Раненое сердце весит тяжелее...
Земфира "Повесится"
... У нее была большая любовь. Большая, чистая и первая. Зефирная такая и нежная. Всепроникающая и всепоглощающая. У него были такие трогательные глаза за стеклами очков, а она сидела на его желтой кухне, смотрела в эти глаза и мечтала, что у них будет такой же умочка-сыночек, с такими же глазками с длинными прямыми ресницами, и красавица-дочка, что они будут вместе всегда. Потому что только за него она хотела замуж и только с ним состариться под клетчатым пледиком. Они были чистыми и светлыми. Они всегда держались за руки и всюду были вместе. Люди привыкли, что где он, там и она. Что они как кусочки-пазлы друг друга. Они были очень настоящие. Им физически, до дырочек в животе не хватало друг друга: они могли разойтись по домам и тут же созвониться. За 3 года они ни разу не поссорились, понимая друг друга с полувзгляда...
Когда они расстались, некоторые их друзья плакали, потому что они потеряли веру в любовь.
... У нее была великая страсть. С синими глазами, манящими мечтами и пахнущими солнцем дредами. Та страсть, ради которой она предала все самое светлое и чистое, что было в ней, предала родного человека. Она плавала в этой страсти почти 2 года, забывая себя, она врала, она теряла себя и была просто вся отравлена. Но если ее спросить, сделала ли она бы по-другому, она бы помахала головой.
Сейчас у большой любви есть другая большая любовь. А от страсти она зачем-то получает иногда редкие посланки с берегов теплого моря, где когда-то они мечтали сидеть на качели на закате и наблюдать, как убегает от волн их белокурая дочурка.
Она наконец-то обрела то спокойствие, ту защиту, которые так долго искала и не получала. Потому что именно они научили ее, что стоит ценить в мужчинах, потому что именно благодаря им она рассмотрела свое. Только сейчас она поняла, что же является любовью на самом деле.
А еще она...а еще она злится. Не на них - на себя. Потому что никак их не может вот так вот взять и вычеркнуть их, по сути уже чужих людей, из головы, такой силы это были переживания. Потому что любое, даже самое крохотное о них упоминание - будь то случайно возникнувший запах, любимая песня, будь то имя адресата в почте, письма которого она когда-то ждала, ранит, сдирая зажившую было коросту. И ведь можно обманывать себя, можно выкинуть все связующие ниточки, можно "не оставаться друзьями", можно не общаться, можно не лазить по интернетам в поисках ранящих доказательств их счастья, все можно. Но все равно, как только до нее что-то долетает (ведь некогда общих знакомых не сотрешь и мир сейчас такой прозрачный), она грустнеет, ощущает тягучую боль внутри, улетает в воспоминания и опять злится на себя. И ведь они ей больше не нужны. В свое время они стали "малы", она уходила сама. Так почему же так колит? Почему не отпускает? Почему хочется знать, как они, хотя по большому счету ей это уже не интересно и не важно. Более того, ей одновременно абсолютно НЕ интересно как они? Тогда зачем она на милисекунду задумывается о том, что они сейчас делают, что она могла бы быть на месте тех, кого они обнимают, с кем живут? И были ли бы у них те самые сыночек в очках или белокурая дочурка? Ну что за глупости, ей богу.
А самое главное, почему нет такой кнопочки, что нажмешь за ухом и бац - память стерта...
P.S. И если думает она, то думают ли они... Или она уже "стерта"?...