Нейтак Анатолий Михайлович : другие произведения.

Эмиссар

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.70*68  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Итак, перед вами -- Нарадум, творение загадочных Предтеч. Здесь нет ни планет, ни даже доменов, но есть силгамы. Здесь нет людей, но есть гуманоиды. Разные и много. А ещё здесь есть Ниллима из расы машир, которой однажды достался осколок иного разума -- и нелёгкая миссия, первым из граничных условий которой является выживание в Лабиринте: одной из боевых школ, принадлежащих Дому Зверей около границы, где идёт вечная война с Домом Рептилий.
    Achtung! Две души в одном теле, педагогический боевик, тёмная фэнтези, социальная фантастика.
    Обновлено 29.07.19 г. Последний кусок с эпилогом. Аллилуйя! Автор пляшет и поёт, ибо первый том закончен наконец.

Эмиссар

Пролог

   Место, преисполненное сияющей, поющей энергии. Место, преисполненное тончайшей магии и великой Силы. В конце концов, просто красивое место - даже выходцам из младших Домов пришлось бы признать это.
   Если бы хоть кого-нибудь из них сюда допустили. Если бы хоть кто-нибудь из них знал о самом существовании Станции Мониторинга.
   Дежурство на которой шло своим чередом, пока...
   "Обширные искажения эмерон в диапазоне от ульт до верхнего предела!"
   Главный наблюдатель отреагировал без промедления:
   "Общая мощность? Примерная сложность?"
   "Мощность... неопределима. Скачет между третьим и пятым порогом. Сложность... кажется, соответствует... нет, не могу зафиксировать".
   "Мера наведённой изменчивости?"
   "Больше, чем у любого из отродий Хаоса на моей памяти".
   Дежурный оператор лихорадочно настраивал что-то в фиксирующей сети и не мог уделить много внимания отстранённому анализу происходящего. Но главный наблюдатель получал данные, уже подвергшиеся первичной обработке - и, будь он человекоподобен, к этому моменту вовсю дрожал бы от охотничьего азарта... и нешуточного испуга.
   "Локализовать можешь?"
   "Нет. Ощущение такое, что затронута половина Нарадума - настолько наш новый "гость" размазан по эмерон".
   "Которая половина Нарадума?"
   "В данный момент - верхние йарри. А чуть раньше - нижние".
   Главный наблюдатель почти забыл об азарте. Но не о страхе.
   Значит, гость что-то ищет? Целенаправленно? Может быть, на этот раз гость из-за пределов мира даже... разумен? Опять, как...
   Может?
   "Разворачивай систему "Сито" в ПОЛНОМ объёме! Быстро!"
   "Но... в полном?"
   "Энергию экономить будем потом. Под мою ответственность!"
   "Хорошо. Выполняю..."
   Однако приказ безнадёжно опоздал.
   Как показал позднейший детальный анализ, шансы на успех отсутствовали с самого начала. И персоналу Станции Мониторинга оставалось лишь наблюдать, как затихают возмущения эмерон. Исчезают так же быстро и необъяснимо, как перед тем - возникли.
   "Мне продолжать развёртку?"
   "Нет. Уже не надо. Требуется сделать кое-что другое. И быстро. Можешь локализовать последние искажения, вызванные... гостем?"
   Некоторое время оператор мудрил с фиксирующей сетью. Как отражение его команд и внутренних процессов сети, по "стенам" Станции плыли, переплетаясь и вспыхивая, искорки, нити и пятна чистых спектральных оттенков.
   Закончив, оператор неуверенно выдал:
   "Только с достоверностью не выше одной трети и с точностью до силгама".
   "Это лучше, чем ничего. В каком силгаме всё... закончилось?"
   "Ниммур. С несколько меньшей вероятностью - Кхерс или Вигандаш".
   "Ясно. Продолжай мониторинг".
   Главный наблюдатель отодвинулся и принялся за формирование астрального вестника. Он, в отличие от оператора, так толком и не обдумавшего ситуацию, подозревал, что на самом деле ничего ещё не закончилось.
   И главный наблюдатель был совершенно прав.
   Самое интересное только начиналось.

Глава 1. Дикарка

   Ниллима
  
   Это пришло во сне. Необычно, неправильно глубоком. Обратно на поверхность из этого сна пришлось прорываться, как из объятий голодной лам-лианы, и приложенные усилия оставили её опасно слабой. Почти больной. А в толщине листа от бодрствования она осознала ещё кое-что.
   - Кто ты?
   "Успокойся, малышка..."
   - Кто ты, дух?!
   "Я не враг тебе, успокойся".
   - Ты чужой!
   "И не кричи вслух. Это опасно. Думай вглубь, я услышу".
   Это замечание заставило Ниллиму замереть. Кем бы ни являлся чужак, насчёт криков он (она? оно?) не врал: даже в безопасном убежище лучше не нарушать тишину без жестокой нужды. А кроме того, в его мимолётном "вглубь" ощущалось нечто такое...
   "Ты - из Сильных?" - очень осторожно подумала она, машинально (и на диво успешно) следуя рекомендации. Перед ответом со стороны чужака плеснуло удовольствием - вполне живым и даже приятным.
   Похоже, неведомому духу понравилась её покладистость и точность в направлении мыслей.
   "Не совсем. Но ради простоты можешь считать, что это так... малышка, что с тобой?"
   Глубинный ужас, охвативший Ниллиму, преобразился во всеохватный гнев и неприятие.
   - Прочь из моей головы!!!
   "Прости, но это невозможно. Максимум, что я могу сделать - экранировать... то есть как можно плотнее свернуть свои мысли и уйти в тень. Вот только..."
   "ПРОЧЬ!"
   Всплеск сожаления - как мягкий вздох родителя при виде очередной шалости непутёвого дитяти. А потом чужой дух в самом деле свернулся в нечто вроде тёмного шара и почти исчез... если забыть о странноватой "тяжести" или "вязкости", порождаемой самим его присутствием.
   Ниллима выдохнула. По всему телу прокатилась запоздалая дрожь. Если этот... этот в самом деле из Сильных, он легко мог сделать с ней поистине страшные вещи, ничуть не волнуясь о том, как это скажется на её душе, памяти и воле. Почему он так покладист? Ведь она, в сущности, ничем не могла подкрепить свои требования...
   Тёмный шар в глубине слегка посветлел.
   "Потому что сотрудничество выгоднее войны".
   - Я тебя не спрашивала, - огрызнулась Ниллима.
   "В таком случае закройся пологом. Он экранирует... хотя нет, полог ты не потянешь... и даже плёнку долго не удержишь... ладно, поставь вуаль. Через неё всё равно будет сочиться, но я хотя бы буду уверен, что поймал мысль, адресованную не мне и потому не требующую ответа".
   - Что ещё за вуаль?
   Сосед отозвался охотно и куда дружелюбнее, чем можно было ожидать:
   "Простейший ментальный экран. Больше похож на сложный рефлекс, включённый в процессы осознания-мышления, чем на полноценное заклятье. Строится вот так..."
   Очень хотелось спросить, что такое "сложный рефлекс", но Ниллима решила, что об этом подумает потом. Если она вообще будет думать этому... Соседу, а не игнорировать его. Со второго раза выстроив и без особого напряжения удерживая вуаль, она тряхнула головой и решила, что озаботится проблемами Сильных позже. Первым делом - завтрак.
   Если сама себя не покормишь, джунгли быстро найдут, кого подкормить тобой.
   Ночь она провела в своём обычном "гнезде": маленькой, неправильной формы узкой щели, на дне которой, выстланной несколькими слоями листьев онгра, едва возможно вытянуться во весь рост. Кстати, срезанные позавчера листья начали терять упругость, пора заменить... но это опять-таки потом: в ближайшее время лежать на них она не собирается.
   Ниллима вытащила три из восьми клиньев, удерживавших перекрывающую вход шипастую плетёнку, аккуратно отодвинула её (плоской стороной ножа, чтобы не повредить и не касаться голыми руками) и просочилась наружу, слегка скребнув бедром и спиной по шершавому красноватому камню тобрасса.
   Впрочем, получить даже кровавые ссадины о камень лучше, чем заработать одну-единственную царапину шипом глайховой лозы, из которой сделана плетёнка.
   Когда Ниллима изготавливала "дверь", ныне хранящую её сон, она по неосторожности оцарапалась целых пять раз и потом не менее полутора марог провалялась в душном бреду... а ещё несколько последовавших марог оставалась слишком слабой, чтобы выходить наружу ради добычи пропитания. Зато теперь можно спать как угодно крепко: заслон глайховой лозы ни одному хищнику не одолеть. От одного её запаха даже мечезубы шарахаются.
   Не торопясь удаляться от убежища, Ниллима повертела головой, вслушиваясь, вглядываясь, вникая в обстановку. Она не очень хорошо умела вникать и первой готова была признать свою безыскусность, но лишь этот навык позволил ей выжить после...
   Стоп. Не думать. Не вспоминать! И - не злиться!
   Прошлого не вернуть. Так что с того, что Сосед поневоле напомнил о...
   "Прячься!"
   Мысленный приказ дышал такой властностью, что Ниллима юркнула обратно в "гнездо" ещё до того, как сообразила, что делает.
   - Ты...
   "Вон там. Вникни как следует".
   - Да чего ради мне тебя слушаться?
   "Тело у нас одно. И я заинтересован в его сохранности. Сперва вникни, а ссориться будем потом... если у тебя останется желание".
   Ниллима глубоко, медленно вздохнула. Села на листья онгра, прикрыла веки для лучшей сосредоточенности... от чуть посветлевшего чёрного шара упруго толкнулась волна тонкой энергии, на краткое время резко обострившей ощущения в нужном направлении...
   - Оухх!
   "Теперь-то поняла?"
   Смертельный холод сжал внутренности. Мечезуб! Старый и раненный, но на неё даже такого хватит с большим избытком. Как-то почуявший её сквозь опасный и терпкий аромат глайховой лозы... или не почуявший, но просто услышавший? А теперь ещё, наверно, и глазами увидевший потенциальную добычу.
   Ходячая погибель.
   Мечезуб стар и ранен. Именно поэтому он никуда не уйдёт: найти иную добычу, а потом убить её он попросту не способен. Будет караулить свою жертву, пока та не выйдет... а выйти придётся, и быстро: жажда не знает жалости!
   "Какая же я дура! Ну чего мне стоило сделать новую долблёнку? Или хоть не спешить выбрасывать старую. Подумаешь, загнила... сейчас даже старая, сгнившая долблёнка с вонючей водой спасла бы мне жизнь... дура, мёртвая дура!"
   "Не отчаивайся раньше срока".
   "Ты!"
   "Уж лучше зови Соседом".
   "Ты... можешь прогнать мечезуба?"
   "Не совсем".
   Отчаяние сменилось злостью.
   "А что ты тогда можешь-то?"
   "Я могу научить тебя выйти из этого положения без особых потерь. А то и с прибытком".
   Девушка - почти против воли - заинтересовалась.
   - Это как?
   "Во-первых, я могу научить тебя входить в тягучий транс. Несколько марог в нём тебе покажутся не длиннее пары нохх. Так что хищника ты сможешь попросту пересидеть. Во-вторых, я могу научить тебя заклятьям, обездвиживающим жертву. А ещё - усыпляющим. Или даже убивающим. В-третьих, мы можем сделать самый удачный ход и вылечить мечезуба..."
   Ниллима аж подскочила.
   - Что?!
   "Не перебивай, пожалуйста, - попросил Сосед строго. - Если его подлечить и при этом правильно договориться с ним, у тебя появится больше свободного времени. Ты любишь мясо? Благодарный пациент поделится своей добычей".
   - Но... но как же...
   "Я уже говорил: сотрудничество выгоднее войны. Обдумай это".
   Чужой дух свернулся в чёрную точку и полностью перестал реагировать на сумбур, что воцарился в голове у Ниллимы.
   ...вот так. Или уступить Сильному - или умереть. Самостоятельно сладить с мечезубом при помощи одного ножа, не длинного и не особо острого, нечего даже мечтать. Предать себя, свой погубленный род? Или предать его же, но по-иному: умерев и не оставив потомства?
   Славный выбор, ничего не скажешь!
   Свернувшись в клубочек на листьях онгра, Ниллима обхватила руками колени и зажмурила глаза. Из которых медленно, одна за другой потекли слёзы горя и бессильной злости.
  
  
   Сосед
  
   Вот так, дружок. Нравится чувствовать себя циничной сволочью? А придётся. Когда мы перебирали варианты, девочка показалась тебе наилучшим выбором. Но в понятие "наилучшего выбора" - с твоей точки зрения - входит отсутствие выбора с её точки зрения.
   Всё, что ты можешь на данном этапе - немного подсластить пилюлю. Чёрт дери!
   Ладно. Работаем с тем, что есть.
  
  
   Ниллима
  
   - Сосед?
   Молчание. Видимо, отгородился от неё... что ж, не удивительно. Должно быть, не очень приятно сидеть тенью в сознании, хозяйка которого то плачет, то трясётся от злости. Но сейчас-то она вроде бы спокойна... почти...
   "Сосед?"
   "Я здесь. Что ты решила?"
   "Поговорить".
   Ответ "прохладен", он успокаивает ещё больше... и несёт малую толику настороженности.
   "Говори".
   "Зачем я тебе нужна? Кто ты вообще такой?"
   "Наконец-то готовность слушать и разумные вопросы. Причём, как всякие чего-то стоящие вопросы, оба ох как не просты..."
   "Ты ответишь мне?"
   "Насколько смогу. А смогу я дать лишь приблизительный ответ. Понимаешь?"
   "Кажется, да. Приблизительный - это не точный".
   "В нашем случае, скорее, не полный. Но ладно. Итак, зачем ты мне нужна? Во-первых, на данном этапе мне требуется носитель. Воплощение. По ряду причин, перечислять которые я сейчас не стану, этим носителем-воплощением стала ты. Гордись".
   Ниллима фыркнула, но "перебивать" не стала. За что Сосед наградил её волной одобрения.
   "Во-вторых, ты подходишь мне как ученица".
   Тут уж она не удержалась.
   - Я? Сирота, безродное ничтожество - ученица для Сильного?
   "Почему нет? Я в состоянии определить, кто мне подходит, а кто - нет. Ты, как уже сказано, подходишь. Никогда не сомневайся в этом!"
   "Но я действительно... лишена рода. Да и никогда не стояла достаточно высоко в..."
   "Для меня это не имеет большого значения. Что подводит нас ко второму вопросу. Тебе интересно, кто я? Тут будет два ответа. Ты вполне можешь называть меня Соседом, как раньше..."
   "Разве у тебя нет имени?"
   "Настоящего - нет. Потому что, верь или не верь, а родился... гм, ладно, пусть будет это слово, хотя оно даже слишком приблизительно... я родился в тебе не далее одной десятой марог тому назад".
   - Как это?
   "А вот так. Я - дух: посланец, вестник и эмиссар. Я - оболочка иной души, плодовитое зерно в почве твоей сути. Самостоятельная частица иной сущности, часть того, кого по твоим меркам можно называть даже не Сильным, а всемогущим. Я - твой учитель, твой Сосед, и могу стать твоим другом. Если тебе непременно нужно как-то называть меня вслух, зови меня..."
   Губы Ниллимы шевельнулись словно по собственной воле, роняя короткое резкое слово:
   - Шард.
   "...примерно так, да. К вопросам "что это значит?" и "кто ты на самом деле?" мы вернёмся позже. Когда ты узнаешь больше и сможешь понять более точный ответ".
   "Ты... так ты - демон?"
   "Нет".
   "А та... сущность, про которую ты говорил? Ну, тот, который не Сильный, а..."
   "Тоже нет. Он не демон и не бог, он... нет, сейчас об этом говорить рановато".
   - Потому что безродная дура вроде меня не поймёт ответа?
   "Не язви. Ты отнюдь не дура. Безродность твоя на способность понимать или не понимать сказанное также не влияет. Но... давай на примере. Ты знаешь цифры? Умеешь складывать, вычитать, умножать и делить?"
   "Умею!"
   "Но не очень хорошо, не так ли? Особенно делить... ну, это мы быстренько подтянем... да. Так вот, сумеешь ты прямо сейчас и без подготовки рассчитать базовый защитный контур для вот такого примерно форта?"
   Перед глазами возник детальный план небольшого укреплённого пункта при слиянии двух - почти невероятно крупных - рек. План, пронизанный какими-то пометками и обозначениями. Стоило обратить хоть немного внимания на какую-нибудь деталь, как эти пометки вылезали на передний план, сходу вываливая на Ниллиму нюансы вроде точной высоты стен, вязкости и плотности насыпных валов, удельной прочности стыков и настилов, каких-то иных чисел, вообще непонятно к чему относящихся...
   Голова у девушки пошла кругом.
   "Так вот: о том, какова природа сущности моего... хм, отца рассказать словами нельзя. Вообще. Максимум - обозначить направление, да и то... понимаешь, в чём сложность?"
   "Нет".
   "Вот и отложим разговор. Про мечезуба ещё не забыла?"
   Ниллима моргнула.
   - Забыла, - созналась она.
   "Тогда скоренько вспоминай - и решай, что мы с ним будем делать".
   "Мы? Это не смешно".
   "Разумеется, не смешно. Ты без меня вряд ли что-то сможешь придумать, но при этом и я без тебя мало на что способен".
   "Ты же Сильный!"
   "Э, нет. Я сказал, что "не совсем" Сильный".
   "То есть?"
   "Ты называешь этим словом тех, кто умеет управлять Силами мира и своим собственным Даром, так? Должен разочаровать: в настоящий момент я гораздо больше знаю, чем умею. Так что я буду подсказывать, а приводить Силы в движение - это уже твоя часть работы".
   "Но я не..."
   "Ты - да, и безо всяких но, ученица. Учись самостоятельно разрабатывать планы и так же самостоятельно воплощать их в реальность".
  
  
   Сосед
  
   Дозированное умолчание - полезнейшая штука. И ведь не соврал ни единым словом: я и впрямь знаю ГОРАЗДО больше, чем умею. А вот почему оно так и каковы причины, по которым мне нельзя светиться своей магией, девочке лучше не знать.
   По гамбургскому счёту, я - точнее, мой "отец" - бедняжку подставил со страшной силой. То есть в точности по присловью. Бывают просто подставы, затем подставы крупные (как с Эдмоном Дантесом), особо крупные (как с Харви Ли Освальдом) и вне категорий. Как с Артасом Менетилом, хе-хе.
   Вот последняя-то Ниллиме и привалила.
   С другой стороны, без этой самой подставы её бы в самом скором времени сожрал мечезуб. Без вариантов. Одна из причин именно такого выбора со стороны "отца": даже если мы с ней натворим ошибок и она (заодно со мной) погибнет, это случится позже, чем в исходном варианте истории, без вмешательства.
   В общем, будем надеяться, что расчёт точен и отдалённые последствия окажутся больше похожи на те, что у Дантеса, чем те, что у Освальда.
  
  
   Ниллима
  
   "Ты уверена?"
   "Нет. Но именно этот вариант ты считаешь лучшим, не так ли?"
   Волна смешливого одобрения.
   "Урок первый. Не полагайся полностью на чужое мнение. Имей своё. Если ты с кем-то соглашаешься, всегда осознавай, почему".
   - И на твоё мнение не полагаться?
   "И на моё. Никаких исключений!"
   "Ладно. В таком случае, я считаю наилучшим принятый план потому, что хочу чаще есть мясо. Добытое без лишних усилий".
   "Воистину, лень - двигатель прогресса..."
   "Что такое прогресс?"
   "О! Это великая вещь! Которой этому миру сильно не хватает и который мы ему принесём. Чуть позже. Когда выживем и подтянем кое-какие навыки... стоп! Ты куда?"
   "К мечезубу".
   "И ты уже знаешь, что будешь с ним делать?"
   "Да. Обездвижить, договариваться, лечить и..."
   "Ещё раз стоп. Для начала: а КАК ты его обездвижишь?"
   - Ой...
   "То-то. Урок второй: составив общий план, неплохо его ещё раз - а то и десяток раз, если, конечно, хватает времени - проверить на предмет выполнимости отдельных элементов. Заодно прикидывая, что может случиться при невыполнении оных. Ну что, будем учиться обездвиживать крупных хищников?"
   Ниллима кивнула. Уши её предательски дёргались.
   Меж тем Сосед без предупреждения вывесил перед её внутренним взором полноразмерное изображение мечезуба. Крайне странное. Так как в "гнезде" взрослый мечезуб никоим образом поместиться не мог, вызванное Соседом изображение лишь малой частью находилось внутри. Большей же частью оно погружалось в камень тобрасса... что ничуть не мешало видеть его в мельчайших деталях, вплоть до тончайших волосков на пятнистой шкуре.
   Прямо сквозь монолит.
   "Существует несколько основных способов обездвиживания живых существ..."
   "Постой!"
   "Я и так не особо подвижен. Шучу. Спрашивай".
   "Вот этот дух мечезуба, который ты вызвал..."
   "Не дух это. Просто иллюзия. Неплотная и чисто визуальная, то есть простейшая. Хотя да, ты ведь раньше иллюзий не видела..."
   "А что такое, - старательно, чуть ли не по буквам, - ил-лю-зи-я?"
   "Говоря предельно просто - видение. Мираж, обманка. На самом деле никакого мечезуба тут, конечно, нет. Чтобы ты его увидела, я напрямую воздействую на тот отдел голов... эгхм... ту часть твоего тела, которая отвечает за зрение".
   "На глаза?"
   "Нет. Вообще-то это тоже могло бы создать перед тобой видение, зрительную иллюзию. И воздействие на лучи света, падающие на глазное дно, могло бы. Способов создания неплотных иллюзий тоже много, как способов обездвиживания. Собственно, чем больше знает Идущий, тем больше способов добиться того или иного результата есть в его распоряжении. Но для того, чтобы сплести полноценную неплотную иллюзию, такую, которую можно не только увидеть, но также услышать, пощупать, унюхать и так далее, проще оставить возню с отдельными органами чувств и влиять непосредственно на мозг. На соответствующие его отделы. Так проще согласовать между собой отдельные элементы иллюзии. Вот, смотри".
   Кожа, мышцы, кости и внутренние органы в изображении мечезуба словно превратились в цветную воду. И на этом фоне - точнее, сквозь фон - неярко засветилась, мерцая, тончайшая неравномерная сеточка, очень похожая на корни какого-нибудь некрупного дерева.
   "Это называется нервная система. Скажи, ты задумывалась когда-нибудь, благодаря чему живые существа могут двигаться, реагировать на угрозу, распознавать пищу и партнёров?"
   - Благодаря духам?
   "Ответ не вполне точный. Но о духах и их роли поговорим чуть позже. Сосредоточим своё внимание на зрении. Итак, вот это - отдельно взятый, увеличенный для твоего удобства глаз. Что происходит, когда перед ним оказывается какой-нибудь предмет? А вот что. Отражённые лучи света проходят сквозь роговицу - вот эту внешнюю прозрачную оболочку глаза. Затем их преломляет хрусталик. Да-да, именно вот эта двояковыпуклая штука. Лучи света падают на глазное дно... а там их уже ждёт не дождётся сетчатка. Которая, говоря упрощённо, превращает свет в сигналы, бегущие по нервной системе, как гонцы по хорошим дорогам".
   "Сигналы - это и есть духи?"
   "В какой-то мере. Хотя гораздо больше общего у них не с духами, а с волнами".
   "Волнами?"
   "Ну да. Не такими, как на поверхности воды. Другими. Но в чём-то схожими. Вокруг тебя полным-полно разных волн, о большей части ты даже не думаешь, что это именно волны. Звуки, любые звуки - это волны. Свет, кстати сказать, тоже представляет собой комбинацию очень быстро движущихся волн. Вот и сигналы, бегущие по нервам - ничто иное, как волны".
   "А как же духи?"
   От Соседа плеснуло терпеливым раздражением.
   "Забудь ты пока о них. Мы сейчас разбираемся с явлениями полностью естественными, то есть материальными, плотными, и до того, что выше естества, доберёмся не скоро... особенно если ты продолжишь меня перебивать".
   "Но как я могу составить своё мнение, если ты мне не объяснишь, что и как?"
   Мысленный вздох.
   "Вспомнила урок первый, да? Это правильно, конечно... но запомни ещё вот что. Мир не только велик, он ещё и очень-очень сложен. Его устройство, его взаимосвязи, скрытые течения и отдельные части - одно великое... нет, скорее, величайшее чудо. Мир пребывает в постоянном движении, он пронизан тысячами явных и миллионами не каждому видимых связей... кстати, обеспечиваются эти связи, среди всего прочего, также столь сильно занимающими тебя духами. Хм... м-да. И понять мир как целостность, точнее, хотя бы приблизиться к такому пониманию - задача почти неохватная и сложнейшая. Не каждому посильная. А уж объяснить, как мир устроен... ты думаешь, я могу сказать несколько слов, как тебе сразу станет ясно ВСЁ? Нет, малышка. Таких слов просто не существует. Или ты думаешь, что мне полностью открыто устройство этого мира? Нет и нет. Я знаю о нём намного больше тебя, но при этом я тоже буду постигать его - вместе с тобой, а также через тебя: через твои органы чувств, твою душу. И он наверняка преподнесёт нам много сюрпризов, множество загадок задаст..."
   Вникая в поток чужих мыслей, отчасти сливаясь с ним, Ниллима затаила дыхание. Наверно, именно в этот момент, не оформляя свою мысль в слова, она окончательно решила, что присутствие Соседа - источник не только раздражения, но также особого удовольствия. И что обучение путям Сильных будет совсем не таким, как она боялась, соглашаясь стать Идущей.
   "Ладно. Снаружи по-прежнему сидит голодный, больной и озлобленный мечезуб. А перед нами по-прежнему стоит задача по его... усмирению. Так что вернёмся от высокой теории к вещам более приземлённым. Итак, свет, попав в глаз, в итоге превращается в волны бегущего по нервам возбуждения. Сразу скажу, что примерно так же и в такие же волны превращается в ушах - звук, в носу - запахи, прямо под поверхностью кожи - давление и тепло..."
   "Если все они превращаются в такие же волны, то чем они отличаются?"
   "Ещё один хороший вопрос. Видишь ли, волны-то одинаковы, но при этом возбуждаются разные нервы. Таким образом, мозг - а в итоге волны возбуждения оказываются именно в нём - никогда не спутает сигнал, пришедший от ушей, с сигналом, пришедшим откуда-нибудь из желудка... да, кстати, когда я поддерживаю вот эту иллюзию, я работаю именно с волнами-сигналами в твоём мозгу. Он крупнее и сложнее, чем у мечезуба - всё-таки ты, в отличие от него, разумна - но серьёзных принципиальных отличий твой мозг не имеет. Вот от мозга лягушки твой отличается очень сильно, причём в лучшую сторону. А у какого-нибудь жука вообще нет мозга в нашем понимании, ему хватает для жизни объединённых в сеть крохотных нервных узлов..."
  
  
   Сосед
  
   Потрясающий материал. Обучаемость просто фантастическая, память цепкая, ум живой и пытливый. Никаких жёстких предрассудков, никаких благоглупостей, вбитых предыдущими наставниками, за неимением последних. Tabula rasa как она есть, пиши - не хочу.
   Не удивительно, что "отец" выбрал именно её.
   Правда, мои методы форсированного обучения, основанные на прямой трансляции в сознание мыслей и образов, тоже кое-чего стоят...
  
  
   Ниллима
  
   "Так значит, для того, чтобы обездвижить мечезуба, достаточно остановить волны, бегущие обратно от мозга к его лапам?"
   "Именно. Тут, конечно, нужны осторожность и тонкость. Если ты блокируешь вообще все проходящие сигналы, зверь не сможет даже дышать, да и сердце его остановится. Но в целом - всё именно так".
   "А много Силы потребует это заклятие?"
   "Это не заклятие. И такая блокировка не намного сложнее, чем освоенная тобой вуаль".
   "Не важно! Сколько потребуется Силы?"
   "Почти нисколько".
   - Правда?
   "А что тебя так удивляет? Лучшее воздействие - это отнюдь не могучее воздействие. Лучшее воздействие - тонкое и точное, в правильном месте и в хорошо рассчитанное время. Есть мнение, что бабочка, взмахнувшая крыльями в одном силгаме, может этим движением свалить онгр в другом... вся штука - в том, как, когда и где именно махать".
   - Очевидно, - сказала Ниллима, - онгры падают не при каждом взмахе крыльев. Потому что бабочки машут ими немного чаще, чем рушатся деревья.
   "Браво! Малышка, ты продолжаешь приятно удивлять меня".
   "Главное - приятно удивить мечезуба".
   "Верно. Так что не торопись выходить и лишать его способности к движению".
   "Лечение?"
   "Не только. Но для начала - именно оно. Только скажу сразу: толкового целительского заклинания у тебя даже с моими объяснениями не выйдет. Это тебе не паралич наслать. Придётся мне - за что я заранее извиняюсь - воздействовать через тебя и плести заклятия посредством твоего Дара".
   "Это... опасно?"
   "Нет. Точнее, это очень, смертельно опасно - если бы на моём месте находился кто-то недобрый. Опять же, если бы ты умела немного больше и активно сопротивлялась, наименьшим последствием для тебя стала бы головная боль, носовое кровотечение и прочие нехорошие вещи. Но твой Дар, можно сказать, спит, твоё сознание им почти не управляет, так что я могу немного порулить им без заметных последствий... и даже с ощутимой пользой..."
   "Порулить?"
   "Поуправлять. Ну, как кормчий управляет лодкой. Конечно, я при этом буду объяснять, что именно делаю. Зачем, как, для чего".
   "И я смогу повторить твои действия?"
   "Не все и не сразу. Но да, сможешь. Для того-то и нужны объяснения: я же твой учитель".
   Ниллима нахмурилась.
   "А если я всё-таки буду... сопротивляться?"
   "Зачем?"
   "Мне не нравится мысль, что кто-то - даже добрый - мной... рулит".
   "Правильно не нравится. Но... у нас нет особого выбора. Разве что отказаться от принятого плана в пользу чего попроще. Наведи на мечезуба полный паралич, останови его сердце - и в моём вмешательстве не останется нужды. А заклятия ты освоишь сама и позже... ценой чужой жизни".
   Ниллима нахмурилась сильнее.
   "Ты не одобряешь убийство?"
   "Иногда не одобряю. Но в данном случае принести старому, раненному, страдающему хищнику лёгкую смерть - довольно милосердно. Он хорошо пожил, оставил потомство, подошёл к своему пределу. Дух его не будет оскорблён, покидая тело немного раньше срока. Но как именно следует поступить с ним, выбираешь ты. Я не хочу и не должен решать за тебя".
   - Значит, - медленно и раздумчиво, - или я разрешаю тебе управлять моим Даром, и мечезуб исцеляется... а заодно облагается данью мясом...
   "От чего страдает и умирает его будущая добыча. Всегда кто-нибудь страдает. Да".
   - ...или я не разрешаю и просто убиваю источник угрозы.
   "Именно так".
   - И ты не хочешь склонить меня к одному из этих вариантов.
   "Хочу, конечно. Но не стану. Ты - ученица мне, а не служанка и тем паче не рабыня".
   Кивнув, Ниллима поднялась и вынула нож. Вне зависимости от обстоятельств, касаться руками плетёнки из глайховой лозы ей не хотелось... даже если бы Сосед любезно объяснил, как можно убрать действие яда.
   Вопреки всему сказанному и выученному, снаружи её начало потряхивать. Оглянувшись, девушка отметила, что в хорошо знакомой панораме ничего не изменилось. Точно так же, как раньше, с достоинством, равным их величию, высились живой стеной онгры и более стройные, усыпанные мелкими белыми соцветиями садоты. Воздух наполнял аромат их цветения, столь сильный и всепроникающий, что нос почти не замечал его. Точно так же, как раньше, свистели, пощёлкивали, звенели, пищали, стучали, скрипели и иными способами подавали сигналы мелкие живые твари: птицы, ящерицы, земноводные, насекомые. Слева и чуть дальше простиралась тень одного из "верхних" тобрассов; чтобы разглядеть сам тобрасс, следовало задрать голову... чего Ниллима не сделала, хотя, конечно же, могла. Мягко сияли сердцевинные каналы эмерон, щедро дарующие силгаму тепло и свет... каналы, лежащие намного выше - там, куда она никогда не дерзала подниматься...
   Всё как всегда. Если не считать притаившегося неподалёку мечезуба.
   И Соседа.
   Развернувшись в ту сторону, где её ждал хищник, Ниллима вникла в окружающее. На этот раз нащупать то, что Сосед звал "сиянием жизни" или "аурой" мечезуба, удалось быстрее и куда полнее, чем раньше. Помог приём с удержанием перед собой "линзы", похожей на ту часть глаза, которая собирала свет... как там её?.. да, хрусталик. "Это помогает фокусировать внимание вдоль одного определённого направления, но уменьшает плотность... гм... мешает тебе воспринимать то, что находится вдоль всех остальных направлений. Собирая внимание, как своего рода луч, ты оставляешь в тени всё, на что этот луч не направлен. Это выгодно: можно вникать полнее, дальше и глубже - но вместе с тем опасно: легко можно пропустить что-то важное, не попавшее в фокус восприятия".
   Итак, вот мечезуб. Весь, как есть: огромный, сжавшийся злой пружиной, истекающий болью и терпеливым нетерпением. Напряжённый и расслабленный. Хищный. Красивый. Ниллима ощутила биение могучего сердца - почти как своё собственное. Ощутила тихое, неглубокое дыхание, готовность крепких, несмотря на возраст, мышц... дёргающую боль в левом плече и располосованном боку.
   "Он проиграл более молодому и дерзкому сопернику, одному из собственных внуков, - шепнул Сосед, опасаясь сбить своим вмешательством сосредоточенность Ниллимы, - и уступил место во главе прайда. Он знает, что ослаб, но не готов сдаться. Чувствуешь?"
   О да, она чувствовала. Душа девушки коснулась иной души: более простой и яростной, но притом и более яркой.
   - Хозяин Теней, Властитель Джунглей! Я приветствую твой огонь. Радость встречи бурлит во мне. Позволь приблизиться и помочь тебе, позволь сделать так, чтобы вернулась былая мощь и усталость долгой жизни ушла прочь, как уходят тучи, сорванные со своего места вольным ветром.
   "Смотри-ка, он услышал. Попробуй подойти... но держи паралич на кончиках пальцев!"
   Напрасное напоминание. Ниллима уже шла вперёд, не дожидаясь разрешения Соседа. Нить понимания-принятия, что связала её с хищником, звенела и колебалась... но не лопалась.
   - С добром иду я, - бормотала она, толком не осознавая смысла слов, - покой и силу несу, исцеление и здоровье приближаю. Лежи спокойно, Хозяин Теней, забудь о своём голоде до срока, подожди иной, лучшей добычи... отдохни... усни...
  
  
   Сосед
  
   С ума сойти. Настоящий гипноз - при полном отсутствии теоретической базы, на голых, так сказать, инстинктах. Сперва синхронизировалась, потом ввела в лёгкий транс, почти полностью усыпила боль от ран... и всё это, можно сказать, без моего активного участия!
   Да, интересная у меня Идущая... даже более чем интересная.
  
  
   Ниллима
  
   А вот и мечезуб как он есть. Не иллюзорный, настоящий. Тяжёлый запах хищника почти перебивает иной, более неприятный, идущий от воспалившихся ран; мощное тело лежит чуть неестественно - не так, как лежал бы этот же зверь, будучи вполне здоровым.
   Плохи дела. Может, действительно усыпить? Нажать вот здесь и здесь, перекрыть потоки искрящихся сигналов. А потом перекрыть их ещё и вот здесь или здесь... или попросту вскрыть ножом вот эту жилу возле горла. Тихая, безболезненная смерть. Почти как во сне. А?
   Нет.
   Жалко бедолагу.
   Бестрепетно подойдя ещё ближе, Ниллима присела на корточки, провела рукой по жёсткой "верхней" шерсти на спине мечезуба. Почти погладила.
   - Спи спокойно, - шепнула. - Я помогу тебе. Шард?
   "Ты позволяешь мне использовать твой Дар?"
   "Да. Я хочу видеть этого Хозяина Теней здоровым, сильным и бодрым".
   "Мне вернуть ему молодость?"
   "А ты можешь?"
   "Отчасти. Для почти не развитого Дара это слишком серьёзная задача. Но... впрочем, давай-ка мы провернём одну штуку".
   "Какую?"
   "Это зовётся Раскрытием Связей. Обратись внутрь себя и вникай как можно пристальнее".
   Ниллима повиновалась без лишних сомнений. Рядом с мечезубом хищников помельче бояться не следовало, а сам мечезуб, как она ощущала, пока что не представлял опасности.
   Как вскоре оказалось, Раскрытие Связей - штука сколь простая, столь и трудноописуемая. Сосед легко и непринуждённо рулил чем-то таким, что девушка ощущала как сердце своей сути, но вместе с тем походившим на с самого рождения онемелую конечность. Или (опять-таки с самого рождения) плотно закрытый глаз, ощущавший лишь самый яркий и близкий свет, а также, отчасти - оттенки, но не контуры и не формы. Зажатый нос, закрытые уши...
   "В некоторых традициях Идущих, - говорил Шард, не прекращая своих манипуляций, - то, что мы сейчас делаем, именуется отворением бездверных дверей. В других - овладением силой, или взнузданием духа, или преодолением стены великого молчания, или открытием третьего глаза, или... названий тысячи, но суть одна. Эта единая суть, однако, распадается на две грани, две стороны одного процесса. Твой Дар, как любой иной, является средством восприятия мира и средством, годным для воздействия на мир. При этом соблюдается баланс: чем глубже твой взгляд и выше сосредоточенность, тем меньшую Силу ты можешь пустить в ход. Верно и обратное: с чем большей Силой ты изменяешь реальность, тем меньше будет расчёта в твоих действиях. Ослабить это ограничение, да и то лишь отчасти, поможет только опыт".
   "А что ты делаешь сейчас?"
   "Я готовлю твой Дар к работе с большой отдачей. Иначе говоря, я касаюсь нитей, которыми связан твой Дар и этот мир, и одни оставляю открытыми как каналы восприятия, а другие, более удобные и менее мощные, открываю как каналы обмена энергией. Мечезуба можно было бы подлатать, пользуясь только его и твоими внутренними резервами - но чтобы вернуть ему хотя бы часть былой молодой энергии, не обойтись без внешней подпитки".
   "Почему ты открываешь только менее мощные каналы?"
   "Потому что более мощные нам не нужны. Ты ведь не собираешься расплавить камень на сотню шагов во все стороны или призвать разрушительный смерч?"
   "А... разве это возможно?"
   "Для мощного, хорошо натренированного Дара, использующего для изменений мира силу самого мира, существует мало невозможного. Но наша задача куда скромнее, потому мы вполне обойдёмся малыми силами... но используемыми с предельно возможной чёткостью. Я буду работать без поспешности, этап за этапом, с обещанными объяснениями. А ты - вникай, запоминай, учись!"
   Ниллима послушно вникала... и дивилась. Если вот это, по мнению Соседа, медленная и поэтапная показательная работа, то как же он заклинает в полную Силу, без оглядки на неопытного зрителя?!
   "Первым делом установим изолирующий кокон. Мне бы не хотелось, чтобы наши действия, при всей их аккуратности и малой заметности, привлекли внимание кого-нибудь из Сильных. Полагаю, тебе этого не хочется тоже..."
   - Совершенно не хочется! - с жаром подтвердила его ученица.
   "Тогда запоминай плетение. Якоря - здесь, здесь, здесь, здесь и здесь, а также там и там - для создания верхней и нижней границ соответственно. Можно использовать для изоляции не пятигранную призму, а октаэдр или даже сферу, но вариант с призмой самый простой для воплощения в материале. Чуть позже тебе предстоит оборудовать площадку для упражнений, и ты повторишь то, что сейчас делаю я, при помощи рунной магии. Для создания простых артефактов новичками она подходит без малого идеально. Так, кокон готов. Обрати внимание: он не мешает течениям энергии, а только выравнивает их резкие колебания. Что из этого следует?"
   "Не знаю..."
   "А подумать?.. ладно, на первый раз отвечу сам. На тебя и так много всякого навалилось. То, что изолирующий кокон не блокирует потоки энергии, означает, что он несовершенен".
   "Сквозь него можно наблюдать за нами?"
   "Именно так. Но есть три момента. Во-первых, основная задача, то есть гашение резких толчков и всплесков Сил, выполняется. А ведь издали заметнее всего именно такие всплески! Во-вторых, чтобы следить за нами, предполагаемый Сильный должен направить своё внимание именно сюда и именно в настоящее время. Что, как ты понимаешь, маловероятно: местность малонаселённая, никому не интересная... к тому же я пока ещё не утратил хватки и поток чужого внимания отследить могу. В-третьих, существуют способы полностью блокировать движение Сил в определённой области... но! При этом естественное течение их искажается, возникают обширные помехи, также легко засекаемые с большого расстояния. И следящие за территорией Сильные, будучи не в состоянии определить, что именно происходит в блокированной области, могут быть полностью уверены, что нечто там всё же происходит. Понимаешь?"
   - Да. Изолирующий кокон - наилучший вариант для не желающих привлекать внимание".
   "Строго говоря, не самый лучший. Но из доступного в настоящий момент - пожалуй, да. Ну что, запомнила порядок расстановки якорей, их характеристики и объединяющее плетение?"
   "Кажется, да".
   "Тогда идём дальше. Верни своё внимание к ранам мечезуба..."
  
  
   Сосед
  
   Всякой гениальности положен предел. Она, конечно, поняла в моих манипуляциях лишь чуть больше, чем нифига. Но вот запомнила - уже немного больше. И впоследствии, когда я научу её по-настоящему пользоваться собственной памятью, сможет вспомнить всё. Точнее, не вспомнить, а реконструировать.
   Да. Память - это не мёртвый груз, но живой процесс.
   Вообще-то, если бы абсолютная фотографическая память была критично важна для наших планов, "отец" бы подобрал носителя с именно такой природной особенностью. Но в этом отношении я полностью солидарен с ним: способность тупо запоминать огромные массивы данных менее важна, чем гибкость и способность менять/дополнять/корректировать собственные карты реальности. Проще говоря, обучаемость в нашем деле нужнее. И бьёт что угодно, включая иные, самые что ни на есть выдающиеся, стартовые условия.
   "Отец" ведь вполне мог подобрать страшно родовитого носителя с мощным, хорошо развитым уже Даром, знакомого с основами магии, как поп с "Отче наш", - основами, которые без малого совершенно неизвестны моей малышке. Вот только родовитого пришлось бы не только учить. Его пришлось бы переучивать.
   Нет уж, нет уж. Как заметил один не по годам мудрый Младший Патриарх, вырезать основу должен лично мастер. И уж я-то постараюсь, чтобы Ниллиму потом никто и ни за что "зацепить" не смог. Я ведь тоже кровно... гм... духовно в этом заинтересован.
  
  
   Ниллима
  
   Прежде всего, это было прекрасно.
   Сосед не сотрясал небо и землю, не метал громы и молнии, не... в общем, не делал ничего такого уж масштабного. Однако вряд ли какое-нибудь принудительное сотрясение земли, ломающее онгры, как прутики, могло бы впечатлять намного сильнее.
   Точность. Чёткость. Контроль.
   Её собственный, наполовину пробуждённый Дар под управлением Соседа производил действия поразительной тонкости и такого искусства, которое Ниллима даже не могла оценить в полной мере. Свободно обмениваясь энергией с окружающим миром (в основном, как объяснил он, с духами деревьев, мелких живых существ, земли и воздуха), Сосед брал ровно столько Силы, сколько требовалось для очередного воздействия.
   Не больше. Не меньше. Пребывая в самом сердце установленного им равновесия, он тщательно и неспешно сплетал одно заклятье за другим.
   Ну, это по его меркам, должно быть, являлось скоростью ползущей улитки - ведь он нарочно задерживал почти каждое действие, чтобы бегло объяснить Ниллиме, что именно делает, зачем, почему именно так, а не иначе. Однако то, что для него выглядело нарочито медленным, поэтапным сплетением целительной сети, для неё представало стремительно перетекающим от формы к форме, от заклятию к заклятию каскадом порогов. Раны на теле мечезуба смыкались буквально на глазах: так, что легко можно было уловить разницу, прикрыв глаза на время двух или трёх нохх. Причём это, как пояснил Сосед, не видимость, не временные "заплатки", а полноценное (и полное) исцеление нанесённых повреждений.
   При попытках представить, с какой скоростью наставник мог бы колдовать без оглядки на ученицу, не на шутку кружилась голова.
   "Задачу сильно облегчает то, - заключил он, когда плетение целительной сети подошло к концу, - что здесь мы имели дело с простыми ранами. Это не следы заклятого оружия, не ущерб, нанесённый боевой магией, не результат работы проклятия. Чистые механические повреждения, притом даже не успевшие всерьёз воспалиться. Если бы раны успели загнить..."
   "Ты бы всё равно справился с ними".
   "Я - да. Но не ты. Биохимия - чрезвычайно сложная дисциплина, а без её знания настоящей регенерации на клеточном уровне не достичь".
   "Я не понимаю..."
   От Соседа повеяло смущением.
   "Извини. Опять увлёкся терминологией".
   "А что такое - "терминология"?"
   "Особые слова, если говорить попросту. Краткие точные названия, заменяющие долгие объяснения при помощи слов обычных. Впрочем, есть и такие термины, которые вообще обычными словами не заменишь - разве что формулами, да и то с трудом... Свои отдельные термины для предметов и действий есть у разумных, занятых любым мало-мальски сложным делом. Но терминология, которой пользуются Идущие, обширнее и сложнее всего. Более того: термины, которые в ходу у алхимиков, не всегда понятны целителям, некрономам или представителям иных профессий - и наоборот. Надо объяснять, почему?"
   Ниллима немного поразмыслила.
   "Профессии в профессиях?" - предположила она.
   "Хуже. Профессии в профессиях внутри профессий... как минимум - так".
   "А ты к какой профессии относишься? - спросила Ниллима. И тут же сама попыталась ответить. - Наверно, ты целитель?"
   "Нет. Я... - лёгкий всплеск искристого смущения в смеси с иронией, - прости, но само название области, в которой я искуснее всего, является особым магическим термином".
   "А упростить - никак?"
   "Если упростить, получится... ну, наверно, всё-таки магия слова".
   "Но ты не используешь слова, когда творишь действия Силы!"
   "А что такое, по-твоему, слово?"
   Это заставило Ниллиму задуматься по-настоящему. А Соседа, чуть позже - рассмеяться.
   "Прости. Задавать такой вопрос несведущему просто нечестно. С тем же успехом я мог спросить, что такое время, хаос или разум. Чаще всего самые простые - внешне - понятия оказываются гораздо сложнее и труднее для постижения, чем головоломнейшие... термины".
   "И что же такое слово - для тебя?"
   "Инструмент. Неделимая единица смысла - которую, однако, можно расщепить, как ядро атома, причём порой с даже более ужасающими результатами. Слово многолико, переменчиво и стабильно, первично по отношению к миру и вторично по отношению к нему же... не проси меня объяснить его суть при помощи других слов, потому что это невозможно в принципе".
   "Не очень-то понятны твои объяснения. Что это значит? Ядра какие-то..."
   "Вопрос об атомах пока опустим. Это большая и непростая тема... а оборот "в принципе" - примерно то же, что абсолютно. Вообще. Совершенно. Кстати, это касается почти любого из тех внешне простых понятий, из которых сложены основы мира. Чтобы понять слово, нужно выйти за пределы всех слов. Чтобы понять сущность времени - уйти из потока времени. Чтобы разобраться в устройстве мира - взглянуть на него со стороны".
   "Это вообще возможно?"
   "Да. И это цель каждого достойного Идущего: постичь таким вот образом одну из основ бытия. Хотя бы одну... если постижение удастся и принесёт свои плоды, могущество такого Идущего со временем может приблизиться к божественному..."
   "А если постичь две? Или больше?"
   Сосед рассмеялся.
   "Как я посмотрю, ты не лишена здоровых амбиций, малышка?"
   Ниллима промолчала. Память её исторгла мрак и дымное пламя. Вытащила наружу дикие вопли и удушливый, панический ужас...
   Но на этот раз всё получилось не так, как обычно - и не так, как порой бывало в кошмарах. Между нею и не-совсем-её воспоминаниями встала стена: прозрачная и вместе с тем прочная.
   "Сосед?"
   "Да, это я сделал. Как целитель, я не советовал бы убирать... обезболивание".
   "Я..."
   Долгая пауза в обоюдном молчании. Затем еле слышно:
   - Спасибо...
   "Не за что. Рад помочь".
   "И у тебя нет... вопросов?"
   "Разумеется, есть! Но задавать их сейчас - явно не ко времени. Кстати, ты помнишь, что у нас ещё есть одно здоровенное, клыкастое, не законченное дело?"
   - Уже во второй раз забываю о нём, - фыркнула Ниллима. - "Причём забываю из-за тебя!"
   "А внимание и память мы ещё потренируем. Итак, исцеление завершено. Теперь пора нашу подопечную зверушку омолодить... и заодно - слегка усилить".
   "Как?"
   "Я всё покажу и объясню. Просто вникай внимательнее... и ещё: не стесняйся задавать вопросы. Я уже говорил, что для Идущего любопытство важнее Силы?"
   "Нет".
   "Тогда считай, что сказал. Громко, неоднократно. Итак, первым делом мы с тобой займёмся проблемой соединительных тканей..."
  
  
   Сосед
  
   Вот так я объехал на кривой козе тот несомненный факт, что её душа тоже нуждается в исцелении. Глубоком и тщательном. Нуждается куда сильнее несчастного мечезуба. Хорошо ещё, что на некотором уровне она осознавала, как тяжко ранена, и не отвергла мою помощь с порога. Кстати, это принятие помощи само по себе хороший признак: видимо, я успел превратиться в близкого, даже очень близкого друга, коль скоро она приняла меня вот так.
   И хорошо. Именно друзьями должны мы стать, чтобы достичь нужной эффективности.
   К тому же она вполне достойна дружбы. И моей, и чьей угодно. Думаю, если бы она могла увидеть свет своей души со стороны, как могу "видеть" его я, - ей понравилось бы это зрелище.
  
  
   Ниллима
  
   - Встань, Хозяин Теней! Встань, Повелитель Джунглей! Пробудись и поблагодари меня.
   Мечезуб встал вслед за девушкой - и сразу оказался ростом ей по грудь. Потянулся всем обновлённым телом, явственно наслаждаясь своей гибкой грациозной мощью. Глянул на Ниллиму и коротко, выразительно рыкнул. После чего несколькими прыжками скрылся с глаз.
   "Вот и всё... пока что. Возвращаю тебе контроль над Даром. Кстати, ты поняла, что именно ощущает наш пятнистый пациент?"
   "Да. Он доволен. И... он действительно благодарен".
   "А что ощущаешь ты?"
   Ниллима остановилась. Вдохнула-выдохнула, внимательно посмотрела на собственные ладони, поднятые на уровень груди. Прикрыла глаза...
   "Это... ты продолжаешь управлять мной?"
   "Нет. Ощущаешь и действуешь ты сама - пока не очень осознанно, но полное осознание ещё придёт... в свой черёд".
   "Значит, именно так ощущают себя и мир Сильные?"
   "Далеко не всегда. И твои нынешние ощущения далеки от совершенства. Но... скажем так: если есть выбор, именно по этой дороге я бы советовал идти".
   "Как... удивительно".
   Мир вокруг пел. Иного, более подходящего слова Ниллима просто не знала. Та процедура, которую совершил Сосед, Раскрытие Связей, - и его более поздние действия, превратившие её в сердце тонкого равновесия Сил - эта процедура и эти действия, точнее, их последствия, остались с ней. В ней. Приросли, раскинулись, обняли её изнутри и со всех сторон. Так что теперь мир понемногу делился с ней, - малой, но важной частицей неохватного единства - своей энергией. Делился пониманием. Пока ещё довольно смутным, не особенно резким, но...
   "Не торопись. Новорождённые младенцы не сразу приучаются удерживать взгляд на том, что привлекло их. А ты сегодня, как Идущая, сделала... делаешь... свои первые шаги".
   "Я ничего не делаю".
   "Ты впервые по-настоящему вникаешь. Поверь мне: это дело, и очень важное!"
   Ниллима поневоле согласилась с этим. То, что Сосед немного раньше назвал "полем внимания", действительно плохо поддавалось её контролю - ни дать, ни взять своенравные органы зрения новорождённого, скачущие отсюда туда, обратно и ещё вот этак, с подвывертом. То ли по причине мимолётности приходящих ощущений, то ли из-за их сложности, но она никак не могла толком разобраться в том, что именно воспринимает. Отделить ощущения друг от друга, дать им имена, рассортировать... это лежало за пределами её возможностей.
   Но именно поэтому она неким удивительным образом ощущала ВСЁ СРАЗУ.
   Это поражало. Это интриговало. Это увлекало, как ветер увлекает палый лист - кружащийся и танцующий, не то падающий, не то летящий...
   Летящий.
   "Сосед..."
   "Да, малышка?"
   "Спасибо тебе. Ещё раз".
   "Не за что, - изнутри повеяло сдержанным, но чистым, как родниковая вода, теплом души. - Совершенно не за что. Ты, главное, не останавливайся".
   Ниллима коротко рассмеялась. И побежала в сторону знакомой заводи.
   Синевато-зелёные руки деревьев махали ей при встрече, как и гибкие побеги кустарников. Намозоленные ступни почти без звука погружались в упругий мох, местами прикрытый опавшими листьями, стремительно гниющими во влажном тепле джунглей, а то опирались на каменные рёбра тобрасса или узловатые корни. Нож слегка похлопывал плоскостью лезвия по солнечному сплетению, удерживаемый на груди многократно чиненной плетёнкой из симг-лозы - заменой нормальным ножнам и перевязи. Ноздри раздувались, ловя запахи живой и увядающей зелени, света и простора, влаги и тепла.
   Бег сквозь джунгли. Кто не знает, каково это, тот много потерял!
   Редко, очень редко Ниллима позволяла себе столько свободы. Мир - место опасное, не очень-то дружелюбное... не склонное прощать ошибки. И мечезубы - отнюдь не единственная угроза, поджидающая живых существ с тёплой кровью под пологом онгровой листвы. Да и не самая серьёзная, к слову. Но сегодня, здесь и сейчас, сдержать порыв - свыше сил. Молчаливое присутствие Соседа успокаивает: любая опасность будет замечена задолго до того, как сможет проявиться во всей смертельной красе.
   Да и что ей какие-то там опасности, - ей, только что укротившей Хозяина Теней?!
   Заводь вынырнула из-за поворота тропы точно так же, как всегда. Изгибы мощных, как пальцы великана, корней сплетались в густую сеть с ячейками, полными рыжих мхов и цветущих трав. Деревья-часовые, на тёмной коре которых желтели розетки лишайников, стояли кольцом в торжественном молчании. Изящные дуги висящих тут и там лиан украшали арки ветвей, некоторые из которых сошли бы за немалого размера самостоятельные деревья. Заприметив вторжение двуногой разумной, черноногая серогрудая птичка обругала её на своём скворчащем наречии. Захлопала крыльями, умчалась прочь. А пара крупных синих мотыльков, не обращая внимания на происходящее, продолжали рисовать свой брачный танец, то лихо спускаясь к самой поверхности заводи, то поднимаясь на высоту десятка локтей. Пахло свежестью и влагой.
   Но к привычной картине добавилось кое-что ещё. Впервые Ниллима увидела её по-настоящему. Или правильнее сказать, что заводь стала первым, что она сумела толком изучить при помощи своего нового чудесного зрения? Как бы то ни было, столб бледной дрожащей энергии, исходящей откуда-то из глубин тобрасса и утекающей чуть наискось вверх, заставил девушку замереть от удивления и трепета. Само собой пришло понимание: этот столб, который она раньше не видела, в ответе за то, почему именно здесь, а не где-нибудь ещё возникла заводь. А ещё этот столб объясняет, почему именно сюда она приходила напиться и помыться, почему так сладко было лежать в объятиях этих прохладных вод.
   Даже не развитый, слабый и не осознаваемый, её Дар отвечал на отблеск природной Силы. Одной из множества Сил, едва ли не самой удобной из находящихся в пределах доступного.
   "А я даже не подозревала..."
   Под одобрительное молчание Соседа Ниллима подошла ближе, понемногу успокаивая дыхание, участившееся из-за быстрого бега. Склонилась над тёмной водой. Камень, из которого слагались кости тобрасса, на дне заводи имел не обычный красновато-жёлтый оттенок, а тёмно-коричневый, почти чёрный (ещё одна аномалия, да...). Поэтому отражение девушки в зеркале вод оказалось, как обычно, ярким и чётким.
  
  
   Сосед
  
   А она красивая. Хотя, конечно, не на человеческий манер.
   Надо сказать, отличия не так уж радикальны. И заметнее всего те, что относятся к голове. Настороженно торчащие раковинами вперёд, полукруглые, подвижные уши покрыты коротким мехом. Даже, скорее, шёрсткой. Чуть более длинная шёрстка покрывает скальп. Да, на этой голове никогда не расти роскошным длинным локонам... впрочем, есть и плюс: не надо тратиться на стрижку. Глазища раскосые, дикие, заметно крупнее человеческих. Белок занимает меньше места, радужки - больше, и в их золоте, подёрнутом по краям зелёной патиной, плавают чёрные круги зрачков. К переносью по середине лба сбегает стрелка коротких тёмных волос (кстати, мастью Ниллима - тёмно-рыжая, местами до черноты). И на висках брови, разлетающиеся парой крыльев, тоже сливаются с шёрсткой скальпа.
   Самое значимое анатомическое отличие - нижняя половина лица. Челюсти помощнее и потяжелее человеческих, зубы наверняка окажутся крупнее... уж клыки - точно будут больше и крепче, тут даже гадать не надо. До звериных размеров им всё равно далеко, однако же в строении жевательно-кусательного и говорительного хозяйства прослеживается явный след кошастости. Широкие подвижные ноздри, плоский и также широкий мохнатый нос... Кожа рыже-золотистая: рыжая благодаря тончайшим, еле заметным волоскам, ну а золотистая - от природы и из-за загара.
   Итоговая смесь диковата, но по-своему притягательна.
   А вот тело, надо заметить, от человеческого практически не отличается. Если забыть про полосу меха вдоль позвоночника, сбегающую не к откровенно рудиментарному копчику, как у хомо, а к коротюсенькому, но всё же - хвосту. Хвостику. Обхватишь рукой под основание - так даже из узковатой ладошки Ниллимы торчать не будет.
   Впрочем, одно сразу заметное отличие от человеческой самочки имеется. Грудь. Точнее, почти полное отсутствие оной. Хотя моя носительница вполне здоровая половозрелая особь, лифчик ей без надобности. Надо полагать, только при вскармливании у неё вырастет нечто, за что можно подержаться. А вот между беременностями - фиг вам.
   И бёдра узковаты. Скорее мальчишечьи, чем классические девичьи.
   Жалко.
   Впрочем, раз уж так судила мать-природа, склонюсь перед её великой мудростью.
  
  
   Ниллима
  
   Вода на этот раз показалась чуть ли не сытной. Как тёплый, наваристый бульон. Оживший Дар впитал растворённую в воде Силу будто бы тысячами незримых корешков. А уж когда девушка вошла в заводь и привычным движением легла на воду, оставив на поверхности только голову да изгиб ключиц...
   "Полезное упражнение - впитывание рассеянной энергии, - заметил Сосед. - Только смотри, не переусердствуй. Пока что твой Дар не удержит большого количества Силы".
   "А потом?"
   "А потом, конечно, будет удерживать больше. Если его тренировать. Кстати, можешь сразу приступить к простейшей тренировке..."
   "Что надо делать?"
   "Пока ты всё делаешь правильно. Когда почувствуешь, что наполнилась - отдай миру взятую взаймы Силу. Потом снова набирай её, наполнись - и опять отдай".
   "Похоже на дыхание".
   "А это в каком-то смысле оно и есть. Вот только..."
   "Что?"
   "Перед тем, как всерьёз "задышать", надо бы раскинуть следящую сеть. Избыток энергии, чтоб ты знала, не способствует повышенной чувствительности, а совсем даже наоборот. Проще говоря, пока ты будешь "дышать", ты - особенно на "вдохе" - легко можешь упустить угрозу".
   "Но ведь ты всё равно..."
   "А ты на меня не полагайся. То, что можешь делать сама, делай сама. Или ты не хочешь научиться раскидывать следилку?"
   "Не хочу... не сейчас".
   "Так. Я смотрю, ты уже набралась... давай-ка, скидывай Силу".
   "Не хочу. Мне так хорошо-о-о..."
   "Скидывай!"
   Тревога в мысленном голосе Соседа встряхнула Ниллиму, как мог бы встряхнуть от всей души отвешенный подзатыльник. Ну, может, чуть мягче... чуть-чуть. Она едва не спросила, как надо отдавать энергию, но оказалось, что этот процесс ей уже знаком. Собственно, отдавать или принимать - после Раскрытия Связей эти два процесса предстали частью единого целого.
   Как верх и низ одного листа. Как корни и ветви живого дерева, одного из тех, кроны которых бросали на заводь свою рассеянную тень.
   Или, в самом деле, как вдох и выдох.
   "Нельзя брать, не отдавая, - промыслил Сосед на какой-то необычный манер. Словно что-то вспоминал. - Нельзя отдавать, не забирая. Такая простая мудрость... и такая сложная. Притормози-ка. У тебя как раз осталось столько Силы, сколько надо на простейшую следилку".
   "А как её раскидывают?"
   "Ты помнишь, как выстраивается вуаль?"
   "Кажется... вот так?" - Ниллима довольно уверенно воспроизвела экранировку мыслей, разве что силы вложила самый минимум.
   "Именно. Штука в том, что вуаль - это воплощение твоего решения не посылать мысль туда-то и туда-то. Держать при себе, не открывать. А вот следилка - это воплощение твоего решения чувствовать то-то и то-то".
   "Так просто?"
   "Именно. И даже ещё проще. Кстати, сможешь сходу назвать общий недостаток всех подобных... гм... недозаклятий?"
   "Не знаю. Особой Силы они, кажется, не требуют..."
   "Это да. Силы - не требуют. Но..."
   "Внимание?"
   "Точно. Даже Идущий, чьё сознание развито специальными упражнениями и способно делить общее поле внимания на много потоков, не может делать это до бесконечности. Внимание, как и энергия - ресурс ограниченный. А тратить любой ограниченный ресурс надо с особой осторожностью... и придерживать часть его в резерве на случай неприятностей. Так. Пора перейти к практике. Ставь следилку. А потом попробуй вывесить вуаль, не убирая следилки. Когда сделаешь, поделись впечатлениями".
   Пусть не с первого и даже не с третьего раза, но нечто вроде следящей сети у Ниллимы в итоге получилось. Сосед сообщил, что она может гордиться этим достижением: как-никак, первое заклятье, пусть даже с приставкой недо-, которое она разработала самостоятельно, без прямых подсказок, опираясь лишь на принцип аналогии.
   Затем Ниллима, как чуть раньше велел Сосед, добавила к следилке вуаль. И спросила:
   "Вот это... напряжение... это что, из-за ограниченности поля моего внимания?"
   "Именно так. Точнее, не из-за ограниченности, а из-за его недостаточной гибкости".
   "А если я буду добавлять к двум уже имеющимся недочарам новые - это поможет мне развить своё внимание, как при "дыхании" развивается способность удерживать Силу?"
   "Хм. Сама-то ты что думаешь?"
   "Думаю, что поможет".
   "Ну так упражняйся. Только пока я бы советовал ограничиться следилкой и вуалью. Поверь: когда ты начнёшь всерьёз раскачивать Дар "дыханием", тебе и два-то недозаклятья будет нелегко удержать от рассеивания. Если так уж захочется увеличить нагрузку - увеличивай её за счёт роста радиуса следилки. Кстати, какие чары из двух ты, если что, отбросишь первыми?"
   "Конечно, вуаль! Следилка важнее, её надо сохранить, что бы ни произошло".
   "Молодец. Умеешь расставлять приоритеты..."
   "Приоритеты? А что это такое?"
   Пока Сосед объяснял, Ниллима впитывала энергию. А потом отдавала её. Снова впитывала - отдавала, впитывала - и отдавала. В голове понемногу возникла лёгкая тяжесть и странноватое гудение. На очередном впитывании девушка обнаружила, что не удержала вуаль, после чего (не отпуская набранную Силу) со всем тщанием её восстановила.
   А как там следящая сеть? Ой-ой. Надо бы её тоже подлатать, пока совсем не расползлась... вот интересно: когда плетёшь следилку, чуть не лопаясь от избытка Силы и вкладывая этот избыток в создание сети, получающееся при этом недозаклятье ложится шире и гуще. Но вот укладывать его - сложнее. И узлы получаются грубее.
   Почему так?
   Можно спросить Соседа. Он ответит. Он знает. Но...
   Зачем спрашивать, если можно искать свой собственный ответ? Как там сказал Шард: что можешь делать сама - делай сама? Именно так.
   ...и тут через следящую сеть Ниллиму тряхнуло тревогой. К тихой заводи стремительно приближалось что-то мощное, крупное, распространяющее дыхание крови и смерти. Опасное.
  
  
   Сосед
  
   Очень наглядный получился урок. Показательный такой. О пользе следящих сетей и не только. Малышка совсем забыла про исцелённого и "приручённого" мечезуба - но вот мечезуб о нас отнюдь не забыл. И в порядке благодарности притащил госпоже мяса.
   Много. Вкусного.
   Ну а я лишний раз наглядно убедился в тесном родстве моей ученицы-носительницы с кошачьими. Приматы с таким удовольствием на сырое мясо не кидаются... то ещё зрелище, если взглянуть со стороны: вот терзающий полосатую тушу мечезуб, а вот - отрезающая ножом кровоточащие куски и тут же, почти не прожевав, глотающая их Ниллима.
   Из диких джунглей дикие твари. Шок и трепет!
   Но ничто естественное не безобразно. А тёплое мясо с кровью - по-настоящему вкусно. Хотя я сам предпочёл бы обжаренное, причём с солью и специями, но... кто я такой, чтобы обламывать девушке удовольствие? Пусть порадуется, мне не жалко.

Глава 2. Возможности

   Грийс Рэхлонд
  
   Место встречи... иногда его выбор не значит ничего, иногда - сам по себе демонстрирует больше, чем все уровни смысла, вложенного в разговор.
   Стремительным, "летящим" шагом двигаясь сквозь анфиладу пустынных залов Парящего Замка, Грийс гадал, какая из двух равно возможных крайностей ближе на этот раз. Частью сознания он отмечал прихотливый танец окружающей магии, столь плотной, что она напоминала воду - правда, создавала куда меньшее сопротивление. Многочисленные сигнальные, защитные, атакующие и прочие активные формы, вложенные чуть ли не в каждый камень Замка, реагировали на текущую в его жилах кровь и предупредительно расходились, пропуская Грийса всё дальше, к сердцу твердыни.
   В Галерее Памяти его проводили внимательными, но отнюдь не всегда благосклонными взглядами портреты духа, запечатлевшие прижизненные образы предков; в одном из залов трофеев от саркофага удержания плеснуло в бок застойной ненавистью. Грийс едва обратил внимание на эхо чужого бессилия, не замедлившись ни на долю бун. Его мягкая поступь не рождала эха, но кое-где расшитые шёлком шпалеры чуть шевелились там, где он проходил, потревоженные лёгким ветерком.
   Грийс торопился.
   Поднявшись по длинной спиральной лестнице (и перешагивая при этом сразу через две ступени), он разомкнул усилием воли последний колдовской барьер и остановился около входа в Зал Прозревших. Это громкое имя носило круглое помещение у вершины одной из центральных башен, отделанное в серо-зелёной гамме и с многочисленными узкими окнами по периметру.
   - Вы хотели видеть меня, раа.
   Этикет сарье не подразумевает внешних проявлений почтения - всех этих поклонов, поз, игр с выражением лица и подобной мишурой, к которой прибегают ничтожные. Ну, разве что по желанию самих сарье, в любой удобной для них форме. Также этикет не предписывает являться по вызову в той или иной одежде определённого образца... не в последнюю очередь из-за того, что сарье, которых неспроста зовут Сильными, отнюдь не всегда считают нужным обременять себя хоть какой-то одеждой.
   Причиной последнего отчасти служит климат силгама Кхерс - обоих его частей, принадлежащих враждующим Домам. Климат очень часто делает неудобными даже узенькие полоски тонкой ткани и крошечные обрывки чужих шкур (особенно если эти шкуры сколько-нибудь мохнаты). Но основная причина небрежения одеждой состоит в том, что сарье воистину Сильны. Страдающий из-за жары, холода или ещё чего-то в этом роде, не способный освоить нужную магию или же, что предпочтительнее, попросту игнорировать мелкие бытовые неудобства - сарье тем самым позорит свой род, свою Линию и свой Дом.
   Итак, произнеся слова приветствия, Грийс остался стоять, глядя прямо в лицо своему деду. Точнее, в ухо. Но при этом он полностью свернул артефактные физические щиты, оставив лишь личный щит, напитанный его собственной Силой, и открыл свой разум для исследования.
   Если бы такое исследование последовало, он, пожалуй, возмутился бы... но не слишком активно. В основном потому, что открыть свой разум - это одно, а ожидать при этом вторжения - совершенно иное. Однако стоящему у окна Грийс быстро простил бы и большее. В конце концов, дед являлся не только и не столько его прямым предком, чтимым прародителем, но и анмир лерре - иначе, говоря простым языком, Узлом его Линии.
   Анмир лерре... да. Существо, достигшее личного бессмертия и почти божественного могущества, властное не только в смерти Грийса, но также в его жизни и воле. А с некоторыми ограничениями - даже в его чести...
   - Верно, хотел. Видеть и говорить. Ибо случилось нечто, способное затронуть всех нас.
   - Всех... нас?
   - Весь Дом.
   Вызванный ощутил, как на загривке и на спине его дыбится жёсткая шерсть. И лёгким усилием воли, более типичным для воина, чем для сарье, принудил тело к спокойствию, заодно успокаивая взволновавшийся разум.
   - Внимаю, раа.
   - Не так давно во всём этом силгаме, - обронил тот, не оборачиваясь, - а также в Ниммуре, Вигандаше, Томхлеиссу и, видимо, в других местах оживились разного рода... субъекты. Вопреки обычаю, оживление это почти не маскируется. Обычные средства скрытности игнорируются ради повышения эффективности и скорейшего достижения успеха.
   - Простите мою некомпетентность, раа, но я не заметил какого-то оживления среди агентов Дома Рептилий...
   - Ты забегаешь вперёд. И проявляешь тем самым не лучшие свойства своего рода.
   Шерсть Грийса снова вздыбилась. На этот раз смирить инстинкты оказалось сложнее. Слишком резкой и сильной оказалась волна страха.
   "Не лучшие свойства рода? Это же не может быть намёк на..."
   - Оживление, о котором я хочу тебе сообщить, - добавил анмир лерре, словно не заметив реакции внука, - имеет своим источником Дом Сияющих.
   - Сияющих? - очень, очень осторожно уточнил сарье.
   - Да. Причём, учитывая масштабы активности, исходит вся эта активность откуда-то с верха. То есть с САМОГО верха.
   - Я... понимаю.
   - Сомневаюсь, - бросил дед. На Грийса он по-прежнему не смотрел. - Я, например, не понимаю ничего. Кроме того лишь, что это - шанс. Если мы сумеем угодить Дому Сияющих...
   Заканчивать фразу не требовалось. Поддержка сильнейшего из семи Домов Нарадума, благосклонность существ, для описания которых к фразе "божественное могущество" не нужно добавлять "почти"... пожалуй, это стоило любых усилий и любых жертв.
   Впрочем, у монеты имелась обратная сторона. Если поддержку Дома Сияющих сумеют заполучить ненавистные гадины из Дома Рептилий... что ж, в этом случае полная капитуляция в Кхерсе и гибель сотен миллионов (а скорее, миллиардов) теплокровных может стать наименьшей из потерь Дома.
   Не то, чтобы Грийса делала счастливой мысль о необходимости кому-либо угождать. Пусть даже самим Сияющим. Нет. Но при его положении совершенно недостаточными являлись бы навыки сарье, воина и главы шпионской сети Дома в силгаме Кхерс. В данной ситуации Грийс мыслил прежде всего как политик - просто потому, что должен был мыслить именно так. А потому его завораживали (и не на шутку тревожили) внезапно открывшиеся перспективы.
   - Что ищут Сияющие, раа? Или... кого?
   - Точно неизвестно.
   - Но?
   Анмир лерре впервые за весь разговор счёл нужным отвернуться от окна и посмотреть на внука глазами плотного тела.
   - Если я правильно понял, - сообщил он, - Сияющие... темнят.
   Грийс оскалился, оценив несложную игру смыслов.
   - Впрочем, я также допускаю, что они сами не знают точно, что ищут. Определение одно: "нечто необычное, резко выделяющееся, странное". Что именно? Даже высокопоставленные агенты не посвящены в тайну. Известно только, что это нечто - или некто - якобы угрожает всему Нарадуму. - Анмир лерре слегка фыркнул, выражая тем самым своё мнение относительно такой угрозы. Снова стал предельно серьёзен. - Сверх этого, объявлено, что за обнаружение этого чего-то Домом Сияющих обещана "длительная и существенная благосклонность".
   - Но это же...
   - Да. Как ты должен знать, более десяти ванаг - триста с лишним бирелл! - Дом Сияющих стоял над сварами воплощённых, храня нейтралитет и не оказывая никому даже "заметной благосклонности". А теперь... я надеюсь, ты понимаешь, ЧТО поставлено на кон.
   - О да.
   - В таком случае ступай бесшумно. И пусть глаза твои, а также глаза служащих тебе не пропускают ничего "необычного, резко выделяющегося, странного", а нос будет чуток, как никогда ранее. К вящей славе Дома!
   - К вящей славе Дома. Позвольте мне покинуть вас, раа.
   - Позволяю.
  
  
   Ниллима
  
   Список освоенных ею недозаклятий, которые Сосед посоветовал называть волшбой, пополнялся быстро и с успехом, который, по словам того же Соседа, "можно расценить как превышающий средний уровень". Учитывая, что науку Идущей Ниллима впитывала чуть ли не каждый нохх, включая даже время сна, особых поводов для гордости она в этом не видела.
   В настоящий момент девушка сидела на одной из широких нижних ветвей онгра в позе, подсказанной учителем и теоретически способствующей максимальному сосредоточению. Со всех сторон её окружала пятигранная призма изолирующего кокона, материальные якоря которого Ниллима вырезала из дерева перед сном, а когда проснулась - разместила на ветках того же самого онгра и перед тем, как заняться "серьёзным делом", активировала.
   Чем предстоит заниматься после принятия таких мер предосторожности, она ещё не знала. Сосед отказывался сделать хотя бы намёк, позволяющий прийти к отгадке.
   "Итак, если ты готова, вникни в строение своего тела. Не слишком глубоко, но так широко, как только можешь... ну, как оно?"
   "Как обычно. Вот кости, суставы, связки и сухожилия. Вот мышцы. Вот кровеносные сосуды и сосуды лимфатические... я правильно запомнила название?.. вот нервы, вот внутренние органы, сердце и лёгкие, фасции, кожа, органы слуха и зрения... судя по всему, я здорова".
   "Верно. А энергию жизни в себе ты ощущаешь?"
   "Да. И её саму, и её связи с моим Даром. Ты ведь уже показывал, как управлять этим видом энергии. Вчера. Мы отработали летаргический сон, простейшее усиление накачкой и в конце - принудительное погружение в обычный сон".
   "Именно. А сейчас займёмся делом, требующим больше Силы".
   "Больше, чем простейшее усиление?"
   "Да. Заимствуй у мира энергию... двух третей от твоего текущего предела хватит".
   "Так... готово".
   "Ты торопишься... впрочем, твой контроль совершенствуется, и сейчас эта поспешность уже может считаться расчётливой..."
   "Что мне делать с этой впитанной Силой?"
   "Аккуратно направь её на свой нож. Цель - привести его в движение одной волей, без рук".
   "Вот так?"
   "С первого раза. Молодец!"
   "Это не так уж сложно".
   Держа орудие в поле внимания и управляя им при помощи специально выделенного... ну, чем-то это похоже на гибкую воображаемую лиану, решила она... Ниллима подняла нож на высоту, в два с лишним раза превышающую её рост, и оставила на коре вышележащей ветви онгра слегка корявую надпись. Точнее, подпись:
   Н И Л Л И М А
   Умению писать её недавно научил за два марог Сосед, и это умение не успело утратить для неё сияния новизны. Уметь писать! Пусть с ошибками, но выражать свои мысли без слов! Это было гораздо удивительнее, чем обмен мыслями. Это возвышало её в собственных глазах.
   В конце концов, ничтожным тайн письменности не открывают...
   Погружать лезвие глубоко она не старалась: живая ветвь не заслужила нанесённых по чужой прихоти ран. Также она не старалась сохранять неподвижность: разделение активности на уровне тела и на уровне ума давалось ей сравнительно легко. Достаточно убедить свою плоть, что она уподобилась дереву, как прекращались даже непроизвольные сокращения глазных мышц. Причём убеждение это действовало почти помимо разума и не требовало внимания для того, чтобы удерживать тело в таком состоянии. В очередной раз увлёкшись своей не в меру любимой терминологией, Сосед обозвал результат "наведённым кататоническим ступором"... чтобы чуть позже признать: слова "нарочно одеревенеть" описывают этот приём немногим хуже.
   Правда, с помощью магии возможно одеревенеть и в буквальном смысле, заметил он. - А это, спросила Ниллима, просто - заставить одеревенеть по-настоящему? - Нет. Совсем не просто. Даже буквальное окаменение, и то провернуть легче: всего-то заменить углерод на кремний во всём теле, наплевав на изменение геометрии макромолекул и с закономерно фатальными последствиями для... - Ничего не поняла, вклинилась Ниллима. Кроме одного: мне высоты искусства, при достижении которых деревенеют буквально, не грозят ещё очень долго.
   "Так. И что теперь?"
   "Для начала верни нож на место. Да, вот так. А теперь направь Силу на собственные кости. Точнее, на позвоночник, рёбра и ключицы, таз. Примерно в этих местах. Старайся не сосредоточить, а наоборот, посильнее размазать области приложения Силы".
   "И что мне делать со своими костями?"
   "Поднимать".
   Девушка чуть не утратила концентрацию.
   "То есть... я взлечу?"
   "Если сделаешь всё правильно, то да".
   "Но заклятье полёта - это же одно из сложнейших, требующих выдающейся Силы..."
   Её мысль оборвал короткий звук со стороны Соседа, нечто вроде безмолвного "пфе".
   "Кто тебе это сказал?"
   "Ну..."
   "Практика - критерий истины. Ты поднимаешь свой вес при помощи силы мышц. Силы, между прочим, приложенной к костям твоего скелета. Что тебе мешает использовать ту же самую силу отдельно от движений мускулатуры, но с той же конечной целью?"
   "Ну..."
   "Коровье му. Слушай, если бы я считал, что это за пределом твоих возможностей, я бы дал тебе такое задание, а? Как считаешь?"
   "Нет".
   "Вот именно. Истины ради надо заметить, что глубокие размышления над принципиально неразрешимыми вопросами могут быть очень полезны для Идущего. Но не для тебя - и не сейчас. В настоящий момент тебе куда больше пользы принесёт освоение сравнительно простых и лёгких трюков с собственным Даром и доступными Силами. В общем, хватит разговоров. Дерзай!"
   Ниллима последовала указанию Соседа - и обнаружила, что перемещать саму себя, удерживая собственные кости в цепких ладонях воли, до смешного просто. Более того: легко!
   То есть если это и требовало каких-то значимых усилий, приток энергии извне возмещал затраты с той же скоростью, с которой жизненная сила девушки растрачивалась на левитацию.
   "Невероятно..."
   "Ничего невероятного, - ворчливые обертоны в мысленном голосе наставника не могли замаскировать, что он доволен своей ученицей. - Просто не вполне стандартный подход к решению задачи и точное приложение сил".
   "Неужели?"
   Не дожидаясь ответа, она поднялась вверх и опустилась вниз - несколько раз, как будто оседлав невидимую волну. Закрутила собственное тело, одеревеневшее в неподвижности, вокруг вертикальной оси. Сперва слева направо - затем остановить - и, продолжая прикладывать Силу, справа налево. Снова остановить. Закрутить (то есть закрутиться) вокруг воображаемой линии, проходящей сквозь нижнюю часть живота примерно в районе пупка. Затем замедлиться... и, не остановившись полностью, опробовать ось вращения, проходящую от одного бока к другому.
   Чувство равновесия вскрикивало в неуверенной версии паники. Но сознание Ниллимы при этом цепко держалось за паутину энергий, которая, собственно, являлась реальностью - и с этой точки "зрения", мало зависящей от тела, никаких поводов для паники не усматривалось.
   Просто один из элементов мира пришёл в движение. Хорошо контролируемое.
   Что в этом особенного?
  
  
   Сосед
  
   Это прорыв. Но не в упражнении, которое я показал ей - в конце концов, в управляемой левитации по данному рецепту действительно нет ничего сверхвыдающегося. На самом деле прорыв заключался в том, что малышка впервые сумела полноценно отрешиться разумом от тела. Встать на тонкой грани между внутренней реальностью и реальностью внешней. И... уйти от зависимости от них обоих, обрести кусочек подлинной свободы.
   Причём она сделала это как бы сама собой, без моих подсказок. Так же естественно, как здоровый новорождённый с очищенными от слизи ртом и носом начинает дышать.
   Признаться, я никак не рассчитывал на такой результат. Точнее, не предполагал, что она достигнет этого уровня так быстро и легко.
   А между тем в сравнении с этим прорывом фокусы с простейшей волшбой - не более чем яркие погремушки. Если на то пошло, при получении классического образования мага толкают к этому осознанию на поздних этапах. Осознание сопричастности миру и частичной независимости от тела - необходимый элемент высокого посвящения.
   Не ученический это уровень. Совсем не ученический.
   Гм. Может, мне следует признать как факт, что классическое образование в стиле Энгастийской Академии Высокой Магии со строгой очерёдностью посвящений - и рассчитанное, кстати, на медленно обучаемых середнячков - не фетиш?
   Ага. А ещё вспомнить очередное высказывание Младшего Патриарха... или это не он сказал?.. - про то, что ученики нужны мастерам, чтобы у них учиться.
   И что-то мне подсказывает: у своей подопечной я смогу научиться многому!
  
  
   Ниллима
  
   Сидя на ветке онгра под защитой изолирующего кокона, она занималась сразу четырьмя делами. Во-первых и в главных, держала следилку: такую широкую и плотную, какую могла не только сплести, но и удерживать на протяжении долгого времени. Во-вторых, в уже привычном ритме то вбирала, то отдавала энергию, понемногу растягивая верхний предел своего потенциала. Как заметил Сосед, это полезное упражнение неплохо бы перевести в разряд привычек. В-третьих, обрабатывала ножом не успевший прогнить кусок валежника... разумеется, не касаясь руками ни валежины, ни ножа. Всё - исключительно с помощью Силы.
   Четвёртым делом, а по своему значению вторым, уступающим только необходимости самосохранения, было выслушивание-запоминание и попутный анализ лекции учителя.
   "Руны - одна из древнейших магических систем. Древнейших, простейших, примитивных даже... но вместе с тем именно по указанным причинам весьма эффективных: ведь именно простое может освоить каждый или почти каждый. Именно на пути изучения рун проще всего научиться создавать несложные, но уже полностью автономные от Идущего заклятия, предметы Силы и ритуалы. Чтобы далеко не ходить, вспомни изолирующий кокон: именно магия рун позволяет тебе учиться, не беспокоясь о возможных наблюдателях.
   Бытует мнение, что подлинной энергией и властью обладает только строго определённый набор конкретных рун. Так называемый Истинный рунический алфавит. Так вот: мнение это..."
   "В корне не верно?"
   "Ну почему же? Верно. Отчасти. Вот только справедливость данного мнения, скажем так, относительна. Частична и неполна. Да, забегая вперёд: концепцию всеобщей относительности мы разберём позже. Пока тебе достаточно знать, что истинность Истинных рунических алфавитов сильно зависит от обстоятельств".
   "Постой. Вроде бы набор Истинных рун должен быть только один!"
   "Именно так. Он один... для каждого конкретного мира. Скажу больше: если Идущий в порядке эксперимента разработает свой собственный набор рун и вложит в него Силу, которая превысит определённый порог, то для этого Идущего его собственный круг станет эффективнее любых иных наборов - вне зависимости от их истинности, древности и тому подобной шелухи".
   Ниллима даже не удивилась. Ну, почти.
   "То есть сила рун зависит только от того, сколько энергии в них вложено?"
   "Говоря грубо - да. Именно так. Хотя дело тут не совсем в... энергии. Каждая руна есть концентрат некоей сущности, некой идеи или процесса. В этом качестве руна неотличима от простейшей активной формы, то есть заклятия. Призвав энергию, скажем, руны Молния, ты сможешь поразить выбранную цель вполне реальной и разрушительной молнией. Но тут есть трудность: одиночную руну очень сложно ограничить в её воздействии. Причём чем отвлечённее сущность, обозначаемая руной, тем это сложнее".
   "Можно вызвать молнию с помощью Молнии, но нельзя точно знать, куда она ударит?"
   "Примерно так. Как следствие, минимальные требования безопасности для рунных заклятий требуют сочетания двух рун. Например, Молния и Дорога: "знак призыва" и "знак направления". Но ещё лучше (если Идущий - новичок и не может просчитать более сложную и надёжную сцепку) сочетать три-четыре руны. Мало того, что это повышает надёжность связки, это даёт подлинную гибкость. К примеру, если в набор входят 24 руны, то возможных сочетаний из двух рун - 576, из трёх - 13824, а из четырёх - уже более трёхсот тридцати тысяч. Как показывает практика, трёхсот тысяч сочетаний рун с большим запасом хватает, чтобы добиться почти любого мыслимого эффекта, поэтому маги часто останавливаются на четырёхрунных связках, не стремясь к большей сложности этого "языка" магии".
   "На якоря изолирующего полога наложено по четыре руны, я помню, - заметила Ниллима. - Но... почему именно такие сочетания?"
   "Не спеши. Дойдёт и до этого. Сперва надо закончить с описанием отдельных рун, чтобы спокойно двигаться дальше. Итак, всякая руна имеет буквальный смысл. Скажем, Чаша означает именно чашу: некую ёмкость, предназначенную для жидкостей. Однако руны принципиально полисемантич... гм... всегда имеют много значений. В частности, та же Чаша может обозначать женщину. Или более конкретно - женский половой орган. А ещё Чаша - знак, используемый для обозначения разума... понятно, почему?.. знак мира, меры, доли. Знак богатства (и одновременно - нищеты), лекарства (и - отравы)... и так далее, и так далее, и так далее. Собственно, в этом коренится дополнительная причина, почему руны лучше использовать в сочетании, а не по отдельности: сочетание само собой отсекает "лишние" значения, оставляя лишь нужные. Тут же лежит причина, по которой руны столь популярны: немного изловчившись, с их помощью можно описать почти любое действие, достичь любого мыслимого эффекта, причём описание, как я уже говорил, может быть очень коротким: три, четыре, ну, пять-шесть знаков - и всё! Выгода налицо, не правда ли? Наконец, смысловая избыточность каждой отдельной руны объясняет, почему предпочтительнее пользоваться собственными рунными наборами: смысл своих рун намного легче свести к строго определённым значениям. Достижению цели при использовании своих рун не мешает ни хаос чужих мнений, ни пласты отработанных значений".
   "Но разве использование чужих рун не даёт также преимуществ?"
   "Даёт, конечно. В первую очередь, придуманные до тебя и без тебя руны позволяют сильно сэкономить на затратах мысленной энергии. Не надо корячиться, изобретая давно изобретённое. Бери и пользуйся! Кроме того, - и это куда важнее! - общепринятые рунные алфавиты являются частью мира. Облегчают взаимодействие с его энергиями и аспектами. В теории, хороший знаток рун может запустить вполне эффективное заклятие, не вложив ни капли собственной Силы и даже не обладая активным Даром. Колдовать только за счёт искусства и расчёта. Это, как ты понимаешь, дорогого стоит".
   "И всё?"
   "Нет. Но тут мы должны вернуться к моей области специализации. Ещё раз повторю: любой набор рун - нечто вроде алфавита, в котором каждая буква является также самостоятельным словом. Это означает, что рунные алфавиты суть строго замкнутые системы, либо внутренне противоречивые, либо неполные... и ещё - что они являются лишь средством взаимодействия между Идущим и реальностью. Вспомогательным средством, без которого вполне можно обойтись".
   "Ну, последнее заключение, как ты выражаешься, самоочевидно".
   "А как насчёт остальных заключений?"
   "Боюсь, их я не поняла".
   "Я объясню. Бегло. Замкнутость означает, что в набор входит ограниченное количество рун. И свободно добавлять новые руны - нельзя. А если добавишь, у тебя получится новый набор. Внутренняя противоречивость... тут сложнее. Но можно прибегнуть к цепочке заключений. Скажи, ты веришь, что набор Истинных рун включает в себя весь мир? Или что набор Истинных рун - только лишь часть мира?"
   "Не знаю. Первое как-то... нелепо, что ли. А второе... если набор - только малая часть мира, как эта малая часть может управлять целым?"
   "В точку! Хотя тут всё не так просто, но в целом ты права. Относительно рунных алфавитов - и, кстати, вообще любых формальных систем - можно формулировать такие вот взаимоисключающие утверждения, доказать которые нельзя... и опровергнуть тоже нельзя. В этом проявляется их внутренняя противоречивость. Но бывает так, что эти противоречия устраняются. Порой обладающий значительной властью и достаточной мудростью Идущий создаёт рунный круг, который поистине определяет сущность мира. Полностью и без изъянов. Но! Даже самый идеальный порядок имеет свои пределы, за которыми простирается хаос. Или, чаще, то, что входит составной частью в иной порядок. И потому ни одна система рун, даже обладающая свойством непротиворечивости, при этом не может обладать также свойством полноты. Либо одно, либо другое, но не то и это разом".
   Ниллима поразмыслила. Сосед говорил о вещах, почти слишком сложных для понимания. Почти. Но так как при этом он передавал не только чистые мысли, но и образы, содержащие малые осколки своего понимания... и эти осколки при определённых усилиях можно было нарастить, соединяя в более-менее цельную картину...
   "То есть, - попыталась уточнить Идущая, - даже для величайшего из рунных кругов всегда останется нечто, что останется вне его? Чего с его помощью нельзя... подчинить? Определить?"
   "И так, и так. Для того, чтобы подчинить что-либо рунным заклятием, нужно дать этому определение. А дать определение нельзя, если не подчинить определяемое... хотя бы мысленно. Это двусторонний и двуединый процесс - как восприятие мира и воздействие на мир".
   Ниллима снова задумалась. Причём так глубоко, что нож, воткнувшийся в валежину, повис без движения... да и следящая сеть начала кое-где истончаться. Неизвестно, до чего бы она дошла в своих размышлениях, если бы та самая сеть не донесла до неё сигналы о приближении уже хорошо знакомого существа.
   - Братец!
   ...как объяснил Сосед, её отношения с исцелённым мечезубом управляются мягким внушением с подменой образов. Большую часть времени хищник считает свою несостоявшуюся добычу потерявшимся котёнком. Потому и заботится о ней: опекает, охраняет, таскает ей еду. Ну а когда требуется добиться от него каких-то действий, не входящих в "набор заботливого папы", включается другой набор. Мечезуб уже сам превращается - не внешне, конечно, внутренне - в несмышлёного котёнка, познающего мир и усваивающего уроки мудрой мамочки-Ниллимы.
   Узнав об этом, девушка возмутилась. Выходит, сказала она, мы попросту обманываем его?
   В какой-то мере да, согласился Сосед с нотой грусти. Но всё-таки правильнее называть это сотрудничеством. Видишь ли, твой Хозяин Теней и Повелитель Джунглей не имеет полноценного разума. Его понимание мира ограничено, но это полбеды. Настоящая беда состоит в том, что для дальнейшего расширения картина мира у неразумных существ закрыта. С ним - таким, как он есть - нельзя общаться на равных. Но можно использовать его... устойчивые рисунки действий. Да, я мог просто помрачить его сознание и заставлять его делиться добычей, тут же забывая о противоестественных для него действиях. Но разве не лучше поступить так, как я это сделал? Просто перенести твой образ в восприятии мечезуба из группы "вкусная беззащитная дичь" в группу "несовершеннолетний член прайда" - и принять, как должное, итоги переноса?
   Со мной, язвительно спросила Ниллима, ты так же "сотрудничаешь"?
   Не так, ответил Сосед спокойно. И ты знаешь, что я уважаю тебя.
   А почему?
   Да потому, что твой разум для изменений и расширения открыт. Сейчас ты - моя ученица. Начинающая. Мало что знающая и умеющая. Но в будущем ты сможешь встать со мной вровень. Это произойдёт не быстро и не легко. Это может не произойти вовсе: я, знаешь ли, тоже не намерен стоять на месте, я хочу развиваться и расти! Но взросление никогда не бывает быстрым и лёгким. И безопасным оно не бывает. Тем не менее уже сейчас ты - Идущая - не моя домашняя зверушка, а, скорее, младшая сестра по общему Пути.
   ...хотя Ниллима приняла сказанное, некая тень протеста в ней осталась. Не называя более мечезуба громкими почтительными титулами, она дала ему имя Братец, что при озвучивании неизменно вызывало со стороны Соседа вспышки лёгкой иронии.
   - Братец!
   Слетев с ветки онгра вниз и на лету возвращая одеревеневшему телу подвижность, она встретила вынырнувшего из-за кустов мечезуба неподдельной улыбкой и лучом чистой радости. Быстро оказавшийся рядом, хищник опустил на мох очередную тушу и посмотрел в упор, словно одаряя "котёнка" ответной кровавой улыбкой. А потом подался вперёд и толкнул Ниллиму плечом, да так, что она едва не упала.
   - Шутки шутишь, Братец? - мурлыкнула она. И запустила пальцы в шкуру на мощном загривке, стараясь добраться до чувствительных мест в основании упругих "хлыстов", растущих из основания черепа. Эти "хлысты" в количестве от двух до пяти десятков и длиной локтя полтора (по сути, изменённые волосы, достигающие у своего основания толщины в половину мизинца девушки) служили таким же отличительным признаком самцов-мечезубов, как чёрные, неправильной формы пятна на светло-коричневой шкуре и громадные, почти в локоть длиной, верхние клыки. У самок из этого набора украшений имелись только пятна, да и то бледные, скорее тёмно-серые, чем чёрные. То есть клыки-то у них, разумеется, тоже росли - но обычные, вполне умещающиеся в закрытой пасти, а не, как выразился Сосед, гипертрофированные.
   Обласканный, мечезуб плюхнулся на живот, вытягивая лапы с внушающими почтение когтями, положил на них тяжёлую голову (верхние клыки при этом глубоко вонзились в мох) и издал вибрирующий звук: не то рык, не то стон.
   "Я смотрю, - заметил Сосед, - ты хорошо усвоила, как можно доставить удовольствие мужчине. Ещё немного, и он позволит тебе кататься на своей спине".
   "Ты с меня вообще никогда не слезаешь - так почему бы мне не прокатиться на Братце?"
   "Гхм..."
   "Неужто случилось чудо и ты смутился?"
   "Не то, чтобы... просто мне пришла в голову странная идея".
   "Уже трепещу, - отреагировала Ниллима, продолжая активно почёсывать нежную кожу в основании "хлыстов". - Что за идея?"
   "Ну, если уж отбрасывать стандарты обучения со всей решительной дерзостью... как ты смотришь на возможность обрести дополнительный облик?"
   Девушка замерла.
   - Ты что, предлагаешь...
   "Да-да, именно".
   - Но ведь оборотнями рождаются! И только сильнейшие из Сильных, близкие к истокам своих Линий, имеющие чистую кровь...
   Сосед молчал. Но оч-чень выразительно.
   "Значит, здесь, как и с левитацией, есть какой-то особый подход? - прищурилась Ниллима. - А оборотнем можно не только родиться, но и стать?"
   "По-моему, это очевидно. Откуда бы взялись первые оборотни, если Многоликим можно лишь родиться?"
   "Ну, считается, что у начала времён превращаться умели все, но потом..."
   Сосед вновь "умолк", и молчание его было исполнено неприкрытой иронии.
   - Понятно. "А кем оно "считается"?", "не полагайся всецело на чужое мнение" и так далее. Значит, всё было не так, как нас учили?
   "И это ещё мягко сказано. Мнение о том, что превращения доступны только чистокровным Многоликим из благородных родов, слишком уж удобно для этих самых чистокровных. Внуши смертным, что у них есть веские причины считать себя неполноценными, затем докажи свою полноценность - и властвуй по праву. Да, очень... удобно".
   "А тебе, чувствую, это совсем не нравится".
   "Я, - сухо ответил Сосед, - безмерно уважаю стремящихся к власти над собой. И ровно в той же мере презираю жаждущих владычествовать над другими. Особенно владычествовать, основываясь на обмане: это ещё хуже, чем власть, основанная на страхе и принуждении".
   "Ты странный... даже для Сильного".
   "Какой есть. Кстати, займись-ка ты обедом, раз перестала ублажать добытчика чесанием шкуры. А пока будешь есть, я поведаю тебе про оборотничество".
  
  
   Сосед
  
   Чтобы оценить мир, надо посмотреть на него извне. Вот, например, Нарадум. Для моей носительницы он - единственная, не имеющая альтернатив реальность. Она не видит в своём привычном бытии ничего подозрительного.
   И лишь я, незваный пришелец, могу вспоминать, сравнивать, делать выводы.
   Никаких комаров, москитов, пиявок, клещей, блох и прочей насекомой пакости? Штришок. Можно есть сырое мясо, не опасаясь кишечных паразитов, за отсутствием последних? Ещё штришок. Колючая глайхова лоза идеально подходит для создания ограждений, в том числе мобильных; симг-лоза - едва ли не готовая верёвка, отрезай куски и пользуйся; лам-лиана - тоже верёвка, но превосходно приспособленная для связывания пленных?
   Штришок, штришок, штришок.
   Но если посмотреть на громады тобрассов, слагающиеся в грандиозную, заполняющую весь силгам трёхмерную решётку, всякое желание коллекционировать штрихи и штришки становится каким-то мелким. Излишним. Вот оно, зримое и вещное доказательство того, насколько всё вокруг далеко от естества!
   Но моя носительница, ученица и подопечная этого просто не замечает. За отсутствием материала для сравнений.
   Впрочем, ей это и не нужно... в настоящее время. А вот потом...
   Чую, не раз и не два придётся рвать ей шаблоны, прежде чем придёт способность глядеть на мир не только изнутри, но и со стороны. В некотором смысле это умение будет даже сложнее, чем успешно достигнутая частичная независимость от тела.
  
  
   Ниллима
  
   "Начнём с основ. Как бы ты определила суть оборотничества?"
   "Изменение облика при помощи магии".
   "Мимо. То есть во второй части всё верно: без помощи магии оборотнем не станешь. Но вот часть первая слишком расплывчата".
   "Хорошо, тогда дай определение... м-м... каноническое".
   Сосед словно бы улыбнулся.
   "Копируешь мой стиль? Ладно, ладно. Не буду смеяться. В конце концов, собственный стиль и начинается-то обычно с заимствований нравящихся черт из чужой речи... кстати, это вовсе не отклонение от темы, как ты подумала; это имеет к оборотничеству прямое отношение. Но сперва ещё немного теории".
   Небольшая пауза. Ниллима молчит: жуёт мясо и прислушивается к чужим мыслям. При этом следилка поддерживается частью её сознания вполне автономно.
   "Как ты понимаешь, изменять облик - в том числе при помощи магии - можно разными способами. Эти изменения различаются по силе, глубине, направленности и так далее. Отбросим пока чисто внешние изменения посредством иллюзий, фантомов и мороков, также не будем учитывать возможность изменений чисто внутренних, не сказывающихся на внешности, но сильно и глубоко меняющих дух. Остановимся на истинной, физической смене облика. На пути подобных последовательных изменений различают три степени: ортоморфоз, метаморфоз и трансформацию. С первой степенью всё просто. Если Идущий перекрашивает волосы, наращивает ногти, убирает - или, напротив, умножает - морщины, стараясь изменить свой видимый возраст, такие изменения облика называются ортоморфозом. Граница его проходит там, где заканчивается естественная изменчивость существ того вида разумных, к которому принадлежит Идущий. За этой границей находятся более глубокие изменения тела: метаморфозы. Если мы превращаем ногти в когти, кожу - в чешую или отказываемся от ступней в пользу плавника для того, чтобы облегчить себе жизнь в воде, то тем самым прибегаем к метаморфозу. И его верхняя граница размыта ещё сильнее, чем между орто- и метаморфозом. Зачастую бывает сложно сказать, где ещё метаморфозы, а где - уже полноценные и радикальные трансформации".
   "А как насчёт примеров?"
   "Примеров трансформаций? Ну что ж. Обычно считается, что при трансформациях Идущий пересекает барьеры сохранения. Скажем, превращение с сильным изменением массы, из подобного тебе разумного существа в мышь или в быка, весящего в двадцать раз больше - это трансформа. Если при превращении существо из теплокровного, дышащего воздухом, становится холоднокровным, живущим под водой созданием с хрящами вместо костей - это тоже трансформа. Как и превращение в дерево, заинтересовавшее тебя некоторое время назад. Высшие трансформы выходят даже за границы понятия "жизнь". Переход от знакомых тебе обличий к обличью тени, огненного сгустка, Сияющего или... гм... ну, например, демона - это уж точно полноценные трансформы, требующие высочайшего искусства".
   "Получается, что оборотни - это метаморфы? Или... трансморфы?"
   "Нет. Совсем нет. Понимаешь, цепь изменений от ортоморфоза и через метаморфоз к подлинным трансформациям - это всё изменения условно-последовательные. Прибегая к ним, Идущий меняет отдельные элементы облика, своего или чужого, и в теории может остановить перемены на любом этапе. Оборотничество же имеет иное научное название: параморфоз.
   Ниллима задумчиво облизнула окровавленные пальцы.
   "Значит, для Многоликих изменение облика не... последовательное. А какое тогда?"
   "Если опять прибегнуть к правильному названию - триггерное".
   "И что это значит?"
   "Это значит, что определённый облик меняется резко и по заранее предусмотренной схеме. Был машир - стал мечезуб. Или кулаз, или ещё кто. Если параморфоз запущен, остановить его нельзя. Происходит он быстро, в идеальных условиях почти мгновенно, по глубине соответствует трансформациям или как минимум глубокому метаморфозу... но даже для того, чтобы научиться выбирать масть, оборотню нужно долго учиться - и далеко не всегда обучение заканчивается успешно. Большим преимуществом параморфоза является возможность освоить его без глубокого знания медицины, биологии, генетики и тому подобных дисциплин. Более того: зачастую оборотни даже не являются магами... то есть Идущими. Просто смертные, умеющие выбирать между двумя и более обликами. Ну а минусы, думаю, ты и сама осознаёшь".
   - Постой! - вскинулась Ниллима. - "Ты сказал - "двумя и более"? Это значит, что..."
   От Соседа повеяло тёплым, чуть щекотным ехидством.
   "Да. При параморфозе можно принимать много обличий. Не бесконечно много, нет, но всё же число обликов может внушать почтение".
   "Но это..."
   "...в очередной раз противоречит тому, что ты знаешь? Пора бы тебе привыкнуть".
   "И всё равно. Множество обличий... а от чего зависит их количество?"
   "О, вот тут мы уже приближаемся к практике. Я не стану сейчас рассказывать про разного рода неполные превращения, про утрату разума, про превращение в зверя без принятия сути зверя и тому подобные ущербные варианты параморфоза. Ограничимся рассказом о том пути, которым я хочу провести тебя. Итак. Ты уже знаешь - ощутила на себе, когда выучилась левитации - что сознание не всегда и не полностью зависит от тела. Это первый, строго необходимый шаг: понять и принять, что твоё тело - это ещё не ты. Точнее, ты, но лишь отчасти... в той мере, в какой ты согласна считать себя связанной с ним. В предельно упрощённом виде процедура параморфоза выглядит так: ты "отрываешь" сознание от своего плотного тела, затем ловишь нужную тебе живую душу - в нашем случае это будет мечезуб - и заменяешь ею свою живую душу. Кстати, есть в этом варианте параморфоза нечто от заклятий призыва. Да... пойманная сущность изменяет оболочку в соответствии с привычной для неё схемой, совершая превращение, а затем служит посредником между разумом и телом, помогая управлять им. Как понимаешь, без такого посредничества толку от нового облика было бы немного. Ну а на время власти души зверя твоя собственная живая душа становится... гм, можно сказать, отправляется в... кладовку. При обратном превращении достаточно поменять души местами, и привычный облик вернётся".
   "Я не понимаю... насчёт душ".
   "Ага. Мой прокол. Очередной. Мне следовало рассказать тебе про души раньше. Но кто ж знал, что тебе удастся отрешиться от тела так быстро! Приходится корректировать программу обучения прямо на ходу, с неизбежными накладками..."
   "Так что там насчёт душ?" - напомнила Ниллима. Сосед издал что-то вроде мысленного вздоха и необидно усмехнулся, прежде чем продолжить лекцию:
   "Главное, что тебе нужно уяснить: душ у каждого существа много. Не две и даже не три, а больше. Например, у тебя есть живая душа, напрямую отвечающая за поддержание жизни. Есть эмоциональное тело, есть разум (которого у животных нет... ну, кроме высших животных, обладающих неразвитыми зачатками этой души), есть аура (частью этой души является магический Дар), есть астральное тело... В общем, много всякого на разных уровнях реальности. В какой-то мере плотное тело - это тоже своеобразная душа, точнее, наиболее вещная и грубая из оболочек сущности. У некоторых существ часть этих оболочек-душ не развита или отсутствует. Результаты могут быть очень разными. Например, в случае, если сущность не имеет разума, мы получаем зверя... который, замечу, вполне может обладать развитым магическим Даром. Или сущность из разряда Духов, имеющих всё, даже зачатки живой души, но лишённых плотного тела. К слову, я сам подобен таким - с той разницей, что собственной живой души у меня нет. Поэтому без тесной связи с тобой участь моя мало чем отличалась бы от участи мертвеца. Обратный случай - големы, самодвижущиеся куклы из различных материалов, от дерева и глины до металлов и камней. Самые совершенные из них, не будучи живыми, всё же имеют плотное тело, наделены эмоциями, разумом, даже активной магией иногда. Но при этом у них есть лишь призрачный шанс на перерождение из-за отсутствия астрального и более тонких тел".
   Сосед сделал паузу. Ниллима молчала, укладывая в сознании новые знания.
   Настолько новые, что даже удивляться уже как-то не получалось.
   "Возвращаясь к оборотничеству. То есть параморфозу. Классическая версия ритуала для обретения второго облика состоит в призвании будущего тотема, который поглощает инициируемого. В терминах высокой магии это означает, что низшие души проходящего ритуал, начиная с плотного тела и заканчивая телом эмоциональным, дополняются, обратимо замещаясь, низшими душами зверя. Кстати, слово "обратимо" можно применить лишь к успешным ритуалам. Порой потенциальный оборотень так и остаётся зверем... особенно если утратит разум. Нечего и говорить, что обрести третий облик такой оборотень уже не может: ведь однажды съеденное привлекает лишь... э-э... копрофагов. И позволь мне не уточнять, что это значит!"
   - Так вот почему считается, что оборотень может принимать лишь два обличья... - вслух пробормотала девушка.
   "Возможно, ты права, - согласился Сосед. - Я ещё не в курсе, какие конкретно ритуалы используются местными Сильными для того, чтобы войти в число Многоликих. Но очень на то похоже. Впрочем, пусть себе страдают из-за ограниченности своих знаний! Как говорил один будущий классик, мы пойдём другим путём. Более достойным Идущего. Лично я считаю, что тотемы должны служить тебе, а не ты - тотему. И при правильном подходе к делу после создания колеса Основ так оно и будет, обещаю".
  
  
   Сосед
  
   О чём я умолчал в разговоре с ученицей, так это о преимуществах, даруемых тотемным оборотничеством. Предоставление частичной власти над собой тотему напоминает путь жреца, со всеми прилагающимися привилегиями. Разумный на постоянной основе получает канал связи с инстинктами зверя, с его восприятием и интуицией, его силой и физическими преимуществами, вроде мощи, ловкости, выносливости. Оборотень в классической, так сказать, формации действительно быстрее регенерирует (что касается также восстановления ауры, эмоционального тела и прочих слоёв души) - тут легенды не врут. Такого оборотня сложнее контролировать ментальными техниками (а если при слиянии с тотемом достигается уровень аватара, то, пожалуй, внешний контроль становится и вовсе невозможным).
   В общем, путь тотемного оборотня имеет немало своих плюсов.
   Вот только лепить из ученицы такое существо, ведомое более инстинктами, чем рассудком - это в мои планы не входит. Хотя бы потому, что наставить её на этом пути я не смогу. Слишком сильно он отличается от моего и от того, которым следует мой "отец".
   У него, в конце концов, тоже есть свои преимущества. Немалые притом.
   Да, хороший параморфоз - это вещь! И неспроста мы... ладно-ладно, я!.. начали с мечезуба. Облик хищника, управляемый ясным разумом и твёрдой волей, но при этом также не лишённый инстинктов, присущих четвероногому телу - поистине незаменимое подспорье в приобретении новых обликов.
   Штука тут в том, что для ритуала добавления облика необходим образец, причём живой и здоровый... а ловить эти самые образцы магией можно, но неспортивно. Да. Честная погоня, позволяющая как следует освоить облик - куда более увлекательное занятие, чем шипение в стиле "видите меня, бандерлоги? Ближе! Подойдите ближе!"
   Спустя не такое уж долгое время и четыре ритуала моя ученица стала истинно Многоликой. Помимо души мечезуба, она добавила в потайную кладовку душу риноцеры (преимущества: питание любой не сильно ядовитой травкой, быстрый и долгий бег, неплохие навыки скалолаза... точнее, скалопрыга). Душу омутницы (преимущества облика крупной, килограммов на двадцать, хищной рыбы вполне очевидны). И, наконец, душу красноклювой орлицы (чем хорош этот облик, и вовсе нет нужды объяснять).
   Далее коллекционирование пришлось приостановить, так как на поддержание пассивных душ в кладовке уходило уже многовато Силы. Это только тотемное оборотничество даёт прилив энергии, а с Многоликостью всё строго наоборот...
   Вот когда увеличишь резерв и расширишь свои каналы связи с миром, сказал я Ниллиме, тогда и сможешь пополнить виртуальный зверинец. Если ещё будет желание тратить на это время и энергию. А поскольку сбалансированный набор-минимум у тебя уже есть, пора нам всерьёз заняться рунной магией... и не только ею.
  
  
   Ниллима
  
   Одним из двойственных результатов обретённой Многоликости стала возможность сильно сократить время сна. Хочешь отдохнуть? Смени облик! Живые души, отправленные в кладовку (называемую, между прочим, не только "колесом Основ" или "револьвером тотемов", но и Омутом Грёз), восстанавливались - правда, помедленнее, чем в обычном сне. А то, что Сосед именовал "психологическим утомлением", снималось переключением - это отчасти обеспечивала сама по себе смена обликов - и специальными "короткими" медитациями.
   Кстати, у нового статуса имелись дополнительные плюсы: учитель продемонстрировал, что даже в пассивном состоянии тотемные души могут использоваться как источник "теневых" качеств. Пользоваться качествами сразу двух душ оказалось очень трудно, а трёх - невозможно...
   (По этому поводу Сосед выдал одну из своих странных ритмичных фраз: "В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань", - а вместо пояснений фыркнул и посоветовал усерднее тренироваться в разделении потоков внимания).
   ...к тому же избыток качеств, заимствуемых от одной души, запускал смену облика. Но всё равно при мысли об открывающихся перспективах в душе Ниллимы расцветала улыбка.
   Правда, времени на оценку своих способностей и радость по этому поводу оставалось мало. То есть совсем мало. Когда Сосед пообещал "серьёзные занятия рунной магией", он при этом молчаливо подразумевал, что параллельно придётся подтянуть другие дисциплины. Среди которых скоростной счёт в уме являлся чуть ли не самым простым и лёгким.
   Вот когда дело дошло до формул наук естественного цикла...
   "Ещё немного, и моя голова просто лопнет!"
   "А ты не пытайся думать головой. Тем паче, что у красноклювой орлицы она для этого плоховато приспособлена".
   "И чем же прикажешь думать?"
   "Разумом, конечно. Он у тебя нынче от плотной оболочки зависит весьма условно. Кстати, ауру и Дар тоже можно использовать для размышлений".
   "Охо-хо... и каким образом?"
   "Ну, например, таким..."
   И - демонстрация очередного подвида трансов. Усвоить, использовать, Идти дальше.
   Перемены происходили быстрее, чем Ниллима успевала их осознать. Реальность со свистом уносилась куда-то вдаль, в туманящееся, медленное и монотонно-скучное прошлое. А на смену привычному миру выковывался какой-то новый: быстрый, яркий, стремительно усложняющийся. И не признающий слова "нет", а только - "сейчас я ещё не смогу сделать это".
   "Возможно всё, даже невозможное, - неустанно повторял Сосед. Когда наставительно, когда слегка раздражённо (это если ученица давала повод), а когда и мечтательно. - Главное - правильно наметить цепь действий, в ходе которой невозможное станет сперва невероятным, затем трудным, потом - лёгким... а там, глядишь, бывшее невозможное станет естественным, как цветок, растущий на другой стороне дороги. Хочешь - подходи да рви. Очень просто".
   Ниллима сама не заметила, как перестала нуждаться в костылях рунных якорей и начала удерживать вокруг себя изолирующий кокон автоматически, на постоянной основе. Причём не призматический, самый простой, а более сложный - в форме тетраэдра. Она не заметила, как в дополнение к вуали освоила несколько видов плёнки и научилась собирать не самую плохую версию полога, рунным основам которого под руководством Соседа время от времени устраивала оптимизацию. Постоянно раскачиваемый Дар дорос до уровня, который Сосед назвал "первым естественным порогом". К сожалению, это означало резкое, в сотни и тысячи раз, замедление темпов роста энергетической проекции Дара - но Ниллима не жаловалась. Благо теперь на одном резерве, не используя внешние Силы, могла приподнять кусок скалы, вес которой почти в сотню раз превышал её собственный.
   А вот когда она (правда, только в двуногом облике) овладела приёмом, который Сосед назвал "двоемыслием", сопроводив это слово странным и сложным эмоциональным эхом, на девушку свалилась новость поистине ошеломляющая.
   "Пора нам выбираться в населённые места", - как бы между прочим сообщил учитель.
   - Что?! Но я..."
   "Ты готова, малышка. Сейчас самый подходящий момент".
   - Почему?
   "Ты не настолько сильна, чтобы вызвать у Сильных опасения, но достаточно сильна, чтобы претендовать на место среди них. Также ты искусна в достаточной мере, чтобы эту искусность успешно скрывать... конечно, если не нарываться на углублённую проверку со сканированием памяти или ещё чем-нибудь подобным".
   "Я не хочу!"
   "Ну, была бы моя воля, ты бы ещё не один бирелл сидела в джунглях, совершенствуясь в магии. Вот только есть старая, но от этого не ставшая менее верной истина: если хочешь спрятать лист - ступай в джунгли. Общение с Сильными, да ещё на правах дикой ведьмы, не будет особо приятным. Более того: я почти уверен, что ты возненавидишь это. Но тебе нужно общество других Идущих, чтобы узнать их нравы. И, кстати, чтобы развиваться дальше - тоже".
   - Мне это не нравится.
   "Мне тоже".
   Ниллима тяжело вздохнула. И спросила:
   - А как же Братец?
   "Он не пропадёт, если снова останется один".
   "Но я не хочу оставлять его!"
   "Я бы не советовал брать мечезуба с собой. Впрочем... делай, как знаешь".
  
