Аннотация: Новелла из 21-го тома серии "Волчица и пряности" в изложении от третьего лица
ВОЛЧИЦА И ТО, ЧТО СКРЫТО ЗА ПАРОМ
ИСУНА ХАСЕКУРА
Перевод с японского на английский Жасмин Бернардт
Иллюстратор Дзю Аякура
Перевод с английского: Гугл, О.М.Г.
Пробуждение было резким, как удар топора. Лёжа под одеялом, Селим чувствовала, как колотится в груди сердце, должно быть, приснился кошмар. И так продолжалось уже несколько дней. Она стала медленно и ровно дышать, глядя в потолок, затем закрыла глаза. Здесь тебе не о чем беспокоиться, сказала она себе. Она спала в комнате, под настоящей крышей, в уютной кровати с надлежащим постельным бельём, в котором не гнездились насекомые. Одеяла были мягкими и тёплыми. От постели исходил слабый сладкий запах, вероятно, ароматического масла. Поистине благословенная обстановка, немыслимая во время её долгого странствия.
По странному стечению обстоятельств она оказалась здесь, в деревне горячих источников Ньоххира, преодолев длинный путь, начавшийся далеко на юге. То, что её взяли на работу в одну из самых лучших купален, в "Волчицу и пряность", было не просто удачей, скорее - маленьким чудом.
Может, потому, когда она начала здесь работать, ей снились сплошные кошмары. Вроде того, в котором она залезла в чей-то сарай в деревне, встреченной по пути, надеясь там прикорнуть, и вдруг обнаружила себя среди бушующего пламени.
Селим среди своих страхов, неспособная поверить в эту удачу, всегда была настороже, опасаясь рано или поздно лишиться этого подарка своей судьбы.
Ей стало легче, когда долгая в этих северных землях зима Ньоххиры, наконец, сменилась временем зелёного возрождения окружавшего её мира.
Если бы спросили у Селим, тяжела ли её работа, она бы точно не назвала её лёгкой, но и особо страшного в ней тоже ничего не было. В прошлом она бралась за работу в торговых домах крупных городов, на деревенских фермах и загородных домах знати. Работа в купальне была наподобие сочетания всех трёх этих разновидностей.
Сюда приходило много людей, а сделки велись порой на очень большие суммы, как это было в торговых домах. Здесь закупали, обрабатывали и хранили мясо, рыбу и овощи, а также сами занимались содержанием своих построек, чаще всего в свободные от гостей периоды, готовясь к их приезду, и это было похоже на деревенские фермы. А сходство с усадьбой аристократа определялось необходимостью соблюдения определённого этикета, необходимого для надлежащего приема гостей. Работники должны были делать бессчётное, как песчинки в пустыне, количество разных дел.
И за всё время Селим никто ни разу не ударил, не кричал, что ей надо больше работать, ей не бросали с пренебрежением корку заплесневелого хлеба за изнурительный труд в течение дня. И даже если она ошибалась в чём-то, её добросердечный хозяин не злился на неё, а выяснял причину ошибки, а выяснив, помогал ей лучше приспособиться к работе.
Селим перевернулась на бок и, когда её взгляд скользнул по столу рядом с кроватью, она увидела ещё одно доказательство ума и доброты своего хозяина. Лунный свет, проникший в щель между ставен окна, поблёскивал в круглых полированных стекляшках аккуратной формы. Они были скреплены вместе, образуя устройство, называемое очками, которые, если их надеть, позволяли ясно видеть даже самые мелкие надписи.
Она даже подумать не могла, что её зрение настолько уступало другим, когда смотрела на что-то рядом. Всё это время она думала, что наталкивалась на предметы из-за своей неловкости, а путала вещи и неправильно писала по глупости. Когда хозяин купальни Лоуренс в первый раз дал ей очки, она была так счастлива и взволнована, что всю ночь читала при свете луны. В ту самую ночь Селим впервые захотела работать в этой купальне вечно. Именно когда она посмотрела сквозь стёкла на буквы в золотом свете луны.
Но...
Селим закрыла глаза и вздохнула. В последнее время она чувствовала себя подавлено. Её сны снова стали ужасными испытаниями. А именно - у неё начались кошмары, уже не те, что были прежде.
- Фух...
Селим надоела собственная слабость. Она была уверена, что, если бы её старший брат увидел её в таком состоянии, он, несомненно, стал бы ругать её.
Но... Селим чувствовала себя виноватой. Она уткнулась лицом в подушку и крепко сжала её руками, пытаясь раздавить это чувство. Конечно, это не помогло.
Она пыталась изо всех сил успокоить своё беспокойное сердце, и среди этой борьбы с собой она услышала через окно шаги и плеск ведра, брошенного в колодец. Похоже, поднялась повелительница кухни Ханна, первой в доме. Всего лишь приготовить завтрак и подготовить всё для стола на весь день - уже было достаточно нелёгким делом. Селим должна была помочь ей.
Перед тем как встать с кровати она в последний раз уткнулась в подушку и выдохнула в неё. После этого подняла голову и покорилась судьбе.
Настал ещё один день.
Поутру следовало принести воды, убраться, разжечь плиту и очаг, а ещё испечь хлеб - хлеб выпекался ежедневно, когда в купальню приезжали гости и раз в четыре дня, когда гостей не было.
Селим замесила теста, дала ему подняться и с восходом солнца отправилась к общественной хлебной печи деревни испечь хлеб. Любой, кто здесь пёк хлеб, приносил с собой дрова, но тот, кто начинал первым, когда печь ещё была холодной, должен был расходовать больше дров, чем последующие. И потому жители деревни тянули соломинки, определяя порядок.
Конечно, её хозяин Лоуренс никогда не будет сердиться, если ей достанется короткая соломинка. У Селим не было оснований стремиться быть первой, но у печи собиралась толпа деревенских женщин, весьма любопытных и любительниц посплетничать. А Селим, появившаяся ниоткуда под конец зимы, стала главной мишенью их сплетен. Меж тем купальня "Волчица и пряность" и без того была для них неисчерпаемым источником тем для пересудов. Потому Селим старалась быть среди первых. Вытянутая соломинка позволила ей печь четвёртой - достаточно неплохая позиция, - но она успела собрать немало стрел, пущенных в неё языками сплетниц, пока выпекался хлеб. Селим возвратилась на кухню уже в разгар утра, совершенно изнемогая от всей этой болтовни.
- Я вернулась.
Она положила корзину со свежим хлебом на кухонную полку, и Ханна, дородная женщина, помешивая ковшом содержимое горшка, взглянула на неё.
- А, привет, - сказала она, отложила ковш и, приподняв ткань, прикрывавшую хлеб, удовлетворенно кивнула. - Совсем неплохо.
Селим облегчённо выдохнула, на этот раз она испекла хлеб безупречно. Нос у неё был лучше, чем у обычного человека, она могла следить за происходящим в духовке, не полагаясь на глаза. Но ей ещё не хватало умения, и она могла замешкаться и передержать в печи хлеб.
- Ты всегда меня поражаешь, госпожа волчица. Достаточно пропечено, но корочка не слишком потемнела. Ты могла бы вполне работать и пекарем в пекарне.
- Я лишь могу определять, когда пора вынимать хлеб из печи. Возможно, я смогла бы проследить за выпечкой по запаху, но у меня не хватит сил замешивать столько теста, - сказала Селим, смущённо улыбнувшись.
Ханна улыбнулась в ответ. На вид Селим не отличалась от любой другой молодой женщины в деревне, но так лишь казалось. Её истинная форма - белая волчица, обитательница леса, которая проживёт дольше любого человека.
- Верно. Тебе нужно набрать немного веса, Селим. Твой завтрак там.
Рука Селим была чуть ли не вполовину руки Ханны в обхвате. В купальне хватало ручной работы, и ей бы хотелось по возможности стать выносливей к исполнению своих обязанностей. Однако она не была любительницей поесть, то ли причиной тому было долгое время в дороге со скудным питанием, то ли она просто была такой сама по себе. По утрам ей просто не хотелось есть. Однако на кухонном столе её ждали пшенично-ржаной хлеб, овощной суп и солёное мясо.
Она принесла стул и взяла ложку - в конце концов, Ханна приготовила еду для неё, а правильная еда могла считаться частью её работы, и замерла. Она стала убеждать себя, что следует быстро поесть и заняться работой, а её хватит на весь день, и в этот момент сзади её коснулась рука.
- Я смешала кипячёное козье молоко с вином, добавила немного мёда и измельчённых сухариков. Тебе бы этого хотелось, верно?
Селим обернулась и встретилась с улыбкой Ханны.
- С-спасибо...
Такой напиток часто давали больным детям, но он был, несомненно, весьма питательным, и его сладкий аромат расслабил её напряжённое горло.
- Ты уже давно сама не своя, - сказала Ханна, её улыбка стала чуть напряжённей при виде Селим, потягивавшей сладкое козье молоко. Плечи той невольно сжались, заставив Ханну довольно рассмеяться.
- Я тебя не ругаю. Ты очень усердна, Селим. Ты иногда слишком много думаешь, - устало вздохнула она, уперев руки в бока.
