Одна чумовая пятница

Мы с подругой договорились встретиться в 10 утра, чтобы пойти в музей Кете Кольвиц на выставку берлинских импрессионистов (т.н. городских осязаемых художников скандального Берлинского сецессиона, среди которых Max Liebermann, Lovis Corinth, Lesser Ury, Max Slevogt, Wilhelm Trübner, Maria Slavona, Dora Hitz, Sabine Lepsius, Käthe Kollwitz и др.).

Но припасть устами ни к факелу, ни к собаке ни к культуре, по-видимому, была не судьба.

Прошлындав целый день по магазинам с чудовищными скидками, груженые пакетами с обновками, мы приличия ради чуть послонялись по городу, поболтали и разъехались по своясям.

Пятничный день короток, я встретила Муза со службы, и у нас случился яблочный рай Отто-Шмитц-Хюбш.
Яблоко - противоречивый фрукт с богатой историей, одновременно запретный плод, символ раздора и первородного греха, но при этом дарит вечную молодость и продлевает жизнь. Надкушенный эппл вообще стал символом нового столетия, потому что кумиром Стива Джобса был английский математик Алан Тьюринг. 
Отец информатики, искусственного интеллекта, взломавший "Энигму" в 41 год, по официальной версии, покончил с собой, надкусив яблоко, начиненное им же самим цианидом (по другим источникам, это был не суицид, а убийство). Кроме того, Тьюринг до недавнего времени считался в научном мире парией из-за своих гомосексуальных пристрастий. Осужденному за преступную страсть Тьюрингу, согласно законам того времени, предложили на выбор: два года тюремного заключения или химическая кастрация. Алан выбрал второе и вскоре получил укол, навсегда сделавший его импотентом. Кроме того, Тьюринга уволили с госслужбы, а также запретили преподавать в Манчестерском университете. Психика ученого была надломлена: до конца жизни он прожил затворником, играя в различные настольные игры. Алан стеснялся выходить на люди - от инъекции препарата, в состав которого входили женские гормоны, у него начала расти грудь. 
Стив Джобс, сделав надкушенное и раскрашенное в радужные цвета яблоко логотипом корпорации Apple, опередил официальные власти на десятки лет. Лишь в 2009-м премьер-министр Великобритании Гордон Браун назвал Тьюринга «самой громкой жертвой гомофобии» и заявил: «От имени британского правительства и всех тех, кто живет на свободе благодаря вкладу Алана, я со всей искренностью говорю: прости нас, ты заслуживал гораздо лучшего». 
О как.
Правда, все наши умствования на тему остались за порогом этого волшебного места.


В центре - дегустационный бар, где лежат яблоки всех сортов, что здесь выращиваются и   раньше, чем покупать - их предлагают попробовать. Попробовал, понравилось - берешь визитку с названием, картинкой-характеристикой и идешь за понравившимися яблоками.

Но прежде дают выпить.
Вот из этой цистерны среди торгового зала течет яблочный фреш, его наливают теплым в дегустационные стаканчики, а на закуску - канапки с маслом и яблочным мармеладом или желе местного же производства.

Потом уж в тележке расцветают яблоки да груши, и плывут туманы над рекой.
Яблоки (20 сортов) здесь био-био, с необработанной кожурой, их собирают с деревьев спелыми и хранят в правильных погребах, поэтому покупатели ездят сюда со всей земли.

Плюс соки в емкостях на любую потребу, яблочный уксус, чипсы, и прочие варенья. Груши тоже на выбор, но меньший. Там даже свой музей есть!
По пути мы встретили красивенный доминиканский монастырь и взяли его на заметку.

Средневековый замок 1140 года в деревне Walberberg в 1924-ом году выкупили и превратили в доминиканский монастырь Walberberg.  Правда, в марте 2008-го его снова продали и теперь там  парк, отель, СПА и все дела.
После Музу захотелось свежей рыбы и мы помчались к любимым греко-итальянцам. До закрытия оставался час, езды было меньше получаса, и мы решили рискнуть. Через 15 минут пути выяснилось, что в Кельне две улицы с одинаковым названием Марктштрассе, но в разных районах!
Сцепив зубы для вящей решимости, мы понеслись на другой конец города. Без четверти семь в магазин ворвалась взъерошенная диковатая парочка и была встречена широкими улыбками местных продавцов, которые с шутками-прибаутками сказали, чтобы мы, не стремаясь, выбирали все, что надо, при этом провожая нас и помогая найти искомое. На взвешивании и упаковке с нами еще поболтали, распросив о вкусах и пристрастиях, обсудили погоду и долго прощались, повторяя "ЧАО! ЧАО!" широко улыбнутыми ртами.
Дома оказалось, что в коробке с 12 устрицами (согласно картинке и этикетке) их 25.
А в довершение, на меня "сели" бархатные джинсы 28 размера, вот.
Пятница, однако.