Аннотация: Букинизация многолетней хроники текстовой ролевой игры по системе RogueTrader в сеттинге Warhammer 40000 Работа в процессе и обещает быть весьма длительной.
0.
Идет сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он - Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он - полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии и ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.
Даже в своем нынешнем состоянии Император продолжает миссию, для которой появился на свет. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди его солдат - Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины.
У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов. И много более опасных врагов.
Быть человеком в такое время - значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.
Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.
Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие, да смех жаждущих богов.
1.
Бормотание техножреца начинало раздражать. Бесстрастный голос, воспроизведенный вокс-имплантом, уже по второму кругу декламировал литании машинному духу терминала, но тот пребывал в дурном настроении и откликаться не спешил. Терминал непрветливо помаргивал алым светодиодом, сообщая о запрете доступа.
Коды были верны - Индис был в этом уверен, а потому, продолжал терпеливо ждать, время от времени постукивая тростью об металлическую решетку пола. Под решеткой - несколько метров высоты нижнего яруса. Если присмотреться, можно разглядеть суетящихся у толстой бухты проводов коллег незадачливого техдьякона, что колдовал сейчас над терминалом.
Наконец, терминал моргнул зелёным. Раздалось шипение гидравлики, под ноги хлынул поток холодного пара, прокатившегося по полу, проваливаясь в проёмы решетки, стекая вниз. Интересно было бы поглядеть на это с нижнего яруса - тонкие струйки густого, молочного газа, так похожие на жидкость. Новые литании техножрец затянул на технолингве, разразившись трудно воспроизводимой трелью. Массивные врата стыковочного рукава, вняв уважительным просьбам шестерёнки, медленно отворялись.
За спиной Индиса перевел дыхание кто-то из немногочисленной свиты. По звуку сложно угадать, кто именно. Лорд-Капитан качнул головой, первым шагнул в отворившийся проём, не дожидаясь ни техдьякона, ни сопровождающих.
Стыковочный рукав пронизал тело орбитального кольца, выходя за его пределы, связывая корабль с базой, словно младенца с матерью -- пуповина. Вот за прозрачными его стенками показался срез титанически толстой обшивки станции, следующий слой - магнитные захваты и, наконец, врата шлюза. Запертые. Техножрец, забавно семеня и путаясь в длинных полах своей алой мантии, обогнал Индиса, снова застывая истуканом у терминала. Здесь дух машины был более благосклонен - знакомое шипение зазвучало почти сразу.
"Ну здравствуй, Слейпнир." - Улыбнулся про себя Индис. - "Приятно познакомиться."
2.
Рейдер Меритек класса "Шрайк"
Размерение: 2 км в длину, 0,25, км в ширину у стабилизаторов, приблизительно
Масса: 4,5 мегатонн, приблизительно
Команда: 15 000 чел, приблизительно
Ускорение: максимальное допустимое ускорение 5,9g
Кланы меритек были чертовым сбродом мусорщиков, болтавшихся в приграничных мирах кластера Мераты в конце 40-го тысячелетия. Поначалу, промышляли мародерством, обдирая Космические Скитальцы, да ремонтируя свои флоты, построенные из говна и палок. А потом, ни с того, ни с сего, вообразили себя корсарами, принявшись регулярно щипать корабли, проходящие между секторами Каликсис и Иксаниад. В 211.M41 была последняя капля - два их рейдера разобрали подчистую три фрегата класса "Меч", принадлежавшие флоту Каликсис. Удрать сумел только один - "Ярость Друза". Флот такого плевка в лицо не стерпел и завязалась изнурительная, бестолковая война, продлившаяся целых пятнадцать лет.
Закончилась эта котовасия только после того, как Флот проутюжил все цитадели кланов в Кластере Мераты. Говорят, там потом и Ордосы рыли носом. Что уж там Инквизиция искала и что нашла, никто не знает. Однако поговаривали, будто дело пахло техноересью. А чем, скажите на милость, еще может пахнуть ситуация, когда те самые корабли, над которыми ржало полсектора, оказываются столь хороши, что заставляют драпать фрегаты?..
...Теперь эти рейдеры часть всплывают то тут, то там. Удирающие меритек рассчитывались своими кораблями с теми мерзавцами, что рискнули дать им безопасный проход. Другую часть Флот отбил. Их раздаривали, как трофеи, особо отличившимся Вольникам. К чему это привело? Да к тому, что теперь, встретив в Пустоте этот чертов рейдер, лучше заранее активировать все орудия, пока шестерёнки дешифруют его сигнатуры, пытаясь определить, кто перед тобой - герой войны, или пират. Потому как, учитывая нравы Вольников, разница, зачастую, исчезающе мала.