Уже не первый день Ханна беспокоилась за неё.
- Но... - заговорила, было, Селим, и тут её перебил приход двух мужчин.
Один был высоким, худым юношей, другой - невысоким и толстым мужчиной средних лет. Первый содержал решето с горными овощами, а второй - корзину с бобами.
- Госпожа Ханна, мы закончили с переноской овощей и лущением бобов... О, доброе утро, госпожа Селим.
-Д-доброе утро... - сжавшись, пролепетала Селим и направилась в угол кухни с деревянной чашкой козьего молока в руке.
- Ух ты, хлеб пахнет великолепно, - заметил низкий мужчина, а высокий быстро убрал принесённое сито и корзину. - Госпожа Ханна, чем нам сейчас заняться? Мы уже перевернули сыры и отчистили их сверху солёной водой. Сидр остыл за ночь, может, нам стоит ненадолго оставить его у камина.
- Спасибо вам обоим. Может, я поручу вам заняться вяленым мясом для хозяев, - великодушно ответила Ханна и взяла с полки большой нож.
Селим беспокойно посмотрела на неё.
- Вы же не собираетесь расплакаться и убежать? - решительно добавила Ханна, её вызывающая улыбка прекрасно подходила такой могучей женщине.
Мужчины переглянулись и ухмыльнулись.
- Нет, госпожа, конечно, нет. Хотя определённо было время, когда мне это было внове.
- Ха-ха-ха, у тебя это звучит, будто весь мир тебя закалял.
- Что ты пытаешься этим сказать, хм?
Подшучивая друг над другом, мужчины взяли свёрток оленины и большой нож, затем вышли через задний выход из кухни. Проводив их, Ханна повернулась к Селим.
- Вот правильное отношение, если ты спросишь меня. Я почти уверена, что с ними не будет ненужных забот.
Селим посмотрела на Ханну округлившимися глазами, но в итоге снова опустила взгляд на чашу в руке.
Эта пара, словно явившаяся к ней из прошлого, была одной из причин её состояния подавленности в последнее время. Не потому что они ей чем-то не угодили. Просто она не знала, как ей с ними держаться. Селим была воплощением волчицы, а эти двое - воплощениями кролика и барана.
- Я, может, и птица, которой в еду годны лишь орехи да фрукты, но я не уступлю хозяйке ни в чём по части еды.
Гордая Ханна тоже была не-человеком, как и Хоро, жена хозяина Лоуренса. Причём Хоро была волчицей, очень похожей на Селим, её когда-то называли мудрой волчицей, она была поистине легендарным существом, могучим, огромных размеров и полным достоинства. Селим была ей многим обязана и, так как Хоро и её муж ничего не требовали взамен, чувствовала, что работала бы на них, пока её тело не стало бы прахом, даже если бы Хоро была мышью.
И всё же ей было особенно приятно, что они обе волчицы.
Но потом пришло ещё восемь. Пришли поначалу как гости, но по определённой причине остались здесь на некоторое время и стали помогать. Однако все они были лошадьми, кроликами, баранами и птицами - весь этот народ питался зеленью, орехами и ягодами. А помимо того, что Селим была волчицей, было и иное, затруднявшее отношения с ними. Мало того, что они не ели мяса, но Селим, хозяйка Хоро и хозяин Лоуренс ели мясо их родственников.
Селим знала, что все они много странствовали и стали частью мира людей. Они не будут потрясены или обижены, когда кто-то ест родственных им животных. Иначе они бы никогда не пришли в купальню, где жила, как они слышали, мудрая волчица Хоро. И потому попросить их заняться вялением мяса и дать им нож, как это сделала Ханна, ничем не отличалось от просьбы вялить рыбу.
Конечно, нельзя сказать, что Селим не хотела с ними работать. Как правило, летом купальни были заняты, приходило умопомрачительно много гостей. А наступавшая зима приведёт их в Ньоххиру ещё больше. Как бы там ни было, она была благодарна за помощь дополнительных рук.
Но в ответ на гордое высказывание Ханны она пожала плечами.
- Ладно, я думаю, ты не слишком похожа на того, кто умеет распоряжаться, - криво усмехнулась Ханна.
Селим вздохнула. Это было подобно тому, что преследовало её в снах. Она всё ещё держала чашу в руках, но совершенно забыла о её содержимом.
- О чём только думают госпожа Хоро и господин Лоуренс? - пробормотала она.
Она откровенно души не чаяла в своих хозяевах. Они спасли её, когда она не знала, что делать, уткнувшись лбом в неудачу после долгого пути на север за светом слабой надежды. Да даже если бы они не смогли ей помочь, она полюбила бы их за то, какими они были сами по себе.
Но, возможно, свою роль сыграло и то, что их жизнь была настоящей сказкой - торговец-человек и мудрая волчица отправились в великое путешествие, взявшись за руки, и, в конце концов, пришли в северные земли, чтобы открыть здесь купальню. В них было что-то невообразимое, и вот, они однажды объявили что-то настолько немыслимое, насколько и неожиданное.
- Как они могли оставить меня ответственной за купальню?.. Что с нами будет через месяц, не говоря уже о шести?..
По этой причине Селим почти не ела, видела по ночам кошмары и постоянно вздыхала. Это произошло однажды утром, когда она проснулась, готовая усердно работать, чтобы служить своим хозяевам. А Хоро сообщила ей о предстоящих переменах. "Слушай, мы отправимся в путешествие до весны или лета следующего года. Ты не возьмёшь управление купальни на себя, пока нас не будет? Не волнуйся, у тебя будет восемь новых пар рук!"
Именно Хоро и Лоуренс спасли Селим и её родню, пришедших сюда на север. Она не могла отказать ни одной их просьбе.
- Что ж, полагаю, любой опешит, когда ему вдруг скажут, что он отвечает за купальню. В конце концов, эти двое живут в своей собственной сказке, - от слов Ханны становилось чуть легче, она так проявляла своё внимание. - Тем не менее, они тебя оставляют ответственной, потому что с их точки зрения проблем нет. Хозяин Лоуренс - торговец, избороздивший пути мира людей, а госпожа Хоро, ясное дело, - мудрая волчица. Конечно, она ведёт себя мило перед хозяином Лоуренсом, но... она сильная. Они не из тех, кто просит о чём-то без оснований.
Разумом Селим понимала слова Ханны. Вероятно, она была права.
И всё же было кое-что, что она не могла принять.
- Но я просто не могу избавиться от чувства, что они ошиблись... переоценили меня...
- В самом деле? Думаю, то, что ты начала здесь работать, считать чем-то меньшим, чем удача для нас, нельзя.
Селим посмотрела на Ханну, та пожала плечами и стала загибать пальцы.
- Смотри, ты работаешь с рассвета до заката без жалоб и почти без передышки. Кроме того, ты умеешь читать и писать. Даже расчёты тебе можно доверить. А это не то, с чем я справлюсь. Я больше десяти не сосчитаю.
Селим сомневалась, что это так, но Ханна никогда не покидала кухни, возможно, у неё была натура ремесленника, стремящегося сосредоточиться на чём-то одном.
- А ещё ты в мгновение ока заменила Коула, взяв на себя всю эту сложную переписку, разве нет?
Селим сама не знала Коула, но по аккуратным записям, оставшимся от него, она могла сказать, что он усидчивый, способный и, вероятно, очень добрый молодой человек.
- Это... лишь потому, что они великодушно научили меня вести расчёты и делать заказы...
- Нет, нет, ты слышала, каким был Коул. Он был слабовольным, когда имел дело с госпожой Хоро и молодой Миюри. Иногда они заставляли его добавлять ненужные дополнения к нашим заказам. Эти дополнения раньше занимали целую полку здесь, на кухне, чтобы спрятать от хозяина Лоуренса, и этот парень беспокоил меня по этому поводу. Всё это прекратилось, когда ты занялась этим, госпожа Селим.
Селим никогда не видела и Миюри, единственную дочь Лоуренса и Хоро. Из того, что она слышала, Миюри казалась волчонком в расцвете своей шаловливости, что лишь доказывало, что она действительно являлась дочерью Хоро. Как поняла Селим, когда она стала вести книги, все эти хитрости подошли к концу. Будучи тоже волчицей, она должна была придерживаться определённых принципов.
- И, наконец, ты можешь делать свечи. Можешь сделать ремонт. Умеешь обращаться с сыром и варить эль.
- Мы жили, обходясь малым, всегда в пути, так что всё это просто...
- О чём ты говоришь? Я иногда болтаю с поварами из других купален, и у них полно болванов, неспособных и луковицы почистить.
Как это так?
Селим была слабой и пыталась возместить это своим неуклонным усердием, чтобы она не быть обузой своему старшему брату и остальной родне. Она никогда не считала это необычным и хвалиться этих находила столь же бесполезным, как слушать разговор рыб на дне озера.
- Как бы ни было, эти двое решили, что купальня будет в твоих руках, госпожа Селим.
Вздох... Селим продолжала сомневаться в своей способности управиться с купальней.
