Аннотация: мы все из разных атомов и думаем в разрез
ТИПИЧНЫЕ ЛЮДИ.
1.Блудный художник.
Я не успел, как следует войти в калию повседневной жизни, как из города Киева явился блудный художник. В окно из стройбанка я увидел, как по тротуару идет Шевелев Валера под руку вдвоем с женщиной.
- Здравствуй, Александр! - как ни в чем не бывало, поздоровался Шевелев Валера. - Говорят, что ты сам в горах нашелся, а я думал, что это большие заслуги Насырова Сухроба. Очень рад за тебя, что ты вернулся!
- За то, я не рад твоему бегству. - не подавая руки, ответил я. - Почему ты вернулся? Деньги кончились? Как видишь, я без тебя обхожусь и не струсил, что один остался. Только ты же, сбежал, как подлый предатель.
- Я не собираюсь перед тобой отчитываться. - со злобой, процедил сквозь зубы Шевелев Валера. - Без тебя работал и жил ничуть не хуже, чем ты сейчас без меня. Вот только деньги от друзей никогда не прятал. Как это сделал ты. Вначале десять тысяч получил от Насырова Сухроба, а позже пять тысяч. Все эти деньги утаил от меня. Так что еще неизвестно, кто из нас большую гадость сделал для себя и своего коллектива.
- Я никого не обокрал и оправдываться не собираюсь. - заорал я, на Шевелева Валера. - Вот, ты, лично, украл с Гиззатулиным Рашидом белую эмаль и этой краской у прокурора нашего города ремонт дома сделал.
- За такие слова, ты под суд пойдешь. - заикаясь от злости, прошипел Шевелев Валера. - Ты мне ответишь!
- Можешь подавать на меня в суд. Прямо сейчас! - опять, заорал я, на Шевелева Валеру. - Только о твоих проделках давно все знают. У темноты глаза имеются, а голос из темноты мне подробно рассказал о тебе.
Шевелев Валера ушел вниз. Я продолжил заниматься своей работой. Мне перед служащими стройбанка было как-то неудобно. Устроили балаган, как в собственной мастерской. Можно было выйти из кабинета на улицу и там разобраться в своих делах по-мужски. Однако, что было, то было. Но откуда Шевелев Валера знает про деньги Насырова Сухроба? Мы только вдвоем с Насыровым Сухробом знали об этих деньгах. Может быть, это Насыров Сухроб сам проболтался? Тогда бы он мог Шевелеву Валере и про тысячу рублей, сказать, которые дал мне после Гиссарской торговой базы. Надо мне как-то осторожно все это узнать. Возможно, что Насыров Сухроб и Шевелев Валера, общаются уже давно. Собственно говоря, если Шевелев Валера сейчас выйдет на Насырова Сухроба, то все будет ясно. Они сообщники. Будет совершенно понятно, что Шевелев Валера блудный художник, который блудит давно и не только в своем коллективе. Очень заманчиво проследить его "деятельность" за пределами изобразительного искусства. Пишет маслом портреты Шевелев лучше, чем говорит. Но как он мыслит, мне это, пока, совсем неизвестно. Плохо, что я не могу читать мысли людей. Иначе бы я знал, как с ними поступать в различных ситуациях. Откровенно, способность понимать мысли других, могли бы людям мешать развиваться. Ведь каждый бы старался отталкиваться от готового размышления других и мир бы стал скучным. Люди перестали бы пытаться мыслить, так как сразу все становилось бы известно окружающим от размышления других. Были попытки вживления электродов в мозг человека, чтобы научиться читать мысли человека со стороны. Но сразу стало ясно, что этого делать нельзя. Подопытные переменили в себе самочувствие, мироощущение, мышление, отношение к людям и тип своего психологического состояния. Подопытные люди как бы перешли в мир другого измерения жизни, которое, вероятно, незримо существует рядом с нами. Но мы его не научились воспринимать. Возможно, что человек не достиг совершенства своего развития. Поэтому делится на типичных людей, которые совершенно по-разному воспринимают окружающий мир природы и развитие ближних.
Типичные люди - флегматики, меланхолики, холерики, сангвиники. О них нам известно из старой школьной истории, в которой - бежали от опасности четыре типа людей - холерик, флегматик, меланхолик и сангвиник. В самом начале бега холерик стал выяснять отношения между сторонами и так увлекся своей паранойей(околоумием), что побежал совершенно в другую сторону. Флегматик сильно расстроился в том, что он все же побежал от неизвестной ему опасности, которую не стоило избегать, так как она, опасность, к нам неизбежно придет. Флегматик всю дорогу ругал себя за необдуманно принятое решение. В конце концов, он сошел со своей дистанции. Тем временем, меланхолик, молча, бежал, в сознании винил свою судьбу за те неудачи, которые его постигли в жизни. Он в чем-то оказался прав, когда подбежал к обрыву, то сорвался с обрыва и разбился. Сангвиник ни о чем не думал. Он бежал вперед, к своей намеченной цели, которую он непременно должен был достигнуть и там найти свое спасение от преследуемой опасности. Сангвиник даже не подумал о грозящей опасности перед обрывом. Просто прыгнул и отделавшись ушибами - побежал дальше. Таким образом, нам можно определить различные характеры типичных людей живущих вокруг нас.
Такой тип людей находится у власти. Каждый из них приспособился к своим обстоятельствам. Не хочет менять свой образ жизни и мышления. Но в жизни все изменчиво. Возможно, что останется кто-то из тех, у кого мозги, как электроды, иного мышления. Мир будет думать совершенно иначе. Однажды, проснувшись, весь мир переменится. Но вопрос, в какую сторону? Мы должны заранее научиться думать по-другому.
- Александр! Это тебя зовут к телефону. - позвала меня через стол, бухгалтер-инспектор Исакова Светлана.
- Я вас, внимательно, слушаю. - сказал я, в телефонную трубку, когда дотянулся через стол до телефона.
- Александр! Приезжай! У меня к тебе сейчас есть срочный разговор. - услышал я, голос Насырова Сухроба.
- Хорошо! - согласился, я, не раздумывая. - Вот только замкну свои документы в сейф и сейчас же приеду.
Что там произошло, это мне сразу стало понятно. Шевелев Валера к нему со слезами явился. Получается, что мои предположения оказались точными. Шевелев Валера и Насыров Сухроб, давно знакомы. Насырову Сухробу удобнее меня держать руководителем предприятия с художниками-оформителями, а не Шевелева Валеру. Я с деньгами никуда не сбегу. Повязан семьей и местной пропиской. Что касается Шевелева Валеры, то его удобно держать моим заместителем. Если что-то ни так, то ему легко улизнуть с деньгами Насырова Сухроба с его окружением, будет крыша где-то под городом Киевом или в городе Одессе "маме". Бьюсь об заклад, что у них там и счет общий имеется в банке. Как у русских воров в "законе", имеют общак-малину на всякий случай. Конечно, я не мог не заметить, что у них есть какая-то связь в темных делах. Вот тогда с белой эмалью. Наверняка сам Насыров Сухроб сказал Шевелеву Валере, что возьми белую эмаль, устрой у себя в мастерской кражу. Я после спишу белую эмаль на кражу. Так они все и устроили. Ведь прокурор города Кофарнихона не будет никогда на свои деньги покупать материалы на ремонт собственного дома. Так уже давно заведено в Таджикистане. Гиззатулин Рашид и Шевелев Валера, такие жмоты, что свои деньги никогда тратить на материалы не будут. Вполне возможно, что и ремонт им оплатил не прокурор, а Насыров Сухроб или те люди, которых прокурор вытащил из-за тюремной решетки. Нельзя исключить и взаимную зависимость прокурора от городских властей Душанбе. Возможно, что наш городской прокурор метит к верховной власти. Вот, собственная гвардия поддержки собирается в столице. Почему не использовать в своих целях такую группу, в предвыборной компании за высокий пост у власти? Таким образом, если сделать отсюда вывод, то можно считать, что все блудные люди в одну компанию собрались. Ведь страх перед собственной душевной слабостью объединяет таких людей в группы, чтобы им противостоять более сильным духом. Меня беспокоит состояние блага жизни собственной семьи. Мое сознание блуждает в поисках выхода из лабиринтов жизни, которые строят передо мной блудные люди со слабым духом. Вместо того, чтобы совместно создавать общее благо, своим разумом и своими способностями, эти блудные люди строят лабиринты жизни, в которых сами блуждают. Затем сами пытаются войти в контакт с обратной стороной, чтобы выбраться из собственной западни. Я призираю таких людей, но волею судьбы должен общаться с ними. Находиться бок обок в одном пространстве, той повседневной жизни. Быть может, это правильно сделала природа, что перемешала нас, столь разных по типу характеров и нравов людей. Иначе бы наша жизнь была либо слишком приторной и сладкой от всяческих благ. Либо слишком трагической. От постоянной борьбы между собой, за собственное существование. Возможно, что именно поэтому я сейчас направляюсь к Насырову Сухробу, чтобы найти компромисс между совершенно разными людьми. Так что, как ни поверни, но надо нам жить рядом и приспосабливаться к правилам жизни.
После обеда я отпустил на час водителя, Гиззатулина Нигмата. Поэтому я не удивился, когда вышел из автобуса и увидел "Жигули" Гиззатулина Нигмата на площадке возле здания Фрунзенского райкома партии. Выходит, что Гиззатулин Рашид и Шевелев Валера оба тут. Блудная компания собралась у Насырова.
