Аннотация: Рассказ написан на Первый Международный Гриновский фестиваль Алые Паруса, прошедший в Одессе в августе 2010 года.Вошел в двадцатку (Longlist).
Крестьянова Елена Геннадиевна
--
Кофейная гуща
Она всегда считала себя неповторимой и единственной в своем роде. Все двадцать лет, что жила на свете, Майя любила себя, и только себя. Конечно, по-своему ей были дороги и мать, и отец, и младшие братья. Но они были бледными, маленькими планетами, которые вращались вокруг нее - Солнца - и грелись в его теплых лучах, и обожали свое светило сверх меры.
Когда в ее жизни появился Андрей, он был автоматически втянут в орбиту ее власти - еще одна маленькая планета, которой посчастливилось приблизиться к великолепному светилу. Андрей, впрочем, не знал или позабыл, что бывает с теми, кто захочет приблизиться к Солнцу. И сгорел, как Икар, в лучах ослепительного света - он полюбил Майю. Полюбил сразу, отчаянно и безоглядно. И бросил к ее ногам свое израненное сердце.
Но Майя, которая своим внешним блеском могла убить наповал, внутренне была холодна и неприступна. Обожание? Она этого заслуживает. Ревность? Она выше этого. Дружить? Еще один друг не помешает, тем более, что дружба ни к чему не обязывает. Замуж? Ну, уж нет - запрячь Солнце в унылую телегу домашнего быта не позволено никому. Дети? Прекрасные цветы жизни пускай цветут в огородах друзей - с чужими поиграл и забыл, а свой кактус с шеи лет двадцать не слезет, увольте.
Единственной страстью необычной девушки был кофе. Натуральный. Черный-пречерный. Обжигающе горячий и ароматный. Она не уставала повторять всем знакомым любимую пословицу: "Хороший кофе должен быть черен, как дьявол, горяч, как адский огонь и сладок, как поцелуй".
Единственным блюдом, которое Майя умела готовить и угощать друзей, был кофе по-турецки. Во время приготовления весь окружающий мир менялся буквально на глазах - кухня превращалась в лабораторию средневекового алхимика, газовая плита - в закопченную печь, а Майя - в волшебницу фею, которая готовит приворотное любовное зелье. Андрей, который впервые видел ритуал приготовления любимого напитка любимой девушкой, был очарован, околдован и покорен окончательно.
- Сейчас я "освежу" зерна, - таинственно прошептала Майя, доставая маленькую чугунную сковородку. Она минут пять совершала свое таинство, помешивая пахучие зерна деревянной лопаткой. - А теперь еще тепленькими - в мельничку!
- Как это чудесно звучит - "в мельничку", - усмехнулся Андрей, с жадностью впитывая каждый жест любимой. Казалось, он хотел ее запомнить в этот миг, навеки запечатлеть в своей памяти.
- Вот именно, в мельничку, - повторила Майя, пересыпая теплые зерна в ручную мельницу. Ручка плавно завертелась в ее руках. - Еще лучше - в ступку, и растирать железным пестиком, но это я делаю редко, в особых случаях.
Рассказывать, какой случай считался "особым", она не стала, и Андрей не решился спросить. Хотя понял - он сам к "особому случаю" отношения пока не имеет.
Майя тем временем насыпала в турку пару ложечек сахара, налила воды точно по мерке и, доведя воду до кипения, всыпала кофе. Не давая осесть пене, она ловко перелила черный ароматный напиток в малюсенькие фарфоровые чашечки, лежащие на подносе.
- Угощайся! - Майя потянула Андрею чашечку с блюдцем. - Кофе - моя страсть и моя мечта. Я обязательно поеду в Турцию, чтобы увидеть, как там готовят настоящий турецкий кофе.
- Почему в Турцию? - улыбнулся Андрей. - Может, лучше махнуть на Мартинику или в Бразилию? К истокам, так сказать.