Большинство тех, кто будет у неё под началом, были для неё чужими. Хуже того, никто из них не ел мяса. И хотя она всё здесь знала лучше их, её опыт насчитывал еле-еле шесть месяцев. В довершение ко всему она ещё не имела опыта работы купальни в зимнее, самое напряжённое время. Изнывая от волнения, Селим услышала тяжёлый вздох Ханны и подняла голову.
Она встретила добрую, но обеспокоенную улыбку.
- Думаю, вопрос в том, сможешь ли ты обрести некоторую уверенность... Дай-ка я тебе скажу что-то забавное.
- Забавное?
По лицу Ханны расплылась озорная улыбка.
- Я сказала, что они живут в своей собственной сказке, так? Даже если купальня придёт в полный беспорядок к их возвращению, я сомневаюсь, что они будут сильно против этого.
- Что?
Глаза Селим округлились, и Ханна пожала плечами.
- Тебя ведь беспокоит ответственность за то, что купальня будет работать и вообще всё будет в порядке, пока они не вернутся, верно? Я не думаю, что тебе следует слишком беспокоиться об этом.
- Н-но это же...
- Это то, что я думаю после того, как они столько лет были у меня на глазах... Но, полагаю, тебе лишь надо это увидеть - и своими глазами.
Слова Ханны Селим восприняла с недоверием. Как бы надёжна ни была Ханна, её натуре, казалось, было свойственно не беспокоиться о мелких деталях. Похоже, она была из тех, кто чувствовал себя в порядке независимо от того, где и как складывалась жизнь. По её лицу было ясно, что она понимала, как Селим её воспринимает.
- Представь себе, что ты мне поверила, и посмотри на этих двоих с этой позиции. И потом они сейчас в самом разгаре своей подготовки к пути. Я думаю, ты поймёшь, что я хотела сказать.
Селим всё это убеждённости не прибавило, но Ханна хлопнула в ладоши, словно обозначив этим конец разговора.
- Ладно, заканчивай свой суп и спеши на работу. Хозяева готовятся к отъезду, а нам ещё учить желторотиков их работе. И пора готовиться к зиме.
Точно, - Селим вспомнила свои обязанности и вернулась к действительности. Её сердце ещё таило кучу вопросов и забот, но она утопила их в чашке с козьим молоком. Сладкий, тёплый напиток легко завершил еду и удобно устроился у неё внутри.
- С-спасибо.
Она, пожалуй, съела многовато, по горлу поднялся комок, пришлось его тут же глотком загнать обратно.
- Не стоит. Удачи в сегодняшних делах.
Ханна бы приготовила обед из того, что останется от завтрака.
Погрузившись в обычные дела, Селим продолжала думать над словами Ханны. "Следи за этими двумя, и ты увидишь..." - что это значит? Она думала и потирала полный живот, потом срыгнула лишнее - ей бы полностью собраться сейчас перед своими опасениями.
Сборы владельцев "Волчицы и пряности" в путешествие не укрылись от внимания деревни. Особенно если учесть, что Лоуренс всё ещё считался новичком и должен был заранее предупредить об отъезде, ведь он не сможет выполнять обязательства перед деревней, пока его не будет. Он привёл Селим к деревенскому складу, служившему и залом собраний, чтобы представить её другим хозяевам купален как временного управляющего "Волчица и пряности".
По пути с юга на север Селим привыкла к презрительным и подозрительным взглядам: разве может что-то сделать эта маленькая девочка? Ведь ей нередко удавалось получить работу, заявляя о своём опыте в работе, которой она никогда раньше не занималась, или обещая делать то, что было ей запрещено по законам. Однако она знала больше всех остальных владельцев купален, насколько она не доросла до Лоуренса.
Но, несмотря на эту её убеждённость, Лоуренс, похоже, ни о чём не беспокоился, и как только её официально представили, пути назад уже не было. А повседневное поведение Лоуренса даже подвигло нескольких хозяев купален проявить своё сочувствие Селим и предложить ей помощь.
Ей, конечно, не впервой приходилось готовиться к невыполнимой, по её суждению, задаче, но теперь Селим чувствовала себя намного напряжённей, чем в те времена, когда сама жизнь её подвергалась в опасности. Она молила судьбу отложить отъезд Лоуренса и Хоро хоть на денёк и хоть на денёк раньше вернуть их домой.
Но мир никогда не подчинялся желаниям людей.
Лоуренс и Селим сидели за учётными книгами, он читал вслух, а она записывала.
- Тридцать серебряных дивы от господина Генри, пять золотых люмионов и двадцать три серебряных тренни от господина Дадли...
Широкий конторский стол был весь заставлен, хозяин купальни и его помощница утопали в бумагах. Перед Селим высились стопки невероятно ценных золотых и серебряных монет, к каким она почти и не прикасалась в своём путешествии. Ещё лежало несколько документов, выделявшихся чернотой ещё не высохших чернил.
- Пятьдесят три серебряных дивы и пятнадцать серебряных ранбурков от господина Хьюго...
Имена, перечисляемые Лоуренсом, принадлежали хозяевам купален Ньоххиры, а эти монеты они просили Лоренса обменять во время его путешествия. Золотые монеты и монеты с высоким содержанием серебра были слишком ценными для повседневных расчётов. Это неудобство вынуждало их владельцев обменивать их на медь или серебро попроще. А просили они Лоуренса об этой услуге из-за повсеместного роста торговли, из-за чего стало вечно не хватать мелких монет для размена и повседневных покупок, и это касалось всех, а не только Ньоххиры. Жители деревни хотели, чтобы Лоуренс заехал к менялам во внешнем мире, раз он всё равно собирается в путешествие.
И потому благодаря известности Лоуренса кошели, набитые монетами, заполнили большой стол для расчётов в купальне.
- Сколько мы имеем сейчас?
Лоуренс проверял по перечню, в который были записаны все выданные ему монеты - во избежание возможных претензий потом - и ущипнул себя за переносицу. Он с Селим весь день взвешивали на весах монеты, чтобы обнаружить заметные дефекты или подделки.
- Ум... У нас четыреста двадцать две серебряные дивы, сорок один золотой румион, двадцать два серебряных лютов, тридцать семь серебряных ранбурков, двадцать два серебряка принца-епископа Тидерина...
По листу в руках Селим проходило бесконечное шествие серебряных монет, которых Селим никогда не видела и даже не слышала про них в своей жизни. Кроме серебра было необычно много золотых монет. Несколько позиций серебра в самом низу страницы включало по одной, по две монеты.
Конечно, Лоуренс закрыл глаза не из-за усталости.
- Каждому, конечно, хватает наглости взвалить на меня то, с чем не хотел сам связываться...
Я так и знала, - подумала Селим.
Любой путешественник знает, что различных монет, с которыми приходится иметь дело, куда больше, чем городов, через которые они проходят. Попадая в другое место, можно обнаружить, что за ту же серебряную монету можно купить намного больше или намного меньше товаров. Определённые монеты временами в разных местах могли запрещать к использованию, это тоже усложняло ситуацию.
В Ньоххире многие гости были из дальних стран, здесь было обычным делом откладывать для последующего обмена монеты, не имеющие хождения в этих местах.
- Ладно, на самом деле я не против всех этих монет... Всё равно я не повезу их с собой.
Лоуренс был прежде торговцем и знал немало торговых чудес. Селим вообще-то предполагала, что он так и отправится с тяжёлым мешком монет, но оказалось, Лоуренс просто собирался записать их стоимость на бумаге под названием "дорожный чек" и взять с собой лишь его. Дорожный чек обеспечивал получение взамен него настоящих монет в соответствующих торговых домах. При умелом использовании он в городе становился инструментом сложных расчётов торговых домов между собой и заменял массу монет.
Той, кто много дней провела в пути и никогда никому не доверяла, с кем бы ни сталкивалась, доверие среди торговцев казалось ничем иным, как чудом.
- Настоящую проблему составляет вон то... - Лоуренс посмотрел через приоткрытую входную дверь на воплощения коней и оленей, работавших под карнизом купальни. Они вскрывали мешки разных форм и размеров, сложенные под карнизом, нюхали содержимое, перемешивали его, проверяли вес и записывали на вощёные таблички, бывшие при них.
- Ты собираешься всё это продать? - осторожно спросила Селим.
Лоуренс повернулся к ней с видом обманутой собаки, его палец постукивал по весам, стоявшим перед ним.
- Если я не смогу продать всё это... мне всё равно придётся что-то с этим делать.
Вздох Лоуренса относился к мешкам, набитых серным порошком. Это была не сама сера, а осадок, выпадавший из вод Ньоххира. Обычный подарок на прощанье в Ньоххире, он давал людям возможность насладиться ощущением знаменитых горячих источников в любом месте и в любое время, если его просто добавить в воду перед купанием.
Но каким бы спросом серный порошок ни пользовался, он в избытке выплёскивался с водой источников, поэтому селяне могли собрать столько, сколько хотели. Хозяева купален, узнав о путешествии Лоуренса, воспользовались возможностью и впихнули ему свои запасы порошка. Они рассчитывали, что он продаст всё, куда бы ни пошёл. При несомненном добросердечии Лоуренса, он был самым новым владельцем купальни в Ньоххире и не имел возможности отказать просьбам старожилов.
