Львиная доля

Свирепое африканское солнце висело в небе, как перезрелый плод, готовый сорваться на землю в любую секунду.

Ольга откинул полог шатра, с опаской огляделась. Сергей Андреевич, сидя на раскладном стульчике, с недовольным видом чистил ружье. Хотя чистить его не было никакой необходимости – за три дня пребывания в Африке он ни разу выстрелил. Да и в кого здесь можно было стрелять? Разве что в назойливых мух, своей величиной не уступающих черносливу? Правда, как утверждал проводник Джемал, укус этого «чернослива» мог привести к весьма неприятным последствиям – к нагноениям, высокой температуре и даже к расстройству желудку. И, вообще, Африка вблизи выглядела скопищем сплошных опасностей – здесь нельзя было расслабляться ни на секунду.

Выбравшись из шатра, Ольга, покачивая бедрами, прошла мимо шефа к джипу, достала из багажника канистру с водой и принялась чистить зубы. Шеф, глядя на нее, улыбнулся и, натянув на глаза головной убор, принялся шуровать крохотной щеткой по блестящему ружейному стволу с еще большим усердием.

В этой выгоревшей на жгучем солнце шляпе и застиранных шортах Сергей Андреевич никак не напоминал президента крупной компании, приехавшего в Африку на охоту. Невысокий, стройный брюнет с бронзовыми, литыми от систематических тренировок мышцами, он скорее был похож на профессионального охотника, этакого Следопыта, невозмутимого и умеющего сохранять спокойствие в любой ситуации. Хотя Ольга не была уверена, что шеф останется таким же непробиваемым, когда узнает о ее, мягко говоря, глупой проделке.

Но все случилось слишком неожиданно. По офису поползли слухи о том, что президент летит на охоту в Африку и ищет для сопровождения человека, знающего английский язык и местный диалект. Английский Ольга знала хорошо, более того, она даже немного болтала на суахили – сказались три года, когда она с родителями жила при российском посольстве в одной из африканских стран. Правда, Ольга не была уверена в том, что ее познаний будет достаточно, чтобы объясниться с местными проводниками: Африка не Мытищи или Бирюлево, где все говорят на одном наречии – там у каждого племени свой диалект, и не факт, что тот, кто вызовется приманивать львов для шефа, будет знать те несколько десятков слов, которые известны Ольге. Но искушение было слишком сильным – в конце концов, среди африканцев тоже есть образованные люди - даже выпускники Сорбонны и Оксфорда. Правда, вряд ли представители этой категории занимаются приманкой львов - но Ольге об этом думать не хотелось.
В обеденный перерыв она уверенно постучалась в кабинет шефа и кратко сообщила о своей готовности поучаствовать в настоящем африканском сафари.

Сергей Андреевич с интересом смотрел на ее идеально стройные ноги, едва прикрытые короткой юбкой, на волнующуюся девичью грудь, чуть ли не выпадающую из выреза модной майки, и улыбался. И Ольга не знала, к чему отнести эту улыбку – то ли шеф удивлялся тому, какие бесстрашные девушки работают у него в подчинении, то ли ее красоте и энергии, с какой Ольга предлагала себя для такой непростой роли. Никто не знал, что Ольга второй год подряд сходила с ума по этому элегантному холостяку - обладателю мощных плеч, роскошной улыбки и весьма приличного состояния. И хорошо, что не знали – иначе шеф ни за что не взял бы ее в эту поездку.

Теперь же, скупо протирая обгоревшее лицо тепловатой водой, находясь на расстоянии трех метров от заветной мечты, Ольга едва не плакала от сознания собственного бессилия. Она понимала, что Сергей Андреевич никогда не поцелует ей руку, никогда, путая от волнения слова, не пригласит прогуляться по засыпающей саванне.

Голова Сергея Андреевича была занята другим - шеф с истинной одержимостью мечтал об убитом льве, об охотничьем трофее, которым можно будет хвастаться в компании приятелей-холостяков, сидя в парной своего загородного коттеджа в заснеженном Подмосковье. Но все обитатели этой выгоревшей на солнце саванны, словно каким-то образом узнав о приезде охотников из России, куда-то запропастились.

