Эпиграф:
Мы в такие шагали дали, что не очень-то и дойдёшь
Мы в засаде годами ждали, невзирая на снег и дождь
В ледяной воде мы не плачем. И в огне почти не горим.
Мы охотники за удачей, - птицей цвета ультрамарин.
©
Андрей Макаревич "Синяя птица"
Глава первая:
О том, как пятеро заключённых получили особо важное задание, а также о том, почему среди заключённых средневековой тюрьмы оказалась женщина другого мира и ещё коротенькая справка об этой женщине.
- Всех вас, бродяг, следует повесить. Но! Король милостив. Он даёт вам ещё один шанс. Более того: выполните поручение, получите дворянство.
- Предпочитаю звонкую монету.
Бесшабашная улыбка, весело блеснувшие голубые глаза... Удар древком копья в спину, и мы пятеро повалились на каменный пол. Цепь-то общая! Воистину: "язык твой, - враг твой". Рассадила ладони, и колени разбила. Кто этого чудака на букву "м" за язык всё время тянет?!
Молчу. Женщине в этом мире полагается молчать. Если, конечно, она не уличная торговка: "А вот кому горячие пирожки?! С пылу с жару, медяк за пару!" А чужеземка, не входящая ни в одну из многочисленных банд королевства... Что говорить! Бесправная добыча любого желающего развлечься. К счастью, я абсолютно непривлекательна по местным меркам. Здесь ценятся женщины рубенсовского типа: "берёшь в руку, маешь вещь"! А я - невысокая, непышная, несексуальная, неприметная... Сплошное "не".
Ага, и не до секса мне сейчас. Моё дело продержаться в этом мире полгода, и не сдохнуть. Такие условия. Приз? Приз достойный. Изменение статуса, и право на обучение в корпусе разведчиков Внеземелья. А это - круто! Доступ к закрытым знаниям и умениям дорогого стоит.
Амуниция - прибор, вмонтированный в кольцо, сплетённое из кожаных ремешков, дающий возможность усвоить два разных языка. Мой пока использован наполовину. Все встреченные мной люди говорят на одном языке. Жаргоны осваивать придётся самостоятельно. "По фене ботать" прибор не умеет. И всё. То есть абсолютно. Плетёное колечко на пальце, - это и одежда и обувь и средство передвижения... Язык до Киева доведёт, короче.
Жизнь в новом мире пришлось начать с воровства. Или это грабёж? Раздела пугало. А что делать? Я не волшебник, и даже не учусь на волшебника. Тряпьё выстирала с глиной, и выполоскала в ручье. Про глину прочитала в каком-то приключенческом романе. После того как тряпки высохли, их уже не узнать. С первого взгляда во всяком случае. Да, наверное, и со второго тоже. Вот и славно. Теперь, хотя бы, можно передвигаться вдоль дороги, не особенно опасаясь, что меня увидят.
Добралась до города. По пути, слушая разговоры, вкратце ознакомилась с миром, в котором мне надо прожить полгода. Феодализм. Махровый. Несколько королевств, каганаты в степях, в горах - вольные бароны. Если в королевствах и каганатах есть видимость законов, то в вольных баронствах ничего отягощающего совесть нет. Право сильного в чистом незамутнённом цивилизацией виде.
Короче, любой главарь банды может закрепиться в горах и назвать себя бароном, а свою банду, соответственно, - баронской дружиной. И брать дань за проезд по своим землям. Учитывая немногочисленность проходимых для караванов троп, - прибыльное занятие. Всего баронств девятнадцать. По числу дорог. Некоторые объединяются, потом дробятся. Беспрерывно воюют между собой и с внешним миром. В общем, - не скучают. Важно: тот, кто в одиночку, имея при себе лишь боевой нож, убил барона, - становится следующим. Смена правящего барона происходит как правило внутри банды. Ах, простите, - баронской дружины.
Интересно, но вряд ли пригодится. Конечно, боевым ножом пользоваться я умею, - выучили. И без ножа, - голыми руками, и всем, что под рукой окажется. Не в пансионе благородных девиц воспитывалась. Но затеряться лучше в городе. На селе новый человек - событие. Все друг друга знают. Ага, и друг о друге, тоже. А в городе - милое дело. Пару кварталов прошёл, и никто о тебе ничего не скажет.
Зря я так подумала. В первую облаву не попала, таки в следующую загребли меня, грешную, вместе со всеми. Уличных девок выкупили сутенёры. Судя по их количеству, - облава была масштабная. Город явно "чистят". Кто-то важный ожидается, - к гадалке не ходи.
Как в воду глядела! Его Королевское Величество Айрон Четвёртый Милостивый. Ну да, ну да... В честь его приезда в баланду положили мясо. По кусочку, - величиной с фалангу моего мизинца. Небывалая щедрость по словам старожилов. И начали нас выводить по пять штук скованных одной цепью. В каждую пятёрку запихивали одну женщину. Ах да! Камера - общая. Без разделения на мужскую-женскую. Пришлось насмотреться всякого. К счастью, я - непривлекательна, как уже говорилось. Ну и от греха подальше, - вымазала лицо и волосы сажей и пылью. Этакая Золушка. Только, на ядовитую змею похожая, ибо недобрая совсем.
Итак, вывели нас, - скованных одной цепью, связанных одной целью... Задание моих спутников вогнало в ступор. Даже языкатый весельчак задумался... И спросить-то не у кого. Легенду подходящую, оправдывающую моё незнание, вот так сходу не придумать. Что-нибудь ляпнешь не то, - и привет семье. Молчу. Слушаю. Пополняю свою коллекцию ругательств. Пока, кроме них, ничего не слышно.
- Серые лорды... Мммать!
- Шанс...
- Лучше петля!
- Скажи стражникам. Замену тебе найдут быстро.
Все четверо высказались. На меня внимания никто не обращает. Я, по-видимому, уже труп. Женщина - пропуск? Возможно. Мало инфо... Очень мало!
Расковывать нас не собираются. Ага. В кустики приходится цепью ходить. Сволочи! Хотя, судя по камере и общим баням, здесь на разделение полов смотрят проще. И когда в камере приходилось пользоваться общими "удобствами", никто внимания не обращал. Так что держу индифферентное выражение лица, соблюдая рекомендацию Горация "nil admirari" (ничему не удивляйся).
Везут в телеге, запряжённой какими-то полузверями-полуящерами. Лапы - широкие, когтистые. Даже по болоту прошлёпают, или по зыбучим пескам. За счёт скорости. Скорость - километров восемьдесят в час, при том, что телега типа "волокуша" на широких полозьях, подбитых чем-то непонятным. Это в начале осени-то! Хотя, может, здесь зима такая? Пасмурно, туманно. Но не холодно. Силища у этих животных - дурная. Сопровождает нас отряд в два десятка стражников. На таких же монстрах. Интересно, чем эти твари питаются... Вдруг плотоядные? Брррр!
Добрались до предгорий. За четыре дня. Одна остановка в середине дня на обед. И когда полностью стемнеет - ночёвка. На рассвете - подъём, перекус, оправка - и в путь. В общем, две трети суток - едем. Ехали, точнее. А вот теперь, - стоим лагерем и ждём у моря погоды. Судя по старым следам, - раз в несколько лет здесь также стоят лагерем и ждут. Нашу цепь прикрепили к кольцу в огромном валуне. Спутники мои совсем поскучнели...
На небе - всполохи. Похоже на северное сияние. Ага, точно! Разворачивающиеся цветные полотнища, как флаги... Все флаги в гости будут к нам. Стражники отбыли восвояси; надавав, на прощание, тумаков всем, кроме меня. Я часто-часто заморгала, наливающимися слезой, глазами; замерев, и глядя на грозного стражника... Хмыкнул и прошёл мимо. Пообещали заглянуть через недельку... Мои спутники проводили их угрюмыми взглядами, и впали в транс ожидания. Иначе не могу назвать это состояние боевой готовности. А на воинов непохожи.
Один - точно из воровского сословия. Пока его били, вытащил у стражника кинжал и кошель. Второй - весельчак, трудноклассифицируемый. Свободный художник-грабитель... Или из наёмных убийц. Его побаиваются и прислушиваются к нему. Третий... "Жил был на Подоле Гоп-со-смыком..." И четвёртый - выглядит как раздолбай, из опустившихся мелких дворян, а на самом деле, - то ли шулер, то ли мошенник высокого полёта. Ага, и я - "сами мы не местные". Пыль и сажу смыла с себя первым же утром, так что на Золушку уже не похожу. А вот на гадюку... Внутренне. Только внутренне...
Карманник, оказавшийся вором широкого профиля, ковыряет кинжалом замок цепи. Смысл этих его потуг мне неясен. Нас сковывали без замков - заклёпывая цепь кузнечным молотом. А с цепью - далеко не уйдём. Но всё-таки, хоть какое-то занятие. Время скоротать... Ждать и догонять - самое тяжёлое. Но ждать я умею, а догонять мне пока не приходилось. Всё больше убегала. Не по-настоящему, конечно, - на тренировках. Подготовка для всех "понаехавших" одинаковая. Распределение статуса - разное.
Мой статус пока что - быть инкубатором для тех, кто сможет оплатить приток свежей крови в своё фамильное древо. "Чистокровная носительница генетической линии". Ага, и клеймо на предплечье. Похожее на татуировку. Только линии не цветные, а сияющие, как бриллианты. О моём желании - речь не идёт. Казалось бы: безопасность, здравоохранение, образование, - чего ещё надо? Причём "работа" не на износ, а с чётко отслеживаемыми перерывами на восстановление организма после родов. Чтобы как можно дольше использовать. Ага! Шоб вы так жили! Или вариант - во Внеземелье. Но туда берут не каждого. Надо выучиться, потом отработать стажёром, потом только можно получить допуск к звёздам. А чтобы выучиться, - надо повысить статус. Вот такие пироги... Для мужчин имеется ещё и третий вариант - армия. Почётная служба, гособеспечение и пенсия за выслугу лет. Но женщин, способных рожать, в армию не берут. Даже, если они не понаехавшие, а коренные уроженки.
Камень начал светиться. Карманник отскочил, мгновенно спрятав кинжал. Концентрические кольца света отделяются от валуна и падают вокруг нас. Одно, второе, третье... После седьмого над нами образовался купол света. Как в кино. Сейчас откроются врата, и мы войдём, взявшись за руки... Ха! Три раза!
Не знаю, открывались ли врата. Увидев, как падают обмякшими куклами мои спутники, сочла за лучшее "потерять сознание". Какое-то излучение? Запаха не было, да и световой купол вряд ли удержит нужную концентрацию газа. Куда-то нас тащило. В смысле - перемещало. Управление гравитацией и средневековье... Серые лорды - пришлые? Или - предыдущие? Не знаю, и знать не хочу. А вот то, что меня не "вырубает" их методикой воздействия на местных, знать никому не надо. Если, конечно, они этого не определили сами. По какому-нибудь пси-излучению. Хоть я и постаралась не думать ни о чём.
Отрешилась от всего... По методике йогов. Только слух, обоняние, и осязание, без шевеления. Помещение достаточно большое. Слышу не менее четырёх людей. Или нелюдей? Не знаю. Пока никто не очнулся, и я тоже "отдыхаю". Судя по лязгу и подёргиванию, с нас снимают цепи. Или? Лежу, не рыпаюсь. Главное - спокойствие. Целее буду. Да и не справлюсь я с четырьмя... Или попытаться очнуться? Времени прошло уже много... А то хрен знает, чем они там лязгают... Эххх! Любопытство сгубило кошку! Решено! "Прихожу в себя".
Действительно, цепи сняли. На то, что я очнулась, внимания не обратили. Похоже, - биороботы с ограниченной программой. Не думают. Что сказали, то и делают. Вот и славно. Бегло осмотрела помещение, потом - своих вынужденных компаньонов. Все дышат, пульс на шее - легко прощупывается. Надо поискать воды. А то очнутся, болезные, сразу пить захотят...
Долго расхаживать у меня не получилось. Меня подхватило (всё-таки гравитация!) и уложило на место. Да ещё и придавило. Ненадолго. Вероятно, чтобы осознала. Воспитательные меры, так сказать. Мелькнула мысль: возможно, сонное излучение настроено на мужской мозг, а на женщин не действует. Тогда я просто дурака валяла... Да ещё, небось, перед камерами. Датчики здесь наверняка есть. Как бы иначе меня "спать уложили"? Ну, если так, то - не я первая... Наверняка не все женщины покорно ждали своей участи. Даже не осмотревшись. Быть такого не может!
Лежала, лежала... И уснула. Будили меня... Ага, кружкой воды, выплеснутой в лицо. Хамы. Ну... считай, умылась. Слезла с лежанки, стою рядом с ней. И? Что дальше?
Дальше было просто. Открылась дверь, вошли давешние биороботы, вооружённые чем-то типа станнеров (СТАННЕР - придуманное оружие типа парализатора, способное ещё и связывать жертву, при необходимости, не парализуя её). То есть убивать нас не хотят. Уже хорошо. Биороботы заняли стратегические точки, и вошёл... "серый лорд".
- В натуре, - серый! Век воли не видать!
Я что-то типа этого подумала. А высказался Гоп-со-смыком.
Несколько певучих звуков... Не звуков, - слов. Кольцо сработало второй раз, и стало обычным украшением.
Серый лорд высказался в плане: "Как мне надоели эти уголовные морды! Когда присылали военных, было лучше." Переводить нам это никто, разумеется, не стал. Потом лорд коснулся медальона на груди, и зазвучали слова:
- Ваш правитель прислал вас согласно договора с Советом Лордов-Протекторов. От вас требуется несложная работа, которая продлится семь ваших дней. После этого вас отправят на то же место, с которого забрали. Питание и отдых вам обеспечат. С завтрашнего дня вы приступите к выполнению своих обязанностей. А сейчас вас проводят в ваши временные жилища.
Скользнул, как змей, за дверь, и был таков. Биороботы по трое на одного повели нас по коридору, приостанавливаясь у каждой распахнутой двери. На третьей двери до меня дошло, и я вошла внутрь. Дверь за моей спиной закрылась. Звуки, как отрезало. Плохо. Что творится в коридоре, я узнаю только, когда в него выйду. Обстановка напоминает мой мир. Всё чуждое, конечно, но одновременно, - похожее. Удобства, душ, - всё управление - сенсорное. Кровать с антигравитацией. Спать на воздушной подушке я ещё не пробовала. Хотя, во дворцах наших патрициев ещё и не такое есть. Впрочем, я была только в двух, за остальные не отвечу.
Самое главное - униформа. Похоже, нас обмерили, пока тащили. Комбез точно по мерке, берцы тоже. И бельё с длинными носочками. Как мало надо для счастья! Потаскать пару недель тряпьё, снятое с пугала, и получить в своё распоряжение одежду, обувь и бельё. Пусть не паучий шёлк, но всё-таки! Комбез из прочной немаркой ткани, бельё, - мягкое, приятное к телу. Три комплекта! Богатство! Носочков - шесть пар! Щедрые лорды! В ду́ше полотенца, и банный халат. Моего размера!
Так... Сесть и подумать. Я вошла в третью дверь. Почему здесь оказались вещи, предназначенные для меня? Нет, лучше я приму душ, а потом посижу и подумаю!
А ларчик просто открывался... После душа, сбросив своё тряпьё и мокрые полотенца в утилизатор, и наблюдая, как на полочке возникают свежие полотенца, и чистый, восстановленный, подогнанный по моему размеру, костюм с пугала; я прикинула по времени, и у меня получилось, что пока я осматривалась в отведённых мне помещениях, для меня могли уже и зимнюю одежду изготовить... Технологии Серых Лордов малость повыше, чем в моём мире. В плане организации быта, во всяком случае. Утилизаторы у нас есть, и одежду с обувью изготовить тоже возможно. Но восстановить старое тряпьё, которое хозяин не хочет выбрасывать... Пока не доросли мы до такого уровня...
Интересно, какую работу нам поручат? Копать траншею от забора и до обеда? Что-то, чем не желают, или не могут заниматься Серые Лорды (по-моему, образ Серого Лорда, - это скафандр), происходит на их территориях с периодичностью в несколько лет. Что это может быть? Канализация испортилась, и теперь её надо вручную очищать?.. Или? Скормят нас какому-нибудь кракену? Стражники сказали, что вернутся через недельку. И Серый Лорд объявил, что наша работа займёт неделю. А потом нас вернут туда, откуда взяли. Значит, что? Значит опасаться надо не Серых Лордов. А кого, или чего? Почему Шпильман сказал "лучше петля"?
Шулера я для верности окрестила Шпильманом. Вор, он и есть Вор. И Гоп-со-смыком, - тоже. Трудно классифицировать языкатого парня, из за которого нас уронили на каменный пол в тюрьме. Будет зваться Весельчаком. Вот так пока что. Потом видно будет, как мне их называть, и надо ли их вообще как-то называть.
Из обрывков фраз и междометий, понятно одно: от Серых Лордов никто не возвращался. Так... Рассуждаем дальше... Мы в Предгорьях. Точнее говоря, где мы сейчас - я не знаю, может быть вообще на полюсе, но забрали нас и вернут в Предгорье. Так же скованных цепью? Или свободу получим? Не хотелось бы опять в цепи... Но я отвлеклась. Значит - Предгорье и вернувшиеся стражники. А в горах - вольные бароны. И фраза коменданта тюрьмы о возможном дворянстве логично ложится на обычаи вольных баронств. Боевым ножом убить барона, чтобы стать следующим... Похоже, продадут нас баронам. Королю, милостивому нашему, хлопот меньше. Не вернулись, - значит не выполнили задание. Надеюсь, что я напридумывала страхов от голода и усталости. Надеюсь...
Утром нас ознакомили с работой. Действительно несложная. Надо сопровождать только что вылупившихся птенцов. Похоже, легенды о птице Рухх, способной нести в лапах слона, являются истиной. Рассказом очевидца. Птенцам нужно чувствовать живое тепло. Первые семь дней. Потом они обретают магию, и уже не нуждаются в опеке. А Серые Лорды птенцов возмущают. Не пугают, - нет, - именно возмущают. Так что лорды наблюдают за нами издали, с подветреной стороны. Птенцы ростом с меня, и очень трогательные. Они покрыты мягким пухом оттенка чёрного шоколада, жадно лопают сырое мясо. И тянутся, эмоционально тянутся к людям. Это удивительное ощущение... Я к своим детям так не относилась, как к этим малышам.
Своим? Рождённым мной, - будет точнее. Никто не отпустит "дорогую мамочку" ни на какие испытания, прежде чем она не выполнит долг перед государством, родив трижды. Первые двое родов - заказные, хорошо оплачиваемые, третьи - обязательные для поддержания генетической линии. Два моих сына - наследники патрициев. В третий раз родилась двойня, - сын и дочь. Они - носители чистой крови, ибо рождены от тщательно отобранного землянина. Да, мы "понаехавшие" родом с легендарной Земли. Той, которая "колыбель Человечества".
Когда больше тысячи лет назад корабль с земными детьми приземлился в порту Нового Вавилона, их после медицинского осмотра отправили в приют. И растили из них людей второго сорта. "Понаехавших". Взрослых с ними не было. Автоматика привела корабль от готовой самоуничтожиться планеты на территорию дальней колонии. Не самоуничтожиться, разумеется. Угроза из космоса была сочтена заслуживающей внимания. И план эвакуации детей вступил в действие. Кораблей было много. Некоторым не повезло, некоторым - наоборот, а корабль с моими предками сел в Новом Вавилоне. Дети так и выросли "унтерменшами", пока группа генетиков, старательно пытающаяся "удержать позиции" местного населения в борьбе с изменившим генетику влиянием планеты, не обратила внимание на "чистоту крови".
На момент прибытия корабля с Земли, Новый Вавилон был уже планетой земного типа. С атмосферой, лесами, водоёмами с пресной водой и морями-океанами. В общем пригоден для человека на сто процентов. А примерно две тысячи лет назад, когда начиналось освоение, - общей с Землёй была только сила тяжести: 1,0001G. Люди трудились, меняя планету. А планета - меняла людей. Средний срок жизни тысячу лет назад составлял тридцать лет. Если не знать истории - нонсенс. Причём медицина и генетика в Новом Вавилоне - на очень высоком уровне. Вынужденно высоком... Тридцать лет - только-только обзавестись потомством.
И тогда, после нескольких лет исследований, были приняты "Евгенические законы" обязательные к исполнению всеми. Как "понаехавшими", так и местными. Приток "свежей крови" позволял улучшить генетическую карту почти на порядок. Но детей было мало. Всего двести сорок два ребёнка. К моменту принятия первого из многих Евгенических законов, из них оставалось девяносто два. Они были тщательнейшим образом обследованы, получили генетические карты, и клейма на предплечья. С символами генетических линий и номерами. Первый номер. А у меня - четыре тысячи пятьсот восемнадцатый.
Мы так и остаёмся "понаехавшими". Но теперь являемся особо ценным имуществом государства. Доходит до смешного. По Евгеническому закону, если в момент политического покушения в опасности находится "дорогая мамочка", то спасать в первую очередь будут её, а не лидера государства. И вот уже больше восьмисот лет чистокровных обучают выживанию и самозащите. Не так, как спецназ, совсем не так. Ибо наша первейшая задача - выжить и сохранить здоровье. Сохранить способность рожать здоровых детей. Необходимость этого закона возникла, когда почти одновременно погибли носительницы двух генетических линий. И пока закон обсуждался, ещё одна "дорогая мамочка" была убита. Три генетических линии оказались утрачены на долгое время. Больше четырёх сотен лет понадобилось на их восстановление.
Евгенический закон об обязательном образовании чистокровных до сих пор вызывает яростные споры в Сенате. Но пока, - все мы получаем разностороннее образование. Вы спросите: чего она с жиру бесится? Неприятно чувствовать себя оболочкой для репродуктивных органов высокой ценности.
Оба патриция, от которых я рожала сыновей, были добры ко мне. Заботливы. Даже сделали подарки. Считается хорошим тоном сделать подарок "дорогой мамочке". Вот только мой пятилетний первенец, которому меня показали по его же собственному требованию, сказал: "пусть это существо уйдёт". А в глазах супруги патриция я увидела чистую, мстительную радость. И поощрительную улыбку наследнику от отца. "Дорогая мамочка" должна знать своё место. А ведь я не навязывалась. Меня привёз куратор. По настоятельной просьбе самого патриция... В общем, не хочу я "рожать по требованию".
От любви к детям и романтических чувств, нас отучают с раннего детства. Дефлорация проводится хирургическим путём, чтобы у "дорогой мамочки" не возникало негативных впечатлений от секса. Каждый наш шаг контролируется. Никаких лекарств, упаси Боже! Только натуральные средства. Все медицинские услуги - бесплатны. Принудительно занимаемся йогой... И рожаем, рожаем... С перерывами, на полное восстановление организма, - индивидуальными, тщательно выверенными. Полгода кормим новорождённого, потом младенца забирают родители, или государство, - если младенец чистокровный, а мы отправляемся на "реабилитацию". Природа, натуральные продукты, ничего угрожающего здоровью. А когда выходим на "заслуженный отдых", - получаем государственную пенсию за чистокровных, и индивидуальные пособия за платных детей. Чем не жизнь? Не знаю... Лично меня не устраивает такое существование. Начинаю чувствовать себя растением. Опыляют и снимают плоды... Не хочу!..
Глава вторая:
О том, как в баронствах приглашают на охоту, а также о баронском замке и о встрече с бароном Алеком.
Семь дней удивительной нежности... Даже Гоп-со-смыком улыбается птенцам, которые уже переросли меня и сейчас ростом с Вора. Да и как им можно не улыбаться? Когда они буквально расцветают от того, что мы рядом. А завтра нас отправят восвояси. Скованных, или нет? Спросить, что ли?.. И как птенцы станут самостоятельными в один миг? Они же маленькие ещё!
