Аннотация: Две вроде разные истории, но из одной же жизни. И разделяет эти истории всего-то несколько часов, потому вот, излагаю их в порядке очерёдности происходившего.
Когда всё вроде как всегда
Дом был большим, таким большим, что на первом этаже свободно располагались четыре магазина, да ещё почта и аптека. В те послевоенные годы охранных фирм не было, так что сторож с берданой вполне справлялся с опасным делом охраны тогда ещё социалисической собственности. Сначала осенних холодов и до первых тёплых весенних денёчков ходил вокруг дома в тулупе до пят и с берданой через плечо. Наверно, после военных будней было это для него так, прогулкой при луне. Но от такой его прогулки польза была ощутима. За все годы, что он проработал в этой должности, никакой покражи так ни разу и не случилось. И вот в один из вечеров, когда все вроде бы было как всегда, две соседки, навалившись грудью на широкий подоконник коммунальной квартиры, судачили о чем-то своём и заодно рассматривали двор и новую лавочку возле подъезда. И уже стали удивляться, чего это так долго не показывается сторож? И вдруг видят, сторож во френче... без берданы и тулупа семенит возле какой-то женщины. Вот они остановились напротив сторожки:
-Александра, смотри, смотри! - упёрлась лбом в оконное стело Петровна. А за окном, во дворе дома сторож и его дама, о чем-то потолковав, вошли в сторожку. И в маленьком квадратном оконце затеплился слабый свет.
- И чем это они там занимаются?
-Ну... чем? Разговаривают... наверное, - и немного смущенно глянула на Анастасию, - или может она... по телефону позвонить зашла. Ведь почта и аптека уже закрыты, а больше откуда?
И тут соседки увидели, как из их подъезда вышла Фрося, проживающая в квартире напротив, и, осматриваясь по сторонам, перебежками, направилась к сторожке. Ей-то чего там надо?
-Глянь, Фроська-то щучкой вытянулась возле окна сторожки. Подсматривает! Ну, сторож - сторожем, а чайник, слышь, кипит?
Александра пожала плечами:
-Кто их знает? Может и кипит?
Разобравшись с чайником Петровна вернулась к окну. А там... у оконца сторожки уже образовалась очередь!
-Надо же?! Так можно всё просидеть, - накинув старую плюшевую жакетку, Анастасия Петровна заспешила во двор.
-Бабоньки, пустите глянуть. - В ответ приглушенно хихикнули. И тут же кто-то шёпотом приструнил:
-Тише, сторожка дощатая, стены тонкие, услышат и... конец фильма!
-Ой, бабоньки, и "конец" видать! Он встал и повернулся прямо к окошку, вино из бутылочки наливает! - зашептала Фроська.
-Уже конец, опоздала я, что ли? - охнула Петровна.
Приглушенный писк, перешёл в хохот и женщины бросились врассыпную.
А на следующее утро Анастасия Петровна провожала невестку и сына на работу. И хотя это другая и совсем не смешная история, однако тоже, вроде всё было как вседга. Но, поскольку это я вовсе не придумала, а всё произошло на самом деле, то всё-таки расскажу эту удивительную и странную историю.
Ну так вот, как-то утром невестка Анастасии Петровны уже почти собралась на работу, да вдруг задержалась:
-Мам, прямо не знаю, говорить, нет ли?
-Ленушка, не тяни, я опаздываю, машина ждёт, - торопил Пётр, муж Елены и значит, сын Анастасии Петровны.
-Мне сон приснился...
-Тьфу, вечно у женщин всякая чепуха на уме, да ещё с утра пораньше!
Но Елена, нервно разглаживая на столе скатерть, перебила его:
-Помните, когда Петро привёз меня к вам жить, а сам уехал дослуживать, меня домовой душил? Мы ещё лечиться ходили к бабе Варе?
-Помню, помню! Постой Петро, тут дело сурьёзное.
-Мама!? - спешил и потому нервничал Пётр.
-Лена, говори, в самом деле, не тяни, - не отступалась Анастасия.
