Тепляков Андрей Владимирович : другие произведения.

Черные небеса. Заповедник

Самиздат: [: разрегистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.97*15  Ваша оценка:
  • Аннотация:

    М.: АСТ, СПб.: Астрель-СПб, 2010 год
    Серия: Фантастика настоящего и будущего
    ISBN: 978-5-17-070134-6
    Тип обложки: твёрдая
    Формат: 84x108/32 (130x200 мм)
    Страниц: 413
    Формально "Черные небеса" - постапокалипсис (ПА) и антиутопия, построенная на его основе. Было такое не раз, и не два, и даже не двести двадцать два раза. Но есть у этой книжки заковыка. Обычно показывают сам звездец и ближайшие его последствия. Реже живописуют устоявшийся ПА быт. "Черные небеса" - это книга о времени, когда мир начинает выкарабкиваться из беды. О времени, когда ПА заканчивается и переходит в нормальную жизнь. "Черные небеса" - книга о трудностях такого перехода. Как выясняется, не всем дано его пережить, не все могут перейти. Выживать - да трудно. Но еще труднее - перестать выживать. Есть люди, которые рождены для существования в гармонии с миром. Каким бы он ни был. Они умеют воспринимать его таким, каков он есть. Они подстраиваются под него, используют его законы, становятся его гармоничной частью. Эпоха перемен бьет по таким особенно больно. Не каждый из них переживет ее. Есть другие - они с рождения чужие миру, в котором живут. Они изгои в нем, существа неприспособленные. Им вечно достается по шапке, на них сыпятся шишки из-за клинической невозможности соответствовать. Эти люди рождены, чтобы жить в эпоху перемен. Это их среда. Они те, кто пойдут дальше, коль будут рождены в правильное время. А есть третьи - чистые листы. Им нечего терять. Они находятся на самом дне и единственный их путь - наверх. Они переживут все, что угодно. В "Черных небесах" есть и те, и другие, и третьи. И их судьбы. Эта книга - о них.
    Чистового варианта книги я нигде в сети не выкладывал. Все, что вы найдете в интернете, это лишь старые черновики. Имейте в виду





  ЧЕРНЫЕ НЕБЕСА. ЗАПОВЕДНИК
  
  Пролог
  
  -Оставайтесь на улице - не заходите в дома! Отойдите от дверей и канализационных люков! Держитесь большой группой!
  Яркий белый луч прожектора разрезал темноту. Он взметнулся к небу, описал дугу и запрыгал по толпе, выхватывая перепуганные лица разбуженных посреди ночи людей. Холодный ветер взвыл, бросая вверх колючие облака снежной пыли. Прожектор повернулся и зашарил по серым обшарпанным стенам домов.
  Два милиционера пытались оттащить от двери рыдающую в голос женщину. Она вырвалась, изо всех сил уцепилась за ручку и поджала ноги. Сквозь толпу к ним проталкивался третий страж порядка. Народ расступался, словно боясь коснуться его, и с любопытством провожал взглядом. Добравшись до своих, милиционер рявкнул, стараясь перекричать рыдания женщины.
  -Они уже в центре! В здании Администрации! Кишмя кишат!
  -И что теперь делать?
  -Ноги делать! Ноги!
  Он повернулся и снова бросился в толпу. Его коллеги чуть помедлили, потом отпустили женщину и устремились за ним. Она упала, охнула, но тут же поднялась, распахнула дверь и исчезла в темноте прихожей.
  Луч прожектора снова взмыл в небо, замерцал и погас. Длинный неуклюжий грузовик-снегоочиститель выплюнул вверх черное облако дыма и осторожно пополз сквозь толпу. Двигатель ревел, и люди испуганно прижимались к стенам, давая дорогу. Выбравшись на свободное пространство, машина увеличила скорость и скрылась за поворотом.
  На улице стало неожиданно тихо. Только ветер по-прежнему выл и носился между человеческих фигур, трепя волосы и унося прочь теплые облачка пара. Где-то далеко грохнул выстрел, потом еще один, над домами вспыхнуло красное зарево.
  -Нас бросили! - закричал кто-то. - Они сбежали!
  Толпа вновь загудела.
  Худой человек в длинной рясе забрался на ржавый автомобильный каркас. Полы рясы хлопали, словно черные крылья.
  -Люди! - взревел он, перекрикивая шум, и раскинул в стороны руки. - Это кара Божья! Город погряз во грехе, и явились бесы! Они входят в наши дома! Они ждут нас в темноте! Кайтесь, люди! Кайтесь, пока не поздно!
  Он ещё возвысил голос.
  -На колени!
  Пару минут толпа не двигалась. Потом вдруг зашевелилась, закачалась, раздалась в стороны: люди опускались на покрытую льдом мостовую.
  -В руки Твоего милосердия, Господи, вручаю душу и тело мое! - закричал проповедник. Его слова прогремели над головами, как колокол, и эхом вторила ему толпа:
  -Вручаю душу и тело!
  -Вход и исход мой! Начало и конец жизни моей! Упокоение души и тела моего!
  -Упокоение души и тела моего!