  
   Долиг Рэхлонд
  
   Сообщение пришло ближе к концу марог, когда Долиг собирался отправиться в спальню. То, что там его ждала ароматная длиннохвостая красотка из рода Абреш, не улучшило настроения Смотрителя. Покидать Лабиринт в такое время и по такому поводу...
   - Пошлите за ней пару-тройку старших учеников! - бросил он личному заклятому.
   - Уже посылали, танш сарье Рэхлонд.
   - И?
   - Двоих она обратила в бегство, а третьего довольно серьёзно порвал мечезуб.
   - Что?
   - Эта ведьма ездит на мечезубе, как на суркахе, танш сарье.
   Долиг обнажил клыки... но перед следующим вопросом взял паузу. Длиннохвостая Абреш незаметно оставила его помыслы, обратившиеся на иные объекты.
   - Кто спасовал перед дикаркой?
   - Умадр Сорент, Вигир и Леторлет.
   - Которого из них... порвали?
   - Вигира, танш сарье.
   - Умадра отослать. Без объяснений. Леторлета определить в помощники Кривоплёта. А Вигира... он хотя бы не сбежал. В "мягкий" карцер. И, если это ещё не сделано, - не исцелять!
   - Срок карцера?
   - Пять марог.
   - Танш сарье милостив и мудр.
   - Подготовьте к полёту моего шхарта!
   - Будет исполнено.
   Долиг Рэхлонд хищной тенью промчался по сумрачным, местами узковатым переходам Лабиринта, едва обращая внимание на убирающих физические щиты старших и почтительно склоняющихся младших учеников. Заглянув в хранилище верхнего уровня, сарье взял всё необходимое, затем поднялся в Крыло Верхних Путей. Личный заклятый (как там его по имени? хотя - не важно!) оказался привычно распорядителен, и двое ничтожных уже заканчивали закреплять сбрую на шхарте, которого Долигу некогда подарила вторая жена. Та, что из Сорентов. Дождавшись, когда Пестрокрыла отвяжут, сарье вошёл в отведённый тому загон, привычно хлопнул ладонью по башке крылатого хищника, который всё никак не мог усвоить, что укусить хозяина не получится, и вскочил в седло.
   - Ийю-у-у-у!
   От брошенного заклятья плетёная крыша с шелестом отодвинулась, открывая вид на чистое небо. Шхарт же, заслышав команду, быстро-быстро забил малыми передними крыльями, пружинисто оттолкнулся и прянул вверх, расправляя большие крылья точно в момент, когда для них вокруг стало достаточно места. Ещё несколько бун - и вот уже Пестрокрыл вместе со своим наездником летят, стремительно удаляясь от тобрасса.
   Мало что Долиг Рэхлонд в своей жизни любил чисто и искренне. Но одно из первых мест в этом списке занимали полёты на шхарте. Свободное движение во всех трёх измерениях... ну, почти свободное. Всё же приближаться к сердцевинным каналам эмерон не следовало, да и другие, менее мощные каналы представляли собой немалую опасность. Особенно скрытая в вечном тумане стена, служащая границей силгама. Плюс невозможность летать сквозь материю тобрассов и лехассов... Но в остальном - никаких ограничений!
   Да. Он любил это. Потому что полёт - не только свобода. Это ещё и ощущение власти над реальностью. Пусть не такой прочной, как ощущение собственной значимости, даруемое статусом и Силой тотема, пусть в основном иллюзорное - что с того?
   Свобода есть власть, а власть есть свобода.
   Лишь воспоминание о Доме Сияющих не даёт насладиться ощущением власти, приходящим в небе, в полной мере...
   С загривка шхарта хорошо наблюдать устройство силгама. Именно отсюда, со стороны, и в особенности опытному сарье, обладателю чувств более тонких и глубоких, чем у ничтожных, становится очевидной сложная гармония пространства. Если ходящим по поверхности тобрассов, а тем более не поднимающимся на поверхность жителям недр ещё позволительно питать иллюзии, то знающим Верхние Пути это не пристало.
   Бугристый, почти лишённый покрова джунглей и оттого со стороны красно-чёрный тобрасс Лабиринта быстро перестал загораживать простор. Долиг хищно улыбнулся, обнажая полный набор крупных желтоватых клыков. Уже не связанный притяжением каналов, шхарт мчался вперёд, повинуясь даже не движениям поводьев, а беглым мыслям седока, принимаемым за свои собственные... но при этом набранную скорость выдавал лишь поток встречного ветра.
   Как целое, силгамы похожи на трёхмерную решётку, прутья которой образованы каналами эмерон. Более плотно расположенные, сердцевинные каналы служат источником тепла и света; материи поблизости от них немного, а воздух слишком разрежён и горяч, чтобы им дышать. Лишь истинно могучий сарье (такой, как Долиг Рэхлонд) способен не только приблизиться к территории Дома Сияющих, но также при желании пересечь её границы. Причём там, у оси силгама, где затруднён прямой контакт с тотемом, на длительное поддержание защитных заклятий не хватит даже его немалой Силы... если хозяева не возьмутся обеспечить комфорт гостя своей магией. С удалёнными каналами эмерон всё строго наоборот: материю они к себе притягивают гораздо сильнее, чем сердцевинные, но при этом сами холодны и темны. Ходят упорные слухи, что там по-прежнему можно столкнуться с омерзительными выползками Дома Поглощающих - но это лишь слухи, не более. Ничем весомым не подтверждённые.
   Ну а серединные каналы - область обитания разумных и неразумных созданий из пяти младших Домов. Здесь трёхмерную решётку эмерон укрывают тобрассы, скопления плотной материи, и лехассы - скопления влаги. Вода лехассов, перетекающая ближе к сердцевинным каналам, испаряется, а ближе к удалённым каналам - конденсируется. Вот почему удалённые каналы прикрыты пологом густой дымки, которая то поднимается, то опускается и временами, когда на то бывает воля кого-нибудь из Узлов, затопляет молочной сыростью не только нижние, но и верхние, сравнительно засушливые, неприветливые тобрассы. Впрочем, для земледелия пригодны даже они: засушливая жара - как раз то, что нужно для выращивания винограда, киамов, дынь, арбузов и ещё кое-каких культур.
   Долиг нахмурился. В последнее время - точнее, уже много ванаг, сотни, если не тысячи бирелл - в силгаме Кхерс, в части, принадлежащей Дому Зверей, с земледелием не очень. Как, впрочем, со многим, слишком многим другим. Пространства, некогда кормившие миллиарды разумных, запустели. Поверхность тобрассов в приграничье вновь отвоевали джунгли - единственный победитель, чья польза от вражды Зверей и Рептилий несомненна.
   Ныне в развалинах городов и поселений, поросших глайховой лозой и лам-лианами, живут лишь крысы да змеи...
   Впрочем, стоит ли удивляться подобному упадку, если трое старших учеников Лабиринта - то есть в какой-то степени его, Долига, учеников! - не в состоянии призвать к ответу одну-единственную дикую ведьму?! Мечезуб там или не мечезуб, а любой из них просто обязан был скрутить необученную дрянь за несколько бун. Ну, уж за половину нохх - точно.
   Или они возомнили себя всемогущими и проиграли именно потому, что пошли против заведомо слабейшего врага втроём, не озаботившись должной подготовкой?
   Не важно. Уж он, Смотритель Лабиринта, недооценки неизвестной опасности не допустит!
  
  
   Сосед
  
   Как быстро убедилась Ниллима, самым сложным делом оказалось не достижение нужного поселения, а... перемещение в нужную сторону мечезуба. Могучий хищник оказался фиговато (говоря мягко) приспособлен для долгих переходов по джунглям - это раз и не склонен к миграциям вообще - два.
   Почему из мечезубов плохие стайеры, понять нетрудно. Охотятся они, ставя не на долгий изматывающий гон стаей, как те же волки - или, учитывая местный колорит, жермы, - а одним мощным рывком из засады, подстерегая жертву у водопоев или бросаясь из густых зарослей. У самок, охотящихся слаженной группой, свои тактические хитрости, но в целом они тоже засадные охотники. То есть по самой своей сути мечезубы больше спринтеры... причём спринтеры, блюдущие свою охотничью территорию и вдобавок не особо склонные её покидать. Ибо на чужой территории от хозяев - читай, других мечезубов, - можно не слабо огрести на орехи.
   Никто не любит пришельцев-нахлебников.
   Вообще Ниллима немало удивилась, когда я рассказал ей об уязвимостях больших кошек. Раньше ей как-то в голову не приходило задуматься, как много территории нужно одному-единственному мечезубу, чтобы просто не протянуть лапы с голодухи. И то: поди-ка, прокорми этакую машину для убийства, имеющую массу тела под 450 кило, если не все полтонны! Ей по пятнадцать, а лучше двадцать или двадцать пять кило мяса ежедневно требуется. Меж тем скотоводством мечезубы, конечно, не занимаются.
   О том, что средний срок жизни мечезуба чуть превышает один ванаг, хотя в благоприятных условиях они могут жить втрое дольше, ученица тоже не подозревала. И рассказ мой об экологических нишах, пищевых цепочках, природном равновесии между хищниками и жертвами встретила с большой задумчивостью.
   Но вернёмся к Братцу и проблеме передвижения.
   Известно выражение про трудность выпаса кошек. Мечезуб в этом смысле оказался таким же, как всё кошачье племя. Две пятых марог, если не больше, Братец норовил проспать, а из оставшегося времени не менее половины - проваляться на мягких мхах, переваривая съеденное. Когда же он изволил вставать на лапы и направляться в путь, то двигался немногим быстрее, чем ученица - на двух ногах своего изначального облика. Боюсь, остатки романтического отношения Ниллимы к мечезубам уже на третьи сутки "выпаса", то бишь движения к цели в более-менее прямолинейной манере, испарились без остатка.
   Ей приходилось в разных обличьях отмахивать по джунглям в несколько раз большие расстояния, чем проходил исцелённый лентяй. Охотиться за ради прокорма себя и Братца, чтобы тот ещё и на охоту время не тратил. Следить, чтобы подопечный не сошёл с курса (а он оказался очень даже горазд на такие фокусы...). Про решение проблем с недовольством мечезубов, чьи территории мы пересекали, я вообще молчу. Исцелённый, помолодевший и сверх того слегка усовершенствованный при помощи моей магии, хищник оказался совсем даже не дураком насчёт подраться. А позволять ему победить никак не следовало: отвоевав место главы прайда, он бы совсем утратил стремление куда-то там тащиться. Без того не особо выраженное.
   В общем, вскоре я начал всерьёз опасаться, как бы при такой нескучной жизни Ниллима не утратила приличествующую девушке романтичность в отношении не только мечезубов, но и мужчин вообще, как класса...
   Я ещё дважды повторял своё предложение насчёт оставить Братца в естественной среде обитания. И, разумеется, Ниллима меня (надо отдать должное: довольно вежливо) посылала. Ей не улыбалось признать свою ошибку. Ну, и обессмысливать уже затраченные усилия не хотелось. Так что выпас Братца благополучно продолжался.
   И продолжался. И продолжался...
   В итоге путь, на который красноклювая орлица потратила бы максимум две трети марог, занял так много времени, что ученица дозрела до обретения шестого обличья. После краткой, но бурной дискуссии для пятого ритуала выбрали крапового геккона (основной аргумент: а что, если придётся куда-то карабкаться, просачиваться в узкие щели и прятаться? вспомогательный аргумент: на удержание в "кладовке" живой души, принадлежащей небольшому существу, уйдёт меньше энергии). Весь ритуал от начала и до конца Ниллима провела сама, без моих подсказок, и провела успешно. Если забыть о том, что новый облик получился для геккона аномально крупным, мало способным к перемещению по нижней стороне веток из-за собственной тяжести. А всё потому, что ученица в один из ключевых моментов перенасытила заимствуемую душу энергией... Впрочем, недостаток, связанный с размером и массой, без труда исправляла всё та же несложная магия, благодаря которой Ниллима-геккон могла не то, что ползать по потолку, а - при желании - хоть птиц ловить в полёте.
   Летучий геккон - это сильно. Почти так же, как летучая самка мечезуба... или, тем паче, омутница. И не надо мне про абсурд.
   Мы рождены, чтоб странность сделать былью!
   Как бы то ни было, а добраться до населённых краёв, причём вместе с Братцем, нам в итоге удалось. После чего у моей ученицы испортилось настроение. О причинах гадать не требовалось: вид простеньких хижин в окружении возделанных полей живо напомнил ей о прошлом. Да-да, о том самом, дымно-кровавом. Хорошо ещё, что в этом конкретном поселении жили в основном разумные из Линни Рога... точнее, не сами линейные, а так называемые "ничтожные": имеющие разум и наделённые речью, но практически не имеющие магии. Вид смуглых, рогатых и бородатых двуногих неизвестной расы Ниллиме оказался в новинку (лишнее напоминание о том, насколько всё-таки она молода и не искушена), так что любопытство быстро вытеснило из её души тёмные эмоции даже без моей активной помощи.
   Долго наблюдать за чужой жизнью со стороны не получилось. Может, саму Ниллиму и не обнаружили бы. А вот Братца, с недвусмысленно гастрономическим интересом глядящего из джунглей в сторону вырубки, засекли оперативно. Видимо, местный шаман, колдун или как там его ещё недаром принимал знаки почтения поселян вместе с их немудрящими подношениями. Навстречу мечезубу он вышел уверенно, вооружённый лишь маской-шлемом (изготовленной, к слову, из черепа невезучего самца-мечезуба) и чем-то вроде пары маракасов.
   Что характерно, воинов колдун-резидент с собой не взял.
   Ожидаемо. Зачем они опытному и уверенному в себе, хотя и не самому могучему (а говоря прямо - слабому) сарье для усмирения одиночного хищника?
   Увидеть, как к неподвижно стоящему мечезубу подходит и спокойно кладёт на ему спину руку незнакомая двуногая, колдун не ожидал. Что ему не удалось скрыть не только от меня, но даже от Ниллимы, несмотря на заслоняющую лицо маску.
   Что, не ждали? Сюрприз!
   Когда колдун остановился, чтобы переварить этот самый сюрприз, ученица оставила хищника и сделала десяток шагов вперёд. Так, что меж нею и колдуном осталось ещё шагов сорок. Самое то расстояние, чтобы не пришлось глотку драть.
   - Назовись! - потребовала она вполне уверенно.
   Небольшая пауза.
   - Меня обычно зовут Погонщиком Клыкастых из Нового Заводья, - изъяснялся колдун достаточно разборчиво, пусть и с тягучим "мычащим" акцентом, съедая некоторые согласные. - Ранг мой - вольный младший сарье, получил я его в Лабиринте. Кто ты такая? И чего хочешь?
   - Я - Ниллима, - отрекомендовалась ученица. - Мы с Братцем поселимся в той стороне, - лёгкий взмах рукой, - так что я буду заглядывать к вам в гости, Погонщик Клыкастых. Передай своим, что нас не нужно бояться. Захочешь пообщаться, приходи к онгру с тремя верхушками, что растёт над родником. Если что случится, можешь и помощи просить. Ну, до встречи!
   Засим она развернулась, приняла положение "полулёжа" на спине мечезуба, в два прыжка оказавшегося рядом, и уехала на нём в сторону того самого приметного онгра.
   Разумеется, всю сцену знакомства мы заранее срежиссировали и даже отрепетировали. Я создавал говорящие иллюзии, ученица реагировала, после чего я давал ей оценить своё поведение со стороны. Снова пришлось читать лекции.
   "Пойми: то, что именно ты говоришь, может быть важным и даже очень важным, но часто ещё важнее, КАК ты говоришь. Если с уверенным видом нести полную чушь, тебе поверят - по крайней мере, в первое время. И отвернутся, вещай ты хоть общепринятые истины, одновременно всем своим телом и каждым жестом сообщая: "Не верьте мне, я сама себе не верю". Есть поговорка про инфанта, которого узнают в лохмотьях... но верно также обратное: если обрядить нищего в богатый наряд, изобразить властное и могущественное существо он не сможет. Если не имеет актёрского дара, конечно".
   "Так мне что, кривляться прикажешь?"
   "Упаси тебя Разум, нет! Но вот тщательно отобрать то, что ты оставишь на виду в своём Лице, а что до поры скроешь в Тени - необходимо. Наибольшую пользу техника "двоемыслия" приносит там и тогда, когда её применяют расчётливо, с дальним прицелом. Ты же хочешь не просто показаться на глаза разумным, но и произвести правильное впечатление?"
   "Ну..."
   "А раз так - запомни: ничто не разрушает желаемого впечатления сильнее и надёжнее, чем кривляние. Да, на первых порах может оказаться необходимым следить за собственной мимикой, контролировать осанку, управлять походкой. Но если не изображать из себя невесть что, а просто позволить себе не скрывать ряд фактов - то и спина сама собой распрямится, и взгляд наполнится уверенностью, и жесты станут плавными, исподволь внушающими почтение собеседникам. Накрепко запомни: ты - хоть начинающая, но уже не самая слабая сарье, чувствующая себя среди джунглей, многим внушающих страх, как у себя дома... потому что джунгли - это и есть твой дом. Ты владеешь навыками, Силами и знаниями, о которых в целом силгаме имеем понятие лишь мы двое. Ты не стремишься внушать страх, но при этом сама никого не боишься. А кого бояться той, у кого матёрый мечезуб в побратимах ходит? Всё это - часть твоей сути. Покажи её другим! Зачем себя стесняться?"
   В итоге первое выступление перед Погонщиком Клыкастых прошло на твёрдую четвёрку, даже с плюсом. Во всяком случае, я остался доволен. Ниллима не мямлила и не частила, не стала скрывать своё имя (и упоминать свою территориально-вассальную принадлежность), уведомила колдуна о своих намерениях (а не стала спрашивать разрешение на проживание поблизости)...
   В общем, качественно вошла в образ, который требовалось создать.
   Разумеется, Погонщик Клыкастых не замедлил настучать о появлении Ниллимы, то есть отослать весточку в Лабиринт. Это предусматривалось планом. Однако поведение ученицы во время столкновения с тремя посланцами Лабиринта в рамки плана влезло уже не полностью. То есть я её вполне понимаю: троицу молодых хамов и я бы захотел окоротить...
   Увы, окорот вышел уж больно эффективный.
   О физических щитах хамы - точнее, их амулеты - позаботились. Нейтрализовать эту защиту сразу у всех троих Ниллиме не хватило бы энергии и умения, а грубый силовой взлом только одного щит-амулета привёл бы к гибели атакованного - опять-таки из-за недостатка умения у атакующей. Причём оставшиеся двое, пока суд да дело, успели бы напасть сами. С неизвестным, но вряд ли приятным для нас результатом.
   В итоге обозлённая ученица не ко времени вспомнила о моих уроках по тактике и ударила в плоскости, где противник не ждал подвоха, чарами "общей паники". Комбинированная атака на физиологическом и эмоциональном уровнях оказалась успешна сверх всяких ожиданий. Вот разве что вышла дополнительная накладка: Братец, задетый эхом чар, наскочил на того из троицы, который не смазал пятки, а застыл в ступоре. И, прежде чем Ниллима его оттащила, успел продавить физический щит... к счастью, не истощить или сломать, а именно продавить - иначе хам не отделался бы всего-то полудюжиной ран, обильно кровоточащих, но не особенно опасных для здоровья. Увы, пока она усмиряла Братца и спасала жизнь очередному раненому (на сей раз уже сама, пользуясь теми азами целительской магии, которые я ей преподал), двое хамов успели убежать так далеко и быстро, что догонять их, чтобы сдаться им в плен, уже не имело смысла.
   Итог: вместо того, чтобы тихо-мирно прибыть под конвоем в Лабиринт, нам пришлось волочь хама-подранка к Новому Заводью, сдавать его на попечение Погонщика Клыкастых и ждать следующего хода сарье. Хотя Ниллима хорохорилась, я-то прекрасно осознавал, что второе приглашение пойдёт в комплекте не с одним лишь хамством. И что удержать контроль над Лицом моей ученице будет гораздо, гораздо сложнее...
   Увы, сложность этой задачи я недооценил.
  
  
   Долиг Рэхлонд
  
   Найдя нужное место, он заставил шхарта опуститься на ближайшей к поселению вырубке. Ограничил свободу своего верхового зверя опутывающим заклятьем, затем наведался в само поселение. Местная пародия на сарье (хотя - а чего ещё ждать от принадлежащего к Линии Рога?) чуть не переломился от поклонов, называя Долига - раа. Ничтожные вообще валились ниц. Всё привычно, предсказуемо и скучно.
   Потратив ровно столько времени, сколько нужно, чтобы выяснить, где искать дикарку, Смотритель на ходу развернул дополнительные магические щиты, разбудил живую плеть и углубился в джунгли.
   Дикую растительность в таких количествах, в отличие от неба, Смотритель не любил. Развёрнутый физический щит, который также приходилось протаскивать через подлесок, отнюдь не добавлял приятных ощущений. Шуршали, а порой и ломались раздвигаемые Силой ветви. Разбегались прочь какие-то мелкие, возможно, даже ядовитые твари. Возмущённо, противно и на редкость громко орала над головой какая-то чёрно-зелёная птаха. Поорёт, перелетит следом за пришельцем - и снова надрывает глотку. Что ж, дооралась. Резко удлинившаяся живая плеть рассекла нахалку пополам - только перья полетели.
   Увы, расправиться так же быстро и просто с зарослями Долиг не мог...
   К счастью, "онгр с тремя верхушками над родником" нашёлся быстро. Ведьма - тоже. Прятаться или драться она не попыталась, что могло свидетельствовать не только о глупости, но и о некотором уме. А вот внешний вид дикарки Смотрителя разочаровал. Она оказалась совсем молоденькой, всего лишь считанные бирелл назад созревшей, да ещё - одной из машир.
   Ведьма, по рождению принадлежащая одной из слабейших рас Линии Клыка. Но при этом победившая разом трёх старших. Что за позор!
   "Впрочем, - отметил Смотритель машинально, - если раса её слаба, то сама она имеет не самый скромный потенциал. Благородным не чета, но вот по меркам полукровок вполне, вполне. Неплохая заготовка, определённо".
   Меж тем дикарка решила, что может подать голос.
   - Приветствую вас, танш сарье, - сказала она. - Я...
   Не дожидаясь дальнейшего, Долиг прижал её заранее сплетённым Серым Параличом.
   - Тявкать будешь, когда я разрешу, - сообщил он, неторопливо сокращая дистанцию и поигрывая живой плетью. - Для тебя, безродная, я - раа Рэхлонд. А ты для меня - меше. Право обращаться ко мне "танш сарье" ещё предстоит заслужить. Удастся ли это тебе? Не факт.
   Остановившись в пяти шагах, Долиг заглянул дикарке в глаза. И обнаружил на их дне... не страх, нет. И даже не бессильную ярость, что ещё можно было бы понять.
   Сдержанное раздражение - вот что он там нашёл.
   Это ему не понравилось.
   Отвечая воле хозяина, живая плеть метнулась к цели и обвила горло ведьмы, выделяя не смертельный, но весьма болезненный яд.
   Пять бун пытки. Десять. Пятнадцать. Двадцать...
   В начале третьего десятка плеть разжала хватку и отпустила жертву: задыхающуюся, с потемневшим лицом, закатившимися глазами. Но так и не издавшую ни единого крика. Даже хрипа себе не позволившую. Это Смотрителю скорее понравилось: стойкость он ценил.
   - На первый раз, - сказал он, - наказание за неуместные речи было кратким. А теперь ответь: где твой ручной мечезуб?
   - Зачем... он... вам? Танш сарье.
   "А дрянь упряма. Тем лучше".
   Живая плеть обвила талию дикарки. И сжалась - сильнее, чем перед тем на горле. Из-за спазма мышц у ведьмы вновь возникли трудности с дыханием, причём более серьёзные, чем недавно. О причиняемой ядом боли даже говорить нечего. Кстати, смертельной применённая отрава не являлась, но эффект её применения зависел от дозы. В частности, учитывая вес, пол и расу дикарки, после объятий плети длительностью десять нохх она должна была потерять сознание, а после двенадцати или пятнадцати нохх непрерывного впрыскивания яда - умереть.
   - Похоже, ты глупа, меше, - скучно констатировал Долиг, наблюдая, как ведьма силится выполнить разом две сверхзадачи: не задохнуться и удержаться на ногах. - Это плохо, потому что от глупцов мало толку. Сейчас я задам тебе вопрос. Довольно простой. И я надеюсь, что ты на него ответишь по-умному. А теперь - вопрос: ты хочешь подохнуть, меше?
   - Я... не... хо... чу...
   И тут к Смотрителю, бесшумно вылетев из вроде бы сплошных зарослей, метнулся со стороны спины мечезуб. Крупный, матёрый и мощный. Зачатками своего звериного разума Братец понял, что чужак делает нехорошее с его детёнышем. И не собирался мириться с этим, несмотря на то, что теми же зачатками разума понимал: чужак очень, очень опасен.
   Увы, осознать истинную меру этой опасности мечезуб не мог.
   Беззвучный лязг заранее подготовленного заклятия. Словно наткнувшись на полном ходу на ствол онгра, Братец остановился, опутанный десятками энергетических нитей. Взревел... но очень быстро, спустя пять или шесть бун, умолк. Резко ускорив сжатие, нити располосовали его на десятки аккуратных ломтей мяса с кровью. Впрочем, кости для заклятья также не стали серьёзной преградой и послушно распались на части.
   Живая плеть отпустила талию ведьмы. Однако Серый Паралич сковывал её по-прежнему.
   Долиг запустил ещё одно заранее приготовленное заклятье, называемое Глубокий Луч. Его применение не нравилось Смотрителю, но в некоторых ситуациях заменить его не представлялось возможным. Например, если бы дикая ведьма на самом деле оказалась не той, за кого пыталась сойти, тесный мысленный контакт, обеспечиваемый Глубоким Лучом, выявил бы это. Правда, в случае наличия соответствующей защиты заклятие просто убило бы ведьму, активировав в этой защите "страховку от допроса"... но тут уж ничего не попишешь. Шпионы знают, чем рискуют.
   Вообще-то Долиг считал маловероятным, что эта ведьма на кого-то шпионит: слишком глупо она повела себя, раскрыв свои возможности перед старшими учениками. Но и в том случае, если она была всего лишь дикой ведьмой, прямой обязанностью Смотрителя являлась её оценка как материала для дальнейшего обучения в Лабиринте. А оценить материал при помощи Глубокого Луча - самый простой и быстрый путь. И тут уж предпочтения мало что значат.
   Внутри парализованной его встретила чужая боль. На удивление сильная, такая, что не ожидавший ничего подобного сарье чуть не задохнулся от неожиданности, прежде чем сумел усилием воли отстраниться от неё. А ещё Долига атаковала почти осязаемым, душным, едким облаком смесь ярости с ненавистью. Отстраниться от них почему-то не получалось, а ещё никак не получалось пробиться сквозь это облако, чтобы добраться до воспоминаний и связанных с ними ответов. Далеко не сразу Смотритель сообразил, что к чему.
   "Да она же таким хитрым образом меня атакует! И... да: старшие бежали от подобной же атаки, только на них она спроецировала не ненависть, а страх..."
   Как ни обидно оказалось признавать это, но в поединке на эмоциональном поле сарье оказался не способен сломить дикарку. По крайней мере, сломить быстро. Неприятное открытие, что ни говори. Заполучить эту силу, этот потенциал Смотритель полагал полезным делом. Но если в душе девчонки живут только ярость и ненависть, использовать её не выйдет. Слишком опасно. Проще сразу убить, чем рисковать с...
   И тут Глубокий Луч мимолётно соприкоснулся с чем-то иным. Облако направляемых на Долига эмоций тут же скрыло это "что-то", но слишком поздно. Ухмыльнувшись так, что обнажились все шесть клыков, Смотритель развеял заклятье ментального проникновения.
   "Раз в дикарке есть не только то, что она хочет показать, но и зерно терпеливого смирения, пусть живёт. Уж что-что, а вырастить из зерна смирения лозу послушания, чтобы поприжать ствол воли, мы в Лабиринте умеем!"
   - Радуйся, меше: я позволю тебе жить, несмотря на твою строптивость. Но лишь при одном условии. Отвергни его - и последуешь за своим мечезубом. Прими - и получишь шанс стать со временем полноценной сарье... конечно, полноценной в меру твоей несовершенной природы. Это очень щедрое предложение для такой, как ты, - добавил Долиг, не скрывая добродушной снисходительности, - машир у нас не в почёте.
   - Каково... твоё предложение... танш сарье?
   Смотритель улыбнулся шире. Обращение на "ты" теперь, после находки, нащупанной Глубоким Лучом, его лишь позабавило.
   - Клятва верности и клеймо Лабиринта. Ты примешь их?
   Дикарка упорно глядела себе под ноги почти целый нохх. А потом, не поднимая взгляда, сипло выдавила:
   - Приму.

Глава 3. Лабиринт

   Ниллима
  
   Полыхает, палит, стреляет искрами боли клеймо на левом плече. Если посмотреть глазами тела, оно похоже на решётку накладывающихся линий - чёрных, зелёных, бордовых - с торчащими тут и там хищно заострёнными концами. Если посмотреть внутренним взором, то клеймо подобно кляксе, что расползлась по живой душе, запустила нити-щупальца с узловатыми метастазами к сердцу, печени, другим внутренним органам, к позвоночнику, горлу и языку, голове... а ещё - в эмоциональное тело и даже в сознание, в нижние слои. Функции магической компоненты клейма ясны не полностью, точнее, вовсе не ясны, их надо исследовать отдельно. Но ждать от них ничего хорошего не стоит, это ясно заранее, без тени сомнений.
   Впрочем, боль, причиняемая клеймом, вполне терпима. Она даже желанна.
   Отвлекает от воспоминаний.
   А ещё от них отвлекает концентрация на пологе - самом плотном и широком, какой только возможен на текущем уровне умения. Привычная, как дыхание, следящая сеть в сравнении с ним вообще не отнимает внимания... то есть отнимает минимум миниморум. Усилия, необходимые для того, чтобы не выпустить из Тени ни единой мысли, так велики, что позволяют вообще не думать. Ну, почти не думать. И почти не чувствовать. Плотность полога такова, что Лицу остаются лишь самые простые, примитивные проявления: сейчас оно не способно ни мыслить, ни испытывать какие-то эмоции, способно лишь поддерживать свои сегменты следящей сети да шагать сквозь заросли в заданном направлении. Причём именно сквозь: привычная бесшумная ловкость исчезла, как не бывало... ведь правильное передвижение тоже требует своей доли внимания, причём немалой.
   Каждый поневоле вспоминающийся термин - как горсть соли, высыпанная на обнажённую рану. Каждое осознанное усилие, совершаемое по преподанным рецептам - как новый удар живой плети. И потому Ниллима страстно жаждет остановить поток сознания. Замереть. Прекратиться.
   Эти исступленные усилия приносят свои плоды... вот только чем дальше, тем труднее тянуться к вожделенной цели.
   Но она не сдаётся. Не представляет, как это - сдаться.
   И укрепляет, укрепляет, укрепляет полог.
  
  
   Сосед
  
   Из всего можно извлечь пользу. Но с этой горькой истиной я познакомлю Ниллиму позже, когда она поостынет. Сейчас она так активно не желает со мной общаться, что совершила явный прорыв в техниках концентрации и волевого контроля. А её защитный полог даже мне было бы легче обойти, чем вскрыть или разбить.
   Печальная правда состоит в том, что я тоже не готов с ней общаться...
   Пепельная серость. Горечь и стыд.
   ...первой моей мыслью при виде сарье из Лабиринта было одно короткое слово: ракшас! То есть я знал, что эта раса Линии Клыка имеет в Нарадуме иное название: грерод. Но ассоциация выскочила сама собой. Да к тому же вполне точная ассоциация.
   Если во внешности Ниллимы родство с кошачьими было просто хорошо заметно, то сарье, окружённый - для чуткого восприятия - облаком гудящей энергии, являл собой смешение черт человека и большой кошки. Причём я бы затруднился сказать, каких черт в нём больше. Крупная голова, увенчанная пышной песочно-чёрной гривой, живо напоминала о львах; правда, челюстям было всё же далеко до тех, что у львов и классических ракшасов: как ни крути, грероды - существа разумные и способность к членораздельной речи для них важнее, чем способность выкусить из тела врага добрый шмат мяса. Скромные размеры пасти компенсировались наличием двух дополнительных клыков в нижней челюсти. Глаза - чернёное серебро, овальный зрачок. Мощный бочкообразный торс, покрытый, как и конечности, короткой плотной шерстью (песочной, переходящей в рыжину, с чёрными пятнами). Руки вроде человеческих, но не столь подвижные в плечах (сомневаюсь, что эти запястья можно связать за спиной, если перед тем не выбить руки из суставов). Ноги - кошачьи, с упором на пальцы и внушающие почтение когти, явно приспособленные не для долгого бега, а для мощных высоких прыжков. Рост - что-то около двух двадцати пяти или двух тридцати, на две головы выше моей ученицы.
   Под двести кило живого веса. Крепок и быстр.
   Очень органично смотрится такой гигант, одетый в одну лишь расшитую цветной нитью набедренную повязку, на фоне густых, мрачноватых джунглей.
   Впрочем, содержание, как всегда, важнее оболочки. А в магическом плане грерод являл собой настоящий танк. Личный физический щит таков, что выдержал бы падение стотонной скалы. Мощный, неплохо развитый Дар сам по себе затруднил бы успех любых попыток Ниллимы по наложению чар на этого здоровяка: разница в весовых категориях всё-таки имеет значение, особенно в тех случаях, когда нельзя компенсировать её магическим искусством. А наличие духовной брони рода, дополненной мощными артефактными щитами, делало подобные попытки заведомо безнадёжными.
   "Следуй плану, - напомнил я ученице. - Просто следуй плану, никакой самодеятельности!"
   "Хорошо", - ответила она. Пусть с меньшей точностью, чем я, но она тоже оценила этот экземпляр сарье и сообразила, что к чему и сколь мизерны её шансы.
   А вот дальше дела пошли плохо.
   Нет, разоблачение нам не грозило. Грерод слишком презирал машир, тем паче столь юную, чтобы отнестись к Ниллиме всерьёз. Но именно это и стало проблемой. В некотором роде, Долиг Рэхлонд, Смотритель Лабиринта, являлся типичным представителем той разновидности Сильных, которую моя ученица (да и я сам, чего скрывать) ненавидела всей душой. Так что когда он походя раздавил заклятьем Братца - во-первых, чтобы лишний раз унизить дикую ведьму, а во-вторых, чтобы покарать за нападение на старшего ученика - Ниллима еле удержалась в Тени. Помогло то, что всё произошло слишком быстро, а потом стало слишком поздно для вмешательства, и ещё то, что избыток негативных эмоций она выдавила в Лицо, оставив Тени ледяную мстительность.
   Долиг Рэхлонд на пустом месте нажил себе врага, которого остерёгся бы оставить в живых даже я... и с потрясающей слепотой НЕ ЗАМЕТИЛ этого.
   А потом был Глубокий Луч.
   Нет, я заранее знал, что искусство магии в Нарадуме в последнюю эпоху, начавшуюся с падением мощи Дома Поглощающих, деградирует всё сильнее. Но даже я не ожидал... такого. Использовать заклятие, изначально предназначенное для заключения духовной помолвки, в качестве комбинации ментального сканера с пыточным проклятьем? Да ещё НАСТОЛЬКО топорно? И это - Смотритель не худшей (правда, также отнюдь не лучшей) из магических школ Дома Зверей, то есть, фактически, директор... пусть и специалист-боевик...
   У меня просто слов нет!
   Я немедленно воспользовался эхом Луча для проникновения в душу, память и разум сарье, благодаря чему узнал немало интересного.
   А ещё - немало страшного, глупого и ненавистного.
   Глубоко шокированный, я чуть не пропустил очередной момент, когда всё снова повисло на волоске. Ниллима, как и я, тоже радостно ринулась в брешь духовной брони, которую Долиг сам же и приоткрыл своим заклятьем, только она совершенно не заботилась о скрытности. К моему удивлению, грерод оказался сбит с толку направленным потоком эмоций (топорное применение заклятья, что тут поделаешь...) - но при этом едва не принял фатальное решение. Буквально в последний момент я успел вклиниться в тот обоюдно неуклюжий хаос, что творился в мысленно-эмоциональном пространстве Лица, и подсунуть Смотрителю повод всё же не убивать ведьму.
   Без промедления разразился третий подряд кризис.
   "Почему ты не хочешь убить его?!"
   "Хочу. Но при этом не забываю, что нам нужно попасть в Лабиринт, а не воевать с родом Рэхлонд и всем Домом Зверей в придачу".
   "Да пусть этот Лабиринт покроет вечный лёд! Ненавижу сволочей!"
   "Успокойся..."
   "Я не скот, чтобы меня клеймили!"
   "Тогда ты - труп".
   "И плевать!"
   "Если хочешь отомстить, сперва надо выжить. Ты хочешь, чтобы этот сарье оторвал тебе голову, а по возвращении из джунглей навсегда забыл о твоём существовании?"
   ...Ниллима приняла клеймо и дала клятву. А когда Долиг велел ей идти к Лабиринту, даже не подумав объяснить дорогу или тем более подвезти на своём шхарте, - пошла.
   Вот только общаться со мной она при этом не желала. Явным признаком чего стал полог.
  
  
   Жанкарн
  
   Получить право на живую плеть - мало. Ничтожно мало. Чтобы из этого права вышел какой-то толк, надо научиться управлять ею. А это совсем не так легко, как может показаться со стороны при виде виртуозных трюков, демонстрируемых мастерами.
   Плеть обычная повинуется движению руки владельца. Чтобы направить её туда, куда тебе нужно, необходимо и достаточно владеть собственным телом. Живая плеть, конечно, не сурках, не жернак и не шхарт. Собственной воли она лишена. Но зато не лишена рефлексов. И не так уж редко случается, что живая плеть понимает команды неверно... да и владелец не всегда успевает отдать нужную команду в нужный момент. А ведь помимо простейших вещей (уцепиться за ту ветку, удлиниться-сократиться-изогнуться, впрыснуть нужный яд из трёх), живую плеть можно использовать как направляющий канал для некоторых точечных заклятий - и вот этому научиться уже по-настоящему сложно...
   Жанкарн получил право на живую плеть всего бирелл тому назад, усердно тренировался во владении ею. И, разумеется, не обрадовался тому, что тренировку прервали. Но вида не подал.
   - Вызывает, - повторил он без выражения, приказывая оружию свернуться вокруг талии и уснуть. - А куда?
   - Мне-то почём знать? Глам - твой мастер, а не мой.
   "Однако послание моего мастера ты мне передать не поленилась. В чём подвох?"
   Разумеется, вслух Жанкарн ничего не сказал. Не в тех отношениях с благородной Карроз Винаме он находился, чтобы имело смысл уточнять обстоятельства.
   Покинув тренировочный зал, полукровка потратил половину нохх для активации лично им сделанного талисмана "липкой лапы". После чего запрыгнул на стену, оттуда - на потолок коридора и припустил во весь опор в сторону личного кабинета мастера Глама. Такой способ перемещения, конечно, довольно быстро истощал Силу, да и риск грохнуться с высоты никто не отменял. Зато бег по потолку позволял развить чуть не втрое большую скорость без риска сбить с ног кого-нибудь из мастеров... и позволял оторваться от Карроз Винаме. Которая, при всей своей декларируемой (на деле - отсутствующей) чистокровности, не могла ни сделать свой собственный талисман "липкой лапы", ни сплести для бега по потолку заклятье достаточной Силы.
   Это служило одной из причин тихой войны между ними. Да, Жанкарн-полукровка не имел поддержки рода, не имел доступа к фамильным магическим традициям, приёмам и собраниям книг, не имел устойчивой связи ни с одним тотемом. Но при этом он всё равно оставался сильнее имевшей всё перечисленное сарье Карроз. Причём в разы.
   Непростительная наглость с его стороны!
   ...Лабиринт велик. Жанкарн бежал так быстро, как только мог, но всё равно до кабинета Глама добрался нохх за двадцать, не меньше. Правда, справедливости ради следует отметить, что почти половина этого времени ушла на выписывание зигзагов: неспроста Лабиринт получил своё имя! - и ещё полукровке пришлось сделать изрядный крюк, чтобы миновать стороной территорию мастера Уммариш Винаме с её выводком благородных с-с... сарье. Пробег высосал из Жанкарна более двух третей резерва, быстро пополнить который без медитации в одном из малых каналов он по понятным причинам - говоря прямо, за отсутствием связи с тотемом - не мог.
   "Если мастера нет дома, в лаборатории или кабинете, - решил полукровка, - придётся либо плести поисковые чары, либо использовать талисман вызова".
   Однако Глам оказался именно там, где обычно. Причём не один.
   Барьерные чары после первого же касания пропустили Жанкарна в хорошо знакомое помещение. Оно же - лицевая сторона искусства мастера. Полукровка не знал подлинного облика этого места, так как практически вся обстановка являлась сложной, многокомпонентной, порой изменяющейся по прихоти мастера иллюзией. Центром её являлся "вид сквозь веранду на цепь озёр и скал". Рассеянный свет, движущиеся тени колышущихся занавесей на деревянных балках потолка, на мозаичном полу и натуго обтянутых расписным шёлком стенных панелях... очень достоверно, не придерёшься. А вот стол, за которым сидел Глам, иллюзией не являлся.
   Всего лишь маскировался ею. Потому что позволить себе настоящий цельнометаллический стол, тем более из чёрной оружейной бронзы, мог не каждый глава благородного рода.
   - Мастер, вы хотели меня видеть?
   - Да, - отложив изучаемый больше для вида рабочий дневник, мрачно буркнул Глам, не проявляя даже бледной тени своеобычной беспечности, окрашенной иронией. - Мне в качестве младшей ученицы навязали... вот это. Повысили в статусе, да. Не кто-нибудь - сам танш сарье Рэхлонд распорядился. Так вот: ты, как мой старший ученик, будешь куратором... при ней. Покажи, где тут у нас что, расскажи, что и как. Позаботься... короче, разберётесь.
   Глам встал, ухватился-подтянулся и ввинтился в скрытый всё той же иллюзией узковатый проход под самым потолком, ведущий к его личным комнатам. Жанкарн уже в открытую смерил взглядом новенькую, заодно машинально принюхиваясь.
   "Машир... плохо. Но потенциал вроде приличный. Для машир - просто-таки выдающийся потенциал. Хорошо. Молоденькая девчонка, и потому вряд ли умная. Это плохо. Но клеймёная, значит, особых проблем с послушанием не предвидится. Это хорошо... и что вполне здоровая - тоже хорошо: не придётся тратиться на..."
   Тут оцениваемая персона ожгла полукровку беглым, всего на несколько бун, взглядом. И снова уставилась куда-то в пространство. А Жанкарн обнаружил, что его рука сама собой нащупала живую плеть, пробудившуюся без команды, просто от всплеска тревоги.
   - Как тебя зовут? - спросил он.
   - Моё имя - Ниллима, лан сарье, - сообщила она ровно (пожалуй, слишком ровно).
   - Кто принял твою клятву?
   - Танш сарье Долиг Рэхлонд.
   "Вот даже как? Сам Смотритель..." Против воли полукровка ощутил, как у него внутри разрастается холодная угловатая глыба страха. Не следовало ждать добра от вмешательства благородных. И чем выше ранг вмешивающегося, тем хуже. Это аксиома.
   - Я - Жанкарн. Старший ученик мастера Глама, - сообщил полукровка сухо. - Иди за мной.
   Походка у Ниллимы (или как её там?) оказалась беззвучной. Совершенно. Если бы не лёгкое давление её ауры, впору заподозрить, что за спиной никого нет.
   Ещё десяток нохх по извилистым коридорам прошли в молчании. А потом Жанкарн встал, сосредоточился, щёлкнул живой плетью, посылая заклятье, отключающее барьерный амулет, и махнул рукой в сторону освобождённого прохода:
   - Заходи.
   Машир скользнула мимо с ловкостью, заставившей полукровку вздрогнуть.
   "Пожри меня гниль! Почему я так реагирую на неё? Она ведь не боец... или боец? Да нет, не похоже, чтобы она умела драться. Но движения... определённо, есть в повадке нечто хищное! Интересно, откуда бы? Может..."
   - Я буду жить здесь, лан Жанкарн? - спросила она, спугнув мысль.
   - Да. В первый, второй и третий слева проходы не суйся - там моя территория. Вон там, прямо и дальше по холлу, - бассейн и кабинки для... отправления естественных надобностей. Разберёшься. Рядом с бассейном кухня... но продукты оттуда особо не хватай, когда захочешь есть, я лучше тебя в общую столовую отведу. И...
   "...не называй меня лан, я для тебя - танш старший". Полукровка мотнул головой. Почему-то утверждать свою власть над клеймёной в такой мелочи не хотелось. Подумаешь, зовёт не по уставу... и его, и раа Смотрителя тоже...
   - Лан Жанкарн?
   - А?
   - Ты хотел что-то сказать? Наверно, насчёт учёбы?
   Колкая враждебность, излучаемая Ниллимой, ощутимо поблёкла. Словно ей по-прежнему не нравился Лабиринт, не нравились обстоятельства, не нравилось буквально всё - но Жанкарн на общем фоне выделяется в лучшую сторону, и потому она решила, что его присутствие терпимо. Поймав в прямом взгляде младшей довольно явный интерес, полукровка обнаружил, что этот самый взгляд его нешуточно смущает.
   Собственная реакция ему не понравилась. Не ему здесь и сейчас следовало смущаться.
   - Гм? Ну да. Точно. Раз я твой куратор, то... а что ты знаешь о путях Сил?
   Ниллима опустила голову. Помолчала.
   - Знаешь... считай, что ничего.
   - Это как?
   - Обыкновенно. - Зеленовато-золотые глаза снова посмотрели в синие глаза полукровки, а через них - словно в самую суть. - Начни моё обучение с основ, с общих истин, с... чистого листа. Поверь: так будет гораздо лучше. Для всех.
  
  
   Ниллима
  
   Он оказался примечательным местом, этот Лабиринт. Впрочем, следовало ожидать...
   Сформировавшийся около точки пересечения сразу четырёх крупных каналов эмерон, издалека он походил на неправильную сферу или, скорее, бугристый диск. Примерно тридцать две - тридцать три тысячи шагов в диаметре, чуть более двадцати тысяч шагов в толщину. Диаметр тянущихся от него тобрассов доходил до семи тысяч шагов. Издалека Лабиринт походил на плод, красно-коричневую плоть которого покрывали, словно лишай, пятна белых, зелёных и синеватых посадок не всегда правильной формы. Несколько деревьев, не то оставшихся от почти сведённых джунглей, не то нарочно высаженных для каких-то надобностей, казались опушкой спороносов-базидий, напоказ демонстрирующих успех процесса гниения.
   По мере приближения картина, разумеется, смазывалась и менялась. "Лишайные пятна" оборачивались вполне обычными делянками с полезными растительными культурами, от плодовых до лекарственных. "Базидии" возвращали себе подлинный масштаб, вновь представая в качестве деревьев, а не выростов гифов, глубоко укоренившихся в питательной среде. Да и узловой тобрасс Лабиринта уже не казался огромной уродливой блямбой. Для Ниллимы, ступившей на его поверхность, он стал обычной обитаемой твердью, не более и не менее.
   Долиг Рэхлонд приказал ей идти к Лабиринту, но не сказал, что делать дальше. Так что она, добравшись до цели, просто остановилась и присела на удобный каменный горб. Мимо время от времени проходили представители различных рас Дома Зверей, но клеймо словно превратило Ниллиму в невидимку. И никто из заметивших её не пожелал приблизиться, чтобы познакомиться или тем более завести разговор. Брезговали - все как один.
   А потом в сорока шагах от неё из-под земли (в самом буквальном смысле) выскочил харав, похожий, как все свои сородичи, на огромную, наполовину прямоходящую крысу.
   Разумеется, сходство не доходило до буквального, будучи ближе к карикатурному. Взять хоть этого "выскочку": лицо вытянутое, но не до такой степени, чтобы сходу обозвать его мордой; конечности тонковатые и корпус плотный, - но не "бесформенный", как у настоящих крыс, что способны пролезать даже в самые узкие щели. Размеры накладывают свои ограничения, так что скелет у харавов более жёсткий, чем у их тотема. Ну и руки... если у крыс передние конечности короче задних, то у харавов с их частичным прямохождением - строго наоборот. Да и хвост... голый, похожий на плеть, но, если брать в пропорции - совсем короткий. Немногим длиннее локтя и толщиной у основания, как большой палец.
   Не полноценный хвост, а рудимент.
   - Это ты - дикая ведьма, обнаруженная около Нового Заводья? - скрипнул "выскочка".
   Соблазн промолчать пресекло клеймо, вспыхнувшее предупреждающим жаром.
   - Да.
   - Тогда тебе за мной. Шевелись.
   Следом за своим малоприятным проводником Ниллима углубилась в недра Лабиринта.
   После вольного воздуха наверху чувствительный нос не обрадовался, столкнувшись с целой палитрой плотных запахов. Сильнее всего пахло от харава... не то, чтобы мерзко, но и приятным тянущийся за крысоморфом шлейф назвать - значит соврать. Проводник не отличался стальным здоровьем, ел далеко не самую качественную и не самую свежую пищу, а ещё он слишком часто испытывал страх - и то, что он при этом достаточно регулярно мылся, не могло полностью убрать последствия. Сами переходы, норы, тоннели и лестницы Лабиринта пахли влажным камнем, лёгкой гнильцой, неухоженностью с неистребимой пыльной нотой. А ещё - тысячами разумных и неразумных существ, обитающих под поверхностью тобрасса.
   Перестук когтей харава, для собственного удобства опустившегося на все четыре конечности, отдавался быстро затихающим эхом. Света вокруг для глаз, не привыкших к темноте, оказалось маловато: полосы нарочно высаженного мха-люминофора светились не намного ярче гаснущих угольков, неприятным с непривычки розоватым светом. Но Ниллима обнаружила, что не особенно нуждается в обычном освещении: натренированный Дар улавливал фоновое "сияние" эмерон с достаточной полнотой, чтобы она могла ориентироваться не хуже, чем на поверхности.
   Кстати, магическое восприятие не только позволяло не спотыкаться, оно также позволяло фиксировать своё положение относительно рисунка каналов и оценивать направление движения в целом. Не без облегчения Ниллима осознала, что всерьёз и надолго заплутать в подземельях она, пожалуй, не сумеет - если только нарочно не поставит перед собой такую цель. После чего зигзаги, петли и прочие нарочитые изломы маршрута, которым вёл её проводник, начали вызывать в Тени тихий, не имеющий выходов наружу смех.
   Но то - в Тени. А вот Лицо... там стараниями девушки царило неизменное, условно покорное, ровное раздражение. Добавлять к нему растерянность или неуверенность, естественные для оказавшегося на новом месте новичка, Ниллима не собиралась.
   Много чести.
   Долгое путешествие по следам харава завершилось в более обжитой части Лабиринта. Мох-люминофор на стенах здесь уже не рос, заменённый более эффективными и яркими пластинками "вечных" светильников, отлитых из заклятого стекла. По большей части эти пластинки, преобразующие энергию эмерон, испускали чуть зеленоватый свет, но попадались и другие оттенки - от синего до почти багрового. Здесь навстречу начали попадаться разумные: деловито-испуганно снующие взад и вперёд ничтожные из обслуги, почти равные им по численности младшие ученики, более редкие старшие, глядящие на харава как на пустое место, а идущую за ним обливающие презрительным равнодушием. До Лица истинные чувства Ниллимы почти не доходили, разве что в виде слегка подросшего раздражения, но в Тени как ответ на презрение закрутился быстро увеличивающийся клубок отрицательных эмоций.
   "Надменные, чванные, дуто гордые... врезать бы по вам паникой, как по..."
   Мысль оборвал разряд боли, прошивший левое плечо, отдачей стегнувший по сердцу.
   "Гадское клеймо!"
   "Успокойся, - внезапно ожил Сосед. - Сейчас тебе как никогда необходима разумная, холодная трезвость".
   "Это из-за тебя меня заклеймили! Из-за тебя!"
   Чужая мысль сделалась строже.
   "Успокойся! И подумай о преимуществах".
   "Преимуществах?!" - Ниллима лишь чудом удержалась от вопля вслух.
   "Да. На твоём плече клеймо Лабиринта, а твоё Лицо принесло клятву верности. Это значит, что тебя заподозрят в нарушениях установленных правил в последнюю очередь".
   "Конечно, я ведь не смогу их нарушить!"
   "Ты что, разучилась думать?"
   "А как я могу обойти ограничения клейма и клятвы? Я не думаю, что..."
   "Ты не думаешь, - припечатал Сосед сурово. - А пора бы. Вместо того, чтобы дуться".
   Пауза. Обида и гнев против сочувствия, скрытого в перчатке строгости.
   "Если хочешь, - немного отступил назад учитель, - дуйся. Твоё право. К тому же не всегда возможно управлять своими чувствами. Даже у опытных Идущих бывают... срывы. Но помни: что бы там ни творилось внутри, вне зависимости от захлёстывающих душу обиды, ярости, презрения, страсти, радости и всех прочих эмоций - ты всё равно должна уметь мыслить. Видеть, слышать, анализировать, делать выводы. Причём точные выводы. Всё равно. Всегда и в любом состоянии, хоть пьяной, хоть полумёртвой, хоть какой. Это - вопрос выживания".
   После чего Сосед снова, на уже знакомый манер свернулся в тихой глубине чёрным шаром. Сказал, что счёл нужным, и самоустранился.
   А вот толком обдумать сказанное Ниллима не успела. Харав свернул в очередную арку и остановился, приведя её на порог обширной, шумной, ярко освещённой каверны. Впрочем, шум при их появлении стих, словно по команде. Несколько пар глаз (и все, как одна, - недружелюбные) скрестили свои взгляды на вошедших.
   - Мастер сарье Винаме, я привёл вам новую подопечную.
   - Ты что, шутишь, заклятый? На кой мне эта меше?
   - Танш сарье Рэхлонд принял её в учение.
   Поименованная Винаме (тоже грерод, как Смотритель, но поменьше, полегче и с куда менее роскошной гривой) оскалилась.
   - А лан Рэхлонд не заработался, часом? - рыкнула она. Но умолкла, когда ещё одна, более молодая представительница той же расы, отличающаяся серебристо-серой мастью, что-то тихо прошептала ей на ухо. После чего оскал исчез, а Винаме вперила в харава-проводника ещё более пронзительный, чем прежде, взгляд. - Так. Рэхлонд оставил чёткие распоряжения насчёт того, к какому именно мастеру отойдёт... вот это?
   - Нет, мастер сарье.
   - А! Отлично. У меня, как ему известно, и без... этого хватает учеников. Так что пусть эту меше воспитывает Глам. У него всего один старший ученик и ни одного младшего. Всё, иди.
   - Слушаюсь, мастер сарье Винаме, - бегло поклонился харав.
   Ниллима чуть задержалась. Обвела взглядом мастера Винаме, подсказчицу, всех остальных присутствующих. Оценивая, запоминая, отражая презрение в чужих взглядах даже не как зеркало, а как усилитель. Фыркнула на прощание - и снова двинулась за крысоморфом.
   "Зря ты так с этим гадюшником", - снова ожил Сосед.
   "Зато, как ты выражаешься, душу отвела", - парировала она.
   "Как бы впоследствии они тебе чего-нибудь не отвели", - сумрачно выдал учитель и снова намертво умолк. Раньше Ниллима не преминула бы уточнить причины такой сумрачности, но теперь... особенно после лекции "прекращай дуться, начинай думать"...
   Как вскоре выяснилось, мастер Глам являл собой не то жертву проклятия, не то итог какого-то заковыристого эксперимента. Полностью лишённый волосяного покрова как минимум на голове, а как максимум - вообще на всём теле, он отличался неестественной бледностью, глазами без белков, лицом без носа (вместо которого красовались две чуть изогнутые щели) и безгубым ртом. Кисти рук у него заканчивались шестью длинными гибкими пальцами, лишёнными когтей. Прямо не пальцы, а корни какие-то. В общем, смотреть на него было не очень приятно; хорошо ещё, что всё, кроме головы и кистей, прикрывал свободный тёмно-коричневый балахон до пола.
   Известие о том, что отныне у него появилась новая ученица - да, именно вот эта клеймёная машир - мастера Глама в восторг не привело, но свалить нежданную обузу на кого-то третьего он всё же не попытался. То ли, в отличие от мастера Винаме, не имел достаточно власти, то ли внял аргументу о слишком малом числе закреплённых за ним учеников, то ли ещё по какой-то причине. Но в то, что он внезапно и страстно воспылал желанием передать ей свои знания и навыки, Ниллима не верила совершенно. Пока отсутствовал отправленный за старшим учеником Глама крысоморф, мастер даже не попытался выяснить её имя. И вообще старательно делал вид, будто находится в полном одиночестве... сколь старательно, столь же и безуспешно.
   Ожидание тянулось, и тянулось, и тянулось... окончательно заскучав, девушка отвлеклась от украшающей помещение системы иллюзий и принялась изучать клеймо, старательно вникая в собственный организм. Впрочем, полного сосредоточения на задаче не вышло, да и выйти не могло, пожалуй. Углублению в разбор магической структуры, здоровенным пауком вцепившейся в левое плечо, сопутствовало сохранение в Лице раздражённого равнодушия. Сверх того, параллельно с попытками вникнуть в сущность клейма, Тень продолжала удерживать полог и следящую сеть (сокращённую ради удобства до сферы шагов двадцати в поперечнике).
   Чем дальше, тем очевиднее становился неприятный факт: если даже Ниллиме удастся понять, что к чему и почему в тонких магических связках клейма, то удастся ей это не с наскока и не между делом. Одно лишь только отделение активных линий от паразитных, гоняющих туда-сюда слабые импульсы энергии и маскирующих этой активностью по-настоящему важные части структуры, обещало стать задачей непростой. Как минимум - затратной по времени и в целом весьма муторной. Не говоря уж о сопутствующем риске.
   "Вот если бы Соседа попросить о помощи...
   Нет уж. Что я, без подсказок вообще ни на что не годна? Сама справлюсь!"
   К счастью, тут на сцене наконец-то появился Жанкарн, так что глухое, копившееся в Тени искреннее раздражение Ниллимы поутихло, вытесняемое лёгкими всплесками любопытства.
   В отличие от своего жутковатого учителя, старший ученик выглядел вполне нормально... то есть для полукровки нормально. Сходу определить, чей именно союз породил Жанкарна, оказалось сложно. Похоже, родители его сами не отличались чистокровностью. Бросались в глаза большие, с ладонь, плохо держащие форму уши, вытянутые на манер жерма челюсти, грязно-синие радужки, рассечённые вертикальным зрачком. И - небольшие бугорки над висками, подозрительно напоминающие рога. Телосложением полукровка не выдался: от Ниллимы он отставал в росте на целую голову, имел узкие плечи и отнюдь не богатырскую грудь. Хиловатым, да к тому же ещё коротковатым рукам составляли контраст мощные задние конечности.
   Тем удивительнее было обнаружить у столь причудливого смеска довольно мощную ауру Дара, всего лишь раза в полтора уступающего Дару мастера Глама. А резерв самой Ниллимы, к слову, превосходящий примерно вдвое. Похоже, из правила "чем чище кровь, тем больше Сила" имеются исключения...
   Следом за старшим учеником Ниллима совершила третий и последний в этот марог переход по недрам Лабиринта. Когда же этот переход завершился, Сосед неожиданно оживился и со странным воодушевлением выдал не менее странное, но смутно понятное слово:
   "Общага..."
   "Ты о чём?"
   "Да всё о том же. Это - жилой блок, предназначенный для проживания двух десятков рыл. Жить в нём всего вдвоём - почти роскошь".
   "Вдвоём - это вдвое больше, чем нужно!"
   "Ой, брось. Ты только посмотри, какой милый куратор тебе достался! Сейчас, например, он смутился, не решаясь настаивать на общественно рекомендованном обращении. Можешь поверить: ни один чистокровка на его месте твоё панибратство терпеть бы не стал. Причём половина при этом воспользовалась бы в воспитательных целях возможностями клейма, если не вообще плетью. А этот, быть может, даже знаниями станет делиться без особого скрипа".
   Ниллима посмотрела на полукровку по-новому.
   - Лан Жанкарн?
   - А?
   - Ты хотел что-то сказать? Наверно, насчёт учёбы?
   Чужое смущение усилилось - и пошло на спад, старательно вытесняемое лёгкой злостью. Не вовне направленной, а на себя самого. Какое знакомое чувство...
   - Гм? Ну да. Точно. Раз я твой куратор, то... а что ты знаешь о путях Сил?
   "Только не вздумай хвастаться!"
   "Да я и не думала. Я просто..."
   "Ты пока даже не понимаешь, насколько всё не просто! Даже самые безобидные вещи из числа тех, которым я тебя учил, могут вызвать настоящий взрыв!"
   "Но тогда что мне ему ответить?"
   "Скажи, что не знаешь ничего".
   "Но это же ложь!"
   "Да. Необходимая".
   "Я не хочу врать! Не хочу!"
   Тяжкий мысленный вздох был ответом на этот беззвучный крик. И Ниллима немедленно ощутила себя капризной малолеткой... каковое ощущение усугубилось, когда Сосед, убрав все следы эмоций из "голоса", сказал:
   "Правда предпочтительнее вранья. Но при этом правда, к сожалению, уместна далеко не всегда. Очень часто для того, чтобы получить возможность высказать правду, следует сначала нагородить три большие кучи лжи. Хотя ты-то в данном случае можешь утешиться тем, что ответ "ничего не знаю" не будет чистой ложью".
   "Да неужели?"
   "Именно так. Разве ты знаешь хоть что-нибудь о том, как принято обучать юных Сильных в Доме Зверей? Нет. Ты Идущая, но твой путь благодаря мне, не побоюсь громкого слова, уникален. Поэтому скажи ему, что не знаешь основ. Ведь общепринятых основ ты действительно не знаешь".
   "Но это всё равно обман..."
   "Умолчание. Вообще, с чего ты решила, будто этот юноша достоин твоей откровенности? Или ты воспылала к нему..."
   "Нет!!!"
   Сосед мерзко хихикнул.
   "Скажи уже хоть что-нибудь, малышка, - добавил он с внезапной, какой-то бережной мягкостью, мгновенно разоружившей Ниллиму. - Он ждёт твоего ответа".
   Тихий вздох. Взгляд глаза в глаза:
   - Знаешь, лан... считай, что ничего.
   - Это как?
   - Обыкновенно. Начни моё обучение с основ, с общих истин, с... чистого листа. Поверь: так будет гораздо лучше. Для всех.
  
  
   Сосед
  
   Всё в мире относительно. Какая-нибудь принцесса на горошине пришла бы в ужас, увидев, в каких условиях Ниллиме предстоит жить. Что творилось на территории Жанкарна - вопрос открытый, сотканные артефактами иллюзии сплошных бархатно-чёрных занавесей не позволяли разглядеть его жильё. Но вот в любой из семнадцати остававшихся свободными спален блока картина царила примерно одинаковая. Слой пыли на всём и вся, мелкий мусор, валяющийся на виду, тяжёлый запах нежилья и полностью отсутствующее освещение...
   Но таких ли мелочей бояться девушке, считавшей ночёвку в каменной пещерке на свежих листьях онгров вполне обычным делом?
   Выбрав ту спальню с правой стороны, что поближе к кухне, ученица выпросила у куратора кожаное ведро и тряпку. Вооружившись подобным образом и зарядив ведро в бассейне первой обоймой чистой воды, Ниллима принялась за решительную борьбу с грязью. Отсутствие света в самой спальне ей не мешало: при заимствовании "теневого зрения" у мечезуба тех отблесков, что давали "вечные" светильники в центральном проходе, становилось достаточно для уверенного опознания мест, которые ещё не свели близкого знакомства с влажной тряпкой.
   Наблюдая, с каким ожесточением ученица расправляется с пылью, рассказ про бытовую магию я мудро решил отложить. Пусть сбросит пар, развеется... порычит немного...
   Так, а вот эту самодеятельность лучше пресечь.
   "Стой!"
   "Ну что там ещё?!"
   "Ты что, собираешься лежать на голом камне?"
   "Лучше уж на голом камне, чем на этой... этой..."
   "Не спеши. Конечно, сейчас эта колония спального мха находится не в лучшем состоянии, но она ещё не усохла на корню. А всё остальное поправимо".
   "И что мне с этим делать?"
   "Для начала - просто увлажнить. Не сильно. Набери в рот чистой воды и спрысни ложе".
   "Это как?"
   Я объяснил, транслировав короткий образ-инструкцию и картинку - этакое приложение, демонстрирующее, "как это должно выглядеть со стороны".
   "А что потом?"
   "Спальный мох питается органикой. Ну, там, выпавшими волосками, отшелушившимися клетками эпителия, выделениями сальных желёз. Так что чем больше ты будешь на нём лежать, тем он станет пышнее и мягче. Для ускорения процесса можно спрыскивать его не водой, а бульоном. Ещё его можно подкормить напрямую от ауры".
   "Погоди-погоди! То есть он - родня лам-лианы?"
   "И глайховой лозы, и живых плетей. Да. Троюродная".
   "Жуть какая..."
   "Чего же жуткого? Нормальный биомагический продукт. Очень удобный в быту. Так что не надо его сдирать и заменять каким-нибудь суррогатом, проще использовать по назначению".
   "Ну, раз ты так говоришь... а как его "подкармливают" от ауры?"
   Я объяснил, как. На что Ниллима задумчиво выдала:
   "Похоже на целительство..."
   "Верно подметила. Оно и есть. Если конкретно - энергетическое донорство. Вот только с этой самой подкормкой надо быть осторожнее. Тут как с угольками: если не добавить топлива, причём сухого и легко воспламеняющегося, можно не разжечь огонь, а задуть его".
   "Ну, это понятно. А чем можно заменить бульон?"
   "Быстрее и проще всего - кровью".
   "Что-о-о? То есть вот это... это..."
   "Опять бурная реакция на пустом месте? Ну да, спальный мох может утилизировать твою кровь. И что в этом такого страшного? От тебя ведь не литр ценной жидкости требуется. И даже не половина литра. Кстати, заодно в быстром магическом исцелении мелких порезов можно будет попрактиковаться..."
   Ниллима фыркнула.
   "Слушай, Сосед! Вот как получается, что ты что угодно способен наизнанку вывернуть?"
   "Ну, насчёт "что угодно" ты преувеличиваешь. Но если имеется в виду способность найти положительные моменты в даже достаточно мерзких обстоятельствах..."
   "Ой, не начинай снова! Лучше покажи, как надо лечить эти самые мелкие порезы. ДО того, как я начну кропить своей кровушкой плотоядное ложе".
   "Ну что ж. Начнём с кусочка теории. Как нетрудно догадаться, простые физические повреждения мягких тканей являются простейшим из случаев, с которыми приходится на практике сталкиваться целителю. И осваивать азы лучше всего на царапинах и порезах. При естественном заживлении полное восстановление повреждений невозможно из-за так называемого рубцевания. Проще говоря, на месте повреждения образуется масса особой соединительной ткани. Шрам. А вот если процесс рубцевания отменить или - что даже проще - залечить рану до того, как она начнёт рубцеваться, то, естественно, никакого шрама на месте раны не останется..."
  
  
   Ниллима
  
   Прямо как в старые добрые времена, до гибели Братца и принудительного переселения в Лабиринт. Сосед объясняет и подсказывает, ученица слушает, запоминает и пытается применить его указания на практике. Как правило, не без успеха.
   Вот только старые добрые времена всё-таки позади. Их уже не вернуть, как ни старайся...
   "А как насчёт уже имеющихся шрамов? Их можно исцелить полностью?"
   Пауза.
   "Можно. Свести клеймо - не такая уж непосильная задача..."
   "И? Что молчишь? Не хочешь в очередной раз успокаивать юную дурочку, талдыча про необходимость и полезность этого... этой дряни?"
   "Именно так, - мысленный голос Соседа стремительно обрастает инеем и колючей сталью. - Ты сама всё прекрасно понимаешь. Это раз. И, во-вторых, сам я сводить клеймо не буду".
   "Этим займусь я сама, когда освою нужные заклятья... так?"
   "Снова в точку. Кстати, ты так и не удосужилась подумать над проблемой в целом".
   "А что, обязана была?"
   Идущего изнутри холода становится больше.
   "Придётся прибегнуть к наглядному примеру. Смени облик".
   "Что? Прямо здесь?"
   "Жанкарн занят шлифовкой основы для "вечного" светильника. Кроме того, ты заметишь, если он вдруг направится сюда: твоя собственная следилка развёрнута и бдит. Других возможных свидетелей рядом нет. Давай, меняйся".
   Ниллима поёжилась. Учитывая настрой Соседа, желание поартачиться начисто пропало.
   Что ж. Сказано сменить облик? Сменим.
   Ощущение времени на пороге изменения стало другим. Пульс мира замедлился, а вот мысли - наоборот, резко ускорились. Когда это произошло в первый раз, она не на шутку испугалась. Но позже Сосед её успокоил, заметив, что "применение по-настоящему сложной и мощной магии часто включает в себя эффект искажения субъективного времени". Так что Ниллима сначала успокоила свои страхи, а чуть позже привыкла и даже начала находить в ощущении "остановленного мира" особую прелесть. Последовательность действий при смене облика тоже стала привычной. Мягко развернуть "фокус" связи к нужному облику (пусть на этот раз им станет краповый геккон), укрепить связь текущего и целевого обликов, дать команду - и резко "сжать" нить связи!
   Душа двуногого тела устремилась "вверх", забирая с собой собственно тело. На самом деле она ничего не забирала, процесс параморфоза происходил по-другому... но как именно, Сосед отказался объяснять под старым предлогом: мол, "недостаточное знание теории", "пока ты не владеешь нужным комплексом терминов"... душа геккона летела "навстречу", наполняясь Силой и энергией самой жизни. Что же до Ниллимы, то она своей частью (в основном той, которая звалась Лицом) словно "подпрыгнула", на мгновение зависая в паутине реальности вообще без какого-либо плотного тела, а потом "упала" туда же, где была до этого, привязанная к телу ящерицы в целый локоть длиной. Ну, это если считать с хвостом.
   Вся смена облика, если верить Соседу, занимала не более двух или трёх бун, хотя "изнутри" меняющегося тела параморфоз растягивался на целый нохх, если не больше.
   "Замечательно. А теперь - риторический вопрос. Где клеймо?"
   Ниллима застыла на месте. Впрочем, для крапового геккона полная неподвижность во время охоты на неосторожных насекомых - норма.
   "Оно... исчезло?"
   "Ответ неверный. Смени облик на родной".
   Слегка оглушённая, Ниллима повиновалась. А вернувшись в двуногое обличье, обнаружила, что клеймо Лабиринта "украшает" её левое плечо, как прежде.
   "Как... почему?!"
   "А вот так. Долиг Рэхлонд клеймил некую машир и у неё же принимал клятву, которая, среди всего прочего, должна управлять клеймом. Однако все остальные твои обличья полностью свободны от клейма и его карающих функций. На что я и рассчитывал".
   - А... - вовремя спохватившись, девушка вернулась к выражению мыслей без звукового сопровождения. - "А раньше ты мне об этом сказать не мог?"
   "Я питал скромную надежду, что ты сама додумаешься до этого, - в ответе Соседа теперь царил не столько холод, сколько усталость. - Что сообразишь: я никогда не посоветую тебе ход, в результате которого ты окажешься в магическом рабстве. И даже ход, который может привести тебя в рабство. Но - не додумалась. Не сообразила".
   Ниллима сглотнула комок в горле.
   - Я... - прошептала она. - Ты действительно... я... извини.
   "Это я должен просить прощения. В конце концов, ты - не опытная ведьма, способная что угодно использовать к собственной пользе и из любого положения вывернуться не то, что без потерь, - с прибытком. Я веду тебя по пути, который даже взрослый бы не всякий осилил, и..."
   На этот раз Ниллима застыла уже в двуногом облике, вскинув голову и сжав кулаки.
   "Я взрослая, - отчеканила она. - Только ты об этом забыл".
   "Забыл?"
   "А разве нет? Если бы ты считал меня взрослой, ты бы объяснил мне всё до конца. Сказал, на что ты рассчитываешь, к чему мне надо готовиться и что предстоит вытерпеть. Это же не высокая теория магии, ЭТО я вполне способна была понять! А так... я пошла за тобой вслепую, полностью доверяя выбранному ТОБОЙ пути. И... в вечный лёд это гадское клеймо, в вечный лёд клятву. Но то, что стало с Братцем..."
   Закончить мысль она не успела. Потому что от Соседа повеяло уже не холодом, а тем самым многократно поминаемым вечным льдом:
   "Вот, значит, как ты на это смотришь? Нехороший Сосед виноват во всём, а я - такая вся невинная и нежная, ни в чём не виноватая. Он, значит, ничего мне не объяснил, поэтому он гад мерзопакостный, который... не хочет... ДУМАТЬ ЗА МЕНЯ... так?"
   Ниллима снова отрезала себя от Соседа самым плотным пологом, какой могла поставить. Ради этого она пожертвовала даже разделением на Лицо и Тень, даже следящей сетью. Растянувшись на ложе, укрытом спальным мхом, она с закрытыми глазами погрузилась в вихрь тёмных эмоций. Спустя некоторое время от уголков её глаз покатились слёзы, оставляющие на коже мокрые солоноватые дорожки. И продолжали катиться довольно долго.
   Спальный мох впитал очередное подношение, как перед тем - кровь.
   Без следа.
  
  
   Сосед
  
   С волками жить - рычать и выть, да?
   Да.
   Конечно, я циничная сволочь. Конечно, я просчитываю ситуацию, пользуясь всеми (весьма разнообразными) средствами, какие у меня есть, и манипулирую Ниллимой без зазрения совести. Всё так, никуда от этого не деться...
   Вот только при этом я преследую выгоду для неё же. Мои интересы тут вторичны.
   Есть такая штука. Полезная. Прививка называется. Это когда берут ослабленную форму какой-нибудь заразы и нарочно вводят в организм. От этого антитела вырабатываются, иммунитет растёт и вообще много полезного получается. Правда, бывает, что в результате прививки организм - молодой, неокрепший - начинает лихорадить. Ну, тут уж никуда не денешься: издержки производства, лес рубят - щепки летят и всё такое прочее.
   Это я к чему?
   В скором времени от решений Ниллимы будут зависеть разумные существа. Жить в каком-либо обществе так, чтобы от тебя вообще никто не зависел и чтобы твои телодвижения ни на ком не отражались, нельзя. Это - аксиома. В общем... Братца жалко, конечно.
   Но Ниллиму жальче.
   Да и её будущих соратников тоже...
   Я дал ей основы эффективнейших техник мышления. В том числе не замкнутых на обмен электрическими импульсами между нейронами. Фактически, ученица, как и я, способна решать логико-этические головоломки быстрее суперкомпьютеров. То есть потенциально способна. Вот только есть одна закавыка: для того, чтобы использовать что бы то ни было, живым существам мало одной только возможности использовать это. Им ещё мотивация требуется.
   Ниллиме НУЖНО думать. Быстро, глубоко и эффективно. Не будет думать (причём сама, без моих подсказок, по своему собственному желанию) - угробит себя и окружающих. Ибо очень мало общего у Дома Зверей и приюта милосердия. Что, не подумала? Ошиблась, недотумкала, затянула с решением? Изволь получить результат.
   Не нравится? В следующий раз будешь умнее.
   Может быть.
   Ну а на крайний случай... оплакав Братца и себя саму, она будет меньше горевать, если (точнее, когда) из-за её решений погибнет ещё кто-нибудь.
   Принцип прививки.
   ...кого я пытаюсь обмануть? Обжигая Ниллиму леденящим дыханием неудовольствия, я был полностью искренен. Вот только направление эмоций продемонстрировал не то. Не ученицей я был недоволен до самого нутра, до сухих рвотных спазмов.
   Недоволен я был - собой.
   Впрочем, ко мне принцип прививки тоже вполне применим. Действуй, Шард, набивай на совести мозоли. И с волками жить... станет чуть легче. Определённо.
  
  
   Жанкарн
  
   Учёные должным образом, руки выполняли простую подготовительную работу словно сами по себе, без участия сознания. Действительно, что такого мудрёного в шлифовке, чтобы требовать постоянного контроля? И разум, не сконцентрированный на действиях тела, перебирал факты, то и дело перемежая их вопросами. До поры - безответными.
   "Странная нам с мастером Гламом досталась ученица. Более чем.
   Почему именно Смотритель ставил ей клеймо и принимал клятву? Почему не кто-то из мастеров? Да для этого даже мастер не нужен: прижать к телу Тавро Лабиринта и выслушать стандартный текст, приняв клятву, способен кто угодно, вплоть до младших учеников!
   Но это ещё ладно. Рэхлонд сидит высоко, до нас, сирых, снисходит редко... чего не скажешь о Карроз Винаме с её мастером. Почему именно она взялась предупреждать о том, что меня у мастера Глама ждёт сюрприз? А ведь сарье Карроз наверняка знала, что ждёт и даже, пожалуй, - какого рода этот сюрприз. Но... всё равно не сходится. Сыграть роль вестницы, девочки на побегушках - это до такой степени на неё не похоже, что само по себе внушает подозрения самого тёмного свойства.
   Чую интригу! Причём, как обычно, не к нашей пользе.
   Ладно. Пусть канет во мрак Карроз со всеми своими пакостями, уже совершёнными и ещё только задуманными. Ниллима! Этот её последний не то совет, не то предупреждение... почему будет лучше, если я стану вести себя с ней как с малолеткой не старше половины ванаг, едва прибывшей в Лабиринт и ничего толком не понимающей? Что за странная блажь?
   Ведь она явно не новичок на путях Сил. Невозможно быть новичком и иметь такой потенциал... ну, если новичок не из Линейных. Но в случае Ниллимы благородством даже не пахнет. То есть да, бывает: самых что ни на есть чистокровных клеймят. Изредка. Чтобы навсегда и с гарантией вывести из рода. Но машир? Да эта раса и чистокровность совместимы не больше, чем вода и масло! Даже о том, чтобы машир становились толковыми сарье, я раньше не слышал. Считал, что эта раса состоит сплошь из ничтожных. Ну, или что среди них можно отыскать каких-нибудь самоучек с парой трюков в запасе, не более... ан нет. Оказывается, попадаются меж ними и уникумы - такие, как Ниллима. Полноценные Сильные.
   Может, она чей-то шпион?
   Но тогда она бы не смогла выдержать проверку сарье Рэхлонда. Или она действительно шпион - но шпион, отчего-то нужный Смотрителю или его семье?
   Нет, опять чушь какая-то. Если бы всё было так, Ниллима не оказалась бы в ученицах у Глама. Не в том положении и не той категории находимся мы, скромные артефакторы из пятого ряда третьей колонны, чтобы за нами требовалось устанавливать персональную слежку, да ещё с такими сложностями-странностями.
   Загадка на загадке. Причём все - с подковыркой".
   Жанкарн вздохнул...
   И тут его руки замерли, прекращая привычные монотонные движения, когда сознание отметило вблизи (да какое там "вблизи!" - нет, в той самой спальне, которую выбрала для обитания Ниллима!) всплеск Силы: глуховатый и вместе с тем весьма мощный. Как если бы здоровенная каменная глыба вздумала подскочить на мягко спружинившем постаменте: вроде бы ничего не слышно, но сотрясение ощущается. Не ушами, разумеется, - всем телом. Пятками, нутром и поджилками, не говоря уж об ауре.
   Как беззвучный гром.
   "Что за?.."
   Ещё одно сотрясение. Чем-то похожее на первое, но вроде бы даже более мощное. Или это лишь кажется, потому что он успел насторожиться?
   У Жанкарна волосы на загривке встали дыбом.
   "Значит, с самых основ учить? Это её-то, знающую настолько тяжёлую магию? Ха".
   Однако новых сотрясений не последовало. И вообще всё затихло. Нохх, второй, третий - ни малейшего следа магической активности. Глухо.
   "Сходить посмотреть, что она там?.. нет, не годится. Ещё прибьёт, чего доброго... а Ниллима, судя по всему, вполне может меня прибить - просто на рефлексах. Уж Силы пробить мой лучший универсальный щит ей точно хватит. И что мне толку, если после этого клеймо её саму убьёт за нарушение клятвы?
   Но...
   Да. Пожалуй, именно так и сделаю. Мхм, где тут у меня?.."
   На пару бун задумавшись, Жанкарн без лишней суеты, но весьма быстро метнулся в угол спальни, превращённой долгими стараниями в мини-мастерскую. Положил ладонь на крышку артефакта, выглядевшего, как средних размеров сундук, сосредоточился, посылая чётко профилированный импульс.
   Так, основная охранная система с дежурства снята. Катимся дальше.
   - Открой!
   Подпружиненная крышка под ладонью толкнулась, сама собой поднимаясь на хорошо смазанных петлях. Жанкарн прижал её, не позволяя открыться сразу. Последняя страховка на всякий случай. Вторая, дополнительная охранная система зафиксировала давление на крышку после приказа на открытие, ещё раз сверила форму ладони открывающего с записанным в памяти образцом - и коротко пискнула: мол, всё уже, хозяин, доступ открыт. Полукровка убрал руку и позволил крышке откинуться, после чего вынул из двух соседних ячеек не похожие друг на друга штуковины. Перенёс их на рабочий стол, закрыл сундук-артефакт, вернулся к столу.
   Предстояла не самая сложная, но довольно муторная часть дела.
   Вооружившись кистью и банкой с красящей смесью за номером 4а ("Кстати, не забыть пополнить запасы", - зарубка на память), а также грифельным карандашом, линейкой, циркулем, угломером и ещё кое-какими чертёжными инструментами, Жанкарн с привычной сноровкой изобразил на специально выделенном под такие вещи участке стола несложную схему взаимодействия. Сперва карандашом, а потом, поверх - красящей смесью. Закончив, убрал инструменты, бросил кисть в банку с растворителем, отмокать, вернул банку на полку и активировал заклятье: простое, слабое, но довольно тонкое. Сочетающее термообработку и облучение синим светом. На все смеси четвёртой группы оно действовало как закрепитель.
   Выждав ещё немного и проведя ладонью по приятно чётким линиям на потеплевшем столе, Жанкарн остался доволен: состав застыл, как положено. Теперь убрать схему со стола без особых хлопот мог только растворитель (не тот, в котором отмокала использованная кисть, а другой, посильнее). Осталось установить в предусмотренные фокусирующие точки схемы те самые штуковины, что хранились в сундуке, и...
   Разумеется, большинство телодвижений, проделанных только что полукровкой, не являлось необходимым. Его квалификация уже давно позволяла создать единый артефакт, а не комплект, ко всему прочему требующий соединения через начертанную схему. Вот только для полукровки что создание, что хранение - и особенно использование - некоторых артефактов было... чревато. Нет, официально никто ничего не запрещал. Но несоблюдение неписаных правил в Лабиринте порой отливалось ещё горшими слезами, чем несоблюдение правил формальных. Просто потому, что с неписаными правилами многое зависело от произвола вышестоящих.
   На снисхождение даже родовитые сарье могли рассчитывать далеко не всегда. Попадёшься с чем-то горячим представителю враждебного семейства, и здравствуй, Мрак. Даже если "свои" заступятся, цену назначат суровую. Но это всё равно лучший вариант, потому что если не заступятся - можно вообще напороться на клеймение с бессрочной отправкой на фронт. Чтобы оступившийся сдох не просто так, но с пользой для Дома Зверей...
   А когда заступаться за тебя просто некому?
   Вот именно.
   ...Примерно шесть бирелл тому назад мастер Глам застукал Жанкарна за созданием жезла из кости, стекла и камня, способного с большой силой и едва уловимой взглядом скоростью метать в цель наколдованные ледяные иглы. Причём тщательно обработанные стеклянные фрагменты не просто накапливали в артефакте Силу. Подобные стеклянным пластинам "вечных" светильников, но более мощные и к тому же самонастраивающиеся, они могли подключаться к каналам эмерон... а ещё могли делиться энергией с владельцем жезла. И, словно всего уже перечисленного мало, общий поток Силы, получаемой таким образом, превышал по скорости восполнения тотемные каналы большинства благородных.
   - Зачем тебе этот предмет? - спросил мастер. В функциях жезла он разобрался не с одного взгляда, но достаточно быстро... вот только на полукровку вместо удовольствия от успехов ученика и вполне, казалось бы, заслуженной похвалы рухнула тяжесть сдержанного раздражения.
   Угрюмо и упрямо уставившийся в пол, Жанкарн объяснил.
   - Кажется, - после недолгого молчания молвил Глам, - я не рассказывал тебе о моём прежнем ученике. Том, который был до тебя. Талантливый парнишка... даже талантливее тебя, не в обиду будь сказано. Его тоже вызвали на поединок ради спора. И тоже, как артефактору, дали фору: мол, можешь использовать любой изготовленный тобой предмет, чтобы возместить свою слабость полукровки. Да-да, он тоже не отличался чистотой происхождения... а его противник, напротив, входил в древний и уважаемый род. Интересное совпадение, правда?
   - Он... проиграл?
   - Нет, что ты. Он, - мягко напомнил мастер Глам, - был талантливым. Его рассеивающий внимание артефакт просто не оставил шанса противнику, тот даже не сумел ни одного атакующего заклятья выпустить. Чистая победа... для соперника из благородных, конечно, очень унизительная. Честь рода и всё такое... сам понимаешь.
   - И что потом? - буркнул Жанкарн, по-прежнему глядя в пол.
   - На поединке присутствовал отец проигравшего. Он пошептался с сыном, при свидетелях снял с шеи фамильную подвеску и передал своему отпрыску, после чего тот сразу потребовал повторения поединка. Мол, всё это не считается, победа полукровки - простая случайность, он готов доказать это делом и всё такое. Мой ученик взялся доказать, что случайность ни при чём. И снова вышел в круг.
   Молчание.
   - Во время первого поединка, - продолжил мастер мягко, - Лухош пощадил противника. Не стал убивать или хотя бы серьёзно ранить его, потому что... понятно, почему. Но во втором поединке, когда благородного от действия рассеивающего внимание артефакта прикрыла фамильная подвеска... а сынок-то был изрядно обозлён, на кону стояла честь рода и всё такое... и потом, кто ж станет мстить за какого-то полукровку, да ещё безотцовщину?
   Молчание.
   - Подумай, Жанкарн, стоит ли досрочное обретение права на живую плеть твоей жизни.
   После этого мастер Глам ушёл.
   Его ученик снял с жезла все стеклянные фрагменты, вышел в круг без удобного источника пополнения сил и после долгой схватки на истощение, показав себя практически равным если не в Силе, то в искусстве, - проиграл. Жезл перешёл к победителю, который тут же демонстративно переломил его на три части и бросил на песок.
   Право на живую плеть Жанкарн отвоевал много позже. Убедительной победой.
   В схватке с другим полукровкой.
   "Так. Хватит воспоминаний. Пора!"
   Ещё один необходимый компонент: заклятье, частично объединяющее восприятие сарье и специально созданные контуры составного артефакта. Тонкий и сложный компонент, правильное использование которого оставалось невозможным без кое-каких дополнительных хитростей. Хотя уж кто-кто, а Жанкарн, довольно долго подбиравший заклятье, а потом постигавший эти хитрости на собственном опыте, отлично знал, что к чему, как и зачем.
   Над ближней из двух штуковин возникло облачко дрожащего, туманного света. Любой, кто вздумал бы понаблюдать за ним со стороны, ничего больше и не увидел бы. Но для артефактора (и только для него одного: ещё одна, последняя предосторожность) этот дрожащий свет воспроизводил весьма чёткую картинку: его же мини-мастерская, но из точки под самым потолком. А точнее - находящейся ровно в трёх локтях над дальней из двух "штуковин".
   Короткой мысленной командой Жанкарн настроил артефакт на аурное сканирование и сместил фокусную точку в нужном направлении, к спальне Ниллимы. Беспрепятственно пронизав стены, призрачное око зависло под потолком, выше и чуть в стороне от младшей ученицы.
   "Лежит... всего лишь лежит? Ой, что-то не верится...
   Так. Что там с потоками Сил? Никакой заметной активности по всем спектрам... Странно. А если снять эмоциональный рельеф?
   Ого. Вот это номер. Что это с ней творится-то? Почему она..?"
   Чтобы убедиться в точности украдкой добытых сведений, Жанкарн переключил артефакт в едва ли не самый бесполезный диапазон. Теперь призрачное око выдавало почти ту же картину, какую мог бы дать обычный, не магический глаз, если бы его обладатель висел под потолком спальни Ниллимы. Полукровка оценил фигуру девушки, лежащей на спине с руками, сложенными на животе - так, словно у неё болел желудок. Резко приблизил лицо, занявшее почти всё поле зрения... вздрогнул, как от ядовитого удара живой плети, выключил артефакт, тряхнул головой, начал разбирать своё шпионское устройство...
   Поздно.
   Забыть вид двух влажных дорожек на чужом лице Жанкарн уже не мог.
  
  
   Ниллима
  
   Давно уже ей не приходилось отдыхать традиционным образом. То бишь спать. Строго говоря, с тех пор, как число её обликов увеличилось до трёх, она (с подачи Соседа) ни разу и не ложилась. Усталость плоти исчезала при смене обличий, медитации обновляли дух, возвращая остроту мыслям и свежесть ощущениям... но какое-то подспудное напряжение, видимо, всё-таки копилось. И накопилось его немало. Во всяком случае, проснувшись на ложе, покрытом спальным мхом, Ниллима почувствовала себя словно заново родившейся.
   Даже разговор, предшествовавший сну, теперь казался... нет, не маловажным. Просто - уже совсем иным. Вплоть до того, что собственная реакция на слова и на транслируемые Соседом ощущения казалась логичной, естественной, отчасти даже простительной - но слишком резкой.
   Нет, ну что он сказал такого уж нестерпимо обидного? Чистая правда, без прикрас...
   Хорошо же. На факты не обижаются, факты учитывают и реагируют на них. Я вела себя недостаточно умно? Плохо просчитывала последствия своих действий (а если быть честной, то и вовсе не просчитывала)? Что ж, буду просчитывать. Соседу нужна умная ученица? Буду умной.
   О, ещё как буду!
   Приняв решение, Ниллима перешла от мыслей к действиям.
   Начав с Раскрытия Связей, она некоторое время перебирала спектры Сил и модели восприятия. Смещала границы аурной чувствительности, экспериментировала с масштабами наблюдаемых объектов. Раскачка энергетической составляющей Дара с некоторых пор, по достижении "первого естественного порога", практически не приносила ей пользы, поэтому она перешла к упражнениям с сенсорикой. Благо у этой грани Дара, если верить Соседу, естественные границы чрезвычайно широки и потому трудно достижимы: "Даже если ты будешь тренировать восприятие постоянно, то достигнешь первого порога не раньше, чем спустя десяток бирелл, а то и через пару ванаг".
   Закончив с "утренней разминкой", Ниллима раскинула следящую сеть.
   Самая первая следящая сеть, которую она сплела после исцеления Братца, не выдерживала ни малейшего сравнения с этой. Теперь-то, зная об основах механизмов магического восприятия и худо-бедно владея рунными связками, Ниллима могла создать плетение в сотни, в тысячи раз более стабильное. А ещё - во столько же раз более плотное, не требующее неустанного внимания с её стороны... и при всём этом заслуживающее высочайшей отметки за незаметность. Нынче её следящая сеть, словами Соседа говоря, "ориентированная исключительно на пассивный сбор информации", могла быть обнаружена только при активном прямом контакте с аурой, да и то с трудом. Не говоря уже о том, что в случае этого самого прямого контакта отдать приказ на распад следилки - дело долей бун (возможность быстрого самоуничтожения в заклятье также предусматривалась). А там - поди, догадайся, что это было и для чего оно предназначалось!
   Следующим пунктом программы стало выделение Лица. Итак, я-она - дикая ведьма, которую заклеймил аж сам Смотритель. После отдыха она-я бодра, полна сил и преисполнена решимости занять подобающее место в иерархии Лабиринта... впрочем, про подобающее место - потом, а сейчас она намерена учиться. Причём как можно лучше.
   С самых основ, да.
   Вскочив с ложа, готовая ко всему Ниллима отправилась в бассейн. А когда вернулась, обнаружила, что Жанкарн заканчивает установку в её спальне "вечных" светильников.
   - Вот, - сказал он, словно отвечая на вопрос, хотя его никто ни о чём не спрашивал. - Ты же вроде привыкла жить на поверхности? Теперь хотя бы свет у тебя будет...
   - Ты словно оправдываешься за что-то, лан куратор. За что?
   - Я просто не хочу, чтобы ты пла... э-э... хочу тебя порадовать.
   - Тогда покорми меня, - потребовала Ниллима, сильно смягчая жёсткость слов прищуром, улыбкой и интонацией. - Голодна, как сурках мертвеца!
   - О! Да, конечно. Пойдём. И... постарайся запомнить дорогу.
   - Не беспокойся, запомню.
   Многим молодым сарье наука ориентации в Лабиринте не давалась на протяжении многих бирелл. И ничего удивительного: в конце концов, общая длина всех его проходов, лестниц, галерей и шахт, от естественных и до пробитых при помощи магии, превосходила всякое воображение. Распутавший сумасшедший клубок ходов Лабиринта и вытянувший получившуюся нить в одну линию обнаружил бы, что эта линия длиннее большой оси силгама.
   Запомнить ВСЁ это? Проще поседеть!
   Так что молодёжи приходилось выкручиваться - ведь, как поведал Сосед, спрашивать дорогу у старожилов считалось равносильным признанию собственной глупости и бессилия. Кто-то пользовался для лучшей ориентации заклятьями, кто-то создавал магические карты и путеводители, кто-то полагался на систему маячков... короче, каждый выходил из положения, как мог. Вплоть до использования зелий, временно обостряющих зрительную память и способности к ориентации в пространстве.
   В общем, хотя полукровка явно усомнился в способности Ниллимы сдержать обещание, высказывать свои сомнения вслух он не стал. Новоиспечённая младшая ученица усмехнулась... в Тени. Поработав с сенсорикой в начале марог, она, среди прочего, озаботилась изучением ближайшей части Лабиринта... так что по расположению всех переходов, помещений, лестниц, колодцев и прочих пустот в радиусе полутора тысяч шагов могла бы сдать экзамен.
   Маловат, конечно, радиус. Весь Лабиринт - он гораздо, гораздо больше. И назначение кое-каких помещений даже на "разведанной" территории остаётся тайной (возможно, для выяснения придётся навестить их, чтобы осмотреть лично... конечно, если время будет).
   Но в таком деле главных моментов всего два: начать - и не успокаиваться на достигнутом.
   ...место, куда привёл её Жанкарн, первым из всех помещений Лабиринта заслуживало названия оживлённого. Нет, здесь тоже ощущалась некоторая пустоватость. В трёхъярусном зале неправильной формы, имеющем около ста шагов в длину и чуть менее сорока - в ширину, с ещё менее правильной формы "колоннами", которые чаще походили на выросты стен, рёбра громадных зверей, обгрызенный мышами сыр, - да на что угодно, кроме нормальных несущих конструкций! - в этом зале могли собраться тысячи.
   Сейчас здесь присутствовало "всего" сотни три разумных, как принадлежащих разным расам, так и не принадлежащих ни одной из них. Но создаваемому ими шуму тоже удавалось наполнить зал столовой особым оживлением. Благо, каменные стены неплохо отражали даже самые слабые звуки, вроде шороха шагов и шума дыхания.
   Зал этот, как быстро убедилась Ниллима при первом же беглом взгляде, служил Лабиринту одной из столовых. Но - второй взгляд - только ли столовой?
   "Разумеется, нет! - тихо фыркнул внезапно оживившийся Сосед. О последнем разговоре, окончившемся ссорой, он словно вообще забыл... ученица склонялась к тому, что он прав в своей "забывчивости" и что ей тоже следует "забыть". По крайней мере, пока, а потом будет видно. - Смотри на этот праздник жизни, как на часть биоценоза. Сумеешь уловить достаточно нюансов - получишь исходные данные для интересных выводов".
   - Постой пока тут, я быстро вернусь, - скороговоркой сообщил Жанкарн и направился через весь зал к одному из тёмных проходов на другой стороне.
   Стоять и улавливать нюансы? Ну, это запросто.
   Ниллима потянула носом, обводя зал столовой третьим, по-настоящему пристальным взглядом и дополняя тем самым ощущения, предоставляемые исправно действующей следящей сетью. Накрывшей по мысленному сигналу всё помещение разом.
   Запахи еды - по большей части не особо аппетитные. Но не только они. Нет, не только. Зал пропах возбуждением и страхом, гарью подпорченной пищи, лёгким намёком на тухлятину, нечистым паром, запаховыми метками, свойственными представителям всех трёх Линий. Такая смесь, да ещё загустевшая и несвежая... но Сосед просил включить иные чувства, и она сосредоточилась, отодвигая сигналы обоняния в сторону.
   Искорки эмоциональных реакций, их соответствие (или, что интереснее, несоответствие) внешним проявлениям чувств. Кто с кем сидит, кто и как говорит... и кто при этом слушает. Или только старается создать впечатление внимательного слушателя. Как члены разных групп реагируют друг на друга (или, что интереснее, делают вид, будто не реагируют). Как передвигаются по залу представители разных рас, разных страт, обладатели разных статусов и объёмов Силы. Чем занимаются присутствующие, если не едят и не пьют - а таких, к слову, насчитывалось не менее двух третей от общего числа.
   Захватывающее зрелище. И весьма поучительное. Но...
   "Сосед, ты говорил, что разум резко отделяет обладающих им от неразумных существ..."
   "Конечно. А в чём дело?"
   "Если всё так и есть, почему вот это всё действительно так похоже на биоценоз?"
   "Какие-то собственные предположения у тебя есть?"
   "Возможно, наличие разума не влияет на... ну..."
   "На поведение в группах?"
   "Да, - Ниллима отвлеклась от наблюдения, сосредоточив больше внимания на внутреннем диалоге с наставником. - Это так?"
   "Не совсем. Ответ довольно сложен, несмотря на то, что прост. И нет, это не парадокс: он прост по сути, сложно лишь применить его к себе. Потому что самоанализ вообще самая сложная штука и никогда не может быть доведён до конца".
   "Не может? Почему?"
   "Примерно по той же причине, по какой нельзя себя победить. Слабость свою - можно. Лень, глупость, зависть, лживость - можно... как, впрочем, и правдивость с честностью, втоптав в прах собственное достоинство. А вот победить саму себя - нельзя. И познать саму себя - тоже: ведь чем больше знаешь себя, тем больше становится и поле исследования".
   Пауза.
   "Но речь о том, почему разумные существа, собираясь вместе, ведут себя как неразумные. Причина довольно проста: разум - индивидуальное свойство. Если точнее, он индивидуален для существ из Дома Зверей. Коллектив, в отличие от личностей, входящих в него, не обладает разумом - так как же ещё ему себя вести?"
   Ниллима нахмурилась.
   "Это парадокс? Как может целое не обладать свойством, которое есть у его частей?"
   "На первый вопрос: нет. А на второй вопрос... проблема в том, что разумность не является триггерной величиной. Ты помнишь, что такое триггерный?"
   "Это тип превращения при параморфозе".
   "Именно. Ты можешь быть либо краповым гекконом, либо риноцерой, но не отчасти гекконом и отчасти риноцерой в одно и то же время. Так вот: при определении разумности этот принцип не работает. Как ни печально сознавать, но лучшее, что можно сказать о большинстве разумных - что они разумны потенциально. И тут есть три стороны. Во-первых, разумность может быть связана со временем (кстати, этой стороной управлять проще всего). Если ты отдохнула, здорова и при этом хорошо мотивирована, ты проявишь куда большее количество свойства "разумность", чем в момент, когда ты устала, больна, пребываешь в раздражении или в таком ужасе, что не способна мыслить здраво вообще. Понимаешь?"
   "Значит, я... бываю неразумной?!"
   В своих эмоциях Сосед транслировал призыв успокоиться, но "на словах" щадить ученицу не стал.
   "Какого ответа ты ждёшь, мне интересно? Впрочем, дабы резкость суждения не стала чрезмерной, можно сформулировать это мягче: порой ты мыслишь и действуешь более разумно, а порой - менее. Далее. Второй пункт состоит в том, что разумность распределяется неравномерно не только во времени, но и в... гм... пространстве. Говоря иначе, если ты умно ведёшь себя в одной ситуации или в одном месте, это ещё не гарантия, что ты так же хорошо покажешь себя в других ситуациях или местах".
   "Это призыв быть осторожной в незнакомой обстановке? То есть здесь и сейчас?"
   "В том числе. Ты практична, и это хорошо... но мои слова применимы не только к этой ситуации, как ты понимаешь. Навыки быстрого счёта пригодятся и эконому, бюджет подбить, и командиру - силу вражеского отряда оценить, и Идущему для расчёта ритуалов".
   "Понимаю. Или... начинаю понимать. А что там с третьей стороной разумности?"
   "Это, вероятно, самая жестокая вещь, какую я тебе когда-либо говорил, - медленно ответил Сосед, - но разумность может отличаться качественно".
   "И эти слова жестоки?"
   "Ещё как. Вспомни, что мы говорили о разуме Братца. Об ограниченном, недостаточно гибком, лишённом потенциала развития зачаточном сознании".
   "Помню".
   "Тогда запомни: большинство взрослых потенциально разумных на протяжении почти всего времени и почти в любых условиях не сильно отличаются от него".
   "Но..."
   "Дослушай. Изначальный, биологический обусловленный разум является расширением приспособительных реакций на угрозы и неудобства, исходящие от изменчивой окружающей среды. Если неразумное живое существо реагирует на раздражители после того, как они станут явными, то разумное живое существо способно реагировать заранее. И более того: выбирать оптимальную реакцию. Предугадывать, планировать, действовать в расчётом на опережение. Не будет большой ошибкой сказать, что свобода выбора и разум неразделимы".
   Пауза.
   "Проблема в том, что биологический разум просыпается только тогда, когда он видит в будущем какую-то проблему. Если же проблем на горизонте нет, то биологические причины быть разумным существом... исчезают. Подумав, что ты уже всё обдумала, ты перестаёшь думать. Ведь работа мозга расходует энергию, а это конечный ресурс, и тело старается экономить его - инстинктивно, не спрашивая санкции сознания. Это поведение характерно для практически ВСЕХ живущих. Выбирая, сомневаясь, изыскивая дополнительные аргументы в пользу того или иного решения, пытаясь найти ещё одно решение, а потом, когда оно найдено, - ещё одно, - мы разумны. Мы растём, меняемся и движемся вперёд. Решив, что выбора нет или он уже сделан, что иные решения просто невозможны, что множество умников до нас уже пыталось решить данную задачу и признало её неразрешимой, смиряясь с неизбежным, совершая привычные действия в привычной обстановке - мы не разумны. Точнее, из актуально разумных превращаемся в потенциально разумных зверей. Смышлёных, может, даже очень смышлёных, - но вместе с этим примитивных до дрожи".
   "Быть зверем плохо?"
   "Не совсем так. Плохо быть всего лишь говорящим зверем, когда можешь быть чем-то большим. Или даже намного большим. У мечезубов нет выбора, какими быть. У тебя он есть. Но если не выбирать и не развиваться, то всякая разница исчезает".
   Ниллима слегка нахмурилась, сопоставляя, прикидывая, формулируя...
   "А между актуально разумными, - поинтересовалась она, - есть такие же качественные барьеры, как между мечезубом и мной?"
   "Об этом мы поговорим позже. Смотри, Жанкарн возвращается".
   Замечание смахивало на (подозрительно?) неуклюжий уход от темы, но Ниллима решила, что разговор действительно лучше продолжить позже. Она ведь и уже состоявшийся-то разговор не успела... "переварить". Меж тем Сосед давно и очень, очень убедительно продемонстрировал ей, что новое - то есть по-настоящему новое - лучше узнавать поэтапно.
   И тщательно разжёвывать его перед тем, как глотать.
   "Кажется, - мелькнула мысль в Тени, за мысленным пологом, - я проголодалась сильнее, чем мне казалось, раз пошли такие ассоциации..."
   Повинуясь знаку Жанкарна, Ниллима прошла навстречу ему к одному из многочисленных низких (всего в локоть высотой) столиков на первом ярусе столовой. Лежащие около циновки, потрёпанные и почти серые от грязи, не внушали оптимизма. Как и сам столик: поцарапанный, засаленный, весь в каких-то плохо затёртых тёмных пятнах и даже подпалинах... ничем не отличающийся от соседних.
   Но о проблемах с мебелью девушка позабыла мгновенно и полностью, когда как следует разглядела и принюхалась к тому, ЧТО куратор выложил на столик на принесённом подносе.
   - Ты не путаешь ли меня с риноцерой? - выдавила Ниллима.
   Ответный взгляд был преисполнен искреннего недоумения.
   - А чем тебе не по нраву тушёные овощи? Смотри, на этот раз даже обжаренные в масле грибы удалось добыть! И каша из дроблёного полоха с зеленью...
   - Всё это неплохо звучит, лан Жанкарн, - ещё более сдавленным голосом сказала машир, - но еду я привыкла есть, а не слушать. Что же касается вида и запаха... и я не вижу здесь мяса!
   Прятать взгляда полукровка не стал. Хотя именно этого она ждала.
   - Мясо и рыба - дорогие удовольствия, младшая ученица, - сообщил он мягко, но строго. - Здесь их тебе никто просто так не даст. Только за плату. Причём высокую. Наш мастер ест мясо отнюдь не каждый день... а стоящее сейчас на столе - это то, чем обычно питаюсь я.
   - Руки бы вырвать тому, кто это приготовил.
   - Хочешь сказать, что сама справилась бы лучше?
   "Берегись! - хмыкнул Сосед. - Одно короткое "да", и ты превратишься в кухарку!"
   "Лучше я стану кухаркой, чем буду давиться такими вот... кашами!"
   - Не скажу, что лучше, лан Жанкарн, но нужно сильно постараться, чтобы сделать хуже!
   Тот хмыкнул.
   - Ну что ж, я могу...
   - Не нравится столовская жвачка? - жизнерадостно гоготнули сверху.
   Полукровка поднял взгляд. Отвечая, он отнюдь не проявил лишнего дружелюбия:
   - Тебе-то какое дело, Сорх?
   Со второго яруса вниз по крутому изгибу "колонны" ловко скатился ещё один полукровка. Ростом и сложением он заметно отставал даже от не по-богатырски сложенного Жанкарна. Уши имел примерно такого же размера, только бодро стоящие торчком, а портрет дополняли глаза навыкате и пасть, полная мелких острых зубов. Болтал Сорх слегка невнятно, но быстро, высоким привизгивающим голосом. Раз оглянувшись на него через правое плечо, Ниллима снова - причём быстро - отвернулась: сей субъект не вызывал желания любоваться собой. Да и запах имел...
   "Крыса, крыса! Мерзкая крыса!" - пискнул Сосед и меленько так, противно захихикал. Его подопечная постаралась не обращать на это внимания - всё равно свои шуточки наставник, как правило, оставлял без объяснений.
   - О, мне до всего есть дело! - затараторил тем временем пришлый, - Особенно до еды. Ежели вы не голодные да больно гордые - оставьте мне пару кусочков! А уж я вам спасибо скажу, не пожалею.
   - Сорх Объедок, - прошипел Жанкарн, раздражённо щурясь, - ты позоришь звание младшего ученика Лабиринта.
   - Это чем же, интересно? Впрочем, не отвечай, всё равно ничего умного не скажешь. Ладно уж, жадина! Не хочешь поделиться жрачкой за спасибо, поделись за рассказ.
   - Не интересует.
   - Ой, да брось ты! В глазах твоей подружки выставленное "угощение" принижает тебя сильнее, чем общение с бедным Объедком.
   "Обрати внимание, ученица. Этому клоуну не часто удаётся поесть досыта, и потому он шевелит тем, что меж ушей - да и самими ушами - куда активнее большинства".
   "Мерзкий тип".
   "Возможно. Зато определённо не дурак".
   - Она мне не подружка! - огрызнулся Жанкарн.
   - Ути-ой! - подскочил от восторга Сорх. - Рассказывай, вруша! Ну да не моё дело, с кем ты там уединяешься для вылизывания. Ты лучше слушай до меня: сейчас весь Лабиринт об одном треплется. Ну, не весь, так половина - точно! История чудесная, просто прелесть. Из-за неё среднего Сорента, того, который Умадр, приказом Смотрителя выпнули обратно под крылышко рода до завершения срока обучения, а Леторлета его же приказом направили в помощники к Фарго Кривоплёту. Прикинь, да? К Кривоплёту! Благородственного! То-то жидкой радости обоим... Легче всех Вигир Хохотун отделался: в карцер своей порванной тушкой загремел. Причём в "мягкий", без блока на магию, и на малый срок. Так что вряд ли он там окочуриться успеет, вряд ли... а жаль!
   - Шёл бы ты отсюда, а? - тоскливо вздохнул Жанкарн в краткий перерыв между трескотнёй Сорха. Видимо, зная последнего, он не надеялся на избавление от общества Объедка до того, как "чудесная история" будет рассказана до конца.
   Правильно не надеялся.
   - Ты дальше слушай. Я главного-то не плеснул ещё! Знаешь, за что этим орясинам влетело? Ни за что не угадаешь. За проигрыш! Мастер Шепоран послал их привести в Лабиринт дикую ведьму, объявившуюся неподалёку - чтобы, значит, порядок был и присмотр...
   "Так-так. Знакомая история, а, ученица?"
   "Тише!"
   - ...а они обтекли! Все трое! Ведьма-то - даром, что из презренных машир, вроде твоей подружки - оказалась не чета обычным дикаркам и поддала старшим так, что те бежали, ровно перепуганные риноцеры. Только Хохотун не успел сбежать, кое-кто даже болтает, что он остался прикрыть бегство Сорента, исполняя клятву защитника. Но один он мало что мог сделать там, где трое не устояли. Тогда-то ведьма его и порвала...
   "Ух, страсти-то какие!" - буйно веселился Сосед.
   "Тш-ш-ш!"
   - И что потом? - спросил Жанкарн сдавленно.
   - Хой! Что, зацепила история? Я знал, что тебе понравится...
   - Что потом? - почти рявкнул куратор.
   - А потом уже не так интересно. Раа Смотритель, когда ему доложили о позорище, лично распорядился о наказаниях для неудачников, вылетел на место боя на своём шхарте и дикарку убил. Правда, ходят ещё слухи, что якобы не убил, а просто заклеймил. Но я в Крыле Верхних Путей покрутился и знаю точно: наш раа вернулся из джунглей, как улетал, один.
   Жанкарн молча снял со столика плошку с полоховой кашей и протянул Сорху. Тот радостно проскочил мимо Ниллимы к угощению, цапнул плошку, развернулся... и уставился на левое плечо девушки. Точнее, на клеймо - такое же, как на его собственном плече.
   - Много чести катать машир на личном шхарте, - заметила она, слегка оскалясь. Не удержала язык на привязи. - Сама дойдёт, не переломится.
   - Ух, - сказал Объедок.
   - Иди отсюда, - сказал Жанкарн.
   - И поменьше болтай, - добавила Ниллима. - А то болталку отгрызут. С корнем.

Глава 4. Объяснения

   Жанкарн
  
   Не перебросившись ни единым словом, куратор со своей подопечной вернулись "домой", в жилой блок, поименованный Соседом общагой. Там Жанкарн сгрузил нетронутую еду на стол на кухне, достал из недр большого углового шкафа тёмную пузатую бутылку. Отхлебнул из неё чего-то такого, от чего даже слегка поперхнулся, и бросил, не оборачиваясь:
   - Значит, с основ? С общих истин?
   - Да.
   - "Так будет гораздо лучше"?
   - Конечно. А теперь спроси, почему.
   - И так понятно. Потому что я - дурак.
   - Предположение правдоподобное, - легчайший намёк на улыбку, - но... некорректное.
   Жанкарн хохотнул.
   - Нет, я всё-таки дурак. Потому что не умею использовать по назначению глаза и уши. "Правдоподобное". "Некорректное". Дикая ведьма, значит?
   - "Не учившаяся в Лабиринте или ему подобных местах" и "необразованная глупышка" - утверждения с неполным тождеством, лан куратор. - Сообщила ученица странноватым голосом. - Первое относится ко мне в полной мере. А вот второе, смею надеяться, - нет.
   - Хорошо. Тогда ответь: где ты училась? И у кого?
   - Прежде чем я начну отвечать, ответь мне ты. Не следует ли услышать то, что я скажу, также мастеру Гламу?
   Жанкарн наконец-то повернулся к Ниллиме лицом. Выдохнул. Качнулись вислые уши, поплыл по комнате острый алкогольный дух.
   Бутылку он, впрочем, из руки не выпустил.
   - Откуда мне знать? Я ведь не представляю, какие секреты ты намерена поведать.
   - Ничего особо секретного. Просто не хотела бы пересказывать одно и то же дважды.
   - Не бойся! - полукровка снова хохотнул. - Если оно будет того стоить, я сам перескажу мастеру всё, что нужно.
   - Хорошо.
   Ниллима уселась на стол, словно демонстрируя этим, что рассказ будет не короткий и что стоять во время него она не собирается. Жанкарн хмыкнул... и сел на второй стол, напротив.
   "Интересно: то, что она сейчас будет излагать, хоть каким-то боком соотносится с истиной? - задумался он, чувствуя, как содержимое пузатой бутылки создаёт в голове лёгкий шум. - Или это её враньё продолжится, лишь став малость убедительнее?"
   Младшая ученица Лабиринта меж тем устремила взгляд куда-то вдаль.
   - Я родилась в маленьком поселении на "сумеречной" стороне тобрасса, отстоящего от Лабиринта примерно на четыре или пять марог пути, не более сорока бирелл тому назад. Сколько в точности, сама не знаю: у нас не привыкли к точному счёту уходящего времени. В поселении жили в основном машир, сиври и несколько полукровок. Предводителем считался здоровенный полуседой самец - частью грерод, частью вуллан. Ещё у нас была своя... ну, назвать её Сильной - бессовестно польстить. Точнее будет назвать Полурукую дикой ведьмой...
   - И, чуя приближение старости, она решила взять тебя в учение, - не выдержал Жанкарн. - Чтобы не оставить поселение без ведьмы.
   Ниллима словно не заметила вызова и ничуть не изменила тон.
   - Нет, она меня не замечала. Подле неё уже крутились два ученика: горбунья по прозвищу Костянка, ровесница моей матери, и хромой парнишка с неправильно сросшейся после перелома ступнёй, прозвище которого я забыла. Сейчас я понимаю, какой логикой руководствовалась Полурукая, да и чего там не понять? На ведьм и ведунов лучше обучать тех, кто не может ни работать в поле, ни охотиться, ни рожать детей: пусть хоть так приносят пользу, бедные калеки. Я же отличалась живым нравом и отличным здоровьем, так что не обращала на себя внимания Полурукой даже как пациентка. Но я одно время мечтала, что ведьма выделит меня, откроет тайны трав, диких тварей и незримых духов... а когда я пару раз пристала к ней с этой замечательной идеей и не удостоилась даже отказа, нарвавшись на молчание, - страшно на неё обиделась. Да... то была моя первая обида на Сильных... детская, глупая...
   Взгляд девушки незаметно изменился. Как и голос, и поза. Во всей фигуре поселилось некое напряжение, плечи чуть ссутулились, мышцы сжались, как в предчувствии удара. И Жанкарн, уже не решаясь прервать рассказ, сам напрягся. Скептицизм его понемногу растворялся под действием содержимого бутылки и видимой искренности его визави.
   - Время шло. Я взрослела. Настал черёд обряда перехода. Из девочек в девушки, из жизни ребёнка в жизнь взрослую. Моя приёмная мать проводила меня в уединённую пещерку в половине марог пути от поселения, на другом тобрассе. Дала мех с водой, над которым незадолго до этого трясли маракасами Полурукая с учениками. И ушла. А я осталась. Пить воду духов, размышлять о будущей жизни, спать, размышлять о снах... брать в рот что-либо помимо воды из меха строго запрещалось: пост есть пост. Через три марог приёмная мать должна была вернуться и проводить меня обратно. Потом Полурукая расспросила бы меня о моих снах, нарекла бы мне тайное имя, и на том обряд перехода считался бы состоявшимся.
   Ниллима сглотнула.
   - Но через три марог никто не пришёл, - продолжила она глухо. - И через четыре. И через пять. А вода духов давно закончилась. Когда жажда стала слишком сильна, я выползла из пещерки на свет, нашла неподалёку родник и напилась вволю. А потом ещё нарушила пост, забравшись на садот и съев несколько почти спелых плодов. Смешно вспоминать, но после этого я какое-то время чувствовала себя настоящей преступницей и очень беспокоилась, смогу ли считаться взрослой, коль скоро не устояла перед искушением пустого желудка. Правда, потом это беспокойство сменилось иными тревогами, более основательными. Сумею ли я найти обратную дорогу к поселению? И что там произошло?
   Четверть нохх в молчании.
   - Дорогу я нашла. А вот поселение - уже нет. По тому, что от него осталось, бродил тот самый хромой парень, ученик Полурукой, и...
   Ниллима снова умолкла. Жанкарн слез со стола, извлёк из шкафа глубокую деревянную плошку, щедро плеснул в неё жидкости из бутыли и сунул плошку подопечной. Та машинально кивнула, машинально хлебнула... замерла, моргая, но всё же проглотила едкую жидкость, как глотают лекарство. Продышалась - и в несколько глотков осушила остаток в плошке.
   - Спас... спасибо, лан сарье.
   - Всегда пожалуйста. Ещё?
   - Не-е! - Ниллима отбросила плошку, словно та вдруг раскалилась. - На голодный желудок и этого многовато.
   - Так что тебе рассказал хромой?
   - Ничего. Он - ничего. Словами. С ним мы просто таскали трупы, слишком тяжёлые, чтобы ворочать их в одиночку. Я... ты видел, что случается с плотью, столкнувшейся с боевыми чарами?
   - Видел, - коротко и резко.
   - Почти все тела в поселении несли... следы. Разнообразные. Были обгоревшие, были иссушённые - так, словно их... А ещё - посечённые как бы множеством малых лезвий, лишённые кожи, выпотрошенные, расчленённые, расплющенные... кто частично, кто целиком... были и обкусанные. Только даже мечезубы не смогут обгрызть жертву... так. Ни одна живая тварь из плоти и крови не сможет! Я... падальщики не решались приблизиться к тем, кто... мы с хромым парнем таскали то, что осталось от... и... моя мама... слушай. Налей ещё, а?
   Жанкарн налил. Ниллима выпила. На этот раз - не как лекарство, как воду. Голос её после этого немного сел, но иных последствий полукровка не заметил. Вот разве только расширенные зрачки, глядящие куда-то вдаль...
   Куда-то в прошлое.
   - Мы заполнили останками большую яму, в которой гончар замешивал глину. Когда закончили, хромой пошёл вокруг ямы. Кругами. Вот так, - машир показала жестом, как именно, - раз за разом, не останавливаясь. А я... на меня накатила усталость и такое... как пустота, что ли. Села, смотрю. Хромой ходит. Я смотрю, а он ходит. Смотрю... и вижу, как около тел в яме разгорается... ну, свет, наверно, хотя - какой там, в вечный лёд, свет? Не свет, не тень, не огонь - так... невесть что, которое если вообще видно, то уж никак не глазами. Потом на меня навалилась ещё и тяжесть сродни тому невесть чему. Ну, я и провалилась в темноту. Следовало ожидать: после поста, после плутания по джунглям, после всего того, что... уснула я, короче. И во сне увидела, как оно было с поселением. До сих пор не знаю: на самом ли деле ко мне приходили поделиться памятью духи убитых или всё это мне просто пригрезилось. Но, знаешь, если даже пригрезилось, то убедительно донельзя!
   - И как оно было?
   - Всадники. Восемь на суркахах, один на шхарте. Я... - короткая дрожь мышц, с головы до пят. - Если без подробностей, тот, что сидел на шхарте, объявил про изменение границ и ликвидацию поселений теплокровных, включая моё родное. Потом одна из тех, что на суркахах, заявила, что она не собирается следить за эвакуацией и опекать ничтожных. Что ликвидировать незаконное поселение можно куда быстрее и проще.
   Ниллима умолкла.
   - Обнаглели ящеры, - скрежетнул Жанкарн, отхлебнув из бутылки. С сочувствием глянул на подопечную - и наткнулся на взгляд, полный пьяного злого веселья.
   - Кто тебе сказал, что те всадники были из Дома Рептилий? Не-е-ет, лан. "Ликвидацией" занимались Сильные, которые вроде как по нашу сторону забора. Четыре к пяти, что выкормыши мастеров Лабиринта.
   Опустив голову, она добавила глухо:
   - Я почти помню лица тех всадников. Почти помню...
  