Проведя в странствиях изрядную часть своей жизни, Селим прекрасно понимала, насколько трудно и в то же время важно новичку освоиться на новом месте. Любопытные взгляды, которыми её обстреливали у общественной печи, могли легко и в любое время превратиться в горящие враждой.
- Само собой, часть денег, полученных от продажи, я могу оставить себе, чтобы покрыть мой труд, что является свидетельством доверия других купален ко мне. Я должен приложить все усилия, чтобы продать, что смогу, - сказал всегда положительно настроенный Лоуренс, на его лице появилась улыбка, и он вернулся к взвешиванию монет.
Селим смотрела, как работает её хозяин, и ничего не могла сказать. Даже она иногда чувствовала себя неловко рядом с этим мучительно честным и надёжным человеком. Она хотела помочь своему добросердечному хозяину, но с огорчением понимала, что не может придумать ничего толкового. И в то же время её снова охватило беспокойство при мысли, как легко она может разрушить доверие, заработанное в этой деревне Лоуренсом с таким усердием. Если что-то пойдёт не так, когда она будет управляться с купальней, Селим станет представлять Лоуренса на собрании в деревне.
Кроме того, ей трудно давалось понимание положения в деревне. Похоже, одной из причин того, что хозяин "Волчицы и пряности" не мог отделаться от положения новичка, сколько бы времени ни прошло, являлся невероятный успех его купальни, обошедшей больше половины купален деревни несмотря на относительно недолгую свою историю. Многим не нравится успех вновь пришедших.
Селим подумала, как бы им не дать другим хозяевам купален воспользоваться собой, но и не противопоставить себя деревне, и даже с лёгким укором посмотрела на своего доброго и мудрого хозяина - Не взваливай на меня такую ответственность.
И потом, теперь, когда Лоуренс был обременён продажей серного порошка и обменом крупных монет на мелкие, стало ясно, что он должен исполнить большую часть, если не все, своих обязательств, прежде чем он сможет вернуться. Это существенно задержит их возвращение.
Понимая всё, Селим хотела, чтобы он с Хоро вернулись как можно скорее. Она не хотела сидеть за этим столом в одиночку. Она очень хотела оправдать их доверие, но именно поэтому боялась величины проблемы, которую придётся решать. Если она в чём-то потерпит неудачу, то тем самым навредит любимому хозяину, полная неуверенности в себе с самого начала, она готова была расплакаться от этой мысли. Её мысли перебил звук знакомых шагов. Она подняла глаза и увидела Хоро, спускавшуюся по лестнице.
- Что ж, всё это выглядит довольно важным, - первым делом сказала она, посмотрев на стол.
Хоро выглядела не так, как обычно, она не прятала свои волчьи уши и хвост. Обычно её уши закрывала косынка, а хвост прикрывала юбка.
- Самое главное там, - ответил Лоуренс, показывая на приоткрытую дверь наружу.
Хоро фыркнула и пожала плечами.
- Я видела со второго этажа. Я предчувствую, что мой нюх заглушит беспрестанный запах серы.
Ванны были расположены позади дома. Интересно, что когда в воде никого не было, сильный запах серы проникал в остальную часть здания.
- Если честно, тебе пора научиться удерживать свою щедрость в определённых границах. Или ты не знаешь, как надо отказывать другим?
Было бы меньше серного порошка на продажу и монет на размен, они могли бы вернуться быстрее. Селим мысленно поддержала позицию Хоро.
- Это свидетельство ответственности и доверия. Это значит, что я занял кое-какое место здесь в деревне.
Ум Лоуренса обычно казался острым, но почему-то он всегда выглядел глупцом перед Хоро.
- Дурень. Они прекрасно научились делать из тебя посыльного мальчишку.
Хоро сходу отвергла оправдание Лоуренса и подошла к столу. Селим попыталась встать, чтобы уступить свой стул, но Хоро остановила её рукой.
- Тебе ещё нужно время на всё это, нет? - спросила она, глядя на гору монет и весы на столе.
- Было бы быстрее, если бы ты помогла, а не сваливала всю свою работу на госпожу Селим.
Селим испугалась, услышав своё имя, её глаза встретились с глазами Хоро. Та посмотрела на неё нежными улыбчивыми глазами, следующий взгляд Хоро - на мужа - был довольно прохладен.
- Дурень. Из-за твоей скупости ты ничего не хочешь покупать в городе, поэтому мне придётся починить целую гору зимней одежды, чтобы было, что носить в дороге. Или, может, ты не против, чтобы я украла что-нибудь из этого золота?
В отличие от её истинной формы, в человеческом теле Хоро выглядела худенькой девушкой моложе Селим. Её пальцы были такими тонкими, что напёрсток на её руке казался почти перчаткой. Осень быстро вступала в права, за ней последует зима, и ценность тёплой одежды станет невероятной.
- Я не против, но всё взятое тобой отразится на наших дорожных расходах на еду и напитки.
Лоуренс, конечно, был не из тех, кто сдастся без боя. Хоро поджала губы.
Селим любила смотреть на их отношения, она бы никогда не устала от этого. Видя перед собой тех, кто мог быть такими счастливыми в этом мире, она ощущала что-то вроде надежды.
- И? Что ты хотела? Ты пришла, чтобы лишь посмотреть, чем мы занимаемся?
- Я лишь собиралась снять с тебя мерку для меховой одежды. Я слышала, утром в деревню пришёл портной, занимающийся этим. Каждая купальня делает заказы на зиму, нет? Нам нужно поторопиться со своими, чтобы нам не шили из остатков, если до нас будет много заказано.
- Да, правильно... - ответил Лоуренс и бросил быстрый взгляд на Селим.
Виноватый взгляд, частый для этого доброго человека, всегда внимательного к тем, кто рядом.
- Я займусь всем остальным, - быстро сказала Селим.
- Прости... Спасибо.
Селим улыбнулась, Лоуренс с облегчением взглянул на неё и повернулся к Хоро.
- Сделай это побыстрей, пожалуйста.
- Это не было бы так хлопотно, если бы ты только сохранил свою фигуру.
- Угрр...
Всякий раз, когда Лоуренс терял самообладание, а в последнее время он стал проявлять беспокойство о своих округлившихся боках, Хоро озорно улыбалась. Затем мудрая волчица, живущая веками и когда-то управлявшая огромным лесом, быстрым движением прильнула к Лоуренсу подобно молодой девушке, какой она казалась, и они вместе поднялись по лестнице.
Селим проводила их взглядом, ощутив лёгкое раздражение, но её напряженное лицо немного расслабилось. Если её ещё не раздавила возложенная на неё ответственность, то, в первую очередь, из-за её стремления не быть преградой близким отношениям между этими двоими. Она не могла заставить себя сделать что-нибудь во вред их счастью.
Селим про себя повторила это и вернулась к работе.
Время ужина теперь, когда добавилось ещё восемь ртов, заметно оживилось.
Как хозяин Лоуренс иногда разделял трапезы своих гостей, но Хоро почти не делала этого из-за своих ушей и хвоста. Могло показаться, что она держится отчуждённо, но Селим недавно поняла, что Хоро может быть даже стеснительней её.
Однако сейчас за столом собрались не-люди, и хозяйка купальни могла уже не таиться. Хоро похвасталась с чашей вина в руке, что как бы она ни опьянела, никто не смог бы усомниться в её ушах и хвосте, вызвав этим неодобрительный взгляд Лоуренса.
При этом Селим не могла бы сказать, что Хоро был действительно расслабленно наслаждалась едой. Она могла казаться беззаботной, но на самом деле была внимательнее всех.
Хоро попросила Селим встретиться с ней после ужина на улице. Селим убрала с обеденного стола, подготовила для завтрашнего дня всё, что ей нужно было сделать до того, как пойти спать, и вышла из дома. Она обнаружила Хоро среди деревьев неподалёку от входа. Удивительно, но она была одна, возможно, Лоуренс приятно беседовал с остальными. Увидев Хоро, Селим ещё раз удостоверилась в деликатности натуры хозяйки - та держала во рту что-то вяленое, чего не было на столе.
- Рагу без мяса едва пробудит во мне аппетит, - проворчала Хоро, возможно, заметив взгляд Селим.
Судя по её поведению, она не могла справиться со сдерживаемым разочарованием, но причина того, что в их еде почти исчезло мясо с тех пор, как появились другие не-люди, вероятно, состояла в специальной просьбе Хоро к Ханне. Её видимая сердитость могла быть попыткой скрыть смущение из-за такой заботливости.
- В таком случае, мы попросим моего брата угостить нас мясом на своём постоялом дворе.
Если Хоро звала Селим на улицу, это обычно кончалось тем, что они вместе отправлялись к постоялому двору старшего брата Селим, находившемуся в двух горах к западу отсюда. Селим сделала предложение, подумав, что сегодня будет то же самое.
- Дурёха. Не для этого мы сегодня собираемся, - ответила Хоро, и Селим в замешательстве покачала головой. - Я лишь хотела бы расспросить его и других о том, что касается предстоящей поездки. Ладно, мы скоро ещё поговорим... Давай пойдём. Будем задерживаться и терять наше время, оно воздаст кровью завтра.
- Д-да.
