Киселев Юрий Л. Ступень 5. Бегство в Эдем

Лестница бога

Ступень 5

Бегство в Эдем

Моей любимой дочке

Александре посвящается...

Бегство в Эдем

Пролог

- Мама, мама, я получила диплом! Привилегированный, с отличием!

- Умница, дочка! Решила, куда будешь поступать теперь?

- Вариантов не слишком много, мама...

- И всё же?

- В принципе, можно попытаться поступить в Тарийскую магическую академию, процент совпадений по уже изученным предметам в её программе чуть выше семидесяти...

- Он был бы таким, если бы ты не решила повысить свои познания в магии и не закончила аспирантуру в нашем клановом университете.

- Ну, тогда поеду в Тиару...

- Программа преподавания там не сильно отличается от Тарийской академии, и для тебя не годится. Это, кстати, не мои слова - меня недавно по этому поводу подробно проконсультировала Таня, она очень хорошо знает оба учебных заведения. Как никак, Ната - её историческая родина.

- Я ещё рассматривала как вариант медицинский университет в Лияре.

- После академии Камэни? Ничему новому там тебя не научат.

- Имперский архитектурный?

- Ты же закончила строительный, причём осталась ещё на три года углубленного изучения.

- Ндаа... Тогда подобный вариант казался мне хорошей идеей - три фактически подаренных года отсрочки.

- Зато ты получила очень хорошие знания, дочка.

- Да я знаешь, сколько этих знаний уже получила! Если сложить их все вместе, я окажусь самым образованным человеком в империи. После папы и мамы Тани, разумеется...

- Знания ещё никому не помешали...

- Вот только они не помогут мне получить очередную отсрочку, - печально прокомментировала слова матери девушка, - сколько ни бегай от наказания, но рано или поздно отбывать его всё равно придётся!

- Тут ты права, дочка. Наказания тебе не избежать, сколько бы ни длилась отсрочка, - с грустью подтвердила женщина.

- Однако всё равно хотелось бы продлить её как можно дольше! А в ссылку я всегда успею.

- Это да... Так всё же к какому решению ты пришла?

- У меня в запасе ещё почти целый год. Если за это время ничего не надумаю - придётся использовать запасной вариант. Я берегла его напоследок, но, если ничего больше не придумаю, использую сейчас. Вариант беспроигрышный, и даст мне отсрочку ещё как минимум на восемь лет - максимальный для учебных заведений подобного рода срок.

- И какой?

- Имперская лётная академия - военную науку я официально ещё не изучала, так что должно прокатить.

- Зачем тебе диплом пилота? В Оканийской технической академии ты уже познакомилась и с теорией струн, и с математической базой по расчёту и построению порталов. Со временем ты сможешь самостоятельно перемещаться между мирами - тебе не нужны эти костыли.

- Знания пилота разве не пойдут в зачёт?

- Пойдут, это же знания. Но твой отец может не согласиться с подобным выбором - ведь, повторюсь, эти знания для тебя бесполезны.

Буду упирать на формальную сторону нашего договора. В его условиях даже намёка не было на отсев по признаку полезности конкретно для меня - рассматривалась лишь новизна полученных знаний. Однако ты права - предварительно проконсультируюсь по этому поводу с отцом. А лучше даже не с ним, а с мамой Таней.

- Да, с Таней поговорить было бы лучше - Рэй порой слишком прямолинеен, иногда до абсурда, и никому, даже собственным детям, не делает поблажек. Кстати, когда будешь говорить с мамой Таней, спроси у неё - быть может, в качестве подарка к успешному окончанию академии она позволит тебе убрать шрамы с лица? Или даже сама их уберёт?

- Да ладно, мама, пусть пока остаются, я уже к ним привыкла, - печально усмехнулась девушка. - Сроднилась, так сказать. Да и ребята из-за них ко мне не пристают - пугаются. А маме Тане спасибо уже за то, что убрала шрамы с тела.

- Окончив медицинскую академию, ты и сама смогла бы сделать то же самое.

- Смогла бы, но не так хорошо. Да и по поводу рубцов на щеке - я сама виновата, не нужно было тогда магию применять. В общем, ты помнишь тот случай...

- Это да... Запрет на магию отец действительно снимать с тебя отказывается, но в тот раз мог бы сделать и исключение - всё же случай, на мой взгляд, был далеко не однозначным. Я до сих пор считаю, что магию для своей защиты ты применила обоснованно - без неё вполне могла возникнуть угроза если не твоей жизни, то, как минимум, здоровью.

- Возможно, ты и права, мама, вот только проверять правильность твоих догадок у меня нет ни малейшего желания - ведь если, по мнению папы, применение мною магии окажется необоснованным, тогда получится, что я нарушила условия нашего договора. Моя отсрочка закончится вместе с учёбой, и отец сразу же отправит меня отбывать наказание.

- Ты можешь попытаться объяснить...

- Никакие объяснения и отговорки мне не помогут - запрет на магию являлся одним из непременных условий получения отсрочки. Тем более что всего лишь угроза здоровью не может, даже по моему пристрастному мнению, являться основанием для применения мною магии - ты не хуже меня знаешь принятые мною условия. А моей жизни, скорее всего, тогда действительно ничего не угрожало - я неправильно оценила сложившуюся ситуацию и реальный уровень возникшей угрозы. А так мама Таня прикрыла меня, благополучно скрыв от отца неоднозначный эпизод и оставив мне в напоминание о моей ошибке эти несколько шрамов. Вполне, на мой взгляд, справедливый обмен. Так что я не в претензии.

- Значит, пойдёшь в лётную?

- Если за год не подберу ничего лучше.

- А чем планируешь заняться в этот год?

- Пока не знаю... Отдохну, попутешествую по империи, слетаю на Нату - повидаюсь с сестрой и братом. Да и племяшек не мешало бы проведать.

- Чтобы повидаться с братом, никуда лететь не надо - Влад вот уже неделю как вернулся из Тарии и постоянно спрашивает тебя.

- Влад здесь? Он же собирался надолго умотать в гости к Сильке - у неё сейчас так интересно! Сеструха наконец-то дорвалась до своего энергетического резерва, и от счастья у неё просто крышу снесло. Кстати, что послужило тому причиной - собственный фамилиар, регулярные медитации, или просто время пришло - не знает даже она сама. Но сейчас, по утверждению Керта, его дом похож на маленький филиал ада - дети бегают, вещи летают, кошак носится по всему дому как ошпаренный. Гости к ним давно уже не приходят - можно случайно под горячую руку... или рурхову лапу... лишиться не только здоровья, но и жизни. В столице даже объявили красный уровень магической угрозы, пока не разобрались в причинах и не упросили маму Таню утихомирить свою дочку - это мне Влад наябедничал. Целая делегация, кстати, в храме собралась, на коленях молили... Сеструха немного угомонилась, но опыты с магией прекращать не собирается - знает, мелкая, что мама её в случае чего прикроет. Керт до позднего вечера пропадает в храме, выслушивает жалобы прихожан на бесчинства собственной жены, дома появляется лишь глубокой ночью - поспать и, если удастся - поесть. Наверное, уже трижды проклял тот день, когда его угораздило влюбиться в дочку богини, а теперь пожинает плоды собственной глупости и безрассудства. Короче, конец его домострою - Силька ему так и сказала, когда Керт попытался напомнить ей о семье, детях и её обязанностях по дому - она тут же напомнила мужу их совместный договор перед свадьбой, где сам Керт опрометчиво пообещал передать семейные бразды правления тому, кто сильнее. В общем, у Селены сейчас весело, и я тоже хотела бы во всём этом поучаствовать!

- Я не возражаю. Думаю, что Таня тоже не будет против - ты в последнее время благотворно влияешь на заскоки её дочери. Она же заодно за тобой и присмотрит - на Нате пока опасно, а магию тебе применять по-прежнему запрещено. Доверить тебя Селене я почему-то опасаюсь - она за своими-то детьми уследить не может.

- Договорились, мама! Пообщаюсь с братом и улечу к Силь, предварительно подав на всякий случай документы в лётку. Это здесь до экзаменов почти год - у сестры мой отдых, спасибо иному темпоральному потоку, сразу же растянется в восемь раз.

- Только надолго не пропадай - тебе ещё к вступительным экзаменам готовиться...

Глава 1

История эта началась давно. И началась с того, что в один из далеко не прекрасных для меня дней, возвращаясь с занятий, я оказался отсечён от основного потока курсантов тремя перегородившими мне дорогу одногруппниками. Внимательно рассматривая парней, я лихорадочно перебирал варианты решения возникшей проблемы и не находил ни одного приемлемого. Проблема, к слову, возникла далеко не сейчас - она появилась ещё в середине первого курса, когда я, посвятив всё свободное время учёбе, стал уверенно выбиваться в лидеры нашей группы. Тогда ко мне и стали подкатываться разные мутные личности, ненавязчиво предлагающие сделать определённую работу за них. Разумеется, бесплатно - не считать же платой за выполненные за кого-то контрольные и домашние задания обещание оставить тебя в покое? В принципе, в этом не было ничего удивительного - дедовщина в стенах академии была, есть и будет, и ты либо имеешь за плечами реальную силу, чтобы посылать всех с подобными предложениями подальше, либо прогибаешься под обстоятельства, если не хочешь нажить себе неприятностей. И если бы с подобными предложениями представители кланов-лидеров обращались ко мне не слишком часто, я, скрепя сердце, принимал бы эти предложения и бесплатно работал на них - жизнь, как говорится, дороже. Основная неприятность оказалась в том, что я, неосмотрительно продемонстрировав свои знания сразу же в начале обучения, выбился в лучшие ученики группы. В меня тут же мёртвой хваткой вцепились ученики сразу двух кланов, ссориться с которыми мне нельзя ни при каких условиях - Милим и Ойхо. Оба клана в империи славились своими бойцами, и, как правило, именно из них в основном и формировались имперские вооружённые силы. Присутствовали в составе имперских войск представители и других милитари-кланов - Камакато, Норитани и множества других менее известных, но эти - одни из самых сильных и влиятельных.

Кланы Милим и Ойхо в нашей группе представляли трое высоких, физически развитых парней - Алишан, Мирт и Исхарт. Именно они решили облегчить себе учёбу, перевалив основную часть домашних и контрольных работ на мои хрупкие плечи. Вернее, попытались перевалить. И, неожиданно для себя, столкнулись с яростным сопротивлением с моей стороны.

Но сначала немного о себе. Меня зовут Кейт, и я - клановый. Нас, клановых, в Окании мало, менее одного процента, но мы - истинная элита империи. Можно сказать, что империя держится на кланах. Кланы и есть сама империя. Остальные девяносто девять процентов - мусор, грязь, не стоящая даже напоминания о себе.

Кейтом меня зовут мама и друзья, но моё полное имя - Кейтон. Кейтон Тарома. Я не люблю своего полного имени - оно слишком официально звучит. Тарома тоже сильный, известный и весьма влиятельный в империи клан, но мы не солдаты - мы промышленники. Тарома - один из самых богатых и могущественных промышленных кланов Оканийской империи, у нас самые известные учёные-технари, самые современные промышленные предприятия и самые лучшие профессиональные академии. Но вот пилотов в клане нет. От слова "совсем".

Разумеется, отсутствие клановых пилотов легко может быть компенсировано наймом профессионалов из других кланов, и до недавнего прошлого именно так проблема и решалась. Тарома использовали для перевозок своих товаров как сторонние транспортные компании, так и собственные грузовые транспортники, если груз, который поставлялся покупателю, оказывался или слишком важным, или слишком секретным, чтобы для его перевозки нанимались чужие суда - случаи хищений в империи регистрировались достаточно редко, но они всё же были. Слово "пираты" в империи тоже знал любой командир корабля. А разведка у других кланов работала хорошо, и перевозку ценного груза редко когда удавалось сохранить в тайне. Проще всего сохранить тайну, используя собственные звездолёты - именно так руководство клана чаще всего и поступало, перевозя особо ценный или секретный груз. Однако в последнее время в империи стало неспокойно, и на межгалактических магистралях участились налёты пиратских эскадр. Так клан потерял несколько кораблей с ценным грузом, и руководство не без оснований подозревало, что имела место утечка информации. Заподозрить утечку среди клановых для службы безопасности было бы самым непрофессиональным шагом - каждый клановый, имеющий даже самое малейшее отношение к секретному производству, проверялся агентами собственной службы безопасности многократно. А вот слив информации со стороны наёмного персонала был вполне возможен - ведь кроме потери репутации этот самый персонал никакой ответственности за утечку секретных данных не нёс, а стоимость похищенного нередко в сотни и тысячи раз перекрывала эту самую потерю. Со временем, дабы минимизировать риск потери груза, Тарома обзавелись не только собственным транспортным флотом - небольшим, позволяющим перевозить лишь самые секретные и самые дорогие товары, но и обученным штатом кланового технического персонала для содержания этого флота. Теперь информация о подготовке к вылету и собственно времени самого вылета на сторону не уходила. Осталось всего одна незакрытая и одновременно самая уязвимая брешь в системе безопасности - сами пилоты транспортных кораблей. И брешь, по мнению клановых секьюрити, оказалась весьма обширной - пилот, являющийся одновременно и капитаном корабля, имел полную информацию и о конечном пункте доставки груза, и о маршруте следования. Слив на сторону подобных сведений гарантированно позволял выбрать самый уязвимый участок пути и устроить на нём засаду. Перед руководством клана возникла крайне важная и неотложная задача - подготовить собственных пилотов для кланового космического флота. Пилотов, позволяющих выполнять не просто межзвёздные, но и межгалактические транспортные перевозки. Специалистов подобного уровня в империи, не считая закрытых клановых учебных центров, готовило всего несколько учебных заведений, и лучшим из них считалась высшая имперская лётная академия, расположенная в Окаане, столице империи. Стоимость обучения в столичной академии выражалась астрономическими суммами, но даже за очень большие деньги устроиться туда на обучение простому смертному, пришедшему в академию в буквальном смысле слова с улицы, считалось практически нереальным - деньги решали далеко не всё, и места в академии заранее распределялись между нужными кланами. В качестве подачки для остальных претендентов намеренно оставлялись несколько "общих" мест, и за них среди абитуриентов разворачивалась самая настоящая война. Матриарху моего клана удалось, заплатив немалую сумму мимо кассы, договориться с ректором академии всего на одно место для обучения своего человека, после чего в клане начался отбор достойнейшего. Конкурс среди претендентов оказался настолько велик, что к рассмотрению тысяч кандидатур, уже предварительно отобранных из самых грамотных клановых специалистов, подключился целый аналитический отдел. Выбрали меня. Так что мне есть чем гордиться! Правда, лично для меня сей почётный выбор оказался несколько неожиданным - в детстве я, как и, наверное, большинство ребят, действительно часто летал во снах и вообще мечтал научиться летать, как птица, но становиться пилотом космического корабля и всю свою жизнь провести в железной скорлупке, бороздя просторы вселенной, я не хотел. Впрочем, кто бы меня спрашивал? Матриарх сказала - надо, и я молча пошёл поступать в академию. Даже документы в приёмную комиссию отнесли за меня. Подозреваю, что, если бы я не пришёл на вступительные экзамены, их бы тоже кто-нибудь за меня сдал. Однако пойти на подобное пренебрежение волей матриарха я не рискнул - проще найти другие, менее болезненные способы самоубийства. Вот так я и оказался курсантом высшей имперской лётной академии на Окане. Но это прелюдия к тому положению, в которое я попал.

А то, что я попал - мне стало уже предельно ясно. Ребята больше шутить не собирались. Они ещё надеялись сломать меня после первого моего отказа, когда посчитали этот самый отказ оскорблением, поочерёдно вызвав меня на дуэль и основательно поколотив. Второй отказ обошёлся мне в сломанную руку, за лечение которой родителям пришлось заплатить большие деньги - нахождение в стационаре одной из лучших клиник Камэни стоило запрошенных средств. Третий раз я провалялся в той же самой клинике уже без малого неделю, и чуть было не ушёл на омоложение - очень уж сильно я рассердил ту самую троицу. И всё потому, что не позволил себя избивать, а, получив несколько чувствительных ударов, не стал дожидаться, пока мне опять что-нибудь сломают, и сам бросился на обидчика, обхватил его руками, чтобы не убежал, после чего впился зубами в его шею, прокусив её почти до позвоночника. Кровь из прокушенной шейной артерии брызнула во все стороны, залив нас обоих с ног до головы, заполнив мой рот и пройдя в пищевод. Меня чуть не стошнило... Шею урода я, разумеется, сразу же выплюнул, но бой всё равно закончился досрочно. Нас растащили, моего противника, а в этот раз для разнообразия на дуэль меня вызвал Исхарт, успели увезти в больницу и откачать, изведя на него тройную порцию плазмы. Но после его выздоровления в ту же больницу попал уже я... Диагноз - множественные переломы конечностей, плюс сотрясение мозга. Разумеется, полученные официально, на дуэли. Теперь уже с Миртом. Отомстили, гады...

На четвёртое предложение сделать за них домашнюю контрольную, подкреплённое прозрачным намёком, что четвёртый отказ станет для меня последним, я согласился, состроив виноватое выражение лица - они ещё не предполагали, какую подляну я собирался им кинуть. Я решил их контрольные, все три варианта, а эти глупцы, не обременённые наличием интеллекта и не достойные зваться курсантами, их добросовестно переписали и сдали на проверку. Это были итоговые контрольные, и от оценок, выставленных за них, зависела успеваемость этих придурков за всё второе полугодие. Нет, ну надо же быть таким тупым наивным солдафоном, чтобы принять мою покорность за чистую монету и даже не проверить, что там написано! Так что дураков надо учить, и они заслужили то, что получили.

Тем временем, видя, что деваться мне некуда, парни спокойно окружили меня и Алишан, их главарь, с усмешкой глядя мне в глаза, ухмыльнулся:

- Ну что, сучёныш, не удалось сбежать?

- От кого? От тебя? Даже не собирался. Наоборот, сам хотел вас троих найти.

- Это ещё зачем? - удивился главарь.

- Да чтобы увидеть ваши тупые рожи! Как поживает ваша контрольная, придурки? Хотя подождите, дайте я сам догадаюсь! Три первых места! Самые почётные, с конца списка! Могу вас обрадовать - вы первые кандидаты на отчисление со всего потока! И вам придётся очень сильно постараться, чтобы вас оставили хотя бы с испытательным сроком! Хотя я бы выгнал вас сразу же - всё равно ваши пустые головы не способны познать истинного величия науки звездоплавания! Вот по-пластунски в дерьме ползать - это занятие как раз для вас, так что идите лучше в десант...

- Ты мне за это заплатишь, сучёныш! - от злости Алишан ухватил меня за шиворот и поднял, прижав к стене. Силы у парня, к моей зависти, было не занимать - у них в клане грубая физическая сила всегда считалась основным показателем успешности генетического отбора. Я стал задыхаться, болтая в воздухе ногами, но улыбка от хорошо продуманной и, самое главное, великолепно спланированной и реализованной пакости не покидала моего лица.

- Эй, Эри, смотри, он ещё и улыбается! - подначил главаря его товарищ.

- Не страшно, недолго ему осталось улыбаться! Дуэль, сучёныш! Сегодня же! - это он уже мне.

После подобной фразы, краткой, но полной экспансии, меня поставили на пол и стали внимательно смотреть, как я поступлю. Можно было бы и не смотреть - принимать вызов всё равно придётся, иначе здесь, в академии, мне не жить. Впрочем, мне и так здесь больше не жить. Убьют меня, похоже...

Надо сказать, что у ребят было за что на меня сердиться - варианты решения задач, которые я для них подготовил, годились только на помойку. Среди приведённых в них решений, на вид таких логичных и красивых, не было ни одного правильного. Более того, я специально решил задачи так, чтобы у преподавателя не осталось ни капли сомнений - человек, сделавший контрольную, совсем не знает его предмета. Не просто не знает - АБСОЛЮТНО не знает. Решить задачи подобным образом мог или полный идиот, ни разу даже не открывавший учебников, или кто-то, кто знает предмет как минимум на уровне преподавателя - из множества неправильных ответов я старательно выбрал самые правдоподобные, поэтому даже знающий правильное решение курсант, увидев решение, начинал сомневаться в своих знаниях. Заподозрить трёх студентов, до этого никак не проявлявших своих познаний, в неожиданно прорезавшемся таланте преподаватель, разумеется, не мог, и вынес самый логичный вердикт - в его группе оказалось трое придурков, не способных далее учиться в академии. И подал документы на отчисление. Всех троих. Шансы продолжить учёбу в стенах этого учебного заведения у них оставались весьма и весьма призрачные - признаться в том, что контрольные за них сделал другой человек, они не могли, а пересдачу в случае апелляции с их стороны принимала бы целая комиссия из десятка, если не более, предвзято настроенных преподавателей. Так что и тут им ничего бы не обломилось. Месть состоялась...

Понимая, что после состоявшейся мести сразу же состоится и дуэль, я успел к ней подготовиться. Разумеется, подготовился я не к самой дуэли - тут у меня не было ни единого шанса. Всё оставшееся у меня время я записывал на информационный кристалл сведения, которые помогут моим последователям выжить в этом суровом, полном опасностей месте. Подробно описывал все подводные камни, ожидающие молодого курсанта, и самые оптимальные способы их избежать. Давал выкладки по моделям поведения, позволяющим пришедшим мне на смену курсантам Тарома окончить академию. Отдельное внимание уделил проблеме дедовщины и способам её избегать - для меня эта информация была уже бесполезна, я слишком рано высунулся, но идущие по моим стопам курсанты смогут не наступить на мои грабли. Надеюсь, что деньги, потраченные кланом на меня, окажутся выброшены не впустую...

Тем временем Алишан, взяв меня за шкирку, потащил по коридору к площадке за учебными корпусами, оборудованной под место для проведения дуэлей. Подобных площадок в академии имелось несколько. Сейчас меня тащили к ближайшей, расположенной в пристроенном к зданию библиотеки ангаре для ремонта учебных челноков. Я не сопротивлялся - долги свои я предусмотрительно закрыл, кристалл с информацией по академии передал в клановую службу безопасности, книги в библиотеку сдал... И сейчас просто передвигал ноги, чтобы не споткнуться и не упасть, оказавшись доставленным на место дуэли волоком - дать повод унизить себя я не желал.

Недолгая прогулка на свежем воздухе, и мы уже возле дуэльного круга. Пока мои противники раздевались, к месту дуэли подтянулись зрители - видимо, то, как меня тянули по коридору, заметили свободные от занятий курсанты, и весть о предстоящей дуэли быстро разнеслась по академии. Я не стал затягивать предстоящее зрелище - лишние несколько дангов жизни не дадут мне ничего, кроме презрительных взглядов зрителей. К тому же перед смертью не надышишься. Скинув верхнюю одежду, разувшись и оставшись в одних штанах, я спокойно ждал, пока мои противники определятся, кто начнёт убивать меня первым. Наконец, они определились, и первым в дуэльный круг вошёл Мирт.

Схватка продлилась долго. Не потому, что я так хорошо защищался, а потому, что этот подонок захотел со мной поиграть, зная, что я не поступлю как последний трус и не лягу на пол после первого же пропущенного удара. В результате к концу дуэли я не только с ног до головы покрылся синяками и кровавыми разводами, но и оказался лежащим на полу лицом вниз с заломленной за спину и неестественно вывернутой рукой. Боль была адская - чтобы не заорать, я закрыл глаза и сжал зубы, кажется, прокусив губу. Рот наполнился солёным... В суставе заломленной руки что-то противно хрустнуло - или вывих, или травма связок. А, быть может, и то, и другое. Всё же Мирт подонок - он специально издевался надо мной, мучая и причиняя боль. Однако приходилось терпеть - если я сейчас сломаюсь и закричу, побои и издевательства во время второй дуэли только увеличатся.

Тем временем бой прекратился, и Мирт решением судьи, контролирующего ход поединка, был признан победителем. Кто бы сомневался... С довольной ухмылкой победитель раскланялся перед собравшимися зрителями, приветствовавшими его победу бурными овациями, и покинул дуэльный круг. Я тоже его покинул - ползком, так как заломленная за спину рука болела настолько сильно, что не было сил не то что на неё опереться, но даже просто подняться с пола. Лишь добравшись до стены, я, воспользовавшись здоровой рукой, сначала встал на колени, а потом и поднялся на ноги. Поднявшись, я, превозмогая боль, попытался вправить выбитый сустав. Кроме дикой, запредельной боли, выдавившей из моих зажмуренных глаз целый водопад слёз, иного результата я не достиг. Окончилась неудачей и моя вторая попытка...

Отдышавшись, я собрался предпринять третью попытку, как вдруг услышал рядом с собой тихий, спокойный женский голос:

- Не дёргайся. Сейчас я вправлю тебе руку...

Открыв глаза, я увидел перед собой невысокую, худенькую девушку с густой копной коротко стриженых каштановых волос. Фигурка у девушки была просто обалденной - если бы такая красотка предложила мне связать с ней свою жизнь, я бы не задумывался над её предложением ни мгновения. Подобных идеальных форм мне встречать ещё не приходилось, а ведь наши клановые девушки без преувеличения считались эталонами женской красоты. Однако у незнакомки невозможно было придраться ни к единой чёрточке абсолютно совершенного тела - идеальной формы длинные, стройные ножки с небольшими ступнями и широкими, мускулистыми даже на взгляд бёдрами, которые совсем не скрывали плотно обтягивающие её шикарную попку штаны, тонкая талия с высокой грудью, прямая классических пропорций шея, лицо... Вот с лицом девушке не повезло - по диагонали, начинаясь от левой брови, рассекая неправильно сросшийся нос, щёку и заканчиваясь на правой скуле, тянулся грубый рубец, обезобразивший когда-то, без сомнения, прекрасное лицо классических форм. Шрам затрагивал и уголок рта девушки, отчего верхняя губа, перетянутая рубцом, приняла неправильную форму и обнажила пару ослепительно белых зубов. Насколько совершенно оказалось тело девушки, настолько ужасно и уродливо выглядел шрам, полностью преобразивший некогда миловидное личико и превративший его в кошмарную маску. Таким лицом только по ночам пугать... Причём травма, похоже, оказалась значительно серьёзнее, чем выглядела на первый взгляд, иначе почему незнакомка до сих пор не обратилась к квалифицированным пластическим хирургам? Деньги на дорогостоящую операцию у неё должны найтись, иначе девушка не училась бы в нашей академии. Или она планирует совместить лечение с омоложением? Впрочем, мне сейчас не о других, а о себе подумать надо - последние данги, как-никак, доживаю.

Предложившая мне помощь девушка по поводу своего уродства, похоже, совсем не комплексовала, так как, заметив, что я открыл глаза, тут же схватила меня за запястье вывихнутой руки и резко дёрнула...

Хорошо, что в этот момент я только что выдохнул - из моей глотки, пробиваясь сквозь сжатые зубы, раздалось лишь приглушённое утробное мычание, на что-то более громкое в моих лёгких банально не хватило воздуха. Если бы я успел вдохнуть - мой вопль слышала бы вся академия... Продышавшись, смахнув с глаз выступившие слёзы и почувствовав, что боль потихоньку отступает, я хрипло пробормотал пришедшей мне на помощь девушке:

- Спасибо... Вы мне очень помогли...

- Не за что, - спокойно ответила девушка, - тем более что в дуэльном круге тебя, похоже, уже дожидается следующий претендент. Мне кажется, он собирается тебя добить.

Подняв глаза на дуэльную площадку, я, скривившись, пробормотал:

- Нет, этот не добьёт. В дуэльном круге сейчас Исхарт, он уступит право последнего удара Алишану. Алишан - главарь этой шайки отморозков и, похоже, решил прибить меня самолично. Так что в этом бою я пока останусь в живых.

- О, так твоя вторая дуэль ещё не окончательная?

- Совершенно верно. Меня убьют в третьем поединке, и сделает это вот тот ублюдок, - я показал здоровой рукой на стоящего около площадки Алишана.

- То есть ты считаешь, что тебя сейчас убьют? - вопрос девушки был задан тем же спокойным тоном, что и предыдущие. Как будто убийства для неё являлись чем-то обыденным, как ежедневные завтраки перед занятиями. Но ответить на вопрос следовало, ведь девушка действительно мне помогла, и поэтому была вправе рассчитывать на ответный шаг с моей стороны - хотя бы в виде пояснений к происходящему действу. Хотя разговор уже начинал меня напрягать - ну какое дело этой незнакомке до моей предстоящей скорой и, вероятно, весьма мучительной смерти?

- Я в этом практически уверен - подонки не отступятся, пока не забьют меня до смерти.

- И чем же ты так им насолил? - брови девушки в недоумении поползли вверх. Вернее, одна бровь - та, что была рассечена шрамом, осталась неподвижной. Видимо, шрам повредил одну из мимических мышц...

- Да контрольные им неправильно решил, - выдавил из себя жалкую улыбку я.

- И за это сейчас убивают?

- Я решил их так, что на них уже подали рапорт об отчислении.

Лицо девушки первый раз за этот короткий разговор прорезала мимолётная улыбка:

- И за что ты их так?

- Да достали уже! Сколько раз отказывался делать за них домашние задания, но ведь не понимают простой человеческой речи!

- И часто отказывался?

- Три раза... После первого просто избили, а потом били так, что я оказывался в больнице. Последний раз вообще шла речь об экстренной регенерации - подобная процедура по стоимости сравнима с омоложением. Мои родители не настолько богаты, чтобы оплачивать моё постоянное пребывание у Камэни. Так что у меня был выбор - или прогнуться и лизать им задницы все пять сол, или опустить их и погибнуть. Эти ребята - не люди, они звери в человеческом обличье.

- То есть сейчас тебя будут убивать? Я правильно поняла?

- Не сейчас. На третьей дуэли. Мирт меня просто избил. Исхарт искалечит. А добьёт, как я уже сказал, Алишан.

- А лечь не пробовал?

- То есть упасть после первого же удара, замереть и сделать вид, что меня вырубили?

- Ну, да.

- Пусть лучше добьют... Но унижаться я не стану. Лучше сдохнуть стоя, чем лечь и терпеть презрительные насмешки всю оставшуюся жизнь. Да и жизнь ли это будет?

- Хм... - девушка ненадолго задумалась, - я, пожалуй, помогу тебе.

- Ты ничем мне не поможешь, - я попытался улыбнуться, - но за предложение всё равно спасибо.

- Это уже мне решать! - девушка решительно встала и пошла к дуэльному кругу. Войдя в него, она несколько раз хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание, и громко сказала:

- Таны и таньи! Пока один из участников дуэли приходит в себя, а, согласно дуэльному кодексу империи, у него есть право на передышку, я хочу развлечь вас следующим поединком. Чтобы вы не скучали... Противник отлёживающегося в углу парня попытался заставить учиться вместо себя других, чем оскорбил меня, и я вызываю его на дуэль. Тан Мирт, я, танья Линнея, вызываю тебя на дуэль! Здесь и сейчас! И собираюсь повеселить собравшихся зрителей, прилично надавав тебе по шее. Если откажешься - значит, признаешь себя трусом и подонком.

- Да кто ты такая? Я тебя не знаю, и знать не желаю! - грубо ответил Мирт.

- Ты боишься боли, мальчик? - вкрадчиво промурлыкала девушка, назвавшаяся Линней, - а, значит, ты трус, способный только издеваться над теми, кто слабее тебя! Или ты боишься меня? Простой, безобидной девушки? Быть может, ты вообще боишься девушек, и тебя по ночам трахают мальчики?

- Сражайся! - прорычал юноша, запрыгнув в дуэльный круг.

Линнея, наоборот, абсолютно без спешки разулась, сняла курточку, рубашку, штаны, оставшись в одном нижнем белье. Я непроизвольно сглотнул, увидев почти обнажённое тело Линнеи - оно оказалось ещё прекраснее, ещё совершеннее, чем я предполагал. Несмотря на понимание того, что этот день, скорее всего, станет последним в моей жизни, у меня неожиданно стали зарождаться посторонние плотские мысли о женщинах, зримым подтверждением чему явилась кровь, прилившая к паху... Видит бог, я не хотел думать о моей добровольной помощнице как о сексуальном объекте, но мой мозг начал работать в этом направлении помимо моего желания! Если мне вдруг посчастливится остаться сегодня в живых, надо будет обязательно познакомиться с этой Линней поближе - ещё ни одна девушка одним своим внешним видом не действовала на меня, как лошадиная доза афродизиака. Быть может, я влюбился, и это тот невероятный случай любви с первого взгляда, о котором так часто говорится в дешёвых любовных романах? Не знаю, не читал, но симптомы похожи...

Тем временем, раздевшись и встав в круг, девушка спокойно, но достаточно громко, чтобы её слова услышали друзья Мирта, сказала своему противнику:

- Сейчас ты получишь то же, что и твой недавний противник. И даже в несколько раз больше. Вместо одного синяка ты получишь три, каждый вывих вернётся к тебе переломом, а каждый перелом - травмой, несовместимой с жизнью. И я хочу, чтобы твои друзья задумались о том, что они делают - зло, свершённое тобой, всегда возвращается обратно, усиленное и преумноженное. Так же я поступлю и с ними.

- Меньше слов, больше дела, ущербная! - усмехнулся парень, явно намекая на шрам своей соперницы.

- Зря ты это сказал, - с огорчением ответила Линнея, и, дождавшись отмашки судьи о начале поединка, взорвалась серией резких и неуловимо быстрых ударов.

Несколько мгновений, и в дуэльном круге на ногах остался всего один боец - девушка с фигурой богини и лицом из кошмарных снов. Потерявшего сознание Мирта, получившего множественные переломы, среди которых оказалось несколько открытых, унесли на носилках, чтобы тут же доставить в больницу. Я был удивлён, что моя новая знакомая оказалась настолько сильна в искусстве дуэльных поединков. До сегодняшнего дня подобного стремления к овладению боевыми искусствами я ещё ни разу не встречал. Быть может, Линнее удастся за меня отомстить, проучив этих подонков - не всё им избивать беззащитных курсантов, нашлась и на них управа... Тем временем дуэльный круг занял второй участник поединков - Исхарт. Мне пришлось оторваться от такой удобной стены и тоже занять своё место в круге.

Второй поединок я так же благополучно продул - мне не удалось ни повторить свой давний успех с броском к горлу противника, ни нанести сколько-нибудь серьёзные травмы Исхарту - Милим в империи не зря славились своими бойцами-рукопашниками. В результате к концу поединка я обзавёлся открытым переломом правой руки, разрывом связок на правой ноге, сломанными рёбрами и, похоже, множественными повреждениями внутренних органов. Пока не смертельно, но Алишану ничего не стоит меня добить - это он умеет... Повторив свой путь ползком до стены - покинуть пределы дуэльного круга я должен был самостоятельно - я, воспользовавшись помощью своей неожиданно обретённой соратницы, встал и подпёр своим телом стену. После одного из прошедших в голову ударов стена стала слишком сильно шататься, а меня начало подташнивать. Поэтому начало боя Линнеи с Исхартом я пропустил, застав лишь концовку, да и бой, по моим ощущениям, продолжался не более нескольких мгновений. Сначала я не понял, почему девушка стоит, а Исхарт лежит. И почему голова Исхарта так неестественно повёрнута в сторону. И почему вокруг такая тишина... И почему мой нос уловил лёгкий запах человеческих испражнений?

Тем временем, проверив пульс и зрачки неподвижно лежащего Исхарта, судья хриплым голосом объявил:

- Победила танья Линнея...

Тело Исхарта почему-то никто не спешил отправлять в больницу. Его жизни разве ничего не угрожает? Я уже решил перед третьим своим поединком расспросить девушку, признавшись, что прохлопал ушами и ничего из самого поединка не понял, однако моя спасительница, выйдя из круга, направилась почему-то не ко мне, а к Алишану. Подойдя к юноше, она сказала ему, и слова её я услышал в наступившей тишине необычайно чётко:

- Если твой противник сейчас получит серьёзную травму - ты умрёшь. Если он умрёт - умрёт вся твоя семья. Думай. Выбор за тобой.

И, развернувшись, Линнея направилась ко мне, чтобы, осмотрев повреждения, сразу же начать накладывать шину на сломанную руку, используя в качестве подручного материала собственную курточку. Было больно, но приятно - прикосновения нежных девичьих пальчиков к моей обнажённой коже заставляли моё сердце сжиматься в сладострастной неге, игнорируя тянущую боль в сломанной руке, а кровь из головы, казалось, ушла полностью, смыв рассудок и наполнив жаром пах. Видимо, моё тело без участия мозга уже решило, что готово к процессу размножения. И о чём я только мечтаю? Мне сейчас нужно думать, как остаться в живых, а не о том, как закадрить симпатичную девчонку. Да и с какой стати я решил, что она непременно симпатичная? Лицо у девушки - только в кошмарах сниться, а вот поди ж ты, запала в душу...

Времени на подобные мысли Алишан мне не оставил - он уже стоял в дуэльном круге, а судья вызывал туда же меня. Последний бой, в котором всё решится... Доковыляв до круга и, подхватив левой рукой замотанную в лубки правую, сломанную кость которой Линнея мне вправила на место, туго перетянув жгутом руку и страхуя от излишней кровопотери, я занял своё место напротив Алишана и стал ждать сигнала к началу поединка. Мой противник потихоньку покачивался вместе со стенами и оживлённо обсуждающими предстоящее событие зрителями, и, судя по абсолютной синхронности качания, на самом деле проблемы были не с моим противником, а с моим зрением. В довесок к плывущему и шатающемуся изображению стоящего передо мной Алишана, размытому и слабо поддающемуся фокусировке, боль в сломанной руке сводила меня с ума и оставляла в воспалённом мозгу лишь одно желание - чтобы меня прямо здесь и сейчас просто добили... Так было бы милосерднее. Однако, стиснув зубы, я заставил себя сделать роковой шаг навстречу своему врагу и, отпустив покалеченную правую руку, размахнулся левой, целясь прямо в ненавистное лицо.

Разумеется, я не попал - мой противник ожидаемо оказался значительно опытнее и не позволил мне ударить, нанеся свой удар первым. Куда он попал - не знаю, наверное, в челюсть, но искры в моих глазах вспыхнули знатные. Впрочем, я и не рассчитывал попасть - мой замах левой рукой являлся лишь имитацией удара, призванной отвлечь внимание противника и сосредоточить его взгляд на моей руке. Почти одновременно с замахом я резко подал вперёд левую ногу, вытянув носок, - на правой, из-за повреждённых связок, я мог лишь стоять. И именно это, второе движение, как я и надеялся, осталось незамеченным противником. Наши удары прошли одновременно - мою голову, познакомившуюся с кулаком Алишана, отбросило назад, зато моя нога воткнулась во что-то мягкое. Окрестности накрыл полный боли вой, и это, к моему великому удовлетворению, оказался голос моего противника. Не быть ему отцом, пока не посетит больницу! Радость от хорошо исполненного удара оказалась настолько велика, что я даже не огорчился, что удар по моей голове разрушил последнюю плотину, ещё удерживающую содержимое моего желудка. Согнувшись в три погибели, я вырвал желчью и остатками полупереваренного обеда прямо на... Да прямо на голову упавшего на колени подвывающего Алишана, зажавшего обеими руками свою промежность. Проблевавшись, я от души съездил ему коленом по носу, попав вместо носа по зубам и, похоже, выбив парочку передних резцов. Колено своё я, по крайней мере, об его зубы разбил. Было больно...

Но ещё больнее оказалось моей сломанной руке - наспех наложенные лубки не способствовали резким движениям. Так что мой первый успех в этом поединке оказался и последним. Среди затопившей меня волны боли я отстранённо, как будто в замедленном повторе, увидел поднимающегося Алишана и кулак, летящий в моё лицо. Защититься я уже не мог - даже просто стоять, не двигаясь, у меня получалось, лишь призвав все оставшиеся силы. Затем удар, боль и беспамятство...

Очнулся я в больнице. Белые стены, белый потолок. Постель с белым одеялом и белыми простынями. Белые блоки лечебной и контрольно-диагностирующей аппаратуры. Тихое попискивание и какие-то щелчки. Обстановка, к которой я уже начинаю привыкать.

Внимательно осмотрел себя - руки, ноги и голова на месте. Всё шевелится. Прислушался к своему телу - боли не чувствуется. Вытянул перед собой и внимательно ощупал правую руку - ни следа недавнего перелома. Рёбра, похоже, тоже целые. Хорошо меня подлатали.

Пока я приходил в себя и осматривал свою тушку на предмет наличия телесных повреждений, дверь в палату бесшумно отворилась, и в неё вошла женщина-медик, одетая в белый обтягивающий комбинезон. Подойдя ко мне, она спокойно провела осмотр, не отвлекаясь на мои вопросы, и, видимо, узнав, что хотела, сказала:

- Вы поразительно живучи, молодой человек, однако совсем не бережёте своё тело. Недавно вы уже подвергались у нас процедуре регенерации, а в этот раз нам пришлось запустить процедуру полного омоложения. Если будете продолжать вести подобный образ жизни, в следующий раз до нашей клиники рискуете просто не добраться.

Значит, я всё же у Камэни... Будем считать, что мне повезло, и сегодня - мой второй день рождения. Подумав, что для вежливости мне следует о чём-то спросить, я обратился к врачу с банальным по своей предсказуемости вопросом:

- Скажите, уважаемая, а давно я здесь нахожусь?

- Шестой день, - с улыбкой ответила женщина, - вы прошли не стандартную, а ускоренную процедуру омоложения.

- Упс... - пробормотал я. Ускоренное омоложение, длящееся всего три-пять дней, в отличие от стандартного, обычно занимающего целый кун, и стоило на порядок дороже. Не говоря уже о том, что даже на стандартное омоложение мои родители копили не один сол...

- Я догадываюсь, о чём вы сейчас подумали, - улыбнулась женщина, - за ваше лечение заплатил клан.

Я облегчённо откинулся на подушки и закрыл глаза. Вот и пригодился мой кристалл с информацией по академии, переданный мною накануне дуэли в клановую службу безопасности. А женщина, получив от искина мою медицинскую карту и тщательно просмотрев её, добавила:

- Лечение прошло успешно, осложнений не выявлено. Противопоказаний для возврата к активной жизни нет. Вы можете в любое время покинуть пределы нашей клиники.

Решив, что чем быстрее я покину данное лечебное заведение и вернусь в академию, тем лучше, я спросил:

- А можно получить мои вещи и заказать флаер до академии?

Утвердительный кивок женщины дал мне основание надеяться, что жизнь начинает налаживаться...

***

Академия встретила меня обычной суетой - учёба продолжалась, и курсантам не было никакого дела до исчезновения и последующего возвращения одного представителя из их многочисленной когорты. Дождавшись окончания перемены, я нашёл свою группу и занял своё пустующее место. Мои одногруппники покосились на меня, но ничего не сказали - начались занятия. Преподаватель тоже никак не прокомментировал моё появление, как будто я никуда почти на неделю и не исчезал. Слушая лекцию, я аккуратно, исподтишка оглядывал группу - она поредела на двух курсантов. Отсутствовали мои давние недруги - Исхарт и Алишан. Исхарта Линнея убила. Вернее, если говорить официальным языком, тот погиб на дуэли в результате несчастного случая. Надо ли полагать, что заводилу и главаря банды, терроризировавшей нашу группу и, в особенности, меня лично, постигла точно такая же участь? В том, что Линнея вышла победителем и из третьей схватки, я не сомневался, однако её последствия - жив Алишан или нет - хотелось бы узнать. Вот только у кого?

Я бросил осторожный взгляд на сосредоточенно конспектирующего материал лекции Мирта - его не отчислили, как я надеялся, а, скорее всего, оставили с испытательным сроком. Маловероятно, что, оставшись в одиночестве, он опять примется за старое - вон как сосредоточенно и, главное, самостоятельно конспектирует лекцию. Похоже, к концу первого сола обучения у Мирта всё же появятся навыки обычного ученика. После того, что произошло, списывать ему точно больше никто не даст, не говоря уже о том, чтобы решать за него домашние задания. Да и выглядит он как-то затравленно... Нет, у Мирта спрашивать не буду - ещё подумает, что специально злорадствую. Другие одногруппники могут и не знать - зрителей от нашей группы на дуэли присутствовало не так уж и много. А не лучше ли найти Линнею и всё спросить у неё? Кто лучше победителя дуэли знает её результаты? Решено - после занятий отправляюсь на поиски.

Поиски я решил начать с деканата. Заскочив в столовую и прикупив презент - маленькую, но очень дорогую коробку эксклюзивных конфет в подарочной упаковке, я, дождавшись, пока коридор ненадолго опустеет, просочился в приёмную и тихо подошёл к секретарше, сосредоточенно листавшей какие-то информационные файлы в стоящем перед ней терминале. Скорчив умильно-просящую рожицу и незаметно положив на стол конфеты, я замер перед терминалом и щенячьим взглядом уставился в миловидное лицо работающей девушки. Не замечая меня, та продолжала возиться с терминалом, вытаскивая из памяти искина нужные ей файлы, просматривая их и тут же убирая, чтобы взамен раскрыть следующие. Так прошло достаточно много времени, и я уже стал подозревать, что секретарша специально меня игнорирует, демонстрируя свою занятость, как вдруг девушка оторвалась от терминала и, пристально взглянув на меня, строго спросила:

- Тебе чего, курсант?

Взглянув в глаза девушки, я понял, что по молодости и вследствие недостатка опыта ошибся - девушкой секретарша, скорее всего, была лет пятьсот назад, а, быть может, и ещё раньше. Такие мелочи можно заметить не сразу - после омоложения тело любого человека, сколь бы древним он ни был, станет выглядеть, как тело двадцатилетнего, но вот из глаз глубину прожитых веков убрать невозможно. Пожилых людей как раз и выдаёт этот слегка снисходительный взгляд опытного, уставшего от жизни человека. Осознав, что тактику штурма информационной цитадели придётся менять, причём на ходу, я, помявшись, промямлил:

- Девушку я потерял... Познакомился и сразу же потерял. Учится у нас, знаю имя - Линнея. Как бы мне её найти? Очень надо! Пожалуйста...

- Внимательно осмотрев меня с ног до головы и признав годным для диалога, секретарша переспросила:

- Шрам на лице есть?

- Да! - решительно закивал головой я. - Это именно она!

- Пятый курс, восьмая группа. Клана не знаю.

- Спасибо! - улыбнулся я и, развернувшись, услышал вдогонку:

- Конфеты забери! Ребёнок...

И уже значительно тише:

- Угораздило же вляпаться мальчику...

Почему это я вляпался - мне, естественно, никто бы объяснять не стал, поэтому этот тихий комментарий я предпочёл не услышать и, аккуратно затворив дверь деканата, побежал искать свою боевую подругу. Нашёл я её быстро - у восьмой группы пятого курса как раз началось последнее занятие. Мне повезло - обычно количество занятий одинаковое что у первого, что у восьмого курса, но в этот день в программе академии произошёл какой-то сбой, и почти половина пятого курса получила дополнительный урок. Возможно, в счёт когда-то пропущенного... От нечего делать я присел у закрытой двери в аудиторию и, опершись спиной на стену, достал учебники - решил, раз выпала свободная минута, изучить пропущенный материал.

Занятия закончились, и из открывшейся двери повалили курсанты. Линнея вышла последней. Закрыв за собой дверь аудитории, она спокойно пошла по коридору, держа в руках сумку с учебниками. Отлипнув от стены, я пошёл вслед за ней и, догнав за несколько шагов, хриплым от неуверенности голосом сказал:

- Здравствуй, Линнея!

Девушка остановилась и медленно обернулась, устремив на меня пристальный взгляд своих больших карих глаз. Осмотрев меня с ног до головы, она ровным механическим голосом произнесла:

- Зачем я тебе нужна, Кейтон?

- Ну, - замялся я, - я хотел выразить тебе свою благодарность...

- Считай, что выразил. Это всё?

И тут, понимая, что сейчас Линнея просто развернётся и уйдёт, а у меня не хватит храбрости подойти к ней ещё раз, я, будто ныряя в омут, взволнованно ответил:

- Нет, не всё! Я... Я хотел пригласить тебя в кафе, на ужин!

- Зачем? - сухой голос девушки мог поспорить с голосом искина.

- Ты спасла мне жизнь!

- Считай, что это была моя прихоть. Не заставляй меня жалеть о том, что я сделала.

Я замолчал, не зная, что сказать. Линнея пока ждала, но я чувствовал, что если не найду нужных слов, через несколько мгновений девушка уйдёт по своим делам. Навсегда. И я выпалил:

- Мне будет очень приятно, если ты составишь мне компанию на вечер!

Во взгляде девушки впервые за весь разговор промелькнули искры удивления:

- Мальчик, а ты внимательно рассмотрел моё лицо?

- Да, - не стал отрицать очевидного я, - ну и что? Раз тебе оно не мешает, то почему я должен обращать на него особое внимание? Разве в кафе я пригласил твоё лицо, а не тебя?

- Даже так... - задумчиво проговорила девушка, - это может быть забавно... Хорошо, я приму твоё приглашение. Но без каких-либо последствий. Только ужин, ничего больше.

- Ужин и прогулка по парку! И никаких последствий - просто отдыхаем и наслаждаемся природой.

- А ты наглец, мальчик! - улыбнулась Линнея, - я согласна и на ужин, и на прогулку. За твой счёт!

Как прикажете, танья! - весело ответил я. - Пожелания о сроках и месте проведения будут?

- На твоё усмотрение, тан Кейтон Тарома!

Твою маму, откуда она всё про меня знает?..

***

Ужин прошёл в спокойной дружественной обстановке. Сначала я хотел повести девушку в "Облако", но потом, тщательно взвесив свои возможности и пересчитав доступные финансы, выбрал ресторан попроще, но тоже неплохой. Мы просто молча ели. Я, соблюдая все правила этикета, ухаживал за Линнеей, подливая в узкий и высокий бокал девушки дорогое красное вино - ровно на два пальца. Она изящно делала небольшой глоток, уменьшая количество жидкости в бокале ровно наполовину, после чего возвращалась к еде, которую потребляла с не меньшим изяществом. Прирождённая аристократка...

Перекусив, мы пошли гулять по заснеженному парку, по расчищенным дорожкам, вьющимся между густыми вековыми деревьями. Я взял Линнею под руку. Она покосилась на меня, но ничего не сказала. Гуляли так же молча, как и до этого ели. Обычно я, прогуливаясь с девушками, не позволял себе молчать - девушки любят ушами, поэтому при общении с ними необходимо постоянно о чём-то говорить. О чём - неважно, принимается во внимание лишь отсутствие пауз в разговоре. С Линней, я чувствовал, всё должно было быть по-другому. С ней нельзя говорить ни о чём - любое сказанное мною слово должно нести важную смысловую нагрузку. А какую важную речь я могу толкнуть девушке, которая учится на четыре курса старше? Помочь Линнее в учёбе я не способен - её знания значительно глубже моих. В боевых единоборствах она и подавно на две, если не на три головы выше меня. Попросить о помощи в учёбе или умении драться для меня было не только неприемлемо, но и просто стыдно - я ещё не опустился так низко, чтобы просить девушку помочь в том, с чем в состоянии справиться сам. Хотя с дуэлями надо что-то решать - учиться мне ещё как минимум четыре сола, а, возможно, и все семь, и впереди у меня ещё будут поединки. Однако я отложил эту проблему на потом, и сейчас просто прогуливался по вечернему парку под руку с хорошенькой девушкой. Мне было приятно вот так идти и молчать. Линнее, похоже, прогулка тоже доставляла удовольствие, так как она тихо шла рядом, уравняв свой шаг с моим.

Тем временем, пока мы гуляли, стало совсем темно, и на морозное ночное небо высыпали звёзды. Они слагались в созвездия и целые звёздные скопления, раскрасив тёмное ночное небо россыпью ярких серебряных точек. Невысоко над горизонтом зависла ущербная луна.

- Красиво... - не отрывая взгляда от бездонного ночного неба, прошептал я.

- Ты так любишь звёзды? - ровным голосом переспросила Линнея. Впрочем, подобным тоном девушка разговаривала всегда, и я уже начал привыкать к отсутствию в её голосе эмоций. Поэтому я просто честно ответил:

- Я никогда над этим не задумывался, но разве не захватывает дух бездонная глубина ночного неба? Когда ты понимаешь, что над твоей головой - целая вселенная, в которой миллиарды и миллиарды миров, между которыми на тысячи и миллионы сол пролегла пустота... Космос безграничен, и нам не дано полностью постичь его величия, на подобное способен только Создатель. Но мы можем восхищаться его творением!

- Или оказаться заперты в его творении, как в клетке...

- Разве Создатель не дал людям возможность перемещаться между мирами?

- И он же может заключить их там - стоит ему лишь захотеть.

- Ты так не любишь Создателя?

- Люблю... Но иногда его решения выглядят слишком жестокими.

- Ты считаешь, что Создатель может быть неправ?

- Разве я это говорила? Создатель всегда прав. Но это не отменяет того, что он может быть жесток к своим детям.

- Создатель должен быть не жесток, а милосерден!

- Он милосерден... В том числе и милосерден...

Ответ девушки показался мне непонятным - Линнея говорила о Создателе так, как будто тот являлся не вымышленным религиозным персонажем, а реально существовавшей сущностью. Она настолько религиозна? Быть может, стоит со временем расспросить девушку о том, во что она верит? Смутившись, я замолчал, и некоторое время мы шли в тишине. Однако возникшая в моей голове мысль продолжала меня беспокоить, поэтому, немного помявшись, я всё же спросил:

- Скажи, Линнея, а ты веришь в Создателя?

Немного замявшись, девушка всё же ответила:

- Я не верю, Кейт, я знаю...

Окончание прогулки прошло в полном молчании.

Вернувшись в академию, я проводил Линнею до дверей её общежития и, собравшись с духом, спросил:

- Я могу когда-нибудь пригласить тебя ещё на один ужин?

- Можешь, - спокойно ответила девушка, как будто мы сейчас договаривались не о совместной прогулке, а об обмене учебниками, - но не слишком часто. И тебе, и мне необходимо учиться. Для меня учёба даже важнее, чем для тебя...

***

До окончания первого курса мне удалось вывести Линнею на вечерние прогулки, совмещённые с ужинами, ещё семь раз. Чаще не получилось - приближалось время очередной сессии, и Линнея всё своё свободное время посвятила подготовке к экзаменам. Однако после экзаменов я твёрдо рассчитывал наверстать упущенное - девушка с каждой последующей встречей становилась всё более разговорчивой и раскрепощённой, а на последней прогулке даже позволила себе улыбаться и немного рассказать о себе. Информация о жизни Линнеи в её собственном изложении оказалась слишком скудной, чтобы я смог определить, в каком клане она родилась, но то, что девушка являлась клановой - не подлежало сомнению. В моей голове всё чаще стали рождаться планы на будущее, с которыми я пока опасался знакомить даже собственных родителей, чтобы не спугнуть осторожную птицу удачу - вероятность когда-нибудь назвать Линнею своей женой с каждой встречей становилась для меня всё более реальной.

Линнея оказалась необычайно эрудированной девушкой, в совершенстве знала этикет, со знанием дела могла обсудить практически любой вопрос и высказать компетентное мнение по любой проблеме. Я уже начинал подозревать, что моя избранница значительно старше, чем я представлял себе вначале и, возможно, прошла уже не одно омоложение - иначе откуда у неё могли появиться столь обширные и, главное, фундаментальные знания по широкому спектру обсуждаемых вопросов? В довершение ко всему Линнея оказалась очень умна, пусть и не старалась выставлять на всеобщее обозрение свои таланты - недаром моя избранница считалась лучшей ученицей пятого потока и обоснованно претендовала на привилегированный диплом с отличием. Завидная невеста для любого парня! А что касается шрама... Шрам с лица всегда можно убрать. Непонятно только, почему девушка, явно прошедшая не одно омоложение, так до сих пор этого не сделала. Определённо, в её прошлом кроется какая-то тайна! Кстати, несмотря на мои многочисленные просьбы, номер своего коммуникатора Линнея мне так и не дала, что только подтвердило мои подозрения - возможно, она от кого-то скрывается и поэтому не хочет сообщать о себе дополнительную информацию. Никому. Даже мне. Поэтому и о принадлежности к клану не сообщила. Впрочем, не настолько мы с ней близки, чтобы Линнея решила если не раскрыть передо мной душу, то, как минимум, сообщить адрес своей почты...

Ни капли не волнуясь за успеваемость девушки, я сосредоточился на своих собственных предметах, и пока мне удавалось сдавать экзамены исключительно на "отлично". Громом среди ясного неба оказался сданный Линней на "удовлетворительно" экзамен по боевой тактике. Она, как о чём-то само собой разумеющемся, спокойным ровным голосом рассказала мне об этом на одной из перемен. Но я чувствовал, что девушка внутри кипит от возмущения, и плохая оценка не имеет ничего общего с её реальными знаниями - всё же в течение всего срока обучения девушка являлась бесспорным лидером не только своей группы, но и всего пятого потока, в том числе и по данному предмету. Понимая, что здесь что-то нечисто, я сначала выяснил имя преподавателя. Узнав, что преподавателя по боевой тактике зовут Сван Ойхо, полный нехороших предчувствий, я в тот же день улетел в резиденцию своего клана, где записался на беседу с начальником службы безопасности. Заявка от моего имени проходила с пометкой "очень срочно, высший приоритет", поэтому меня приняли в тот же день. Присвоение подобного приоритета налагало определённые обязанности и на меня, и на передаваемую мною информацию, поэтому поступил я так с большой опаской - в случае, если столь высокую срочность признают необоснованной, меня могут ждать крупные неприятности.

Дождавшись аудиенции, я изложил сидящему передо мной с добродушной улыбкой моложаво выглядящему мужчине со взглядом матёрого рурха суть проблемы. Изложил также свои подозрения и свою личную заинтересованность в расследовании. Получив заверения, что информация будет проверена в максимально кратчайшие сроки, я, немного успокоенный, вернулся в академию, и тут же отправился на поиски Линнеи.

Девушку мне найти не удалось - её не было ни в общежитии, ни в библиотеке. Потратив на поиски остаток дня, я поужинал и завалился спать. Завтра меня ожидал тяжёлый день - сдача очередного экзамена, и от того, насколько отдохнувшим я на него приду, могла зависеть моя итоговая оценка.

Экзамен, как я и ожидал, прошёл без сюрпризов. Получив свою заслуженную "отлично", я вновь отправился на поиски Линнеи, однако был вынужден прерваться - меня срочно вызывали в клановую канцелярию. Воспользовавшись телепортом, я, не поев и не переодевшись, сразу же направился в приёмную. Узнав, что меня вызвал начальник службы безопасности, я проследовал в уже знакомый кабинет, и под бдительным взглядом секретарши открыл дверь в святая святых клана...

В кабинете меня уже ждали. Я, конечно же, надеялся, что, поступив в имперскую лётную академию, стал в клане далеко не последним человеком, но не ожидал, что настолько - целый отдел клановой службы безопасности всю ночь работал, чтобы собрать сведения по моему вопросу. Окатив меня традиционным ласковым взглядом голодного рурха, к которому я уже начал постепенно привыкать, сидящий за столом уже известный мне мужчина предложил мне стул и, дождавшись, пока я сяду напротив, молча налил в чашку горячего чая, пододвинул её ко мне и сказал:

- Пейте чай, молодой человек. Разговор у нас будет долгий...

Молча забрав чашку, я отхлебнул от неё несколько глотков, после чего поставил чашку на блюдце и устремил на начальника внимательный взгляд, всем своим видом показывая, что готов слушать. Оценив мои порывы, мужчина начал говорить:

- Узнать про вашу девушку нам удалось немного. Зовут её действительно Линнея, она клановая. Точных данных по клану нет, но она точно не Лерой. Мнения наших аналитиков сходятся на том, что Линнея - Рэй.

- Клан торговцев? - удивился я.

- Не перебивайте, молодой человек. Рэй - не торговцы, хотя старательно поддерживают именно этот имидж. На самом деле Рэй - самый загадочный клан, который только существует в империи. Рэй - это государство в государстве. Формально клан подчиняется императору, но на самом деле им глубоко безразличны и император, и сама империя. Они старательно маскируют своё могущество, но имперский департамент по налогам и сборам считает их самым богатым кланом империи. Основателем клана является господин Рэй, которого ещё тысячу сол назад знала вся империя под именем Рура Лероя по прозвищу дикий рурх, вытащившего клан Лерой из всеми забытой двадцатой тысячи в первую сотню и являвшегося, по сведениям имперской контрразведки, тайным руководителем синдиката Камэни-Лерой. Этот же легендарный руководитель считается создателем знаменитой школы телохранителей Лерой и основателем клановой школы боевых искусств, где поначалу преподавал лично. Кстати, по косвенным данным, все члены клана Рэй являются его дальними потомками - родственная кровь налицо. Имперская безопасность не без основания полагает, что люди Рэй владеют той же школой рукопашного боя, что и Лерой, только значительно более смертоносной. К тому же, по непроверенным данным, Рэй все поголовно обладают паранормальными, или сверхъестественными способностями. В империи некоторые называют их колдунами, или магами. Информация непроверенная, но принимать её в расчёт всё-таки стоит - дыма без огня не бывает. Это что касается клана Рэй. Но мы слишком удалились от нашего вопроса...

Отхлебнув глоток порядком остывшего чая из своей чашки, мужчина продолжил:

- Данных по самой Линнее нам, как я уже говорил, удалось найти не слишком много. Первый раз её появление зафиксировали здесь, на Окане, примерно семьдесят пять сол назад, так что можно предположить, что девушке не менее девяноста сол и она уроженка Оканийского кластера клана Рэй. Предположение достаточно шаткое - каждый кластер Рэй оснащён межзвёздным порталом, позволяющим членам клана свободно перемещаться по империи и, по непроверенным данным, даже за её пределами. Девушка то появлялась, то исчезала из поля зрения имперских спецслужб. Ни в чём предосудительном не замечена. Основное занятие - учёба. За время учёбы она с отличием закончила почти все известные в империи высшие учебные заведения, и вот теперь, как вы, молодой человек, уже знаете, добралась и до имперской лётной академии. Эдакий вечный студент... Так что ваше предположение о её хорошем образовании соответствует действительности.

- Десятки учебных заведений, и везде отличные оценки? - в моём горле пересохло от волнения...

- Совершенно верно, молодой человек. Причём уровень набранных девушкой баллов по любому из сданных ей предметов значительно превышает стандартный уровень отличных знаний и вплотную приближается к максимально возможному, тысячному показателю. Так что ваше предположение, что в полученной ей оценке "удовлетворительно" что-то нечисто, не лишено оснований. Она не сама получила столь низкую оценку, ей помогли.

- Но кто?

- И вот ответ на этот вопрос и является самым интересным. Вы помните тех молодых людей, которые хотели вас убить?

- Забудешь их, как же... - пробормотал я.

- Вашу жизнь фактически выкупила Линнея, казнив двоих ваших одногруппников. Вы крайне неосмотрительно поступили в последней дуэли, разозлив своего противника, и он вас чуть было не убил. Однако в самый последний момент, когда ваш противник уже занёс над вами, упавшими и потерявшими сознание, свою руку, намереваясь добить, он свалился с сердечным приступом и скончался, не приходя в сознание, на пути в больницу. Несчастный случай, бывает...

- Получается, что мне в последнем поединке просто необычайно повезло? Моя жизнь - это случайность?

- Врачи утверждают именно так - заранее угадать, что у вашего противника прямо во время поединка неожиданно откажет сердце, не мог никто.

- Но вы в это не верите?

- А вы, молодой человек? Сердце Алишана Ойхо было здорово настолько, насколько только может быть здорово сердце молодого, тренированного юноши. Не забывайте - все Ойхо не просто физически сильны, но и обладают отменным здоровьем. Такой вот клановый признак...

- Но врачи ведь не могут ошибаться! Или могут?

- Помните, что я рассказал вам в самом начале о людях клана Рэй? Ходят слухи, что они - маги. Колдуны. А в нашем случае - ведьмы...

- Вы хотите сказать, что Линнея остановила у Алишана сердце?

- Это предположение наиболее правдоподобно, молодой человек. Предположить, что врачи при регулярных медицинских осмотрах не смогли заметить у юноши больного сердца, и оно отказало именно во время вашего поединка, да и ещё в самый удачный момент, я просто не имею права - не позволит теория вероятности. Алишан был убит, и в этом факте у меня сомнений нет. Убит незаметным воздействием на сердце, причём дистанционным - сами вы в это время лежали на полу без сознания и ничего своему противнику сделать не могли. Возникает логичный вопрос - кто, пусть даже теоретически, может воздействовать на сердце вашего противника дистанционно? Ответ - тот, кто обладает экстрасенсорными способностями. То есть - Рэй. Вы согласны с моими выводами?

- Похоже на правду...

- А как вы думаете, молодой человек, к подобным выводам смог прийти только я один, или в империи помимо меня имеются умные люди, способные сложить два и два?

- Вы хотите сказать, что есть и другие люди, догадавшиеся, что Алишан не умер сам, а был убит?

- Я предположил, что пусть я и недаром занимаю пост главы клановой службы безопасности, но в империи имеются люди не глупее меня, и к аналогичным выводам пришёл кто-то ещё. Да, прямых улик и доказательств нет, но определённые выводы можно сделать и не имея на руках соответствующих доказательств - просто перебрав варианты и выбрав из них наиболее вероятные, как это только что сделал я. Я просто сопоставил домыслы, слухи и факты.

- Хорошо, положим, кто-то догадался, что Алишана убили.

- И этот кто-то захотел отомстить - ведь если смерть Алишана Ойхо в дуэльном круге от твоей руки считалась бы несчастным случаем, то любая другая смерть законом Оканийской империи признаётся убийством.

- Если у обвинителя окажутся на руках неопровержимые доказательства.

- Совершенно верно, молодой человек, вы мыслите в правильном направлении. Итак, кто-то догадался об убийстве, но доказательств нет - даже врачи признали смерть Алишана Ойхо обычным несчастным случаем. Тогда этот кто-то начинает копать, находит истинного виновника убийства и решает отомстить. У этого кого-то явно имеются обширные деловые связи, позволяющие ему получить ту же информацию, что и я, а у меня, поверьте, очень хорошие возможности. Круг подозреваемых резко сужается, и остаётся только отыскать мотивы.

- Вы нашли подозреваемого?

- Убитый Алишан Ойхо являлся племянником преподавателя вашей академии Свана Ойхо. Сван Ойхо вёл у Линнеи Рэй курс боевой тактики и поставил ей на экзамене "удовлетворительно". Дальше продолжать?

- То есть этот самый Сван Ойхо просто отомстил Линнее и поставил ей не ту оценку, на которую она сдала экзамен? Значит, достаточно всего лишь поднять протоколы и установить истину?

- Не совсем так, молодой человек. Оценка выставляется автоматически, по результатам имеющихся в памяти искина академии результатов сданного экзамена. Для того, чтобы искин выставил другую оценку, необходимо подменить не сами результаты, а экзаменационный лист. То есть подчистить память искина. Обычная проверка не выявит каких-либо нарушений.

- Но что же тогда делать? Ведь должен быть какой-то выход!

- Разумеется, должен. Любая коррекция памяти искина всегда вызывает рассинхронизацию обрабатываемых искином информационных потоков, так называемые "хвосты". Замаскировать их можно, но полностью убрать практически нереально, поэтому для фиксации факта вмешательства в память искина уровень проводимой проверки должен быть достаточно высоким, иначе она ничего не выявит. Линнея наверняка знает свой предмет на "отлично", поэтому может воспользоваться лазейкой в уставе академии - она имеет право подать заявление на признание результатов экзаменов недействительными и потребовать созыва независимой экзаменационной комиссии. Подобный пункт прописан в уставе практически каждой имперской академии, нужно лишь порыться в документах и подать на имя ректора правильно оформленную заявку.

- Так просто?

- На самом деле это вовсе не просто, и учебные заведения крайне редко прибегают к подобным мерам. По крайней мере, мне известно всего два или три случая созыва независимых комиссий. Причина банальна - независимая комиссия, выявив факт некорректной оценки знаний студента, обычно выдаёт учебному заведению предписание на переаттестацию преподавателей, а преподавателя, допустившего выставление некорректной оценки, чаще всего увольняют без права преподавания в течение достаточно длительного периода. Как правило, одного цикла.

- Но если последствия необъективных оценок для академии настолько серьёзны, почему студенты не пользуются подобной лазейкой?

- А подумать, молодой человек? Всё дело в том, что для того, чтобы решиться на подобный шаг, студент должен знать предмет настолько хорошо, чтобы не побояться выйти против десятка пристрастных экзаменаторов, которые постараются вывернуть его мозги наизнанку. То есть прорваться на халяву не получится - комиссии можно сдать предмет, зная его как минимум на "отлично". Но, если ты знаешь предмет на отлично, зачем тебе комиссия? Преподаватель и так поставит тебе правильную оценку. А, имея удовлетворительные или даже хорошие знания, независимой комиссии сдать экзамен нереально - оторванные от своих непосредственных занятий, преподаватели станут задавать экзаменуемому самые каверзные вопросы, которые тот, тем не менее, обязан знать. Представляете, что будет, если вы не ответите ни на один из нескольких десятков заданных вам вопросов? Никого уже не станет волновать тот факт, что вы знаете ответы на тысячи других, попроще. И тут как раз отличная память и глубокие знания твоей девушки сыграют основную роль.

- И как Линнея должна поступить?

- Чтобы исправить свою удовлетворительную оценку, ей достаточно подать на имя ректора заявление с требованием созыва независимой экзаменационной комиссии, указав в качестве причины пристрастность преподавателя и её обоснованные подозрения в том, что результаты экзамена были сфальсифицированы путём вмешательства в память искина методом искусственной коррекции данных.

- Последствия подобного заявления для Линнеи?

- Восстановление заслуженной оценки за экзамен и натянутые отношения с преподавателями. Вероятность подобного исхода более девяноста девяти процентов.

- А почему натянутые отношения? И почему вероятность не стопроцентная?

- По чьей вине в академию нагрянет независимая комиссия и по чьей вине будет проведена переаттестация всех поголовно преподавателей, тайной являться не будет. Я даже не уверен, что все преподаватели пройдут переаттестацию - в каждом учебном заведении имеется некоторый процент так называемого "балласта", которому не то что студентов учить, а даже уборку помещений доверить нельзя. Но и те, кто пройдёт профпроверку, явно не воспылают благодарностью к тому, кто её организовал. А, значит, не упустят ни одной легальной возможности напакостить. Линнею будут ожидать самые сложные задания, самые большие рефераты, самые каверзные вопросы, самые... Дальше список можете продолжить сами. А что по поводу стопроцентной вероятности - вы, молодой человек, ещё молоды, и на своей шкуре не ощутили, что в любом, даже самом очевидном деле, всегда есть небольшая доля неожиданности. Знания Линнеи могут оказаться не такими фундаментальными, как мы просчитали, комиссия будет подкуплена, ректор окажется лицом заинтересованным... Причин много, и пусть их вероятность ничтожна, но они есть. Теперь вы получили ответы на свои вопросы?

- Да, спасибо...

- Тогда можете идти - и у вас, и у меня не так много свободного времени, чтобы тратить его на пустые разговоры. И, надеюсь, что эта встреча для нас - последняя...

***

Линнею мне удалось отловить перед ужином. Пристроившись у окошка раздачи сразу же за девушкой, я набрал на поднос еды и проследовал к тому же столику, что и она, молча сгрузил тарелки на стол и молча стал есть, поглядывая на девушку. Линнея ела аккуратно и невозмутимо, словно истинная аристократка на приёме у императора, а не курсантка, ужинающая в студенческой столовой. Небольшие кусочки пищи она отрезала ножом, накалывала на вилку и изящным движением отправляла в рот. Все её движения выглядели настолько естественными, что я залюбовался их красотой и идеальной отточенностью. Дождавшись, когда девушка поест и, собрав посуду, отнесёт поднос к раздаче и невозмутимо пойдёт на выход, я проделал то же самое, догнав её на выходе из столовой и сказав:

- Линнея, нам надо поговорить!

Не обернувшись, девушка продолжила движение, бросив через плечо:

- Кому надо?

- В первую очередь это надо мне! - ответил я. - Я не хочу видеть, как кто-то разрушает твою жизнь, и хочу помочь!

- Я не нуждаюсь в помощи, Кейтон Тарома, да и не сможешь ты мне помочь.

- И всё же я попытаюсь, Линнея Рэй!

Девушка замерла, остановившись, и медленно повернулась ко мне лицом, устремив взгляд своих больших карих глаз прямо в мою душу. Чувствуя, что сердце моё замирает, а душа то ли уходит в пятки, то ли воспаряет к небесам, я, с трудом проглотив вставший в горле ком, просипел:

- У тебя есть примерно девяностадевятипроцентная вероятность исправить свою удовлетворительную оценку по боевой тактике не отличную.

Продолжая так же пронзительно смотреть мне в глаза, Линнея ровным голосом, в котором отсутствовал даже малейший намёк на эмоции, проговорила:

- Повтори!

- Твою оценку по боевой тактике можно исправить. И если ты согласишься прогуляться сейчас со мной по парку, то я расскажу тебе всё, что узнал.

Несколько мгновений подумав, девушка протянула мне руку и сказала:

- Веди.

И я повёл Линнею туда, где мы всегда гуляли. Идя с ней под руку, я рассказал девушке всё, что узнал - и что результаты её экзамена были, скорее всего, сфальсифицированы её преподавателем, каким-то образом получившим доступ к искину академии, и что преподаватель Сван Ойхо является родным дядей убитого ею курсанта Алишана. Сама Линнея на то, что я назвал её убийцей Алишана, не сказала ничего, восприняв моё знание как свершившийся факт. Странно - я бы на её месте стал отпираться, ссылаясь на отсутствие доказательств... Рассказал я и о том, как можно опротестовать результаты экзаменов. Но вот я умолк, выговорившись, и мы продолжили совместную прогулку в тишине. Мы сделали по тенистой аллее шагов сто, не меньше, как девушка сама прервала затянувшееся молчание, сказав:

- Значит, ты предлагаешь мне подать апелляцию?

- Да, - подтвердил я. - Тебе достаточно написать на имя ректора заявление о назначении независимой экзаменационной комиссии, указав в графе "причины" твою уверенность, что результаты твоего экзамены были сфальсифицированы путём коррекции архивной базы данных искина академии.

- И ты считаешь, что мои шансы на пересмотр оценки вполне реальны?

- А ты сама как считаешь? Неужели за всё время, пока ты учишься, у тебя были иные оценки кроме "отлично", в том числе и по этому предмету?

- Да, в лётной академии у меня исключительно отличные оценки.

- Я говорю не про академию, Лина, а про те учебные заведения, которые ты уже закончила.

- Ты и про это знаешь?

- А моё знание что-то меняет?

Подумав, девушка ответила:

- Пожалуй, нет...

И добавила:

- Осталось выяснить всего один вопрос - зачем это нужно тебе?

Я даже не нашёлся, что сказать... Подумав немного и так и не придя к решению, что же мне ответить, я всё же сказал:

- А вариант, что я просто хотел тебе помочь, не подойдёт?

- Нет, - уверенно ответила девушка.

- Тогда чувство благодарности за то, что ты мне помогла? Ведь если бы не ты, меня бы просто убили. Несчастный случай на дуэли...

- В том, что тебя чуть было не убили - твоя и только твоя вина.

- Это почему же? - удивился я столь неожиданной трактовке недавних событий. - Я что, должен был молча делать задания для этих ублюдков?

- А у тебя имелись силы им противостоять? - вопросом на вопрос ответила Линнея. - Мир суров - или ты подчиняешь его, или он подчиняет тебя. Если тебе нечего противопоставить миру - смирить и выполняй то, что от тебя требуют. Ты когда-нибудь пробовал остановить сходящую с гор лавину? А накатывающееся на побережье цунами? Быть может, тебе удалось усмирить смерч или ураган? Нет, ты бы наверняка оказался слишком благоразумен, чтобы не пытаться самостоятельно противостоять разрушительным силам природы, потому что в душе понимаешь бессмысленность подобных действий. Так почему же ты решил сопротивляться сейчас, зная, что твои противники намного сильнее тебя? Ты мог согласиться и делать за этих учеников домашние задания, не пытаясь качать права.

- И как бы я тогда успевал делать задания для себя? А спать мне когда?

- Отвёл бы минимальное время на сон, а оставшееся время равномерно распределил на свои уроки и на навязанные тебе задания. Да, качество твоего собственного обучения упало бы, но из академии тебя бы за это никто не выгнал - спокойно доучился бы до конца. Да и качество навязанных тебе домашних работ ты тоже смог бы снизить - ровно до того уровня, что и собственные уроки. И никто бы тебя не тронул - чужую работу ты бы выполнял не хуже, чем свою. Со временем, видя, что ты не справляешься, нагрузку тебе снизили бы - кому нужны три работы среднего уровня, если можно получить одну, но хорошего? А ты сначала показал, что умеешь отлично учиться и, что самое главное, имеешь на это свободное время, но не имеешь сил себя защитить. Вот поэтому лишнее время у тебя и попытались забрать более сильные сокурсники. Обычный закон выживания в большой стае. Ты же решил сломать систему, не имея на это сил, за что и поплатился.

- Хорошо, признаю - я был неправ.

- Молодец, что признал свою вину. Жаль, что это событие произошло слишком поздно, и в результате погибло двое по большому счёту ни в чём не виновных людей.

- Ты считаешь этих ублюдков, паразитирующих на чужом горбу, невиновными?

- Всё в мире относительно, Кейтон. То, что ты считаешь хорошим для себя, далеко не всегда является таким же для других. Или при взгляде со стороны. Дедовщина была, есть и будет. Всегда сильный эксплуатирует слабого, принуждая того выполнять дополнительную работу. Скажи, ты разве этого не знал? В вашем клане дела обстоят не так? Или в империи ситуация складывается по-другому? Двое погибших парней в академии вели себя точно так же, как и в собственном клане - подчинялись сильным и заставляли работать на себя слабых. Кстати, чтобы вести себя именно так, они на протяжении всей своей жизни изнуряли себя ежедневными тяжёлыми тренировками, которые лично ты посчитал для себя бессмысленными и не приносящими никакой реальной пользы. Ну, и в чём же тогда их вина?

Признать правоту девушки оказалось для меня очень тяжело, но я чувствовал - пусть лично для меня её слова виделись несправедливыми, однако по большому счёту девушка была права. Я действительно рассматривал ситуацию со своей стороны, а мои одногруппники - со своей. Две стороны одной медали... Для моих обидчиков заставлять слабых делать работу за них было так же естественно, как дышать, и возможность заставить другого свалилась на них не сама по себе. Я отказался играть по чужим правилам, за что и поплатился. Чтобы пойти против системы, нужно иметь за своей спиной силу. Теперь моя гордость и желание умереть, но не пойти на поводу у своих более сильных одногруппников выглядели не геройством, а каким-то мальчишеством. Зачем только Линнея за меня вступилась? Что она нашла в моём глупом протесте? И, как бы продолжив моё самобичевание, девушка сказала:

- Ты так и не ответил на мой вопрос, Кейтон Тарома. Зачем это нужно тебе?

Вот и настал кульминационный момент нашего разговора. Я чувствовал - от того, что я сейчас скажу, зависит наша дальнейшая дружба. Да и дружба ли? Кого я обманываю? И, решившись, я ответил:

- Причины я тебе уже сказал, Линнея. Но это не все причины. И даже не главные...

Девушка заинтересованно посмотрела на меня, и я уже более уверенно продолжил:

- Мне важно расплатиться со своим долгом - я отлично понимаю, что если бы не ты, я был бы уже мёртв, пусть и по собственной глупости и гордыне. Важно и то, что ты сможешь закончить академию на "отлично". Но важнее всего то, что я боюсь тебя потерять! Я боюсь, что приду утром в столовую, а тебя там не будет. Боюсь, что не смогу гулять с тобой под руку по парку, ощущая тепло и нежность твоей кожи, и ужинать в столичной кафешке, глядя, как ты изящно отправляешь в рот кусочки десерта... Мне тяжело признаться, и признаться в первую очередь самому себе... Мне кажется, что я люблю тебя, Линнея!

- Ты ничего не попутал, Кейтон Тарома? Ты видел моё лицо? - голос девушки, и до этого сухой и бесстрастный, казалось, наполнился зимним холодом. Но меня уже не пугала её напускная холодность, поэтому я с жаром ответил:

- Да мне всё равно, какое у тебя лицо! Хочешь носить этот шрам - носи, кто я такой, чтобы указывать тебе, как ты должна выглядеть? Мне нужно не твоё лицо - мне нужна ты сама! Я хочу, чтобы ты всегда была рядом, и чтобы я имел возможность заботиться о тебе!

- Осталось решить - нужно ли это мне... Да и заботишься обо мне пока не ты, а как бы наоборот.

- Но я, по крайней мере, пытаюсь исправить эту ситуацию!

Немного помолчав, Линнея ответила:

- Спасибо, Кейт... Я это ценю...

Дальнейший наш путь прошёл в молчании. Мы вернулись из столовой в академию, и я довёл девушку до общежития, а затем молча смотрел, как она открывает дверь и переступает порог... И вдруг, будто что-то забыв, быстро возвращается ко мне и, взглянув в глаза, целует в щёку, после чего, развернувшись, скрывается за дверями общежития. А я стою на пороге и бессмысленно улыбаюсь миру, натянув на своё лицо маску влюблённого дебила... Меня поцеловали!!!

***

Отступление первое. Окаана, высшая имперская лётная академия...

- Что послужило причиной подачи вами заявления о назначении независимой экзаменационной комиссии, курсантка Линнея?

- Выставленная мне необъективная оценка, тан Торуга. Официально уведомляю вас, что преподаватель по боевой тактике тан Сван Ойхо пристрастен и поставил мне по своему предмету оценку "удовлетворительно" без учёта моих реальных знаний и показанных на экзамене результатов.

- Я просмотрел результаты вашего экзамена, танья Линнея. Они полностью соответствуют выставленной вам оценке.

- Результаты подтасованы профессором Ойхо. Я давала другие ответы.

- Вы обвиняете своего учителя в подлоге?

- Совершенно верно, тан ректор. Тан Ойхо намеренно сфальсифицировал результаты моего экзамена, удалив мои ответы и поставив вместо них другие, неправильные решения.

- У вас имеются основания для подобного утверждения?

- Разумеется, тан Торуга. Подтверждением моих слов могут служить все мои предыдущие тесты - я заслуженно занимаю первое место по успеваемости в группе. На аналогичные вопросы я уже отвечала в ходе промежуточных контрольных работ, и результаты, в отличие от экзаменационных, верные. Можете проверить. Так что речь, без сомнения, идёт о вмешательстве в память искина и подтасовке результатов.

- На экзамене вы могли переволноваться и случайно дать неправильные ответы.

- Я не имею привычки волноваться, тан Торуга, это чувство мне несвойственно. Однако вы можете проверить мои слова и обратиться в службу безопасности академии. Проведите внутреннее расследование - ведь если результаты моих экзаменов были изменены, то эти действия оставят свой след в памяти искина академии. Полностью затереть их не получится - останутся следы вмешательства. И, в первую очередь, рассинхронизация информационных потоков, как раз и сопровождающая подобные действия. Более того - любые следы вмешательства в память искина, выявленные с момента подделки результатов моего экзамена, я официально прошу считать связанными с моим делом. И, чтобы у вас не оставалось иллюзий в серьёзности моих намерений, я сейчас записываю разговор с вами на информационный кристалл. Во избежание последующих недоразумений, так сказать.

- Хорошо, курсантка Линнея, я лично рассмотрю ваше дело, и, если ваши слова окажутся правдой, приму соответствующие меры. Однако я не понимаю, почему неприязнь тана Ойхо возникла именно к вам? Остальные курсанты на этого преподавателя не жалуются. В чём проблема?

- На дуэли погиб его племянник.

- То есть вы убили племянника своего преподавателя?

- О каком убийстве может идти речь, тан ректор? Была официальная дуэль, в которой имелись как победители, так и проигравшие. Проигравшие оказались мертвы. И дуэль погибшего курсанта состоялась не со мной, а с другим курсантом.

- Равно как и о том, что один из курсантов, вызвавших на дуэль курсанта Тарома, погиб от вашей руки. Разумеется, это был несчастный случай, ведь погиб он в дуэльном круге. Кстати, вы случайно не Лерой, курсантка?

- Нет, я случайно не Лерой, тан Торуга.

- Вы при поступлении в академию скрыли информацию о своём клане.

- Я не обязана сообщать эту информацию, тан ректор. Предпочитаю оставаться инкогнито.

- И, оставаясь инкогнито, вы не боитесь убивать на дуэлях? Месть со стороны Ойхо может дорого вам стоить.

- Вы считаете, что Ойхо способны на удар в спину? Что ж, спасибо за предупреждение, тан Торуга. Я приму меры, чтобы подобной возможности у Ойхо не оказалось, но, в случае покушения на мою жизнь теперь буду знать, от кого возникла угроза.

- Вы неправильно меня поняли, курсантка. У Ойхо найдётся немало опытных бойцов, способных победить вас на дуэли. И результат может неприятно вас удивить.

- Что ж, я никогда не бегала от честной схватки, и слишком часто встречалась со смертью лицом к лицу, чтобы бояться. Пусть вызывают - я всегда готова войти в дуэльный круг.

- А вы не пробовали извиниться перед Сваном Ойхо за то, что убили его племянника?

- А за что мне извиняться? Алишан был подонком и вымогателем, как и вся его банда. Рэкетиром. Он заставлял курсантов делать за него домашние задания и контрольные, а если курсанты отказывались, избивал их в дуэльном круге. Этот мир стал чище, избавившись от подобной грязи. К тому же, кто вам сказал, что его убила я? Поединок вёлся не со мной, а у курсанта, по утверждениям медиков, отказало сердце. Вероятно, по причине неожиданно проснувшейся совести.

- Да, я знаком с официальным отчётом о причине смерти Алишана Ойхо, курсантка Линнея. А вы, стало быть, решили поиграть в ассенизатора вселенной?

- Я ни в кого не играю, тан Торуга. Я просто хочу спокойно жить, и чтобы мне при этом никто не мешал. Эдакий нейтралитет - не трогайте меня, и останетесь живы и здоровы. Правило касается и тех лиц, которых я взяла под защиту, как курсанта Кейтона Тарома. Погибшие курсанты нарушили это правило, за что и поплатились. Один искалечен, другой погиб на дуэли, у третьего, как я только что сказала, отказало сердце. А если бы не отказало - он вошёл бы в дуэльный круг со мной и разделил судьбу своего погибшего друга. У меня, знаете ли, очень тяжёлая рука, и на дуэлях я не имею привычки сдерживать свои удары, на что, кстати, имею вполне законное право. Слово "убийство" от лица судей во время дуэлей, повторюсь, не прозвучало, закон Оканийской империи не нарушен. Поэтому в дальнейшем, выдвигая мне в лицо подобные обвинения, рекомендую озаботиться доказательствами своих слов, иначе я могу расценить ваши действия как оскорбление, тан Торуга, и принять соответствующие меры. Даже ректор академии не ограждён от дуэльного круга. Ещё ко мне вопросы будут?

- Нет, курсантка Линнея. Можете идти. Я рассмотрю ваше заявление...

Глава 2

О том, что Линнея подала ректору заявление на привлечение независимой экзаменационной комиссии, девушка рассказала мне сама, встретив в столовой перед завтраком. Я ел не спеша - последний экзамен у меня состоится послезавтра, и я перейду на следующий курс. У Линнеи последний экзамен идёт сразу же после моего, после чего наступит пора вручения дипломов для курсантов, закончивших пятые и восьмые курсы. Но Линнея не собиралась, получив диплом, покидать стены академии - с такими оценками, как у неё, девушка автоматически переводилась на факультет углубленного изучения лётных дисциплин. Там она ещё три сола станет изучать те же дисциплины, что и предыдущие пять сол, но уже в более развёрнутом варианте, с подробным объяснением ряда моментов, из которых ранее изучала лишь конечные выкладки. Вот как-то так... Подробнее то, что изучают с шестого по восьмой поток курсанты высшей имперской лётной академии, не знал никто, кроме преподавателей и самих курсантов. Зато пилоты, окончившие не пять, а все восемь сол обучения, ценились в империи намного дороже.

Так что впереди у меня замаячила реальная перспектива провести под крышей этой академии бок о бок с моей девушкой все три сола - я как-то незаметно уже стал считать Линнею своей... Учиться восемь сол матриарх мне явно не позволит - клану как воздух нужны пилоты, способные управлять клановыми звездолётами. Уже ведётся поиск второго кандидата, и осенью я познакомлюсь ещё с одним курсантом, носящим фамилию Тарома. Надеюсь, что он учтёт мои прошлые ошибки и не попадёт в ту же ситуацию, что и я. Кстати, раз уж мне предстоит учиться вместе со своей девушкой целых три сола, быть может, она подтянет меня в боевой подготовке? Или хотя бы подскажет, к кому обратиться.

Эту маленькую просьбу я высказал Линнее на нашей очередной совместной прогулке. Вопреки моим опасениям, девушка не стала смеяться, а, задумавшись, ответила:

- Я, к сожалению, не смогу тебя учить - мои знания слишком специфичны и тебе не подойдут.

- Почему? - удивлённо переспросил я.

- Моя боевая техника адаптирована конкретно под возможности моего тела и направлена на максимальную эффективность в ущерб простоте обучения. Скажу больше - тренировки со мной могут нанести тебе серьёзный вред.

- Не понял... - искреннее недоумение взметнуло мои брови вверх. - Разве наши тела настолько сильно различаются?

Линнея усмехнулась, и неожиданно сказала:

- Представь себе, да. Различаются. Тебе больше всего подошла бы клановая школа Лерой. Для моих приёмов твои мышцы и связки генетически не предрасположены. Извини, но это действительно так - и физиологически, и генетически мы достаточно сильно отличаемся друг от друга. Я говорю тебе это как дипломированный медик, прошедший обучение в лучшей академии Камэни.

- Что, так сильно? - известие настолько расстроило меня, что все последующие вопросы как-то разом вылетели у меня из головы. Ведь, если генетически мы несовместимы, тогда наш брачный союз вообще под вопросом - вряд ли и меня, и Линнею устроит отсутствие у нас детей. Видимо, ощутив моё состояние, девушка улыбнулась и ответила:

- Но если ты имеешь в виду генетическую совместимость с целью получения общего потомства, то тут никаких проблем нет - в этом смысле мы полностью совместимы.

У меня от её слов словно гора с плеч свалилась, поэтому, выдохнув, я облегчённо пробормотал:

- Фух... Слава Создателю!

Что вызвало на лице Линнеи очередную улыбку. Странно - или я уже притерпелся, или просто перестал обращать внимание, но сейчас грубый шрам на лице девушку совсем не портил, и мне как-то неожиданно захотелось её поцеловать, что я тут же и проделал. Прямо в губы, изуродованные этим шрамом. Улыбка на лице Линнеи тут же исчезла, и она ставшим для меня привычным равнодушным голосом спросила:

- Зачем ты это сделал?

- Не знаю...- тихо прошептал я, - показалось, что так будет правильно. Ты прекрасна!

- А как же мой шрам? - так же тихо спросила Линнея.

- Я его не вижу...

И это было правдой - для меня ужасный уродливый шрам, обезобразивший лицо девушки, уже не имел никакого значения. Кажется, я всё же влюбился...

Потом мы гуляли по парку, наблюдая, как лето распушило деревья молодой листвой и укрыло землю густым, по колено, травяным ковром. Затем ужинали в ставшем для нас уже привычным ресторанчике, в котором нас узнавали все официанты, а после ужина, дождавшись темноты, опять гуляли по ночному парку, любуясь на высыпавшие на небо звёзды. И лишь по дороге домой, когда мы уже подходили к воротам академии, Линнея сказала:

- А преподавателя по боевой подготовке я постараюсь для тебя найти...

***

Отступление второе. Окана, клановые земли Камэни.

В кабинет начальника службы безопасности просунулась очаровательная головка молодой девушки, и весёлый девичий голосок прощебетал:

- Господин Грасс, к вам на приём записалась какая-то пигалица со шрамом во всю рожу. Она уже двадцать нун дожидается в приёмной вашего вызова. Сидит неподвижно, как статуя. Я даже поначалу удивилась - уж не померла ли...

- А на какое время она записалась?

- Свободное окно было только на четыре ри. Время аудиенции началось двадцать нун назад, но вы тогда были заняты.

- А почему меня не предупредила?

- Ради какой-то незнакомой пигалицы без роду и племени? Подождёт, ничего страшного.

- Ладно, двадцать нун назад я всё равно не смог бы её принять, поэтому зови сейчас. Однако в дальнейшем прошу подобные решения самостоятельно не принимать, а известить меня, как положено.

- Слушаюсь, господин!

И за закрывшейся дверью послышалось недовольное:

- Можете войти!

Дверь открылась, и перед мужчиной возникла идеально скроенная фигурка молодой девушки. Если бы не ужасный шрам во всё лицо, посетительницу можно было бы назвать настоящей красавицей. Пожалуй, его секретарша, предположив, что девушка "без роду и племени", явно погорячилась - в незнакомке за сотню шагов чувствовалась порода. Впрочем, беспородную его заместители не допустили бы даже до приёмной, а то, что девушка скрывает своё положение - возможно, не её прихоть, а необходимость. В его жизни случались ситуации и более необычные... Но мужчина привык не обращать внимание на внешность, поэтому вежливо, как равной, поклонился посетительнице, не вставая, впрочем, из-за стола, тем самым обозначив предстоящую иерархию в разговоре, и спросил:

- Что привело вас в наш клан, уважаемая?

- Танья Линнея, господин.

- Что привело вас, танья Линнея, в наш клан?

- Школа боевых искусств Лерой в настоящее время находится под патронажем клана Камэни, поэтому я пришла к вам. Я хотела бы купить услуги инструктора по рукопашному бою.

И, увидев, как лицо сидящего перед ней мужчины недовольно скривилось, добавила:

- Я покупаю не для себя, а для одного моего хорошего друга.

- Мы не продаём своё воинское искусство, танья Линнея, оно является собственностью клана и строго засекречено.

- Для меня оно не является секретом, господин...

Девушка выдержала паузу, ожидая, что сидящий перед ней мужчина назовёт себя, однако он не оправдал её ожиданий, сказав:

- Раз вы не знаете моего имени, танья Линнея, можете называть меня тан Лерой. К тому же вы тоже назвали лишь своё имя, не упомянув клан.

Молча проглотив завуалированное недовольство мужчины подобной скрытностью, девушка ответила:

- Хорошо, тан Лерой. Так вот, ваше воинское искусство не является для меня секретом. Я получила не худшее, чем у вас, образование.

- Тогда что мешает вам самой обучить этому искусству вашего, как вы говорите, хорошего друга?

- Причин несколько, но основных две. Первая - я не инструктор и не умею связно обучать тому, что знаю сама. В деле обучения очень важна последовательность - овладение одним приёмом обязательно должно идти за другим строго в определённой очерёдности, от простого к сложному, причём в обучении важно всё. Я должна обучить, как ставить ноги, как перемещать корпус, как скручивать бёдра, даже указать, какие мышцы должны работать, а какие отдыхать, расслабляясь, в каждый конкретный момент. Плюс ко всему я всё вышесказанное должна увязать с правильной постановкой дыхания.

Уже более уважительно мужчина ответил:

- Вижу, что вы действительно разбираетесь в том, что говорите. Тем более мне непонятно, почему вы не обучаете своего человека сами.

- Да потому, что я уже не могу объяснить, как я всё это делаю... Моё обучение началось слишком рано, и многие моменты обучения я просто забыла, а кое-что у меня давно уже выходит неосознанно, без участия мозга. Я бьюсь так же свободно, как дышу, и не могу объяснить, как я делаю тот или иной приём. Я его просто делаю. С таким подходом я не обучу, а покалечу своего человека, хорошо ещё, если не убью.

- Вы назвали всего одну причину...

- Причина вторая - я не обучена соизмерять силы своих ударов. И это не моя прихоть - так тренировал меня мой учитель. Все мои удары наносятся в полную силу, и даже если я попытаюсь их контролировать, то, не имея опыта обучения, рано или поздно сорвусь и допущу ошибку, бессознательно проведя не тренировочный, а боевой приём. Для моего противника это верная смерть.

- Вы так уверены в смертоносности своего искусства?

- Если мы с вами договоримся, я даже соглашусь кое-что вам продемонстрировать.

- Вы назвали все причины?

- Нет, их много. Я, как и говорила, назвала две основных, но могу перечислить и другие. Например, я давно уже не держу в голове связки приёмов и блоков. Я бьюсь на рефлексах, применяя тот приём, который в данный момент подходит лучше всего. Мой бой давно уже импровизация, а не когда-то заданный алгоритм, и мне, без соответствующего опыта, сложно вычленить из своих действий отдельные приёмы, разложив их на составляющие, как это делает опытный тренер. Ещё практически все мои приёмы адаптированы для женщины, и пусть они не сильно отличаются от приёмов, выполняемых мужчиной, но всё же отличия есть, и при обучении они существенны. Не вам объяснять, что женские и мужские тела имеют ряд физиологических отличий. Теоретически я, разумеется, смогу обучить своего человека искусству безоружного боя, но обучение займёт у меня значительно больше времени, чем у меня есть, и вероятность его травмы или гибели в процессе обучения окажется слишком высока, а я не хочу рисковать. Повторюсь - я знаю ваше секретное воинское искусство, так что по вашей вине утечки секретов из вашего клана не произойдёт, но обучать я планирую не сама, а хочу доверить эту работу опытному инструктору. В конце концов, этот самый инструктор сможет посмотреть то, что знаю я, и этим приёмам обучить моего человека.

- Достаточно, танья. Я вижу, что вы разбираетесь в предмете нашего разговора и соглашусь, разумеется, за определённую плату, предоставить вашему другу инструктора после того, как вы докажете мне и моим людям, что сами владеете тем, что хотите передать вашему человеку.

- Опытного инструктора. Не ниже четвёртого дана. Желательно - пятого.

- У нас сэнсей имеет пятый дан. Два его лучших ученика имеют четвёртый дан, но их я отдать не могу - рабочее время этих трёх бойцов расписано по дангам, и они тренируют свои собственные группы.

- Жалко... А я надеялась на настоящего профессионала...

- А чем вас не устраивает первый дан?

- Первый дан - это ученик, только что закончивший школу. Вы доверите вчерашнему школьнику обучение собственного ребёнка? Тысячу сол назад в вашей школе к обучению допускались лишь инструкторы, получившие четвёртый дан.

- У вас устаревшие сведения о нашей школе, танья Линнея.

- Но хоть кто-то с третьим даном у вас есть?

- Нерационально использовать мастера с третьим даном для обучения начинающего ученика.

- Зато не придётся менять учителя. Хотите, я проведу свободный спарринг с вашим третьим даном? Разрешаю наносить по мне удары в полную силу - уверяю, мне они не повредят.

- У вас стальная рубашка?

- Нет, и рубашка, и даже трусы у меня из обычной ткани, которую можно купить в любом имперском магазине.

- Я имею в виду воинское умение. Кстати, а каков ваш собственный уровень? Вы как-то упустили этот момент.

- У меня официально первый дан - я закончила школу боевых искусств, аналогичную клановой школе Лерой. Возможно, я уже готова к экзамену на второй дан, но мне сложно судить о реальном уровне моей подготовки - долгое время я не имела возможности заниматься с опытным спарринг-партнёром.

- Тогда я предоставлю вам тренера с уровнем, аналогичным вашему. То есть бойца с первым даном.

- А если я попытаюсь сдать экзамены у вас?

- А вы знаете программу экзаменов на второй дан?

- Если она не сильно отличается от той, что была у Лерой тысячу сол назад, то, надеюсь, что знаю. Ката, кстати, я знаю вплоть до шестого дана.

- Тамешивари?

- Для меня не проблема - разобью, что дадите.

- Даже так? - мужчина уже более серьёзно посмотрел на стоящую перед ним девушку.

- Я же не зря опасаюсь самостоятельно обучать своего человека. Повторюсь - мои удары слишком сильны для учебного спарринга, а контролировать силу своих ударов я не привыкла. Уж извините, как обучали. Если бы я могла уверенно контролировать свои удары, зачем мне тогда нужен был бы ваш тренер?

- Учитель, танья Линнея. Мы называем его учителем.

- Учитель в школе может быть только один, и вы мне его не дадите. Остальные - сэмпай, или старшие ученики. Тренеры. Учителями они станут, когда создадут собственную школу.

- Не будем углубляться в тонкости формулировок, танья Линнея, - недовольно пробормотал мужчина, - и давайте пройдём в тренировочный зал, где вы продемонстрируете мне и мастерам свой уровень владения боевыми искусствами. Если вы знаете ката и сдадите тамешивари, тогда останется лишь кумитэ. По результатам и решим, какого уровня будет учитель для вашего человека. Или не будет...

Молча развернувшись, девушка проследовала за направлявшимся в додзё мужчиной, успевшим по пути отдать все необходимые распоряжения. Зайдя в предоставленную ей раздевалку и переодевшись в предоставленную форму, Линнея вышла в пустой зал, где уже знакомый ей начальник клановой службы безопасности о чём-то тихо беседовал с мужчиной, одетым в идеально белое кимоно с чёрным поясом. Нашивки на поясе девушка прочитать не смогла - было слишком далеко, поэтому она вежливо поклонилась и подошла к мужчинам, сев перед ними на поджатые ноги и положив ладони на колени.

Ждать ей пришлось минут десять, не меньше. Всё это время девушка просидела неподвижно, не стремясь перебить разговор мужчин или подслушать, о чём они говорили. Наконец, мужчины закончили беседу, и тот, что был одет в кимоно, обратился к девушке:

- Сначала я хотел бы увидеть подтверждение вашей квалификации, танья Линнея. Продемонстрируйте мне ката Бассай, Канку, Джион и Годзюшихо.

- Дай или Шо?

- А какую вы знаете?

- Обе, мастер.

- Тогда делайте обе. И, раз уж вы знаете все названные мной ката, прибавьте к ним Сочин, Нидзюшихо и Унсу - попробуем наиболее полно оценить вашу технику. Да, забыл про Хангэтсу - сделайте и её, посмотрим на вашу энергетику.

- Можно начинать? - голос девушки был сама невозмутимость.

- Можете, - снисходительно ответил сэнсей.

Линнея встала, ещё раз поклонилась, и подошла к небольшому красному кругу в самом центре зала, встав на него. Мужчины переместились к стене, сев на пятки поджатых под себя ног, повернулись к девушке и приготовились смотреть.

Дальнейшее действо происходило в полной тишине, изредка прерываемой громкими, резкими криками "иайй!" да хлопками кимоно, не успевающего перемещаться за стремительно порхающими руками и ногами девушки. Но, наконец, зрелище подошло к концу, Линнея, поклонившись, замерла в неподвижности, опустив руки и расставив ноги на ширине плеч, а учитель, встав, значительно более вежливо поклонился и сказал:

- Браво, госпожа Линнея! Вы, признаться, смогли меня удивить - ваши движения безукоризненны, а удары - стремительны и мощны. Незначительные отступления от канона можно приписать различным школам - я давно уже отошёл от мысли, что лишь изучаемые нами формы ката есть единственно правильные. Скажите, по предметам вы бьёте так же сильно, как по воздуху?

- Переходим к тамешивари, учитель? - спокойно переспросила девушка.

- Было бы весьма неплохо. Вы готовы?

- Да.

- Тогда приступайте! - и сразу же после его слов несколько учеников вынесли из приоткрытой двери нарезанные доски и каменный плитняк. Вероятно, они приготовили всё заранее и лишь ожидали за дверью команды учителя. Быстро соорудив тренажёры, ученики разбились по парам и взяли в свои руки обрезки досок. Оценив их усилия, Линнея, повернувшись к учителю, переспросила:

- Можно начинать?

И, получив утвердительный кивок, спокойно, как на обычной тренировке, несколькими резкими ударами рук и ног разбила все приготовленные для неё предметы, показав максимум возможных приёмов.

- Ещё раз браво, госпожа! - учитель не удержался от аплодисментов, - вы однозначно переросли свой официальный уровень! Не хотели бы попробовать сдать сразу на третий дан?

- Если я получу третий дан, то тренер, которого вы предоставите для моего человека, тоже будет иметь третий дан?

- Совершенно верно, танья Линнея! - подтвердил начальник службы безопасности.

- Тогда желаю. И пригласите кого-нибудь из медиков - в спарринге возможны травмы, за которые я не хотела бы нести ответственности.

- Да, и ещё один момент, госпожа Линнея, - уточнил сэнсей, - начиная с третьего дана, в спарринге допускается применение энергии ци.

- Уточните этот момент, - и до того бесстрастный голос девушки стал, кажется, ещё холоднее.

- Мастер третьего дана должен уметь владеть энергетическими методиками. Соответственно, соискатель степени третьего дана тоже должен ими владеть.

- Значит ли это, что против меня будут использоваться энергетические методики?

- Вы правильно поняли, госпожа Линнея.

- А я? Я обязана их применять?

- Нет, не обязаны, но тогда получение вами степени третьего дана останется под вопросом. Всё же владение энергией ци - один из важнейших аспектов познания истинного боевого искусства. Мастер третьего дана просто обязан продемонстрировать приёмной комиссии, что он достиг нужной степени мастерства.

- Тогда ещё один немаловажный для меня вопрос - что вы понимаете под энергией ци? Как она выражается? Внешние признаки её проявления?

- Вы не знаете, что такое энергетическая методика?

- Я хочу уточнить термины, которыми владею, и убедиться, что мы говорим об одном и том же. Вполне логичное и обоснованное желание, не правда ли?

- Вы полагаете, что понятие энергии ци у меня и у вас может быть разным?

- Вы поразительно догадливы, сэнсей.

- Хорошо, поясню. В теле каждого человека есть особый узел, который снабжает тело энергией. Название у этой энергии может быть какое угодно, у нас оно именуется ци. Сам энергетический узел расположен примерно на уровне живота. Умение использовать энергию ци и называется энергетической методикой. Варианты применения - дополнительная защита от ударов, например, железная рубашка, и усиление ударов. Как пример истинного мастерства - бесконтактный удар, или удар чистой энергией. Такое объяснение для вас понятно?

- Теперь понятно. К формулировкам и верованиям придираться не будем, хотя в вашем понимании энергии ци есть несколько некорректных моментов, способных сильно затормозить дальнейшее развитие вашей школы в будущем. Самое главное, что я узнала из вашего пояснения, что использование энергии во время спарринга может быть как внутренним, так и внешним. Внутренняя энергия может использоваться для защиты собственного тела, и мне она доступна. Применение внешней энергии, например, бесконтактного удара, мне запрещено. И не спрашивайте, кто запретил - я не имею права вам ответить. Выпускать собственную энергию за пределы тела я могу, но не имею права. Запрет. Табу. Назовите как желаете, суть от этого не изменится.

- Не волнуйтесь, танья Линнея, можете применять свою внешнюю энергию свободно - мы никому не расскажем.

- Дело не в вас, сэнсей. В мире есть... скажем так... сущности, которые смогут определить, нарушала ли я данное правило или нет, и для этого им не нужно спрашивать вас или меня, о случившемся им расскажет сам мир.

- Вы хотите сослаться на каких-то эфемерных богов? Не слишком ли натянутое объяснение для нежелания показать свой уровень владения собственной энергетикой? Мистике, знаете ли, не место в боевых искусствах. Или вы ей просто не владеете, поэтому показать нам не можете?

- Не могу, если только не будет непосредственной угрозы для моей жизни.

- А если мы создадим такую угрозу?

- Тогда вопрос будет снят.

- Спарринг мастера третьего дана такой угрозы не создаст?

- Создаст, если вы прикажете ему меня убить. Если бой будет вестись до смерти, я имею право применять все свои умения.

- Тогда в чём проблема?

- Смерть вашего ученика вы уже не считаете проблемой?

- Вы полагаете, что сумеете с ним справиться?

- Я не полагаю, я в этом уверена.

- Тогда ваше предложение?

- Спарринг без применения мною внешней энергетической методики. С кем угодно. Согласна даже на спарринг с вами, сэнсей.

- На что вы надеетесь, госпожа Линнея?

- Я не смогу достать вас, вы не сможете победить меня. Ничья с вами, надеюсь, достаточна для присвоения мне третьего дана?

- Вполне, - задумчиво проговорил мужчина, - я не знаю, какие причины заставили вас отказаться от использования энергии ци...

- Внешней энергии, сэнсей, - вежливо дополнила девушка, - внутреннюю я имею право применять и стану ей пользоваться. Соответственно, ни один ваш удар, даже не будучи мною заблокирован, не принесёт вам успеха. Нас ожидает красивая ничья, где вы будете красиво нападать, а я стану эффектно защищаться.

- Тогда приглашаю на татами, госпожа Линнея, - мужчина вежливо поклонился...

Поединок таньи Линнеи и сэнсея школы боевых искусств Лерой продлился долго, очень долго по меркам поединка, в котором участвовало два мастера, и прошёл именно так, как и предсказывала девушка - ни один из участников не одержал в нём победы. Удары с обеих сторон наносились в полную силу, но противники либо вовремя уклонялись от них, либо блокировали, либо использовали для гашения силы удара собственный мышечный корсет - в случаях, когда погасить подобным образом удар оказывалось проще, чем уйти от него. Наконец мужчина разорвал дистанцию и, поклонившись, сказал:

- Склоняю голову перед вашим мастерством, госпожа Линнея. И перед мастерством вашего учителя - он на голову выше меня. Признаюсь, что я не взялся бы за ваше обучение - мне просто нечему вас учить. Вы заслужили третий дан. Диплом я выпишу, через несколько ло можете зайти в канцелярию Камэни и забрать его. Не хотите ли дать в нашей школе несколько уроков?

- Если бы я могла преподавать, разве я пришла бы к вам просить о найме инструктора? То искусство, которым я владею, я ещё долго не смогу передать кому-нибудь другому без риска покалечить или лишить своего ученика жизни. Я здраво оцениваю свои способности тренера, а они пока недалеко ушли от полного нуля.

- Учитель для вашего человека будет, - вмешался в разговор глава службы безопасности. - Госпожа Линнея, не пройдёте ли со мной обратно, в мой кабинет, где мы обсудим возможность найма вашим кланом мастера по боевым искусствам...

- Найма лично мною, для обучения боевым искусствам представителя клана Тарома. Курсанта высшей имперской лётной академии Кейтона Тарома.

- Он курсант? И когда же он будет заниматься? А, главное, где?

- Я уже арендовала помещение рядом с академией сроком на четыре сола. Помещение небольшое, но для обучения одного человека его вполне достаточно. Я предполагаю, что Кейтон Тарома станет обучаться боевому искусству ежедневно, по вечерам, точное время вы обговорите с ним дополнительно.

- Вижу, что вы уже всё предусмотрели, госпожа. Осталось обсудить финансовые вопросы.

- Назовите любую сумму в пределах разумного, и она завтра же поступит на счёт вашего клана. Я оплачу за весь курс занятий до получения моим подопечным первого дана. Думаю, четырёх сол для этого вам будет достаточно - ровно столько осталось Кейтону обучаться в академии.

- Похвальная оперативность! Скажите, вы куда-то торопитесь?

- Пока не знаю... Возможно, скоро мне придётся исчезнуть. Надолго исчезнуть. Так что я хотела бы заранее предусмотреть любые проблемы, которые только могут возникнуть. Кейтон Тарома мне нужен живым, а для этого он должен научиться защищать себя.

- Проблем не будет, госпожа Линнея. Осталось только подписать соответствующие документы. Да, ко мне можете обращаться тан Грасс. Грасс Камэни...

***

С Линнеей я встретился в столовой, за завтраком. Как только я примостился за столом и принялся не спеша поглощать свою порцию, как передо мной на стол плюхнулся ещё один поднос, и девушка, устроившись напротив меня, сообщила:

- Быстро доедай, и идём знакомиться с твоим тренером по рукопашному бою.

- Ты нашла мне тренера? Спасибо! А кто он?

- Инструктор из клановой школы боевых искусств Лерой. Как ты понимаешь, это закрытая школа, и перед обучением с тебя возьмут клятву не передавать полученные знания на сторону и не обучать боевому искусству закрытой клановой школы Лерой других людей. Тренировки только для тебя.

- Поразительно! Ты сумела договориться с Лерой? Или ты сама из этого клана?

- Я уже говорила тебе, что я не Лерой. Да и будучи Лерой, я всё равно не смогла бы просто так передать тебе секретное клановое боевое искусство - мне пришлось получить согласие на твоё обучение лично у главы службы безопасности Камэни.

- А почему Камэни?

- Школа боевых искусств Лерой находится у них под патронажем. Синдикат всё равно один, так что не имело разницы, к кому я обращусь, а у Камэни я достаточно хорошо знаю клановую канцелярию. Впрочем, всё это неважно. Сейчас мы поедим, и пойдём в одно место, которое на ближайшие четыре сола станет для тебя ареной ежедневных изнурительных тренировок. К концу этого срока в дуэльном круге для тебя достойных соперников уже не останется. Разумеется, кроме Лерой, но шанс на то, что в дуэльной схватке ты повстречаешься с Лерой, пренебрежимо мал. Впрочем, даже тогда всё будет зависеть от степени твоего упорства и трудолюбия.

- Я благодарен тебе, Линнея, за твою заботу! Можно я тебя за это поцелую? - и я дурашливо потянулся к девушке, но был остановлен нежным пальчиком, который она приложила к моим губам, после чего, лукаво улыбнувшись, ответила:

- Но - но - но, юноша! Сначала дело, а потом удовольствие! Поел? Тогда пошли - не надо заставлять твоего учителя ждать.

Место, которое нашла для моих занятий Линнея, оказалось пустым ангаром для небольшого частного флаера, пристроенным к какому-то административному зданию в пяти нунах ходьбы от академии. Когда мы подошли, человек, который станет обучать меня искусству рукопашного боя, ещё не появился, поэтому у меня появилось время на то, чтобы осмотреться. Ну что ж, ангар как ангар. Летом здесь может быть немного жарко, а зимой - прохладно. Впрочем, Линнея сказала, что в ангаре имеется система вентиляции и кондиционирования, а, значит, моим занятиям ничто не сможет помешать. К тому же здесь имеется стандартная сантехкабина, в которой установлен не только туалет, но и душ с небольшой ванной. Девушка пояснила, что мне в процессе занятий понадобится не столько туалет, сколько душ - после интенсивных тренировок я стану выползать из ангара не просто усталый, а с ног до головы мокрый от пота. Поэтому душ после тренировки обязателен, как и специальная одежда. Впрочем, одежду для меня принёс появившийся в дверях ангара молодой мужчина, оказавшийся учителем боевых искусств. Линнея заставила меня обменяться с тренером номерами коммуникаторов, лично убедилась, что я подписал все необходимые документы, и убежала по своим делам, предложив мне первую тренировку провести прямо сейчас. И я легкомысленно согласился...

