Bсе права защищены, полное или частичное использование без разрешения автора КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО.
Все исключительные права на произведение принадлежат автору Иманка на основании ст. 1270 ГК РФ. Ничто из него не может быть перепечатано, распечатано или скопировано в любой форме - электронной, механической, фотокопии, магнитофонной записи или какой-то другой, а также размещено на сайтах, форумах, чатах, веб-страницах и других Интернет-ресурсах, кроме данного - без письменного разрешения владельца.
No Copyright: Imanka
ЦВЕТОЧЕК
Пролог
- Из множества Ветвей он выбирает ту, что станет жезлом, И ноги человека, и край звезды он равно омывает волной. Его взволнованный голос дрожит над рукавами рек. Божественное величие. Благодать снисходит на него. Когда перевернутся носилки вихря И станут друг против друга те, кто закутан плащом, Придут поздно, когда казнь будет совершена, Преодолев встречные ветры, письма, посланные ранее. Во вселенной будет сотворен Двуликий Монарх... - Осторожно перевернул страницу. - Который недолго будет жить в мире, Тогда потеряет путь рыбачья лодка, Они будут изгнаны и начнут долгое сражение, Во всей стране будут сильнее угнетения, Города и села вступят в большой спор. Сколько раз ты будешь взят, город Солнца, В тебе будут меняться варварские и пустые законы. Твоя беда приближается. Ты пострадаешь еще больше. Змей впустят в железную клетку, Старики выйдут из глубин ада, Чтобы увидеть, как умирают их дети, их плод, смерть и крики. - Он закрыл книгу и внимательно посмотрел напуганному мальчишке в глаза. - Принеси мне его голову. Не дай Пророчеству свершиться! Останови войну. Весь мир к твоим ногам положу, если принесешь. Ты будешь владеть миром. Я буду помогать и наставлять. Вместе мы сделаем столько всего! Мы завоюем новые земли! Поработим новые народы! Всё вот это, - он развел руками над картой, - всё вот это будет твоим! Ты только посмотри, как много: горы, моря, леса, реки, города, деревни. Вся земля будет твоей. Все жемчуга и изумруды, все золото! Вокруг тебя будут всегда прекрасные женщины. Вокруг тебя будут всегда самые умные и сильные воины. Ты будешь править миром, огромным миром. Ты станешь самым могущественным королем. Принеси только мне его голову.
Глава 1. Билл
Сколько он помнил себя, она всегда была рядом. Следовала за ним попятам, ворчала и ругалась. Когда он болел, она спала в его покоях, делала ему компрессы и поила целебными отварами. Она мыла его в бане и почем зря ругала его отца, который брезговал водными процедурами, а она распаривала молодые гибкие веники в дубовых кадках и хлестала его по спине, выбивая хворь. Она стояла перед ним в исподнем и натирала его тело золой и мыльным корнем. Она заставляла Лолу менять ему постель раз в несколько дней, а не пока простыни окончательно истлеют. Она читала ему сказки на ночь, рассказывала о своей далекой стране, откуда ее привезли варвары, и расчесывала длинные, спутанные волосы особым гребешком. Она прижимала его к себе и что-то шептала на непонятном языке. Она так смеялась, что порой ему казалось, будто солнце заглянуло в его покои... Они провожали ее втроем - он, Лео, их повар, и Лола, его дочь. Два могильщика и святой отец не считаются. Лола заламывала руки и рыдала на груди отца. Лео тоже тихо плакал. А он стоял, рассматривал ее спокойное лицо, выбеленные кружева чепца, светло-русые волосы, толстые короткие пальцы и думал, почему она не хочет открыть глаза, ведь эта дурацкая шутка явно затянулась. Когда гроб начали засыпать землей, он понял, что это не шутка, кормилица действительно умерла, больше никто не прижмет его к себе, не погладит по голове и не скажет ласково: "Ты ж мой цветочек"... Лола выла и хотела кинуться за матерью. Лео вытирал рукавом частые слезы. Он повернулся и, ни слова не говоря, ушел в замок. Король мог бы оторваться от своих дел, в конце концов, эта женщина выкормила и вырастила его сына.
Со смертью кормилицы из его жизни исчезло самое главное - вера. Она была единственной, кому он доверял, из чьих рук без страха принимал пищу, кому он мог рассказать все свои тайны и поведать о переживаниях. Он никогда не был нужен отцу, хотя являлся наследным принцем. Более того, временами ему казалось, что король его ненавидит. У него не было друзей в замке, потому что с глубокого детства внушалось, что опасность подстерегает его на каждом шагу, и кинжал врага вот-вот вонзится в спину или яд уже растворен в чаше. Из-за того, что он был принцем, его избегали дети придворных. За нелепую кличку над ним смеялись. За неумение драться и хрупкое, почти девчоночье сложение над ним издевались. Не в открытую, за спиной. И от того было обидно вдвойне. Цветочек уходил в хранилище и читал. Грамоте его тоже научила кормилица. Он читал книги и мечтал о дальних странах, где живут удивительные чудовища и растут странные растения. Он хотел путешествовать по морям. Хотел увидеть огромную страну, отгороженную от мира длинной стеной, где живут невысокие узкоглазые люди. Он пару раз видел таких - они приезжали с какими-то просьбами к отцу, привозили ему дорогие украшения и тончайшие ткани. У них были странные буквы-рисунки, и он не понимал ни единого слова, как не старался разобрать. Он мечтал поехать в родную страну кормилицы, где зимой лютые морозы, а летом удивительно хорошо и пахнет хлебом. Иногда, когда становилось совсем тоскливо, он начинал петь ее песни, воображать, что она сидит где-то рядом и гладит его по волосам. И тогда он сворачивался клубочком на постели и тихо-тихо плакал от горя, отчаянья и тоски по своей кормилице, просил ее вернуться, сетовал, что она поступила подло, раз умерла так рано, бросив его совсем одного в этом мире.
Через полгода боль утраты поутихла, он привык к своему одиночеству и потянулся к людям. Точнее открыл для себя странный способ общения - наблюдение. Билл прятался на заднем дворе и смотрел, как король со своим сержантом Хансом учит дворовых мальчишек ратному делу. В глубине души он им сильно завидовал, ведь только с ними король мог расслабиться, смеяться, ругаться, только с ними он возился и объяснял, как точить меч, как метать короткие копья-дротики, как правильно натягивать тетиву. Ханс служил при дворе всю жизнь, сколько принц себя помнил. Крепкий, коренастый мужчина преклонного возраста, он был близким другом короля, всегда рядом, всегда начеку. И при этом никаких почестей, титулов, земель и денег отец никогда ему не жаловал, просто держал возле себя, как какого-нибудь пажа, но обращался не как с прислугой, как с близким другом. Несколько раз Ханс спасал жизнь королю на поле боя и во время приемов, когда званые гости вдруг пытались его убить. И опять ничего. Король безмерно уважал своего сержанта, разрешал тому столько вольностей, сколько не разрешал никому, но ничем не баловал, как других вельмож. Или Ханс не просил? Билл как-то спросил о странном мужчине у кормилицы, та ответила что-то непонятное, вроде бы сержант учил короля с малолетства военному делу, был его учителем и на поле боя будто бы именно Ханс со своими людьми несколько раз выводил короля из окружения, и потому тот ему безмерно доверяет. Принц видел, как старый вояка собирает вокруг себя стайку мальчишек и рассказывает им по вечерам какие-то байки из своей жизни. Иногда к ним присоединяется и король. Цветочек как-то хотел подойти к их компании и тоже послушать, и даже подошел как-то. Робко сел рядом с сыном Ханса Томом. Тот покосился с подозрением, подвинулся. Ханс как раз рассказывал об узкоглазых людях, что сражаются, как демоны, летать умеют и убивают взглядом. И тут принц очень некстати влез со своими замечаниями, что де вовсе они не умеют летать, а техника у них такая, он в книжке читал... Какой же хохот поднялся. Мальчишки принялись улюлюкать, махать руками и просить, чтобы он им рассказал о той технике, они де воины хоть куда, хоть завтра в полет. Цветочек позорно ретировался и больше к их компании не подходил.
А через месяц с ним и вовсе случился конфуз. Решил король обучить воспитанников, как в седле держаться. Но не просто держаться, а сражаться. И надо же было такому случиться, что принц вылез из своего убежища на втором этаже конюшни, и сел на солнышке недалеко от отца. Первой парой были Том и Георг. Ребята ловко вскочили в седла и, с громким свистом, понеслись навстречу друг другу, размахивая черенками от лопат, словно мечами. Билл залюбовался темно-русым мальчишкой, его пружинистой ездой, его азартному блеску в глазах, хищным выражением лица. Тем, как он ловко пригнулся, пропуская "меч" друга над собой, как ударил его сзади по пояснице, вызывая брань. Георг развернул своего жеребца, намереваясь догнать обидчика. Удар. Еще удар. Принц подскочил, нервно закусил палец, испуганно следя за Томом. У Георга явное преимущество. Он крупнее, выше, сильнее, шире в плечах. Выбил у Тома палку из рук. Пнул ногой, выкидывая из седла.
- Закончили! - хлопнул в ладоши король.
Том, подхватив палку, перекатившись под конями, нанес другу удар снизу, выбивая его из седла. Рухнув в грязь, Георг, тем не менее, не выпустил оружие из рук. Отпихнул стремительно летящего на него Тома ногами, перекатился в сторону и вскочил на ноги, выставив палку вперед. И опять они скрестили оружие, азартно улыбаясь и подначивая друг друга, грязные, довольные. Том выбил палку из рук Георга. Они сцепились в рукопашной, топя друг друга в грязи.
- Мальчишка-то весь в отца, - услышал принц голос сержанта.
- Упрямый, стервец. До последнего всегда... - с улыбкой отозвался король.
Видя, что никто из друзей уступать не спешит, Ханс все-таки прекратил их бой. Том тут же начал хохотать, стараясь попасть жижей Георгу в лицо, тот фыркал и кидался комками грязи в соперника.
- Следующая пара, - объявил король. - Цветочек и Рауль.
Принц вздрогнул, в ужасе уставившись на отца. Во-первых, он не умеет ездить верхом. Во-вторых, Раулю всего десять лет и сражаться с ним ему, четырнадцатилетнему... В-третьих, Цветочек ни разу в жизни не держал в руках оружия... Нет, держал, но вот чтобы сражаться...
Ему подвели коня. Подсадили в седло и дали черенок.
- Я не умею, - с отчаяньем смотрел он в глаза отца.
Тот промолчал, ухмыльнулся презрительно.
Неловко растопырив руки, он стукнул пятками по лощеным бокам животного, вынуждая того хотя бы приблизиться к исходной позиции. Конь нехотя зашагал вперед. Высоко. Скользко. Грязно. Цветочек обливался холодным потом, думая о том, что не может проиграть десятилетнему Раулю, что не умеет ездить верхом, что даже не понимает, как сражаться этой палкой...
Мальчишка широко улыбнулся, выставил вперед оружие и понесся ему навстречу.
Принц неуверенно послал коня вперед. Тот сначала зарысил, кидая неопытного всадника из стороны в сторону, а потом то ли Георг, то ли Том, мимо которых он проезжал, со всей силы стегнули животное по крупу. Конь заржал, встал на дыбы, потом отбрыкнул и понес, скидывая седока наземь. Цветочек приземлился в грязь лицом. Окружающие хохотали. Он попытался встать, но ничего не вышло - скользко, снова спланировал в жижу. Опять попробовал подняться. И снова упал в грязь. Из глаз текли слезы досады. Он видел, как отец кривится и недовольно сплевывает, а Ханс качает головой. Ему было стыдно. Ему было больно. Ему было обидно. Но самое неприятное - Том ржал громче всех.
Глава 2. Том
Марта одна за другой поставила на стол миски с кашей. Ханс разломил еще горячие лепешки. Разделил между сыновьями - самый большой кусок Ульриху (потому что ему сегодня на службу, а мать еще обед не собрала), поменьше - Якову (он сегодня ковалю помогает), еще меньше - Ральфу и Тому (им огородом заниматься да по хозяйству матери помочь надо). Ложки глухо и торопливо застучали по посуде.
- Том, а откуда у тебя такой синяк под глазом? - спросил насмешливо Яков.
- Где? - подскочил Том, ощупывая щеки около глаз.
- Ну, вот же, - тыкал пальцем брат. - Вот.
- Ну-ка, - повернула мать сына за подбородок к себе. - Какой синяк? Где? - Осмотрев лицо, она недовольно проворчала: - Нет никакого синяка, что вы выдумываете?
Том обиженно засопел, исподлобья глянув на улыбающегося брата. Зачерпнул кашу и отправил в рот полную ложку. Ребята разом громко заржали. Том покосился на них, медленно пережевывая пищу, опустил глаза и... Тошнота подкатила к горлу. Он закашлял, выплевывая кашу обратно в миску. Тщательно очищая рот. Вылетая из-за стола и бросаясь к ведру с чистой водой.
- Что случилось? - строго спросила мать.
Том ткнул пальцем в свою тарелку, куда Ральф умудрился подсыпать дохлых мух, пока Яков его отвлекал.
- Подумаешь мухи, - философски произнес отец. - Не будет рот разевать.
- Старый черт! - заругалась Марта. - Я вот вам еду портить! Я тут готовлю-готовлю, только чтобы вас, дармоедов, накормить, а они мне мух ребенку в тарелку подкладывают! А ну кто жрать это будет?
- Скорми уткам, - хихикал Яков. - Ну, ведь весело ж получилось.
Том прищурился, сжал губы и ничего не сказал. Выбежал прочь. Мухи - это самое безобидное, что его братья могли придумать. Отец, наверное, видел и ничего не сказал. Ну, как так можно? Он опять голодным остался...
У них в семье был установлен определенный порядок. Если отец поел, то и ты обязан успеть поесть. Если ты встал из-за стола, значит, теперь только на следующий прием пищи подойдешь к нему. Отец не разрешал таскать с кухни ничего, даже черствую краюху хлеба. А из-за братьев он частенько оставался голодным. Нет, они не издевались над ним в открытую и при родителях, они делали это исподтишка, бывало, что и поколачивали, если он отказывался выполнять их работу. Отец смотрел на это сквозь пальцы, хотя особо обижать не разрешал, говорил, что так закаляется характер. Матери было не до него. Том был поздним ребенком, нежеланным, поэтому и рос, как сорняк в огороде, у всех бельмом на глазу.
Он сидел на берегу, свесив ноги с обрыва, и наблюдал, как на той стороне девки купаются на мелководье. Настроение отвратительное. И есть уже не хочется. Зато хочется набить кому-нибудь морду. До крови.
- Ты чего тут? - сел рядом Густав. - Говорил же, что после обеда придешь.
Том не ответил, отвернулся.
- Опять со своими поругался? Что на этот раз?
- Я съел целую ложку мух с кашей, - буркнул Том.
Друг захохотал.
- Ну и как, вкусно?
- Хочешь попробовать? - зарычал он.
- Поплыли на ту сторону, Георг утром на рыбалку ушел, может быть, уже что-то поймал, - легко спихнул Густав его с обрыва. Том ловко съехал на пятках вниз. Скинул с себя рубаху, штаны и боты. Все плотно свернул и перетянул ремнем, чтобы не развалилось. Повернулся к Густаву и обреченно вздохнул, глядя, как тот распаковывается: сначала боты (у друга они были из тонкой телячьей кожи и идеально облегали ноги), потом катарди из тонкого льна без рукавов, затем батистовую рубаху, штаны и наконец-то брэ. Вот ради брэ цвета топленого молока и стоило на него пялиться. Они с Георгом брэ не носили и вообще не понимали, зачем оно надо. Густав говорил, что так штаны не быстро мараются, а чего им мараться - встряхнул как следует, вот и не замарается ничего, а задницу подмыть - сам бог велел, и чего им мараться? Придумают же эти... аристократы... На самом деле Густав не был ни дворянином, ни крестьянином, ни воином. Его семья жила за городской стеной у самого леса и без нужды к ним никто не смел соваться. Он был правнуком Великой Унгины - самой искусной ведьмы за всю историю королевства. Настолько искусной, что даже Инквизиция не смогла достать ее. Короли ходили к ней с поклонами. Королевы бегали советоваться. Ее обереги спасали принцев от ранней смерти. Поговаривали, что и Цветочек ею заговоренный. Уж сколько раз мальчишку убить пытались. Врут, небось. Хотели бы убить, обязательно бы убили, а он все живой, здоровее не бывает. Только ущербный какой-то. А еще Густав рассказывал, что его бабка (ну то есть прабабка, но с приставкой пра- громоздко), так вот, его бабка умела разговаривать с душами мертвых, вызывать их, отчитывала приговоренных к смерти другими ведьмачками в особом гробу, который хранился у нее в тайной комнате. Иногда она могла обернуться черной кошкой и пойти подкарауливать младенцев в полнолуние, чтобы через крик отнять у них счастье. Могла взглядом молнию сотворить, пошептать слова особые и дождь средь ясного неба устроить. Том не поверил бы в эти враки, кабы они с Георгом однажды не залезли в ту самую тайную комнату и не увидели тот самый особый гроб, который стоял в круге, очерченном мелом, а вокруг свечи... так много свечей, что в срубе без окон светло было, как днем. В том гробу лежала сама баба Унгина - руки на груди, платок на голове, глаза... белые... Они еще с Георгом спорить начали - померла или нет. Вдруг белые глаза как-то сами собой изменились, тонкие губы скривились и... Унгина села. То, как они орали и удирали из того чертова дома, слышала и видела вся округа. Казалось, что они даже заикаться начали. Хотя, да, Том от страха заикаться начал, а Георг вообще онемел. Спасибо Густаву. Принес от бабки какое-то горькое пойло, все как рукой сняло, а то ходили, как два немтыря, слова не скажешь. А вообще она хорошая. Пирожки с малиной вкусные печет, их с Георгом привечает, о делах расспрашивает. Это она посоветовала им к королю в солдаты податься, сказала, что отец (король-отец то есть, она его всегда так называет - король-отец) всему обучит, ему только в радость будет. Густаву тоже не мешало бы научиться мечом владеть, хотя у него словом лучше получается врага остановить, чем делом. Том однажды спросил, почему его в семье так не любят, братья дразнят все время, насмехаются, хотел попросить, чтобы камни баба Унгина кинула, посмотрела, что и как у него на роду написано, интересно ведь, может она шепоток какой знает, чтобы ему хоть немного счастья улыбнулось. А она сказала, что и без камней все знает давно. Велела друзей всегда держаться. Только таких, настоящих, которые ради него жизнь отдадут не задумываясь. А отец его любит, очень любит. Вот Том и держался поближе к Георгу и Густаву. А с королем вообще смешно вышло. Как-то они пролезли на задний двор королевского замка, а там только-только дубовую бочку сгрузили с рыбой, все разошлись куда-то. Георг тут же сунул нос в бочку, потому что рыба - это его слабость, и ему обязательно хотелось понять, чем же самого короля кормят. А таааам... чего только нет! Особо он поразился рыбине с длинным носом. И давай ее ловить голыми руками! Том на шухере стоял, но так увлекся, что сам начал ему помогать. И вот когда они изловили ту огромную гадину с длинным носом, вытащили ее из бочки и обмазали песком, чтобы удобнее тащить было, за спиной раздался голос:
"Куда понесли?"
Том бросил рыбину и рванул вон со двора, а когда обернулся на бегу, то понял, что король сцапал Георга. Пришлось возвращаться. Не бросать же друга.
"И что мне с вами делать?" - поинтересовался король, крепко держа Георга за ухо, отчего тот постанывал и попискивал.
"Отпустить, - растерянно дернул Том плечами, нервно теребя конец хайратника, который волосы удерживал. - Мы же... ничего не сделали".
"А кто мою стерлядь украсть хотел?" - улыбнулся монарх.
"Ух ты! Это стерлядь? - позабыв про ухо, восторженно воскликнул Георг. - Никогда не видел. Только слышал о ней. Так вот ты какая..."
А потом они втроем ели эту стерлядь и облизывали от удовольствия пальцы. Король даже угостил их вином. Только Тому оно не понравилось, а когда он окончательно захмелел, то и вовсе набрался наглости и сказал:
"Нам баба Унгина сказала, что вы нас ратному делу научите. Вот мы и пришли. Учите".
Король захохотал, хлопнул его по плечу, так, что Том едва стерлядь обратно не срыгнул, и сказал, что государственных дел у него много, но так и быть, возьмет их в ученики. А если еще кто с вашей улицы захочет стать воином, то так и быть, пусть Том сам решит, кого брать, а кого нет. На том и разошлись.
- Чего вчера-то было? - спросил Густав, лениво поворачиваясь к солнцу то одним боком, то другим, чтобы побыстрее обсохнуть со всех сторон. С мокрых волос капала вода, сбегая по бледной груди и плечам
- А что вчера было? - лукаво глянул на друга Георг, вытряхивая на землю рыбу из садка.
- Говорят, принц с коня свалился. И ему в этом кое-кто помог.
- Аааа, - протянул он. - Ты об этом. Ну, да, сдурил я как-то. Мне почему-то казалось, что Цветочек умеет ездить верхом.
- Все равно смешно было. Он потом никак встать не мог. В грязи ноги разъезжались. Я чуть от смеха не лопнул. Он еще так глянул на меня зло, - захихикал Том, зябко обнимая себя за плечи и переминаясь с ноги на ногу. Все ж купаться в мае рановато, пусть и жарко уже, но вода все равно не прогрелась.
- Угу, - поддакнул Георг. - Ты вот можешь представить его нашим королем? Вот его надо будет защищать, под его знамена вставать, его слушаться... А эта рохля даже верхом ездить не умеет, зажатый весь, меч взял, так чуть ручки тоооооненькие не переломил. Хоть бы уж отца не позорил.
- Ага, - кивнул Том, клацая зубами от холода.
Густав усмехнулся и скептически покачал головой.
Они сидели втроем у костра и жарили плотвичку и окуней на веточках. Внизу под костром запекался судак. Густав обмотал тушку какой-то травкой, а Георг обмазал ее толстым слоем глины. Том сгреб костер в сторону и быстро вычистил ямку. Потом они положили туда рыбу и все это сверху обратно засыпали красными углями. Они действовали быстро и слаженно, понимая друг друга с полуслова. Болтали ни о чем. О пустяках, передавая кувшин с молоком по кругу. Через некоторое время Том насытился и подобрел. Отвалился рядом на травку, подставляя впалое пузо солнышку. Закрыл глаза от удовольствия - хорошо-то как... Кузнечик совсем рядом поет. Друзья о чем-то тихо говорят. Зевнул... И задремал.
А вечером отец взял крапиву и отходил его со всей дури вдоль хребта - про огород-то он напрочь забыл. Да и Ральф потом пендаля отвесил, сообщив, что Том минимум три дня будет за него вкалывать, и пусть только слово против скажет - Ульрих быстро его норов усмирит. Почему-то Ульрих всегда горой стоял за средних братьев и люто ненавидел самого младшего. И хоть отец в обиду его не давал, а мать всегда старалась защитить, но зажать Тома где-нибудь в темном углу, толкнуть в хлеву, подставить подножку или окатить грязью - это было у них самым лучшим развлечением. А под словом "вкалывать" скрывалось, что Том теперь не только хлев будет один чистить и за скотиной ходить, но и матери по хозяйству и с огородом будет один помогать. При этом Ральф будет стоять рядом и делать все возможное, чтобы брату жизнь медом не казалась. Нет, Том пробовал жаловаться - тогда братья устраивали ему темные, Том пробовал сопротивляться - братья подставляли его, Том старался как-то пресечь все это, но потом понял, что на каждый его чих, они все равно придумают три "будь здоров" и один хуже другого. Он прятался на сеновале, в одиночестве переживая свои неприятности, и с горечью думал, что жизнь - штука весьма несправедливая.
Через неделю, когда его рабство на Ральфа закончилось, Том смог наконец-то выбраться во дворец. Король встретил его с радостью, спросил, как он себя чувствует.
- Ну, по крайней мере, он уже так не кашляет, - с глубокомыслием на лице сообщил Георг.
- Уже не кашляю, - эхом повторил Том.
- А мне Георг сказал, что ты приболел. Вы же купались, да? Холодно ведь. Ханса нет, спросить не у кого, хотел уж гонца до вашего дома посылать.
- Ваше величество так добры ко мне, - повесил он голову, краснея. - Не стоило беспокоиться.
- Запомни, мой мальчик, для короля нет ничего важнее его подданных, - приобнял за плечи.
- Важнее даже сына? - неожиданно выдал Том и сам испугался.
Король рассмеялся.
- Идите, берите кинжалы, я вас научу их метать, как янычары. Знаете, кто такие янычары?
Мальчишки замотали головами.
- А мне вот довелось с ними познакомиться...
И полился рассказ неспешной рекой о путешествиях и дальних странах, о людях в смешных обмотках на головах и широких штанах, собранных на щиколотках, о славных боях и победах. И ставил король руку своим будущим воинам, объяснял, как кинжал держать да ветер ловить, как целиться и как не порезаться, как летит острое тонкое лезвие и в дерево вонзается. Вечером собрали мальчишки королевский табун и ушли в ночное - отрабатывать броски, чтобы потом показать королю, какие они воины искусные, как быстро всему учатся.
- Георг, вы без меня лошадей отгоните? - беспокойно спросил Том, поглядывая на красно-желто-розовый горизонт. - Мне б домой. Отца нет - он через пару дней вернется. Сейчас все на Ульрихе. А он мне голову оторвет, если я скотину не покормлю и корову не подою, на пастбище ее не выгоню. Не успею я и табун отогнать, и дома дела переделать до его пробуждения.
- Слушай, ну давай я с ним сам поговорю? Хочешь, с ребятами его где-нибудь встретим да объясним что почем? Ты ж, считай, на службе у короля, ты не просто так где-то с девками балуешься. Или бабу Унгину попрошу понос на них наслать, если обижать тебя будут. Ну ты не хочешь, давай я. Том, от меня куска не отвалится.
- Не надо... Я сам... Как-нибудь... - тихо-тихо ответил он. - Я через западные ворота пойду, так быстрее. Ты гони табун через брод к северным воротам. А я в нашем месте переплыву да прямиком до дома рвану. Успею.
- Я все равно с бабой Унгиной поговорю, - упрямо поджал Георг губы.
Том улыбнулся, попрощался с друзьями и бегом понесся через луг к реке. Надо успеть до того, как Ульрих проснется, иначе быть битым опять. Не дай бог, если с отцом что-то случится, братья со свету его сживут. Мать хоть и заступается, но чем старше сыновья становятся, тем меньше они ее слушают. Быть ему битым...
В этом месте река делала резкий поворот. Берег здесь неровный - то вздымается вверх высокими стенами, в которых устраивали свои жилища стрижи и ласточки, то пологий и болотистый. Перед самим поворотом совсем мелко, там девки любят купаться до самого сентября, а вот за поворотом место узкое и глубокое, там рыба хорошо ловится, Георг сети ставит. Там омуты - купаться опасно, но они втроем очень хорошо плавают и им не страшно.
Том выбежал на песчаный берег, не заметив невдалеке у кустов каких-то людей. Скинул промокшие от росы боты, принялся развязывать тесемки ремешка, чтобы снять штаны и рубаху.
- Девственник.
Он дернулся, словно его кольнули в спину, отшатнулся в сторону, оборачиваясь. Перед ним стояло шесть разновозрастных женщин и девушек. Голые, с распущенными волосами и какими-то ожерельями из костей на груди.
- Все так, как сказали кости, - мрачно произнесла седая тетка с безумными черными глазами и обвисшей грудью.
Том попятился к воде, кожей чувствуя исходящую от нее опасность.
- Семя девственника даст жизнь.
Он криво улыбнулся и опрометью кинулся к реке. Они не догонят его. Не смогут. Он слишком хорошо плавает.
- Стой! - приказала колдунья.
И Том кулем рухнул на песок, не в силах шевелить ни рукой, ни ногой.
Женщины подошли к нему, перевернули на спину.
- Девственник, - удовлетворенно повторила она. - Подготовь его, - посмотрела на взрослую грузную женщину, потом повернулась к молодой: - Принеси мне тряпку со своей первой мертвой кровью. И мне нужна живая кровь девственницы, - глянула на самую молоденькую девочку. Та покорно выставила руку.
Том крутил головой и мычал, из глаз, наполненных кошмаром, текли слезы. К женщинам приблизилась крупная молодая женщина с очень большое попой и грудями, размером со среднюю тыкву. Она заметно нервничала.
Та, которой велели подготовить его, и еще одна, примерно одного с первой возраста, стянули с беззащитного мальчика штаны и начали возбуждать - одна ласкала яички, вторая быстро и жестко двигала по члену рукой. Но то ли от стресса, то ли от воздействия колдовской силы, ни одна их попытка возбудить мальчишку не увенчались успехом.
- Отпусти его, - попросила одна у ведьмы. - Мы подержим.
Женщины и девочки навалились на руки и на ноги, одна крепко зажала рот ладонью. Ведьма щелкнула пальцами, и Том почувствовал, что вновь может двигаться. Он начал отчаянно извиваться. Его опять попробовали возбудить. Член почти напрягся, но это было явно не то, что нужно.
- Погоди, - убрала руку от измученного органа вторая взрослая женщина. Принесла тонкую бечевку. - Сейчас все будет хорошо, хотя мальчик, конечно, удовольствия не получит. - И она, немного поработав рукой, перетянула полувставший член у самого основания. - Хильда, иди. Можно начинать, матушка.
Необъятных размеров Хильда опустилась на пах мальчишки. Начала двигать бедрами вперед-назад. Том крутанул головой и заорал от нестерпимой боли, жгучего стыда и липкого страха.
Глава 3. Отражение
Лола ловко заправляла простыни под матрас и взбивала подушки.
- Погуляли б вы, ваше высочество. На улице такая погода хорошая, - она смахнула пот со лба. Подошла к окну и распахнула его.
Принц сидел в кресле, подложив под спину подушечку и поджав ноги, листал книгу из отцовской библиотеки. Он нашел ее на самой дальней полке и был полностью поглощен картинками. На них какие-то странные люди со странными выражениями лиц что-то делали. И Цветочек никак не мог понять, чем именно заняты люди на картинках, а прочесть не мог, потому что странные значки никакой дешифровке не поддавались вообще. Нет, точнее он очень отдаленно понимал, что именно они делают, один раз он даже видел, как этим занимались в конюшне конюх и какая-то дворовая девка, но он и подумать не мог, что об этом можно написать целую книгу, да еще с таким разнообразным набором греховных дел. А еще интересно просто полистать страницы и посмотреть на картинки с точки зрения другой культуры. Женщины странно одеты, совсем не как у них в королевстве. Мужчины (он определил это по усам) тоже ходят в платьях. Книга богатая. Обложка с чеканкой, украшена драгоценными камнями. Еще б понимать, о чем там...
- И вы вот так прям разбираетесь, что там написано? - вывела его из состояния задумчивости Лола. Хорошо, что он перевернул страницу, и здесь не было ни одной картинки.
- Нет, - вздохнул Цветочек. - Я не знаю этого языка и не понимаю букв. Просто листаю.
- Хм, - разочаровано пожала девушка плечами. - Какой смысл в этих книгах? Только глаза портить.
- Ты не права. В книгах описаны знания древних, законы мироздания. В них рассказывается о дальних странах, о том, как живут люди. Это очень интересно. Я бы хотел увидеть все это своими глазами.
- Пфу, - фыркнула она. - Глупости какие! Да чтобы попасть в дальние страны всей жизни не хватит.
- Лола, а ты где вообще была? - с интересом уставился на нее принц.
- На речке, - после паузы ответила девушка. - Иногда в лес хожу по ягоды. Да и зачем мне куда-то ездить, когда мне и дома хорошо? Кстати, ваше высочество, вы хоть раз были на речке за городской стеной?
- Нет. Король не разрешает мне никуда выходить из замка. Только под охраной. Мы и ездили-то с ним всего один раз к дяде Генриху в его княжество. Они, помню, разругались на второй день, и мы быстро уехали, - Билл нахмурился. Наверное, он на всю жизнь запомнил, с какой испепеляющей ненавистью смотрел на него дядя.
- Вот и зря! Знаете, какая вода чудесная. Теплая-теплая. Там много наших купается. Вы б тоже сходили, чего дома сидите, кисните? Одно дело книги читать, а другое самому мир познавать.
- Хорошо. Спасибо тебе.
Принц полдня слонялся без дела по замку и думал о том, что Лола в принципе права. Какой смысл мечтать о дальних странах, если ты не был дальше порога собственного дома? И к вечеру Цветочек решил, что пора становиться самостоятельным. Во дворе кто-то очень некстати запел.
- Мы помним пыль арены, рев толпы -
Под тихий посвист стрел и звон мечей
Мы нарушали правила игры...
И нестройный мальчишеский хор голосов тут же подхватил:
- Пыль, кровь, песок - повсюду смерть
И выживет лишь тот, не дрогнет чья рука
И чей быстрей клинок...
"Это невозможно!" - сказала Причина.
"Это безрассудство!" - заметил Опыт.
"Это бесполезно!" - отрезала Гордость.
"Попробуй..." - сказала Мечта.
Он выглянул в окно - пел король и его мальчишки. Цветочек тут же выделил в толпе русую голову Тома. Улыбнулся. Последнюю неделю он не видел его. Рыжеволосый парень приходил. Светловолосый увалень тоже. А вот Тома с ними не было. И к концу недели принц так себя накрутил, что собрался уже посылать Лолу, чтобы та поболтала с мальчишками и между делом узнала, куда делся Том. Да что греха таить, он бы и сам к ним спустился и спросил, только не хотел на глаза показываться. После того случая с лошадью и грязью, ему казалось, что над ним смеется весь замок и вся страна. Он и от отца-то скрывался, чувствуя, что опозорил его. В общем, сегодня он попробует. Да, сегодня он обязательно попробует. Вон и Том объявился, как добрый знак. Он выйдет за стены замка. Один. Без охраны. Он рискнет. Все равно он в королевстве хоть и наследный принц, но самый бесполезный человек. А потом зато можно будет собой гордиться - смог, не струсил, получилось.
Как назло к королю кто-то приехал в гости. Не посол и не по делам, а так, поесть, выпить и лясы поточить. Поэтому Цветочек осторожно шастал туда-сюда мимо зала и все прислушивался, когда ж они разойдутся по спальням. И вот, глубокой ночью все в их замке наконец-то стихло. Мерный храп короля разносился по темным коридорам. Гость во сне что-то болтал. Принц переоделся во все черное, накинул на плечи легкий плащ и смело двинулся на кухню, откуда через задний двор намеревался выйти в город, а оттуда рвануть до ближайших ворот и к речке.
В городе было очень темно и страшно. Кое-где горели факелы. Дорога оказалась такой разбитой, что передвигаться приходилось по самой кромке около заборчиков, держась за штакетник, чтобы не навернуться в грязь. Он примерно знал куда идти, видел у отца план города и представлял себе, что и как. Однако в темноте ориентироваться было трудно, а днем его хватятся. Прошел базарную площадь и большой собор. Значит, идет в верном направлении. Теперь по прямой до жилых домов, а оттуда уже и до ворот недалеко. Эх, тут бы все посмотреть! Как люди живут, что за дома у них, какое хозяйство! Да в темноте ничего не видно. Центральные улицы широкие - по ним сам король ездит со свитой, а прилегающие такие узкие, что два всадника с трудом разойдутся. Интересно! Как же все вокруг интересно! Как бы это все посмотреть-потрогать? Ведь сидит он в замке, книжки читает, общается иногда с Лолой и Леопольдом, за Томом наблюдает, а света белого не видит. На речке вот ни разу не был. В лес не ходил. Он и не знает, какой он этот мир...
Выйдя за ворота, Цветочек остановился и вдохнул свежий воздух полной грудью. Их город огромный! Наверное, самый большой во всем мире. Нет, он понимал, что есть и больше, но сейчас его родной город был самым большим в мире! Внизу блестела атласная лента реки. Надо только пройти мимо всех этих построек, огородов и пастбищ, а потом спуститься вниз к реке. Сказано? Сделано! Принц бодрым шагом потрусил по дороге к манящей серебристой ленте. Как будто в помощь ему, из-за облаков выглянула огромная луна, улыбнулась и засияла пуще прежнего.
Но спуститься к воде у него никак не получалось - берег слишком высокий и принц побоялся свернуть себе шею в незнакомом месте. Однако душная ночь и разгоряченное тело упрямо требовали водных процедур. Приметив песчаный пляж на той стороне, он добрался до ближайшего моста, перешел на другую сторону и посеменил вдоль берега по едва различимой в утреннем полумраке тропинке, наблюдая, как с реки постепенно поднимается туман и расползается по лугам. Становится все светлее. Уже в небе прочертили разноцветные линии солнечные лучи. Уже луна как будто прощается с ним. На горизонте чернеет полоска леса. И городские стены с той стороны ощетинились сторожевыми башнями. Как же мир прекрасен!
Тропинка разделилась - одна пошла под уклон, вторая повела дальше вдоль берега. Цветочек нетерпеливо сбежал с горки вниз. Подошел совсем близко к воде и осторожно коснулся ее пальцем. Холодная. Мокрая. Как здорово! А если искупаться? Вот прямо сейчас, снять с себя всю одежду и залезть в воду! Да! Отважиться и залезть в воду!
Он отошел к кустам, снял плащ, сапоги, котту и камизу. Развязал тесемку на штанах... Ухо уловило треск сухой ветки. Принц насторожился, сгреб в охапку одежду и юркнул в заросли. Чутье его не подвело - через несколько секунд с горки спустились... женщины? Все в черном. Все с распущенными волосами и какими-то ожерельями на шеях. Они шли молча. По росту (похоже, что по старшинству). Впереди какая-то упитанная пожилая старушка - самая старая, потому что почти совсем седая. Цветочек, стараясь не шуметь, начал торопливо одеваться.
Женщины остановились, о чем-то поговорили, разделись до гола, оставив лишь ожерелья, и встали в круг.
Ведьмы... - догадался Билл, во все глаза уставившись на настоящих колдуний. Хотя нет, ведьма была только одна. Остальные пять ее слушались беспрекословно. Она очертила круг на песке, положила туда что-то, начала читать заговор, сплевывая на каждую сторону света. Толстая молодая женщина с большой круглой попой и огромными белыми грудями медленно вплыла в круг и начала плавно кружиться, при этом жир на ее боках мягко перекатывался под кожей, а груди подрагивали, как живые. Ведьма подала знак остальным подойти... и тут из-за кустов откуда-то вывалился Том.
Мальчишка, не замечая женщин, пронесся к воде, остановился совсем рядом с принцем и начал торопливо раздеваться. Цветочек побледнел, помертвел и чуть не умер от страха одновременно. Хотелось схватить его за шкирку и волоком тащить отсюда, потому что даже он знал, что мешать ведьмам - значит подписать себе смертный приговор.
- Девственник, - воскликнула ведьма. И Том дернулся, обернулся, попятился к воде. - Все так, как сказали кости. Семя девственника даст жизнь.
Билл затаил дыхание. Мысленно умоляя его бежать! Бежать так быстро, как только сможет. И Том, словно услышав его мольбы, кинулся к воде, явно намереваясь уплыть от старухи.
- Стой! - хлопнула она в ладоши, и Том, будто бы разом потеряв всякую способность двигаться, неуклюже полетел на песок, не имея возможности даже выставить при падении руки.
- Девственник, - ухмыльнулась ведьма, когда женщины перевернули мальчишку на спину. Он беспомощно крутил головой и что-то мычал. Наверное, колдовство лишило его возможности не только двигаться, но и говорить.
- Подготовь его. Принеси мне тряпку со своей первой мертвой кровью. И мне нужна живая кровь девственницы, - раздавала она указания.
И Билл покраснел до кончиков ушей, когда понял, что они собрались делать - с Тома стянули штаны и начали лапать там, где нельзя лазить грязными руками.
Тетка с большими сиськами нетерпеливо ходила по линии обзора, закрывая все своей жирной задницей! Надо что-то делать! Надо срочно что-то делать! Но что? Их вон сколько, а он один.
Тетки нервничали. Дергали Тома резко и сильно (у Цветочка даже в паху заныло от боли). Он стонал, но ничего сделать не мог.
Потом одна что-то тихо сказала, кивнув остальным. Две молодые навалились на ноги. Одна взрослая переплела руки и надавила на них коленом, свободной рукой зажав Тому рот. Ведьма щелкнула пальцами и парень выгнулся, пытаясь скинуть с себя женщин и освободиться. Видимо у них опять ничего не получалось, потому что теперь женщина уже так орудовала руками, что казалось, оторвет орган вообще. Раздраженно скривилась.