  -Ты же, Господи, всего мира Благодать - избавь от всякого зла!
  -Избавь от всякого зла!
  За спиной проповедника появился человек в расстегнутой толстовке. Он схватил попа за плечи и толкнул в сторону.
  -Жили баранами, так и сдохнете! - закричал он. - Берите продукты, берите сколько унесете и уходите из города! Идите на восток! В сорока километрах есть база Поиска! Идите по колее!
  Толпа зароптала. Испуганно оглядываясь, люди поднимались на ноги.
  -Бог не допустит! - крикнул проповедник.
  -Бог ушел из города! Он ушел до вас!
  -Чертов прихвостень! Не слушайте его! Бейте бесова пособника!
  Несколько человек забрались на кузов машины и стянули человека в толстовке вниз. Завязалась драка.
  -Кайтесь! - орал проповедник.
  Но его больше не слушали. Толпа пришла в движение, забурлила: люди бросились к домам.
  -По грехам вашим грядет расплата!
  Одно из окон на втором этаже распахнулось.
  -Они уже здесь!
  Людей охватила паника. Человеческий поток отхлынул от домов и устремился вверх по улице, подгоняемый, словно бичом, воплями боли и ужаса. Через минуту пространство между домами опустело и стало тихо. Только несколько тел остались лежать на свежем снегу.
  
  
  Глава 1. Город Ветров
  
  -Ной, ты не забыл свои бумаги? Здесь на столе какая-то папка.
  -Сейчас посмотрю, мам!
  Ной поставил сумку на подоконник и, подперев животом, стал копаться в ее содержимом. Он знал, что ничего не забыл, знал, что эта задержка - последний протест матери против его выбора. Она не могла ничего изменить, но и сама измениться тоже не могла. Ной добился своего и теперь должен отдать ей эти несколько минут.
  'Но не больше, мама. Не больше'.
  Пальцы перебирали документы: аттестат высшей школы, характеристика, карточка Комитета по выбору профессии, запечатанный конверт с оценкой личных склонностей, письмо из школы.
  -Все на месте, мам! Я пошел!
  Она выглянула в прихожую - настороженная; невысокая, немного полноватая, с собранными в пучок седеющими волосами.
  -Будь осторожен, Ной. Храни тебя Бог!
  Она перекрестила сына, придерживая на плечах теплый платок.
  -Да, мама. - Ной поцеловал ее и вышел.
  Утро выдалось морозным и ветреным. По небу, едва не задевая редкие тусклые фонари, плыли тяжелые тучи. Ной поднял воротник, сунул руки в карманы и пошел вперед, осторожно ступая по укрытому снегом льду.
  Возле калитки маячила нескладная, долговязая фигура Алона. Он опирался на изогнутый дугой лом и раскачивался в такт порывам ветра. Ной недолюбливал старика - тот был глупым и назойливым, от него вечно воняло дикой смесью помойки и выгребной ямы. Алон жил на окраине Квартала в убогой, продуваемой всеми ветрами лачуге, кое-как собранной из всевозможного хлама. Как ему удавалось выживать в таких условиях, никто не знал. Достоверно было известно лишь то, что он никогда не болел. Если приходилось работать в тепле настоящих домов, он не раздевался - лишь стягивал большие, подбитые мехом рукавицы и, подобрав длинные полы тулупа, размеренно и неторопливо делал свое дело.
  Алон был такой же неотъемлемой частью Квартала, как Дорога или огромные ветряки, прямой линией уходящие на восток к Городу. Он жил здесь всегда, и, насколько помнил Ной, со временем ничуть не менялся. Почти глухой с тусклым, затянутым бельмом правым глазом, он удивительным образом знал обо всем, что происходит в Квартале. Иногда Ною казалось, что старик - это и есть Квартал.
  Алон забирал мусор, чинил канализацию, расчищал дорожки от снега и выполнял еще много разной работы. Он выносил ночные горшки за сливками общества, обитающими вокруг, за это его терпели, и старались просто не замечать, общаясь с ним через прислугу. В доме Ноя прислуги не было, поэтому он знал о старике немного больше остальных. Больше, чем хотел бы знать. Он знал о здоровенной бурой крысе - Потрошке, которая жила у Алона в лачуге. Тот кормил ее отбросами из мешков с мусором и подолгу беседовал с ней, усадив на колени и поглаживая маленькую вертлявую голову.
  Это было невыразимо мерзко.
  -Храни тебя Бог, Алон.
  -Храни тебя Бог, Ной!
  Старик пожевал толстыми лиловыми губами и неожиданно спросил:
  -У вас есть связь с Городом?
  -Не знаю, а что?
  -У Тверинских не работает аппарат. Меня звали, да я не понимаю в этом ничего. Хотят ехать разбираться, вот я и подумал - давай у Ноя спрошу. У него как?
  Ной пожал плечами: телефон у них с матерью не работал уже давно - слишком дорогое удовольствие. Оставались только экстренные номера, но их нельзя было набирать без необходимости. Алон знал об этом, но, наверное, уже успел позабыть.
  -Мы не платим за телефон, - сказал Ной.
  -И правда - не платите.
