Глава 10
Обратное путешествие в Люкению заняло все пять дней. Поначалу пришлось делать большие перерывы, так как все нуждались в полноценном отдыхе. Все, кроме Рианы, она, несмотря на свою начинающуюся смертность, всё так же была бодра и днём, и ночью. С тех самых пор, как к ней, по её словам, пришёл Воин, она стала такой же, как всегда. А точнее — весёлой и улыбчивой, каждую ночь просилась в караулы и старалась всем помочь. Лекамир недолго мог сопротивляться её напору, усталость, уже столько дней копившаяся в нём, наконец давала о себе знать. Хотя рана на спине почти не ощущалась, даже Алекендр, всё так же осматривая её несколько раз в день, пораженно разводил руками.
Сам же мэтр за их путешествие значительно сник и помрачнел. Возможно, ему не понравилась одежда, которую ему прикупили в ближайшей деревне взамен той, которую он почти сжёг. А возможно, он так переживал за подпалённую бороду, которую было уже никак не спасти и пришлось сбрить полностью. Но никто не лез с расспросами, потому что у каждого в голове было полно своих мыслей и проблем.
Путешественники двигались всё светлое время суток, и если бы не опасность ночной дороги, они бы двигались и вечерами, когда солнце садилось. Всем не терпелось поскорее попасть в замок, потому на разговоры не хватало ни времени, ни сил. Девушки вкратце рассказали о том, как их похитили и что было в самом замке, Лекамир так же кратко рассказал, как они двинулись на спасение, а подробности решили оставить до той поры, когда им никто и ничто не будет угрожать. И хотя погони за ними не было видно, Лекамир не переставал время от времени оглядываться и каждую ночь осматривать всякий постоялый двор, где они останавливались. Он всегда запрашивал две соседние комнаты. В одной остановилась принцесса и Риана, которая на этот раз уже не возражала, в другой же ночевал сам Лекамир и маг. Мэтр Алекендр всегда перед сном устанавливал магические сигнальные ловушки, чтобы, если явится кто-то посторонний, они тут же проснулись. И хотя некоторые считали, что всё это перебор, Лекамир был непреклонен. Будь его воля, он бы и караул с ежечасным обходом комнат организовал. Только вот, к радости остальных, у него не было такой возможности, а рыцарь считал, что лучше перестараться, чем потом локти кусать. После ночи, когда состоялось похищение, он стал слишком осторожным.
В конце концов, они доехали до Люкении, а там и до королевского замка.
Заметили их сразу. Они ещё и к воротам не успели подъехать, как те раскрылись перед опускающимся мостом. А как только четвёрка въехала внутрь, к ним тут же поспешил сам сэр Вараний, начальник стражи. А так как новости всегда разлетаются по замку, как дым по ветру, во дворе уже собралась куча народу — от слуг до придворных. И не успел Лекамир спешиться и помочь девушкам, как во дворе показался и сам король Анаквий, который тут же бросился к своей дочери.
— Отец! — вскрикнула Келина и, подбежав к мужчине, порывисто его обняла.
— Келина! — выдохнул король. — Ты в порядке? Скажи, что с тобой всё хорошо. Когда я узнал о том, что вас похитили, места себе не находил. Уже начал войска собирать.
Риана, наблюдая за этой сценой, расплылась в улыбке. Ей всегда нравилось, когда люди искренне проявляют свои чувства. Но, к сожалению, чем выше положение у человека, тем более скуп он на эмоции. И она радовалась тому, что Анаквий и Келина не стесняются вот так на людях показывать свою привязанность.
— Это хорошо, когда тебя встречают и любят, — сказала она Лекамиру, который уже успел раздать несколько распоряжений по поводу лошадей. Взглянув в сторону короля и принцессы, он нахмурился.
— Кого встречают и любят, а кому потом и допрос с выговором.
И, словно услышав его слова, король Анаквий на миг отвлёкся от дочери и посмотрел на рыцаря тяжёлым взглядом.
— Сэр Абретис, я даю вам время на то, чтобы немного отдохнуть и поесть с дороги, а потом жду вас у себя. Я надеюсь, вы объясните, как допустили похищение моей дочери и уважаемой жрицы.
— Конечно, Ваше Величество. — Первый рыцарь склонил голову, и Риана хихикнула, увидев, какой мученическое лицо он сделал, когда король отвернулся.
— Не переживай, Лекамир, все живы и здоровы, так что не думаю, что Анаквий будет слишком строг.
— Ты просто мало знаешь нашего короля, — сказал Лекамир без особого воодушевления. — Его не волнует то, что всё закончилось хорошо, его волнует то, как всё началось плохо. Хотя в этом, может быть, и хорошие стороны. Меня могут разжаловать и избавить от титула Первого рыцаря.
Ободрительно похлопав его по плечу, Риана вновь посмотрела на короля и его дочь, которые уже уходили в замок.
— Как бы то ни было, Анаквий — любящий и заботливый родитель. Его можно понять.
Лекамир тоже глянул в сторону короля.
— Дай Небесный, и его "любящее и заботливое" настроение сохранится до вечера, когда меня будут пытать.
— Да о чём ты говоришь, Лекамир? — Риана опять повернулась к нему. — Не настолько всё плохо... О! — Риана вдруг посмотрела куда-то в сторону, а потом загадочно улыбнулась своему другу. — Кажется, и тебя ждёт кусочек любви и заботы.
— Что? — Лекамир обернулся, чтобы посмотреть, что натолкнуло жрицу на такую мысль, и увидел черноволосую девушку, которая стояла недалеко от слуг. Она вся дрожала, словно сдерживаясь из последних сил, её руки напряжённо сжимали ткань собственной юбки, которая от подобного усердия вся помялась, губы были искусаны и только чудом ещё не кровоточили, а глаза были полны невыплаканных слёз.
Было видно, что ей не терпелось подойти ближе, но она по каким-то причинам сдерживала себя.
— Зика! — одновременно радостно и удивлённо воскликнул Лекамир, а потом распахнул руки, приглашая девушку в объятья. Та же, словно этого и ожидая, сорвалась с места и побежала к нему. Практически врезавшись в него, она обхватила его за шею и повисла, разрыдавшись на его груди.
— Ну-ну, — утешал её Лекамир, гладя по растрёпанным волосам.
— Я... я думала... что ты... что ты больше не вернёшься!! — всхлипывая, лепетала девушка. — Они сказали... сказали, тебя смертельно ранили... что ты умираешь... но поехал спасать принцессу... что вы все умрё-ё-ё-те!!
Она громко хлюпала носом, крепкими тисками впившись в Лекамира.
— О чём ты, милая? Я просто так не умру! — Лекамир начал нежно говорить, продолжая успокаивающе гладить девушку по голове. — Ты же должна помнить, я и не из таких передряг выбирался.
— Я боялась, что на этот раз... вдруг на этот раз ты не вернёшься... — Она подняла своё заплаканное лицо и посмотрела на него. — Боялась, что ты оставил меня... Не оставляй меня!!
Она опять обхватила его, прижимаясь ещё сильнее.
— Ох, Зика, уже, вроде, взрослая, а плачешь, как ребёнок. Тебе давно пора слёзы своим малышам вытирать, а не реветь самой. Вот выдам тебя замуж, тогда перестанешь глупостями заниматься. Тебе давно пора мужа ждать, а не меня. А если со мной что и случиться, он и будет тебя защищать.
— Нет! — Девушка сжала свои объятия, прижимаясь к нему ещё сильнее.
— Вот упрямица. — Лекамир страдальчески поднял голову и заметил Риану, которая стояла рядом и умилённо улыбалась, глядя на них.
Еще одно проявление любви между людьми. Теми, кто чувствует так ярко и сильно, что не обращает внимания ни на что вокруг. Сначала король с дочерью дочь. А теперь Лекамир и Зика, и хоть они и не были родными, да и судьба их связала против воли, всё же эти двое искренне любили друг друга. И это было прекрасно.
Но Риане стало даже немного грустно, что у самой неё нет такого человека, который бы беспокоился о ней, ждал её или того, кого она бы сама ждала. Кто вот так вот без всякого стеснения бы обнял её, как Лекамир, и утешал, когда ей грустно. Возможно, Воин был прав, хотя Небесный Брат всегда прав, и она приобретёт гораздо больше, чем потеряла. Бессмертие значительно проигрывает любви и заботе близкого человека.
Ей осталось только его найти.
— Зика, тут, между прочим, жрица стоит и смотрит на тебя, пускающую сопли мне на нагрудник.
Услышав эти слова, девушка моментально отшатнулась, испуганно посмотрев на Риану, и уже через секунду она начала вытирать глаза и нос, стараясь привести себя в достойный вид.
— На самом деле, я вам чуточку завидую, — сказала Риана. — Это так здорово, когда тебя подобным образом встречают. А выдай ты Зику замуж, будешь же сам ревновать, когда вместо тебя она так же будет бежать и обнимать мужа.