- Погоди. - Женщина отошла от подруг к одежде и вернулась с тоненькой веревочкой. - Сейчас все будет хорошо, хотя мальчик, конечно, удовольствия не получит. - Перетянула член у основания, жестко потеребила его рукой и позвала, скорее всего, дочь (потому что похожи): - Хильда, иди. Можно начинать, матушка.
Молодуха села на Тома сверху. Билл уже видел эту позу там, на картинке. Все тело заныло. Он ухватился двумя руками за пах, чувствуя сильную тянущую боль внизу живота. Она грузно прыгала на Томе, а принц зачарованно смотрел, как колышутся ее сиськи, и жир на бедрах и пояснице живет своей какой-то опаздывающей за телом жизнью, Хильда пыхтит, раскраснелась вся. Сиськи подпрыгивают в такт - раз-два, раз-два... Огромные, круглые сиськи, как головки сыра... Раз-два, раз-два...
Его вывел из транса истошный вопль Тома. Такой отчаянный, такой перепуганный. Билл вдруг расправил плечи, разом вспомнив, что он, как не крути, а все ж наследный принц, и его не тронут. Ну... По-идее не должны тронуть, конечно. Но не давать же Тома в обиду!
- Вы с ума сошли?! - заорал он, вырываясь из кустов диким зверем.
Хильда от страха икнула и свалилась с Тома. Ведьма разъяренно обернулась. Том продолжал орать, умолять о помощи и извиваться.
- Немедленно отпустите его! Я вам приказываю! - он с вызовом смотрел в глаза ведьме, на всякий случай, достав из ножен кинжал. - Я приказываю! Выполняйте приказ кронпринца! Отпустите его!
Женщины отпустили руки и ноги пленника, отошли назад, прикрываясь. Том тут же скрючился, запустив ладони между ног. Билл плотно сжав губы с ненавистью вцепился взглядом в ведьму.
- Только попробуйте что-нибудь сделать, - шипел он, встав над парнем так, чтобы никто и близко к нему не подошел. - Вас отец на лошадях порвет.
Ведьма молча вглядывалась в его лицо, словно изучая. Потом подошла к корчившемуся от боли Тому, не обращая внимания на Билла, стряхнула прилипшие ко лбу волосы и вытерла морщинистой рукой лицо, очищая от слез и песка. Еще раз глянула на Билла. Ухмыльнулась.
- Убирайся к чертям, старая ведьма! - рявкнул ей в спину.
Женщины подхватили одежды и пошли прочь. Проводив их взглядом и убедившись, что им больше не угрожает опасность, Билл склонился над Томом.
- Покажи, - нежно сказал он, пытаясь развернуть свернувшееся в калачик всхлипывающее тело.
Том протяжно взвыл и сжался еще сильнее. Его тело начала бить мелкая дрожь.
- Я помогу. Покажи. - Билл почувствовал, что и сам сейчас вот-вот заистерит. - Осторожно покажи. Ну, давай, Том, позволь мне тебе помочь.
Тот отчаянно затряс головой, давя рыдания громкими всхлипами.
- Послушай, я помогу тебе. Покажи мне, что они сделали. Я постараюсь помочь.
- Мне стыдно, - на выдохе пискнул он.
- Глупости какие! У меня такой же! А эти... - он еще раз обвел берег взглядом. - Эти ушли. Том, здесь нет никого, кроме нас. И сейчас ты нуждаешься в помощи. Пожалуйста, Том, позволь мне помочь.
Билл с трудом завалил его на спину и отодрал руки от паха. Чертыхнулся, увидев невероятно распухший член темно-бордового, почти черного цвета.
- Послушай, я постараюсь перерезать тесемку, но здесь темно и плохо видно. Я буду очень аккуратен. Ты только не шевелись, ладно? Обещаешь? - голос дрожал. Надо еще себя заставить дотронуться до него...
Принц очень осторожно, двумя пальчиками, ощупал поврежденный орган. Перетянуто, действительно, очень сильно, веревка впилась в плоть. Том закрыл лицо руками, всхлипывает. Билл достал кинжал, облизал лезвие и начал осторожно надрезать узелок, молясь, чтобы рука не дрогнула, и он не порезал его.
- Ты только не шевелись, - бормотал он, скорее себе, чем Тому. - Не шевелись. Сейчас все будет хорошо, слышишь. Времени мало прошло, кровь пережата, но это не критично. Все будет хорошо, только не шевелись.
Веревка поддалась - лопнула. Он едва успел зафиксировать руку, когда кинжал сорвался.
- Вот видишь! - радостно воскликнул Билл, откидывая в сторону огрызки тесьмы. - Все хорошо. Сейчас кровь уйдет... - И он принялся осторожно и очень нежно гладить и массировать член, заставляя застоявшуюся кровь двигаться.
Когда опухоль немного спала, и член Тома стал похож больше на член, чем на кровавую колбасу, Билл обнял тихо плачущего мальчишку, как когда-то его обнимала кормилица, прижал к груди и принялся гладить и целовать в макушку, приговаривая:
- Не бойся, с ним все будет хорошо. Надо немного времени, но уже сейчас видно, что с ним все хорошо. Они не повредили. Не успели. Все пройдет. Прости, я видел... Но они так быстро действовали и было так страшно, что я сначала не понял, а потом... Прости... Если бы я вмешался раньше, то они бы ничего тебе не сделали. Это я виноват. Прости...
Он покрывал его макушку поцелуями, как целовала его кормилица. Он гладил его по спине, по плечам, по рукам, везде, где доставал. Он окутывал его лаской, по которой соскучился сам, которая накопилась в нем за эти долгие месяцы без кормилицы. Он интуитивно старался прижать его посильнее к себе, чувствуя, что от тесного контакта, от ласки, от поглаживаний, от маленьких поцелуев, от каких-то глупостей, которые парень в принципе толком-то и не слышит, Том успокаивается, перестает дрожать, сам прижимается к нему, крепко обняв. Когда он окончательно успокоился и перестал лить слезы, Билл наклонился к самому уху и зашептал:
- Послушай, давай договоримся. Об этом никто никогда не узнает. Они - ведьмы - никому ничего не скажут - так они испортят колдовство, которое у них все равно не получилось. Но о колдовстве нельзя говорить, а значит они болтать не будут. Я не скажу никому. Мне просто некому. Да и король, если узнает, что я один ночью выходил из замка... В общем, ему не надо знать, что меня не было в замке. И ты тоже молчи, никому не говори, даже своим друзьям. Когда никто не знает, то ничего и не было, хорошо? - Том кивнул. - Не выдавай меня. Король в гневе убить может.
- А что вы здесь делали? - поднял на него Том красные глаза.
Билл не поверил собственным ушам - Том заговорил с ним! Том! Его Том заговорил с ним! В груди все ликовало и пело, кружилось в быстром хороводе, распускалось ромашками и яркими маками. Он очень осторожно убрал волосы с лица и вытер его слезы. Посмотрел в карие лисьи глаза с длинными ресницами, которые доставали почти до бровей. Провел пальцем по контуру лица от виска к подбородку, по перебитой брови, по белому, едва заметному шрамику на щеке.
- Я в тебя как в зеркало смотрюсь, - произнес удивленно. - Только у тебя родинки тут, - кончик пальца коснулся родинки под своей губой, а потом того же места под его, - родинки тут нет. А у меня тут нет, - прикосновение к родинке на его щеке, а потом на то же место к своей. Рывком обнял его опять, прижавшись губами к макушке. Том не вырывался, не дергался, покрепче сцепил руки за спиной. - Я никогда в жизни не был за стенами замка. Никогда не купался в реке. Я хотел сегодня попробовать, каково это искупаться в реке.
Том опять поднял к нему лицо.
- А вы плавать умеете?
Билл качнул головой, прижимаясь к нему щекой и отчаянно оттягивая момент, когда надо будет выпустить его из своих объятий.
- Тогда вам здесь нельзя купаться. Тут омуты. На дно затянут. Это самое гиблое место на реке, - бормотал Том.
- А ты?
- А я плавать умею. Мы здесь всегда с ребятами рыбу ловим. Тут Георг сети ставит, потому что рыбы много по дну ходит. Мне здесь до дома близко...
Принц прислушивался к нему - к выравнивающемуся дыханию, к успокаивающемуся сердцу, к малейшему движению. Надо уже отпускать, но не хочется. Наверное, он выглядит, как последний придурок, вцепившись в него. Но какое-то странное чувство чего-то своего, родного, такого же безумно одинокого, заполняет тело и разум, заставляя оттягивать момент расставания как можно дольше.
- Тебе, наверное, домой надо, да? - тихо спросил Билл, еще раз целуя его в макушку.
Том покачал головой, пощекотав волосами его губы.
- Мне уже лучше дома не показываться... Ульрих скорее всего проснулся...
- Кто это?
- Мой старший брат... - поморщился он.
- Хочешь, я пойду с тобой и скажу, что ты спас меня, попрошу, чтобы тебя не трогали? Или хочешь, пойдем в замок... Король любит тебя, он разрешит остаться, - в голосе послышались какие-то истеричные нотки. Том сейчас уйдет. А вдруг не вернется? Вдруг не захочет его больше видеть?
- Я не могу. Его величество добры ко мне, но я не хочу этим злоупотреблять.
Том не разнимал рук, не отстранялся, так и сидел, уткнувшись носом в его грудь. Билл нежно гладил его по спине, пальцами разбирая спутанные влажные волосы, наслаждаясь моментом. Завтра ничего этого не будет. Завтра Том придет в себя и даже не повернет носа в его сторону. А сейчас он такой беззащитный, такой родной, такой теплый сидит у него в объятиях и дарит ни с чем не сравнимое ощущение радости и покоя.
- Вам, наверное, домой надо? - спросил он тихо через несколько самых счастливых в жизни Билла минут.
Принц хмыкнул и с горечью произнес:
- Мне уже лучше в замке не показываться... Король скорее всего проснулся...
Том задумался, а потом отстранился (стало сразу же пронзительно холодно) и сказал:
- Раз уж нам двоим попадет, то, предлагаю, сделать вот что. Пока рано и на реке никого нет, пойдемте купаться. Только на мелководье, здесь действительно очень опасное место. Я хочу с себя все смыть, а вы, ваше высочество... Ну, право слово, зря что ли вы пришли на речку? А потом я провожу вас в замок.
- А ты?
- А я что-нибудь придумаю. Просто уже совсем светло, люди на улицы выходят, а вам бы не надо без охраны ходить, тут его величество прав. Мало ли что может случиться. Я проведу вас к замку безлюдными улочками. Так безопасно.
Том с явным неудовольствием отодвинулся от принца и осторожно поднялся.
- Больно? - заботливо спросил Билл, внимательно осматривая место травмы. Кажется все хорошо. Кровообращение восстановилось, опухоль спала, член такой, каким и должен быть.
- Вроде бы нет. Неприятно немного, - бережно осматривая себя, отозвался Том. - Вон след красный остался. - Провел пальцем. Показал.
- К вечеру пройдет, - со знанием дела изрек принц, чуть ли не носом сунувшись к нему в пах, чтобы увидеть ранку.
Том отряхнул зад от песка, натянул штаны, поискал по берегу боты. Билл тоже обулся. Вытащил из кустов тонкий шелковый плащ, про который в спешке забыл. Завязал тесемки и накинул на голову капюшон. Мальчишка прошелся туда-сюда, явно прислушиваясь к собственным ощущениям, а потом махнул рукой, призывая идти принца за собой. Хотя, конечно, по всем правилам этикета надо было его пропустить вперед. Все-таки принц, да еще наследный.
Он привел его к самому спокойному месту - здесь отмель, течение почти не чувствуется, берег песчаный и пологий. Принц, по идее, утонуть не должен, даже если решится на такое специально.
- Здесь безопасно, - заверил он подрастерявшую всякую храбрость венценосную особу. Цветочек стоял немного напуганный и явно растерянный. Том ободряюще улыбнулся: - Я буду рядом, поэтому не бойтесь ничего.
Скинул с себя одежду, с разбега вошел в воду и, вытянув руки, нырнул. Принц замер, с ужасом вцепившись взглядом в дорожку мелких пузырьков. Том вынырнул почти на середине, мотнул головой, скидывая с лица волосы и воду, и замахал ему рукой.
- Ваше высочество, раздевайтесь! Вода чудесная!
Билл, залившись краской, медленно развязал тесемки сначала плаща, потом штанов... Том наблюдал за ним с середины реки - голова смешно торчала над водой. Прикрыв чресла руками, принц маленькими шажками направился к воде.
Он входил очень медленно и осторожно, словно под водой его ждали чудовища. Напряженно. Готовый сорваться с места и рвануть на сушу в любой момент. Том подплыл на мелководье и уселся на песок, вытянув ноги так, что на поверхности теперь торчали его пальцы и тело до середины груди.
- Страшно? - склонил голову на бок. Волосы сосульками свисали до плеч, с них стекали капли, блестели в лучах просыпающегося солнца.
Цветочек кивнул и закусил губу, войдя только по колено. Том рывком встал, протянул ему руку.
- Здесь мелко, правда. Здесь купаются только девчонки. А мы вон оттуда, - указал на противоположный берег, покрытый зарослями мелкого кустарника, - за ними подглядываем. Они раздеваются догола и плескаются.
Принц осторожно взял его за руку. Сделал еще один робкий шаг вперед. Том потянул на себя, заставляя его двигаться быстрее. Завел в воду примерно по грудь, поднырнул, но руки не выпустил, позволяя Цветочку видеть, как он плавает под водой. Выскочил из воды, обдав брызгами. Засмеялся.
- Научить тебя?
Билл закивал.
- Смотри, все очень просто. Надо научиться держаться на воде. Я покажу.
Том отошел на шаг, и лег на воду лицом вниз. Волосы заструились в воде шелком. Слегка загорелая попа тут же всплыла. Они крепко держались за руки. Том боялся, что принц сдурит и удерет, а Билл переживал, что мальчишка утонет, а он не успеет ему помочь.
- Теперь ты, - вытер лицо.
- Я не умею, - отшатнулся.
- Я научу.
И Том ловко опрокинул его, ухватив за шею и под живот. Рука переместилась под подбородок, не давая голове опуститься в воду. Билл судорожно вцепился ему в руку, чувствуя, как ноги отрываются от дна, и Том рукой легко поднимает тело к поверхности.
- Расслабься. Просто расслабься. Вода сама будет держать тебя.
- Я не могу... Не получается.
- Получается. Ты расслабься. Ну... давай же...
Цветочек с трудом снял скованность с конечностей, позволив им просто болтаться на весу, но одна рука все равно крепко держится за предплечье Тома. Тот второй рукой поддерживает его за плечи.
- Попробуй поднять зад к поверхности.
Принц чуть выгнулся и... попа вынырнула. Том попятился назад, провезя его по воде.
- А теперь давай попробуем вот так, - он осторожно отпустил его, позволяя встать на дно. - Смотри. - Откинулся на спину, раскидав руки и ноги в разные стороны. - Это очень просто. Держи тело ровно, следи, чтобы пальцы были на поверхности и вода в лицо не попадала. Всё.
Билл смотрел, как тонкий и худой мальчишка раскинулся в позе звезды. Сейчас хорошо были видны полукружья ребер и впалый живот с аккуратной впадинкой пупка, косточки таза выпирали. Рыжий пушок на лобке и... Принц стыдливо отвел взгляд - у него такой же, чего пялиться. Да и сам он выглядит примерно так же... Только худее.
- Ну? - встал Том. - Теперь твоя очередь.
- У меня не получится.
- Почему?
- Я не умею.
- А ты пробовал?
- Нет.
- А почему не получится, если ты не пробовал?
Зашел за спину. Руки на плечи, мягко нажал назад. Билл доверчиво лег на воду, закрывая глаза. Том поддерживал под поясницу и плечи, не позволяя ему опуститься. Принц слушал мир сквозь толщу воды почти с благоговейным страхом. Том что-то говорил, но он не очень понимал, что именно. Смеялся. Такой красивый. И улыбка такая... милая... Слышно собственное дыхание и стук сердца. Его касания оставляют на теле какие-то странные бархатные ощущения. Хочется, всегда лежать на воде, и чтобы он держал. Том что-то сказал со смехом, похлопав в воде по его животу. Цветочек приподнял голову, вопросительно сдвинув брови.
- Я говорю, что ты хоть и принц, а живот, как у меня, такой же впалый.
Билл выгнулся, поднимая обсуждаемую часть тела на поверхность. Том опять хихикнул и похлопал по пузику. Потом внезапно отпустил его и пробежался пальцами по ребрам. Принц, потеряв опору, моментально пошел ко дну, от неожиданности хлебнув воды. Замахал руками и ногами, вытаращив глаза и распахнув рот.
Том вытащил его тут же. Он и не подумал, что простая глупая шутка, может так плохо кончиться. Принц кашлял, отталкивал его от себя и куда-то рвался идти. Причем явно не в сторону берега. Том обхватил его за талию, постучал по спине. Потащил за собой на сушу. Принц упал на песок на четвереньки, и принялся кашлять в кулаки. Том гладил его по спине, виновато рассматривая ровный ряд позвонков, похожий на нанизанные под кожей бусины, на вздрагивающие острые лопатки, на выступившие косточки крестца. Убрал длинные русые волосы за ухо. Провел пальцем по мочке. Потом по своей. Еще раз по его... Обычный мальчишка, как и он. У них даже уши похожи. Только одет в дорогие одежды и его отец - король.
Билл был похож на человека, которого впервые в жизни выпустили из чулана. Он рассматривал все с таким детским восторгом, что Том потерял всякую надежду довести его хотя бы до города. Он метался из стороны в сторону и срывал цветы. Нюхал их. Тыкал ими в лицо смеющемуся Тому. Он любовался холмистой местностью, вдохновенно вытянувшись по струнке и сложив ладонь над глазами козырьком. Спрашивал, как далеко текут воды, что там за лесом и холмами, куда ведет вон та дорога. Он скакал вокруг, и черный плащ развивался крыльями. Он смеялся. Хлопал Тома по плечам и шутил. Том тоже улыбался. Он решил, что домой не вернется до приезда отца, потому что настроение хоть и было сильно испорченно произошедшим ночью, тем не менее его не хотелось окончательно портить общением с братьями.
В город они проскочили за обозом. Том сразу же свернул с многолюдных улиц в какие-то огороды, провел его вдоль оград, вывел на узенькие петляющие улочки. И все это время, он крепко держал принца за руку. Тот доверчиво шел следом, постоянно комментируя всё, что видит. Его восхищали двух- и трехэтажные дома, стоящие так близко, что за их высотой не было видно солнца, хлюпающая грязь под ногами, маленькие оконца, то, как на них едва не попали помои, выплеснутые из этого самого оконца (хорошо, что Том успел отреагировать, а то хороши бы они вернулись ко двору в чьих-то помоях и нечистотах!). Принц умилялся от счастья встречным прохожим, с которыми они расходились едва ли не соприкасаясь животами. Потом Том заставил его нацепить на голову капюшон и опустить лицо - они вышли на центральную улицу, и ему не хотелось, чтобы Цветочка узнали. Он быстро миновал опасный участок и вышел к замку с заднего двора. Фуф, кажется добрались без приключений. Но как только принц заметил знакомые стены, он тут же сник, потускнел и как-то сжался.
- Что случилось? - остановился Том, тревожно глядя в лисьи раскосые глаз, обрамленные длинными ресницами почти до бровей.
- Меня король... - пробормотал он, низко опуская голову.
- Давай, я скажу, что ты просил меня научить тебя плавать, и вот рано утром мы ходили на речку?
- Не надо. Я не хочу, чтобы король прогнал тебя со двора. Пожалуйста, ничего ему не говори. Давай, ты пойдешь домой, а я в замок. Постараюсь проскользнуть незаметно.
- Хорошо. Я уйду. Только разреши мне проводить тебя до самого замка. Просто хочу быть уверен, что с тобой все нормально. Ты же знаешь, как неспокойно вокруг.
Цветочек кивнул, взял Тома за руку и пропустил вперед.
Они вошли в ворота и столкнулись нос к носу с королем. Принц тут же отдернул руку и затравленно посмотрел на родителя. Тот стоял в простых штанах, сапогах и просторной нижней рубахе, влажной на груди. Усы и борода тоже влажные... Видимо умывался...
- О, Том! Дружище! - радостно воскликнул он, идя навстречу мальчишке и раскрывая для него объятия. - Как я рад тебя видеть! - Монарх обнял его и похлопал по спине. - Что так рано? Где был?
Цветочек растерянно смотрел, как король куда-то уводит его Тома.
- Табун в ночное гонял... - бормотал он, косясь через плечо на принца.
Билл почувствовал, как задрожали губы, а перед глазами все поплыло. Стало мерзко и неуютно.
Глава 4. Одиночество
Ничего такого король ему не сказал и про Цветочка ни разу не заикнулся. Они всего лишь увлеченно "размяли члены", то есть посражались деревянными мечами, затем Том показал ему, как приноровился метать ножи, а потом монарх ушел по своим монархическим делам, велев мальчишке не скучать, а если тот захочет есть, то сходить на кухню и попросить у Лео чего-нибудь. Том без дела послонялся по двору, прикидывая, как бы ему укрыться на несколько дней до приезда отца, чтобы король не заметил незваного гостя. И остановился на сеновале на конюшне. Там было тепло, уютно, сверху не капало. Маленькие оконца выходили на двор, обеспечивая отличный обзор территории. Он даже порадовался, что нашел такое прекрасное место. К тому же на конюшне можно легко спрятаться и не менее легко с нее же можно уйти незамеченным, что опять-таки плюс. Найдя место для ночлега, Том пошел завтракать.
Он осторожно переступил порог кухни и застал штат поваров за работой. Все что-то разделывали, чистили, резали, варили, жарили, парили. Том никогда не видел такого разнообразия продуктов за раз. Ему навстречу вышел Леопольд, самый главный повар в их королевстве. Он сам ничего не готовил, как заметил Том, лишь раздавал короткие указания.
- Меня зовут Том Эверт, - робко произнес мальчик. - Я сын сержанта Ханса Эверта, королевский воспитанник... Король просил, чтобы вы меня покормили. Я тут пару дней при замке поживу, пока отец не вернется. Он... - щеки залило краской. По правде говоря, врал Том плохо и всегда прокалывался.
Странно, но Лео несколько секунд внимательно смотрел на парня, а потом чуть склонил голову в поклоне.
- Что бы... эээ... ммм...
- Том, - подсказал он.
- Чего бы молодой господин хотел поесть?
Том растерялся. Откуда он знал, ест ли король кашу?
Леопольд улыбнулся, жестом попросил следовать "молодого господина" к столу в какой-то закуток. Сам чуть забежал вперед, указывая дорогу.
- Присаживайтесь, молодой господин. Сейчас я принесу вам завтрак. Простите, но обед пока не готов.
Том стыдливо ссутулился, скромненько уселся на лавку перед большим столом, зажал ладони между ног и криво улыбнулся. Через минуту перед ним поставили кусок жареного мяса с овощами, тарелку с фруктами, в большую чашу налили ягодный напиток и положили на тарелочке мягкую, белую сдобу. Том такой белый хлеб ел только однажды, когда отец из замка после пира им еды принес. Братья расхватали колбасы и жаренья, а он впервые в жизни попробовал хлеб из тонкой белой муки. Том улыбнулся, вспомнив, как размачивал булку в молоке, а потом откусывал маленькие кусочки и смаковал каждую крошку. Убедившись, что это все ему, он осторожно приступил к трапезе, поглядывая исподлобья по сторонам: казалось, что сейчас сюда влетит король и устроит скандал из-за того, что Том вот так нагло сидит и ест за общим столом, он-то рассчитывал, что ему дадут краюху серого хлеба и прогонят взашей, а они вон за стол посадили. И ничего, что за этим столом прислуга питается, он-то даже не прислуга, так... поесть зашел...
- Нет, что делается?! Что делается?! - затарахтел кто-то рядом возбужденно. Том резко обернулся и увидел, как тонкая, словно осока, девчонка с заплетенными в венок волосами, косички в котором перевиты парчовыми лентами, в ярко-красной тунике и оранжевом сюрко, расшитыми по пройме и горловине переливчатой парчой и маленькими медными бубенчиками, поставила на бочку поднос с едой. - Цветочек совсем спятил!
Лео нахмурился, вытирая руки о висящее на плече полотенце.
- Я ему говорю, поешьте, ваше высочество! - тряхнула она руками и колокольчики смешно звякнули. - Что рыдать-то? Я, отвечает, никому не нужная радость жизни... У самого глаза красные, нос опухший, сжался в кресле комочком, в одну точку смотрит. Вот что ему надо, а? Он кто? Принц! Всё есть! Ни о чем заботиться не надо - Лола поесть принесет, постель уберет, сиди себе, в окно смотри, ни о чем не думай. На всем готовеньком живет. Вот что ему надо, а? А Лола туда-сюда бегай с завтраком!
- Не хочет есть, ну и не надо. Иди вон королевские платья проветри, - мрачно ответил отец, выставляя ее с кухни.
- Да я их утром проветрила, пока его величество умывался на заднем дворе, - она легко уклонилась от отцовской руки и только тут заметила Тома. Ее лицо испуганно вытянулось. Она залепетала: - Ой, ваше высочество...
- Лола, иди прочь, - подтолкнул ее Леопольд к лестнице, ведущей наверх, видимо в покои. - Этого молодого господина зовут Том. Он воспитанник его величества. Иди прочь, глупая девка.
- Ой, а надо же, как на нашего Цветочка похож! - тут же расслабилась девочка, заломила ручки и уставилась на гостя. Тот кое-как сглотнул застрявший в горле кусок мяса и растянул губы в перепуганной улыбке.
- Угу, как свинья на щетку, только щетина разная, - недобро рыкнул мужчина и грозно посмотрел на дочь. - Простите дуру, молодой господин, - склонился в поклоне, опять толкнув девочку к лестнице.
Том постарался как можно быстрее все съесть, схватил с тарелки пирожки, сунул их запазуху и тихо выскочил на улицу. Нет, он знал, что его отца в замке уважают, но он пока не чувствовал себя на "молодого господина".
Вообще, сегодня он испытывал очень странные чувства. Во-первых, ему было не очень понятно, что произошло ночью. Все эти ласки и прикосновения. Его никогда в жизни так не утешали, не жалели. Отец считал, что ему достаточно быть сытым и одетым. Мать, сколько он себя помнил, почти никогда не обнимала и не целовала. Даже, когда он был совсем малышом, она очень скованно его жалела - хлопок по спине или плечу и всё. А тут... Он и не знал, что так бывает... что так... можно? Том попытался вспомнить свои ощущения. Принц боялся. Очень сильно боялся. Том слышал, как дрожит его голос и истерично срывается на крик, когда он, встав над ним, прогонял ведьм, глупо выставив кинжал вперед. Том чувствовал, как его трясло, когда он прижимал его к себе, как нервно и судорожно гладил, что-то бормоча в ухо. И Том сам прижимался к нему, крепко обхватив тонкое тощее тело, боясь, что тот исчезнет, оставит его одного, наедине с ночью, со страхом, с болью... С ним было тепло... Не в смысле тепло физически, а просто тепло. А как он массировал его член. Нежно. Осторожно. Было очень щекотно от покалываний внутри, очень больно, но принц! Сам! Собственными руками! Массировал! Его! Член! Член простолюдина! Царственными руками! Простолюдину! Если об этом рассказать ребятам, то они не поверят. Можно, конечно, показать им красный след от веревки. Том на всякий случай потрогал себя сквозь штаны и чуть поморщился от неприятных ощущений. В голове тут же возникла картинка будущего рассказа: как Том получил рану на таком месте еще пока не ясно, но он четко видел, как принц стоит перед ним на коленях и проворно наяривает двумя руками, пока Том любуется рассветной далью. Принц на коленях перед простолюдином - красота! Убогий он какой-то этот принц. Да если бы не он, Том бы сам прекрасно справился. Еще и рыдает, как девка! Разве можно мужчине рыдать? Фу! Гадость какая! Он поморщился. Убогий одним словом. Тьфу! Не мужик! Сплюнул. Это, наверное, из-за короля... Цветочек так волновался всю дорогу, что тот его будет ругать, а отец на него даже не посмотрел. Черт, Том бы отдал все на свете, чтобы вот так вернуться домой и чтобы никто на него не смотрел, а этот дурень рыдает, счастья своего не понимает, идиот. Том обнял себя за плечи, погладил. Грустно улыбнулся и тяжко вздохнул. Его никогда никто не обнимал и не гладил. А еще, кажется, мать никогда его не целовала. Даже в щеку.
Ближе к вечеру во дворе появился Георг. Злой и запыхавшийся. Он о чем-то расспрашивал ошивающихся здесь же солдат и, видимо, кого-то искал. Том как раз только проснулся и, увидев друга в окошко, поспешил к нему навстречу. Вместо приветствия Георг пребольно двинул ему кулаком по плечу и принялся орать в лицо, брызгая слюной и размахивая руками. Из этой пламенной речи Том понял только одно - домой нельзя. Братья ищут его по всей округе, а мать дома истерит. Георг еще по доброте душевной сказал, что Том ушел на рассвете короткой дорогой через омуты, и вообще давно должен был прийти, и теперь родня гадает, далеко ли унесло его тело.
- А я принца встретил по дороге, представляешь? - пролепетал Том. - Он хотел полезть в воду как раз в нашем месте. Спрашиваю: "Ты плавать-то умеешь?" Он говорит, что нет. Попросил научить. Ну мы с ним все утро на мелководье и проплескались.
- С Цветочком? - скривился Георг так, словно Том все утро возился с прокаженным.
- Да, - виновато улыбнулся он. - А потом я его в замок отвел, боялся, что заблудится. Знаешь, он ведь за пределами замка никогда не был.
- Ты с ним общался? - казалось, что его макнули лицом в коровью лепешку.
- Да придурок какой-то... - пробормотал Том, опуская голову. - Но не бросать же... его... одного...
- Я бы не стал, - пожал Георг плечами. - Я бы увидел его и спрятался. Или ушел бы. В общем, я бы не стал с ним общаться, а тем более купаться.
- Почему? - он смотрел ему в глаза. В голосе звучал вызов.
- Да придурок какой-то... Сам же сказал. Ладно, в общем, надо придумать что-то, чтоб тебя дома не убили.
- Я отца дождусь здесь. С ним и домой вернусь. Мать за меня перед Ульрихом не заступится. А сам Ульрих с меня шкуру живьем спустит. Не хочу. Просто скажи им, что я при дворе остался.
- Как знаешь.
И, выбрав в конюшне пару лошадей, мальчишки принялись отрабатывать ближний бой верхом.
Поздно ночью Том сидел около окошка и вглядывался в живые тени во дворе, которые рождались из подрагиваний язычков пламени факелов. Он прислонился виском к шершавым доскам, обнял себя за плечи, грустно улыбался и думал, как там принц, успокоился ли, сказал ли ему что-нибудь отец? Никому не нужная радость жизни... Том тоже никому не нужная радость жизни, но у него хотя бы есть Георг и Густав, а у Цветочка нет никого. Совсем никого.
Ульрих и Яков выловили его рано утром, когда Том спустился с сеновала по малой нужде.
- Щенок, - рычал старший брат, прикладывая его со всей силы о стены конюшни. Том тихо всхлипнул от боли и постарался закрыться. Следующий удар пришелся по незащищенному боку.
- Тварь! - Яков схватил его за волосы и резко дернул вниз. Удар ногой по бедру.
- Мать не спала, - еще один удар. Том шлепнулся на землю и сжался в комок. Он знал, если не сопротивляться, то все кончится быстро.
- Мы из-за тебя всю округу вчера прочесали. - Из глаз посыпались искры и во рту почувствовался привкус железа.
- Ты за это ответишь, - Яков опять схватил его за волосы и тряхнул.
- Эй! Вы что делаете? - окрикнул их кто-то.
Том готов был целовать ноги своему спасителю. Братья отвлеклись, а он, размазав капающую из носа кровь, быстро отполз в конюшню и забился в амуничник - по крайней мере найдут его не сразу, а там, может быть, удастся удрать. Было не столько больно, сколько обидно. Чертов принц! Если бы не он, то ничего бы этого не было! Купаться ему приспичило, видите ли! Придурок! Не мог другой день выбрать! Он осторожно выглянул в проход, и, поняв, что никого нет, рванул к деревянной лестнице. Ловко взобрался наверх на сеновал и втащил ее за собой, захлопнул люк. К черту всех! Он будет сидеть здесь, пока друзья не придут или отец не вернется. По крайней мере, при отце они его не бьют. Ну, мордой по грязи повозят, но не бьют, а морду отмыть можно. Тело болело. Он всхлипнул и запрокинул голову назад - кровь все еще капала из носа, и Том запоздало понял, что по алым каплям его можно легко найти. А здесь, на сеновале, заступаться некому, и они могут сделать с ним всё, что угодно. Похватав пучки кровавого сена и зарыв их поглубже, он отполз в самый дальний угол к своему окошку. Если кто-то придет, то надо зарыться в сено. Они увидят, что здесь нет никого, и уйдут. Вскочил, принес три охапки сена, прикинул, можно ли под этим спрятаться. Принес еще пару охапок. Теперь да, теперь он быстро зароется. Надо будет отцу сказать. За что они с ним так? Даже ничего не дали объяснить... Где-то скрипнула дверь. Дьявол! Он совсем забыл про вход с торца... Там и лестница есть... Том мышью шмыгнул в приготовленную нору из сена. Если они его сейчас тронут хоть пальцем, он пожалуется королю. Вот прям пойдет в таком виде с разбитым носом и пожалуется королю!
Шаги.
Затаился. Нос не дышит. Отек.
Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Пусть не заметят. Не надо, Господи! Пожалуйста, Господи, если Ты есть, пожалуйста, пусть они не заметят.
Совсем рядом.
Ходят?
Ищут?
Его?
Пожалуйста, Господи, пусть не заметят...
Кто-то наступил на ногу...
- Не трогайте меня! - заорал Том, вскакивая и зажимаясь в угол.
- Ааааа!!! - протяжно завопил кто-то, с похвальной ловкостью отпрыгивая в сторону.
Перед ним стоял принц в молочного цвета блио до самого пола, с широкими рукавами, расшитым по швам и горловине белой парчой с выложенными по ней узорами из витой тесьмы и бисера и жемчуга. Широкий пояс в тон подчеркивал его хрупкость. Волосы с висков собраны в небольшой хвостик на затылке.
- Том? - ахнул он, вытаращивая и без того огромные глазищи.
- Ваше высочество, - Том замер в низком поклоне.
- Том? - недоуменно повторил принц, подходя ближе и поднимая его лицо одним пальцем за подбородок. - Что это? - провел подушечкой по щеке. - Кровь? Откуда?
- Я... это... Как его? - замялся парень, пытаясь сообразить, как бы так ответить, чтобы он поверил.
- Кто тебя избил? - строго спросил Билл.
- Я ударился, - соврал, потупившись.
- Поэтому ты просил ЭТО не подходить к тебе? - сдвинул он брови на переносице.
- Не важно.
Принц еще раз поднял его лицо одним пальцем и... и начал вытирать кровь кончиком широкого рукава.
- Я все равно узнаю, кто тебя избил и накажу его, - спокойно произнес он, обнимая Тома. А Том, словно только этого и ждал, уткнулся носом ему в плечо и крепко обнял в ответ. Хотелось специально разреветься, лишь бы его обнимали и гладили.
Цветочек в этот раз отстранился первым. Еще раз внимательно осмотрел Тома, вытер тонкую красную дорожку из ноздри большим пальцем.
- Ты же всегда после обеда приходишь? С этим... Как его? С...
- С Георгом.
- Да. С Георгом. Вы же всегда ближе к вечеру приходите. И вчера вот тоже... Что ты здесь делаешь?
Он смотрел прямо в глаза. Том мог соврать, но почему-то не хотел. Опустил голову.
- А вы зачем тут? - перевел тему.
- Я люблю тут читать, - улыбнулся Цветочек. - Здесь из окошка двор хорошо видно, тихо, спокойно. Сяду с книгой и вроде как на улице воздухом дышу, и никто не отвлекает. Я всегда сюда прихожу, особенно когда у отца какие-нибудь гости. Ну их...
- Вы умеете читать? - восторженно округлил он глаза.
- Да.
- Здорово, - протянул уважительно. - Как вы после вчерашнего? Я слышал, вы были чем-то расстроены? Это из-за меня?
- Нет, что ты! Я благодарен тебе.
- Из-за короля?
Принц резко отвернулся. И Том понял, что попал в точку. Причем в очень болезненную точку.
- Он спрашивал потом о вас, - зачем-то ляпнул Том. - Он отвел меня в сторону и спросил про вас... Я сказал...
- Зачем ты врешь? - устало спросил принц, опускаясь на сено и прислоняясь к стене спиной. Закрыл глаза.
Том заметил, что измазал ему плечо кровью, да и грудь уляпал... Хотелось что-то сделать для него. Он сел перед ним на колени, осторожно взял руку и, мягко поцеловав, прислонил ладонь к щеке. Провел свободной рукой по шелковистым волосам. От него вкусно пахло. Совсем не так, как от братьев. Хвоей? Да, чем-то хвойным. Он очень осторожно прижал его к себе, касаясь губами виска. Цветочек протяжно вздохнул и обнял его в ответ. Том не знал, что делать. Он не умел. Не понимал, как правильно, как приятно. А приятно сейчас хотелось сделать очень. Просто для того, чтобы этот мальчик с солнечной улыбкой улыбнулся. Он еще раз провел по его волосам. Поцеловал в висок.
- Король просто... - хотел как-то утешить, но при упоминании отца, Цветочек лишь сжался. Никому не нужная радость жизни... - Я думал о вас вчера. Мне бы хотелось научить вас плавать... И ездить верхом... Вы ведь не умеете, да?
Он кивнул. Том улыбнулся и погладил его по сгорбленной спине.
- А потом... Потом я научу вас сражаться на мечах и метать ножи, - смелее произнес он. - И однажды мы соберемся все во дворе, да, и устроим поединок. Только не с Раулем, а со мной или с Георгом... Георг, ты знаешь, отличный воин! И вы обязательно победите. И пусть король стоит, открыв рот, и кусает локти, что это не он вас научил, а мы вас... Вы сами... Хочешь? И он больше никогда не посмеет проигнорировать вас.
Принц поднял к нему лицо. В глазах боль и надежда.
- Хочу...
- Так и будет.
Он не отклонялся. Лицо близко-близко. Том рассматривал его - большие карие глаза и длинные ресницы, мягкая линия бровей, чуть вздернутый кончик носа. Губы... сладкие. Верхняя чуть меньше, нижняя обиженно выпячена. Красивый изгиб. Не капризный. Принц смутился и отвел взгляд, едва заметно облизав пересохшие губы. Теперь они блестели. Том наклонился и нежно всосал нижнюю губу, пробуя ее на вкус. Цветочек не ответил. Растерялся. Том зажмурился и принялся ласкать его рот, теснее прижимая его к себе. Руки непроизвольно поползли по спине, изучая тело. Принц дернулся назад, замычал протестующее. Том покрепче сжал руки.
Он не понимал, что делает, совершенно себя не контролировал. Это захлестывало с головой, словно он нырнул с обрыва и сейчас шел ко дну, не в силах бороться с сильным водным потоком. Он завалил принца на спину и навис над ним. Тот не сопротивлялся, только смотрел на него огромными перепуганными глазищами, не моргая, не дыша, не шевелясь. Том смешно пыхтел и причмокивал, лизал его губы, покрывал лицо маленькими поцелуйчиками. Когда он исследовал там всё, то перешел на шею. Билл едва слышно застонал, открывая шею для его ласк и наконец-то закрывая глаза. Том проворно шарил по телу руками, на чем свет стоит ругая дурацкое длинное блио, в складках которого он путался, мог бы сюрко надеть или тунику... Хотелось вновь почувствовать бархат его кожи. Вот как там, на реке, чтобы был такой же... тонкий и беззащитный. Он оторвался от шеи и дрожащими руками принялся расстегивать многочисленные пуговки. Щеки принца покрыты красными пятнами. Ресницы дрожат. Том виновато улыбается, сдувая с глаз растрепанные волосы. Чертово блио! Дурацкие пуговки!
- Приподнимись, - просит тихо, задирая полы вверх. Черт, там еще белье.
- Том... Томми... Я... - бормочет он, помогая снять с себя одежду.
- Тссс... - затыкает его поцелуем. - Хочу, чтобы тебе было хорошо. Я не знаю... не умею... Мне никогда не было так хорошо, как с тобой. Пожалуйста, позволь...
