Велигжанин Андрей Витальевич : другие произведения.

Из Овидия. Метаморфозы. Книга первая

Самиздат: [: разрегистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:



Книги:
1 2 3 4 5
6 7 8 9 10
11 12 13 14 15


КНИГА ПЕРВАЯ.

1
Я расскажу про тела, превращенные в формы.
В новые формы они превращались богами.
Боги! Одобрите замысел мой, поведите
Песню от Хаоса до наступившего дня.
5
Не было моря, земли, ничего — даже неба, —
Только лишь Хаос единый во всем мирозданье.
Хаос тогда только был неделимой громадой,
В Хаосе плавали разных вещей семена.
Не было света Титанов, ни Фебы с рогами,
Не было воздуха возле земли невесомой,
Руки свои Амфитрита ещё не простёрла.
Там же, где воздух и море, там суша была.
13
Суша была, но нельзя устоять на ней было.
Плыть по воде невозможно. нет в воздухе света.
Форм никаких. Вечно борются хлад с теплотою.
Твердое с мягким, а влажное билось с сухим.
17
Со невесомым весомое было в сраженье.
Только природа раздору конец положила.
И отделила все то, что было неделимо,
Воду — от суши. От воздуха — небо. Тогда...
21
...Силы огня пробудились в верху мирозданья.
В место, где воздух, воздушные плыли частицы.
Те, что союзны земле, ко земле поспешили.
Стала тяжелой земля. И осела земля.
25
Землю тогда окружила вода повсеместно.
Бог, неизвестно какой, разграничил массивы,
Выровнял гладкую массу земли в центре мира.
Море разлил. И над ним — приказал дуть ветрам.
29
Сделал озёра, болота, ручьи и речушки.
Те — иссыхают, а эти — вливаются в море.
Сделал поля, и леса, и долины, и горы.
Разное так обустроено в разных местах.
33
Свод же небесный тогда по велению бога
Сферы объяли. И сверху. И слева. И справа.
Сфер этих пять. Невозможный припёк в середине.
Холодно в крайних. Умеренность в двух, наконец.
37
Стужи в них нет, там огонь перемешан с морозом.
Воздух вплотную висит. И воздушные тучи
Носятся. Молнии блещут. И громы грохочут.
Легче вода, чем земля. И всех легче огонь.
41
Надо особо сказать относительно ветров.
Ветры несут охлаждение. Но не повсюду
Бог разрешил им бывать. Разъярилися братья!
Мир сокрушить они жаждут. Но где им, лихим.
45
Эвр ко Авроре ушёл, в Набатейское царство,
К горным персидским хребтам, согреваемых утром.
Запад Зефиру подвластен в закатную пору.
В Скифии и в Семизвездье гуляет Борей.
49
Есть еще Австр дождливый на севере где-то.
Сверху же ясный эфир, не запятанный грязью.
Только ветра удалились по точным границам,
Стали созвездья являться, одно за другим.
53
В небе обитель для звезд и богов всемогущих,
Суша досталась зверям, воды рыбам, а воздух
Был отдан птицам. И только для всех господина
Не было в мире. И тут родился человек.
Отпрыск Япета подобье богов многосильных
Сделал, смешав чуть земли со речною водою.
Или создал человека творец-зачинатель?
С этой поры изменилось обличье земли.
61
Век золотой народился без войн и сражений.
Все жили мирно, не зная ни страха, ни кары,
Гнева судейского и произвольных решений,
В сладком покое, без пик, без мечей, без булав.
65
Землю народ не пахал, всё само вырастало,
Ягоды рвали с кустов и плоды собирали,
Вечно стояла весна, вместе с тем урожаем
Полнилось поле, и мёд из дупла сладкий тёк.
69
После златого серебряный век народился.
Миром Юпитер владел, им Сатурн в мрачный Тартар
Был заключён. Век серебряный несколько хуже
Был золотого, однако же меди ценней.
73
В век серебра сократилось весеннее время,
Жаркое лето и зиму придумал Юпитер.
Год разделил он тогда на четыре сезона.
Холод пришёл. Расселилися люди в домах.
77
Домом служили пещеры, кому-то деревья,