— Потерплю, — гордо сказал рыцарь. — Ради возможности поиграть в доброго дядюшку с маленькими карапузами.
— Простите моё неподобающее поведение, госпожа жрица, — тут же начала мямлить Зика, всё ещё вытирая нос.
— Не стоит, — тут же сказала Риана. — Я же говорю, что это прекрасно. Но я думаю, вам всё же стоит поторопиться, а то Лекамиру надо привести себя в порядок перед "пытками".
Зика с ужасом посмотрела на рыцаря, но тот лишь усмехнулся и поспешил успокоить её.
— Доклад перед Его Величеством всегда пытка. Пошли, плакса, я надеюсь, за моё отсутствие ты успела перемыть всё, что я не успел тебе запретить трогать, и теперь уделишь внимание мне.
Обхватив девушку за плечи, он увёл её куда-то к баракам.
Проводив их взглядом, Риана никак не могла перестать улыбаться. Оглядевшись вокруг, она заметила, что мэтра Алекендра нигде не было. Он, наверно, тоже пошёл к своим родным и близким, чтобы успокоить их и сказать, что он жив-здоров.
И именно сейчас, когда все разошлись, она остро, как никогда, почувствовала своё одиночество. Это странно. Раньше одиночество её никогда не угнетало. Наоборот, она всегда сама стремилась отделаться от всех и побыть одной.
Неужели это тоже часть смертной жизни?
Подхватив свои вещи, девушка отправилась в комнату, которую ей выделили в прошлый раз. С тех пор, как её ранили, прошло несколько дней, и она чувствовала лёгкую усталость, возможно, именно из-за того, что её организм некоторое время должен был бороться с травмой. И хотя теперь всё пришло в норму, она начала чувствовать себя иначе. Другие мысли, ощущения, эмоции... Всё происходило по-другому.
Было ли это из-за того, что она оборвала связь с Богиней? Или, может, это началось раньше, но она только сейчас обратила на это внимание? Вспомнив о потерянной связи, ей опять захотелось плакать. Пусть после разговора с Воином её душевное равновесие и вернулось, однако чувство потери никуда не ушло. И сейчас ей казалось, что от неё оторвали кусок, но обещанную за это награду не дали.
Глубоко вдохнув, Риана поборола собственные слёзы и улыбнулась, пусть через силу, но улыбнулась, и это уже хорошо.
Ей по-прежнему не хотелось ни спать, ни есть, ни просто отдохнуть, и вообще не хотелось оставаться в комнате, где почему-то одиночество начинало давить ещё больше. Поэтому жрица, сменив одежду на ту, что ей принесла заботливая служанка, и помывшись с дороги, вышла из комнаты.
Проходя по коридорам замка, она начала замечать уже знакомые лица. Все, начиная от слуг и заканчивая дворянами, кланялись ей, а от некоторых она даже чувствовала настоящую радость и благоговение. От этого ей стало теплее на душе, и даже настроение поднялось.
И, выйдя во двор, она уже бодрым шагом направилась в сторону тренировочной площадки. Было ещё кое-что, что никак не давало ей покоя.
Она старалась этого не показывать, но бой с Аккесом произвёл на неё очень сильное впечатление. Этот мужчина был слишком странным. И ей было жаль, что они не смогли нормально поговорить, а в пылу сражения Риане не удавалось заглянуть "в него". Может, тогда она бы и поняла, почему он так себя ведёт.
Вытащив мечи из ножен, она встала, задумчиво глядя себе под ноги. Потом подняла одну руку и плавно провела клинком по воздуху. Прикрыв глаза, она подняла и вторую руку, полностью сосредотачиваясь и уходя во внутренний мир. Медленно двигаясь, она начала в точности повторять весь бой, который произошёл той ночью.
Вот здесь она блокировала, здесь ударила, здесь отскочила. Она словно река, плавная, но стремительно быстрая. Он же сражался так, будто не допускал и мысли, что может проиграть. Словно никто никогда не сможет его одолеть.
Риана сделала плавное движение в сторону, вспоминая, как он кружился вокруг неё, словно искал слабую точку, куда можно ударить, потом она резко отпрыгнула, повторяя уклонение, когда он резко подскочил к ней. Он не заботился о защите и только стремительно атаковал. Так бьются только те, кому нечего терять. И это было... печально.
Риана присела и медленно подняла руку вверх, точно так же, как в тот момент, когда ранила его. После чего поднялась и задумчиво посмотрела себе под ноги. В нём чувствовалось так много ярости, желания превосходства и обиды... словно весь мир — его враг. А последний брошенный в её сторону взгляд говорил о жгучей ненависти и решительности. Она не могла видеть его глаза в тот момент, могла только чувствовать всё это. И почему-то ей казалось, что не будь на нём маски, что посмотри она в этот момент в его глаза... эта ненависть испепелила бы её душу...
Она нахмурила брови, вспомнив слова Воина о том, что и в нём есть что-то хорошее.
Что-то хорошее... но что?
[i]"То, что встречается очень редко и достойно восхищения",[/i] — послышался голос из воспоминаний.
— Как всё запутанно, — тихо прошептала она сама себе и вздохнула. Она решила, что при следующей встрече, если они оба останутся живы, то она попытается заглянуть "под его маску". Попытается разглядеть то, что увидел в нём Воин. Возможно, тогда она сможет достучаться до него, сможет понять его... сможет помочь ему...
— Почему ты вздыхаешь? — спросил знакомый голос и, подняв голову, она увидела Лекамира, который шёл прямо к ней. Его волосы были влажными и зачёсанными назад. Одет рыцарь был в грубую, но чистую рубаху и кожаный нагрудник, с пояса свисал клинок. Воин всегда остаётся воином. Хотя Риана знала, что перед входом в зал советов с мечом ему придётся расстаться.
— Просто пытаюсь кое в чём разобраться. Ты к королю?
— Именно. Просто, проходя мимо, заметил тебя здесь, стоявшую и вздыхающую, — произнёс рыцарь с лёгким беспокойством в голосе.
— Да пребудет с тобой выдержка и мудрость Воина в этом нелёгком деле, — высокопарно произнесла Риана, склонившись в подчёркнуто величественном поклоне.
Лекамир на миг опешил и даже поклонился в ответ, не сразу заметив лукавую улыбку на лице жрицы.
— Так ты шутишь! — возмущённо вскрикнул он и от души рассмеялся.
— Но пожелание от чистого сердца, — уже открыто улыбалась девушка. — Если хочешь, я поду с тобой и загорожу тебя, когда король начнёт серчать.
— Вот уж чего я никогда не делал, так это не прятался за симпатичной девушкой, — фыркнул рыцарь и, добродушно подмигнув ей, пошёл к замку. Он знал, что король будет если не орать, то сверлить его таким взглядом, что лучше бы орал. С другой стороны, рыцарь прекрасно понимал свою вину во всём. Он допустил, чтобы девушек похитили и увезли в самое логово врага. И хорошо ещё, что всё обошлось, а если бы нет? Лекамир не отрицал собственной вины и потому шёл к королю, готовый к любому наказанию. Что-что, а от трудностей он никогда не сбегал. В конце концов, он сделал всё, чтобы исправиться, и спас девушек, привезя всех в целости и относительной сохранности.
Риана медленно вздохнула, когда Лекамир скрылся с её глаз, и опять скрестила мечи перед собой, представляя тот момент, когда заблокировала удар Аккеса, и он на некоторое время замер перед ней. Она словно погрузилась в это воспоминание, разглядывая каждую чёрточку его маски, клубящийся чёрный туман его глазниц, жёсткую линию его губ.
Что-то не давало ей покоя. Но что именно — она не могла понять. Всё сбивало её с толку. Его непонятно откуда взявшаяся ненависть, а ведь она никак не могла его разозлить, его невероятное мастерство, несмотря на юный возраст, его маска... И из-за того, что она никак не могла всё это понять, он ей становился ещё больше интересен. Но вместе с тем ей хотелось держаться от него подальше. Она никому не признавалась, даже Воину, хотя уж он наверняка и так всё знал... Аккес... он пугал её до дрожи.
В конце концов, Риана опять вздохнула и убрала меч в ножны. Однажды она с ним встретится, в этом она была уверена так же, как в том, что Солнце светит и греет. И уже тогда она постарается его "разглядеть". А если Воин прав и внутри у него есть что-то достойное, то попытается найти к нему подход.
А сейчас обо всём этом думать — только время зря терять.
Риана развернулась и пошла к замку. В конце концов, ей тоже есть о чём поговорить с королём. Да и рассказ Лекамира можно будет дополнить.
Подходя к приёмному залу, где, как ей сообщили, находится Его Величество, она заметила уже знакомую фигуру.
— Добрый вечер, Вир, — весело сказала она. — Знаешь, только вот по тебе можно определить, где в замке происходят самые интересные события.
Юноша смущённо потупился.
— Меня послала принцесса. Хотя мне и самому очень интересно послушать про ваши приключения, госпожа Жрица.