Гладит. Гладит и смотрит, как тело покрывается мелкими пупырышками. Принц постанывает, иногда слегка выгибается. На лбу и над губой выступили серебристые капельки пота. Взгляд затуманен. Член наливается. Том лег сверху и начал тереться пахом о его пах, плотно обхватив оба члена в кольцо пальцев. Хорошо. Необычно. Цветочек наконец-то решается оторвать руки от сена и начинает ласкать его в ответ. Зажато, сковано, страстно. Обхватил лицо мальчишки ладонями и впился в губы, проникая в рот языком. Том постанывает, бьет бедрами в живот сильнее. Отпустил свой член, чувствуя, что вот-вот кончит. Принялся ласкать его. Принц тянется рукой к паху Тома. Потом замирает и на выдохе шепчет:
- Боюсь...
Том уже и не слышит ничего, замороченным взглядом смотрит на него, непроизвольно целует, куда попадет, продолжая ласкать чужой член. Цветочек тихо скулит, мечется под ним, выгибается. Том замирает, наблюдая за ним. Тяжело дышит, сердце стучится в ушах, а во рту страшно сухо. Улыбается, сжимая пальцы сильнее. Член сочится. Он видит, как блестят капельки смазки. Какая налитая головка.
- Томми... - протяжно стонет он, вцепившись когтями в его плечи, толкаясь бедрами ему в руку, пульсирующе выталкивая белую густую жидкость на живот.
Том делает еще несколько движений рукой, но уже мягче, нежнее. Билл открывает глаза, облизывает сухие губы и хрипло просит:
- Ты... Пожалуйста... Ты...
Том откидывается на спину и быстрыми привычными движениями доводит себя до оргазма. Принц смотрит на это во все глаза, приоткрыв рот и так низко склонившись над его пахом, что, кажется, сперма зальет ему лицо. Потом размазывает ее по животу Тома, смешивая со своей, и забирается на него сверху, обхватив голову руками. Целует в губы, так ласково, как только может. В глазах нежность и безграничное доверие.
Они лежали так, пока принц не замерз. Том поглаживал его по спине, иногда одаривая поцелуями. Он блаженно улыбался и ковырялся в волосах, то разбирая спутанные прядки, то накручивая новые на палец.
- Ты уже делал так кому-нибудь? - тихо спросил.
Том покачал головой.
- Я не знаю, что на меня нашло... Хотел просто утешить тебя, как ты меня... А голову сорвало... Это ужасно...
- Нет-нет! Это прекрасно! Со мной никогда такого не было. Я даже не знаю, как тебе объяснить свои ощущения...
- Вы не будете сердиться? Я не имел права дотрагиваться до вас, - вдруг начал барахтаться под ним Том, пытаясь вылезти. - Вы же принц... А я... Ваш отец меня убьет!
- Перестань, - мягко поцеловал его Билл и погладил по бокам. - Мы ему не скажем. Он ничего не узнает. А если узнает... Ему все равно нет до меня никакого дела.
Они лежали молча, слушая сердца друг друга. Тому нравилась и эта теплая костлявая тяжесть, и щекочущие нос волосы, и запах тела и хвои, вперемешку с тонким ароматом сена. С ним было уютно и хорошо. Хотелось есть и спать. Спать, обнимая его. Прижимаясь к его спине, обхватив его ногой и рукой, подстраиваясь под его дыхание, наслаждаясь его запахом. А потом опять целовать и гладить его везде, и чтобы он вот так стонал и выгибался, как несколькими минутами раньше. Хочется смотреть в его глаза, когда он кончает. Хочется слушать свое имя, срывающееся с его губ. Ловить его губы и всасывать их, кусать, лизать...
- Томми, - неожиданно поднял он голову с его груди. - Я не хочу, чтобы ты уходил. Это ведь братья тебя избили, да? Я знаю, ты говорил... Просто никто другой тебя здесь не тронет, если не хочет иметь проблем с королем. А они тут служат, да? Я не хочу, чтобы ты возвращался домой. Останься со мной. Я попрошу у короля... Не знаю... Скажу королю, что не хочу, чтобы Лола убиралась в моей комнате, попрошу, чтобы он взял тебя... И тебе будет удобно, сытно и... И мне хорошо. Я так давно хотел, чтобы у меня был друг...
Последняя фраза потонула в гневном вопле Тома:
- ЧТОООО?!!
Он скинул с себя принца, словно взбесившееся животное. Вскочил и, вытаращив вмиг почерневшие глаза, проорал:
- Что?!! Я?!! В слуги?!! Да за кого вы меня принимаете?! Я - сын военного, рожден военным, я хочу быть воином! Выносить ваш ночной горшок?! Вытряхивать ваши вонючие простыни? Да как вы смели?! А по ночам ублажать вас, как дешевая шлюха?
- Я не то имел ввиду, - растерянно пробормотал Цветочек. - Ты не так понял...
- Что я не так понял? Что вам нужна подстилка? Думали, я от радости прыгать начну? Думали, раз один раз я вам отдрочил, то уже всё, я ваша на веки? Экий вы прыткий, ваше высочество! - Он ядовито усмехнулся и брезгливо продолжил: - Да мне хотелось посмотреть на вас. На то, как я, простолюдин, отдеру принца. Такое ничтожество, как вы! Вас же собственный отец не уважает. Я теперь знаю, почему. Никому не нужная радость жизни. Хотели получить меня? Сосите у простолюдина! - И добавил, как сплюнул через зубы: - Цветочек.
Билл лежал на животе, уткнувшись носом в сено и сцепив руки на затылке в замок, плотно прижав локти к ушам. Тонкий, нагой и беззащитный. Но Том знал, он все слышит. Слышит и не дышит, даже не дрожит. Кусает губы до крови. Может быть, плачет. Том быстро натянул штаны и рубаху, подхватил боты и бегом понесся прочь. Бегом, потому что стыдно, безумно стыдно.
Глава 5. Тайны
Он не видел его месяц. Он теперь постоянно торчал при дворе, делая вид, что у него полно дел на конюшне и надо помочь оружейникам, на самом деле он тщетно пытался увидеть его хотя бы издалека. Он, прижав к груди его книгу, лежал на сеновале около их окошка. В ней почти не было картинок, да и те, что были, какие-то странные и непонятные, а буквы он разобрать не мог. И когда принц не приходил и в этот раз, он выходил во двор и рассматривал окна замка, пытаясь увидеть в одном из них его. Бесполезно...
Том тогда сорвался с сеновала и рванул на реку с такой скоростью, что обогнал само солнце. Его разрывало на части от гнева. Гнев кипел в его теле, как масло в чане, аж булькал и плевался обжигающими капельками. Все его мысли заклинило только на одном - личная шлюха принца! Типа у тебя проблемы, но дрочишь ты хорошо, я могу тебе помочь их решить, но за это ты будешь подставлять свою задницу. Ага, сейчас, разбежался! У, сволочь венценосная! Ишь, чего удумал! Его призвание бои, битвы, великие сражения! Может быть, он когда-нибудь будет как отец - сержантом. Может быть, он когда-нибудь дослужится и до лейтенанта. И им будут гордиться потомки! А быть личной подстилкой маленького извращенца - увольте! Теперь понятно, почему с ним никто не общается. Его даже прислуга не выносит. Боже, как противно-то... И он же его еще руками трогал... Смыть! Смыть с себя все это немедленно!
Однако на реке с ним приключилась другая неприятность - Том испугался. Испугался настолько сильно, что начал заикаться. Его трясло и крутило от ужаса. Он так четко и явно видел происходящее с ним в ту злополучную ночь, что живот затянуло, а член неприятно заныл. Он не мог не только стоять на берегу, он не посмел бы сейчас даже сунуться в воду. Ему мерещилось, что со всех сторон к нему тянут руки страшные черные ведьмы, и больше не спастись, потому что Цветочка нет, он не встанет бесстрашно впереди, не заслонит, не прижмет к себе, когда все кончится. Том, испуганным зайцем, понесся, куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда, лишь бы этот кошмар прекратился и не мучил его больше.
Потом он лежал на лугу, в молодой зеленой траве, гонял во рту мягкий сочный стебелек, нюхал кашку и клевер и думал, вспоминал. Главным образом свои слова, сказанные в запале. Наверное, он слишком сильно его приложил, всё вспомнил, вот всё приплел... И короля... И слуг... А принц-то по сути своей дитё дитем, который живет в каком-то своем мире и мучается от одиночества. Никому не нужный... Дьявол, как плохо все получилось. Том припомнил, как судорожно срывал с него одежды, как стаскивал брэ, а тот лежал, бледный, перепуганный, даже не сопротивлялся. Он ведь и целоваться-то не умеет. Том, правда, тоже, но... Нет, Цветочек пытался сопротивляться в самом начале, но Тома уже нельзя было остановить. Он сплюнул зеленую кашицу из стебелька и недовольно сел. И перепуганный взгляд, и робкое: "Я не то имел ввиду...", и беззащитная поза, и закрытая голова, словно он отгораживался от его злых слов, от его гнева, от его глупости. Нет, а что Том не прав? Прав же. Он вздохнул. Ладно, посмотрим по ситуации. Все равно принц последнее время крутился где-то рядом. Придет, куда он денется.
Он не пришел. И больше не крутился. Он вообще не появлялся во дворе. И Том ходил подавленный и какой-то размазанный. Искал его взглядом, ждал на сеновале, вслушивался в каждое слово короля - вдруг он скажет что-нибудь про сына.
Перемены в нем заметили все почти сразу. Густав пытался разболтать его, но Том упрямо молчал, отшучивался и активно соскакивал с неприятной темы. Потом Георга начало волновать, почему друг больше не приходит на реку. Что ему сказать? Что теперь он боится подойти к воде, потому что его чуть не изнасиловали какие-то дуры, и всякое приближение к тому месту у него вызывает животный страх? Одно Том знал точно - Цветочек поговорил с отцом насчет его братьев. Те теперь с ним не разговаривали вообще, словно он был пустое место, но и не трогали, что совершенно его устраивало. Мать, правда, орала громко и долго, хворостиной отходила, но так... без серьезных последствий. Отец заступился.
А еще ему каждую ночь снился один и тот же кошмар - он куда-то бежит голый по темному коридору, со всех сторон к нему тянутся руки, впереди он видит принца. Но не целиком, а в каком-то тумане, нечетко, неясно. И Том знает, что он может это все остановить, рвется со всех ног к нему сквозь лес рук, а принц в какой-то момент тает... И руки рвут его на части... Он начал бояться ложиться спать. Он выматывал себя днем до такой степени, чтобы просто забыться ночью. Это не всегда помогало. Он просыпался от собственного крика, перепуганный, потный. Иногда его будили мать или отец. Он несколько раз пытался к ним прижаться, но в лучшем случае его лишь пару раз гладили по голове. Телячьи нежность - так называл это отец. И никто не знал, насколько Тому не хватает этих телячьих нежностей... В общем, через месяц Том представлял собой яркого неврастеника, шарахающегося от собственной тени и избегающего общения с родными любыми способами.
Боль обиды сменилась чувством стыда, стыд сменился тоской, и эта самая тоска постоянно прогрессировала. Ему надо увидеть принца, надо поговорить с ним, объяснить, что он вовсе не то имел ввиду, когда говорил гадости. Казалось, что он обязательно поймет и простит. Просто объяснить... Том уже целенаправленно искал встречи с ним, уже сто раз прокрутил в голове, что скажет, как скажет, подобрал слова, продумал ответы на его возможные вопросы. Он уже придумал, как потащит его на речку, как будет всему учить, как попросит Георга помочь... Но... Хоть к бабе Унгине иди и проси, чтобы колдовством подсобила. Должен же он выйти когда-нибудь из этого чертового замка?! А в замок нельзя. Там охрана. Да и где искать Цветочка в этом огромном замке?
Ответ нашелся неожиданно просто. Однажды Том увидел ее. Дочь повара. Лола, кажется... Девочка тащила узел с бельем к прачкам, и Том понял, что второго шанса у него не будет.
- Я помогу, - сладко улыбнулся он, глядя ей в глаза и забирая узел.
- Сама справлюсь, - выдрав ношу, фыркнула Лола, но осеклась. Распахнула широко глаза, заулыбалась в ответ. - Том?
- Очень приятно, - кивнул он. - Лола?
- Откуда ты знаешь?
- Ты мне еще тогда понравилась... - поиграл он бровками многозначительно. - Так позволишь мне помочь?
Лола отпустила узел и Том ловко закинул его за спину.
Они болтали ни о чем. Том строил глазки и кокетничал. Лола отвечала ему полной взаимностью. Он все не знал, как подступиться к интересующей его теме. Она же не обмолвилась про принца ни единым словечком. Даже зацепиться не за что.
- А ты говорила, что я на принца похож, это правда? - все-таки решил он перейти к делу.
- Нет. Хотя внешне похож. У Цветочка черты лица четче. Ты более мягкий.
- Ого! Ты так хорошо его знаешь?
- Мы выросли вместе. Моя мама его выкормила. Он моих родителей мамой и папой называл. Короля это бесило всегда сильно.
- Вот это да! Здорово! А какой он?
Лола мечтательно улыбнулась, запрокидывая голову и смотря в небо. Сощурилась от солнца.
- Он очень хороший. Веселый. Раньше смеялся много, шутил. Потом мама умерла, он как-то замкнулся, глупости всякие говорит... Папа говорит, что на него меланхолия напала, хандрит. Такое бывает с вельможами. Ну, типа, заняться им нечем, вот они от безделья дурью и маются.
- Хандрит? - напрягся Том. - А сейчас он в замке? Не видно его давно. Раньше все время во дворе крутился...
- Том, прости, но я не могу с тобой говорить о Цветочке. Мне запрещено.
Он опустил голову.
- Это он запретил, да? - спросил упавшим голосом.
- Нет, король. Причем тут ты? Он наследный принц, его охраняют, и всем, кто с ним общается, запрещено разглашать какую-либо информацию. Даже о том, что ты сейчас говоришь со мной о нем, я буду вынуждена доложить королю.
- Я же просто так... от любопытства... - забормотал Том. - Я понимаю...
- Его несколько раз пытались убить.
- Да кому он нужен? - нервно хохотнул он.
Лола не ответила, улыбнулась ласково, забрала узел с чистым бельем и ушла в дом.
Картина рисовалась более чем безрадостная. Так вот чего принц такой шуганный. Оказывается его на самом деле пытались убить... Значит, его не просто охраняют, значит к нему еще и никого не подпускают вообще. Он живет в полной изоляции, и единственные, с кем он общается, - это прислуга. А все эти вылазки во двор король разрешает только потому, чтобы он не чувствовал себя узником в собственном доме... И теперь понятно, почему принц предложил именно такой вариант общения. Просто для него это единственный вариант вообще. Только не понятно одно - если на принца периодически устраиваются покушения, почему король не научил сына элементарной самообороне? Он же не может за себя постоять! Том задумчиво почесал затылок и решил, что доберется до него любым способом. А поможет ему в этом Лола. Он хитро улыбнулся и отправился к прачкам узнавать, как часто девочка приносит белье в стирку, когда именно. Наметив план действий, он расслабился и целиком и полностью отдал себя любимому делу - сражениям с Георгом и Густавом. Впрочем, Густав редко участвовал в их баталиях, все больше смотрел и поддерживал друзей. Но иногда с удовольствием присоединялся к ним и на равных сражался с королем.
За неделю Том так вжился в роль Лолиного поклонника, что начал удивлять сам себя. По утрам он приносил ей букетик из васильков, ромашек, лютиков или маков, помогал донести ведро до дома, относил грязное белье прачкам и приносил чистое. В замок не входил, не просился и даже не намекал. Иногда зажимал ее в укромном местечке и с упоением целовал или тискал. Лола смешно хихикала, краснела и шарила руками по его телу. Он расспрашивал ее о работе, не обижает ли ее принц, прищуривал глаза и делал вид, что ревнует - ведь Цветочек так похож на него, вдруг однажды Лола перепутает. И так, по крупицам он выуживал интересующую его информацию. Том уже знал, что принц в замке, что какой-то вялый и даже не разговаривает ни с кем, лежит у себя в комнате, а когда туда приходит Лола, то он уходит в библиотеку, хотя раньше так никогда не делал и болтал с ней без устали. Лола проболталась, что переживает за него - он почти не ест, и вообще какой-то странный. Тут Том устроил целую сцену, вытаращил глаза и разорался на весь двор, что ей принц дороже него. Лола крепко его обняла и долго умоляла, чтобы он не уходил и простил ее. Том поломался для виду и снизошел. А в голову закралась идея... Надо только писаря найти и клочок бумаги. И вот если с писарем проблем не было, то с бумагой...
На следующий день Том бережно вложил в книгу записку для принца. Он хотел многое ему сказать, попросить прийти на их место, но не посмел доверить эту тайну чужим ушам. В записке было всего одно слово: "Прости". Он даже побоялся подписаться, потому что мало ли что случиться может, а тут его имя написано, никто и разбираться не станет, голову на плаху и все дела.
- Лола, - оторвался он от ее губ и чуть отстранился. - Я тут недавно на сеновале нашел книгу. По-моему она принадлежит принцу. По крайней мере я его с ней видел. Передай ему, пожалуйста. Если спросит от кого, скажи, что от меня. Мы с ним немного знакомы, он, может быть, еще меня помнит. - Протянул книгу.
- Я не могу, - виновато улыбнулась она. - Я не могу передавать ему ничего. Это приказ короля. К тому же принца уже пытались отравить через книгу. Его тетя Унгина еле спасла, он полгода с постели встать не мог, думали, не откачает... Я не возьму. Он ничего не возьмет от посторонних, ни вещи, ни еду, ни книги... Прости, Том.
После такого конфуза, просить ее, передать ему записку, было глупо. Том сделал вид, что это был всего лишь жест доброй воли, и он не разочарован, на деле же, в самой глубине души, Том рвал и метал от злости и бессилия. Он с тоской посмотрел на стены, прикидывая, сможет ли влезть к нему в окно. Нет, не сможет. Он просто не знает, где оно располагается. Хотя... Еще можно попросить Лолу прямым текстом передать ему привет... Не хотелось втягивать в их отношения третьего. Это только их с принцем дела. И не посоветуешься ни с кем...
- Слушай, а как же он целыми днями дома сидит? Он что, совсем на улицу не выходит? Лето же... Жарко...
- Иногда он на крыше гуляет. Но в последнее время и туда не ходит.
- Какое счастье, что я не принц, - весьма правдоподобно вздохнул Том.
Лола унеслась по делам. На прощание Том немного пострадал, как будет по ней скучать, страстно присосался к губам, и, шлепнув по попке, отпустил восвояси. Что-то у него ничего не получается. Хоть вставай под окнами и серенады пой. А может просто ее попросить передать ему записку? Вот просто подойти и попросить? Ведь простого клочка бумаги не стоит опасаться... Хорошо, завтра он так и сделает.
Но утро совершенно спутало его планы. Ему снилась ведьма, она искала его, обещала убить, она закапывала его в землю и по нему ползали огромные червяки и сколопендры. Он вырывался, убегал. Он спешил к кому-то, кто может защитить, спрятать, но никак не мог его найти. Он стоял посреди бесконечной черной пустоты, срывая голос, звал его, а этот кто-то пропал, словно и не было его никогда. Проснувшись на рассвете от уже привычного собственного вопля, захлебываясь в собственных слезах, он быстро оделся и побежал к бабе Унгине. Он расскажет ей все. И про ту ведьму, и про теток, и про принца, все-все. Пусть только поможет, пусть сделает хоть что-то, потому что полтора месяца без сна - это уже слишком даже для Тома. Надо будет еще спросить, может быть, она в замок собирается как-нибудь, про Цветочка ей рассказать, может, сходит, проведает крестника, а он бы с ней записку передал.
Баба Унгина встревожилась ни на шутку. Она пристально смотрела ему в глаза, водила над головой руками, от которых исходило мощное щекотное тепло, и что-то бормотала. Она послала Густава за родниковой водой и тремя веточками с мужских деревьев, что растут на старом кладбище. Когда перепуганный друг принес требуемое, баба Унгина раздела его догола, поставила в круг, велела сцепить руки в замок и молиться. Том тихо шептал "Отче наш", наблюдая, как женщина отрубает голову черной курице, как поливает его ее теплой кровью, а потом обмахивает тремя веточками со старого кладбища. Все это она делала, читая какие-то заклинания и размахивая руками. Потом опрокинула на него родниковой воды из большого ковша и обтерла везде подолом своего длинного и просторного платья.
- Густав, собери все аккуратно и похорони на кладбище, на могиле с его именем, - приказала строго. - Садись, Том, на лавку. Надо чтобы обсох сам.
- А что это было? - все-таки не выдержал он. - Мне больше плохие сны сниться не будут?
- Брунгильда тебя нашла. Пришло твое время, мой мальчик. Что ж ты раньше-то не пришел, не рассказал, дурень?
- Стыдно было. Да и не хотел вас от дел отвлекать, - потупился Том.
- Стыдно ему было! А знаешь ли ты, что тебя на смерть заговорили? Что Брунгильда и люди дяди твоего Генриха ищут тебя везде?
- Кто такая Брунгильда и какой мой дядя Генрих? - нахмурился он.
- Брунгильда - Мастер из деревни, что за лесом. Они к обряду несколько месяцев готовились, луну ловили, чтобы в нужный день недели была нужная четверть, место искали, со звездами и костями советовались, а ты им все спутал. Что там было? Что она говорила?
- Я не помню. Мне было очень больно и страшно. Принц встал надо мной, кинжал выставил, обещал всех убить, если подойдут близко. Только ведьма та и внимания на него не обращала. Надо у Цветочка спросить, я просто не помню. Пойдемте в замок, принц вам все сам расскажет, что произошло. А что за мой дядя Генрих? Нет у нас никаких Генрихов... Разве что какие-нибудь совсем дальние родственники, но я никого из них не знаю. И что значит, пришло мое время?
- Сиди здесь, - приказала она и ушла.
Том подтянул ноги к животу, положил подбородок на колени и принялся вспоминать, кто такой этот дядя Генрих. И что за время пришло? И чего надо этой Брунгильде от него? Они ж никому ничего не рассказывали...
Баба Унгина вернулась, одетая в простую одежду - темно-коричневую котту без украшений и вышивок, такое же сюрко, волосы собраны в пучок и спрятаны под чепцом. Накинув на плечи широкий темный плащ, она приказала мальчику следовать за ней. Том быстро оделся. Выбежал следом за ведьмой, торопливо зашагал рядом, намереваясь получить ответы на все интересующие его вопросы.
- Отец твой тебе об этом не расскажет. Он мать твою любил так, что готов был от престола отречься, лишь бы его любушка жива была.
- От престола? - скептически переспросил Том.
- Молчи и не перебивай! Я пока из ума не выжила! Корделия носила вас тяжело, все сбросить норовила. Я ей и травами помогала, и заговаривала-зашептывала. В ту ночь была страшная гроза, у нее роды начались раньше времени. Пока гонец до меня добрался, пока мы с ним в замок прибыли... Приняла я на руки двух мальчиков. Первый был крепким, крикливым. Второй очень слабым. Корделия и суток не прожила после этого, внутренней кровью изошла, ничего не помогало. Последние часы в забытье была, потом заснула и не проснулась.
- Корделия - это королева Августа Корделия? - спросил Том, абсолютно не понимая, зачем баба Унгина ему об этом рассказывает.
- Да. Мать твоя.
- Мою маму зовут Марта, - ухмыльнулся мальчишка.
- Твою мать зовут Августа Корделия. Марта выкормила тебя. Ханс тот самый гонец, которого за мной посылали. Еще там была Анна - королевская горничная, кормилица твоего младшего брата.
- Цветочка? Принц мой брат?
- Да, Вильгельм твой брат. Твой брат-близнец.
- Погодите, если... как вы там его назвали? Если Цветочек мой брат и он принц, стало быть, я тоже принц? А как же мои мама и папа? А что же король? Я ничего не понимаю! Вы меня специально запутали?
- В ту ночь звезды мне сказали, что быть большой беде, если принцы останутся в доме, что будет им угрожать смертельная опасность и не дожить им до их предназначения. Опасность в доме грозила тебе. И королева предложила разделить вас. Ханс был ее личным телохранителем, очень уважаемым человеком, она попросила Ханса позаботиться о новорожденном принце. А король поклялся ей вырастить младшего сына и, когда наступит время вашего предназначения, соединить вас вновь. Я заговорила вас с братом от любого лиха. Чтобы не привлекать внимания к тебе и сохранить все в тайне, тебя растили как обычного мальчишку. Вильгельму на роду написано пасть от острого клинка, поэтому король никогда не разрешал ему забавляться с оружием и делал все возможное, чтобы ему самому этого не хотелось. Когда пришло время, я послала тебя к королю учиться ратному делу. И еще год-полтора ты был бы просто Томом Эвертом, сыном сержанта Ханса Эверта, но, видишь, Брунгильда вмешалась. Она дружна с твоим дядей Генрихом, а он ни перед чем не остановится, чтобы убить вас. Поэтому ты сейчас должен жить в замке, под охраной. К тому же ты хотел поговорить с братом, насколько я помню.
Обрушившийся на Тома шквал информации, попросту говоря, убил его, раздавил и расплющил. Ему вдруг стало так тесно и неудобно, что захотелось расправить плечи и заорать дурным голосом: "Это все неправда!!!" В голове одновременно бился рой мыслей, гудел, жалил в сознание, мешал думать. Мама и папа не родные. Как такое может быть? Люди, которых он всю свою сознательную жизнь считал своими родителями, ему никто. Он просто у них жил, на него готовили, убирали, стирали, приучали к труду. А родной отец радушно встречал во дворе и учил, как держать в руках оружие. А еще эти чужие люди его били. За что? Они знали, что он принц и завидовали ему? Скорее всего нет... Они хотели запугать его? Одно он знал точно, старшие братья его ненавидели, словно чувствовали чужую кровь... А потом Том просто посчитал. Он родился в первый день осени. Ральф... летом? Вот почему Ульрих иногда называл его Приблудой. Ульрих старше него на пять лет и помнит, как Том появился в доме... Да, Том действительно был приблудой... Становится понятным и то, почему его так тянуло к Цветочку. Оба одинокие, оба приблудные, оба никому не нужные, потому что чужие для всех. Но нужные друг другу.
Их пропустили в королевские покои без единого звука. Стражники склонялись в почтительных поклонах, прежде чем отворить двери. Том сильно нервничал, теребил хвостик хайратника и кусал губы. Будет смешно, если король прогонит их с бабой Унгиной. И будет совсем не смешно, если прикажет еще отходить палками или высечь розгами на центральной площади за вольнодумство.
- Скажи королю, Унгина пришла с мальчиком, - бросила женщина лакею.
Тома мелко затрясло. Лола говорила, что они с принцем похожи, но... И принц говорил, что они похожи... А как же теперь с Густавом быть и с Георгом? Они отвернутся от него? Интересно, а Густав знал? Гад! Наверняка знал и не сказал!
- Следуйте за мной, госпожа Унгина, - через пару минут пригласил их лакей.
Он повел их длинными, узкими коридорами. Том все крутил головой, пытаясь увидеть принца. Его бумажка с "Прости" давно истрепалась, пропахла его потом и теперь выглядела не так красиво, как в тот первый день. Да и чернила почти стерлись. Нет, он разберет, там все понятно, но вдруг...
Стражники распахнули дверь.
- Госпожа Унгина с мальчиком, - зычным голосом сообщил их провожатый.
- Проси, - хрипло пробасил король.
Старуха вошла в зал, оказавшийся небольшой спальней. За ней робко следовал Том.
- Король мой, вашему сыну нужна защита. Время еще не пришло, предназначение ждет своего часа, но враг знает о нем и ищет его. Ему больше нельзя оставаться у приемных родителей.
Король, в ночной сорочке, штанах, натянутых впопыхах, и лохматый, вздохнул и хмуро глянул на порядком перетрусившегося Тома.
- Сможешь спрятать его, Унгина? Боюсь, что стены этого дома не уберегут его. Хотя бы одного спасти...
- Могу спрятать. Так, что сам черт не найдет. А второй пусть в замке сидит. Пока он здесь, ему ничего не грозит.
Том мало, что понял из этого странного разговора, кроме одного - сейчас его будут прятать, и явно не у принца в комнате.
- Ваше величество! - вскричал он, опустившись на одно колено и низко склонив голову. - Разрешите с принцем поговорить. Пожалуйста. Мне очень надо.
- Себастьян! - позвал король лакея. Тот тут же откуда-то выпорхнул. - Проводи мальчика в покои принца. И приготовь для него комнату. Или ты его с собой заберешь? - повернулся к бабе Унгине.
- Мальчикам поговорить надо. Наговорятся, пришлешь его ко мне. Только охрану приставь надежную. Смерть совсем близко.
Тому стало неприятно. Мало того, что еще сегодня утром он был простым мальчишкой без забот и хлопот, как вдруг ни с того, ни с сего стал кронпринцем, которого какая-то падла хочет ни за что, ни про что убить. Нет, они так не договаривались. И в покоях Цветочка он проведет столько времени, сколько тот позволит.
Себастьян вышколено ждал, когда Том наконец-то додумает все свои немногочисленные мысли и соизволит проследовать за ним.
- Томас, - окликнул его король в дверях. - Вильгельм ничего не знает.
- Вы можете на меня рассчитывать, - поклонился Том. Дьявол, хоть бы обнял что ли на радостях... Раньше встречал, как дорогого гостя, а сейчас его, видимо, ждет судьба Цветочка - игнорирование.
Странное чувство. Такое ощущение, что он внезапно остался совершенно один. Вот вообще один. В это еще не верилось, не осознавалось и не принималось. Это еще происходило не с ним. Сейчас вообще все происходило не с ним. Это не он шел по узким лабиринтам куда-то наверх. Это не его представляли попадающейся на пути многочисленной охране - "с разрешения короля". Он привык к свободе передвижения, к ночным купаниям, к смеху у костра с друзьями. Это не он, не с ним, не про него. Это все сон.
Он умолил Себастьяна не предупреждать принца о его визите. Тихо проскользнул в дверь, закрыв ее на щеколду, чтобы им не мешали. Подошел к спящему парню. Осмотрелся. Очень просторная и светлая зала, много свечей и факелы на стенах. Уютные кресла и кушетки с множеством маленьких подушечек. Огромный камин. Кровать у принца большущая, широченная (не то что его узкая...), под пышным бархатным балдахином и какой-то очень красивой полупрозрачной тканью. Том такую видел впервые. Тонкая, как паутинка. Даже дотронуться страшно. Наверное, это для того, чтобы комары и мухи не донимали. Выгнал их всех, закрыл шторки плотно и никто тоненько не звенит над ухом всю ночь.
Принц спал по серединке, подтянув одну ногу к животу и закинув ее на скомканное одеяло. Рука обнимала подушку. Лица не видно. Но Том знал, что сейчас он очень хорошенький, что немного улыбается сну. Ночная сорочка тонкая, сквозь нее можно легко угадать его тело. Том понял, что соскучился, что соскучился по нему так, как ни по кому не скучал, что хочет обнять его, еще раз поцеловать, прижаться к этому дрожащему телу, поймать стон своего имени на его губах.
Он снял боты, оценил чистоту своих ног и его простыней. Вроде бы замарать не должен. Осторожно отодвинул полог и дотронулся до постели. Мягко. Боже! Как же мягко. У него очень жесткая постель, а тут так мягко... Подобрался к спящему мальчику, завис над ним. Убрал волосы с лица. Склонился и поцеловал в ухо (все остальное он прятал в подушке). Потом дотронулся губами до острого плеча. Провел по нему рукой, едва касаясь батиста. Не удержался, еще раз припал к мочке, всосав ее и чуть-чуть покусывая.
Цветочку стало щекотно. Он заулыбался, завозился, разворачиваясь к нему лицом.
Том опять осторожно убрал волосы с лица. Такой нежный, такой невинный, такой замечательный. Принялся покрывать его невесомыми поцелуями - лоб, веки, щеки, кончик носа. На губах задержался больше всего, лизнул кончиком языка, просунул его сквозь сомкнутые губы, стараясь добраться до зубов. Рука мягко скользила по груди и животу. Такой теплый, такой родной и неземной.
Неожиданно принц открыл глаза. Его лицо исказилось не то от страха, не то от гнева. Он вскрикнул и отпихнул его от себя, на радостях еще и лягнув так, что Том слетел с постели, сорвав балдахин и тонкую ткань-паутинку.
Глава 6. Одна улыбка на двоих
Он опять провертелся полночи с бока на бок, перекладывая подушки, взбивая их или скидывая на пол, сворачивая одеяло, разворачивая его, комкая, расправляя, кутаясь от холода и изнывая от жары. Он старался не думать о нем, не вспоминать, не прокручивать в голове раз за разом его слова, очень обидные слова, от которых хотелось кричать и рвать волосы, слова, которые хлестали по спине не хуже семихвостой плетки, оставляя глубокие кровавые рубцы в сознании и душе. Сейчас он хотя бы немного отошел, а первые дни буквально выл и прятался от всех, казалось, что все об этом знают, все над ним теперь будут издеваться, все будут смеяться. А еще ему часто снились кошмары. Снилось, что Том его убивает. Смотрит в глаза, склоняется, как для поцелуя, а потом почти безболезненный удар ножом и холодная улыбка, едва касающаяся губ. Но сегодня, казалось, была первая ночь, когда кошмар отпустил. И Том ему улыбался. И целовал запойно в губы. И руки ласкали тело. И язык щекотно возился в ухе. А над головой была радуга. И яркое солнце. И свежий ветер. И зеленая трава. Он повернулся, чтобы обнять его...
Принц вскрикнул и оттолкнул кого-то от себя. Спросонья даже не понял кого. Двинул ногой, куда достал, метнулся в противоположную сторону, туда, где лежит меч. Выставив вперед длинное тонкое лезвие, обошел кровать и приставил оружие к горлу барахтающегося в пологе человека.
- Замри, - приказал жестко, для верности чуть сильнее надавливая острием на слабое место.
Человек перестал барахтаться и, кажется, развел в стороны руки.
- Я сказал, замри! Значит, не шевелись.
- Ваше высочество, вы сейчас меня убьете. Причем самым натуральным образом, - раздался знакомый голос. - Вы уже порезали меня... Чуть ниже на палец, и вы даже не успеете позвать на помощь...
И, действительно, по бледно-голубому шифону медленно расползалось красное пятнышко. Билл приподнял меч, пристально следя за незваным гостем.
- Кто ты? И что тебе надо в моих покоях в такую рань?
- Я - Том Эверт. Если это имя вам еще хоть о чем-то говорит...
Он выронил меч. В груди стало очень больно, в носу защипало. Принц покраснел до кончиков пальцев на ногах, закрыл лицо руками и удрал в противоположный угол комнаты, в самый темный угол. Сжался там в комок, скукожившись до каких-то неразумно малых размеров.
Когда все стихло, Том еще немного подождал и осторожно выпутался из ткани. Осмотрелся. Принца в комнате не было.
Но он не мог выйти, потому что щеколда не звякала. Или тайный ход? Такой бесшумный? Вряд ли... Спрятался? Скорее всего. Черт! Если он не простит, то Том отрежет себе язык. Собственноручно!
Он заметил принца не сразу. Стало пронзительно больно от его позы, от того, как прятал лицо в коленях, закрывшись еще и руками. Том медленно подошел к нему, опустился на пол, не смея дотронуться.
- Я знаю, что сделал тебе больно. Я не знал, что до такой степени. Я пришел, чтобы извиниться, хотел сказать, что безумно по тебе скучал все это время, думал о тебе, переживал, искал встреч, ждал на нашем сеновале, старался попасть в замок, даже завел интрижку с твоей горничной, лишь бы узнать что-то о тебе и как-то добраться до тебя, просил ее передать тебе книжку, в которую вложил записку только для тебя... - Том вытащил клочок бумажки и положил перед ним. - Я не знал, что мои слова настолько задели тебя. Теперь я даже не знаю, что сказать, чтобы ты простил меня и поверил... Чтобы ты доверял мне так же, как это было раньше. Скажи, что мне сделать, чтобы ты простил? Как искупить?
Принц не шевелился.
Том помолчал, помялся, сдернул с головы хайратник и принялся теребить его в руках.
- Я тогда не со зла говорил. Твое предложение... Понимаешь, это было так унизительно для меня... Очень обидно... И ужасно стыдно. То, что ты предложил... Одно дело быть твоим другом, а совсем другое... Меня бы во дворе за мужчину не считали... Это такой позор... Я был бы ничтожеством, понимаешь? Оно оскорбило меня. Я только потом понял, о чем ты говорил, когда с Лолой пообщался и узнал немного о тебе, о твоей жизни, об этом затворничестве. Я ведь, еще когда мы с реки возвращались, думал, что ты ненормальный, ведешь себя как дурак, позорище. А сейчас понимаю. Я хочу быть твоим другом. Хочу гулять с тобой по полям, собирать в лесу ягоды, купаться в речке. Дай мне еще один шанс. Самый маленький. Самый последний. Я больше тебя не подведу и не обижу.
Ноги затекли. Том прислонился к стене, вытягиваясь, намереваясь сидеть рядом с ним столько, сколько понадобится.
Молчание неприятно давило.
Сейчас он видел только два способа решения проблемы. Первый - обнять и просто зацеловать, заласкать. Второй - встать и уйти. В первом случае было не понятно, чего от него ожидать, во втором - не факт, что остановит. Впрочем, уйти он успеет в любом случае. Том едва ощутимо дотронулся до босой ступни. Тихонечко провел вверх по лодыжке, пристально следя за реакцией. Никакой. Хорошо. Мог же и завопить на весь замок. Погладил по ноге уже отчетливее. Никакой реакции. Все так же сжат и закрыт. Том снова встал перед ним на колени и сгреб в охапку, прижимаясь к нему всем телом. Он гладил его. Целовал плечи и затылок. Он шептал, как скучал по нему, рассказывал о страшных снах, о том, как ходил под окнами, пытаясь вычислить, где же он живет, как обнимал его книгу. Он клялся не давать его в обиду и научить всему тому, что знает сам. Он просил наказать себя, выпороть на конюшне, оскорбить как-нибудь при всех, только бы простил. Он обещал мир, всё-всё, что у него есть, лишь бы он простил.
Цветочек расслаблялся постепенно. Сначала тело перестало быть скованным, и он стал более податливым. Потом Тому удалось оторвать руки от лица, и хоть поднимать лицо к нему принц отказывался, а руки так и висели плетьми, Том посчитал это добрым знаком. Он говорил, вываливал на него все свои переживания и метания этого месяца, целовал и ласкал его руки, каждый пальчик, каждый ноготок. Он прижимал его к себе и шептал на ухо, как сегодня рано утром специально пошел к бабе Унгине и просил ее о помощи, потому что совсем отчаялся и вымотался, как она отвела его к королю, и король разрешил им поговорить. Как его жизнь круто изменилась, но он пока не может ему ничего рассказать, потому что не верит этим взрослым, и ему кажется, что они играют в какую-то дурацкую игру и специально его, Тома, запутали и обманывают. Но как только он немного разберется со всем этим, то обязательно ему обо всем расскажет. А сейчас он хочет только одного, чтобы принц его простил, и он не отстанет, пока тот не улыбнется и не поцелует его так, как целовал там, на сеновале, потому что в противном случае, Том сам его зацелует, загладит, защекотит. Принц хмыкнул, уткнулся носом ему в грудь и... обнял. Том счастливо улыбнулся и зажмурился от удовольствия.
Они сидели так очень долго. Том заморозил весь зад на каменном полу, но не шевелился, не вставал, боясь, что Цветочек разомкнет руки и опять начнет дурить. Он задавал ему вопросы, принц кивал или качал головой, добиться чего-то более развернутого у Тома пока не получалось. Но он хотя бы начал общаться! Том гладил его, вдыхал аромат тела и хвои, прятал нос в мягких волосах, закрывая глаза. Он дразнил его ухо языком и улыбался, когда Цветочек, хихикая, прятал ушную раковину, прижимая ее к плечу. Он целовал его в висок и макушку - лицо принц все равно не поднимал вверх, а настаивать Том боялся. Рука скользила по ноге вверх, к бедру. Том нес какую-то чудесную чушь о том, как сейчас хорошо на реке и что он теперь панически боится туда ходить из-за того случая, а пальцы осторожно поглаживают тонкую кожу под коленом, приближаясь к заветной цели.
- Не надо, - тихо попросил принц, и Том тут же отдернул руку.
- Я хочу сделать тебе приятно. Тебе ведь понравилось в прошлый раз, да? Или простолюдин слишком много себе позволяет?
- Слишком много.
Том обиженно выпятил нижнюю губу. Потом опять ткнулся носом в волосы, прошептав:
- Поцелуй меня.
Билл не шелохнулся.