- Заходи! Заходи, Александр! - приветливо, пригласил меня, Насыров Сухроб, как только я открыл дверь.
За длинным столом Насырова Сухроба сидели - Толбоев Аджин, Шевелев Валера и Гиззатулин Рашид. Я ни стал здороваться с каждым из них за руку. Просто приветствовал от порога всех и сел у окна. Сослался на то, что в кабинете уже слишком душно и раскрыл окно наполовину. На пороге стояло жаркое лето и градусник на здании Фрунзенского райкома партии постоянно взбрыкивал, поднимая температуру выше нормы на плюсовой отметке, пугая созерцателей с улицы своим багровым цветом. Чтобы население Республики Таджикистан не разбежалось от жары в прохладные места Советского Союза, дикторы радио и телевидения, робко сообщали температуру Республики Таджикистан в тени. Не подозревая о последствиях. Своими объявлениями дикторы беспокоили граждан загадочностью температуры. У всех поднимался вопрос вместе с температурой. Все представляли, какая разница между температурой в тени и не объявленной температурой на солнце. Неопределенная никем температура пугала слабонервных и люди в панике разбегались на лето по всему свету. Одни поднимались семьями в горы. Другие уезжали к морю. Третьи скрывались от жары там, где позволял их кошелек. Конечно, в республике оставались самые стойкие к жаре и те, кто был привязан к своим делам пустым кошельком. Работа объединяла между собой противоположные типы людей. В республике остались эксплуататоры со своим деньгами и трудящиеся, как товар на рынке рабочей силы. Так Республика Таджикистан возвращалась на круги своя, из социализма в капитализм. Точнее сказать, из недостроенного социализма в недостроенный капитализм, который сильно смахивал на феодализм со своими клановыми разборками в республике. Такая политическая обстановка была сильным тормозом развития экономики в Республике Таджикистан. Здесь нужны были новые экономические программы.
- Александр! Что ты, вдруг, не поладил со своими людьми? - осторожно, спросил меня, Насыров Сухроб.
- Со своими людьми у меня нормально. - ответил я. - В работе другие люди меня вообще не интересуют.
Насыров Сухроб встал со своего места, обошел вокруг стола, подошел к окну, посмотрел вниз на улицу.
- Александр! Тебе придется взять, этих других, обратно к себе на работу. - нервно, сказал Насыров Сухроб.
- Мы с тобой, так не договаривались. - не поднимая головы, процедил я. - Эти блудные люди постоянно обкрадываю моих парней. Я не могу им доверять. К тому же, ты сам выгнал с работы Гиззатулина Рашида.
- Рашид только что, сейчас, возместил все убытки. - уточнил Насыров Сухроб. - Шевелев также вернул деньги за краденную им белую эмаль. Они во всем покаялись и просили меня взять их обратно на работу...
- Так вот, ты и бери их обратно. - прервал я, запланированную речь Насырова Сухроба. - Мне они не нужны. Все это время, когда их не было рядом со мной, мои парни прекрасно справлялись с делами на объектах.
- Мне кажется, что это ты уже слишком на себя берешь! - повысив на меня голос, заявил Насыров Сухроб.
- Я на себя ничего не беру. - поднявшись с места, закричал я, на Насырова Сухроба. - Это ни я к тебе, а ты ко мне пришел. Тебе было выгодно меня поставить во главе работы. Потому, что Шевелев Валера тебе удобен, как посредник между нами. Гиззатулин Рашид тебе удобен, как шестерка Шевелева Валеры. Тебе я удобен, как независимый человек, который может самостоятельно разрабатывать планы выполнения работы и независимо ни от кого, отвечать за все перед законом. Именно этого я не хочу. Мне совершенно не хочется отвечать за проступки блудного художника Шевелева Валеры, который в любой момент может слинять к себе на Украину, а все свои проблемы повесит на меня. Мало того, я пришел к такому выводу, что вы давно все друг друга знаете, а меня держите за козла отпущения всех ваших грехов. Почему я тут, вдруг, пришел к такому выводу? Спросите вы меня. Да потому, что ты, Насыров Сухроб, рассказал Шевелеву Валере про деньги, которые ты дал мне на материалы. Хотя ты не имел никакого права этого делать без моего согласия. Поэтому, я пришел к выводу, что мне стоит оставить работу. В течение недели я сделаю полный отчет по работе. Подготовь мне кандидата на мое место, которому я передам через неделю все дела.
- Ты все высказал? - тихо, спросил Насыров Сухроб. - Теперь выслушай меня. Что касается денег на материалы, то я вынужден был о них сказать Шевелеву Валере лишь по одной причине. Когда ты болтался где-то в горах, а Шевелев Валера пришел требовать деньги на материалы для объектов, то я ему сказал, что дал тебе один раз десять тысяч рублей на материалы и пять тысяч рублей позже. Так что в этом больше вины твоей, чем моей. Нечего было тебе в рабочее время охотиться на кекликов в горах. Что же касается твоего ухода, то я вынужден буду сообщить прессе причину срыва восстановления объектов столицы по вине твоего ухода. Посмотрим, как ты будешь еще после этого работать здесь, в Республике Таджикистан.
- Тогда я буду вынужден сообщить прессе, - парировал я, - что Насыров Сухроб приютил у себя воров, с которыми я не желаю работать. Вот где посмотрим, как ты будешь работать с ними после моего ухода от вас.
Насыров Сухроб ничего больше не сказал. Пошел на свое место за стол и там стал нервно ковырять авторучкой лист бумаги. Я опять сел у окна и стал смотреть на улицу. Надо было дать время Насырову Сухробу понять, что на меня давить нельзя и чужие проблемы на меня никак нельзя повесить. Конечно, найти нам выход из создавшегося положения можно, но это ни моя проблема. Пускай они тоже пошевелят мозгами, если у них такие имеются, но я за них решать, ни стану. Хватит с меня ежедневных проблем в работе.
В кабинете наступила продолжительная пауза. Никто не хотел оставлять прибыльное дело, но и ответственности на себя никто не хотел брать. Необходимо всем подумать, чтобы эти решения наши были полезны для каждого. Если же кто-то из них решится взять на себя ответственность, то я умываю руки, пойду работать на этих объектах просто рядовым художником. Думаю, что они меня в любом случае не отстранят от художественных работ. Ни так уж много в Таджикистане имеется художников-оформителей, чтобы быстро устранить все проблемы после февральских погромов. Вполне вероятно, что погромы будут. Ведь это у Насырова Сухроба, хлеб насущный. Иначе он не может жить. Одной контрабандой не проживет, тут ему нужен постоянный канал поступления денег. Таким каналом постоянного поступления денег. Может быть восстановление столицы, а в дальнейшем и всей Республики Таджикистан. Возможно, что будут погромы в Худжанде, Кулябе, Хороге и других крупных городах. В мелких городах и населенных пунктах погромы совершать неудобно и невыгодно. Жители друг друга знают и население, в основном, живет совсем нищее. Значит, во всем остальном дело обстоит именно так, как я думаю. Опять-таки, в конце концов, кто-то из нас в чем-то должен уступить другому, пойти на компромисс, если нам вместе работать. Вообще, лучше про это должен подумать Насыров Сухроб. Ведь проблемы на его совести. Ему и решать, как тут поступить.
- Давайте найдем общее компромиссное решение. - нарушил молчание Толбоев Аджин. - Пускай каждый виновник все вернет на свои места и возьмет на себя письменные обязательства. В таком случае, мы сможем в дальнейшем избегать недоразумения в работе между собой. Виновных будем наказать по строгости.
- Наконец-то я услышал, сегодня, разумное предложение! - воскликнул я, таким образом, приобрел своего сторонника. - Я поддерживаю предложения Аджина. Пускай Шевелев Валера и Гиззатулин Рашид вернут то, что они у нас украли и мне дадут свои расписки, в том, что я не отвечаю перед законами республики за дальнейшие действия Шевелева Валеры и Гиззатулина Рашида, которые повлекут за собой преступления. Лишь в таком случае я смогу дать свое согласие на дальнейшую работу с ними. По-другому никак нельзя.
Шевелев Валера и Гиззатулин Рашид, как бараны, закивали головами в знак согласия. Я прекрасно понимал, что это их согласие ни к чему не обяжет. Ворованные материалы вернут на деньги Насырова Сухроба. Однако, я сумею себя оградить от их проделок и тем, что они напишут свои расписки, я одерживаю еще одну победу в противостоянии между двумя сторонами конфликта. Пускай это пока маленькая победа, но она поможет мне укрепить свое положение в нашем коллективе. Я самостоятельно смогу решать многие дела.
- Хорошо! - согласился Насыров Сухроб. - Они выполнят твои пожелания. На этом мы закончим наш спор.
- Вот и встретились опять со мной типичные люди. - сказал я, вставая со стула, закрывая окно на улицу.
- Как это тебя нам понимать? - удивленно, спросил меня, Насыров Сухроб. - Ты что это еще там придумал?
- Все нормально! - ответил я. - Просто вспомнил я школьную историю про типичных людей. Флегматик - Шевелев Валера. Меланхолик - Насыров Сухроб. Холерик - Гиззатулин Рашид. Сангвиник - Черевков Александр. Меня беспокоит только одно, как мы сумеем ужиться в одной упряжке? Ведь мы совершенно разные по типу характеров люди. Как мы сможем разобраться во всем? Как бы мы не испортили друг другу жизнь.
- Полярности разных характеров питают друг друга. - ответил Насыров Сухроб. - Это поможет нам в работе. Нам нужно научиться сочетать свои столь разные характеры в нашей общей работе на благо других людей.
