|
|
||
| ||
Когда я впервые прочитал "Число Зверя" и "Кота, проходящего сквозь стены", у меня возникло странное ощущение, что я имею дело с буриме, литературной аппликацией. В обоих романах можно увидеть довольно отчётливую линию терминатора, разделяющую текст на части ДО и ПОСЛЕ. И эти ДО и ПОСЛЕ очень сильно отличаются. Начало "Зверя" и "Кота" - вполне традиционный фантастический триллер/боевичок, в котором в размеренную жизнь людей врывается что-то странное. Герои романов начинают искать ответы, исследовать, расследовать, отправляются в путь, сражаются с врагами и обстоятельствами, пытаются разгадать загадки жизни, вселенной и всего прочего... а потом текст с размаху натыкается на стеклянную стену, за которой начинается ДРУГОЕ, и в этом ДРУГОМ пляшут лишь отражения героев, разом растерявшие цели, планы, внутреннюю логику и мотивации. Потому что появился Лазарус Лонг и всё заверте... Загадки вселенной и враги отходят на второй план, а на первый выходит сексексексекс и вопросы семейных отношений в условиях полигамии. Ощущение, что романы созданы механической стыковкой двух разных произведений постепенно трансформировалось в подозрение, а подозрение вылилось в гипотезу: автор исписался. У него боязнь чистого листа и нет никаких идей. И автор лезет в закрома и достаёт оттуда некогда отложенные черновики недописанных произведений. Он сдувает с них пыль, перечитывает и начинает писать продолжение. Естественно, годы прошли, прежние мысли и идеи уже не кажутся такими захватывающими (да и не были, возможно, такими в момент написания, иначе рукопись не отправилась бы в архив), поэтому дописывает роман совсем другой человек, и завершает начатое совсем другой сюжет, с другими акцентами и совсем-совсем другими идеями. Конечно, это была так себе гипотеза, мне нечем её было подтвердить, кроме своих субъективных впечатлений, и я не знал в тот момент, что именно так и была написана "Марсианка Подкейн".
Если насчёт "Кота" я (по-видимому) заблуждался, то "Число Зверя" действительно оказалось гибридом - просто между ДО и ПОСЛЕ прошло совсем немного времени.
Хайнлайн начал писать роман "Panki-Barsoom" в 77-м, но его постоянно что-то отвлекало - то донорское движение, которое он организовал, то поездки на конференции, да и здоровье его было хуже некуда. История романа шла по тому же сценарию, что и "Не убоюсь я зла": постоянные отвлечения в начале, а затем он теряет контроль над процессом и роман движется сам по себе. К концу июня рукопись была 200 листов, к сентябрю - уже 500. В этот момент у него начались проблемы со здоровьем, но он завершил роман в октябре. Он назывался "Panki-Barsoom" и был своеобразным фанфиком на марсианский цикл Берроуза. Причём фанфиком самого худшего образца - это были влажные мечты подростка, попавшего в прочитанный роман, где он не только крут настолько, что может сравниться с Главным героем, но и обладает тайным для всех прочих знанием. В общем, картинка типа "и тут появляюсь я - и все удивились".
Что самое скверное, сюжет после попадания героев на Барсум практически исчезает, в романе не происходит ничего. Только много разговоров и поучений, очень напоминающих лекции о том, как надо жить, которыми Хайнлайн пичкал своих случайных знакомых во время кругосветки - почитайте "Королевский вояж", там описаны подобные случаи. Ну и, разумеется, простодушные аборигены принимают героев с королевскими почестями - а как же иначе? "и тут появляюсь я - и все удивились". При этом Хайнлайн очень подробно и нудно описывает, кто во что был одет, кто как сидел, и кто что сказал. Возможно, это имитация стиля Берроуза, но я, мягко говоря, не поклонник и не могу об этом судить. Из Барсума герои-попаданцы отправляются в другие миры, где тоже ничего не происходит - несколько эпизодических встреч с Белым кроликом, лилипутами, сэром Мордредом и ужин у Глинды в стране ОЗ. Там они обзавелись встроенными туалетами, которые окончательно решают проблему регенерации воздуха в машине и становятся неисчерпаемым источником пищи. Затем они отправляются во Вселенную Серых ленсменов Дока Смита, и сюжет вновь впадает в летаргию - королевские почести, разговоры, поучения, "и все удивились". Потом появляется ещё одна, описанная очень скудно, Вселенная, где герои бросают якорь и вьют гнездо... и тут текст превращается в краткий конспект. Дэймон Найт в своё время очень хорошо описал эту особенность писателя:
Хайнлайн похож на молодого японца,
Чьи лимерики читать крайне сложно.
На вопрос "Почему?"
Буркнул он: "Потому,
Что я всегда стараюсь втиснуть в последнюю строчку побольше слов, насколько это только возможно"
На последних страницах романа сконцентрировано много действий и событий, но они не описаны, они происходят либо в прошлом, либо за кадром. Завершается всё ударным финалом в духе "Держитесь, кукловоды, свободные люди пришли за вами!" Как и в "Звёздном десанте" решающая битва происходит за пределами романа.