"Ну ладно, - пронеслось у Тома в голове. - В конце концов, если баба Унгина не врала и мы братья, то он убьет меня, когда узнает, что я лез к собственному близнецу. Надеюсь, что она врала. Я не хочу быть его братом. Хватит одной проблемы".
Неожиданно Цветочек надавил плечом, разворачиваясь в его объятиях. Том мягко опустился на спину. Билл сел сверху, оперевшись на локти, убрал выгоревшие волосы с его лица. Принялся внимательно рассматривать улыбающуюся загорелую физиономию.
- Я хочу кое-что сделать. Я давно об этом думал... И раз уж ты здесь...
- Что? - протянул Том, расплываясь в наисчастливейшей улыбке. Фантазия уже рисовала всякие непотребства, которые с ним сейчас будут делать. И это ему ну очень нравилось.
Цветочек ухмыльнулся, через штаны помял его член, всосал губы и слегка их прикусил.
- О, да, - протяжно выдохнул мальчишка ему в рот, закатывая глаза и двинув бедрами навстречу.
- Вставай, - резко поднялся принц.
Том перепугано уставился на него. Дьявол, кажется, не надо было лезть к принцу в брэ (кстати, а брэ-то на нем и нету, на нем ничего кроме ночной сорочки нет). Теперь король отрубит ему яйца за то, что дурак Том домогался его сына. Или Цветочек решил отомстить как-то более изощренно?
Он с насмешкой смотрел на гостя. Том нехотя поднялся, избегая встречаться с ним взглядом, мысленно прикидывая, что могло прийти в хорошенькую венценосную головку и насколько это серьезно отразится на его здоровье (черт с ней, репутацией...).
- Следуй за мной.
- Да, ваше высочество, - потупился он.
Принц подошел к небольшой двери, которую Том раньше не заметил. Распахнул ее и пропустил его вперед.
- Это моя гардеробная. У вас в семье есть зеркало?
- Нет. У Георга есть. У его дедушки торговая лавка, там есть зеркало. Я пару раз его видел.
- Хорошо. Просто я бы не хотел, чтобы ты испугался.
- Не такой уж я и дурак, как вы думаете, - насупился Том.
- А я как раз не считаю тебя дураком. Надень вот это, - он протянул ему брэ и камизу. Том впервые в жизни дотрагивался до такой тонкой и нежной ткани.
- Я измажу... - пробормотал мальчик. - Я не могу...
- Почему измажешь? - удивленно посмотрел на него Билл. - Надевай. Не стесняйся. Хочешь, я позову прислугу и тебе помогут? Я обычно сам одеваюсь, мне не нравится, когда кто-то вокруг крутится, хотя король и ругается. Будь его воля, он бы и штаны перед туалетом заставлял с себя слуг снимать, кабы они порасторопнее были и он не рисковал каждый раз обмочиться.
- Я не могу... - попятился Том назад.
- Почему? Они новые. Я их еще ни разу не надевал.
- Это не для меня... Я... Я не имею права это носить...
Цветочек повернулся к нему, оторвавшись от перебирания вешалок с одеждой. Подошел вплотную, глядя глаза в глаза. Провел рукой по телу и скулам. Запустил руку в штаны и пощекотал яички.
- Что вы делаете? - дрогнувшим голосом поинтересовался Том.
- Пытаюсь соответствовать твоей характеристике и представлениям обо мне, - водил Билл кончиком носа около его губ, провоцируя поцелуй. - Ты ведь считаешь, что меня можно уговорить только отдрочив, да?
- Не надо... Я больше не буду лезть к вам, - покраснел он, опуская взгляд.
- Вот и славно, - улыбнулся принц и тут же убрал руку. - Да, мне было приятно, ты прав. Но мне не приятно, что ты думаешь, будто бы этим можешь меня заставить что-то сделать. Переоденься, я хочу тебе кое-что показать. - И вложил ему в руки нижнее белье.
Оно не просто было другим, оно было каким-то иным. Ткань мягко касалась тела, нигде не терла и была настолько легкой, что почти не чувствовалась. Том крутился, рассматривая себя и отмечая, что брэ сшиты как будто по нему. Темно-синие шоссы тоже были другими - из тонкой эластичной ткани, они мягко обняли ноги. Принц, заметив его нерешительность, совершенно не по-королевски опустился на колени и собственноручно закрепил их на поясе аккуратными тесемочками, а под коленями подвязал красивыми бархатными ленточками с колокольчиками на концах. Высокие боты до щиколотки из тончайшей телячьей кожи - Том таких даже у Густава не видел. Они сидели подобно второй коже. Потом Цветочек заставил его надеть желтую котту и небесно-голубой сюрко из шелка. Талию он подчеркнул богатым и очень красивым ремнем с петлями под ножны. И последний штрих - ярко-красный шаперон - капюшон с длинным "хвостом" ниже талии и какими-то замысловатыми фестонами по низу воротника-шальки. Внимательно осмотрев Тома, который боялся шевельнуться во всем этом великолепии, принц удовлетворенно отошел в сторону.
- Подожди немного, - аж подпрыгивал он от нетерпения, быстро натягивая шоссы такого же цвета, как у Тома, торопливо влезая в оранжевую котту и синий сюрко.
Застегнув ремень и поправив шаперон, Цветочек попросил гостя закрыть глаза. Обхватил его за плечи и куда-то повел. Том робко прошел несколько шагов, завернул под чутким руководством принца и остановился.
- Открывай, - с придыханием выдал Цветочек ему в ухо, стоя за спиной. - Только не бойся.
- Я и не боюсь, - хорохорился Том. Распахнул глаза и шарахнулся в сторону - перед ним стояли какие-то ребята и повторяли все их движения.
- Это зеркало. Ты же говорил, что видел его раньше.
- Да, но у Георга оно маленькое-маленькое... - пробормотал он.
- Смотри, - принц встал рядом и показал на отражение. - Мы одинаковые. Как такое может быть?
Том подошел вплотную к посеребренному стеклу. На него смотрел принц. Таким, каким он его видел. Он поднял руку - принц повторил его движение. Показал язык и тут же получил такую ж дразнилку в ответ.
- Это я? - ткнул в себя пальцем.
- Да, это ты. Ты видишь? У нас одинаковые глаза, одинаковые уши, одинаковый рот и нос. Ты что-нибудь понимаешь? Постой здесь, я сейчас. - Он куда-то убежал.
Том опять принялся рассматривать себя. Дьявол, баба Унгина сказала правду - они близнецы. Братья. Вот так должен выглядеть Том, точнее кронпринц Томас, его высочество... Вот так он должен был одеваться четырнадцать лет. Спать на широкой мягкой кровати. Есть из серебряной посуды, иметь гардеробную, которая больше их дома. Вот так должна выглядеть его жизнь... Не в хлеву в свином навозе или мухами в гороховой каше, а вот так в красивых одеждах, в тепле, в собственной огромной комнате... Почему все досталось ему?
- Смотри, - подлетел к нему Цветочек. И Том ахнул - принц стоял в его штанах и рубахе, в его ботах на босу ногу.
- Если бы я не знал, что я - это я, я бы никогда не поверил, что не сошел с ума, - проговорил мальчик, кое-как справляясь с собственным лицом.
- Да, а сейчас я - это ты! Что это значит, Том?
- Я не знаю, - неуверенно соврал он.
- Ты говорил, что тетя Унгина что-то тебе говорила? - сбивчиво тараторил принц, мотаясь из стороны в сторону и размахивая руками. - Может быть... Слушай, ты только не обижайся... Твой отец всегда был у моего отца на особом счету... Король тебя всегда выделял из всех. Я знаю, я внимательно за тобой наблюдаю последние месяцы. И когда я пошел просить за тебя... Ну помнишь... Ты не хотел, а я все равно не мог... Мне даже думать было больно, что тебя кто-то может обидеть... Я пришел и сказал, что так и так, я видел, как тебя у нас на конюшне избили какие-то парни, он в такую ярость пришел. Он так орал! Он взял меня, притащил в казармы и попросил показать, кто посмел тебя обидеть. Он так за меня никогда не заступался, как за тебя. Я думал, он их убьет. Вот на месте, голыми руками, при всех! Так вот! Том, может быть мы братья? Только ты бастард.
- Сам ты бастард! - зло фыркнул Том.
- Ты не обижайся, это не оскорбление! - схватил его за руку принц. - Посмотри, - развернул к зеркалу. - Это многое объясняет! Мы похожи, как две капли воды. Мы совершенно одинаковые. Значит у нас один отец. Ну матери-то у нас не могут быть одними, потому что тогда бы ты жил здесь, со мной. Иначе почему я живу здесь один, а ты там с этими уродами? Значит, мой отец - это твой отец. Ты - мой брат. Я - твой брат. Я хочу, чтобы ты остался здесь со мной, как королевский сын. Пусть полукровка, это не важно. Важно, что ты будешь рядом со мной и никто больше не посмеет тебя обидеть.
- Мне нельзя здесь... - шепотом сказал Том, глядя на него с отчаяньем. - Меня убьют. Тебя охраняют заклинания бабы Унгины, а меня убьют.
- Я не позволю никому, - он порывисто его обнял. - Я буду беречь тебя. Я... Я... Я запру тебя в своей комнате, попрошу усилить охрану...
- Послушай... Подожди... - снисходительно улыбался Том. - Я птица вольная, я не могу сидеть в твоей комнате всю жизнь. Я привык к свободе...
- А я?
- А ты... А ты - мой брат. И я всегда теперь буду рядом с тобой и никогда не дам в обиду. И я хочу быть рядом с тобой. Только давай мы договоримся, ты никому ничего не будешь говорить, хорошо? Пусть это будет нашей маленькой тайной.
- А наши отношения?
- Какие отношения?
- Ну, - он покраснел.
- Можно я немного похожу в твоей одежде? Мне так интересно, что чувствует принц.
- А я в твоей, можно? Она пахнет тобой. Мне очень нравится.
Они вышли из гардеробной. Том важно расхаживал по комнате, заложив руки за спину, и нес какую-то ерунду, периодически взмахивая "хвостом" шаперона. Билл устроился на подоконнике, свесив одну ногу вниз, а вторую обхватив в колене. Смотрел на него и улыбался, поддакивал или дразнил. Вдруг Том остановился как вкопанный, закрутил головой и заметался по зале.
- Что ты потерял? Что случилось? - забеспокоился Цветочек.
Том бегом добрался до их угла и удовлетворенный вернулся обратно, неся какой-то шнурок.
- Вот так ты точно будешь похож на меня, - он завязал на его голове плетеный из тонких полосок кожи хайратник. - Так волосы в рот не лезут. Теперь ты - это я.
- А я не так делаю! - обрадовался принц. Достал из-под подушки тонкую веревочку и, собрав волосы Тома на затылке, перетянул их в хвост. - Вот так они точно в рот не лезут.
В дверь тихонечко постучали.
- Это Лола, - засуетился принц. - Говори спокойно и уверенно. Она принесла завтрак. Попроси ее поставить его на стол и пусть идет. Тебе больше ничего не надо.
- Кажется, принц у нас я, - игриво задрал Том нос.
Опять постучали.
- Так, у вас какие с ней отношения? Как мне себя вести?
Том застыл посреди залы испуганный и растерявшийся. Потом вспомнил, что запер дверь, добежал до нее и отодвинул щеколду. Услышав щелчок, Лола открыла дверь попой и задом вошла в помещение, неся поднос с завтраком.
- Доброе утро, ваше высочество, - прощебетала она спокойно направляясь к столу. - Странно видеть вас в такой ранний час одетым. Вы куда-то собираетесь?
- Скорее только что пришел... - буркнул Том, искренне удивляясь, что девушка его не узнает.
- Опять были на сеновале или на крыше воздухом дышали? Уже так жарко, а еще только утро.
- Да, - неопределенно вякнул мальчишка, заходя перед ней так, чтобы она получше его видела. - А что на завтрак?
- Как обычно. Ваши любимые два яйца всмятку, булочка с вареньем, молоко и чай.
- Знаешь, Лола, - закокетничал он. - Могла бы ты принести мне еще еды. Мне очень понравилось мясо, которое готовит твой отец. И те тушеные овощи. А еще побольше воды и морса из ягод.
Девочка удивленно уставилась на Тома.
- У вас аппетит что ли проснулся через полтора месяца? Вы решили наконец-то поесть по-человечески?
- Даааа, - протянул он, поворачиваясь к ней полубоком и стреляя глазками.
- Ваше высочество, что с вами? - недоумевала она.
- Все хорошо, - мырчал Том котом.
- Я скажу отцу, чтобы вам приготовили поесть. Можно только постель уберу и окна открою?
- Даааа, - сочился он медом. - Я хочу, чтобы ты убрала постель и открыла окна.
Девочка ринулась к кровати. Том бросил вопросительный взгляд на Билла. Тот, широко улыбаясь, погрозил ему пальцем. Он подмигнул младшему брату и опять начал кокетничать с горничной.
- Боже! А зачем вы сорвали полог? Как же его теперь обратно повесить? Я попрошу Себастьяна, чтобы он прислал мастеров.
- Хорошо, договорились. Лола, скажи, ты встречаешься с кем-нибудь?
- Нет, ваше высочество, - ловко взбивала она подушки и расправляла простынь. - У меня столько работы по дому, что на встречи нет времени.
- А никто обо мне не расспрашивал?
- Вы же знаете, что король под страхом смертной казни, запретил говорить о вас.
Том показательно вздохнул и снова состроил лисью мордочку:
- Ах, я так жду вестей от одного человека.
- Увы, ваше высочество. Я не могу вас ничем порадовать... ТОМ?! - застыла она, вцепившись взглядом в сидящего у окна Цветочка. - Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал? Ты в своем уме? Ваше высочество, я немедленно позову стражу!
- Не надо, - остановил ее Том. - Это мой гость. Его-то я и хочу нормально покормить. А то на такой жрачке ноги протянешь.
- Вы сами просите готовить вам это, - фыркнула она.
- Спасибо, Лола, - вежливо кивнул принц.
Неожиданно девушка прищурилась и начала переводить взгляд с одного мальчишки на другого.
- Вы меня обманываете... Ваше высочество, - она поклонилась Цветочку. - Что все это значит? Это ведь вы, да? Вы - Вильгельм? Билл, это ты?
- Я это, я, - улыбался он.
- В такой одежде? - она со страхом обернулась к Тому.
- Мы решили немного похулиганить, - принц поднялся и подошел к служанке. - Оставь, я сам открою окна. Принеси нам поесть, как просил Том.
- Король знает, что я здесь, - на всякий случай сообщил мальчишка. - Он мне разрешил.
Она вопросительно смотрела на хозяина. Билл кивнул, подтверждая его слова.
- Принеси нам поесть. И фруктов побольше. Можешь еще что-нибудь. И попроси не беспокоить. Нам с Томом надо решить некоторые дела. Я бы не хотел, чтобы нам мешали.
- Вы будете есть здесь или попросить накрыть на крыше?
- На крыше. Хорошая идея.
Том снова закрыл за ней дверь на щеколду. Посмотрел на принца, закусил губу, заиграл бровками. Плавной походкой направился к брату.
- Иди сюда, мой раб. Кто твой господин? - зафырчал.
Принц попятился назад. На лице нарисовался страх.
- Ты не можешь ослушаться, мальчик, - урчал он. - Ты обязан подчиниться своему господину.
Том толкнул его на кровать, сам упал сверху. Впился в губы поцелуем, посасывая и покусывая их, проникая в рот языком. Рука нетерпеливо теребила завязку своих штанов. Он елозил на нем, терся пахом о бедро. Цветочек двумя руками ухватил его за голову и закрыл глаза от удовольствия, страстно отвечая на ласку. Наконец-то препятствие в виде ткани было преодолено. Рука скользнула к долгожданной цели, и Билл застонал ему в рот, выгибаясь навстречу. Он толкался в руку и постанывал, жадно ловя его губы. Том улыбался и продолжал ласкать, одним глазом наблюдая, как принц тихо сходит с ума под ним.
- Я хочу не так, - вдруг отпустил он Цветочка на самом интересном месте за две секунды до оргазма. Тот недовольно зашипел и нахмурился. Том снял с него штаны полностью, стащил за ноги к краю кровати и уселся на пол между ног. - Я попробую. Я видел, моему брату так делали, ему нравилось. Я не знаю, как правильно, я попробую...
- О чем ты? - приподнял он голову.
Том несколько мгновений смотрел на блестящую головку, потом набрал полную грудь воздуха и взял ее в рот, зажмурившись.
- Дьявол, - простонал принц.
Мало ли кто что говорит или будет говорить. Сейчас хотелось попробовать. Он видел, что брату было хорошо, видел, как это делала девушка. И если Ульриху было хорошо, то и Цветочку должно быть хорошо. В конце концов, хотелось как-то его порадовать, побаловать. Брат как ни как. Между прочим, младший. Дурак! Надо же его бастардом обозвать! Родного брата-близнеца, между прочим, старшего близнеца, обозвать незаконнорожденным! Любимый младший братик... Он расплылся в довольной улыбке, лукаво глядя, как тот извивается. Протянул мысленно ласково - младшенький, словно смакуя новое для себя слово. Странно, но новость о том, что принц - его брат, была какой-то естественной и очень удачно укладывалась в его сознании и мировосприятии. Он как будто всегда это знал. Хотя себя принцем и не чувствовал вообще. Он так и остался для себя Томом Эвертом - простым мальчишкой с окраины. Просто теперь у него появился любимый младший братик, а трое старших словно волшебным образом провалились в преисподнюю, как он и мечтал всю сознательную жизнь. И сейчас любимый младший братик нуждается в любви и ласке, и Том готов ему дать все это в том количестве, в каком тот сможет унести. Ему даже сейчас нет дело до собственного тела, хотя возбужденный член явно требует внимания к своей персоне, главное, чтобы младший был доволен и счастлив.
Он облизывал ее, сосал, причмокивал, работал рукой. Он облизывал яички, всасывал их. Он старался не прикусывать его, хотя получалось не всегда, Цветочек шикал и морщился. Он щекотал его языком. Просовывал кончик в дырочку на самом верху, отчего принц смеялся, томно выдыхал, слегка толкался бедрами в теплый и влажный рот. Том спустился ниже, принялся дразнить попу, пытаясь языком пробраться сквозь плотное кольцо мышц. Цветочек дергался, иногда хватал его за волосы, стонал. Том опять всосал член, помогая себе одной рукой. Палец второй массировал вход, надавливал, стараясь проникнуть внутрь. Принц кусал губы, затыкал себе рот, чтобы не кричать от удовольствия. Палец проник внутрь. Стало необычно, щекотно. Цветочек замер, прислушиваясь к ощущениям. Даже дышать перестал. Том продолжал работать ртом, смешно причмокивая, толкался пальцем внутри, поворачивая его, стараясь сделать приятно. Добавил второй. Он прямо сам просился. Принц дернулся, пробормотал, что больно, зажался. Том почувствовал, что член немного обмяк. Вытащил пальцы, лег сверху, взял нормально член в руку и довел его до оргазма, внимательно наблюдая, как он кончает. Это было забавно - он тяжело задышал, взгляд стал туманным, он то морщился, то шикал, извивался, замирал, прекращал дышать, напрягаясь, а потом со стоном кончил.
Том молча уткнулся носом ему в подмышку. На лице легкая улыбка. Уютно как... Хорошо... Он поглаживал его по боку, по животу. Наслаждался стуком его сердца.
- Я хочу, чтобы тебе тоже было приятно, - шепнул принц в ухо.
- Мне уже приятно. Приятно лежать рядом с тобой. Приятно обнимать тебя. Приятно слушать твое дыхание.
- А о чем ты думаешь?
- Ни о чем. Просто слушаю тебя.
- А я вот пытаюсь со всем этим справиться. Так все необычно и непривычно. Ты рядом. Я часто фантазировал, как ты будешь лежать рядом, что будешь мне говорить, что я буду тебе отвечать, как мы будем завтракать и обедать... Я в библиотеке выбирал книги, которые бы хотел для тебя почитать. Ты умеешь читать?
- Нет.
- Я так и думал. И я иногда читал их вслух, представляя, что ты сидишь в кресле у камина. Представляешь, я даже иногда с тобой ссорился.
Том хихикнул.
- Ага, ссорился. Ты говорил мне гадости, а потом извинялся. Или наоборот. И вот сейчас ты рядом со мной, а у меня какие-то странные ощущения...
- Я могу уйти.
- Нет! Нет! Я не хочу, чтобы ты уходил! Я просто никогда не думал, что ты можешь быть моим братом. Я всегда рассматривал тебя, как своего друга. И вот сейчас, когда это очевидно, мне страшно. Вдруг отец разлучит нас? Вдруг не позволит быть вместе? Нет, ну мы ему, конечно же, не скажем о том, чем занимаемся, и будем осторожны, все-таки это такое пятно на моей королевской репутации, это неправильно...
Том поморщился. "На моей королевской репутации" жгло душу каленым железом. Принц никогда не признает его. Для него он так и будет простолюдином-выскочкой, который хорошо дрочит, а теперь еще и сосет. Его судьба - жить в королевских покоях и ублажать королевскую похоть, пока королевская персона будет решать свои королевские дела. И он сколько угодно может быть близнецом, но никто и никогда не докажет, кто из них старше, а, следовательно, Том все равно в любом случае будет в проигрыше, вторым. Ничего равного. Том нужен только для того, чтобы сосать...
Он сел. Покосился на лежащего рядом тощего мальчишку без штанов. Непроизвольно брезгливо поморщился. Принц, видимо, заметил, тут же прикрылся покрывалом.
- Куда ты? - спросил обеспокоено, хватая его за руку.
- Я домой хочу, - буркнул Том, поднимаясь с кровати.
- Я что-то не то сказал? Я обидел тебя? Том, пожалуйста...
- Все нормально.
- Нет, не всё! Я вижу. Я чувствую, что ты обиделся. Скажи мне. Просто скажи. Давай между нами не будет секретов. Ты можешь доверять мне.
Том хмуро покосился на него. Принялся раздеваться.
- Скажи. Я хотя бы буду знать, чем обидел тебя.
- Да ничем ты меня не обидел. Ты все так уже распланировал. Читать мне будешь... Завтракать... Обедать... За репутацию свою печешься. - Он все больше себя накручивал, буквально сдирая одежду.
Принц снял с себя рубашку, подошел к нему сзади и обнял. Том раздраженно пыхтел и напряженно пытался скинуть его руки.
- А что хочешь ты? - выдохнул ему в ухо, провел языком по шее. - Что ты хочешь? Скажи мне. И я постараюсь сделать так, чтобы тебе было уютно рядом со мной.
Толкнул его к кровати. Уронил, не выпуская сопротивляющегося мальчишку. Принялся целовать шею, плечи, щекотать ухо. Легко укусил за плечо.
- Мне кажется, что дело в другом, - бормотал он, стараясь поймать его рот. Том крутил головой, сопротивлялся не сильно, но не давался. - Это второй раз такое, когда ты вдруг начинаешь говорить глупости. Все хорошо-хорошо, а потом тебя клинит. Но я не дам тебе уйти, не позволю наговорить глупостей. И сейчас я сделаю приятно тебе, а потом мы пойдем завтракать. И еще чего-нибудь придумаем. Мне столько всего тебе надо показать, о стольком рассказать. Я очень хочу узнать тебя получше, хочу слушать тебя, любоваться тобой.
- А если я против? - зло прищурился Том. - Если я не хочу? Вы возьмете меня силой?
- Конечно, - расхохотался Билл, позволяя ему вырваться. - Именно силой я тебя и возьму! Закрою в самом страшном подвале замка и буду приходить к тебе и ублажать себя.
Том выполз из-под него, уселся на краю. Глаза прищурены, но взгляд не агрессивный. Билл потянулся и улегся головой ему на колени. Том погладил его, начал перебирать волосы.
- Что тебя беспокоит? Давай выясним. Я не хочу, чтобы ты то и дело фыркал и обижался.
- Ты - принц... - жалобно произнес он. - А я никто. Между нами стена.
- Стена в твоей голове. Я такой же как ты, посмотри на меня. Я общаюсь с тобой, как с другом, как с близким другом. Я безумно рад, что у меня есть брат. Я горжусь им. Я счастлив, что он вырос с теми отвратительными людьми хорошим человеком, и готов прыгать от радости, видя, что он тоже любит меня.
- Ты так много говоришь, - скорчил он недовольную рожу. - А что там с едой? А можно я после обеда у тебя здесь посплю? Я никогда не спал на такой большой и мягкой кровати. А можно я еще в зеркало посмотрюсь? А что у тебя еще есть интересного? Можно я себе брэ оставлю? У меня никогда не было брэ...
Цветочек улыбнулся и обнял его за талию, уткнувшись носом в живот. Пощекотал пупок языком, чмокнул в самом низу живота. Всё, что ты хочешь... Весь мир к твоим ногам, только останься.
Принц переоделся к завтраку и переодел Тома. На этот раз он выбрал им по тунике с красивыми очень объемными рукавами и шелковому блио до колен. Себе в желто-красной цветовой гамме с отделкой золотыми нитями и какими-то блестящими на солнышке камушками. Тому - в спокойной сине-зеленой, расшитое парчой, декоративным шнурком и бубенчиками. Том крутился перед зеркалом, строил себе рожицы, показывал язык и гордо выпячивал грудь. Цветочек сказал, что бубенчики сейчас в моде и многие знатные вельможи иногда до пятисот штучек на себя вешают. Сколько это - пятьсот штучек - Том не знал, но решил, что очень много. Он подпрыгивал, чтобы они позвякивали, и хохотал, как ребенок, от полученного эффекта. Потом они долго шли по узким коридорам и крутым длинным лестницам куда-то вверх. К самому небу, как казалось Тому. Он не без удовольствия наблюдал, как глаза стражников расширяются, и они склоняются в поклонах перед ним и братом. Правда, Том сильно нервничал. Ему постоянно казалось, что его сейчас прогонят или что-то скажут такого, отчего ему станет стыдно и обидно.
- Ваше высочество... - растерялся лакей его величества, увидев перед собой двух одинаковых мальчиков. Он переводил взгляд с одного на другого и явно боялся ошибиться.
- Себастьян, - подсказал принц, следуя к своему месту за длинным столом. - Себастьян, у нас сегодня гости, я буду обедать у себя. И проси Лео приготовить праздничный ужин для нашего гостя. Мне хотелось бы, чтобы он остался доволен. Том, прошу тебя, - он жестом пригласил его за стол - Почему накрыто на троих?
- Ваше высочество, - учтиво поклонился мужчина. - Ваш отец сегодня хотел позавтракать с вами.
Цветочек гордо повернул голову, брови чуть поднялись, хмыкнул:
- Со мной? Странно. Мне кажется, ты совершаешь чудеса, - улыбнулся брату. - Король никогда не завтракал со мной.
На крышу высыпало несколько стражников, встали коридором. Том с удивлением наблюдал за младшим - тот выпрямился, словно проглотил кол, расправил плечи, величественно повернул голову.
- Его величество король, - громко сообщил Себастьян.
И в ту же минуту на крышу вышел монарх собственной персоной. Том отметил, что на нем только штаны и котта, без сюрко. Ремня нет. Как-то по-домашнему он одет, невычурно. Мальчик вздрогнул, когда голубые глаза монарха пронзили его льдинками, низко склонил голову, от страха затаив дыхание.
- Ну-ка, - король подошел к нему, взял его за плечи и начал рассматривать. - Цветочек, иди сюда, что ты там торчишь? - Принц приблизился к отцу. - Дьявол! Вас же даже перепутать можно, - тихо прошептал, переводя взгляд с одного близнеца на другого.
- Том останется в замке, - не то спросил, не то поставил отца перед фактом принц.
- Посмотрим.
- Я хотел бы, чтобы он жил в моей комнате, если Том не против.
- Себастьян приготовил для него комнату на твоем этаже.
- Я не против, - пискнул Том.
- Посмотрим.
Король сел во главу стола. Принц по правую руку от него. Том рядом с братом. Он вообще к нему как-то жался. Вид короля почему-то вызывал в нем приступ неконтролируемой робости и желание держаться подальше.
- Я послал к твоим родителям гонца, сказал, что ты поживешь какое-то время в замке, - начал король, пока ему накладывали на тарелку овощи и жареные ребрышки.
- Спасибо, ваше величество.
Том разглядывал странный предмет, похожий на ложку, только с зубьями. Покосился на своих высокопоставленных родственников. Цветочек держал это в левой руке, в правой был нож, которым он ловко отрезал маленький кусочек мяса и отправил в рот, наколов на зубья "ложки". Он попробовал так же насадить кусок на зубчики и отрезать. Тарелка была такой тонкой, что он не смог заставить себя дотронуться до нее ножом. Отковырять кусок мяса ребром прибора тоже не получилось. Подцепил осторожно кусок пареной репы. Но до рта не донес. Уронил.
Принц краем глаза наблюдал, как брат мучается с вилкой. Ложкой есть ребрышки неудобно. Отложив приборы в сторону, он взялся за тонкие косточки руками, а то гость сидит с таким выражением, как будто сейчас заявит, что он сыт и есть не будет. Король, заметив, как младший сын решил поддержать старшего, тоже отложил приборы в сторону, и принялся есть руками.
Том с благодарностью посмотрел на брата. Ребрышки выглядели очень вкусно и ему не хотелось от них отказываться, но есть, используя подобное орудие пытки, у него не получалось.
- Том, друг мой, а что же ты не сказал, что тебя братья обижали? - поинтересовался король. - Почему я ничего не знаю? У отца твоего спрашивал, он тоже не знал.
- Я как-то ему пожаловался, давно еще, когда совсем ребенком был. Он их отругал. А они меня потом сильно избили и сказали, что если еще раз скажу ему, вообще убьют. Я еще раз ему рассказал... В общем... Матери сказал, что в овраг упал и ничего не помню. Полвесны с разбитым лицом ходил.
Монарх нахмурился.
- Надеюсь, что после моей беседы с ними, они тебя пальцем не тронули?
- Нет. Они вообще на меня внимания не обращали. Как будто я умер.
- Ты поживешь в замке, пока я не решу, что с тобой делать. Только у меня несколько условий, которые ты обязан беспрекословно выполнять. Из замка не выходи даже во двор. Сиди здесь. Гулять будешь ходить сюда. Никаких друзей в покоях. В вашем распоряжении целый этаж и крыша. Кормить тебя будут в покоях, вниз не спускайся. Я покажу тебе людей, которые имеют право заходить в ваши покои. К другим чтобы не подходил близко вообще. И никакого оружия рядом с Цветочком. Это категорически запрещено. Я знаю, что у него есть меч, - принц при этом как-то сжался, ссутулился, сделал вид, что его здесь нет. - Но чтобы я не видел, что вы с ним играетесь даже в шутку. Как только Унгина придумает, как спасти твою шкурку и изменить ситуацию, то я решу, что и как с тобой делать. А сейчас надо максимально обезопасить тебя от всего. Поэтому сиди в замке и развлекайся с Цветочком.
- Тому угрожает опасность? - встрепенулся принц.
- Тома хотят убить. Как вы встретили Брунгильду?
Оба моментально стали бордовыми.
- Меня спас принц, - промямлил Том. - Они хотели обряд провести, а я им помешал. Ну, они решили провести другой, а меня в качестве жертвы... Принц защитил.
- А потом она посмотрела на него и на меня, рассмеялась и ушла. Велела передать привет тете Унгине.
- Выпороть бы вас... - прокряхтел король. - В общем, Том, ты меня понял? Вон тебе для общения и развлечения Цветочек. Он тут все равно со скуки тухнет, заставь его книги тебе почитать. А вниз чтобы не спускались, пока не решим этой проблемы с Брунгильдой. Надеюсь, вы, ваше высочество, по сеновалам лазить больше не будете? Научите нашего гостя чему-нибудь полезному. Например, вилкой пользоваться.
- Слушаюсь, ваше величество, - в один голос ответили близнецы, посмотрели друг на друга и засмеялись.
Потом они болтали ни о чем. Цветочек рассказывал отцу, как они напугали Лолу и как пялился на них Себастьян. Том спорил с королем, как лучше всего приготовить рыбу в походных условиях. Они ели, смеялись. Обсуждали какие-то бытовые глупости. Для Тома было очень много нового и необычного. В семье были свои правила и порядки, о которых Цветочек обещал ему рассказать и научить. Том отчаянно стеснялся, запинался и краснел.
Потом они удобно устроились в обнимку на большой тахте со множеством подушечек. Хотя в обнимку очень быстро стало невыносимо жарко. Мальчики разделись догола и загорали, периодически прячась под тентом или окунаясь в большой бочке. Иногда они залезали туда вдвоем и с упоением целовались. В воде было не жарко и очень приятно трогать друг друга везде.
Время летело незаметно. Они ели, игрались, носились друг за другом, переодевались... Цветочек достал книги с картинками и читал их вслух, а Том заворожено слушал, приоткрыв рот. Потом смеялся, говорил, что брат все выдумывает и обманывает его. Принц злился. Топал ногами и сверкал глазами, пытаясь доказать обратное. Откуда-то выудил книгу, где было очень много картинок, и все такие... такие... Ох, Том краснел, бледнел и внимательно рассматривал каждую. Оказывается, он кое-что оттуда уже знал. И они с братом почему-то шепотом обсуждали, что можно было бы вот это попробовать и вот так сделать, и, наверное, вот так будет круто. А пах наливался тяжестью, в животе потягивало, щекотало. И оба с румянцем на щеках, с блестящими глазами. А потом принц опустился перед ним на колени и Том куда-то улетел. Это было... это... Это было волшебно. Он так перевозбудился от самой мысли, кто делает ему минет, что кончил очень быстро, принц еще толком не успел и во вкус войти.
Том лежал на кушетке расслабленный, обнаженный, абсолютно довольный жизнью. По телу лениво передвигался Цветочек, целовал его, гладил, щекотал, о чем-то говорил. Том кивал и угукал, плохо понимая, о чем он. Хотелось спать. Спать с ним в обнимку, уткнувшись носом ему в плечо или волосы, обняв его рукой и ногой, греться о его тело, слушать его дыхание и сердце. Братик... Младшенький... Любимый...
- Томми, - целовал его принц. - Томми...
Том вынырнул из сна. Прищурился на слишком яркий огонь камина.
- Пойдем спать на кровать. Ты отсюда свалишься.
- Ты будешь спать со мной?
- Это ты будешь спать со мной. Вот надень. А то придет кто-нибудь, а мы голые.
Он помог ему влезть в ночную сорочку, поддержал, пока сонный брат перейдет на кровать. Потом затушил все свечи (обычно это делала Лола - разбирала ему постель и тушила свет, но сейчас он не хотел никого видеть, кроме своего Томми) и нырнул к нему под бок. Том тут же завозился, устроил голову у него на плече, обхватил ногой и рукой и засопел. Принц нежно поцеловал его в лоб и закрыл глаза. Он был абсолютно счастлив сейчас. В голове мелькали какие-то планы на завтра, во что он его оденет, какую одежду отдаст только для него, что надо будет поучить его пользоваться вилкой и ножом и есть аккуратно, что надо еще прочитать ему книгу о ночных воинах, которые умеют летать, что еще надо...
В комнате царил полумрак. Солнце еще не проснулось, но темнота ночи постепенно отступала, делая тени живыми, скользящими. Из темного угла отделилась черная тень. Мужчина подошел к кровати, на которой спали принцы, и замер. Старший - загорелый, волосы выгоревшие, хорошо сложен, спортивен и быстр, но немного медленно думает. Младший - бледнокожий, темноволосый, щуплый, мямля, зато быстро соображает и способен на настоящий поступок. Один профиль на двоих, одни ресницы, одни брови, одна улыбка. У обоих приоткрыты во сне рты. Оба обнимают друг друга - нежно и трогательно. Спят, как два котенка в корзине, прижались друг к другу, чутко, улавливая малейшее движение другого. А как они смотрели друг на друга днем, как наблюдали друг за другом... Он достал кинжал. Пророчество не должно сбыться.
Глава 7. Запах смерти
Солнце заглянуло в узкое окошко, пронзая залу желтыми лучами, в которых играла пыль. Ветерок гонял по каменному полу комки тополиного пуха. Радостный птичий щебет ласкал слух. Билл сладко потянулся, улыбаясь, и повернулся на бок с единственным желанием сгрузить на брата конечности, потом усесться на него сверху и поцеловать обязательно в нос. Почему в нос - он не знал. Просто хотелось поцеловать его именно в нос. Чмокнуть так. Смачно. Слюняво. Словно щенок. В голове уже лениво рождались идеи, как они сегодня проведут день. Ему хотелось сделать для него что-нибудь такое, запоминающееся, хотелось ласкаться, целоваться, болтать. Он расскажет ему обо всех родственниках. Проведет в главную залу, где висят картины и покажет все. Надо что-то решить с ложкой... Точнее с вилкой. Не может же принц, пусть и полукровный, быть таким лохом и есть руками. Ох, столько дел, столько всего важного...
Тома под боком не оказалось. Наверное, опять крутится перед зеркалом. Цветочек вчера над ним уржался - дикий мальчишка. Зеркала он видел... Черта с два он зеркало видел. Даже, небось, не представлял, что это такое.
- Том! Томми! - хриплым со сна голосом позвал принц.
В ответ тишина...
- Томми! - крикнул чуть громче и улыбнулся.
Может, к себе в комнату пошел? Зачем?
Цветочек сел, свесив ноги с кровати, и только тут увидел ЭТО - подушка пробита над головой длинным острым кинжалом, пришпилена к кровати, словно иголкой. Он побледнел, когда его озарило, что сегодня ночью смерть стояла у изголовья. А потом похолодел, поняв, что с Томми беда.
- Том!!! - истерично заорал он, бросаясь в гардеробную.
Никого.
Он выбежал в залу, осмотрелся. Одежды брата нет. Да что же это... А вдруг это Том хотел его убить? И не смог?
Натянув на ходу штаны и рубаху, он понесся к отцу. Как такое может быть? Куда делся Том? Том же не мог вот так... Кинжалом...
- Ваше величество! - с воплем накинулся он на спящего родителя, принялся его трясти изо всех сил за плечи. - Король! Ваше величество!
- Что ты орешь, как блаженный?! - взревел монарх, которому очень не понравилось, что ему не дали поспать.
- Том... Томми... - проскулил принц жалобно.
- Том?! Что с ним? Он жив? - подскочил правитель, моментально проснувшись.
- У меня кинжал... В подушке... - заикался Цветочек.
- ЧТО?!! - стекла задрожали.
Король, как был в ночной сорочке и босиком, побежал в комнату сына. Принц, тонко подвывая и заламывая руки, последовал за ним.
Венценосный отец семейства, распугав охрану нижним бельем, влетел в комнату. Окинул ее мрачным взглядом. При виде кинжала в подушке ноздри его гневно раздулись, а глаза зло сузились. Он что-то прошипел непонятное и выругался, как коваль, когда того однажды лягнула лошадь в живот. Ну, почти в живот... Билл стоял рядом и с надеждой смотрел на отца, словно тот сейчас хлопнет в ладоши и Том откуда-то появится чудесным образом. Вместо этого король неожиданно прижал его к себе и потрепал по голове. И опять выругался.
- Том не мог, - пискнул принц, безвольно уперевшись руками ему в живот. - Это не Том.
- Я знаю, мой мальчик. Я знаю. - И оттолкнув ребенка в сторону, монарх решительным шагом вышел прочь. - Себастьян! - услышал растерявшийся Билл вопль отца в коридоре. - Позвать ко мне начальника стражи! Позвать всех, кто дежурил в эту ночь! На кол посажу! Порву лошадями! До смерти засеку! Лично! Вот этими руками!
Сначала Цветочек хотел сползти на пол, обхватить голову руками и начать страдать, убиваться и переживать. Потом передумал. Он быстро переоделся в одежды, подобающие его высочеству, и отправился к отцу. Надо знать, что говорит стража, что скажет Себастьян, что скажет начальник караула. Том пропал не просто так. И кинжал этот... Его украли? Но как они могли его выкрасть из спальни принца, если кругом охрана? Кто-то помог? Среди них предатели? Как Тома вывели? Он бы не пошел добровольно. Значит его могли вынести, оглушить... Но если это так, то как злоумышленник прошел мимо их стражи? Сколько вопросов и ни одного ответа...
Цветочек тенью проскользнул мимо придворных, столпившихся в главном зале для церемоний, и встал за спиной короля по правую руку.
- Нет, ваше величество, ночью по замку никто не ходил, - бормотал начальник стражи, припав перед монархом на одно колено и низко склонив голову. - Детский этаж охраняли особенно тщательно, как вы и приказали. Никто не мог попасть в покои его высочества.
- Где второй мальчик? - видимо не в первый раз спросил отец.
- Я не знаю. Он не выходил с этажа.
- Хорошо, если он не выходил с этажа, тогда приведи его ко мне.