Ничего мы не узнали. Уснули в своих комнатах, а проснулись рядом с тем же самым валуном. Только костюмы нам оставили. Полностью. Рядом с каждым - тючок с одеждой и обувью, в которых мы там ходили. Хорошо уже то, что приковывать нас не стали. Наверное металл нашей цепи планируют пустить в дело. И правильно, нечего разбрасываться халявным металлоломом. Птичек жалко. Как они там без нас. А нам пора сваливать с этого места. Чем скорее, тем лучше. Стражники действительно вернутся. У них - арбалеты. А у нас в активе - кинжал Вора. И всё. Ну камней здесь полно... Но камень против арбалета - даже не смешно...
Вот только куда идти? И в каком составе? Меня здесь вообще "в упор не видят", обсуждают между собой направление. И у каждого, как водится, своё, единственно правильное мнение. Плевать на них. Сделала из комбеза скатку, завернув в него бельё. Берцы обула. А то я босая была. Ступни только-только в порядок привести удалось. В общем, - экипировалась, чтобы руки не занимать. Мужчины наблюдают. Молча. Искоса.
- Я ухожу. Подальше отсюда. Не хочу встречаться со стражей. У них оружие дальнего боя, - мы в заведомом проигрыше.
- А мы-то думали, ты у нас дурочка... Молчишь, глазами хлопаешь... - Весельчак улыбается, а глаза - холодные, оценивающие.
Я не привыкла к такому обращению. Я знаю, что сумею себя защитить, и была готова встречать опасности "с открытым забралом". Но не подумала о том, что самым сложным будет общение с людьми. В Новом Вавилоне меня защищают, если необходимо, - то ценой жизни; и это настолько привычно, что воспринимается само-собой разумеющимся. А здесь, я никто, и звать меня - никак. Впрочем, у меня имени и нет. Чистокровная номер четыре тысячи пятьсот восемнадцать, линии "лямбда". Надо придумать какое-нибудь. А то нехорошо без имени.
- Зовут тебя как, воробышек? - Шпильман подключился к беседе...
Символично, однако! Воробышком меня назвал мой второй патриций, уточняя в моём присутствии: нет ли какой-то ошибки в "распределении". Объявил, что ожидал увидеть женщину, а не воробышка. Даже не задумался, что я могу обидеться на такое обращение... Что самое странное, - выясняя всё это, - крепко держал меня за руку. Как будто боялся, что сбегу... Впрочем, военные - народ своеобразный... Надо отвечать, а я не придумала имя...
- Воробышек мне нравится больше, чем дурочка. Зовите Воробышком.
- А имя у тебя есть, Воробышек?
- А зачем оно? Если не нравится Воробышек, придумай другое. Я запомню.
- Пусть будет Воробышек. И в какую сторону ты собралась идти?
- Вверх. Обычно ищут внизу, потому что вниз идти проще. Я собиралась подниматься вверх, в горы.
- А попрощаться с друзьями?.. - руки Весельчака легли на плечи.
Сказать, что я была удивлена и разгневана, - не сказать ничего. Я смотрела ледяным взглядом в переносицу Весельчака, и лихорадочно думала, что мне делать. Убивать их, - не за что пока, а вырубить, - так очнутся же! Злые будут и в погоню кинутся...
- Какой взгляд! Принцесса крови, не иначе! Ты, дурочка, радоваться должна, что на тебя внимание кто-то обратил. Ничего, я займусь твоим воспитанием...
- Друзей не воспитывают, а принимают такими, как есть. Что касается радости - ты не Ален Делон, чтобы женщина в счастливом обмороке падала к твоим ногам.
- Алек. Барон Алек Делон. - машинально поправил Шпильман, и поражённо уставился на меня.
Весельчак быстро убрал руки с моих плеч и сделал шаг назад. Интересная реакция... я, вообще-то, машинально назвала имя актёра, играющего героя-любовника в многочисленных голофильмах своего мира. Вот так врёшь-врёшь, а иногда и правду соврёшь. Посмотрела на притихших Вора и Гоп-со-смыком, и честно сказала:
- Я не местная, и не знаю о ком вы говорите.
- Так познакомитесь... - жизнерадостный хохот раздавался, казалось, отовсюду, отражаясь эхом от скал.
К нам вышли шестеро. Пятёрка крепких парней, не отягощённых интеллектом, и ещё один, похожий на кобру. Пятеро боевиков, во всяком случае, испытывают трепет перед старшим.
- Поднимите руки, бродяги. Я хочу видеть ваши пальчики.
Характерный скрип тетивы, послышавшийся из за нескольких скал, стимулировал незамедлительное исполнение столь вежливо высказанной просьбы. Я занималась стрельбой из лука, так что не спутаю. Значит, шансов практически нет. Хороший лучник даже в одиночку положит нас всех на втором, максимум третьем шаге. Двое боевиков подошли к нам, обыскали каждого, и отошли, избавив вора от кинжала стражника. Трое оставались рядом с Коброй, страхуя его от возможного взятия в заложники. Грамотный подход.
- Можете опустить руки. Мой господин, барон Рожé, приглашает вас в гости, бродяги. Вы как раз успели к началу охотничьего сезона.
- Я не охотник, командир. - Весельчак развёл руками.
И снова жизнерадостный смех. Кобра, усевшись на скалу, утирает счастливые слёзы... Охрана не шелохнулась. Выучка, однако!
- Весёлый ты парень, бродяга. Рассмешил. Охотиться будут господа бароны. А вам предоставляется почётное право быть дичью.
На этой жизнеутверждающей фразе рассадили нас по огромным плетёным корзинам. И закрепили эти корзины на сбруе приземлившихся птиц. Наши птенчики вырастают в та-а-акие махины!.. Размером с малый катер для разведки и десантирования. Птицы заворковали успокаивающе, вероятно почуяли на нас запах птенцов. Другого объяснения у меня нет. Зато теперь стало понятно, почему с нами так вежливо обращались. Птицы могли вмешаться при попытке причинить нам вред. Вероятно, прецеденты были. А если посмотреть на их клювы и когти... Лучше быть осторожнее, и птичек не раздражать... Что-то с нами дальше будет... Одно можно сказать совершенно точно: охотиться на нас с воздуха точно не получится. Значит придумано что-то другое... Интересно, все ли группы собрались "в гостях". Наша была шестой.
Приземлились почти сразу после взлёта. Полёта - минут десять всего. Учитывая размах крыльев и рельеф местности, расстояние - пара-тройка дневных переходов. Вытряхнули нас из корзин. Мою корзину просто положили, и предложили мне выбираться. Кобра даже руку подал. Воспитание, однако. Осмотреться, впрочем, не позволил. Кивнул стражникам и те отвели меня в отдельно стоящее здание. Кажется, это называется флигель. Вообще, зáмковый комплекс построен явно не баронами. И очень возможно, что и не людьми, населяющими сейчас этот мир. Серые лорды? Нет. Они пришлые. Непонятна их забота о птицах. Может быть птицы - не местные, а из мира Серых лордов? Тогда зачем лордам скафандры? Чтобы спрятать свой запах от птиц? Сплошные непонятки.
Старательно забиваю себе голову разной ерундой, чтобы не паниковать. Охота на людей!!! Может, ещё и с собаками? Спрашивать не у кого, да и не буду. А то вдруг, идею подам. Не надо нам это. Нам надо ножичек боевой, и барона поближе. Ага. Только даже если я и убью барона, то вряд ли мне удастся занять его место. За женщин-баронесс ни слова сказано не было. И я не бой-баба, способная ударом кулака сбить с ног мужчину. Ну, положим, с ног сбить мужчину я смогу. Не кулаком, а приёмом боя без оружия. Тут моё телосложение играет в мою пользу. Все боевые искусства основаны на использовании против противника его же собственной силы. Но меня всё равно всерьёз никто не воспримет. Воробышек. Вот кто я для них.
Всё-таки, идея с прохождением испытания была не слишком умной. Чтобы не сказать дурацкой. Ну неважно. Обратной дороги всё одно, - нет. Портал откроется через полгода. Если я на тот момент буду ещё жива и адекватна.
Ждём начала охоты. Пока, видимо, не все группы собраны. Женщины живут во флигеле. У каждой своя комната с удобствами. Удобства почти как у Серых лордов. Есть приходящие служанки, кормят хорошо, гуляем в саду. Никто не пристаёт. Ждём. После меня привели ещё двух девчонок-бродяжек. Почему бродяжек? Потому что работниц койки выкупили сутенёры. И всё равно я здесь самая невзрачная. Воробышек... Может быть это и хорошо, а может и нет.
Две дюжины молодых женщин. Значит, мужчин - девяносто шесть. Охотничий сезон будет длится долго. В первый же вечер прибежала напуганная служанка, сказала, что ко мне пришли. Странно. Ко мне? Ну да, Кобра. Предложил прогуляться, заверив, что мне ничего не грозит, ибо я не в его вкусе. Вышли в сад, идём по дорожке, Кобра искоса посматривает на меня, чему-то усмехаясь, но молчит. И я тоже молчу. Погуляли, вернулись. И следующим вечером, - то же самое. Я молчу, потому что психов лучше не раздражать, а почему молчит Кобра? Зачем ему эти прогулки? Ни одного слова, ни прикосновения. Непонятно...
- С тобой хорошо молчать, Воробышек. Ничего спросить не хочешь?
Вот теперь надо спрашивать, чтобы не злить Кобру. А у меня как назло в голове сумбур. Надо спросить важное, или протянуть время.
- Если я спрошу об охоте на людей, ты ответишь?
- Спрашивай, если не захочу отвечать, я тебе скажу об этом. - В быстром взгляде промелькнули удивление и злость. От меня ждали другого вопроса?
- Охота происходит не на открытом месте. Лесов здесь нет. Пещеры? Или катакомбы?
- И то, и другое. Теперь мой вопрос: откуда сведения?
- Птицы.
- Птицы?.. А-а-а... Ройхи... Ты умеешь мыслить логически, принцесса.
Споткнулась на ровном месте. Если бы Кобра не подхватил под локоток, пропахала бы носом дорожку.
- Я не принцесса.
Ноль внимания, фунт презрения.
- Сегодня прибывает барон Алек. Тебе не повезло, принцесса. Зря ты упомянула его имя.
- Это какая-то ошибка. Я не знаю барона Алека, и не упоминала его имени.
- Ты это знаешь, и я это знаю. А что решит господин барон, не знает никто. Было приятно пообщаться, принцесса.
Поскольку мы как раз дошли до входной двери флигеля, Кобра откланялся по-военному, кивком головы, и ушёл не оборачиваясь. Странно это всё...
А со следующего дня начали уводить по одной женщине. И ни одна из уведённых не вернулась. Кобра больше не приходит, в саду я гуляю одна. Со мной никто из товарок не разговаривает. Я, впрочем, и не пытаюсь говорить с ними. О чём? Ляпнешь что-нибудь не то... Не хочется афишировать свою иномирность. Но напряжение растёт. Все на нервах. Начинаются скандалы, склоки... До драк дело не дошло пока, слава Богу. Но кто знает...
А сегодня, гуляя в саду, я почувствовала чей-то взгляд. Оглянулась, - никого нет. Так не бывает. Подняла голову: в галерее третьего этажа виден стремительно передвигающийся силуэт. Окна здесь из какого-то прозрачного материала, но это не стекло, а что-то другое. Небьющееся, и пружинящее, если попытаться выбить собой, или чем-то тяжёлым. Короче, сбежать, выпрыгнув в окно - нечего даже и пытаться. И тут я увидела, как одно из окон галереи исчезает, растворяясь в воздухе, и из него, распахнув огромные чёрные крылья вылетает... кто? Вампир из сказок? Птица?
Третий этаж... Высота потолков здесь около четырёх метров. Плюс толстенные перекрытия... Пофиг! Приземлился на чуть согнутые ноги, и тут же выпрямился. Крылья, оказавшиеся плащом из какой-то немыслимой ткани, похожей на клочок живой Тьмы, - волнами вихрятся вокруг хищного тела мужчины, быстро идущего ко мне. Быстро идущего? Пронизывающего собой пространство, подобно летящей стреле. Я шевельнуться не успела, как он оказался рядом. Рука, лёгшая на моё плечо, показалась неожиданно тяжёлой. Я попыталась отступить, но меня прижали спиной к дереву, а тонкие, музыкальные пальцы второй руки приподняли моё лицо за подбородок. Причём у меня не было ни малейшего сомнения, что если я не пожелаю поднять голову, то сжавшиеся пальцы просто раздробят мою челюсть. Смотрю не на мужчину, смотрю ему в лоб, старательно "не видя" его. Почему? Не знаю. Страшно.
- Ты кто?
- Женщина, если господину угодно.
Старательно моргаю, пытаясь удержать слёзы. Откуда во мне столько страха? Или он наведён извне? Начинаю быстро анализировать свои чувства. Пока мой собеседник не коснулся меня, страха я не испытывала. Была опаска, но не страх. Какое-то воздействие? И что за бред я сейчас несу? Почему?
- Может быть... Позже. - Улыбка в голосе. - Сегодня у меня другие развлечения, Воробышек. Завтра встретимся. На охоте. Я тебя приглашаю.
С этими словами, изысканно склонился к моей руке, припал к ней почтительным поцелуем, и... прокусил кожу. Как я удержалась и не заорала, не знаю. Он поднял лицо от моей руки, и, оказавшись на одном уровне с моей головой, взглянул мне прямо в глаза... Я не упала в обморок. Хотя, наверное, была к этому близка.
Юное, прекрасное лицо. Несмотря на летящую лёгкость черт, бесспорно мужское. Глаза, цвета молодой листвы, золотые волосы, - длинные, вьющиеся; нежная кожа, с лёгким румянцем на скулах, чёткий рисунок испачканных моей кровью губ. Ага, и язык, быстро слизнувший её с них. И туманная дымка в зрачках. Почему у меня создалось впечатление, что это лицо было таким же юным и прекрасным тысячу лет назад? И останется таким же через тысячу, и даже больше, лет... Я смотрела в это лицо и мне хотелось плакать от его совершенной красоты, и от осознания своей ущербности... Опять наведённые чувства... Зачем?! Для чего это нужно?!
Отстранился от меня всем телом, круто повернулся и пошёл в сторону выхода из сада. А плащ насмешливо танцевал у него за спиной, как будто знал, что я смотрю ему вслед... Вот ты какой, северный олень... то есть барон Алек Делон... Посмотрела на окно, через которое выпрыгнул этот маньяк, - оно уже затянулось. Никаких следов, кроме укуса на моей кисти. Посмотрела, - и укус уже затянулся. Так это что, была иллюзия? Пошевелила пальцами, - нет, боль ещё чувствуется. Присмотрелась, - на кисти видны следы зубов. Но к утру они, скорее всего, пройдут...
Утром надела форму, полученную от Серых лордов. Берцы я и так носила, а комбез не надевала, ограничившись одеждой с пугала, восстановленной технологиями Серых лордов. Сегодня решила встретить свою судьбу во всеоружии. После завтрака пришли. Но не за мной, а за другой женщиной. Я, разумеется, возмущаться не стала. Ага, и правильно сделала. Меня забрали тоже. Гоп-со-смыком. Я совершенно не разбираюсь в людях, как оказалось!..
Идём прогулочным шагом, Гоп-со-смыком не спешит. Интересно, он служит барону Алеку? Или он дважды агент? Или трижды?
- Я не провокатор, Воробышек. Мне надо было попасть к Серым лордам, чтобы стать наездником. Ройхи подпускают к себе только тех, на ком есть отпечаток ауры их птенцов. Даже господа бароны в своё время ухаживали за ними. У нас договор с Серыми лордами, и с королями. Мы направляем пятёрки к Серым лордам, а короли раз в пять лет сбрасывают нам ненужных людей. Сезон Большой охоты...
- А как господа бароны убивают время между сезонами? На кого они охотятся?
- Между сезонами... Каждый развлекается по-своему. Во время Большой охоты заключаются договоры, вырабатывается стратегия взаимодействия с внешним миром, принимаются общие законы... Большая охота, - это обманка для посторонних. Бароны действительно охотятся на людей. Но смысл не в этом. Просто если назвать вещи своими именами, то против баронств начнут объединяться, заключать союзы... А сейчас, - все считают баронства скопищем головорезов, которых можно не принимать в расчёт. Это удобно.
Иду рядом, слушаю, и тихо выпадаю в осадок... При таких внешних данных, столько интеллекта!.. Я, действительно, абсолютно не разбираюсь в людях! Ладно, с политикой баронств я была знакома только по слухам. А вот со своим собеседником... Хотя, за всё время нашего общения, он никогда не выходил за рамки своего имиджа громилы с большой дороги.
- Рада за вас, но мне от этого не легче.
Кивок головой в ответ. И ни слова... А так хотелось получить заверения, что это всего лишь игра на публику, и я в полной безопасности... Эххх!.. Дальше шли молча. Гоп-со-смыком сказал мне всё, что хотел.
Через короткий туннель вышли на площадку перед входом в пещеру. Пещера - большая выемка в горе, глубину и ширину оценить не смогла, так как освещение - только при входе. И? Где пряник? Чем нас поманят, прежде чем отправить на съедение? Народу достаточно много. Покрутила головой, пытаясь определить, все ли бароны присутствуют. Их должно быть девятнадцать, по числу караванных дорог. Трудно что-либо сказать. Барона Алека, слава Богу, нет. Хотя, наверняка появится. Он же пригласил меня на охоту... Кобра стоит в сторонке, со скучающим видом рассматривая меня и пятёрку моих товарищей по несчастью. Больше знакомых нет.
Кобра сделал шаг вперёд. Похоже, шоу начинается.
- Итак, бродяги, настал главный день в вашей жизни. Всё, или ничего! Пройдёте гору насквозь, получите жизнь и заслуженные привилегии. Нет, - утратите всё, что у вас ещё осталось; начиная с иллюзий. Каждый из вас получит боевой нож, свою дорогу, и полчаса форы. Выход из горы ищете сами. Через полчаса за вами пойдут охотники. Правил нет. И вы, и с вами могут сделать абсолютно всё, что взбредёт в голову. Вопросы?
Стоим, молчим. Четвёрка мужчин задумчиво прикидывает шансы. Им не нравится, что у каждого - своя дорога. А женщина просто индифферентно смотрит на Кобру. Так и не знаю, будут у охотников собаки, или нет. Но спрашивать об этом - дураков нет. Хотя, они и без собак свою гору знают. А боевой нож, - это хорошо. Это просто здóрово!
Рано обрадовалась. Говоря за "каждый из вас", Кобра имел в виду мужчин. Женщин здесь за людей не считают. Как у казаков: "курица - не птица, баба - не человек". Так что принесли четыре ножа, типа десантных, и выдали мужчинам. Лучники на высóтах контролируют ситуацию. Чтобы не было соблазна у народа. Такое странное сочетание: зáмки с технологиями отдалённого будущего, и лучники... Ага, и охота на людей для развлечения...
Прелюдия закончилась. Кобра отвесил издевательский поклон, и приглашающим жестом указал на пещеру. Сейчас, как в старом анекдоте: первый - пошёл, второй - пошёл, третий - пошёл, парашютики не забываем!.. Я шла замыкающей. Когда осталась в одиночестве, Кобра сказал:
- Лови, принцесса!
Нож, летящий в меня, я поймала бы горлом. Мелькнула мысль: "Ну надо же! А вроде бы так хорошо ладили..." А тело, натренированное до автоматизма, уже ушло с линии удара, левая рука перехватила клинок, крутанула его вокруг кисти, гася инерцию полёта, перебросила в правую... Кобра улыбнулся с весёлой придурковатостью, и швырнул мне ножны. Поймала и их тоже. Сильные руки взяли меня за плечи. Прижали спиной к мужской груди; и господин барон Алек, склонившись ко мне, произнёс с интимной интонацией:
- Заботится о тебе... Зацепила ты его чем-то!
Я с ним с ума сойду! Нельзя же так! Подкрадываться!.. Заи́кой оставит на всю недолгую жизнь... Нож отбирать не стал, и на этом спасибо. Смотрю на нечеловечески красивого господина барона, и жду, чем ещё он меня порадует. Страх не насылает, и это уже подарок... Золотые волосы скользнули по щеке, тонкие ноздри дрогнули, втягивая мой зáпах, запоминая его... В изумрудных глазах ласковые смешинки... Я не обманываюсь этой лаской. С такой же мечтательной улыбкой господин барон будет наблюдать, как меня заживо сожгут. Из разговоров женщин я узнала, что именем барона Алека в королевствах и каганатах пугают детей. Вот уже несколько поколений пугают. Значит, - не человек. Может быть принадлежит к расе, построившей зáмок? С окном галереи он справился со знанием дела...
- Не смею задерживать... - Плавный жест в сторону пещеры. - До скорой встречи, Воробышек!
Не смогла повернуться к нему спиной. Страшно. Так, пятясь, и вошла в пещеру, под смешки провожающих. Кобра послал мне воздушный поцелуй. Он тоже будет охотиться?
Глава третья:
О том, как Воробышек играла роль дичи, а также о смене власти в баронстве и новом статусе Воробышка.
Начинаю считать в уме. Три тысячи. Огромная пещера. Факелы в креплениях на стенах. И что? Куда идти? Ни одного прохода... А через полчаса сюда войдут охотники. Но тех, кто сюда вошёл передо мной, здесь нет. Значит, проход есть. Будем искать. Факел брать не буду. Я до него не долезу. А если даже долезу, то уж точно не подниму такую махину. Я же не статуя Свободы! Да и сомнения у меня, по поводу этого лабиринта. Нет, в том, что лабиринт существует, сомнений как раз нет. А вот по поводу пробежки по нему с факелом... Меня же ловить будут! Как сказал Кобра: правил нет. Сделают всё, что взбредёт в голову.
Две тысячи девятьсот. Поёжившись от перспективы, делаю шаг вперёд. Второй, тре...тий... На третьем шаге подо мной поворачивается, казалось бы, монолитный камень, и я, с задушенным криком, лечу во тьму. Как на ледяной горке в детстве. Слава Богу! А то если рухнуть в колодец, тут путешествие и закончится. Две тысячи восемьсот. Интересно, как господа бароны спускаться будут. Вряд ли так же как я...
А тьма здесь не такая уж непроглядная... Огромный зал, сталактиты, сталагмиты, звук палающих капель... Темно, конечно. И кромка зала - вообще в черноте. И чёрные провалы коридоров... Две тысячи семьсот. Какой выбрать? Пошла вдоль стены. Дойдя до коридора, облизала палец, подняла, может, дуновение почувствую... Глухо, как в танке. Следующий. Глухо. Третий, - глухо... Две тысячи шестьсот. В шестом по счёту слабое дуновение. Пойду туда. Времени не так уж много. Это я ищу и выбираю, а господа бароны свою гору знают.
Вошла в коридор. Пришлось немного постоять, пока глаза привыкли к сгустившейся темноте. Зато зал стал практически светлым. Две тысячи пятьсот. Иду медленно, веду ступню над полом. К счастью, по пещерам нас, дорогих мамочек, гоняли. Так что, не паникую, продолжаю считать, и берегу голову. В стенах коридора периодически возникают проходы. Каждый раз проверяю нет ли дуновения воздуха. И принюхиваюсь. Запах страха... Вот чем пропитан лабиринт.
Два раза проходила через "залы". Стараюсь выдерживать направление, но открытое пространство не пересекаю, двигаюсь вдоль стены. Тысяча пятьсот. Половина отпущенного времени прошла. Скоро начнётся охота. Насколько долгий путь предстоит пройти? И что делать когда пройду? Заслуженные привилегии для женщин страшно даже представить. Хотя, скорее всего, участь добычи ещё печальнее. Ладно, там посмотрим. Может быть, удастся покинуть баронства...
Тысяча двести. Развилка. Т-образный перекрёсток... Ну и? В обе стороны идти можно. И там, и там - дуновение ощущается примерно одинаковое. Начинаю принюхиваться... Справа тянет затхлостью, а слева воздух вроде-бы посвежее. Не знаю, только, вдруг там щель в скале, через которую воздух проходит, а кончик мизинца не высунешь. Иду налево, надеюсь на лучшее. Часто посматриваю на потолок. Могут быть лазы на другой уровень лабиринта. Пока, встречаются только тупиковые. Дуновения из этих отверстий нет. А те, из которых есть, - слишком малы, чтобы можно было в них протиснуться. Но я не теряю надежды. Шестьсот.