— Мы же договорились: когда никого нет, то просто "Риана", — улыбнулась жрица. — А приключения действительно были.
Вир посмотрел на неё, и глаза его зажглись любопытством, предвкушением и нетерпением.
— Вы не будете против, если я тоже послушаю из-за двери, внутрь-то меня не пустят.
— Нет, конечно. Слушай, — девушка кивнула, — но я всё равно потом хотела зайти к Олее, она ведь обожает подобные истории, и там ты сможешь присутствовать.
— Да, но когда ещё Его Величество Вас отпустит и Вы сможете зайти, а принцесса мне все волосы подёргает, если я хоть чего-нибудь ей не перескажу. Уж лучше с бантиками ходить, чем совсем лысым.
Риана рассмеялась.
— Помнится мне, ты и сам грозился все волосы сбрить.
Вир опять смущённо потупился.
— Ну, это я так... сгоряча просто... если состригу, на ком принцесса тренироваться-то будет?..
— И то правда. — Риана заулыбалась и, похлопав парня по плечу, пошла к дверям. — Смотри только, чтобы тебя не обнаружили, а то достанется же.
— Не извольте волноваться... Риана. Я уже приноровился подслушивать так, чтобы никто ничего не пронюхал.
— Серьёзно? — обернулась жрица.
А парень, сообразив, что сболтнул лишнего, испуганно отступил на шаг и, заикаясь, пролепетал:
— Но вы не подумайте ничего плохого, я не подслушиваю важные государственные разговоры. А принцесса сама постоянно напоминает мне, чтобы я держал рот на замке.
— Тогда придётся напомнить ещё несколько раз, — жрица с лёгким укором посмотрела на него, — ведь ты только что выболтал мне то, за что могут и в темницу бросить.
Парень побледнел, и, казалось, вот-вот свалится без чувств.
— Да не переживай ты так, — тут же попыталась успокоить его Риана. — Я же прекрасно вижу, что ты ничего плохого не желаешь. А Олея, в конце концов, будет королевой и, поверь мне на слово, ей нужен будет такой человек, как ты. Тот, кто незаметен, но многое знает. — Она подошла к нему ближе и слегка тише добавила: — Только вот научись держать свои эмоции в себе, особенно когда стараешься что-то скрыть.
— Хорошо... — мертвецким голосом сказал парень. Душа его, убежав в пятки, всё никак не возвращалась на место. Ведь узнай кто, что он шпионит за королём, его и на кол посадить могут. И плевать им будет, что его сама принцесса послала. Мало кто мог поверить, что нежная и воспитанная девушка, которая до сих пор читает баллады о рыцарях и драконах, могла интересоваться делами королевства. И никто, кроме самого Вира, не знал, что эта нежная и воспитанная девушка хоть иногда и до наивности романтична, всё же гораздо умнее, чем кажется. Что она видит и замечает больше, чем показывает. И он всячески старается ей помогать, хотя бы тем, что добывает интересующую её информацию.
Риана оставила парня наедине со своим размышлениями и направилась ко входу в зал советов, где опять по каким-то причинам не было наружной стражи. Именно этим и пользовался всегда Вир, подсушивая разговоры.
Однако, как только она вошла внутрь, стражники тут же скрестили оружие, загораживая ей пусть. У них был приказ удерживать любого, кто попытается пройти, однако заметив, что зашла именно Небесная жрица, они слегка занервничали, но по-прежнему не давали ей пройти. Риана же не стала кричать и возмущаться, а посмотрела на Анаквия, ожидая того, что он позволит ей пройти.
Но, как оказалось, на неё даже не обратили внимания. Оно всё было направлено на Лекамира, который стоял перед королём и как раз рассказывал о том, что произошло.
— ...добрались до города и после небольшого привала... — рыцарь ненадолго запнулся, но продолжил, — пробрались во дворец, где нас...
— Как вы попали во дворец? — перебил его громкий голос Анаквия, который пристально смотрел на него. Брови его были хмурыми от недовольства, а всё лицо выражало мрачную сосредоточенность.
Лекамир опять замялся. Ему не хотелось выдавать тайну подземного прохода. В конце концов, даже несмотря на то, что внутри замка она раскрыта, он давал слово не рассказывать о нём ни одной живой душе.
— Анаквий, — крикнула Риана, спасая, таким образом, Лекамира. — Мне позволено будет поприсутствовать?
Она улыбнулась стражникам, которые всеми силами старались сохранять невозмутимые лица.
Увидев девушку, Анаквий немного смягчился и махнул рукой в повелительном жесте, давая знак страже, чтобы они её пропустили.
— Да благословит всех Богиня, — поздоровалась Риана, сделав несколько шагов в центр зала, где уже не стоял большой стол, как в прошлый раз, зато стоял прервавший свой рассказ Лекамир. А у дальней стены находилось большое кресло, на котором восседал король, рядом с которым на небольшом табурете сидел Первый Волшебник Зермон. Только старому магу было позволено сидеть в присутствии короля, и это было не столько из-за положения при дворе, сколько послабление для старого человека. Также рядом с королём находились несколько рыцарей из личной охраны.
— Да благословят Небесные, — пробормотал Анаквий скорее из вежливости. После чего опять зыркнул на рыцаря, который всё ещё стоял перед ним. — Итак, каким образом вам удалось проникнуть в укреплённый замок?
Риана подошла и встала рядом с Лекамиром, молчаливо поддерживая его. Лекамир был ей за это благодарен, однако переваливать всё на неё не стал.
— Нам помог Его Величество Анторий, — сказал рыцарь. — По его милости мы с мэтром смогли проникнуть в замок и с его же помощью покинуть его без особых потерь. До Люкении мы добирались лесом, в отдалении от главной дороги. А обогнув полумесячное озеро, направились прямиком к замку.
— И что же, вас никто не попытался остановить? — Старый маг пытливо посмотрел на него. Во всём его виде так и читалось недоверие и подозрительность.
— Пытались. — Лекамир ещё больше нахмурился, ему было не очень приятно вспоминать о своём не совсем благородном поступке, когда пришлось оставить жрицу сражаться с врагом, а самому позорно отступить. И пусть в то время он не знал, что Риана стала смертной, и это был лучший из вариантов, он считал, что этот поступок не делает чести настоящему рыцарю.
— На нас напал один из генералов Дракона, — сказала Риана, решив, наконец, вмешаться. — Я отвлекала его, пока Лекамир обеспечивал нам отступление, а Алекендр готовил манёвр, чтобы отразить всякую погоню.
Все трое посмотрели на девушку с лёгким изумлением. Лекамир отметил то, что она не обмолвилась о своём ранении и, соответственно, о смертности. Может быть, она пока хочет это оставить в секрете? С другой стороны, он тоже хотел бы, чтобы это оставалось в секрете, ведь если станет ясно, что жрица потеряла бессмертие, хуже всего будет именно ему.
— Вы отвлекали генерала? — ехидно переспросил маг, с лёгким пренебрежением глянув на рыцаря, одним взглядом спрашивая: "А ты там на что был?".
— Лекамир был единственным, кто мог открыть тяжеленные ворота. Вряд ли две девушки и маг смогли бы справиться, а он, даже раненый, не только открыл ворота, но и поднял решётку, позволяя нам покинуть город. Я же на тот момент не знала о своей смертности, но вполне могла сдерживать генерала и даже ранить.
— Смертности? — с ужасом воскликнул Зермон, тут же переведя взгляд на девушку.
— Ранить? — с удивлением и даже лёгким восхищением воскликнул король.
Лекамир же едва заметно вздохнул. В прочем он-то должен был догадаться, что жрица не из тех, кто будет хранить секреты. Она единственный человек из всех, кого он знал, кто всегда говорит всё, что у неё на уме и на душе.
— Похоже, я нашла своё предназначение, хотя ещё и не знаю, в чём или в ком оно. — Девушка пожала плечами. Слишком небрежно, по мнению присутствующих. — Что касается Аккеса, то я всего лишь рассекла ему подбородок и, возможно, губу, что печально, учитывая, что он любимчик Небесного Воина.
Анаквий задумчиво потёр свою седеющую бороду, уперев взгляд в пол. Он был рад тому, что все вернулись целыми и невредимыми, но знал, что без последствий всё это не обойдётся. Враги теперь в курсе, что среди них жрица, да и "отпустили" её слишком просто. Всего один воин, чтобы задержать? Пусть и сильнейший среди них, но всё равно это подозрительно.
Он поднял глаза и пристально посмотрел на открытое и невинное лицо Рианы.
— Скажите, Риана... Как я понял, вы были среди врагов несколько дней? По словам сэра Абретиса, вас туда доставили за пару дней.
— Верно. Кони были заговорены, и мы с принцессой провели во дворце четыре дня, прежде чем пришёл Лекамир.
— Что-нибудь... произошло за это время? — осторожно сказал король и постарался многозначительно посмотреть на Риану. Не спрашивать же прямиком у посланницы богини, переметнулась ли она на сторону врага? Он, конечно, не сомневался, что она ответит правду, даже если это так, но всё же подобный вопрос можно было воспринять как оскорбление, а он не хотел гневить жрицу, тем более сейчас.