-Мне сегодня опять приснился тот же маленький, горбатый и лохматый старичок - не старичок, но не молод, с большущей кудрявой бородой, чёрной с проседью. Сидит в углу большой пустой комнаты и говорит мне:"Ты сегодня берегись". - И так мне тревожно стало, даже сердце зашлось.
-Наш это домовой. Я его с собой позвала, когда к вам переезжала.
-Да будет вам, - уже не так уверенно проронил Пётр.
-Петя, ты давай-ка Елену до работы проводи.
-Да мне - дорогу перейти и я на работе. - Работала Елена как раз напротив их дома.
-Вот ты её через дорогу и проводи.
-Пошли, довезу, в целости и сохранности.
-И встреть.
-Ясно.
-Петя...
-Мама, сказал встречу! Всё, пошли, что ли?!
Проводив Петра и Елену, Анастасия подошла к окну, аккуратно отодвинула штору, подождала, пока не увидела, как служебная машина Петра подъехала к проходной, Пётр помог Елене выйти, проводил до дверей, а сам вернулся в машину, машина тронулась и Анастасия, вроде успокоившись, направилась на кухню, варить внучке кашу.
По мере того, как приближался вечер, на душе у Анастасии становилось всё тревожнее.
Но время шло. И уже давно бы пора вернуться Петру и Елене. А их всё не было. И тут кто-то тревожно и торопливо застучал в дверь. Анастасия бросилась открывать.
-Мама, Лена дома? - с порога спросил Пётр. Шляпа съехала на бок, пальто нараспашку.
-А ты за ней разве не зашёл? - спросила и тут же поняла: что-то случилось. В руках у Петра была сумочка Елены, с которой она ходила на работу.
-Нет её на работе, и склады не опломбированы. И вот, - он протянул Анастасии сумочку. - Туфли в раздевалке, она на работе в других, без каблуков ходит. Пальто... всё на месте. Выходит, исчезла в рабочей одежде?
- Как исчезла? - растерялась Петровна.
- Всё вокруг обежал. Будто испарилась. И никто ничего не видел.
-Ты склады-то опломбировал бы, - Анастасия открыла сумочку: тяжелый пломбир, паспорт, кошелек, губная помада, платочек. Всё на месте.
-Не до складов мне! Пойду её искать.
-Машину-то отпустил, что ли?
-Так служебное время кончилось. Всё, по путевке в гараж вернулась. Ладно, пошёл я.
В милицию, в скорую... может к Орловым забежать? Но что ей там делать? К тёще. Может, с кем из родственников что-нибудь случилось? Вот кинулась не глядя? В сторожке телефон есть! В милицию и скорую попробую позвонить.
-Петя, оденься теплее. На улице ветер и вон, снег пробрасывает.
Но он будто не слышал. И как был в лёгком пальто и шляпе, отправился в осеннюю круговерть.
В кухонное окно Анастасия видела, как Петро подёргал дверь деревянной будки, махнул рукой и куда-то побежал. Наверное, сторожа искать. Вот он вернулся, опять подергал ручку двери, поднял голову, посмотрел на окно, она открыла створку:
-Нет, не приходила, - крикнула в холодный ночной воздух. Он в ответ кивнул и махнул рукой в сторону арки.
Время тянулось как смола. Уснула Танюшка. А Петровна не могла найти себе места. За окном завывал холодный осенний ветер, кидая в стёкла редкие снежинки. До половины третьего Анастасия ходила от кухонного окна к комнатному и обратно, подходила к входной двери, чутко прислушивалась, приложив ухо к замочной скважине: может уже идут? В пятом часу прилегла на диван. Но сил не было даже просто закрыть глаза. Ни Петра, ни Елены. И только жёлтый круг света от настольной лампы, как прежде светил на скатерть.