Скоро пойдут охотники. Надеюсь, всё же, что без собак. Кобра про собак ничего не сказал, но это не значит, что их не будет. Просто, в пещерах, собаки очень быстро отыщат добычу. Неинтересно. Пятьсот. Отверстие в потолке. Достаточно большое. И воздух оттуда вроде бы посвежее. А вот коридор дальше не радует дуновением. Скорее всего - тупик. Ну что? Четыреста. Деваться всё равно некуда. Карабкаюсь, сначала по стене, потом, упираясь в края отверстия, выполняю акробатический этюд, втискиваясь в узкую шахту. Сто пятьдесят. Спокойно. Вдох, выдох. Спокойно.
Долезла до "выхода". Шахта слегка параболической формы, так что лаз опять в потолке. Ну, хоть не под ногами. Тридцать шесть. Всё, хватит считать. Я не артобстрела жду. Принюхиваюсь, прислушиваюсь... Коридор кажется светлым. Но это после тёмной шахты. Не шахты, конечно, так... промоина в скале. Вероятно, более мягкая порода вымылась подземной рекой. Вода здесь есть. Где-то на этом уровне... Приготовилась выкарабкиваться из лаза... Потом, подумала, и отползла опять в шахту. Лучше пропустить охотников. Бегать от них по коридорам - не набегаешься. А вот за ними, тихонько, на мягких лапах... Может быть и удастся пройти. Надеюсь, они не всем скопом рванут в один и тот же коридор.
Так, пошли. Слышны шаги. Приближаются. Затаилась, даже не дышу. Дышу, конечно, но очень медленно. Как учили, на занятиях по маскировке... Прислушиваюсь, принюхиваюсь, и приглядываюсь. Из тёмного лаза коридор совсем светлым кажется. Из темноты появляется... господин барон Алек... У меня разом все мысли из головы вышибло. Бессмысленно таращусь в коридор и не дышу. Вообще. Господин барон тихо проплыл, по-моему даже не касаясь пола. Только плащ вихрился за спиной. Шаги были не его, - точно! Господин барон ходит абсолютно бесшумно. Я его и на площадке перед входом в лабиринт не услышала. Начался озноб, и не проходит. Вот мне только зубами застучать не хватало. Ага, как кастаньетами. И в пляс пуститься... Страшно-то как!.. Такое ощущение, что барона окутывает аура ужаса.
Шаги всё ближе. Торопливые, частые. Женщина? Точно! Как и я в комбезе и в берцах. Оглядывается, преследователи уже близко? Нет... Не преследователи. Один из "дичи". Походу все пути ведут в этот коридор? А дичь-то знакомая... Весельчак. Ну надо же! А как же я его не заметила на площадке? Господина барона Алека глазами искала. И на Кобру смотрела... Плохо! Наблюдательность ни к... кхм, ладно. Предложит развлечься? Нет... На обгон пошёл. Женщина, наивная, увидела, что это не охотник, и успокоилась. А Весельчак, проходя, тюкнул её легонько по затылку: она обмякла и упала. Умный сволочь. Решил выиграть время. Пока охотники будут заниматься этой добычей, он сможет оторваться. Вот только впереди - барон Алек. Что ж, каждому своё. Я вот тоже, - залегла в шахте и наблюдаю молча. Каждый сам за себя. Ага, один Бог за всех. Озноб не проходит. Хорошо, что зубы не стучат... Женщина очнулась, пошевелила головой, встала, держась за стену, и пошла. Правильно, - терять время нельзя.
Примерно через минуту из тьмы коридора послышался отчаянный женский крик, оборвавшийся резко, как будто женщине заткнули рот. Или, как если бы она его сама себе заткнула. И лабиринт ожил. Пробежали тени по стенам, дуновение ветра со стороны, куда ушли барон Алек и Весельчак с женщиной, принесло запах воды, коры деревьев, мокрых от дождя, и свежей крови, - как же без неё. Но все эти запахи всего лишь оттеняют основной, которым пропитан лабиринт. Запах страха...
Лежу. Жду. Считаю. Прошли четыре группы. Две - с добычей. Где-то гуляет ещё один мой товарищ по несчастью. Развлекаться с дичью бароны предпочитают в замке? Или чуть дальше по коридору? Что-то не хочется мне выяснять это... Пятеро баронов. А где ещё четырнадцать? Или в охоте принимают участие не все? А поверхность близко. Запах открытого пространства... После часа в подземельях его чувствуешь кожей. Прошёл всего час. А у меня такое впечатление, что я весь последний год сижу в этой шахте и пялюсь в коридор. Вылезать, или где? Подожду оставшегося.
Хорошо ходит. Если бы не тень, - увидела бы в последний момент. Конечно, до барона Алека ему далеко. Но всё равно, - хорошо ходит. А я, - хорошо сижу. Только мне, похоже, пора сниматься с якоря. И пойду ка я в обратную сторону. Не хочу я проходить там, где так силён запах крови.
Вылезла, и быстро, но спокойно пошла вдоль стены. Крутой поворот. Что там за ним? Опять шаги... А деваться мне некуда. Лаз остался далеко за спиной. Кто-то идёт. Точнее, - идут. И? Мне что делать? А навстречу - волна ужаса... Но ведь барон Алек впереди? Ведь он пошёл вперёд? Что же это такое?!! К барону в руки не хочу! Вот не хочу, и всё! Страшно очень! И кусается он... многообещающе.
Счастье, что стены неровные. Постаралась слиться со стеной, приняв как можно более нечеловеческую позу, дав себе установку на ограничение пространства. Чтобы тень моя меня не выдала. Если барон меня увидит... или учует... Выплыл... Опять бессмысленно жду своей участи. Смотреть нельзя. Как на Вия из старого ужастика. Да зачем смотреть... Не сдохнуть бы без кислорода. Дышать не могу от страха. И сердце, похоже останавливается... В обморок не падаю, потому что страшно очень. Да и маскировка нарушится...
Уровень ужаса ощутимо спадает... Барон прошёл мимо? Или? И посмотреть страшно, и не смотреть, - тоже страшно. Подожду ещё немного. Плохо, что барон передвигается бесшумно. Не угадаешь, где столкнёшься. Стоп... Были шаги. А теперь их не слышно. Не двигаясь, продолжаю сливаться со стеной. Кхм... Журчит... Не заржать бы в голос. А то впаду в истерику, после такого страха. Ну вот и шаги... Прошли мимо. Не двигаюсь ещё десять минут, потом "отмираю", отлепляю себя от стены, и ползком пересекаю коридор, чтобы не огибать угол. Смотрю, слушаю... Коридор - широкий, и боковые проходы - несколько штук. Придётся опять исследованиями заняться...
Снова крики. На этот раз - и мужские, и женский. Кричат так, как будто у них душу вынимают из тела. Впрочем, возможно, так оно и есть. Не паниковать! Во рту появился металлический привкус... Спокойно. Дышу ровно. Вдох. Выдох. Спокойно. Крики не смолкают, но я уже успокоилась. Надо выбираться. Не хочется туда, к ним. Присоединить свой голос к общему хору...
Около трёх часов заняли блуждания по разным коридорам. Крики затихали и возобновлялись, а я шла, поворачивала, возвращалась, и шла новой дорогой... А вот теперь играю в прятки с баронами... Вот уже минут пятнадцать играю. Выход рядом, но... Не для меня! Пока не для меня! Где-то ещё бродит мужчина-дичь. И барона Алека давно не ощущается рядом... А мне надо проскочить мимо зала, в котором отдыхают четверо стражников. Я с ними не справлюсь за минуту. А больше времени у меня нет. У меня даже минуты нет. Чем бы их отвлечь...
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Волна дикого ужаса объявила о скором появлении в зале барона Алека. Стражи вытянулись в струнку, и приготовились есть глазами начальство. Отвернулись от коридора, который мне надо миновать... Я знаю, что это неправильно, но охота подошла к концу... Мне некуда деваться. Я оказываюсь точно за спинами стражников, и пла-а-а-вно перемещаюсь в нужный мне коридор. Ну и, поскольку, в коридоре темно, намного темнее, чем в зале, останавливаюсь, прижавшись к стене, чтобы глаза привыкли к темноте.
Мимо меня пролетает мой коллега-дичь. Уже не заботясь о создаваемом им шуме. Выход чувствуется просто кожей. Плохая услуга... Впрочем, мужчинам легче. Успеет прорваться, - примут в дружину. Не сможет - крики он слышал. Господа бароны развлекались, как умели. Надо пошевеливаться. Хотя бы место поуютнее найти. Шаг, второй, - иду медленно, чтобы не шуметь. Стараюсь попасть в унисон с ещё слышными шагами беглеца. На третьем шаге, коридор заливается ярким светом. Охота окончена.
Для меня она закончилась ещё раньше, потому что меня, зажав рукой рот, выдернули из коридора в боковой проход, за выступом стены. Не зная, - не найдёшь. Стою зажмурившись, прижатая к мужчине. Одна его рука охватывает мои плечи, вторая - крепко зажимает рот, чтобы ни звука не просочилось. Из глаз текут слёзы от жалости к себе. Всё-таки не получилось у меня выбраться. Вздрагиваю от сдерживаемых рыданий. Всхлипывать страшно. А в коридоре - шаги, разговоры... Может быть беглец успел проскочить? Хотя, что мне до этого...
Горячее дыхание коснулось уха. И тихий-тихий шёпот на грани слышимости:
- Если у тебя хватит сил не закричать, - кивни, - я уберу руку.
Анализирую своё состояние: дрожь не проходит, но я уже "в сознании". А вот смогу ли я не закричать, или не разрыдаться? И кто меня держит? Выдернул он меня из коридора своевременно. За миг до того, как зажёгся свет. Пытка страхом сменяется пыткой надеждой... Но друзей у меня здесь нет. И очень может быть, что я пожалею о том, что не попалась барону Алеку. Но проблемы надо решать по мере их возникновения. И жить хочется. Очень. Медленно киваю. Пытаюсь кивнуть, точнее. Как он себе представляет кивок головой, если он меня держит, зажимая рот?
Руки убрались от моего лица и плеч. Повернувшись к тому, кто меня держал, увидела удаляющийся силуэт, приглашающе махнувший мне рукой. Пошла за ним. А что мне ещё остаётся? Пытка надеждой...
Ну и дорожку выбрал мой проводник! Я не раз с благодарностью вспомнила своих инструкторов, гонявших меня на полосе препятствий. Только огненного тоннеля не хватало. А всё остальное - в избытке. Лестницы, мостики, канаты над пропастью, водные преграды, скользкие дорожки... Даже замена гребню с качающимися мешками нашлась в каком-то механизме. По моим ощущениям, гору мы прошли дважды по сужающемуся кругу. А, может, я, когда шла одна, перебралась на другой уровень, - а сейчас мы идём по правилам. Счастье, что на мне комбез и берцы. Сколько раз я могла сломать ногу, навернувшись...
Проводник мой ни разу не остановился, и не сбавил темп. Так и скользит передо мной, бесшумно. Своего рода испытание? Внезапно поняла, что страх ушёл и вернулась воля к победе. Ну, к победе, - это сильно сказано, но тем не менее... Препятствия всё сложнее. Два раза чуть не рухнула в пропасть, и в последний момент увернулась от бревна, подвешенного на канатах, и пролетающего чуть ли не со свистом над тонюсенькой, покрытой льдом, планкой, заменяющей на этот раз мостик над очередным провалом в скалах. А внизу - ледяной поток ревёт, и накатывается на зубья скал... Мыслей никаких не осталось, работает исключительно спинной мозг. Он мудрый, - от динозавров нам достался. Инстинкты и реакции - это его вотчина.
Напрасно я сетовала на отсутствие огненного тоннеля. Вот и он, родимый. Да ещё - ведущий вверх. То есть: берегите дыхание, рассчитывайте каждый шаг, не делайте лишних движений, и не тратьте время. Проводник пропал в огненной пелене, и я, не отставая, - за ним, туда же. Посмеялась мысленно, вспомнив фразу: "с тобой, хоть в огонь"... И... выскочила на ровную площадку. Пустую. Впереди широкий коридор... А сбоку ленивый голос:
- Беги, принцесса. Не останавливайся. - И, - вспышкой ярости, - Ну?!!
И я побежала, глотая слёзы. Выскочила на свет, зажмурилась, замерла. Ещё не хватало упасть, ослепнув после долгого бега с препятствиями в темноте. Где-то внизу загомонили охотники. И резко замолчали. А мне на плечи сзади легли тяжёлые руки, и подтолкнули вперёд. Потихоньку открыла глаза. Смотрю под ноги, на тропинку, спускающуюся серпантином вниз. Это сколько же мы с Коброй уровней прошли? Шесть поворотов, - на каждом выход из горы. Самый верхний, и два нижних. Девять уровней. И что теперь будет? Со мной?
- Как это понимать?
Шелестящий голос барона Алека, навевает ужас не менее, чем звук начинающегося оползня в горах. Кобра молчит, улыбается, глядя на горизонт. Я тоже благоразумно молчу. Начинаю понемногу привыкать к страху, сопровождающему барона. Во всяком случае желания вскрыть себе вены, лишь бы оказаться подальше от него, я уже не испытываю.
- Господин барон Алек задал тебе вопрос, мой сенешаль. Мне тоже интересно.
Высокий темноволосый мужчина с бородкой, как на иллюстрациях к Трём мушкетёрам Александра Дюма, в охотничьем костюме чёрной замши, при шпаге и плаще, требовательно смотрит на Кобру. Сенешаль, ну надо же! Кто-то заигрался в рыцарей. Значит, Кобра - правая рука барона Рожé. Юстиция и военные дела. Ага, и развлечения. Охота, - это к чему относится? К юстиции, разве что... Или отбор кандидатов в дружину? Не считая политики, которой бароны занимаются, вероятно, в промежутках между охотами.
- Правила не нарушены, мой господин. Воробышек прошла гору самостоятельно. Указать дорогу правила не запрещают.
Несколько мужчин в охотничьих костюмах кивком выразили согласие со словами Кобры. Наблюдаю из под ресниц, скромно опустив глаза. В задней части головы бьётся вопрос: зачем? Зачем это нужно Кобре? Боюсь, что ответ мне не понравится...
- Зачем тебе это нужно? - Барон Алек интересуется тем же, что и я.
- Она мне, вроде как, нравится... Думаю оставить себе. - Придурковатая улыбка, и готовность к бою, знакомая по наблюдениям за воинами.
- На общих основаниях. - Барон Рожé проявляет неудовольствие.
- Я в своём праве, мой господин. - Почтительный поклон в манере военных, - то есть кивок головой.
- Чем ты лучше других? - Презрение в голосе. Сенешаль барону явно ни к чему. Этот сенешаль, во всяком случае...
- Мой господин абсолютно прав...
Бесцветный голос Кобры. И внезапный интерес к происходящему, со стороны барона Алека: прищуренные глаза, лёгкая мечтательная улыбка, ощутимо спавший уровень ужаса... А Кобра повернулся ко мне, издевательски улыбнулся, разведя руками:
- Мне так жаль, принцесса, ты даже не представляешь...
И, не окончив фразы, не меняя выражения лица, качнул кистью левой руки. Я увидела, как падает барон Рожé, с рукояткой ножа, торчащей из правого глаза, и Кобра развернулся к обществу, задвинув меня за спину. А я всё не могла прийти в себя: как можно прицельно бросить нож из за спины?! Попасть в цель, которую не видишь?! Я умею управляться с ножом. И метнуть нож могу из любого положения. Но вот так?.. Надо учиться. Надеюсь, Кобра мне поможет. И тут вернулось осознание того, что в этом мире я ничего не значу. Абсолютно. Кобра собрался меня оставить себе... Зачем?!! Насчёт "понравилась" я не обольщаюсь, - здесь другие женщины ценятся... Или просто использовал как casus belli, а теперь... "на общих основаниях". Что это значит, кстати?
- Не трясись, принцесса. Прорвёмся.
- Я не принцесса.
Опять не услышал. Смотрит на баронов. Барон Алек шагнул вперёд плавно, как будто вынес себя по воздуху:
- Барон Рожé умер и забыт. Приветствую барона Зигмунда.
Это Кобру так зовут?.. Ну и ну!.. А что теперь будет со мной? Что будет?!!
Кобра, то есть барон Зигмунд, вытащил меня из за своей спины, внимательно рассмотрел: сверху вниз, и снизу вверх. Хмыкнул, движением пальцев подозвал одного из знакомых по первой встрече громил:
- Проводишь принцессу к Бланке. Пусть приведёт её в порядок к вечернему пиру.
- Слушаюсь, господин барон. - И мне:
- Пойдём, принцесса.
- Не так быстро, Франц.
Барон Зигмунд взял меня за руку, и объявил:
- Представляю вам мою жену, бароны.
- Я не давала согласия!
Моему возмущению нет предела. Мы не выходим замуж... Дружный хохот баронов и их приближённых просто оглушил меня. Опомнилась и запоздало испугалась. Но Кобра вроде бы не сердится. Стоит, утирает слёзы, плечи всё ещё дрожат от смеха.
- Принцесса, ты меня уморишь!.. Можешь идти. Франц, проводи госпожу баронессу.
- Зигги, я знал, что ты бешеный, но не думал, что ты сумасшедший. Зачем тебе это недоразумение? Она свою задачу выполнила.
- Я обязан объяснять тебе свой выбор женщины, Алек?
- Ты в своём праве, Зигги. Женщина - твоя, можешь делать с ней что вздумается. Хочешь, - женись, хочешь, - с кашей свари и съешь.
- Интересная мысль. Если я разочаруюсь в семейной жизни, я буду знать, что делать...
Господа бароны снова расхохотались. Барон Алек мечтательно улыбнулся мне, обласкав взглядом. А мне вот - невесело. О семейной жизни с Коброй я вовсе не мечтала. Мне такое даже в голову не приходило. Растерянно иду рядом с Францем. Ничего не вижу, чуть не упала с лестницы. Франц подхватил под локоток, и, как только я твёрдо встала на ноги, тут же отпустил. А я передвигаюсь не приходя в сознание.
Глава четвёртая:
О том, как Воробышка готовили к вечернему пиру, а также о самом пире в баронском замке, о брачной ночи и утреннем времяпрепровождении в семье барона Зигмунда.
Бланка оказалась суровой дамой лет пятидесяти, если брать возрастные категории здешнего мира (не включая барона Алека!), и примерно около трёхсот пятидесяти по меркам чистокровных. Упёрла кулак правой руки в крутое бедро, и, в упор меня не видя, обратилась к Францу:
- Только не говори, что я должна вот это превратить в женщину, Франек...
- Приказ господина барона, Бланка.
- С каких это пор нашему барону нравятся хворостинки? Франек, не морочь мне голову.
Я поняла, что они ещё долго будут пререкаться, потому что Францу в голову не приходит, что кто-то может не знать о смене власти. А я хочу отдохнуть. Хотя бы ванну принять. Вечерний пир меня пугает. Бароны напьются, и чем дело кончится, - неизвестно... Я не осуждаю их. За одним столом с бароном Алеком можно только напиваться. Кусок в горло не полезет.
- Франц, представь мне слуг барона, и можешь идти.
Бланка уставилась на меня, как на внезапно заговоривший стул, или другой предмет меблировки; а Франц, похлопал глазками, и обьявил:
- Ну... так это... Это же Бланка! Её все знают! Она здесь командует всем.
Я развеселилась. Наверное от усталости. Не захихикать бы. Испорчу имидж...
- Очень хорошо, Франц, представь мне Бланку и можешь идти.
Бланка "отмерла", негодующе воззрилась на меня, и уже открыла было рот, как Франц всё-таки сказал:
- Госпожа баронесса, это вот Бланка. Она здесь управляет замком и слугами. Я могу идти?
- Стоять! Какая ещё баронесса, Франек?! Барон Роже никаких распоряжений не давал!
Вот это темперамент! Когда Бланка рявкнула "стоять!", - я чуть не вытянулась по стойке смирно. Строевая подготовка в обучение дорогих мамочек не входит, а то бы точно "потеряла лицо".
- Барон Роже умер и забыт. Барон Зигмунд приказал проводить его жену к тебе, чтобы ты привела её в порядок к вечернему пиру.
- Барон Зиг... Это Сатх, что ли?
- Наш господин барон Зигмунд. - С нажимом произнёс Франц.
- Понятно, откуда ветер дует. И чего желает госпожа баронесса?
- В первую очередь принять ванну. Хочу смыть с себя копоть.
Бланка свистнула в серебряный свисток, висящий на витой цепочке на её внушительной груди. Из замка выбежали три молодые женщины, поклонились Бланке, с любопытством посматривая на меня.
- Госпожа баронесса, позволь представить тебе прислугу: Амалия, Розалинда, Шарлотта.
Девушки поочерёдно приседали, разглядывая меня из под ресниц скромно опущенных глазок. Так смотреть я и сама хорошо умею.
- Приготовьте ванну. Госпожа баронесса желает смыть с себя копоть.
Не понравилась я Бланке. Ну и ладно. Мне есть о чём беспокоиться, помимо неудовольствия домомучи... домоправительницы. И Кобра ей тоже не нравится.
- А что такое сатх?..
Девчонки захихикали, Бланка нахмурилась, а Франц, всё ещё топчущийся неподалёку, сказал, беспомощно лупая небесно-голубыми глазами:
- Ээээ... Ну это... Это они по незнанию, госпожа баронесса. Больше не повторится. Так я могу идти?
- Как только ответишь, Франц. Впрочем, иди.
- Ага! Спасибочки! Желаю здравствовать госпоже баронессе.
Дитё малое. Сплошное умиление. Как он меня ещё тётенькой не назвал... А с мужчинами разговаривает нормально. Странно. Начинается упадок сил. Адреналин схлынул, и я еле держусь на ногах. А ещё пир. И надо быть "в порядке". Как это понимает Кобра?..
Очнулась уже в ванной. Все действия до этого производились на автопилоте. Устала смертельно. Притихшие девчонки помогли вымыться, вымыть голову, наполнили ванну горячей водой, капнув в неё несколько капель цитрусового масла, и оставили меня, повинуясь жесту Бланки. Надеюсь не утопит.
- Госпоже баронессе надо поесть.
Ох! Я ей всё прощу! Я и не думала, что настолько голодна!..
Ела ломтики вяленого мяса, и пряные травки, заворачивая их в листья салата, сложенные горкой на серебряном блюде... Пару каких-то местных фруктов: сливы не сливы, персики не персики... Не разбери поймёшь. Но запах приятный. И только собралась выпить чаю, вошёл мой самозваный супруг. Присел на край ванны, схватил ломоть мяса, салат, откусил сразу половину, с придурковатой улыбкой глядя на меня. Захотелось совершить срочное погружение. Как у древнего барда: "...лечь бы на дно, как подводная лодка, и позывные не передавать..." (© В. Высоцкий "Сыт я по горло..."). С трудом удерживаюсь чтобы не прикрыться руками. И пены в воде, как назло, нет...
- Бланка, - свободна.
Бланка недовольно поджала губы и не двинулась с места. Меня затрясло. Пока внутренне... Стараюсь ровно дышать. Вдох, выдох... А бешеный Зигги прорычал:
- Свободна, я сказал! Пошла отсюда!
За пиршественным столом я сидела очень прямо, в закрытом платье с высоким воротом, и ничего не ела. Пила минеральную воду, заставляя себя делать мелкие глотки... Меня не оставляла внутренняя дрожь, только теперь к ней прибавилась ещё и ломота во всём теле. А при криках "Горько!" хотелось кинуть вилку в глаз кричащему. Я бы попала точно в цель. Хотя у меня и подрагивают руки. Барон Зигмунд, супруг мой "перед небом и людьми" (он протащил меня через зáмковый храм, созвав баронов в свидетели), вставал с места, помогал мне подняться, и впивался в мои губы. Я не привыкла к такому обращению! Но после четвёртого поцелуя поняла, что чем больше я сопротивляюсь, стараясь незаметно отстраниться, тем крепче меня целует мой благоверный (кажется так называется венчаный супруг). И тем веселее хохочут гости. Бароны развлекаются. Господин барон Алек не почтил пиршественный зал моего мужа своим присутствием, поэтому все с аппетитом едят дичь, рыбу, и всякие соленья; запивая это изобилие вином, льющимся рекой.