Цитата из дневниковых записей капитана Кристофера Джейкобсона. Сцинтилла, сектор Каликсис, 250.М41
3.
История того, как Слейпнир попал в руки Алариков, пестрит белыми пятнами. Одни источники утверждают, что предприимчивый Локуст Аларик был пиратом и получил корабль за то, что провёл сквозь пролив Пасти несколько кланов Меритек. Другие же твердят, что оный Вольный Торговец отличился в Битве у Сердца Мераты, за что и был пожалован кораблём. На деле, обе версии не подтверждаются ничем, кроме досужей болтовни. Ни название, ни сигнатуры этого корабля не упоминались ни в списках взятых Флотом трофеев, ни в списках "утёкших" к пиратам.
Просто спустя три месяца после окончания войны, Слейпнир вышел из Имматериума на окраине системы Сцинтиллы, имея на борту Вольного Торговца по прозвищу Локи. Патент Вольника, придирчиво проверенный властями, оказался подлинным, а средств вполне хватило на то, чтобы приобрести дворянство в столичном Улье - Сибелусе. Вписав себя в нестройные ряды аристократии под именем Локуст Аларик, Локи поставил корабль в орбитальные доки, да так и осел в хайве, не спеша возвращаться к полагающимся Вольнику путешествиям.
Шли годы. Корабль, ставший частью небольшого флота, практически не покидал доков, Локуст обзавёлся семьёй и делал бизнес, не уступая иным воротилам, но и звезд с неба не хватая. Прославиться он успел не только своей хитростью, изворотливостью и деловой хваткой, но и удивительной стойкостью к ядам. Потому, никого не удивило то, что умер он в довольно молодом, по меркам аристократии, возрасте - уставшая ждать наследства дочурка Лукреция подослала к батюшке своего телохранителя. Не знающий традиций Империума наймит-ксенос не стал изощряться с ядами и просто прирезал старика в его же собственной постели.
Индис приходился Лукреции правнуком. Строго говоря, по линии наследования, он не мог рассчитывать ни на Патент, ни на корабль. Однако, судьба улыбнулась младшему сыну рода - старший, Сириус, отказался от Патента в пользу доли в семейном бизнесе. Следующий за ним Янус предпочел интриги губернаторского дворца. Третий, Маркус, связал свою жизнь со служением Закону, став одним из Адептус Арбитрес, а после, трагически погиб во время подавления восстания. Конечно, в очереди была еще и сестра, Кассандра. Однако отец счел её недостаточно разумной для такого дара. Так вот и вышло, что наследие Локуста попало в руки юного Индиса, пока не слишком хорошо понимавшего, что делать со свалившимся на него счастьем.
Простоявший около трёх веков на орбите Слейпнир, казалось, тоже не совсем понимал, как относиться к новому хозяину. Пока, дух корабля присматривался к капитану, чутко ловя все разговоры многочисленными сенсорами.
4.
Третья перемена блюд. Слуга склонился, меняя приборы, и исчез, так же бесшумно, как появился. Индис задумчиво уставился в пока еще пустую тарелку, постукивая пальцами по столу, накрытому тяжелой парчовой скатертью. Взгляд отца ощущался явственно, как тяжелая ладонь, надавившая на макушку.
В тишине столовой отчетливо слышались шаги слуг - древний паркет из натурального дерева чутко откликался на каждое движение. За высокими, стрельчатыми окнами темнело. Здесь, на недосягаемой многим высоте Шпилей Улья, можно было увидеть небо. Сейчас с него уходило светило и пасмурная серость дня сменялась непроглядной чернотой ночи. Разреженный воздух высоты не давал шанса для рождения долгих и красочных закатов.
Ужин проходил в молчании. У Алариков за столом не было принято вести беседы. Кассандра, сидящая напротив, спокойно подкрашивала губы, демонстративно игнорируя укоряющий взор матери. Сириус сосредоточенно рассматривал что-то в бокале с вином. Янус отсутствовал - уже вторую неделю.
Признаков праздника не было. Тоски по грядущей разлуке - тоже. Аристократические дома редко могли похвастать теплом очага, разыгрывая целые представления для гостей. Сейчас гостей нет, притворяться ни к чему.