2.Флегматик - Шевелев Валера.
При первом нашем знакомстве, я обратил внимание на внешний вид Шевелева Валеры. Он предстал передо мной в грязной одежде, с не бритым лицом и длинными ногтями. На его плечи падали лохматые волосы и от самого Шевелева Валеры дурно пахло. Мне это было неприятно. Ведь нам предстояло работать.
- Валера! Ты бы привел себя в порядок. - однажды, сказал я ему, когда он сидел у мольберта. - Ведь ты же художник, представитель изобразительного искусства, творческая интеллигенция. На тебя смотрят люди.
- Люди ходят любоваться моим вдохновением. - ответил Шевелев Валера. - Их интересует мое творчество, а не телесное состояние. Многие художники Эпохи Возрождения ходили в лохмотьях и от них дурно пахло. Но никто, тогда и сейчас, не интересовался телесным состоянием этих художников. Во все времена людей интересует лишь творчество. Поэтому не стоит одеваться во фрак, чтобы нам творить прекрасные полотна.
Шевелев Валера высоко ценил талант художников. Все свое свободное время отдавал изучению творчества различных художников, как древности, так и наших дней. Часто он, в разговорах, забывал о том, что сам относится своим творчеством к таким же людям. Однако, весьма неважно относился к себе. Чаще он находился в таком задрипанном виде, что больше сходил на бомжа, чем на талантливого творца искусства. Затем, Шевелев Валера, вдруг, обнаруживал себя художником. Начинал понимать, что он талантлив, но растратил время на увлечения женщинами. Надолго впадал в тяжелую душевную депрессию и не рисовал. Однажды, я застал его в мастерской плачущим над групповым портретом членов Политбюро ЦК КПСС.
- В чем дело? - спросил я, Шевелева Валеру, держащего в руках открытку партии. - Они что, все умерли?
- Уж лучше бы они умерли. - вытирая слезы, ответил он. - Или меня похоронили. Посмотри на эту открытку. Тут виден характер каждого лица, а у меня на портретах характер не получается. Полностью провалил всю работу. Больше не могу писать портреты. Мне нет места у мольберта. Пойду работать на стройку маляром.
Шевелев Валера в сердцах ударил стулом о стену, хлопнув дверью, ушел к себе домой. Я замкнул художественную мастерскую на замок и два дня не видел Шевелева Валеру на работе. На третий день у него депрессия постепенно прошла. Скверное самочувствие покинуло Шевелева Валеру. Он стал благодушным. Пригласил меня в пивную. Купил пирожки-самбуса, по четыре палочки шашлыка и пиво. Постоянно шутил, вспоминал разные истории из жизни художников. Затем, вдруг, стих. Перестал пить пиво и говорить.
- Ты пей пиво, а я пожалуй пойду. - неожиданно, сказал Шевелев Валера. - Мне нужно подумать о себе. Надо посчитать, сколько я могу сэкономить от поездки на автобусе, по сравнению с такси. У меня много дел.
- Тебе же надо срочно закончить фор-эскиз! - удивленно, напомнил я. - Ты сам сейчас говорил об объектах.
- Фор-эскиз и объекты подождут. - вяло и безразлично, ответил Валера. - Работа не волк, в лес не убежит.
С самодовольным лицом, Шевелев Валера посчитал до копейки, сколько стоит весь наш заказ у бармена.
- Вот, получи с меня два рубля одиннадцать копеек. - сказал он, бармену. - Все остальное у него возьмешь.
Вручив свою половину денег бармену, Шевелев Валера ушел не попрощавшись со мной. Я еще долго смотрел ему в след. Покуда Шевелев Валера совсем не скрылся из моих глаз, за поворотом соседней улицы. Допивая свое пиво, я думал, что такой талантливый художник и такой бездарный человек, этот Шевелев Валера. Как только может умещаться в одной телесной оболочке человека, два совершенно разных по духу существа?! Мало того, Шевелев Валера был еще тот флирт. Он без всякого труда мог определить женщину, которая будет с ним заниматься любовью. Шевелев Валера оставлял все свои срочные дела и начинал флиртовать за женщиной, внимание которой добивался вскоре. Однажды, флирт у него не полу-чился, так он забросил свою работу и несколько суток крутился вокруг женщины, покуда она не удовлетворила его похоть. На следующий день Шевелев Валера, случайно, столкнулся с этой женщиной в автобусе и не узнал ее. Возможно, что именно по этой причине у Шевелева Валеры в нескольких городах Украины и Таджикистана имеются семьи, те, которых он помнит. Сколько у него всего семей? Он сам точно не знает. По своей натуре Шевелев Валера "сова", быть может, этим сказано его безразличие к окружающей жизни. В то время, как ночью, Шевелев Валера, работоспособный и увлеченный, как женщинами, так и искусством.
3.Меланхолик - Насыров Сухроб.
Когда я увидел за столом начальника СМНУ-8, Насырова Сухроба, он сразу показался мне очень скромным человеком, который никому в жизни ни сказал обидного слова. Насыров Сухроб, тихо сидел за столом заседания. За время обсуждения вопроса о восстановлении города Душанбе после февральских погромов, Насыров Сухроб не проронил ни единого слова. Будто речь шла не о его работе, которой он должен будет руководить. Меня тогда удивило, что Насыров Сухроб даже не пытается оказывать на нас давления силой своей власти, которую дали ему горожане нашей столицы, города Душанбе и исполняющий комитет власти.
- Мне нужен такой человек, как ты. - сказал мне, Насыров Сухроб, когда я приехал с пакетом денег из Гиссарской товарной базы. - По своей натуре, я полный неудачник. У меня такая судьба. Я достигал больших высот в своих делах, но они зачастую кончались у меня очень плохо. Может быть, я погибну от своего дела?
Возможно, что Насыров Сухроб был прав. Когда у него сорвался контракт о поставке экологически чистой воды в Саудовскую Аравию. Он был в таком состоянии, что целую неделю ходил, как тень и никого не принимал в своем кабинете. Однако, в эти самые дни, подготовил необходимую документацию на мои объекты со стороны Исполкома города Душанбе, которые планировал на следующий месяц. Насыров Сухроб хорошо знал свое дело. Вероятно, именно поэтому контролировал сеть товарных баз. Он не был лидером. Но сама жизнь поставила его на, то место, где он мог отличиться. Слабостью Насырова Сухроба было то, что он соглашался с мнением других. Не был уверен в собственном решении, которое не отстаивал до конца.
- Я думаю, что бригады надо разделить по специальностям. - предложил я, Насырову Сухробу, расстановку кадров, когда художники вынуждены были вести подготовительные работы на новых объектах. - Как будем?
- Да, конечно! - не раздумывая, сразу, согласился Насыров Сухроб. - Тебе на объектах это виднее намного.
Он даже не задумался о правильной расстановке кадров и выполнении намеченных работ. Его интересовал конечный результат, который могли одобрить заказчики. Насыров Сухроб ни на одном конкурсе фор-эскизов ни сказал, ни слова в защиту или в критику сделанных работ по фор-эскизам. Вся его руководящая деятельность по объектам сводилась к тому, что слушать и подписывать необходимые документы. Однако, в своей работе по райкому партии, был крайне точен. Проверял до мелочей каждую деталь своей работы в райкоме партии и гонял своих подчиненных за любую ошибку. Видимо, он боялся своей хронической невезучести и старался как-то компенсировать неудачу. Но когда наступала напряженная работа, то Насыров Сухроб, вдруг, начинал впадать в депрессию. Насыров Сухроб сразу пытался найти уединение в своей семье, которой он дорожил больше своей жизни. Семье всегда уделял больше внимания, чем своей работе. Требовалось какое-то время спокойствия его внутреннего состояния. Затем, Насыров Сухроб, приглашал к себе друзей или сам шел к ним и в тесном кругу знакомых людей позволял себе выпить. Даже за рюмкой спиртного, Насыров Сухроб, был неразговорчивый, все время молчал и думал о чем-то своем личном. Впечатлительный, Насыров Сухроб говорил, что каждое прикосновение жизни у него удар судьбы. Насыров Сухроб прекрасно понимал характеры других. Жизненная теплота и сочувственное внимание к ближним, переплетались в нем с темной скрытностью и таинственной неопределенностью ума, который способен на любые преступления ради собственной наживы и благополучия во всех отношениях в своей семье. Своим поведение в обществе, Насыров Сухроб был для окружающих, открытой книгой и темной лошадкой. Из общего чувства долга и справедливости к окружающим людям, Насыров Сухроб постоянно пытался извлечь особое внимание к собственной персоне в коллективе и полного благополучия собственной семьи.
Конечно, как на это посмотреть? С одной стороны, Насыров Сухроб, честный товарищ и хороший семьянин, который готов на все, ради дружбы со своим окружением и благополучия собственной семьи, особенно, к своим детям. Насыров Сухроб не забывает ни о ком из близких. Но с другой стороны, этот человек раскрывает свою натуру тогда, когда молчаливо агитирует банды к погрому магазинов, баров и ресторанов. Его даже не интересует, что там гибнут живые люди. Главная цель, это чувство общего долга перед родными и окружающими его людьми, которых он должен обеспечить работой и благополучной жизнью. Какая-то его неестественная структура мышления в сознании, скрывает алчное стремление к собственному возвышению в самом себе. Настолько сложна и многообразна была фигура меланхолика Насырова Сухроба.
4.Холерик - Гиззатулин Рашид.
