(сентябрь 1631 года.)
И снова, друзья мои, здравствуйте! Давно, очень давно я не касался в своем блоге темы Тридцатилетней войны. Вернее сказать, игр по правилам Терри Гора на XVII век. Давно хотел и вот свершилось. Оставив за скобками пробу пера с поляками и русскими, мы с Леонидом решили тряхнуть стариной и выставили классические армии шведов (протестанты) и Католической лиги.
Собрались в минувшее воскресенье и сыграли игру. Как в добрые старые времена. Разумеется, игра была, скажем прямо, восстановительная. Вспоминали правила, основательно подзабытые и ушедшие в памяти на второй план за другими играми. Но получилось все здорово и довольно динамично, хотя доиграть до логического окончания мы не смогли. Согласившись на ничью, решили остановиться. Ну, а ход событий и изначальная расстановка сил мне сильно напомнила битву 1631 года при Брейтенфельде, только в меньшем масштабе. Поэтому я и решил написать репортаж, взяв за основу ту битву. Миниатюрность происходящего на нашем столе подчеркнуло и условное командование армиями на игровом столе. Армией Католической лигой у Леонида командовал:
генерал граф Готфрид-Генрих цу Паппенгейм. У меня, в смысле у шведов: фельдмаршал Оке Хенрикссон Тотт ( или Ахатиус Тотт).
Именные фигурки. Пикантность состоит в том, что оба персонажа принимали участие в настоящей битве при Брейтенфельде. Но были они тогда не на самых высоких ролях. В действительности в том сражении силами Священной Римской империи и Католической лиги руководил великий Тилли (генералиссимус Ио́ганн Це́рклас, граф фон Ти́лли). А шведско-саксонской армией - король Швеции Густав II Адольф. Ну, хватит лирики. Перейдем к игре. Но вначале, как обычно, маленькая историческая справка. Так как игра проходила в воскресенье и времени на подготовку к репортажу у меня не было (пишу в будни по утрам и вечерам), поэтому для справки я обратился к ругаемой многими «Википедии». В данном случае, вполне пригодная к теме статья. В статье этого ресурса удивительно точно говорится о том, что произошло у нас на игровом поле.
***
Битва при Брейтенфельде — битва во время Тридцатилетней войны, в ходе которой шведско-немецкая армия под командованием Густава II Адольфа нанесла тяжёлое поражение войскам Католической лиги под командованием Тилли. Первая крупная победа протестантов в столкновениях с католиками. У нас победителя не было выявлено, по причине незавершенности игры.
В этой битве шведы впервые применили элементы линейной тактики, что позволило их войскам более эффективно использовать огнестрельное оружие. Это и явилось главной причиной победы. Именно после Тридцатилетней войны началось распространение этой тактики. Армии стали располагаться в две линии, причем кавалерия образовывала фланги, а пехота — центр. Артиллерия помещалась перед фронтом или в интервалах между другими войсками. Именно так и была построена шведская армия у нас, на игровом поле. Значительный вклад в победу при Брейтенфельде внесла шведская артиллерия, которая не только прикрывала огнём боевые порядки, но и активно маневрировала на поле боя вместе с пехотой и кавалерией. И у нас шведская артиллерия двигалась по полю с пехотными частями, нанося пусть и небольшое, но все же поражение противнику. Имперская же артиллерия стояла на месте и очень часто не наносила вреда атакующим порядкам моих шведов.
Битва началась утром с артиллерийской канонады, длившейся в течение двух часов. К полудню Густав Адольф приказал правому крылу своей армии наступать к Брейтенфельду, а левому — обеспечивать тактическую связь с выдвинувшимися вперёд саксонцами. Те понесли большие потери от имперской артиллерии, а после того, как имперцы контратаковали их пехотой с фронта и конницей с левого фланга, они вовсе бежали с поля боя, бросив всю артиллерию. Тилли стал теснить левое крыло шведов, а конница Паппенгейма атаковала их правый фланг, но все его атаки были отбиты стройными залпами шведских мушкетёров и контратаками кавалерии. После четырёхчасового безуспешного боя Паппенгейм вынужден был отойти назад. Нечто подобное происходило и у нас. Основные события на правом фланге: кавалерия Паппенгейма атаковала, а шведская пехота отбивалась. На левом мои кирасиры обозначали контр действия.