Что можно сказать о первой тренировке... Никаких приёмов мы не изучали, а только стояли, ходили, бегали, приседали, отжимались и растягивались. После тренировки, которую мой учитель назвал лёгкой разминкой, я повесил на стенку сушиться мокрое от пота кимоно, принял душ и, попрощавшись с инструктором, пополз в академию. Ноги меня не слушались, перед глазами плавали красные круги, и сильно хотелось пить. Из последних сил дотащившись до академии, я посетил местную столовую и выпил шесть кружек того, что стояло на раздаче - то ли компота, то ли сока - я не определил. Механически влив в себя мутную жёлто-коричневую жидкость, я, чувствуя, что живот надулся, как барабан, а жажда так никуда и не делась, на дрожащих от слабости ногах поплёлся в общежитие, где свалился на кровать и неподвижно пролежал там до самого обеда. После того, как пришла пора идти на обед, я попытался встать, и понял, что сделать этого не смогу - ноги меня просто не слушались. Едва-едва доковыляв до выхода из общежития, я увидел стоящую около двери Линнею. Нет сомнений - она поджидала меня. Критически осмотрев с ног до головы мою замученную тушку, девушка вынесла вердикт:

- Пациент скорее мёртв, чем жив... Впрочем, если тебе удастся самостоятельно дойти до столовой, то шансы на твоё выживание существенно увеличатся.

Мысленно взвыв от бессилия, я простонал:

- За что?!

- Что "за что"? - в недоумении переспросила девушка.

- За что мне такие мучения? - наконец-то выдал я.

- Тю... Да разве это мучения? Ты даже до академии своим шагом дошёл. Не тренировка, а практически лёгкая разминка у тебя сейчас была. Вот когда ты после тренировки встать на ноги не сможешь, а своего учителя будешь просить, чтобы он добил тебя, чтобы не мучиться - вот это и будет настоящая, хорошая тренировка.

- И так целых четыре сола? Каждый день терпеть эти издевательства?

- Всего четыре сола! И это, поверь, немного. Кстати, а почему бы тебе не потерпеть, если ты действительно серьёзно решил обучиться боевому искусству? Но, чтобы ты немного успокоился, скажу, что мои тренировки были не в пример тяжелее.

- Да я и так едва жив!

- Ничего, это скоро пройдёт.

- Что, я умру?

- Пожалуй, столь радикального итога я в твоём случае предпочла бы избежать. Боль и слабость в мышцах пройдут, надо только, превозмогая боль, больше двигаться. Хочешь, я после обеда приглашу тебя на прогулку в парк?

- Хочу! А если я не смогу дойти? Я, кажется, и до столовой сейчас дойти не смогу.

- Если захочешь - дойдёшь. Впрочем, я не настаиваю - могу прогуляться по парку и одна.

- Нет уж, раз обещала - пойдём вместе.

- Вместе так вместе. А сейчас пошли в столовую, инвалид...

После столовой, когда я, неожиданно ощутив дикое чувство голода, наелся так, что было тяжело дышать, мне действительно стало полегче. Или я со временем притерпелся к боли, или сама боль уменьшилась. Линнея подтвердила, что мне не кажется, и боль в мышцах должна уменьшаться, если постоянно двигаться. Правда, она тут же предупредила меня, что завтра утром станет ещё хуже, но лекарство от недуга мне уже известно - движение. Заранее ужасаясь тому, что я почувствую завтра, я весь вечер провёл в парке, прогуливаясь с Линнеей по заросшим высокой травой тропинкам и болтая ни о чём. Я рассказывал ей о своей жизни в клане - то, что можно было рассказать, и о своих планах на будущее. Она рассказывала мне различные смешные истории из своего детства, в которые они с сестрой вечно умудрялись влипнуть. Правда, из историй девушки мне так и не удалось узнать, к какому клану она принадлежит, но то, что она родилась и выросла в достаточно крупном клановом посёлке, имевшем современную инфраструктуру, не подлежало сомнению. А, значит, она клановая. Если бы не категоричное отрицание девушкой своей принадлежности к Лерой, я бы даже не сомневался - Линнея именно оттуда. Она великолепно владеет боевыми искусствами, она смогла договориться с клановыми инструкторами Лерой. Наверное, наш безопасник прав, и Линнея - Рэй. Впрочем, какая мне разница? Окончу академию, а там будет видно, как мне жить дальше. Если я настолько ценен для клана, как меня убеждали, то матриарх разрешит мне жениться на Линнее и примет её в клан. Если нет - всегда остаётся возможность уйти из клана и попроситься в клан к Линнее. Надеюсь, с моими знаниями меня примут... А если не примут? В клане Рэй, как я уже понял из объяснений моего руководства, самый последний клановый на голову лучше и опытнее меня. Что ж, тогда выход один - учиться, учиться и учиться. Придётся не только стать лучшим среди курсантов своей группы, но и овладеть боевым искусством. Цель намечена, осталось стиснуть зубы и ползти к финишу. А пока я, прогуляв с Линнеей весь день, смог лишь, как только стало темнеть, доползти до столовой, где через силу поужинал. Видя моё состояние, девушка помогла мне добраться до общежития, где я, полностью обессилев, едва нашёл в себе силы вымыть лицо и руки, раздеться, повалиться на кровать и закрыть глаза.

***

Отступление третье. Окаана, высшая имперская лётная академия...

- Танья Линнея, ваш запрос рассмотрен и удовлетворён, можете забрать своё заявление.

- Я ещё не услышала результатов расследования по моему запросу, тан Торуга.

- Ваша удовлетворительная оценка на итоговом экзамене по боевой тактике признана заниженной и не соответствующей вашим реальным знаниям. По результатам проверки она исправлена на оценку "хорошо". Вы довольны?

- Нет, тан Торуга. Я не считаю оценку "хорошо" заслуженной, а проведённое вами расследование - объективным. Согласно пункту пятьдесят семь часть вторая устава академии я требую создания независимой комиссии по приёму у меня всего курса боевой тактики.

- Вы считаете, что я переоценил ваши знания? - брови ректора скептически поползли вверх.

- Я считаю, что вы намеренно недооценили мои знания, тан Торуга, - бесстрастно ответила девушка, - я являюсь лучшим учеником в группе и как минимум заслуживаю оценки "отлично". Независимой комиссии я с лёгкостью это докажу.

- Вы решили вынести сор из избы, курсантка? - в голосе мужчины прорезались угрожающие нотки.

- Это вы собираетесь вынести сор из избы, тан ректор Торуга, - голос девушки не потерял сухости и безэмоциональности, - я не намерена, отучившись пять сол, покидать стены этого учебного заведения, и планирую изучать углубленный курс лётного дела. Отличные оценки в дипломе станут гарантией продолжения моей учёбы.

- Я лично гарантирую вам поступление на шестой курс нашей академии - единственная оценка "хорошо" в вашем дипломе не станет этому препятствовать.

- Моя дальнейшая учёба в академии зависит не только от вас, тан Торуга. У меня есть обязательства перед другими лицами - я продолжу обучение лишь в том случае, если все мои оценки окажутся не ниже "отлично". Более того, не получив привилегированного диплома, я буду вынуждена покинуть стены вашей академии и отправиться в другое место, чего в настоящий момент мне делать крайне не хочется. Поэтому или вы ставите мне ту оценку, которая мне нужна и которую я заслужила, или я требую созыва независимой экзаменационной комиссии. Я имею на это право.

- Видите ли, в чём дело, танья Линнея... - по лицу ректора стало заметно, что он несколько смущён, - если комиссия выявит ошибку сразу на две ступени и установит, что вы действительно знаете предмет на "отлично", мою академию ожидают неприятности. Не настолько крупные, чтобы я сильно переживал по этому поводу, но от преподавателя, поставившего вам необъективную оценку, придётся избавиться. Да и остальные преподаватели будут вынуждены пройти переаттестацию, что не добавит им хорошего настроения, а вам - популярности. Подобный шаг с вашей стороны сильно осложнит предстоящие вам три сола учёбы в нашей академии.

- Не вижу проблем, тан Торуга. Память искина один раз уже была подчищена, почему бы не сделать это ещё раз? Так, чтобы восстановить мои первоначальные ответы?

- Вы так уверены, что память искина была скорректирована?

- А вы не уверены? Тан Торуга, не надо унижаться и ломать передо мной комедию - вы отлично знаете, кто подчистил память искина. Пусть этот же человек вернёт всё обратно.

- Подобную процедуру нельзя делать дважды... Изменение, наложенное на предыдущее изменение, способно вызвать сбои в работе искина.

- Вот заодно и убедитесь, что память искина была взломана.

- И всё ради одной курсантки?

- Всё ради восстановления справедливости, тан ректор Торуга.

- И всё же я ещё раз предлагаю вам согласиться на оценку "хорошо", а в дополнение я лично гарантирую вам лояльность всех без исключения преподавателей на протяжении последующих трёх сол вашего обучения.

- Если у меня не окажется привилегированного диплома с исключительно отличными оценками, меня уже не будет волновать отношение ко мне преподавателей этой академии. Повторюсь - мне нужна только отличная оценка. Или вы ставите её сами, или я буду настаивать на сдаче экзамена независимой комиссии.

- Что ж... Вижу, что на уступки вы идти не желаете, - сухо проговорил ректор. - Видно, вы забыли, кто я и кто вы. Я - ректор этой академии, а вы - простая курсантка. И я последний раз предлагаю вам забрать своё заявление.

- Повторюсь, тан ректор Торуга, для меня ваше предложение неприемлемо.

- Тогда можете быть свободны, курсантка Линнея. Прошу покинуть мой кабинет.

- Я так и сделаю, тан ректор Торуга, - коротко поклонилась девушка, - но вынуждена предупредить вас о последствиях вашего решения. Пристрастно оценив мои знания, поставив мне необъективную оценку и отказав мне в моём законном праве восстановить справедливость, вы своим решением наносите мне ущерб, который я пока даже не могу объективно оценить. Я, разумеется, попытаюсь обжаловать ваши действия в суде, но судебные процессы в империи длятся до сола и больше, что не устраивает уже меня - вопрос с моим экзаменом должен решиться до вручения мне диплома. И дело даже не в том, что я не смогу продолжить обучение в этой академии, - в конце концов, знания, полученные в этих стенах, для меня не так уж и важны... Ваше решение способно надолго лишить меня свободы, пусть и по независящим от вас причинам. Поэтому нанесённый мне ущерб, вызванный вашим решением, я, освободившись, выставлю не вам, а вашему клану. Не забудьте передать мои слова матриарху.

- Вы считаете, что имеете право диктовать свои условия целому клану, курсантка?

- Это вас уже не касается, тан ректор Торуга. Ваше дело - передать мои слова матриарху. Пусть теперь эту проблему решает она.

- На что вы надеетесь, курсантка?

- На то, что матриарх заставит вас выставить мне объективную оценку - ту, на которую я и сдала экзамен. Как она это сделает - меня не волнует. Срок на принятие матриархом решения по моему делу - до вручения мне диплома. Как только вы вручите мне диплом, в котором будет стоять сфальсифицированная вашим подчинённым и не отражающая реально сданного мною экзамена оценка, я расценю этот жест как объявление кланом Торуга войны против меня. Но я всё же надеюсь на здравомыслие вашего матриарха, тан Торуга.

- Зря надеетесь, курсантка. С вашей стороны было бы безрассудством объявлять войну правящему клану.

- Тогда мне остаётся лишь искренне посочувствовать вашему клану, тан ректор. Ваш предшественник, тан Надин Камакато, был более здравомыслящим руководителем и умел признавать собственные ошибки - качество, которое вам не плохо было бы перенять. А теперь я, пожалуй, покину ваш кабинет - нам действительно больше не о чем с вами говорить...

***

Открыл глаза я буквально через мгновение, но оказалось, что вместо вечера уже давно утро и пора идти в столовую, после чего готовиться к последнему экзамену - он у меня завтра, так что времени на то, чтобы повторить материал, осталось не так уж и много. Затем я сполз с кровати, долго шипел и ругался, пытаясь встать, но нашёл в себе остатки сил и дополз до ванной, где привёл себя в относительный порядок. Линнея оказалась права - прошлый вечер оказался ещё цветочками, а вот сейчас я пожинал ягодки. Тело казалось чужим и абсолютно не желало мне повиноваться. Ватные ноги просто не поднимались, а моя походка походила на походку умирающего в пустыне старика. Через силу я оделся и, скрипя зубами, пошаркал в столовую. На выходе из общежития меня подхватила Линнея и помогла доползти до ставшего неожиданно далёким заведения общепита. Впрочем, уже на полпути мне стало немного легче, и от посторонней помощи я с гордостью отказался. А в двери столовой я вообще входил почти бодрой походкой. Видимо, девушка права - боль в мышцах исчезает, когда двигаешься. Но, двигаясь, зарабатываешь усталость и получаешь новую порцию боли. Какой-то замкнутый круг получается! Неужели все четыре сола мне так мучиться? И стоят ли знания, которые я получу, подобных мучений?

Завтрак традиционно прошёл в компании Линнеи, после чего я извинился, объяснил, что мне нужно готовиться, договорился о совместном ужине в нашей традиционной кафешке и последующей прогулке по ночному парку, и поплёлся в общежитие, где и утонул в учебниках и конспектах до вечера, с кратким перерывом на обед. Перед ужином я, пересилив себя, дотащился к назначенному времени в свой ангар, испытав за пять нун прогулки от ворот академии до арендованного ангара то, что, вероятно, испытывают умирающие от жажды в пустыне потерявшиеся путники. Инструктор уже поджидал меня перед воротами ангара, и, ничего не сказав по поводу незначительного опоздания, провёл со мной вторую тренировку, которая на этот раз показалась мне несколько легче первой - то ли инструктор действительно меня пожалел, то ли я начал втягиваться в напряжённый ритм занятий. Однако настоящее блаженство я испытал после тренировки, когда стоял под тёплыми струями душа и всей поверхностью тела ощущал, как тугие потоки воды смывают с моей кожи не только пот, но и накопившуюся усталость. Окрылённый, я помчался в академию, где меня ждала моя Линнея...

***

Отступление четвёртое. Резиденция клана Торуга...

Устремив пронзительный давящий взгляд на низко склонившего голову мужчину, сидящая в роскошном кожаном кресле красивая, идеально сложенная, с печатью властности на неподвижном, напоминающем гипсовую маску лице женщина, облачённая в белые, вышитые серебром одежды матриарха правящего клана, холодно спросила:

- Вы сказали всё, тан Авенир?

- Да, госпожа, - почтительно ответил мужчина, не поднимая головы, - всё, что знаю, и всё, о чём догадываюсь.

- И вы уверены в своих словах?

- Как можно быть уверенным в том, что не можешь доказать, госпожа? Сделанные мною выводы - лишь догадка, но только она полностью объясняет мой рассказ.

- Сейчас я вкратце перескажу то, в чём вы, тан Авенир, сейчас попытались меня убедить, а вы поправьте меня, если я неправа. Итак, в вашей академии произошло убийство, и убийца - курсантка Линнея. Она искалечила на дуэли одного курсанта, тут же на дуэли лишила жизни другого и убила третьего. К смерти второго курсанта вы придраться не можете, так как она произошла на дуэли, а вот смерть третьего, произошедшую, кстати, тоже на дуэли, вы почему-то вменяете ей в вину. Причём без доказательств - врачи официально констатировали у курсанта Алишана остановку сердца. То есть официально произошёл несчастный случай, а не убийство. Предполагаемая убийца, по вашим же словам, кстати, в это время вообще стояла в стороне и убить курсанта никак не могла, не говоря уже о том, что слухи об обладании людьми клана Рэй, к которому вы без оснований причисляете курсантку Линнею, неких паранормальных способностей, до сих пор не доказаны. Предположив, что курсантка Линнея имеет отношение к смерти Алишана, его дядя, преподающий в вашей академии боевую тактику, подделал результаты экзамена курсантки Линнеи, который сам же у неё и принимал, заменив оценку "отлично" на оценку "удовлетворительно". Линнея обнаружила подмену и выставила вам ультиматум, одновременно продублировав свои претензии в канцелярию моего клана. Я всё верно изложила?

- Да, госпожа.

- И всю эту теорию вы выстроили исключительно исходя из предположения, что смерть курсанта Алишана произошла исключительно вовремя и, следовательно, не может быть случайной? Тогда объясните, почему вы сделали именно такие выводы? Ведь самую важную часть информации, на которой ваши выводы базируются, проверить просто невозможно!

- Интуиция, госпожа. К тому же я не верю в случайности - как правило, если копнуть поглубже, то любая подобная подозрительно своевременная случайность всегда оказывается чьей-то заранее спланированной акцией.

- На самом деле, каких только случайностей не бывает в жизни, тан Авенир...

- И всё равно я уверен, что в данном случае о случайности речь не идёт. Курсантка Линнея хотела спасти курсанта Кейтона. Это первое. Она искалечила одного курсанта и казнила второго, причём это были именно те курсанты, которые вызвали на дуэль Кейтона - это второе. То же самое ожидало и курсанта Алишана, - после убийства Кейтона его смерть от руки Линнеи была лишь вопросом времени. Алишан всё равно был обречён. И это третья причина, позволившая мне сделать подобный вывод. Исправить ситуацию и сохранить жизнь курсанту Кейтону Линнея могла лишь одним способом - убить Алишана до того, как тот убьёт своего противника. Почему бы не предположить, что она так и поступила, если у неё в кармане вдруг оказался козырь - возможность проделать всё так, чтобы никто не заподозрил в ней убийцу и смерть курсанта списали бы на несчастный случай?

- И, исходя из этих предположений, сделанных практически на пустом месте, вы сделали вывод, что курсантка Линнея - Рэй?

- Сражаться так, как курсантка Линнея, в империи умеют только Лерой, и, по слухам - Рэй. Но я уверен - Линнея не Лерой, из этого клана в мою академию давно уже никто не поступал. Просто нет смысла - у них очень хорошая собственная клановая лётная академия, основанная ещё Руром Лерой. А вот людям Рэй некоторые аналитики приписывают экстрасенсорные способности, поэтому я предположил, что если курсантка Линнея - Рэй, то она, скорее всего, паранорм. Почему бы тогда не предположить, что именно она остановила сердце Алишана? Тогда все части мозаики становятся на место. Кстати, подозреваю, что профессор Сван пришёл точно к такому же выводу - смерть его племянника вовсе не несчастный случай.

- Алишан точно был его племянником?

- Мне передали выписку из клановых архивов Ойхо. Если Сван догадался о причинах смерти своего родственника, то побудительные мотивы его поступка становятся понятными.

- И профессор Сван, как вы предполагаете, пришёл к тем же выводам, что и вы? Что курсантка Линнея - Рэй, и она убила его племянника?

- Скорее всего, нет, госпожа, его подозрения вряд ли зашли так далеко. Но профессор Сван далеко не дурак и так же, как и я, не верит в случайности. Против его племянника на дуэли выступил курсант Кейтон, и должна была выступить курсантка Линнея. Логично предположить, что именно эти двое каким-то образом связаны с неожиданной остановкой сердца Алишана, случившейся настолько подозрительно вовремя, что даже мне сложно поверить в естественный характер его смерти. У него имелись только подозрения и двое подозреваемых, и если занятия по боевой тактике у Кейтона начнутся лишь со второго потока, то испортить диплом курсантке Линнее профессор Сван вполне мог уже сейчас. Мелкая месть за неимением возможности навредить как-нибудь иначе... Возможно, профессор действовал под влиянием эмоций и на момент своих действий не до конца отдавал себе отчёт о последствиях своего правонарушения.

- Вы разговаривали с профессором Сваном?

- А смысл? Его всё равно придётся увольнять, причём сделать это необходимо как можно раньше - вне зависимости от побудительных мотивов, взлом искина академии является серьёзным проступком, поставившим под удар репутацию всего учебного заведения. Сван не имел права рисковать престижем академии ради личных целей.

- Память искина проверяли?

- Я сделал это сразу же, как только получил от курсантки Линнеи заявление. Она оказалась права - память искина подчищена, а результаты её экзамена сфальсифицированы. Следы вмешательства очень хорошо затёрты, и если не знать, где искать, то никто бы и не догадался.

- С курсанткой вопрос уладили?

- Не совсем, госпожа. Она отказывается от хорошей оценки и настаивает на отличной.

- Ну, так поставьте ей "отлично" - как я поняла из вашего доклада, курсантка её достойна.

- И рад бы, да не могу... Вернее, не могу своей властью. Увеличить итоговую оценку на одну ступень я ещё имею право - подобная возможность прописана уставом академии. На экзаменах бывает разное - переволновался студент, голова заболела... Устный опрос после экзамена допускает корректировку показанного студентом результата в небольших пределах. Но на две ступени изменить результаты экзамена нельзя - слишком большой разрыв в баллах. Подобный пункт специально внесён в устав академии, чтобы избежать возможной коррупции и подтасовки результатов экзаменов. "Отлично" курсантке может поставить лишь специально созданная комиссия, а подобный вариант решения возникшей проблемы не устраивает уже меня. И, в первую очередь, своими последствиями - репутация академии сильно пострадает, когда станет известно, что у нас возможна подтасовка результатов, хранящихся в защищённых архивах искина. Все выданные нами дипломы тут же подвергнутся сомнению - а не завысили ли мы проставленные в них баллы?

- Подчистите память искина ещё раз - исправьте оценку на "отлично".

- Я уже прорабатывал этот вариант, госпожа - к сожалению, в данном конкретном случае он невозможен. Вернее, возможен, но ещё одна коррекция архивного кластера, содержащего данные по экзаменационным ответам курсантки Линнеи, оставит слишком заметные следы - подчистка результатов станет явной даже при поверхностной проверке целостности архивов искина, а подобные проверки в академии проводятся регулярно. На подобное я пойти не могу - поголовная переаттестация всех преподавателей академии и та нанесёт нашему имиджу меньший урон.

- Плохо... Очень плохо! Вы вообще понимаете, что натворили? Я так много сил потратила, чтобы забрать у Камакато лучшую имперскую лётную академию, а вы, тан Авенир, рискуете пустить прахом все мои труды.

- Я осознаю свою вину, госпожа, и готов понести заслуженное наказание, но что мне делать с курсанткой Линнеей?

- Сначала вы говорите мне, что в вашей академии учится девушка, для которой убить человека не сложнее, чем плюнуть на пол, а потом ставите меня в известность, что обошлись с этой девушкой несправедливо... Сама девушка, будучи не в состоянии получить причитающийся ей долг с вашей академии и лично с вас, официально перекладывает его на мой клан, а вы, тан Авенир, решение этой проблемы переваливаете лично на меня. В довершение ко всему эта Линнея вообще может оказаться Рэй, а с этим кланом в империи не хочет связываться никто. Я правильно изложила вашу мысль?

- Ну, я бы не был столь прямолинеен, и ещё рассчитываю решить проблему самостоятельно. Я всё же надеюсь на благоразумие своей курсантки. К тому же я сомневаюсь, что у курсантки Линнеи хоть когда-нибудь появится возможность...

- Вы узнали все возможности, которыми обладает курсантка Линнея?

- Нет, госпожа, но...

- Так узнайте! А потом будем принимать решение.

- Диплом Линнее я должен выдать послезавтра. Или вместо выдачи диплома созвать независимую экзаменационную комиссию. Выношу вопрос на ваше решение, госпожа - как вы скажете, так я и поступлю.

- Отсрочьте выдачу диплома!

- Невозможно, госпожа!

Немного подумав, матриарх ответила:

- Пожалуй, я приму ваш вариант решения данной проблемы... Другой вариант может привести к нежелательной для клана огласке. Но знайте - я вами недовольна, тан Авенир!

***

Тот, кто никогда не любил, даже не представляет, какое это счастье - прогулка под луной под руку с любимой девушкой. Мы гуляли с Линнеей всю ночь, до утра, и вернулись домой, в академию, когда на улице уже совсем рассвело, а все курсанты убежали на завтрак. По этой же причине дорожки в академии оказались безлюдны, и нам до самого общежития никто не встретился. Расставаясь, девушка, которую я проводил до самых дверей, улыбнулась, пожелала мне хорошо сдать экзамен, взлохматила своей сильной и такой нежной ладошкой мои волосы и неожиданно, притянув этой же ладошкой мою голову к своей, поцеловала прямо в губы! Сама!

Пока я, потеряв от неожиданности не только голос, но и умение дышать, как столб, стоял с дебильной улыбкой влюблённого идиота перед дверью женского общежития, Линнея уже упорхнула к себе. Догонять её я не стал - никуда не денется, всё равно встретимся в столовой за обедом. Вернув себе способность дышать и двигаться, я, продолжая тупо улыбаться, пошёл в своё общежитие, где умылся, принял душ, переоделся и, минуя столовую, отправился на экзамен.

Свой последний в этом семестре экзамен я сдал на "отлично", как и все предыдущие. Обед по причине экзамена я благополучно пропустил. Жаль, я рассчитывал управиться до обеда, но у моих экзаменаторов неожиданно появилась ко мне масса дополнительных вопросов, и они вдруг возгорелись желанием прогнать меня по всему курсу. Тут же некстати вспомнилась история с Линнеей, и я поинтересовался, все ли курсанты удостаиваются столь пристального внимания со стороны глубокоуважаемых педагогов, ведётся ли видеозапись моего экзамена на внешний носитель, и не соизволит ли экзаменационная комиссия выдать мне этот носитель сразу же после экзамена, пока чьи-то шаловливые ручки не успели внести в эту запись нежелательных изменений? Во избежание неожиданных непонятностей, так сказать... Комиссия резко поскучнела - такое право у курсантов действительно имелось, несмотря на то, что им практически никто не пользовался, и мой экзамен быстро закончился. Итоговая оценка оказалась даже выше, чем я предполагал - возможно, подобному решению экзаменаторов поспособствовал переданный мне кристалл с голозаписью экзамена, где были документально зафиксированы не только мои вопросы и ответы, но и реакция на них приёмной комиссии. Интересный опыт, надо бы в будущем поставить его на вооружение - как оказалось, страх перед возможной проверкой резко повышает объективность оценки знаний экзаменуемого.

Узнав, что вручение дипломов у пятого потока состоится завтра утром в главном корпусе, я, ещё раз безуспешно поискав Линнею, вернулся к себе в общежитие, переоделся и отправился на тренировку, решив, что выловлю девушку за ужином. В который раз у меня возникла мысль уговорить Линнею дать мне номер своего коммуникатора - ведь теперь мы с ней как бы и не совсем посторонние люди! Иначе зачем она меня тогда поцеловала?..

Тренировка прошла в спокойной обстановке, если не считать того, что из ангара я выполз на дрожащих, подгибающихся ногах - наверное, к таким высоким нагрузкам я никогда не привыкну. Уже после душа, переодевшись, я спросил своего инструктора, зачем мне терпеть подобные издевательства - ведь он получает деньги не за то, что я ежедневно довожу себя до состояния нестояния. Мужчина, выслушав мои претензии, молча опустил ладони на пол и одним слитным движением поднял ноги, оказавшись стоящим передо мной на руках. Тело инструктора оказалось вытянуто вверх, как струна, и замерло в неподвижности, лишь мерно вздымающийся живот говорил, что передо мной не статуя, а живой человек. Немного постояв на руках, инструктор начал отжиматься, плавно сгибая руки и опуская голову почти до земли, после чего так же плавно распрямляя руки и на несколько мгновений застывая неподвижной свечой. Отжавшись таким образом раз пятьдесят, инструктор, медленно согнувшись в поясе, поставил ноги на землю и распрямился, после чего, осмотрев ладони на предмет несуществующей грязи, сказал:

- Когда вы, молодой человек, проделаете то же самое, что проделал сейчас я, интенсивность тренировок по укреплению вашего тела будет значительно уменьшена. Пока же ваше тело просто не в состоянии усвоить даже базовые приёмы из программы обучения моих учеников. Дело в том, что в клановую школу Лерой ученики приходят уже подготовленными физически - их тело должно выдерживать продолжительные интенсивные физические нагрузки, сопровождающие учебный процесс. Причём не просто выдерживать, а одновременно воспринимать передаваемые ученику знания. Так что сначала я вынужден довести ваше тело до необходимой кондиции.

- И как долго вы намерены его, то есть меня, доводить?

- Зависит от вас, молодой человек. Большинству неподготовленных людей достаточно двух, реже трёх кун, чтобы в программу обучения наряду с общефизическими упражнениями начали вводиться боевые. У вас есть реальная возможность управиться быстрее, но не менее куна - скорость укрепления мышц тоже имеет свой предел. Да, не забудьте - всё это время вы должны усиленно питаться. Ваш организм сейчас перестраивается под повышенные физические нагрузки и интенсивно потребляет энергию и питательные вещества для роста мышечной массы.

- То-то мне всё время хочется есть...

- Вот видите, ваш организм сам определяет, что вам нужнее всего. Слушайте себя, и ваши тренировки станут более успешными.

- Значит, мне предстоит ещё кун подобных тренировок?

- Скорее всего, рассчитывайте на два куна - это более реальный срок.

- А потом?

- Потом мы плавно перейдём собственно к овладению боевым искусством, и нагрузки ещё больше увеличатся. Впрочем, вы к этому уже будете готовы.

- Спасибо на добром слове, учитель! - не сдержав сарказма, ответил я.

- Не за что, ученик! - с улыбкой ответил инструктор, - пока я вами доволен. У вас есть всё, что нужно хорошему воину - упорство, сила воли и желание победить. Не разочаруйте меня.

С этими словами, коротко поклонившись, мужчина покинул ангар. Следом за ним вышел и я - ноги, немного отдохнув, уже не так дрожали, и можно было попытаться дойти до академии, тем более что приближалось время ужина, где я рассчитывал отловить Линнею и договориться с ней на очередную прогулку, несмотря на то, что прошлой ночью я практически не спал. Ничего, высплюсь завтра утром, пока пятый курс станет получать дипломы.

Но моим планам не суждено было сбыться - на ужин Линнея не пришла, и я зря проторчал всё это время перед дверями столовой. Разочарованный, я отправился в своё общежитие, где и завалился на кровать. Едва закрыв глаза, я тут же провалился в глубокий, без сновидений сон - сказались и предыдущая бессонная ночь, и сегодняшний экзамен. Да и тяжёлая, до дрожи в коленях тренировка помогла мне не проснуться до самого позднего утра...

Завтрак я благополучно проспал - когда я продрал глаза, солнце стояло уже высоко и ярким, тёплым светом заливало мою комнату. Взглянув на терминал искина, я, как распрямившаяся пружина, подскочил на кровати и, влетев в ванную, быстро сделал всё, что полагается там делать, после чего умылся, наскоро причесался и, одевшись, побежал в главный корпус академии, где курсантам пятого потока сейчас выдавали дипломы.

Успел я к самому окончанию торжественной церемонии - дипломы об окончании академии ещё вручали. Большинство курсантов, вернее, уже не курсантов, а полноценных пилотов, завтра же покинут пределы академии. Незначительная часть курсантов продолжит обучение, задержавшись в стенах этого учебного заведения ещё на три сола. Они, отучившись на курсах углубленного изучения лётной профессии, получат уже второй диплом, намного более ценный, чем первый. Тоже являясь пилотами, обладатели подобных дипломов освоят умение управлять не просто звездолётами, а целыми флотилиями космических кораблей. Да и прокладывать курс в глубинах космоса они смогут уже самостоятельно, а не просто используя типовые звёздные атласы из ахривов корабельных искинов. Впрочем, для меня подобные знания бесполезны - клан не собирается исследовать неизведанный космос, для нас достаточно уже проложенных маршрутов и существующих космических магистралей.

Остановившись в проходе, я принялся внимательно изучать находящихся в зале вчерашних курсантов, а ныне - дипломированных пилотов, и не мог найти в этой многочисленной толпе Линнею. Не смог я найти её и тогда, когда торжественное мероприятие закончилось, и новоиспечённые пилоты стали покидать зал, оживлённо обмениваясь между собой впечатлениями. Вскоре все они прошли мимо меня, и огромное, наполненное сотнями людей помещение опустело. Линнеи не было...

Обеспокоенный, я обежал всю территорию академии, заглянув, кажется, в каждый её закоулок. Побывал в библиотеке, учебных корпусах, ангарах с учебными челноками, несколько раз заглядывал в столовую - как раз наступило время обеда, - но девушки так и не нашёл. Расстроенный, я пообедал и вернулся в свою комнату, в который раз укоряя себя, что так и не уговорил девушку оставить мне номер своего коммуникатора. Потом наступило время тренировки, а за ней - ужина. На ужине Линнеи опять не было...

***

Отступление пятое...

- Вот и закончилась твоя отсрочка, дочка...

- Ничего ещё не закончилось! Выставленная мне оценка подтасована, память искина подчищена, а я завтра же подам в суд заявление о привлечении ректора академии к ответственности за отказ в назначении независимой экзаменационной комиссии!

- Если у тебя будет это завтра, дочка.

- Но ведь... Ведь это несправедливо! Моя оценка несправедливо занижена, и я могу это доказать!

- Сегодня успеешь?

- Разумеется, нет, это нереально! Заявление в суд у меня уже подготовлено заранее, но подать его я смогу лишь после получения диплома. Диплом я получила сегодня, значит, в суд я смогу попасть не ранее завтрашнего утра.

- Отсрочка аннулируется с момента получения тобой диплома - ты сама согласилась на эти условия. Фактически, уже сейчас ты должна покинуть Окану и отправиться отбывать наказание. И неважно, справедливыми или нет оказались оценки в твоём дипломе - по договору у тебя не должно быть никаких оценок, кроме отличных. А как ты их получила - уже неважно.

- И что, ничего нельзя сделать?

- Ты можешь сегодня исправить свой диплом?

- Нет, это невозможно.

- Тогда - ничего.

- Моя ссылка не может продолжаться вечно! Я рано или поздно вернусь и уничтожу и ректора, и весь его клан!

- Это твоё право, дочка...

- Но почему именно сейчас? Я согласна с наказанием - оно справедливо и мною заслужено, но неужели нельзя продлить отсрочку хотя бы ещё на три года! Всего три года - большего я не прошу! Обещаю - через три года я сама приду к отцу и попрошу отправить меня в мир, который он для меня приготовил.

- Это невозможно, дочка... Договор есть договор. Кем мы станем, если сами же примемся нарушать данные друг другу обещания? Единственное, что я могу для тебя сделать - это дать тебе отсрочку ещё на одни сутки. Этого времени тебе должно хватить, чтобы завершить свои дела в империи и попрощаться со всеми, с кем ты желаешь попрощаться. Завтрашнее утро - твой крайний срок.

- Спасибо, мама... Тогда передай отцу, что я люблю вас. И будь, что будет...

***

Линнея нашлась сама. Вечером, за ужином, когда я, расстроенный, лениво ковырялся в своей тарелке, девушка плюхнула передо мной на стол свой поднос и, усевшись за стол, с улыбкой спросила:

- После ужина пойдём гулять?

Линнея улыбалась, но я чувствовал, что девушка напряжена, несмотря на то, что сама она всеми силами пытается это от меня скрыть. Неужели так сильно переживает из-за единственной оценки "хорошо" в дипломе? Было бы из-за чего переживать! По сумме баллов её диплом и так оказался лучшим в потоке, так что ей надо не переживать, а гордиться! С такими баллами место в группе углубленного обучения Линнее гарантировано, так что в ближайшие три сола мы будем иметь возможность регулярно друг с другом видеться. Всё хорошо, жизнь прекрасна, на улице лето, а впереди - каникулы длиной в целых два куна! Можно провести их вместе, встречаясь хоть каждый ло с утра и до вечера. Обязательно спрошу, чем Линнея собирается заниматься летом, и всё-таки, несмотря на возражения, возьму у неё номер коммуникатора - устал я уже искать любимую по всей академии и переживать по поводу того, куда она могла пропасть. Хотя постоять за себя девушка умеет, так что волнуюсь я зря.

Договорившись, где мы встретимся после ужина, я быстро доел свою порцию и убежал собираться. В своё общежитие я влетел, как на крыльях - наши отношения с Линнеей явно перешли на другой, более высокий уровень. Я бы даже сказал - более близкий, что ли... Сначала она первой меня поцеловала, потом сама предложила погулять вместе - это ли не признак того, что я девушке нравлюсь? Никогда не имел опыта знакомства с девушками... И посоветоваться не с кем - здесь, в академии, я ни с кем из одногруппников так и не сошёлся до того уровня доверительных отношений, который можно было бы назвать дружбой, а у моих клановых знакомых опыта в отношениях с противоположным полом было ровно столько же, сколько и у меня, то есть никакого. Ничего, впрочем, удивительного в этом не было - зачем клановому юноше задумываться о способах знакомства с девушками и создании семьи, если за тебя этот вопрос всё равно решит матриарх? Вернее, матриарх лишь утвердит решение, а подходящую кандидатуру найдёт аналитический отдел, в котором существует специальное подразделение, занимающееся анализом генетических карт всех клановых и подбирающее идеальные с точки зрения будущего потомства пары. Или тройки - женщин в империи традиционно рождалось больше, чем мужчин.

Прогулка наша не сильно отличалась от предыдущих за исключением того, что в этот раз в основном говорил я. Линнея, крепко держа меня за руку, шла рядом, молчала и слушала. В этот раз я посвятил свой рассказ клану - как мы живём и чем занимаемся. Рассказал, что после окончания академии я, скорее всего, получу свой, отдельный дом и массу привилегий, которые недоступны рядовому клановому, а также зарплату, которой хватит на содержание не только меня, но и моей будущей жены и даже детей. С запасом хватит... Не знаю, о чём думала девушка, когда я рассказывал ей про свои планы на будущую семейную жизнь, но во время моего рассказа она продолжала молчать и лишь плотнее ко мне прижималась. Быть может, потому, что в начале лета ночи в Окаане достаточно прохладные? Не заморожу ли я её? На мой вопрос девушка, немного подумав, ответила:

- Пожалуй, действительно становится прохладно. Мы можем вернуться домой и согреться чаем. Ты же пригласишь девушку к себе на чай?

Застыв на месте от неожиданно свалившегося на меня счастья, я, не веря, что всё это происходит со мной, дрожащим голосом ответил:

- Двери моего дома всегда открыты для тебя...

- Значит, чай будет! - уверенно подвела итог нашему разговору Линнея и, развернув меня в обратную сторону, потащила в общежитие.

Быстро проскочив по пустынным ночным дорожкам академии, мы, ворвавшись в общежитие, поднялись в мою комнату. Линнея, в первый раз попавшая ко мне в гости, с интересом рассматривала аскетичную обстановку идеально прибранного помещения без малейшего следа обычных для жилища одинокого парня мусора и беспорядка... А я в который раз похвалил себя за то, что как раз сегодня после обеда догадался выгадать немного времени до тренировки и навёл в комнате идеальную чистоту и порядок. Переодевшись в домашнюю одежду, я нашёл для девушки лёгкие штаны и рубашку из своего запасного комплекта, чистые, но слегка мятые, и ушёл на кухню, которой называл крошечную комнатку с установленным в ней пищевым синтезатором, чтобы приготовить для нас двоих чай. Линнея попросилась в ванную - сказала, что хотела бы принять душ. Разумеется, разрешение ею было получено вместе с комплектом из большого полотенца и только что распечатанного комплекта для душа - шампуня, расчёски и ещё кучи разных непонятных мелочей, большинством из которых я никогда не пользовался. Для меня ванна служила местом, где я мог помыться, в то время как для девушек, по рассказанным мне в разное время историям, процесс мытья являлся скорее ритуалом и был недоступен для понимания подавляющего большинства мужского населения.

Вскипятив воду и заварив чай, для чего из глубины шкафчика был извлечён на свет большой пузатый заварочный чайник из тонкого фарфора, я приготовил к чаю несколько печений и кексов, которые умел неплохо готовить мой пищевой синтезатор. Водрузив на поднос чайник с заваренным чаем, две чашки с блюдцами и две вазочки, в одну из которых я насыпал печенье, а в другую - кексы, я аккуратно потащил поднос в комнату, боясь расплескать содержимое чайника.

Поставив поднос на стол, я сел на кровать и стал ждать Линнею - она ещё не вышла из ванной, из-за неплотно закрытой двери было слышно, как продолжала литься вода. Но вот плеск воды прекратился, и из ванной вышла Линнея, с распущенными, не до конца высохшими волосами, густой гривой окружившими её голову и достающими ей почти до плеч. Странно - мне казалось, что её волосы раньше были короче... Из одежды на девушке оказалось лишь полотенце, которое она пропустила под мышками и просто укуталась в него, как в халат. Выданную мною одежду она одевать не стала, вероятно, потому, что та была ей велика, но так, завёрнутая в полотенце, девушка выглядела даже прекраснее, чем если бы нырнула в мои безразмерные брюки и рубашку. Полотенце плотно облегало высокую грудь девушки, практически не оставляя простора для фантазии, и выставляло на моё обозрение длинные, мускулистые, стройные ножки идеальной формы, заканчивающиеся небольшими аккуратными ступнями с короткими, ровно подстриженными и покрашенными красным лаком ноготками. Непроизвольно сглотнув тут же образовавшийся в моём горле ком, я сиплым от волнения голосом прохрипел:

- Ваш чай готов, о прекрасная танья!

Линнея, явно удовлетворённая произведённым эффектом, с улыбкой села на край кровати и, закинув ногу на ногу, ответила:

- И где же мой чай? Ставь поднос на кровать и садись рядом - будем пробовать то, что ты приготовил.

Потом мы пили чай, закусывая печеньями, и ели кексы, запивая их чаем. Потом я, неожиданно для себя, поцеловал девушку, и она неожиданно мне ответила. Потом мы поцеловались ещё, и ещё, а в перерывах я признался, что люблю Линнею. Что дороже неё у меня никого нет, и больше никогда уже не будет. Затем наши поцелуи слились в один нескончаемый поцелуй, полотенце упало на пол, обнажив восхитительную, совершенную фигуру девушки, и я, уже плохо соображая, что творю, прижал к себе это роскошное тело, целуя его с головы до... В общем, сначала перешёл к грудям, потом опустился на живот, а потом... Потом произошло то, что обычно происходит между мужчиной и женщиной, когда они остаются в спальне одни. Я плохо помню, что происходило в эту ночь. Помню только, что Линнея сама направляла мои неумелые действия, и мне было хорошо, очень хорошо. Надеюсь, ей было так же хорошо, как и мне, хотя в тот момент затопившие меня волны наслаждения не давали мне мыслить разумно. Помню, что мы расцеплялись, обессиленные, и снова сливались воедино, и так продолжалось неоднократно. В конце концов, я прижал замершую в восхитительно-доверчивой неподвижности девушку к своей груди, обхватив её голову рукой, и начал проваливаться в дрёму. Сквозь подступающий сон я ещё помню, как перебирал пальцами густые волосы девушки и шептал ей на ушко, что жить без неё не могу, и что она прекрасна, а шрам с её лица я уберу - у моих родителей достаточно денег на операцию в лучших клиниках Камэни. Помню, как Линнея, ласково проведя своей ладошкой по моему лицу, тихо ответила:

- Я сама теперь уберу свой шрам.

- А почему тогда ты не сделала этого раньше? Не было денег? - удивлённо переспросил я.

- Раньше было нельзя. Денег у меня достаточно, но этот шрам - напоминание о моём давнем прошлом.

- Почему нельзя? Разве тебе кто-то может запретить?

- Может... В первую очередь - я сама...

- А что изменилось теперь?

- А теперь все запреты сняты, и завтра ты увидишь моё лицо без шрама - это я тебе обещаю. Если бы все мои проблемы решались так же просто, как этот шрам... Спи, любимый, все ответы - завтра...

И я, прижав к себе девушку, которую теперь с чистой совестью мог назвать своей, провалился в глубокий счастливый сон без сновидений.

Проснулся я от солнечных лучей, бьющих мне прямо в лицо - стояло позднее утро, время близилось к обеду, а завтрак я благополучно проспал. Блаженно потянувшись, я вспомнил события прошедшей ночи и поискал взглядом Линнею, бегло осмотрев кровать. Состояние кровати лишь подтвердило то, чему она подверглась этой ночью - простыня оказалась смята и запачкана кровью, одеяло куда-то улетело, а подушка осталась только одна, да и та лежала рядом с моей головой. Быстрый осмотр собственного тела показал, что бурые пятна имелись не только на простыне, но и на моих ногах. Линнея была девственницей? А как же мои подозрения, что она значительно старше меня? Неужели, прожив столько сол, она так никогда и не спала с мужчиной? Или вернула свою девственность при омоложении? Впрочем, а мне какое дело до того, был ли у моей девушки раньше мужчина или нет? Сейчас-то она моя! И только моя, никому её не отдам! Тем более что она сама ко мне пришла.

Кстати, а где она? В комнате девушки не наблюдается... В туалете, похоже, тоже - дверь закрыта, свет погашен, да и на кухне тишина. Полный смутных подозрений, я встал и открыл дверь в ванную комнату - пусто. Заглянул на кухню - и там никого. Ушла...

Обречённо сев на стул, я машинально придвинул к себе чашку и потянулся за чайником... Под чайником оказался небольшой, сделанный из серебристого с лёгким голубым отливом металла, круглый медальон с плоской витой цепочкой, предназначенный для ношения на шее, голография Линнеи на фоне моей кухни, сделанная, похоже, прямо с терминала искина, и мятый, сложенный вчетверо листок тонкого пластика, какие я обычно использовал для заметок, если под рукой не было переносного коммуникатора. С выполненной в полный рост голографии, сделанной этим утром, пока я бессовестно спал, на меня с лёгкой печалью глядела молодая красивая девушка в короткой ярко-красной приталенной тунике до середины бедра. Во времени изготовления фото сомневаться не приходилось - обстановка за спиной девушки до мельчайших подробностей повторяла ту, что я в данный момент наблюдал вокруг себя, вплоть до оставленного пустого заварочного чайника с двумя пустыми чашками. Странно - я практически уверен, что ещё вчера у Линнеи подобной туники не было. Легкомысленно-воздушная одежда необычайно ей шла, несмотря на то, что скрывала значительно меньше, чем оставляла открытым, и демонстрировала моему взору нежные, тронутые лёгким загаром руки с тонкими запястьями и длинными пальцами, длинную прямую изящную шею, тонкую талию, высокую полную грудь и длинные мускулистые точёные ножки с маленькими ступнями, обутыми в лёгкие кожаные сандалии в цвет туники с тонкими ремешками, спиралью оплетающими изящные икры. Бархатистая кожа девушки, казалось, пропиталась солнечными лучами и светилась изнутри нежно-золотистым светом. А лицо... Прекраснее и совершеннее лица я ещё не видел. Нежный овал, подчёркивающий идеальной формы скулы. Красные пухлые губки, прямой аккуратный нос, большие карие глаза в окружении пушистых ресниц. Густые брови вразлёт. Лёгкие ямочки на очаровательных щёчках. Вот только шрама на лице у девушки уже не было... Поразительно, но Линнея сегодня ночью действительно говорила мне правду - ужасный, уродующий её рубец на лице девушка убрала за то время, пока я спал. Следовательно, она действительно могла свести шрам в любой момент, а не сводила потому, что ей кто-то запретил... Но почему? Быть может, все ответы - в записке, которую Линнея мне оставила?

Отложив в сторону фотографию, я развернул листок. На нём чем-то чёрным, возможно, тушью или карандашом для бровей, было написано:

"Кейт, если ты читаешь это письмо, значит, я уже далеко и в настоящее время отбываю наказание, от которого так долго и, как оказалось, безуспешно пыталась убежать. Обо мне не беспокойся - жизни моей ничего не угрожает, а временную потерю свободы я как-нибудь переживу, не в первый раз. Прости, что так неожиданно тебя покинула - остаться с тобой не в моей власти, и от моего желания больше ничего не зависит. В качестве прощального подарка оставляю тебе своё фото - как и обещала, без шрама. Учись хорошо, больше не встревай ни в какие переделки и прости меня...

Твоя Линнея.

P.S. Возьми в подарок этот амулет и носи его, не снимая - он принесёт тебе удачу. А если судьба неожиданно сложится так, что ты окажешься на пороге смерти - возьми амулет в руки, сожми в своей ладони изо всей силы, вспомни меня и позови. Просто позови..."

Я стоял, сжимая в руке амулет и, тупо уставившись в записку, перечитывал написанные в ней такие обычные и такие непонятные слова. Постепенно до меня дошла простая и очевидная мысль - кто-то забрал у меня Линнею! Мою Линнею! Мою вторую половинку, которую я искал всю жизнь! Они забрали мою жизнь!

Что там написано в записке? Если я окажусь на пороге смерти? Да, сейчас как раз именно тот случай! Я уже на пороге смерти! Как я смогу дальше жить один, без Линнеи?

И я, с силой сжав амулет, так, что натянулась и побелела кожа на костяшках пальцев, представил в своих мыслях такой милый и такой родной образ девушки, как будто наяву увидев прочертивший её лицо такой уродливый и такой любимый шрам, и позвал... Сначала один раз, потом другой, а потом ещё и ещё. И мысленно, и в полный голос. Я звал до тех пор, пока не охрип и не замолк. Ничего. Тишина. Пустота...

И лишь в самый последний момент, когда от отчаяния я сжал зубы и крепко-крепко зажмурил глаза, выдавливая злые бессильные слёзы, мне показалось, что я услышал долетевшие из невообразимой дали отголоски её горькой усмешки...

Глава 3

С той поры прошло более сотни сол. Я вырос, закончил академию и стал работать на клан, попутно избавившись от юношеских иллюзий. За это время я добился в клане многого - признания, милости матриарха, денег, высокого статуса. Женился. У меня родилась и выросла дочь, которая закончила техническую академию и давно уже работает на клан. В моей жизни всё сложилось настолько прекрасно, как только может быть прекрасной жизнь рядового кланового. Впрочем, я скоро перестану быть рядовым - в клане, кроме меня, насчитывается уже восемь пилотов, закончивших лётную академию, и матриарх планирует основать в клане отделение, отвечающее за подготовку лётного командного состава. Начальником нового структурного формирования мартриарх решила назначить меня, и это назначение сразу же выведет меня в клановую элиту - тех немногих облечённых властью людей клана, от которых зависит благополучие всех остальных. Высокая честь, но одновременно и большая ответственность. Предложение было высказано прямо перед отлётом в очередной рейс, так что много времени на раздумья мне не дали. Я, разумеется, не стал ломаться и согласился - подобные предложения делают всего раз в жизни. Жене и дочери я пока ничего не сообщал - скажу тогда, когда матриарх официально передаст мне должность. Тогда можно будет подумать и о втором ребёнке, тем более что супруга уже неоднократно мне про это дело намекала. Не иначе, как получила соответствующую рекомендацию от руководства. Мелочь, а приятно...

В общем, вся моя жизнь демонстрировала идеальный пример успешной карьеры рядового кланового, буквально за сотню сол поднявшегося от самого низа клановой иерархической пирамиды если не на самый верх, то, как минимум, закрепившегося в золотой середине. У меня имелось всё - деньги, власть, уважение соклановцев, но не было Линнеи. Иногда, когда прошлое прорывалось в мою спокойную размеренную жизнь потоком беспокоящих душу воспоминаний, а рядом никого не было, я доставал из-за пазухи заветный амулет и, глядя на него, мысленно возвращался к тем временам, когда я был молод и счастлив. В такие моменты перед моим затуманенным взором, словно наяву, вставало такое любимое и такое прекрасное лицо со шрамом, и мне казалось, что металлический диск становился теплее, а вырезанное на нём изображение оскаленной кошачьей морды, обрамлённое вязью непонятных рун, оживает, и зверь внимательно смотрит на меня своими большими кошачьими глазами. Другая сторона медальона тоже не пустовала - на ней изображался распахнувший над троном громадные кожистые крылья дракон, сжимающий в своих лапах скрещенные мечи. Оба изображения были выполнены в мельчайших подробностях с идеальным изяществом, сразу же переводящим серебристо-голубой диск из категории красивой безделушки в истинное произведение искусства. Сколько сол исполнилось этому украшению, я не знал, но по моим внутренним ощущениям медальон был стар, очень стар, а вырезанные на нём барельефы зверей однозначно должны что-то символизировать. Сначала я потратил на поиски во всемирной сети уйму времени, пытаясь разгадать загадку амулета, но так ничего и не достиг, за исключением того, что установил, кому принадлежало одно из выгравированных на медальоне изображений. Оскаленная кошачья морда оказалась абсолютно точным, подробным, переданным до мельчайших деталей изображением легендарного оканийского хищника - рурха. Поразительно - до этого я считал барельеф стилизованным изображением простого кота. Филигранному мастерству неизвестного художника можно было только позавидовать, причём художник явно творил свой шедевр, постоянно сверяясь с оригиналом. Или, как минимум, неоднократно наблюдал рурхов вживую - реалистичность картинки не подвергал сомнению ни один из найденных мною экспертов-зоологов. Не следует ли из этого сделать вывод, что и второе изображение - распахнувший крылья дракон - тоже вырезалось неизвестным художником с неведомого оригинала? И если моё предположение верно, то где же тогда лежат те земли, на которых обитают крылатые рептилии, размерами, если сравнивать изображение ящера с изображением стоящего перед ним трона, превышающие имперский орбитальный челнок?

Впрочем, со временем загадка подаренного Линнеей амулета стала волновать меня всё меньше и меньше - к тому времени я женился, занял достаточно высокое положение в клане и ожидал пополнения в семействе. К тому же мой рабочий график был расписан буквально по дангам, и большую часть своей жизни я проводил на звездолёте, в глубинах космоса, в окружении миллиардов звёзд, на которые так любил смотреть по ночам вместе с Линнеей.

Память о любви моей юности по прошествии десятков сол тоже начала постепенно сдавать свои позиции - я уже не вспоминал о девушке каждую ночь, стоило мне только коснуться головой подушки. Иные воспоминания заместили память о нашей единственной совместно проведённой ночи. Я уже не мечтал, как восторженный юноша, о далёкой и несбыточной любви, а как умудрённый жизнью прагматичный мужчина просто жил и получал от жизни удовольствие, которому мало кто как в клане, так и за его пределами мог помешать. За что, кстати, отдельное спасибо Линнее, в своё время каким-то непостижимым образом умудрившейся договориться о моём обучении у инструктора боевой школы Лерой. Правда, моё обучение оказалось обставлено массой оговорок - я никому не имел права в явной или неявной форме передавать полученные мною знания. И лишь по прошествии четырёх сол обучения, получив чёрный пояс и пожелание от инструктора никогда полученное умение не применять, я осознал, что же сделала для меня моя девушка - она не просто подарила умение драться, она дала мне уверенность в себе и чувство защищённости. Никто в клане не вызывал меня на дуэли, обоснованно опасаясь не просто сокрушительного проигрыша, а нанесения мною многочисленных и весьма болезненных травм - я быстро отучил желающих решать спорные вопросы с помощью силы. Действительно, четыре сола ежедневных, до изнеможения тренировок стоили полученного результата, и пусть впоследствии я снизил нагрузки, резко сократив продолжительность и интенсивность занятий, но минимально необходимую спортивную форму продолжал поддерживать - с профессионалами мне всё равно не сравниться, те уделяют тренировкам всё свободное время, а остальные мне не соперники. Тренировки я не бросал даже будучи на своём корабле...

Вот и сейчас я, закончив очередную тренировку в крошечном корабельном спортивном зале, где с трудом могли уместиться два-три человека, устало вышел из душа, вытираясь на ходу полотенцем. В раздевалке я повесил мокрое полотенце рядом с такой же мокрой спортивной формой и начал не спеша переодеваться в домашний комбинезон - вахту свою я отстоял ещё ри назад и сдал её своему помощнику, который и пробудет на мостике до утра. Я же, на пару нун заглянув для проверки на капитанский мостик, пойду ужинать и спать, появившись в зале управления лишь после завтрака - у капитана звездолёта масса привилегий помимо свободного графика вахт, а для несения на мостике круглосуточной вахты командиру межгалактического звездолёта по штату полагается один первый и два вторых помощника. Кстати, второй помощник сейчас дожидается меня в моей капитанской каюте. Выглядит этот помощник достаточно эффектно - у женщины длинные, чёрные как смоль и невероятно густые волосы, изящная точёная фигурка с тонкой талией, высокой грудью и крутыми бёдрами. Нежная, бархатистая, идеально ровная кожа без единой складочки и практически без волос. Немного, самую малость полновата, однако мягкие округлости ей даже идут - лёгкая полнота затронула лишь бёдра и ягодицы, не коснувшись подтянутого плоского животика, содержащегося в идеальной форме благодаря ежедневным - с моей подачи, разумеется, изнурительным тренировкам в спортзале. Да и остальные округлости - это вовсе не сало, а едва прикрытые тонким жирком тренированные мышцы. Не перекачанные, но и без излишней худобы. Естественно, необычайно смазливое личико с симпатичным слегка курносым носиком, пухлыми губками и очаровательными ямочками на розовых щёчках. Эдакая секси-девочка, при виде которой нормального мужчину сразу же посещает мысль если не о продолжении рода, то как минимум о постели. Причём подозрительно умная для своего возраста девочка. Чувствую, недолго ей ходить во вторых помощниках капитана, должность первого помощника я дал бы ей уже сейчас. Впрочем, женщина, похоже, не стремится к карьерному росту - ей больше всего хочется выйти за меня замуж и стать моей второй женой. Ради этой цели красавица не сдаёт экзамены на повышение квалификации и вот уже который сол летает вместе со мной вторым помощником, ночуя в моей каюте. Экипаж корабля давно свыкся с тем, что капитан в своей кровати спит не один, и даже считает девицу моей гражданской женой, а та лишь подогревает это мнение, рассказывая всем, пока я не слышу, о том, что наша узаконенная совместная жизнь - дело почти решённое. Я не возражаю - женщина для сексуальной разрядки во время продолжительных межгалактических перелётов мне всё равно нужна, так что сложившаяся ситуация выглядит далеко не самым худшим вариантом поддержания моего здоровья и гормонального баланса. А жениться... Ну что ж, возможно, я действительно возьму себе вторую жену, тем более что в постели напарница меня вполне устраивает и требовать от неё чего-то большего я не вижу смысла. Да и матриарх наверняка одобрит подобный союз - подозреваю, что все женщины моего звездолёта отбирались не только по профессиональным качествам, но и по максимальной генетической совместимости со своим капитаном, то есть со мной. И то, что на одного мужчину на звездолёте приходится целых четыре женщины, тоже явно не случайность - обычная диспропорция полов примерно в два раза ниже. Не могу не отдать должное прозорливости матриарха - она явно заботится об увеличении моего потомства, подсовывая в моё окружение очаровательных симпатяшек, готовых скрасить мои ночи и поработать на благо клана, сохранив и преумножив мои удачные, как мне по секрету поведал один клерк из клановой службы безопасности, гены.

Зайдя в свою каюту и закрыв дверь, я с удовлетворением убедился, что и на этот раз оказался прав - дверь в спальню оказалась приоткрыта, и из-за неё доносились тихие звуки медленной чарующей мелодии. Наверняка, стоит мне раздеться и переступить порог собственной спальни, я увижу разобранную кровать, недопитый стакан сока на тумбочке и роскошное женское тело строго по центру кровати, наполовину прикрытое лёгкой простынёй. Или на четверть прикрытое...

Я скинул комбинезон, оставшись лишь в нижнем белье, и, дойдя до спальни, уже протянул руку к ручке двери, планируя посвятить остатки вечера лёгкому и ни к чему не обязывающему сексу со своей женщиной, после чего спокойно отдохнуть, как вдруг раздавшийся по селектору громкий тревожный голос вахтенного заставил меня вздрогнуть:

- Капитана корабля прошу срочно прибыть в центр управления. Прямо по курсу следования на границе зоны локации обнаружены множественные цели, предположительно недружественные. Идентификация целей невозможна. Вероятность столкновения с групповой целью составляет примерно восемнадцать процентов... Девятнадцать... Двадцать один...

Что ж, и моё везение когда-нибудь должно было закончиться. Несмотря на то, что даже исследованный нами космос не просто велик, а без преувеличения необъятен, шансы столкнуться в космических глубинах с другими звездоплавателями достаточно высоки по причине огромного количества этих самых звездоплавателей и большого расстояния, с которого один звездолёт может засечь другой. К тому же корабли в пространстве движутся не как попало, а строго по определённым коридорам, называемым магистралями. Подобный выбор маршрута не случаен - вдоль космических магистралей пространство хорошо изучено и избавлено от источников опасности, какими могут быть кометы, астероиды, облака плотной космической пыли и другие потенциальные аварийно опасные объекты. Вдоль магистралей строятся заправочные станции, позволяющие звездолётам пополнять запасы топлива в пути и не забивать собственные баки топливом на весь маршрут перелёта, уменьшая полезную массу перевозимого груза, что особенно актуально для дальних межгалактических перевозок. И это не говоря уже о том, что большинство современных грузовых звездолётов вообще не имеет технической возможности взять на борт большие запасы топлива и жёстко привязано к сети заправок - так корабли и проектировались. Именно вдоль магистралей караваны транспортных кораблей, везущие различные и пророй весьма дорогостоящие грузы, поджидают банды асоциальных личностей, желающих избавить честных перевозчиков от принадлежащего им имущества. Проще говоря, на космических магистралях орудуют пираты, с которыми империя давно и безуспешно борется. Почему безуспешно? Да потому, что на смену одной уничтоженной эскадре джентльменов удачи тут же приходит пара новых, наивно полагающих, что уж они-то окажутся более хитрыми, более осторожными, более умными и не попадут под выстрелы дальнобойных орудий имперских линкоров. Некоторые аналитики из министерства обороны не без оснований полагают, что полностью истребить пиратство вообще невозможно - нескольких успешных нападений обычно хватает на то, чтобы с лихвой окупить вложенные в покупку пиратских лоханок деньги. А людей на свои корабли бандиты набирают из бездонных имперских трущоб - миллиарды миллиардов отчаявшихся безработных с радостью пополнят абордажные команды и, стоит только посулить щедрую оплату, бросятся на штурм любого корабля, не разбираясь, чей он и откуда. И, похоже, сейчас мы случайно наткнулись именно на такую эскадру.

Одевшись и быстро пройдя на мостик, я мгновенно оценил сложившуюся обстановку и, посчитав её угрожающей, проанализировал немногие имеющиеся в моём распоряжении варианты, после чего отдал команду на срочное изменение курса, развернув корабль в сторону соседней транспортной ветки. Большинство инструкций при встрече с пиратами рекомендует ложиться на обратный курс и возвращаться на предыдущую заправочную станцию, откуда подать сигнал бедствия и ждать подхода имперских космических вооружённых сил. Вот только сами пираты тоже знали про эту инструкцию и нередко устраивали на пути отхода скрытые засады, на которые наталкивались потерявшие ход и не успевшие повторно разогнаться медлительные грузовые суда. Чтобы не стать лёгкой добычей, я предпринял более отчаянный, более рискованный и вместе с тем более выигрышный ход - решил вообще уйти с этой магистрали и попытаться проскочить через неосвоенный космос к соседней ветке, благо дополнительный неприкосновенный запас топлива на подобный случай на корабле имелся. Манёвр осложнялся нетривиальными расчётами курса, доступными лишь отдельным опытным пилотам, включая, разумеется, меня, и возможностью столкнуться с космическим мусором. Однако шанс повредить свой корабль случайным астероидом или кометой показался мне пренебрежимо ничтожным по сравнению с шансом остаться в живых при успешном захвате пиратами корабля - живые свидетели творимого разбоя бандитам, как правило, не нужны. И если я, несмотря на всё своё воинское искусство, имел высокую вероятность погибнуть в неравной схватке с вооружёнными пиратами, ни во что не ставившими ни свою, ни чужие жизни, то участь захваченных в плен женщин оказывалась намного, намного хуже - пленницы до самой своей скорой и порой мучительной смерти служили сексуальными игрушками для всей команды пиратского корабля. Следовательно, попадать в плен живыми нам никак нельзя, а если моей команде всё равно предстоит умереть, то риск, которому я подвергну свой корабль и экипаж, стоило считать оправданным.

Запланированный мною манёвр был проведён с ювелирной точностью. Звездолёт, следуя строго по расчётной траектории, успешно разминулся с областью космического пространства, заполненной неизвестными кораблями, и мне оставалось только ждать, пустятся ли пираты в погоню или продолжат караулить другие звездолёты. Всё зависело от того, есть ли у пиратов топливо для погони, типа пиратских кораблей и информации, которой они владели - груз, который я перевозил, стоил не просто дорого, а баснословно дорого. Но не это главное... Ещё дороже для клана обошлось бы попадание груза в чужие руки - об этом перед отлётом я получил недвусмысленный приказ от клановой службы безопасности. Не знаю, во что ввязалась матриарх клана в этот раз. Подозреваю, что имела место быть очередная тайная и посему щедро оплачиваемая договорённость с министерством обороны, и мне было чётко предписано предпринять всё от меня зависящее, чтобы доставить груз адресату, а при невозможности доставки - уничтожить. Неудивительно, что рейс готовился в режиме строгой секретности и конечную точку маршрута я узнал, будучи уже на борту своего транспортника. Даже обычного сопровождения из пары-тройки эсминцев наёмников мне не дали. Возможно, оно и к лучшему - помощи от нескольких небольших кораблей в случае серьёзного нападения ждать не следовало, а демаскируют сопровождаемый транспортник наёмные эсминцы прилично. Любой умеющий соображать человек, увидев подобный эскорт, сразу же догадается, что я везу крайне необычный и крайне дорогой груз. И, как сейчас выяснилось, не помогли предпринимаемые службой клановой безопасности меры предосторожности - корабль всё-таки попал в засаду. Нетерпеливо поглядывая на обзорный монитор, я ждал, что предпримут пираты - погонятся за мной или нет. В зависимости от их дальнейших действий мне станет понятно, случайна ли наша встреча или где-то на этапе подготовки к полёту возникла утечка информации.

Наша встреча, к моему великому сожалению, оказалась не случайной - ждали именно меня, так как пираты, увидев, что долгожданная добыча уходит, сорвались в погоню. Неподвижный рой светящихся точек, рассыпанный по бархатно-чёрной пустоте космического пространства, стронулся с места и начал разгон, постепенно вытягиваясь в мерцающее веретено, своим острым концом направленное на мой корабль. Всё... От меня больше ничего не зависело - исход погони решали тактико-технические характеристики звездолётов. Мой корабль изначально проектировался достаточно быстрым для обычного транспортника, но у пиратов вполне могли оказаться более быстроходные списанные военные суда. Отрыв от погони и, соответственно, запас времени до того, как догнавшие нас пираты пойдут на абордаж, оказался достаточно большим благодаря тому, что я не стал, как того требовала инструкция, тормозить при виде пиратских звездолётов, а, не сбавляя скорости, исполнил манёвр уклонения. Выведенные на полную мощность маршевые двигатели работали на пределе своих возможностей, наполняя звездолёт мелкой и крайне неприятной вибрацией. Температура сначала внутреннего, а затем и внешних охлаждающих контуров дрогнула и медленно поползла вверх - когда она достигнет критических отметок, мощность двигателей придётся уменьшить. Но пока двигатели работали на износ, отрыв от преследователей только увеличивался. Если все корабли пиратов окажутся переделанными транспортниками, то мне удастся оторваться от преследования и уйти. Если же за мной гонится хотя бы один военный корабль - рано или поздно он не только достигнет моей скорости, но и значительно превысит её, после чего расстояние между нами неуклонно начнёт сокращаться. Остаётся выяснить, насколько велика быстроходность пиратских лоханок.

Долгое время я надеялся, что от погони удастся оторваться - за счёт высокой начальной скорости моего транспортника расстояние между мной и преследователями, пусть крайне медленно, но продолжало увеличиваться. Более того - основная часть светящихся на экране точек безнадёжно отстала, исчезнув с экрана монитора, и в кильватере моего звездолёта, буквально на границе зоны обнаружения, закрепилось всего четыре маркера. Если мне удастся оторваться и от них - мой корабль смог бы ещё раз сменить курс и затеряться в глубинах космоса. Флот пиратов оказался откровенным мусором, которому место лишь на свалке. Возможно, будь у меня парочка крейсеров сопровождения, нам даже удалось бы отбиться...

К моему искреннему сожалению, даже солидная фора в скорости мне не помогла. Неустойчивое равновесие в нашем противостоянии с пиратами, продолжающееся уже достаточно долго и даже подарившее мне призрачный шанс на спасение, всё же закончилось - температура охлаждающих контуров достигла критической отметки и я, чтобы не запороть движки и не лишиться тяги, скрепя сердце понизил их мощность сразу в два раза. Температурная шкала дрогнула и застыла на границе красной отметки - не росла, но и не снижалась. Звездолёт вышел на крейсерский режим - двигался с максимально возможным ускорением, которое я мог поддерживать неограниченно долго. Хватило бы топлива...

Уменьшение тяги не прошло бесследно - мерцающие на самом краю экрана тревожным красным цветом четыре яркие точки постепенно начали смещаться к центру. Пираты нас догоняли. Я запустил программу расчёта времени нашей встречи и, дождавшись результатов, удручённо вздохнул - оторваться не удалось. Мы не успеем достичь соседней магистрали - корабли пиратов догонят наш звездолёт значительно раньше. Пока наверняка имеющиеся у пиратов системы постановки помех не заблокировали наши гиперпространственные передатчики, необходимо было подготовить и отправить руководству клана и в имперскую транспортную инспекцию соответствующие отчёты, чем я тут же и занялся, не отвлекаясь более на зрелище постепенно сближающихся на экране маркеров.

Но вот отчёты и в клан, и в имперские службы были сгенерированы и отправлены, а я вновь неподвижно замер в своём кресле, наблюдая за приближающимися к моему звездолёту маркерами преследователей. Нуны медленно тянулись одна за другой, складываясь в ри, а мы пока ещё оставались живы. Впрочем, всё хорошее рано или поздно заканчивается, и догнавшие нас пираты включили устройства активного подавления, сделавшие невозможными отправку сообщений, после чего пошли на абордаж. Они даже не связывались со мной, предлагая условия сдачи в плен - брать пленных пираты не собирались. Что ж, и я не собирался сдаваться без боя, и рассчитывал уничтожить как можно больше облепивших мой корабль десантных челноков, до отказа набитых отбросами общества. Дождавшись, пока высадившийся на обшивку моего звездолёта десант вскроет герметичный внешний корпус и, снеся пару переборок, попадёт во внутренние отсеки корабля, я отдал корабельному искину команду на подрыв гиперпространственных двигателей. Четвёрку преследовавших меня звездолётов взрыв, скорее всего, не затронет - те явно когда-то числились в составе имперского военно-космического флота и наверняка имели не только мощную лобовую броню, но и не менее мощные силовые экраны, которые не в состоянии повредить обычный термоядерный взрыв. Пошли последние данги моей жизни и жизни моего экипажа, который я даже не предупредил о том, что только что подписал нам всем смертный приговор. Впрочем, иного выхода у меня и не было - обстоятельства оказались сильнее меня, оставалось лишь выйти из сложившейся ситуации с честью. Честь, как учил меня мой инструктор, дороже жизни. И лишь одну, но простительную слабость я позволил себе перед смертью - сильно, до боли в руках, сжал заветный медальон и мысленно извинился перед девушкой, на всю жизнь оставшейся моей несбыточной мечтой, за то, что я больше никогда её не увижу. Больше всего на свете я хотел бы в эти мгновения оказаться рядом с ней... И эта мысль оказалась последней в моей так неожиданно оборвавшейся жизни - перед глазами, выжигая сетчатку, возникла яркая вспышка, а голову пронзила дикая, всепожирающая боль...

***

Ярко-зелёная трава, густым ковром покрывшая берег мелкой прозрачной речушки, скорее даже большого ручья... Жаркое, ярко-белое светило почти в зените, бледно-голубое с прозеленью небо в лёгких кучевых облаках... Высокие деревья с раскидистыми кронами, вплотную подступившие к покатому берегу. Яркие разноцветные бабочки, порхающие над пробивающимися из травы цветами. Густой, терпкий, тяжёлый, насыщенный свежестью и ароматом деревьев и цветущей травы медвяный воздух, от которого кружится голова...

Местная атмосфера значительно плотнее той, к которой я привык, да и сила тяжести пусть ненамного, но превышает гравитацию моей родной планеты, что создаёт лёгкий дискомфорт, к которому, я уверен, со временем можно привыкнуть. Где я? Что со мной? Я не только не знаю, где я, но и не помню, как сюда попал. Последнее моё воспоминание в этой жизни - обжигающая вспышка перед глазами и осознание близкой смерти от взрыва термоядерного реактора звездолёта. Собрав в кучу разбежавшиеся мысли, я предположил, что увиденному имеется всего три варианта объяснения. Вариант первый - я умер и нахожусь в раю. Если так, то и волноваться уже не о чем - у меня впереди вечность, поэтому рассмотрение этого варианта отложим на потом. Да и не верил я в существование рая. Вариант второй - у меня поехала крыша, или, как по-научному выражаются медицинские работники, налицо глубокое психическое расстройство. Говоря простым языком, я брежу, и у меня галлюцинации. Второй вариант не лучше первого, так как самостоятельно из бредового состояния никто ещё не выходил, не стоит даже пробовать. Лучше, как советуют врачи, расслабиться и наслаждаться видениями. Но бездействие не по мне, поэтому приму за основу вариант номер три - меня каким-то образом переместило с гибнущего звездолёта на поверхность незнакомой планеты. Быть может, причина в самопроизвольной генерации гиперпространственным приводом звездолёта случайного туннельного пространственного перехода в момент своего взрыва? Гипотеза маловероятная, но теоретически возможная. Пощупал свои руки, потрогал траву и землю, из которой она растёт - окружающая обстановка настолько реальна, что я, пожалуй, склонюсь к третьему варианту.

Я медленно встал и осмотрелся, одновременно проводя ревизию себя, любимого. Я оказался предположительно жив и с виду вполне здоров. Из одежды на мне остался мой комбинезон - тот, в котором я за мгновение до гибели звездолёта находился на капитанском мостике. Из обуви - форменные ботинки с высоким голенищем и мягкой подошвой, мягкие и практически невесомые. В таких удобно перемещаться по ровным коридорам звездолёта, но не слишком комфортно ходить по лесу. Впрочем, это всё равно лучше, чем ничего - я ведь сначала, как только услышал тревожное сообщение, хотел бежать на мостик вообще в нижнем белье. Из вещей... Вот из вещей у меня имелось лишь то, что находилось во внутренних карманах комбинезона, а именно идентификатор личности, представляющий собой небольшую, размером примерно с ладонь, пластиковую карточку с моими биометрическими данными, случайно завалявшаяся лазерная указка длиной в мизинец и свёрнутая пополам голография Линнеи, с которой я никогда не расставался. Печально - местность вокруг, по результатам предварительного осмотра, выглядела явно необитаемой. Необитаемой ли?

Пока я осматривался и решал, где я и что со мной, я подспудно ощущал некоторый дискомфорт, но всё никак не мог понять его причину. Однако, внимательно прислушавшись к себе, неожиданно понял, что неудобство мне доставляет подаренный Линнеей амулет - он, спрятавшись на груди под комбинезоном, неприятно холодил кожу, как будто долгое время пролежал в снегу. Причём от контакта с обнажённой кожей металлический диск, что удивительно, так до сих пор и не нагрелся. Запустив руку за пазуху и вытащив амулет, я ещё раз подивился его низкой температуре и сжал в ладони, решив согреть. Но время шло, а медальон оставался холодным, как будто что-то вытягивало из него энергию. Точно, энергия! Возможно, диск из неизвестного металла являлся не просто украшением, красивой безделушкой, а малогабаритным конденсатором энергии, которая могла быть потрачена на моё перемещение из звездолёта на эту планету - гипотеза не менее правдоподобная, чем случайная генерация пространственного канала гипердвигателями, для подобной генерации совсем не предназначенными. Накопители таких маленьких размеров лично мне были неизвестны, но мало ли какие тайны скрывают закрытые имперские архивы. Да и легенды о малогабаритных индивидуальных порталах ходят по империи - ими якобы обладают люди клана Рэй, что даёт им возможность самостоятельно, без помощи имперской транспортной портальной сети, перемещаться между звёздами и даже между галактиками. Возможно, в мои руки попал именно такой индивидуальный портал, замаскированный под украшение.

Я ещё раз, уже с признательностью взглянул на серебристый диск - амулет так и не нагрелся, на его поверхности даже проступили мелкие капельки сконденсировавшейся из воздуха влаги, поэтому я не стал засовывать медальон обратно к себе за пазуху, ограничившись тем, что оставил его висеть на груди поверх комбинезона. Что ж, спасибо тебе, родной, за спасение моей жизни и отдельное спасибо твоей бывшей хозяйке. Итак, примем как факт наиболее правдоподобную гипотезу - в момент взрыва звездолёта я не умер, а оказался перенесён на пригодную для жизни планету выглядевшим как медальон устройством с неизвестным мне принципом действия. Тогда можно сделать логичный вывод, что мир, в который я попал, обитаем - иначе теряется смысл моего спасения. Девственно нетронутая природа вокруг меня не показатель - во многих мирах империи можно найти такие же дикие места, куда практически не ступает нога человека. На Окане такие места даже охраняются государством и имеют статус заповедников. Вероятно, я попал в такой же заповедник.

Определять координаты мира, в который я попал, я даже не пытался, несмотря на свой огромный опыт в астронавигации - без специального оборудования сделать подобные вычисления практически невозможно, и я, как дипломированный специалист, слишком хорошо это знаю. Некоторые дилетанты от астронавигации наивно полагают, что капитан звездолёта обязан всего лишь по внешнему виду звёздного неба над своей головой безошибочно определить, в какое место вселенной или как минимум собственной галактики его угораздило попасть. Спешу разочаровать таких законченных оптимистов - сия процедура принципиально недоступна человеческому интеллекту, сколь бы опытным и бывалым он ни был. Даже хорошо известный рисунок звёздного неба кардинально меняется при перемещении всего на несколько лучей от исходной точки космического пространства, а на то, чтобы запомнить картинки, видимые с поверхности сотен миллиардов крупных космических тел размером с планету и более, не хватит всей человеческой жизни. Причём необходимо не просто запомнить - их ведь нужно воспроизвести в аксонометрии, чтобы определить пространственные реперные точки. Для подобной работы потребуется как минимум промышленный искин не ниже седьмого класса, специально ориентированный под астронавигацию - другие мозги столь сложной задачи просто не потянут. Впрочем, как я уже говорил, подобной задачи перед собой я и не ставил - мне бы только добраться до обитаемых мест, а там уже аборигены подскажут, где же я нахожусь, и помогут добраться до портальной сети. Надеюсь, что помогут...

Приняв решение выбираться в обитаемые места, я оглядел небольшую полянку, на которой находился, бросил короткий взгляд на испещрённое шапками густых облаков бледно-голубое с лёгкой прозеленью небо, дабы оценить возможность ориентации по солнцу, и, потерпев неудачу - местное светило успело скрыться в очередном облаке, - решил пойти вдоль ручья. Разумеется, по течению - ручей со временем рано или поздно впадёт в реку, а люди обычно селятся вдоль рек.

Первые шаги в новом мире предоставили мне обильную пищу для размышлений. Настоящего дикого леса я, признаться, никогда в жизни не видел. Те лесопарковые зоны, в которых размещались наши города и посёлки, лесом можно было назвать лишь с очень большой натяжкой - лишённые кустарника, подлеска и сухостоя, тщательно спланированные, облагороженные и регулярно очищаемые, они просматривались вдоль и поперёк на сотни шагов. Здесь же произрастала первозданная чаща, густая и труднопроходимая, прямой путь по которой далеко не всегда являлся самым быстрым - иногда значительно проще оказывалось обойти неожиданно возникшее передо мной препятствие, чем рискнуть штурмовать его прямо в лоб. Эту простую истину я осознал, когда уже несколько освоился в новом для меня умении ходьбы по лесистой местности и, столкнувшись с оказавшимися на моём пути зарослями неизвестного кустарника, не нашёл ничего лучшего, как пройти их насквозь вместо того, чтобы, как нормальный здравомыслящий человек, предпринять обходной манёвр. На тот момент решение казалось мне оптимальным - заросли тянулись в обе стороны, насколько хватало взора. Правда, хватало его ненамного - шагов на пятьдесят, не более, слишком уж массивными оказались растущие в этом лесу деревья. Широкие у основания стволы лесных исполинов просто закрывали собой обзор...

Нахрапом взять препятствие не удалось - предпринятый мною штурм кустарника позорно провалился. Усталый и расцарапанный, я с большим трудом выполз обратно и, немного отдохнув, пошёл в обход. Подобные заросли попадались на моём пути ещё несколько раз, но, наученный горьким опытом, я, наткнувшись на очередное препятствие, сразу же сворачивал в сторону и обходил кустарник по дуге. В последних встретившихся мне зарослях я даже услышал, как в самой гуще кто-то, ломая ветки, ворочается и громко урчит - вероятно, местный обитатель, обнаруживший что-то съестное. Присмотревшись, я заметил, что ветки кустарника покрыты какими-то невзрачными зелёными плодами размером с небольшое яблоко. Сорвав один плод - тот, который показался мне наиболее спелым, я осторожно разгрыз его. По вкусу плод оказался чем-то похожим на лесной орех без кожуры. Зная, что лесные орехи богаты растительным белком и другими полезными веществами и микроэлементами, я немного задержался, обирая близлежащие ветки, и продолжил путь лишь тогда, когда почувствовал приятную сытость. К тому же раздающийся в самом центре зарослей хруст и треск начал постепенно смещаться ко мне - по-видимому, зверю надоело объедать кусты, и он решил поближе пообщаться со мной. Встреча с местной живностью не входила в мои планы, поэтому я прибавил скорости и быстро покинул территорию лесной столовой.

Уже ближе к вечеру я опять вернулся к ручью и, зайдя в воду по колено, вдоволь напился чистейшей прохладной воды, после чего заночевал прямо на берегу, предусмотрительно отойдя на пару шагов в сторону и соорудив импровизированную постель из тонких веток близлежащих кустов и небольшого стожка нарванной тут же травы. Во время работы я с опасением поглядывал на небо - оно начало затягиваться тяжёлыми дождевыми облаками, грозящими в скором времени пролиться на землю неслабым дождём. Трезво оценив свои силы, навес над головой я сооружать всё же не стал - под рукой имелись лишь трава и ветки, которые ни на что путное не годились. Если пойдёт сильный дождь, сделанное на скорую руку укрытие мне не поможет, только устану и потеряю время на бессмысленную и бесполезную работу.

Сон на голой земле - не самый лучший способ отдыха, даже с учётом того, что между землёй и мною лежала тонкая прослойка свежесорванной травы. Ночью я несколько раз просыпался, чтобы перевернуться на другой бок и дать отдых тем частям тела, которые успел отлежать. Возможно, поэтому я проснулся рано утром, стоило только рассвету разогнать липкую ночную темень. Небо с утра оказалось полностью затянуто сплошной пеленой густых облаков. Тянущиеся из леса языки тумана, стелющиеся низко над землёй, несли с собой прохладу и сырость. Поднялся я голодный, хмурый и небритый и, ополоснувши лицо и руки водой из ручья, напился прохладной чистейшей воды и продолжил движение, как только окончательно рассвело, и туман практически рассеялся. Солнце так и не появилось, поэтому единственным ориентиром для меня остался ручей, текущий неизвестно куда.

До обеда погода так и не изменилось - небо по-прежнему оставалось затянуто низкими тучами. Спасибо, хоть дождь не пошёл, а то было бы совсем тоскливо. За время пути я наткнулся ещё на несколько зарослей уже известного мне орехового кустарника и опять поел местных орехов. Судя по тому, что я до сих пор оставался жив и даже не заработал расстройства желудка, съеденные мною плоды относятся к категории условно съедобных. Почему условно? А потому, что ближе к обеду мне показалось, что меня мутит и немного подташнивает, что косвенно может свидетельствовать об отравлении. А ел я только орехи. Вскоре к тошноте добавилась навалившаяся на меня усталость, так что ближе к обеду я окончательно уверился - с моим организмом что-то не так. Положив руку на лоб, я понял - отравление ни при чём. Я, похоже, заболел. Лоб горит, глаза слезятся - температура явно повышенная, что вполне объясняло и лёгкую тошноту, и периодически подкатывающую слабость. Попытавшись приложить ко лбу свой амулет, я вместо ожидаемого холода ощутил лишь обычную прохладу металла, уже через несколько мгновений сменившуюся теплом - металл нагрелся, эффект откачки энергии из окружающего пространства исчез. Медальон вновь стал простым украшением, а не аналогом мини-холодильника. Что ж, вероятно неестественный холод артефакта действительно оказался каким-то образом связан с моим перемещением на эту планету. Одна загадка разрешилась...

Осталось решить, что делать с моей болезнью. Наиболее вероятный диагноз - я простудился, ночуя на холодной сырой земле. Простуду в империи легко лечили специально для этой цели разработанными препаратами, но мне это не грозило - ни аптечки под боком, ни медучреждения поблизости я не наблюдал. Как-то слышал, что простывшему человеку необходимо согреться, для чего можно использовать обычный огонь. Чтобы развести огонь, необходимы дрова. Дров вокруг полно, осталось только суметь их поджечь. Кроме лазерной указки, никакого иного оборудования у меня не было, однако я, покопавшись в памяти, вспомнил, что одним из способов добывания древними людьми огня является трение. Что ж, если я не хочу заболеть ещё сильнее, придётся собирать дрова и разжигать костёр. Приняв такое решение, я развернулся и потопал в лес за дровами.

Сказать легко, сделать оказалось значительно сложнее. Никогда не думал, что лес и дрова - суть абсолютно разные понятия. Наличие леса вовсе не означает наличия дров, особенно при условии, что у тебя отсутствуют орудия труда, превращающие одно в другое. Да, деревьев в лесу вокруг меня оказалось до неприличия много - целый лес, но вы когда-нибудь пробовали голыми руками порубить на дрова дерево, которое даже обхватить не можете? Нижние ветви у этого дерева растут на высоте примерно в три моих роста, и это самое маленькое дерево, которое я нашёл. Причём бурелома и пригодного для дров сухостоя в лесу, оказывается, практически нет! Деревья, которые отмирают, так и продолжают стоять, пока их древесину не сожрут многочисленные насекомые, и только после этого они падают на землю. Пару таких деревьев я даже нашёл - боковые ветки у них давно уже сгнили, превратившись в труху, а сделать дрова из стволов можно было исключительно с помощью специализированной лесозаготовительной техники - настолько массивными они выглядели. Отчаявшись, я попытался наломать дров из кустарника, но его побеги оказались настолько гибкими, что не столько ломались, сколько гнулись, после чего расщеплялись на волокна, которые невозможно было порвать голыми руками. Пока я мучился с заготовкой дров, начало темнеть. До получения огня дело даже не дошло - так и не заготовив дров, я в потёмках добрался до своего ручья и, напившись, завалился спать.

Утро показало, что болезнь прогрессирует - температура подскочила ещё больше. Меня бил озноб, на лбу выступила испарина, а по всему телу разлилась предательская слабость. Правда, почувствовал я её лишь тогда, когда поднялся на ноги. Идти в таком состоянии нельзя... Но надо. Лёжа на земле, я никогда не выйду к людям, а ведь неизвестно, какое в этой местности сейчас время года. Судя по растительности - лето, но может оказаться как поздняя весна, так и ранняя осень. Точнее можно сказать, если на протяжении достаточно длительного отрезка времени наблюдать за восходами и заходами солнца. Если продолжительность дня растёт - весна или начало лета, если убывает - осень. Хотя, если судить по созревшим плодам на кустах, то, скорее всего, осень, но и тут бывают исключения - некоторые деревья и кустарники плодоносят почти круглый год. Боюсь только, что это не мой случай, и ориентироваться мне нужно на осень, в крайнем случае - на конец лета. А подобное предположение говорит о том, что задерживаться мне нельзя - прокормиться в осеннем лесу, как я уже ощутил на собственной шкуре, несложно, но ведь за осенью обычно приходит зима. Неизвестно, насколько холодные здесь зимы, но даже одну ночёвку в снегу я не выдержу - замёрзну. И нужно мне сейчас, невзирая на болезнь, идти дальше. Что я, собрав в кулак свою волю и остатки сил, и проделал...

Шёл я вниз по течению ручья дней шесть или семь - точнее сказать не могу, потому что нескольких дней я просто не помню. Остались лишь смутные воспоминания - я брёл, падал, поднимался и снова брёл, изредка возвращаясь к ручью для того, чтобы напиться. Иногда наталкивался на заросли местного орешника и ел его плоды, даже не ощущая вкуса. Кажется, даже столкнулся с одним из лесных обитателей, делавшим то же самое, что и я - то есть объедавшим орешник. Зверь выглядел как гибрид свиньи с жирафом, но толком я его внешность так и не разобрал - сквозь мутную пелену в моём сознании я увидел, что мои орехи кто-то без моего разрешения нагло жрёт, и издал по этому поводу возмущённый то ли хрип, то ли рёв. Зверь обиделся и быстро покинул место своей трапезы, хотя мне приятнее было бы сознавать, что он меня испугался.

Или орехи оказались всё-таки целебными, или организм наконец-то переборол неведомую заразу, но по прошествии примерно семи дней я почувствовал себя относительно здоровым. Слабость никуда не ушла, но мысли текли в голове предельно ясно, да и температура, похоже, пришла в норму. Ещё одной хорошей новостью стала наконец-то установившаяся ясная солнечная погода. Резко потеплело, и по ночам я уже не мёрз, а днём даже становилось жарковато, и появлялись мысли снять мой лётный комбинезон и путешествовать налегке, в одном нижнем белье. Останавливала от подобного шага лишь мысль о том, что я в любой момент могу выйти к человеческому жилью, а выходить к людям в одних трусах представлялось мне неприличным. Умом я, конечно же, понимал, что в любом случае успею быстро одеться, но побороть внутреннее предубеждение так и не смог, продолжая идти одетым.

Одежда меня и спасла, когда из лесной чащи на меня бросился... Даже не знаю, как сказать - существо, выскочившее на меня, казалось помесью оленя с дикобразом. Длинные стройные ноги, ветвистые рога и покрытое топорщащимися иголками тело, вылетевшее из растущих впереди кустов. Зверь, даже не обратив на меня внимания, снёс мою тушку с дороги, оттолкнув своей колючей грудью, как надоедливую помеху, и помчался дальше. Вернее, попытался помчаться - я же не зря столько времени потратил на изучение боевых искусств, и реакция на нападение у меня ушла на уровень рефлексов. Сбитый с ног, я в падении успел резко выбросить руку вперёд и попасть костяшками кулака зверю в область уха, куда, собственно говоря, и целился - у большинства животных там находится одна из уязвимых точек. Окрестности прорезал полный боли визг оленедикобраза - похоже, мой удар достиг цели и всё же попал куда надо, проломив тонкие кости черепа и повредив мозг. Перевернувшись через голову и отлетев на несколько шагов, я быстро поднялся, чтобы не оказаться затоптанным обезумевшим от боли зверем, и под непрекращающийся визг быстро огляделся по сторонам. Оленедикобраз катался по земле в нескольких шагах от меня, и я не нашёл ничего лучше, как стремительно, в несколько длинных стелющихся шагов подскочить к нему и нанести ещё один удар под ухо, теперь уже пяткой ноги. Зверь хрюкнул и затих - последний удар оказался для него смертельным. Подождав, пока адреналиновый угар схлынет, и организм немного успокоится от встряски, я осмотрел сначала себя, а затем и убитое мною животное. О себе можно сказать коротко - если бы не комбинезон, то сейчас рядом со зверем лежал бы и я. Иголки на шкуре животного оказались настолько острыми, что буквально порезали мою одежду на лоскуты, превратив прочный, армированный углеволокном материал комбинезона если не в лохмотья, то во что-то сильно на них смахивающее. Досталось и моему телу, но вместо глубоких резаных ран на нём виднелись лишь многочисленные ссадины да неглубокие порезы, из которых потихоньку сочилась кровь, набухая на груди мелкими красными каплями. Без встроенной в ткань комбинезона лёгкой защиты острые, как бритвы иглы располосовали бы мою грудь до кости, и я истёк бы кровью. Причём края порезов, на что я в горячке схватки не обратил внимания, онемели и жутко чесались - похоже, с иголок зверя в кровь попала какая-то гадость. Впрочем, жжение быстро прекратилось, кровь свернулась, а ссадины и порезы начали быстро, буквально на глазах, подживать. Убедившись, что в ближайшем обозримом будущем смерть от кровопотери мне не грозит, а полученные в схватке с представителем местной фауны ранения скоро затянутся сами собой, если их, разумеется, не тревожить какое-то время, я бросил ощупывать себя и занялся тщательным осмотром убитого мною зверя.

Осмотр выявил массу интересной информации и дал разгадку того, почему явно травоядный зверь вместо того, чтобы убежать, бросился на первого же попавшегося на глаза человека - он оказался тяжело раненым неизвестным охотником. Глубоко в боку лежащей на земле звериной туши засел обломок охотничьей стрелы, пущенной, надо полагать, сильной и умелой рукой - наконечник стрелы с лёгкостью пробил прочную, покрытую иглами шкуру и глубоко вошёл в тело. Из крупной глубокой раны продолжала обильно сочиться кровь, пачкая покрывающие тело иглы и стекая на траву - сердце убитого зверя ещё билось. Древко стрелы сломалось примерно посередине - видимо, тогда, когда зверь катался по траве, пытаясь притушить боль от моего удара. Обломок древка, перемазанный кровью, оказался очень скользким, и я с большим трудом, расширив рану пальцами, вытащил из убитого животного наконечник стрелы. Положив широкую листовидную полосу окровавленного металла на свою ладонь, я внимательно исследовал оружие неизвестного охотника, лучше всяких слов подтверждающее, что мир, в который я попал, обитаем и населён разумными.

Что можно сказать по поводу моей находки... Размерами наконечник превышал длину моей собственной ладони, и для его изготовления явно использовалось не простое железо, а отличная легированная сталь. Даже будучи вытащенным из туши, наконечник сохранил идеальную остроту своих граней - я специально попробовал разрезать им шкуру убитого животного, и у меня сие действие даже получилось! Первый жирный плюс местной промышленности. Выстрел неведомого охотника оказался очень точным - насколько я представляю анатомию животных, рана, нанесённая стрелой, являлась смертельной и зверь, если бы не встретил меня, через некоторое, весьма непродолжительное время, упал бы замертво от потери крови. Второй жирный плюс меткому стрелку. Теперь о технологиях - зверя явно ранили выстрелом из лука. Кстати, скорее всего, именно поэтому он и бросился на меня - попытался отомстить своему обидчику, в которые по умолчанию записал всех людей. Луки - оружие цивилизации, стоящей достаточно низко на лестнице научно-технической эволюции. Даже арбалеты более прогрессивны, но арбалетные болты значительно короче, а наконечники у них имеют совершенно другую форму. Более того - как только люди освоили огнестрельное оружие, и луки, и арбалеты канули в прошлое. Сейчас на зверей и подавно охотятся с помощью пневматических винтовок с усыпляющими ампулами. И это жирный минус, опять поднимающий самый главный вопрос - куда же я попал. Впрочем, через мгновение я обрёл шанс его разрешить - из-за зарослей кустарника, откуда на меня бросился убитый мною зверь, появился хозяин лежащей на моей ладони сломанной стрелы.

***

Ну, что можно сказать по поводу стрелка... Во-первых, это оказался не абориген, а аборигенка. Молодая симпатичная девица, одетая по-мужски, сжимала в своих прелестных ручках натянутый лук, а тяжёлый листовидный наконечник стрелы был направлен прямо на меня. Казалось, ещё мгновение - и я разделю участь убитого мною зверя. Однако нацеленное на меня оружие не помешало мне разглядеть девушку подробнее.

Ростом незнакомка оказалась почти с меня, а ведь я в своём клане считался далеко не самым маленьким. Если же сравнивать с нашими клановыми женщинами, то девушка оказалась бы как минимум на полголовы выше самой высокой из них. В то же время воительница выглядела необычайно пропорционально и женственно сложенной - как будто над её телом поработал профессиональный пластический хирург, вылепивший теоретически достижимый идеал. То есть ни прибавить, ни отнять в фигуре незнакомки оказалось нечего - пропорции её тела были безупречны, равно как и черты лица. Длинные мускулистые ноги, красоты которых не могли спрятать обтягивающие штаны из тонко выделанной кожи, заправленные в невысокие кожаные сапожки с ремешками, изящная приталенная курточка, нежно обхватившая ровные тяжёлые полушария грудей, широкий пояс, перехвативший тонкую талию, огромная, связанная на затылке в тугой узел и обнажившая изящную тонкую шею грива длинных льняных волос... Фигуру девушки не портила даже болотно-зелёная раскраска одежды, неплохо маскирующая охотницу на фоне леса. Да, чуть не забыл - плечи девушки охватывали широкие лямки висевшего за её спиной рюкзака, а над правым плечом виднелись оперённые наконечники стрел, уложенных в невидимый мне тул. Композицию воительницы завершал небольшой лук такого же серо-зелёного цвета, как и комбинезон - по-видимому, для маскировки неизвестный мастер обтянул его крашеной в защитный цвет кожей.

Медленно повернувшись к девушке лицом, я не спеша развёл в стороны руки раскрытыми ладонями вперёд, показывая, что я не вооружён. Обломок стрелы при этом соскользнул с моей ладони на землю, но девушка не обратила на него внимания, что-то резко и зло мне крикнув. Да, дружелюбием в словах незнакомки даже не пахло.

- Я не понимаю... - медленно и чётко ответил я.

Девушка опять разродилась целой фразой на своём языке, но уже значительно менее грозно. Лук, правда, при этом не опустила, продолжая держать меня на прицеле.

- Я не понимаю ни одного произнесённого вами слова, - так же медленно и отчётливо, как и в прошлый раз, проговаривая каждое слово, ответил я. - Этот язык мне незнаком.

- Ты кто? Как оказаться здесь есть ты? - жутко коверкая слова, с диким акцентом переспросила девушка на уже понятном мне имперском. Я облегчённо вздохнул и плавно опустил руки - во-первых, постоянно держать их поднятыми не слишком легко, а во-вторых, услышав пусть и сильно искажённую, но нормальную имперскую речь, я действительно успокоился. Ведь знание языка подразумевает наличие связи с местом, где этот язык в ходу, следовательно, я в империи или на планете, которую посещали имперцы. Наличие разумной жизни тоже подтверждено - доказательство сейчас целится в меня из своего примитивного оружия.

- Меня зовут Кейтон. Кейт. Я из клана Тарома. Это империя?

- Что империя есть, Кейтон? - переспросила девушка.

- Это - Окания? Оканийская империя? - переспросил я, показав пальцем в землю.

- Нет, не есть Окания. Эдем, - ответила незнакомка.

- Эдем - название планеты? - попытался уточнить я.

- Эдем - мир, - пояснила девушка.

- Понятно... Планету вы называете миром.

- Нет, Кейтон, - возразила девушка, опустив лук и поведя ладонью раскрытой руки вокруг себя, - Эдем называется вселенная.

- Ты не путаешь? - недоверчиво уточнил я. Возможно, из-за языковой проблемы и жуткого произношения лучницы мы друг друга не поняли. - Быть может, ты имеешь в виду название галактики?

- Планета, звезда, галактика, вселенная - Эдем, - подтвердила девушка.

- Ты хочешь сказать, что я попал в другую вселенную? - не заметить в моём вопросе сомнения не смог бы только глухой.

- Я не знаю, откуда есть ты, чужак, - добавила девушка, - но ты меня понял. Этот мир называется Эдем.

С каждым сказанным незнакомкой словом я начинал привыкать к её манере речи и ломаным фразам, тем более что альтернативы у меня не было - второй язык, на котором девушка заговорила со мной вначале, был мне незнаком. Кстати, если аборигенка знает мой язык, то её утверждение о том, что я нахожусь в другом мире, выглядит по крайней мере натянутым - иначе где бы она тогда выучила имперский? Подобная мысль требовала своего подтверждения, о чём я сразу же и спросил:

- А почему тогда ты знаешь мой язык?

- Это мёртвый язык. На нём говорили наши предки. Недолго. Пока не вернули себе истинный.

- Истинный - это тот язык, на котором ты заговорила со мной в самом начале?

- Ты догадлив, чужеземец.

- Кстати, раз ты сама поняла, что я чужеземец - я был бы весьма признателен за помощь в возвращении домой. Здесь я оказался случайно.

- И где твой дом, чужеземец? - равнодушно спросила девушка.

- Мой дом там, где все люди говорят на языке, который ты называешь мёртвым. Я зову свой дом Оканийской империей.

- В этом мире нет места с таким названием, Кейтон. Мои далёкие предки, принесшие с собой забытый ныне язык, пришли в Эдем из другой мир. Другая вселенная. Предки звали её Ната.

- И где она? Родина твоих предков?

- Другой куст, веер... Я тяжело подбирать эти понятия на другой язык.

- Но как-то ведь я сюда попал... - скорее для себя, чем для своей собеседницы пробормотал я.

- Мне тоже интересно, как ты сюда попал, - безразличные интонации в голосе девушки резко контрастировали со смыслом её слов.

- Подозреваю, что сюда я попал порталом, - высказал я самое разумное на мой взгляд предположение.

- Кейтон является сильным магом? - усомнилась девушка.

- Магии не существует, - усмехнулся я, - это сказки для маленьких детей. А попасть сюда мне, по-видимому, помог вот этот амулет.

И я достал из-за пазухи подаренный Линнеей медальон.

- Разреши взглянуть? - на лице незнакомки впервые за всё время нашей беседы промелькнула заинтересованность.

- Пожалуйста, смотри, - ответил я и, сняв цепочку с шеи, протянул амулет девушке.

Но приблизившаяся ко мне незнакомка, стоило ей только увидеть на медальоне оскаленную морду рурха, в страхе отшатнулась:

- Откуда у тебя ЭТО? Ты жрец богини смерти?

Реакция девушки меня обескуражила, поэтому я, замотав головой, пробормотал:

- Никакой я не жрец! А медальон мне подарила моя девушка. На память о совместно проведённой ночи, так сказать...

- Ты отмеченный смертью! - уверенно подтвердила девушка. Значит, ты её жрец.

И вдруг глаза незнакомки испуганно округлились:

- Ты хочешь взять мою жизнь?

И впервые я увидел на её лице страх. Нет, даже не страх - ужас! Девушка на несколько мгновений замерла в каменной неподвижности, после чего медленно опустилась на колени, положила лук на землю и склонила голову, обнажив тонкую изящную шею. Увязанные на затылке в пучок белокурые волосы незнакомки сбились, обнажив большие заострённые сверху листовидные уши с маленькими пушистыми кисточками на концах. Мутантка! Всё, приплыли...

***

Вторые сутки я иду по лесу вместе с аборигенкой, назвавшейся Ирумой. После того, как недоразумение разрешилось и мне удалось убедить девушку, что я не жрец неведомой богини смерти, пришедший за её душой, она успокоилась и стала вполне адекватной, засыпав меня информацией о мире, в который я попал. Мир называется Эдем, и находится в галактике, которая явно не входит в состав Оканийской империи. Ирума утверждает, что такой империи в этом мире вообще не существует, но тут я подвергаю её слова вполне обоснованному сомнению - откуда-то ведь она знает наш язык. Легче всего предположить, что я попал в отколовшуюся от империи колонию переселенцев, что не есть хорошо, но всяко лучше, чем то, в чём меня пытается убедить моя провожатая. Далее - правит миром якобы богиня Мара, которую никто не видит, но все знают, что она есть. Ну, кто бы сомневался! Боги - они такие... На алтарях Мару изображают в облике рурха - мифического для этого мира животного. Кстати, вот и ещё одна связь с империей - сомневаюсь, чтобы рурхи жили ещё где-то кроме Окании, ведь звери не умеют пользоваться порталами.

Мара - единственная богиня в местном пантеоне, и, следовательно, я столкнулся с культом единобожия. Правда, с каким-то странным культом - теория зарождения религии, которую я как-то от нечего делать изучал, гласит, что люди чаще всего обожествляют небесные светила и землю, на которой живут. Объясняется это тем, что на начальном уровне развития цивилизации люди не имеют возможности научно обосновать возникновение мира, в котором живут, и присваивают авторство его рождения божественной сущности. Здесь же люди обожествили смерть, наделив её аватарой и считая богиню смерти одновременно ответственной и за возникновение жизни. Некоторая логика в таком подходе есть - без жизни не было бы и смерти. Но всё равно как-то слишком сильно натянуто... Ну да создатель с ними - пусть веруют во что хотят, лишь бы меня в свою веру не агитировали. Помирать в ближайшее время я как-то не намерен, тем более после своего чудесного спасения. Но что-то я отвлёкся - Ирума закончила с восхвалением своей богини и перешла к её жрецам. Итак, ниже Мары стоят жрецы - их власть практически безгранична, их слово считается законом. Они имеют право карать и миловать и никому, за исключением своего божества, за свои действия не отчитываются. То есть убить могут любого - где хотят и когда хотят. Вместе с тем сами жрецы - личности неприкосновенные и не подчиняются никому, кроме богини. Якобы сама богиня смерти судит поступки своих жрецов, и она же следит за тем, чтобы их не обижали - за убийство жреца или даже покушение на убийство обязательно последует неминуемая жестокая кара, сути которой из путаных объяснений аборигенки я так и не понял. То-то девчонка так испугалась, когда приняла меня за служителя своего культа. Подумала, наверное, что я убью её за направленную в мою сторону стрелу, восприняв её поступок как покушение на свою жизнь...

Пока я размышлял об особенностях религии аборигенов, Ирума рассказала мне о своём народе. Сами себя они называют эль-фа, что значит люди леса. Или те, которые живут в лесу. Когда-то давным-давно их предки ушли порталом из другого мира, чтобы жить в единении с природой. Ага, а знание имперского они вынесли из того мира - кто бы сомневался... Понятно теперь, откуда девушка знает про порталы и почему вместо современного оружия до сих пор бегает с допотопным луком - единение с природой предполагает одновременно отказ от всех благ современной цивилизации и скатывание в первобытно-общинный примитивизм. Хотя если судить по тому, что одной стрелы с наконечником из высококачественной стали оказалось достаточно, чтобы свалить огромного зверя, которого остановит разве что армейское штурмовое плазменное ружьё, то местные луки - оружие вовсе не безобидное, и игрушками их считать крайне опрометчиво. Да и одета девушка качественно и весьма неплохо, не хуже многих имперцев. Следует оставить себе в памяти зарубку на будущее - не воспринимать местную цивилизацию как примитивную, а также предельно серьёзно относиться к местным аборигенам, тем более что даже местные девушки не боятся выходить в одиночку против серьёзного противника.

Политическое устройство страны, в которую я попал, оказалось предельно простым - а чего ещё ожидать от лесных жителей. Страной, или, как говорит девушка, миром правит выборное лицо, что-то вроде нашего императора. Ирума назвала его королём. Вот, наконец-то, мы и добрались до истинных властителей Эдема. Король здесь избирается один раз и до самой своей смерти, после которой проводятся выборы нового властителя. Преемственность по родственному принципу отсутствует, что, по идее, должно понизить степень коррупции, но прямые наследники самодержца имеют преимущество перед остальными кандидатами на престол - и тут коррупция. Само собой, король находится на ступеньку ниже в иерархии власти, чем даже самый последний жрец, но тут кроется какой-то тонкий нюанс, который я сразу не смог разобрать, а Ирума отказывается пояснить - говорит, что скоро сам во всём разберусь. Пока же я для себя уточнил, что сферы ответственности жрецов и короля находятся как бы в разных плоскостях, не пересекаясь. В принципе, понятно - церковь не лезет в дела государства, а государство не интересуется тем, чем занимаются последователи местного культа. Власть короля не абсолютная, да и правит страной он не сам, а назначает наместников. Эти наместники руководят определёнными участками территории от его имени. Ниже наместников располагаются старосты, или градоправители - в зависимости от величины населённого пункта. Эти старосты собирают налоги, оставляя себе за труды часть награб... в смысле - собранного, и отправляют выручку наверх. Они же являются высшей исполнительной властью в поселении, являясь одновременно и судом, и полицией. Если староста не справляется с возложенными на него обязанностями, он имеет право привлекать помощников, которых набирает из местных жителей. Правда, есть нюансы - наёмным работникам положено платить, вследствие чего практика возложения обязанностей руководителя на своих помощников применяется редко и лишь в исключительных случаях, несмотря на то, что средства у старост имеются. Жрецы, как я понял, существуют за счёт пожертвований. Специального сбора на содержание церкви не предусмотрено. Так как населённым пунктом, в котором живёт Ирума, руководит староста, можно сделать вывод, что живёт она в деревне. Или в посёлке, что для меня одно и то же - в принципе, без разницы, как называть спрятавшийся в диком лесу небольшой населённый пункт, насчитывающий всего несколько сотен жителей. Деревня Ирумы занимается охотой и немного земледелием. Да, ещё собирательством - по осени все жители выдвигаются в лес и собирают то, что там выросло и годится для употребления в пищу. Как я понял из рассказа девушки, лесного урожая, разбавленного дичью, им вполне хватает на еду, даже на налоги и продажу остаётся.

Из дальнейшего разговора я узнал, что в Эдеме есть деньги. Как они выглядят - Ирума обещала мне показать, как только мы вернёмся в деревню, потому что с собой у охотницы денег нет. Не нужны ей деньги в лесу, и тут я девушку отлично понимаю - если целыми сутками бегаешь по лесу, то каждая кроха поклажи на счету, лишнюю тяжесть таскать на себе никто не хочет. Кстати, налоги, составляющие десятину, можно платить и деньгами, и натурой, то есть собранными или выращенными продуктами либо сделанными своими руками вещами. Деньгами выгоднее - натуральные продукты и изделия местных народных промыслов староста оценивает по сильно заниженным ценам. В городе, если отвезти самим, товары удастся продать значительно дороже, даже если сдать их там оптом перекупщикам. Однако сами жители добытый ими товар, а это преимущественно дары леса, в города не возят - не хотят терять своё время. Перевозками занимаются специальные караваны сборщиков налогов, которые за счёт разницы курса покупки-продажи и живут, причём живут, как я понял, неплохо. Собственно, деньги у односельчан Ирумы появляются как раз за счёт сдачи мытарям излишков добытой в лесу продукции сверх обязательного, но, как уже было сказано ранее, необременительного ежегодного налога. Из этой информации я сделал логичный вывод, что дороги между населёнными пунктами в Эдеме всё-таки есть, а то, что я ни на одну из них за всё время моих блужданий по лесу так и не наткнулся, говорит лишь о моём фантастическом невезении, забросившем меня в абсолютно безлюдный участок местного леса. Кстати, на свою невезучесть я, возможно, грешу зря - подобных территорий, где годами не ступала нога человека, в этом мире немало, плотность народонаселения Эдема крайне невелика. Осталось только разобраться в причинах подобного безлюдья - возможно, у аборигенов проблемы с рождаемостью. Но этот вопрос можно прояснить и позже, а пока я продолжил прислушиваться к рассказу своей спутницы.

В городах этой страны сосредоточились торговцы, которых иногда называют менялами, учебные заведения для желающих получить дополнительные знания помимо тех, которыми овладевают в посёлках, немногочисленная администрация и ремесленники, специализирующиеся на изготовлении сложных товаров - оружии, посуде, хорошей качественной одежде, предметах обихода. Тут, правда, я не слишком хорошо понял - Ирума на мой наводящий вопрос сказала, что и посуду, и оружие, и одежду жители её деревни умеют делать сами, и знания по их изготовлению передаются по наследству. Кстати, одежду, которая на ней, девушка сшила сама, использовав для её изготовления собственноручно выделанную кожу из собственноручно добытых ею животных. Правда, ткать она не любит, а немногие имеющиеся у неё домотканые вещи выменяла на добытые ею меха и кожу - в деревне Ирумы несколько женщин весьма ловко управляются с ткацким станком и обеспечивают всех её жителей дешёвой и высококачественной тканью, получаемой из местных растительных волокон. Сырьё для самодельных ткацких станков добывается из молодых побегов какого-то тростника, в изобилии растущего недалеко от деревни. Некоторые прядут из шерсти - надо только брать шерсть с определённых животных. Там же, неподалёку от деревни, имеются залежи железной руды, из которой жители делают металлические изделия, выплавляя металл в небольших самодельных плавильнях и насыщая расплав легирующими добавками, о существовании которых не в курсе разве что малые дети. То есть и с лёгкой промышленностью, и с металлургией местные жители знакомы не понаслышке. Кстати, всё население Эдема обладает поголовной грамотностью - грамоте детей обязан обучать жрец, имеющийся в каждой, даже самой маленькой деревне. Зачем им тогда города - не понимаю...

Выяснил я и цель, ради которой девушка забралась так далеко от своей родной деревни. Целью, что очевидно, оказался раненый отважной охотницей и добитый мною зверь, которого, в переводе на имперский, Ирума назвала иглобрюхом. Девушка выслеживала его больше недели - животное чрезвычайно редкое, чуть ли не занесённое в местную красную книгу. Шкура иглобрюха ценится на вес золота или того, что тут является мерилом ценности. Правда, жители Эдема используют не саму шкуру, а покрывающие её сплошным ковром вместо шерсти длинные и даже на вид необычайно острые иглы. Девушка, выяснив, что я не претендую на добытый трофей и получив моё согласие на разделку туши, сильно обрадовалась и тут же кинулась снимать шкуру вместе с иглами, пояснив, что в них содержится магия жизни. Из дальнейших путаных объяснений я выяснил, что сами иглы полые и внутри содержат какое-то редкое биологически активное вещество, предположительно - местное лекарство, обладающее сильно выраженным оздоравливающим и чуть ли не омолаживающим эффектом. Возможно, даже мутагенным, хотя в этом я не уверен - то ли я неправильно понял, то ли Ирума плохо владеет имперским. То-то у меня порезы от игл так чесались... По крайней мере, шкуру с туши девушка сняла с предельной осторожностью - меня к этому процессу даже не подпустили, смотрел издалека. Потом Ирума тщательно вычистила шкуру, стараясь не прикасаться к острым концам иголок, и, расстелив её на траве, аккуратно скатала в скатку, внимательно следя, чтобы оказавшиеся внутри шкуры иглы не сломались, после чего, тщательно упаковав, засунула шкуру в висящий за спиной рюкзак, перетянув кожаными ремешками. Видимо, оценив моё терпение, девушка пояснила:

- За эту шкуру я куплю жизнь своего брата.