С этим парнем я был знаком давно. Он учился в школе, когда мы приехали жить в город Орджоникидзеабад (Кофарнихон). Гиззатулин Рашид с детских лет охвачен своим безумным стремлением к власти над другими. Им постоянно овладевала мания величия, но его нельзя было назвать маньяком, человеком охваченным состоянием противоположным депрессии. У него не было возбужденности с повышенным настроением - привычное состояние маньяка. Гиззатулина Рашида нельзя было поставить в один ряд с шизофреником. У него не просматривались симптомы этого психического заболевания, с нарушением эмоционального контакта с окружающими. Гиззатулин Рашид был активен и рассудителен в обычной беседе с людьми. Обычный человек с необычными отклонениями психики никак не связанными с его здоровьем. Повидимому, это в детстве ему внушали предмет поведения в лидерстве или наоборот, ущемляли его душевный порыв холерестического типа, который в последствие сам вырвался у него наружу. Гиззатулин Рашид объединял вокруг себя более слабых по характеру парней, которые нуждались в лидере. Гиззатулин Рашид в своем коллективе создавал мини-партию с ее внутренними программами. Гиззатулин Рашид постоянно боролся за принципы, совпадающие или не совпадающие с его личными интересами. Главное для него, чтобы всегда были какие-то принципы, за которые нужно бороться. Чаще всего Гиззатулин Рашид проигрывал.
- Ты нам по зарплате не выдал восемьдесят семь копеек. - заявил мне, Гиззатудин Рашид, после зарплаты.
- Вот, возьми у меня рубль и забудь эту проблему. - сказал я, ему, вытаскивая тут из своего кармана рубль.
- Нет, я не возьму твои деньги. - принципиально, отказался Гиззатулин Рашид. - Ты сделаешь перерасчет по зарплате и по ведомости выдашь недостающие деньги. Иначе, мы на тебя подадим в арбитражный суд.
- Можешь подавать! - разозлился я, на Гиззатулина Рашида. - Трогать бухгалтерию из-за копеек я не буду.
Гиззатулин Рашид и его бригада, подали в арбитражный суд жалобу на меня. С перерывами, суд продлился больше месяца. На это время я отстранил бригаду Гиззатулина Рашида от основной работы. Вся бригада Гиззатулина Рашида за этот период выполняла случайные работы у частных лиц, с которыми дрались за каждую копейку, так как частники редко соглашались выплачивать положенную по договору сумму. Арбитражным судом частные проблемы не рассматривались. В этом случае Гиззатулин Рашид проигрывал. Что касается моего арбитражного суда с бригадой Гиззатулина Рашида, то обе стороны понесли большие расходы на разбирательства арбитражного суда. Судьи предлагали нам несколько раз мирно разойтись в этом вопросе, но Гиззатулин Рашид принципиально настаивал на рассмотрении дела по всем правилам закона. Арбитражный суд вынужден был подчиниться требованиям истца, продолжил рассматривать дело.
Арбитражный суд закончился в пользу бригады Гиззатулина Рашида. Постановление огласили публично, в присутствии многочисленной аудитории посторонних лиц, которые явились в зал арбитражного суда, как на цирковое зрелище. Ведь ни один разумный человек не подавал в арбитражный суд за копейки долга. По решению арбитражного суда я должен был заплатить бригаде сорок три копейки, согласно представленной им ведомости. Затем обеспечить бригаду работой с испытательным сроком на один объект. В случае конфликта устроенного со стороны бригады, я имел право уволить бригаду. Без восстановления на работу. После решения арбитражного суда в пользу бригады Гиззатулина Рашида, бурное ликование бригады перешло в мордобитие между собой. Не смогли поделить между собой, копейки получены от меня. К выполнению работы на новом объекте бригада Гиззатулина Рашида явилась перебинтованной. Надо было отдать должное Гиззатулину Рашиду и его бригаде в том, что работу свою они всегда выполняли добросовестно в короткий срок. Однако, после выполнения работы на объекте, бригада начинала выяснять отно-шения между собой за начисление зарплаты. В патологии самой бригады заложена параноя - околоумие, психопатологическое состояние целого коллектива. Главной чертой которого было, наличие бредовой системы борьбы за принципы ради принципа. Коллективная параноя часто умело использовалась меланхоли-ком, Насыровым Сухробом, который направлял бригаду в нужное русло нерешенных проблем. Таким образом, Насыров Сухроб, создавал баланс между мной и бригадой Гиззатулина Рашида, подыгрывая обеим сторонам. На этот период, холерик - Гиззатулин Рашид, увлекался работой на новом объекте, планируя в своем сознании новые бредовые идеи борьбы за свои неизвестные принципы, которые были во вред всем.
5.Сангвиник - Черкасов Александр.
Как вы уже заметили, то я тоже отношусь к типу людей, которых именуют - сангвиник. Но мне как-то неудобно рассказывать о себе. Поэтому я решил рассказать о бригадире художников, Черкасова Александра, который по типу во многом похож на меня и с детских лет пытался подражать мне. Это, конечно, простое совпадение, но мы во многом были похожи характером друг на друга. Возможно, что Черкасов Александр подражал мне? Ведь я его знал чуть ли не из детского садика, когда он крутился возле моей художественной мастерской. Постоянно выпрашивал кисточки и художественные краски для своего первого рисования. Подарок судьбы, Черкасов Александр, в школе преуспевал среди своих сверстников, особенно в рисовании, выделялся среди других. Если посмотреть на него со стороны, то Черкасов Александр общителен со всеми, беззаботен, шутлив, смеется над своими и чужими ошибками, доволен собой и окружающими его людьми. Даже проколы в работе использует в угоду будущей работе, из проколов извлекает себе урок и больше никогда не допускает подобных ошибок. Старается так собрать вокруг себя единомышленников.
Не случайно я сразу выбрал бригадиром художников Черкасова Александра, в то время как другие бригады выдвигали бригадиров сами, я просто ускорил процесс выбора лидера в бригаде, чтобы позже Черкасову Александру не пришлось вести борьбу за свое лидерство, которое ему принадлежит по праву. Мой расчет оказался верным. Черкасов Александр как-то быстро объединил вокруг себя надежных художников, которые были едины в своем творчестве. Черкасов Александр отдавал себе отчет в том, что лез напропалую сквозь заслоны, которые ставили ему его противники по искусству. Судьба, иногда, наказывала его за необдуманные поступки. Примером тому было соперничество бригады Черкасова Александра с бригадой Гиззатулина Рашида. Бригада Черкасова Александра имела явное преимущество над бригадой Гиззатулина Рашида, в бригаде которого не было ни одного художника. В том состояло соперничество двух бригад.
- Давай на подготовительные работы поставим на твой объект бригаду альфрейщиков Гиззатулина Рашида. - предложил я, Черкасову Александру. - Затем вернетесь к своей работе по росписи стен фресками.
- Мы объект сделаем сами с нуля! - решительно, заявил Черкасов Александр. - Пускай они у нас учатся.
Новый объект был настолько запущен, что пришлось заново делать кирпичную стену. Полностью штукатурить всю поверхность стен и потолка. В бригаде Черкасова Александра штукатуры и каменщики отсутствовали. Так, не рассчитав свои силы, Черкасов Александр едва не завалил выполнение работы. Ему пришлось сломить свою гордыню и за свои деньги нанимать со стороны, штукатуров и каменщиков, что обошлось всей его бригаде дорого. Затем, уже каждый новый объект, Черкасов Александр просматривал до мелочей и то, что было не под силу его бригаде, отдавал другим. Собственно говоря, это Черкасов Александр предложил мне выполнять работы на объектах раздельно по видам работ. После чего производительность труда у нас возросла в несколько раз. Конечно, я не мог не согласиться с таким предложением его бригады. Ни так все гладко обстояло в искусстве у сангвиника, как это кажется на первый взгляд. Бывало, что увлеченный своим порывом в творчестве, Черкасов Александр не следил за присутствием окружающих его соперников. Бывали случаи, когда соперники приходили в его бригаду, как бы с благими намерениями, а сами перенимали у Черкасова Александра методы выполнения сложных работ в изобразительном искусстве или занимались тайным вредительством, которое срывало сдачу его объектов. Причем это было несколько раз.
Тому есть пример. Однажды, бригада Черкасова Александра выполняла сложный набор мозаичного полотна. Работа стоила больших денег, но так как в бригаде художников не было хороших штукатуров, то Черкасов Александр пригласил штукатуров из бригады Гиззатулина Рашида. Рабочие Гиззатулина Рашида штукатурили стену, а художники Черкасова Александра делали набор мозаики из керамики на эскизе в натуральную величину и пластами крепили мозаику на сырой штукатурке. Когда работа была закончена, то штукатуры получили деньги за свою работу и покинули объект. Художники Черкасова Александра продолжили свою работу на данном объекте. К этому времени мозаичное полотно высохло, керамические плитки начали падать. Мы и без экспертов знали, что в раствор штукатурки подсыпана соль, которая при высыхании штукатурки выталкивает керамические плитки от стены. Бригаде Черкасова Александра пришлось за свой счет восстанавливать испорченную работу. Так холерики наказали за невнимательность сангвиников.