Рассказ старого вояки.
Ненастным осенним днем 1632 года, в старом Дублине, в популярном среди местной публики пабе «Медная голова», на постоялом дворе принадлежащем чете Феган (Ричарду и Элиноре) в темном углу сидел человек. Худой, грязный с нечесаными, начавшими седеть, редкими, грязными и растрепанными волосами, с желтоватым обветренным худым лицом. Человек без определенного возраста и рода занятий отчужденно сидел в углу таверны, укутавшись в клетчатый ирландский плед, и молча смотрел в одну точку. В дно своей уже давно опустевшей большой оловянной, пивной кружки. Перед ним на столе стояла давно опустевшая глиняная миска из-под нехитрой снеди и корка зачерствевшего хлеба. Человек молча сидел в углу, уставившись в одну точку. А вокруг бушевали обычные страсти портового города. Моряки, рыбаки и разнорабочий люд окраин забегал в паб пропустить кружечку-другую крепчайшего эля, на ходу обсудить свежие новости под традиционный гул кабака с веселой музыкой, джигой и визги портовых шлюх. В общем, обычная вечерняя жизнь Дублина. Но человек сидел молча, отрешенно глядя в дно своей кружки, не обращая внимания ни на что.
В урочный час в паб вошли два молодых человека. Два огненно рыжих ирландца. Джон и Харис.
(примерно такие, как наш гость и товарищ Денис)
Друзья с детства, выросшие на одной улице в бедном портовом квартале, они любили вечерком заглянуть в этот кабачок, чтобы пропустить по пинте тёмного эля и обменяться свежими новостями. Вот и в этот вечер они весело ввалились в подвальчик и уселись на свободные места на дубовую скамью за широкий стол. Уселись как раз напротив странного незнакомца. Заказав пару кружек эля и тушеные бараньи ребра с фасолью, они живо принялись обсуждать свежие новости. «Ты слышал, старина» - начал Харис, обращаясь к товарищу. «На торговой площади и в порту опять появились вербовщики. Они предлагают за «веселое путешествие на континент» целых четыре фунта (ирландский фунт в XVII веке был все еще равен английскому фунту стерлингов) в месяц». «Дааа» - присвистнул Джон. «Не плохие деньжата, можно будет подумать и о свадьбе с Кейле! Здесь, в порту, я и за полгода не смогу выручить шести шиллингов, горбатясь на погрузке судов целый день». «Согласен. Я со своими рыбаками едва ли смогу выручить больше тебя в китобойной лодке за то же время» - сокрушенно ответил Харис. Отхлебнув эля, парни продолжали разговор. «А еще, помимо жалования, каждый солдат имеет права на законные трофеи» - добавил Джон. «Даа, а сколько там красивых девок!» - поддержал товарища Харис. И разгоряченные элем парни уже совсем было были готовы сами броситься на поиски вербовщиков, как вдруг молчавший все это время, ставший невольным свидетелем незнакомец бросил на них недобрый взгляд, сверкнул глубоко посаженными маленькими колючими глазами и своим, не то прокуренным, не то простуженным голосом негромко заметил прокашлявшись: «Вы, молодые щенки, собрались на охоту за матерым зверем? Что вы, сопляки, знаете о военной службе? И самой войне? Вы думаете, это веселый пикник, прогулка по полянке с цветочками? А не хотите задать себе вопрос, кто на войне - этой людской охоте - охотник, а кто дичь? Вы понимаете, что в сражении вы сами легко можете из охотника превратиться в добычу! Девки, дармовая выпивка, трофеи и жалованье в четыре фунта - все это может пролететь мимо вас, если вас ухлопает в первом же бою более фартовый солдатик противника, такой же искатель дармовщинки. И поверьте, идя на войну, не стоит рассчитывать на обогащение, пока вы не возьмете его в свои руки. Попав туда, главная задача состоит в том, чтобы просто вернуться обратно! Так что подумайте, прежде чем заключать сделку со своим капитаном!» Сказав это, незнакомец повернулся в сторону и глазам приятелей открылся огромный страшный розовый шрам в половину его худого, не бритого лица, от виска до рта. Даже было странно, как этот шрам не задел его глаз. «Вы, вы.. с континента?» - начал было Харис, его друг тут же дернул его за рукав. «Да, черт возьми, из самой преисподней. Еще год назад я под знаменами нашего славного сэра Джона Хепберна дрался с католиками в рядах «Зеленого полка» в армии шведского короля Густава. За год мы с победами прошли почти всю Германию, покорив многие города и целые государства. И вот ровно год назад, 17 сентября 1631 года, наша славная армия сошлась в смертельной схватке с армией не менее достопочтенного генерала. Мы встретились с самим великим и могучим Иоганном фон Тилли. Чтобы ему и его домочадцам гореть в аду! Эй! Дайте-ка мне кружечку эля!» - незнакомец приободрился, а завороженные приятели, словно кролики на удава, смотрели на него. Тут же появилась пинта с тёмным, пенным напитком и незнакомец продолжил, сделав большой глоток.