- Ты ничего не ешь, принцесса. Почему?
- Я не голодна, спасибо, господин барон, супруг мой.
- Тебе надо набираться сил, Воробышек.
- Я... поем... позже. Спасибо, что заботишься обо мне.
- Не лги мне, принцесса! - бешеный шёпот, прикрываемый лёгкой улыбкой.
Ужас накатывает ледяной волной, вышибая дыхание. Нет, я не боюсь Кобру. Это господин барон Алек решил присоединиться к пирующим. Чёрные крылья неизменного плаща вихрятся вокруг выходца из девичьих грёз. Пара шагов, и он уже здесь. Что-то у меня со зрением. Не могу правильно оценить расстояние.
Шелестящий голос лениво проговаривает стандартно вежливые фразы поздравлений и пожеланий, а господин барон подчеркнуто внимательно разглядывает мою шею. Точнее, красные пятна на ней, которые завтра почернеют. Тонкая соболиная бровь приподнялась вопросительно-насмешливо. Кобра ответил змеиной улыбкой. Барон, коротко поклонившись, отошёл на шаг. Рядом со мной тут же освободили место, и господин барон изволили присесть к столу. Присутствующие схватились за кубки, как утопающие за соломинку. После парочки "Горько!", выкрикнутых очередными любителями посмеяться, барон Алек выразительно поморщился, и больше таких криков не было. Благодарность моя поистине безгранична!
Пьянка набирает обороты. Как там у барда? "Уже дошло веселие до точки..." (© В. Высоцкий "Смотрины"). А господа бароны тихо переговариваются. Вчетвером. Мой супруг, барон Алек, и ещё двое, похожие на польских панов старых времён. Я не прислушиваюсь. Меньше знаешь, - крепче спишь. Хотя в моём случае, о сне речи не идёт. Кобра пообещал мне возместить ночью недостаток внимания, которое он уделил мне днём. Я не понимаю этого. С дорогой мамочкой положено сближаться не более трёх раз за сутки. Она должна отдохнуть... Но говорить на эту тему с бароном Зигмундом я не намерена. Он всё сделает наоборот. Поцелуи по варварскому обычаю это ясно продемонстрировали.
В боковые двери пиршественной залы вошли несколько женщин в открытой яркой одежде. Я встала из за стола. Барон, не глядя, схватил меня за руку и дёрнул к себе. Сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не заорать, устроив безобразный скандал. Вспоминаю историю феодализма: когда мужчины переходили к крепким напиткам и мужским развлечениям, дамы удалялись.
- Супруг мой, я вас покидаю. Господа бароны, развлекайтесь.
У Кобры сузились глаза, но барон Алек, посмотрев в зал, тронул его за руку, и кивнул. Начинаю любить барона Алека...
- Франц! Проводи госпожу баронессу.
- Слушаюсь, господин барон! А куда её проводить?
Почти ожидала конкретного, по-военному, указания дороги, но барон Зигмунд меня удивил, спокойно сказав:
- Отведи мою жену к Бланке.
- Слушаюсь, господин барон! - И уже мне:
- Пойдём, госпожа баронесса.
Бланку мы обнаружили идущей к дверям пиршественного зала. Франц обрадовался, передал меня с рук на руки, и исчез в боковом проходе. Надо изучить план замка. Это просто лабиринт какой-то, куда там подземному!
Молча иду рядом с домоправительницей, стараюсь запомнить дорогу. Два поворота налево, пропустить проход, ещё раз налево, пропустить проход, теперь направо, вверх по лестнице на три пролёта, прямо, пропустить три прохода, налево, направо, направо, лестница, подняться на пять пролётов, направо, прямо, и упёрлись в дверь, которую Бланка открыла ключом. Попали в небольшую квадратную прихожую. Потом - гостиная, оттуда проход в зимний сад, будуар и спальню. Есть ещё кабинет. Или молельня? Ну и удобства, конечно.
- Это покои жены хозяина зáмка, госпожа баронесса. Какая из горничных для тебя предпочтительнее?
- Пусть меняются, Бланка. Я на глаз не могу определить. Или сама реши. Ты их знаешь, я - нет.
Морщась сдираю с себя платье и бельё. Перешагиваю, и иду в душ. Бланка цокает языком за моей спиной. Ещё бы! Я вся в синяках и ссадинах. У господина барона стальная хватка и абсолютное пренебрежение условностями.
Спать улеглась одна. В кровати можно потеряться. Бланка пригнала массажистку, и та размяла каждую мою мышцу. Дрожь прошла. Напилась наконец-то чая, и уснула. Амалия спит в отдельной комнате, совмещённой с будуаром. Входа снаружи в неё нет.
Проснулась оттого, что с меня начали сдирать рубашку, дыша перегаром. Вывернулась из пьяных рук, оставив в них клочья многострадального ночного одеяния. Стою в лохмотьях возле кровати, босиком на пушистой шкуре какого-то животного, смотрю на медленно звереющего мужа... Чудесный вечер обещает перерасти в не менее чудесную ночь. Но в этом вопросе я на уступки не пойду. Пусть не надеется!
- Принцесса, не играй со мной. Это плохо кончится.
- Ты пьяный. В мою постель пьяным не приходят!
- Ты запрещаешь мне пить?
Весёлый интерес. Судя по этим нескольким дням нашего знакомства, муж мой в самом опасном своём состоянии. Ну, может, не в самом... Я его почти не знаю.
- Я ничего тебе не запрещаю. Я сказала, что в мою постель пьяным не приходят. И тому есть причина.
- Говори, принцесса, мне интересно.
- Это может сказаться на здоровье детей.
- Дете-е-ей?
Кобра озадаченно помотал головой, упал на постель, и расхохотался. Я растерянно моргаю, не понимая, что смешного я только что сказала.
- Я исправлюсь, Воробышек. Вот прямо сейчас исправлюсь.
Не знаю, где учился Кобра, а нам преподавали это на курсах выживания. Как с помощью дыхательных техник наполнить кровь кислородом, и разложить практически любое отравляющее вещество, попавшее в кровь, на безобидные составляющие. Если есть хотя бы минута, то результат гарантирован.
И вот, со мной в спальне, совершенно трезвый и злой муж. Мой господин, стоящий между мной и опасностями этого мира. Пять месяцев мне ещё здесь жить... Надо приспосабливаться. Смотрю с опаской. Кто знает, чего от него ждать... Протягивает мне руку:
- Иди сюда, принцесса. Я уже трезвый.
Опять заныли все мои синяки. Но я храбро цепляюсь за руку своего мужа и повелителя, и карабкаюсь на постель. Тихий издевательский смех:
- Послушная принцесса.
- Я не принцесса.
- Возможно. Но ты ведёшь себя как принцесса. И на плече у тебя знак клана, который ставят только высокородным.
- Это совсем не то! Это... Я не смогу объяснить. Но я не принцесса.
- Поправь меня, если я ошибаюсь, Воробышек. Первое: к тебе не прикасаются без разрешения. Второе: ты ожидаешь от любого, что он будет заботиться о тебе. Третье: для тебя нет ничего необычного в том, что тебя защищают даже ценою жизни. Достаточно? Скажи, где я ошибся?
- Всё правильно. И всё-таки я не принцесса. Эта татуировка - знак чистоты крови. И генетической линии. Больше ничего.
- Не буду спорить с тобой, принцесса. Не хочу тратить время на пустые разговоры.
И больше мы в ту ночь не разговаривали.
- Подъём, принцесса!
И тут же дорогой супруг вытряхивает меня из кровати и тащит в холодный душ. А на улице ещё тьма кромешная...
- Совести у тебя нет! Я только уснула! Ночь ещё. Темень за окном...
- Высказалась? Тогда одевайся. Или продолжим ночь, я не против.
Лазаю по шкафам в поисках одежды, муж начинает злиться.
- Ещё пара минут, принцесса, и пойдёшь в чём есть.
- В синяках, что ли?
Опять счастливая улыбка и ласковая придурь в глазах. Вываливаю всё из ящиков, хватаю первую попавшуюся тряпку, оказавшуюся батистовой сорочкой, с тоской вспоминаю свой комбез от серых лордов... Господин барон Зигмунд бьёт кулаком в стену комнаты для прислуги, и ревёт, как раненый буйвол:
- Амалия!!!
Заспанная горничная выскакивает из комнаты, низко кланяясь барону.
- Где костюм в котором моя жена была днём?!
Амалия молнией метнулась к стене возле двери ведущей в будуар, открыла стенной шкаф, о существовании которого я не подозревала, и достала комбез, бельё и берцы. Какое счастье! Сбрасываю сорочку, мгновенно облачаюсь в униформу, шнуруя берцы думаю, не предстоит ли мне марш-бросок по горам. Но времени стараюсь не тратить. Мужчины не любят ждать. А мой муж свой запас терпения на сегодня уже исчерпал.
Марш бросок на знакомую гору, потом быстрый спуск внутри горы по всем уровням полосы, а точнее, спирали препятствий. Выходим из пещеры полюбоваться взошедшим солнцем. Барон недоволен:
- Завтра собирайся быстрее, принцесса. После завтрака жду тебя на тренировочной площадке. Пришлю Франца тебя проводить. Разрешаю идти.
- А ты не будешь завтракать? Со мной?
- Я позавтракаю с баронами. Иди принцесса!
Рявкает, как медведь. Заглядываю снизу в лицо мужа, - в глазах неудовольствие. Демонстративно вздыхаю (как в дамских романах), и иду в замок. Тяжеленная дверь распахивается настежь, отскакиваю назад, чтобы не получить створкой по лбу...
- Приветствую, баронесса Воробышек!
- Доброго дня, барон Алек, бароны.
Барон Алек любезно придержал дверь, чтобы я могла пройти. Паны бароны раскланялись со мной рассеянным кивком. Военный совет в сборе. Бегу завтракать. В ванной есть утилизатор, а в будуаре - кабина-ателье. Днём надо заняться моделированием одежды. Попросить Бланку помочь. А то я намудрю с фасонами, барон будет недоволен. Пока что, мой муж очень старается быть добрым со мной. И пусть это продолжается как можно дольше.
Вбежала к себе, усилием воли подавив желание крикнуть: Бланка!!! Завтракать!!! (с кем поведёшься, от того и наберёшься). Комбез - в утилизатор, берцы - Амалии с приказом вычистить; сама - в ванную. Контрастный душ, махровый халат, выхожу в будуар, усаживаюсь перед трельяжем. Шарлотта с щёткой для волос вычёсывает меня, как персидскую кошку. Волосы, как львиная грива, блестят и потрескивают. Приказываю заплести плотную косу, вплетая узкую бархатную ленту.
Меняю махровый халат на атласный, типа кимоно, иду в гостиную завтракать. Бланка - гениальная домоправительница. Хоть я ей и не нравлюсь, но она мне вместо кофе заварила крепкого чая. Опять надеваю свежевычищенный комбез, Амалия подаёт берцы. Только я их зашнуровала, появился Франц. Господа бароны изволили закончить завтрак.
Идём с Францем на тренировочную площадку. Старательно запоминаю дорогу. Вот где надо проводить экзамен по пространственному ориентированию! Страшное дело! Я точно знаю, что здесь есть короткие дороги. Но меня водят по длинным. И мой муж, и Франц. Не доверяют...
Тренировочная площадка находится на заднем дворе замка. Чего тут только нет! Но супруг мой поджидает меня на пятачке, огороженном канатами. Боксировать с ним я не буду. Ещё чего! У него кулаки размером с мою голову. Ну... меньше, конечно, но ненамного.
- Шевелись, принцесса! У меня мало времени! Через час начнётся охота.
Споткнулась, но удержалась на ногах. И почему я решила, что Большая охота закончилась? Нас оставалось девять. Меня отправили сверх программы по приглашению барона Алека, значит, ещё неделю бароны будут охотиться. И мой муж тоже... Будет охотиться на людей... А потом? Вспомнила дикие крики, раздающиеся в подгорных коридорах... Рот наполнился слюной с металлическим привкусом, испугалась, что мне станет дурно... Остановилась, дышу. Вдох, выдох... Спокойно. А мужчинам выдают боевые ножи... Правил нет... Вдох, выдох... Спокойно... Спокойно... Внезапно оказалась в воздухе, на руках у Кобры, с тревогой смотрящего на меня.
- Принцесса, тебе нездоровится? Мы сократим тренировку. Или позвать лекаря? Не молчи, Воробышек!
Опять злится. А я просто растерялась. Меня никогда не носили на руках. Странное ощущение...
Мы всё-таки потренировались. Кобра гонял меня на предмет боя без оружия. У нас разные школы, абсолютно разные. Так что скучать в ближайшее время не придётся. Будем обучать друг друга.
Я не стала спрашивать, пойдёт ли Кобра на охоту. Вероятно, он, как принимающая сторона, обязан участвовать. Неделя... Хочется спрятаться под одеялом, и не выбираться наружу... Вместо этого, спросила, что такое Сатх. Кобра улыбнулся по-змеиному, и поинтересовался, где я это слово услышала. Получив в ответ "не скажу", развеселился, и сказал, что так его называет Бланка. Я индифферентно молчу, жду продолжения.
- Это такая змея, принцесса. Очень крупная и очень ядовитая. Яд такой силы, что разъедает кожу. Любит жить в пещерах.
Я представила, что в пещерах помимо барона Алека могла встретить ещё и змей... Очень крупных и очень ядовитых...
- Что-то ты побледнела, принцесса... Не трясись, в наших горах сатхи не водятся. Слишком холодно для них. У Алека в лабиринте есть пара-тройка, но во время охоты их запирают.
- А если барон Алек привёз с собой любимую змею?
- Я бы, может, и привёз, но ройхи их не терпят. Но если баронесса Воробышек желает увидеть сатх, мой лабиринт всегда открыт для неё. Зигги, охотники собираются.
При первых звуках шелестящего голоса, я прижалась к Кобре. А сейчас, он насмешливо смотрит на меня, отвечая барону Алеку:
- Алек, твоё присутствие благотворно действует на баронессу. - Я содрогнулась. - Погости у нас подольше.
И опять заревел, прямо у меня над ухом:
- Франц!!! Франц, бездельник! Где тебя носит?! Проводи баронессу в её покои!
Барон Алек мечтательно улыбается, рассматривая меня. Боюсь предполагать, о чём он при этом думает. "Благотворно действует"... Интересно, где Кобра воспитывался? Но рядом с бароном Алеком, если сразу не помрёшь от страха, то всегда будешь в тонусе. Это мой муж точно подметил.
Глава пятая:
О попытке захвата замка, а также о проблемах взаимопонимания, о наивности и доверчивости едва не приведшим к трагедии.
Я смотрела на мужа, старательно игнорируя то, что мы с ним находимся под прицелом. Смотрела, надеясь увидеть в его глазах хотя бы тень подсказки: как мне поступить. Бароны скалились, как молодые волки, а я пыталась задним числом понять, как такое могло произойти.
Охота окончилась, бароны отбывали один за другим. Первыми наш замок покинули двое панов и барон Алек. Долг вежливости требовал провожать гостей. Вот только оставшиеся семеро баронов улетать не захотели. Они, как и все покидающие замок, собрались на посадочной площадке для ройхов, а их дружинники с арбалетами заняли места лучников барона Зигмунда. Что с лучниками, - неясно. Или уже мертвы, или нейтрализованы. Нам они не помогут, это совершенно точно.
- Повторяю предложение: ты, Зигги, отправляешься в лабиринт. Но для тебя мы слегка изменим правила: ножа ты не получишь, зато фора твоя зависит от твоей жены. Пока она будет нас ублажать, у тебя есть время уйти подальше. А может быть у неё хватит сил продержаться до твоего выхода из лабиринта? Кто знает...
- А может отправим в лабиринт малышку? А Зигги отработает для неё фору? А, Зигги? Что скажешь?
И Зигги сказал. Я поняла только предлоги, но бароны восхитились. Вероятно, обнаружили смысл в той пригошне слов, которую мой муж швырнул им в ответ.
- Да ладно тебе, Зигги. Насчёт тебя, - это была неудачная шутка. Пусть твоя малышка думает. Может приказать прострелить тебе ногу? Чтобы она думала быстрее?
- Это нарушит закон свободы выбора, барон. И я буду вынужден принять меры.
Впервые звук шелестящего голоса барона Алека обрадовал. Впрочем, судя по его словам, особенно радоваться нечему. Барон Алек вмешается, если будет нарушен закон. А выбираться мы с мужем должны сами.
- Проклятье, барон Алек! Ты же улетел?!
- Перчатки забыл.
Мечтательная улыбка, ласковый взгляд на оторопевшего барона, разом утратившего бóльшую часть своей наглости, и скучающее презрение в шелестящем голосе. А я смотрю на мужа, и вижу абсолютно безразличное лицо. Никаких чувств, ни намёка. С таким лицом хорошо в карты играть. Пресловутая свобода выбора? Что мне делать?! Что?!! Я, конечно, выдержу этих подонков, если я всю ночь в руках мужа выдерживаю... Он меня выгонит потом, или убьёт, но получит крохотный шанс выжить. Барон Алек проследит, чтобы всё было по их дурацким законам. А, может, не дурацким. Просто я их не знаю. Эти идиоты не понимают с кем связались. Они ещё живы только потому, что я под прицелом... Я... Идиотка! О чём думаю?! Шанс выжить?!! А как мужчине жить, если каждый ублюдок будет тыкать пальцем, что его жена платила натурой выкуп за его жизнь!
Делаю шаг вперёд. Вижу ожидающие улыбки баронов, и нежную улыбку барона Алека, сопровождаемую ласковым взглядом. Таким взглядом барон во время прощального ужина смотрел на запечённую в пяти пряных травах дичь. И слова пришли сами:
- Вы явились в дом моего мужа как гости. И нарушили законы гостеприимства.
Шелестящий голос оборвал меня:
- Наши законы не нарушены, баронесса Воробышек.
- Пусть так. Захват замка, убийство стражников, законов не нарушает. А хозяева, могут убить гостей? Если гостям позволено убить хозяев?
- Не совсем так, баронесса. Жену барона убивать нельзя. Таков закон.
- А где подводный камень?
- К вдове барона это не относится. Ну и, разумеется, если жена барона примет решение добровольно выполнить требования захвативших замок, это тоже наших законов не нарушает.
- Понятно. Придётся вам удовлетвориться замком, бароны. Меня вы не получите. Я - жена барона Зигмунда.
- Барон Алек законы знает. Но мы их тоже знаем, малышка. Право сильного. Лучше ляг добровольно. Для тебя лучше.
- Право сильного, говоришь? Хорошее право. Самое древнее из всех. У него есть только один недостаток: его надо доказывать. Докажи мне своё право сильного, барон.
Я начинаю впадать в амок. Стараюсь сдержаться, но... Всё-таки надо сдержаться. Нельзя терять голову. Спокойно... Вдох, выдох... Спокойно... Вид прикрывшего глаза, и облизывающего губы барона Алека, подействовал как кувшин ледяной воды. Вот кому я никогда не осмелюсь предложить доказать мне своё право сильного...
- Нужна ты мне. Ты даже на женщину не похожа. Недоразумение. Кто хочет позабавиться с женой гостеприимного хозяина? Уступаю очередь.
Шестеро баронов с гадкими улыбочками шагнули ко мне. Ещё пара шагов, и они закроют обзор арбалетчикам. Но я не могу ждать, пока меня схватят. Счастье, что мы пошли провожать этих ублюдков после утренней пробежки по лабиринту. На мне комбез и берцы. И два метательных ножа в наручных ножнах, прикрытых рукавом. И боевой нож Кобры на поясе. Но я пока погожу его доставать. У этих придурков на поясах тоже ножи есть. Ножны стандартные, без секрета. Вот и ладушки. Где были, - у бабушки...
"Бей быстро, сильно, и не останавливайся". Так меня учил патриций, давший мне имя Воробышек. Я пляшу вокруг подонков, мельтешу у них перед глазами, не позволяя себя схватить. Они боятся оказаться рядом с Коброй. Правильно боятся, но мне это не облегчает танец со смертью. Двое уже выбыли навсегда. Первому я пробила глаз средним пальцем, достав до мозга, и, пока он падал, левой рукой вытащила его нож, броском снизу отправила на тот свет второго, его нож достать не удалось, но я не унываю. Прошло всего-то секунд пятнадцать.
Как говорил наш инструктор по Убо (убийство без оружия): "один человек всегда сильнее группы. Если только эта группа не натренирована для нейтрализации одного человека." Бароны, - не натренированы. Поэтому я заставляю их мешать друг другу, путаться в ногах, и в подходящий момент ломаю шею споткнувшемуся неудачнику. Очень удобно он падал, только руку протянуть, и дёрнуть. Сухой хруст на мгновенье остановил нападающих. Ну а мне для чего останавливаться? Я как раз ножичком разжилась, и тут же от него избавилась, бросив в одного из оставшихся баронов. Бью в глаз, благо расстояние позволяет. И осталось их двое. Плюс третий - вне игры. Ну это он так думает, наивный. Потому что Кобра уже не стоит на месте. Арбалетчики катастрофически опаздывают. А вот не надо отвлекаться на чужую драку!
Да... Хорошо быть мужчиной. Ткнул кулаком легонько, и противник в отключке. Я, наверное тоже могла бы не убивать... Но мне хотелось убить их. Поспешила... Так бы они отправились в лабиринт. К барону Алеку. Хватит с меня охоты. Хотя, меня не спросят. Устроила двум оставшимся подонкам болевой шок. Не до смерти, а чтобы прочувствовали. Этому нас тоже учили. Иногда достаточно продемонстрировать серьёзность намерений и способность причинить сильную боль.
Вопли корчащихся от боли баронов радуют мою душу. Барон Алек улыбается как ребёнок перед витриной с пирожными. Смотрю на мужа:
- Подходяще пляшешь, принцесса.
Скупая похвала, неожиданно смутила и обрадовала. Я заулыбалась. Наверное от пережитого стресса. Почему я думала не о собственном спасении, а о муже? Это ненормально. Может быть я схожу с ума? Если в Новом Вавилоне об этом узнают, - меня отправят на психологическую реабилитацию. Дорогая мамочка должна заботиться только о собственной безопасности. В первую, вторую, и прочую очередь! О собственной! Сохранить способность рожать здоровых детей! Смешно, но если бы я действовала так, как должна была действовать дорогая мамочка, вмешательства барона Алека не потребовалось. Мы бы успели справиться раньше. А я боялась (Я!!!), что Кобра не успеет увернуться от арбалетного болта...
Кобра шагнул к барону Алеку, и двинул ему кулаком в челюсть. Я ожидала, что барон отлетит. Но он только покачнулся и перехватил руку моего мужа, собравшегося ударить его ещё раз.
- Достаточно, Зигги. Я понимаю, что ты переволновался, поэтому прощу тебе этот удар.
Из ответа барона Зигмунда я опять поняла только предлоги. Барон Алек выразительно скривил окровавленные губы.
- Зигги, если ты вдруг запамятовал, здесь твоя жена.
- Кстати, да! Принцесса, о чём ты так долго раздумывала, выслушав предложение барона?
Пнул ногой в живот лежащего ничком барона, перевалившегося при этом на спину. Опять ласковая придурь в глазах. Злой. Стресс?
- Меня тоже бить будешь?
Посмотрел, стиснув зубы. Отвернулся, и пошёл в замок. На стенах чужие арбалетчики, в замке неизвестно что творится, а он пошёл туда один. Беспомощно смотрю на барона Алека. Барон, не обращая на меня внимания, жестом согнал арбалетчиков со стены.
- Этих связать. Самим - в казармы. Сдать оружие, ждать распоряжений.
- Господин барон Алек...