  
   Сосед
  
   Жанкарн - счастливчик. Правда, сам он этого не знает. Ну так счастье часто бывает таким.
   Неосознанным.
   Ему рассказ ученицы достался в виде слов. А мне...
   Я "вспомнил" о чужом прошлом даже больше и лучше, чем сама Ниллима. И те картины, что ей явились полувнятно из-за анестезирующего действия времени и размыто из-за влияния крепкой - градусов в шестьдесят, не меньше - настойки, в моей коллекции личных ужасов заняли одно из почётных первых мест.
   Не удивительно, что Ниллима ненавидит Сильных. Удивительно, как она, пережив такое, осталась в относительно здравом уме.
   Настолько здравом, что это даже странно.
  
  
   Жанкарн
  
   Некоторое время двое молчали, словно сговорившись. И не глядели друг на друга. Но потом свербящее ощущение где-то внутри прорвалось вопросом:
   - Так всё-таки, где и кто тебя учил?
   Тихий смешок.
   - А ты настырный, лан куратор. Это хорошо. На вопрос "где" ответить проще всего. Ты будешь смеяться, но - в джунглях. Там, где я и оказалась после того, как бежала от остатков моего родного поселения куда подальше. А вот кто... я бы ответила тебе. Честно. Но не могу.
   - Не твоя тайна?
   - Точно. Однако могу хоть чем поклясться, что мой учитель не имеет отношения к Дому Зверей. И к Дому Рептилий тоже. Да и вообще он... не совсем Сильный.
   - А кто тогда?
   Ещё один смешок.
   - Не знаю.
   - Но что-то ведь ты о нём знаешь?
   - Меньше, чем хотела бы. Я знаю, что он умный... точнее, мудрый. Знаю, что он добр и сострадателен. Что владеет множеством секретов, которые Сильные забыли... а может, вообще никогда не знали. Знаю, что таким учителем можно и нужно гордиться.
   - Знаешь - или веришь?
   - Верю, что знаю, - хихикнула Ниллима. И сползла со стола, вставая на ноги. - Ты это... я, наверно, пойду... полежу. Наверно, вторая порция действительно была лишней.
   Останавливать её Жанкарн не стал.
   "Умный и мудрый. Добрый и сострадательный. Владеет множеством секретов. Просто-таки не живое существо, а преисполненный всех возможных достоинств древний дух!
   Что-то не верится мне в таких благодетелей.
   Пойду-ка, пожалуй, и я полежу..."
   Сказано - сделано.
  
  
   Сосед
  
   Пока Лицо валялось на спальном мхе, Тень Ниллимы, практически не затронутая и так-то довольно лёгким опьянением, объявила:
   "Ну что, учитель, поговорим всерьёз?"
   "Поговорим".
   "Ты ведь знаешь, что я хочу знать".
   "Конечно. Ответ на тот самый вопрос, который дважды задал Жанкарн. И на который, замечу, я уже отвечал тебе".
   "О да. Отвечал. Развёл кучу поэзии, скорее запутывающей, чем проясняющей дело, а потом объявил, что мы вернёмся к этому разговору, когда я буду знать больше".
   "Полагаешь, ты уже готова?"
   "Полагаю, да. Хотя сомневаюсь, что ты и в этот раз выложишь всё".
   "Правильно сомневаешься. И правильно НЕ сомневаешься в том, что я буду отвечать".
   "Что, ситуация созрела?"
   "Да. Точнее, не ситуация, а ты сама. Можешь считать, что своим желанием знать обо мне больше вывела себя из числа учениц и перешла в категорию подмастерий".
   "Это лесть?"
   "Скорее, констатация факта. Ученик следует, не спрашивая; подмастерье желает следовать не вслепую, но зная, куда и для чего... ну а мастера ни за кем не следуют, они ведут других".
   "И?"
   "Не так давно я читал тебе лекцию об уровнях разумности. Точнее, прервался как раз на том, отличаются ли актуально разумные друг от друга качественно".
   "Помню. Надо полагать, ответ - да, отличаются?"
   "Ты полагаешь правильно. Да, качественно разные уровни разумности существуют. И да: с одного уровня на другой можно подняться. Тот, кого я не без оснований считаю своим отцом, как раз из тех, кто поднялся на уровень выше... точнее, даже на несколько уровней. Родился он обычным смертным. До такой степени обычным, что даже не имел Дара".
   "Да?"
   "Ты уж мне поверь: так и было".
   "А картинку показать можешь?"
   Сосед не стал спрашивать, про какую картинку спрашивает ученица. Он просто создал и показал ей очередную достоверно выглядящую иллюзию.
   ...странное, сложно устроенное место, полное непонятного назначения вещей, одним своим видом вызывающее множество вопросов. В глубокой задумчивости бродящий по нему взад-вперёд разумный. У него две руки, две ноги, очень бледная безволосая кожа. Собственно, он так похож телом на Ниллиму, что впору удивляться сходству. Всей разницы - несколько большая массивность да отсутствие хвоста, даже рудиментарного.
   А вот голова...
   Шерсть - светлая - растёт только на макушке. Она чем-то похожа на гриву риноцеры и топорщится в разные стороны, норовя залезть даже в глаза. Хозяин временами мотает головой, явно привычным движением убирая её прочь. Уши сложной формы прилегают к голове по бокам, чуть ближе к шее, чем уши машир. Челюсти маленькие, нос на плоском лице тоже не выдался размером, но гордо торчит вперёд.
   Попытки определить, чья кровь течёт в жилах этого экзотического существа и каков его тотем, безуспешны. Впрочем, странно было бы, будь иначе...
   "Примерно таким, - сказал Сосед, убирая иллюзию, - он когда-то был. Не так уж и давно, кстати. Но в настоящий момент мой отец - его зовут Рин Бродяга, если тебе интересны детали - довольно близок к всемогуществу. Например, на то, чтобы создать меня и привязать к тебе, у него ушло всего несколько бун".
   "И зачем он это сделал?"
   Я позволил себе непродолжительный весёлый смех.
   "Зачем? Малышка, мотивы Рина для меня куда сложнее и запутаннее, чем мои собственные мотивы - для тебя. Впрочем, некоторые простейшие предположения сделать всё же возможно. В конце концов, создавая меня, отец не поскупился, копируя собственные воспоминания. Я, до некоторой степени, не только отпрыск его духа и Силы, я также его частичная копия. И судить о Рине могу примерно на тех же основаниях, на каких могу судить о самом себе".
   "Не ты ли говорил, что познать себя невозможно в принципе?"
   "Да, говорил. Но это касалось лишь познания во всей полноте, а приблизительную картину составить всегда можно. Многие моменты в поступках моего отца становятся ясны, когда на них смотришь со стороны. Помни: мы пытаемся говорить о существе без малого всемогущем и почти всеведущем. Его выбор не бывает случайным. Его решения всегда обдуманны. Подумай: кто ты? Всего лишь машир, рождённая в дикости и невежестве. Сирота. Существо, обладающее самой минимальной значимостью для родовитых магов твоего Дома. Для членов Линий - ничтожество, для Узлов - практически ноль. А ведь Дом Зверей - самый младший и слабейший из всех Домов Нарадума. Но именно ты стала моей носительницей. Ты, а не кто-то ещё, стала моей ученицей, а тем самым и потенциальным проводником воли моего отца".
   "Постой! Ты говоришь так, словно Нарадум..."
   "Да. Твой родной мир-вселенная может казаться огромным. В какой-то - немалой - степени это действительно так. Но Нарадум - не единственная существующая вселенная. Даже я (всего лишь осколок большей сущности, не забывай!), помню как минимум две вселенных. Тем самым эта для меня - третья. Как-нибудь потом, если захочешь, мы поговорим об устройстве иных миров; уверяю, ты найдёшь в моих рассказах массу поводов для изумления".
   "Не надо уходить от темы".
   "А я и не ухожу. Понимаешь ли, когда родился и вырос в одной-единственной реальности, мысли об альтернативах приходят редко. Смотришь на мир, говоришь себе: так есть. Почему? Потому что так было всегда. А значит, так всегда будет. Раз реки текут в море... гм... в лехассы, но лехассы не переполняются, - значит, реки возвращаются к своим истокам, чтобы опять течь. Что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солн... под светом сердцевинных каналов. Но если точно знаешь, что реальностей более одной и что иные реальности устроены иначе, то сразу возникает куча вопросов. Всё ли, что мне знакомо, лишено изъянов? Существуют ли альтернативы тому, что я вижу? Что тут можно изменить? Нужно ли менять всё это? И какие перемены будут к лучшему?"
   "Значит, Рин желает изменить Нарадум? И, разумеется, изменить к лучшему?"
   "Видимо, да".
   "Нашими совместными усилиями?"
   "Верно".
   "Прости, но это слишком глупо. Две букашки в одном теле против всей вселенной?"
   "Не забывай: было время, когда сам Рин являлся букашкой вроде нас. Если он считает, что задача нам по силам, - значит, потенциально мы можем решить её. Пусть даже между настоящим моментом и моментом действия лягут тысячи бирелл. Грядущее не составляет для Рина секрета, он не строит предположений, но знает, что может случиться".
   "Значит, мы обречены на величие?"
   "А вот и нет. Никакой обречённости. Никакой неизбежной судьбы. Есть возможность - и есть Путь; впрочем, на самом деле Путей великое множество. Но никто не пойдёт по этим Путям за нас, никто не сделает нашей работы, если мы станем бездействовать. И мы с тобой получим ровно столько, сколько сумеем взять. То, что Рин поставил на нас двоих, означает лишь то, что для меня и тебя есть шанс. Не Рин, а мы сами должны претворить этот шанс в реальность. И если мы провалим дело (что также вполне возможно), он просто создаст нового эмиссара мне на замену. У него есть неисчислимое множество попыток. У нас с тобой - только одна".
   "Ладно. Ты наговорил много красивых слов, но так и не сказал: чего именно от нас ждут? И чего ты хочешь от меня? Конкретно".
   "А вот об этом, малышка, - чуть позже. Пусть сперва твой куратор наставит тебя в основах жизни в качестве сарье, вот тогда и будем говорить о конкретных шагах".
   Ниллима помолчала. Видимо, набиралась твёрдости. И:
   "Сосед, ты бы не мог сделать мне одно одолжение?"
   "И какое же?"
   "Перестань называть меня малышкой".
   "Как прикажете, госпожа".
   - Р-р-р!
  
  
   Ниллима
  
   Голод - не мама. Спинку не почешет, за ушком не погладит. А "спиртосодержащие жидкости - не лучшая замена еде", как выразился Сосед. В общем, толком поваляться Лицу не позволили и погнали на кухню.
   Готовить.
   Довольно быстро выяснилось, что с продуктами в хозяйстве Жанкарна дела обстоят не блестяще. Это если формулировать мягко. Зерно полоха - даже не дроблёное! - и мука из него же, гроздь сушёных плодов садота, закаменевшие куски чего-то, некогда являвшегося салом (чьим - за состоянием закаменевших кусков неясно). Бутыль с концентрированным садотовым уксусом, бутыль с остатками масла из семян ламбо, бутыль со спиртосодержащей жидкостью большой крепости. Наполовину опустевшая. Ну и ещё по мелочи: соль одним каменно твёрдым куском, экстремально кислый - не хуже уксуса - порошок жёлтого цвета в маленькой баночке, четыре пакетика из вощёной бумаги с изрядно выдохшимися пряностями.
   Плюс некоторое количество посуды, преимущественно старой и побитой-поцарапанной, некоторое количество столовых приборов, в основном деревянных и тоже многажды бывших в употреблении, пустая тара, плохо отмытая притом, да по углам - мусор с пылью.
   Конец перечню.
   А Соседу всё хиханьки.
   "Типичный кухонный набор закоренелого холостяка, - заметил он, не пытаясь скрыть искры чуть щекочущего юмора. - Как будем выходить из положения?"
   - И хозяин вот этого, - сказала Ниллима вслух, - призывал меня "не особо хватать продукты, когда захочется есть". - Затем мысленно: "Многоуважаемый наставник, вы не могли бы передать мне толику своей неохватной мудрости?"
   "Какую именно толику мудрости желает получить госпожа подмастерье?"
   "Ты знаешь какую-нибудь кухонную магию?" - почти жалобно.
   "Не то, чтобы именно специфически кухонную. Но, в принципе, некоторые мои познания в алхимии, в том разделе, что относится к преобразованиям неживой материи органического происхождения, могут пригодиться в... столь критической ситуации".
   "Тогда выручай!!!"
   "Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа".
  
  
   Жанкарн
  
   Запах?
   Да.
   Иллюзия чёрных занавесей на входе в спальню не пропускала свет и вдобавок приглушала звуки - но воздух проходил сквозь неё невозбранно. А обоняние полукровки, хоть и не отличалось особой чувствительностью, всё же могло ощутить запахи еды с немалого расстояния. Особенно если эту еду готовят на огне.
   Сев на ложе (и не сдержав при этом натужного пыхтения), Жанкарн немного посидел, принюхиваясь и заодно пережидая момент, когда тяжесть в голове станет хоть немного терпимее. Да. Запах еды определённо имел место. С пыхтением взгромоздившись на ноги, куратор отправился выяснять, что ещё утворила его проблемная подопечная. Хмуро и бледно надеясь при этом, что ограбленный ею занимает в иерархии Лабиринта не слишком высокое положение.
   Нет, решил он, принюхавшись тщательнее и с меньшего расстояния. Лучше надеяться на то, что имел место не грабёж, а кража... тихая и бесследная... почему бы столь талантливой особе, как Ниллима, не уметь красть еду из-под носа мастеров - так, чтобы никто не проведал о краже ни сном, ни духом, ни заклятьем?
   Жанкарн считал, что передвигается бесшумно. Однако стоило ему замаячить на пороге кухни, даже не войдя внутрь, как девушка, не оборачиваясь, бросила:
   - Вовремя ты. Почти всё готово... кроме супа с салом.
   - Супа... с чем?!
   - У тебя тут валялось нечто типа сала. А поскольку что-либо, более похожее на продукты животного происхождения, на кухне отсутствовало, пришлось обходиться наличествующим.
   Жанкарн попытался припомнить, откуда у него на кухне могло взяться сало.
   Вспомнил. Не сразу, но вспомнил.
   И содрогнулся.
   Впрочем, принюхавшись к витающим в воздухе ароматам ещё несколько раз...
   - Ты хочешь сказать, - не скрывая подозрений, поинтересовался он, - что вот сейчас и здесь пахнет, среди прочего, тем самым... салом?
   - Да.
   - Скажи, что это шутка!
   - Нет, это не шутка, - в голосе девушки и впрямь не звучало ничего, кроме глубокой сосредоточенности. - Кстати, держи кашу. По идее, суп надо подавать первым, но...
   Спустя примерно три или четыре нохх Жанкарн обнаружил себя с ложкой в руке, причём рука скребла ложкой по дну миски. Каши в которой, увы и ах, уже не осталось.
   Совсем.
   - Добавки? - по-прежнему не оборачиваясь, поинтересовалась Ниллима.
   - Было бы неплохо, - ответил Жанкарн. Встряхнулся. И добавил тоном значительно более осмысленным, - Кстати, ты понимаешь, что твоя сказочка про жизнь в джунглях только что накрылась большим и толстым... матрасом?
   - Почему?
   - Потому! Ты что, за риноцерами подглядывая, научилась ТАК готовить?
   Ответом было негромкое, но весьма выразительное фырканье.
   - Это не я "так" готовлю, лан куратор. Это ваши якобы повара в бесплатной так называемой столовой нещадно портят продукты! Ты просто отвык от нормальной еды. Бедняга. Суп будешь?
   Жанкарн вспомнил о происхождении и, главное, возрасте сала. Потом принюхался невесть который уже раз. Вздохнул. И ответил:
   - Налей немного. На пробу.
   - Осторожничаешь? Это правильно... Миску давай.
   Суп по консистенции напоминал жидкое пюре под тонким слоем жира, в котором плавали куски порезанных плодов садота, и отчётливо пах чем-то трудноопределимым, но явно мясным. А вот собственно сала в нём не обнаружилось. Словно оно бесследно растворилось в пюре.
   Когда в миске закончилась вторая порция супа, Жанкарн поинтересовался его судьбой.
   - Слушай, - возмутилась Ниллима, - тебе что важнее: вкусно поесть или узнать, как именно было приготовлено то, что ты ел?
   - Теперь, когда я поел, - кстати, спасибо тебе большое, - важнее второе.
   Ниллима фыркнула. И усмехнулась.
   - Хитрец. Ладно же. Продукт, который мы именуем эвфемизмом "сало", я вытопила в уксусе. То, что вытопилось, пошло на бульон. А то, что вытапливаться отказалось, - на выброс. Как видишь, секрет не велик... хотя повторять мои действия самостоятельно не рекомендую.
   - Так вот почему суп был отчётливо кисловатым! А почему нельзя повторять?
   - Потому что у всякого уважающего себя повара есть свои секреты.
   - Угу. Значит, в джунглях?
   - В джунглях. И хочешь верь, хочешь не верь, а сейчас я готовила на огне впервые за... м-м... бирелл семь точно. А может, и все девять.
   Жанкарн вздохнул.
   - Обычно разумные врут, стараясь придать вранью хоть малую толику правдоподобия, - с грустью заметил он. - Поскольку твои слова отъявленно неправдоподобны, есть большой соблазн счесть их правдой. Но я по-прежнему напрочь не понимаю, КАК такое возможно!
   - И это говорит мне сарье, чья профессия - чудеса, - Ниллима в открытую оскалила свои маленькие, но острые клычки. - Старший ученик Лабиринта, превосходящий меня опытом и силой Дара. Ха! Давай сойдёмся на том, что ты добываешь продукты и не задаёшь лишних вопросов, а я - готовлю на нас обоих. Как тебе такой вариант?
   - Договорились.
   - Вот и славно. Кстати, ты сыт?
   - Вполне. За что тебе спасибо ещё раз.
   - Спасибом не отделаешься.
   - Знаешь, я подозревал подвох. Яд был в супе или в каше?
   Ниллима очень достоверно изобразила обиженное изумление.
   - Как ты можешь так плохо обо мне думать? Нет. Вообще-то я хотела получить свой первый урок. Если у тебя нет более срочных дел, конечно.
   - Издеваешься?
   - Нет. - В один момент она отбросила всякий намёк на шутовство, взглянув на куратора прямо и строго. Полукровка при этом невольно замер... и даже частично расправил уши. - Лан Жанкарн, неужели так сложно понять и принять, что я ничего не знаю о том, как и чему учат в Лабиринте? Что понятия не имею, как здесь работают с собственным Даром и внешними Силами, каких взглядов на мироустройство придерживаются, что считают необходимым для младших учеников, а что для них же - неподобающим?
   - Вот как. Но что ты знаешь?
   - Уговорил.
   - А?
   - Ты рассказываешь, что мне надо знать как сарье Лабиринта. Подробно, начиная с основ. А я тебе - также с основ - что именно знаю и умею.
   Жанкарн моргнул.
   - Вот так просто?
   - Опять подозреваешь подвох там, где его нет?
   - Но...
   - Дай угадаю. Сарье предпочитают трястись над секретами, а не делиться знаниями?
   - А ты, получается, не ценишь свои секреты?
   Губы Ниллимы изогнула... нет, не улыбка. Ухмылка.
   - Предположим, - сказала она, - ты умеешь делать "вечные" светильники, а я - исцелять мелкие раны. У тебя секрет и у меня секрет. Предположим, мы их "ценим" и никому-никому не раскрываем. Ты делаешь светильники, я исцеляю. Но я не умею делать светильники, а ты понятия не имеешь об исцелении. Теперь предположим, что мы договорились обменяться секретами. Ты открыл мне свой, а я тебе - свой. Скажи: отдав свой "секрет", ты что - разучишься светильники делать? А я, поделившись своими знаниями, стану хуже исцелять? Мы оба приобретаем, не теряя ничего - но лишь в том случае, если не разводим тайн на пустом месте!
   Жанкарн ответил почти оскалом.
   - Славное рассуждение. Вот только я не раз слышал истории о том, как сарье, выведав чужой секрет, переняв чужой приём или заклятье, избавлялись от конкурентов. От глупцов, не сумевших удержать при себе то, что следовало держать при себе. Это выгодно, знаешь ли - быть единственным, кто знает и умеет.
   Ниллима помолчала. И спросила - очень, очень спокойно:
   - То есть ты не будешь меня учить?
   Полукровка вздохнул, отворачиваясь, но потом снова посмотрел ей прямо в глаза:
   - Буду.
   - Всему, что знаешь? Не утаивая ничего?
   - Я не уверен, что ты сможешь освоить всё, что мне известно. На некоторые заклятья тебе может просто не хватить Силы...
   - Ну, это уже отдельная тема: на что хватит Силы, а на что нет. Итак, никаких тайн?
   Молчание.
   - Хорошо. Никаких тайн. А ты...
   - О, я отвечу тебе взаимностью. Как ты со мной, лан куратор, так и я с тобой. Поделюсь даже кулинарными секретами... если хорошенько попросишь. Ну так что насчёт вводной лекции?
  
  
   Ниллима
  
   В изложении старшего ученика, поначалу неуверенном, вводная лекция по мироустройству и магии звучала примерно так. (Далее - только выжимки, почти без стилистических виньеток и поэтических периодов; почти - потому что, как Сосед выразился, "миф, начисто избавленный от поэзии, кувшину без вина подобен").
   Прежде всех эпох не существовало ничего, кроме бездны Хаоса. Не имел тот Хаос начала и конца не имел, формы не имел и свойств постоянных - если не считать за постоянное свойство одну лишь неостановимую изменчивость. Не существовало в Хаосе прежде всех эпох ни жизни, ни мысли, но бурлила Сила и кипела материя.
   В начале первой эпохи пришёл в Хаос из неведомых далей тот, кого именуем мы ныне Предтечей. Светло сиял лик его грозный. Приходом своим ознаменовал Предтеча конец полной власти Хаоса и начало Порядка. Чтобы отличить друг от друга Хаос и Порядок, именуем мы ныне первый - безначальным, ибо не ведаем начала его, второй же - бесконечным, ибо всею душой своей надеемся на истинность этого.
   Был Предтеча - прямота и Свет. Но всякому Свету свойственно отбрасывание теней. И второй явилась в Хаосе та, чья сущность - искажение и Тьма. Антиподом Предтечи или просто Антиподом именуют её. Подобно тому и в противоположность тому, как Предтеча обладает мужской природой, Антипод его наделена природой женской. Также и Силы их разнились: там, где Предтеча пользовался Порядком, его Антипод поддавалась Хаосу. Но в первую эпоху не враждовали они. Столь разные, что, как ни старайся, большей разницы и помыслить нельзя, поначалу подобны были Предтеча и его Антипод отцу, справедливому в своей строгости, и дочери, почтительной в послушании своём.
   Первым деянием Предтечи стал приход его в Хаос, вторым - порождение Антипода, а деянием третьим стал Нарадум. Конечно, не тот, что известен нам ныне, но Нарадум древний: переменчивый почти как Хаос, из которого Предтеча брал материал для трудов сотворения, облагораживая оный касанием светлой Силы своей. Не знало ещё творение в те легендарные времена деления на силгамы, а воздух, твердь и влага в нём смешивались без разделения. Неведомо ныне, каким видел Предтеча свой мир, каким должно было стать третье творение по его изначальному замыслу. Ибо труд Предтечи привлёк Антипода, и вмешалась она в творение, дерзая волю свою утверждать. Но дерзость эта до поры не находила преграды: смеялся Предтеча, глядя на дела тени своей, не видел в них зла.
   Велик был труд его, и облегчения ради создал Предтеча себе помощников. Своей сутью делился он с теми, кого именуем мы ныне Лучами, свою Силу им отдавал - и хоть не стала та Сила меньше, но сам Предтеча с тех пор мог распоряжаться свободно лишь частью её.
   Своему отцу подражая, создала помощников себе и Антипод. Своей сутью делилась она с теми, кого именуем мы ныне Тенями; но Силы своей пожалела она, напитав порождения свои не до конца. Неполноту свою возместили Тени, взяв Силу у Хаоса безначального, и произошли от того впоследствии многажды многие беды Нарадума.
   Повинуясь Предтече, утверждали Лучи в Нарадуме желанный создателю порядок. Но Тени, природе своей повинуясь, сеяли беспорядок, изменяя сделанное случайно, по прихоти своей - и, конечно, Предтече сие пришлось не по нраву. Явился он в одеянии молний к Антиподу, чтобы та приструнила свои творенья. Испуганная, бежала она прочь - но не уйти дочери от отца, не уйти Тьме от Света. Настиг Предтеча беглянку в самом сердце Нарадума, и покорил её, и спустя некий срок, как плод деяния этого, появился Древний.
   Был Предтеча мужчиной, а Антипод женщиной; был он Свет, а она - Тьма. Но для Древнего, первого в Нарадуме существа, явившегося через таинство рождения, не существовало этих отличий. В природе своей соединил он начало мужское и начало женское, соединил также Свет и Тьму. Оплодотворяя сам себя, как муж, подобно жене родил он множество разновидных подобий своих, ставших его детьми и помощниками - такими же, как Лучи и Тени стали для Предтечи и Антипода. В честь породителя именуются подобия эти и поныне - Древними; и, зная о них, Предтеча не препятствовал их появлению.
   Меж тем рождение Древнего ознаменовало конец первой эпохи и начало эпохи второй. Поначалу эпохи мало отличались друг от друга, на рубеже своём не разнились почти. Лучи строили, Тени таились, Древний рос и плодился. Но к середине второй эпохи замысел Предтечи оказался близок к воплощению своему, как никогда ранее... и, увы, как никогда позднее. Гармонично соединились в Нарадуме влага, и воздух, и твердь; прекрасны были силгамы, а каналы эмерон, первоосновы сущего, сияли незамутнённо. Но нарушили Тени границы, отведённые для них Антиподом по воле Предтечи, вышли из повиновения создательницы своей, ибо Хаос кощунственно вознесли они на роль своего отца. Не рождённые, но сотворённые, сочли они себя врагами Порядка и стали уже не менять, а рушить его всюду, где могли. И велика была мощь восставших против дела Предтечи.
   В марог восстания Теней предстали Лучи не строителями, но защитниками, не мирными существами, но воинами. Антипод уклонилась от схватки, полагая, что не гоже ей вразумлять своих созданий Силой, даже если вразумляющих слов не слышат они. И воинство Лучей возглавил сам Предтеча. Не миновать Теням поражения: ведь не было у них командира. Не помогла бы им даже Сила, почерпнутая в Хаосе, ибо не впервой Предтече обуздывать Хаос. Но ценой победы Лучей стало бы полное разрушение всего созданного, исчезновение в Нарадуме всяких следов Порядка. Не по нраву пришёлся такой поворот отпрыскам Древнего. Вступили они в сражение на стороне Лучей, ради защиты дома своего, Нарадума - и сумели отстоять мир от Хаоса, хотя от повреждений и искажений уберечь всё же не смогли.
   Бежали остатки Теней прочь, а частью малой, говорят, затаились до срока. Каков же тот срок, не ведает никто.
   С победой над Тенями закончилась вторая эпоха и началась третья. И снова почти не разнились эпохи на рубеже своём, но иные причины вызвали этот покой. Слишком многие Лучи угасли ради защиты творения, и горьким взглядом окинул Предтеча свой искалеченный мир. Не осталось у него Силы начать творение заново, не осталось и Силы исправить порушенное. Помыслив, что меньше могли быть последствия великой битвы, если бы Антипод не осталась в стороне, он обратил на неё гнев свой. И воздвигала она завесы, а Предтеча разрушал их, и самую суть свою вкладывали оба в защиту и нападение. И говорят одни, что Антипод пала под ударами, исчезла и расточилась; но иные возражают, что не может исчезнуть Тьма, пока есть Свет. Точно известно лишь то, что Предтеча в попытках своих излить гнев на Антипода утомился, а утомясь, уснул, чтобы восстановить растраченную Силу. Но место сна его разве что Лучам одним ведомо.
   Стала третья эпоха эпохой Древнего и отпрысков его.
   Если Лучи от ударов Теней, напоённых Хаосом, либо меркли, либо гасли, то живые от этих ударов умирали не всегда. Порой изменялись они. На некоторых, обратившихся уродами и чудовищами, сами же отпрыски Древнего восставали, чтобы убить насовсем. Но иным как будто на пользу шло изменение формы и сути их. Изначально Древние предпочитали жить в воде, пропитанной незримо воздухом и твердью измельчённой, ибо, как сказано выше, именно такая смесь наполняла Нарадум в марог появления породителя их. Позже, однако, отделены были воды от воздуха и от тверди, и оставались воздух и твердь пустыми, поскольку в мире не существовало ещё живых, способных населить их.
   В третью эпоху такие живые появились. Первыми после Древних стали Амфибии, поименованные так за способность свою покидать подательницу жизни, воду, и выходить из неё на твердь. Две стихии доступны Амфибиям, но ни одной не принадлежат они в полной мере и вынуждены существовать на грани их. И стали вторыми после Древних - Рептилии, существа тверди, покорители её. Кожа их суха, от влаги они не зависят; велика мудрость их, перенятая у Древних в начальные марог третьей эпохи.
   Посмотрели Древние на мир и увидели: полны жизни воды и твердь населена обильно, но нет ещё жизни в воздухе. И коснулись они запретного, воззвали к Хаосу по наущению Теней, не иначе; вошёл Хаос в Нарадум, вошёл в часть рода Рептилий, изменил их. И часть изменённых Рептилий отрастила кожистые крылья, часть лишилась конечностей, дав начало роду змеиному, часть - напротив, обрела дополнительные конечности. Ещё одна часть изменённых обернулась чудовищами и уродами несказанными, а ещё часть оделась в перья.
   По этому последнему признаку выделились меж иными живущими Пернатые, в чью суть вошёл огонь, не дающий остывать их телам. Вечно голодны они, вынужденные питать свой внутренний жар, и не брезгуют порой даже падалью.
   Не понравилось Рептилиям самоуправство Древних, да и Амфибиям не пришлось оно по вкусу. Вот, сказали они, ныне призвали Древние в Нарадум Хаос, как будто поверженные Тени у них в советчиках. Изменяют они живых, не спрашивая дозволения, и плодят тем чудовищ. Они старше нас и потому мудрее, но есть ведь в мире ещё те, перед кем самим Древним придётся признать себя младшими, признать себя слабейшими. И воззвали тогда Рептилии с Амфибиями к суду Лучей и потомков их, Сияющих, кои суть Свет, что рождён от Света, изложили жалобу свою на Древних и стали ждать решения древнейших.
   Лучи же, узнав о деяниях Древних, стали не радостны. Снизошли они во гневе в воды Нарадума, и Амфибиям пришлось спасаться от гнева их на тверди. Но в чуждой стихии Лучи гасли, Древние же сражались на пороге своём, как некогда сражались они против Теней. Хотя могли Лучи с Сияющими истребить Древних вовсе, но платой за это стало бы разрушение мира, который и так пострадал в первую войну. Отступили древнейшие. Древние же затаили обиду на них и в особенности на Рептилий. Действуя втайне, снова призвали они Хаос, и изменили часть Пернатых, и создали для Рептилий, на погибель им, наделённых огненной сутью и мохнатым обличьем Зверей. Дало это творение начало нынешней, четвёртой эпохе.
   Здесь заканчивается легенда о сотворении мира и появлении семи Домов Нарадума. За легендой же следует история о становлении Дома Зверей...
   От этой легенды Сосед пришёл в тихий восторг.
   "Ах, ученица, как мне жаль, что не способна ты оценить по достоинству сие собрание умолчаний, смещённых акцентов и прямой лжи! Какая превосходная работа над материалом, какой пафос, какой стиль! Составители Яхвиста и Жреческого Кодекса с прочими авторами Бардо Тходол дружно курят в уголке цианиды..."
   "Я не понимаю тебя".
   "Ничего, потом мы ещё разберём по косточкам сию легенду. Пока тебе довольно знать, что Предтеч было много: одних лишь старших разработчиков в Первом Отделе числилось семеро..."
   "Старшие разработчики? Первый Отдел?"
   "...а древнейшим из Домов Нарадума по ряду причин стал Дом Поглощающих... ныне и в самом деле пребывающий в глубоком упадке, что правда, то правда. Представителей этого Дома в легенде именуют, как нетрудно догадаться, Тенями. Чего на фоне этих фактов стоит сказочка о сотворении мира, высочайше одобренная к распространению среди младших сарье Дома Зверей, вообрази сама. Но это попозже. А сейчас лучше слушай дальше: Жанкарн как раз перешёл от легенды мироустройства к магии".
   И Ниллима стала слушать дальше.
   Основа Нарадума - Свет, искусно вплетённый в ткань пространства самим Предтечей. Простоты ради соединение Света и пространства именуется эмерон. Это - первичная Сила, могущественная в чистой своей простоте. Однако касаться эмерон напрямую невозможно, если только не принадлежит касающийся к Дому Сияющих. Всем прочим необходимы для этого посредники: артефакты и особые плетения вторичных Сил. Кости глупцов, дерзнувших от созерцания эмерон перейти к действиям с первоосновой мира и безвозвратно погубивших себя этими действиями, подлежат помещению в выгребные ямы. Нечистое к нечистому!
   След свой оставила в Нарадуме также Тьма. Сильна она в удалённых каналах эмерон, там, где слабеет их Свет. Но трижды глуп тот, кто в стремлении своём к Тьме коснётся Силы, принадлежащей Антиподу. Кости его также следует бросить в выгребную яму, если только поцелуй Тьмы оставит от дерзкого хотя бы промороженные кости. Вечные льды - удел тех, что чаяли обрести Силу вдали от благословенного Света, но нашли лишь смерть.
   Должно упомянуть ещё одну Силу, неявно присутствующую в Нарадуме. Принадлежит она безначальному Хаосу, и нет в мире большей опасности, чем опасность, исходящая от неё! Никогда, никому, ни под каким видом, даже ради спасения жизни и чести не следует касаться хаотических энергий. Ибо безусловно дурным назовёт всякий разумный умножение беспорядка в мире, что и так далёк от идеала, и безусловно глупым следует признать обращение к Силе, что не поддаётся никакому контролю. Хаос метит своих адептов уродствами плоти и искажениями духа. Всякий достойный сарье при встрече с адептом Хаоса обязан или убить врага мира, Свет отринувшего, - или умереть, пытаясь.
   Свет, Тьма и Хаос олицетворяют первичные энергии. Если бы в Нарадуме существовали только они, одни лишь Сияющие могли бы изменять этот мир к вящей пользе и красоте его. Но существуют также энергии вторичные, и младшие Дома могут управляться с ними, помогая Сияющим в их бесконечных трудах.
   Вторичных энергий насчитывается пять. Это суть: Сила воды, Сила тверди, Сила воздуха, Сила пламени и Сила сродства. К Силе воды обращаются целители, к Силе тверди - творцы артефактов, к Силе воздуха - шаманы и иные сарье, чья работа связана с духами. Силу пламени любят использовать сарье, чей удел - война. Что же до Силы сродства, то ею владеют алхимики, составители снадобий, отваров и ядов.
   Вторичные энергии разлиты в мире и принадлежат ему. Но есть ещё девятая Сила, мимо которой пройти нельзя, потому что для любого сарье Дома Зверей эта Сила стоит на первом месте. Девятая Сила, порождённая самой жизнью, - это Сила рода. Давно замечено, что от поколения к поколению растёт она, проявляясь во внуках ярче, чем в сыновьях, а в тех - ярче, чем в отцах и дедах. Но смешение кровей умаляет девятую Силу, в полукровках она скована, тогда как в безродных едва жива, за что и зовутся те ничтожными. Учить ничтожных высокому искусству управления Силами - всё равно, что рассыпать зёрна полоха на голый и сухой камень. Не даст доброго урожая такой посев.
   Не только в Доме Зверей, но и в иных Домах, включая даже Дом Сияющих, существует от начала начал деление на Сильных и ничтожных. На тех, кому внятен голос крови, кто способен услышать пение вторичных энергий, наслаждаясь их гармониями, - и тех, чья кровь молчит, а слабое подобие разума отделено от мира словно бы большим и толстым матрасом. Жалейте сих ничтожных, поскольку не виноваты они в ущербности своей, но не забывайте утверждать установленный порядок, указывая им подобающее место...
   - И как, лан Жанкарн, - не удержалась Ниллима, - нравится тебе "подобающее место"?
   - Родителей не выбирают, - ответил тот, храня видимость спокойствия. - Полагаю, если бы такой выбор был возможен, браки между машир стали бы бесплодны.
   - Не место красит существо, а существо красит место.
   - Хорошо сказано, и всё же... эй! Ты... что ты делаешь?
   Разлёгшаяся на воздухе, как на невидимой ветке, и умостив подбородок на переплетённые пальцы рук, Ниллима сладко улыбнулась отшатнувшемуся куратору:
   - А разве ты не видишь? Занимаю место, которое мне нравится.
   - Как ты...
   - Это - тайная, ужасно секретная родовая магия машир. Шутка. На самом деле ничего тайного, сложного и секретного в том, что ты видишь, нет. Просто мне страшно захотелось немного полетать. Девичий каприз, ничего серьёзного.
   - Ты... - пробормотал Жанкарн. Всмотрелся. - Но я не вижу заклятия! Ты не касаешься Силы воздуха, и... и резерв твой не истощается, чтобы восполнить...
   Ниллима перевернулась на спину, раскинув руки и продолжая висеть локтях в трёх от пола.
   - Интересно, правда? Когда я впервые взлетела вот так, заработала изрядный... гм, разрыв шаблона. Я ведь слышала в детстве сказки о том, как летают Сильные: с шумом, с громом, теряя на это дело массу энергии - так много, что даже умеющие летать без крыльев предпочитают делать это не иначе, как оседлав шхарта. А оказалось, что левитировать можно без заклятий, чуть ли не чистым усилием воли. Легко и просто.
   - Как?
   Задрав голову и развернувшись (так, что её ноги повисли выше головы), Ниллима посмотрела в округлившиеся глаза полукровки.
   - Я поделюсь с тобой знанием, как обещала. И этим, и иными, какими смогу. Только сначала придётся научить тебя... как бишь это звучало? "Наслаждаться пением вторичных энергий мира, их гармонией".
   - Но...
   - Урок первый. Не полагайся полностью на чужое мнение. Имей своё. Если ты с кем-то соглашаешься, всегда осознавай, почему.
   Жанкарн моргнул.
   - И... на твоё мнение тоже полностью полагаться нельзя?
   - Не-а! - Ниллима странновато усмехнулась, перевернулась и встала на ноги, как ни в чём ни бывало. - Ни на чьё нельзя. А на своё - особенно. Никаких исключений!
   - Но чему тогда вообще верить?
   - Глазам. Ушам. Подтверждённым фактам и прямым, корректно сделанным выводам из них. Тому, в чём убедился лично. Всё остальное можно и должно подвергать сомнению.
   Помолчав, она добавила:
   - Кстати, если ты это пропустил, скажу ещё раз: собственные выводы временами тоже надо подвергать сомнению.
   - Зачем?
   - А чтобы не расслабляться!
  
  
   Сосед
  
   Давно замечено, что, объясняя кому-нибудь известный тебе материал, начинаешь этот самый материал понимать лучше. С Ниллимой и Жанкарном этот эффект сказался в полной мере, причём обоюдно. И моя ученица, и её первый ученик подвергли ревизии свои познания вкупе со своими навыками, и оказалось, что им обоим есть куда расти.
   О, ещё как есть!
   Правда, попытки примирить две картины мира, местами вопиюще противоречащих друг другу, не могли не порождать вопросы. А за ответами малышка, разумеется, обращалась ко мне.
   "Дурацкие заклятия! - злилась она. - Это же нелепица, Сосед! Сущий бред, кошмаром порождённый! Как такое вообще может работать на практике?!"
   "А вот так, - смеялся я. И менял тему, чтобы она перестала биться головой в очевидный тупик, но смогла посмотреть на ситуацию под иным углом. - Ты уже обращала внимание на систему отводящих тепло заклятий, опутывающих Лабиринт?"
   "Но при чём тут..."
   "Сейчас объясню, не рычи так страшно. Как нетрудно догадаться, жизнь в глубинах Лабиринта поддерживается тремя системами: циркуляции воздуха, циркуляции воды и той, о которой я уже упоминал. Отводящей тепло. Последняя не кажется такой уж необходимой. Возможны - и вполне реализуемы на практике, кстати - решения, отводящие избыточное тепло из недр вместе с воздухом или сточными водами. Вместе с теплоносителями. Однако создатели Лабиринта по ряду причин, рассматривать которые подробно я сейчас не буду, отдали предпочтение независимой, чисто магической системе теплоотвода. Последняя представляет собой этакую надстройку над каналами эмерон, похожую на не полностью замкнутую кровеносную систему. Энергия на перекачку тепла также заимствуется в каналах эмерон..."
   "И что из этого? Я не понимаю, к чему ты клонишь".
   "А клоню я к тому, что создатели системы теплоотвода устроили её по образу и подобию канализации. Всей разницы - что по канализации движутся подгоняемые чарами сточные воды, а по заклятиям, отводящим тепло, движется тепло. Как жидкость. Этакий теплород".
   "Бред. Теплорода не существует! Ты же сам рассказывал, что на самом деле тепло - это..."
   "Да-да, рассказывал. Однако в недрах Лабиринта царит приятная прохлада, а отводящие тепло заклятия, несмотря ни на какие несоответствия реальной картине мира, работают".
   "Но... почему?"
   "Такова природа магии... перестань шипеть и дослушай. Чем ближе к действительности та картина мира, которой пользуется Сильный, тем мощнее его магия, тем незаметнее его чары и тем эффективнее расходуется энергия. Магия максимально естественная кажется чудом и не нуждается в спецэффектах - что ты сама лишний раз доказала, например, когда выпендривалась с левитацией на глазах у бедняги Жанкарна. Однако магия, в конечном счёте, стоит НАД действительностью. Поэтому чары, созданные на основании некорректной картины мира, тоже будут работать. С кучей побочных последствий, вплоть до непредвиденных и неприятных, "с шумом, громом и потерей энергии", - но будут. Чему примером отводящие тепло чары и те дурацкие заклятия, которым тебя учит Жанкарн и которые так тебя раздражают, что ты теряешь обычно присущее тебе равновесие духа, пытаясь постичь логику их творцов. Зря пытаешься. Логика там порой даже не ночевала. Но коли магия работает криво, это ещё не повод отказываться от неё. Если, конечно, не найдётся чего-нибудь получше. Поестественнее".
   "Получается, что если как следует поразмыслить, для каждого из дурацких заклятий..."
   "Найдётся менее шумный, более естественный, предельно экономичный аналог. Да. Всё, что тебе остаётся - найти эти аналоги и пользоваться ими... когда никто не видит".
   "А при свидетелях использовать дурацкие версии?"
   "Ну, не обязательно. Можно нарочно маскировать более эффективную магию за "шумом и громом"... тут уж смотря по тому, что покажется практичнее".
   Ниллима вздохнула.
   "Жаль, что от этой маскировки нельзя отказаться совсем".
   "Жаль. Но утешься тем, что требования маскировки усложняют заклятия - а значит, заставляют тебя напрягаться по полной программе".
   "Ну, разве что так..."
  
  
   Жанкарн
  
   Если даже поначалу в его мысли закрадывались подозрения насчёт Ниллимы и её не в меру таинственного "наставника из джунглей", практика быстро задавила эти подозрения умеренным (а порой и неумеренным) восторгом.
   Нет, поводов сердиться на мастера Глама Жанкарн не имел. Свои обязанности учителя тот выполнял хотя и без всякого воодушевления, гораздо более интересуясь своими малопонятными тайными разработками, чем бестолковым, особенно поначалу, учеником - но притом со всей аккуратностью, свойственной опытному артефактору. А временами мастер снисходил и до более чем полезных наставлений - вспомнить хотя бы случай с сознательно испорченным по его совету жезлом. В целом, Глам не скаредничал и не секретничал, просто заботился в первую очередь о своих интересах. Что его ученик находил вполне естественным.
   На фоне известных Жанкарну мастеров Лабиринта, которые порой превращали учеников в машины по варке эликсиров, в личную (добро ещё, если не интимную!) обслугу, в вечных доноров энергии для сложных ритуалов; на фоне мастеров, спихивавших все заботы по наставлению молодняка на помощников и старших учеников; на фоне мастеров, выдававших учебную литературу, любые крохи своего личного опыта и допуск в лаборатории с залами для медитаций только за немалые деньги, - на этом фоне мастер Глам казался едва ли не избранником Сияющих. Бескорыстным, добрым и щедрым.
   Да, у Жанкарна имелись основания считать, что ему крупно повезло с наставником.
   Но взаимное обучение с Ниллимой...
   Одной из первых её фраз, намертво врезавшихся в память, была еретическая максима: "Невероятное мы делаем сразу, невозможное - несколько позже". И, как он в скором времени убедился, это была не шутка, не бравада, не поэтическая метафора и даже не преувеличение, но настоящий девиз. Буквально воспринимаемый и проводимый в жизнь со всей возможной серьёзностью. Впрочем, важнее "невероятного сразу" и "невозможного несколько позже" стало то, чего Жанкарну не дал ни Глам, ни книги.
   Система.
   Вслед за своим таинственным учителем Ниллима полагала, что:
   1) устройство мира - разумно и постижимо, хотя бы уже потому, что его творили разумные существа;
   2) точные знания о мироустройстве позволяют создавать и видоизменять заклятья - причём быстро, легко и эффективно;
   3) многие важные нюансы о себе, Силе и мире можно узнать путём прямых наблюдений, то есть попросту почувствовать... а то, что нельзя узнать прямым наблюдением, то можно узнать с помощью опыта и анализа.
   Вроде бы в этих трёх пунктах не содержалось ничего сверхсложного, ничего такого уж... экстраординарного. На первый взгляд, да.
   Но вот уже на второй...
   Жанкарн за свою жизнь проштудировал немало книг. Собственно, он хотя бы по разу прошёлся по всей библиотеке, собранной мастером Гламом, за вычетом пары редких томов на экзотических языках и личных записей мастера, которых старший сарье не показывал вообще никому. Но ни в одной из сорока трёх книг, изученных Жанкарном, не утверждалось, что мир разумно устроен и постижим.
   Напротив! Где прямо, а где между строк читателям внушалась простая мысль: об устройстве Нарадума знать ВСЁ может лишь Предтеча. Немногим менее осведомлены Лучи - те, что выжили в войне с Тенями. Знания Сияющих ограничены тем, что Лучи сочли нужным им поведать... причём наиболее опасных знаний Сияющим, конечно, не перепало. Довольно велика мудрость Древних - если сравнивать с тем, что имеют в своём распоряжении младшие Дома. В пределах родного Дома Зверей достаточно большим количеством тайн владеют анмир лерре: живые боги, Узлы. Меньшим - благородные представители Линий. А на долю таких полукровок, как Жанкарн, достаются самые крохи. Причём даже думать о том, чтобы сравняться с благородными по части познаний о мире, дерзко. Смешно и нелепо.
   Потолок твоих знаний отмерен, выше него не вырастешь...
   "Чушь полнейшая!" - заявляет на это Ниллима. И взлетает на высоту, от которой вполне может начаться головокружение... у наблюдающих за нею. Признавать существование потолков доступного знания она отказывается категорически.
   Создание и видоизменение заклятий? С этим несколько сложнее и одновременно проще. В реальности, к которой Жанкарн привык, заклятья являлись величайшей ценностью каждого сарье. Их бережно хранили в благородных семействах, передавая секреты магического искусства по наследству. Их очень, очень редко отдавали в руки чужаков: считалось, что лучше с честью умереть под пытками, чем выдать секреты родовых чар и тем самым покрыть себя вечным позором. Заклятиями порой обменивались (что считалось приемлемым, но не одобрялось), их даже продавали - что уж точно являлось попранием устоев и бесчестьем, если только речь не о каких-нибудь общеизвестных мелочах вроде создания из стекла "вечных" светильников или изготовления жаропонижающих зелий...
   Наконец, заклятия составлялись заново. Ранг мастера получали те старшие ученики, которые сумели воссоздать по смутным упоминаниям в древних рукописях утраченные чары, утерянные артефакты или канувшие в забвение рецептуры легендарных зелий.
   Поэтому сарье в ранге мастеров в Лабиринте являлись редкостью...
   Однако Ниллима принесла с собой новую реальность. В которой сами по себе заклятия не обладали существенной ценностью вообще. Ценились лишь практические навыки и отработанные приёмы (сами по себе, впрочем, особой тайны всё равно не составлявшие). Ценилось знание правил и законов, по которым создаются заклятия - да-да, не воссоздаются, а именно создаются! Заново, с нуля, под конкретные задачи! Ценилось умение импровизировать, на ходу видоизменяя активные формы; последнее, разумеется, требовало не просто точного воспроизведения заученных плетений - нет, тут требовалось ясное понимание, как взаимодействуют отдельные элементы плетений и что выйдет, если внести в заклятие те или иные поправки. Требовались системное мышление, а также воображение и изобретательность.
   Сарье, выученный по привычной для Жанкарна методе, гордился, если точной дозировкой вложенной в заклятье Силы умел не испарить и не вскипятить, а всего лишь подогреть воду в плошке. С чем большей точностью удавалось дозировать Силу, тем больше была гордость. Но Ниллима не считала это за достижение и "тренировки ради" выдумывала принципиально разные способы подогрева воды. Чем больше, тем лучше. С включением в заклятья "анализаторов объёма и теплоёмкости нагреваемого объекта", "триггерных контуров для отключения нагрева по достижении нужной температуры" и "контуров перераспределения тепла, чтобы нагрев шёл за счёт, например, остывания воздуха - а чего ради я буду тратить свой резерв на такую бытовую ерунду, как превращение холодной воды в тёплую?"
   Сказать, что подобный подход радикально отличался от привычного, означало ничего не сказать. Ниллима с её системой не дополняла традиционный подход, она норовила полностью от него отказаться. То есть - вообще. За "устарелостью и дремучим ретроградством".
   Что совершенно новое может быть лучше доброго старого и даже, страшно помыслить, - существенно превосходить блистательное древнее... эта мысль казалась Жанкарну несомненно идиотской. Поначалу. Чуть позже - крайне сомнительной. Ещё позже - ограниченно верной. И он подозревал, что до момента, когда он станет несомненным идиотом подстать Ниллиме и будет искать новые решения, не пытаясь обратиться к опыту былых времён, осталось уже недолго.
   А как прикажете удержаться за "привычную картину мира" и "остаться в плоскости обыденных представлений", если теперь за один марог ему приходится запоминать больше новых заклятий, чем за целый бирелл до того? Между прочим, Ниллима советовала вообще отказаться от заучивания заклинательных форм - мол, если принципы известны, всегда можно слепить нечто аналогичное (желательно ещё и улучшенное, пропорционально выросшему со временем пониманию мира). Но это, полагал ученик Глама, уже слишком; как вообще можно так наплевательски относиться к эффективным рабочим плетениям?! Это же... ну, всё равно, что мимо бесхозного слитка серебра пройти и не поднять!
   Но ещё больше, чем новый подход к заклятиям, Жанкарна поразил новый подход к отношениям сарье и мира. Тот самый третий пункт из приведённого выше списка - про наблюдение, эксперименты и анализ полученных результатов.
   - Да, воля Идущего способна изменять реальность, - говорила Ниллима, и над её раскрытой ладонью металось нечто недооформленное - какие-то тени, искажения, огоньки и пятна. - Но при этом сам Идущий - часть реальности и её порождение. Можно кричать на мир, как кричит капризный ребёнок, и даже получать в результате желаемое. В той или иной форме. Но можно прислушаться к миру, присмотреться к нему, вникнуть и влиться в него, как река вливается в лехасс. Можно понять, что происходит и к чему стремятся малые составляющие этой реальности... а потом - воспользоваться своим пониманием, чтобы поступать не вопреки движению Сил, а согласно с ним.
   Жанкарн пытался последовать её словам, но не преуспевал и от этого злился. Тем больше была его злость, что Ниллима заявила: пресловутое "раскрытие связей" - самое первое, чему она должна его научить и что двигаться дальше, не совершив этого шага, - всё равно, что передвигаться ползком, имея здоровые ноги.
   - Расслабься, - внушала она. - Ты тратишь уйму энергии на то, чтобы отгородиться от окружающего, утвердить себя, поделить реальность на "я" и "не я". Перестань делить! Ты - это вовсе не твоё тело, твой Дар, твоя память и прочие привычные границы.
   - А кто тогда этот самый "я"? Что от меня останется, если отказаться от тела, памяти, магии, воли, вообще от всего?
   - Немного, - спокойно признала Ниллима. - Однако ключевой момент здесь иной. Тело, память и прочее перечисленное - это твоё, да... но вместе с тем это - не ты. То, что тебе принадлежит, - это твоя форма. Но не твоя суть!
   - Допустим. И что же, в таком случае, является моей сутью? Тотем?
   - Нет. Тотем разумного существа - это не разумное существо. Принадлежность здесь ни при чём. Я пытаюсь сказать тебе, что лишь ты сам можешь ощутить, кто ты есть на самом деле. И лишь через отказ от навязанных тебе границ, через понимание себя и единение с миром возможно понять это. Расслабься! Прекрати попытки контролировать происходящее, позволь времени течь без преград, свободно... прими этот поток - эти потоки - войди в них с облегчением и лёгкой радостью... ты не один, ты лёгок и чист, ты гибок и податлив...
   Жанкарн верил ей и не верил. Он концентрировался и расслаблялся, пытался поймать нужное состояние, как геккон ловит муху, и понемногу войти в него, как купальщик входит в пруд по пологому песчаному берегу. Он пытался "раскрыть связи" в компании Ниллимы и в одиночку, в спальне и в зале для медитаций, в одном из малых каналов эмерон и вдали от них...
   Никаких результатов.
   Но однажды - выйдя вместе с Ниллимой ради очередной попытки на поверхность тобрасса и усевшись в молчании под кроной огромного онгра-одиночки - утомлённый безуспешными попытками Жанкарн прекратил поиски. Он просто сидел, смотрел и слушал, изредка моргая, дыша медленно и глубоко, а мир вокруг вдруг... запел.
   Точнее, он не запел - потому что на самом деле он пел всегда, всюду, всем и каждому, от Сияющих в их сердцевинных каналах и до распоследней букашки, забурившейся в корень меровы. Жанкарн просто-напросто сумел услышать эту песню. Впервые за свою жизнь.
   Самой чистой, самой светлой нотой в безмолвной песне мира оказалась радость сидящей рядом Ниллимы. Радость, рождённая пониманием.
   "Наконец-то!" - выдохнула она. И он услышал её - куда яснее, чем крик во весь голос.
   "Это - раскрытие связей?" - боясь поверить, подумал он.
   "Немного не так. Это - Раскрытие Связей. Наконец-то ты нас услышал!"
   "Нас?"
   "Себя, меня и Нарадум".
   А дальше было лишь совместное молчание, было восприятие песни мира, раскрывающееся неспешно и неудержимо, как раскрывается созревший бутон цветка.
   И стало это началом настоящих перемен.

Глава 5. Последствия

   Карроз Винаме
  
   ...один из великого множества перекрёстков Лабиринта. Редко посещаемый. На отчётливо красноватых стенах - слой пыли, ибо занимающихся влажной уборкой ничтожных слишком мало для тотального наведения чистоты (а сарье, даже младшие ученики, до подобной грязной работы не снизойдут). Ровный, но слабый свет: слишком редки здесь магические светильники, да и оттенки их таковы, что нередко режут глаз. По потолку - кроваво-алые, огненно-рыжие, карамельно-жёлтые. По стенам, словно в пику потолочным - голубые, синие, ультрамариновые.
   В стенах, полу, даже в ощутимо низковатом потолке - тёмные дыры проходов, ведущих в другие части Лабиринта. В основном освещённые ещё хуже и более пыльные, чем три основных коридора, пересекающихся подобно скособоченной трёхлучевой звезде.
   В центре перекрёстка замерли две фигуры, со стороны - если бы кто-то их увидел - контрастные до гротеска.
   - Чего желает благородная раа от ничтожного Объедка?
   "Один из плюсов общения с вонючим ублюдком: сознаёт разницу меж мной и собой. И даже не ленится подчеркнуть её без особых напоминаний".
   Дочь рода Винаме свысока посмотрела на скорчившегося у её ног Сорха. Это не составило особого труда: что-что, а уж внешностью благородная Карроз пошла в отца, чистокровного грерод. И пожаловаться на рост не имела поводов.
   На рост, на сложение, на осанку и взгляд... на всё, кроме того, что поистине важно.
   - Как выполняется задание?
   - Хорошо, благородная раа. Хорошо.
   - Конкретнее! - сдержанный рык.
   - Можно и конкретнее, если таково веление благородной, - Сорх ненадолго скорчился сильнее прежнего. Поднял голову, отразив выпученными глазами свет "вечных" светильников. - Старший, но с некоторых пор не единственный ученик мастера Глама в последние шесть марог сидел у себя, никуда не выходя и отгородившись от общего коридора заклятым барьером. Новая ученица мастера Глама сидит с ним вместе и никому на глаза не показывается.
   Карроз Винаме резко выдохнула и чуть подалась вперёд, упирая кисти рук в верх бёдер, немного не достав до пояса с оружием. Не угроза, лишь намёк... но внятный.
   - Это всё, что ты можешь сказать?
   - Ещё я могу сказать, что за седьмой марог до этого Жанкарн, чьи дела столь волнительны для благородной раа, притащил в свою нору разных съедобных продуктов. Причём продуктов было столько, что его сопровождали, как носильщики, ещё трое ничтожных, нагруженных отнюдь не легко. Двое на месте той троицы вряд ли справились бы.
   "Ещё трое ничтожных? Хорошо сказано! Ублюдок поистине умеет подольститься..."
   - То есть Жанкарн может сидеть у себя ещё долго, так?
   - Воистину, благородная раа сарье!
   Карроз Винаме слегка прикусила губу внушающими почтение левыми нижними клыками.
   "Чем они там заняты, новенькая с её куратором? Утехами плоти, как наверняка думает этот урод, Объедок? Вряд ли, вряд ли... на Жанкарна это было бы совсем не похоже, да и новенькая вовсе не напоминает любительницу такого времяпрепровождения..."
   Почти против воли старшая ученица мастера Уммариш Винаме - и её же племянница - вспомнила взгляд золотых с прозеленью глаз. Один-единственный... но какой!
   Машир не должна, не может, не смеет глядеть на грерод ТАК.
   Особенно если эта конкретная машир заметно превосходит Силой ту, на кого смотрит.
   "Дикая ведьма. Клеймёная. Но до того как её заклеймили, - обратившая в бегство трёх старших учеников. Трёх! И смесок, тоже набравший слишком много Силы...
   Опасное сочетание. Жаль, жаль, что я поспешила сплавить машир от тётушки к Гламу. От Жанкарна самого по себе хотя бы известно, чего ждать. Новых сюрпризов он не преподнесёт. Не хватит ни воображения, ни знаний. А вот от этой, не по чину гордой...
   Может, они там запрещённые артефакты изготавливают? С них станется!"
   - А теперь слушай меня, Объедок, - сказала Карроз, приняв решение. И, понизив голос, говорила безмолвно внимающему Сорху на протяжении примерно пяти нохх, объясняя, что именно тому нужно делать.
   - Знаки об исполнении подашь обычным способом, - закончила она. - Если понадобится ещё одна встреча лицом к лицу, покрутись в столовой у меня на виду... не приближаясь, разумеется... ну, тоже как обычно. Всё запомнил?
   - Да, раа, всё-всё.
   - Тогда бегом пошёл исполнять! Брысь, вонючка!
   Не издав ни звука, Сорх юркнул в один из верхних проходов - ни дать ни взять крыса. От этакого зрелища благородную передёрнуло. Оглядевшись разом надменно и встревоженно, а для надёжности дополнив взгляд заклятьем обнаружения, но никого, кроме удаляющегося Объедка, не обнаружив, Карроз Винаме покинула редко посещаемый перекрёсток Лабиринта.
  
  
   Ниллима
  
   Она лежала в своей спальне на уже изрядно разросшемся матрасе спального мха, закинув руки за голову, сомкнув веки и рассчитывая в уме контуры очередного улучшенного заклятия, когда занятие это было прервано мысленным посланием со знакомым "ароматом" эмоций:
   "Ну что ж, поздравляю!"
   К показной радости Соседа дополнительным, "нижним" фоном примешался оттенок, против воли заставляющий насторожиться.
   "Спасибо, - откликнулась Ниллима, откладывая расчёты (всё равно толку от усилий пока не просматривалось: упрямый попался материал!). - А с чем именно?"
   "Заговор против вас наконец-то составился, как положено".
   "Ты о чём?"
   "Спустя тридцать или сорок нохх в одном месте сойдутся Карроз Винаме, Шосэтан Сорент, Вигир Хохотун и Сорх, более известный как Объедок. Перечисленные персоны будут обсуждать тебя и Жанкарна, причём в плане сугубо практическом".
   Сказать, что Ниллима растерялась - значит изрядно преуменьшить.
   "Не понимаю. Кто это вообще такие? Сорха я, кажется, помню - это тот самый полукровка, который устроил в столовой целое представление. Но бояться его..."
   "Совершенно необходимо. Если бы не Объедок со своим корыстным интересом, от потуг Карроз напакостить Жанкарну толку было бы на пару капель, не больше".
   "То есть та четвёрка - враги моего куратора?"
   "Вот уж нет. Даже Карроз на полноценного врага не тянет. Так, недоброжелательница. Кроме того, комплот помянутой мной четвёрки направлен прежде всего против тебя".
   "Да с какой стати? Что я такого сделала, чтобы обрасти врагами?"
   "А ты не помнишь?"
   "Ну... нет".
   Сосед не то хмыкнул, не то вздохнул:
   "Вот она, счастливая, самореализовавшаяся личность! Походя испортить жизнь трём живым и достаточно злопамятным притом существам - но напрочь об этом забыть..."
   "Кончай изъясняться загадками!"
   "Хорошо. Буду прям, как луч света. Вигира ты должна помнить получше, чем Сорха - правда, не по имени. Он не счёл необходимым тебе представиться, а потом ему стало не до того. Что, всё ещё никаких догадок? М? А между тем именно этого субъекта помял Братец. И именно он с недолеченными ранами попал в "мягкий" карцер. Смею заверить: проведённые там пять марог не добавили ему симпатий к твоей персоне!"
   Ниллима вздохнула. Теперь-то она вспомнила Хохотуна, а особенно - те малоприятные звуки, за которые он, верно, и заработал своё прозвище. А Сосед продолжал:
   "Шосэтан Сорент, в отличие от Вигира, не питает к тебе личной неприязни. Но считать его на этом основании менее опасным - большая ошибка..."
   "Почему?"
   "Потому что его младший брат, Умадр, не смог завершить обучение в Лабиринте. Из-за тебя. Точнее, из-за всё той же истории с провалившимся нападением. По приказу Смотрителя его вернули родичам, как испорченную заготовку, налепив вдогонку клеймо труса и неумехи".
   "Э-э... а мне казалось, что это - такой же бред, как моё якобы убийство..."
   "К сожалению, это - факт. И Шосэтан с радостью использует влияние Сорентов, чтобы осложнить тебе жизнь. А влияние его семьи велико".
   "Понятно. Что посоветуешь?"
   Со стороны Соседа донеслось мысленное фырканье.
   "Я бы сперва выслушал твои идеи".
   "Да какие у меня могут быть идеи? Если бы ты хоть намекнул на такое развитие событий..."
   "Никакие намёки не потребовались бы, если бы ты думала о последствиях своих действий. Но тебя интересовали менее приземлённые вещи".
   "Опять носом в лужу, да? За недомыслие?"
   "За него, малышка, именно за него. Итак, какие будут идеи?"
   "Ну-у... если сходу: не делать ничего. Самый простой и глупый вариант. Не пойдёт".
   "И правильно. Что ещё?"
   "Подобраться поближе к этим... заговорщикам и подслушать их. Плюс: буду знать, что они затевают. Минус: далеко не всякий замысел врага можно нейтрализовать, даже обладая полным знанием о нём. Конечно, если ничего лучше не придумается, и такой вариант сойдёт... но вообще он немногим лучше первого".
   "Но ведь лучше? Давай ещё идеи".
   "Ещё... ну-у-у... наверно, было бы неплохо сообщить об этой встрече... скажем, врагам тех же Сорентов, или врагам Винаме. Вот только я понятия не имею, кто их враги, потому что кое-кто не дал мне времени на подготовку!"
   "Ой ли? А ты вообще много знаешь о могущественных родах, борющихся за влияние в Лабиринте? Ответь: ты сама, без подсказок, много сведений вынюхала про местные партии, группировки и союзы? Да ты хотя бы список мастеров Лабиринта с прилагающимися к нему специализациями и психологическими портретами составила? Впрочем, можешь не отвечать, вопросы были чисто риторическими".
   Ниллима нахмурилась, садясь на ложе и пронзая пространство хмурым взором.
   "Если ты знал, что я упускаю так много важнейшей информации, то почему..."
   "А для наглядности. Чтобы теперь ты в очередной раз обозлилась на собственную слепоту с недальновидностью и как следует осознала свои ошибки".
   "Угу. Считай, что осознала и обозлилась. Кстати! Ты чуть не заболтал меня до того, что я забыла задать один из важнейших вопросов..."
   "Хочешь знать, откуда я узнал про заговор?"
   "Да".
   "Тогда вникай вот сюда... да, примерно в этом направлении. Допуск я тебе оформил".
   ...Спустя нохх - для неё, впрочем, растянувшийся гораздо, гораздо сильнее, чем во время смены обличий - Ниллима вывалилась обратно в реальность привычного формата. Правда, без последствий всё равно не обошлось. В поле восприятия мелькали искры каких-то нереальных оттенков. Остро и дымно пахнущие шорохи, похожие на далёкие голоса, лгали друг другу с большим искусством, но о чём именно? Это ускользало. Возможно, потому, что по всему телу, включая даже потроха и обратную сторону глазных яблок, ползали очаги зуда, стреляющего морозными иглами.
   Судорожный, до всхлипа, вдох. Медленный выдох.
   "О. Бал. Деть".
   "Балдей. Пока перегрузка не пройдёт, лучше тебе прилечь. Ага, именно так. Голова не сильно кружится?"
   "Я не понимаю, почему она вообще должна кружиться. Я же не Лицом входила в этот твой... инфоцентр. Я ходила туда Тенью!"
   "Ну вот. Незачёт тебе по теме "Ограничения техники "двоемыслия" и работа ментальных фильтров". Или ты забыла, что на самом деле твоё сознание едино, что Лицо - это просто та его часть, что более тесно связана с физическим телом, а Тень, соответственно, - с аурой и Даром? Когда ты предпринимаешь какие-либо серьёзные мысленные усилия, например, работаешь над расширением сенсорики или подключаешься к инфоцентру, твоих ресурсов - точнее, гибкости твоего духа-разума - на выделение Тени из Лица хватать перестаёт. И, естественно, они тут же сливаются воедино".
   "Разве не наоборот? Я думала, что именно Тень - это настоящая я, а Лицо - всего лишь сформированная мной маска, то, что я могу показать другим..."
   "Это зависит от точки зрения. Для тебя, в идеале, так и должно быть. Но пока пропорция, к сожалению, обратная, и ты зависишь от своего тела несколько сильнее, чем можно. Ты ведь не способна поддерживать "двоемыслие" при смене обличий и знаешь об этом. Неужели данный факт не натолкнул тебя на кое-какие выводы?"
   Ниллима рассмеялась - нервно и вслух.
   - В моей нынешней жизни столько новых фактов, что я не успеваю их обдумывать.
   "Вот для этого я и начал создавать инфоцентр. Для автоматизации рутинных процедур мышления и высвобождения ресурсов для наиболее важных задач".
   "НАЧАЛ СОЗДАВАТЬ?! То есть то, что я... к чему я прикоснулась..."
   "Конечно, это лишь зерно. Которое едва начало давать первые побеги. Да чего там, оно даже мыслеинтерфейс окончательно сформировало немногим менее марог тому назад - иначе я бы рассказал тебе о его существовании гораздо раньше. Впрочем, твои успехи по разделению Лица и Тени тоже способствовали раскрытию этого секрета: никакой мыслеинтерфейс не помог бы воспользоваться моим творением, если бы ты не достигла должной гибкости мышления. А уж до выхода инфоцентра на плановые мощности придётся ждать ещё очень и очень долго".
   - Ты меня пугаешь, - сказала девушка. - "Я же чуть не лопнула там!"
   "Но ведь не лопнула. И в будущем не лопнешь: будешь смеяться, но твои темпы развития опережают темпы автоэволюции ИЦ. Не очень сильно, но достаточно, чтобы в будущем ты смогла работать с ним не только в ознакомительном режиме. Глядишь, через бирелл до пользователя дорастёшь, а там и до администратора. Кстати, что ты поняла во время контакта?"
   "Поняла - это слишком сильное слово. Но... мне кажется, или ИЦ работает примерно так же, как моя Тень?"
   "Не кажется. Он действительно работает независимо от любых материальных и даже от большинства энергетических планов, разве что с некоторыми верхними структурами эмерон связан... косвенно. Я сконфигурировал ядро ИЦ в самом начале нашего знакомства..."
   "Что? То есть..."
   "Да-да, именно в тот момент, когда взял на время под управление твой Дар. Ты этого не заметила, потому что инфоцентр располагается... ну, насколько здесь вообще можно говорить о расположении... в резервных структурах твоего астрального тела. Кстати, без ИЦ не видать бы тебе смены обличий: перерасчитать и обеспечить страховкой процесс параморфоза для конкретных вводных - это тебе не соплю вычихнуть... но ладно, хватит уже лирики. Что ты ещё поняла во время контакта?"
   "Как ты узнал о заговоре. В ИЦ поступают данные от резидентных блоков, снимающих копии сенсорных потоков, эмоций и мыслей тех, кому ты эти самые блоки подсадил. То есть тот же Объедок с некоторых пор не может даже, как ты изящно выразился, соплю вычихнуть так, чтобы тебе об этом не стало известно в тот же самый момент. Больше того: блок понемногу, по ассоциативным цепям, составляет карту долговременной памяти... и... ах ты!"
   "Что - я?"
   "Ты ведь и Жанкарну подсадил резидентный блок! И мне! А ещё - Смотрителю и мастеру Гламу... но это уже мелочи. Нас-то ты зачем так?"
   "Когда поймёшь, поблагодаришь. Я..."
   "Не хочу ничего слушать! Убирай эту пакость из меня и из Жанкарна!"
   "Не уберу".
   "Что? Да ты..."
   "Если тебе не нравится то, что я сделал, - исправь это сама. Когда разберёшься в работе ИЦ в достаточной мере, чтобы понимать, что такое резидентный блок и для чего он нужен".
   "Мотивируешь, да?"
   "Верно. Мотивирую. Ради того, чтобы покопаться в родовых секретах Рэхлондов, ты не будешь стремиться вникнуть в работу инфоцентра. А вот ради себя и своего друга постараешься достичь уровня пользователя в кратчайшие сроки..."
   "Сволочь ты, Соседушка".
   "Знаю, - грустно ответил тот. - Приходится компенсировать твою природную мягкость и доброту. Выправлять баланс. Что ты ещё поняла в работе ИЦ?"
   "Не хочу говорить... об этом".
   Между собеседниками повисло не промысленное, но почти внятное "с тобой".
   "Тогда другой вопрос: что будешь делать с заговором?"
   "А с ним надо что-то делать?"
   Молчание, которым разразился Сосед, оказалось весьма... громким. Однако Ниллима его полностью проигнорировала. Слишком была зла.
   И Сосед нарушил молчание первым:
   "Значит, вообразила себя неуязвимой? Ладно. Посмотрим, как ты запоёшь потом".
   Ответа он не дождался. Его ученица, убедившись, что последствия первого входа-единения с пространством инфоцентра сошли на нет, снова осторожно потянулась по уже опробованному маршруту. Но в этот раз - куда осторожнее.
   Погружаться в этот водоворот с головой она не хотела. Всё, к чему она стремилась - тихо и незаметно подключиться к одному из резидентных блоков, тому, который сидел в Объедке. Всё же проследить за заговорщиками стоило. Независимо от обид и прочих обстоятельств.
   Спустя десяток нохх Ниллима добилась желаемого.
  
  
   Сорх
  
   "Уроды. Какие же они уроды!
   Внутри.
   Гнилые. Скользкие. Мелочные, глупые, мстительные... или вообще - пустые. Уроды.
   И я - один из них.
   Всей разницы, что моё уродство - наружное, сходу внятное любому..."
   Местом встречи выбрали зал, находящийся парой горизонтов глубже столовой. А вообще к чему лицемерие? Именно Объедок, а не благородные, выбрал место. И сделал это с умом.
   Штука в том, что прямо сквозь дальний, глухой конец зала проходил один из малых каналов эмерон. Соответственно, ничтожные его избегали: только сарье могли нормально закрыться от постоянного давления вторичных энергий, возбуждённых прямым влиянием канала. По той же причине залу не сумели подыскать никакое хозяйственное назначение: зерно в нём прорастало, продукты портились, железо ржавело, дерево гнило... только камень тобрасса, стекло, керамика да ещё укреплённые специальными чарами творения артефакторов выдерживали такое соседство без неприятных последствий.
   Раньше тут, кажется, располагался зал для медитаций. Но со временем, когда число насельников Лабиринта сократилось, его забросили. Ныне зал являл собой тихое, никому особо не нужное, уединённое место. И входов всего два, а не десяток: легко перекрыть барьерными заклятьями, легко отследить чужих.
   Объедок знал уйму таких вот укромных уголков. Уж чего-чего, а это завсегда.
   Он вообще много чего знал...
   - Начнём, - сказала Карроз. Сорх мысленно поморщился. Беспорочная грерод, как же! Это снаружи она беспорочна, а нутро - где не пустота, там мелочность и спесь. Даже Сила ей брезгует, избегает. Хоз-зяйка, чтоб её жернак поимел!
   - Да, начнёу, - это Вигир. Типичный жермар: маленькие глазки, большие уши торчком, тёмный серо-коричневый мех, вытянутая хищная морда и лающий голос. Губные звуки он почти не выговаривает... что тоже типично для его расы: у такой вот морды, помимо увеличенного набора зубов, есть свои неотъемлемые минусы. Связанные в том числе с дикцией. - И в уер-уую очередь я уы суросил улагородную Карроз: чего ради она здесь?
   - Я здесь. И этого довольно.
   "Конечно. Будет она давать отчёт низкорождённому, жди!"
   - Мне тоже интересен вопрос мотивов, - заметил как бы между прочим Шосэтан Сорент, приоткрыв самые кончики клыков в опасной улыбке.
   Ещё один грерод, но - не Карроз чета - образцовый. Довольно молодой, но при этом уже впечатляюще могущественный, родовитый, держащийся с неизменным (и не наигранным) спокойным достоинством. Достаточно уверенный в себе, чтобы не самоутверждаться за чужой счёт. Ходили упорные слухи, что он вот-вот станет мастером и не показывает свои достижения открыто лишь единственно из почтительности к старшим: ведь негоже для сарье становиться мастером Лабиринта, не достигнув определённого возраста! Это непочтительно и не подобает... а Шосэтан будет последним, кто сделает нечто хоть отдалённо неподобающее!
   - С Хохотуном, - продолжил он после краткой паузы, - всё ясно: машир обидела его лично. Меня ведёт долг перед родом и совместная просьба двух близких мне по крови разумных: младшего брата и матери. Но вы-то, благородная Винаме? Я теряюсь в догадках.
   "Обо мне, конечно, ни слова. На мои мотивы всем плевать, я тут вроде циновки - ноги вытирать. Или голема. Покорный исполнитель приказов.
   Уроды!"
   - Что ж, лан Сорент, не смею противиться вашему желанию, - отвечая, Карроз также чуть оскалилась. - Я видела мельком эту... машир. И она не понравилась мне. Но о личных обидах я могу забыть, когда взывает ко мне долг перед наставником. Моя тётушка находится не в лучших отношениях с мастером Гламом. Я же, не дерзая напрямую вмешиваться в споры мастеров, по мере своих возможностей стараюсь подмечать ошибки смеска по имени Жанкарн: старшего ученика Глама, который является куратором той самой машир.
   - Благодарю за подробное объяснение, - Шосэтан Сорент не поленился дополнительно выразить даме признательность изящным взмахом хвоста. - Нет сомнений, что любой удачный ход против машир ослабит как её куратора, так и её мастера. Другой вопрос - какие именно ходы можно предпринять против неё?
   - Нарезать уы реуней из её с-уины!
   - При всём моём к вам уважении, Хохотун, - как вы себе это представляете?
   - Уоединок! Круг!
   - Не выйдет, - с нескрываемым сожалением заметила Карроз.
   - Уочеуу?
   - Тому есть три причины, - рассудительно заметила грерод. - Во-первых, клеймёных не принято вызывать в круг. Разве что если один клеймёный вызовет другого. Но тут вступает в силу вторая причина: велик ли прибыток от победы над машир? Да ещё и совсем недавно попавшей в Лабиринт? Наконец, причина третья. Я, как уже сказано ранее, встречалась с ней. И я сомневаюсь, что с ней, по Силе соответствующей скорее старшим ученикам, обладающей неизвестными нам умениями и заклятьями, сумеет справиться кто-либо из тех, для кого не станет позором вызвать в круг машир, младшую ученицу с клеймом на плече...
   - Если же она победит, - добавил Шосэтан, - что вполне возможно, - это лишь укрепит её репутацию и косвенным образом усилит позиции её мастера. Единственная несомненная польза из поединка с её участием, какую мы могли бы извлечь, - представление об используемых ею заклятьях и её стиль боя. Насколько слово "стиль" подходит для действий... машир.
   - Тут имеется ещё трудность. Насколько мне известно, в последнее время ни она, ни её куратор не покидают своих жилых помещений. Как в таких условиях бросить вызов?
   - Не уокидают? Они тау что, ноуых уолукроуок строгают?
   - Нет. Самкой в поре оттуда не пахнет, - бросила Карроз. - ...верно, Объедок?
   "Ещё бы... не сама же ты станешь вынюхивать у чужого жилья чужие секреты, гадина!"
   Взгляды трёх пар глаз на несколько бун соизволили сойтись на Сорхе.
   - Верно-верно, господа мои! - подтвердил он. - Не пахнет, совсем не пахнет!
   "Ур-р-роды!"
   - Но чем они занимаются наедине, - задумчиво спросил Шосэтан, - если не... этим?
   - Чем бы они ни занимались, у меня к этому нет доверия. Всё непонятное опасно, а чужое непонятное опасно семикратно! Откуда вообще взялась в джунглях машир - вдумайтесь ненадолго, машир! - с познаниями сарье? Кто она такая? Кто из Сильных, презрев стыд, закон и обычай, учил её? И выучил ведь!
   - Хорошие вопросы, благородная Винаме. Я бы добавил к ним ещё один хороший вопрос: почему она хотела попасть в Лабиринт?
   - Хотела? Да она уросто не уонимала, что делает!
   Сорх фыркнул - исключительно мысленно: "Это ты не понимаешь, о чём говоришь, узкомордый жермар".
   - Не понимала... - Шосэтан повёл плечами, словно разминаясь. - Нет. Я послал одного из своих учеников и родственников узнать подробности в Новое Заводье - это посёлок, близ которого развернулись известные события. И ученик выполнил наказ, как должно.
   - Что он узнал?
   - Если вкратце, дикая ведьма со своим мечезубом сама показалась селянам. Как будто хотела быть замеченной. Более того: дала ориентир, где нужно её искать. Скажите, Хохотун: когда вы под водительством моего брата прибыли на место, долго вы искали ведьму?
   - Нет. Уы нашли её сразу.
   - Вот и Умадр вынес те же впечатления. Машир не скрывалась. Значит - хотела, чтобы её нашли. Правда, удовлетворить Леторлета орально уже не захотела... ну, этот наглый глупец уже достаточно и не один раз наказан за свою несдержанность. Иное подозрительно: когда на место прибыл танш сарье Рэхлонд, Смотритель Лабиринта, он тоже недолго искал ведьму. А ведь она должна была понять, что наглость её не останется безнаказанной, и имела в достатке времени, чтобы скрыться даже от Смотрителя! Джунгли велики, он не стал бы искать её долго... тем более, танш сарье Рэхлонд славится как мастер открытого боя, а отнюдь не как умелый преследователь, следопыт и охотник.
   - Лан Сорент! Вы хотите сказать, что...
   Карроз умолкла, так что Шосэтан закончил за неё:
   - Всё это - часть какого-то умного плана? Вполне возможно, благородная Винаме. Да, вполне возможно. Ведь мы действительно не знаем об этой машир почти ничего... я, к примеру, даже никогда её не видел.
   "Зато я видел. И неплохо, да-да, благородные вы твари, неплохо!"
   Но про Сорха Объедка никто из троих старших учеников так и не вспомнил.
   Далее некоторое время было потрачено на попытки вычислить, откуда в джунглях взялась такая необычная машир, у кого она училась и чего добивается. С точки зрения Сорха - совершенно дурацкие попытки, потому что очень напоминали усилия воссоздать длинный и сложный ритуал по реплике ничтожного, мельком видевшего его середину. Он-то сразу сообразил то, что никак не могли уразуметь благородные и до чего лишь спустя добрых двадцать нохх дошла-таки Карроз: проще всего узнать о прошлом и о планах машир, подловив её в укромном уголке и задав прямые вопросы. Клеймо не позволит младшей ученице ни солгать, ни промолчать. Да и уклоняться от ответа... самому Сорху в своё время это не удалось.
   Правда, его-то допрашивала не троица шибко "умных" старших учеников, а самолично мастер Кривоплёт, которому и без клейма не очень-то соврёшь...
   Потом ещё некоторое время собеседники потратили на обсуждение плана по отлову машир в укромном уголке. И лишь спустя добрый десяток нохх родилась очередная вполне разумная идея, исходившая на сей раз не от Карроз Винаме, а от Шосэтана Сорента:
   - А почему бы нам не зайти к Жанкарну в гости? Прямо на месте и расспросим его машир. Кто нам помешает и чем мы рискуем?
   - Дейстуительно, кто нау поуешает? - оживился Вигир Хохотун - и, не удержавшись, издал серию режущих уши звуков, в которых не так-то просто было признать смех.
   - Не думаю, что визит следует наносить всем нам, - заметила Карроз.
   - Согласен, - слегка оскалился Шосэтан. - В ваших силах, благородная Винаме, составить Жанкарну... компанию. Пока я буду беседовать с той... машир, столь неразумно обратившей на себя неблагосклонность моего рода.
   Вигир издал неопределённо-недовольный звук, но грерод строго посмотрел на него:
   - И совершенно незачем до срока показывать нашим врагам ВСЕ наши силы.
   "Вот и славненько. А у меня как раз будет время оставить очередной отчёт о происходящем для мастера Кривоплёта...
   Или попробовать подслушать предстоящий разговор? Пожалуй, лучше отчёт отложить. Это я всегда успею, а вот упустить большой и вкусный кусок интриги... это было бы некстати.
   Что ж. Позабавимся!"
   Откладывать выполнение принятого решения благородные не стали. Сорх отправился за ними этакой тенью, незаметный почти как кто-нибудь из ничтожных. И не более значимый. Когда неподалёку от цели его левую ногу схватила неожиданная и сильная судорога, Карроз и Шосэтан не обратили ни малейшего внимания на то, что их добровольная свита отстала и яростно растирает невесть отчего взбунтовавшиеся мышцы. Беседуя о брачной политике своих родов, грерод завернули за угол, пропав из виду. Спустя пару нохх Объедок перестал их слышать. Ногу к тому времени более-менее отпустило, и он продолжил путь...
   Но за поворотом тоннеля замер, как заклятый. По крайне веской причине.
   Дорогу ему преграждала та самая машир.
   - Ты-то мне и нужен, любезный, - ласково улыбнулась она.
   Сердце Сорха пропустило удар.
   "Как?!"
   - Ответа на этот вопрос тебе лучше не знать.
   Опомнившись, Объедок развернулся - но тут судорога скрутила сразу обе его ноги, так что бегство не состоялось по техническим причинам.
   - Извини, но я не могу оставить Жанкарна на растерзание паре благородных надолго, - судя по голосу и по стремительно усиливающемуся давлению на ауру, машир быстро, но беззвучно сокращала расстояние между ними. - Так что мне придётся действовать... резче.
   - Что ты... что ты делаешь? - почти взвизгнул Сорх, ощутив, как на загривке смыкаются чужие пальцы, а затем всё его тело с подозрительной лёгкостью поднимается в воздух.
   Самым жутким во всём происходящем было то, что он не чувствовал заклятий. Никаких. Что судороги, слишком уж своевременные для случайных, что рука, утаскивающая его невесть куда, действовали словно природная стихийная Сила. Хотя магическое воздействие в обоих случаях явно имело место... однако машир слишком хорошо маскировала его.
   Даже предполагая дальний расчёт и долгую подготовку - слишком!
   - Несу тебя туда, где нашей беседе не помешают, - ответила Ниллима так спокойно и вежливо, что это било больнее любых издевательств.
   - Ты же... - Объедок осёкся.
   "...клеймёная! Принесённая клятва не позволяет причинять вред соученикам, и она...
   А приносила ли она клятву?!"
   - Я приносила клятву, - с неизменным спокойствием сообщила машир. Сорх сжался. "Если она может совершенно незаметно колдовать, значит, она может совершенно незаметно применять также и заклятия вторжения в мысли...". - И мне не нужны ни Глубокий Луч, ни Бледная Радуга, ни им подобные чары, чтобы догадываться, о чём ты думаешь.
   Если до этого заявления Объедок просто боялся, то после него впал в ужас. Который усугубился, когда чуть склонившаяся к его дёрнувшемуся уху шепнула на ходу:
   - Не бойся, больно не будет...
   А потом была крутая лестница вниз, поворот направо, огрызок тоннеля - фактически тупик - вход в который перекрыла комбинация вполне стандартных, отлично воспринимаемых "на слух" барьерных заклятий. Почти в тот же бун выше и позади головы дикой ведьмы возникло странное свечение, из-за которого поневоле щурящемуся Сорху с трудом удавалось разобрать черты её лица. И были слова:
   - Вот теперь - поговорим.
  
  
   Ниллима
  
   - О чём?
   "Надо же. Хорохорится... следовало ожидать. Он не из тех, кого страх лишает разума - он из тех, кто в острых ситуациях соображает быстрее.
   И хорошо. Хорошо".
   - О будущем.
   Взгляд Объедка метнулся к левому плечу девушки.
   - Если ты действительно принесла клятву, ты не можешь меня убить. И причинить мне серьёзный вред тоже не можешь.
   Обильно проступивший пот, однако, предавал полукровку. Уверенность в его остром запахе отсутствовала. А вот страх - наоборот... и Ниллима не преминула усугубить его:
   - Ошибка по обоим пунктам. Правда, рассказывать, как именно я могу убить тебя, не стану, уж прости. Этот секрет я не готова раскрыть. Ну а серьёзный вред... тебе понравились судороги? Никакого вреда для здоровья и жизни... если, конечно, судороги не сводят сердечную мышцу... текст вырванной у меня клятвы составлял не глупец, но составитель всё же упустил из вида уйму лазеек. Одна лишь разница между духом клятвы и её буквой позволяет мне делать с окружающими такое, что иной палач обрыдается, завидуя.
   - Значит, ты действительно хотела попасть в Лабиринт.
   - Хотела? Это не самое точное слово. Но отчасти догадка верна. Моё пребывание здесь согласуется с планом...
   - Чьим? И каким?
   Короткий смешок.
   - Знаешь, ты вправе задавать мне вопросы. Но при этом ты не вправе рассчитывать на ответы. Я же могу ответить на них, а могу и не отвечать. Усвоил?
   - Да.
   - Что ж. Времени мало. Благородные ланнэ Карроз и Шосэтан ждут... сейчас я сделаю тебе предложение, лан Сорх. А потом отпущу. Целым и невредимым, не беспокойся. Если ты согласишься, я сообщу тебе много интересного, начиная с точного пересказа моей беседы с благородными. Если не согласишься... что ж, я оставлю тебя там, где ты есть сейчас: подбирать за Сильными их объедки. Жаль будет так бездарно растрачивать не самый плохой потенциал... но мне нужны союзники, а не затаившие злобу рабы.
   - Союзники? Это тебе-то?
   - Именно. Пока их у меня не так уж много. Пока, - повторила она с лёгким нажимом. - Итак, к делу. Как ты мог заметить, я способна на многое и знаю немало. Если ты согласишься, наградой станут способности и знания. Причём тебе перепадёт в том числе то, чего никто другой никогда не предложит. Даже Кривоплёт... ну-ну, не дрожи: я, конечно, в курсе твоей роли... и эта роль, увы, не подразумевает полноценного ученичества, как ты и сам отлично понимаешь. Мастер сарье Кривоплёт рассматривает тебя как расходный материал и НИЧТО не изменит его взглядов. Хотя, замечу, даже в случае некого немыслимого чуда, буде он вознамерится вылепить из тебя своего преемника, Кривоплёт не даст тебе того, что могу дать я.
   - Слишком большая щедрость вызывает подозрения.
   - Знаю. Однако мне не выгодно тебе лгать. Хотя бы потому, что твоя работа на Кривоплёта - хорошая страховка, позволяющая без особых усилий больно отомстить за невыполнение обязательств. Причём твоё исчезновение или смерть невыгодны мне даже сильнее, чем прямой и банальный донос мастеру Фарго.
   Сорх осклабился.
   - Значит, тебе тоже нужен Объедок. Всем он нужен, бедолага!
   - Не паясничай. Итак, суть предложения такова: присоединяйся к нам. Хотя это тоже может удивить тебя, но согласие не приведёт к противоречию с данной тобой клятвой, не пойдёт вразрез с обязанностями младшего ученика Лабиринта и не нарушит интересов Дома Зверей.
   - Высоко метишь!
   - А то как же. Мелкие цели не стоят усилий. Кстати, об отсутствии противоречий. Полагаю, я смогу, пусть и не сразу, обеспечить то самое немыслимое чудо, которое сделает тебя сперва одним из ближайших помощников Кривоплёта, а там и, возможно, его преемником. Причём это, ты будешь смеяться, тоже пойдёт на пользу и ему, и тебе, и мне.
   - Каким образом, интересно?
   - О, это просто. Ты, как я обещала, получаешь по договору новые способности и знания. Кривоплёт получает помощника столь компетентного, что впору жечь благодарственные свитки на алтаре Судьбы. Ну а моя выгода очевидна.
   - И ты утверждаешь, что не враг мне?
   - Я никому не враг. Ни тебе, ни Лабиринту, ни нашему общему Дому.
   "Ну, разве что к танш сарье Долигу Рэхлонду, любителю клеймить встречных и убивать чужих зверей, у меня есть кое-какой счёт... но без него Лабиринт и Дом лишь выиграют!"
   - Слишком всё хорошо, - сказал Сорх. - Слишком.
   - У тебя есть страховка, - напомнила Ниллима. - И есть время подумать. Не очень много, но есть. Надеюсь, ты не из тех разумных, чей основной побудительный мотив - страх перемен.
   Погасив "нимб" и деактивировав запирающие выход заклятия, девушка развернулась, явно считая разговор законченным и собираясь покинуть тупик...
   - А если я как раз из тех? - настиг её заданный в спину вопрос.
   Ниллима ответила не оборачиваясь, негромко. Знала, что обладатель выдающихся ушей всё равно прекрасно расслышит ответ:
   - В таком случае твоё оскорбительное прозвище - не роль, а суть. И ты мне в таком случае не нужен. Даже как меше на побегушках.
  
  
   Сосед
  
   "Они идут сюда!"
   "Значит, обиды прочь?"
   "Я ничего не забыла... Сосе-е-едушка. Но дело важнее обид".
   Очередной урок усвоен? Надеюсь.
   "Вот это верно, Идущая. Что ж... если ты готова немного побыть подчинённой..."
   "Опять повторяется ситуация с Раскрытием Связей? Тогда ты "немного порулил" моим Даром, а теперь что?"
   "А теперь ситуация повторяется. Интриганка и шпионка из тебя - как тогда, до излечения Братца, Сильная. Так что без помощи я тебя не брошу. В общем, я командую, ты выполняешь, а все объяснения, какие можно дать без вреда для дела, дам в процессе".
   "Ладно. Посмотрим, какой из тебя интриган".
   "Надеюсь, не худший. Беги к Жанкарну и предупреди, что вскоре к нему нагрянет парочка жуть каких благородных грерод. И что когда они спросят, где ты, пусть отвечает - мол, отослал к мастеру Гламу за справочником по расходным материалам".
   "А на самом деле?"
   "Об этом позже. Давай уже, информируй Жанкарна! И - в темпе, в темпе! Времени мало!"
   Ниллима быстренько прощебетала своему куратору про скорый визит Карроз и Шосэтана, а затем, не дожидаясь вопросов вроде "откуда ты знаешь?" и "что вообще происходит?", упорхнула прочь. Расчёт времени оказался точен: мы успели "отбить от стада" благородных заблудшую овечку - Сорха. Более того: пока мы бегали кружными путями по Лабиринту и стояли в засаде, я даже наскоро дал ученице беглые объяснения подоплёке наших действий.
   "Как я понимаю, тебя испугала роль, которую Объедок выполняет при мастере Кривоплёте. Хорошие инстинкты, надо сказать: особистов стоит опасаться..."
   "Особистов?"
   "Специалистов по разведке, агентурной работе, сбору-анализу информации и прочим полезным вещам. Как правило, из них составляют "особые отделы" при более крупных структурах, вроде армий или клановых союзов - отсюда и название. Так вот: хотя ты пока не в курсе, Лабиринт обслуживает военные нужды. Регулярные драки с Рептилиями, всё такое. Соответственно этому направлению, в цене здесь, как считается, открыто используемая Сила, прямота и честность. Само по себе это не так плохо - но вся деятельность мастера Кривоплёта с учётом такого уклона официально считается презренной. Подходящей исключительно для трусов, подлецов, хитрецов и тому подобных малоприятных субъектов".
   "Что за чушь? Почему..."
   "Традиция, подмастерье. Довольно смешная к тому же, потому что в Лабиринте буквально все стараются шпионить в меру способностей. Мастера интригуют друг против друга, один род грызётся за влияние с другим, в вечном противоборстве пребывают Линии Клыка, Рога и Резца... но при этом все дилетанты скопом ненавидят и презирают Кривоплёта, единственного, кто делает свои ходы в тайной борьбе сравнительно открыто и профессионально. Да ещё и не столько в своих собственных интересах, сколько в интересах Дома Зверей. О логике, стоящей за этой ненавистью, поговорим позже, а пока вернёмся к Сорху. Да, он - агент Кривоплёта. Но нам надо плясать и петь от радости, что внимание особистов к нам проявляется именно через Объедка".
   "Объясни!"
   "А самой подумать? У тебя разве нет никаких предположений на сей счёт?"
   "Хочешь сказать, что вариант с вызовом к Кривоплёту и личным допросом много хуже?"
   "И это тоже. Но в первую очередь я хочу обратить твоё внимание на качество агента, направленного для выяснения наших тайн. Учитывая, как грубо Сорха завербовали, даже такому новичку, как ты, не составит большого труда его перевербовать".
   "Ты имеешь в виду..."
   "Да-да. Раскрытых шпионов не убивают, их делают двойными агентами. По крайней мере, в обычных обстоятельствах, если есть планы на более-менее долгую игру. Так что спустя малое время ты поучаствуешь в процессе перевербовки. Задача действительно проста, ведь у нас есть, что предложить Объедку. Много, много вкусного получит он от нас... и, что даже важнее, ни от кого иного, кроме нас".
   "Но он же наш враг!"
   "Почему сразу враг? Да если даже и так, что с того? Убитый враг - это просто труп. А вот враг, превращённый если не в друга, то хоть в союзника, ценится гораздо выше. И даже враг, сделанный нейтральным, выгоднее врага, примитивно уничтоженного. Потому что его можно использовать в дальнейшем - причём многими способами".
   "Какая-то вывернутая у тебя логика".
   "Не у меня. Привыкай: такова логика всех этих тайных игрищ. Это же не прямое военное столкновение, в котором основная цель - именно уничтожение врага... ладно, потом закончим. А сейчас - твой выход. Наведённая судорога уже почти прошла, прошу на сцену".
   Манера, в которой Ниллима провела разговор, мне понравилась. Подсказывать ей реплики и действия практически не пришлось. А некоторые её находки, вроде "не бойся, больно не будет" или особенно жёсткого финального "ты мне в таком случае не нужен"... далеко пойдёт девочка! Качественно запугала и запутала, озадачила, вовремя вышла из игры, постоянно в полном объёме сохраняла инициативу, да ещё создала разительный контраст действиям Кривоплёта...
   Да, далеко. Однозначно!
   "А что теперь?"
   "Быстренько слетай за справочником к мастеру Гламу".
   "Но..."
   "Чем меньше врёшь, тем легче создавать на лице - и в Лице, кстати - выражение невинной честности. Давай-ка, живенько, бегом!"
   Левитация - не единственное назначение усвоенного приёма с автокинезом. Толкая в нужную сторону собственные кости, можно изрядно ускорить бег. То есть по-настоящему изрядно. Не только Ниллима, но даже я не ожидал, что ей удастся поддерживать настолько резвый темп. А всё потому, что она впервые как следует растянула субъективное время для своей Тени. Обычной-то, физиологически обусловленной реакции для такого забега ей бы не хватило. А вот реагируя больше аурой, чем рефлексами тела и отдавая команды своей плотной оболочке с опережением... да ещё ориентируясь в Лабиринте не столько при помощи обычных чувств, сколько по данным развёрнутой следящей сети...
   Итог - нечто вроде полёта по приборам, забег, в котором пол, потолок и стены мало отличаются друг от друга. Малейшая ошибка попросту размазала бы её по камню. При скоростях-то, на прямых участках "трассы" превышавших двадцать и даже двадцать пять метров в секунду! Но Ниллима не ошиблась и к тому же осталась никем не замеченной.
   Очередной прорыв, да.
   Удача пребывала на нашей стороне. Почему? Мастера Глама на месте не оказалось. При соприкосновении руки с барьерными чарами в том месте, где мерцал стилизованный силуэт ладони, раздался чуть искажённый голос мастера:
   - Я ушел по делам на четверть марог или около того. Чтобы оставить мне сообщение, снова коснитесь чар и произнесите вслух то, что мне нужно знать.
   Отняв руку, Ниллима снова приложила её к упругой плёнке в том же самом месте:
   - Танш сарье Глам, это ваша младшая ученица. Я заходила за справочником артефактора по расходным материалам. Извините за беспокойство, я зайду позже.
   "Замечательно. Теперь мастер в случае чего сообщит чистую правду о том, что ты заходила к нему, но не застала. Тыл прикрыт. А теперь полетели выручать беднягу Жанкарна. Только не забудь в конце сделать вид, что никуда не бегала, а вовсе даже неторопливо прогуливалась".
   "Хф!" - иначе говоря, "про такую ерунду мог и не говорить, сама бы сообразила".
   Ученица снова ускорилась, всё увереннее используя сочетание автокинеза, следящей сети и ускоренной Тенью реакции - то, что мы с моей подачи назвали Теневым Форсажем. Тоннели, переходы и лестницы мелькали перед глазами Лица с пугающей и завораживающей быстротой, но я был уверен: Ниллима не совершит ошибок. Вот и сейчас она не спешила дойти до пределов возможного ускорения, исследуя новую способность очень аккуратно, в две трети силы. И в качестве дополнительной страховки вложив в физический щит достаточно энергии, чтобы в случае ошибки он сработал, как подушка безопасности.
   Что-что, а осторожность у неё в крови...
  
  
   Жанкарн
  
   "Так и знал, что дело нечисто!
   А ведь были, были сомнения. Но я предпочёл прислушаться к звонкому голоску надежды, погрузиться в радости созидания, взаимного обучения и творчества, забыв об интригах, политике, тайной грязи и коварстве. Так хотелось поверить, что Ниллима - это и в самом деле ни с кем не связанная одиночка, что она не имеет никакого отношения к нашему... гадюшнику.
   Почти поверил.
   Но интриги и политика, о которых я забыл, сами явились на порог. Ибо чем старательнее пытаешься о них забыть, тем больнее будет в итоге удар".
   Полукровку задел вовсе не факт скорого визита Карроз Винаме и Шосэтана Сорента. Ведь он вовсе не отличался детской наивностью и хорошо знал, что Карроз не оставит его в покое надолго (а вот чего ради ей составил компанию Сорент? раньше Винаме и Соренты не особенно рьяно "дружили"...). Нет. Жанкарна задело то, что Ниллима знала об этом визите. Заранее. А значит, тем или иным способом участвовала в игре - но не сочла нужным обмолвиться об этом. До самого последнего момента не сказала ни полслова, не кинула даже легчайшего намёка.
   "Хорошо, что я так и не поверил ей до конца..."
   Полукровка фыркнул себе под нос.
   "Кого ты пытаешься обмануть? Ты поверил ей. Причём безо всякого "почти"! Иначе сейчас чувствовал бы не сосущую пустоту разочарования, а сдержанное удовольствие от осознания собственного ума и предусмотрительности".
   Барьерные чары, преграждающие вход, загудели и заискрили, реагируя на чужое заклятье. Не попытка взлома, нет - по крайней мере, пока. Просто аналог вежливого стука. Жанкарн тихо вздохнул и вышел в центральный проход жилого блока из спальни, где настигла его со своим внезапным предупреждением подопечная.
   "Главное - внешняя невозмутимость. Можно показать немного недовольства, крошечную капельку растерянности. Но только не полное бесстрастие".
   За практически прозрачным барьером стояла пара грерод: хорошо знакомая Карроз и не знакомый вовсе, образцового обличья благородный. Живая плеть на поясе, грудь перекрещена парой кожаных ремней, в чехле под левую руку - какой-то короткий жезл (скорее всего - боевой одной из бесчисленных разновидностей), на груди - изящный витой амулет. Наверняка фамильная вещица, вон как лучится активной магией.
   "Какое там имя Ниллима называла? Шосэтан Сорент? Да, точно. Не забыть бы попросить его представиться..."
   - Благородные сарье. Что вам угодно?
   - Неужели ты забыл о вежливости, ученик Глама? - промурлыкала Карроз. - Или ты что-то пытаешься утаить, если не пускаешь нас через порог?
   - Да, я ученик мастера Глама. А ты - ученица мастера Винаме. И я вполне могу считать, что ты пытаешься что-то выведать, коль скоро ты даже не хочешь назвать причину, по которой ты здесь находишься, - грубо, конечно, зато ожидаемо.
   - Надеюсь, меня вы ни в чём не подозреваете, сарье? - осведомился грерод.
   - О вас, благородный сарье, я знаю недостаточно.
   - Прошу простить упущение. Я - старший ученик мастера Орвонда Гусса, по рождению принадлежу роду Сорент. Моё имя - Шосэтан.
   - Рад знакомству, - ответил Жанкарн, не особенно стараясь придать своим словам хотя бы внешнее правдоподобие. А вот подозрительность прокралась в его голос сама, незваной. - Однако я по-прежнему не понимаю, что вас сюда привело... в такой компании.
   - В этом нет большого секрета, - слегка оскалился грерод. - Меня привели сюда странные слухи о новой ученице мастера Глама... а благородная Винаме любезно согласилась указать мне путь к её жилищу. Эта сарье из... машир, - добавил он, легчайшим жестом и движением брови превратив название расы в оскорбление, - обитает здесь?
   - Да.
   - Могу я побеседовать с ней?
   - Сейчас её нет здесь.
   - Почему? Что-то случилось?
   - Нет, что вы. Моя подопечная отправилась к мастеру Гламу. За одной книгой.
   Шосэтан коснулся барьерных чар рукой... и не только рукой, поскольку, отвечая на лёгкое с виду прикосновение, защита снова загудела.
   - Я бы предпочёл дождаться её возвращения не в общем коридоре, - сообщил он, когда звук чуть поутих. Голоса он не повысил и угрожающих поз не принимал, но Жанкарн ощутил лёгкий холодок, пробежавший по телу. Проигнорировать скрытое предупреждение полукровка не мог, да и особой свободы манёвра грерод ему не оставил.
   Послав короткий сигнал, полукровка свернул барьерные чары и сказал:
   - Входите, благородные сарье.
   И те, разумеется, без промедления воспользовались приглашением.
   Карроз первым делом принюхалась... и не сумела удержать на лице маску бесстрастия. А Жанкарн мысленно схватился за голову. Ведь запах еды, приготовленной стараниями Ниллимы, - далеко не единственное, что следовало бы скрыть перед приходом благородных. В его мини-мастерской на виду остались несколько артефактов, созданных с учётом подсказок подопечной; но это ещё полбеды - в конце концов, Карроз не являлась знатоком артефакторики, да и Соренты не славились успехами в этой прикладной области. Настоящей бедой могли стать оставленные на виду записи, способные натолкнуть гостей на неудобные вопросы.
   Это как минимум. А уж в наихудшем варианте...
   "Ну вот что стоило не страдать по поводу недостаточной откровенности Ниллимы, а чуть подсуетиться и убрать подальше с чужих глаз то, чего им лучше бы не видеть? Не-е-ет, мы лучше встанем в позу страшно обиженных!
   Болван. Выкручивайся теперь.
   Одна надежда: авось да вкусные запахи заинтересуют грерод сильнее, чем возможность пробраться в мастерскую. Хотя, если подопечная задержится..."
   - Не хочешь ли, как вежливый хозяин, угостить нас чем-нибудь? - спросила Карроз.
   - Можно и угостить. Прошу.
   Жанкарн развернулся и двинулся по центральному проходу прочь, но новый вопрос, уже со стороны Шосэтана, остановил его.
   - А это, надо полагать... помещение... для той самой машир?
   "Довольно очевидно: только в одной из свободных спален горят "вечные" светильники..."
   - Да.
   - Интересно, - отметил грерод. В несколько широких шагов добрался до помянутого им "помещения", но порога всё же не пересёк: замер у входа, присматриваясь и - почти незаметно, следует признать - принюхиваясь. Магические чувства наверняка тоже пошли в ход.
   - Интересно? - бросила Карроз, останавливаясь за его правым плечом.
   - Никаких красивых вещей. Никаких безделушек. Похоже, привычки не то, что к роскоши, но даже и к простому украшению быта эта... машир не имеет.
   - Младшую ученицу на моём попечении, - мрачновато буркнул Жанкарн, - зовут Ниллима.
   - Вот как? - Шосэтан развернулся к нему лицом. - Просто Ниллима? Ни места рождения, ни имени рода, ни хоть имён родителей?
   - Меня мало волнуют подробности её прошлой жизни, - ещё мрачнее прежнего сообщил куратор. Почти достаточно мрачно, чтобы слова сошли за предупреждение.
   - А напрасно, - грерод слегка обнажил нижние клыки. - Напрасно.
   - Это намёк?
   - О, нет. Всего лишь моё мнение.
   "Лучше б ты им подавился. Таково моё мнение!"
   Увы, Жанкарн не смел даже надеяться удачно проклясть полноправного Сорента - ну разве что посредством сложного ритуала и заплатив много дороже, чем это разумно. Специализация не та. Так что недобрая мысль осталась всего лишь мыслью и не более.
   На кухне Карроз поинтересовалась тем самым мурлыкающим тоном, который раздражал Жанкарна не хуже, чем грубый войлок, трущийся о голое тело:
   - Это новая подопечная тебя так балует?
   - "Так" - это как?
   - Не старайся казаться... ещё непонятливее, чем ты есть. - Поскольку полукровка упорно молчал, ей пришлось добавить. - Я говорю о еде, которую здесь готовили недавно.
   - Откуда такой живой интерес? Зачем вам знать, кем приготовленное и что именно я ем?
   - Интересно, - изрёк Шосэтан, не обращая большого внимания на слова хозяина. Карроз повернулась к нему, словно поощряя продолжить, и он не разочаровал её. - Неприхотливость в плане личных нужд - и весьма неплохие навыки по части готовки. Может, наша машир служила при кухне какого-нибудь сарье?
   - Но какой сарье выделит среди прочих ничтожных и станет учить магии кухонную прислугу?! - возмутилась Карроз.
   - Всякое случается, - Шосэтан без труда сохранял видимое спокойствие. - В хрониках нашей семьи, например, отражён забавный случай. Одна пожилая эксцентричная сарье из враждебного рода без малого помешалась на, хм, "изысканной пище". В своём помешательстве она дошла даже до того, что лично обучила тайнам алхимии двух своих поваров: вуллан с большой примесью нечистой крови и... одного машир. А знаете, зачем? Чтобы повара могли использовать эти тайны во время приготовления пищи! Истинное помешательство.
   - И что же случилось дальше? - спросила грерод, подёргивая кончиком хвоста. Жанкарн тоже поневоле заинтересовался.
   - История попала в наши семейные хроники, так как одному из моих предков удалось ловко сыграть на амбициях вуллан. Её разум тоже в какой-то мере помутился: она вообразила, что, коль скоро ритуалы и приёмы алхимиков покорились ей, то при дополнительном обучении она сможет войти в число хотя бы младших сарье. Забавно, не правда ли? Достаточно было поманить её призраком новых тайн, как она решилась на предательство, окончательно презрев добродетели ничтожных. Мой предок передал нечистокровной один алхимический рецепт, и та приготовила своей хозяйке блюдо с хорошо замаскированной отравой. Враждебный род понёс урон, мой предок получил из рук главы рода достойную награду...
   - А что стало с той вуллан? - Хмуро поинтересовался Жанкарн.
   - Её удавили, - с лёгким намёком на изумление ответил Шосэтан. "А как же ещё это могло закончиться?" - Когда она посмела прибежать за "обещанной наградой". Ну а второго повара, машир, уничтожили уже наследники отравленной сарье...
   "Причём, тут и гадать нечего, после пыток", - мысленно добавил полукровка.
   - ...за то, что не уследил за благополучием своей раа. По крайней мере, я предполагаю такой исход; на месте наследников я бы точно не оставил его в живых. Ничтожным нельзя позволять лишнего, это будит в их слабых умах непозволительные амбиции. Вся эта поучительная история служит тому подтверждением.
   - Очень точно подмечено, - оскалилась Карроз. И не преминула окинуть хозяина взглядом, красноречиво свидетельствующим, что она считает полукровку непозволительно амбициозным ничтожеством, недостойным звания сарье.
   "Благородные!" - подумал Жанкарн, немалым волевым усилием удержавшись от гримасы неприязни. Впрочем, застывшая на его лице маска бесстрастия довольно прозрачно намекала, каково его мнение об услышанной "поучительной истории".
   Последовала довольно долгая, неловкая пауза, в течение которой Шосэтан стоял неподалёку от входа в кухню, контролируя периферийным зрением вход в жилой блок и весь центральный проход, а благородная грерод рыскала по кухне, осматриваясь, принюхиваясь... хорошо ещё - не пытаясь пощупать то, что вызвало её интерес.
   "Ну, где же ты там, Ниллима? Пора уже привести сюда мастера Глама, чтобы приструнить этих вот... вот этих!"
   - Что ж, - нарушила молчание Карроз, завершив беглый осмотр. - Как там насчёт... обещанного нам угощения?
   "Обещанного?!" Жанкарн не двинулся с места.
   - Мяса не держим, - сообщил он. - Но если благородных устроит пища попроще... могу вам предложить остатки вчерашней каши с овощами и грибами, половину ягодного пирога и холодный компот из смеси фруктов. Тоже вчерашний.
   Благородная Винаме поморщилась.
   - А как насчёт чего-нибудь сегодняшнего? И, желательно, не остатков, а...
   - Предлагаю, что имею, - ухмыльнулся Жанкарн. - Видите ли, в этот марог никто готовкой ещё не занимался.
   - Вот как, - протянул Шосэтан. - Но если не готовкой, то чем вы занимались?
   Полукровка убрал ухмылку. Однако всё же ответил:
   - Для меня марог только-только начался. Я спал. А чем занималась Ниллима... об этом лучше спросить её саму.
   - Ты же её куратор! - изумилась Карроз. - Как ты можешь не знать о её делах?
   - Я, - веско заметил Жанкарн, - куратор. А не надзиратель... и не шпион. Моя подопечная - взрослая и ответственная разумная, так что...
   - Я вернулась. О, у нас гости?
   "Наконец-то!"
   Жанкарн поторопился выбраться в центральный проход - и встал там.
   "Где мастер? Почему она одна?"
   - Лан куратор, мастера нет на месте, - сообщила Ниллима, приближаясь без лишней спешки и с любопытством поглядывая на обоих грерод (Шосэтану достаточно было раз шагнуть, чтобы выйти из кухни, но и Карроз от него не отстала). - И не будет, если верить оставленному сообщению, ещё половину марог. Придётся пока обойтись без справочника.
   - Жаль, - машинально буркнул Жанкарн. О справочнике он не жалел - сдался он ему, всё полезное, что в нём было, давно чуть не наизусть выучено! - а вот об отсутствии мастера Глама...
   - Как ты говоришь со своим куратором?!
   - Как умею, - остановившись шагах в семи, девушка скользнула взглядом по оскалившейся Карроз... и преспокойно перевела взгляд на её спутника. - Меня зовут Ниллима. Я ученица сарье Глама и подопечная при лане Жанкарне. А как зовут вас, благородные сарье?
   "Что она творит?!
   В официальной обстановке нижестоящие высказываются в порядке возрастания авторитета и старшинства, тем самым последнее слово становится решающим. Но в неофициальной-то обстановке этикет предписывает строго обратное: вышестоящие говорят, нижестоящие молчат и трепещут, внимая. В идеале - вообще не шевелятся без приказа.
   Нас тут четверо. В порядке убывания значимости, если мерить обычным порядком, список будет такой: Шосэтан, Карроз, я, Ниллима. Учитывая, что территория считается моей, порядок может быть изменён... но она-то по любому оказывается в самом хвосте!
   И вот - перехват инициативы. Либо немереная наглость, либо полное незнание правил приличия... либо заявка на старшинство.
   Причём, зная её, предположение о невежестве можно отбросить".
   - Позволь представить: благородный Шосэтан Сорент, благородная Карроз Винаме.
   Попытку добавить официоза Ниллима провалила немедленно и с треском.
   - То есть старший брат того мешка спеси, Умадра, и дочка Харифы? Какая честь.
   Глаза Жанкарна против воли расширились.
   "Какого Мрака она творит?! Да для Карроз напоминание, что её мать - кулаз со всего лишь четвертью крови грерод в жилах, хуже плевка в лицо! И откуда она вообще узнала..."
   - Неплохая осведомлённость, - протянул Шосэтан тоном, немного слишком ровным для естественного. "О, так ведь подопечная и по его родне проехалась... причём тяжёлыми боевыми чарами". Правая рука грерод при этом легла на талию, обвившаяся вокруг которой живая плеть красноречиво дрогнула, просыпаясь. - Быть может, ты даже знаешь, зачем мы пришли... в гости?
   Ниллима беспечно улыбнулась. Личный физический щит вокруг неё усилился настолько, что стал заметен простым глазом. С виду щит казался довольно прочным, а на деле он был, как знал Жанкарн, очень прочным. Если Шосэтан всё же надумает пустить в ход плеть, перейдя от угроз к действию, ждёт его неприятный сюрприз...
   - Неужели вы думаете, что я должна давать вам отчёт в своих знаниях, сарье?
   - Я - старший ученик мастера Орвонда, машир. Клятва обязывает тебя к почтительности по отношению к старшим.
   - Обязывает? - золотые, подёрнутые по краям черноватой зеленью патины, глаза на пару бун распахиваются шире. Пальцы правой руки касаются клейма. - Принимая этот знак, я клялась ставить превыше всего интересы Дома Зверей. Также я, если мне не изменяет память, клялась в верности своей школе, то есть Лабиринту; клялась исполнять приказы его Смотрителя, его уполномоченных помощников и назначенного мне мастера - если эти приказы не входят в противоречие с интересами Дома. Также в той мере, в какой это не противоречит более ранним аркам клятвы, я обещала чтить волю мастеров Лабиринта, слушаться полноправных сарье, отточивших в нём свои навыки, и уважать соучеников. Поэтому я уважаю лана Жанкарна, благо, есть за что. Но про "почтительность к старшим" в клятве не было ни слова.
   - Значит, ты не считаешь нас даже соучениками? - спросил Шосэтан бесцветно. Живая плеть сползла с его талии и, чуть сократившись, кольцами свернулась на полу. Физический щит вокруг Ниллимы как будто остался прежним, выражение её лица - безмятежным.
   - Нет, - ответила она. - Да и с какого перепугу мне так думать?
   - Что ж, машир. Кажется, тебе необходим урок на тему различий меж старшими и младшими учениками Лабиринта.
   Ниллима улыбнулась.
   - Люблю учиться и дрожу от нетерпения.
   Живая плеть не свистнула - громыхнула. Шосэтан владел искусством обращения с плетью не идеально, но уж как минимум очень хорошо. Судя по вложенной Силе, посланное им пробойное заклятье должно было вскрыть физический щит вокруг машир, как хорошо наточенный скальпель вскрывает вощёную бумагу конверта.
   Но ничего подобного не произошло.
   Шосэтан ударил повторно, потом ещё и ещё, всякий раз увеличивая вложенную в удар энергию вдвое от предыдущего. Четвёртый взмах плетью породил в замкнутом пространстве уже не гром, а полноценный, отозвавшийся резкой болью в ушах и звоном в голове взрыв. Но даже этот взмах, разом ополовинивший резерв грерод, заставил физический щит Ниллимы разве что ослабнуть. Причём ненадолго - буквально на бун или два - и всего на одну пятую или одну шестую от его исходной общей мощности.
   Неприятно поражённый, Шосэтан отступил. Всего на полшага, да, но...
   - Лан Жанкарн, - сказала Ниллима, чуть повысив голос. - Покажи, за что я тебя уважаю.
   "Ты что, во Мрак нырнула? - чуть не завопил полукровка. - Показывать при этих наши новые разработки вот так, за здорово живёшь?"
   "Не новые, - ответил прямой и спокойный взгляд золотых глаз. - Для многослойных щитов с плавающей фазой время ещё придёт. Действуй! Подыграй мне, ну же!"
   "Ладно".
   Живая плеть сползла с пояса Жанкарна и слабо свистнула, отправляясь в ленивый полёт. Лишь в самый последний момент по ней проскользнул беззвучной молнией структурированный заряд энергии. Никакого сравнения с последним и даже с первым пробойным заклятием грерод он не выдерживал. Да что там, он сильно уступал даже энергии, вложенной Ниллимой в защиту! Но штука ведь не в том, как сильно бьёшь, а в концентрации...
   Пробойное заклятие Шосэтана, вполне себе классическое, размазывалось по времени почти на одну десятую бун. Заряд, сформированный Жанкарном, атаковал мишень в течение одной тысячной бун, если не быстрее. Добиться такого эффекта оказалось на удивление просто: всего лишь отказаться от высвобождения энергии прямым приказом в пользу активации особого дополнительного контура, который и фокусировал накопленный разряд в одной вспышке.
   Как итог, пробойник Жанкарна, многократно уступая во вложенной Силе, по мощности - иначе говоря, энергии, делённой на время, затраченное на воздействие этой энергии - в десятки раз превосходил классическое заклятье Шосэтана. То самое, последнее.
   Минимально усовершенствованный, отнюдь не многослойный и не фазированный, щит вокруг машир предсказуемо не выдержал такого напора. Ниллиме пришлось отбивать кончик плети заранее сформированным в качестве дополнительного плоским щитом, от удара слегка загудевшим. (За гудение отвечал специальный контур чар, отмечающий пробой основного физического щита и условное попадание в цель).
   - Защищённая цель поражена, - сообщил Жанкарн. - Хочешь усложнить условия?
   Ниллима шевельнула правой кистью. От пальцев вдоль по едва видимой дуге скользнул магический заряд, создавая ощущение, что она держит некое подобие живой плети, только почти нематериальное. Жанкарн повёл левой рукой в сложном и быстром жесте. Между ним и девушкой встала, перегородив центральный проход, плоскость чего-то наподобие барьерных чар... правда, воздвигнутая без опоры на артефакты, с подозрительной быстротой и, что особенно удивительно, без заметного расхода личного резерва.
   Но тут Ниллима улыбнулась и подняла руку в классическом жесте прекращения вражды: предплечье и ладонь, направленные чуть в сторону, стоят вертикально, а плотно сомкнутые пальцы (кроме большого) параллельны земле. Призрачная плеть при этом исчезла.
   - Полагаю, гости увидели достаточно.
   - А я думаю, - буркнул полукровка, убирая защиту, - они увидели больше, чем нужно.
   - Не сердись, лан. Надо же было показать кое-что интересное, прежде чем начинать с нашими гостями серьёзный разговор.
   - Значит, вот что это было.
   - Да. Итак, благородные сарье, поговорим?
   - Разумеется, - холодно сообщил Шосэтан, успевший прийти в себя и прикрыть свои подлинные чувства привычной стеной бесстрастия. - Но начнётся разговор с наших вопросов... и правдивых ответов.
   - Спрашивай, лан.
   - Кто ты такая?
   Губы девушки лукаво изогнулись.
   - Кажется, я уже представилась.
   - Этого мало. Откуда взялись заклятья, которые вы тут только что... демонстрировали?
   - Я и лан Жанкарн разработали их, совместив знания наших магических школ.
   - Ложь!
   - Поосторожнее с обвинениями, - посоветовала Ниллима, продолжая улыбаться. - Я ведь, знаешь ли, могу и в круг за такое предположение вызвать.
   - Да я просто не приму вызов клеймёной младшей ученицы!
   - И распишешься в собственной трусости?
   - Что?!
   - Здесь, помимо нас двоих, имеются как минимум два достойных доверия свидетеля. В присутствии которых я попрошу повторить обвинение во лжи... либо отказаться от сомнений в моих словах. Лан Шосэтан, мы ждём.
   - То есть я должен поверить, что вы действительно самостоятельно, без какой-либо помощи и за совершенно смехотворный срок разработали либо серьёзно усовершенствовали как минимум три заклятия? Должен поверить, что вы претендуете на мастерский ранг? Полукровка и машир! - уже не бесстрастие, но демонстративное пренебрежение.
   - Именно так, - улыбка Ниллимы стала особенно ласковой. - Жалкий полукровка и не стоящая внимания машир, эти ошибки природы, не имеющие сильных тотемов, сумели сделать то, до чего не додумались другие. Забавно, не правда ли?
   "Что ты творишь? - хотелось заорать Жанкарну. - Да нас же теперь на куски разберут, желая выведать наши секреты!"
   Но вместо этого он угрюмо молчал. Останавливать подопечную было поздно; оставалось надеяться, что какую бы игру она ни вела, она хорошо понимает, что именно делает, и сознаёт тяжесть весьма вероятных катастрофических последствий.
   - Каким образом? - Шосэтан сверкнул глазами, бессознательно схватившись свободной рукой за висящий на шее амулет. - Откуда у тебя такие познания в Искусстве?
   - Как ни странно, глубокими познаниями в Искусстве я не обладала... до того, как попала в Лабиринт. Хотя я и сказала про совмещение знаний магических школ, это лишь очень грубое приближение к истине. В отличие от практики Лабиринта, в котором обучение строится на подчинении мира воле сарье и созданию с этой целью разнообразных инструментов-заклятий, моя "школа" делает упор на восприятие мира, его познание и анализ. Так что новые заклятия, которые вы видели и те, которых пока не видели, родились, когда лан Жанкарн показал мне, что именно он умеет делать... а я разобралась в его заклятиях и помогла улучшить их.
   - Невероятно, - шепнула Карроз.
   - Чтобы не давить сверх необходимого на гордость принадлежащего роду Сорентов, - без намёка на улыбку сказала Ниллима, - ибо гордость благородного сарье плохо гнётся...
   Её правая рука легла на левое плечо, накрыв клеймо.
   - Я, младшая ученица мастера Глама, на сём знаке принадлежности к славному союзу сарье из Лабиринта, что в Доме Зверей, даю свидетельство истинности во всём, что сказала с момента возвращения в этот жилой блок несколько нохх тому назад. И пусть сей знак покарает меня за обман, если я заслуживаю кары!
   Если со стороны клейма и последовала какая-то негативная реакция, то недостаточно сильная, чтобы вынудить Ниллиму хотя бы слегка перемениться в лице. О воплях нестерпимой боли, судорогах, кровотечении и смерти речь не шла тем более.
   - Невероятно! - повторила Карроз.
   - Предупреждая кое-какие неприятные мысли, - добавила Ниллима, отнимая руку от плеча и снова изогнув губы в жутковатой пародии на улыбку, - должна рассказать о двойной страховке на случай определённого развития событий. Как мне успел поведать лан Жанкарн, чужие секреты в Лабиринте в большой цене. И я знаю, как неприятен бывает процесс их... передачи. На этот случай я и мой куратор предприняли меры к сохранению тайны. Они довольно просты, но при этом трудно преодолимы. Первой частью страховки является заклятье лёгкой смерти. Ну а второй... на тот случай, если кого-то из нас лишат возможности творить хотя бы самые простые и слабые чары, к которым относится заклятье лёгкой смерти, лан Жанкарн создал и вживил нам обоим особые артефакты. Они сами по себе гарантированно убьют нас через весьма краткий срок, проведённый под действием соответствующих зелий, блокирующих артефактов и тому подобной дряни. Конечно, не очень приятно постоянно ходить по краю смерти, - но умереть под пытками ещё неприятнее. Вы понимаете, зачем я рассказала вам это, благородные сарье?
   "Вживил артефакты? Ха!
   Впрочем, сразу после клятвы на клейме это может сработать. Она уже выдала столько невероятной правды, что кусочек правдоподобной лжи просто потеряется на этом фоне.
   Кстати, идея с вживлением артефактов поистине хороша... как бы это провернуть, в рамках условий?"
   - Понимаем, - сказал Шосэтан. Похоже, рассказ и спокойствие машир перед лицом смерти произвели на него положительное впечатление. - Смерть под пытками действительно неприятна. И любой разумный постарается её избежать.
   - Это хорошо. Потому что у меня, ланнэ, будет к вам обоим предложение, которое любой разумный на вашем месте примет с радостью.
   - И какое же?
   - О, всё достаточно просто, - успокаивающий жест обеими руками. - Раз уж вышло так, что я умею усовершенствовать чары, мне, конечно же, нужны для работы примеры новых заклятий. Чтобы было что улучшать. Лан Жанкарн знает немало, но его познания ограничены. Поэтому я предлагаю вам, Шосэтан Сорент, и вам, Карроз Винаме, вступить в общество по обмену знаниями. Вы демонстрируете заклятия - или, на худой конец, приносите записи с описаниями заклятий, ритуалов, артефактов и тому подобной полезной информацией. Затем мы разбираемся с тем, как это всё работает, и учим друг друга новым магическим приёмам. Сразу начинать с тайных магических практик, бытующих в ваших родах, не нужно; доверие возникает и укрепляется не сразу. Скажу больше: вообще не рассчитываю на знакомство с родовыми чарами. Подозреваю, что общедоступные заклятия, должным образом улучшенные, дадут замшелым секретам былых эпох изрядную фору по части эффективности.
   - Чепуха!
   - Лан Шосэтан, неужели я ещё не отучила вас сомневаться в моих словах? И потом, я не сказала, что родовые чары уступят улучшенным мной. В конце концов, что я знаю о родовых чарах? Лишь то, что такие существуют. Нет. Я сказала, что тайные арканы могут уступить тем заклятиям, которые разрабатываем и применяем мы с куратором. Пока - только мы двое. Не хотите ли присоединиться к нам?
   - А если я откажусь? - поинтересовался грерод, слегка опередив Карроз, собиравшуюся задать точно такой же вопрос.
   - Вы можете отказаться, - ответила Ниллима, чуть прищурив глаза. - Сотрудничество наше будет добровольным. Но ведь я, знаете ли, вполне могу прийти со своим предложением к кому-нибудь из рода Занш. Или из рода Хоррев. Общедоступные заклятия на то и зовутся общедоступными, что порой даже младшие ученики оказываются в курсе того, как их творят. Тогда уже представители родов Занш или Хоррев получат преимущества, которые могли бы получить Соренты. Мне-то без особой разницы, с кем именно работать: моё могущество и могущество других членов общества по обмену знаниями будет прирастать в любом случае. И ещё. Если вас, благородный сарье, волнует инцидент с участием вашего брата, я могу компенсировать урон, по неведению нанесённый чести вашего рода...
   - Неужели? Каким образом?
   - О, варианты всегда найдутся. Например, я могу вызвать на поединок кого-нибудь из членов рода Занш. Или иного рода по вашему выбору. Чем и продемонстрирую, что Умадр Сорент не струсил, столкнувшись с ведьмой из машир, но отступил перед лицом превосходящей Силы... не мне учить вас, как надлежит давать событиям... нужную... трактовку. Что же касается вас, лан Карроз, то для вас моё предложение окажется ещё выгоднее. Вы заметили, что усовершенствованные чары требуют существенно меньшей Силы? Я в курсе вашей проблемы с тотемом, но могу заверить, что эта проблема, как и многие иные, вполне решаема.
   Грерод не выдержала.
   - А ты не много на себя берёшь? - фыркнула она. - Может, ты возомнила себя всесильной?
   - Я беру на себя не больше, чем могу снести, - мягко ответила Ниллима. - Я знаю, что ты неудачно инициировалась на мечезуба и догадываюсь, что более успешной могла быть инициация на полосатого парда, тотем твоей матери-кулаз. Но проблемы с тотемным зверем - не моё дело. Совершенно. Я не берусь провести повторную инициацию. Моё дело - найти для тебя иной удобный канал притока Силы. Со мной получилось, с Жанкарном получилось, получится с тобой.
   - Вот как...
   - Именно. Я своё предложение сделала. Каков ваш ответ?
   - Я согласна, - выдавила Карроз.
   - Я тоже согласен, - после небольшой паузы уведомил Шосэтан. - Но у меня будут к тебе... точнее, к вам с... Жанкарном вопросы. И дополнительные условия.
   - Что ж, добро пожаловать в общество по обмену знаниями. А дополнительные условия будут и с нашей стороны, не беспокойтесь. Но обсуждать их лучше в более приятной обстановке. Прошу на кухню, благородные сарье. Что вам приготовить? Заказывайте, не стесняйтесь!

