Аннотация: Всё началось в супер-маркете, когда юный Кобби Север испачкал мороженым дорогой пиджак странного Готье Глара....... древние существа и мрачные тайны в современном мире
***
Тунец, помидоры, шардоне, ржаной хлеб...
Готье Глар методично отоваривал список, толкая перед собой тележку. Обычный, пятничный список, который он держал у себя в многомудрой голове.
Он собирался, как всегда, сделать себе пару бутербродов, налить бокал вина, облачиться в любимую шелковую пижаму и посидеть у телевизора - посмотреть очередной выпуск глупого шоу. Не потому, что любил это всё, а потому, что такое времяпровождения настраивало на нужный лад. Музыка в шоу было на удивление гармоничной и успокаивала, утешала Глара.
Потом его ждала бессонная ночь: просмотры и анализ отчётов агентов, которые рыскали по стране в поисках адами, разработка новых планов. Спать ему всё равно было нужно часа три-четыре. Если Готье спал дольше, ему начинали сниться кошмары. Этого он не любил и, по возможности, не допускал. После кошмаров он весь день чувствовал себя разбитым и безнадёжно старым.
Глядя на банки с кукурузой, Готье чуть скривился, как от боли, потёр лоб пальцами. Да, голова заболела. Потому что в ней плеснула мысль о том, что придётся ещё, возможно, иметь видеочат с Лесли и Яном. Эти беспокойные товарищи, конечно, опять устроят перепалку, начнут плеваться друг в друга жуткими проклятиями, рыча и сверкая глазами. А Готье вновь достанет древнюю морскую раковину и загудит в неё, чтоб прекратить словесное рубилово...
Он толкнул тележку дальше, глянул на банки с джемом. Он любил апельсиновый. Ну, и вишневый. И клубничный... сласти люди умели делать, да.
Готье рассеяно взял вишнёвый джем и тут же был атакован с правого фланга: в него врезались. Да так, что мужчина здорово пошатнулся и выронил банку. Подчиняясь земному притяжению, она полетела в голову малыша лет шести, который на полном ходу влетел в длинные ноги Глара.
Готье сверхъестественно ловко поймал вишнёвый "снаряд" у самого черепа парня, спасая его от травмы, коснулся при этом рукой рыжеватых волос мальчика и тут же дёрнулся - так ударило в ответ силовой волной.
Адами!
В этом мелком вихрастом ублюдке! Неожиданно, да.
В его жизни такое случалось. Можно было годами искать драгоценность, а потом обнаружить в секунду в человеке, который совершенно не подходил для этого. Один раз Лесли... кажется, Лесли нашла адами в черепе слона. Кто бы мог подумать? Увы, никто никогда не знал однозначно срабатывающего способа обнаружить адами. Рано или поздно любые рецепты и формулы рушились, как снежные крепости перед наступлением весны...
Выпучив глаза, Готье уставился на малыша. Яркие жёлто-зеленые глаза, длинные ресницы, которым позавидовала бы любая фотомодель. Мягкое круглое лицо. Парнишка был похож на девочку, такой миловидный. Но Готье не любил детей, хотя замечал, что они к нему почти всегда настроены благосклонно.
- Ой, здрасьте! Ой, простите! Я... я не смотрел! - парнишка почему-то криками начал объяснять мужчине свой налёт.
Тот поморщился. Джем он любил, а шум - нет. Подумал ещё, что мальчик кричит потому, что привык быть в центре внимания. Или, наоборот, постоянно пытается привлечь внимание родителей, а те его игнорируют.
- Тише. Ничего страшного, - начал было Готье, но тут заметил, что его пиджак, с правой стороны испачкан мороженым; пробормотал с досадой. - Да, точно. Страшного - ничего.
Конечно, на пиджак можно было наплевать. У него таких в шкафу - ещё десяток... А вот адами...
- Простите! О, простите, сэр! - встревожено-испуганный женский голос прилетел тоже с правого фланга. Этот звук был немного приятнее детского крика.