- Родина кофе - Африка, конкретнее - Эфиопия, - уточнила Майя, смешно сморщив носик. - Легенда гласит, что много столетий назад один эфиопский пастух случайно заметил, что козы, поевшие зерен кофейного растения, всю ночь прыгают и резвятся. Он сообщил об этом мулле. Тот на себе проверил действие зерен и пришел в восторг.
- Я тоже в восторге, - заверил Андрей. - Лучшего кофе в жизни еще не пробовал. Через неделю ухожу в первый рейс и обязательно привезу тебе самый лучший, какой попадется за границей. Настоящий эфиопский!
Майя звонко рассмеялась: - Сам ты эфиоп настоящий - на Ланжероне солнышком прошмаленый!
- На себя посмотри - загорелая, точно африканка, черные волосы и пронзительные глаза цвета кофе. Не хватает только...
Майя схватила со стола поднос с чашками и водрузила себе на голову. Подражая африканским женщинам, носящим на голове тяжести, она медленным плавным шагом прошлась по кухне, грациозно ступая по плитке босыми ступнями, точно шла по жгучему песку.
- Чего не хватает? - с придыхом протянула она, остановив на нем тяжелый взгляд потемневших глаз.
- Тебя не хватает! - выпалил Андрей. - Выходи за меня замуж!
- Но ты через неделю уходишь в рейс! - ослепительная улыбка окончательно свела его с ума.
- Всего на девять месяцев. Приду - поедем в Турцию, в свадебное путешествие, - пообещал он.
- Вот придешь, тогда и разговор будет. Мало ли что за девять месяцев случится, - обронила Майя. Она сняла с головы поднос, вновь превращаясь в обыкновенную девушку. - Хочешь, на кофейной гуще погадаю, стоит ли за тебя замуж идти?
Девушка накрыла чашку Андрея с оставшейся на дне гущей блюдечком и опрокинула, чтобы кофейная гуща стекла по стенкам чашки. Затем она подняла чашку и поставила на стол, а в блюдце плеснула воды из графина. Андрей с напряжением наблюдал за ее действиями - ему казалось, что от того, что сейчас скажет Майе кофейная гуща, зависит его судьба. Взяв чашку за дно, Майа опустила ее на блюдце и три раза погрузила в воду, торжественно произнеся:
- Верность, дружба, согласие! Повторяй за мной! - повелительно обратилась она к Андрею.
- Верность, дружба, согласие! - покорно повторил он и тут же добавил: - А где любовь?
- В церкви, - отрезала Майя, - не мешай! - и показала ему разводы кофейной гущи, которые образовали на стенках чашки сложный узор.
Через минуту она произнесла, все еще не отрывая глаз от чашки: - Тебя ожидает дальняя дорога...
- Это я и так знаю, - засмеялся Андрей. - А как насчет свадьбы в конце пути?
- И еще неприятности... очень крупные, - предостережение в голосе Майи не произвело на него впечатления.
- Неприятности будут в казенном доме, а дома, в Одессе, меня будет ждать любимая девушка, так ведь?
- А вот и нет! - Майа поставила чашку на стол и отвернулась. - Я никогда никому ничего не обещаю. И ты не дождешься. И вообще - жизнь морячки не для меня. Ждать по году мужа из рейса, смотреть на мир его глазами и знать о загранице по рассказам - фи! Я стану знаменитым фотографом и буду сама ездить по всему миру. Так-то вот!
Полгода пролетели незаметно. Майя сняла помещение под фотостудию вместе с несколькими начинающими фотографами и перешла на заочку в университете. От Андрея почти ежедневно приходили SMS-ки, иногда фотографии тех мест, куда заходило круизное судно под названием "Королева Виктория". В какое время поток коротеньких сообщений иссяк, она даже не заметила - ведь Андрей был одним из многих друзей и знакомых, общение с которыми через интернет стало ежедневной привычкой.