  Они замолчали. Старик отвернулся и уставился в темноту.
  -Ладно, - сказал, наконец, Ной. - Я пойду...
  -Младший Декер сегодня будет гоняться по Дороге. Я сам слышал, как он говорил об этом.
  Ной поджал губы. Декер тоже был воплощением Квартала - его парадным лицом. Отец парня руководил Объединенными Лабораториями, и его отпрыск мог позволить себе все, что угодно. В том числе машину - огромную, уродливую, мощную машину, на которой он время от времени гонял по Дороге, когда не просиживал штаны в школе.
  Декер был гаденышем. Но очень влиятельным гаденышем. Ной презирал его и немного побаивался.
  -Спасибо! - сказал он с чувством. - Я буду осторожным!
  -Может переждешь? От греха.
  -Не могу. Мне назначено.
  -О-о... Назначено.
  -Я иду на собеседование.
  -На собеседование, - эхом отозвался Алон. - В Лабораторию?
  Ной ожидал этот вопрос. Ему хотелось, чтобы старик задал его. Ни мама, ни батюшка в группе - никто не одобрял его выбор. Все считали его чем-то несерьезным - юношеским увлечением, которое обязательно пройдет. Сам Ной был уверен в обратном. Жизнь, которую они планировали для него, казалась ему ненастоящей. Казалась ролью, которую он, словно кукла, вынужден будет играть до самой смерти.
  -Я иду в Поиск.
  -В Поиск? Вот как...
  Старик молчал и глядел вдаль, подслеповато щуря единственный зрячий глаз.
  -Странные времена наступают, - сказал, наконец, он. - Желаю тебе удачи, Ной. Храни тебя Бог.
  И все-таки Ной не любил старика. Глупым был Алон. И странным.
  -Храни тебя Бог, Алон.
  Ной зашагал прочь. За спиной раздался глухой удар, еще один, еще - Алон принялся колоть лед возле калитки.
  Впереди медленно вырастала черная громада ветряка - первого из череды гигантов, питающих Город и Квартал электричеством. На крепком ветру большие ржавые лопасти вращались величественно и плавно; толстые железные балки основания напоминали расставленные ноги. Вот уж кому не было дела до того, что происходит внизу - на земле.
  Ной миновал ветряк, пересек небольшую площадь и повернул на Дорогу.
  
  Говорили, что когда-то здесь был канал. Он разрезал Город на две неравные части, плавной линией проходя между окружающими холмами. Потом, когда на Землю опустилась зима, его стали использовать, как дорогу. Стены и русло год за годом покрывались льдом, который не успевал растаять за короткое холодное лето, образуя прямое, продуваемое всеми ветрами ущелье. И год за годом оно становилось все уже.
  Ной шел, опустив голову, и думал о матери. Он не разделял ее привязанности к Кварталу. Мать из последних сил цеплялась за возможность жить здесь, все время рассуждая о неком статусе. На деле же это доставляло сплошные неудобства. И главное среди них - Дорога. Длинный ледяной тоннель с поверхностью настолько скользкой, что каждый шаг грозил обернуться падением и сломанной ногой. Ной ненавидел Дорогу. Хуже не было наказания, чем брести по ней почти два километра до Центра; вставать в пять утра, чтобы иметь в запасе достаточно времени и расходиться с мигающими фарами машинами. Кроме него, никто не ходил по Дороге пешком. У каждого в Квартале была свой транспорт. Ной искренне считал, что после смерти отца, им следовало бы переехать ближе к Центру, но не решался сказать об этом матери.
  О каком статусе тут можно говорить? Пока они остаются в Квартале, пропасть между ними - живущими на пенсию отца и остальными - истинными хозяевами Города - только резче бросается в глаза. Всем, кроме матери.
  Неожиданно, среди свиста и завывания ветра Ной различил еще один звук - натужный рев двигателя. И звук этот быстро нарастал.
  -О Господи - Декер!
  Ной быстро огляделся, выискивая укрытие. Как назло, вокруг возвышались лишь гладкие ледяные стены; разве что впереди, метрах в двадцати от него, был 'карман'.
  'Хорошо бы успеть до него добраться, пока не появился Декер'.
  Ной попытался идти быстрее, отталкиваясь от скользкой поверхности шипованными калошами-ледунцами. В снежной темноте перед ним проступил рассеянный свет фар, рев двигателя сменил октаву и сделался похожим на визг огромного злого животного.
  'До поворота он не увидит меня! А когда увидит, то просто не успеет затормозить!'
  Ной побежал.
  Снег перед ним вспыхнул яркими оранжевыми искрами, а сам Ной, попав в конус света, замер, как вкопанный. Декер выходил из длинного поворота и, судя по завыванию мотора, даже не думал сбрасывать скорость. Машину занесло, она ударилась о ледяную стену широкими выступающими колесами, двигатель снова заревел, и Декера швырнуло в противоположную сторону.
  'Он не смотрит вперед! - в панике подумал Ной. - Он занят лишь тем, чтобы не перевернуться!'