Готье повернулся, приготовив легкую улыбку для дамы и слова:
- Не стоит волноваться, мэм. Со всяким может случиться...
Она была на голову ниже его. Изящная женская фигура. Бледно-рыжие волнистые волосы до плеч, лицо, напомнившее Флору из "Весны" Боттичелли. Схожести способствовал и наряд: зеленые капри на приятно округлых бёдрах, белые греческие сандалии с ремешками вокруг тонких щиколоток, легкая светлая туника в мелкие цветочки и тонкие веточки. Сквозь хлопок Готье видел бюстгальтер малахитового цвета. Красиво... ему пришлось сглотнуть и смотреть выше. Привет, жёлто-зелёные глаза. Как у тигра. Такая редкость... персиковая кожа, мягкие розовые губы, как у ребенка. Сколько ей лет? Она явно моложе двадцати пяти. А мальчишка? Её сын? Или младший брат? Обращение "мэм" ей точно не подходило...
Готье вдруг почувствовал себя в душном футляре: чёрный костюм, темно-синяя рубашка, чёрные туфли.
- Чёрт. Мне так неловко... это Кобби, мой сын... а мы, - лопотала молодая женщина, совершенно не замечая, в каком он сейчас настроении. - Знаете, я могла бы выстирать это. У меня дома отличная стиралка и сушилка. Мы спасём ваш пиджак, - она даже протянула руки к его пострадавшей одежде, но вовремя спохватилась, когда Готье инстинктивно резко отступил.
Он редко-редко позволял кому-то касаться себя. Последнее касание было неделю назад - директор галереи МакГир осторожно похлопал его по плечу, и Готье тогда не съёжился, не нахмурился, потому что МакГира он давно знал, и плечо было под защитой плотного пиджака.
- Простите ещё раз, сэр, - женщина говорила всё более несчастным тоном; она побледнела, сжалась, видя его реакцию, и Готье взял себя в руки. Её глаза уже умоляли. Красивые, влажно блестящие.
- Не стоит, - он улыбнулся дружелюбно, чуть поклонился. - Меня зовут Готье Глар. А этот пиджак мне порядком надоел. Как раз хотел утром его выбросить.
- Индия Север, - уже веселей представилась молодая мама и протянула ему руку.
Готье взял её осторожно, словно она была из тонкого стекла. Отметил ещё, как мала и тонка рука Индии по сравнению с его рукой. Готье не был гигантом, но рука леди Север оказалась столь изящной. Он бы такую нарисовал. А её глаза - они явно колдовские. И, может быть, где-то за ними тоже есть адами. Она ведь мать Кобби ...
- Очень приятно, - произнес Готье и захотел вдруг поцеловать тонкие пальцы Индии, но сдержался, когда женщина потянула свою руку к себе. Да, правильно, он задержал её в своей на пару секунд дольше, чем разрешали приличия.
- Мне всё же неловко. Я бы хотела угостить вас кофе или чаем. Но ... мой муж, - сияющее лицо, достойное полотен Боттичелли, вдруг омрачилось страхом, затем стало печально-настороженным, даже разочарованным. - Вот и Стефен.
- Инди! - недовольно выпалил высокий парень-здоровяк в джинсах и зеленой рубашке, громко проходя к ним по проходу. - Где ты ходишь? Эй, Кобби, я же сказал быть рядом со мной! - вся фигура мужчины, все его жесты говорили о раздражении. Его карие глаза совершенно не походили на глаза сына.
Приблизившись, он взял малыша за руку, дёрнул к себе, не сказать, чтоб нежно. Смерил Готье взглядом, в котором не было ничего хорошего.
- Что за хлыщ тут с тобой? - низко прогудел для Инди, хмуря рыжеватые брови. Типичное поведение самца, который решил, что его самке и детёнышу кто-то угрожает.