Но Риана не поняла ни подтекста, ни намёка и вполне добродушно сказала:
— Много чего произошло, Анаквий. И я пришла сюда рассказать то, что узнала. Из того, о чём могу говорить.
Послание слова девушки заставили короля ещё больше нахмуриться. Значит, есть кое-что, о чём жрица не будет рассказывать. От этого становилось не по себе. А внутри начали скрестись всякие подозрения. Но Анаквий постарался сохранить каменное лицо.
Медленно поднявшись со своего трона, он спустился с небольшого пьедестала, на котором он стоял, и задумчиво прошёл в сторону, остановившись у чадящего факела на стене. Он всё ещё раздумывал, как спросить о том, что его интересовало, не обидев и не оскорбив жрицу Богини. В конце концов, он решил, что проще всего спросить прямо, а если что-то пойдёт не так, всегда можно попытаться загладить вину. В конце концов, он обязан знать.
Обернувшись, он посмотрел на Риану.
— Я бы хотел спросить кое о чём, Риана... Вы всё ещё на нашей стороне?
Риана же обратила внимание на то, что Анаквий как будто выдавил из себя эти слова. Он словно сражался сам с собой за то, чтобы их сказать. И она могла понять, почему.
— Анаквий, я всегда на стороне мира и самого короткого и безболезненного пути к нему. И сейчас я пришла сюда, чтобы поделиться с вами способом прекратить всё без лишнего кровопролития.
В глазах короля сверкнул интерес, но насторожённость не пропала. Скрестив свои большие руки на груди, он внимательно посмотрел на девушку.
— Единственный способ без кровопролития завершить войну, который вижу я, — это если кто-то проникнет в логово врага и уничтожит Дракона и его генералов. Это победа с меньшей кровью. А уж дикарей мы прогоним как-нибудь. Сдерживали же мы их все эти сотни лет.
— Как вам такое предложение: Дракон навсегда покинет наш мир, вернувшись к своим, генералы прекращают наступления, а талемы сами уходят с завоёванных земель?
Анаквий от удивления даже руки расцепил потеряв весь свой властный вид. Немного растерянно он посмотрел на мага, который точно так же удивлённо посмотрел в ответ. Мысли тут же потекли в его голове. Может быть, он и был плохим политиком и не особо разбирался в финансах, но в военном деле он знал толк. И враг никогда просто так не сдаётся. На уступки идут только тогда, когда ждут ответных уступок.
Быстро вернув себе серьёзный вид, Анаквий опять скрестил руки на груди и строго посмотрел на девушку.
— Какие условия?
— Если кратко, Дракон здесь затем, чтобы забрать то, что принадлежит его народу. Но я должна сначала рассказать о том, кто такой на самом деле этот король Дракон.
Анаквий прислонился спиной к одной из колонн, что стояли у стены, совсем забыв о том, что королевской персоне не пристало так стоять. Всё, что его сейчас интересовало — это то, что он может получить сведения о враге, сведения почти из первых рук, и то, что ни одни из шпионов никогда не сможет добыть. А знание врага — почти половина победы над ним. Поэтому, наплевав на приличия, он весь превратился в слух.
Первый волшебник так же сидел на своём месте и внимательно слушал всё, о чём говорили. Однако, в отличие от короля, он пристально наблюдал за Лекамиром и то, что он видел, его радовало, но и заставляло задуматься. Первый рыцарь явно переживал за Риану и вздрагивал каждый раз, когда Риана начинала говорить, по его мнению, слишком дерзко. Он также вольно или невольно каждый раз становился рядом с девушкой и даже слегка впереди. Словно пытался защитить ту от короля.
И вот тут его мысли ему не нравились.
Если рыцарь пытается защитить девушку от своего же короля, значит ли это, что, во-первых, её есть, от чего защищать? И второе: он готов выступить против своего правителя ради жрицы... Эти мысли раздирали его в разные стороны. Он никак не мог понять, хорошо всё это или нет. В любом случае, Лекамир привязался к жрице Богини — это хорошо. Теперь необходимо направить это всё в нужную сторону.
Тем временем Риана, не догадываясь о мыслях, которые кружились в головах присутствующих, начала свой рассказ.
— Тот, кого все называют королём Драконом, на самом деле не человек, но и не гигантский ящер, хотя может быть и тем, и тем. Он представитель самой древней расы Первородных. Это создания за пределами нашего понимания. Они могут путешествовать по мирам и во времени. Они могут решать и ломать судьбы и, самое главное, они могут создавать жизнь. Они сильнее Богов, могущественней Ведьм.
Эти слова заставили Анаквия покрыться холодный потом, даже не смотря на факел, который горел жарким пламенем рядом с ним. Не каждый раз, пытаясь узнать о своём противнике, ты узнаёшь, что он оказывается сильнее богов. Как с таким сражаться? Стараясь заглушить страх, который начал медленно появляться в душе, Анаквий спросил чуть более агрессивно, чем собирался:
— Но если он такой могущественный, почему он нас всех сразу не уничтожил?
— Он не хочет никого уничтожать, хотя наверняка смог бы, если бы захотел, даже учитывая то, что сейчас очень слаб и не владеет собственной силой в полной мере.
А вот эти слова приободрили короля, так что он незаметно вздохнул и расслабился. И только после этого осознал, что стоял весь напряжённый.
— Насколько он слаб? Возможно ли его одолеть простым людям? — вдруг спросил маг, который так же, как и король, в первую очередь думал о Драконе как о враге, а уже потом как о мифическом и редком существе. Настолько редком, что все впервые даже слышали о таком.
Риана вздохнула и мягко улыбнулась магу.
— Позвольте, я расскажу вам одну легенду, которая ходит в некоторых мирах. Я не знаю, настолько она правдива, но то, что она появилась в нескольких совершенно не связанных между собой мирозданиях, наталкивает на мысль, что именно так всё и было. Так вот, в этой легенде говорится о двух Первородных, которым надоело создавать пустые миры, и они решили попробовать создать разумных существ. Некоторые говорят, что они поспорили между собой, некоторые — что это был такой договор, а кто-то утверждает, что так всё получилось само собой, но, чтобы создать жизнь, оба они расщепили сами себя на множество частей, породив жизнь именно из собственной сущности. Один из них разделил себя по качествам. Так его сила, гордость и благородство создали Ведущих или Ведьм, которые обладают теми же силами, что и Первородные, только в меньшем объёме. Из мудрости, любви и знаний получились те, кого называют Богами. А те немногие отрицательные части, что существовали, воплотились в тёмных созданий. Второй же считал, что такой подход неверный и, когда делил себя на части, расщепился в великое множество частиц, где все его качества присутствовали в одинаковых пропорциях. И именно таким образом были созданы люди.
На миг в зале воцарилась гробовая тишина.
— То есть... ты хочешь сказать, что все мы — часть какого-то дракона? — спросил Лекамир, который настолько впечатлился рассказом, что забыл, что в присутствии короля ему полагалось говорить только с его разрешения. Но никто не обратил внимания на это, так как что маг, что сам Анаквий глубоко задумались, а Риане было всё равно на подобные тонкости.
— Это всего лишь легенда, — сказала она, слегка пожав плечами. — Я не могу сказать, правда это или нет. Первородные могущественны, но насколько — никто точно не знает. Всё, что я могу сказать: такое вполне могло случиться.
— Но что же тогда такому могущественному существу понадобилось в нашем мире? — спросил монарх, когда отошёл от шока. — Точнее, что ему нужно от нас?
В его голову навязчиво лезли старые сказки, которые ему в детстве рассказывали няньки. О драконах и похищении юных дев, которых тот сжирал. И чаще всего юные девы были принцессами...
— Ему необходимо собрать частицы, которые попали в этот мир. Эти частицы, или амулеты, уже долгие годы, столетия, а возможно, и тысячелетия удерживают его здесь. И уйти он сможет только когда соберёт их все.
— Тысячелетия? — переспросил маг, который выглядел просто ошарашенным после всего того, что услышал. — И где же он всё это время находился?
— Я точно не знаю, — задумчиво сказала девушка. — Я и не спрашивала. Но, думаю, он спал где-то в западных лесах.
— Что же заставило его пробудиться? — спросил Анаквий, пытливо глядя на Риану.
Увидев мальчишеский интерес в глазах седовласого короля, Риана не могла не улыбнуться.
— Демиург рассказал мне, что всему виной магические потоки, которые нарушили люди. Он пробудился около сотни лет назад и мог погибнуть, но его спас мальчик, каким-то образом оказавшийся рядом.
— Мальчик в лесу? — недоверчиво пробормотал правитель. — Дитя талемов?
— Возможно. Дракон не рассказывал подробно о событиях тех времён. Только то, что к нему приходили и другие люди, кто-то оставался, кто-то уходил. Кто-то умирал, кто-то рождался. А сам он ждал появления жрицы. То есть моего появления. — Риана опустила голову, и все присутствующие впервые смогли увидеть грустное выражение на лице посланницы Богини. — Так что моё появление частично причина того, что началась война.