Кто в шалашах обитал. Засевать семенами
Принялись люди всю землю. Волы застонали.
Далее медного века настала пора.
81
Век был суровый, однако ещё не преступный.
Вскоре железный пришёл, нечестивый, ужасный.
Правда сокрылась. Исчезли поддержка и верность.
Жажда наживы пронзила людские сердца.
85
Козни, интриги и распри тогда появились.
Зависть толкнула к насилью. Потом мореходы
Парус ветрам доверять захотели, но робко.
Их и манил и отпугивал злой океан.
89
Землю разметили всю, проведя межеванье.
Требовать стали осенних больших урожаев.
В недра залезли земли, и сокрытые камни
Вышли на свет, искушая богатством людей.
93
Люди взялись за оружие, многих убили.
Стали грабительским промыслом жить своевольно.
Тёмные помыслы братьев — совсем разделяют.
Гость не уверен в хозяине, в сыне — отец.
Страшные мачехи ядом еду разбавляют.
Страшные войны ведутся железом и златом.
Вот и, повержено в прах, благочестие пало.
Дева Астрея последней уходит с земли.
101
Не безопасней земли было в царстве эфира.
К звёздам высоким тогда устремились Гиганты.
Горы они громоздили ступенями к небу.
Молнией их сокрушил всемогущий Олимп.
105
Рухнули вниз и обмякли тела великанов.
Кровью земля пропиталась, и в память гигантов
Новая поросль людей из той крови возникла.
Но и они непочтительны были к богам.
109
Были свирепы. В мученьях людей умертвляли.
О, как разгневались боги, и гневом пылая,
В царский Юпитеров дом на совет поспешили.
Белой дорогой, зовущейся Млечным Путём.
113
Прибыли боги, расселись и так Громовержец
Им говорил, опираясь на скипетр из кости:
«Был я не столь возмущён, когда племя гигантов
В тщетном стремлении нам объявило войну,
117
Хоть и жестоки враги, но с одним только родом
Мы воевали, а ныне порочность повсюду.
Было испытано всё, чтобы их урезонить.
Только напрасны все средства и нужен лишь меч,
121
Чтобы отрезать безумную часть от здоровой,
Чтоб сохранить на земле справедливый порядок.
Есть полубоги, и нимфы, и фавны, и с ними
Мирные люди живут на земле и она
125
Им отдана во владение милостью нашей.
Только, скажите Всевышние, как безопасность
Их обеспечить, когда нечестивцы в округе
Строят всем козни, дерзая и нам досадить?»
129
Затрепетали всевышние и говорили,
Что содрогнулась вселенная также в то время,
В миг тот, когда сброд нечестных, жестоких и глупых
Цезаря кровью в неистовстве Рим омрачил.
133
Только Юпитер рукой подавил этот ропот.
Снова, безмолвные, слушали все со вниманьем:
«Кару они понесли, и довольно об этом,
О наказании я расскажу в двух словах:
137
В мир я спустился с Олимпа в обличии смертном.
Долго бродил человеком и многое видел.
Правда была неприглядною. Страшные люди
Мир населяли, в жестокости хуже зверей.
141
Вечером поздним вошёл я тогда в дом тирана.
Дал им понять, что сегодня у них олимпиец.
Кто-то в молитве упал. Ликаон же с насмешкой
Так произнёс: «Если бог, испытаю его».
145
Сонного ночью сгубить, вот его испытанье!
Мало ему, он заложнику горло пронзает,
Варит в кипящей воде и гостям предлагает.
Молнией мстящей тогда я разрушил сей дом.
149
Он убежал, устрашенный, в деревню, лютуя.
С ярым безумством вцеплялся зубами в животных.
Шерстью покрылся, и вот уже волчие лапы
У нечестивца. И скоро стал волком совсем.
153
Но одному надлежит ли принять наказанье?
Всею землёю Эринии правят, свирепы.
Тот, кто замыслил противное, пусть по заслугам
Казнь испытает. Таков у меня приговор!»
157
Слово Юпитера молча и вслух одобряют.
Только жалеют они обречённых на гибель.
Что на земле без людей совершится, не знают.