Подобное заявление, разумеется, не оставило меня равнодушным, и я потихоньку вытащил из своей спутницы подробности.

У Ирумы оказалась достаточно многочисленная семья, состоящая из двух братьев, один из которых был старшим, а другой - младшим, а также младшей сестры. Таким образом, девушка являлась в семье вторым ребёнком. Со старшим братом случилась какая-то неприятность, и он в настоящее время тяжело и неизлечимо болел. То ли убился, то ли отравился - я так и не понял, но спасти его мог только жрец - ни одно лекарство, а их семья Ирумы перепробовала великое множество, не помогало. Однако отношения со жрецом у девушки явно не сложились - любвеобильный священнослужитель давно уже положил глаз на младшую сестрёнку Ирумы и решил взять её в жёны, выставив этот брак как условие спасения жизни юноши. Вероятно, сестрёнка моей спутницы действительно редкая красавица, если даже сама Ирума признаёт, что по сравнению со своей младшей сестрой выглядит менее эффектно. Родители Ирумы тоже против брака - о жреце в деревне ходит дурная слава, он уже неоднократно брал себе жён, но ни одна из них после замужества долго не жила, все они рано или поздно умирали. Ирума сказала, что это происходит потому, что жрец ради увеличения собственной силы приносит своих жён в жертву богине смерти. Своей сестре девушка подобной участи не желает, поэтому предложила равноценную замену - расплатиться за лечение брата иглами с эликсиром жизни. Так сказать, жизнь за жизнь. Каждая игла, а их на шкуре - тысячи, при использовании даёт примерно один год дополнительной жизни. Да уж, неплохой биологический стимулятор синтезируют местные представители фауны... Но есть, оказывается, и условие - чаще, чем один раз в год, применять иглы жизни нельзя - можно умереть от передозировки. В малых дозах этот эликсир - лекарство, а в больших - яд. Интервал, разумеется, неточный - плюс-минус пару месяцев. Допускать передозировку, используя несколько игл одновременно или в течение небольшого промежутка времени, категорически запрещено - это, якобы, самый верный способ досрочно встретиться с Марой, так как активное вещество имеет свойство накапливаться в организме, а выводится из него крайне неохотно. Я, разумеется, тут же поинтересовался способом применения - оказалось, что нет ничего проще. Достаточно просто уколоться, и полая изнутри игла, пробив кожу, впрыскивает в тело содержащееся в ней под небольшим давлением вещество, которое Ирума назвала эликсиром жизни. Услышав инструкцию по применению, я переспросил свою спутницу - не ошибается ли она, ведь я, столкнувшись с этим её иглобрюхом, получил в своё тело эликсира не то что на год, а как минимум ещё на одну жизнь. В доказательство я показал множественные нанесённые иглами порезы на своей груди с уже запёкшейся на них кровью, сменившей свой цвет с тёмно-бурого на коричневый со странным зеленоватым оттенком, которые девушка внимательно осмотрела и озадаченно сказала:

- Это действительно иглы иглобрюха... А зелёный оттенок на твоих царапинах - следы воздействия эликсира жизни. В малых дозах он заставит твой организм помолодеть, выводя из него токсины, шлаки и мутировавшие клетки, но в больших очень опасен. Вероятно, от неминуемой смерти тебя защитила сама богиня. Всё, что свыше одной иглы - смертельный яд, от которого не спасёт даже магия.

Опять магия... Я напомнил девушке, что магии не существует, есть обычные и вполне объяснимые с точки зрения здоровой человеческой логики физические процессы.

- Ты уже не первый раз говоришь, что магии не существует, Кейтон, - озадаченно ответила девушка. - Возможно, мы говорим о разных вещах. Под магией я понимаю вот это...

И Ирума вытянула перед собой руку ладонью вверх. Я хотел переспросить, что она хочет сделать, но все слова застряли у меня в горле при виде разгоревшегося над ладонью девушки яркого, разбрызгивающего жёлтые искры огненного шара, от которого даже на расстоянии нескольких шагов ощущался нестерпимый жар.

Подержав над ладонью плазмоид несколько мгновений, девушка каким-то образом убрала его, втянув обратно в ладонь, и опустила руку, переспросив:

- Так понятнее?

- Куда уж понятнее, - ответил я обескуражено. Если принять за данность, что технические устройства для генерации подобных энергетических объектов у Ирумы отсутствуют, то я действительно столкнулся с явлением, описываемым фантастическим словом "магия"...

***

Именно магией девушка разожгла небольшой костёр во время нашей первой ночёвки. Насадив на тоненькие прутья молодого орешника куски парного мяса иглобрюха, предусмотрительно вырезанные ею из туши в процессе снятия шкуры, Ирума приготовила нам ужин и, накормив меня мясом, сказала:

- Если будет тошнить - скажи мне.

- И что ты сделаешь?

- Сниму симптомы. Магией. После нашей еды тебе может стать плохо - тошнота, рвота, головокружение.

- А тебе не будет плохо? - удивлённо переспросил я, подозрительно оглядев зажатый в руке прутик с остатками запечённого мяса. - Ели-то мясо мы оба.

- Мне - нет, - пояснила девушка. - Но если ты действительно из другого мира - тебя будет тошнить от нашей еды.

- То есть ваша еда для меня ядовитая?

- В нашем мире для тебя сейчас ядовито всё, пока не привыкнешь. Акклиматизация.

- И в чём она должна заключаться? - поинтересовался я.

- Твой организм должен полностью обновить весь набор содержащихся в нём веществ. В Эдеме другая вода, другой воздух, другой набор химических элементов и соединений. Это не смертельно, но поначалу может доставить некоторые неудобства.

И тут я вспомнил, что в первые дни своего путешествия меня действительно сильно мутило, и даже температура подскочила. Я тогда сначала предположил, что отравился местными орехами, но потом решил, что простудился. О чём я Ируме и рассказал.

- Ты действительно пришелец из другого мира, Кейтон, - уверенно сказала мне девушка. - Возможно, наша встреча не случайна.

- Почему ты так считаешь? - с сомнением переспросил я.

- Скажи, каково твоё самое большое желание? - вопросом на вопрос ответила Ирума.

- Вернуться домой, - признался я.

- И что тебе для этого нужно? Вернее, как ты планировал вернуться?

- Я хотел найти кого-нибудь из местных жителей, чтобы они помогли мне добраться до портальной станции. У вас ведь есть портальная станция? Её не может не быть - как-то ведь вы попали на эту планету.

- Твоё желание исполнилось, Кейтон. Ты нашёл местных жителей, встретившись со мной. Такова воля богини. И я попытаюсь помочь тебе, если ты, в свою очередь, поможешь мне.

- Но чем я могу помочь? - я сильно удивился столь странной просьбе.

- Ты связан со смертью, Кейтон, - с уверенностью, которую я совсем не испытывал, ответила Ирума. - Спаси моего брата, и тогда я сделаю для тебя всё, что пожелаешь. Я даже готова расплатиться за услугу собственной жизнью.

- Я не отказываюсь от помощи, - растерянно пробормотал я, - но не знаю, как смогу это сделать.

- Я научу, - улыбнулась девушка, - в нашей деревне есть алтарь...

- А порталы? У вас есть порталы? - перебил я.

- Жителям Эдема они не нужны. При необходимости мы сами умеем строить порталы, но для этого нам необходимы координаты места, куда нужно попасть. Координаты твоего мира, который ты зовёшь Оканийской империей, мне неизвестны, но существует возможность их узнать.

- Какая? - я чуть не подпрыгнул от нетерпения.

- У тебя на теле знак богини смерти, - девушка указала пальцем на висящий на моей шее медальон, - спроси у неё сам. Правда, для общения с богиней нашего деревенского алтаря, скорее всего, окажется недостаточно - я не помню случая, чтобы богиня лично отвечала на молитвы нашего жреца. Не знаю также, помогут ли тебе жрецы в обычных городах - их сила не сильно отличается от силы рядового деревенского жреца. Тебе, скорее всего, придётся посетить Тсану - так мы называем нашу столицу, и задать свои вопросы верховному жрецу. Столичные жрецы не только являются проводниками воли богини на земле, но и работают преподавателями в академии и имеют доступ к столичным архивам, оставшимся ещё от древних. Если где-нибудь в нашем мире и есть информация о твоей родине, то именно там. Покопаешься в архивах, поспрашиваешь верховного жреца. Думаю, отмеченному смертью он не посмеет отказать. Да и порталы, о которых я говорила, умеют создавать лишь самые сильные из жрецов - архимаги. Таких могущественных магов в местных деревнях ты не найдёшь - все они проживают и работают в столице.

- А ваша столица далеко?

- К сожалению, далеко, но разве ты так торопишься на встречу со смертью? - улыбнулась девушка.

- Твоя фраза несколько двусмысленная, - вздрогнул я от осознания второго смысла сказанных девушкой слов, - мне хотелось бы не помереть, а вернуться в свой мир.

- Всё в руках богини, - успокоила меня Ирума, - и жизнь, и смерть. Придёшь в Тсану, найдёшь главный храм богини Мары и там задашь свои вопросы. А добраться до столицы я тебе помогу. Даю слово. Если ты поможешь мне...

- Тогда я спокоен за своё будущее, - вернул я девушке улыбку и, подхватив ещё один прутик с пропёкшимся мясом, задал давно уже мучавший меня вопрос:

- А почему ты не убила иглобрюха магией?

Ответ на этот вопрос, надо сказать, был для меня достаточно важен - после наглядной демонстрации паранормальных способностей моей спутницы я понял, что самое смертоносное оружие в руках Ирумы - это не лук, а как раз то, что сама она называет магией. Огненный шар, сотворённый девушкой, будучи посланным в иглобрюха, уничтожил бы зверя на месте, и ей не пришлось бы бежать за подранком. Правда, в этом случае мы бы не встретились - портал переместил меня в глухой участок дикого леса, в котором практически не появлялись люди, и даже сейчас, в половине пути до деревни Ирумы, нам оставалось ещё как минимум трое суток быстрой ходьбы.

- Магия уничтожает магию, - неожиданно ответила девушка.

- Не понял, - удивился я.

- Убитый магическим способом иглобрюх теряет силу жизни, - пояснила девушка.

Понятно... Содержащийся в иглах лекарственный препарат в случае применения магии портится. Наверное, испаряется от жары и разрушает иголки. Тут в мою голову пришла гениальная мысль - если иглы не выдерживают высокой температуры, животное можно убить холодом или каким-нибудь другим способом. Замерев в предчувствии разгадки очередной тайны, я спросил у девушки:

- Ирума, скажи, а кроме огня ты можешь сделать ещё что-нибудь такое же смертоносное? Вот, к примеру, если вместо иглобрюха на тебя нападёт крупный хищник, как ты защитишься?

- Убью из лука, - искренне ответила девушка.

- А если у тебя не будет лука или закончатся стрелы?

- Ты, наверное, имеешь в виду, насколько большим арсеналом заклинаний я обладаю? - понятливо улыбнулась Ирума.

Догадавшись, что меня раскусили, я с улыбкой подтвердил.

- Мне было бы очень интересно. Или это тайна?

- На самом деле перечень плетений, которыми я владею, достаточно обширен - двенадцать рун первого порядка, восемнадцать рун второго порядка и что-то около двух сотен различных конструктов на их основе.

- А это много или мало?

- Много, Кейтон. В посёлке немногие умеют больше, чем я. И, отвечая на твой вопрос, убить иглобрюха я могла как минимум девятью различными заклинаниями из школы магии.

- А остальные сто девяносто?

- Или неэффективны, или, наоборот, слишком эффективны. Или предназначены для других целей.

- А почему тогда ты ими не пользуешься?

- Как не пользуюсь? - удивлённо переспросила девушка, махнув рукой в сторону костра. - А костёр я чем разожгла?

- Но иглюбрюха ты убила стрелой!

- Стрелой удобнее, да и попортила бы я иглы магией. Я тебе уже говорила - магия уничтожает магию.

- А если на тебя нападёт хищник? У вас же есть хищники?

- Использую то, что для меня удобнее. Магия тоже не всесильна, Кейтон, иногда требуемого легче достигнуть обычными средствами. К тому же многие животные нашего мира защищены от прямого магического воздействия - так пожелала богиня. Всё в Эдеме взаимосвязано, и животные тоже имеют право на жизнь. Естественная природная защита от магии людей - для них шанс выжить в противостоянии с охотником. Поэтому для охоты на иглобрюха я и воспользовалась стрелой - в этом случае шанс на победу самый высокий. Впрочем, со временем ты сам всё увидишь и привыкнешь.

- Понятно... - пробормотал я.

Больше о магии разговоров не возникало - Ирума воспринимала её как что-то обыденное, само собой разумеющееся, и пользовалась магией так же свободно, как люди моего мира столовыми приборами, а я тихонько смотрел и запоминал. Подозреваю, что подобное знание мне когда-нибудь обязательно пригодится...

***

В нашем путешествии, продолжающемся уже третьи сутки, прояснился и вопрос с ушами аборигенов, так заинтересовавший меня в самом начале нашего знакомства с Ирумой. Оказывается, такие уши у местных жителей появились в процессе эволюции. Древние эль-фа по своему внешнему виду ничем не отличались от меня, но постоянная жизнь в лесу накладывает свой отпечаток и на характер, и на телосложение. Тела аборигенов, приспособившись к необходимости скрытного передвижения в лесных зарослях, стали стройнее и гибче, улучшилось зрение, обоняние и слух. То-то мне показались необычайно большими, как у ребёнка, глаза девушки... Увеличенные в размерах ушные раковины, кстати, не только улавливают любые, даже самые слабые звуки, но ещё и определяют их направление, обретя способность двигаться на манер кошачьих, и даже прижиматься к голове. Некоторые люди в моём мире тоже умеют проделывать подобные трюки, но здесь, на Эдеме, этим умением обладает каждый. Своеобразные акустические локаторы помогают эль-фа лучше ориентироваться в лесу, когда зрение, по известным причинам, отказывает. То-то Ирума, в отличие от меня, перемещается по лесу с грацией дикой кошки, всегда выбирая наиболее удобную дорогу и даже не обращая внимания на путающуюся под ногами траву и мелкие кочки. К слову, здесь иногда продолжают рождаться люди с обычными, как у меня, рудиментарными ушами, поэтому Ирума при нашей первой встрече совсем не удивилась моему внешнему виду, заинтересовавшись лишь незнакомой одеждой.

Постепенно разговор перетёк с современной жизни местных жителей на древних - я всё же попытался установить, хотя бы приблизительно, когда и откуда предки Ирумы пришли на эту планету. Выяснить удалось немногое - сама девушка никогда не покидала леса, всю жизнь проведя в своей деревне и считая, что та стоит в лесу чуть ли от начала сотворения мира, то есть существовала всегда. Расположение ближайших населённых пунктов Ирума знала, так как иногда их посещала, но соседние точки постоянного проживания эль-фа являлись такими же лесными деревнями, как и та, в которой жила девушка. А в города Ирума не выбиралась, несмотря на то, что была в курсе местной географии - они располагались слишком далеко от деревни. Воистину лесные жители...

Послушав, как Ирума рассказывает о городах, в которых никогда не бывала, я задал вполне логичный и обоснованный вопрос - откуда тогда девушка знакома с географией Эдема? Оказалось, что неплохое, по здешним меркам, образование аборигены получали прямо в своём посёлке от местного жреца, который в обязательном порядке обучал детвору основам грамотности - счёту, чтению, письму... Что радовало - наличие письменности как минимум свидетельствовало о том, что население Эдема не слишком сильно деградировало по отношению к уровню образования в империи. Откуда знания получил жрец? Традиция, вестимо. Жречество в этом мире не только проводит волю богини в массы, но ещё и поднимает уровень образования до минимально необходимой планки, играя роль учителей. Таково, оказывается, желание богини - ей не нужна безграмотная паства. Зачем все жители учатся, ведь насильно получить образование нельзя - обучаемый должен сам захотеть учиться, иначе знания просто не задержатся в голове? И тут всё оказалось далеко не просто и завязано, ну кто бы сомневался, на религию. Якобы самые прилежные и самые образованные получают после своей смерти возможность переродиться кем-то большим, чем они были раньше. Ирума прочла мне целую лекцию о реинкарнации, переселении душ и другой мистической дребедени, плотно переплетающейся в умах местных жителей с нормальной, научно обоснованной информацией. Кстати, иглобрюх, которого девушка убила, являлся, по её утверждению, разумным зверем с душой когда-то умершего охотника. И якобы именно поэтому его тело обрело способность аккумулировать жизненную силу и выделять её на кончиках своих иголок. Эль-фа, оказывается, не делают различий между животными и людьми, полагая, что всем населяющим Эдем живым существам присущ разум и в следующей жизни родиться можно кем угодно - на всё якобы воля богини. Что-то мне от подобных перспектив уже дурно становится - не хотелось бы, умерев, возродиться в шкуре какого-нибудь иглобрюха. На будущее оставлю в своей голове заметку - на этой планете умирать мне категорически противопоказано, пусть я и не верю ни в реинкарнацию, ни в местных богов.

Дополнительным неприятным для меня известием оказалось то, что о широко распространённой в империи процедуре омоложения местные жители тоже или не знают, или благополучно забыли. Что, впрочем, неудивительно - если целебные свойства иголок иглобрюха являются правдой хотя бы наполовину, а смысла меня обманывать у Ирумы нет, то одна только лежащая в рюкзаке аборигенки шкура потянет на тысячи, если не десятки тысяч сол чьей-то жизни. Причём способ применения содержащегося в иглах эликсира жизни на порядки проще и дешевле, чем омолаживающие операции Камэни, и доступен в этом мире каждому, кто способен держать в руках оружие. Вот и нарисовался источник потенциального бессмертия аборигенов. Кстати, в разговоре с девушкой, постоянно переходящей с имперского языка на местный, я уже непроизвольно называю солы годами, ло - днями, а ри - часами, постепенно привыкая к местному языку.

Раз уж зашёл вопрос о времени, от своей спутницы я выяснил, что история местной цивилизации насчитывает как минимум десять тысячелетий, но, скорее всего, этот срок правильнее будет увеличить как минимум вдвое, если не втрое-впятеро. Откуда взялась цифра десять - так местная столица, по уверениям Ирумы, была основана после объединения всех местных жителей в единое государство примерно десять тысяч лет назад, тут же став сосредоточием власти и, разумеется, знаний. Название столицы, кстати, так и переводится - центр мира, или центр всех окружающих её земель Короче, обычный географический центр - тса-на. Туда же, в столицу, из городов едут обучаться лучшие из будущих жрецов, возвращаясь на родину уже обладающими неведомыми для всех остальных жителей знаниями, которые постепенно, от года к году, передают своим односельчанам. Возвращаются, кстати, порталами, знания о строительстве которых получают только после продолжительного обучения. Так я узнал, что в столице имеется магическая академия - единственное высшее учебное заведение в Эдеме. В остальных городах действуют обычные школы. У меня появился ещё один стимул отправиться в Тсану - по заверениям Ирумы, столица являлась единственным местом, где я могу получить не только информацию о порталах, но и реальную помощь в возвращении домой. Наполненное лекциями о жизни Эдема путешествие продолжалось...

Глава 4

Через четыре дня наше путешествие подошло к концу - ближе к полудню мы вышли к околице деревни Ирумы. Ещё на подходах к поселению я обратил внимание на появляющиеся на нашем пути признаки жилья - то едва заметные тропинки, явно протоптанные не животными, а людьми, то аккуратный мостик, переброшенный через неглубокий лесной поток, то крытый тростником навес на берегу очередной речки. Поэтому я не удивился, когда лес неожиданно раздался в стороны, и мы вышли на большую поляну, размерами претендующую на средней величины луг. В центре поляны неровными концентрическими кругами, пересечёнными несколькими поперечными улочками, кучковалось примерно пять-шесть десятков срубленных из толстых брёвен домов, компактно расположившихся вокруг заросшей невысокой травой круглой площади. Единственным украшением площади являлась установленная почти в самом её центре каменная, скорее всего, базальтовая плита неправильной формы, примыкающая к небольшому, похожему на шалаш квадратному строению с двускатной крышей и без окон, вероятно, играющему роль местного храма. Но такие подробности о местном населённом пункте я узнал потом...

Ещё на подходах к деревне моя спутница, до этого постоянно мне о чём-то рассказывающая, замолчала, и с каждым новым шагом на её лицо наползало угрюмо-сосредоточенное выражение. В конце концов, лицо моей проводницы стало настолько мрачным, что даже я почуял в окружающей обстановке что-то неладное и осторожно спросил у девушки:

- Что-то случилось?

- Похоже, мы опоздали, - взволнованно ответила Ирума, бросив взгляд на виднеющийся издалека высокий шест, установленный у храма. На шесте одиноко болталась, полощась на лёгком ветерке, какая-то цветная тряпка с вышитым на ней изображением, но что там было изображено, я разобрать не сумел - слишком далеко.

- Куда опоздали?

- В посёлке свадьба. Наш жрец вывесил рядом с алтарём богини символ зарождения новой семьи.

- Ну и что? Свадьбы для вас - настолько редкое и особенное событие, что в данный момент его вообще не может быть?

- Ты не понимаешь! - с неожиданным жаром начала объяснять девушка. - У нас в посёлке не так много незамужних девушек, из которых нет ни одной, планирующей в ближайшее время связать себя узами брака. Обычно подобное мероприятие готовится заранее, а сами молодожёны, прежде чем объединить свою судьбу, долгое время проводят вместе. Когда я уходила на охоту, таких пар в посёлке не было, и за несколько дней, проведённых мною на охоте, появиться просто не могло. Поэтому я подозреваю, что виновник происходящего - жрец! Он обманул меня, воспользовавшись моим отсутствием. Ему не нужен эликсир жизни, ему нужна жизнь моей сестры!

И, заступив мне дорогу и посмотрев прямо в глаза, Ирума взволнованным просящим голосом воскликнула:

- Кейтон, спаси мою сестру! Не дай совершиться непоправимому - останови свадьбу! Я знаю, ты можешь. Ты сильный - я разглядела след твоего удара по иглобрюху. Забери мою сестру у жреца, пока обряд не завершён - потом станет поздно. Проси что угодно, но только спаси её!

В дрожащем голосе девушки звучало столько мольбы, что моё сердце дрогнуло - я осознал, что даже без награды уже не смогу пройти мимо и не помочь. По крайней мере, хотя бы попытаюсь.

- Хорошо, я согласен. Веди! - решительно ответил я, и мы, больше не оглядываясь по сторонам, быстро направились прямо к центру поселения.

На поселковой площади уже собралась внушительная толпа народа - навскидку человек двести, не меньше. Взгляды поселян оказались устремлены на пёстро одетого мужчину, стоящего на каменной плите перед храмом и о чём-то, оживлённо жестикулируя, вещавшего окружившему его народу. Рядом с мужчиной неподвижно, как статуя, стояла ослепительной красоты молодая девушка, похожая на Ируму настолько, что не опознать в них сестёр было просто невозможно - тот же правильный овал лица, прямой точёный носик, пухлые губки, большие, как у ребёнка, глаза насыщенного голубого оттенка, спортивная фигура, лишь подчёркивающая тонкую талию и идеальную форму длинных мускулистых ног. Из одежды на девушке имелось лишь короткое, до середины бедра белое полупрозрачное платье без рукавов, да на ногах - лёгкие белые сандалии на тонких кожаных ремешках. На тяжёлых полушариях грудей расположился отливающий золотом медальон на витой золотой цепочке, изящным кольцом охватившей тонкую аристократическую шею девушки, а её талию стягивал тонкий серебристый поясок, позволивший ткани платья свободно струиться по груди и скрадывать роскошные очертания девичьей фигуры. Впрочем, то, что пыталось скрыть платье, выдавали пробивающиеся через тонкую полупрозрачную ткань яркие солнечные лучи, говорящие всем присутствующим на этом действе, что нижнее бельё у девушки отсутствовало. От слова "совсем". Густые, как и у Ирумы, и такого же цвета волосы были тщательно заплетены во множество мелких, спускающихся ниже пояса косичек, обнажавших аккуратные заострённые ушки с задорно торчащими поверху кисточками. Сама девушка на свой полуобнажённый внешний вид внимания не обращала. Она, похоже, вообще не обращала ни на что внимания - пустой, отсутствующий взгляд устремлялся поверх голов собравшихся куда-то в небо, а из угла слегка полуоткрытых пухлых розовых губок стекала капелька слюны. Похоже, девочка немного не в себе и не осознаёт, где она и что с ней сейчас происходит.

- Он наложил на сестру заклятие подчинения, - со злостью прошипела Ирума, кивнув головой в сторону нарядно одетой девушки. Понятно, это и есть невеста, которую я, как настоящий герой популярного женского романа, непременно должен спасти от злобного колдуна. Всё происходящее могло бы быть очень интересным, если бы подобное действо происходило не со мной...

И тут до меня дошёл смысл последней фразы, сказанной Ирумой. От осознания услышанного меня пробил неожиданный озноб, а сердце пропустило удар, замерев в безотчётном страхе - оказывается, тут ещё и мозголомы имеются! Мало мне оказалось явления обычных колдунов! Вообще-то знания о возможности прямого воздействия на мозг не являлись в империи чем-то уникальным - спецслужбы давно уже овладели техникой ментального подчинения сознания, используя для этого тысячелетиями наработанный опыт и подавляющие волю устройства и фармакологические препараты. Возможно, эти знания не были утеряны местными жителями, и их применение я теперь воочию наблюдаю. Вот только не опасно ли мне вступать в схватку с человеком, возможности которого для меня неизвестны? Сколько времени жрецу, а я не сомневался в том, что передо мной именно упомянутый Ирумой жрец, понадобится для подчинения уже моего собственного разума? Успею ли я приблизиться и нанести хотя бы один удар, чтобы гарантированно вывести из строя своего противника?

Сохраняя на лице спокойное выражение, чтобы никто не смог догадаться о моих враждебных намерениях, я шёл по заросшей низкой шелковистой травой площади. Уверенно разгребая путающийся под ногами густой зелёный ковёр, упорно пробивающийся сквозь утоптанную до состояния камня землю, и аккуратно расталкивая зрителей, я постепенно приближался к жрецу. Ирума, осознав, что пробивать дорогу в плотной толпе у меня получается значительно лучше, чем у неё, пристроилась за моей широкой спиной. Пробившись в первые ряды и выйдя на никем не занятый пятачок перед служителем культа, я решительно направился к нему - для того, чтобы пустить в ход кулаки, мне оставалось пройти всего три-четыре шага. Жрец, бросив короткий взгляд на приближающихся к нему людей и увидев одетого в рваную, вымазанную кровью, неизвестного фасона и расцветки одежду незнакомца, за спиной которого бодро семенила Ирума, сразу же обо всём догадался и, спрыгнув с каменной плиты, шагнул мне навстречу, уверенно поднимая руку. Маловероятно, что этим движением он хотел меня поприветствовать - я ни мгновения не сомневался, что жрец собирался испробовать на мне одну из возможностей своего без всяких сомнений весьма обширного боевого арсенала. Возможно, с кем-то другим у жреца могло бы получиться им задуманное, но я давно уже не тот безобидный домашний мальчик с широко раскрытыми восторженными глазами, только-только переступивший порог академии - я битый жизнью боец, успевший заглянуть в глаза смерти, и колебаться, раздумывая о возможной жестокости своих действий, не стану. Понимая, что ещё мгновение, и в меня полетит нечто убойное из неизвестного мне арсенала, я резко, подшагом сократив дистанцию и сместившись с линии атаки, нанёс ногой сильный дробящий удар под колено мужчины с внутренней его стороны, метя в болевой узел и стремясь если не повредить сустав, то как минимум сбить жреца на землю. Приём прошёл безукоризненно точно - мой противник, так и не успев ничего сделать, споткнулся и, продолжая по инерции движение, стал заваливаться на меня. Строго под другой удар, добивающий - не зная, что ожидать от неизвестного противника, я планировал вторым ударом надолго вывести мужчину из строя, после чего спокойно разобраться в сложившейся ситуации.

Обычно я отрабатывал подобную связку с использованием добивающего удара основанием открытой ладони в нос - со стороны должно было показаться, что мой противник сам напоролся на мою выставленную вперёд и слегка согнутую в локте руку. Однако я неправильно оценил скорость движущегося мне навстречу мужчины и, уже начиная удар, интуитивно почувствовал, что в конечной фазе приёма дистанция окажется слишком мала и чётко, строго по классическим канонам, провести приём не удастся. Соответственно, вложенная в удар сила окажется потраченной впустую, а сам удар может не достичь цели. Не желая отдавать в руки противника инициативу и позволить ему исполнить уже свой собственный приём, я по ходу движения сменил удар основанием ладони на удар локтём под подбородок...

Удары локтями отличаются повышенной сложностью, связанной с тем, что в повседневной жизни мы не обращаем внимания на траекторию движения локтевого сустава и, следовательно, моторика этого движения не наработана - её приходится оттачивать долгими упорными тренировками. Четыре года ежедневных напряжённых занятий - слишком мало для того, чтобы удары локтями проводились мною так же естественно, как удары конечностями рук и ног. Поэтому не было ничего необычного в том, что я промахнулся, попав локтём не туда, куда планировал. Вместо того, чтобы ударом в челюсть отправить жреца в нокаут, я с силой вонзил свой локоть прямо в нос падающего на меня мужчины, сминая тонкие хрящи и забивая их дальше в мозг. В наступившей тишине раздался отчётливо слышимый мне хруст ломающихся костей...

Уже понимая, что произошло, я, продолжая движение, сделал подшаг в сторону, пропуская падающее тело противника себе за спину. Мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть последствия своего удара. Но я всё же обернулся.

Жрец лежал на земле, смяв грудью траву и неестественно вывернув голову в сторону. Из провала, бывшего когда-то носом, тонкой струйкой стекала кровь, пятная землю. С ужасом я осознал, что моё первое знакомство с поселением аборигенов началось с убийства, причём убил я не абы кого, а жреца богини смерти, являвшегося, по рассказам моей спутницы, личностью самой важной и чуть ли не неприкосновенной. Над окружившей меня толпой сгустилась вязкая, давящая тишина. Я каждой клеточкой своего тела чувствовал сошедшиеся на мне тяжёлые до осязаемости взгляды поселян, и ничего хорошего они не предвещали. А ведь у меня даже оружия при себе нет! Впрочем, если все они, как Ирума, паранормы и обладают загадочной магией, то оружие мне и вовсе не понадобится - меня сейчас просто по-быстрому уничтожат, сравняв с землёй, и даже пепла от моей тушки не останется. По затылку пробежал вымораживающий кожу холодок ощущения неотвратимо приближающейся гибели. Меня даже посетило иррациональное чувство, что сама смерть стоит за моей спиной, обняв меня своими ледяными объятиями - сейчас я, как никогда в жизни, был готов поверить и в богов, и в потусторонние силы, и в скорое пришествие Создателя...

Меня спасла Ирума. Перепрыгнув через труп жреца, она подскочила ко мне и молниеносным движением выхватила из лохмотьев комбинезона покоящийся на моей груди амулет с изображением рурха. Подняв его высоко над своей головой, насколько позволяла надетая на мою шею цепочка, девушка стала быстро-быстро о чём-то говорить на своём непонятном языке, постоянно поворачивая медальон влево и вправо и давая возможность всем собравшимся увидеть выгравированное на нём изображение. А я в это время считал мгновения оставшейся мне жизни. Двадцать, тридцать гулких, отдающихся звоном в ушах ударов разгорячённого сердца, и вот уже толпа аборигенов, прорвав плотину безмолвия и тихо о чём-то друг с другом переговариваясь, начала неспешно расходиться. Прошло ещё немного времени, и на деревенской площади остались только я и Ирума со своей сестрой, продолжавшей пребывать в оторванном от мира сего состоянии. Победно оглядев опустевшую площадь, Ирума одной рукой схватила за руку сестру, второй ухватилась за меня и потащила нас прочь, бросив в мою сторону короткую фразу:

- Всё закончилось, пошли домой...

***

Дом Ирумы приютился почти на самом краю деревни эль-фа, недалеко от лесной опушки, с противоположной стороны от того места, откуда мы пришли. Заведя меня в дом, девушка махнула головой в сторону ближайшей двери, оказавшейся приоткрытой, и сказала:

- Проходи, располагайся.

Сама же тем временем потащила безвольно плетущуюся за ней сестру вглубь дома.

Я прошёл в предложенную мне комнату и, прикрыв за собой дверь, огляделся. Похоже, я оказался на кухне. Центр комнаты занимал массивный деревянный стол, по сторонам которого стояли столь же основательные лавки числом три штуки. У окна сиротливо ютились две табуретки, застеленные кусками пушистых шкур, а дальнюю стену комнаты занимала оригинальной конструкции небольшая печка, рядом с которой располагался такой же массивный, как и вся остальная мебель, шкаф. Из стены рядом с печкой выступали несколько деревянных колышков, на которых неизвестная хозяйка заботливо развесила разнообразную кухонную утварь. Стол устилала искусно расшитая скатерть, а на лавках лежали такие же пушистые шкуры, как и на табуретках. Я присел на одну из них - сидеть оказалось достаточно удобно, сквозь толстый мех дерево почти не ощущалось. Большое застеклённое окно на половину стены скрывали занавески из ткани, изготовленной, по-видимому, вручную - несмотря на достаточно высокое качество полотна, нити в нём при тщательном осмотре всё же немного отличались друг от друга своей толщиной. Кухня в целом оставляла после себя ощущение не только идеальной чистоты, но и любовно поддерживаемого в ней уюта - такой невозможно создать, если не живёшь в доме постоянно. Интересно, кто здесь хозяйничает? Ирума ничего мне не говорила о своих родителях.

Помещение я осматривал недолго - скрипнула дверь, и на кухню вошла Ирума, тут же обратившись ко мне со словами:

- Кейт, нам надо поговорить.

Неожиданный поворот сюжета... Впервые за несколько дней нашего тесного общения девушка назвала меня сокращённым именем, которое, как я рассказал в самом начале нашего знакомства, используют лишь мои родственники и друзья. Интересно, в какую категорию Ирума занесла меня? Родственником девушке я не являюсь. Неужели, освободив сестру, я перешёл в категорию друзей?

- Я слушаю тебя, Ирума, - как можно более серьёзно ответил я.

- Можно просто Ири, - немного виновато улыбнулась девушка.

- Я слушаю тебя, Ири.

- В первую очередь я хочу поблагодарить тебя за свою сестру, Кейт. Теперь, когда жрец мёртв, с ней всё будет в порядке - со временем последствия внушения исчезнут. Я даже не предполагала, что жрец пойдёт на прямое подчинение её разума - у нас подобное не приветствуется.

- А у жреца имя есть? - перебил девушку я.

- Разумеется, есть, - кивнула девушка, - но называть его я не стану, чтобы не разгневать богиню. Всё же я в некотором роде причастна к убийству. Не хочу привлекать внимание Мары даже такой малостью, как произношение вслух имени её убитого служителя - вдруг даже простого имени окажется достаточно...

- Для чего достаточно? - переспросил я, заметив, что девушка замолкла.

- Ни для чего, - потупилась Ирума, - забудь.

- Ты боишься жреца? - удивился я. - Он же мёртв!

- На жреца мне плевать! - вскинулась девушка. - Я боюсь гнева богини. Она жестоко мстит за покушения на своих адептов.

- А я, значит, бояться не должен? - удивился я. - Ведь убил жреца именно я, а вовсе не ты.

- Мара тебя не тронет. Ты её жрец.

- Хотелось бы верить, - неуверенно пробормотал я.

- Твоя вера ничего не решает - всё решено за тебя, - ошарашила меня Ирума. - Ты сам рассказал мне, что принял знак богини в подарок.

- Ты имеешь в виду мой медальон? - переспросил я, вытаскивая из-за пазухи серебристый диск.

- А ты думал, что носишь на своей шее простое украшение? - усмехнулась девушка. - Ты такой наивный, Кейт... Богиня не разбрасывается своими ликами. Случайно получить амулет ты просто не мог.

- Поверь, Ири, ещё несколько дней назад я знать не знал ни о каких богах, а это украшение я получил в подарок от своей девушки.

- И где она сейчас? - недоверчиво переспросила Ирума.

- Мы расстались... Давно расстались. Вернее, она сама от меня ушла.

- И что она сказала перед тем, как ушла от тебя?

- Ничего... Мы провели вместе восхитительную ночь, а наутро я нашёл на столе прощальную записку и вот этот медальон.

- А что было в той записке?

- Дословно я уже и не помню, это случилось настолько давно... Что-то про наказание и невозможность быть вместе. Утверждение, что амулет принесёт мне удачу. А также пожелание... Точно! Там было сказано, что если я окажусь на пороге смерти, то мне необходимо сжать амулет в руках и позвать её! Всё так и произошло - я действительно находился на пороге смерти, взял в руки медальон, позвал, и вот я здесь!

Вот и ещё одно доказательство того, что меня спас амулет. А я поначалу сомневался... Не зря я, очутившись на этой планете, подозревал в медальоне портал! Как минимум одной подтверждённой функцией - телепортацией - подаренное мне украшение обладает. Быть может, горькая, на грани слышимости усмешка Линнеи мне тогда тоже не почудилась, и её подарок - ещё и средство связи? Но мои ностальгические воспоминания прервала Ирума, будто прочтя мои мысли, уверенно сказав:

- Вот ты и сам подтвердил мои слова, Кейт. Вопрос о твоей связи с богиней я больше не поднимаю - считаю это доказанным фактом. Ты, кстати, не забыл, что обещал мне спасти брата?

- Не забыл. Говори, что делать.

На лице девушки впервые появилась растерянность. Распахнув глаза на половину лица, она удивлённо спросила:

- А ты разве не знаешь?

- Откуда, Ири? О том, что якобы являюсь жрецом, я впервые услышал от тебя.

- Я думала, что богиня сама должна объяснить тебе, что делать... - растерянно пробормотала Ирума. - Жрецов, окончивших академию магии, никто ведь специально не учит быть жрецами - они сразу ими становятся. Разговаривают с богиней, проводят ритуалы, приносят жертвы... Или ты полагаешь, что наш бывший жрец всё выдумал? Но он обучался в столичной академии, и просто не мог быть самозванцем...

Я надолго задумался, не зная, что ответить. Взять на себя функции жреца просто так я опасался - ведь, по большому счёту, сам я ничем не лучше убитого мною мужчины, да к тому же лишён того, что местные жители называют магией и, следовательно, даже мелкие фокусы перед алтарём мне недоступны. И как я буду играть роль жреца? Придумать молитву? Принести жертву? Да я вообще не знаю, что делать! В империи, где я жил, различные религиозные культы настолько выродились, что ни самих культистов, ни их храмов уже не найдёшь... И, когда молчание слишком сильно затянулось, я всё это высказал в лицо Ируме.

Смотреть на девушку было откровенно жалко. Такое ощущение, что из её тела вытащили стержень - ещё мгновение назад она боролась, на что-то надеялась, и вот сейчас я собственными руками, вернее, словами разрушил её последние надежды. Плечи девушки опустились, голова поникла, а глаза... Лучше бы она заплакала - тогда бы я не видел поселившуюся в них скорбь и безнадёжность. И я, подчиняясь пришедшему непонятно откуда озарению, спросил:

- А если твоего брата принести к алтарю вашей богини? В вашем посёлке есть алтарь?

- Алтарь в храме на площади...

- Значит, пойдём к храму, - уверенно сказал я, - показывай, где твой брат.

Услышав мои слова, Ирума тут же развернулась и, ухватив меня за руку, потащила вглубь дома. Пройдя по короткому коридору и распахнув одну из дверей, девушка завела меня в спальню. Остановившись перед кроватью с лежащим на ней мужчиной, почти до головы укрытым одеялом, Ирума указала не него рукой и сказала:

- Вот мой брат. Бери и пошли.

- А имя у твоего брата есть? - переспросил я, подхватывая безвольное тело на руки и направляясь на выход. Мужчина, несмотря на видимую худобу и общий болезненный вид, оказался достаточно тяжёлым, и это явно был не жир - в руках я держал сильное мускулистое тело прирождённого бойца, пусть и измождённое неизвестной болезнью.

- Имя неважно, - с лёгким оттенком неуверенности ответила Ирума.

- Почему? - задал я логичный вопрос, выйдя из дома и быстрым шагом продвигаясь к центру посёлка.

- Давай, ты сначала попытаешься вылечить брата без имени? - в голосе девушки промелькнули просительные нотки.

- Ты не сказала мне имени своей сестры, - на ходу сказал я, - и не говоришь имени брата. Почему? Я хочу знать их имена.

- Сестру зовут Лания, а брата... Брата зовут Оэл.

- А почему не сказала сразу?

- Жрец Мары, узнав имя жертвы, которой спасает жизнь, может во время проводимого ритуала пленить её душу. Ты спас жизнь моей сестры и пообещал спасти жизнь брата. Я боялась за их души.

- Бред! Как души могут быть привязаны к именам? Это суеверие!

- Ты ошибаешься, Кейтон, - девушка ответила настолько тихо, что я едва её услышал.

Отвечать я не стал - мы уже пришли. Труп убитого мною жреца уже убрали, и о свершившемся говорила лишь слегка помятая трава с бурыми пятнами крови. Держа на руках Оэла, я подошёл к камню, на котором недавно стоял, обращаясь к селянам, жрец, и сгрузил тело прямо на него. Немного отдышавшись - всё же груз оказался для меня достаточно тяжёл - я теперь уже без спешки осмотрел постамент. Неровно отёсанная в виде пьедестала каменная плита стояла рядом со входом в небольшой, похожий на шалаш домик, в котором с трудом могло бы уместиться десятка полтора человек. Не слишком-то утруждаются аборигены строительством культовых сооружений во славу своей богини... Попасть в храм-шалаш можно было через единственный вход, обогнув постамент, что я тут же и проделал. Оказалось, что алтарь установлен у дальней стены состоящего из единственной комнаты домика, являвшегося, и это было хорошо заметно изнутри, всего лишь капитальным крытым навесом над алтарём. Сам алтарь представлял из себя ещё один поставленный стоймя замшелый, покрытый покровами тысячелетий и отполированный прикосновениями бесчисленного количества верующих каменный валун, у которого искусный резчик стесал переднюю часть и вырезал на ней точно такое же изображение рурха, как и то, что было выгравировано на моём медальоне. Если бы я не знал, что между моим амулетом и алтарём богини смерти этого мира пролегла бездна времени и пространства, то непременно уверился бы в том, что изображения принадлежат резцу одного и того же гениального мастера. Для сравнения я даже приложил свой медальон к камню - сходство рисунков и стиля оказалось несомненным, что навевало на определённые мысли о месте, где был на самом деле изготовлен мой амулет и почему я переместился с гибнущего корабля именно на эту планету.

Вокруг алтаря в беспорядке лежали различной степени сохранности человеческие черепа, а сразу за алтарём из точно таких же черепов какой-то сумасшедший эстет даже выложил небольшой курган. Похоже, этим психом являлся убитый мною жрец, и у меня даже возникло стойкое ощущение, что он лично причастен к появлению в этой коллекции как минимум нескольких экспонатов. Что ж, на моей душе только что значительно полегчало - с неё свалился груз недавнего убийства.

Решив, что необходимый ритуал желательно провести как можно ближе к алтарю, я вернулся за телом Оэла и, затащив его в избушку, положил прямо на камень с изображением оскаленной кошачьей морды, устроив поудобнее. Мужчина моих стараний не оценил - он до сих пор находился без сознания.

Пока я пристраивал тело, в дом осторожно вошла Ирума. Посмотрев на алтарь и на распростёршееся на нём тело, она робко спросила:

- Теперь богиня вылечит моего брата?

Не зная, что ответить девушке - в её глазах только что на смену отчаянию пришла робкая надежда - я, как совсем недавно на звездолёте, взял в руки медальон с изображением оскаленного кота, сильно сжал его в своих ладонях и тихо пробормотал, устремив взгляд на алтарь, а мысли куда-то в небо:

- Богиня, если ты существуешь и слышишь меня - спаси жизнь лежащего перед твоим алтарём человека... Я не знаю, какую плату ты потребуешь за свою помощь, но взять её можешь с меня...

Оглушительный треск раскатившегося по площади грома отбросил меня от алтаря, оглушив и заставив шевелиться наэлектризованные волосы на голове - похоже, только что в непосредственной близости от меня в землю ушёл разряд молнии. В воздухе ощутимо запахло озоном. На острых сколах алтаря заплясали искорки статических разрядов.

Досталось и лежащему на алтаре телу - оно с хрипом выгнулось, мужчина судорожно закашлялся, выплёвывая изо рта сгустки запёкшейся почерневшей крови, после чего, свалившись с камня на землю, съёжился, свернувшись в позу эмбриона, и тихо застонал. Я стоял, не зная, что мне делать - удивляться или бояться, слишком уж вовремя ударила молния, чтобы объяснить подобное природное явление простым совпадением. Да и погода снаружи стояла пусть и облачная, но до самого последнего мгновения ничто не предвещало дождя - солнце, когда мы шли по деревне, выглядывало из-за туч с регулярной периодичностью.

Пока я размышлял над странным погодным явлением, Ирума подбежала к брату и, положив ладонь на его лоб, стала быстро о чём-то говорить, периодически бросая короткие настороженные взгляды в мою сторону. Так как подобными взглядами меня награждал и Оэл, я точно знал - разговор идёт обо мне. Ну и пусть говорят - главное, что лечение, похоже, прошло успешно - вот уже мужчина, тяжело опираясь на плечо своей сестры, неуверенно поднимается на ноги и потихоньку, подволакивая непослушные ноги, движется по направлению к выходу из помещения. Не желая мешать общению, я незаметно пристроился позади медленно бредущей парочки. Обернувшись и бросив прощальный взгляд в сторону храма, я увидел вместо высокого шеста с развевающейся на его вершине разноцветной тряпкой короткий обугленный пенёк - будучи самым высоким сооружением в посёлке, шест, похоже, притянул к себе разряд атмосферного электричества. Возможно даже блуждающую шаровую молнию, образование которых в насыщенной статическим электричеством предгрозовой атмосфере - явление достаточно обычное. Так что и молния, и статические разряды на алтаре, заставившие пробудиться от беспамятства брата Ирумы, получили своё логичное и, что самое главное, вполне научное объяснение. Аналогичный стимулирующий эффект на больных, я слышал, действительно могут давать последствия обычного электрического разряда.

Заметив, что пока я стоял и разглядывал последствия удара молнии, Ирума с Оэлом ушли достаточно далеко, я, развернувшись к храму спиной и подгоняемый неожиданно налетевшими порывами пронзительного холодного ветра, знаменующими приближение грозового фронта, бросился их догонять. Догнав, я подхватил мужчину под вторую руку - первая покоилась на плече девушки. Так, втроём, мы и дошли до дома Ирумы, взойдя на крыльцо с первыми каплями дождя из нависшей над посёлком свинцово-серой грозовой тучи. За всё время движения на нашем пути не попался ни один местный житель - деревня как будто вымерла. И я отлично понимаю такое осторожное поведение аборигенов - сначала прямо на их глазах убили деревенского жреца, потом ударившая в храм молния сожгла установленную рядом с ним мачту с флажком, а теперь ещё и умирающий человек бредёт по деревне, как ни в чём не бывало. Поневоле поверишь в богов...

***

Третью неделю я живу в лесном посёлке в доме Ирумы - для моего проживания семья девушки освободила в доме лучшую комнату. Её брат после чудесного излечения с помощью атмосферного электричества быстро пошёл на поправку и сейчас уже ничто в его внешнем виде не напоминает о недавней болезни, чуть не отправившей парня в могилу. На мой резонный вопрос, почему Ирума не использовала для излечения брата добытые нами иглы иглобрюха, девушка снисходительно, как маленькому ребёнку, объяснила, что вырабатываемый зверем эликсир лишь продлевает жизнь, избавляя организм от мутировавших клеток и тормозя процесс старения, но не спасает от смерти, вызванной иными причинами. То есть, с её точки зрения, арифметика проста - использование препарата увеличивает максимальную продолжительность жизни, а не лечит от болезни. Болезнь или стрела могут прервать эту самую жизнь в любой момент вне зависимости от того, сколько человек мог бы теоретически прожить. Одно от другого, так сказать, не зависит. На следующий мой вопрос, почему Оэла никто в посёлке не мог вылечить самостоятельно - заклинания молнии и электрического разряда, оказывается, существуют, равно как и целый арсенал специализированных лечебных плетений, - Ирума ответила, что её брата излечило не электричество, а воля богини. Другие средства ему, якобы, помочь не могли. Ну, кто бы сомневался в подобном ответе...

Комнату, которую выделили для меня, совсем недавно занимал Оэл, переселившийся в комнату Ирумы и подвинувший оттуда свою сестру. Ирума стала жить вместе с Ланией, перетащив в её комнату свою кровать и устроив там женское общежитие. Впрочем, комната девушек оказалась достаточно просторной для двоих, а впоследствии, как мне объяснила Ирума, всегда можно будет перестроить дом, расширив его и пристроив ещё одну комнату. Но, как мне тут же по секрету поведала девушка, необходимость в дополнительной комнате, скорее всего, отпадёт в течение ближайших нескольких лет - Оэл уже подыскал себе постоянную спутницу жизни и сейчас молодые потихоньку присматриваются друг к другу. Если всё сложится благополучно, новоиспечённая семья построит для себя отдельное жильё - свободного места в посёлке было достаточно, а занимаемая старшим братом комната освободится. Правда, ждать этого момента предстояло ещё долго - местная молодёжь никуда не спешит, и развитие близких отношений протекает медленно.

Познакомился я и с родителями молодёжи, выглядевшими ненамного старше своих детей. Попытался деликатно узнать, сколько им лет, но Ирума сказала, что подобные вопросы задавать не принято - информация слишком личная. Зато с помощью наводящих вопросов мне удалось выяснить, что когда родилась сама Ирума, её старший брат помогал родителям, посвятившим всё свободное время воспитанию малышки, снабжать семью продовольствием. А это значило, что юноша к тому времени вырос и стал уже достаточно взрослым, чтобы не только уверенно держать в руках лук, но и уметь неплохо с ним обращаться. Предположим, что Оэлу на момент рождения Ирумы исполнилось пятнадцать лет - маловероятно, что в более раннем возрасте мальчик мог целыми днями свободно разгуливать по лесу, отстреливая потенциальную еду направо и налево. Затем, когда Ирума подросла и уже не стала требовать к себе постоянного внимания, её родители решились на рождение следующего ребёнка. Им стал Харт, второй брат Ирумы, а затем уже родилась самая младшая сестрёнка - Лания, на которую и положил глаз убитый мною любвеобильный жрец. Сомневаюсь, что в семье Ирумы интервалы между рождениями каждого последующего ребёнка сильно различаются, поэтому навскидку предположил, что родители Ирумы состоят в браке примерно шестьдесят лет плюс-минус десяток. Возможно, я даже занизил предполагаемую цифру - мне так и не удалось узнать, сколько они прожили вместе к тому моменту, как решились на рождение своего первенца. Они, кстати, и сейчас выглядят как молодожёны, хотя и являются примерно моими ровесниками. Впрочем, как я впоследствии выяснил, родители Ирумы действительно по местным меркам ещё очень молоды - старожилы посёлка живут здесь уже как минимум несколько тысяч лет. Сначала не поверив этой цифре, я уточнил у Ири, правильно ли я её понял, ведь внешний вид этих старожилов, когда девушка мне их представила, ничем не выдавал их реального возраста - семейная пара выглядела ненамного старше родителей самой Ирумы. Оказалось - правильно, а внешний вид эль-фа от возраста не зависит. Внешний вид аборигенов - это, скорее, отражение их внутреннего душевного состояния. Вот такая удачная генетическая аномалия. С учётом того, что живут местные жители очень и очень долго, мне даже становится немного завидно, что я не эль-фа. Причём жизнь себе аборигены продляют не только с помощью препаратов типа эликсира жизни из желез иглобрюха, но и с помощью магии - как минимум каждый десятый житель Эдема достаточно искусен в магии, чтобы самостоятельно сплетать и применять на себе оздоравливающие и омолаживающие энергетические конструкты, а некоторые из опытных магов эти же конструкты умеют направлять на других. Правда, не бесплатно... Фарамакологией здесь балуется преимущественно молодёжь, собственных умений и опыта которой пока недостаточно для плетения сложных магических формул, да отдельные неудачники, так и не освоившие самостоятельного создания специализированных медицинских конструктов. К молодёжи Ирума причислила всех людей моложе трёхсот-пятисот лет. На мой заинтересованный вопрос, сколько же времени потребуется среднему жителю Эдема для изучения заклинания омоложения, я получил пространную лекцию по основам магического, или, как говорят местные жители, энергетического конструирования. Оказывается, в магии далеко не всё так просто, как кажется со стороны. Насколько я понял из достаточно путаных объяснений девушки, построение магического заклинания напоминает строительство дома, где каждый кирпичик создаётся вручную и имеет свои уникальные размеры и форму. Эти кирпичики называются рунами и являются основами магических формул. Любое заклинание, или конструкт, как дом из кирпичей, состоит из рун. Руны бывают первого, второго и третьего уровня. Чем уровень выше, тем руна сложнее, и учить её дольше. Причём начинать изучение рун второго уровня бессмысленно без изучения минимального набора рун первого - оказывается, руны низших уровней являются, как паззлы в картинке, связующим звеном для более сложных рун. На основе рун формируются плетения, причём если применяются руны первого уровня, то получившийся энергетический конструкт называется плетением первого порядка. Соответственно, плетение второго порядка содержит руны второго уровня и так далее. Самые сложные заклинания - третьего порядка, и в их состав входит хотя бы одна руна третьего уровня. Подобные плетения настолько сложны, что на их изучение уходят десятки лет и доступны они лишь архимагам. Если сравнивать магические плетения с техническими изделиями, то руны - это базовые детали механической конструкции, её винтики и шестерёнки. Как машина состоит из деталей, так и заклинание состоит из рун. Более того - многие руны выполняют действия, аналогичные деталям обычного механизма, и маг составляет заклинание из рун, как слесарь собирает машину из отдельных деталей. Минимальные знания о магическом конструировании местные жители получают от своих жрецов, но в дальнейшем им приходится осваивать сложную науку плетения заклинаний самостоятельно, перенимая знания у своих старших сородичей. Совместными усилиями аборигены добились того, что естественной смертью на Эдеме практически никто не умирает - живут до первого несчастного случая, оказавшегося смертельным. Впрочем, если судить о среднем возрасте жителей односельчан Ирумы, составляющем, по моим скромным оценкам, немногим более тысячи лет, подобные случаи не заставляют аборигенов долго ждать. Возможно, в столице ситуация кардинально отличается от увиденной мною, но пока я не слишком впечатлён успехами аборигенов - в империи клановые, благодаря разработкам Камэни, живут не меньше.

По посёлку я уже давно разгуливаю, как по своему дому, и каждый встреченный мною житель низко мне кланяется и уступает дорогу. Ещё бы - в моём статусе жреца богини Мары никто, кроме меня, в деревне не сомневается. Доказательств более чем достаточно - медальон с изображением рурха, оставшееся безнаказанным со стороны местного божества убийство мною предыдущего священнослужителя и чудесное исцеление брата Ирумы. Но я-то знаю, что оскаленная кошачья пасть на моём медальоне - простое изображение, которое способен повторить любой талантливый художник. Жив я остался не потому, что меня признала богиня, а потому, что мой кулак оказался быстрее заклинания местного жреца, отомстить за смерть которого местные жители просто побоялись. А жизнь Оэлу спас наведённый заряд статического электричества, образовавшийся от удара молнии и сотворивший что-то в его организме. Впрочем, кто я такой, чтобы переубеждать аборигенов в их искренних заблуждениях? Хотят верить - пусть верят.

Отдохнув в первые два дня, отоспавшись и отъевшись, я, чтобы поддержать хорошую спортивную форму, оборудовал на опушке леса рядом с деревней небольшую спортивную площадку и взял себе за правило ежедневно, утром и вечером, уделять некоторое время тренировкам. Сначала по полчаса - только чтобы не растерять навыков. Затем, ощутив, что способен на гораздо большее, увеличил интенсивность и продолжительность занятий, посвящая им ежедневно по два часа. Местные жители сразу же узнали о моих тренировках - в деревне вообще невозможно скрыть нечто подобное от бдительных глаз соседей, но лишь стали обходить мою спортивную площадку стороной, чтобы не мешать мне заниматься. Подобное отношение меня вполне устроило - не люблю зрителей, привык тренироваться в одиночестве. Что интересно, даже Ирума в это время меня не тревожила, несмотря на то, что поначалу издали с интересом за мной наблюдала. Быстро разобравшись, что мои "танцы" являются неизвестным ей воинским искусством, после одной из тренировок девушка подошла ко мне и предложила обучиться стрельбе из лука. Так что днём я теперь тоже занят - всё свободное время посвящаю освоению нового для меня вида оружия. Метким стрелком за столь непродолжительный срок мне, разумеется, не стать - аборигены учатся владеть луком с раннего детства, но натягивать правильно тетиву и посылать стрелы в нужное мне направление я уже умею. А остальное придёт с опытом, который, как говорится, дело наживное. Свободным осталось лишь ночное время. Впрочем, и здесь я не был бы столь категоричен...

Первые две ночи, когда я отсыпался после похода, мне никто не мешал, зато на третью ночь, когда я, уставший и расслабленный после тренировки и последовавшего за ней плотного ужина, уже проваливался в ласковые объятия сна, дверь в мою спальню тихонько отворилась, и в пробивавшихся сквозь занавешенное окно рассеянных лучах ночного светила на пороге обрисовалось одетое в короткую ночную рубаху молодое и прекрасное женское тело. Незнакомка неслышно подплыла к моей кровати и, одним лёгким движением руки сбросив на пол невесомую ткань своей одежды, нырнула под одеяло. Нежные девичьи руки легли на мою грудь, длинные волосы водопадом укрыли мою голову, а в мои губы впился страстный поцелуй Ирумы, непонятно по какой причине решившей разделить со мной постель.

Что ж, я давно уже не мальчик. Моя жена далеко, и никто не запрещает мне сбросить накопившееся сексуальное напряжение в объятиях роскошной женщины. Правда, Ирума неожиданно для её возраста оказалась девушкой, чего я в порыве страсти даже не ощутил - ночь, проведённая с фигуристой красоткой, вымотала меня до предела и оставила после себя лишь сожаление о том, что полученное мною наслаждение продолжалось не вечно. Зато измазанные кровью простыни, которые я обнаружил поутру, заставили меня по-другому взглянуть на поступок Ирумы - общеизвестно, что девушки придают особый смысл ночи с первым в своей жизни мужчиной. Однако за завтраком Ири ничего не сказала мне о совместно проведённой бурной ночи, поэтому я также посчитал разумным промолчать. Вероятно, моя молчаливая тактика оказалась верной - девушка пришла ко мне и на следующую ночь. И на следующую. Теперь все мои ночи оказались заполнены женской лаской, из-за чего мне даже пришлось сдвинуть график моих утренних тренировок на пару часов - какое бы наслаждение я ни получал от секса с Ирумой, но тело всё равно требовало полноценного сна. Я уже настолько привык к регулярному сексу, что, ложась в кровать, сразу же сдвигался к противоположному краю, освобождая место для приходящей немного позже девушки.

Очередные любовные игры внесли в уже несколько устоявшийся рисунок нотку разнообразия - Ируме зачем-то понадобилось изображать из себя неопытную девушку, какой она была в первую нашу ночь. Посчитав происходящее игрой, я, как и в первый раз, нежно возбудил её роскошное тело и, поймав захлестнувшую меня волну вожделения, перешёл к активным действиям, продолжавшимся, как всегда, до полного моего и Ирумы изнеможения. Традиционно, проснувшись от бьющих в глаза утренних солнечных лучей, девушки рядом с собой не обнаружил - Ири, похоже, для сна требовалось значительно меньше времени, чем мне. Но, потянувшись и сбросив с себя одеяло, я поражённо уставился на покрытые бурыми кровяными разводами простыни - я, как и в первую ночь, опять спал с девушкой...

Мою догадку подтвердила хозяйничающая на кухне Ирума, тут же при моём приходе выставившая на стол тарелку с завтраком и, заметив, что я порываюсь о чём-то спросить, первой ответившая на незаданный вопрос:

- У меня женские дни. Сегодня ночью с тобой была Лания.

Смутившись, я некоторое время ел молча, обдумывая слова Ирумы. Наконец, не выдержав, спросил:

- Но зачем?

- Ты жрец, - как само собой разумеющееся, спокойно ответила девушка, - тебе ежедневно нужна женщина. Пока могла, твоей женщиной была я. Сейчас я временно не могу, поэтому вместо меня с тобой в постели будет моя сестра. Через несколько ночей я опять к тебе вернусь.

- То есть вы спите со мной потому, что я служитель вашей богини?

- Да, - ответила Ирума, продолжая заниматься своими делами, - оказывая знаки внимания жрецу, мы рассчитываем на милость богини. Так решил весь посёлок.

Не слишком приятное для меня, как для мужчины, известие - оказывается, со мной спят не потому, что я весь из себя такой хороший, а чтобы услужить своим богам. Уязвлённый в лучших чувствах, я переспросил:

- И все женщины посёлка разделяют твои мысли?

- Все незамужние девушки в нашем посёлке будут рады разделить с тобой ложе, Кейтон, - я обратил внимание, что после того, как меня стали считать жрецом, Ирума на людях и в особо торжественных случаях прекратила называть меня коротким именем, - это большая честь.

- А как же твоя сестра? Ведь ты сама просила избавить её от участи стать женой жреца!

- Быть женой жреца очень почётно, Кейтон, - улыбнулась Ирума, - и Лания была бы счастлива подобной судьбе... Но жрец, которого ты убил... Я ведь тебе уже рассказывала - ходили слухи, что он приносил своих жён в жертву Маре. Быть женой и быть жертвой - разные вещи.

- Только слухи? - переспросил я.

- Доказать подобное невозможно, но Лания, если бы ты не вмешался, стала бы уже шестой - ни одна из его предыдущих жён не прожила в браке более нескольких лет, а последняя вообще скончалась через год. Я подозреваю, что все женщины были принесены в жертву, стоило им только забеременеть. Как я могла отдать свою сестру этому... И обречь её на смерть, как и остальных?

- Значит, запрыгнуть в мою постель желает любая, а вы с сестрой просто оказались ближе всех, узурпировав доступ к командирскому телу...

- Оставить тебя без женщины нельзя - посёлок не станет гневить богиню, пренебрегая потребностями её жреца. Но если мы с сестрой тебя не удовлетворяем, ты можешь взять себе любую другую девушку, на выбор, просто огласив на поселковой площади своё желание. Поверь, ты убедишься в правдивости моих слов, увидев количество претенденток. Но я попросила бы тебя не торопиться и оставить всё как есть.

- Зачем это тебе? Лично тебе? - буркнул я.

- Статус, Кейтон, - как-то буднично, продолжая заниматься своими домашними делами, ответила девушка.

- Всего лишь статус?

- А разве в вашем мире девушки не выходят замуж ради статуса? К тому же я вынуждена признать - ты действительно весьма привлекательный мужчина и способен доставить в постели своей женщине удовольствие.

- И каков же сейчас твой личный статус?

- В иерархии нашей деревни наложница жреца занимает четвёртое место.

- Дай-ка я догадаюсь, кто занимает первые три, - я решил озвучить свою догадку и, получив утвердительный кивок, продолжил, - на вершине власти сейчас нахожусь я, как официальный жрец.

- Правильно, - подтвердила Ирума.

- Ниже меня стоит староста.

Опять утвердительный кивок.

- А третье место должен занимать либо заместитель старосты, либо иное лицо, облечённое властью. Скорее всего, это будет старший сын старосты...

- Нет, ты неправ. Третье место в настоящее время свободно. Оно будет принадлежать жене жреца.

Упс... А о том, что у меня где-то далеко есть официальная жена, никто и не знает. Или в этом мире заключённые по чужим законам браки недействительны? Пожалуй, рисковать, пытаясь прояснить этот щекотливый момент, я не стану...

***

Ещё я познакомился с местными деньгами. Что можно сказать по этому поводу - влияние империи налицо, что бы ни говорили про другой мир местные аборигены. Мелкая разменная монета, как и в Окании, называется лу, и на неё можно купить разве что какую-нибудь простенькую безделушку. Номинал монет кратен одному, двум, пяти и десяти лу. Тысяча лу составляет один ли. Ли являются основной денежной единицей Эдема, совсем как в империи. Благосостояние местных жителей принято измерять в ли, хотя на самом деле всё это достаточно условно - некоторые аборигены могут прожить достаточно обеспеченную и, что не менее важно, весьма долгую жизнь, так за всю жизнь и не подержав в своих руках ни одной монетки. Всё дело в том, что любой житель Эдема самодостаточен - он вполне в состоянии добыть самостоятельно все необходимые ему средства к существованию, что я регулярно и наблюдаю. Дома тут строит каждый себе сам, иногда прибегая к помощи друзей, родственников и просто знакомых. Все жители поголовно умеют охотиться или иными способами добывать себе пищу. Про одежду я вообще молчу - не уметь выделать кожу собственноручно убитого животного способен только криворукий слепец, а таковых в деревне не наблюдается. Поэтому в повседневной жизни деньги жителям деревни не нужны, несмотря на то, что имеются практически у каждого. Впрочем, продолжу - тысяча ли составляет один нол. Если вообще ничего не делать, то на один нол можно неплохо прожить как минимум несколько лет, практически ни в чём себе не отказывая, поэтому столь крупной денежной единицы в посёлке ни у кого нет, и показать мне её не смогли. Зато я насмотрелся на монеты номиналом от одного лу до десяти ли. Больше всего меня удивило, что местные монеты изготовлены из дерева. Для изготовления лу используется дерево светлых, почти белых пород, для ли применяется жёлтая древесина. Нолы изготавливают из тёмно-коричневой древесины особо твёрдых и особо ценных пород. Впрочем, твёрдая и специально обработанная древесина используется для изготовления всех монет. Как на ней вырезается изображение - я не понимаю, тайна сия велика есть. Возможно, используется специальный гравировальный аппарат, возможно, применяется тиснение, термообработка или иные не менее экзотические способы, но факт остаётся фактом - получившиеся монеты абсолютно не подвержены огню, по своей твёрдости не уступают металлу, но, в отличие от металла, значительно легче, износоустойчивее и понятнее на вид. Люди леса с первого взгляда по текстуре среза древесины способны определить породу дерева и, соответственно, номинал монеты, поэтому подделки практически исключены. Судя по тому, что вопрос о фальшивомонетчиках вызвал на лице Ирумы недоумение, даже сам факт возможности самостоятельного изготовления денег не приходит местным жителям в голову. Сама Ирума, наконец-то поняв, о чём я спрашиваю, ответила коротко и ёмко:

- Это невозможно. Деньги защищены магией. Каждый житель Эдема может почувствовать подлинность денег.

Видимо, самостоятельное изготовление фальшивых монет действительно невозможно по причине необычайной сложности завязанного на магию технологического процесса, а для определения подлинности используются специальные плетения, которыми владеет любой житель Эдема.

Разобравшись с деньгами, я стал изучать практикуемые жителями ремёсла. Навскидку определил, что самым распространённым после добывания пищи занятием является производство одежды, обуви и, как ни странно, металлургия. Предметы быта - мебель, посуду и кучу разных мелочей каждый житель обычно делает для себя сам из подручных материалов - дерева, камня, кожи, металла. Редкие уникальные вещи аборигены или покупают, или меняют у местных умельцев. Так, на кухне у Ирумы используется набор предположительно бронзовой посуды, выполненный с поразительным изяществом и однозначно имеющий немалую художественную ценность. Родители девушки выменяли его у специалиста по работе с металлом на несколько комплектов отличной обуви - мама Ирумы в свободное время любит поработать с кожей, запасы которой в доме практически не переводятся, и особо удачно у неё получаются сапоги, полусапожки и что-то навроде гибрида сандалий и туфель. Одежду, как мне уже рассказывала Ирума, каждый житель деревни обычно делает себе сам, за исключением праздничной или домотканой - в посёлке есть семья, специализирующаяся на производстве тканей, а праздничную, кому она действительно необходима - покупают. Ткут здесь из всего - и из шерсти, и из местных растительных волокон.

Отдельных слов заслуживает местная металлургия. Кстати, тот сплав, что я вначале посчитал бронзой, оказывается, содержит в своём составе целый набор металлов и легирующих присадок, половину названий которых я слышу в первый раз. Оэл, оказавшийся неплохим профессионалом в области металлургии, на мой заинтересованный вопрос перечислил все существующие в природе металлы, которых оказалось чуть ли не в полтора раза больше, чем вообще может теоретически существовать в природе. На мои робкие возражения касательно того, что он ошибается, принимая за металл какой-то особый сплав, мужчина пояснил, что это я, оказывается, плохо знаю химию, и даже продемонстрировал мне несколько небольших слитков так и не опознанных мною металлов, утверждая, что эти слитки являются химически чистыми элементами. Не имея возможности проверить утверждения аборигена с помощью масспектрографа, я сделал вид, что согласился.

Посмотрел, как аборигены добывают металл. Это поразительно... Без магии местная металлургия в том виде, в каком она существует, была бы невозможна - у местных жителей отсутствует технология производства металла, её заменяет магия. Магией металл добывается из руды, магией плавится и магия придаёт расплавленному металлу необходимую форму. Зрелище того, как в пустоте перед тобой выплавленный из только что добытой руды металлический брусок наливается жёлто-багровым светом, начинает оплывать, теряя форму, и, смешавшись с другими брусками различного цвета и величины, стекает вниз, заполняя сотворённую из искрящихся лучей пустоту над землёй, завораживает. Всё - и тигли, и формы, и молот, и пресс местным жителям заменяет магия. Так же, на уровне ощущений, аборигены определяют состав расплава - Ирума назвала мне точный процентный состав железа и легирующих присадок в собственноручно изготовленном ею наконечнике для стрелы, которых она наштамповала для моих тренировок с луком уже целый мешок. Весь процесс плавки происходил на моих глазах, причём для девушки он являлся столь же обыденным, как для меня выбор меню посредством нажатия кнопок на кухонном синтезаторе.

Отдельной строкой стоит изготовление оружия - его каждый делает сам для себя и у соседей, за редким исключением, не покупает. Почему - не знаю, здесь имеется явно выраженное влияние местных религиозных предрассудков. Якобы изготовленное своими руками оружие никогда тебя не подведёт, в отличие от чужого, способного в самый ответственный момент предать своего хозяина. Подозреваю, что аборигены вообще одушевляют своё оружие, наделяя его чертами полноценной разумной личности, что, по моему мнению, абсолютный ненаучный бред. И если с магией я за время, прожитое в деревне, уже как-то смирился - сложно отрицать очевидное, к тому же сама магия есть, по моему разумению, не что иное, как особая форма энергии, которой местные жители научились управлять, то души - это уже мистика. Поверить в то, что у оружия может быть душа, так же сложно, как поверить в богов...

***

Всё время, пока я жил в деревне и изучал её быт, Ирума готовилась к нашему походу в столицу. Или делала вид, что готовилась. Я ей не мешал, помня данное ею обещание и наблюдая видимые результаты процесса подготовки. Хитрость девушки я обнаружил лишь спустя достаточно продолжительное время, когда все мыслимые и немыслимые сроки давно уже прошли, а мы так никуда и не выдвинулись. Более того - наступила осень, проявившаяся в данной местности наступлением сезона дождей. На мой прямой вопрос о конкретной дате выхода девушка ответила:

- Наступил сезон дождей. В дождь идти нельзя.

- А почему тогда мы не вышли раньше?

- Раньше я была не готова к походу. И ты не был готов. Дальний поход требует серьёзной подготовки. Оружие, одежда, обувь, запасы в дорогу.

- Сейчас готова?

- Сейчас - да, но в дождь идти нельзя.

- Почему?

- Лес плохой, - как непонятливому ребёнку объяснила мне девушка, - всё промокло, негде спать, зверь пугливый и охота плохая. В дождь идти нельзя, надо сидеть дома и дожидаться весны.

- А весной идти можно?

- Весной - можно.

- Тогда готовься к походу. Как только наступит весна и прекратятся дожди - мы выходим. Или ты забыла о своём обещании?

- Я помню о своём обещании, Кейт, и доведу тебя до столицы...

Так я остался в посёлке до весны.

***

Отступление шестое. Окаана, резиденция клана Торуга...

- Госпожа, аудиенции с вами пыталась добиться незнакомая девушка, представившаяся Линнеей. Принадлежность к клану она озвучить отказалась.

- Она была записана на приём? - бесстрастный голос женщины с безукоризненно красивым и одновременно мраморно-холодным властным лицом, расположившейся в высоком кожаном кресле матриарха правящего имперского лана, был обращён к почтительно склонившей голову секретарше, каменным изваянием замершей на проходе.

- Нет, госпожа, и я не рискнула записывать её без вашего указания, - голос секретарши буквально сочился почтением.

- И где она сейчас?

- Она ушла, госпожа. Прождала в приёмной почти двадцать нун, после чего поднялась, развернулась и ушла.

- Так просто ушла? - бровь матриарха приподнялась, выражая лёгкое недоумение. - Ничего не сказав?

- Она сказала... - секретарша помялась с ответом, но всё же продолжила:

- Она сказала, что пришла напомнить клану Торуга о долге перед ней. Ещё она сказала, что за прошедшее время этот долг значительно вырос. И ещё... Ещё она сказала, что на первый раз она прощает клану Торуга такое пренебрежение фактом её прихода, но в следующий раз она не будет столь великодушна, и если её не примут немедленно, то кому-то из нашего клана придётся заплатить за подобное оскорбление жизнью.

- Она посмела угрожать правящему клану? - удивление всё же пробило маску невозмутимости на лице матриарха.

- Я не вправе судить, госпожа, - секретарша непроизвольно вздрогнула под направленным на неё суровым взглядом сидящей в кресле женщины, - но мне показалось, что эта Линнея не угрожала, а просто констатировала факт. Информировала нас о том, что если в следующий раз её не примут, то в клане Торуга кто-то умрёт.

- И всё же это прямая угроза, - задумчиво пробормотала матриарх, - куда ушла эта Линнея, проследили?

- Нет, госпожа, - ещё ниже склонив голову, покаялась секретарша, - выйдя за дверь приёмной, она как будто исчезла. Из здания резиденции она не выходила, в самом здании её тоже нет, а все видеокамеры на подходах к вашему кабинету неожиданно вышли из строя.

- Значит, наша таинственная посетительница хорошо подготовилась к своему походу, - уверенно прокомментировала услышанное матриарх. - Передайте службе безопасности, чтобы собрали на эту Линнею как можно более полное досье и представили его мне... Скажем, послезавтра. Хотя нет, никому ничего не говорите, я сама дам указание кому нужно.

- А что делать мне, госпожа? - переспросила секретарша. - Ведь эта девушка обещала прийти ещё раз, и вряд ли она надолго отложит дату следующего визита.

- Как только появится - немедленно вызывайте службу охраны, пусть она разбирается с этой наглой незнакомкой! Никто не имеет права угрожать правящему клану империи!

***

Весной выяснилась одно очень интересное последствие моего проживания в доме Ирумы. Впрочем, будь я умнее, я мог бы об этом последствии и догадаться - оно возникает всегда после близкого общения между мужчиной и женщиной. Короче, и Ири, и её сестра оказались беременны. Так как у обеих женщин кроме меня никакого другого мужчины не было, вопрос об отцовстве даже не стоял.

Узнал я о последствиях приятно проведённых ночей по естественному спутнику беременности - токсикозу. В неявной форме страдали им обе моих женщины - и Ирума, и Лания, причём им почти удалось скрыть от меня внешние проявления своего интересного положения. Токсикоз проявлялся у дам лишь в лёгкой форме, причём исключительно по утрам, когда я сплю, а всё остальное время они демонстрировали обычную активность и абсолютно не страдали отсутствием аппетита. И всё бы ничего, подобное состояние у женщин, как правило, в скором времени проходит само собой... Но тут как раз закончился период дождей и я стал усиленно готовиться к походу, выдвигаясь на пробные короткие двух - трёхдневные переходы по лесу для того, чтобы привыкнуть к грузу вещей за моими плечами, уложенному в специально изготовленный к походу крепкий кожаный рюкзак, и притереться к сшитой по моим меркам новенькой одежде и, что самое главное, к новой, прочной, рассчитанной на продолжительные переходы обуви. В эти краткосрочные, но от этого не менее напряжённые вылазки с непременными ночёвками в лесу мы отправлялись вдвоём с Ирумой, и женщина оказалась вынуждена находиться перед моими глазами круглые сутки, она даже спала со мной в обнимку. Разумеется, в первый же наш выход утреннюю тошноту Ируме скрыть не удалось, но по первому разу я не придал ей значения - мало ли что съела женщина на ночь, да и темп накануне я задал приличный, причём поддерживал его на протяжении всего пути. Тошнота, повторившаяся на следующее утро, уже вызвала подозрения, а после третьего раза подряд Ирума была вынуждена признаться. Да, давно я так не ругался. И если бы не клятвенные заверения женщины, что беременность совсем не мешает ей ходить, а добраться до столицы мы успеем задолго до того, как наступит срок рожать, я бы не знаю, что с ней сотворил. Прибить бы, конечно, не прибил, но нашёл бы иной нелетальный способ объяснить, как она неправа. Выяснив, что, задав хороший темп с самого старта, мы сможем добраться до столицы месяца за четыре, в крайнем случае - пять, успев до начала следующего сезона дождей, я назначил конкретную дату нашего выхода - через месяц. Тем более что сейчас, когда основной период дождей уже прошёл, но небо периодически продолжало хмуриться и неприятно моросить, по лесу передвигаться оказалось действительно тяжеловато - не просохшая после продолжительных дождей почва, устланная толстым слоем промокшей палой листвы, пружинила под ногами, и сил на каждый шаг приходилось затрачивать значительно больше. Зато в этом месяце у нас выдалась неплохая возможность потренироваться на выносливость, что я и высказал Ируме. Она молча, склонив голову, согласилась с моим предложением, признавая мою правоту.

Теперь на ближайший месяц наш распорядок выглядел примерно так - мы набирали продуктов на четыре-пять дней пути, брали оружие, запасную одежду, плащи, и выдвигались в поход в сторону... Да в любую сторону, лишь бы на нашем пути ничего, кроме густого девственного леса, не встречалось. Двое-трое суток тяжёлого марш-броска по лесистой, местами пересечённой местности, и мы, развернувшись, топали обратно параллельным курсом. Придя в посёлок - обычно это событие происходило ближе к вечеру, - мы отмывались от многодневного пота и грязи, неизбежных в дальнем походе, чинили одежду, приводили в порядок оружие, спали на нормальных кроватях и спозаранку, легко позавтракав и закинув в рюкзаки очередную порцию еды, отправлялись по другому маршруту. Ирума против подобного режима не возражала, да и тошнить по утрам её перестало. Вообще девушка оказалась намного выносливее меня. Когда мы после очередного дневного марш-броска останавливались на ночёвку в выбранном Ирумой по известным одной лишь ей критериям месте, я едва находил в себе силы соорудить хотя бы что-то отдалённо похожее на спальное место, после чего, падая на тонкую подстилку свеженарезанной травы, сразу же засыпал... В отличие от моей спутницы - у неё всегда находились и время, и силы для приведения своей и без того идеальной внешности в порядок, да и охотиться во время наших переходов она, в отличие от меня, не забывала. Конечно, лук, сделанный специально под мою руку Ирумой, постоянно болтался за моей спиной так же, как и тул с тремя десятками стрел, вот только ни одного выстрела по живым мишеням я из него так и не сделал - их я, в отличие от своей спутницы, просто не замечал. Для меня окружающий лес выглядел пустым и необитаемым, а то, что в нём на самом деле кипела жизнь, я узнавал только со слов Ирумы и виду вываливавшихся к моим ногам из густых ветвей ближайших деревьев простреленных насквозь жирных разноцветных птиц, мясо которых, особенно запечённое в углях, обладало восхитительным вкусом и, будучи правильно приготовленным, просто таяло во рту. Так что, помимо имеющихся в рюкзаках запасов продуктов, наш рацион периодически обогащался жареным мясом.

До назначенной мною даты выхода оставалось шесть дней - мы, в очередной раз вернувшись в посёлок и затарившись припасами, успевали совершить ещё один совместный тренировочный марш-бросок. Я, уже одетый и экипированный, собрался выдвигаться на последний перед путешествием тренировочный маршрут... И тут мои планы в очередной раз потерпели крах - ко мне, виновато смотря под ноги, подошла Ири. Без рюкзака и без лука, с которыми она в последнее время не расставалась.

- Ты что-то хотела? - спросил я её, забрасывая свой рюкзак за спину и проверяя, как закреплён лук и стрелы.

- Я хотела попросить, - опустив глаза, пискнула женщина.

- Так говори, не мнись, как девочка, - буркнул я, поглядывая на небо и прикидывая, на сколько мы уже задержались с выходом. - А ещё лучше, если мы поговорим в дороге. Кстати, а где твои вещи?

В последний тренировочный поход я хотел попробовать пройти в связке с Ирумой небольшое ущелье, которое мы недавно обнаружили в двух днях хорошего хода от деревни, для чего положил в рюкзак два мотка длинной и прочной верёвки, а также минимальный набор альпинистского снаряжения, сделанный братом Ирумы по моим рисункам. Горы на этой планете, как я уже выяснил из разговоров с аборигенами, тоже имелись - далеко не всю территорию материка занимали леса, с несколькими достаточно крупными и протяжёнными горными хребтами мы должны были пересечься по пути в столицу. Прямой дороги от посёлка до Тсаны не существовало - местным жителям она просто не требовалась, все караваны передвигались от посёлка к посёлку, накручивая лишние километры, изрядно удлиняя путь и не позволяя нам, избери мы движение по существующим маршрутам, уложиться в намеченный срок. К тому же имеющиеся дороги тоже проходили через горы, используя для их преодоления удобные, но сильно удалённые к северу и югу от кратчайшего маршрута перевалы. Путешествуя же напрямую, нам с Ирумой придётся самим прокладывать путь, а шанс с первого раза найти в незнакомых горах удобный перевал невелик.

- Если мы продолжим наши тренировки в прежнем темпе, я могу потерять ребёнка, - чуть не плача, прошептала Ирума. - Я не могу сейчас ходить так быстро и так много...

Вот так известие... А как хорошо всё начиналось! За этот месяц я набрал хорошую форму, и в день, даже по лесу, мы с напарницей проходили, по моим прикидкам, не менее пяти ши, или, используя местные меры расстояния, пятидесяти километров. Я уже выяснил, посмотрев на нарисованную Ирумой карту, что по прямой до столицы Эдема примерно четыреста с небольшим ши, которые такими темпами мы одолеем менее чем за три месяца. Поэтому я задал девушке вполне логичный вопрос:

- А как же наш поход в столицу? Ты обещала!

- Я не ожидала, что ты окажешься настолько вынослив, - добавила, опустив голову, девушка, - прости... Когда я только тебя встретила, ты двигался значительно медленнее и быстро уставал.

- Тогда, как ты помнишь, я ослаб после болезни. Или акклиматизации, как ты говорила.

- Да, теперь я это понимаю... Но я рассчитывала, что наш поход станет проходить примерно с такой же скоростью, как и тогда. Такие нагрузки я бы выдержала без вреда...

- Если мы пойдём медленнее - можем не успеть до следующего сезона дождей, - резко перебил её я. - А рожать ты, наверное, в дороге собираешься? Но, я вижу, у тебя уже готово другое предложение?

Немного помявшись, женщина тихо сказала:

Если прикажешь - выйдём в любое время, пусть даже сегодня. Пойдём так, как ты скажешь - я дойду, я сильная. Но если ты позволишь.... Позволь мне...

- Что я должен позволить? - я едва сдерживал раздражение.

- Позволь мне родить здесь, в моём посёлке! Лания воспитает моего сына вместе со своей дочерью, а мы отправимся в столицу на следующий год. Всего лишь год отсрочки, прошу...

- Моего сына! И мою дочь!! - раздражение всё же выплеснулось наружу, и я впервые накричал на свою женщину.

- Да... Господин... Твоего сына и твою дочь...

И Ирума, ещё ниже склонив голову, опустилась передо мной на колени. Создатель, что же я творю...

Бросившись к стоящей на коленях женщине, я подхватил её с земли и прижал, зарыдавшую, к своей груди. В этом году ни в какую столицу, разумеется, мы не пошли.

***

Год отсрочки я использовал по максимуму. Я научился сносно даже по меркам аборигенов обращаться с луком и стал считать окрестный лес своим вторым домом - ежедневные походы научили меня неплохо ориентироваться среди закрывающих небосвод деревьев и замечать то, на что раньше я не обращал внимания. Научился находить стороны света не только в ясную безоблачную погоду, но и по ночам, устремляя взгляд в усыпанное необыкновенно яркими звёздами иссиня-чёрное небо, и даже в пасмурный дождливый день по едва заметным признакам, которыми изобилует настоящий дикий лес. Я научился читать следы - пусть не так, как люди леса, но вполне достаточно для того, чтобы определить, что за зверь их оставил и в какую сторону ушёл. Научился находить воду и съедобные орехи, ягоды и травы. Научился правильно устраивать ночёвки и правильно разводить костры - тоже достаточно непростая наука. Научился прислушиваться к лесу - он больше не казался мне пустым и безжизненным, и даже стал иногда возвращаться из своих походов с добычей. Я стал настоящим лесным жителем, совсем как мои односельчане. Вот, я даже посёлок, в котором живу, начал подсознательно называть своим домом. Мои женщины единогласно утверждали, что рады за меня и гордятся моими успехами. Подозреваю, что они мне льстят - любой подросток из посёлка и сильнее, и опытнее меня. Они же здесь все маги! Правда, проверить реальное мастерство аборигенов не представляется возможным - благодаря навешенному на меня ярлыку жреца богини смерти меня все сторонятся и стараются не попадаться на глаза. Не очень-то было и нужно... Тем более, что лицезреть меня им приходится преимущественно во время немногочисленных праздников и в особых случаях, требующих обязательного присутствия жреца. На этих мероприятиях я, состроив торжественную физиономию, устремляю глаза в небо и пересказываю то, что мне шёпотом говорит на ухо местный староста. Жалоб на мои действия от богини пока не поступало...

Как Ирума и обещала, они с сестрой ещё в начале сезона дождей благополучно разродились двумя очаровательными карапузами, так что в Эдеме у меня теперь есть и сын, и дочь. Сына назвали Раймоном, а дочь - Раей, явно с намёком на местное божество, причём в выборе имён мои женщины со мной не советовались, просто поставили перед фактом. Детей мне периодически показывают гордые мамаши, но на что там смотреть - не понимаю. Маленькие, розовые и всё время спят. Когда не едят, разумеется. Кстати, о еде - Ирума заверила меня, что молока у её сестры вполне достаточно для того, чтобы выкормить обоих детей, да и прикармливать грудничков скоро начнут. Сказала она эту новость два дня назад, подтвердив, что незаконченных дел для неё в посёлке не осталось и можно отправляться в путь.

Два дня ушло у нас на подготовку к походу, причём справились мы так быстро лишь потому, что основную часть работы взяла на себя Ирума. В назначенный мною самим день и час мы вдвоём, ни с кем не прощаясь, отбыли на запад. Точнее, на юго-запад, ведь Тсана расположена значительно южнее посёлка, в котором проживает Ирума. Перед нами лежал долгий путь длиною в сотни ши, в конце которого, как я надеялся, меня ожидал приз - возможность вернуться домой. Как бы хорошо ни жилось мне здесь, но дома - лучше.

Начало путешествия не ознаменовалось ничем особенным - обычный поход по обычному лесу, ничем не отличающийся от тех походов, что я проделывал вместе с Ирумой на протяжении последнего года. Первые два дня мы вообще шли по местам, в которых я уже неоднократно бывал. По знакомым местам шлось спокойно и свободно - все опасности изучены, неудобные места обходятся заранее, а плотная кожаная одежда за год пообтёрлась и стала незаметной, как вторая кожа. Эдакий каламбурчик на тему одежды... О старом, изрезанном иглами иглобрюха в хлам лётном комбинезоне я вспоминал лишь тогда, когда опускал руку в карман своей новой куртки и не находил в нём фотографии Линнеи - пластик оказался безнадёжно испорчен вместе с одеждой, будучи разрезанным на несколько неровных полос и залитым моей кровью. Тогда же я потерял и указку, вывалившуюся из порезанного кармана, но фотография оказалось единственной потерей, о которой я искренне сожалел - она, если не считать амулета, оставалась последней материальной ниточкой, связывавшей меня с любовью моей юности, да, пожалуй, и всей моей жизни. Тем ревностнее я хранил медальон, никогда не снимая его со своей шеи.

На третий день путешествия я наконец-то осознал, что в лесной посёлок больше не вернусь, и эта простая до банальности мысль заставила меня по-новому взглянуть на последний прожитый мною год и впервые усомниться в правильности принятого решения. Непредвзятый взгляд со стороны показал, что жилось мне на самом деле весьма и весьма неплохо - я не испытывал недостатка ни в одежде, ни в еде, ни в крыше над головой. Мою постель согревали две очаровательные красотки, которых, будь я по-прежнему в клане, не отказался бы оставить при себе навсегда, предложив им не только руку, но и, чего уж тут скрывать, сердце - запали сёстры мне в душу. Да, девушки, устраивая свою личную жизнь, использовали меня для достижения своих собственных целей, но кто из женщин во всех мирах поступает по-другому? Быть может, процесс отбора из множества претендентов самого перспективного с их точки зрения самца женщины и называют любовью? Социальный статус у меня, как у единственного жреца, в посёлке самый высокий - даже староста никогда и ничего мне не приказывал, только робко просил, не смогу ли я... Дальше следовала необременительная просьба принять участие в очередном празднике или исполнить очередной ритуал, что я и выполнял в меру своего разумения. Там я был, по сути, первым парнем на деревне, пусть всего лишь в полсотни дворов, тогда как в клане я всего лишь лучший пилот и, в перспективе, начальник над десятком-другим таких же пилотов. Вот чего мне не хватало? Секса? Его было достаточно. Почёта и уважения? Вернувшись домой, я вряд ли когда-нибудь в обозримом будущем достигну хотя бы половины того почитания, которое даёт в этом мире должность жреца. Оставшаяся в империи дочь? Она давно уже выросла, стала взрослой, самостоятельной и живёт своей жизнью, изредка навещая родителей и информируя, что в их помощи не нуждается. К тому же здесь у меня теперь даже двое детей. Наверное, моё стремление вернуться назад - подсознательная тяга к прошлому и желание сохранить хотя бы призрачный шанс на встречу со своей первой и последней любовью. Так что, немного посомневавшись, я решил не менять своих первоначальных планов, попытаться добраться до столицы местного государства и отыскать способ вернуться обратно в империю.

Глава 5

На четвёртый день мы уже достаточно сильно втянулись в однообразный походный ритм, чтобы я не сильно приглядывался к окружающей обстановке и решил завязать разговор, начав с выяснения давно уже волнующей меня темы:

- Ири, не смогла бы ты ответить на один простой вопрос, который беспокоит меня уже достаточно давно?

- Задавай. Расскажу всё, что знаю.

- Вот скажи, Ири, все вы, как я понимаю, достаточно сильные маги...

- Сила - достаточно относительное понятие, Кейт, - перебила меня девушка, - для её оценки необходима некоторая точка отсчёта. Единица измерения. Относительно чего ты хотел бы измерить силу мага?

- Я видел, как ты отливаешь из стальной заготовки наконечники для стрелы. Той силы, или энергии, что ты затрачиваешь на изготовление одного наконечника, достаточно для того, чтобы уничтожить как минимум десяток людей. К примеру, вскипятив им мозги.

- Сравнение не совсем корректное, Кейт. Дело в том, что все люди с детства, как только получают доступ к своему магическому резерву, в первую очередь учатся защитным заклинаниям - заклинанию отражения и заклинанию преломления. Эти энергетические конструкты очень просты в плетении и состоят всего из двух рун первого, или начального уровня. Так называемых базовых рун. На основе рун начального уровня строятся плетения первого порядка. Первое плетение представляет собой простейшее энергетическое зеркало и отражает любое направленное в человека заклинание, как полированная поверхность металла отражает световые лучи. Добавление в конструкт третьей руны делает заклинание адаптирующимся под мощность вредоносного излучения, то есть чем сильнее атакующее тебя плетение - тем прочнее отражающий щит. Внесение в плетение четвёртой руны, своеобразного сигнального контура, преобразует заклинание отражения в постоянно действующий конструкт. Точнее, в конструкт, самопроизвольно активирующийся при воздействии на хозяина. Второй вариант защитного заклинания - заклинание преломления. Оно выполняет приблизительно те же функции, что и заклинание отражения, но с той существенной разницей, что направленное на хозяина вредоносное излучение не отражается на атакующего, а преломляется и рассеивается в окружающем пространстве. У каждого варианта защиты есть свои достоинства и свои недостатки, выражающиеся в потреблении собственной энергии, отдаче, возможности нанести противнику урон отражённым заклинанием, поймать эхо собственной отдачи и так далее. Объяснять подробно целесообразность применения плетений в каждом конкретном случае не вижу смысла - это достаточно большой объём информации, чтобы заниматься им в дороге. Сама я осваивала различные варианты применения защиты в течение нескольких лет, и даже сейчас иногда узнаю для себя что-нибудь новое. Если желаешь - расскажу о том, что знаю, как-нибудь потом, на досуге.

- Это всё очень интересно, и даже частично отвечает на так и не заданный пока мною вопрос. Мне на самом деле очень хочется узнать, почему, обладая столь обширными и, что самое важное, смертоносными познаниями в магии, местные жители до сих пор пользуются примитивным оружием - луками, копьями и ножами. Почему вы не сражаетесь магией друг с другом, я уже понял из твоего объяснения. Но почему вы не используете магию для охоты на животных? Ведь заклинания значительно более быстродействующие, дальнобойные и смертоносные, чем стрелы и копья.

- Ты не прав, Кейт. Как раз именно люди сражаются между собой с помощью заклинаний. Любое другое оружие в данном случае неэффективно - стрелы не пробьют даже простейшее защитное плетение начального уровня, созданное с применением рун первого порядка, а добавление в защиту хотя бы одной специализированной руны второго порядка позволяет человеку вообще не опасаться удара копьём или ножом. В поединках магов последнее слово на самом деле решает личная сила и мастерство обращения с плетениями высших уровней - чем сложнее атака, тем тяжелее от неё защититься. Для каждого типа атакующего заклинания, основанного не менее чем на трёх рунах, уже необходимо использовать специализированное плетение защиты, разработанное конкретно под него.

- Но есть, наверное, универсальные защитные заклинания, способные защитить человека от любой... Ну, или почти от любой атаки? Какие-нибудь универсальные щиты?

- Разумеется, подобные плетения существуют, вот только за универсальность приходится платить сложностью и энергоёмкостью. Я же говорила, что важны не только умение, но и сила, то есть объём собственного энергетического резерва. Если ты обладаешь огромным резервом, то можешь не экономить на энергии защитного конструкта и, сгенерировав универсальный щит, влить в него прорву энергии. Разумеется, для этого защитное плетение необходимо сначала выучить, а оно относится к заклинаниям второго порядка и состоит, если не ошибаюсь, из семнадцати рун первого и пяти рун второго уровня. Не каждому дано освоить заклинание подобной сложности, а уж применить... Значительно проще и эффективнее изучить десяток-другой специализированных заклинаний щита.

- А как определить, от какого заклинания необходимо защититься? Ведь когда тебя уже атаковали, думать поздно...

- Думать никогда не поздно, Кейт. А защититься достаточно просто - для этого человеку дано магическое зрение. Ведь прежде чем напитать силой сгенерированный конструкт, его сначала необходимо сплести, а на это уходит время. У кого-то на плетение уходит не более доли мгновения, а кто-то тратит на генерацию энергетического конструкта непозволительно много времени. Но всегда между созданием и активацией конструкта проходит какой-то отрезок времени. Задача защищающегося - уложиться в этот отрезок и активировать необходимое защитное заклинание. Так как на отработку защиты все мы тратим значительно больше времени, чем на изучение атакующих плетений, в реальной схватке получается так, что практически любой из нас успеет поставить щит до того, как в него попадёт атакующее заклинание. А так как силы на отражение атаки всегда тратится меньше, чем на саму атаку, поединки между магами примерно одного уровня могут продолжаться до бесконечности - пока кому-то не надоест этот поединок или кто-то поймает противника на новое, нестандартное заклинание, от которого тот ещё не наработал правильную защиту. Правда, иногда случается, что один из противников устаёт, слишком сильно расслабляется и допускает ошибку, применив неправильную защиту, но на этот случай особо рассчитывать не стоит - допускают ошибки лишь молодые, неопытные маги, за плечами которых слишком мало поединков. Со временем этот недостаток исчезает - с каждым новым поединком к магу приходит необходимый опыт.

- То есть ваши поединки проводятся не до смерти?

- Разумеется, нет. Богиня не любит неоправданных смертей, и случаи гибели сражающихся между собой крайне редки и вызваны, чаще всего, случайными факторами - один из бойцов может допустить грубую ошибку, вложить в заклинание слишком много силы или просто неверно оценить магический потенциал противника. А полученные в сражениях раны мы умеем достаточно быстро лечить.

- А как же твой брат, который чуть было не умер от непонятной болезни?

- Ты подобрал правильное слово - непонятной. Если бы Оэл получил рану в бою, его поставили бы на ноги в тот же самый день, даже в случае получения смертельной травмы. Регенерация потерянных конечностей или сложные повреждения позвоночника лечатся несколько сложнее, но тоже не являются чем-то особенным для наших целителей. Причины болезни брата определить не удалось - возможно, яд неизвестного животного, вызвавший нетипичную реакцию организма на токсины, возможно - редкое пищевое отравление, а, быть может, и неизвестное нам ранее заболевание. Сложно лечить от того, чего не знаешь. Магия, Кейт - не панацея, и иногда даже она оказывается бессильна, вынуждая нас прибегать к божественной помощи.

- Для меня остался неясным всего один вопрос, - выслушав объяснение Ирумы, спросил я. - Если вы так могущественны, то почему у меня получилось убить вашего жреца? Ведь, исходя из твоего рассказа, я даже не должен был к нему приблизиться - жрец имел возможность убить меня единственным заклинанием в любое удобное для него время, причём я даже не смог бы пробиться сквозь его защиту.

- Ты не использовал оружия, Кейт. И атакующую магию не использовал тоже. Если бы ты взял в руки любое оружие - нож, копьё, топор или лук, или попытался сплести атакующий конструкт - ты был бы тут же уничтожен. Но ты не применил ни того, ни другого, а просто подошёл и ударил. Защита жреца оказалась не рассчитана на подобную атаку и не активировалась, а его атакующему конструкту не хватило какой-то доли мгновения, чтобы тебя убить - твой собственный удар оказался слишком стремительным и сорвал жрецу концентрацию, не дав закончить активацию сформированного плетения.

- То есть жрец всё же пытался меня атаковать?

- Ты же сам видел поднятую жрецом руку...

- Значит, мне просто повезло.

- Да, Кейт, тебе действительно очень сильно повезло - таких навыков рукопашного боя, какими обладаешь ты, мы не знаем. Нам они просто не нужны. Соответственно, защиты против твоего искусства мы не имеем. Впрочем, особо не обольщайся - вероятность застать любого мага врасплох, как ты проделал это со жрецом, крайне мала. В твоём случае сработал эффект неожиданности, но в дальнейшем, зная о твоих способностях, люди просто не подпустят тебя на расстояние удара.

- И на что ты надеялась, решив втравить меня в свои разборки со жрецом? - недовольно пробурчал я, только сейчас осознав, как близко я тогда подошёл к порогу собственной гибели.

- Я рассчитывала на помощь богини, Кейт, - призналась Ирума. - Как видишь, мои ожидания полностью оправдались.

- С людьми - понятно, - ответил я, решив не заострять внимание на событиях годовой давности, - но почему вы не применяете атакующую магию во время охоты?

- Тут тоже всё очень неоднозначно, Кейт. Помнишь иглобрюха?

- Как тут не помнить... Ты тогда ещё говорила, что на него нельзя охотиться с помощью магии.

- Атакующая магия приводит к самопроизвольному срабатыванию природной защиты иглобрюха - иглы на его теле одновременно взрываются, накрывая сплошной стеной разлетающихся острых, как бритвы, осколков, насыщенных магией жизни, достаточно обширную площадь. Шагов на сто, если не ошибаюсь, разлетятся. А это верная смерть для охотника.

- А как же защитное плетение?

- А оно не сработает на эликсир магии жизни, содержащийся в иглах зверя. Ведь сам по себе эликсир - это, по сути своей, мельчайшая капелька биологически активного органического вещества, не являющегося ядом в общепризнанном понимании. Создай же маг заклинание, реагирующее на движение любого, даже пренебрежимо малого материального тела, и оно начнёт срабатывать постоянно - на упавший лист, на подлетевшую слишком близко бабочку или даже на порыв ветра, поднявший с земли мельчайшие пылинки органики.

- Ну, так это же иглобрюх...

- Большинство зверей защищено не хуже - некоторые обладают природным щитом отражения, некоторые - нечувствительны к отдельным видам магического воздействия, а кто-то в процессе эволюции обрёл способность поглощать энергию направленных на них заклинаний, делаясь от этого только сильнее. Кстати, наши учёные не без оснований предполагают, что подобные способности животный мир получил не самостоятельно, а по воле богини - так она уравнивает шансы на выживание между дикой природой и людьми. Да и многие животные, в частности, тот же иглобрюх, обладают разумом и вполне могут за себя постоять. Вот ты бы хотел, оказавшись в шкуре животного, чтобы на тебя охотились с использованием магии?

- Ты думаешь, что мне это грозит? - скептически улыбнулся я.

- Тебе, скорее всего, нет, - немного подумав, ответила Ирума, - а вот остальным жителям Эдема подобная возможность вполне может представиться. Я тебе уже рассказывала, что богиня и сама существует в разных ипостасях - человека и зверя, поэтому не видит разницы между тем, в какое тело переселять души умерших людей после смерти. Любое живое существо, будь то человек или зверь, получив душу человека, обретает разум. Впрочем, возродиться можно и в теле новорожденного ребёнка. На всё воля богини...

- Ты считаешь, что вашей богине есть дело до людских душ?

- Именно до них у Мары и есть дело - людские души являются превосходным строительным материалом для экспериментов богов с жизнью и смертью. А также созданию новых видов животных.

- И откуда такие глубокие познания? - недоверчиво переспросил я.

- Богиня иногда общается со своими жрецами, - пояснила девушка, - и являет им свою волю. Нередко она желает получить для своих экспериментов новые души и иногда даже поясняет, для чего они ей нужны.

- И как она получает людские души? - недоверия словам Ирумы у меня становилось всё меньше и меньше.

- Жертвы, Кейт. Богиня требует жертв...

***

Первые неожиданности в нашем походе начались после того, как мы отошли от деревни на пять дней пути. На шестой день, ближе к вечеру, Ирума, традиционно двигающаяся впереди меня и, как истинный лесной житель, выбирающая наилучшую дорогу, максимально приближённую к выбранному нами направлению движения, подошла ко мне и сказала:

- За нами следят.

- Кто? - спросил я, даже не задумавшись над банальностью своего вопроса.

- Не знаю, - задумчиво ответила девушка, - деревню мы прошли вчера, оставив её немного севернее.

- Немного - это сколько?

- Думаю, два полных дневных перехода. Быть может, немного больше или меньше - следов мало, точно сказать сложно.

- А разве мы не собирались туда зайти?

- Зачем? - удивилась Ирума.

- Ну, как зачем... Запасы там пополнить, переночевать, - растерянно пробормотал я, уже догадавшись, что сморозил глупость. И правда - зачем? Заход в чужую деревню ничего нам не даст - мы прекрасно ночуем в обнимку под открытым небом, подстелив под себя походные одеяла, а запасы продовольствия пополняем охотой.

То же самое мне, как маленькому ребёнку, пояснила Ирума, после чего я, дослушав её объяснения до конца, ответил:

- Да я и сам всё это хорошо понимаю. Просто продолжаю мыслить стандартами - у нас в империи все дороги проложены от одного населённого пункта до другого, связывая их в единую транспортную сеть.

- У нас тоже. Но ведь мы решили идти не по дорогам, а напрямик, по лесу - этот путь наиболее короткий и быстрый. И, следовательно, в посёлки нам заходить не надо. Нет, если ты, конечно, решишь настаивать - можем двигаться и по дорогам между посёлками, ближайшие из них я неплохо знаю и даже периодически ими пользовалась. Да и самих соседей тоже часто посещала - и у них, и у нас есть что предложить друг другу на обмен. Но один посёлок располагается значительно южнее нашего маршрута, а чтобы попасть во второй, мы должны были забрать немного севернее. Разумеется, наш путь при этом станет длиннее.

- Нет, продолжим идти напрямую, по лесу. Но в этом случае я не понимаю, зачем кому-то за нами следить - ведь каждому встречному должно быть видно, куда мы идём. И ты так и не сказала, кто следит.

- Следят двое. Женщины. Держатся в отдалении, близко не подходят.

- Почему женщины?

- След меньше мужского. Шаг короче. Отпечаток слабый, значит, человек весит немного. Меньше взрослого мужчины. Это могут быть только женщины.

- Или дети?

- Или дети... Лет пятидесяти. А, быть может, и ста.

- Почему так много? Дети такими не бывают.

- О чём я тебе и говорю. Это не дети, а женщины. Так умело ходить по лесу, да ещё чтобы я их за два дня ни разу не заметила, нужно учиться долгие годы. Дети так ходить не могут - ещё не умеют.

- Два дня? - поражённо воскликнул я. - А почему ты сразу мне об этом не сказала?

- Не была уверена, что следят именно за нами. Лес полон разнообразных следов, и только эти двое неизвестных уже два дня следуют за нами непрерывно. Впрочем, не только за нами - иногда забегают и вперёд. Именно поэтому я их и заметила.

- Хм... Не буду с тобой спорить - тебе виднее. И что они от нас хотят? Их стоит опасаться?

- Агрессии я не чувствую, но и смысла сопровождать нас не вижу.

- Сопровождать? - моё лицо явственно отобразило недоумение.

- Это явно опытные охотники - их выдаёт манера передвигаться по лесу, интуитивно выбирая самый лёгкий путь и оставляя как можно меньше следов. Если бы они пошли в лес за добычей, то добыли бы её ещё вчера. Добычу охотники не взяли, продолжив идти за нами. Сегодня опять представилась возможность взять неплохую добычу - помимо множества встреченных нами по пути птиц мимо нас пробегала свинья с выводком поросят, но незнакомки предоставленной им возможностью не воспользовались. Они не охотятся, они следят за нами. Или оберегают.

- От чего?

- Повторюсь - я не знаю... Но небольшую стаю волков они отогнали, не причиняя особого шума. Мы должны были столкнуться со стаей после обеда - волчица натаскивала своих щенят на дичь.

- А разве ты с ней не справилась бы?

- Одна я бы легко справилась, но ты не столь опытен и, не владея магией, не только отвлекал бы меня от собственной защиты, но и сам мог пострадать - волки, даже молодые, бегают быстро, нападают стаей, а попасть в несущегося на тебя волка из лука достаточно сложно даже для опытного лучника. Поэтому, кстати, по лесу лучше всего передвигаться вдвоём.

- Твои предложения?

- Продолжаем идти дальше, не обращая внимания. Наши сопровождающие или отстанут, или скажут, что им от нас нужно.

- А третий вариант?

- Что ты понимаешь под третьим вариантом?

- Ну, не нападут ли на нас? Мы же, как-никак, вторглись в чужие владения.

- По такому поводу обычно не нападают - лес большой, добычи в нём хватит на всех. Мы вообще мирный народ и стараемся избежать ненужного кровопролития. Богиня не любит ничем не оправданную смерть.

- А оправданную?

- Ты имеешь в виду войны?

- И их тоже.

Девушка надолго задумалась, и её ответ, прозвучавший после продолжительного молчания, оказался не столь уверенным, как раньше:

- Мы действительно иногда воюем между собой... В нашей истории случались и большие, и малые войны, и вооружённые стычки между посёлками и городами, но любая война подразумевает под собой повод для её начала. Сейчас повода нет.

- То есть нападения со стороны преследующих нас незнакомцев можно не опасаться?

- Полагаю, нет. Я никогда не слышала, чтобы на путников нападали без повода, даже не попытавшись хотя бы поговорить.

- Всё в мире когда-нибудь происходит в первый раз, - скептически усмехнулся я.

Но Ирума оказалась права - через три дня от нас отстали. Не только не напав, но даже не показавшись на глаза.

***

Два дня мы шли на запад, забирая немного к югу, в одиночестве. Во время очередной нашей ночёвки в лесу, когда я организовывал место для отдыха и разжигал костёр, Ирума, пробежавшись по округе в поисках дичи на ужин, вернулась к стоянке без добычи и с озабоченным видом сказала:

- Нас снова сопровождают.

- Ты уверена?

- Абсолютно. Сопровождают опять двое, но на этот раз мужчина и женщина. Идут аккуратно, следы, как и у прошлой пары, почти незаметны. И они, скорее всего, из другого посёлка.

- Это плохо?

- Это не хорошо и не плохо. Это непонятно.

И, не дав мне задать уточняющего вопроса, тут же пояснила:

- Непонятно, откуда они про нас узнали.

- Они могли узнать о нас от предыдущей пары наблюдателей.

- Исключено... Мы больше суток двигались без сопровождения - первые наблюдатели вернулись в свой посёлок, как только подошли к границам принадлежащей им территории. Вступив на землю, контролируемую другим посёлком, мы буквально на следующий день обзавелись и другими наблюдателями.

Осенённый догадкой, я переспросил:

- То есть вторая пара наблюдателей вышла из своего посёлка нам навстречу задолго до того, как мы приблизились к их границе?

- Совершенно верно, Кейт. И, следовательно, о нашем путешествии они были извещены заранее.

- А скажи мне, Ири, как в вашем мире обстоят дела со средствами коммуникации? Я имею в виду, каким образом жители других населённых пунктов вашей воистину необъятной страны могли получить сообщение о том, что мы направляемся в столицу? Меня, конечно же, интересует и вопрос, кто в посёлках обладает достаточной властью для того, чтобы выделить нам сопровождение, но ответ на второй вопрос я, пожалуй, найду самостоятельно.

- Ответ на первый вопрос вытекает из второго, - с улыбкой ответила девушка, - а разгадку второго вопроса ты знаешь и сам.

- Если старосте это не нужно... Ты хочешь сказать, что жрецы могут общаться между собой посредством телепатии?

- Или подобное пожелание своим жрецам высказала богиня.

- Опять боги, - я недовольно поморщился, - давай не будем плодить сущностей сверх необходимого и примем за рабочую версию то, что о нашем походе уже известно всем заинтересованным лицам, через чьи земли мы планируем идти, а наше перемещение будут отслеживать команды наблюдателей, которые каким-то образом станут сливать полученную информацию своим жрецам. Такое возможно?

- Вполне, - на полном серьёзе ответила Ирума. - Жрецы Мары - не только сильные маги, но и неплохие артефакторы. Они вполне могли изготовить для наблюдателей связные амулеты. Я видела подобные у нашего жреца.

- Тоже работающие на телепатии?

- Зачем? Для передачи информации вполне достаточно генерации особого рода электромагнитных полей. Нужно только подобрать необходимую спектральную составляющую пакета, хорошо распространяющуюся в газообразной среде.

- Ты имеешь в виду радиоволны?

- Можно сказать и так.

- Тогда их можно запеленговать, и мы сможем определить местонахождение наших незримых сопровождающих.

- Это если ты знаешь используемый амулетом способ модуляции электромагнитного пакета. Я не слишком хорошо разбираюсь в этом вопросе, но слышала, что опытные жрецы способны создавать амулеты, которые практически невозможно "услышать" постороннему - передаваемые ими сигналы подобны естественному электромагнитному фону планеты и без знания алгоритма кодировки неотличимы от естественного электромагнитного шума.

- Но ты же рассказывала, что неплохо владеешь магией поиска. Разве в этот раздел не входит изучение курса распространения радиоволн и способов их генерации и приёма?

- Кое-что я, разумеется, умею, - недовольно скривившись, сказала девушка, - но не в этом случае. Для определения местонахождения связных амулетов по излучаемому ими спектру электромагнитных волн моих знаний недостаточно.

- Значит, по амулетам мы их отследить не сможем, - задумчиво пробормотал я. - Но ведь ты говорила, что неплохо разбираешься в следах? А что, если мы вернёмся обратно и пойдём по следам наших таинственных незнакомцев? Мы сможем их найти?

И тут впервые я увидел на лице Ирумы смущение. Немного помявшись, девушка ответила:

- А зачем ты хочешь их отыскать?

- Так это очевидно! - воскликнул я. - Раз кто-то следит за нами, значит, кому-то и зачем-то это нужно. Догнав наших сопровождающих и хорошенько их расспросив, мы проясним для себя оба этих вопроса.

- Видишь ли, в чём дело, - смущённо ответила Ирума, - не говоря уже о том, что следящие за нами люди могут отказаться отвечать на наши вопросы, я не уверена, что вообще смогу их догнать.

- Но ты же говорила, что хорошо ориентируешься в лесу и умеешь читать следы!

- Следы обычных животных, а также людей, которые не прячут их целенаправленно. Стоит только нашим сопровождающим увидеть, что мы развернулись и идём по их следам, как они сразу же предпримут соответствующие ответные меры, и я не уверена, что моего опыта хватит на то, чтобы их отыскать.