От подобной мысли Анаквий скривился, но спросил вполне спокойным голосом:
— Я так и не понял, зачем ему эта война.
— Потому что люди отказались отдавать ему остальные частицы. — Жрица вновь вскинула голову и прямо посмотрела на короля, а потом взглянула на мага, которой неосознанно дёрнулся, попав под её строгий взгляд. Он вдруг на миг осознал себя провинившимся мальчишкой под пристальным взглядом недовольной чем-то матери. — Вас ведь просили, не так ли? Почему же тогда вы проигнорировали просьбу отдать "частицу Вигоры"?
— Чего? — переспросил король и посмотрел на мгновенно побледневшего мага.
Услышав это уже забытое во времени название, маг покрылся холодным потом. Он был совсем юным мальчишкой, когда впервые услышал его. И то потому, что подслушивал под дверью за Окарием, который в то время был Первым волшебником Люкении. В тот самый момент он впервые видел своего учителя в такой ярости. Он кричал на человека, употребляя именно это слово, постоянно трогая на груди свой орден. Тот самый, который теперь висел на шее Зермона.
Позже он видел того самого человека повешенным среди преступников, но не придавал этому значения.
— Что такое, мэтр? — переспросил король, видя бледное лицо мага.
— Так значит... — маг дотронулся до ордена в виде капли, — то были посланники этого Первородного?
— Да, — грустно ответила Риана. — Он пытался собрать амулеты, но люди не хотели его слушать. Как видите, если бы вы сразу выполнили обещание предков отдать амулеты, то никакой войны и не было бы.
Зермон провёл большим пальцем по гладкой поверхности амулета, что непроизвольно делал каждый раз, когда глубоко о чём-то задумывался. И сейчас маг никак не мог понять, зачем тратить такие силы на то, чтобы заполучить какую-то древнюю безделушку. Амулет, конечно, имеет небольшой магический запас, но настолько маленький, что почти не ощущался. Да любой маг, при должных знаниях, мог сотворить амулет гораздо сильнее. Правда, эти амулеты быстро приходили в негодность или, точнее, опустошались, и их приходилось перезаряжать. А вот древний амулет был сделан таким образом, что его запасы никогда не истощались, однако и магическую энергию давали совсем маленькую. Поэтому Первые Чародеи их носили, скорее, как знак отличия, символ постоянства и магический силы.
Однажды, когда собрались несколько чародеев, попытались объединить силу сразу нескольких амулетов, но каких-либо значительных изменений не было видно. Поэтому Зермон недоумевал, пытаясь осознать то, что именно из-за этого старого и, по сути, бесполезного куска металла началась целая война.
Что он или все они упустили?
— То есть, по вашим словам, уважаемая жрица, Дракон собирает эти амулеты со всего мира? — медленно спросил он, вкрадчиво глядя на девушку.
— Да.
— Мэтр? — Анаквий посмотрел на мага и приподнял одну бровь в немом вопросе. — Насколько важна вам эта частица... э-э-э... Вигоры?
— Ваше Величество. — Маг встал со своего места и поклонился. Одно дело просто сидеть и наблюдать за беседой короля и совсем другое сидеть, когда сам вовлечён в беседу. Поэтому маг встал, следуя законам этикета. — Мне пока сложно ответить на этот вопрос... Однако, мне кажется, что то, чего так отчаянно добивается наш враг, должно представлять некую ценность, если не для нас, то для него точно.
Король коротко кивнул и посмотрел на жрицу.
— Риана, вы действительно уверены, что, забрав эти амулеты, Дракон прекратит нападения на королевства и отступит?
— Да, уверена, — сказала девушка. — Именно они являются его целью, а не земли и богатства.
Старый маг что-то проворчал под нос, но его никто не расслышал, король же задумчиво потёр подборок.
— В таком случае, нам стоит всё это хорошо обдумать. Вы уже знаете, сколько всего таких амулетов и где они находятся?
— Да. И я намерена в скором времени отправиться за ними.
— Что ж, — Анаквий задумчиво побрёл обратно к своему креслу, — в таком случае, пусть пока уважаемый мэтр оставит свой амулет при себе. Тут он будет в большей сохранности, до тех пор, пока вы не соберёте остальные.
— Это разумно, — согласилась девушка.
— И ещё один вопрос, Риана. — Анаквий вдруг словно очнулся от своей задумчивости и пристально посмотрел на девушку. — Вы обмолвились о своей смертности... — Он вдруг внимательно посмотрел на рыцаря, и Лекамир слегка поёжился от его тяжёлого взгляда. — Значит ли это, что вы избрали себе супруга?
— Нет, Анаквий, это значит, что я встретила своё предназначение. Возможно, будущего супруга, однако в последние дни события летят так быстро, что я не могу точно ответить, кто он. Возможно, если вы зададите мне этот вопрос по прошествии какого-то времени, я смогу вам ответить более точно.
— Что ж, хорошо... — сказал король, хотя вид у него был очень недовольный. — А теперь прошу меня простить, Риана, меня ещё ждут дела.
— Вы просите меня уйти? — вполне простодушно спросила девушка, с лёгким любопытством наблюдая за тем, как король, человек в почтенном возрасте, покраснел под её пристальным взглядом.
— Да... — откашлявшись, сказал он, — не сочтите за грубость или неуважение, жрица. Но не думаю, что вам будет интересно слушать со мной отчёт моих доверенных лиц.
— Почему же? — Жрица пожала плечами. — Мне кажется, это наоборот было бы интересно.
Но, увидев растерянное выражение на лице короля, она, наконец, улыбнулась и даже легонько рассмеялась.
— Не переживай так, Анаквий. Я всё прекрасно понимаю и уже ухожу. Лекамир?
Рыцарю тоже не терпелось поскорее уйти, и он повернулся к королю, чтобы спросить, дозволенно ли ему покинуть зал советов, но тот жестом руки велел ему остаться.
— Я найду тебя позже, Риана.
— Хорошо. — Девушка кивнула и, обернувшись, слегка поклонилась всем пустующим. — Благослови вас Богиня.
Как только она скрылась за дверью, Лекамир каждой частичкой своего тела почувствовал тяжёлый королевский взгляд. Мысленно он готовился к тому, что сейчас его начнут распекать не только из-за похищения, но и за то, что Риана лишилась божественной силы.
— Сэр Абретис, что вы скажете на всё это? — послышался металлический голос короля.
— Ваше величество? — неуверенно спросил он, не до конца понимая, что именно он имел в виду: похищение или Риану.
— Вся эта история с талисманами — правда?
— У меня нет сомнений в словах Рианы, — склонив голову, ответил рыцарь. — Но сам я ничего не могу утверждать, так как с Драконом не встречался и обо многом сам узнал именно сейчас. Мне только хочется верить, что жрица Небесной Богини знает о том, что говорит, и что ей известно о мире и древних существах больше, чем всем нам.
— Что ж, оставим пока этот вопрос. Что насчёт её смертности? Когда это произошло?
— По словам Рианы, она сама не знает этого. Обнаружили же мы это, когда уже выбрались из дворца. Риана была ранена генералом Аккесом, и только так мы обо всём узнали.
Король опять задумался, и на некоторое время в зале воцарилась тишина, в которой был слышен только треск чадящих факелов.
— Когда жрица отправится на свои поиски остальных амулетов, вы поедете с ней, сэр Абретис, — сказал, наконец, король. — Надеюсь, это вам ясно?
— Да, Ваше Величество.
— Тогда вы свободны.
Лекамир ещё раз поклонился и вышел из зала. Анаквий же откинулся на кресло и опять начал задумчиво тереть подбородок. В его голове крутилось множество мыслей, но ни одна из них ему не нравилась.
— Ваше величество? — попытался привлечь его внимание маг.
— Не здесь, мэтр. — Король вскочил и пошёл к выходу.
Первый волшебник, поняв всё, последовал за ним, старясь не отстать от размашисто шагающего короля. Они вышли из зала советов и направились прямо по коридору, который вёл в личные покои короля. Зермон понимал, что монарх чем-то сильно удручён и что если их разговор переносится в другое, более уединённое место, то им явно предстоит обсуждение серьёзных и даже секретных тем.
Возле самых дверей им повстречался один из помощников короля.
— Ваше Величество! — Тот буквально подскочил на месте, завидев их, и едва не рассыпал свитки, которые держал в руках. — Тут...
— Не сейчас! — отмахнулся Анаквий.
— Но тут важн...
— Я сказал: не сейчас! — рявкнул тот, бросив на слугу злой взгляд. — Пошёл вон!
Парень едва не поседел на месте, однако замер, как каменная статуя, боясь даже дышать, пока король проходил мимо и рывком открывал дверь в свои покои. И, к ужасу незадачливого помощника, вдруг остановился и обернулся.