Она вообще позабыла о его существовании, когда повстречала Игоря. Он был фотографом, уже довольно известным. Вскоре ожидалась его персональная выставка, и Майя с удовольствием включилась в работу - готовила к выпуску буклеты, компакт-диски с фотоснимками, пригласительные билеты, договаривалась о фуршете и прочем.
Успех выставки превзошел все ожидания. Водоворот новых лиц, знаменитых и не очень, улыбки, смех, ни к чему не обязывающие комплименты, охи-ахи и прочие тусовочные штучки сыпались со всех сторон на Игоря и Майю, принимавшую вместе с ним гостей.
Внезапно в толпе мелькнуло знакомое лицо, Майя помахала в ответ Наташке Потаповой, которая решительно пробилась сквозь толпу и бесцеремонно потащила ее на диванчик в нише стены.
- Обалдеть! - воскликнула Наташка, по пути то и дело щелкая кнопкой фотоаппарата. Она училась на журналистском факультете, собиралась стать корреспондентом и уверяла всех, что непременно добьется славы. Уже в этом году или, на худой конец, в следующем. - Везет же некоторым!
То, что Наташка подразумевала под везунчиками и ее, Майю, было приятно. Но общаться с Потаповой ей сегодня не очень хотелось.
- Ты извини, у меня сегодня столько дел, - небрежно обронила она, собираясь отделаться от Наташки.
Проходящая мимо официантка предложила им кофе.
- Или, - понимающе улыбнулась Наташа, осторожно отхлебывая из пластиковой чашечки. - Ты же теперь со знаменитостями водишься! Деньги и слава бок о бок идут!
- Хорошее соседство никому не мешает, - усмехнулась Майя.
- А ты теперь, значит, с Игорем Вознесенским спишь? - полуутвердительно пропела Наташка, мелкими глоточками прихлебывая напиток. - Каким здесь вкусным кофем угощают!
Зная, что Наташка растрезвонит по всей Одессе об этой встрече, Майя улыбнулась краешком губ и неопределенно махнула рукой: - Каждый с кем-нибудь спит, а у меня таких, как он...
- Ты поосторожнее с ним, - предостерегла Наташка. - У него на каждой выставке новая пассия. Только он никого, кроме себя и своей славы, не любит. Хотя, мы с тобой тоже по трупам шагать можем, если придется. Кстати, ты слышала, что с Андреем случилось?
- С каким Андреем? - переспросила Майя, поморщившись от Наташкиного "карканья".
- Да с Воронцовым же! Вроде он за тобой все лето как привязанный ходил. Уже забыла, что ли?
- А, с Воронцовым... - протянула Майя. - Кажется, он писал мне что-то из Израиля или с Мальты - в рейс на круизном судне пошел. И как он?
- Его волной смыло за борт! - выпалила Наташка. - Представляешь! Первый рейс - и нет парня! Мы с ним в одной парадной живем, соседи все уши прожужжали. С его мамой, как узнала, приступ случился; на той неделе ее похоронили. Вот ведь как в жизни бывает: две недели - двух соседей как не бывало. Надо было замуж за него выйти - сейчас была бы с отдельной квартирой. Если бы кто заранее нагадал!
Наташка перевернула стаканчик на тарелочку, и по белому пластику растеклась черная кофейная гуща.
Домой с выставки Майя возвращалась одна.
- Извини, малыш, - сказал ей Игорь на прощание, - но интересы спонсора - в первую очередь! Это мое жизненное кредо!
Белый длиннющий лимузин увез Игоря и его "спонсора" - толстую блондинку неопределенного возраста в шикарных мехах, а Майя, кутаясь от пронзительного февральского ветра, отправилась на ближайшую остановку трамвая.