Людям было почти невозможно перейти горы ночью пешком, поэтому они отправились в истинном волчьем виде. Когда они стали торопливо раздеваться, Хоро вдруг спросила:
- Но для них не составит проблемы, если мы попросим мясное рагу, правда?
Селим, развязывавшая пояс, замерла и ошарашено посмотрела на Хоро. У той на лице играла застенчивая улыбка. На чей-либо вопрос Селим с уверенностью сказала бы, что это ей больше всего нравится в Хоро.
- Я уверена, мой брат будет в восторге. Я слышала, он с остальными недавно добыл довольно крупного оленя, и я думаю, примерно в это время они собираются съесть его. Аромат будет сильнее, если мясо немного подсушить.
- Хо-хо. Не могу дождаться.
Хоро мигом разделась и обернулась волчицей. Её шерсть лежала великолепно, её волчья форма была величественной, как всегда.
- Что делать с твоей одеждой? Если нам предстоит тушёное мясо, возможно, мне следует взять её с собой.
Хоро обычно либо оставляла свои вещи Лоуренсу, либо прятала их в дупло одного из деревьев поблизости.
- Верно. Закрепи на моём хвосте.
Селим кивнула и стала привязывать одежду поясом Хоро.
- И свою добавь туда же.
Селим замерла, моргая, пасть Хоро раздалась в клыкастой улыбке.
- Ты хочешь, чтобы я это попыталась это сделать с моими когтями?
Селим улыбнулась. Справедливо, - отметила она про себя, добавила свою одежду и приняла волчью форму, и две волчицы устремились к тёмным горам.
Селим и Хоро пронеслись по горам, и впереди показалась их цель. Прежде это был монастырь, теперь его стены предоставляли жильё паломникам, приехавших со всех концов навестить святую, по слухам упокоившуюся в здании на этой земле.
Селим вспомнила, что именно она была той самой святой, и почувствовала, как дрожь пробежала по её хвосту.
Не добежав до постоялого двора, волчицы встретили старшего брата Селим, он, почуяв их приближение, вышел их поприветствовать в человеческом обличье. Селим всегда находила забавным, как хорошо накидки по типу одежды священнослужителей смотрелись на её брате, наёмнике в прошлом.
- Прости за внезапное вторжение.
- Всё в порядке. Чем я могу помочь тебе сегодня? Нужно ещё мяса?
Чтобы сократить расходы "Волчицы и пряности", Хоро часто забирала долю охотничьих трофеев старшего брата Селим, избавляя купальню от необходимости покупать мясо в городе. Взамен Лоуренс покупал всякую утварь и инструменты, необходимые брату Селим, чтобы ему не надо было ездить в город за каждой мелочью.
- Если честно, я хочу кое-что спросить.
- О... - Арам несколько озадаченно посмотрел на Селим, ожидая разъяснений.
Их глаза встретились, и она, слегка опустив голову, посмотрела на него исподлобья округлившимися глазами, зная об этом не больше его.
- Ты занят?
- О, нет. У нас сейчас только два любопытных гостя, мы воспринимаем это легко.
- Тогда, прости, я займу немного твоего времени.
И Хоро вернула себе человеческий облик. В принципе она была сейчас так же не одета, как и в волчьей форме, однако Арам преданно отвёл глаза. Ей это показалось немного странным, но она поняла причину и исправила положение.
Селим последовала её примеру - приняла человеческий облик и оделась.
Хоро поправила шерсть на волчьих ушах и хвосте, растрепавшихся при одевании, и заговорила:
- На самом деле я хотела спросить о нашей родне.
- О нашей родне... Ты про наших собратьев-волков?
- Мы немного попутешествуем. И я подумала, что смогу использовать эту возможность пошире взглянуть на мир, - небрежно пояснила Хоро.
Но Селим заметила в ней некоторое раздражение. Арам, похоже, также это заметил и снова беспокойно посмотрел на Селим. Он вывел Хоро из себя ещё на первой встрече, и, возможно, потому он был обеспокоен сильнее сестры.
- Госпожа Хоро, - заговорила тогда Селим, - это же...
По их поведению Хоро показалось, что бедным брату с сестрой трудно проследить за её мыслью, неловкая улыбка мелькнула на её губах.
- А-ахх, мои извинения. Я подумала поискать одного старого друга.
Хоро когда-то жила в земле под названием Йойтсу. Она ушла из дома путешествовать и в итоге задержалась в далёкой стране. Однако, проведя целую вечность вдали от родины, Хоро потеряла и своего друга. Единственное, что до неё дошло через века разлуки, - его коготь с надписью "Давно не виделись". Теперь его имя носила дочь Хоро, но сама она всё ещё не знала его судьбы.
- Я ведь не знаю, когда мне снова представится возможность попутешествовать, а большинство из нас скрывается в мире людей, так же? Я подумала, что вы что-то могли узнать за время долгого путешествия с обширного юга.
- Умм... - протянул Арам. - В таком случае, я сделаю всё возможное, чтобы помочь.
Хоро улыбкой передала ему свою благодарность.
- А, ещё одно.
Арам сразу же поправил свою осанку. Гневающаяся Хоро однажды действительно произвела неизгладимое впечатление на него.
- Я чуток проголодалась и не отказалась бы от мясного рагу, если бы оно у вас нашлось... - застенчиво сказала Хоро, став сразу невероятно обаятельной.
Эта игривость была адресована напрямую старшему брату Селим, часто грубому и неловкому. Какое-то мгновение Арам неопределённо смотрел на неё, потом его лицо стало похожа на морду щенка, услышавшего: Апорт.
- Предоставь это нам. У нас есть оленина, которая дошла до лучшего состояния.
- О-хо.
Именно в такие моменты Хоро облизывала губы не для вида.
- Желаешь пообедать в монастыре?
- Здесь, на воле спокойней. Если мы разожжём костёр, он согреет нас.
- Очень хорошо.
Арам бросил на Селим взгляд, и она поняла. Сказав "прости меня", он направился обратно в монастырь. Идя следом, Селим думала о неожиданной причине, которой Хоро объяснила своё желание нанести сюда визит.
Прожив несколько месяцев рядом с Хоро и Лоуренсом, Селим могла сказать, что они делали всё возможное, чтобы быть вместе, втихую сметая различия в длине их жизней и особенностях под коврик. И она вообразила, что если Хоро отправится в путешествие в поисках своего старого друга, это будет только тогда, когда она разлучится с Лоуренсом. И прежде всего, шести месяцев недостаточно для тщательного поиска, даже если Хоро пробегает всё время на быстрых, сильных ногах своей волчьей формы.
В мире больше сотни стран, по которым разбросаны огромные города. Число сравнительно больших городов в десять, а то и в двадцать раз больше, а сёл - так вообще неисчислимые тысячи. Многие из древних зверей теперь жили среди людей, утаивая свою природу. Поиск одного из них, отслеживание любых возможных предложений - это взгляд в непростое будущее. Селим и её родня вот так же проводили время в пути, стараясь изо всех сил найти подтверждение любым слухам о родичах, слухам, небрежно рассказанным кем-то и дошедшим до их ушей в долгом путешествии.
Селим вспомнила, что Хоро, сообщив, что Селим будет отвечать за купальню, предполагала вернуться где-то весной или летом. Если верить словам Хоро, их не будет месяцев шесть. Но теперь, когда Селим готовила рагу с братом и родичами, она что-то поняла.
Что, если Хоро не собиралась вернуться через полгода? Селим не знала, собиралась ли Хоро так поступить с самого начала или, может, перерешила, увидев, каких забот навалили хозяева других купален на Лоуренса. В любом случае, Селим сочла, что для Хоро это отличная возможность.
Каждый день Хоро бродила по купальне с пером и бумагой в руке, надеясь, что произойдёт что-то интересное. Селим видела, как она бесконечно расспрашивала о блюдах далёких стран, откуда приехали некоторые из гостей, а затем просила Ханну изготовить их и Лоуренса купить всякие недостающие составляющие.
Селим также прекрасно понимала, что с деньгами и связями путешествие может стать отличным развлечением. Даже в её собственных путешествиях, будучи зачастую на грани голодной смерти, она плакала от наплыва чувств, случайно встретив поразительно красивый вид, или потрясённо разглядывала величественные сооружения. Незабываемо волнующие моменты. Лоуренс, когда-то умелый торговец, и Хоро могли в полной мере насладиться очарованием путешествия без особых трудностей, обычно сопутствующих ему. А если появится ещё одна важная причина для продления путешествия... Селим почувствовала, что у Хоро и Лоуренса нет причин оставить купальню лишь на короткое время.
Но как Селим спросить их об этом? Она даже не могла заставить себя вымолвить что-то жалобное, вроде: пожалуйста, возвращайтесь скорее.
Селим смотрела, как Хоро нарезает мясо, разбирает грибы и радостно предлагает помощь в тушении мяса. Она даже заметила, что Хоро тайком добавляет больше соли, чем это обычно делают. Видя её беззаботность, Селим, конечно, ощущала тревогу.
Как она может так?.. Неужели она не понимает, каково мне сейчас?..