Глава 6. Интриги

   Сосед
  
   Старая восточная мудрость советует оседлавшему тигра держаться как можно крепче. В Нарадуме нет ни Востока, ни тигров, но мудрость - она везде и всегда остаётся собой. В этом мудрость подобна расширенным законам природы. Тем, которые своей составной частью числят чудеса, магию и первоосновы бытия, единые для всех (или как минимум многих) вселенных.
   Ход с вербовкой - будем называть вещи своими именами! - пары благородных, за которым последовала "клятва совместных усилий", совмещённая со стандартным набором гарантий, вышел сильным и закончился полным успехом. Вроде бы. Но уж кто-кто, а я-то точно знал, что этот ход - начало поездки верхом на тигре. Причём откатать назад его, к большому сожалению, нельзя. Поступок из тех, что не имеют обратной силы. Но я решил, что не стану препятствовать ученице. Пусть ошибается сейчас, в начале пути, когда цена даже серьёзных ошибок сравнительно мала.
   И ведь ошибкой в чистом виде её действия не стали. Ниллима рискнула и получила скопом кучу выгод. Все получили кучу выгод!
   Вот только хлопот все тоже поимели - мама не горюй.
   Моей ученице пришлось срочно разрабатывать заклятье лёгкой смерти (точнее, заклятье и "просто" медитативную фигуру, для успеха которой вполне достаточно наличия сознания, а магия как таковая не обязательна). Нет, фигура не останавливала сердце - его слишком легко запустить снова. Она останавливала процессы клеточного обмена в мозгу. Те тонкие процессы, которые уже никаким электрошоком не заставишь работать снова. Да и заклятье далеко не всякое справится.
   Если бы не разделение на Лицо и Тень, Ниллима за успех в разработке фигуры заплатила бы своей гибелью. А так - обошлось. Более того: неожиданным, но приятным бонусом стала для неё возможность имитации собственной смерти. А ведь имитировать смерть так, чтобы даже не очень внимательный целитель подтвердил факт кончины - это не шутка!
   Жанкарну пришлось озаботиться своей частью мер предосторожности, то есть созданием и вживлением придуманных им артефактов. Воплотить в реальность выдумку подопечной.
   До чего же, скажу я вам, болезненная фантазия у парня! Он сам додумался до обнуляемого таймера обратного отсчёта. Сам остановился на стекле как гипоаллергенном материале, не вызывающем отторжения при контакте с живыми тканями. Сам додумался до неизвлекаемости (закалённое и замагиченное стекло - штука страшная, никакой хирург десяток "закладок", по разным частям тела распиханных, доставать не возьмётся... ну а если хотя бы одна из "закладок" сработает и стеклянная пыль попадёт в кровеносную систему... не-е-ет, ребята, ТАКОЕ не целителям лечить, с таким разве в биованне что-то можно сделать).
   Сорху пришлось проще всех. Достаточно оказалось свести его с Жанкарном, а уж тот быстро подкинул шпиону десяток новых заклятий и заразил его энтузиазмом по части Раскрытия Связей. В итоге, кстати, Объедок добился прорыва по этой части быстрее, чем ученик мастера Глама: нельзя недооценивать мотивирующую силу положительного примера, оказавшегося прямо перед глазами, и волшебное значение формулы "раз это может он, я тоже сумею".
   Роли засадного полка в штате Кривоплёта и приглядчика за Карроз никто с Сорха не снял, но это для него было привычно. А вот роль посредника при продаже сделанных Жанкарном артефактов оказалась внове... но жаловаться он и не подумал, ибо труд посредника неплохо вознаграждался. Принося вдобавок новые знакомства в кругах, изначально для него по причине происхождения полностью закрытых.
   Карроз порадовала: принесла (пусть лишь на время, а не насовсем) древнюю копию с ещё более древней рукописи, касающейся искусства магии. Правда, сама-то она вряд ли ставила целью порадовать - скорее, ткнуть машир носом в неспособность освоить с налёта великое Искусство легендарных сарье древности.
   Итогом её трудов стала история отчасти поучительная, отчасти забавная.
  
  
   Ниллима
  
   - Четыреста ванаг?
   - По меньшей мере. Осторожно, ты!
   - Не беспокойся, я умею управляться с редкими и старыми рукописями.
   Благородная Винаме неохотно отодвинулась, отмечая, как ловко (и почти бесшумно) пальцы машир перелистывают страницы книги, лежащей у неё на коленях. Поскольку смотреть, как Ниллима читает, оказалось на редкость скучно, Карроз сходила к Жанкарну - постоять над душой и посмотреть, над чем тот работает. Впрочем, долго стоять не вышло: уже спустя два десятка нохх полукровка, видимо, выставил любопытствующую грерод прочь либо занялся чем-нибудь таким же не зрелищным, как чтение - например, медитацией. Скучающая благородная вернулась в спальню машир и обнаружила, что та перешла от перелистывания страниц к более пристальному изучению начертанных внутри схем.
   - Как тебе книга? - поинтересовалась Карроз.
   - Если начать с оформления, скажу, что почерк у переписчика очень так себе, - заметила Ниллима. - Да и грамотность...
   - Почему ты так решила?
   - Вот, смотри, - палец скользнул вдоль строк. - Один и тот же глагол в одном залоге и спряжении пишется то через "ивис", то через "арен". А вот тут в слове "чародейство" пропущен символ. Или ты полагаешь, что "чародейсво" - это эталонное написание?
   Карроз фыркнула.
   - Интересно, у тебя-то откуда столь глубокие познания в грамоте?
   Ниллима тут же открестилась (заодно уклоняясь от ответа):
   - Нет у меня особых познаний по этой части. Просто привычка подмечать мелочи и дотошность. Эти свойства, как понимаешь, не только при работе с рукописями полезны.
   Благородная фыркнула снова, но без особой убеждённости.
   - А ещё? - спустя время поинтересовалась она, устав наблюдать, как машир смотрит в книгу и молчит. - Если не об оформлении, а о содержании. Нашла что-нибудь интересное?
   - Не так уж много. Но...
   - Но?
   - Взгляни сюда, - тонкие пальцы перевернули несколько листов за раз, открыв один из ранее изученных разделов.
   Интерес столкнулся с нежеланием подчиняться - и победил по очкам.
   ...никогда машир не бывать ровней грерод, что бы там она себе ни воображала. Но если эта конкретная машир полезна, да к тому же далеко не глупа, вполне можно снизойти к её дикарским замашкам - пока никто посторонний не видит, конечно же. Пусть тешит самомнение, слишком вольно обращаясь с существами благородного происхождения! Истинное благородство не пострадает, если даже придётся немного подыграть несчастной, не знающей своего места в этом мире. Что с неё возьмёшь, с дитя диких джунглей? Если на то пошло, её попытки командовать сарье, стоящей по рождению своему несравненно выше, даже забавны...
   И потому Карроз следила взглядом за указующим перстом Ниллимы, пока та читала вслух:
   - "...украшения ради призваны птицы поющие, многоцветные, яркие, которых от живых не... отличить?.. покуда не прикоснёшься. И призваны цветы..." вот же засада, до чего почерк неразборчивый! Короче, общий смысл такой: мастер иллюзий сотворил цветы, которые пахли, как настоящие, и птиц, которые пели, как настоящие. Причём ни то, ни другое не отличить от прообразов, пока не потрогаешь. Сложная многокомпонентная иллюзия форм, оттенков, звуков и запахов. Кстати, вот ещё важный момент: "...если же не магией, но простым касанием касались, вскорости восстанавливали цветы и птицы подобие своё". Иллюзия не только автономная, но и способная к саморемонту.
   - Впечатляет искусство древних, не так ли?
   - Впечатляло бы сильнее, - сказала Ниллима, - если бы потомки приумножили былое искусство, а не растеряли. Но об этом позже. Посмотри на эту схему, которая якобы изображает каркас иллюзорной птицы. Нет, не эту, это цветок. Птица - на странице справа.
   - "Якобы изображает"?
   - А как ещё назвать огрублённое изображение без "лишних" деталей, в котором символы перемешаны подстановочной шифровкой, а порядок связей нарочно вывернут наизнанку по какому-то хитрому принципу? Вот явно противоречивое сочетание, вот, и ещё вот тут...
   - Почему ты решила, что они противоречат друг другу?
   - Хотя бы потому, что по этой схеме восстановление отклонений, тот самый саморемонт, зависит от внешней формы и оттенка птицы. Что явно абсурдно.
   - Не слишком ли ты...
   Ниллима обернулась и посмотрела на Карроз прямо.
   - Не верю ушам своим. Лан сарье, где твоя логика? Как встроенные контуры саморемонта смогут восстановить форму и оттенок иллюзии, опираясь на нарушенные элементы как образец? Если воспроизвести схему точно по изображённому, саморемонт работать не будет! В принципе! Впрочем, это просто один из наиболее явных дефектов схемы, который сходу бросается в глаза.
   - Ты что, мастер иллюзий?
   - Нет, конечно. Но... скажи, ты пыталась воспроизвести иллюзорную птицу по этой схеме?
   - Я - точно не мастер иллюзий.
   - То есть ты даже не пыталась?
   - Настырная... да, пыталась, - признание неохотное, тихое. - Только не с птицей, а с цветком: он попроще. Но не вышло. Да и не могло выйти: это же древняя утраченная магия!
   - Положим. Тогда ещё вопрос: за какое время, по твоей оценке, способен воссоздать эту магию один из мастеров Лабиринта?
   Карроз Винаме фыркнула.
   - Мастера в Лабиринте бывают разные, знаешь ли!
   - Ладно, немного переформулирую. Каково наименьшее время, за которое среднего таланта и навыков мастер воссоздаст чары? Ведь раз это мастер, - значит, успел делом доказать свою способность к такой работе... итак, твой ответ?
   - Да не знаю я! Может, бирелл, а может, всего десяток марог...
   - Значит, минимальный срок - это один марог? И быстрее уже никак?
   - Предположим, да. Но к чему эти вопросы?
   Машир тонко улыбнулась, шевельнув ближним ухом:
   - Скоро поймёшь. Последний вопрос: основы иллюзионных плетений ты знаешь?
   - Конечно!
   - Тогда попробуй сплести вот такое. Только энергией напитывать не спеши.
   Над раскрытой левой ладонью Ниллимы развернулась схема заклятия, начертанная как будто прямо в воздухе синими, зелёными и белыми нитями.
   Вопрос "как ты это делаешь?" Карроз проглотила. Вопросы по самой схеме, куда более многочисленные, тоже. Если всякий раз расспрашивать эту машир насчёт окружающих её чудес, малых и не очень, можно с ума сойти, утонув в постоянных "как?!". К тому же, хотя она вроде бы не ревнива в отношении своих секретов (или весьма убедительно создаёт такое впечатление), но интересоваться чужим заклятьем открыто и активно... против такой бестактности восставало всё воспитание благородной, вся её сущность.
   Вглядевшись в сине-бело-зелёную схему, грерод начала плетение.
   - Ты путаешь порядок связей после вот этого узла, - почти сразу объявила Ниллима. На схеме над её ладонью названный узел и его связи ненадолго побагровели. - Исправь, пожалуйста.
   - Не командуй, ты!.. И вообще, откуда...
   - Я вижу твоё недооформленное заклятье, - перебила Ниллима. - Исправляй!
   "Видишь? Вот так просто - без каких-либо специальных амулетов и даже как будто без сосредоточения? Причём не активное заклятье, что ещё можно было бы понять, а пустую заготовку?!" Карроз снова, с ещё большим усилием проглотила вопросы и покорно изменила перепутанный порядок на правильный. Точнее, на тот, который точнее соответствовал схеме.
   - Хорошо. Теперь напитай его энергией.
   Благородная снова повиновалась - и обнаружила, что видит на месте схемы неподвижную, как чучело, висящую прямо в воздухе, но в остальном достаточно достоверную крайху. Чёрный клюв, блестящие зеленью и чёрно-жёлтыми крапинами перья, чёрный хвост, красные лапки...
   - Это... это я?
   - А кто ж ещё, - хмыкнула машир. Впрочем, Карроз даже забыла отреагировать на это, как должно: слишком сильной оказалась волна изумления.
   - Но схема слишком проста для такой сложной иллюзии!
   - Точнее будет сказать, что схема обладает минимально необходимой сложностью. Почти всё, что обычно требует удлинения элементов описания, запаковано в глифы типизации.
   Благородная оторвала взгляд от иллюзии и уставилась на Ниллиму. Та вздохнула.
   - Непонятно изъясняюсь, да? Тогда лучше на примере. Вместо того, чтобы раскрашивать отдельно каждое перо или там форму крыльев уточнять специальными описательными цепями, ты вставила вот на эти места схемы символы "крайха", "память" и "представление". В результате же имеем иллюзию, внешняя форма, фактура, цвет и прочие элементы которой определяются тобой косвенно. Если бы ты не знала, как выглядит крайха, получилось бы просто птицеподобное пятно. Но ты это знаешь - и потому подстраиваешь мелкие детали иллюзии просто по памяти. Почти как при прямой подстройке за счёт воли и воображения, включение символьных элементов просто облегчает и улучшает контроль.
   - Просто?
   - Ну да. Кстати, как ты понимаешь назначение вот этого узла в своём заклятии? И что будет, если его изменить... ну, хотя бы вот так?
   Последовало нечто вроде экзамена. Карроз уже не вспоминала, кто тут главный: времени не хватало. Своими наводящими вопросами Ниллима чуть душу из неё не вынула... уж вспотеть-то заставила в самом буквальном смысле.
   Нет, благородная Винаме и раньше отлично знала, что заклятья можно изменять. Но тот удивительный факт, что изменять можно ВСЕ элементы активных форм, причём изменять целенаправленно и с заранее определённым исходом, не только ломая, но даже делая заклятье совершеннее... что для каждого из элементов чётко установлено значение, что заклятье - не целостность, вроде живого организма, а набор взаимодействующих деталей, как какая-нибудь головоломка... поди, останься спокойной после таких откровений!
   Когда экзамен завершился, иллюзорная крайха, сидящая на запястье Карроз, издавала чуть слишком однообразные трели, дышала, вертела головой, временами подёргивала крыльями - в общем, вполне достоверно изображала настоящую птицу. Более того: эту иллюзию оказалось возможно погладить. Ощущения при этом отличались той же достоверностью, что и все остальные - от звуков, издаваемых крайхой, до переливов света "вечных" светильников на оперении, воспроизведённом с предельной точностью, так, что на глаз подделку и не опознать.
   А всего и дела-то было - добавить "лишнюю" цепочку управляющих символов.
   - Ну вот, - сообщила Ниллима. - Результат достигнут и даже слегка улучшен. Как видишь, "древняя утраченная магия" - не такой уж недостижимый идеал. К тому же этот самый результат получен куда быстрее, чем за один марог.
   Карроз замерла.
   - Получается, - медленно, словно пробуя на вкус каждую интонацию, сказала она, - мы только что повторили работу мастера иллюзий?
   - Нет. Мы с тобой сделали кое-что другое.
   - Что?
   - Вместо того, чтобы расшифровать хитроумные искажения, внесённые в схему чужого заклятья, - Ниллима ткнула пальцем в книгу, - мы взяли в качестве опоры желаемый результат и попытались самостоятельно разработать форму чар, удовлетворяющую требованиям. В этом вот пылесборнике, - ещё один тычок в книгу, - самое ценное для нас - отнюдь не схемы, а именно описания эффектов, отталкиваясь от которых, можно построить свои действующие аналоги.
   - Но ведь схемы... это же подлинное древнее искусство!
   - Ну да. Вот только пока поймёшь, как именно надо эти схемы читать и воспроизводить, много марог пройдёт. И это ещё в лучшем случае. В своей оценке нужных сроков ты не ошибалась: если всё это, - рука встряхивает рукопись, - изучать добуквенно, можно голову сломать. В результате возникает вопрос: есть ли вообще смысл возиться с шифрами, зеркальными отображениями и тому подобными приёмами защиты фамильных секретов, если примерно того же результата можно добиться быстрее и проще, составив собственные заклятья? - Помолчав, машир тонко улыбнулась, но почти сразу посуровела и припечатала. - Пусть древнюю магию воссоздают историки. Лично мне, как практику, важнее результат, а не процесс.
   Карроз посмотрела на неё. Потом на книгу. На продолжающую петь иллюзию...
   Задуматься надолго Ниллима ей не дала. Отложив книгу и поднявшись на ноги, она прошла два шага к выходу из спальни, а там развернулась, впиваясь в лицо собеседницы требовательным взглядом:
   - Благородная лан сарье, ответь, пожалуйста, ещё на один вопрос.
   - Да?
   - Зачем тебе магия?
   - Ну... магия есть великий дар, помогающий нам изменять мир и тем...
   - Стоп! - Ниллима исхитрилась подать этот приказ так, что собеседница не только разом замолкла, но и не проявила желания возмутиться. Или попросту не успела? - В вечные льды эту идеологическую шелуху. Зачем магия нужна лично тебе?
   Благородная замерла...
   И, онемев, обнаружила, что не может дать чёткого ответа.
   Она не мыслила себя отдельно от Дара - точно так же, как не мыслила себя, например, без рук и ног. Любой благородный сарье обладает наследственной Силой и знает заклятья. Это так же естественно, как дыхание. Но простенький вопрос "зачем" с озвученным уточнением...
   "Карроз, зачем тебе нужен хвост?" - "Чтобы был!"
   - Никогда не думала об этом, верно? - спросила Ниллима. Впрочем, без всякого следа вопросительной интонации... и капельку грустно.
   А благородная грерод обнаружила в себе желание приобнять машир утешения ради. Это желание Карроз тут же подавила как неуместное и нелепое, но...
   Словно ничего не заметив, обхватив себя руками каким-то бесприютным жестом и глядя сквозь дальнюю стену, Ниллима продолжила:
   - Знаешь, в детстве, то есть ещё совсем недавно, я мечтала о магии. Но не как о Силе, нет! И уж тем более не как о власти. Меня больше завораживали тайны. Казалось, что в магии скрыты ответы на любые вопросы. Как летают крылатые? Почему сорванные ветром листья падают вниз? Откуда в сердцевинных каналах столько света? Что такое жизнь и душа? Мне казалось, что ведуны и ведьмы - особые существа, счастливые оттого, что знают все-все ответы. Мне, наивной девчонке, в голову прийти не могло, что эти "особые существа" не торопятся делиться со мной своей мудростью не потому, что я не вхожу в их узкий круг, а просто потому, что они сами не знают большинства ответов. Что они действуют на ощупь, не понимая толком, почему действуют их заклятия. Что стоят над бездной непонимания - и боятся её.
   Машир вздохнула. А грерод затаила дыхание, слушая внезапную исповедь.
   - Когда я сама стала сарье, то быстро поняла: никто не даст мне готовых знаний. Если я хочу знать, надо учиться спрашивать. И учиться понимать ответы. Надо смотреть внимательно, думать тонко, ставить опыты... и тогда мир - понимаешь, - прямой взгляд глаза в глаза, взмах рук, на бун словно ставших подобием крыльев, - сам мир, а не его насельники! - подкинет ключи к разгадке своих секретов. - Короткое молчание. Затем, - Нет, даже не так. Секреты мира всегда на виду... но только для того, кто умеет заметить их, кто задаёт вопросы о самых обычных вещах и не боится сказать три коротких, но трудных слова: "Я не знаю". Это разумные прячут свои тайны, старательно шифруют их, - указующий жест в сторону рукописи, - скрывают друг от друга. Но мир такой мелочной ерундой не озабочен. Он открыт перед каждым, кто сам решится открыться ему. Он готов учить всех, кто придёт к нему с вопросами...
   Ниллима замолчала. Выходя из-под очарования её слов, Карроз встряхнулась.
   - К чему ты сказала мне всё это?
   - Мир готов не только учить. Мир поделится с тобой своей Силой - так же, как делится со мной, как делится с Жанкарном. Но чтобы опереться на эту Силу, надо раскрыть глаза души. Как это сделали мы.
   - Ты хочешь... - благородная запнулась. - Это... посвящение?
   - Да. Но здесь, как и с инициацией знакомого тебе вида, необходимо соблюсти ряд условий. Именно поэтому я спросила, зачем тебе нужна Сила. Инициируясь на тотем, сарье покоряется, без всяких условий отдавая себя во власть родовой магии, и тем самым...
   Спокойно сидевшая на ложе "спального" мха, Карроз резко вскочила, разворачиваясь и сжимаясь огромной живой пружиной:
   - Откуда ты знаешь?!
   Ниллима почти не отреагировала на угрозу, всего лишь приподняла бровь:
   - Я не знала в точности. Но ты только что подтвердила мои догадки.
   - Что?
   - Успокойся. Для меня этот "страшный секрет" всё равно бесполезен. Даже если я пройду инициацию на кустарниковую кошку, связь машир с тотемом всё равно слишком слаба и почти никак не скажется на моих способностях. Сейчас речь о твоём посвящении. Ты слушаешь?
   - Да.
   - Так вот: чтобы пройти по моим стопам, тебе придётся отдать себя не во власть магии рода, а во власть собственного любопытства. Ты должна будешь посмотреть на мир, как смотрит на него наивный, преисполненный вопросов и ожиданий ребёнок. У Жанкарна с этим не возникло больших проблем: после нескольких десятков марог подготовки он вошёл в нужное состояние почти без посторонней помощи. Я слегка подтолкнула его, да, - но большую часть работы он проделал сам. К сожалению, с тобой так же просто не получится. Но если повезёт, я переведу тебя через барьер всего за один короткий ритуал.
   - И какова будет цена?
   - Ты про риск? Почти никакого.
   - Нет. Ну... не только про риск. Чего ты потребуешь с меня за посвящение?
   - А что ты готова за него отдать? Впрочем, не спеши с ответом. Я спрошу тебя после ритуала... кроме того, я всё равно не останусь внакладе.
   - В каком смысле?
   Машир широко улыбнулась. Почти оскалилась. В свете установленных Жанкарном "вечных" светильников ярче обычного сверкнули золотые в прозелень глаза.
   - Подумай сама. Это вполне очевидно. Если ритуал удастся - а я ещё не проводила таких, да и вообще не сильна в ритуалистике - я получу ценный опыт.
   - Хочешь сделать из меня подопытную крысу?
   - Если отказываешься от ускоренного посвящения, - сказала Ниллима резко поскучневшим голосом, - не смею настаивать. Полагаю, всего через пару бирелл регулярных медитаций ты сумеешь повторить достижение Жанкарна без ритуала. Ну, в крайнем случае на это уйдёт десяток бирелл...
   - Хочешь сказать, что я хуже него? - Карроз практически рычала. Негромко, но свирепо. - Медленнее учусь? Слабее и глупее?
   - Хватит себя накручивать. То, что тебе понадобится больше времени, совершенно не связано с твоей Силой или твоим умом. Это - отличия совершенно иной природы. И возмущаться по этому поводу так же нелепо, как Жанкарну - сетовать, что он не сможет выкормить своего ребёнка грудью.
   Карроз поперхнулась.
   - Сравнения у тебя!
   - Уж какие есть. В общем, я не настаиваю на ритуале, но отказываться от него всё же не советовала бы. Или ты боишься риска?
   - Не риска.
   - А чего же, интересно?
   Пауза. Грерод сверлит взглядом Ниллиму, буквально нависая над ней, как призрак материализованной угрозы. Если бы не "двоемыслие", вряд ли машир сумела остаться внешне бесстрастной: всё-таки мускулистая туша на полторы головы выше и в полтора же раза массивнее тебя на расстоянии удара не способствует душевному покою. Ощущать её вот так, в среднем радиусе личного пространства, причём не отделённую физическим щитом...
   Жутковато, чего уж там.
   - Поклянись, - потребовала Карроз, - что ты не пытаешься протащить под видом своего ритуала мою инициацию Хаосом.
   Опасения Ниллима скрыла. А вот изумление скрывать даже не подумала.
   Да и не смогла бы, пожалуй.
   - Что?! Ты...
   - Поклянись!
   - Да легко, - рука на левое плечо, оттарабанить слегка изменённую формулировку про "на сём знаке принадлежности к славному союзу сарье Дома Зверей клянусь". И тут же, вдогонку. - А вообще я разочарована твоим умением слушать.
   - Что?
   - Я разочарована. Твоим. Умением слушать. Чуть ранее я сказала: "Мир поделится с тобой своей Силой". Что в моих словах оказалось непонятным?
   - Ну...
   - Не хотела бы я родиться в благородном семействе, - сказала Ниллима, сочувственно глядя на ошеломлённую Карроз. - Всюду видеть подвох. Искать в протянутой руке хитрый ход, тайный смысл, а то вовсе хитрый алхимический яд. Вечно сомневаться в чужих мотивах. Скалить клыки и наставлять рога на всех и вся - просто так, чтобы не вздумали принять за беззащитную дичь... нет уж, спасибо, - встряхивающее движение всем телом. - Не хочу быть благородной.
   - Ты... - почти поперхнулась Карроз. А машир вновь резко изменила интонацию, чуть наклонила голову вбок, создавая впечатление разом и отстранённости, и любопытства:
   - Ну так что, лан сарье, ритуал проводить будем?
  
  
   Сосед
  
   Как и следовало ожидать, ученица в итоге уломала-таки благородную, причём без особых хлопот. Вот только про всю ожидаемую прибыль от ритуала так и не сказала. "Лан Карроз, ты просто уснёшь - не глубоко и не надолго, и когда проснёшься, уже будешь обладательницей Раскрытых Связей; останется только подстроить под изменения восприятие и волю"... а о том, что ещё случится, пока она будет спать - молчок.
   Кстати, сама Ниллима немало изумилась, когда я предложил ей дополнить ритуал (точнее, совместную медитацию). Но быстро сменила это изумление на понимание:
   "В конце концов, вполне логично. Или грерод - не живые существа с живыми душами?"
   "Технически Карроз Винаме ближе к полукровкам, - поправил я. - Внешностью она пошла в своего отца-грерод. Но магия этого тотема ей не особо близка. Нисколько не удивлюсь, если сформированный по её образцу облик будет смахивать больше на кулаз..."
   "Можно подумать, мне не всё равно. Я же в любом случае не собираюсь инициироваться на тотем... или всё-таки собираюсь?"
   "Полагаю, это лишний риск. Что полосатый пард, что мечезуб - сильные тотемы, с ними лучше не шутить. А то ещё окажешься после инициации запертой в теле полукровки..."
   "Да уж. До такого действительно лучше не доводить".
   Потом благородная поинтересовалась, где именно и когда будет проведён ритуал. Ученица повела плечами и ответила, что оставляет это на усмотрение Карроз. Главное - чтобы место было тихое и редко посещаемое, а начать ритуал можно хоть прямо сейчас, если достать какое-нибудь недолго действующее снотворное зелье.
   - Почему именно зелье, а не заклятье?
   - Потому что сон должен быть похож на обычный, и пробуждение - плавным, медленным. Заклятьем этого тоже можно добиться... но тогда надо, чтобы сонным заклятьем управлял кто-то третий, потому что у меня и так хлопот будет предостаточно. Сама суть ритуала заключается в том, чтобы я разделила с тобой своё понимание мира - и эта задача займёт меня полностью.
   - Только понимание? Не мысли, не память?
   Ниллима возвела очи к потолку.
   - О Свет беспредельный! Я уже говорила и могу повторить: если боишься за целостность своих секретов, если считаешь, что я без спросу буду шарить у тебя в сознании - это во время сложнейшего транса-то! - или ещё какую пакость утворю, никто не неволит. Несколько бирелл регулярных медитаций решат твою проблему не хуже, чем ритуал. Всё! Продолжим этот разговор, когда ты принесёшь снотворное зелье и найдёшь подходящее место.
   Не прошло и десятой доли марог, как Карроз вернулась с зельем. Ну а местом проведения ритуала она выбрала тот самый зал, где чуть раньше встречались "заговорщики". Ниллима выбор одобрила и тут же установила большой изолирующий кокон - правда, активировать его до поры не стала. В качестве имитации бурной деятельности она навесила на входы-выходы сторожевые чары и установила "пробки" чар барьерных. Расстелила на полу циновку и указала на неё благородной: мол, принимай зелье и ложись.
   - Вот так просто? Никакой подготовки, никаких заклятий, действий и обращений?
   - Зачем усложнять? Сон - это и есть подготовка. Во сне твои привычные барьеры хоть и не исчезают полностью, но значительно ослабевают. Я дополнительно ослаблю их прямым воздействием своей ауры, потом объединю наши сферы восприятия, точнее, синхронизирую их... ну, не важно... и подожду, пока ты не проснёшься. Главной моей задачей будет сохранение синхронизации в ключевой момент: во время пробуждения. Если укоренившиеся привычки благородной одержат верх и ты снова отгородишься от мира до того, как почувствуешь красоту и полноту бытия хотя бы краем сознания, придётся повторить попытку.
   - Вот как. Ну, ладно...
   Вскоре Карроз (по-прежнему сомневающаяся, но более или менее успокоенная) заснула, а Ниллима развила бурную тайную деятельность. Следовало успеть многое за малый промежуток времени. Хорошо, что пополнение колеса Основ новой душой она проводила не в первый раз и даже не в третий. Отработанные процедуры можно слегка ускорить, и это большой плюс.
   Как и ожидалось, итоговый облик оказался не похож на чистокровную грерод. То есть по части внешности-то - ещё туда-сюда, как и с Карроз, но только если не присматриваться. Более лёгкий костяк, ловкость и быстрота вместо чистой физической мощи, неплохая выносливость, что также свойственна кулаз, как их тотемным "родичам" - полосатым пардам... в общем, после краткого изучения обновки Ниллима призналась, что новый облик ей очень даже нравится.
   "Рад за тебя. Надеюсь, это поможет тебе выдержать неприятную новость".
   "Что случилось?"
   "Ничего страшного. Но..."
   "Да говори уже! Заставляешь подозревать невесть что..."
   "Сейчас у тебя семь разных обличий. И на долгий срок это станет твоим пределом".
   "А?"
   "Оставаясь на первом естественном пороге Силы, ты не сможешь пополнить колесо Основ восьмым обличьем. Ты чувствуешь изменения в себе?"
   "Да. Энергии на поддержание колеса стало уходить меньше... но почему? Ведь..."
   "Обличий стало больше? Да. Одно актуальное, шесть потенциальных. Эта шестёрка в твоём случае образовала устойчивый ансамбль. Что даёт преимущество в виде экономии энергии, но это же создаёт и проблемы: в устойчивый ансамбль куда труднее втиснуть новую душу. Собственно, без разрушения ансамбля - невозможно".
   "Ну и ладно. Меня вполне устраивает уже имеющаяся коллекция. Если тебе верить, у других Многоликих Нарадума и такой-то нет. К тому же... говоришь, потом можно будет снова увеличивать число обличий?"
   "Когда ты перейдёшь первый порог Силы. То есть не скоро".
   "А я никуда и не тороплюсь".
   "Лучше бы поторопилась".
   "Что?"
   "Карроз просыпается".
   "Ах ты ж!.. раньше сказать не мог?"
   "Не ругайся, а синхронизируйся. Времени осталось не так уж много".
  
  
   Карроз Винаме
  
   "Она не ошиблась, не соврала и даже не преувеличила.
   Как... ярко!"
   Насквозь пронизывающие реальность струнки, ручьи и целые водопады Силы доступны по первому зову - достаточно раскрыться чуть глубже. Тени редко посещаемых ярусов Лабиринта побледнели под небрежно сосредоточенным взглядом; слух, обоняние и осязание обострились самое малое втрое. А ведь всё это богатство, если верить машир, - далеко не предел. Всё это лишь первые лучики истинного сияния мира, первые, пробные ласки незримых обычно энергий, эхо полноценного магического могущества.
   "Я сама стою в самом начале Пути. На шаг впереди тебя. Ну, может, на полтора.
   Захочешь, сумеешь, красиво станцуешь с удачей - обгонишь!"
   Сомневаться в лестных словах не хотелось.
   Карроз кружным путём возвращалась к своему мастеру... и невольно сжималась в предчувствии дурного. Слишком хорошо закончился ритуал, чтобы судьба не подкинула после такого шмата парного мяса порции тухлятины, да прямо в глотку. Никаких последствий старой неудачи с инициацией! Никаких проблем с пополнением резерва, особенно если хотя бы немного потренироваться! Да и сам резерв обещает вырасти: Ниллима показала, какими упражнениями его увеличивают (просто так показала, без расчёта на выгоду; причём новая, обострённая чуткость позволяла увериться: нет, не врёт! открывает секрет просто потому, что не считает его таким уж важным, да и вообще - секретом).
   Или возможность не смутно ощущать заклятия, свои и чужие, но - видеть их? Опять же не сразу ощущать, только после тренировок на фокусировку... но тренировок не сложных, а говоря прямо - простых... без какого-то особого напряжения или подготовки, без трансов и артефактов, за считанные марог научиться видеть.
   Слишком, да, слишком хорошо!
   И стоило вернуться в знакомые коридоры, как предчувствие начало оправдываться.
   - Где ты шаталась? - зашипел вывернувший из-за угла Хитоль Гревен. Молодой пакостник, мелковатый для настоящего грерод, обожал этот трюк, позволяющий ему воображать себя великим охотником. И обычно засада на Карроз оказывалась удачна.
   Но не в этот раз. Амулет, позволяющий отпрыску рода Гревен незаметно подкрадываться к сарье, успешно скрыл своего носителя: его шаги, его запах, даже его ауру... вот только скрыть сам активно работающий амулет оказалось некому. Так что Карроз заранее обратила внимание на лёгкие искажения в ткани бытия и сумела не вздрогнуть, когда младший ученик, формально закреплённый за ней, выскочил из теней одного из боковых проходов.
   - Ещё не хватало отчёт перед тобой держать, - фыркнула она, не останавливая шаг.
   - Ну-ну. Посмотрю я, как ты будешь давать отчёт мастеру Уммариш.
   - Не пугай, не из трусливых. Что там случилось?
   - А не знаю! - с толикой мстительности выдал Хитоль. - Мастер просто велела отыскать тебя как можно быстрее. А что да почему - то не моя забота.
   "Искал он меня, конечно. Прямо ноги сбил. Маленький, лживый, надоедливый поганец! Ученичок, стилет ему в подреберье!
   Ну да ничего. Уж теперь-то я его приструню..."
   Остановившись и развернувшись, Карроз всмотрелась в своего как бы подопечного. Как бы - потому что тот упорно отказывался признавать авторитет почти-полукровки, носящей иную фамилию и, к несчастью, уступающую ему в Силе. Непривычное смещение "фокуса" восприятия, сосредоточение...
   - Ну, чего вылупилась?
   "Да, энергии у него больше. Определённо. Связь с тотемом крепка, не то, что у меня. Резерв восполняется быстро... вот только нынче мой резерв восполняется как бы не быстрее. А ещё его аура... скована. Да, это правильное слово. То есть его аура свободнее, чем у ничтожных: всё-таки какой-никакой, но сарье. Только если сравнить его с Ниллимой...
   Да какие там сравнения! Ха!"
   Память благородной вновь почти как наяву воспроизвела подвижное, как вода, прекрасно управляемое, неуловимо переменчивое сияние духа, в которое машир упорными тренировками превратила свою ауру. По контрасту аура пакостника-Гревена казалась мутной бусиной из плохо очищенного стекла, положенной рядом с каплей росы - пронизанной чистым светом, играющей сотнями оттенков радуги. Причём эстетическая разница всего лишь отражала иные, более важные на практике качества магического Дара.
   "Пока этот будет, пыхтя и вспоминая зазубренные формулы, творить одно заклятье, Ниллима играючи сотворит пять. Причём более совершенных: простых, эффективных, мощных. Кто бы её ни учил, он сделал почти невозможное: превратил машир в сарье, которая мало чем уступит мастерам Лабиринта. То есть в чистой Силе - да, уступит безусловно. В опыте - почти наверняка: какой уж там "опыт", в её-то возрасте! Но зато вполне потягается с мастерами в тонкости и быстроте чародейства. В том, что, собственно, и зовётся искусством магии.
   За почти-ничтожной такие достоинства признавать как минимум странно, но...
   Интересно, сможет ли вообще хоть кто-нибудь из сарье Лабиринта потягаться с Ниллимой в скорости создания активных форм? В сложности-то ещё туда-сюда, просто за счёт опыта. Но в скорости?"
   - Эй! - испуганный и не желающий признаваться в этом даже самому себе, Хитоль сдал назад на полшага. - Кончай смотреть на меня, мастер ждёт!
   - Действительно, - согласилась Карроз, не замечая, как изменился её голос, ставший разом более глубоким и обманчиво мягким. - Было бы на что смотреть.
   Развернулась и двинулась дальше.
   А позади, как облако маслянистого аромата, разливалось ощутимое чуть ли не кожей недоумение младшего ученика. Раньше он бы, пожалуй, обозлился на такое пренебрежение со стороны своего официального куратора, но теперь...
   Не вполне сознавая сам факт, Хитоль чуял верхним чутьём, столь полезным для выживания в Лабиринте, что изменения в Карроз ведут - для него - к худшему. Чуял острее прежнего чужую расчётливость, чуял неявную, вымораживающую угрозу.
   - Стерва, - буркнул он. Но очень-очень тихо.
   ...Уммариш Винаме обнаружилась в личном кабинете. Одна (что случалось редко). И в сварливом настроении, что случалось куда чаще.
   - Вы желали видеть меня, мастер? - спросила Карроз, привычно робея.
   Приглушённый свет "вечных" светильников почти забивается сиянием висящего под потолком шара-артефакта. В отличие от простых, этот светильник может давать свет разных оттенков и к тому же менять его интенсивность. Сейчас шар зеленовато-бел и жарит вовсю, слепя глаза после полумрака переходов; ничто не мешает рассмотреть обстановку во всех деталях.
   Высокие тёмные шкафы, наполненные книгами и свитками. Скамья для письма с набором письменных принадлежностей: тремя чернильницами, стопкой разноцветных ровно нарезанных листов, литым стеклянным прессом (дымчато-синий, с бронзовой рукоятью: роскошь!), стоящим в специальном стакане золотым пером (тоже роскошь: обычно пишущие довольствуются перьями птичьими либо вовсе тростниковыми). Ростовое зеркало в резной раме - деревянной, но издалека похожей на медную за счёт хитроумной окраски. Стойка с парными клинками чёрной бронзы, заклятыми на прочность и остроту, - из числа тех, редких и потому особенно ценящихся воинами, что способны перерубить живую плеть на взмахе... роскошно мягкий, большой, чёрно-зелёный с жёлтым ковёр на полу...
   Мастер Уммариш, растянувшаяся на нём на правом боку в ленивой кошачьей позе.
   Кстати, беглое изучение ауры наставницы подтвердило недавние предположения Карроз. Разумеется, старшая Винаме обладала большим резервом, кратно превосходящим таковой даже у иных мастеров. Плотность, насыщенность Силой - поражали, вызывая невольное почтение. Её Дар сиял ярко и, конечно же, превосходил своей подвижностью Дар Хитоля Гревена. Раза этак в три, если навскидку.
   Вот только аура машир всё равно ощущалась и чище, и подвижнее.
   - Тётушка? - попыталась ещё раз Карроз.
   Ленивый - и обманчивый, ох, обманчивый! - взгляд приморозил её к месту.
   - Как это понимать? - мягко поинтересовалась Уммариш.
   Карроз уткнулась взглядом в ковёр возле своих ног, сдаваясь без боя.
   Не помогло.
   - Что, молчишь? Шляешься непонятно где, занимаешься непонятно чем, болтаешь невесть с кем и невесть о чём... и даже оправдываться не собираешься?
   - Простите меня, тётушка...
   - Не слышу искренности в голосе, племянница. Чем ты занималась в этот марог?
   Внезапно налившийся металлом голос требовал ответа. Карроз покорно подняла голову и взгляд, дабы не навлечь на себя обвинения в лукавстве, посмотрела в глаза родственницы...
   И внезапно утонула в них.
   ...скука! скука и снова скука до чего же тошно кто бы знал впрочем сейчас я сбрею с неё лишнее и тогда уж развлечёмся хоть немного хоть как-нибудь...
   "Это у неё не злость. Не настоящая злость. Просто... да. Ритуал. Старый, отработанный.
   И чем он закончится, заранее известно.
   Но расслабляться рано: этот ни капли не магический ритуал, подобно официально устроенному застолью или танцу, требует выполнения всех положенных фигур".
   - Ходила к Жанкарну в... гости, - с хорошо рассчитанной запинкой выговорила Карроз. - Я хотела ещё раз оценить его... отношения с клеймёной машир.
   - И как, оценила?
   - Нечего там оценивать.
   - Вот как? Жаль... было бы забавно полюбоваться на гладкую морду Глама, если бы... но я чую, ты что-то скрываешь! Говори!
   "Ничего ты не чуешь. Это просто ритуал. Называется - воспитание племянницы".
   Склонить голову, но при этом не отводить взгляда от Уммариш.
   - Я... в некотором роде...
   - Ну?
   - Нашла общий интерес с Шосэтаном Сорентом.
   - Какой ещё общий интерес? - нешуточно изумилась мастер. - Личный, что ли?
   Карроз преспокойно скормила ей по кусочкам интригу с местью за отосланного Умадра. Старая интрига, уже не актуальная... успокоить хищника.
   - Значит, шпионишь на Сорентов, - Уммариш без малого мурлыкнула. - И что же ты с него стребовала за помощь? Небось, ребёнка, а? Самец видный, перспективный... о браке с таким тебе не мечтать, но вот ребёнок - это было бы славно...
   - Я...
   - Молчи! И иди сюда... племянница.
   Позади Карроз с беззвучным "гудящим щелчком" воздвигся артефактный барьер чар, разом заблокировавший выход из кабинета (ну и вход заодно). Барьер этот не пропускал ни свет, ни звук, ни запахи.
   Предстоял финальный акт ритуала. Долгий и тягучий, подстать скуке мастера Уммариш. Так уже бывало и наверняка ещё будет... и Карроз, в принципе, не считала свои дополнительные обязанности чем-то обременительным...
   Раньше.
   Сейчас, после успешного Раскрытия Связей, ублажение прихотей тётушки выглядело каким-то пустым. Лишним. У Карроз нашлось бы не менее пяти способов более продуктивно провести время, чем предаваться аристократическим забавам. Но тут уж ничего не поделаешь: для отказа путей не существует. Остаётся утешиться тем, что Уммариш во время секса - конечно, если не подошла пора и она занимается им более-менее расчётливо - отнюдь не эгоистична. Полагает, что хорошее удовольствие должно быть обоюдным. Правильно полагает, кстати; во всяком случае, это мнение племянница полностью разделяет и одобряет...
   А вот то, что в процессе забав на этот раз непременно будет озвучен вопрос о достоинствах Шосэтана и его умениях, возможно, с требованием сравнить их (в пользу тётушки, разумеется, а как же!) - это не очень приятно. То есть неприятно.
   Но тоже неизбежно. Так что проще будет расслабиться.
   - ...ххорррошшо-о-о...
   "Рада за вас, мастер". Но озвучивать это Карроз, конечно, не стала.
   - На этот раз ты была особенно сладкой и ловкой, малышка, - сообщила Уммариш спустя несколько нохх, уняв сбившееся дыхание.
   - Я старалась.
   - ...даже слишком ловкой, - добавила старшая грерод. Голосом, в котором не осталось ни следа недавно пережитого экстаза.
   Карроз замерла.
   Это оказалось одним из последствий Раскрытия Связей. Чувствительность, обоюдоострый клинок. Она и так-то неплохо знала вкусы и потребности тётушки. Но теперь, когда удовольствие ведущей партнёрши отзывалось внутри искрами собственного удовольствия, когда без всяких слов или команд Карроз чуяла, что именно и в какой момент надо делать, чтобы обострить чужие ощущения... чуяла - и поддалась напору страсти, усугублённой исследовательским интересом...
   О да, Уммариш получила больше, чем рассчитывала. Заметно больше.
   В том-то и заключалась проблема.
   - Никак, ты решила поиграть со мной?
   Едва уловимое движение - и пальцы резко развернувшейся Уммариш впились в горло ученицы. Сильные пальцы, вполне способные сломать шею или вырвать кадык.
   - Что ты использовала, малышка моя? Чары? Амулет? Или, может, всё-таки наркотик, а?
   - Я... тётушка, клянусь, я не делала ничего такого!
   - А что же ты делала?
   - Просто... я старалась!
   - Да неужели? Это Шосэтан подучил тебя, нет? У него научилась?
   - Шосэтан ни при чём!
   - А кто при чём? - пальцы на горле сжались чуть сильнее. - Говори! Я пока ещё твой мастер, и я приказываю тебе быть откровенной!
   Исполненный холодного бешенства взгляд высасывал волю и силы. Свет в глазах Карроз ощутимо потускнел, потолок поплыл куда-то... хриплый шёпот - как далёкое эхо:
   - Это я... виновата... хотела... как можно лучше... молю... простите меня... мастер...
   Пальцы на горле разжались. Несущее смерть прикосновение превратилось в ласку, ладонь Уммариш прошлась по груди Карроз, вторая легла на лоб, гоня прочь слабость и головокружение.
   "Да ведь она меня заклятьем приласкала! Ну, точно... а сейчас - лечит".
   - Ну, ну, не винись. Это я, дура подозрительная... ты же простишь свою тётушку, да?
   - Как прикажете, мастер.
   - Не дуйся. Я вовсе не хотела причинить тебе вред, только проверить... сильно испугалась?
   "Сильно? Да не то слово!"
   Серебряные с чернью глаза истинной грерод смотрели на Карроз сверху, а на лице мастера без труда читалось уникальное, никогда ранее не виданное выражение: растерянность, вина, лёгкое сожаление и робкая ласка.
   - Так ты простишь меня? Не молчи же, малышка моя! Мне почти больно, когда ты так на меня смотришь...
   Карроз закрыла глаза. Вздохнула. И положила руку на ладонь Уммариш, ласкающую её грудь с самой настоящей, небывалой робостью.
   - Мне плохо, - прошептала ученица. Вполне искренне... однако не использовать ТАКОЙ момент было бы не в её характере. - Мастер усомнилась в моей верности...
   - Я не сомневаюсь в тебе!
   - Я дала повод...
   - Ну, прости меня. Прошу, прости.
   Разумеется, за этим последовал новый ритуал, именуемый примирением. На этот раз - с очень, очень приятными для мирящихся сторон... дополнениями.
   Сначала Карроз покорно отдалась ласкам старшей грерод. Долгим, непривычно и приятно нежным. А потом, перехватив инициативу и вполне осознанно следуя уже пройденной тропой, заставила тётушку рычать и извиваться почти так же отчаянно, как на самом пике гормонального цикла. Но при этом сама Карроз, в отличие от первого раза, от пульсирующего облака чужого экстаза отстранилась. Вполне сознательно.
   Чтобы получать наслаждение от власти над разумными, нужен холодный, трезвый ум.
   "Ты моя, тётушка. Или будешь моей. Это не чары и не зелья, но лишь немногим хуже... нет-нет, это намного лучше: ведь применение зелий и чар можно отследить...
   И это - лишь первый шаг.
   Кажется, ты лепетала, что я не могу и мечтать о браке с Шосэтаном Сорентом? Ну-ну. В отличие от женщин, мужчины не связаны циклом. Пусть их удовольствие менее острое, чем у нас, зато они способны спариваться в любой момент, были бы условия.
   Капля за каплей - камень точат...
   Вот только как помешать Ниллиме провести через Раскрытие Связей моего Шосэтана? Напрямую не выйдет: этой машир не прикажешь. Да и обмануть её...
   Как?
   Но ничего. Я придумаю способ. Обязательно придумаю! В конце концов, если обмануть слишком проницательную Ниллиму сложно, то вот напыщенного гордеца Шосэтана..."
   Открыв глаза, Уммариш обнаружила на лице Карроз мягкую обещающую улыбку - и тут же, не заподозрив дурного, улыбнулась в ответ.
  
  
   Ниллима
  
   - Значит, Зарм Хоррев?
   - Да. Ты обещала компенсировать ущерб чести моего рода, не забыла?
   - Нет. И от слов своих не откажусь. Но почему именно Зарм, а не кто-то другой?
   - Это очень долгая и запутанная история...
   - А я никуда не спешу, - ласково улыбнулась Ниллима.
   Шосэтан не удержал маску полного бесстрастия. На миг из-под неё выглянула, скаля свои ядовитые клыки, неприязнь. Впрочем, грерод быстро вернул маску на место и принялся вещать (да-да, именно вещать, а не говорить и даже не излагать). Начал он чуть ли не от начала текущей эпохи, но Ниллима не стала его останавливать. Напротив: подключившись через особый канал связи к инфоцентру - такую выделенную связь она уже неплохо освоила - она прогоняла речь Шосэтана через полдюжины разных аналитических фильтров. Начиная от сравнительно простой программы, удостоверяющей меру искренности высказываний, а говоря проще - ищущей в словах ложь и недомолвки, и заканчивая программой, моделирующей межклановые отношения. Историю, генеалогические данные и перспективы взаимодействия благородных семейств.
   Увы, пользы запущенные программы приносили не так много, как хотелось бы. Например, фильтр-правдомер на Шосэтане нередко спотыкался. Да и вообще не давал особых гарантий, обеспечивая лишь некоторый процент вероятности выявления прямого обмана. Прячась за стандартные формулировки и используя другие дипломатические увёртки, грерод ухитрялся врать правдоподобно до озноба. Да он и говорил-то в основном правду, вот только трактовал её так ловко... шерсть вставала дыбом при мысли о том, каких высот должно достигать искусство обмана у более опытных сарье, если уже на уровне Шосэтана этот навык настолько развит! Эмпатия малой и средней "глубины" - не столько подспорье, сколько помеха в выявлении обмана, если лгун искренне верит в собственное враньё... или, хуже того, сам не знает точно, какой из десятка равно вероятных трактовок некоего события следует отдать предпочтение.
   Но с выявлением вранья дела обстояли ещё благополучно - если сравнить с результатами работы программы, "воссоздающей систему отношений конкурирующих групп разумных внутри Лабиринта". Назвать эту программу что-либо моделирующей означало очень сильно преувеличить. Несмотря на активную работу резидентного блока, подсаженного Соседом Долигу Рэхлонду, данных для построения нормальной модели отчаянно не хватало.
   Проблема в том, что Смотритель попросту не старался вникать в то, что считал "мелкими нюансами", милуя либо (чаще) карая обитателей Лабиринта сообразно лишь собственным представлениям о допустимом и должном. С "истинно воинской" прямотой, не взирая на лица и почти всегда игнорируя причины чужих поступков, заодно с сопутствующими обстоятельствами. Из других сарье с резидентными блоками мастер Глам интересовался межклановой политикой ещё меньше. Сорх - совсем даже наоборот. И он мог бы стать истинной драгоценностью среди источников информации, поступающей в инфоцентр. Но увы! Смесок по понятным причинам крутился слишком далеко от тех кругов, где знали истинные первопричины событий или хотя бы могли догадываться о них. Он наблюдал лишь тени следствий тех или иных решений. Разумеется, воссоздавать решения по этим теням представлялось задачей неразрешимой.
   "Вот если бы подсадить резидентный блок Кривоплёту! Ух!
   Мечты, мечты..."
   Как уже успела выяснить Ниллима, для внедрения резидентного блока требовался прямой контакт аур на расстоянии не более дюжины, а лучше пяти-восьми шагов и на протяжении хотя бы нескольких нохх. А оказываться к Кривоплёту так близко и так надолго... нет уж. Всякой наглости положен естественный предел, за которым она становится глупостью. Тем более, что Сосед не мог гарантировать необнаружимость резидентных блоков для достаточно искусных сарье при целенаправленной проверке "верхних" слоёв ауры. Он и при подсадке блока Долигу Рэхлонду рисковал больше, чем следовало...
   И ещё об ограничениях.
   Ничто не мешало направо и налево внедрять новые резидентные блоки, но - увы и ах! - "вычислительные мощности инфоцентра в настоящий момент загружены на восемьдесят пять, пиками до девяноста пяти и более процентов". Таким образом, обрабатывать те данные, которые польются с нового, шестого резидентного блока, оказалось бы нечем. Сосед же заявил, что теперь, рассекретив наличие такого полезнейшего инструмента, как ИЦ, он отходит в сторону. Если Ниллима хочет оптимизировать работу инфоцентра - например, снизить приоритет обработки данных, касающихся себя и Жанкарна, или остановить моделирование памяти для них же, чтобы хватило мощности для подключения шестого резидентного блока - пусть займётся этим сама. Дополнительный стимул, да-да.
   В общем, оба благородных члена общества по обмену знаниями оставались свободны от резидентных блоков. Хотя Ниллиме страсть как хотелось бы знать, что творится у них в головах. Но - снова увы! - судить об этом у неё получалось лишь на расстоянии прямой видимости, да и то лишь в части чтения эмоций. Что, как уже сказано, при общении помогало не сильно.
   А Сосед на её жалобы твердил одно: в ИЦ, мол, "заложено несколько хороших баз данных, в том числе с упражнениями в области ментальной магии". Тьфу! Впору наградить его новым прозвищем. Язва - очень актуальный, годный вариант.
   Или, скажем, Настырник: тоже вполне подойдёт...
   Меж тем Шосэтан, утомлённый и раздражённый собственным долгим монологом, похоже, решил, что его не слушают или слушают невнимательно. Пришлось Ниллиме прервать этот самый монолог и мягко спросить:
   - Скажи, лан, какое отношение эта легенда имеет к вражде родов Сорент и Хоррев? Нет, легенда красивая, тут спору нет, и рассказчик ты неплохой. Но...
   Пойманный на прямом вранье, пусть и высокохудожественном, Шосэтан чуть не оскалился. Внутри у него аж взбурлило. Ниллима, отлично почувствовавшая это, на миг даже пожалела, что вмешалась и не позволила себя дурачить. Вообще она чем дальше, тем больше жалела, что так обошлась с благородными. То есть с Карроз отношения более-менее наладились, пусть не сразу и не легко. Но вот второй грерод... эх. Ну да ничего не поделаешь.
   "Прикуп взят и карты вскрыты", надо играть дальше с тем, что есть.
   - Эта... легенда... считалась самой любимой легендой моего прапрадеда. И он... отчасти повторил судьбу её героя, - несколько неуклюже вывернулся Шосэтан. - На самом деле его не отравили, а удачно прокляли, отчего судьба его свернула в холодную тень...
   Ниллима поощрительно кивнула. Ноздри грерод на пару бун раздулись от гнева. Но рассказ он всё-таки продолжил, причём отклоняться от реальных фактов больше не пытался. Всего лишь расставлял акценты, обеляющие Сорентов, и опускал, как малозначимые, некоторые факты, что могли бы оправдать деяния семьи Хоррев... обычная полуправда, не более.
   "А он действительно хочет этого поединка, раз так терпим и внешне покорен. Наверняка тут имеется второе дно. А то и третье, и четвёртое...
   Надо быть внимательнее".
   И Ниллима слушала очень внимательно. Шосэтан говорил, порой делая короткие паузы, чтобы подобрать формулировку поудобнее и перевести дух. Программы инфоцентра, в которых ученица Соседа понимала лишь выдаваемые результаты, да и то через два на третий, - работали.
   А потом благородный неожиданно иссяк.
   Причину, по которой он хотел поединка Ниллимы именно с Зармом из семейства Хоррев, он так и не озвучил. Точнее, озвучил слишком много причин... которые с тем же или почти тем же успехом можно было отнести к доброй дюжине других благородных недругов Сорентов.
   - Позволь, я задам несколько уточняющих вопросов.
   Ноздри Шосэтана снова на мгновение раздулись. Нехорошо. Но молчание - знак согласия.
   - Если я правильно помню, Зарм - двоюродный брат супруги мастера Эхенда. Это так?
   - Да.
   - И как же отреагирует Старший мастер Крыла Битвы на поражение Зарма в круге?
   - Эхенд терпеть не может Зарма и находится в натянутых отношениях со всем его родом. Он наверняка порадуется, если "щенок получит по заслугам".
   Чуть слишком быстрый ответ. Подготовленный. Ниллима нахмурилась.
   - Порадоваться-то порадуется, но что он может сделать? - "Хороший вопрос. Особенно если вспомнить, что в Лабиринте власть Эхенда уступает лишь власти Смотрителя, да и то..."
   - Многое, - неохотно признался Шосэтан. - Только он не захочет вмешиваться!
   "Удивительно, но это чистая правда... что ж..."
   - Верю. Осталось прояснить лишь один момент. Зачем унижение Зарма нужно лично тебе?
   - Не твоя забота, - холодно, очень холодно.
   - Полагаешь, что мой интерес пуст?
   - Именно, машир.
   - Тогда я не вижу иного выхода, как обсудить... другие кандидатуры.
   - Ты!..
   "Ситуация повторяется. Не так давно на меня точно так же пыталась давить Карроз.
   Надо же, какое совпадение".
   Ниллима посмотрела в глаза надвинувшегося грерод без видимого страха. Больше того: она даже расслабилась... и умное тело благородного само остановилось у черты, за которой почуяло угрозу. Машир не казалась особо опасной, нет. Но Шосэтан понял, что она успеет уйти от удара. А ещё он не питал ни малейшей уверенности в том, что клеймо остановит её, случись им сцепиться всерьёз по его инициативе. В конце концов, права на самозащиту клятва не отменяет, иначе планирование поединка Ниллимы и Зарма лишилось бы всякого смысла.
   - Если тебе всё равно, чью репутацию портить... - окончание вопроса увязло в молчании, звенящем от напряжения. Отступление претило натуре Шосэтана, но атака, даже успешная, также явно не послужила бы хорошим выходом. Ну, сомнёт он Ниллиму. Если сомнёт. А дальше?
   Машир усмехнулась и шагнула назад, одновременно распрямляясь.
   - Хорошо, - сказала она. - Всё равно нам обоим не помешает небольшая тренировка, а мне будет полезно узнать любимые приёмы будущего противника... демонстрация которых лучше, чем рассказ, даже самый подробный. Предлагаю небольшой тренировочный поединок. Без лишних формальностей, но с теми же ограничениями, какие действуют в круге.
   - Ты и я?
   - Именно. Без формальностей... и без свидетелей. Ставка - ответ на вопрос, чем тебе не угодил Зарм. Победишь - промолчишь. Проиграешь - расскажешь.
   - Оружие? Условия?
   - Выбирай сам. То, что выбрал бы Зарм. Он владеет живой плетью?
   - Да, и неплохо. А ещё он носит амулет второго щита и, если есть возможность, выходит в круг с боевым жезлом.
   - Таким же, как твой?
   - Нет. В моём - Белые Стрелы, в его жезле - Искры Гнева.
   - Гм. А как насчёт способа атаки жезлом и её класса?
   - Белые Стрелы мощнее, но Искры можно пускать чаще.
   - Я немного не об этом спрашивала. Ваши жезлы формируют заряд перед навершием, черпая энергию из запаса собственных накопителей, а затем заряд летит в цель. Так?
   - Да.
   - Значит, способ атаки одинаковый. И класс примерно один. Хорошо.
   Шосэтан прищурился.
   - Ты позволишь мне использовать против тебя и плеть, и жезл?
   - А также родовой амулет и любые заклятья... кроме смертельных. Да.
   - Это наглость или глупость?
   - Если выиграю, то первое. Если проиграю, то второе.
   Грерод фыркнул.
   - Твой учитель, кем бы он ни был, явно забыл рассказать о пользе смирения.
   - О да. Зато любил повторять, что невозможного не существует.
   - Чушь! - ответил благородный после краткой заминки.
   - Вот и посмотрим, кто из нас прав. Пойдём.
   - Куда?
   - Есть тут недалеко тихое, редко посещаемое, удобное место...
   Когда Ниллима привела противника в тот самый зал, Шосэтан напрягся, но вслух ничего не сказал. Он просто дошёл до середины, развернулся, извлекая жезл из петли, и оживил плеть, наблюдая, как ученица мастера Глама "затыкает" входы барьерными чарами. Потом подождал, пока она сосредоточится на каком-то заклинании - и выпустил в неё Белую Стрелу. Уменьшив наполнение Силой до травмирующего уровня.
   Вскинуть руку с жезлом, выпустить на волю магию... много ли времени на это нужно?
   Оказалось, что много.
   Не прервав сосредоточения (!), Ниллима вскинула левую руку навстречу Белой Стреле. Ладонь её на миг оделась зеркальной плёнкой, и отражённое заклятье погасло, оставив на полу небольшое горячее пятно. Атаковавший не знал, что его противница предчувствует направление удара, точнее, читает в его эмоциональном рисунке цель выстрела. Отчего собственная меткость начинает играть против него.
   Потерпев фиаско с быстрой и простой атакой, Шосэтан опустил жезл, окружил себя физическим щитом и начал без лишней спешки чертить какую-то сложную фигуру прямо у своих ног, используя в качестве инструмента живую плеть. Стремительно скользя немного выше пола, кончик плети оставлял светящиеся знаки, видимые только магическим зрением.
   Меж тем Ниллима накрыла изолирующим коконом почти весь зал и атаковала, использовав сочетание "стихийной магии воздуха" (точнее, маскируясь под классическую магию стихий) и алхимии. В отличие от твёрдых предметов с высокой плотностью и некоторых видов жёстко структурированной энергии, физический щит не останавливал движение воздуха - только слегка замедлял его. При помощи вызванного ветра к цели можно было доставить самые разные летучие составы; Ниллима предпочла лакриматор - не смертельный, но крайне неприятный. В конце концов, Шосэтан ослабил Белую Стрелу, так что повода травить его синильной кислотой или двуокисью азота не имелось. Вроде бы.
   Сама ляпнула про "тренировочный поединок без формальностей", так зачем теперь дуться, если противник не дождался сигнала к началу схватки?
   Последствия атаки грерод ощутил быстро, но предпринимать ничего не стал. Его родовой амулет доказал свою полезность, активировавшись и нейтрализовав несомую воздухом отраву. Ниллима хмыкнула, на всякий случай окружила себя модифицированным физическим щитом по примеру противника и добавила к Ветру Отравы другое заклятие из арсенала "магии воздуха". Заклятье это называлось Вой Погибели.
   Вот только её Вой, в отличие от классического, работал в строго определённом объёме и на очень низкой частоте, которую Сосед именовал "инфразвуком".
   Довольно простое по форме заклятье оказалось не так-то легко довести до ума. Постоянно всплывали проблемы с подстройкой к объёму резонатора, внутренним отражением, автоподбором частоты для создания стоячих волн... со сроком действия, наконец. Если классический Вой просто накрывал цель ОЧЕНЬ громким звуком, способным оглушить, травмировать или, при достаточном количестве вложенной энергии, даже убить, то модифицированный Вой (как и большинство переделанных заклятий, требовавший довольно скромного количества энергии) "раскачивался" в среднем от трети до половины нохх. Атакуемому достаточно было покинуть область воздействия, чтобы избежать последствий. Зато уж если он стоял на месте...
   Заклятье Ниллимы не успело выйти на рабочий режим, когда Шосэтан закончил чертить фигуру и поваливший из неё чёрный дым превратился в бесплотного мечезуба. Впрочем, бесплотность отнюдь не означала безобидности! Щуря пылающие дымно-алым огнём глаза и беззвучно разинув полыхающую тем же оттенком пасть, боевой призрак бросился на указанного ему врага. Его рывок слегка сбил настройки Воя Погибели, и Ниллима, заметив этот важный нюанс, поспешно уплотнила физический щит до полной непроницаемости для частиц воздуха. Если призрак хотя бы частично материален, решила она, это его как минимум задержит.
   Расчёт полностью оправдался.
   Вот только напор, с которым огнеглазый мечезуб врезался в щит, она сильно недооценила. Если бы её модифицированное заклятье было привязано, как классическое, к ауре создательницы - пожалуй, она проиграла бы поединок сразу. Общий эффект оказался таким, словно призрак состоял не из дыма, а из литой, без пустот, бронзы. Физический щит от удара завибрировал, разом потеряв добрых три четверти вложенной энергии. Ещё бы немного сильнее, и... Ниллима торопливо расширила канал подпитки, возмещая потерянную щитом Силу напрямую из своего резерва и мимолётно жалея, что до сих пор не решила задачу автономности активных форм.
   Делать артефакты, тянущие энергию из эмерон, она могла - спасибо Жанкарну, научил. Могла тянуть энергию из каналов сама, за что следует сказать спасибо уже Соседу и проведённому с его подачи Раскрытию Связей. Наконец, юная сарье разработала несколько заклятий и питающих каскадов, использующих энергию физических процессов и химических связей. Но вот сделать такое автономное заклятье, которое не требовало бы ни материальных якорей, ни подпитки из резерва, а само находило бы ближайший канал эмерон, "присоединялось" к нему и черпало Силу... увы, пока её мастерства на такое не хватало.
   Призрачный мечезуб меж тем продолжал давить на щит - упорно и яростно, уперев свои передние лапы в невидимую и непроницаемую плёнку, когтями задних оставляя в прочном камне пола длинные бледные царапины. До предела раскрыв ворота Дара, Ниллима вошла в своего рода клинч: та скорость, с которой щит терял энергию, компенсировалась скоростью её восполнения за счёт контакта с эмерон, благо, Сила одного из малых каналов струилась совсем рядом. Но тут боевой призрак разинул пасть шире прежнего и отрыгнул огненную струю прямо в лицо Ниллиме. Щит выдержал, но от резерва одним махом осталось две трети.
   "Ах ты ж дрянь бесплотная!"
   Пожертвовав ещё примерно четвертью резерва, девушка ответила на огонь холодом. Да не простым, от которого замерзает вода, а холодом почти предельным, превращающим воздух не в жидкость даже - в снег. Перераспределённое тепло лизнуло потолок длинным языком бесцветного "пламени" и рассеялось; вымороженный призрак стремительно побелел, его глаза и пасть стали чёрными. Иных внешних изменений не произошло. Однако в результате мечезуб, сменивший дымное воплощение на плоть, состоящую из вихря довольно крупных снежинок, давил на физический щит в сотни, если не в тысячи раз слабее прежнего. Что позволило Ниллиме не только начать спешное восстановление потраченного резерва, но и отвлечься, чтобы посмотреть, что там поделывает Шосэтан.
   Увы, пока она разбиралась с подброшенным сюрпризом, противник успел покинуть область действия изменённого Воя и даже прийти в себя. Ну, более-менее. Вид пошатывающегося грерод, страдающего от остаточных болей и акустического шока, доставил девушке неожиданно острое удовольствие. В отличие от очереди выпущенных из жезла Белых Стрел. Не ослабленных.
   Физический щит на то и зовётся физическим, что не останавливает большинство заклятий. Свет, основа Белых Стрел, также пронизывает его свободно. Поэтому ни щит Ниллимы, ни восстановленный на новом месте щит Шосэтана атаке не помешали. А вот специализированное поле, отражающее свет подобно зеркалу, способно отразить это заклятье - причём энергии требует совсем немного, как вообще любые чары с узкой специализацией. Две Белых Стрелы Шосэтан выпустил мимо вёрткой цели, а две последующие полетели обратно в стрелка в виде расфокусированных, но всё равно очень ярких вспышек.
   Грерод временно ослеп. Ниллима также не видела своего противника, отгороженного ею же созданным зеркальным полем.
   Но она, в отличие от Шосэтана, прошла Раскрытие Связей.
   Призвав Хлыст Силы, который уже демонстрировала ему и Карроз во время знакомства, Ниллима без лишней спешки направила своё оружие к цели. Удлиняя его, проколола щиты - сперва свой, затем чужой - и захлестнула гибким концом заклятья шею грерод. Ослеплённый противник дёрнулся... и замер.
   Остриё Хлыста, дополнительно изогнувшись, "клюнуло" Шосэтана. Из ранки потекла тонкая струйка крови.
   - Отзывай призрака! - потребовала Ниллима. И обнаружила, что голос у неё почему-то сел. - Я победила.
  
  
   Сосед
  
   Первый серьёзный (ну, пусть относительно серьёзный) бой - событие запоминающееся. Особенно в том случае, если выходишь из него победителем. Но...
   Да. У победы моей ученицы это самое "но" имело размеры, без малого перевешивающие исходное "ура". И первые, наиболее очевидные "но" озвучил, не сдержавшись, сам проигравший. Первым делом его заинтересовали даже не новые заклятья. Шосэтан пожелал узнать, откуда взялась Сила, которую Ниллима использовала для пополнения своего резерва. Потому как доселе самым "быстрым" способом пополнения энергии сарье искренне считал контакт с сильным тотемом. Чего машир не могла иметь по определению...
   А если бы даже имела, то для возмещения расходов на бой этого всё равно не хватило бы.
   Учитывая, что по своей эффективности "тайный метод Ниллимы" более чем на порядок превосходил даже медитацию в одном из каналов эмерон, не требуя вдобавок специальных усилий для сосредоточения - по крайней мере, восполнение резерва не мешало ей ни двигаться, ни даже творить заклятья - было бы очень странно, если бы Шосэтан обошёл тему стороной.
   По моему совету ученица не стала говорить правду. Точнее, зашла с другой стороны.
   - Тоже думаешь, что я черпаю из Хаоса?
   По лицу грерод тут же стало видно: не просто думает, он почти уверен в этом.
   - У-у, как всё плохо, - протянула Ниллима, глядя на Шосэтана с нескрываемым огорчением. - Вижу, ты совсем запутался... да и меня в чудовища записал уж слишком охотно.
   - Ты не чудовище. Ты просто кукла. Марионетка. Я читал старые хроники и вспомнил... я узнал слова твоего учителя. "Невозможного не существует" - девиз адептов Безначального!
   "Сосед! Он прав?"
   "Он пал жертвой неточного перевода и дурной интерпретации. Но оставлять его верящим в эту чушь нельзя: ещё побежит к кому из старших, чего доброго. Повторяй за мной..."
  
  
   Шосэтан Сорент
  
   - Какая редкостная чепуха.
   Машир криво усмехнулась, слегка покачав головой.
   Не такой реакции на одно из тягчайших обвинений ждал Шосэтан. Даже эта сумасшедшая должна была возмутиться открытым обвинением в связи с магом Хаоса! Она должна была или его атаковать (с учётом клейма - крайне маловероятно), или резко отрицать всё, или, самое лучшее для него, - попытаться бежать, тем самым доказывая свою вину...
   - Вот до чего доводит половинчатое знание, - продолжала Ниллима слегка изменившимся голосом, глядя ему прямо в глаза. - В оригинале знаменитый диалог должен звучать примерно так: "Саримдават Йоглох", - "Саримвер Зонган", - "Амиле фарим омжед". Но от древней мудрости недоумки - переписчики и комментаторы - оставили лишь треть. Да и ту извратили...
   - Что?
   - Перевожу на понятный язык. "Хаос воплощает несуществующее", - "Порядок воплощает сущее", - "Из противоположностей рождается жизнь". Надо заметить, ёмкое "саримдават Йоглох" можно также понять, как "Хаос изменяет сущее", или как "Хаос суть изменчивость", и даже как "Хаос приводит в движение". Но ни один корректный вариант перевода даже близко не лежит к любимой фразе моего наставника. Девиз Безначального? Ха! Не позорился бы лучше, рассуждая о том, в чём толком не разбираешься.
   - А ты разбираешься, значит?
   - Очень плохо. Но уж диалог той, кого ныне величают Антиподом, и того, кого считают Предтечей, знаю. Пусть в огрублённом изложении, зато не в урезанном и не искажённом!
   Если бы Ниллима внезапно врезала ему поддых, впечатление оказалось бы менее сильным.
   - Откуда?..
   - От учителя, разумеется! Или ты думаешь, я сама вот прямо сейчас это придумала, чтобы позабавиться? Эх вы, благородные... а я ещё не верила, что нынешние поколения младших Домов деградировали настолько... забыть основы подлинной истории Творения - это умудриться надо!
   - А ты её знаешь?
   - Очень плохо, - повторила машир с искренним сожалением. - По разным источникам, в изучении истории Творения можно выделить от девяти до пятнадцати стадий. В теории существо, знакомое с последней стадией истории - по-настоящему знакомое, понимающее не только внешнюю последовательность деяний Предтеч, но и смысл их, их подлинную суть, - такое существо способно повторить акт Творения или как минимум создать предпосылки к нему.
   Шосэтана передёрнуло.
   "Сумасшедшая".
   - Я не сошла с ума, - заявила Ниллима, и его снова передёрнуло. - Но переубеждать тебя не намерена. Верь во что хочешь! Я не проповедница и открывать невеждам неудобную истину не собираюсь. Меня сейчас волнует сугубо практический вопрос. На который ты, как проигравший наш маленький поединок, должен ответить. Чем тебе насолил Зарм Хоррев? Я слушаю.
   Челюсти словно склеились. Но Шосэтан всё же разомкнул их. Двойной позор: уступить машир и открыть секрет, выставляющий его неудачником...
   Но он принял условия. И отказ от ответа будет ещё большим позором.
   "Чтоб тебе в нечистотах утонуть, гадина!"
   - Зарм увёл у меня невесту.
   Вот так. Р-раз - и груз сброшен.
   Ниллима медленно кивнула. Ни злорадства, ни любопытства, ни осуждения...
   - Надо полагать, ты хочешь, чтобы тень позора от его проигрыша легла также на... неё?
   "Ну точно змея. Холодная, проницательная, расчётливая стерва".
   - Да.
   - Ясно. Что ж... я берусь за дело. Вернёмся к вещам практическим. Что ты можешь припомнить о заклятиях, которые применяет Зарм, и его излюбленных боевых приёмах?
  
  
   Ниллима
  
   "Это правда?"
   "Что именно?"
   "Про историю Творения".
   "С некоторыми оговорками - да".
   "И почему ты не знакомишь меня с ней?"
   "Знакомлю".
   - Неужели? - бросила Ниллима, ради чего даже остановилась на полпути от зала, где оставила Шосэтана, к месту своего нынешнего обитания. "Если я правильно помню, всё, или почти всё, что ты мне поведал в этой области, исчерпывается саркастичными комментариями к рассказу Жанкарна. Мол, сейчас я неспособна оценить по достоинству пафос и стиль, и что позже мы ещё разберём по косточкам сию легенду... вот только разбора так и не последовало".
   "Разумеется. Ведь ты до сих пор не готова к этой работе - и будешь готова не скоро. Пока мы проходим необходимые подготовительные этапы".
   "Например?"
   По эмоциональному фону Соседа прошло нечто вроде вздоха - устало-ироничного.
   "Ты воспринимаешь само понятие истории Творения излишне буквально. Нет, если тебе так уж не терпится, то именно историю, в духе поведанной Жанкарном легенды, я тебе изложу. Это не трудно. Трудность заключается в том, что многое ты не поймёшь, а то, что поймёшь - в основном будет понято превратно".
   "Знакомая отговорка".
   "Да. Я уже использовал её, когда мы обсуждали уровни разумности и личность моего, гм, отца. Но раз уж ты вспомнила мои слова, касающиеся легенды в изложении Жанкарна, вспомни и сказанное совсем недавно, когда повторяла за мной: существо, знакомое с последней стадией истории, способно повторить акт Творения. Понимаешь?"
   Ниллима медленно кивнула.
   "Да. И мне, и тебе до Предтечи дальше дальнего. Выходит, ты молчишь не столько потому, что я могу тебя не понять, сколько потому, что сам понимаешь далеко не всё..."
   "Именно. Учиться всегда легче, чем переучиваться; поэтому я не посвящаю тебя в историю Нарадума и даже сам стараюсь не заглядывать в "записи" о ней, оставленные Рином Бродягой в многослойно запакованных архивах памяти. Вместо этого я вместе с тобой изучаю Нарадум изнутри, как одно из обитающих в нём существ. Историю Творения читаем мы не в словах, но в блеске сердцевинных каналов, переливах эши, звуках дыхания - в общем, учимся через живое взаимодействие разнородных Сил, которое и есть Творение".
   "Поэтично".
   "О да. Хорошая метафора сильно облегчает понимание... по крайней мере, пока помнишь, что все метафоры лгут".
   "А это уже парадокс".
   "Естественно. Познание от них неотделимо, потому-то один поэт и сказал, что гений - парадоксов друг. Ладно, что-то мы заболтались. Шагай уже дальше".
   И Ниллима пошла дальше, улыбаясь самыми краешками губ.

Глава 7. Поворот

   Сорх
  
   С одной стороны, штуковины на редкость просты. Внешне. С другой - позволяют делать такое, что совсем недавно он бы просто не поверил в... вот это.
   Штуковина первая: боевой жезл. Корявенький, сляпанный кое-как из обычнейшего дерева (местами даже кора не полностью содрана) - ни дать, ни взять детская игрушка. Или поделка младшего ученика артефактора: начинающего, неумелого и непутёвого. Однако в руке сидит на удивление ухватисто, да и по части... как там... функционала?.. совсем не игрушка. Суть даже не в том, что жезл способен поражать цель классическими Белыми Стрелами. И не в том, что после поворота другим концом можно выпускать в цель совершенно не классические Капли Праха, превращающие камень в пыль, а плоть - в вязкую жидкость.
   Даже система безопасности, встроенная в "игрушку", благодаря которой в руке сарье, не прошедшего Раскрытия Связей, жезл "взорвётся", породив Сферу Праха - не главное. Важнее прочего способность жезла заменять полумифический Камень Силы. У того, кто держит вот эту "корявую палку" в руках, резерв никогда не опустеет.
   Точнее, не опустеет на срок более нескольких бун.
   Вроде бы тем, кто прошёл через Раскрытие Связей, такой инструмент не нужен. Но это лишь на первый взгляд. Дело даже не в том, что при случае жезл позволит ответить на неудобный вопрос "почему твой резерв восполняется так быстро?". Существеннее, что он даёт своему хозяину возможность не думать о том, как восполнять резерв. Конечно, при сотворении простых заклятий выигрыш минимален. А при создании "тяжёлых", то есть сложных и энергоёмких чар? Вот-вот. С жезлом в руках можно вбухать в них больше энергии, чем при полном одномоментном опустошении резерва!
   Полезный артефакт. Жанкарну с Ниллимой за него дали бы ранг мастеров... если бы, узнав про жезлы, не прибили новаторов на месте.
   Иногда слишком хорошо - тоже нехорошо.
   Вторая штуковина, вышедшая из рук той же пары сарье - медальон. Как и у жезла, у медальона есть явная функция: создание физического щита. Есть функция скрытая, активируемая по сигналу хозяина: дуэт алхимического и целительского очищения. Очень удобно, кстати: можно пить спиртное, не пьянея (для штатного агента Кривоплёта - незаменимая вещь!), а можно и отраву съесть, не сильно опасаясь за своё здоровье. Конечно, если отрава не обладает мгновенным действием, не усилена алхимическими плетениями и не препятствует применению магии... но кто ж на какого-то там Объедка станет тратить дорогущие особые яды? Опять же, система безопасности имеется: при попытке надеть медальон чужака ждёт взрыв, после которого во все стороны летят стеклянные осколки. Причём зачарованные. Присутствие которых в теле никому здоровья не прибавит.
   Но важнейший из секретов медальона - это кристаллик кварца в двойном кольце крохотных рун, обеспечивающий работу "дальноречи". Прямая мысленная связь с любым другим обладателем подобного медальона, причём на огромном расстоянии... вещь! О возможности чего-то подобного Сорх раньше даже краем уха не слышал.
   Проверить в деле жезл он успел, всласть испятнав стену в одном из редко посещаемых пыльных тупиков Лабиринта следами выстрелов. А вот медальон...
   "Ну-ка, как там она объясняла... сосредоточиться, прикоснуться мыслью к кварцу..."
   Слух Сорха заполнило призрачное шипение, чем-то похожее на шум падающей воды и одновременно - на звук горящего пламени. Но, по чести говоря, ни на что из реального мира на самом деле не похожее. В фоне этого шипения прощупывались три бугорка: два холодных и один тёплый. "Нажав" на тёплый бугорок, Сорх обнаружил, что рядом с его сознанием "гудит" глыба сознания чужого. Плотная, лучащаяся волнами басовых пульсаций и одновременно очень высокими - до неразличимости - мелодичными нотами. Хотя среди последних попадались также совсем не музыкальные "скрипы", "визги", какое-то "бульканье"...
   Как тебе первый опыт дальноречи?
   Я... мне... странно.
   Ничего, потом привыкнешь.
   А... это... насчёт расстояний?
   В теории, как уже говорилось, когда Жанкарн раздавал медальоны мне, тебе и Карроз, в пределах одного силгама мы останемся на связи. Возможно, удастся "достучаться" и из соседних силгамов. Это если верны предварительные расчёты, а что там будет на практике... посмотрим. Ладно, давай сворачиваться: у меня тут дуэль, знаешь ли.
   Дуэль? тут - это где?
   От глыбы сознания Ниллимы откололось уже не просто "бульканье", а спрессованный в одну волну "звук", описать который Сорх не взялся бы. В его сознании этот "звук" раскрылся, как бутон цветка, только в тысячи раз быстрее, и Объедок с удивлением обнаружил, что знает: зачем, где, с кем, почему - в общем, все ключевые обстоятельства, пусть и без особых подробностей.
   Пакет поймал? ага, поймал, чую... ну, потом ещё поболтаем. Отбой.
   Близость сознаний исчезла. Осталось призрачное шипение и те же три бугорка, только на сей раз холодными оставались все три.
   - Ух! - сказал Сорх.
   И поспешил туда, где Ниллима поджидала жертву.
   Ради того, чтобы посмотреть, как она будет макать мордой в грязь одного из благородных, стоило на время отложить свои собственные дела.
  
  
   Сосед
  
   Вводная: надо добиться вызова в круг от конкретного благородного грерод. И победить.
   Дополнительные условия: дело желательно провернуть так, чтобы ни свидетели, ни даже, в идеале, сама жертва не поняли, что дуэль спровоцирована намеренно. Очень, очень желательно не засветить перед свидетелями и жертвой особые умения и особые же заклятия. Сработать на чистой классике... ну, или хоть на том, что может сойти за таковую.
   Мало?
   Вот ещё отягчающее обстоятельство: смерть вызывающего не является допустимой. Ну, тут всё ясно - дело не столько в том, что клеймо бдит, сколько в том, что лишние враги в среде благородных нужны ученице Соседа примерно так же, как чирей на носу. Может, и не смертельно (хотя это уже как посмотреть...), но крайне неприятно.
   При этом вызывающий-то убивать может. Кто будет мстить за безродную машир? Угу, угу. Да если даже и будет кто-то за неё мстить, скажем, тот же Жанкарн, на правах куратора - для покойной сие обстоятельство утешением не послужит. Покойники не умеют радоваться.
   Зато живые умеют надеяться. Вот и Ниллима надеялась, что её план, вполне допускающий импровизацию, поможет ей решить поставленную задачу со всеми дополнительными условиями. Ну, или хотя бы так, чтоб никому не пришлось умирать.
   ...большие каналы эмерон, те, что в центре тобрассов, по мере приближения к оси меняют знак воздействия. Вместо того, чтобы притягивать материю, - отталкивают её. Это общее свойство всех "скелетных" каналов: и магистральных, и радиальных, и секторных. Как итог, в терминальной зоне больших каналов, между областями разнонаправленного тяготения, возникает тонкий слой пространства, в котором тяготение как таковое отсутствует. В самом центре больших каналов эмерон, там, где проходят стабилизационные потоки, тяготения тоже нет; но добраться до этого самого центра не так-то просто и вдобавок опасно. Даже по центру больших секторных каналов порой пролетает такое, что незащищённую ауру рвёт в клочья. О каналах радиальных и тем более магистральных даже говорить нечего: к оси последних без серьёзной защиты сунется лишь самоубийца.
   (На всякий случай - небольшой кусок справочной информации. Более половины силгамов, в число которых вдохит и Кхерс, связано только с двумя другими силгамами. Таким образом, топологически Кхерс похож на сосиску. Вдоль её оси тянутся сердцевинные каналы эмерон, и магистральными называются те каналы, что параллельны им. С радиальными каналами всё просто: это те, которые связывают ось "сосиски"-силгама с "оболочкой". Ну а каналы секторные перпендикулярны каналам двух предыдущих типов).
   При всей опасности центральной зоны "скелетных" каналов, область невесомости терминальной зоны и внешний край области антитяготения вполне доступны и относительно безопасны. Более того: в отличие от путаницы коридоров, лестниц, штолен и залов Лабиринта, терминальные зоны больших каналов представляют собой едва ли не единственную прямую и потому быструю дорогу от одних отдалённых частей Лабиринта к другим. Заплутавшим новичкам советуют не паниковать, а идти "вниз" - до тех пор, пока сила тяжести не сменит знак. Там перед ними откроются гигантские, не менее сорока шагов в диаметре, а чаще вдвое более широкие нерукотворные тоннели "скелетных" каналов, освещённые когда режущим глаза, а когда и призрачно-бледным, но никогда не гаснущим полностью сиянием своих осей. Там можно спросить дорогу, да и самостоятельно сориентироваться не так уж сложно.
   Главное - не растеряться в условиях невесомости.
   Терминальные зоны у наиболее "спокойных" - то есть секторных - каналов вдобавок служат местом для обучения и игр сарье. Ну и для поединков... иногда.
  
  
   Ниллима
  
   Шосэтан характеризовал Зарма примерно так:
   "Осторожен, но вспыльчив. Слывёт опасным, и неспроста. Он имеет сильный Дар... резерв меньше моего, но не намного. Заклятий тоже знает меньше, - но зато все, что знает, освоил крепко. Задеть его так, чтобы он сам потребовал схватки, не так уж сложно... устоять - наоборот: Зарм любит заканчивать бой быстро, вложившись в одно мощное и неотразимое заклятье в самом начале, утверждая тем самым своё превосходство".
   Уже примерно одну восьмую марог Ниллима наблюдала (с приличного расстояния) за достойным отпрыском семейства Хоррев. По итогам этих наблюдений - не афишируемых, но и не особенно скрываемых, что являлось неотъемлемой частью её плана - она могла уточнить и дополнить характеристику будущей жертвы.
   Осторожен, но вспыльчив? Противоречивое замечание. Точнее будет сказать, что Зарм вполне отвечает манере поведения общего для всех грерод тотема, мечезуба: умение долго ждать и затем взрываться стремительным действием - скорее всего, отсюда.
   Имеет сильный Дар? Безусловно. Крепко освоил все изученные заклятья? Да. Конечно, с тем необходимым дополнением, что модифицировать затверженные формы он и не помышляет. Но для большинства сарье Лабиринта это типично и отдельного упоминания не заслуживает.
   Задеть так, чтобы сам потребовал схватки? Действительно, ничего особо сложного. Только за истёкшую осьмушку марог Зарм Хоррев поучаствовал в двух тренировочных поединках, причём в обоих случаях сам явился инициатором, и один раз, также по своей инициативе, на спор пробил щит своего младшего ученика очередью из жезла. Спор, как Ниллима поняла (чужие разговоры она подслушивала при помощи модификации физического щита, выгнутой в форме параболы и тем самым усиливающей звуки), заключался в том, что магический щит не сдержит даже десятка Искр Гнева.
   Кстати, прежде чем скиснуть, щит удержал семь.
   "Скорострельная пакость, - прокомментировал Сосед. - Почти что пулемёт".
   "Да, скорость впечатляющая. На то, чтобы выпустить десять разрядов, ушло менее десяти бун... а что такое - пулемёт?"
   "Так... сложный артефакт: механика, совмещённая с алхимией. Стреляет разогнанными до большой скорости кусочками металла, пулями, откуда и название".
   "Металла? Это же очень дорого. И совершенно не эффективно: простейшего физического щита достаточно, чтобы остановить эти... пули".
   "Двадцать пять выстрелов в бун выдерживать достаточно долго сможет разве что щит очень сильного мага, вроде Смотрителя! Впрочем, спор наш беспредметен. Пулемёты изобрели в мире, не знающем физических щитов. Как и магии вообще".
   Ниллима только головой покачала. Двадцать пять выстрелов в бун? По цели, не прикрытой физическими щитами? Брр, ну и жуть! Впрочем, интереснее было бы узнать про мир, не знающий магии... как такое вообще возможно? Она поставила себе в памяти очередную зарубку на будущее: растрясти Соседа на детали. Потом, конечно же, - когда будет свободное время для проявлений праздного любопытства.
   А то давно обещает рассказать про другие вселенные - и не рассказывает. Обидно!
   Зарм Хоррев... что там ещё осталось? "Любит заканчивать бой быстро"? А вот это неверно. Хотя в одном из поединков, проведённых у Ниллимы на глазах, так и случилось: Зарм вызвал аналог того боевого призрака, которым продолжил атаку Шосэтан. Небольшие различия касались скорее внешности: в исполнении отпрыска рода Хоррев боевой призрак напоминал радужно переливающееся облако, не имеющее определённой формы. Однако по сути это также был более или менее автономный сгусток Силы, связанный с молекулами воздуха в определённом объёме и достаточно "умный", чтобы выполнять простые команды создателя.
   А вот второй "бой" Зарм затянул на добрый десяток нохх. Разница в подходах становилась очевидной, если взглянуть на его противников. Стальным кулаком в виде боевого призрака он воспользовался против старшего ученика расы вуллан, то есть приблизительно равного. А затянул поединок до истощения потенциала - с полукровкой, уступающим ему этим самым потенциалом втрое и к тому же сильно отстающим по части магического искусства.
   "Действительно, старается утвердить своё превосходство.
   Ну что ж..."
   Ниллима спрыгнула с "горки", на которой сидела и наблюдала за компанией Зарма, после чего медленно и плавно "упала" в область невесомости. Для передвижения в её границах обычно использовали различные вариации на тему крыльев, шумные и не очень эффективные. Поговорив с Соседом, Ниллима отвергла идею возвратно-поступательного движения в пользу движения циклического и быстро, всего за марог, сварганила в мини-мастерской Жанкарна пару браслетов. Изначально - оружие ближнего боя, но с дополнительной функцией, как и у жезла с медальоном. Силовые лезвия, вращающиеся вокруг браслетов, можно было увеличить, одновременно повернув под углом и меняя форму. В нормальном поле тяготения толку от этих "вентиляторов" было мало, а вот в области невесомости - строго наоборот.
   - Эй, машир! - окликнул её "снизу" незнакомый ункале, - Как ты летаешь?
   - Все вопросы - к Жанкарну, ученику мастера Глама. Я только испытатель.
   "Вот так. Никакого прямого вранья, что характерно... но Жанкарна всё равно надо бы предупредить. Впрочем, на то и медальон..."
   Новым местом дислокации Ниллима выбрала устье малого канала эмерон... причём не абы какого, а с таким расчётом, чтобы компания Зарма и он сам увидели её, направляясь к ближайшей столовой. Собственно, именно той, со стороны которой они сюда пришли. Если же увидят, но не обратят внимания... нет, вот это вряд ли.
   Уж о чём, о чём, а о привлечении внимания к своей персоне она позаботится.
   При помощи медальона поговорив с Жанкарном о браслетах (и передав общую схему их устройства, благо, ничего сверхсложного та не содержала), а чуть позже - с Сорхом о близящейся дуэли, Ниллима нарисовала на скальном выступе перед собой схему вызова, пользуясь пальцем, как телескопическим стилусом. Незримый для обычного взгляда поток энергии из пальца оставлял за собой горячий след. Но схема, даже завершённая, осталась простым узором медленно остывающих линий на камне.
   - Неправильно, - пробормотала девушка, ничуть не расстроенная. (А чего расстраиваться, если нарочно делаешь в схеме ошибки?). Направила на выступ охлаждающее заклятье плавным "стирающим" взмахом ладони и нарисовала ещё одну схему вызова. Тоже ошибочную, разумеется, с заранее известным результатом. Сделала вид, что медитирует в потоке Силы малого канала, восполняя растраченный резерв. Начертила третью неверную схему...
   Ожидание грозило затянуться. Но Ниллима принадлежала к числу терпеливых, даже без направляющего воздействия со стороны Соседа. Жизнь в джунглях отлично воспитывает это качество... а в ком не воспитывает, те не выживают.
   Сорх успел добраться до области невесомости и выбрать удобную для наблюдения точку неподалёку, когда компания Зарма во главе с ним самим двинулась к столовой. Разумеется, Ниллима не видела этого глазами, но что с того? Уловить нужный момент она смогла бы даже без сторожевых чар, просто благодаря Раскрытию Связей; с некоторых пор она контролировала магическим чутьём всё прилегающее пространство по всем шести направлениям. К тому же её задачу несказанно облегчало то, что благородные редко утруждают себя маскировкой аур, будучи склонны, скорее, к демонстрации своей мощи...
   Время.
   Поднять руку. Начертить ещё одну схему вызова, на сей раз с минимальной погрешностью. Над схемой заклубилось радужно переливающееся облако, ОЧЕНЬ похожее на того боевого призрака, которого вызывал во время поединка Зарм.
   Клюнет?
   - Эй, ты! Машир!
   "Приманка пахнет правильно. Клюнул. Теперь главное - не промахнуться острогой..."
   - Всё-таки что-то тут неправильно, - довольно громко пробормотала Ниллима, развеивая облако. После чего повернулась к приближающейся группе, задействовав один из браслетов, и поинтересовалась:
   - Кому и что от меня нужно, ланнэ сарье?
   - Кто передал тебе заклятье вызова, которое ты только что использовала? - рыкнул Зарм.
   С призрачными, радужно бликующими крыльями за спиной, отдалённо похожими на стрекозиные, он выглядел разом и грозно, и слегка забавно.
   - Ты, лан сарье.
   - Что?!
   - Я недавно видела, как ты пускал в ход нечто подобное. Мне стало интересно и захотелось его воспроизвести. Вот только я до сих пор что-то делаю не так, как...
   - Машир, я запрещаю тебе использовать это заклятье!
   - Почему?
   - Это секретные чары. Чары, принадлежащие моему роду!
   - В таком случае тебе следовало хранить их в секрете и не пускать в дело публично.
   От подобной несусветной наглости Зарм аж онемел. Ненадолго. Этим воспользовался один из сарье, парящих рядом - тот самый вуллан, которого Зарм недавно побил:
   - Нечего с этой меше болтать. Прибей её, да и дело с концом.
   - Не спешите! - возмутилась уже Ниллима. - Раз вы так ставите вопрос, ланнэ, я готова подтвердить своё право пользоваться любыми заклятьями, какие знаю, в круге! Бой до первой раны, магией и иными средствами. Если проиграю, боевое заклятье вызова мне ни к чему...
   - Принимаю, - сказал Зарм. - Здесь и сейчас?
   - Ну да. Чего затягивать?
   Вместо ответа воздух вспорола живая плеть. Навстречу, выпущенная из жезла Ниллимы, полетела Белая Стрела. Однако живую плеть, даже усиленную заклятьем, остановил созданный медальоном физический щит, а вот заряд жезла не остановило ничто.
   - Я выиграла, - констатировала машир, для наглядности ткнув жезлом в направлении ноги Зарма, на которой остался след небольшого ожога.
   - Не так быстро! - взвился Зарм, пока свидетели скоротечного поединка приходили в себя. - я требую реванша!
   - Разве в итогах поединка есть сомнения?
   - Да!
   - На каких основаниях, лан сарье?
   Вот тут Зарм растерялся.
   Сказать, что машир не может побить грерод, потому что такого не может быть? Но побила ведь. Только что. Сказать, что не знал ничего о её вооружении и о защите? Но в условиях было чётко сказано: "магией и иными средствами". Значит, использовать жезл она могла точно так же, как он сам - живую плеть. Кто ж знал, что эта дурацкая палка - настоящий боевой жезл, а медальон - не просто висюлька для красоты?!
   Лепетать про неожиданность? Про неподготовленность?
   Право, что за... неприятная ситуация!
   - Впрочем, - сказала Ниллима, - я готова провести с тобой, лан сарье, ещё один бой. Но лишь в том случае, если ты не потребуешь третьего.
   Зарм Хоррев оскалился. Эта... эта публично унижала его, причём не в первый раз!
   - Вот как, машир? Хорошо же. Но что, если я, как вызывающий, потребую боя без артефактов, одной магией?
   - Ты хочешь слишком многого, - сообщила Ниллима. В основном, потому, что отсутствие всяких возражений выглядело бы ещё подозрительнее.
   - Право пользоваться заклятьями рода Хоррев тоже стоит недёшево!
   "Логично".
   - Дополнительные условия, правила, ограничения? - спросила она, старательно скрывая охватившее каждую жилку напряжение. Если бы не "двоемыслие", ничего бы у неё не вышло. А так бесстрастие получилось самым что ни на есть неподдельным. Словно позади - не один десяток, если не пара сотен боёв в круге.
   Причём, что характерно, выигранных.
   - Правила и ограничения обычные, - ответил Зарм. Его глаза превратились в щёлки, ноздри раздулись, а голос понизился, без малого сбиваясь на рык. - Круг размером тридцать моих шагов от края до края, ограничен барьерным куполом. Бой без артефактов, чистой магией, по сигналу, который подаст сарье Маэн... до смерти.
   - Или явной небоеспособности, - уточнила Ниллима. - Лабиринту не пойдёт на пользу смерть одного из старших учеников, а моё клеймо не одобрит ослабления Лабиринта.
   - До смерти!
   - Если это - жёсткое условие, я откажусь. Не хочу умереть следом за тобой.
   - Хорошо! Бой продлится до смерти или неспособности продолжать его!
   - Тогда принимаю. Пусть он состоится здесь, спустя примерно пять нохх. - Покрутив головой, она крикнула. - Эй, Сорх! Сюда!
   Объедок исполнил приказ, но на малой скорости. Причём на лету поинтересовался:
   - Зачем я нужен вам, танш сарье?
   - Подержишь мои браслеты, жезл и медальон. Да не вздумай пускать их в ход: сам знаешь, к чему приведёт такая попытка!
   - Знаю, танш сарье... как не знать...
   - Кто этот урод? - тихо спросил Зарм, отдавая в руки Маэна (того самого вуллан, который должен был подать сигнал к началу повторного поединка) своё оружие и амулет. - И чего ради он пресмыкается перед какой-то машир?
   - Понятия не имею, - фыркнул Маэн.
   - Я знаю его, - сказала вуллан, носящая признаки явного семейного сходства с ним. - Сорх - полукровка... а точнее, смесок, что вполне очевидно. Его ещё зовут Объедком. Шныряет тут и там, разносит слухи, может, даже шпионит на кого по мелочи. А вот почему он так себя ведёт с этой выскочкой, надо спрашивать не у меня. Я эту машир в первый раз вижу.
   - Эй! - Развернулся Зарм. - Назови своё имя!
   - Ниллима, младшая ученица мастера Глама. Если это о чём-то говорит ланнэ сарье.
   Увы, имя не говорило никому и ничего. В отличие от Сорха, её никто из спутников Зарма не знал и даже смутных слухов о ней припомнить не мог.
   Впрочем, после этой истории, чем бы она ни завершилась, слухов будет предостаточно!
   Меж тем машир обдумывала другой важный вопрос:
   "Поинтересоваться в виде ответной любезности его именем или не стоит? Так-то он лишь свою фамилию упомянул, личного имени не назвав. Спросить или нет?
   Ладно, спрошу. Незачем злить бедолагу сильнее, чем уже обозлила.
   В конце концов, своей цели я уже добилась, новый знак пренебрежения будет лишним..."
   - Лан сарье!
   - Ну?!
   - Могу я в свой черёд узнать ваше имя?
   Грерод резко выдохнул. Сказал, практически рявкнув:
   - Зарм! Род уже называл, могу повторить: я - Хоррев. Ещё вопросы?
   - Нет, благодарю.
   Избавившиеся от носимых артефактов, дуэлянты остались один на один. Сарье из группы, сопровождающей Зарма, довольно быстро воздвигли вокруг них приплюснутый барьерный купол. Но "довольно быстро" - далеко не то же самое, что мгновенно. Свидетели предстоящего летели к месту событий, как пчёлы на мёд, задавали вопросы, изумлялись полученным ответам...
  
  
   Зарм Хоррев
  
   Грерод запоздало скрежетал зубами, сверля взглядом до омерзения спокойную противницу и поневоле прислушиваясь к шепоткам за спиной. Как же он ошибся! Надо было плюнуть на немедленный реванш, уйти прочь, а не в меру наглую машир потом подкараулить и просто, без этих затей с кругом вызова, прибить в каком-нибудь тесном коридоре. Развеять её прах заклятьем, если б осталось, что развеивать - и забыть случившееся, как страшный сон...
   Поздно.
   Да и как он мог уйти? Никак! На глазах у всех стерпеть, отвернуться... словно признать собственное поражение, причём заранее... нет! Невозможно!
   "Ишь, как смотрит. Словно шкуру взглядом снимает... что-то слишком она уверена в себе. И слишком сильна для своей расы. Хотя, конечно, слабее меня, намного слабее...
   На этом надо сыграть.
   Ударить чем-нибудь таким, что истощит её резерв, заставит бросить всю энергию на оборонительные чары, а потом - добить. Уже без разницы, чем именно. Но вот первый удар... может, Алый Суховей? Или всё-таки Копьё Грома? Пожалуй, второе. Суховей не так-то просто заставить прицельно бить по чужой защите, он хорош в ударах по площадям..."
   Собрав в ауре основу для Копья Грома, хотя и не торопясь вливать в неё энергию, Зарм немного подумал - и добавил к первой основе ещё одну, для Радужного Щита. Мало ли, вдруг эта Ниллима решит ответить атакой на атаку, как в прошлый раз? На случай такого сюрприза будет лучше, если уже готовое плетение отклонит её атаку.
   Ещё половина нохх в напряжённом ожидании... недобро мерцающий свет канала над головой, желтовато-красные отблески на шерсти собравшихся, на лицах, на голом тёмном камне - сером, густо-зелёном, багрово-чёрном...
   - Бой! - командует Маэн.
   Готовая основа Копья Грома звенит от влитой энергии. Оглушительно гудящая струя Силы летит в цель. И - разбивается о вовремя поставленную защиту.
   "Успела? Но как?!
   Ну, ничего. Долго ты всё равно не продержишься..."
   Однако Ниллима не собиралась "держаться". Из-за дрожащего марева, за которым она скрылась, в сторону Зарма по ломаным траекториям полетели какие-то боевые чары. Незнакомые, почти невидимые, но при движении слегка искажающие свет и потому всё-таки заметные для внимательного глаза. Грерод активировал Радужный Щит, надеясь, что тот остановит чужие гостинцы. Щит справился... ценой быстрого ослабления. Ниллима словно заранее знала, как будет защищаться Зарм - её чары успешно били по связкам использованной им магии, рассеивая её, заставляя благородного спешно латать возникающие дыры.
   Не прошло четверти нохх, как грерод обнаружил себя в глухой обороне. Энергии на атаку не оставалось, все силы и всё внимание без остатка уходили на ремонт Радужного Щита, осыпаемого со всех сторон настоящим градом не особенно сильных, но отлично рассчитанных однотипных чар - как из боевого жезла вылетающих. Резерв таял с пугающей скоростью, связь с тотемом не успевала восполнять потери...
   А потом со стороны Ниллимы прилетело какое-то быстрое, до полной неразличимости, заклятье. Оно насквозь пронизало защиту, и сознание Зарма погасло, как уголёк, упавший в полное холодной воды ведро.
  