Глар выпрямился во все свои шесть с лишним футов, достигнув того же роста, что и муж Инди, и открыл было рот, чтоб ответить словами, подходящими ситуации, но молодая женщина вдруг встала перед ним, будто закрыла от супруга, и ответила:
- Стефен, это Кобби бежал не глядя, налетел на этого господина, испачкал ему пиджак мороженым. Я просто пытаюсь мирно уладить конфликт.
- Конфликта нет, уверяю вас, - тихо, но твёрдо отозвался Готье, чуть тронув кончиками пальцев плечо Инди, и получил эстетическое удовольствие, когда необычные глаза женщины вновь встретились с его глазами. - Вы меня даже развлекли. А то я совсем заскучал среди этих банок.
- Скучайте себе дальше, мистер, если больше делать нечего, - резко и громко ответствовал Стефен. - А нам пора. Раз уж всё уладилось. Пошли, Инди, ну, - он и супругу взял за локоть, дёрнул к себе.
Через минуту Готье наблюдал, как "милая" семья уходит. Стефен Север шествовал, как победитель с поля боя, таща за собой сына. Инди, заметно съёжившись, ползла за ним, толкая перед собой тележку с продуктами. Она набрала немного, так что ей было не в тягость. Она на секунду глянула через плечо на Готье. Щеки Индии румянились, необычные тигриные глаза сверкнули особыми огнями. Глар прекрасно понял уже минут десять назад, что он понравился миссис Север. Он знал, что построен так, что привлекает женщин. Высокий, худощавый, темноволосый, с широкими плечами и узкими бёдрами, с длинными стройными ногами. Всегда хорошо одет, аккуратно причёсан, чисто выбрит, всегда джентльмен. Его лицо было породистым и хищным, таким, каким природа часто наделяет лордов старой Англии. Глаза Готье цветом походили на голубые льды Гренландии. Большие, миндалевидные, они, когда надо, таинственно затенялись тёмными бровями. Если бы Готье захотел, то за один день обзавёлся бы целым гаремом на всё согласных поклонниц. Но не это было его целью на Земле...
Малыш Кобби тоже повернулся, помахал ему:
- Пока, мистер Глар! Простите за пиджак!
Он запомнил фамилию Готье. Ему это понравилось и, ухмыльнувшись, он ответно помахал мальчику.
Стефен Север тут же дёрнул сына к себе, что-то прорычал, бросив на прощание злой взгляд на мужчину в костюме.
Готье пожал плечами, криво усмехнулся и вернулся к полке с джемом. Что ж, теперь его вечер станет разнообразнее: он устроит пиджаку аутодафе в камине, а сам пойдет в мастерскую и начнёт рисовать лицо и руки миссис Север. Он давно не получал от жизни таких ярких вспышек цвета, света и волнения. Даже что-то шевельнулось в его груди, в районе солнечного сплетения. Некий... ещё не сдохший нервный узел? - так он подумал с презрительным пренебрежением.
Сколько ж лет прошло с последней похожей вспышки? Память зажглась на минуту и разбудила старую рану у шеи справа - там запекло, загорелось... Ему настойчиво напомнили: не суйся туда, идиот. Иначе потеряешь всё, что имеешь.
Но что же он имел, на самом деле?..
Готье потёр шею и задумчиво посмотрел на бутылку шардоне и решил, что выпьет сегодня что-нибудь покрепче. И начнёт новую копию картины никем не признанного Арно Тильера, умершего лет сто назад в нищете и болезни. Юноша был гением, но - увы - не "раскрученным" галерейщиками и искусствоведами. Они не впустили его в своё сообщество, а погубили, как губили многих, чтоб не смел перебивать денежные потоки. Но теперь, благодаря их проискам и бедному Арно, обогащался Готье Глар. Он держал в своем огромном хранилище прекрасные полотна Тильера и время от времени писал с них копии, продавал, как свои картины. Готье Глар был профессионально "раскручен", в отличие от бедного художника из Льежа. Одно полотно приносило ему от двадцати до ста тысяч долларов. И он планировал выставить пару следующих на престижном аукционе...