В горнице нас было двое - Груня ушла кормить малышку, хозяева продолжали где-то прятаться. Приблудный мрун, возмутительно бодрый для зомбяка, сидел напротив и сдержанно улыбался. Гад! Ну хоть зубы наконец спрятал.
- Ты кто? - решив, что раз нежить не пытается меня убить и даже изъявила желание пообщаться в спокойной обстановке, терять в принципе нечего, я дала волю природному любопытству. Не выпуская, впрочем, из рук верные клинки.
- А ты? - в лучших традициях коренных иудеев выдал собеседник.
- Разве сам не видишь? Человек. В отличие от некоторых, - последняя фраза вырвалась сама собой. Я мысленно обругала себя за несдержанность.
Монстр к счастью ничуть не обиделся.
- Так-то оно так, но этому миру ты не принадлежишь точно. Иноземная гостья?
- Как ты узнал? - это тоже вырвалось помимо воли. Да что у меня сегодня с мозгами? Или языком!
- Ты пахнешь по-другому, - пожал плечами мертвяк.
Он был все еще полуголый - может быть потому, что никто не предложил гостю одежду? Вообще ничего не предложили - даже неудобно как-то. Идеально гладкая кожа обнаженного торса мруна продолжала слегка дымиться, я только через некоторое время поняла, на что это похоже - так парит мокрая ткань над жарким костром.
- А ты что - перенюхал всех жителей этого мира? - огрызнулась несколько сбитая с толку только что сделанным открытием я.
- Можно сказать и так, - опять не обиделся собеседник. - Я видел представителей многих народов. Наверное всех или большей части. Твоя кожа издает столь необычный аромат, что именно из-за него я сюда и пришел - любопытство, знаешь ли.
Оказывается, не одна я страдаю этим недугом.
- Со мной мы все выяснили. Теперь давай о тебе.
Мрун вздохнул.
- А ты настойчивая, бельчонок.
- Почему ты так меня называешь? От меня пахнет белкой?
Он расхохотался.
- Нет, ты такая же суетливая и любопытная.
Ну спасибо!
- И все-таки? - гнула я свою линию.
- Ну раз ты настаиваешь... Что ты знаешь об оборотнях?
- Э-э... - по правде говоря знала я о них прискорбно мало.
- Известные людям и самые многочисленные - те, кого описывают как огромных свирепых чудищ с горящими глазами и капающей из пасти слюной - это обращенные, - начал ликбез новый знакомец. - Редко сбиваются в стаи, живут без правил и цели, как правило недолго из-за бесконтрольной жестокости и страсти нападать на людей. Мы называем их дикими. Именно их нужно благодарить за слухи о том, что любой раненый оборотнем человек непременно обернется.
- Так ты оборотень? - я по-новому взглянула на собеседника.
- Некоторым образом, - парень был ужасно улыбчивым - вот опять скалится. Весельчак.
- Жажда убийства у вас в крови? - довольно быстро справившись с удивлением, подалась я вперед, жалея, что под рукой нет письменного прибора - сведения о перекидышах из первых рук... Книга была бы обречена на успех.
- Не у нас - у диких.
- Почему?
- В каждом из них остается частичка человека - маленькая. Страдая от невозможности вернуться к прежней жизни, они ненавидят себя, ненавидят монстров, сделавших их такими. И ненавидят людей - за то, что те могут продолжать жить, а не сходят с ума от жажды крови, мяса, жажды убийства. В моменты такой ненависти слюна диких становится ядовитой - именно от их укуса в период бешенства люди заражаются оборотничеством.
- А вы, выходит, не такие? - я недоверчиво хмыкнула. - Все из себя благородные и никого не кусаете? Да я сама видела, как вы на людей кидались и - и нам, кстати, дверь вынесли!
- Тому была причина. Но о ней позже, давай по-порядку.
Какой обстоятельный ликан. Аж оторопь берет.
- Ну давай.
- Так вот. Не все обернувшиеся одержимы. Часть их - те, чья душа сильнее, подавляют в себе ненависть и сбиваются в небольшие семьи - мы называем их стайниками. Живут более-менее мирно, питаются животными, размножаются. Их потомство с каждым поколением теряет частичку человеческого и в конце концов вырождается в обычных волков - только более крупных и сильных, чем обычные.
- Как интересно. А что же вы?
- Экая ты торопыга, - усмехнулся оборотень. - Когда дикий кусает женщину на сносях, плод становится оборотнем. После заражения почти сразу начинаются роды. Если срок идет к концу, ребенок выживает. Так появляемся мы - рожденные оборотнями.
- А чем вы отличаетесь от диких?
- Наша слюна не выделяет яда никогда, мы можем оборачиваться, вопреки людским домыслам, в любое время дня и ночи, ну и кое-что еще...
- А что еще?
- Ну-у... - он задумчиво взъерошил черные как смоль волосы, будто решая, стоит ли доверять приставучей девице сокровенные оборотнические тайны. - Можем принимать человеческий облик. Любого человека. Можем читать мысли - то есть не читать, а видеть образы. Так мы и подсматриваем себе новую внешность, когда это нужно.
- Вот почему крестьяне видели своих умерших родственников! Это все вы?
- Именно.
- Зачем?
- Тому были причины, - повторил мужчина.
- Какие? - наглеть - так по полной.