  
   Сосед
  
   Что тут скажешь? Только одно: не следовало благородному заранее составлять заклятия для атаки и защиты. Лучше бы до конца упорствовал во мнении о собственном превосходстве и импровизировал. Против кого другого, конечно, следовало. Иметь готовые заклятия, которых мастер боевой магии должен уметь держать "на сигнале" не менее трёх, - навык полезнейший.
   Но вот против моей ученицы...
   Раскрытие Связей с дополнительными тренировками, увеличивающими чувствительность, не оставили бедняге шанса. Ниллима ещё до сигнала к бою разобрала, чем именно Зарм будет бить и чем защищаться. И - тоже заранее - подобрала почти классические чары, которые дали бы при контригре максимальный эффект. Преимущество грерод в энергетике тем самым перестало иметь всякое значение. То есть при подавляющем, в десятки раз, превосходстве оно бы всё же сыграло. А вот превосходство всего-то в несколько раз - увы. Правильно подобранные контрчары требуют как раз примерно в десять, иногда - в двадцать и даже тридцать раз меньше Силы, чем чары. Что позволяет искусным сарье побеждать просто могучих за счёт грамотной тактики.
   В общем, собственно поединок чистой магией дался Ниллиме куда легче, чем она боялась. Вплоть до завершающего удар вполне классическим Тараном Духа. Так что поставленной цели она достигла. Ну а последствия... ох уж эти последствия!
   Чувствую, ждёт нас с ней по проявлении результатов очередная ссора.
  
  
   Эхенд Лорвамэтеш
  
   - Садись. Родственник.
   Зарм Хоррев покорно сел. Прямиком на голый, неуютно холодный камень. Эхенд тоже сидел, но существенно выше гостя: на молочной твёрдости усиленного физического щита, закреплённого параллельно полу. В простой, скудно освещённой и нарочито грубо отделанной пещере, служившей Старшему мастеру личной площадкой для медитаций, ничто не отвлекало внимания двух сарье друг от друга.
   И это было плохо.
   Ни для кого из заинтересованных лиц не составляло тайны: Эхенд предпочитает поощрять публично, притом число свидетелей обычно пропорционально величине награды. А вот встреча наедине... лучше бы для этого разговора Зарма вызвали в кабинет, где постоянно присутствовала пара молчаливых заклятых - отчасти помощников, отчасти секретарей. А вот здесь, вдали от любых посторонних глаз, ушей и носов...
   Хуже был бы лишь вызов на прогулку по диким джунглям. После которого Зарм вполне мог навсегда и бесследно исчезнуть.
   - Расскажи, как всё было. Твой взгляд. С начала, подробно.
   Зарм украдкой вздохнул и принялся рассказывать. Пока смотрел вниз, рассказ лился более-менее складно. Но всякий раз, когда он поднимал взгляд на старшего мастера - прерывался. И, снова уткнувшись в пол, не сразу возобновлял свою речь. Заговорить снова - это всякий раз требовало серьёзного, почти физического усилия.
   - ...а потом она пробила Радужный Щит...
   В очередной раз подняв голову, Зарм в очередной же раз умолк. Но Эхенд счёл нужным прервать монолог, закончив за своего родича:
   - И дальше ты ничего не помнишь. Зато дружки твои рассказали, что дальше было. Охотно. Как машир вторично объявила свою победу. Как забрала у Сорха свои артефакты. Как улетела. Пока ты. Валялся оглушённым. После Тарана Духа. - Увесистый, липкий, холодный... нет, скорее уж ледяной!.. шмат молчания. - Сам-то понимаешь, где ошибся?
   - Не следовало обращать внимание на использование родового заклятия... при всех.
   - Молодец. Слишком поздно, а сообразил. Что следовало делать?
   - Подкараулить машир в тихом месте. И прибить.
   - Рано хвалил. Она тебя разделала в открытую. С чего ты взял, что одолел бы из-за угла?
   - Но я...
   - Молчи.
   Старший мастер не повысил голоса. Но Зарм захлопнул рот, как под действием чар.
   - Щенок. Болван. Зелень порченая. Ты даже не понял, что машир... что Ниллима с самого начала тебя "вела". Нет, не понял...
   - "Вела"? - изумился Зарм до такой степени, что даже перебил старшего.
   - Да! - тяжко громыхнул Эхенд. - Понаблюдала. Просчитала. И... думаешь, она случайно села экспериментировать именно там, где ты мог её увидеть?
   - Она заняла место в одном из малых каналов, чтобы...
   На это Эхенд даже отвечать ничего не стал. Его родственник и сам очень быстро сообразил: малые каналы эмерон, где можно быстро восполнять с помощью медитаций потраченную энергию, - явление отнюдь не настолько редкое, чтобы рисковать с родовой магией на виду у представителя этого самого рода. Без очень веской причины.
   А когда сообразил...
   - Убью дрянь!
   - Как?
   - Придумаю!
   - Не сумеешь, - сообщил старший мастер Крыла Битвы. - И не придумаешь.
   - Пусть не сам, пусть не сразу. Попрошу совета, помощи, одолжусь, вооружусь - убью!
   - Щенок! - рявкнул Эхенд совершенно неожиданно и оттого ещё страшнее. - Слепой, глухой, безносый щенок! Хуже: дурак! Уже забыл, что она тебя "вела"... что это значит, забыл?
   Зарм задохнулся.
   - Но... машир... ведь не может быть, что...
   - Она - смогла, - припечатал Эхенд. - Сколько раз ей надо двинуть тебя по пустой башке, чтобы дошло: ты - не - ровня - Ниллиме? Ты слабее. Родственник. Ты для неё не охотник, ты дичь. "Ведомый". Ученик... нерадивый. Ты - мясо! Потому что так и не поднялся над собой. Над ученическим уровнем. А она - младшая ученица лишь формально.
   - Машир не может быть мастером битвы. Не может!
   - Похоже, может. А вот ты... родственник.
   Эхенд замолчал.
   И тут до Зарма с опозданием дошло: старший мастер, дважды помянувший удачливую соперницу по имени, его самого именования не удостоил. "Родственник" - и всё.
   - Ты, - с лёгким отвращением добавил Эхенд, - даже не задал себе вопрос "зачем?"...
   - Опозорить род Хоррев?
   - Опять хватаешь очевидное. Ниллима могла использовать для пополнения резерва любой из малых каналов. Могла самоутвердиться за счёт любого благородного. Почему именно ты? Почему и зачем? Кому выгодно? Кто надоумил? Знаешь?
   - Нет... а вы, раа старший мастер, знаете?
   - Предполагаю. Но с большой долей уверенности. Тебе не скажу: выясняй сам. Думай. Если ещё помнишь, чем и как думать... родственник. Я тебе помогу.
   - Как?
   - Немного. Слушай приказ Старшего мастера Крыла Битвы в Лабиринте, силгам Кхерс...
   Зарм рефлекторно вскочил.
   - Не позднее полутора марог, считая с этого момента, ты отправишься на границу.
   Зарм похолодел. А Эхенд продолжал, размеренно и безжалостно:
   - Отправишься в чине командира отдельного отряда усиления. До особого уведомления. Список членов отряда дополнишь до полудюжины сам. Заместителем возьмёшь машир Ниллиму. Одним из рядовых - смеска по имени Сорх. Выполнять!
   - Честь порукой! - выдал заученно Зарм. Развернулся. Споткнулся, но выровнялся - и вышел из пещеры, а потом и из личных покоев старшего мастера прочь.
   Глядя ему вослед, Эхенд презрительно приподнял верхнюю губу.
   "Не справится, нет. Но хоть сдохнет с пользой. И прихватит эту... машир. Владеющую запретным знанием. Если она из тех самых, война убьёт её - причём скоро, коль верны догадки.
   А с Сорентом разберусь я. Сам. Без дурных малолеток и прочих... р-р-родственников".
  
  
   Ниллима
  
   Сбор отдельного отряда усиления назначили в Крыле Земных Путей. Жанкарн, узнавший приказ от мастера Глама и передавший весть своей подопечной лично, не через медальон, прятал глаза и слегка запинался. Но Ниллиме в момент стало не до странностей его поведения. Услышав лаконичное "приказ старшего мастера Эхенда", она чуть не взвыла... правда, отразилось это только на состоянии Тени, а не в Лице. После бурной первой реакции, более-менее вернув самоконтроль, она крайне мрачно поинтересовалась у Соседа:
   "Ты знал?"
   "Предполагал".
   "И каким образом мне на пользу должно пойти ЭТО?"
   "Подумай".
   "Слушай, наставник, мне начинает казаться, что ты усиленно пытаешься вызвать во мне ненависть. К себе. Скажи, зачем?"
   "Ненависть? Нет. Это называется иначе".
   "Неужели?"
   "Хочешь очередной порции высокого стиля, - ответил он без следа вопросительной интонации. - Что ж, мне не трудно. Внимай. - Кратчайшая, но всё же различимая пауза. - Любовь и ненависть (те, которые ты имеешь в виду) возникают только при отождествлении. Приятное притягивает. Неприятное - отталкивает. Но истинный наставник не должен руководствоваться эмоциями. И истинный ученик... или ученица... тоже. Учитывать эмоции? Безусловно. Ведь это важный фактор. Один из ключевых. Но позволять ему влиять на решения нельзя. Поступки наставника могут казаться приятными, могут выглядеть неприятными, могут быть нейтральны. Но какими бы они ни представлялись ученикам, они всегда точны. Необходимы. И правильны. В той мере, разумеется, насколько наставник понимает свои цели и личные качества обучаемого. В некотором роде наставник сродни стихии. Он не плох и не хорош, он есть... и меняет ученика. С твоей стороны любить меня - ошибка. Впрочем, ненавидеть - тоже ошибка. Боязнь, недоверие, всё, что ослабляет узы между нами или искажает их, назову недопустимым. - Пауза. - Равнодушие же - абсолютно недопустимо! И..."
   "...и ты лечишь меня от равнодушия любыми подвернувшимися методами?"
   "Не в том дело. Знаешь, есть такое правило. Универсальное. Тот, кто хочет научиться играть лучше, должен играть с более сильным противником. Применительно к нашей ситуации можно переформулировать это правило так: улучшить своё видение ситуации можно только рядом с тем, кто видит больше и дальше. Вот только я не могу - не имею права! - работать твоими глазами. В этом случае ты навсегда останешься слепой, а я буду вынужден работать при тебе поводырём. Это было бы так просто и соблазнительно... и полностью извратило бы самую суть наших отношений. Ты сама должна стремиться увидеть как можно больше. Понимаешь? Сама! А твои эмоции - просто топливо в печке стремлений".
   "И ты обеспечиваешь меня этим топливом".
   "В том числе, подмастерье. В том числе".
   Ниллима помолчала.
   "Значит, ты и дальше позволишь мне ошибаться?"
   "Разумеется. Ты ведь знаешь, кто не совершает ошибок, верно? А мне от тебя нужны как раз действия. Активные. Нужны размышления, выводы, планы. Кстати, о размышлениях и выводах. Объясни, Идущая: почему ты попала в ситуацию, которой сейчас так недовольна?"
   Девушка мысленно усмехнулась, без большой охоты, но - отвечая:
   "Недооценила Шосэтана. Или переоценила? В общем, обманула сама себя насчёт него. Вот с Карроз я не слишком промахнулась, потому что у неё-то жизнь благополучием не отличалась и при этом перспектив особых не имелось. Что она понимала не хуже прочих: умница... хоть и стерва. А Шосэтан... этому безо всяких обществ по обмену знаниями вполне хорошо жилось. Так что вместо серьёзных изменений он предпочёл следовать шаблону. Не учить и учиться, а попользоваться мной в своих целях. Что из-за... слепоты одной машир, слишком много понимающей о себе, и удалось. Особенно прелестно вышли у него фразы "Эхенд порадуется, если щенок получит по заслугам" и "не захочет вмешиваться". Шосэтан не соврал, это я почуяла бы даже без подпрограмм инфоцентра... но старший мастер, видимо, похож на тебя. Его поступки предопределяют не эмоции. Сорент это знал. Я - нет. Ну и... имеем, что имеем".
   "И как бы ты действовала, если бы оценивала Шосэтана точнее?"
   "Смотря на каком этапе. Скорее всего, я бы вообще не попыталась сделать его членом общества по обмену знаниями. Толку с него! За всё немалое время знакомства - пяток более-менее долгих бесед, один тренировочный бой да доступ к клановой библиотеке... и то - сильно ограниченный".
   "А после попытки? Уже сделав его ненадёжным, но союзником?"
   "Внимательнее следила бы за его словами и тем, что за ними кроется. Задавала бы больше вопросов. Причём более точных. Не позволила себя обмануть. И осталась в Лабиринте".
   "А ты хотела бы остаться?"
   "Да. Но..."
   "Что, уже понемногу понимаешь?"
   "Ещё как".
   Помедлив, она продолжила отвечать - медленней, но вместе с тем и расчётливей:
   "В Лабиринте у клеймёных нет перспектив. Точнее, их у нас ещё меньше, чем было до Раскрытия Связей у Карроз. Вечная младшая ученица? Ха! Война с Домом Рептилий - это, конечно, риск... но кто не действует - не ошибается, а кто не рискует, тот не выигрывает. Надо полагать, это тоже универсальные правила".
   "Да. Вот только в отправке на границу есть крайне неприятные моменты..."
   "Какие?"
   "Об этом поговорим позже. Когда ты и это начнёшь понимать самостоятельно. А сейчас было бы неплохо добраться до Крыла Земных Путей".
   Довольно длинный (изнутри) диалог по часам внешнего мира не занял и пары нохх. Уже умолкнувший, Жанкарн всё ещё стоял рядом с самым расстроенным видом. Но теперь, хоть как-то разобравшись со своими переживаниями, Ниллима смогла это заметить.
   - Чего такой квёлый, лан куратор?
   Полукровка всё-таки посмотрел ей в глаза.
   - Ты... - помолчал. Вздохнул. Ещё раз вздохнул. - Пожалуйста, не рвись в самое пекло.
   - Я не собираюсь умирать.
   - Никто не собирается. Но... из сотни сарье, отправленных на границу, возвращаются едва ли единицы. А о том, чтобы возвращались клеймёные, я вообще не слышал.
   "Это и есть твой крайне неприятный момент?"
   "Да. Один из. Дом Зверей медленно уступает Дому Рептилий, а к проигрывающим война особенно неласкова".
   "Один из, говоришь? А какие ещё есть?"
   "Позже. Покажу, когда инфоцентр закончит обработку кое-какой статистики".
   "Ну-ну".
   - Не равняй меня с обычными клеймёными, - посоветовала Ниллима.
   На это Жанкарн лишь вздохнул в очередной раз... но промолчал. А она добавила:
   - До встречи, что ли.
   - Уже уходишь?
   - А чего ждать? Голому собраться - только подпоясаться. Медальон, жезл и браслеты при мне, магия тоже, едой обеспечат на месте. Как и ездовым зверем... я хочу успеть выбрать суркаха поприличнее, пока ещё есть время.
   - Тогда до встречи. И... удачи.
   - Тебе того же. Если что - медальоном пользуйся. - Ниллима щёлкнула коготком по упомянутому предмету, висевшему на груди куратора, и добавила. - Да. Присмотри за Карроз.
   - Чего ради?
   - Шосэтан уже преподнёс мне сюрприз, так что теперь любой благородный самим своим статусом вызывает у меня повышенную подозрительность.
   - Шосэтан! - почти прошипел Жанкарн. - Так это из-за него тебя отправляют на границу?
   - Не совсем. На границу меня отправляют из-за моей невнимательности и доверчивости. А что до доблестного отпрыска Сорентов... оставь его в покое.
   - Ну уж нет!
   - Оставь, - повторила Ниллима мягко. - Пусть им займётся Эхенд.
   - Я не... при чём тут старший мастер?
   Душу неожиданно кольнула вина. Она ведь даже не сказала Жанкарну ни слова о затее с этой дурацкой дуэлью! Не расспросила, не посоветовалась...
   Балда. Ну, как есть балда!
   - Только не говори, что это слишком длинная и запутанная история! - строго предупредил полукровка.
   Пришёл её черёд вздыхать.
   - Не скажу. Если без подробностей, дело было так...
   Жанкарн выслушал рассказ о дуэли и сопутствующих обстоятельствах молча. Медленно мрачнея в процессе. Особенно мрачен он сделался, услышав, что Зарм Хоррев, новый начальник Ниллимы, и побеждённый ею благородный - одно лицо.
   - ...ну а закончилось дело сам знаешь чем. В общем, ещё раз прошу: оставь Шосэтана его судьбе и старшему мастеру Эхенду. И присмотри за Карроз. Как-то она притихла в последнее время, мне это не нравится. До встречи!
   - Постарайся вернуться побыстрее, - попросил Жанкарн. - И не по частям.
   - Приложу все силы, считая Силу, - хмыкнула Ниллима. После чего отправилась в Крыло Земных Путей, не обернувшись, уверенной быстрой походкой.
   Лёгкость на подъём имеет свои преимущества. За время, прошедшее до появления в месте сбора Сорха, Ниллима успела присмотреть и вытребовать в своё пользование отличного суркаха одной из егерских пород, имеющего нетипичную чёрно-жёлтую расцветку чешуи. Так просто в руки какой-то там клеймёной машир верховой зверь выше среднего класса попасть не мог. Но с чёрно-жёлтым не так давно приключилась серьёзная неприятность, а предыдущий всадник оказался полной сволочью, отказавшейся платить за нормальный уход и вообще бросивший своего скакуна на произвол судьбы...
   Короче, выбранный Ниллимой сурках фактически охромел на среднюю левую лапу. Причём рана не только воспалилась, но и загноиться успела.
   "Поможешь беде, Соседушка?"
   "Конечно. Жалко ящерку. Но ты начни сама, случай не такой уж сложный".
   В общем, пока Сорх со скандалом выбирал себе суркаха, чёрно-жёлтый получил первую квалифицированную помощь за невесть сколько времени, а заодно краткое, но звучное имя Осс. Последнее ему прилепил Сосед, причём на попытки выяснить, что с этим сочетанием звуков не так, лишь мерзко хихикал. Добавив лишь, что этот ездовой зверь недостаточно толст для Шмела.
   Ну, Ниллима его поспрашивала-поспрашивала, да и перестала.
   В конце концов, что такого? Осс - не самое скверное имя.
   Потом Сорх привёл ещё одного скакуна-инвалида, в недавнем прошлом красавца, а теперь выглядящего собственной тенью из-за какой-то ядовитой пакости, съеденной где-то в джунглях по недосмотру всадника. Случай оказался куда сложнее, чем с Оссом, но Сосед помог - причём Сорх внимательно следил за действиями Ниллимы, предпринимаемыми по его подсказкам, и вроде бы даже что-то для себя запоминал. Правда, особо много времени у него на это не оставалось, потому что та устроила ездовому ящеру промывание кишечника с общей чисткой организма, а Объедку досталось таскать вёдра с водой.
   Хорошо ещё, что помогать убирать... мнэ... то, что выделяет кишечник здоровенной живой твари в процессе промывания, не требовалось: канализация в Крыле Земных Путей работала без сбоев и вручную наводить чистоту в стойлах не требовалось. Плеснуть пару раз на пол водой из ведра, приложить ладонь к контуру активации "чистильщика", одного из тех, что делают в рамках практики начинающие артефакторы, и порядок.
   За всей этой "весёлой" суетой почти незаметно прошло появление Зарма с оставшимися четырьмя сарье: костяком будущего отдельного отряда. "Почти" - потому что Ниллима всё равно заметила их и в точно рассчитанный момент обернулась.
   - Чести и Силы, ланнэ сарье. Ещё двадцать нохх, и мы будем готовы.
   Зарм вполголоса буркнул своим подчинённым про выбор суркахов, а потом Ниллиме, не таясь, - про отдельный разговор. Поскольку лечение фактически закончилось, она кивнула, тихо напомнила Сорху про "половину дневной нормы корма, малыми порциями" и отошла в сторонку.
   - Слушаю тебя, лан командир.
   Грерод скривился, не пытаясь скрыть свои чувства. Активировал заранее приготовленное заклятье-заглушку. И рыкнул:
   - Слушай, машир. Ты знаешь, что старший мастер назначил тебя моим заместителем?
   - Нет. Мне передали, что я буду твоей подчинённой, но не более.
   Физиономия Зарма перекосилась ещё сильнее.
   - Мне не нравится этот приказ и не нравишься ты. Но приказы не обсуждают, поэтому мне придётся тебя терпеть. Так вот: моё терпение, в отличие от бездны Хаоса, не беспредельно...
   - Понимаю.
   - Не перебивай! Я ещё не закончил!
   Ниллима приложила сжатый кулак к середине груди, после чего резко кивнула. Типичное воинское приветствие ненадолго сбило благородного с толка, заставив гадать, откуда машир известны такие жесты. Впрочем, задавать вопросы он всё же не стал.
   - Итак. Моё терпение лучше побереги. И второму клеймёному, дружку своему... как его... Зорху? - посоветуй вести себя потише. Языков не распускать. Приказы выполнять быстро, чётко. В этом случае ваши с ним шансы прожить подольше повысятся. Тебе всё ясно?
   "О шансах выжить не заикается. Шибко честный попался... благородный".
   - Вполне, лан командир.
   Зарм окинул её взглядом, полным скепсиса, и буркнул, развеяв заклятье-заглушку:
   - Потом договорим.
   ...покидая Лабиринт, Ниллима чувствовала куда больший подъём, чем в момент, когда приближалась к нему, следуя приказу Смотрителя. Конечно, разница налицо: тогда она была одна, если не считать молчаливого присутствия Соседа, теперь - в компании (правда, эта компания, за исключением Сорха, смотрела на неё отнюдь не ласково). Тогда шла на своих двоих, теперь же ехала на суркахе - впервые в жизни, между прочим! Кстати, держаться в старом и побитом, зато вполне удобном седле оказалось не так уж сложно.
   Но всё это следовало считать несущественной мелочью. Важнее были иные моменты: остающееся позади и ожидающее впереди.
   Направляясь в Лабиринт, Ниллима прощалась с волей. Клеймёная, пережившая смерть Братца, впервые всерьёз поссорившаяся с Соседом... перспектива тесного общения с сарье, то есть теми самыми Сильными, из-за которых её жизнь когда-то полетела под откос... и что же? Пусть впереди ждала война с не самыми светлыми перспективами лично для неё. Пусть! Зато Лабиринт она успешно прошла, научившись заодно кое-каким новым трюкам. Как минимум один разумный, Жанкарн, будет ждать её возвращения...
   В общем, жизнь хороша!
  
  
   Сосед
  
   Малышка ещё не думала о том, как обманчивы могут оказаться ожидания. Спускаясь в Лабиринт и ожидая без малого вечных льдов, Ниллима изрядно промахнулась. Вот только теперь, чуть ли не с присвистом направляясь к границе двух Домов, она снова крепко недооценивала то, что её ждёт. Не видела она ещё войны. Не нюхала, не слышала, не знала. А такой войны, как тут, - между двумя Домами, за жизненное пространство, на истребление - пожалуй, и мой "отец" не знал. Скверный способ потерять "невинность".
   Но особого выбора, как всегда, не предвидится.
   Что ж... не стану просвещать Ниллиму прежде времени. Пусть немного порадуется. Потом-то новых поводов для веселья предвидится, пожалуй, самый минимум...
  
  
   Ниллима
  
   Порядок следования определился быстро. Зарм ехал впереди бок о бок с мрачноватым немолодым полукровкой по прозвищу Стопа, уже бывавшим на границе и знающим дорогу. (Вроде бы возможностей заблудиться не много: езжай в нужную сторону по тобрассам магистральных каналов - не промахнёшься! Но суркахи, при всей своей шестиногости, одолеют далеко не всякое препятствие, да и джунгли не везде одинаково удобны для всадников. Бывает, что обогнуть какой-нибудь обрыв или густые заросли на месте недавнего пожара выходит куда быстрее и легче, чем переть напролом. Вот тут-то проводник, помнящий, где лучше ехать по сумеречной стороне, а где - по светлой или тёмной, и оказывается необходим). В арьергарде заняла место другая пара: Ниллима и Сорх. А вот перед ними, сразу за командиром и проводником, ехала более чем примечательная троица сарье.
   По центру на суркахе беговой породы, нервном, требовательном к пище и вообще плохо отвечающем ситуации (зато красивом, быстром и дорогом), гордо восседала Найзе Абреш. Чтобы полностью охарактеризовать её, хватило бы пары слов: "типичная кулаз". Впрочем, можно было бы добавить для полноты картины ещё слово: "аристократка".
   Будучи выше Ниллимы всего-то на полголовы и тяжелее на четверть, причём отнюдь не за счёт жира, а за счёт крепких костей и прекрасной лепки мышц, Найзе отличалась ухоженной короткой шёрсткой цвета гаснущих углей. По которой природа разбросала, не особенно заботясь о строгом порядке, чёрные кольца с тем же пепельным оттенком. Имелся у неё и хвост: длинный, гибкий, с аккуратной чёрной кисточкой на конце. Просто прелесть, а не хвост! Картину дополняли серые с золотом глаза, живая плеть - не на поясе, как у большинства обладателей этого оружия, а щегольски перекинутая через плечо - щит-браслет, охватывающий левый бицепс, и закреплённый в ножнах на правом бедре клинок средней длины, так и лучащийся какой-то магией. Насколько могла разобраться Ниллима, помимо стандартного зачарования на остроту, этому оружию добавили нечто вроде свойства "едкости": при нанесении ран кровь алхимически преобразовывалась в кислоту, что гарантировало осложнения при лечении.
   Если не качеством, то уж стоимостью своей экипировки Найзе Абреш переплюнула всех членов отряда, включая его командира.
   Слева от родовитой красотки громоздился ученик последнего, тот самый, щит которого Зарм у Ниллимы на глазах пробил Искрами Гнева из своего жезла. Причём термин "громоздился" следовало признать клинически точным. Грерод и без того существа не самые компактные, но молчаливый младший ученик Зарма выделялся даже на их фоне. В частности, своего наставника этот субъект перерос на две с половиной, если не все три ладони. Ширина же его плеч, мощь ног и всего корпуса внушали иррациональный ужас. Казалось: сойдись этот в рукопашной с тотемным зверем грерод, мечезубом, - и предпочтительные шансы на победу окажутся вовсе не на стороне дикого зверя. Отдельным поводом для изумления служил возраст младшего ученика: в отряде он являлся единственным, кто заметно уступал даже Ниллиме... и потому имел не нулевые шансы подрасти ещё. Хотя, казалось бы, куда уж больше?
   Кстати, сурках под ним также выделялся на общем фоне, будучи не егерским, а грузовым. Ну да оно и не удивительно, если подумать. Егерский сурках такую тяжесть, дополненную сумками со снаряжением и провизией, долго бы не проносил. А беговой, пожалуй, и вовсе от одной попытки этого запрыгнуть в седло переломился пополам...
   Справа от Найзе ехала ункале, невесть какими ветрами занесённая в компанию хищников. Впрочем, если она действительно принадлежала к ункале, то не к чистокровным. Прекрасная серебристая грива, заплетённая в сложную косу, большие лиловые глаза, отливающие синью и металлом короткие волоски по всему телу, изящное телосложение, даже четырёхпалость - эта сарье легко могла бы сойти за благородную... если бы не выдающие её с головой ноги. Сильно похожие на ноги Ниллимы и для чистокровных ункале с их раздвоенными копытцами, мягко говоря, не характерные.
   Опять же, не наблюдалось ни малейших признаков ещё одной отличительной особенности этой расы: рогового выроста между лбом и теменем, в самом начале гривы. У иных ункале из особо древних родов там красовался не просто "роговой вырост", а полноценный рог - до четырёх-пяти пальцев длиной. Но их спутница, увы, подобного украшения не имела, разве что в совсем уж рудиментарном виде, таком, что под покровом гривы и не различить.
   Установив связь через медальон, Ниллима спросила у Сорха:
   "Ну что, собиратель слухов, как тебе компания?"
   "Нормальная. Кроме драгоценности негранёной, шибко благородной Абреш".
   "А она-то чем тебе не нравится?"
   "Доброволец".
   "Да? Откуда знаешь?"
   "Откуда-откуда... дождался чуда! ...подслушал. Как обычно. Онгер, ученик Зарма, пытался внушить ей необходимость послушания и единоначалия. А она прям взвилась! Я, мол, твоему Зарму уже говорила и повторить могу, что подчиняться буду только достойному. А если командир проявит себя иным образом, займу его место, ибо происхождение даёт мне такое право. Я, мол, не для того вызвалась вступить в отряд, чтобы плясать под гулкий барабан... и всё такое".
   "Что за гулкий барабан?"
   "А ты не знаешь? - искренне удивился Сорх. - Это инструмент, во-первых, громкий, во-вторых, пустой, а в третьих, способный задать ритм, но не мелодию. Так что обозвать гулким барабаном разумного - далеко не лесть".
   "Понятно. А об остальных что скажешь?"
   "Про почти-ункале - ничего. С ней не сталкивался. Узнал бы имя, может, и вспомнил бы чего ценного. Про ученика Зарма тоже многого не скажу. Зовут его Онгер Хоррев, своему учителю он какой-то там сложноподчинённый родич: не то троюродный дядя, не то в четвёртом колене брат, не то ещё какой "младший сват старшего деверя", хе-хе. По молодости и малому искусству прославиться Онгер не успел... в отличие от тебя. И от Мугрина Стопы".
   "А что Стопа?"
   "О! Этот в определённых кругах знаменит. Прозвали его так не за что-нибудь, а за то, что однажды он лично убиенных Рептилий сложил этакой стопой... высотой, коли слухи не врут, в собственный рост. Чем переплюнул всех участвовавших в деле, включая даже благородных. Может, это легенда, но то, что Мугрин был на границе аж четырежды и сейчас возвращается туда в пятый раз - сухой факт. Среди полукровок мало найдётся таких, кто не мечтал бы добиться хоть половины того, что он".
   "И ты мечтаешь?"
   "Я что - доброволец? С радостью сидел бы в Лабиринте, как раньше!"
   "Ну, прости..."
   "Да чего там, сам виноват. Нефиг надо смотреть на позорище благородных. По своей же привычке дурной припёрся полюбоваться моментом твоей славы, потому и огрёб".
   Надо же, подумала Ниллима, действительно не обижается. Реалист!
   Тут ожил Сосед:
   "Бедный Зарм!"
   "Ты о чём?"
   "Ну как же. В отряде у него всего-то семеро разумных, включая его самого, но из этих семи больше половины претендует на лидерство. Найзе - по происхождению, Мугрин - контрактник недобитый - по опыту, да ещё ты..."
   "Я не претендую!"
   "Неужели? Заместитель командира, которая этого самого командира побеждала в круге?"
   "Не полезу в лидеры".
   "А тебе и не надо, - "успокоил" Сосед. - Тебя уже Эхенд назначил. Просто посмотри ещё раз, в каком порядке вы едете, и сделай выводы".
   Если ставить вопрос так... Ниллима осмотрелась, обратив особое внимание на Абреш (ну, прямо особо охраняемая персона!), и поёжилась. Да, Зарму можно только посочувствовать.
   "Что, малышка, прониклась? Как говорил один... гм... выдающийся командир, с этими бойцами я бы завоевал мир, если бы мне удалось убедить их стрелять в одном направлении. Зарм может опереться по-настоящему только на Онгера..."
   "Угу. А Шосэтан-то прав: Эхенд действительно не питает к своему родичу тёплых чувств".
   "Скажи уж проще: этот отряд послан на убой. Здесь нет ровным счётом никого, чья смерть опечалит Старшего мастера".
   "Что, он и Стопу назначил в жертву? Героя? Ветерана?"
   "А то. Мугрин - такой же плевок в лицо окружающих, как ты. Если не более смачный. Полукровка, превзошедший благородных в военном деле. Ну или как минимум в живучести. Не забывай, что Эхенд, кем бы ни был ещё, - аристократ".
   "Кажется, скоро у меня на это слово появится аллергия".
   "Или, точнее, идиосинкразия. Вполне возможно. Ты слишком привержена правде и нутром чуешь, что с местными понятиями о благородстве тоже получилась подмена..."
   "Это как?"
   "Да очень просто. Аристократ по крови отличается от аристократа по духу примерно так же - и по той же самой причине - насколько форма отличается от содержания. Или насколько закон отличается от справедливости".
   Умеет же Сосед сформулировать, подумала Ниллима. Впору позавидовать. Но...
   "Если кровь - недостаточный аргумент, кого считать аристократом?"
   "О, истинное благородство таится не так уж далеко. Неплохое приближение к таковому являет Мугрин Стопа. А ещё более близкое - ты сама".
   "Я?! Благородная?"
   "Забавно, не правда ли? Причём самое забавное, что большинство достоинств благородной у тебя есть. При полном отсутствии сопутствующих недостатков, вроде необоснованной спеси и потребительского отношения к окружающим".
   "Шутник ты, Сосед".
   "Не в данном случае", - отрезал он.
   Ниллима задумалась. Ну, спесь - это действительно нечто совершенно чуждое. Для машир такой товар не по карману, нечего и замахиваться. Но вот достоинства...
   - Сорх!
   Услышав своё имя, полукровка придержал своего суркаха, вместе с Ниллимой отставая от остальных. Не сильно, так, шагов на полста.
   - Что случилось?
   - Ты... а, не важно.
   - И всё-таки?
   - Понимаю, вопрос дурацкий, - решилась девушка после заминки, - но... ты тоже думаешь, что я похожа на благородную?
   Сорх помолчал.
   - Нет. Не думаю.
   "Ну, вот и ответ..." Но оказалось, что полукровка ещё не закончил.
   - Я знаю немало благородных, Ниллима, поэтому я думаю, что ты лучше. Ты... ну, родилась машир. Но ведёшь себя так, как должны бы себя вести благородные. И, возможно, вели бы - если бы мы жили не в реальном, а в идеальном Нарадуме.
   - Да ты философ. И льстец.
   - Кстати, - прищурился Сорх, - ты действительно родилась машир - или стала такой из-за... ну... проклятия или ещё чего-нибудь... э-э?
   - Какое проклятие, ты чего!
   - Так я и думал, - вздохнул полукровка. - Природные-то благородные такими не бывают.
   "Да они с ума сошли! Оба!"
   "Не мы сошли с ума, но мир сошёл с пути. Мы призваны сюда, чтоб верный путь найти..."
   "Сосед!"
   "...и в поисках дорог мы отдыха не знаем. Проклятию сродни: идти, идти, идти... Ты бы разобралась уже в себе, малышка, и возмущалась не так громко. Вообще, что ужасного в том, чтобы согласиться с тем, кто ты есть?"
   "Ничего. Но вы говорите обо мне лучше, чем есть!"
   "А ты хочешь единственно правды. Похвально. Но помимо того, что есть, есть ещё то, что может быть. Хотя, конечно, не обязательно будет. В какую сторону ты пойдёшь охотнее: туда, где обитает жалкая машир, прах под пятой Сильных, с рождения обречённая на ничтожество - или туда, где дышит и сияет истинное, внутреннее благородство?"
   Немного помолчав, Сосед закончил:
   "Отвечать не обязательно, вопрос чисто риторический. Да, к слову: от статуса жалкой машир ты уже отошла. Далеко и давно".
  
  
   Сосед
  
   Разговор зацепил её неожиданно сильно. Но оно - к лучшему.
   Если Ниллиме (да и мне, чего греха таить!) не нравится, что в ней возбуждают негативные эмоции, почему бы не компенсировать это небольшой порцией положительных эмоций заодно с глубокими размышлениями?
   С чисто практической точки зрения её самооценка должна догнать реальное положение дел. Ну и... Равенство в отношениях, конечно, штука приятная и во многих отношениях полезная. Порой неоценимая. Вот только этому самому равенству порой места не остаётся. И в частности, на границе Домов играть в равенство нельзя.
   Нужен авторитет. Нужен статус. Нужна слава, коли на то пошло.
   Сорх - это хорошо, но лишь в качестве начала. Его одного мало. Надеюсь, ученица быстро сообразит, что нужно делать дальше... а если не сообразит - отброшу на время свои принципы и подскажу. Ну, а не подскажу, так хоть намекну.
   Она у меня умница, поймёт правильно.
  
  
   Мугрин
  
   На этот раз командир попался достаточно разумный. Во всяком случае, отклонение от строго прямого маршрута и отдых в знакомом (не ему) поселении одобрил без вопросов. С девой из рода Абреш так гладко бы не вышло - ну, спасибо Судьбе и на том, что верховодит не она. То, что Найзе - это одна большая Проблема, становилось ясно всякому, пообщавшемуся с ней дольше нескольких нохх. И даже тем, кто наблюдал это самое общение со стороны. Только сия особа могла учинить целый скандал по поводу "достойного места для ночлега" - притом на пустом месте. Как будто обычнейшее поселение грязноногих землепашцев могло предоставить ей что-нибудь хоть отдалённо привычное, не говоря уж о роскошном!
   Впрочем, не она одна вызывала опасения Стопы. И если с Найзе он при всём желании ничего сделать не мог - надёжно и надолго накинуть платок на этот роток сумел бы разве что Смотритель, - то вот с машир, странным образом оказавшейся в заместителях командира...
   Хотя бы поговорить с нею - невелик труд, верно?
   И, похоже, поговорить по душам стремился не только он. Во всяком случае, не успел Мугрин, распорядившись насчёт корма для суркахов, обиходить своего скакуна, как занимавшая его мысли особа сама подошла к нему и окликнула... не по имени - по прозвищу. Мысленно вздохнув, он повернулся к ней лицом:
   - Зовите лучше по имени. Раз вам известно прозвище, то и оно вам должно быть известно.
   - Тогда уж сразу на ты, без лишних расшаркиваний. Я - Ниллима. Приятно познакомиться, лан сарье Мугрин.
   Это обращение оказалось... непривычным. Насколько он мог припомнить, так его никто ещё не называл. По крайней мере, не в последнее время. Младшие и даже старшие ученики из числа полукровок, нешуточно робея, смотрели снизу вверх. Благородные всеми силами старались подчеркнуть разницу в происхождении. А эта...
   Воин в очередной раз окинул взглядом машир, заодно всмотревшись в неё. И вновь его пронзило ощущение неправильности. Глаза видели обычную смертную презренной расы, но Дар приносил иные, диссонансные ощущения. Очи духа видели перед собой как минимум равную.
   Как минимум. Если же смутные и малоправдоподобные шепотки не лгали...
   - Скажи мне, лан сарье Ниллима, - вернул Мугрин непривычное обращение, - насколько правдивы те слухи о тебе и нашем нынешнем... командире?
   Машир подошла ближе, на смешное расстояние в четыре шага. Стопа тотчас же ощутил, как вокруг них двоих разворачивается в несколько слоёв плёнка какого-то заклятия. Явно достаточно сложного, но притом наложенного без помощи слов и жестов, чистой мыслью. И вдобавок с отработанной, непринуждённой лёгкостью.
   "Предусмотрительность - качество ценное... ну а искусность как сарье - подавно".
   - И что это за чары, к слову?
   - Примерно то же самое, что заклятье-заглушка.
   - Но это ведь не заглушка!
   - Звуки, идущие снаружи внутрь, не гасятся. Я привыкла слышать, что происходит вокруг - иначе мне становится неуютно.
   "Вот даже как..."
   - Что касается меня и Зарма, благородный отпрыск семейства Хоррев рекомендовал мне не распускать язык. Однако прямого запрета не наложил, поэтому на прямой же вопрос я отвечу. В порядке возмещения моего долга перед семейством Сорентов один его представитель...
   "Разумеется, какого именно долга и кто был тем представителем, уточнять бесполезно".
   - ...указал мне на Зарма как на мишень для вызова в круг. Я поэкспериментировала с заклятьем вызова, очень похожим на фамильные чары рода Хоррев, на глазах у будущего командира. Слово за слово, и в порядке самозащиты мне пришлось бросить ему вызов. В дуэли по обычным правилам, до первого ранения, Зарм проиграл, так как недооценил мои артефакты. И потребовал повторной схватки, уже до смерти. Я настояла на смягчении условий...
   - Каком?
   Ниллима красноречивым жестом коснулась клейма.
   - Или смерть, или неспособность к дальнейшему сопротивлению. Во второй дуэли, уже без артефактов, чистой магией, Зарм также проиграл.
   - Почему?
   - По недостатку искусства.
   - Ясно, - Мугрин слегка прищурился. - А как насчёт тренировочного поединка со мной? По обычным правилам, до первого ранения?
   - Буду рада, - ответ спокойный, ровный. Ни следа беспокойства что на лице, что в позе, что в ауре. - Примерно в двухстах шагах вон в том направлении находится выход одного из малых каналов. Встретимся там через... сорок нохх?
   - Хорошо. Заодно и разговор закончим.
   После короткого кивка необычное заклятье-заглушка свернулось. А Ниллима удалилась, преспокойно развернувшись к Стопе спиной.
   "Самоуверенность? Или...
   Вот спустя сорок нохх и проверю, что она за птица".
   Поворачиваясь обратно к своему суркаху, Мугрин замер, застигнутый врасплох простой, в сущности, мыслью:
   "Откуда она знает, где находится ближайший выход малого канала?"
   Спустя указанный срок в назначенном месте Ниллима обнаружилась не в одиночестве, а со вторым клеймёным. Оба жевали что-то, сидя на траве спина к спине около выхода канала - поза, требующая немалого (к тому же взаимного) доверия. Стопе это понравилось. Правда, то, что клеймёные могут работать в паре, ещё не доказывало того, что они смогут сработаться ещё с кем-то. И всё же это уже являлось большим плюсом на фоне той же Найзе, чья способность затевать ссоры явно превосходила её же способность к объединению усилий.
   - Лан Мугрин! - Ниллима махнула ему рукой, как старому знакомому. - Вижу, ты тоже пришёл не один?
   Стопа подошёл поближе и ответил лишь тогда, когда до светящегося столба малого канала и каменной плеши, отмечающей его границы, осталось шагов двадцать.
   - Да. Кальфа - целитель, и если что...
   - Понимаю, - машир встала, прижала руку к середине груди и коротко кивнула. - Рада знакомству, лан сарье Кальфа.
   Обычные, формальные слова прозвучали на редкость искренне; Мугрин не мог не отметить это и мысленно поставил Ниллиме ещё один плюс. Ункале зеркально повторила её жест, но вслух ничего не сказала. Впрочем, Стопа и не ждал от неё разговорчивости.
   - А я - Сорх, - сообщил уродливый низенький полукровка (а если точнее и грубее, то попросту смесок: родители его, кем бы ни были, также явно не отличались чистокровностью...). Проглотив то, что жевал, он поднялся на ноги и повернулся навстречу приближающейся паре уже весь, а не только одним из своих непропорционально больших ушей. - Вот и познакомились, ага.
   - Начнём? - поинтересовался Мугрин.
   - Сперва условия.
   - Ладно. Может, для начала чистая магия?
   - Пойдёт. Сорх, - улыбка, - тебе опять караулить моё барахло.
   - Судьба, однако, - ответно оскалился полукровка. - Чур, сигнал к началу подаю я!
   Ещё пара нохх, и от края поляны звучит кратко резкое:
   - Бой!
   Мугрин успел подготовиться к поединку. Причём подготовиться всерьёз. По сигналу он тут же развернул Полог Покоя, потратив на защиту добрую четверть резерва, и вытянул в сторону Ниллимы раскрытую ладонь правой руки. От ладони отделилось что-то вроде туманной тени и поплыло к цели, по пути становясь всё темнее, гуще и к тому же ускоряясь. Среди магического арсенала Стопы - той его части, которая не обязательно приводила к смерти - заклятие Тёмной Длани являлось наиболее сложным и самым неприятным для противника. Мугрин не помнил, чтобы кому-то удавалось парировать его быстро и без серьёзных затрат энергии.
   Ниллиме удалось.
   Она тоже не теряла даром время перед подачей сигнала к бою и одно за другим сотворила целых три заклятия. Первое, довольно слабое, заключило Мугрина в обширную "коробку", правда, безо всякого видимого эффекта; второе замкнуло вокруг машир синеватую плёнку какой-то стационарной защиты, ну а третьим оказалось нечто, очень похожее на Тёмную Длань. Две Длани встретились, сцепились - и та, которую создал Стопа, подозрительно быстро распалась, тогда как заклятье Ниллимы, по какой-то причине оказавшееся более стойким, двинулось к Мугрину. Остановить его Пологом Покоя нечего было и мечтать: тот хорош против сравнительно простых высокоэнергетических заклятий: всяких там Искр Гнева, Пламенных Стрел и прочих Лезвий Ветра. Но никак не против заклятий вызова и полуавтономных активных форм, к которым относились все разновидности Дланей.
   Стопа попытался быстренько сочинить контрзаклятье, которое избавило бы его от словно нарочно замедлившейся Тёмной Длани... но все мысли заодно с концентрацией позорно бежали прочь от волны тошноты, сопровождающейся приступом дикого ужаса. Закружилась голова...
   "Первое заклятье! То, которое "ничего не делало"! Как же я..."
   - Хватит, - разнёсся над поляной звонкий голос Кальфы. - Победа за Ниллимой.
   - Я не ранен! - запротестовал Мугрин, ощущая, как тошнота, страх и головокружение тихо истаивают, оставляя после себя лишь лёгкий звон в ушах. Но обнаружил, что у него из носа льётся кровь. Причём на удивление обильно.
   "Клянусь Судьбой и Случаем! Чем же это она меня?.."
   - Ещё раз? - предложила машир.
   - Да!
   "Я должен проверить, было ли это простой случайностью!"
  
  
   Сосед
  
   Во второй схватке Мугрин отбросил осторожность и поставил на скорость. Если бы его Лезвия Ветра достигли цели, Ниллиме могло ох как не поздоровиться. Пусть ослабленные, Лезвия всё же оставались способны рассечь плоть до костей. Но ученице потребовалась чуть ли не доля бун, чтобы выставить у них на пути стену Вязкого Шелеста, в которой Лезвия благополучно затупились до безопасного состояния. И вовремя сменила Шелест на Белый Хлад, когда противник перешёл на Огненные Иглы, а потом ответила оригинальной версией Сферы Отрицания на атаку градом заклятий Чёрного Льда...
   И всё это время, используя "двоемыслие", Ниллима концентрировала восприятие Тени на нервной системе противника. Фактически, это даже не являлось заклятьем - так, один из простейших целительских приёмов. Но Стопа пропустил воздействие, болезненно явное для прошедшего Раскрытие Связей, и отправился в короткий обморок.
   А ведь Ниллима могла сделать и более страшные вещи. Легко. Добрых двадцать бун она провозилась в основном потому, что не хотела причинять серьёзный вред...
   "Сосед!"
   "Спрашивай".
   "Я не понимаю. Чем больше занимаюсь этой ерундой с поединками, тем больше зияющих дыр нахожу... столько путей для убийства... это просто страшно!"
   "А чего же ты хотела? Живой организм хрупок. Он сплошь состоит из уязвимостей, если как следует присмотреться. Убивать, портить, ломать - всегда быстрее и легче, чем исцелять, чинить и восстанавливать. Однако не обольщайся лёгкостью побед. До сих пор ты фактически не сталкивалась с серьёзной защитой. Точнее, один раз было дело, со Смотрителем - но тогда ты ещё мало что понимала. Можешь поверить: с действительно хорошей, мощной аурной защитой, с настоящими адаптивными щит-амулетами, которые никогда не поступают в продажу и редко, по особым случаям извлекаются из запасников древних семейств, с родовыми чарами, доверяемыми только прожившим более шести-семи ванаг, ты с налёта не справишься".
   "Но ведь Стопа... он же опытный сарье! Он много раз дрался, он выжил... как?"
   "Ответ прост. Так прост, что в него тяжело поверить".
   Ниллима помолчала. Потом заметила:
   "Хочешь научиться драться лучше - дерись с тем, кто сильнее? Но тогда продолжать эти "тренировки" - бессмысленно..."
   "Для тебя. А для Мугрина?"
   "Ты..."
   "Кстати, сделать "тренировку" интересной и для тебя тоже можно. Причём легко. Если ты подумаешь хоть чуть-чуть, то сообразишь, как".
  
  
   Мугрин
  
   Моргнув, он обнаружил, что лежит на траве и смотрит вверх, на слабо качающиеся под ветром кроны садотов, а в голове звенит как бы не сильнее, чем после первого поражения.
   - И что это было? - поинтересовался он, безуспешно пытаясь скрыть раздражение.
   Сверху показалось лицо Ниллимы.
   - Извини, - сказала она. Причём в голосе опять не слышалось дежурно-фальшивых нот. Одна искренность, мечезуб её задери! - Затея изначально была нечестной: у меня слишком много преимуществ в магическом поединке.
   - Каких таких преимуществ?
   - Например, я вижу элементы подготавливаемых заклятий.
   - Прямо в ауре?!
   - Да. А ещё я умею творить заклятия быстрее тебя... раза в два. Или даже в три.
   Мугрин зажмурился.
   "А ведь сходится! Звучит невероятно, но не похоже, что она врёт... и тогда она права: у меня в самом деле изначально не было ни тени шанса на победу".
   Встать с травы. Развернуться, посмотреть в лицо машир с высоты - пусть даже это зримое преимущество на деле иллюзорно.
   - Почему ты рассказала об этом?
   - Потому что мы в одном отряде, лан сарье.
   "Вот как".
   - И что теперь?
   - Предлагаю воспользоваться выходом канала, - Ниллима кивнула в сторону каменной плеши, - и восстановить резерв. А потом можно попробовать поединок "двое на одного".
   - Пощады, учитель! - потешно скривился Сорх. - Может, лучше сразу трое на одного?
   "Учитель?"
   Машир ответила показным удивлением:
   - Ты настолько не уверен в своих способностях?
   - Скорее, я настолько уверен в твоих.
   Это заставило её смутиться:
   - Ты бы сперва спросил у лан сарье Кальфы, примет ли она участие во всём этом.
   - Приму, - кратко сообщила целитель. - На границе надо уметь драться.
   - Вот видишь? Нас всё больше!
   - Сперва двое на одного, - сказала Ниллима твёрдо. - А там посмотрим.

Глава 8. Граница

   Сосед
  
   Как правило, боевая магия - штука шумная. Хороший сарье её заметит не то, что за двести шагов, - не менее чем за пятьсот-шестьсот, причём без специальных усилий. Впрочем, тут многое зависит от того, что именно пущено в ход: какое-нибудь Копьё Грома, особенно при хорошей наполненности Силой, можно безо всяких хитростей засечь за километры просто на слух...
   В общем, не стоило сильно удивляться появлению у поляны с выходом малого канала зрителей. Не спешащих, впрочем, себя обнаружить. Первым стал знакомый Мугрина, играющий в поселении роль местного колдуна. За ним подтянулась пара "Зарм плюс Онгер". К завершению первой из схваток трое на одного (точнее, одну) и Найзе Абреш пожаловала. Причём старательно маскируясь, как, собственно, и другие наблюдатели.
   Не то, чтобы самодеятельные шпионы хорошо умели прятаться...
   Несмотря на то, что число противников Ниллимы выросло, побить её они не смогли. Уж очень быстро и чисто она вывела из игры Сорха, не пожалев двух третей резерва на смявшее его защиту заклятие ошеломления; а без его жезла Мугрин со своей живой плетью и безоружная Кальфа продержались недолго. Точнее, недолго продержалась целитель: Стопа, оставшись в одиночестве, подал сигнал о сдаче, обернув плеть вокруг талии и убрав руки за спину.
   - Вы бы хоть план совместных действий заранее обсудили, - вздохнула Ниллима, сняв с Кальфы чары головокружения (довольно жёсткая на самом деле штука: поди-ка, сосредоточься на магии, когда ноги не держат, небо с землёй меняются местами, а все мысли стягиваются вокруг одной-единственной темы: как бы не расстаться с обедом!) и принимаясь за лечение Сорха.
   - И чем бы нам помог этот план? - скептически поинтересовался Мугрин.
   - А ты что, уже записал себя в заведомо проигравшие?
   - Учитывая твою скорость создания заклятий...
   - Далась вам эта скорость! У вас тоже есть преимущества.
   - Ну да, ну да...
   - Скажешь, что нет? Ваш общий резерв почти вдвое больше моего. Это раз. Вас трое, то есть вы можете атаковать меня сразу с трёх сторон. Это два.
   - С трёх сторон? Но...
   - А если это по какой-то странной причине кажется нечестным или противоречащим правилам поединков, - продолжила Ниллима, чуть повысив голос, - какие высокие соображения мешают вам прикрывать друг друга, создав общую защиту? Если бы вы с Кальфой прикрыли Сорха вместо того, чтобы плести каждый собственные щиты... дальше объяснять?
   Внешне простая и вроде бы естественная, на деле мысль была довольно смелой. Чтобы едва знакомые, не имеющие особых причин для взаимного доверия сарье, пусть и назначенные в один отряд, охотно кооперировались для совместных действий? Да ещё и забывая об индивидуальной защите ради большей эффективности групповых действий? Ха!
   Обычно столь высокой степени доверия не выказывали друг другу даже очень близкие родственники из благородных родов. Не в последнюю очередь по той простой причине, что именно в руке родичей чаще всего рождалось бьющее в спину боевое заклинание. Однако явная неудача классической стратегии "каждый сам за себя" сделала выгоды столь радикального предложения - хотя бы на время тренировок - очевидными.
   - Благодарю, наставница, - не удержался от привычного ёрничества оживающий на глазах Сорх. - Дальше уж мы как-нибудь сами.
   "Может быть, - с долей робости "постучался" он через медальон, - стоит рассказать им о возможности восполнять резерв энергии за счёт накопителей жезла?"
   "Стоит, конечно. А потом, без лишних свидетелей, и про Раскрытие Связей можно будет рассказать. Я разработала и успешно опробовала один ритуал... впрочем, об этом позже".
   "Как скажешь, наставница".
   Что характерно, в мысленном общении полукровка использовал это обращение без всякого следа своеобычных хиханек, с редкой для него смертельной серьёзностью. Чем успешно (и сильно) Ниллиму смутил.
   Спустя пять нохх троица временных союзников, пошептавшись, составила План. Мугрин, Сорх и Кальфа выстроились треугольником (Стопа стал его вершиной, обращённой в сторону противника), и понеслось. Сходу пробить общий, имеющий целых четыре взаимодополняющих слоя щит Ниллиме не удалось, но и атаки троицы не достигли цели. Пошла позиционная борьба, в ходе которой явным преимуществом никто похвастать не мог.
   Да, Ниллима сплетала заклятья намного быстрее - но это лишь компенсировало численное превосходство противной стороны, не более того. Да, она видела составные элементы чужих заклятий ещё до того, как в законченные формы вольют Силу. Но Сорх тоже умел это - не так точно, не так чётко, но умел. К тому же сосредоточение на предугадывании чужой магии мешало творить свою собственную, несмотря на активное использование и Тени, и Лица. Богатство арсенала заклятий, используемых машир, нивелировал опыт сарье-тактика, которого у Мугрина было больше даже не в разы, а порядка на два самое меньшее.
   Поскольку благодаря жезлам восполнение резерва не составляло проблемы, спустя несколько нохх и десятки различных, но одинаково не достигших цели атакующих чар Ниллима решила поколебать застывшее равновесие. И тотчас же ушла в глухую оборону, одновременно подбирая нужное сочетание базовых контуров и контролирующих рун.
   Почти одновременно с этим Сорх по приказу Мугрина взялся чертить знак вызова. Бороться против града атакующих заклятий и вызванной сущности, пожалуй, у Ниллимы бы не получилось. Но она колдовала быстрее - и завершить вызов её противники не успели.
   Со свободной, левой руки машир стекает стремительно удлиняющаяся полоса искрящегося тумана. Без задержек проходит сквозь три внешних слоя защиты, с усилием продавливает последний слой, отвечающий за обычную физическую защиту, расслаивается на три жгута. Мугрин, прервав вызов, в последний момент успевает остановить атакующий жгут личным физическим щитом... но что толку? Второй жгут благополучно обвивает шею Кальфы, а третий вырывает из руки Сорха жезл.
   - На этот раз мы продержались дольше, - вздохнул Стопа, криво ухмыльнувшись. - Уже большое достижение.
   - А разве нет? Сработаетесь лучше - сможете и победить.
   - К тому времени, как мы сработаемся лучше, - страшным шёпотом объявил Сорх, якобы украдкой тыкая Мугрина пальцем и корча уморительные рожи, - она придумает ещё что-нибудь.
   - Придумает? - обернулась Кальфа.
   - Ну да. Любит она это дело. В смысле, новые заклятья придумывать.
   - Новые заклятья? - оторопел Стопа.
   - Именно, - Ниллима подошла поближе. - Кстати, Руку Тумана надо бы доработать. Для импровизации получилось неплохо, но чары вышли переусложнёнными и вдобавок недостаточно стабильными. Проблему сложности я решу, закрепив основу чар на материальной основе, чтобы не тратить время на формирование Руки - только на вызов и управление. А нестабильность... ну да ладно, потом об этом подумаю. Теперь о вас двоих, Мугрин, Кальфа. В первую очередь надо пополнить ваш арсенал, снабдив боевыми артефактами. Одна живая плеть и хиленький амулет бодрости на двоих - мягко говоря, маловато.
   - Откуда ты возьмёшь артефакты, да ещё не "хиленькие"?
   - Сделаю.
   - Совсем забыл сказать, - снова ожил Сорх со своим шёпотом-на-весь-мир, - это страшное существо по основной своей специализации - ни разу не боевик, это - артефактор!
   - А за "страшное существо", - флегматично пообещала Ниллима, - кое-кто сейчас получит в глаз. Или лучше в ухо... или в зуб? Не, во всё сразу!
   - Дядя Мугрин, не дай в обиду! - запищал полукровка, юркнув за широкую спину "дяди". - Последних зубов лишают!
   - За дело, - постановил Стопа. Переступил с ноги на ногу, наклонился... и каким-то особым, ловким и лёгким движением извлёк Сорха из-за своей спины. Причём в уже готовом к употреблению виде, с притиснутыми к туловищу руками. Ага, значит, навыки ближнего боя? Интересненько... Сорх дёрнулся было в могучей хватке старшего полукровки, мотнул ногами, не достающими до земли, и обречённо обмяк.
   Ниллима подошла ещё ближе, криво ухмыльнулась, разглядывая пленника, и несильно щёлкнула его пальцем по лбу. Пленник передёрнулся и "умер", вывесив из приоткрывшейся пасти длинный розовый язык. Ниллима ухватила сей предмет анатомии двумя пальцами.
   - Что, бескостный, погубил хозяина? Как же ты теперь без него, а?
   - Надо его вырвать, завялить и подвесить к поясу, как трофей, - внёс предложение Мугрин, не выдавая насмешки ничем, кроме слабых искорок смеха в глазах.
   - Не, - победительница помотала головой. - Живым болтал, мёртвым завоняет. Ну их, такие украшения. Пойду лучше, в самом деле артефактами займусь.
   - Куда и как? - искренне изумился ветеран. - У тебя же ни инструментов, ни материалов при себе нет...
   Ниллима в порядке демонстрации повертела в пальцах свой неказистый жезл.
   - Чтобы слепить что-нибудь простое, но вполне эффективное, ни металлы, ни драгоценные камни не нужны. Обычно артефакторы завышают стоимость нужных материалов, потому что хотят кушать не одну лишь полоховую кашу без соли. И сроки изготовления, кстати, тоже завышают. Набивают цену своим услугам. Но мы сейчас не в том положении, чтобы быть переборчивыми. Нам бы выжить. А что до инструментов... мои главные инструменты - разум и Сила. И пока жива, без них я никогда не останусь.
   Развернувшись к каменной плеши - выходу малого канала эмерон - моя ученица попросила через плечо:
   - Принесите мне, пожалуйста, две палки. Какие именно - без разницы, лишь бы удобные, по руке, и достаточно прочные...
   - Принесём, - пообещала Кальфа за обоих.
  
  
   Мугрин
  
   Вроде всего ничего времени прошло (долго ли - найти в джунглях палку поухватистее, ссечь взмахом живой плети, ободрать от лишних веточек и коры, а затем вернуться?), но Ниллима и Сорх за пару нохх успели развернуться на славу. Сидя лицом к лицу прямо в малом канале, они уже вовсю творили. Точнее, творила она, а он ассистировал.
   - Держи температуру! - шипела машир, словно кустарниковая кошка с прищемлённым хвостом. - Что она у тебя так скачет?
   - И ничего не скачет!
   - Не болтай, а держи! Испортишь мне заготовку, точно в ухо дам! Я тебе для чего показала контур коррекции задаваемых условий, для красоты?
   Сорх возмущённо запыхтел, но продолжать препирания, видимо, не решился.
   Подойдя поближе, Мугрин сосредоточился, создавая "глаз духа" - и онемел.
   Между сидящими, чуть ниже линии, соединяющей взгляды, парил в воздухе светящийся оранжево-жёлтым огонёк. Так это выглядело. Но для магического зрения... шесть симметрично раскинутых по окружности рунных якорей. Два слитка Силы со сложной, лишь в общих чертах различимой структурой: тот, что побольше - Ниллима, тот, что поменьше - Сорх. Сеть заклятий с многослойным ядром. И в середине этой сети, в собственно ядре, укутанный чередующимися слоями воздуха и плёнками чистой энергии...
   "Никакой это не огонёк. Это камень! Разогретый так, что уже и не камень, а, скорее, капля лавы или жидкого стекла. На чистой магии калят..."
   Приглядевшись ещё, Мугрин понял: калит только Сорх. Ниллима же в это время делает нечто куда более тонкое, малопонятное по причине сложности - видимо, формирует основу будущих чар, вплавляя их в заготовку напрямую. Каким образом ей при этом удаётся поддерживать ещё и сеть заклятий, раскинутую вокруг, Стопа понимать отказывался.
   Или эта сеть поддерживает себя сама? Но как?!
   "Не удивительно, что она не делает тайны из... того, что делает. Ну, увидим мы, что происходит, даже в деталях, - а дальше? Попробуй-ка, повтори это чародейство!"
   - Так, - напряжённо сказала Ниллима. - Аккуратно и без спешки... без спешки!.. понижай. До особой команды.
   - Понижаю.
   - Хорошо... так... так... ещё немного... хорошо... стой! Сейчас начнётся кристаллизация. Образец неоднородный, каление не избавило от всех примесей, но участки аморфности для наших нужд явно будут лишними...
   - Я всё равно не понимаю, о чём ты. Так что просто командуй.
   - Ладно, непонятливый мой. Командую. Медленно понизишь температуру, а когда скажу - будешь держать, понемногу стравливая излишки.
   - Какие ещё излишки?
   - При кристаллизации выделяется тепло. То самое, которое было потрачено на плавление. В общем, будь внимательнее, понял?
   - Угу. Понижаю.
   - Ещё... ещё... медленнее! Пролетишь мимо верхней границы!
   - Да куда ещё медленней-то?
   - Надо будет - ты у меня по долям градуса будешь температуру понижать.
   - Я уже жалею, что подписался её регулировать.
   - Не болтай, а понижай... вот оно. Держи! А лучше понижай, но ме-е-едленно...
   Сорх тяжело вздохнул. Мугрин тоже. И лишь тогда обнаружил, что задерживал дыхание. При полнейшей непонятности действа манипуляции сидящих сарье завораживали. Причём не только его, но и обычно невозмутимую Кальфу.
   Впрочем, она же целитель. При её повышенной чувствительности...
   - Ну вот, первый готов, - сообщила после долгой паузы Ниллима. Раскалённый камешек выпрыгнул из ядра сети вместе с частью поддерживающих температуру чар, завис над одним из якорей. На смену ему, окутываясь по дороге однотипными чарами, из руки машир выскользнул другой камешек. Самый обычный, каких вокруг, на каменной плеши, валялись десятки. - Пошёл второй. Помнишь процедуру?
   Вместо ответа Сорх направил череду сфокусированных волн Силы. Камешек стремительно раскалился до режущего глаз белого сияния, расплавляясь. Сопутствующий жар хорошо ощущался даже на расстоянии. Ниллима не упустила момент, добавила какие-то свои заклятья, видимо, что-то из специфического арсенала артефакторов. Выждав время (вплоть до момента, когда от заготовки отделилась последняя из остывающих на лету капель), сказала:
   - Так, порядок. Понижай до рабочей.
   Белое сияние угасло, сменившись менее агрессивным жёлтым светом. От сети прямо сквозь ядро протянулись к заготовке десятки тонких энергетических нитей.
   - Чуть ниже.
   - Так?
   - Нормально. Держи.
   Странный ритуал повторялся - правда, Ниллима при его проведении ругалась уже меньше. Видимо, на этот раз Сорх действовал увереннее и ошибался меньше.
   - Зачем отдавать контроль нагрева другому? - неожиданно спросила Кальфа.
   - Не мешай им! - рыкнул Мугрин.
   Однако машир уже отвечала:
   - Причин много. Во-первых, внедряемые формы требуют тщательного контроля, и чем меньше нюансов нужно контролировать одновременно с этим, тем лучше...
   - Но ты ведь отвлекаешься на разговор.
   - Это другое. Слова - они в другой плоскости. Не мешают... во-вторых, раз Сорх назвался учеником, надо его учить. На чём-нибудь не сильно сложном для начала. Ещё бы выучил, чем кристаллический материал от аморфного отличается, чтобы самостоятельно чувствовать, когда и до какой степени надо охлаждать заготовки - цены б ему не было. Ну и третье. Самое важное.
   Мугрин непроизвольно качнулся поближе, чтобы расслышать лучше.
   Ну и услышал:
   - Надо показать вам, что всё это - не какие-то запредельные чудеса, на которые способна я одна. Любой это сможет.
   - Любой? - скептически хмыкнул Стопа, выпрямляясь.
   - Я начала заниматься созданием артефактов всерьёз всего половину бирелл назад. Вон, Сорх не даст соврать: он-то точно знает, когда я попала в Лабиринт...
   - Да, я умён и знаю очень много!
   - ...так что ничего такого сложного в моих самодельных ритуалах нет. Захотите, повторите, а не захотите - придумаете и получше что-нибудь.
   "Половина бирелл? Самодельных? Придумаете и получше?
   Да за кого она нас принимает?!"
   По сравнению с обработкой камней их соединение с деревянными основами жезлов могло показаться простым и быстрым. Ниллима всего лишь брала палку, прикладывала один камень к одному из концов, другой к другому, недолго вертела её в руках и отдавала будущему владельцу. Но за это "недолго" камни успевали словно врасти в дерево. Повинуясь строгому взгляду колдующей сарье, на поверхности жезлов проступали непонятные знаки, лишь весьма отдалённо похожие на обычные руны, в глубине рукоятей протягивались и фиксировались линии Сил, связывающих в единое целое камень-накопитель и камень-разрядник...
   Мастерская работа. Однозначно.
   Но - половина бирелл? Всего лишь? Что-то не верится...
   - Чего попросишь за работу? - спросил Мугрин, опробовав артефакт в деле (то есть выпустив прямо в воздух над головой очередь Лезвий Ветра, а затем вытянув из накопителя жезла малую порцию энергии для пополнения своего резерва).
   - Многого не потребую. Прикроете в бою спину мне и друг другу - будем в расчёте.
   - И всё?
   - Полагаешь, этого мало?
   - Нет, - ответил Стопа медленно. - Я думаю, это очень много. Но я согласен на такую цену, командир.
   - Не командир, а заместитель, - поправила Ниллима. - Для краткости - замком или просто зам. Во время боя времени на обращения по всей форме, как правило, не остаётся. Кстати, - она повернулась к особо мощному онгру у края поляны, повысила голос, - Лан командир! Не пора ли нам продолжить путь?
   После краткой паузы из-за ствола вышел Зарм.
   - Думаю, пора, - Поколебался, но всё же спросил: - Кстати, как давно ты заметила... меня?
   - До Лабиринта я много бирелл жила в джунглях, - ни следа издёвки или презрения, простая констатация факта. - Так что... давно. Причём всех.
   - Понятно, - буркнул Зарм. И тоже повысил голос. - Выступаем через десять нохх!
   - Значит, щит-амулеты вам наделать уже не успею, - констатировала Ниллима. - Жаль. Придётся заняться во время следующей остановки...
   - Ты что, и амулетами нас собралась обеспечить?
   - Ну да. А что?
   - Ничего. Пошли уже, пора...
  
  
   Сосед
  
   На ночлег отряд устроился спустя треть марог в очередном поселении - спасибо Мугрину с его отличным знанием местности. При этом он же предупредил, что до самой границы других случаев отдохнуть под крышей не будет. Ученица тут же впала в сумрачную задумчивость - не иначе, вспомнила судьбу своего родного поселения. Но я не мог позволить ей хандрить.
   "Ты когда собираешься провести Мугрина и Кальфу через Раскрытие Связей? Учти: если это действительно последнее приграничное село, значит, здесь также и последняя относительно безопасная территория вдали от посторонних глаз".
   "Понимаю. Но..."
   "Не нокай. Если ты действительно не хочешь, чтобы за ритуалом следили те, кого тебе и мне не хотелось бы делать свидетелями, у тебя всего два варианта".
   "А второй-то какой, если не считать ухода подальше в джунгли?"
   "Сделать всё на месте".
   "Это... гм. Кажется, поняла. Но тогда как обеспечить..?"
   "Сама придумаешь. В конце концов, на сложную задачу это не тянет ну никак. Так, простейший тест на сообразительность, не более".
   Ниллима хмыкнула. После чего вызвала через медальон Сорха и поручила ему незаметно предупредить участников ритуала. Заодно рассказав, в чём он будет заключаться. Сама же взяла на себя роль отвлекающего фактора и пошла к хижине, где остановились Зарм, Онгер и Найзе.
   Правду сказать, "хижиной" это сооружение называть не следовало. Да, плетёные стены; да, крыша, крытая внахлёст листьями онгра; вместо нормальных окон - закрываемые ставнями дыры в стенах... однако размеры жилища вполне соответствовали немаленькому такому дому. Причём имелся у сооружения заглублённый на два локтя подвал и чердак, в котором разве что грерод пришлось бы пригибать голову. Четыре комнаты (две из которых, собственно, и заняли Хорревы и Абреш, потеснив хозяев), кухня, крытая веранда... да. Для хижины это слишком роскошно, решила Ниллима. После чего запрыгнула на довольно высокий порог, проигнорировав ступени, и бросила в полумрак дома коротко и негромко:
   - Командир?
  
  
   Зарм Хоррев
  
   "Явилась, сожри её прах".
   Грерод вышел из комнаты, которую делил с учеником, краем сознания отметив, как затихла за тонкой плетёной стенкой Найзе, в несколько широких шагов добрался до общего зала (он же прихожая, он же столовая) и сдержанно рыкнул:
   - Слушаю.
   - Насколько я понимаю, нынешний ночлег будет последним относительно безопасным...
   - И что? - поторопил Зарм, не дождавшись продолжения.
   Машир взглянула на него с, как ему показалось, сожалением о недостатке у собеседника ума. Что заставило благородного сызнова перебирать известные ему проклятия, стискивая зубы.
   - Полагаю, тебе следует отдать ряд приказов, касающихся дальнейшего продвижения.
   - Каких ещё приказов?
   - Обязательных к исполнению для всего отряда.
   "Не берёшься командовать Онгером и особенно Найзе? Ха!"
   - Я обдумаю это, замком. Ещё что-то?
   - Да, - кротко ответила Ниллима. - Мне хотелось бы заранее уточнить характер нашей... миссии. Старший мастер Эхенд или кто-то ещё из вышестоящих говорили что-либо о целях и задачах, стоящих перед нами? К чему именно нам следует готовиться?
   - Понятия не имею.
   - То есть никаких конкретных распоряжений нам не дали? - непритворно изумилась она.
   "А зачем это надо? Общий порядок един: по прибытии на границу нам следует найти любого из Старших мастеров пограничного дозора, на крайний случай - просто мастера форта, и уже у него спросить, чем можем быть полезны. На месте такое всегда яснее, чем издалека.
   Но перед тобой отчитываться о планах я не намерен!"
   - Нет.
   - Жаль, - огорчение Ниллимы выглядело таким же естественным, как недавнее изумление. - Я надеялась, что раз наш отряд называется отдельным, то и задачи у него будут отдельными. Более рискованными, быть может, но и более - краткая пауза, - интересными. Что ж. У меня нет больше вопросов. Я могу быть свободна, командир?
   - Нет. У меня тоже есть к тебе вопросы.
   - Спрашивай.
   "Она ещё мне разрешения выдавать будет?" Зарм так поразился беспримерной наглости машир, спокойно глядящей прямо на него своими золотистыми с зеленоватой каймой глазами, что даже почти не оскорбился.
   "Ну что ж... я спрошу. Да, спрошу!"
   - Я хочу и должен знать о тебе больше, замком. Кто учил тебя путям Силы?
   - Формально моим обучением должен был заниматься мастер Глам, артефактор, но на деле эта обязанность легла на его старшего ученика, Жанкарна...
   - Я не об этом спросил. Кто наставлял тебя ДО Лабиринта?
   - Прошу прощения, но я не вправе ответить на этот вопрос. Если у тебя имеются какие-то подозрения, касающиеся личности моего первого наставника, я скажу, что перед наложением на меня клейма Долиг Рэхлонд, Смотритель, проверил меня при помощи заклятия Глубокий Луч.
   "Ого! Не ожидал...
   Но для неё, даже если всё это - святая истинная правда до последнего слова, такая правда, несомненно, очень удобна".
   - А если я спрошу, чему ты научилась? На это ты тоже "не вправе ответить"?
   Машир повела плечами.
   - Я не скрываю своих умений, связанных с созданием заклятий. Ты мог оценить их лично, командир... во время нашей первой остановки.
   "Стерва!"
   - Ладно. Изменю вопрос. Сколько заклятий и ритуалов ты знаешь?
   - Затрудняюсь ответить.
   - Что, так много?
   - Дело не в этом. Просто я пользуюсь в основном лично созданными либо улучшенными заклятиями... и не веду им тщательный счёт.
   - То есть в твоём арсенале более сотни разных чар?
   - Если считать глубокие модификации отдельными заклятиями - скорее, ближе к тысяче, - педантично уточнила Ниллима.
   Зарм, успешно обходившийся шестью десятками активных форм и ни о каких "глубоких модификациях" даже не помышлявший, оскалился... но сдержался. Конечно, было бы крайне соблазнительно размазать наглую машир по земле кулаком или заклятием. Да. Вот только для этого у грерод, увы, не хватало возможностей.
   Эта конкретная машир сама могла размазать его по земле. Причём без особого напряжения. И, увы, прекрасно это осознавала... как осознавал также сам Зарм.
   После поединков на поляне с выходом малого канала, которым он стал свидетелем, всякие сомнения у него отпали. Увы, Эхенд в очередной раз оказался прав: по стандартам для боевиков Лабиринта Ниллима была мастером. И тот их поединок при первой встрече...
   "Почему именно я? Почему не...
   А ведь Эхенд уже говорил об этом. Тогда. Перед тем, как отдать приказ".
   Подумав, Зарм решил, что ничего не потеряет, и задал прямой вопрос о мотивах Ниллиме. Как ни странно, та ответила прямо и без раздумий:
   - Никаких особых причин выбирать именно тебя. Меня попросил устроить дуэль в круге с тобой Шосэтан Сорент. А вот он, насколько я смогла выяснить, руководствовался мотивами... в том числе... личными.
   Зарму - в который уже раз за последние несколько нохх! - пришлось давить разросшееся в груди жгучим костром бешенство. На сей раз вызванное, для разнообразия, не наглостью машир.
   А потом он поуспокоился. Призадумался. И спросил, вновь не прибегая к уловкам, прямо (успел изучить характер подопечной):
   - Почему ты не прикрылась своим "не вправе ответить"?
   - Шосэтан не просил меня держать наш уговор в тайне. Но я не назвала бы его имя, если бы он обошёлся со мной честно.
   - Честно?
   - Мы отправляемся на границу. Причём твоё, командир, возвращение оттуда под вопросом. Возвращение Мугрина - под очень большим вопросом. А моё - вовсе не подразумевается. И хотя приказ о выступлении исходил от Старшего мастера Эхенда, мы оба знаем, кому обязаны своим нынешним положением. Так чего ради мне выгораживать этого мелкого интригана, Сорента?
   Зарм помолчал.
   - Поправь меня, - сказал он низким, тревожащим голосом, слегка подавшись к Ниллиме и блестя чёрными с серебром глазами, - но ты, кажется, только что намекнула, что Эхенд вернёт меня обратно, если я... потеряю двоих бойцов отряда?
   - Только Эхенд знает, что он сделает в том или ином случае. Однако наш отряд будет принимать участие в войне до тех пор, пока я жива и дееспособна. Ну, или пока я в нём состою. Ты всегда можешь перепоручить заботу о... проблеме другому сарье.
   - И как тебе перспектива неизбежной смерти?
   Машир внезапно... улыбнулась.
   Но Зарма эта улыбка напугала, как напугал бы не всякий оскал.
   - Эта перспектива помогает понять, как следует жить. Не беспокойся, командир: я не хочу умирать и не хочу, чтобы умирал кто-то из членов отряда. Плевать я хотела на планы Старшего мастера Крыла Битвы. Я выживу - назло ему, Шосэтану, всему этому миру. А ещё помогу выжить другим... чем смогу. И не только выжить. Можешь на меня рассчитывать.
   - Ясно. Ступай.
   Ниллима развернулась к выходу из дома.
   "И удара в спину не боится...
   Нет. Неправильно. Она чуть ли не в лоб заявила, что готова к удару в спину. После такого поддаться соблазну и всё-таки ударить - нет, нет. Не мой стиль.
   Эх, судьба-шутница! Для какой надобности ты засунула могучую, яростную, яркую душу грерод в слабое тело презренной машир?"
  
  
   Сосед
  
   Ритуал Раскрытия Связей для Мугрина и Кальфы прошёл легко. Они просто легли спать, а когда проснулись - уже имели иное мироощущение. А вот ученице эта кажущаяся простота далась ценой серьёзного сосредоточения. Вдобавок ей пришлось как бы засыпать и словно пробуждаться дважды, причём не просто так, а устанавливая чёткую связь между сознаниями. Особой трудности это бы не составило... если бы не расстояние между аурой ведущей ритуал и аурами посвящаемых. Ниллима сознательно пожертвовала лёгкостью и удобством в пользу скрытности. И если бы она не владела много раз доказавшим полезность "двоемыслием", ничего бы не получилось. А так всё прошло штатно и к тому же улучшило её ментальные навыки.
   Что не отменяло тяжесть в затылке, звон в ушах и лёгкую тошноту, как при слабом похмелье: откат после магической активности, испытывающей не Силу сарье, но его (точнее, её) способность к сосредоточению и тонким изменениям ментального тела. Настроение Ниллимы вполне соответствовало этому "похмелью", составляя забавный - о, исключительно со стороны! - контраст радостному подъёму у "жертв" прошедшего ритуала.
   Зарм, похоже, сделал правильные выводы из минувшего разговора и перед выступлением отряда обрадовал всех новыми приказами. Мол, в связи с возможным столкновением с отрядами противника необходимо усилить бдительность и вообще смотреть в оба. А потом удивил:
   - Лан сарье заместитель, кого бы ты назначила в передовой дозор?
   - Командир, - ответила после едва уловимой заминки Ниллима, - я полагаю, что лучше всех с этой ролью справится Сорх.
   - Почему именно он?
   - Неплохая наблюдательность. Природная осторожность. Хороший сурках.
   - Ясно. А как насчёт других мер предосторожности в пути?
   Тут ответ последовал быстрее и увереннее:
   - Во время передвижения по джунглям малой группой следует, во избежание обнаружения противником, избегать создания активных заклятий, в том числе магических щитов. Но подготовить индивидуальные защитные заклятия к моментальной активации по сигналу тревоги, конечно же, необходимо. Строй держать не слишком редкий, но и не слишком плотный; в зависимости от условий держаться надо на расстоянии, не превышающем половины расстояния прямой видимости, но и не меньшем двадцати шагов - так, чтобы бьющие по площади заклятия высокой мощности даже при удачной атаке из засады не смогли накрыть сразу весь отряд. Во время привалов следует располагаться таким образом, чтобы за любым направлением, включая условный верх, наблюдала как минимум одна пара глаз. Ночёвки устраиваются под защитой сигнальной сети и внутри подготовленного заранее общего защитного круга, с обязательным назначением сменяющих друг друга караульных...
   Внезапная лекция вызвала у слушателей нешуточное удивление. Ну, кроме Сорха - чутко шевеля своими выдающимися ушами, тот явно старался запомнить каждое слово. Мугрин Стопа, при всём своём удивлении, с видом задумчивого согласия похлопывал себя по плечу машинально пущенным в ход условным жестом.
   Однако нашёлся меж слушателей и резко протестующий.
   - Я бы назвала это уже не осторожностью, а трусостью! Ты всё это тоже придумала сама, не так ли, многоумная машир?
   - Не совсем, лан сарье Абреш, - с подчёркнутой вежливостью ответила Ниллима. - Только что озвученные рекомендации почерпнуты мной из списков, сделанных около ста ванаг назад с дневников Гальяра Сорента. Учитывая, что танш сарье Гальяр в молодости провёл на границе около трёх ванаг и пережил за это время четыре Орды, причём последнюю - в ранге Старшего мага пограничного дозора, я полагаю, что он неплохо разбирался в предмете, о котором писал.
   Онгер, живой горой громоздящийся за плечом своего куратора, фыркнул. Ниллима ему не нравилась, но Найзе, как открытая смутьянка и конкурент его командира, не нравилась больше. Зарм сказал, почти до конца сумев погасить искры смеха в глазах:
   - Полагаю, последовать рекомендациям столь уважаемого и опытного сарье будет полезно и разумно. Кстати, лан сарье заместитель, ты ведь смогла ознакомиться с теми списками, о которых шла речь, с подачи Шосэтана?
   Машир ответила с тонкой улыбкой:
   - Да. Он любезно позволил мне прочесть их, сказав, что я найду там много ценного. Хотя я просила у Шосэтана рукописи с описаниями боевых заклятий, ценность дневников Гальяра выходит далеко за столь... узкие рамки. И они могли бы принести мне ещё больше... пользы.
   - "Умному хватит намёка там, где глупец не заметит очевидного".
   Ниллима коротко, на воинский манер, поклонилась:
   - Ты понимаешь, командир. А вот я - тогда - не поняла.
   Найзе возмущённо зашипела, но особого внимания этим не привлекла и затихла, гневно хлеща хвостом по собственным ногам, когда Зарм слегка возвысил голос:
   - Внимание! Слушайте мой приказ! Всем подготовить к активации личные защитные чары. Сложность и силу последних подбирайте исходя из собственных возможностей - так, чтобы долгое поддержание готовности к их применению не мешало бдительности. Особый упор на наблюдение за обстановкой. Садимся в сёдла по команде. Порядок следования: Сорх в передовом дозоре, не далее трёхсот шагов от основной группы. Далее парами: я и Найзе, Кальфа и Онгер, Мугрин и Ниллима. Расстояние между парами - два десятка шагов, едущие слева наблюдают за происходящим слева, едущие справа - за происходящим справа. Пара замыкающих поглядывает также и назад. Активных чар избегать, при обнаружении чего-либо необычного сообщать, при непосредственной угрозе активировать приготовленные щиты, что равносильно подаче боевой тревоги, и ждать дальнейших приказов. А сейчас - по суркахам и в путь!
   "Толково, - заметила Ниллима, занимая место в седле своего чёрно-жёлтого Осса. - Видно, немало думал о правильных вещах наш командир. Хотя без недочётов не обошлось. Например, система условных сигналов не обозначена..."
   "Условные сигналы - это для опытных, вроде Мугрина, - возразил я. - Для вояк-новичков не так-то просто в полном объёме исполнить и то, что Зарм озвучил. Держать место в строю и готовые к употреблению щит-чары, да ещё за джунглями следить - это, знаешь ли, даже для тебя может оказаться не так-то просто. Особенно если заклятье, подготовленное к активации, выберешь не из самых простых. А что до толковости указаний... полагаю, в семье Хоррев тоже нашёлся не один ветеран, оставивший потомкам мемуары с большим количеством ценного боевого и командного опыта".
   "Думаю, ты прав. Есть у тебя такая привычка, временами раздражающая безмерно..."
   "И чего я такого раздражающего сказал?"
   "Сейчас - ничего".
   "Гм. Хочешь, я начну общаться с тобой в незабываемом стиле Объедка?"
   "Разве это станет раздражать меня меньше?"
   "Ну, зато будет смешно. Иногда".
   "Спасибо, не надо".
   "Зря отказываешься. Я на самом деле много шуток знаю".
   "Пример?"
   "Пожалуйста. Умная мысль может прийти и в голову к дураку, но с её стороны это будет глупостью".
   "Ага. А ещё?"
   "Хочешь быть оригинальной? Будь доброй".
   "Ещё".
   "Самый искренний смех - злорадный".
   "Ещё".
   "Лежачего не бьют, его топчут".
   "Знаешь, Сосед..."
   "Ещё не знаю. Поделись".
   "Шутки твои хороши не для веселья".
   "Знаю. Они всё больше как обезболивающее. Но рад, что ты сочла их хорошими".
   "Угу. А ещё что-нибудь такое скажешь?"
   "Напоминаю: тебе надо временами следить за тылами. Мне помочь или не мешать?"
   Ниллима некоторое время молчала. Видимо, переваривала.
   "Лучше второе", - решила она.
   Ну, я и умолк.
   В конце концов, пока ученица бдит, поддерживая следящую сеть и защитное заклятье, готовое развернуться вокруг неё и суркаха, я могу спокойно поработать с инфоцентром. Просмотреть кое-какую статистику, проследить за результатами нескольких расчётов, составить аналитические выкладки (которые потом, в дальней перспективе, весьма пригодятся Ниллиме)... да и эволюцию самого инфоцентра подстегнуть. Благо, лишних вычислительных ресурсов не бывает - как любых ресурсов вообще. Включая время, которое тратится на работу.
   Разумеется, это верно лишь в том случае, если работаешь на себя, а не на дядю. Или, тьфу-тьфу, минуй нас злая судьба, - на какого-нибудь раа, на господина.
  
  
   Ниллима
  
   Да, правота Соседа действительно безмерно раздражает - иногда. С другой стороны, не отвертишься: сама виновата.
   Кто требовал после двух успешно завершённых ритуалов и небольшого перенапряжения всю дорогу поддерживать разом два заклятья: полноценную следилку (поначалу раскинутую аж на радиус в двести пятьдесят, позже - "всего" полтораста шагов) и чары щита? Не иначе, гордыня толкнула выбрать трёхслойную рекурсивную форму, которая, по расчётам, могла удержать практически любые атакующие заклятья, даже если в те влито в несколько раз больше Силы.
   Результат? К моменту, когда Зарм объявил привал, голова уже почти раскалывалась, тонкий звон в ушах превратился в низкий гул, а о еде не хотелось даже думать. По идее, это плачевное состояние могла бы исправить восстановительная медитация (или смена облика, ага-ага... мечтай больше!). Вот только об этой самой медитации тоже оставалось лишь мечтать.
   Для начала к жаждущей отдыха пристала Кальфа. Что да как, да не заболела ли, случаем, драгоценный замком. Чтобы задать свои вопросы, не поленилась даже забраться на ту же ветку садота, где Ниллима искала уединения. Поскольку ункале-квартерон проявляла искреннюю тревогу и ничего дурного не желала, от неё удалось отделаться быстро. Достаточно оказалось обмолвиться, что дурное самочувствие - это результат утомления. Вот отдохну...
   Увы, не прошло и пары нохх, как перед Ниллимой возник ещё один отвлекающий фактор. Мугрину возжаждалось узнать, как скоро будут готовы защитные амулеты.
   - Так скоро, как смогу.
   Полукровка кивнул и полез вниз (причём довольно ловко). Но радость продлилась не долго. Очень скоро Мугрин явился вновь. И сообщил:
   - Тебя вызывает командир.
   Пришлось забыть о медитации и спускаться.
   Как оказалось, Зарма интересовали бегло упомянутая сигнальная сеть и общий защитный круг, которыми предстояло оградить от неприятных неожиданностей ночной сон отряда. На рассказ о магии и тихое мерцание поясняющих иллюзий собрались посмотреть все, свободные от дежурства и от приготовления пищи... причём даже занятый этим последним Онгер нет-нет да и поглядывал в сторону Ниллимы, преисполненный опасливого любопытства.
   Как и следовало ожидать, всех, исключая разве что Сорха, поражала лёгкость, с которой она расставалась с секретами своего мастерства. Найзе Абреш даже набралась подозрительности и грубости, чтобы озвучить вопрос, нет ли в этом какого подвоха.
   - То, что я показываю, - ответила ей Ниллима, - не мастерство. Это всего лишь заклятья.
   - Всего лишь?
   - Да, командир. Плоды знания - это не само знание. Результат искусства - не искусство. Отражения и продолжения, свидетельства и итоги - да, но не более того.
   - И что же ты считаешь истинным знанием, - спросил Зарм не без здорового любопытства, - что почитаешь за истинное искусство?
   - Вот это, - ответила Ниллима, помахав своим жезлом, - появилось благодаря пониманию путей Сил. Как и заклятия, показанные мной недавно. Очевидно, что истинное искусство состоит в способности создавать - артефакты ли, заклятия ли, ритуалы ли... не важно. Углубив понимание природы и магии, что представляется естественным и вполне посильным, можно создать более совершенные артефакты, сплести более изощрённые заклятия...
   Выслушивая эти объяснения, Зарм Хоррев нахмурился. Не так, словно слова Ниллимы ему не пришлись по нраву, а так, словно они напомнили о чём-то полузабытом, но вроде бы важном. И что упорно не поддаётся его попыткам вспомнить по-настоящему, в подробностях.
   - Получается, - заключил меж тем Мугрин, - охотиться за заклятиями не имеет смысла, а искать надо... основы? Те самые знания, обладание которыми наделяет даром творения?
   - Да.
   - Какая чушь! - фыркнула Найзе. - Истинная мощь покоряет того, кто достоин, кто смел и дерзок достаточно, чтобы отворить древние врата и вернуть её в мир. Все эти тщетные поиски несуществующего - тень от тени подлинной власти. Они не заменят исконной, первичной Силы!
   - Когда лишь Хаос оставался таким, как сейчас, и Нарадума ещё не существовало, - сказала Ниллима, - тот, кого зовут Предтечей, искал нового, нереального, несуществующего. Всем хорошо известно, чем закончились его труды. Без его стремления воплотить доселе не бывшее мы сейчас не имели бы возможности разговаривать.
   - Да ты совсем рассудка лишилась, машир! Равнять себя с Предтечей? Ха!
   - Капля воды и простор лехасса не равны. Что, однако, не мешает им обладать рядом общих свойств.
   Благородная ещё раз фыркнула, всячески демонстрируя, что продолжение спора будет ниже её несокрушимого достоинства. Тут как раз Онгер позвал всех отведать горячего, и по окончании короткой трапезы отряд снова отправился в путь.
   "Сосед!"
   "Ниллима?"
   "Ты можешь последить за окрестностями?"
   "А что же ты сама?"
   "Я устала".
   "Учись рассчитывать силы", - последовал ответ.
   "Вредина".
   "Ах так? Тогда не скажу, как можно отдохнуть на ходу".
   "Ну и не говори. Сама соображу".
   "Вот и соображай".
   Помолчав, Ниллима усмехнулась.
   "Слушай, а с какого перепуга мы ссоримся в такой детской манере?"
   "Мы не ссоримся".
   "Да? А что же мы в таком случае делаем?"
   "Поднимаем друг другу настроение... и учимся".
   "О!"
   Исполнив угрозу в адрес Соседа, Ниллима прикинула варианты. Для того, чтобы создать основу той самой трёхслойной рекурсивной защиты, у неё, даже с учётом повышенной скорости чародейства, уходит почти треть нохх. Вроде не так уж долго, но это по меркам обычной магии. Для боевых чар это срок недопустимо большой, ведь время реакции на атаку не должно превышать двух-трёх бун (а лучше ещё меньше).
   Но. Возможна ли неожиданная атака, на которую надо реагировать мгновенно, когда по ближним окрестностям частым гребнем скользит следилка? Теоретически - да, возможна. Но вот на практике подобраться к отряду в таких условиях... кстати, очень интересная задача, надо бы подумать, какими способами она сама обманывала бы следилку... но это позже. А пока можно принять как наиболее вероятный следующий исход: злоумышленник, пытающийся приблизиться и напасть, будет обнаружен следилкой (ещё одна интересная задача на будущее: какими способами можно обнаружить подобные заклятья, не тревожа создателя раскинутой сети?). Причём заранее. А раз неожиданного нападения не получится, значит, появляется время сплести основу защиты.
   А чтобы не нарушать приказ Зарма, можно подготовить к активации вместо собственной разработки простейший физический щит. Так, на всякий случай. Вдруг на голову гнилая ветка начнёт падать или ещё что-нибудь этакое случится? Держать наготове только физический щит и следилку, ограниченную радиусом шагов в двести, - это, считай, почти отдых. Конечно, если "двоемыслие" при этом не практиковать. А зачем "двоемыслие" во время движения по джунглям? Правильно, незачем.
   Найдя выход из положения и незамедлительно его воплотив, Ниллима повеселела.
  
  
   Мугрин
  
   Ощущения, с недавних пор постоянно сопровождающие полукровку и служившие для него источником неиссякаемого восхищения, мог бы понять разве что неожиданно прозревший слепец. Но у слепца прорезается лишь одно ранее неведомое чувство. У Мугрина же прорезался как будто не один десяток их. У Кальфы тоже - они украдкой, полушёпотом, поделились друг с другом впечатлениями от Раскрытия Связей и нашли много общего.
   ...Чуть больше трёх бирелл назад Мугрин участвовал в рейде по территории Дома Рептилий и попался в ловушку - как поначалу казалось, несерьёзно. Подумаешь, ногу пропорол... конечно, Стопа на всякий случай активировал кровоостанавливающий амулет и ещё один, нейтрализующий яды (известное дело: Линия Змея - большие мастера по части хитрых отрав, и магических, и обычных). Вроде бы этих мер хватило: рана затянулась быстро, Мугрин перестал хромать уже на третий марог.
   Но вот после рейда, во время обряда очищения, который должен был снять с вернувшихся бойцов наведённые чары, проклятия и прочую подобную пакость (у противника на этом специализируется Линия Ящера), ему неожиданно стало дурно. Причём проявились разом несколько классических признаков отравления: тошнота, липкий и дурно пахнущий пот, судороги, потеря сознания... как выяснилось позже, вместе с дозой яда та ловушка, в которую угораздило попасть полукровку, наградила его специфическим проклятьем-нейтрализатором. Когда же обряд очищения это проклятье снял, отрава, успевшая разойтись по всему организму, начала действовать в полную силу. Но поначалу происходящее казалось совершенно непонятным, и Мугрин, пока над ним колдовали спецы по отложенным проклятиям, едва не умер.
   Спасло его решение отправить "пример столь необычного отложенного воздействия" в Лабиринт, для консультации у более опытных специалистов по малефицистике. Причём не на суркахе, а по воздуху, на шхарте. И ещё то, что в Крыле Верхних Путей он попался на глаза Кальфе. В отличие от специалистов по проклятиям, целитель сразу решила, что всему виной отравление, даже распознала яд по характерным симптомам, и взялась лечить полукровку прямо на месте соответствующими специализированными чарами. Это быстро дало положительный эффект, а между Мугрином и его спасительницей возникли узы взаимной приязни, нередкие между целителями и исцеляемыми.
   Нельзя сказать, что они так сразу сделались друзьями - но вот назвавший бы их "хорошими знакомыми" ошибся не сильно. А дружба... что ж, членство в одном отряде и в особенности результаты Раскрытия Связей сблизили их сильнее прежнего.
   Правда, "членство в одном отряде" без особой натяжки приравнивалось к общей беде.
   После смерти отца-полукровки (приказом Старшего мастера Эхенда отправленного на границу и не вернувшегося) мать Кальфы прикладывала тайные, но строго последовательные и продуманные меры к избавлению от живого компромата. То бишь дочери. Наличие которой вместо радости вызывало у неё только и исключительно злость. Как же, зримое напоминание о молодости, слабости и неосторожности!
   Окажись Кальфа бездарностью, годной лишь компрессы менять, мать с радостью забыла бы о существовании этого "нечистокровного недоразумения"... так ведь нет! Мерзавка будто назло ей сделалась в Крыле Исцеления заметной величиной как один из ведущих специалистов по ядам, особенно растительным. Это при том, что наивысшим достижением родительницы стал брак с весьма чистокровным, в полной мере благопристойным членом одного из благородных родов ункале. Однако лично ничем особенным не выделяющимся, даже статуса старшего ученика сумевшим для себя добиться с изрядным скрипом... но зачем личные достоинства тому, за чьей спиной стоит мощь многочисленного и древнего семейства?
   А мощь эта, на горе Кальфе, была поистине велика.
   Действуя одними лишь намёками, деликатными советами, щедрыми посулами и тому подобными окольными методами, мать Кальфы накинула на шею дочери невидимую удавку. Как токсикологу, всерьёз претендующему на ранг мастера, Кальфе полагалась личная лаборатория. И ей выдали лабораторию... но не средства на содержание оной. Причём довольно быстро перевели "для повышения квалификации" в заместители одного выдающегося светила; лабораторию отдали другому токсикологу, с кровью почище и родословной подлиннее. А то, что это самое выдающееся светило в своей личной лаборатории (богатой, большой и удобной, тут спору нет!) не позволяет навязанной заместительнице даже мусорные корзины выносить без пригляда, потому как заместительница, ясное дело, подослана кем-то из его тайных недругов для выведывания профессиональных секретов - это так, мелочи...
   Чуть позже по Крылу Исцеления пополз гнилой слушок, что Кальфа для сбора материала на свою мастерскую работу тайком экспериментирует на собственных пациентах. А какого рода эксперименты может ставить будущий мастер-токсиколог? Вот-вот. Потом поползли другие слухи, ничуть не более приятные. Одно время по углам шептались, что Кальфа переборщила с приёмом гормональных препаратов до полного бесплодия. Этот слух она тоже опровергла, причём быстро - вот только переговоры о заключении брака с одним приятным молодым ункале (тоже квартероном, но полноправным членом своего рода) успели сорваться. Потом...
   Много чего было потом. Слишком много.
   Последней каплей стал резкий, как быстро выяснилось, хорошо оплаченный отказ мастера-куратора Кальфы дать свою рекомендацию для рассмотрения её доделанной-таки мастерской работы. Вот бирелл через пять... само по себе это не стало бы катастрофой, но терпеть ещё пять бирелл? Причём без всяких гарантий? Без лаборатории, без планомерно разрушаемой репутации, без нормального дохода и перспектив?
   Квартерон накапала себе успокаивающего зелья собственной выделки, полуторную дозу. Подождала, пока подействует. Без лишних нервов оценила своё будущее. Спокойно так, трезво.
   Оценивала она его примерно пять нохх. Потом потратила около четверти марог, тщательно обдумывая план действий. А когда закончила обдумывать - начала действовать.
   Очень спокойно. Очень методично. Так же, как лечила больных.
   С полной отдачей.
   Первым делом - поскольку это требовало наименьших усилий - Кальфа написала письмо; впрочем, по размерам это больше походило на записку. Вот такую:
  
   Дорогая моя мать!
   Полагаю, Вам известно, что в этой жизни ничто не даётся даром. Ну, разве что кроме родительской любви и детского счастья.
   Поскольку очевидно, что Вы не желаете иметь со мной что-либо общее, за вычетом некоторых моментов давнего прошлого, спешу Вас обрадовать. В самом скором времени я перестану обременять Вас и Лабиринт своим присутствием. Считайте, что Вы успешно добились желаемого. Аванс Вы уже раздали разным разумным, малыми порциями и в разное время. Осталось выплатить основную сумму.
   Искренне надеюсь: Вы не сочтёте исполнение своего заветного желания непомерно дорогим.
   С неизменным почтением, Ваша дочь
   Кальфа
  
   Письмо она запечатала и спрятала. Время передать его адресату ещё не пришло. В сущности, ей даже было безразлично, получит ли мать это послание - потом. И поймёт ли. А если поймёт, то как именно. Эти строки имели гораздо большее значение для самой Кальфы. Они словно отменяли возможность отказаться от исполнения плана. Ведь он уже начал исполняться, а значит, обратного хода больше нет. Не должно быть.
   Уже на следующий марог Крыло Исцеления обсуждало свежую новость: отказ мастера-куратора Кальфы дать ей рекомендацию и уединение жертвы этого отказа в спальне. Да не просто уединение, а... нет-нет, она вовсе не напилась! Но клиническая картина кристально ясна: эта недостаточно стойкая духом полукровка, избегая разочарования, нагрузилась успокоительным в многократно превышенной дозе. Лежит и пялится в потолок, пульс замедлен, зрачки расширены. Ну ещё бы, на её месте почти любая так же бы...
   Многие злорадствовали. Правда, кое-кто сочувствовал - преимущественно тайно и молча. Активно сочувствующих как-то не сыскалось. Ибо активное сочувствие подразумевало риск неудовольствия со стороны членов того самого чистокровного рода, к которому принадлежал отчим несостоявшегося мастера токсикологии.
   Кальфа медитировала, за неимением лаборатории рассчитывая в уме эффекты смеси зелий, которая в её богатой практике грозила стать одной из самых сложных.
   "Оправившись", на что потребовалось добрых десять марог, она отправилась на поклон к своему мастеру. Тому самому, отказавшему в рекомендации за взятку. Говорила необычно тихо, пряча глаза, старательно (но не слишком успешно) тая звучащие в голосе нотки уныния и мольбы. Помурыжив её, куратор смилостивился и разрешил-таки пользоваться его лабораторией и материалами. Разумеется, внося за то и другое плату. Чуть завышенную в сравнении с общепринятой. Где-то примерно на треть. По-прежнему пряча глаза, Кальфа долго и нудновато благодарила мастера за его роскошную щедрость.
   Ещё думала при этом: почует? Не почует? Неужто примет как должное?
   Принял. Не почуял. Может, списал на остаточные эффекты успокоительных зелий, а может, просто решил, что выскочка сломалась. Во всяком случае, в его голосе к лёгкому презрению подмешивалось сожаление. И даже, возможно, вина...
   Плевать. Теперь хоть обрыдайся, почтенный куратор. Это ничего не изменит, план всё равно будет приведён в исполнение в полном объёме.
   Ведь ничто не даётся даром. За всё надо платить. Да.
   По доброй воле (и во исполнение плана) Кальфа превратилась в лаборанта. В молчаливую исполнительную подай-принеси-вскипяти-отфильтруй. Новых пациентов она не брала, ела что попало (пожалуй, один из самых сложных в исполнении пунктов: вкусно поесть она всегда любила...), медленно, но верно тратила небогатые накопления, работая фактически себе в убыток. Несколько раз её пытались вытащить из ямы, в которую она свалилась - всё же некоторый альтруизм среди целителей встречается чаще, чем среди, например, боевиков. Однако доброхоты помнили о риске и, вероятно, поэтому не слишком усердствовали. Как итог, их усилия повлиять на состоянии "сломавшейся" коллеги заканчивались одинаково.
   Ничем.
   Последнюю по времени попытку помочь Кальфе предпринял Мугрин, в очередной раз вернувшийся с границы ради короткого отдыха после очередного ранения. Ему она украдкой сунула записку, в которой назначила встречу. А на этой самой встрече рассказала почти всё. Даже часть понемногу реализуемого плана.
   Во время рассказа она голову не опускала, взгляд не прятала. Зато прятать взгляд довольно быстро начал Мугрин. В своей новой, мстительной ипостаси целитель-токсиколог его пугала.
   Задавая решающий вопрос, он, однако, посмотрел прямо - и угрюмо.
   - Уверена, - был ответ. - Полагаю, на границе целители нужны больше, чем здесь... а их происхождению там придают меньше значения.
   - Тогда будь готова к отъезду. Пять марог тебе на завершение всех дел.
   Они немного ошиблись. Волей Эхенда отдых полукровки-ветерана сократился на два марог. Но закончить осуществление плана Кальфа успела всё равно. Благо, смесь зелий уже давно лежала в тайнике, незаметно приготовленная в той самой лаборатории, работать в которой ей "любезно" позволял мастер-куратор по завышенной цене. Перед отъездом Кальфа просто выбрала момент и распылила смесь в нужном ответвлении вентиляции (оставшемся единственным, так как все не нужные ответвления она заблаговременно закупорила пробками из пропитанной алхимическими нейтрализаторами ваты).
   А ещё - уже совсем перед отъездом, буквально за несколько нохх - торжественно, при свидетелях, поблагодарила сплетницу, состоявшую в отдалённом родстве с новым мужем матери. Ту самую, которая болтала по секрету всем желающим про эксперименты Кальфы на пациентах, про её бесплодие и прочее подобное. Токсиколог так и сказала: "благодарю от всей души за всё, что ты для меня сделала". И присовокупила к благодарности нажитое имущество, сделав сплетницу своей единственной наследницей (правда, не особо богатой, но тут дело в принципе).
   - Чего это на тебя нашло? - сплетница чуть заикаться не начала.
   - Да так. Я просто собралась на границу. Думаю, там я смогу принести Дому Зверей больше пользы, чем... здесь.
   О! Это самое "здесь" стало отдельным шедевром многозначительности.
   - Ах да, - добавила Кальфа, пока присутствующие не опомнились, - передай, пожалуйста, это письмо моей... матери. Клянусь, что ни бумага, ни чернила не отравлены. Ха-ха. Пусть читает смело. Ну, а теперь осталось сказать одно: прощайте. Надеюсь, больше не увидимся.
   И ушла под фанфары вибрирующего молчания.
   - ...что за смесь зелий? Это не важно, Мугрин.
   - А что важно?
   - Общий эффект. Я рассчитала и смешала медленную отраву, действующую сильнее всего на чистокровных ункале. Причём на женщин больше, чем на мужчин. Смертью она отравленным не грозит, на этот счёт можешь быть спокоен...
   - И что же делает твоя отрава, если не убивает?
   - Эффекты идут по нарастающей. Сперва лёгкая чесотка и кожная сыпь, небольшое, но неприятное раздражение слизистых. Дальше - больше: язвочки и полноценные мокрые язвы, нарывы, воспаление. На этом этапе отравления появляются жжение и боль. Заканчивается список симптомов выпадением волос. Неравномерным, как при лишае.
   - Жестоко.
   - Это ещё не самое жестокое. Видишь ли, моя отрава не только не имеет запаха и вкуса, она вдобавок ко всему очень, очень медленно выводится из организма. Буквально десятки бирелл, если не лечиться. А лечение... единственное быстрое и эффективное лечение... угнетает функцию органов размножения. Очень сильно. Моей милой мамочке вскоре предстоит выбирать между препоганым внешним видом и весьма вероятным бесплодием. Надеюсь, она выберет второе: этой особи женского пола я, как целитель, не советовала бы размножаться без помех.
   На это Мугрин промолчал. Но Кальфа, как оказалось, ещё не закончила.
   - Выяснить, как я её отравила, не сложно. Следов я не прятала. То, что я изготовила отраву в лаборатории моего мастера, также установить не сложно. В последнее время я только там и работала. Ну а родственница мужа матери, моя наследница... долги завещателя тоже входят в наследство, не правда ли? Пусть объясняет, за что я так радостно её благодарила... если, конечно, сумеет. Стерва безмозглая, безногая, ползучая! - сорвалась-таки на шипение целительница. - Надеюсь, фантазия, столь богатая, когда требовалось меня оболгать, при оправданиях ей откажет!
   - Не боишься, что после этого тебя и на границе достанут?
   - Меня уже достали, - отрезала Кальфа. - До печёнок. Пусть теперь кушают. Бессмертный Свет свидетель: я терпела так долго, как только могла!
   ...Мугрин мотнул головой, стряхивая не ко времени накатившие воспоминания. И во все глаза уставился вперёд, на хорошо знакомый приграничный форт.
   Знакомый-то знакомый, но... изменившийся.
   Внешне укрепление осталось прежним. Верхушку скального гребня, высящегося на границе "светлой" и "сумеречной" сторон тобрасса, стесали при помощи соответствующей магии. То, что осталось, всё равно торчало над зелёной пеной древесных крон, да ещё тянулось вверх грубым, но мощным и крепким частоколом. Последний почти полностью скрывали стебли глайховой лозы. За частоколом росли основные строения форта. Да-да, именно росли: усилия сарье Линии Рога поддерживали существование примерно трёх десятков анморгиз, радикально не схожих с обычной, естественной растительностью. Плоские, чётко делящиеся на горизонты кроны анморгиз также заплетала глайхова лоза, в защитном покрове которой имелся лишь один довольно узкий проход, ведущий прямиком к загону для шхартов.
   Всё это ничуть не изменилось - не удивительно, если учесть, что Мугрин возвращался в Двадцать Первый Скальный форт после неполного десятка марог отсутствия. Но изменился он сам, причём сильно. И теперь, к изумлению полукровки, на привычное зрелище накладывались ауры Силы, накопленной анморгиз, заодно с меньшими и более бледными, но зато более "живыми", не по-растительному подвижными аурами защитников. Под этими аурами стыли следы торопливого вмешательства в естество, которые он распознал после некоторого колебания как тень заклятья, которым меняли форму скалы. А ещё слоем ниже таилась голодная тьма, опознать которую Мугрин уже не мог... да не очень-то и стремился, говоря по чести.
   Эта самая тьма нешуточно пугала. Сама мысль о том, что это, голодное, всегда ждало здесь, а он просто не обладал чувствительностью, нужной для осознания присутствия вот этого, вязко-голодного... брр.
   Но всё-таки насколько сильно меняется восприятие после Раскрытия Связей! Раньше-то Мугрин не видел, а просто чувствовал ауру анморгиз. На малом расстоянии, сосредоточившись. Если сотворить "глаз духа", то отчётливее и шагов за сто. О том, чтобы вот так, на расстоянии пары тысяч шагов, оценить магические особенности местности - причём вообще без ритуалов и почти без сосредоточения! - да ещё подметить то, чего не воспринимал даже в плотном контакте... а скорее, воспринимал, но не мог толком отделить от других, более мощных раздражителей... не-е-ет, подарок Ниллимы - это что-то!
   Гм. Подарок? Как же. Только потому, что удивительная машир не потребовала плату сразу и не указала конкретные формы этой самой платы, Раскрытие Связей не становится бесплатным. Что характерно, благородным она ничего не предлагала. Не потому ли, что особой благодарности от них не ждала? Или всё несколько проще и она ждёт, чтобы те сами обратились за помощью?
   "Долго ждать будет", - решил полукровка.
  
  
   Зарм Хоррев
  
   Очень хотелось что-нибудь разнести. Что-нибудь большое и твёрдое. Не важно, насколько ценное. Главное, чтобы в клочья. В пыль. В ничто.
   Лучше, конечно, придушить мастера Двадцать Первого Скального. Ме-е-едленно. Так, чтобы ясно увидеть изменение цвета кожи под слоем лицевой шёрстки, понаблюдать за беспомощно и беззвучно раскрывающимся ртом, тщетно пытающимся втянуть в лёгкие хоть немного воздуха; насладиться видом лопающихся капилляров в выпученных от усилия глазах... потом можно ослабить хватку и всё-таки позволить ему вдохнуть. Чуть-чуть. Ровно столько, чтобы продлить агонию.
   И снова сильнее сжать руки, ощущая, как хрустят чужие хрящи под безжалостной хваткой. Поймать в мутнеющем взгляде мольбу и отчаяние от сознания, что милости не будет. Втянуть раздувающимися ноздрями сладкий аромат страха, боли и подступающей смерти. Позволить удушаемому ещё один глоток воздуха. Или даже два. Или все три, чего уж там!
   А потом сместить направление усилий и услышать, как под пальцами хрустят уже не хрящи, а лопающиеся позвонки.
   То-то славно...
   К сожалению, истинное желание Зарма отличалось ещё большей невыполнимостью, чем жажда ломать и крушить. Если бы он на самом деле попытался придушить Уэрна, тот, скорее, сам бы придушил Зарма. Несмотря на то, что харав, душащий грерод - зрелище странное до нелепого.
   В конце концов, магам не обязательно душить врага руками.
   "Хорь мерзкий! Крыса подземная! Выродок мелкочешуйный! Р-р-р!!!"
   Увы, мысленная ругань, перемежаемая проклятиями, помогала слабо. Ситуация от этого не менялась ни на волосок. И достойных выходов из неё не просматривалось.
   ...на свой первый доклад мастеру форта Зарм прихватил Ниллиму, потому что всё-таки заместитель, Мугрина, потому что тот знал дорогу, и Найзе, которая просто увязалась следом. Мастер форта обнаружился в толстом корневище внешне довольно скромного анморгиз, по насыщенности запасённой энергией, правда, не то третьего, не то даже второго из трёх десятков.
   Зал в корневище (в здании это звалось бы минус вторым этажом) имел форму правильного шестиугольника, по пять шагов Зарма на каждую из граней, и сводчатым потолком. В самом центре зала вырастал из пола стол, также шестиугольный, но с гранями всего в один шаг или даже чуть поменьше. Над столешницей мерцало облако ориентированной иллюзии, для входящих кажущееся всего лишь ярко светящимся туманом. Но для стоящих по ту сторону шестиугольного стола, то есть для здоровенной жермар и тощего харава, иллюзия наверняка выглядела вполне осмысленно. При виде вошедшей четвёрки оба умолкли, оторвались от рассматривания иллюзии и принялись без особого дружелюбия рассматривать нежданных гостей.
   Грерод решил, что молчание затягивается и неплохо бы представиться.
   - Я - Зарм Хоррев, командир отдельного отряда усиления. Направлен на границу приказом Старшего мастера Крыла Битвы в Лабиринте, Эхенда Лорвамэтеша.
   Жермар, к которой он обращался, промолчала. А вот харав сказал, глядя на Стопу:
   - Что-то ты рановато вернулся.
   - Приказ танш сарье Эхенда, мастер Уэрн.
   - Ясно.
   Зарм закаменел. "Мугрин! Не мог предупредить, м-м-морда?!"
   Почему-то сразу и без тени сомнений поверилось, что именно вот этот харав является мастером форта. Хотя жермар, на первый взгляд, казалась в плане Силы даже чуть помощнее...
   - Ну-с, командир Хоррев, - слегка растягивая гласные, протянул Уэрн, продолжая глядеть на Мугрина, - доложите, кто именно входит в... ваш отряд. Имя и раса, специализация, несколько слов о способностях и особенностях.
   Зарм помолчал. Недолго. Зато ответил голосом безупречно ровным... адресуясь не мастеру Уэрну, продолжающему его игнорировать, а словно бы по-прежнему молчащей жермар:
   - Найзе Абреш, кулаз. Старшая ученица, уклон в боевую магию. Отправилась на границу добровольно. Ниллима, машир. Артефактор и мастер боевой магии. Мой заместитель. Из всех разумных, кого я знаю, не самая опасная, но самая непредсказуемая. Мугрин, полукровка. Его умения и силы мастеру известны лучше, чем мне. Онгер Хоррев, грерод. Мой ученик, младший. И родственник. Сорх, полукровка. Ученик Ниллимы. Как и она, вошёл в отряд по прямому приказу Старшего мастера Эхенда. Кальфа, ункале-квартерон. Целитель сильный и знающий, близка к уровню мастера... кажется. Её специальность - растительные яды. Но и в искусстве общего целительства не новичок. Это всё.
   - Очень интересно, - сказал Уэрн, продолжая упорно глядеть на Мугрина. - Почему вы избрали именно такой порядок при перечислении?
   - Это порядок по убыванию личного резерва, мастер, - сообщил Зарм переносице жермар.
   - Очень интересно, - повторил харав. - Очень. Да. Мугрин, сколько в сказанном этим... юношей правды?
   - Оценки командира вполне точны, - сообщил полукровка. - Неполны, но точны.
   - Ясно.
   Уэрн наклонил голову набок, и...
   Шестиугольный зал кружился, кружился, но всё никак не мог повернуться. Ноги дрожали, в ушах звенело. Найзе Абреш сидела на полу с обалделым, мягко говоря, видом, а по ту сторону стола, как обнаружил Зарм, возникла любопытная... композиция. Почти скульптура.
   Мастер форта стоял у стены, прикрытый в два слоя щитами изумительной мощи - не иначе, влил часть накопленной анморгиз Силы, не пожалел. Его вполне можно было понять: Ниллима с минимальной дистанции направляла на него свой жезл, на кончике которого медленно угасало недосформированное заклятье. При этом стояла она в позе напряжённой до неестественности, так как за спиной машир, блокируя её левую руку и сцапав в локтевой захват шею, высилась жермар. В затылок которой, в свою очередь, почти упирался жезл Мугрина.
   - Медленно и аккуратно отпусти её, Хабо, - посоветовал полукровка. - Медленно и очень-очень аккуратно. Проверка уже закончена... не так ли, Уэрн?
   - Ты станешь стрелять? - хрипло поинтересовалась жермар с непонятной интонацией.
   - На твоём месте я бы считал меня за угрозу.
   - И меня, - сказал Зарм, осторожно вставая на ноги. Живая плеть в его руке ожила, готовая исполнить приказ лишь самую малость медленнее, чем его отдаст тренированная мысль. - Отпусти моего заместителя, ты!
   - Твой заместитель напал на...
   - Не напала бы, если б не провоцировали, - оборвала Ниллима. - И все присутствующие прекрасно это знают. - Она разжала кисть, позволяя жезлу упасть. Но саму руку не опустила, продолжая направлять её на мастера форта.
   Выглядело это куда опаснее, чем когда рука была занята жезлом. Хотя бы потому, что жезл мог выпускать только заряды одного типа, а вот его хозяйка...
   - Ты опускаешь руку, медленно и аккуратно, - я отпускаю тебя.
   Машир засмеялась.
   - Ты умеешь быть очень шустрой, подружка, - сообщила она, - а вот лгунья из тебя... так скажем, не очень. Один раз ты застала меня врасплох, но второй раз не выйдет.
   - Хабо?! - рыкнул Мугрин. Никакой реакции. Чуть повернулся, - Уэрн, прекращай это!
   - Уговорили, - сказал мастер форта. И свет для Зарма погас.
   Очнувшись в следующий раз, грерод обнаружил себя на полу другого зала. Пятиугольного. Рядом с ним валялись Найзе и Онгер Хоррев, пребывающие в забытьи. Да и сам Зарм очень быстро пожалел, что сознание к нему вернулось. Ныла каждая жилка в его большом и сильном (точнее, теперь уже довольно слабом) теле. Голову сдавили раскалёнными обручами явно не по размеру. В кости словно свинец залили. Впрочем, всё это меркло на фоне двух главных новостей.
   Единственный выход из зала, тот, что на потолке, перегораживала решётка. Конечно, при помощи заклятия до неё можно было допрыгнуть, а то и вообще выбить.
   К сожалению, в резерве Зарма не нашлось бы Силы даже на пару искорок, едва годных на разжигание костра. Где уж там выбивать напоённые энергией анморгиз решётки! И резерв его, увы, оставался пустым, потому что связь с тотемом сунувшие троих благородных в темницу каким-то образом блокировали. По крайней мере, Зарм до своего тотема добраться не смог. При попытке заорал от резко усилившейся на несколько нохх боли, разом выбившей его из медитативного сосредоточения, - и только.
   "Уэрн! Сволочь! Мразина вонючая! Дай только выбраться отсюда, я..."
   Увы, шансов выбраться у Зарма имелось не больше, чем задушить хитрозадого харава при личной встрече. Причём грерод крепко подозревал, что его жизнь вскоре закончится так же, как закончилась свобода.
   Самым поганым же в его положении стали подозрения. Зарм прекрасно понимал, кто, ему же адресовал лишённые Силы проклятия - но при этом мог лишь гадать, почему... и почти любое предположение на сей счёт заставляло шипеть сквозь плотно стиснутые зубы.
   Да ещё плотно связанный с этим вопрос: почему они трое всё-таки живы?
   "Узнав ответ, я вряд ли стану счастлив..."
   Зарм терпел боль, вроде бы медленно стихающую, терпел сосущую пустоту в душе, где раньше жила Сила, гнал прочь мрачные подозрения. Изобретал для Уэрна новые эпитеты.
   Ждал.
   А потом очнулась от беспамятства Найзе Абреш, и ждать сразу сделалось втрое труднее...

