Аннотация: Василию Никитичу Татищеву и всем исследователям земли русской посвящается. Рассказ - финалист конкурса "Русская тройка" Нереальная новелла
Павлова Татьяна Владимировна
tvp55@mail.ru
Сказание о звере мамонте
Василию Никитичу Татищеву и всем
исследователям земли русской посвящается
Случилась эта невероятная история в те стародавние времена, когда, как сказал поэт, "Россия молодая, в бореньях силы напрягая, мужала с гением Петра". Близился конец Северной войны, по ходу которой Петр сумел реформировать страну, создать достойный военно-морской флот и сильнейшую регулярную армию.Стране был нужен металл. Переданный Демидовым казенный Невьянский заводикобернулся постройкой крупных металлургических предприятий, производящих железо, чугун, пушки, лафеты, ядра для нужд армии. Дело оказалось сверхприбыльное.
И вот лета 1720 года по новому летоисчислению действительный статский советник Василий Никитич Татищев едет в Сибирь для взыскания рудных мест, размножения промыслов и устроения государевых заводов. Ах, как же умел царь Петр подбирать нужных людей! Татищев - один из образованнейших людей своего времени, получивший образование в московской артиллерийской и инженерной школе под руководством Якова Брюса, а также в Берлине, Бреславле и Дрездене,пытливый исследователь, географ, будущий автор фундаментального труда по истории государства российского.Он был проверен в Полтавской баталии и Прутском походе. Кроме того - благородный человек, род которого велсяеще от Рюрика. Такой не одичает среди первобытных нравов бывшего Сибирского ханства.
Местом пребывания Василий Никитич определил себе Кунгур, где закладывались заводы, из руд серебро и медь плавившие. Основал там горную канцелярию, ставшуюна то время высшим горным начальством. Вскорости господин статский советник навестил своего давнего знакомого князя Алексея Михайловича Черкасского, бывшего в те времена губернатором Тобольским, в его доме. Здесь нашел он самый теплый прием и уверения в поддержке своих начинаний. В завершении визита Татищев ознакомился с княжеской коллекцией древностей. Среди прочих диковинок особенно заинтересовала исследователячасть черепа огромного зверя, размерами не уступавшего слону. Слыхивал о сем звере Василий Никитич и ранее, но тут почувствовал упоительное дыхание древней тайны, веявшее и от гладкой толстой кости, и от наименования ее загадочного владельца - мамонт.
Среди всех столь сложных и отяготительных дел Татищев, улучив свободноевремя, возымел великое желание дознаться подлинно о дотоле загадочном звере мамонте, поскольку оказывался поблизости с мамонтовыми костями.
Будучи дотошным исследователем, для начала Василий Никитич опросил сибирских обывателей - рыбаков и за зверьми ходившими охотников в провинциях Тунгуской, Якутской, Северной Даурии, Обдории, Кондории и Угори, от которых и выведал, что зверь сей величиною с великого слона и больше, видом чёрен, имеет у головы два рога, которыми по желанию своему двигает, как будто приращены они нетвердо. Заинтересовало ученого и всеми опрошенными выраженное убеждение, что живёт оный зверь всегда под землею, с места на место проходит, расчищая себе путь рогами, но не может никогда на свет выйти. Когда ж так близко к поверхности окажется, что воздух ощутит, то умрет. Видали, где он ходит, земля над ним с лесами подымается великими буграми, а позади его падает, и остаются глубокие рвы, и ям таковых показывают множество. Говорили,что не может зверь в тех местах жить, где люди на земле поселились, бежит в страны северные, пустые, ненаселенные.
Кости же его находили охотники только при реках, в тех местах, где берег подмыт и обвалился, в воде, или торчащими из скалы. Состояние тех останков разное, были изгнившие, почерневшие, а попадались и вовсе белые. Якобы случалось кому видеть и целое тело, а другие сказывали, что доводилось из гор выламывать рога с кровью от живого или недавно умершего тела.
Местные добытчики костей звериных не брали, только рога. Рога те крепости великой. Продавали их токарям, резчикам и купцам, торгующим с Китаем, где они высоко ценились. Немалое количество привозили и в Москву.
Беседовал Василий Никитич о любопытном для него предмете и со знатными шведскими пленниками, живущими в Тюмени. Те и вовсе видели оного зверя, ночью плывущего по реке, хотя из-за темноты рассмотреть подробно его не смогли.
Собрав сию информацию, статский советник Татищев приступил к собственному следствию, что из этого можно принять за истину. А надо сказать, что для услуг к нему был приставлен денщик Федор Панин, смышленый и любопытный юноша. Все местные добытчики быстро стали ему знакомцами. С его помощью Василий Никитич собрал у себя приличную коллекцию мамонтовых костей и рогов. Убедился доподлинно, что размером рога были необыкновенной величины, но и неспособность их к движению доказал.