Вирджиния Хайнлайн, прочитав роман, вынуждена была сказать мужу, что он никуда не годится. Это был очень драматичный момент, Хайнлайн никогда не забывал о своём обещании соскочить с крючка, как только он перестанет развлекать публику. Это Правило он огласил ещё в 30-х, когда работал с Кэмпбеллом. И теперь негативный отзыв Джинни мог повлечь за собой, ни много ни мало, жирный крест на писательской карьере Грандмастера. Хайнлайн знал, что годы летят, он только что похоронил мать и брата, да и буквально на днях в разговоре с Азимовым и Кларком он услышал "Давайте, парни. Мы десятки лет были Большой Тройкой, люди устали от этого. Вам не кажется, что пора дать место другим писателям? Думаю, что один из вас двоих - вы же постарше меня будете - должен отойти в сторону". Хайнлайн тогда сказал: "К чорту других писателей!". Но на самом деле в глубине души он испытывал страх. Он очень боялся старческой деменции, тумана, в котором тонули его родители. Если его ум недостаточно ясен, чтобы продолжать занятия литературой, он должен приготовить себе запасной аэродром и золотой парашют. Хайнлайны занялись этим с будничным смирением, и, возможно, "Достаточно времени для любви или жизни Лазаруса Лонга" так и осталась бы последней книгой Хайнлайна, но вмешались непредвиденные обстоятельства. В начале 78 года у Боба произошёл очередной ишемичиеский приступ, и его наполовину парализовало.
По счастью подвижность вскоре вернулась, но в очень ограниченном варианте. Хайнлайн перестал курить, отказался от алкоголя, сел на диету, исключил любые эмоциональные воздействия и начал бороться за жизнь. Врачи не сулили ничего хорошего, но один из них предложил рискованную операцию на сосудах головного мозга. Хайнлайн согласился - и выиграл в битве со смертью ещё десять лет жизни. Более того, он вышел из сумеречного состояния, в котором пребывал несколько лет. Вернувшись после операции домой, он перечитал рукопись и подтвердил, что она ужасна. Но с ней можно что-то сделать. У него было много чисто технологических литературных идей, которые он нигде не применял, и злосчастный роман мог стать объектом экспериментов. Но для начала он должен был подвергнуться хирургии. Боб безжалостно вырезал фанфик по Берроузу, слегка сократил фанфик по Бауму и оставил пару абзацев от фанфика по Смиту. Зато эпизодическая роль Лазаруса Лонга, появлявшегося в финале, была расширена до предела. От первоначального романа остались первые 18 глав, остальное подверглось переработке. С мая по октябрь он занимался литературной вивисекцией, в результате которой появилось всем известное "Число зверя".
К сожалению, вместе с фанфиками, Хайнлайн вычеркнул из текста и собственно Панкеров. "Чорные шляпы" практически не участвуют в сюжете. Впрочем, и в ранней версии они оставались за кадром - но рассуждения об их природе и бегство от них занимали важную часть сюжета. Мне немного жаль и барсумианскую часть - поначалу она была очень даже неплоха, до тех пор, пока автор не начинал с чисто фэнским упоением смаковать детали первоисточника, восторги которым я, мягко говоря, не слишком разделяю. Ещё мне показалось, что концепция Мира-Как-Мифа подана в "Панкере" более ясно и однозначно, чем в "Звере". В частности "коллективный солипсизм" выглядит совершенно уместным, комментарии героев по поводу писателя Хайнлайна довольно забавны, связь с эвереттикой не выглядит притянутой за уши, а шок от осознания того, что "А-а-а! Мы все - плод чьего-то воображения!" кажется искренним. Ещё мне кажется, что "Панкера" каким-то метафизически-косвенным образом бросает свет на "Кота, проходящего сквозь стены". С учётом мыслей, которые крутятся и пережёвываются в "Панкере", идея о том, что "Кот" - это не сумбурная фантазия, а вполне продуманный метатекст, уже не кажется такой спорной. Но, как бы то ни было, это был плохой роман, позорный с литературной точки зрения и скушный до омерзения. Я проглотил его за пару дней, но, в основном из-за чистого упрямства и от того, что хотелось отвлечься от дрянного перевода, с которым я возился.
"Panki-Barsoom" отправился на уничтожение, но почему-то выжил, и лежал в запечатанном архиве Хайнлайна в UCLA, пока жадные дельцы из издательства "Феникс" не решили сделать на отвергнутой рукописи немножко денег. С этой целью они подняли хайп, запустили краудфандинг, нашли редактора и художника, в общем, сделали всё, что требуется, чтобы тираж "The Pursuit of the Pankera" (издательская мысль пришла к этому названию причудливым путём от "Panki-Barsoom" через "666" и "SixSixSix") был раскуплен. Но мне очень жаль, что эта рукопись увидела свет именно таким образом. Ведь это идеальный объект для проведения сравнительного литературного анализа двух произведений. Собственно литературных достоинств у романа кот наплакал. Самое интересное в романе "The Pursuit of the Pankera" - это то, чего в нём нет. Точнее, то, что отсутствует, но было добавлено в более поздней версии "The Number of the Beast". Почему и зачем оно было добавлено - было бы любопытно проследить, открыв перед собой оба романа. В общем, самое правильное было издать "Погоню" и "Зверя" под одной обложкой, как "Мастера и Маргариту" с "Копытом инженера", и снабдить хорошим комментарием, страниц на 50. Но "Phoenix Pick" всего лишь попытались по-быстрому срубить бабла на "новом старом романе".
Любопытно, что и сам автор попытался сделать примерно то же самое, когда писал свой фанфик по романам Берроуза. История, как известно, повторяется. "Панки-Барсум" был трагедией писателя, усомнившегося в своих способностях. "Преследование Панкеров" - чистый фарс, разыгранный Махмудом Шахидом и его труппой из "Arc Manor"/"Phoenix Pick".
|