— Свитки потом. Приведи ко мне сэра Траска.
Слуга сделал лучшее, что он мог в этой ситуации, а именно — со всех ног рванул прочь, радуясь, что если король и решит спустить свой гнев, то уже не на него.
Анаквий, когда зашёл внутрь, плюхнулся в своё любимое кресло. Зермон, зайдя следом, прикрыл дверь и приблизился к тому, встав, как всегда, по правую руку.
— Что вы скажете на это, мэтр?
— Если о Лекамире, то рыцарь не врёт. Он доверяет жрице и даже привязан к ней. Возможно, даже сильнее, чем следовало бы.
— Сейчас не это интересует меня больше всего, — отмахнулся король. — Что за амулет у вас? Почему он так интересен тому, кто, как утверждает жрица, сильнее богов? Что в нём такого особенного? Насколько он ценен на самом деле?
Маг опять неосознанно поднял руку и дотронулся до амулета в виде удлинённой капли.
— Этот амулет излучает небольшую магическую силу на довольно большое расстояние. Но она настолько слаба, что почти не ощутима вовсе. И единственное, что я могу предположить, это то, что нужен не сам амулет, а что-то с ним связанное. Или же это всего лишь часть чего-то большего.
— Часть? — Анаквий удивлённо посмотрел на задумчивого мага. — Часть чего?
— Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос, — удручённо заметил Зермон, продолжая рассматривать удлинённую каплю в своих руках. — Но я по-прежнему считаю, что не стоит отдавать что-либо нашим врагам. И дело тут не только в магическом талисмане, я говорил бы то же самое, даже если бы они попросили ночной горшок из моей опочивальни.
— Я так же думаю, мэтр. Но не забывайте, что нам предлагают мир...
— Мне слабо верится, что Дракон и его войска, почувствовав вкус битв и власти, просто так развернутся и уйдут, как только получат кусок старого металла. Что, если всё это лишь способ отвлечь нас? Что, если, пока мы будем суетиться вокруг этих ржавых и никому не нужных древностей, они копят силы, чтобы нанести решающий удар?
Анаквий тяжело откинулся в кресло, смотря перед собой. Его обуревали те же самые мысли, которые только что высказал Первый Волшебник королевства.
— Мы не можем допустить этого. Возможно, если этот... Первородный, или кто он там, обманул жрицу, запутал или ещё чего... мы не можем рисковать и позволить уничтожить наше королевство, а возможно, и всё человечество.
— Но, Ваше Величество, что же нам делать?
— Мэтр, вы же в курсе, что Коргирия укрепляет свои границы и собирает войска? Впрочем, кто сейчас этого не делает? Я скажу Траску, чтобы он увеличил набор и обучение рекрутов. Пусть берут крестьян, оставив на полях только минимум, для того чтобы их засеять. Беженцы, наёмники и даже разбойники. Всех в войска. Нам нужно готовиться.
— Да, но жрице это может не понравиться, она верит, что всё можно закончить миром.
— А ей знать и не обязательно. Возможно, то, что она соберёт амулеты, ещё сыграет нам на руку. В конце концов, если они действительно важны Дракону, у нас будет преимущество. Армия армией, но всё же не стоит упускать вариант того, что Риана права, — задумчиво сказал он, сцепив перед собой руки.
В этот момент в дверь постучались, и после разрешения в покои вошёл генерал Траск. Как всегда в полном вооружении, только боевых доспехов не было. Но можно было не сомневаться, если бы те не были слишком тяжёлыми и неудобными, в будничные дни он бы и их носил, не снимая.
— Ваше Величество, вы звали меня? — сказал он, встав смирно и привычным движением опустив кисть руки на рукоять меча. Траск был одним из немногих, кому позволялось носить оружие в присутствии короля.
— Да, Траск, проходи. — Король махнул ему, приглашая давнего друга присесть рядом с собой. — Мне надо с тобой обсудить организацию войск. Мэтр, вы можете быть свободны.
Маг поклонился и вышел из комнаты. В душе его всё ещё кипело беспокойство, но он не смел показывать его окружающим. И лишь добравшись до свой башни, он смог немного успокоиться, но, как оказалось, здесь его ждал сюрприз.
— Мэтр! — Теперь уже безбородый Алекендр стоял рядом со входом в его комнату и переминался с ноги на ноги. — У меня к вам срочное дело!
— Насколько срочное? — без всякого интереса переспросил старый маг. Он не ожидал, что его коллега сможет рассказать ему что-то, о чём он еще не слышал от Первого Рыцаря и жрицы.
— Настолько, что это может повергнуть вас в шок, — возбуждённо ответил Алекендр, и Зермон вдруг присмотрелся к нему и заметил, что тот похудел после похода, хотя в целом стал выглядеть ещё более устрашающим, чем прежде, только вот глаза горят, как у мальчишки после первого посещения ярмарки.
Зермон вздохнул и решил, что вполне может уделить ему немного времени, а там уж и решить, отчитать коллегу за чрезмерную впечатлительность или нет.
— Проходи. — Он кивнул, заходя в свою комнату. — Только без предисловий, прямо и кратко.
Они зашли в довольно мрачную комнату, и старый волшебник тут же выпустил небольшого светлячка, который озарил всё вокруг мягким сумрачным светом. Алекендр отметил, что за то время, которое понадобилась на их короткое, но насыщенное путешествие, здесь ничего не изменилось. Хотя то же самое можно было сказать и о последнем десятилетии. Разве что только слой пыли прибавился.
Алекендр даже в полумраке мог хорошо ориентироваться в этом помещении, полном различными книгами, настойками, статуэтками, зеркалами и прочими нужными и не очень вещами. Старый волшебник мог годами не обращать внимания на всю эту утварь, а мог неделями, не выходя, копаться во всём этом, что-то практикуя и разыскивая. И если раньше кто-нибудь да пытался вразумить Зермона или прибраться здесь, то теперь все, как один, оставили эту затею, смирившись с чудачеством старого мага.
— Сюда. — Старик поманил Алекендра и пошёл к своему креслу, которое всегда стояло у окна. И только устроившись в нём и накрывшись пледом, он посмотрел на коллегу и разрешил: — Ну давай, рассказывай.
— Мэтр... — Алекендр на миг растерялся, не зная, с чего начать. — В этом путешествии произошло кое-что необычное.
— Похищение принцессы и жрицы само по себе необычно, — буркнул Зармон доставая свою трубку и набивая её табаком.
— Конечно, но я не об этом. В определённый момент нашего путешествия я уловил необычное магическое волнение. Я не могу сказать, когда точно, но началось всё уже в Сенкине, под Кентрисом. Я почувствовал необычные колебания, а магия вдруг стала другой. Одни заклинания изменились, другие усилились, я не рискнул проверять комбинации, но даже светлячки чуть не ослепили меня, а уж крыса...
— Так, стоп-стоп, — перебил его раздраженным голосом Зермон. — Какие светлячки? Какие крысы? О чём ты говоришь?
— Мэтр, магия изменилась! Я бы продемонстрировал вам, но, к сожалению, эффект долго не длился — всего пару дней, потом всё пришло в норму. Я так и не понял, из-за чего всё началось.
— Ты точно уверен, что тебе не показалось? — Старик скептически посмотрел на него, пыхнув своей трубкой.
— Мэтр, на моих глаза рана сэра Абертиса затягивалась так же, как у принца Стонгута после Большой охоты. Я бы сказал, что после того, как я наложил исцеляющее заклинание, она начала срастаться даже быстрее, чем в тот день, когда вы спасли принца. Я был настолько удивлён, что не сразу глазам своим поверил. А потом стал проверять остальные заклинания. Они тоже все стали сильнее, а некоторые, усилившись, приобретали совершенно другие свойства. А сила ощущалась такая, что... я просто... такая мощь... это что-то неописуемое!
Алекендр буквально захлёбывался словами, пытаясь описать весь тот восторг, что он испытал. Это словно всю жизнь пить из небольшого кувшина, а потом встать под водопад. Это ощущение опьяняло, и уже не хотелось возвращаться к кувшину. Всю обратную дорогу Алекендр чувствовал небывалую усталость и опустошение. И ему хотелось сделать всё возможное, чтобы этот эффект повторился и действовал дольше.
Однако Первый волшебник никак не разделял его восторга, более того, старик сидел, мрачно смотря перед собой и пыхтел свой трубкой.
— Мэтр? — неуверенно позвал его Алекендр. Маг слегка нагнулся, чтобы убедиться, что тот не задремал, а то с него станется.
— Под столицей, говоришь, началось? — резко сказал старый маг, чем немного напугал своего коллегу, который от неожиданности даже подскочил.
— Да.
— А закончилось всё, когда вы возвращались в Люкению...
— Да... Мэтр, что вы?..
— Ты видел Илсория, спрашивал об этом кого-то?
— Нет. Я просто не успел, мы старались быстрее покинуть то место, чтобы вывести принцессу и жрицу.
— Так. Теперь расскажи мне всё с самого начала и не упускай ни одной подробности.