- Сию секунду, - рыпнулся лейтенант к двери, в которую очень кстати вбежал один из стражников.
Цветочек видел, как они обменялись взглядами. Солдат едва заметно качнул головой. Король тоже заметил их молчаливый диалог.
- Кто дежурил ночью? - хмурил брови монарх.
Вперед нехотя вышли стражники. Цветочек знал их всех, они охраняли его покои уже много лет, им можно доверять.
- Ну?
- Ваше величество, никого не было. Мы не отлучались. Мы были настороже, как вы приказывали вечером, - молвил самый старший.
- Хорошо. Где второй мальчик? Испарился? Улетел? Куда он делся? И кстати, где Себастьян? Черт возьми! Почему он еще не здесь?
- За ним послали, - отозвался начальник стражи.
- Так пусть уже придет! Или мне самому за ним пойти?! - он шумно выдохнул и поднялся из кресла.
Билл стоял в шаге от отца, намереваясь следовать за ним, куда бы тот не пошел.
В зал опять кто-то вбежал. Судя по ужасу в глазах и бледной коже, солдат был чем-то серьезно напуган.
- Ваше величество, - упал он перед королем на колени и уткнулся носом в сапоги.
- Не говори, что он случайным образом тоже пропал, - недовольно усмехнулся правитель.
- Он мертв.
Король опять выругался, как коваль.
- Что с ним? - спросил принц. - Его убили?
- Нет, он повесился.
- Себастьян? - выпучил король глазищи. Даже усы от негодования стали топорщиться.
- Именно так, ваше величество.
Наступив на стражника, монарх отправился лично лицезреть тело своего верного слуги. Себастьян при дворе был настолько давно, что, казалось, нянчил еще дедушку короля. Он служил верой и правдой их семье, многое знал, и то, что сейчас он вдруг так некстати умер, несколько напрягало.
Себастьян висел в собственной комнате на веревке, которую он закрепил на держателе для факела. Рядом валялась табуретка. Пахло мочой, дерьмом и чем-то неприятно-сладким. Цветочек поморщился. Подошел к окну, чтобы перебить смрадный запах свежим воздухом. Записка...
"Мне нет прощения. Я предал. Я запятнал род свой и предков своих..."
- Может его убили? Он вчера не выглядел человеком, который планирует повеситься... - потерянно созерцал король висящий труп своего верного слуги.
- Ваше величество, - окликнул принц отца. - Вот тут записка...
- А он умел писать? - удивился тот, забирая записку.
- Я не знаю, - растерялся Цветочек.
- Пойдем отсюда. Снимите это и предайте земле. Уберите тут все. Где те, кто охранял детский этаж? Ко мне, - на ходу раздавал король указания, ведя сына за плечи по коридору.
- Ваше величество, - их опять окружили стражники.
- Как вы мне это объясните? - кивнул он в сторону злополучной комнаты.
Мужчины молчали.
- Себастьян вчера заходил к нам вечером? - перевел сын вопрос отца. - Он был на нашем этаже?
- Он проверял, закрыты ли окна в комнатах и дверь, ведущая на крышу... Все как обычно...
- Вы его сопровождали?
- Нет... Мы никогда его не сопровождали...
Король остановился, потер виски и устало выдохнул.
- Он вывел его на задний двор по тайному ходу. С другим бы Том не пошел. А этого знал.
- А кинжал? - тихо спросил принц.
- Кинжал - предупреждение.
- Где Том?
И без того хмурый король еще больше нахмурился, как будто разом состарился на несколько лет.
- Возьми кинжал и веревку, на которой висел Себастьян, и езжай к Унгине. Охрану только не забудь. Она скажет, где Том.
- Ваше величество? - с укоризной произнес Билл. И добавил свистящим от негодования шепотом: - Он же ваш сын. Пусть незаконнорожденный, но он ваш сын.
- Это он тебе сказал? - приподнял бровь монарх.
- Я в зеркало посмотрел.
- Хорошо. Езжай к Унгине. И возвращайся с хорошими новостями, что твой брат жив.
- А вы? Вы не поедете? Вы не можете его бросить! - с вызовом смотрел он на отца.
- Война у нас, мальчик. Пока ты переодевался, гонец прибыл. Так что ты брата ищешь, а я страну нашу спасаю. И вели Унгине ко двору прибыть. Мне с ней посоветоваться надо.
Смысл слова война до него дошел не сразу. Он как-то отстраненно подумал, что как же теперь будет дальше, что делать и кому пришла в голову идея напасть на них, а самое главное зачем... Потом он подумал, что их город все больше деревянный, особенно окраины, и если враг доберется до столицы, то погибнут же люди. Но война была еще где-то там далеко, а только что найденного брата надо выручать немедленно. Он набросил на плечи плащ, сменил домашние туфли на сапоги, еще раз посмотрел на себя в зеркало и четко произнес отражению:
- Держись там.
Он совершенно точно был уверен, что брат жив. Чувствовал это. Всем своим нутром чувствовал.
В зале его уже ждал начальник стражи.
- Ваше высочество, карета готова. Его величество велел вас сопроводить.
- Кинжал и веревка?
Он показал принцу сверток. Цветочек кивнул и быстро пошел к центральному входу.
Всю дорогу он ни о чем не думал. Просто смотрел на подрагивающую шторку, которой занавешено окошко. Почему-то вспомнил, что не позавтракал, хотя есть не хотелось. Этот настойчивый гнусный сладковатый запах, казалось, проник везде, пропитал его сознание мерзким ядом смерти. Принц не видел толком труп, боялся посмотреть. Ему мерещилось, что он сейчас откроет глаза и засмеется, покажет некрасивый распухший синий язык. Он представлял, как Себастьян пронзает кинжалом его подушку, отсекая длинные локоны. И становилось страшно. Что он сделал с Томом? Том же такой мальчишка, такой наивный, такой... милый, непосредственный и беззащитный. Он, конечно, капризничал и вредничал, потому что боялся, стеснялся, все время ждал какого-то подвоха, боялся издевки, но Том хороший, Томми...
На пороге большого деревянного дома стоял Густав и с удивлением взирал, как к их калитке подъехала великая процессия - богатая карета с королевскими гербами и дюжина всадников. На землю с подножек спрыгнула прислуга и лучники. Лучники тут же приготовили луки. Прислуга, распахнула калитку. Всадники по одному заехали во двор. Несколько воинов спешились и внимательно проверили двор, все закутки, и Густаву даже показалось, что залезли на крышу... Потом дверца кареты отворилась и на землю ступил мрачный принц. Юный ведун вздрогнул и сморщился - от его высочества за милю разило смертью. Потом взял себя в руки и потянул носом, как молодой волк, почуявший кровь, - нет, это не принц несет смерть, это смерть сегодня играла с ним в прятки.
- Госпожа Унгина дома? - спросил какой-то невысокий мужичок с лихими усиками и очаровательной модной бородкой.
- Она занята, - отозвался Густав, не спуская глаз с Цветочка. Черт, черное пятно над головой мальчишки откровенно его пугало. Кроваво-черное.
- Тома украли, - тихо сказал принц, застенчиво дернув плечами и опуская взгляд.
- А вас пытались убить? - так же тихо поинтересовался Густав.
Принц кивнул.
- Проходите в дом, ваше высочество. Только попросите слуг уйти. Бабушка не станет работать, когда во дворе столько посторонних.
- Вон, - бросил Цветочек через плечо.
Густав улыбнулся, когда увидел, как стражники задом пятятся за калитку. Вот так - коротко и ясно.
Он проводил дорогого гостя в просторную комнату, по всей видимости, гостиную. Усадил на широкую лавку. Еще раз посмотрел на пятно над головой. В сознании неприятно свербило, что с другом какая-то беда, но увидеть, что произошло, никак не мог. Том тоже в последнее время ходил с темным пятном над головой, но не таким густым, не таким живым, как у принца. Густав сказал об этом бабушке. Та ответила, что мальчишка скоро придет, скорее всего, он чего-то боится, но пока не готов говорить об этом. А когда пришел, то это уже было не пятно, он находился в каком-то черном коконе, даже бабушка испугалась. Но они убрали этот черный кокон. Густав сам видел, как бабушка его уничтожила, отправила обраткой к той ведьме, потом поставила защиту и отвела друга "туда, где его никто не достанет и не тронет". А Цветочка сегодня явно пытались убить. Наверное, сработали заклинания бабушки, раз он до сих пор жив.
- Том был с тобой? - решил он хоть как-то отвлечь высокопоставленного гостя от грустных мыслей.
- Да. Весь день. Мы и заснули с ним вместе... Король для него комнату велел приготовить, но он так вымотался за день, что уснул у меня. А я утром проснулся, его нет. И кинжал в подушке над головой.
- Вы давно дружите?
- Нет... Это случайно вышло... Том... Это что-то особенное для меня... Не знаю... Словно он часть меня... Мы с ним похожи сильно.
- Да, я вижу. Ты - вылитый Том. Как будто он переоделся и сейчас шутит по-дурацки.
- Он жив? - с надеждой спросил Цветочек.
- Бабушка сейчас придет, я не могу сказать. Я не вижу. Точнее вижу, но не четко, боюсь ошибиться.
- Он жив?
- Надеюсь... По крайней мере вчера бабушка сделала все возможное, чтобы с ним ничего не случилось в ближайшее время. Я только одного не понимаю, от тебя так воняет смертью, что у меня глаза щиплет.
- Ааа! - встрепенулся принц и бросил на середину сверток, который все это время держал в руках.
Густав снова поморщился. Да, смерть в этом мешке. Ужасная смерть. Аж мурашки по спине ползут и холодок могильный. Он попятился от мешка и сел поближе к принцу. Где ж там бабушка застряла?
Госпожа Унгина появилась через четверть часа. Глянула на гостя поверх головы, прищурилась и что-то прошептала. Мальчики одновременно почувствовали, как в лица дыхнуло прохладой, словно резкий ветер окатил их дождем. Густав тут же с интересом подскочил, чтобы увидеть, как бабушка, словно кровь с тряпки, стирает злосчастное черное пятно. Пятно перестало быть живым, но пропадать отказалось. Бабушка хмыкнула и улыбнулась.
- Вот ведь ведьма. Знает же, что против меня ей идти бесполезно, а все равно лезет. Накажу, погань, ох, накажу. Что так воняет? - покривилась. - Покойника что ли привез?
- Том пропал, - повесил нос Цветочек.
Старуха еще раз пристально посмотрела куда-то над его головой, что-то прошептала, сморщилась, словно открывшийся ответ ей не понравился, еще раз прошептала, провела над головой принца рукой.
- Жив он. А ты вот жив чудом.
- Твоя защита? - с умным видом спросил Густав.
- Да, и там, и там. Не может она ее пробить. Сил не хватает.
- Где он? - не давал им соскочить с темы Цветочек.
- Не знаю. У меня в доме покойник, - поежилась она. - Густав, выйди на улицу, посмотри на этих обормотов, может из них кто до завтра не доживет. Чувствуешь, как смертью пахнет? Вонь на весь дом.
- Это не стража, это вон, - мизинчиком ткнул он в сторону мешка и отодвинулся от него подальше.
Унгина, кряхтя, наклонилась, двумя пальчиками подняла сверток и вытряхнула его на пол.
- А вот и веревка... На смерть заговорена. Кто повесился? Судя по запаху совсем недавно.
- Себастьян. Утром. Хотя тело уже синевой покрывалось, когда его нашли...
- Главный королевский лакей? - удивленно подняла она брови. - Том очень вовремя пришел. Опоздай он на день, мы бы лишились всего... Густав, принеси колодезной воды и налей ее в самую большую и глубокую лохань. Будем мальчика искать. Иди, Вильгельм, за мной и слушай внимательно. - Принц с готовностью поднялся и проследовал за женщиной в какую-то пристройку. - Я сейчас покажу тебе, что произошло ночью. Запомни следующее. Ты не должен произносить ни слова, смотри внимательно и запоминай. Ты не должен выходить из круга - это опасно для жизни. Ты не должен тянуть руки к Тому, звать его с собой или что-то еще. Просто смотришь и запоминаешь. Я потом вызову дух Себастьяна, чтобы задать вопросы, если будет что-то непонятно. Даже рта не открывай и не смотри ему в глаза. Он будет тебя просить спасти его, будет умолять о прощении, говорить про душу. Молчишь, как рыба. Ни слова. Иначе защитное заклятие будет разрушено, и он сможет вселиться в тебя или убить. Я понятно объясняю? Если ты захочешь прекратить обряд, то просто скрести две руки, и я его закончу. Пока я не разрешу тебе выйти из круга, ты стоишь там, даже если мы с Густавом вышли или не обращаем на тебя никакого внимания. Это важно. За пределами круга ты уязвим и можешь быть убит. Тебя не за тем охраняли, берегли и защищали столько лет, чтобы ты погиб от собственной глупости и неосторожности.
- Я все понял. Без вашего разрешения даже моргать не буду.
- Вот и славно.
Женщина привела его в какой-то странный сруб без окон. Начала зажигать свечи по кругу. В уголке скромно стоял гроб. Посреди высокий... табурет (другого названия принц придумать этому не смог - размером с табурет, но по высоте, как стол). Густав принес воду, поставил на табурет большую красивую серебряную лохань с ручками по бокам. Осторожно ее наполнил. Вынес ведро и гроб за двери. Помог бабушке зажечь свечи.
- Заклинание на вызов помнишь? - спросила Унгина, когда они начертили круг посреди комнаты. - Будем вызывать событие. Потом вызовем покойного. Помнишь, как прогонять?
- Да, - немного нервно ответил Густав и бросил настороженный взгляд на принца.
- Я закрою его.
- Хорошо.
Что именно ведунья собралась закрывать, Цветочек не понял, он вообще как-то нездорово нервничал, теребил пуговку на рукаве и переминался с ноги на ногу.
- Готов? - улыбнулась Унгина. - Все помнишь?
- Да, только нервничаю сильно.
- А ты не нервничай. Молчи, смотри и слушай. Ну, мальчики, приступим, помолясь. Встань вот так, чтобы хорошо было видно.
Она поставила его перед лоханью лицом к двери. За кругом, между границей и дверью, стоял обычный табурет. Густав и Унгина стояли рядом по правую и левую руку.
Они начали читать заклинание на каком-то непонятном языке. При этом Густав читал что-то свое, а тетя Унгина - свое. Принц перебирал в голове запреты, поглядывая то на дверь, то в воду. Страх ушел. Осталось только страстное желание увидеть брата и понять, что же случилось в ту ночь. Хотя он и так уже это знал. Куда пропал Том? Ему, наверное, сейчас тоже страшно, одиноко.
Унгина что-то протяжно провыла и кинула в воду веревку и кинжал. Вода неожиданно забурлила, пошла большими пузырями. Густав провел над лоханью рукой, и все стихло, словно это не здесь только что все бурлило.
- Покажи! - приказала ведьма.
Внезапно водная гладь стала похожа на зеркало в его гардеробной - в ней отразилась его комната от дверей, как будто он видит себя со стороны чьими-то глазами. Вот его диванчики и кресла. Вон почти погас камин, тахта, на которой заснул Томми, кресла... Картинка начала двигаться - приближаться к его кровати. Цветочек увидел себя и брата. Они спали в обнимку, прижавшись друг к другу. Он улыбнулся. Как же они похожи, словно один человек, словно одно целое, неделимое, единственное. Он найдет и заберет своего Тома. Они будут жить вместе, в замке, рядом друг с другом. Том научится понимать его, перестанет глупить и стесняться. Кто-то рассматривал их. Очень внимательно, пристально, изучал каждую черточку. Больше Тома, чем Билла. Достал кинжал. Замахнулся. Сердце Цветочка забилось быстро-быстро. Хотелось протянуть руку, остановить, предотвратить, закричать и разбудить брата, но словно кто-то запечатал его рот. Кинжал замер около груди Тома. Прошелся по горлу, не касаясь кожи. Принц нервно сглотнул.
Том заворочался, прищурился, пытаясь понять, кто перед ним стоит.
- Король просил вас следовать за мной. Это его приказ.
- В такое время? - весьма логично подивился брат. - А Цветочек? А он?
- А насчет его высочества мне никаких указаний дано не было. Ваш отец сказал, чтобы я отвел вас на задний двор. Там вас ждут.
- Кто?
- Те, кто отвезет вас в безопасное место. Вы же знаете, что вам нельзя оставаться в замке. Госпожа Унгина обо всем позаботилась.
Брат очень осторожно выбрался из его объятий и начал одеваться. Себастьян помогал - подавал одежду и завязывал-подвязывал.
- Я сейчас, - улыбнулся Том.
Подошел к кровати и склонился над спящим братом. Билл почувствовал на своих губах его губы. Нежно прижал к ним пальцы, стараясь сохранить тепло поцелуя в памяти.
"Я вернусь к тебе", - прошептал. Прошел мимо Себастьяна к двери.
Они вышли за дверь.
- Ах, прошу прощения, ваше высочество. Совсем забыл. Надо окно закрыть, принц такой нежный, может заболеть.
То, что произошло дальше, едва не довело Билла до разрыва сердца. Самый верный и преданный лакей его отца подошел к нему, спящему, и занес кинжал. В ночи сверкнуло холодное лезвие. Себастьян смотрел на его грудь. И он ударил кинжалом в район сердца. Но в последний момент рука дрогнула и прошла мимо. Мужчина зарычал, и опять в воздух взметнулась сталь. И он бы полоснул по горлу, перерезая кожу, сухожилия и вены, но рука вновь ушла в сторону. Цветочек видел свою улыбку во сне, слышал, как губы причмокивают, а ресницы подрагивают. Дернулся, когда кинжал с сухим звуком пронзил подушку и перину над самой головой и воткнулся в дерево кровати.
Потом он подвел Тома к тайному ходу. Билл знал о нем, частенько пользовался, когда хотел уйти на сеновал незамеченным. Себастьян нажал на небольшой выступ в стене, с противоположной стороны бесшумно распахнулась дверь. Они начали спускаться по очень узкой винтовой лестнице вниз почти на ощупь - света свечи не хватало, чтобы осветить проход нормально. Вышли около кухни. Потом на задний двор. Провел мимо охраны к выходу с территории замка.
- Вот, - указал рукой на приближающихся к ним несколько человек в черном. - Эти люди отведут вас в безопасное место.
Том тревожно всматривался в темноту. Он нервничал.
Когда Цветочек увидел пожилую женщину в черном плаще, он едва не заорал от ужаса и страха за брата. К нему шла та тетка с реки, благодаря которой Тома едва не изнасиловали.
Том, видимо, тоже узнал источник своих мучений. Не на шутку перепугался... Себастьян не позволил ему заорать - ударил в висок, оглушая. Том, как подкошенный, рухнул к его ногам. Из носа потекла кровь.
- Ну, зачем же? - улыбнулась ведьма. - Вы же могли принца убить. Как вы думаете, он старший или младший?
- Какая разница? - ухмыльнулся в ответ лакей.
- Действительно. Вы правы. Какая разница. Вот ваша награда. Вы нам очень помогли. Прощайте.
Она подала знак людям и те забрали мальчишку. Погрузили его на телегу, засыпали сеном и куда-то повезли.
Себастьян какое-то время любовался удаляющимися силуэтами. Потом пошел к себе тем же путем. В руках он сжимал тугой кошель с деньгами. А в голове Цветочка витала мысль, что наконец-то он несметно богат, сможет уйти от короля и начать жить, как крупный дворянин.
То, что произошло дальше, принц бы просто не смог описать словами. Едва мужчина пересек порог своей комнаты, как его стала мучить совесть. Он стал думать, что убил обоих принцев, что погубил королевство, что предал короля. Он метался из угла в угол, подвывал, как раненый зверь, лупил ногами и руками по стенам и кровати. Цветочек даже чувствовал его боль. И он в какой-то момент понял, что один принц на самом деле мертв - ему перерезали глотку, а второй в смертельной опасности у врага, у злейшего врага, который хочет погубить короля и захватить королевство, и все это сделал он, Себастьян, продался за тридцать золотых, которые лежат на столе. Лакей подошел к столу, но вместо тугого кошелька там лежала веревка. Длинная, добротная конопляная веревка. Такая красивая. Такая прекрасная. Такая гладкая. Она так хорошо завязывается в узел. Так удачно висит на держателе для факела. И табурет такой удачный. И так стоит красиво. О все это так манит. Табурет словно говорит: "Залезь на меня". И комната покачнулась, мужчина стал выше. Петля так призывно просит померить ее. Просто померить. Посмотреть, как она красиво будет смотреться на его шее. Как мягко затянется... Неприятная боль в районе шеи. Хруст ломающихся позвонков. Воздуха отчаянно не хватает. Тело словно объято пламенем. И чернота...
Унгина провела рукой перед его лицом, выводя из транса.
Цветочек растерянно смотрел на ведунью, тяжело дышал, держась за шею, и скреб по коже пальцами, словно пытаясь растянуть удушающий его узел.
Они переглянулись с Густавом. Тот кивнул.
- Войди! - приказала женщина.
Дверь распахнулась, и в помещение вошел Себастьян. Он был все в той же одежде, в какой его вынули из петли. Глаза белые. Кожа покрыта синеватыми пятнами. Голова как-то неестественно клонится на сторону.
Цветочек вцепился взглядом ему в шею, на которой красовался синевато-красный след от веревки.
- Говори! - разрешила Унгина.
- Это не я, матушка, - странным низким грудным голосом ответил Себастьян, опускаясь на табурет. - Черт попутал. Околдовал. Велел привести спрятанного принца. Отнял разум и глаза. Дал кинжал. Велел убить младшего. Только не смог я, матушка. Сила твоя защищала до последнего. А потом дал околдованную веревку, что в петлю меня заманила.
- Кто забрал принца?
- Его высочество Генрих. Милорд хотел познакомиться с племянником лично, но его величество так печется о безопасности своих сыновей, что просить о личной аудиенции герцог не решился.
- Надеюсь, милорд понимает, что король не оценит подобной выходки?
- Если король решит забрать сына, то милорд его убьет. Пока же он дорогой гость в его замке.
- Зачем ему принц?
- Пророчество. Милорд хочет, чтобы Пророчество сбылось правильно.
- Я поняла. Иди. Мир праху твоему. Я буду молиться за твою душу.
Себастьян встал. Билл отчаянно не смотрел ему в глаза, но четко чувствовал, как лакей его рассматривает. Потом его лицо вдруг исказилось гримасой ненависти, он занес руку, как для удара кинжалом:
- Гаденыш, - шипел он, и его слова обволакивали принца, как змея закручивает жертву.
- Иди, - строго произнесла Унгина. - Колдовство сильно, но твой дух сильнее. Я буду молиться. Иди прочь.
Себастьян пошел к дверям. И только тут Билл заметил, что он совсем не шевелил ногами при ходьбе, и вообще как-то парил. И одежды какие-то замершие...
Иди с миром, - подумал Цветочек. - Я прощаю тебя.
Спасибо, - прозвучало в его голове. - Храни вас бог...
- Тетя Унгина, объясните мне кое-что, - попросил принц, когда они завершили обряд и вернулись в гостиную. - Себастьян говорил, что ему велели убить принца, что герцог хочет познакомиться с племянником. То есть Том - мой родной брат?
Унгина торопливо листала какие-то записи, пытаясь что-то найти.
- Он твой близнец. Старший.
- Как близнец? - воскликнул Цветочек. - Тогда почему он жил не в замке? Почему его отдали в ту ужасную семью, где его били и унижали? Как такое возможно?
- Я тебе потом объясню. Не сейчас. Надо найти то, что имел ввиду призрак. Генрих слишком хорошо знает предсказания. Надо понять, что он задумал.
- Так было надо, - пояснил Густав.
- А что за пророчество имел ввиду Себастьян? - не унимался принц.
- Заткнитесь оба! - прикрикнула на них женщина. - Вот. Нашла то, о чем он говорил. В общем, слушай меня очень внимательно, мой мальчик. От этого зависит твоя жизнь. Я очень старалась все эти годы оградить вас от беды. Я опекала вас, оберегала. Я сделала все возможное, чтобы, когда придет время, подружить вас. Подружить по-настоящему. Том вырос сильным и благородным. Ты вырос умным и человечным. Я сделала для вас всё, что могла, мне не хватило совсем немного, еще бы год-полтора, и вы бы стали тем, кем вам предназначено быть. Но вмешалась Брунгильда. Она пыталась убить вас. Мои заклинания оберегают вас от погибели. Но мои заклинания не уберегут вас друг от друга. Том вернется. Он сейчас в безопасном месте, ему ничего не угрожает. Пусть остается у дяди. Если король попробует забрать его, то он погибнет. Генрих убьет и спрячет его тело так, что никто и никогда не найдет. Том придет за тобой. Держись мой мальчик от него подальше. Я не смогу защитить тебя от него. "Когда перевернутся носилки вихря И станут друг против друга те, кто закутан плащом, Придут поздно, когда казнь будет совершена, Преодолев встречные ветры, письма, посланные ранее". Остерегайся своего брата, Вильгельм. Мы с королем сделали все возможное, чтобы уберечь тебя. Но есть вещи, над которыми мы бессильны. Это Судьба. Ее можно обхитрить, ее можно избежать, но... Сейчас возвращайся в замок. Собирай вещи. Завтра на рассвете тебя ждет долгий путь. Место там безопасное, не бойся. Отцу скажи, что я прибуду вечером, когда буду знать ответы на все вопросы, которые он хочет задать. И скажи, чтоб Себастьяна похоронили как можно быстрее, он заговорен, от него много бед еще может случиться. Не позже заката. Понял? Густав, принеси ему книгу.
Она еще раз поводила над его головой руками, что-то прошептала, поплевала. Зачем-то отвесила звонкую пощечину. Цветочек робко молчал и не сопротивлялся. В голове случился какой-то мысленный тарарам, в котором он никак не мог разобраться. И теперь ему и самому хотелось остаться в одиночестве, чтобы подумать над всем, что он узнал.
Густав протянул книгу.
- Это пророчества моей бабушки. Их всего два экземпляра. Один у короля в библиотеке, второй у нас дома. Береги эту книгу. Возможно, ты найдешь здесь ответы на все свои вопросы.
- Спасибо. Я бы хотел бывать здесь чаще. Я бы хотел познакомиться с тобой поближе. Хотел бы, чтобы ты был моим другом так же, как являешься другом моему брату... - тепло улыбнулся. - Близнецу... А Том знает, что он мой близнец?
- Бабушка вчера ему сказала.
- Паразит, - хихикнул Билл, вспоминая, как тот отреагировал на то, когда он назвал его бастардом. Оскорбился еще так, губы надул. И ведь ничего не сказал, поросенок бестолковый.
- У нас еще будет время и возможность подружиться, ваше высочество.
- Билл.
- Что?
- Билл, - он протянул руку.
- Густав, - пожал ее. - Ты только не бойся. Сейчас езжай со спокойным сердцем. А придет время, и все образуется. Только бы Том не подвел.
Густав подал знак и карета тронулась в обратный путь. Он подошел к бабушке.
- Можно ведь что-то сделать? Ты же все можешь. Ты же сильная. Ты самая сильная ведьма нашего рода. Сделай хоть что-нибудь! Спаси его.
- Тот, кто идет на риск, на миг теряет равновесие, а тот, кто избегает риска, теряет жизнь.
- Я не понимаю тебя. Ты ведь в состоянии защитить их обоих. Ты ведь можешь. Ты же знаешь, как это важно для королевства.
- Запомни, внучек. Путь прокладывают, шагая по нему. Я не буду их останавливать. Это их судьба. Они сами должны решить ее. Хватит силы, хватит ума и терпения, значит пророчество сбудется. Я итак сделала для них все, что возможно, оградила от всех бед и множества смертей. Дальше сами.
- Помнишь, ты говорила, что Тому нужна поддержка друзей?
- Еще рано. Ты сам поймешь, когда будешь ему нужен. Идем в дом. Надо посмотреть, что нас ждет. Мир какой-то зыбкий. Гроза надвигается.
Билл ехал в карете, прижимая книгу с пророчествами к груди. Он прочтет их позже. Том... Томми... Его брат. Брат-близнец. Вот, наверное, в чем дело. Их разделили. И им не хватало друг друга. Он всегда чувствовал себя одиноким, каким-то потерянным, позабытым. Пока была жива кормилица, это ощущалось не так остро, а сейчас все встало на свои места. Когда в его жизни появился Том, то жизнь стала какой-то полной. Словно Том - это то, кого он искал так долго и наконец-то нашел. Вот почему вчера он так ярко чувствовал его эмоции, понимал жесты. Вот почему они вчера отвечали отцу хором одно и то же, почему он жался к нему, почему был так благодарен за поддержку, почему было так уютно спать вместе, так естественно ласкаться и целоваться. У него есть брат. Брат-близнец. Он любит его. Цветочек всем телом и душой чувствовал, что тот любит его. А если любит, то никогда не обидит. Он дотронулся до губ.
"Я вернусь к тебе", - прозвучало ласковое.
Билл закрыл глаза, постарался вспомнить замок дяди Генриха, представил Тома - испуганного, дерзкого, дикого - и шепнул ему в ухо:
"Я буду ждать тебя. Возвращайся".
Глава 8. Пророчество
Цветочек весь извелся в этом страшном, сыром и холодном доме. Он простыл, постоянно чихал и сильно кашлял. Несмотря на то, что на дворе стояло жаркое лето, постель встречала его влажными простынями и неприятно пахнущими непросушенным пером подушками и одеялом, а на стенах в спальне буйным цветом расползалась плесень. Точнее плесень-то тут жила еще и до его приезда, и Лола даже постаралась очистить угол от черноты, но как-то впустую. К тому же в замке помимо сырости жутко воняло мочой. Этот запах настолько въелся в каменные кладки и деревянные перегородки, что первые дни Цветочек вообще не мог находиться в помещении. Учитывая, что сам небольшой замок, окруженный высоким забором и шикарной системой рвов, стоял на болотах, с которых принца одолевали комары и мошки, то заоконные пейзажи и благовония влажной гниющей земли вводили его не просто в уныние, а в самую настоящую тоску. Стражи с ним приехало минимум. Из прислуги - одна Лола. Встретил их дворецкий Ганс - старик настолько древний, что его лицо напоминало печеное яблоко, а в мутные выцветшие глаза было страшно смотреть. Из прислуги в замке еще присутствовал повар Клод, экономка Матильда, женщина неопределенного возраста, и десяток солдат. Появление среди ночи грязного, уставшего за четыре дня пути, немного очумелого от дороги наследного принца, вызвало в замке переполох. Ему сразу же натопили комнату, застелили неприятного цвета белье, приготовили поесть. Билл помнил, что в тот момент был готов заснуть на коврике у кровати, лишь бы в безопасности. Через несколько дней Лола начала жаловаться, что мерзнет в своей комнате и ей страшно. Принц попросил Матильду подобрать что-то другое. Однако женщина сказала, что им выделили лучшие комнаты, сама же она живет в пристройке на скотном дворе. Промерзнув еще одну ночь в вонючей спальне, в которой все время что-то скрипело, завывало и хлопало, он жестко потребовал, чтобы их переселили. И через пару дней кронпринц с подружкой переехали в малюсенькие комнатки в пристройке. Они лучше протапливались, не воняли, хотя здесь по-прежнему было сыро и неуютно.
Лола старалась, как могла. Каждое утро она снимала постельное белье, выносила его на двор и развешивала на солнце. Туда же она вытаскивала царскую перину, теплое одеяло и подушки. Больному принцу вынесли тахту на улицу и тоже поставили ее на солнышке, чтобы тот хотя бы немного грелся днем. Лола поила его чаем из лечебных трав, которые привезла из дома. Матильда принесла от пасечника майский мед, но сначала его попробовала Лола. Она готовила для принца еду, не такую изысканную и вкусную, какую готовил ее отец. Билл категорически отказывался даже от яблок из чужих рук. Когда жар немного спал, грудь перестало разрывать от боли, удушающий кашель отступил и оставил его несчастный взбитый мозг в покое, он постарался заняться пророчеством. Оно начиналось с его прадеда. Рассказывало о кровопролитных войнах, которые он проведет за свою жизнь, о его смерти от отравления. Цветочек быстро понимал смысл, который, временами, был настолько запрятан, что приходилось серьезно напрягать ум и память.
Год високосный, греховные страсти,
Князья и Чиновники спорят о власти,
Гибнуть стадам, царь меняет обитель,
Народ угнетен, и не виден Спаситель.
Скандалы кругом, звери тянутся к ссоре,
Нету согласья, и мира нет тоже,
Увидят, как люди во власти грызутся,
В них только злоба и смерть уживутся,
Волненье растёт и растёт напряженье,
Народной мечте принося униженье.
Тут тоже для него ничего нового не открылось. Его прадед Саулюс VI Кровавый, был большим мастером интриг, виртуозно ссорил всех, поэтому при дворе никто никому не доверял, все друг друга боялись, ненавидели, активно льстили и доносили, доносили, доносили. Поссорился прадед и с соседями, постоянно с ними воевал, конфликтовал. А обитель... Как раз в этой обители и жил он в те далекие времена. Потом пару раз перенес столицу в более сухие места. Собственно жизнь его закончилась на том, что он увеличил земли почти в три раза и пал от руки собственной фаворитки, которая не перенесла измены. Все это есть в летописях, которые Цветочек изучил давным-давно.
Предсказания для деда - короля Рудольфа I тоже не отличались оригинальностью. Только тот, взойдя на престол, прежде умертвил всех своих многочисленных братьев и сестер.
Во вселенной будет сотворен монарх,
Который недолго будет жить в мире,
Тогда потеряет путь рыбачья лодка
И управление будет совершаться с большим ущербом для всех.
Они будут убиты и начнутся долгие сражения,
Во всей стране будут сильнее угнетены,
Города и деревни вступят в большой спор,
Потом на благородных господ обрушатся мечи, огонь и воды,
Затоплены, убиты, мертвы из-за слабоумного человека.
Дед, если верить рассказам отца, страдал каким-то буйным расстройством, ему все время казалось, что за ним наблюдают, его хотят убить, вокруг плетут интриги, вот-вот начнутся войны, поэтому он нападал первым на соседей, убивал всех тех, кого приблизил к себе, мог просто так устроить показательные казни. В общем, не семья, а скопище уродов. Однажды на одном таком "показательном выступлении", где двум дюжинам солдат снесли головы за якобы готовящийся бунт, в него попала молния и убила насмерть. Народ тогда, если верить летописи, ликовал несколько дней.
Его отец - король Вильгельм II Великодушный прославился тем, что народ свой любил, в обиду не давал, со всеми дружил, границы охранял, и времена его правления в пророчестве назывались "серебряным временем", которое подготовит приход Солнца. Да, вот так и написано, что "серебро проложит дорогу солнцу".
Пророчество слабнет в своем недостатке,
Но вдруг обнаружится в полном порядке,
Он будет украшен упреком обильным,
Голод духовный, но в законе порядок,
Зато кто-то слабый стал духом всесильным.
Вообще, конечно, все это было трудно читать. Тетя Унгина явно писала или диктовала текст, находясь в каком-то странном состоянии. Потому что иногда это были красивые стихи, все ясно и понятно, а иногда рифма сбивалась, и шел какой-то набор слов, который Цветочек никак не мог расшифровать и понять. Хорошо, что он прекрасно знал летописи и путем нехитрых логических измышлений был способен сопоставить слова пророчества и историю собственной семьи.
Изгнанники, обуреваемые гневом и животной ненавистью,
Организуют большой заговор против Короля.
В тайне введут врагов по подземному ходу,
Но его старые друзья против них взбунтуются.
О! Вот это было, да! Причем это было совсем недавно. Как раз по этому поводу они и оказались у дяди Генриха. Король тогда схватил его в охапку, кинул перед собой в седло, как мешок с капустой, и рванул к дяде. Потом уже карету на ближайшем постоялом дворе взяли, ехали нормально, но у Цветочка до сих пор волосы дыбом встают от воспоминаний. Он мало что знал о произошедшем. Знал, что по подземному ходу в замок проникли враги, что охрана каким-то чудом спасла короля... Кажется, это был даже Себастьян... Билл поморщился, вспомнив видения у тети Унгины. Том... Как он там? Живой ли? Что с ним? Почему его надо бояться? В груди неприятно ныло. Он вспомнил, как брат испугался, как дернулся в безумной попытке удрать... Как упал... Он касался своих губ, как их касался Том, закрывал глаза и представлял, что это он, любимый братик. Он скучал по нему, ночами засыпал, обняв подушку и представив, что это Том. Фантазировал, как тот гладит его и целует. Плоть отзывалась на мысли, руки тянулись к паху... Ни высокая температура, ни непрекращающийся кашель, ни отвратительно влажные ночи, ничто не могло испортить его мысленных ночей с Томом. Его самых сладких, самых лучших ночей с ним. С братом все будет в порядке. Тетя Унгина сказала, что там он в безопасности. Господи, дядя Генрих так похож на Саулюса VI, так агрессивен... Томми... Ты только там держись, война закончится, и отец заберет тебя. Лишь бы был цел и здоров, а Билл придумает, как вернуть его любовь.
Первые дни, он очень переживал. Пытался понять, что Том думает обо всем этом, как относится к их многолетней разлуке и жизни порознь... такой неравной жизни... Потом понял, что, наверное, Том, так же, как и он, принял это с любопытством. Ведь он пришел к нему мириться уже зная, что они братья. Ведь он ласкал его и уговаривал, уже зная, что они братья. Ведь там, на крыше, Том дарил ласки и отдавался ему, всё зная... Том... Его милый, любимый Томми... И если Том знает, что они братья, то не причинит вреда, потому что любит. А потом мысли понеслись не туда... Они жили в неравных условиях, вдруг Том озлобится... Он старший. Старший сын получает трон. Младший... То, что дядя Генрих жив, заслуга его отца, обладающего редким в их семье человеколюбием. Даже тогда, когда милорд в глаза ему кричал, что все равно убьет, что он будет следующим королем и уничтожит щенка во что бы то ни стало, тот лишь ухмылялся в широкую рыжую бороду и просил его успокоиться. Не потому ли тетя Унгина просила держаться от Тома подальше? Да нет же! Все это ерунда! Том любит его. Он так переживал, так трогательно извинялся, так смотрел на него... нежно... Эх, столько вопросов, ответы на которые он надеялся получить у отца. Но тот уехал, распорядившись свезти принца в эту Тмутаракань. Его сопровождал Ханс Эверт со своими людьми. Сержант ни словом не обмолвился с принцем о Томе, не спросил, ничего не сказал, словно и не слышал о нем никогда. Да и с самим Биллом он разве что здоровался. Зато они отбились от разбойников два раза. Остались живы с Лолой, и на том спасибо...
Все эти пророчества были хороши, пока он понимал их смысл. А смысл он понимал, пока они повествовали о прошлом и понятном. Сейчас же в его голове был полный кавардак.
Из множества Ветвей он выбирает ту, что станет жезлом,
И ноги человека, и край звезды он равно омывает волной.
Ну, допустим, что ноги человека - это Том... Дядя живет около моря, можно предположить, что Том купается в море.
Его взволнованный голос дрожит над рукавами рек.
Божественное величие. Благодать снисходит на него.
Что-то умное снизошло на брата? Или это опять какая-то игра слов? Или это вообще не он... С другой стороны про отца уже было, следовательно, сейчас должно быть про них... Или про него?
Когда перевернутся носилки вихря
О чем это? Господи, ну неужели нельзя было написать понятно?
И станут друг против друга те, кто закутан плащом,
Ну тут хоть немного понятно, если сопоставлять с другими текстами. Будет какая-то дальняя дорога. Какая-то казнь свершится, и путники опоздают. Те, кто встанет друг против друга? Какой же бред!
Губитель Земли! Как ты будешь бояться!
Ведь Ангелы рождены, чтоб с тобой рассчитаться,
Пророчества древние вышли в подмогу -
Помощь от Друга, примкнувшего к Богу.
Губитель земли? Король земли защищает, а дядя Генрих наоборот народ свой угнетает, значит, это может быть о нем. Ангелы рождены, чтобы рассчитаться? Ангелы... Значит их много, как минимум двое. Их с Томом тоже две штуки... Так это что? Они с Томом должны что ли собственного дядю убить? Ничего себе!
То, что скрывалось долгие года и считалось потерянным, будет найдено.
Очень похоже на Тома. Его скрывали и теперь он найден.
Воин будет почитаем полубогом.
Какой воин? Кто это? Ну, допустим, что Том. Он же с пеной у рта доказывал, что воин. Но на полубога, при всем уважении, Том явно не тянул.
Зверь в театре ставит спектакль,
Изобретатель возвеличен самим собой
Кто такой зверь и какой спектакль? Ах, сколько же всего непонятного! Если бы понять, какой зверь, то сразу бы стало ясно, что за спектакль...