Снова открылась дверь. На этот раз не та, что вела на кухню. Из бокового коридора выскользнул мужчина в черно-серебряной ливрее свечника, вооруженный длинным манипулятором. Степенно пройдясь вдоль стен, он оживлял электрические свечи прикосновениями манипулятора, да ритуальным бормотанием.
Наконец, подали десерт. По традиции, после пудинга шли ни к чему не обязывающие беседы о делах на бирже, о новостях, о светских сплетнях. Последние, как правило, пересказывал Янус, бывший завсегдатаем, казалось, всех салонов Сибелуса. Кажущийся непосвященному бездельником, он обладал цепким умом и был способен отыскать жемчужину в любой горе хлама. Пока был жив Маркус, скучные сводки разбавлялись его шутками и байками из жизни Арбитрата. Таким брата Индис и помнил - крепышом-балагуром, вечно вызывавшим появление красных пятен на материнских скулах, доведенных серией операций едва ли не до бритвенной остроты.
Однако на этот раз, беседа не задалась и старшие дети вскоре покинули столовую. После, засобиралась и мать - в последние годы, София все больше времени проводила в своём саду на вершине Шпиля. Таком же унылом и чахлом, как и семейные встречи Алариков. Впрочем, неизвестно еще, что сложней - вырастить в Хайве сад, или отыскать семейную любовь на его Шпилях.
Едва за ней закрылась дверь, Индис снова ощутил тяжелый взгляд отца. Малекит не торопясь забивал трубку, глядя на сына задумчиво. Наконец, он прервал молчание:
-Ты отклонил уже пятую кандидатуру первого пилота. Команда набрана, подготовка закончена. Когда ты собираешься его искать?
-Не собираюсь. - Индис отставил бокал, откинулся на спинку стула. Отец не обратил внимания на вопиющее нарушение этикета. - Я изучил интерфейс управления Командного Трона, проконсультировался с Эксплоратором. Я справлюсь.
Малекит недовольно поджал губы. Мериться с сыном упрямством не входило в его планы, но и скрывать своё отношение к этой мальчишеской эскападе, он тоже не собирался.
Разговор с отцом затянулся. Они перебрались в курительную комнату. Погруженная во мрак, освещаемая лишь тускло светящимися фигурками джокаэро и единственной настольной лампой, она больше располагала к разговору, чем помпезная пышность обеденного зала. Аларик с отцом разместились за одним из трех столиков для регицида, на котором уже стоял поднос с бутылкой амасека и стаканами. Недобро щурящиеся со стен дикарские маски, привезенные дедом, не в первый, и наверняка не в последний раз наблюдали извечный спор между поколениями отцов и детей.
Утопая в глубоком кресле, Индис снова и снова возмущался навязанной отцом кандидатурой арх-милитанта. Малекит парировал безупречным послужным списком и рекомендациями обсуждаемой особы, не раз и не два произнеся уверенно и твердо: "Должен же быть на борту хоть один нормальный человек". На смену столовому вину пришел амасек, кубики льда подтаяли. Беседа становилась то живой и насыщенной, то замирала в пропитанном раздражением воздухе.
Под утро, покидая отчий дом, Индис улыбался. Пожалуй, он всё же будет скучать.
5.
Мостик был многолюден и залит светом. Офицеры и специалисты, расположившиеся согласно боевому расписанию, нет-нет да и бросали взгляды на тронное возвышение. Там было красно от балахонов множества служителей Культа Машины, распевающих свои литании контрапунктом коллегам, обступившим терминалы аугуров. Из-за спин техножрецов, уже завершавших свои проверки, был виден сидящий на Командном Троне Лорд-Капитан и зажигавшиеся вокруг него, один за другим, голоэкраны.
Строго говоря, его намерение лично исполнять роль первого пилота, не было нарушением. Просто, так было не принято, потому во взглядах удивление смешивалось с откровенной опаской. Второй пилот, устроившись за своей панелью, демонстративно проверил дублирующие системы, так, на всякий случай.
Капитан, следя за действиями механикус, грыз мундштук трубки, размышляя. Первый прыжок, практически, традиционен - к Порту Странствие, последнему форпосту сектора Каликсис. Дальше - пролив Пасти, узкая дорожка меж двух штормов Имматериум. а за ним - Поступь.