  Декер несся на Ноя, обгоняя метель. Его мотало от стены к стене, и трудно было определить, к какому краю ущелья лучше прижаться. Расстояние быстро сокращалось. Истошно заорал клаксон.
  Ной вдруг отчётливо понял: Декер не будет тормозить, и болтающаяся из стороны в сторону машина все равно размажет его по Дороге, куда бы он ни побежал.
  Ной испуганно огляделся, а потом прыгнул на ближайшую стену, обхватил пальцами толстую ледяную 'пику' и подтянулся. Он успел поднять вверх ноги, когда Декер пронесся мимо, со скрежетом процарапав противоположный склон Дороги. В следующую секунду габаритные огни уже растаяли далеко впереди.
  Ной разжал пальцы и мешком рухнул вниз. Медленно поднявшись на ноги, он сделал несколько шагов, а потом остановился и ощупал куртку. Прочная ткань выдержала, а вот штаны в коленях пострадали. Ной представил себе, как мама будет смотреть на них и ничего не скажет. Потом возьмет штаны и сядет у окна чинить.
  Очень захотелось расплакаться от злобы и бессилия, но он только сжал зубы.
  -Гнев - это грех!
  Он вздохнул и подумал, что, возможно, было бы лучше повернуть домой. Идти на собеседование в дырявых штанах - не самое удачное начало карьеры. Но перед глазами вновь возникло лицо мамы, печальное и постаревшее. Она опять заведет разговор о том, что эта работа не для него, скажет, что утреннее происшествие - знак свыше.
  Нет, не стоит возвращаться. К тому же, так он, наверняка, опоздает.
  Ной потер саднящие колени и быстро, насколько позволял лед, зашагал вперед.
  
  Дорога свернула в сторону, и ее очертания растворились в утренних сумерках. Ной оказался на вершине холма, полого спускающегося к Городу. Отсюда тот был виден почти целиком - блоки невысоких, в четыре-пять этажей, домов с желтыми пятнами освещенных окон. Трещины улиц змеились во все стороны, сходились к Центру и снова разбегались, уводя к темным окраинам; по ним плыли яркие огоньки машин. Над домами, на плоских крышах, словно древние языческие истуканы, возвышались ветряки. Иногда эти громады падали, давя людей и машины, и целые улицы надолго погружались в темноту. С вершины холма было хорошо видно несколько таких черных пятен.
  На склоне примостилось приземистое и длинное здание теплиц. К нему, сквозь темноту, брели люди, и собирались перед входом под единственной яркой лампой без плафона. В Городе их считали счастливчиками: в теплицы никогда не проникали ветер и мороз, а работники получали за свой труд свежие овощи.
  Ной спустился с холма, миновал теплицы и вошел в Город. Редкие фонари едва освещали скользкий тротуар, а скоро и они погаснут - начинается день, и электричество пойдет на нужды заводов и Лаборатории. Несмотря на ледунцы, идти было трудно - приходилось все время смотреть под ноги.
  -Машина, работающая на нефти - это шум, это смрад, это грязь и варварство, - с отвращением произнес громкий голос над головой. Он изливался из щербатого динамика на стене. Таких в Городе было множество, их использовали для административных объявлений, новостей и других важных сообщений.
  В окне рядом с динамиком зажегся свет, в желтом пятне мелькнула темная фигура.
  'Не повезло им, - подумал Ной. - Орет, как иерихонская труба'.
  В Квартале тоже была система городского оповещения, но она располагалась в стороне от домов и особенно не докучала.
  -Электрический двигатель - вот ваш выбор! - продолжал диктор. -Не теряйте времени - приезжайте в мастерскую механического завода. Все необходимые работы для вас сделают бесплатно! Дым и копоть - для подземелий, светлому Городу - светлое будущее!
  Динамик остался позади, и эстафету подхватил следующий.
  Ной вышел на обширную площадь Совета. Людей вокруг значительно поубавилось. Большая часть рабочих повернула раньше, теперь рядом шли представители более престижных профессий: мелкие чиновники, лавочники, общественные няньки. Но и среди них не встретишь врача, учителя или спеца. Те никогда не показываются на скользких, продуваемых всеми ветрами тротуарах. Их автомобили вальяжно проплывают мимо, разрезая сумрак ярким светом фар: некоторые едва шурша колесами по снегу - на них уже установили электродвигатели, другие - с грохотом, изрыгая из труб смрадный черный дым.
  Ной пересек площадь по диагонали, повернул направо и пошел вниз по улице Правды. Судя по схеме, которую он срисовал в кабинете выбора профессии, здание 'Поиска' располагалось на углу Святого Варфоломея - в паре сотен метров от городской стены.
  Вдоль домов тянулись обмотанные теплоизоляцией трубы. Никакого тепла они не излучали, но, несмотря на это, Ной старался держаться к ним поближе. Раз в месяц работники теплостанции обходили свои сети и вытаскивали из щелей между трубами бездомных. Некоторые были еще живы, другие замерзали насмерть, и приходилось применять инструменты.
  Ной не понимал, откуда берутся эти бедолаги. В Городе каждый может получить работу, и тогда ему предоставят жилье. Об этом рассказывают еще в начальных классах.