Чёрной кляксой взметнувшийся плащ. Задушенный хрип, бульканье, запах крови. Лихорадочные движения оставшихся арбалетчиков, связывающих баронов. Мелькнувшая слева тень, и ласковый взгляд изумрудных глаз, в глубине зрачков которых сытой змеёй ворочается туманная дымка. Длинные музыкальные пальцы в крови... Чуть дрогнувшие тонкие ноздри. Тихий шелест мёртвых листьев:
- Баронесса Воробышек...
Замираю, не дыша. Ужас ледяными волнами расходится от любезно улыбающегося барона Алека. И... Тишина. С трудом поднимаю глаза. Веки, кажется придавлены пудовыми гирями. Барон, не двинувшись с места, с любопытством разглядывает меня. И, когда я уже готова была закричать, впав от страха в истерику, продолжил:
- Позволь мне проводить тебя в зáмок.
- Благодарю, барон Алек, но я не заблужусь. Зáмок прекрасно виден отсюда.
- Идёшь слева, на шаг позади меня.
Отвернулся от меня и пошёл к замку. И? Что толку разговаривать? Отправилась следом. Как служебная собака. Слева и на шаг позади барона. Впрочем, служебная собака идёт у левой ноги. А женщине такая привилегия недоступна. Муж зол. Ещё не хватало барона Алека разозлить для полного счастья. Чтобы уже наверняка...
Из дверей замка выходит Франц и бежит к нам. Что-то ещё случилось? Или меня выгоняют из дома?
- Господин барон Зигмунд просит господина барона Алека присоединиться к нему за столом.
Выпалил на одном дыхании, и, довольный собой, смотрит на остановившегося барона Алека. Барон милостиво кивнул Францу. А может, входной двери... У барона Алека не поймёшь.
- Проводи баронессу в её покои, Франц. Я сам найду дорогу.
Иду молча рядом с Францем. Коридоры, переходы, галереи, лестницы. Дорогу запоминать не хочу. Всё равно в одиночку мне здесь не ходить. А может быть и вообще не ходить. Сейчас барон Зигмунд передаст меня барону Алеку, и тот отправит меня в свой лабиринт. Сатх кормить. Или барон Зигмунд прикажет меня запереть. Не оправдала доверия. Стояла раздумывала над грязным предложением, вместо того чтобы гордо полоснуть себя по горлу...
Пришли в мои покои. Франц ушел, а я отправилась в душ. А то барон Алек уж очень заметно принюхивался. Даже глаза прикрыл. Это только мертвые не потеют. А я после пляски с баронами должна освежиться. Ни одной живой души. Ну и плевать. Приняла душ, наполнила ванну, брызнула туда цитрусового масла, и залегла, положив под голову свёрнутое полотенце. Главное, чтобы на голову никто не наступил. Ванна утоплена в пол. Лежу, дремлю.
Проснулась от звука истерических женских рыданий и строгого голоса Бланки.
- О чём ты думала, дурья твоя башка?! Ты понимаешь, что сделала?!
- Я-а-а-а... Я-а-а-а... Н-н-н-не з-з-з-н-на-а-а-ла... Я-а-а-а н-н-не х-х-х-хот-т-те-е-е-ла-а-а, г-г-г-гос-с-с-п-п-п-п...
Звук пощёчины, и затихающие всхлипы.
- Пришла в себя? Лотта, отвечай!
- Да... спасибо... госпожа Бланка. - Еле слышно, с паузами, но уже без истерического заикания.
- Сейчас мы пойдем к господину барону, и ты всё ему расскажешь. Не мотай головой, Лотта. Ты хочешь отвечать барону Алеку? Тогда мы никуда не идём. Ждём здесь. Вот умница. Барон Зигмунд никогда не обижал женщин. Даже на охоте. Сейчас Франек отправится просить для нас аудиенции. И молись, Лотта, крепко молись, чтобы господин барон принял нас наедине. Без барона Алека.
Что это было? - Вылезла из ванной, надеваю махровый халат, причёсываюсь. - Лотта... Голос знакомый... Шарлотта, ну конечно же! Разъясняется загадка отсутствия лучников? На предательницу Лотта не похожа. Старательная девушка. Недалёкая, - что есть, то есть. Но предать? Надо бы пойти послушать, только кто же меня пригласит? Барон злой... Барон Алек вообще... недобрый. Буду сидеть у себя.
Займусь рукоделием. Домашнее платье сделаю себе. Здесь такой агрегат стоит - мама не горюй! Модельеры от зависти удавятся! Символика, правда, непонятная, ну так меня никто и не торопит. Бланка показала основные символы. А судя по количеству разделов, при его помощи можно изготавливать всё: начиная с кружевных платочков и заканчивая шубами и сапогами. Для дорогих мамочек рукоделие заменяло антидепрессанты, и релаксанты. Так что представление я имею. Простеньким автоматом-ателье я тоже пользовалась. Ну и... Вперёд!
К полудню мне удалось-таки сваять что-то отдалённо похожее на домашнее платье. Даже узенькую кружевную тесьму по нижнему платью пустить в качестве оторочки. Надевать эту жуть я, конечно не стала. Если вдруг барону вздумается посетить меня в моём одиночестве, то спугнуть его платьем я не хочу. Зато я разобралась с бóльшей частью символов. И с образцами, и со смотровыми экранами... И с моделированием. Ну... Почти... Быстро перекусила, и вернулась в рабочую комнату. Надо мерки снимать. Страшно. Что-нибудь не то нажму, и останусь без головы.
Сняла с себя всё и встала на выдвинувшуюся платформу. Постояла, проделала несколько гимнастических упражнений, и несколько йогических асан. На экране - голографическое изображение. Набросила халат. Занялась созданием белья. Получилось! Получилось!!! А вот теперь можно и платьем озаботиться. Поскольку уже вторая половина дня, надо делать сразу вечернее. Высокий ворот, длинный рукав, юбка заметающая пол. Без вариантов. Вот с отделкой и дополнениями можно поэкспериментировать.
Результат оказался до неприличия похож на старинные гравюры, иллюстрирующие романы о рыцарских временах. Дамы щеголяли примерно такого же покроя одеждой. А вот с цветом меня переклинило. Некстати вспомнились окровавленные пальцы барона Алека, и вместо чёрного, тёмно-синего, или там тёмно-зелёного я сделала густо-клюквенное одеяние. Аксамитовое верхнее платье с широкими рукавами длиной три четверти и юбкой длиной до пола сзади и чуть ниже колена спереди. Кайма по подолу и краям рукавов - златотканая. Под ним платье из плотного шёлка с выткаными веточками длиной до пола с длинными узкими рукавами и высоким воротом, доходящим до подбородка. Самое нижнее платье - белое из хлопкового волокна, с узкими рукавами три четверти и подолом длиной до щиколотки, и под ним - небелёная льняная короткая сорочка. Туфли сделать не успела. Прибежал Франц, потребовал немедленно идти к барону. Так и пошла - босиком в одних прозрачно-чёрных чулках и в парадном одеянии. Волосы тоже распущенные. Хорошо, хоть причесаться догадалась после ванной.
Пришли в кабинет барона. Франц постучал, открыл передо мною дверь, и закрыл её за моей спиной. Кобра сидит за столом, рассматривает меня с головы до ног, и с ног до головы. В одиночестве. Ни Бланки с Лоттой, ни барона Алека, не к ночи будь помянут, в кабинете не наблюдается. Молчу и я.
- Вроде бы ты была повыше, принцесса. Нне?
- Это мой настоящий рост. Не успела сделать туфли...
- Не стой на полу. Сядь в кресло. Что ты знаешь о наших обычаях?
- Ничего. Кроме тех, о которых утром рассказал барон Алек.
- Сегодня мы выдаём замуж одну из твоих горничных, принцесса. Будешь посажённой матерью.
- А кто будет посажённым отцом?
- Барон Алек.
- И барон Алек согласен?
- Да.
Я слушаю мужа, задаю ему вопросы, получаю рубленые ответы, и просто физически чувствую как между нами вырастает стена. Потому что я так и не ответила на его вопрос: о чём я так долго думала, получив грязное предложение от барона. А мне страшно отвечать на этот вопрос. И я молчу. И стена растёт, и становится монолитной.
- Вот всё, что я хотел тебе сказать, принцесса. Можешь идти. Франц ждёт за дверью.
Встаю и направляюсь к двери. И думаю, что всё к лучшему, Кобра больше не придёт ко мне ночью, не разбудит за час до рассвета, когда я только-только успела заснуть, не отправится со мной в лабиринт, ещё раз усложнив дорогу, я буду жить под его защитой и без него. А через почти пять месяцев сработает портал возврата. И моё испытание закончится. Меня перенесёт на Новый Вавилон из любого места, где бы я ни находилась. Всё очень хорошо складывается...
Поворачиваюсь у самой двери. Кобра на меня не смотрит, разглядывает какой-то рисунок на куске кожи.
- Я...
- Я занят, принцесса. Поговорим позже. Иди, делай себе туфли.
Спокойный доброжелательный голос. Он уже вышвырнул меня из своей жизни. Не уйду. Пусть орёт, пусть даже дерётся. Я тоже буду драться.
- Ты спрашивал о чём я так долго думала, получив от барона предложение заработать для тебя фору.
- Мне это уже не интересно, принцесса. Действительно не интересно. Ты можешь идти.
- Я уйду. После того как отвечу на твой вопрос. Я рассматривала мысль принять это предложение. Дать тебе крохотный шанс. Я не хочу... не хотела, чтобы тебя убили. Потом, когда до меня дошло, что своим согласием я сама тебя убью, я ответила барону так, как должна была ответить сразу. Вот. Теперь ты можешь меня выгнать, убить, или отдать на корм змеям барона Алека.
Поворачиваюсь и берусь за дверную ручку. Дверь вздрагивает и расцветает рукояткой ножа, пробившего обе створки. Кобра промахнулся?
Меня подхватывает стальным вихрем, отрывает от дверной ручки, в которую я машинально вцепилась, и я оказываюсь на руках у Кобры, присевшего на стол.
- Принцесса... Что за выступление?.. Что это за "выгнать, убить... отдать змеям Алека"?
- Я испугалась, что ты разочаровался во мне. Ты видел во мне принцессу. А я не принцесса, и не умею вести себя соответственно. И ты не придёшь ко мне, я уже не нужна тебе, такая...
- Женщины... Вы удивительные существа... Хорош плакать, принцесса. Всё нормально. Ты меня не можешь разочаровать. Иди, готовься к свадьбе. Я, действительно, очень занят. Иди, принцесса.
Встал на ноги, держа меня на руках, дошёл до дверей, вытащил из них свой нож, опустил меня на пол, шлёпнул по заду.
- Увидимся на свадьбе.
- А барон Алек, он... обязательно должен быть "посажённым отцом"?
- Обязательно.
Поцеловал меня в макушку и выставил за дверь. Вздохнула, повернулась к Францу.
- Возвращаемся, Франц.
Глава шестая:
О свадебных хлопотах, а также о самой свадьбе, ревности барона и о подготовке приданого.
Обратную дорогу я пролетела не заметив. Надо сделать головной убор. Или покрывало? Чтобы соответствовать образу? Вспомнила, что на некоторых гравюрах дамы были изображены в высоких колпаках с вуалью на остром кончике. Что-нибудь такое сотворить? При моём росте... Ладно, не будем изощряться. Ещё на Лотту надо посмотреть, в чём она собирается венчаться. Барон Алек не должен испытывать дискомфорт, ведя невесту к жениху... От него и так жутью веет. А уж если он разозлится... Не надо нам таких экспериментов! И туфли!.. Хорошо, что в замке полы с каким-то покрытием. Ноги не мёрзнут. А то бы уже чихала... Влетаю к себе. Меня уже ждут Бланка и Лотта.
- Господин барон сказал, что одна из моих горничных выходит замуж. И что я буду посажённой матерью. Бланка, мне нужны пояснения. Я не знаю традиций баронств. Что я должна делать? И кто невеста? Ты, Шарлотта? В чём ты пойдёшь венчаться? Имей в виду: посажённым отцом будет барон Алек, и господин барон должен вести к жениху красивую и нарядную невесту... Франц, подними её!
Франц, не шевелясь, вытаращился на меня, шевеля губами; а я задумалась: не слишком ли быстро говорю... Как Трандычиха (персонаж к/ф "Свадьба в Малиновке"). Не знаю, кто она такая, но её упоминал наш учитель истории, когда мы с девчонками начинали тараторить. Бланка обмахивается платком, беззвучно смеясь. Шарлотта в обмороке. Вероятно от счастья. Ага, сам барон Алек в посажённых отцах! Она свою свадьбу на смертном одре вспомнит!
Вынимаю цветы из вазы, выливаю воду на невесту. Времени мало, нечего разлёживаться! Шарлотта садится ошеломлённо тряся головой, и разбрызгивая воду. Франц успокаивающе гудит:
- Лотти, я же сказал, господин барон Зигмунд всегда держит слово! Сказал, - сделал! Ты вспомни, когда он объявил, что женится только на той, что сможет пройти лабиринт? Три года прошло, а он вспомнил, и женился на госпоже баронессе!
Где-то далеко-далеко послышался звон... Разбилось что-то хрупкое... И очень дорогое. А острые осколки впивались и впивались в меня. Как больно! Бланка встала на цыпочки и ударила Франца кулаком в лоб, заставив его перед этим нагнуть голову. Улыбаюсь. Дорогих мамочек учат не демонстрировать свои чувства окружающим. Потому что наши чувства не имеют значения.
- Шарлотта, свадебное платье! И туфли! Что ещё нужно, кроме фаты, Бланка? Букет невесты?
- У Лотты нет другой одежды, госпожа баронесса. Она работает в самом лучшем из своих платьев. Лотта честная девушка, и не получает подарков за услуги.
- Это понятно. Непонятно, где брать платье... Так, Франц, свободен! Шарлотта, идём одеваться.
Я не заплáчу! Не дождётесь! Пусть барон женился на мне по обещанию! Пусть! Мы всё равно женаты. И я не буду портить себе оставшиеся до возвращения дни. Их и так мало осталось. Уже меньше пяти месяцев...
Заставляю Шарлотту раздеться, и встать на платформу для снятия мерок. Она заартачилась было, но Бланка живо привела её в чувство. Так что гимнастические упражнения Лотта проделывала уже без возражений. Голографическая модель есть. Разрешила Лотте одеться. И задумалась над платьем. С бельём более-менее ясно: батистовая сорочка, нижнее платье из поплина, белые чулки. Спросила Бланку какого цвета должно быть платье невесты. Оказывается, - любого, кроме белого и синего. Белый, - цвет траура у простого люда, синий - у баронов.
Чулки надо делать жемчужно-серые. А сорочку и нижнее платье, - светло-голубыми. Декольте невесте не положено. Да и не носят здесь приличные дамы декольтированные платья. Товар лицом показывают те, кто им торгует. Платье в пол, с высоким воротом, и длинными узкими рукавами скопировала со своего. Только сделала его ярко-голубым. А вот верхнее платье - из жемчужно-серых кружев. Как снег в сумерках. Вспомнила морозные узоры на стекле, получилось красиво.
Барону Алеку не будет стыдно за невесту. Покрывало - тончайшая вуаль. Из хлопка. Бланка вовремя вспомнила, что шёлк и бархат разрешены только баронам. Ну и баронессам, конечно же! Простому сословию - хлопок и лён. Иначе - казнь. Но серебряную оторочку я таки сделала на вуали. Это же покров невесты!
Туфли - светло-серые кожаные лодочки для Шарлотты. И густо-клюквенные аксамитовые для меня. Каблуки сделала семисантиметровые. Нечего ковылять на высоченных шпильках. Отправила Лотту и Бланку в будуар, одеваться и причёсываться. Сижу, думаю над головным убором для себя. Простоволосой не принято ходить. Я даже с комбезом надеваю берет. О! Кстати, да! Как говорит мой муж. Берет, - это то, что надо! Уселась опять перед пультом, и через десять минут у меня есть изумительный берет, лихо заломленный с одной стороны, и мягко свешивающийся с другой. Как у Рембрандта. Брошь нужна! Украшения нужны и для невесты. Надо, пожалуй, барона Алека тряхнуть. Посажённый отец должен свою лепту внести.
Не успели меня причесать, раздался стук в дверь. Бланка пошла открывать, потому что Шарлотта в полуобмороке, да и невеста всё-таки, а Розалинда и Амалия заняты моими волосами. Береты здесь не носят, и девчонки во главе с Бланкой, думают над моей причёской. Теоретически, можно завернуть волосы вокруг головы, перевивая их жемчугом. Проблема - в отсутствии жемчуга...
Зря я сетовала на отсутствие украшений! Теперь проблема - в отсутствии времени. А хочется сесть на пол, возле этого сундука, и вдумчиво перебирать всё, посматривая в зеркало... Такое изобилие - глаза разбегаются. Напоминаю себе о правиле тринадцати. Потом вспоминаю изображения дам на старинных картинах, они-то правилами себя не обременяли. Точнее, - правила были другими. Подумала-подумала, и решила обойтись без излишеств. Уши у меня не проколоты, так что серьги отпадают. Верхнее платье отделано золотым шитьём, - можно ограничиться цепочкой, или бусами. Нашла гранатовые бусы, тёмно-красные, почти чёрные, подсвеченные пламенем изнутри. Бусины не гранёные, а овальные. Надела на шею, чтобы не было пустого пространства. И золотую брошь на берет в форме кленового листа. И хватит.
Шарлотту украсили жемчугом. Налобная повязка с височными подвесками, ожерелье-пелерина, широкие браслеты на запястья. Картинка! Пышные пшеничные волосы, огромные небесно-голубые глаза, розовые губы, рыжевато-каштановые брови и ресницы. Высокая, статная. Лебедь белая! И я рядом - воробышек. Поёжилась от нахлынувшего ужаса. Посажённый отец приближается. Получается, что барон Алек будет моим кумом? Или я всё перепутала?
Выводим невесту из моих покоев. Барон как раз подплывает к дверям. Чёрный плащ трепещет крыльями тьмы, изумрудные глаза удивлённо раскрылись, туманная дымка в них свернулась в готовности атаковать. На губах - милостивая улыбка. Надеюсь, он не будет кусать Шарлотту. У неё и так с мозгами большие проблемы. Бланка рассказала, что случилось с лучниками:
Эта дурища, встречалась с одним из лучников барона. Всё прилично, - Лотта хорошая девушка, только безголовая. А Петер (так зовут жениха) никак не решался сделать ей предложение. Всё мямлил. И одна мудрая женщина в долине дала ей средство "усиливающее решительность". И посоветовала добавить его в отвар, который стражи пьют для бодрости. Счастье, что это оказалось сильнейшее снотворное. Могла и яду предложить. Но люди здесь ценятся. Для охоты. Мудрую женщину в долине не нашли. Но барон Алек обещал, что найдёт её. Так что ей недолго осталось бегать.
Когда Бланка с Лоттой и Францем (они, оказывается, брат и сестра) явились к барону Зигмунду, тот был в ярости. Но женщин Кобра, действительно не обижает. Так что баронской волей Шарлотта выходит замуж за Петера, и молодая семья отправляется жить в долину. Господин барон подарил им участок земли и дом с садом и хозяйственными постройками. Денег на обзаведение подбросил посажённый отец, - барон Алек. Жемчуг для Шарлотты - тоже его подарок. Барона Алека привлекли к свадьбе, чтобы он не вздумал наказывать Лотту за дурость. Ну и чтобы на молодую семью не наезжали. Хозяин замка Делон известен далеко за пределами гор.
Пришли в зáмковый храм. Барон Зигмунд вместе с женихом вошли с другой стороны. Слава Богу, мы не опоздали! Барон не любит ждать. Лучник в парадной форме. Мужчинам проще. Барон Алек протянул невесте руку, чтобы она оперлась на неё, и подвёл её к жениху. У Петера совершенно обалделый вид. Смотрит на Шарлотту и не узнаёт. Впрочем, глянув на барона Алека, быстро пришёл в себя, и взял невесту за руку.
- Спрашивать о желании не буду. Объявляю вас мужем и женой! Петер, можешь поцеловать свою супругу.
Ну? Я хочу сказать, что? И нафига мы столько готовились? Лотта и Петер стоят, взявшись за руки, преданно смотрят на барона. Барон выражает взглядом неудовольствие. Мною. Что я сделала не так? Тихий смех над ухом, ледяной ужас огладил меня от шеи до пяток:
- Похоже, Зигги ревнует, баронесса Воробышек... Позволь проводить тебя в пиршественный зал. Сегодня ты моя пара. Традиции...
У меня глубоко внутри зарождается нервный смех. Значит, меня даже близко видеть не хотят! Ладно. Традиции надо чтить. Протягиваю руку барону Алеку. Укусит, или нет?
Ограничился лёгким касанием губ. И повёл меня вслед за бароном и новобрачными в пиршественный зал. Сегодня здесь все свои. За вычетом дежурной смены. Оказывается в замке очень много народа. За дальними столами люди постоянно меняются. Кто-то садится закусить, кто-то бежит обслуживать баронов. Музыканты поют и играют, шуты кувыркаются, зáмковые девки, на этот раз в пристойной одежде, весело отплясывают с лучниками. Свадьба, - что тут скажешь... Новобрачные, в лёгком обалдении, сидят за баронским столом. Всё в соответствии с традициями.
Барон Алек ухаживает за мной, подкладывая мне деликатесы, и подливая минеральной воды. От выпивки я отказалась, а она здесь льётся рекой. Барон Зигмунд опорожняет кубок за кубком, не глядя в нашу сторону. Тосты становятся всё более солёными. Лотта уже сидит пунцовая. Барон Алек улыбается насмешливо и доброжелательно. Жуть!
Отправились провожать невесту. Я, как посажённая мать, барон Алек, как посажённый отец. Но он остался за дверями спальни. Мне, в принципе, тоже здесь делать нечего. Брачную сорочку я сразу отдала Бланке. Но традиции предполагают присутствие посажённой матери.
- А где настоящая?
- Госпожа баронесса?
Бланка отвлеклась от переодевания Шарлотты, которая всё бледнее и бледнее. Нервничает. Может быть в технической дефлорации больше смысла, чем кажется... Мне было незачем переживать. Ну это уже в прошлом.
- Настоящая мать Шарлотты? Где она?
- Погибла при нападении на караван. Точнее, умерла родами. Лотта и Франц родились во время боя. Бароны не разбрасываются людьми, тем более, что у одного из лучников родились мёртвые близнецы. Он увидел в этом знак судьбы, и принёс их домой. Жена его детей не приняла. И ушла в долину, оставив семью. А он заботился о детях сам, воспитывая их, как умел. Господин барон приказал выдавать ему пособие на их содержание, и помогать с уходом за младенцами. Так что Франц и Лотта дети зáмка.
Из коридора послышались мужские голоса. Это же как надо орать, чтобы было слышно через двойные двери! Похоже, мужчины, воздавая дóлжное содержимому баронских погребов, несколько увлеклись. Надо было научить Шарлотту предохраняться от пьяного зачатия. Я не подумала об этом, а следовало бы! Вряд ли Петер владеет дыхательными техниками, освобождающими кровь от ядов.
Явственно потянуло жутью. Шелестящий голос барона Алека из за дверей не слышен, но мужчины затихли. Он что? Всё это время ждал за дверями спальни? Это традиция? Или что? Растерянно смотрю на Бланку, получаю в ответ такой же растерянный взгляд. Не традиция. А вдруг он разозлился? Вежливый стук в дверь. Бланка открыла. Барон Алек отступил от двери и кивнул бледному и совершенно трезвому (как такое может быть?!) Петеру. Оставили новобрачных наедине.
Заметно пьяный барон Зигмунд тяжело смотрит на барона Алека, отвечающего ему удивлённо-насмешливым взглядом. Не нравятся мне эти игры. Но влезать между двух баронов, один из которых пьян, - неее, это не для меня!
Барон Алек, считая, по-видимому, так же, не поворачиваясь к нам говорит:
- Бланка, проводи госпожу баронессу в её покои.