Алекендр почувствовал искренний интерес своего наставника, тут же приободрился и начал рассказывать всё без утайки, глубоко в душе надеясь, что однажды им удастся понять этот эффект и, возможно, сделать так, чтобы тот был бы постоянным. Однако слушающий его Первый Волшебник на протяжении рассказа становился всё мрачнее и мрачнее. Его не опьяняли пережитые ощущения, и он мог трезво посмотреть на всю эту ситуацию.
Дослушав рассказ Алекендра, Зермон отпустил его и погрузился в глубокие раздумья.
С одной стороны — значительно усиленный фон магии, с другой — существо, которое собирает древние, казалось бы, бесполезные амулеты.
И всё это в Сенкине.
Совпадение?
Нет. Он так не думал.
Выйдя из зала советов, Риана решила, что самое время проведать младшую принцессу. Тем более, Вира не было возле дверей, а значит, он, скорее всего, уже у принцессы, рассказывает всё, что слышал. Но, как оказалось, Вир лишь ненадолго её опередил, и когда она вошла в комнату, оба они сидели друг напротив друга, склонившись вперёд, словно дети, которые рассказывали друг другу секреты.
Увидев эту забавную картинку, Риана не удержалась от смешка. И, в тот же миг сообразив, что в комнате находится кто-то ещё, оба заговорщика подскочили, словно провинившиеся дети. Вир тут же шарахнулся в сторону, прячась за одной из занавесок, а принцесса попыталась сделать разгневанное лицо.
— Кто?.. — выдала она осипшим голосом и закашлялась, однако уже через мгновение оба они поняли, кто именно застал их, секретничающих о государственных делах.
— Вы, если решили играть в шпионов, хотя бы двери закрывайте и учитесь контролировать эмоции. По вам же сразу видно, что вы что-то задумали. И, Вир, балдахин тебя не спасёт.
— Риана! — воскликнула принцесса, даже подпрыгнув на месте от радости. — Расскажи же мне всё скорее! А то этот бездельник, похоже, не так всё понял. Ты действительно вышла замуж?
Жрица удивлённо посмотрела на слугу.
— На сколько я помню, ещё нет.
— Я не говорил, что она вышла замуж, — пытался оправдаться юноша. — Я сказал, что она стала смертной, потому что встретила своего избранника.
— Разве вы смертными становитесь не когда выходите замуж?!
— Здесь всё гораздо сложнее, принцесса. — Риана улыбнулась, присаживаясь на один из стульев. — Тут дело не в замужестве...
— А в чём? В любви? — Принцесса подхватила еще один стул, забыв о том, что Вир, как её слуга, мог это делать за неё. Пододвинув его ближе к Жрице, она уселась напротив и буквально вся обратившись в слух. Уж что-что, а сказки о любви она обожала. — Рассказывай же скорее.
— Я не могу сказать точно... — задумчиво произнесла Риана, пытаясь определить, с чего начать.
— Ты лучше сажи, кто он? — опять перебила её нетерпеливая принцесса. — Это король Дракон, да? Я слышала, что он очень красив. Такой, что любая девушка теряет разум при виде него.
— Ты путаешь его с Альданом. Это он хорош собой.
— Разве это не тот, который ходит в маске? Или ты видела его настоящее лицо? Он что, тоже красавчик? Почему же тогда маску носит?
— Нет-нет. Это Аккес. Я видела его маску, а лица нет.
— Так кто из них Дракон?
Риана вздохнула и подхватила один из гребней, которые, как всегда, валялись по всей комнате.
— Давай так, принцесса Олея. Ты причешешь мне волосы, а я тебе всё расскажу. По порядку. Только, чур, ты не будешь перебивать. Хорошо?
Принцесса аж взвизгнула от удовольствия и, подскочив, тут же побежала собирать свои ленты и заколки. Что может быть лучше, чем заняться красивой причёской, попутно слушая любовную историю? А то, что она будет о любви, Олея не сомневалась.
Даже мальчишка Вир уселся прямо на пол, вслушиваясь в рассказ и радуясь, что его никуда не отослали. Ему не так часто выпадали свободные минутки, когда можно было просто расслабиться. Принцесса либо отсылала его куда-нибудь, либо пытала, дёргая за непослушные кудри, вечно заплетая косички и повязывая бантики из разноцветных лент. А ещё хуже, когда и то, и другое, а потом ещё и отсылала. Приходилось за поворотом всё это срывать, чтобы его остальные слуги не засмеяли, а потом оправдываться, что само растрепалось.
И сейчас он не мог сказать точно, что его больше радовало: возможность послушать рассказ о приключениях или то, что принцесса занялась чьей-то другой шевелюрой. И больше всего его поражало то, что Риане это, похоже, нравилось, впрочем, как и принцессе.
И когда рассказ, так же, как и причёска, были закончены, Олея, только возмущённо замахала руками.
— И это всё?! — Полная негодования, она присела на ближайшее кресло, всё ещё сжимая в руках щётку для волос. — И никто ни разу не признался в любви? И даже... — она слегка понизила голос, — не пытался поцеловать?
— Я не думаю, что кто-то успел бы в меня влюбиться за это время.
— Чтобы влюбиться, иногда хватает всего одного взгляда, — важно заявила принцесса. — Я иногда за один вечер успеваю влюбиться несколько раз. Особенно если красивый мужчина осмеливается пригласить меня на танец.
— Я никогда особо этим не интересовалась, принцесса, — рассмеялась Риана, — но, мне кажется, это, скорее, увлечённость, а не любовь.
— В смысле — не интересовалась? — удивилась Олея. — Ты что же, никогда не влюблялась?
— Нет. Боюсь, что нет. — Риана вдруг задумалась. А Небесный Воин считается? Не то, чтобы она была в него влюблена, это, скорее, восхищение. Решив так, она ещё раз кивнула. — Ни разу. Я росла у Богини, и вокруг были только мои сёстры. Но я наблюдала за мирами и знаю, как люди влюбляются. Появляется привязанность, поцелуи, объятия, страсть, интимная близость. Но, как я говорила, меня это не особо интересовало, тем более, что многого я даже не понимала. Те же поцелуи... люди целуют и тех, кто им нравится, и тех, кто не нравится. Я так и не поняла, важны эти поцелуи или нет, — она беспечно пожала плечами. — Я думаю, однажды я влюблюсь, и тогда уже пойму всё, что надо. Так что любовь для меня пока не важна.
— Да как ты можешь так говорить! — возмутилась принцесса. — Любовь — это самое прекрасное в мире. Это то, когда он смотрит на тебя нежным взглядом, уделяет тебе всё своё внимание, готов совершить ради тебя подвиг, когда он умоляет тебя о танце, даже если это всего лишь гальярда, когда он счастлив уже от того, что ты на него посмотришь. А-а-ах, это прекрасно.
Риана хитро посмотрела на девушку.
— А что делаешь ты?
Принцесса вдруг удивлённо на неё взглянула.
— Как что? Дарю ему своё внимание и красоту. Всё остальное будет только моему мужу. Хотя если очень-очень понравится ухажёр, можно будет... — она придвинулась ближе и заговорила тише, — можно будет подарить ему поцелуй. Но только если никто не видит и если он поклянётся молчать. Иначе позор!
— Принцесса, Вам лучше не говорить о таком вслух, — послышался голос Вира.
— А ты молчи! — Олея тут же обернулась к нему. — Негодный мальчишка, когда ты научишься держать язык за зубами?
Вир что-то недовольно пробубнил по поводу того, что он не мальчишка и что, вообще, старше принцессы, но она уже его не слушала и опять повернулась к Риане.
— Вот что! Когда я вернусь, упрошу отца устроить бал, и тогда всё тебе покажу.
— Вернёшься?
— Ну да, мне надо... Я придумала! — Олея подскочила так резко, что Риана от неожиданности вздрогнула. — Я упрошу отца, чтобы ты поехала со мной!
— Куда?
— К жениху! Куда же ещё? Я должна к нему прибыть, чтобы закрепить помолвку. А потом свадьба в конце лета. Это всё старые дурные традиции. А ты можешь поехать со мной. Там герцог наверняка устроит бал в мою часть и, если повезёт, я даже смогу до замужества ещё раз влюбиться в кого-нибудь. И ты тоже!
Риана хотела рассмеяться, глядя на непосредственное и счастливое лицо Олеи, но потом задумалась. Если Олея поедет к жениху в Тунарию, то почему же ей не составить компанию? Ей всё равно придётся посетить горное королевство, потому что, по словам Дракона, там находится один из амулетов. Таким образом, она сможет сделать сразу два дела.
— Хорошо. Я поеду.
Принцесса радостно вскрикнула.
— Я обо всём позабочусь, будь уверена, ты обязательно влюбишься!
Риана рассмеялась непоколебимости принцессы, хотя не разделала её убеждения. Однако она прекрасно понимала, что в жизни предначертано многое. Чего-то можно избежать, а что-то при всём желании или нежелании всё равно случится. Но человеку дана воля выбрать путь, который к тому приведёт.