Янус дал брату контакты одного из своих людей, назвав это подарком. Правда в полезности и ценности дара были сомнения. Если бы информация действительно чего-то стоила, она попала бы в руки к отцу - в этом Индис был уверен на сто процентов. Однако, игнорировать брата было нельзя. "От нас не убудет." - вздохнул он, обведя взглядом мостик. Глаз не отвела только арх-милитант, сухо кивнув в ответ. За массивным пультом канонира, отделанным тёмным деревом и украшенным вычурной резьбой, она смотрелась белым гроксом - немолодая женщина в парадной форме Сцинтиллийских Фузилёров. Инфантерия в окружении флотских.
Завершив литании, техножрецы покинули возвышение, в вокс-бусине, сменяя друг друга, отзвучали доклады. Индис поднялся с Трона, сделал шаг вперед. У балюстрады, поблёскивал лакированным деревом штурвал. Такой же, какие целую бездну лет назад ставили на корабли, ходившие по морям Священной Терры. Стянув перчатки, капитан коснулся резной рукоятки, поморщился коротко, почуяв укол иглы распознавателя. Что-то пискнуло тихо - его признали. Вторая ладонь легла на тёплое дерево уже уверенней.
Индис прикрыл глаза, прислушиваясь к голосам офицеров. Вчера было время торжественного знакомства, воодушевляющих речей обещаний золотых гор и чудесных открытий. Сейчас время не облажаться.
"Здравствуй еще раз, Слейпнир. Покатаемся?"
К сожалению, ему было недоступно единение с машинными духами, каким могли похвастаться механикус и пилоты, рискнувшие обзавестись профильной аугметикой. Все, на что он мог рассчитывать, это собственный опыт, пусть и приобретенный на симуляторах.
Клавиши под пальцами нашлись не сразу. Утопленные в дерево, они были округлыми и отполированными столетиями прикосновений. Знакомая комбинация заменяет долгие минуты речевых команд. Дождавшись отклика, Индис плавно повернул колесо штурвала.
Слейпнир дрогнул, когда запустились маневровые, двинулся вперед, чуть забирая в сторону от кольца и тут же, снова содрогнувшись всем многотонным телом, затих, погасив все огни голоэкранов.
"А ты норовистый, да?" - Кривая усмешка едва не перекосила лицо. Индис сдержался, сумел даже не повернуться с вопросительным взглядом к ближайшей шестерёнке-механикусу, хоть и хотелось того. Ещё одна комбинация клавиш. Перезапуск систем. Тестирование систем. Техножрецы, приняв команды, засуетились. "Они прекрасно знали, что делать, но ждали меня. Молча. Это субординация, или проверка?"
Прошло меньше минуты , к экранам вернулась жизнь, игла снова кольнула ладонь.
"Нет уж, Слейпнир. Тебе придется меня слушать."
Больше происшествий не было - до самой точки перехода, корабль повиновался командам беспрекословно, лавируя меж собратьями, след в след идя за мелким лоцманским катером.
После выхода из астероидного пояса Эджворта-Койпера, служившего условной границей системы, лоцман отсигналил на прощание и, заложив прощальный круг, направился обратно к Сцинтилле. Передав управление Навигатору, Индис скомандовал подготовку к прыжку и, вернувшись на Трон, уставился на обзорные экраны, что медленно закрывались макроставнями. Эти несколько часов за штурвалом дались ему не просто. Капитан стиснул подлокотники, чтобы никто не увидел, как трясутся пальцы.
6.
Для Лютера рейсы на Порт Странствие давно стали рутиной. Он с трудом повернулся в кресле навистанции, дотянувшись до неопрятно болтающихся штекеров, запыхтел, пристраивая их на положенные места. Следовало, конечно, оставить это заботам сервиторов, но навигатор проспал большую часть полёта к точке выхода и не озаботился заявкой. Сейчас же это было делать поздно и неестественно тучному навигатору пришлось самостоятельно проверять подключения.
Этот контракт Лютеру не нравился. Ему, привыкшему к неторопливой вальяжности крейсеров, приходилось приноравливаться к шустрому рейдеру. Да ещё, ох, Патер Нова, еще и меритекскому. Не взирая на то, что установленное на Слейпнире оборудование было знакомо опытному навигатору, Лютера здесь все раздражало. Раздражал его и капитан - молодой и, на взгляд почтенного navigo, недостаточно почтительный. Вольники всегда бесили Лютера своей независимостью. Он, привыкший к почтению и трепету офицеров Флота, ощущал себя униженным.