Очень трудно передать словами все виды типичных людей, тем более, что они часто изменчивы и зависимы от погоды. В природе не существует чистого типа людей. Они, как погода, часто меняются и взаимо-зависимы от контакта между собой. Флегматик - Шевелев Валера, подчиняет себе, холерика - Гиззатулина Рашида, который обманывает сангвиника - Черкасова Александра. Руководит всеми, меланхолик - Насыров Сухроб. Получается такая каша, что даже трудно представить, какой тип лучше для общества. Вглядевшись внимательно в типы этих людей, увидим, что без них не могла бы быть столь интересной и трагической вся наша сознательная жизнь, которой руководят флегматики и холерики, сангвиники и меланхолики. Порой мы сами перестраиваем свои характеры, которые зависят от влиятельных людей в коллективе. Бывает, что народы целого государства попадают под влияние тех лиц, которые становятся во главе государства. Таким примером были - Иван-Грозный, Петр-1, Екатерин-2, Ленин, Муссолини, Гитлер, Сталин и многие другие.
6.Афсана - сказка.
Но вот пришло жаркое лето. Перемешались все типы людей в одну массу, которая думает только об одном, это куда бы спрятать свои мозги и тело, опаленные лучами летнего солнца. Мои дети, как все типичные люди, прятались от солнца у стволов раскидистых чинар, не зная куда себя деть от безделья. Занятия в школе закончились. Дети бродили в окрестных местах в поисках приключений на свою голову. Детям моим надо найти какие-то занятия на лето, чтобы они опять не влипли какие-то новые истории. Было достаточно накопившихся проблем за время школьных занятий, когда мои дети постоянно что-то "творили".
- В пионерские лагеря Ромитского ущелья возле реки вас, категорически, отказываются брать. - сказал я, своим сыновьям. - Придется вам осваивать Варзобское ущелье. На лето поедете в пионерский лагерь пищевиков "Афсана - сказка". Если вы и там "прославитесь", как во всех других пионерских лагерях, где вы отдыхали раньше, то тогда я вынужден буду посадить вас на лето на цепь или сдать в специальный лагерь.
С молчаливого согласия сынов, Людмила собрала вещи детей и уже на следующий день, мы своим ходом направились в Варзобское ущелье. Где на лето было новое пристанище для детей. Гиззатулин Нигмат открыл багажник в своих "Жигулях". Положил туда сумки с вещами моих сынов. Я сел на переднее сидение возле водителя, а Эдик и Артур нехотя полезли на заднее сидение. По их лицам было видно, что они едут в пионерский лагерь против своей воли. Дома они были вольными птицами, там, в пионерском лагере "Афсана-сказка" им предстоит находиться под постоянным присмотром со стороны бдительных пионервожатых.
От города Кофарнихона до города Душанбе сыновья не проявляли никакого интереса к дороге. Здесь им все знакомо. Дети многократно раз исколесили эти места на различном транспорте и даже пешком. Но стоило нашей машине повернуть из города Душанбе в сторону Варзобского ущелья, как мои сыновья оживились. Они стали всматриваться в каждый камешек на дороге, словно кошки, которых увозят из дома, что-бы в удобный момент сбежать обратно. В глубине души я понимал, что сегодняшнее лето не будет безоблачным в нашей семье. Опять будут проблемы у моих детей с побегами из пионерского лагеря и еще другие похождения за каникулы этого лета. Главное, чтобы они нигде не пострадали от своих приключений.
Дорога медленно струилась по склону горы от города Душанбе в Варзобское ущелье. "Жигули" закипали от злости, набирая высоту горы по трассе, как самолет в воздухе. Встречные машины с бешеной скоростью устремлялись вниз долины, в то время, как мы ползли черепашьим ходом. Машина петляла по впадинам, промытым дождями за тысячи лет. Внизу безумно грохотала своим потоком воды река Варзоб, наводя страх на неопытных водителей и напоминая своим гостям об опасной езде на машинах по горным дорогам. С каждым километром обрывистые скалы увеличивались. Горный воздух врывался в открытое окно машины, охлаждая нам головы раскаленные солнцем, которое в городе поджаривала людей, как на горящей сковороде. Между поселками Навабад и Дагана, узкая полоска дороги скользнула с трассы к руслу реки Варзоб, уперлась в огромный забор из крашеных досок с большими воротами и надписью "Афсана-сказка".
- Как летняя тюрьма! - печально, вздохнул Артур. - Над такими воротами нам долго придется потрудиться.
- Я тебе прямо сейчас здесь такие труды устрою, - заорал я, на сына, - что тебе тут от ремня тошно будет!
- Уже и пошутить совсем нельзя. - стал оправдываться Артур. - Мы с Эдиком приехали сюда отдыхать.
Мы все вышли из машины и направились к воротам, у которых была будка для приема прибывших детей.
- Я вас сразу узнала! - испуганно, вспомнила старшая пионервожатая. - Вы в прошлом году в пионерском лагере "Спутник" были. Из-за вас меня чуть с работы не уволили, перевилась сюда. Вы сюда прибыли!
- Вот и хорошо! - радостно, воскликнул я. - У вас есть опыт работы с ними. Мои детки будут в надежных руках. Если с ними что-то будет ни так, то вы звоните к нам в любое время суток. Я сам разберусь со своими детьми. Шкуру живьем с их задниц сниму ремнем, если их головы совсем не соображают, что сами делают.
Пионервожатая ничего не сказала. Приняла у меня документы на сынов. Затем двое взрослых парней, как под конвоем, взяли моих сынов под руки, и повели в пионерский лагерь "Афсана-сказка". Я облегчено вздохнул и отправился к машине, чтобы обратно ехать на работу по объектам в городе Душанбе.
- Ну, что, уже сплавил своих детей? - спросил меня, Гиззатулин Нигмат, когда я сел рядом с ним в машину.
- Сдал. - нехотя, ответил я. - У меня нет никакой надежды, что они уже сегодня не сбегут оттуда в город.
7.Трагический праздник лета.
Несколько дней я жил с мыслями о тревожном звонке с пионерского лагеря. Но оттуда звонков никаких не было. Наконец, я не выдержал, поехал с Гиззатулиным Нигматом в пионерский лагерь "Афсана - сказка". Погода в этот день была прекрасная. Не было у меня никаких тревожных мыслей. Просто, мне хотелось увидеть своих сынов. Узнать, как у них дела в этот раз с поведением в пионерском лагере "Афсана-сказка".
- В пионерском лагере никого нет. - ответил мне, дежурный пионервожатый. - Все уехали на праздник лета к Варзобскому озеру. Вернутся обратно к ужину. Обедать будут там, на празднике лета. Поезжайте туда.
Мы сразу отправились на машине к Варзобскому озеру, которое находилось в нескольких километрах от пионерского лагеря в сторону города Душанбе. Чтобы не быть заблокированными приезжающими маши-нами, Гиззатулин Нигмат поставил свою машину у обочины трассы по ходу в город Душанбе. Я сказал ему, что скоро вернусь обратно. Сразу пошел вниз к Варзобскому озеру, где был детский праздник лета и мои дети. Чтобы не петлять между машинами, я спустился к озеру по узенькой тропинке, протоптанной в траве.
Праздник лета был в самом разгаре. Никому не было никакого дела до меня. Можно было подумать, что тут собрались дети со всего Таджикистана. По разным пестрым формам одежды можно было определить, что здесь присутствовали дети с разных пионерских лагерей. В таком шалмане я не мог понять, где искать моих детей. Тем более, я не знал какая у них форма одежды. Я просто стал искать глазами знакомые лица и случайно увидел Салмаеву Мадину, секретаря-машинистку, Насырова Сухроба. Она руководила праздником. Возможно, этот праздник организовал душанбинский Исполком или Фрунзенским райком партии.
- Здравствуй, Мадина! - окликнул я, Салмаеву Мадину. - Так это ваши кадры устроили здесь праздник лета?
- Здравствуй, Александр! - удивленно, приветствовала меня, Салмаева Мадина. - Да, это Исполком города Душанбе и Фрунзенский райком партии устроил детям праздник лета. Насыров Сухроб поручил мне руководство детским праздником. Насыров Сухроб, только что был здесь. У него встреча с гостями Востока в Исполкоме. К концу праздника приедет за мной и моим мужем. Александр, познакомься. Мой муж. Его зовут Салмаев Анвар. Если бы не он, то я не смогла бы руководить таким не управляемым детским коллективом.
- Очень, приятно познакомиться! Александр! - назвал себя я, пожимая руку красивому парню. - У меня здесь два сына отдыхают. Приехал их навестить. Пока не видел своих детей. У вас в "Волге" место лишнее найдется? Я хотел поговорить с Насыровым Сухробом. Заодно поехать по делам на объекты в город Душанбе.
- Конечно, есть! - радостно, ответила Салмаева Мадина. - Насыров Сухроб сказал, что отпустит водителя по делам, а сам заедет сюда за нами. Так что места хватит всем. Мы с Анваром сядем сзади, а ты впереди.
- Вот и прекрасно! - обрадовался я. - Тогда я отпущу своего водителя. У него тоже есть свои дела в городе.
Минуя тротуар, по узенькой тропинке пошел к машине Гиззатулина Нигмата, который дремал в ожидании.
- Ты сейчас езжай в распоряжение Шевелева Валеры до конца дня. - сказал я, Гиззатулину Нигмату. - У меня здесь будет встреча. Домой приеду своим ходом. До завтра в шесть часов утра. Заправься бензином.