Ладан на жертвенник кто без людей принесёт?
161
Грозно Юпитер сказал, что не нужно бояться.
Новое племя родится взамен нечестивых.
Он уж хотел было молнией мир уничтожить,
Да остерёгся, что вспыхнет небесный эфир.
165
Кару иную Юпитер избрал и дождями
Землю испытывал, долгое время терзая.
Боги речные ему между тем помогают,
Водную мощь многократно умножив свою.
169
И по широким полям устремились потоки.
Тащат деревья, дома, будто лёгкие щепки.
Тащат животных, людей, невзирая на крики.
Суша сливается с морем, в воде вся земля.
173
Кто-то спасения ищет на вёсельных лодках.
Кто-то поспешно штурмует высокие горы.
Вот уже башни немалые скрыты водою.
Вот уж дельфины приплыли в затопленный лес.
177
Волки плывут меж овец, утомлённые львицы.
Тигры и вепри влекутся свирепой волною.
Море приходит уже в поднебесные кручи.
Кто не утонет, от голода сгинет потом.
181
Всюду — вода. Из воды — двухвершинное чудо,
Крона Парнаса, к седым облакам устремилась.
Девкалио́н приплывает к Парна́су на лодке.
С доброй супругою чалится к берегу он.
185
К нимфам корикским они благодарно воззвали.
К вещей Фемиде они обращались, ликуя.
Всем божествам помолились, и горным, и водным.
Муж и жена, устремлённые к лучшей судьбе.
189
Сверху Юпитер глядел на бескрайнее море.
Видел семью, уцелевшую после потопа.
И по душе Громовержцу пришлась эта пара.
Он усмирил облака. Прекратил долгий дождь.
193
Тут повелитель морей призывает Тритона
Громко трубить и сигнал подавать всем потокам,
Чтоб отступили они с завоёванной суши,
Чтоб возвратились к исходным границам своим.
197
Только отбой зазвучал из ракушки Тритона,
Воды послушно спадают назад ко истокам.
Вот показались холмы, и земля наконец-то
Освободилась от вод и вздохнула легко.
201
Но как пустынно вокруг! молчаливо! печально!
Девкалио́н обращается к Пи́рре, рыдая:
«Ты мне жена́, и сестра́, коли дед у нас общий,
Только одни мы остались на грустной земле.
205
Всех соплеменников приняло бурное море.
Даже сейчас небеса ужасают мне душу.
Только взгляну на их грозные тучные комья,
Сердце от ужаса ноет в несчастной груди.
209
Как бы я мог без тебя пережить эти муки?
Кто бы утешил тебя, если б сги́нул я в море?
Если, бедняжка, тебя отняла́ бы пучина,
Я предпочёл утонуть бы в морской глубине́.
213
Если б могли́ через нас возродиться народы!
Если б я мог оживить человечка из глины!
Так уж угодно богам, чтоб мы стали с тобою
Лучшим прообразом будущим детям своим»
.
217
Оба заплакали. Оба небесной молитвой
Сил захотели просить у божеств и природы.
К мутному руслу Кефи́са они приходили,
Голову чуть оросили пригоршней воды.
221
В храм поспешили, заметив белевшую кровлю,
Грязными мхами покрытую буйным потопом.
Пали во храме и пол целовали, увидев,
Что загасила стихия алтарный огонь.
225
Вместе они обратились к священной Фемид́е:
«Мо́лви, искусством каким восполнению ро́да
Можем способствовать, волю богов уважая.
Помощь подай нам, добрейшая, и научи!»
229
И умягчилась Феми́да, сказав им: «Идите,
Голову тканью покройте, а пояс — ослабьте,
Кости прама́тери бросьте назад через плечи»
.
И, поражённые, долго молчали они.
233
Первою Пирра очнулась; сказала, робея,
Что невозможное дело придумал оракул;
Матери кости нельзя применять, как игрушки;
И над умершей нельзя так жестоко шутить.
237
Сами с собою они размышляли, не зная,
Как толковать непонятное слово богини.
И говорил Прометид, обращаясь к супруге:
«Наша праматерь с тобою — родная земля.
241
Кости её — это камни. И что мы теряем,
Если метать попытаемся грубые камни?»