Когда мясо было готово, Хоро в том же настроении потянулась к нему и радостно раздала рагу. Затем она впилась зубами в свою порцию мясо, вовсю размахивая хвостом. Она казалась такой счастливой, какой бывает невинная маленькая девочка, не задумывающаяся о мелочах.
Но Селим не воспринимала Хоро той, кто способен нарушать свои обещания, она ощутила себя чрезмерно привязанной к ней и немного обиженной.
Кроме того, если Хоро действительно не собиралась возвращаться в обещанный срок, она должна была сразу же сказать это. Селим не могла не представить себе, как она переживает напряжённую зиму и с нетерпением ждёт весны, с замиранием сердца гадая, вернутся ли эти двое, которых она так любит, завтра? А послезавтра?
Она видела, как её тело тает с каждым днём. Она чувствовала, что сможет это вытерпеть только благодаря вере, что Хоро и Лоуренс вернутся на следующий день и с обычными улыбками приступят к своей работе.
Что будет, если весна придёт и пройдёт, а они не вернутся? Селим знала, что она не вынесет этого. Даже эти восемь, кони и олени, оставшиеся в купальне, со временем покинут купальню. Селим не могла вообразить завтрашний день хорошим, что бы ни случилось, перед её глазами представало будущее, в котором когда-нибудь с неизбежностью всё пойдёт не так. Она могла выдержать эту мысль лишь благодаря вере, что однажды они вернутся.
Но что, если они не?.. Селим мучительно думала, пристально глядя на миску в руке и не видя её, и тут перед ней появился черпак.
- Сидеть с таким лицом перед вкусным тушёным мясом - это оскорбление для него.
Она подняла голову и увидела лукавую улыбку Хоро, а её миска наполнилась до краёв мясом и грибами в горячем соусе.
- Как бы там ни было, ты должна немного поесть. Мясо вернёт немного цвета твоему лицу, придаст сил телу и рассеет твой мрак, - убеждала Хоро, устраиваясь поудобнее на своём месте. - Будь у нас ещё что-нибудь выпить покрепче, больше и желать было бы нечего.
И она хихикнула.
"Гм ..."
Селим прекрасно понимала, что не обладала столь яркой натурой, но в то же время не могла не думать: Ведь одна из двух причин, из-за которых так мрачно у меня на душе, сейчас сидит прямо передо мной. Пока она ворчала про себя на Хоро, сердито глядя в её сторону, всё вдруг сразу перевернулось.
- В конце концов, несчастные девушки - слабость этого моего дурня. Меня бы не обрадовало, если в твоей голове завелись бы кое-какие мыслишки на этот счёт.
- Что?!
Гхрк.
Селим услышал странный звук, подняв глаза, она увидела задыхающегося Арама по противоположную сторону от котла.
- Кха... С-Селим, ты...
- Ты неправильно понял! - прокричала Селим, а Хоро от души рассмеялась.
- Хе-хе-хе. Если бы этот мой дурень влюбился в тебя, я бы первым делом разорвала его на куски.
Как провокационно, - подумала Селим, глядя на Хоро, чьи удивительные красновато-янтарные глаза казались проказливыми и одновременно добрыми. Затем мудрая волчица довольно блеснула клыками.
- Это потому, что я хочу, чтобы ты осталась в купальне. Почему бы не стать больше похожей на Ханну, чтобы он не влюбился в тебя?
Ханна была полнотелой, она вполне могла сойти за пекаря, следующего за армией к месту сражения во время войны. Несомненно, её фигура была одним из лучших достоинств купальни. Кроме того, Хоро волновалась за Селим. Могло показаться, что она не обращает внимания на манеры поведения, но она относилась к окружающим с большим вниманием, чем кто-либо иной, потому-то, вероятно, она и заметила, что Селим в последнее время очень обо многом тревожится. Если Селим хотела спросить, действительно ли они вернутся весной, сейчас самое подходящее время.
Она решилась и уже открыла рот...
- Если оставить шутки, я готова услышать даже скудные слухи о нашей родне. Я была бы рада, если бы ты записал всё подобное, - успела перейти к другой теме Хоро.
- Эм... Ладно, конечно, - нерешительным тоном ответил Арам, всё ещё пытливо изучавший свою сестру.
Селим же, упустив возможность спросить и видя брата окутанным нелепыми предположениями, конечно, раздражённо отвернулась. Её брат, способный со странной стойкостью отстаивать определённые принципы, несмотря на его твёрдое убеждение, что каждый должен заботиться о себе, наконец, судя по его виду, понял ситуацию.
- Тогда я принесу то, что ты просишь в ближайшие дни. Но часть этого них будет касаться тех, кто не хочет общаться с посторонними, ещё часть, видимо, окажется не более чем слухами.
- Если это не тебя не затруднит, пожалуйста, добавь свои пояснения. В конце концов, именно наёмники из рода людей унаследовали и сохранили для меня коготь моего друга. Кто знает, где ещё что-то может быть скрыто?
- Я понял.
- Спасибо, - Хоро улыбнулась ему несколько напряжённо, видимо, из-за слишком строгой манеры Арама себя держать.
- Можно попросить у тебя немного вяленого мяса нам в дорогу? Этот дурень скуп. Просьба купить что-нибудь в городе, наверняка закончится ничем иным, как безвкусными отходами, столь же твёрдыми, как деревянные доски.
- Мы, конечно, сможем позаботиться об этом. Ветер сильный в это время года, поэтому мы сможем очень хорошо высушить мясо. Чуть добавить времени, и мы сможем его накоптить или сделать колбасу.
- Глупец. Твои гости что-то заподозрят, если будешь суетиться с мясом, пачкая руки алой кровью.
Арам ответил недоумённым взглядом, потом, наконец, вспомнил, во что он одет, и в смущении опустил взгляд и почесал голову.
- Я ценю твоё чувство. Кроме того, наслаждение местными деликатесами является частью радости путешествия, - сказала Хоро и захихикала.
Вернутся ли в самом деле Хоро и Лоуренс, два хозяина Селим, весной? Ханна пыталась успокоить Селим, но наблюдая за ними двоими, девушка-волчица только сильнее нервничала. Она впилась зубами в свою оленину.
Богатый, крепкий аромат сразу распространился по всему её рту.
Дни проходили без происшествий, но момент, когда эта повседневность закончится, становился всё ближе.
Лоуренс забрал всё, что ему хотели поручить хозяева других купален, записи о волках из их рода должны были тоже скоро подоспеть. Подготовка восьми новичков близилась к завершению.
Селим не была изначальна уверена в новых помощниках, но все они оказались невероятно честными и трудолюбивыми. Селим теперь оставалось лишь вести расчёты и договариваться с торговцами о поставках. Да и сама купальня будет, по сути, работать сама по себе. Ханна и остальные, улыбаясь, пытались её успокоить: "Видишь, не стоило и беспокоиться", но, как обычно, ей было не по себе. Всё снились кошмары. Недавно приснилось, что она, брат и остальные родичи вышли к сараю в холодной деревне, когда искали себе ночлег. Её брат и остальные ушли на поиски еды, чтобы никогда уже не вернуться. Селим было досадно, что её переживания так заметны всем, но эти сны, конечно, отражали её опасения.
Сколь трудолюбивыми ни были эти кони и олени, они не останутся здесь навсегда. Не зная наверняка, что Хоро и Лоуренс вернутся весной, Селим, несомненно, в итоге не выдержит, переживая кошмар за кошмаром. Но, будучи только помощницей, она была не в состоянии решиться попросить своих великодушных хозяев поскорей вернуться из поездки, которую они с нетерпением ждали, прямо сейчас готовясь к ней.
В один день Селим снова пообедала с хозяевами, они уже готовили повозку для своего путешествия, а она против своей воли продолжала надеяться, что эта подготовка продлится вечно.
- Милый, а ты не мог бы сделать повозку пошире?
- А зачем нам пошире? Мы теперь не торговать едем. Ты просто хочешь просторней спать в дороге.
- Дурень. Припомни-ка, кто из нас ужасный соня!
Несколько мастеров суетились, занимаясь ремонтом повозки и выслушивая взаимные колкости пары своих нанимателей. Лоуренс, похоже, в этой повозке ездил, когда был торговцем, но до недавнего времени на неё просто были свалены разные вещи для хранения. Этой весной для поездки в Сувернер Лоуренс одалживал другую повозку, но для дальнего путешествия он предпочёл эту.
Если Селим спросила бы его, почему он так поступил, вероятно, он ответил бы, что просто привык к старой повозке, но ей казалось, что выбор имеет более глубокий смысл. Возможно, выбрав старую повозку для долгого-долгого предстоящего путешествия, они будут ближе к тем их прошлым совместным путешествиям.
Селим положила на повозку хлеб с жареным и вяленым мясом и сыром, а также медовуху, затем тихонько проглотила вздох.
- О, еда, - обернулась Хоро, принюхиваясь.
- Уже сейчас, что ли? Давай доберёмся до хорошего места для остановки, и ты сможешь этим заняться.
Хоро, конечно же, сразу же потянулась за едой, но Лоуренс первым делом предложил мастерам отдохнуть. Селим тут же разволновалась, сумеет ли она быть столь же внимательной, что и он, когда будет отвечать за купальню? Мастера предложение одобрили и пошли к центру деревни, где можно было в эту осеннюю пору найти много дешёвой еды.