«Наш полк в тот день входил в отряд шведского генерала Ахатиуса Тотта — прекрасного кавалериста и командира финских дьяволов Хакаппелита. Эти рейтары-сорви головы на своих низкорослых лохматых лошадках не ведают страха и пощады. Словно слуги приисподни они кидаются на врага, не считаясь ни с количеством, не с силой врага. Еще в наш отряд входили три фирфинлайна (батальона) «Желтой бригады» полковника Тейфеля и бригада отборных кирасир, ведомых бесстрашным Адераксом. Так мы и начали этот бой. Слева кирасиры Адеракса (два полка), в центре «Желтая» и наша «Зеленая» бригады с артиллерией, ну, а справа два полка Хакаппелита во главе с Тоттом». Незнакомец сделал еще один большой глоток и продолжил: «День начался с пальбы пушек. С рассвета и до полудня мы стояли в дыму и грохоте десятков орудий, словно на адской кухне у дьявола в гостях. От клубов порохового дыма не видно было ничего в двадцати ярдах (английский ярд = 0,9144 метра). Но к полудню пушки стали смолкать, дымы рассеиваться и мы вдруг увидели врага. Против нас стоял отряд баварского генерала графа Паппенгейма. Четыре полка пехоты и шесть полков кавалерии. Против наших легких пушчонок стояли тяжелые баварские «Кулеврины». К тому же хитрая лиса Паппенгейм, под завесой дыма, перегруппировал свой отряд, перебросив всю кавалерию на наш правый фланг (баварский левый).
И бой начался!» - незнакомец замолчал. Сгораемые от нетерпения и интереса, жаждущие подробностей, друзья буквально застонали от нетерпения! К ним уже стали подсаживаться и другие слушатели. Осушив третьим глотком предложенную ему пинту, незнакомец грохнул пустой кружкой о дубовый стол и прохрипел: «Эля»! Слушатели одобряюще закивали, не то подбадривая рассказчика, не то торопя трактирщика. И перед незнакомцем возникло сразу три свежих кружки с элем. Одним глотком осушив одну из них и довольно оглядев повеселевшим глазом остальные кружки, он продолжил: «Вы видели когда-нибудь зрачки атакующего вас на рысях вражеского кирасира? Нет? Напрасно. Захватывающее зрелище. Страх и ужас сковывают все твои чресла. В голове лишь одно желание - бросить пику и бежать! Бежать куда угодно лишь бы спасти свой тощий зад. Но это эмоция, а разум говорит другое - стой и лишь крепче сжимай свою пику. Потому, что лишь пика — твой шанс на спасение. Пика и плечо товарища. Только так можно устоять и получить шанс выжить. А дрогнешь, побежишь и мгновенно окажешься под тяжелым палашем кавалериста и душа твоя отправится в небеса», - странный старик отхлебнул и продолжил: «Но я забегаю вперед. Когда дым рассеялся и на нас пошла вся кавалерия Паппенгейма, навстречу ей бросились Хаккапелиты Тотта.