- То есть на самом деле твой опыт лесного жителя несколько тобою преувеличен? - подняв бровь, скептически поинтересовался я.

- Мне даже пятидесяти ещё нет! - вспыхнув от возмущения, ответила Ирума. - Возможно, лет через сто-двести я и смогла бы отыскать в лесу человека, не желающего быть найденным, но сейчас подобная задача мне не под силу.

- Понятно... - разочарованно пробормотал я. - Значит, о цели наших соглядатаев мы не узнаем.

- Не очень-то и нужно, - облегчённо ответила Ирума, убедившись, что преследовать наших таинственных сопровождающих я не намерен, - у нас, если не ошибаюсь, совершенно другая цель.

Больше к разговору о слежке за нами мы не возвращались. А про реальный возраст моей спутницы я услышал впервые - я, конечно же, знал, что и Харт, и Лания младше своей сестры, но я почему-то, введённый в заблуждение внешним видом Ирумы, искренне полагал, что она несколько моложе. Очередное для меня напоминание - здесь, как, впрочем, и в империи, нельзя судить о людях по их внешности.

***

Дальнейшее наше путешествие проходило именно так, как и должен проходить любой нормальный поход - монотонно и скучно. Погода стояла хорошая, лес оказался насыщен потенциальной едой, а наши сопровождающие вели себя примерно и на глаза не попадались, незримыми тенями двигаясь где-то позади нас и время от времени незаметно забегая вперёд. Я уже было обрадовался, что наше путешествие и дальше будет продолжаться в подобном ритме, но Ирума неожиданно разрушила мои иллюзии. Внезапно остановившись, так, что я, монотонно бредущий за девушкой след в след, чуть не налетел на неё и не сбил с ног, Ирума, ничего не поясняя, замерла в задумчивости, закрыв глаза, после чего, немного постояв, бросила на меня неуверенный взгляд и сказала:

- Я услышала зов.

- И что он значит? - переспросил я.

- Зов посылает жрец, предлагая собраться вместе всем жителям деревни. А это значит, что в посёлке предстоит случиться какому-то важному событию, присутствие на котором всех жителей крайне желательно. Ты уже знаешь, что значительную часть своей жизни мы проводим в лесах, а домой возвращаемся отдохнуть, починить одежду и снаряжение или заняться текущими делами, требующими обязательного присутствия в посёлке.

- А нам-то что до того? Это же не наши люди и не наша деревня.

- Было бы крайне интересно посмотреть, что заставило всех жителей посёлка собраться вместе. Общий сбор всех жителей случается крайне редко, исключительно в особенных случаях.

- Значит, этот случай - особенный?

- Да, и я предлагаю откликнуться на зов и посетить деревню - скорее всего, событие, которое должно там случиться, необычайно важно для поселян и может представлять определённый интерес и для нас. Возможно, мы даже узнаем что-нибудь по поводу наших сопровождающих. К тому же мы не слишком сильно отклонимся от намеченного пути и потеряем от силы пару суток.

- Ты предлагаешь нам идти в чужой посёлок?

- Почему чужой? Незнакомый - так будет вернее. Мы не чужие друг другу, и войны между нами нет. Незнакомцам в посёлке наверняка будут рады.

- Уверена? - недоверчиво переспросил я.

- Мы у себя привечаем любого путника, - ответила девушка, - и в любом посёлке поступают так же. Если ты не враг и не замышляешь недоброе против жителей, тебе окажут любую посильную помощь, даже не стребовав за то оплаты. В лесу иначе нельзя. К тому же от путника всегда можно поживиться свежей информацией.

- Поверю на слово, - буркнул я, неохотно последовав за развернувшейся к югу Ирумой, к моему удивлению проявившей себя с неожиданной стороны. Оказывается, моя спутница, в отличие от меня, ещё не лишилась изрядной доли юношеского любопытства и не свойственной в её возрасте веры в людей. Я же свою детскую наивность растерял ещё в первое десятилетие собственной жизни, поэтому веры в добро и бескорыстие местных жителей, в отличие от Ирумы, у меня не было.

***

До посёлка мы дошли лишь к вечеру следующего дня, причём изрядно отклонившись к югу от пути следования к цели нашего путешествия. Сам посёлок меня не впечатлил, пусть и оказался он раза в два больше, чем родная деревня Ирумы. Те же рубленые из дерева дома, утопающие в зелени окружающих их плодовых деревьев и кустарников, та же поросшая мягкой шелковистой травой площадь в самом центре посёлка. Отличием являлся лишь лишённый стен и крыши над головой храм под открытым небом, расположенный не в самом центре посёлковой площади, а прижавшийся ближе к её краю. Зато сам алтарь богини смерти оказался практически точной копией уже знакомого мне алтаря - та же поставленная стоймя полированная базальтовая глыба с кошачьим барельефом. Скромно и со вкусом...

Своими глазами убедившись, что все расположенные в лесу населённые пункты этой страны строятся по одному и тому же принципу, я потерял к достопримечательностям посёлка всякий интерес и сосредоточился на том, чтобы не отстать от Ирумы. Моя спутница, стоило лишь ей переступить границы посёлка, успела развить кипучую деятельность, быстро переговорив о чём-то с несколькими встреченными нами местными жителями, и теперь быстро и целеустремлённо продвигалась к одному ей известному месту. На мой вопрос, куда мы так спешно направляемся, она ответила:

- Идём к местному жрецу. Там и заночуем - он не откажет в ночлеге путникам, находящимся в дальнем путешествии. Само же мероприятие будет проводиться завтра, ближе к вечеру, когда из леса вернутся последние сельчане.

- И что за мероприятие, узнала?

- Жертвоприношение.

От неожиданности я даже остановился. В этом мире, оказывается, жертвоприношения - весьма распространённый ритуал! Нет, о том, что убитый мною жрец якобы приносил богам жертвы, я уже слышал, но все эти истории фигурировали где-то на уровне слухов. Доказательств подобным предположениям за всё время моего проживания в посёлке Ирумы я так и не услышал, равно как не наблюдал вживую ни одного жертвоприношения. А тут о подобном действе официально объявляется на всю деревню! Узнать бы ещё, какую будут приносить жертву...

На этот вопрос Ирума, которую я, опомнившись, быстро догнал, как-то слишком буднично ответила:

- Вот у жреца и узнаем.

- А у других жителей ты не спрашивала? - переспросил я. Вполне резонный вопрос - ведь именно от встреченных нами жителей посёлка Ирума и узнала о предстоящем действе.

- Зачем забивать голову слухами? - удивилась девушка. - Местный жрец - главное действующее лицо, именно он будет приносить дары богине. Кому, как не ему, знать все тонкости предстоящего ритуала?

- Ири, а вот ответь мне на один нескромный вопрос, - тихо прошептал я Ируме на ушко, - а за каким лядом ты вообще потянула меня в эту деревню? Что, никогда жертвоприношений не видела?

- Вообще-то нет, - смущённо пробормотала девушка, - при мне в нашем посёлке их никто не проводил.

- А жёны бывшего жреца?

- Точнее слухов ничего не известно... Все в посёлке говорили, что жрец жертвовал своих жён богине, но в действительности никто этого не видел.

- То есть на самом деле жертв могло и не быть? - переспросил я.

- А как иначе объяснить их скоропостижную кончину? - возмущённо взвилась Ирума.

- Нет, я тебе верю, просто предполагал, что вид предстоящего мероприятия для тебя привычен, - попытался я успокоить возмущённую моим недоверием девушку, однако в своей памяти сделал ещё одну пометку - с жертвоприношениями в этом мире дела обстоят не совсем так, как я думал. И не стоит безоглядно доверять словам аборигенов - они могут быть пристрастны.

- Я в первый раз увижу жертвоприношение своими глазами... - продолжила Ирума. - А сюда, в посёлок, я потащила тебя потому, что услышала зов. О том, что здесь планируется проведение обряда, я даже не предполагала. Зато я узнала, что предстоящая жертва родом из этого посёлка.

- Жертвой точно будет человек? - переспросил я. Нет, я, конечно же, допускал подобную возможность, но всё же надеялся, что предстоящий ритуал ограничится принесением в жертву животных. Тоже, на мой взгляд, достаточно кровавое и нелицеприятное зрелище, но резать на алтарях людей ещё хуже.

- Ну а кто же ещё? - удивилась Ирума. - Или ты думаешь, что Мара удовлетворится обычными кроликами?

- Это сама Мара тебе сказала?

- Разумеется, нет. Волю богини оглашают её жрецы.

- Мне почему-то кажется, что жертвы нужны не богам, а самим жрецам.

- Ну ты и сказал... Жрецам-то зачем? Какой для них в жертвоприношении смысл?

- А какой смысл в жертвоприношениях богам? Ты можешь мне ответить? Зачем бессмертной и всемогущей сущности жертва в виде ритуального убийства маленького и слабого человека? Вариант с душами можешь не предлагать - их, по твоим же словам, ваша богиня и так получает после смерти своих почитателей.

- Откуда я знаю? Спроси что полегче... Кстати, вот сам у жреца и спросишь - мы уже пришли.

И с этими словами моя спутница толкнула дверь дома, на крыльцо которого мы поднялись, и вошла в прохладный полумрак заставленной резной деревянной мебелью прихожей.

Вероятно, услышав хлопок входной двери, нам навстречу вышла молодая или, точнее сказать, необычайно молодо выглядящая женщина в просторном кожаном охотничьем комбинезоне, из-под которого виднелся край светлой рубахи из тонкого полотна. Бросив внимательный взгляд на вошедших, она нежным бархатистым голосом спросила:

- Вы к Арну?

- Да, мы к жрецу, - ответила Ирума.

- А кто такой Арн? - одновременно с Ирумой спросил я.

Понимая, что наш одновременный ответ выглядит несколько комично, я повернул голову к своей спутнице и наткнулся на её недовольный взгляд, на который лишь пожал плечами. Ну да, я же не поинтересовался именем местного представителя жреческого сословия. Видимо, поняв, что нам нужно, женщина с улыбкой ответила:

- Моего мужа сейчас нет дома, он готовится к завтрашнему жертвоприношению.

Ирума хотела ещё что-то спросить, но я перебил её, поспешив удовлетворить своё собственное любопытство:

- А скажите, уважаемая...

- Мирна.

- Уважаемая Мирна, а предстоящее жертвоприношение является обычным событием для вашего посёлка?

- Что вы понимаете под обычным событием? - на лице хозяйки появилось выражение недоумения.

- Ну, то, что вы режете людей на алтаре своих богов - это нормально?

- Странные слова для человека, отмеченного милостью богини... - задумчиво проговорила Мирна, внимательно осмотрев меня с ног до головы, - мы не режем людей. Мы приносим Маре угодные ей жертвы.

- Она сама вам об этом сказала? - подпустив в голос ехидства, переспросил я. - Где доказательства того, что ваши жертвы угодны богам?

- Если разумный верит в бога и желает принести ему жертву, почему мы должны искать ещё какие-то доказательства? - удивлённо переспросила женщина. - Религия - это вопрос веры, а не математических расчётов и формулировок. Разве вам, отмеченному богиней, это неизвестно? К тому же богиня, принявшая угодную ей жертву, щедро одаривает милостью своих последователей.

- А откуда это известно вам? - немного резковато переспросил я. Дважды прозвучавшая в словах Мирны информация о том, что я якобы чем-то и кем-то отмечен, мне явно не понравилась, и я сделал в своей памяти очередную зарубку на будущее - узнать поподробнее об этой загадочной метке и, по возможности, от неё избавиться. Не люблю быть меченым.

- Пусть жертвоприношения у нас случаются достаточно редко, но на моей памяти предстоящая жертва Маре окажется далеко не первой, молодой человек, - снисходительно усмехнулась Мирна.

Вот тебе и раз... А с виду такая молодая женщина. Желая несколько разрядить обстановку, я смущённо спросил:

- А сколько жертвоприношений вы видели? И с какой периодичностью происходят в вашем посёлке подобные события? А, самое главное, каких милостей ждать людям от почтившей их вниманием богини?

- Никогда не встречала молодых людей, способных столь изящно узнать, сколько на самом деле лет встреченной ими женщине, - улыбнулась Мирна. - Впрочем, это далеко не секрет - я давно уже разменяла восьмую сотню лет. Точнее не скажу - со временем прожитые годы перестают иметь большое значение, и им прекращаешь вести счёт. Ритуал принесения жертвы, как я уже говорила, достаточно редкое явление в нашем посёлке. Впрочем, как и везде в этом мире. Нередко молодёжь успевает вырасти и достичь зрелого возраста, так и не увидев самого ритуала, и узнает о нём по рассказам своих более старших друзей и знакомых. Я же за свою жизнь видела десятки жертвоприношений, и каждое из них сопровождалось каким-нибудь чудом - могла понести женщина, у которой никак не получалось забеременеть; лес, оскудевший после засушливого лета и вызванного им случайного пожара, неожиданно наполнялся разнообразной дичью, да и само засушливое лето сменялось необычайно обильным сезоном дождей; истощившаяся рудная жила вновь становилась богатой... Да мало ли чудес способна сотворить благодарная богиня!

- И ради этих благ вы приносите ей жертвы?

- Не только, молодой человек, не только... В конце концов, мы вполне могли бы прожить и без являемых богиней чудес. Однако существует ещё одна особенность ритуала, мало кому известная - если жертва понравится богине, то на жителей, присутствующих при ритуале, снисходит её благословение, а жрецу, принёсшему жертву, даруется знание.

- Ему так не хватает знаний?

- Знание никогда не бывает лишним, молодой человек. Кстати, вы так и не представились...

- Кейтон, - сказал я.

- Ирума, - добавила моя спутница.

- Так вот, если жертвоприношение оказалось удачным, то жрецу даётся знание о ещё одной, как правило, неизвестной руне и способах её использования.

- А разве это знание нельзя получить как-нибудь ещё, по-другому? - спросил я. - Ведь в вашей столице, насколько я в курсе, есть специальные заведения, где можно получить соответствующую информацию. Да и в городах тоже имеются магические школы.

- По вашим вопросам я вижу, что вы нездешний и не знаете наших обычаев...

- Это так, - повинился я.

- В столице действительно имеется академия, в которой можно овладеть необходимым объёмом знаний, вот только сколько времени займёт обучение? Причём само обучение далеко не бесплатно. Существует множество различных рун. Кто-то выучил всего несколько базовых рун и на этом остановился - для повседневной жизни подобного минимального набора вполне хватает. Кто-то в совершенстве овладел десятками рун, и этого человека вполне можно считать опытным магом - ведь на основе всего двух десятков основополагающих рун первого и частично второго уровня можно составить тысячи плетений. Но в столичной академии имеется информация о сотнях известных рун и миллионах различных плетений. Как вы думаете, сколько времени необходимо обычному человеку, чтобы выучить их все? А ведь общее количество рун на самом деле значительно больше того, что нам известно. Некоторые учёные вполне обоснованно предполагают, что рун как минимум тысячи, а, возможно, и много больше. Передавая нам информацию о каждой новой, неизвестной нам руне, богиня делится с простыми людьми своими знаниями о мире, в котором мы живём. Так что, считаю, обмен как минимум равноценный.

- Вот только жертву об этом никто не спросил, - усмехнулся я.

- А вот сами и спросите! - парировала Мирна.

- Как... - смутился я. - Вы хотите сказать, что будущая жертва станет отвечать на мои вопросы?

- А почему бы ей не ответить? В конце концов, хорошая беседа с приятным молодым человеком и его спутницей никому ещё не повредила.

- И где я смогу найти предстоящую жертву?

- Там же, где и раньше - в своём доме. От моего дома повернёте направо и идите по улице в сторону леса. Пятый по счёту дом - тот, который вам нужен. Да, жертву зовут Иттана. Рекомендую обращаться с ней повежливее, а то ведь она может и не пожелать отвечать на ваши вопросы и будет в своём праве.

- Так она сейчас в своём собственном доме... Скажите, Мирна, а кто мешает Иттане сбежать с предстоящего жертвоприношения?

- А зачем ей сбегать, если она сама и вызвалась на роль жертвы? - удивилась Мирна.

- То есть как сама... Вы хотите сказать, что предстоящая жертва добровольная? - воскликнула Ирума.

- А что, разве может быть иначе? - в свою очередь удивилась женщина.

Вот это номер! Оказывается, я до сих пор не понимаю чего-то важного! Извинившись перед Мирной и ухватив за руку до сих пор пребывающую в прострации Ируму, я вытащил её из дома жреца. Всё же нужно будет разобраться с этим вопросом поподробнее - оказывается, моя спутница в отношении к служителям культа весьма и весьма необъективна. Или ей просто достался неправильный жрец?

***

Иттану мы застали перед своим домом. Женщина сидела на удобной деревянной, покрытой пушистой звериной шкурой лавочке с высокой резной спинкой под сенью раскидистой яблони и занималась шитьём. На её коленях лежала расшитая яркими цветными нитями одежда - то ли платье, то ли просторная рубаха. На вид женщине можно было бы дать лет тридцать - тридцать пять, но я уже давно понял, что для жителей этого мира, как и для жителей моей родины, внешность не является показателем истинного возраста. Если судить по внешности Мирны, то Иттане с равной вероятностью может быть как тридцать лет, так и вся тысяча. Средства и возможности для продления жизни местные аборигены имели...

Услышав приветствие, женщина оторвала голову от шитья и спросила:

- Вы что-то хотели, молодые люди?

Представившись, я, не забывая наставления Мирны, предельно вежливо ответил:

- Мирна разрешила нам пообщаться с вами по поводу завтрашнего ритуала.

- Только недолго, - согласилась женщина, - мне ещё праздничное платье готовить.

- Праздничное? - удивилась Ирума.

- Негоже представать перед богиней в повседневной одежде, - наставительным тоном ответила Иттана, - она может счесть подобное неуважением к себе и обидеться.

- Скажите, Иттана, - перехватил нить разговора я, - а кто заставил вас принять роль жертвы?

- Заставил? - в голосе Иттаны прорезалось неподдельное удивление. - Разве жертву можно заставить? Да и бессмысленно заставлять кого-либо становиться жертвой - такое подношение не примет богиня. Я вызвалась сама. Более того, именно я решила, что ритуал должен состояться завтра.

- Но зачем? - для меня оставалось непонятным решение женщины.

- Мой жизненный цикл в этом мире подошёл к концу, - устало пояснила Иттана, - мне больше незачем жить. Я осталась одна. Мои дети давно выросли и стали самостоятельными, женившись и родив мне внуков. Внуки подарили мне правнуков, а для потомков правнуков я уже практически чужая.

- А ваш муж? - переспросила Ирума.

- Мой муж погиб в прошлом году, - с печалью в голосе ответила женщина. - Несчастный случай, который с каждым из нас может случиться в лесу. И с тех пор этот дом опустел, и в нём поселилось одиночество. Лишь богиня способна вновь свести вместе наши души.

- То есть вы приносите себя в жертву для того, чтобы где-то в ином мире вы с вашим мужем снова были вместе? - догадался я.

- Совершенно верно, молодой человек, - подтвердила Иттана.

- Но ведь потусторонний мир - это миф! Суеверие, рождённое невежеством примитивных социумов. - Я не смог сдержать обоснованного скептицизма.

- А кто говорит о потустороннем мире? - улыбнулась женщина. - Мир, скорее всего, окажется вполне материальным. Быть может, мы с мужем воссоединимся даже под этими небесами - на всё воля богини.

- Вы сейчас говорите о реинкарнации? О переселении душ? - уточнил я.

- Материальное тело человека - значительно менее долговечная субстанция, чем его энергетическая составляющая, которую учёные называют структурированной волновой энергетической матрицей, а простые люди - душой, - наставительным тоном произнесла Иттана. - Вверяя свою душу воле богини, я надеюсь, что она справедливо оценит прожитую мною жизнь, взвесив на божественных весах совершённые мною деяния и поступки, и исполнит мою просьбу. Так что следующую свою жизнь я небезосновательно рассчитываю вновь провести вместе с мужем, которого до сих пор люблю.

- Хорошо, предположим, что переселение душ действительно возможно и богиня даст вам новое тело, - я не стал спорить с убеждённой в своих словах женщиной. - Создать новое тело теоретически не столь сложно, но как вы в таком случае узнаете, что встреченный вами в другой жизни мужчина именно ваш бывший муж? Или богиня даст и ему, и вам точно такие же тела?

- Хм... Не знаю... - смутилась женщина. - Какое тело изберёт Мара для вселения души, известно лишь ей одной. Но я всё же надеюсь на её милость.

- То есть вы после ритуала можете очутиться в каком угодно теле? - удивился я.

- И в каком угодно теле, и где угодно, - подтвердила Иттана. - Вселенная огромна, но даже в этом мире существует множество разумных видов, причём далеко не все из них гуманоидны. Богиня любит наделять разумом различных живых существ, многих из которых она сотворила лично.

- Мне говорили, что убитый мною иглобрюх был разумным, - задумчиво пробормотал я.

- Вам сказали правду, молодой человек, - подтвердила Иттана. - Иглобрюхи - искусственно созданные богиней существа, в которые переселена душа когда-то умерших людей. Так Мара, взвешивая на весах судьбы деяния умерших смертных, наказывает провинившихся. Причём иглобрюхи - далеко не самый худший вариант...

- Что может быть хуже, чем оказаться в шкуре дикого животного, на которое каждый разумный готов открыть охоту?

- О, поверьте, существуют значительно более худшие варианты посмертия, - усмехнулась женщина.

- А кто вообще дал право вашей богине решать, кем вы станете после своей смерти?

- А кто ей запретит? - усмехнулась Иттана. - Это её мир, и она здесь полноправная хозяйка. Мы можем соглашаться с очевидным фактом или нет, но ситуации это не изменит.

- Тогда зачем вы вообще ей поклоняетесь? - удивился я.

- Поклонение - не совсем точное определение наших взаимоотношений с богиней, - улыбнулась Иттана, - скорее, это знание. И знание даёт нам... Нет, не право, но возможность договориться. Мы жертвуем чем-то принадлежащим нам, в свою очередь надеясь на ответную милость высших существ. По какой-то причине вещь, отданная добровольно, более приятна богам. Они ценят и преподносимые им дары, и почитание своей паствы, выраженное в молитвах и ритуалах. Можете считать эту ситуацию симбиозом.

- Помощь богов в ответ на поклонение и жертвоприношения?

- На искреннее почитание и добровольные дары.

- А есть разница? - вклинилась в наш разговор Ирума.

- Поверьте, девушка, разница есть, - усмехнулась Иттана. Впрочем, у вас будет возможность убедиться в этом самостоятельно. Вы же останетесь на завтрашний ритуал?

- Мы для этого и пришли в вашу деревню, - подтвердила моя спутница.

- Что ж, у вас будет возможность убедиться в правоте моих слов, - сказала Иттана, поднимаясь со скамейки и беря в руки шитьё, - а сейчас извините, мне надо готовиться к завтрашнему празднику.

Вежливо поклонившись, я взял за руку Ируму и мы направились обратно к дому жреца. В принципе, от Иттаны я узнал всё, что планировал, но хотелось бы получить подтверждение слов женщины от ещё одного заинтересованного лица.

***

Пока мы разговаривали с Иттаной, жрец успел разобраться со своими делами и вернуться домой. Мирна, встретив нас на пороге своего дома, провела нас на открытую веранду, где уже стоял накрытый стол, вокруг которого кто-то успел расставить пяток стульев с высокими резными спинками. Усадив за стол и предложив поесть, женщина сообщила, что Арн скоро к нам выйдет.

Отказываться от угощения мы с Ирумой не стали и, взяв себе по тарелке, наложили из стоящих на столе и накрытых вышитыми салфетками горшочков тушёное мясо, овощи и что-то похожее то ли на бобы, то ли на картошку. В фигурные кружки из серебристого металла, внешне похожего на полированное серебро, но отливающего на свету синевой, налили из пузатого запотевшего стеклянного графина напиток, оказавшийся сделанным из местных фруктов и ягод холодным сладким компотом. Но только мы, взяв ложки, приступили к трапезе, как ведущая с веранды в дом дверь распахнулась, и к нам присоединился молодой мужчина, одетый в просторную рубаху из тонкого белёного полотна с такими же просторными штанами. И из того же материала...

Выбрав ближайший стул, мужчина сел за стол, пододвинул к себе одну из тарелок и, наполнив её мясом вперемешку с гарниром и мелко нарезанными овощами, сказал:

- Надеюсь, мне представляться не надо.

- Кейтон. Ирума, - представились мы. - Путники, направляемся в столицу.

- О цели вашего путешествия не спрашиваю. Она мне неинтересна, - сказал Арн. - Что вы хотели получить от меня?

- Кров на одну ночь, присутствие на ритуале и ответы на некоторые вопросы, - сказала Ирума.

- Переночевать вы сможете в моём доме, Мирна постелет вам в гостевой комнате. Одна кровать на двоих вас устроит?

- Устроит, - засмущавшись, подтвердила Ирума.

- Присутствовать на ритуале дозволяется любому разумному, - продолжил жрец, - тем более тому, кто отмечен милостью богини.

- Мне уже неоднократно говорят о том, что я отмечен богиней, - переспросил я, - а рассказать об этом подробнее вы не можете?

- А сами у богини спросить не пробовали? - вопросом на вопрос ответил жрец.

- Я ещё не совсем сошёл с ума и пока ещё не страдаю шизофренией, - парировал я.

- А причём здесь шизофрения? - удивился мужчина.

- Когда ты разговариваешь с богом - это молитва, - пояснил я, - а когда бог с тобой - это уже шизофрения.

- Не понял... - лицо жреца изобразило крайнюю степень непонимания.

- Богов не существует. Их выдумали люди, - пояснил я.

- А... - понятливо усмехнулся Арн, - ну, тогда я не стану переубеждать вас, молодой человек, в ваших же заблуждениях. Надеюсь, та, чья метка пылает в вашей ауре, сделает это сама.

- То есть меня всё же кто-то пометил? - переспросил я.

- Не кто-то, а сама Мара, - поднял указательный палец к потолку жрец. - Даже если вы не верите в её существование, это не мешает ей приглядывать за вами. Чем-то вы заинтересовали нашу богиню.

- Не подскажете, чем? - попытался я выведать у жреца подробности. Быть может, мне даже удастся узнать, как избавиться от полученной метки.

- Нет, не подскажу, - усмехнулся Арн. - Раз она сама вам ни о чём не говорила, значит, и я не стану вмешиваться в ваши взаимоотношения.

- А вы точно уверены в том, что на мне есть метка и точно ли она поставлена некоей высшей сущностью? Быть может, к ней приложил руку человек? Как вообще возможно пометить ауру человека и можно ли избавиться от полученной метки? - я осторожно приступил к сбору информации о своей метке.

- Как я понял, мы с крова и предстоящего ритуала перешли к вопросам и ответам? - усмехнулся жрец. - Хорошо, на этот вопрос я отвечу. То, что на вашей ауре стоит метка, вам, молодой человек, может подтвердить любой, обладающий даром и умеющий видеть. Поставить метку на ауру живого существа действительно способен любой опытный маг разума, и он же может её снять. Вот только особенности вашей метки...

- А что в ней не так? - поинтересовался я.

- Да всё с ней не так. Я вижу, что вы не обладаете даром, и, признаться, крайне сильно удивлён этому факту. Нет, я в курсе, что некоторые люди не обладают от рождения ярко выраженным энергетическим резервом, но сам подобное вижу впервые и, исходя из увиденного, а также того, что вы слабо знакомы с нашими реалиями, делаю вывод, что вы не из этого мира и попали сюда сравнительно недавно.

- Я этого и не скрывал, - подтвердил я, - и в моём мире никто не обладает этим, как вы называете, магическим резервом.

- Старайтесь не использовать столь категоричных выражений, как "никто" или "никогда", молодой человек. Возможно, вы просто чего-то не видели или не знаете. Но вернёмся к вашей метке. Она настолько сильно отличается от известных мне меток, как фруктовый сад перед моим домом отличается от леса за околицей моего посёлка. Разница, как вы понимаете, в сложности - обычно метка состоит из нескольких базовых рун и способна выполнить одно или несколько простейших действий. Чаще всего метка играет роль маячка. Реже это медицинское заклинание, контролирующая программа или функциональный усилитель. Охотники иногда ставят на ауры метки, усиливающие зрение или слух. Можно с помощью метки временно ускорить реакцию или увеличить силу, перераспределив жизненные потоки в физическом теле. Злоупотреблять подобными стимуляторами нельзя, но как экстренная мера в сложной ситуации подобное вмешательство в ауру вполне допустимо. В вашем же случае метка относится к энергетическому конструкту третьего порядка, состоит по меньшей мере из сотен тысяч рун не только первого, но и второго, и даже третьего уровня и является сложнейшим артефактом, смысл которого для меня неясен.

- И только на этом основании вы сделали вывод, что метку мне поставила ваша богиня?

- Привязать конструкт из десятка-другого рун могу и я, - пояснил Арн, - но на большее я не способен.

- Но снять мою метку вы можете? - переспросил я, уже догадываясь, каким будет ответ.

- Снять метку может лишь маг, способный её же и поставить. Я мог бы снять любую метку, содержащую порядка десяти рун. Ваш случай к этому не относится.

- А другие маги?

- Возможно, в мире есть опытные маги, которые могут составить связку из нескольких сотен рун, но для того, чтобы количество вплетённых в вашу ауру рунных связок составило хотя бы тысячу, необходимо одновременно задействовать нескольких профессионалов уровня архимага. В вашем случае общее количество вплетённых в ауру рун приближается к миллиону. Тысячи разумных должны одновременно расплести заклинание, пометившее вашу ауру.

- Или один... - задумчиво пробормотал я.

- Или один, могущество которого превышает могущество тысяч архимагов, - подтвердил жрец.

- Хорошо, будем считать, что меня для каких-то своих целей пометила некая могущественная разумная сущность, - согласился я, - но что из этого следует?

- А ничего, - отставив в сторону опустевшую тарелку и налив в свободную кружку компота, ответил Арн, - вы можете знать, что за вами постоянно приглядывают, но это знание вам не повредит и не поможет. Не пугайтесь вашей метки - она не несёт в себе зла, но и не особо надейтесь на стороннюю помощь. Каждый должен сам справляться с возникшими трудностями, тем более что большинство этих самых трудностей человек создаёт своими собственными руками.

- Так всё же, какую цель преследует метка в моей ауре? - переспросил я. - Для чего она предназначена и чем мне может повредить?

- Повредить, как я только что сказал, ваша метка ничем не может - она вплетена в вашу ауру крайне аккуратно, минуя ключевые энергетические узлы. А для чего предназначена - об этом лучше спросить у богини, поставившей её. Мне расшифровать принцип действия столь сложных артефактов не под силу.

- И мы опять возвращаемся к вопросу о существовании богов... - буркнул я.

- Молодой человек, если вы не верите в богов, это ещё не значит, что они не существуют, - лекторским тоном ответил Арн. - В этом мире любой разумный знает об их существовании.

- В моём мире богов нет! - уверенным тоном возразил я.

- Или вы просто никогда с ними не сталкивались, - ехидно добавил жрец.

- Бесполезный спор, - возразил я, покосившись на молчащую Ируму.

- Повторюсь ещё раз, молодой человек. Если вы что-то не видели, ваше незнание не говорит о том, что этого не существует, - добавил Арн. - Вы считаете, что богов нет, потому что вы никогда их не видели, а могли бы считать, что боги существуют, просто вы до сих пор не имели возможности с ними встретиться. Согласитесь, абсолютно разные точки зрения при одинаковом жизненном опыте. Впрочем, вы же пришли ко мне не для обсуждения вопросов веры. Итак, каков следующий вопрос?

- Зачем вы приносите жертвы богам? - собравшись с духом, спросил я.

- На этот вопрос нельзя дать полного ответа, - подумав, ответил жрец. - Вернее, можно дать множество ответов, и каждый из них будет по-своему верным.

- И всё же? - продолжил настаивать на ответе я.

- В первую очередь, жертвы нужны самим людям, - ответил Арн. - Они укрепляют связь людей с покровительствующими им божествами.

- Вы хотите сказать - укрепляют веру? - уточнил я.

- Нет, вопросы веры каждый верующий решает для себя сам. Я же говорю о связи человека и его покровителя. Представьте, что некая могущественная сущность в состоянии многим помочь человеку...

- Но не помогает? - высказал свою догадку я.

- И не обязана помогать, - улыбнулся жрец. - С какой стати этой сущности помогать копошащемуся под её ногами существу, которое она даже разумным с высоты своего могущества признать не может?

- То есть мы для бога - что те слепые котята в соседней комнате? - спросил я.

- Не в соседней комнате, а в соседнем лесу, - уточнил жрец. - В обычной жизни бог даже не заметит простого человека, и, чтобы высшая сущность обратила на людей своё внимание, её необходимо чем-то заинтересовать. В простейшем случае - предложить ей то, что для неё интересно.

- И что интересно богам?

- А вот ответ на этот вопрос и является самым важным в каждой религии. Опытным путём мы установили, что богине смерти, которую в нашем мире зовут Марой, интересны посвящённые ей души разумных. Приятно также ей и обычное поклонение, выраженное в молитвах, но молитвы для неё второстепенны, в то время как посвящённое Маре и исполненное с некоторыми условиями и определёнными ритуалами жертвоприношение практически всегда обращает на людей внимание богини, в ряде случаев сопровождаемое её ответными дарами.

- И с чего вы взяли, что на ваш ритуал откликается именно богиня?

- Так и дары-то божественные, - улыбнулся жрец. - Вернее, дарителем является могущественная сущность, чьё могущество сравнимо лишь с могуществом божества.

- Да, да, мне уже рассказывали... Новая рудная жила появляется, чудесные излечения происходят, короче, чудеса, доступные лишь богам.

- Вижу ваш скептицизм, молодой человек, - улыбнулся Арн, - но поверьте, что я значительно опытнее вас в данном вопросе. Впрочем, если вы сами способны сотворить то же самое, о чём только что упомянули, то молиться мы будем и вам.

- Спасибо, - несколько стушевался я, - исполнить ваши пожелания не в моей власти.

- Наши просьбы может исполнить лишь бог, - добавил жрец, - и если они исполняются в ответ на наши молитвы, значит, бог действительно существует. Считаю, что это самое лучшее доказательство существования божественной сущности.

- Будем считать, что с богами мы разобрались, - не желая продолжать бессмысленного спора, ответил я, - но что вы можете сказать по поводу завтрашнего жертвоприношения?

- А разве вы ещё не разговаривали с Иттаной? - поднял бровь Арн.

- Не представляю, как она сама согласилась стать жертвой! - импульсивно воскликнула Ирума.

- Жертва обязательно должна быть добровольной, - наставительно ответил жрец, - иначе богиня не примет её.

- Мою сестру чуть не принесли в жертву вопреки её воле! - возразила Ирума.

- Этого не может быть! - Арн от волнения даже привстал из-за стола. - Мара не примет невольной жертвы и жестоко покарает наглеца, посмевшего принести ей в дар чужую жизнь!

- История достаточно мутная, - перебил желающую возразить Ируму я, - но имеются следующие факты: в одной из деревень проживал необычайно любвеобильный жрец, каждый последующий брак которого продолжался не более нескольких лет - его очередная жена таинственным образом погибала. Существует вероятность, что все его жёны, а они, кстати, были очень молодыми, погибали беременными. В той деревне ходят слухи, что жрец приносил своих беременных жён в жертву богине смерти. В результате никто из женщин не желал связывать со жрецом свою жизнь, и ему приходилось воздействовать на разум своих избранниц, принуждая их силой к заключению брака.

- Этого не может быть! Это неправда! - возмутился Арн. - Ни один из жрецов на подобное не способен!

- Скажите это моей спутнице, сестру которого жрец чуть было не взял себе в очередные жёны силой, воздействовав не её разум! - ответил я, с силой опустив кружку на стол и не обращая внимания на брызги компота, разлетевшиеся по скатерти. - Я лично оттащил ничего не соображавшую девушку домой и лично осмотрел её. Поверьте, отличить свободный разум от разума, находящегося под принуждением, я способен. Могу лишь добавить, что состояние девушки видел весь посёлок, и все люди в нём знали, откуда оно и чем вызвано.

- Девушка пришла в себя? - отстранённо спросил Арн.

- Лишь на следующее утро, - ответил я, - и почти ничего не помнила из событий предыдущего дня. Рассказывала, что её воспоминания оказались как будто бы подёрнуты туманом, в котором она была способна различать лишь смутные образы и таинственные голоса, которые приказывали ей что-то сделать.

- А что говорит сам жрец?

- А ничего! - злорадно ответил я. - Я его убил!

- А перед этим я умоляла богиню спасти мою сестру! - добавила Ирума.

- И как убили? - заинтересованно спросил меня Арн.

- Легко, - ухмыльнулся я, - всего один раз в морду дал, и сразу труп.

- Тогда это всё объясняет, - пробормотал мужчина.

- Всё - это что?

- Люди бывают разные, - ответил Арн, - и плохие, и хорошие. Жрецы - не исключение. Возможно, вашему посёлку не повезло, и жрецу каким-то образом удалось обмануть богиню, подсунув ей в качестве жертвы чужую жизнь. Возможно, убивая своих жён, он приносил в жертву не самих женщин, а их неродившихся детей - дети ведь тоже люди, обладают разумом, но ещё не способны внятно выражать свои желания. Если устроить так, что смерть матери доставит плоду кратковременное удовольствие, не будет ли считаться подобная смерть добровольной?

- А как это проверить? - спросил я.

- Никак! И сам проверять не буду, и другим не позволю! - жёстко ответил жрец. - Даже о подобной возможности никому говорить не стану! А то мало ли кто ещё такой же алчный найдётся...

- А что, принесение жертвы действительно настолько прибыльное дело? - на этот раз интерес прорезался у моей спутницы.

- Ещё бы! - усмехнулся жрец. То, что сами боги считают мелочью, не стоящей их внимания, для нас, простых людей, может составлять целое сокровище. И это не только залежи полезных минералов и излечение от считавшихся неизлечимыми болезней. В первую очередь это новые знания.

- Вы говорите о новых рунах? - переспросил я.

- Вижу, что вас уже кто-то просветил в этих вопросах, - улыбнулся Арн.

- Ваша жена постаралась, - подтвердила Ирума.

- А, Мирна... Она может! Ей, кстати, тоже от некоторых жертвоприношений неплохо перепало божественных знаний.

- А разве знания достаются не жрецу? - переспросила Ирума.

- Милость богини нисходит на всех участников ритуала, - пояснил жрец. - Именно поэтому на обряд жертвоприношения я собираю всю деревню. А разве вы этого не знали?

- Я никогда не присутствовала ни на одном ритуале, - призналась Ирума, - а наш жрец ничего подобного никогда не говорил.

- Чувствую, не повезло вам со жрецом, - посочувствовал Арн, - видно, придётся мне наведаться в ваш посёлок и посмотреть самому.

- К тому же наш посёлок опять остался без жреца, - добавила Ирума. Старый жрец убит, а мы с Кейтоном отправились в путешествие.

- И как давно ваш посёлок без жреца? - уточнил Арн.

- С тех пор, как мы ушли, - ответила девушка, - чуть менее месяца.

- Вы ушли сразу же после убийства? - переспросил Арн.

- Нет, жреца я убил ещё год назад, - уточнил я.

- И Кейтон занял его место, став жрецом нашего посёлка, - добавила Ирума. - Теперь он наш новый жрец.

- Твой спутник не может быть жрецом, - пояснил Арн, - он уже является избранником богини.

- А я думала, что он жрец, - как-то обиженно проговорила Ирума, - у него даже амулет есть...

Хм... Я всегда догадывался, что моя пассия не лишена некоторой доли честолюбия, но вот настолько сильно обиду от того, что я, оказывается, не являюсь имеющим официальный статус священнослужителем, изображать не стоило. Какому мужчине будет приятно, когда ему чуть ли не открытым текстом говорят о том, что спят с ним исключительно по причине занимаемой им должности? Ладно, статус наших взаимоотношений мы проясним потом, когда останемся вдвоём. Если будет, что прояснять...

Тем временем Арн, явно заинтересовавшийся словами моей подруги, спросил, обращаясь ко мне:

- А что за амулет, юноша? Можно мне на него взглянуть?

Я молча достал из-за пазухи медальон с изображением рурха и, не снимая с шеи цепочки, протянул его Арну, стараясь не смотреть на расстроенную Ируму. Её разочарование мне было понятно - до этого она считала, что я полноправный жрец, занимаю в иерархии посёлка почётное первое место, и никакие мои отговорки не могли её в том переубедить. Зато словам другого жреца она поверила сразу и безоговорочно. Наблюдая, как меняется выражение лица моей спутницы, я явственно представлял, как в её мыслях выстраивается новая пирамида поселковой иерархии, где она сама с четвёртого места стремительно катится вниз. Или мне это только кажется?

Душевные терзания Ирумы прервал Арн, сказав:

- Это действительно амулет богини, хотя подобный амулет я вижу в первый раз за свою долгую жизнь. Скажите, Кейтон, как он к вам попал?

- Мне его подарила одна любимая девушка, - признался я.

- И где она сейчас? - поинтересовался жрец.

- Мы расстались, - буркнул я, не желая ворошить события вековой давности.

- И как выглядело это расставание? - продолжал допытываться Арн.

- Это слишком личное, - неохотно ответил я. - После прекрасно проведённой ночи наутро я вместо своей девушки получил лишь извинения, и вот этот медальон с рекомендацией носить его не снимая, вкупе с обещанием, что когда-нибудь в трудную минуту он спасёт мою жизнь.

- И как, спас? - на лице Арна прорезался живой интерес.

- Спас... - признался я. - За мгновение до моей гибели он перенёс меня сюда, на вашу планету.

- В наш мир, - добавила Ирума.

- Вы тоже считаете, что Кейтон пришёл к нам из другого мира? - спросил Ируму жрец.

- Акклиматизация, - подтвердила Ирума.

- Что ж, молодой человек, - сказал Арн, вернув медальон мне на грудь, - я могу вас поздравить. Вы не жрец Мары - вы её избранник.

- А это больше или меньше, чем жрец? - заинтересовалась Ирума.

Видимо, непонятно какой статус мою подругу слишком сильно раздражает. Не знаю, как же она жила с такими амбициями до меня. И это ещё один повод для меня обстоятельно поговорить с Ирумой.

- Думаю, что значительно больше, - уверил девушку Арн, - жрецов в мире много, а живых избранников я пока ещё не встречал. Вы, молодой человек, на моей памяти первый.

- А это хорошо или плохо? - я попытался выяснить неожиданно свалившуюся на меня должность и чем мне она грозит.

- Смотря для кого, - улыбнулся Арн. - Для вас - несомненно, хорошо, ведь избранник может не только исполнять все обязанности обычного жреца, но и напрямую разговаривать со своей богиней, не прибегая к различным костылям в виде ритуалов, молитв или жертвоприношений. А вот для вашей спутницы - не очень, ведь статус жены жреца очень высок, а статус подруги избранника богини не определён. Просто нет в божественном пантеоне подобной должности.

Видя вновь погрустневшее лицо своей подруги, я спросил жреца:

- А если у меня и моей подруги родится ребёнок?

- А вы уже успели обзавестись потомством? - заинтересованно посмотрел на нас Арн.

- Ну да, - смущённо ответил я.

- Интересный случай, - пробормотал жрец. - Вне всякого сомнения, ваши общие дети вызовут повышенный интерес богини, а раз она не прервала беременность, значит, не против вашего союза, пусть даже и временного. Я обычный жрец, и мне не дано увидеть всех замыслов Мары, но статус матери ребёнка, отцом которого является избранник богини, должен оказаться очень высок. Возможно, даже выше статуса жреца - ведь в данном случае мы имеем дело с родственными связями. Иметь пусть не в кровных, но всё равно родственниках богиню - дорогого стоит...

И, заметив, как разом просветлело лицо моей спутницы, добавил:

- А вы, девушка, оказывается, не лишены честолюбия!

- И я всегда об этом догадывался! - подтвердил я.

И решил ни о чём с Ирумой не говорить - в конце концов, даже если самой прекрасной чертой во мне ей представлялась возможность поднять свой собственный статус в посёлке, то кто я такой, чтобы осуждать её за подобное? Ирума кормит, одевает и учит меня, заботится обо мне, спит, в конце концов, в одной со мною постели и рожает от меня детей. Что ещё мужчине нужно от женщины? Признаний в любви? Полно, всё, что нужно, Ирума мне уже дала, и требовать от девушки чего-то большего я просто не в праве. В конце концов, я и сам, пользуясь Ирумой чуть ли не как своей собственностью, до сих пор ни слова не сказал ей о любви. Да и не скажу - да, мне с ней хорошо и уютно, быть может, даже более уютно, чем с оставшейся в империи женой, но сердце моё навеки похищено исчезнувшей сто лет назад кареглазой мечтой.

Мои душевные самокопания были беззастенчиво прерваны словами поднимающегося из-за стола Арна, с лёгкой вежливой улыбкой сказавшего:

- Ладно, молодые люди, с вами приятно было поговорить, но уже поздно. У меня ещё имеются нерешённые дела, а вам неплохо бы отдохнуть с дороги. Мирна проводит вас в гостевую комнату...

Глава 6

Комната, которую выделили для нас с Ирумой, оказалась небольшой, но уютной. Минимум мебели, предельная аскетичность, огромная пушистая шкура на полу, стол, две табуретки и массивная, укрытая ещё одной шкурой двуспальная кровать под большим, распахнутым настежь по причине прекрасной летней погоды двустворчатым окном. Уложив Ируму спать ставшим привычным для нас способом, я дождался, пока уставшая от любовных ласк девушка, обхватив меня руками и закинув свою ногу мне на живот, поворочавшись, спокойно заснёт, тихо сопя мне в ухо, я устремил взор сквозь тонкие, просвечивающиеся занавески в налившуюся чернотой глубину ночного неба. Яркие звёзды, складывающиеся в незнакомые созвездия, будоражили мысли и разгоняли сон. В который раз я попытался понять, куда же я попал. Ирума утверждала, что я перенёсся порталом в другой мир. Я и раньше не особо доверял подобному утверждению, а в последнее время стал ещё больше подвергать сомнению эту информацию. Нет, в то, что она сознательно меня обманывает, я не верил, но девушка тоже могла ошибаться. Более правдоподобным выглядит предположение, что планета, на которую меня перенёс портал, расположена в другой галактике, не входящей в Оканийскую империю. Даже наличие неизвестных имперской науке химических элементов и минералов пусть маловероятно, но теоретически вполне возможно - мало ли чудес скрывает от людей необъятная вселенная. Кстати, та вспышка, которую я ощутил на звездолёте перед перемещением, могла быть не взрывом звездолёта, а активацией неизвестной портальной установки, а мой медальон к моему перемещению или не имеет никакого отношения, или опосредованно связан с перемещением, например, являясь ключом-активатором. Тогда все противоречия, что до сих пор не давали мне покоя, естественным образом объясняются с точки зрения классических законов физики - до этого я всё никак не мог понять, откуда в маленьком металлическом диске может взяться энергия для телепортации человеческого тела на громадное расстояние. Да, вот такой уж я человек - люблю, когда всё в моей жизни понятно, объяснимо и разложено по полочкам. Кстати, магия, с проявлениями которой я вот уже год как вполне мирно сосуществую и успел даже привыкнуть до такой степени, чтобы не считать её чем-то фантастическим из области народного эпоса, отлично укладывается в те же законы физики. Ведь магия есть не что иное, как способ управления внешней энергией за счёт ресурсов внутренней, а в роли сложных приборов выступают сами люди. Местные жители фактически представляют собой эдаких ходячих носителей встроенных супербатареек, которые сами они называют внутренним энергетическим резервом. Жители империи, по большому счёту, ничем от аборигенов в этом вопросе не отличаются, используя те же энергетические батарейки, только не встроенные в их тела, а изготовленные промышленным способом и приобретаемые ими в любом потребном количестве в ближайшем гипермаркете. На протяжении сотни лет я использовал подобные батарейки в тысячах различных технических устройств, добиваясь с их помощью того же самого, что и аборигены с помощью рун и своей собственной внутренней энергии. Чтобы окончательно вписаться в существующую картину этого мира, мне осталось лишь разобраться с местными богами. В том, что богов на самом деле не существует, я твёрдо уверен и пока не нашёл ни одного факта, способного поколебать мою уверенность. Однако готов предположить, что на этой конкретной планете имеются разумные, прожившие достаточно долго, чтобы обрести силу, которую некоторые сравнивают с могуществом бога. В самом деле, если предположить, что с годами энергетический резерв каждого аборигена только растёт, а Ирума в одном из разговоров это подтвердила, и в качестве одного из допущений принять линейный рост внутреннего резерва мага, что не противоречит моим наблюдениям и не опровергается Ирумой, сказавшей в ответ на высказанное мною подобное предположение, что подобной информацией не владеет, но, возможно, я и прав, а также допустить, что теоретически пределов роста не существует - чем дольше живёшь, тем сильнее в магическом плане становишься, то страшно даже представить, какого уровня могущества способны достигнуть местные долгожители. А жить, как я уже имел возможность убедиться, аборигены имеют возможность очень долго, причём принципиальные ограничения на продолжительность их жизни отсутствуют. К тому же с годами умение регенерировать своё собственное тело тоже должно расти и совершенствоваться, если, разумеется, уделять постоянное внимание вопросам развития медицины. Возможностей тут полно - начиная с использования фармакологических препаратов, аналогичных уже известному мне эликсиру жизни из желез иглобрюха, и заканчивая медицинскими заклинаниями, не только восстанавливающими тело пациента, но даже регенерирующими потерянные конечности (имел возможность убедиться, что местные жители способны на проведение подобных операций). Начиная с определённого уровня полученного опыта, для местного мага не станет проблемой и проведение процедуры омоложения, аналогичной используемой в империи медиками клана Камэни. Насколько я успел узнать, подобным умением здесь обладает примерно каждый десятый абориген. Итак, попробуем посчитать - после ста лет жизни средний маг в состоянии сплести конструкт примерно из сотни рун, при условии, что этот маг не отвлекается ни на что иное, кроме учёбы (я отлично помню рассказ Ирумы, что для большинства местных жителей вполне достаточно знания одного-двух десятков базовых рун). Предположив линейный характер развития способностей мага, можно посчитать, что через тысячу лет упорного труда этот маг способен сплести заклинание, содержащее в себе тысячу рун. Ещё не божественный уровень, но уже серьёзная заявка на если не бессмертие, то, как минимум, на очень долгую жизнь и личный уровень силы, соответствующий примерно десятку обычных магов. Но даже проживший тысячу лет архимаг не наложит на мою ауру конструкт, состоящий из сотен тысяч рун - легко подсчитать, что для подобного действа ему понадобится учиться более ста тысяч лет. Может столько прожить обычный человек? Обычный - скорее всего, нет, но вот по поводу местных магов - не уверен, верхний предел их способностей мне до сих пор так и не удалось оценить. Итак, я, скорее всего, приму допущение, что на этой планете проживает человек... Хорошо, пусть не человек, а разумная сущность, прожившая десятки, а, возможно, и сотни тысяч лет и достигшая такой степени могущества, что оказалась в состоянии сплетать заклинания чрезвычайной сложности. Тогда логично предположить, что метку на мою ауру поставила именно такая сущность. Возможно, эта же сущность имеет отношение к перемещению меня на эту планету. Тогда следует абсолютно логичный вывод, что эта сущность, организовав или приняв участие в моём перемещении сюда, снабдила меня меткой, по которой меня всегда можно найти, и эта же сущность организовала слежку за мной, когда я в сопровождении Ирумы отправился в поход. Так как прошёл уже почти месяц похода, а я до сих пор жив, можно сделать логичный вывод, что моя гибель не является целью этой сущности - я зачем-то нужен ей живым. И именно для этой цели на всём протяжении пути нас сопровождали аборигены - они следили за нами и ненавязчиво подстраховывали, чтобы мы, не дай создатель, не влипли в какую-нибудь неприятность. Итак, если мои выводы верны, то мне вообще не о чем волноваться - я спокойно и без серьёзных происшествий доберусь до столицы местного государства и там найду способ вернуться домой, а в том, что такой способ существует, я уже практически уверен. Ведь если таинственный незнакомец сумел выдернуть меня с гибнущего звездолёта сюда, на эту весьма гостеприимную планету, то он же может отыскать способ вернуть меня обратно. Правда, остался невыясненным вопрос, как в этом действе завязан медальон, подаренный мне Линнеей, и какую роль в происходящем со мной играет она сама, но, возможно, я выясню это обстоятельство позже. Возможно также, что всё происходящее со мной - лишь цепь удивительных случайностей, но именно в эту возможность мне с каждым прожитым днём верится всё меньше и меньше.

Наконец-то придя к определённым выводам и осознав, что как минимум в ближайшее время мне ничто не угрожает, я бросил ещё один благодарный взгляд в усыпанное загадочно подмигивающими мне звёздами бездонное ночное небо и устало закрыл глаза. Сон подкрался внезапно, и мне, неожиданно для самого себя, приснилось, что все мои приключения уже позади, а мои желания - исполнились. Вот только место, в котором я оказался, не было моим домом... Впрочем, во сне и не такое случается.

***

Отступление седьмое. Окаана, резиденция клана Торуга...

- Госпожа! Незнакомка, представившаяся Линнеей, вновь приходила к вам на аудиенцию. Я, как вы и приказали, задержала её в приёмной и вызвала службу безопасности.

- Девушка задержана?

- Лучше всего на ваши вопросы ответит начальник службы безопасности, госпожа. Он сейчас с докладом ожидает вашего приглашения в приёмной.

- Зови, - сидящая в роскошном кожаном кресле элегантно одетая женщина с печатью властности на совершенном до идеала мраморно-неподвижном лице небрежно махнула ладонью, как бы приказывая впустить посетителя.

Вошедший после приглашения секретарши мужчина, в котором без труда можно было угадать кадрового офицера, предельно вежливо поклонился и густым, чётко поставленным голосом произнёс:

- Согласно вашему приказу мы попытались задержать девушку, назвавшуюся Линнеей, госпожа. Нам это не удалось - когда мы совершили попытку взять её под стражу, девушка просто исчезла из приёмной. Подозреваю действие неизвестного устройства, выполняющего функции индивидуального портала.

- И что, вот так просто исчезла? - переспросила мужчину матриарх.

- Нет, госпожа. Перед тем, как исчезнуть, она сказала, что за следующий её неудавшийся визит клан Торуга заплатит десятью жизнями своих людей. А пока в качестве предостережения она, как и обещала, заберёт всего одну.

- Она кого-то убила? Кого? - потерявшая невозмутимость женщина даже привстала в кресле.

- Лично она никого не убила, - ответила мужчина, - но через некоторое время после таинственного исчезновения из приёмной назвавшейся Линнеей девушки наш сотрудник, который попытался её задержать, неожиданно прижал руки к груди, захрипел, упал на пол и умер.

- Отчего умер?

- Сердце, госпожа. У него остановилось сердце. Сердечный приступ - такое иногда случается даже у абсолютно здоровых людей.

- То есть убийство всё же произошло?

- Наши медики в настоящее время тщательно разбираются во всём случившемся, но на текущий момент их вердикт единодушен - об убийстве речи не идёт, смерть вызвана абсолютно естественными причинами. У сотрудника обнаружилась скрытая злокачественная опухоль, развившаяся прямо в сердечной мышце. Почему заболевание никак не проявлялось, и не было выявлено своевременно при регулярных медицинских осмотрах, мы сейчас разбираемся.

- Досье! Я просила составить на неё досьё! - жёстко, но с явно заметными нотками волнения заявила матриарх.

- Моя служба выполнила ваше указание. Вот оно, - и мужчина, поклонившись, протянул матриарху тонкую пластину планшета.

Взяв в руки планшет, женщина активировала меню безопасности, ввела пароль и надолго погрузилась в просмотр архива. Пока матриарх изучала информацию по назвавшейся Линнеей таинственной незнакомке, стоящие в её кабинете люди молча ожидали дальнейших указаний. Наконец женщина, видимо, найдя что-то важное для себя, воскликнула:

- Точно! Вспомнила! Это же она больше ста сол назад добивалась встречи со мной по поводу неправильно выставленной ей оценки в дипломе! Теперь понятно, о каком долге она говорит... Впрочем, думаю, всё далеко не так страшно. Внесите её имя в запись ко мне на приём ... Скажем, через десять ло. Нет, лучше через пятнадцать. За это время мы соберём дополнительную информацию о ней самой и будем готовы к разговору.

- А если она придёт раньше, госпожа? - осторожно спросила секретарша.

- Объясните, что у меня не проходной двор - пусть приходит тогда, когда назначено! - резко ответила матриарх.

- Слушаюсь, госпожа!

- А вам, - матриарх устремила свой взгляд на начальника службы безопасности, - необходимо обеспечить усиленные меры безопасности в клановой резиденции на весь период до момента встречи с этой Линнеей. Да и про саму встречу не забудьте! И обратите особое внимание на расследование по факту гибели вашего сотрудника - я не верю, что его смерть вызвана естественными причинами. Более того, из материалов досье следует, что рядом с этой Линнеей уже случались самопроизвольные смерти, причём случались необычайно вовремя, чтобы исключить их естественность. Рассмотрите возможность применения нашим условным противником редких ядов, неизвестного оружия и даже неподтверждённых паранормальных способностей, после чего разработайте соответствующие меры противодействия - убивать моих людей не позволено никому. Обеспечьте постоянное дежурство в резиденции бригады квалифицированных медиков-реаниматоров - подозреваю, что если бы умершему была оказана срочная квалифицированная медицинская помощь, то смерти можно было бы избежать. И с этого момента рекомендую считать Линнею вероятным противником - дружеских чувств к нашему клану она явно не питает...

***

Разбудил меня ласковый лучик утреннего солнца, заглянувший в распахнутое окно и заставивший меня, открыв на мгновение глаза, сразу же недовольно зажмуриться. Поднявшись с постели, я заметил, что моя спутница уже встала, и откуда-то из-за прикрытой двери слышится её тихий размеренный голосок. Не спеша одевшись, я выглянул в гостиную и увидел, что Ирума, развалившись в кресле, пьёт чай с Мирной и весело с ней о чём-то щебечет. Вежливо поздоровавшись, я выяснил, что умыться можно за домом, где рядом с туалетом и душевой стоит бадья с чистой водой. Совершив необходимые утренние процедуры, я вернулся в гостиную и присоединился к завтраку - моя порция стояла тут же, на столе, накрытая чистой салфеткой. Женщины, как только я сел за стол, прекратили разговоры - то ли успели обсудить всё, что хотели, то ли не желали посвящать меня в свои женские дела. Быстро позавтракав, я отодвинул от себя опустевшую миску, поблагодарил хозяйку за угощение и уточнил, где сейчас находится Арн и когда планируется проведение ритуала.

- Ритуал состоится после обеда, ближе к закату, - подтвердила ранее озвученную информацию Мирна, - а мой муж сейчас готовится к ритуалу. Вы, кстати, имеете возможность, пока есть время, погулять по посёлку - быть может, что-нибудь купите. У нас, кстати, лучший на всю округу мастер-артефактор.

- И что он делает? - с явно читающимся на лице интересом переспросила Ирума.

Странно - насколько я помню, до этого моя спутница не выражала столь бурной заинтересованности различного рода артефактами. Или это от того, что в посёлке Ирумы просто нет хорошего мастера?

- Да практически всё, что душа пожелает, - улыбнулась Мирна, - Шассор когда-то обучался в самой столичной академии и, по слухам, даже достиг звания магистра, оставшись в ней же на преподавательскую работу после окончания обучения. Правда, что-то у него там не сложилось, и мастер вернулся домой, в наш посёлок, где и прошло его детство.

- О, так он обучался в столице? - удивилась Ирума.

- Шассор старше моего мужа, - пояснила Мирна, - и рассчитывал занять место жреца, но не повезло... А затем, закончив академию, он остался в столице, и на жреца поехал учиться уже мой Арн.

- Скажите, Мирна, - спросил я, - а простые люди могут учиться в вашей академии, или там обучаются только будущие жрецы?

- Преимущественно жрецы, - пояснила женщина, - но могут обучаться и другие люди. Разница в том, что для жреца обучение бесплатное - за него платит посёлок, а самостоятельно вызвавшемуся адепту на своё обучение приходится зарабатывать самому.

- А почему образование не бесплатное? - поинтересовался я.

- В нашем мире бесплатно можно получить только минимальный базовый уровень знаний, тот, который требуется в повседневной жизни - пояснила женщина. - Его молодёжи передают жрецы. Плюс семейные знания родители передают своим детям - таким образом сохраняется преемственность поколений и сохранение ремесленных династий. За дополнительную информацию, не являющуюся жизненно необходимой, надо платить. Вот и выходит, что обучаться самостоятельно имеют возможность только необычайно талантливые студенты, которые своим трудом уже обеспечили для себя устойчивый канал сбыта своей продукции, позволивший им заработать средства на обучение. И это, как вы, наверное, догадываетесь, вовсе не дары леса - то, что можно свободно добыть в лесу, ценится крайне дёшево, и много подобным образом не заработаешь.

- И что же у вас ценится больше всего? - поинтересовался я.

- Амулеты. Лекарства. Знания. Словом, всё, что способно продлить жизнь и увеличить личную силу. Иногда, правда, можно дорого продать диковины, но тут уже необходимо смотреть на редкость и полезность самой диковины. А то, что свободно может сделать или добыть практически каждый житель страны, ценности, как правило, не имеет.

- Впрочем, как и везде, - улыбнулся я.

Становится понятным, отчего в семье у моей подруги практически нет денег - всё, что им нужно для жизни, они добывают своим трудом, а сделать что-нибудь уникальное у них не хватает ни сил, ни способностей, ни уникальных знаний. Становится понятным и начальный уровень образования, позволяющий хотя бы немного заработать - это как минимум углубленный курс имеющейся в каждом крупном городе магической школы или курс столичной магической академии, но желательно, как в случае с местным артефактором, дальнейшее продолжение обучения вплоть до получения степени магистра. Что поделать - без книг и наставников обрести необходимые знания значительно сложнее. Не нужно также забывать о крайне непростой процедуре получения образования в этой стране - лишь один человек из всего посёлка обучается, так сказать, на бесплатной основе, и, пройдя обучение и заняв почётное место жреца, не больно-то стремится делиться полученными знаниями с оплатившими его учёбу односельчанами. Я, разумеется, не имею в виду базовые знания - те жрец вдалбливает в головы молодёжи в обязательном порядке, так как от этого зависит их дальнейшая жизнь. Становится также понятным желание людей получить халявные знания во время проведения ритуала жертвоприношения. Если всё рассказанное Арном и его женой правда, конечно... Кстати, сегодня как раз и появится возможность проверить истинность утверждения о якобы снисходящей на участников ритуала милости местного божества - во время жертвоприношения я обязательно пожелаю для себя обретения знания. Причём не просто какого-то абстрактного знания вообще, а конкретного знания о магии - надоело чувствовать себя в окружении местных жителей, поголовно являющихся магами, ущербной личностью. Если вдруг, во что я слабо верю, меня посетит откровение, подкреплённое какой-либо значимой информацией, появившейся в моей голове неизвестно откуда, значит, придётся менять уже рассмотренную мною концепцию существования местных богов. Если же нет... Ну, религия, как я уже говорил - вопрос веры, не требующий каких-либо доказательств.

Распрощавшись с хозяйкой и договорившись, что под её кровом мы проведём ещё одну ночь, мы с Ирумой отправились гулять по посёлку. Ничего интересного мы здесь, разумеется, не увидели - этот посёлок являлся практически точной копией того, в котором я провёл последний год, а моя спутница - всю свою жизнь. Однако мы посетили дом местного оружейника, являвшийся одновременно и его мастерской, и с интересом посмотрели на оружие, которое он изготавливал на продажу. Что ж, будь у меня или у Ирумы достаточно денег, мы бы с удовольствием что-нибудь здесь прикупили - девушка прихватила с собой в поход вместо обычных денег, которых у неё практически не было, несколько связок с иглами убитого мною иглобрюха, которые при необходимости всегда можно было продать или обменять. Истинной ценности игл я не знал, но моя спутница утверждала, что в её посёлке их можно продать по цене десяти-двенадцати ли за иглу. Ируме у оружейника очень понравился маленький блочный лук, дуги которого были изготовлены из лёгкого неизвестного мне сплава со странным зеленоватым отливом и мудрёным местным названием, которого я с первого раза не запомнил, а переспрашивать постеснялся, чтобы не выглядеть полным профаном. Сплав обладал удивительными пружинящими свойствами, взяв всё лучшее от бериллиевой бронзы и лучших сортов пружинной стали, и включал в себя больше десятка различных металлов, названий доброй трети из которых я раньше никогда не слышал, соединённых воедино в идеальной пропорции, выверенной вплоть до тысячных долей процента. По весу как половина любимого лука Ирумы, этот образец оружейного искусства обладал втрое большей убойной силой и вдвое большей дальностью. Про точность я даже не упоминаю... Но все эти характеристики бледнели на фоне того, что усилие натяжения тетивы этого шедевра местного умельца оказалось даже ниже, чем у родного лука Ирумы. Обо всём этом я узнал после того, как Ирума, получив разрешение мастера, отстреляла в тире за домом полный колчан стрел и осталась дико недовольна... Недовольна тем, что у неё нет денег на подобное сокровище. Видит создатель, если бы у меня были деньги, я отдал бы их все только за то, чтобы с лица моей спутницы исчезло это выражение вселенской тоски и безнадёжности. Узнал я и цену так понравившегося Ируме лука - оружейник просил за него "всего" четыреста пятьдесят восемь ли, но соглашался отдать за четыреста пятьдесят пять. Когда Ирума пересчитала имеющиеся у неё иглы, оказалось, что даже всех игл для оплаты лука явно недостаточно, причём назначенная мастером цена была ещё очень низкой - в крупном городе за похожий лук придётся, как мне доходчиво объяснил мастер, отдать вдвое больше, причём при условии умелой торговли и хорошей скидки. Однако...

Бегло осмотрев богатый выбор холодного клинкового и древкового оружия, я вежливо поблагодарил внимательно присматривающегося ко мне мастера и, ничего, разумеется, не купив, мы с расстроенной Ирумой покинули мастерскую оружейника, чтобы продолжить свой путь до дома артефактора. Правда, желание посмотреть изделия мастера артефактов у меня уже поутихло - если цена на них находится на том же уровне, что и оружие, то приобрести на имеющиеся у нас средства даже самый дешёвый артефакт мы просто не в состоянии. А ходить и смотреть товар только для того, чтобы убедиться, что купить его мы не можем, я не желал. И не пошёл бы - Ирума затащила...

Ну что ж, мои опасения оправдались - цены на артефакты оказались даже выше, чем на оружие, причём значительно выше. Цена самого простого амулета начиналась с величин в несколько сотен ли, а предмет, стоивший более одного нола, я вообще увидел в этой стране в первый раз. На мою просьбу объяснить принцип формирования цен, улыбающийся мужчина ответил, что за отправную точку он взял столичные цены на аналогичный товар, снизив их в полтора-два раза применительно к местной специфике. Выслушав пространную лекцию о ценообразовании и невозможности изделиям такого великого мастера, как он, продаваться за бесценок, я вежливо спросил:

- Скажите, уважаемый Шассор, а ваши изделия здесь вообще хоть кто-нибудь покупает?

Мужчина с пониманием улыбнулся и ответил:

- Вы правы, юноша. У подавляющего числа местных жителей не хватит денег, чтобы купить даже самый простой амулет, однако некоторые всё же достаточно богаты, чтобы позволить себе пользоваться услугами моей лавки. Ведь помимо обязательной десятины люди сдают и товары, пользующиеся стабильным спросом в городах, и это не только одежда, обувь и продукты питания. Скажите, вы уже побывали у нашего оружейника?

- Да, и были восхищены его мастерством. Качество его товара выше всяких похвал.

- Наверное, присмотрели что-нибудь для себя? - хитро прищурился продавец.

- Не без этого, - скривился я, - но у нас не хватило денег.

- Как и у многих других его посетителей, - подтвердил Шассор, - но основные его покупатели не местные жители, а караванщики.

- И они же являются также вашими постоянными клиентами? - догадался я.

- Совершенно верно, молодой человек, - подтвердил мужчина. Основную долю моих артефактов скупят именно караванщики, собирающие ежегодный налог.

- Они настолько богаты? - удивился я.

- Разумеется, нет, - усмехнулся мужчина, - но они представляют интересы крупных торговых сетей и пользуются их деньгами, оставляя за собой небольшой процент. А моим односельчанам в любом случае нужно знать, сколько реально стоит моя продукция.

- Хорошо, они узнали. И что дальше? - переспросил я.

- А дальше мы договариваемся с каждым жителем индивидуально. Нет, совершенно бесплатно я, разумеется, свой товар не отдам - выставленная за него цена и так вдвое ниже, чем за аналогичный товар в столице. Но если человек приносит реальную пользу посёлку, я соглашаюсь на дополнительную скидку и иду на рассрочку платежа. К примеру, особой популярностью в посёлке пользуются артефакты-холодильники, сделанные в строгом соответствии с утверждёнными столичной академией канонами.

- Заклинание заморозки, насколько я знаю, способен сплести даже подросток, - вмешалась в наш разговор Ирума.

- И вы совершенно правы, девушка, - подтвердил торговец, - заморозить добычу, чтобы она не испортилась, способен каждый охотник. А теперь скажите, как долго продержится заклинание заморозки на убитой вами дичи?

- Ну, я обычно регулярно обновляю заклинание, пока несу добычу домой.

- Нисколько не сомневаюсь в вашей предусмотрительности. И как часто вы обновляете заклинание?

- Лучше всего, конечно же, обновлять заклинание через каждые два-три часа, если туша убитого мною животного не слишком большая, - пояснила девушка, - но иногда бывает достаточно интервала в три-четыре часа, особенно если завернуть мясо в толстую шкуру, предотвратив излишние теплопотери.

- А дома вы как храните мясо? - поинтересовался Шассор.

- Мы его не храним - добытое мясо или перерабатывается, или съедается за два-три дня, за которые оно не успевает пропасть. Но, разумеется, короб для хранения у нас имеется - предварительно замороженное мясо может храниться там достаточно долго, если хотя бы раз в день доставать его и повторно накладывать заклинание заморозки.

- Холодильный артефакт может поддерживать необходимую температуру практически неограниченно долго - тепло из короба для хранения продуктов передаётся на связанный с ним посредством энергоканала металлический теплообменник, который можно установить где угодно - во дворе, на крыше, на дереве, даже в землю закопать. Владельцу подобного артефакта достаточно лишь время от времени, как правило, не чаще одного-двух раз в год пополнять запасы энергии в накопителе артефакта. Согласитесь - подобный вариант значительно удобнее, чем необходимость лично следить за температурой продуктов и по нескольку раз в день охлаждать их, чтобы те не испортились.

Я, отлично знакомый с принципами работы холодильников, комментировать работу артефакта Шассора не стал, но Ирума, выслушав артефактора, сказала:

- В нашем посёлке имеются подобные артефакты. Староста хранит в них продукты, которые посёлок отдаёт в качестве налога.

- И это, несомненно, мудрое решение вашего старосты - позаботиться о сохранности общественного имущества. Но неужели вы не хотели бы установить подобный артефакт у себя дома?

- Слишком дорого, - скривилась Ирума.

- Но если бы у вас была возможность купить его, вы бы купили? - продолжал допытываться продавец.

- Разумеется, купила бы! Кто же будет отказываться от дополнительных удобств?

- Вот мы и пришли к тому, что вы согласились с необходимостью покупки этого артефакта, - улыбнулся мужчина, - осталось решить, какую цену вы готовы за него заплатить.

- Не ту, что вы просите! - воскликнула Ирума. - Вам же он обошёлся практически даром! Изготовить хороший короб для хранения продуктов способен любой плотник, а теплообменник - отлить кузнец, умеющий работать с металлом. Все материалы не потянут и на пару десятков ли.

- Совершенно верно, девушка, - подтвердил Шассор, - мне останется всего лишь нанести на названные вами предметы соответствующие руны, встроить накопители и запитать получившуюся конструкцию энергией. Во сколько вы оцениваете мои труды по изучению необходимого плетения?

- Мне сложно сказать... - смутилась Ирума.

- Зато несложно мне. Труды по нанесению рун на холодильный артефакт обошлись мне более чем в тридцать лет упорного изучения плетений в стенах Тсанийской академии, причём само обучение являлось далеко не бесплатным. Да и впоследствии я немало времени тратил на повышение своего образования.

- Вы хотите сказать, что для того, чтобы брать такую высокую цену за свои изделия, вы сначала затратили кучу денег и десятилетия упорного труда? - переспросила девушка.

- Совершенно верно, - улыбнулся продавец, - и поверьте, что вы сами, потратив столько сил, времени и средств на овладение какой-нибудь профессией, не будете оценивать дёшево результаты своего труда.

- Что ж, спасибо за познавательный рассказ, - вежливо поклонился я артефактору, - но мы, пожалуй, пойдём. Время обеда уже давно прошло, а нам хотелось бы ещё попасть на предстоящее мероприятие.

- Не спешите, молодой человек, - ответил Шассор, - туда пойдут все жители посёлка, так что время ещё есть. Вы ничего не купили в моей лавке...

- Да откуда у нас столько денег! - воскликнула моя спутница.

- И я хочу предложить вам небольшой подарок, - не обращая внимания на возглас Ирумы, сказал мне артефактор, протянув мне тонкий изящный браслет. - Оденьте его на левую руку и носите, не снимая. Надеюсь, вам он пригодится.

- И что он умеет? - заинтересованно спросила Ирума, ревниво наблюдая, как я одеваю на левую руку металлический обруч.

Покрытая мелкой гравировкой и искусной резьбой полоса бледно-жёлтого металла тут же, стоило ей оказаться на моём запястье, плотно обхватила мою руку, вжавшись в кожу. Как будто живая... Я поднёс запястье к лицу, внимательно рассматривая украшение - нет, внешне браслет выглядел как обычная металлическая полоска. Я бы даже сказал - золотая полоска, если бы не её вес... Но названия настолько невесомого металла я не знал. Быть может, браслет полый? Я тут же озвучил своё предположение.

- Нет, молодой человек, браслет не полый. А металл, из которого он изготовлен... Когда-то давно основной компонент этого сплава носил название селенит. Нет, к металлу под названием селен он не имеет никакого отношения, а его современное название ничего вам не скажет. Пусть же моя небольшая тайна останется со мной.

- Но вы так ничего и не сказали о том, что умеет этот артефакт! - нетерпеливо притоптывала ножкой Ирума.

- Пусть его свойства окажутся для вашего молодого человека приятной неожиданностью, - улыбнулся артефактор, - но вот теперь нам, кажется, действительно пора. Пойдёмте, жрец и Иттана уже на месте, ритуал скоро начнётся...

***

Пока мы общались с мастером артефактов, погода успела испортиться. Небо заволокло тучами, подул прохладный, сырой ветер. Возможно, ночью даже пойдёт дождь, но пока погода была предельно комфортной для пребывания на улице - не холодно, но и не жарко. Мы с Ирумой вышли на поселковую площадь, когда она уже полностью оказалась забита селянами - здесь собралось, на мой взгляд, не менее полутысячи аборигенов. Возможно, значительно больше - я не считал. Взяв свою спутницу за руку, я стал аккуратно пробираться в центр площади, избрав для себя ориентиром торчащий над людскими головами высокий шест с привязанным к его вершине большим белым полотнищем. На развевающемся под лёгкими порывами ветерка стяге аккуратными скупыми чёрными стежками была искусно вышита голова рурха, в точности повторяющая рисунок, изображённый на алтаре. Символично... Любой сразу же догадается, что мероприятие посвящено местному божеству. И цвет штандарта тоже в тему - похоже здесь, как и на моей родине, белый цвет являлся цветом смерти.

Подобравшись к стягу почти вплотную, я чуть было не вылетел на свободный от людей пятачок поросшей травой земли, на котором, рядом с алтарём, находился Арн, держащий за руку Иттану. Женщина, обрядившаяся в нарядную, расшитую разноцветными рунами одежду, которую с такой любовью вышивала ещё вчера, гордо стояла, положив вторую руку на алтарь и прижавшись спиной к вкопанному в землю шесту со стягом. На лице женщины отражалось спокойствие и какое-то умиротворение, явно поселившееся сейчас в её душе. Весь вид будущей жертвы прямо-таки кричал о том, что она осознаёт близкое окончание своего жизненного пути и уже согласилась с этим обстоятельством. Нет, во взгляде Иттаны не было даже намёка на какое-либо принуждение - её выбор являлся осознанным и, по мнению самой жертвы, абсолютно верным. Что для меня оказалось не сказать чтобы удивительным, но, по крайней мере, непонятным - вчера, при разговоре, женщина абсолютно не походила на религиозного фанатика, и я втайне надеялся, что она в конце концов одумается и откажется от ритуала. Не отказалась...

Тем временем на площадь подошли последние жители посёлка, и Арн поднятой рукой призвал односельчан к вниманию. Тут же на площади установилась вязкая, тяжёлая тишина, в которой резко и одновременно тягуче, как удары молота по наковальне, разносились густые, рокочущие слова жреца. Мужчина говорил о том, что земля вокруг обильна и плодородна, лес наполнен разнообразной и многочисленной дичью, мужчины посёлка сильны и отважны, а женщины - красивы и плодовиты, и за всё это он благодарит свою покровительницу, богиню смерти, не обделяющую свой народ божественным вниманием. Жрец говорил много, и в словах его не проскальзывало даже намёка на лесть или преклонение, как не было намёков на жалобы или угрозы. Он ни о чём не умолял и ничего не просил, он просто благодарил. Благодарил за то, что у них есть всё, что им нужно, и всё это они сделали своими руками. Речь жреца не была похожа на молитву, она походила скорее на общение ученика со своим наставником. Лишь в последних словах своей речи жрец выразил надежду, что покровительница не оставит посёлок без своего внимания и поможет его жителям, ищущим новых знаний, в их обретении.

Когда жрец замолк, слово взяла Иттана. Её слова не повторялись, но смысл был один и тот же - женщина благодарила богиню за подаренную жизнь и вручала свою душу в дар с надеждой на то, что та распорядится ею с максимальной эффективностью. Взамен Иттана просила дать ей возможность прожить следующую жизнь вместе с погибшим год назад мужем... Интересно, Иттана действительно искренне верит в то, что говорит? И если да, то откуда такая уверенность? Как я уже отмечал ранее, религиозный фанатизм ей явно не свойственен. Но, раз жертва настолько уверена в собственных словах... Кстати, я как раз планировал проверить истинность религиозных верований аборигенов, пожелав для себя чего-нибудь нужного. Богиня, кажется, наделяет своих последователей знаниями, но знания без инструментов мне не нужны - зачем мне информация о рунах, если я не только не могу их плести, но даже их не вижу! Так пусть богиня, если она действительно существует, наделит меня магическим зрением и возможностью плести заклинания, как все местные жители, умениям которых я, признаться, в тайне завидовал. Интересно, подобное вообще возможно? Или я желаю достать луну с неба? Вот, кстати, и попробуем... И я, устремив мысленный взгляд в небо, пожелал для себя невозможного - обрести силу, которой никогда не обладал.

Пока я предавался мыслям о сюрреализме наблюдаемого мною действа и моём осознанном в нём участии, Иттана закончила свою речь, оказавшуюся намного короче речи жреца, и воскликнула:

- Прими мою жизнь и мою душу, богиня, и ниспошли детям своим твою божественную милость!

С последними словами я вздрогнул и втянул голову в плечи, волосы мои поднялись дыбом, а запястье руки, на котором покоился подаренный мне артефактором браслет, пронзила резкая боль, как будто от тысяч электрических разрядов... Но вздрогнул я вовсе не от слов Иттаны, а от оглушительного треска вонзившейся прямо в шест из сгустившихся над посёлком туч огромной ветвистой молнии. Закреплённый на вершине шеста клочок ткани с рисунком рурха вспыхнул и за мгновение сгорел, осыпавшись на землю хлопьями невесомого пепла. Да и от шеста мало что осталось - лишь чёрный, обгорелый, дымящийся обрубок, от которого вился сизый дымок, разносящий по площади запах костра. Оценив масштабы нанесённых разрядом разрушений, я бросил взгляд на Иттану, ещё мгновение назад гордо стоявшую рядом с алтарём, опираясь спиной на тот самый злополучный шест. Теперь тело женщины изломанной куклой лежало на алтаре, не подавая признаков жизни. Похоже, молния, попав в шест, прошла через тело жертвы и ушла в землю, обуглив траву возле алтаря. Лёгкая и быстрая смерть... И это на моей памяти уже вторая молния, ударившая туда, куда нужно, и тогда, когда это было необходимо. Что-то не везёт в этом мире алтарям местных богов - они словно нарочно притягивают к себе молнии. Да, современная наука утверждает, что молния всегда бьёт в самую высокую точку. Да, электрические разряды в насыщенной атмосферным электричеством воздушной среде есть явление самое обычное. Да, у меня на родине учёные-метеорологи с помощью специальных приборов, генерирующих сверхзвуковые турбулентные потоки разрежённой высокотемпературной плазмы, тоже научились вызывать молнии. Но вот время и место наблюдаемых мною в этом мире атмосферных разрядов... Я, похоже, или схожу с ума, или начинаю верить в существование сверхъестественных сил.

Впрочем, задумываться о сверхъестественном мне стало некогда - видимо, близкий разряд молнии не только сотворил что-то с моим браслетом, но и повредил мои глаза, в которых ощущалась сильная резь, спровоцировавшая обильное слезотечение. Я попытался сморгнуть, но стало только хуже - слезотечение лишь усилилось, а фигуры стоявших рядом со мной людей стали размываться и обзавелись странными разноцветными ореолами, вызвавшими у меня лёгкое головокружение и незначительную дезориентацию - сделав шаг к алтарю, я покачнулся и, чтобы восстановить равновесие, с силой схватился за руку Ирумы.

- Что случилось? - встревожено спросила она меня.

- Плохо вижу, - признался я, - наверное, что-то попало в глаза.

- Дай, я посмотрю! - попросила девушка и развернула меня лицом к себе, всмотревшись в слезящиеся глаза.

Внимательно осмотрев меня - мне даже показалось, что не только обычным зрением, но и сплетя несколько лечебных и диагностирующих конструктов, - она озадаченно пробормотала:

- Ничего не понимаю!

- Что-то не так? - с тревогой спросил я, почувствовав, как резь в глазах практически исчезла, как и обильное слезотечение, но вот разноцветные сполохи вокруг окружавших меня людей остались, да и сфокусировать зрение у меня пока не получалось, вследствие чего все предметы виделись мне несколько размытыми.

- Да всё не так, - пробормотала Ирума, - сетчатка глаз получила незначительные повреждения, полопались сосуды и произошло небольшое кровоизлияние, но его последствия я уже убрала, а краснота сойдёт сама через несколько дней...

- Так в чём проблема? Что мои глаза некоторое время побудут красными?

- Нет, проблема в том, что у тебя повреждён канал, передающий в мозг информацию от рецепторов глазного дна, да и само глазное дно воспалено и в его клетках стремительно происходят какие-то непонятные мне процессы. Я бы даже сказала, что твои глаза сейчас перестраиваются, мутируют...

- А остановить процесс ты не можешь? - обеспокоенно спросил я. Лишиться зрения, да ещё и в самый ответственный момент, когда любая длительная задержка в нашем путешествии просто недопустима, я откровенно боялся. В то, что местные медики с помощью магии сумеют восстановить мне зрение, я не сомневался, но время... Время окажется безвозвратно упущено, а ещё один год задержки меня не устраивал.

- Сейчас попробую, - пробормотала девушка, и сосредоточенно устремила свой взор куда-то в район моей переносицы.

Так прошло, по моим прикидкам, минут десять, за время которых народ на площади уже успел рассосаться, и мы остались одни. Даже Арн ушёл, унеся куда-то тело Иттаны. В конце концов, оторвав от меня взгляд, Ирума с недоумением сказала:

- Нет, ничего не получается. Такое впечатление, как будто мне что-то мешает. Кстати, ты ничего не желаешь мне рассказать?

Последние слова моя спутница произнесла как-то подозрительно, как будто подозревала меня в чём-то незаконном.

- А о чём я должен рассказать? - переспросил я, добавив:

- Вряд ли тебя интересуют подробности моего рождения и период младенчества.

- Нет, Кейтон, меня интересуют последние минуты жертвоприношения - что ты желал, что просил у богини и что ты почувствовал после принесения жертвы?

- А ты так уверена, что я о чём-то просил? Ири, я ведь даже не верю в эту вашу богиню смерти! - как можно более искренне ответил я.

- Кейтон, не лги мне, пожалуйста! - воскликнула Ирума. - Точно! Ты о чём-то попросил Мару! О чем? Признавайся!

- Да, вроде бы особо и не о чём, - промямлил я.

- Ага, значит, точно просил! Что ты пожелал? Говори! - чуть ли не кричала Ирума.

- Я попросил силы... - пробормотал виновато я. И, видя, что на лице Ирумы явно отразилось непонимание, добавил:

- А что ты хотела? Да, я пожелал стать таким же магом, как и вы все, и что в этом плохого? А то ведь я не только плести заклинания, как это делает любой местный житель, не могу, я ведь даже рун ваших не вижу!

- А теперь?

- Что теперь?

- Теперь видишь?

- И теперь не вижу, - покаянно признался я, - да и то, что раньше, теперь вижу значительно хуже. Всё как-то размыто, расплывчато, да ещё и в разноцветных ореолах...

- В ореолах, говоришь... А я тоже в ореолах?

- Ага... Голова вся в фиолетовом тумане с зелёными и красными прожилками, да ещё и меняется всё, как будто плёнка масляная на воде. А тело чем-то жёлтым затянуто, особенно живот...

- Ну что ж, поздравляю! - ухмыльнулась Ирума, - твоё зрение тебя не подводит. Ты видишь энергетические потоки моего тела. Правда, цветопередача пока не совсем верна, видимо, ещё идёт коррекция, да и отсутствие тренировок сказывается.

- Какие потоки? - переспросил я.

- Энергетические, Кейтон, энергетические, - злорадно добавила Ирума, - что просил, то и получил. Теперь ты видишь так, как я. И как все остальные жители моего мира. И руны теперь будешь видеть, и создаваемые на их основе плетения.

- То есть теперь я полноценный маг? - ошарашено переспросил я.

- Ну, насчёт полноценного - я не была бы столь категорична, ведь важны не способности, а умение. Знания, которых у тебя нет. Но насчёт мага - да, ты теперь действительно маг.

- А сила? Ты можешь оценить уровень моей силы? Хотя бы примерно?

- Не могу - что-то мешает моим диагностирующим конструктам. Однако маловероятно, что твоя сила окажется слишком большой - ты же изначально не был магом, а энергетический резерв обычного человека крайне невелик.

- Но его ведь можно увеличить? Развить? - с надеждой задал я очередной вопрос.

- Разумеется, можно, причём скорость роста твоего резерва будет прямо пропорционально затрачиваемым тобою усилиям. Кстати, ты уверен, что обо всём мне рассказал? Для меня осталось неясным, почему твоё тело сопротивляется моим магическим конструктам.

- Вроде бы всё... - попытался вспомнить события последних минут я. - Да, ещё при разряде молнии мне показалось, что часть электрического заряда попала в подаренный мне артефактором амулет! Я тогда даже вздрогнул от боли!

Ирума тут же схватила мою руку и поднесла моё запястье с намертво вросшим в кожу браслетом к своим глазам. Внимательно осмотрев металлическую полоску со всех сторон, для чего ей даже потребовалось вывернуть мою руку, девушка, растерянно почесав себя за ушком, пробормотала:

- Рунная вязь на браслете слишком сложна для меня...

- Ещё бы - браслет как-никак изготовил мастер-артефактор, выпускник столичной академии, - утешил девушку я.

- Но в целом картину событий мы установили, - вынесла свой вердикт Ирума, - ты захотел стать магом, высказал своё пожелание богине, и твоё желание исполнилось. Свою роль в исполнении твоего желания, несомненно, сыграл и подаренный мастером браслет, но вот какую именно - я сказать не могу.

- И не нужно! - радостно подвёл итоги я. Главное - мы живы и в некоторой степени здоровы. Зрение, надеюсь, ко мне со временем вернётся...

- Не вернётся, - перебила меня Ирума, - вернее, не вернётся к первоначальному виду. Теперь ты всегда будешь видеть как бы две картинки - ту, что видел раньше, и накладываемый на неё рисунок энергетических полей. Тебе надо просто привыкнуть, и со временем воспринимаемая твоим мозгом картина опять станет чёткой и понятной.

- И я всегда теперь буду видеть одновременно и то, и другое?

- Да. Правда, тренировками можно добиться усиления отображения одних участков воспринимаемого сетчаткой глаза спектра за счёт других. Можно сосредоточиться только на энергетических полях, а можно на спектре излучения, воспринимаемом твоим глазами ранее. Кстати, по этому принципу работает ночное зрение.

- То есть подсвеченное цветными ореолами размытое изображение передо мной - это не травма, а просто недостаток тренировки? - успокоился я.

- В общем и целом да, но с незначительными оговорками - твои органы зрения до сих пор перестраиваются, и этот процесс, по-видимому, займёт ещё какое-то время. Когда он завершится, тогда и начнёшь тренировать своё обновлённое зрение.

- То есть мои глаза сейчас мутируют, - задумчиво пробормотал я, - а с ушами у меня ничего не изменилось?

- А ты просил у богини улучшить себе слух?

- Нет, мои мысли касались только магии.

- Тогда твои уши останутся такими же, как были раньше, - ответила Ирума, - если ты вдруг не захочешь изменить их.

- А такое возможно?

- Незначительные генетические мутации вполне доступны нашим жрецам - сложность необходимых для подобной процедуры плетений относительно невелика, но далеко не бесплатна. Что-то более серьёзное потребует или одновременной работы десятков опытных магов, или божественного вмешательства.

- Так быть может, ваша богиня - просто опытный маг? - переспросил я.

- Не богохульствуй! - рассердилась Ирума.

На этом наш разговор о неожиданно приобретённых мною магических способностях прекратился, и мы, взявшись за руки, побрели в сгущающейся темноте к дому Арна - там нас ждал ужин и ночлег. Позволив вести себя Ируме - моё зрение так до сих пор и не восстановилось, - я даже не спросил у моей спутницы, о чём попросила и что получила от богини она сама.

***

- И как впечатления? - голос Мирны застал меня врасплох.

- Неоднозначные, - признался я.

- И что же вас смутило в ритуале? - продолжала допытываться хозяйка.

- В самом ритуале - ничего, - задумчиво ответил я, - но вот его последствия заставили меня задуматься.

- Думать - это хорошо. Полезно, - подтвердила женщина.

- Кейт попросил богиню дать ему магию, - подсказала Ирума.

- Вижу, что богиня удовлетворила вашу просьбу, - улыбнулась Мирна, - ваша аура заметно изменилась. Кстати, а что у вас со зрением?

- Всё двоится и расплывается, - признался я. - Какие-то разноцветные круги, сполохи, нити...

- О, вы научились видеть ауры и потоки сил!

- А я получила знание о новой руне! - похвасталась моя спутница.

А мне она о подарке богини ничего не сказала... Что это - проявления скрытности или проста забыла? Нужно будет как-нибудь потом деликатно прояснить.

- И какой же? - заинтересовалась хозяйка.

- Хаос...

- Хм... Девочка, а ты уверена, что ты получила знание о руне Хаоса? - переспросила Мирна.

- Мне показалось, что её название произносится именно так, - уже менее уверенно ответила Ирума.

- А что она даёт? И как именно применяется? - мне показалось, что в любопытстве хозяйки проявились нотки тревоги.

- Преобразование. Разрушение. Уничтожение. Дезинтеграция. Полный распад. Аннигиляция... Пока сама толком не разобралась - знания о свойствах руны и способах её плетения появляются в моей голове не сразу, а частями - очень уж эта руна сложная, никогда подобной не встречала.

По мере перечисления свойств новой руны лицо Мирны становилось всё мрачнее и мрачнее. Услышав, что руна Хаоса применяется не самостоятельно, а в связке с другими рунами, как правило, второго уровня, хозяйка медленно, проговаривая каждое слово, сказала Ируме:

- Я слышала о подобной руне от своего мужа. Знания о руне Хаоса хранятся в секретных архивах Тсанийской магической академии и запрещены к изучению под страхом смерти.

- Но я же её изучила, - удивилась Ирума.

- Вот это-то мне и непонятно, - пробормотала женщина, - богиня ничего не делает просто так, и знание одной из самых опасных рун она вложила в твою голову неспроста. Возможно, Мара предполагала, что это знание понадобится вам в ближайшем будущем для собственной защиты. Возможно - богиня преследовала какие-то свои, понятные лишь ей одной цели. Не знаю, простым людям не дано понять замыслов богов. Однако я попросила бы тебя никогда и ни с кем не делиться полученным знанием и никому не рассказывать, что ты сама им владеешь. Иначе последствия могут быть весьма и весьма серьёзными.

- Для кого серьёзными?

- В первую очередь для тебя.

- Но не убьют же меня за это знание?

- Не должны - всё же информация получена тобой от самой богини. Но эти знания - лишь для тебя, другим людям о них знать не стоит.

- Но почему?

- Я слышала, что руна Хаоса применяется при построении порталов и отвечает за преобразование пространственных метрик. Но у этой руны имеется и ещё одно, боевое применение - она многократно усиливает мощь любого атакующего заклинания, превращая его в нечто максимально смертельное. От плетений, включающих эту руну, не существует защиты - любое живое существо, попавшее под удар заклинания Хаоса, умрёт.

- А как же стандартные защитные плетения? - переспросила Ирума. - Мои учителя говорили, что универсальное защитное плетение второго порядка способно погасить любое атакующее заклинание, и это в случае, когда не удаётся подобрать специализированного плетения защиты.

- Руна Хаоса - третьего уровня, девочка, - грустно ответила хозяйка, и использующее её заклинание будет считаться заклинанием третьего порядка. Против плетения, основанного на этой руне, может помочь лишь руна Порядка. Порядок - антагонист Хаоса, и обладает противоположными свойствами. Сколько рун третьего уровня ты знаешь?

- Теперь - две. Хаос и Порядок.

- Поверь, на десятки дней пути в округе никто теперь не знает больше, чем ты. О свойствах одной руны ты теперь имеешь достаточно полное представление, а другую в будущем научишься плести самостоятельно.

- Вот так подарок, - грустно усмехнулась Ирума, - даже не знаю, радоваться мне ему или грустить.

- Всё в мире имеет свою цену, - ответила Мирна. - Богиня знала, что делает, вручая тебе знание об этой руне. Боги вообще никогда и ничего не делают просто так, нам просто не дано понять их замыслов. Вы отправились в дальнее путешествие - возможно, для того, чтобы достичь конечной точки вашего маршрута, потребуются знания о принципах создания и функционирования порталов. Портал не построить и не активировать без руны Хаоса, отвечающей за свёртку пространственной метрики и генерацию подпространственной струны.

- Но я не знаю, как её применять. Да и плести ещё ни разу не пробовала.

- Пробуй осторожно - я даже боюсь предположить, какие последствия вызовет активация руны Хаоса. Возможно все, вплоть до полной аннигиляции материи в любой выбранной тобой области пространства. А как применять - спроси у моего мужа. Его академического образования должно быть достаточно, чтобы иметь хотя бы общее представление о принципах использования заклинаний третьего порядка.

- А Арну не опасно говорить о том, что я знаю руну Хаоса?

- Я все равно ему об этом скажу, - ответила Мирна, - так что лучше пусть он узнает о случившемся от тебя. Арн жрец Мары - о таких подарках богини он должен узнавать в первую очередь.

- Зачем? - спросил я.

- Жрец в ответе за весь посёлок, - пояснила женщина, - а твоя жена получила в свои руки слишком грозное оружие, способное уничтожить всех живущих в нём.

- Но я же всё равно пока не умею пользоваться этой руной! - воскликнула Ирума.

- Ключевое слово здесь - пока... Поверь, девочка, ты очень скоро об этом узнаешь, - невесело усмехнулась хозяйка, - вот только не могу пообещать, что это знание доставит тебе радость или пойдёт на пользу.

- Но почему? - в голосе моей подруги зазвенела обида.

- Я уже говорила, но повторюсь ещё раз - всё на свете имеет свою цену... А сейчас предлагаю закончить разговоры и перейти к ужину - время уже позднее. Вы ведь останетесь у нас на эту ночь?

- Если вы не будете возражать - мы бы остались у вас ещё на пару дней, - сказал я, - к сожалению, после подарка вашей богини я не то, чтобы совсем ослеп, но куда-либо идти с тем, что сейчас творится перед моими глазами, просто нереально.

- Разумеется, можете занимать выделенную вам комнату столько, сколько нужно. Быть может, вам потребуется грамотная медицинская помощь? - предложила Мирна.

- Скорее всего, зрение к моему мужу вернётся, когда закончатся процессы перестройки зрительных рецепторов в его глазах, - пояснила Ирума. - Маловероятно, чтобы мутация продолжалась слишком долго. Всё же это не простое вмешательство.

- Тогда предлагаю поужинать - время уже позднее, - добавила хозяйка.

- Спасибо за предложение, мы с радостью, - ответил я, - но разве мы не будем ждать вашего мужа?

- Он может задержаться - тело жертвы после ритуала следует предать огню.

И мы пошли ужинать, а после ужина - спать...

***

Наутро, так и не встретившись с Арном, пришедшим домой поздно ночью и уже успевшим куда-то уйти, мы с Ирумой, плотно позавтракав оставленным гостеприимной хозяйкой мясным супом и тушёным мясом с овощами, отправились гулять по посёлку. Перестройка моих глаз за ночь, по-видимому, завершилась, и Ирума, тщательно обследовав их диагностирующим плетением, удовлетворённо сказала, что теперь мои глаза ничем не отличаются от глаз любого из жителей Эдема. Никогда не предполагал, что перед взором местных жителей творится такая каша...

Как и предупреждала Ирума, теперь я одновременно видел сразу в нескольких спектральных диапазонах, причём эти картинки накладывались друг на друга помимо моей воли и превращали всё увиденное в сплошную пёструю мозаику, в которой я, увы, не мог разобраться. Нет, резкость изображения вернулась, но любой знакомый мне с детства предмет выглядел теперь совершенно иначе - изменилось всё, начиная от формы, и заканчивая цветом, и мне приходилось лишь догадываться о том, что же я в каждый конкретный отрезок времени вижу перед собой. Дома, мимо которых мы шли, особых изменений не претерпели - лишь поменялся их цвет, да ещё в некоторых из них сквозь стены просвечивали едва заметные контуры стоящей внутри мебели и бледно-багровые стоящие или перемещающиеся контуры людей. Нечто подобное я когда-то наблюдал в инфракрасных приборах ночного видения, отслеживающих тепловое излучение, и в объективах военных сканеров, использующих волны ультракороткого диапазона с частотой излучения на несколько порядков выше частоты излучения волн видимого обычному глазу спектра. Инженеры-технари называли волны этого диапазона жёстким коротковолновым излучением и даже предупреждали меня о его опасности. Похоже, теперь этот диапазон оказался доступен и моему зрению, вследствие чего сквозь тело моей спутницы бледно просвечивали все кости её скелета. Непривычное, надо сказать, зрелище...

Впрочем, все встреченные мною жители посёлка выглядели не лучше - одежда на их обнажённых телах виднелась исключительно как бледная, практически незаметная дымка, а сами тела оказались окутаны разноцветными светящимися и пульсирующими сгустками, которые, как я уже знал, являлись аурами, присущими любому живому организму. Лица, разумеется, сквозь всю эту мешанину цветов рассмотреть у меня не получалось. Если к сказанному добавить, что помимо аур людские тела обзавелись просвечивающим через разноцветную плоть скелетом, можно представить, как я поначалу был шокирован разворачивающимися передо мной картинами. Рассказав Ируме о своих ощущениях и связанных с ними проблемах в распознавании окружающей меня действительности, я получил краткий, но ёмкий совет:

- Попробуй сосредоточиться на чём-то одном. Смотри только на одежду встреченного тобою человека или только на его лицо, а лучше даже на какую-то конкретную часть лица - губы, нос, глаза. Должно помочь.

- И что тогда будет? - я попытался получить более пространный и развёрнутый совет.

- Ты непроизвольно сосредоточишься на определённом отрезке спектральной составляющей падающего на сетчатку твоих глаз излучения. Остальной диапазон твой мозг как бы приглушит, задвинув на второй план. Представь, что перед тобой многослойное изображение, в котором ты мысленным усилием можешь затенять или делать более бледным, а то и вообще невидимым любой слой. Так ты со временем научишься выделять нужные тебе картинки из общего информационного потока.

Я тут же попытался претворить в жизнь полученный совет, сосредоточив своё внимание на переносице идущего мне навстречу скелета, облечённого туманной дымкой плоти. Через пару мгновений мне показалось, что рисунок скелета поблек, а плоть сгустилась и обрела свой естественный цвет. Скелет оказался симпатичной голой фигуристой молодой женщиной, поймавшей мой изучающий взгляд и в ответ устремившей свой недоуменный взгляд на меня. Смутившись, я сосредоточил взор на бледной дымке окружающей женщину одежды, и та, как по заказу, почти полностью проявилась, прикрыв молодое сексуальное тело от моего взора. Не полностью - тело продолжало просвечивать сквозь одежду, да и бледные контуры скелета оставались видны, но в таком виде я хотя бы мог отличать встреченных мною людей друг от друга.

- У моего мужа временные проблемы со зрением, - объяснила моё странное поведение встреченной нами женщине Ирума, - он плохо видит и никого не узнаёт.

- Помощь нужна? - в вопросе незнакомки проявилось искреннее участие.

- Нет, спасибо, - поблагодарила женщину Ирума, - это подарок богини, скоро пройдёт само.

Понятливо кивнув, женщина удалилась по своим делам, а я, разобравшись, каким образом можно менять спектральные диапазоны своего восприятия, начал играться с новоприобретёнными способностями, сосредотачивая свой взгляд то на стенах домов, то на скрытой за этими стенами обстановке, то на земле, то на растущей на ней траве или деревьях, то на небе... Игры со зрением продолжались до тех пор, пока Ирума не привела меня в лавку артефактора.

Открыв дверь в дом, мы практически сразу же столкнулись с мастером Шассором. Мужчина с удобством устроился в мягком широком кресле с высокими подлокотниками, приютившемся в дальнем углу комнаты под распахнутым настежь окном. Увидев нас, он бросил на стол бумаги, в которые до этого что-то увлечённо записывал, стремительно поднялся и, быстро преодолев разделяющую нас дистанцию, внимательно оглядел меня с ног до головы и удовлетворённо сказал:

- Похоже, мой браслет вам всё-таки пригодился.

- И как вы это определили? - с интересом спросила мастера Ирума.

- С момента последней нашей встречи у вашего спутника сильно изменилась аура. Это невозможно не заметить.

- Это подарок богини, - пояснила девушка.

- Насчёт подарка не знаю, но то, что в данный момент аура вашего молодого человека начала насыщаться из его энергетического резерва, и мой браслет принял в этом процессе самое непосредственное участие, для меня очевидно.

- Теперь Кейт - маг, а раньше им не был, - согласилась Ирума.

- Энергетическое ядро есть у каждого, - тоном опытного лектора пояснил мужчина, - вот только не каждому дано сломать свой барьер и научиться пользоваться своим даром. В этом мире ломать барьеры своего дара умеют все, но я знаю о временах, когда на подобное были способны считанные единицы. И даже сейчас некоторым людям оказывается не под силу призвать свой дар. Мой браслет был когда-то создан именно для того, чтобы помочь последним сломать оковы магического дара.

Кажется, я только что услышал наиболее вероятную причину появления у меня способностей к магии и неожиданно открывшегося магического зрения - это заработал насыщенный магией браслет, подаренный мне артефактором. Энергию для работы браслет, скорее всего, получил от молнии, зарядившись наподобие конденсатора. А говорили - боги, боги... Однако я никогда не сомневался - любому, даже самому необъяснимому чуду всегда может найтись логичное и, что самое главное, естественное научное объяснение.

- Каждый маг ломает свой барьер сам, - возразила Ирума, не желая признавать очевидного.

- Разумеется, девушка, разумеется, - улыбнулся артефактор, - но не у каждого этот процесс проходит достаточно легко и, что не менее важно, в приемлемые временные сроки. Принцип работы созданного мною артефакта основан на формировании множества мельчайших каналов, за счёт своей незначительности относительно легко преодолевающих барьер и выводящих энергию магического ядра напрямую в человеческую ауру. Дополнительным эффектом работы браслета является постепенное истончение и, как следствие, ослабление энергетического барьера в местах проникновения через него каналов. Разумеется, это происходит исключительно при частом, а, желательно, даже постоянном использовании энергии ядра. Впрочем, ученики столичной академии и без того тренируются в использовании собственного магического резерва практически постоянно.

- Так этот браслет предназначен для учеников академии? - переспросил я.

- Это почти точная копия ученического браслета, - подтвердил мастер. - Я сделал его, когда готовился сдавать экзамен на получение степени магистра. Сам по себе браслет достаточно сложен в изготовлении - даже опытный мастер-артефактор затратит на него не менее нескольких недель упорного труда. Мне тогда удалось повторить конструкцию всего за четыре с небольшим месяца, что, поверьте, если и не выдающийся, то всё равно весьма неплохой результат.

- Неужели заложенное в браслет плетение настолько сложно? - переспросила моя спутница.

- Необычайно сложно, - подтвердил Шассор, - и если бы не прямое участие в разработке артефакта самой богини, ни один, даже самый опытный архимаг, не смог бы сотворить даже близкое его подобие.

- Но вы сказали, что создали этот артефакт сами?

- Скопировав схемы, хранящиеся в столичной академической библиотеке. По уже имеющимся записям опытный мастер-артефактор способен повторить творение богини, но я лишь копировал руны, не понимая смысла и предназначения большинства заложенных в артефакт плетений. Если бы вы сами являлись мастером, тогда и без моих пояснений знали, что создать копию по уже имеющемуся образцу - это далеко не то же самое, что разработать плетение с нуля. Однако даже копирование столь сложного артефакта доступно далеко не каждому мастеру. За свою жизнь я сотворил всего один артефакт подобной сложности, и вряд ли мне когда-нибудь удастся повторить подобный эксперимент - в те времена я был молод, амбициозен, и не задумывался о сложности стоящей передо мной задачи.

- И вы подарили столь сложный и, по-видимому, дорогой артефакт мне? - удивился я.

- Для местных жителей браслет практически бесполезен, - объяснил мастер. - А вам, как вижу, пригодился - я ещё в первый ваш приход обратил внимание на бедную энергией ауру. Работу своего артефакта, кстати, я наблюдаю и сейчас.

- То есть вы уверены, что магический барьер Кейтона сломал именно ваш браслет? - уточнила Ирума.

- Не сломал - обошёл. Просочился сквозь него мельчайшими сгенерированными специальным плетением каналами, как просачивается вода сквозь плотину из песка и щебня. Барьер вокруг магического ядра у вашего друга никуда не исчез, я наблюдаю его наличие даже сейчас, но со временем он растворится под разрушающим действием насыщенных энергией каналов артефакта. Правда, для этого кое-кому придётся проявить максимум упорства и использовать магию как можно чаще, насыщая энергией формируемые браслетом каналы. Желательно это делать вообще постоянно.

- И что я должен делать? Как я могу её использовать?

- Ну, активируйте какое-нибудь простейшее плетение постоянного действия. К примеру, светлячок. Или освежающий ветерок - летом он как никогда актуален.

- Я не знаю ни одного плетения, мастер, - признался я.

- Но руны-то вы знаете? Хоть какие-нибудь?

- Ни одной, - повинился я, добавив:

- А что вы хотите? Ещё вчера я даже аур не видел!

- Это не мешало вам выучить хотя бы базовые руны, молодой человек, - наставительным тоном заявил мастер. - Дети тоже не видят аур и энергетических потоков, однако базовые руны всё равно учат. Сначала на бумаге, а потом уже, овладев своим даром, переносят тренировки на плетения из собственных силовых нитей.

- Я обязательно буду их изучать, - пообещал я, - но что мне делать сейчас?

- Незамедлительно начать обучение, - не терпящим возражения тоном ответил мастер, - а базовые руны и принципы их плетения вам покажет ваша подруга.

- Спасибо, мастер, - я уважительно поклонился Шассору, - ваш подарок оказался весьма кстати.

- Пользуйтесь на здоровье, - улыбнулся мужчина, - тем более что, как я уже говорил, местным он вряд ли когда-нибудь пригодится. Кстати, вы уже виделись с нашим оружейником?

И получив заверение, что этого умельца мы посетили ещё вчера, посоветовал навестить его ещё раз.

Попрощавшись, мы вышли из дома артефактора и продолжили неспешную прогулку по посёлку.

***

Оружейник встретил нас ещё более приветливо, чем вчера, несмотря на то, что и в прошлый раз он был с нами крайне любезен. Ещё на пороге мастерской Ирума, заметив встающего из-за верстака мастера, вежливо поклонилась и сказала:

- Добрый вечер, почтенный. Мастер-артефактор посоветовал нам навестить вашу мастерскую ещё раз.

- Да, я действительно хотел бы пообщаться с вами повторно.

- Что-то изменилось со вчерашнего дня? - уточнил я, не менее вежливо, чем моя спутница, поклонившись переливающемуся всеми огнями радуги разноцветному силуэту.

- Артефактор подарил вам свой браслет, - задумчиво проговорил мастер, - и я подумал, что от меня вы тоже не можете уйти без подарка. Вы, молодой человек, получили артефактный браслет, а вашей спутнице, как я заметил вчера, приглянулся мой лук.

- Я с радостью купила бы его в вас, но мне нечем заплатить, - проговорила Ирума.

- Не надо оплаты - я вам его дарю, - улыбнулся мастер.

- Это слишком дорогой подарок, - пробормотал я. И, подумав, что прямым отказом можно обидеть хорошего человека, добавил:

- Моя спутница примет подарок при условии, что вы объясните, почему со вчерашнего дня вы поменяли своё мнение.

- А так ли уж обязательны пояснения? - вежливо спросил мужчина.

- Обязательны, - с уверенностью в голосе ответил я. - Я должен знать, почему оружие, ещё вчера стоившее баснословных денег, сегодня почему-то отдаётся в дар.

- Только вашей подруге, - добавил мастер.

- Совершенно верно - именно ей, - подтвердил я.

Ненадолго задумавшись, оружейник ответил:

- Мне кажется, что таково желание богини.

- Вы уверены? - переспросил я.

- Нет, молодой человек, - обезоруживающе развёл руками мастер, - но я не рискну проверять истинность своих предположений.

- Вы так и не ответили на вопрос - что изменилось со вчерашнего дня, - продолжал настаивать я.

- Скажите, а вы присутствовали на вчерашнем жертвоприношении? - вопросом на вопрос ответил мастер.

- Да, присутствовали, - за нас обоих ответила Ирума.

- И, вероятно, что-то получили в дар от богини? - задал ещё один вопрос мужчина.

- О подарках богини не принято спрашивать, - парировала моя спутница.

- Но ваш молодой человек делает именно это, - возразил мастер.

- Можете не отвечать, - сказал я, - я вас не заставляю. Но и подарка тогда мы не примем.

- Хорошо, я скажу, - сдался оружейник, обращаясь ко мне. - Благодаря жертве Иттаны, за благополучие которой в другой жизни сейчас молится весь посёлок, богиня оказалась настолько щедра, что каждый житель посёлка получил больше, чем надеялся. А я получил знание о руне, способной значительно, чуть ли не вдвое поднимать технические характеристики изготавливаемых мною луков, и, в первую очередь, точность и дальнобойность. Крайне интересно реализован в плетении гироскопический эффект, устраняющий дрожание лука при стрельбе и уменьшающий отдачу, а также компенсация удара, передаваемого на держащую лук руку, вызванная слишком резким разведением плеч при повышенной скорости выстрела. Я оказался в буквальном смысле слова поражён, обнаружив после процесса нанесения новых рун, что и без того немаленькая скорость полёта стрелы, составляющая более ста шагов за один удар сердца, увеличилась практически на треть - цифра недостижимая даже для лучших конструкций блочных луков. Единственное условие, о котором я узнал, уже нанеся руны на плечи - после нанесения на оружие плетения взять его в руки способна только женщина. В руках мужчины лук становится крайне неуклюжим, и стрелять из него - одно мучение. В дополнение могу сообщить, что подобный лук в моей мастерской имеется только один, и именно его вчера смотрела ваша спутница - другие женщины этого лука не касались. Я пробовал наложить плетение на обычные луки - кроме улучшения уже названных мною характеристик в них больше ничего не поменялось. Не надо заканчивать столичную академию, чтобы догадаться, для кого Мара дала мне знание новой руны. Отныне луки, изготовленные мною под женскую руку, получат дополнительный и весьма приятный бонус, а самый первый из подобных луков по праву принадлежит вашей девушке.

И мастер, поклонившись, протянул лук Ируме, добавив:

- Берите лук, красавица, и не гневите богиню отказом.

Ирума, разумеется, отказываться не стала и, с жадностью ухватив в руки вожделенное сокровище, прильнула к оружейнику и поцеловала его, засмущавшегося, прямо в щёку. Думаю, не будь меня, поцелуй попал бы в губы и носил значительно более интимный характер. Как всё-таки падки женщины на побрякушки...

Чтобы не смущать мастера ещё больше, я ещё раз поблагодарил его за подарок и утащил до сих пор пребывающую в прострации девушку, нежно прижимающую к своей груди неожиданно обретённое сокровище, на улицу.

Нагулявшись по посёлку до самого ужина и изрядно проголодавшись, мы вернулись в дом жреца, где нас уже ждал накрытый стол и хозяин с хозяйкой, сидящие за тем же столом. Едва мы вошли, Арн пригласил нас к столу, а Мирна разлила из стоящей тут же, на столе, высокой кастрюли густой суп, поставила перед каждым тарелку с нарезанным хлебом и сыром, выдала по ложке, и мы молча принялись поглощать необычайно вкусное варево, обильно сдобренное кусочками мяса и овощей. Дождавшись, пока мы насытимся, Арн спросил, обращаясь ко мне:

- Каковы ваши дальнейшие планы, молодые люди?

