Кэдбери для всех ребят
Дарит новый шоколад,
На жирафа он похож,
Съешь его - и подрастешь!
С этим рекламным стишком английский концерн Кэдбери привел в Россию мой любимый шоколадный батончик "Пикник". И больше о шоколаде в связи с этой книгой мне сказать нечего. А почему в связи с ней вообще нужно говорить о шоколаде? Ну, потому что Борнвилл в заглавии - это деревня, основанная семьей квакеров Кэдбери для жизни работников своего шоколадного производства Cadbury's. Квакерство - на самом деле значимая деталь, будучи выразителем взглядов крайней степени пуританизма: трудолюбие, экономность, скромность, презрение к внешнему блеску, неприятие эпатажа, твердые моральные устои - оно во многом определяет атмосферу романа. Такое: "скажи мне, откуда ты и я скажу, кто ты" - на территории деревни, к примеру, не было ни одного магазина, торговавшего алкоголем.
Герои романа родом из Борнвилла, частичку которого несут в себе всю жизнь, куда бы она их ни забросила. И все значимые выборы невольно соотносят с принципами и ценностями малой родины, каким бы смехотворным ни показалось им это предположение. Писатели стареют по разному: весельчак с годами делается мрачным, гуманист мизантропом, мастер проникновения в психологические глубины приходит к простоте и морализаторству. Джонатану Коу возраст к лицу, от богемного абсурдизма "Карликов смерти", психоделического постмодернизма "Дома сна", яростной обличительной сатиры "Какого надувательства" и скорбного негодования "Номера 11" он приходит к спокойной приязни.
На стилистические особенности его прозы это медитативное, буддистски-отстраненное принятию реальности накладывается, создавая удивительный эффект примирения и утешения скорбей. И бьюти-блогерки, которые пишут о "Борнвилле": "Книжку прочитала - как шоколадку сжевала" - лишь переводят на доступный язык эффект воздействия прозы позднего Коу в шедевральном переводе Шаши Мартыновой. Шоколад тоже повышает в организме содержание гормонов счастья (как выяснили британские ученые).
И вот это плавно ведет нас к британскости книги, потому что предельно штампованное "судьба семьи в судьбе страны" как определение жанра, здесь уместно, более чем. Коу уже делал подобное с трилогией "Клуба ракалий", но там объемы, протяженность по времени, многотемье - все иное. "Борнвилл" роман достаточно компактный, выстроенный как череда знаковых для нации событий, числом семь: День Победы, коронация Елизаветы II, Чемпионат Мира по футболу 1966, Инвеститура (официальное оглашение принцом Уэльским) Чарльза, свадьба Чарльза и Дианы, похороны Дианы, 75-я годовщина Дня Победы - и то, как на это реагирует обычная семья из середины английского среднего класса.
Форма далеко не такая простая, как может показаться читателю, очарованному комфортностью этой прозы. Линейное движение из прошлого в будущее нарушает пролог - объявления локдауна в связи с пандемией ковида, прервавшего гастрольный тур внучки главной героини. Еще Инвеститура Чарльза выполнена как письмо двоюродного брата с воспоминаниями о совместном отпуске двух семей в Уэльсе. И в целом фокус повествования все время смещается, вот главная фигура Мэри, а вот уже кто-то из ее детей, внучка.
Английская литература - своего рода священная корова нашего культурного пространства. О них, предельно непохожих на нас англичанах, мы читаем в разы больше, чем о немцах, французах, испанцах, итальянцах. Больше даже, чем об Америке и американцах, хотя, казалось бы, они везде впереди планеты всей и воспринимаются как куда более ментально близкие. И думаю не ошибусь, если скажу, что до последнего времени Британия воспринималась более-менее монолитной. Внезапно когорта талантливых ирландских авторов открыла нам автономную Ирландию, Кейт Аткинсон Шотландию, Али Смит - Уэльс, вполне себе аутентичные и частью империи видеть себя совсем не склонные. Эти симптомы центробежности в "Борнвилле"явственно видны-слышны-ощущаются, и отчасти объясняют Брекзит.
И все-таки поразительно это ощущение национального единства в реакции на значимые события. Коронация и свадьба не были откровением, во многих хороших книгах описано, как их воспринимали страшно далекие от королевской семьи люди. Что меня потрясло, так это похороны принцессы Дианы. Я просто не могу вообразить такой единодушной скорби по поводу смерти какого бы то ни было соотечественника. И тот эпизод, когда похмельный Питер в тисках тяжелейшего личностного кризиса рыдает на балконе в четыре часа утра, по совпадению в день похорон, а из соседнего окошка высовывается мужик и вместо того, чтобы покрыть матом, говорит: "Понимаю тебя, приятель, это мы - все мы убили ее!" Тут я, каюсь, хохотала.
Да, они совсем иные, но в то же время какие-то невероятно близкие и понятные, и это магия текста, за которую спасибо, конечно, автору, но перевод Шаши - отдельное читательское счастье. То самое, когда читаешь и плавишься от нежности к героям. В конечном итоге приходя к большему принятию себя со всеми своими заморочками. Тот самый терапевтический эффект чтения, который дарят лучшие из книг.
Отличная книга, от всего сердца!