Храбрецы наплевали на трехкратное преимущество противника. Словно черти они рванули на врага! Причем в атаку своих финнов повел сам Тотт! С непокрытой головой, он, как коршун бросился на добычу. Стройные ряды имперских кирасир дрогнули. Правда, и финнам тоже досталось.
Один из их полков был просто рассеян по полю, но второй со своим генералом впереди в клочья разметал кирасир врага. За кирасирами появились польские панцирные казаки. И тут силы финнов иссякли. От двух полков осталось едва ли четверть, но с ними был неустрашимый Тотт. Мы сокрыли рейтар за нашими спинами и приняли бой против кавалерии.
Вот тут-то я и увидел зрачки атакующих кирасир. Но залп, второй, третий наших мушкетеров, и кирасиры имперцев бегут. Бежит и полк рейтар. Обескровленным отступает один из наших пехотных фирфинлайнов. Отступая, он вводит в замешательство стоящую цепь стрелков следующего отряда. Их атакуют хорваты врага. Ряды бригады прогибаются, но мы стоим»! Незнакомец осушил очередную пинту. Он вопрошающе взглянул на слушателей, ряды которых упятерились, да и вообще в таверне стало заметно тише. Даже шлюхи умолкли по углам. Хотя незнакомец не повышал голоса. В тишине лишь шипел пенящейся эль, наливаемый из бочек трактирщиком. Все ждали продолжения рассказа, а незнакомец ждал очередную пинту эля! И, получив её, он неспеша продолжил: «Но в то же время, когда под натиском вражеской кавалерии умирала «Зелёная бригада» сэра Джона Хепберна, на противоположном фланге, получая залп за залпом от мушкетов и пушек врага, кирасиры Адеракса достигли пехотных полков Паппенгейма.
И пусть латникам не удалось прорвать их ряды, зато они порядочно измотали врага, к тому же со стороны противника почти полностью замолчали пушки, израсходовав весь боекомплект. Им нечем стало стрелять. И началось самое главное! В дело вступила совершенно свежая «Желтая бригада». Загрохотали барабаны, взметнулись желтые стяги и линии с полевыми пушками двинулись вперед».
С этими словами уже изрядно поднабравшийся эля незнакомец как-то зябко съежился и замолчал. Осоловелый взгляд его потух и он снова словно ушел в себя. Слушатели загалдели, зашумели в нетерпении, требуя продолжения повествования. Но незнакомец молчал, словно его это не касается. Наконец, когда к нему потянулись руки особо любопытных, он, словно вспыхнул, и уже чуть заплетающим голосом закончил: « А дальше? Спрашиваете вы. Дальше охотник превратился в дичь. Когда в атаку двинулась «Желтая бригада», а бесстрашный Тотт собрал горстку своих рейтар и отправился преследовать врага, я получил удар в голову кривой польской саблей, и в добавок пику в бедро. Силы быстро оставили меня, как и мое сознание. Очнулся я лишь через трое суток в ликующем нашем лагере, но сил поднять победный кубок уже не было. А потом долгая дорога домой, и вот я тут один и никому не нужный». Он встал, не твердо оперся о стену. Окинул мутным глазом всех и тихо, почти шепотом, сказал: «Не гонитесь, парни, за фунтами, лучше иметь шиллинг на пиво и обе ноги». Он ухмыльнулся, повернулся и медленно поковылял к выходу, опираясь на ни кем не замеченный костыль - суковатую палку, вырезанную из толстой виноградной лозы. Только тут парни заметили, что из-под клетчатого пледа торчит только одна нога, а вместо другой по каменному полу гулко стучит подбитая железом деревянная палка протеза. Все смолкли, провожая взглядом незнакомца.
***
Вот так, или примерно так, прошла наша игра. Не хочу вдаваться в пространные домыслы, что бы было и как бы все могло развиться? Не знаю. Оставлю размышления на эту тему вам. А сам? Сам еще раз поблагодарю Леонида за прекрасно проведенное время и отличную игру. Вас, дорогие читатели, за терпение и прочтение репортажа до конца.
Пожалуй, на этом и закончу. Спасибо, еще раз всем и до встречи в этом блоге!
Пока!