Когда луна завершит свой большой цикл,
Молодой Лев победит старого
На поле боя, во время одиночной дуэли.
Хм... Том должен кого-то победить? Или не Том? Ну, сам-то Билл точно отменяется, потому что он и сражаться-то не умеет.
Но только если Свет сумеет найти свой путь,
Если победит он в душе ночь,
Двуликий Монарх взойдет на престол.
Вот тут точно все понятно, что ничего не понятно. Двуликий монарх, который должен победить ночь? Кто такой двуликий монарх? Означает ли это тот, кто двуличен, лицемерен? Или это человек о двух ликах? Если победит в душе ночь? Как все сложно! Но лицемерие - это и есть ночь в душе. Тогда как он может его победить и остаться двуликим? Ерунда какая-то! А человек о двух ликах - это вообще бред, потому что таких не бывает. Даже если взять его и Тома, то они не могут быть на престоле вдвоем, потому что такого не бывает в принципе! Голова сейчас отвалится. Нельзя так много думать.
Чтобы пройти через горы и навестить Галлию,
Пронзит небо, воды и снега,
И каждого поразит своим жезлом
Мир близок к последнему периоду.
Он перечитал строчки заново. Что-то тут не вязалось. Потом еще раз и еще. Не то. Он вчитывался в строки и понимал, что здесь какая-то путаница.
Сатурн медленно возвращается.
Новая империя в разорении,
Ее изменит аквилонский полюс.
Антихрист очень скоро будет уничтожен.
Двадцать семь лет - кровь, будет длиться его война.
Кровь, человеческие тела, град из покрасневшей воды.
Король, Мятежник обретут столь лживого Антихриста,
Который всех их вовлечет в схватку...
Итак, что мы имеем в настоящем (будущим будем завтра заниматься)? Есть некий двуликий король, для которого подготовлена почва его отцом, и который взойдет на престол, предварительно совершив какой-то переворот или кого-то убив. В данном случае в голове настойчиво крутятся мысли про дядю. Путано все как-то... А последние прочитанные строки так и вовсе выбивают из колеи. Если всё так, как тут описано, то надо с этим что-то делать! Нельзя страну предавать, нельзя людей обижать, надо заботиться о них, об их благополучии. Тогда и казна будет полна и бунтов не будет, и народ за короля будет драться отважно. Сюда бы тетю Унгину, чтобы объяснила...
Лола, как обычно, пришла утром. Принесла завтрак, разбудила его. Молоко, мед, булка, чай. Потрогала лоб, обтерла лицо, грудь и спину влажным теплым полотенчиком.
- Как вы, ваше высочество?
- Глаза болят. Опять полночи просидел с пророчествами и снова ничего не понял. Тут такие отвратительные свечи.
- Я заберу у вас и этот огарок. Вам надо беречь себя, а вы глаза портите. Больше ничего не болит?
- Нет, ночью почти не кашлял. Но нос все равно забит. Я грею его твоими мешочками с песком, мало помогает.
- Не расстраивайтесь, - девушка достала гребешок и начала расчесывать свалявшиеся в колтуны мягкие волосы принца. - На кухне говорят, что бунт подавлен, отец-король возвращается. Может быть, и нас скоро отсюда заберут, я за эти полтора месяца тиной покрылась и скоро квакать начну.
- Может быть, он Тома заберет... - пробормотал себе под нос Цветочек. - Лола, а как тебе Том? Что ты думаешь? Он говорил, что вы встречались.
Девушка вздрогнула и замерла на секунду. Отвернулась, покраснев.
- Я считаю, что Том плохой. Он обманом хотел проникнуть в замок. Я не знаю, как ему это удалось, но это было подло, мерзко и отвратительно. Он хотел, чтобы я рассказывала ему о вас, он все секреты пытался выведать.
- А ты не рассказала? - улыбнулся Билл, смотря ей прямо в глаза.
- Нет.
- За месяц ничего не рассказала, как он не старался?
- Ни слова.
Цветочек почему-то развеселился. Он вспомнил, как Том говорил, что искал с ним встречи и подружился с Лолой в надежде, что она ему поможет. И вот так жестоко обломаться. Девушка насупилась. Принц сжал ее руку:
- Спасибо тебе. Для меня это так важно.
- Как он попал в замок? Почему вы тогда обменялись одеждами?
- Он пришел с тетей Унгиной. Я не могу пока тебе всего объяснить, но, думаю, ты сама скоро все поймешь.
- Вы так похожи... Если бы вы были таким же загорелым, как он, то вас было бы не отличить.
- Да, я знаю. А что говорят про бунт? Когда король будет дома? Гонцы были?
- Нет, гонцов не было. Матильда сказала. В деревню можно сходить... Хотя откуда там об этом известно? Может с почтовыми новость передали?
- Надеюсь, что мы отсюда уедем до начала осени. Я ее просто не переживу.
- Все будет хорошо, ваше высочество, - собрала она его волосы в хвост и перевязала кожаным шнурком. - Идите на солнышко, пока оно греет, я приберусь.
Он даже толком не одевался все это время. Простые штаны, блио на камизу и теплый зимний плащ или плед из овчинной шерсти. Взял пророчество и спустился вниз во двор.
На свежую голову головоломка с двуликим решилась на раз-два. После тщательного изучения текста, Цветочек перегнул книгу и увидел, что одной странички не хватает, то есть на этой странице о двуликом начали говорить, а на той закончили какую-то совершенно другую мысль. Вот же черт! Страницы нет. Нет очень важной информации! Что делать? Унгина! Когда это все закончится и он вернется домой, то первым делом поедет к ней и попросит объяснить, куда делась страничка про него! А то про каких-то Антихристов вон сколько написано, а про него вообще ни слова не сказано. Не порядок. Словно и не было его никогда. Билл задумчиво почесал затылок. А может потому и не сказано, что не быть ему королем? Он же младший, ему ничего не светит, все достанется Тому. И Тома надо опасаться... Ему стало страшно... Не для того ль Тома отдали приемным родителям, что боялись, что старший принц умрет? Зато Билл всегда был на виду, сколько раз его пытались уже убить - и не счесть. Не потому ль с Томом так возился отец, что возлагал на него светлые надежды, "семена в землю кидал"? Зато они могли целыми днями не видеться, живя в одном замке? Не потому ль он так усилил охрану и так суетился, когда Том пропал... Как жаль, что околдованный Себастьян не убил его. Умереть от руки собственного брата как-то нелепо.
Обеда принц не дождался. Он вылез из своего уютного гнездышка и ушел искать Лолу. Вместо нее нашел Матильду, которая сообщила, что девушка утром собиралась в ближайший лес за малиной и еще не вернулась. Время близилось к вечеру, есть хотелось все сильнее, и столь неожиданная пропажа служанки Цветочка напугала. Собрав всех солдат, он отправился на ее поиски. Точнее на поиски поехали солдаты. Принц, усевшись поудобнее в очень неудобной телеге, поехал следом.
Они искали ее весь вечер в том лесочке - небольшой рощице, которую можно было обойти за пару-тройку часов. Сержант заставил своих подчиненных два раза прочесать его. Цветочек нервно вышагивал туда-сюда по опушке, борясь с желанием удрать в лес и самому заняться поиском. Возничий, старый дед, сказал, что не посмотрит на его важный чин, отдерет, как мальчишку, крапивой, если только тот попробует сунуться в топи. Да и прав оказался дедок - ноги принца быстро промокли в хлюпающей жиже. Цветочек жалобно звал ее, кричал так громко, как только мог, умолял небо вернуть ему Лолу - единственного друга, которому он доверял как самому себе. Он уехал из леса только тогда, когда сержант пообещал, что завтра на рассвете они вернутся и будут искать ее снова. Всю ночь он не сомкнул глаз, а рано утром, едва пропели петухи, они вернулись в лес, послали гонцов в деревню, по округе. Лола пропала. Возничий говорил, что если она ушла на восток, то не найти ее больше. Там трясина. Никаких следов не останется. Но Билл продолжал искать. Не могла Лола умереть. Не имеет права... От слабости кружилась голова. От переживаний он совсем перестал спать. Из-за постоянно мокрых ног он опять начал кашлять и сопливиться, его знобило. В какой-то момент Билл не выдержал, сжался в телеге и разревелся.
Глава 9. Ветер странствий
Его высочество ослаб до такой степени, что в какой-то день не смог сползти с кровати, чтобы добраться до туалета. Пропажа Лолы (а в ее гибель он отказывался верить категорически) подкосила его окончательно. Билл, дополнительно простуженный, некормленый несколько дней и убитый горем, впал в какую-то прострацию и перестал реагировать не действительность. Матильда первое время пыталась ухаживать за расхворавшимся принцем, но тот прогнал ее и закрыл дверь на щеколду. Он лежал в комнате, иногда тихо плакал, иногда молился, что-то вспоминал и снова плакал. Больше у него никого нет. Отцу он не нужен. Кормилица умерла. Лола ушла от него. Том... Его надо остерегаться. Никого нет. Совсем один. Мир казался таким огромным, таким злым и враждебным. Весь его мир состоял из злобы, интриг, ненависти и воин. Когда была Лола, он хотя бы не был настолько одиноким, пусть они никогда не были близкими друзьями, но он ей доверял. Сейчас же он не может доверять никому. Вообще никому. Его шесть раз пытались убить. Его травили через еду, подсовывали отравленные книги, в него стреляли и метали ножи. Он всегда, сколько себя помнит, ложился спать, как в последний раз, зная, что завтра может не проснуться. Он брал еду только из рук Лолы, зная, что для него лично готовит Лео и по дороге в пищу ничего не попадет. А сейчас нет никого. Лола ушла. Оставила его одного умирать от голода, простуды и страха. Ну и ладно, ну и пусть, ну и умрет он. Пусть трон достанется Тому, как тот того и хотел, и никого не придется убивать. Негоже марать руки кровью родного брата-близнеца. Том... Пожалуйста... Где ты?
На третий день они сломали дверь. Цветочек был настолько обессилен, что не смог их ни выгнать, ни как-то показать свое недовольство и выразить возмущение. Матильда поила его куриным бульоном с мелко-порезанным мясом и взбитым яйцом. Делала компрессы на горячий лоб, отпаивала невкусным горьким чаем. Билл то проваливался в забытье, то просто спал беспокойным черным сном. Тоска постепенно отступала, отходила куда-то в самую глубь, пряталась на дальних полочках памяти. Вместо нее пришло спокойствие и умиротворение. Тишина в душе. В памяти иногда все еще вспыхивали искры боли, но как только Матильда замечала тоску в глазах, она приносила горький чай и заставляла его пить. И опять тишина. Мертвая тишина в душе.
Постепенно боль трансформировалась в апатию. Он запретил кому бы то ни было заходить в свою комнату без особой письменной просьбы. Расчет был прост - писать в замке никто не умел, кроме писчего, которого почти никогда не было на месте, потому и общаться к принцу никто не полезет. Впрочем, к нему и так никто не лез. Лишь Матильда каждое утро делала то, что обычно делала Лола - кормила его, меняла и сушила постельное белье, убиралась. Чтобы не расстраиваться, Цветочек уходил на крепостные стены и до боли в глазах вглядывался в даль, в тщетной попытке увидеть возвращающуюся к нему Лолу. Однажды Матильда фыркнула, что он уж слишком сильно переживает из-за какой-то прислуги. Билл разорался на всю спальню так, что стало слышно на улице. Он, вытаращив глаза и брызгая слюной, объяснял тупице, что Лола для него как сестра, с которой они выросли вместе, что ее мать выкормила его своим молоком, что она его единственный друг, которому он доверяет.
- А Том? - спросила женщина.
- Что Том? - он запнулся. - Том... мой друг... Ну... знакомый... - И совсем тихо добавил, потупившись: - Он сын человека, который меня сюда привез.
- Вы постоянно его звали, когда были в забытье. Я уж хотела послать в замок гонца с просьбой, чтобы этого Тома доставили к нам.
- Его нет в замке, - пробормотал Билл себе под нос и сбежал от дотошливой бабы на стену.
Одиночество. Странное гнетущее одиночество. Оно заглатывало его, уничтожало. Маленькая крупинка, бесполезная и беспомощная. Хотелось кричать во все горло, рвать голосовые связки, хотелось драть на себе кожу и выпускать наружу скопившуюся под ней боль. Все равно никто не услышит и не увидит. Он ненавидел солдат, которые попадались ему навстречу - они не защитили его Лолу, не остановили ее. Он ненавидел сержанта, который через четыре дня прекратил бесполезные поиски. Он ненавидел возничего, который не позволил ему уйти в топи и забрать Лолу у болота. Он ненавидел грубую Матильду, которая все делала не так, как Лола. Он ненавидел Клода, который варил вкусный куриный бульон и делал обалденно нежные сладости - Лола не умела так готовить, но он отдаст все на свете, чтобы есть из ее рук. Он ненавидел почти глухого и совсем слепого Ганса, потому что старик одной ногой стоял в могиле и был абсолютно беспомощным. Таким же, как Билл. Только Ганс уже свое отжил, а Биллу даже не дадут начать. Но больше всего он ненавидел себя, потому что не остановил ее, не запретил, не уберег. Потому что он слабый и никчемный. Цветочек... Правильно Том тогда плюнул в него этим словом. Сколько презрения было в его голосе, сколько ненависти... Том... Даже собственный брат-близнец его ненавидит и хочет убить.
Прошла еще одна безрадостная неделя. Дни стали холодными, с болот тянулись молочные туманы, а под утро лужи во дворе затягивались корочкой льда. Деревья осторожно меняли листву с зеленой на оранжевую. Выгоревшая за лето трава пожухла окончательно. Матильда сказала, что надо делать запасы на осень, потому что до ближайшего города далеко, дороги вот-вот размоет, а деревня их не прокормит. Цветочек же переживал, что у него совсем нет с собой теплой одежды, что ноги в кожаных тонких ботах мерзнут, и что, если дороги размоет, о возвращении домой до самой зимы вообще можно будет забыть. Еще Матильда говорила, что будто бы от почтовых известно, что король задержался в пути и еще не прибыл домой. С другой стороны, думал принц, расхаживая туда-сюда по стене на самом ветру, это даже хорошо, что король не спешит его забирать. У него же есть Том, его старший сын, а что будет с младшим - разве это кому-то интересно. Он спустился вниз и пошел прочь от замка. Хотелось побродить по болотам, по темнеющему вдалеке лесу, подумать. Все равно до него никому нет дела, отец будет только рад, если с ним что-то случится. У него есть Том и планы на Тома. А он... Он - слабое звено. Прощайте!
Куда брел Билл по дорожке на ночь глядя, так и осталось загадкой. Мысли, и плохие, и хорошие, сразу как-то улетучились, уступив место пустоте и тишине. Инстинкт, сохраняющий жизнь, не позволял ему приблизиться ни к черному лесу, ни к топям. Он просто шел вперед. Не так, как прежде - с любопытством и азартным страхом, а тупо и бессмысленно переставлял ноги по пока еще крепкой дороге.
Ночь опустилась на болота неожиданно быстро. Раз - и накрыла его своим покрывалом. Ни тебе звезд, ни луны, ничего. Темень такая, что вытянутой руки не видно. Билл оглянулся, в надежде различить слабые огни замка. Бесполезно. Стало боязно... Как обратно-то идти? С другой стороны, он уже нафантазировал себе, как уедет куда-нибудь далеко, туда, где мир поделен могучей стеной пополам, или туда, где мужчины ходят в женских платьях и носят смешные тюрбаны на головах, или туда, где люди как птицы... Или туда, где пахнет хлебом... Он зябко поежился и поплотнее закутался в плащ. Только для начала надо найти людей. Ночевать посреди болота ему совсем не хотелось.
До деревни принц добрался глубокой ночью. Он промерз до костей, очень устал и хотел есть. А еще он хотел каким-нибудь чудесным образом оказаться в собственной постели своего замка, проснуться от этого кошмарного и бесконечного сна, улыбнуться Лоле и рассказать обо всем. Лола будет смеяться. Приснится же такое...
Он осторожно шел по деревне, прячась в тени домов, если кого-то видел впереди. Хотя мог и не прятаться - никто и внимания не обращал на шарахающегося от собственной тени мальчишку, укутанного в длинный плащ так, что и лица не видно. Пройдя уже большую половину поселения, он вдруг озаботился двумя проблемами - где ночевать и чего бы съесть? Тут ведь должен быть постоялый двор? Но, кажется, чтобы там остановиться, нужны деньги? Которых нет... Да уж... Что делать? Ничего, он что-нибудь придумает. Если решил начать жизнь с начала, то надо начинать! Пусть отец остается с любимым старшим сыном, а он, Билл, уедет от них. Так и Тому не придется его убивать, и проблема наследования решится в связи с исчезновением наследника.
Он вошел в приоткрытые ворота и осмотрелся - подводы стоят груженые, лошади под навесом хрустят сеном и овсом, фыркают. Вот так удача! Значит, на постоялом дворе сейчас гостят торговцы. Очень хорошо. Надо проситься с ними в дорогу. Опасно, конечно, но надо же когда-то начинать самостоятельную жизнь.
Билл медленно и неуверенно переступил порог таверны. Спустился по неудобным ступенечкам и оказался в большом полутемном зале. На стенах чадили факелы. Пахло сыростью, немытыми телами, какой-то кислятиной и алкоголем. Он нервно переступил с ноги на ногу, пытаясь различить в полумраке нужных ему людей. Однако, это оказалось делом весьма затруднительным. В таверне было полно мужчин, они громко галдели. То тут, то там слышался неприятный женский смех. Мимо пробегали полуодетые вульгарные женщины. Принц, онемев от страха, попятился задом к дверям и натолкнулся на чей-то большой и круглый живот. Обернулся, готовый защищать себя до последнего вздоха.
Перед ним стоял невысокий полный мужчина в залитой жиром камизе, портах и сапогах. Смерив посетителя изучающим взглядом, он вдруг улыбнулся и удивительно любезным голосом поинтересовался:
- Молодой господин что-то хотел? Комнату на ночь? Ужин в номер? Самую хорошую и опытную девушку?
Билл перепугано затряс головой. Показал пальцем на подводы.
- Вы приехали с торговцами? - удивленно приподнял бровь дядька.
- Нет, я пришел сюда сам. Но я бы хотел уехать с этими господами. Может быть, вы подскажите, где мне найти их?
Мужчина усмехнулся и еще раз осмотрел мальчика.
- А что вы умете делать? Вы хорошо владеете оружием?
- Нет. Я не умею сражаться. Но я умею писать, считать и читать.
- Тоже мне невидаль. Откуда вы пришли?
Цветочек расправил плечи, открыл рот, чтобы осадить наглеца, указать ему его место, как он смеет так разговаривать с наследным принцем, но быстро прикусил язык, вспомнив, что несколько часов назад отказался от престола в пользу старшего брата и ушел бродить по миру.
- Из за... Из города. С запада. Оттуда, в общем, - махнул рукой в неизвестном направлении.
- Там восток, - не меняя любопытного выражения лица, поправил его назойливый мужик. - И что же вы тут делаете совсем один?
- Вильгельм, - И добавил, скромно улыбнувшись: - Можно просто Билл.
Дядька неожиданно его обнял и похлопал по спине:
- Хорошо, Билл. Считай, что мы договорились. Пойдем, выпьем что-нибудь за знакомство. Меня зовут Альфонс. Можешь называть меня дядей Али. А ты не спросишь меня, куда мы держим путь?
- Мне все равно, - вяло растянул губы в улыбке Цветочек. Мечта, которая вдруг неожиданно начала становиться реальностью, его весьма пугала.
Они подошли к самому дальнему столу, за которым сидели подвыпившие грязные мужчины. У некоторых на коленях терлись женщины с неприлично оголенными плечами и руками. Смахнув с лавки одного храпящего товарища, дядя Али велел Биллу сесть на его место.
- Принеси нашему другу лучшего вина и побольше мяса, - тронул за плечо ближайшую к себе тетку. - И чтобы все было самым лучшим и свежим. Мальчик привык к хорошей пище и дорогим напиткам.
Цветочек покосился на присутствующих и... от страха не смог заставить себя улыбнуться.
- А можно что-нибудь горячего? - робко попросил он. - Очень холодно.
- Сделай ему грог, милашка!
Их обслужили очень быстро. Женщина принесла баранью ногу и с виду вкусные жирные сардельки. Поставила перед ним дымящийся бокал с чем-то пряно-сладким. Цветочек помялся, вспомнив, что брать еду из чужих рук нельзя, блюда могут подавать только хорошо проверенные люди, что обязательно надо, чтобы кто-нибудь попробовал пищу первым - если она отравлена, то умрет слуга, а принц останется жив. Дядя Али внимательно наблюдал за ним. Потом достал внушительного вида кинжал и отсек здоровенный кусок от его колбаски. Выудил грязными пальцами ее из принцевой тарелки и принялся уплетать, громко чавкая. Жир стекал по его курчавой бороде, капал на камизу.
- Чего не ешь-то? Боишься, что отравят?
Билл затряс головой.
- Ну так ешь, пока горячее, а то я съем. Давай, за знакомство! - поднял он свою кружку. - Когда еще так хорошо посидим?
Цветочек двумя руками поднял бокал. Они чокнулись, и он осторожно пригубил содержимое. Грог оказался очень вкусным. Впрочем, как и баранья нога, и сардельки, а потом еще что-то... Принц помнил, что потом он ел уже всё, пил не только грог и, премило икая, пытался не составить компанию на полу свалившимся под стол товарищам. Потом он очень и очень смутно помнил, как кто-то взял его на руки (при этом потолок так забавно кружился и покачивался) и куда-то понес, выговаривая за неумение пить. А потом он ничего не помнил. Вообще...
Проснулся Цветочек от того, что во рту было чертовски сухо, голова страшно раскалывалась, а тело болело так, словно его спустили с лестницы самой высокой башни. Несколько секунд он силился понять, что это за комната, где его ночная сорочка (то есть почему он спит полуодетый?) и вообще как он сюда попал? Но сначала надо выпить воды. Много воды. Очень много воды. Нет! Сначала надо слить лишнее. Не найдя нигде своей ночной вазы, он скромно помочился в окно. А что делать, если очень хочется?
Подвязав обратно спустившиеся шоссы и накинув на плечи котту, принц, покачиваясь, вышел в коридор, все еще недоумевая по поводу своего местонахождения. Спустился вниз. Какое-то питейное заведение. Только стулья стоят на столах вверх ногами. Что он тут делает? Его похитили? За него просят выкуп?
- Молодой господин что-то хочет? - подошла к нему девушка, с виду вполне приличная.
- Воды, - прохрипел он и сам себя испугался.
Она понимающе улыбнулась и ушла. А через минуту протянула ему запотевший кувшин.
От холода сводило зубы, а язык онемел и не чувствовал вкуса. Принц громко глотал колодезную воду, ощущал, как она бежит куда-то вниз и растекается в животе приятной прохладой. Тело наполнялось жизнью. А разум мыслями. И мысли были далеко не радужными. Сейчас надо что-то решать: или на самом деле сбежать с торговцами, или возвращаться в замок. Отец его пришибет, когда найдет... Если найдет... Цветочек очень некстати вспомнил, как ночью ходил купаться на реку и реакцию отца на его возвращение. Он не нужен ему. У короля есть Том. А Цветочек может быть свободен. И это будет самым лучшим решением, потому что избавит всех от неудобных объяснений.
- Мой юный друг! - радостно приветствовал его какой-то бородатый карапуз.
Билл с опаской глядел на приближающегося мужчину.
Тот, видимо, правильно понял и сведенные брови, и поджатые губы.
- А ведь дядя Али говорил тебе вчера: "Не пей много, Билли, голова будет болеть и ничего помнить не будешь!" - скромно напомнил ему мужчина и свое имя, и то, что они знакомы.
Принц расслабился. Это вчерашний мужик, который его споил.
И с которым они вот-вот уедут в дальние страны. Дьявол!
- Ты еще не передумал ехать с нами? - Он подал девушке знак, чтобы та принесла завтрак. Сам опустил стулья и пригласил к столу венценосную особу.
- Нет. Когда мы выезжаем и куда?
- Думаю, что через час. Только позавтракаем. Мы заедем в город на пару дней, продадим то, что привезли, пополним запасы и тронемся дальше на юг к морю.
- Здорово, - кое-как растянул он губы. - Я очень люблю море.
- Вот и отлично. А как зовут твоих родителей, мой мальчик?
- Моя мама умерла. Я - сирота.
- Какая печальная история. А отец?
Билл отвернулся, сделав вид, что не слышал вопроса. А что отец? У отца есть Том. А у него нет никого.
- Вы совсем ничего не знаете про отца? - настаивал дядя Али.
- Я не желаю говорить на эту тему, - рыкнул принц.
- Простите, милорд, - склонил мужчина голову.
Через сорок минут они тронулись в путь. Билл занял место рядом с возничим в первом обозе. Дядя Али ехал недалеко на лошади, о чем-то переговаривался с друзьями, заливисто смеялся. Принц хмурился. Черт... Там в замке Матильда с ума сойдет, что он пропал. Уже сошла, наверное. Король с них шкуры поснимает, что они принца потеряли. Он так их всех подставил. Но она сама говорила, что негоже переживать из-за слуг, вот пусть ей и аукается. Нет, король серьезно разнесет замок до основания... Пусть думают, что кронпринц Вильгельм утонул. Может быть, и Лола так же ушла? Вот села к кому-нибудь в повозку и уехала от него... У короля есть Том. А он - никому не нужная радость жизни. Ни весточки, ни гонца, никого за два с лишним месяца. Королю, наверное, и не интересно живой ли Цветочек до сих пор, или уже завял, как завяли летние цветы на черных кочках, убитые равнодушным морозом... Да, надо ехать. Очень хочется жить. Здесь и без него все будет хорошо. Том... Томми...
- Внимание! - подал знак дядя Али. - Впереди отряд всадников! Приготовиться к бою!
Билл прищурился, вглядываясь в черную точку у горизонта. Этот человек выехал раньше на четверть часа. Он и еще трое. Они проверяют дорогу? Хм... Какой умный ход.
- В этих местах нет разбойников, - поравнялся с дядей Али молодой парень. - Люди едут из города.
- Вчера не было, сегодня есть, - мрачно произнес мужчина. - Осторожность никогда не повредит. Обоз только спрятать некуда. Будем так отбиваться. Милорд, - повернулся он к принцу. - Схоронитесь под покрывалом. Мне бы не хотелось, чтобы вы пострадали. Кто нам будет считать, писать и читать?
Цветочек виновато улыбнулся.
Действительно, не прошло и получаса, как впереди замаячили всадники. Билл насчитал двенадцать человек. Все в темном. Плащи развеваются, как крылья. Они не были похожи на разбойников, которые нападали на них. Это какой-то вельможа спешил с охраной. Вельможа?.. Принц все равно спрятался. Нельзя, чтобы ему помешали сбежать. Он принял решение и не отступит. Как тогда самому себе в глаза смотреть?
- Простите, - услышал он до боли знакомый голос через несколько минут. - Деревня Шмутц далеко? Мы, кажется, заблудились.
- Доброе утро, милорд, - ответил дядя Али. И Принц понял, что мужчина в растерянности. - До деревни три часа хода по этой дороге. Но, уверен, вы домчитесь за пару часов.
- Благодарю вас!
Билл выглянул из своего убежища и едва успел отпрянуть - мимо пронесся Том. Мелькнуло лицо Густава, и волосы Георга блеснули на солнце красным золотом. За ними следовал отряд охраны. Чужой охраны. Что все это значит? Они пришли его убить? Уже? Билл спрятался обратно. Нет! Пусть он едет к Матильде, пусть она объясняет, пусть что хотят, то и делают, его больше нет, ушел, пропал. Цветочек повалился на тюки с тканью, закрыл лицо ладонями. Глупо как все получается. Ему надо держаться подальше от человека, за которого он готов отдать жизнь, ради которого он готов отказаться от всего. От брата. Любимого брата. Но он сделает это ради его же блага. Тому не придется его убивать, не надо ничего объяснять, врать, выдумывать. Том - единственный наследник короля. Никто и не заметит подмены. А Вильгельма больше нет. Никто и не заметит его отсутствия.
Глава 10. Да здравствует король!
В город они попали только под вечер. Всю дорогу Цветочек думал, правильно ли он поступил, и оглядывался, в надежде увидеть всадников, скачущих обратно. С одной стороны здравый смысл ему подсказывал, что он повел себя, как последний идиот, что нельзя решать проблемы бегством от них. А с другой понимал, что или он сейчас унесет ноги и спасет голову, или второго шанса у него уже не будет. Конечно, можно будет поговорить с Томом, попросить дать возможность уйти с миром, поклясться на могиле матери, что он никогда не пойдет против него. Еще можно поговорить с отцом, выяснить всё, решить что-то... Тома сопровождал Густав... Вроде бы он свой? Пророчества принес, объяснял всё, помогал. Тетя Унгина тоже всегда помогала, подсказывала, объясняла... Может быть, Том ехал за ним, чтобы забрать и вернуть домой? Нет, пусть сами теперь разбираются. Его больше нет. Он умер для всех. Так проще. Может не совсем правильно, но однозначно проще.
Дядя Али выбрал большой постоялый двор на окраине. Договорился с хозяином. Цветочка проводили в маленькую и убогую комнатку. Узкая жесткая кровать, грубый табурет - вся мебель. Окно затянуто чем-то, но не стеклом. О том, чтобы помыться и речи быть не может. Интересно, его кожа быстро огрубеет и станет такого же коричнево-красного цвета, как у торговцев? Он подошел к кровати, но ложиться побрезговал - это белье явно никто и никогда не стирал, о чем свидетельствовали цветные пятна разной степени контрастности. Надо привыкать. Надо заставлять себя спать на таких вот простынях, есть пищу, которая пригодна только для свиней и дворовых псов.
В дверь постучали. Цветочек напрягся и отошел к окошку, пододвинув табурет поближе на случай, если придется защищаться. Черт побери! Он тут в западне. Даже спрятаться некуда...
- Милорд, - не дожидаясь разрешения, в комнату вошел дядя Али. - Ужинать будете со всеми или принести в номер?
- В номер, - устало отозвался принц. - И пусть сменят постельное белье. Я на таком спать не буду.
Мужчина лишь ухмыльнулся в бороду.
- Застелите кровать плащом. Сомневаюсь, что здесь есть что-то более приличное.
- Я?! - не оценил предложение принц.
Дверь хлопнула.
Наверное, не стоит капризничать, - удрученно рассудил Билл, снимая плащ. - Подумаешь, загаженное постельное белье... Интересно, а клопы здесь есть? Страшно-то как... Надо будет закрыть дверь и подпереть ее табуретом.
Ужин состоял из куска серого и очень невкусного на вид хлеба, какой-то массы из разваренного мяса с овощами и кружки вина. Все это ему поставили на табурет. На скромный вопрос, где можно помыть руки, служанка отреагировала громким смехом, словно он сказал что-то очень глупое и неприличное. Мясо пахло подозрительно, вино было слишком кислым, поэтому он вяло сжевал краюху хлеба. Ничего, пытался оправдать Цветочек поспешность своих действий, торговцы же как-то живут, питаются, спят вот на таких простынях, все у них хорошо, еще никто не умер. Зачем Том с друзьями ехал в замок? Может быть, он соскучился? А может быть отец забрал его у дяди? Боже! Как же он раньше-то не додумался! Ведь это же очевидно! Король увез наследного принца от своего брата, дал Тому охрану, чтобы тот забрал Билла. Он вернулся. Он же обещал вернуться. Он смелый и отважный, он сам поехал за Биллом, не доверяя никому. Нет, Том должен стать королем, должен править страной, он достоин этого! А Билл отправляется в дорогу. Быть может, они еще встретятся. Не известно, как Том, но он будет помнить о нем только самое хорошее, самое лучшее. Его ждут дальние страны... Другие народы, чужие языки... Никто о нем не позаботится, никто не подаст воды, не разделит кусок хлеба. Он будет скитаться и жить на подаяния...
Повозившись на жесткой кровати, принц понял, почему не может уснуть - мясо воняло кислятиной и это его раздражало. Он попытался открыть окно, чтобы выкинуть гадость, но рама сидела слишком плотно. Билл решил отнести тарелку на кухню. Еще ему в голову пришла замечательная идея - накормить этим повара. Пусть сам съест то, что приготовил.
Велев официантке позвать повара, Цветочек присоединился к товарищам. Взял со стола кусок хлеба, поморщился, когда понял, что тот насквозь пропитан жиром и на нем раньше лежал лук. Но есть хотелось так сильно, что принц и это бы проглотил.
- Это мой хлеб! - вдруг выбил у него из рук горбушку Микаэль - сын дяди Али, молодой, рослый парень, лет двадцати.
- Сядь! - резко подскочил дядя Али, зло сверкая глазами. - Простите его, милорд. - Он поднял хлеб с пола, отряхнул его, подул, сковырнул ногтем прилипшую грязь и протянул принцу. - Ешьте на здоровье.
Билл шарахнулся, словно ему предложили отужинать тараканами.
- Это мой хлеб! - повторил парень, не менее зло глядя на отца.
Микаэль поджал губы и отвернулся, нехотя сел обратно.
Все молчали, смотрели пьяно на Билла, который с трудом улыбался из-за рвущейся наружу злости. Это было противно и не приятно.
К нему подошла стряпуха. Билл поднял на женщину глаза и брезгливо оттолкнул от себя миску с варевом.
- Это тухлое.
Хотелось домой. Там хотя бы его не кормили гнильем. Он выдержит. Это сначала тяжело, а потом он привыкнет и все будет хорошо. Голова кружилась от неприятных запахов, от духоты. Дурнота подступала к горлу.
- Пусть отнесут еду мне в номер, - бросил он дяде Али, выходя из-за стола. Тот кивнул.
Шатаясь, Билл дошел до лестницы, ведущей на второй этаж, где располагались номера. Немного постоял, держась за перила, а потом побрел на улицу. Наверное, он слишком нежный для таких экспедиций. И дело кончится тем, что либо он отравится местной кухней, либо его тайком убьет Микаэль...
- Я тебе говорил, чтобы ты его не трогал? - услышал Цветочек за спиной голос дяди Али. Отошел в тень дома, прижался к стене.
- Чего ради ты с ним так носишься? - крикливо спросил Микаэль. - Кормишь, лучшие номера снимаешь? Обо мне ты так не заботишься!
- Не трогай мальчишку! Даже слова ему поперек не говори! Даже не думай поперек! Не дай бог спугнешь, - понизил он голос до громкого шепота.
- Черта с два! - продолжал орать Микаэль. - Кто он такой?
- Головой думай, идиот!
- Я его скину при первой же возможности! Я не собираюсь делиться с ним ничем, понял?
- Какой же ты идиот! Я тебя учу-учу! Это же наше волшебное будущее!
- Да сейчас, ага! Это лишний рот и трата денег! Мясо ему не понравилось! Вчера нажрался...
Звонкая пощечина. Цветочек вздрогнул и дотронулся до щеки. Щека горела, словно это его ударили.
- Дурак! Какой же ты дурак! Ты знаешь замок в дне пути отсюда?
- Да.
- Кому он принадлежит?
- Королю.
- Ближайший населенный пункт к нему?
- Деревня Шмутц.
- Ты видел, во что он одет? Ты слышал, что он пришел в деревню пешком? Откуда мог прийти пешком мальчишка, у которого один только плащ стоит в два раза дороже всех наших товаров вместе взятых? И кем может быть мальчишка, одетый в дорогие и очень богатые вещи, который пришел из ближайшего к деревне королевского замка? А если учесть, что была война и была опасность нападения на столицу, то, как ты думаешь, куда мог король-вдовец услать своего сына Вильгельма, если только не в самое гиблое место в королевстве, до которого не доберется ни одна вражеская армия?
- Он принц? - задохнулся Микаэль от собственной догадки.
- Он - наша птица счастья! Доберемся до моря без приключений, а там уж решим, что с ним делать. Выгоды ты не видишь, сынок, ни в чем и не разбираешься в людях. Так что будь повежливее с нашим принцем, который на свою глупую голову так вовремя решил попутешествовать.
- А тот второй, которого мы утром встретили? Они ж на одно лицо.
- Откуда я знаю? Этой стране хватит и одного правителя. Этот ей не нужен. Но нужен нам, - он рассмеялся.
- А кто из них теперь король? За короля денег больше дадут.
- Коронации еще не было. Но, судя по тому, что тот второй несся в замок явно за первым, король-то как раз у нас. Король умер.
- Да здравствует король, - тихо произнес Микаэль, явно едва сдерживаясь, чтобы не закричать от радости. Добавил с издевкой: - Ваше величество изволят отведать хлеба?
- Не вздумай его так назвать! Он не знает, что король умер. Он, похоже, ничего не знает.
От последних фраз Билла бросило в холод и дрожь, он побледнел и пошатнулся. Что значит, король умер? Какой король? Почему это он умер? Какая еще коронация? О чем они?
- Извольте объяснить! - приказал принц таким тоном, что мужчины вздрогнули и, растерявшись, попятились назад. - Что значит король умер? Мой отец жив! Он не может умереть!
- Сожалею, милорд, но король трагически погиб неделю назад. Я не знаю подробностей.
- Мой мальчик, - ласково проворковал торговец и крепко прижал его к себе. Начал гладить по спутавшимся, давно нечесаным волосам.
- Мне надо в замок! - вырвался Цветочек. - Мне срочно надо в замок! Отвезите меня туда! Немедленно!
- Ночью это невозможно, милорд. Только завтра с утра.
- Нет! Мне надо немедленно! Там... Том...
- Вы можете пойти туда пешком, потому что никто не повезет вас в замок ночью без охраны. Но вас убьют по дороге. Или вы собьетесь с пути и опять-таки погибнете. Вас убьют в любом случае.
Да, его убьют в любом случае! Там Том. Если он так спешил в тот замок, то только для того, чтобы его убить. Зачем еще? Он ведь старший. Ему не нужен больше никто. Билл - лишний на этом празднике жизни. Он может выдать, сказать, что Том не его брат, мало ли похожих... Значит, Билла надо убить. Он засуетился, заметался, схватился за голову.
- Да, вы правы. Надо ехать сразу в столицу. Мы похожи... Вдруг и там...
Мужчина нахмурился, явно не понимая обрывочных мыслей юного почти монарха.
- Тот юноша, которого мы встретили по дороге... - осторожно начал дядя Али.
- Он мой старший брат-близнец. "Когда носилки перевернутся, двое сойдутся в бою и казнь свершится". Отец умер... Том... Я не хочу умирать! Заберите меня отсюда! Увезите! Я хочу с вами! Куда угодно! Пожалуйста!
- Успокойтесь! Ваше высочество, успокойтесь! Я никому вас не отдам. Мы поедем за море, как вы и хотите. Завтра же. Рано утром. Я спрячу вас. Если вы сейчас поедете один, то вас быстро поймают. После войны на дорогах беспокойно - шпионы, дезертиры, нищие... А вы так хорошо одеты. А завтра мы распродадимся и поедем к морю. День пути всего. И вы будете совершенно свободны. Я посажу вас на корабль. Куда вы хотите?
- Далеко.
- Значит далеко и поедете. Никто и никогда вас не найдет. Будете в безопасности.
- Рано утром?
- Да, рано утром придут покупатели, я уже договорился. И мы сразу же поедем к морю.
- Хорошо.
- Идите спать, милорд. Я провожу вас. Вы слишком устали.
Дядя Али взял его под руку и осторожно повел в номер. Мальчик не сопротивлялся. Он вдруг стал каким-то апатичным и вялым, словно кукла, у которой кончился завод. Мужчина так же, как вчера, осторожно снял с ребенка плащ и котту. Уложил в постель и прикрыл дырявым одеялом. Затушил свечу. Вышел в коридор и закрыл дверь на ключ. Странный он какой-то этот принц, чуднОй. Напуган сильно. До такой степени, что перестает себя контролировать. Но это даже хорошо, что он решил ехать за море. В Персии за него можно будет выручить много денег. Очень много денег - мальчик смазлив, образован и не глуп. Такой будет стоить очень дорого.
- Отец! - позвал его снизу сын. - С тобой поговорить хотят.
Альфонс ухмыльнулся. Впрочем, ему все равно, кому продавать мальчишку. Все зависит от того, кто предложит сумму больше.
Как он и думал, внизу ждал парень, которого они встретили утром по дороге в город. Рядом с ним стояли еще двое - один высокий широкоплечий с длинными рыжими волосами и другой плотный и невысокий, судя по взгляду, ведун. Ведьмаки смотрят по-особому. Ни у кого такого взгляда нет. Вот этот опасен. Неловкое слово - и он будет завидовать свиньям в сточных канавах. Никогда из долгов не вылезет.