Так и решили. И голову тканью покрыли,
Пояс ослабили. Камни кидая, пошли.
245
Камни, добравшись до почвы, утратили твёрдость.
Стали похожими на человеческий облик.
Хоть и не сразу, в людей превращалися камни.
В женщин — от Пирры, от мужа её — во мужчин.
249
Вскоре земля, разогревшись от жаркого солнца,
Новым зверям подарила возможность рожденья.
Почва и влага и солнце всегда благотворно
Жизни способствуют. Так повелось на земле.
253
Множество видов возникло, не знаемых прежде.
Много животных вернулось в знакомом обличье.
Хоть не хотела, огромного змея Пифо́на
Матерь-земля сотворила. Ужасное зло!
257
Бог, напрягающий лук, поспособствовал людям
И умертвил ядовитого змея Пифо́на.
Тысячу выпустив стрел на великое дело,
Весь свой колчан исчерпал, но злодей был сражён.
261
В память о славном событии установили
Игры Пифи́йские, именем павшего змея.
В беге, в борьбе и в ристании в них состязались.
Листья дубовые были наградою в них.
265
Не было лавров ещё, и любою листвою
Феб отличал победителя в солнечных играх.
Как-то увидел Дели́ец, сразивший Пифо́на,
Как Купидо́н упражняется с луком тугим.
269
Видел и молвил: «зачем бы тебе, милый мальчик,
Мучиться с грозным оружием? На́м подобает
Ноша подобная, ибо уверенно можем
Зверя сразить, как Пифо́на, послушной стрелой.
273
Будь же доволен уж тем, что умеет твой факел
Страсть разжигать; не присваивай подвигов наших!»