- Со зрением я более-менее освоился, поэтому не вижу препятствий для дальнейшего путешествия, - ответил я. - Если не возражаете, мы переночуем у вас ещё одну ночь, и утром покинем ваш воистину гостеприимный посёлок.

- Что ж, удачной вам дороги, - улыбнулся жрец, - а переночевать вы сможете в той же самой комнате, что и вчера. Завтра вы меня не увидите - я уйду очень рано, поэтому будем прощаться сейчас. Быть может, у вас остались какие-нибудь вопросы, на которые я смогу ответить?

- Вопросы действительно остались, точнее, появились новые, - сказал я, с радостью воспользовавшись предложением Арна, - скажите, что стало с телом Иттаны?

- Я его сжёг, - пожал плечами Арн, - при жертвоприношении необходимо как можно быстрее разорвать связь тела с душой.

- А можно поподробнее? Если это, разумеется, не секрет, - добавил я.

- Секреты от избранника богини? - улыбнулся жрец. - Как известно любому целителю, тело человека имеет две тесно связанные друг с другом оболочки - материальную, или физическую, и полевую, или энергетическую. Первую оболочку мы называем телом, а вторую - душой. Полноценно существовать в отрыве друг от друга эти части не могут, а вместе как раз и составляют то, что мы называем человеком разумным. Тело без души - это лишённый разума безвольный голем, а душа без тела - чистый разум, лишённый энергетической подпитки и полученных за прожитую жизнь знаний. Однако даже после смерти физического тела душа какое-то время продолжает цепляться за своего материального носителя и не спешит покинуть место его смерти. Чтобы разорвать эту связь и отпустить душу, нужно уничтожить тело.

- А каковы последствия подобного разрыва? - разговор стал меня интересовать.

- Душа - это носитель чистого разума, а мозг - хранилище информации. При разрыве связи душа забывает свою прошлую жизнь - ведь мозг уничтожен.

- То есть для души все накопленные знания пропадают?

- Информация из мозга не пропадает, даже если человек не смог передать её другому. В мире не пропадает вообще ни крупицы информации - всю её впитывает мировой эгрегор, который содержит знания всех поколений людей, когда-либо существовавших под этим небом. При определённых обстоятельствах душа, получившая своё очередное материальное воплощение, может вспомнить одну или несколько своих прошлых жизней, сумев подключиться к мировому эгрегору и скачав с него ту информацию, которой когда-то обладала. Такие случаи пусть и редки, но хорошо известны - некоторые люди неожиданно вспоминают события своих прошлых жизней, и в этом нет ничего удивительного.

- А какова вероятность того, что в далёком будущем кто-то вспомнит о жизни Иттаны?

- Так деликатно вы пытаетесь услышать рассказ про реинкарнацию? - улыбнулся жрец.

- А вы сами в неё верите? - вопросом на вопрос ответил я.

- Я не верю, Кейтон, я знаю, - сказал Арн. - Реинкарнация - доказанный факт. Смертно лишь тело человека, в отличие от его души, которая потенциально может жить вечно.

- Тело человека тоже потенциально способно жить вечно.

- Точнее - очень долго, но далеко не бесконечно долго. И уж тем более не вечно. Подобное дано лишь богам, а люди - не боги.

- А как же магия? Эликсиры?

- И магия, и эликсиры способны намного продлить срок человеческой жизни, но истинного бессмертия может достичь лишь божественная сущность. Однако не будем уходить в вопросы теологии, и вернёмся к существованию души после смерти физического тела. Итак, со смертью тела душа лишается памяти, или информационного хранилища, энергетической подпитки и органов чувств, однако сохраняет разум. Если обеспечить душу непрерывным притоком энергии извне, так называемой донорской энергии, она будет существовать очень долго, хотя и здесь о вечности речь не идёт. Самым оптимальным способом для дальнейшего существования души будет обеспечить её новым материальным носителем. Материальный носитель, или тело, даст душе и энергию для дальнейшего существования, и органы чувств для дальнейшего познания окружающего мира.

- И как это сделать? - переспросил я.

- Как правило, ничем не связанная душа, свободно плавая в эгрегоре планеты, чувствует зарождение новой жизни и, если биологические параметры тела ей подходят, то происходит слияние.

- А если не происходит?

- Зародыш новой души есть в каждом человеческом эмбрионе.

- То есть душа, подселяясь, уничтожает этот зародыш? - переспросил я.

- Зародыш души не обладает разумом, - объяснил жрец, - ему ещё развиваться и развиваться. Значительно лучше, если новорожденный ребёнок обзаведётся уже зрелой душой - шансы на его выживание резко повысятся. Все умелые маги и искусные мастера от рождения обладали опытной душой, прошедшей не один десяток перерождений.

- Значит, Иттана просто отправила свою душу на очередное перерождение? - кажется, я начинал кое-что понимать в местных верованиях.

- Иттана чувствовала, что этот её жизненный цикл подошёл к концу. Ей больше ничего не хотелось и отсутствовало желание к чему-либо стремиться. Без постоянного развития даже живой человек всё равно, что мёртв. Иттана это понимала и решила самостоятельно уйти из жизни.

- Доверив собственную душу богине? - уточнил я.

- Иттана в следующей жизни мечтала встретиться со своим погибшим мужем, - сказал Арн, - то есть элемент случайности её не устраивал. Поэтому она завещала свою душу Маре. В этом случае, при совершении определённого ритуала, душа не обретает свободу, а оказывается привязана. В данном случае привязка проводилась к определённой божественной сущности.

- И зачем вашим богам людские души? - я надеялся, что мой собеседник не услышит в моём вопросе сарказма. - Надеюсь, боги ими не питаются?

- Питаться душами людей? Что за чушь! - недовольный подобным предположением, ответил жрец. - Нет, боги не питаются душами, у них имеется иной способ добычи энергии.

- Какой же? - заинтересованно переспросил я.

- Точно не знаю, - признался Арн.

- Так всё же зачем богам людские души? - я решил, пока есть возможность, добиться от жреца ответа на этот вопрос.

- Нужны зачем-то, - недовольно сказал Арн, - иначе Мара не награждала бы людей за каждую посвящённую ей душу.

Видя, что дальнейшее развитие этой темы мужчине неприятно, я решил сменить направленность разговора, задав вопрос, ответ на который мы с Ирумой пытались получить уже давно:

- Практически с самого начала путешествия нас сопровождают какие-то люди, не показывающиеся нам на глаза. Моя спутница считает, что их для нашей охраны направляет богиня. У меня несколько иное, менее религиозное мнение - я уверен, что слежку за нами организовали какие-то люди, цели и намерения которых мне хотелось бы выяснить. Скажите, вы ничего не знаете о наших сопровождающих?

Арн не стал отвечать на мой вопрос сразу, а некоторое время помолчал, постоянно переводя свой задумчивый взгляд с меня на Ируму и обратно. Но всё же ответил:

- Не буду говорить о других, но по территории, контролируемой нашим посёлком, вас сопровождали наш лучшие охотники. А послал их к вам я.

Вот и отгадка источника нашей слежки! Осталось узнать, какое задание получили следящие за нами люди и откуда о нашем пути узнал Арн. Именно это я у жреца и спросил.

- Люди, следящие за вами, должны были только следить и ни в коем случае ни во что не вмешиваться. А узнал о вашем приходе я из своего сна...

- То есть вам приснилось, что мы пройдём мимо вашего посёлка, и вы отправили следить за нами своих людей? - уточнил я.

- Именно так, - подтвердил Арн.

- Скажите, Арн, - спросил я, - а в вашем мире возможно общение между абонентами на значительном удалении?

- Вы имеете в виду мыслеречь? - уточнил мужчина. - Подобный способ общения у нас достаточно распространён.

- Хотя бы её, если вам неизвестны иные способы удалённого общения. И какова максимальная дальность мыслеречи?

- Максимальная дальность ограничена лишь силой и опытом мага, - пояснил Арн. - Я догадываюсь о подоплеке вашего вопроса - вы полагаете, что эту мысль, когда я был во сне, мне передал другой человек?

- А что, это невозможно?

- Почему же? Возможно, - согласился жрец, - но не в вашем случае. О вашем передвижении мне во сне рассказала богиня. И я в этом уверен.

- Я бы ещё рассмотрел вариант ментального внушения, - пробормотал я, - тем более что мыслеречь, оказывается, у вас достаточно популярна.

- Вы можете предполагать что угодно, но подозреваю, что сопровождать вас будут до самого пути в столицу. Правда, только сопровождать - ни помогать, ни мешать вам не будут.

- А смысл подобного сопровождения?

- Подозреваю, что глаза и уши... В переносном смысле, разумеется - богиня обладает способностью видеть глазами своих адептов. Тем более что посланные мною в качестве наблюдателей люди имели при себе соответствующие амулеты. Секрета изготовления амулетов и для чего они предназначены - не спрашивайте, всё равно не скажу. Эта информация не предназначена для посторонних.

- В самом начале путешествия одна группа сопровождающих нам немного помогла, отогнав стаю волков, - добавила Ирума.

- Вероятно, это была личная инициатива сопровождающих, - высказал своё предположение Арн. - Возможно так же, что эти волки мешали самим сопровождающим. Указания помогать вам богиня не давала. Принимать решения и нести за них ответственность должны вы сами.

Неожиданно почувствовав усталость и осознав, что на самые важные для меня вопросы ответы уже получены, а остальные могут и подождать, я извинился перед Арном и Мирной, пожелал им спокойной ночи и, взяв под руку свою спутницу, направился в выделенную нам спальню. Завтра мы возобновим путешествие в столицу Эдема, и перед походом нам с Ирумой не мешало бы хорошенько выспаться.

Предоставленная нам кровать стояла около самого окна, по причине лета раскрывшего свои широкие створки навстречу ночной прохладе. Уложив свою спутницу спать и дождавшись, когда дыхание девушки успокоится и станет медленным и ровным, я закрыл глаза и попытался заснуть сам, но захлестнувший мой мозг поток новой информации не давал мне провалиться в сон, наполняя уставшую голову планами на будущее и будоража воображение. Так и не заснув, я открыл глаза и повернул голову к раскрытому окну. За окном чёрным покрывалом раскинулась наполненная летней свежестью и ароматами леса ночная тьма, подсвеченная недавно взошедшей луной, бросающей на землю призрачные тени и серебрившей редкие перистые облака. В такую тихую звёздную ночь, оставшись в одиночестве, вероятно, хорошо говорить с богами...

Опьянев от развернувшегося перед моим взором зрелища и поддавшись нахлынувшему на меня иррациональному чувству сопричастности с чем-то неведомым и волшебным я, устремив мысленный взгляд в усыпанную яркими звёздами бездонную черноту ночного неба, немного смущаясь, прошептал:

- Я знаю, что тебя нет, Мара. Богов вообще не существует, но... Но даже если тебя нет, всё равно спасибо! Спасибо за подарок, и спасибо за всё, что ты для меня делаешь!

Невесомые прозрачные занавески на раскрытом окне дрогнули, заколыхавшись от порыва лёгкого ночного ветерка, и, как будто в ответ на благодарность несуществующей богине, мне почудилось, как с моих плеч исчезает груз сомнений и тревог, лежащий на них с момента моего появления в этом мире. На душе стало спокойно и как-то торжественно-благостно - никак иначе, никакими словами нельзя передать это ощущение полного покоя и абсолютной безмятежности - слова окажутся лишь бледной тенью завладевших мною чувств. Мне показалось, что все мои проблемы позади, а впереди меня ждёт исполнение моих желаний и надежд. И ещё мне показалось, что где-то на границе моего сознания лёгким прохладным ветерком пронеслись тихие переливы весёлого и смутно знакомого смеха, хрустальными брызгами расплескавшиеся по задворкам чувственного восприятия и погрузившие меня в глубокий сон без сновидений...

Глава 7

Отступление восьмое. Окаана, резиденция клана Торуга...

- Госпожа, представившаяся Линнеей незнакомка вновь приходила к вам на аудиенцию и, прождав не более десяти нун, развернулась и ушла из здания, оставив на столе секретаря запечатанный конверт с пометкой "лично в руки матриарху". На этот раз все средства видеонаблюдения работали в штатном режиме и зафиксировали выход девушки из резиденции на улицу. Покинув здание, девушка проследовала к остановке общественного транспорта, воспользовавшись которым, переместилась к ближайшему портальному комплексу. Дальнейший след сопровождаемого объекта мои подчинённые потеряли.

- Вы хотите сказать, что служба безопасности клана не смогла узнать конечной точки телепортации контролируемого вами объекта?

- Затребованные нами протоколы перемещения не отразили перехода именуемого Линнеей человека.

- То есть как - не отразили? - сквозь похожее на маску лицо матриарха, обычно бесстрастное, неожиданно пробилось удивление.

- Девушка прошла арку телепорта и просто исчезла, госпожа. Конечная точка прибытия не задана, момент перехода не зафиксирован, энергия на переход не потрачена.

- Но раз девушка исчезла, значит, она всё же куда-то переместилась?

- Совершенно верно, госпожа. Но, если вы не забыли, Линнея с лёгкостью перемещалась и раньше прямо из здания нашей резиденции, стационарные имперские порталы для этого ей были не нужны.

- Зачем же она воспользовалась порталом сейчас? Какие-нибудь мысли по этому поводу у вас имеются?

- Имеются, госпожа. Аналитики службы безопасности даже выдали наиболее вероятный прогноз действий объекта - Линнея сознательно оставила в рабочем состоянии средства видеонаблюдения и специально прошла пешком до самой остановки транспорта, чтобы показать нам... Хм...

- Вас смущает формулировка?

- Нет, госпожа. Аналитики считают, что имеющаяся у нас на руках видеозапись формально не позволит нам обвинить именующийся Линнеей объект в очередной смерти наших людей.

- Линнея обещала, что если очередная аудиенция не состоится, умрут уже десять людей Торуга. Кто-то умер?

- В течение десяти нун после выхода Линнеи из резиденции умерло ровно десять человек, занимавших достаточно важные посты в клане. Все смерти вызваны абсолютно естественными причинами. Формально связать их с личностью Линнеи мы не можем - в это время девушка перемещалась в общественном транспорте в направлении портальной станции. Имеются записи видеокамер и показания многочисленных свидетелей.

- Но я приказала вам круглосуточно держать в резиденции группу медиков-реаниматоров! Вы осмелились игнорировать мой приказ?

- Нет, госпожа, врачи и сейчас дежурят в резиденции. Смерти произошли в других местах.

- А не могла Линнея переместиться по очереди ко всем этим людям, а данные видеозаписи каким-либо образом подделать?

- На существующем этапе технического развития нашей цивилизации это абсолютно исключено, госпожа. Все смерти произошли практически одновременно, причём именно в то время, когда Линнея действительно находилась по дороге к портальному комплексу и никак не могла на них повлиять. Более того, лишь две из названных мною смертей случились на Окане. Остальные восемь произошли на других планетах империи, поэтому служба безопасности не сразу о них узнала. Ещё какое-то время ушло на установление точного времени смерти и соотношение этого времени со временем смерти других наших людей. Мои сотрудники сейчас тщательно проверяют предшествующий смерти временной период у каждого умершего человека, но предварительные выводы говорят о том, что все эти люди никогда и никаким образом не пересекались с объектом по имени Линнея. Сложив всю мозаику воедино, я поспешил на доклад к вам. Всё случившееся слишком загадочно, отдаёт мистикой и не укладывается в рамки стандартных людских поведенческих алгоритмов.

- Осталось прочитать написанное послание. Где конверт?

- Остался лежать в приёмной, госпожа. Приказать доставить его вам?

Ненадолго выйдя за дверь и вернувшись уже с конвертом, мужчина, низко поклонившись, протянул его матриарху.

Женщина, осторожно взяв в руки архаичного вида конверт, сделанный, похоже, из настоящей бумаги, которую империя уже бездну эонов как не производила, с опаской сорвала печать, изображающую оскаленную голову рурха, и, развернув лист, прочла написанную от руки чётким каллиграфическим почерком короткую фразу:

"Смерти людей Торуга станут множиться до тех пор, пока клан не закроет долг. Чтобы их остановить, рекомендую всё же выслушать меня. Выбор за вами."

***

Проснулся я с первыми лучами солнца полностью выспавшимся и готовым к дальнейшему походу. Не став будить Ируму, тихонько встал, оделся и, выскользнув на задний двор, умылся и привёл себя в порядок, после чего пробрался на веранду, где заботливые хозяева, вставшие ещё раньше меня, оставили для нас завтрак. Поев, я выбрался из дома и сел на удобную деревянную скамейку перед палисадником, расположенную с восточной стороны дома и открывающую прекрасный вид на поселковую улицу и далёкую зелёную стену леса за ней. Так, прикрыв глаза и наслаждаясь прекрасным погожим утром, я и просидел до того момента, как мне составила компанию моя спутница, тихонько подошедшая ко мне сзади, положившая руки на мои плечи и, ласково потёршись щекой о мою щёку, сказавшая, что она поела, собралась и готова продолжить путь. Ничего не говоря в ответ, я развернулся, сгрёб девушку в охапку, усадил, обняв, рядом с собой на скамейку, и мы ещё долго сидели молча, сквозь полуприщуренные веки наблюдая за восходящим солнцем и оживающей деревней. Наконец, осознав, что незапланированный отдых подошёл к концу и пора отправляться в дорогу, я, глубоко вздохнув полной грудью, поднялся со скамейки, подхватил под руку Ируму, и мы, забрав вещи и попрощавшись с вышедшей нас проводить Мирной, покинули деревню и продолжили свой путь.

Оказавшись под покровом леса, моя спутница быстро сориентировалась по сторонам света и, взяв нужное направление, бодро потопала на запад, солидно забирая к югу. Я пока не умел настолько точно ориентироваться в незнакомом лесу, но общее направление оценил как верное, поэтому, молча согласившись с выбранной девушкой дорогой, пристроился ей за спину, идя след в след в нескольких шагах позади. Так мы, день за днём, и шагали в сторону намеченной цели.

Путешествие проходило скучно. Один день сменял другой, как две капли воды похожий на любой из предыдущих. Периодически мы пересекали любовно проложенные по лесу узкие прямые дороги, выложенные плоскими каменными плитами. По одной из дорог мы даже передвигались почти полдня, пока та не стала слишком сильно забирать к югу. Сошли с неё мы без сожаления - действительно, по каменистому тракту идти было приятнее и быстрее, чем по лесу, но ненамного, так как Ирума подсознательно, на уровне инстинктов, выбирала в лесу путь, практически свободный от молодого подлеска и зарослей местных кустарников. Как ей удавалось определить приближение очередного препятствия и заблаговременно свернуть с тупиковой дороги, ума не приложу. По-видимому, для этого надо родиться лесным жителем и всю жизнь провести в лесу. Впрочем, если я благополучно доберусь до столицы и найду дорогу домой, то подобное умение мне никогда в жизни не понадобится, так что завидовать аборигенам не стоит.

Почти месяц мы быстрым шагом продвигались к намеченной цели, отмотав пешим ходом, по информации от моей спутницы, не менее тысячи с хвостиком километров, причём с солидным таким хвостиком. Людей за всё время путешествия мы не встретили, за исключением случайного захода в один лесной посёлок, аналог посёлка Ирумы, который оказался строго у нас на пути и который мы прошли, даже не задержавшись - его мы пересекли ближе к полудню, и останавливаться там на отдых и ночлег значило потерять как минимум день. Всё это время нас незримо сопровождали наши неотлучные соглядатаи, передавая друг другу эстафету через каждые несколько дней и упорно стараясь не попадаться нам на глаза. Тем больше оказалось моё удивление, когда в один прекрасный момент, ближе к закату, дорогу нам преградило двое рослых мужчин. Дождавшись, когда мы подойдём поближе, один из них, поприветствовав нас лёгким небрежным кивком головы, сказал, обращаясь одновременно к нам обоим:

- Впереди арахниды.

- Ну и что? - с недоумением переспросил я.

- Мы не дружим с арахнидами. Арахниды не дружат с нами. Ареалы нашего обитания не совпадают, - как маленькому ребёнку, с учительскими интонациями пояснил мне другой мужчина.

- Они опасны? - задала правильный вопрос моя спутница.

- Люди для них - еда, - нейтрально-спокойным голосом ответил незнакомец, однако его ответ резко поубавил у меня и спокойствия, и оптимизма.

- Убить их можно? - поинтересовалась Ирума.

- Убить можно любого. Но тело арахнидов покрыто прочным хитиновым покровом, лапы у них мощные и перебить их можно лишь хорошим ударом топора, а к направленной на них магии арахниды условно иммунны, - пояснил один из соглядатаев.

- И как с ними бороться? - это опять Ирума.

- Лучший способ борьбы с арахнидами - вообще избежать боя, - ответил тот же мужчина. - Но они всё же боятся высокой и низкой температуры, а также мощных дробящих ударов. Ещё пауки не любят воду. Вода для арахнидов не смертельна, но в дождь они стараются не покидать своего логова.

- Если к прямому воздействию магии арахны иммунны, то можно использовать опосредованное влияние, - пробормотала моя спутница. - Поражающие факторы от применения магических плетений могут быть и вторичными, тогда защиты от них пауки иметь не будут. Значит, их можно или сжечь, заключив в сферу огня, или заморозить внутри сферы холода, или порубить топором, причём шансы столкнуться с ними в дождь значительно уменьшаются.

- Вы поразительно догадливы, красавица, - улыбнулся мужчина, и добавил:

- Разумеется, если арахниды станут спокойно дожидаться, пока их убьют. Однако арахниды, как и все паукообразные, весьма неплохо перемещаются как по горизонтальным, так и по вертикальным поверхностям, и дождь им в этом не помеха, они просто не любят влажную погоду. Попасть в арахнидов тяжело, а убежать невозможно.

- Обойти ареал обитания арахнидов можно? - спросил я, стараясь не показывать перед мужчинами своего волнения.

- Разумеется, можно, - усмехнулся ответивший до этого Ируме незнакомец.

- И как долго обходить владения арахнидов? - как можно более вежливо, но в душе кипя от негодования за столь высокомерную манеру разговора с нами, спросил я.

- Как будете идти. Кто-то обойдёт за несколько месяцев, а кому-то не хватит и всей жизни, - мужчина уже откровенно ухмылялся.

- Вы можете, хотя бы приблизительно, назвать размер владений арахнидов? - неимоверными усилиями пытаясь удержать стремительно улетучивающиеся остатки вежливости, спросил я.

- Вы вышли почти к самому центру их владений, - сообщил мужчина. - К северу и к югу территория, на которой проживают арахниды, устремляется примерно на тысячу километров. Может больше, а может меньше - я не мерил.

Тысячу туда, тысячу обратно... Если наш путь удлинится на две тысячи километров, то до осени мы в Тсану можем и не попасть, придётся пережидать сезон дождей в одном из лесных посёлков...

- А если мы всё же рискнём и попытаемся пройти напрямик? - с отчётливо различимой надеждой спросил я.

- Шанс остаться в живых есть всегда, - на этот раз ухмылки в словах загородившего дорогу мужчины больше не было, а в интонациях голоса просквозило явное уважение.

- Мы не будем терять время и пойдём напрямую, - заявил я.

- Это ваш выбор. Мы лишь донесли до вас необходимую информацию.

- И кто уполномочил вас поделиться с нами информацией? - напоследок я попытался разговорить наших соглядатаев, желая хотя бы немного прояснить один из наиболее сильно беспокоивших меня вопросов - кто всё-таки за нами следит.

- На этот вопрос ответа вы не получите. По крайней мере, от нас, - ответил самый разговорчивый незнакомец.

- Но наш ответ вам и не нужен - вы сами его прекрасно знаете, - добавил второй мужчина, - однако боитесь себе в этом признаться.

- Спасибо за информацию, - отвесил я предельно вежливый поклон, - можете ещё чем-либо помочь?

- Мы и так сказали больше, чем должны были, - выдал мне ответный поклон один из соглядатаев, - вы должны принять решение самостоятельно и не рассчитывать на чью-либо помощь.

- А если решение окажется неправильным? - Ирума, как всегда, сама непосредственность.

- Вы, девушка, уйдёте на перерождение, а что богиня приготовила для вашего спутника - не знает никто, кроме её самой.

Вот спасибо, объяснили...

Распрощавшись с охотниками, мы, не оглядываясь, пошли дальше, на запад.

***

Примерно через час после столь своевременного предупреждения я ощутил какое-то смутное беспокойство - и вроде бы ничто не предвещало неприятностей, и лес ничем не отличался от того, по которому мы шли весь день, но как-то неожиданно тревожно стало на душе. Затихло пение птиц, воздух стал густым и вязким, глушащим обычные звуки леса. Даже листва под ногами стала шуршать иначе. Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего опасного, я пошёл дальше за Ирумой, обратив внимание, что девушка точно так же, как и я, вертит во все стороны головой, как будто ожидая нападения. Мы, сбавив темп, не спеша продвигались всё дальше и дальше, однако моё беспокойство с каждым пройденным шагом лишь усиливалось. Перепады настроения шли волнами, от лёгкой опаски до кратковременного, но прошибающего холодным потом ужаса. Хотелось бросить всё и повернуть назад, туда, откуда пришли, несмотря на то, что объективных предпосылок накатывающим на меня волнам страха не было. Я прислушался к самому себе, пытаясь понять причины столь странного своего состояния, но меня опередила Ирума, спросив:

- Ты тоже это почувствовал?

- Да. Какое-то смутное беспокойство. Как будто опасность, которую чувствуешь, но не можешь определить.

- Граница владений арахнов. Магический барьер. Энергетический фон скачет, как в преддверии какого-нибудь вселенского катаклизма. То взлетает до запредельных величин, то резко опускается почти до нуля. И это плохо. Очень плохо.

- Почему? Изменяющийся фон сможет нам повредить?

- Нет, столь резкое изменение пространственной плотности энергии ничем, кроме лёгкого беспокойства, повредить нам не может. Проблема в другом...

- Раз начала - рассказывай, - насел на свою спутницу я.

- Подобные перепады градиента энергетической насыщенности окружающего нас пространства способны ощущать лишь магически одарённые биологические объекты, причём преимущественно обладающие разумом. Ты уже ощутил, что, если бы не толкающая нас вперёд необходимость, по доброй воле никогда не продолжил бы движение по прежнему маршруту. Не полез в таящую неведомую опасность чащу, а повернул бы обратно, решив не связываться с пугающей неизвестностью впереди. Арахны, вероятнее всего, не пересекают барьер по той же самой причине, в то время как мелкие звери и птицы свободно пролетают сквозь него. Дальше мои выводы можешь продолжить сам.

- Ты подозреваешь, что арахниды, как и мы, разумны - именно поэтому барьер действует в свою очередь и на них?

- Возможно, не в такой степени, как люди, но вероятность подобного допущения весьма высока.

- И что нам делать?

- Это решать тебе. Поход организовал ты, а я лишь сопровождающая тебя спутница. Возможны, как ты понимаешь, всего два варианта - или мы продолжаем движение по выбранному нами маршруту, или мы обходим границы владений арахнидов, не вторгаясь на их территорию. Вариант вернуться обратно мы, как я понимаю, не рассматриваем.

- Тогда идём дальше. Обходить слишком долго, а вернуться обратно, как ты правильно заметила, я не могу - я дал самому себе слово дойти, и я сдержу слово, чего бы это мне не стоило. Впрочем, кое-что я сделать смогу уже сейчас - я возвращаю данное тобой обещание сопровождать меня до столицы. Если посчитаешь наш дальнейший поход слишком опасным, можешь возвращаться обратно, домой, я тебя не держу.

- Я пойду с тобой, - прошептав, ответила Ирума. Впрочем, ответила не сразу, немного помолчав, подумав и, чего таить, заставив меня поволноваться.

И мы, не обращая внимания на гнетущую обстановку, продолжили свой путь на запад.

***

Владения арахнидов встретили нас паутиной, висящей везде, где только можно. Но с обилием паутины, затянувшей лес настолько, что стало тяжело передвигаться, мы столкнулись далеко не сразу. Сначала тонкие паутинные нити попадались настолько редко, что я даже не обращал на них внимания и замечал лишь тогда, когда моего лица касалась липкая щекочущая сеть, легко рвущаяся обычным движением руки. Потом стали попадаться ажурные завесы переплетённой в ловчие сети паутины весьма приличных размеров, сами нити прибавили в толщине и прочности, и я наконец-то впервые увидел живого арахнида. Мохнатый, слегка приплюснутый тёмно-серый, почти чёрный увенчанный маленькой головкой с солидными жвалами комок размером примерно в полторы человеческих головы, раскинув в разные стороны восемь массивных суставчатых лап длиной как минимум в руку человека, неподвижно сидел в самом центре громадной паутины на высоте примерно в три человеческих роста. Паутина тонкой, почти незримой завесой перегородила широкий, шагов в десять-двенадцать, проход между двумя деревьями. Я даже не заметил бы эту незримую сеть, если бы на её нитях не блестели мелкие капельки ещё не испарившейся утренней росы. Остановившись перед замершим в центре ловчей сети пауком примерно в тридцати шагах, мы с Ирумой стали внимательно рассматривать первого увиденного нами арахнида.

Паук выглядел достаточно мерзко с человеческой точки зрения. Уродливое раздутое брюхо на спине покрывали роговые наросты, чешуйками спадающие на бока - вероятно, та самая хитиновая броня, о которой нас предупреждали встреченные охотники. Незащищённым оставался лишь небольшой участок брюшка арахнида в том месте, откуда из него выступали суставчатые сочленения лап. Брюшко покрывала тонкая бурая шёрстка, плавно переходящая в хитин по бокам. Вероятно, хитин образовался в результате срастания шерстинок и по прочности должен был быть эквивалентен кости. Раздробить такую защиту способен лишь сильный удар, а, значит, наши луки для защиты от пауков окажутся бесполезными, равно как и острые как бритва ножи для разделки добычи, покоящиеся у меня и у Ирумы в ножнах, крепящихся на бёдрах. Видимо, к точно таким же выводам пришла и моя спутница, тихо сказав мне:

- Осторожно отходим назад, не вспугнув арахна.

Повторять дважды мне было не надо. Я и сам понимал, что отступление в данном случае - самый лучший выход. Отойдя по старым следам на пару километров и почувствовав себя в относительной безопасности, Ирума выбрала участок леса, просматривающийся в разные стороны шагов на сорок-пятьдесят и свободный от паутины, после чего, сбросив на палую листву свой походный мешок, сказала:

- Привал. Будем думать, как идти дальше, и готовить оружие против арахнов. Без оружия мы не пройдём, а наши луки в качестве оружия не годятся

Понимая правоту девушки, я, слабо разбираясь в местных видах оружия, спросил:

- И что ты предлагаешь? Быть может, мы всё же попробуем справиться твоей магией?

- Ты же слышал пояснения охотников? Они утверждали, что на пауков не действуют магические плетения. Любой направленный в них боевой конструкт просто растечётся по поверхности их брони, практически не принеся вреда.

- Встреченные нами охотники что-то говорили о возможности косвенного влияния на арахнидов с помощью огня или холода. Если даже пауки иммунны к прямому воздействию магии, то спалить или заморозить участок пространства вместе с пауком ты, надеюсь, сумеешь?

- Подобное заклинание действует далеко не мгновенно, - ответила Ирума, - плюс мне в любом случае потребуется какое-то время на его плетение и нацеливание. Паук может успеть выскочить из зоны неблагоприятного температурного воздействия. Да ты и сам должен догадаться - одно дело пробить тем же огненным шаром тело паука насквозь, проделав в нём сквозную рваную дыру, и совсем другое - раскалить до высоких температур значительную область пространства вокруг цели. Хитиновый панцирь резко ослабит поражающее воздействие внешних заклинаний. Обычное оружие может оказаться против арахнов значительно более эффективным.

- У нас есть другое оружие кроме луков? - скептически подняв бровь, спросил я.

- У нас есть металл, из которого изготовлены наконечники для стрел. И у нас есть бесконечные запасы древесины вокруг.

- И что мы сможем сделать из древесины? Выломать дубину?

- Зачем дубину? Самым простым и самым легко изготавливаемым оружием из дерева является боевой шест. Шестами люди пользовались с незапамятных времён. В умелых руках боевой шест, сделанный из особо прочных пород дерева и усиленный магией - достаточно грозное оружие.

- Значит, вооружаемся шестами?

- Шест - дробящее оружие. Он предназначен лишь для нанесения дробящих ран и для нас не подходит ввиду слишком малой убойной силы. Против арахнов более предпочтительными окажутся колющие, секущие и рубящие удары.

- Ты предлагаешь изготовить нам мечи?

- Нет, мечи слишком лёгкие против таких хорошо защищённых противников, как арахны. Ими не проломишь массивный хитиновый панцирь, в то время как, например, топор сделает это с лёгкостью.

- То есть вооружаемся топорами?

- Разреши я прочту тебе небольшую лекцию о холодном оружии... Топор - неплохой вариант, но он не лишён ряда недостатков. Мы, разумеется, можем использовать секиру - боевую разновидность топора, удлинив ручку, и даже установить на неё два направленных в противоположные стороны лезвия для улучшения боевых характеристик, вот только научить тебя пользоваться таким вариантом секиры я не успею. А в неумелых руках ты легко можешь вместо лапы паука отрубить ногу себе - два лезвия требуют к себе предельно аккуратного обращения. В чём-то ты прав - хитиновый панцирь арахнов даже с виду очень прочный, поэтому на первый взгляд против них действительно лучше всего использовать дробящие удары, для чего идеально подойдёт или топор, или молот. Но вот только для того, чтобы нанести этим оружием удар, необходимо подойти к противнику слишком близко, что недопустимо - лапы даже встреченного нами арахна значительно длиннее рукояти обычного топора. А я вполне обоснованно подозреваю, что попавшийся нам экземпляр далеко не самый крупный. Да и колющие удары в незащищённое брюхо ни молотом, ни топором не сделаешь.

- А ещё удлинить рукоять? И оснастить лезвием по типу штыка для нанесения колющих ударов?

- Можно использовать копьё - это шест с насаженным на него металлическим острием. Копьём легко достать до брюха арахна, оставаясь вне зоны действия его лап. Вот только копьё предназначено лишь для колющих ударов. Не хотелось бы заранее ограничивать функционал нашего оружия.

- А совместить копьё и топор?

- Совместив копьё и топор, вернее, копьё и секиру, мы получим алебарду. Алебарда имеет и длинное, как у шеста древко, позволяющее наносить удары издалека, и рубящие лезвия, и колющее острие на конце. Вот только обучиться владению алебардой ещё сложнее, чем секирой. В неумелых руках ты не только не попадёшь в противника острием, так как алебарда является достаточно массивным оружием и обладает значительной инерцией, но и, скорее всего, нанесёшь рубящий удар не лезвием, а плашмя - малейшая неправильность в движениях, и древко, как живое, начнёт крутиться, проворачиваясь, у тебя в руках. Для схватки с арахнами лучше всего подойдёт глефа.

- А это что такое?

- Глефа - разновидность холодного древкового колюще-рубящего оружия, сочетающая в себе всё лучшее от алебарды, меча, копья и секиры. Длинное, как у копья или секиры, прочное древко, на конец которого насаживается широкий длинный стальной наконечник, имеющий много общего с мечом. Баланс значительно лучше, чем у секиры или алебарды из-за того, что форма клинка ближе к мечу, чем к топору, и, следовательно, клинком глефы можно наносить колющие удары. Алебардой их тоже можно наносить, но она всё же больше предназначена для размашистых рубящих ударов, в то время как глефа равно хороша и для рубящих, и для колющих ударов. Нередко глефу оснащают двумя клинками, с обеих сторон шеста. Клинки могут быть как одинаковыми, так и иметь разную форму. Иногда в качестве второго клинка используют наконечник копья - тогда одним концом оружия наносят колющие и рубящие удары, а другим - только колющие. Так как глефа значительно тяжелее обычного одноручного меча за счёт более длинного и массивного древка, а также более прочного и тяжёлого лезвия, глефой можно наносить значительно более сильные удары. А главное, за счёт крепления на древке двух одинаковых лезвий глефа может быть симметричной и сбалансированной, поэтому работа с ней во многом напоминает работу с шестом и ей не так уж сложно научиться. Относительно несложно, разумеется - обучение владению мечом хотя бы до мало-мальски приемлемого уровня займёт значительно больше времени.

- Но если глефа значительно тяжелее меча, то как я буду с ней управляться?

- Меч ты держишь одной рукой, и в бою с мечом в немалой части работает кисть. Глефу, как и шест, ты держишь двумя руками, поэтому в работу включаются значительно более сильные мышцы плечевого пояса, а также спинные мышцы и мышцы брюшного пресса. То есть в работу с глефой будет вовлечено всё твоё тело, и последствия ударов для противника окажутся значительно более разрушительными.

- Уговорила - делаем глефу. Вот только я всё равно не умею с ней обращаться.

- Придётся немного задержаться и потратить несколько дней на усвоение хотя бы начальных навыков работы с ней, иначе ты убьёшь не арахна, а сам себя. Отсечь себе по неопытности ногу, неправильно замахнувшись, глефой проще простого.

Покончив с объяснениями, Ирума вытряхнула из моего и своего тула все стрелы. Отобрав десяток наиболее хорошо сохранившихся, она спрятала их обратно в свой тул, насыпав остальные перед собой большой кучей, после чего принялась сноровисто освобождать их от наконечников. Избавившись от железа, девушка аккуратно собрала все древки стрел, перевязала их несколькими пучками свежесорванной травы и спрятала в мой тул. Собранные наконечники, разложив перед собой в ряд, она осмотрела, очистила от грязи и пыли, разложила на четыре равные кучки, после чего, взяв одну кучку в руки и взвесив её на ладони, сказала:

- Этого мало. Клинок получится слишком лёгким. Нужен ещё металл.

- И где мы его возьмём? - переспросил я.

- Предлагаю использовать всё имеющееся у нас железо, потребность в котором в ближайшее время будет невелика. В том числе и имеющийся у тебя нож.

- Но он мне нужен! - возмутился я.

- Тебе нужен не нож, а возможность вовремя попасть в Тсану, - перебила меня девушка, - согласись, это стоит потери ножа. К тому же, как только мы натолкнёмся на залежи хорошей железной руды, и у нас появится свободное время, я сделаю тебе другой нож.

- И сколько времени тебе понадобится на изготовление хорошего ножа? - переспросил я.

- Меньше, чем на изготовление глефы. Примерно день.

- То есть глефу ты будешь делать два дня?

- Две глефы. Два дня на две глефы. И это минимальный срок. Попытаюсь управиться за два дня, но, возможно, я слишком оптимистично оцениваю свои силы, и времени потребуется несколько больше. Я никогда не изготавливала глефы, хотя знаю, как их делать.

- Хорошо, пусть будет два дня, - скрепя сердце, согласился я.

- Тогда давай всё имеющееся у тебя железо. И твой нож, - сказала Ирума.

Отдав то, что она просила, я, расположившись на покрывале под сенью ближайшего дерева, с сожалением наблюдал, как моя спутница уничтожает львиную долю моего походного снаряжения. Ирума, собрав металл, переплавила его, отделила примеси, прогнав расплав через сотканную из силовых нитей центрифугу и виртуальный сепаратор, после чего разделила его на четыре равных куска и оставила висеть в воздухе, остужая. Пока заготовки медленно остывали в веретенообразных коконах силового поля, она, оставив меня со своим ножом и наказав к её возвращению развести костёр и наготовить углей, отправилась на охоту.

Вернулась девушка, неся на поясе небольшую пёструю птицу, внешне похожую на утку. Споро ощипав её, натерев смешанной с собранными тут же травами солью, насадив на вертел и водрузив над пышущими жаром углями, она, внимательно оглядев висевшие в воздухе заготовки для глефы, сказала:

- Сплав хороший. Чистый, без примесей. Завтра с утра можно приступить к изготовлению лезвий.

После чего, усевшись рядом со мной, девушка приняла активное участие в приготовлении ужина, постоянно переворачивая птичью тушку и не давая ей пригореть. Птичье мясо постепенно пропекалось, жир с тушки тягучими каплями падал на раскалённые угли, разнося по лесу ароматный запах подкопченного мяса.

Когда птаха пропеклась до состояния идеальной прожарки, демонстрируя своим кулинарам тонкую золотистую хрустящую корочку, мы с Ирумой с аппетитом поели и уже в темноте, слегка подсвечиваемой багровыми сполохами остывающих углей, достали из рюкзаков одеяла и легли спать.

***

Наступившее утро не принесло мне ничего нового, за исключением осознания того, что одной съеденной вчера небольшой птички для двух взрослых человек оказалось явно недостаточно, и я бы не отказался плотно позавтракать. Ирума явно поддерживала моё мнение, так как, пожелав мне в качестве напутствия разжечь уже затухший костёр и приготовить побольше углей для завтрака, убежала на охоту.

Вернулась девушка с двумя птицами и одним кроликом. Одну из птиц мы тут же запекли на углях и оприходовали, а вторую птицу я, устроившись под деревом, начал неспешно ощипывать и потрошить. Покончив с птицей, я проделал аналогичную процедуру с кроликом, в смысле, выпотрошил и избавил от шкурки. Обе тушки я завернул в сорванные тут же, неподалёку, большие стреловидные листья похожего на лопухи местного растения и убрал в рюкзак. Пока я занимался обработкой и сохранением нашего предстоящего обеда и ужина, Ирума успела расплавить все бруски и сделать из них четыре отливки в виде ассимметричных мечевидных лезвий. Расплавленный металл, залитый в кокон энергетической формы, повторяющей контуры лезвия, девушка подвергла воздействию центрифуги, после чего окончательно сформировала внутреннюю структуру металла, создав из силовых электромагнитных полей аналог пресса. Раскалённые и пышущие жаром заготовки девушка, тщательно осмотрев, резко опустила в заранее выкопанную ямку с залитой в неё водой, для чего, тщательно утрамбовав дно ямки, вылила туда весь наш запас воды. Дождавшись, пока заготовки остынут, она извлекла их из ямки, после чего долго и тщательно осматривала и обстукивала. По-видимому, удовлетворившись увиденным, Ирума ещё раз медленно нагрела заготовки, следя за их температурой и не доводя их цвет докрасна. Удовлетворившись проделанной работой, девушка подвесила заготовки медленно остывать в воздухе, после чего, устало смахнув пот, сказала:

- К вечеру будут готовы. Осталось только заточить.

- И у нас будет две глефы? - переспросил я.

- И у нас будет четыре хороших лезвия, из которых мы завтра сделаем две неплохих глефы. Нужно будет ещё изготовить для них древки.

- Это долго?

- Будет зависеть от того, насколько быстро я найду для них подходящий материал.

- Дерева в лесу полно!

- То дерево, которое нам нужно, встречается достаточно редко. Придётся хорошо поискать.

И мы, в четыре руки раскочегарив костёр, приступили к приготовлению позднего обеда, избавив от обёртки в виде листвы заячью тушку.

Пообедав, мы разбрелись в разные стороны - я пошёл набирать во фляги воду из найденного Ирумой неподалёку родника, а сама Ирума отправилась на поиски подходящего для изготовления древков дерева. Вернулась девушка уже в потёмках, когда я, вновь разведя костёр, приготовил на нём последнюю из добытых птах. Необходимого дерева Ирума не нашла, зато на обратном пути ей удалось подстелить молодого зайчонка, так что завтра с утра нам будет чем позавтракать. Пока до полной темноты оставалось немного времени, я освежевал добытого девушкой зайца и, завернув тушку в листья, спрятал в рюкзак. Уставшие, мы, обнявшись под одеялом, легли спать. Ещё один день прошёл...

***

Утром Ирума, пока я готовил завтрак, успела заточить все четыре лезвия и нарезать из заячьей шкурки оставшимся у нас единственным разделочным ножом множество тонких, но необычайно прочных кожаных ремешков. Как объяснила девушка, сыромятная кожа является самым лучшим средством для крепежа клинка к древку. Спорить с ней я не стал, лишь, поцеловав в лоснящиеся от заячьего жира губы, пожелал обязательно найти дерево для древков. Поблагодарив за напутствие, Ирума, взяв лук и прихватив наш единственный нож, растворилась в глубине леса, а я остался сидеть около костра, задумчиво перебирая изготовленные лезвия и строя планы на будущее.

Моя спутница пришла, когда время обеда давно уже прошло, костёр прогорел, угли остыли, и мне пришлось опять собирать дрова, используя в качестве топора для их заготовки бритвенно-острые лезвия будущих глеф. Бросив на землю передо мной четыре птичьи тушки и тушку молодого зайца, Ирума бережно положила на землю два аккуратно срезанных ствола то ли молодых деревьев, то ли высокого кустарника.

- Орешник, - пояснила мне девушка, доставая из рюкзака одеяло и усаживаясь на него лицом к начинающему разгораться костру, - не самый лучший материал для древка, но другого мне найти не удалось. Буду работать с тем, что есть.

Я понятливо кивнул, взял нож и начал потрошить зайца, оставив птах на потом. Выпотрошив зайца и нанизав его на шампур, я сбил пламя с углей, попрыскав на них воды, и приступил к готовке, одновременно ощипывая птиц и периодически поворачивая шампур с насаженным на него зайцем - чтобы не подгорал. Ирума же, отобрав у меня нож, с головой ушла в изготовление рукояток для глеф, освободив деревца от коры и любовно снимая с них тонкие стружки древесины. Магией для сего священнодействия она почему-то принципиально не пользовалась, пробормотав что-то вроде "мне ещё их зачаровывать, а дерево впитывает магию только один раз". Понятно, древки в будущем станут своеобразными артефактами, и сейчас девушка боится испортить заготовки случайными всплесками своей магии.

Когда жаркое дошло до кондиции, Ирума ненадолго прервалась - исключительно для того, чтобы поесть, после чего, посмотрев на меня, вольготно разлёгшегося на одеялах в тени ближайшего дерева, опять принялась за работу и трудилась до самого вечера. Лишь в сгущающихся сумерках она с сожалением отложила недоделанные древки в сторону и помогла мне с приготовлением ужина, пообещав, что уже завтра наше оружие будет готово.

С утра, лишь только рассвело, девушка вернулась к изготовлению оружия, оставив мне все заботы по хозяйству. Я умылся, принёс свежей воды и приготовил на завтрак жаркое из птицы, прикинув, что оставшихся трёх тушек хватит и на сегодня, и даже на завтрашний завтрак. После завтрака, умяв на пару со спутницей запечённую до хрустящей корочки птаху, я, от нечего делать и чтобы не мешать Ири в её трудах, занялся приготовлением остальных убитых девушкой птиц. Да, обед, ужин и завтрашний завтрак нам придётся есть холодным, но, во-первых, нам не привыкать в дороге питаться холодным мясом, а во-вторых, на жаре за два дня тушки могут испортиться.

В обед девушка закончила остругивать древки и, немного зачистив их одной из заячьих шкурок с насыпанным на шёрстку мелким песком, дала мне подержать деревяшки в руках. Что можно сказать по моим ощущениям... Древки, несмотря на одинаковую длину, примерно мне по шею, и примерно одинаковый вес, воспринимались совершенно по-разному. Одно удобно ложилось в руки и ощущалось как что-то родное, другое вносило в ощущение лежащего в ладонях дерева некоторый дискомфорт. Проанализировав собственные чувства, я пришёл к выводу, что настолько по-разному черенки воспринимаются исключительно из-за того, что форма их сечения оказалась разной: один шест Ирума изготовила круглым, а другой - овальным. Я, разумеется, тут же поинтересовался, зачем это было сделано. Ответ спутницы меня несколько удивил. Девушка, посмотрев, как я недоумённо верчу в руках древки, ответила:

- Такую форму я сделала специально. Помнишь, я рассказывала тебе, что глефы могут быть не только с двумя, но и с одним лезвием? Иногда древко глефы с одним лезвием делают овальной формы. Такая глефа называется нагинатой. Лезвий мы тебе оставим два, но форму древка сделаем овальной, как у нагинаты.

- А какой в этом смысл?

- Смысл такой, что ты по форме древка, наощупь, всегда будешь знать, где у тебя расположено лезвие. Ударить плашмя таким оружием практически невозможно. Разумеется, если нагината находится в руках опытного бойца. К тому же принимать удары другого оружия на древко можно более уверенно, если постоянно подставлять под удар более толстую сторону древка. В общем случае круглое древко делается для оружия, использующего в бою преимущественно закреплённые на концах лезвия, а овальное используется тогда, когда в схватке активно применяется и само древко. Потерей некоторой доли удобства ради расширения функционала оружия в этом случае можно пренебречь. Как ты, наверное, уже догадался, овальное древко рассчитано на более сильных и выносливых бойцов, практикующих атакующий стиль боя и не боящихся идти на обострение схватки, сокращая дистанцию.

- То есть овальное древко предназначено мне?

- Совершенно верно. Так тебе станет проще запомнить рубящую сторону лезвия и правильно наносить удары. Надеюсь, на этом твои вопросы закончатся - у меня ещё много работы.

Извинившись, я вернулся к разложенным под деревом одеялам и, улёгшись, продолжил наблюдать за Ирумой, перешедшей к процессу закрепления на черенках изготовленных ею ранее лезвий. Работа двигалась медленно - девушка, насаживая стальные наконечники на древки, тщательно подгоняла концы шестов для того, чтобы те плотно вошли в предусмотренные для них пазы, после чего, собрав нарезанные ранее тонкие кожаные шнурки из заячьих шкурок, аккуратно, виток к витку, туго обматывала ремешками основания лезвий, намертво закрепляя их на древках. Иногда, если ей что-то не нравилось, Ирума разматывала кожаную обмотку и, поправив ножом какой-то мелкий, видимый исключительно ей одной недостаток, опять возвращалась к намотке. Наконец, поздним вечером, работа была завершена и девушка с удовлетворением оглядела плоды своего труда, после чего протянула одну из получившихся глеф, ту, которая с овальным древком, мне, сказав:

- Держи. Это твоё.

Поблагодарив свою спутницу за подарок, я спросил:

- А обучаться работе с глефой мы будем?

- А куда мы денемся? - пробормотала уставшая мастерица. - Если тебя выпустить с глефой неподготовленным и ничего не умеющим, то ты отрежешь себе ноги в первом же бою.

- И долго мы будем учиться?

- Дня два-три, не меньше, - подумав, ответила Ири, - и это лишь самый минимум. Только для того, чтобы ты сам себя не изувечил. Стать неплохим бойцом за такой короткий срок ты, разумеется, не сможешь, на это необходимо как минимум несколько месяцев упорного ежедневного труда. А мастером можно стать вообще не ранее чем через несколько десятков лет упорных тренировок. Такого запаса времени у нас нет, будем тренировать тебя по ходу дела.

- То есть завтра по плану у нас тренировки?

- И послезавтра тоже. И если ты не освоишь базовую технику ударов глефой хотя бы на минимальном уровне, то и третий, и четвертый день мы будем заниматься тем же самым.

Понятно... Ничто в этом мире не даётся даром.

С этими невесёлыми мыслями я, затушив костёр, вернулся к оборудованной лёжке, подгрёб к себе Ируму и, укрыв нас обоих одеялом, почти сразу же провалился в глубокий сон без сновидений.

***

Утро встретило меня прохладой, ласковыми тёплыми лучами летнего солнышка и уверенными толчками в мою спину Ирумы, которая, стоило мне только открыть глаза, внимательно оглядела моё заспанное и помятое лицо, после чего сказала:

- Поднимайся, уже светло. Быстро завтракай, и приступаем к тренировкам.

Позавтракав, девушка подхватила свою глефу, ту, что с круглым древком, заставив меня взять вторую, и, выбрав в паре десятков шагов от нашей стоянки небольшую ровную полянку без кочек, кустов и высокой травы, спросила меня, готов ли я.

- Готов, - не задумываясь, ответил я

- Тогда начнём с изучения базовой стойки, - перехватив поудобнее глефу, начала урок Ирума, - я буду медленно показывать, а ты внимательно смотри и повторяй за мной. Встань свободно, ноги на ширине плеч и слегка, почти незаметно согнуты в коленях. Корпус расслабь, спину выпрями, плечи слегка опусти, смотри прямо на меня. Древко зажми под мышкой правой руки таким образом, чтобы ладонь опущенной правой руки удерживала его у основания лезвия. Кисть, сжимающая древко, не должна быть напряжена. Опусти конец глефы вниз, направив его в землю. Само лезвие должно смотреть режущей стороной не вбок, как у тебя, а вперёд, причём наконечник должен находиться в паре ладоней от земли, примерно на уровне твоих щиколоток. И не прижимай его к ноге, держи рядом примерно на ширине ладони, если не хочешь отрезать себе ногу.

Проконтролировав, чтобы я встал так, как она говорит, Ирума обошла меня вокруг, поправив несколько небольших огрехов, и продолжила:

- Запомни эту стойку. Она должна отпечататься в твоей голове настолько отчётливо, чтобы ты в любой момент мог принять её даже бессознательно.

- Запомнил, - уверил я свою учительницу.

- Хотелось бы надеяться, - с сомнением в голосе прокомментировала моё утверждение Ирума, после чего продолжила урок:

- Из этой стойки плавно поднимай правую руку вперёд и вверх, ведя перед собой лезвие глефы, примерно на уровень своей груди. Вот так, - показала девушка. - Этот удар может наносить как колющие, так и режущие раны. Разумеется, если тебе удастся попасть в цель. Так как древко продолжает оставаться у тебя под мышкой, вырвать оружие из твоей руки будет достаточно сложно. Да, чуть не забыла - в момент удара напряги кисть. Запомнил?

- Запомнил, - подтвердил я.

- Когда лезвие достигнет уровня груди, ты, не останавливая движения, тянешь кистью лезвие вверх и освобождаешь зажатый под мышкой другой конец древка, подхватив его в движении левой рукой. Заметил, что второе лезвие, ранее торчавшее у тебя из-за спины, опустилось вниз и начинает совершать размашистое круговое движение? Старайся, чтобы оно не слишком сильно приближалось к твоей ноге, лучше вообще отвести его примерно на локоть правее. Теперь, когда ты держишь древко двумя руками, продолжай его движение, раскручивая оружие и придавая его вращению максимально высокую скорость. Не сейчас, скорость ты будешь увеличивать потом, когда освоишь этот приём. Видишь, как у моей глефы расположенное снизу лезвие начинает идти вперёд и совершает секущий удар из правой нижней в левую верхнюю точку? Повтори!

И Ирума заставила меня медленно повторять это движение вновь и вновь, пока не признала, что оно начало у меня более-менее хорошо получаться, после чего перешла к объяснению второй части приёма:

- Сейчас ты делаешь этот приём, стоя на месте, но, когда немного освоишься, ты станешь исполнять его в движении - левая нога в момент удара должна делать небольшой подшаг вперёд, сокращая дистанцию между тобой и противником и увеличивая силу удара. После того, как нанесены колющий и секущий удары, левая нога должна сделать подшаг назад - так ты разорвёшь дистанцию со своим противником, вернувшись на исходную позицию.

- А зачем мне разрывать дистанцию? - спросил я. - И почему я должен идти назад?

- А ты уверен, что с первого раза поразишь свою цель? - скептически усмехнулась девушка. - Лично я - не уверена. Промахнуться может кто угодно, особенно такой неопытный боец, как ты. Поэтому, если твоя атака не достигла цели, неважно по какой причине - противник уклонился, ты промахнулся или удар вообще оказался настолько слабым, что не нанёс противнику серьёзного повреждения и тот сохранил возможность сражаться, - ты всегда должен оставить для себя возможность повторить атаку. А это можно сделать, лишь отступив, поняв, почему первая атака не прошла, и при повторной атаке исправив допущенные тобой ошибки. К тому же противник в случае твоей неудачной атаки может в свою очередь контратаковать, поэтому на первое время, пока ты не наберёшься опыта, отступать и разрывать дистанцию после каждой своей атаки ты будешь всегда - для тебя это обязательное условие. Разумеется, если тебе ещё дорога твоя собственная жизнь.

- Понятно, - пробормотал я, - наношу два удара и отступаю.

- Нет, наносишь два удара и, отступая, тут же наносишь третий, защищаясь от возможной контратаки.

- А если её не будет?

- Значит, ты совершишь одно лишнее движение. Ничего страшного, не перетрудишься. Итак, смотри: после того, как после укола ты с подшагом нанёс диагональный атакующий удар, не останавливая вращения глефы, ты немного подправляешь траекторию её движения таким образом, чтобы второе лезвие совершило размашистый секущий удар в горизонтальной плоскости, примерно на уровне твоей груди. Сам ты в это время, как я и говорила, делаешь левой ногой подшаг назад, переходя из левосторонней в правостороннюю стойку. Видишь, как моя левая рука, контролируя движение глефы, прижимается к левому бедру, а правая выступает вперёд, посылая острие лезвия в сторону противника? Если бы противник, уклонившись от твоей атаки, бросился вперёд, он либо не достал бы тебя, так как ты успел отойти назад, либо, дотянувшись, напоролся на острие твоего оружия.

- То есть третий удар одновременно и защита? - переспросил я.

- Совершенно верно, - подтвердила Ирума, - он предназначен лишь для того, чтобы остановить возможную контратаку твоего противника. Моторика движений этой комбинации ударов тебе ясна?

И, получив от меня подтверждение, сказала:

- До обеда занятие для тебя есть. Медленно отрабатывай всю связку, пока она не станет получаться у тебя автоматически, без подсказки мозга. После этого начинай потихоньку увеличивать скорость. Надеюсь, к обеду скорость твоих движений возрастёт достаточно, чтобы приём выглядел не танцем, а нормальной атакой. И, самое главное, не спеши - лучше ты сделаешь несколько тысяч лишних медленных повторений, чем начнёшь увеличивать скорость до того, как твой мозг на подсознательном уровне закрепит правильную моторику движений. Всё, работай, а я пошла добывать нам еду.

С этими словами Ирума оставила рядом с нашими пожитками глефу, взяла лук, нож, забросила за спину тул с десятком оставшихся у нас стрел и бесшумно скрылась за деревьями. Задумчиво повертев в руках свою глефу, я вздохнул, принял исходную стойку и начал медленно отрабатывать приём, с ностальгией вспомнив мои первые занятия боевыми искусствами...

***

Следующие дни слились для меня в одну изнуряющую, с утра до вечера, тренировку. Я брал в руки глефу и начинал заниматься с первыми лучами солнца, а заканчивал почти в полной темноте, с короткими перерывами на еду. Ни за два, ни за три дня освоить оружие у меня не получилось - как только я научился более-менее уверенно наносить удары по воздуху, моя жестокая учительница тут же заставила меня наносить эти же удары по стволам деревьев. Удары в полную силу по реальной мишени выявили в моей технике массу недостатков, которые мне пришлось устранять до того, как мы продолжим наш поход. На то, чтобы правильно выучить всего три базовых связки приёмов, мне потребовалось пять полных дней, после которых Ирума, критически посмотрев, что у меня в результате получилось, недовольно поморщилась и сказала:

- Ногу, похоже, ты себе не отрубишь, поэтому на этом тренировки закончим. Я была несколько оптимистична, полагая, что тебе будет достаточно пары дней на изучение базовых движений. Дальнейшее повышение твоего боевого мастерства будем отрабатывать в движении и на реальных противниках.

На следующее утро мы, покинув обжитую стоянку, продолжили наш поход. Необходимость вынужденной задержки я осознал буквально через полчаса, когда мы наткнулись на сидящего в центре огромной паутины арахнида. Возможно, это даже был тот самый, встреченный нами самым первый, паук. Он сидел неподвижно на высоте метров шести, лениво покачивая жвалами.

- Обойдём? - тихо спросил я Ируму.

- Нет, потренируемся, - шёпотом ответила мне девушка. - Тебе необходимо нарабатывать навыки реальной схватки, и лучше всего это делать, когда противник один.

- И как я до него дотянусь? - спросил я, показав глазами на висящего на недосягаемой высоте паука. - Или собьём его стрелой?

- А для чего ты тогда учился владению глефой? Нет, мы сейчас аккуратно опустим паука на землю...

И девушка, осмотревшись по сторонам, нашла растущий неподалёку куст, отрезала от него длинную ветку и, подойдя к паутине поближе, резким движением забросила ветку в паутину примерно на высоте полутора метров.

Стремительного движения арахнида я даже не заметил - вот ещё мгновение назад паук неподвижно сидел высоко над землёй, а спустя миг он, стремительным рывком подскочив к запутавшейся в паутине палке, задумчиво щупает её своими лапами.

- Медленно подходи к арахну и попытайся секущим движением отрубить ему голову, - прошептала Ирума, дождавшись, пока дрожание потревоженной паутины прекратится.

- А ты? - спросил девушку я.

- А я буду страховать от разных неожиданностей одного ученика, слишком много разговаривающего вместо того, чтобы без рассуждений выполнять указание своего учителя, - шёпотом ответила Ирума.

Признавая справедливость упрёка девушки, я медленно подошёл к пауку и, приблизившись на расстояние удара, нанёс резкий рубящий удар в сочленение головы с брюхом паука, после чего, помня о необходимости защиты, отшагнул назад, выбросив второе лезвие глефы вперёд.

Именно второе движение меня и спасло - арахнид оказался настолько стремительным, что успел уклониться от моего первого удара. Вместо головы лезвие глефы попало по лапам паука, осекая одну и сильно повредив другую. Раненый арахнид потерял изрядную долю своей скорости, вследствие чего я успел закончить защитный приём и паук в броске просто напоролся всем телом на выброшенный вперёд остро заточенный наконечник лезвия глефы. Удар огромной силы чуть не выбил оружие из моих рук и заставил пошатнуться. С омерзением наблюдая, как на конце глефы в агонии бьётся, размахивая лапами, мохнатое чудовище, я мысленно возблагодарил уроки Ирумы и то, что мы затратили на них не два дня, как я первоначально планировал, а целых пять. Возможно, эти лишние дни тренировок и спасли мне жизнь, избавив от ядовитых жвал паука. Дождавшись, пока агония убитого мною членистоногого прекратится, я резким движением стряхнул тело арахнида на землю и подошёл поближе, желая изучить его строение внимательнее.

- Не самый крупный экземпляр, - прокомментировала Ирума, подойдя к поверженному пауку с другой стороны.

- Ты думаешь, нам попадутся экземпляры побольше? - переспросил я.

- Надеюсь, что нет, - ответила девушка, - но боюсь, моим надеждам не суждено сбыться.

- Откуда такие пессимистичные настроения?

- Паутина.

- Что паутина? - в недоумении переспросил я.

- Паутина, которую сплёл убитый тобой арахнид, была достаточно тонкой. Нам по пути попадались обрывки старых паутин, нити которых были значительно толще. Соответственно, плетущие их пауки должны иметь значительно больший вес. А размер, как ты понимаешь, непосредственно связан с весом. Так что дальше идём более осторожно - пауки оказались значительно более опасными существами, чем я предполагала. А твои боевые навыки, как показал бой, всё ещё не дотягивают до минимально необходимых. Даже с таким маленьким пауком ты не смог справиться.

- Но я же его убил! - возмутился я столь явно прозвучавшей в устах девушки несправедливостью.

- В значительной мере твоя победа - случайность, - разочаровала меня Ирума, - смертельным должен был оказаться твой первый удар, а ты бездарно промазал. Хорошо, что защитное движение ты проделал на автомате, выставив лезвие глефы как копьё, на которое и насадился прыгнувший на тебя арахн. А если бы он бросился тебе в ноги?

Осознав, что только что был практически на волосок от смерти, я, запоздало покрывшись холодным липким потом от накатившего на меня страха, с показной уверенностью пробормотал:

- И всё же нам надо идти вперёд.

- Вперёд так вперёд, - преувеличенно бодро ответила Ирума, и, больше не обращая внимания на труп арахнида, двинулась вперёд, внимательно смотря по сторонам.

Второго паука мы встретили довольно скоро - по моим внутренним ощущениям, от места прежней схватки мы не прошли и километра. Этот арахнид был раза в два меньше предыдущего и сидел в нижней части тонкой, почти незаметной паутины, примерно в метре от земли. Подав знак замереть, Ирума медленно отошла от паука и, шёпотом предложив мне отойти немного назад, повела меня обратно по нашим следам. Отойдя на сотню шагов, она, уже обычным голосом, сказала:

- Арахн сидит достаточно низко для того, чтобы ты смог медленно подкрасться к нему и убить одним ударом. Тренируйся, опыт боёв тебе понадобится. Этот паук - не последний, что встретится на нашем пути. Ты должен наработать моторику ударов по реальным противникам.

- А тебе моторику нарабатывать не надо?

- А мне зачем? - удивилась девушка. - Я - потомственный воин, дочь воинов, внучка и правнучка бесчисленных поколений воинов. У нас необходимые умения в крови. Да и случалось мне охотиться с древковым оружием, причём достаточно часто, чтобы какая-то сотня-другая схваток с пауками прибавила мне хотя бы каплю умения. Так что просто поверь - опыт нужен не мне, а тебе.

Да, опять меня походя опустили лицом в грязь, мимоходом показав, что в нашей связке я самая бесполезная боевая единица и являюсь больше обузой, чем помощью. Не подав вида, что обижен столь низкой но, чего скрывать, абсолютно объективной оценкой своих воинских умений, я, прокрутив глефой вокруг себя пару восьмёрок, дабы прибавить себе уверенности, медленно вернулся к паутине с замершим в её углу пауком.

Арахнид за время нашего отсутствия переместился на пару метров к центру паутины, оказавшись примерно на уровне моей головы. Прежнее положение членистоногого являлось значительно более выгодным для меня, так как позволяло нанести рассекающий удар сверху вниз. Вероятно, паук всё же заметил наше присутствие и занял более безопасное с его точки зрения положение. А это значит, что противник предупреждён и находится настороже. Надо запомнить на будущее - при встрече уничтожать арахнидов с первого раза, не теряя время на обсуждение и не давая паукам возможности подготовиться к атаке. Пожалев об упущенной возможности, я, как можно более медленно и плавно, подобрался к арахниду на расстояние удара и, так же медленно подняв оружие наизготовку, нанёс резкий круговой удар в сочленение лап с телом паука, для чего выбросил глефу почти на полную длину древка от себя.

Или паук не успел среагировать на моё движение, или выбранное мною расстояние оказалось оптимальным и арахнид не почувствовал опасности, но удар оказался точным и отсёк ему половину лап, серьёзно повредив остальные. Паук, истошно вереща, свалился на землю, где я добил его вторым ударом, на этот раз отделившим голову от судорожно сокращавшегося жирного брюшка. Вот уж никогда бы не подумал, что арахниды умеют издавать столь пронзительные звуки...

- Пошли отсюда быстрее, - сказала Ирума, оторвав меня от разглядывания второго в моей жизни убитого паука, - этот писк мог означать тревожный сигнал для других арахнов.

- Ты думаешь, что они могут общаться между собой?

- Я предполагаю, что они могут быть разумны, - объяснила мне девушка, быстрым шагом удаляясь от места схватки, - поэтому не будем рисковать, просто уберёмся отсюда подальше.

Далеко уйти нам не удалось - буквально через пару сотен шагов дорогу нам преградил ещё один паук, неподвижно приклеившийся к стволу дерева на высоте примерно десяти метров от земли. Ирума, первой заметившая арахнида, схватила меня за руку и шёпотом проговорила:

- Идём медленно, плавно, не замедляемся и не бежим. Делаем вид, что ничего не видим. Глефу держи наготове - в случае нападения примем бой.

Но паук, оказавшийся раза в два крупнее первого убитого нами, даже не пошевелился, когда мы прошли рядом с деревом, к которому он прилепился. Лишь отойдя от арахна почти на километр, причём сильно отклонившись от нужного нам направления на север, моя сопровождающая облегчённо вздохнула и сказала:

- Сюда сигнал тревоги дойти уже не должен - слишком далеко. Но не расслабляемся - идём дальше с предельной осторожностью.

Расслабиться действительно не получилось - вскоре нам опять преградила дорогу серебристая паутина. Правда, паука на ней нам заметить не удалось, но Ирума, резко свернув в сторону, решила не испытывать судьбу, а обойти препятствие. Так мы и шли дальше - едва замечали впереди проблески паутины, сворачивали, стремясь обойти её заранее, дабы не привлекать к себе внимание.

С каждым разом обходить постоянно возникающие на нашем пути препятствия удавалось всё хуже и хуже - плотность паутины росла, как и количество сидящих на них пауков. Впервые за всё время путешествия мы испытали сложность с выбором места для ночёвки - Ируме оказалось весьма непросто найти в лесу достаточно большой участок, свободный от вездесущей паутины. Но, наконец-то, требуемый участок был найден - им оказалась большая, заросшая густой травой поляна. Быстро поев, мы улеглись спать прямо в её центре.

Утром, за завтраком, при свете восходящего солнца выяснилось, что поляна, которую мы облюбовали для ночлега, просто кишела мелкими паучками - видимо, арахниды использовали её как инкубатор для вывода своего потомства. Паучья мелочь не принесла нам никакого вреда, за исключением брезгливости - понимать, что всю ночь по тебе шастали пауки, было противно. Однако, как сказала Ирума, на будущее подобный способ ночёвки может оказаться наилучшим - взрослые арахниды, похоже, не любят открытых пространств и на большие поляны не забредают, отдав их на откуп нарождающемуся поколению. Кстати, множество мелких, хорошо знакомых мне по прошлой жизни паутин, натянутых между стебельками травы, говорило от том, что паучкам здесь весьма комфортно и вполне хватает еды - множество насекомых с жужжанием носилось вокруг нас, так и норовя залезть нам с Ирумой в рот и попробовать на вкус торопливо пожираемые нами остатки мяса. Вот и ещё одна проблема нарисовалась - при таком количестве конкурентов на дичь как бы нам не остаться без продовольствия. Мои опасения подтвердила и Ирума, сообщив, что количество дичи вокруг явно поубавилось. Опасаясь, что дальше ситуация с едой может стать значительно хуже, девушка пошла на охоту, заставив меня нарубить дров, разжечь костёр и приготовить побольше углей.

Я сделал всё, что мне приказала моя спутница, и даже больше - пока собирал дрова для костра, а в качестве дров я использовал толстые ветки ближайших кустарников, я умудрился обнаружить и убить трёх арахнидов. Правда, все они оказались значительно мельче и первого, и второго приконченных мною пауков, зато я отработал на них тактику боя. Оказалось, что пауков нужно бить до того, как они заметят опасность и приготовятся к нападению - в этом случае они не успевают быстро среагировать и становятся лёгкой добычей. Причём лучше всего момент обнаружения арахнидом опасности я заметил на третьем пауке - перед тем, как перейти от момента расслабленного ожидания попавшей в паутину добычи к моменту атаки, он немного напрягся, подбирая под себя лапы. И если нанести удар до этого момента, то победа в схватке практически гарантирована. Всё это я и рассказал Ируме, когда она притащила к пышущим жаром углям молодого оленёнка.

Похвалив меня за наблюдательность, девушка быстро разделала добычу, и мы вдвоём принялись жарить мясо, заготавливая его впрок. На заготовки у нас ушёл весь день, но мы ни капли не жалели о потраченном времени - и сами наелись до отвала, и мяса накоптили на добрую неделю похода, и это если не экономить, а питаться так, как мы привыкли есть всегда. Уже почти в полной темноте завернув последние куски приготовленного мяса в широкие листья местного кустарника и разложив их по рюкзакам, мы, уставшие, улеглись спать на том же месте, где ночевали вчера, лишь поплотнее, с головой завернувшись в одеяла, дабы избавиться от надоедливого внимания местной паучьей мелочи.

Наутро, убедившись, что за ночь нас никто не съел, мы, решив, что тактика ночёвок на открытой местности нами проверена и будет применяться и впредь, смахнули с себя на землю всех обнаруженных паучков и, покидав за спины враз потяжелевшие рюкзаки, подобрали оружие и продолжили наше путешествие на запад.

Ближе к полудню, когда лямки рюкзака порядком оттянули мои плечи, в мою голову закралась предательская мысль избавиться от одного лука - ведь теперь мы были вооружены глефами, которые тащили в руках, а стрел на оба наших лука оставался всего неполный десяток - две стрелы Ирума умудрилась сломать на охоте. Правда, наконечники от них были бережно найдены, упакованы и спрятаны в бездонные недра наших рюкзаков, но чтобы сделать на их основе хорошие стрелы, девушке требовалось найти нужную древесину и подстрелить нужную птицу - оказалось, что не любое перо пойдёт на оперение, причём уже использованное перо для новой стрелы не годилось. Раньше я об этом как-то не задумывался...

Однако высказанное мною предложение Ирума, предложившая обсудить наш ближайший маршрут, тут же забраковала, объяснив, что луки являются более ценным оружием, чем глефы. И, в первую очередь, не тем, что луки являются оружием дальнего боя, а тем, что из подручных материалов хороший лук сделать практически невозможно - композитный лук, в отличие от древкового оружия, является высокотехнологичным изделием и требует недель, а то и месяцев напряжённого труда мастера. А наконечники для стрел она, как только натолкнётся на более-менее приличное месторождение нужного металла, сделает в любом потребном для нас количестве - лишь бы унесли, ведь наши рюкзаки далеко не бездонны, да и наши плечи способны перенести не так много вещей, как нам бы того хотелось. Короче, опять я глупость какую-то сморозил. Спасибо моей понимающей спутнице, что она не стала акцентировать внимание на моём предложении, а, объяснив мне элементарную, понятную даже ребёнку истину, спокойно пошла дальше, продолжив обсуждение дальнейшего маршрута. Из её слов я понял, что ранее равнинная местность стала потихоньку разбавляться небольшими пока холмами и повышаться, что косвенно свидетельствовало о приближении предгорий. Карта, которую девушка хорошо помнила, говорила о продолжительной горной гряде, протянувшейся с севера на юг. Рано или поздно горы преградят нам дорогу к цели, и к этому надо быть готовыми. Впрочем, мы знали об этом препятствии и взяли с собой из дома всё необходимое - верёвки, прочную обувь, альпинистское снаряжение. Конечно, крутые склоны мы штурмовать не станем - всё же мы не профессиональные скалолазы, да и бессмысленно подобное занятие, но совсем уж неподготовленными в горах не окажемся. Однако до гор ещё далеко, а сейчас перед нами стоит значительно более важная задача - пройти через владения арахнидов и остаться при этом в живых.

Через несколько дней ходьбы по землям пауков я изрядно растерял запасы своего оптимизма - дорога с каждым шагом становилась всё тяжелее и тяжелее. Во-первых, близость предгорий сказалась на почве под нашими ногами - она стала неровной, каменистой и требовала постоянного к себе внимания. Периодически мы натыкались на вросшие в землю каменные валуны всевозможных размеров, от почти незаметного, только чтобы отбить, споткнувшись, пальцы ног, до настоящих скал высотой в десятки метров, на которые без верёвки и не влезешь. И кто бы знал, что именно такая скала вскоре спасёт нам с Ирумой жизнь...

Удачно обходя скопления паутины, быстро уничтожая единичные встреченные нами экземпляры арахнидов и расслабившись без серьёзных стычек с ними, мы случайно влезли прямо в скопление пауков, оказавшись с трёх сторон окружёнными серыми бронированными тушами, прячущимися в кронах окрестных деревьев. Свободным от пауков осталось лишь направление, откуда мы пришли, и то я не был в этом уверен - арахниды ловко перемещались по деревьям, стремясь перекрыть нам путь к отступлению. До пауков было ещё далеко, но расстояние медленно сокращалось - не было сомнений, что нас обнаружили и потихоньку окружают.

Первой заметившая опасность, Ирума дала мне знак остановиться и, внимательно оглядевшись по сторонам, прошептала:

- Отступаем. Быстро!

Но, стоило нам только развернуться и помчаться обратно, как я оказался сбитым с ног прилетевшей откуда-то паутиной. Кубарем покатившись по земле и пересчитав рёбрами несколько спрятавшихся в траве вперемешку с прошлогодней листвой мелких валунов, я, мгновенно перевернувшись на спину и сбросив с плеч лямки рюкзака, скинул на землю и рюкзак, и лук, попытавшись подняться. Простейшее, в общем-то, действие мне не удалось - меня удерживала на земле прилипшая к моему боку паутина. Перехватив древко глефы, я нацелился перерубить липкую нить, однако моё намерение разгадал огромный, с меня величиной паук, бросившийся прямо на мою лежащую на земле тушку. Заметив стремительный бросок мохнатого тела, я, не успевая избавиться от паутины, перебросил глефу острием вперёд, пытаясь защититься от нападения и с ужасом понимая, что мне это вряд ли удастся. Однако помирать мне, видимо, пока было рано - сбоку на арахнида вылетело другое тело, женское, чтобы, извернувшись в воздухе, одним размашистым стремительным движением глефы смахнуть голову паука с жирного бронированного тела.

Уворачиваясь от лап бьющегося в агонии обезглавленного арахнида, я всё же перерубил прилипшую ко мне паутину, подхватил рюкзак с луком и, убедившись в том, что моя напарница после столь головокружительного акробатического прыжка осталась жива и ждёт моего освобождения, перехватив поудобнее глефу и страхуя меня от новых атак подкрадывающихся пауков. Убедившись, что я поднялся на ноги, Ирума, махнув мне рукой, тут же бросилась прочь от арахнидов. Я припустил вслед за ней, но далеко мы не убежали - на этот раз с ног оказалась сбита Ирума. Пауки явно не хотели выпускать нас из окружения, и к упавшей девушке устремилось, быстро перебирая лапами, громко стрекоча и щёлкая жвалами, сразу трое мохнатых серых комков. Опять сбросив рюкзак, я, напрягая от предельных усилий связки, в прыжке перепрыгнул Ируму, по пути полоснув по паутине лезвием, и, кубарем перекатившись по земле, обманул отвлёкшихся на меня пауков - над моей головой пронеслось сразу несколько паутин, с которыми я чудом разминулся. Резким движением я, не поднимаясь на ноги, откатился вправо, и это спонтанное движение оказалось единственно верным - в то место, где я мгновение тому назад находился, шлёпнулся громадный паук, тут же окутавшийся коконом пламени - Ирума скастовала вокруг арахнида плазменный шар. Иммунные к прямому воздействию, пауки оказались беззащитными перед воздействием высоких температур - плазма, ослепляя, выжигала их глаза, да и другим органам чувств наверняка досталось. Да, вывалившийся из раскалённого шара паук остался живым - чтобы запечь его до состояния хрустящей корочки, нескольких мгновений опаляющего жара оказалось явно недостаточно, зато арахнид не заметил, как я подскочил к нему и, размахнувшись изо всей силы, снёс голову. Площадку нашего боя заполнил визг, клёкот и сухие костяные щелчки - напавшие на нас пауки явно переговаривались между собой. Метнувшаяся мимо меня девушка снесла голову ещё одному вывалившемуся из раскалённого шара арахниду. Оглянувшись вокруг, я заметил неподалёку двух обожжённых и одного покрытого инеем паука. Бросившись к подмороженному, я лишь чудом смог избежать встречного броска и, откатившись к другому, обожжённому пауку, добил слепо размахивающего лапами дымящегося арахнида. Вспухший на месте подморозка очередной огненный шар показал, что опыт с заморозкой прошёл неудачно - низкая температура воздействовала на пауков значительно слабее, чем высокотемпературная плазма, и практически не наносила им вреда, лишь немного снижая подвижность. Ирума исправила свою ошибку, окружив недомороженного арахнида плазменным шаром.

- Убегаем! Их больше, чем я смогу уничтожить! - отчаянно прокричала девушка, и я, видя, что на нас надвигается стена из почти окруживших нас нескольких десятков пауков, спускающихся с деревьев и стремительно перебегающих от ствола к стволу, бросился наутёк, едва успев подхватить свой рюкзак. Забрать лук я уже не успевал. Впрочем, Ирума, со всех ног несущаяся впереди меня, вообще оказалась без рюкзака - за её спиной болтался лишь лук и тул с жалким пучком стрел, а в руках вращалась, окружив девушку плотным стальным кольцом, измазанная бурой слизью глефа. Я тоже раскрутил вокруг себя веер из стальных лезвий, ощутив, как они тут же вгрызаются во что-то вязкое - арахниды продолжали обстреливать нас паутиной, но скорость, которую мы развили, оказалась для пауков недоступной. Через несколько минут стремительного бега мы, задыхаясь, остановились. Отдышавшись, мы убедились, что организованная за нами погоня отстала, но не прекратилась совсем - со стороны места недавней схватки доносились визгливые щёлкающие звуки и сухой костяной скрежет.

- Они переговариваются между собой, - пояснила Ирума.

- Разумные, гады, - согласился я.

- Если арахны разумные, то обязательно должны организовать за нами погоню, - сказала девушка, - мы неплохо их проредили. Я бы подобного точно не простила.

- Все звери в той или иной степени разумны и могут переговариваться между собой, - озвучил свои мысли вслух я, - и вовсе не обязательно, что за нами будет погоня.

- Давай исходить из худшего предположения, - возразила Ирума, - поэтому попытаемся уйти как можно дальше.

И мы пошли, круто забирая к югу, чтобы не выдать арахнидам настоящего направления к цели нашего похода.

К вечеру мы убедились, что оторваться от погони нам не удалось. Едва мы, обнаружив удачную полянку, устроились на ночлег, как с деревьев спустилась почти незаметная тёмно-серая тень, и вечерний воздух разрезал пронзительный клёкот - обнаруживший нас арахнид подавал своим сородичам весть о находке. Увидев, что обнаружены, мы подскочили и, не дожидаясь подхода основных сил, быстро удалились с поляны, широкими шагами меряя ложащуюся под ноги лесную почву.

Стемнело. Ирума зажгла над нашими головами яркий светлячок, освещающий дорогу шагов на двадцать, не более. Увеличивать мощность энергетического конструкта не имело смысла - слишком яркий свет просто слепил бы нас. В призрачном свете магической лампы мы шли всю ночь, останавливаясь на отдых лишь несколько раз. Каждый раз, стоило нам только расслабиться и немного подремать, периодически сменяя друг друга, нас будил резкий скрипящий клёкот очередного обнаружившего нас арахнида. Создавалось впечатление, что против нас ополчился весь лес...

Рассвет мы с Ирумой встретили с воодушевлением и тут же с первыми лучами солнца повернули на запад, предположив, что если даже мы не оторвёмся от погони, то в горах пауки от нас отстанут. Горы уже не их территория - крупных деревьев в горах немного, и паутину там плести просто негде. Немного поспать этой ночью нам всё же удалось, и, если бы не пропажа второго рюкзака, в котором лежала почти половина нашей еды, мы могли бы весело и практически безостановочно топать в сторону гор целую неделю. Сейчас запасы нашей еды ограничивались примерно четырьмя днями похода, а там нам волей-неволей придётся охотиться. Второго лука, конечно, жалко - эту потерю нам восполнить не удастся, но, самое главное - мы живы и здоровы, а вещи при необходимости раздобудем ещё. В конце концов, один лук, тот, что подарил Ируме мастер-оружейник, у нас ведь остался.

Весь день мы быстрым шагом, практически не останавливаясь и заблаговременно обходя замеченные нами паутины, шли на запад. Даже ели на ходу, жуя холодное жареное мясо и запивая его водой из фляжек. Вот, кстати, с водой оказалось туго - за весь день нам не попалось ни единой речки, ни одного ручья. Удачно, что утром нам повезло наткнуться на маленький ручеёк и, вдоволь напившись самим, наполнить чистой прохладной водой свои фляжки. Но если завтра мы не найдём воду, не сможем даже поесть - затолкнуть в пересохшее горло твёрдый жирный кусок мяса практически невозможно. Перед закатом, обессилев, мы немного полежали прямо на траве и даже чуть-чуть поспали, невзирая на бьющее в глаза заходящее солнце. Разбудил нас громкий скрипящий клёкот арахнида. Погоня продолжалась...

Следующие трое суток нас гнали, как дичь, не давая даже возможности хоть немного отдохнуть. Мы исхудали и осунулись. Мои ноги гудели от усталости, а под глазами залегли тёмные круги. Моя спутница, пусть и являлась коренной лесной жительницей, выглядела не лучше. Если выживу, буду вспоминать это время как самый страшный период своей жизни - единственной бившейся в моём воспалённом от усталости и недосыпа сознании мыслью оставалось нежелание быть съеденным заживо хищными членистоногими. Никогда не думал, что пауки могут быть настолько выносливыми и способными перемещаться столь быстро и на столь большие расстояния. Правда, и пауки эти, по словам Ирумы, тоже какие-то не обычные, а изменённые магией самой богини. Руки бы поотрывать этой богине, создавшей столь кошмарные создания, да и ещё наделившей свои творения способностью разумно мыслить. А в том, что арахниды обладают разумом, сравнимым с разумом человека, у меня не осталось никаких сомнений - гнали нас грамотно, пытаясь загнать в какое-то одним паукам известное место, и, обнаружив, что им это не удаётся и добыча вот-вот выскочит из расставленных силков, резко взвинтившим темп погони. На исходе третьих суток мы, уставшие, обессиленные и всё-таки не разглядевшие очередной ловушки, попались прямо в неё. Западню, в которую попали, мы обнаружили слишком поздно, когда, пытаясь убежать от внезапно возникших перед нами пауков, свернули в казавшуюся такой надёжной лощину и, после минутной пробежки, оказались со всех сторон окружены спустившимися с деревьев и выскочившими из укрытий арахнидами. Оглядевшись, мы к ужасу своему заметили, что путь к отступлению тоже перекрыт. И стоило ли тогда так напрягаться, пытаясь убежать от неизбежного? Скинув рюкзак на землю и поудобнее перехватив глефу, я приготовился к последнему в своей жизни бою.

- Подними рюкзак, - тихо, сквозь зубы, пробормотала Ирума, - это ещё не конец. Левее, в паре километров от нас, скалистый утёс. Если мы добежим до него, мы спасены.

- Откуда ты знаешь? - так же шёпотом спросил я.

- Когда бежала, по сторонам смотрела, - едва слышно ответила девушка.

Медленно подняв рюкзак и повесив его обратно за спину, я встал левее Ирумы, продолжавшей тихо отдавать мне указания:

- Следуй за мной и не отставай. Я пробью коридор к скале, уничтожив преграждающих нам путь арахнов, но всех, скорее всего, перебить не смогу. Если мы останемся на месте, нас просто завалят толпой, поэтому надо всё время двигаться. И, как только вырвемся из окружения, со всех ног беги за мной.

- А если я вырвусь вперёд тебя?

- Если тебе это удастся - великолепно, но я бегаю быстрее тебя. Внимание...

И Ирума стремительно бросилась на замершее в напряжении кольцо пауков, раскрутив глефу до серебристого блестящего круга вокруг себя и нанося удары направо и налево, стремясь не столько убить, сколько нанести стоящим у неё на пути членистоногим как можно больше повреждений. Бросившиеся на девушку пауки, столпившись, мешали сами себе, поэтому ей пока удавалось остаться живой и даже ни разу не раненой, но такое положение не могло оставаться бесконечно долго - рано или поздно преимущество в численности арахнидов непременно скажется. А, вот уже и сказалось...

Я бросился вслед за Ирумой всего мгновением позже, но наполовину пробитый ею в живой копошащейся куче пауков коридор почти затянулся, а саму девушку сбили на землю и, обстреливая липкими нитями паутины, не давали ей подняться. Тул со стрелами она уже потеряла, да и лук вот-вот слетит с перевязи, не выдержав подобных к себе издевательств. Нанося удары направо и налево, я всё же пробился к Ируме и, чиркнув по прилипшей к девушке паутине, рывком, уцепившись за шиворот, вздёрнул её на ноги и толчком придал ускорение в нужном направлении. Поняв меня без слов, девушка рванулась из окружения, опять раскрутив смертельное колесо и прорубая для меня спасительный коридор. Однако то мгновение, в течение которого я остановился, освобождая свою спутницу из паутины, дорого обошлось уже мне - обстрел паутиной, ведущийся по девушке, перенёсся на меня, разом опутав мне ноги, повалив на землю и вынудив крутиться на спине, обрубая несущиеся ко мне нити и отражая атаки.

Подняться на ноги мне удалось, и даже удалось, скрипя от напряжения зубами, почти вырваться из окружения по прорубленному девушкой коридору, из последних сил уворачиваясь от летящей в меня паутины и перепрыгивая тянущиеся ко мне лапы и лязгающие жвала. Неожиданно вылетевшая откуда-то сбоку очередная липкая нить догнала меня, сбив с ног и бросив прямо в лапы огромного арахнида, тут же вонзившего свои клыки прямо в икру моей правой ноги, которой за мгновение до этого я, не успевая дотянуться лезвием глефы, нанёс сильный удар по голове метнувшегося ко мне паука.

Укусившему меня арахниду я тут же, ругаясь, снёс голову, и, видя, что прорубленный Ирумой проход вот-вот затянется очередными спешащими на битву мохнатыми бойцами, рванулся вслед за девушкой, выскочив из сжимающегося кольца и, крича в спину своей спутнице, что бегу вслед за ней, не оборачиваясь, рванул прочь от места битвы.

Бежали мы недолго - минуты три-четыре, на большее у нас не осталось сил. Догнав упавшую на землю и пытающуюся отдышаться девушку, я свалился рядом с ней - сил стоять у нас не осталось. Положив рядом с собой глефу, я облокотился на рюкзак, вытянул начинающую неметь правую ногу и согнул в колене левую. Я даже не пошевелился, когда Ирума, бросив быстрый оценивающий взгляд на мою правую ногу, без слов вытащила из чехла на своём бедре нож, распорола штанину и припала губами к месту укуса. Наверное, пытается высосать попавший в рану яд - отстранённо подумал я. Мешать девушке я не стал - она лучше знает, как обращаться с ранами.

Моё лечение неожиданно затянулось - девушка высасывала из раны кровь вперемешку с ядом, периодически сплёвывая на землю, долго водила над раной руками... Потом, немного поколебавшись, сделала ножом разрез прямо в месте укуса и, продолжая высасывать идущую кровь, сплела какой-то лечебный конструкт - нити силы я видел, но само заклинание оказалось для меня слишком сложным. Закончив с лечением, Ирума подняла на меня глаза, в которых плескалась тревога вперемешку с отчаянием, и сказала:

- Плохо. Всё очень плохо. Основную часть яда мне удалось высосать, но часть уже впиталась в кровь, пока ты бежал, и с кровью разнеслась по всему организму. Заклинанием удалить остатки яда не получилось - он оказался не подвержен воздействию магии. Как и сами арахны...

- И чем мне это грозит? - подпустив в голос бодрости, спросил я. - Неужели придётся расстаться с ногой?

- Если бы ампутация ноги не позволила яду попасть в твой организм, я бы сразу отрезала тебе ногу. Потеря конечности - не слишком тяжёлая травма, любую конечность можно со временем вырастить. А вот иммунный к магии яд с неизвестными мне свойствами значительно опаснее.

- Речь идёт о нашем дальнейшем путешествии? - переспросил я.

- Речь идёт о твоей жизни, Кейтон! - хмуро пояснила Ирума. - Яд проник в твой организм и продолжает действовать. Он в твоих мышцах, твоём сердце, твоём мозге. Твоё тело начинает стремительно мутировать, и мне не удалось прервать этот процесс - он уже запущен. Я лишь немного затормозила его, приглушив воздействие яда выработкой соответствующих антител. Но это не полное излечение, а лишь небольшая отсрочка. В любой момент яд арахнов может пересилить мой лечебный конструкт и продолжить свою работу.

- Значит, я не смогу продолжить путь?

- Я не знаю, не только удастся ли тебе продолжить путь. Я не знаю, проснёшься ли ты завтра, Кейт...

Глава 8

Несмотря на полное отсутствие сил, мы, помогая друг другу, всё же с трудом поднялись на ноги и, прихрамывая, побрели в сторону утёса, который я уже отчётливо видел и сам. Хромали оба - я по причине больной ноги, стянутой обрывками извлечённой из рюкзака ткани, а Ирума - по причине растяжения связок на правой ступне. Споткнулась, прорывая кольцо окружения, о попавшуюся под ноги паучью лапу и неудачно приземлилась на затаившийся в траве камень. Бывает... На месте недавнего побоища, устроенного нами арахнидам, вообще ногу поставить некуда было - обязательно наступишь или на самого паука, или на его отрубленные лапы, не говоря уже о спрятавшихся в траве камнях. Вот так, симметрично хромая, мы и добрались до выступающего прямо из земли исполинского гранитного утёса, расположенного почти по центру заваленного большими и маленькими камнями луга. Вероятно, когда-то утёс являлся вершиной некрупной скалы, в настоящее время почти скрытой под слоем многолетних наносов и осадочных отложений, а камни вокруг - это следы эрозии самого утёса. Поэтому, собственно, и деревья вокруг него не росли - им некуда было пускать корни. Зато травам и кустарникам вокруг представилось раздолье - мы с Ирумой скрылись в зарослях почти по грудь и с трудом пробирались сквозь густую траву к спасительной цели.

Добравшись до утёса, мы устало привалились к нему спинами, не решаясь опуститься на землю - опасались, что больше не встанем. Немного отдохнув и уняв предательскую дрожь в перетруженных ногах, стали обследовать каменного исполина на предмет пути наверх, обходя его по кругу. Приемлемый путь обнаружился спустя три полных оборота вокруг скалы, когда мы уже отчаялись его найти, и уже было полезли в рюкзак за верёвкой, дабы штурмовать утёс в лоб в первом же попавшемся месте. Обошлось... Страхуя друг друга мы, всё же достав верёвку и обвязавшись ею для страховки, начали медленно карабкаться по осыпающейся трещине, поднимаясь всё выше и выше и помогая себе в процессе восхождения единственным небольшим альпинистским ледорубом, чудом сохранившемся в моём рюкзаке. Хорошо ещё, что каждый из нас сам нёс свой комплект альпинистского снаряжения - после дорого обошедшейся нам схватки с арахнидами удалось сохранить хотя бы один комплект из двух. Наконец вершина оказалась достигнута, и я первым развалился на ней, в изнеможении упав на спину - так сильно вымотаться мне ещё никогда в жизни не удавалось. Ирума полностью поддержала моё мнение, упав мне на грудь и устало закрыв глаза. Наши лица соприкоснулись. Наше тяжёлое дыхание обжигало друг другу щёки, а мои сдавленные ругательства, высказанные сдавившей мою грудь девушке, вызывали лишь её сдавленные хрипы.

Немного оклемавшись и найдя в себе силы принять сидячее положение, мы оторвались от нагретого камня (а кто-то оторвался не от камня, а от моей мягкой и горячей груди) и огляделись по сторонам. Далеко на западе, в голубой дымке, смазывающей контуры и скрывающей истинные очертания увиденного, небесную синеву попирали высокие заснеженные горы. Далеко на востоке... Далеко на востоке не было видно ничего, кроме сплошной зелёной пелены леса. Впрочем, на севере и на юге виднелся тот же самый густой нехоженый лес, что и на востоке. А внизу...

Бросив взгляд вниз, я увидел, как из лесной чащи, прячась в густой траве и стекаясь к подножию утёса, на поляну просачивались крупные и не очень пауки, из-за чего казалось, будто трава колышется под налетающими со всех сторон порывами ветра. Да, наивно было бы предполагать, что после устроенного нами побоища арахниды про нас забудут. Нас не только выследили, но и окружили, отняв последнюю зыбкую надежду на благополучный исход путешествия...

С замиранием сердца осознав, что здесь, на скале, мы, похоже, и примем свой последний бой, я осмотрел имеющееся у нас вооружение. Как ни странно, глефы ни я, ни Ирума не потеряли. И даже сломать не смогли - сделанные из орешника древки оказались очень прочными, а переделанные из наконечников лезвия не успели затупиться, обзаведясь лишь многочисленными мелкими щербинками, никак не влияющими на боевые качества оружия. Ещё Ирума сохранила подаренный ей лук, но без стрел он был сейчас для нас абсолютно бесполезен. Правда, на дне моего рюкзака, аккуратно замотанные в кусок тонко выделанной шкуры, лежали несколько наконечников, но древки для них сделать было не из чего - на скале не росло ни одно дерево. Трава, впрочем, тоже не росла - один голый, местами крошащийся и осыпающийся под ногами камень.

Помимо оружия у нас имелась и магия, вот только наш противник, к сожалению, к магии оказался иммунным. А как было бы хорошо, заняв неприступную позицию на вершине скалы, кидаться сверху огненными сгустками и ледяными копьями, наблюдая, как они проделывают в телах копошащихся внизу пауков сквозные дыры или взрываются, попадая внутрь, с оглушительным грохотом, разбрасывая в разные стороны вырванные лапы и куски тел! А ведь в арсенале моей спутницы есть и магические плетения против множественных целей! И пусть я пока не умел плести ни заклинания ледяного копья, ни заклинания огненной стрелы, ни того же заклинания огненного роя - не будь арахниды защищены от прямого воздействия магии, Ирума в одиночку, не напрягаясь, могла бы перебить всю эту копошащуюся внизу серую массу.

- Их слишком много для нас двоих, - как будто прочитав мои мысли, пробормотала моя спутница.

- Все одновременно они на нашу скалу залезть не смогут, - подпустив в голос каплю оптимизма, ответил я.

- А им это и не нужно, - горько усмехнулась девушка, - через пару суток сами спустимся.

- Лучше умрём здесь от голода! - ответил я.

- Скорее - от жажды, - возразила Ирума.

Дальнейший наш спор о том, каким образом мы планируем погибнуть, прервали арахниды - они решили не ждать, пока мы помрём сами от голода и жажды, и предприняли попытку штурма скалы, выбежав серой колышущейся волной из густой травы и, облепив камень со всех сторон, устремились по нему вверх.

- Даже отдохнуть не успели, не говоря о том, чтобы поесть, - с сожалением пробормотала Ирума.

Подумав, что она в чём-то права, я, облизав шершавым сухим языком потрескавшиеся губы, отстегнул от рюкзака фляжку, на вес оценив, что воды в ней осталось чуть меньше половины, и протянул девушке со словами:

- На, попей!

- Зачем? - удивлённо переспросила Ирума. - Это наша последняя вода!

- Если переживём штурм - тогда и будем думать, где достать воду. А сейчас хотя бы будем биться, не мучаясь от жажды.

Видимо, моя спутница согласилась с моими доводами, так как, отвернув крышку, жадно присосалась к горлышку фляги. Сделав несколько больших глотков, девушка с сожалением оторвала от себя сосуд с живительной влагой и, слегка взболтав его, вернула мне обратно, ответив:

- Допивай. Вся оставшаяся - твоя.

Уговаривать меня не пришлось - в пару глотков я осушил флягу и вернул её на место, спрятав в рюкзак. Смочив горло, я подобрал свою глефу и осторожно посмотрел вниз, с досадой заметив, что за это время арахниды успели проделать больше половины расстояния от подножия скалы до вершины, не спеша, но уверенно карабкаясь вверх. Выбрав самого резвого паука, я аккуратно подошёл к краю скалы, планируя снести ему голову сразу же, как только она появится в пределах дистанции поражения моего оружия. Однако у Ирумы оказались другие планы - посмотрев, чем я занимаюсь, девушка приказала мне:

- Отойди от края, Кейт, ещё не время. Сейчас они посыплются вниз сами.

И, активировав заранее заготовленное плетение, Ирума метнула его вниз. Громкий возмущённый скрежещущий визг показал, что плетение достигло цели, сбросив со скалы множество прилепившихся к ней арахнидов. Медленно обходя скалу по кругу, девушка методично обрабатывала склоны нашего убежища, сбрасывая вниз атакующих. Менее чем за минуту скала очистилась от пауков, и пусть почти никто из них не погиб, зато пострадавших оказалось достаточно много. Я как-то не подумал, что падение с большой высоты окажется для пауков более травмоопасным, чем попадание в раскалённый плазменный пузырь. Переломанные лапы, в отличие от сгоревшего подшёрстка и обожжённых глаз, надёжнее выводили пауков из строя.

- Ну, вот и всё... Первая атака отбита, - устало пробормотала Ирума, присев на скалу рядом со мной.

- И сколько таких атак ты сможешь отбить? - спросил я девушку, рассматривая колышащееся серое живое море под нашими ногами.

- Не слишком много, - призналась Ирума, - пару-тройку десятков, возможно, даже сотню. Слишком энергоёмким получается плетение. Однако проблема даже не в этом... Ты почувствовал исходящий от моих плетений жар?

- Его сложно не почувствовать! - признался я. Действительно, сгустки раскалённой плазмы, сбросившие со скалы ползущих арахнидов и отпугнувшие тех, кто стоял рядом со скалой и уже готовился на неё ползти, основательно нагрели и воздух вокруг скалы, и саму скалу. Дыхание раскалившегося камня ощущалось даже здесь, на вершине.

- Ещё два, пусть даже три раза я выжгу всё живое рядом со скалой, и нам здесь нечем станет дышать. Я ведь для того, чтобы сжечь иммунного к магии арахнида, раскаляю достаточно большой объём воздуха вокруг него. А от раскалённого воздуха, поднимающегося к нам сюда, вверх, нагревается и скала. Мы сами, своими руками устраиваем вокруг себя печку.

- Быть сожжённым заживо не лучше, чем умереть от жажды, - согласился я.

- Стоит только скале хоть немного остыть, и арахны предпримут ещё одну попытку штурма, - продолжила девушка. - После второго раза здесь станет значительно жарче, чем сейчас, а третьего раза, возможно, мы уже не переживём.

- А если создать заклинание холода прямо под нашими ногами? - спросил я. - Такое, каким ты замораживаешь продукты?

- Не поможет... Нагревшаяся скала всё равно станет гнать жар прямо на нас. А если охладить всю скалу - по ней тут же станут взбираться пауки. Только силы зря потеряю.

- А если покрыть скалу льдом? - я попытался озвучить ещё одну безумную идею. - Пауки станут скользить по льду и не смогут взобраться наверх.

- А где я возьму столько воды? Да и заморозить всю скалу у меня не хватит энергии.

- Тогда будем сражаться глефами, - предложил я самый очевидный вариант.

- Мы слишком устали для продолжительного боя, - возразила Ирума, - нас сомнут практически сразу же, как только первые арахны достигнут вершины скалы.

- Если нам всё равно умирать, так давай хотя бы заберём с собой как можно больше этих мерзких созданий! - предложил я.

- У меня имеется вариант получше, - пробормотала девушка.

- Какой? - тут же поинтересовался я.

- Погоди, не мешай, дай мне подумать, - остудила меня Ирума, - сама не знаю, получится или нет, но, видимо, это наш последний шанс.

Мне сильно, до дрожи в судорожно сжавших забрызганное бурой слизью древко руках, захотелось узнать, что же задумала моя спутница, но я боялся помешать ей даже одним не вовремя сказанным словом - ведь от этого сейчас зависела наша жизнь...

Пока я находился в нерешительности, не зная, что мне делать дальше, Ирума, закрыв глаза и вытянув полусогнутые в локтях руки вперёд, перебирала пальцами невидимые нити струящихся вокруг неё энергетических потоков и чуть слышно бормотала что-то себе под нос. Мне удавалось разобрать лишь отрывочные фразы:

- Привяжем две Иссы к Эвас... Энергетические каналы по количеству узлов, скрепляем связку в узловых точках... Не хватает энергии... Эрх... Добавим ещё одну Эрх... Три руны Гебо, получаем расширяющееся кольцо... Нет, трёх не хватит, нужно семь... Семь не удержать, связка, ещё связка... Гебо тоже не держит, вставим Йера, закрепляем... Есть устойчивое кольцо... Добавляем тепло... Нет, тепло не подходит, нужен антагонист, пробуем холод... И холод не держит связку... О, берём чистую энергию... Нет, две руны Эрх у нас уже есть, узловые точки заняты, поэтому строим каналы от Эрх к Гебо... Есть, получилось! Теперь добавляем жизнь... Одной жизни мало, включаем четыре - по количеству реперных точек... Теперь инверсия... Одной руны Хагал тоже недостаточно, ставим три - во все свободные узловые точки, и запитываем их энергией от обеих Эрх... Нет, не то, конструкт статичен, нужно движение... Ускоренное движение... Приращение... Ещё одно приращение... Есть!!!

Ирума, открыв глаза, смахнула со лба бисеринки выступившего пота и, зловеще улыбнувшись, сказала, обращаясь ко мне:

- Сейчас мы попробуем применить мой путь к спасению!

- Ты сейчас плела заклинание? - догадался я.

- Совершенно верно! - удовлетворённо призналась девушка.

- Но ведь на арахнидов не действует магия!

- О, эта подействует! - с некоторым злорадством ухмыльнулась Ирума, и, опять закрыв глаза, начала что-то быстро перед собой вырисовывать. Я вспомнил, что перед боем с арахнидами, не владея боевыми заклинаниями, временно убрал из поступающего по глазному нерву в мозг видеопотока мешающий мне магический спектральный диапазон, и поспешно вернул его обратно. Перестроенное зрение явило мне необычайной сложности разноцветную плотную объёмную вязь незнакомых рун, пылающих перед девушкой.

- А теперь руна Хаос! - торжественно провозгласила Ирума, и в центре висящего в воздухе плетения зажглась багровая паутина руны третьего уровня, тут же соединившейся с уже активированным конструктом десятками разноцветных узлов. Энергетические каналы пронзили ажурную конструкцию из переплетённых силовых нитей, и в налившийся ярким светом конструкт нескончаемым потоком устремилась изливающаяся из девушки энергия.

Я, прожив на этой планете достаточно долго, уже привык к магии и больше не воспринимаю её как нечто фантастическое, как что-то из области бабушкиных сказок - сложно игнорировать то, что постоянно тебя окружает и чем свободно пользуется каждый встреченный мною житель. Я смирился с существованием магии и стал равнодушен к её проявлениям. Более того - я сам с недавних пор стал магом и даже освоил несколько простейших плетений, основанных на рунах первого уровня. Но то, что я сейчас своими глазами наблюдаю плетение заклинания третьего порядка, кажется мне чем-то из области той самой фантастики - конструкты подобной сложности, по рассказам самой Ирумы, доступны лишь архимагам, да и то после нескольких сотен лет упорного труда. Я даже не заметил, как раскрыл от удивления рот...

Тем временем моя спутница, напитав своё плетение энергией, резко тряхнула ладонями, как будто сбрасывая вниз застывшие на кончиках пальцев капли воды. Вполне логичное движение - сплетя конструкт такой умопомрачительной сложности, машинально начнёшь помогать руками не только плетению, но и активации. Однако подобные мысли, промелькнув в моей голове, тут же исчезли, вытесненные открывшимся передо мной зрелищем - с вершины нашего утёса вниз устремилась волна то ли лёгкого серого тумана, то ли дрожащего воздуха. Скорее всего, это падающее вниз и стремительно расширяющееся блёкло-серое марево не являлась ни тем, ни другим, а сутью своей отражало используемую в плетении руну Хаоса. Эта волна поглощала на своём пути всё - и траву, и спрятавшихся в ней арахнидов. Даже краски дня блекли под её всесокрушающей поступью. Уши звенящей патокой заполнила тишина - окружающие меня звуки полностью исчезли, как будто съеденные тем же заклинанием. В груди родилось ощущение заполняющего меня леденящего холода, и это иррациональное чувство вызвало во мне первозданный животный ужас. Признаться, в тот момент я едва не закричал от страха. Спасло меня то, что последствия применённого Ирумой заклинания воздействовали на мои органы чувств всего несколько мгновений, оставив после себя лишь чувство облегчения от того, что остался жив, и это чувство наполнило мою грудь неописуемым восторгом. Подумать только, как мало нужно человеку для счастья. Осознав эту простую истину, я облегчённо вздохнул и, свесившись над краем обрыва, стал рассматривать открывшийся передо мной безрадостный пейзаж.

За несколько ударов сердца докатившись до леса, волна прокатилась и по нему, оставляя после себя лишь ровную серую пустынную поверхность. Не знаю, дотянулась бы эта волна до горизонта, но, видимо, вложенной в конструкт энергии оказалось недостаточно для подобных разрушений, и волна полного уничтожения постепенно затухла примерно в полутора километрах от нас. Оглядевшись по сторонам, я заметил, что скала, на вершине которой мы находимся, стоит в самом центре абсолютно ровного круга, внутри которого не осталось абсолютно ничего - ни травы, ни кустов, ни деревьев, ни арахнидов. Даже камней не осталось - один только светло-серый пепел, ровным слоем покрывавший сухую безжизненную землю.

- Что за плетение ты применила? - осторожно спросил я, осматривая последствия применённого Ирумой заклинания.

- Кольцо праха, - как-то заторможено ответила девушка.

- Откуда ты знаешь это заклинание? - переспросил я, уже догадываясь о том, что мне сейчас скажет Ирума.

- Я его и не знала... Знания о принципах его плетения как-то сами собой стали появляться в моей голове... А руну Хаос, как ты уже знаешь, мне подарила богиня. Я попробовала сплести заклинание на основе только что обретённых знаний, и после нескольких попыток мне это удалось.

- Но удалось не сразу?

- Да, сначала у меня не получалось... Я же никогда ранее не создавала этот конструкт, и методы его плетения мне незнакомы. Но в то время, пока я пыталась его сплести, мне всё время казалось, будто кто-то за моей спиной смотрит за моими попытками и подсказывает правильное решение. Я думаю... Нет, я уверена - мне помогала сама богиня!

- Да хоть сам император! - с облегчением выдал я. - Главное, что мы избавились от погони и можем продолжать движение.

Больше не задерживаясь на выручившей нас скале, мы, собрав вещи и используя для спуска верёвку, покинули гостеприимный утёс. За время спуска мы несколько раз чуть не свалились вниз - дрожащие от усталости руки отказывались держать верёвку, и, если бы не предусмотрительно сделанная страховка, продолжать путешествие стало бы уже некому.

Спустившись на землю, я тут же по щиколотку провалился в серый невесомый пепел. Заклинание, похоже, уничтожило даже верхний слой почвы, оставив после себя лишь мельчайшую пыль. Сориентировавшись по солнцу, мы, едва переставляя ноги, поплелись на запад, к едва видневшимся в сизой дымке горам, оставляя за собой висящее в воздухе серое пыльное облако, медленно сносимое в сторону лёгким ветерком. Из последних сил, развив крейсерскую скорость испуганных черепах, мы побрели прочь, стремясь как можно дальше уйти от сотворённого Ирумой кладбища, на котором упокоились десятки, если не сотни тысяч арахнидов.

На то, чтобы достигнуть неповреждённого заклинанием леса, нам понадобилось почти полчаса. Углубившись в затихшую от осознания только что случившегося катаклизма лесную чащу на пару сотен шагов, мы, даже не осмотревшись по сторонам и не убедившись в собственной безопасности, просто свалились на землю под одним из деревьев. Перевернувшись на бок, я, даже не доставая из рюкзака походного одеяла, свободной рукой прижал к себе свалившуюся рядом обессилевшую Ируму, закрыл глаза и провалился в глубокий сон без сновидений, больше похожий на обморок. О защите никто из нас не позаботился - если бы поблизости оказался хотя бы один выживший арахнид, эта ночёвка оказалась бы последней в нашей жизни. Однако обошлось без происшествий - видимо, боги всё же существуют и приглядывают изредка за своими поклонниками...

Проснулся я глубокой ночью от сильной жажды и столь же сильного голода. Моя глефа валялась в стороне, как и рюкзак - я даже не помнил, как я его снял. Ирума, прижавшись ко мне, спала глубоким тревожным сном, периодически вздрагивая и что-то быстро неразборчиво бормоча - видимо, ещё раз переживала во сне наш последний бой. Стараясь не разбудить девушку, я осторожно попытался встать, но даже такое простое движение оказалось мне не под силу - едва приподнявшись, я тут же рухнул обратно, на землю, от слабости в мышцах и внезапно закружившейся головы. Вдобавок, вставая, я почувствовал сильный озноб - похоже, у меня поднялась температура. Грудь тяжело вздымалась - моему организму явно не хватало воздуха. Немного отлежавшись, я все же решился разбудить Ируму - мне с каждым мгновением становилось всё хуже и хуже.

Проснувшись, моя спутница быстро разобралась в моих проблемах и, наскоро сформировав лечебный конструкт, применила его на мне. Пока лечебное плетение действовало, девушка, узнав, что больше всего сейчас мне, несмотря на охвативший моё тело жар, хочется есть и пить, достала из рюкзака единственную нашу фляжку, разумеется, пустую - последнюю воду мы с ней выпили как раз перед боем, сформировала над ней достаточно сложное плетение, которое, слегка вспыхнув перед моими настроившимися на магическое зрение глазами, начало понемногу собирать, конденсируя, из окружающего пространства воду. Полезное плетение, надо бы и самому научиться такому - не всегда удаётся найти в лесу воду, а в пустыне, например, этому заклинанию вообще цены нет. Но Ирума разочаровала меня, на заданный мною вопрос ответив, что конструкт потребляет слишком много энергии и эффективен лишь тогда, когда в атмосфере достаточно много влаги, что возможно лишь при положительных температурах и желательно в местности подобной той, где мы сейчас находимся. То есть в лесу. А в лесу и без магии достаточно легко найти воду. Жаль, а я уже рассчитывал на независимое автономное водоснабжение собственного организма в любой местности, где мне придётся когда-нибудь очутиться.

Наполнив флягу почти доверху, на что у моей спутницы ушло минут двадцать, она дала мне напиться, после чего, когда я вернул ей опустевшую флягу, достала наши скудные запасы мяса и накормила меня. Пока я утолял голод, Ирума опять запустила собирающий воду конструкт, наполнив флягу примерно наполовину и, не в силах терпеть, развеяла плетение и выпила собранную заклинанием влагу. Утолив жажду, девушка присоединилась ко мне в деле уничтожения продовольственных запасов.

Умяв больше половины оставшегося у нас мяса, мы опять устроились на отдых под полюбившимся нам деревом, на этот раз, правда, достав из рюкзака одеяло и постелив его на землю. Меня после выпитого и съеденного потянуло в сон, да и слабость почему-то никуда не делась, поэтому Ирума, накинув на меня ещё одно лечебное плетение, легла рядом, прижавшись ко мне и положив свою руку мне на грудь. Кажется, она ещё и ногу на меня закинула, но это движение я уже почти не ощущал, провалившись в тяжёлый тревожный сон.