Смотрим с Бланкой на нашего господина. Засопев злобным носорогом, он всё же кивает нам в знак согласия. Поворачивается и идёт, покачиваясь, впереди нас. Барон Алек неслышной тенью скользит за нами. Почётный эскорт. Так и движемся с Бланкой между двух баронов. Амалия и Линда (имя Розалинда меня вгоняет в ступор. И не только меня, потому что все зовут её Линда) ускользнули в боковой коридор. Бланка тоже была бы рада ускользнуть, но её никто не отпускал. Так и шли до моих дверей. Барон Алек растворился в темноте... Но не ушёл. Отпустила Бланку, сказав, что сама управлюсь. Бланка убежала. Наверное зáмок ещё будет праздновать свадьбу. Бароны ушли, можно веселиться.
- Ты останешься у меня? Зигмунд?
- Я пьяный. А в твою постель, принцесса, пьяным не приходят.
- Ты мог бы протрезвиться...
- А я не хочу! Понятно?!
- Чего же непонятного. Ты женился на мне по обещанию, высказанному перед всеми. Ты обещал жениться на женщине, которая сможет пройти лабиринт. Не твоя вина в том, что я непривлекательна...
На глаза наворачиваются слёзы, я их смаргиваю, стараясь не разрыдаться. Барон, покачиваясь, смотрит на меня с минуту. Потом говорит:
- Д-дура!!!
И выходит хлопнув дверью так, что она треснула по всей длине. И что? Как это понимать? Но на душе, как ни странно, становится легче. Барон Алек исчез, уйдя следом за мужем. Он меня охранял? Ну да, мы теперь близкие, хотя и не родные. Заложила засовом дверь в прихожую, и отправилась спать.
Проснулась, по обретённой привычке, за час до рассвета. На автомате вскочила, побежала в душ и одеваться. Зашнуровывая берцы задумалась: бежать в лабиринт? Одной? Или барон...
- Принцесса, подъём!
И незачем так орать. Мои покои отделяет от коридора всего одна дверь. Остатки второй жалко висят на одной петле. Так что я прекрасно слышу. Выскакиваю в коридор. Барон, как обычно, недоволен моим копанием. Трезвый, слава Богу!
- Шевелись, Воробышек!
- И тебе доброго утра, муж мой.
О вчерашнем не заговариваем, бежим к лабиринту. Сегодня барон выбрал укороченную дорогу. Но сложную. Один из участков пришлось преодолевать ползком. Всё время себя уговаривала, что барон крупнее меня, и если он протискивается в эту трещину, то и я пролезу. Уффф... Вышли на свежий воздух. Побежали на площадку. А на площадке нас дожидается барон Алек. Красивый, как картинка на коробке шоколадных конфет. И мы, - все в пыли, потные, как мыши под метлой.
- Баронесса Воробышек... - Изящный поклон. - Зигги, друг мой, хотел просить тебя о спарринге. Но вижу, что это не совсем удобно.
- Отчего же... Если ты подождёшь несколько минут. Можешь пока размяться.
И начал меня гонять по площадке для боя без оружия. Чувствую себя новобранцем. Как бы не пришло моему супругу в голову заняться со мной строевой подготовкой... Пятнадцать минут. Хорошо, что боем без оружия с дорогими мамочками усиленно занимались. Так что членовредительства всё ещё удаётся счастливо избегать. А что за спарринг желает барон Алек?
Они сошли с ума. Оба-два. Разве можно тренироваться фламбергами? Тренировочный бой? Боевым двуручником? Сижу на ограде, наблюдаю. Барон Зигмунд смотрится с двуручником очень органично. А барон Алек... Такое ощущение, что он не толще меча. Вот только фламберг в его руках порхает бабочкой. Красиво. И страшно. Если не рассчитает удара... Таким клинком можно развалить пополам латника в лёгком доспехе. А бароны бездоспешные. Потихоньку собирается народ. Лучники и ратники, слегка помятые, видимо всю ночь гудели, отмечая свадьбу. Все тихо смотрят на тренировку баронов. А я думаю: какой же силой обладает барон Алек, если мой муж уже заметно устал, а ему "хоть бы хны". С приятной улыбкой продолжает наносить колющие и рубящие удары. Барон Зигмунд успевает их отбивать. Пока успевает. Атаковать у него уже не получается. И что же дальше?
Бароны синхронно делают шаг назад. Упирают мечи в землю, придерживая их левой рукой, прижимают к груди сжатую в кулак правую, и склоняют головы в ритуальном поклоне. Тренировка, по-видимому, окончена. Зигги дышит хрипло, потом "включает" контроль дыхания, и идёт к ведру, которое притащил от колодца один из лучников. Сдирает с себя рубашку, и обливается ледяной водой, рыча, как медведь. Барон Алек, насмешливо улыбаясь, говорит:
- Пить надо меньше, Зигги. Я мог четырежды убить тебя.
- Трижды, Алек.
- Пусть трижды. Тебе бы и одного раза хватило.
Бароны расхохотались и покинули площадку, оставив мечи оруженосцам. Проходя мимо, барон Зигмунд сдёрнул меня с ограды, посадил на плечо, и так вошёл в замок. Пронёс меня по коридорам до свежезамененной двери в мои покои, и только там снял с плеча. Барон Алек пропал по дороге, растворившись в одном из боковых коридоров. А я всю дорогу радовалась высоте зáмковых потолков.
- Чисти свои перышки, принцесса. После завтрака отправляемся в долину. Надо ввести во владение молодую семью.
- Можно я спрошу тебя, Зигмунд?
Положил мне руку на плечо, развернул в сторону двери, открыл её, и шлепком по заду придал мне ускорение. Всё молча. А я хотела про долину спросить. Не понимаю, откуда она взялась. Мы влезали на гору - сплошные горные пики, с цепью зáмков. И ни одной мало-мальски приличной долины. Ладно, поскольку мы туда сегодня отправимся, там я всё и узнаю.
Быстро привожу себя в порядок, одеваюсь в дорожный костюм: длинная юбка-годе, жакет, блузка с воротником-стоечкой. Небольшая брошь в виде веточки с бриллиантами росы на листьях, - на лацкан жакета. Волосы заплела во французскую косу. И шляпу типа ковбойской на голову. Зашнуровала высокие ботинки на каблучке. Задумалась, в чём ходят в долине. Потом, не мудрствуя лукаво, сделала для Лотты три широких верхних юбки: шерстяную, полотняную и плотного шёлка, двенадцать сорочек, шесть пышных нижних юбок с оборками, отделанными кружевной каймой, шесть блузок плотного шёлка, и двенадцать полотняных. Цветастую шерстяную шаль, полотняные платки, и огромную шаль-плед из пуха. Чулочки-носочки-панталончики - по две дюжины. Рукавички пуховые, и перчатки шерстяные. Сапожки зимние на меху без каблучка, высокие ботинки на шнуровке, летние туфельки, и домашние лёгкие туфли. Наверняка половину необходимого забыла, но хотя бы что-то на первое время будет у девочки. Бланка потом скажет, что ещё нужно. Ага, и кофры, чтобы всё это тащить. Или рюкзаки?.. Задумавшись, открываю дверь, которую уже собирается высаживать нетерпеливый супруг.
- Как ты думаешь, Зигги, что я забыла?
Муж посмотрел на меня, шевеля губами. До десяти, что ли, считает? Потом, как обычно, заорал:
- Амалия!!!
Откуда появилась Амалия, я так и не поняла. Только что мои покои были пусты... Благонравно сложив на фартуке руки, горничная преданным взглядом смотрит на господина барона.
- Барахло упаковать. Отдать Францу для отправки. Выполнять!
Ужас! Замок медленно, но верно, превращается в казарму... Скоро будем строем ходить.
Перебираю эти мысли, пока меня волоком тащат в малую столовую. Ну да... Голодный барон Зигмунд, - зрелище не для слабонервных. Надеюсь, что барон Алек не успел проголодаться. Страшно подумать, чем он питается. При воспоминании о бароне заныла кисть руки, прокушенная при первой встрече с ним, когда он так любезно пригласил меня на охоту.
Барон Алек появился в столовой одновременно с нами. Малая столовая, невелика лишь сравнительно с пиршественным залом. Впрочем, это же зáмок. Наверное, так и должно быть. Ах нет! Ещё одно отличие: стол круглый. Впрочем, все рыцари короля Артура за ним свободно разместились бы. И локтями друг друга не задевали. Сидим, завтракаем. Я ем овсяную кашу с орехами, изюмом, и мёдом. Бароны консервативно вкушают мясо с кровью, запивая красным вином. Я пью чай.
- Алек, ты прогуляешься с нами в долину?
Барон, почему-то, посмотрел на меня, потом сказал:
- Если ты приглашаешь, Зигги...
- Будь гостем в моей долине, Алек.
Разговор баронов похож на павану, а я не понимаю церемониальных танцев. Причём, Кобра говорит серьёзно, а в голосе барона Алека проскальзывают весёлые нотки. Неявно, но заметно. И я так и не поняла, почему, после провалившейся попытки переворота, Кобра ударил барона Алека...
Глава седьмая:
О посещении долины, а также о подружке Зигги и о встрече с патрицианкой из мира Воробышка.
Сразу после завтрака, отправились на площадку для ройхов. Опять в корзину? Нет, Зигги взял меня на седло. Петер усадил перед собой Лотту, а барахло Франц уложил в корзины. Барон Алек летит налегке. Прибежала запыхавшаяся Бланка, вручила молодым огромный свёрток с чем-то сдобным. Ройхи заволновались. Зрелище - жуткое. Машинально прижалась к мужниной груди. А что? Она широкая! Меня огладило пушистой лапкой ужаса. Негодующе посмотрела на смеющегося барона Алека. Что-то изменилось после свадьбы в отношении барона Алека ко мне. Ушёл холод высокомерия? Возможно... А может быть, я просто привыкла.
Когда ройхи, перед тем как взлететь, захлопали крыльями, захотелось, взяв пример с Лотты, уткнуться в грудь мужа. Но я заставила себя сидеть прямо. Ну, может, чуть-чуть сильнее прижалась к Зигги. И мы взлетели!!! Это потрясающе!!! Ройх успокаивающе воркует, а я ору во весь голос от восторга. Зигги смеётся... Ройхи покружили над горами, давая возможность налюбоваться освещёнными солнцем неприступными склонами, потом поднялись высоко-высоко. А внизу, под нами, мир разделился надвое. На второй половине - небо приняло другой оттенок. Ройхи начали снижение на землю, находящуюся под другим небом. Это и есть долина?
Как оказалось, не совсем. Это ещё предгорья. А долина - она дальше. Но эта местность - под другим небом. То есть она в другом мире. На другой планете? Не стала спрашивать. Добраться сюда можно только на ройхах. Они могут пролететь через границу между мирами. Есть у них такая способность, которую местные называют магией. А я, зная о существовании порталов, и что магия - это сказки, думаю, что ройхи каким-то образом, в полёте, открывают портал между мирами...
Прилетели в долину. Приземлились на центральной площади большого посёлка. Появление барона Алека вогнало всех в ступор... На пару секунд. А потом взвихрился воздух, и ни души на улицах не осталось. А говорите - магия... Стимул должен быть хороший! Зигги заревел изюбрем, требуя пред свои светлые очи, старосту. К нему бочком по-крабьи приблизился осанистый дядька. Манера передвижения настолько не соответствует внешности, что я не выдержала, уткнулась-таки в грудь мужа, и расхохоталась со слезами и завываниями.
- Госпожа баронесса первый раз летела на ройхе. - извиняющимся голосом произнёс Кобра.
- Так это... Значит, барон наш Роже, женился, сталбыть?
- Барон Роже умер и забыт. Теперь у вас барон Зигмунд. - Милостиво объяснил барон Алек.
- Многая лета барону Зигмунду!!!
Дальше всё пошло как по-писаному: ройхи улетели охотиться, староста повёл нас показывать участок и дом. Не понимаю только, - почему он всё время на меня поглядывает. Ну не красавица я, в отличие от Лотты, так что же теперь? Участок с домом молодым понравился. Сад тоже хорош. Сорвала яблоко, обтёрла его руками, и только приготовилась съесть, - Зигги отобрал.
- Отравишься, принцесса.
- А почему они тогда в саду растут?
- Ты не понимаешь: это яблоки. Поэтому и растут в саду. Но в долине, если ты берёшь еду без разрешения хозяина, - готовься к смерти. Пусть Лотта предложит тебе плоды своего сада. Тогда можешь есть.
- Что-то мне уже не хочется...
Барон Алек рассмеялся шелестящим смехом, распугав всю живность в округе. Бледная Лотта храбро улыбается, благодарит барона Зигмунда за щедрость, и гостеприимно предлагает нам угощаться всем, что понравится.
Пока бароны гуляли с Петером по окрестностям, мы разобрали приданое Лотты. И выяснилось, что я забыла элементарную вещь: простолюдинки не носят шёлк. Под страхом смертной казни не носят! Лотта расстроилась. Я тоже. Вернувшиеся мужчины заметили изменение настроения далеко не сразу. Барон, потребовав перо и пергамент, писáл разрешение для Петера охотиться в баронских лесах, для пропитания семьи. Барон Алек, внимательно посмотрев на нас с Шарлоттой, сказал нам:
- Барон Зигмунд не любит писáть. Не упускайте такой случай.
Пока Шарлотта хлопает своими глазищами, я задаю вопрос:
- Барон Алек, закон, запрешающий шёлковую одежду для простого сословия обязателен в долине? Для Шарлотты? Ведь она теперь, - жена землевладельца?
Бароны расхохотались.
- Землевладельца... Принцесса, ты меня уморишь, всё-таки!
Потом Кобра посерьёзнел и сказал:
- Здесь, в долине, все законы и правила обязательны к исполнению, принцесса. Долина сама следит, чтобы они исполнялись. Поэтому я и занимаюсь писаниной, чтобы Петер мог временами подстрелить оленя, или пару куропаток...
- А рыбу? Или здесь нет таких водоёмов?
- Пиши, Зигги. На листе места хватит. И напиши, что по личной просьбе баронессы, ты даруешь Шарлотте право в праздники надевать шёлковую одежду. Я засвидетельствую.
С благодарностью смотрю на беспрецедентно доброго барона Алека. Может он отравился? Дымные змеи в зрачках изумрудных глаз оживились и начали расти. Съест сейчас? Или чуть позже? Есть, действительно, хочется. Пироги надо молодым оставить. Им не до готовки пока... Они наедине хотят побыть...
- В таком большом посёлке должен быть трактир...
- Баронесса Воробышек могла его даже заметить. На площади...
Волны ужаса окутывают меня, сбивая дыхание. Барон Алек изволят питаться? Мною?
- Алек...
- Ты пригласил меня, Зигги. Сам пригласил.
Хлопаю глазами не хуже Лотты: это что значит?.. За это время Кобра закончил писáть, расписался, и поставил оттиск баронского перстня.
- Подписывай, Алек. Твоя очередь.
Барон внимательно прочитал грамоту, и заверил её подписью и оттиском своего перстня.
Выслушав все излияния благодарности, мы отправились в трактир. Пообедали вполне прилично: баронам - мясо, мне - рыбку. Готовят здесь вкусно. Или долина и за этим следит? Бароны сидят за вином, и никуда не собираются. Отправилась выпить чаю в кондитерском зале, отделённом от обеденного стеной с прорезанной в ней широкой аркой. Не торопясь выпила чашечку чаю, попробовала местные пирожные - крохотные, тающие во рту. Заказала ещё чаю с пирожными... Обопьюсь и лопну, пока мужчины будут вином наливаться.
А в обеденном зале послышалась музыка. И песня. Женщина поёт. И красиво поёт, между прочим. Каблучки стучат... Она ещё и танцует? Встала, отправилась смотреть. Расстроилась. Знойная красавица лет двадцати двух - младше меня! - танцует вокруг баронов, не отрывая зовущих чёрных глаз от моего мужа! По нашей классификации - линия мю. Истинная богиня плодородия: крутобёдрая, тонкостанная, пышногрудая. Миндалевидные чёрные глаза, похожи на сливы. Иссиня-чёрные густые волосы крупными кольцами спускаются по спине и плечам... Тонкие пальцы бьют в бубен. Изгибается в танце, демонстрируя изобильные достоинства. Не заметила, как в моих пальцах оказался метательный нож. Прикосновение холодного металла отрезвило... Староста поэтому на меня смотрел с таким удивлением? Конечно! Нас даже сравнивать смешно!
Танец закончен. Красотка пошла с перевёрнутым бубном собирать подношения. Я, задыхаясь, смотрю, как она приближается к баронскому столу. Почтительно кланяется барону Алеку, швырнувшему в бубен золотую монету, и подходит к Зигги! Вплотную подходит! Мой муж также кладёт в бубен золотую монету. Красавица не отходит, требовательно, с вызовом и мольбой смотрит на барона. Мой муж кладёт в бубен ещё две монеты и отстраняется от танцовщицы. Слава Богу! Но женщина упорствует:
- И это всё, Зигги?
- Тебе мало?
- Что мне деньги?! Я хочу получить то, что будет только моим...
- Возьми деньги, Лола. Бóльшего ты от меня не получишь.
- Всё прошло, Зигги?
- Всё прошло, Лола.
Женщина, всхлипнув, ярким вихрем промчалась к выходу. Хлопнула дверь. Я сделала вдох. Оказывается, всё время, пока они говорили, я не дышала... Ужас лёгкой дымкой окутывает меня, слегка касаясь кожи, пробуя... Начинаю злиться. А барону Алеку весело. Подмигивает мне... Зигги оборачивается... Мне, наверное, должно быть стыдно. Но я же не подглядывала? Я просто стояла в арочном проёме, наблюдая как за моим мужем увивается знойная красотка. Они были близки, - к гадалке не ходи! Опять начинаю задыхаться. Что со мной? Я ревную? Нас учили абстрагироваться от чувств. Дорогая мамочка не должна испытывать чувства к отцам своих детей. И к детям тоже. Наверное, со мной что-то не в порядке...
Кобра быстро встал из за стола, и подхватил меня за локти. Захотелось вырываться, кричать и плакать! Напоминаю себе, что с Коброй мы знакомы всего несколько дней, и у меня нет никакого права на его прошлую жизнь. Ему лет тридцать, и конечно, у него были женщины. Может, и дети где-нибудь есть... И вообще: портал сработает, и меня перенесёт на Новый Вавилон... Хочется рыдать.
- Принцесса... Устала? Скоро вернёмся. Ройхи закончат охоту, и мы улетим.
И я решилась:
- Нам надо поговорить, Зигмунд. Это важно.
- Надо, - значит, поговорим. Когда вернёмся.
Поймала взгляд барона Алека. Изучающий... Отстранённый... Дымка ужаса вокруг меня сгущается до степени тугозатянутого корсета. Трудно дышать. Высвобождаюсь из рук мужа и подхожу к столу, за которым всё ещё сидит господин барон. Пока иду, постоянно твержу себе, что барон Алек - гость Зигги.
- Барон Алек...
Улыбки: моя почтительная, и барона - вежливая. Кобра ждёт, продолжения, готовый меня остановить прежде, чем я нарушу закон гостеприимства. Но мы молчим. Дымные змеи в зрачках барона извиваются, нежась под моим взглядом, а я не могу подобрать слов, чтобы попросить его дать мне возможность дышать. Ситуация медленно движется к грани приличий... И барон, обласкав меня взглядом, приподнимает ладони, соглашаясь на мою безмолвную просьбу, и убирает от меня свою ауру. Вздох облегчения с моей стороны... И клёкот ройхов с улицы. Налопались? Поохотились, в смысле?
Ледяной ужас, окутывающий барона Алека, отправился наружу. Зигги как-то хищно подобрался. Не наши ройхи? Барон Алек втянул щупальца своей ауры и успокаивающе кивнул моему мужу. А в дверях воздвиглась гора. Матёрый человечище! Точнее, - барон. Но мой муж рядом с ним выглядит щуплым, а барон Алек - вообще мальчишкой. Голосом барона можно разгонять медведей. Или забивать сваи...
- Услышал от барона Казимежа, - не поверил. Зося мне не простит, если я не привезу вас на обед.
- Баронесса София, - это серьёзно.
- Алек, когда женишься, тогда поймёшь насколько это серьёзно.
- Я не спешу, барон Витольд.
Бароны обмениваются шутками. А я стою улыбаюсь всем и никому, и жду, когда мне представят барона Витольда. Или меня должны ему представить? Какие законы регламентируют знакомство? Одно радует, объяснение откладывается. Потому что мы все отправимся в замок господина барона Витольда, где нас ожидает баронесса София с обедом.
Наши ройхи вернулись после охоты. За это время барон Витольд уговорил пару чарок крепкого вина, и развеселился. Зигги ограничился одной чаркой. Барон Алек выпил две, как воду, чем вызвал уважение барона Витольда.
Ройхи опять захлопали крыльями, и взмыли в воздух. Высоко-высоко... Это такой восторг, словами не передать. Долина осталась в своём мире, а мы перелетели в баронства. И приземлились на площадке для ройхов в замке барона Витольда. Муж снял меня с птицы, подал руку, чтобы я могла опереться, и мы пошли к замку, где нас встречала баронесса Зося. То есть, София. Баронесса, улыбаясь говорила обязательные фразы, а в глазах её не было тепла. Для меня не было. Она смотрела на "дорогую мамочку". Такие взгляды я ловила всю свою взрослую жизнь. А так ли невероятно предположение, что госпожа баронесса из Нового Вавилона? Надежда начала прорастать во мне, пуская ростки... Если Софии удалось остаться в этом мире, то, может быть, это удастся и мне?
Остаться наедине с баронессой удалось только после того, как нас разместили в гостевых комнатах, и барон Витольд повёл баронов показывать свою псарню. Оказывается, бароны охотятся не только внутри горы, и не только на людей. Не знала, как начать разговор... Но баронесса не стала ждать:
- Приветствую дающую миру жизнь. Неожиданная встреча.
- Как тебе удалось остаться в этом мире, баронесса София?
- Я из патрициев. Можешь обращаться стандартно.
- Благородная София желает услышать вопрос повторно? Или соблаговолит ответить?
- Никто не представляет такой ценности, как дающая миру жизнь. Поэтому всем прочим дают координаты портала, который работает в течение месяца после контрольного срока. Дающим миру жизнь предоставляют индивидуальный портал, который сработает если опасность для жизни окажется реальной. Тяжёлая рана, сильное истощение... Ты хочешь здесь остаться? Не получится!
- А как здесь оказалась благородная София?
- Меня выбросило в предгорья. А мой Витольд охотился. Вот так мы и встретились. И с тех пор не расстаёмся.
Никогда не думала, что услышу, как патрицианка говорит о муже "мой". И с какой любовью и гордостью это прозвучало!.. Попробовала мысленно сказать "мой Зигги" - нет... Я так не умею. С учётом того, что меня вернут на Новый Вавилон, - это и к лучшему... Опять начала задыхаться.
- А ты действительно хочешь остаться... Никогда бы не подумала... Твой муж знает, что ты здесь ненадолго?
- Нет. Я всё никак не могу подобрать слов. Совсем было решилась поговорить с ним сегодня, как появился барон Витольд.
- А барон Алек? Он каким боком с вами?
- Зигги пригласил его быть гостем в долине.
- Что, вот прямо так и сказал? Будь гостем в моей долине?
Баронесса Зофия весело удивилась. Что в этом смешного, непонятно.
- Вы собирались заночевать в долине?
- Нет. Мы ждали возвращения ройхов, чтобы вернуться в замок. А при чём здесь ночёвка?
Жена барона Витольда с неопределённой усмешкой смотрит на меня. Потом объясняет:
- А при том, что согласно законам гостеприимства, ты, баронесса Воробышек, делила бы ложе с бароном Алеком. Не знаю, что на уме у Зигги... Кстати, что это за имя такое: Воробышек?
- Нормальное имя. Меня так назвал патриций Флавий.
- Ты родила ребёнка легату?
- Да.