И отвечал сын Вене́ры на дерзкое слово:
«Стрелы мои поражают бессмертных богов.
277
Пусть ты сильнее Пифо́на и прочих созданий,
Мой гордый лук не уступит тебе свою славу»
.
Взял две стрелы Купидо́н; у них разные свойства,
Эта — любовь прогоняет, другая — зовёт.
281
Острой стрело́ю попал Купидо́н в Аполло́на,
И Аполло́н полюбил; полюбил нимфу Да́фну;
В сердце же Да́фны тупая стрела прилетела;
Стала ко всем равнодушной Пене́ева дочь.
285
Да́фна красавицей слы́ла, и нравилась многим;
Только внимание это для нимфы противно;
Часто отец упрекал, что без зятя и внуков
Нету отрады ему. Улыбалась она.
289
«Не по душе мне другие», — она утверждала.
«Девственной быть разреши, как позволил Диа́не
До́брый родитель её»
, — говорила Пене́ю.
И покорился отец. Что поделаешь с ней?
293
Время поведать о чувствах влюбленного Феба.
Сердце надеждой наполнено, страстью горячей.
Смотрит на руки, на плечи, на очи прекрасной;
Налюбоваться не может неистовый Феб.
297
Но ускользает его ненаглядная Дафна.
Прочь убегает, не внемля словам Аполлона.
«Остановись, — обращается пылкий влюблённый, —
Видишь, любовь побуждает к погоне меня.
301
Тише беги. Беспокоюсь за милые ноги.
Да не споткнёшься. Причиною боли не стану.
Стой, дорогая. Ведь я не пастух, и не смертный.
Знаешь ли ты от кого, обессилев, спешишь?
305
Мне покоряются Де́льфы, дворец Патаре́йский,
Те́нед, и Клар. Мой отец — Громовержец Юпи́тер.
Знаю, что было, что есть и что будет в грядущем.
Мной согласуются звуки чудеснейших струн.
309
'Я именуюсь целителем, раны врачую,
Травы известны любые от разных болезней.
Но от безумной любви не спасёт никакая»
, —
Хочет ещё и ещё говорить Аполлон.
313
Только беглянка не слушает жаркие речи.
Прочь убегает, пылают румяные щёки,
Ветер игривый причудливо волосы треплет.
Мчится быстрей Аполлон, распаляясь сильней.
317
Точно охотничий пёс, что преследует зайца,
Полон азарта, уже настигает добычу.
Но из-под носа желанное вдруг ускользает,
Смелым прыжком увернувшись в последний момент.
321
Да́фна взмолилась, Пене́я призвав на подмогу:
«Добрый отец мой, прошу! измени моё тело!»
И в тот же миг превратилась в прекрасное древо.
Всё ещё сердце трепещет под свежей корой.
325
Бог говорил: «ты моею супругой не станешь.
Деревом будешь моим, зеленеющим вечно.
Лавром, латинских вождей украшением верным»
.
Будто кивая, склонил свои веточки лавр.
329
Дол есть в Гемо́нии, лесом везде окружённый.
Те́мпе зовётся, Пене́й из него вытекает.
Прямо из Пи́ндовых недр катит пенные во́ды.
В месте истока всегда — примечательный шум.
333
Там — дом великой реки, её недра святые.
Там, во скалистой пещере — Пене́й пребывает.
Во́дами правит и нимфами, в во́дах живущих...
...Дети единоземны́е к отцу собрали́сь.
Кто — утешать, кто — поздравить. За ними — другие.
И́нах один не пришёл. Лил о дочери слёзы.
Нету известий давно об Ио́. Неужели
Сги́нула дочь? Или, верно, отыщется где...
341
Видел Юпи́тер её. Говорят, очарован
Был красотою невинной. И к ней обратился:
«Дева, Юпи́теру ты приглянулась, и можешь
Сделать счастливым меня. Подари мне любовь!»
345
Но убежала Ио́. Через пастбища Ле́рны,
Через Лирке́я поля, через чащи лесные.
Только от грозного бога побег невозможен.
Тьму бог навёл и похитил девический стыд.
349
С неба Юно́на как раз посмотрела на А́ргос.
И удивилась тому, что темно́ в это время.
Ночь среди белого дня наступила внезапно.
Мужа проделки? К любому приучишься с ним!
353
«Либо ошиблась я, либо обида большая», —
Так рассудила. Уйти облакам повелела.
С неба на землю сошла повидаться с супругом.
Тот превращает в тели́цу Пене́еву дочь.
357
Белую тёлочку хвалит Юно́на лукаво.
Просит у мужа в подарок красавицу эту.
Что было делать? Не дать? подозрительно очень.
Снимет вопросы ненужные маленький дар.
361
Что ж? Получила Юнона телицу в подарок.
Что же с ней делать? Юпитер разгневанный страшен.
И сторожить поручила Аре́стову А́ргу.
Время покажет, как правильно с ней поступить.
365
А́рг обладал сотней глаз, ото всех отличаясь.
Очи одни отдыхали, другие смотрели.
Где бы Ио́ не паслась, А́рг за ней постоянно
Зорко присматривал, глаз не спуская с неё.
369
Днём он следил, а под вечер, в минуты заката,
В хлев уводил, обернув округ шеи верёвку.
Скудной травою питалась Ио́. И хотела
Аргу пенять. Промычать лишь сумела, увы.
373
Ужасом полнится сердце: что стало с бедняжкой?
Вот побережьем идёт, отражается в водах.
В зеркале водном рога белоснежной коровы
Видит она. Испугалась. И бросилась прочь.
377
Нет никого, кто узнал бы её в этом виде.
К сёстрам-наядам, к отцу обращается с лаской.
Ходит за ними везде, удивительный случай.
Если могла бы, себя назвала сей же час.
381
Вот догадался отец, что пропавшая до́черь
Горьким мычанием знак подаёт, столь печальный.
И зарыдал, причитая, что зятя и внуков
Уж не дождётся; что ве́чно страдать суждено.
385
Богом он был. Для бессмертного бога — мученье,
Если растянута мука на долгие годы.
Если не может кончина забрать эти муки.
Если и время не может утешить его.
389
Так горевали. Приблизился Арг многоо́кий.
Дочь оторвал от отца. И на пастбище гонит.
Видит вершину вдали, и решает, что лучше,
Чтобы паслась под надзором несчастная там.
393
Долго Юпи́тер не мог выносить злоключений,
Бедной Ио́ отмеряемых злою судьби́ной.
Сына зовёт, порождённого девой Плея́дой.
Смерти предать ненавистного А́рга велит.
397
О́тпрыск Юпи́тера в путь снаряжается скоро.
Крылья от ног отцепил, снял с волос покрывало.
Тросточку лёгкую взял быстроногий Мерку́рий.
Вмиг на земле очутился Юпи́теров сын.
401
Словно пастух, по полям гонит коз тонкорунных,
Слух услаждая игрой на весёлой свирели.
Голосом этим пленён многоглазый блюститель.
И приглашает Мерку́рия рядом присесть.
405
День провожают они в интересной беседе.
Арг притомился, во дрёму часть глаз погрузилась.
Только другие не спят, неусыпные очи.
Бдительно службу несёт многовидящий Арг!
409
Арг обратился с вопросом: «давно ли известен
Способ свирель изготавливать в солнечном мире?»