  Тротуар почти опустел. Уныло завывал ветер.
  Пройдя серый куб теплостанции, Ной повернул и увидел, наконец, то, что искал: длинное двухэтажное здание с темными окнами, глядящими на безлюдную улицу. Было без четверти восемь. До назначенного срока оставалось пятнадцать минут.
  На широкой двери висела выцветшая от непогоды табличка 'ЭКСПЕДИЦИОННОЕ УПРАВЛЕНИЕ', а ниже - эмблема 'Поиска', которая так поразила когда-то воображение Ноя - окруженный пустынной равниной вездеход.
  'Я стою на пороге своей взрослой жизни. Переступлю его, и детство закончится', - подумал Ной и нажал на кнопку звонка.
  Прошло несколько минут, прежде чем заскрипели металлические петли, и яркий свет хлынул в образовавшуюся между стеной и дверью щель. На пороге показался молодой человек высокого роста в штанах, рубашке с закатанными рукавами и без пальто. Ветер теребил его короткие темные волосы. Он молча смотрел на Ноя.
  -Храни вас Бог! - поспешно сказал тот и протянул свою карточку Комитета по Выбору Профессии. - Мне назначено.
  
  
  Глава 2. Есть один выживший
  
  Здоровяк посторонился, пропуская Ноя в квадратную прихожую, совершенно пустую, если не считать вешалки в углу, на которой висели старые куртки и телогрейка.
  Ной вошел, за спиной с лязгом захлопнулась дверь.
  -Ледунцы здесь оставь, а пальто - на вешалку.
  'Хам, - подумал Ной, раздеваясь. - Не поздоровался даже. В свинарнике рос'.
  Он аккуратно повесил пальто на свободный крючок, стараясь, чтобы оно не касалось прочей рухляди, от которой неприятно пахло псиной. В прихожую выходило несколько обшарпанных дверей без табличек. В целом она производила удручающее впечатление - не таким Ной представлял себе этот момент. Совсем не таким. Он перехватил сумку, прикрыв ею прореху на штанах, и обернулся к встретившему его человеку. Тот кивнул и отворил ближайшую дверь.
  -Давай. Тебе сюда.
  Комната, в которую вошел Ной, выглядела по-домашнему уютной: вдвое меньше прихожей, с аккуратно выбеленными стенами, окном, закрытым желтой занавеской и двумя столами, за одним из которых - напротив Ноя - сидела молоденькая девушка-секретарь в коричневом платье и с улыбкой смотрела на него поверх экрана компьютера. Она показалась ему милой, и он улыбнулся в ответ.
  -Вот, - раздалось из-за спины. - Еще один.
  Темноволосый захлопнул дверь, уселся за свободным столом и шумно отхлебнул из кружки.
  Брови девушки вопросительно приподнялись.
  -Храни вас Бог! - поспешно сказал Ной. - Мне назначено.
  Выставив колено и уложив на него сумку, он зарылся в нее в поисках бумаги с назначением.
  -Храни вас Бог, - отозвалась девушка. - Вы садитесь. Так удобнее будет.
  Ной уселся и вытащил документы.
  -Вот.
  Пока девушка читала, он разглядывал рисунки, занимающие почти всю стену у нее за спиной. Среди них преобладали пейзажи, написанные углем или карандашом - Ной затруднялся определить, он плохо разбирался в технической живописи. Одно он мог сказать точно: нарисовано было хорошо. Очень похоже на правду. Большинство мест, изображенных на рисунках, показались незнакомыми - скорее всего, они находились за пределами Города. На центральной картине его взгляд задержался, и сердце отозвалось радостью узнавания. Здесь был изображен огромный вездеход. То самое чудо, которое красовалось на эмблеме 'Поиска'. Только на этот раз он выглядел настоящим и производил куда большее впечатление. Вездеход стоял боком к художнику, опираясь на землю шестью колесами, похожий на броненосца: панцирь - грузовой отсек, голова - кабина. Возле колес расположились люди в комбинезонах. 'Оперативная группа', - благоговейно подумал Ной.
  -Нравится?
  Вопрос застал его врасплох.
  -Что?
  -Картины. Нравятся?
  -Да! - с жаром ответил Ной. - Очень!
  Девушка положила перед собой направление и наклонилась вперед. Ее грудь коснулась стола, и Ной поспешно отвел взгляд в сторону.
  -Здесь написано, что вы претендуете на место в оперативной группе, - сказала она.
  -Да. В комитете по выбору профессии сказали, что там есть вакансия.
  -Да, конечно - есть. Я просто хотела уточнить, нет ли здесь ошибки.
  -Нет. Все правильно.
  -Ага, - сказала девушка, разогнулась и посмотрела в угол, где устроился хамоватый парень. - Колотун, это к вам.
  Сердце подпрыгнуло у Ноя в груди.
  Колотун!
  Ходили слухи, будто в оперативной группе вместо имен приняты прозвища. Говорили, что это - знак принадлежности к группе, особая привилегия, которую нужно заслужить. Как именно заслужить, никто не знал, но сам Ной полагал, что это непременно должен быть какой-нибудь героический поступок. Этот коротко стриженый парень с кружкой в руке, оказался одним из тех, рядом с кем Ной так мечтал оказаться. Все обиды тут же вылетели из головы. Теперь он смотрел на него совсем другими глазами.