Наконец мимо окна проехал первый автобус. Анастасия собрала внучку и отправилась к Устиньи, может Елена там, всё-таки мать родная, да мало ли. Но так ничего не придумав, наклоняясь против встречного ветра, проверяя шарфик у Танюшки, как бы холодного воздуха не наглоталась, Анастасия шла, успокаивая себя надеждой. Жила сватья в бараке. Когда стали подходить, то ещё и не все окна светились, такая рань. Но из трубы Устиньиной печки струился думок. Значит дома. Застала Акулину, родную сестру Устиньи. Жили они вместе с тех пор, как обе овдовели. Коротко рассказав о случившимся, не в силах больше терпеть, Петровна вдруг кинулась к Танюшке и запричитала:
-Сиротинушка ты моя го-о-орькая...
-Сватья, ты никак ополоумела? Может разругались, разбежались!
-Сказал бы. Нет! Нет! Ой, горе мне горе!
- Тебе не доложились! Прекрати сей момент завывать, как по покойникам! Значит так, я сегодня со второй смены, а то бы уже ушла. Поеду к Надюшке. Родные сёстры все-таки, сама подумай, может Елена у неё, или она знает что. А по дороге забегу в милицию и скорую, может, там что выясню. А ты садись на автобус, не морозь ребёнка, езжай домой, жди, может, объявятся. Ну а я, как всё обойду, к вам заеду. А уж там будет видно.
Вернувшись домой, Анастасия пыталась заняться домашними делами, но мысли лезли в голову одна страшнее другой, и она только бестолково толклась по квартире. Время подходило к обеду, а от Акулины ни слуху, ни духу. Да что же это такое? Господи? И Анастасия Петровна упала на колени перед маленьким образком, висевшим над её кроватью. Этой иконкой ещё её мать благословляли, потом её, потом она Петра и Елену. Анастасия молилась, на диване, сжавшись в комок, сидела Татьяна. Вдруг вроде кто в дверь стукнул? Показалось? Но от пережитого волнения, ноги слушались плохо и она вместо того, чтобы опрометью кинуться открывать дверь, кое-как поднялась с колен.
В дверях стояла Акулина. Она разулась у порога, скинула на плечи шерстяной клетчатый платок, прошла в комнату. Анастасия, молча, двигалась следом.
-Значит так, сватья, Петро лежит в больнице. Ну, той, что супротив столовой, в которой работаю. Тут недалеко. Поговорить с ним не могла, но я всё-таки убедилась, что это он. Потому и долго, зашла на работу, взяла свой столовский халат, да платок. Прошла чуток по коридору, и заглянула в палату.
Анастасия только швыргала распухшим от слёз носом.
- Петро ночью пришёл в скорую, Елену искал. Да видать продрог так, что в скорой и свалился. Они его увезли в больницу. Говорят какое-то сурьёзное воспаление лёгких. Сильный жар. Без памяти он.
-Он на войне всё своё здоровье оставил! - плакала Анастасия. - Тонул, живой остался, потому что к деревяшке примёрз. А теперь вот...
-Елену надо искать... - Акулина вновь набросила платок на голову.
-Может горячего чаю?
-Неколи. Поеду отправлю Устишку к Надьке, пусть поводится с её ребятами. А мы с Надей... в морг сходим. Только там и не была ещё.
-Акулина Фёдоровна, может и Танюшку пока к Надежде? Я бы к Петру...
-Ну, що ж?! Одевай.
Автобус остановился напротив четырехэтажного кирпичного здания - больница. Анастасия чувствовала, как мелко трясутся её руки, и зуб на зуб не попадает. Она и спешила и боялась увидеть своего сына. Лишь бы Бог дал всё обошлось. Ну, хоть в одном повезло, как раз попала во время посещений. Ей выдали белый халат и дерматиновые тапочки сорок последнего размера. Не отрывая от пола ног, чтоб не потерять их, она зашаркала в указанную палату.
Заострившийся нос сына, чёрная щетина по щекам и испарина на лбу. Анастасия присела рядом. Достала платок, промокнула лоб, рядом на тумбочке стоял стакан с водой. Она взглядом спросила мужчину на соседней койке: чей?
-Его. Медсестра иногда заходит, губы смочить.