- Добрый вечер, - холодно улыбнулся похожий на принца парень. - Мы встречались с вами утром. Вы подсказали нам дорогу.
- Хотите угостить меня за это пивом, милорд? - рассмеялся Альфонс, косясь на ведьмака.
- Можно и по пиву, - Георг чуть толкнул Тома плечом. Кивнул головой в сторону стола. - Если поговорить хотите.
- Отчего ж с хорошими людьми не поговорить.
Альфонс щелкнул пальцами и вскоре на столе перед ними поставили четыре запотевшие кружки с пенным напитком.
- Меня зовут дядя Али. За знакомство, - поднял он свой бокал
- За знакомство, - поморщился Том, пригубляя пиво и облизывая перепачканные губы так же, как вчера это делал беглый принц. - Вы...
- Погода отличная, правда? - видимо пнул друга под столом Георг.
- Да. Обычно в это время в этих местах уже во всю льют дожди. А вы откуда к нам прибыли?
- Проездом.
- Опасно сейчас путешествовать.
- А мы с охраной. К нам особо никто и не подходит. Девять отличных воинов, которые прекрасно знают свое дело.
- И Мастер, - дядя Али вежливо поклонился Густаву.
- И Мастер, - губы Густава растянулись в улыбке, но взгляд так и остался суровым. - У вас - товар, у нас - купец.
- Но у меня нет ничего, что могло бы заинтересовать такого великого Мастера, как вы. Может, вы хотите купить ткани и специи? - притворно округлил глаза торговец. - О, нам есть о чем поговорить и обсудить.
- Нет. У нас другой интерес.
- Что ж, люблю умных людей. Называйте вашу цену.
- Сто золотых, - Том выложил на стол набитые монетами кошельки.
Это было в два раза больше, чем Альфонс предполагал получить в Персии.
- Ну... Не знаю... Я не уверен... - задумчиво закатил он глаза.
- Я пожалую вам грамоту, по которой вы освобождаетесь от налогов и податей пожизненно, - мрачно произнес Том. Взгляд настолько тяжелый, что хочется забраться под стол.
- А вы, простите, кто?
- А вам какая разница? - снова влез Георг. - Документ действительный, проведен через канцелярию. Осталось поставить подпись короля. Все в ваших руках. Сто золотых и жалованная грамота, освобождающая от налогов и податей теперь ваши, а нам бы наше получить. Надеюсь, с ним ничего не случилось за время пути?
- Даже не представляю, о чем вы говорите, - очень честно посмотрел сидящим напротив юношам в глаза Альфонс.
Том достал меч из ножен. Поднялся и спокойным будничным тоном распорядился:
- Георг, забери деньги и жалованную грамоту. Густав, проследи, чтобы он никуда не делся. Я за Цветочком. Надоело мне тут улыбку из себя выдавливать.
- Милорд! - Со стола тут же исчезли деньги и бумага. - Милорд, вы забыли ключ. Третья дверь справа по коридору. Самый лучший номер.
Том выхватил ключ из его рук. Почти бегом понесся наверх, пугая окружающих грозным видом. За ним по пятам следовал Георг. И еще четыре вооруженных человека.
Цветочек не спал. Он до такой степени был ошарашен новостью о смерти короля, что пребывал в полной растерянности. Все его существо категорически отказывалось в это верить. Они же столько всего не сделали, не поговорили, не обсудили. Король не объяснил ему ничего. Как теперь быть со страной, с народом? Как распоряжаться казной? Как править и налаживать отношения с соседями? Но самое главное, они не сказали друг другу так много очень важных слов, никуда вместе так и не съездили, не сходили на речку... Его нелепые нежности в последний день... Перед отъездом король обнял его, поцеловал в лоб и попросил быть умницей, обещал, что скоро все кончится, что он вернет Тома и все будет хорошо. А как же он теперь-то? Ему совсем недавно исполнилось пятнадцать. Он благополучно проболел собственный день рождения. У него нет друзей. И теперь уже никогда не будет. Он не умеет ничего, ничего не знает, и... Впрочем, зря он размечтался. Том - старший. Так все говорили. А значит, ему и думать о том, что будет с государством. В задачу Билла входит унести из этого государства ноги, пока ему не снесли голову. А Том ехал за ним в замок вовсе не для того, чтобы радостно заключить в объятия, а чтобы тайно вывезти неизвестно куда и убить. Зачем? Все просто! Чтобы никто и никогда не смог скинуть его с трона, отобрать королевство. И если раньше можно было просить защиты у отца, то сейчас он совершенно один, не умеет сражаться, не хочет плести интриги, не поднимет руку на брата, а брат... Брат будет хорошим королем, сильным, справедливым, потому что сам жил в бедной семье и знает, чего хочет народ.
В коридоре послышались громкие торопливые шаги. В замке бесшумно повернулся ключ, и дверь распахнулась. В проеме стоял человек в черном плаще с мечом в руке.
"Вот и всё, - подумал Цветочек с каким-то облегчением. - И море не увижу".
- Дьявол! Факел! - грубо рявкнул человек голосом Тома.
Ему подали факел. Комнату осветили. Билл сидел на полу в самом дальнем углу, полностью одетый и укутанный в плащ. Он жмурился на яркий свет, сквозь полуприкрытые ресницы рассматривая гостей. Том с обнаженным оружием. Георг тоже с мечом. Какие-то вооруженные мужчины. Том... Взгляд обеспокоенный, суровый. Губы плотно сжаты. Он осмотрел комнату, обнаружил брата. Ни улыбки, ни искорки в глазах, ничего. Билл устало потер виски, понимая, что самые худшие опасения сбылись самым гадким образом. Том пришел за ним, как и обещал. Двое в плащах...
- Это правда? - едва слышно спросил Цветочек, глядя в сторону. - Про короля?
- Да, ваше величество, - так же тихо ответил Том. - Идемте.
Билл даже не шелохнулся.
- Что случилось?
- Они были в пути. Почти доехали. Оставался последний день. Король не стал останавливаться на ночь, поехал вперед с небольшим отрядом ... И на них напали разбойники. Мой отец пытался его вывести, но... Их было слишком много... Короля смертельно ранили в бою. До города он не дотянул. Идемте, ваше величество. Нас ждет милорд, ваш дядя.
При слове дядя последние жалкие ошметки надежды покинули его душу. Дядя Генрих ненавидел и короля, и принца. С первым ему повезло, а теперь появилась прекрасная возможность избавиться и от второго. Том же должен это знать! Если в замке дядя Генрих, то это конец.
- Может быть, переночуем здесь? - робко предложил он.
- Нет, - спокойно, но твердо произнес Том.
Цветочек поднялся. Брат повернулся к нему спиной и пошел вперед. Билл медленно последовал за ним. Георг сзади. Их окружили солдаты. Надо хотя бы встретить смерть с достоинством. Гордо расправил плечи и поднял голову. Он будет сильным. Он - король. Несколько дней, но король.
Спускаясь по лестнице, он заметил в зале дядю Али с двумя большими кошельками в руках и довольной улыбкой. Цветочек отвернулся. Интересно, в какую сумму он обошелся казне? Сколько стоит жизнь принца, так и не ставшего королем? Его казнят при всех или тайком убьют в лесу? А Том? Что будет с Томом? Ему ведь тоже надо опасаться дядю Генриха!
- Ваш конь, - подвели к нему огромного вороного жеребца в очень красивой сбруе.
- Я не умею ездить верхом и на это не сяду, - сказал, как отрезал Цветочек, глядя на воина исподлобья.
- Мы не можем заморачиваться с каретой. Это долго и неудобно, - отозвался Георг.
- Он со мной поедет, - вздохнул Том. - Буду чаще менять лошадей.
Принца подсадили к Тому в седло. Тот обхватил его одной рукой, плотно прижимая к себе, другой держал повод.
- Ты видел отца? - в пол-оборота спросил Билл, когда они двинулись со двора.
- Нет. Когда мы приехали, его уже похоронили. Я сразу же за тобой поехал.
- Мог не спешить.
- Скажи спасибо, что мы успели. Альфонс Кауфманн помимо прочего торгует людьми. Он бы продал тебя на одном из невольничьих рынков. Это мне сказали в деревне, откуда вы вчера утром выехали. Поэтому мы решили просто выкупить тебя, чтобы не поднимать шум и сохранить твое инкогнито. Не думаю, что участь раба тебе б пришлась по душе.
- Участь трупа меня тоже не особо радует, - пробормотал Цветочек, расслабляясь в его руках. По крайней мере, дорога к месту казни пройдет в тесном контакте с любимым братом, а это уже не плохо. У него есть два дня, чтобы разбудить в этом холодном новом Томе спящего нежного другого. Всего два дня. И он их обязательно использует.
Глава 11. Лица стерты
Он смотрел на окружающих его людей с вялым опасением. Георг и Густав о чем-то переговаривались и временами смеялись. Том сзади молчал, но держал его очень крепко. Хотя порой Биллу казалось, что брат вцепился в него так потому, что боится потерять по пути. Цветочек накрыл его руку своей, иногда слегка поглаживал, не решаясь открыть рта и сказать, как скучал по нему все это время, как переживал, как мечтал снова прикоснуться, почувствовать вкус его губ. Том не реагировал вообще. Никак. Билл заметил, что он сильно напрягается, когда рядом появляется Рихард - это один из приехавших с ними воинов, начальник отряда. Тогда рука непроизвольно сжимается, а он сам совсем незаметно поддается вперед, пододвигается, влипает, прижимается к телу принца, словно укрывая его от беды. И еще Том молчал. Это вообще на него было не похоже. И ни Георг, ни Густав не задевали его, не дразнили, не шутили, зато слушались беспрекословно. Что-то тут было не так. Нет, понятно, что ребята знают, что Том нынче король, поэтому и не подначивают его, как бы не принято издеваться над королями, но Том держался от них в стороне, словно они больше не друзья и совсем с ними не разговаривал, лишь изредка раздавал короткие указания. Те спокойно их исполняли, как будто бы так было всегда... Взгляд холодный, суровый. Складки на лбу, постоянно хмурящиеся брови и опущенные уголки губ. Что произошло с ним? Почему ребята так изменились? Все! Еще он обратил внимание, что едут они странно. Не как друзья, а как бы окружены и разделены - впереди два охранника, потом Густав и Георг, по бокам которых скачут так же два охранника. Потом за ребятами двое. Они с Томом в окружении четверых. Рихард почти всегда рядом с братом. И напряженный Том. Напряженный до дрожи в руках. Из всего этого Билл понял только одно - надо с кем-то поговорить из своих, желательно без свидетелей.
Через два часа утомительнейшего пути сквозь ночной лес Цветочек решил поиграть, чтобы хоть как-то подразнить брата, заставить его улыбнуться. Во время рыси, когда на каждый шаг лошади приходилось подниматься то вверх, то вниз, он слегка выгнулся, заставляя Тома елозить по своему телу передом, при этом опустив его руку на низ живота и прижав ее своей. Тот не реагировал. Билл аккуратно сгреб его руку между своих разведенных ног, практически открыто приглашая в игру. Том в ответ ощутимо ущипнул его за внутреннюю сторону бедра и, наклонившись к самому уху, прошипел:
- Угомонись.
Почему-то это очень обидело принца. Он бросил через плечо оскорбленный взгляд и скинул руку брата со своего тела. О чем тут же пожалел - его начало мотать в седле из стороны в сторону. Вцепившись в луку, Цветочек попытался поймать темп и выровняться, но вместо этого едва не вылетел из седла. Том поймал.
Еще через пару часов Цветочек понял, что сейчас скончается. Все тело невыносимо ныло из-за непривычной верховой езды, ноги затекли, на внутренней стороне бедра, ближе к коленям, из-за стремянных ремней расцветали сиреневые синяки, если еще учесть, что он сбил себе промежность, то можно понять, от чего принц взвыл на одной из "пересадок" и затребовал отдыха. Ну и черт с ним, что сейчас он ведет себя, как последний придурок и изнеженная девка, в конце концов умереть от рук брата или от усталости совсем не одно и то же.
- Здесь опасно, - твердо ответил Том на его гневную тираду о невозможности дальнейшего пути и опять сел верхом.
Билл в свою очередь скрестил руки на груди и уселся на землю, давая понять, что никуда дальше не поедет.
- Мы остановимся на ночь через час, максимум через два. Здесь опасно. - Том протянул ему руку.
- Я сказал, что дальше никуда не поеду, - прорычал принц.
Рихард без всяких церемоний подцепил почти монарха за шиворот и с легкостью швырнул к себе в седло. Билл даже не понял, что произошло. Он начал орать и брыкаться, стараясь вырваться из крепких рук мужчины. Тот схватил его за волосы и с силой дернул вверх.
- Ты будешь делать то, что прикажут, если не хочешь, чтобы тебя закопали под какой-нибудь ближайшей елкой у дороги, - обдало ухо горячим дыханием.
- Что вы себе позволяете?! - заорал Цветочек дурным голосом, одной рукой ухватившись за кисть мужчины, а второй отчаянно лупя его локтем под ребра.
- Руки убрал! - Том выхватил меч и приставил его к горлу Рихарда. - Не смей даже пальцем до него дотрагиваться! - цедил он сквозь зубы.
Тот с силой дернул мальчишку за котту, выкидывая из седла на землю головой вниз. Цветочек, неловко выставив руки вперед, пребольно ударился о корень лбом. Послышался лязг металла, и через мгновение меч Тома воткнулся совсем рядом с головой Билла. Он побледнел и поднял взгляд на брата. Сразу три меча угрожающе направлены на Тома - горло, грудь и живот. Мамочка родненькая, во что же они вляпались? Он посмотрел в сторону Густава и Георга - в тех тоже направлено оружие. Твою мать...
- Хорошо-хорошо, - громко произнес Билл, поднимаясь и отряхиваясь. - Вы сегодня все как никогда убедительны. Через час, значит через час. Я ничуть не устал.
Протянул Тому сначала меч, потом руку. Тот помог ему взобраться в седло. Херня какая... Нет, ну надо же какая херня! Стоило один раз закатить истерику и сразу стало все понятно. Это не охрана. Это конвой. Думай, Билл, думай! Понятно, почему Том так напряжен. Понятно, почему они так едут. Понятно, почему ребята раздельно. Дьявол! Вот это они вляпались! Что же делать? Что же делать...
- Спасибо, - обернулся Цветочек к брату.
Тот вымученно едва заметно улыбнулся.
Я все понял, - мысленно произнес Билл, глядя ему в глаза.
Все плохо, - прочитал по его взгляду.
Цветочек широко улыбнулся - ярко, радостно, азартно. Так, что брат от неожиданности зажмурился.
- Тут, правда, опасно, - устало сказал Том.
- Да... Очень опасно...
Словно подтверждая эти слова, из темноты метнулась тень. Ближайший к Рихарду охранник упал. Из его груди торчала стрела.
- Том! - услышал Цветочек предупреждение Георга.
Том резко нагнулся, закрывая собой опешившего принца. Потом развернулся, выкидывая руку с мечом. Глухой удар острой стали по человеческому телу и предсмертный хрип.
- Уводи его! - заорал Густав кому-то.
Том резко пригнул Билла к шее коня. Ударил еще кого-то. И еще один удар отразил с другой стороны.
- Повод держи и гони! - приказал брат.
Принц от страха саданул животное пятками по бокам, одной рукой ухватившись за талию брата, чтобы не свалиться. За правую ногу с силой дернули, и Билл едва не упал, потянув связки левой ноги.
- Том! - завопил он.
Брат рывком вернул его на место, параллельно отрубая вцепившиеся в него руки. Или руку... Цветочек не понял. Его затошнило от ужасного кровавого месива, от страшного запаха крови. Пальцы судорожно вцепились ему в лодыжку. Непроизвольно пульсировали. Хозяин руки корчился под копытами их коня в предсмертных судорогах. Билл завизжал и затряс ногой, пытаясь скинуть с себя чужую часть тела.
- Гони! - рявкнул ему на ухо Том, мыском сбивая руку.
Еще раз просить не пришлось. Билл послал коня вперед. Том едва успевал отражать смертельные удары. Тут еще Цветочек мешается, обзор закрывает... Они прорвались случайно. Черный конь был незаметен в темноте. Он снес стоящих на его пути разбойников. Он летел, как большая черная птица. Билл припал к самой шее, ухватился за гриву, зажмурился от страха. Том придерживал его сзади, отбивался от нападающих. Рядом с ними скакали четыре человека и Рихард.
Отъехав достаточно далеко, они сбавили ход. Том осмотрелся. Проведя в уме нехитрые математические расчеты, он понял, что друзья в той куче остались совсем одни. Было девять. Один в минус, так как его убили первым. С ними пятеро. Да что б они!
- Рихард! - оскалился он, спрыгивая с коня и подлетая к мужчине, резко осаживая его коня. - Вы совсем охренели?! Вы же бросили их там! Как вы посмели?!
- Мы охраняем короля, - учтиво поклонился он. - Как нам и было приказано.
- Но вы бросили их! Их же убьют! Там же много было! - орал Том, дергая несчастное животное за повод. Конь хрипел и гарцевал.
- Мы охраняем короля, - усмехнулся он.
Том то бросал недовольные взгляды на притихшего Билла, то ненавидящие на Рихарда. В конце концов, решился.
- Возьми его к себе, - кивнул в сторону брата. - Езжайте к реке, туда, где мы планировали остановиться. Мне дай двух, а лучше трех человек - я к парням.
- Я с тобой! - тут же встрял Цветочек. Но на него никто не обратил внимания.
- Вы никуда не пойдете, милорд, - безапелляционно отозвался Рихард. - Его высочество дал мне четкие указания.
- Плевать мне на твое высочество! У меня друзья там! Им нужна помощь!
Казалось, что Том сейчас бросится в драку. Но вместо этого он пнул несчастное животное. Конь беспокойно заржал и засвечил. Разъяренный парень вскочил верхом на свободного коня.
В ту же секунду Цветочка грубо схватили за шкирку, а около его горла оказался чей-то меч.
- Тебе дороже друзья или он? - немного скучающе спросил Рихард.
- С ним ничего не случится, а вот они могут пострадать. Сможешь убить его? Вперед!
И Том резко развернулся и понесся туда, откуда они только что так спешно удирали. Рихард взглядом послал несколько человек за ним вдогонку. Цветочка отпустили. Без Тома он тут же сжался, ссутулился, почувствовал себя неуверенно, незащищенно.
Всадники неторопливо ехали по едва различимой в лунном свете дороге. Билл окончательно сник и раскис. Слова Тома, точнее предложение убить, больно врезались в память, проедали в сознании дыры. Брат бросил его, пожелал удачи в нелегком деле... И вот теперь Цветочек один среди врагов, не может за себя постоять, не умеет ездить верхом, не владеет мечом. Еще и Том, сволочь... Жизнь не удалась.
- Рихард, расскажите, что произошло с королем, - неожиданно попросил он.
- Мне нечего добавить к тому, что сказал его высочество на постоялом дворе. Королю не следовало ездить без охраны.
Цветочек дернул плечом.
- Можно подумать, что, если на нас сейчас нападут, мы отобьемся. А если с его величеством что-нибудь случится? Если его возьмут в плен, ранят или убьют?
- Милорд просил доставить в замок принцев. Ему все равно в каком виде.
- Что значит все равно? - несколько обалдел почти монарх.
- Коронация состоится в любом случае.
- Коронация? Какая коронация?
- Послезавтра у народа будет новый король, милорд. Хотите вы того или нет.
- А мы успеем на коронацию? Или дядя Генрих решил сам стать королем?
- Успеем. Послезавтра утром мы будем дома. И я не знаю, что решил милорд. Он просил доставить принцев. Я доставляю. Он не просил меня сохранить вам жизнь, ему достаточно и ваших голов.
Цветочек поперхнулся.
- А зачем вам Густав и Георг? Они-то здесь причем? Том знает?
- Конечно, знает. А друзья нужны, чтобы ваши высочества хорошо себя вели.
Принц захохотал. Слезы потекли из глаз, он держался за живот, хватался за луку и смеялся.
- Рихард, вы болван! Том вас обвел вокруг пальца! Думаю, дядя сильно расстроится, когда узнает, что он от вас сбежал. Том за ребят своих жизнь отдаст, а я ему никто - ни друг, ни враг, ни брат, никто, не нужный никому залог.
Мужчина хмыкнул.
- Посмотрим.
Через четверть часа они выехали из леса, пересекли поле и остановились на берегу широкой реки. Цветочек, наконец-то спешился, размял непослушные ноги и уселся на пенек. Очень хотелось лечь. Но трава была мокрой от росы, а земля холодная. После всех его простуд заболеть еще раз было бы неразумно. Хотя о чем он сейчас думает? Том сбежал, бросил его. Ребята тоже выкрутятся как-нибудь, Рихард в них не заинтересован. Он ими удерживал Тома. Дядя Генрих ясно дал понять слуге, что живые принцы ему не нужны. Зачем они везут его с собой? Почему сразу не убили? Потому что везти мертвечину - значит привлечь внимание диких зверей и людей. То есть убьют его завтра, самое позднее послезавтра, когда они подъедут к столице. Господи, какой же бесконечный день... Страшный сон, который никак не кончится. Лола пропала - он о ней за этот день ни разу и не вспомнил. Отец погиб - его волнует собственная шкура. Надо как-то выбираться. Людей с ним - две штуки. Был бы Том, он бы справился легко, а одному и думать нечего. Хитростью надо как-то. Дождаться, когда уснут и бежать, куда глаза глядят, прятаться. Самому в город надо пробираться. Отец Тома поможет, ведь он был другом короля. Потом устроить переворот и вернуть себе трон и корону. Нельзя доверять власть дяде, он психический. Рихард протянул ему кусок хлеба и вяленое мясо. Цветочек покачал головой. Он же сегодня толком и не ел... Боже, за два дня узнал столько, о чем не знал целых пятнадцать лет. Свихнуться можно. Ничего. Том правильно поступил, что удрал. Так он свою голову спас и друзей от гибели защитил. А Билл и сам умный, он сам выберется. Если Том тоже придет во дворец, чтобы вернуть себе свое, если не захочет делить с ним трон, то Цветочек уступит и уедет далеко-далеко. Он не станет мешать брату править. Всё будет так, как должно быть. Сейчас главное, удрать от Рихарда. Дождаться, когда они заснут и бежать в лес, прятаться.
Он сел поближе к костру. Долго смотрел на огонь, на искры, что в ночи взметались вверх. Красиво. Рихард о чем-то говорил с другом. Кузнечики все еще трещали вдалеке. Ночные птицы ухали и тяжело пролетали над головой. Летучие мыши. Как же хочется жить. Трон дяде не достанется в любом случае. Тому - да, или никому. Надо будет сначала заехать к Унгине, с ней поговорить, как и что лучше сделать. Не зря же отец доверял ее советам, слушался беспрекословно. Столько планов и такие все радужные и воинственные. Только бы с Томом и ребятами ничего не случилось. Только бы они спаслись, а уж Цветочек их не подведет.
Он проснулся от очень странных ощущений - под ним лежало что-то живое и у этого живого стучало сердце. Он чувствовал каждый удар, эхом отдающийся в своей груди. Билл приподнял голову, чтобы взглянуть на это и невольно заулыбался. Он спал на Томе - тело на теле, голова на груди, руки и ноги обнимают его. По левую от него руку спал Георг, плотно прижавшись к брату. Густав водрузил на друга руку и ногу, уткнулся ему в плечо носом, только волосы торчат из-под плаща-одеяла. Они были укрыты двумя плащами, лежали, видимо, тоже на плащах и какой-то подстилке, потому что Биллу в коленку упирался острый сучок. Еще он почувствовал, что Том придерживает его за талию, чтобы он не свалился. И эти теплые руки, касающиеся кожи под камизой, хотелось расцеловать. Билл опустил голову опять на грудь брата. Сердце стучит спокойно, ровно. Заулыбался. Не бросил. Вернулся. Все живы. У него есть друзья. Надо будет рассказать Тому о замыслах дяди. Если он в курсе всего, то, может быть, у него есть план? Только бы удалось поговорить. А уж они-то вместе что-нибудь обязательно придумают. Билл не удержался, чмокнул его в плечо.
- Я тебя сейчас выгоню, - сонно буркнул Том. - Замучил крутиться.
Билл поднял голову, осмотрелся. Люди Рихарда спят совсем рядом. У костра сидят двое, охраняют. Если говорить, то только на ухо и очень тихо. Он сполз с брата. Тот сразу же повернулся на бок. Цветочек заметил меч, лежащий под боком и перевязанное правое плечо. Ранен?
- Ерунда, - зевнул Том, бережно укладывая руку.
Цветочек пододвинулся к нему вплотную, обнял, зашептал на ухо:
- Дядя Генрих хочет захватить престол и убить нас с тобой. Рихард нас убьет самое позднее завтра утром или, скорее всего, сегодня ночью. Нам надо что-то придумать.
- Спи, а, - шикнул на него брат.
- Том, он убьет нас или здесь в лесу, или в замке. Туда нельзя, там опасно.
- Я сам тебя сейчас убью, - зло сверкнул он глазами, оборачиваясь.
Принц насупился, недовольно засопел.
Когда через несколько минут обида прошла, рука пустилась в путешествие по его телу. Цветочек нежно поглаживал его, легонько щекотал живот пальцами, опускаясь все ниже и ниже. Хотелось забраться под брэ, гладить, целовать, ласкать, но завязка слишком тугая и не хочет развязываться. Он осторожно коснулся члена через тончайший батист, чуть сжал. Том грубо скинул его руку, приподнялся на здоровой руке и зашипел:
- Как же ты меня достал!
И Билл впервые за все это время действительно испугался. В глазах брата плескалась лютая ненависть, лицо кривилось в злобной гримасе. Казалось, что он сейчас выхватит меч и снесет ему голову. Цветочек даже увидел и замах, и блеск металла. Внутри все оборвалось и похолодело. Он отпрянул в сторону, непроизвольно прикрывая голову. Попятился прочь с их лежанки. Дернулся, когда коснулся чьей-то ноги. Вскочил и убежал на речку. В мозгах стучала всего одна паническая мыслишка - он убьет, он убьет, он убьет.
Глава 12. И станут друг против друга те, кто закутан плащом
- Георг, пожалуйста. Я бы с радостью, но ты же знаешь...
- Ваше величество...
- Билл. Не надо... Ты же друг моего... Ты друг Тома. Значит, мой друг. Билл...
- Билл... Мы будем ехать очень быстро. Том легче меня. Он из нас самый легкий. Вы с ним вместе весите, как средний мужчина. Я тяжелее него. Это уже у нас будет крепкий мужчина. А с Густавом вы будете весить, как толстый мужчина. Лошадям будет тяжело, а ехать надо быстро и далеко.
Цветочек сник и отошел, пробурчав под нос:
- Тогда я вообще пешком пойду.
- Ваше вели... Билл... Это глупо. Для того варианта, который был, Том - самое удачное решение.
- Я не поеду с ним.
- Билл, - подошел Густав. - Георг прав. Одному тебе ехать нельзя, ты не справишься, если лошадь понесет или на нас опять нападут, а с Томом тебе и удобнее, и спокойнее. К тому же Том ранен, в бою он не сможет без тебя.
- Нет, - тихо пробормотал он, качнув головой. - Не поеду с ним. К тому же в замке нас все равно убьют. Лучше уж самому свернуть себе шею, свалившись с лошади, чем доверить такое важное дело брату. Еще рука дрогнет - буду мучиться, - последние фразы он сказал достаточно громко, чтобы Том услышал, глядя на него в упор.
Том услышал. Отвернулся. Начал подтягивать подпругу, регулировать ремень стремени.
Цветочек обвел взглядом собирающихся воинов, удовлетворенно отметив, что вчера они потеряли троих, и решительным шагом направился к Рихарду.
- Рихард, я поеду с вами, - жестко сообщил он охраннику.
- Не думаю, что это хорошая идея, - осторожно произнес он.
- А вам не надо думать, вам надо исполнять. Это приказ.
- Я не подчиняюсь вам, милорд, - поклонился Рихард.
- Я - король. Вы на территории моего государства. Вы - мой подданный. Вы обязаны мне подчиняться.
- Вас пока что не короновали.
- Я - кронпринц. После смерти короля, я становлюсь первым лицом в государстве. Вы обязаны подчиняться.
Мужчина улыбнулся, словно оскалился, и подчеркнуто вежливо сказал:
- Престолонаследником является Томас, ваш старший брат.
- А это еще доказать надо. Мало ли похожих на меня людей. Я всех должен ко двору пускать?
- Билл, успокойся, - Георг попытался развернуть его и увести от Рихарда подальше. - Я поеду с тобой.
- Нет! - недовольно поджал Цветочек губы, вырываясь. - Я поеду с Рихардом. Это моя прихоть, мой приказ. Он обязан мне подчиняться!
- Пойдем, - к нему подошел Том и взял за руку. - Перестань истерить.
- Я не пойду! Я поеду с Рихардом! Убирайся вон! - сорвался Билл на крик, выдергивая руку. Зашипел ему в лицо: - Что ты чувствуешь, зная, что убьешь меня?
- Я абсолютно счастлив, - спокойно ответил Том.
Билл вздрогнул, словно от пощечины, замолчал. Улыбнулся обреченно. Кивнул каким-то своим мыслям. Уголки губ поползли вниз. Глаза заблестели.
- Зачем ты так? - с укором посмотрел на друга Георг, взял Цветочка за плечи и повел к своему коню. - Он шутил, не обращай внимания.
- Нет... Он сказал правду... - прошептал Билл. - Я никому не нужен... Я всю жизнь был лишним... Сначала я был не нужен отцу, теперь бра... теперь этому. Он ведь даже меня по имени ни разу не назвал... Он никак меня не называет.
Георг лишь плечами пожал.
Всю следующую дорогу принц хмурился и молчал. С Георгом оказалось не так удобно, не так уютно и вообще как-то особенно погано, да еще сидел сзади, из-за чего было не видно дорогу. Лошади шли галопом, и, как и предсказывал парень, быстро выдыхались. Пока их меняли, Билл стоял в сторонке, понурившись, и молчал. От предложенной еды он снова отказался. Из-за этого тело постепенно наполняла слабость, а голова немножко кружилась. Настроение окончательно испортилось. Том тоже ни с кем не общался. Сидел или лежал на траве, наслаждаясь редкими минутами отдыха на небольших остановках. Его беспокоила рука. Билл видел, как тот болезненно морщится, стоит лишь немного ее задеть, как бережно прижимает к телу. Густав прикладывал к большой ране листья, перевязывал чистыми повязками, читал какие-то заговоры. Том был бледный и вялый. Густав заставлял его много пить. На последнем привале Том поднялся и едва не упал - повело в сторону, словно пьяного. Хорошо Георг успел.
- Рихард, ему надо отдохнуть, - сказал Густав.
- Нет, у нас нет времени.
- Ему надо отдохнуть, - четко разделяя каждое слово, повторил он.
- Густав, он прав, у нас нет времени, - мрачно отозвался Том.
- Тогда тем более нам некуда торопиться, - припечатал Георг, потягиваясь. Снял плащ, расстелил его на земле, сложив вдвое. Густав отдал свой, положив его поверх плаща друга. Улыбнулся, приглашая Тома на импровизированное ложе. Тот, аккуратно придерживая руку, лег, сжался сразу же, укутываясь в свой плащ.
- Рихард, мне нужно несколько человек, - Густав перекинул через голову ремень дорожной сумки. - У него жар, нужно лекарство. Пусть кто-нибудь принесет чистой воды и вскипятит ее. Я скоро вернусь.
Билл проводил взглядом Густава, скрывшегося в лесу с тремя охранниками. Посмотрел на Георга, севшего рядом с Томом и обнажившего меч. С ними осталось тоже три человека. Один ушел за водой, другой собирал хворост, чтобы развести костер. Рихард неторопливо точил меч.
- У нас есть какой-нибудь план спасения? - едва слышно спросил Билл у друга. - Нас с Томом убьют. Вас, скорее всего, тоже. Сейчас самый лучший момент, чтобы напасть на них. Уберем Рихарда, с остальными будет проще справиться. Давай, я отвлеку его.
- Когда я нападу, поднимай Тома и постарайтесь убраться отсюда подальше. Если он слег, значит, дела наши совсем плохи. Мне бы лук... Иди к Тому. Как подам команду, уводи его в лес.
Билл кивнул и на четвереньках подполз к брату. Дотронулся до горячего лба, провел по волосам. Том открыл глаза, посмотрел на него устало. Цветочек улыбнулся.
- Рихард, поделитесь со мной своим абразивом. Мое где-то затерялось, - душевно улыбаясь, направился к мужчине Георг.
Принц склонился над братом, прошептал:
- Приготовься, нам сейчас надо быстро-быстро добраться до коня. Я помогу тебе.
- Вы с ума сошли? - зашипел Том.
- Это ты с ума сошел, если доверяешь дяде. Он всю жизнь был врагом нашей семьи, всегда хотел стать королем, мечтал убить нас с отцом! Надо пробовать вырваться сейчас, потом будет поздно.
- Уходите! - потонуло в громком свисте и звонком лязге металла.
Билл подхватил Тома подмышки и резко дернул вверх, заставляя подняться. Поддерживая, довел до коня. Помог забраться верхом. Том здоровой рукой закинул его позади себя. Обернулся, увидел, что друг не справляется с Рихардом, направил животное на сражающихся.
Они ворвались между ними. Том ногой отшвырнул мужчину. Георг уцепился за седло. Билл схватил его за шкирку, не давая свалиться. Что произошло дальше, принц не понял. Конь под ним вдруг встал на дыбы. Том, чтобы сохранить равновесие, поддался вперед, Цветочек же спикировал назад. В ту же секунду, его грубейшим образом перевернули на живот, заломив руку, и прижали к земле коленом.
Какой же я идиот, - расстроено пронеслось в голове.
Принц, как смог изогнулся, чтобы посмотреть удалось ли друзьям удрать. Выругался не хуже отца в день пропажи брата. Они стояли шагах в тридцати от него. Просто стояли. С оружием наготове. Стояли и ничего не делали.
- Связать их, - приказал Рихард.
Связанного Георга пару раз пнули. Билла не тронули, но руки затянули так, что они почти сразу же начали неметь. Не пощадили и Тома - веревка в двух местах перетянула рану, отчего она снова закровила. Судя по тому, как парень кусал губы и обливался потом, ему было очень больно. Веревки постепенно пропитывались кровью. Когда она начала капать на траву, а взгляд брата стал совсем мутным, Цветочек не выдержал и разорался:
- Немедленно развяжите его! Я требую, чтобы вы развязали его! Том, ты только не умирай, Том! Развяжите его немедленно!
Но никто не обращал на него никакого внимания. Рихард, как и прежде, неторопливо точил меч, двое других разводили костер.
- Вы убьете его, придурки! Развяжите! Немедленно развяжите! - кричал он, извиваясь.
- Что случилось? - подлетел к друзьям Густав. - Том! Том! - выхватил кинжал, разрезал путы. Вспорол рукав. Выругался. - Рихард! Вы с ума сошли?! - завопил он зло. - Кто дал вам право так обращаться с венценосными особами? У него рана открылась! Неужели вы не видите?! Вы... Вы... Вы за это ответите!
- Можешь подать на меня жалобу милорду, - равнодушно ответил Рихард. - А если ты сейчас не заткнешься, то присоединишься к ним. Я доступно объясняю?
Густав скрипнул зубами, перерезал веревки Биллу и Георгу. Те тут же принялись растирать почерневшие конечности. Том не шевелился, лишь тяжело дышал. Лоб покрыт испариной.
- Георг, мне нужен кипяток. Билл, посмотри у меня в сумке ступку. Сейчас, потерпи, Том, сейчас станет полегче.
Ведун заварил листья, веточки и коренья, велел укутать в плащи, чтобы те настоялись. Сам превратил в зеленую кашицу принесенные из леса листья, добавил в массу растопленный внутренний жир. Еще раз обработал рану, смыл всю кровь. Намазал полученной мазью, перебинтовал.
- Это остановит кровь. Заживляет хорошо, - бормотал себе под нос. - Билл, держи ему голову, надо чтобы он выпил отвар.
Цветочек аккуратно приподнял голову брата и положил себе на колени.
- Держись давай, - улыбался ведун, осторожно вливая в него мутное пойло с ложечки. - К вечеру оживешь. Это из-за того, что крови много потерял. Организм ослаблен. А мы ему немного поможем. Идиоты, как вы могли затеять все это и не удрать. Три идиота. Как вы смели так по-дурацки подставиться?
- Я с лошади упал, - потупился Цветочек. - Мы бы ушли...
- Это я виноват, - буркнул Георг. - Не удержал нас.
- Хороши, - недовольно протянул Густав. - Три идиота, безмозглые дураки. Что вот теперь делать? Они и шагу не дадут ступить без надзора.
- Выберемся, - глянул на друзей Том.
- Особенно ты... - поджал губы Густав. - Ты ехать-то сможешь? Нам надо миновать Черное озеро до заката. Ночевать там вредно для здоровья.
- Я все могу, - вяло улыбнулся Том.
Густав перелил снадобье во флягу.
- Будешь пить, когда рука сильно разболится или упадок сил случится. Только понемногу, буквально несколько глотков. Я сильное очень сделал. Много выпьешь, радугу поймаешь.
- Как это? - оживился больной.
- Ерунда всякая мерещится будет. Запомнил, что я сказал?
Через полчаса они снова тронулись в путь. Рихард им даже оружие отдал. Сказал, что еще одна такая выходка, и он переломит мечи, посетовал, что милорд слишком добр к таким выродкам, как они. В этот раз Билл сидел за Томом и крепко держал его за талию. Он чувствовал, что тот дрожит, напряжен. Спина мокрая.
Зелье Густава действовало. Тому действительно стало лучше, по крайней мере, внешне. Он с видимым удовольствием пререкался с Рихардом, явно раздражая мужчину своими колкостями. Билл внимательно наблюдал за перемещением их конвоя. Сейчас все были сосредоточены на паре Густав - Георг. Рядом с ними ехали только Рихард и молчаливый мужик, который, впрочем, то догонял товарищей по оружию, то отставал и пристраивался рядом с Томом. Значит, мальчишки - это своего рода их залог того, что Том никуда не денется. Чем же они его привязали? Ответ нашелся неожиданно быстро. К вечеру они добрались до Черного озера. Еще не стемнело, но солнце уже висело низко, а тени стали длинными. Пока коней расседлывали, Георг ушел с кем-то за кроликами, коих тут у самой кромки леса носилось неожиданно много. Они решили, что передохнут, поужинают и поедут дальше. Густав опять возился с рукой Тома. Билл же покрутился перед всеми и спустился к воде. Озеро большое, другой берег как будто в дымке. Там за лесом уже их река и город. Там дом. Там смерть... Как же хочется жить... Интересно, у Тома есть какой-нибудь план? Наверняка есть, он же обещал, что они выберутся. А Тому он верил. Том всегда сдерживает свои обещания.
- Мы завтра днем будем в городе, - услышал Билл из-за кустов, затаился. - Кажется, милорд дал тебе поручение. Он настоятельно просил меня проследить, чтобы все было исполнено так, как он просил... - с собеседником Рихарду явно не повезло, он оказался неразговорчивым. - Я знаю, как тебе тяжело сейчас, понимаю тебя, но пророчество надо остановить. Он тиран, который уничтожит наше государство. Сам же видел, как он орал сегодня. Под маскою овцы скрывается серый волк... - Похлопал кого-то по плечу. Впрочем, Билл, кажется, знает кого. - Это тяжело, я знаю... Хочешь, я тебе помогу? Мои люди скрутят его, тебе всего лишь надо будет перерезать ему глотку. Это не сложно - чик и всё готово. Главное, встать правильно, а то кровью зальет. Или воткнуть нож в сердце. Тут вообще крови будет мало... Ну, если тебя вид крови смущает... Я бы сам тебе помог с удовольствием, но только ты можешь его убить. Если бы не это скромное обстоятельство, то тебя бы никто и беспокоить не стал по таким пустякам - его бы давно уже убили. А завтра коронация, завтра начнется новая жизнь. Ты станешь королем, самым лучшим королем в истории государства. В общем, я сейчас скажу, чтобы для тебя все приготовили. Ну, чтобы нам не затягивать с этим.
- Не надо, - голос Тома звучал так глухо, что, казалось, он и говорит-то с трудом. - Я сам. Не хочу, чтобы он боялся меня, не хочу, чтобы друзья это видели. Вы гарантируете им жизнь?
- Слово дворянина. - Рихард тихо рассмеялся: - Меняю голову принца на жизнь твоих друзей. Слово чести, что ни одного волоса не упадет с их голов. По-моему, ты и так все видел сам - я их не трогаю. Но я жду от тебя того же - исполнения договоренности.