  Колотун заметил это, осклабился и, глядя на Ноя с преувеличенным изумлением, сказал:
  -Да ну!
  -Здесь написано, что вы окончили высшую школу... - задумчиво проговорила девушка. - Это верно?
  -Да, все верно.
  -И вы хотите устроиться в оперативную группу?
  -Да!
  Колотун перестал ухмыляться и теперь смотрел на Ноя с настоящим удивлением.
  -В бумагах все написано правильно, - подтвердил тот.
  -Хорошо, - кивнула девушка и быстро застучала по клавиатуре.
  Несколько минут в комнате царила неуютная тишина. За окном едва слышно завывал ветер.
  -Колотун, Караско на месте? - спросила секретарша, не отрывая взгляда от экрана.
  -Угу.
  -Проводишь молодого человека?
  Колотун снова отхлебнул и молча уставился на нее печальными глазами. Пару минут девушка продолжала печатать, но, не дождавшись ответа, подняла голову.
  -Ты взываешь о помощи? - мягко, по-отечески, спросил Колотун.
  Несмотря на явную насмешку, его тон напомнил Ною батюшку Михаила, сидящего перед исповедальной группой. Очень странное ощущение - мягкий голос священника никак не вязался с этим грубым здоровяком.
  -Ты просишь меня сопроводить этого отрока в пасть льву?
  -Колотун, брось паясничать!
  -Кто паясничает? Ты подумай, на что обрекаешь парня!
  -А ты подумай, что будет, когда Караско узнает, где ты торчишь в рабочее время!
  Колотун поднял вверх лапы.
  -Сдаюсь. Убедила.
  -Вот и умница.
  Девушка собрала бумаги в стопку и протянула Ною.
  -Желаю удачи.
  
  Они шли по узкому извилистому коридору мимо дверей с табличками: 'Склад', 'Архив', 'Аналитический отдел', 'Разработка'. Колотун быстро маневрировал между грудами всевозможного барахла, и Ной едва поспевал за ним.
  Он думал о том, насколько непохожи эти люди на тех, с кем ему доводилось общаться в школе или церкви. Как много вольности было в их речах, как мало благоговения. А ведь сказано: 'каждым словом своим воздавай Богу благодарность за то, что имеешь'. Ной не мог решить нравится ему это или отталкивает. Он был шокирован тем, что увидел и услышал, и с противоречивыми чувствами ожидал продолжения.
  
  Коридор уперся в большую железную дверь. Колотун пошарил в кармане, вытащил связку ключей и, быстро перебрая их одной рукой, отыскал нужный. Лязгнули петли, дверь отворилась, и хлынул свет.
  Ошеломленный, Ной застыл у порога. Еще никогда в жизни он не видел такого огромного помещения. Лампы под высоким потолком после полумрака коридора слепили глаза. Необыкновенно контрастно выделялись черные направляющие подъемника с крюком на цепях. Хитросплетения труб, словно металлические змеи, спускались со стен и исчезали в полу. Пахло машинным маслом и дымом. Посреди этого ангара, занимающего оба этажа здания, стоял вездеход. Тот самый легендарный вездеход, который Ной впервые увидел на эмблеме 'Поиска', а потом на картине у девушки-секретаря - теперь он мог бы потрогать его, если бы посмел. 'Прикоснуться к своей мечте, - подумал Ной. - Кто может похвастаться этим?'. Машина выглядела устрашающе большой: в два человеческих роста высотой и длиной метров в пятнадцать. Люди, стоящие возле нее, казались карликами, и даже звук их голосов как будто слабел, придавленный громадой вездехода.
  -Нам туда, - сказал Колотун, указывая на дверь в правой стене ангара.
  Табличка на ней была лаконична. 'Самсон Караско', - прочитал Ной. Ни названия отдела, ни должности - просто 'Самсон Караско'.
  -Подожди здесь.
  Колотун приоткрыл дверь и наполовину просунулся внутрь.
  -Я привел новенького.
  Ему что-то ответили, но слов было не разобрать. Колотун подался назад и подтолкнул Ноя в комнату.
  Первое, что бросилось ему в глаза, это беспорядок. Вдоль стен частоколом стояли тусклые металлические трубы, под которыми в переплетении проводов валялась какая-то рухлядь и деревянные ящики, на вид очень старые - дерево частично сгнило. Стены сплошь покрывали схемы, карты и рисунки. Напротив входа стоял большой стол, за которым восседал начальник оперативного отдела Самсон Караско - плотный мужчина лет пятидесяти. Правая щека его была обезображена следом от ожога. Большие руки со сплетенными пальцами лежали на столе, поверх исписанного листа бумаги.
  -Садись, - приказал он, указывая на табурет, такой же старый и ветхий, как и все в этой комнате.
  Ной осторожно сел. Вид этого человека заставил его оробеть.
  -Храни вас Бог, - тихо сказал он. - Я пришел на собеседование.