"Смы-ло. За-борт. Вол-ной", - отстукивали колеса. Трамвай на поворотах бросало из стороны в сторону, и Майе казалось, что ее несет в темноту безбрежного моря. Смы-ло. Смы-ло. Неужели так бывает? Неужели Андрея больше нет? Неужели он так просто ушел из жизни - смыло за борт... Смыло... А что было дальше, после того, как смыло? Или ничего "дальше" просто не было?
Он приснился ей ночью - протянул чашку кофе, стоя под ослепительным солнцем на палубе корабля. Синее море казалось нарисованным, синее небо - нереальным. Зато корабль был самый настоящий, под военным флагом.
- А любовь? - услышала она вопрошающий голос Андрея и свой резкий ответ: "В церкви!"
Майя проснулась, ощущая во рту соленый привкус моря - слезы катились по щекам.
- Может, сходить в церковь, свечку поставить? - закралась в голову мысль. Когда она в последний раз была в церкви? Лет десять назад, тогда еще бабушка была жива... - Схожу и поставлю две - Андрею и бабушке! - тут же решила она и почувствовала себя легче.
Она отправилась на Французский бульвар в небольшую церквушку, уютную и неброскую, в которой была несколько раз с бабушкой. Полупустой трамвай, что привез ее на остановку, затарахтел по рельсам дальше, в Аркадию, а Майя перешла по старой булыжной мостовой на другую сторону и вошла в церковь.
Внутри было тихо и малолюдно - несколько старушек перед иконами, продавщица свечек у входа. Какая-то женщина средних лет в простой белой косынке меняла в вазах увядшие цветы на свежие.
Майя купила две свечки и нерешительно остановилась, не зная, что делать с ними дальше.
- Идем, покажу, куда ставить, - раздался мягкий голосок женщины, возившейся с цветами. - За кого помолиться-то хочешь?
- Я ни разу в жизни не молилась, - призналась Майя. - Даже молитвы ни одной не знаю. Просто хочу поставить свечку в память.
- Мужа потеряла, - понимающе отозвалась женщина. - Надо же, такая молодая - и такое горе. А ты не словами, ты мыслями к Богу обращайся, он всех услышит.
- Не муж он мне, да и не знаю, живой или мертвый, - печально проронила Майя, едва сдерживая слезы.
- А коли не знаешь - и то счастье, - сказала женщина. - Вот когда своими руками да в землю опустишь - тогда и поплачешь. А пока - надейся, крепко надейся, деточка. Как звать-то суженого? Помолюсь я за него, раз сама не можешь...
Вечером, ставя на зарядку мобильный телефон, Майя по привычке просмотрела последние сообщения. Одно заставило сердце сперва похолодеть, а затем забиться быстро-быстро. Андрей! Жив! Она трясущимися руками ткнула в экран - и буквы заплясали перед глазами. Перевод... Western Union... восемь тысяч евро... код... И приписка: "Пока меня нет, посмотри мир своими глазами. Люблю. Андрей".
Радость, захлестнувшая было так стремительно, что стало трудно дышать, схлынула холодной волной - SMS-ка была двухнедельной давности. И где ее носило по Интернету столько времени? Значит, Андрей сделал перевод перед самой смертью. Тогда вряд ли несчастный случай произошел далеко в океане, но кто будет его расследовать, родных-то нет... И никто никогда не узнает, что случилось с ним и как он погиб на самом деле. Но ведь она-то жива, и у нее теперь есть деньги, чтобы отправиться... Куда? Надо в первую очередь связаться с компанией, найти судно, расспросить людей, которые работали с Андреем. И с того места, где это случилось, начинать поиски. Главное - не сидеть, сложа руки. Как там говорила женщина в церкви? "Вот когда своими руками да в землю опустишь..." А пока этого не случилось - буду искать. Верить и не сдаваться. Кофейная гуща правду предсказывала - ждали его большие неприятности. И свадьба ждала, только она ему об этом тогда не сказала. А неприятности и смерть - две большие разницы, как говорят у нас в Одессе.