Зычный голос барона Витольда прервал нашу с баронессой Зосей беседу. Пошли встречать баронов. У меня в голове со скрежетом проворачивается фраза баронессы: "согласно законам гостеприимства, ты, баронесса Воробышек, делила бы ложе с бароном Алеком". Становится понятным взгляд, брошенный на меня бароном, получившим приглашение от Зигги. И его ответ на попытку Зигги остановить его в доме Шарлотты: "ты пригласил меня, Зигги". Но мне абсолютно непонятно: почему мой муж это сделал?! Я ему надоела? И он решил передать меня барону Алеку? Так ведь можно было сделать проще! Начинаю булькать от возмущения, как кипящий чайник. Но! Не ко времени... Придётся подождать...
Подумать только! Я думала, что у барона Зигмунда "широко гуляют"... Я ничего не видела в жизни! Баронесса Зося посмеивается, - она привыкла за столько лет. Барон Алек... Ну тут отдельный разговор. Стараюсь держаться подальше. Мне стыдно на него смотреть. При мысли о том, что барон предполагал, что я знаю обычаи... что Зигги просветил меня... Нет, не буду смотреть на барона!..
А вечером барон Алек спросил меня, почему мы с баронессой Софией разговариваем так, как будто давно знакомы. И воцарилась тишина. Ждал ответа барон Витольд, ждал Зигги, волны ужаса легонечко оглаживали пространство вокруг меня, не касаясь кожи... Мы с баронессой растерянно смотрели друг на друга... Я не знала, что сказать. Не знала, как баронесса объяснила своё появление в предгорьях. Нагишом, с одним плетёным колечком на пальце... Барон Витольд, устав ждать, сказал:
- Моя жена из другого мира. Не из долин.
Теперь Зигги смотрит только на меня. И звереет. Медленно, но верно. А я кидаюсь головой в омут:
- Мы из одного мира. Благородная София и я.
- Так ли это, баронесса Воробышек?
Мягкий, ласковый голос. Барон Алек говорит, как с несмышлёным ребёнком, цепляющимся за свой вымысел. А Зигги молчит. Улыбаясь разглядывает меня, как в первый день знакомства.
- Не дави на неё, барон Алек! Мы из одного мира. Даже общий знакомый имеется.
Захлопала глазами на баронессу. Получила пояснение:
- Легат Флавий мой двоюродный брат.
Значит, баронесса София из первых семейств Нового Вавилона. Повезло барону Витольду.
Не о том думаю... Зигги сейчас сорвётся. Зря баронесса упомянула родственника. Барон Алек, приятно улыбнулся. Дымные змеи в изумрудных глазах начали танец: сворачиваясь кольцами, свиваясь и распрямляясь... Ужас мягко прихлынул ко мне. Укутывая, как пледом. Да что же это такое! А кто-нибудь видит, ощущает это? Дымные змеи насмешливо покачали головами.
- Всё это, конечно, очень занимательно, баронесса София. Но вы не производите впечатления землячек. Аура другая. Есть определённые признаки, по которым всегда можно выделить "одномирцев". Так вот у вас - эти признаки отсутствуют. Баронессе Воробышку никто не угрожает. Тебе не надо лгать, чтобы защитить её.
- Да как ты смеешь?! Я не лгу!
Улыбка барона становится мечтательной. Пытаюсь сгладить ситуацию:
- Мои предки прибыли в тот мир на две тысячи лет позже, чем предки благородной Софии. За две тысячи лет люди изменили планету, сделав её пригодной для жизни. Так что: мы из одного мира, но аура у нас разная.
И снова на меня смотрит патрицианка. Гостеприимная баронесса Зося уступила место благородной Софии, которая отдаст за меня жизнь, но при жизни смешает меня с грязью. Барон Алек, медленно облизнувшись, улыбнулся:
- Правду ты сказала, баронесса Воробышек. Кстати, а имя у тебя имеется?
Молчу. Как унизительно... На глазах вскипают слёзы. Благородная София улыбается Зигги и говорит:
- А у чистокровных нет имён. У них есть реестровый номер.
Повернувшись ко мне, спрашивает у меня:
- Я ведь не ошибаюсь, чистокровная? Или за эти годы внесли изменения в законодательство?
Во рту пересохло, голоса не было. Я покачала головой. Ужас ледяными когтями впился в позвоночник, обдирая кожу до костей, приводя в чувство... И я, взмахом ресниц стряхнув с глаз слёзы, смогла ответить:
- Изменений, касающихся чистокровных, в законодательство Нового Вавилона за последние годы внесено не было, благородная София. У меня есть реестровый номер, и нет имени.
Барон Витольд встал из кресла, в котором сидел, подошёл ко мне, опустился на колено, и склонил голову:
- Прости меня, баронесса Воробышек. Ты наша гостья... Моя жена... Мне стыдно.
Я испугалась, не зная, что сказать. В смятении, смотрю на баронов, краем глаза видя, как баронесса встаёт и направляется к выходу из зала.
- Не надо просить прощения, барон Витольд. Баронесса София вспомнила традиции нашего мира. Я не обиделась. На правду не обижаются.
И тут от двери прозвучало:
- Основной традицией нашего мира является забота о чистокровных. Наслаждайся семейной жизнью, барон Зигмунд. Пока твоя жена не отправилась обратно. В тот мир, откуда явилась. Сколько тебе ещё здесь быть, чистокровная?
- Меньше пяти месяцев, благородная София.
За что она так со мной? Я же ничего ей не сделала! Оскорбилась на то, что барон Витольд решил принести мне извинения? Или ревнует к двоюродному брату? Никто ничего об их отношениях не говорил. Такие вещи, обычно, на слуху. А я вообще не знала, что у патриция Флавия есть двоюродная сестра. Я прожила с ним полтора года в его поместье. Три месяца до зачатия, девять - до родов, и полгода кормила сына, которого родила патрицию. И видела я легата только ночами до зачатия, и вечерами - после. Он приходил ко мне, расспрашивал, как прошёл день, не надо ли мне чего-нибудь. Приносил цветущую ветку, ставил её в вазу. Сидел полчаса, потом уходил не оглядываясь. Вышел проводить меня к флаеру, преподнёс подарок. И всё.
Опять не о том думаю. Надо думать, как выжить. Барон Зигмунд опять в улыбку ласковую придурь напустил. Вошёл в образ "бешеного Зигги"... Барон Витольд расстроен, а барон Алек, - улыбается мечтательно. Страшно подумать, о чём может мечтать владетель замка Делон. Мой муж очень плавно поднялся из кресла и протянул мне руку.
- Пойдём, принцесса. Поздно уже.
Глава восьмая:
О ссоре с мужем, а также об охоте на крупную дичь и нападении ройха на баронессу Зосю.
Опираясь на руку мужа выхожу из зала, пожелав доброй ночи баронам, оставшимся в креслах. Всю ночь будут пить? Хорошо им! А мне шею свернут, как курёнку... А, может, и что похлеще придумает супруг мой. Прошли в наши комнаты. Барон закрыл двери. Теперь никто не услышит...
- Иди к себе.
- К себе?
- Иди в свою комнату. Быстро.
Смотрю на мужа: на подёргивающееся лицо, испарину над верхней губой, глаза, затягивающиеся пеленой бешенства; и чувствую, что мои кости превращаются в желе. Подумать только! Я боялась барона Алека, и совершенно не опасалась Кобру!.. Делаю шаг назад, второй... По щекам катятся слёзы, всхлипывать боюсь, чтобы не нарушить тишину, заполняющую комнату. Третий шаг назад, и сбоку появляется дверь в мои две комнаты. Метнулась к ней, дёргаю и дёргаю за ручку, а она не открывается. Чувствую за спиной движение, горячее дыхание обжигает шею. Начинаю плакать в голос. Мне страшно! Мне так страшно!.. Тяжёлая рука ложится на плечо, отрывает от двери, вторая рука толкает дверь, которая открывается вовнутрь. Муж втащил меня в комнату, прошептав на ухо:
- Испуганная принцесса...
Швырнул в кресло, навис надо мной, опираясь руками о подлокотники:
- И когда же ты, жена моя, намеревалась мне об этом сказать?
Кобра. Как есть Кобра. И шипит по змеиному. а лицо всё ещё дёргается, и в глазах - бешенство. Вжалась в спинку, потому что страшно.
- Или ты собиралась просто помахать мне рукой: "Ну, бывай, Зигги"? Отвечай!!!
- Сегодня.
- Что, - "сегодня"?
Издёвка в голосе. И что объяснять? Как объяснить, что старательно не думала о возвращении, что не хотела возвращаться?..
- Я собиралась тебе сказать об этом сегодня. Я предупредила, что нам надо поговорить о важном.
- Складно говоришь, принцесса.
- Я не принцесса.
- Да уж, наслушался. Вы точно не были знакомы?
- Точно.
Оттолкнул кресло, которое отлетело к стене. Вместе со мной отлетело. Кубарем выкатываюсь из мягкой ловушки, стараюсь держать в поле зрения всё, особенно мужа, и попутно подыскиваю что-то, могущее заменить оружие. Мне с Коброй не справиться, но время потянуть я смогу. Может быть он придёт в себя... Или кто-нибудь из баронов явится... Муж направился ко мне, я от него, стараясь держаться подальше и не дать загнать себя в ловушку. Стулья, банкетки, пуфики, всё разлетается в разные стороны, как детские мячики. Остановился, рванул ворот, задыхаясь. Не помню, как оказалась на полу, обнимая его колени, прижимаясь лицом, плача от страха за него...
- Убил бы!
Начинаю плакать уже от облегчения... Слава Богу! Успокаивается...
- Хорош реветь, принцесса!
Стараюсь взять себя в руки, но, вероятно, слишком много всего со мной случилось. Не могу остановиться. Сижу на полу, вцепившись в мужа и вся трясусь от рыданий. Кобра осторожно отцепил мои руки, поднял меня, скрючившуюся, крепко держа за предплечья, сказал приказным тоном:
- Дыши, принцесса! Глубоко дыши! Вдох, выдох! Давай, девочка!
Начинаю дышать. Машинально контролирую вдохи-выдохи, успокаиваюсь... Голова болит от рыданий, и стыдно смотреть на мужа. Считает меня истеричкой, наверное. Притянул к себе, растирает плечи, спину...
- Шшшшш, принцесса... Что же ты так... Шшшшш... Тихо... тихо...
Выпутал меня из одежды, унёс в купальню, уложил на тёплую каменную скамью. Загремел пузырьками на комоде... Запахло лавандой. Начал растирать меня лавандовым маслом. Каждую косточку перебрал, кажую жилочку... Не заметила, как уснула.
Проснулась как обычно, за час до рассвета. Попыталась вскочить и бежать в душ, была перехвачена Коброй. Он ночевал со мной? А почему не разбудил? Или мы сегодня не бегаем по лабиринту? Вспомнила, что мы в гостях у барона Витольда. Захотелось домой. В зáмок. Видеться с баронессой Софией совсем не хочется... И надеть мне нечего... Обняла мужа, прижалась... Так мало времени осталось быть вместе... Кобра насмешливо шепчет мне на ухо что-то непонятное... Судя по тому, что я понимаю одни предлоги, - какие-нибудь непристойности... Куснула его в основание шеи...
Пока мы навёрстывали пропущенную ночь, уже полностью рассвело. Замок ожил. А мне даже не в чем выйти! Вчерашний костюм надевать? Как Золушке? А другой одежды у меня нет.
- Принцесса, чем опять расстроена? Сегодня едем на охоту с собаками. Барон Витольд собрался добыть медведя. Ну и ещё, что попадётся.
- А разве в горах охотятся с собаками?
- Почему нет?
- Действительно. Почему бы трём баронам и не поохотиться с собаками на горного медведя... Мне не в чем выйти из комнаты.
- Так... Не грузи меня, принцесса. Это ваши женские дела. Дома ты как-то с этим справлялась?
Кобра быстро вылез из постели и отправился в купальню. Зашумел душ. Ну вот... Напугала мужа. Кстати, надо бы осмотреться. В гостевых покоях нашего замка есть автоматы-ателье. Может быть и здесь тоже?
Чтобы не лазать по комнатам, вызвала горничную. Прибежала юная прелестница, в ультракоротком платьице с вырезом до пупа и в кружевном фартучке размером со старинную почтовую марку. Ну, Зося!.. Попыталась вспомнить, не было ли на гербе патриция Флавия змеи, или кошки... Пока раздумывала, барон вернулся в комнату освежённый и готовый к новому дню. Милое дитя заулыбалось почтительно, и присело в реверансе. Можно подумать, Кобра с высоты своего роста не разглядит содержимое её декольте. Потянулась за ножом. Опомнилась. Откуда у меня эта манера - за нож хвататься, видя женщину рядом с моим мужем? По новому взглянула на патрицианок. Это какую силу воли надо иметь, чтобы полтора года терпеть в своём доме дорогую мамочку. И не просто терпеть, а окружить её ненавязчивой заботой. Их, конечно, как и нас, воспитывают с детства в таком ключе. Но всё равно! Полтора года! А я за поторы секунды уже готова убить!
Кобра весело сощурился, обошёл вокруг этой... ну... пусть будет горничной, хмыкнул и вышел из комнаты, оставив меня в сомнениях. Интересно, кто прислуживает барону Алеку? Хотя, к барону, наверняка приставили какого-нибудь денщика, или ординарца? Или оруженосца? Я в этом слабо разбираюсь.
- Принцесса, у тебя полчаса.
Ну, спасибо! Мы не дома, между прочим!
- Как твоё имя, девушка?
- Ирма, с позволения госпожи баронессы.
- Мне нужно изготовить себе одежду, Ирма. Где здесь можно это сделать?
Стараюсь говорить ровным тоном. В конце концов, девчонка не виновата. Ага, по приказу ощупывала взглядом моего мужа, мерзавка! Ну вот, дожила. Ревную. Точно придётся реабилитационный курс проходить у психотерапевта... Девчонка, видимо, что-то уловила в моём голосе. Или во взгляде. Хотя я стараюсь на неё не смотреть. Напугается ведь! И так уже одёргивает юбку вниз, а лиф платьишка тянет вверх. Интересно, чего она намеревается этим достичь?
- Ирма? Ты слышала, что я спросила?
- Да, госпожа баронесса. Если госпоже баронессе будет угодно пройти в гардеробную, там она сможет изготовить всё необходимое. Мне позвать старшую камеристку, чтобы она помогла госпоже баронессе?
- Посмотрим.
Выбираюсь из кровати. Ирма с любопытством смотрит на моё плечо. Ну да, татуировка переливается, отражая солнечные лучи. Заглянула в гардеробную, посмотрела на её оснащение. То же, что и у нас. Жить можно. Отправилась в купальню умываться и всё прочее. Ирма пытается прибраться в моей гостиной. Вчера там мебель летала как в невесомости... Столяра придётся вызывать. Но у меня нет времени жалеть Ирму. Бегом в гардеробную, включаю снятие мерок, становлюсь на плиту, гимнастические упражнения, асаны йоги, - голографическая модель готова. Теперь без изысков: бельё, утреннее платье светлых тонов, комбез для охоты, лёгкие туфли и берцы. Берет к комбезу и лёгкую шаль к платью. Сохраняю модель, машинально шифрую от постороннего вызова. Мы с девчонками любили подшутить друг над другом. Вот с тех времён и привыкла. Кто знает, может быть здесь тоже шутницы есть. Судя по Ирме...
Любезно приветствуем друг друга с баронессой Софией. Как две змеи... Ласково шипим... Мужья наши налегают на выпивку и солёный окорок. Ну да, чтобы жажда не кончалась. За столом появились новые лица. Сыновья барона и благородной Софии. Старшему лет двенадцать, а младшему - восемь-девять. Дети благонравно едят кашу, с любопытством поглядывая на баронов и на меня. Но их благонравие меня не обманывает. Судя по шкодливому блеску глаз этих мелких копий барона Витольда, нас ожидает весёлое времяпрепровождение.
Волны ужаса ласково оглаживают меня, и барон Алек присоединяется к пирующим, извинившись за опоздание. Выкушал не поморщившись содержимое штрафного кубка, похвалил баронскую винокурню, и приступил к трапезе, не выпуская меня из своей ауры. Пожалуюсь Зигги. Дома. Мог бы, для разнообразия, и хозяйку погладить. Вскинул на меня глаза, дымка свивается в кольца, а вокруг колец пляшут смешинки. Нечеловеческая красота... Пугающая и притягивающая...
- Как быстро растут дети. Я помню как твой старший учился ходить, Витольд. Слышал вы сговорились с Казимежем?
- Его дочери сейчас пять лет. Пусть дети знакомятся. Через двенадцать лет поженим их. Хочется увидеть внуков. Пока я ещё в силе.
И вот тут безразлично-доброжелательный взгляд благородной Софии изменился, став прицельным. Она смотрела на меня, потом перевела взгляд на моего мужа, потом опять на меня, задумчиво сузив глаза. О чём она думает, интересно? Не нравится мне это!
После завтрака, переодевшись, отправились на охоту. Верхом и с собаками. Под седло нам предоставили уже знакомых мне по низинам полузверей-полуящеров. Их называют фороксы. И они всеядные. Могут на травке пастись, а могут и зверушку какую схарчить. Собаки барона Витольда похожи на некрупного медведя. Или на самого барона. Здоровые, косматые, клыкастые и когтистые. Жуть, короче. Хотя барон Витольд ностальгически вспоминает гончих барона Алека. Если собаки похожи на хозяина, то с гончей стаей замка Делон я бы не хотела встретиться ни при каких обстоятельствах. Мне и самого барона Алека хватает. Ужас ледяными иголочками проходит по моей спине к шее, оглаживает плечи, спускаясь ниже, почти к груди... Замирает... Убью. Возмущённо смотрю на мечтательно улыбающегося барона Алека. Вот что мне с ним делать? Как попросить не ощупывать меня своей аурой? Ещё и облизывается! Как змея пробует воздух языком...
- Принцесса, тебе помочь? Или сама?
Непонимающе смотрю на мужа. Вижу злые искры в глазах... Прихожу в себя. Алек - подонок! Его ауру никто не чувствует, - мне одной всё достаётся; а то, что я стою уставившись на него, - видят все. Мечтательная улыбка сменяется насмешливой, а туманная дымка скручивается водоворотами в изумрудных омутах глаз.
- Попробую сама. Подстрахуй на всякий случай.
Седло на фороксе практически на холке. В силу строения тела этих тварей. Берусь за луку и забрасываю себя в седло. Задом наперёд. Что это со мной? Я же ездила верхом! Юные баронеты покатываются со смеху, потом, опомнившись, делают вид, что ничего не случилось, но глаз с меня уже не сводят. Ждут, чем ещё их порадую. Бароны и благородная София любезно улыбаются. Я выныриваю из зелёных омутов, стекаю с седла, и опять возвращаюсь в него, но уже как полагается.
Наконец-то отправились. Барон протрубил в рог, и мы выехали за ворота.
Еду за Коброй по узкой тропинке. Собаки и ловчие умчались вперёд. Барон с женой и бароном Алеком - тоже. Фороксы лазают по скалам, как ящерицы. А я раздумываю: можно ли в горах трубить в охотничьи рога... Конечно, снежных лавин пока не предвидится, но горы есть горы... Кобра остановился, развернув форокса на задних лапах. Когти проскрежетали по скалам... Бррр!
- Принцесса...
- Да, муж мой?
- Я не спросил тебя... Ты хочешь остаться в этом мире?
- Да, муж мой.
- Хорошо... - Повторил задумчиво. - Хорошо... - И продолжил:
- В баронствах есть традиции гостеприимства... Если мы приглашаем барона быть гостем в долине... Если мы... Зарраза!!! Я не могу объяснить это!!!
- Баронесса София сказала, что если бы мы остались ночевать в долине, ты отправил бы меня греть ложе барона Алека. Это так? Или это шутка была? Зигмунд?
- Не шутка. Таковы наши обычаи. Можем заночевать в долине на обратном пути, сама убедишься.
- А если я не хочу? Я должна? Зигмунд? Если я не хочу?
- Принцесса, ты с барона глаз не сводишь.
- Это не то, что ты думаешь!
Смотрю на кривую усмешку мужа... Вот как я могу объяснить ему, что аура барона ведёт себя со мной слишком вольно? Что я пытаюсь взглядом призвать его к порядку?
- Почему ты злишься, Зигмунд?
- Нет причин? Их действительно нет. Ты не первая женщина, теряющая голову от барона Алека, принцесса. И не последняя. Он притягивает вас, как пламя мотыльков. Я хочу уберечь тебя. Если тебе нужен барон Алек, - пусть так. Наши обычаи позволяют решить этот вопрос безболезненно. Одна ночь, принцесса. Не вынуждай меня принимать меры по обеспечению твоей верности, тебе они не понравятся.
- У вас и на этот случай есть обычаи?
- А то как же!
Отвернулся от меня и отправился догонять охотников. Я - следом. Смотрю в каменную спину... Кобра страдает. Я, - тоже. Какая-то у нас семейная жизнь неправильная. Сплошные непонятки и разборки. Но проводить даже одну ночь в постели барона Алека я не хочу! Никаких долин! Впрочем, меня никто не спросит...
Догнала мужа, подъехали к охотникам. Бароны промочили горло Егерской настойкой. Судя по запаху и по слезам, выступившим на глазах баронов Витольда и Зигмунда - крепчайший напиток. Барона Алека ничто не берёт. Мелкими глотками выкушал чарку, промокнул губы платком, сунул его за обшлаг, и в очередной раз похвалил баронскую винокурню... А потом, подъехал главный ловчий барона и началась охота. Барон Витольд взял таки медведя. Простым ножом. Ужас! Бледная Зося оцепенела, вцепившись в поводья своего форокса... Страшное зрелище: две растерзанные собаки, вставший на задние лапы громадный медведь, не менее громадный барон обернувший правую руку плащом, и вбивший её медведю в пасть. Лапы с когтями охватившие барона дрогнули, и левой рукой барон нанёс медведю удар ножом в сердце. Медведь рухнул мёртвый. Барон взял коготь в качестве трофея, и приказал снимать шкуру аккуратнее, ибо это - подарок барону Зигмунду для его баронессы. Это мне? Приятно... Заулыбалась непроизвольно.
На обед заполевали пару косуль. Пожарили на костре лучшие куски, остальное отдали собакам и фороксам. Бароны погнались за снежными баранами, мы с баронессой Зосей едем сзади, чтобы не мешать охотникам. И вдруг нас накрывает тень и слышится пронзительный яростный крик. Я стащила Зосю с форокса и прижала её к скале, заслонив собой. Надеюсь, ройх меня не тронет. А может, он бешеный? Пусть отвлечётся на фороксов. Бароны недалеко, может быть успеют. Смогут отогнать. Как страшно! Ройх огромный! Свирепый! Фороксов разодрал на куски меньше чем за три вдоха! Как они кричали!.. Ройх заворковал успокаивающе и попытался клювом вытащить Зосю. Продолжаю прижимать её к скале... Где же бароны?!
Раздался странный, режущий нервы, свист изменяющейся тональности. Ройх протестующе закричал, ещё раз попытавшись уцепить Зосю, осторожно отодвигая меня. Близость страшного клюва нервирует. Да и без клюва птичка одним крылом может нас с Зосей размазать по скале. Зажмурившись продолжаю держать оборону. Свист повторился в другой, приказной, тональности. Ройх с яростным клёкотом отлетел от нас с Зосей. Но я держала её у себя за спиной, пока птица не превратилась в уменьшающуюся точку. А потом мы с ней сидели у скалы. Молча. Ждали баронов.
Зигги отдал форокса Зосе, и они втроём с бароном Алеком отправились в замок. Барон Алек поехал с ними, как единственный, кто может управляться с ройхами. Остальных они воспринимают как птенцов. Защищают, возят, но атакующего ройха усмирить никто кроме барона Алека не сумеет. Мы с Зигги остались дожидаться ройха. Надо забрать добычу. Не тащить же её на фороксах. Один ройх способен увезти двух всадников и туши в корзинах. Ловчие доберутся своим ходом. Собак ройхи возить отказываются.
- Почему ройх напал на Зосю?
- Не знаю. Обычно они не нападают на людей. Только не позволяют им приближаться. А баронесса София... не знаю. Единственное, что приходит в голову... Ройх мог кинуться на твою защиту. Вы не ругались? Баронесса не угрожала тебе?