И если ей суждено полюбить кого-то, это случится вне зависимости от старания принцессы.
Келина торопливо шла по коридору, мысленно молясь, чтобы ей никто посторонний не встретился на пути.
Во время обратной дороги и после приезда у неё было времени подумать и ещё раз взвесить прошедшие события. И она пришла к выводам, что, во-первых, ей нужно увеличить свои тренировки. Она-то считала себя уже способным воином, а на деле её чуть не убили. Несколько раз. Она не то, что не могла помочь, наоборот — была обузой, и это её очень расстраивало. И теперь своей первоочередной целью она поставила тренировки и ещё раз тренировки. Пусть отец ворчит, пусть придворные шепчутся и смеются, пусть слуги и прочие воины пялятся, она должна уметь сражаться, чтобы и в следующий раз не быть обузой.
И во-вторых... было кое-что, что никак не выходило из головы...
Свернув за угол, она вышла к крылу, где жили маги. Воровато оглянувшись, она тихонько постучала и вошла. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал, что она сюда пришла. Слишком странным мог показаться вопрос, который её сюда привёл.
У Первого Волшебника она была всего несколько раз. Обычно у неё не было к нему никаких дел, да если и возникали, она быстрее встречала его рядом с отцом, чем возникала острая необходимость посетить его башню. Но теперь ей не хотелось, чтобы отец знал о предмете разговора, а если она кого встретит, ему ведь тут же доложат.
— Вы чего-то хотели?
Келина от неожиданности подскочила и едва не вскрикнула. Резко обернувшись, она заметила одного из придворных магов, а точнее, мэтра Савелия.
Что может быть хуже?
—Э-э-э... да. Я хотела поговорить с Первым Волшебником.
— О, простите, Ваше Величество. — Маг тут же поклонился, признав принцессу. — Только мэтр заперся в своей комнате и велел не беспокоить его ни при каких условиях.
Келина разочарованно опустила плечи.
Савелий украдкой посмотрел на девушку. Он, конечно, слышал, что принцесса тренируется, как воин, но слишком непривычно было видеть даму в мужицких штанах, в высоких сапогах и кожаном нагруднике.
Келина тоже тайком посмотрела на парня. Маг перекладывал какие-то свитки, быстро просматривая их, как будто что-то искал. Она знала, что Савелий одного возраста с Лекамиром и даже, возможно, старше, однако выглядит он как юноша. Долговязый, худой, с вечно взъерошенными пшеничными волосами и большими любопытными глазами. Она ни разу не видела, чтобы он, как другие, размеренно куда-то шёл, он постоянно бежал в вечно мятой мантии и обязательно что-то ронял на землю, а подняв, бежал дальше. Он всегда её забавлял.
— Э-э-э, мэтр? — Она чуть не подавилась этим словом. Как-то язык с трудом поворачивался называть его так же, как и старого мага, но, тем не менее, Савелий, насколько она знала, вполне заслуженно носил этот титул.
— Да? — Большие голубые глаза внимательно посмотрели на неё, и принцесса смущённо отвела взгляд.
Келина подумала, что можно попробовать спросить его. Может быть, это будет даже лучше. Ведь Зермон мог и отцу рассказать об их разговоре. А вот вечно всё забывающий мальчишка... мужчина... маг...
Резко выдохнув, она решительно заговорила.
— Я хотела спросить про заклинание "Очарование".
— Что именно? — вполне обыденно поинтересовался Савелий.
— Как оно действует?
Маг отложил свои свитки и внимательно посмотрел на неё, из-за чего Келина ещё больше раскраснелась и мысленно поблагодарила пыльные шторы, из-за которых в комнате был лёгкий сумрак.
— Вы про то заклинание, которое вызывает симпатию у людей?
— Э-э-э... ну, наверно. — Келина задумалась. Она никогда не интересовалась магией и даже не знала точного описания того, что ей нужно. — Я про то, которое наложено на одного из генералов короля Дракона.
— О-о! — задумчиво протянул Савелий. — Здесь, боюсь, я мало что могу рассказать. Для многих до сих пор загадка, как можно было создать такое сильное заклинание, которое невозможно снять даже сильнейшим из нас.
— Меня не интересует снятие или наложение. Я хочу знать, как оно действует.
— Ну, опять же, сложно сказать только по слухам, но я могу предположить, — начал Савелий тоном королевской гувернантки, что тоже выглядело вполне смешно из уст юноши, но сам Савелий и не думал веселиться и продолжал вполне серьёзно: — "Очарование" само по себе — заклинание, которое вызывает в человеке симпатию к оппоненту, но действует, как правило, на противоположный пол. В некоторых случаях появляется временная влюблённость. В более усиленном виде вполне может возникнуть тяжёлая форма влюблённости и даже одержимости. Человек под действием чар вполне может захотеть сделать для обладателя заклинания всё, что тот попросит. Даже то, что противоречит правилам и принципам очарованного. Что, судя по слухам, так и есть у того генерала.
Келина мрачнела с каждым его словом. Впрочем, она должна была это ожидать.
— И есть ли какой-нибудь способ не попасть под эти чары?
— Конечно! — тут же ответил Савелий, и Келина радостно улыбнулась, однако следующие слова её разочаровали: — Не контактировать с тем, на кого наложено это заклинание.
— А ещё что-нибудь? — вкрадчиво спросила она. — Может, какое-нибудь заклинание, которое нейтрализует эффект? Или амулет? Что-нибудь?
— Насколько я знаю, ничего такого не придумано. - Савелий пожал плечами и задумался. Келина уже успела совсем пасть духом, когда маг вновь заговорил: — Однако есть кое-что...
— Что?! — тут же встрепенулась принцесса.
— Помнится мне, ещё когда я был совсем юным, мы пытались испробовать "очарование" для... впрочем, это не к теме. Так вот, оно не всегда срабатывало, и мы стали экспериментировать. И пришли к нескольким выводам, в том числе и тому, что очарование не срабатывает на человеке, который уже очарован.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, например, если кто-то уже успел его или её очаровать. Повторно заклинание не срабатывает.
Келина задумалась. Это может быть выходом, но согласиться на зло, чтобы избежать другого зла? Ей совсем не хотелось этого. Но если нет другого выхода...
— То есть, даже если чары во второй раз гораздо сильнее, они не сработают?
— Не имеет значения сила, важен сам факт. Если человек уже влюблён, перевлюбить его нельзя. Нельзя налить воду уже в полный стакан. Это один из законов магии.
Келина вдруг замерла и удивлённо посмотрела на мага.
— Вы хотели сказать, "если человек уже очарован заклятием"?
— Ну да, — сказал Савелий. — Или просто любит кого-то. Всё равно.
— То есть, — прицепилась Келина, которая внутри уже чувствовала ликование. — Если человек уже влюблён в кого-то, то каким бы ни было сильным заклинание "Очарование", оно не подействует?
— Да, именно так я и сказал, — немного раздражённо ответил Савелий и повернулся обратно к своим свиткам.
Келина закусила собственный палец, чтобы не закричать от облегчения. Всё оказывается гораздо проще, и ей с самого начала нечего было бояться.
Вот ведь как всё получилось. Её постыдный секрет, который она хоронила глубоко в душе и от которого всё время пыталась избавиться — на самом деле её самая сильная защита от проходимца Альдана.
Она всегда корила себя за то, что влюбилась, как наивная девчонка. Поначалу её это воодушевляло, и она ходила как по облаку, но потом ей пришлось упасть обратно на землю. И чем дальше, тем больнее ей было от этого чувства. Но Келина давно решила, что её жизнь в первую очередь принадлежит её королевству, а чувства — это капризы собственного сердца, на которые, если постараться, можно не обращать внимания. И ей это почти удавалось.
Но сейчас... получается, что ей нужно держаться за него, чтобы избежать коварной ловушки генерала Альдана. Хоть она и надеялась, что они уже никогда не встретятся, что-то внутри неё подсказывало, что их пути ещё пересекутся. Но, будь её воля, она бы лучше сразилась с тем монстром в маске — Аккесом.
При мысли о последнем у неё по спине побежали мурашки.
Поблагодарив мага, который, закопавшись в своих свитках, казалось, и вовсе забыл о её присутствии, Келина поспешила вернуться к себе. Возможно, даже лучше, что она не смогла попасть с мэтру Зермону, он непременно начал бы задавать вопросы, почему Келину интересует такие вопросы. И принцессе вовсе не хотелось рассказывать, как она стояла нос к носу с генералом Альданом и как он обещал, что они вновь встретятся. От этого воспоминания у неё внутри всё леденело.
Идя по коридору, она поёжилась.
Ну, по крайней мере, теперь у неё одной заботой меньше. Теперь надо только отточить своё мастерство, чтобы при следующей встрече просто проткнуть мерзавца мечом и навсегда избавить мир от его пагубной магии.
Весело себе улыбнувшись, принцесса свернула к тренировочным площадкам.
|