И, отвечая на это, поведал Меркурий
То, что сейчас изложу беспристрастно. Итак...
503
«В горных холодных краях проживала наяда.
Звали Сири́нгой её. По уставу Диа́ны
Жизнь проводила свою неприступная дева.
Самой известной была между гамадриад.
507
Многие путали деву с Лато́нией, ибо
Были похожи, лишь разные луки имели.
Лук у Лато́нии был золотым, а Сири́нга
С роговым луком охотилась в древних лесах.
511
Раз, возвращаясь с Лике́я, с назойливым Па́ном
Встретилась дева некстати. И Пан обратился,
Дерзким желаньем томимый, к наяде прекрасной.
Но, отвергая его, убежала она.
515
Пан догонял. Добежали до водной преграды.
Водных сестёр умоляла о помощи дева.
И превратилась в тростник, что от лёгкого ветра
Звук издаёт, мелодичный и тонкий весьма.
519
Пану казалось, что держит в объятьях Сири́нгу,
Но не девический стан, а тростник обнимая,
Тяжко вздыхал он, тростник отвечал сладким звуком.
«Вместе останемся», — думал обманутый Пан»
.
523
Только Мерку́рий закончил историю эту,
Видит, что сомкнуты очи уставшего А́рга.
Сон овладел многооким и дремлет вся сотня.
И заколол сын Юпи́тера Арга мечом.
527
О, как разгневалась дочерь Сату́рна Юно́на!
В деву Арго́сскую страхи вселила слепые.
И погнала́ по дорогам, по кругу земному.
К бе́регу Ни́ла, где пала корова без сил.
531
Долго лежала, смотрела на звёздное небо,
Будто Юпи́теру жалуясь на испытанья.
Он же, супругу обняв за прекрасную шею,
Просит ужасно-жестокую месть завершить.
535
«Впредь поручусь — никакая красавица мира
Больше не станет тебе горьким поводом муки.
Только тебя я люблю, дорогая Юнона»
.
И умягчилась настойчивой клятвой она.
539
С этой минуты Ио начинает меняться.
Прежний свой вид принимает небесная нимфа.
Руки вернулись, пропали рога и копыта.
Ныне для жителей Нила богиня она.
543
Сын был рождён у неё от Юпи́тера, верят.
Вместе с отцом почитали во храмах Эпа́фа...
...Солнечный сын Фаэто́н был ровесник Эпа́фу.
Равными были они по способностям их.
547
Раз похвалялся один гордым именем Фе́ба.
Превозносил сам себя. Тем, что, Фе́бом рождённый,
Он унаследовал славу и свойства отцовы.
Но осадил речь спесивую славный Эпа́ф.
551
«Матери веришь, что будто рожден Аполло́ном,
Но обманулся в отце!»
— был упрёк Фаэто́ну.
Побагровел Фаэто́н. Поспешает к Климе́не.
Мать умоляет — свидетельство дать об отце.
555
«Если и вправду рождён от небесного корня,
Знак мне подай, чтобы мог приобщиться я к небу!»

Долго упрашивал мать. И, на солнце взирая,
Обе руки к небесам возносила она.
559
«Светом клянусь! лучезарным блестящим светилом!
Фе́бом великим рождён ты! А если неправду
Я говорю, пусть мой день завершится последний.
Можешь увидеть отца, покажу его дом.
563
Там, где восход, — дом отцовский граничит с землёю.
Если желаешь, к отцу своему отправляйся.
Примет тебя и признает, и сам ты узнаешь
Все доказательства, ищешь какие давно»
.
567
Тут Фаэто́н, ободрённый услышанным словом,
Встал и отправился в путь, направляясь к восходу.
Земли прошёл эфио́пов и и́ндов. И ско́ро —
При́был к отцовскому дому настойчивый сын.





КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.

Книги:
1 2 3 4 5
6 7 8 9 10
11 12 13 14 15


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"