- Нет, конечно! Мы вообще не разговаривали. Ехали за вами, чтобы не путаться под ногами.
- Ройхи чуют направление мыслей... Во время завтрака, когда барон Витольд заговорил о внуках, что-то произошло. Что-то, обеспокоившее Алека. Улетаем после ужина, заночуем в долине. Я улетел бы сразу, но барон Витольд обидится.
- Я не ослышалась, муж мой? Ты сказал: заночуем в долине?
- Я сказал.
Отвернувшись, смотрела на вечереющее небо. Зигги молчит. Так, в молчании, дождались ройха и через пять минут уже стояли на замковом дворе, спустившись с посадочной площадки.
Поужинали, поднимая тосты за охотничью удачу барона Витольда. Зигги сказал, что у него есть дело в долине и мы заночуем там. За столом воцарилась тишина. Ожидающая. А я подумала: ведь барону Алеку не обязательно лететь вместе с нами в долину. Он может отправиться к себе, или продолжить гостить у барона Витольда. Волны ужаса охватили меня корсетом. Начинаю задыхаться. А барон Алек встал из за стола, поблагодарив хлебосольных хозяев. И сказал:
- Что ж, пора и честь знать. Зигги, я воспользуюсь твоим гостеприимством этой ночью.
Ну вот и всё. Все слова сказаны. Барон Витольд сердечно распрощался с нами, прося не забывать, и навещать. Пообещал прислать медвежью шкуру, как только её выделают. Баронесса Зося, снова превратившись в благородную Софию, милостивым кивком позволила мне отбыть, и с точно дозированным уважением, простилась с баронами. Ройхи взлетели, и опустились под другим небом.
Глава девятая:
О ночи гостеприимства, ревности и объяснении с мужем.
Муж снял меня с птицы:
- Принцесса, не дрожи ты так! Ты похожа на сьёжившегося воробышка. Алек тебя не съест.
- Зигги...
- Так надо, принцесса.
И мы пошли в баронский дом. Небольшой особняк. Два этажа. Большие квадратные комнаты. Наверху. Весь первый этаж представляет собой огромный зал, поделенный на зоны: кухня, столовая и гостиная. Осмотреться в доме я не успела. Барон Алек увёл меня наверх, едва войдя в дом. Дверь в комнату закрылась, отрезая меня от Зигги. Прижавшись к ней спиной, говорю:
- Зачем? Барон...
Барон Алек шагнув ко мне, приложил палец к моим губам. Шелестящий голос заставил моё сердце сжаться:
- Ночь гостеприимства не для вопросов, баронесса Воробышек.
И я пришла в себя. Точнее, в дорогую мамочку. Нас не спрашивали о желании, назначая отцов для наших детей. И Зигги тоже меня не спрашивал, назвав женой. Так чему мне удивляться? Чему расстраиваться? Привычная, в общем, для меня ситуация. Смотрю на барона Алека, жду. Дымные змеи клубятся в изумрудных глазах. Аура ледяного ужаса жадно скользит по мне. Барон протянул мне руку. Вложила в неё свою, и он повёл меня в спальню, минуя маленькую гостиную.
Длинные пальцы приподняли мой подбородок, жадный поцелуй выпил все мысли, не оставив ни одной. Одежда слетела, как осенние листья под порывом шквального ветра. Ледяной ужас, держащий меня как в оковах, сменился пламенем страсти. Как в древнем романсе: "в крови горит огонь желанья". Да. Я горела. Мы горели вместе.
Сгорая, и осыпаясь пеплом, возрождаясь из него подобно фениксам, улетая в звёздное небо, и снова падая в пламя. Я была самой прекрасной женщиной во Вселенной. Самой желанной. Самой могущественной. И радостно отдавала всё, чтобы получить взамен - всё.
А на рассвете я выпуталась из рук барона Алека и отправилась в купальню. Умылась, приняла душ. Заплела французскую косу. В маленькой комнатке при купальне, - небольшой автомат-ателье. Сделала себе бельё, рубашечного покроя блузку из плотного шёлка, шейный платок, и древние, но не стареющие брюки, называемые "потёртые джинсы". Ковбойская шляпа и мягкие сапожки довершили наряд. Нет. Сделала себе ещё ремень для джинсов и жилетку. Теперь, - всё. Вышла в комнату. Барон Алек спокойно спросил:
- Мне поговорить с Зигги, или ты сама ему скажешь?
Непонимающе уставилась на нечеловечески прекрасного барона. Даже бессонная ночь его не портит! Глаза с лёгкими тенями стали ещё огромнее. Дымка свернулась в них сытыми змеями. Линия губ смягчилась... Золотые кольца волос в беспорядке...
- Что скажу?
- Ничего не говори. Я сам ему скажу, что ты улетаешь со мной.
- Нет. Я никуда с тобой не полечу.
- Мне показалось эта ночь что-то значит. Не только для меня.
Барон Алек двигается так быстро, что глаза мои не успевают отследить движение. Вот он полулежит в кровати (не буду краснеть!), и вот он уже прижимает меня к двери купальни. Мне с ним не справиться. Как выбраться из рук, в которых тяжеленный двуручник порхает как мотылёк? И я спокойно стою в руках барона. И спокойно говорю, глядя в горящие яростью и желанием глаза:
- Ночь гостеприимства закончилась, барон Алек. Солнце взошло.
- Зигги не простит. Ты не понимаешь...
Хриплые нотки в шелестящем голосе... Просьба одуматься? Но я уже давно всё решила. Ночь была чудесной. Я впервые чувствовала себя богиней. Но уже утро. И жизнь продолжается.
- Мы решим этот и другие вопросы в своей семье, барон Алек.
- Можешь звать меня по имени. Мы достаточно близки.
- Я вполне в состоянии выговорить "барон Алек".
Долгий взгляд в глаза. Руки сжимают мои плечи. Шаг назад всем телом. Как знакомо. Так же барон отошёл от меня в саду, пригласив на охоту... Выхожу из комнаты. Спускаюсь по лестнице. Зигги сидит в кресле. Пьяный вусмерть. Тоже провёл ночь без сна. Тяжёлым взглядом налитых кровью глаз смотрит на меня.
- А-а-а... принцесса! Что скажешь?
- Скажу, что тебе надо вылить на себя пару вёдер колодезной воды. Ты не усидишь на ройхе.
- Ты поведёшь.
- Зигги... Если ты начнёшь падать, я тебя не удержу. Мне силы не хватит.
- Ты остаёшься со мной, принцесса?
- Ты ожидал чего-то другого, муж мой?
- Я думал... Ладно... Ты остаёшься со мной!
Захотелось разбить о голову любимого мужа какой-нибудь кувшин... Он, видимо, почуяв моё желание, выбрался из кресла, едва не упал, покачиваясь вышел из дома на задний двор. Вышла вслед за ним. Стою, наблюдаю, как барон собственноручно набирает воды из колодца, выливает ведро на себя, отфыркивается, набирает следующее... Забеспокоилась, что он простынет, но барон не стал задерживаться на улице. Вернулся в дом, прошёл в купальню первого этажа. Я забросила его вещи в утилизатор. Пока барон, приняв контрастный душ, умывался и брился, одежда уже вычистилась. Сапоги вот только... Но, может, у барона есть здесь запасная пара?
Оказалось, есть. Осталось дождаться барона Алека. Есть хочется. Пора бы уже и за стол. А в доме - шаром покати. Конечно, мы приехали неожиданно. Но ведь это же баронский дом?! Кто-то должен был озаботиться!
Озаботились. Из трактира прибежали две девахи, сноровисто собрали на стол, даже крепчайшего бульона с пряностями принесли для опохмела барона Зигмунда. Догадались? На меня смотрят с жадным любопытством. Наверное догадались. Повеяло ужасом. Господин барон Алек учуял запах съестного? Лица трактирных девчонок обессмыслились от страха. Мой супруг хищно подобрался, а смотрит на меня. Жаркие кольца страсти охватили мои бёдра, поползли выше. Не буду реагировать. Не хочу расстраивать мужа. Да и поздно стесняться. Барон Алек знает меня всю. До донышка. Поворачиваюсь к барону, лишь услышав шелестящее:
- Барон Зигмунд, благодарю за гостеприимство. Оно выше похвал. Баронесса Воробышек...
Повернуться-то я повернулась... И чуть не села на пол. Стало понятным почему бароном Алеком пугают детей. Хоть меня по прежнему оглаживают кольца страсти, для всех остальных прекрасный лик барона излучает ужас. В чистом неразбавленном виде. Изумрудные глаза подобны омутам смерти, туманная дымка в них свернулась кольцом, готовых к атакующему броску змей. Губы сжаты в жёсткую линию. А чёрный плащ струится с его плеч, окутывая тело барона живой частицей тьмы из кромки которой выглядывают оскаленные змеиные пасти, пробующие воздух раздвоенными языками. Выглядывают, прячутся во мраке плаща (плаща ли?), и снова выглядывают в другом месте. Барон берёт мою руку, склоняется в поклоне, целует. Укусит, или нет? Нет. Ограничился поцелуем. А внутри меня, шелестящий голос яростно сказал:
- Метку не сниму, не надейся!
Какую ещё метку?! О чём он?! Заныла прокушенная некогда рука. Вспомнила, как неимоверно быстро затянулась рана от укуса. Это вот и есть метка? А для чего она?..
Повела плечами, стряхивая множество вопросов. Сели за стол. Зигги не обращает на нас внимания, в то же время не выпуская из виду ничего. Он школу разведки заканчивал? Когда и где? Столько умений. И всё равно дурак-дураком! Отправил меня в постель Алека и теперь бесится... И барон Алек... Мог бы вежливо отказаться. Никто же ничего не знает точно! В доме мы втроём были. Могли вообще все вместе в койку завалиться! Так... Это откуда у меня такие мысли?! Внутри меня злое шипение негодующего барона. Я с ними обоими с ума сойду! Один будет ревновать снаружи, второй шипеть внутри. А может, у меня шизофрения развивается?..
Позавтракали и отправились. Барон Алек сообщил, что проводит нас в замок. Зигги собрался было запротестовать, но, взглянув на барона молча кивнул.
По прибытии, я хотела отправиться привести себя в порядок, но барон Алек попросил нас всех собраться в кабинете. Я не знаю, у кого крыша едет. Мало того, что на подлёте, прежде чем сесть, ройхи кружили над замком, пока барон Алек не дал разрешения на посадку, так теперь ещё и лекция об усилении бдительности? Двойные двери закрылись, я уселась в кресло, бароны оккупировали стулья, усевшись на них верхом, положив руки на спинку.
- Я хотел поговорить о нападении ройха. Нетипичное поведение. Более того, неподчинение приказу. Пришлось усиливать воздействие. Какие-нибудь мысли есть? Зигги? Баронесса Воробышек не знает наших реалий. А что думаешь ты?
- У меня появилась мысль, что ройх защищал мою жену от баронессы Софии. Ройхи чуют направление мыслей. И если баронесса обдумывала причинение вреда...
- Это бред, Зигмунд! Я не знаю ваших реалий, но я знаю реалии моего мира. Благородная София не причинит мне физического вреда. Она будет меня защищать.
- Физического вреда... - задумчиво сказал барон Алек. - Я согласен с тобой, баронесса Воробышек.
- Трогательное единодушие! - Язвительности в голосе Кобры могло быть и поменьше. Ревность? Она, родимая. Хорошо, хоть за нож не хватается. В отличие от меня... - А нападение ройха нам привиделось, после сытного обеда. Так, что ли?
- Не привиделось. Ройх защищал. Тебя, Зигги, защищал. Когда барон Витольд заговорил о своём желании увидеть внуков, баронесса София приняла какое-то решение. А смотрела она при этом на твою жену и на тебя, Зигги. Какие-нибудь мысли по этому поводу есть? Баронесса, ваши с благородной Софией реалии могут дать ответ на этот вопрос?
Одна мысль у меня появилась. Объясняющая нападение ройха, но полностью абсурдная. Хотя...
- Какой средний срок жизни в этом мире? Речь о людях. Я имею в виду нормальную старость здорового человека.
- Семьдесят-восемьдесят лет. В среднем. Большинство умирает много раньше.
- Это понятно. Моя мысль покажется вам дикой, но другой у меня нет. Благородная София пожелала получить внуков от меня. Рождённых мною от её сына. Для этого надо убрать барона Зигмунда. Вдова барона - лёгкая добыча, насколько я поняла. И если бы не портал, который откроется меньше чем через пять месяцев, благородная София не ограничилась бы размышлениями на эту тему. Патриции быстро принимают решения и быстро воплощают их в жизнь.
- Действительно дикость, принцесса! Сыну Витольда двенадцать лет. Тебе - лет двадцать пять. Чтобы дети были гарантированно здоровыми, надо ждать ещё пять лет. Тебе будет уже тридцать.
- А какой срок жизни в твоём мире, баронесса Воробышек? - Вкрадчиво спросил барон Алек. Щупальца страсти отправились в путешествие по моему телу. Не буду молчать!
- Не дави на меня своей аурой, барон Алек.
- О чём речь, Алек? - заинтересовался Кобра.
- Так... Баронессе не нравится моя аура. Я всё же хотел бы получить ответ на свой вопрос.
- Благородная София дотянет до семидесяти, максимум восьмидесяти лет.
- А ты?
И вот тут я вспомнила поговорку: "молчи, за умную сойдёшь". Поздно вспомнила. Придётся отвечать...
- Чистокровные живут в среднем четыреста лет. Стареть начинают после трёхсот пятидесяти. Рожать могут до трёхсот лет, получая гарантированно здоровое потомство, срок жизни которого будет длиться до ста пятидесяти лет. Это если мужчина с Нового Вавилона. И не чистокровный, разумеется.
Барон Алек довольно зажмурился. Как кот, налакавшийся ворованных сливок. Кобра насмешливо улыбнулся, адресуя улыбку нам двоим. Почему?
- Вот так, Алек. Тебе надо всего лишь подождать...
- Это многое объясняет. Во всяком случае появилась логика в поведении баронессы Софии.
Барон Алек никак не отреагировал на выпад Кобры. Да и толку с этого! Всё равно меньше чем через пять месяцев меня перенесёт на Новый Вавилон. И через три года я опять буду в действующих списках дорогих мамочек.
- С порталом что-то можно сделать?
- Не получится, Зигги. Он одноразового действия. Если бы был ещё хотя бы один переход, я бы вклинился и сломал настройку. Здесь - не получится. Слишком простая схема. Будем думать, как вернуть твою жену из её мира. После обратного перехода, портал самоликвидируется. И если баронесса Воробышек вернётся, то её уже не заберут. Разве что баронесса София начнёт воплощать в жизнь свои планы получения потомства от твоей жены...
Барон Алек вытянул руку ладонью вверх. Над белоснежной, тонкокостной кистью образовалось туманное облачко, сгустившееся в шар, который, вращаясь, приобрёл форму кольца. Тёмно-серое, почти чёрное, с красно-синей вязью рун.
- Надень это, баронесса Воробышек. Не бойся, кольцо ни к чему не обязывает тебя. И носить его не обязательно.
Смотрю на мужа. Жду. Кобра медленно кивает. Беру кольцо и надеваю на средний палец правой руки. Для безымянного оно великовато. Руны мигнули, и кольцо растворилось на моём пальце. Носить его не обязательно? Снимать его нет необходимости! Чем это мне грозит?
- Пусть тебя это не волнует, баронесса Воробышек. Я смогу найти тебя, благодаря кольцу. Насчёт твоего мира не скажу. В долине оно работает. Но долины связаны с зáмками... Другого варианта у меня всё равно нет. Мы даже не знаем где находится твой мир. Можно попробовать отследить портал...
Ужас мягкой кошачьей лапкой лёг на моё бедро... Погладил, покалывая огенными коготками желания. Он что? Слов не понимает? Не хочу расстраивать Зигги. Не реагирую... Барон Алек встаёт.
- Не провожай меня, Зигги. Я знаю дорогу. Баронесса Воробышек, - твой покорный слуга.
Подходит ко мне, так и сидящей в кресле, встаёт на колено, и целует руку. Растерянно перевожу взгляд с коленопреклонённого барона, не отпускающего мою руку, на звереющего мужа. Достанется мне на орехи. А мой новый внутренний голос прошелестел: "А ведь я предупреждал... Зигги не простит..."
Барон Алек наконец-то нас покинул. Зигги тяжело смотрит на меня. Я молчу. Конечно, я могла бы многое сказать мужу. Но не буду. Зачем? Всё уже случилось. К чему усугублять проблему разговорами?
- Иди к себе, принцесса.
- Зигги, я хочу предупредить тебя.
- Это срочно?
- Выслушай меня, пожалуйста, Зигмунд. Это очень важно. Я прошу тебя не есть и не пить ничего из того, к чему могла прикасаться баронесса София, или её доверенные люди, включая детей. Если этого не избежать, очищай кровь дыхательными техниками. Надеюсь, что во время ужина баронесса ничего не успела предпринять...
- Ты сдурела, принцесса? Зачем баронессе меня травить? Если тебя всё равно перенесёт порталом в твой мир? Иди к себе, мне некогда вести дурацкие беседы.
- Зигги, послушай же! Травить тебя никто не будет. Если тебя уберут, баронесса ничего не добьётся. Нас учат не поддаваться принуждению. В смутное время один гениальный фармаколог нашего мира синтезировал несколько препаратов, называемых резидуал-ядами. Эти яды входят в группу каталитических отравляющих веществ. Сами по себе они безвредны. Но они программируют организм на самостоятельную выработку яда.
Усталая улыбка мужа сменяется скептической, а потом заинтересованной.
- Я, наверное, плохо обьясняю... Попытаюсь пояснить на простейшем примере: к тебе приезжает человек, от которого ты хочешь избавиться. Убить его явно, - ты не можешь. Причины не важны. Тогда ему в пищу, или вино, или воду добавляют резидуал-яд. Детекторами он не определяется, так как ядом, собственно, не является. Всё то время, которое этот человек у тебя находится, его кормят противоядием, которое тоже детекторами не определяется. Потом этот человек уезжает. И, через определённое время, умирает. Ты - ни при чём.
Смотрю на задумчиво хмурящегося мужа, и меня трясёт от плохого предчувствия. Не думаю, что благородная София рискнула на ужине, или раньше. Ведь случайно могли пострадать барон Витольд или я. За барона Алека речь не идёт. Ему вряд ли можно повредить ядом. Внутри меня прошелестел ехидный смешок...
- Это слишком примитивно, Зигги. Но баронесса сможет держать тебя в живых, потребовав в уплату за противоядие определённую услугу. Жизнь за жизнь.
- Насколько я понял из твоего рассказа, - противоядия не существует.
- Его придётся принимать регулярно. Люди живут с этим годами. При многих заболеваниях лекарства пьют ежедневно, некоторые - по нескольку раз в день. Так и это...
- Весело у вас! - Кобра покрутил головой, с придурковатой усмешкой.
Опять разозлился... Зачем было отправлять меня к барону Алеку, если не можешь справиться с ревностью? Теперь мучается. А я не знаю, что сказать...
- Если это так тяжело для тебя, зачем, Зигги? Зачем?
Посмотрел на меня... Придурочная ласковость истаивала из глаз, сменяясь холодным спокойствием:
- Когда я смотрел, как ты сражаешься с баронами, я решил, что если ещё кому-нибудь захочется предъявить на тебя право сильного, он будет предъявлять его барону Алеку.
- Таких дураков ты вряд ли найдёшь.
- Вот именно. Иди к себе, принцесса. Я действительно занят.
Ушла к себе. По пути встретила Бланку, рассказала, как устроили молодых. Сообщила, что господин барон разрешил Шарлотте по праздникам носить шёлковую одежду. Судя по выражению её лица - небывалая милость. Отправила её составлять список вещей, которые понадобятся в доме. Надо будет переслать Шарлотте. Ага. С вечерним ройхом. Хотя, у Петера есть ройх. Или они остаются при замке? С ройхами вообще путаница. Загона для них нет. Летают они свободно. Каким образом их ловят под седло?
Шелестящий голос внутри меня смеётся: "Их призывают, когда это необходимо. Только и всего." Машинально ответила: "Спасибо". Потом разозлилась. Это что, барон Алек так и не расстанется со мной?! "Никогда. Смотри под ноги, Воробышек!". Вовремя сказал, я чуть было не навернулась с лестницы. Хорошо, что никто не видел, как баронесса ведёт беседы сама с собою. "Поговорим, когда останешься одна". "Нам не о чем с тобой говорить! Я тебе всё сказала!". "Это нервное. Ты сейчас не способна адекватно воспринимать ситуацию. Поговорим, когда ты успокоишься". "Убирайся из моей головы!". "Не надейся!".
Стою, сжав кулаки, так , что ногти впиваются в ладони. Методично выбрасываю всё из головы. Не буду реагировать! Я с ума так сойду! А как я ночью буду? Как проводить ночь с мужем, зная, что барон наблюдает?!
Бешеная ярость чуть не сожгла меня. Потом барон успокоился. Решил не реагировать? Мудро... Сделанного не воротишь. Теперь надо с этим жить. И я не хочу портить себе оставшееся время. Вот если удастся вернуться, тогда... "А что тогда?" - живо заинтересовался барон Алек. "Не знаю, что. Но тогда времени будет больше". "Глупая Воробышек! Времени всегда не хватает!".
Наконец-то дошла до своих покоев. Сняла одежду, бросила её в утилизатор. Понемногу собирается гардероб. Приняла душ и завалилась спать. Устала. Не физически. Физически я как раз себя прекрасно чувствую. А вот духовно... Не буду думать ни о чём! И плакать, - тоже не буду! Спать буду. Всю ночь не спала...
Проснулась от дикого бешенства барона Алека. Вскинулась на кровати, испуганно. Кобра стоит в дверях. Такое ощущение, что раздумывает: входить, или нет.
- Ты сюда, или отсюда, Зигмунд?
- Ещё не решил, принцесса. У нас всё плохо?
- Мы будем выяснять отношения? Или любить друг друга? Меньше, чем через пять месяцев сработает портал. Через три года после возвращения я опять окажусь в действующих списках чистокровных.
- А это что значит?
- Это значит, что меня отправят продолжать род какого-нибудь патриция. Тщательно отобранного, чтобы обеспечить наиболее жизнеспособное потомство. Год с четвертью после зачатия. Потом - три года на восстановление организма после родов. Точнее, - два с половиной. Полгода после родов тоже засчитываются. Если рождаются близнецы - пять лет. Потом - опять в действующие списки. И так далее, и тому подобное...
- Не плачь, принцесса. Мы постараемся вытащить тебя раньше. Я не знал...
- Если бы знал, не назвал бы меня женой?
- Я назвал тебя женой, как только увидел. Я смотрел на твоё возмущение фамильярностью этого ублюдка, и думал: вот моя жена...
Барон Алек внутри меня задумался... Потом прошелестел: "Нет... Моя!"
Надо как-то договариваться с бароном Алеком. Иначе, у меня крыша съедет... Не стала ничего отвечать. Ни одному из баронов.
Зигги смотрит на меня, кусая губы. Потом всё-таки говорит:
- Было крайне неприятно слушать твои стоны, принцесса. Крайне неприятно...
Всё-таки выяснение отношений. Не буду ничего отвечать. Что бы я ни сказала, - только ухудшит ситуацию. Пусть Кобра выговорится.
- Барон Алек умеет обращаться с женщинами... Я боялся, что ты уйдёшь, принцесса. Пятнадцать лет назад, в этом же доме... К демонам! Я не хочу об этом думать! Я хочу любить тебя. Долго. Хочу встречать с тобой рассветы... Хочу увидеть наших детей... Мы вытащим тебя. Алек подождёт. Я не проживу столько. Ты овдовеешь молодой.
А потом мы любили друг друга. Долго. Я уснула почти перед рассветом, и проснулась от привычного крика:
- Подьём, принцесса!
Злобно шипя вместе с бароном Алеком, на ощупь прошла в купальню. Умылась, надела комбез и берцы и побежала вслед за мужем в лабиринт.