Двое суток они колесили по едва виднеющимся в траве тропам, высокий, круглолицый проводник Джемал выпрыгивал из машины, ползал на четвереньках, выискивая засохшие куски львиных экскрементов. Но все тщетно – львов нигде не было. Конечно, если бы Джемал хоть немного понимал слова, с которыми обращалась к нему Ольга, поиски львов шли бы куда успешнее. Наконец Ольга не выдержала: вечером, сделав несколько глотков из фляжки с виски, отвела Джемала в сторону и сказала, путая слова на русском, английском и суахили:
- Если завтра к утру шеф не подстрелит льва, денег тебе не заплатит! Ты понял? К утру лев должен быть!
Джемал яростно замахал руками, что-то прокричал и, подхватив свое маленькое, какое-то игрушечное ружьишко, убежал. Ольга, покачиваясь от усталости и выпитого, полезла в шатер, где в обнимку с ружьем ворочался Сергей Андреевич
Она разделась, сложила свои вещи, нырнула под одеяло.
- Сергей? Вы спите? – Ольга чувствовала, как от приближающегося нестерпимого желания кружится голова.
Шеф не ответил. Может, спал, а может не хотел разговаривать, предчувствуя, как вернется в Москву, так и не сделав ни одного выстрела.

Ольга смущенно кашлянула.
- Мне проводник сейчас сказал, - Ольга смотрела в темноту и улыбалась, зная, что ее улыбку он видеть не может, - … люди его племени перед выходом на охоту всегда занимаются любовью…Чтобы задобрить духов…И тогда духи посылают им добычу…Красивая легенда, верно?…
Шеф молчал. «Дубина!» - подумала Ольга. «Выгоревший на солнце африканский баобаб! Чтоб львы за километр обходили твою стоянку!».

Она накрылась с головой одеялом и отдалась в руки африканского Морфея. Бог сна был черен, силен и неутомим. Шлепая босыми ногами, он долго стоял у лежанки Ольги, испытывая ее терпение. Наконец, темное, словно вырезанное из дерева мужское тело, скользнуло к ней под одеяло. Ольга закинула руки, обвила голову шефа и крепко поцеловала его в губы. Но шефа не надо было приглашать дважды: его руки быстро и умело освобождали ее от остатков одежды, скользили вдоль стройных, обожженных солнцем бедер, гладили плечи. Ольга откинула одеяло в сторону, она не хотела, чтобы что-то мешало их безудержным движениям, стремительному, колдовскому сближению. Она боялась закричать, сдерживаясь, кусала губы, но крик трепетал в распахнутом рту, близко-близко, их страстный двуединый стон пронесся над притихшей землей, замер вдали.
Они несколько минут лежали молча - сплетенные пальцы ощущали взаимный бег крови, поверхность кожи спело светилась, Ольга приподнялась, положила голову на грудь своему защитнику и все еще незадачливому охотнику. Сергей Андреевич теперь лежал рядом, и Ольга впервые видела, что в своей ладони он сжимает не ствол бельгийского, искусно инкрустированного ружья, а ее тонкую, потемневшую от солнца руку.

- Хэмингуэйчик ты мой! – сказала Ольга, прикасаясь к губам к его небритой щеке.
Сергей обиженно всхлипнул.

— Вот именно, Хэмингуэйчик! – он приподнял голову, оперся на локоть. – Старина Хэм из Африки без добычи никогда не уезжал…А я! - он устало махнул рукой, потянулся за сигаретами.

- Не волнуйся, наш лев уже на подходе! – попыталась приободрить его Ольга, с трудом раздвигая веки – сон наваливался на нее со всей силой, ведь своего льва она уже завалила: желанный зверь лежал рядом – большой, теплый, ручной. Его можно было трогать, целовать сухую щетину, гладить по литым бокам.

- Ты думаешь, приворот сработает? – Сергей затянулся, малиновый огонек жарко дрожал посреди шатра, за матерчатым пологом сонно дышала саванна. – Ты Джемалу веришь?

- Конечно! – вскинулась Ольга. – Все народные приметы работают. К примеру, если я забываю зонт, обязательно будет дождь! А стоит надеть что-либо новое, так сразу что-нибудь потеряешь. Народная мудрость — это тебе не академическая наука! А в Африке такие приметы работают с двойным эффектом…Здесь же тропики! - для чего-то добавила Ольга.
- Хорошо бы! – мечтательно пробормотал Сергей.

Он поворочался, укладываясь поудобнее. – Тебе не тесно?

- Нет! – сказала Ольга, подтыкая одеяло под свисающий бок. – Очень хорошо! Спи!