Глава 9. Кровь

   Мугрин
  
   Сознание всплывало из тёмных вязких вод беспамятства медленно. Так же медленно возвращались власть над собственным телом и Силой. Которой оказалось слишком мало... и которую полукровка начал тянуть из окружающего мира автоматически, по недавней, но уже прочно закрепившейся привычке.
   - Эх, Мугрин... - знакомый голос. - Как же тебя угораздило, а?
   - Уэрн, - констатировал полукровка. - С тебя куча объяснений.
   И открыл глаза.
   Обратная версия физического щита (не препятствующая проникновению материальных предметов снаружи, а удерживающая окружённый щитом объект внутри) мягко прижимала Мугрина к стене. Точнее, к пульсирующей от накопленной энергии растительной плоти анморгиз. Стоящий напротив, в трёх шагах, мастер форта разглядывал своего пленника (пленника?) с грустью и каким-то примешивающимся к ней странным чувством. Ожесточением, что ли?
   Никого больше в скудно освещённом и тесноватом помещении не наблюдалось.
   - Ты, никак, решил выехать на старой дружбе? - хмыкнул Уэрн. - Нет уж. Объяснения давать будешь ты, а никак не я.
   - Объяснения чего? Ты сам решил проверить, по праву ли Ниллима названа мастером боевой магии. Но о ней я бы рассказал тебе и так...
   - Вот и расскажи.
   - Нет уж. Проверку с применением несмертельных заклятий я бы понял. Но это, - Мугрин мотнул головой, обозначая своё нынешнее положение (так как более ничем пошевелить не мог), - я не понимаю и понимать не хочу.
   - Ясно, - Уэрн снова хмыкнул. - В таком случае, я, как мастер этого приграничного форта и твой непосредственный начальник, приказываю тебе говорить.
   Мугрин помолчал.
   - Что желает услышать мастер? - вопрос прозвучал холодно.
   - Для начала - как давно ты увлекаешься запретной магией.
   Полукровка моргнул.
   - Мне ничего не известно о запретной...
   - Не сметь врать! - внезапно взорвался харав, раздувая ноздри и оскалившись. - Ты думал, я не замечу, как ты восполняешь опустошённый резерв? Это запретный навык, в чистом виде!
   - Запретная?
   - Вот ещё скажи, - вернувший спокойствие Уэрн не удержался от сарказма, - что твоя Ниллима не предупреждала тебя об опасности Прямого Доступа!
   - Во-первых, Ниллима называет эту... технику Раскрытием Связей. О Прямом Доступе, как и о каких-то запретах на магию, я впервые услышал от тебя. Сейчас и здесь. А во-вторых, никаких опасностей Раскрытие Связей не несёт.
   - Да неужели?
   - За те три марог, которые я пользуюсь Связями, ничего опасного я в этом не нашёл. Очень простая, удобная и универсальная техника.
   - Три марог? - переспросил Уэрн стеклянным голосом.
   - Да. Можешь сотворить Бледную Радугу, если сомневаешься в моих словах, мастер форта.
   - Так.
   Харав зажмурился, помотал головой, снова уставился на Мугрина и повторил:
   - Так. Опиши процесс посвящения... пожалуйста.
   "Кажется, это действительно какое-то недоразумение. Ну что ж, Уэрн - вполне адекватный разумный, так что проще всего отвечать полно и честно, и тогда всё вернётся на свои места".
   - Нечего описывать, - ответил полукровка, смягчив тон и перестав изображать ледяного призрака. - Ниллима устами Сорха, своего личного ученика, предупредила меня и Кальфу, что во время сна проведёт нас через Раскрытие Связей - и чтобы мы не сильно удивлялись переменам, когда проснёмся. Так оно и случилось. Уснул я прежним, а когда проснулся... даже не знаю, как об этом рассказывать.
   - А ты попробуй.
   - Все чувства обострились. Особенно магические. Там, где раньше я мог лишь ощущать, как слепец, нащупывающий дорогу пальцами, теперь я и вижу, и слышу. Чую колебания эфира, тени чужих чар, дрожь аур... как будто весь мир вокруг меня - огромная пёстрая сеть, а я - активная, сознающая себя частица этой сети. Узел. Сгусток Дара, неотделимый от полотна энергий и Сил. Нет, это не описать, в это надо вжиться.
   - Значит, ты "видишь" тени магии?
   - Вижу. Когда ты собрался проверить Ниллиму... точнее, когда я думал, что ты хочешь её проверить, - увидел выплетаемые тобой Глухой Мешок и Броню Славы. До того даже, как ты их применил. А Ниллима видела их ещё лучше. В этом у неё намного больше опыта и свои Связи она перестраивает гораздо быстрее.
   - Ясно. А сейчас?
   - А сейчас ты держишь наготове всё ту же Броню Славы и Бледную Радугу. Не веришь?
   Уэрн помолчал. Не очень долго.
   - Извини, но не верю...
   Перед ослепшими глазами Мугрина заколыхалось полотнище тысяч перетекающих друг в друга оттенков. Проекция чужого пытливого внимания сквозь это полотнище ощущалась, как медлительные скользкие щупальца... и полукровка обнаружил, что способен этими щупальцами управлять. Не напрямую, нет - но щупальца ползли в буквальном смысле через него, а над собой он оставался властен. Этого не могло происходить, ведь Бледная Радуга обычно замораживала разум и волю, обнажая память. Но не верить собственным ощущениям Мугрин не мог.
   Опять последствия Раскрытия Связей? Ого. Поистине, универсальный приём...
   Первым побуждением стало отторжение. Выкинуть щупальца вон! Поставить блоки, сжать тяжи Силы в острый бесплотный клинок и обрубить ленты чужой скользкой воли. И полукровка сформировал клинок, даже несколько сразу, по одному на щупальце. Но совершив это, задумался.
   Уэрн, конечно, заблуждается - в этом нет никаких сомнений. Все эти речи про запретную магию, параноидальные реакции, драка на пустом месте (ведь Мугрин, насколько он знал, не сделал ничего предосудительного!), наконец, пленение без веской причины... что, если на самом деле харав знает то, о чём не подозревает его пленник? Или же заблуждается, но заблуждается искренне? Полукровке по-прежнему не хотелось усугублять случившееся недоразумение, поэтому он принял решение ждать. Пусть Бледная Радуга отработает вложенную Силу, пусть Уэрн свободно покопается в его памяти.
   Ему нечего скрывать от друга его покойного отца.
   Вот если он после этого не извинится... что ж, тогда посмотрим, кто быстрее плетёт боевые чары! Как знать - может, десятки прожитых бирелл не прибавили мастеру форта мудрости, как раньше считал полукровка, а испортили его? Вон, благородных время делает сильнее, но не делает лучше. Подозрительность, коварство, скрытность, холодная расчётливость, растущий эгоизм... право же, наблюдая подобные перемены в каждом без малого сарье, впору всерьёз задуматься, не лучше ли умереть молодым!
   Принять решение оказалось проще, чем следовать ему. Щупальца ползали так медленно, так бесцеремонно, а их скользкая слизь чем дальше, тем явственнее жгла разум Мугрина... стоило всё больших усилий терпеть, не предпринимая по поводу этого безобразия ничего. Полукровка согласился бы даже помочь работе заклятия, только бы всё это закончилось! Но оно не заканчивалось. И не заканчивалось, и не заканчивалось...
   Среди пространства без каких-либо привычных, вещных ориентиров начинало казаться, что Бледная Радуга заменяет собой мир уже много марог. А запасы выдержки Мугрина - немалые - бездонными отнюдь не являлись. Собственно, некоторый недостаток терпения, сопряжённый с не изжитой за прожитые бирелл импульсивностью, он искренне почитал одним из главных своих недостатков. И всего пара волосков отделяла его от решения всё-таки пустить в ход клинки воли, когда он заметил в движениях щупалец нечто новое.
   Они отступали. Сами. Похоже, Уэрн наконец-то нашёл то, что искал, или, напротив, не нашёл и разочаровался в поисках несуществующего, или произошло ещё что-то...
   Одним словом, обыск памяти прекращался.
   Ну и слава Свету немеркнущему! Дотерпел всё-таки.
  
  
   Сорх
  
   "Кажется, это то, что учитель называет "вляпаться по полной". Ну, или очень на то..."
   - Он в сознании.
   - Хорошо. Погуляй пока... неподалёку.
   Аура сарье, лица которого Сорх не увидел, поскольку веки его оставались сомкнуты, отдалилась. Спустя краткий срок вход перегородила "пробка" комбинированных чар, барьерных и глушащих, а полукровка остался наедине с другим незнакомым сарье. Более сильным.
   "Опять как тогда, с Кривоплётом... ну, Ниллима говорила, что история любит заикаться".
   - Глаза-то открой. Не надо притворяться.
   - Я не притворяюсь, - немного живительной искренности. А почему бы нет, собственно? - Просто не хочу видеть очередную паскудную рожу.
   - Что-то ты слишком дерзок для смеска.
   - Уж какой уродился.
   Закрытые глаза помогали, помимо прочего, концентрировать внимание на магии. "Эх, будь у меня опыта побольше... ладно. Авось и так станцуем... или нет?"
   Физический щит - обездвиживающий. Едва головой вертеть позволяет. Другой физический щит - прикрывающий сарье напротив. Энергии в том и в другом... а ещё ведь есть защита от магии, похоже, воздвигнутая при помощи ритуала; вон как линии узора на полу горят. Плюс какой-то амулет, слишком сложный и редкий для зачатков восприятия и куцего опыта Сорха. Плюс собственные Сила и навыки того, напротив, пахнущего уверенностью и властью.
   Знакомый запах. Знакомый - и ненавистный.
   "Да уж, вляпался по полной..."
   - Надеюсь, - требовательная сухость, - на вопросы ты ответишь без лишних дерзостей.
   - Ну, что ты болван, я и без вопросов ска... а-ахх!
   Вместо окончания фразы получился сипящий выдох.
   "Гадское клеймо! Значит, эта хрень в его руках - действительно Теневое Тавро... а я-то ещё думал, что поганее быть не может..."
   - Вопрос первый. Как давно ты знаешь машир, именующую себя Ниллимой?
   "Сделать ничего нельзя. Напасть не получится. Долго молчать - тоже: я не герой эпических сказочек, чтобы много бирелл терпеть муки и хохотать в лицо палачам. Всё, что..."
   От плеча хлестнула многохвостой плетью боль. Совершенно этого не желая, Сорх задёргался, как насаженная на острогу рыба. Ну как - задёргался. Из-за ограничивающего телесную подвижность щита, скорее, задрожал. Правда, удержать крик смог.
   - Говори.
   "Да. Способ избежать всего этого только один... мы обсуждали его однажды.
   Но с окончательным решением повременю. Только если действительно не останется никаких сил терпеть. Для начала хватит и..."
   Потянувшись волей внутрь себя, полукровка вспомнил, как боится боли, чтобы подкрепить решимость, после чего одним лёгким, но уверенным усилием остановил сердце.
   ...это оказалось совсем просто и даже не очень страшно. Всё получилось с первой попытки, слова Ниллимы в очередной раз подтвердились. Вот только смерть почему-то медлила. Комок мышц в груди прекратил свою вечную работу, кровь в жилах встала - но полукровка, урод, поганый смесок ещё дышал. И дивился, до чего живуча его плоть.
   - Говори!
   На этот раз боль пришла не вышибающим слёзы разрядом, а пологой горкой. Клеймо как будто начало греться, и несколько первых бун это не казалось чем-то страшным. Но не прошло и половины нохх, как Сорх снова невольно задёргался в незримых путах. Невольно и бесполезно. А жар в плече, стекающий к скрючившимся пальцам, лижущий голодными языками грудь, шею и живот - этот проклятый жар становился всё сильнее и сильнее, до нестерпимого...
   "Я же остановил сердце! Почему я ещё жив?!"
   Словно в ответ на этот отчаянный вопль разум Объедка заволокло прохладной тьмой.
   "Похоже, зря все считают, что вечные льды - это очень страшно. Ничего такого на самом деле. Просто отдых... просто тишина..."
   Несколько жгучих искр там, внизу. Далёкий шелест, похожий на чей-то голос. Пустота.
   ...и снова голос... точнее, голоса. Чужие. Уже не шелестящие, просто какие-то плоские, твёрдые, с угловатыми краями.
   - ...предпосылок.
   - То есть клеймёный мерзавец здоров?
   - Совершенно. Даже обычного набора зачаточных болячек не имеет, как ни странно. Имеет он лишь остатки одномоментно и качественно залеченных болячек.
   - Понимаю. Значит, он ещё и целительством балуется?
   - Вряд ли это его работа. Молод он для... "баловства" такого уровня.
   "Вытащили, - окончательно осознал Сорх. - Не дали подохнуть. Жаль...".
   - Ладно. Так всё-таки, почему у него встало сердце?
   - Спросите у него, мастер. Я не знаю.
   - О! А он снова в сознании?
   - В полном.
   - Ну что, клеймёный, почему у тебя сердце вставало?
   Сорх облизал губы. При целителе снова провернуть использованный трюк не получится...
   Но трюков ведь много. Можно угробить себя и другими способами. В том числе куда более радикальными. На самый-самый крайний случай Ниллима показывала специально разработанную медитативную фигуру, воздействующую уже не на сердце, а на мозг, - то самое окончательное решение, после принятия которого уж точно не воскресят. Как бы ни старались.
   Или воскресят? На что здешний целитель способен - это ведь ещё не известно...
   - Молчишь?
   - А ты сам догадаться не можешь? - голос оказался хриплым (после недолгих, но громких воплей) и слабым. Ну что ж - смерть, даже временная, почти не настоящая, даром не проходит.
   - Смотри, заговорил.
   - Не хочу я с тобой говорить.
   - То есть ты, как положено исполненному доблести, - хмыкнул названный мастером, - предпочитаешь сдохнуть, но с врагом не общаться?
   - Ты не враг. Ты дурак.
   - Не забывайся, смесок!
   - Угу. С врагом-то я бы поговорил. А вот с дураком...
   - Дерзишь. Но всё же разговариваешь.
   - Имею смутную надежду, "мастер", что дурак ты благонамеренный и не безнадёжный.
   - Так. Довольно! Я, как-никак, твой начальник по праву! Ты...
   Сорх фыркнул, перебивая:
   - Чушь.
   - Это почему ещё?
   - Потому что мой непосредственный начальник - Ниллима. Чуть повыше - лан сарье Зарм Хоррев, которого я поблизости не чую, кстати. А ты мне не начальник, ты просто прыщ на ровном месте. Не удосужившийся даже представиться, лишивший меня свободы и учинивший на диво непрофессиональный допрос с помощью раздобытого где-то Теневого Тавро Лабиринта.
   - Так-так. И откуда же тебе, смесок, известно, чем профессиональный допрос отличается от непрофессионального? Э?
   Сорх снова фыркнул - но ничего не ответил.
   - Так. Похоже, ты намекаешь, что у тебя есть ещё начальник, и зовут этого начальника Фарго Кривоплёт. - Молчание. Затем нетерпеливо-раздражённое, - Я прав?
   - А если да? Как изворачиваться станешь, онгролом?
   - Я не собираюсь "изворачиваться" и оправдываться. Ещё чего не хватало!
   - Угу. Диагноз можно уточнить: не просто болван, но благородный болван.
   Вопреки ожиданиям, мастер хихикнул. Да и от целителя, стоящего неподалёку, повеяло чем-то этаким... насмешливым.
   - Ты бы всё-таки глянул на меня, смесок. А то чушь порешь.
   Сорх послушался. И не удержался: выдал лицом и ушами удивление.
   - Не ожидал увидеть харава, э?
   - Нет, - признался пленник. Мастер разулыбался шире прежнего, но от последовавших слов улыбка его безвозвратно померкла. - Надо было мне верить учителю, когда она говорила, что раса мало что значит. Можно родиться благородным, но при этом выказать себя приличным разумным. А можно, имея происхождение низкое, словом и делом доказать, что достоин лучшего. Можно, конечно, и не доказать. Проявить себя, как сущее тупорылое гнильё.
   - Ты опять за своё?!
   Издав губами неприличный звук, Сорх снова закрыл глаза. И захрипел, когда клеймо принялось выкручивать его тело, словно деловитая прачка - прополосканное бельё.
   Впрочем, этого он ждал.
   Короткое усилие воли останавливает сердце. Предупреждающий возглас целителя. Чужое заклятье пронзает грудь, пытаясь запустить сердце снова, причиняя боль, - впрочем, на фоне боли от клейма почти незаметную. Но воля полукровки крепка, по крайней мере, пока сознание не успело погаснуть, и живой насос, трепыхнувшийся под разрядом, снова замер без движения.
   Ещё один разряд. И ещё один. И ещё.
   Без толку.
   - Он умирает!
   - Что, по своей воле?
   - Похоже, что так. Но я не ощущаю чар! Воздействие словно идёт изнутри.
   - Блокируй!
   - Бессмысленно. Мой блок точно так же приведёт к остановке сердца.
   - Проклятье! Что за упёртый мерзавец...
   Клеймо остыло, затаилось на время. Подступила прохладная тьма, сулящая отдых.
   - Эй, смесок. Кончай умирать. Поговорим спокойно.
   - Меня зовут Сорх, - сообщил полукровка сиплым шёпотом. И утонул в могучем приливе беспамятства... предчувствуя, что долгим оно не станет.
   Так и вышло. Оставшееся без руководства разума, тело подчинилось целителю. Не пожелав умереть, оно вернулось к жизни с упрямством, достойным лучшего применения.
   - Очнулся? - мастер-харав. Ответ целителя спокоен, но таит скрытое недовольство:
   - Да.
   - Так. Ты действительно один из ушей Кривоплёта?
   - Не вижу причин отрицать, - просипел Сорх.
   - Доносчик, значит, - мастер сказал, как сплюнул. - Небось, в первую голову за своим учителем приглядываешь? За Ниллимой?
   - Приглядываю. Но Фарго не доношу.
   - Врёшь!
   Полукровка открыл налитые кровью глаза и вперил взгляд в харава.
   - Не соблаговолишь ли объяснить, многоуважаемый, из каких соображений я счёл нужным сообщить тебе подобную ложь?
   Мастер аж опешил.
   "Смотри-ка, а метод переключений действительно работает! Не только в игре, но и..."
   - Откуда мне-то знать, каковы твои соображения?
   - Ну что ж, - сказал Сорх. - Объясню кое-что, раз сам не понимаешь и не можешь выбить правду по причине неумения вести допрос. Мне не особо повезло с родителями и с назначенным учителем. Я не понаслышке знаю, что это такое - пресмыкаться... что такое - подслушивать, подглядывать, вынюхивать. Знаю, каково доносить и жрать объедки в награду за доносительство. Ты - харав, не благородный, но вряд ли ты знаешь то же, что я...
   - К чему ты клонишь?
   - Не сметь перебивать меня! - заорал Объедок. Без того надсаженное горло словно ножом полоснули... но и мастер, и тихо стоящий рядом целитель вздрогнули. Сорх оскалился. А затем тоном, более подходящим для ни к чему не обязывающей застольной беседы, разве что излишне хриплым (надорвал всё-таки!) - продолжил:
   - Итак, на чём я остановился? Ну да. Так вот, милейший: Ниллима - первая, кто видит во мне не поганого смеска, а разумного и надёжного союзника. Ученика. Последователя. Она первая на моей памяти, для кого содержание много важнее формы. Она научила меня многому, но более всего я благодарен ей за то, что она меня научила себя уважать. Помогла доказать, прежде всего себе, что на то есть причины. И я скорее сдохну, чем предам её. Или себя, каким я стал... что, в сущности, равнозначно. Хоть перед Фарго, хоть перед тобой, да хоть бы и перед самим Предтечей. Я понятно выражаюсь? Или разжевать?
   Мастер и целитель переглянулись. Последний медленно покачал головой. Мастер пожал плечами. Не глядя, взмахнул рукой - не той, в которой держал Теневое Тавро, свободной. И от этого взмаха искра сознания в Сорхе погасла.
   Впервые за марог - не по его желанию.
  
  
   Уэрн
  
   Она понемногу приходила в себя. Учащались пульс и дыхание, уходила с лица нездоровая бледность, вот-вот должны были дрогнуть веки.
   Между ним и ею успокаивающе мерцали три разнородных щита. Грудь грел хороший защитный амулет, в полной готовности пребывали тяжи, связующие волю с той Силой, что скопил анморгиз, а руку весомо, успокаивающе оттягивало Тавро. На самый крайний случай оставался запретный Прямой Доступ, риски которого он снизил особым, лично и долго подбиравшимся страховочным кругом.
   И всё равно он не ощущал полной уверенности. Уж себе-то можно сознаться... нужно.
   Машир по имени Ниллима - распятая и (пока что) беспамятная, клеймёная, старательно ослабленная при помощи смеси добавленных прямо в кровь алхимических транквилизаторов - оставалась для него сплошной загадкой. Причём того сорта, который вызывает не столько интерес, сколько страх.
   Момент, когда она очнулась, Уэрн заметил сразу. Глубокий, до самого донышка лёгких, резкий вдох. Сердце, без видимых причин зачастившее на грани разрыва. Распахнувшиеся глаза...
   Золотой в прозелень взгляд. Прямой, спокойный.
   Тяжкий, как накренившийся онгр-патриарх, нависший прямо над головой.
   - Поговорим? - предложил он.
   - Смотря о чём.
   - Сорх.
   - Что ты хочешь о нём узнать?
   "До чего спокойна! Самообладание прямо-таки непрошибаемое..."
   - Ты осведомлена, что он шпионит за тобой по приказу Кривоплёта?
   - Да.
   - Этот факт тебя не волнует?
   - Не больше, чем тебя - служба Хабо тому же работодателю.
   Уэрн удержал внешнее бесстрастие. Однако, признаться, с трудом.
   - Почему ты думаешь, что Хабо - ухо Кривоплёта?
   - Я не "думаю". Я знаю.
   - Откуда?
   Ниллима усмехнулась, не разжимая губ.
   - Если не веришь мне, попробуй задать ей прямой вопрос. Полагаю, признание станет для этой жермар большим облегчением: ведь она верна тебе не меньше, чем Сорх - мне.
   - Не переводи тему. Мои... отношения с Хабо - моя забота.
   - А мои с Сорхом - моя.
   - Допустим. А твои... отношения с Мугрином?
   - Рановато говорить о каких-либо "отношениях". Я всего лишь провела его через Раскрытие Связей и научила нескольким заклятьям.
   - Подаренные артефакты не в счёт? - неприкрытая ирония. В ответ - лёгкий интерес:
   - Полагаешь, что всякий дар к чему-то обязывает?
   - А разве нет?
   - Я бы изменила формулировку. Дары не обязывают, они лишь склоняют. Иначе дарение ничем не отличалось бы от клятв, законов и условий купли-продажи.
   - Любопытная мысль. Сама... сформулировала?
   - Полагаешь, я по молодости и неопытности не способна чётко оформлять мысли?
   - Мне интересно, кто научил тебя этому.
   Машир одарила его очередной кривой ухмылкой. Кстати, сердце её снова вернулось к нормальному темпу сокращений, а заклятье-индикатор, отслеживающее состояние пленной, более не "видело" в её крови ни следа введённых транквилизаторов.
   Это при том, что каких-либо очищающих заклятий Уэрн не засёк! Транквилизаторы исчезли так же, как останавливалось сердце Сорха - без видимых причин.
   - Когда я жила в джунглях - после того, как Сильные сожгли моё родное поселение и убили его жителей, но до того, как получила клеймо и попала в Лабиринт - я называла моего учителя Соседом. Имя его - Шард... но не думаю, что это сильно поможет тебе.
   - Так. И на кого он похож, этот Сосед? Какой он расы?
   - Он человек. Впрочем, и это знание вряд ли сильно поможет тебе.
   - Почему?
   - Потому что я вру тебе в лицо, но ты не способен отличить сказанную мной ложь от чистой беспримесной правды.
   - Пытаешься меня запутать?
   - Уже. Для наглядности: ты, Уэрн, - несмышлёный младенец, Нарадум со всеми его жителями и силгамами немногим крупнее песчинки, я обладаю природой, тождественной природе Предтечи, Дом Сияющих могущественнее нашего Дома, Дом Сияющих уступает нашему Дому... если хочешь, я могу продолжать в том же духе сколько угодно.
   Уэрн почувствовал дурноту. Ни в одной из произнесённых только что фраз, включая даже взаимоисключающие утверждения о двух Домах, он не ощутил обмана!
   - Почему ты раскрыла передо мной эту свою... способность?
   - Чтобы ты, - очень вежливо ответила Ниллима, - не решил, будто способен узнать у меня что бы то ни было против моей воли. Впрочем, Сорх уже сказал, что допросчик из тебя паршивый - а он неплохо разбирается в этих вопросах.
   "Сорх сказал... откуда она знает?!
   Или очередная ложь? Что-то больно метко для лжи...
   Так. Хватит кашу жевать. Попробую зайти с другого бока..."
   - Не боишься, что я использую вот это? - Уэрн приподнял Теневое Тавро.
   - Нет. Впрочем, это тоже может оказаться ложью.
   - Вот и проверим, - сообщил мастер не без мстительности, запуская карательные функции артефакта примерно вполсилы.
   Ниллима не отреагировала. Даже не дёрнулась.
   - Я, - сказала она скучным тоном, - пыталась разобраться в работе клейма. Не могу сказать, что добилась больших успехов: порой древняя магия воистину сложна и совершенна. Однако для того, чтобы нейтрализовать некоторые наиболее неприятные функции клейма, не требуется его изменять. Представь себе, оказалось, что с примерно тем же успехом можно блокировать его периферию.
   Уэрн не сдержал удивлённой гримасы. То, что теперь клеймо Лабиринта не обеспечивает с прежней надёжностью послушания разного отребья - плохо. Зато подтвердившийся высокий уровень способностей машир - это хорошо. Если удастся склонить её...
   Но тут ему в голову пришла другая мысль. Которую он тотчас и озвучил:
   - Видимо, ты ценишь Сорха не так высоко, как он уверен, коль скоро ты не "блокировала периферию" его клейма.
   - К сожалению, - тот же скучный тон, - я пока что не могу успешно работать с чужими клеймами. Точнее, могу, но для этого необходима ритуальная магия и нанесение магических татуировок вокруг клейм. Довольно неудобный из-за своей очевидности способ... но я постараюсь найти что-нибудь получше. И обязательно найду. Со временем.
   "Врёт? Или это правда?
   Прах и пепел да пожрут проклятую выдумщицу! С ней невозможно нормально говорить!"
   - Этого времени у тебя может и не быть, - ровный тон, прозрачный намёк.
   - О да. Вот кабы я чуть раньше не придерживала Силу, а работала с тобой и Хабо всерьёз, насмерть... впрочем, оно и сейчас не поздно. Тем более что Хабо поблизости нет.
   - Пустые угрозы, - "Или не пустые?"
   - А ты что, готов рискнуть собой, чтобы доказать это? Я вот пока что не готова убивать.
   - Неужели?
   - Предпочту открыть счёт какой-нибудь Рептилией. Лучше, конечно, вовсе не открывать...
   Уэрн мрачно оскалился. Может, это нарочно допущенная ошибка, но ударить он должен. И проследить за реакцией.
   - О, так ты из чистеньких!
   - Да как сказать. Живых тварей я ради пропитания убила немало. Люблю мясо, есть такая слабость. Нежелание убивать разумных у меня идёт от рассудка. Я, знаешь ли, предпочитаю с разумными сотрудничать - к обоюдной выгоде.
   "Сотрудничать? Хорошо бы, но... даже слишком хорошо - и потому подозрительно".
   - Что за дивная наивность чащобная! - не без натянутости хмыкнул харав. - Выгода - она обоюдной не бывает. Кто-то всегда получает больше...
   Ниллима фыркнула.
   - Что, не согласна?
   - Категорически. Впрочем, тему пока отложим...
   "Вот это наглость!" - против воли восхитился Уэрн.
   - Сперва более важный вопрос. Скоро вы следующую Орду ждёте?
   - Откуда ты...
   - Дело в том, что я имела возможность порыться в архивах Сорентов и Винаме. Правильно Сосед говорил, что анализ открытой информации - основа основ! По записям, которые, в отличие от родовых магических секретов, никому и в голову не пришло прятать или шифровать, я сроки всех Орд примерно за пятнадцать последних ванаг уточнила и сделала прогноз. Причём по максимуму учла всё, что возможно - например, то, что по недавнему договору наш Дом сдал часть территорий. Это несколько отложило пищевой кризис у Рептилий, но при этом также усугубило его. Значит, Орда на этот раз будет больше обычного.
   - Какой ещё пищевой кризис? Что за чушь!
   - Зря ты так. Несложно сообразить: Орда идёт, когда у Рептилий очередное поколение молодняка подрастёт и объест всё, что можно объесть. И сроки счесть, когда именно подрастёт да подъест, задача не из сложных. То, что нынешняя Орда задерживается, говорит лишь о том, что будет она больше, голоднее и злее - притом тем больше, чем сильнее задержка.
   - И как ты это подсчитала?
   - Изволь.
   Ниллима чуть повернула голову направо, где прямо в воздухе, примерно на уровне её глаз, возник светящийся сам по себе рисунок: несимметричная, абстрактная, довольно сложная по своей структуре зрительная иллюзия. Уэрна, правда, поразила не столько сама иллюзия, сколько ничтожность энергии, задействованной для её демонстрации. Тонкость, с которой Ниллима управляла потоками Сил, не нравилась ему всё сильнее.
   - Это ничто иное, как график нападений Дома Рептилий на Дом Зверей в силгаме Кхерс, - сообщила она академически. - Направо прошлое, налево будущее. Шаг координатной сетки по горизонтали - один бирелл. По вертикали откладываются три разных параметра. Для красной линии - потери Дома Зверей в сотнях сарье, правда, только в секторе ответственности Лабиринта, о происходящем в секторах ответственности других боевых школ мне известно недостаточно. Для синей линии - расходы на содержание пограничных фортов в десятках тысяч стоунов полоха в том же секторе. Зелёные полосы отмечают точки, в которых Дом уступает очередной кусок территории силгама. Длина полос различается в зависимости от того, сколько миллионов полей отдано по очередному договору. Собрать воедино и обработать всю эту... статистику стоило немалого труда и многих марог времени, зато на графике ясно видно всё: и регулярность Орд, и колебания их относительной силы, и то, когда примерно должна прийти очередная Орда. Всё очень просто, очень наглядно.
   "Даже слишком".
   Разглядывая иллюзию, Уэрн ощущал, как ползёт по жилам и дыбит шесть по всему телу уже не страх, но настоящий, нутряной ужас. Почему-то усомниться в достоверности треклятого графика не получалось. Больше того: вообще забылось, что Ниллима запросто может врать и в этом (свои способности по этой части она доказала с блеском, о да!).
   Вот только для того, чтобы измыслить такую ложь...
   Нет-нет. Невозможно!
   К тому же данные по двум последним Ордам, в отражении которых харав принимал самое непосредственное участие, его воспоминаниям как будто полностью соответствовали. Надо бы, конечно, провести дополнительную проверку, но...
   - Кто ещё видел это... вот это?
   - Если ты пытаешься узнать, в курсе ли Кривоплёт - понятия не имею. Я помогать ему не нанималась. Конечно, если он достоин своего поста, среди его бумаг обязательно есть похожий график, только более точный и детальный. С другой стороны, Фарго запросто может оказаться полностью поглощён мелкими внутренними разборками... не имела чести лично познакомиться с ним, знаешь ли, и потому остерегусь судить о его компетенции по смутным слухам.
   Терпеливо дождавшись, пока Ниллима выговорится, Уэрн спросил:
   - А меня-то ты чего ради посвятила в... прогноз?
   - Ну, это очевидно.
   Молчание.
   - Недостаточный аргумент, - обронил мастер.
   Машир повела плечами... ну, насколько сковывающий движения физический щит позволял ей использовать подобные жесты в разговоре. Прижала уши.
   - Иных у меня нет. Я, конечно, могу пообещать и Раскрытие Связей, и ещё много вкусного, но всё это лишь сотрясение воздуха. Подтвердить обещание клятвой на клейме я не могу... точнее, могу, но толку с того подтверждения...
   - Если клеймо и сопутствующие клятвы тебя не держат, - тяжко выговорил Уэрн, - чего ради ты вообще приехала на границу? Ты, не желающая убивать разумных?
   - Ну, клеймо мне поставили силой и клятвы вырвали под угрозой смерти. Но я всё-таки машир, а любой машир - часть Линии Клыка и Дома Зверей.
   Мастер поморщился.
   - Неубедительно.
   - Опять полагаешь сказанное лживым?
   - Нет. Насчёт машир всё верно. Да только ты даже с очень большим натягом не похожа на существо, с готовностью присоединяющееся к общему строю и шагающее туда, куда шагают все.
   - Ладно, - хмыкнула она. - Тогда вот тебе ещё причина, более личная: на границе клеймёным легче дышится. Всем, в том числе Сорху, за которого я в ответе. Ещё плюс: разница между благородными и не очень здесь тоже... поменьше. Здесь делом занимаются, настоящим: обороняют свой Дом... и судят больше по способностям, чем по чистоте крови. Взять к примеру хоть тебя... или я не права?
   - Права. Только ведь здесь, на границе, и убить могут.
   Ниллима расхохоталась. Непринуждённо, в голос.
   - Ой, повеселил, мастер! А то в Лабиринте никто никого не убивает... х-ха!
   "С этим не поспоришь. Убивают везде. Всей разницы - в лицо или в спину. И уж если выбирать, то мне, как и ей, милее, когда в лицо..."
   Словно поймав эту мысль, машир до оторопи резко перешла от усмешки к оскалу:
   - Видимо, зря я ждала на новом месте серьёзных перемен. Интриги и сюда просачиваются. Не объяснишь ли, мастер, с какого перепуга ты устроил нам такой приём?
   - Подозрение в использовании запретной магии. И в... нелояльности.
   - Запретная магия? Ладно, это я ещё могу понять. Но о какой нелояльности речь?
   Уэрн вернул Ниллиме оскал:
   - Не строй цацу. Или тоже скажешь, что ни о какой запретной магии не слышала?
   Пленница приняла вид задумчивый.
   - Я знаю о негласных запретах на некоторые вещи. В частности, полукровкам и низкорождённым не рекомендуется прыгать выше головы и создавать артефакты, способные устранить основной недостаток имеющих слабый тотем. То есть предметы, черпающие Силу из каналов эмерон, её проводники и аккумуляторы... накопители. Во всяком случае, делать это до того, как их удостоят ранга мастера. В лекции, которой предварил моё учение в Лабиринте лан сарье Жанкарн, ученик Глама, говорилось о девяти видах энергии и о том, что сарье Дома Зверей могут работать только с пятью видами вторичных энергий. Ну, благородные сарье и такие, как ты, - ещё с шестой, с Силой рода. Полагаю, запретны Силы Хаоса, Света и Тьмы?
   - Не только. Но... как насчёт трёх запретных Сил? Ты пользовалась ими?
   - Если честно, подобрать ключик к прямой манипуляции энергиями эмерон мне хотелось и хочется. Но дальше создания артефактов-проводников я не зашла. Времени не хватило. Вот Хаоса не касалась и пока что не стремлюсь коснуться: этот источник не для недоучек.
   - Ну-ну.
   - А что такого? Хаосом манипулировали многие сарье, причём достаточно успешно. Само существование нашего Дома это доказывает. Просто я сама, в отличие от Древних, пока не готова работать с Хаосом, вот и всё.
   "Самомнения у неё - на всех благородных Лабиринта... да ещё останется".
   - Предположим, я тебе поверил. Тогда скажи, каковы твои отношения с тремя запретными направлениями магии?
   - Объясни, что это за направления. Жанкарн о них ни слова не обронил.
   - Кто такой Жанкарн?
   - Мой куратор. Старший ученик, артефактор, ученик мастера Глама. Я ведь уже говорила.
   - А, да-да. Действительно. Что ж, старший ученик мог не знать, предположим, что я и тут верю. Придётся о запретных направлениях объяснять мне.
   Ниллима заинтересованно дёрнула ушами.
   - Эти три направления суть: магия мысли, магия творения, магия изменения.
   - Ух. А подробнее?
   - Можно и подробнее. Магия мысли позволяет читать в сердцах и умах других, при соответствующем искусстве - даже без опоры на заклятия. Глубокий Луч, Бледная Радуга и подобные им чары, таким образом, являются заклятьями с сильно ограниченным применением. Использование их по отношению к равным и тем более вышестоящим карается смертью.
   - А если их используют сами вышестоящие?
   - Можно поднять вопрос о правомерности их применения перед кругом мастеров. Бывали случаи, когда злоупотребление этими заклятьями вело к поражению в правах, ссылке и отправке на границу... даже когда злоупотребляли благородные по отношению к ничтожным. Но заклятья эти - лишь тень истинной магии мысли, запрет на каковую куда строже. Практика в магии мысли карается со всей суровостью.
   - Угу. А что там с двумя другими направлениями?
   - Магия творения... её возможно называть также магией разрушения, потому что это две стороны одной ладони. Привнесение в Нарадум нового, создание небывалого, изменение границ реального - всё это творение-разрушение, Путь, которым шёл Предтеча. В отсутствие которого даже Лучи не посягают на магию этого направления, храня неизменность мира... по крайней мере, не посягают открыто. Мастерами становятся сарье, заново открывшие секреты древности, а не создатели нового - постольку, поскольку новое под запретом.
   - Ух. - Машир выглядела искренне (и неприятно) удивлённой. - А магия изменения?
   - Это направление связано с чужой магией. Сам по себе маг-изменник может быть слаб, но за счёт нечестивого искусства, меняя чужие чары, одолевать сильнейших. Полагаю, подробно объяснять тебе, в чём тут суть, не требуется: ты ведь явно практикуешь магию изменения. Да и другие запретные направления вниманием не обошла. Откуда тебе стало известно, что говорил мне Сорх? Откуда взялись те чары, которые ты во всеуслышание называла новыми?
   Ниллима усмехнулась.
   - Ладно, подловил. Виновна по всем трём пунктам. Хотя опыта у меня покамест маловато, особенно в ментальной магии...
   - Какой?
   - В магии мысли, если обычными словами говорить. Интересные вещи ты рассказал... и у меня есть к тебе встречные вопросы. Сам-то ты давно практикуешь запретное? И - как именно караются занятия запретной магией, кстати?
   - Кара, - хмыкнул Уэрн, - всегда одна: смерть. Разве что наиболее злостных нарушителей, если удаётся взять их живыми, убивают медленно. Иногда - очень медленно...
   - И кто этим занимается?
   - А то ты не догадываешься.
   Ниллима вздохнула:
   - Так ты решил, что я - посланный по твою душу ликвидатор?
   - Кто, прости?
   - Тот или та, кто ликвидирует. Убийца. А что, логично: раз клеймёная - значит, полностью подконтрольна, раз мастер битвы - значит, способна привести в исполнение приговор... кстати, а кто эти самые приговоры выносит-то? Благородные, что ли?
   - Они. Мастерам сарье, ну, иногда ещё наиболее перспективным старшим ученикам, тайно сообщают о сути запретных направлений и о наказании за практику в них. Впрочем, - вздох, - не в одной только практике дело. Видишь ли, я зажился...
   - В каком смысле?
   - В прямом, - оскалился Уэрн. - Я помню две Орды и, если ты не ошибаешься, имею шанс вскоре увидеть третью. Но я попал на границу, уже будучи... не молод. Причём я - харав. Имею сильный тотем, но не имею шансов войти в один из благородных родов через брак. Ну, ты же не дурочка, понимаешь, что к чему.
   - Предположим, что не понимаю. Объясни.
   Оскал стал шире.
   - Ты говоришь, что Дом Рептилий избавляется от избытка своей молоди. Но ведь наш Дом тоже не очень-то рад наплыву юных и дерзких разумных. Конечно, многие гибнут на границе. Или на дуэлях. Или из-за интриг. Или по собственной дурости, в конце концов. Но всё равно выживает слишком много... а сарье, преодолевший рубеж в сто двадцать бирелл, вряд ли так просто сгинет из-за своего характера или по неосторожности. Зрелые сарье умеют выживать... регулярный же контакт с магией тотема, наипаче - тотема сильного, продляет жизнь даже без специальных к тому усилий. В разы продляет... что, тебе всё ещё нужны объяснения?
   - Твой тотем силён, - раздумчиво констатировала Ниллима. - Ты опытный сарье, к тому же практикующий запретную магию... хотя это уже не так важно. И ты способен основать новую Линию... что не по нраву Узлам тех Линий, что уже существуют. Так?
   - Хех! Не так. Точнее, не совсем так. Чтобы основать Линию, надо стать анмир лерре, а мне до этого состояния почти так же далеко, как до какого-нибудь Луча. Но в принципе, если бы кто-нибудь позволил мне перелинять в Старшего мага... пожить ещё две-три сотни бирелл, подкопить опыта и Силы, в идеале - сделаться Старшим мастером... и если бы судьба оказалась ко мне по-настоящему благосклонна... Да только кто ж из родовитых позволит, чтобы какой-то там неумытый харав посмел поднять свою морду выше, чем положено? Или даже - чтобы посмел надеяться поднять её?
   - Я позволю.
   - Да? И кто же ты?
   Машир легко и непринуждённо шагнула к Уэрну. Удерживавший её физический щит без каких-либо эффектов преобразился в обычный, оборонительный щит, дополненный какими-то сложными структурами, нацеленными на... вообще-то мастер форта не взялся бы определить вот так, сходу, на что именно. Но интуиция подсказывала ему, что попытка проломить эту защиту грубой Силой вряд ли окончится успешно. Да и в надёжность остальных, не тронутых изменением щитов после этой демонстрации верилось слабо.
   "Похоже, как изменник она лучше меня... ещё бы, если она даже не активированные структуры видит! Это должно давать такие преимущества, что голова кругом...
   Убивать поздновато. И рискованно. Продолжать переговоры?"
   Тут бывшая пленница сильнее прежнего удивила мастера форта: подобрала-переплела ноги и уселась перед ним прямо в воздухе, как в удобном кресле, скрестив лодыжки и положив раскрытые ладони на колени. Довольно мирная поза... хотя это само по себе ещё ни о чём не говорило и по-прежнему могло оказаться попыткой усыпить бдительность.
   - Я - та, кто может стать тебе другом. И союзником.
   - Прости, но ты вряд ли вправе раздавать такие обещания.
   - Почему?
   - Не знаю, кто за тобой стоит, но...
   На удивление властный жест руки заставил Уэрна замолчать. А неподдельно, ненатужно повелительный тон - удивиться. В очередной раз.
   - Скажи мне, мастер: когда Предтеча творил Лучи - ограничивал ли он их волю?
   - Считается, что нет. Он формировал суть своих Лучей как свои продолжения. Воля Лучей требовала ограничения не большего, чем воля самого Предтечи, ибо...
   Харав снова умолк и воззрился на слегка улыбающуюся парящую девушку.
  
  
   Ниллима
  
   - Догадался. Да, я совершенно свободна. Чтобы выполнять роль, назначенную мне моим наставником, необходимо и достаточно быть собой. Будь иначе, вместо меня выбрали бы кого-то другого... благо, в Нарадуме обитают триллионы разумных и недостатка в выборе нет.
   Вид у мастера Уэрна по-прежнему оставался обалделый, что искренне веселило машир. Правда, заметив это веселье за свой счёт, он быстро вернул контроль над эмоциями.
   - Не надо меня бояться: пока меня не трогают, я - существо мирное и дружелюбное, - продолжила она уже без улыбки. - Также не надо подозревать во мне невесть кого и пытаться перетянуть меня на свою сторону. Я понимаю, чего ради ты рисковал с этим разговором нос к носу и без посторонних, хотя уже имел частичное представление о моих возможностях. И догадываюсь, чего ты хочешь. Не так уж сложно догадаться, прямо скажу. Но сделать из меня младшего партнёра по играм в выживание не получится.
   - Почему? Или ты не хочешь...
   - Хочу. Просто я крупновата для роли младшего партнёра.
   - А для партнёра старшего, значит, не мелковата?
   - Лан сарье Уэрн, почему ты так упорно отрицаешь равные отношения?
   - Потому что их не бывает, - отрезал харав. - Кто-то всегда выше, кто-то ниже.
   - Что ж, разберём конкретный случай. Ты старше меня, причём в разы - если не в десяток раз. Значит, в части опыта ты выше меня. Но у тебя нет ни благородных предков, ни высокого покровителя, ни наставника... в общем, никого, кто служил бы тебе опорой. У меня такая опора есть. Значит, в этом я выше тебя. Если брать размер резерва, ты выше меня. Но вот если сравнить способность к использованию резерва, тогда, боюсь, я окажусь выше тебя, несмотря на разницу в опыте. Ты - мастер форта, имеющий в подчинении десятки сарье, тогда как у меня подчинённый лишь один: Сорх... и даже он не столько подчинённый, сколько ученик и потенциальный союзник. В этом ты выше меня, тут говорить не о чем. Но...
   - Достаточно. Я понял.
   - В таком случае нечего цепляться за правило "я начальник, ты дура".
   - Но тогда как определить, кто отдаёт распоряжения, а кто подчиняется?
   Ниллима фыркнула.
   - Вот уж это не проблема. Во-первых, два умных существа всегда договорятся, особенно имея общие цели, а во-вторых, при посторонних для меня будет естественно выполнять распоряжения мастера форта... конечно, если Зарм не прикажет иного. Кстати, о Зарме и прочих. Как будем объясняться с невинными жертвами твоей... нашей, - как бы оговорилась, но быстро поправилась она, - ситуации?
   Уэрн неожиданно помрачнел.
   - Жертвы, - буркнул он, закусив губу. - Твой жезл...
   - Сколько пострадавших? - быстро спросила девушка.
   - Один клеймёный полукровка, ты его не знаешь. И анморгиз, в котором мы... хм.
   - Что с полукровкой?
   - Ничего хорошего. Хабо его добила на месте.
   - Но...
   - Если бы я сам стал калекой без правой руки и обеих ног, предпочёл бы сдохнуть. А ты?
   Ниллима помолчала. Сказала без подлинной уверенности:
   - Конечности можно заменить протезами.
   - Их даже отрастить можно было, - проворчал Уэрн. - Если бы их потерял не клеймёный полукровка - и не по собственной неосторожности, вызванной наглостью. Но какой из истинно искусных целителей станет возиться...
   - Я бы повозилась, не побрезговала!
   Мастер едва ли не впервые посмотрел на неё, как на юную дурочку. Но спросил лишь:
   - Так ты ещё и целитель?
   - Начинающий... не важно. Раз вы поспешили с милосердием, тема не актуальна.
   - Так, - Уэрн нахмурился. - Давай-ка по порядку: что ты можешь, что знаешь, что умеешь? - Легко читаемым подтекстом: если мы заключаем союз на деле, а не на словах, мне надо знать о твоих возможностях больше, чем сейчас.
   Проснувшаяся в мастере привычная властность почти заставила Ниллиму ответить без раздумий и расчёта... почти. Она всё равно покорилась - но на свой манер:
   - Говоря об умениях, которые не особо скрываю... - "Да-да, у меня есть и другие, о которых я пока предпочту промолчать. Но скрывать само существование того, о чём умолчала, не стану... договор так договор!" - Пользуюсь всеми преимуществами, которые даёт мне Раскрытие Связей. Помимо пополнения резерва, более быстрого, чем даже у обладателей сильных тотемов, это сказывается на тонкости чувств. Могу распознать структуру заклятия, уже сформированного, но ещё не пущенного в ход - и даже заклятия, только-только формируемого. Скорость, с которой я сама плету чары, в три-четыре раза выше того, что считается нормой... для сарье моего возраста и опыта. При этом сами чары у меня, как правило, сложнее классических. Ещё могу на ходу подбирать нужные элементы заклятий, даже новые заклятия творить при необходимости, хотя это, конечно, гораздо сложнее.
   - А что с целительством?
   - Опыта мало. Пока я ограничена быстрым исцелением простых ранений: порезы всякие, переломы, вывихи, всё такое - и оптимизацией состояния для сравнительно здоровых существ. Иммунитет поднять, органы и системы в тонус ввести, нарушения обмена исправить... в общем, всё, с чем можно работать интуитивно, запрашивая у самого организма, как ему будет лучше. Ещё одно следствие Раскрытия Связей, кстати. Так... про артефакторику забыла. Могу делать не самые скверные предметы Силы, в том числе тянущие энергию из каналов эмерон, её накапливающие и пополняющие резерв сарье. Этакие протезы связи с сильным тотемом. Для создания уникальных артефактов опять же опыта мало: мой предел - объединение в одном предмете пяти-семи функций.
   - Это уровень мастера, - заметил Уэрн.
   - Прости, но мастерский уровень артефакторов Лабиринта - это даже близко не сияющая недостижимость. Кто в основном занимается созданием предметов Силы? Полукровки всяческие. Причём с действующим запретом на "магию творения"... сам понимаешь, к чему это ведёт. Ничего странного, что "уровень мастера" мне покорился очень быстро.
   - Помогала себе при обучении магией мысли? Читала наставников?
   - Нет. С ментальной магией у меня плоховато и однобоко. Могу защищаться от просмотра мыслей и вторжения в них, причём на довольно приличном уровне. А вот просматривать содержимое чужих голов... да, это я могу - но в этом самом содержимом свободно понимаю лишь эмоциональные слои. Мгновенно и точно определяю ложь, разбираюсь в основных мотивациях, но - немногим более. Ещё одно прямое следствие недостатка опыта. Чтобы верно интерпретировать цепочки ассоциаций и без заклятий просматривать хотя бы внешние слои памяти, словно раскрытую книгу, нужно практиковаться много бирелл - да и тогда свободно читать в умах мало-мальски опытных сарье не выйдет.
   - Почему? - искренний интерес.
   - Мышление более глубокое, структура памяти более тонкая и плотная. Да к тому же чем сарье опытнее, тем лучше самоконтроль, а это делает незаметное вторжение в разум задачей более сложной. Я уж молчу о том, что хороший самоконтроль самим своим фактом затрудняет чтение ментального фона. Так что, - усмешка, - твой ум для меня подобен скорее плотному туману, чем чистому воздуху: очень мало что видно ясно, остальное либо достраивается за счёт ненадёжных догадок, либо вообще остаётся неопределённым.
   Харав прищурился, поводя длинным носом, но выражать вслух сомнения в справедливости сказанного всё же не стал. Вместо этого поинтересовался:
   - А как ты делаешь... то, что сейчас делаешь?
   - Ты про левитацию? Это как раз входит в число умений, которые я кому попало не демонстрирую. Ответ на вопрос "как ты летаешь?" я дам, раз уж приоткрылась... но не раньше, чем ты пройдёшь через Раскрытие Связей. Иначе этот ответ останется для тебя бесполезным. А пока вернёмся к более важной теме. Что будем говорить Зарму и Найзе?
   "Будем?" Эта мысль Уэрна оказалась настолько яркой, что Ниллима ухватила и распознала её без тени сомнения. С одной стороны - мелочь, но с другой...
   - Я бы послушал твои предложения. Если они у тебя есть.
   - Что ж. Рассказывать им о запретной магии... излишне. Обёртку инцидента вполне можно оставить прежней: испытание моих расхваленных способностей, зашедшее несколько дальше, чем рассчитывали участники. А вот начинка... кстати, благородные сейчас где?
   - В изоляте. С вычерпанным резервом и вне доступа к Силе тотемов.
   - Сурово. Придётся извиняться.
   - Нет. Я в своём праве. Кроме того, командир отряда несёт прямую ответственность за действия подчинённых... и за их бездействие.
   - И всё же лучше извиниться.
   - Я подумаю. А что это за обёртка и начинка?
   - Обёртка - объяснение "для всех", начинка - объяснение "а на самом деле". У начинки тоже может быть много слоёв. Причём, как правило, ни начинка, ни тем более обёртка не имеют к истине отношения... разве что косвенное.
   Глаза Уэрна, маленькие и чёрные, слегка сузились. "А её хорошо учили", - всплыла в них очередная легко распознанная мысль. Плюс лёгкая зависть и что-то насчёт "одному сложнее".
   Но Ниллима словно ничего не заметила, продолжая:
   - В нашем случае истина - это твоя обоснованная паранойя, необъяснимая без рассказа о запретной магии и демографической политике Дома Зверей... но её, как почти всякую неудобную истину, лучше скрыть. Для этого-то и служат обёртка с начинкой. Внешний слой: ну да, хотел испытать, так ли хороша в боевой магии эта машир, поставить на место, быть может... задача оказалась сложнее, чем рассчитывал, но в итоге я справился. Вот только при этом поневоле возникли вопросы, как такое чудо попало в отряд - и чтобы спокойно эти вопросы задать, всех членов оного подвергли ограничению свободы. - Краткая пауза. - Начинка под обёрткой. Её даже конкретизировать не надо, достаточно намекнуть, что у харава на посту мастера форта есть благородные недруги, строящие ему козни - и вот по подозрению в участии некой машир в тех самых кознях мастер и приказал всех арестовать до выяснения. Нюансы Зарм с компанией пусть изобретают сами, от этого начинка станет лишь достовернее... - смерив взглядом состроившего особо непроницаемое лицо Уэрна, Ниллима хмыкнула. - А, так у тебя действительно есть благородные недруги? Тем лучше.
   - Складно врёшь.
   Машир улыбнулась с намёком на вину: мол, куда деваться, раз вокруг столько вранья, поневоле приходится соответствовать. И спросила:
   - Ну что, клятвы друг другу приносить будем или обойдёмся сознанием обоюдной выгоды от нашего маленького тайного союза?
  
  
   Уэрн
  
   Шхарт парил в невесомом просторе, медленно дрейфуя к тянущемуся выше и чуть направо тобрассу. Слева, крыло к крылу, точно так же парил шхарт Хабо. Также слева и чуть вверх тянулись "спутанные" жгуты сердцевинных каналов, частично заслонённые от взора тёмными сетями далёких тобрассов. Сгустившаяся дымка не позволяла разглядеть белую стену тумана, обычно прячущую границу удалённых каналов. Казалось, что само время здесь притихло, как хищник в засаде... безмолвие подавляло бы, если бы не подёрнутые рассеянным бледным сиянием пространства, исполненные гармоничного величия. Хотелось даже не медитировать, а просто продолжать парить вот так, без чёткой цели, вбирая широко раскрытыми глазами красоту силгама - обманчиво мирную, глубокую...
   Увы, мастер находился здесь не ради любования пейзажами. Тёмное зерно сомнений, укоренившееся в душе, следовало либо вырвать с корнем, либо...
   Хабо. Спасаемая и спасавшая, умелая и преданная, сильная и молчаливая...
   Не потому ли молчаливая, что имела серьёзные причины для скрытности?
   Ощутив на себе взгляд начальства, жермар полуобернулась у Уэрну и спросила своим обычным голосом - низким, с выраженной рычащей хрипотцой:
   - Мастер, тебе удалось разговорить клейменую?
   Иногда нечистота крови бывает во благо. Например, та восьмушка крови кулаз, что разбавляла в остальном вполне чистую кровь Хабо, позволяла ей нормально выговаривать губные звуки. Вроде бы - чистый прибыток, радоваться надо... вот только не зависть ли родичей к этому "дефекту" привела её на границу? И не это ли, среди прочего, делало её столь молчаливой?
   - Разговорить? - повторил мастер задумчиво. - Не совсем так. Не совсем...
   Хабо шевельнула ушами, чуть склонила набок голову, открыто показывая свой интерес. И Уэрн добавил, слегка нажав на конец фразы:
   - Видишь ли, Тавро на эту машир фактически не действует.
   - Что? Как?!
   - Понятия не имею. Хотелось бы, конечно, узнать, как она блокирует клеймо, но это далеко не самая важная новость в списке.
   - А какая - самая?
   - О, Ниллима рассказала многое. Правда, она также продемонстрировала, и притом весьма убедительно, что способна врать мне в лицо - да так, что я приму ржавь за бесскверный металл. Поэтому мне придётся проверять истинность всех её высказываний.
   - Она... сказала что-то и про меня?
   - Да. В связи с этим... Хабо, ты не хотела бы... сознаться... в чём-нибудь?
   Жермар отвернулась.
   - Хабо? - Молчание. - Значит, это - правда, - вздохнул мастер. - Ты действительно...
   - Что "действительно"? - рыкнула жермар, разворачиваясь к нему всем корпусом. - Ты не знаешь, как это мерзко! И не знаешь... ты ничего не знаешь!
   - Так расскажи.
   - Ладно.
   Хабо помолчала, собираясь с мыслями.
   - Я... Однажды я совершила... ошибку. Ещё в молодости. До того, как мы... я думала, что никто не знает, я тщательно... но он - как-то узнал!
   - Кто? - нахмурился Уэрн, выцарапывая из почти бессвязных слов крупицы смысла.
   - Не спрашивай. Это за клятвой, я не могу сказать. Когда ты стал мастером форта, примерно через четверть бирелл, он... нашёл меня. И потребовал... я отказалась! ...сначала. До того, как он доказал, что знает о... - Жермар сглотнула и заговорила размеренно, глухо. - Все мастера пограничных фортов, сказал он, находятся под негласным присмотром, обо всех докладывают Кривоплёту. Это, сказал он, "обычная практика обеспечения лояльности". Если ты будешь упорствовать, сказал он, я отступлюсь. Но твой маленький мерзкий секрет вылезет наружу. С известными последствиями. А я всё равно найду кого-нибудь, кто будет докладывать о действиях твоего харава - кого-нибудь, не столь привязанного к нему, как ты. Правда, и не столь близкого, не столь... осведомлённого. Однако я всё же пойду на этот шаг, если ты твёрдо отказываешься от... сотрудничества. Итак, ты отказываешься? И я сказала - нет. Сказала, что буду... что... но я никогда не выдавала им твоих настоящих тайн! Никогда!
   - Я тебе верю, Хабо. Верю.
   Жермар посмотрела на Уэрна с опасливо-побитым выражением.
   - Скажи, что за ошибка молодости заставила тебя сделаться ухом Кривоплёта?
   Хабо снова отвернулась. Обычно гордо выпрямленная, спина её согнулась.
   - Ты действительно хочешь знать? - глухо спросила она.
   - На самом деле - не хочу. Но лучше ты сама расскажешь мне сейчас, чем потом, когда ко мне явится кто-то из знающих секрет...
   - Понимаю. Ладно. Я... я убила на дуэли слабейшего. Смеска, толком не владевшего магией и не... я просто не рассчитала! По неопытности вложила слишком много Силы...
   - Верю, - тяжело припечатал Уэрн. Жермар съёжилась сильнее прежнего.
   "Вот тебе и маленький мерзкий секрет. Убить слабейшего!"
   Около нохх мастер сверлил Хабо неприязненным взглядом. Известие о "сотрудничестве" старой подруги с Кривоплётом подействовало на него слабее - вероятно, оттого, что он отчасти подготовился к этой неприятной новости. Но убийство? Причём тайное, раз она была уверена, что никто ничего о нём не знает? Дуэль без секундантов - это уже не дуэль, а именно убийство. Или она и с секундантами обошлась, как с тем безымянным бедолагой?
   - Ладно, - буркнул Уэрн, отводя взгляд. - Будем считать, что я этого не слышал.
   "Подумаешь, принудительно расстался с ещё одним кусочком жизненных иллюзий. М-да... интересно, кого ещё из окружающих я по неведению считаю лучше, чем на самом деле?
   С другой стороны, я сам далеко не безупречен. А работать приходится не с теми, с кем хотелось бы, но с теми, кто есть. Хабо, по крайней мере, сознаёт, что поступала скверно; а ведь попадались мне на пути и вовсе лишённые стыда, готовые оправдать что угодно, если совершили они это к собственной выгоде...
   И чем я разочарован на самом-то деле? Тем, что жермар не так хороша, как мне хотелось бы думать - или тем, что я не разобрался в ней раньше, без подсказок?"
   - Извини. Я хотела...
   - Достаточно, - оборвал он. - Закроем тему.
   - Хорошо, мастер, - голос у жермар сделался такой, словно её душили. - Возвращаемся?
   - Рано. Как я уже говорил, разговор с Ниллимой принёс много... нового. Кстати, давай-ка с начала. Ты можешь вспомнить свои первые впечатления о ней, до драки и во время её?
   - Попробую. Правда, до того, как ты накинул на явившуюся четвёрку Глухой Мешок, я смотрела больше на Зарма и Найзе. А потом - в основном реагировала, а не...
   - И всё же.
   Хабо старательно задумалась.
   - М-м... помнится, я удивилась их стойкости. Мугрина и Ниллимы. Мешок пронял Зарма, пронял Найзе - но не полукровку и не клеймёную, хотя логичней было бы ожидать обратного. И скорости Ниллимы я тоже удивилась. Если бы не Крест Ветра, активированный по твоему сигналу - ни за что бы её не поймала! Просто не успела бы. Вот только её скорость... ты знаешь, каким заклятьем она этого добивается?
   - Не знаю. Может, это вообще не заклятье. Если вспомнить, как машир передо мной летала - причём тоже без заклятий, по крайней мере, явных, классических...
   - Летала?
   - Если быть точным, то парила. Сидела на воздухе, как на кресле. Изменив перед этим физический щит, наложенный мной и удерживавший её, во что-то непонятное. А в памяти Мугрина я видел, как Ниллима - одна! - держалась в тренировочном поединке против него, Сорха и ункале-квартерона, Кальфы. Хотя "держалась" - не самое подходящее слово.
   - Она что, победила?
   - Именно. Она побеждала их в половине тренировочных схваток даже после того, как сама же вручила им боевые жезлы и щит-амулеты. Одна против троих. Каково?
   - Но ведь ты-то её скрутил.
   - Да. Потому что она не смогла бы скрутить меня и тебя одновременно, не убивая. По крайней мере, так она сказала. И после изучения памяти Мугрина я склонен считать это правдой.
   - Ничего себе "правда"! Откуда эта машир вообще вылезла, такая ловкая?
   - Если верить ей - из джунглей. Где её неким образом отыскал кто-то, кого она на полном серьёзе сравнивает с Предтечей...
   - Чушь, - отрезала жермар. - Враньё, и пренаглое.
   - Да? А ты сопоставь её возраст, уровень Силы и меру искусства. Ниллима - мастер не только боя, она ещё артефактор... причём отличный. Мугрин помнит, как она творила для него и Кальфы жезлы. Подручные материалы, короткий ритуал... а на выходе - оружие, каким не всякий благородный из молодых похвастать может. Жезл, тянущий Силу из каналов эмерон и делящийся с владельцем! Тут поневоле поверишь во вмешательство кого-то из древнейших...
   - Всё равно чушь!
   - Тогда придумай другое объяснение.
   - Запросто. Проклятие и ссылка. Может, эта молодая машир вовсе не молодая и даже не машир, а проштрафившаяся благородная. Наказанная кем-то из анмир лерре.
   - Гм. Допускаю, что во власти Узлов перекроить тело наказанной. Даже молодость вернуть. Хотя это в версию с наказанием укладывается плохо. Но - ладно. Допускаю, что в их власти ограничить Силу и изменить память. И всё равно молодость Ниллимы выглядит слишком естественно. Я тесно общался с ней, исследовал специальными средствами и...
   - Ха! Не ты ли недавно расписывал, как она летала без заклятий? Если уж ты её магию не всегда можешь уловить - почему ты решил, что сможешь обнаружить магию Узла?
   - О, тут логика проста. Масштабы, Хабо! Нетрудно спрятать искру, но попробуй-ка, спрячь пожар! Даже сотые доли таких энергий будут выделяться, как отдельно растущий онгр. Как грохот боевой магии. Кроме того, наше восприятие даже с опорой на заклятья может оказаться... несовершенным. И потому я бы хотел попросить тебя об одной услуге.
   - Какой?
   - Пройди ритуал Раскрытия Связей и расскажи о результатах.
   Жермар посмотрела на мастера. Опустила глаза.
   - Если ты приказываешь, я готова.
   - Это не приказ. Ты можешь отказаться.
   Хабо тихо фыркнула.
   - Я серьёзен. Не хочешь, откажись. Но... я верю тебе больше, чем Мугрину. И намного больше, чем заверениям Ниллимы в полной безопасности ритуала.
   - И что будет, если я скажу "нет!"?
   - Тогда я сам пройду ритуал, - сообщил Уэрн. - Без... страховки. Точнее, ты станешь моей страховкой, но в ином смысле. Если окажется, что после Раскрытия Связей я перестал быть собой... что ж, ты знаешь, куда отправить доклад о... происшедшем.
   Жермар вскинулась, глядя в лицо мастера.
   - Не слишком ли велик риск?
   - Сорху, Мугрину и Кальфе это не повредило. Вроде бы. Про Ниллиму и речи нет. Все они получили преимущества, которые я хочу опробовать сам. А риск... - мастер повёл плечами, отворачиваясь, - без риска выигрыша не бывает.
   Возражать на это замечание не имело смысла. Кто станет спорить с правдой? Однако Хабо нашла способ оставить за собой последнее слово:
   - Рискуй, если хочешь. Но только после меня.
   - Если ты таким образом хочешь загладить...
   - А ты, - перебила она, - хочешь меня обидеть? Или... наказать?
   - Нет!
   - В таком случае, я рискну первой. И довольно об этом.
   Повинуясь модулированному сигналу, шхарт Хабо забил передними крыльями и заложил крутой вираж, ложась на курс в сторону Двадцать Первого Скального.
   "Обиделась, - констатировал Уэрн, понукая своего собственного шхарта. - Или только сделала вид? Ладно. Главное, чтобы дело сделала.
   В конечном счёте, к цели меня приведут все пути".
  
  
   Сосед
  
   При близком рассмотрении вещи часто предстают не такими, как издалека. Например, знать о том, что форты Дома Зверей защищают от захвата мощные чары ритуального типа, граничащие разом с шаманством и некромантией - это одно. А вот на собственной душе ощущать эти самые чары, по пробуждении способные исторгнуть жизнь из нескольких сотен тысяч разумных за раз - причём ощущать непрерывно, - совсем, совсем другое. Сказать по чести, грубая энергия, накопленная анморгиз, на фоне этих чар изрядно напоминала костры, разожжённые на верхушке чутко дремлющего вулкана. То есть костры гораздо заметнее, чем до поры сокрытый от взгляда огнь глубин... но то - до поры.
   Если Рептилии при захвате территорий Дома Зверей пользуются чарами аналогичной или даже большей Силы, пора трепетать в ужасе. Я, конечно, в курсе, что в Нарадуме найдётся немало магов, способных изобразить заклятия массового поражения, причём иногда даже без подготовки. Но одно дело знать, а столкнуться с фактом...
   Имелось и ещё кое-что, издалека мною недооцениваемое. А именно - граница территорий двух Домов, своеобразный терминатор меж зонами разных надреальных Сил. По ту сторону не только менялась доминирующая структура тотемных связей. О, нет. На земле и в воздухе, там, где власть анмир лерре Зверей уступала власти Узлов Рептилий, менялись погода, природа - и даже казалось, что за границей не остаётся прежней незыблемость спектральных частот эмерон, которой не следовало бы отвечать прихотям смертных существ.
   Что ж, ведь анмир лерре как раз и не являются смертными. По происхождению - да. А вот по статусу, по масштабам магической власти и по своей сути, этой властью изменённой...
   На своей территории оно не так заметно. Вроде воздуха. Прозрачное, несмотря на его всеприсутствие, не замечаешь. Но вот на границе территорий, там, где соседство "своего" и "чужого" порождает движение, как соседство холодных и тёплых воздушных масс порождает атмосферные фронты с их грозовой непогодой... и это притом, что вскоре мы, пожалуй, станем невольными свидетелями уже не каких-то там гроз, а полноценного урагана... м-да. Легко моему "отцу" ставить задачи, требующие как минимум управления этой сверхъестественной "погодой". По его-то меркам это и в самом деле сойдёт за провинциальные дрязги, если не суровые разборки в песочнице с применением "недокументированных возможностей" совочков и пластиковых лопаток. Всё-таки высший маг, достигший третьей стадии сродства с собственной карманной бесконечностью - это ух как много. По любым стандартам.
   Но я-то - ни разу не высший!
   Или от меня только и требуется, что подготовить Ниллиму к выполнению её роли? Той самой, о которой я до сих пор даже намёка ей не дал? Долго же придётся готовить. Тут всего лишь десятком бирелл не отделаешься. Да и сотней - не очень-то... Вот тысяча бирелл, то бишь два с половиной, если не все три десятка ванаг - это уже более реалистическая оценка.
   Так. Пора завязывать с пессимизмом. Жалеть себя - занятие, конечно, утешительное, но при этом вполне контрпродуктивное. Будем считать, что как раз на ближайший бирелл я норму по вздохам о своей тяжкой участи вычерпал. А вот проконтролировать, как ученица работает над пакетами практических заданий по ментальной магии, будет вовсе даже не лишним.
  
  
   Ниллима
  
   "Уэрн - тот ещё жучила".
   Девушка ворчала недовольно, но исключительно мысленно.
   С одной стороны, просто сидеть в форте никому в отдельном отряде под началом Зарма не улыбалось. С другой стороны, выпихнуть этот самый отряд в разведмиссию спустя всего пять марог после того, как "недоразумение с арестом" уладилось...
   Предсказала Орду? Добудь доказательства!
   Отпускать семёрку Зарма без присмотра никто не собирался. Расщедрившись (или уж, скорее, "расщедрившись"), мастер-харав выделил в сопровождающие Хабо. А также пару хмурых полукровок, старых знакомых Мугрина, один из которых считался специалистом по Рептилиям и полевым целителем, а другой - знатоком проклятий. В результате головной боли прибавилось всем, но Ниллима полагала, что ей приходится хуже всех.
   И не без оснований.
   Во-первых, на неё как артефактора легла задача экипировки новых членов отряда (не говоря уж о том, что и себе, на замену утраченному жезлу, следовало сотворить что-нибудь адекватное). В разговоре Сосед обмолвился, что за границей Домов, куда они собрались, "своя" тотемная магия работает ощутимо хуже, чем на родной земле - а это значит, что даже Зарму, Найзе и Онгеру с их преимуществами высокого происхождения жезлы-накопители совсем не помешают. Ну, или не жезлы, а, скажем, браслеты. Это уже частности.
   Во-вторых, Хабо чуть ли не сходу потребовала провести её через ритуал Раскрытия Связей. А когда добилась своего - взяла манеру постоянно теребить Ниллиму, желая получить объяснения тем или иным нюансам, на которые изменяющееся и углубляющееся восприятие не скупилось. К счастью, большую часть объяснений удалось свалить на Сорха. Но именно часть, а не всё. И это при том, что другая пара новичков, то бишь Мугрин с Кальфой, также требовала внимания, пусть с куда меньшей настойчивостью.
   В-третьих, Зарм с совершенно не скрываемым мстительным огоньком в глазах свалил на своего заместителя заботы об обычной экипировке отряда, а также задачу по отработке взаимодействия в условиях глубоких рейдов. И вот уж тут-то обнаружилось поле непаханое всяких проблемок, проблем и проблемищ, начиная с обучения новичков пресловутой системе условных жестов и заканчивая изобретением новых заклятий, годных для использования отрядом как целым, как отдельной боевой единицей. Причём последнее оказалось чуть ли не самым сложным... и то: попробуй-ка, научи сарье с их печально знаменитым эгоизмом участвовать в плетении общих чар!
   Не стараясь добиться невозможного, за суровым недостатком времени Ниллима ограничилась отработкой заклятий, посильных для круга из неё самой, Мугрина, Кальфы, Сорха и Хабо. (Жермар после Раскрытия Связей хотя бы не требовалось долго втолковывать, что именно она должна делать - она могла просто почувствовать необходимые действия... тем более, что особых чудес от неё не требовалось: вовремя меняет режимы поддержки общих чар, вливая свою Силу не наугад, а правильно - что ж, уже хорошо).
   И вот теперь, выезжая из ворот форта, машир с трудом удерживала вертикально гудящую от недосыпа голову, но зато могла утешаться тем, что больше на её месте смог бы сделать разве что какой-нибудь эпический герой, явившийся прямиком из древних саг.
   "Эх, было бы ещё хоть три-четыре марог на окончательное утрясание мелочей и отдых... но лучше, конечно, побольше...
   Мечты, мечты".
   Внезапно оживился давненько не показывавшийся Сосед:
   "Так, подруга боевая, не нравится мне твоё состояние".
   "Предлагаешь что-то с этим сделать?"
   "Не просто предлагаю. Усиленно рекомендую и даже настаиваю".
   "Да?"
   "Учитывая, сколько соков ты из себя выжала при подготовке к рейду, первая же неприятная неожиданность может оказаться последней... для нас".
   "Так. И что конкретно мне теперь делать? Спать в седле?"
   "Есть предложение получше", - ответил Сосед. И объяснил, что имеет в виду.
   Спустя пару нохх отряд остановился, широким кольцом окружив спустившуюся на землю для беседы пару: номинального командира, Зарма, и его заместителя. Правда, беседа не задалась.
   - Нет, - тихо и твёрдо отрезал грерод, не дослушав.
   - Почему?
   - Потому что.
   - Я знаю джунгли лучше любого из нас. Моя чувствительность...
   - Да ты совсем ополоумела, машир! - зашипел Зарм. - Куда тебе в твоём-то состоянии в дозор выдвигаться?! Да ещё пешком!
   - Ты думаешь, я не учитываю "моего состояния"? Как раз о нём-то я и думаю!
   Благородный смерил Ниллиму тяжёлым тёмным взглядом.
   - То есть ты решила отдохнуть?
   - И отдохнуть, и разведать путь. Как - не спрашивай. Это... необходимо. Мне. Отряду.
   - Очередные секреты?
   - Можно и так сказать. Делать при свидетелях некоторые вещи я... не готова.
   - А хотя бы намекнуть, чем ты займёшься?
   - Попробуйте понять по следам. Заодно проверишь навыки отрядных следопытов.
   - Хорошо, - обронил Зарм. - Иди... но под твою ответственность.
   - Спасибо, командир, - ответила Ниллима. Протянула руку, коротко сжала перевитое тугими жилами предплечье грерод, резко выдохнула и сорвалась с места, как кончик живой плети. Несколько движений (слишком быстрых, чтобы обошлось без магии), сверхъестественно длинный и высокий прыжок, забросивший её на сук в шести локтях от земли. Затем ещё прыжок, даже длиннее первого, на обомшелый канат скирром-лианы. Оттуда - на нижнюю ветвь садота... и вот уже растворившуюся в кронах машир не видно и не слышно.
   - Ловко, - буркнул Зарм. Повысил голос. - Следопыты! Кто сумеет проследить за моим заместителем, сможет сам выбрать время своего дежурства.
   Свои таланты вызвались испытать Мугрин, Сорх и знаток проклятий - Кобьер. Однако все трое потеряли след уже через полтораста шагов. Ниллима словно прыгнула, отталкиваясь от очередной ветви онгра... и нигде не приземлилась. Исчезла прямо в воздухе.
   - Улетела птичка, - хмыкнул Сорх, когда тщательные поиски в радиусе сорока шагов ничего не дали. - Дитя джунглей, однако.
   За поисками наблюдала красноклювая орлица. К одной из лап этой хищницы был примотан принадлежавший Ниллиме щит-амулет и ею же изготовленная перчатка, а к другой лапе - два браслета. Короче, полный набор личной экипировки. Стоило Сорху договорить и отвернуться, как птица расправила крылья и почти беззвучно канула в густое сплетение ветвей.
   ...обычная орлица лететь так низко не смогла бы при всём желании. Её стихия - открытое пространство меж тобрассов, вдали от тверди. Но обычная хищная птица и прошедшая Раскрытие Связей сарье в принятом обличье - это совершенно разные существа. Ниллима лишь наполовину держалась в воздухе за счёт крыльев и скорости, наполовину попросту левитировала.
   Но ещё более важным моментом являлось восприятие. Слушая струны тонких связей мира и читая оттенки аур всего живого вблизи от неё, она заранее, на уровне инстинктов знала, где висят лианы, где протянуты поперёк пути ветви лесных колоссов, не говоря уже о том, чтобы чуять взаимное расположение монументальных стволов. Соответственно, в отличие от простой птицы она могла заранее рассчитать самый быстрый, тихий - не колеблющий ни единого листа - и безопасный маршрут.
   Временами Ниллима взмывала вверх, оценивая дальнейший маршрут с высоты, в полтора-два раза превосходящей высоту самых старых онгров. В такие моменты она могла не тратить внимание на непосредственно окружающие её объекты, за неимением таковых, и "пробивать" чуткими нитями сфокусированной следящей сети, как радаром, на тысячи шагов вперёд. После одного из таких взлётов она достала своей сенсорной сферой границу Домов. И получила такой букет ощущений, что едва не свалилась вниз, забыв обо всём и вся.
   "Вот это мощь!"
   "Да, немало энергии в божественный унитаз сливается".
   Девушка поперхнулась. А Сосед, оставив насмешку, добавил:
   "Налюбоваться явлениями сверхъестественной природы ещё успеешь. А сейчас займись лучше поиском места для стоянки отряда".
  
  
   Зарм
  
   - Они вот-вот обойдут нас!
   - Проклятье, да сколько ж их тут?!
   - Ещё нохх, и защита не выдержит, - на удивление спокойная констатация от Сорха.
   А следом - панический вопль Кобьера, отозвавшийся в груди ледяным ударом:
   - Погонщики! Пятеро!
   "Вот и проверили наступление Орды", - подумал Зарм, переламывая одноразовый амулет, официально именуемый "тревожным маяком", а неофициально прозванный пограничниками "воплем мертвеца". Молодняк Рептилий особой опасности не представлял, несмотря даже на внушительное количество. Но раз Кобьер засёк Погонщиков, притом не одиночку, а пятёрку, - шансы выбраться у их отряда даже неполным составом... кислые, говоря мягко.
   Погонщики Орды - это очень, очень серьёзно.
   ...погружение в перегородившую весь силгам стену тумана, которой глазам членов отряда представала чужая территория, никто из десятка не назвал бы приятным. И ещё менее приятным лично для Зарма и других благородных оказалось многократное ослабление связи с родным тотемом. Ощущения трудноописуемые, но чем-то похожие на удушье. Отдалённо. Раньше он лишь слышал об этом эффекте, а теперь вот столкнулся лично. Но этого он ждал... а вот на то, что выданный Ниллимой браслет будет работать, как прежде, Зарм не очень-то рассчитывал и даже затруднился бы сказать, какова его реакция по этому поводу.
   Приятно, конечно, иметь доступ к успокаивающе обильному источнику энергии. Но вот способности той, которая этот источник создала, начинали беспокоить Зарма всерьёз. Достаточно представить себе группу низкорождённых сарье под предводительством Ниллимы, вооружённую такими вот артефактами, чтобы утратить веру в незыблемость власти благородных.
   Ведь на чём, в сущности, зиждется эта власть? На том, что членам древних родов не нужны медитации для пополнения резерва. Знание тайной наследственной магии - это уже так, полезный довесок. Важнее то, что лишь сарье с сильными тотемами могут сыпать заклятьями хоть целый марог. А если будет не важно, какой у сарье тотем? И даже тайная родовая магия уступит новым знаниям, что сыплются из машир, как слитки металла из Чатуллова Тигля?
   То-то и оно...
   Конечно, среди обычных благородных есть ещё Старшие. А сверх того - Старшие мастера и, в конце концов, анмир лерре. Но в том-то и штука, что Старших магов не так уж много. Они могучи, даже очень. Но даже мечезуб отступит, имея дело с роем диких пчёл. К тому же способности Ниллимы ещё только начинают раскрываться по-настоящему. Что она сможет через бирелл? А через десять? Пожалуй, тут никакие гадания не помогут. Особенно если вспомнить, что часть способностей она скрывает.
   С другой стороны, пока она стоит на стороне Зверей против Рептилий и преспокойно выполняет его, Зарма, приказы - можно радоваться, что такая сила остаётся на нашей стороне.
   Правда, с приказами тоже получилось не особо гладко...
   Поначалу всё шло нормально и без зазубрин. Как знатоки местности, Мугрин и Водулх (тот самый целитель из пополнения, спец по Рептилиям) провели отряд, углубившийся на вражескую территорию, к небольшому озерцу. Как при этом выразился Мугрин, "гады жабам родня и тоже воду любят". Действительно, у озерца обнаружилось небольшое поселение Змей. Низкоранговых, двуруких, какой-то подвид с кожистыми рогами на довольно-таки уродливых плоских головах. Видно, что поселение основано недавно: свежесрубленные хижины (признаться честно - мало отличающиеся от тех, которые можно встретить в поселениях по ту сторону границы), вовсю расчищаемые, но ещё не покрывшиеся всходами, рыже-чёрные поля...
   - Командир, - сказал Мугрин с недобрым огоньком в глазах, - прикажите окружить гадов!
   - А что потом? - поинтересовалась Ниллима.
   - Вырежем их, конечно.
   И вновь машир не дала Зарму рта открыть.
   - Перед нами поставлена задача уточнить срок появления новой Орды, - заметила она голосом холодным до неприятного. - Как нам поможет в выполнении этой задачи... резня?
   - Да ты никак защищаешь гадов? - прищурился Мугрин.
   - Я задала вопрос и жду на него разумного ответа.
   - Слушайте мой приказ! - вмешался грерод, пока на машир не ополчились другие сарье. - В этом поселении должен быть староста, или вождь, или как их там звать у Змей. Возможно, если нам повезёт, в поселении даже обнаружится их змеиный колдун. Ниллима! Тебе поручается захват ценного пленника для последующего допроса. А чтобы облегчить тебе работу, мы окружим поселение и будем отлавливать бегущих. Вперёд!
   Спустя несколько нохх приказы оказались благополучно выполнены. Машир изловила нужного Змея при помощи заклятия Туманной Руки: просто проехала на суркахе в центр поселения и сцапала заклятьем, созданным артефактной перчаткой, четверорукого ползучего сарье, пытавшегося швырять в неё склянки с чем-то неприятным - не то взрывчатым, не то ядовитым. На прочих Змей Ниллима просто не обращала внимания: всё равно ни ей, ни её скакуну, также прикрытому физическим щитом, Рептилии без магических способностей никак и ничем повредить не могли. Пара брошенных камней да ещё несколько попыток достать её при помощи мотыги со стороны одного особо упорного Змея - ха! Несерьёзно. И потому к неистовствующему мотыжнику машир даже не повернулась, хотя для его устранения хватило бы одного заряда из её жезла.
   Остальные члены отряда такой целеустремлённостью и миролюбием не отличались. Особенно разошёлся Мугрин Стопа: он и из жезла настрелял немало Змей, и живой плетью их побил-потравил, и даже боевыми чарами истреблять ненавистных гадов не ленился. Пяток мелких змеёнышей он убил одного за другим своим коронным ударом: взмахом живой плети, не выделяющей смертельный яд, а просто захлёстывающей шею. Удар этот заканчивался резким сокращением плети, ломающим позвонки. Убитые таким образом ещё некоторое время извивались в конвульсиях, словно не желая смириться с приблизившейся гибелью. Глядя на это, Стопа радостно скалился.
   Что до Зарма - он просто истреблял всех в пределах досягаемости и поджигал жалкие хижины, выгоняя наружу тщетно пытающихся спрятаться... а ещё за подчинёнными старался присматривать. Никакой необходимости в этом не было: балбесы и слабаки, не способные сперва поставить, а затем удержать физический щит, в отряде отсутствовали. Но Зарм всё равно следил за своими - и обнаружил, что как минимум двое старательно избегают убийств. Сорх и Кальфа лишь гнали перед собой Змей, а вот смертельных ударов с их стороны грерод как-то не заметил.
   "Что за чистоплюйство!" - думал он не без возмущения.
   Впрочем, куда больше Зарма беспокоила Ниллима. Уж больно странным взглядом она смотрела на резню... и усмехалась при этом ну совершенно не весело. Этот кривой оскал больше напоминал о смешении презрения с едва сдерживаемой яростью, настоянной на боли. Командир даже не удивился бы, если б машир попыталась остановить происходящее, а то и поднять вооружённую магией руку на своих соратников.
   Но - нет. Не попыталась.
   Просто, похоже, всерьёз рассматривала и такой вариант.
   Что же до захваченного ею Змея, тот тоже долго не прожил. Но на иной манер, чем его перебитые соплеменники. Громко прошипев-проскрипев что-то, чешуйчатый задёргался так, что даже Туманная Рука с трудом его удержала, и обмяк. Из пасти у него потекла быстро иссякающая струйка тёмной змеиной крови.
   - Что это с ним? - напрягся Сорх.
   - Алхимическое самоотравление, - сообщила Ниллима бесстрастно. - Весьма остроумно. И необратимо.
   - Плевать! - рявкнул Зарм, - Что он там отрыгнул перед смертью?
   - Кажется, он пообещал, что мы все сдохнем, - ответил Водулх. - И ещё сравнительный оборот... да. "Вы скоро умрёте, и смерть ваша будет страшнее моей". Примерно так.
   - Очень информативно, - фыркнула машир. Направляемая ею Туманная Рука опустила труп наземь, после чего вокруг самоубийцы вспыхнуло кольцо сияющих рун. Часть членов отряда, что успели подойти слишком близко - в том числе Зарм и Мугрин - с проклятиями отшатнулись прочь от всколыхнувшей воздух волны магии. Однако ожидаемой волны жара не последовало: наоборот, порядок температур определялся лишь косвенно, по яркому желтоватому сиянию да ещё по напряжению отражающих полей. Полтора нохх спустя на месте трупа осталась лишь вплавленная в стеклянистую корку горсть праха. Кремация вышла быстрой и "чистой".
   - Итак, - нарушила общее молчание Ниллима, - мы не добыли нужных сведений, зато при помощи истребления нескольких Змей из числа ничтожных обнаружили своё присутствие. У кого ещё будут ценные идеи по поводу дальнейшего рейда? Может, ещё пару поселений сожжём? Пользы ноль, так хоть повеселимся малость.
   Во время этой небольшой речи она сверлила взглядом Мугрина, и тот не выдержал:
   - Думаешь, можно воевать, не запачкавшись?
   - Я думаю, что мы бездарно потратили время и не приблизились к исполнению задачи, порученной нам мастером. Я бы даже сказала - отдалились от...
   - Подумаешь, побили Змей! Зато силгам немного чище стал.
   - А ну тихо, оба! - рыкнул Зарм. - Выяснять, кто и насколько не прав, будете в свободное время, желательно по возвращении в форт. А сейчас - у кого есть идеи по поводу рейда?
   - Надо возвращаться, - сказал Водулх. - Машир права: после того, что мы здесь сделали, о незаметном передвижении можно забыть. Следящие чары Рептилий...
   - Трусливый бред! - фыркнула Найзе. - До границы всего-то одна десятая марог неспешной рысью. Если мы сейчас вернёмся, получится, что мы напакостили и тут же сбежали. Десяток сарье Дома Зверей добыл вместо сведений голову одного сарье Рептилий, да и той предъявить нельзя, потому как сожжена на месте. Превосходно!
   - Тут начался галдёж и лай, - буркнула Ниллима себе под нос. Но услышал её только Зарм и ещё, может, Сорх, потому как Водулх и Кобьер дружно насели на Найзе, убеждая, что вернуться на землю своего Дома и прощупать происходящее у Рептилий чуть позже в другом месте - никакая не трусость, а нормальная предусмотрительность. Достойная дочь семьи Абреш во весь голос отвечала им, делая ну очень прозрачные намёки на жидкую кровь рождённых повиноваться и их слабые поджилки.
   Пахло дымом уже сожжённых и ещё только догорающих хижин, горелой плотью и кровью убитых Змей, оставляющей на языке не столько металлический привкус, сколько его призрак. Перепалка быстро перерастала в скандал, а дело не двигалось.
   Терпение Зарма окончательно лопнуло, когда Кобьер чуть ли не впрямую обвинил Найзе в душевном нездоровье, то бишь тяге к самоубийству... коллективному, чтобы не так скучно было перерождаться. Пока кулаз не осознала сказанное и не ответила вызовом на поединок или ещё чем-нибудь этаким, воздух между спорщиками со звучным щелчком вспорола живая плеть. Пока опешившие подчинённые пытались понять, что это стряслось, заодно машинально хватаясь за своё оружие, грерод не очень громко, зато предельно чётко объяснил всем ситуацию. Вкратце: пока он тут командир, только ему решать, что делать и куда выдвигаться.
   - ...а поскольку поставленная задача отрядом не исполнена, - закончил он, - двинемся дальше. По этому тобрассу вглубь территории противника до первого пересечения, а там, уже на месте, решим, куда и как. Передовой дозор - Сорх, тыловой - Кальфа. Остальным двигаться обычным порядком, колонной попарно. Выполнять!
   Пересечение тобрассов на поверку оказалось расположенным не близко. Только четверть марог спустя оно показалось впереди, выступив внушительной тенью из туманной дымки... и тут основной отряд нагнала Кальфа с пренеприятным известием. От сожжённого поселения по следам сарье Дома Зверей выдвигались непонятно откуда взявшиеся отряды сарье Дома Рептилий, общим числом не менее трёх десятков.
   Решив не искушать судьбу, Зарм приказал ускорить продвижение к пересечению, а там свернуть по правому тобрассу и на следующем пересечении - назад.
   Как оказалось - зря приказал.
   Добраться до пересечения удалось вполне благополучно. И проехать по радиальному тобрассу, идущему параллельно границе Домов - тоже. А вот на следующем пересечении отряд, забывший о скрытности, набравший скорость и вылетевший из джунглей на открытое место компактной группой, обнаружил впереди немалых размеров толпу Рептилий. В основном Гаторов, но и Ящеры попадались, и Панцири.
   - Вот вам наглядное доказательство близости Орды, - объявила Ниллима.
   Действительно, иным образом истолковать скопление у границы молодняка Рептилий, да ещё в таком числе, было затруднительно.
   - А сарье среди них есть? - задал животрепещущий вопрос Кобьер.
   - Сложно сказать... - протянула Ниллима, закрывая глаза и как бы принюхиваясь. - Пока что я таковых не чувствую, но вполне возможно.
   - Среди тех четырёх отрядов, которые идут за нами с облавой, - напомнила Кальфа с неожиданной твёрдостью, - сарье точно есть.
   - Прорываемся! - приказал Зарм. - Замком, ты сможешь создать общий физический щит?
   - Сможем, - уверила машир. - Мугрин, Хабо, Сорх, Кальфа! Работаем двухконтурную защиту, схема "клин"! Деление по секторам обычное, я - за координатора. Так... держите!
   Суркахи снова помчались вперёд под прикрытием общей защиты. Толпа Рептилий, тоже сориентировавшаяся, повалила навстречу. Зарм, Найзе, Онгер, Водулх и Кобьер (говоря иначе, - все, не занятые поддержанием общего щита) воспользовались жезлами и открыли стрельбу, как только дистанция до противника сократилась до полусотни шагов. За несколько бун они выкосили десятка полтора молодых, агрессивно-тощих Гаторов... Зарм рискнул и вложил почти четверть резерва в площадные чары. Молочно-белая сфера прянула вперёд и взорвалась в толпе, оставив на земле ещё с полдюжины подёргивающихся тел...
   Но следом прямо по трупам сородичей валили сотни таких же молодых и агрессивных, а за сотнями с высоты седла ясно виделись как бы не многотысячные толпы.
   Их численность не стала бы серьёзной проблемой, если бы на сотню простых Рептилий, вооружённых лишь когтями, зубами да тяжёлыми хвостами, не приходились один-два сарье. По своей Силе едва дотягивающие до младших учеников Лабиринта, мало что умеющие - самим своим присутствием они заставили Ниллиму изменить общий щит отряда. Который в результате стал неуязвим для низкоуровневой боевой магии, но и в пробивной силе заметно потерял, несмотря на поддержку ещё четырёх соратников.
   А Рептилии всё лезли и лезли, собственными телами стараясь продавить щит...
   - Они что, сумасшедшие? - выдохнул Зарм, выстрелом из жезла вышибая жизнь из очередного вражеского сарье. Точнее, пытаясь. Мишень вовремя скользнула за спину обычного Гатора, который и рухнул навзничь с выжженной в груди дырой.
   - Они кричат: "Еда! Еда!" - сообщил Водулх мрачно. - Выживших накормят, а особо отличившимся дадут мяса... и собственных павших, и нашего. Обычная практика.
   - Подавятся! - прошипела Найзе, бросая в сгустившуюся толпу разъедающее заклятье. Перекрывая шипение атакующих, раздались вопли боли.
   Увы, против неистовства обезумевшей от голода молоди даже магия помогала плохо...
   А потом Кобьер закричал про Погонщиков, и Зарм переломил "вопль мертвеца".

Глава 10. Грязь

   Ниллима
  
   "Теперь ты прочувствовала минусы Раскрытия Связей".
   О да, Сосед. Прочувствовала. Полной чашей.
   Отдельное тебе спасибо, что не предупредил... впрочем, разве что-нибудь изменилось бы от этого предупреждения? Вот именно.
   Вонь горелой плоти совершенно одинакова. Вне зависимости от того, кому принадлежит: Зверям ли, Рептилиям ли. Боль агонии разумных... беззащитных разумных! - тоже одна на всех. То есть при ближайшем рассмотрении, ясное дело, нашлись бы отличия. Кое-кто сказал бы, что Змеи, обугливаясь, пахнут слаще, и что страдания их перед смертью приятны для наблюдающего, если, конечно, сам наблюдающий - не из поганых гадин.
   Однако машир, ученица Соседа, овеянная толикой его великой чуждости Нарадуму как целому, находила, что вонь есть вонь, а боль есть боль. И поступки Мугрина Стопы, почти успевшего стать верным товарищем, исчезающе мало отличаются от поведения той сарье, которая говорила о нежелании опекать ничтожных.
   Той, из-за решения которой превратилось в угли её, Ниллимы, родное поселение.
   "Думаешь, можно воевать, не запачкавшись?"
   Да какая, в Хаос и льды вековечные, разница, что именно я думаю?! До хрипоты можно орать о том, что безнаказанное убийство - это вовсе не война, а именно убийство. Кто услышит, кто поймёт? Даже Раскрытие Связей, благодаря которому чужая боль может восприниматься, как своя, не помешало действовать на привычный манер ни Мугрину, ни Хабо. Об остальных и речи нет: убить врага для них - доблесть, а враг - любая Рептилия в пределах досягаемости. Благородные привыкли к тому, что даже среди "своих", то бишь Зверей, далеко не всякий ценен и важен. Если они могут просто от скуки, скажем, запытать какого-нибудь из "своих" ничтожных, с какого перепуга им жалеть "чужих", принадлежащих враждебному Дому? Конкурентов надо давить, а не защищать. Вот они и давят. Слепцы, глухие к страху, боли и смерти.
   Плохо быть зрячим в такой компании.
   Минусы Раскрытия Связей... о да, понимание ценности каждого, в ком тлеет искра разума - и даже не понимание, а прямое ощущение! - это большой минус. Прямо-таки огромный. В таких-то условиях. Вот кабы я могла убивать без сомнений, сочувствий и раздумий, а ещё лучше - с радостной ухмылкой...
   Видимо, экранирующий полог оказался не так надёжен, как должен бы, или в Тени просто скопилось слишком много эмоций и мыслей. Во всяком случае, Сосед снова ожил.
   Глухой ритм и звонкий скрежет. Как от стальных когтей, скребущих каменный монолит. Низкий, исполненный угрозы рык от земли в равнодушный зенит:
  
   "Если б мне всемогущество было дано,
   Я бы небо такое низринул давно
   И воздвиг бы другое, разумное небо,
   Чтобы только достойных любило оно!"
  
   От коротких строк веяло гневом. Хотя нет. Не просто гневом. Чем-то похожим, но всё же ощутимо иным. Чем-то, что полностью поняла и разделила Ниллима.
   Ради ответа она отбросила полог:
   "Именно, учитель. Есть вещи, ради которых стоит брать власть и копить Силу. Я не очень хорошо представляю, каким должно быть это самое "разумное небо". Я с самим-то небом знакома лишь по твоим рассказам об иных мирах, вернее, по иллюзиям-иллюстрациям. Но зато я отлично осознаю: то, что есть, меня не устраивает. Совершенно".
   "Нас не устраивает".
   "Да. Нас".
   Исполненные горечи и гнева размышления, совмещённые с невесёлыми воспоминаниями, отвлекли девушку от наблюдения за событиями в настоящем. И напрасно. Быть может, если бы она отложила на потом борьбу с собственной сутью, то успела бы заметить толпу Рептилий на пути у отряда и предупредить товарищей.
   Но - не заметила, не предупредила.
   Пришлось работать с последствиями. И очень может быть, что именно такой вот работы не хватало ей, чтобы стряхнуть бессильную злость. Когда координируешь усилия группы сарье, свивая в единую защитную структуру силовые потоки, - тут уж не до рефлексии.
   Четвёрка, прошедшая Раскрытие Связей, держалась неплохо. Даже после модификации общего щита, потребовавшей от каждого большей отдачи. Но потом...
   - Погонщики! Пятеро! - Кобьер.
   - Врассыпную! - Зарм.
   - Стоим на месте! - одновременно с ним крикнула Ниллима.
   Поздно.
   Зарм с Онгером свернули налево. Найзе - направо. Хабо, Водулх и Мугрин развернулись назад. Кобьер немного задержался, но тоже повернул суркаха прочь. Команду Ниллимы кроме неё самой выполнил только Сорх... да ещё Кальфа.
   Времени на проклятия не осталось.
   - Схема "треножник", - процедила машир. И вновь трансформировала защиту.
   Физический щит завибрировал, отрастил косые выступы и завертелся на месте. Не весь, разумеется, - только самый внешний независимый слой. В движении реализовать такое Ниллиме бы не удалось, а вот после остановки, с заякориванием на грунт - не то, чтобы легко, но вполне реально. Наскакивающих врагов щит начал кромсать на куски, одновременно отбрасывая прочь.
   По периметру щита вспыхнуло кольцо белых рун, видимое лишь сосредоточенному взору сарье. Внутри - ещё одно.
   "Трёхслойный, с плавающей фазой и распределённой нагрузкой. Выдержит?"
   Один из Погонщиков, зеленокожий Гатор, взмахнул рукой с зажатым в ней серповидным клинком. Широкая голубоватая полоса заклятия рванулась к щиту, уступающему по насыщенности Силой раз в пять... по дороге голубоватая полоса рассекла несколько молодых Рептилий: кому снесла голову, кому развалила грудь, оказавшемуся с края Змею - всего лишь отсекла руку. А потом, ничуть не утратив смертоносности, заклятие столкнулось с фазированным щитом Ниллимы.
   И взорвалось.
   Так, что суркахи хлопнулись на брюхо.
   Однако иных последствий столкновения магии с контрмагией не обнаружилось. Разве что внешний слой щита слегка просел, что быстро скомпенсировала подкачка из резерва.
   - Держите щит, я атакую!
   - Удержим, - заверил Сорх.
   "А я немного помогу", - добавил Сосед. Губы Ниллимы сами собой разъехались в оскале.
   Так быстро и точно она ещё никогда не колдовала. Сознание дрожало, пропуская сквозь себя потоки ощущений и с ловкостью шулера тасуя выводы. Толпы молодняка - не помеха, про них можно забыть. Про недоученных сарье, попадающихся в толпе - тоже. Щит им не пробить, самое большее, что они смогут - ослабить его, да и то не надолго.
   Вот пятёрка Погонщиков - дело иное.
   На каждом по два магических щита, один артефактный, другой личный; резерв слабейшего втрое больше, чем у Зарма, а у лидера - не меньше, чем у Долига Рэхлонда. Но Сила - это ещё не залог победы, уж теперь-то она это знает. Напрямую черпать из эмерон некогда, но от сжатого в правой руке жезла течёт энергия, а перчатка-артефакт на левой кисти послушно вбирает её, изменяет, направляет в цель...
   Нити Туманной Руки потянулись к Погонщикам, и лишь Ниллиме на пике напряжения это движение могло показаться не очень быстрым. На деле расстояние от щита до щита Туманная Рука покрыла за один бун. Физический щит вокруг лидера Погонщиков плотен, хорошо структурирован, имеет два слоя... но для Идущей это не секрет, и она знает, как пробиться сквозь такую преграду. Двойной разряд, похожий на рукотворную молнию, стекает по Туманной Руке. А спустя ещё одну долю бун заклятье, свободно пройдя сквозь ограждающий от магических атак дополнительный артефактный щит, пронзает голову Погонщика добрым десятком тонких нитей.
   Насмерть.
   Минус один, осталось четверо. Но эффект неожиданности уже не используешь...
   Пока Ниллима торопливо пополняла опустевший на три четверти резерв, опомнившиеся Погонщики обрушили на своих врагов настоящий шторм боевых чар. Молнии, ослепительно сияющие диски, град изумрудных огней, аналоги Копья Грома, Пламенных Цепей, Бури Лезвий и прочее подобное - в ассортименте. Пожалуй, если бы Сосед не помогал троице, тайком изменяя внешний сегмент фазированного щита, Погонщики смели бы его вместе с теми, кто укрывался под ним. Универсальная защита от стихийных атак слишком энергоёмка, а преимущество в запасе Силы в подобных столкновениях всё же не пустяк. Даже при вмешательстве Соседа и постоянных вливаниях энергии со стороны Сорха с Кальфой щит дрожал и истончался.
   Но - слишком медленно. И Погонщики сменили тактику.
   Двое из них продолжили пробовать щит на прочность удивительно разнообразными атаками, а двое других принялись чертить какие-то схемы. Кажется, чары вызова и что-то вроде узконаправленного проклятия, определила Ниллима. Последнего легко избежать в движении, но его создатель пользуется тем, что наш щит стационарен и под таким градом атак изменить его якоря, чтобы передвинуть, смертельно опасно.
   "Ну, ничего: резерв я уже восполнила..."
   Творящий проклятие Погонщик, принадлежащий Линии Ящера, позаботился о своей защите со всем тщанием. Но не лучше, чем убитый лидер. Поэтому Туманная Рука, расчистив себе путь сочетанием новых пробойных чар (не тех, что в первый раз, созданных с расчётом на особенности индивидуальной защиты), без особых помех снесла ему голову. Резерв Ниллимы снова оказался на грани исчерпания, но за успех - цена не великая.
   Увы, второй Ящер успел завершить свой вызов до того, как она накопила достаточно Силы для ещё одного удара Туманной Руки.
   Воздух потемнел, раздвигаемый гудящим дымным столбом серо-сиреневого цвета. При прямом взгляде на него быстро возникало ощущение, что этот столб тоже смотрит на тебя, причём сотнями, если не тысячами недобрых глаз. Ощутив стремительный рост ментального давления, Ниллима укрепила полог... и тут же вспомнила: Сорх! Кальфа!
   "Сосед, что делать?!"
   "Инфоцентр. Раздел медитативных практик, подраздел Зеркало Горгоны. Быстрее!"
   Время исчезло. Точнее, дрогнуло, рассечённое пополам выходом из его плотного потока. А затем сознание, обогащённое новым знанием, вернулось в обычные временные рамки, немедленно запустив неотработанную фигуру. Пренебрегая опасностью утраты контроля ради спасения от иной, куда более определённой опасности, излучаемой призванным на поле битвы древним чудищем.
   В виски ударило раскалёнными молотами. Глаза ослепли, кожа на лице словно бы опала кусками, обнажая нечто шевелящееся, бугристое, чуждое... но всё это осталось где-то далеко. А вот рычащее безумие оказалось близко. Очень.
   И радостно хлынуло наружу, как идущая горлом алая кровь.
   "Кто посмел бросить мне вызов? Кто?!"
   "Чую! Вот оно!"
   "Ухвачу. Сожму. Порву-перетру... и съем!"
   "Туда".
   "Аррраа-а-а-а!"
  
  
   Хабо
  
   - Они ещё живы?
   - Недолго осталось. Смотри, призыв!
   - Ты видела раньше подобное?
   - Да. И раз увидев такое, уже не ошибёшься: это одна из Многооких Теней. Рептилиям это заклятье досталось от Амфибий, а тем - напрямую от Древних. В последний раз, когда я видела подобный призыв, с его помощью уничтожили...
   - Что это?!
   Даже до границы джунглей, где остановились отъехавшие достаточно далеко Мугрин, Хабо и Водулх, докатился странный беззвучный звук, похожий на протяжный стон тысячи зажимаемых ртов. И уж конечно, все трое хорошо рассмотрели не особенно яркую вспышку, вонзившуюся в Многоокую Тень... вспышку, от взгляда на которую, даже дальнего, мгновенно начало ломить затылок и выворачивать нутро.
   Тошнотворный свет...
   Впрочем, магия порой воплощает куда более замысловатые эффекты.
   Попавшая под удар Многоокая Тень заколыхалась - и с ещё одним стоном, угасающим в падении, рассеялась. Без следа. Как обычный дым на сильном ветру.
   - Вот что, - сказал Мугрин сдавленно. - Пусть меня поглотят вечные льды, если я не вернусь, чтобы помочь нашим. А вы как хотите.
   Хлопнув по крупу своего суркаха, он направил его туда, где остались Ниллима, Сорх и Кальфа. Водулх молча посмотрел на Хабо, та вернула ему взгляд...
   Спустя двадцать бун они уже ехали следом за Мугрином - правда, не особенно стремясь его догнать. Но и не отставая. Потому что толпа молодых Рептилий, ещё недавно самоубийственно агрессивная, при их приближении рассыпалась на мелкие группки. Частью бегущие прочь, частью потерянно топчущиеся на месте, а частью пытающиеся спрятаться.
   "Выходит, наша маленькая машир справилась с пятёркой Погонщиков и даже, возможно, выжила. Ну и ну. Для мастера битвы, с её-то невеликим резервом, достижение на грани вероятия. Задача, с учётом обстоятельств, Старшему магу впору.
   Откуда же она взялась, вот такая?"
   Но тут размышления Хабо оборвал вопль:
   - Ко-о-обье-е-е-ерррр!!!
   Судя по голосу, вопила Ниллима. Но почему? Мугрин, Хабо и Водулх, не сговариваясь, рванули вперёд на полной скорости своих суркахов. Но у Хабо в груди поселилось предчувствие, шептавшее, что они опоздали.
   И предчувствие ей не солгало...
  
  
   Зарм Хоррев
  
   - Итак, Ниллима и ещё пара полукровок не сформировала индивидуальные щиты и не отступила, как положено при столкновении с явно превосходящим противником?
   - Да. Они остались. Вопреки моему приказу.
   - Полагаешь, их следует наказать за его невыполнение?
   - К чему мёртвым наказания или награды? Но я благодарен им. Они дали нам с Онгером время, позволив скрыться от Погонщиков и вернуться в форт с докладом.
   - Понятно, - Уэрн склонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь. - О! Постойте-ка тут, я скоро вернусь.
   Мастер форта скользнул мимо пары благородных из рода Хоррев и ловко ввинтился в ход, ведущий наверх из недр анморгиз.
   - Чего это он, а, старший?
   Зарм повёл плечами, но вслух Онгеру не ответил. Да и что отвечать? Он знал не больше своего ученика. Да, Уэрн вёл себя странно. При известии о близости Орды отреагировал слишком спокойно - подозревал? Или вообще знал заранее? Расспрашивал формально, не пытаясь даже сделать вид, что сомневается в словах пары благородных... почему? Безоговорочно им верил?
   Ну да, ну да. Как же...
   Уэрн отсутствовал недолго и появился снова - не один. Но от компании, сопровождавшей мастера, Зарма приморозило к месту. А пуще того - от того, в каком виде они...
   - ...в розыск! И когда этого крысёныша найдут, я лично откручу ему по очереди все конечности, а потом - вообще всё, что у него торчит, от ушей и до межножного придатка!
   - Мугрин, я...
   - И не пытайся меня успокоить! Из-за этой твари Кальфа умерла! Погонщики били - не добили, но навязанный, между прочим, тобой спец по проклятиям постарался. Уморил!
   - Ты всё-таки успокойся. Найдём Кобьера и спросим, почему...
   - Мерзавец потому что!
   Полукровка бушевал, Уэрн без особого успеха пытался вставлять свои реплики, а Зарм смотрел на Ниллиму, смотревшую мимо, и не мог оторваться.
   Смотревшую... да уж.
   Повреждения начинались чуть ниже ключиц и чем выше, тем становились серьёзнее. Низ шеи выглядел просто обожжённым, от губ и выше начиналась зона обугливания. Самая жуть наверняка скрывалась под плотной слепой повязкой, успевшей пропитаться сукровицей. Кожа и мышцы на лбу в районе бровей исчезли, обнажив кости черепа. Что случилось с глазами машир, не имело смысла спрашивать. Наверняка ничего хорошего.
   Вот только на слепую Ниллима не походила. Двигалась уверенно, ориентировалась в окружающей обстановке не хуже зрячих. А что "не замечала" Зарма с Онгером...
   "Почему она выжила? Почему?!"
   - Мастер.
   Мугрин умолк на полуслове. Виновато оглянулся.
   - Каковы будут ваши приказы? - спросила Ниллима. Голос её тоже изменился, но куда меньше, чем лицо. Всего лишь негромкие сипящие нотки... не вслушаешься - не заметишь.
   Но вслушивались все.
   - Для начала - изложи свою версию событий, начиная с появления Погонщиков, - и Уэрн удивил даже себя, добавив:
   - Пожалуйста.
   Машир не удивилась.
   - Командир отряда отдал приказ об отступлении малыми группами, - слова текут медленно, словно с небольшим усилием. Обдуманно. - Я, Сорх и Кальфа остались на месте. Изменили щит и приняли бой. Я уничтожила лидера Погонщиков...
   - Как? - вклинился Уэрн, озвучивая общий, струнно-звонкий вопрос. Ниллима успешно подтвердила сложившуюся уже репутацию, не став разводить секреты:
   - Артефактные чары Туманной Руки и комбинация пробойных заклятий. Пока мой ученик и целитель держали щит, я восполнила резерв и уничтожила ещё одного Погонщика, прервав создание проклятия. Один из оставшихся врагов к тому времени успел провести вызов.
   - Это действительно была Многоокая Тень?
   Никакого раздражения от того, что её постоянно перебивают.
   Вообще никаких явных эмоций.
   - Если Хабо не ошиблась, да. Я воспользовалась одним из отражающих заклятий, но не успела полностью просчитать последствия. И пострадала от эха собственных чар. Выжившие Погонщики после уничтожения призванной сущности отступили, прихватив тела своих мёртвых. Мы не рискнули преследовать.
   - Скажи лучше - ты не стала преследовать их, потому что пыталась помочь Кальфе! - Мугрин до хруста сжал кулаки.
   - Пыталась, - повторила Ниллима. - Не смогла. Извини.
   - Да ты-то тут при чём? Это Кобьер...
   - Я не распознала проклятие вовремя, - перебила она тем же ровным, чуть сипящим тоном. - Должна была следить за состоянием своих подчинённых... соратников. Не уследила.
   - Это ведь был твой первый настоящий бой? - Уэрн, мягко.
   Ниллима промолчала.
   Зарм стиснул зубы и отвернулся. Очень хотелось в кровь располосовать собственное лицо. Хотелось вцепиться когтями в обожжённое магией лицо машир. Хотелось выжечь дотла весь силгам. Много чего хотелось...
   "Первый настоящий бой! У неё. А у меня? Первый настоящий позор?
   Там, в Лабиринте, двойное поражение... мелочь. Репетиция перед провалом. Если бы я не отдал тот приказ... почему, почему она выжила?!"
   Взгляд из-под повязки тянулся куда-то вдаль, равнодушно отказываясь замечать командира разбежавшегося отряда усиления. Онгер молча сопел рядом.
  