Василий Никитич отобрал целый рог длиною три аршина с четвертью, толщиною в корне в прорезе четыре с лишком вершка и поднес его императору всероссийскому Петру Великому для токарных утех. Не оставил великий государь сей подарок без последствий. По указу его императорского величества об объявлении довольного денежного вознаграждения, если кто найдет и принесет целое костей собрание или голову с принадлежащими частями, не одна голова и множество костей были направлены в Москву в Сибирский приказ и в Академию наук.
Особый же интерес испытывал Татищев к исследованию подземных мест прохождения диковинного зверя. Была у него своя теория о причинах гигантских обвалов. Связана она была с действием подводных рек на известковый и гипсовый камни, распространенные в тех местах. В вотчине баронов Строгановых близ городка их Сергиучинился обвал горы до воды, наподобие колодца, бросанием камня убедились, что вода немалая. А от того места в двухстах саженях по реке Селве со стороны обвала быстрота воды великая в кручение приводила реку, а протока того с берега не видно было.
Другой пример - в Кунгурском уезде в селе Ключи из половины горы вышли поблизости один от другого четыре родника, да такие сильные, что на каждом по колесу мельничному непрестанно работало. Вода в них была чиста и вкусом приятна. И вот против одного из них вблизи самой реки Иргины снизу горыпрямо из крепкого камня вышел серный ключ. И стала вода, хоть и прозрачна, но бела и духом так смердела, что при ветре и за версту было ощутительно. Хоть Иргина была река немалая, но воду из неё и скот не пил.
Множество таких подземных протоков изучил Василий Никитич, на каждый составил схему подробнейшую, где серные ключи, где известковые потоки, все обозначено.
Главное же, при оных протоках мамонтовые останки и находили. Все добытые о древнем звере сведения со своими объяснениями направил Татищев в Академию наук химику Гмелину.Академия же к выдающемуся его произведению отнеслась настороженно. Гмелин посчитал, что статскому советнику ради " зело важных его дел не всегда возможно было о неправедных рассуждениях о сих костях по всем их обстоятельствам рассуждать". Что за зверь такой - мамонт? Не было ранее нигде его описания для сравнения. Даже и среди тварей, отобранных Ноем в Ковчег, он не упоминался. Не такой был человек Василий Никитович, чтобы долгопечалиться об этой неудаче, исследований своих не прекратил, тайна все манила его, разжигала любопытство.
Близ города Кунгура у реки Сылвы была пещера великая под землею в известковом камне, из которой шел широкий ход, а по дну его стремительно проносилась река. Проход расширялся - и великие палаты али церковь свободно встали бы в пещере, в одном месте было озеро с очень чистою водою величиною поперек сажень семь, а глубиною бездонною. Подземная река закручивала озеро то кругами, как в омуте.А далее ход становился узким, едва проходимым. Около той пещеры более всего мамонтовых костей находили. Вот и решил Василий Никитич отправиться в экспедицию по той подводной реке, задумал найти новые следы мамонта. Поручил Федору подобрать проводника из туземцев и подготовить лодку и запасы.
* * *
В утро назначенного дня Василий Никитич, Федор и отобранные им проводники- татарин Яшаи местный обыватель Игнат собрались у входа в необычную пещеру. Предприятие сие приказал статский советник хранить в тайне. Яша с Игнатом погрузили в выдолбленную из дерева лодку запас продуктов впрок на несколько дней- сухари, солонину и фляги с водой, масло для фитилей и факелов освещать путь. Груженая лодка была крепко привязана пеньковой веревкой к вбитому в грунт колу, но движение реки было так велико, что, того гляди, струной натянутая веревка могла тот кол вырвать. Исследователи расселись.
- Бог в помощь! - сказал Татищев, и Федор обрубил пеньковые концы.
Лодку стремительно подхватило течение и устремило в подземный ход. Мгновенно сделалось темно. Федор запалил фитиль дорожной лампы, свет упал на лица путешественников. Яша сидел безмятежно, как в собственной юрте, Игнат пытливо оглядывал проход, а Василий Никитич достал приготовленные карты и нанес туда направление их продвижения.
- Береги свет,- приказал он - еще понадобится.
Федор задул лампу. Глаза потихоньку стали привыкать к темноте. Она оказалась совсем не кромешной. Видимо, по ходу пути были освещенные участки, свет от которых, преломляясь, распространялся по проходу. Да и горные породы вокруг были светлого камня.
Тем временем, движение воды всё усиливалось и усиливалось. И вот уже лодка понеслась с невероятной быстротой. Нужды не было Василию Никитичу наносить на карту направление - проход казался абсолютно прямым. А скорость возрастала, и вот уже у экспедиторов появилось ощущение, что они падают вместе с бурлящей водой, как с водопадом. Путешественники не говорили между собой, да и не смогли бы услышать голоса из-за воя бурлящей кругом воды. Прошло уже несколько часов. Никто не представлял себе, на какое расстояние они удалились от начала пути, но Василий Никитич произвел в уме необходимые расчеты и был поражен - выходило, что они уже миновали Ачинск. Петель река не делала, подняться по ней вверх было делом несбыточным, им оставалось только уповать на Божескую помощь и довериться Провидению.