Флотский капитан соглашается с назначением навигатора. Флотский капитан вынужден мириться с любыми требованиями навигатора. Просто потому, что у флотского капитана нет особого выбора. Вольник же всегда может расторгнуть контракт.
-Пусть только попробует. - Заворчал Лютер вслух, пододвигая к себе испещренную литерами клавиш подвижную панель. Подтвердив, что принял управление, он вызвал Инжинариум, передавая указания подготовить варп-двигатель к пробою пространства.
Варп-двигатель Лютеру тоже не нравился. Проклятый Милослав. Непредсказуемый, норовистый и ненормально быстрый. Ярко светящийся в Имматериуме, привлекая лишнее внимание.
-Ничего, мы тебя укротим. - Толстые пальцы плохо слушались, едва не промахиваясь мимо клавиш. - А потом я потребую установки Стрелова. Он поспокойней.
По предварительным расчетам, Милослав мог домчать до Порта Странствие за пару дней. Лютер, из чувства противоречия, намеревался растянуть этот путь минимум на неделю.
7.
"Системы в норме."
Это сообщение машинного духа всегда греет душу. В былые времена, Протей даже улыбался, увидев его. Системы в норме, значит, всё сделано верно. Значит, духи машин довольны его действиями и решениями. Соблюдены все условия, проведены все ритуалы.
Улыбаться Протей уже не мог, эта функция была утеряна вместе с иными, столь же бесполезными, с точки зрения механикус и теперь её выполняла короткая трель на технолингве. С годами, он терял человеческий облик - маска ребризера, вечно скрывавшая лицо старика, со временем сделалась его частью, заменив собой лицевые кости. Спустя еще несколько десятков лет и весь череп был заменён - плоть слаба и лишь Машина совершенна. Стремление приблизиться к совершенству Омниссии, заменяя пришедшие с возрастом в негодность части тела аугметикой, привело к тому, что живой плоти в теле Протея осталось не много. Правда это не отменяло живого интереса механикуса к Природе и загадочным процессам, протекавшим в ней. Именно этот интерес и подтолкнул его, некогда, избрать, в качестве дополнительной специализации, путь генетора. Генетика и Биохимия бросали вызов его разуму, перетекая из одних хитроумных загадок в другие, еще более еще более хитроумные. Экслоратор почитал эти науки достойными, того что бы занять место наравне с задачами, что ставили перед ним благословенные духи машин. Разделив свою жизнь между служением машинам Омниссии и постижением механизмов Природы, относился к ремеслу аугметиста, расположенному на границе специализаций, как к хобби.
Еще раз прочитав сообщение, он погасил пикт-экран и, пробормотав благодарственную молитву, вернулся к работе - на верстаке ожидала его внимания заготовка, обещающая стать воистину совершенным творением. Скупыми, выверенными жестами он, предварительно сотворив молитву Созидания, стал собирать устройство жизнеподдержания. Будучи имплантированным в основание черепа, оно могло поддерживать жизнь мозга после гибели тела еще минимум восемь часов. Увлеченный работой, он несколько раз пропел всё ту же трель, выражавшую удовлетворение работой и благодарность Омниссии.
Не взирая на то, что на борту Слейпнира Эксплоратор Протей являлся старшим представителем Адептус Механикус, он не считал необходимым своё присутствие ни в реакторном отсеке, ни в отсеке варп-двигателя. Еще со времен получения своего первого Дара, он почитал одним из главных достоинств умение должным образом делегировать обязанности и полномочия.
Пришедший только что отчет, был отправлен киберпровидицей Церрой. Молодая, даже по общечеловеческим меркам, жрица считалась "подающей надежды". Протей выделил её среди прочих, отметив цепкий разум и стремление к постижению. Настоятель часовни, где Церра проходила обучение, так же отметил эти качества в рекомендательном письме направленном Эксплоратору. Будучи принятой в штат механикус Слейпнира, женщина быстро подтвердила верность сделанной Протеем ставки, прочно заняв место Мастера Двигателей.
Полюбовавшись собранным устройством, Протей с некоторым сожалением опустил его в реликварий. После того, как консервирующий газ заполнил шкатулку, эксплоратор установил её на полку в хранилище, меж множества подобных. Для ритуала освящения, требовалось произвести подгонку под анатомические особенности рецепиента, что было невозможно по одной причине - его не было и теперь овеществленная благодать Омниссии будет лежать в запасниках, в ожидании подходящего времени.
Приведя рабочее место к подобающему виду, Эксплоратор еще раз проверил отчеты и доклады подчиненных.