  Караско нахмурился. Ной молчал, не зная, как поступить: отдать свои документы сейчас или подождать, пока его попросят об этом.
  -Сколько тебе лет? - спросил Караско.
  -Двадцать.
  -Где ты работал?
  Ной смутился.
  -Я не работал. В этом году я окончил высшую школу. В комитете по выбору профессии я узнал про 'Поиск' и решил посвятить себя...
  Караско хмыкнул, и Ной смущенно умолк.
  -Давай свои бумаги.
  Ной вытащил из сумки стопку документов, уронил ее и, нагнувшись, стал собирать листы с холодного бетона. Затем, красный, как рак, выпрямился и положил бумаги на стол. Сердце колотилось. Караско отвел от него тяжелый взгляд и придвинул стопку к себе.
  'Он похож на демона', - подумал Ной.
  Снаружи слышались крики и смех, скрежетало железо. Караско, едва взглянув на документы, снова посмотрел на Ноя. Тот непроизвольно выпрямился.
  -Ты нам не подходишь, - сказал начальник оперативного отдела без всяких предисловий.
  От неожиданности и обиды у Ноя слезы подступили к глазам. Он часто заморгал.
  -Почему?
  Караско подался вперед, всматриваясь в лицо парня.
  -Я думаю, ты знаешь почему. Иначе бы не дрожал тут, как собачий хвост.
  -Я не дрожу...
  -Если ты решил попробовать себя, то это не та контора. У нас так нельзя. Никаких случайных людей в Поиске нет и не будет.
  -Но я не хочу пробовать! То есть, я хочу сказать, что я принял решение.
  Ной пытался говорить твердо, но прежней уверенности уже не ощущал. Она таяла на глазах под обжигающим взглядом Караско.
  -Принял, говоришь... Давай я обрисую тебе свое видение ситуации, чтобы ты лучше осознал мою мысль. Вот смотри - в Городе живет около пяти тысяч душ. Большинство имеет за плечами только начальную школу. Для таких есть множество дел: заводы, коммунальные службы, милиция, теплицы - если повезет. Но никто из них не сможет стать общественной нянькой, учителем или спецом. Это удел тех, кто окончил специальную школу. Но и эти образованные не должны спускаться вниз - каждый должен быть на своем месте. Конечно, нянька может стать уборщицей, а спец - милиционером, но из них получатся хреновые уборщица и милиционер. Выбирать нужно то, для чего ты предназначен. Ты ошибся дверью, парень.
  Ной подавленно молчал.
  -В Поиске есть аналитический отдел - вот это как раз для тебя. Я скажу Колотуну, он проводит.
  Караско отвернулся, и тут Ной почувствовал злость. У него даже руки задрожали от возбуждения.
   -Если бы я хотел в аналитический, я бы пошел в аналитический! - заявил он и сам испугался собственного тона.
  Караско снова посмотрел на Ноя - на этот раз с интересом. Он опять взял анкету, некоторое время глядел в нее, потом его брови вдруг выгнулись дугой:
  -Погоди-ка, твоя фамилия Коштун?
  Ной кивнул.
  -Петр Коштун - твой отец?
  -Да. Вы его знали? - с жадностью спросил Ной.
  Он почти ничего не знал об отце и не помнил его. Тот умер, когда сыну едва исполнилось три года. Единственное, что осталось - это портрет над кухонным столом. Почему-то мама редко рассказывала о нем. Ной знал, что отец работал в Лаборатории, занимался чем-то секретным. Однажды он, как всегда, ушел на службу и не вернулся. Поговаривали, будто Петр Коштун сбежал из Города. Но почему он так поступил, почему ушел на Пустую Землю, где не было ничего, кроме мертвой снежной пустыни, почему бросил жену и маленького сына - никто этого не знал. Петр Коштун вошел в свой кабинет и не вышел из него. Никогда. Просто исчез.
  -Да, - сказал Караско. - Я его знал.
  -По работе?
  Караско долго не отвечал, задумчиво и внимательно разглядывая Ноя. Потом принялся внимательно изучать его бумаги.
  -Петр был моим другом, - сказал он, наконец. - Поэтому я возьму тебя. Хотя и не уверен, что ты задержишься здесь надолго.
  -Я задержусь!
  -Ты получил хорошее образование, и, если мозгами пошел в отца, сможешь многого добиться. Но не здесь, Ной. Не здесь. Ты неглупый парень - я просто дам тебе время оглядеться и хорошенько подумать. Надеюсь, из этого выйдет толк.
  -Спасибо! - горячо поблагодарил Ной, вскочив со стула.
  -Не за что. Сядь.
  Караско пошевелил сухими тонкими губами и спросил:
  -Ты машину водишь?
  -Нет. У нас нет машины.
  -Нет машины? Почему у вас нет машины?
  Ной рассказал ему о матери, о том, каково жить в Квартале на пенсию отца, о добрососедских отношениях там. Рассказал о Дороге и статусе. Он старался говорить сдержанно, никого не обвинять и не иронизировать. Это удавалось не всегда, но Караско не обращал внимания на пылкие речи, только слушал и кивал с таким видом, будто все это давно знает. Когда Ной замолчал, он поднялся из-за стола.