Я очнулся от забытья и открыл слипшиеся от засохшего пота глаза, когда полуденное солнце било мне прямо в лицо - густая раскидистая крона дерева, под которым я лежал, не сильно защищала от прямых лучей жаркого летнего светила. Прислушавшись к своим ощущениям, я определил, что жар немного спал, но общее состояние моего организма оценивалось мною как крайне паршивое, я бы даже сказал - несовместимое с дальнейшей жизнедеятельностью моего многострадального организма. Вероятно, будь я сейчас в империи и попади в ласковые руки Камэни, они прописали бы мне реанимацию. Но знаменитых на всю империю медиков я рядом не наблюдал, поэтому на вопрос о самочувствии, заданный подошедшей ко мне Ирумой, с трудом прохрипел:

- Пока жив, но в дальнейшем - не уверен...

- Мне сегодня ночью приснился ещё один лечебный конструкт, - с сомнением в голосе произнесла Ирума, - если желаешь, могу опробовать на тебе.

- Ты уверена, что это хорошая идея? - переспросил я. - И откуда ты знаешь, что приснившееся тебе плетение точно лечебное?

- Во сне я была твёрдо уверена, что плетение поможет тебе избавиться от попавшего в твой организм яда арахнидов.

- Так заклинание лечебное или предназначено только в качестве противоядия? - решил уточнить я.

- Я не знаю... - пробормотала девушка, - но теперь мне кажется, что заклинание целенаправленно воздействует именно на яд.

- То есть оно выводит яд из организма?

- Не совсем так... Оно не уничтожает сам яд, а устраняет последствия его воздействия на организм. Яд арахнидов, впрыснутый в больших дозах, разлагает биомассу и делает её пригодной для питания пауков, а в малых обладает сильными мутагенными свойствами, действуя одновременно как катализатор протекающих в организме химических процессов - так, по крайней мере, я считала во сне. Данная информация полностью совпадает с первоначально полученными данными от медицинского плетения-диагноста.

- Хорошо, - решился я, - всё равно хуже не будет, можешь испытывать на мне приснившийся тебе конструкт. Но если убьёшь - спать с тобой больше не буду.

Вымученно улыбнувшись незамысловатой шутке, Ирума наложила на меня экспериментальный конструкт, сразу же, как только тот внедрился в мою ауру, с интересом принявшись меня разглядывать.

- Ну и как? Действует? - спросил я Ируму, закончившую меня рассматривать.

- Похоже, да, - ответила девушка, - но пока сложно сказать что-то определённое - прошло слишком мало времени. Попытайся поспать, а я пока приготовлю нам ужин.

- А ты что, успела сходить на охоту? - спросил я.

- Успела, - как-то задумчиво ответила Ирума, - и даже больше.

- Ты что-то недоговариваешь, - сказал я, почувствовав некоторое смущение и недосказанность в ответе своей спутницы.

- Потом, всё потом, - сказала девушка. - Лежи, выздоравливай. Теперь я знаю, что ты поправишься.

- И откуда такая уверенность? - поинтересовался я, почувствовав, что плетение начало действовать, озноб и испарина потихоньку отступают, а я опять проваливаюсь в сон.

- Богиня дала знак.

- Какой знак? - спросил я, уже засыпая.

- Спи, после покажу...

***

Проснулся я утром здоровым, полностью отдохнувшим и страшно, до сведённого спазмами желудка, голодным. Не знаю, догадывалась ли Ирума о моём состоянии, но меня уже поджидала наполненная водой фляжка и несколько исходящих соком хорошо прожаренных кусков мяса. Утолив голод, я сообщил подошедшей девушке, что чувствую себя отлично и готов продолжить путешествие.

Молча кивнув головой в знак согласия, Ирума закинула за спину лук, закрепила на рюкзаке две новенькие стрелы - тул она потеряла при схватке с арахнидами, и, подхватив глефу, дождалась, пока я закину за спину рюкзак и, подняв с земли своё оружие, двинусь за ней. Пошла Ирума не на запад, а почти строго на север, на мой удивлённый вопрос только загадочно ответив:

- Сейчас сам увидишь.

Увидел я то, что хотела мне показать Ирума, буквально через несколько сотен шагов - на мягкой лесной почве, окружающей едва заметный родничок, бивший из-под корней древесного исполина и теряющийся в густой траве в десяти шагах от истока, виднелся глубокий отпечаток исполинской кошачьей лапы. Габариты самого зверя я даже побоялся себе представить - исходя из размеров отпечатка, хищник должен был быть намного крупнее любого существующего в этом мире зверя. Даже убитый мною илгобрюх оставлял в несколько раз меньшие отпечатки. И если мои подозрения справедливы, то этому хищнику мы на один укус - даже магия Ирумы нас не спасёт. Мне, кстати, о наличии подобных монстров в списках местной фауны никто не говорил. Этот логичный вопрос я и задал своей спутнице.

- Это не зверь. Богиня... - благоговейно прошептала Ирума.

Воистину, божественные размеры, с чем я тут же согласился, спросив, что нам теперь делать.

- Продолжим движение, - как ни в чём ни бывало, ответила Ирума, - мы теперь под присмотром богини. Она не даст нам погибнуть.

- Ты уверена? - переспросил я.

- Я надеюсь... - сомнение всё-таки прозвучало в ответе девушки.

И мы продолжили путешествие - теперь почти строго на запад. Арахниды нам больше не встречались.

***

Предгорий мы достигли через девять дней. Как-то незаметно густой лес исчез, сменившись частыми рощами, перемежаемыми обширными, заросшими густой луговой травой, полянами, на которых находила себе пропитание многочисленная лесная живность, начиная от кроликов, и заканчивая круторогими оленями. В еде мы недостатка не испытывали, и на столе у нас постоянно находилось свежепожаренное мясо. Ирума изготовила себе три стрелы - по количеству оставшихся у нас наконечников, и даже соорудила нечто наподобие кожаного тула взамен утерянного. Качество стрел оставляло желать лучшего, но для успешной охоты его вполне хватало.

Каждое утро Ирума, запустив медицинский конструкт, тщательно осматривала меня на предмет последствий от попадания в кровь яда арахнидов и, хмурясь, ничего не находила, в недоумении морща лоб. И ей было чему удивляться - яд, подобно солям тяжёлых металлов, никуда не исчез и до сих пор оставался в моём организме, сосредоточившись преимущественно в костях, но приснившееся ей плетение действительно останавливало мутагенное воздействие яда, купировав чужеродное вещество. Однако с каждым новым днём моё настроение потихоньку повышалось - инородная зараза в моём организме никак себя не проявляла, сдерживаемая постоянно обновляемым магическим плетением, а, попав в столицу, я намеревался отыскать хорошего лекаря и избавиться от мутагена.

Предгорья встретили нас свежим, прохладным воздухом и утренними туманами - начало сказываться разрежение воздуха при подъёме на высоту. Мы спокойно шли к намеченной цели, и нашему движению ничто не препятствовало. Чтобы разнообразить монотонность путешествия, я стал особое внимание уделять изменению местного ландшафта и окружающего меня растительного и животного мира. И если изменение флоры было весьма предсказуемым - густые смешанные леса равнинной части континента сменялись обширными луговыми пространствами и низкорослыми лиственными и хвойными рощицами, хорошо приспособленными для роста на скудных каменистых землях, то местная фауна менялась значительно сильнее. Различного рода грызунов и мелких травоядных животных стало встречаться неизмеримо больше, а вот основным контингентом хищников, неожиданно для меня, оказались птицы - четвероногих поклонников мясной диеты мне за это время почти не встретилось, а те, что иногда попадались на глаза, своими размерами не дотягивали до уже привычных лесных хищников.

Ещё одной неприятной неожиданностью для меня оказалось засилье окружающей местности множеством различного вида змей - для ползучих гадов среди россыпей камней было самое раздолье. Змеи попадались на нашем пути везде - и на ветках деревьев, и в густой траве, и под многочисленными попадающимися на нашем пути камнями. Нередко, проходя мимо полускрытого травянистыми зарослями валуна, можно было наблюдать не его вершине греющегося в лучах летнего солнца ползучего гада. Конкуренцию по части видового разнообразия змеям составляли многочисленные ящерки, вид которых не вызывал у меня такой неприязни, как змеи. Однако что змеи, что ящерицы - все они вместе с многочисленными грызунами шли на корм хищным пернатым, внешне похожим на оканийских кагиров. Местные аборигены называли их орлами. Эти орлы, кружа в небесной вышине и время от времени скрываясь в белых густых шапках кучевых облаков, стремительными молниями падали на землю, стоило им узреть с высоты вожделенную добычу. Редко какая охота крылатых хищников проходила впустую - значительно чаще потяжелевшие от веса бьющейся в когтях добычи орлы, с натугой хлопая крыльями, направляли свой путь в сторону ближайших скал, где они без помех могли насладиться изысканной трапезой. Иногда, проходя мимо такой скалы, я находил в её основании множество обглоданных до блеска костей или груды высохшей чешуи. От размера останков мой лоб покрывался холодным потом - некоторые костяки оказались с меня ростом, а отдельные даже превышали габариты взрослого человека, причём значительно. Находки заставляли нас с Ирумой крайне серьёзно относиться к хищным пернатым - шанс оказаться атакованным крылатой громадиной, способной проломить своим острым клювом череп взрослого крупного животного и с лёгкостью утащить добычу в горы, был вполне реален.

Первое нападение произошло, когда мы успели забраться глубоко в предгорья, и нападающими, вопреки моим ожиданиям, оказались не птицы, а змеи. Вернее, змея. Уже несколько дней мы шли на юго-запад, постоянно, следуя за рельефом местности, меняя направление движения и забираясь всё выше и выше в горы. Путешествие проходило спокойно, на нашу драгоценную жизнь никто не покушался, и я несколько расслабился, доверившись опыту Ирумы и мирному окружающему ландшафту, забыв, что змеи по своей природе - тоже далеко не вегетарианцы. Уверовав в относительную безопасность окружающей местности я, проходя под деревом, не заметил свернувшейся на ветке крупной змеи и оказался моментально сбит с ног и обездвижен обвившейся кольцами вокруг моего тела рептилии. Стальные тиски мышц не давали мне вздохнуть, и вместо крика о помощи из моего горла раздавались лишь жалкие хрипы. Прижатые к телу руки бессильно скользили по жёсткой чешуе, не давая использовать единственное оружие - глефу - которую я так и не выпустил из судорожно сжатых пальцев. Я задыхался в объятиях чешуйчатой твари, подступающая паника уже грозилась утопить в себе остатки рассудка, как неожиданно перед моими глазами блеснул серебристый росчерк стального пера, и давление на мою грудь резко ослабло. Судорожно сделав глоток воздуха, я закашлялся, кривясь от пронзившей меня боли - объятья рептилии не прошли для меня даром, сломав как минимум одно ребро.

Отдышавшись и откашлявшись, я медленно высвободился из обмякших змеиных колец и осторожно сел рядом со змеиной тушей, лишённой головы - мне на помощь вовремя пришла Ирума, услышав то ли звук падения моего тела, то ли мои приглушённые хрипы. На то, чтобы избавить меня от незавидной участи оказаться съеденным, девушке понадобилось одно мгновение, за которое она нанесла целых три удара. Первый удар снёс рептилии голову, а два вторых глубоко располосовали толстое змеиное тело, повредив мышцы и ослабив хватку рептилии.

Хмуро оглядев меня с ног до головы, моя спутница пробурчала:

- И что это сейчас было? Ты вообще по сторонам разучился смотреть? Не заметить изготовившуюся к броску змею прямо над своей головой - это нужно сильно постараться!

Но в нарочитой грубости накинувшейся на меня спутницы чувствовалась неподдельное беспокойство случившимся, разбавленное чувством вины за то, что не уследила и не защитила.

- Прости, задумался... - повинился я, признавая право девушки на недовольство и сопутствующие нравоучения. И тут же добавил:

- Ты лучше не ругайся, а помоги. У меня, кажется, ребро сломано.

Ирума, тут же прекратив нравоучения, бросилась к рюкзаку, достала оттуда наше единственное оставшееся одеяло и, расстелив его на ближайшем относительно ровном клочке земли, приказным тоном сказала:

- Ложись. Смотреть тебя буду.

Я, постанывая, лёг на одеяло и вытянулся на нём, расслабившись и скрестив на груди руки.

- Руки опусти! - приказала девушка и, дождавшись, пока я вытянул их вдоль тела, встала передо мной на колени и споро освободила меня от куртки, расстегнув её до пояса.

Я скосил глаза на свою грудь - на ней, подсвечивая багровым пятном, наливалась здоровая гематома. Ирума, критически оценив открывшееся зрелище, провела над гематомой раскрытой ладонью, после чего, недовольно покривившись, проделала ту же самую операцию ещё пару раз. Запахнув куртку, она огласила диагноз:

- Не одно ребро, а три. Причём один перелом со смещением.

- Как будем лечить? - спросил я, уже смирившись, что перед нами замаячила очередная задержка. Со сломанными рёбрами не очень-то побегаешь по горам. Да и по равнине брести - тоже далеко не сахар.

- Лучше всего было бы ограничиться ампутацией головы, - с серьёзным выражением лица ответила Ирума, - она тебе всё равно, как я вижу, без надобности.

- А если не столь радикально? - оценил кривоватую шутку я.

- Тогда совместим осколки кости и наложим шину, чтобы рёбра срослись правильно.

- И сколько времени займёт лечение?

- Само лечение я проведу быстро, но ты же хотел узнать не это? - переспросила девушка.

- Верно, - согласился я, - меня интересует, как скоро мы сможем продолжить путешествие.

- Я могу наложить на твои рёбра лишь простейший медицинский конструкт, который позволит зафиксировать их в нужном положении и ускорит местную регенерацию. Думаю, за пару суток рёбра срастутся достаточно прочно, чтобы ты смог потихоньку двигаться. Но в любом случае резкие движения и повышенные физические нагрузки в течение ближайших десяти дней тебе противопоказаны - костная спайка в месте перелома очень нежная и может легко разойтись.

- Мне что, два дня неподвижно валяться?

- Лучше, конечно же, десять, но два - минимальный срок. Отправившись в путь завтра, ты рискуешь вообще не дойти до столицы в этом году.

- Хорошо, как скажешь, - согласился я, - лечи, давай...

И девушка, получив одобрение, пробежалась по багровой опухоли своими нежными пальчиками, после чего, ненадолго задумавшись, с силой опустила ладони мне на грудь. Острая боль горячей волной прокатилась по всему телу и яркими звёздами вспыхнула в глазах, вырвав из моего горла тоскливый звериный рёв.

- Всё, успокойся, - ласково пробормотала Ирума, - и не так это было больно. Рёбра встали на место, края перелома зафиксированы, теперь тебе необходимо расслабиться и лежать, не двигаясь. Дыши часто и поверхностно - так ты станешь меньше тревожить место перелома. А я пока сооружу тугую повязку...

И, поднявшись с колен, девушка подошла к убитой ею змее, достала разделочный нож и принялась аккуратно сдирать с неё кожу вместе с чешуёй. В умелых руках девушки змеиная тушка оказалась быстро освежёвана - кожа с рептилии снялась как чулок с ноги беспутной барышни. Получив в свои руки требуемый материал, Ирума вырезала из него длинную широкую полосу, которой, как лентой, обернула мою грудь. Проделав наконечником стрелы небольшие поперечные дырочки, девушка вплела в получившийся пояс тонкий кожаный ремешок, изготовленный из лоскутов змеиной шкуры. Попросив меня выдохнуть и ненадолго задержать дыхание, Ирума быстро выбрала слабину ремешков, соорудив полноценный бандаж. С удовлетворением осмотрев результаты проделанной работы, и поводив ладонями над местом перелома, девушка гордо произнесла:

- Всё. Теперь можешь свободно дышать - сломанные рёбра зафиксированы и двигаться не будут.

Попробовав вздохнуть, я убедился, что проделать эту естественную процедуру стало значительно сложнее - немного поднималась лишь верхняя часть груди, всё остальное оказалось сковано импровизированным панцирем. Видимо, в ближайшие несколько дней мне действительно придётся дышать поверхностно и часто.

Освоившись с дыханием, я тихо просипел:

- Что теперь?

- А теперь ты будешь лежать в таком положении двое суток и не двигаться. По крайней мере, не совершать резких движений.

- А лечение?

- Я уже наложила на рёбра необходимый конструкт, - пояснила девушка. - Края перелома совместились правильно, а ускоренная регенерация позволит кости быстро срастись.

- Я думал, что магия способна излечить значительно быстрее.

- Лечит не магия, а искусство врачевателя, - прокомментировала Ирума, - если бы я целенаправленно училась на медика, я вылечила бы сломанное ребро за несколько мгновений. В нашем посёлке есть несколько человек, умеющих не только ускорять естественную регенерацию организма, но и синтезировать новые ткани взамен поражённых - они быстро зарастили бы тебе перелом. Профессионалы вообще способны отрастить новое ребро и даже восстановить потерянные конечности. Однако я знаю всего несколько простейших медицинских конструктов общего действия, направленных на ускорение собственной регенерации - тех, которые знают все охотники. Этих заклинаний вполне достаточно для того, чтобы, получив не слишком серьёзную рану, добраться до посёлка и отдаться в руки профессионала.

- Но...

- Случаи серьёзных травм крайне редки, - перебила меня Ирума, догадавшись, о чём я хотел спросить. - Нет смысла терять годы и десятилетия на изучение прикладной анатомии и сложных специализированных конструктов, которые тебе, возможно, никогда в жизни не пригодятся. Каждый должен заниматься своим делом. Охотники - охотиться, а медики - лечить. Всё, хватит разговоров - тебе вредно много говорить. Закрывай глаза и ложись спать, раз уж выпала такая возможность. Или можешь выучить новую руну.

- А ты? - я попытался узнать планы девушки.

- А я пробегусь по окрестностям, поохочусь и обеспечу нас продовольствием хотя бы на ближайшее время.

- Тогда я стану учить руну, - согласился с предложением я.

Положив рядом со мной мою глефу, так, чтобы при необходимости я легко мог дотянуться до древка, Ирума добавила:

- Глефу я тебе на всякий случай оставляю под рукой, так что безоружным не останешься. Кстати, я так и не услышала от тебя ответа, почему ты не применил против змеи магию - ты же научился создавать огненные шары, а большинство диких животных боится огня. Рептилии, кстати, не исключение. Даже если змея была иммунна к магии - тебе же требовалось не убить её, а отогнать, испугав.

- Забыл, - виновато пробормотал я и закрыл глаза, чтобы не видеть возмущённого взгляда Ирумы. И ей было чему возмущаться - сколько раз за время путешествия девушка заставляла меня создавать на ходу огненный шар и бросать его в выбранную ею мишень, я уже со счёта сбился. А как дошло до реального дела, все наставления Ирумы разом вылетели из моей головы. Что поделать - даже обретя магию, я так до сих пор к ней не привык и воспринимаю подобное умение как нечто чужеродное. Наверное, чтобы привыкнуть к магии, с ней надо родиться...

Но долго размышлять о своей оплошности мне не позволили - Ирума показала мне плетение ещё одной руны и не ушла, пока не убедилась, что я правильно запомнил узор. Оставшись один, я немного поёрзал на одеяле, устраиваясь поудобнее, и, прикрыв глаза, принялся сплетать и расплетать новый конструкт, время от времени наполняя его капелькой силы. С каждым разом плетение получалось у меня всё лучше и лучше, и вскоре я вполне успешно рисовал в своём воображении очередную руну. Незаметно подкралась усталость, и я, отложив в сторону занятия магией, стал размышлять о жизни и строить планы на будущее, сожалея, что потеряна оказалась большая часть так необходимого нам в пути снаряжения, и радуясь тому, что мы вообще остались живы. Так, в раздумьях, я и не заметил, как в конце концов заснул.

Проснулся я от дурманящего запаха коптящегося на углях мяса. Бок мой основательно припекало жарким летним солнышком - день явно перевалил за половину, но до заката было ещё далеко, значит, проспал я недолго. Приоткрыв глаза, я совсем не удивился, увидев неподалёку поднимающийся в небо тонкий дымок прогоревшего костра и Ируму, сосредоточенно наблюдающую за стройными рядами разложенных над углями деревянных шампуров с нанизанными на них кусками уже прожаренной дичины. Рядом с костром лежали остатки неизвестного мне животного, похожего на некрупного оленёнка. Очередной порыв ветра ударил по моему обострившемуся обонянию ароматом дыма и копчёностей, на что желудок тут же отозвался недовольным бурчанием. Покряхтев, я слегка приподнялся, опираясь на локоть.

Моя спутница, заметив, что я проснулся, сняла с углей один из прутиков, обернула его крупным вытянутым листом, сорванным с ближайшего куста, и поднесла мне. Слов не потребовалось - я с жадностью вонзил зубы в сочащееся вытопленным жиром нежное мясо.

- Что за зверь? - кивнув на остатки туши, спросил я. - Раньше я подобного не видел.

- Молодой ял, - пояснила девушка, - в лесах рядом с нашим посёлком они не водятся. Ялы любят склоны гор и высокогорные равнины. Привычны к холоду, но жары не переносят. Мясо вкусное и нежное, а шкура - тёплая. Из его шкуры я попробую выделать кожу на второй рюкзак.

- У нас же остался один, - в недоумении переспросил я. - Часть вещей мы всё равно потеряли, а оставшиеся прекрасно войдут в тот, что остался.

- А припасы ты куда собираешься складывать? - возразила девушка. - Я планирую накоптить мяса как минимум на несколько дней. К тому же я тут неподалёку обнаружила одно весьма перспективное место...

- Для чего перспективное?

- Очень уж характерный цвет у скал в том месте, где паслось найденное мною стадо ялов. Бурые потёки могут свидетельствовать о наличии в породе железа.

- Ты собираешься организовать здесь добычу железа?

- Я собираюсь изготовить оружие взамен того, что мы потеряли. И, в первую очередь, мне нужно много наконечников для стрел, а уничтожать глефы я не хочу. Двух имеющихся у нас сейчас стрел явно недостаточно даже для охоты, не говоря уже о защите от возможного нападения. Глефы же хороши лишь в ближнем бою, которого я стараюсь обычно избегать.

- А сами стрелы из чего собираешься делать?

Вместо ответа Ирума небрежным жестом указала мне на небольшую связку ровных аккуратных прутиков толщиной чуть больше моего пальца, лежащих рядом с ней. По-видимому, эти прутики предназначались в качестве заготовок для древков стрел - их длина и диаметр намекали именно на подобный вариант их использования.

Пока мы разговаривали, я успел доесть одну порцию мяса и получить в свои руки вторую - моя спутница ревностно следила за тем, чтобы я не перенапрягался. Сама же она удовлетворилась опустошением одного прутика и, наевшись, принялась за изготовление рюкзака.

Освободив шкуру от остатков мяса, девушка тщательно выскоблила её изнутри и удалила шерсть снаружи, побрив ножом. Свернув очищенную кожу в рулон, она отложила заготовку в сторону и прикопала оставшиеся от туши кости и требуху. Пока девушка занималась выделкой, она не забывала проворачивать над углями мясо, снимать уже готовые куски и нанизывать на прутики новые, поэтому окончание скорняжных работ практически совпало с окончанием процесса мясопереработки. Переложив готовое мясо листьями и упрятав его в рюкзак, Ирума пододвинула к себе пучок заготовок для стрел и, подняв перед собой всю связку магией, начала её плавно переворачивать. Порывы ветерка донесли до меня свежий запах древесины, какой обычно дают свежесрубленные ветки, брошенные на угли костра. Слегка озадаченный, я переспросил:

- А сейчас ты чем занимаешься?

- Термообработка древесины, - как маленькому, пояснила девушка, - свежие ветки надо аккуратно высушить, изгнав из них влагу, иначе со временем стрела может покоробиться и потерять кучность боя.

- То есть ты просто выпариваешь из древесины влагу?

- Совершенно верно. Процесс простой, но требует аккуратности и внимания. Тут самое главное - не пересушить, иначе древесина станет ломкой и может потрескаться. Трещины могут появиться и из-за высокой скорости сушки, поэтому я сушу ветки медленно и не снимая коры. Строго дозированное повышение температуры с равномерным обдувом справятся с задачей лучше всего. Ещё лучше было бы оставить дерево сушиться самостоятельно где-нибудь в тени, но на это у нас нет времени.

Пока Ирума объясняла мне технологию процесса, тоненькие черенки высохли достаточно, чтобы девушка, несколько раз согнув случайным образом выбранные из пучка прутки, признала состояние древесины удовлетворительным и сложила заготовки рядом с собой. Покончив с подготовительным этапом, Ирума взяла из лежащего пучка один прутик и, повесив его перед собой с помощью неизвестного мне плетения, заставила его быстро вращаться. Мгновение, и от заготовки в разные стороны полетели древесные щепки, а сама заготовка, освободившись от коры, приняла правильную цилиндрическую форму. Я первый раз увидел магический аналог токарного станка, поэтому наблюдал за процессом с большим интересом.

На то, чтобы обточить заготовки, девушке понадобилось совсем немного времени. Пересчитав полученные древки, она тщательно осмотрела их и отбраковала несколько штук, оставив лишь идеальные с её точки зрения экземпляры и связав их кожаными шнурками в два пучка примерно по двадцать черенков в каждом.

- Ну, вот и всё. Древки готовы, - пояснила Ирума специально для меня. - Теперь осталось приделать к ним оперение и отлить наконечники.

- Ты займёшься этим сейчас? - переспросил я.

- Нет, сначала я сделаю рюкзак и новый тул, - пояснила девушка.

И, подхватив скатанную в рулон шкуру, нагребла в сорванный заранее большой лист остывшей золы от костра, закинула за плечи лук с двумя оставшимися стрелами, забрала глефу и мягким стелющимся шагом скрылась в роще.

Вернулась Ирума ближе к вечеру, устало таща под мышкой влажный рулон пахнувшей мускусом и содранной древесной корой свежевыделанной кожи. Оказывается, достаточно полноводный ручей протекал недалеко от нашей вынужденной стоянки, и именно там девушка организовала окончательную чистку, выскабливание, промывку и дубление шкуры, использовав для предварительной подготовки и последующего дубления сделанную из золы, коры особого вида деревьев и найденных неподалёку и перемолотых в пыль известняковых отложений суспензию. Растянув влажную кожу на наскоро связанных крест-накрест прутьях и поместив её в тени ближайшего дерева для просушки, Ирума взяла остатки змеиной шкуры и, обложившись инструментами, принялась шить, предварительно проверив мои успехи в освоении новой руны и исправив несколько незначительных ошибок в рисунке плетения. На мой вопрос, чем она сейчас занимается, Ирума, не отрываясь от шитья, ответила:

- Делаю себе тул для стрел. Шкура змеи подходит для этого идеально - лёгкая и прочная.

Получив пояснение, я замолчал, не желая мешать Ируме расспросами, и, прикрыв глаза, сквозь полуопущенные ресницы с интересом наблюдал, как она работает. Девушка, сосредоточенно склонившись над шитьём и полностью отдавшись процессу, споро орудовала сразу двумя иголками, прошивая по краям два нарезанных из змеиной шкуры лоскута тонкими нитями, сплетёнными из волокон какого-то местного растения. Небольшие стальные иглы так и мелькали в изящных женских пальцах, заставляя меня предположить, что это тоже какая-то магия. Магия движений и жестов. Заворожено следя за невесомо порхающими руками Ирумы, я, незаметно для себя, опять уснул.

Проснулся я глубокой ночью от ласкового тихого сопения, раздающегося у меня под ухом. Аккуратно, чтобы не потревожить повязку, повернув голову, я увидел пристроившуюся рядом со мной Ируму. Она спала прямо на земле, соорудив себе в качестве подстилки стожок из свеженарезанной травы. За ночь похолодало, и девушка во сне прижалась ко мне, чтобы согреться - единственное оставшееся у нас одеяло Ирума использовала для того, чтобы укрыть меня, своего мужчину. Медленно вытащив из-под себя половину одеяла, я накрыл им переползшую ко мне под бок девушку. Ощутив исходящее от меня тепло, Ирума во сне прижалась ко мне ещё сильнее и, закинув руку мне на грудь, засопела спокойнее - замёрзшее тело стало понемногу согреваться. Остаток ночи мы провели в обнимку под одним одеялом и относительно неплохо выспались.

Утром Ирума, позавтракав сама и не забыв накормить меня, забрала успевший подсохнуть кусок выделанной кожи и до обеда опять занималась шитьём - делала второй рюкзак. На этот раз девушка не использовала иголки, а складывала вырезанные кожаные лоскуты краями друг к другу и пробивала их насквозь мелкими частыми отверстиями, используя модифицированное заклинание воздушного копья. Получившуюся перфорацию она прошивала тонкими кожаными шнурками, во множестве заготовленными из обрезков той же шкуры.

Получившееся изделие напоминало завязывающийся сверху вытянутый мешок на лямках и показалось мне несколько грубоватым, однако крепким и удобным, и сидело на спине девушки, как влитое. После обеда, пожелав мне не встревать ни в какие неприятности и случись что - сразу же звать на помощь, Ирума, закинув за спину рюкзак, отбыла за железом. Я на дорожку пообещал, что непременно воспользуюсь её рекомендациями, и, к своему удовлетворению, честно сдержал своё слово, за весь день поднявшись на ноги не более нескольких раз. Делал я это медленно и осторожно, чтобы не повредить процессу выздоровления, но и поступать иначе было нельзя - естественные потребности организма ещё никто не отменял. Лёжа, я от нечего делать посвящал всё имеющееся время совершенствованию уже известных мне плетений, достигнув неплохого результата - такого, какой только можно получить за день интенсивных тренировок. До автоматизма плетение конструктов я, разумеется, не довёл, но время на их создание у меня заметно уменьшилось. Когда стало темнеть, я, не дождавшись возвращения Ирумы, залез в рюкзак за мясом и плотно поужинал, после чего улёгся спать.

Вернулась девушка поздно ночью и, перекусив холодным мясом, нырнула ко мне под одеяло, благо вчерашнюю постель из травы я заблаговременно разровнял и накрыл одеялом, свободным углом которого Ирума и накрылась. Одного одеяла на двоих оказалось явно маловато, и мы оба к утру основательно подмёрзли.

- Нам нужно второе одеяло, - задумчиво сказала Ирума, греясь в предрассветной хмари у разожжённого костерка.

- Не возражаю, - прокомментировал очевидное заявление я. - И откуда мы его возьмём?

- Сошьём из шкур. Двух-трёх шкур, надеюсь, должно хватить.

- То есть ты сейчас отправляешься на охоту?

- Сначала за рудой, потом на охоту.

- А совместить нельзя? - уточнил я, вспомнив, что стадо ялов паслось примерно в том же районе, где Ирума обнаружила запасы руды.

- Я не дотащу одновременно и руду, и дичь, - виновато ответила девушка.

Моё лицо опалило жаром, залив краской стыда - пока я тут отлёживался, Ирума делала всё от неё зависящее, чтобы обеспечить нас припасами. И не её вина, что хрупкая девушка просто не в состоянии поднять и унести столько же груза, сколько здоровый мужик, какой бы сильной и выносливой для своего веса она не была. Молча улёгшись на свою импровизированную кровать, я проводил глазами девушку, лёгким стелющимся шагом ушедшую к ближайшей роще и вскоре исчезнувшую под сенью местных невысоких раскидистых деревьев, и продолжил совершенствоваться в плетениях...

Вернулась Ирума опять ближе к ночи, тяжело ступая по неровной каменистой почве и согнувшись под тяжестью набитого рюкзака. Подойдя к заботливо поддерживаемому мною костру, девушка скинула рюкзак и, опустившись на землю, вытянула усталые ноги.

- Как сходила? - заботливо спросил я.

- Железо у нас будет, - уверенно ответила Ирума, - а с полным комплектом стрел уже можно нормально поохотиться.

Наутро, доев остатки мяса, Ирума тщательно осмотрела мои рёбра, сказав, что они срастаются правильно и мне уже можно осторожно ходить, но тяжести носить всё равно пока нельзя, да и от резких движений тоже лучше пока поберечься. Успокоенная улучшением моего состояния, девушка выгрузила из рюкзака принесённую накануне руду и начала священнодействовать.

Перво-наперво она перемолола её если не в пыль, то как минимум в мелкий песок, воспользовавшись модифицированным плетением воздушного вихря, которое сама девушка назвала мясорубкой. Вполне вероятно, что именно для этих целей она его обычно и использовала, но что было действенным для мяса, оказалось эффективно и для прочной породы.

Заключив получившийся порошок в силовой кокон и подняв его в воздух, Ирума начала постепенно нагревать породу, контролируя её температуру по цвету висящего в воздухе раскалённого шара. Дождавшись, когда шар раскалится добела, девушка принялась постепенно закручивать его вокруг воображаемой оси, наблюдая, как пышущая жаром капля вытягивается в воздухе и принимает форму веретена. Вращение веретена всё убыстрялось, и, наконец, из его основания тонкой струйкой потекла серебристая жидкость - расплавленный металл. Дождавшись, пока весь металл соберётся в одну крупную каплю, Ирума отбросила на расположенную неподалёку россыпь камней раскалённую пустую породу, тут же начавшую остывать, потрескивая и расточая вокруг жар и запах окалины, и сосредоточила всё своё внимание на получившемся расплаве. Видимо, не удовлетворившись полученным результатом, девушка, используя незнакомое мне плетение, включающее в себя несколько рун воздуха, связанных силовым каркасом, зачерпнула из прогоревшего костра горсть остывших углей и добавила их в расплав, брызнувший при их попадании внутрь раскалёнными белыми брызгами.

Воспользовавшись магическим подобием центрифуги и дождавшись, пока угли исчезнут в расплаве, Ирума несколько раз переливала металл из одной энергетической ёмкости в другую, каждый раз оставляя после проведённого процесса на земле несколько щепоток раскалённых зёрен. Я догадался, что так девушка избавляется от нежелательных примесей, способных ухудшить качество металла.

Перелив расплав в последний раз, Ирума удовлетворённо хмыкнула и разлила металл по слиткам, оставшимся висеть перед ней в воздухе. Слитков получилось не так уж и много - всего девятнадцать штук, каждый размером с ладонь. Дождавшись, пока слитки остынут, девушка плавно опустила металлические бруски на заранее очищенную площадку рядом с костром. Оглядев дело своих рук, она, оценив моё молчание в течение всего процесса плавки, поспешила рассеять моё любопытство, сказав:

- Наконечники для стрел я сделаю завтра, металла для них я выплавила достаточно. Правда, железо оказалось не совсем того качества, что я ожидала, поэтому пришлось долго очищать его от примесей и добавлять в расплав углерод. Легирующих присадок у меня нет, так что придётся довольствоваться обычной углеродистой сталью. Пришлось пожертвовать прочностью, иначе наконечники получатся слишком хрупкими.

- А иначе нельзя?

- Нельзя. Сплав железа с углеродом в зависимости от пропорций либо твёрдый и хрупкий, либо пластичный и мягкий. Пришлось выбирать компромисс. Наконечники из полученного металла будут достаточно острыми, чтобы пробить шкуру животного, но недостаточно прочными, чтобы пережить столкновение с костями, поэтому их придётся часто точить.

- Ну, это не так уж и сложно. Главное, что теперь у нас имеется достаточный запас стрел для охоты, - поспешил успокоить я девушку.

Спать в этот день мы легли голодными...

Ближе к утру я почувствовал сквозь сон, как Ирума осторожно, чтобы не разбудить меня, выбирается из-под одеяла и, быстро собравшись и подхватив лук с оставшейся парой стрел, отправляется на охоту. Сквозь полуоткрытые глаза проконтролировав, как девушка лёгким пружинящим шагом скрывается в предрассветной хмари, я опять провалился в сон - утром он самый сладкий.

Проснулся я полностью отдохнувшим уже поздним утром, когда солнце поднялось высоко над деревьями и разогнало утренний туман. Разбудили меня лёгкие шаги вернувшейся с охоты девушки, сгружающей около костра добычу. Ей удалось подстрелить двух птах, одна из которых оказалась достаточно крупной на мой взгляд - никак не меньше размерами тушки упитанного зайца. Вторая была поменьше, и именно её девушка принялась быстро ощипывать и потрошить. Понимая, что продолжать валяться в постели и дальше в то время, когда моя спутница работает, несколько неправильно, я осторожно поднялся и принялся за приготовление углей для костра. К тому времени, как я наломал веток и, воспламенив их небольшим огненным шариком, соорудил костёр, одна птичья тушка была уже подготовлена, и Ирума сразу же занялась второй, в перерыве между ощипыванием тушек разместив сушиться около разгоревшегося костра пучок побегов какого-то местного тростника.

Быстро прогоревший костёр обеспечил нас хорошими углями, и завтрак не заставил себя долго ждать. Умяв на пару с Ирумой одну птицу, я принялся готовить вторую, а девушка наконец-то приступила к изготовлению наконечников. Выкопав рядом с собой небольшую ямку, она постелила на дно кусок змеиной шкуры, после чего заполнила ямку принесённой из ручья водой. Затем, разложив стальные слитки на расстеленной коже, принялась развешивать их перед собой в воздухе и нагревать, контролируя температуру по цвету отливки. Затем, когда все слитки засияли ярко-белым цветом, девушка соорудила перед собой какую-то странную конструкцию из слабо светящихся силовых нитей, больше похожую на коромысло. Одна сторона коромысла напоминала переливающийся разноцветными огнями мыльный пузырь, а другая походила на выполненный из мыльной плёнки наконечник стрелы. Оглядев получившуюся силовую конструкцию, Ирума, видимо, осталась довольна результатом, так как подхватила силовым захватом ближайший слиток и поместила его в "пузырь" коромысла, которое тут же начало быстро вращаться. Вращение всё ускорялось, выполненное из силовых линий коромысло слилось в одно сверкающее колесо, а заполненный нагретым и расплавившимся металлом "пузырь" стал понемногу худеть - наполняющий его расплав тонким ручейком потёк по ручке коромысла в противоположный конец, заполнив металлом форму наконечника.

Как только металл почти полностью перетёк на противоположную сторону коромысла, его вращение стало замедляться, и вскоре силовой каркас полностью остановился, явив моему взору готовую отливку стального наконечника стрелы и небольшой шарик остывающего металла, не вошедший в отливку. Удовлетворённо хмыкнув, девушка отправила наконечник в ямку с водой, тут же окутавшуюся паром, а неизрасходованный остаток слитка отложила на камень, где он стал постепенно остывать, потрескивая и распространяя вокруг запах калёного металла.

Судьбу первого постигли все девятнадцать слитков, и вскоре девушка с удовлетворением доставала из ямки с почти полностью выпарившейся водой девятнадцать готовых наконечников. Тщательно осмотрев отливки, она опять развесила их перед собой в воздухе и долго над чем-то колдовала, после чего разложила на камни и предупредила меня, чтобы я не подходил к отливкам, пока они не остынут.

- Ты их опять нагревала? - в недоумении переспросил я девушку.

- Закалившийся металл необходимо отпустить, - как школьнику, принялась объяснять мне Ирума, - иначе он останется слишком хрупким.

- А разве железо хрупкое? - всё больше и больше удивлялся я.

- Хрупкое не железо, а сплав железа с углеродом, если его после отливки очень быстро охлаждать. Теорию кристаллизации расплавов я тебе сейчас объяснять не стану - даже на изложение основ мне потребуется как минимум несколько месяцев. Просто прими как должное - отливку нужно сначала быстро охладить, а потом медленно нагреть до определённой температуры. Этот процесс называется закалкой и отжигом. Достаточно подробный курс лекций металлургии ты можешь получить от жреца... Ой, совсем забыла - ты же не обучался в академии! - виновато воскликнула Ирума.

Да, вот и развенчан очередной миф о первобытной жизни аборигенов, угнездившийся в моей голове. Совершенное владение знаниями о металлургии, доступное практически любому жителю Эдема, уже поднимало местную цивилизацию как минимум на одну ступеньку с оканийцами, а владение магией вообще поднимало её на невообразимую высоту, в чём я со стыдом себе признался. Чтобы скрыть смущение, краской залившее моё лицо, я спросил, указывая рукой на кучку оставшихся после отливок уже остывших стальных горошин, лежащих на камне:

- А с этим что будешь делать?

- Это отходы. Шлак. Можно выбросить.

- А по виду - точно такое же железо, - недоверчиво проговорил я.

- Это действительно железо, вот только примесей в нём в несколько раз больше, чем в выплавленных наконечниках. Для плавки я использовала центрифугу, с одной стороны расположив форму, а с другой - расплав. Раскрутив центрифугу до большой скорости, я добилась того, что более тяжёлые примеси осядут на дне расплава, а наиболее чистый металл заполнит форму. Я специально сделала отливки несколько большего объёма, чем требовалось для изготовления наконечников. Кстати, литьё под давлением, которое обеспечивает быстро вращающаяся центрифуга, получается более качественным.

Прочтя мне короткую лекцию, Ирума собрала успевшие остыть наконечники, быстро заточила их грани плетением воздушного лезвия и, растормошив один из пучков, принялась споро насаживать на древки стрел наконечники, помогая себе ножом. Закрепив наконечники тонко нарезанными кожаными ремешками, девушка выбрала из вороха перьев, оставшихся от распотрошённых и съеденных нами птах, несколько десятков, практически идеально сохранившихся. Разрезав каждое перо ножом вдоль, Ирума стала извлечёнными из подсохшего тростника волокнами прилаживать перья к хвостовикам стрел.

После того, как новые стрелы оказались изготовлены, девушка аккуратно сняла наконечники с двух оставшихся в туле старых стрел и, тщательно завернув их в листья, спрятала в рюкзак. Заполнив тул новыми стрелами, девушка подхватила лук и, наказав мне никуда не уходить и вообще поменьше двигаться, скрылась в лесу.

Вернулась Ирума уже в темноте, выйдя на свет костра, который я заблаговременно разжёг в ожидании добычи. Устало сгрузив крупную выпотрошенную тушу яла подальше от костра, она начала разделывать его прямо на траве, подвесив над своей головой яркий светлячок. Для начала вырезав несколько крупных кусков мяса, она передала их мне, и, пока я занимался приготовлением позднего ужина, продолжила снимать шкуру и отделять кости. К тому времени, как тяжёлая работа по разделке оказалась завершена, ужин уже поспел - мясо, пропечённое со всех сторон, источало вокруг умопомрачительные ароматы. Оттащив в сторону кости, девушка побросала в шкуру извлечённое из туши мясо и, перетянув верёвкой получившийся свёрток, оттащила его к дереву, подвесив с моей помощью под одной из веток на высоте трёх с лишним метров над землёй. Затем мы быстро и жадно доели всё, что я приготовил, и, уставшие, завалились спать - за всеми трудами мы даже не заметили, что стояла уже глубокая ночь. Возможно, именно поэтому проснулись мы поздно, когда солнце уже давно взошло и дело уверенно шло к полудню.

Поднявшись первым, я сразу же разложил костёр побольше и, пока он разгорался, не спеша проделал традиционные утренние процедуры. Умывшись, я подбросил в костёр дров и наблюдая, как жаркое пламя, пожирающее охапку дров, яростно рвётся в небо, принялся разделывать извлечённое из шкуры мясо на куски и нанизывать их на загодя подготовленные прутики. За этим занятием меня и застала поднявшаяся Ирума. Присев рядом, она стала помогать мне нанизывать мясо, не отвлекаясь на мои неуклюжие попытки отправить её отдыхать.

Напару покончив с подготовкой, мы разгребли успевшие прогореть дрова и ровным слоем водрузили над углями всё имеющееся у нас мясо, которого, вопреки моим ожиданиям, оказалось вовсе не так уж и много - по моим прикидкам, килограммов пятнадцать, не больше. Выпотрошенная туша яла выглядела значительно тяжелее...

- Как прошла охота? - чтобы заполнить разговором время ожидания, спросил я.

- Неплохо, - ответила Ирума, задумчиво переворачивая прутики, - стрелы получились отличными, только пришлось их предварительно пристрелять.

- Зачем? - удивился я.

- Другой металл. Другое дерево. В полевых условиях невозможно абсолютно точно повторить объём отливки и вес получившегося наконечника. Древки я тоже изготовила из чуть ли не первого попавшегося материала. В результате стрелы оказались несколько тяжелее тех, к которым я привыкла. Разница весьма незначительна, но на дальних дистанциях она становится заметной. К тому же разный вес наконечника и древка немного сместил центр тяжести стрелы, отчего у неё изменилась баллистика. Повторюсь, отличия крайне незначительны и не носят принципиального характера, но если желаешь попасть добыче в глаз со ста шагов, подобные изменения приходится учитывать.

- Ты убила яла выстрелом в глаз?

- Нет, конечно же, - улыбнулась девушка. - Убойная сила стрелы позволяет стрелять под лопатку, где у зверя сердце. Но, сделав первый выстрел, я высчитала поправки, и вогнала в упавшую тушу ещё несколько стрел, направив их уже туда, куда нужно, причём с разных дистанций.

- А шкуру ты не испортила? - переспросил я, зная, что Ирума рассчитывала сшить из нескольких шкур одеяло.

- Я стреляла в одну точку, - пояснила девушка. - Этот клочок шкуры я потом выкину.

- Теперь понятно, почему ты сняла со стрел старые наконечники, - прокомментировал я рассказ Ирумы.

Девушка улыбнулась, ничего мне не ответив.

Затем мы ели, а после сытного обеда, осоловевшие от обжорства, запекали на углях вторую порцию мяса, а когда пожарилась и она - третью. Пережарив всё мясо, мы сложили его в сшитый недавно из кожи рюкзак, переложив его свежими листьями. Подвесив рюкзак с продуктами обратно на дерево, Ирума забрала нож, оставшуюся шкуру яла, вновь нагребла золы из костра и ушла выделывать шкуру, оставив меня одного. До вечера оставалось достаточно много времени, и я решил продолжить занятия магией, улёгшись поудобнее на ложе из подсохшей травы и накрывшись одеялом. Сплетая и расплетая руны, я не заметил, как заснул...

Разбудила меня Ирума, позвав ужинать. Солнце успело закатиться, подсветив горизонт алыми разводами редких облаков. Невдалеке, под деревом, сушилась выделанная шкура, разнося вокруг запахи мускуса и золы. На месте старого кострища трепетали пока робкие лепестки недавно сложенного молодого костерка, и перед ним на уложенных прямо на земле крупных листьях лежали извлечённые из рюкзака куски холодного мяса, которые я тут же, без объяснений, пристроил рядом с огнём.

Поужинав подогретым мясом, мы опять завалились спать.

Следующее утро ушло у нас в обсуждении планов на ближайшее будущее. Я предлагал сразу же продолжить движение, а Ирума советовала задержаться ещё на один день для того, чтобы восполнить запасы снаряжения, потерянного в битве с пауками. Лишившись одного из рюкзаков, мы фактически ополовинили свою амуницию, и, после здравого размышления, я согласился с доводами своей спутницы, поэтому, собрав вещи, мы пошли к найденному девушкой выходу железорудных пластов.

По пути я задал идущей рядом девушке вопрос, которому не находил ответа на протяжении нескольких последних дней, в течение которых я валялся на травке под деревом со сломанными рёбрами, а именно - куда подевались все змеи?

- Я их убила, - спокойно, как само собой разумеющееся, ответила моя спутница. - Ты лежал со сломанными рёбрами и тугой повязкой, и не мог в случае возникновения опасности себя защитить. Поэтому я прошлась по окрестному лесу и уничтожила всех крупных змей в округе, оттащив подальше и оставив на земле разрубленные тела. Серпенты не любят перемещаться на большие расстояния, для них характерна приверженность к традиционному ареалу обитания и издавна изученным охотничьим территориям. Разумеется, встречаются и змеи - путешественники, но согнать серпента с насиженного места способно лишь отсутствие пищи, что в данной местности не наблюдается. Правда, туши убитых змей привлекают других хищников, но я посчитала риск оправданным - падальщики, обнаружившие бесхозное мясо, редко переключаются на другую добычу, особенно живую и способную дать отпор.

Закончив объяснять мне повадки серпентов, Ирума переключилась на изложение другой информации, необходимой мне, как она считала, для выживания в условиях предгорий и гор. Непонятно, откуда она знает такие подробности о жизни нехарактерной для окрестностей её родного посёлка фауны, но факт остаётся фактом - моя спутница оказалась кладезем полезной информации. Так, в разговорах, мы и дошли до ущелья, усыпанного каменными валунами характерной расцветки.

Следующие два дня мы посвятили добыче руды и плавке металла, а также охоте и изготовлении из полученного железа аналогов утерянной амуниции. Сам процесс плавки, отливки и обработке металлических изделий успел потерять для меня новизну и актуальность, поэтому я практически не смотрел за действиями Ирумы, сосредоточившись на хозяйственных делах - заготовке дров и приготовлении пищи. На третий день, восстановив утерянное снаряжение и обогатившись ещё на два одеяла в дополнение к уже имеющемуся, сшитых из грубо выделанных шкур молодых ялов, мы продолжили путешествие на запад.

С каждым днём мы углублялись в раскинувшийся перед нами горный массив, поднимаясь всё выше и выше. Состоящие из мелких деревьев рощицы, постоянно попадающиеся нам ещё несколько дней назад, почти совсем исчезли, сменившись одинокими чахлыми деревцами и густыми зарослями кустов. Ночи стали холоднее, и я в который раз воздал хвалу предусмотрительности Ирумы, изготовившей не одно, а целых два одеяла из шкур - перед сном мы стелили одно на землю и укрывались другим, только так нам удавалось выспаться, не замёрзнув.

Утром, выползая из-под одеял, мы выдыхали в морозный воздух облачка сконденсировавшегося пара. Поднявшееся солнце быстро прогревало воздух, жарким маревом струившийся над раскалёнными камнями. Во время ходьбы плотные куртки прилипали к спине, а по груди струились ручейки пота, но мы мужественно терпели жару, ведь раздеться - означало тут же до мяса обгореть под лучами высокогорного солнца. Хватало и того, что наши руки и особенно лица загорели практически до черноты, успев несколько раз сменить обгоревшую кожу, слезающую рваными лохмотьями.

Вот с чем не было проблем, так это с охотой. В горах хватало всякой живности - и пугливых высокогорных козлов, и множества крупных и мелких грызунов, и змей с ящерицами, и, естественно, птиц. Птицам в горах было самое раздолье - многочисленные пичуги многоголосым щебетом сопровождали всё наше путешествие. Несколько раз на нас пытались напасть орлы, но отстали после того, как самый наглый из них, стремительно спикировав на Ируму, получил от неё удар остриём глефы прямо в грудь. Девушки использовала оружие как копьё, в буквальном смысле слова насадив птичку на клинок, как бабочку на булавку. Правда, для столь красивого приёма ей пришлось резко уйти в сторону, чтобы не быть раздавленной свалившейся на землю массивной тушей. Дождавшись, пока бьющаяся в агонии птица прекратит царапать каменистый грунт своими устрашающего вида изогнутыми когтями, Ирума с натугой выдернула клинок из птичьей груди и, с трудом очистив его от крови, отложила глефу в сторону, достав разделочный нож.

Но вырезать мясо из поверженного хищника девушка не стала, удовлетворившись извлечением из крыла нескольких маховых перьев - на память, как она мне объяснила. Также Ирума рассказала, что мясо хищных птиц малосъедобно из-за своего мерзкого запаха. Согласившись, что недостатка в нормальном мясе мы не испытываем, я по примеру своей спутницы тоже обзавёлся трофеем в виде пары красивых перьев, и мы продолжили путешествие, обсуждая боевые качества сражённого орла и наилучшие способы отражения атак летающих хищников.

За время путешествия по горам я уже успел насмотреться на охотившихся орлов, и начал было считать, что естественных врагов для этих грозных хищников в природе не существует, как неожиданно открывшееся зрелище в корне поменяло моё мировоззрение. По привычке бросая внимательные взгляды по сторонам и время от времени поглядывая на небо, мы с Ирумой обогнули очередной нависший над нами на утёс, всё утро закрывавший нам обзор, и, выйдя на нависший над ущельем уступ, попали сразу в финал грандиозной битвы - битвы титанов. Сначала наших ушей достиг резкий пронзительный визг, перебиваемый громким клёкотом и заставивший Ируму попятиться назад и затолкать меня в ближайшую расщелину, заслонив своим телом. Затем из-за утёса вывалились и покатились по осыпающемуся каменистому склону две сцепившиеся туши, одна из которой оказалась гигантским орлом, по моим прикидкам как минимум раза в полтора превышающим экземпляр, напавший на Ируму и послуживший источником наших сувениров. А вот вторая туша больше всего походила на летучую мышь-переростка с длинным мощным чешуйчатым хвостом, заканчивающимся раздвоенным роговым шипом, и четырьмя когтистыми звериными лапами, которыми эта мышь терзала орлиную плоть и разбрасывала в разные стороны тучи перьев и пуха. И, что самое удивительное, в схватке гигантов побеждал явно не орёл, да и размерами тот оказался поменьше своего таинственного противника.

Видимо, схватка продолжалась недолго - поэтому мы и не услышали её начала, однако ярость сражающихся друг с другом противников вселяла в нас обоснованную надежду на то, что битва скоро закончится. Наши надежды оправдались - не прошло и минуты, как крылатая исполинская мышь, подмяв под себя орла, нанесла длинными серповидными когтями передних лап заключительный удар, разодравший противнику горло и заставивший его забиться в смертельной агонии. Добив орла, тварь подняла вверх зубастую, похожую на собачью голову, увенчанную двумя когда-то, по-видимому, треугольными, но сейчас разодранными и висящими клочьями ушами, и торжествующе завыла. Покончив с победной песнью, хищник, роняя на камни тягучие капли крови из многочисленных глубоких ран, присел, столкнув хвостом вниз по склону орлиную тушу, и, оттолкнувшись мощными задними лапами, подпрыгнул вверх и медленно полетел, тяжело хлопая разодранными в схватке кожистыми крыльями и постепенно набирая высоту. В воздухе хищник уже не казался похожим на мышь - от неё он взял лишь громадные кожистые крылья, а вот голова зверя больше всего напоминала собачью, да и ноги хищник, похоже, тоже позаимствовал от неё. Тело же летуна напоминало тело огромной ящерицы. Сходство с рептилией усиливал длинный роговой гребень, протянувшийся от самой головы и до кончика хвоста, переходя там в шипастый раздвоенный веер, в полёте играющий роль руля.

- Дракон... - с благоговейным восторгом прошептала Ирума.

Проводив взглядом потрёпанного дракона, улетевшего вдоль по ущелью, мы пошли следом за ним - наши дороги совпали...

Глава 9

Отступление девятое. Окаана, резиденция клана Торуга...

- Госпожа, женщина по имени Линнея ожидает вашей аудиенции.

- Где она?

- В приёмной, госпожа.

- Срочно приглашайте. И принесите чай в кабинет для совещаний...

Вошедшая через несколько мгновений в кабинет девушка в легкомысленной короткой белой тунике из тонкой, чуть ли не просвечивающей ткани, оставляющей к тому же открытыми не только руки и плечи, но и ноги выше колен, скептически и слегка насмешливо посмотрела на вставшую со своего кресла госпожу, приветствующую её, как равную. Не задерживаясь, девушка уверенно и грациозно проследовала мимо матриарха к гостевому уголку и заняла одно из двух стоящих перед низеньким журнальным столиком кресел. Матриарх молча расположилась в другом кресле, оказавшись напротив посетительницы. Теперь двух женщин разделял только низенький столик, на котором сиротливо стояли две чашки и вазочка с засахаренными кусочками фруктов.

Входная дверь отворилась снова, и молчаливая секретарша внесла в кабинет поднос, на котором расположился исходящий паром небольшой фарфоровый чайник. В полной тишине секретарша разлила по стоящим на столе чашкам ароматный напиток и, оставив чайник с подносом на столе, так же молча удалилась.

Матриарх, проследив взглядом за закрывшейся дверью, неторопливо взяла одну из чашек, сделала пару маленьких глотков и, поставив чашку на блюдце, сказала:

- Вы просили аудиенции.

- Верно. Я хотела напомнить, что долг клана Торуга передо мной до сих пор не закрыт.

- А у меня к вам встречный вопрос. Умирают люди Торуга. Абсолютно здоровые люди. Смерти кажутся вполне естественными, однако их количество не позволяет мне поверить в естественность вызвавших гибель причин. Причём численность внезапно умерших постоянно растёт. Не проясните этот загадочную для меня ситуацию? И мне очень хочется узнать истинного виновника гибели множества моих людей.

- Так уж и загадочную? Неужели вы не читали оставленную для вас записку? В ней, если мне не изменяет память, простым и ясным языком, не допускающим двоякого толкования, написано, что смерти людей Торуга станут множиться до тех пор, пока клан не закроет передо мной долг. Я предупреждала, что отдать его вам придётся, а ведь я всегда держу данное мною слово. Жаль, что вы не прислушались к моим словам.

- Так это вы истинный виновник гибели людей Торуга?

- В смертях своих людей виноваты вы сами - не надо было идти на поводу у своих амбиций и выгораживать ректора академии, поставившего мне вместо отличной оценки незаслуженную четвёрку, из-за которой я отправилась в ссылку тогда, когда мне крайне необходимо было оставаться на Окане.

- Неужели вас сослали всего лишь за четвёрку в дипломе? Не слишком ли жестокое наказание всего за один пониженный балл?

- Нет, сослали меня за другой проступок. Признаться, наказание соответствовало тяжести содеянного, но только исключительно благодаря вам я, имея возможность отсрочить наказание, на двадцать тысяч сол оказалась заточена в другом мире. Фактически, в тюрьме.

- Мне кажется, что вы ошиблись с подсчётами. Если мне не изменяет память, недоразумение с вашим дипломом произошло чуть более ста сол назад.

- В мире, где я была, время течёт быстрее.

- Но двадцать тысяч сол? Люди столько не живут!

- А кто вам сказал, что я человек? - вкрадчиво прошептала посетительница. И с этими словами глаза её неожиданно увеличились, в них прорезался вертикальный звериный зрачок, а сама радужка налилась призрачным зелёным светом. Из полураскрытых влажных губ высунулись удлинившиеся клыки, придав прекрасному в своём совершенстве лицу девушки зловещие черты.

Доселе бесстрастное лицо матриарха отразило всю гамму испытываемых женщиной эмоций, главной из которых читался явный испуг. Заплетающимся языком она пробормотала:

- У человека не может быть таких глаз...

- Вы поразительно догадливы, госпожа, - издевательски усмехнулась Линнея, возвращая свой первоначальный облик, - я действительно не человек.

- Тогда кто же вы?

- Таких, как я, люди обычно называют богами. Эта формулировка наиболее точно описывает мою сущность.

- Значит, к неожиданной и необъяснимой смерти моих людей действительно причастны вы... И у вас есть сила, способная убивать на расстоянии.

- Такая сила у меня действительно есть - не зря в своём мире я считаюсь богиней смерти. Но если вы имеете в виду гибель своих людей, то я их не убивала. Они умерли сами. Правда, не без моей помощи.

- Сами? Вы хотите сказать, что к этим странным смертям вы непричастны? А как же сказанные вами ранее слова?

- Разве я сказала, что непричастна к смертям людей Торуга? Нет, я лишь сказала, что ваши люди умерли от естественных причин. Я их не убивала, я лишь забрала их жизнь. Или души, если подобное объяснение вам больше нравится.

- А разве есть разница?

- Разумеется, есть, и существенная. Быть убитым или умереть самому - разве вы сами не чувствуете разницы?

- Для меня она не существенна, если итог один. Я ведь правильно поняла - если бы вы не предприняли каких-то определённых действий, то эти умершие по неизвестным причинам люди остались бы живы? Они умерли с вашей помощью - вы только что в этом признались.

- И не отрицаю этого - я действительно пожелала, чтобы они умерли.

- Неужели одного вашего желания достаточно?

- В подавляющем большинстве случаев - вполне достаточно. Это мой атрибут.

- Атрибут? Какой смысл вы вкладываете в это слово?

- Атрибут - свойство, присущее каждому богу. Мой атрибут - власть над живой природой. Над рождением и смертью. Я богиня смерти. Если я пожелаю, чтобы живое существо умерло - оно, скорее всего, умрёт. Умрёт естественной смертью от вполне естественных причин, а энергетическая составляющая этого живого существа, которую иногда ещё называют душой, попадёт ко мне. Противиться воле богини смерти может лишь не менее могущественная сущность, чем я. Таких сущностей в любом мире очень мало, и среди людей вашей империи их точно нет.

- Вы упоминали про другой мир, куда были сосланы - это какая-то неизвестная в империи планета? И в какой галактике она находится, если подобная информация, разумеется, не секрет?

- Не секрет - сегодня у меня хорошее настроение, и я не против немного поболтать. Когда я говорила про другой мир, я имела в виду не планету, не галактику, а другую вселенную. В пределах отдельно взятой вселенной меня не удержат никакие барьеры.

- Тот мир, в котором вы провели в заточении двадцать тысяч сол - там было настолько плохо?

- С чего вы это взяли? Вселенная, в которой я оказалась в заточении, весьма уютное место. Жить там не хуже, чем здесь, а во многом даже лучше - проще и комфортнее. Однако даже золотая клетка всё равно остаётся клеткой.

- И что нужно было натворить, чтобы заработать столь суровое наказание? Кстати, не поделитесь информацией, кто обладает такой властью, что способен назначать наказание богам?

- И на этот вопрос я отвечу - наказал меня мой собственный отец. По прошествии десятков тысяч сол я понимаю, что в полной мере заслужила подобное наказание - в одном из миров, нет, не в этом, и не в том, куда я впоследствии была сослана, меня сильно обидели. Обидели настолько, что месть моя оказалась страшна. Страшна до такой степени, что моим именем по ночам пугали детей, а последователей моего культа, если тех удавалось поймать, казнили без суда и следствия. Я стала синонимом страданий и ужаса для миллионов людей того мира, но разве именно это вы хотели от меня услышать? Поверьте, даже если я заберу жизни всех людей клана Торуга... Да что там клана - если я окажусь причиной гибели половины жителей империи, мой отец лишь вежливо поинтересуется, не планирую ли я уничтожить остальную половину.

- Неужели он даже не попытается помешать гибели миллиардов невинных жителей?

- Нет, не попытается. Пока я не перешла определённых границ, я могу безнаказанно забрать любую жизнь. Ведь я богиня смерти, вы не забыли?

- Я так понимаю, что мой клан беззащитен перед волей богини смерти?

- Правильно понимаете. Ваши желания для меня - желания муравьёв из муравейника, по которому я пройду, даже не заметив.

- Но я могу договориться? Ведь именно для этого вы пришли в мою резиденцию и тратите на меня своё драгоценное время.

- Верно. Именно для того, чтобы договориться, я к вам и пришла. К сожалению - вашему, разумеется, сожалению, условия нашего соглашения окажутся значительно жёстче, чем я планировала вначале.

- А в чём причина?

- Откровенное пренебрежение вами моих прошлых визитов, разумеется. Подобного отношения к себе я не прощаю, какими бы причинами оно не было вызвано.

- Каковы будут ваши условия?

- Души. Души ваших людей, отданные мне добровольно.

- Зачем вам души?

- Эта информация вас не касается.

- Если вы заберёте души себе, то что станет с самими людьми?

- Существование связанных с ними биологических оболочек прекратится.

- То есть вы их убьёте...

- Нет, я заберу их души. Разницу я уже объясняла.

- И сколькими жизнями своих людей я должна расплатиться за давнюю ошибку своих подчинённых?

- Не жизнями - душами. И ошибку не ваших подчинённых, а вашу собственную. Я с самого начала предупреждала вас, что за одобренное вами решение подчинённых отвечать придётся всему клану. Вы ничего не предприняли для того, чтобы исправить ошибку, следовательно, возложили ответственность за принятое решение на себя. Винить вам, кроме себя, некого.

- Я поняла - платить всё равно придётся. Назовите свою цену.

- Тысяча душ.

- Это неприемлемо!

- Я ещё не договорила. Тысяча душ единовременно, и потом по сто душ каждый сол.

- И когда долг клана будет уплачен?

- Когда я решу, что переданных мне душ окажется достаточно для компенсации моего заточения в другом мире.

- А если я откажусь?

- Это ваше право. Настаивать не стану.

- А жизни моих людей? Вы можете пообещать, что им больше ничего не будет грозить?

- Обещать? Нет, обещать я никому и ничего не собираюсь. Напротив, смерти ваших людей продолжатся, причём их количество станет постепенно возрастать. В конце концов, от клана Торуга останутся только строки в исторических хрониках.

- Но это... Это бесчеловечно!

- Возможно. Но я не человек. Не стоит подходить ко мне с человеческими мерками. За десятки тысяч сол своего заточения я избавилась от того, что вы, люди, называете человечностью. Для меня теперь существует только рациональность. И эта рациональность говорит мне, что тогда, двадцать тысяч сол назад, вы были неправы. Сейчас пришла пора платить за свои ошибки. Или нежелание платить - это одно из свойств так называемой человечности?

- Человечность - это соответствие наказания совершённому проступку.

- Поверьте, с моей точки зрения назначенное мною наказание полностью соответствует вашему проступку. Или двадцать тысяч сол божественного заточения не стоят запрошенной мною горстки душ каких-то смертных людишек?

- Значит, вы хотите получить от меня тысячу людей сразу, и по сто человек каждый сол?

- Тысячу душ сразу, и по сто пятьдесят душ каждый последующий сол.

- Но вначале вы говорили про сто человек!

- Обстоятельства изменились. Торг продолжается слишком долго - я устала.

- Вы слишком жестоки. Нечеловечески жестоки. Хотя со стороны похожи на обычную человеческую девушку.

- Так я и не человек. И вы не видели моей второй ипостаси - в другом облике я тот ещё зверь. А что касается жестокости - так я уже говорила, что у божественных сущностей совсем другие мерки. С моей точки зрения моё желание не имеет к жестокости никакого отношения - оно рационально и вызвано необходимостью. Для проводимых мною исследований требуются людские души, причём отданные добровольно, без принуждения - это одно из основных условий чистоты проводимых экспериментов. За кланом Торуга числится неоплаченный долг. Вы платите долг, я получаю души. Обычная сделка.

- Сделка, оплатой в которой станут жизни людей?

- Вы считаете это ненормальным?

- Я считаю ненормальным расплачиваться человеческими жизнями. Жизнь человека - священна.

- А жизни других живых существ? Вы, люди, каждое мгновение убиваете миллионы живых существ и пожираете их плоть. Для вас, людей, все остальные животные - не более чем пища. Ну, и кто же из нас более жесток?

- Животные не имеют разума!

- Вы так в этом уверены? И что дало вам основания утверждать подобное? То, что предназначенные вам в пищу животные не могут ответить на вашем языке?

- Человек по своей природе - хищник и должен что-то есть. Или кого-то.

- И тут я с вами согласна и ни в чём вас не виню. Вы питаетесь мыслящими, пусть и не так, как мыслят сами люди, существами, потому что это заложено в вашей природе. Вам нужна пища, и уже неважно, обладает ли она разумом. Люди всегда найдут убийству оправдание, потому что эти убийства вызваны необходимостью. Я хочу получить человеческие души - для меня они тоже в некотором смысле необходимость. И чем же тогда мы с вами отличаемся? Впрочем, что-то я разоткровенничалась. Спрашиваю в последний раз - вас устраивают условия договора?

- Хорошо, я согласна на ваши условия.

- Тогда за первой тысячей я приду завтра. Да, чуть не забыла - не пытайтесь подменить людей Торуга другими людьми. Я просканирую геном, и если обнаружу подмену - сильно обижусь.

- Подмены не будет.

- Ну, вот и хорошо... Раз мы договорились - я вас покину.

И с лёгким, едва слышимым хлопком девушка исчезла из кабинета матриарха.

***

Извивающаяся, как змея, дорога, точнее, направление, выглядевшее как беспорядочное нагромождение больших и малых камней, скатившихся с горы самостоятельно или унесённое с её вершины очередной снежной лавиной, привело нас в тупик, образовавшийся в результате обвала крупного утёса. Обнажившееся скальное основание почти вертикально устремлялось в небеса, обещая незадачливым альпинистам все прелести экстремального восхождения.

Я с тоской оглядел практически неприступную стену - такую скалу легче обойти, чем штурмовать в лоб. И пусть альпинистским снаряжением, благодаря стараниям Ирумы, мы вновь оказались обеспечены по максимуму, однако терять драгоценное время на восхождение абсолютно не хотелось. Тяжело вздохнув, я скомандовал своей спутнице возвращаться назад - пойдём в обход и будем искать ближайший перевал. Но пройти нам удалось не более сотни шагов - далеко вверху, на самой вершине скалы, послышался странный шум, и мы синхронно подняли головы ввысь. Как оказалось, лишь для того, чтобы увидеть стремительно несущуюся на нас громадную крылатую тушу и с воплями отпрыгнуть в сторону - Ирума в одну, я в другую. Стороны у нас с Ирумой оказались разные - это нас и спасло, так как уже через мгновение в то место, где мы только что стояли, врезался давешний дракон. Не знаю, что могло подвигнуть зверя на самоубийство, но крылатый хищник явно вместе со своей жизнью намеревался забрать и наши.

- Скорее всего, это самка, и у неё где-то поблизости гнездо с выводком, - пояснила поступок зверя девушка. - Не зря она так яростно сражалась с орлом, и ценой своей жизни, уже, по-видимому, умирая от нанесённых в схватке ран, намеревалась не дать нам пройти дальше и разорить гнездо.

- Но мы же не станем разорять гнездо? - спросил я.

- Если в гнезде яйца или вылупившиеся детёныши - они всё равно погибнут без матери, - ответила Ирума, - А нам не мешало бы плотно поесть. Запасы подходят к концу, а конца этим горам пока не предвидится.

Пояснив для меня свои действия, девушка, вернувшись на сотню шагов и обнаружив крутой, но вполне преодолимый подъём, сбросила рюкзак на камни и стала аккуратно взбираться, осторожно ощупывая при восхождении каждый камень, на который намеревалась поставить ногу или зацепиться рукой. Медленно вскарабкавшись на скалу - я уже устал ждать, когда же это знаменательное событие произойдёт и даже подумывал достать из рюкзака что-нибудь перекусить, Ирума прокричала мне с вершины:

- Карабкайся сюда! Я нашла кое-что интересное!

И, тщательно закрепив конец предусмотрительно захваченной с собой верёвки, скинула вниз всю бухту. Верёвка, распустившись в воздухе, повисла на скале, смотрясь на тёмно-серой поверхности камня тонким светлым волосом. До места, где я стоял, она не дотянулась совсем чуть-чуть, а это значило, что высота подъёма оказалась больше ста метров. Повесив за спину оба рюкзака, я стал осторожно подниматься по скале, медленно перемещаясь от одного уступа к другому, пока не смог дотянуться до конца свисающего шнура. Дальнейшее восхождение происходило уже значительно быстрее, и совсем скоро я, пыхтя и отдуваясь, перевалился через край скалы, оказавшись на небольшом, почти горизонтальном уступе. Почувствовав под ногами ровную твёрдую поверхность, я тут же скинул со спины рюкзаки и нагло улёгся на них, пробормотав:

- Всё, привал...

Затащить в гору одновременно оба рюкзака оказалось не слишком хорошей идеей - пожадничав, я немного переоценил свои силы, и последние метры практически вертикальной сколы преодолел на одном упрямстве. Однако Ирума не позволила мне разлёживаться, и тут же, указав рукой на какой-то предмет, восхищённо протараторила:

- Потом отдыхать будешь! Лучше посмотри, что я нашла!

И я посмотрел... Выдающийся из скалы уступ узкой, рваной лентой протянулся вперёд шагов на шестьдесят-семьдесят, заканчиваясь узкой расселиной. В расселину кто-то натаскал кучу хвороста, устроив там настоящее гнездо. Хотя почему кто-то? Хозяин гнезда мне отлично известен - он сейчас бесформенной окровавленной кучей мяса валяется далеко внизу. Я мысленно представил, как в этом гнезде, зажатый с двух сторон каменными стенами, на копне из мелких веточек, травы и прочего растительного мусора, величаво восседает дракон. Сейчас гнездо опустело, и, по-видимому, нескоро обзаведётся новым хозяином. А место-то хорошее, отлично защищено со всех сторон, кроме той, где сейчас находились мы.

Отдышавшись и уняв бешено колотившееся сердце, я медленно поднялся на ноги и, сопровождаемый Ирумой, пошёл к гнезду. До него действительно оказалось всего шестьдесят шагов, которые я прошёл, держась левой рукой за скалу и стараясь ни в коем случае не смотреть на пропасть, развернувшуюся справа от меня. Иногда карниз становился настолько узким, что я поворачивался к скале лицом, и двигался приставными шагами. Если бы в это время меня заметил орёл, то он бы с лёгкостью скинул непрошенного гостя со скалы - защищаться в таком положении я не мог, сосредоточившись на движении. Но наконец-то тропа закончилась, и мы подошли к гнезду.

Вблизи оно казалось огромным - под стать самому дракону. Ранее казавшееся монолитной массой из плотно сплетённых веточек, вблизи гнездо разбилось на множество растительных остатков, спрессованных телом хозяина и щедро пересыпанных остатками многочисленных трапез - костями, перьями, копытами, клубками шерсти. Попадались даже когти, выглядевшие мелкими древесными колючками, и раздробленные черепа - видимо, так дракон лакомился нежным мозгом добычи. Попадались и осколки скорлупы, принадлежащие неизвестно кому. Но не это оказалось самой интересной находкой - в глубине гнезда, почти с головой зарывшись в ветки, испуганными влажными глазами за нами следил маленький живой комочек - детёныш дракона. Птенец от страха даже не шевелился, и лишь иногда моргал, на мгновение пряча глаза под тонкой кожаной плёнкой века.

- Детёныш всего один, - сказал я Ируме, - и он слишком мал, чтобы его хватило даже на один полноценный обед.

- Он всё равно погибнет, - возразила девушка. - Гуманнее его добить сейчас, чем позволить умереть с голода. К тому же если его не съедим мы, то это сделают за нас - хищников в горах полно, а хорошо прятаться этот птенец ещё не умеет. Как, впрочем, и самостоятельно охотиться.

- Мы можем взять его с собой, - предложил я.

- И кто его понесёт?

- Я могу положить его к себе в рюкзак.

- Он там всё загадит...

- Тогда ты сделаешь мне кожаную корзинку, и я повешу её себе на грудь.

- Свёрток на груди будет мешать тебе использовать оружие.

- Из меня и без того боец так себе - основная защита нашего отряда лежит на тебе. А при возникновении серьёзной угрозы я быстро скину птенца на землю.

- А кто станет его кормить?

- Судя по весу птенца, мяса на прокорм он потребует не так уж и много...

- Маленькие детёныши очень прожорливы...

- Станем скармливать ему всякую требуху - мы всё равно её выбрасываем.

- Как скажешь, - удивительно быстро поддалась на мои уговоры Ирума, - ты командир, тебе и решать. Только не забывай, что у нас есть конкретная цель путешествия, а времени на дорогу остаётся всё меньше и меньше.

Спасибо, что напомнила! - ответил я и, выковырнув попытавшегося меня укусить птенца из веток, прижал пушистый комочек своей груди и осторожно двинулся в обратный путь.

Добравшись до своего рюкзака, я полностью распотрошил его, но во что завернуть драконёнка, так и не нашёл. Подошедшая Ирума, посмотрев на мои мучения, достала из своего рюкзака кусок грубо выделанной кожи и отдала мне со словами:

- На, заверни. Хотела куртку сшить и обувку подновить, но тебе нужнее...

Проделав наконечником стрелы по углам кожаного лоскута четыре отверстия, я продел в них кожаный шнурок, отрезанный от края того же лоскута, и положил в получившийся узелок недовольно шипящего птенца, тут же высунувшего свою голову из прорехи.

- Пора спускаться, - взглянув на солнце, стала подгонять меня Ирума, - солнце начинает клониться к закату, скоро начнёт темнеть. А мы ещё не нашли обходной путь.

Обходной путь из оказавшегося тупиком ущелья мы в этот день так и не нашли. Зато спокойно добрались до удобной стоянки, мимо которой проходили днём. Разложив жиденький костёр из наскоро собранного окрест сушняка, мы поели, не забыв покормить дракончика, и легли спать. Перед сном я традиционно немного позанимался конструированием плетений и повторением изученных рун...

***

На следующий день мы всё-таки обнаружили удобный перевал и, потратив на восхождение пять дней, перевалили хребет и спустились с горы уже по другому склону. Всё же штурмовать горы в лоб значительно сложнее, чем двигаться вдоль ущелья - поэтому прямые пути в горах далеко не самые короткие.

По новой дороге или, вернее, не дороге, а выбранному направлению, идти оказалось несравненно легче, чему в немалой степени способствовало как геологическое строение гор, по склонам которых мы проходили, так и богатая ручьями и речушками местность - воды было столь много, что по дну ущелья стремилась настоящая горная река. Бурная, полноводная, с мощным, быстрым течением, бурунами и водоворотами, река не позволяла нам переправиться на другую сторону ущелья, но, пока нам этого не требовалось, исправно снабжала нас чистейшей питьевой водой. Запасов продовольствия к этому времени у нас практически не осталось, и много времени стала отрывать охота и, как ни странно, рыбалка - река оказалась богата рыбой. Ирума изготовила мне острогу, насадив на тонкий длинный черенок изготовленный из скудных запасов железа прочный охотничий трезубец. Сама рыбалка выглядела так - я, обвязавшись для страховки верёвкой и используя торчащие тут и там из воды гигантские валуны, пробирался достаточно далеко от берега, после чего, облюбовав один из валунов, ложился на него животом вниз, зажав в руке острогу, и замирал в неподвижности.

Долго лежать на камне мне не приходилось - в скором времени в бурном потоке обязательно серой тенью мелькала чешуйчатая спина крупной рыбины. Немного умения, сдобренного изрядной порцией везенья, и я вытаскивал из воды бьющееся на трезубце остроги серебристо-пятнистое тело. Добросить добычу до берега я не рисковал, и, страхуемый Ирумой за верёвку, добирался до суши вплавь, после чего, передав добычу с рук на руки, возвращался обратно в реку.

Трёх-четырёх крупных рыбин, как правило, хватало и на обед, и на ужин, и на завтрак. Пока моя спутница занималась обедом, я, устроившись почти вплотную к маленькому костерку, сушился, тренировался в плетении рун и скармливал головы и рыбную требуху своему дракоше - я уже стал называть найденного птенца своим. Так мы шли ещё дней десять. Или двенадцать - я, кажется, сбился со счёта.

С каждым днём мы поднимались всё выше и выше, продвигаясь в глубь горного массива. Река мелела, постепенно превращаясь в ручей, в котором уже не было рыбы, и мы стали экономить еду. Воздух становился разрежённее и холоднее, дышать им становилось тяжело, даже когда не идёшь, а просто стоишь. Даже когда сидишь или лежишь... Я уже не донимал Ируму разговорами, а всю дорогу шёл молча, следя за дыханием и внимательно рассматривая место, куда нужно поставить ногу - предательски выкатившийся из-под ступни камень грозил как минимум растяжением связок и задержкой в пути. По вечерам я уже не занимался магией - моим единственным желанием было набить живот хоть какой-нибудь пищей и завалиться спать. Набить живот, кстати, теперь удавалось далеко не всегда - запасы копчёного мяса и плохо подвяленной на костре рыбы у нас закончились, и мы питались тем, что Ируме удавалось добыть во время наших кратковременных привалов. Охота совсем испортилась - высокогорье оказалось весьма скудно на обитающую здесь живность. Самым лучшим трофеем для нас были подстреленные охотницей ялы - заполучив такой приз, Ирума сразу же устраивала привал и разделывала забитого зверя. В ход шло всё - и мясо, и шкура, и ливер. Мясом мы отъедались впрок и коптили про запас, шкуру девушка очищала от шерсти, мездры, вымачивала, отскребала, мяла и, натерев жиром, прятала в заплечный рюкзак - про запас. Ливер съедал дракончик, почти не вылезавший из висевшей на моей груди котомки. Я выпускал детёныша погулять по утрам, когда мы завтракали, и вечером, перед сном - дракончик оказался весьма смышлёным и гадил только тогда, когда оказывался на земле. Набегавшись, птенец залезал обратно в котомку и умильно смотрел на меня своими большими круглыми глазами, ожидая, когда я почешу его за ушами - за эти дни он привык ко мне, сроднился с моим запахом и, по-видимому, стал считать меня своей мамой. Повадки дракончика очень сильно напоминали мне повадки маленького щенка, да и сам он, если не обращать внимания на длинный, как у рептилии, хвост и рудиментарные цыплячьи крылышки на спине, больше напоминал не сказочного дракона, а обычного маленького щенка. Причём не только внешним видом, но и характером. А когда я смотрел на его умильную мордочку с задорно торчащими ушками, чёрным влажным носиком и вывалившимся из похожей на собачью пасти шершавым розовым язычком, я не только видел, но и ощущал в своих руках собаку. Поэтому назвал драконёныша Шариком, чему в немалой степени способствовал его внешний вид мелкого карапуза на коротеньких толстых ножках. Ирума пришила мне на штаны в районе бедра большой и глубокий накладной карман, вырезанный из куска сыромятной кожи, в который я с утра забрасывал пару горстей мелко нарезанных кусков прокопченного мяса. Эти кусочки я периодически скармливал своему питомцу, время от времени высовывавшему свою мордочку из котомки и требовательно тявкающему - так он просил очередную порцию лакомства. Когда мясо заканчивалось, я совал в пасть дракончику палец. Малец, слегка прикусив палец молочными зубками, со всех сторон обсасывал его и, понимая, что кормёжка на сегодня закончена, огорчённо засыпал.

Раньше я полагал, что хорошо знаю горы - в своё время я неоднократно посещал места, где проводились экскурсии по дикой, первозданной гористой местности. Теперь я точно знаю - в вопросе выживания в горах я не знаю ровным счётом ничего. Если бы не Ирума, я не только не дошёл бы до конечной точки своего путешествия - я не прошёл бы и десятой части пути. На высокогорье не зря почти совсем нет жизни - выжить здесь даже летом крайне сложно, а зимой, подозреваю, вообще невозможно. Деревьев здесь нет. Кустарника тоже. Редкие клочки жиденькой высокогорной травы, перемежающейся чахлыми горными цветами, с трудом пробиваются сквозь дикое нагромождение битого камня. Справа и слева от нас белыми заснеженными пиками бледно-голубое небо без единого облачка - все они остались далеко внизу - разрезают крутые горные вершины. Снег на них не тает даже в середине лета, и в то же время днём здесь настолько жарко, что даже камень, кажется, плавится под лучами палящего солнца. Ночью же, напротив, можно замёрзнуть, если заранее не укутался в тёплые шкуры - ветер приносит с горных вершин колючий, насыщенный снежной пылью ледяной воздух. Спасибо Ируме, что она заблаговременно озаботилась выделкой шкур, под которыми мы и спасаемся от холода по ночам.

Разрежённый воздух награждает тяжёлым дыханием и одышкой, даже когда ты просто медленно переставляешь ноги. Тяжело не только идти, но даже спать - во сне тебе всё так же не хватает дыхания. От любого усилия в голове начинает шуметь, а из носа идёт кровь. К виду крови я уже привык, и просто вытираю кровавые капли рукавом куртки. Ирума больше не охотится, и понуро бредёт рядом со мной, с усилием переставляя усталые ноги. Даже у выносливости аборигенки, оказывается, есть предел, и девушка его только что преодолела. Думаю, что ещё несколько суток подобного путешествия, и мы свалимся на камни без сил, навсегда оставшись в этих мрачных горах. Насколько наивен и оптимистичен я был в начале путешествия, и насколько реальнее я сейчас оцениваю свои силы. Ирума молчит, но если через два дня мы не достигнем перевала, то я дам команду повернуть обратно - в лоб нам горы не преодолеть, это препятствие оказалось выше наших сил. Придётся или идти в обход, или вообще отказаться от путешествия...

Перевала мы достигли на следующий день. Просто в один момент перед нашими ногами неожиданно разверзлась бездна. Страшное и одновременно завораживающее зрелище - ты стоишь на вершине горы, а под тобой на многие километры пустота, и лишь далёкие заснеженные пики гор теряются в голубой дымке горизонта.

Короткий облегчённый вздох - мы всё же дошли, - и цепкий внимательный взгляд уже обшаривает склон под ногами, выбирая дорогу. То, что на первый взгляд показалось бездной, на самом деле оказалось просто крутым склоном. Причём если бы не высокогорье, подобный склон не явился бы для нас с Ирумой большой проблемой, мы даже не стали бы применять страховку. Однако тяжёлое, полное опасностей путешествие по горам приучило нас к осторожности, поэтому, обвязавшись для страховки верёвкой, мы взяли в руки ледорубы и приступили к осторожному, размеренному спуску.

До темноты мы успели спуститься на несколько сотен метров, потратив на спуск почти четыре часа. Найти удобное место для ночёвки не удалось, и нам пришлось ночевать прямо на склоне, обвязавшись для страховки верёвкой, которую мы закрепили, обмотав вокруг крупного валуна. Костёр мы не зажигали, и ужин, соответственно, не готовили. Каждый перед сном пожевал маленький кусочек копчёного мяса, и точно такой же кусочек достался голодному дракончику, который, совсем не наевшись столь скудной порцией, жалобно скулил, свернувшись в клубочек на моей груди.

На спуск мы потратили целых три дня. В конце пути местность вокруг приняла более обжитый вид, появилась трава, кусты и даже отдельные редкие и чахлые деревья, каким-то образом умудрившиеся произрасти прямо на каменистом склоне. Стало значительно теплее, и в воздухе появились насекомые. А где насекомые - там и птицы. Вместе с птицами обнаружилась и другая мелкая живность - ящерицы и многочисленные грызуны. Несколько раз Ирума замечала пасущиеся на склонах небольшие стада ялов, однако охотиться на них не стала - она, как, впрочем, и я, мечтала поскорее спуститься с гор в долину.

О долине, раскинувшейся перед нами в конце четвёртого дня спуска, стоит рассказать особо. Впереди, километрах в сорока-пятидесяти, истаивая в туманной белёсой дымке, линию горизонта раздирали крутые заснеженные горные пики. Такие же горы виднелись и слева, и справа - мы оказались у подножия почти круглой котловины, со всех сторон окружённой горами. Ниже нас склон горы, по которому мы спускались, плавно переходил в уютную равнину, в которую со всех сторон стекались мелкие горные речушки, питающие расположенное почти в центре и окружённое густым лесом озеро. В сплошном море листвы тут и там виднелись небольшие зелёные проплёшины - или луга, или крупные лесные поляны. Возможно, я сейчас видел перед собой кратер давно потухшего гигантского вулкана, возможно - след от упавшего древнего метеорита, никакими иными причинами объяснить наличие обнаруженной нами гигантской воронки в местном горном массиве я не мог. Однако версия вулкана показалась мне более правдоподобной - она, кстати, объясняла и наличие почти круглого озера в самом центре долины, и буйство густой растительности, необычайно комфортно чувствовавшей себя в закрытом от пронизывающего ледяного ветра и обильно орошаемом множеством мелких ручьёв и речушек пространстве. Да и средняя температура здесь явно превышала обычную для местных широт, чему могли способствовать как жаркое солнце, так и внутреннее тепло земли. И если флора долины даже на первый взгляд отличалась богатством и разнообразием, то фауна просто обязана быть не менее богатой - мелкие птицы, охотясь на насекомых, постоянно мелькали перед нашими глазами, а в шуршащей под нашими ногами чахлой и низкорослой траве бегала многочисленная местная живность. Сотни квадратных километров дикой природы, защищённой от любопытных глаз аборигенов практически неприступными горными пиками - целый затерянный в горах неизведанный мир...

До озера, по моим прикидкам, было километров пятнадцать-двадцать, не больше. Если поторопимся, до воды дойдём часа за четыре. В таком крупном водоёме наверняка водится рыба, а, значит, сегодня вечером нас ждёт горячая уха и много жаренного на углях мяса. Или рыба не мясо?

- Долина обитаема, - как о чём-то само собой разумеющемся, сообщила Ирума. - Здесь живут люди.

- С чего ты взяла? - не поверил я.

- Посмотри - с той стороны озера над лесом вьётся лёгкий дымок, - указала рукой куда-то вдаль девушка.

Я присмотрелся повнимательнее, но никакого дыма нигде не заметил. Да и других следов жизнедеятельности человека я что-то не наблюдал, однако, не желая спорить с более опытной спутницей, просто спросил:

- Это что-то меняет?

- Нет, - ответила Ирума, - нам всё равно идти туда.

И мы пошли...

Заночевать нам пришлось на берегу озера. Как я и предполагал, оно оказалось богато рыбой, клюющей чуть ли не на голый крючок. Впрочем, пустой крючок я забрасывать в воду не стал - не до баловства, к тому же Ируме удалось поймать несколько крупных разноцветных стрекоз, которые мы с ней и использовали в качестве наживки. В первый раз за несколько дней я наелся до отвала и, накормив дракончика, съевшего, казалось, не меньше меня - как только в этого мелкого карапуза столько влезло, - разлёгся на шкурах и, лениво вороша прутиком багровые угли прогоревшего костра, смотрел на скрывающееся за горными пиками вечернее солнце. Зрелище было завораживающим - прощальные лучи светила раскрасили заснеженные вершины всеми оттенками красного, начиная с оранжевого и заканчивая тёмно-багровым. Только лишь за подобный величественный пейзаж стоило терпеть тяготы и лишения последних дней пути.

Свои мысли я высказал Ируме, тут же со мной согласившейся. Впрочем, мне показалось, что местные красоты произвели на девушку значительно меньшее впечатление, чем на меня, возможно, потому, что местные жители к красотам дикой природы давно привыкли и воспринимают их как нечто само собой разумеющееся.

В раздумьях и созерцаниях я и не заметил, как стемнело. В горах вообще темнеет достаточно быстро - кажется, всего несколько минут назад солнце своими последними лучами ещё освещало вершины гор, но стоило мне ненадолго отвлечься, как на мгновенно потемневшее небо уже высыпали многочисленные звёзды, и показалась одна из местных лун - та, что поменьше и красного цвета. Вторая, белая, должна была появиться на ночном небосклоне ближе к полуночи, поэтому первая половина ночи обещала быть тёмной. Поймав за хвост сделавшего в кустах свои дела и вернувшегося к костру дракончика, я прижал маленькое пушистое тельце к своей груди, накрылся любезно предоставленным мне Ирумой одеялом из шкуры ялов, которое она успела достать из рюкзака и просушить у костра, и сразу же провалился в глубокий сон без сновидений.

Весь следующий день мы отсыпались, отъедались, и вообще отходили от последствий многодневного блуждания по горам. Ирума с утра успела пробежаться по лесу и подстрелить молодого кабанчика, которого едва дотащила до стоянки. Тушу на мясо мы разделывали сообща, лениво отгоняя от исходящего паром мяса дракошу. Потом я коптил мясо на костре, скармливая жалобно скулящему питомцу мелкие кусочки полупрожаренного лакомства, а моя спутница занялась ремонтом и приведением в порядок всей нашей амуниции - подшивала оторвавшееся, точила затупившееся, чистила и стирала загрязнившееся. Пока пережарилось всё мясо, пока отремонтировались вещи - начало темнеть, и ни о каком продолжении путешествия речь уже не шла. Единственное, что я успел сделать перед сном - это немного потренироваться в плетении рун. В путь мы, разумеется, двинулись лишь на следующее утро.

Начало пути ознаменовалось мелким происшествием - дракоша, убежавший в кусты по своим надобностям, вероятно, забрался слишком далеко в лес и там случайно спугнул отдыхающую после ночной охоты рысь. По крайней мере, именно так назвала убитого зверя Ирума, метким выстрелом из лука свалившая гнавшегося за улепётывающим со всех лап и отчаянно визжавшим дракончиком разъярённого хищника. Пришлось немного задержаться, чтобы аккуратно снять с убитой кошки её роскошную пятнистую шкурку. Саму тушку мы бросили на опушке леса - кто-нибудь из падальщиков да подберёт, а добытую в качестве трофея отмытую от крови мокрую и тяжёлую шкуру я привязал к своему рюкзаку таким образом, чтобы капающие с неё капли воды не попадали мне на ноги.

Из-за этого происшествия выдвинулись мы достаточно поздно - солнце уже успело подняться высоко над горизонтом и порядком прогреть тяжёлый стоячий воздух. Однако столь мелкое неудобство мы уже практически не замечали - после крутых каменистых горных троп идти по мягкой прелой листве было одно удовольствие. Наше настроение разделял и дракончик, весело бегающий кругами вокруг и так и норовивший нырнуть прямо под ноги. Путь наш пролегал вдоль побережья озера к месту, где Ирума заметила поднимавшийся из леса дымок и где, предположительно, должны были жить люди.

Первые признаки того, что долина всё-таки обитаема, увидела, разумеется, моя спутница - зоркости её глаз и внимательности мог бы позавидовать любой следопыт. Я, типичный городской житель, никогда бы не заметил, что у куста, мимо которого мы проходили, кто-то срезал побег, причём срезал уже давно - слегка наклонный и идеально ровный потемневший срез был расположен практически у самого уровня земли. Для того, чтобы убедиться в искусственности едва торчащего из земли пенька, мне пришлось подойти почти к самому кусту, а ведь Ирума заметила его с расстояния в несколько десятков шагов. Это насколько же внимательным надо быть, чтобы успевать не просто смотреть по сторонам, но и анализировать увиденное вплоть до мельчайших деталей на расстоянии в десятки шагов вокруг! Воистину, смотреть и видеть - разные вещи. Вот что значит проведённая в лесу жизнь...

- Мы движемся в правильном направлении и скоро придём к нужному месту, - как о каком-то свершившемся факте, спокойно сообщила девушка.

- Ты уверена? - на всякий случай переспросил я.

- Жителям потребовался ровный черенок орешника. Возможно, для посоха или лопаты - не знаю точно, но толщина срезанного прутка говорит именно о подобном его применении. Такой найти непросто - иногда приходится осмотреть несколько десятков кустов, чтобы выбрать подходящую ветку. Однако только за этот день мы уже неоднократно проходили мимо подобных кустов, и как минимум несколько подходящих побегов на них росло. Следовательно, наш незнакомец, подыскивая требуемое, просто не дошёл до этих кустов, завершив свои поиски значительно раньше. Предположив, что орешник встречается в лесу примерно одинаково часто, я высчитала среднее расстояние между кустами, взяла то количество кустов, которые я сама бы осмотрела на предмет необходимой мне древесины, и определила, что идти нам осталось, скорее всего, не более десяти - пятнадцати минут.

Через пятнадцать минут мы действительно вышли на небольшую, окружённую со всех сторон огромными раскидистыми деревьями живописную полянку, в самом центре которой стоял рубленый из брёвен большой деревенский дом с четырёхскатной крышей. Даже беглый взгляд на строение навевал мысли о вечности - так строят на века, если не на тысячелетия. Внешний вид дома прямо-таки кричал о своей монументальности. Высокий, сложенный из громадных грубо обтёсанных каменных глыб фундамент. Стены из брёвен в обхват, а, может быть, и в полтора с прорубленными в них большими окнами с верандным остеклением. Просторное крыльцо под опирающимся на массивные бревенчатые столбы навесом, на которое ведут тёсанные из цельных деревянных плах широкие ступеньки числом - я специально посчитал - семь штук. Почерневшее от времени дерево и мох, прижившийся на камнях фундамента, лишь подчёркивали древность строения. И при всём при этом дом был обитаем - над высокой, сложенной из светло-серого камня-плитняка трубой прозрачным маревом дрожал раскалённый воздух.

Ирума, не раздумывая, покинула опушку леса и широким шагом, разгребая ногами густую шелковистую траву, обильно разбавленную яркими луговыми цветами всевозможных форм и расцветок, уверенно направилась к дому. Я пристроился вслед за своей спутницей, предварительно подхватив на руки путающегося под ногами дракончика, который тут же, сложив на спине свои куцые крылышки, ткнулся своим влажным чёрным носом мне в подмышку и блаженно засопел, свесив вниз свой длинный чешуйчатый хвост.

По ступенькам на крыльцо тоже первой взбежала Ирума. Подойдя к закрытой двери, она вежливо постучала костяшками пальцев по струганным доскам дверной обшивки и громко спросила:

- Хозяин дома? Мы путники, просим крова на несколько дней.

На стук никто не вышел, и девушке пришлось постучать вновь, повторив свой вопрос. Когда и в третий раз дверь нам никто не открыл, я, стоя рядом и наблюдая за безуспешными попытками моей спутницы дозваться хозяина, взялся за ручку двери и потянул её на себя. Дверь с лёгким скрипом отворилась...

- Не заперто, - удивлённо пробормотала Ирума.

- И что в этом удивительного? - переспросил я. - У тебя в деревне днём тоже никто дома не закрывает.

- Так то деревня, - пояснила девушка, - там всегда людно. А здесь вокруг лес, зверья полно.

- Ну и что?

- Многие звери достаточно разумны, чтобы открыть дверь лапой, и просто прикрытая дверь их не остановит. Да, большинство животных опасаются заходить в дома, где живут люди, но некоторые хищники вполне могут незаметно пробраться в дом и напасть на его жителей. Особенно те, кто уже попробовал вкус человеческой крови.

- Что-то за всё время жизни в посёлке я ни разу не слышал о подобном. К тому же разве звери охотятся на человека? Ведь человек, особенно маг, с лёгкостью выйдет победителем из схватки с хищником, не говоря уже о том, что люди сами охотятся на диких животных. У зверей должен был выработаться естественный страх перед человеком.

- Случаи с забравшимися в дома дикими зверями действительно крайне редки, но тем не менее они иногда происходят, в том числе и у нас. В деревне каждый ребёнок знает о минимальных требованиях предосторожности. А что касается поединков со зверями... Да, в большинстве случаев побеждает человек, но в природе всё взаимосвязано, и у зверей тоже есть шанс. Как ты думаешь, почему в нашем посёлке так мало людей старше тысячи лет?

- Вероятно, потому, что со временем люди умирают от старости?

- Теоретически человек может жить пусть не вечно, но очень и очень долго. Молодость возвращает как магия, так и эликсир жизни - выбирай для себя что хочешь.

- Тогда, быть может, они просто устают от жизни и завершают свой жизненный путь, как это сделала Иттана?

- Некоторые действительно выбирают подобный путь, но Иттана - первая добровольная жертва богине на моей памяти, что бы ни говорил по этому поводу Арн и его жена.

- Тогда не знаю...

- Они погибают, Кейт. Иногда охотник и жертва меняются местами. А хищник, даже один раз попробовавший плоть человека, захочет вкусить это лакомство ещё раз. Он становится людоедом. Поэтому, когда охотник из нашего посёлка погибает, весь посёлок выходит на поимку убившего его зверя. И пока зверь не пойман и не убит, все двери посёлка закрываются. Запоры стоят и на отдельно стоящих в лесу домах - постоянно в них никто не живёт, подобные убежища регулярно используются для ночёвок вдали от дома и временного хранения продуктов. Этот дом стоит отдельно.

- И его дверь должна быть закрыта, - продолжил мысль девушки я. - А если она не закрыта, то...

- То это ничего не значит, - ответила Ирума.

- Или значит, что здесь нет хищников.

- Рысь - хищник, она вполне способна напасть на человека. Даже взрослого человека.

- Открыта дверь или закрыта - не важно, хозяев всё равно дома нет, иначе они давно уже вышли бы на стук.

- Ничего страшного - подождём, рано или поздно они вернутся.

- И сколько их ждать?

- Не знаю... Угли в очаге ещё не прогорели - иначе бы не дрожал над печной трубой воздух.

И мы, скинув поклажу, уселись на ступеньки крыльца ждать хозяев - заходить в чужой дом без разрешения мы не рискнули. Так как процесс ожидания мог затянуться надолго, я развязал рюкзак, достал несколько завёрнутых в листья кусков прожаренного мяса и, поделившись с Ирумой и дракончиком, принялся обедать.

Дракоша быстро сгрыз свою порцию и сел передо мной на хвост, умильно глядя мне прямо в глаза и высунув наружу большой красный язык - видимо, рассчитывал на мою жалость. Ирума поглощала мясо небольшими аккуратными кусочками, тщательно следя за тем, чтобы ни одна капля жира не капнула на её костюм. Я же... Я тоже сгрыз свой кусок почти с той же скоростью, что и мой питомец, и уже примеривался достать из рюкзака ещё кусочек, как нас вежливо окликнули:

- Добрый день, молодые люди. Что вы делаете на пороге моего дома?

Обернувшись на голос, я увидел незаметно подошедшего к дому со стороны солнца мужчину. Он стоял около стены и внимательно рассматривал нашу компанию, причём делал это, по-видимому, уже давно. Немного смутившись, я ответил за всех нас:

- Мы путники. Идём в Тсану. Попали в эту долину случайно и хотели бы попросить вас предоставить нам кров на один-два дня для отдыха и пополнения запасов продовольствия. Не позднее чем через два дня мы вас покинем и продолжим путешествие. Также будем благодарны за любую информацию о дороге в столицу, если вы этой информацией обладаете. В свою очередь, мы согласны ответить на интересующие вас вопросы, если, разумеется, мы знаем на них ответы. Да, извиняюсь за то, что не представились сразу - меня зовут Кейтон, а мою спутницу - Ирума. Она моя жена.

- Меня можете звать Лим. Кров я вам предоставлю, - с лёгким кивком ответил хозяин. - И про дорогу тоже расскажу в обмен на вашу историю. Нечасто в моей долине появляются гости, нечасто...

За короткое время обмена любезностями я успел внимательно рассмотреть хозяина. Мужчина был высок, явно выше среднего, строен и по-спортивному подтянут. Лицо ничего не могло сказать мне о возрасте, однако биологически он выглядел лет на тридцать пять - сорок. Немного неразберихи вносили его длинные белые волосы, увязанные в пучок на затылке - они сильно старили своего владельца. Я вообще в первый раз встречал в этом мире настоящего блондина с карими глазами...

- У него седые волосы, - тихо пробормотала Ирума.

Упс... То, что я поначалу принял за естественный цвет, оказалось сединой. Полностью седого человека я тоже вижу в первый раз. Интересно, волосы поседели от возраста или седине на голове хозяина дома имеются другие причины? Самые древние жители приютившей меня деревни, которым, по уверениям Ирумы, исполнилось за тысячу лет, имели самую заурядную внешность среднестатистических людей среднего возраста, а истинную продолжительность жизни у них выдавали лишь глаза. Глаза стоящего передо мной мужчины лучились скрытым весельем, и совсем не желали раскрывать возраст своего хозяина. Снедаемый любопытством, я после недолгого раздумья спросил:

- Не будет ли бестактностью с моей стороны узнать ваш возраст, уважаемый Лим?

- Будьте проще, молодой человек, - усмехнулся хозяин, - в этой глуши, поверьте, не до этикета. Живое общение ценится значительно больше соблюдения формальностей.

- Как скажете, Лим, - не стал упираться я. - Так всё же что с возрастом?

- Я действительно прожил достаточно долгую жизнь, - подтвердил мои догадки мужчина, - мне больше двенадцати тысяч лет. Точная дата моего рождения, надеюсь, вас не интересует?

- Не может быть... - потерянно пробормотал я. - Неужели люди могут жить так долго?

- Могут и дольше. Значительно дольше. Предел продолжительности жизни человека до сих пор ещё не установлен. Впрочем, что же мы на ступеньках общаемся? Пройдёмте в дом, гости дорогие.

- А дракончику с нами в дом можно? - спросил я, ухватив пробегающего мимо питомца за шкирку и прижав к своей груди.

- Это не дракон, - бросив беглый взгляд на моего питомца, возразил Лим.

- А кто же? - переспросил я.

- Виверна. Маленькая горная виверна. Совсем недавно родилась. Непонятно, как только её родители из гнезда отпустили.

- Не отпустили, - пояснил я. - Родители погибли в схватке со взрослым орлом. Мы подобрали одинокого птенца - один, без родителей, он бы не выжил.

- Да, эти хищники стоят друг друга. А детёныша виверны правильнее называть не птенцом, а щенком. У виверн на самом деле больше общего не с птицами, а с собаками. Да и интеллект виверн не уступает интеллекту той же собаки. Многие учёные даже приписывают вивернам наличие разума, сходного с разумом человека.

- Однако я считал своего питомца родственником драконов.

- Драконы - это большие крылатые ящерицы. Рептилии. Тело их покрыто чешуёй, и они яйцекладущие. Виверны, как и все млекопитающие, живородящие. Тело виверн, как и тело собак, покрыто шерстью. Исключение составляет хвост, но покрывающие его ороговевшие пластинки на самом деле не чешуйки, а роговые наросты, преобразованные из волос.

- А крылья?

- Крылья виверны получили от летучих мышей. Кстати, некоторые виды крупных летучих мышей называют летучими собаками - они ближайшие родичи виверн. Да вы и сами могли бы догадаться об этом, стоило вам повнимательнее рассмотреть голову своего питомца - она мало чем отличается от головы самого обычного дворового щенка.

- Значит, ты у нас виверна? - ласково спросил я, заглянув в глаза свернувшегося клубочком на руках щенка. И, обращаясь уже к Лиму, спросил:

- А что вы можете рассказать о драконах?

- Откуда подобный интерес, юноша? - заинтересованно спросил мужчина.

- События моей давней юности, - уклончиво ответил я, и, чтобы долго не объяснять, расстегнул свою куртку на груди и достал амулет с изображением держащего мечи дракона, развернув барельеф таким образом, чтобы он оказался хорошо виден Лиму.

- Подробнее о драконах вы можете почитать в библиотечных архивах столичной академии. Бестиарий Эдема, том седьмой, глава одиннадцатая, если мне не изменяет память, - процитировал, видно, по памяти мужчина, но, стоило ему вглядеться в выгравированный на медальоне силуэт, изменившимся голосом добавил:

- А вот амулетик у вас интересный, не позволите взглянуть?

Мне не очень хотелось передавать в руки чужого человека единственную оставшуюся у меня от Линнеи вещь. Однако я пересилил себя и, почти не раздумывая, опустил дракошу-виверну на ступеньку, после чего, сняв через голову украшение, протянул его мужчине. Лим осторожно, как истинную драгоценность, взял в руки отливающий синевой серебристый металлический кругляш и, закрыв глаза, погрузился то ли в раздумья, то ли в медитацию. Догадавшись перейти на магическое зрение, я с восторгом смог наблюдать тысячи тончайших разноцветных сканирующих нитей, протянувшихся от мужчины к амулету и опутавших диск плотным до осязания коконом. Так прошло несколько мгновений, после чего хозяин открыл глаза и вернул мне диск со словами:

- Берегите его как величайшую ценность. А сейчас вместе со спутницей прошу в мой дом. Питомца можете взять с собой - виверны достаточно разумны, чтобы понимать простые команды и находиться в доме вместе с людьми, соблюдая установленный там порядок. По крайней мере, некоторое время...

В доме хозяин показал нам комнату, в которой мы можем переночевать, и, проведя краткий инструктаж, отпустил нас умыться и переодеться, сказав, что будет ждать нас на кухне, где приготовит нам ужин. Ещё раз поблагодарив мужчину, мы с Ирумой занесли в спальню свои вещи, быстро смыли походную грязь в примыкающей к спальне небольшой ванной комнате, имеющей, тем не менее, и ванную, и душ, после чего, почувствовав себя чистыми и посвежевшими, направились на кухню, прихватив с собой щенка виверны.

Кухня располагалась с противоположной стороны дома, и, чтобы попасть в неё, нам пришлось пройти через зал. Обставленный достаточно скромно, зал поразил меня большим количеством древних книг - такие использовались в империи до эпохи появления искинов. У меня сразу же возникло желание взять какую-нибудь книгу и, усевшись с ногами в одно из стоящих рядом с книжными шкафами даже на вид мягких и уютных кресел, с головой погрузиться в чтение, аккуратно перелистывая настоящие, а не виртуальные, как на терминале искина, страницы. С трудом поборов это желание, я нырнул в гостеприимно распахнутый дверной проём на кухню, куда за мгновение до меня уже прошла Ирума.

Кухня принадлежащего Лиму дома не сильно отличалась от любой из ранее виденных мною типовых кухонь жителей Эдема - большой площади помещение выглядело бы почти пустым, если бы не большой, массивный деревянный стол строго по центру, вокруг которого располагалось несколько удобных, эргономичных кресел, тоже выполненных из дерева. Из дерева была сделана вся кухонная мебель, и лишь большой очаг в углу, являющийся одновременно и печью, и кухонной плитой, разбавлял это царство древесины. Да, посуда на кухне была вполне современной - частично металлической, частично фарфоровой, а частично - стеклянной.

Над трубой не зря струились потоки раскалённого воздуха - пока хозяин отсутствовал, в духовом шкафу, вмонтированном в печь, томился на пару изысканный ужин из местных злаков, обильно сдобренных дичью. Едва мы заняли места за столом, как хозяин ловко поставил перед нами глубокие миски с разваристой кашей, тушёным мясом и густой, словно кулеш, рыбной ухой. Отдельно из печи был извлечён каравай хлеба, от которого мужчина заточенным до бритвенной остроты кухонным ножом отрезал несколько ломтей белого ароматного хлеба. Плеснув ухи и в свою тарелку, Лим выложил на стол столовые приборы и, взяв оттуда одну ложку, молча принялся за еду. Ни меня, ни Ируму уговаривать не пришлось - мы, похватав ложки, накинулись на угощение.

Некоторое время прошло в молчании - мы ели. Наконец, с трудом затолкав в рот последнюю ложку, я пощупал свой натянувшийся, как барабан, живот, я отодвинул от себя тарелки и сказал, обращаясь к хозяину:

- Спасибо за угощение, всё было очень вкусно. Думаю, пришло время поговорить.

- Расскажите о себе, - попросил мужчина. - Ваша спутница похожа на обычную деревенскую жительницу из лесного посёлка, каких полно на Эдеме. А вот кто вы и откуда - я понять не могу.

- Я родился и вырос в Оканийской империи. Это в другом мире, - осторожно начал свой рассказ я, и, увидев, что хозяин совсем не удивился подобному началу истории, уже более уверенно продолжил:

- В молодости я познакомился с одной девушкой, которую полюбил всем сердцем и на которой мечтал жениться. Однако она неожиданно исчезла, перед своим исчезновением подарив мне медальон, который так сильно вас заинтересовал. С тех пор прошло без малого сто лет. Я выучился на капитана космического корабля, и почти всю свою жизнь проводил в глубоком космосе, на борту кланового звездолёта. Во время одного из выполняемых мною рейсов на мой корабль напали пираты, и, чтобы не попасть им в руки, я взорвал свой корабль. Однако по какой-то причине я не погиб, а оказался на вашей планете. Подозреваю, что моему перемещению в Эдем каким-то образом способствовал подаренный мне амулет. Это событие случилось два года назад. Год я провёл в деревне Ирумы, - я кивнул головой в сторону своей спутницы, - а с окончанием сезона дождей направился в столицу. Моя жена сказала мне, что столичные жрецы должны знать, как отправить меня домой, и согласилась сопровождать меня до столицы - один я, мало приспособленный к реалиям вашей жизни, скорее всего, никуда бы не дошёл. Да, чуть не забыл - весь путь от деревни Ирумы и до вашего дома мы проделали пешком, идя напрямую через лес и питаясь тем, что могли добыть на охоте. И именно поэтому мы просим крова и отдыха в вашем доме - за время пути мы порядком вымотались, а наши запасы продовольствия подошли к концу. Вот, вкратце, и вся моя история. Теперь очередь за вами.

- Подробности моей жизни и семейного положения сообщать, полагаю, не имеет смысла - они вряд ли вас заинтересуют, - улыбнулся хозяин дома, - поэтому буду предельно краток. Родился я более двенадцати тысяч лет назад в семье потомственных архимагов, преподавателей столичной академии. Юношей я был крайне амбициозен и пошёл по стопам своих родителей. Учился, женился, устроился преподавателем сначала в академию одного из провинциальных городов, а затем и в столичную. Занимался исследовательской работой, автор множества научных трудов по истории становления магии на Эдеме. После смерти жены постепенно ушёл от преподавательской работы и с головой погрузился в науку. С некоторых пор, устав от людского общества, перебрался сюда, в эту закрытую долину, и полностью посвятил себя науке. Остальная информация о моей личной жизни ничем вам не поможет и вряд ли будет вам интересна. Можете задавать свои вопросы, юноша, постараюсь удовлетворить ваш интерес. Ваша спутница, судя по её молчанию, вопросов ко мне не имеет.

- Скажите, Лим, вы знаете дорогу до Тсаны?

- Разумеется, знаю. Идите от моего дома строго на запад - не ошибётесь.

- Тогда сформулирую вопрос несколько конкретнее - вы знаете удобную дорогу до столицы?

- Из моей долины до столицы удобной дороги нет. Я вообще не понимаю, как вы смогли преодолеть горный массив - он практически неприступен, да и на подходах к горам вы должны были пересечь полигон, что для простых людей практически нереально.

- Какой полигон? - удивился я.

- Божественный, юноша, - усмехнулся Лим. - Закрытая территория, на которой богиня проводит свои эксперименты с живой и неживой материей. Для того, чтобы обезопасить остальных жителей Эдема от последствий своих экспериментов, богиня создала вокруг полигона практически непроницаемый для всего живого магический барьер. Преодолеть его можно лишь порталом, но искусство построения порталов доступно крайне ограниченному количеству жителей. Преимущественно это жрецы, которые никогда по собственной воле не нарушат запрета богини и не пойдут сквозь барьер.

- А вы сами?

- Для меня барьер, разумеется, не преграда - я всё же архимаг и, даже не являясь жрецом, способен построить портал практически в любую точку Эдема.

И тут, осенённый догадкой, я в волнении спросил:

- Значит, вы можете проложить портал и до столицы?

- Разумеется, молодой человек, могу. Вот только как на это моё самоуправство посмотрит богиня?

- Вы так боитесь гнева мифического существа?

- Почему вы считаете богиню мифической сущностью? - удивился Лим. - Мара - вполне реальный житель Эдема, точно такой же, как и мы с вами.

- Тогда, быть может, расскажете мне о ней? - попросил я. - Для восполнения, так сказать, пробелов в образовании.

- И что вас интересует?

- Всё! Любая информация, которой вы владеете.

- Тогда разрешите ещё раз взглянуть на ваш амулет, - протянул руку к моей груди мужчина и, получив запрошенное, надолго замолчал, изучая медальон с обоих сторон.

Наконец, положив металлический диск на стол, Лим голосом университетского преподавателя начал свой рассказ.