  
   Ниллима
  
   Слепота физическая оказалась не такой уж страшной: магическое восприятие с избытком возмещало это телесное увечье, спасибо Раскрытию Связей. Боль от обширных магических ожогов успешно трансформировалась при помощи показанной Соседом искусственной синестезии.
   Вот с перспективами излечения намечались проблемы, причём самые что ни на есть серьёзные. Даже Сосед не брался с налёта исправить нанесённый ущерб. Ведь и обычные-то ожоги исцеляются не быстро и не просто, - а уж такие ожоги, как у неё, затронувшие помимо косной плоти тонкие структуры ауры...
   Но и слепота, и уродство, и трудности с избавлением от них - всё казалось мелочью на фоне дурацкой, никому не нужной смерти Кальфы.
   "Никому не нужной? Ой ли?
   Кобьер вполне мог рассчитывать, что атака Погонщиков заметёт следы его предательства. Но никакое предательство не совершается без чётких мотивов. Почти наверняка поступок Кобьера простимулировала мамаша Кальфы... но даже если она тут ни при чём, этот гадёныш проклял ункале-квартерона не из любви к своему искусству. Так что он ответит за эту смерть.
   Но не он один. Клянусь.
   Грош мне цена, если я позволю безнаказанно гробить моих соратников!"
   На стене форта слева за спиной обозначилось знакомое присутствие. Говоря строго, острые сверх обычного чувства отметили его куда раньше. Пусть на периферии, вторым-третьим фоном, но от Ниллимы не укрывалось ничто, происходящее ближе полной сотни шагов от неё. По крайней мере, ничто, не пользующееся эффективными приёмами маскировки, вроде тех, которые она недавно начала разрабатывать с прицелом на обман собственной следящей сети. Но сейчас подобравшийся к ней Зарм Хоррев решился нарушить тишину - и, опережая его, она сказала, слегка хлопнув ладонью по тёсаному камню рядом с собой:
   - Присаживайся, командир.
   Густой мутноватый замес чужих эмоций плеснул в её сторону. Зарм подошёл ближе, но, в отличие от подчинённой, садиться не стал.
   Ниллима мысленно усмехнулась. Что за мелочный протест!
   - Кобьера нашли? - спросила она, не поднимая головы.
   - Нет.
   - А Найзе?
   - Вернулась недавно. Разве ты не ви... - осёкся.
   - Нет, не видела, - спокойно, с лёгкой нотой иронии. - Но я знаю - почувствовала - что она вернулась в форт. И о том, что с ней не всё так просто. Какое-то решение она приняла... решение, касающееся меня напрямую. Очень уж взгляд у неё на меня... специфический.
   - Она попросила Уэрна перевести её в другой отряд, - кратко, резко. - Он согласился.
   - Следовало ожидать.
   - Тебя не волнует, что теперь нас осталось пятеро?
   Мысленный смешок, утонувший в Тени. А Лицо... что ж, Лицо спокойно:
   - Сплочённость важнее количества. Если Найзе желает самоутверждаться за чужой счёт, пусть катится в любом направлении. Всё равно толку от неё...
   - Будто от меня много толку.
   И что на такое ответить? "Командир, не будь ребёнком!" Или заверить, что без него отряд пропадёт, а его мудрое руководство делает сон подчинённых спокойным?
   Ха.
   Прежде чем ответить, Ниллима всё же поднялась на ноги и приподняла подбородок, как бы взглянув в лицо собеседнику:
   - У тебя по сравнению с Найзе есть как минимум одно огромное преимущество.
   - Это какое же?
   - Ты хочешь, чтобы от тебя был толк. Искренне и сильно. Радеешь сперва о деле и лишь потом о себе. А она... ты лучше меня знаешь, что это за существо - Найзе Абреш.
   Зарм согласно шевельнул кистью. И почти не удивился, когда ему ответили условными жестами "внимание", "обсуждение" и "опасность снизу". Да. Излишне, вплоть до неразумного, амбициозная подчинённая - это именно что "опасность снизу". Очень точно подмечено.
   - Радею сперва о деле... - повторил грерод. Вздохнул. - Танш сарье Ниллима! Я прошу вас принять командование отрядом.
   - Почему?
   - Потому что ты справишься лучше меня, - признал Зарм. С великим скрипом, словно клещами вытягивая из сжавшегося горла каждый звук... но именно от этого внутреннего сопротивления его слова прозвучали с особой, не наигранной искренностью.
   Ниллима кисло улыбнулась, разворачиваясь к нему боком:
   - Прости, но я отказываюсь.
   - Почему?
   - Рано мне доверять столь многое. И ещё долго будет рано.
   - Чушь! Ты...
   Короткий властный жест, и благородный умолк.
   - Я наделала кучу ошибок, - сообщила Ниллима. Очень ровно. До неестественного. - Если ты вздумал винить себя за случившееся у Рептилий, знай: моя вина куда глубже. Я заигралась, Зарм Хоррев - и это чистый факт, а не измышления.
   - Докажи!
   - Легко. То, что я не заметила вовремя наброшенное на Кальфу проклятие - почти мелочь. Хотя могла бы и заметить, если бы не дурацкие самокопания из-за вырезанного поселения...
   Зарм открыл было рот, но промолчал. Девушка вновь усмехнулась тайком от него - тем уголком рта, который благородный не видел.
   - Итак, факты. Я не удосужилась проработать с тобой тактические схемы на случай разного рода опасных ситуаций. Твоя команда к отступлению, кстати, была подана совершенно правильно и весьма своевременно.
   - Нет! Если бы я приказал поддержать тебя...
   - Ты, - резкий разворот лицом к лицу, - действовал в полном соответствии со своим пониманием положения. Точно оценил объективное соотношение сил и...
   Настала очередь Зарма перебивать:
   - Точно? Вы втроём выдержали все атаки, убили двух Погонщиков и заставили оставшихся отступить! И после этого ты говоришь о точной оценке соотношения сил?
   - Говорю. Ты не знал, что я ещё в Лабиринте разработала трёхслойный щит, способный при некоторых условиях успешно отражать разнородные атаки большей Силы, чем та, что вложена в него. А ты не знал, потому что я не сказала тебе. Заигралась, да.
   - Любой сарье хранит свои секреты.
   - Секреты секретам рознь. Я могла не открывать точных схем своего щита, но обязана была сообщить, что при случае смогу прикрыть отряд от противников примерно равного класса, имеющих превосходство в общем резерве, но не в искусстве плетения чар. Если, конечно, это превосходство не намного выше шести- или семикратного. Я знала о том, что при минимальной поддержке Сорха могу успешно действовать против Погонщиков, но не сообщила об этом тебе. Потому что - и это ещё одна моя ошибка - не очень-то старалась добиться от тебя доверия и поддержки. Понимала, что отряд расколот, но не делала ничего, чтобы исправить положение.
   - Это не только твоя вина.
   - Может, и так. Но давай будем честны: если бы я действительно хотела добиться от тебя чего-то, я бы этого добилась.
   - Мне самому следовало сделать шаг навстречу.
   - Нет. Шагать следовало мне. Я ведь понимаю, что такое гордость... но моя гордость мне показалась дороже чужой. Итог печален.
   - При всём уважении, танш сарье Ниллима, вы ведёте себя на редкость глупо.
   Онемев, она повернулась к Зарму слепым лицом.
   - И нечего тут сверкать удивлением, шевеля ушами, - неожиданно почти развеселился благородный. Словно некий груз сбросил с плеч. Или просто взглянул на собеседницу под иным углом? - Ты боишься новых ошибок. Прекрасно. Полагаешь, что я их не боюсь? Ты наговорила много правильных вещей, но забыла о том, что я тоже показал себя в рейде не с лучшей стороны. Можно долго мериться числом промахов и упущений, требовать сочувствия по поводу "ах-как-я-виновата!". Всё это не отменяет того, что ты искуснее меня, умнее меня, способнее меня. Я же - всего лишь сильнее. Но Погонщики тоже были сильнее.
   - Зарм, ты...
   - Если тебе по каким-то странным причинам не хочется командовать мной, я пойду к Уэрну и также попрошу о переводе в другой отряд. Но я-то не Найзе. Мне безразлично, какой ты расы, коль скоро я понимаю и принимаю, что ты достойна отдавать мне приказы.
   - Безразлично? Неужели?
   - Пока что... не совсем. Но это не помешает мне...
   Ниллима сложила пальцы в жест "внимание", и грерод послушно умолк, не договорив. Правда, не сдержав гримасу недовольства... но умолк ведь!
   - Лан сарье Хоррев, я не приму формального командования вашим отдельным отрядом. Однако мы можем... пересмотреть основу наших отношений.
   - Ты хочешь?..
   - Только при условии взаимности, - категорично. - Например, мне не помешают уроки применения живой плети. Да и другие уроки тоже.
   - Какие?
   - Меня никто не учил командовать. Не учил нести ответственность за кого-либо, кроме себя. Не готовил к роли лидера. А ведь это отнюдь не самое простое искусство, для овладения которым мало одного лишь ума или выдающихся магических навыков. Поверь, Зарм: ты найдёшь, чем отплатить за обучение. И своё, и Онгера.
   - Ты хочешь учить и его тоже?
   - Как командир, ты осуществляешь общее руководство. Общаешься с начальством и ставишь перед нами задачи, требующие выполнения. Именно ты решаешь кадровые вопросы и следишь за распределением обязанностей, точнее, направлений деятельности. Кстати, отряду не помешает хороший целитель, способный заменить Кальфу... и другие специалисты нам тоже будут нужны. - Короткая пауза. - Как твой заместитель, я отвечаю за индивидуальную подготовку всех членов отряда, магическую поддержку, отработку тактических схем и тому подобные важные мелочи. Это в общих чертах, потом можно будет уточнить границы наших полномочий.
   - Согласен. Когда приступим к... индивидуальной подготовке?
   - Скоро. Но сперва я переговорю с мастером Уэрном. А ты пока собери всех наших... ну, например, во-о-он в той рощице.
   - Будет исполнено, наставница.
   Ниллима наградила Зарма кривоватой ухмылкой.
   - Ну-ну. Проследи, чтобы Онгер, Мугрин и Сорх без меня не скучали. И...
   - Да?
   - Спасибо тебе.
   Грерод сдержанно, без улыбки, кивнул.
   - Забота о душевном состоянии подчинённых входит в обязанности командира, - сказал он. - Так что не надо благодарностей.
   - А за душевное состояние учеников отвечает учитель, - сообщила девушка. "Птичьим" движением наклонила голову немного вбок, ухмыльнулась криво. - И вообще, в хорошем отряде должно быть нечто от семьи, не правда ли?
   Тут уж и Зарм от ухмылки не удержался:
   - Не простые детки тебе достались, мамочка.
   - Скорее уж - старшая сестра... многоуважаемый старший братец.
   Двое таких разных разумных на стене одного форта обменялись одновременными кивками, короткими и строгими. Приветствие равных.
   Да. Невзирая на многочисленные разделяющие барьеры - равных.
   - Ладно. Мне действительно надо переговорить с мастером.
   - Раз надо, иди. Мы будем тебя ждать.
  
  
   Сосед
  
   Командир весьма творчески воспринял слова про кадровые вопросы. Итогом переговоров Зарма с Уэрном стало пополнение отряда двумя "сёстрами". Во-первых, мастер на постоянной основе откомандировал к нам Хабо. Для присмотра за Ниллимой и обучения (в том числе - взаимного: всё же опыта жермар было не занимать, включая специфический; обе Орды, которые помнил Уэрн, помнила и она). А во-вторых, мастер форта оказал изрядной сомнительности услугу, направив в подчинение Зарма особу по имени Лахмен.
   Последняя, подобно Кальфе, являлась целителем. Причём вполне компетентным - правда, спецом не по токсикологии, а по стимулирующим составам... что, впрочем, довольно близко к токсикологии и точно так же требует хорошего знания алхимии. Кроме того, она, подобно Кальфе, являлась квартероном, не получившим признания у своей семьи.
   Но в остальном...
   На три четверти грерод, Лахмен по части амбиций могла бы составить конкуренцию Найзе. Разве что действовала не прямо, а более уместными при её положении окольными методами. На Зарма она отреагировала как на ступеньку наверх и с первых бун знакомства начала на него посматривать с характерным огоньком в глазах. Командир это заметил, причём безо всякого Раскрытия Связей: видимо, сказался опыт и воспитание в должном ключе.
   - Лан сарье, - обратился он к Ниллиме при первой подвернувшейся возможности, - ты не могла бы переговорить с новенькой и... объяснить ей... неуместность её планов?
   - Я попробую повлиять на неё.
   Попробовала.
   Сперва Лахмен задирала нос и делала вид, что вообще не понимает, о чём речь. Потом сделала вид, что страшно оскорблена и пустила в ход живую плеть. Точнее, попыталась пустить. Прижатая к стволу онгра и качественно обездвиженная при помощи Туманной Руки, квартерон трижды попыталась сотворить боевые чары, но щит-амулет Ниллимы отразил все три попытки даже без активного участия создательницы. Тут Лахмен наконец осознала, на чьей стороне магия и что преимущество в Силе ей не поможет. Но всё равно не сдалась.
   - Ты что, машир, сама на него нос тянешь? - издевательский смешок. Что ж, держит марку и не трусит, уже хорошо...
   - У меня, - о ледяные грани ответа немудрено порезаться до крови, - полно других забот, кроме как ложиться под самцов.
   - Ну-ну.
   - Скалься сколько хочешь. Но если вместо исполнения своих обязанностей ты будешь надоедать командиру или Онгеру - с присвистом вылетишь из отряда. Причём не по моей злой воле, а по распоряжению Зарма. Этот разговор - тоже его, а не моя идея. Поняла?
   - Поняла, - ответила Лахмен. И вполне качественно скрыла мстительный оскал. Вот только сами эмоции от Ниллимы она не скрыла, ибо в магии мысли не разбиралась.
   Что называется, не было печали...
   В Двадцать Первом Скальном помимо семи отрядов, в каждый из которых входило от трёх до полутора дюжин сарье (в личном отряде Уэрна), постоянно жило что-то около двух десятков ничтожных без развитого Дара. Прислуга пограничникам почти не требовалась: большая часть бытовых нужд удовлетворялась при помощи магии, а раз так - зачем переводить продукты на существ, годных лишь на корм Орде?
   Но делать кое-что при помощи магии всё же неудобно - и потому три четверти из этих двух десятков были женщинами. Довольно молодыми, как правило, но с напрочь расстроенной гормональной системой. Каждая из них в свой черёд принимала препараты, способствующие внеочередному наступлению поры, и спускалась в специальный закуток под корнями одного из анморгиз. Исключение составляли представительницы рас харав, инлейн и сиври, у которых пора и без этого насилия над природой наступала достаточно часто. Для мужской части гарнизона спуск в дурманно и сладко пахнущий закуток служил сильным поощрением.
   Ну а женская часть гарнизона... что ж, для неё целители готовили другие препараты. Тоже не особо полезные для здоровья, но при аккуратности в применении способные избавить от проблем с физиологией на довольно продолжительные сроки. Если же конкретная пограничница отказывалась от опасных вмешательств в работу желез внутренней секреции, существовал вариант с временным затворничеством. В среднем на десять-пятнадцать марог. Для обслуживания таких затворниц также требовались женщины из ничтожных.
   Мужчинами, не владеющими магией, в Двадцать Первом Скальном являлись шорник с двумя помощниками, шеф-повар и кладовщик. Последний - здоровый детина на полторы головы выше Ниллимы - был в форте единственным машир, если не считать моей ученицы. Вот этим-то самым кладовщиком Лахмен и воспользовалась для пакостной женской мести.
   Ну, попыталась воспользоваться.
   Вообще задумка была не самая дурная и могла бы сработать, если бы квартеронка не стала спешить, а качественно затаилась и подождала, пока будущая жертва перестанет ждать подвоха. Да что там - если бы она просто толком изучила Ниллиму, ни за что не попыталась бы использовать заклятье. Но о мере чувствительности наглой машир Лахмен понятия не имела, тогда как попытку подсунуть ей один из своих стимулирующих составов с аналогичным действием посчитала излишне опасной, как прямо указывающую на автора интриги. Ну а то, что кладовщик использовал на представительнице своей расы возбуждающий амулет - так мало ли откуда он его взял. И то, что амулет вообще был, ещё доказать надо. Чего проще: посетить кладовые, пока машир активно спариваются, забрать улику - и аллес. Пусть потом Ниллима доказывает, что не просто так запала на этого вот красавца, а по чужому умыслу!
   Увы Лахмен, но план с самого начала поломался. Ниллима заметила амулет ещё до его активации, отследила характер воздействия на себя и на кладовщика, после чего сама аккуратно нейтрализовала чары сексуального возбуждения без вреда для последних. Изъяла улику, выдала взамен указания по подбору экипировки, за которой, собственно, и заходила в хранилище форта.
   После чего отправилась к новой целительнице для серьёзного разговора.
   В некотором роде Лахмен повезло, потому как до их новой встречи Ниллиме попался Уэрн. В своём раздражении машир не прошла мимо мастера и напрямую поинтересовалась у него, какого Хаоса он подсунул им с Зармом эту ходячую за... гхм... занозу в мягких тканях.
   - Понимаешь, - вздохнул харав, подойдя поближе и понизив голос, - я решил дать Лахмен последний шанс... дослушай, прошу тебя! С одной стороны, она действительно знающий целитель и избавляться от неё глупо. С другой стороны, её характер - это нечто невероятное. Поверь, ты ещё и десятой доли не видела того, на что она способна.
   - Не видела? А то, что она подсунула мне вот это, чтобы уложить под кладовщика - милая девичья шалость? Так, что ли?!
   Уэрн посмотрел на амулет и вздохнул ещё раз, глубже прежнего.
   - На фоне трёх спровоцированных ею дуэлей, одна из которых окончилась увечьем, - да, именно шалость и не более.
   - Если ты знал это, но...
   - Пожалуйста, не кричи. Да, я знал, какую проблему вам скидываю. Также я предупредил Лахмен, чтобы вела себя потише, если она не хочет оказаться привязанной к молодому садоту по ту сторону границы Домов. И понадеялся, что ты сумеешь достучаться до неё...
   - То есть ты достучаться не смог?
   Тяжкий вздох. Проникновенный взгляд.
   - Ниллима, я тебе вот что скажу: если ты ради укрощения этой дряни используешь на ней магию мысли, тебе половина форта в ноги поклонится. А другая просто салютует. Как героине, совершившей внушающий почтение подвиг.
   "Это надо понимать так, что все прочие средства Уэрн уже перебрал и ничего от Лахмен не добился, - подумала машир. - Мило".
   - Она что, настолько упряма? - спросила Ниллима вслух. - Или попросту идиотка, если не понимает, что я могу с ней сделать?
   - Не удивлюсь, - ещё раз вздохнул мастер, - если не понимает.
   - Почему?
   - Да потому, что перессорилась фактически со всеми, с кем можно. И даже с кем нельзя. К вам она попала прямиком из-под ареста: по моему приказу она двадцать марог безвылазно сидела в лаборатории и вполне могла ничего не слышать о твоих... подвигах.
   - Вот оно что.
   - Посмотри на это с другой стороны, - примирительно сказал Уэрн. - Если ты сможешь сделать полезным членом отряда даже Лахмен, никто другой уже не вызовет у тебя затруднений.
   - Ну-ну.
   Отряд в полном составе отыскался в той самой рощице, которая, кажется, понемногу стала обычным местом для тренировок. Найти его по эху магии труда не составляло. Сарье занимались очередной плановой "обкаткой", а мишенью на этот раз служил Мугрин. "Обкаткой" называлось упражнение, придуманное Ниллимой. Во время него мишень уходила в глухую оборону, пока нападающие дружно засыпали её (или его) разнородными боевыми чарами.
   Примерно так, как это пытались сделать Погонщики.
   К моменту появления Ниллимы ветеран-полукровка практически исчерпал возможности сопротивления. Пока Зарм и крутящаяся около командира Лахмен наблюдали, Сорх, Хабо и Онгер, скооперировавшись, уверенно дожимали полукровку, вскрывая последний слой его щита. В принципе, при "обкатке" расклад "трое на одного" мог считаться безнадёжным: только Сорху с его опытом использования нестандартных чар удавалось сдерживать атаки с трёх сторон более-менее долго, да и то ценой полного отказа от контратак.
   - О! - сказал Зарм при виде Ниллимы. - Вот кого мы сейчас "обкатаем".
   И понеслось.
   Троица Сорх - Хабо - Онгер шустро переключилась на новую мишень. Но моя ученица ещё шустрее активировала щит (тот самый, принёсший победу) и устояла. Более того - успевала опасно огрызаться контрмагией и выпадами Туманной Руки, обозначающими смертельные удары. Когда к забаве подключился Зарм, стало сложно. Когда подключился слегка оклемавшийся Мугрин - не просто сложно, а по-настоящему тяжело. Подстройка защиты под всё новые и новые типы атак вызывала ощущение вязкости и того особенного напряжения, которое знакомо любому переутомившемуся разумному, не спящему третьи сутки. Вот только здесь это напряжение возникло спустя всего-то пару нохх. Таких отчаянно, нестерпимо долгих...
   Если бы Ниллима имела дело с чужими сарье, могла бы не мучиться, а готовить к уже без шуток смертоносной атаке Туманную Руку. Вот только в рощице собрались свои (ну, кроме Лахмен, не успевшей - да и не пожелавшей - вписаться). Всей атакующей её пятёрке Ниллима показала основные принципы компоновки улучшенной защиты. Показала и элементы заклятий, сочетанием которых эту улучшенную защиту следовало истощать...
   Одним словом, игра шла всерьёз, без поддавков. И жёсткая концентрация на удержании обороны не позволяла ученице отвлекаться. Но я-то мог позволить себе "взгляд по сторонам", поэтому по полной насладился безмерным изумлением наблюдающей за "обкаткой" Лахмен. Изумлением, медленно и верно превращающимся в страх.
   Похоже, до неё действительно не дошли слухи про "эту машир". Что ж, тем лучше.
   Проще будет достучаться до её извилин.
   - Хватит! - скомандовал наконец Зарм. - Что-то быстро ты иссякла в этот раз, замком.
   - Что поделаешь, - прохрипела Ниллима, пытаясь отдышаться, успокаивая бешено колотящееся сердце и потирая ноющий висок прямо сквозь повязку, - вы с каждым разом становитесь всё лучше.
   - Ты тоже не стоишь на месте.
   - Стараюсь. Но вы всё равно понемногу догоняете. Жаль, что даже пары бирелл на совершенствование навыков Орда нам не даст...
   - Орда?!
   Лахмен поёжилась под обратившимися на неё взглядами. А особенно под слепым взглядом машир, - тяжёлым, тёмным и в целом... малоприятным.
   - Пять марог назад, - ответила Ниллима за всех разом, - наш отряд ходил за границу. В разведрейд. И более того: дрался с Погонщиками.
   - Тебя... ты именно тогда...
   - Ослепла? Да, - сухое спокойствие. - Вообще, отойдём-ка в сторону, целитель. Разговор есть. А вы пока продолжайте "обкатку", чтоб без дела не стоять. Зарм, твоя очередь.
   - Хорошо, наставница.
   "А у Лахмен явно трещит шаблон. Вон как личико перекосилось..." Это, кстати, и Ниллима отметила, но сделала вид, что ничего такого не видит.
   Это ей теперь легко давалось - делать вид, что не видит. Хе-хе.
   Удалившись шагов на сто от остальных, а затем последовательно окружив ближайшие окрестности заклятьем-глушилкой в сочетании с изолирующим коконом, Ниллима развернулась и спросила - как прямым в челюсть врезала:
   - Что ты можешь сделать с моим увечьем?
   - Не знаю. Сначала надо обследовать...
   - Ну, обследуй.
   Лахмен поколебалась. Бросила быстрый взгляд на тот самый амулет, по-прежнему сжатый в пальцах левой руки машир. Облизнула губы... приблизилась, подняла руки.
   - Я собираюсь применить диагностические чары, - предупредила с толикой опаски.
   - Вижу. Применяй.
   - Видишь?
   - Я воспринимаю чужие ауры с достаточной глубиной и чёткостью, чтобы опознавать готовые, но ещё не активированные заклятья. Это не совсем зрение, скорее смесь зрения, обоняния и осязания... но простоты ради я говорю - "видеть".
   - Вот как... а другие... Зарм, Онгер... знают?
   - Да. И тебе бы сказали.
   "...если бы ты вела себя по-иному", - повисло в воздухе.
   - Ладно. Об этом позже. Сначала поставь мне диагноз.
   Лахмен снова подняла руки и вошла в лёгкий транс, изучая повреждения. Почти сразу скривилась, зашипела, задетая эхом чужой боли - но не отстранилась.
   - Ты не пользуешься анальгетиками?
   Прозвучало почти обвиняюще.
   - Нет. А надо?
   - Считается, что местное обезболивание при серьёзных травмах облегчает состояние больного и ускоряет выздоровление.
   - А как насчёт обезболивания с помощью магии?
   - Зависит от того, какая именно магия применяется, - кажется, Лахмен почувствовала уверенность, оказавшись на своём поле, отчего заговорила быстрее и жёстче. Не переставая при этом медленно водить руками возле лица Ниллимы. - Самая эффективная магия, попросту блокирующая болезненные ощущения, вредна. После долгого воздействия алгоблокаторов можно вообще разучиться чувствовать.
   - Ясно. А что с менее эффективными способами?
   - Неполная блокада уменьшает неприятные ощущения, но не убирает их полностью. Более тонкие плетения, во-первых, сложны, во-вторых, неустойчивы, а в-третьих, почти всегда мешают организму и нарушают работу естественных способностей к самоисцелению.
   - Ну, это-то понятно. Боль - проявление естества и тесно связана с другими органическими функциями тела... значит, других чисто магических средств обезболивания нет?
   - Есть. Но применять их я не могу. Целительные проклятия - не моя специальность. А ты... мне кажется - или ты действительно... м-м...
   - Я позволяю себе ощущать боль в полной мере, но преобразую её форму.
   - Как?
   Некоторое время Ниллима пытается объяснить целителю принципы, на которых покоятся методики контролируемой синестезии. Причём Лахмен, кажется, даже что-то себе понимает.
   - Я слышала, есть такое редкое расстройство низших слоёв духовного тела, - замечает она. - Когда звуки кажутся цветными, тепло и холод приобретают запах, синий цвет колется, а красный - щиплется... ну и так далее. Значит, к боли это тоже относится?
   - Да. Я превращаю боль в этакое... пощипывание, как будто на повреждённых участках в тело врастают бесплотные ниточки. Трудно описать это словами. То есть боль остаётся болью, но мой разум при этом интерпретирует её со смещением в тактильные образы. В обычных условиях это действительно следовало бы назвать расстройством, но так как состояние вызвано намеренно и в любой момент может быть снято... - Ниллима повела плечами.
   - Намеренно? А как его вызывать?
   - Тонким воздействием на головной мозг.
   Лахмен вздрогнула. Вспомнила, с кем разговаривает. Это стало ясно без всякого чтения мыслей, когда её взгляд на бун метнулся в сторону злополучного амулета в левой руке машир.
   - Как я понимаю, с первичной диагностикой закончено. Твой прогноз?
   - Э-э... не очень хороший. Сочетанная травма, отмирание мягких тканей, глубокие и при этом тяжёлые повреждения ауры...
   - Что с глазами?
   - Боюсь...
   - Чего? Говори прямо, не съем.
   - Потеря зрения окончательна. Я не смогу исцелить... это. И не знаю, кто бы смог.
   - Ясно.
   Целитель снова вздрогнула. А Ниллима улыбнулась. Слабо и криво, но всё же.
   - Считаешь, я слишком спокойно отнеслась к твоим словам?
   - ...
   - Просто для меня слепота тела не так уж страшна, как ты могла убедиться. Да и эта дурная новость - не новость. Я... догадывалась, какова мера... повреждений.
   - Зачем тогда ты просила поставить диагноз?
   - Чтобы познакомить с ситуацией и попросить об услуге. Хирургического плана. Как ты сама заметила, поражённые мягкие ткани начинают отмирать. Надо удалить их. Возьмёшься?
   Ответ последовал не сразу. Лахмен отступила на полшага, слегка развернулась...
   - Почему именно я?
   - А разве не ты - отрядный целитель?
   - Не строй дурочку, не поверю!
   - А ты не изображай безмозглую стерву. Если твоей квалификации не хватает, скажи прямо. В конце концов, ты не хирург-специалист, ничего страшного в отказе не...
   - Я не понимаю!
   - Чего именно?
   Лахмен промолчала. Не дождавшись внятной реакции, Ниллима повторила:
   - Так ты возьмёшься оперировать меня?
   Молчание. Откровенно враждебное.
   - Значит, возьмёшься. Инструменты, препараты есть? Ассистент нужен?
   - Почему я?
   - Потому что это входит в твои обязанности и я не услышала слова "нет".
   Квартеронка зашипела, словно попавшая на горячие уголья вода.
   - Чего ты от меня хочешь, машир?
   - Исполнения обязанностей. Пока твоя полезность превышает или хоть уравновешивает стервозность, я готова терпеть тебя в отряде. Если пропорция полезности и стервозности станет обратной - сдам Уэрну. Всё просто.
   - То есть ты забудешь про это, - кивок в сторону амулета, - если будешь довольна итогами операции? Так это надо понимать?
   - А ты бы предпочла ответную пакость? Могу устроить. Порадуем нашего кладовщика...
   Фырканье. Довольно громкое.
   - И ты ещё называешь стервой меня!
   - С кем поведёшься, милая, - без следа сарказма, со смертельной, буквально, серьёзностью ответила Ниллима. - Вернёмся к болезненной теме. Что тебе потребуется для операции? И кто?
   - Да сама справлюсь. Дело, в сущности, не хитрое...
   - Вот и славно. Пойдём.
   - Что, хочешь разобраться с этим прямо сейчас?
   - Ну да. Зачем тянуть?
   - Тоже верно...
  
  
   Сорх
  
   "Вот он, шанс. Сравни - и почувствуй себя красавцем!
   Только лестное сравнение почему-то всё равно не радует. Ну совершенно".
   После операции Ниллима превратилась в существо, способное стать фокусом любого, хоть до самых печёнок промороженного кошмара. В эпицентре магического ожога, там, где раньше находились ныне вырезанные глазные яблоки, образовались две глубокие, тёмные, непрерывно "плачущие" сукровицей ямы. Окрестности - верхняя часть носа, брови, низ лба и верх щёк - выглядели немногим лучше. На этом фоне участки, всего лишь густо усыпанные волдырями и лишённые всякого намёка на волосяной покров, казались чуть ли не обычными.
   - Что, совсем погано?
   "Как она может оставаться такой спокойной?"
   - Ну, может, и не совсем... - промямлил смесок.
   - Но к тому довольно близко, - машир хмыкнула. - Ладно. А так?
   Бугристая, перепаханная вдоль и поперёк плоть внезапно колыхнулась. А затем в одной неуловимо быстрой трансформе превратилась - внешне - в точную копию сгоревшего лица. Единственным серьёзным изъяном иллюзии стали слишком неподвижные глаза, отчего взгляд начарованной маски нагонял этакого знобящего неуюта.
   Или дело в том, что из-за Раскрытия Связей он мог ощущать повреждения сквозь эту иллюзию? Или просто слишком свежа была память о том, что именно она прикрывает? Хотя хуже всего был, пожалуй, именно этот неестественный, недвижно-слепой взгляд...
   - Почему?..
   Сорх не закончил, но Ниллима, как он и ожидал, прекрасно поняла недосказанное.
   - Не собираюсь скрывать увечье. Встречные не будут шарахаться, и довольно. К тому же, - добавила она, - более совершенная иллюзия требует большего внимания... да ещё сходу выдаёт искусство, подозрительно высокое для моего формального статуса. Нет уж, хватит и такой.
   Губы иллюзии во время речи не шевелились, усиливая этим неестественность наложенной маски. Восковый лик, мёртвое видение.
   "Пожалуй, от такой маскировки стало не сильно лучше..."
   - Кобьера до сих пор не нашли? - резкая смена тона выметает прочь посторонние мысли.
   - Нет.
   - Плохо. Неужели гад ухитрился смыться чисто и получить награду за своё предательство?
   - А ты будешь его искать?
   - Разумеется.
   От мягкости ответа Сорха передёрнуло. Он бы и сам не отказался отомстить за смерть Кальфы. Причём отомстить жестоко. Но...
   "Зря Кобьер пошёл на это. Зря!"
   - С Жанкарном на предмет поисков связывалась?
   - Нет. Но... думаю, если бы даже связалась, особой пользы это бы не принесло. Лабиринт слишком велик, а Жанкарн - не самый информированный сарье. И не самый... пронырливый. По натуре он замкнут, ещё почище, чем я. Что вполне естественно для артефактора - и делает его не лучшим агентом. Вот если бы можно было тебя туда послать...
   - А почему нельзя это сделать?
   Ниллима замерла.
   - Хм...
   - Это же не надолго, - воодушевился Сорх. - А с Уэрном у тебя отношения хорошие, он по первой просьбе даст открепительный приказ. Даже ещё и шхарта выделит, скорости ради.
   - Хм...
   "Серьёзно задумалась, однако".
   - Нешто ты не хочешь избавиться от лицезрения моей поганой рожи? - хмыкнул смесок, вспоминая о своеобычном шутовстве. - Вот не думал, не гадал, что я тебе так дорог, лапа моя!
   - Значит, так, - ожила Ниллима, пропустив мимо ушей последние фразы. - С Уэрном я поговорю. Шхарта тебе выделят и приказ дадут, чтобы клеймо успокоить. Но долгой отлучки не выйдет: всё же Орда на носу, сам понимаешь. И будут у меня ещё условия...
   - Какие?
   - "Поганую рожу" свою в Лабиринте не показывай. Разорись уж на хорошую, а не такую, как моя нынешняя, динамическую иллюзию... с маскировкой запахов и звуков... и периодически её меняй. Ну, это уже по обстоятельствам. Далее: предосторожности ради не встречайся со своими знакомыми для получения информации лично, посылай их к Жанкарну. А уж он сведения передаст дальше известным способом. Вообще старайся дважды ни с кем не встречаться: поговорил раз, дал задание - и всё, до нескорых встреч.
   - С чего такие, э-э?
   - Меры безопасности. Так это называется.
   - Запомню. Так чего ради, а? Ты знаешь что-то такое, чего я не знаю?
   - Нет. Не знаю. Просто... предчувствие нехорошее. Может, всё это окажется лишним... и хорошо бы, если б оказалось так. Но если не окажется...
   - Ага. Понял. Интересные у тебя... превентивные меры для прикрытия спины.
   Ниллима хмыкнула. Губы иллюзии остались неподвижными, как и раньше.
   - Намекаешь, что от Кривоплёта ты и об этом тоже не слышал?
   - Не намекаю, а говорю прямо.
   - Тогда объясни причины, раз такой прямой.
   - Нечего тут объяснять. Во-первых, расходным материалом не дорожат и хитрым схемам шпионажа его не учат. А во-вторых, хорошая динамическая иллюзия с маскировкой всего, что только можно замаскировать, в исполнении клеймёного смеска? Или артефакт для передачи сообщений, действующий в пределах силгама, в руках у него же? Ха.
   - Доступные возможности предопределяют тактику действий, да. Но ты забыл добавить, что в расписанных мной "хитрых схемах" нет ничего особо хитрого. До чего-то подобного может додуматься любой разумный, поставив перед собой соответствующую задачу.
   Сорх дёрнул уголком рта и махнул левым ухом.
   "Переоценивает она способности "любого разумного", ох, переоценивает!"
  
  
   Ниллима
  
   Краткий разговор с Уэрном позади. Ученик отправится в Лабиринт. Отряд...
   Отряд подождёт.
   Забрав своего чёрно-жёлтого суркаха, Ниллима отправилась в джунгли. Не на разведку, а просто так. Впервые за... так вот, сходу, даже и не вспомнишь, сколько времени.
   "Сделай то, сделай это, срочно нужно то-то и то-то тому-то, а без этого вообще нельзя...
   Надоело".
   Сосед не старался напомнить о своём существовании: поставленный девушкой полог максимальной плотности недвусмысленно намекал, что общения ей не хочется. Никакого и совсем. Ну, кроме "общения" с Оссом, но сурках егерской породы не имеет привычки лезть в душу. И привычки давать мудрые советы. И уж тем более - привычки бросать раздражающие, с подковыркой и парой-тройкой дополнительных смыслов, реплики.
   Хорошая он компания, этот чёрно-жёлтый. Спокойная и надёжная.
   Джунгли вокруг... громоздились. А также шуршали, пахли, разрастались и переплетались. Плюс - охотились, спаривались, гнили, таились, восторженно вопили, гоняли соки и соперников, перепархивали с насеста на насест, цвели, разбрасывали семена... жили. Пока ещё. Вспомнилось некстати: на земле Рептилий, не в приграничной зоне, а в более-менее обжитой, деревьям места не остаётся. Их вырубают, старательно освобождая место под пашни.
   Были джунгли, и нет джунглей. Одни лишь однообразные, плоские поля.
   "Во льды вечные Орду. Не хочу о ней думать! Не сейчас..."
   Для пущего не-думания Ниллима развернула следящую сеть по максимуму, так, что чуть не сверзилась со спины Осса от затопившего сознание прилива ощущений. Выпрямилась, раздувая ноздри и лёгкие, шевеля мало пострадавшими ушами. И...
   Улыбнулась.
   Не особо широко, но зато безо всякого наигрыша. Пожалуй, после злосчастного рейда на ту сторону границы, стоившего ей глаз, а Кальфе - жизни, это была первая нормальная улыбка.
   ...звенел, колеблясь вокруг линий равновесия, океан живых аур. Текло сквозь реальность гулкое, плотное сияние каналов эмерон. Мелкие и не очень существа, обжившие все ярусы многоколонного храма, имя коему - джунгли, издавали разнообразные звуки и испускали запахи - пожалуй, даже более разнообразные. Молча высились вечнозелёные онгры, садоты, кемойри, обвивались вокруг них всякие ползучие растения, беспрестанно и буйно цветущие...
   Вот только краски этого цветения нынче стали ей недоступны.
   "Ой ли? А что, если... опасно?.. ну и пусть: кого мне стесняться-то?"
   Остановив суркаха, Ниллима соскочила, отошла немного и сменила облик. Слепая машир отправилась в кладовку, а на замену из колеса Основ выскочила полукровка: не то грерод, не то кулаз. Не клеймёная, полностью здоровая и, разумеется, зрячая. Всплеск Силы, сопровождавший превращение, заставил Осса коротко зашипеть и переступить лапами, но скорее от неожиданности, чем от страха. Уж к чему к чему, а к творящейся рядом магии чёрно-жёлтого приучили давно и хорошо. Правда, экспериментировать с превращениями прямо на его спине Ниллима не собиралась: всякая привычка имеет свои пределы.
   Возвращение зрения оказалось... резким. Ожидаемым, и всё равно внезапным. Кроме того, после первого шока стала ощутима разница между двумя обликами в плане телесных чувств. Тело полукровки обладало меньшей осязательной чувствительностью (и не удивительно: при более густом-то волосяном покрове...). Также оно имело чуть более острый и заметно лучше фокусируемый на определённых объектах слух, существенно более тонкий нюх, а вот зрение... с ним всё оказалось немного сложнее.
   С одной стороны, менее глубокое восприятие оттенков, да ещё и смещение в восприятии: глаза полугрерод различали больше разновидностей красного, но далеко не все виды синего, а фиолетового не видели вовсе. С другой же стороны, чёткость зрения явно повысилась. Примерно так же, как при использовании "теневого" зрения мечезуба - только без специального сосредоточения. И теперь Ниллима с особой резкостью видела каждую травинку, каждую жилку на листьях, каждую букашку, ползающую по ним... а не только колыхания аур вокруг всего этого.
   "Ох! Да... хороша пора цветения. А уж когда распустятся цветы садотов..."
   Улыбка сама собой, почти незаметно для девушки, сделалась шире. Она закрыла глаза, тут же открыла их, завертела головой, стараясь увидеть ещё больше...
   "Наконец-то".
   Ну, Сосед! Такой момент испортил.
   "Ты о чём?" - кратко-недовольное.
   "О том, что я наконец-то могу поработать над излечением твоего изначального облика как следует. Убедительно прошу: не возвращайся в тот облик ближайшие полсотни нохх, а лучше больше. Это в твоих же интересах, между прочим".
   "А посмотреть на твою работу мне можно?"
   "Разве что попытаться. Тонковаты пока для тебя нужные манипуляции... и вообще, не отвлекай. Вон, с инфоцентром поработай, что ли. Или Жанкарна насчёт Сорха предупреди".
   "Гм".
   Сосед умолк, Ниллима задумалась. Поработать с инфоцентром, конечно, надо: давно уже следовало выделить на это время, причём побольше, побольше. Предупредить Жанкарна о том, что Сорх скоро прибудет в Лабиринт, надо тем более. Но...
   Не хочется. А хочется... чего?
   - Подождёшь меня тут, парень? - спросила машир, подойдя и похлопав Осса по плотной чешуйчатой шее. - Вот и правильно, вот и молодец.
   Разбежалась, подскочила - и почти без магии взлетела по стволу накренившегося, но не рухнувшего и даже продолжающего зеленеть садота. Пожалуй, в изначальном облике такой трюк без магии был бы невозможен вовсе, а в этом... если потренироваться... даже вовсе без магии можно будет обходиться.
   И Ниллима принялась "тренироваться".
   Тело полукровки с уклоном в грерод, словно застоявшийся в стойле скакун, охотно и без лишнего напряжения проделывало такое, что дух захватывало. То есть она уже знала, что чисто физически в этой оболочке способна на большее. Но в первый (и единственный) раз испытывала в основном меру гибкости, да и времени особого на испытания тогда не оставалось: Карроз, с которой, собственно, и копировался облик, понемногу просыпалась и требовалось завершить ритуал. Сейчас же Ниллиму никто не подгонял, какой-то конкретной задачи перед ней тоже не стояло, и потому свобода движения почти пьянила.
   А может, и не почти.
   Прыжок-перекат-выпад! Пальцы хватают воображаемую добычу, слишком медлительную, чтобы уклониться, и выстреливающая вперёд вторая рука наносит добивающий удар. Полуприсед, рывок - прыжок! Магия пульсирует в жилах, но не столько помогает добраться до намеченной цели-ветки, сколько направляет и фокусирует природную жизненную энергию, напружиненную, как согнутая рессора. Мышцы под шкурой, пятна на которой скорее угадываются, чем различаются ясно, ходят ходуном, перекатываются неожиданно крупными буграми - а затем расслабляются, легко и полностью, без малейшего следа вредных остаточных напряжений.
   Скорость! Ловкость! Сила! Да-а-а... для машир подобное недоступно, это - прерогатива разумных, стоящих ближе к хищникам...
   Прошло никак не менее двух десятков нохх, прежде чем Ниллима более-менее угомонилась. Не потому, что устала: её дыхание оставалось ровным, просто более частым и глубоким, чем в состоянии покоя, и продолжать в том же духе она могла ещё долго (управление собственной эши с её пополнением через вливания преобразованной магии фактически могли уменьшить и замедлить утомляемость в несколько раз). Её остановила очевидная бесцельность нынешнего времяпровождения. Прыжки и броски, что попроще, она уже опробовала не по одному разу, а просто повторять их раз за разом не хотелось. Скучно.
   Вот если бы имелся, говоря очередным термином Соседа, спарринг-партнёр... а лучше - не один, а два-три, с разными размерами, силой, скоростью-гибкостью-вооружением...
   Нет, даже от одиночного повторении всех опробованных трюков польза имелась большая и несомненная. Особенно если бы удалось довести облик до хотя бы лёгкой усталости: это впоследствии увеличило бы запас физических сил, как любая тренировка.
   Увы, Ниллиме по-прежнему не хотелось заниматься ничем полезным. Буквально с души воротило от самого слова "польза" и всего с ним связанного. Ей хотелось... а чего, собственно?
   Проблема.
   "Так. А раньше, до Соседа, я тратила свободное время - на что?"
   В непринуждённой позе разлёгшись на толстой ветке вверх спиной, умостив подбородок на переплетённых пальцах рук, свесив вниз левую ногу и слегка покачивая ею, уже-не-машир принялась старательно восстанавливать в памяти былые времена. Впрочем, в восстановлении этом она быстро дошла до весьма привлекательного пункта и прикрыла глаза, чтобы сосредоточение изменившейся по желанию следящей сети прошло легче. Сузившийся в узкий и длинный луч "верхний" контур сети побежал по окрестностям и быстро наткнулся на то, что нужно. В один миг перейдя от неподвижности к движению, Ниллима соскочила с ветки, пробежалась до Осса и, вскочив на него верхом, направила суркаха в нужную сторону.
   Спустя ещё три десятка нохх, оставив Осса на берегу, она нежилась в ласковой воде крошечного озерца, возникшего под действием одного из малых каналов эмерон. И энергия текла сквозь неё, подобно неторопливой речке, принося уже знакомое ощущение расслабленного покоя, наполненного, однако, сдержанной Силой.
   "Надо будет почаще вот так..." - проплыла ленивая мысль. Плеснула хвостом и исчезла, оставив ровный красноватый фон под сомкнутыми веками.
   Как долго Ниллима парила в насыщенной энергией воде? Сама она затруднилась бы сказать точно. Зато финал у этой необычной (из-за отсутствия целей) медитации оказался вполне ясным и определённым. Разумеется, её прервал Сосед.
   "Сорх подлетает к Лабиринту", - сообщил он.
   Ответом стали тяжкий вздох и активация той части защитного медальона, которая отвечала за "дальноречь". Жанкарн откликнулся быстро и охотно.
   Давно не связывались. Что нового?
   А ты с Сорхом последний раз когда говорил?
   Ещё до вашего прибытия в форт. Как там дела на границе? Или всё настолько плохо, что у вас даже нет времени вот так поболтать?
   Зря смеёшься. Всё действительно складывается довольно... мерзко. И у тебя, похоже, тоже на болтовню времени никак не находится, поэтому отвлекать не буду. О том, как идут дела отряда, тебе расскажет Сорх при встрече...
   Что?
   ...даже если он ещё не долетел до Лабиринта, то осталось ему недолго.
   Что?! Как?
   Встретитесь, и узнаешь. А сейчас я бы хотела услышать краткий, но ёмкий отчёт о том, как идут твои дела... и что там поделывает наша дражайшая Карроз.
   Ух! Какая экспрессия, какая властность в каждой мысли! Ты что, окончательно выбилась в начальники, коли так вещаешь?
   К своему неудовольствию Ниллима обнаружила, что запасы хорошего настроения, и так-то подрастраченные вмешательством Соседа, стремительно тают под струёй глухого раздражения, направленного на Жанкарна.
   Нет, не окончательно. И я бы настоятельно попросила... выполнить... моё пожелание.
   Как и следовало ожидать, полукровка обиделся.
   Что ж. Если с конца, то о Карроз я не имею особой информации. После вашего отъезда она, знаешь ли, не рвётся со мной общаться. Да к тому же у меня нет ни времени, ни сил на слежку за ней. Я, - тут сквозь отчасти нарочитую, отчасти вполне искреннюю сухость пробилось торжество, - создал артефакт, объединяющий девять разнородных функций. Понимаешь? Девять! Причём он входит в ансамбль!
   Вот как. А подробнее можно?
   Артефактор окончательно забыл о мимолётной обиде:
   Это последняя версия боевого жезла. Как и предыдущие версии, может черпать энергию из каналов эмерон и накапливать её, имеет контуры распознания и самоуничтожения. Пятая, шестая и седьмая функции - боевые... целых три типа боевых заклятий в одном жезле! Три! Независимых, не конфликтующих!
   А ещё две для чего предназначены?
   Восьмая и девятая корректируют работу первой, второй и третьей. Говоря проще, жезл способен сам находить другие артефакты ансамбля и подключать к ним накопитель. То есть либо отдавать, либо принимать энергию - это смотря по тому, что нужно в данный момент владельцу. Причём система открытая.
   Да?
   Именно! Пока в моём ансамбле только три предмета: жезл и два браслета. Но в него можно будет добавлять новые предметы и...
   Ясно. Поздравляю. Использованную схему кинешь?
   Смотря что мне за это будет.
   Ты там со своей полулегальной коммерцией через Глама, смотрю, совсем окупечился.
   Мягкий упрёк сработал.
   Извини. Лови схему.
   В поле восприятия Ниллимы возникла яркая точка. Подлетела, разрастаясь; вспыхнула в сознании, как обширная неоднородная сеть. Поскольку схема являлась переработанным продуктом со всеми пояснениями и внутренними логическими связями, Ниллима прониклась её красотой, цельностью и элегантной чёткостью мгновенно. Как будто сама её придумала.
   О-о. Жанкарн, да ты стал мастером!
   Если бы! - ломкая горечь. - Будь я признанным мастером, мне бы не требовалось сбывать артефакты попроще через Глама, я мог бы САМ делать себе имя...
   Я имела в виду не это. Ты достиг уровня младшего мастера артефактов по критериям, перечисленным в "Полном и точном своде стандартов, применяемых для своих изделий Единым Союзом Создателей Артефактов и Предметов Силы", сокращённо ЕССАИПС. Точнее говоря, достиг во всём, кроме формального статуса и возраста. По "Своду стандартов" младшим мастером артефактов нельзя признать кого-либо моложе шести ванаг. Разве что в порядке редчайшего исключения.
   Да? И каковы же тогда возрастные требования для Старших мастеров?
   Если сложить все факторы - что-то от пятнадцати-двадцати ванаг и выше. Не менее полутысячи бирелл. Правда, в явном виде возраст не назван... не важно. Ты передал мне схему своего нового жезла. Я тоже кое-что тебе передам. Вот!
   Жанкарн принял новое знание немногим медленнее Ниллимы. И тотчас заинтересовался:
   Что это?
   Туманная Рука. Последняя модификация, адаптированная для закрепления на материальном носителе (у меня это заклятье "живёт" на перчатке под левую руку). Как показывает практика, Туманная Рука проникает даже сквозь многослойные боевые щиты Погонщиков, а в сочетании с пробойными заклятьями - сквозь физические щиты тоже. И рвёт их в клочья. В смысле, не щиты, а Погонщиков. Хорошая замена живой плети - и, что важнее, имеет больше функций, разве только травить и парализовать не может. Хотя над добавлением контактных проклятий с нужным действием ещё можно подумать...
   Ты... ты успела подраться с...
   Подробности узнаешь у Сорха, в третий раз повторю. Он же сообщит тебе новые вводные. Желаю дальнейших успехов, друг.
   И тебе успехов. Только... не умри там, слышишь?
   Постараюсь.
   Вздохнув едва слышно, Ниллима оборвала связь двух сознаний. Потом вздохнула чуть громче и встала, а потом, переставляя ноги с очевидной медлительностью, пошла к берегу озерца. Туда, где её дожидался верный Осс.

Глава 11. Удар

   Сосед
  
   Да-а-а... забыл я о хрупкости живых и чувствующих существ. Забыл. А ведь Ниллима-то ещё долго продержалась. Окажись на её месте кто-то другой, поплоше и помягче, - вообще мог на хнычущие кусочки развалиться.
   То, что она всего лишь на время утратила рабочий/бойцовский задор - истинное чудо!
   Что с того, что женщины Дома Зверей не делают из своей внешности такого фетиша, как человечки? Лицо есть лицо, увечье есть увечье, и никакая интровертированность не поможет совсем уж наплевательски воспринимать подобное. Опять же, если бы суть заключалась только в этом... но уничтожение поселения Рептилий растревожило больную память, Кобьер предал, Кальфа умерла у неё на руках - и ни она, ни я НИЧЕГО не смогли с этим сделать...
   О том, как близко прошлась смерть в ситуации с Погонщиками, не стоит даже говорить. Миг, когда убиваешь сама и отчётливо - до крайнего предела - понимаешь, что могут убить тебя, всегда меняет душу. Всегда оставляет шрамы.
   Невидимые, конечно. Рубцы не тела, души. Но разве от этого легче?
   Отпустить бы вожжи, дать ученице "на расслабиться" не жалкие четверть марог, а раз этак в десять-двадцать-тридцать больше... слишком давно она не отдыхала по-настоящему...
   Но когда она верхом на Оссе, вновь вернувшись в обличье машир, возвращалась в форт, туманная стена границы Домов начала отодвигаться вдаль, в сторону территории Рептилий. И по этому признаку, подобному в чём-то отступлению моря перед тем, как на сушу обрушится тяжкая ярость цунами, старожилы определили: вот оно. Начинается.
   Орда идёт!
  
  
   Сорх
  
   "Летать мне нравится. Очень нравится".
   Раньше шхарты пугали смеска. А кого бы не напугали хищные твари, весящие раз в десять больше тебя и вдобавок обладающие мерзким взрывным характером? Однажды Сорху довелось стать свидетелем пренеприятной сцены, в результате которой ничтожный, принёсший корм одному из этих выплодышей Дома Рептилий, заполучил глубокую, до кости, рваную рану на предплечье. А если бы не отшатнулся - вполне мог и вовсе лишиться руки: когда шхарт разевал на кормящего свою пасть, он явно нацеливался на добавку к своей обычной диете.
   Однако нынче Сорх стал другим. Но, пожалуй, лишь в седле шхарта он осознал, насколько другим. Разучивая новые заклятья и осваивая новые артефакты, не осознавал; останавливая своё сердце во время допроса, вливая всю, без остатка, Силу в магический щит во время драки с Погонщиками, замирая от ужаса и гнева рядом с Ниллимой над заживо сгнивающим от подлого проклятия телом Кальфы - тоже не осознавал. Другим был занят по самое горло.
   А вот в небе... поднявшись в этот светящийся вольный простор, ощущая рядом биение природной магии шхарта и его чувства, как продолжение собственных чувств...
   "Ниллима. Кажется, я незаметно задолжал тебе гораздо больше, чем думал раньше.
   Спасибо, наставница. Спасибо!"
   Только одно омрачало искристую, доселе неведомую радость, усиленную неожиданно лёгкой победой над старым страхом: Сорх летел в Лабиринт, чтобы найти Кобьера... или, на худой конец, хотя бы слабый след этого вероломного поганца.
   Не самый радостный повод, да.
   "С другой стороны, будет время и повод повидаться с Жанкарном. Давно хотел потолковать с ним насчёт кое-каких тонкостей в использовании артефактов... а если удастся выпросить у него перчатку с заклятьем Туманной Руки, как у Ниллимы, - совсем хорошо выйдет.
   Гм. А он вообще знает это заклятье?
   А, не важно. Не знает, так научу".
   Настроение снова поползло вверх, и потому в Крыло Верхних Путей смесок прибыл в самом что ни на есть радужном настроении. Даже необходимость раза так в три сократить свой текущий потенциал, чтобы ненароком не поразить многочисленных знакомых слишком быстрым ростом личной Силы, не согнала с его физиономии вполне искреннюю ухмылку. В конце концов, этот самый потенциал в случае чего можно быстро, всего за несколько бун, довести до максимума - на то и существует висящий в петле у пояса жезл-накопитель...
   Но Лабиринт быстро продемонстрировал, что искренность в его тоннелях и переходах не котируется. Точнее, котируется не самым приятным образом.
   - Чего лыбишься, урод? Зубкам в пасти тесно стало?
   "Ну вот, магию поубавил, а спину согнуть забыл. Нехорошо".
   - Благородная танш сарье, безусловно, права... со всем почтением готов признать, что у неё зубов гораздо больше! - прострекотал Сорх и вовремя юркнул в боковой проход, для громоздких туш встретившейся пары вуллан несколько узковатый.
   - Да ты!!...
   - Оставь уродца, сестра. Нет смысла за ним по крысиным лазам бегать.
   "Сказал бы я, кто тут урод... моральный. А то и продемонстрировал, что острота зубов важнее количества. Скажите спасибо, что уроду жаль на вас время тратить, выползки смрадные. Увы, все мешки спеси одной палкой не проткнёшь".
   Но неприятная встреча и привычная мысленная отповедь вдогонку не сильно испортили Сорху настроение. Более того: спустя пару нохх он и думать забыл про тех двоих вуллан, что стало ещё одним неосознаваемым признаком изменений в характере смеска. Раньше он бы довольно долго исходил бессильной злобой, скроив подобающую мину, да и дерзить в ответ даже намёком не посмел. Ну а теперь...
   Он обрёл новую Силу и, что важнее, познания в магии. Он дрался с Погонщиками - или, во всяком случае, не сбежал от них, как другие, начиная с Зарма. Он сумел бы прикончить в круге ту вуллан. Возможно, даже в том случае, если бы она вышла на бой вместе со своим родственником, таким же молодым, но чуть более рассудительным. А раз так - стоит ли нервничать по поводу того, что ляпнула эта толстощёкая дура?
   Вот именно.
   Так что пусть живёт. Не до неё сейчас.
   И вообще: доблесть бывает разная. Как Ниллима говорила, доблесть воина очень сильно отличается от доблести разведчика. Бегство от пары благородных этой последней ущерба не нанесло. Так что тем более не стоит вспоминать о них.
   И Сорх не вспоминал.
   Зато кое-что другое постучалось в двери его памяти, и он от избытка чувств даже хлопнул себя по уху раскрытой ладонью.
   "Вот же ж балбес плосколобый! Наставница что говорила насчёт рожи, а? Вот именно.
   Всё-таки дурной из меня покамест разведчик. Малоопытный и растяпистый. Это надо было додуматься: потенциал убавил, а иллюзию на зубки свои приметные и на прочие выступающие элементы физиомордии не наложил. Несмотря на фактически прямой приказ!
   Эх, Сорх, Сорх... вот кто ты после этого есть, а?"
   Однако с наложением иллюзии - тем более такой, какую просила изобразить Ниллима, динамической или, проще говоря, подвижной - имелись сложности. То, что смесок знал нужные рунные связки в основном теоретически и никогда ещё не применял их к себе, полдела. Хуже, на его вкус, то, что он не очень-то представлял, как именно надо отражать мимику реального лица на иллюзорной "маске". Опять-таки, какую "маску" лучше выбрать? И где добыть зеркало, чтобы убедиться в адекватности результата?
   С последней проблемой Сорх разобрался быстрее всего. Нашёл отнорок подальше от глаз случайных прохожих, заканчивающийся тупиком и с полом, покрытым слоем пыли изрядной толщины. Набросил на вход в отнорок простенькую и "тонкую", едва ощутимую даже его собственным магическим чутьём, сигналку. И наложил на часть стены чары "ледяного зеркала". В именно таком заклятии особой необходимости не было, ему требовалась просто отражающая свет поверхность, а не фокус-плоскость одноразового рунного аркана. Впрочем, тающее по полном исчерпании вложенного заряда "ледяное зеркало" удобно ещё и тем, что все остаточные следы магии буквально утекают с талой водой. Раз уж прокололся, продемонстрировав в Крыле Верхних Путей настоящее лицо, - надо хоть колдовать так, чтобы оставить минимум следов.
   "Ладно. Начну по порядку. Кого бы мне изобразить? Желательно, чтобы прятать Силу не требовалось и чтобы всякие там благородные не особо приставали... а ещё - чтобы даже самые чуткие сарье не спешили показывать пальцем и, подскакивая от радости, пищать: смотрите, вон идёт смесок под иллюзией!
   Ну, кого же изобразить?
   Ага. Какой вопрос, такой и ответ. А клеймо замаскирую... да. Именно так".
   Пара нохх на доработку придуманного облика - и Сорх криво улыбнулся своему новому фальшивому отражению. Из "ледяного зеркала" на него смотрел суровый пограничник-харав, чьи левая рука и шея скрывались под лёгкими, нарочно ослабленными повязками (ибо ожоги ни один нормальный целитель туго бинтовать не станет). Щёку, висок и не забинтованную половину предплечья покрывали свежие, ещё не начавшие лопаться волдыри. За наведёнными запахами обожжённой плоти и противовоспалительной мази собственный запах Сорха искажался до полной неузнаваемости. И хорошо. Хорошо.
   - Никакая это не иллюзия, если кто заинтересуется, а вовсе даже обезболивающее плетение, - сообщил он отражению, губы которого задвигались в такт. Уши дрогнули, на первый взгляд тоже вполне натурально. - Так. Голос сделаем пониже и погрубее... вот так примерно. Да. Хм. И стиль речи поправим. В сторону этакой суровой краткости, как будто бы из бронзы чеканенной. "На пограничье движется новая Орда. Но наши сарье отведут беду. Не сомневайтесь!" Хм. Хм. Ай да Сорх... то есть Хорс. По прозвищу... хм... Ушан. Почему именно Ушан? А потому, что любит отрезать уши. И съедать. На глазах у поверженного обладателя ушей. Брр! Какой жуткий тип... и чувства юмора - ну ни малейшего. По глазам видно.
   Новорождённый Хорс Ушан мерзко оскалился, ещё немного погримасничал и подвигал ушами, проверяя выразительность мимики. Обнюхал иллюзорные бинты. Фыркнул. И, решив, что вполне готов к появлению на публике, вытянул из "ледяного зеркала" остатки энергии. А затем, не дожидаясь, пока оно растает полностью, отправился в сторону более обжитых мест.
  
  
   Ниллима
  
   "Ты чуешь ЭТО?"
   "А как же. Разве можно такое - не почуять?"
   Граница двух Домов снова смещалась. Только теперь в обратную сторону, в сторону Зверей. А "наш" анмир лерре при всём желании не мог сдержать напор извне.
   "Вот зачем им нужны именно огромные толпы молодняка, как можно более голодного - и потому агрессивного до самоубийственности даже без влияния Погонщиков..."
   Мощь родовой магии, как любая мощь вообще, обладала рядом неизбежных слабостей. В частности, та Сила, что поддерживала магический барьер между двумя Домами, сейчас слабела и колыхалась, испытывая давление даже не тысяч, а многих миллионов аур с "той стороны".
   Да, один из древних, держащий границу, самим фактом своего существования ослаблял магию Рептилий, когда они оказывались на враждебной территории. Он (или, возможно, она - для анмир лерре половая принадлежность значит очень мало) с лёгкостью угнетал колдовскую власть единичных сарье врага. Мог вдвое или даже втрое снизить возможности нескольких Погонщиков. Но сейчас через границу - Ниллима со странной ясностью ощущала это - только на участке их форта шли шесть нестройных колонн молодняка. В каждой не менее сорока-пятидесяти тысяч живых разумных и одни Сияющие знают, сколько групп Погонщиков. Может, сотня, может, две... за колышущимся, рваным, яростным облаком Голода не сосчитаешь.
   Потому-то и отступала колдовская граница, словно вспарываемая шестью громадными тупыми когтями, а неведомый древний маг Зверей сдавал позиции своему не менее древнему оппоненту. Одну за другой.
   Солому Сила, как известно, ломит. Без вариантов.
   - Ниллима? Ниллима!
   Машир вздохнула. Развернулась к пытающемуся дозваться её Зарму.
   - Началось, командир. Орда идёт.
   - Вот как. Надо сообщить Уэрну!
   - Думаю, он знает. Моей чувствительности у него нет, но заклятия дальнего слежения тоже не просто так придуманы.
   - Всё равно надо поговорить с ним. Получить указания.
   - Да. Идём.
   Тут над центральным анморгиз форта воспарила сфера, сотканная - для Ниллимы - из "лохматой" пряжи трёх основных оттенков, среди которых главенствовал тон магии воздуха.
   - БОЕВАЯ ТРЕВОГА, - с заметными искажениями, хрипом и гулом сообщила сфера во всеуслышание. Машир, слух которой из-за увечья обострился, недовольно дёрнула обоими ушами: слишком громко! - КОМАНДИРАМ ОТРЯДОВ НЕМЕДЛЕННО ЯВИТЬСЯ К МАСТЕРУ ФОРТА ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ УКАЗАНИЙ.
   - Ну вот, не дали проявить инициативу, - хмыкнул Зарм.
   - Ничего. Скоро Рептилии такую инициативу нам предъявят...
   - Что, много их?
   - Устанешь убивать, - мрачно предрекла Ниллима.
   Как вскоре выяснилось, командиры отрядов прекрасно знали, что им делать, даже без детальных указаний Уэрна. Они заходили в заклинательный центр форта, иногда сопровождаемые заместителями, иногда без них, обменивались с мастером краткими репликами, смысл которых сводился к "держите оборону на своём участке, в случае чего помощь пришлю, не в первый раз Орду встречаем" - и тут же выходили.
   А вот Зарму с Ниллимой пришлось ждать и наблюдать за всей этой деловой суетой.
   - Так, - сказал Уэрн, попрощавшись с последним из командиров. - Ясно. Теперь вы.
   - Стоять в резерве? - осведомился Зарм.
   - Не совсем. Резерв составит мой собственный отряд, и без дела ему сидеть не придётся. А у вас будет отдельное задание.
   - Погонщики? - почти утвердительно поинтересовалась Ниллима.
   - Именно. Вы ведь знаете, как обычно идёт Орда?
   Зарм кивнул, машир промолчала. Они расспрашивали ветеранов и действительно знали.
   Стандартная тактика: Рептилии нагоняют тьмы и тьмы молодняка, ослабляющего родовую магию Зверей, и под этим прикрытием штурмуют форт - точнее, всю стену фортов. Конечно, всерьёз атакуют не создающие массовку юнцы, а Погонщики и Старшие (если обороняющимся сильно не повезёт и Старших на какой-нибудь форт придётся более двух, следует молиться о скорейшем прибытии собственных Старших и готовиться удобрить родную землю).
   Обойтись без штурма Рептилии не могут: чутко спящее под фортом ритуальное заклятье массового уничтожения необходимо обезвредить до того, как двигаться дальше, иначе оно войдёт в резонанс с однотипными заклятиями под другими фортами, соединяясь в смертоносную цепь, и все слишком далеко зашедшие холоднокровные окажутся выморены глобальным проклятием. То есть Старшие и большинство Погонщиков, что посильнее, уцелеют - но на чужой территории, без прикрытия, под давлением со стороны анмир лерре и против Старших магов Дома Зверей...
   В общем, форты надо брать штурмом. Рвать цепь глобального проклятия. Стоит выбить хотя бы четверть, а лучше - треть фортов, и уже можно задумываться о пересмотре текущих границ. Если выбить половину, границу Звери точно не удержат и вынужденно откатятся на линию фортов резерва.
   А вот как именно атаковать форты и как их удерживать... тут, как водится, и начинаются тактические тонкости с разного рода хитростями...
   - Раз знаете, - продолжил Уэрн, - постарайтесь придумать что-нибудь особенное.
   Ощущая кожей напряжённый взгляд мастера, Ниллима кивнула. Идея по поводу "чего-нибудь особенного" у неё имелась.
   Причём не одна.
  
  
   Сорх
  
   Личина Хорса Ушана ему понравилась, и очень. Перед самим-то смеском даже ничтожные не особо трепетали. А вот раненому хараву, окутанному достаточно плотным облаком Силы и шествующему прямо до демонстративности, высоко и гордо неся опалённую физиономию, не ленились кивать даже старшие ученики.
   Приятно, лёд забери!
   Особенно приятно оказалось, проходя по территории благородных Винаме, шугануть одного мелкого тварёныша... как там его - Хитоль Гревен? Точно. Однажды этот самый Хитоль подкрался к идущему по своим делам Сорху и пребольно пнул его точнёхонько в основание хвоста. Воспользовался фамильным амулетом сокрытия, гад такой. Да ещё долго, мерзко хохотал вослед, когда Сорх рванул прочь со всех ног, припадая на обе ноги и испуганно оглядываясь. Смесок в тот момент крепко пообещал самому себе при случае вернуть должок.
   А вот теперь не удержался. Уловил издалека признаки работы знакомого амулета и нарочно свернул в коридор, где Хитоль Гревен устроил засаду. Приблизился к тупичку, в котором тот сидел под активной маскировкой в ожидании невесть чего. Замедлил шаг. Заозирался.
   - Чую! Не будь я Хорс Ушан, если не чую! А ну покажись!
   И - веером зарядов из жезла на полной мощности прямиком в сторону Хитоля, но сперва чуть в сторону, чтоб тот успел пригнуться.
   Успел. И - носом в пыль - замер, боясь шевельнуться. Панический страх тварёныша Сорх чувствовал так же ясно, как собственное злое веселье.
   - Хрмф. Не попал. Неужели почудилось?
   Ещё один веер зарядов, пониже - чтоб у затаившегося шерсть дыбом встала.
   - Похоже, почудилось... - пробурчал, убирая жезл в петлю. - Жаль. У шпиона пойманного уши бы отрезал и съел. Всё веселей. Скорее бы назад, на границу! А то тут сплошное занудство и скукота. "Надо тщательно соблюдать все-все рекомендации целителей, танш сарье Хорс..." Тьфу. Даже в круг вызвать некого: одни сосунки да трусы вокруг... не тот уже Лабиринт, не тот...
   Ворча подобным образом и внутренне покатываясь от хохота, Сорх удалился. Месть удалась на славу, настроение резко поднялось, и скорая встреча с Жанкарном виделась в ярких красках.
   "Интересно, как быстро он меня раскусит?"
  
  
   Сосед
  
   Всё же вопрос о влиянии магии на стратегию и тактику... интересен. И даже очень.
   В любых конфликтах с применением магии личная Сила, умноженная знанием, играет определяющую роль. Собственно, это прекрасно видно на примере "благородный Дома Зверей против молодняка Рептилий". Огромный качественный разрыв между обладателем магии (причём постоянно, "без отрыва от производства", пополняемой!) и теми, кто магии не имеет, таков, что под прикрытием физического щита сарье может крошить своих вполне бессильных противников тысячами. Да, буквально тысячами, безо всяких преувеличений. Кстати, самый обычный, ни разу не благородный сарье тоже способен на массовые убийства. И очень даже просто - если он/она имеет доступ к возобновляемому источнику энергии...
   Например, к Силе, накопленной анморгиз.
   Но и маги не равны друг другу. Рядовой сарье, благородный или нет, неизбежно проиграет Старшему сарье, а Старшие, как правило, даже мечтать не могут сравняться с анмир лерре. Хотя тут уже начинаются тонкости.
   Например, хороший ритуалист в сердце собственных заклинательных покоев или мастер проклятий с набором заранее подготовленных Печатей - именно та добыча, о которую может обломать зубы и многократно сильнейший боевик. Штука, однако, в том, что практически ни один Старший не является боевиком в чистом виде: все они, прожившие сотни и тысячи бирелл, изучали либо ритуальную магию, либо малефицистику, либо магию вызова, либо артефакторику. А то и всё это сразу плюс всяческие хитрые да редкие разделы Искусства, сами названия которых почти никому среди молодёжи не известны.
   Опять же, толпа из сотни сарье имеет некоторые шансы взять Старшего числом - но тут многое зависит от того, кто входит в эту толпу, какие артефакты применяет атакуемый и какие - та самая атакующая толпа. Наконец, решающий вопрос: каковы навыки конкретного Старшего? Есть у меня подозрения, что мало кто из по-настоящему опытных магов будет надеяться исключительно на крепость своей многослойной защиты да духовной брони своего рода. Мастера выживания всегда имеют в запасе пару золотых фишек. Скажем, адепт магии пространства при случае банально сбежит с поля боя, чтобы позже перещёлкать врагов поодиночке. Появился - ударил - отступил - подготовился - появился - ударил... и так до тех пор, пока враги не кончатся. Мастер иллюзий, особенно если он при этом и в ментальных дисциплинах не полный ноль, сумеет стравить врагов друг с другом, после чего с огромным удовольствием понаблюдает со стороны, как они уничтожают себя сами. Ну а Печать мастера-малефика... на одной из таких стоит Двадцать Первый Скальный, и этим всё сказано.
   Если это и слабее тактического ядерного боеприпаса, то не намного.
   Вывод? "Молодым" Старшим, пожалуй, опасна даже спаянная боевая группа аристократов. А вот "матёрые" Старшие, обращение к которым дополняют уважительным "мастер", при должной изворотливости могут угрожать и анмир лерре... ну, тем, которые сами ещё не привыкли к бессмертию и совсем недавно (конечно, по их меркам "недавно") тоже считались Старшими мастерами.
   Штука же тут в том, что по мере роста значимости конкретного сарье он превращается... гм. Даже сравнение-то техногенное не сразу подберу. Слишком различны эти пути - технический и магический. В войнах технически развитых государств важны психология, экономика, логистика, собственно уровень технологий (обычно являющийся более-менее "общим" знаменателем для всей цивилизации). А вот усилия отдельно взятых разумных, будь они даже гениями стратегии, - увы. Ресурсы разных уровней правят бал, число и организованность бьют класс, войны выигрывает тяжёлая промышленность и посланники её, интенданты, ибо, как это сформулировал один умный человек, "бессмысленно говорить об уровне управления войсками при отсутствии боеприпасов".
   Но в войнах магических Домов почти всё строго наоборот. Организованность не важна: действительно, какая разница, сколь стройными были ряды мяса, выкошенного градом заклятий? Взаимодействие "родов войск"? Тогда уж просто родов. Которые благородные. Но и оно не особо востребовано: группы "своих" сарье уж как-нибудь сами сообразят, что лучше зачищать местность после того, как на неё пала масштабная Печать проклятия. Ну а совместного создания чего-то уж совсем суперпакостного не выйдет при всём желании, за редкими исключениями. Даже если малефик и, скажем, артефактор пожелают поработать в связке, они попросту не поймут друг друга: не даст специфика областей Силы! И я уж не упоминаю о такой "мелочи", как личные и родовые секреты, также эффективной работе в связке не способствующие. Актуальный уровень "технологий" у каждого сарье свой, общие знаменатели уже на уровне Старших превращаются в фикцию. Всякий по-настоящему хороший маг автономен, как отдельно взятое государство в эпоху феодальной раздробленности (да, хорошая аналогия... если учесть, что наряду со всякими там Андоррами бывают и Британские империи).
   Экономика? Ха-ха. Логистика? Трижды ха-ха. Психология?
   В Нарадуме, скорее, биология... и этология.
   Войны выигрывают анмир лерре и только они. А в их трудно вообразимых поединках собственно Орды играют лишь одну роль: дают некое (относительное и временное) усиление эффективности магии определённого свойства на конкретной территории. Не более того. Ну, ещё Орды - средство селекции. Очень грубое, конечно, но шишек по ту сторону границы устраивает.
   Так что разборки Зверей и Рептилий - это, в сущности, даже не война. Это столкновение болезнетворного агента с антителами, заболачивание леса и опустынивание степи, переселение народов и стратегическая игра живыми юнитами на глобальной игровой доске. Череда поединков выдающихся магов, причём поединков, сильно ритуализованных (ибо Лучи Дома Сияющих, как хранители стабильности, не будут рады затеявшим неограниченную войну) - но не война, нет.
  
  
   Ниллима
  
   "Что-то их больше, чем я прикидывала... судя по дневникам Гальяра Сорента и другим источникам, Орды весьма многочисленны - но ведь не настолько же! Или именно нашему форту на этот раз крупно не повезло?.."
   Колонны Рептилий шли, и шли, и шли. Ни дать, ни взять сухопутная саранча. Ниллима не смогла бы их увидеть, даже если бы поднялась на стену (Сосед, конечно, поработал над обликом машир, но не так глубоко, чтобы успели проявиться какие-то серьёзные изменения; кроме того, вид на марширующих холоднокровных банально заслоняли джунгли). Но как раз видеть ей и не требовалось: для оценки происходящего хватало прочно прописавшейся в ауре следящей сети. Причём оценка эта не радовала, мягко говоря.
   На один-единственный форт - и такая сила?! Да с чего бы?
   - Ну, что будем делать? - поинтересовался Зарм. Раскрытие Связей он прошёл слишком недавно, чтобы что-то учуять, так что настрой у него сохранялся умеренно оптимистичный. Как и у остальных: Онгера, Мугрина, Хабо, Лахмен.
   "Эх, не вовремя я отпустила Сорха...
   Ну и ладно. Пятеро всё-таки куда лучше, чем трое. Общий резерв группы вообще стал почти на порядок выше. И времени на подготовку масштабных пакостей Погонщикам у нас тоже куда больше, чем в тот раз".
   - Практиковаться в ритуальной магии, - ответила Ниллима. - Сперва на всякий случай организуем защитный купол, потом особый сюрприз на случай прорыва, а потом уж и об оружии против Погонщиков подумаем.
   - А мы?
   - А вы усиливаете мои плетения. С личным резервом у меня не ах, но если будем работать вместе, то авось сойдём по этому параметру за Погонщика. Или даже хилого Старшего. Кстати, кто-нибудь из вас знает хороший, универсальный, не слишком долгий защитный ритуал?
   Молчание.
   - Всё так плохо? Неужто никто из нас не занимался хотя бы простейшей ритуалистикой?
   - Я не уверен, но, может, подойдёт Аркан Троекратного Обмана?
   В ходе дальнейших расспросов выяснилось, что известный Зарму ритуал позволял защитить объект или область пространства от атак за счёт переноса любых эффектов от этих атак на три замещающих объекта. Физические либо грубые стихийные атаки перенаправлялись на специально выбранное дерево; проклятия и разнообразные порчи, основанные на манипуляциях с более "тонкой" жизненной энергией, доставались пойманному зверю - желательно покрупнее и повыносливее. Ну а ещё более тонкие воздействия, от всяческих Печатей Уныния и до Лучей Безумия включительно, доставались призванному духу. Как можно более мощному, разумеется.
   - Интересно, - сказала Ниллима. - И как это работает на практике?
   Тут Зарм скис. Оказалось, что Аркан Троекратного Обмана относится к уже достаточно сложным ритуалам и что благородный грерод плохо помнит мелкие детали. Однако машир уже загорелась идеей, быстренько распотрошила Зарма на предмет нюансов, возместила недостающие элементы ритуала подходящими связками и нагрузила членов отряда заданиями.
   - А ты уверена, что эта суета будет иметь хоть какой-то смысл? - довольно кислым тоном поинтересовалась Лахмен, которой досталась роль ловца мелких грызунов.
   - Я надеюсь, что нет. И что все атаки остановит та защита, которой прикрывались мы с Сорхом и Кальфой. Но на тот случай, если не остановит, хотелось бы иметь в запасе ещё хоть что-нибудь. Броня не бывает слишком толстой. Так что вперёд, работай!
   "Лично у тебя будет в запасе на один трюк больше".
   "Сосед?"
   "Я навесил на твоё Колесо Основ одно... хм... дополнение. Так что если всё обернётся совсем плохо, у тебя будет шанс выжить. Даже при падении форта".
   "Вот как? И что это за дополнение?"
   "Потом. Нужные объяснения не так-то просты и займут много времени, так что лучше как следует сконцентрируйся на текущих задачах".
   "Ну ладно, потом так потом. Но с тебя ещё один рассказ!"
   "Хоть три. Но позже".
  
  
   Сорх
  
   - Прощу прощения, я, вероятно, не расслышал. Кто?
   - Хорс! Ну, Ушан! Неужели ты забыл? А ведь это меня по голове били! Причём больно!
   Жанкарн ещё раз оглядел "харава" с ног до головы (с точки зрения гостя, вид у спеца по артефактам при этом был препотешный). Зацепился взглядом за хорошо знакомый защитный медальон. Расшифровал немудрёную анаграмму имени. Снова впился взглядом в лицо "харава", вовсю используя преимущества Раскрытия Связей.
   - Сорх? - на выдохе.
   - Здорово, правда? - подскочив, гость фамильярно хлопнул Жанкарна по плечу правой, как будто бы не обожжённой рукой. - Чуешь? Даже запах, и тот того... на этого.
   - Здорово, - согласился артефактор. - Научишь?
   - Включай висюльку, - замаскированный смесок щёлкнул когтем по медальону. - Передам напрямую, одним куском. Надеюсь, разберёшься.
   - Угу...
   Настройка. Принятие образа. Изучение - недолгое.
   - Остроумно. Ниллима придумала?
   - Не. Она только совет кинула - мол, не свети отвратной мордой своей в Лабиринте. Чтоб чего не вышло. Я ведь сейчас, по идее, должен в форте сидеть и Рептилий крошить вместе с остальными, Орду отражая, а не свои мелкие частные делишки проворачивать.
   - Свои?
   - Ну, не так чтобы совсем... тут видишь, какая пакость случилась...
   Тут Сорх, почти оставив шутовство, негромко рассказал обо всём. О неудачном рейде, стоившем Ниллиме увечья. О предательстве Кобьера. О смене ролей в группе, о новых сарье, об уходе Найзе. И об Орде, которая, возможно, накатывает на линию фортов прямо в этот нохх.
   - ...но возвращаться туда я пока не буду.
   - Я бы на твоём месте вернулся.
   Смесок вздохнул, глянув на Жанкарна почти зло.
   - Думаешь, мне самому не хочется улететь обратно? Хочется, ещё как! Но... во-первых, Ниллима выдала мне поручение, пренебречь которым... сам понимаешь. Во-вторых, поганца Кобьера мне хочется найти и скрутить ничуть не меньше, чем смахнуться с Ордой. Ну и наконец - вряд ли я успею вернуться, даже если вылечу прямо сейчас. К тому же я, увы, не из Старших сарье, чтобы долететь без лишнего риска. Ты же читал записи, что у Винаме добыли? Рептилии начинают подготовку к штурму с того, что отрезают возможность прибытия подкреплений, выставляя специальный дозор. Меня по приближении к форту ссадят наземь дальнобойными чарами Погонщики, - и всё, дурна башка, уходи в отрыв.
   - М-м... да. Как-то я этого не учёл.
   - А тебе и не надо. Ты ж артефактор, в чистом виде тыловая поддержка. Кстати! Склепай мне перчатку с Туманной Рукой, а?
   - Прямо сейчас?
   - Ага. Ну склепай, чего тебе стоит? Раз не спрашиваешь, что это такое, значит, Ниллима успела рассказать. Неужели тебе самому не интересно?
   Жанкарн хмыкнул.
   - Интересно, конечно. Если немного подождёшь, я тебе даже ансамбль артефактов, как ты выразился, "склепаю"...
   - Да здравствуют воины тыла! Спасибо!
   - ...но моментального результата всё равно не жди. Так что не заняться ли тебе поисками Кобьера, пока я работаю?
   - Вот всегда так. Никто не ценит полёта моей души!
   - Почему? Ценим. Когда он к месту.
   - Ладно-ладно, понял. Уже бегу. - Не дойдя до выхода, "Хорс" тряхнул головой и резко развернулся. - Да, чуть не забыл. Собранные сведения я буду отправлять через тебя. Так что готовься к наплыву гостей.
   - Совсем ополоумел? Это ещё зачем?
   - Ниллима велела. Это не моя инициатива, поверь. Может, она рассчитывает, что ты чуть меньше станешь затворничать, а участвовать в нашей небольшой тайной возне - чуть больше? Ну ладно, теперь уж точно всё. Связь держим через медальон. Перчатку, как сделаешь, оставишь в том зале, где мы втроём боевой магией баловались. Пока!
   - Угум...
  
  
   Ниллима
  
   - Ты уверена, что использовать центральный анморгиз форта в качестве замещающего объекта в защитном ритуале - это нормально? Да ещё без разрешения мастера!
   - О, Уэрн не будет против, - ответила она, не оборачиваясь, подошедшему Мугрину. И тут же поправилась, - Не был бы, если бы осталось достаточно времени, чтобы объяснить ему суть задумки... да. Вот так! - Завершив нанесение последнего знака в третьей цепочке, опоясавшей немаленький ствол (в качестве гравировального инструмента использовалось заклятие Туманной Руки), Ниллима задумчиво спросила:
   - Кстати, анморгиз ведь связаны в единую систему за счёт корней и ветвей? И могут при необходимости обмениваться накопленной Силой друг с другом?
   - Да. Но...
   - Отличненько. Тогда портить кору остальных анморгиз не надо. Экономия времени, мхм.
   - Что ты опять придумала? И ради милостей Предтечи, - добавил полукровка, когда она обернулась-таки для ответа, - прикрой чем-нибудь лицо, раз не хочешь отвлекаться от грядущего дела ради удержания иллюзии!
   - А? Да, нехорошо получается. Тогда так...
   Не тратя времени, сейчас действительно драгоценного, Ниллима при помощи всё той же Туманной Руки срезала кусок огнеупорной коры анморгиз. Отсекла от него лишнее, несколькими резкими росчерками начертала пять каких-то незнакомых полукровке символов на "лицевой" стороне и два на "обратной". Затем добавила молодой побег глайховой лозы в качестве заменителя шнурка и повязала всю получившуюся конструкцию на голову в качестве этакой налобной повязки. Иллюзия прежнего лица машир тут же вернулась на место, только теперь её, очевидно, поддерживал артефакт.
   Изготовленный за два... нет, за полтора нохх.
   "Никогда не привыкну к этому", - подумал Мугрин.
   - А что касается ритуальных цепей на стволе, - Ниллима небрежно махнула рукой за спину в указующем жесте, - я тут подумала и решила дополнить защиту парой полезных контуров. Если расчёт верен, часть вложенной в направленные на нас атаки Силы пополнит запасы энергии, имеющиеся в распоряжении защитников...
   "Это не ты подумала и решила, - проворчал Сосед, - это я подумал. А все расчёты для наших "маленьких" оптимизаций Аркана Троекратного Обмана проведены через инфоцентр!"
   "Да-да, без тебя я бы пропала, знаю. Если б ты ещё пореже напоминал о своём величии и незаменимости, был бы вообще милашка".
   "Выдавать чужие достижения за свои, - впал наставник в откровенно фальшивые сожаления. - Как это печально... и как типично для сарье Дома Зверей!"
   Ниллима проигнорировала его, сосредоточившись на выполненных пунктах плана защиты. Фокус внимания пробежал от изузоренного ствола анморгиз через рунные круги и цепочки, что украсили собой небольшой плац. Коснулся плетёных клеток с наловленными Лахмен грызунами (уже четырнадцать тёплых дрожащих комочков - знатно помышковала!). Проверил с особым тщанием три многоразовые Печати, предназначенные для призыва и удержания малых духов... эх, ещё бы немного времени, и можно было бы увеличить их число - желательно вдвое, по числу членов группы... правда, это изрядно утяжелило и усложнило бы структуру защиты. А ведь автономность ритуала достаточно условна, придётся пустить на контроль все ресурсы Тени...
   - А если трюк с преобразованием энергии не сработает? - поинтересовался Мугрин, оправившись от изумления (благо, общение с замкомандира нередко вгоняло его в ступор и волей-неволей учило быстро принимать как должное самые невероятные вещи).
   - Тогда будет плохо, - хмыкнула машир. - В моих расчётах на самом деле КУЧА узких мест и сомнительных моментов. Например, я вовсе не уверена, что контуры сепарации смогут штатно выделять силовую составляющую по-настоящему изощрённых чар. Также я понятия не имею, пойдут ли анморгиз на пользу такие резкие вливания Силы, какие ожидаются в бою... да что там, я даже не была уверена, что анморгиз связаны в единую сеть!
   - Может, тогда лучше отказаться от...
   - Нет! - вышло резковато даже на её слух, так что Ниллима добавила с усталым вздохом. - Нам придётся рискнуть, выбора фактически нет. Если опираться только на проверенные временем рецепты... Дом Зверей понемногу проигрывает, опираясь на них, знаешь ли.
   Глядя в неподвижные глаза иллюзии, Мугрин медленно, неохотно кивнул. В конце концов, он, как ветеран, давно уже избавился от самообмана на сей счёт. Просто не кричал на каждом углу о своём мнении. И без пощады резал всех Рептилий подряд во время рейдов, потому что для своего Дома попросту не мог сделать ничего иного.
   Раньше не мог. А вот теперь...
   Воспоминание о том, как Ниллима, Сорх и Кальфа стояли скалой под ударами магии Погонщиков, жгло его не хуже клейма Лабиринта. Мугрину не терпелось стать частью такой же скалы. Исполнить свой долг защитника Дома и вернуть себе право на самоуважение.
   Пожалуй, только теперь он начал понимать правоту слов погибшего отца: "Доблесть - не в убийстве слабейших. И не в столкновениях с равными - в них испытывается всего лишь удача. В противостоянии сильнейшим выковывается и проверяется истинная доблесть!" Уэрн рассказывал Мугрину, как именно тот погиб. Это был поединок с тройкой Погонщиков, которые сели на хвост их рейдовой группе и которых Соэр вызвался задержать, заранее зная, какой будет цена.
   Скорее всего, то самоубийственное решение не только спасло Уэрна и ещё полдюжины сарье, но и предопределило судьбу самого Мугрина, зачатого как раз перед тем злосчастным рейдом. Ибо именно в память о Соэре будущий мастер форта заботился о полукровке и учил его, не сквалыжничая с секретами известной ему боевой магии. В то время как других полукровок, зачатых от ничтожных из обслуги форта, ждало изгнание в приграничные поселения или, в лучшем случае, передача на воспитание в Лабиринт. А то и куча компоста, в которой находили свой конец никому не нужные ублюдки с недостаточно выраженным магическим Даром.
   - ВРАГ В ПРЕДПОЛЬЕ! - оборвал его задумчивость усиленный оповещающими чарами голос Уэрна. - ВСЕМ САРЬЕ ЗАНЯТЬ ПОЗИЦИИ.
   - Пойдём, - скомандовала Ниллима и сама подала пример, в несколько широких шагов встав в центре одного из рунных кругов. Напротив неё в своём круге уже стоял Зарм Хоррев, чьё напряжение выдавал дрожащий кончик хвоста, пару раз в нохх вспарывающего воздух, словно живая плеть. По правую руку от него встал Онгер, напротив - Мугрин. Слева от Зарма встала Лахмен, которой составила пару Хабо. Вместе группа образовали правильный шестиугольник со сторонами по три с половиной шага. Классическую равновесную секстаграмму.
   - Замком?
   В ответ на обращение командира машир резко кивнула и предупредила:
   - С момента активации Аркана, если не хотите лишиться защиты, не выходите из своих кругов. Я активирую Аркан... сейчас!
   По плацу прокатилась волна Силы. Ожили Печати призыва, над каждой из которых смутно заклубились некие дрожащие контуры - спроецированные на реальность сущности пленных духов. Полыхнули призрачным синевато-зелёным огнём руны и знаки, в том числе нанесённые на анморгиз - материальные якоря защитного Аркана...
   - Ого! - не удержалась Лахмен. - Всё-таки сработало?
   Ниллима под покровом артефактной иллюзии поморщилась. Сработать-то сработало, но она предпочла бы, чтобы активация не сопровождалась такими... спецэффектами. Сосед крепко вдолбил в неё аксиому: эффективность заклятий обратно пропорциональна количеству и силе сопровождающих его паразитных явлений.
   - Поднимаем общий щит, - объявила она. - Напоминаю, что поддержание своих сегментов щита - дело ответственных за эти сегменты. За состояние всего щита отвечает Мугрин, при его выбытии - Зарм. Модификация внешних слоёв - на Хабо и Лахмен. Танш сарье Хоррев, на вас двоих подпитка моих атак. Жезлы используем только как накопители, про индивидуальный героизм забудьте. Зарм, при моём выбытии тактическое командование примешь ты.
   - Мы поняли, - ответил за всех грерод.
   - Тогда я начинаю, - предупредила Ниллима. И обратила всё внимание Лица на создание мощного площадного проклятия, нацеленного на предполье форта. Оба представителя рода Хоррев тотчас же поддержали её, что позволило напитать проклятие Силой, эквивалентной полному резерву взрослого мастера боевой магии из благородных...
   И накрыть впятеро большую территорию.
   "Пошло веселье!"
  
  
   Уэрн
  
   В сплошном потоке Рептлий, бегущем к стенам, словно образовалась просека. Из хорошо защищённого наблюдательного пункта (мастер форта не удержался и поднялся туда, желая оценить обстановку собственными глазами; когда разведку боем сменит настоящий штурм, придётся вернуться вниз и командовать из убежища...) действие проклятия виделось отлично. Это была широкая - шагов в сорок, если не больше - полоса, движущаяся от стен со скоростью бегового суркаха. Молодняк, которому не повезло попасть в эту полосу, падал наземь и, недолго подёргавшись в конвульсиях, умирал... без видимых причин. Попытки молодых Рептилий со способностями к магии защититься от этого передвижного мора лишь продлевали агонию.
   Ненадолго.
   А меж тем ещё до окончания работы первого проклятия заработало другое, причём с той же мощью... или, лучше сказать, эффективной убойностью. Левее просеки, заваленной мёртвыми телами, заклубился зеленоватый пар какой-то алхимической отравы. Рептилии в этом облаке вопили и ревели от невыносимой боли, когтями в кровь раздирая свою грудь в приступе немилосердного удушья.
   Ещё четверть нохх - и на правом фланге Рептилии начали валиться наземь, покрываясь множеством узких, но глубоких и в сумме явно смертельных ран...
   - Мастер, что происходит? - встревоженно спросил дальний родственник Уэрна, тоже харав, взятый в адъютанты вместо верной, увы, не только ему Хабо. Эта тревога составляла яркий контраст радостным воплям сарье на стенах. - К нам на усиление прислали кого-то из Старших?
   - Нет. Это работает не Старший маг.
   - А кто тогда? Я не видел в нашем форте никого с таким резервом!
   - И не увидел бы, как ни приглядывайся. Эти проклятия - коллективная работа.
   - Но чья?
   Уэрн покосился на родича.
   - Не важно. Спускаемся: скоро здесь станет слишком жарко.
  
  
   Ниллима
  
   Это было похоже на игру. Да, просто игру. Расстояние вполне успешно приглушало эхо от множественных (и болезненных!) смертей. А почти полное погружение в магию даже позволяло сохранять удобную видимость, что эта боль и эти смерти не являются следствием её действий. Не напрямую. Не только её, в конце концов.
   Сосредоточься на необходимом. И отдельное сосредоточение на защите от не тех мыслей станет... излишним.
   К счастью, предметов для фокусировки хватало. Модифицированный благодаря советам Соседа защитный Аркан не требовал особого внимания. Пока не требовал - ведь враг ещё не подобрался достаточно близко для атаки. Но необходимость в слежении за состоянием внешних слоёв общей для группы защиты и, что важнее, обстановки на поле боя - это поглощало всё внимание Тени так же эффективно, как всё внимание Лица - создание оружейных проклятий.
   И совесть не тревожила Ниллиму. Не мешала выживанию.
   В своём стремлении нанести Рептилиям максимум урона до подхода Погонщиков и вражеских Старших она сконцентрировалась на модификациях Зелёного Душителя, так как у этого проклятия имелся целый ряд несомненных достоинств.
   Первое: длительность действия. Как правило, оружейные проклятия не отличаются особой долговечностью, что компенсируется относительной быстротой их создания. Зелёный Душитель сохранял способность к алхимическому преобразованию воздуха в первосортную отраву с почти мгновенным действием десятки нохх. Рекорд в своём роде.
   Второе: привязка не к объектам, а к области в пространстве. Тут имелся уже целый букет преимуществ. Например, созданную Душителем отраву невозможно было просто сдуть (в том числе в сторону форта, обращая оружие Зверей против них самих). Токсин обладал не только завидным "быстродействием", но и крайне малой стойкостью - фактически, за пределами зоны, в которой работало проклятье, он тотчас же распадался на безобидные исходные составляющие: водяной пар, углекислоту, азот. Также из-за привязки к пространству бесполезно было пытаться задерживать дыхание. У любого, кто пересекал его границы, не имея как минимум хорошей артефактной защиты от ядов (вроде той, которая уберегла Шосэтана Сорента от наколдованного лакриматора), тотчас подвергалось алхимическому преобразованию даже содержимое лёгких.
   Третье: условная необратимость. Зелёный Душитель работал вплоть до исчерпания Силы, вложенной в проклятье, и даже сама Ниллима не знала лёгкого и быстрого способа снять его. Ну, говоря строго, она знала, как можно локально отменить преобразование, окружая себя пузырём контрчар - вот только создание такой индивидуальной защиты было невыгодно энергетически. В ещё большей степени это относилось к универсальным площадным чарам отмены (сам-то Душитель за счёт большой специфичности сильно экономил резерв создателя). Как заметил по этому поводу Сосед: "Яд стоит дёшево. Противоядие - дорого". И посмеялся, как над очередной из его шуточек-для-внутреннего-употребления.
   Всё это способствовало тому, что Ниллиме удалось достаточно быстро окружить форт почти что сплошным кольцом, непроходимым для молодняка Рептилий. Узкие щели между участками, поражёнными Зелёным Душителем, она оставила нарочно: немногочисленные враги, исхитрявшиеся проскочить через них, без проблем истреблялись точечными заклятиями со стен. Ну а участки, на которых Душитель прекращал травить всё и вся по исчерпании вложенной Силы, оставалось лишь накрыть новым, полностью "заряженным" проклятием того же типа.
   ...и, разумеется, надеяться на элегантную простоту, с которой она "решила" проблему набегающего молодняка, было чересчур самонадеянно.
   Началось всё с довольно грубого ответного хода. Полыхнув растрачиваемой Силой, по всей фронтальной части воздвигнутого ею ядовитого периметра хлестнул искусственный ураган. На чары отмены это не походило совершенно... вот только проклятие тратило свою энергию на алхимическое преобразование воздуха, а когда в область действия каждое мгновение врывались новые воздушные массы, долговечность Зелёного Душителя сокращалась. В разы.
   Грубо? Затратно? О, ещё как.
   Но достаточно эффективно, к сожалению. Через проделанную брешь, более не страшась отравиться, повалила толпа молодняка, особенно густая из-за вынужденной задержки. Ответом стал град заклятий, обрушившийся со стен вниз. Ниллима ударила Ветром Ножей, закрывая брешь в оборонительных порядках...
   И на Двадцать Первый Скальный пал ответ одного из вражеских малефиков.
   Контуры предметов размылись, задрожали стеклянисто, как воздух над открытым огнём. Стремительно набирая Силу, даруемую ритуалом, эта дрожь прокралась в мозг обороняющихся прямиком через широко распахнутые глаза и свила там свои ядовитые кольца. Усиливаясь, дрожь колебала опоры воли, туманила память, лишала уверенности и концентрации, награждая крайне неприятными фантомными эффектами: головокружением, липкой слабостью в мышцах, страхом, водоворотом сомнений и призрачными видениями былых неудач. При этом проклятие это чем-то напоминало ураганный ветер - траву лишь пригибающий, а вот дерево, куда более высокое и мощное, способный вырвать из земли с корнем. Чем сильнее было сопротивление проклятию, чем яснее сознание и больше магический резерв, тем яростнее ломало это сопротивление старое, но по-прежнему эффективное оружие, именуемое Потрясением Духа.
   Между прочим, наличие этого проклятия в арсенале Реплитий вынуждало Зверей не ставить во главе пограничных фортов по-настоящему опытных и сильных сарье. Именно против них, всеми признанных Старших и Старших мастеров, Потрясение Духа работало особенно быстро и безжалостно. Видимо, нешуточный успех Ниллимы в наложении Зелёного Душителя заставил Рептилий активировать жертвенной кровью своих молодых сородичей этот аркан. Хотя обычно его активировали куда позже, когда на помощь осаждённым прибывали достойные его мишени, для обычных средств малоуязвимые.
   Но на этот раз ритуальная звезда проклятия, жертвенная кровь и жертвенный дух были потрачены почти напрасно. Разве что Уэрн в своём "бункере" оказался выведен из строя на пару нохх, да ещё пяток наиболее сильных и опытных защитников свалило в короткий, на нохх-полтора, обморок. Остальные отделались недолгим ошеломлением.
   Мугрин, Зарм и Хабо вообще ничего не заметили. Точнее, заметили, как развеялись малые духи в трёх многоразовых Печатях... и тут же под успокаивающее перемигивание вязи удерживающих символов сменились новыми. Онгера перекосило, Лахмен закрыла глаза и закачалась, словно пьяная - но быстро оправилась. Ниллима... ей досталось бы сильнее всех, но в противостоянии Потрясению Духа ей очень помогло практически полное опустошение резерва, потраченного на Ветер Ножей. И совершённый вовремя "прыжок" Тени её сознания к условной вершине, к временному слиянию с инфоцентром. Её Лицо при пустом резерве проклятие едва задело, пройдя "выше", ну а Тень оказалась даже слишком "высоко".
   Так что группа Зарма очень быстро вернула боеспособность в полном объёме. А поперёк живого потока молодняка Рептилий легла полоса свежесотворённого Зелёного Душителя.
  
  
   Сосед
  
   ...Вопли агонии. Азартные взрыкивания и крики испуга. Треск, шипение, уханье и прочий аккомпанемент боевых чар.
   Вспышки разрядов, магия которых стекает с верхушек боевых жезлов. Молнии, лёд, огонь, яд, испепеляющий свет, жадный мрак, режущие грани ветра и зыбучая хватка земли - всё идёт в дело, не исключая и живые плети для тех немногих врагов, кому повезло подобраться к стенам.
   Двадцать Первый Скальный форт держит оборону.
   А в защитной гексаграмме, служащей опорой модифицированного Аркана Троекратного Обмана, шестеро сарье из одного отряда безмолвно делают своё дело, засыпая окрестности оружейными проклятиями средней мощности. Словно орудийный расчёт или, скорее, никем не подавленная батарея миномётов - ибо в Нарадуме между оружием и его обслугой нет особой разницы... словно ДОТ с почти бесконечным (и весьма разнообразным) боезапасом.
   А Рептилии всё прут, и прут, и прут... спотыкаются о настоящие завалы из трупов сородичей, местами изредка отрывая и заглатывая куски ещё недавно живого мяса, пытаясь в меру своего магического искусства плести индивидуальные защитные барьеры...
   Но - не останавливаются.
   Даже если бы всепоглощающий голод отступил, унялась наведённая ярость и победил рассудочный, но вполне объяснимый страх, Погонщики Орды не позволили бы молодняку отступить. Вон они, эти островки странного спокойствия в валах бешенства и самоубийственного стремления к цели, защищённые не намного хуже, чем шестёрка под многослойным щитом и Арканом. Благоразумно держащиеся в отдалении, ибо им-то рисковать собой сверх необходимого не хочется совершенно... пять, десять, двадцать, тридцать... ого!.. уже почти сорок!
   Чего они ждут? Какого приказа? Ведь очевидно, что один только молодняк форт не возьмёт, по крайней мере, пока продолжает работать "миномётная батарея". А для штурма с участием Погонщиков их уже достаточно: десяток Погонщиков даже Долигу Рэхлонду дадут, что называется, проср... удобрить тобрасс. Даже вон та пара особо мощных Погонщиков, один из Линии Гатора, другой из Линии Панциря, даст. Сочетание специалиста по атакующей магии со спецом по защитам, если они умеют работать в паре... м-да.
   ...впрочем, каюсь: был не прав. М-да - это не то, что было, это то, что есть. Похоже, нам не повезло нарваться на холоднокровную версию Старшего мастера. В компании трёх (!) "просто" Старших магов Линии Змея. И ещё полусотни Погонщиков, видимо, чисто для массовки.
   М-м-массаракш твою об тейбл! Что-то мне нехорошо. Отец, создай меня обратно, я не хочу драться с существом, которое, вероятно, помнит падение Дома Поглощающих! Я не готов!
   Ладно. Как говорил один любящий варенье киборг, - "спокойствие, только спокойствие". Будем холодны и рассудительны. Ясно, что драться против ЭТОГО, чтоб ему свой хвост сожрать, рейд-босса надо не силами заштатного форта, а всем Лабиринтом как минимум. И поэтому-то весьма сомнительно, что ЭТОТ явился сюда драться. Такая Сила - нет, Силища! - против одного форта? Явная избыточность налицо. А значит, что-то тут не так...
   Меж тем Старший мастер, ярко выраженный представитель касты Великих Нагов, коротко и даже где-то небрежно махнул левой верхней рукой (средняя и нижняя пары его рук при этом оставались преспокойно скрещены на бочкообразной груди). Повинуясь сему мановению, весь неполный сороковник ранее прибывших Погонщиков ломанулся к стенам.
   "За мной пришли. Спасибо за вниманье. Сейчас, похоже, будут убивать..."
  
  
   Сорх
  
   - Да мне-то откуда знать? У неё есть наставница, с некоторых пор ещё и постоянный ухажёр появился, да не из простых - вот у них и спрашивай!
   - Ухажёр, говоришь? А кто конкретно?
   - Эм... как его... - один из вездесущих ничтожных Лабиринта забавно задвигал влажным чёрным носом и норовящими обвиснуть ушами, старательно изображая мыслительный процесс, точнее, процесс воспоминаний. А то не изобразишь или изобразишь недостаточно достоверно, так Хорс Ушан, чего недоброго, придёт в раздражение. А этот тип не из тех, раздражать кого можно безнаказанно! Сразу видно! - Кажется...
   - Ну?!
   - Кто-то из Сорентов, вроде. Не уверен я...
   - Не Шосэтан ли? - Сорх удивился настолько, что едва не "выпал" из образа Хорса.
   - Может быть. Не уверен, говорю же! Какое мне вообще дело до этих?
   - Ладно, беги уже, насекомое...
   - Всех благ вам, раа сарье! - польстил на прощание ничтожный. И убежал.
   Сорх же нахмурился.
   Расспрашивать, как только что посоветовали, Уммариш Винаме или надменного поганца Шосэтана - мягко говоря, не с руки. Всё-таки Хорс, даже если фальшивка не вскроется, - не та персона, с которой будут откровенничать благородные грерод. Однако есть у Карроз в окружении ещё один типчик, причём совсем недавно Сорх с ним уже пересекался. Хитоль Гревен!
   Вот уж кто точняком в курсах, и где Карроз, и что Карроз, и как Карроз... и с кем. И даже, вероятно, - сколько раз и почему не с ним. Великое это дело, зависть!
   Ибо очень полезное в плане шпионажа. Мотивирующее.
   Хорс Ушан предвкушающее оскалился во все свои сорок шесть и пошагал к месту не назначенной, но весьма скорой встречи. И подумал, что по пути можно будет заглянуть к одному знакомому артефактору, забрать амулет для создания Туманной Руки.
  
  
  
   Уэрн
  
   "Охо-хо... вот и смерть пришла.
   Впрочем, мы ещё побарахтаемся..."
   Ещё при появлении Великого Нага мастер Двадцать Первого переломил особенный "вопль мертвеца", то бишь "тревожный маяк". В тактическом командном зале было два таких, особых. Первый, уже переломленный, подавал в Лабиринт сигнал о появлении противника высшего класса - критерий, которому Старший мастер Рептилий отвечал полностью. "Тревожка" вторая обыкновенно переламывалась перед тем, как от гарнизона форта оставалось менее трети состава и следовало морально готовиться к активации Ключа. Того самого, запускающего спящее под фортом проклятие. К сожалению, сейчас для его активации было рановато: по оценке Уэрна, численность молодняка, полёгшего под стенами, едва достигла пяти тысяч, а для того, чтобы проклятие развернулось как следует, нужно как можно больше смертей в зоне действия.
   По крайней мере, если всерьёз рассчитывать на полноценную активацию, желательно автоматическую, по достижении определённого количества смертей в аккумулирующем поле проклятия, которую даже Великий Наг не остановит и не ослабит. А то от Старших мастеров и не такого можно ждать.
   - Что делать, мастер? Не пора ли прибегнуть к... Ключу?
   Уэрн недовольно покосился на харава-родича-адъютанта, который панически пялился на динамическую иллюзию окрестностей форта. "Эх, вот Хабо не стала бы паниковать и суетиться... всё равно от суеты толку никакого..." И лишь во вторую очередь он ощутил мгновенную дрожь тревоги. Не то, чтобы существование резидентного проклятия было таким уж секретом - от старожилов ТАКОЕ в любом случае не скрыть. Но тот факт, что в форте имелся Ключ к своему сегменту проклятия, в сочетании с тем, что мастеру форта даются полномочия его активировать не только собственной смертью...
   Подозрительная осведомлённость.
   Тем более подозрительная, что даже Хабо, например, Уэрн в это не посвящал. Нужды не возникало: при нашествиях предыдущих Орд проклятие активировалось после того самого набора нужного количества мистической энергии от смертей. Благо, дождаться этого момента было хоть тяжко, но вполне реально: благодаря везению (ныне, увы, полностью исчерпавшемуся) с Ордой приходило всего десятка два Погонщиков да ещё однажды Старший маг Рептилий явился... и сцепился с подоспевшим Старшим из "своих".
   В общем, харав-родич-адъютант знал то, что было ему явно не по чину.
   "Ладно, об этом потом поразмыслю..."
   - Рано думать о Ключе, - сказал Уэрн. - Есть и другие оборонительные... ресурсы.
   - Это какие?
   "А вот это уже неосведомлённость. Ещё более подозрительная, к слову. Родич ведь тоже ветеран, эта Орда для него вторая, и во время предыдущего штурма он видел, что я способен запустить из тактического командного...
   Что-то тут неладно!
   Но для уточнений нет времени. Совершенно. Этих Погонщиков надо хотя бы немного проредить на подходе, не надеясь на одну Ниллиму - иначе форт падёт даже без участия в штурме Великого Нага".
   - Какие? Смотри, - приказал Уэрн. И властно повёл над иллюзией жезлом из древесины анморгиз, свободной рукой выбирая среди бегущих Погонщиков мишени.
  
  
   Ниллима
  
   Вот и очередной минус Раскрытия Связей подоспел. С начала "веселья" времени всего ничего прошло, а начальной лёгкости в управлении магией уже нет.
   И ведь Сосед предупреждал об опасности сенсорной перегрузки... обиняками, не напрямую. Как бы не вышло совсем глупо: растратиться на обычный молодняк, с каким и сарье гарнизона без труда сладят, а перед Погонщиками спасовать из-за той самой усталости.
   Погонщики...
   Пять. Десять. Двадцать. Тридцать... и ещё восемь.
   "Хорошо, что не тридцать семь", - бурчит Сосед, по обыкновению не объясняя, что такого в этом числе. А у тебя нет времени выяснять.
   - Всю свободную энергию мне!
   И остальные почти без задержки отправляют тебе свою Силу.
   Ощущения... опьяняют.
   Потоки от Зарма и Онгера похожи и свиваются почти что в один. Это бескомпромиссная, чистая мощь, очень похожая на тотемного зверя грерод: немного ленивая, неудержимая в рывке, сокрушительная. Самую малость помягче гранита.
   В потоке от Хабо меньше от тотемного зверя, но больше от личности, от природы давно и уверенно состоявшегося мага. В её Силе, однако, на правах душевной трещинки присутствует надлом, толика неуверенности. Должно быть, делясь своей магией с Уэрном, Хабо не проявляла бы этого, была бы цельной... но мастер форта сейчас не здесь. Жаль.
   Мугрин. Его энергия беспорочна. Вот кому Раскрытие Связей явно пошло на пользу! Если раньше в нём ощущалось нечто от нерассуждающего фанатика, то теперь отпали последние сомнения. Прозревший и, наверно, ставший мудрее, чем до вашей встречи в Лабиринте, этот сарье-полукровка твёрдо встал на путь осознанной верности и идёт по нему, не шатаясь. Высокая честь - знакомство с таким разумным! Честь... и ответственность.
   Наконец, Лахмен. Скользкая, хитрая, эгоистичная - и Сила её такая же. Как змея (что совсем, ну вот совсем не комплимент в Доме Зверей!). Однако змеиный яд при правильном обращении с ним - несравненное, прекрасное лекарство, и эта целительная нотка в потоке энергии от Лахмен ярка. Так ярка, что даже флёр первой усталости отодвигает.
   А ты сама, фокус этих потоков и сердце их, привычно откликающаяся на имя Ниллима... у тебя нет ни времени, ни желания задумываться, на что похожа твоя собственная Сила. Ты просто присоединяешь её к остальным...
   Смешок Соседа: "Смешать, но не взбалтывать!"
   ...и вкладываешь в чары, сильнее которых не творила ещё никогда.
  
  
   Сосед
  
   Точно над центром секстаграммы, образованной рунными кругами и застывшими в них сарье группы Зарма, шагах этак в сорока над поверхностью плаца и в десяти - над пологом листвы анморгиз, вспыхнуло маленькое злое солнце Силы. К сожалению, вспыхнуло в том числе и буквально, в видимом спектре: Ниллиме не удалось добиться идеального и даже хорошего баланса общих чар, ограничившись приемлемым. Так что на паразитные эффекты даже в самом начале тратилась почти десятая часть собранного.
   Пару бун "солнышко" разбухало, становясь более тусклым в видимом спектре и вместе с тем сильнее сияя в незримых спектрах магии, - а потом ударило точно в одного из Погонщиков не то тараном сгущённого света, не то сжиженной молнией. Ещё бун - и линия удара угасла, а "солнышко" уже врезало "лучом добра" по другому Погонщику. Ещё бун - и по третьему. И по четвёртому. И далее в том же темпе ленивого пулемёта.
   Каждый подобный удар давался Ниллиме непросто. Для неё сменился ход времени, темп волшбы стал разом и вязок, словно движение в болотной жиже, и опасно стремителен. Да, от удара до удара проходило около бун... физически. Но для неё - добрая половина нохх. Прокачать немалый объём энергии, оценить защиту мишени, нащупать уязвимости, подстроить пробойные элементы и ударить точно в "щель в доспехах"... или сфокусировать поток так, чтобы попросту проломить колдовскую броню... быстрей, быстрей, штурмующих нужно сдержать!
   Сказать, что это сильно выматывало - всё равно что ничего не сказать.
   Но она, умница, в одиночку сделала не меньше, чем приказ Великого Нага. Остановила-таки атакующий порыв Погонщиков. А всё благодаря непредсказуемости. Очередной "луч добра" мог проигнорировать ближайшую цель, редко бил по одному Погонщику дважды, чаще выбирая новую цель, и невозможно было угадать, кого злое солнышко выберет следующей мишенью. Меж тем игнорировать обстрел даже Погонщики не могли. Направленные удары обладали вполне достаточной мощью и минимально необходимой изощрённостью, чтобы крушить магические щиты - и дополнительные, и основные. Они опустошали защищающимся резерв, выжигали амулеты и щитовые талисманы, шокировали и крушили...
   А ещё они убивали.
   Первые двадцать ударов убили всего лишь троих Погонщиков. Хотя, учитывая все обстоятельства, "всего лишь" следует взять в кавычки. Жертвами стали два относительно слабых и плохо экипированных сарье Рептилий, уничтоженные сходу, и один особо невезучий, которому досталось два удара подряд. Следующие двадцать ударов "лучами добра" не убили никого - это потому, что Погонщики дружно остановились не просто так, а ещё и сосредоточились на вызове дополнительной защиты, не желая погибать по-глупому несмотря ни на какой приказ.
   А вот потом на поле боя воцарился истинный хаос. Потому что почти одновременно свой ход сделал мастер Уэрн, чуть ли не ополовинивший накопления анморгиз для по-настоящему мощного призыва, и вместе с тем Погонщики нанесли ответный удар.
   Точнее, больше дюжины разных ответных ударов.
  
  
   Ниллима
  
   - Мугрин, Хабо - щиты!!!
   Барьеры магии вокруг шестёрки полыхали и плавились под напором заклятий.
   "Если бы не модифицированный Аркан, мы бы уже легли... наверно. Во всяком случае, продолжать общую атаку не смогли бы точно".
   В первый момент шквал вражеских атак... ошеломил. Полог из ветвей анморгиз, невзирая на их огнеупорность, чадил белым, иззелена-бурым и чёрным дымом. Листва попросту мгновенно сгорела, а местами вообще будто испарилась. Цепи рун, нанесённых на ствол центрального анморгиз, полыхали сиянием переизлучаемой Силы, как и кольца рун в личных защитных кругах в вершинах секстаграммы Аркана. Самый воздух вокруг купола внешнего щита плавился и дрожал, но половина атак миновала его невозбранно: в ход пошли достаточно тонкие оружейные проклятия, рассчитанные как раз на поражение защищённых целей. Добрая треть сарье на стенах, угодив под удары по площади и особо заковыристые оружейные проклятия, а также различные вторичные эффекты, уже умерла или умирала...
   Но смертей могло быть куда больше, ибо Погонщики сосредоточились на создателях злого солнышка - тем более, что оно являло собой неплохой ориентир. Однако Зарм, Ниллима, Хабо, Мугрин, Онгер, Лахмен - они были целы. Совершенно. Хотя, конечно, изрядно напуганы. Как-никак, каждый из них мог напрямую ощущать рухнувшую на форт с высоты чародейскую мощь, а все, кроме Ниллимы - ещё и видеть трескучую шубу разрядов, кислотные сполохи, змеящиеся по физическому щиту узловатые чёрные щупальца, квинтэссенцию стремления схватить и задушить. Каждый чуял, что их совокупную Силу удары врага превосходят многократно.
   И каждый (даже она, уже пережившая нечто подобное во время вылазки на земли врага) был немало удивлён, как невелик результат этих ударов.
   Три круга магической защиты прикрывали шестёрку сарье. Внешний, предназначенный для отражения стихийных атак - многослойный и многосегментный, фазированный, управляемый напрямую Хабо, как наиболее опытной. Средний - тоже многослойный и многосегментный, но не фазированный - заточенный против разного рода физических воздействий. От падения камней, заклятий типа Туманной Руки или тех чёрных щупалец - и до распыляемого в воздухе яда. Да и отсечение звуков тоже являлось функцией этого щита, иначе шестёрка сарье могла бы оглохнуть. За работу этого круга отвечал Мугрин. И, наконец, - сильно модифицированный Аркан Обмана. Уже отнюдь не троекратного: опираясь на головоломные расчёты инфоцентра, произведённые с помощью Соседа, Ниллима постаралась сделать его максимально многоразовым.
   Ещё, конечно, имелись личные амулетные щиты. Но то, что смогло бы преодолеть все три круга общих щитов, - самое мощное, самое тонкое, самое убийственное - скорее всего, не заметило бы статичные амулетные барьеры вовсе.
   Да, тройной купол вокруг секстаграммы оказался по-настоящему хорош. Пусть внешний круг буквально погребло шквалом стихийного буйства, так что Хабо не успевала восстанавливать пробитые сегменты и подстраивать их под типы атак. Пусть общий физический щит в принципе имел ограниченную функциональность. Но Аркан... о, Аркан вышел из испытания достойно! А Ниллима даже сохранила контроль над маленьким солнцем, стрелявшим по Погонщикам. Только темп ударов снизился, поскольку на поддержание щитов уходило много энергии и накопить достаточно Силы для очередной атаки стало сложнее. Точнее, теперь на это требовалось больше времени. Хотя надо признать, что снижение темпа стало для неё даже своего рода облегчением.
   Вот только когда шестёрка сарье попривыкла к тому, что ещё жива...
   - Смотрите! - вскрикнула Лахмен.
   Из четырнадцати мышей, пойманных ею перед штурмом, одна иссохла заживо, а другая разбухла и лопнула, забрызгав прутья клетки чем-то мерзко пахнущим, смахивающим на гной. Дюжина выживших мышей с паническими писками металась по клеткам в поисках выхода... и тут ещё один мелкий грызун исполнил свою роль заместительной жертвы, оцепенев на бегу. Мгновенный спазм свёл судорогой все до единой мышцы в его тельце, пресекая дыхание и биение сердца. Ещё минус жертва.
   "Игра в десять негритят... то есть четырнадцать мышат..." - мрачно изрёк Сосед, вовсе не рассчитывая на реакцию Ниллимы.
   Однако ты вычленила главное.
   - Лахмен! - какой холодный, холодный голос... целительница аж вздрогнула. Меж тем Ниллима в лице своей Тени нанесла по очередному Погонщику очередной удар... как раз за бун до момента, как на него навалилась с предсказуемым результатом Многоокая Тень. Одна из тех пяти, которых призвал своей властью и накопленной энергией Уэрн.
   - Да?
   - Ты лучше всех подготовлена для борьбы с витальными угрозами и проклятиями. - Удар по Погонщику. Увы, не смертельный. - Когда мыши закончатся, я переброшу заместительный контур на тебя. - И ещё один удар.
   - Но я...
   - Кого ещё мне просить о таком? - холодно...
   - Позволь мне выполнить эту роль.
   - Мугрин? - тень удивления.
   - Лахмен будет легче действовать, работая извне, а не борясь с собственным телом. Я... я верю, что она спасёт меня от смерти.
   - А следующим после Мугрина стану я, - сказал Онгер. И пояснил. - Духовная броня рода должна... ослабить проклятия.
   - Это разумно, замком, - сказал Зарм. В горле его клокотала бессильная ярость, но голос не дрожал. Он мало что мог сделать в этой ситуации, даже не мог предложить свою кандидатуру в заместительные жертвы - как-никак, командир и заодно держатель трети совокупного резерва группы. Но разделить ответственность за такое решение - это был его долг и его право.
   - Да будет так. Целитель... я полагаюсь на тебя. Мы полагаемся.
   Лахмен передёрнуло. А ты мимолётно удивилась, что от твоего голоса не выпадает иней. И сосредоточилась, всеми силами стараясь уничтожить ещё одного Погонщика Орды - возможно, того, который как раз готовит очередное адресное проклятие для тебя и твоих соратников...
   Атака удалась. Щиты врага пали, как и сам враг. Вот только проклятиями разбрасывался, похоже, не тот, кого ты убила белой яростью своего гнева.
   ...в корчах, пуская пену из пасти, издохла девятая мышь.
  