  -Хорошо. Оставь здесь сумку, и пойдем - я покажу тебе наше хозяйство.
  Они вышли в ангар. Теперь там не было ни души: люди, стоявшие возле вездехода, куда-то исчезли.
  -В столовой торчат, дармоеды, - объяснил Караско.
  В этих грубых словах Ной уловил оттенок нежности, с какой отец мог говорить о детях, и снова удивился - как порой внешняя оболочка может не соответствовать внутреннему содержанию. Грубость и слишком вольные манеры вовсе не делали этих людей плохими. Наоборот, в этом проглядывала какая-то искренность - редкий товар в Городе, в котором под обязательной благопристойностью, словно за ширмой, могло скрываться что угодно - и хорошее, и мерзкое.
  Караско подошел к вездеходу и оперся на бронированный бок.
  -Если ты пришел сюда за романтикой, то ты опоздал, - сказал он. - Раньше в Поиске действительно было чем заняться. Оперативных групп было много, было много экспедиций. Вокруг лежало столько сокровищ - оружие, технологии - бери сколько хочешь. Теперь это уже в прошлом - группа одна, поездок почти нет. Город замыкается в себе, и о нас предпочитают не вспоминать.
  -Странно, - сказал Ной.
  -Ничего странного. По сути, мы - прослойка между Городом и всем тем, что Городом не является. Для тебя сейчас это звучит бессмыслицей, но, со временем, ты поймешь, о чем я говорю. Город - это не только дома и улицы. Город - это мировоззрение, это система отношений, мораль. Мы все живем на тонкой грани между моралью и тем, что за пределами городских стен. И нам все труднее удерживаться на ней.
  Караско замолчал, и только сейчас Ной снова обратил внимание на его щеку - следа от ожога на ней не было. Ной застыл, открыв рот. Караско убрал руку с вездехода и повернулся.
  -Пошли, познакомлю тебя с командой.
  Он быстро зашагал через огромный зал к противоположной стене. На половине пути обернулся.
  -Ты что там - заснул?
  Оклик привел Ноя в чувство. Он мотнул головой и поспешил следом за начальником. Нагнав, он снова бросил быстрый взгляд ему на лицо - ожег был на месте.
  'Что за наваждение?'
  Караско открыл стеклянную дверь, и они оказались в чистом просторном помещении, наполненном запахами макки и горячих пищевых концентратов. Вдоль всей правой стены тянулась стойка, с подносами, тарелками и стаканами, слева стояли столы, а за столами расположились люди, которых Ной видел возле вездехода. Оперативная группа завтракала.
  Как только Караско вошел, стало тихо.
  -Так, ребята, знакомьтесь с новеньким. Ной Коштун.
  Ной натянуто улыбнулся, чувствуя на себе оценивающие взгляды.
  -Колотун, возьмешь его к себе. Будет помогать пока с вездеходом.
  Тот кивнул.
  -Так. Вот этот, рядом с Колотуном - Ушки.
  Ушки тоже дернул головой и поднял в приветственном жесте чашку. Он казался полной противоположностью здоровяку-соседу - невысокий, светловолосый, тонкой кости с правильными, почти женственными чертами лица. Только серые глаза смотрели холодно и цепко. Он был явно старше Колотуна, хотя тоже выглядел молодо. 'Странное прозвище - Ушки', - подумал Ной и сказал:
  -Храни вас Бог.
  -Привет.
  Караско указал на плотного, почти квадратного человека, сидевшего за соседним столом. Тот был примерно одного возраста с начальником: почти лысый, с покрытым глубокими морщинами лицом. Но, в отличие от Ушки, взгляд его не был таким жестким.
  -Это Танк.
  -Приветствую.
  -Храни вас Бог.
  -А вон там из кухни выглядывает Мамочка.
  Ной повернул голову и увидел девушку в синем комбинезоне и клеенчатом фартуке. Она была на сносях, и срок уже близился. Волосы цвета меди она стянула в хвост, а её покрытое веснушками лицо напомнило Ною маленькую племянницу Кадочниковых,- неугомонную выдумщицу, которую он учил арифметике. Мамочка улыбалась, и он невольно улыбнулся в ответ. Она подняла руку и пошевелила пальцами.
  -Храни вас Бог! - пробормотал Ной, смущенный однообразностью своего приветствия. Здесь оно звучало как-то неискренне, излишне напыщенно, и он не мог понять почему. Раньше у него никогда не возникало таких мыслей.
  -Так, хорошо, - сказал Караско. - Теперь...
  Громкий голос из динамика на стене прервал его на полуслове.
  -Внимание оперативному отделу. Проблемы в коллекторе связи Квартала. Есть один выживший - везут к вам. Скорее всего, тараканы. Караско, зайдите в комнату связи.
  Голос умолк. Команда смотрела на начальника, ожидая распоряжений.
  -Вы все слышали, - сказал он. - Заканчивайте. Мамочка - возьми бумагу и карандаши. Через пятнадцать минут всем собраться в штабе.
Оценка: 5.97*15  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"