- Первые упоминания о пришествии в этот мир богини смерти Мары появились в хрониках примерно двадцать тысяч лет назад, из чего следует, что богиня пришла в Эдем из другого мира. Возможно, даже из вашего - в пользу такой версии говорит ваше появление в Эдеме вместе с подаренным амулетом. Амулет имеет божественное происхождение и явно завязан на какую-то пространственную магию, вот только какую - мне установить не удалось, сложность заложенного в него плетения слишком велика даже для меня. Ваше предположение, что амулет явился причиной вашего переноса на Эдем, таким образом, не лишено оснований. К тому же изображение богини на одной из сторон амулета...

- Я вынужден вас перебить, тан Лим, - сказал я, - но один из барельефов на медальоне является абсолютно точным изображением рурха. Я специально обращался к учёным-зоологам, и они мне сказали, что мастер, вырезавший изображение рурха на амулете, однозначно имел перед собой живое воплощение этого редкого представителя семейства кошачьих. В древности люди действительно приписывали рурхам демонические свойства, но современные представления развеяли мифы о сверхъестественном происхождении этих хищников.

- Ваши слова не только не опровергают, но даже в чём-то подтверждают мои, - улыбнулся Лим. - Звери, которых вы называете рурхами, на Эдеме не водятся. Зато именно такой вид имеет любое изображение богини Мары, выбитое на её алтарях. Вы зря перебили меня, молодой человек, но ваши слова лишь подтверждают мнение некоторых наших учёных - и изображение богини, и она сама пришли к нам извне. То, что существ с подобной внешностью на вашей родине наделяли сверхъестественными свойствами, лишь подтверждает моё предположение. Итак, богиня пришла в наш мир уже после того, как люди заселили Эдем и освоились в нём.

- То есть люди в Эдеме такие же пришельцы? - переспросил я.

- Верно, юноша. Люди пришли сюда примерно шестьдесят тысяч лет назад. Точных хроник о первых поселенцах не осталось, однако известно, что мир, откуда они пришли, назывался Ната.

- Это название планеты? - опять перебил рассказчика я.

- И планеты, и солнечной системы, и вселенной.

- А Оканийская империя?

- Она существует в другом мире, Кейтон, однако Натанийцы знают о ней и даже сами там бывали.

- Откуда вы обо всём этом знаете? - поразился я.

- Летописи, молодой человек. Защищённая магией бумага существует практически вечность.

- И эти летописи хранятся в вашем доме? - спросил я, имея в виду богатую библиотеку, увиденную мною в гостиной.

- Нет, столь редкие и ценные издания запрещено выносить из архивов. Однако у меня имеется несколько более поздних копий, повествующих об истории Эдема.

- Значит, история Эдема насчитывает всего шестьдесят тысяч лет?

- Нет, - улыбнулся рассказчик, - история Эдема, по оценкам различных учёных, насчитывает от трёх до пяти миллиардов лет от даты её сотворения. Имя сущности, сотворившей наш мир, нам неизвестно, во всех хрониках она именуется как Создатель. Так что слово Создатель одновременно как имя собственное, так и нарицательное.

- То есть в этом мире много богов?

- Интересный вопрос, юноша, - на мгновение задумался Лим, - и на него у меня нет однозначного ответа. Самого Создателя считать богом нельзя - он демиург, намного более могущественная личность. Не знаю, был ли он когда-нибудь богом, но уже один его возраст - демиург никак не может быть младше созданной им вселенной, - говорит о том, что за бездну прожитых лет сущность такого уровня должна была достичь просто фантастических горизонтов могущества.

- А что по богам? Ведь Мару все считают богиней?

- Мару не только считают богиней, но и дочерью Создателя. Дочь, разумеется, не может быть старше своего отца, но вот истинного возраста богини смерти не знает никто. Одни теологи говорят, что в наш мир она попала сравнительно молодой, другие - что Мара ненамного младше своего родителя. И у тех, и у других есть свои последователи и свои доказательства. А вот дальше мнения учёных-богословов разделяются. Одни говорят, что на Эдеме единобожие, то есть богиня в этой вселенной только одна, и приводят своим словам достаточно веские доказательства. Другие говорят, что у Мары есть сестра, имя которой сравнивают с луной, и вспоминают о матери богинь-сестёр, о которой в хрониках Эдема практически ничего не известно. Таким образом, можно говорить как минимум о трёх богах, вернее, богинях - матери и её дочери, но вот на Эдем из них попала всего одна, причём попала явно не по своей воле. Я склоняюсь именно к этой версии.

- И вы можете её доказать?

- Доказать эту версию можно лишь спросив у самой богини, а вот косвенных доказательств истинности моей версии более чем достаточно.

- Приведите хотя бы несколько.

- Извольте, юноша. То, что Мара попала в этот мир примерно двадцать тысяч лет назад, не подлежит сомнению - этому обстоятельству свидетельствуют многочисленные сохранившиеся хроники тех лет. Более ранний период существования человечества на Эдеме ни о каких богах не слышал. Начало появления богини совпало с множеством природных катаклизмов, в естественном характере которых многие сомневаются. Логичнее предположить, что богиня была как минимум расстроена своим появлением в чужом для неё мире, и, не в состоянии вернуться обратно, таким образом вымещала свою злость. Поздний период присутствия Мары характеризуется практически полным невмешательством богини в дела людей, сопровождающийся множеством вторичных проявлений божественной деятельности - попавшая в чужой мир сущность принялась активно его изучать, экспериментируя с живой и неживой природой. Я лично в последние тысячи лет с интересом наблюдаю за её деятельностью, поселившись в этой закрытой долине, которую со всех сторон окружает полигон. Добавлю, что на этом полигоне Мара проводит эксперименты по выведению новых видов животного и растительного мира. Да, если вы не в курсе, замечу - множество известных на Эдеме представителей флоры и фауны появились не в процессе эволюции, а при прямом божественном вмешательстве. Детёныш виверны яркое тому подтверждение - в нём отчётливо прослеживается генетическая линия и собак, и летучих мышей. В природе эти виды не скрещиваются. Этот пример, разумеется, далеко не единственный.

- А зачем богине смерти эксперименты с животными?

- Кто знает, юноша, кто знает... Быть может, богиня исследует природу полиморфизма? Да, я не говорил вам - некоторые учёные считают, что богиня смерти является метаморфом, то есть может принимать любую форму. Образ большой кошки, которую вы называете рурхом, просто один из самых ею любимых.

- А человеческий образ?

- Метаморф по умолчанию способен иметь любой внешний облик. Однако ваш вопрос на самом деле даже более важен, чем вы себе представляете. Об этом нигде не говорится, но за всё время существования богини в мире Эдема её никто и никогда не видел в облике человека.

- А в облике зверя?

- Мы во время пути натолкнулись на отпечаток громадной кошачьей лапы, - в первый раз за всё время разговора откликнулась Ирума.

- Ваша спутница права - чаще всего богиня является людям в виде большой пятнистой кошки, точь-в-точь как на вашем амулете.

- Я знаю, что рисунок кошки на моём медальоне явно писался с оригинала, - подтвердил очевидное я, - и поэтому меня крайне интересует вопрос - а где обитает тот, изображение которого выгравировано на второй стороне.

- На этот вопрос отвечу вам я, - задумчиво ответил Лим. - На оборотной стороне вашего амулета изображён Создатель.

- Это шутка? - недоверчиво переспросил я.

- Никаких шуток, юноша. Это древнее изображение Создателя, которое люди лицезрели на его алтарях ещё в другом мире. Я не знаю, почему жители Эдема больше не поклоняются Создателю и не строят ему храмов - ответ на этот вопрос канул в бездну веков. Возможно, такова воля самого Создателя, возможно - вместо него волю своего отца стала нести дочь. Упоминания имени Создателя в хрониках Эдема вы практически не найдёте, сколько бы ни искали. Взывать к Создателю тоже бессмысленно - он не ответит. Правда, изредка на подобные обращения отзывается Мара, что, с одной стороны, доказывает их несомненное родство, а с другой говорит о том, что общаться людям в этом мире возможно только с одним божеством - божеством смерти.

- Значит, на моём амулете изображён и Творец, и его дочь? Как вы это объясните?

- Амулет несомненно имеет божественное происхождение - простой человек, будучи хоть трижды архимагом, создать вложенное в него плетение не способен в принципе. Сами вы, юноша, тоже отмечены печатью богини - на вашей ауре лежит не менее сложное плетение. Рискну предположить, что многие события в вашей жизни взаимосвязаны и вызваны влиянием божественных сил. Да и девушка, подарившая вам этот амулет, никак не могла быть простым человеком. Возможно, она была посвящена богине или являлась её жрицей. Подобное допущение объясняет многие произошедшие с вами странности. Ведь наверняка с вами уже случались удивительные истории, о которых вы мне не рассказали по причине или своей забывчивости, или малозначительности, на ваш взгляд, подобных моментов.

- В момент, когда нам грозила смерть от лап арахнов, богиня подарила мне знание руны третьего порядка, которая спасла нам жизнь, - ещё раз вклинилась в разговор Ирума. - Муж мой обрёл магию, которой был лишён от рождения, тоже благодаря богине. А в самом начале своего появления на Эдеме Кейтон случайно получил одновременную инъекцию сразу нескольких сотен игл с эликсиром жизни.

- И как это произошло? - с интересом спросил Лим.

- На Кейта бросился раненный мною иглобрюх. Кейт добил зверя несколькими ударами голых рук, но столкновения с бегущим не него животным избежать не смог, получив сильный удар в грудь, распоровший его куртку и впрыснувший в тело смертельную дозу эликсира.

- И как вам удалось избежать смерти, молодой человек?

- Яд на меня не подействовал, - ответил я. - Вернее, эликсир подействовал, но к смерти не привёл.

- А точно доза эликсира была смертельной? - переспросил мужчина.

- Я сама осмотрела тело Кейта. Его куртка превратилась в лохмотья, а тело испещряли многочисленные порезы и царапины с характерным зеленоватым оттенком от попавшего в кровь эликсира. Я уверена, что мой муж не умер лишь благодаря божественному вмешательству. Кстати, после этого случая он на протяжении всего времени нахождения в деревне был нашим жрецом, и на его молитвы отвечала богиня!

- Совпадение... - пробормотал я.

- Совпадения - это идеально спланированное незаметное для посторонних воздействие, молодой человек, - назидательно прокомментировал Лим, - и, знаете, я, пожалуй, помогу вам добраться до столицы.

- И в чём причина подобного решения?

- То, что вы попали ко мне, миновав и барьер, и полигон, и практически непроходимые горы, проделав этот путь пешком и всего лишь вдвоём, лучше всяких слов говорит о том, что ваше появление в моём доме - совсем не случайность. Совпадением тут даже не пахнет - Мара, без сомнения, явила таким замысловатым образом свою волю, и не мне, простому архимагу, спорить с богиней.

- Скажите, - решился я озвучить одну появившуюся недавно в моей голове сумасшедшую идею, - а не могли бы вы мне помочь приобрести несколько книг по магии?

- Зачем вам книги по магии, молодой человек? - спросил Лим.

- Я действительно совсем недавно овладел магией, и опыта плетения рун у меня очень мало, как и знания самих рун. Можно вообще сказать, что в магии я зелёный новичок - мне доступно лишь несколько самых простых, детских заклинаний. А я бы хотел заняться магией серьёзно, и получить как минимум хорошее базовое образование. Кто знает, быть может, имейся у меня возможность, я тоже стал бы архимагом?

- Ну, так кто вам мешает поступить в столичную магическую академию? Для поступления туда не требуется денег или знания рун, достаточно лишь наличия дара и желания учиться. А вот уже в процессе обучения, если студент ленится и не успевает за академической программой, то с него или берут деньги за обучение, или, если не видят дальнейшей перспективы обучения, отчисляют из академии. Для столь целеустремлённого юноши как вы, тем более отмеченного милостью богини, без сомнения, учёба окажется бесплатной.

- Хм... Вообще-то, в Тсану я намеревался идти для того, чтобы попытаться найти возможность вернуться домой, в Оканийскую империю. Если, как вы говорите, ваши предки знали туда дорогу, то достаточно сначала попасть в ваш родной мир, а уже оттуда - на мою родину.

- Скажите, юноша, а что вас тянет на родину? Ведь здесь, как я понимаю, у вас уже была и весьма почётная должность поселкового жреца, и очаровательная жена. Неужели вы хотите бросить жену и оставить односельчан без жреца? Насколько я знаю, мои предки остались довольны переходом в Эдем.

- Я бы с радостью остался, - признался я, - но в том мире у меня осталась мечта...

И я с ностальгией сжал в ладони отчего-то разом потеплевший амулет...

- И ради этой мечты вы готовы на всё?

- Скажите, Лим, а на что будете готовы вы сами, если у вас попытаются забрать шанс хотя бы ещё раз увидеть ту, которую любите больше всей своей жизни? Моя душа осталась в том, другом мире, и я ищу дорогу домой потому, что именно там я когда-нибудь, возможно, отыщу свою потерявшуюся мечту.

- Вы сейчас говорите о девушке, подарившей вам амулет? - с пониманием спросил меня хозяин.

- Да, - признался я.

- Тогда настоятельно рекомендую, посетив столицу, зайти в главный храм богини Мары и поговорить там со жрецами. Просите сразу встречи с верховным жрецом. Не бойтесь и не стесняйтесь, лучше сразу же покажите на входе в храм амулет богини. Скажите жрецам, что это подарок. Подозреваю, что подобное заявление, подкреплённое привязанным к вашей ауре плетением, окажется лучшим пропуском и в храм, и к верховному жрецу Мары. Книг по магии я вам не дам - самостоятельно, без помощи знающих наставников, вы всё равно практически ничего не сможете выучить, а после разговора со жрецами ваша история, надеюсь, разрешится сама собой. Быть может, вы даже найдёте личного наставника, способного обучить вас магии.

- А дорога домой? Вы ведь тоже умеете создавать порталы?

- Попасть домой вам помогут только жрецы богини. Портал в другой город и портал в другую вселенную отличаются друг от друга даже больше, чем брошенный с крыльца камешек от сошедшей с гор лавины. И дело даже не в энергонасыщенности плетения - координаты другой местности в пределах одного мира рассчитать достаточно просто, но как определить координаты места, в котором никогда не был и даже не знаешь, где это место находится?

- А у жрецов эти координаты есть?

- Ваш амулет попал в Эдем из другого мира. Жрецы служат богине, пришедшей из другого мира. Думаю, что уже этого достаточно для того, чтобы дать вам надежду на благополучный исход вашего путешествия.

- Что ж, вы меня, признаться, здорово успокоили, - улыбнулся я хозяину. - Теперь будущее видится мне в значительно более весёлых красках.

- Рад был помочь, - вернул мне улыбку Лим.

- И когда вы сможете открыть портал в столицу?

- Можно сделать это завтра, но я бы не рекомендовал вам спешить - пара лишних дней погоды не сделает. Отдохните, отоспитесь, а я пока подготовлюсь к ритуалу - открытие портала достаточно нетривиальное плетение и потребует от меня всех сил. Да и амулеты придётся зарядить - до столицы далеко, энергии на пробой пространства мне потребуется много.

- Что ж, тогда до завтра, - согласился я с советом хозяина.

И я, подхватив под руку свою спутницу, отправился в выделенную нам комнату.

Глава 10

Следующие два дня мы с Ирумой готовились к переходу в столицу. Вернее, готовилась моя жена - она в который раз полностью перетряхнула всю нашу амуницию и привела её в идеальный порядок, выкинув лишнее и набив рюкзаки тем, что сама считала необходимым. Девушка, разговаривая со мной о предстоящем путешествии, сильно сокрушалась тому, что большинство припасов, в том числе являющиеся аналогом денег иглы с эликсиром жизни - её единственная ценность, если не считать подаренного лука, с которым она ни за что не согласится расстаться, оказались утеряны. А ведь нам, попав в столицу, придётся на что-то жить... К счастью, наш разговор услышал Лим, тут же выдавший Ируме горсть монет, на которые, если верить пояснениям хозяина, мы сможем с достаточным комфортом прожить в столице десять-пятнадцать дней. Я не знал, какими словами благодарить мужчину за столь щедрый подарок, на что Лим ответил, что подобная мелочь для него совсем ничего не стоит, а нам точно пригодится. Однако, посмотрев на недоверчивое лицо моей спутницы, мужчина добавил, что если совесть не позволяет мне принять в подарок деньги, то я могу когда-нибудь при случае вернуть долг, если такая возможность у меня неожиданно появится. На том и порешили.

Оставшееся время я провёл в разговорах с магом-отшельником, выяснив, что Лим действительно самый настоящий архимаг, и действительно долгое время преподавал в столичной магической академии. Правда, было это очень давно, до того, как очередной правитель принялся объединять Эдем в единое государство и устанавливать в нём централизованную власть. Неожиданная для меня, кстати сказать, новость - из рассказов Ирумы я предположил, что единым государством Эдем был всегда. Оказалось, что моя жена, всю жизнь прожившая в лесу и не выбиравшаяся из своего посёлка дальше, чем на десяток-другой дней пути, тоже многого не знает. Попросив рассказать о тех событиях подробнее, я услышал, что примерно десять тысяч лет назад по Эдему прокатилась череда жестоких кровопролитных войн, а сама столица в результате активных боевых действий на её территории оказалась практически полностью разрушена. Академия магии, к слову, приняла в этих войнах самое непосредственное участие, разделившись на два противоборствующих лагеря. Мой собеседник, несмотря на полное нежелание воевать и самоустранение от участия в многочисленных магических баталиях, числился, к несчастью, в стане проигравших, в результате чего был вынужден, спасая свою жизнь, бежать из Тсаны, прихватив с собой в дорогу лишь самое ценное. Ценным, как я уже успел убедиться, оказалась практически вся обстановка столичного особняка архимага, включая хранилище, ценности, произведения искусства, мебель и, разумеется, богатую библиотеку. Единственным имуществом, которое хозяин так и не смог перенести, оказался сам особняк, да и то лишь по причине массивных каменных стен и глубокого капитального фундамента, сплавленного магией в одну монолитную каменную глыбу. Выбрав безлюдное уединённое место, закрытое самой богиней от посещений посторонних лиц, Лим с комфортом обустроился в практически никому из непосвящённых неизвестной долине, на которую нам с Ирумой посчастливилось случайно наткнуться. Долина, по уверениям архимага, являлась некоей карантинной зоной в центре оборудованного богиней биологического полигона - здесь в первозданном нетронутом виде сохранялся естественный планетарный биогеоценоз, необходимый для каких-то то ли исследований, то ли опытов, издавна проводимых жадной до знаний божественной сущностью. Отдельной темой в рассказе хозяина стала история самой долины, окружающего её полигона и генетических экспериментов, которые там в настоящее время проводятся. То, что Мара в представлении Лима воспринимается скорее не классическим божеством, а увлечённым своими генетическими исследованиями гениальным учёным, стало для меня удивительным открытием. Это понимание позволило мне под другим углом взглянуть на местный божественный пантеон - до этого момента я искренне полагал, что боги должны править миром, а не наукой заниматься. Какие-то неправильные в этой вселенной боги...

Профессор, бывший заведующий кафедрой теоретической магии, Лим оказался замечательным рассказчиком. История Эдема, от первых попавших на планету шестьдесят тысяч лет назад колонистов, и до современного мироустройства, воспринималась мною со слов архимага словно кадры увлекательной исторической хроники. За пару дней я узнал столько нового о вселенной, в которую попал, и о населяющем её растительном и животном мире, в число которого рассказчик относил и людей, столько нового, сколько не узнал за всё время своего проживания в посёлке Ирумы. Однако всё хорошее рано или поздно заканчивается, подошёл к концу и наш отдых в доме архимага. К вечеру второго дня Лим, убедившись, что мы отдохнули, собрались и готовы к переходу, накрыл на веранде своего дома прощальный стол. За столом хозяин преподнёс мне роскошный подарок - две книги, о которых я спрашивал с самого начала нашего знакомства. Одна книга оказалась учебником по основам конструирования магических плетений, рассчитанным на студентов начальных курсов магической академии. В книге простым и понятным научным языком излагались базовые принципы комбинаторики рун, используя которые, можно было не только понять принцип действия большинства известных плетений, но и попытаться сконструировать что-нибудь своё, причём с достаточно предсказуемым результатом. Объёмные голографические картинки плетений, напечатанные неизвестным мне способом, походили на фотографии, и я в очередной раз восхитился искусству местных умельцев. В учебнике чувствовался системный подход настоящего ценителя своего дела, что неудивительно - книга вышла под редакцией профессора Лима. Ценность учебника сложно было переоценить - именно такой литературы мне не хватало с самого начала изучения магического искусства.

Вторая книга оказалась не менее ценным подарком и являлась справочником по рунам для преподавателей и аспирантов той же академии. Выпущенная ограниченным тиражом и отпечатанная мелким, убористым шрифтом, книга содержала максимально полные сведения по всем известным на момент своего издательства рунам. Кстати, руна хаоса, подаренная моей спутнице богиней, в этой книге тоже присутствовала, и посвящено ей оказалось целых две страницы. Без знания этой руны нельзя было работать с пространственными метриками и, следовательно, строить порталы.

Обе книги были отпечатаны более одиннадцати тысяч лет назад в типографии Тсанийской магической академии. Изготовленные из специальным образом обработанной тростниковой бумаги и защищённые от тлетворного влияния времени уникальной износостойкой пропиткой и стабилизирующим плетением, они, учитывая свой преклонный возраст, идеально сохранились. Потрёпанный внешний вид учебников говорил лишь о том, что данной литературой в своё время регулярно пользовались и, если бы не наложенная на бумагу защита, зачитали бы практически до дыр.

Бегло пролистав оба тома, я дал себе обещание, что не успокоюсь, пока не выучу их наизусть - настолько ценной оказалась содержащаяся в них информация. Разложенная буквально по полочкам, она позволяла самостоятельно выучить большинство рун первого уровня, и с небольшой помощью опытного квалифицированного мага - часть рун второго. Разумеется, руны третьего уровня и базирующиеся на них плетения третьего порядка ввиду своей исключительной сложности оказывались доступны лишь выпускникам академии, в совершенстве овладевшим конструктами второго порядка. Простые жители Эдема, в том числе и моя спутница, о них только догадывались. Архимаг, разумеется, в совершенстве владел всеми описанными в справочнике рунами - ещё бы, ведь он сам же о них и писал...

Насытившись, мы вышли во двор, где хозяин уже приготовил всё необходимое для открытия портала. Сжав в ладони накопитель, выполненный в виде плоской листовидной золотисто-розовой, в мелких серых прожилках, полированной деревянной пластинки длиною в большой палец, маг замер, неподвижно уставившись перед собой. Перейдя на магическое зрение, я буквально ослеп от радужного сияния силовых линий, тянущихся от накопителя и собирающихся перед магом в невероятно сложную энергетическую конструкцию. Наконец, мешанина силовых нитей оформилась в геометрически чёткий конструкт, и перед нами распахнулся овальный серебристо-голубой зев портала. Завеса слегка дрожала, и это дрожание смазывало открывающийся за пространственным окном вид на расположившийся на холме огромный город. Не став тратить драгоценное время - поддержание портала в открытом состоянии требовало от оператора солидных усилий, - я ещё раз попрощался с хозяином и, пропустив вперёд Ируму, подхватил на руки щенка и шагнул в трепещущее пространственное марево...

***

В столицу мы попали в самый разгар рабочего дня, что неудивительно - Тсана располагалась значительно западнее затерянной в горах долины архимага. Вывалившись из портала в полукилометре от городских ворот, мы, не задерживаясь, вышли на проходящую рядом широкую прямую дорогу, из этих самых ворот и выходящую. Не спеша подойдя к широко распахнутым створкам ворот и бросив равнодушный взгляд на пристально разглядывающих нас стражников, я, зажав под мышкой щенка и держа под руку Ируму, не останавливаясь, вошёл в город. Стража, несомненно, заметившая наше появление прямо из портала и просканировавшая и меня, и мою спутницу каким-то незнакомым мне плетением, видимо, удовлетворилась дистанционным осмотром и ничего нам не сказала, позволив беспрепятственно войти в столицу. Впрочем, ни досмотра, ни сопутствующих ему расспросов я не боялся - скрывать мне было нечего, да и ничего противозаконного совершить я тоже пока не успел. Вероятно, это же поняла и стража.

Пока мы шли, моя спутница с интересом крутила головой по сторонам, разглядывая роскошные здания, становящиеся с нашим приближением к центру столицы всё выше, всё крупнее и богаче. Поначалу, в большинстве своём жилые, ближе к центру эти здания превращались в торговые точки, магазины, гостиницы и правительственные учреждения. Где-то здесь, недалеко от центра, была построена и магическая академия. Мне очень хотелось взглянуть на неё, однако я не поддался искушению и не стал искать овеянное легендами учебное заведение. Ирума, тонко ощутив мой настрой, молча проходила мимо многочисленных магазинов и торговых лавок, в которые, будучи одна, без сопровождения, непременно бы зашла, и даже что-нибудь себе купила. По крайней мере, я не знаю ни одной женщины, которая ушла бы из забитого женской одеждой или безделушками магазина совсем без покупок. Сначала я хотел дойти до центральной площади столицы без остановок, однако набитые рюкзаки, изрядно оттягивающие нам плечи, всё же заставили меня остановиться около одной из гостиниц и снять там небольшую комнатку на двоих на пятом этаже, почти под самой крышей здания. Заплатив подаренными Лимом монетами за пять дней проживания - больше оставаться в городе я не планировал, - мы со спутницей избавились от порядком надоевшей нам за время путешествия поклажи и, взяв с собой только самое необходимое, покинули здание, продолжив путешествие к центру Тсаны.

Широкая и прямая улица, неожиданно оказавшаяся достаточно длинной, в конце концов, вывела нас на большую, вымощенную шлифованной гранитной брусчаткой площадь, являющуюся, как я уже успел узнать, геометрическим центром города. Столица, практически до основания разрушенная десять тысяч лет назад, отстраивалась по заранее утверждённому генеральному плану, представляющему собой радиально-кольцевую планировку улиц. Из центра столицы, оставшегося незастроенным, выходило восемь широких прямых улиц-лучей - строго по сторонам света. По одной из таких улиц мы и попали в город. Выходя из столицы, эти улицы превращались в дороги и тянулись ровной широкой лентой до самого горизонта - насколько хватало взора. Возможно, дальше, за горизонтом, эти дороги искривлялись и принимали форму сообразно местному холмистому ландшафту, но здесь, в городе, идеальная гармония прямых линий выглядела особенно эффектно - стоя на центральной площади и обладая идеальным зрением, можно было рассмотреть вдали крохотные точки спешащих в столицу и покидающих её людей. Только здесь, стоя в самом сердце столицы, начинаешь понимать глубинный смысл её древнего названия - Тса-Ана. Перекрёсток путей...

Центральная площадь поразила моё воображение своими размерами. Зачем аборигенам выделять под свободную от застройки территорию столько земли, я не понимал, однако местные жители не только пошли на этот шаг, но и замостили шлифованным камнем каждый клочок пространства в несколько тысяч шагов в поперечнике. Территорию площади несколькими концентрическими кольцами опоясывала зелёная полоса похожих на ели громадных деревьев, из-за которых я до самого последнего момента не видел примыкающих к площади строений. А увидев, ещё раз поразился, осознав, что передо мной расположена конечная цель моего путешествия - главный храм местного божества. Храм располагался на противоположной от меня стороне площади, так что, пересёкши её напрямую, я вскоре оказался перед культовым строением. С посещения храма Мары и разговора с главным жрецом я планировал начать знакомство со столицей, и откладывать это мероприятие не собирался, тем более что есть мы, от души накормленные Лимом, пока не хотели, а осмотреть достопримечательности столицы успеем в любое. Остановившись и задрав голову вверх, я тщательно рассмотрел возвышающееся передо мной строение.

Храм богини смерти выглядел как громадный, шагов на пятьсот в поперечнике зиккурат в форме равносторонней пирамиды, увенчанный длинным, тонким, стрелой вонзающимся в небо шпилем. К соответствующему размерам пирамиды монументальному арочному входу вела широкая лестница на добрую сотню ступеней, сделанная из полированного гранита. Ступени от частого использования слегка поистёрлись, блеск полированного камня несколько потускнел, однако запаса прочности багрово-красных с серыми прожилками гранитных плит хватит ещё не на одно тысячелетие нескончаемого людского паломничества. За массивными, идеально отполированными каменными блоками, обрамляющими вход, клубилась первозданная тьма. Чёрный зев входа манил меня своими тайнами, и я, переборов робость, сделал свой первый шаг по ведущей ввысь лестнице, чтобы вскоре, поднявшись по ступеням, оказаться перед провалом арки, откуда явственно тянуло прохладой.

Впервые оказавшись столь близко от цели своего путешествия, я вначале немного растерялся и даже украдкой оглянулся назад, непроизвольно прикидывая пути отступления. Ирума, почувствовав мою тревогу, ободряюще положила руку мне на плечо, прижавшись грудью к моей спине. Но и такая незначительная поддержка позволила мне немного успокоиться и, собравшись с духом, переступить порог храма, пройдя под нависшей над головой массивной каменной плитой.

Проход, вопреки моим опасениям, оказался не слишком тёмным и совсем не мрачным, а в чём-то даже уютным. Показавшаяся прохладной после жаркого летнего дня температура воздуха на самом деле оказалась приятной для тела и вполне комфортной. Прямая, как стрела широкая галерея, слегка понижаясь, вела вперёд, в недра рукотворной каменной горы. Через какое-то время, когда последние лучи яркого дневного солнца скрылись за моей спиной, по сторонам стали попадаться аккуратно выдолбленные в стенах ниши, в которых, закреплённые на дне хитроумным зажимом, ярко пылали самые настоящие факелы. Почему объятое огнём дерево не прогорало, и почему я совсем не чувствовал присущего любому костру дыма, для меня оставалось загадкой.

Шли мы всего несколько минут - вскоре коридор закончился, и мы со спутницей замерли на пороге огромного пустого пространства, вход в которое охраняли два каменных изваяния, выполненных из гранита светло-серого оттенка. Мастер придал скульптурам формы взрослых рурхов - неизвестных в Эдеме хищников, лик которых символизировал богиню смерти. Неведомому резчику удалось отыскать уникальный природный камень - гранит выглядел не однородным, а каким-то пятнистым. В хаотичном порядке серый цвет камня разбавляли тёмно-коричневые, почти чёрные включения. И мастерство скульптора, и идеально подобранная текстура камня, казалось, одушевили изваяния, придав статуям вид настоящих живых зверей. Я даже сбился с шага, а сердце похолодело, пропустив удар, когда мой взгляд встретился с пылающим взглядом выступивших из темноты громадных хищных монстров. И лишь через мгновение, присмотревшись, я осознал, что рурхи, которых я, стоит признаться хотя бы себе, откровенно испугался, искусно вырезаны из камня, а вместо глаз у гранитных зверей сверкают отражённым светом тёмно-зелёные огранённые кристаллы. Глубоко вздохнув, уняв сердцебиение и крепче сжав руку своей спутницы, я переступил порог главного святилища богини Мары.

Зал в форме квадрата поразил меня своими монументальными размерами и предельным аскетизмом. В нём не было ничего, кроме двойного ряда колонн вдоль боковых стен, поддерживающих лёгкую галерею метрах в двадцати над моей головой, да закреплённых по стенам факелов. Дальней от входа стены зала я практически не видел - слишком далеко она располагалась. Однако даже издали мне удалось разглядеть у её основания какое-то величественное сооружение, очень похожее на статую.

Отпустив руку Ирумы, я подошёл поближе и убедился в правильности своих предположений - это действительно оказалась статуя громадного дракона, повторяющая изображение на моём медальоне. На постаменте, представляющем собой лестницу из нескольких десятков упирающихся в стену полукруглых ступеней, развалился огромный ящер, сжимающий в своих лапах пару даже на вид бритвенно-острых мечей и кольцами чешуйчатого тела обвивающий исполинский прозрачный трон. Тело дракона, взметнувшего под самый потолок два распахнутых громадных крыла, было, казалось, вылеплено из цельного куска обсидиана - в неверном дрожащем свете факелов оно переливалось всеми оттенками чёрного и время от времени озарялось переливами радужных бликов на чешуе. Глаза дракона, как и глаза сторожащих вход в зал каменных рурхов, светились зелёным призрачным светом, отчего выражение оскаленной пасти рептилии выглядело откровенно зловещим.

Вероятно, сжимающий мечи дракон должен в местном пантеоне что-то означать - не зря же он изображён на медальоне вместе с рурхом. Однако мне-то нужен не дракон, а богиня Мара! Походив по залу и поискав в нём изображение рурха, долженствующее символизировать богиню смерти, я так ничего и не нашёл, после чего, устав от бесплодных поисков, вернулся к статуе ящера и замер перед ней, уставившись прямо в горящие зеленью глаза. Интересно, каким образом аборигены достигли подобного эффекта? Маловероятно, что скульптор вмонтировал внутрь статуи светильники - скорее всего, и тут использовалась магия.

Мои раздумья прервал тихий незнакомый голос:

- Поиск ответов на какие вопросы привёл вас в храм богини смерти, юноша?

Обернувшись, я заметил стоящего за моей спиной мужчину. Среднего роста, средней внешности, среднего телосложения - если бы не белоснежные культовые одежды, этот человек ни за что не привлёк бы моего внимания. Маловероятно, что незнакомец окажется таким же посетителем, как и я - когда я входил в зал, он был абсолютно пуст. Да и заданный мужчиной вопрос подразумевал, что основной работой незнакомца как раз и является выдача ответов и пожеланий прихожанам. И, следовательно, передо мной жрец богини Мары.

- Вы правы, я ищу ответы, дать которые мне может лишь сама богиня, - вежливо поклонившись, ответил я.

- Я ждал вас и готов ответить на любой вопрос, - подтвердил мои догадки жрец.

- Это действительно главный храм богини Мары?

- Да, - лаконично ответил мужчина.

- Правда ли то, что обратиться к богине напрямую лучше всего именно в этом храме - тогда, якобы, она обязательно вас услышит?

- И это правда.

- А почему тогда здесь так мало посетителей? Если не ошибаюсь, кроме меня, моей жены и, разумеется, вас, здесь сейчас вообще никого нет.

- Вы правы - в настоящее время вы со своей женой являетесь единственными посетителями храма. Жрецы, разумеется, не в счёт. Богиня не слишком жалует бесцельного блуждания людей по её храму - мельтешение толпы отвлекает её от действительно важных вещей.

- А если у её прихожан появятся вопросы или пожелания?

- Если они окажутся слишком мелкими и не стоящими её личного вмешательства, богиня может обидеться. Смертельно обидеться. Чем это чревато для обычного человека, надеюсь, пояснять не стоит. Люди знают об этом и не докучают своей покровительнице просьбами, которые способны решить самостоятельно.

- Но, как я понимаю, с прихожанами разговаривает не сама богиня, а её жрецы.

- Я являюсь полномочным представителем богини и говорю от её имени. В исключительных случаях, когда я затрудняюсь ответить на вопрос, я спрашиваю её совета. Впрочем, посетитель может обратиться к богине и сам - здесь, в центральном храме, она услышит любую направленную на неё мысль.

- И богиня ответит?

- Когда сочтёт вопрос заслуживающим её божественного внимания.

- А почему в других храмах богини я видел алтари с изображением кошачьей морды, а здесь, перед собой, я вижу дракона?

- Дракон символизирует лик Создателя, отца Мары. Воплощения богини вы могли заметить на входе в храмовый зал.

Если под воплощением богини смерти жрец считал статуи рурхов, исполненные настолько достоверно, что у меня не оставалось сомнения в том, что резчик вырезал изваяния, имея перед глазами живой оригинал, то с какой натуры мастер лепил нависшую над моей головой скульптуру крылатого ящера? Бросив ещё один внимательный взгляд на статую дракона, по моим ощущениям, готовую в любой момент, взмахнув крыльями, спрыгнуть с пьедестала, я спросил:

- Это статуя - образ настоящего дракона?

- Вы и сами знаете ответ на свой вопрос, молодой человек. Этот дракон так же реален, как и охраняющие вход в зал лики богини смерти.

- Мне говорили, что драконов не существует.

- Их не существует в Эдеме. Но это вовсе не означает, что драконов не существует вообще. Драконы такая же реальность, как и тот детёныш виверны, которого вы держите в своих руках.

- Раз уж вы упомянули о вивернах, правда ли то, что виверны наделены разумом, сравнимым с разумом человека? - вспомнив рассказы Лима, спросил я, ласково почёсывая питомца за ухом.

- Правда. Разум виверны действительно идентичен разуму человека. Более того - именно на основе человеческой души и были когда-то созданы эти удивительные крылатые животные.

- Не понял... - моё лицо помимо моей воли изобразило крайнюю степень недоумения.

- А что тут непонятного? Наш мир населён множеством разумных существ, и только люди пришли в него извне. Все остальные наделённые разумом живые существа были созданы, или, если вам так будет понятнее, синтезированы богиней в результате её генетических экспериментов.

- Откуда информация?

- От людей, молодой человек. Создатель, сущность которого воплотилась в облике дракона, создал этот мир, однако древние летописи, сохранившиеся ещё от наших предтеч, говорят о том, что животный и растительный мир Эдема изначально был значительно более беден, чем тот, который мы наблюдаем сейчас. И процесс этот до сих пор идёт - в мире постоянно появляются новые виды растений и животных, ранее нам неизвестные. Причём отдельные представители животного мира каким-то неведомым образом неожиданно обретают идентичный человеческому разум, ранее им не свойственный.

- А разве естественным путём они не могут стать разумными? Эволюцию, насколько я знаю, ещё никто не отменял.

- Поверьте, молодой человек, в том, что ряд представителей животного мира создан искусственно, а к появлению у них разума обычная эволюция никакого отношения не имеет, лично у меня нет ни капли сомнений.

- Доказательства, как я понимаю, у вас тоже имеются?

- Разумеется! Помимо обычной логики, иногда среди нас рождаются люди, которые помнят свои прошлые жизни. Или воплощения. Кто помнит одну, а кто - целую цепочку перерождений.

- Галлюцинации, фантазии...

- Когда вам достаточно подробно рассказывают о прошлой жизни, легко проверить подлинность речей рассказчика. И вот что интересно, юноша... Некоторые люди утверждали, что, приняв смерть в теле человека, следующую жизнь они провели в облике зверя. Или птицы. Некоторые рассказывали о жизни в теле паука. Как вы можете это объяснить?

- Шизофрения. Раздвоение личности. Бред.

- Это действительно могло считаться объяснением, если бы такие люди не называли своих прошлых имён и точной даты своей смерти. Сами понимаете - проверить подобную информацию несложно.

- И каково ваше объяснение?

- Богине несложно сотворить тело, или физическую оболочку, любой конфигурации. Также несложно вдохнуть в сотворённое тело жизнь. Но вот наделить своё творение разумом у богини, по-видимому, получается пока что достаточно плохо, поэтому для своих экспериментов она использует равновесные структурированные волновые энергетические матрицы разумных.

- Волновые матрицы?

- Души, молодой человек. Вы должны знать, что ваше тело состоит из физической и энергетической составляющих, взаимно дополняющих друг друга. Причём основополагающей является как раз энергетическая, или волновая составляющая, которая и наделяет вас разумом. Без души ваше физическое тело всего лишь пустая оболочка. Тело обладает конечным периодом жизненной активности и, завершив жизненный цикл, погибает. Энергетическая оболочка человека обладает значительно большей продолжительностью функционирования. Иными словами, душа человека живёт значительно дольше.

- А зачем тогда душе тело?

- Питание. Поставка энергии. Душа без энергетической подпитки погибнет, поэтому для её полноценного существования необходим постоянный источник энергии, который и предоставляет ей физическое тело. К тому же физическое тело наделяет душу множеством рецепторов и манипуляторов, посредством которых душа общается с остальным миром.

- Значит, виверна в моих руках была когда-то человеком?

- По всей видимости - да. В прошлой жизни. Никак иначе объяснить у животного развитый разум с возможностью логического мышления, присущей только разуму человека, я не могу. Виверну, как и человека, можно даже обучить считать - когда-то подобные опыты проводились со многими наделёнными разумом животными, в том числе с детёнышами виверн. Разумеется, разговаривать на языке людей эти животные не умеют, но Виверны, или крылатые собаки, вне всякого сомнения являются продуктом биологических экспериментов богини, как и множество иных населяющих Эдем разумных форм жизни.

- Иглобрюх из того же числа?

- Вижу, что вы и сами уже встречались с разумными зверями.

Особенности местного круговорота людских душ в природе мне с каждым последующим откровением служителя культа богини смерти начинали нравиться всё меньше и меньше, поэтому я, немного подумав, задал следующий вопрос:

- А куда попадёт моя душа, если я умру? В тело какого зверя она вселится?

- На всё воля богини, юноша. Спросите у неё. Но ведь не для того, чтобы узнать, куда попадёт ваша душа после смерти, вы посетили храм Мары?

- Верно, не для того. Я родился под солнцем другого мира, на который не распространяется воля ваших богов, и ищу дорогу домой. Вы знаете, как мне туда попасть?

- Вернуться домой несложно. Однако сначала ты должен сам для себя решить, где твой дом.

- А разве дом - это не место, где ты родился? - непонимающе переспросил я.

- Или место, где ты живёшь. Или место, куда ты стремился попасть всю жизнь. Или место, где тебя ждут. Дом - это место, которое ты сам в своей душе считаешь своим домом. В разные периоды жизни для многих разумных это место меняется.

- Я ищу способ попасть домой уже два года. Мне никто не мог помочь, кроме совета добраться до столицы и посетить храм богини. И вот сейчас я разговариваю с человеком, который заявляет, что это несложно. Вы действительно поможете мне?

- Как только вы назовёте место, куда захотите переместиться, я открою туда портал, воспользовавшись силой богини, которой служу.

- И что, ничего не попросите взамен? В качестве оплаты.

- Нет, для вас я сделаю это совершенно бесплатно.

- Почему? В чём причина подобной щедрости?

- Ты отмечен богиней.

- И как же я отмечен?

- Амулет на твоей груди. Ты её избранник.

- И что мне это даст? - спросил я, на всякий случай накрыв медальон ладонью свободной, не занятой щенком руки.

- Богиня исполнит три твоих самых сокровенных желания. Поверь, это очень щедрая плата за внимание богини.

- Любые три желания?

- Боги не всесильны, юноша, однако их могущество очень велико. Мой тебе совет - постарайся тщательно формулировать свои мысли, ведь желание, которое божество не сможет исполнить, не даст тебе права загадать другое.

- Тогда первое моё желание...

- Первое твоё желание было выжить, когда на твой корабль напали пираты.

- Откуда вам это известно?

- Мне многое известно, Кейтон.

- Вы знаете моё имя? Впрочем, я его и не скрывал... К тому же, общаясь со жрецами богини этого мира, я уже перестаю чему-то удивляться. Тогда моё второе желание...

- Обрести магию. Ты её обрёл.

- Но магию мне дал подаренный артефактором амулет!

- Ни один амулет в мире не способен наделить человека магией, молодой человек. Он лишь способен помочь уже сформировавшемуся дару прорвать плотину наложенных природой барьеров. В твоём же случае имела место весьма значительная трансформа как физического тела, так и базовых компонентов ауры. Достаточно серьёзная мутация исходного генома, на которую способна лишь божественная сущность. Никакому артефактору, будь он даже трижды архимагом, подобное не под силу. Поверьте словам старого, умудрённого жизнью человека.

- Тогда своё третье желание я уже израсходовал, пожелав спасти жизнь своей подруги, - удручённо пробормотал я.

- А вот тут я с тобой не соглашусь, - улыбнулся жрец, - жизнь своей подруге спас ты сам. Естественно, при её активном участии.

- То есть у меня ещё осталось одно желание?

- Осталось, молодой человек. И прошу тщательно подумать, прежде чем его высказывать.

- А тут и думать нечего! Я хочу вернуться домой. В Оканию.

- Ты хорошо подумал? Ты хочешь вернуться в место, где родился? Именно там твой дом? Подтверди своё желание - я хочу услышать его из твоих уст ещё раз.

- И во второй раз я отвечу, что хотел бы вернуться домой.

- Осталась последняя попытка, молодой человек. Третий раз окажется окончательным, и твоё последнее желание исполнится.

- И в третий раз я скажу то же самое - я хочу попасть...

И тут словно молния пронзила мой мозг - я же всю жизнь, даже не признаваясь самому себе, искал свою первую любовь, и даже сейчас желаю вернуться домой, в Оканию, лишь для того, чтобы у меня остался хотя бы шанс когда-нибудь её встретить! Я, сколько себя помню, всю жизнь, мотаясь по безбрежным просторам космоса, подспудно мечтал, что рано или поздно наступит момент нашей встречи - его просто не может не наступить. И вот сейчас судьба в лице местной богини, в которую я уже начинаю верить, предоставляет мне такой уникальный шанс исполнить своё самое сокровенное желание! Не просто вернуться домой, а вернуться к своей любви, к своей мечте! Поэтому, набрав в лёгкие побольше воздуха, как будто собравшись нырнуть глубоко в воду, я медленно, чётко, взвешивая каждое сказанное мною слово, проговорил:

- Я. Желаю. Встретиться. С Линнеей!

Короткая вспышка, ослепившая меня, лёгкая дезориентация, сопровождающая перемещение, едва заметный удар по ногам, и мои ступни по щиколотку погрузились в какую-то мягкую массу. Запахло прелой листвой и луговыми цветами... Проморгавшись и смахнув с уголков глаз непроизвольно выступившие слёзы, я сфокусировал взгляд на месте, в которое попал, и не спеша осмотрелся сначала по сторонам, а потом бросил взгляд вверх, на небо.

Судя по положению солнца, стоящего почти в зените, день сейчас приближался к полудню, что говорило о том, что я переместился от Тсаны, столицы Эдема, на несколько часовых поясов западнее. Открытый жрецом портал вывел меня на опушку светлого, пронизанного солнечными лучами смешанного леса, почти лишённого подлеска и просматривающегося вглубь на сотни шагов. Передо мной раскинулось обширное, свободное от деревьев пространство в форме почти идеального круга диаметром километра полтора-два, заросшее невысокой шелковистой травой, среди которой пробивалось к солнцу множество разноцветных луговых цветов, над которыми порхали бабочки и летали крупные, с раздутым брюшком полосатые пчёлы. Или шмели - я не слишком-то хорошо разбираюсь в насекомых. В воздухе мимо меня стремительными зигзагами проносились радужные стрекозы, и стоял устойчивый до умопомрачения пряный аромат луговых трав с небольшой, почти незаметной примесью чего-то приторно-сладкого - то ли мёда, то ли нектара, то ли цветочной пыльцы. Насыщенные цветочные запахи не доставляли мне дискомфорта, напротив, были даже приятны. Почти идиллия, навевающая мысли об искусственности данной конкретной поляны. И подтверждением подобных мыслей являлся большой двухэтажный деревянный дом в стиле ретро, расположенный прямо в центре этого, вне всяких сомнений рукотворного луга. Висящее высоко в небе прямо за моей спиной солнце заливало своими яркими лучами большую, развёрнутую в сторону юга застеклённую веранду с красивым резным деревянным крыльцом, смотрящую прямо на меня. Рубленные из громадных, в обхват, брёвен стены блестели множеством больших, если не сказать огромных, окон, стекло которых отливало синевой раскинувшегося над домом бездонного ярко-голубого неба с мелкими вкраплениями небольших кучевых облаков. Явно стилизованный под старину, укрытый крутой четырёхскатной красно-коричневой черепичной крышей, особняк выглядел жилым и ухоженным, несмотря на то, что от леса к крыльцу не вела ни одна тропинка. Пасторальную композицию дополнял небольшой аккуратный палисадник вокруг дома, разбитый перед верандой цветник и фруктовый сад из нескольких десятков плодовых деревьев, полукольцом окружающий дом и оставляющий свободной от деревьев подстриженную лужайку перед домом, куда я, после некоторых сомнений, и направился, сминая по пути невысокую, но густую и нехоженую луговую траву.

Гостеприимно распахнутая калитка, заросшая мягкой шелковистой травой, которую, я ещё раз внимательно в этом убедился, никогда не сминала нога человека, просто приглашала зайти в дом, что я, немного помявшись перед входом и потоптав траву, всё же проделал. От калитки к крыльцу вела мощёная каменным плитняком узкая прямая дорожка, от которой вправо и влево отходили аккуратные тропинки, кольцом опоясывающие дом и скрывающиеся в саду где-то за ним. Поднявшись по широким, рубленым из цельных древесных плах ступеням на веранду с остеклением от пола до потолка, отделанную розоватого цвета, явно редким и благородным деревом и обставленную лёгкой садовой мебелью из древесины тех же неизвестных мне ценных пород, я оказался перед входом в дом. Осмотревшись вокруг и обратив внимание на отсутствие даже малейшего следа пыли, я нерешительно протянул руку к ручке широкой двустворчатой двери, изготовленной, по-видимому, из цельного куска пластика или, что более вероятно, стекла, и потянул дверь на себя. Дверь оказалась незапертой и легко, без малейшего скрипа, открылась, словно приглашая меня зайти внутрь. После коротких раздумий, бросив взгляд по сторонам и не заметив ничего подозрительного, я осторожно вошёл в дом.

Дом встретил меня большой прохладной прихожей, освещённой солнечными лучами, падающими на пол сквозь прозрачную входную дверь и два расположенных по обе стороны от неё широких окна от пола до потолка с верандным остеклением. Прямоугольное ярко-жёлтое солнечное пятно на полу отражалось от тёплых деревянных плах полированного паркета и создавало в лёгком полумраке прихожей прихотливую игру света и тени. Посреди прихожей лежал большой пушистый ковёр, стилизованный под шкуру мифического животного с пятнистой оранжево-чёрной шерстью - выглядел он точь-в-точь как шкура, если не знать, что таких крупных зверей в природе не существует.

Из прихожей в глубину дома вело несколько дверей, прорубленных во всех трёх её стенах. Я подошёл к ближайшей и, открыв её, оказался в просторном помещении, предназначенном, по-видимому, в качестве совмещённой со столовой кухни. Большой массивный деревянный стол, деревянные резные стулья и такого же стиля деревянные, обшитые кожей кресла составляли всю стоящую на полу мебель. По стенам крепились опять-таки деревянные со стеклянными дверями шкафчики, составляющие со столом и креслами единую композицию. Вдоль одной из стен, занимая свободное пространство под шкафчиками, располагалась огромная кухонная рабочая поверхность из полированного гранита в стиле техно, оснащённая самыми современными имперскими кухонными приборами, как стоящими на самой поверхности, так и интегрированными в неё - совсем как у меня дома, даже лучше. Намного лучше. Имелись, как мне кажется, не только духовые шкафы, варочные поверхности, мойка, утилизатор, гриль и множество других полезных приспособлений для приготовления натуральной пищи, но даже ультрасовременный кухонный синтезатор. Завершало композицию большое панорамное окно, через которое в помещение проникал яркий дневной свет. Здесь, за приютившимся у окна столом, наверное, очень уютно завтракать - окно кухни выходило строго на восток. За окном, слегка прикрытым прозрачными ажурными плетёными занавесками, виднелся краешек сада и луг, ограниченный вдалеке ровной зелёной полосой лесной опушки. Оценив неброскую роскошь кухни, я вернулся в прихожую и открыл другую дверь.

Вторая дверь оказалась входом на лестницу, ведущую на второй этаж. Широкие пологие ступени, по которым могли одновременно, не мешая друг другу, подниматься трое солидной комплекции людей, изгибались плавным полукольцом и скрывались на втором этаже. Наверх я не пошёл - там наверняка находились спальни, а я ещё не обследовал до конца весь первый этаж.

Третья дверь привела меня в санузел, ничем не отличающийся от подобных помещений в имперских домах за исключением, пожалуй, размеров и роскоши отделки. В самом санузле имелось ещё несколько дверей, за которыми скрывались сауны, душевые, моечные и два небольших бассейна. Открыв на пробу краны и подвигав джойстики, я убедился, что вода присутствует, причём как холодная, так и горячая. Богато, однако, живёт местный сибарит! Подозреваю, подобная роскошь пришлась бы по вкусу даже нашему императору. Закрыв дверь в санузел - потребности воспользоваться им пока не возникло, - я открыл последнюю находящуюся на первом этаже дверь и сделал шаг вперёд.

Я очутился в зале. Это, конечно же, не был зал для приёмов императорского дворца, но тоже весьма солидных размеров помещение. Освещённое пятью большими панорамными окнами, прорезанными в двух смежных стенах, оно давало ощущение лёгкости и простора - как будто шагнул из дома на улицу, внезапно оказавшись под покровом леса. Да и сам зал явно был стилизован под лесную чащу - стены и промежутки между окнами неизвестный резчик искусно заполнил орнаментом в виде древесных стволов. Бугристый потолок, выкрашенный в зелёный, с жёлтыми прожилками цвет, напоминал сомкнувшуюся над головой листву, а всё помещение, благодаря завешенным плотными зелёными шторами окнам, даже в солнечный день оказалось погружённым в мягкий, лесного оттенка полумрак. Вероятнее всего, если отдёрнуть шторы и впустить в помещение солнечный свет, оно окажется таким же светлым, как и кухня, в которой я недавно побывал, однако неизвестный хозяин дома явно сделал это нарочно - разглядывая богатое убранство зала, я сразу даже не заметил, что нахожусь в комнате не один. В углу, за невысоким журнальным столиком, опустив босые ноги на пушистый густой ковёр, в мягком кожаном кресле с высокой фигурной спинкой сидела девушка и внимательно, с лёгкой загадочной улыбкой меня разглядывала.

Из одежды на девушке красовалось лишь искусно сшитое из тонкой полупрозрачной ткани изумрудного цвета открытое приталенное платье, едва скрывающее колени и оставляющее открытыми плечи и руки. Наличие нижнего белья оставалось под вопросом, однако, судя по плотно облегающему идеальную точёную фигурку платью, бельё всё же отсутствовало. Из украшений - ажурные длинные белые, видимо, серебряные, серьги в виде узких стреловидных листьев, выгодно оттеняющие длинную аристократическую шею девушки и доходящие ей почти до плеч, и такое же ажурное серебряное колье, заканчивающееся плоским медальоном с выгравированным на нём изображением, которое я издалека не смог разглядеть. На лбу у девушки красовалась лёгкая витая серебряная диадема с крупным красным камнем, не подавляющая, а лишь оттеняющая красоту густой гривы роскошных каштановых волос, водопадом спадающих на плечи и частично закрывающих восхитительной формы высокую полную грудь. Узкую талию девушки стягивал серебристый широкий пояс, выполненный в форме металлических плоских колец-сегментов, крепящийся массивной круглой пряжкой с изображением рурха. Лицо девушки... Такое до боли знакомое лицо... Нет, не может быть!!!

- Линнея... - недоверчиво прошептал я. - Это действительно ты?

- Не веришь своим глазам? - мягко улыбнулась девушка. - Не сомневайся, это действительно я.

- Но как? Откуда? Почему ты здесь?

- Потому что это мой мир, Кейт. Мир, который мне подарил мой отец. И он же запер меня здесь. Эта вселенная - моя собственность и одновременно моя тюрьма. Кстати, не желаешь ли присесть? Зачем стоять в дверях, когда вокруг полно удобных кресел? - и девушка изящным жестам указала на одно из них, стоявшее рядом.

Я, медленно ступая по покрытому ковром полу, подошёл к креслу, не отрывая от Линнеи восторженного взгляда, после чего осторожно сел, провалившись в мягкие податливые объятья необычайно удобной мебели и пытаясь осмыслить услышанное. Ещё недавно я считал, что Эдемом правит сидящий в Тсане король, однако Линнея почему-то утверждает, что этот мир на самом деле принадлежит ей. Наверное, в действительности правитель, находящийся в столице Эдема, является всего лишь наместником, а настоящая королева - как раз сидящая передо мною исчезнувшая сотню лет назад моя первая и единственная любовь. Неплохие подарки, оказываются, делают своим детям любящие родители, я бы тоже не отказался от подобного - меня для этого даже запирать не надо. Интересная, кстати, в свете вновь открывшихся фактов ситуация сложилась - я сейчас фактически не со своей давней подругой беседую, а нахожусь на аудиенции у местного монарха. Это если Линнея меня, конечно же, не обманывает. Впрочем, зачем ей это нужно? Буду считать, что девушка сказала мне правду.

Попытавшись выгадать немного времени на то, чтобы осмыслить озвученную Линнеей информацию, я задал логичный, вытекающий из ответа девушки и крайне интересующий меня с самого момента попадания на Эдем вопрос, хотя на самом деле желал спросить совершенно о другом:

- Значит, сейчас мы действительно находимся в другой вселенной?

- А ты до сих пор в этом сомневаешься? Я полагала, что тебя с самого начала должно было насторожить различие в количестве и свойствах местных химических элементов.

- Да, умом я давно уже это понял, но в глубине души всё же надеялся на лучшее - полагал, что портал перебросил меня в какую-то сильно удалённую от империи галактику с иными свойствами...

- А чем тебе не нравится эта вселенная?

- С другой планеты или из другой галактики я имел шанс вернуться домой, в империю. Из другой вселенной я такой возможности не имею.

- Ну почему же? - усмехнулась девушка. - В моих силах в любое время отправить тебя домой, причём абсолютно в любое место империи. Куда пожелаешь, на твой выбор.

- И даже сейчас? - с надеждой спросил я.

- И даже сейчас, - подтвердила Линнея. - Тебе стоит только произнести своё желание вслух и назвать место, куда ты хотел бы переместиться.

- А сюда я действительно попал с помощью твоего медальона? - желая окончательно закрыть ещё один вопрос, спросил я.

- Совершенно верно, Кейт, - подтвердила девушка. - Только перенёс тебя не сам медальон, а я, воспользовавшись подаренным тебе амулетом как точкой привязки межпространственного портала.

- А как ты узнала, что мне грозит опасность?

- Я же оставила записку - в случае опасности тебе достаточно просто взять в руки медальон и позвать меня. Ты позвал. Всё остальное сделала уже я, вырвав тебя с гибнущего звездолёта и доставив сюда. Как ты понимаешь, в моих силах повторить процедуру твоего перемещения ещё раз.

Информация о том, что Линнея, предположительно, принадлежит к клану Рэй, а те, по слухам, обладают паранормальными способностями, получила ещё одно подтверждение. Но, если сейчас у нас сложился вечер вопросов и ответов, я поспешил прояснить и этот вопрос, спросив:

- Скажи, Линнея, а слухи о том, что ты из клана Рэй - правда?

- Мой отец - основатель этого клана.

- Значит, правда... - пробормотал я.

Теперь многое для меня становилось понятным, в том числе и то, как Линнея смогла меня спасти. Ещё в империи я слышал, что у клана Рэй имелась не только разветвлённая сеть собственных портальных станций, но и индивидуальные порталы, сделанные по неизвестной в империи технологии - как оказалось, магической технологии, точно такой, какой обладают и местные аборигены. И папа у неё тоже оказался весьма влиятельной личностью, причём настолько, что смог подарить любимой дочке не просто клочок земли где-нибудь на задворках империи, а целую вселенную. Если, конечно же, информация соответствует действительности - да, сама Линнея искренне верит в то, что говорит, но ведь и она может ошибаться. Или, как минимум, заблуждаться, полагаясь на слова своего могущественного отца. Кстати, владея технологией построения порталов не только в своей вселенной, но и за её пределами, Рэй вполне могли начать успешную колонизацию пустых территорий. И по большому счёту неважно, нашли ли Рэй проход в иную вселенную, как полагает Линнея, или начали колонизировать весьма и весьма удалённую и никем не обжитую галактику, на которую натолкнулись случайно во время своих путешествий, папаша вполне мог как подарить своей дочери найденный мир, так и запереть её там за какой-нибудь проступок. Продолжая обдумывать новую для меня информацию, я бормотал:

- Тогда я хотел бы попасть... Хотел бы попасть... Перемести меня...

- Что, никак не можешь выбрать? - усмехнулась Линнея.

- Скажи, а могу я сначала подумать? - осторожно спросил я после небольшой паузы, последовавшей за прерванным оглашением желания. Неожиданно объявившаяся возможность вернуться домой поначалу затопила моё сознание радостным предвкушением и помешала мыслить адекватно. Но, стоило мне лишь немного прийти в себя и успокоиться, как я осознал, что тот клановый дом в Оканийской империи мне не так уж и нужен. Жрец оказался прав - всё это время пытался найти путь домой исключительно для того, чтобы продолжить поиски Линнеи, которые я с тех самых пор, как с ней расстался, так никогда и не прекращал. Мой настоящий дом не там, где клан и работа, а там, где Линнея. Прося жреца переместить меня к моей пропавшей сто лет назад любви, я полагал, что окажусь в каком-то из уголков империи, убив, так сказать, одним выстрелом сразу двух зайцев - и домой вернусь, и Линнею отыщу. Но вот цель моих многолетних безрезультатных поисков достигнута, моя первая и последняя любовь найдена, сидит передо мной в кресле и никуда, похоже, пропадать больше не собирается. Тогда зачем, спрашивается, мне возвращаться домой? К кому? К жене, которую я не люблю, и которая не любит меня, выйдя за меня замуж по приказу матриарха? К дочери, которая давно уже выросла, живёт самостоятельно и которой я, по большому счёту, не нужен? К работе, которая, что ни говори, как бы я её ни любил, вовсе не является смыслом моей жизни? Чтобы выиграть немного времени на раздумья, я спросил:

- А со мной переместиться ты не сможешь?

- К сожалению, нет. Вернее, могу, но ненадолго. Не более часа, после чего буду вынуждена вернуться обратно в Эдем.

- Но почему? Что тебя держит?

- Я привязана к этому миру и не могу надолго его покидать. Полчаса, от силы час - не более. Да и возможность собственного перемещения за пределы Эдема я обрела совсем недавно - раньше мои способности по телепортации ограничивались пределами этой вселенной. Одно из условий моего наказания, срок которого пока не вышел.

- А что за наказание? Расскажешь?

- Расскажу, но несколько позже, когда ты решишь вопрос со своим возвращением домой.

Догадавшись, что затронутая мною тема Линнее неприятна, я решил разузнать подробнее о доме, в котором сейчас нахожусь, спросив:

- Скажи, а этот дом - кому он принадлежит?

- Это мой дом, Кейт. Я построила его сама. Тебе нравится?

И мне что ответить на этот элементарный вопрос? Да я просто поражён! Впечатляющая демонстрация способностей... Одно дело - открыть портал, для этого, по моему разумению, нужна лишь энергия и магический аналог перемещающего устройства - преобразователь мерности пространства. Заклинание перемещения третьего порядка на основе руны хаоса, наподобие того, что сплёл для меня архимаг Лим. Плюс справочники с координатами точек перемещения, но подобная литература имеется и в империи и доступна достаточно широкому кругу лиц в рамках своей профессиональной деятельности. Однако самостоятельно построить целый дом и наполнить его кучей сложной и, что самое главное, работающей техники, полностью воссоздав все алгоритмы их функционирования, на мой взгляд, задача на много порядков более сложная. Вероятно, Линнея не рядовой одарённый, как обычные местные жители, а весьма и весьма могущественный маг. Наверное, рангом не ниже архимага по местной классификации. Возможно, даже выше - местные архимаги, со слов Лима, способны, используя внешние источники энергии в виде накопителей, строить порталы лишь на относительно небольшие расстояния, в то время как Линнея, по её же собственным утверждениям, может проложить портал куда угодно, включая другую вселенную. Заёмная энергия ей при этом не требуется, своей вполне достаточно. Запомним на будущее, что за ангельской внешностью сидящей передо мной красивой девушки скрывается могущественная и весьма опасная личность, способная не только защитить себя, но и чуть ли не одним плевком расправиться с любым своим обидчиком. Впрочем, Линнея и во времена своей учёбы в академии не выглядела безобидной. Как и все люди клана Рэй... Теперь понятно, какого рода способностями те обладают. Но долго молчать, не отвечая на заданный вопрос, просто невежливо, поэтому я, улыбнувшись и вызвав на лице девушки лёгкую ответную улыбку, признался:

- Всегда хотел жить в чём-то подобном. Ты живёшь в нём одна?

- А ты желаешь составить мне компанию? - лукаво вопросом на вопрос ответила Линнея.

Почувствовав, что мучительно краснею, я поспешил сменить тему разговора:

- Я не совсем понял смысла твоих слов о подаренном тебе мире...

- А мне почему-то кажется, что ты отлично меня понял, - возразила девушка. - Этот мир, эта вселенная, как ты уже знаешь из рассказов аборигенов, носит название Эдем. И эта вселенная принадлежит мне по праву владения. Я её хозяйка. Эдем - моё владение, моя территория, моя собственность.

- Я всё же не совсем разобрался, - задумчиво переспросил я Линнею, - ты говоришь о владении или правлении? Я так понял, что ты здесь являешься кем-то вроде нашего императора - действующим правителем Эдема. Владеть мирами, полагаю, могут лишь боги, остальные лишь правят, опираясь на власть и право силы...

- В этой вселенной меня называют Марой, - с лёгкой грустью ответила Линнея, - ты слышал это имя?

- Богиня? - я неверяще уставился в такое юное и такое родное лицо Линнеи. - Ты не шутишь?

- Разве похоже, что я шучу? - на лицо девушки упала печальная тень. - Быть богиней смерти не слишком большое удовольствие.

- А как же молитвы, поклонения? - ляпнул я первое, что пришло в голову.

- А они мне нужны? - с явной горечью усмехнулась девушка.

Догадавшись, что и эта тема Линнее неприятна, я решил не поднимать пока божественную тему, а сначала получить побольше информации о мире, в котором всё больше и больше мне хотелось остаться. Немного подумав, я задал вопрос, ответ на который мог разрешить для меня все оставшиеся не разгаданными загадки Эдема:

- Скажи, Лина, а чем эта вселенная отличается от той, в которой я родился?

На мгновение задумавшись, девушка ответила:

- Основное отличие в том, что в мире Эдема иные базовые константы. Вещество и здесь состоит из протонов и нейтронов, однако те квантованные сгустки электромагнитного поля, которые ты называешь электронами, имеют в составе атома несколько иные орбиты, да и самих электронов на каждой атомной орбите за счёт повышенной плотности составляющего их электромагнитного поля может быть больше. Соответственно, в Эдеме встречаются химические элементы, неизвестные в твоей вселенной, а уже известные тебе элементы и минералы на их основе могут приобретать несколько иные свойства. Собственно, тебя об этом уже проинформировали местные жители - помнишь про адаптацию? Химические элементы из другой вселенной постепенно замещались в твоём организме на местные, из-за чего ты в течение некоторого времени испытывал определённый дискомфорт. Если вернёшься обратно - процесс повторится. Неприятно, но не смертельно.

- Ты находишься в этом мире с тех самых пор, как мы расстались? - я попытался прояснить очередной появившийся в моей голове вопрос. - Ты тогда так быстро ушла... Подумать только, с тех пор прошло больше ста лет!

- Верно, я попала в Эдем сразу из твоей комнаты, оставив лишь фотографию и записку. Даже попрощаться с тобой нормально не успела... Вот только время здесь движется по-другому - с момента нашей последней встречи для меня прошло без малого двадцать тысяч лет.

- Сколько?! - удивлённо воскликнул я.

- В этой вселенной время течёт примерно в полторы сотни раз быстрее, чем в Оканийской империи. Если ты сейчас вернёшься домой, то с момента твоего исчезновения пройдёт всего несколько десятков дней - до твоих родных даже ещё не дошло известие о твоей гибели. Вернее, о гибели твоего звездолёта.

- А ты не сможешь передать им весточку о том, что я жив?

- А сам передать не хочешь? - подняла удивлённую бровь Линнея.

- Вдруг я захочу остаться... - пробормотал я, смущаясь под пристальным взглядом девушки. - Ты лучше расскажи про эту вселенную поподробнее. Если время в ней течёт так быстро, значит, сама вселенная уже достаточно стара?

- Как раз наоборот, эта вселенная пока молода, насчитывает около трёх миллиардов местных лет и постоянно развивается, расширяясь во все стороны от её пространственного центра. Пока во вселенной всего несколько сотен галактик, но их число постоянно растёт. За счет генерируемой на периферии вселенной материи, возникающей из расширяющегося фронта вырождающегося многомерного пространства, постоянно рождаются новые галактики. Для успешного развития вселенной, как ни парадоксально это звучит, нужна я, иначе её развитие пойдёт по иному, более неблагоприятному сценарию. Именно я являюсь для этой вселенной неким гарантом стабильности - благодаря моей силе центральные миры Эдема стабильны и мало подвержены энтропии. Разумеется, окраинные миры значительно менее стабильны, но и они со временем приобретут устойчивость, стоит только им переместиться поближе к центру мироздания.

- А где расположен этот центр?

- А мы как раз в нём и находимся. Планета Эдем - центр вселенной Эдема, именно отсюда она и зародилась. Если рассматривать вселенную как огромный шар, то именно здесь расположен геометрический центр мироздания.

- А если эта вселенная прекратит своё расширение и начнёт сжиматься? Некоторые учёные пророчат моему миру именно такой конец, - попытался блеснуть я познаниями в астрономии.

- Ты, наверное, имеешь в виду теорию большого взрыва?

- Именно.

- Для Эдема данная теория неверна. Без внешнего воздействия эта вселенная станет расширяться вечно - именно такой алгоритм развития заложил в неё создатель.

- То есть галактики, разбегаясь, со временем удалятся друг от друга на бесконечное расстояние, да и сами галактики станут расширяться, а звёзды в них - разбегаться?

- Если не будет внешнего давления, препятствующего разбеганию, то да. Но я своей силой вношу стабильность в развивающийся мир Эдема, компенсируя присущие материи этой вселенной силы взаимного отталкивания.

Разговор о высоких материях стал постепенно меня затягивать, не давая сосредоточиться на попахивающей сумасшествием мысли о том, что моя девушка, оказывается, вроде как не совсем человек. Мне вдруг стало интересно порассуждать об устройстве мироздания, и я попросил Линнею рассказать подробнее о её влиянии на мир Эдема, вообразив, что мы сейчас находимся где-нибудь в имперской академии на лекции о космологии. Как будто приняв предложенные мною правила игры, девушка голосом опытного преподавателя продолжила свой рассказ:

- Представь себе такой опыт... Он, разумеется, объясняет лишь общие принципы, однако наглядно демонстрирует саму суть процесса. Возьмём тарелку с водой и капнем в её центр капельку масла. Масло тут же начнёт растекаться, образуя на поверхности тонкую радужную плёнку - точно так же во вселенной Эдема разбегаются галактики. Закон взаимного притяжения, известный тебе со школьного курса, здесь не действует, вернее, действует, но на сравнительно небольших, примерно планетарных расстояниях.

- А почему?

- Пространство Эдема нелинейно. Просто прими как аксиому, что на небольших расстояниях космические тела притягиваются, а на больших - отталкиваются. Целью подобного решения является невозможность зарождения звёзд с развитыми планетарными системами и обширными метеоритными поясами - в этой вселенной вокруг звезды может вращаться не более трёх-четырёх планет, причём почти на всех из них условия относительно благоприятны для зарождения жизни. Кстати, в твоей вселенной на микроуровне наблюдается точно такое же явление, только со знаком "минус" - атомные ядра на небольших расстояниях отталкиваются друг от друга, а при увеличении расстояния притягиваются. Почему происходит именно так, а не иначе - долго объяснять, необходимо владеть знанием теории многомерного пространства на значительно более высоком уровне, чем ты. Не обижайся, но это действительно так. Для твоего успокоения признаюсь, что даже я не владею подобной информацией в необходимом для создания вселенной, аналогичной Эдему, объёме. Эдем создал мой отец.

- С ним можно будет как-нибудь встретиться? - поинтересовался я.

- Не думаю, что это хорошая идея - встречаться с моим отцом я бы тебе категорически не советовала. Но давай лучше вернёмся к нашему опыту с тарелкой. Мы остановились на том, что масло на поверхности воды начинает растекаться, а нам нужно этот процесс как-то остановить. Для этого мы капнем ещё несколько капелек такого же масла по краям растёкшейся первой капли. Назовём эти капли вторичными, в отличие от первой, первичной капли. Они, в свою очередь, тоже станут растекаться в разные стороны, но края, граничащие с первой каплей, останутся на месте, задержав процесс растекания по поверхности воды самой первой капли. Силы отталкивания капель уравновесят друг друга. Наша первая капля, наш Эдем, замрёт в неустойчивом равновесии, которое будет продолжаться до тех пор, пока силы отталкивания взаимно не компенсируются. С этого момента все капли опять начнут растекаться в разные стороны от центра тарелки, и остановить этот процесс можно лишь капнув ещё несколько капель того же масла уже по краям окружности, образованной вторичными каплями. Теперь растекаться будут третичные капли, а первая и вторичные замрут в равновесии. После третичных капель пойдёт четвёртый круг, потом пятый, шестой и так до бесконечности. Сохранить устойчивость внутренних слоёв можно, своевременно добавляя внешние, периферийные капли. Теперь вместо слова "капли" подставь слово "галактики", и ты получишь модель вселенной Эдема. Да, для сохранения стабильности её границы должны постоянно расширяться и прирастать новыми галактиками, зато внутренние галактики будут находиться в статическом равновесии. Неустойчивом, но равновесии.

- И откуда в этой вселенной появляются новые периферийные галактики? Расширяющийся фронт вырождающегося многомерного пространства, как я понимаю, тоже далеко не бесконечен, и должен брать откуда-то энергию.

- Энергию для рождающей материю расширяющейся волны вырожденного пространства генерирую я. Своей силой. Для этой вселенной я демиург, Кейт... Так пожелал мой отец. Пока я живу здесь и поддерживаю вселенную своей силой - она будет жить вечно.

- Значит, стоит только тебе покинуть этот мир...

- Не сразу, со временем, но он потеряет устойчивость и вновь начнёт расширяться. Сначала незаметно, но постепенно скорость его расширения станет увеличиваться. Галактики будут разлетаться, да и расстояния между звёздами в галактиках тоже станут увеличиваться. Со временем звёзды удалятся друг от друга на гигантские расстояния, сожгут весь находящийся в них водород и погаснут. Как только погаснет последняя звезда - эта вселенная умрёт. Случится подобное, разумеется, нескоро, но без демиурга конец Эдема неизбежен.

- Печально... Значит, ты никогда не сможешь покинуть свой мир, свою тюрьму?

- Наверное, когда-нибудь смогу - срок моего заключения не вечен.

- А кто решает, сколько тебе осталось?

- Раньше я полагала, что решает отец... Теперь, прожив здесь почти двадцать тысяч лет, я начинаю понимать, что решение о моём дальнейшем заточении здесь принимает сам мир.

- Но если решает сам мир, который без тебя погибнет, то кто мешает ему запереть тебя здесь навсегда?

- Наверное, я всё же не совсем точно сформулировала условия своего заточения. Решает действительно мир, но вот критерии принятия решения заложены в него моим отцом, создателем Эдема. Нарушить их мир не может, даже если очень сильно этого захочет.

- Ты говоришь так, как будто этот мир разумен.

- В некотором роде так оно и есть. Разум вселенной не похож на разум человека, но её реакцию на внешнее воздействие можно считать разумной - она инвариантна и обладает определённой логикой. Наверное, проще всего сравнить Эдем с супермощным искином.

- И как это связано с твоим заточением?

- Мир должен понимать, что я не собираюсь жить в нём вечно - он должен чувствовать мои мысли и желания и учитывать их в своём развитии. Я помогаю миру, но и он должен помогать мне, идя навстречу моим желаниям. Мир развивается, и я развиваюсь вместе с ним - думаю, именно в связи с этим обстоятельством я уже могу ненадолго, примерно на час, покидать Эдем и перемещаться за его пределами. К сожалению, моё общение с тобой тоже будет ограниченно часом в сутки, не больше.

- Но почему? Я так много хотел с тобой обсудить... - в волнении я даже привстал с кресла. Отпущенное на общение с девушкой время неожиданно для меня оказалось ограниченным, а ведь я ещё не успел признаться, что люблю её и не хочу никуда отсюда уходить...

- Почти всё время я провожу в облике рурха, Кейт, - с едва заметным оттенком грусти ответила девушка.

- В облике зверя?

- Я метаморф. Находиться в облике зверя или любого другого живого существа для меня так же естественно, как и в человеческом. К сожалению, одним из условий моего наказания является постоянное, за исключением примерно часа в сутки, пребывание в зверином облике.

- Мне жаль, - сочувственно пробормотал я.

- Не жалей и не расстраивайся, я привыкла, - улыбнулась девушка.

Чувствуя, как словно вода в песок, утекают последние отпущенные мне мгновения, я уже готовился признаться Линнее в своих чувствах, как неожиданно, мурашками разбежавшись по спине, меня с ног до головы прошиб холодный пот осознания простой истины, до сего момента скрывавшейся от моего понимания. Вероятно, подобный паралич мыслительной деятельности объяснялся огромным объёмом свалившейся на меня за последний день информации, но только сейчас я по-настоящему осознал, что сидящая передо мной девушка с лицом и фигурой фотомодели не просто маг, не просто богиня - она БОГИНЯ! Существо, по определению на порядки могущественнее простого человека. В этом мире мне постоянно говорили, что я отмечен вниманием богини Мары. Мара - второе имя Линнеи. Значит ли это, что моя девушка ПОСТОЯННО следила за мной, и что ей известен КАЖДЫЙ мой шаг? Да это не просто неприятное известие, это же полная катастрофа!!! С ужасом я осознал, что Линнея не просто следила и помогала мне освоиться в этом мире и незримо сопровождала на всём протяжении моего путешествия от посёлка Ирумы до Тсаны - она знает и о моих женщинах, и о моих детях! И как я теперь признаюсь Линнее в своей давней любви, когда сам всего за пару лет успел обзавестись не только гаремом, но и потомством! Что же мне теперь делать? Что говорить?

Как будто догадавшись о неожиданно возникшем в моих мыслях смятении, моя собеседница, пристально глядя мне прямо в глаза, сказала:

- К сожалению, на сегодня отпущенное мне время истекло. Сейчас я должна уйти, но обещаю вернуться и продолжить разговор завтра вечером. Осваивайся, мой дом в полном твоём распоряжении. Не скучай тут без меня...

И с этими словами Линнея исчезла, просто растворившись в воздухе. Я остался один в ставшем неожиданно таким большим и таким пустым доме...

Глава 11

Немного успокоившись и осознав, что ничего страшного пока не случилось, я, почувствовав, что за время разговора успел проголодаться, переместился из зала на кухню. Сотворив в синтезаторе полноценный по имперским меркам ужин - рыбный суп на первое, картофельное рагу с отбивной на второе и чай по-имперски с набором сладостей на десерт, я устроился в уютном мягком кресле за огромным пустым столом и с наслаждением приступил к то ли запоздавшему обеду, то ли раннему ужину. Насытившись, я устало откинулся в кресле, попивая горячий ароматный чай, и стал выстраивать в голове план предстоящей мне завтра беседы с Линнеей.

Для начала я определился с продолжительностью нашего следующего разговора - он, по словам Линнеи, не мог превышать одного часа, после чего девушка должна была меня покинуть. Этот момент желательно прояснить сразу - станет ли она появляться в своём доме ежедневно и проводить в нём по часу, или это время можно суммировать - например, проводить со мной один день в неделю. И чем тогда Линнея занимается всё остальное время? Следила она за мной, как я начинаю догадываться, постоянно, и часовое ограничение на неё при этом не действовало.

Следующий вопрос, требующий прояснения - смена Линнеей своего облика. В то, что она является оборотнем, или, как она сама говорит, метаморфом, я почему-то сразу поверил. Да и как тут не поверить - отпечатки огромных кошачьих лап я видел своими глазами! Куда девушка перемещается, воплотившись в рурха? Маловероятно, что в своём зверином облике она остаётся здесь - дом явно не предназначен для проживания в нём крупных животных. Мелких, впрочем, тоже.

Третьим по очереди, но, вероятно, первым по значимости идут мои будущие отношения с Линнеей. Как она воспримет информацию о том, что я всю свою сознательную жизнь искал её, чтобы сделать предложение и взять замуж? Текущий статус девушки в корне меняет раскладку - это не я собираюсь жениться на Линнее, а Линнея, или, что вернее, Мара возьмёт в мужья меня. Если захочет, разумеется. Зачем я богине? Да и как в этом случае быть с моими детьми и, самое главное, с моими гражданскими жёнами? Потерпит ли Линнея рядом с собой Ланию и Ируму, или захочет от них избавиться? А мои дети, Раймон и Рая? Пусть я видел их лишь грудничками, но это мои дети! О, создатель, да как я же не подумал об этом сразу - Линнея ведь отлично знает о каждом моём шаге со времени моего перемещения в Эдем, и просто не может не знать про мою личную жизнь! Я улыбался Линнее и планировал, как скажу ей о своей любви, а она, улыбаясь мне в ответ, знала всё про моих жён! И что мне теперь делать? Как смотреть ей в глаза? Настроение не просто упало вниз, а замерло где-то на отметке "всё плохо настолько, что хуже уже быть не может".

В подавленном состоянии я покидал грязную посуду в мойку и поднялся по лестнице на второй этаж, зайдя в первую попавшуюся спальню, где, раздевшись, улёгся на кровать. Меня не радовала ни роскошная мягкая постель с удобными подушками и нежнейшим, невесомым, ласкающим кожу одеялом, ни мягкий полумрак просторного, наполненного свежим воздухом помещения. Поворочавшись под одеялом пару часов, я, в конце концов, забылся тяжёлым тревожным сном.

Проснулся я задолго до рассвета и долго бродил по пустому дому, не зная, чем заняться. Правда, из этих бесцельных метаний я всё же извлёк определённую пользу, причём двойную - во-первых, немного успокоился, а во-вторых - разобрался с освещением в доме. Оказалось, что если освещение не включалось автоматически, то достаточно было пожелать вслух, чтобы загорелся свет, и в помещении тут же становилось светло - свет, как правило, лился прямо с потолка. В комнатах, лишённых окон - ванной, туалете, душевой, комнатах с бассейнами, свет вообще включался сразу же, как только открывалась дверь. Удобно, ничего не скажешь. Вероятно, дом оснащён какими-то скрытыми датчиками, срабатывающими или на движение, или на голосовую команду. В империи тоже иногда делают что-то подобное, дабы не путаться с выключателями. К тому же при обходе я обнаружил, что дом имеет, помимо двух этажей, чердак и подвал, однако исследовать их у меня не было ни желания, ни настроения.

Успокоился, достигнув приемлемого уровня душевного равновесия, я лишь после завтрака. Что этому способствовало - прекрасное солнечное летнее утро, пасторальная картина заросшего цветами и шелковистой травой луга за палисадником, которую я наблюдал, сидя с чашкой горячего ароматного кофе на веранде, или именно та самая чашка кофе, которую я долго и с наслаждением смаковал, не знаю. Знаю только, что допив кофе, я перестал метаться в душевных терзаниях и понял, что если Линнея с самого начала была в курсе моей личной жизни в этом мире и так ничего мне об этом не сказала, значит, она на меня за это не сердится. Будь иначе - давно бы явила как минимум своё божественное неодобрение, тем более что подобное вполне в её силах. И, следовательно, нам нужно, отринув прошлое, просто расставить все точки над "и" и поговорить о наших будущих отношениях. Возможных будущих отношениях... Просто поговорить...

Придя к такому решению, я отставил в сторону пустую чашку из-под кофе, поднялся с кресла и, покинув веранду, вернулся в дом. Войдя в прихожую и направившись к залу, я поймал себя на мысли, что в зал идти мне, собственно говоря, совсем не нужно, однако меня всё равно что-то неумолимо туда тянуло - как будто я забыл сделать какую-то важную вещь, требующую моего непременного присутствия в данном помещении. И вместе с тем я неожиданно ощутил, что в доме сейчас нахожусь не один. Такое странное иррациональное чувство, как будто я каким-то внутренним зрением вижу кого-то, сидящего в зале на кресле перед окном, и этот неизвестный кто-то явно не Линнея. Причём моё усовершенствованное магическое зрение, захватывающее как ультрафиолетовый, так и инфракрасный и радиоволновой диапазоны, утверждало, что в зале никого нет. Опасности я не ощущал, поэтому, немного поколебавшись, открыл дверь в зал и сделал уверенный шаг вперёд.

В кресле рядом с окном, абсолютно не отображаясь магическим зрением, действительно кто-то сидел, поэтому я, удостоверившись, что нахожусь в помещении не один, перешёл в более привычный для меня диапазон визуального восприятия обычного человека и внимательно оглядел посетителя. Внешне незнакомец выглядел как молодой, спортивного телосложения мужчина ростом несколько выше среднего, с короткой стрижкой и ясными, пронзительными глазами. Одет он был в новый, как будто только что с иголочки, светло-серый парадный имперский костюм, состоящий из брюк свободного покроя и классического пиджака. Белоснежная рубашка с небольшим стоячим воротником по своему крою идеально подходила к пиджаку. Кожаные туфли в цвет костюма дополняли совершенную композицию подобранного с истинно аристократическим вкусом безупречного ансамбля. Из украшений на мужчине не было ничего, что ни капельки не умаляло его безукоризненного внешнего облика. По лицу незнакомца блуждала лёгкая тень приветливой, но ни к чему не обязывающей улыбки. Всего лишь тень, не более, однако она смягчала тяжёлый, давящий, вжимающий в пол взгляд мужчины, делая его официально-благожелательным. На мгновение мне показалось, что даже император, окажись он рядом, имел бы по сравнению с незнакомцем крайне бледный вид.

Оценив одежду мужчины и способ его проникновения в дом - тот явно, как и Линнея, проигнорировал входную дверь и попал сюда порталом, - я проникся ощущением незримой силы, которую распространяла вокруг аура посетителя. Не знаю, сделал это мужчина нарочно или так проявлялось одно из свойств его организма, но неприятностей от посетителя мне, по-видимому, ожидать не стоит - навестивший дом Линнеи мужчина, судя по испускаемым флюидам, без сомнения является могущественным магом, и при желании мог бы уже сто раз меня уничтожить. А если незнакомец не только не собирается на меня нападать, но, напротив, спокойно сидит в кресле и ждёт - значит, настроен поговорить.

Пройдя по гасящему звуки шагов пушистому ковру через весь зал, я выбрал кресло, стоящее напротив посетителя, и, уверенно сев в него, сказал, настроившись на долгий и серьёзный разговор:

- Вероятно, вы хотели со мной поговорить.

Несколько мгновений помедлив, мужчина ответил:

- Вы правы, юноша.

- Вы считаете себя настолько старым? - спросил я, сотворив на своём лице некое подобие вежливой улыбки, не идущей, разумеется, ни в какое сравнение с идеально выверенной улыбкой незнакомца.

- Поверьте мне на слово, юноша, я значительно старше своей дочери. А её истинный возраст, как я понимаю, вы уже знаете. Кстати, он вас не смущает?

Это что же получается? Меня сейчас навестил папаша Линнеи? Тот самый основатель клана Рэй, с которым девушка мне категорически не рекомендовала встречаться? Тот самый, подаривший Линнее Эдем, и он же заточивший в нём свою собственную дочь? Однозначно, папа значительно могущественнее своего отпрыска, если смог с ней справиться, да и разливающаяся вокруг мужчины тяжёлая до осязания аура силы прямо-таки кричит об этом. А что из этого следует? Кто у нас папа, если его дочь - богиня? Правильно...

- Вижу, что в вашей голове стремительно протекает какая-то бурная мыслительная деятельность, - улыбнулся мужчина. - Не просветите меня, о чём вы только что подумали?

- Я подумал о вас как об отце девушки, на которой намереваюсь жениться, - решил я не скрывать своих мыслей. - Но вы же пришли в дом своей дочери не для того, чтобы читать мои мысли?

- Верно, не для этого, - признался отец моей избранницы. - Я хотел оценить выбор дочери. Всё же я для неё не совсем чужой.

- И как, оценили? - убрав с лица улыбку, спросил я.

- Оценил. И одобряю, - усмехнулся мужчина.

- Вы, вероятно, тоже бог? - спросил я, поразившись собственной наглости.

- Берите выше, юноша. Я демиург этого мира. Его создатель и творец.

- Линнея обмолвилась, что этот мир существует порядка трёх миллиардов местных лет... - задумчиво пробормотал я, вспомнив состоявшийся недавно разговор.

- Она абсолютно права.

- Значит, вам...

- Время относительно, юноша, - с едва заметной улыбкой ответил демиург, перебив меня, - и по местным меркам я действительно старше этой вселенной.

- А Линнея...

- До ста лет моя дочь жила преимущественно в Оканийской империи, а сюда попала чуть более восемнадцати тысяч лет назад по местному летоисчислению - время здесь, как вы уже успели узнать, течёт значительно быстрее. В Окании с тех пор прошло немногим более ста стандартных общеимперских лет, так что по меркам оканийцев Линнее сейчас чуть больше двухсот. Можете считать, что вы с ней практически ровесники.

- Но ведь здесь она прожила не сто лет, а восемнадцать тысяч, на себе ощутив каждый прожитый день!

- Я же говорю - время относительно.

- А как тогда понять её слова о наказании? О том, что этот мир для неё - тюрьма? И что там со сменой её облика?

- О, да вы, оказывается, многое знаете про мою дочь! - развеселился сидящий передо мной мужчина.

- А разве вы не подслушивали наш разговор с Линнеей? И вообще - вы же, по вашему собственному утверждению, демиург! Всемогущая и всезнающая сущность! Разве одного вашего желания недостаточно для того, чтобы знать обо всём на свете?

- Не имею привычки подслушивать, юноша. К тому же ни боги, ни демиурги не могут быть всезнающими, всеведающими и вездесущими - это из области фантастики. Всемогущими, кстати, тоже - мы просто более могущественные, чем люди.

- Так что о наказании?

- Наказание действительно имело место быть. Дело в том, что по молодости и глупости... Ну, быть может, не глупости, а по безрассудству и повышенному самомнению моя дочь попала в одну крайне неприятную ситуацию, в результате которой нанесла себе сильную душевную травму.

- Главное - не физическую.

- Как раз тут вы не правы, юноша. Физические травмы для бога не страшны и легко лечатся его собственной силой. Можно вообще вырастить для себя новое тело взамен уничтоженного - главное, чтобы сохранилась в целости и сохранности информационная полевая матрица, характеризующая саму сущность бога.

- Вы хотели сказать - душу?

- Можно сказать и так, смысл от этого не изменится. Так вот, попав в крайне неприятную для себя ситуацию, Линнея самостоятельно инициировалась, непроизвольно обретя свой личный аватар. Как вы могли догадаться, сам процесс оказался неуправляемым и конечный результат как для меня, так и для моей дочери получился весьма неожиданным.

- А что такое аватар?

- Это воплощение бога, его эмоциональная личностная психоматрица. Аватар характеризует поведенческую матрицу бога, являясь одновременно и одним из способов его энергетической накачки...

Заметив выражение непонимания на моём лице, мужчина ненадолго задумался, после чего добавил:

- По выражению вашего лица вижу, что вам необходимо пояснить и про поведенческие матрицы, и про божественную энергию.

- Я бы не отказался, - согласился я с подобным предложением, так как действительно не понимал смысла произнесённых собеседником слов, воспринимая их чуть ли не как набор бессвязных звуков.

- Тогда слушайте. Аватар характеризует личностные свойства бога, его божественное проявление, божественную поведенческую матрицу. Возьмём, к примеру, такое исконно человеческое чувство, как любовь. Выбрав аватар богини любви, Линнея получила бы в комплекте к своим собственным чертам характера необычайную любвеобильность, помноженную на ярко выраженную сексуальную привлекательность для лиц противоположного пола, а также возможность пополнять свой и без того немалый энергетический резерв за счёт внешней заёмной энергии, добровольно передаваемой ей воздающими молитвы божеству любви простыми людьми.

- А откуда берётся энергия у простых людей? Или вы имели в виду магов? - уточнил я.

- Не только люди, но и все живые существа во вселенной не просто обладают энергией, но и теоретически способны делиться ею с другими такими же живыми существами. В этой способности - приняв аватар, получать дополнительную энергию извне, - кроется основное отличие богов от остальных магически одарённых сущностей. И пусть посвящённая богу энергия, идущая от людей, невелика, однако эти капли могут сливаться в ручейки, те - в реки, а почитаемая миллионами и миллиардами простых людей богиня может купаться в океанах стекающей к ней энергии, при определённых условиях превышающей, и иногда весьма значительно, собственную энергию бога. Правда, эта энергия, как я уже говорил, носит определённую энергетическую модуляцию, или, упрощая формулировки, эмоциональную окраску. Внешняя, заёмная энергия накладывает на бога свой отпечаток и перекраивает его по своему образу и подобию, меняя информационную полевую матрицу. Если говорить простым понятным человеческим языком - то, во что верят простые люди и какую энергию посвящают своему богу, вознося молитвы, перекраивает божественную душу под людское мировоззрение, меняя характер бога.

- И бороться с этим нельзя? - спросил я.

- Теоретически - можно, как можно человеку, к примеру, бороться с течением небольшой горной реки, но как бороться с океанской стихией? Если количество заёмной, поступающей от людей энергии больше собственного энергетического резерва бога, то именно она окажется доминирующей и перестроит характер бога в соответствии с его аватаром. Боги, юноша, особенно если им поклоняется огромная масса народа, рано или поздно становятся такими, какими их представляют возносящие им молитвы люди.

- А аватар Линнеи?

- Аватар смерти. Линнея - богиня смерти. Только не говорите, что не знали об этом.

- Знал, конечно... - подтвердил я. - Но почему она выбрала именно такой аватар?

- А она и не выбирала. Я же говорю - инициация началась для Линнеи неожиданно, а сам процесс оказался неуправляемым. Аватар богини смерти достался ей случайно, под влиянием сложившихся на тот момент обстоятельств, оказавшихся результатом её собственных необдуманных действий.

- А сменить аватар нельзя?

- Как нельзя родиться второй раз, так и проявившийся аватар нельзя заменить другим. Бог обретает своё воплощение раз и навсегда.

- Хоть в чём-то людям повезло, - хмыкнул я, - у них таких проблем нет. Молись, не молись, ничей характер от этого не изменится.

- Тут вы не правы - люди тоже подвержены влиянию направленной конкретно на них эмоциональной энергетической составляющей молитвы, хотя подобное влияние действительно минимально и не идёт ни в какое сравнение с влиянием молитвы на бога. Объясняется всё очень просто - божественная энергия имеет совершенно другую структуру и относительно легко поддаётся корректировке. Что поделать - это обратная сторона возможности ускоренного развития божественного энергетического резерва. Если бы принадлежащая богу энергия не была бы столь податливой, пластичной и способной к трансформации и росту, она никогда не смогла бы развиться до своей божественной величины. В мире, юноша, всё взаимосвязано - что-то приобретаешь, что-то теряешь.

- Приобретая силу и возможность её увеличения, теряешь независимость?

- Не совсем точно, но смысл примерно такой. Если говорить точнее - возможность ускоренного роста собственного энергетического резерва включает в себя возможность его пополнения за счёт вливания в себя чужой энергии и сопровождается приобретением некоторой зависимости от эмоционального окраса заёмной силы. Беря чужую энергию, частично становишься проводником чужих мыслей и желаний. В зависимости от количества заёмной энергии всегда присутствует доля вероятности полностью попасть под чужой контроль.

- А избавиться от подобных последствий вливания в себя чужой энергии можно?

- Полностью - нельзя. Однако стороннее влияние на эмоциональную матрицу бога можно значительно уменьшить, постепенно перерабатывая чужую энергию в свою, убирая привнесённый извне эмоциональный окрас и делая полученную энергию нейтральной. Примерно так, как организм человека усваивает съеденную пищу. Процесс этот достаточно долгий и утомительный для самого бога, причём чем больше чужой энергии бог получает, тем сложнее её перерабатывать. Некий аналог энергетического переедания...

- Но, если энергия бога столь пластична и подвержена влиянию извне, можно вообще не пользоваться людской энергией - тогда, как я понимаю, влияния аватара на личность бога можно избежать?

- Верно мыслите, юноша. Если бог не станет получать извне энергию, идущую через его аватар, то и внешнего влияния на него не произойдёт. Однако для этого придётся поселиться в дикой глухой местности, где нет ни одного мыслящего живого существа, способного вознести богу молитву. А ведь молиться можно и не словами - достаточно просто внятно выразить свою мысль, а на это способны даже животные. Для вас же не секрет, что многие животные разумны, пусть и не в той мере, как люди? Правда, есть ещё один способ уменьшить влияние аватара на энергетику бога - развивать свой внутренний энергетический резерв, так, чтобы его объём всегда значительно превышал объём поступающей от людских молитв энергии. В этом случае чужая заёмная энергия будет успевать перерабатываться в нужную богу и усваиваться, как своя собственная. Тут, правда, имеется одна тонкость - если полностью изолировать себя от людей, то развитие божественной сущности если не остановится, то, как минимум, значительно замедлится. С одной стороны, люди нужны, чтобы бог развивался, а с другой - количество поклоняющихся божеству людей требуется постоянно контролировать и при необходимости уменьшать, чтобы их молитвы через аватар не влияли на личностную психоматрицу бога.

- Получается какой-то замкнутый круг...

- Верно подметили, юноша. Но то, о чём мы сейчас говорим - следствие, а не причина. Зачем бороться, если можно возглавить? Чтобы аватар не влиял на бога, необходимо и достаточно просто быть собой - присущие аватару черты характера должны повторять личную психоматрицу бога. Если бы Линнея оказалась более терпеливой и не влезала в опасные авантюры, со временем она, набравшись знаний и опыта, обрела бы подходящий для себя аватар, полностью соответствующий имеющимся у неё чертам характера. Да, событие это случилось бы значительно позже, зато прошло для девочки абсолютно безболезненно. Линнея же полезла в те области знаний, в которых на тот момент ничего не соображала, и, разумеется, по незнанию, как говорят люди, наломала дров. На самом деле для бога нет ничего опаснее другого бога, особенно если этим богом являешься ты сам.

- То есть Линнея неосознанно нанесла вред самой себе?

- Вы точно уловили суть проблемы.

- И в качестве наказания вы заперли её в этом мире?

- Нет, основной причиной заточения Линнеи в мире Эдема является не наказание, а попытка ослабить последствия содеянного ею. Поместив дочь в созданную мною вселенную и ограничив ей возможность перемещения, я хотел не наказать, а вылечить девочку, максимально полно очистив её ауру от океана влившейся в неё негативной энергии. Эдем - далеко не единственная сотворённая мною вселенная, она одна из многих и входит в принадлежащий мне по праву Создателя веер миров. Однако для наиболее эффективного лечения я выбрал именно этот мир - он, населённый моими дальними потомками, способен пусть не поменять, но достаточно сильно скорректировать в сторону улучшения уже проявленный аватар Линнеи. Вы, вероятно, не знаете, но первоначально аватар моей дочери символизировал не просто смерть, а ненависть, насилие, ужас, разрушение и только потом мучительную неотвратимую гибель. Линнее, звавшейся тогда богиней Метаморфозой, поклонялись, принося ей кровавые жертвы. Человеческие жертвы. Причём чем мучительнее умирала на алтаре посвящённая Метаморфозе жертва, чем больше ужаса во время ритуальных пыток она испытывала, тем больше энергии поступало Линнее от проводимого ритуала. Вы можете себе представить разумное существо, чьей сущностью были бы ритуальные убийства, совершённые с особой жестокостью? Какими чертами характера обладало бы подобное божество? А ведь если бы я не пресёк развивающийся стремительными темпами культ Метаморфозы, то моя дочь, насильно напитываемая энергией боли, страданий и смерти, вливающейся в её тело вопреки её собственному желанию и захлестнувшей её на тот момент весьма слабо развитый энергетический резерв, стала бы именно такой - злобной, мстительной, кровожадной тварью, черпающей удовольствие в пытках и убийствах. Допустить подобного развития событий я не мог. Не имел права.

- И тогда вы поместили свою дочь в Эдем?

- Да, я поместил её в этот мир. Я отнял у дочери человеческий облик, заставив почти всё время существовать в зверином теле. Мне тяжело далось подобное решение, но человеческое тело Линнеи к тому времени уже обрело слишком сильную привязку к аватару, что было недопустимо для последующей терапии. Необходимо было разорвать порочную связь облика моей дочери с воплощением богини страданий и ужаса. Вы, наверное, обратили внимание, что на всех алтарях Эдема Линнея изображена в облике рурха - именно этот облик и является зримым отражением её нынешнего аватара.

- Но здесь, на Эдеме, Линнея всё равно осталась богиней смерти!

- Смерти, но не жестоких кровавых пыток и ритуальных убийств. Смерть смерти рознь. Да вы и сами присутствовали на одном из ритуалов, поэтому должны понимать разницу не хуже меня. Местный культ не воспринимает смерть как вселенское зло, а рассматривает её как непременное условие зарождения новой жизни.

- Вы хотите убедить меня, что местные жители ставят знак равенства между жизнью и смертью?

- Зачем убеждать? Так оно и есть. Для населяющих Эдем людей что жизнь, что смерть - проявления одного и того же закона круговорота созидающих сил мироздания, а Мара - его божественное воплощение. Инь и Ян. Жизнь и смерть. Чёрное и белое. Жар и холод. День и ночь. Это основа философии жителей Эдема. Местное население не испытывает ужаса перед смертью, и, в процессе молитв напитывая аватар Линнеи нейтральной энергией, постепенно корректирует его.

- То есть фактически Эдем для Линнеи - не тюрьма, а некий закрытый санаторий?

- Причём она сама давно уже это поняла и больше не сердится на меня.

- А раньше?

- А раньше буквально рвала и метала. Впрочем, достаточно быстро успокоилась - и тысячи лет не прошло. Линнея всегда была сообразительной девочкой.

- И как долго продлится лечение?

- Вы хотите узнать, когда Линнея сможет покидать пределы своей тюрьмы-санатория? Так она уже сейчас может это делать - одно из следствий успешной терапии.

- На один час в сутки?

- А больше ей пока и нельзя - лечение до сих пор продолжается. Но даже один час в сутки уже является значительным прогрессом - ещё совсем недавно моей дочери не было доступно и того. Она вообще не могла покидать пределов Эдема.

- Но ведь в империи ваша дочь всё время жила в человеческом облике! Что изменилось с её попаданием в Эдем?

- Пока Линнея жила в империи, я своей собственной силой заблокировал деструктивное влияние напитанного отрицательной энергией ядра на аватар девочки. К сожалению, оковы моей силы на энергетическом резерве дочери одновременно не позволяли ей не только полноценно пользоваться своим даром, но и проводить лечение. Аватар Линнеи застыл в неустойчивом равновесии. Лечение, как я уже говорил, началось только здесь.

- А что со сменой облика? Ваша дочь так и будет почти всё время проводить в облике зверя?

- Подсознательно Линнее действительно более комфортно находиться в облике рурха - человеческое тело доставляет ей слишком много неприятных воспоминаний, пусть и сама она думает иначе. Нельзя пока девочке слишком долго находиться в облике человека - вредно по медицинским показаниям и тормозит процесс её излечения. Возможно, со временем ситуация изменится, но это зависит не от меня, а исключительно от неё - нужен не внешний, а внутренний толчок, который заставит Линнею переменить своё отношение к физическим воплощениям.

- А сама Линнея считает, что именно вы заперли её в зверином теле.

- В облике рурха дочь постепенно излечивается, а в человеческом - нет. Изменить ситуацию я не могу - лечение завязано на подсознании Линнеи, и помочь себе может только она сама. Я лишь создал необходимые условия для излечения и сделал так, чтобы Линнея принимала звериный облик сразу же, как только деструктивное влияние человеческого тела на её аватар начинало превышать некое пороговое состояние, грозящее свести на нет положительный эффект терапии. Сейчас это время составляет примерно полтора часа местного времени в сутки. Раньше, кстати, было ещё меньше - от силы час. По прошествии этого времени девочка подсознательно чувствует потребность сменить облик, как снедаемый жаждой человек чувствует потребность напиться. Проще говоря, как только Линнее становится плохо, она принимает облик рурха и отдыхает в нём, набираясь сил. Почувствовав себя отдохнувшей, она обретает способность вновь воплощаться в человека. Интервалы воплощений и их продолжительность зависят исключительно от её душевного состояния, причём чем дольше моя дочь пробудет в человеческом облике, тем продолжительнее и тяжелее станет протекать коррекция её аватара. Звериный облик, кстати, может быть любым - лишь бы он и по внешнему виду, и по ауре кардинально отличался от человеческого. Есть, правда, небольшое ограничение - энергия от людских молитв станет поступать Линнее лишь тогда, когда она обернётся рурхом. Вот и получается, что, приняв облик хищной кошки, моя дочь начинает получать поток целительной энергии от своих почитателей.

- А почему так?

- Люди, вознося молитвы Маре, смотрят на изображения рурха на алтарях и представляют в своих мыслях образ огромной пятнистой кошки. Это как указание точного адреса на посылке. Если облик богини станет слишком сильно отличаться от канонического образа, присутствующего в мыслях возносящих молитвы людей, посылка до божественного получателя может и не дойти, и отправленной ей энергии Линнея не получит.

- А куда в этом случае будет деваться предназначенная Маре, в смысле Линнее, энергия?

- Некоторое время энергия станет копиться в алтарях, постепенно наполняя их. Потом, когда алтари окажутся залитыми энергией под завязку, энергия молитв начнёт рассеиваться в окружающем пространстве.

- Но если лечение обязательно требует нахождения Линнеи в зверином облике, почему тогда вообще не заблокировать ей возможность принимать облик человека?

- Я не хочу, чтобы девочка совсем забыла, каково ощущать себя человеком, - с лёгкой грустью ответил сидящий передо мной демиург. Оказывается, ему тоже не чужды проявления чувств...

Решив, что настал подходящий момент из первых уст узнать условия наказания моей подруги, я спросил:

- А в чём заключались условия наказания Линнеи? Полные условия - про то, что в качестве совмещённого с лечением наказания вы переместили её прямо из моей комнаты в этот мир, я уже догадался.

- Наказанием для Линнеи действительно стало пребывание в специально созданном мною мире, способном не просто благотворно повлиять на её неправильно сформировавшийся аватар, но и как можно сильнее скорректировать его в сторону улучшения. В идеале - вообще сделать нейтральным. Однако, как нормальный любящий отец, я не мог просто взять и бросить несмышлёного подростка, пусть и являющегося молодым богом, в чужой мир. Я решил обеспечить Линнее, собиравшейся на тот момент поступать в одну из имперских академий, фундаментальную базу знаний для того, чтобы девочка пришла во вселенную Эдема подготовленной. Я предоставил дочери отсрочку от наказания на всё время учёбы, и своей силой временно заблокировал влияние усвоенной отрицательной энергии на её аватар. Не излечил - подобное, к сожалению, даже сейчас не в моей власти, однако, пока девочка жила и училась в империи, не позволил болезни развиться дальше. Учиться, к слову, Линнея могла где угодно и чему угодно, но с непременным условием...

- И я, кажется, даже догадываюсь, каким, - тихо пробормотал я себе под нос, вспомнив, при каких обстоятельствах Линнея меня покинула.

Как только моя дочь прекращала обучение - я тут же забирал её в Эдем, - продолжал рассказ демиург, не обратив на мои слова внимания. - Естественно, я был вынужден предпринять соответствующие меры для того, чтобы Линнея действительно училась, а не просто прожигала время в одном из очередных учебных заведений - мне приходилось выбирать разумный компромисс между необходимостью как можно раньше начать лечение и желанием обеспечить дочь как можно большим объёмом знаний. Одним из условий учёбы девочки становились только отличные оценки в дипломе, и она, к моей радости, оправдала ожидания - ко времени знакомства с вами, юноша, моя дочь уже окончила больше десяти самых престижных учебных заведений, причём с высшими, максимально возможными баллами. С её практически идеальной памятью - неплохая база для новой жизни в незнакомом месте.

- В академии, где я учился, она получила четвёрку. Единственную...

- Которая и стала поводом для окончания отсрочки. Я не стал забирать дочь сразу же, позволив провести с вами, юноша, одну ночь. Возможно, выбранный Линнеей вариант прощания не слишком вам понравился, но это был её выбор.

- Полученная ею четвёрка была несправедливой - оценку сфальсифицировали.

- Это не имеет значения - отсрочка закончилась по формальному поводу. К тому же в империи почти не осталось значимых учебных заведений, которые моя дочь к тому времени не закончила, а учиться одному и тому же повторно я ей запретил - ещё одно условие отсрочки. Как бы моя дочь ни сопротивлялась, как бы ни пыталась отсрочить момент начала лечения, которое сама она считала наказанием, но рано или поздно приступить к лечению всё равно бы пришлось - не вечно же девочке ходить с моими энергетическими заплатками на собственной ауре.

- Она тогда сильно обиделась на преподавателя, - вспомнил я события столетней давности, - и даже, как я слышал, ходила требовать справедливости к самому матриарху Торуга.

- Это её право, - усмехнулся развалившийся в кресле демиург.

- Но, если Линнея уже может перемещаться между мирами, не захочет ли она отомстить?

- Это её право, - усмешка демиурга стала выглядеть зловеще.

- А если она убьёт кого-нибудь в империи?

- И это её право.

- Но Торуга - правящий клан...

- Вы считаете, юноша, что для бога есть разница - император ты или последний нищий? - сидящий напротив меня демиург уже откровенно развлекался.

- Да, но не повредит ли это её аватару? - спросил я.

- Вы переживаете за мою дочь? - ответил мне вопросом на вопрос мужчина.

- Разумеется! - воскликнул я немного более эмоционально, чем было уместно в данном случае. - Ведь я собираюсь на ней жениться!

- Не переживайте за мою дочь - наложенное мною сканирующее плетение чётко отслеживает состояние здоровья девочки. Линнее как раз пора выбираться из скорлупы закрытого мира и потихоньку проверять на прочность результаты проведённой над ней терапии. Если они окажутся положительными - я уверен, что условия её нахождения в Эдеме окажутся значительно мягче уже в ближайшее время.

- А если нет?

- Тогда лечение продолжится.

- И сколько оно будет продолжаться? - спросил я.

- А какая вам разница? У Линнеи впереди - целая вечность. Да и вам, если рискнёте связать себя узами брака с богиней, предстоит сравнимая с супругой по продолжительности семейная жизнь. Как говорится, жили они долго и счастливо... Впрочем, насчёт счастья - тут ничего гарантировать не могу, не от меня зависит. Но вот что очень и очень долго - так это факт. Супруг бога априори не может умереть, пока жив бог. Если сам он того, разумеется, не захочет.

Вспомнив, что с начала нашего разговора прошло уже достаточно много времени, я, бросив взгляд в окно и оценив высоко поднявшееся солнце, спросил:

- Я, случайно, не слишком сильно вас задерживаю?

- Нет, юноша, - подарил мне лёгкую улыбку демиург. - Неужели вы действительно полагаете, что я здесь нахожусь в своём истинном облике? Это, разумеется, далеко не так - наблюдаемый вами облик всего лишь одно из моих многочисленных воплощений, разбросанных по мирам.

- Мне это непонятно, - признался я, - как можно быть разбросанным по мирам? Ведь вы же здесь, со мной!

- А что здесь может быть непонятного? - театрально подняв бровь, переспросил мужчина. - Первично не тело бога, а его сознание, его разум - я ведь об этом уже говорил. Разум создаёт тело бога, а не наоборот. А что до одновременного нахождения в различных мирах... Что такое искин вы, надеюсь, знаете?

- Искусственный интеллект. Машина. Биомозг.

- Совершенно верно. Основным достоинством искина является вовсе не его быстродействие или огромная память, а многопоточность. Искин способен разбивать своё сознание на несколько независимых потоков, обрабатывающих каждый свою информацию. В идеале информационные потоки не пересекаются. Но тогда многопоточный искин можно рассматривать как множество однопоточных искинов. Я, как и искин, умею разбивать своё сознание на независимые потоки. Каждому потоку, как обладающему независимым разумом, я могу сгенерировать своё собственное воплощение, или физическое тело. Или не сгенерировать, если тело мне в настоящий момент не требуется. Таким образом, выполняя десятки, а иногда и сотни дел одновременно, я могу находиться одновременно в сотнях различных мест как в чисто энергетической, так и в физической, или вещественной форме. Вот один такой инфопоток, весьма, кстати, маломощный, я и выделил для разговора с вами, аналогично тому, как человеческая женщина вяжет мужу свитер и одновременно разговаривает с подругой по видеофону - информационные потоки в её голове в это время практически не пересекаются.

- То есть помимо этого дома вы сейчас одновременно находитесь в сотнях других мест? - переспросил я, с трудом вспомнив, что значит вязать свитер - в империи изготавливать одежду вручную прекратили десятки тысяч лет назад. Зато болтать по видео с подругами современные женщины умеют, и умеют виртуозно - этого, по-видимому, у них не отнять и через миллион лет. Приведённая демиургом аналогия понятна - человеческий мозг тоже способен на многопоточность, правда, эта самая многопоточность у людей находится пока в зачаточном состоянии.

- В том числе и в Оканийской империи, юноша.

Действительно, возможности бога несопоставимы с людскими возможностями, и интеллект бога даже сравнивать нельзя с человеческим. Интересно, а Линнея тоже умеет так раздваиваться? Или, правильнее говорить, распараллеливаться? И если мы поженимся, то сколько Линней смогут одновременно находиться в нашей кровати? О, Создатель, какой бред лезет мне в голову! Однако эту возможную проблему не помешало бы прояснить сразу же, не откладывая на потом, чтобы не возникло неприятных неожиданностей. Поэтому я осторожно спросил:

- И Линнея тоже так может? В смысле, раздваиваться?

- Нет, Линнея не может. Пока... Распараллеливание потоков сознания с привязкой к каждому потоку физического носителя - достаточно сложный для овладения процесс и требует регулярных усиленных тренировок. У моей дочери сейчас другие заботы, да и цели такой она перед собой не ставила - девочке пока вполне достаточно и одного потока, который она, надо отдать должное, научилась неплохо разгонять. Однако в будущем всё возможно...

И тут я вспомнил, что мужчина, или демиург, с которым я вот уже который час мило беседую, так до сих пор и не сказал мне своего имени. Поэтому следующим моим вопросом прозвучало:

- Имя вашей дочери я уже знаю. А как мне обращаться к вам? Или это секрет?