- Экая ты - он со смехом покачал головой. - Ну слушай. Мы чуем каждого рожденного на много дней пути. Один из наших братьев неподалеку от этой деревни попал в беду. Услышав зов, наша стая - да-да, мы тоже живем в стаях - кинулась на выручку.
- А что случилось?
- Вурдалак напал на ребенка. Наш брат сцепился с с этим вонючим выродком и едва не погиб - вурдалаки сильнее оборотней, но медлительны и тупы. Только это дало Лагу шанс на победу - монстр был повержен. Но и наш брат сильно пострадал, - он вздохнул. - Раны от когтей вонючих выродков очень плохо заживают. Поэтому когда местные нашли Лага вместе с плачущим, но невредимым ребенком, наш брат был беспомощен. А жители деревни решили, что жертву валявшегося неподалеку монстра лучше убить - вдруг обернется? Невежественная чернь! - в голосе мужчины возмущение слилось с неприкрытым презрением.
- И что же было дальше? - заинтересованно прихлопнула клинком по столешнице я, внутренне поеживаясь - неужели идиоты-крестьяне грохнули спасителя? Вот она - людская благодарность.
- Мы нашли его истыканного кольями как приготовленная для шпигования индюшка, - лицо собеседника помрачнело. - Для верности селяне вонзили нашему брату в грудь посеребренный клинок.
ЖУть какая! Да тут не деревня, а сборище маньяков!
- Семью спасенного мальчика, единственных, кто вступился за раненого, избили и выкинули из деревни. Взрослых - детей просто выгнали.
У меня зачесались руки. В голову пришла мысль - хорошо, что староста с женой спрятались. После такого рассказа я бы их самих заготовила для шпигования.
- Так вы пришли отомстить за погибшего брата? - сочувственно взглянула я на оборотня.
- Нет. Мы пришли проучить тех, что в своем невежестве хуже нежити.
- А как же...
- К счастью для селян, Лаг выжил.
- С ножом в сердце?! Я не знала, что ликаны бессмертны!
- Темная волчица с тобой! - замахал руками новый знакомец. - Нас довольно легко убить. Если знаешь как.
- Но...
- Ты же помнишь, я говорил, что мы умеет управлять металлом. Лаг был слишком слаб, чтобы сопротивляться, но на то, чтобы остановить острие, не дав пронзить сердце, его сил хватило.
В комнате на несколько секунд повисла тишина. Затем собеседник продолжил.
- Селяне решили, что жертва мертва и бросили нашего брата на растерзание стервятников, - голос мужчины наполнился горечью. - Хвала вечной, мы подоспели вовремя.
- Он выживет? - мне было до слез жаль отважного Лага, вступившегося за абсолютно ему чужого человеческого детеныша.
- Должен. Мы отнесли его в безопасное место. А сами вернулись.
- Что же теперь будет с родными мальчика?
- Мы сделали для них все, что могли - люди серьезно не пострадали. Сейчас они в лесной хижине, в тепле и сытые. Они не распознали в нас перекидышей и с благодарностью приняли помощь.
Есть же нормальные граждане и в этом захолустье!
- А что будет с местными?
- Мы еще не решили. Пока только пугаем...
- Ясно... А почему ты так заинтересовался нашей Жоржетой? - вдруг вспомнила я странную реакцию оборотня при виде малышки.
- Видишь ли, с каждым поколением рожденные обретают все больше звериных качеств и теряют силу истинных рожденных. Теряется способность оборачиваться в любого человека, разные другие способности. Поэтому нам все время требуется свежая кровь - новые истинные. Рождение каждого, как и нападение дикого, мы всегда чувствуем. И мы стараемся найти таких детенышей, пока обернувшаяся мать или суеверные крестьяне не убили младенца.
- Так взяли бы парочку диких, нашли несколько беременных на девятом месяце и дали покусать, - тоном разрезающего лягушку естествоиспытателя внесла я предложение.
Мужчина на пару секунд оторопел.
- Темная волчица с тобой, бельчонок! Пожалей бедных матерей - их участь незавидна.
Мда. Об этом я не подумала. Бина, откуда в тебе эта жестокость? Мысленно обругав себя последними словами за кровожадность, я решила сменить тему.
- Ты говоришь слишком правильно для того, кто всю свою жизнь провел в лесу среди таких же полуживотных... Ой, извини! - прикусила я язык, заглядывая мужчине в глаза - совсем не хотелось обижать нового знакомого.
- Бельчонок, если мы половину своего существования бегаем в звериной шкуре, это не запрещает нам читать. И общаться с людьми - да, - ответил он на мой удивленный взгляд. - В наших стаях очень редко, но бывают человеческие гости. Некоторые довольно долго путешествуют, существуют рядом с рожденными. И потом - не забывай, мы можем принять облик любого человека. И пользуемся этим, чтобы бывать в ваших городах, где и раздобываем разные вещи, в том числе и книги. Среди рожденных очень мало не умеющих читать. Мы живем гораздо дольше людей, поэтому времени для самообразования у нас предостаточно.
Удивил!
- А почему ты все еще дымишься? - не подумав - как обычно - ляпнула я. И тут же покраснела - нашла о чем спросить!
Мужчина улыбнулся мне как пятилетнему почемучке.
- Наша кровь горяча. Тело оборотня гораздо теплее, чем человеческое. Ты так щедро меня обрызгала - теперь влага испаряется.
Блин. Вот тебе и наговоренная вода!