  
   Хитоль Гревен
  
   - Ага. Попался!
   Юный грерод безвольно обвис в положении почти анекдотическом, пусть ему самому и было совершенно не до смеха. Невысокий - раза в полтора ниже него - и не впечатляющий мощью тела сарье, уже знакомый ему по одной мимолётной встрече, ухватил Хитоля словно бы зы загривок, ровно щека нашкодившего, чем-то вроде продолжения собственной левой руки. (Ну, говоря строго - не за загривок, а парой жемчужно-серых лент: одна поперёк груди, вторая вокруг горла... но впечатление!). А теперь этот самый Хорс Ушан "ласково" скалился, глядя в глаза принудительно повёрнутому лицом к лицу Хитолю. И тот факт, что смотрел Хорс снизу вверх, сильно вверх, - положения его жертвы нисколько не облегчал.
   - Молодой грерод, обычно шатается возле покоев мастера Уммариш Винаме, пытаясь маскироваться... не ты ли у нас будешь Хитоль Гревен, птенчик?
   - Я не птенчик!
   - М-да? Летаешь, пищишь - значит, птенчик... ладно, уговорил: птенец! А я буду Хорс Ушан, можно просто танш сарье. Вот, сталбыть, и познакомились!
   - Я не...
   - Ты да! - внезапно и страшно рявкнул Хорс, а та из удерживающих лент, что на горле пойманного, сжалась настоящей удавкой. Впрочем, спустя бун ослабла до прежнего уровня, а пленитель добавил почти нежно, полушёпотом (отчего Хитоль предобморочно ослабел, едва не опозорившись). - Не бойся, птенец, больно не будет... ага. Как в тот раз. Хех. Хех.
   Резко оборвал смешки - совершенно сумасшедшие, как на слух.
   И зашагал куда-то.
   Расстояние между ним и пойманным при этом не сократилось, потому что продолжение его руки по-прежнему (и без видимых усилий) держало грерод на весу. А сам Хитоль, таким образом, летел невесть куда спиной вперёд. Но задавать вопросы попросту не посмел. Да и не смог бы, пожалуй: горло перехватил, помимо туманной ленты чужих чар, мышечный спазм.
   "О раа Рэхлонд, мой анмир лерре! За что прогневался ты, отняв удачу у отпрыска дальних потомков твоих? Милости!"
   Но анмир лерре, не приветствующий слабаков, ожидаемо не откликнулся.
   Довольно быстро Хорс свернул несколько раз и, остановившись в каком-то уже почти совершеннейшем, скверно освещённом пылесборнике, перегородил коридор за своей спиной плотным магическим барьером. Грерод он поставил перед собой прямо в скопившуюся на полу пыль. Оборачиваться Хитоль не стал. Во-первых, затылком чуял за своей спиной тупик, а во-вторых, до дрожи в коленях боялся отвернуться от этого... Ушана, особенно после того, как тот заставил барьер светиться.
   Ну и совсем уж в собственной слабости расписываться не хотел. Хотя кто из них двоих слаб - никаких иллюзий не возникало. Ни у кого.
   - Итак. - Новое место, новый тон: сухой, ровный, немного (в самой глубине) скользкий. - Ты - Хитоль Гревен?
   - Да.
   - Ты являешься учеником некоей Карроз Винаме, родственницы и подопечной мастера Уммариш Винаме?
   - Да.
   - Чтобы ты немного расслабился, замечу, что относительно этой самой Карроз возник ряд вопросов, тогда как к тебе никаких претензий нет... пока нет. Поэтому я сейчас расспрошу тебя о твоём учителе, а потом мы спокойно распрощаемся. Понял?
   - Да! - как грерод ни старался, скрыть облегчения он не смог. И выдохнул по инерции. - А разве сама она...
   Умолк, снова обмирая.
   - Сама она - что? - мягко спросил Хорс.
   - Так за ней около десятой доли марог назад приходили. Танш сарье Смотритель и танш сарье Фарго... Кривоплёт. Лично. И увели куда-то. А когда Кривоплёт спрашивает... или вы...
   Хитоль Гревен окончательно сдулся. Но Хорсу, похоже, не было до него дела: он стоял, словно изваяние самого себя, сжав правую руку на каком-то медальоне.
   И молчал.
   Но юному грерод всё равно было очень страшно. Очень.
  
  
   Сосед
  
   Поведение Старшего мастера Рептилий могло показаться необъяснимо пассивным, вот только впечатление это оказалось бы ох как обманчиво. И я не пожалел, что держал его в фокусе одного из потоков внимания, так как не пропустил момент, когда три пары рук Великого Нага сошлись с громовым хлопком. Сотворённые при этом чары даже нельзя было назвать особо могучими - ну, по меркам их создателя.
   Купол Аркана, защищавшего группу Зарма, они смяли бы, как тонкий картон. Хорошо, что их целью не был этот купол!
   И плохо, очень плохо. Ибо Старший мастер достиг своей цели.
   А спящая под фортом погибель пробудилась - до срока, не успев набрать полной мощи. Чем-то эффект напоминал о расстреле горных склонов ради досрочного спуска лавины.
   Впрочем, даже неполная мощь резидентного проклятия... впечатляла. И ещё как!
   Сердца сарье - включая, надо думать, и сердца Погонщиков - замерли в тисках ожившего кошмара. Вся шёрстка на теле Ниллимы, сколько её ни было, во всех местах, дружно встала дыбом. Дыхание пресеклось, Дар магии запульсировал в рваном, неконтролируемом ритме.
   ...а над полем битвы повеял ветер, ветер незримой смерти. Ритуальное плетение косило молодняк Рептилий тысячами, лишь усиливаясь от каждой новой гибели. Ядовито-жёлтый туман, гонимый призрачным ураганом, втекал в раззявленные пасти, рвал в клочья беззащитные души, всласть пировал на костях уже мёртвых и ещё живых. Магия, воистину равносильная по убойной разрушительности атомному взрыву, не особо разбирала своих и чужих. Слишком сильная, слишком страшная, слишком... голодная. Из восьми мышей, ещё живых в своих клетках, в один или два бун издохло сразу шесть комочков меха - ровно по числу сарье, защищённых Арканом.
   И пала дымная, трескучая... мёртвая тишина.
   Статистов и слабаков смело с доски. Со стороны Зверей - всех... а вот задние ряды Орды, практически две трети голодного молодняка, отделались лишь испугом.
   Шах. Вернее, практически мат.
   Момент тишины длился. И длился, и длился... атаки Погонщиков почему-то прекратились, да и Ниллима не торопилась возобновить обстрел. В момент, когда над полем битвы прошла незримая коса проклятия, она утратила контроль над солнышком общей Силы. И явно не хотела показать, что выжила, зажигая новое. Даром что с той стороны о факте выживания и так знали.
   - Ну что, соратники, - хрипло нарушил тишину Зарм, - пора исполнить долг и сдохнуть?
   - Не спеши, - Ниллима повернула голову, приподнимая подбородок. - Чуешь? Шхарты. Шхарты прилетели.
   - Подмога?
   - И ещё какая.
   ...вот только шхарты и их всадники не успели. Совсем немного. Но вполне достаточно, чтобы Погонщики нанесли ещё один общий удар по тройному кругу защиты.
   И на этот раз они сфокусировались намного лучше.
  
  
   Долиг Рэхлонд
  
   - Я займусь старым неприятелем, а ты со своими займись... клеймёной. И её дружками. Если они ещё живы.
   - Слушаюсь, танш сарье Грийс. Эхенд! Фарго! За мной.
   Шхарты заложили крутой вираж и пали с высоты на дымящиеся останки Двадцать Первого Скального. Пока они спускались, Грийс Рэхлонд расщедрился на тяжёлую стихийную магию. Предполье форта обмело сплошной стеной синего пламени - два шага в толщину, пять ростов грерод в высоту, а шириной никак не меньше пятисот шагов. Погонщики, которым не повезло угодить под эту огненную метлу, в единый бун превращались в чадные факелы. Щиты не спасали, а бегство... только один особо хитрый холоднокровный сарье успел спастись, использовав какую-то пространственную магию для быстрого драпа. Пара менее хитрых, решивших перескочить стену убийственного пламени, словили по адресному оружейному проклятию от свитских Грийса - его личных учеников. С предсказуемым результатом.
   В ответ Великий Наг разразился грохочущей, многохвостой, чудовищно мощной молнией. Впрочем, Грийс благополучно отклонил этот удар куда-то ввысь (где молния частично испарила, частично разнесла по камушку участок невезучего тобрасса, перебив его, как удар посохом перебивает кость) и начал плести нечто более эффективное и более изощрённое в ответ.
   Долиг Рэхлонд на схватку титанов внимания более не обращал. У него было своё дело. Своё чётко озвученное задание.
   Огненный привет от старшего родича по Линии если не убил, то разогнал Погонщиков, поэтому ещё с воздуха можно было рассмотреть искомую... персону. Правда, с её лицом было что-то неладно, но Долиг всё равно сразу узнал эту дикую ведьму из машир. В конце концов, не так уж часто машир вообще становятся сарье. Стоящая в кольце каких-то знаков на одном колене, она смотрела... а куда, собственно?
   Прямо напротив неё в другом кольце знаков валялся на спине, конвульсивно подёргиваясь, какой-то чистокровный грерод. Смотритель не был уверен в точности опознания, потому что НЕ чистокровная грерод, склонившись над телом, производила некие целительские манипуляции и заслоняла собой лицо лежащего. Впрочем, с высокой вероятностью это был Зарм Хоррев - если сарье его группы не перетасовали перед штурмом, конечно. Вот тело его родича, Онгера, опознавалось без труда: настолько крупных грерод ещё поискать. Увы, это было именно тело: кровь из лопнувших капилляров покрывала его, словно алая роса, растекаясь кругом пугающе обширной лужей, и какое бы проклятие ни настигло его, смерть явно не оказалась лёгкой. Как и смерть знаменитого Мугрина Стопы, заживо мумифицированного одним из мерзопакостных проклятий Линии Змея.
   В общем, кроме машир и полукровки-целительницы, более-менее целой из шестёрки ещё оставалась только незнакомая Долигу жермар.
   Шхарты забили крыльями, невозбранно опускаясь прямо на плац шагах в двадцати от секстаграммы. Обычно такой манёвр был бы невозможен, но от анморгиз Двадцать Первого Скального остались только чадно воняющие остовы с самыми крупными ветвями; живой зелёный полог, прикрывающий укрепление с воздуха, выгорел начисто.
   - Приветствую Смотрителя Лабиринта и его спутников...
   Долиг повернул голову и обнаружил ковыляющего, словно охромел на обе ноги разом, мастера форта. За Уэрном следовал на удивление хорошо перенёсший минувшие испытания харав - ну, если не считать широкого ожога на левой руке. Видимо, надёжный и сильный был щитовой амулет, раз уберёг своего носителя даже посреди миновавшего буйства.
   - ...позвольте спросить, чем я и мои сарье можем быть полезны?
   - Мастер! - выдохнула обернувшаяся жермар. Машир с видимым трудом взгромоздилась на обе ноги, тяжело дыша. Возмутительнейшим образом проигнорировав тройку прилетевших, она хрипло спросила:
   - Лахмен, каков прогноз?
   - Плохой. Мне нужно больше Силы и времени.
   - Ясно... Хабо, спроси Уэрна, не поделится ли он Силой?
   А Долиг понял наконец, что не так было с её лицом. Иллюзия! В разуме Смотрителя сами собой выстроилась заклинательная форма, позволяющая смотреть сквозь иллюзионные пелены, заодно расширяющая спектр восприятия и позволяющая видеть магию напрямую, без опоры на артефакты или специализированные чары.
   Глаза прострелило короткой тянущей вспышкой боли. Осознавая, что именно он видит, Долиг примёрз к месту, испытывая редкое для сарье его возраста, глубокое изумление...
   И тут Фарго Кривоплёт обронил:
   - Окончательный расчёт.
   Харав за спиной Уэрна дёрнулся, как от внезапного удара. А затем прыгнул вперёд. Бун - и его окровавленная рука навылет пробила грудь мастера форта, который, захлебнувшись кровавым удивлением и стремительно стекленея взглядом, осел на утоптанную почву плаца. Впрочем, исполнитель тоже не уцелел: живая плеть Хабо метнулась с неожиданной стремительностью - и начисто снесла второму хараву голову.
   - Мастер!!!
   Вопль жермар, пронзительный и тоскливый, взлетел ввысь, не породив эха. Живая плеть свернулась, ложась обратно к её ногам, а яростный взгляд упёрся в лицо Кривоплёта.
   - Сдохни, - на выдохе, с ничем не замутнённой ненавистью.
   Новый удар плети.
   Громовой треск рухнувшего щита.
   Удивление на лице Фарго, едва успевшего отклониться и отделавшегося глубокой царапиной на горле. А ещё спустя бун выпучившегося единственным уцелевшим глазом, потому что глазницу второго, мозг и заднюю стенку черепа пробила какая-то жемчужно-серая лента, выросшая из браслета на левой руке машир.
   Сокрушительный удар Эхенда, раздавившего дерзкую жермар прямо сквозь ритуальную защиту; смятое окровавленное тело отшвырнуло шагов на сорок.
   Фарго, покачнувшись, рухнул из седла занервничавшего шхарта.
   Но он ещё падал, а Хабо ещё летела, когда слепой взгляд машир уже прикипел к Долигу. Её аура налилась сиянием самоубийственного накала Силы, текущей напрямую от анморгиз. Похоже, какой-то выверт случайности превратил её после смерти Уэрна в мастера форта. Точнее, того немногого, что от него осталось.
   - Стой! Хватит! Я приказываю тебе... - зачастил Смотритель.
   Ниллима не сочла нужным дослушать:
   - Нет.
   Эхенд Лорвамэтеш успел опередить её на какую-то долю бун. На то и Мастер Крыла Битвы, впрочем... смертоносная жемчужно-серая лента уже рвалась к Долигу, норовя повторить фокус с пронзанием головы, когда невидимый удар смял машир точь-в-точь, как чуть раньше - жермар Хабо. Тело отбросило не так сильно, шагов на десять, но суть дела от этого не изменилась. Ниллима, которую Грийс велел захватить живой, валялась на земле, вокруг неё быстро расплывалась кровавая лужа. Лишившаяся подпитки Лахмен оставила попытки спасти жизнь Зарма, повернулась и легла рядом, как выброшенная волной из лехасса медуза.
   Высь сверкала и громыхала, сотрясаемая мощнейшими чарами Старших мастеров.
   А Долиг Рэхлонд запоздало и бессильно проклинал Фарго, доигравшегося до совершенно никому не нужного финала.

Глава 12. Возрождение

   Сорх
  
   За солнечным сплетением словно засела скользкая, холодная тварь, родом прямиком из глубины лехасса. Временами тварь принималась шевелиться, и тогда его накрывал приступ тошноты. Что до сердца, то оно просто колотилось в клетке рёбер. Сильно и часто. Даже слишком.
   Ещё никогда Объедку не бывало настолько страшно. Даже тогда, наедине с Кривоплётом.
   Появление близких разумных, за которых не жаль и жизнь отдать - не только плюс...
   Иллюзий насчёт стойкости Карроз Винаме - а тем более её способности обмануть Фарго и Долига - Сорх не питал. И после того, как Ниллима пересказала речи Уэрна о запретной магии...
   Жанкарн же совсем не облегчал положения.
   - Куда бежать? Зачем? Ополоумел ты, что ли?
   "Упрямый болван!"
   - Ты плохо слышал, что я тебе втолковываю? - попытался смесок ещё раз.
   - Всё я слышал. Если этот бред вообще стоит того, чтобы...
   "Так. Может, подойти с другой стороны? А если не послушает - пошлю его к Теням и уйду один! Или... нет. Нельзя. Тогда придётся его...
   Нет-нет-нет. Не... только не так! Сначала попытаюсь убедить".
   - Помолчи и послушай меня в последний раз, - перебил артефактора Сорх. И что-то в его голосе, а может, в колебаниях Силы шевельнулось такое, что Жанкарн послушно умолк, слегка вздрогнув. - Предположим, я всего лишь развожу панику на пустом месте. Предположим. Тогда подумай: что ты теряешь, отправляясь со мной? Быть может, у тебя здесь, в Лабиринте, есть семья и дети? Что, нет? Но может, тебя вот-вот ожидает невиданный карьерный взлёт? Подтверждение мастерства? Неужели снова нет? Хорошо, тогда, должно быть, тебя держит на месте множество старых, проверенных, выгодных клиентов, поклонников твоего искусства, готовых платить за артефакты именно твоей работы серебром по весу, а то и золотом... что, и это не так? Ладно, я понял. У тебя здесь мастерская с огромным количеством драгоценного оборудования, которое ну никак невозможно захватить с собой... как я мог забыть об этом? Глупый, глупый паникёр-Сорх, не понимающий, что в этой жизни по-настоящему ценно...
   - Издеваешься?
   - А что мне ещё остаётся? - по-змеиному зашипел смесок, заставив Жанкарна вздрогнуть ещё раз, сильнее прежнего. - Ты, видимо, всё-таки недостаточно хорошо расслышал, каково наказание за практику запретной магии. А мы в этом повинны оба, пусть и по незнанию. Будь ты гордым чистокровным представителем одной из мощных Линий, тебя ещё, может, и пощадили бы. Но я на твоём месте быстренько вспомнил бы, кто ты таков в глазах линейных, вроде Смотрителя или Кривоплёта. А вспомнив, прикинул, чем может обернуться любой миг промедления. Нам вообще бешено повезло, если подумать...
   - Почему?
   - Да потому, что Старшие маги сейчас выдвинулись к линии фортов, отражать Волну! Сейчас нас попросту некому останавливать... а тех, кто всё же мог бы попытаться, мы можем попросту... вот же тьма.
   - Вы продолжайте, сарье, продолжайте. Мне очень интересно, что вы можете.
   - Мастер Глам... - выдохнул Жанкарн. И тут же торопливо выкрикнул:
   - Стой, Сорх! Не надо!
   - Почему? - жестяным голосом скрежетнул смесок, кривя рот. Выпущенная им Туманная Рука вполне успешно пронизала магические щиты старшего артефактора, почти касаясь тремя своими отростками его горла и глаз. Только из-за уверенности, что может завершить атаку в любой бун, смесок позволил себе быстро покоситься на своего товарища... впрочем, тут же вернув всё внимание на Глама. - Любую угрозу жизни надо устранять без колебаний.
   - Но... это...
   - Я не угрожаю вам, - неестественно спокойно уведомил мастер-артефактор. Сорх ощущал мерную пульсацию одного из медальонов, висевших у того на груди, и нисколько не сомневался: пока этот медальон работает, Глам останется каменно спокоен, даже если его начнут медленно резать на части. Похоже, штуковина блокировала не только страх, но и боль. - Скорее уж строго наоборот: хочу помочь.
   - Неужели?
   Скепсис пропал втуне. Мастер продолжал, как ни в чём не бывало:
   - Есть ряд тонкостей, известных мне и не известных вам, из-за которых ваш побег грозит закончиться быстро и неудачно. Я не о трудностях очевидных, вроде наличия клейма Лабиринта у... лан сарье Сорха. Несмотря даже на то, что Старшие сейчас в самом деле заняты Рептилиями, а ваши потаённые возможности оказались выше, чем я рассчитывал. Без моей помощи вам не добраться даже до Чатуллова Тигля и тем более - не покинуть Кхерс. Даже с помощью просто не будет, а без неё...
   - Почему?
   При всей расплывчатой краткости вопроса Глам понял его правильно:
   - Причин много. А времени у нас мало. Поэтому буду краток. Ниллима - моя ученица, пусть и формально. Вопросов мне не избежать и подозрений в запретных практиках тоже. Очень трудно поверить, что Ниллима практикует запретные грани искусства, Жанкарн также практикует их, а я при этом ничего не знал и не подозревал.
   - Учитель...
   - Что важнее, в Лабиринте у меня тоже нет ни семьи, ни чего-то ценного, ни перспектив. Убравшись подальше отсюда, я ничего не потеряю. А вот приобрести могу. Если вы не откажетесь поделиться своими секретами. Но за них вы вроде не особо держитесь, как я понял.
   - Складно, - вздохнул Сорх. Его сердце, подстёгнутое... как там Ниллима называла это вещество, адреналин?.. в общем, глупое сердце запоздало забухало так, что аж в виски отдавало. - Что скажешь, Жанкарн? Поверим или прибьём?
   - Я... мне...
   - Шучу, - заклятье Туманной Руки рассеялось ещё быстрее, чем появилось. Впрочем, все трое отлично понимали, что сызнова призвать его - дело одного бун; спарринги с Ниллимой и остальными подняли боевой потенциал смеска так быстро и высоко, как он ранее и мечтать не смел. - Вместе веселей. Но я всё-таки хочу уяснить, хотя бы в самых общих чертах: что это за тонкости, угрожающие успешному побегу?
   - Владения Дома Рептилий слишком близко к Лабиринту и со временем становятся ближе, - без промедления и с неизменным бесстрастием начал отвечать Глам. - Поэтому меры против дезертирства - необходимы и разумны. Притом часть этих мер имеет артефактную природу...
  
  
   Эхенд Лорвамэтеш
  
   - Я рассчитал удар. Точно предельно. Она не должна была умереть.
   - Тогда почему она мертва? - тихо, страшно спросил Грийс.
   - Убрала щит. В последний бун. Перенаправила Силу в атаку. Не успел изменить заклятье.
   - Перед ликом нашего прародителя, моего деда - повторишь?
   - Да.
   - Ты сказал, - подытожил старший из присутствующих Рэхлонд, словно заразившись от собеседника лаконичностью. - Я услышал.
   Старший мастер Крыла Битвы остался непоколебим... внешне.
   Невозможно прожить в Нарадуме десятки ванаг и остаться политически наивным - даже испытывая давнее, осознанное, выстраданное отвращение ко всякой политике. А минувшее дело, закончившееся вполне сокрушительным провалом, политикой не просто пахло. Оно ею смердело.
   Пропиталось от корней до самой кроны, насквозь. Сочилось, как открытая рана - алой кровью прямиком из порванной артерии!
   Даже если вспоминать одни только факты...
   На штурм Двадцать Первого Скального явился самолично Ловец Ветров, а на его защиту - не кто-нибудь, а сам Грийс Громоязыкий.
   Фарго Кривоплёт, обычно осторожный до трусливости, взялся сводить какие-то свои счёты настолько не ко времени, что сдох. Рядом с Долигом Рэхлондом, рядом с ним, Эхендом, против вчерашних младенцев с едва развитым Даром - и сдох!
   Те самые младенцы, кстати, до всей этой мути очень и очень достойно держались против Погонщиков. Так достойно, что убили многих из них. Свершив немало деяний, что даже по отдельности стоили бы блокировки клейм, у кого они были. А у кого не было - присвоения внеочередных званий мастеров. И для всех выживших, клеймёных ли, нет ли - амнистии за применение запретных знаний и сил. Используемое к вящей славе Дома, против ненавистных Рептилий, запретное утрачивает это имя...
   Но дальше - больше. Стоило умереть машир Ниллиме, подозреваемой в запретном (но явно не только и не просто одной из преступивших запреты!), как Ловец Ветров, не теряя ни бун времени, развернулся и отступил. Хотя доставить новых неприятностей Грийсу ещё мог. Ох как мог! Но, видно, самую крупную неприятность уже вывалил. Вопрос только, каким именно хитрым манёвром... сговор с Фарго? Да нет, быть того не может! Но всё равно - как?..
   С учётом всего этого (а также обстоятельств, остающихся в тени, но ощутимых верховым чутьём интуиции) даже куда менее опытный разумный, чем Эхенд, осознал бы на загривке ледяную хватку бед. Причём грозящих не лично ему - это было бы не впервой и не страшно, с этим он справится, всегда справлялся! - но всему Дому.
   - Что вы делаете, раа Рэхлонд? - спросил меж тем Долиг. - И как я могу помочь?
   - Делаю? Ритуал. Помочь? Отойти и не мешать! И уберите подальше шхартов!
   - Повинуюсь, раа.
   Старший мастер Крыла Битвы, что в Лабиринте, поспешил исполнить глухо рычащий приказ молча и в точности. Поражение, нанесённое ему клеймёной машир - а лгать самому себе он зарёкся давно и понимал: то было именно поражение и ничто иное! - отягчало его дух.
   Да и смерть Зарма... ненужная, лишняя... повернись обстоятельства чуть иначе, и он, своей кровью искупивший любые вины, должен был снискать награду. Одно то, как его до последнего пытались вытащить подчинённые... Эхенд умел замечать и ценить такие достижения. Непростые способности, позволившие повергнуть Фарго, уж точно могли бы лишить жизни Зарма. Но этого не случилось. Значит, отпрыск рода Хоррев, вопреки первому, малоприятному впечатлению, оказался достаточно умён и гибок. Он сумел измениться, отбросить лишнее, обрести недостающее, заслужить уважение подчинённых - и мастера Крыла Битвы заодно. Блистающей звездой своего поколения мог стать этот юный грерод... многие могли бы, Зарм не первый и не последний, кто мог бы добиться очень многого...
   Если бы не политика.
   Порою - и чем дальше, тем чаще - Эхенду всерьёз казалось, что судьба не дружественна к разумным. Что она прицельно карает за открытость и честь, за ум и силу. А выживают - хитрые, подлые, слабые в коленях, гибко-ядовитые, хладнокровно-жестокие. Иначе почему Дом Зверей уступает Дому Рептилий всё больше и больше территорий раз за разом?
   "Ненавижу интриги. Ненавижу интриги. Ненавижу интриги.
   Ненавижу!"
  
  
   Долиг Рэхлонд
  
   Ритуал запечатления подошёл к концу. И - впрочем, как всегда - оказался совершенно не зрелищным. Просто бронзовая семигранная призма, установленная в фокусе ритуальной фигуры, на пару бун осветилась ровным синеватым светом. Причём даже этот последний сигнал отнюдь не являлся обязательным, служа единственно для свидетельства, что запись закончилась.
   Стерев линии ритуала запечатления одной небрежной отмашкой, Грийс быстро, в несколько отточенных росчерков живой плети, начертал вокруг призмы новый узор. Впрочем, не намного более сложный, чем предыдущий. Бросил повелительно:
   - Эхенд. Долиг. Приблизьтесь и наблюдайте вместе со мной. И ты... как твоё имя?
   - Лахмен, - коротко поклонилась грерод-квартеронка.
   - Лахмен и?
   - Просто Лахмен.
   "Отверженная родом? Почему? Уж точно не от недостатка успехов в освоении магии... что, снова какие-то мутные дела?
   Впрочем, это подождёт..."
   - Что ж. Смотри в оба глаза и ты.
   Не тратя более времени, Грийс активировал ритуал.
   Вокруг четвёрки магов - пары Старших мастеров, просто Старшего и одной низкоранговой целительницы - замкнулся купол, отсёкший вечный свет сердцевинных каналов. Площадка утонула во мраке... ненадолго. Зачарованная бронза в её центре (половина осьмушки локтя в высоту, столько же ширины в каждой из граней) снова осветилась, и в сфере, возникшей над призмой, отразилось недавнее прошлое.
   Вот только до идеала записи оказалось далеко. Из-за мощи разбушевавшейся магии, прежде всего - ударившего по местности резидентного проклятия, начальные такты записи утонули в сплошной засветке, в тёмно-фиолетовом мелькании с пятнами синего и чёрного.
   Несколько нохх четвёрка могла видеть только его. Однако постепенно на остаточном фоне, как дно озера сквозь взбаламученный, но помалу оседающий ил, протаяли некоторые детали.
   Первыми стали тусклые, словно бы присыпанные пеплом стволы анморгиз. За ними последовал ритуальный барьер вокруг защитной гексаграммы. Мягкое сияние аур сарье: целительницы, жермар, ковыляющего всё ближе к выжившим Уэрна. Вот уже можно различить, что у харава возле мастера форта аура почти цела, только ожог на левой руке в магическом зрении смотрится куда хуже - настолько, что без быстрого исцеления есть риск потери конечности. Как отметил Смотритель, старательно вбирающий глазами максимум деталей, по ауре Зарма, за исключением района головы, змеятся некие как бы трещины - зримый след проклятия...
   Вот только аура машир выглядит как бы не хуже, чем у него. Правая рука, обе ноги, область груди справа испятнаны какой-то бледной дрянью. Лицо обожжено, аура там как будто сажей запорошена. Пустые глазницы плачут сукровицей пополам с гноем. От этакого зрелища Долига поневоле передёрнуло.
   А потом запись, сделанная Грийсом, окончательно навелась на резкость, и Старший мастер немедля остановил в ней время. Картина замерла, сильно теряя в контрастности.
   - Лахмен, назови мне имена. Кроме Зарма, Уэрна, Мугрина и Онгера, их я знаю.
   - Повинуюсь, раа. Машир звали Ниллима. Жермар звали Хабо, она была доверенной помощницей Уэрна. Того... предателя я по имени не знаю.
   - Но хоть что-то ты о нём знаешь?
   Целительница раздражённо дёрнула левым ухом, словно муху отгоняя.
   - Только то, что он приходился Уэрну родичем. Не особо близким.
   - Долиг, - не оборачиваясь. И не скрывая раздражения. - Позже выяснишь, что это за клоп.
   Запись двинулась дальше, возвращая резкость, а Смотритель увидел ещё больше, чем до её остановки. Возможно, даже больше, чем мог бы увидеть при помощи специальных заклинаний своими глазами. Творя ритуал запечатления, Старший мастер поистине хорошо постарался...
   Мягкие потоки зеленоватой, даже с виду "тёплой" магии омывают ауру Зарма, стекая с ладоней целительницы. Долиг вновь, и сильнее прежнего, удивлён: такое отточенное искусство - и в руках отверженной, выброшенной из рода? Надо эту Лахмен взять на заметку... впрочем, другие тут тоже не просто так. От жермар по имени Хабо к целительнице идёт шнур энергии: густой, тёмно-зелёной, словно заранее приспособленной для усвоения и использования именно в целях лечения. Но что самое удивительное, так это похожий шнур (но более гладкий и толстый), что связал Лахмен и машир. Испятнанная проклятьями, раненая, эта...
   - Где твой ручной мечезуб?
   - Зачем... он... вам? Танш сарье.
   "Её звали - Ниллима".
   ...эта сарье умудряется делиться своей Силой! Вместо того, чтобы спокойно лежать и ждать помощи. Поразительная стойкость для... такой, как она.
   - Каково... твоё предложение... танш сарье?
   - Клятва верности и клеймо Лабиринта. Ты примешь их?
   - ...Приму.
   "Как-то неуместно звать её меше.
   К тому же ради истинно ничтожной мы бы не прилетели сюда".
   ...чтобы увидеть, много времени не надо. Понять - тоже. Сказанных вслух слов запись не сохранила; впрочем, большого значения это не имеет, ибо переливы аур и движение магии говорят зоркому взгляду много больше. Финал (даже при том, что Грийс замедлил темп иллюзии втрое против нормы) не занял много бун. Вот отлетает прочь, уже лишённое искры сознания и жизни, многажды искалеченное тело машир. Вот очень медленно, но неуклонно опускается, лишившись подпитки и сдаваясь в борьбе за жизнь Зарма, Лахмен. Однако - и это иллюзия показывает в полной мере - опускается не раньше, чем вычерпывает свои резервы без малого до дна... что происходит также очень быстро.
   Ауру её пациента тотчас охватывает сеть разрастающихся трещин. И как заключительный аккорд неотменимого прошлого, аура гаснет - вместе с искрой жизни проклятого.
   Старший мастер остановил ритуал. Схлопнулся световой барьер. По успевшим отвыкнуть от яркости глазам наблюдателей резануло вечным сиянием сердцевинных каналов. Бронзовая призма, хранящая запись событий, словно по собственной воле взлетела и перенеслась в руку Грийса, который тут же спрятал её в одно из отделений своего пояса.
   - Говорите, - обронил он, - по старшинству.
   - Мне нечего сказать, - молвила тут же Лахмен.
   - Зато мне есть, что у тебя спросить. - Эхенд Лорвамэтеш также не задержался с репликой. - Отложим суд о мёртвых, воздадим живым: как всё же имя рода, что...
   - ...отверг меня? - с усталой наглостью перебила его целительница. - Что ж, Старший мастер Крыла Битвы, что в Лабиринте, я отвечу: Лорвамэтеш. Я, отверженная, рождена твоими ближними, а если точнее, то полукровкой Вендеми и чистокровным Саргом. Ты доволен этим или желаешь знать подробности?
   - Я недоволен, - громыхнул грерод, - однако узнаю подробности не от тебя. Однако же я рад, что ты - из Лорвамэтеш и что тем самым могу судить тебя, - при этих словах, как заметил Долиг, целительница углубила сосредоточенье, готовая... к чему? Неужто к бою - или всё же..? - Рекомая Лахмен! - продолжил Эхенд. - За оборону Двадцать Первого Скального и достижения на поле целительского искусства, по совокупности заслуг, своей властью в присутствии достойных дарую званье мастера сарье. Носи с честью, стремись к средоточию Силы, умножай славу Дома!
   - Свидетельствую, - молвил Долиг.
   - Подтверждаю, - запечатал Грийс.
   - Во славу Дома Зверей, - завершила ритуальной фразой новоиспечённый мастер. - Могу я удалиться?
   - Для чего?
   - Разве Старший мастер Крыла Битвы не догадывается? Что ж, скажу прямо: я хочу оплакать мёртвых и успокоить ум медитацией.
   - Сперва последний вопрос, - рокотнул Грийс. - Я почти уверен, но... ты ощущаешь связи с анморгиз и знание ключей от силы форта?
   - Нет.
   Долиг Рэхлонд замер, как ударенный под дых. Мозаика сложилась - и позор, что сам он, без подсказок, этого не сделал, поскольку всё лежало на свету.
   "Быть не может!
   Ведь правила незыблемы: как последняя выжившая сарье, Лахмен ДОЛЖНА была стать мастером форта, просто за неимением иных кандидатур. А раз не стала...
   Звание мастера форта перешло от Уэрна к Ниллиме - это точно помню. И вывод здесь возможен лишь один.
   Но как же..? Нет, ну в самом деле: как?!"
   Взгляды Смотрителя, а равно и Эхенда, и Грийса прикипели к трупу Ниллимы. Который за истёкшее время ничуть не изменился. Разве что продолжил остывать.
   Властно подняв десницу, Громоязыкий установил контакт Сил с ближайшим анморгиз.
   - Приоритетный приказ, - сказал он. - Ключ рода Рэхлонд, код эно-сорок-триста-ант-сорок-двадцать-один-эссо-красный-ноль. Открыть для доступа лог передачи полномочий мастера. Дать сведения о статусе командующего... шшшто?
   - Что выяснилось? - спросил Эхенд, на бун опередив Долига.
   - Сущая чепуха, - ответил Грийс. Чуть ли не впервые на памяти его родича в голосе старшего Рэхлонда звучала растерянность. - Действующий командующий форта: Ниллима, права переданы от Уэрна, основание - смерть предыдущего командующего. Статус действующего командующего: мертва. Передача прав по цепочке инициирована, адресат - Ниллима, процедура не завершена, причина - смерть адресата. Местоположение действующего командующего: не определено. И как надо понимать вот это вот жернаково дерьмо?!
   ...Ритуалы запечатления и воспроизведения Смотритель сумел бы провести и сам. Может, не так легко и качественно, как Грийс, но сумел.
   Тот ритуал, что Старший мастер творил сейчас, находился даже не за пределами доступных Долигу сил, но за пределами его понимания. Он мог опознать только самые типичные, общие элементы - фигура концентрации энергии, знаки прямого контакта с эмерон, контур управления... ну, ещё сам тип конструкции, характерный для призывов, хотя тут уже возможны вариации... и на этом фактически всё.
   Именно в такие моменты он особенно остро ощущал пропасть между собой, Старшим магом - и Старшими мастерами. Пропасть не в силе, нет, в ёмкости резерва Долиг уступал своему родичу всего лишь двукратно. Но опыт, но выходящее за рамки доступного искусство, очевидное и вместе с тем неуловимое для рассудка нечто, как раз и называемое мастерством... о, как он этого жаждал! Со всей страстью души, со всем хищным устремлением чистокровного грерод.
   И знал: когда-нибудь он своего добьётся. Но это не станет ни простым делом, ни быстрым. Не десятки - сотни, тысячи бирелл придётся потратить, чтобы...
   Но тут Грийс привёл Силы в движение, и всё лишнее мгновенно покинуло разум Долига. Он приготовился запоминать мельчайшие детали ритуала, как до того запомнил во всех нюансах элементы начертания, конъюгации и селекции.
   - Фарго, именуемый также Кривоплёт! - повелительно рыкнул Грийс Рэхлонд, совершая обеими своими руками мощное хватающее движение... не завершённое, но направленное точно в центр ритуальной фигуры. У присутствующих вздыбилась шерсть, вся, сколько её было. - К тебе взываю, именем связываю, ритуалом подчиняю! Фарго... явись - и ответь!
   Ранее вздыбившаяся, шерсть у свидетелей словно возымела желание выдраться вон и как можно быстрее уползти прочь. Долиг застыл, как примороженный, осознанием...
   "Да он же не Фарго призывал ритуалом! Он призвал волю анмир лерре - через себя, как живой сосуд!"
   Меж тем в руках - в когтях - Грийса проявился колышущийся, неверный силуэт. Менее убедительный, чем даже ученическая иллюзия. Силуэт сей, однако, полнился силой, сознанием, присутствием. И в духовном зрении, в отличие от зрения глазами тела, призванный обладал немалой плотностью.
   Но не волей. Её, насколько понял Долиг, ритуал сковал.
   - Спрашивайте, - прошелестел, просвистел, прогудел силуэт. Его бесплотный глас казался разом высоким и низким, музыкальным и диссонирующим; в памяти он причудливо искажался и словно сдавливал виски. Неприятно было внимать ему.
   Голоса мёртвых - не для слуха живых. Даже когда магия нарушает порядок вещей.
   - Объясни, что есть окончательный расчёт! - рыкнул Грийс собственным голосом.
   - План устранения харава по имени Уэрн, - послушно ответствовал дух Фарго. Из его дальнейших слов следовало, что сработавший окончательный расчёт оказался ни много, ни мало пятым, а четыре предыдущих по разным причинам провалились. Да и пятый мог не сработать, если бы Уэрн не заменил верную Хабо на заранее обработанного, по сравнительно мягкому варианту заклятого родственника-харава.
   - Зачем вообще надо было устранять Уэрна? - предерзостно вклинился в допрос Эхенд. Но ни Грийс, ни тот-кто-в-нём не остановили его, а Фарго ответил:
   - Нельзя позволять харавам подниматься до уровня Старших сарье. Уэрн опасно близок был к повышению. Практиковал запретное. Повинен смерти.
   - Что за чепуха! - не унимался Эхенд, напротив, лишь сильнее распаляясь. - Любой сарье имеет право и обязанность двигаться ввысь, шлифовать искусство, набирать Силу!
   - Не любой. Харавам следует препятствовать, инлейн и сиври следует ограничивать.
   - Почему харавам нельзя подниматься до Старших?
   - Потому, что иное разрушает баланс сил. Линия Клыка стоит выше прочих Линий, и всё, способное нарушить сей статус, вредно для Дома, ибо ведёт к нестроениям. Харавы, как часть Линии Резца, есть природные союзники вуллан, тем самым...
   - И всего-то? Подрыв потенциальной силы Дома, устранение талантливых, опытных сарье - ради политического баланса?
   - Довольно, Эхенд, - громыхнул тот-кто-в-Грийсе. - А ты, Фарго, именем связанный, мне открой: если превосходство твоей Линии природно и несомненно, почему ты заботился о благе Линии Клыка столь ревностно?
   - Таково заклятье, наложенное на меня с согласия моего Менирой Двуязыкой.
   Долиг выдохнул. Он отлично помнил Мениру, предшественницу Фарго - и воспоминания те приятными назвать не мог никак. Если до Кривоплёта он снисходил, одновременно стараясь держаться подальше от его путей и дел, то вот Двуязыкая - старше, сильнее, искуснее, умнее и хитрее его (да что его, она и Грийса во многом превосходила!) - вызывала боязливое почтение, если не сказать страх.
   - Кого ещё ты заклинал сходным образом?
   - Всех своих заместителей, имеющих правильное происхождение.
   - Идиоты заклятые...
   Не будь Грийс водителем ритуала, он бы, пожалуй, вцепился когтями в своё лицо.
   И Долиг полностью разделял его чувства. Неспроста к заклятым принято относиться с некоторой толикой пренебрежения! И неспроста заклятия, воздействующие на разум, столь строго преследуются. Все Старшие сарье, получающие доступ к нужным познаниям, одновременно с ним получают предписание использовать их как можно реже, в качестве исключительной меры. Опыт тысяч бирелл свидетельствует: даже вроде бы мягкие, не противоречащие характеру, действующие на сущность заклятия всё равно ограничивают магов. Отнимают гибкость духа-разума, мешают возвышению, а нередко (в случае заклятия преступников с внедрением жёстких установок) - блокируют возможность дальнейшего развития полностью.
   Самое же поганое заключается в том, что даже после снятия заклятий ограничения отчасти сохраняются. Это как с проклятиями: даже если устранить воздействие, шрамы не исчезнут.
   А наносить вред куда проще, чем исцелять.
   Большой вопрос, что сильнее поколебало основы могущества Дома Зверей: преследование и убийства сарье Линий Резца и Рога - или отупляющие, ограничивающие заклятия на сарье Линии Клыка. В одном Долиг не сомневался: деяния Фарго и Мениры (да и вряд ли их одних; ещё предстоит выяснить, как далеко расползлась обнаруженная зараза!) вполне достойны того, чтобы их вывернули кишками наружу. Медленно.
   Под обратным обезболиванием.
   ...а допрос меж тем продолжался.
   - Почему ты выбрал для окончательного расчёта такое неудачное время?
   - Я... мне... не могу...
   - Именем связанный, ритуалом подчинённый, мёртвый! Ответствуй, Фарррго!!!
   Гнев анмир лерре подавлял. Концентрированное и дистиллированное бешенство сущности, превзошедшей ограничения плоти, а отчасти - и ограничения духа... даже Долигу, всего лишь присутствующему и старающемуся не привлекать внимания, хотелось забуриться на сотню шагов вглубь тобрасса или лучше того - в единый бун исчезнуть отсюда, оказавшись в Лабиринте, внутри кругов стационарной защиты его личных покоев. Не то, чтобы это могло помочь, буде Узел обратил бы своё недоброе внимание именно на него...
   Каково приходится нагому духу Фарго, даже думать не хотелось.
   Как и следовало ожидать, в призванном ритуалом что-то сломалось. Или, напротив, встало на место? Голос Кривоплёта (и без того потусторонний, тяжко-неприятный) начал колоть и резать там, где раньше лишь давил:
   - Через посредничество и опору Ловца Ветров, Тысячещитника, Кровавопалого, Бегущего По Водам пришло на Дом Зверей безымянное проклятье великой неудачи, насланное четырьмя Узлами Рептилий, оплаченное слабостью последней, отражённой ныне Волны. От Линий Змея, Панциря, Гатора и Ящера пришло оно. Ударило по местам слабым, по душам надломленным, по обстоятельствам шатким. Я, именем связанный, ритуалом подчинённый, своей смертью второй, окончательной, дарую вам знание этой беды. Слепой инструмент Дома Сияющих в жизни, доволен я лишь тем и удовлетворение в смерти имею от того, что не получит Дом Сияющих то, чего жаждет; и то, что Дома Зверей и Рептилий также остаются ни с чем, ведёт к лучшему исходу. Я вижу... я... какая тонкость! Какая красота...
   - Что ты видишь?
   - Осколок иного. Скользок он и... явится и будет... запредельная... замысел... не...
   Голос Фарго иссякал, слабел, таял льдинкой в ладони. Последние образы, им насланные, утонули в шелесте бессвязной мути, почти вовсе лишённые смысла. Однако нечто внутри Долига, откликаясь на сказанное, шевельнуло тяжкий ком тёмных предчувствий.
   И снова действия Грийса вернули Долига в здесь-и-сейчас:
   - Зарм Хоррев! К тебе взываю, именем связываю, ритуалом подчиняю!..
   Допрос новопризванного, по счастью, никаких новых глобальных тайн не вскрыл. Ну, если не считать тайной обстоятельства, связанные с Ниллимой. Слушая историю машир, поведанную отпрыском рода Хоррев, Смотритель временами лишь нешуточным усилием давил в себе желание отрицать всё, замкнуть слух, не верить сказанному.
   Но мёртвые, тем более связанные именем в ритуале призыва, не лгут.
   Не могут лгать.
   Дом Сияющих через своих агентов искал в Кхерсе "нечто необычное, резко выделяющееся, странное". И Ниллима полностью подпадала под определение. Юная машир, внезапно ставшая сарье - притом если не великой силы, то великого умения, достойного, быть может, даже и звания Старшего мага. Машир столь добродетельная, открытая и щедрая, что это могло бы показаться попросту нелепым - и, однако же, успешность её на избранной стезе наглядно показывала, что эта открытость на знания, эта щедрость на помощь является хорошо рассчитанной стратегией. Не привычным образом действуя, но сотрудничая (как, быть может, ещё никогда не сотрудничали благородные и низкие, опытные и наивные, сильные и слабые), сарье группы Зарма добились почти что невозможных результатов за смехотворно малый срок.
   Только вот Смотрителю смеяться не хотелось. Ни сам он, ни его Дом в целом не выглядели в этой истории достойно. Походило на то, что Ниллима была великим шансом для всех них - и её уничтожило не только и не столько проклятье Рептилий, сколько накопившаяся меж Зверей и особенно внутри них тьма.
   Как там сказал дух Фарго? "Места слабые, души надломленные, обстоятельства шаткие"? Вот уж да... камень, что не имеет внутри себя тайных трещин, куда прочнее. Но Дом оказался "камнем", источенным тайными изъянами насквозь. Хрупким, ломким, уязвимым. Оправдать это одними лишь интригами иных Домов? Увы, но не выйдет.
   Не из-за интриг он, Долиг Рэхлонд, Смотритель Лабиринта, отпрыск старого благородного рода и пример для подражания младших сарье, заклеймил "дикую ведьму". Не из-за интриг вёл себя так, что ныне, вспоминая себя былого, ощущал тошноту.
   - При жизни не успел воздать тебе, - мощно пророкотал анмир лерре, когда рассказ Зарма подошёл к концу. - Потому воздам посмертно. Ступай и возродись в Линии своей, обрети новую жизнь, память о старой своей жизни - в полноте сохранив. Стремись к средоточию Силы, умножай славу Дома.
   - Исполню, - прошуршал дух, приняв в свою суть сгусток какой-то тонкой магии и исчезая таинственными путями, открытыми лишь для мертвецов.
   - Ниллима! - без передышки продолжился ритуал. - К тебе взываю, именем связываю, ритуалом подчиняю!..
   Нет ответа.
   - Машир, заклеймённая сарье Лабиринта, что в силгаме Кхерс! - попытался снова анмир лерре. - Ты либо та, которой ты стала ныне, к тебе взываю! Явись и ответь!
   Однако на зов никто не явился.
   Впрочем Долиг заранее был почти уверен, что всё не закончится так просто.
  
  
   Ниллима
  
   Сознание вернулось незаметно. Сначала работали только обычные, телесные органы чувств (причём в знакомом сочетании: отличное панорамное зрение со сверхчёткой фокусировкой вдоль оси взгляда плюс осязание, ловящее мельчайшие движения воздуха, если те способны шевельнуть оперение - красноклювая орлица, без сомнений). Затем как-то плавно и ненавязчиво вернулось чутьё на магию. Не как при Раскрытии Связей, нет, даже не близко к тому... одна лишь бледная тень полноценных ощущений. Только и позволяющая, что оценить наполненность резерва (менее одной десятой нормы, мало!) да смутно, полуинстинктивно определить позицию в объёмной сети тобрассов (треть пути от Двадцать Первого Скального к Лабиринту, причём дан изрядный крюк - от сердцевинных каналов подальше, к удалённым поближе).
   А потом где-то внутри словно порвалась паутинка. Тонкая, но важная. И сразу же раздался знакомый мысленный голос Соседа, одним своим присутствием будящий уснувший было дух:
   "Добро пожаловать в этот не худший из миров обратно, малышка".
   Приливом накатила... нет, не боль - но, может, лучше бы она. Странное, никогда ранее не ощущавшееся, но предельно неприятное чувство скованности. Ограниченности. Окостенелости. А заодно и слабости, и отуманенности, и отупелости.
   Физически-то - никаких изъянов, но дух... но Дар... и даже сам рассудок...
   "Что... я же..."
   "Да, немножко как бы умерла. Но ты ведь помнишь, что у тебя в запасе не одно и не два тела? Машир по имени Ниллима умерла - лан сарье Ниллима, утратив одно из своих обличий, вполне здорова и почти благополучна. Учитывая, в каком состоянии находилось твоё изначальное тело до удара Эхенда, после всех увечий и проклятий - невелика потеря".
   "И как ты это провернул?"
   "Хм. Если сильно упростить, при смене облика не обязательно воплощать новое тело точно там, где находилось старое. Путём некоторых ухищрений и, конечно же, серьёзной траты резерва возможно пронзать ткань пространства, как бы... телепортируясь. Этот трюк мы ещё не изучали, потому что он, помимо всего прочего, крайне опасен. Но суровый бун взывает к крайним мерам и всё такое. Дополнительный плюс тут в том, что единожды рискнув и успешно сделав Перескок, причём на четыреста с лишним шагов за раз, ты получаешь возможность сравнительно безопасно учиться более коротким перемещениям, на четыре-пять шагов, уже без риска... и с минимальным риском - на дистанции до полутора сотен шагов".
   "Сдаётся мне, ты вновь обходишь нечто важное".
   "Ещё бы. И даже не одно. Например, я обошёл вопрос твоего статуса".
   "О чём ты?"
   "После смерти Уэрна права мастера форта достались тебе. Поэтому мне пришлось немалый срок держать тебя под гранью осознания, чтобы избавиться от этой опасной связи. Которая, помимо прочего, даёт возможность определять твоё положение относительно Двадцать Первого Скального, притом с высокой точностью. И сразу хочу просить твоего прощения за это, ведь..."
   "Оставь. Заранее согласовать своё решение ты не мог, после - также не мог, но уже из-за сложившихся обстоятельств, а действия твои, как я понимаю, были направлены на благо. Причём не твоё личное, а наше общее. Я помню, ты обещал не управлять моим Даром, как всадник правит суркахом. Но для всякого обещания имеется порог, за которым его исполнение будет уже не честностью, а глупостью. Лучше продолжай вводить меня в курс: о чём ещё ты умолчал?"
   "О последствиях, оставленных проклятиями и смертью. Часть их ты сейчас чувствуешь напрямую. Кое-что я уже исцелил, кое-что смогу исцелить впоследствии, да и ты не останешься в стороне. Но часть незримых ран..."
   "Насколько всё серьёзно?"
   "Пока что рано подводить итоги в точности, но предварительно итог такой: ты безвозвратно утратишь от одной седьмой до одной третьей от своего максимального резерва. Рассчитать более отдалённые последствия сложно, но можно предполагать, что преодоление первого естественного порога затянется, а выход к новым горизонтам Силы - осложнится. Помимо этого, ты утратишь часть гибкости и чуткости Дара, скорость плетения заклятий также упадёт..."
   "Как сильно?"
   "Прямо сейчас - втрое, в будущем - на четверть или около того".
   Клюв сам собой раскрылся, издавая скрипучий недовольный вопль.
   "Да, неприятно, - поспешил добавить Сосед, - но есть и пара преимуществ..."
   "Неужели?"
   "В самом деле. Например, ты наконец-то полностью избавлена от клейма Лабиринта. Чем не плюс? Кроме того, почти все минусы возможно перекрыть, причём с запасом, если как замена телу машир - которое и впрямь не особенно подходит для практикующей сарье - в колесе Основ встанет на освободившееся место копия кого-то из благородных с неплохим потенциалом..."
   "Нет. Этого не будет!"
   "Почему?"
   "Потому что Сорх и Жанкарн знают меня как машир. Потому что я сама привыкла жить в теле машир. Потому что я хочу преуспеть на стезе сарье именно в таком облике!"
   "Вообще-то я также совсем не против твоего преуспеяния..."
   "Закроем тему".
   "Ну уж нет! Не так быстро!"
   "Говори".
   От Соседа дохнуло сдержанным раздражением.
   Ну да, разрешение говорить - совсем не то, что обещание хотя бы выслушать, и тем более - прислушаться к сказанному...
   "Помимо успешного Перескока, ты не менее успешно разбила ансамбль Основ. Да, опять риск и всё такое, к тому же оплаченный по верхней ставке; но пока в колесе зияет дыра, этим тоже можно воспользоваться к нашей общей пользе. То есть выщелкнуть один лишний облик и заменить нужным. А копия благородного сарье нам нужна, хотя бы исцеления ради; и ты сама прекрасно это понимаешь. Ведь понимаешь, не так ли?"
   "Договаривай".
   "Моё предложение таково: пусть на замену телу машир мы подберём тело другого машир... правда, надо будет найти реципиента с потенциалом сильно выше среднего..."
   "А разве среди машир такие бывают?"
   "Ещё как бывают. Мнение о твоей расе как о сплошь ничтожных основано не столько на малом резерве, сколько на трудностях развития. Пластичность Дара невелика, тотем слабый, да и средний резерв на первом естественном пороге всё-таки чуть поменьше, чем у тех же сиври; итого - никто не хочет возиться с развитием машир как сарье, потому что развивать разумных других рас обычно и проще, и быстрее. Твоё же изначальное тело при ожидаемом резерве ниже среднего имело чуть ли не запредельную пластичность. Да ты сама вспомни, как легко, как стремительно тебе давалось первоначальное обучение! Но этот бонус мы, считай, потратили, теперь нужно другое... да. Так вот: я предлагаю убрать из колеса Основ облик риноцеры".
   "Разумно. Если немного подумать и припомнить, мы его использовали... да почти вовсе не использовали, кроме как для пробы. Единственное, для чего он может хоть как-то пригодиться - растительная жизнь в саванне. Быстрое перемещение на большие расстояния? Для этого орлица есть. А жить нам предстоит в обществе иных разумных, и потому куда более ценным станет дополнительный облик разумного существа. Третий по счёту. Так что... принимаю. Но сначала надо озаботиться кое-чем более срочным".
   "Вспомнила, значит..."
   "Да. И удивлена, что ты мне не напомнил".
   "Я уже давно и неоднократно говорил, что думать за тебя не буду. Чему ты удивляешься?"
   Ещё на мысли про "необходимость озаботиться" орлица начала снижение к ближайшей подходящей площадке на первом попавшемся на глаза тобрассе, на теневой его стороне. Небольшое озерцо среди хвойного леса, тут же выход каменной основы лехасса около небольшого песчаного пляжика, одним словом - всё минимально необходимое в пределах досягаемости.
   А меж тем душу снижающейся Ниллимы тяготила растущая тревога - и поддерживала надежда, что ещё не слишком поздно...
  
  
   Сорх
  
   - Трёхтомник избранных наставлений Никла Тофетриша?
   - Воспалённый бред с вкраплениями благоглупостей.
   - "Дневник" Урминара?
   - Змеиный выползок, не стоящий бумаги, на него изведённой.
   - А "Расчётные таблицы" Тиба и "Пути незримого" Амниале Проницательной?
   - Первые немногим лучше. Могли бы приносить пользу, если бы не путаница с единицами измерения, на практике каждое четвёртое, а то и третье из приведённых чисел требует уточнения. Что же до "Путей" - это в основном бредятина с редкими искорками интересных идей. Но они там хотя бы есть, а вот урминаровы как бы умствования - чухня столь совершенная, беспримесная и замысловатая, что это даже в своём роде удивительно.
   - Вам двоим поверить, так моя библиотека вообще ни на что не годна!
   - Мало на что, - уточнил Жанкарн. - Я учился больше по вашим указаниям, чем по книгам, мастер Глам.
   - Наибольшая польза, - добавил Сорх, - какую можно извлечь из всей этой... пачкотни - знакомство с теми ошибками, которые авторы полагают сияющими истинами, чтобы при случае поддержать беседу с сарье, также свято верующими...
   - Чему? Или во что?
   - Не мешайте! - прошипел смесок, спешно ухватившийся за медальон и зажмурившийся. - Кажется, это Ниллима...
   Так оно и было. Вот только её далёкий мысленный голос отчего-то часто слабел и плохо различался... о причинах чего Сорх спросил наставницу первым делом.
   Просто я использую не нормальный связной медальон, а эрзац. Изготовила его только что из подручных материалов, на скорую руку. Кварц, например, не природный - переплавленный из песка, руны не штихелем гравированные, а...
   Зачем? В смысле, что с твоим медальоном случилось, тем, что Жанкарн делал?
   Он остался на моём трупе.
   Что?!
   Не бери в голову, расскажу подробности при встрече. Много чего придётся рассказать вам, но прежде - дело. Где ты сейчас и чем занят?
   В Лабиринте. Готовлюсь вместе с Жанкарном и, как ни странно, Гламом драпать куда подальше и как можно быстрее. До того, как ты со мной связалась, мы решали вопрос, что из библиотеки мастера стоит брать, а что нет.
   Драпать, значит. Это правильно... что с Карроз?
   Не знаю. Последний раз её видели, если верить одному мелкому благородному засранцу, в обществе Смотрителя и Кривоплёта. Медальон её в общем мыслеполе не ощущается, и хорошо, если дело в штатно сработавшей системе самоуничтожения.
   От собеседницы на мгновение дохнуло чем-то холодным и тёмным. Впрочем, Ниллима весьма быстро вернулась к сосредоточенному самоконтролю.
   Как я понимаю, выяснить что-либо о Кобьере не удалось?
   Нет. Семейка Кальфы и транспортники умеют хранить секреты. Прости.
   Ничего, не грызись. Доберёмся ещё до него. Каким путём вы намерены уходить?
   Из Лабиринта-то? Глам кое-что рассказал, так что первым шагом будет полёт на шхартах, потом мы их убьём...
   Зачем убивать?
   Это вибгусы. В каждого шхарта Лабиринта ещё при вылуплении внедряют маячки. А в хозяйстве у Кривоплёта имеется артефактный комплекс, может, даже не один, позволяющий запрашивать местоположение тварей. Однако после смерти шхартов маячки погаснут.
   Ясно. Хотя и жалко. А дальше?
   По обстоятельствам. Скорее всего, придётся поблуждать по джунглям, старательно избегая поселений и местных сарье.
   А вы не думали воспользоваться каналами эмерон?
   Отслеживаются.
   Ты не понял. Я не предлагала пытаться пролезть в одну из гондол Транспортной гильдии или соваться в магистральные каналы без защиты. Но можно покинуть Лабиринт через один из секторных, сравнительно спокойных...
   Отслеживаются, я же сказал. Это не вариант.
   А как вы собираетесь скрываться в джунглях?
   Вот в этом-то и сложность. Глам не уверен, что его арты прикроют нас от поиска Старших... а искать могут и Старшие мастера. Скорее, он уверен, что арты не помогут.
   Зато я помогу. И будем надеяться, что этого хватит. Кстати, ускорьтесь - и чаще сообщайте мне, что намерены делать, чтобы я могла согласовать свои действия с вашими.
   А ты собираешься вернуться в Лабиринт?
   Да. Но ненадолго. Всё, вопросы при встрече, время дорого!
   Связь погасла. Сорх разжмурился - и обнаружил кое-что неприятное.
   - Чего стоим? - спросил он. - Кого ждём? Ниллима не вынесет нас из Лабиринта на ручках - шевелитесь, шевелитесь!
   - Это точно...
   - БЕГОМ! - взревел Сорх. - По наши души вот-вот Старшие явятся, а у вас багаж не собран! Хотя... в Хаос багаж, бежим так.
   - Но ведь...
   - Вещи - дело наживное. Выживем, обзаведёмся новыми. Если выживем. Ещё пять нохх, и я сваливаю, а вы как хотите!
   "А Мугрин-то был прав, - подумал смесок, - стимулирующий вопль иногда совершенно незаменим в деле командования. Дважды прав: можно, вполне можно командовать даже сарье, что превосходят силой, происхождением и статусом... если подгадать и подловить их в момент растерянности. Вон как Глам забегал...
   Мне вообще давно следовало поорать на них. Жаль, что я тоже растерялся и не сообразил вовремя, что кроме меня тут некому командовать. Эта парочка же - артефакторы, у них, говоря словами Ниллимы, мозги не под скорость заточены.
   Столько времени потеряли впустую - например, на обсуждение литературы! Тьфу!"
  
  
   Ниллима
  
   Внутри кокона маскировки царил непроглядный мрак. Она знала, что так будет - уроки Соседа, касающиеся оптики, не забылись. И вместе с тем не обращала внимания. Всё равно она ощущала окружающее в основном через следящую сеть, а не глазами.
   Можно было понадеяться на удачу и не использовать маскировку, но тихо летящая в вышине сарье поневоле запомнилась бы любому, посмотревшему куда не надо... а обличье орлицы тоже могло привлечь нежелательное внимание. Да ещё и контроль собственной магии в изначально не разумном теле вызывал трудности.
   Которых не существовало раньше.
   До Волны она могла бы удерживать маскировку и следящую сеть даже орлицей; сейчас - с трудом делила внимание между следящей сетью, маскировкой и левитацией, пребывая в теле квартеронки грерод и кулаз. Испытывая в процессе ощущения сколь трудноописуемые, столь и неприятные. Сила этой неприятности тянула примерно на бег в среднем темпе со сломанными рёбрами... притом через джунгли и постоянно отмаргиваясь от заливающей глаза крови.
   Не удивительно, что чем дальше, тем яростнее Ниллима жаждала исцелиться от хотя бы самых прямых последствий смерти и наложенных проклятий. Самоощущение, даруемое магией при израненном духе, бесило неимоверно. Залетев в один из пронизывающих Лабиринт ходов, она сняла визуальную маскировку, заодно левитацию отменив. И вздохнула с облегчением - да так, что этот вздох, казалось, сможет вымести вон всю пыль на сто шагов окрест.
   "Куда теперь? На соединение с Сорхом и компанией?"
   "Нет уж, - мысленно пробурчала Ниллима. - Сперва новые облики для колеса Основ, а уж потом всё остальное. Кстати об остальном. Чем там занят Долиг?"
   "А сама?"
   "При моём-то состоянии лезть в инфоцентр? Издеваешься?"
   "Ладно-ладно, не ворчи... хм..."
   "Что?"
   "Достойный отпрыск рода Рэхлонд участвует в одном крайне интересном ритуале. Прямо сейчас они там пытаются призвать твой дух для допроса".
   "Ничего не чувствую".
   "Так ты и не мертва... о, а вот это уже опаснее...".
   "Всё равно ничего... хотя нет, кое-что чувствую... вроде подёргивания в затылке".
   От Соседа повеяло иронией, смешанной с тревогой:
   "Счастье великое, что ты под моим управлением летела очень быстро, а Грийс довольно долго возился с остатками Волны. И то, что прямо сейчас ты не похожа на машир, заклеймённую сарье Лабиринта, что в силгаме Кхерс - тоже очень хорошо и удачно. Вот если бы ты успела обрести облик машир, зов анмир лерре через Грийса мог наделать дел даже с такого расстояния..."
   "Меня выдернуло бы из тела?"
   "Вряд ли. Но вот дать ведущему ритуала вектор к твоему текущему положению - вполне".
   "А специальный поисковый ритуал? Им меня можно найти?"
   Сосед помрачнел, а от иронии и следа не осталось.
   "Без понятия. Не сказал бы, что точно знаю границы возможного для анмир лерре. В таких делах гораздо больше зависит от искусности, чем от грубой мощи... в любом случае нам надо поспешить. Можно даже отложить приобретение новых обликов..."
   "Ну уж нет! Где ещё я быстро найду подходящие образцы, замыкая ансамбль основ? Нам просто нужно ускориться. Кстати, ты не мог бы просканировать округу?"
   "Ниллима..."
   "Сейчас не до соблюдения принципов. А я, мягко говоря, не вполне здорова для хорошего, масштабного поиска. Помоги, прошу!"
   "Вьёшь ты из меня верёвки... ладно. Так... о, подходящий кандидат. Беги туда".
   "Уже".
   "Быстро беги. Ты же сейчас почти грерод - и физически вполне здорова!"
   "Уже...".
   Всего лишь семью или восемью нохх позднее Ниллима карающим призраком обрушилась на жертву, оглушив её быстрее, чем та что-либо сообразила. И немедля возмутилась:
   - Сосед, ты кого мне подсунул?
   "Что тебе не так?"
   - Это же ребёнок!
   "Чистокровный ункале с великолепным потенциалом. На пике первого порога будет иметь резерв в полтора Зарма. Копируй уже и не кочевряжься".
   - Я хотела сначала...
   "Ещё одно слово не по делу, и будешь искать машир без моей помощи".
   Как порывом ледяного ветра в спину. Продрало до кишок. Ниллима в момент вспомнила, что имеет дело не только с другом, но и с наставником, - то есть существом, имеющим полное право ей приказывать. Сей же бун бросила, как выразился Сосед, кочевряжиться и принялась за знакомую процедуру.
   Впрочем, такая покладистость не означала, что она потом не припомнит ему... вот это.
   Командир, плешь ему в брешь.
   - Закончила. Что теперь?
   "А вот теперь анмир лерре с Грийсом творят поисковый ритуал".
   - И... что мне делать?
   "Тебе - бежать во-о-он туда. За подходящим машир. Правда, он в компании... ну, как-нибудь уж исхитрись, отбей его у неё. Побыстрее. Прикажи следовать за собой, да хоть заколдуй, мне всё равно. Помочь не смогу. В ближайшее время я буду занят... из-за того ритуала".
   "Уже бегу. А... как я узнаю подходящего?"
   "Хромой старик, спина и ноги в шрамах, указательного пальца на правой руке не хватает. Всё, умолкаю. Не отвлекай".
  
  
   Сорх
  
   В пять нохх уложить остаток сборов, конечно, не вышло. Потребовалось не то одиннадцать, не то все двенадцать. Но "всё кончается - рано или поздно, так или иначе" (ещё одна фразочка Ниллимы), и пара артефакторов, учитель со своим учеником, всё же упаковались и приготовились выдвигаться. О чём смесок и сообщил через медальон, чтобы согласовать планы.
   В ответ наставница-и-командир-и-подруга-и-кто-там-она-ещё-по-совместительству-для-скромного-Объедка сообщила, что помнит, где находятся покои Глама, вполне представляет, как попасть оттуда в Крыло Верхних Путей - и, завершив свои дела, присоединится к ним по дороге.
   "А. И ещё... хочу предупредить: я буду в ином облике".
   "Ничего страшного. Я тоже буду изображать Хорса Ушана, а не клеймёного смеска".
   "Ты не... впрочем, потом. Уже при встрече, благо, до неё осталось всего ничего. Только не вляпайтесь по пути, умоляю!"
   "Как скажешь...", - ответил Сорх, обрывая связь. И добавил уже вслух, ласково:
   - Мамочка.
   - Что? - обернулся Жанкарн.
   - Да это я так. Думаю вслух о своём. Говоря коротко: Ниллима встретит нас по пути в Крыло Верхних Путей, правда, не в своём облике, так что шагайте бодрей.
   - Не в своём?
   - Да! - хрипло рыкнул уже Хорс. - Вопросы? Ещё вопросы? Нет вопросов! Хватай и тащи. Молча! И приметную морду поменяй! Оба поменяйте!
   Жанкарн довольно быстро наложил лёгкую иллюзию, сделавшую его инлейн-полукровкой.
   - Я так не умею, - сказал Глам. С ощутимым трудом сказал.
   - Ну хоть затенить лицо сумеешь?
   - Так?
   Под привычным капюшоном у него образовалось совершенно непроглядное чёрное пятно неясных очертаний. Просто-таки провал по Мрак Внешний, да и только.
   - Иногда во время работы надо защищать глаза от яркого света или жара, - пояснил мастер, сходу разрушая грозное впечатление. - Вот я и сделал такой... хм... протектор.
   - Пойдёт, - вынес вердикт Ушан. Добавил премерзким тоном. - Время, время! Ходу!
   И они дали ходу.
   Из-за своеобразной конфигурации полей тяготения, обеспеченной пересечением каналов, вокруг которого и возник некогда Лабиринт, прямыми путями почти никто не ходит. Это вполне закономерно: прежде чем одолеешь подъём в добрых четыре тысячи шагов "вверх" - особенно с грузом - ноги отвалятся. Гораздо разумнее добраться по туннелям до канала, также ведущего в нужном направлении, в зоне невесомости подняться на нужное расстояние, а там уж пройти по другому туннелю туда, куда надо. При небольшом желании можно проложить путь даже так, что весь он или почти весь будет вести под гору. Надо только знать топографию Лабиринта.
   Сорх знал.
   Замаскированная троица смело топала по хорошо освещённым и широким подземным трассам с таким видом, словно имела на то полное право. "Хорс Ушан" специально устроил паре артефакторов внушение на сей счёт: мол, от встречных не шарахайтесь, идите быстро, но без излишней спешки, как бы по делу - и тогда ни одна сволочь второй раз на вас не взглянет, а как взглянет, так через нохх забудет.
   Так оно и вышло: никто на беглецов не пялился, никто их ни в чём не подозревал. Правда, одна инлейн-квартеронка всё-таки задержала взгляд на Жанкарне, вернее, на выбранной им маскировке. Но доблестный ветеран по кличке Ушан тут же поинтересовался, чего ей надо. И сообщил, не дожидаясь ответа, что ни бронзовых, ни серебряных, ни золотых слитков дать не может, а вот дать пинка под хвост - это легко и просто. Можно сразу с процентами за двенадцать бирелл. Бедняга прошипела что-то про хамьё себе под нос, но связываться с неадекватным и явно ищущим драки сарье не решилась: очень уж Хорс уверенно выглядел, несмотря на "боевые раны" - да и полуторная разница в резерве в его пользу намекала, что лучше поискать объект для интереса где подальше.
   А потом из бокового прохода вышла, пристроившись за троицей, ункале. Чистокровная и довольно молодая. Пышная пепельно-серебряная грива длиной до пояса гордо колыхалась при каждом цокающем шаге (как и положено чистокровке, её ноги заканчивались изящными раздвоенными копытцами). Серебристо-голубая шёрстка не столько скрывала, сколько подчёркивала гибкие линии тонкого, но сильного тела. Ничем не прикрытого: эта особа, похоже, разделяла мнение, что сарье для защиты дана магия, а тряпки и шкуры - это для ничтожных. Четырёхпалые ладони и гордость всякой ункале, розовато-белый рог надо лбом длиной в четыре пальца и в палец толщиной у основания, довершали картину.
   Хотя нет. Довершало её кое-что иное. Ещё раз обернувшись к подозрительной девице, Сорх чуть не споткнулся, когда понял: на груди у неё, на довольно грубо сработанной - похоже, просто из первого попавшегося куска лам-лианы вырезанной - бечеве висит столь же грубо сработанный медальон. Совершенно не подходящий по стилю гордой чистокровной.
   "Ниллима, это ты?!"
   "Долго соображаешь. Я же предупреждала".
   "Но это... ведь это не иллюзия?"
   "Нет. Это именно иной облик".
   "Я... я просто не знаю, что сказать".
   "Лучше подумай и всё-таки скажи. А то Жанкарн с Гламом на меня посматривают как-то нехорошо. Видимо, ещё дольше тебя соображают. Или ты не предупредил их?"
   "Предупредил. Но... до сих пор не могу поверить..."
   - А ты поверь, - с толикой раздражения сказала Ниллима-ункале уже вслух. - И вы двое тоже. Только без имён! Я это, я, нечего пялиться, будто на воплощение Предтечи.
   - Странно, - сказал Жанкарн. - Ты... если это ты... как будто стала слабее.
   Ответом стало раздражённое фырканье.
   - В Двадцать Первом Скальном, - добавила она, - некую известную вам клеймёную сарье сперва прокляли Рептилии, а потом то, что от неё осталось, не поленился прибить лично Старший мастер Эхенд Лорвамэтеш. Так что да, я стала слабее. Хорошо, что не подохла.
   - А как ты вообще... ну...
   - Благодаря смене обликов или Основ. Их у меня немного больше, чем у обычного сарье. И даже больше, чем у Многоликих классической формации. Почему не рассказывала? Догадайтесь сами. Кстати, если бы нашла способ передать это умение, то рассказала бы раньше. К сожалению, без участия моего учителя вряд ли что выйдет, а давать ложные надежды я не люблю.
   - Так, - сказал Глам, выворачивая шею в сторону Ниллимы, но продолжая идти, пусть чуть замедлившись. - Я правильно понял, что вот это... обличье - настоящее, живое тело?
   - Да.
   - Надеюсь, претензий у родственников захваченной не будет?
   - Ты плохо обо мне думаешь. Я никого не убивала, не захватывала опустевшую оболочку и не провоцировала чужую мстительность. Обретение новых Обликов работает иначе.
   - А как? Или это секрет твоего учителя?
   - Думаю, описать сам принцип можно, чтобы отбиться от подозрений в каннибализме и иных грехах вплоть до практики магии Хаоса включительно. Сталкивалась уже с таким, причём не раз. И если поначалу это кажется смешным, то в повторении подобной чуши ничего забавного нет. Итак, мне известно два основных направления магического искусства, позволяющих менять физическое тело. Про первое поговорим как-нибудь потом, к тому же о нём я знаю лишь в теории. Даже на освоение простейшего ортоморфоза мне не хватило времени. А практикую я второе направление, точнее, его подвид, называемый не-тотемным параморфозом...
   Под пересказ лекции, некогда услышанной Ниллимой от её таинственного наставника-из-джунглей, незаметно осталось позади больше половины дороги до Крыла Верхних Путей. Ни Глам, ни Жанкарн не пытались прерывать её вопросами, Сорх так и вовсе слушал в оба уха, всеми силами стараясь запомнить сказанное дословно.
   Оно того стоило.
   Не только сама тема оказалась крайне интересной, но ещё и Ниллима говорила, как по писаному. Да нет, какое там! Если вспомнить писания всяческих никлов и урминаров - многажды лучше, чем по писаному! Ни единого лишнего слова. Короткие риторические повторы наиболее важных моментов простыми словами без терминологии, чтобы смысл сказанного уж точно запомнился без искажений. Все формулировки отточены до остроты иглы для шёлка и ясны совершенно. Никакой мутной философии, многозначительных намёков на секретно-важные тайны, реверансов в сторону великих достижений благородных линейных и священной древности. Чисто теоретические моменты Ниллима не поленилась разбавить примерами из личного опыта: как при смене облика меняется профиль физических ощущений, как меняется магия и мышление. Потом, увлёкшись, всё-таки просветила благодарных и очень-очень молчаливых слушателей насчёт отличий орто- и метаморфоза с полноценными трансформациями...
   - А можешь показать превращение? - не выдержал Сорх, когда Ниллима ненадолго умолкла, задумавшись над чем-то.
   - Ну, мы удалились от канала и рядом никого, так что вреда не будет... что ж, смотрите.
   Они смотрели в шесть глаз, но так и не сумели толком поймать ту долю бун, в течение которой благородная ункале исчезла, а на её месте и в её позе воздвиглась чуть более рослая и раза в полтора более массивная фигура квартеронки грерод-кулаз.
   - Вот этот облик я скопировала с Карроз Винаме, - сказала она. Голос её тоже изменился: от драгоценных серебристых переливов к более низкому, порыкивающему. Впрочем, почти без паузы Ниллима перекинулась обратно в ункале.
   - Так вот что это было тогда! - воскликнул Жанкарн. - Я узнал эхо магии!
   - Думаю, ты прав. Ранее я лишь единожды меняла облик в Лабиринте, сразу после того, как мастер Глам перепоручил тебе заботу обо мне. Ты тогда находился неподалёку. И, - тут она со значением посмотрела Сорху в глаза своими большими, зеленовато-синими глазами, - эта смена подтвердила, что клеймо Лабиринта ограничивает только одно тело. То, на которое его ставили.
   В горле у некогда презренного, а ныне сильно изменившегося смеска резко пересохло.
   - Так ты...
   - Да, Сорх. Я не хотела говорить об этом раньше времени, но раз уж так сошлось, скажу прямо сейчас. Есть как минимум один способ не просто блокировать это антиподово клеймо, а избавиться от него полностью и навсегда. Обещаю: рано или поздно, так или иначе, но я тебя от него избавлю. Веришь?
   Всякий прошедший через Раскрытие Связей прекрасно ощущает искренность и распознаёт ложь. Сорх ощутил, что ему стало трудно дышать, да и взгляд как-то замутился...
   - Да, - прошептал он. - Верю.
  
  
   Долиг Рэхлонд
  
   - Не волнует. Справляйтесь сами.
   Сравнительно молодая и слабая Старшая (кажется, она возвысилась из мастеров всего-то пяток бирелл назад?) в обиде и буре каких-то более сложных чувств снова открыла рот.
   - Но это важно! И...
   Долиг не дал ей шансов:
   - Мы сейчас решаем куда более важные и срочные проблемы. Потом - да, потом я тебя выслушаю. И даже помогу... может быть. Если твоё важное действительно слишком важно, чтобы доверять его... новичкам. Сейчас нам некогда.
   Не слушая более и удерживая заклинанием стазис-кокон с телом Ниллимы, он устремился вслед за Эхендом и Грийсом, быстрыми и широкими шагами покидавшими Крыло Верхних Путей, полное необычной и нездоровой суеты.
   "Ну в самом деле, что за чепуха?! Мы отсутствовали меньше марог! И за этот смешной срок они уже успели нажить что-то важное, с чем не могут справиться сами! Болваны!"
   ...что бывает, когда Старший мастер ищет специализированным ритуалом другого сарье, по формальному рангу - младшую ученицу? Ответ возможен лишь один: он её находит. Конечно, если искомая сарье не прикрывается барьером, возведённым, самое малое, искусным в разного рода маскирующих плетениях Старшим. Но гарантированно прикрыть от поискового ритуала Старшего мастера, охватывающего весь силгам (ну, точнее - всю принадлежащую Зверям часть силгама), может только другой Старший мастер.
   "И то, что Грийс там, на руинах Двадцать Первого Скального, смог ощутить лишь "некий отклик", притом сильно размазанный, - с трудом смог, по собственному признанию! - многое говорит об уровне противника...
   В одиночку выходить против такого я бы поостерёгся".
   Впрочем, Смотритель вернулся в Лабиринт не один, а в сопровождении всё той же пары Старших мастеров. Причина? О, их несколько. Во-первых, насколько Долиг разбирался в магии ритуалов (не так хорошо, как хотелось бы, и тем более не на уровне Грийса, который именно этой ветви необъятного древа магического искусства посвятил больше сорока ванаг; но основы-то он усвоил твёрдо!), эффективность поиска, проведённого в ритуальном зале, превышает таковую для поиска "в поле" в десятки раз. Если не в тысячи. А меж тем Крыло Ритуалов Лабиринта, особенно его Срединный Зал, по созданным условиям оставалось наилучшим выбором... из доступного за разумный срок и без дополнительных затрат. Второй момент: отклик при первом поиске Ниллимы - тот самый, размытый и неточный - исходил как раз откуда-то из Лабиринта либо его ближних окрестностей. И новый, усиленный поисковый ритуал следовало создавать поближе к найденному следу, это позволило бы улучшить результаты.
   Ну и за рамками задачи по отысканию странной сарье, непонятно как выжившей: заклятые подчинённые Фарго? Здесь, в Лабиринте. Документы о его деятельности, свидетели, агенты и всё прочее? В Лабиринте. Запасы артефактов и иных ресурсов, при помощи которых можно было бы начать решать проблему проклятия неудачи? В Лабиринте. И так далее, и тому подобное. Все пути вели сюда, важнейших и приоритетнейших задач на Грийсе, Эхенде и персонально Долиге лежало множество, поэтому Смотритель не собирался отвлекаться ещё и на помощь своим нерадивым растяпистым подчинённым. Сами, в самом деле, всё сами!
   Потому что простое наблюдение за тем, как старший Рэхлонд творит магию, давало лично ему больше, чем долгие биреллы самостоятельных изысканий.
   ...добраться до Крыла Ритуалов (и кратким приказом выгнать из Срединного Зала пару каких-то мастеров, вместе с их барахлом; подождут иного случая со своими опытами, не облезут!), отдать распоряжения вызванным личным заклятым (всего два: "Никого не пускать сюда, чтобы не помешали" и "передайте всем, кому я нужен, чтобы действовали в моё отсутствие самостоятельно - но помнили, что потом спрошу по всей строгости!"). В оба глаза смотреть, как по воле Грийса расползаются по полу, стенам и даже отчасти потолку где угловато-агрессивные, а где и плавно-гармоничные узоры (Старший мастер вынужденно щедро тратил проводящую смесь с высоким содержанием чёрного порошкового серебра, в которую пропорционально её объёмам добавил собственной крови для наилучшего сродства; что поделать? пожадничаешь - и энергия могучего сарье, войдя в резонанс с используемой для усиления энергией эмерон, может попросту испарить узор, проваливая ритуал! а попутно может и выжечь линии на камне, несмотря на всю стойкость дополнительно обработанного кварца, после чего придётся долго и дорого ремонтировать зал...). Закрыть глаза после предупреждения. Снова открыть их после короткой, на пять или шесть бун, вспышки закрепляющего заклятья, опалившего кожу злым жаром даже сквозь личные щиты...
   - Так, - резюмировал Грийс, тщательно проверив геометрию трёхмерной схемы опытным взглядом и не найдя в ней изъянов. - Спеклось хорошо, а если где-то и не совсем, то в процессе допечётся. Можно начинать. Тело вот сюда и снимай стазис.
   Долиг без промедления выполнил сказанное. На чём его роль ассистента ритуалиста фактически и завершилась, дальше оставалось лишь наблюдать.
   Грийс работал методично, не оглядываясь на тот самый формально малый ранг Ниллимы и зримую грубость её артефактов. Первым делом он тщательно, со всеми предосторожностями, не касаясь ничего руками, а только лишь деликатной магией, освободил тело от медальона, браслетов и перчатки. Снятое Старший мастер перенёс в соседнюю фокусную точку узора, после чего рядом с этими предметами разместил, извлёкши из отдельного малого стазис-кокона, иную экипировку - ту, что принадлежала убитым сарье группы Зарма.
   "Похоже, при поиске использоваться будет всё: и связь духа с предыдущим воплощением, и связь артов с их создательницей, пусть и более эфемерная..."
   Наконец, завершив приготовления, Грийс затянул ритуальную инкантацию. Сарье с его опытом и навыками, конечно, мог легко обойтись без этого, действуя чистой волей; но если уж усиливать ритуал - то всеми возможными средствами, без небрежности и полуусилий, не оставляя слабых точек, способных привести к краху начинаний.
   В важных делах не бывает мелочей.
  
  
   Сорх
  
   "Шхартов жалко".
   Да, хищно-агрессивные твари. Когда-то нешуточно пугавшие. Да, одним своим видом напоминающие о ненавистных, ненавистных, ненавистных Рептилиях. Да, убийство их - цена жизни беглецов, суровая необходимость. Воздетая рука смеска не медлила и не дрожала, когда направляемое ей заклятье Туманной Руки пронзало головы летучих тварей...
   "Жалко шхартов".
   ...но сарье, прошедший через Раскрытие Связей, не может полностью закрыться от близкой боли и смерти пусть даже не разумных, пусть искусственно выведенных, но всё равно живых и чувствующих существ. Их обслугу из Крыла Верхних Путей, сперва обманутую, а потом попросту смятую неожиданной атакой, Сорх жалел куда меньше...
   "И всё же пожалел: не стал убивать без особой нужды. Оглушить, всё той же Туманной Рукой сжать горло, пока не перестанет трепыхаться - да, убивать - нет.
   Всё-таки свои. То есть тоже Звери, не Рептилии".
   ...хотя осознавал: позже за не остановленный побег, совмещённый с потерей подотчётных ездовых тварей, обслугу может ожидать куда более суровая кара, чем просто быстрая смерть от боевой магии. Каковы в Лабиринте бывают наказания провинившихся, Объедок знал не только с чужих слов. Выучил в том числе и на собственной клеймёной шкуре. Однако Ниллима велела щадить встающих у них на пути, и её приказ Сорх одобрил, исполняя без внутреннего протеста.
   А пощадить шхартов не получалось никак. И теперь он смотрел на тела, короткая агония которых уже завершилась, и смотрел, и...
   - Возможно, нам предстоит их ещё и съесть.
   - Что?!
   - Съесть, - повторила беззвучно подошедшая со спины Ниллима. - Я сейчас займусь маскировочным кругом, и когда закончу, нам предстоит сидеть на его территории... неизвестно, как долго. А шхарты - это мясо. Так что заморозь туши, а потом поможешь мне.
   - Эм...
   - Что? - полуобернулась она, уже уходя.
   "Никак не привыкну к этому её... виду. Умом знаю, что в теле ункале сидит дух машир, но когда смотрю глазами, чую носом, слушаю ушами..."
   - Я не знаю заклинаний заморозки. Ну... то есть ледяные иглы знаю и ещё кое-что боевое, но это же не то!
   - Ты недооцениваешь себя.
   - М?
   - Помнишь, как калил камни при изготовлении жезлов? Охлаждение - ровно то же самое, только наоборот. Отдай излишек тепла, содержащегося в тушах, воздуху. Рассей его вместо того, чтобы собирать в одной точке. А, и ещё. Охлади туши ровно до того уровня, при котором чистая вода начинает замерзать, но не ниже.
   - Почему? Ведь чем сильнее мороз, тем лучше?
   - Я потом объясню. У нас, пока в маскировке сидим, будет уймища времени для длинных лекций по разным темам.
   Подкинутая задачка (ну, это уж как всегда...) оказалась интереснее, чем казалось поначалу, да ещё и помогла избавиться от лишних раздумий. Потому Сорх взялся за неё с азартом, какой не всегда испытывал даже во время поединков. И довольно быстро, за несколько нохх, обнаружил, что вполне способен создавать не только боевые чары краткого действия, но и стационарные чары - правда, пока неясно, сколь стабильные, но точно не требующие постоянного прямого контроля со стороны создавшего их сарье.
   "А ведь Ниллима знала, что у меня всё получится... это вера? Или же - знание, на что я способен... более точное, чем моё понимание собственного Пути сарье?"
   С длинным выдохом избавившись от лишних мыслей, Сорх присоединился к остальным беглецам. И начал вымерять точные позиции для размещения материальных якорей маскировки, а потом укреплять эти самые якоря. Которые выглядели (да и были) просто вырезанными из самой обычной садотовой древесины дощечками с глубоко врезанными в них рунными цепочками. Глам, Жанкарн и Ниллима - все, хоть каким-то боком причастные к искусству артефакторики, приняли участие в их изготовлении, не бездельничал никто.
   Впрочем, Сорх давно избавился от пиетета перед редкими материалами. Поскольку лично и не раз испытал эффективность магических предметов, сделанных из простых камней, деревяшек, обрезков лозы, кусков коры и тому подобного "мусора".
   После изготовления и размещения всех якорей настал короткий этап точной настройки. Ниллима указывала на дощечку и говорила что-то вроде "эту сместить на палец вверх и на полпальца дальше от центра". Сорх же передвигал якорь, пока результат её не устраивал. В конце был вынесен вердикт:
   - Ну, теперь всё нормально. И... полог работает. За якоря не заходить, лучше вообще к ним не приближаться, резерв опустошить до одной восьмой от максимума, а вам, мастер Глам, лучше до одной пятнадцатой. Сидим, ждём.
   - Вот так просто?
   - А чего сложного-то? - Ниллима подала пример, присев на бревно и понизив объём своего резерва до указанной величины, примерно соответствующей объёму энергии талантливого, но не тренированного как сарье разумного. - Чары поиска в самом общем виде бывают трёх типов: сканирующие, зондирующие и резонирующие. Вот это всё, - она повела четырёхпалой рукой, указывая на якоря и невидимую, но всё же ощутимую для магических чувств Сорха границу правильного двенадцатигранника маскировочного барьера, - предназначено для того, чтобы не дать распознать в нас сарье простым неприцельным сканированием. Резонансные методы... с ними я постараюсь управиться, попросту уйдя в медитацию слияния-с-миром.
   - Но как насчёт зондирования?
   - Если дело дойдёт до зондирования, - очень спокойно ответила Гламу она, - значит, наша маскировка вскрыта и можно готовиться к смерти. Впрочем, есть пара способов дополнительно повысить наши шансы...
  
  
   Долиг Рэхлонд
  
   Наблюдать за ритуалом оказалось скучно. Да, Грийс работал в полную силу Старшего мастера. Прокачивал через схему впечатляющие объёмы энергии эмерон, в сравнении с которыми боевая магия самого Долига казалась плошкой воды в сравнении с крупным ручьём или, скорее, небольшой речкой. Прямо в процессе Грийс тонко и чётко менял настройки...
   Но что бы ему ни удавалось найти, наблюдающие за ритуалом об этом не знали. Узор (уж основы-то Долиг понять мог!) мощно фокусировал восприятие ведущего - и только его одного. Никаких надстроек, которые выводили бы в виде иллюзий хотя бы визуальную компоненту того, что воспринимает Грийс, ритуал не предусматривал.
   А потом интерес резко вырос, потому что старший Рэхлонд открыл глаза и заговорил:
   - Предварительно. Тело машир не просто так выглядит, это и есть машир. Молодая, не старше сорока пяти бирелл, до гибели - физически здоровая полностью, если не считать утраты зрения с обширными поражениями мягких тканей в районе лица. Позже я передам шар с данными вместе с телом твоим специалистам из Крыла Здоровья, Долиг; может быть, они смогут выжать из объекта больше данных. Существенно, что отпечатков воздействия силой Хаоса, магическими вирусами Древних и прочих следов стороннего вмешательства нет. Запахи высшей, мистической и заодно запретной магии... отсутствуют полностью.
   - Быть того не может! - воскликнул Эхенд. - Я точно знаю, что Ниллима практиковала все три запретных направления!
   - Тогда выбирай одно из трёх, - хмыкнул Грийс, вновь зажмурившись. - Возможность первая: я разучился создавать управляющие восприятием ритуалы и опознавать следы запретной магии. Вторая: все следы отдачи запретных практик Ниллима перенаправляла на свой дух... и да, практиковала запретное так аккуратно и безошибочно, что эффективность перенаправления оказалась абсолютной. Даже в самом начале, при первичном обучении, она не ошибалась...
   "Смешно... Нет. Не просто смешно - смехотворно!
   Изучающий магию мысли всегда перенапрягает мозг и даже при большой аккуратности сам себя ранит микроинсультами. Изучающий магию творения загрязняет своё тело следами, что отдалённо подобны следам магии Хаоса. При неумеренной практике магии творения клетки тела практика подвергаются злокачественному преобразованию; при умеренной - всё равно остаются рубцы в глубине мягких тканей, в структуре костей. Пусть невидимые простым взглядом, но явные даже для целителя в ранге старшего ученика. С магией изменения картина почти та же. Отдача при взаимодействии чужой и своей магии не может не влиять на тело, чужая энергетика отравляет его и угнетает - а Ниллима, по заключению Грийса, была полностью здорова!
   Значит, она знала секрет, как избегать отрицательных последствий запретных практик? Тысячи бирелл миллионы сарье искали, и тщетно, а машир - нашла?!"
   - ...третья возможность: то, что успешно изучала обследуемая, лишь выглядело как магия, подпадающая под запрет, а на самом деле являлось чем-то иным. И если это так, то интерес Дома Сияющих к этому случаю становится отлично объясним.
   - Да-а-а. Трудно в такое верить, но иных разумных объяснений нет.
   Эхенд явно пребывал под впечатлением, Долиг тоже. Причём Долигу неистово захотелось совершить чудо: восстановить распавшийся дух идиота-Фарго, запихнуть в тельце какого-нибудь смеска поуродливее, а потом отдать команде палачей. Да чтоб не отпускали в новое перерождение следующие триста бирелл, не меньше. Подлечивали и даже омолаживали, если потребуется.
   "Ну вот как так? Почти само пришло в руки ТАКОЕ сокровище - и так бездарно... эх...
   Хаосовы Рептилии со своим хаосовым проклятием неудачи! Хаосовы Сияющие со своими хаосовыми интригами! Чтоб их Древний всеми своими щупальцами отымел, а Антипод высосала до донышка всё, что останется!"
   - Что скажешь про артефакты?
   - Как раз после их изучения, - ответствовал Грийс, - я и решил, что Ниллима является не сарье в привычном нам понимании, а... даже не знаю, кем. С одной стороны, материалы жезла, медальона и всего остального грубы и преобразованы без изящества. Работа проста и понятна, но при этом весьма эффективна. Закрепление выполнено вообще на отлично: почти уверен, что через жезл можно хоть бирелл без перерыва прокачивать Силу ниже пороговой, но деградация потоков не превысит одной десятой.
   - Что? В такой-то дешёвке, в простом дереве?!
   - Да, именно так! Уровень артефакторики - уверенный мастерский, а по совокупности и уровень Старшего можно давать. Но что самое важное, следов личной Силы в материале нет. Как будто эти артефакты не делал сарье, а вылепили колебания эмерон. Звучит глупо, знаю, но факт есть факт, как ни посмотри.
   - То есть найти создателя артефактов через связь творения и творившего не выйдет?
   - Нет. Но можно поискать сходные артефакты по резонансу, по отсутствию следов личной Силы, как отличительному признаку...
   На довольно долгий срок Грийс замолчал, углубляя сосредоточение.
  
  
   Сосед
  
   Благодать слабых - в незначительности. И мы сделали всё возможное, чтобы показаться не важными, чтобы затаиться и не отсвечивать. Мало сидеть, ничего не делая, мало также укрыться от магического поиска; надо ещё иметь планы на случай, если на нас наткнётся кто-то посторонний. Как-то объяснить своё присутствие в этом месте и таким составом.
   После краткого совещания победило, как наиболее разумное, предложение Сорха. Группа беглецов засуетилась, создавая видимость партии охотников - одной из тех, что легко найти в джунглях около Лабиринта, добывающих для стола тамошних сарье (особенно тех, что из Линии Клыка, конечно) дичину. Туши шхартов сложили в бесформенную кучу и прикрыли её одним куском брезента, другой, побольше, растянули над "добычей" как полог от дождя. Натаскали дров, развели в наскоро выкопанной яме небольшой бездымный костерок. Имущество Глама, также с лёгкостью способное выдать "охотников" в глазах случайных свидетелей, сложили подле шхартовых туш под ещё одним куском ткани; его ученик не стал прятать живую плеть и резерв уменьшил не до одной восьмой, как по первоначальному плану, а лишь наполовину. Сарье, да, - но рядовой, только и годный, что бегать по джунглям, прислуживая более сильным и умелым.
   Но прежде всего этого по указанию Ниллимы уничтожили, буквально перетерев в труху, все артефакты работы Жанкарна и её самой. Кроме того, чтобы не вызывать вопросов вроде "а что это чистокровная ункале делает в такой компании?!", она в очередной раз сменила облик.
   Новое тело машир не слишком отличалось от утраченного. Масть вместо тёмно-рыжей с чёрным - более равномерная, бурая. Глазища уже не золотые с каймой зелени, а серо-зелёные, но даже чуть больше прежних. Нижняя челюсть потяжелее, погрубее черты, само телосложение более массивное. Рост уменьшился пальца на три при слегка выросшем весе. Вот и все изменения, если говорить о внешности.
   - Пойду, "посплю", - уведомила спутников Ниллима, дав им за половину нохх свыкнуться с её обликом.
   - Медитировать будешь?
   - Да. Заодно от последствий проклятий полечусь. А вы... ну...
   - Не беспокойся, занятие себе найдём, - хмыкнул Сорх и добавил тихо (но не так тихо, чтобы не услышали), - мамуля.
   - Кабы я тебя выродила, - вздохнула Ниллима, - удавилась бы со стыда.
   - Что, кинула бы сироту одного в этом жестоком мире?
   - Мир от таких деток сперва возрыдает, а потом тоже удавится.
   - От стыда?
   - От ужаса. Всё, меня не беспокоить.
   Дальнейшее стало нелёгким испытанием для неё и втрое более сложным для меня. То, что наполненность резерва требовалось держать на низком (причём стабильно низком, с самым минимумом колебаний) уровне, стало обстоятельством как осложняющим, так и облегчающим мою работу. Сложность состояла в том, что нельзя просто взять и сорвать напором энергии все те "рубцы", "стяжки" и "узлы", что образовались после избавления от ошмётков снятых проклятий. Всю эту дрянь требовалось тщательно обрабатывать, размягчать и распутывать. Причём пока один "рубец" обработаешь, три других "загрубеют" - а работать в сотни потоков разом не мог даже я сам, не говоря уже о Ниллиме. Вместе с тем медленная и тщательная работа позволяла облегчить и ускорить позднейшее восстановление, заранее избавляясь от дополнительных травм, которые при быстром силовом лечении духовных структур стали бы неизбежны.
   ...шесть раз обметала наш лагерь по-разному фокусируемая волна восприятия Грийса Рэхлонда. Шесть раз я замирал, не прекращая, впрочем, поддерживать свою носительницу в её трудах, и гадая: понял? Не понял? Раскрыл, не раскрыл? На шестой раз Старший мастер полтора долгих, долгих бун словно бы освещал Ниллиму незримым лучом высоких гармоник - уже не просто сканирование, ещё не полноценное зондирование. Сама она ничего не заметила, слишком глубоко сосредоточенная на очередном "узле", прикидывающая, как именно станет его распускать. А призма маскировочного полога, как и в прошлые разы, с нежной тонкостью преломила этот луч - ретушируя лишнее, показывая выгодное... ну, в теории - так.
   Я же в нешуточной тревоге обратился к инфоцентру, а точнее, к резидентному блоку, когда-то подсаженному Смотрителю.
   Понял или нет? Раскрыл, не раскрыл?..
  
  
   Долиг Рэхлонд
  
   "Поразительные совпадения случаются иногда.
   Кто бы мог подумать, что такая длинная цепь последствий будет запущена одним лишь юным болваном... как там его - Шосан? Шэттан? А, вспомнил: Шосэтан. Из Сорентов. Мастер Эхенд заинтересовался им, так как сей болван, возомнивший себя великим интриганом, устроил дуэль Зарма Хоррева и Ниллимы. После которой достойному отпрыску Лорвамэтешей ничего иного не оставалось, как отправить Зарма на фронт, смывать урон чести кровью.
   Кстати, не очень-то хорошо, что даже такие вот Шосэтаны способны предсказывать, как отреагирует Старший мастер Крыла Битвы в определённой ситуации. Нет, отчасти-то это удобно, иначе я бы не мог ему доверять так, как сейчас; но иногда эта его... прямота... раздражает.
   Итак. Эхенд отправил на фронт и Зарма, и Ниллиму, и даже Сорха, которого тогда считал всего лишь неудобным свидетелем - но заинтересовался. Считая, что Ниллима практикует магию запретных направлений, он не мог не задаться вопросом, откуда та получила свои познания. Но начал всё равно с Шосэтана: тот ведь был уверен, что она сможет победить Зарма, притом легко! А почему? Как узнал - не практикуя ли также запретное? И не из одного ли источника черпали эти двое, Шосэтан и Ниллима? Быть может, Сорент даже учил её, натаскивая для атаки против Зарма?
   В прояснении таких дел никак нельзя обойтись без Кривоплёта (чтоб его душонке сгинуть окончательно в брюхе Антипода!), и Эхенд пошёл за ответами к Фарго. Тот попенял мастеру на скоропалительность решений, поскольку самым простым способом узнать, что да как, мог стать допрос Сорха. Этот смесок оказался ни много, ни мало - одним из ушей Кривоплёта, раз восемь-десять в бирелл доносящим через одного из замов Фарго интересные и не очень слухи. Кроме того, Сорх явно знал Ниллиму (иначе во время поединка та не доверила бы ему свои артефакты), знал и Шосэтана, хотя явно не так близко - да вот беда, возможность незаметно расспросить смеска из-за решения Эхенда исчезла. Что его внезапное возвращение в Лабиринт, что отправка по его следам кого-нибудь из ушей, языков и тем более рук Кривоплёта наверняка насторожили бы практиков запретного. Следовало действовать не торопясь и, главное, осмотрительно; посему Фарго привлёк к делу меня, и уже нашим совместным решением Эхенду велели ждать. А ещё ни в коем случае не вмешиваться, чтобы не спугнуть преступников.
   Мне тогда не сразу вспомнилось, что Ниллиму заклеймил и отправил в Лабиринт именно я. Однако вспомнилось: не так уж часто машир становятся дикими ведьмами, да такими, что троих старших учеников за раз побеждают и приходится отправляться за ними лично! Сопоставив всё, я решил, что именно она является источником запретных знаний. И успокоился: отослана на фронт перед Волной, выживет, тогда и подумаю, что с ней делать, да кто её учил. А вот Кривоплёт не успокоился. Как-никак, именно ему могли поставить в вину существование ячейки (или даже целой сети) практиков запретного на подотчётной территории. Он продолжил втихую выяснять детали, выявлять связи Ниллимы и Шосэтана. Потому со временем (довольно быстро, надо признать) выявил и странности в поведении Карроз Винаме.
   И ещё о совпадениях: это ж надо было направить группу Зарма именно в Двадцать Первый Скальный, к Уэрну, который точно был практиком запретного, притом опытным и осторожным! Настолько опытным, что его, по уму, следовало оставить в покое и даже поощрять. Применяющим запретное к врагу обеспечены послабления, ибо они, можно сказать, жертвуют собой ради блага Дома... И надо же было этим выплодышам Дома Рептилий напасть именно тогда, когда мы с Фарго едва успели прихватить Карроз, но ещё не успели её расспросить! Нарочно постараешься, и то так не подгадаешь!
   Кстати. Это ведь получается, что сейчас, когда вся группа Зарма погибла, а Ниллима куда-то неведомыми путями ускользнула - кстати, как? неужели у неё заранее было готово новое тело для воплощения? а может, она даже способна существовать без тела, как Сияющие и Тени? - нам доступно всего двое сарье, владеющих хоть какими-то осколками её удивительного магического искусства. Возможно, владеющих. А именно: не по возрасту умелая целительница, Лахмен, ныне посвящённая Эхендом в мастера...
   (и оставленная нами на руинах Двадцать Первого Скального - в одиночестве, без ключей от силы форта и подкреплений... вот как нас угораздило? Снова работа проклятия? Надо срочно вызвать Лахмен сюда!)
   ...да ещё Карроз. Но эта хоть в карцере сидит, притом "жёстком" - в изоляте без доступа к Силе. И никуда из него не денется".
   - Я восхищён, - внезапно нарушил тишину Срединного Зала открывший глаза Грийс.
   - Чем же? - спросил Эхенд. - Или кем?
   - Ниллимой. Ну, или скорее той таинственной фигурой, что руководит ею с изнанки.
   - Нашёл?
   - Нет. Ничего. Ни малейшего следа, нигде. Я, Старший мастер! Подключив все доступные средства, усиленным до предела ритуалом - не обнаружил даже столь слабого отклика, как ранее, на руинах форта! Воистину удивления достойно.
   - Вряд ли это повод для радости.
   - Что верно, то верно. Но посмотрите на это с другой стороны: если уж я, используя такие силы и ресурсы, с опорой на её предыдущее тело, и всё равно ничего не нашёл - то Сияющим тут тоже ничего не светит, а Рептилиям подавно. Да, мы не получили приза, но ведь другие Дома тоже остались ни с чем. Исход худший, чем могло бы быть, но не наихудший из мыслимого.
   - И что теперь? - спросил Эхенд.
   - Я как раз думал об этом, - вклинился Долиг. И изложил свои соображения насчёт Лахмен и Карроз. Грийс и Эхенд помрачнели, правда, по разным причинам.
   - Не иначе, очередной эффект проклятия, - рыкнул старший Рэхлонд почти утвердительно.
   - Я лично слетаю за дочерью моего рода, - добавил Старший мастер Крыла Битвы. - Прямо сейчас, безотлагательно.
   - А мы пока разберёмся с Карроз и с заклятыми в службе Фарго, - заключил Грийс.
   В отличие от Крыльев, в основном чётко локализованных ради удобства управления и снабжения, подчинённая Фарго служба Сведений и Планов владела - притом в двух третьих всех случаев негласно, а в оставшейся трети и вовсе секретно - помещениями различного назначения по всему Лабиринту, без чёткой системы. Одних лишь архивов, известных Долигу, насчитывалось под рукой ССиП четыре штуки: архив оперативных сведений, генеалогический архив (под этим довольно-таки издевательским эвфемизмом скрывалось собрание компромата на благородных представителей Линий... впрочем, чисто генеалогические сведения составляли его основу), архив запрещённых сочинений и общий (в нём хранились личные дела агентов, финансовые документы службы и тому подобные записи для, так сказать, внутреннего употребления). Во времена Мениры Двуязыкой нити паутины ССиП собирались в центральное сплетение в нескольких помещениях около архива оперативных сведений. Однако же Фарго переменил этот порядок и предпочитал управлять подчинёнными, не сильно удаляясь от своих личных покоев, расположенных где-то шагов на двести глубже Крыла Верхних Путей.
   Понятное дело, в свою спальню, зал для медитаций, личную оружейную и тому подобные места Кривоплёт никого не пускал. То есть вообще никого, даже личных заклятых (порядок на его территории поддерживала пара заклятых, но особых, никогда не покидавших своё место работы и не общавшихся ни с кем, кроме Фарго). Работал он в залах, смежных с его логовом, собравших в малом масштабе отражение всей ССиП. Был там отнорок для текущих записей; пара защищённых комнат для уединённых бесед - говоря проще, допросных; малый тренировочный комплекс, рядом с которым в готовности дежурило, сменяясь дважды в марог, не менее двух пар рук; помещение для курьеров рядом с залом, где работали прямые подчинённые Кривоплёта, и так далее.
   Вот туда-то, в рабочий центр службы покойного ныне Фарго, двое Рэхлондов и пошли.
   И проблемы нагнали их ещё по пути.
   - Раа Смотритель! Раа Смотритель!
   - Не голоси, - рыкнул Долиг на молодого мастера сарье из сиври. - И не позорь меня перед Старшим мастером. Что произошло?
   - Они там не хотят применять обнаружение! А как без обнаружения искать пропажу? Раа Смотритель, помогите, а то меня сестра живьём зажуёт и выплюнет, как несъедобного!
   Сиври пристроился к широко шагающей паре грерод - ну, прямо как крапчатая собака к прайду мечезубов. С помощью наводящих вопросов Долиг понемногу прояснил ситуацию... и не обрадовался этому. Вот нисколечко.
   ...всё началось незадолго до их возвращения в Лабиринт (и объясняло тот переполох, на который Смотритель не счёл нужным отвлекаться). В Крыло Верхних Путей явилась четвёрка сарье весьма странного, по любым меркам, состава: чистокровная ункале, не менее чистокровный харав - весь в шрамах и свежих, кое-как забинтованных ранах, по уровню силы как старший ученик, но громкий и наглый, как мастер магии. Как показали дальнейшие события, некоторые основания для наглости у него имелись. Третьим в компанию входил инлейн-полукровка, а последним - какой-то стрёмный, но явно самый сильный из четвёрки субъект в сплошном одеянии, непроницаемом для взглядов и с жутким чёрным провалом вместо лица под капюшоном. Харав быстренько построил ничтожных из обслуги, заставив выделить четвёрку шхартов для "выполняющих срочную-важную-не-ваше-дело-какую-миссию!" и их багажа.
   Возможно, так бы они и улетели спокойненько, но происходящим заинтересовалась уже упоминавшаяся рассказчиком сиври, главная дежурная по Крылу и его старшая сестра (она же - та молодая Старшая сарье, что пыталась обратиться за помощью к Смотрителю... и которую он проигнорировал, ухх). Явившись к центру суеты, дежурная зацепилась языками с наглым харавом. И ощутила некую смутную неправильность, вроде фальши. Ни на что особо не рассчитывая, она активировала особое, лично ею воссозданное тестирующее заклятие. Удивительно, однако до этого момента она (специалист по маскировкам и морокам, между прочим!) не могла опознать, что именно вокруг не так. Оказалось - иллюзии! Причём очень хорошие, динамические. До такой степени хорошие, что даже вскрыв сам факт несоответствия видимого и существующего (харав оказался не харавом, и инлейн - не инлейн), Старшая так и не смогла понять, кого именно занесло в Крыло под этими личинами.
   Впрочем, времени ей на это дали не более трёх бун. Тот самый наглый "харав", странным образом почувствовавший тестирующее заклятье и осознавший, что раскрыт, рассусоливать даже не подумал. Атаковал дежурную сходу. И снёс её без боя, в два заклятия. Пусть молодая, пусть не блиставшая в роли боевика, с минимальным комплектом защитных артефактов, но всё-таки полноценная Старшая - не успела сделать ни-че-го! Даже тревогу поднять! Причём её не убили - просто аккуратно придушили до потери сознания. А такое провернуть с магом на ранг выше, пусть и при внезапном нападении, не всякий мастер боя сможет.
   - Что использовал напавший? - спросил Долиг мрачно. - Она рассказала?
   - Д-да. Только... э-э... не поняла. Никогда такого не видала раньше. Но с виду - какая-то штука из браслета на руке, серая и очень быстрая. Проломила физический щит, а потом... что потом, сестра уже не помнит.
   Рэхлонды переглянулись.
   - Вот что, - сказал Смотритель. - Меня эта история... заинтересовала. Сбегай-ка за своей сестрой, хочу услышать всё из уст прямого участника.
   - А-а?
   - Мы будем в центре ССиП, - правильно понял его Долиг. - Поспеши.
   Сиври понял его правильно и рванул в Крыло Верхних Путей бегом. Причём напрямую, по лестнице, для максимальной скорости.
   - Как при убийстве Фарго, да? - спросил Грийс, продолжая движение.
   - Точь-в-точь. Вот только... закутанный в плотные одёжки - это Глам, манера именно его и очень характерная, не спутаешь. Инлейн-полукровку мог изображать его ученик, а харава - Сорх. Мы позорнейшим образом упустили из виду, что его трупа не было среди тел группы Зарма. А зря: судя по тому, как он расправился со Старшей, этого смеска недооценивать нельзя. Ниллима его до дрожи эффективно обучила за совершенно смехотворный срок. Непонятно одно: ункале-то тут каким боком?
   - Может, это и была Ниллима? Я ведь нащупал её отклик именно в районе Лабиринта.
   - В виде ункале? Но ведь она не прикрывалась иллюзией. Или... и ведь прямо под носом... р-р, просто башка трещит от всего этого!
   - В любом случае, - подытожил Грийс, - надо сформировать образ этой... ункале для розыска в масштабах всего силгама.
   - А до того, - добавил Долиг, - пнуть карманных артефакторов Фарго, не желающих тратить ресурс артефактного комплекса слежения за шхартами. Пусть только для очистки совести: не верю, что эта компания даст обнаружить себя так глупо!
   Новостью о побеге дурные сюрпризы, впрочем, не ограничились.
   - ЧТО?! - практически взвыл Долиг, когда почти машинально поинтересовался недавними событиями в епархии Кривоплёта у дежурной двойки рук.
   - Её никто не трогал и пальцем! - чуть дрожащим голосом открестился доложивший сарье - полукровка вуллан и вроде бы кулаз, редкостно здоровый и столь же редкостно уродливый; ему подобных Фарго привечал и охотно вербовал в ССиП. - Я сопровождал ничтожного с кормёжкой, когда мы вошли, она уже не дышала! Причём на теле - ни следа, словно она уснула.
   - Отравление? - предположил Грийс. - Или самоубийство?
   - Быть того не может, - Долиг яростно рубанул рукой воздух в категорическом отрицании. - Мы с Фарго лично доставили Карроз Винаме в изолят, и он лично же проверил её на наложенные заклятья, артефакты и прочие сюрпризы, включая яды. Для суицида нужны средства... и любые магические отпадают: это же изолят, пусть и не абсолютный! А отравление... кто дежурил в блоке карцеров? - развернулся он обратно к полукровке.
   - Дакем и Леторлет.
   - Кххто?
   - Дакем и Леторлет...
   - Ты их знаешь? - спросил Грийс.
   - Я... - Долиг зажмурился, задерживая дыхание, и когда нехитрый приём самоуспокоения сработал, объяснил, кто такой Леторлет и почему он попал в подчинение Фарго.
   - Думаешь, это не совпадение?
   - Я уже не знаю, что думать, - вздохнул Смотритель. - Но мне почему-то кажется, что Эхенд, улетевший за Лахмен, вернётся ни с чем. Это антиподово проклятье великого невезения неспроста зовётся именно великим!
   Предчувствия не обманули Долига. Эхенд Лорвамэтеш прилетел в Лабиринт лишь полтора марог спустя - и в одиночестве.

Эпилог

   Галерея висит над бездной.
   Если смотреть вперёд, что неприятно из-за почти болезненной плотности света, - будет казаться, словно где-то вверху-выше висит гигантское сияющее веретено. Ещё выше оно как будто утончается и уходит бледно сияющим лучом в непознаваемую дымчато-белую высь, наполненную концентрическими кольцами, соединёнными радиальными и продольными нитями.
   Впереди-ниже веретено тоже утончается, но притом и ярчает. Сходясь в яростно раскалённый острый конус, нижним своим концом оно впивается в куда как более громадный чёрный провал. Не различить глазом, где именно встречаются сияющая ось и жадная воронка черноты; для взгляда всё застилают беспрестанно кипящие, взлетающие снизу вверх грандиозным фонтаном дымы, словно омывающие своим потоком ярость света. Этот фонтан окружают кольцом и также застилают непроницаемой пеленой всё, что лежит ниже, густые, вечно стекающие на дно туманные облака. Стекающие - и не кончающиеся.
   Вечные, как вообще всё это. Застывшие в движении.
   Там, на дне, в месте встречи от сотворения противоположных и всё же единых начал, каким-то смутным потаённым чувством ощущается тяжкое колыхание ало-жёлтых масс лавы. Наблюдающая знает: именно там, у негасимой огненно-ледяной купели, окружённой громадами ритуальных массивов, объединяющих стабилизаторы Силы (каждый - железная колонна не меньше двух шагов в диаметре и десяти в высоту), суетятся...
   "Как грешники в Аду".
   ...многочисленные и деловитые, будто термиты, сарье. Одни постоянно подрисовывают - чтобы не испарились, учиняя локальную катастрофу - узоры массивов. Другие, посильнее, навалясь согласно действующими командами, утаскивают на переплавку в алхимических печах переполнившиеся сырой энергией стабилизаторы и тут же устанавливают на освобождённое место новые железные колонны. Самые сильные, в ранге не ниже Старших, работают ближе к лавовой купели: фильтруют и тут же льют в заготовленные гигантские формы чистое железо; способные ходить по лаве - вонзают в глубины зонды в поисках капель сплавов самородных металлов высшей ценности: палладия, серебра, тантала, вольфрама и прочих, вплоть до наиценнейшего и наиредчайшего висмута.
   Впрочем, сарье Зверей не часто удаётся извлечь что-либо дороже золота. Более ценные из-за своей редкости материалы они чаще выменивают у Сияющих. А те в немалом, как для не славящегося плодовитостью Дома, числе вьются у самой оси, среди нестерпимого для существ из плоти жара; они также извлекают из лавы то, что зарождается в ней по правилам, установленным ещё Предтечей, и стало для разумных мерилом ценности.
   Всё это вместе, от давшей всему месту имя лавовой купели и до галереи при гостевых комнатах, где ждут своей очереди на отправление клиенты Транспортной гильдии, - Чатуллов Тигель. Не средоточие Дома Зверей, не его разум... но для всех Зверей силгама именно здесь бьётся его живой дух, его пламенное сердце. Именно здесь расположена штаб-квартира гильдий Алхимиков и Артефакторов; сюда со всего Кхерса стекаются желающие попасть в соседний Ниммур... и это желание вполне может осуществиться - разумеется, если найдётся чем заплатить транспортникам...
   "А они дерут с клиентов девять шкур и ещё, для круглого счёта, крови сцеживают".
   ...что являло серьёзную проблему.
   Когда четвёрка беглецов, двигавшихся к условленному месту встречи раздельно и с разной скоростью, снова собралась вместе, оказалось, что их уже не четверо, а семеро. Только пара Глам - Жанкарн осталась парой, а вот Сорх по дороге подцепил близнецов Кинну и Ганну: на половину харавов, на треть сиври, на оставшуюся долю невесть кого. Пожалел девчонок, вишь ты. Ниллима высказала бы ему много разного, вот только и она подцепила... хм, пожалуй, да: именно приёмного сына. Машир по имени Лаш. Не смогла пройти мимо, глядя, как беззвучно дрожит в плаче, размазывая кровавые сопли, малец не старше дюжины бирелл от роду. А потом оказалось, что Лаш - круглый сирота, ну и... ну и теперь их семеро, да.
   То есть транспортникам надо заплатить за семь мест в гондоле. Тогда как беглецам, как выяснилось уже на месте, даже на четыре места хватало впритык.
   "Ничего. Раз надо - заработаем".
   Присев и мощно оттолкнувшись, Ниллима прыгнула вверх. В основной части силгама её бы тут же вернуло обратно. А вот на галерее, прилепленной к истончённому каналу, где разве что ступни ощущали привычную тяжесть, тогда как торс казался плавающим в воде, а голова и вовсе была невесома, простого усилия хватало допрыгнуть до области, где притяжения каналов почти не существовало. Где даже слабейшие сарье могли испытать радость полёта.
   Ниллима, успешно исцелившаяся от последствий проклятий и смерти, нынче обладала резервом мастера. На самой нижней грани мастерской нормы, лишь в паре пальцев от резерва сильного старшего ученика, но всё же. А уж по умению распоряжаться своей Силой...
   "Всё, что нам нужно, это слитки. И уж где-где, в Чатулловом Тигле слитков много".
   Ради маскировки она пребывала в облике грерод-полукровки. Ради маскировки же не пользовалась более удобными заклятьями, о самолевитации не вспоминала. Громоздкие, неэкономичные, неудобные и ещё десяток хулительных слов - раскрывшиеся за спиной крылья всё равно доставят её к цели.
   Просто позже.
   Но времени, в отличие от слитков, у Ниллимы и её соратников было в достатке.
Оценка: 5.70*68  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"