Она прижалась к его груди. Когда Оля выдыхала воздух, курчавые волосики на мускулистых полукружьях раздвигались в стороны, казалось, из этих зарослей сейчас выйдет лев, маленький, золотистый, с шуршащей гривой вкруг шеи.

Утром она проснулась первой. Почему-то смертельно хотелось кофе. Наверное, климат уже начинал превращать их в аборигенов: вначале хочется кофе, потом бананов, а потом целыми днями танцевать под звуки тамтамов и лежать в тени баобабов. И побоку эта сырая московская осень, туман на крышах, беглая рябь в тяжелых лужах.

Осторожно приподнявшись, она укрыла охотника легким одеялом, посмотрела ему в лицо – офисная жизнь выходила из Сергея вместе с потом, его лицо забронзовело, обветрилось. Конечно, глядя на него, лев, вряд ли, бы испугался, но легкая дрожь в лапах была гарантирована. Шеф был суров - брови нависали над веками, плотно сжатые губы разрезали сумерки смуглыми полосами, волосы воинственно дыбились.

Ольга на цыпочках прошла к выходу, просунула руку, откидывая полог.
И в этот момент где-то совсем рядом раздался грозный, приближающийся рык. Сергей тут же вскочил – мягкий рев заставлял вздрагивать сердце, его рука сжала ружейный приклад, глаза жадно сверкнули.

- По-моему, сработало! – возбужденно прошептал он.
Они кинулись к выходу. У шатра, нетерпеливо потирая ладони, стоял выскочивший откуда-то Джемал. Увидев Сергея, он ткнул пальцем в разреженную пустоту приближающегося утра.
- О-о-о! – загудел проводник, взбивая воздух непонятными, колдовскими пасами.
Впрочем, это уже было лишним. Лев находился в опасной близи: он выскочил из темноты, громадный, светящийся, с гривой, осыпанной лунными блестками. Гривастый царь торопился из глубины саванны, привлеченный запахом, криком, светом разгорающейся страсти.

Сергей вскинул ружье и быстро, не целясь, выстрелил. Джемал схватился за голову – лев развернулся, и ловко разбрасывая по сторонам плотные лапы, понесся прочь.
- Джемал, Джемал, за ним! Скорее! – крикнул шеф, бросаясь к машине.
Мотор сонно зашевелил клапанами, глотнул воздуха, тяжело закашлялся.
- Черт, что такое! – шеф спрыгнул на землю, метнулся к Джемалу, уже склонившегося над приподнятым капотом. – Быстрее, ну! Уйдет же!

Джемал скрюченным пальцем тыкался в маслянисто поблескивающий фильтр, что–то объяснял шефу, вздымал руки кверху. Оля напрасно пыталась понять, что он говорит, судя по отчаянию, звеневшему в словах, лев ушел навсегда и вряд ли сюда вернется снова.
- Пойди, спроси, что он лопочет? – закричал Сергей, хватая Олю за руку. – Нам нужно ехать, там – лев! – он замер, пытаясь высмотреть в расступающейся близи золотистую копну, летящую над травой.
Проводник молча смотрел на Олю, она мягко прикоснулась к его плечу. Джемал развел руками, снова забарабанил на своем звенящем, непонятном диалекте, из которого Ольга понимала только «поздно», «плохо» и «ждать».
Но и этого было вполне достаточно.

- Сережа, Джемал говорит, что приворот действует только в том случае, если его исполнять беспрерывно и… в течение трех суток!
Она хотела сказать «в течение всей жизни», но постеснялась – это было бы ложью, а врать Ольга не любила. Да и не могла.
Шеф еще раз обежал для чего-то застывший на месте джип, вернулся к шатру, откинул полог.

- Чини двигатель! Чтоб к обеду было готово! – он решительно привлек Ольгу к себе. – А лев – пусть себе пока погуляет! Злее будет…

В шатре уже посветлело, пахло свежезаваренным кофе и присохшей травой. Не давая опомниться, Сергей мягко уложил ее на одеяло, осыпал поцелуями лицо, волосы, руки. Где-то неподалеку глухо роптал двигатель, сам с собой говорил Джемал, но все это доносилось до ее слуха, как сквозь львиную гриву. Ольга запрокинула голову, обвила шею руками, остужая жаркую кожу подушечками пальцев – ее лев медленно бежал по московским улицам, лапы сморщенным вельветом спускались в лужи, бег его был бесконечным, мягким, словно круженье последнего, осеннего листа.