Гиззатулин Нигмат спустил тормоза машины и "Жигули" радостно помчались вниз, экономя свой бензин. Я пару минут подождал с интересом, когда машина включит двигатель. Набирая скорость на холостом ходу под гору "Жигули" вскоре скрылись из вида, так и не включая двигатель. Следом промчались несколько машин без включенных двигателей. В Республике Таджикистан надвигался энергетический кризис и водители автомобилей, таким образом, экономили горючее. Нам тоже приходилось прибегать к такому методу экономии бензина. Дело было даже не в деньгах. Просто нам запас бензина негде было хранить, а бензоколонки всюду с большими очередями. Каждый раз стоять в очереди за бензином, совсем нет времени.
Я обратно по той же тропинке спустился к озеру. Все дети сидели за столами. У них был праздничный обед. Мне неудобно быть приглашенным к детскому столу, за которым сидели Салмаевы, Анвар и Мадина. К этому торжеству я не имел никакого отношения. Тем более, не хотел показываться своим сыновьям. Я отошел в сторону и незаметно прошел к реке Варзоб, которая течет в сторону города Душанбе и в городе всеми жителями ласково называется "Душанбинка". Вода кристально чистая, прямо из родников и горных ледников, которые усиленно тают в летние дни. Вода настолько прозрачная, что видно на большой глубине камешки и песок. Маленькие рыбки, словно серебро переливаются между камней, уткнувшись с обратной стороны камней против сильного течения. Передохнув, рыбешки быстро устремились в реке вверх по течению. Видимо, выше больше корма или рыбки в это время мечут икру. Наверно, это голавли или плотва? В реке Варзоб я не ловил рыбу. Поэтому мне неизвестно, какая рыба водится в этих местах на реке.
Увлеченный природой, я не заметил, как стало вечереть. Спохватившись, я быстро направился к Варзобскому озеру. Праздник лета видно давно закончился. Все дети разъезжались по своим пионерским лагерям.
- Насыров Сухроб, не приехал? - спросил я, Салмаеву Мадину, которая стояла возле большого навеса.
- Нет, не приехал. - ответила Салмаева Мадина. - Что-то он задерживается. Может быть, пробка на дороге.
- Я, наверно, пойду к автобусу. - сказал я, Салмаевой Мадине. - Мне надо из города Душанбе домой ехать.
- Нам придется ждать до конца. - сказала Салмаева Мадина. - Здесь у нас есть много дорогой аппаратуры.
Салмаева показала в сторону Анвара. Он сворачивал провода электронной аппаратуры. Я попрощался с Анваром и Мадиной. Сказал им, что с города Душанбе обязательно позвоню в горисполком Насырову Сукхробу. Скажу, что Салмаевы застряли с аппаратурой у Варзобского озера, чтобы машину им прислали. Последний автобус с детьми поднимался от озера в сторону трассы. Вокруг озера остались мелкие постройки, у которых была здесь постоянная прописка, а также столик с электронной аппаратурой, над которой склонились Салмаевы, Анвар и Мадина. Я напоследок посмотрел в их сторону. Пошел за автобусом с детьми в сторону трассы. Место вокруг озера сразу опустело. Одинокий фонарь на столбе тускло горел в вечерних сумерках над семейной парой у стола. На трассе совсем пусто, совсем нет ни одного автомобиля.
Остановка автобуса на трассе в стороне от поворота к озеру и дальше того места, где стояла машина Гиззатулина Нигмата. На остановке пусто и темно. Я всматривался в сумерки быстро наступающей ночи, но кроме света фар машин, больше ничего не мог рассмотреть. В это время на другой стороне дороги проскочила машина Насырова Сухроба. Он меня не заметил. Я тоже его узнал лишь по цвету машины и по освещенным номерам. Опасаясь, что они на обратном пути меня не заметят, я решил напрямую спуститься по тропинке к озеру. Пока они будут складывать аппаратуру в багажник машины я успею добраться до озера. Мы вместе оттуда уедем в город Душанбе. Узкую тропинку в траве совсем не было видно. Почти на ощупь я скользнул вниз к озеру, опасаясь свалиться кувырком по склону и остаться одному в горах возле Варзобского озера. На расстоянии нескольких метров до небольшой постройки под фонарем, перед площадкой у озера, я услышал какую-то возню на площадке у озера и вскрикнувшую от боли Салмаеву Мадину.
- Вы зачем их зарезали? - услышал я, голос Насырова Сухроба. - Вам надо было только кассету забрать...
- Я пытался выхватить у нее сумочку. - стал оправдываться, знакомый мне голос. - Анвар полез на меня с кулаками. Я ему воткнул нож в бок. Мадина сорвала с меня маску и сразу узнала. Я ее тоже пырнул ножом.
- Мы зря их зарезали. Может быть, кассеты у нее вообще не было? - спросил другой, знакомый мне голос.
- Нет! Кассета была! - твердо, заверил Насыров Сухроб. - Когда я вышел в приемную, то видел, как Мадина положила кассету в свою сумочку. После этого до отъезда, я не выпускал из виду ни Мадину, ни ее сумочку.
Все стали шарить в сумочке и на столе с аппаратурой. Я в это время спрятался за постройкой, откуда едва не выскочил на площадку у озера. Через щель между досок, при свете фонаря над столиком, я разглядел лица убийц. Это были парни, которые грабили бар в университете во время февральских погромов. - Ладно! Сейчас бесполезно искать. - сказал Насыров Сухроб. - Когда я заберу всю аппаратуру, то в ней посмотрю кассету. Вы сейчас уезжайте на базу к своим близнецам и там сидите. Мне придется поехать до ближайшего телефона, там сообщить об убийстве. Когда вы приехали к этому озеру, вас никто не видел?
- Когда мы приехали с гор и сворачивали с трассы, то один парень пошел на автобусную остановку. - ответил голос убийцы. - Мы не могли его разглядеть. Он там прошел вперед. Лица парня нам не было видно.
- Зато он мог вас разглядеть. - настаивал Насыров Сухроб. - Сейчас проедете на автобусную остановку. Если стоит парень там, то вы его убейте. После этого уезжайте на базу. Свидетелей нам надо убирать.
Убийцы сели в свою машину и поехали в сторону трассы. Насыров Сухроб постоял пару минут у трупов и тоже уехал в сторону трассы. Мне нужно было убегать из укрытия. На трассу идти опасно. Меня могли убить или обвинить в убийстве. Путь только один. Вокруг озера к реке и дальше вдоль реки до первой переправы на другой берег, дальше от этого опасного места. Надо успеть в город до комендантского часа. Я вышел из укрытия и направился к реке через площадку места убийства. На расстоянии десяти метров от столика с трупами, зацепил ногой какой-то предмет. Нагнулся и взял, то была магнитофонная кассета.
"Может быть, это Салмаева Мадина выбросила кассету во время драки?" - подумал я. - "Под общий шум в сумерках, убийцы могли ее не заметить и не услышать. Возможно, что на кассете записано что-то важное."
Я положил кассету в карман и бегом спустился к реке. Возле горной реки не было нигде песка и брод в темноте невозможно найти. В любом месте может быть яма с большой воронкой водоворота, который подхватит течением и утащит в глубину. Даже вскрикнуть не успеешь, как утащит на дно бурной реки Варзоб. Кричать в моем положении бесполезно. Мое обнаружение равносильно своему самоубийству. Меня даже слушать не будут, они просто, как собаку пристрелят. Тем более что сейчас здесь скоро будет милиция. От Варзобского озера до города Душанбе больше десяти километров. Сколько точно, это мне неизвестно. Скакать по камням возле речки мне придется очень долго, но другого выхода нет. Я не успел, как следует убежать от места убийства, а с той стороны у озера уже было слышно лай собак и свет фар машин. Видимо, это с убийцей Насыровым Сухробом ищут убийц Салмаевых, Анвара и Мадины. На моем пути, между рекой и трассой, находилась турбаза "Варзоб". С одной стороны, это хорошее прикрытие у меня, если я успею пройти здесь незаметно. С другой стороны, тут меня могут обнаружить и сдать в милицию. Я обошел забор турбазы "Ворзоб". Ближе к реке шел, согнувшись до самой земли. Мне повезло, что луна была слабой, плохо освещала землю, а шум реки скрыл меня. Возле турбазы "Ворзоб" меня никто не заметил.
Без устали я скакал, как горный козел по камням, несколько километров. Когда мои ноги были избиты об острые камни и устали до измождения, я перешел на шаг. Я так сильно устал, что мне уже было все равно, заметят меня или нет. Но все же, какой-то страх в сознании не пускал меня на трассу. У меня было какое-то предчувствие, что на трассе все еще ищут убийц, но только не в том направлении. Наверняка, Насыров Сухроб, дал ложные показания, отвлекающие поиск убийц в другую сторону. Ведь он очень известный человек. Его слово, это закон даже милиции. Насырову Сухробу поверят на любую выдуманную им историю. Мне пришлось пройти еще пару километров вдоль реки, прежде чем я увидел мост через реку Варзоб. Но мое лицо не обрело радости надежды. С обеих сторон моста стояли милицейские автомобили с мигалками. На основной трассе стояла еще одна милицейская машина с мигалкой. Все вокруг реки было блокировано.
"Обложили со всех сторон." - подумал я. - "Придется сидеть и ждать. Покуда меня милиционеры увидят."
Мне некуда было деться. Надо было ждать результата. Возможно, он будет в мою пользу. Меня пока сейчас они не обнаружили. Только предательница луна вылезла из-за тучи, ярко светит над головой, как солнце днем. Я посмотрел вокруг себя, куда бы сесть. Нашел вблизи кусок доски. Положил доску на небольшой камень и сел, прикрывшись со стороны стоящими радом огромными валунами камней. Так меня не было видно со стороны моста через реку Варзоб и со стороны трассы. Если они меня не заметили тогда, когда я шел вдоль реки. Но вокруг было совсем тихо и никого не видно. Даже овчарок нет, возле машин милиции.