- И, дорогой, что будем делать с лошадью?
Ремесленники удалились, и Хоро не преминула снять с головы накидку и освободить уши. Когда она спрашивала, её уши двигались так, будто она ими вздыхала.
- Лошадь, хмм... В Сувернере есть лошадь, родившаяся от моего коня из тех старых путешествий... но я не знаю, одолжат ли её на полгода.
- Почему бы не купить её?
- Дурёха, - ответил Лоуренс на манер Хоро, его лицо отобразило некоторое затруднение. Лошади являлись дорогостоящим приобретением, и Лоуренс, подсчитывая будущие расходы, вероятно, искал решение данного вопроса.
Селим, задумавшись, чуть совершенно искренне не предложила себя вместо лошади. Но вол тянет плуг, упряжка собак - сани, конечно, никто бы не озадачился бы запрячь волчицу в повозку.
- Я найду лошадь по оправданной цене. Дикие и буйные обычно дешевле, но и они, надо полагать, послушно сделают всё по твоему приказу, верно?
- Они могут послушаться меня, но могут не послушаться тебя.
- Значит, тебе просто надо будет сидеть со мной на козлах. Не только бездельничать.
Хоро раздражённо отвернулась и откусила кусок хлеба. Если верить Ханне, до прихода Селим она была намного вальяжней и часто позволяла себе подремать. А после появления Селим, такой же волчицы, как она, как говорил Лоуренс, Хоро стала меньше разрешать себе расслабляться. Не могло ли это стать одной из причин, по которой Хоро не хотела возвращаться в купальню?
- Что важнее, есть ли у нас эль? Я устала от разговоров и хочу выпить что-нибудь прохладное и освежающее.
- О, прости.
Селим выбрала сладкую медовуху, потому что эти двое, оставаясь наедине, обычно предпочитали её, но, похоже, с этим она ошиблась и повернулась, собираясь сбегать на кухню, но Лоуренс остановил её.
- Госпожа Селим, всё в порядке, - и он повернулся к Хоро. - Сходи и возьми сама. Как ты собираешься управляться в дороге с таким отношением?
- Угррх... - прорычала Хоро и побрела на кухню.
Селим была слегка удивлена, открыв, что Лоуренс не всегда поддаётся прихотям Хоро, она почти не надеялась, что он сможет не баловать её.
- Прости за это. Хоро всегда рассчитывает на тебя.
- Что? - его замечание застало Селим врасплох. - О-о, нет, я...
Она попыталась возразить, вызвав слабую улыбку на лице Лоуренса.
- Она может вести себя подобным образом, но она склонна опасаться чужаков. Может, поэтому - позволишь ей раз, она будет обращаться снова.
Она была полностью согласна с Лоуренсом, но в то же время не возражала против того, чтобы Хоро просила её принести этот эль и вообще сделать что угодно.
- Я... я... мм...
- Нет, всё хорошо. Могу поспорить, тебя удивило, что Хоро просила тебя присмотреть для нас за купальней, разве нет?
- Я...
Он был прав. И её удивление не проходило, упрямо цепляясь за грудь и плечи Селим, превратившись в тупую боль.
- Хоро... В общем, она предложила, чтобы мы отправились в путешествие ради меня, но я действительно не думал, что она попросит тебя и остальных присмотреть тут за всем, пока нас не будет.
Конечно, он был удивлён. Селим по сути была ещё почти волчонком, ребёнком, нащупывавшим дорогу в мире людей, а её опыт работы в купальне насчитывал всего шесть месяцев опыта с того момента, как она переступила порог в этом доме. Селим знала, что это был её шанс. Она могла сказать это сейчас. И могла сказать Лоуренсу, что оставлять её во главе было безрассудно именно настолько, насколько он думал, и что это необходимо пересмотреть.
Однако первым заговорил Лоуренс:
- Но это огромное облегчение - знать, что ты взялась за работу. Большое спасибо.
При виде его безоблачно-радостной улыбки она больше ничего не смогла сказать.
- Я знаю, что нам не о чем беспокоиться, оставляя всё в твоих руках. Мы обязательно повысим твоё жалование за всю дополнительную работу, что ты будешь выполнять.
Судя по голосу Лоуренса, всё уже решено, Селим будет следить за купальней, и он уже давно представил её другим владельцам купален как замену себе. Сказать - Пожалуйста, не уезжайте или Я тоже пойду с вами после его слов было для неё невозможно. Тогда хотя бы... - подумала Селим.
Она посмотрела на Лоуренса, с удовольствием рассматривавшего повозку и ход её ремонта, жевавшего хлеб с мясом и, возможно, размышлявшего о предстоящем путешествии, затем она изо всех сил сжала кулаки, стараясь взять себя в руки несмотря то, что её сердце билось так, что чуть не выпрыгивало изо рта. Чтобы, наконец, сказать.
- Умм.
- Да? - откликнулся Лоуренс, поворачиваясь к ней, но Селим не могла заставить себя взглянуть прямо на него.
- Умм... я...
- В чём дело?
Селим волновалась всё сильнее, он наверняка должен был подумать о чём-то очень странном. Её взгляд ни на чём не мог остановиться. Наконец, она выдавила:
- Сера и всё такое... Ты собираешься... со всем этим... ехать?
Прославленная повозка, много лет прослужившая обычной полкой, сейчас обновляла свои потрескавшиеся доски, отчищала ржавчину с железных деталей, получала дополнительное оснащение и новые колеса. Вскоре она превратится в чудесную карету, способную выдержать как огромный груз, так и большие расстояния.
На мгновение вопрос Селим озадачил Лоуренса, затем он рассмеялся.
- Ха-ха-ха, спасибо за твою заботу. Но всё будет хорошо. Пусть все считают, что я возьму всё это с собой, но, в общем, я не думаю, что смогу всё это продать.
- Что?..
- И... это только между тобой и мной, но...
Лоуренс посмотрел на здание. Хоро, должно быть, перехватывала что-то из еды на кухне - она ещё не возвращалась. Проверив, он лукаво усмехнулся.
- Есть причина, по которой я взял столько серного порошка на продажу и столько монет на обмен.
- Причина?
Разве это не следствие его заботы о своём положении в деревне? Именно положение в деревне заставляло её так беспокоиться, как бы не испортить это положение, так старательно создававшееся Лоуренсом. Но Лоуренс беспокойство Селим встречал со спокойной улыбкой.
- Да. Ты уже должна знать, что это. Хоро попросила нечто особенное у тебя и у твоих родичей, нет?
На миг Селим растерялась, но тут же вспомнила о просьбе Хоро к его брату.
- Арам пришёл сюда сегодня утром с этим. Хоро думала, что я расстроюсь, если узнаю, и она поручила Ханне забрать то, что принёс твой брат.
Селим слушала, но не понимала, при чём тут порошок и монеты. И потом, Хоро отправилась на разговор с Арамом задолго до того, как Лоуренс согласился взять серу. И Селим ждала пояснений Лоуренса. Тот, продолжая улыбаться, тихо вздохнул.
- Хоро редко показывает себя в истинном свете, а правда состоит в том, что она хочет найти своего старого друга.
- Тот...
- Конечно, она думала, что услышать это было бы для меня непросто, вот она и скрывала, но... именно поэтому она пытается на этот раз убить двух пташек одним камнем. К тому же, по словам наших гостей, она также, передав свою просьбу, при этом сумела очень вкусно поесть, так что, думаю, - три пташки.
Продолжая смотреть на повозку, Лоуренс доел хлеб с мясом.
- Кроме того, она упрямей мула. Допустим, она найдёт слабый след своего друга где-то посреди нашего путешествия. Если покажется, что это далековато, уверен, она просто решит не идти. Она будет твердить, что это слишком тяжело. Хотя она вечно дразнит меня по поводу покупки еды, именно тут будет единственный раз, когда она будет упирать на расходы, о которых я всегда беспокоюсь.
Селим кое-как представила себе, что Хоро поведёт себя таким образом. Хозяйка по природе своей была, в основном, доброй, а её изначально стеснительная натура была, как думала Селим, её сильной стороной. Но мысль, что Хоро обнажила всё это своему любимому Лоуренсу, вызвала у ещё не влюблявшейся Селим странное чувство - зависти, перемешанной с грустью.
- Вот почему я уложил так много серы. Вот почему я позвал мастеров, чтобы сделать эту повозку такой крепкой.
Разговор вдруг вернулся к началу, и Селим почувствовала, что она проснулась от сна.
- Я теперь смогу ей сказать: Посмотри на всю эту серу, что нам оставили другие купальни. Мы не можем вернуться, пока не продадим её всю.
Её поразило стремительно ворвавшееся в её сердце понимание - эта повозка наполнена чувствами Лоуренса к Хоро. Она думала, насколько это было чудесно и не находила слов, чтобы передать своё чувство.
В то же время из-за слов Лоуренса ей казалось, что путешествие её хозяев будет продолжаться вечно. Она знала, что он отправится с Хоро на край света, если это будет ради неё.