Набрала чайную ложечку, приподняла его голову, влила в рот. Так и сидела, изредка смачивая водой его губы, пока не вошла мед. сестра.
-Приходите завтра. Мы вам пропуск выпишем.
-Там диванчик в приёмном покое, мне бы остаться...
-Нельзя. Никак нельзя. Да и чем вы поможете? - видя, что просьбы переночевать в приёмном покое не прекратятся, санитарка почти выдавила своим корпусом Петровну за дверь и закрыла её на защёлку.
Анастасия стояла на автобусной остановке. Осенний ветер трепал полы пальто, залезал за воротник, вышибал из глаз слезу, а может и не ветер был тому виной? Автобус остановился как раз напротив нужного дома. Посмотрела на окна: в комнате Надежды свет. Значит дома. Ну, ясно, Галина, Володька - Надеждины дети, да Танюшка, куда ж их деть?
Устинья и Акулина сидели на диване. На кухне Надежда кормила ребятишек. Анастасия расслабила платок, ожидая: что скажут?
-Слава Богу в моргах нет, - голос Устиньи задрожал: - Да за что же энто мне горе такое? Господи, забери мою жисть, спаси дочь мою Елену!
-Хватит за живо-то хоронить! Раз в моргах нет, значит живая. Утром снова искать пойдём.
Решили, что детей оставят с Надеждой. Анастасия пойдёт с утра в больницу к Петру, а Устинья останется ждать: вдруг объявится Елена.
Уже третьи сутки Анастасия неотлучно сидела возле сына. Либо Акулина, либо Надежда привозили днём горячий куриный бульон в банке, укутанной так, чтоб не остыл, и Анастасия чайной ложечкой поила им сына. К вечеру третьих суток Пётро пришёл в себя. Врач посмотрел на Петровну поверх очков:
-Ну что ж? Поздравляю. Кризис миновал.
Анастасия протирала сына махровым полотенцем, и пуще всего боялась, что вот сейчас он спросит про Елену.
-Ну, Слава Богу, один очнулся. А вот бабонька, что считай вместе с тобой привезли, только её днём, а тебя ночью скорая доставила, так и лежит чурка-чуркой, без сознания. Ни документов при ней, ничего, - вздохнул мужик, явно радуясь, что сосед по койке пошёл на поправку.
-Мама, помоги... - попытался подняться Пётр.
-Петя, я сама...
-Да ты что, мужик? Нельзя тебе! А-а-а! Держись, коли так! - И сосед почти подхватил на руки Петра.
В соседней палате, белая как мел, разметав по подушке кудри, лежала Елена.
-Скорая доставила. На заводе искусственного волокна, там, где столовая, укладывали бордюры возле пешеходной дорожки, стали натягивать трос, чтоб ряд ровно выставить, а тут женщина перейти решила, трактор трос дернул, а она как раз шагнула, ну и головой о бордюр с размаху ударилась, - врач вздохнула, поправила стетоскоп на груди: - Ни документов при ней, ничего... И в себя не приходит. Не знаем, как и быть. Хорошо мимо скорая проезжала, так рабочие остановили и вот... - она кивнула на кровать с пациенткой.
-Невестка это моя. Сын её искал, когда к вам попал...
-Надо же? Это чтобы так совпало... - и уже другим тоном добавила: - Ну, всё равно, Петру Ефимовичу - строгий постельный режим!
Вот и подумаешь, вроде утро начиналось как всегда, ну подумаешь, сон приснился? Ну подумаешь, в одини сутки муж и жена по разным причинам чуть не отдали Богу душу? Ну подумаешь - нашли друг друга в соседних палатах? Но когда подумаешь, не много ли совпадений для одного случая?
Так что даже когда всё вроде идёт как всегда, кто знает чем закончится? Может романтическим приключением в сторожке, к интересу и удовольствию любопытных женщин, а может тяжелой драмой, которая всё-таки закончилась чудом, но это уже третья история. Может быть когда-нибудь потом
расскажу.