- Ну почему же? Секрета никакого нет - можете звать меня Один, это одно из моих настоящих имён.

- У вас их много?

- У многих богов имеется несколько имён. У Линнеи, как вы уже знаете, есть ещё два имени - Мара и Метаморфоза. Причём последние имена божественные, то есть завязанные на её аватар и имеющие зримое воплощение.

- А каково зримое воплощение вашей дочери?

- А вы ещё не догадались? Зная, что любой живущий на Эдеме человек ассоциирует облик богини смерти с обликом громадного хищного кота, в котором моя дочь проводит большую часть времени? Пусть не прямо, но в нашем разговоре я несколько раз об этом упоминал. Посмотрите на свой медальон - рисунок на нём в точности повторяет рисунки на алтарях богини Мары в любом уголке Эдема. Не знаю, как у других богов, но в моей семье получается как-то так, что зримое воплощение аватара совпадает со вторым обликом его носителя.

- А ваше воплощение?

- Переверните медальон и посмотрите на выгравированное там изображение.

- Там изображён дракон...

- Совершенно верно - на посвящённых мне алтарях изображён сжимающий мечи дракон.

- И что он означает?

- Хм... В мирах, где мне поклоняются, дракон считается символом справедливости. Или справедливого, беспристрастного правосудия. А что означают мечи - вам и без моего объяснения должно быть хорошо известно.

- Как выглядят рурхи - я знаю. А как выглядят драконы? - я даже сам поразился дерзости своего вопроса. Но, видимо, Один не обиделся, а лишь усмехнулся, ответив:

- Оборачиваться здесь я, разумеется, не стану, а внешний облик драконов вы можете оценить по изображению на медальоне. Кстати, если выберете себе облик дракона, могу помочь научиться летать.

- Какой облик дракона? - испуганно переспросил я. - Я что, должен превратиться?

- О, вижу, что дочка далеко не всё вам рассказала, - с предвкушающей улыбкой потерев ладони рук, рассмеялся демиург. - Тогда и я не стану портить ей сюрприз. Кстати, для информации... Метаморфоза - не только богиня ужаса, страданий и смерти, но и богиня перевоплощения. Здесь, в Эдеме, Линнея на протяжении тысячелетий занималась тем, что ей нравится больше всего, а именно преобразованием существующего - выведением новых сортов, пород, видов, рас... Сами подставьте слово, которое считаете более уместным. Похоже, вы уже попали в сферу её профессиональных, я бы даже сказал - божественных интересов.

И, бросив весёлый взгляд на моё ошарашенное лицо с беззвучно открывающимся и закрывающимся ртом, - я даже не знал, что ответить на слова демиурга, - Один подвёл итог нашей беседы, сказав:

- Однако вынужден вас покинуть, юноша - как бы мне ни был интересен разговор с вами, но объём предоставленной вам информации превысил критическую отметку и требует от вас своего осмысления в одиночестве. Можно даже за чашкой хорошего имперского чая, запах которого до сих пор не выветрился из кухни. Если действительно сильно понадоблюсь - зовите, но я всё же предпочту, чтобы любые возникающие вопросы вы решали вдвоём с Линнеей.

С этими словами демиург исчез, как будто его и не было. Просто растворился в воздухе... Одновременно с его исчезновением пропало и давящее на меня влияние его божественной ауры. Я снова остался в одиночестве и, выглянув в окно, заметил, что солнце уже перевалило зенит и медленно устремилось на запад, к горизонту - следовательно, подошло время обеда, и мне не помешало бы подкрепиться, заев переживания сегодняшнего утра изрядной порцией изысканной еды.

***

Наша вторая встреча с Линнеей состоялась этим же вечером. Мы сидели на освещённой рыжими лучами заходящего солнца веранде, пили из невесомых, почти прозрачных фарфоровых чашек ароматный обжигающий чай и наслаждались видом закатного, подсвеченного невесомой дымкой красно-розовых облаков, летнего неба.

Ещё в начале беседы Линнея успокоила мою совесть, разрешив один из самых важных для меня вопросов и рассказав, что не только не сердится по поводу моих гражданских жён, но и сама, оказывается, приложила к этому свою божественную руку. Действительно, как я мог оказаться настолько наивным, предположив, что наша с Ирумой встреча в лесу - случайна! Ага, на несколько дней пути во все стороны, кроме меня, в лесу - ни одной живой, в смысле разумной, души, и вдруг, как из потайной комнаты, на меня выскакивает молодая незамужняя девушка, которая не только сама нуждается в помощи, но и способна помочь мне с комфортом устроиться в незнакомом месте. Да ещё и иглобрюх вдобавок "чисто случайно" под руку подвернулся.

- А как иначе я могла незаметно обеспечить тебя запасом в несколько сот лет активной молодости? - удивлённо переспросила Линнея. - Здесь, в Эдеме, омолаживающих клиник Камэни нет, а проблемами продления жизни занимается каждый местный житель индивидуально. Разумеется, и здесь тебе могли бы помочь сохранить и молодость и долголетие, но использованный мною вариант - самый простой и самый действенный.

- А если бы я загнулся от передозировки местного эликсира долголетия?

- Ничего бы с тобой не случилось - я полностью контролировала ситуацию. К тому времени твой организм, под небольшим терапевтическим воздействием с моей стороны, разумеется, научился безопасно аккумулировать биологически активный компонент иглобрюха и расходовать понемногу, по мере надобности.

- Да, но я-то об этом не знал!

- И сильно тебе повредило твоё незнание? - скептически подняв бровь, вопросом на вопрос ответила Линнея. - Если бы Ирума не просветила тебя по свойствам эликсира иглобрюха, ты бы и так забыл об этом эпизоде своей жизни, и знать бы не знал, почему с годами не стареешь.

- Кстати, об Ируме - зачем ты вывела девушку на меня?

- Тебе в то время требовалась помощь и поддержка обычного человека - попав в чужую для тебя страну и не зная местного языка, ты мог испытать определённые проблемы с адаптацией. Да и гормональный фон твоего организма требовалось поддерживать в стабильном состоянии, для чего тебе была нужна женщина - спустить накопившийся пар. Долгое воздержание после десятилетий регулярной половой жизни, знаешь ли, и так не способствует сохранению здоровья и гормонального баланса, а твоё тело в то время находилось в состоянии постоянного стресса, вызванного резкой перестройкой организма в процессе адаптации к местным условиям. Плюс некоторые генетические изменения, вносимые в твой геном уже мной.

- А зачем?

- Зачем тебе нужна была женщина? Мне кажется, что ты и сам, без моих подсказок об этом догадался.

- Нет, зачем ты решила изменить мой геном?

- Я и сейчас постепенно продолжаю его менять. Твоё тело должно стать крепче, сильнее, долговечнее. К тому же ты обрёл магические способности, а сделать это без достаточно сильной коррекции генома на том уровне эволюционного развития, которого достигла Оканийская цивилизация, практически невозможно.

- То есть обретение мною магии - тоже твоих рук дело?

- А разве тебе об этом не говорили? Да ты же сам просил меня дать тебе магию! Или уже забыл свою собственную молитву во время жертвоприношения? Я, между прочим, слышала каждое твоё слово.

- Я думал, что магию мне дал амулет...

- Амулет действительно сильно тебе помог, но сам амулет - всего лишь инструмент. Оставайся ты простым человеком, каким был раньше, амулет представлял бы для тебя лишь украшение, не более. Кстати, у тебя он оказался тоже не без моей помощи - мне пришлось деликатно намекнуть изготовившему данное украшение мастеру, чтобы тот подарил его тебе.

- Как и лук - моей спутнице?

- Совершенно верно.

- Ну, амулет - понятно, но лук-то зачем?

- Имею я право на небольшой личный каприз? Изготовивший лук мастер внакладе не остался, а твоя подруга, получив оружие, была настолько счастлива и благодарна за столь дорогой подарок, что изрядную долю этой самой благодарности перенесла на тебя, как на моего избранника.

- И что теперь с ней будет?

- С твоей подругой? С которой из них?

- С обоими - и с Ирумой, и с Ланией.

- А что с ними должно произойти?

- А ты не понимаешь? Я - твой избранник, а они фактически являются моими гражданскими жёнами. У меня от них даже дети имеются.

- Кейт, твои отношения со своими жёнами являются исключительно твоими отношениями.

- И ты не собираешься в них вмешиваться?

- Зависит от того, что ты хочешь получить от нашей встречи.

- Лина, я хотел...

- Не спеши говорить, подумай. От твоего ответа будет зависеть многое. Очень многое.

И я задумался. Надолго задумался... Видимо, настал момент признаться в своих чувствах - оттягивать этот разговор дальше нельзя. Сейчас всё решится...

Собравшись с духом, я сглотнул неожиданно ставшей вязкой слюну и, решительно вдохнув, сказал:

- Всё время, находясь здесь, на Эдеме, я мечтал вернуться домой, в империю. Но стремился туда лишь затем, что каждый прожитый там год, каждый день, каждый час я не оставлял надежды встретить там тебя. Лина, я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой.

Ну, вот и всё... Главные слова сказаны, осталось дождаться приговора.

Однако девушка, задумчиво разглядывая меня, отвечать явно не спешила, аккуратно, маленькими глотками потягивая из чашки дымящийся чай. Странно - мне казалось, что чай в её чашке давно уже выпит...

- Говоришь - любишь... - задумчиво пробормотала Линнея спустя достаточно продолжительный период обоюдного молчания. Я уже начал волноваться, что она мне откажет, поэтому уверенно, насколько только мог, подтвердил:

- Люблю! Но ведь и ты, наверное, любишь меня? Ведь не просто так ты когда-то пришла ко мне в общежитие и осталась со мной на ночь? Не просто так спасла меня из гибнущего звездолёта? И не просто так опекала здесь, в Эдеме?

- Любовь... - продолжала задумчиво, как будто сама с собой, говорить девушка, - такое странное чувство, связывающее между собой порою таких разных людей... Кстати, что ты знаешь о любви?

- Это самое прекрасное чувство, которое только может испытывать человек! - воодушевлённо ответил я. - Ради любви, ради любимой можно свернуть горы и осушить моря! Только ради любви и стоит жить!

- Оригинальная трактовка одного из самых эффективных инстинктов, заложенных в человека природой, - улыбнулась девушка. - Любовь, чтобы ты знал, возникает за счёт протекающих в коре головного мозга процессов, образующих привязку на подсознательном уровне к особи противоположного пола, наиболее сильно подходящей данному индивидууму для продолжения рода. С самого момента рождения и на протяжении всей жизни в мозгу человека подсознательно формируются критерии, которыми должен обладать идеальный партнёр. Таких критериев сотни, если не тысячи - это и внешний вид, и физические данные, и интеллектуальный уровень, и даже запах, черты характера и любимые увлечения. Вступив в пору полового созревания, каждый человек начинает подсознательно сравнивать любую встреченную им особь противоположного пола на предмет совпадения выбранным критериям. У каждого человека эти критерии индивидуальны - у кого-то приоритет отдан внешним признакам, кто-то настроен на интеллект своего будущего партнёра, а кто-то ищет в своём предполагаемом избраннике и то, и другое.

- То есть любовь - это самый обычный выбор полового партнёра по каким-то определённым критериям, наподобие выбора товара в магазине? А как же любовь с первого взгляда?

- Ты не понял - не обычный, а неосознанный выбор. Твой могучий аналитический разум тут не работает. За тебя выбирает подсознание - умом ты можешь понимать, что выбор не из лучших, но если подсознание находит в избраннике большое количество совпадений со сформировавшимися в нём критериями, возникает привязка к объекту на уровне электрохимических процессов, протекающих в коре головного мозга без участия сознательной деятельности. Степень привязки зависит от количества и полноты совпадений - если совпадают всего несколько основных или множество, но второстепенных критериев, может возникнуть симпатия. Если степень совпадения выше - влюблённость, и только если объект совпадает с идеалом почти по всем параметрам, возникает то, что люди называют любовью. По сигналу подсознания в организм впрыскивается убойная смесь гормонов, формирующих не только сильное половое влечение и повышенную сексуальную активность, но и закрепляющих данное состояние организма на всё время присутствия рядом объекта влечения. С этого момента от разума человека больше ничего не зависит - привязка сформирована, каналы проложены, нейронные связи активированы, и за него отныне всё решают инстинкты, которые говорят - вот идеальная пара для продолжения рода. От женщины требуется зачать и выносить здорового ребёнка, поэтому мужчина большое значение придаёт её здоровому внешнему виду. От самого же мужчины требуется не просто оплодотворить, но и, что гораздо более важно, содержать и защищать женщину с ребёнком. Поэтому внешний вид мужчины для женщины далеко не так принципиален, приоритет отдаётся его способности дать женщине и её потомству защиту и средства для существования на весь период роста и полового созревания ребёнка. Теперь проанализируй всё сказанное мною, сравни со своим опытом, и ты поймёшь, что я права.

- Но мужчины ценят в женщинах вовсе не здоровье, как ты пытаешься меня убедить, а внешнюю красоту!

- А разве это не одно и то же? - усмехнулась Линнея. - Подумай сам - мужчинам нравится стройное женское тело с большой, упругой грудью, тонкой талией, крутыми бёдрами...

- А ещё красивой шеей, длинными ногами, изящными руками, смазливым личиком... Список можно продолжать до бесконечности, но я не понимаю, как сказанное связано со здоровьем.

- Подсознание современных мужчин думает иначе. Каждый мужчина на уровне интуиции понимает, что большая грудь вероятнее всего предполагает наличие развитых молочных желез, способных выработать большое количество молока, и, следовательно, ребёнок получит полноценное грудное вскармливание и станет расти здоровым. Исключения, разумеется, бывают, но тенденция именно такова. Тонкая талия и подтянутый живот говорят о развитом мышечном корсете брюшного пресса, что способствует здоровому вынашиванию плода и уменьшению количества растяжек. Большой таз с крутыми бёдрами способствует лёгким родам, и, следовательно, при равных условиях потомство опять-таки может быть более здоровым и многочисленным.

- А длинные ноги?

- Дополню - не просто длинные, а стройные ноги с гармонично развитыми мышцами. Наличие таких ног говорит о том, что у женщины отсутствуют аномалии развития костной ткани, кости ног и таза не деформированы, а сама их обладательница не пренебрегала физическими упражнениями и, следовательно, её организм более подготовлен к материнству, чем у обладательницы длинных, но тонких, кривых и рахитичных нижних конечностей. Ты, наверное, будешь удивлён, узнав, что относительно короткие, но гармонично развитые женские ноги с тренированными, но не перекачанными мышцами и отсутствием целлюлита привлекают мужчин намного больше, чем длинные, но худые и кривые ноги. Однако это действительно так. Статистика не ошибается.

- А ещё мужчинам нравится, когда у женщин маленькие ступни.

- Маленькие ступни совместно с длинными, стройными и мускулистыми ногами говорят о том, что женщина, скорее всего, потомственная аристократка, - за внешностью следит, регулярными физическими упражнениями не пренебрегает, однако тяжёлым монотонным физическим трудом не занимается. То есть финансово неплохо обеспечена. При прочих равных условиях у аристократов, которые на протяжении многих поколений сохраняют стабильное финансовое благополучие, шансы родить здоровое потомство выше, чем у прочих слоёв общества. Маленькая ступня у женщин как раз и говорит о том, что на протяжении как минимум десятков поколений их предки не занимались тяжёлой, вредной для здоровья работой, требующей с утра до вечера постоянно находиться на ногах.

- А как со сказанным тобой вяжется внешняя красота? Ведь тело женщины может быть красивым, а лицо - страшным?

- Такой вариант теоретически возможен, однако маловероятен - обладательница красивого, гармонично сложенного лица обычно имеет больше шансов иметь такую же гармоничную фигуру. Красивое, гармоничное и пропорционально сложенное лицо, равно как и тело, говорит об отсутствии генетических заболеваний или нарушений генома. Чем ближе геном человека к идеалу, тем красивее его внешность и гармоничнее фигура. Здоровое тело - гармоничное тело, а гармоничное не может быть страшным. Это закон. Закон гармонии. Он универсален в любом уголке вселенной, и даже за её пределами.

- То есть твоя внешность...

- Идеальна, Кейт. Как и мой геном. Я всё же не человек.

- И, значит, я влюбился в идеал? Во всех моих действиях, во всех поступках виноваты гормоны?

- Ну, в твоём случае всё не так страшно, - улыбнулась Линнея, - главное не то, что ты влюбился в меня, а то, что нашла в тебе я. Именно на тебя я обратила своё внимание ещё в империи, хотя помимо твоей кандидатуры у меня имелось бесконечное количество и влюблённых, и любящих меня мужчин. Кстати, отчасти именно поэтому я и не убирала изуродовавший моё лицо шрам - он помогал отвадить изрядную порцию досаждавших мне поклонников.

- Значит, я прав - ты тоже меня любишь? - облегчённо прошептал я.

- Боги не умеют любить, Кейт, - ответила девушка, - по крайней мере, в том понятии, которое в это слово вкладывают люди. Мы не зависим от реакций нашего подсознания, и у нас не может возникнуть неосознанной привязки к понравившемуся нам объекту. Соответственно, никакими гормонами, способными повлиять на рассудок и заставить мыслить неадекватно, наше общение с противоположным полом не сопровождается.

- То есть исключительно холодный, расчётливый разум? А как же чувства? - я был неприятно поражён откровениями Линнеи.

- Знаешь, - продолжила говорить девушка, совершенно не смутившись обидой, отчётливо прозвучавшей в моём вопросе, - когда моя сестра вышла замуж, я поначалу была не просто удивлена, а поражена - Селена в нашей паре всегда была мозгом, тогда как я - руками. Я любила действовать, а Силь - думать. И пару для себя она тоже выбирала рассудком, а не чувствами, перебрав невообразимое множество перспективных парней и среди простых людей, и среди магов, чтобы наконец-то найти себе подходящего избранника. Но ты даже не можешь себе представить, как я поразилась, навестив сестру после замужества. Я увидела целый шквал искренних чувств - куда там простой человеческой любви!

- Но ты же сказала, что боги не умеют любить!

- Они не умеют любить так, как люди. Моя сестра, после долгих безрезультатных поисков наконец-то отыскав свой идеал, сама сделала привязку к своему избраннику. Теперь они идеальная, по человеческим меркам, любящая пара - один вид своего мужа вызывает у моей сестры чувство эйфории и душевного подъёма.

- А какие чувства у тебя вызываю я?

- Пока только заинтересованность и готовность связать с тобой всю оставшуюся жизнь, что, согласись, уже само по себе немало.

- А привязку, как сестра, сделать сможешь?

- Ты хочешь, чтобы один твой вид вызывал у меня чувство щенячьего восторга? - улыбнулась девушка. - Всё возможно, ведь ты мой избранник. Однако, думаю, что столь радикальные меры пока преждевременны.

- А как же три моих желания? Мне тут недавно один твой жрец на ушко нашептал, что ты выполнишь три моих желания.

- Мой жрец сказал тебе правду. Избранник богини имеет право на исполнение трёх желаний.

- Любых?

- Практически. Ограничений почти нет - желания должны быть посильными для богини и не причинять ей вреда. Ни прямого, ни косвенного. Два твоих желания я уже исполнила, и в этом мой жрец тебя не обманул.

- Осталось последнее?

- Совершенно верно. Ты уже озвучил его, предложив мне выйти за тебя замуж, но твоё третье желание нарушает установленные мною критерии, напрямую влияя на мою дальнейшую жизнь. Поэтому я не говорю пока ни "да", ни "нет", и прошу - не торопись, подумай. От твоего решения может слишком многое измениться и в твоей, и в моей жизни.

- Я не изменю своего решения, но воспользуюсь твоим советом и не стану тебя торопить. Я подожду твоего ответа, однако взамен попрошу рассказать, кто вообще наложил на тебя подобные условия?

- Разумеется, я сама. Заставить бога не в силах никто, даже другой бог.

- А зачем богам обременять себя какими-то обязательствами? Или это только ты у нас такая особенная?

- Про всех богов не скажу, но для меня это коррекция в нужную сторону собственного аватара. Я делаю это не для других, а в первую очередь для себя.

- Как-то запутанно это всё... А кто тебе мешает не исполнить данное тобой обещание?

- Разумеется, никто. Но боги стараются не нарушать собственных обещаний - божественная сущность не приемлет лжи.

- Что, совсем нельзя обманывать? Ну, хоть чуть-чуть?

- Можно, но обман неприятен. Вот ты бы стал класть в готовящееся блюдо вместо свежего мяса протухшее, даже зная, что всё равно не сможешь им отравиться?

- Аналогия понятна, спасибо за пояснение. А про первые два желания можешь рассказать? И когда я успел обрести право на эти желания?

- Первое - я спасла тебя с гибнущего звездолёта, переместив к себе, в Эдем. Второе - дала тебе магию. А что касается права... Проведя с тобой ночь, я фактически дала тебе право называть себя моим избранником. И подтвердила это право своим медальоном.

- Невероятно! Получается, что я тогда провёл ночь с богиней... Но ты выглядела и вела себя, как обычный человек, и даже магией не пользовалась. Или пользовалась? И чем тогда боги отличаются от обычных людей?

- Слишком много вопросов, Кейт, - улыбнулась девушка. - Чем мы отличаемся от обычных людей - ты можешь подумать и объяснить себе сам. Магией в империи я практически не пользовалась потому, что мне это было запрещено - использование собственного резерва, до краёв наполненного заёмной отрицательной энергией хаоса и разрушения, деструктивно влияло на мой аватар. Однако иногда я всё же незаметно прибегала к своим способностям - для сохранения собственной жизни и жизни некоторых людей. Ты же не думаешь, что сердечный приступ на дуэли у твоего противника, случившийся как нельзя кстати, произошёл совершенно случайно? Тогда мне пришлось немного тебе помочь, но больше моя помощь в подобных ситуациях тебе не понадобится - ты и сам теперь обладаешь магическими способностями и можешь за себя постоять. После соответствующего обучения, разумеется. А уж полноценную учёбу и хороших учителей я тебе обеспечу.

- За магию, кстати, спасибо - очень удобная штука. Особенно в быту.

- Удобная? Ты же ей практически не пользовался! Ночное освещение и розжиг костра - не в счёт. А ведь твоя спутница показывала тебе как минимум десяток простейших бытовых плетений.

- Так я пока учусь. Что-то уже неплохо умею, что-то знаю лишь в теории. Не всё сразу - нужно же и тело развивать.

- Тут ты прав. Кстати, как тебе твоё новое тело?

- В смысле? - я бросил непонимающий взгляд сначала на Линнею, потом на самого себя. На первый взгляд, со вчерашнего дня в моей внешности ничего не поменялось. Или поменялось сейчас, но я этого просто не вижу? Что Линнея имела в виду, задавая этот вопрос?

- Разве ты не заметил, что стал быстрее, сильнее, выносливее, да и в магическом плане рост ускорился, - пояснила девушка, правильно истолковав моё замешательство.

- Твоих рук дело? - спросил я, вспомнив, что богиня действительно уже говорила о том, что постепенно меняет моё тело.

- Ну, скажем, не совсем рук, - улыбнулась Линнея, - но да, протекающие в твоём теле направленные мутации - моя заслуга. Недаром когда-то меня называли Метаморфозой. Правда, было это с другом мире...

На лицо девушки как будто набежала тучка - оно стало каким-то отстранённым и немного печальным. Наверное, воспоминания о тех днях не слишком приятны и не доставляют моей избраннице радости - о чём-то подобном, кстати, упоминал и её отец. И, чтобы отвлечь девушку от грустных мыслей и воспоминаний о прошлом, я попытался опять переключить внимание Линнеи на себя, любимого, спросив:

- А разве изменения в моём организме вызваны не попавшим в него ядом арахнидов?

- Если забыть о незначительной, чисто косметической коррекции в самые первые дни твоего нахождения в Эдеме, то основной процесс изменения твоего генома был инициирован мною ещё в посёлке, где ты со своей спутницей присутствовал при жертвоприношении. Да и твой подарок - девушка взглядом указала на мой браслет - был далеко не случайным. Ты попросил дать тебе магию, и я исполнила твою просьбу. А так как для этого мне в любом случае пришлось бы корректировать твой геном - обычными тренировками ты и за тысячелетия своей жизни не смог бы развить свой дар до приемлемого состояния, - я решила подвергнуть твой организм более кардинальным изменениям. Начало глобальным мутациям, как я уже сказала, было положено во время жертвоприношения, а вот дальнейший процесс без постороннего вмешательства мог продлиться достаточно долго. Неприемлемо долго.

- Для кого неприемлемо?

- В первую очередь - для тебя. И не спрашивай, почему - всё равно сейчас не поймёшь.

- Из твоих слов надо полагать, что парой случаев вмешательства в мой геном ты не ограничилась?

- Разумеется, нет, и так своевременно укусивший тебя арахнид в немалой степени помог мне, резко ускорив протекавшие в твоём теле изменения.

- Воспользовалась случаем?

- Скорее, спровоцировала его. Без моего вмешательства - кстати, весьма незначительного, вероятность насытить твоё тело биологически активным веществом-мутагеном, которым является яд арахнидов, была минимальной.

- То есть в том, что я чуть было не погиб в схватке с пауками, исключительно твоя вина?! - я даже задохнулся от возмущения.

- Ты неправ, Кейт. В том, что вы с Ирумой чуть не отправились на корм арахнидам, исключительно твоя вина, - возразила девушка, - ведь это был твой осознанный выбор, никто вас во владения пауков силком не тащил. Вы могли спокойно обойти запретную зону, а не ломиться напрямую, как безмозглые роботы по пеленгу. Или ты хочешь убедить меня в том, что не почувствовал защитного барьера вокруг запретной территории? Я в своё время неплохо потрудилась, запирая границы полигона - ни один здравомыслящий разумный, будь то арахнид, зверь или человек, почувствовав на себе действие барьера, не станет его нарушать. На протяжении тысяч лет на закрытую территорию, где я провожу некоторые генетические эксперименты, не проникло ни одно разумное существо - никому ещё не удавалось преодолеть границу, которую я не без оснований считала полностью непроходимой. Могу поздравить - вы первые нарушители.

- Я не хотел терять два лишних месяца, которые пришлось бы потратить на обход закрытой территории.

- А кто тебя гнал? Месяцем больше, месяцем меньше.

- Я хотел успеть попасть в столицу до прихода сезона дождей.

- Переждал бы дождь в первой же деревне, встретившейся на вашем пути. В моём мире люди рады любому путнику, случайно оказавшемуся на их территории.

- Повторюсь - я спешил. Кстати, ты в курсе того, что если бы не помощь Ирумы, я бы умер от яда укусившего меня арахнида?

- Если бы твоя подруга не высосала из раны излишки яда, ты бы не умер, а просто потерял сознание. Арахниды не убивают, а обездвиживают свою добычу. Яд обладает, помимо всего прочего, парализующим действием.

- И меня бы съели пауки!

- Положим, арахниды не едят свою добычу, а выпивают. Причём не сразу, а сначала ждут, пока та дозреет, замотав её в кокон и подвесив где-нибудь под деревом, в тенёчке.

- Вот спасибо, удружила! Отличная участь меня ожидала...

- А кто тебе сказал, что ты бы погиб, как остальная добыча арахнидов? Ускоренный впрыснутым в твоё тело ядом уже запущенный процесс мутации завершил бы перестройку твоего организма значительно раньше того момента, когда пауки собирались тобой полакомиться. А после трансформации ты был бы уже в безопасности - тебя бы не тронули. Ты вообще должен был выбраться из кокона самостоятельно, но даже если бы и не успел - ничего страшного, арахниды извлекли бы тебя из кокона и отпустили на все четыре стороны.

- Вот так просто взяли и отпустили?

- Совершенно верно.

- Свою добычу арахниды отпускать бы не стали ... Значит ли это, что я должен был превратиться во что-то такое, что, в понимании пауков, не являлось добычей?

- Да, Кейт, значит.

- И в кого бы я превратился?

- Сейчас это уже неважно.

- Почему?

- Я хотела дать тебе не новое, трансформированное тело, а принципиальную возможность принимать любой понравившийся тебе облик. Хотела наделить тебя способностью стать истинным оборотнем. Метаморфом. Дождавшись, когда процесс перестройки твоего генома завершится, я ментально внушила бы тебе наиболее безопасную в том случае форму. За несколько суток нахождения в коконе ты вполне успевал трансформироваться, времени на нужную трансформу тебе было более чем достаточно. Опытному метаморфу на подобную трансформацию вообще требуется не более мгновения. Теперь, как ты понимаешь, эта информация уже неактуальна - убрав почти весь яд, являющийся мутагенным фактором, и насытив твой организм антителами, твоя спутница почти остановила протекающий в твоём организме процесс мутации.

- А откуда вообще взялись на Эдеме столь опасные существа, как встреченные нами арахниды?

- Полигон - это закрытая площадка для моих научных исследований. Генетических исследований. Одна из многих, кстати. Арахниды - мой очередной эксперимент. До этого были уже знакомые тебе виверны и иглобрюхи, а вместе с ними ещё множество неизвестных тебе видов инсектоидов, рептилий, животных и даже растений.

- Ты проводишь генетические эксперименты над живыми существами?

- Ты ещё скажи - над разумными существами. Впрочем, вы, люди, делаете то же самое.

- А если твои подопытные образцы разбегутся?

- Не переживай, если за десятки тысячелетий не разбежались - не разбегутся и потом.

- Да, что случилось, то случилось. Нам удалось сбежать от пауков и уничтожить преследователей. Кстати, Ирума утверждала, что знание боевых плетений, которыми она уничтожила всех преследующих нас арахнидов, она получила от тебя.

- Она сказала правду. Знание плетения третьего порядка дала ей я.

- А не опасно давать в руки людей столь грозное оружие?

- Оружие против людей? Они и так его уже знают. А даже если бы не знали, то рано или поздно создали самостоятельно. Люди - такие настырные и целеустремлённые существа, что отыщут что угодно.

- А против тебя? Не создаёшь ли ты оружие против самой себя?

- Ты это серьёзно? - богине не удалось удержать на своём лице удивлённой улыбки. - Неужели ты думаешь, что подобный булавочный укол сможет мне повредить? Кейт, я всё же богиня, причём находящаяся в своём родном мире. Даже взрыв звезды, на поверхности которой я буду находиться, или коллапс любой отдельно взятой галактики не смогут сильно мне повредить, не говоря уже о том, чтобы убить.

- Ты что, бессмертна?

- Почти. А если смотреть с точки зрения обычных людей - тогда да, бессмертна. Пока существует эта вселенная, убить меня невозможно. Я - это вселенная, и вселенная - это я.

- Но твоё тело...

- Кейтон, тело бога - это мир, в котором он живёт. А то, что ты видишь перед собой - это... Скажем, одна из принимаемых мною материальных форм.

- А вторая форма - рурх?

- Кошачье тело - вторая материальная форма, которую я научилась принимать в своей жизни, первая мне была дана от рождения. И пусть сейчас я способна принимать практически любой внешний вид - находиться в кошачьей ипостаси для меня неописуемое удовольствие. Тело рурха нравится мне даже больше, чем тело человека.

- Так, значит, это твои следы я встречал на нашем пути? Это ты в облике зверя следила за нами?

- Было дело, отрицать не стану, - с удовлетворением, как сытая кошка, промурлыкала Линнея.

- И пауков к утёсу, на котором мы скрывались, пригнала тоже ты? Там тоже были твои следы! - я захотел проверить возникшие у меня подозрения.

- Вот тут ты не прав - в том, что вы разозлили арахнидов до такой степени, что они, собрав всех, кого могли, отправились за вами в погоню, исключительно твоя заслуга. Если бы вы со спутницей не ввязались в бессмысленное сражение, а попытались убежать, исход был бы иным.

- Ага, нас бы поймали и съели!

- Поймали бы тебя, а твоя спутница сумела бы скрыться - она более опытная и лучше ориентируется в лесу. А смерть множества арахнидов от ваших рук привела их в неописуемую ярость - они собрали всех, кто откликнулся на их зов, и гнали бы вас до тех пор, пока не настигли и не убили бы. Чувство мести за убийство свойственно не только людям, а арахниды, как и люди, вполне разумны, у них даже есть свой язык. Впрочем, вы и сами об этом догадались.

- Твои следы рядом с утёсом, на котором мы прятались! - напомнил я.

- Я не пустила арахнидов дальше на запад, расчистив вам дорогу, и немного помогла твоей спутнице в составлении плетения. Даже с уже полученными от меня знаниями без моей помощи у девочки ничего бы не получилось - одних знаний мало, необходим также опыт их применения. И это не единственная моя помощь - я на всём протяжении вашего пути следила за тобой и контролировала твои действия. Извини за правду, но в том, что ты добрался до конечной цели своего путешествия, есть изрядная доля моей помощи.

- Ты всё время следила за мной! - возмутился я. Правда, возмутился даже сам для себя неуверенно, так как в душе отлично понимал - Линнея была абсолютно права, не отпустив ситуацию на самотёк, а с самого начала и до конца контролируя наш поход.

- Следила, - утвердительно кивнула Линнея, - постоянно следила. Следила сама, следила с помощью своих добровольных помощников - людей. Даже звери и птицы, покорные моей воле, следили за вашим походом. Я никогда не теряла тебя из виду, Кейт. Да и не могла потерять - на тебе мой конструкт.

- Ты сейчас говоришь о метке в моей ауре? Для этого ты в меня её вплела? Для того, чтобы за мной следить?

- Метку? Хм... Можно назвать и так. Нет, следить я могла и без внедрённого в тебя конструкта - возможностей бога для этого более чем достаточно. В первую очередь подсаженный в твою ауру конструкт выполнял роль сканера.

- И что он сканировал?

- Не что, а кого. Он сканировал тебя, Кейт. За небольшой промежуток времени плетение, просканировав твоё тело, создало его точную математическую модель, или виртуальный аналог. Матрицу.

- И зачем это было нужно? И, главное, кому?

- Нужно было мне - на основании матрицы, созданной интегрированным в твою ауру плетением, я получила возможность в любое время синтезировать для тебя новое тело взамен... Скажем так, пострадавшего. Мало ли что могло случиться... Зато теперь, находясь в моих владениях, ты практически бессмертен.

- И велики твои владения?

- Весь мир. Вся эта вселенная. Я тебе об этом уже говорила.

- И меня теперь нельзя убить?

- Твоя материальная оболочка по-прежнему слишком сильно уязвима, но даже её полное уничтожение уже не приведёт к твоей окончательной гибели - душа, или структурированная волновая матрица, которая как раз и является носителем разума, может достаточно долго функционировать без своего физического воплощения. Разумеется, без постоянной подпитки энергией, которую обеспечивало тело, душа со временем растворится в мировых энергетических потоках, если к тому времени не успеет найти для себя нового носителя. В твоём случае этот носитель, или новое тело, тебе обеспечу я. Так что, погибнув, ты просто возродишься в этом доме в новом теле буквально через несколько мгновений по твоему внутреннему времяисчислению. Максимум, что тебя теперь ожидает в случае смерти - это потеря памяти за последние несколько часов. Возможно, даже несколько суток, точно не скажу - специальных опытов для уточнения объёма потерянных информационных пакетов я не проводила.

- Ты неплохо подготовилась к нашей встрече! - улыбнулся я.

- А как иначе? - вернула мне улыбку Линнея, - ведь ты мой избранник.

- Тогда, быть может, мы поговорим о наших будущих отношениях?

- Обязательно поговорим, но уже завтра, - девушка бросила сожалеющий взгляд за сгущающиеся за окном вечерние тени. - А сейчас - спокойной ночи... Любимый!

Глава 12

Отступление десятое. Окана, додзё школы боевых искусств Лерой...

- Здравствуйте, мастер. Я пришла вернуть долг.

- Как вы сюда попали? - обернувшийся на звук мелодичного, как звон хрустальных колокольчиков, женского голоса мужчина в спортивном кимоно с чёрным, украшенным золотыми иероглифами поясом сильно удивился, увидев, что за его спиной, заложив руки за спину, с обворожительной улыбкой стоит ослепительно красивая девушка в легкомысленной белой тунике до середины бедра, лицо которой показалось бойцу смутно знакомым.

- Разумеется, порталом, - улыбнулась незнакомка. Это же очевидно.

- А почему вас пропустила охрана?

- А она меня не видела.

- Но...

- Мастер, у меня мало времени, - перебила мужчину девушка. - Моё время ограничено, и примерно через пятьдесят нун я буду вынуждена вас покинуть. Скажите, что вам нужно, и я исполню ваше желание.

- Что, любое? - недоверчиво переспросил мужчина.

- Практически любое.

- А если я захочу денег?

- Назовите сумму, и вы их получите. Единственное условие - деньги будут выданы в эквиваленте редкоземельных металлов или минералов. По вашему выбору. Ресурсов я вам могу предоставить неограниченный объём - лишь бы на планете нашлось место для их складирования, однако самостоятельно обменивать сырьё на имперские деньги у меня, признаться, нет ни времени, ни желания.

- Не напомните, когда вы успели настолько сильно мне задолжать? - удивился необычайно щедрому предложению мужчина, представив, в какую воистину астрономическую сумму выльются забитые редкоземельными металлами под завязку клановые склады.

- Вы помогли обучить боевому искусству одного моего хорошего знакомого.

- Вспомнил! Парень из клана Тарома! А вас зовут Линнея. Случилось это событие достаточно давно - с тех пор прошло более ста сол.

- Вы не ошиблись, мастер.

- Помнится, тогда вы смогли удивить меня, сведя поединок со мною вничью, и получив заслуженный третий дан. Не желаете ли повторить тот давний спарринг? С нашей первой и последней встречи прошло много времени, и вы, вероятно, многого смогли за это время достичь.

- Таково будет ваше желание, мастер?

- Пожалуй, да, - усмехнулся мужчина. - Денег у меня достаточно, да и совесть моя не позволит брать деньги за работу, которая уже была оплачена. А вот повторить ту давнюю схватку я бы не отказался - за прошедшие с тех пор солы я, к сожалению, так и не смог встретить достойного для себя соперника.

- Что ж, ваше пожелание принимается, - подтвердила девушка, и в то же мгновение на ней вместо туники оказалось надето точно такое же кимоно с чёрным поясом, как у стоящего перед ней мужчины.

- Как вы это сделали? - отчётливо написанное на лице удивление заставило собраться в складки морщинки на мужественном лице мастера.

- Маленький личный секрет, - ответила Линнея, добавив:

- Да, чуть не забыла... До того, как мы начнём спарринг, я должна вас предупредить - запрет на применение внешних энергетических методик на меня больше не распространяется. Я вольна пользоваться доступной мне энергией так, как хочу.

- Так это же хорошо! - мужчина откровенно обрадовался. - Значит, вы сможете показать мне всё, на что способны.

- К сожалению, нет, мастер. Теперь мне придётся сдерживаться и тщательно контролировать каждый свой удар, каждое действие и даже каждое намерение, чтобы случайно вас не убить. Однако схватка всё равно обещает стать интересной! Начинаем!

И девушка, одним слитным пластичным движением переместившись к мужчине, нанесла первую серию ударов. Их скорость оказалась настолько высокой, что мастеру, заслуженно считающему себя очень хорошим бойцом, пришлось перейти к обороне. Он оказался вынужден задействовать весь свой богатый защитный арсенал, включающий не только блоки, но и уклоны, и отходы, и стремительное перемещение по залу с разрывом дистанции. Однако оттачиваемое столетиями упорных тренировок умение мастера в первый раз его подвело - сыплющиеся на него удары не прекращались, а их темп постепенно увеличивался, заставляя мужчину забыть об атаке и полностью сконцентрироваться на обороне. Возникшее подспудно желание немного схалтурить и пропустить, не реагируя, несколько малозначительных и неопасных на первый взгляд ударов привело к болезненной реакции мужчины - даже контролируемые удары девушки оказались настолько мощными, что были вполне способны нанести тренированному телу мастера реальную травму. Этот рискованный опыт оказался первым и последним - больше ни одного удара мастер старался не пропускать.

Рисунок боя изменился через несколько минут, когда мужчина стал немного уставать и уже собирался прервать поединок, признав своё поражение. Линнея продолжала стремительно атаковать, однако промежутки между сериями и связками ударов увеличились, а сама девушка после проведения атакующей комбинации приёмов стала отходить, разрывая дистанцию и давая своему партнёру возможность для контратаки, которой тот сразу же воспользовался. Теперь бойцы атаковали попеременно, и каждый из спарринг-партнёров имел возможность продемонстрировать весь свой богатый арсенал защитных и атакующих приёмов.

Обмен ударами продолжался уже достаточно долго, когда девушка внезапно стремительно отскочила назад и, вытянув руку ладонью вперёд, подала команду:

- Ямэ!

Тут же прекратив поединок, мужчина поинтересовался:

- Что-то случилось?

- Вы неправильно обращаетесь к своему энергетическому резерву, мастер. Более-менее нормально наполняется вашей силой примерно каждый десятый-пятнадцатый удар, все же остальные лишены энергетической подпитки и не несут в себе поражающего элемента. Фактически, почти все ваши удары и блоки есть всего лишь красивое махание руками и ногами, не способное нанести умелому профессионалу урона.

- Вы уверены?

- Я вижу энергетические потоки вашего тела. Повторяю - о какой-нибудь реальной эффективности можно говорить лишь про каждый десятый ваш удар. Не желаете взглянуть моими глазами? Поверьте, тогда для вас многое станет понятным.

- Вы и это можете? - расстроено спросил мужчина, понимая, что реальное боевое искусство стоящей перед ним девушки оказалось значительно выше его собственного. Словно услышав мысли своего спарринг-партнёра, Линнея сказала:

- Я могу вам помочь увидеть свои ошибки. Закройте глаза, сосредоточьтесь и проведите бой с тенью, используя какой-нибудь удар. Один удар, но сделайте его правильно. Не открывая глаз, в процессе выполнения приёма попытайтесь взглянуть на мир моими глазами - соответствующая картинка в вашей голове уже есть, её просто надо увидеть.

Несколько раз девушка поправляла мастера, акцентируя его внимание на отдельных моментах выполняемого приёма - цветные точки, линии и целые светящиеся области, которые мужчина неожиданно стал видеть в своём теле, оказались для него в новинку, и сразу разобраться во всей этой мешанине цветных образов без посторонней помощи оказалось достаточно сложно.

- Вижу!! - радостно-взволнованно воскликнул мужчина через несколько минут, повторяя с закрытыми глазами один и тот же удар.

- Правильно, - подтвердила девушка, - сейчас вы увидели, как потоки энергии, струясь по вашей руке, из вашего энергетического ядра перетекают в точку удара. Именно так вы наполняете исполненный технически правильно приём силой вашего духа. Вы называете это течение энергией ци. Повторите это движение, мысленно контролируя энергетические потоки, ещё сто раз - для закрепления результата.

С каждым выполненным приёмом уверенность мужчины росла, и Линнея, убедившись, что мастер разобрался в правильной методике, предложила ему погасить ударом кулака свечу. Окрылённый достигнутым успехом мужчина согласился, и стоящая в углу зала, на маленьком столике, одинокая восковая свеча в серебряном резном подсвечнике тут же вспыхнула.

- Но как? - удивился мужчина, догадавшись, что свеча загорелась не сама - её зажгла стоящая рядом с ним девушка.

- Энергия способна не только убивать, мастер, - ответила Линнея. - Вкладывать энергию в удар вы уже научились, теперь научитесь выплёскивать эту энергию из своего тела. Способность видеть энергетические потоки я вам пока оставляю.

Первым же ударом мужчина погасил горевшую в двух десятках шагов от него свечу. Тут же вспыхнувший вновь огонь был потушен ещё раз, потом ещё, и ещё...

- Хватит, достаточно, - сказала Линнея после того, как мужчина несколько десятков раз подряд уверенно погасил пламя свечи. Скептически оглядев оставшийся в подсвечнике огарок, девушка задумчиво склонила голову набок, и вместо оплывшего огарка в подсвечнике оказалась целая свеча. Горящая...

- Но...

- Мой маленький секрет, - ответила на невысказанный вопрос девушка. - А теперь я убираю вам способность видеть энергию. Сейчас вы видите просто свечу, но только что наработанное вами умение никуда не делось. Гасите пламя!

Убедившись, что мужчина всё так же уверенно сбивает у свечи пламя, Линнея спросила:

- Довольны ли вы моим подарком, мастер?

- Этот подарок дороже любых денег, госпожа!

- О, нет, не называйте меня госпожой! - рассмеялась девушка. - Зовите как и раньше - Линнеей.

- Это самый ценный подарок в моей жизни, Линнея! Теперь я способен, как легендарный создатель нашей школы, выйти в одиночку на бой против рурха!

- Вынуждена вас разочаровать, мастер - даже с обретённым умением ваших сил пока недостаточно, чтобы биться против рурха. Вы пока слишком слабы, а силовая составляющая ваших ударов слишком мала. Истинным мастером боевых искусств, как я считаю, может считаться лишь тот, у кого энергетическая составляющая удара многократно превышает механическую. Кстати, это утверждение действительно и для блоков.

- Возможно, вы и правы, Линнея. Жаль, что ваше утверждение нельзя проверить на практике.

- Почему же нельзя? Немного времени у нас ещё есть - вполне хватит сразиться с рурхом. Не боитесь выйти в одиночку против грозного хищника?

- Считайте, что я уже готов, - с воодушевлением воскликнул мужчина, полагая, что произнесённая Линнеей фраза - всего лишь метафора, образное сравнение. Однако он ошибся...

Тело одетой в кимоно девушки подёрнулось искажающей дымкой, раздалось ввысь и вширь, чтобы через мгновение обратиться громадным, светло-серым в чёрных подпалинах котом. Поражённый до глубины души открывшимся зрелищем, мужчина неверяще отступил назад, попятился, машинально сделав с десяток шагов - перед ним, оскалив клыки и раздражённо колотя по полу длинным пушистым хвостом, присел в атакующей позе настоящий рурх. Голова присевшего на передние лапы хищника как раз находилась на уровне головы мужчины, а глаза смотрели прямо в глаза, и в вертикальном разрезе зелёных зрачков плескалась смерть.

Коротко рыкнув, рурх стал, медленно переставляя лапы, подбираться к мастеру, вынужденному пятиться назад. Ещё несколько шагов, и кот, присев на задние лапы, совершил длинный прыжок, метя прямо в голову противника. Мужчина, одним слитным неуловимо-быстрым движением уйдя с линии атаки, тут же вскинул руку в защитном блоке, однако ему это не помогло - промахнувшийся хищник в полёте небрежно махнул лапой, сбив человека с ног и заставив его отлететь, закувыркавшись, в угол зала.

Не обращая внимания на заработанные при падении ушибы, мастер вскочил на ноги, но лишь для того, чтобы тут же присесть - высоко над его головой стремительно пронеслось вытянувшееся в прыжке кошачье тело. Рурх, перемахнув через человека, грациозно приземлился на пол и, развернувшись, опять приготовился к атаке, отжимая человека к центру площадки.

В короткий момент передышки мастер, оценив нанесённые ему повреждения, догадался, что падение обошлось ему всего лишь парой синяков - хищник намеренно не выпускал когти, нанося удар подушечкой лапы. Но даже такой щадящий удар был похож на удар многотонного тарана - вес человека и вес взрослого рурха совершенно несопоставим. Даже десять взрослых людей всё равно окажутся легче одного взрослого кота. Вернее - кошки, так как мастер не увидел у проносящегося над его головой хищника характерных половых признаков. Неужели девушка способна оборачиваться в зверя? Но такое возможно лишь в сказках...

Следующие несколько минут кошка гоняла своего спарринг-партнёра по залу, как мячик, и мужчина ничего не мог ей противопоставить. Блоки против массивного зверя оказались неэффективны - хищник их даже не замечал, сбивая мужчину, как одиноко стоящую кеглю. Удары, даже подкреплённые только что освоенным мастером энергетическим выплеском, заставляли рурха лишь возмущённо топорщить шерсть на загривке, отмахиваясь от надоедливого человека, как от мухи. Постепенно мужчина уловил рисунок предлагаемый ему игры и включился в сражение, уходя от ударов, контратакуя и снова уходя. Однако очередной удар наполненного энергией кулака неожиданно провалился в пустоту, а сам рурх, стремительно разорвав дистанцию, оказался в десятке шагов от своего спарринг-партнёра, окутанный странной светящейся плёнкой - как от мыльного пузыря, по которому радужными разводами плескались слепящие блики. Одновременно за спиной мастера стали раздаваться странные хрипящие звуки, а купол из прозрачной плёнки вокруг хищника исчез так же неожиданно, как и появился.

Обернувшись, мужчина увидел хрипящих охранников, видимо, всего несколько мгновений назад вбежавших в зал на звуки звериного рычания. Одетые в армейскую форму люди висели в воздухе, обхвативши руками шеи, хрипя и судорожно суча ногами. Тяжёлые штурмовые плазменные ружья, брошенные охранниками, в беспорядке валялись на полу. Сразу же догадавшись, что происходит, мужчина развернулся лицом к рурху и закричал:

- Отпусти их! Ты же их задушишь!

Неведомая сила, поддерживающая людей в воздухе, тут же исчезла, и охранники мешками повалились на пол, судорожно хрипя и пытаясь отдышаться. Одного мужчину вырвало, и около его лица начала расплываться дурно пахнущая лужа.

- Ты их чуть не убила! - обвиняющим тоном обратился к Линнее, вновь принявшей человеческий облик, мастер.

- То есть пальбу в меня из тяжёлого штурмового оружия, способного пробить даже бронекостюм высшей степени защиты, вы считаете нормальным? - подняла удивлённо бровь девушка.

- Ребята испугались, увидев настоящего живого хищника, - попытался оправдать своих товарищей мужчина. - А так как наш спарринг легко можно было спутать с настоящим сражением, поэтому они и применили оружие.

- Если бы это действительно было настоящее сражение - вы, мастер, расстались бы с жизнью уже после первого удара.

- Но охранники-то этого не знали.

- В принципе, соглашусь с вашими словами, мастер, - улыбнулась девушка и, уже обращаясь к пришедшим в себя охранникам, скомандовала:

- Похватали свои палки и убежали отсюда, пока мы с мастером спокойно общаемся. И проследите там, чтобы нашему общению никто не мешал.

Убедившись, что напуганная происшествием охрана покинула зал, плотно прикрыв за собой дверь, девушка сказала, обращаясь к мужчине:

- Вы убедились, мастер, что выйти на бой против взрослого рурха пока не можете - вам не хватает ни опыта, ни мастерства. Да и тот бой, о котором вы вспомнили, был выигран человеком в основном по причине удачного стечения обстоятельств и невероятного везения - поверьте, я знаю, о чём говорю, так как слышала ту историю из уст её непосредственного участника. А теперь, если вы считаете мой долг выплаченным, я вас покину.

- Долг, которого и так не было, выплачен вами многократно, Линнея. Скажите, я смогу когда-нибудь ещё увидеть вас?

- Зачем, мастер?

- После этого боя у меня накопилось много вопросов. Да и про вас, узнав для себя много нового, я хотел бы узнать побольше. Глубокое знание энергетических методик, умение превращаться в зверя...

- Слишком много тайн, мастер, не правда ли? - загадочно улыбнулась девушка.

- Тонко подмечено, - согласился мужчина.

- Что ж, возможно, ваше желание когда-нибудь исполнится. А теперь прощайте...

И девушка с вежливым, однако полным внутреннего достоинства поклоном шагнула в открывшееся за её спиной овальное марево портала...

***

Итак, пошли уже третьи сутки моего пребывания в доме, - теперь уже можно с уверенностью сказать, - моей невесты. За это время я успел немного здесь обжиться и, что более важно, получше познакомиться и со своей будущей женой, и с её отцом. Вот, кстати, с отцом желательно было бы пообщаться ещё раз - получить ответы на некоторые вопросы, задавать которые Линнее я, откровенно говоря, побоялся. Необходимую информацию я попытаюсь так или иначе узнать сегодня, до очередного разговора с Линнеей. Но, самое главное, я попытаюсь узнать, какой моя невеста видит нашу будущую совместную жизнь и какое место в ней занимают мои жёны и дети.

Проснувшись достаточно поздно, я плотно позавтракал, немного погулял по саду, по прилегающему к дому лугу, насладился видом первозданной, не тронутой человеком природы и вернулся домой, чтобы осмотреть его подробнее. Во время первоначального осмотра я обнаружил, что в строении, помимо двух этажей и огромной веранды, имеются чердак и подвал, однако за два прошедших дня исследовать их у меня так и не дошли руки. Вернее - ноги, и это упущение я решил устранить сейчас. В конце концов, надо же мне знать дом, в котором буду жить?

Сначала я поднялся на чердак, убедившись, что ничего интересного для меня там не находится - самого обычного вида огромное пустое помещение, перегороженное массивными деревянными фермами, поддерживающими тяжёлую крутую черепичную крышу. Я бы даже сказал - нежилое помещение. Аромат некоей скрытой тайны, создаваемый складом старых ненужных вещей, поднятых на чердаки старинных домов за ненадобностью и покрытых слоями многовековой пыли, здесь отсутствовал напрочь. Разочаровавшись увиденным, я спустился в подвал.

Подвал являл собой полный контраст с чердаком. Во-первых, спустившись по широкой лестнице и толкнув одну из массивных створок сделанной из явно ценных пород дерева и стилизованной под старину двери, я попал в большой, светлый тамбур, из которого выходило более десятка таких же деревянных, даже на вид древних дверей. Все они оказались закрыты, кроме одной - расположенной напротив входа. Свет, как и везде в этом доме, включился автоматически, стоило мне потянуть за ручку двери - сквозь щель от приоткрытой створки скрывавшаяся до того в полумраке лестница тут же осветилась ярким, слегка желтоватым светом.

Пройдя по кругу и подёргав за ручки закрытых дверей, я убедился в том, что без специального устройства попасть в находящиеся за ними помещения мне не удастся - ни замочной скважины в дверях, ни считывающего устройства рядом я не обнаружил. Возможно, двери запирались магией. При очередной встрече с Линнеей обязательно об этом спрошу, а пока можно посмотреть, какие сокровища таятся за единственной оставшейся открытой дверью.

За дверью начинался длинный прямой коридор, по обе стороны от которого шли уже вполне современные двери, на внешний вид - стальные, выполненные в виде шлюзов. То есть монолитная прямоугольная поверхность из неизвестной толщины нержавеющей стали, составляющая единое целое со стеной - ни стыков, ни щелей, ни ручек у них не наблюдалось. Меня даже посетило чувство ностальгии - как будто попал в закрытые режимные отсеки боевого звездолёта. Все двери, разумеется, оказались закрыты.

Не зная, как можно открыть подобные барьеры, я, действуя исключительно по наитию, приложил ладонь к прохладной полированной поверхности ближайшей двери и просто мысленно пожелал, чтобы она открылась, продублировав своё пожелание словами. И почему-то совсем не удивился, когда дверь с лёгким шипением поехала вверх, скрывшись в потолке и освободив проход, в который мог, пусть и с трудом, протиснуться небольшой гражданский флаер. Удивляться здесь действительно было абсолютно нечему - не найдя ни ручек, ни считывающих устройств, я сразу же предположил, что преграждающие конструкции должны управляться каким-то внешним устройством наподобие искина, а активироваться либо голосовыми командами, либо, что более характерно для магического общества, ментально, посредством мысленного посыла. Линнея наверняка, поселив меня в своём доме, предоставила мне если не неограниченный доступ к его функционалу, то, как минимум, во все безопасные для меня места. Осталось только проверить догадку, что я и проделал, убедившись - рассуждаю я в правильном направлении. А также получил лишнее доказательство серьёзности намерений моей невесты.

Стальные двери скрывали за собой многочисленные лаборатории, склады, полигоны, технические или, что более вероятно, техномагические производства, а также библиотеки, которых оказалось целых три. Причём занимаемая ими территория намного превышала площадь самого дома. Не знаю, то ли подземная часть коттеджа изначально строилась такой большой, то ли, что более вероятно, в подвале использовались какие-то манипуляции с пространством, но некоторые помещения вполне могли использоваться в качестве космодрома для средних размеров планетарного грузового терминала. Так, по крайней мере, мне показалось, когда я не различил противоположной стены очередного помещения, больше всего похожего на окружённую гладкими отвесными скалами горную долину - она просто скрывалась вдали, маскируясь голубой дымкой насыщенного кислородом воздуха.

А вот очередное помещение, куда я сунулся, открыв более десятка дверей и бегло просмотрев скрывающееся за ними содержимое, меня сильно озадачило. Похожее на выполненный в виде ангара длинный приземистый склад, заполненное чистым, морозным воздухом помещение оказалось плотно заставленным одинаковыми прямоугольными контейнерами размерами примерно с человека. Откинув металлическую, с желтоватым отливом выпуклую крышку, я с изумлением уставился на прозрачную верхнюю поверхность, скрывающую в глубине контейнера обнажённое тело симпатичной девушки. Определить, жива она или нет, я, как ни присматривался, так и не смог - бледное, как будто замороженное, тело не подавало ни единого признака жизни. Не дрожали веки, не бились на висках жилки, не вздымалась от дыхания грудь. Неподвижное тело как будто парило в центре контейнера, находясь, вероятно, в какой-то плотной прозрачной бесцветной жидкости. Над головой девушки разноцветными огоньками перемигивалась панель, назначение которой оставалось для меня неизвестным - ничего подобного в империи я не видел.

Осторожно закрыв крышку, я подошёл к другому контейнеру и проделал с ним аналогичную процедуру, обнаружив в нём ещё одно женское тело. В третьем контейнере нашлась ещё одна девушка, а в четвёртом - мужчина. Дальше я просто шёл по проходу и открывал подряд все крышки - под ними находились тела людей. Много тел. То, что я поначалу посчитал контейнерами, оказалось саркофагами. Оставалось только надеяться, что наличие в каждом из саркофагов неизвестной мне аппаратуры говорит о том, что лежащие в них люди, возможно, ещё живы. Оценив на глаз количество лежащих на складе саркофагов, я посчитал, что здесь собраны тысячи человеческих тел. Соседство с оборудованными по последнему слову имперской техники лабораториями не оставляло сомнений, для чего предназначаются эти тела. Что ж, у меня появились очередные вопросы к моей невесте. Пусть она и богиня, но опыты над людьми мне однозначно не по душе.

После находки склада с законсервированными людскими телами исследовательский зуд во мне как-то неожиданно угас - обнаружить в подвале очередные неприятные неожиданности мне не хотелось. Покинув подвал, я прошёл на кухню, заварил себе крепкий чай и, устроившись на крыльце с пузатым заварочным чайником и пиалой на маленьком фарфоровом блюдце, развалился в мягком кресле. Мне, признаться, было о чём подумать - моя подруга, без малого моя жена предстала передо мной в совершенно другом свете. Я, разумеется, и раньше предполагал, что логика божественных сущностей, в число которых входит и Линнея, далека от человеческих понятий гуманизма, но мне ведь с ней жить! А вдруг Линнея решит использовать для своих генетических опытов моих гражданских жён или детей? Надо мной ведь она подобные опыты уже проводила, причём решение приняла самостоятельно, даже не посчитав необходимым его со мной согласовать! И даже не предупредила - просто посчитала нужными вносимые в мой геном изменения! Для моего, разумеется, блага. Я пока ещё не испугался, но неприятное чувство беззащитности уже появилось. И, чтобы не накручивать себя ещё больше и не придумывать себе того, что не существует, я решил воспользоваться самым простым в данной ситуации решением - обратиться за разъяснениями к тому, кто не только в курсе увлечений Линнеи, но и может беспристрастно и, что самое главное, правдиво мне о них поведать. Я решил вызвать Одина, понадеявшись, что это загадочное божество, удачно маскирующееся под простого человека, не откажет в беседе со своим будущим родственником.

Пройдя в зал, я сел в то же самое кресло, в котором сидел при разговоре с назвавшимся Одином Демиургом. Собравшись с духом и набравшись решимости, я устремил свой взгляд в пустующее кресло перед собой и неуверенным, немного дрожащим голосом произнёс в пустоту:

- Один, вы обещали прийти, если мне понадобится ваша помощь. Я хотел бы с вами поговорить...

- Я слушаю вас, юноша, - раздался знакомый голос из-за моей спины. И с первыми звуками этих слов на мои плечи легла знакомая по прошлому разговору с демиургом тяжесть чужого божественного присутствия. Уже догадываясь, кого я увижу, я медленно поднялся из кресла и повернулся на звуки голоса.

В другом углу зала, перед маленьким журнальным столиком, как будто специально предназначенные для переговоров, друг напротив друга стояли два мягких удобных кожаных кресла, в одном из которых в позе урождённого аристократа сидел, небрежно откинувшись на высокую спинку, демиург. На самом столике, распространяя вокруг лёгкий аромат свежезаваренного дорогого чая, расположился небольшой фарфоровый чайник и две изящные чашки для чайной церемонии.

Не спеша подойдя к оставленному явно для меня креслу, я, пытаясь продемонстрировать уверенность в собственных силах, которой у меня не было, сел в пустующее кресло напротив с интересом наблюдающего за мной демиурга, взял со стола наполненную чаем чашку и, сделав из неё пару маленьких глотков, медленно поставил чашку с недопитым чаем на блюдце. Переведя дух и убедившись, что демиург продолжает за мной наблюдать, я спросил, собираясь с мыслями в преддверии предстоящего разговора:

- Ваш приход всегда так тяжело переносится?

- Издержки профессии, юноша, - усмехнулся Один, - аура моей силы тяжеловата для простых людей.

- А скрыть не получается? Наверняка ведь существуют какие-нибудь эффективные способы экранировки. Особого рода электромагнитные поля, плазменные экраны, гравитационные ловушки или иные, неизвестные мне виды защиты.

- Это уже скрытая аура. Причём скрытая максимально, насколько это вообще возможно. Без экранирующих мою сущность энергетических полей вы не выжили бы рядом со мной и доли мгновения - сгорели бы без остатка. Полной экранировки, как вам должно быть известно, в мире вообще не существует - какими бы плотными ни были барьеры, но небольшая, микроскопическая доза излучения, всё равно прорвётся сквозь любые, сколь угодно мощные заслоны. А я вдобавок ещё и демиург этой вселенной - закрыться от мира, который ощущаешь как часть самого себя, значительно сложнее.

- И Линнея тоже экранирует свою ауру?

- Нет, - попытался скрыть улыбку демиург, - ей экранировка пока не нужна. Да и не скоро понадобится - девочка ещё слишком молода для столь радикальных мер, и в плане личной силы ей ещё расти и расти.

- Долго расти?

- Как будет тренироваться. Возможно, хватит миллиона лет. Возможно, приемлемого с моей точки зрения результата придётся ждать в десятки раз дольше. Но вас, как я понимаю, интересует вовсе не это?

- Верно, меня беспокоят совсем другие вопросы. Я тут недавно обнаружил в подвале забитое людскими телами помещение...

- Вас беспокоит сам факт наличия тел или способ их упаковки и хранения? Кстати, сами люди живы, просто находятся на консервации.

- В анабиозе?

- Нет, законсервированы. Темпоральная заморозка. Время для них остановлено.

- Но зачем?

- Вероятно, моей дочери для опытов требуется самый свежий материал. Только не говорите мне сейчас о моральных аспектах подобных опытов - Линнея давно уже лишена подобных предрассудков. Пусть занимается, чем хочет - девочка в своём праве. Я не собираюсь её переубеждать, навязывая чуждые богу моральные принципы, да и вам тоже настоятельно не рекомендую этого делать. Вы, кстати, в своей империи тоже не чураетесь опытов над живыми людьми - разумными существами одного с вами биологического вида. Для бога же человек - такой же объект для исследований, как и любое другое живое существо.

- А я?

- Вы, юноша, с божественной точки зрения больше не представитель людского рода. Вы имеете особый статус избранника, некую гарантию неприкосновенности, как личное имущество бога, которое необходимо беречь. Поэтому моя дочь станет сдувать с вас пылинки, оберегая от любой серьёзной опасности, и не позволит вам погибнуть.

- Но эксперименты надо мной в понятие опасности не входят?

- Разумеется, юноша, вы полностью правы в своих догадках. Коррекция генома, проводимая к тому же не человеком, а богом, абсолютно безопасна для вас, поэтому Линнея давно уже модифицирует ваше тело, приближая его к тому идеалу, который сама считает нужным. Впрочем, вы и сами это прекрасно знаете.

- Знаю, - сознался я, - просто хотелось бы каждый проводимый надо мной эксперимент согласовывать со мной, как с лицом лично заинтересованным. Или хотя бы ставить в известность.

- Вас уже поставили в известность, так что нет смысла жаловаться. А согласовывать... Часто ли ваши жёны согласовывают со своими детьми, когда им есть или ложиться спать?

- Так то же дети! Что они понимают!

- Поверьте, с точки зрения Линнеи вы в необходимом направлении развития вашего собственного тела понимаете ещё меньше. Вы проинформированы, а раз в довершение ко всему решились жениться на богине, то и жалобы в данном случае неуместны. Смиритесь и примите как должное, что действовать вам во вред Линнея не станет - любая проводимая над вашим телом мутация направлена исключительно вам во благо. Просто вы пока этого не понимаете.

- Кстати, раз мы заговорили о детях - что будет с моими детьми, родившимися здесь, в Эдеме?

- А разве Линнея ничего вам не сказала?

- Она сказала, что мне не стоит волноваться - ничего страшного ни с моими детьми, ни с моими жёнами не случится.

- Моей дочери нет смысла обманывать - раз она так сказала, то и поводов для беспокойства у вас нет.

- Но мои и её понятия о безопасности могут различаться...

- Задайте этот вопрос своей будущей супруге, юноша - надеюсь, вы будете приятно удивлены её позицией по данному вопросу. Только выражайте свои мысли предельно чётко - так, чтобы ответ на них оказался конкретным и однозначным. Предварительно можете узнать, чего желают и к чему стремятся сами ваши жёны. Скорее всего, их желания будут удовлетворены, за исключением одного - сомневаюсь, чтобы моя дочь потерпела рядом с собой соперницу, да и ещё из числа людей. Линнея, в отличие от своей сестры, всегда была однолюбом.

- А позволено ли мне спросить, сколько жён у вас? - я даже поразился наглости собственного вопроса. Впрочем, Один не оскорбился, а, весьма благожелательно улыбнувшись, ответил:

- В разные периоды моей жизни количество имеющихся у меня жён менялось, причём иногда весьма кардинально. Однако сейчас у меня две жены, и, предвидя ваш следующий вопрос, отвечу - одна из них является могущественной богиней, а другая - очень сильным магом. Ещё не богом, но уже не человеком. Впрочем, если у вас с Линнеей всё сложится хорошо, то в будущем вас ожидает точно такая же участь.

- А не станет ли препятствием для нашей совместной семейной жизни ограничение на пребывание в человеческом облике, накладываемое на Линнею?

- А вы не льстите себе, юноша? Не вылезать из постели на протяжении целого часа, причём ежедневно - подобной продолжительности любовных утех может позавидовать любой здоровый мужчина.

- Да, но потом она превратится в зверя! Как нам общаться?

- А о ментальном способе общения вы, юноша, разумеется, до сих пор ещё не знаете? Печально... Ну что ж, ещё один повод для того, чтобы Линнея заставила вас учиться - вы же маг, причём уже с неплохими по меркам этого мира задатками.

- А разве, превратившись в рурха, Линнея не перемещается в какое-то специальное место, например, в лес, где и бегает до своего очередного превращения? Я полагал, что перемещения доступны ей исключительно в человеческом облике.

- Странное предположение для человека, являющегося магом - обладая активным магическим резервом, вы должны понимать, что объёмы доступной для оперирования энергии мага не зависят от формы его физического тела. Магические конструкты вообще создаются не руками, а усилием мысли. Впрочем, вам, как недавно инициированному, допустимо об этом не знать. На ваш странный вопрос отвечу - превращаясь в рурха, моя дочь перемещается из своего дома исключительно по причине того, чтобы не пугать вас, юноша. Перемещается, разумеется, туда, куда она сама пожелает - её перемещения в пределах вселенной Эдема не ограничены ничем, и смена облика ей в этом не помеха. Попросите её никуда не уходить, и она останется здесь, в доме, правда, в зверином облике. Кстати, дочь умеет принимать не только образ кошки - она, как я вам уже говорил, богиня метаморфоз.

- И в кого же она ещё может превращаться?

- А это пусть Линнея сама вам расскажет - не стану портить сюрприза. Кстати, образ арахнида у неё получается великолепно - от встретившихся вам пауков даже не отличите. И бегает она на восьми лапах столь же проворно. А вот летает, по моему мнению, не очень - не любит она крыльев, даже не пойму, отчего.

- Быть может, Линнея боится высоты? - я непроизвольно передёрнулся, представив, как вместо лежащей на кровати рядом со мной жены в комнате неожиданно появляется громадная мохнатая паучья туша, щёлкающая перед моим носом кривыми костяными жвалами со стекающей с них прямо на постель ядовитой слизью. Брр, жуть какая... Пожалуй, просить Линнею превратиться в арахнида я не буду - пусть лучше побудет большой кошкой. В зале места много - поместится. А я, если что, могу и шёрстку почесать - кошки это любят.

- Нет, небо моя дочка любит и в детстве часто летала... Впрочем, эту тему для разговоров вы тоже можете обсудить вдвоём. Что ещё вы хотели от меня услышать?

- Про влияние жертвоприношений на аватар Линнеи - насколько молитвы и жертвы ей нужны?

- В отличие от собственного мнения Линнеи, считающей, что она прекрасно проживёт и без молитв верящих в неё аборигенов, и без приносимых ей жертв, в реальности больше половины имеющихся у моей дочери божественных сил дают ей именно молитвы и жертвы аборигенов. Именно энергия молитв жителей Эдема постепенно корректирует аватар Линнеи в сторону поглощения нейтральной энергии. Терапия оказалась значительно более сложной, чем я предполагал вначале - прошло почти двадцать тысяч местных лет, а лечение до сих пор не завершено, коррекция продолжается.

- И когда, по вашему мнению, наступит выздоровление?

- Позитивные сдвиги налицо. Теоретически, лечение можно было бы прекратить уже сейчас - Линнея пусть тяжело, но уже в состоянии поглощать даже положительно направленную на неё энергию созидания. Правда, в отличие от энергии разрушения, коэффициент поглощения несвойственного для неё типа энергии крайне мал - процентов десять-пятнадцать, не более. Зато нейтральную энергию девочка сейчас усваивает почти полностью - до девяноста процентов посвящённой ей энергии остаются в ауре и стекаются в энергетическое ядро. Согласитесь, что потеря десяти процентов не так существенна, как ранее - в начале лечения полностью усваивалась лишь энергия разрушения, корёжа и ломая аватар Линнеи, в то время как энергия созидания не усваивалась вообще.

- А почему тогда не прекратить лечение сейчас?

- Пока аватар относительно молод, его, пусть и с большими усилиями, можно скорректировать. Теоретический предел для Линнеи, выбравшей своим воплощением смерть - полностью нейтральный аватар. Сейчас девочка пока ещё пусть немного, но всё равно склонна к разрушению, причём со временем может даже наступить регресс. Я не желаю для своей дочери подобной участи, поэтому лечение будет продолжено до максимально возможного результата.

- А сама Линнея об этом знает?

- Полагаю, догадывается, но я говорить ей об этом не собираюсь. Надеюсь, не скажете и вы - пусть лучше девочка обижается на меня, чем сорвётся и покинет Эдем, не долечившись. Да и нужна она этому миру - без неё вселенная станет менее уютной.

- Но не погибнет?

- В ближайшем обозримом будущем, разумеется, нет - Эдем обладает достаточным запасом прочности, чтобы просуществовать без божественного вмешательства как минимум десятки миллиардов лет.

- Но Линнея говорила про разлетающиеся галактики...

- Поверьте, юноша, разлетающиеся галактики - ещё не конец вселенной.

- Линнея утверждает, что вселенная Эдема разумна. Это действительно так?

- Она права. Эдем действительно в некотором роде разумен - пронизывающее его энергоинформационное поле является идеальной средой для зарождения искусственного разума наподобие искина. Впрочем, Эдем - не единственная мыслящая и осознавшая себя вселенная. Вам не стоит пока забивать столь сложными вопросами голову. Достаточно просто знать, что если попытаться общаться с миром так, как будто общаешься с разумным существом, имеется отличная от нуля вероятность попытки встречного общения. Быть может, вы даже установите с мирозданием ментальную связь. В этом мире возможно всё, было бы желание. А сейчас, если важных вопросов больше не осталось, я вас покину - дальнейшие беседы ведите с моей дочерью, а меня зовите в исключительных случаях, когда необходима будет именно моя помощь.

- Вы деликатно намекаете, что разговор со мной вам неприятен?

- Нет, юноша, вы неправы - разговаривать с вами было интересно, хотя и тяжело для меня, слишком уж медленно вы думаете, и ещё медленнее говорите. Вот подрастите хотя бы до божественного уровня, тогда наши беседы станут намного более интересны и информативны.

- Ну что ж, спасибо, вы и так мне сильно помогли, - сказал я, собираясь вежливо попрощаться, и увидел, что занимаемое Одином кресло уже опустело. Демиург покинул дом своей дочери, вновь оставив меня в одиночестве и в ожидании очередного предстоящего разговора со своей невестой.

***

Линнея появилась вечером, как и вчера. Пройдя на кухню, где я, любуясь закатным солнцем, ужинал, устроив себе воистину императорский пир - заставил стол холодными и горячими закусками, различными изысканными блюдами, что сумел отыскать в воистину бездонной памяти пищевого синтезатора, и предался истинной страсти гурмана - дегустации отлично приготовленных блюд, девушка грациозно опустилась в стоящее рядом со мной кресло и, пододвинув к себе одну из тарелок, принялась изящно поглощать ее содержимое взявшейся непонятно откуда вилкой. Некоторое время мы молчали, наслаждаясь ужином и обществом друг друга. Первым разговор, насытившись, начал я. Как будто разговаривая сам с собой, я произнёс:

- Сегодня я исследовал подвал твоего дома и обнаружил в нём саркофаги с хранящимися в них людьми.

- Нашего дома, Кейт. Надеюсь, что нашего. И что тебя так удивило в находке?

- Это же люди, Линнея! - чуть не вскричал я.

- Да, я знаю, - задумчиво пробормотала девушка, пододвинув к себе очередную тарелку, - но что ты хочешь от меня?

- Эти люди в подвале... Они хоть живы?

- Живы. Пока.

- А что ты собираешься делать с ними дальше?

- Пущу на опыты, - как непонятливому ребёнку, пояснила Линнея, - для экспериментов с трансформацией генома мне нужен биологический материал, причём далеко не всегда мне достаточно обычных животных. Иногда для чистоты эксперимента приходится использовать людей. Много людей.

- Использовать людей в качестве подопытных...

- Клан Камэни в империи давно уже занимается опытами над людьми, и никого это почему-то не смущает. Тогда почему подобные эксперименты должны смущать меня? А мыши и кролики для людей вообще считаются расходным материалом - учёные пускают их на опыты, даже не задумываясь об их чувствах. Или ты считаешь, что кролики не обладают разумом?

- Разве можно сравнивать разум человека и разум кролика, а уж тем более разум мыши!

- Поверь, для меня в плане разума люди не сильно отличаются от мышей, кроликов, пауков или дрозофил - с точки зрения бога все они находятся практически на одном уровне интеллектуального развития. Примерно как мыши для людей. Люди и кролики, возможно, чуть поумнее мышей и пауков, но не намного. Однако если тебя это успокоит, сообщу, что в подвале находятся исключительно добровольцы.

- И откуда появились добровольцы?

- От матриарха клана Торуга. Переданы добровольно в качестве платы. Матриарх была мне обязана и лично передала своих людей в моё полное распоряжение. Повторюсь - они все добровольцы. Я могу делать с ними всё, что захочу, причём исключительно на их добровольной основе. Тебе не стоит переживать об их участи.

- Значит, эти люди живы... Но почему они тогда находятся в саркофагах и выглядят, как умершие?

- Тебе как ответить? В научных терминах или попроще?

- Лучше, конечно, попроще - пространных научных объяснений я могу и не понять, а разобраться хотелось бы.

- Темпоральная заморозка.

- То есть все они заморожены?

- Нет, заморожено, или, точнее, почти остановлено время внутри саркофагов. Неважно, когда в контейнер помещён биологический объект - когда он будет оттуда извлечён, по его внутренним ощущениям пройдёт не более мгновения. Очень удобно хранить - не подвержено разрушению не только физическое тело, но и его энергетическая составляющая. Да и сам биологический образец испытывает меньший стресс от процесса хранения. Другими способами сохранить неповреждённой энергетическую, или полевую оболочку лабораторного образца проблематично, а она в моих экспериментах играет как бы не самую важную функцию. Честно говоря, само тело мне, в принципе, без надобности - я могу синтезировать их сколько угодно, любой формы и в любом количестве, для этого мне потребуется лишь энергия. И, разумеется, время.

- То есть тебе нужны именно энергетические оболочки лабораторных образцов?

- Ты прав. Вы, люди, иногда называете их душами.

- А зачем тебе именно человеческие души? Ведь душой, как и разумом, насколько я понимаю, обладают все - и люди, и животные, и даже растения.

- Важен чистый разум, Дэнни, причём достаточно хорошо развитый - чем больше, тем лучше. Эволюция биологических видов, наделённых разумом, протекает значительно быстрее, и скорость эволюции напрямую зависит от уровня его развития. Я меняю внешние факторы, и под их воздействием в телах подопытных образцов происходят направленные мутации. Наблюдая за ходом эксперимента, я исследую процесс мутаций и вывожу закономерности их проявления в ответ на внешнее воздействие. Так я получаю знания о базовых основах моделирования биологических объектов.

- А почему нельзя для тех же целей использовать обычных животных? Ведь они тоже разумны, и ты сама это признаёшь. В крайнем случае, ты ведь можешь использовать для опытов обычные тела, которые, как ты сама призналась, можешь синтезировать в любых количествах. Мне кажется, это было бы гуманнее.

- Тело без души - это просто набор органических соединений. Кусок мяса. А животные... Процесс мутаций в экспериментах с животными станет протекать в десятки, сотни раз медленнее - разум подопытного играет в экспериментах далеко не последнюю роль. Даже при использовании разумных некоторые мои опыты затягиваются на сотни, а иногда и тысячи лет. Я не могу ждать результата вечность - если есть возможность значительно ускорить процесс, почему бы ей не воспользоваться? И вообще, почему я должна отказываться от такого хорошего лабораторного материала? Только на основании того, что этот материал, оказывается, обладает разумом? Кейт, ты же сам признаёшь, что ваши учёные используют в своих опытах относительно разумных животных и даже людей, считаешь подобную ситуацию абсолютно нормальной, однако при этом почему-то отказываешь в подобном праве мне. Где логика?

- Хорошо, причину, по которой ты поступаешь именно так, я понимаю. Не чувствами, а разумом - твои действия логичны с точки зрения экономии ресурсов и времени. Но разве нельзя синтезировать души точно так же, как и тела? Насколько я знаю, души, или энергетические структурированные волновые матрицы, как ты их называешь, можно синтезировать так же, как и тела.

- Можно, но тело создать проще. Значительно проще. Душа - это некий аналог искина, она растёт вместе с телом и вместе с телом обучается. Иными словами, душу недостаточно просто создать, её необходимо ещё вырастить и обучить. Причём если синтез тела может занимать считанные мгновения, то на обучение, или программирование полноценной души могут уйти годы, если не десятилетия. Программирование искинов в империи тоже занимает месяцы, годы и даже десятилетия субъективного времени, если ты этого не знал. Вместо того, чтобы тратить десятки субъективных лет на выращивание и программирование одной души, мне проще воспользоваться уже готовой душой с накопленным ею багажом опыта.

- А если просто скопировать память души и размножить её?

- Получится клон, бесполезный для моих экспериментов - ведь тогда и их результаты окажутся абсолютно одинаковыми. Мне же нужна мультивариантность результатов, которая может быть достигнута лишь при использовании уникальных, неповторимых душ. Кстати, именно поэтому ранее отработанные души нельзя использовать в последующих экспериментах - полученный результат станет зеркально повторять предыдущий и не даст мне никакой новой информации.

- Ты могла бы возвращать использованным тобой душам их прежние тела...

- Могла бы, а зачем? Лишний труд, лишнее, бесполезно потраченное время. Да и сами души вовсе не так беззащитны, как ты себе представляешь - многие из них не растворятся в мировом энергоинформационном поле, а со временем найдут себе нового носителя.

- Однако для населяющих Эдем людей ты тратишь своё время! К их просьбам ты прислушиваешься и даёшь им после смерти новые тела - так утверждал твой жрец.

- Это МОИ люди, Кейт, и живут они в МОЁМ мире! Они поклоняются мне, и я несу за них ответственность.

- Перед кем?

- В первую очередь - перед собой. А те люди, о которых говоришь ты, для меня чужие. Их судьба меня абсолютно не волнует.

- А моё мнение по этому вопросу учитывать можно?

- Твоё? Твоё - можно, если оно не станет слишком сильно тормозить исследования. Совсем отказаться от человеческого материала я не могу - проводимые мною эксперименты в этом случае затянутся на десятки, а то и сотни тысяч лет.

- Значит, от использования людей в своих опытах ты не откажешься?

- Нет, не откажусь. Пойми, Кейт, мои исследования для меня очень важны - знания о закономерностях эволюции и преобразования биологических объектов дают мне власть над всем живым во вселенной.

- Так тебе просто нужна власть?

- Власть как таковая мне не нужна, Кейт. Мне просто не хочется испытывать состояние беспомощности, когда я понимаю, что должна что-то сделать, чем-то помочь, но мне не хватает знаний. Не силы - её у меня сейчас даже более чем достаточно, а обычной информации.

- И ради знаний ты убиваешь людей!

- Они и так рано или поздно умрут - что со мной, что без меня.

- С тобой они умрут быстрее.

- Не факт - возможно, именно в результате проводимого мною очередного эксперимента эти люди обретут весьма продолжительную жизнь. К тому же повторюсь - душа подопытного образца не погибает в результате остановки процессов жизнедеятельности своего физического носителя, а остаётся существовать и сохраняет возможность подселения в другое тело.

- Но если уже использованные души тебе всё равно больше не нужны, ты можешь ради меня пойти на незначительные уступки?

- Точно незначительные?

- Полагаю, да. Ты ведь можешь после окончания очередного опыта создать для освободившихся душ их прежние тела?

- Могу, это несложно, но для экспериментов получившиеся образцы будут уже непригодны.

- И не надо - пусть просто останутся жить.

- На родине этих людей не примут - они стали изгоями с того момента, как матриарх лично отказалась от них, исключив из клана и передав мне.

- Ты можешь оставить их в своём мире.

- Могу, но под твою ответственность - сама я заниматься ими не буду, у меня нет времени на чужаков.

- Договорились, любимая! - улыбнулся я. И, поднявшись с кресла, подошёл к Линнее, после чего, наклонившись, поцеловал девушку прямо в губы.

Волна желания неожиданно захлестнула меня с головой. Уже плохо соображая, что делаю, я склонился к Линнее ещё ниже, подхватил показавшееся невесомым тело девушки на руки и, прижав к себе сильно-сильно, понёс в спальню. Дальнейшее помню смутно - помню обнажённое женское тело в своих объятиях, помню ласки, поцелуи и смятые простыни, помню раскиданные по полу подушки и мы, так и не разжавшие объятий и скатившиеся с кровати на укрытый густым пушистым ковром пол, на котором и продолжили любовные игры. А больше ничего и не помню - в какой-то момент, обессилевший до изнеможения, я просто оказался лежащим на спине и ласково перебирающим густые волосы Линнеи, положившей голову на мою грудь, и провалился в глубокий сон, заполненный эротическими сновидениями. Или не сон...

***

Моё пробуждение на полу в доме Линнеи оказалось самым приятным в моей жизни - я здоров, счастлив, полон сил, бодрости и уверенности в себе. Рядом со мной, вернее, почти на мне, спит самая прекрасная в мире девушка, закинув ногу на мой живот, положив свою маленькую очаровательную головку на мою руку и обхватив своей изящной ручкой мою шею. Розовые соски полных грудей девушки щекотали мою мерно поднимающуюся и опускающуюся при дыхании грудь, а её лёгкое, почти неслышное дыхание согревало моё ухо. Моя богиня...

Медленно повернувшись на бок, так, чтобы не разбудить сладко спящую девушку, я стал рассматривать прекрасное в своей безмятежности лицо Линнеи. Однако долго любоваться девушкой мне не пришлось - видимо, почувствовав направленное на неё внимание, Линнея сонно приоткрыла свои большие карие глаза и, поймав мой взгляд, улыбнулась и тихо спросила:

- И как тебе понравилось прошедшее событие?

- Ночь оказалась выше всяких похвал, - признался я. Но самое важное событие в моей жизни - не эта ночь, а то, что когда-то давно - кажется, уже в прошлой жизни, - я встретил тебя. Мне страшно представить, как сложилась бы моя судьба, не появись ты тогда на дуэли. Роковая случайность...

- Какая случайность, Кейт? - улыбнулась девушка. - Поверь, случайностью нашу встречу можно назвать лишь с большой натяжкой.

- Ты хочешь сказать, что наша первая встреча вовсе не случайна? - я удивлённо поднял бровь. - Ты подошла ко мне специально? И на дуэльной площадке тоже появилась неспроста? Но зачем?

- Мне было интересно, Кейт... Я шла по коридору академии по своим делам, и вдруг ощутила вкус... Нет, скорее запах... Короче, в человеческом языке нет слова, описывающего подобное чувство, но ты на всю академию разносил запахи дикого, животного страха. Я бы даже сказала - ужаса. Твой запах оказался настолько сильным, что мне захотелось посмотреть, что в академии могло настолько испугать курсанта, что он больше ни о чём не мог думать. И заодно посмотреть на этого труса. Каково же было моё удивление, когда вместо скулящего от ужаса существа я увидела уверенного в себе и даже достаточно наглого с виду парня, собирающегося биться на дуэли с курсантом, заведомо на голову сильнее его.

- Ну да, мой поступок тогда был на грани безрассудства...

- Я бы даже сказала - глупости. Твои проблемы не стоили человеческой жизни, которую ты собирался разменять ради своей гордости.

- Лерой говорят - честь дороже жизни...

- Но ты не воин. Вернее, тогда им не был. Поэтому мне и стало интересно, чем всё закончится. Если бы ты сломался в первом бою, я бы просто развернулась и ушла. Но ты, зная, что погибнешь, решил стоять до конца. Похвальное желание, тем более что в твоих мыслях я уловила чувство завершённости твоих дел - ты сознательно готовился к смерти и, как я выяснила впоследствии, успел сделать всё возможное, чтобы твоя гибель не прошла даром для твоего клана. Поэтому я решила тебе помочь.

- Проведя дуэли с моими обидчиками?

- Нет, Кейт, я убила твоего последнего противника, остановив его сердце за мгновение до того, как он убил бы тебя. Убить его на дуэли после твоей смерти, как я поступила с твоим вторым противником, показалось мне неправильным - ведь ты сам к этому времени был бы уже мёртв, и моя третья дуэль ничего бы уже не изменила.

- И ты нарушила закон, убив человека?

- Мне плевать на закон, Кейт. Я убивала и за меньшее - иногда люди удостаивались смерти от моих рук просто за то, что случайно оказывались на моём пути. Устранение помехи, не более. Ничего личного.

- Ну да, а то я постоянно забываю, богиней чего тебя считают.

- Не просто считают, Кейт. Я и есть богиня смерти.

- Но вернёмся ко мне. Ты решила помочь потому, что увидела мою готовность умереть и тебя заинтересовала подобная решимость?

- Только ради этого я палец о палец не ударила бы. Ты, такой гордый и бесстрашный, в империи далеко не уникален - как ты сам только что заметил, как минимум целый клан в империи в отстаивании собственной чести даст тебе сотню очков форы. Мне понравилось, что ты отказался от моей помощи, хотя она могла спасти твою жизнь. Я помогла тебе выжить и даже принимала твои неуклюжие попытки ухаживать за мной.

- А что заставило тебя обратить на меня внимание? Если я, по твоему же утверждению, далеко не уникален.

- Многое, Кейт... Сам по себе ты оказался весьма неплохим человеком - в меру умным, в меру амбициозным. Ты сумел не сломаться под давлением обстоятельств и предпочёл смерть унижению, но даже из своей смерти сумел выжать максимум полезного для своего клана. Я заинтересовалась, и стала присматриваться к тебе получше. Ты оказался далеко не красавцем, да и физически на тот момент был слишком слаб. Но и внешность, и физические данные можно изменить, было бы желание. Я предоставила тебе такую возможность, и ты сумел ею воспользоваться. В твоём характере я обнаружила такое качество, как целеустремлённость и готовность преодолевать трудности, чтобы достичь намеченной цели.

- Мне впору возгордиться...

- На тот момент гордиться тебе было нечем - до встречи с тобой я знала великое множество умных, гордых, смелых, сильных, красивых и целеустремлённых парней, причём каждый из них не только с радостью разделил бы со мной ложе, но и связал свою жизнь.

- Но ты остановила свой выбор на мне...

- Ты единственный из всех парней, кого я знала, не придал значения моей внешности, обратив внимание в первую очередь на меня саму. Я с детства умела различать эмоции, Кейт, и понять, когда я нравлюсь парню и за что, я могла. Шрам на лице у меня был не всегда - до того, как заиметь подобное украшение, я считалась одной из самых красивых девушек своего анклава, уступая лишь своей сестре. Меня с детства окружали толпы поклонников, которых во мне прельщала в первую очередь моя внешность. Осознание того, что моё видимое уродство для тебя не имеет никакого значения, стало отправной точкой в наших зарождающихся отношениях.

- Я влюбился в тебя, Линнея...

- Верно, Кейт. Ты влюбился в меня, и моя внешность стала для тебя не важна. Ты был счастлив уже тем, что просто находился со мной рядом. Если бы наше знакомство продлилось ещё три года, которые я планировала провести в стенах академии, и твои чувства за это время не изменились бы, перед окончанием академии я сама предложила бы тебе стать моим мужем.

- Значит, ты ещё тогда полюбила меня?

- Полюбила? Нет, Кейт, то физиологическое влечение, которое люди называют любовью, не имеет ко мне никакого отношения. Я, разумеется, могу самостоятельно вызвать в своём организме повышенную концентрацию любых гормонов и в любой момент испытать чувство полового влечения, удовольствия, доставляемого занятием сексом, и даже оргазма, причём наличие полового партнёра для этого мне вовсе не обязательно. Так что как половой партнёр ты мне на тот момент, прости, был не нужен.

- Тогда зачем ты провела со мной ночь? - я не смог скрыть прозвучавших в моём голосе ноток обиды.

- Потому что ты этого хотел... Ты так сильно желал близости со мной, что я просто не смогла отказать тебе в удовлетворении этого желания. Ты перестал быть для меня посторонним, Кейт, и мне впервые в жизни захотелось, чтобы мужчина, которому я небезразлична, получил от обладания моим телом удовольствие. Ты был моим первым мужчиной, Кейт. Первым и последним. Ни до, ни после того раза мужчин у меня не было.

- А затем ты исчезла...

- По не зависящим от меня обстоятельствам. Меня переместили сюда в качестве наказания за ранее совершённый проступок, и я посчитала себя не вправе настаивать, чтобы ты направился в эту ссылку вместе со мной. Как минимум, не доучившись и не получив хорошее образование.

- А потом? Почему ты не позвала меня потом, когда я закончил академию?

- А сам ты этого хотел? Только скажи честно.

- Хотел... Наверное, хотел. Я каждый день, каждую ночь думал о тебе, вспоминал твоё лицо и твою улыбку. Твоя голография всегда стояла у меня перед глазами.

- Ты вспоминал о днях, когда мы были вместе, и жалел, что это время так быстро закончилось. В твоих мыслях и твоих желаниях присутствовали лишь грусть и сожаление и прошедшем, Кейт. Я слышала все твои мысли, и если бы ты страстно, изо всех сил пожелал связать наши судьбы воедино, если бы ты пожелал прожить вместе со мной до конца своей жизни, то я перенесла бы тебя к себе, в этот мир. Я ждала твоего решения долгие восемнадцать тысяч лет.

- Какой же я дурак... Если бы я только знал, что встретиться с тобой окажется так просто! Но почему тогда я, переместившись в Эдем, не попал к тебе сразу? Зачем всё это? Путешествие через весь континент, схватки, погони, убийства?

- Быть моим мужем тяжело, Кейт, и одного твоего желания для этого недостаточно. Я была вынуждена устроить тебе последнее испытание, которое ты с честью прошёл.

- А если бы не прошёл? Я ведь мог погибнуть!

- Мог... Такая вероятность действительно существовала.

- И тебе не было бы меня жаль?

- Мне было бы очень жаль, если бы ты погиб - это означало, что ты не прошёл испытание, и, возродив тебя в новом теле, я была бы вынуждена придумать другое.

- Но зачем все эти испытания? Разве нельзя просто пожениться?

- Мой муж должен быть меня достойным. Узнать, достоин ты или нет, можно, только пройдя испытание. И ты был бы вынужден проходить их вновь и вновь, пока не дошёл бы до конца - ведь другого кандидата на роль мужа у меня нет.

- Так сложно найти? - недоверчиво улыбнулся я.

- Не удивляйся - это действительно так, - усмехнулась моя невеста. Ты далеко не первый кандидат на эту должность - все остальные с треском её провалили.

- И ты расскажешь о моих соперниках? - настороженно спросил Кейт.

- А зачем тебе о них знать? - усмехнулась Линнея. - Поиск прекращён, мой выбор сделан. Ты оказался достоин меня, поэтому начинай осваиваться с ролью спутника богини. Ролью моего мужа. Я принимаю твоё предложение.

- И что меня ждёт в роли верного спутника богини смерти?

- О, тебя ждёт долгая, счастливая и крайне насыщенная событиями жизнь! - лукаво усмехнулась богиня, - я своей властью избавляю тебя от смерти. Отныне и навсегда!

Эпилог

Я сижу на удобном резном деревянном стуле, обшитом мягкой замшей, за массивным дубовым полированным столом и кормлю пшеничной кашкой с перетёртыми кусочками мяса свою дочурку, которой недавно исполнилось полтора года. Девочка, носящая ласковое и нежное, как шёлк, имя Даяна, данное ей бабушкой, которую я пока ещё не видел, но уже заочно уважаю, уютно устроилась на моих коленях, и кашу есть не хочет. Плюётся и тихо ругается, по-детски коверкая слова... Да-да, она у меня уже неплохо разговаривает - знает как минимум пару сотен слов, из них половина - ругательные. И как она так умело вычленяет из моей речи именно те слова, знать которые ей пока не полагается - не пойму. Лина тоже иногда их слышит, а когда слышит - ругается уже на меня. При дочери. Опрометчивый, надо сказать, подход с её стороны - малышка великолепно запоминает не только мою, но и мамину ругань, после чего активно использует её в общении, вставляя исключительно по месту и добиваясь подобными оборотами необычайной смысловой эффективности.

Почему я кормлю свою дочь сам? А потому, что моя жена опять где-то бегает в облике рурха - дабы поклоняющиеся ей аборигены не забывали свою богиню. На весь период беременности и кормления грудью она неожиданно и для меня, и для себя обрела способность постоянно оставаться в человеческом облике. Что стало тому причиной - желание её отца или воля самого мира - не знает никто, в том числе и она сама. Я более склонен считать, что здесь замешан Эдем - всё-таки вынашивать и кормить ребёнка удобнее в человеческом облике, а мир никогда не причинит своей богине-хранительнице не то, что зла - даже малейшего неудобства. Правда, нахождение в зверином облике неудобством почему-то не считается. Возможно, потому, что, находясь в шкуре громадного кота, моя жена и сильнее, и быстрее. Да и магические способности, в том числе способность плести заклинания, мысленно разговаривать и мгновенно перемещаться в любую точку подвластного ей мира сохраняются за богиней и в зверином облике. Когда дочка подросла, Линнея опять была вынуждена часть времени проводить в кошачьем теле, но эти периоды стали значительно короче, чем раньше, да и свой звериный облик моя жена больше не скрывает ни от меня, ни от нашей дочери Дом неожиданно стал наполняться кошачьей шерстью - мелкая пристрастилась кататься по дому на маме, очень ловко карабкаясь по пушистой кошачьей гриве ей на спину. Иногда, правда, срывалась, оставляя в маленьких цепких детских ладошках клочья выдранной из мамы шерсти. Линнея в эти моменты лишь недовольно порыкивала, однако мужественно терпела издевательства своего маленького чада.

Я, Кейтон Тарома, бывший пилот космического корабля, сейчас выполняю работу домохозяйки и няньки при собственной малолетней дочери, покуда моя жена, которую в этой вселенной знают под именем богини смерти Мары, мотается по всему миру, следя и контролируя, чтобы он развивался в нужном ей направлении. Связывающие мою любимую с Эдемом узы за последний год значительно ослабли и грозят в ближайшем будущем исчезнуть совсем, выпустив мою богиню на волю. Однако сам я пока так далеко не заглядываю - мне с сыном вполне достаточно того уютного гнёздышка, которое для нас сотворила мама. Уютное гнёздышко представляет собой большой двухэтажный коттедж, расположенный в самом центре заросшего невысокой и необычайно мягкой травой луга, спрятанного посреди бескрайнего дремучего леса. К дому через лес ведёт узкая, едва различимая на фоне палой листвы извилистая дорожка от ближайшего людского селения, расположенного километрах в восьмидесяти - ближе людских поселений нет. Впрочем, это не значит, что тут безлюдно - нашу загородную резиденцию иногда посещают паломники. От некоторых из них я в самом начале своего обучения набирался знаний по магии.

Но преимущественно плетению заклинаний меня обучает сама Линнея. Обучает жёстко, я бы даже сказал - жестоко. Пять-десять минут ментального общения с собственной женой, и у меня начинает дико болеть голова от огромного количества втиснутых в неё плетений различного уровня сложности. Такое впечатление, что Линнея не осознаёт разницы в сложности плетений - сегодня моя богиня может вложить в мою многострадальную голову чуть ли не десяток конструктов второго порядка, а завтра ограничиться парочкой заклинаний первого, добавив знание нескольких новых для меня рун. Происходит это, вероятно, потому, что для самой Линнеи плетение заклинаний - давно пройденный этап. Боги отличаются от простых людей, в том числе и магов, тем, что они не плетут энергетических конструктов - сама их мысль, оформленная в осознанное желание, обретает материальность. То есть если мне для совершения магического действия необходимо сплести соответствующий конструкт, то Линнее достаточно просто пожелать - результат в обоих случаях окажется одинаковым. Впрочем, это лишь моё мнение - с каждой новой порцией усвоенного материала я начинаю понимать, что мои знания охватывают всё больше самых разных направлений энергетического конструирования. Я уже неплохо владею основными бытовыми плетениями и не пропаду, где бы ни оказался, даже в одиночестве. Сейчас я усиленными темпами изучаю физику и химию - пытаюсь самостоятельно добывать химические элементы и минералы, а также создавать на их основе различные сплавы и проводить их высокотемпературную обработку. Получается пока не очень, однако отлить из полученного мною расплава неказистую кухонную посуду я уже умею. Недавно попытался изготовить ножи и даже замахнулся на меч, но Линнея, увидев весьма посредственный результат моих усилий, загрузила меня дополнительной информацией по физике металлов и их сплавов, а также технологии их литья и термообработки. Инициатива оказалась наказуема...

С паломниками я общаюсь на опушке леса - ни в дом, ни на поляну перед домом я их не пускаю. Поляна с домом - это личная территория, заходить на которую имеют право лишь члены семьи. Моя жена неожиданно, в первую очередь для меня, оказалась неплохим архитектором и ещё лучшим строителем - отстроенный ею дом оказался выше всяких похвал. Не каждый матриарх из имперских топ-кланов живёт в подобной роскоши. Впервые оказавшись внутри, я был очарован его красотой и гармонией. Тогда я ещё не знал, что Линнея в своё время с блеском закончила имперскую архитектурную академию! Моя жена оказалась полна скрытых талантов...

Перед домом раскинулась большая крытая веранда, на которой мы всей семьёй по утрам совершаем ежедневный ритуал встречи восхода солнца, сидя в плетёных креслах-качалках и попивая местный ароматный чай из листьев какого-то редкого куста. Это удивительное растение, аналогов которого в природе не существует, моя жена вырастила сама, смешав гены лучших чайных сортов Оканийской империи. Мне кажется, даже с Иллурии она прихватила образцы для своей селекционной деятельности. Ах, да - Линнея является дипломированным инженером-генетиком. Соответствующий диплом, выданный академией Камэни, у неё, помимо прочих регалий, тоже имеется. Тренировалась моя жена, правда, на людях - Камэни иного исходного генетического материала не признают, но, поняв принцип, экспериментировать можно на ком и на чём угодно. Сейчас в качестве лабораторных образцов моя жена использует предоставленный матриархом Торуга биоматериал, но тут у нас с ней имеется договорённость, по которой все люди после окончания экспериментов останутся живы - серьёзная уступка со стороны богини моему моральному облику. Правда, и отвечать за этих людей приходится мне.

Да, забыл сказать - в доме есть всё, что нужно для комфортной жизни, не хуже, чем в империи. Имеется горячая и холодная вода, отопление, вентиляция с кондиционированием. На кухне - оборудование, к которому я привык в империи, включая и кухонный комбайн с пищевым синтезатором. Утилизация отходов - также автоматическая, как в современных домах империи. От какого источника энергии запитан дом - Линнея не говорит, а только смеётся, повторяя, что мне этого знать не полагается до тех пор, пока я не разберусь в принципе функционирования всего дома. А как я разберусь, если мой дом - это один сплошной артефакт? Всё работает, но непонятно как. Одно слово - магия. Впрочем, к магии я уже начинаю привыкать, тем более что, по заверениям Линнеи, моё тело, через которое постоянно проходят потоки божественной энергии, постепенно начинает адаптироваться под эти потоки, мутировать, перестраивая свой геном. Не исключено, что со временем я тоже стану богом. Вернее, полубогом - обретение божественной сущности мне не светит как минимум в ближайшие тысячелетия, причём Линнея в этом вопросе значительно более пессимистична. Как быстро произойдёт это событие, моя жена не только не знает, но и не собирается торопить естественный процесс, хотя может - божественной силы ей не занимать. По её убеждению, моё тело само знает, как перестроиться, и лучше ему в этом процессе не мешать. Сразу видно дипломированного медика - те тоже вечно сотворят что-то непонятное, а потом смотрят, что же у них в результате получилось... Пока же я всё чаще и чаще замечаю, что по утрам мои ногти, весь день такие аккуратные и ухоженные, за ночь отрастают больше, чем обычно, причём процесс этот день ото дня постепенно ускоряется. Так что каждое утро для меня начинается с подстрижки ногтей. В последнее время мои ногти не только отрастают, но и уплотняются и заостряются на концах, становясь похожими на когти. Я что, со временем обзаведусь полноценными когтями, как моя дражайшая супруга, будучи в кошачьем обличье? Быть может, я вообще со временем превращусь в зверя? А то слишком уж быстро волосы на голове растут - сколько ни подстригай, всё равно как грива выглядят. Спина ещё временами чешется в районе лопаток - уж не крылышки ли там у меня режутся? А ведь вполне возможно - я же с самого детства грезил о полётах, вот и сбывается мечта идиота! Этого только мне не хватало... Хорошо, что Линнея, узнав о моих проблемах, лишь посмеялась и объяснила, что возможность изменения облика, или полиморфизм, она заложила в мой геном ещё при первых направленных мутациях. Изменения в моём теле происходят под влиянием подсознания - когда-то в нём отложились мои неосознанные желания по изменению собственного облика, вот и пытается тело реализовать детские мечты. И это лучше всего свидетельствует о том, что я действительно когда-нибудь стану оборотнем, как и моя жена. Метаморфом. Ведь ещё одно имя моей супруги - Метаморфоза. Богиня Метаморфоза. Правда, это имя Линнея вспоминать не любит - оно связано у неё с неприятными юношескими воспоминаниями. И ещё моя жена сказала, что со временем я самостоятельно научусь контролировать процесс трансформации - здесь она мне не помощник, а время, затраченное на процесс, и конечный результат трансформы зависят лишь от количества и продолжительности тренировок. Пока мне достаточно просто стричь свои отросшие за ночь ногти и шевелюру. Ну, и тренироваться, разумеется. Сам процесс тренировки Лина объяснила мне в тот же день, когда я озвучил свою проблему. Так что я, в довесок к своим хлопотам по домашнему хозяйству и урокам по освоению магии, ещё и ежедневно тренируюсь. Результаты пока не впечатляют...

С людьми Торуга всё оказалось значительно сложнее, чем мне виделось ранее. Моя жена по-прежнему воспринимает их как превосходный биоматериал для своих исследований, и экспериментов с людьми не прекратила. В то же время за местными аборигенами она признаёт право на свободу волеизъявления - без их собственного согласия к своим опытам не привлекает. Нет, логика в её рассуждениях, признаюсь, имеется. Линнея чётко разделяет людей на две категории - своих и чужих. К первым относится с определённой долей уважения - насколько бог способен уважать простых смертных, зато вторых считает не более чем ресурсом. Понятие человеколюбия для неё - пустой звук. Однако своего обещания она не забыла, и после окончания каждого этапа экспериментов отдаёт мне отработанный и ставший ей ненужным человеческий материал в целости и сохранности, причём даже более качественный с генетической точки зрения, чем вначале. Как сама она объяснила - в качестве подарка для меня. Мол, ей не сложно, а мне будет приятно. Действительно, переданные мне люди Торуга физически находятся в идеальном состоянии, их тела избавлены даже от мелких генетических отклонений и выглядят совершенно. Сами люди о своём участии в опытах богини ничего не помнят - Линнея стирает им память, поэтому людям кажется, что они, заснув в империи, проснулись уже здесь. Моя жена после передачи умывает руки, говоря, что дальше - мои проблемы, так как это уже мои люди. Совсем она их не бросила - выделила в моё безраздельное пользование отдельную планету водно-кислородного типа с богатой флорой и фауной, специально для меня проложив туда отдельный портал - сам я пока столь сложных заклинаний плести не умею. Попадают на планету люди Торуга мелкими партиями, иногда вообще по одному человеку. Из одежды у них имеется только маленький листок пластика в правой руке, в котором на имперском языке коротко написано, куда они попали и что им делать, чтобы выжить, а также ссылка на то, что ответственность за их нынешнее положение лежит полностью на матриархе Торуга. У людей шок, они не знают, что им делать, а помочь им способен только я - Линнея подробно мне объяснила, что раз эти люди теперь находятся под моей ответственностью, то и беспокоиться о них должен я сам. Ситуацию усугубляет тот факт, что матриарх отдала моей жене почти исключительно одних женщин - мужчин в империи традиционно не хватает. Я опять был вынужден идти на поклон к своей собственной жене, и она милостиво разрешила взять из числа аборигенов нескольких мужчин на выбор, поставив непременным условием их добровольный переезд на другую планету. Прикрываясь именем собственной жены, мне пока удаётся завербовать лучших с моей точки зрения представителей - достаточно молодых, неженатых, но уже опытных охотников и умелых магов, способных обеспечить всем необходимым не только себя, но и свой предполагаемый гарем, который непременно образуется вокруг них даже вопреки их собственному желанию. Женщины, они такие - ради собственного выживания и выживания своего возможного потомства привяжут к себе любого мужчину, тот и пикнуть не успеет. Причём ещё станет искренне полагать, что это он сам выбрал себе такую идеальную спутницу жизни. Не всё у меня получается так, как планировал - некоторые представители Торуга настолько привыкли к лёгкой жизни в империи, что теперь заставить их работать практически невозможно, а кормить бездельников в новом мире никто не собирается. Уже появились первые жертвы... Теперь, добровольно взвалив на себя ответственность за тысячи чужих жизней, я намного лучше понимаю свою жену, утверждающую, что каждый человек должен сам заботиться о себе и не ждать помощи от других. Помогаю, конечно же, чем могу, но мои силы тоже не беспредельны, да и опыта маловато - я ведь только учусь...

Учусь я, кстати, всё свободное от общения с дочкой и помощи подопечным время, которого у меня остаётся не так уж и много. Для самостоятельного изучения рун и плетений на их основе Линнея организовала мне магический аналог искина, выведя терминал прямо на кухню - это оказалось самое удобное для моей учёбы место. И дочь мимо кухни не пробежит, и еда поблизости. Вначале я надеялся, что среди посетителей нашей резиденции - я имею в виду паломников, - окажутся опытные маги, которые станут помогать мне с учёбой. Размечтался... Нет, в самом начале моего обучения многочисленные паломники действительно сильно мне помогали, однако благодаря усовершенствованной Линнеей памяти уже через полгода я стал опытнее любого среднестатистического аборигена, а дальше разрыв начал только увеличиваться. Вот и приходится заниматься самообразованием под контролем жены. Линнея, разумеется, помогает, ментально насилуя мой воспалённый от обилия новой информации мозг, но времени на мою учёбу у неё абсолютно нет - и так отрывает понемногу от собственных исследований и общения с дочкой.

Женившись на богине, мне пришлось расстаться со своими жёнами, как и предупреждал меня Один, её отец. Однако, расставшись, я не забыл их и не бросил на произвол судьбы. Более того - я знаю о их жизни всё. Ну, или почти всё... Ирума, потеряв меня в храме богини, вернулась домой и через некоторое время благополучно разродилась ещё одним сыном - о том, что она в дороге забеременела от меня, женщина мне так до самого окончания путешествия и не сказала. Так что теперь у Ирумы целых двое сыновей, и все - от меня. Сама женщина по этому поводу нисколько не переживает - для их полноценного воспитания она имеет все возможности, в немалой степени предоставляемые её новым высоким статусом, ведь Ирума теперь - полноправный жрец богини Мары. Вернее, жрица - моя жена собственноручно произвела женщину в свои служительницы, явив посёлку божественную волю и лично перенеся порталом беременную от меня женщину прямо из столицы. Для повышения квалификации новоиспечённой жрицы Линнея догадалась прихватить из столичной академии одного из самых опытных учителей, оказавшегося в довесок ещё и архимагом. Что удивительно - ни сам архимаг, ни его коллеги по академии совсем не возражали против подобного произвола. Ценят в Эдеме мою супругу...

И Ируму, и Ланию, и своих подрастающих детей я пусть и редко, но регулярно навещаю - Линнея перекидывает меня в посёлок порталом, сам я создавать настолько сложное плетение пока не умею, хотя силы у меня теперь достаточно. Во время наших редких встреч мы пьём чай, общаемся, рассказываем друг другу немногочисленные новости, делимся впечатлениями. О времени, совместно проведённом в одной постели, по молчаливому уговору никто не вспоминает, и возобновлять отношения не собирается - моя нынешняя жена ясно дала понять обеим женщинам, что конкуренции не потерпит. Однако детей моих признала и пообещала позаботиться о них, сделав в будущем как минимум архимагами. Подозреваю, что перенесённый в посёлок из Тсаны учитель призван обучать магии не столько новую жрицу, сколько моих детей. С учётом нового статуса Ирумы, который она ни за что не променяет ни на какого мужа, все оказались довольны.

Виверна моя подросла, встала на крыло и улетела. Линнея объяснила, что зверь, которого я считал домашним питомцем и надеялся оставить у себя насовсем, на самом деле является представителем ещё одной населяющей Эдем разумной расы, поэтому моим мечтам обзавестись летающим другом не суждено было сбыться. Взрослая виверна, разумеется, не забудет меня, однако станет относиться ко мне, как я сам отношусь к собственным родителям, о которых, проживая в империи, вспоминал только по праздникам или тогда, когда мне от них было что-нибудь нужно. Печальное открытие, заставляющее задуматься - а не так ли уж не права Линнея, говоря, что дети вырастают и становятся похожими на своих родителей. Как только выберусь в империю - обязательно их навещу. Линнея не возражает, но говорит, что покидать Эдем мне пока рано - перестройка моего тела продолжается, и даже кратковременный уход из насыщенного энергией мира может отрицательно сказаться на моём развитии. Я обещал прислушаться к совету жены и подождать в обмен на обещание передать моим родителям весточку, что я жив и здоров.

Здесь, в мире под названием Эдем, я уже четыре года, более половины из которых моя Линнея, моя жена, моя богиня провела со мной бок о бок. Два года, пролетевшие, как один бесконечно длинный день, оказались самыми счастливыми в моей жизни. И не только в моей, но и в жизни моей супруги, причём это не только моё мнение - она сама мне об этом рассказала. Однако на моё предложение повторить медовые дни и не менее прекрасные ночи моя любимая отвечает, что пока не готова - говорит, что вечно беременная богиня смерти не слишком соответствует её устоявшемуся имиджу. Однако в будущем обещает повторить опыт - когда морально созреет... А пока Линнея целыми днями в образе рурха мечется по миру или исчезает в своих лабораториях, чтобы явиться домой поздно вечером и провести отпущенное ей в человеческом облике время со мной и дочкой. И в такие моменты, одной рукой прижимая к себе сладко сопящую и уснувшую в моих объятиях дочь, а другой вцепившись в пушистый тёплый загривок тихо урчащей от удовольствия громадной кошки, облик которой только что приняла моя жена, я понимаю, что оказался в раю, имя которому - Эдем...

Около секунды

месяц

год

здесь далее приведены названия ката стиля Шотокан

День

Примерно 2 земных часа

Примерно полторы минуты

Один луч составляет примерно четыре световых года

256

Комментарии: 99, последний от 02/11/2019. © Copyright Киселев Юрий Л (kiselev_vrn@mail.ru) Размещен: 10/07/2017, изменен: 03/10/2019. 961k. Статистика. Роман: Фантастика Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Оценка: *7.5123** Ваша оценка:
Аннотация: ISBN: 978-5-6040580-5-3 Юность, учёба, первая любовь... И смерть, которой, как выяснилось, оказался отмечен капитан звездолёта из обычного имперского клана. Что подарит ему благосклонность богини смерти? Приключения? Любовь? Вечную жизнь? А, быть может, ту самую смерть? Пятая часть "Лестницы бога". Книга окончена. Выложен черновик без правок.

Киселев Юрий Л : другие произведения.

Ступень 5. Бегство в Эдем