- Из-за этого наше возвращение может немного задержаться... поэтому, пожалуйста, прости себялюбие Хоро и то, что я его поддерживаю.
Услышав эти слова Лоуренса, Селим побеждёно улыбнулась.
Затем Лоуренс попросил Селим сходить за Хоро, ещё не вернувшейся, и она пошла в дом. Её путь показался бесконечным из-за её плохого предчувствия. Она уже видела себя одиноко сидящей за столом перед входом в купальню в терпеливо-долгом ожидании после давно прошедшего обещанного срока возвращения.
Селим, спотыкаясь, прошла через зал, затем по коридору и вошла на кухню. Её застал врасплох вид Хоро, усердно работавшей над плащом в её руках.
- А, это ты, - сказала она, взглянув на Селим и вернувшись к работе.
Селим думала, что её хозяйка что-то будет есть, как сказал Лоуренс, но это было явно не так. Селим взглядом спросила Ханну, что происходит, та лишь пожала плечами.
- Эмм, хозяин Лоуренс зовёт тебя...
- Мм, - коротко ответила Хоро, встряхнула плащ и снова положила его перед собой.
Кажется, она что-то пришивала к нему изнутри.
- Я здесь быстренько приведу в порядок, пожалуйста, подожди чуть-чуть.
Рядом с ней на полке лежал пояс и другие предметы одежды. Селим смотрела на неё и пыталась понять смысл происходящего, а Хоро опытной рукой пришила кусочек ткани того же цвета, что и плащ, а затем медленно впихнула в получившийся кармашек свернутый лист бумаги.
- О... - невольно произнесла Селим, и Хоро посмотрел на неё.
- Мм, мм. Это то, что принёс твой брат.
Она, судя по всему, прятала в своей одежде сведения о волчьей родне, полученные от Арама.
- Я забыла, насколько он надёжный. Хотя я довольно, что Ханна получила это для меня, но будет лишь ненужная суматоха, если увидит этот дурень.
- А? - не сдержалась Селим, вспомнив свой недавний разговор с Лоуренсом.
Значит, Лоуренс полон решимости делать вид, что не знает о намерениях Хоро. Иначе он бы не позволил Ханне принять записи от Арама.
Селим казалось, что она сходит с ума - может ли она не дать чувствам отобразиться на лице? - но Хоро перевела взгляд на свои руки и продолжила:
- Это лишь всё усложнит. Знаешь, этот человек - настоящий дурень, - сообщила она, видимо, полагая, что Селим не может найти слов просто от удивления. - Вот почему я должна скоренько зашить всё это в одежду, прежде чем он узнает.
Бумаг было не так много, а Хоро ловко орудовала иглой, так что работа будет завершена довольно быстро. Однако Селим всё ещё не понимал, зачем Хоро делала это.
- Н-но, госпожа Хоро, - пересиливая себя, обратилась Селим.
- Мм, хмм?
Взгляд Хоро заставил её отпрянуть. Она сомневалась, продолжать ли, но её молчание выглядело бы странным.
- Эмм... я думаю, что хозяин Лоуренс был бы более чем рад помочь тебе найти наших родичей...
Даже если бы она не разговаривала с ним, всё равно бы так думала. Хоро внимательно посмотрела на Селим, затем вдруг подняла бровь и мрачно улыбнулась.
- Именно. Он бы уж расстарался, это ужасно утомило бы меня, - сказала она и высунула кончик языка, будто собиралась отрыгнуть. - Прошло уже так много лет, и я не собираюсь застревать на этом. Всё, что мне нужно, это небольшой след. И всё.
Селим была поражена её неожиданным ответом, и Хоро неловко улыбнулась.
- Вы были так внимательны ко мне, твой брат записал всё, что мог, со всеми подробностями. Но на самом деле у меня нет намерения искать всерьёз. В любом случае, от такой недолгой прогулки ничего бы не удалось найти.
Именно этого опасалась Селим. Хоро была столь умна, что когда-то её прославляли как мудрую волчицу, и её глаза достаточно остры, чтобы видеть всё насквозь. Она уже хорошо знала, насколько широк мир на самом деле.
- Умм...
- И ты хочешь знать причину, нет?
Вопрос Хоро привёл её в чувство, и Селим напрягла плечи и кивнула. Хоро, не переставая шить, заговорила беззаботным тоном:
- Это всё ради этого дурня, знаешь ли, - она обнажила свои клыки, будто пыталась с чем-то справиться, скорее всего, со своей застенчивой улыбкой.
- Мы не можем вернуться в деревню, пока не закончим все дела, так? - теперь Хоро говорила осторожно, аккуратно пришивая кусочек ткани, потом она прищурилась, удостоверяясь, что место не бросается в глаза, вряд ли кто-то заметил бы, когда она наденет плащ. - Тем не менее, он с такой серьёзностью относится к старому обещанию, которое он торжественно мне дал. Хмм, в те дни он был просто невероятным дурнем, кидавшимся в опасные дела, твердя мне, что получит прибыль. По крайней мере, он говорит, что больше не будет этого делать. Но всё равно.
Хоро встала со стула и потянулась вверх, дрожа ушами и хвостом.
- Я не хочу становиться ему обузой. И я не могу смириться с мыслью о том, что жители деревни будут говорить ему разные вещи, когда он однажды настоит на возвращении в деревню из-за меня. Именно тогда эти записи вступят в игру.
- О... - растеряно ответила Селим, Хоро сложила плащ с поясом и перевесила их через руку.
- Если я скажу, что мой друг может находиться в каком-то месте, этот дурень продолжит путешествие, со словами: "это всё ради тебя".
Челюсть Селим немного опустилась, приоткрывая рот. Причиной тому были не сами слова Хоро, а сходство этих слов с другими, услышанными совсем недавно.
- И поэтому я предполагаю, что наше возвращение может быть немного задержано из-за этого... Я надеюсь, ты простишь нас. Слово мудрой волчицы, мы тебе заплатим.
Они поступили одинаково в этой ситуации. Селим привиделась странная картина. Перед ней появилась лестница, которая, казалось, поднималась куда-то в бесконечность, и странствующие уличные актёры кричат со всех сторон: "Необычайно, изумительно, волшебно!"
Лоуренс сказал, что решил выполнить много поручений жителей деревни, потому что Хоро хотела найти своего старого друга. А Хоро со своей стороны, увидев, как много поручений набрал Лоуренс, намеренно нашла причину продлить их путешествие, чтобы дать ему возможность всё выполнить. И они оба извинились перед Селим за то, что могут вернуться позже, чем обещали.
Но оба они считали, что истинная причина их задержки заключается в другом, и оба полагали, что должны проявить заботу о другом.
- А, вот и дурень, - уши Хоро поднялись и повернулись к двери, она пихнула плащ Селим. - Вот, подержи это.
- О, мм...
Хоро пригладила уши, отряхнула хвост, проведя пальцами по шерсти, удовлетворённо хмыкнула и направилась к двери.
- А, вот и ты. Ты ещё долго будешь подкрепляться?
- Дурень. Я не делала ничего подобного.
- Точно? Я спрошу госпожу Ханну.
- Не возражаю, но будь готов обнаружить, что твои предположения ошибочны.
Селим слышала их разговор в коридоре. Она прижала одежду Хоро к груди, и рыдание почему-то подступило к её горлу.
- О, небеса, жизнь в дороге с этим дурнем. Как мне вынести эту мысль.
- Я мог бы сказать то же самое.
Они обменивались зловредными словами, но, казалось, были готовы расхохотаться.
Они жили в своей собственной сказке.
Селим посмотрела на Ханну, та, заметив её взгляд, приподняла уголки губ в неопределённой улыбке и преувеличенно пожала плечами. Селим была готова смеяться над собой, над своей тревогой за купальню, доводившей её до ночных кошмаров.
Это потому что...
- Умм... - обратилась к ним Селим, выходя из кухни, и пара, идя рука об руку, вместе повернулась к ней.
- Мм...
Селим глотнула и сказала:
- Пожалуйста, вернитесь из путешествий побыстрее.
Слова, которые, как она была убеждена, никто бы в её положении не мог произнести, вылетели с невероятной лёгкостью. И как только Хоро и Лоуренс услышали это, они одновременно показали друг на друга, будто специально готовились к этому.
- Это зависит от... - сказали оба и сразу нахмурились.
- Почему ты показываешь на меня?
- Да, да, как раз я хотела спросить тебя об этом.
Они жили в своей собственной сказке.
Именно тогда Селим поняла, что сумеет позаботиться о купальне, пока их не будет. Потому, что она поняла секрет прежнего её преуспевания.
- Хи-хи, - не удержалась Селим.
Лоуренс и Хоро недоумённо посмотрели на неё, а затем стали обвинять друг друга в том, что над ним смеются из-за второго.
Селим смеялась и смеялась, за прошедшие годы она уже забыла, что так можно смеяться.
Они вернутся, и все в этой купальне будут ждать их.
Эта купальня была создана, потому что они были очень счастливы, и люди приходили сюда посмотреть на их счастье.
Купальня "Волчица и пряность" в Ньоххире. Знаменитая купальня, про которую говорят, что она для всех источник улыбок и счастья.