Ночная прохлада с гор опустилась в долину. На мне одна рубашка с короткими рукавами навыпуск, без майки, на голое тело и еще брюки. На ногах босоножки и тонкие летние носки. Голое тело обдувалось прохладой. Вся кожа покрылась пупырышками. Мне стало холодно, но разогреться было невозможно, так как любое мое резкое движение могли увидеть милиционеры с моста или с трассы. Я заправил рубашку в брюки и стал потирать тело руками, чтобы как-то мне быстрее согреться. Согревшись немного от растертого тела, я прислушался к окружающим звукам природы. Рядом журчала в реке вода. Где-то у дороги криќчала ночная птица. За рекой выли шакалы и тявкали лисицы. Привыкнув к постоянным звукам природы, я стал медленно засыпать между камней. Мне нужно было дождаться, когда отсюда разъедутся машины милиции.
Разбудил меня рев большегрузной машины на трассе. Я посмотрел на мост и на трассу. Там не было милицейских автомобилей. Оглядевшись вокруг, я пошел в сторону моста через реку Варзоб. Возле моста на асфальте были разбитые стекла от машины. Очевидно, это тут была авария, поэтому здесь были автомобили милиции, а точнее ГАИ. Я решительно перешел через мост и направился в сторону поселка, который находился на краю города Душанбе. Оттуда близко к транспортным линиям до центра города Душанбе. Когда я оказался в городской черте, то быстро направился в сторону общественного транспорта. Мне нужно успеть на последний автобус домой. При свете уличных фонарей посмотрел на свои наручные часы, на которых был двенадцатый час ночи. Я буквально помчался к троллейбусу, идущему до железнодорожного вокзала. В салоне троллейбуса было всего пять человек. Обычно, в такое время, в городе Душанбе всегда летом много народа, но после февральских погромов люди стали бояться выходить ночами на улицу. Особенно от этого пострадали кинотеатры, рестораны и общественный транспорт, так как резко сократился приток денег. Некоторые кинотеатры и рестораны закрылись. Меньше стало ходить общественного транспорта. По городу Душанбе объявлен комендантский час. Кроме того, начался отток русскоязычного населения, которые на восемьдесят процентов участвовали в развитии экономики Таджикистана.
На привокзальной площади стоял последний автобус в город Кофарнихон. Автобус собирал опоздавших пассажиров. Я прошел на свободное место и сел у окна. Автобус не успел решиться на отъезд, а я уже спал утомленный беготней от опасного места, где был трагический праздник лета. Мне было жалко Салмаевых, Анвара и Мадину, но никто не мог их вернуть к жизни. Но самое ужасное впереди. Придется работать рядом с преступниками и делать вид, что я ничего не знаю об участии рприступников в убийстве молодой пары. Даже сказать о преступлении я никому не могу. Ведь мой рассказ тут же повлечет уголовное дело против меня. У меня нет никаких вещественных доказательств и свидетелей этого преступления. Мне надо дома прослушать пленку магнитофонной кассеты. Может быть, там есть какие-то доказательства других преступлений, чтобы за это как-то зацепиться, а после раскрутить все преступления совершенные при участии Насырова Сухроба. Таким образом, у меня будет возможность раскрыть тайну убийства, чтобы пресечь дальнейшие преступления этой банды. Ведь они на этом не остановятся. Когда-нибудь доберутся и до меня.
Тем более, я так думаю, что Насыров Сухроб не простит мне резкого разговора с ним, во время спора насчет работы Шевелева Валеры и Гиззатулина Рашида. Лучше бы я тогда с ним согласился. Сказанного слова уже не вернешь. Но в то время мне не было известно, что Насыров Сухроб преступник. Ведь я только предполагал, что у него ни все чисто, но не до такой же степени, как убийство собственной секретарши. Возможно, что Салмаева Мадина знала о нем такое, за что его могли посадить. Вот он и приказал убийцам добраться до нее. Убийцы перестарались. Убили Мадину и ее мужа Анвара. Все остальное, что говорили убийцы в свое оправдание Насырову Сухробу, так это лапша на ушах глупцов. Убийц было четверо здоровых парней, двое даже из машины не вышли, так были уверены в способностях двоих своих друзей. Им ничего не стоило побить Анвара и забрать у Мадины пленку. Но преступники заранее собрались убить молодую пару. Драка была лишь предлогом убийства. Скорее всего, у этих преступников вошло в привычку убивать людей. Мне было известно на их совести три убийства и одно ранение. Сколько всего убийств было на их совести? Вероятно, что это они были организаторами погромов, а руководил погромами Насыров Сухроб. Блюститель порядка города Душанбе, столицы Республики Таджикистан, сам намечал в ней погромы. Вдобавок, Насыров Сухроб, контролирует контрабанду в Таджикистане из стран ближнего Востока. Не многовато ли этого одному человеку? Вероятно, что есть в правительстве более важная птица, которой известны все каналы мафиозных структур. Вот бы мне до них добраться. Жалко, что я не пошел учиться юристом, тогда бы им несдобровать. Постарался бы их всех упрятать за решетку. Хотя, у меня есть такая возможность. Все исправить. Может быть, бросить свой бизнес и согласиться идти работать в КГБ, это еще мощнее организация, чем юридические органы. Тогда я их всех уже точно пересажаю. Но, пока мне самому надо выбраться из этого дерьма, в котором я сижу с головой и не знаю, как поступать дальше.
Автобус сильно качнуло. Я открыл глаза и посмотрел на улицу через стекло автобуса. Мы подъезжали к нашему городу Кофарнихон. Я встал и пошел к выходу. Хотелось быстрее идти домой. На нашей остановке вышло большинство пассажиров. Все тут же разбрелись в разные стороны. К своему дому я пошел один. Когда проходил мимо окна Шевелева Валеры, то увидел в нем свет. Полуночник не спит и при своей семье. Тогда в стройбанк Шевелев Валера приходил со своей женой и дочерью. Семью привез на лето в Республику Таджикистан отдыхать от чернобыльской радиации. Шевелев Валера сам говорил, что в городе Киеве счетчик Гейгера от радиации зашкаливает и трещит больше нормы. Поэтому Шевелев Валера привез семью на лето в Республику Таджикистан, словно за лето радиация в городе Киеве упадет ниже нормы. После взрыва Чернобыльской атомной электростанции, в тех местах теперь зашкаливать будет несколько столетий. Кто попал в эту зону, уже давно больные. Так что семье Шевелева и ему самому, никакие поездки не помогут, тем более он сам говорил, что зашкаливает. Если Шевелев Валера видел, что зашкаливает, то он тоже на всю жизнь поражен атомной радиацией, которая мгновенно прошивает все и всех вокруг себя.
- Ты, что так поздно приехал? - спросила Людмила, когда я тихо вошел в квартиру. - Я переживаю за тебя.
- Спи, все нормально. - тихо, ответил я. - Нигмата отпустил домой. Сам еле добрался из города Душанбе.
Я отправил жену спать, а сам пошел на кухню покушать и спрятать подальше магнитофонную кассету. Ни дай бог, если кассета попадет кому-то в руки, это может стать трагедией всей нашей семьи. Надо кассету спрятать так, чтобы до выходных дней она была в безопасном месте. Когда я буду свободен от работы, то тайком от всех прослушаю ее содержание. Может быть, там нет ничего особенного, просто кто-то потерял магнитофонную кассету, а я заранее волнуюсь. Пожалуй, спрячу кассету в свой хозяйственный шкаф за ин-струменты и художественные краски. Сейчас сынов дома нет. Это они постоянно наводят обыск в моем шкафу. Что им там искать, я никак не могу понять? Ведь у меня нет в этом шкафу пороха, который был у моего отца. Нет спиртного и сигарет, чтобы могло мальчишек привлекать. Но они все равно постоянно вскрываю мой шкаф. Наводят обыск. Может быть, это у них в генах по родству, шарить по вещам отца?
После того, как я спрятал кассету и покушал, то по старой привычке пошел посмотреть в детскую комнату. Мои сыновья спали в кроватях. Я аж глаза протер, думал, что мне показалось. Артур и Эдик спали в своих кроватях. Это был не мираж с приведениями от моих детей. Там в кроватях спали оба мои блудные сына.
"Неужто они и оттуда сбежали?" - удивленно, подумал я. - "Ну, дети! Никакого спасу от моих детей нет."
- Людмила! Почему сыновья дома? - тихо, спросил я, жену, не дождавшись утра. - Они обратно сбежали?
- У них был праздник лета возле Варзобского озера. - шепотом, ответила жена. - Затем их повезли к нам на сутки с визитом дружбы в пионерский лагерь "Горная сказка". Наши сыновья отпросились домой на эти сутки. Завтра вечером наших сынов заберут обратно в пионерский лагерь "Афсана-сказка". Ты спи спокойно.
Мне стало легче на душе оттого, что мои дети спят дома и не знают о трагедии праздника лета у Варзобского озера. Я больше ни стал беспокоить Людмилу. Занял там удобную позу в постели и сразу крепко уснул.
- Ты вчера был у Шевелева Валеры? - спросил я, Гиззатулина Нигмата, когда утром сел в его автомобиль.
- Мы с ним ездили на объекты. - ответил Гиззатулин Нигмат. - Позже заезжали в райком партии к Насырову Сухробу, но там никого не было. Мы вечером рано вернулись домой. Ты видел своих сынов там у озера?