Федор еще несколько раз запаливал лампу. Было видно, что покрытие хода постоянно меняется, то оно было покрыто острыми красными камнями, то, напротив, светлыми и гладкими. А скорость воды все возрастала, хотя казалось, что это уже невозможно. Путешественники были утомлены, однако, и думать не могли о еде, ограничиваясь питьем.
И вот на двадцатом часу этого невероятного плавания они почувствовали, что попали в стоячую воду. Хотя движение и не прекратилось, ностало ясно, что лодку повело кругами. Запалили факелы и разглядели, что находятся посередине огромного подземного озера. Самое же обнадёживающее было, что показался берег и смотрелся вполне пригодный для причала. Дружно налегли на весла, и через три часа упорной борьбы неустрашимые путешественники, пошатываясь, ступили на долгожданный берег.
Спустя некоторое время, мужчинам удалось прийти в себя от бешеного плавания. Василий Никитич велел разбить на берегу лагерь и отправил проводников разведать выходы на землю. Федор тем временем разжег костер из разбросанных по берегу обломков древесины и сварил суп с солониной и сухарями. Время шло. Проводники не возвращались. Татищев с Федором обошли озеро, обнаружив несколько ходов, в один из которых устремилась сумасшедшая река. Местами из-под земли выбивались струйки пара, что, по мнению Василия Никитича, могло служить началом земного колебания.Обследовать другие решили после малого отдыха. Короткий тревожный сон укрепил силы. С третьей попытки исследователи нашли выход из пещеры и выбрались наружу.
Яркое солнце ослепило их на недолгое время. Когда зрение восстановилось, путешественники с удивлением увидели, чтоприрода вокруг была похожа на сибирскую: леса, камни, мох, горы. Поднявшись на возвышенность, увидели вдали бескрайнее море. Оно так привлекло внимание путешественников, что те не сразу заметили в долине медленно бредущее стадо мамонтов из четырёх животных и детёныша. Ступая след в след, черные мохнатые гиганты шли парами, оставляя детёныша под защитой в центре и развернувшись чудовищной величины клыками наружу.
Издали увидели путешественники скачущих к ним всадников. Во главе отряда были Яша с Игнатом. Игнат объяснил статскому советнику, что попали они на другой край света - на Американский континент. А живут здесь русские поселенцы, потомки новгородцев, прибывших сюда более ста лет назад тем же путем, что и Татищев, по подводной реке. Мамонты же, которых, их благородие изволит видеть, - последние в здешних местах. Поселенцы уже несколько лет не охотятся на них, а то ранее много зверей побито было, ибо мясо у них вкусное. Много мамонтов сгинуло и в подземном озере, не справившись с течением реки во время водопоя.Их останки и приносили подводные воды в сибирский край.
Новгородцы проводили гостей в свой городок. Дома там стояли добротные, из камня и дерева, улицы мощеные, в центре - церковь православная. Налажены были и промыслы различные, торговля бойкая. Много дивился статский советник разумным устройством поселения. Вот ведь и без властей живут, чтят лишь законы Божие, а лад и мир повсюду.
Меж тем, памятуя о парах в пещере и усиливающемся шуме, Василий Никитич, уточнив у новгородцев, хаживал ли кто обратно тем же путем, и, получив ответ, что ранее хаживали, заторопил спутников в дорогу. Игнат наотрез отказался повторить подземную гонку, он возжелел горячо остаться в русской колонии. Бросился в ноги Василия Никитича и покаялся, что происходил он де из беглых крепостных князя Муромского, жил в постоянном страхе разоблачения. Не стал статский советник его неволить, хотя указ о выдаче беглых помнил твердо. Ну, да Бог ему судья.
Трое отважных путешественников только успели разместиться в своей испытанной лодке, как рванул первый подземный взрыв. Взрыв придал лодке такое ускорение, что обратная дорога заняла у них меньше прежнего времени. Обрушения, вызванные взрывом, сопровождали их всю обратную дорогу, по счастью, оставаясь позади. С горечью понимал Василий Никитич, что сей фантастический путь в Америку, впредь, навсегда закрыт.
* * *
В Кунгуре же три дня полным ходом шло следствие. Первое, прибыл исправник из Тобольска за беглым крепостным Игнатом Муромским, три года скрывающегося от властей. Офицер был крайне недоволен, верный след, который привел его в Кунгур, опять обрывался. А затем обнаружилась и большая беда - исчез статский советник Татищев, глава Горной канцелярии. За это уже ответ держать перед императором! А у Петра Алексеевича разговор короткий - полетит немало голов. Поэтому, когда на третий день объявился Василий Никитич, ликованию не было предела. Был статский советник бледен, взгляда рассеянного, ушел сразу же к себе в кабинет и сел писать. Много походили записки Татищева по инстанциям, неузнаваемо изменяясь после каждой экспертизы,но как ни хлопотал за них автор, так и не были опубликованы.