- Там столько было много детей, что я никого не мог найти. - ответил я. - Да и тот, с кем я должен был встретиться, туда не приехал. Так что я зря тебя отпустил. Вскоре, я сам уехал автобусом в город Душанбе. Своим ходом было тяжело добираться домой. Лишь к середине ночи я смог приехать в город Кофарнихон.
Мы поговорили с ним о работе и поехали с проверкой по нашим объектам в городе Душанбе. Всю первую половину дня я разговаривал со своими рабочими только о деле. Специально не затрагивал тему, которая могла бы коснуться разговора об Исполкоме города Душанбе. Я не брал в руки газет. Всячески хотел обойти темы связанные с Насыровым Сухробом. Никому не мог довериться. Подозревал всех в участии с мафией Республики Таджикистан. Ведь я сам, фактически, был причастен к этим делам, против своего желания. Теперь вся моя работа в Республике Таджикистан каким-то образом тесно связана с таджикской мафией. Чтобы меня случайно не признали те, кто меня видел у Варзобского озера, я переоделся в совершенно другую одежду и даже свои большие бакенбарды подбрил на уровне своих глаз. Моим работникам понравился мой вид, они сказали, что я сильно помолодел с такой прической. Это мне льстило и тем более отделяло от вчерашнего облика, который, возможно, милиция искала всюду по городам и населенным пунктам.
После обеда я решил поехать к Насырову Сухробу, тем более, что мы с ним планировали сегодня встретиться в райкоме партии. Хотелось посмотреть на его рожу, как отреагирует он на гибель собственной секретарши и ее мужа. Ведь у них остались сиротами двое детей. Салмаева Мадина была беременна третьим ребенком. Насчет родителей этой семейной пары, мне тогда ничего не было известно. Да и зачем мне это.
В фойе здания Фрунзенского райкома партии стояли портреты Салмаевых, Мадины и Анвара. Через портреты висели траурные ленты с надписями. Вокруг портретов лежали венки и букеты цветов. В фойе много народа. В такой момент, по мусульманскому обычаю, никто не задает никаких вопросов. Я понимал, что сейчас начнется траурный обряд. Мне нужно либо свою одежду, сменить, которая не подходит к трауру, либо покинуть здание, в котором сейчас траур. Нужно как-то незаметно выйти из траурного фойе здания.
- Извини, я не знал, что у вас тут беда. - тихо, сказал я, Насырову Сухробу, который стоял здесь же в фойе.
- Ну, что ты, в этом нет твоей вины. - обливаясь слезами, ответил Насыров Сухроб. - Их зарезали бандиты.
- Передай мои соболезнования родным. - тихо, сказал я, Насырову Сухробу. - Извини, завтра к тебе приду.
Насыров Сухроб закивал головой и отправился руководить трауром. Я вышел на улицу и показал Гиззатулину Нигмату, чтобы он выехал с площадки парковки в сторону от здания райкома партии. Мне нужно было купить местную газету, в которой должен быть некролог по погибшей паре. Я пошел к киоску за газетой. В газете писали, что вчера вечером, с целью грабежа, зарезана молодая семейная пара Салмаевых, Анвар и Мадина, которые руководили детским праздником лета, состоявшимся у Варзобского озера. Далее приводились, почти фантастические события, в которых рассказывалось о борьбе молодой пары за сохранность общественного имущества. По словам очевидцев, ниже описывались предполагаемые приметы пятерых убийц. В одном из которых я мог легко опознать самого себя. Таким образом, если бы я сегодня имел вчерашний вид, то меня бы давно могли арестовать за преступление, которого я не совершал, но был случайным свидетелем. Надо было пережить в себе тревожное состояние души от вчерашней трагедии.
Я понимал, что на этом рабочий день закончился. Таджики, которые были с райкомом партии связаны, устремились на похороны Салмаевых, поэтому в райком партии не попасть. Разумеется, что все завтра станет по-прежнему. Вот только Салмаевых рядом с нами больше никогда не будет. Мне придется делать вид, что причины трагедии я узнал из местных газет, а тем временем убийцы будут планировать свои новые преступления, против неповинных людей. Как все-таки подло, когда преступники известны, но их нельзя наказать, так как в этом случае могут опять пострадать совершенно не виновные люди. Вот только куда мне деть мою память, которая вместе с совестью поедает меня изнутри. Ощущение того, что я причастен к смерти этих людей, не покидает меня. Ведь если бы я остался с ними ждать Насырова Сугроба, то, возможно, преступники не решились бы напасть на нас. Я все-таки старше их всех и здоровья у меня гораздо больше, чем у Салмаевых и преступников. Тут было бы сразу видно явное преимущество мое в силе против каждого в отдельности преступника. Как я сейчас понимаю, то огнестрельного оружия у преступников с собой не было. Нож, это ни такое уж страшное оружие, если быть на расстоянии от него. Ведь мне приходилось встречаться с ножами. Каждый раз я выходил победителем в этих схватках, независимо от численности преступников. Таким образом, у меня уже на этот случай имеется опыт. Я никому не позволил бы так приблизиться к себе на расстоянии удара ножом. Кроме того, преступники не рассчитывали на посторонних людей. Они могли подумать, что где-то есть люди, раз находится третий, совершенно лишний в этой паре человек. К этому времени подъехал бы Насыров Сухроб, совершенно не подозревавший о моем присутствии. Не думаю, чтобы Насыров Сухроб стал светиться своими связями с преступниками. Зачем ему это?
Но, что случилось, того не вернешь. Как говорят сами таджики - "Аллах дал - Аллах взял". Вот только мне придется жить с этими переживаниями в себе, но паниковать мне, конечно, не стоит. Так я могу вызвать на себя подозрение в причастности к преступлению. У меня появятся симптомы внушения против самого себя в убийстве. Однако, это психическое состояние души, после увиденного убийства, когда-нибудь во мне пройдет. Надо лишь набраться терпения и пережить этот страшных кошмар моих трагических воспоминаний. В жизни все проходящее, как и сама наша жизнь. Жалко только, что ничего хорошего уже не вернешь.
В этот день я приехал домой раньше обычного времени. Сказал Гиззатулину Нигмату, что надо дома поработать над новыми фор-эскизами к объектам. Разрешил ему заниматься своими делами. Как только я поднялся в свою квартиру, то замкнулся изнутри на ключ и пошел слушать запись на вчерашней магнитофонной кассете. Мне надо было это сделать до прихода жены с работы. Затем сделать несколько копий заќписи, если она представляет какой-то интерес в деле. В случае опасности со стороны Насырова Сухроба можно будет подстраховаться с помощью этой кассеты. Даже можно посадить его надежно на крючок.
Я не ошибся, пленка многое сохранила, что могло быть прямым доказательством преступлений не только Насырова Сухроба, но также высокопоставленных людей в правительстве Республики Таджикистан. Салмаева Мадина сумела записать через селектор разговор собрания верхушки мафии Республики Таджикистан. На пленке были записаны обсуждения совершенных преступлений во время февральских погромов в городе Душанбе, а также планы будущих погромов по всей Республике Таджикистан. С целью нарушения стабильной обстановки в Республике Таджикистан и методов реализации обогащения за счет совершаемых погромов. Это не было похоже на подготовку государственного переворота в Республике Таджикистан. Им было все равно, при каком строе заработать деньги. В пленке обсуждались планы контрабандных поставок товаров, оружия, наркотиков. Разные варианты реализации перечисленного в пределах Советского Союза.
Эта пленка была, как бомба с замедленным действием, которую можно было всегда использовать в различных целях. Таких, как шантаж с целью обогащения, прекращения преступлений. Однако, это лишь мои бредовые предположения. У меня на примете не было ни одного человека, который мог бы поддержать меня на сто процентов в моих будущих действиях с этой магнитофонной записью на кассете. Один брат сидит в тюрьме. Второй брат тяжело болеет. Между тем, на мой взгляд, это все-таки была, очень, ценная запись.
Я ни стал откладывать свое решение на завтра и тут же сделал несколько копий этой пленки на другие магнитофонные кассеты. Затем спрятал все эти кассеты в совершенно разных местах своей квартиры. Где бы кассеты ни были доступны никому из моей семьи. Даже в случае обыска нашей квартиры, ментам не пришлось бы нигде у нас в квартире найти ни одной из этих кассет. Так я думал насчет своих тайников в квартире, которые вынужден был сделать от своих детей. Постоянно шныряющих по моим личным вещам.
Судя по всему, мне нужно было выждать какой-то период времени, чтобы решить, как поступать с этой записью на магнитофонной кассете. В этой пленке не указывалось о времени начала будущих погромов, только говорилось о предполагаемых местах будущих погромов. Так что запись на кассете имела интерес рассмотрения на любой период времени и моя спешка была бы преждевременной. Мог бы лишь навредить самому себе необдуманными поступками действия. Время покажет, как мне поступить дальше с кассетой.
Все это ясно, посмотрим, как будут дальше развиваться события моей дальнейшей жизни в окружении мафиозных структур Республики Таджикистан. Ведь они планируют совершить погромы по всему Таджикистану. Насырову Сухробу выгодно использовать в восстановлении разрушенных объектов собственные подконтрольные ему кадры художников и альфрейщиков, то есть, меня и моих работников. В конце концов, сумею я позже найти удобный случай, чтобы наказать Насырова Сухроба и его людей, за совершенные ими многочисленные преступления в Республике Таджикистан. Лишь время знает, как мне поступать дальше.