- Хорошо... Только оставьте нас. Я... Я хочу, чтобы хотя бы перед смертью он улыбался. Я не хочу, чтобы он боялся.
- У тебя есть полчаса. Только не думайте сбегать. Я не буду вас искать. Я сделаю то, что обещал - твои друзья доживут до утра, но ты сам себя проклянешь за это.
- Ладно. Я выполню волю дяди.
Билл словно окаменел. Широко открытыми глазами он смотрел на бронзовое в солнечных лучах озеро и не мог даже думать. Его как будто бы парализовало. В самой глубине ошарашенного сознания билась жилка-мысль, что надо срочно бежать. Не важно куда, просто подняться и бежать. Так вот почему Том все это время даже не предпринимал попыток как-то спастись. Вот почему он срывался на нем, отгонял от себя - чтобы не привыкать, чтобы потом не мучиться, что принес в жертву родного брата. Он будет счастлив. Да, ребята спасутся, а он, Билл, он никому не нужная радость жизни. Он даже жизни не достоин...
Том "случайно" нашел его через четверть часа. Пришел, чтобы позвать на ужин. Сказал, что сейчас они немного перекусят, а ночью перед сном уже поедят нормально. Глаза лихорадочно блестят, на щеках красные пятна. Цветочек так и сидел, как неживой, так и смотрел на воду невидящим взглядом. Том всегда сдерживает свои обещания. Просто тут ему, Биллу, не повезло немного.
- Что с тобой? - заинтересованно посмотрел ему в глаза Том, толкнул несильно, выводя из задумчивости. - Ты давно тут сидишь?
- Нет... Красиво, да? - тихо и спокойно отозвался Цветочек. - В замке и на болотах совсем другие закаты. Лес красивый. Мир такой красивый. Я бы хотел увидеть мир, хотел бы побывать в разных странах, есть чужую пищу, общаться с чужими людьми.
- Посмотришь еще, - смеялся Том.
Он качнул головой.
- А еще я бы хотел умереть на закате. И чтобы вот так же было красиво-красиво. Смотри, солнце красное, листья красные, вода красная... Как кровь...
- Ты просто устал. Ничего, завтра отоспишься.
- Теперь уже, наверное, да, отосплюсь...
- Обещай, что выполнишь мою просьбу?
Билл повернулся к нему. Кинжал в ножнах. Постарался улыбнуться, но вышло криво и натянуто.
- Хочу, чтобы ты улыбался. Вот всегда-всегда, даже когда совсем плохо, хочу, чтобы ты улыбался.
Он кивнул. Лицо спокойное и пустое. Взгляд никакой.
Том покрутил головой, привстал, чтобы убедиться, что за ними никто не следит. Завалил податливое тело на спину. Завис над ним, разглядывая и улыбаясь.
- Я не могу тебя пощекотать, мне не удобно, рука очень болит. Но я прошу тебя, улыбайся. Я обожаю твою улыбку. Она самая прекрасная, самая восхитительная. Я не видел, чтобы кто-нибудь когда-нибудь улыбался так же красиво, как ты.
Билл посмотрел на него. Сделал безуспешную попытку растянуть губы. Глаза наполнены страхом, обреченностью, покорностью. Том поцеловал его. Долго мусолил губы, пытаясь заставить язык отвечать. Том гладил и ласкал тело. Щекотал и покусывал шею. Цветочек лежал трупом, даже руками не шевелил. Пустой взгляд в небо.
- Ты не хочешь? - нахмурился Том, когда понял, что взаимности ему сегодня не обломится. Более того, Билл, который заводился с полу-взгляда, сейчас так и вовсе не подает никаких признаков возбуждения. - Ты же хотел...
Цветочек как-то странно на него посмотрел.
Том просиял. В глазах плясали чертики.
- Я знаю, как ты любишь.
Он стащил с него брэ и шоссы. Принялся щекотать яички, ласкать онемевшую от верховой езды промежность, гладить бедра. Потом взял член в рот. Через пару минут весьма напряженной работы губ и рук, Цветочка удалось возбудить. Рука уверенно заходила по напряженному стволу. Он зацеловывал его. Каждый поцелуй, словно пощечина - отчаянная, истеричная. Последняя... Билл все так же не шевелился, не закрывал глаза, смотрел в темнеющее небо, едва заметно, сбивчиво дышал. Том осторожно ввел палец, начал медленно двигать, стараясь расслабить мышцы. И опять никакой реакции. Потом второй. Было неудобно. Раненная рука болела, он старался пристроиться поудобнее, но все равно каждое неловкое движение беспокоило рану. Двумя руками он бы сделал ему гораздо приятнее. Приходилось обходиться одной и ртом. Цветочек расслабился только перед самым оргазмом - тихо сдавленно застонал и кончил. К тому моменту Том устал и перевозбудился, в паху неприятно тянуло. Он несколько секунд смотрел на дрожащее тело, потом собрал с живота сперму и размазал ее по своему члену и его анусу. Еще раз помассировал вход, ввел палец. Второй. Билл смотрел на него, не отрываясь. Глаза черные, волосы взъерошенные. Том мягко толкнулся бедрами вперед. Цветочек зажался, зашипел. Глаза стали большими, испуганными.
- Расслабься, - мягко попросил Том, делая еще один осторожный толчок, чувствуя, как мышцы зажимают его.
Билл выдохнул, закусил губу. Больно, неприятно, некомфортно. Но он будет терпеть и будет молчать. Хотя бы перед смертью узнать, как это. Глупо умирать девственником.
Том по чуть-чуть проникал внутрь. Мышцы все такие же - напряженные, то и дело сжимаются, словно тиски. Неприятно. Он не знал, что делать, не знал, как справиться с этими далекими от удовольствия ощущениями, как расслабить его. И спросить не у кого. Похоже, что и самому Цветочку все это не нравится. Было бы время, он бы сделал все по-другому. Но времени нет. Ничего уже нет. Оба измучались.
Над губой выступил пот. По вискам тоже стекают капельки. Руки судорожно вцепились в траву. Больно. Ужасно. Мышцы сжимаются сами собой, хочется вытолкнуть его, изгнать, выжать. Том шипит, замирает. Опять просит расслабиться, говорит, что еще совсем немного, что почти вошел, а он не может, не может больше терпеть.
- Я не хочу, - выдает Билл, рывком отодвигаясь от него. Больше нет сил, слишком больно.
Том смотрит с обидой и недоумением. Он неудовлетворен, все еще возбужден, он хочет ласки, жаждет разрядки, но Билл сегодня пас. Ему даже целовать его не хочется, даже трогать неприятно. Закрыл глаза. Наверное, надо привести себя в порядок. Умирать без штанов не по-королевски.
Рихард дал ему полчаса. Сколько они здесь возились? Сколько еще осталось? Как Том будет это делать? Наверное, как-то тайно. Он ведь не хотел, чтобы Цветочек боялся. Он и не боится. Пусто как-то. Помолиться что ли? Скоро он увидит отца. И маму. Маму он никогда не видел. Интересно, она красивая? И кормилицу увидит. Он так по ней соскучился. Только Лолу он видеть не хотел. Он все равно упрямо верил, что она жива. Он мысленно произнес молитву, попросил у всех прощения. Простил брата. Глупый... Дядя убьет его. Но отдать жизнь, чтобы жили два простых человека - это по меньшей мере благородно. С другой стороны, ну кто он Тому? Они выросли вместе, они друг за друга горой, а он... Губы задрожали. Так должно быть.
Цветочек неловко поднялся, поморщился. Дьявол, больно-то как... Том сидел в нескольких шагах от него, уткнувшись носом в колени, закрыв голову рукой. Маленький и жалкий. Билл подошел к нему сзади, обнял, прижался всем телом к сгорбленной спине. Поцеловал в шею.
- Я уважаю твой выбор, - сказал очень тихо и медленно, словно каждое слово произносится через силу. - Давай уже покончим с этим.
Том вздрогнул и резко обернулся.
- Только постарайся с первого раза... Я попытаюсь не бояться. Только улыбаться не проси.
Задрожал.
- И дядя... Он убьет тебя. Остерегайся его. Я знаю. - Цветочек поднялся, поправил на себе одежду, пригладил руками волосы. - Георгу и Густаву передай привет. Больше у меня и нет никого. А! Тетя Унгина... И обещай, что не будешь себя ни в чем винить. Так надо. Я знаю. Я бы тоже всё отдал, за жизнь друзей.
Том отвернулся. Вздохнул. Достал длинный кинжал, больше похожий на короткий меч с узким лезвием. Встал. Взгляд пустой.
- Последнее желание, - и голос Цветочка не дрожал, был тихим и уставшим. - Поцелуй. Ты ведь хотел.
Шаг вперед, руки вокруг шеи, прижаться к такому родному телу. Губы ласкают губы. Язык пробирается в рот настойчиво, упрямо. Том не отвечает. Не обнимает в ответ. Просто не мешает. Насладиться, насытиться. Отступить.
Пальцы Тома скользят по губам, по щеке. По глазам... Короткий удар. И принц с тихим вскриком мягко падает к его ногам.
Том опустился перед ним на колени. Мягко и нежно коснулся губ. Всосал их, язык скользнул по зубам. Прижался щекой к его щеке. Провел рукой по телу, запоминая его.
- Прости меня, - всхлипнул, закусил губу.
Острие легко вспороло тонкую кожу. Кровь брызнула на лицо, залила руки и выбеленный батист рубахи. В воздухе пахло смертью и страхом. Том вытерся рукавом, поморщился, когда раздался неприятный хруст ломающейся шеи, а кинжал не сразу преодолел препятствие в виде позвонков.
Встал. Еще раз посмотрел на лежащее тело.
- Ты прав. Жизнь друзей дороже.
Он возвращался к отряду без единой мысли в голове. Лишь страшная усталость навалилась на плечи и тошнило от запаха и вида крови. Мешок, что он нес, был неожиданно тяжелым и сочился кровью. Она капала на все еще зеленую траву, словно кто-то рассыпал рубины, мерцающие в лучах спешащего за горизонт солнца. Он видел, как побледнел Густав, как отшатнулся от него Георг. Он прошел мимо друзей, даже не повернувшись в их сторону.
- Король умер. Да здравствует король, - швырнул ношу на землю.
- Забери, - кивнул ближайшему к мешку стражнику Рихард.
Том остановил его черным взглядом.
- Густав, Георг, там у реки тело. Похороните по-человечески. Не хочу, чтобы его растащили дикие звери. Все-таки брат...
- Мои люди помогут, - опрометчиво предложил Рихард.
Том оскалился и зашипел зло:
- Я сказал Георг и Густав. Что не ясно? У нас был договор! Я его выполнил! Что еще? Хотите проверить? Не доверяете?
- Простая предосторожность, милорд.
На берег тут же отправился один из солдат.
Том перекинул кровоточащий мешок через луку и закрепил его. Сел верхом. Конь, почувствовавший запах крови, начал беспокойно гарцевать и тихо ржать.
Густав и Георг с ужасом следили за резкими движениями друга.
- Все в порядке, - вернулся воин. - Там столько крови...
Том повернулся к онемевшим ребятам:
- Коронация в полдень. Не опаздывайте.
Резко ударил пятками по лощеным бокам, и вороной жеребец в дорогой сбруе с места рванул в карьер.
Глава 13. Западня
Он несся вперед, словно за ним гнались все демоны ада. Дышать трудно. Настолько трудно, что грудь разрывает от недостатка кислорода. Он хватал его открытым ртом, но казалось, что где-то есть дырка, через которую воздух уходит, не достигая легких. Быстрее... Быстрее... Вперед! Только вперед! Не оглядываться. Перед глазами стояло его лицо. Спокойное, уставшее. Печальные глаза. Нижняя губа немного выпячена от обиды. Память с садистским удовольствием доставала откуда-то картинки - вот он смеется, заливается, счастлив. Вот он грустный. Вот он уставший. Испуганный, отчаявшийся. Вот он кричит и злится. Нижняя губа. А под ней родинка. Он любил касаться ее языком. Любил, когда он закрывал глаза. Любил его длинные ресницы. Тонкий красивый нос. Подвижные брови. Как они изгибались, когда он был недоволен, удивлен, рад, что-то клянчил. Маленький милый мальчик. Цветочек. Самый нежный цветочек на свете, самый наивный, самый добрый, самый преданный. Преданный. От слова предавать... Конь под ним захрипел... Упал... Том едва успел сгруппироваться. Прокатился по земле кубарем. Ничего не чувствует. Даже боль какая-то тупая, словно мозг знает, что внутри все болит, а тело отказывается в это верить. Глаза плохо видят. Пелена какая-то. Провел рукой по лицу. Мокрое? Слезы? Плачет?
- Милорд, если мы и дальше будем ехать с такой скоростью, то загоним лошадей, - остановился над ним Рихард. - Ваш, кажется, уже готов.
- У меня брат умер, а вы мне тут про коней говорите? - прохрипел Том зло, тяжело дыша.
- Не вижу повода расстраиваться. Люди ничтожны, а хорошие кони денег стоят. К тому же вы поступили правильно. Вы - король, и должны думать в первую очередь о своих подданных, а не о каком-то глупом мальчишке.
- Он мой брат! - заорал он так, что казалось, в горло загнали металлический ершик.
Мужчина презрительно хмыкнул:
- Он будущий тиран и разоритель королевства. К чему сейчас вы тут рыдаете, милорд?
Том растерянно закрыл лицо рукой - и правда плачет. Все-таки плачет.
Только встав на ноги, он понял, как устал. Надо обязательно отдохнуть. Иначе до завтра он не дотянет физически. А завтра ему надо быть в хорошей форме. В очень хорошей форме. Завтра решающий день, коронация, до которой надо дожить... или пережить...
- Впереди переправа, - махнул он рукой, размазав слезы по грязным щекам. - Там постоялый двор. Можно будет взять новых коней.
- Есть еще брод, - некстати напомнил Рихард. - Вниз по течению от переправы, час хода, не больше.
- Я не доеду, - обреченно покачал головой кронпринц, без пяти минут король. - Физически не доеду. Куда спешить-то? Какая разница приедем мы завтра утром или сегодня глубокой ночью? Может быть, вы боитесь, что удерживать меня теперь нечем и я сбегу?
Рихард оценивающе посмотрел на сидящего на коленях чумазого мальчишку. Выглядел он действительно слишком плохо. Да и конь покойного принца остался там... Как они про него забыли? Он вздохнул, подал знак, чтобы один из его команды вручил свою лошадь их величеству. Том забрал дорожную сумку, флягу с настойкой, с протяжным вздохом и скорбным лицом закинул мешок за спину. Покосился на солдата, который проверял правдивость его слов на берегу озера - вот еще одна головная боль. Интересно, а у Рихарда какое задание? Доставить в замок две головы или полтора принца? Если полтора принца, то это решает многие проблемы. Хуже будет, если его самого сейчас прирежут. Надо посмотреть, как они остановятся, может быть получится удрать. Уйти куда-нибудь в лес, затаиться, переждать, а потом уже к бабе Унгине. Она и защитит, и спрячет, и может чего умного присоветует. Страшно-то как... Прав был Цветочек - нет ничего хуже ожидания смерти, отсюда и все срывы. Но он-то теперь отмучался, а вот Том... Еще ж ерунда какая вышла на берегу. Опозорился до конца своих недолгих дней. Но Билл его так зажал да еще такую рожу скорчил, как будто его насилует кто... Что же делать? Надо как-то выпутываться. Думать, бежать. Сил совсем нет. Еле в седле держится. Может на переправе попробовать? Сесть на пароме поближе к краю, а потом сигануть в воду - река там глубокая, широкая, плавает он хорошо, как-нибудь дотянет до берега. Рука... С одной рукой далеко ли он уплывет... Если только поднырнуть? Все равно трудно будет. Правая совсем нерабочей стала. Болит, зараза, постоянно, неприятно ноет. Черт, как же не хочется умирать! Вроде бы только жить начал... Ну да, побыл Том принцем пару месяцев, пора и честь знать что ли? Ага, сейчас. Всё так и будет. У него есть несколько часов, чтобы спасти свою задницу. И он ее спасет. Теперь, когда друзья в безопасности, у него развязаны руки.
Впрочем, руки ему связывать не стали. И ноги тоже. Его поселили в комнату без окон. Похоже, что раньше это была то ли кладовка, то ли чулан, маленькое и убогое что-то, размером шесть шагов на четыре. Из мебели - узкая кровать, похожая на лавку, и столик со свечой. За спиной щелкнул замок. Том, крепко прижимающий свою тяжелую ношу к груди, обвел ЭТО взглядом и недовольно закусил губу. Можно поджечь постельное белье. Угу, и задохнуться от дыма. Сделать Рихарду такое великое одолжение и погибнуть в огне от собственной руки. Перетопчется. И как теперь отсюда удрать? Впрочем, есть проблема похуже - здесь негде спрятаться, и заколоть его проще простого. Значит, на кровати спать нельзя. Вообще спать нельзя. Том расстроено оставил мешок в уголке. Сбил хлипкий матрас в кучу, придал ему очертания человеческого тела, застелил все это одеялом. Так, на человека похож вроде бы. Отлично. Кровать низкая, под ней не спрятаться. Стол придвинул к двери. Поставил так, чтобы вошедший обязательно задел его. Ну вот и все, что он может сделать. Самому придется спать на полу за дверью. Благо она вовнутрь открывается. А что делать? Очень хочется жить.
Том завернулся в плащ, положил под щеку руку и постарался хотя бы ненадолго отключиться. В кромешной тьме от усталости и переживаний, у него ничего толком не получилось. Ему все время мерещилось, что кто-то входит. Он вздрагивал, подскакивал, подслеповато выставлял в темноту меч. В короткие провалы, ему снился Билл. Его взгляд. Его прикосновения, смешные улыбки и забавные гримаски. Он обещал защитить его во сне. Почему-то во всех снах Билл был защитником, а Том каким-то беспомощным. Вот и сейчас, Том стоял перед ним на коленях, обняв за талию, и боялся. А Билл улыбался, гладил по голове и держал меч наготове. В мозгах все закипало, Том отдаленно понимал, что меч и Билл - это понятия не совместимые, но все равно это было очень мужественно, трогательно и красиво. Вообще, Билл часто ему снился, первое время практически каждую ночь. Когда только его довезли до дяди, с Томом случилась тихая истерика и ступор. Он как волчонок шарахался ото всех, кто пытался к нему приблизиться. Шарахался и огрызался. Ни сладкие речи дяди Генриха, ни его дорогие подарки, ничего не могло пересилить в нем дичайший страх перед этим человеком и ситуацией в частности. А ситуация выглядела более чем ужасно - его похитили, привезли куда-то и явно что-то хотят. Не успел стать принцем, а уже убивать собрались. Потом вроде бы отпустило немного. Дядя надарил ему таких вещей, каких у Цветочка не было. В оружейной разрешил выбрать любое оружие. Потом подарил шикарного коня. Приставил к нему пару слуг для обслуживания и несколько человек для охраны. Это Том потом понял, что самому надо защищаться от той охраны, а пока он немого расслабился и сделал вид, что готов играть в эту чудесную игру под кодовым названием "Убей Билла". Дядя много рассказывал об их семье, клял брата за то, что тот обрек такого мужественного мальчика жить в нищете, и что теперь все в его, Томовой, жизни изменится. Временами Тому казалось, что дядя искренне хочет с ним подружиться, от души с ним возится и таскает за собой по княжеству, учит, как надо сражаться и стрелять из лука. В боевом искусстве милорд ничуть не уступал королю. Такой же сильный и четкий удар, такие же смертоносные выпады. Очень грамотный воин. Пару раз он, заигравшись, едва не убил Тома, останавливался в последний момент, когда у мальчишки дух перехватывало, а жизнь проносилась перед глазами. Но останавливался. А потом у ребенка полдня тряслись руки и ноги от пережитого ужаса. Тома прекрасно кормили, он спал на белых простынях, и ему даже предлагали выбрать себе наложницу. Он застеснялся и отказался. И все было бы замечательно, если бы дядя не повадился ему рассказывать об узурпаторе короле и его выродке Цветочке, который приведет страну к нищете и развалу. Том сначала слушал с умным видом, потом ему это надоело, и он стал лишь кивать абсолютно на всякое его слово, рассказ или предложение. Мама в детстве учила его, что если обстоятельства складываются против, то надо соглашаться с тем, кто сильнее, но делать все равно по-своему. Вот он и делал. А еще он пытался удрать. Так, легко, ненавязчиво, незаметно... Но Рихард всегда оказывался рядом. Смотрел исподлобья, губы сжимал, хмурил брови. Том делал вид, что просто вот так получилось, он засмотрелся, замечтался, задумался... Однако, по взгляду Рихарда становилось понятно, что тот не верит и все время настороже. Приходилось ластиться к дяде, жаловаться на противного охранника и клянчить себе другого, так как этот пугает. А потом умер отец. Эта новость подкосила Тома. Он проревел всю ночь, а наутро увидел сияющего Генриха. Все остальное было как в тумане. И до сих пор в тумане. В кромешной тьме...
Том зря психовал. Ночью его никто не беспокоил, а рано утром в дверь культурно постучали, замок лязгнул.
- Милорд, спускайтесь, мы вас ждем, - велел Рихард.
Милорд с трудом сел. Голова кружилась. Тело разбито. Глаза болят. Шея... Голову он повернул с трудом. Нащупал в темноте фляжку. Сделал большой глоток. Осталось совсем немного. Надо растянуть до замка. Если сейчас не получится сбежать на переправе, то надо будет как-то выкручиваться уже в городе и в замке. Он в ловушке. Хоть убивай к чертям этого идиотского Рихарда! Заорать что ли? Том улыбнулся. Он сейчас ведет себя, как Цветочек. Так же истерит и принимает такие же дурацкие решения. Король, черт его дери, узурпатор, тиран... Боже, слов-то каких нахватался. А ведь раньше даже не слышал таких.
Том медленно спустился во двор. Выглядел он неважно, а чувствовал себя еще хуже. Надо использовать малейшую возможность для побега. От мешка уже пошел запах. Странно, что он заметил это только на улице. Бросить бы... Нельзя. Рихард протянул ему хлеб с мясом, флягу с водой. Есть не хотелось. Пить только. Поспать бы нормально. Ладно, на пароме отдохнет. Лишь бы сесть удобно, чтобы можно было тихо бултыхнуться в воду и удрать от них.
На пароме ему выделили самое удобное место - посередине. Том болезненно сжался на деревянном настиле, понимая, что ему снова отрезали все пути к побегу. Рихард стережет его, как черт грешную душу, никаких шансов, ни единого, ни малейшего. Надо будет перед замком допить остатки варева. То ли сил вообще не осталось, то ли уже не действует магия Густава. Рихард не трогал его, просто был все время рядом. Молчал. Иногда помогал, когда Тому становилось невмоготу. Еще рука разболелась. Парень едва ощутимо дотрагивался до повязки, понимая, что ее не мешало бы сменить. Мешок этот мешается. Они в замке будут через пару часов. Жить ему осталось совсем чуть-чуть. Как же удрать? Что же это за чертовщина такая!
Всю дорогу до замка он прикидывал, когда лучше выпить лекарство. Оно давало ему силы и притупляло боль, мир не казался таким убогим, хотелось жить. Однако и отпускало оно так же - вдруг краски меркли, боль нарастала, ноги подкашивались, а руки обессиливали. Ему надо быть в замке в форме. В хорошей форме. Шансов на спасение нет, но хотя бы умереть достойно. На сколько его хватит в этот раз? Утренняя доза отпустила через полтора часа.
Город встретил их последними приготовлениями к главному празднику страны - коронации. Везде развешены флаги, на центральных улицах расставлены кадушки с цветами. Нарядный народ уже толкался у центрального собора, площадь вокруг которого оцеплена солдатами. До коронации оставалось четыре часа. Появление молодого короля в окружении шести охранников, вызвало бурный восторг у окружающих. Том приветливо улыбался подданным, махал здоровой рукой и придерживал больной рукой полы плаща - еще не хватало, чтобы люди увидели его залитую кровью камизу и котту. Так, Рихард повез его не тайными ходами, а в открытую. Может быть, все обойдется, и дяде действительно можно доверять. Черт, Том ничего не понимает. Зачем тогда понадобилось убивать Билла? Если он его опасался, то можно было просто выслать брата из страны, пожаловать ему землю и замок, пусть бы жил в свое удовольствие. Цветочек при всем его дурацком занудном характере просто не может быть агрессивным. Он разумный и адекватный, смелый и отчаянный, но никак не агрессивный. Что-то тут не так... Ладно, сейчас важно попасть на этаж брата. Там прямо по коридору тайный ход. Сказать, что устал, что надо переодеться, и бежать из замка к бабе Унгине. Уж она-то разберется, зачем надо было Цветочку голову срывать.
Том допил лекарство. Ничего, минут пятнадцать-двадцать у него есть. Надо быть настороже. Что ж, Том Эверт, вот он твой звездный час. До сих пор тебе удавалось водить за нос только собственного брата. Кстати, ко всем тем приятным словам про его ум, отвагу и честь, можно добавить еще одно - балбес.
Дядя Генрих - высокий, статный мужчина, с крепкими руками и вихрастой головой - лично выбежал встречать племянничка во двор.
Герцог кинул на него быстрый взгляд. Охранник едва заметно кивнул. Замершее от перенапряжения сердце, вновь забарабанило в груди Тома. Он нервно почесал за ухом и отвернулся. Рихард или на самом деле поверил ему, или просто не хочет выдавать. С чего бы ему так подставляться? Не с чего. Следовательно, Рихард считает, что в мешке голова Билла. Это хорошо. По крайней мере, убивать его здесь не будут.
Милорд счастливо улыбнулся, помог мальчишке спешиться.
- Ты бледен, друг мой? - заботливо похлопал он его по больному плечу.
Том вскрикнул от боли.
- Что такое? - засуетился, распахивая плащ.
- Разбойники в лесу напали. Насилу отбились, - Том показал окровавленное плечо.
- Рихард? - деланно возмутился милорд.
- Я охранял его величество. Ему приспичило помочь друзьям. Я не мог ослушаться приказа короля, - пожал он плечами.
Том недовольно покосился на мужчину. Чертов ублюдок! Да если бы он не успел, Георг и Густав уже бы общались с родственниками на небесах. Он с охраной пришел в самый последний момент.
- Ну ты что же, дружок, не бережешь себя? Рихард, идите, отдыхайте. Вы мне сегодня больше не нужны. Пойдем, Том, в дом. Ты, верно, устал с дороги.
- Разрешите мне отдохнуть, с ног валюсь, - пожаловался мальчик жалостливо, преданно глядя ему в глаза.
- Идем, идем! Сначала выпьем за твое возвращение.
Они шли по длинным коридорам в центральный зал. Здесь прошел его самый счастливый в жизни день. Здесь он ходил с Цветочком. На стенах висели портреты членов его семьи, которую он никогда не знал. Отец и мать, которую он никогда не видел. Сам Цветочек - видимо пару лет назад рисовали. Он тут совсем еще ребенок, но такой важный. Как же попасть на этаж Цветочка? Дьявол! Дьявол! Дьявол! Как же туда попасть?
- Ну что же ты молчишь? - улыбался дядя.
- Так вы у Рихарда уже все узнали. К чему вспоминать неприятное? - огрызнулся Том. Но взял себя в руки. Нельзя. Надо ныть, что устал, что не держишься на ногах.
- Хочу от тебя услышать.
Том скинул плащ, сел в ближайшее кресло к окну. Меч рядом. Только бы успеть выхватить. Тело напряжено так, что мышцы сводит. Главное, успеть выхватить меч.
- Ты возмужал, как я погляжу. Вот сразу видно, что возмужал. Одежда вся в крови. Это от твоей раны?
- Нет.
- Тяжело было решиться?
- Ну... Не каждый день перерезаешь глотку невинному созданию, - он вынул меч из ножен и принялся рассматривать полученные в бою зазубрины. Какого черта, он его не наточил, а?
- Крови, я смотрю, много?
Том скривился и всем своим видом дал понять, что разговор ему не нравится.
Дядя Генрих подал бокал с вином.
- Да здравствует король!
- Ура! - вяло усмехнулся Том. Но пить не стал. Слишком пристально дядя смотрел на него. Подозрительно как-то.
- Пей, - улыбнулся он доброжелательно.
Том поднес бокал ко рту.
Дядя аж замер. Дышать перестал.
- Я потом... С дороги, уставший, голодный, еле на ногах стою, сейчас два глотка - и развезет меня, как пьяную курицу, - пролепетал Том, отставляя бокал. Рука дрожит. Надо расслабиться.
По лицу герцога скользнуло недовольство и нетерпение. Но он быстро справился с эмоциями.
- Можно я пойду к себе? Я очень устал.
- А где то, что я просил привезти?
- Во дворе. Привязано к луке. Оно уже протухло. Дядя, можно я пойду? Мне бы немного отдохнуть. Потом я буду весь ваш.
Генрих хлопнул в ладоши. На пороге возник слуга.
- Принеси мешок, что привязан к седлу коня его величества.
Том снова взялся за бокал. Принялся крутить его в руках, краем глаза наблюдая за дядей.
- Ты хочешь меня обидеть? Ты не выпил сам за себя, - нахмурился герцог.
- Боюсь, что с дороги алкоголь на мой организм подействует плохо, - жалобно отозвался Том. Протянул бокал дяде: - Хотите?
- Нет, - как-то слишком поспешно отказался милорд. - Это твое вино. Пить из чужого бокала - плохая примета.
- По-моему, вы не верили в приметы. А когда будут кормить? Какой сегодня распорядок дня? Дядя, можно я хотя бы переоденусь? Я в этой одежде неделю хожу... Она вся в крови и воняет... Я быстро. А вы тут пока...
Том едва слышно выдохнул. Сердце стучалось так, что отдавалось в пятках. Живот от напряжения дергало. Он встал, опираясь на меч, пошел к выходу.
- С вашего позволения, милорд, - покачал он головой. - Я просто пропитан этим отвратительным запахом. Не могу больше. Я переоденусь.
- Погоди, надо обсудить коронацию.
Том страдальчески закатил глаза. Надо валить отсюда срочно. Главное, не суетится. Ныть, что устал, что хочется снять с себя эту одежду и тихой сапой пробираться на этаж к брату. Дядя слишком сильный воин, раненный он с ним не справится. И не понятен еще другой момент - герцог кого-то ждет? Почему он его отчаянно не отпускает? Что-то тут не так.
В зал вошла Брунгильда. Сердце, беспокойной птичкой колотящееся в груди, замерло и упало в пятки. Том едва не грохнулся в обморок от страха. Теперь всё. И меч не поможет.
- Дядя, - постарался растянуть он губы в улыбке, - я ушел. Вам тут поговорить надо, как я погляжу.
- Куда ты, милок? - хмыкнула ведьма.
- А вы меня тут опять насиловать собрались или снова похитите? - неожиданно для самого себя оскалился Том, выставляя меч вперед.
- Кому ты нужен? - рассмеялась Брунгильда. - Девственник.
Мальчишке стало на секундочку обидно. Ну и вовсе он и не девственник уже. Ну почти не девственник.
- Показывай, что привез, - велела она.
- Вам надо, вы и смотрите. А у меня дел сегодня много.
Он быстрым шагом направился к двери. Главное, не паниковать, не сорваться на бег, не закричать, не выдать себя.
- Куда, милок? - преградила ведьма ему дорогу клюкой. - Генрих, а ты мешок-то открывал сам? Или так и ждешь меня?
- Рихард сказал...
- А ты глазами-то родными посмотри, - перебила Брунгильда сердито. - Не человек это пахнет. Обманул тебя, щенок. А сейчас удрать хочет.
Том толкнул ее со всей силы и бросился наутек. К черту сейчас все тайные ходы, надо хотя бы выбраться из замка, а там уж заорет во всю глотку, помощи у солдат внизу попросит. Они его знают, отца его знают, в беде не оставят.
- Стой! - неслось в спину.
Ноги неожиданно подкосились, и он полетел на пол. Мысленно выругался. Чертовка! Что ж баба Унгина ее не прибила тогда? Почему пожалела?
- Что это, дружок? - недовольно пнул дядя Генрих разлагающуюся тушку.
Том молчал. Брунгильда что-то шепнула и хлопнула в ладоши.
- Говори, - разрешила.
- Кабанчик, - милейшим образом заулыбался Том. - Самого упитанного для вас выбрал. Только вот не довез. Испортился.
- А что с Вильгельмом? Ты понимаешь, что ты оставил в живых тирана? Ты понимаешь, что теперь пророчество свершится? Будут войны, смерть, болезни, разрушения...
- Мне показалось, что надо дать ему шанс. И потом, пророчество - это такая штука... Оно же предупреждает. Думаю, что Вильгельм сам его читал и сделал выводы. И, знаете, дядя, все-таки я считаю, что каким бы он не был дерьмом, но он мой брат. Как же я могу убить брата, который мне ничего плохого не сделал?
- Ты слишком много думаешь, - мрачным голосом отозвался герцог.
- Убить? - будничным тоном спросила Брунгильда.
- Убей, - кивнул милорд.
Том закрыл глаза. Спокойно-то как на душе. Даже не верится, что вот-вот его не станет.
- Последнее желание, - громко сказал парень. - Я хочу умереть в бою, как мужчина.
- Хочешь продлить агонию? - хмыкнул герцог. - Что ж... Отпусти его.
- Милорд, я бы не стала, - прищурилась ведьма. - Щенок опасен.
- Опасен? - захохотал он. - Отпусти его и выйди в коридор. Чтобы мы случайно тебя не задели.
Скованное заклинанием тело неожиданно расслабилось. Том с трудом поднялся. Взял меч в левую руку. Размял кисть. Брунгильда вышла.
Удар. Еще удар. Присесть, пропуская меч над головой. Вскочить и отпрыгнуть в сторону. Отвести удар, напасть самому.
- Ого, - восхитился дядя. - Однако.
- А я разве не говорил, - Том увернулся еще от одного удара, - что моя левая рука ни в чем не уступает правой?
Атака. Уйти из-под меча. Нанести удар.
- Для умирающего от усталости ты слишком хорошо дерешься.
- Привычка. - Отразил, метнулся за кресло и с силой швырнул мебель в сторону герцога. - А вам не зазорно с раненным племянником сражаться?
- Тебе же было не зазорно врать дяде. - Атака. Удар кулаком по больному плечу.
Том взвыл и отлетел в сторону, роняя меч. Дядя подбежал к оружию первым и отшвырнул его в противоположный конец зала. Том перекатился в другую сторону, вскочил. Достал из голенища метательный нож. Пора заканчивать это представление. Сил больше нет. Короткий и резкий замах. Он видел, как по дуговой траектории несется смертоносное лезвие. Он видел, как дядя в последний момент уклоняется, разворачивая тело, пропуская нож над собой. Он видел, как металл вонзается в грудь стоящего за ним человека. Он заорал, словно криком хотел разорвать время.
Глава 14. Казнь совершена
Цветочек не то очнулся, не то проснулся от холода и нестерпимой головной боли. Вокруг стояла ночь, рядом горел костер, у которого сидели Густав и Георг. Вкусно пахло жареным мясом - мальчишки готовили кабанчика. Он попробовал потянуться. Георг тут же выставил ногу вперед, придерживая его, и бросил, не глядя:
- Осторожно, в огонь свалишься.
Ребята точили какие-то ветки. Кривые кидали в костер, а ровные с одного конца чуть расщепляли, а с другого остро затачивали. Судя по внушительной кучке, работали они давно и самое главное не понятно зачем.
Билл поежился и плотнее укутался в плащ, которым был укрыт.
- Дальше, - Густав что-то нарисовал веточкой на песке под ногами. - По времени мы должны уложиться. Ну, если будем стараться, конечно. Смотри, с этой стороны путь выходит значительно длиннее. Том меня спрашивал как раз...
- А где Том? - тут же подскочил Цветочек и закрутил головой. Зашипел от боли в нижней части тела. Сжал и разжал мышцы попы. Твою ж мать, как неприятно.
- Болит? - учтиво спросил Густав.
- Очень, - пожаловался принц, краснея.
Густав порылся в сумке, достал какую-то тряпицу, вытащил кожаный мешочек, выдавил из него что-то зеленовато-масляное и протянул другу:
- Приложи.
Цветочек побагровел, представляя, как он сейчас тут будет размазывать содержимое тряпки между ягодиц.
- Куда приложить? - решил уточнить на всякий случай.
- Туда, где болит, - пожал плечами Густав.
- А у тебя что болит? - вопросительно уставился на него Георг.
Наверное, даже волосы покраснели. Он растерялся.
- К скуле приложи, чтобы не болело. Или у тебя еще что-то болит?
- Голова, - облегченно выдохнул Цветочек.
Густав встал, подошел. Провел над головой руками:
- Взял я лучину - заколол чёрта, прибежал чёрный пёс - откусил боль, прибежала чёрная кошка - перекусила боль, прибежал заяц - перекусил боль. Всевышний Боже, помоги Ты Сам! Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. - Сплюнул три раза. - Сейчас все пройдет.
Билл провел рукой по щекам - правая припухшая. Правда, болит. Он приложил тряпку с лекарством к лицу.
- А где Том? - все-таки переспросил. - Где этот ужасный Рихард и его головорезы?
- Том решил, что он самый умный, и свалил от нас, - недовольно буркнул Георг. - А с ним ушли и Рихард со своими головорезами.
- Рихард сказал Тому, что он должен меня убить. Если он меня не убьет, то Рихард убьет вас. Я ничего не понимаю. Том ведь совершенно серьезно собирался меня убить. Я знаю, я видел и все слышал. Вы ведь знаете, что тетя Унгина заговорила меня? Меня никто не может убить, кроме Тома.
- Знаем, - кивнул Густав.
- Том оглушил тебя. Потом, судя по тому, что кабанчик у нас остался один, а не два, зарезал его, залил все кровью, положил тебя так, что у нас с Густавом чуть разрыв сердца не случился, когда мы тут все увидели, думали, что он и, правда, отрезал тебе голову, велел нам тебя похоронить, а сам свалил к дяде с Рихардом. Так он вывел из игры тебя и нас.
- А заодно и себя под удар по полной подставил.
- А как он меня положил? - вытаращил глаза принц.
- На пригорке, ногами сюда, головой подальше и в ямку. Да еще шею сверху прикрыл свиными внутренностями. Иллюзия, что он отрубил тебе голову, была полной. Густав вон хотел уж за ним ехать, морду за тебя бить. Еле удержал, - рассмеялся парень и перевернул поросенка другим боком к огню.
Билл потер шею. Вся одежда была в темно-коричневых пятнах. Черт...
- Нам надо ехать за ним. Его дядя убьет, - решительно поднялся все еще почти монарх. Поморщился. Да что же за наказание ему такое - задница-то болит совсем неблагородным образом.
- Сядь, - дернул его за котту Георг. - Мы тут до утра застряли. Том, гад, другого места выбрать не мог, где нас на ночь бросить. Его б сюда самого, идиота.
- Не говори так о моем брате, - величественно махнул рукой Цветочек. - Он все-таки будущий король. Ну, то есть, он уже король... Не надо так о нем. Он хороший... Заботливый... Добрый...
Ребята рассмеялись. Георг протянул ему нож и пучок веток.
- С одного конца затачиваешь, с другого вот так выемку делаешь. Давай, нам надо много стрел.
Билл покосился на него неодобрительно.
- Зачем нам стрелы, если у нас нет лука?
- Лук я сделал, пока ваше величество изволили почивать. И если ваше величество хочет спасти свою задницу, то пусть поработает руками. Займитесь, милорд, делом.
- Не королевское это дело, - скривился Цветочек. Потом лукаво улыбнулся и взялся за работу.
- Так я продолжу? - Густав стер рисунок и нарисовал новый. - Значит, смотрите, что мы с вами делаем на рассвете.
Принц перебрался поближе к другу.
- Вот озеро. Вот река, - рисовал ведун кружки и линии на песке. - Вот тут город. Если ехать с западной, нашей, стороны, то это часа четыре хода. Если с восточной - то шесть-семь. Том это знает, он спрашивал меня. Скорее всего, они доедут до переправы, на постоялом дворе переночуют и двинутся в город. Я думаю, что они туда приедут часам к восьми. В нашу задачу входит попасть в город раньше, найти дядю Ханса и, собственно, отбить Тома на подступах к замку. С Рихардом шесть человек. Думаю, что люди дяди Ханса смогут их обезвредить без проблем.
- Мы не можем поехать немедленно. Мы до утра не можем отсюда никуда двинуться. Так что точи стрелы.
- Объясни! Я не понимаю, почему мы не можем уйти отсюда.
- Здесь недалеко город мертвых. Упыри, оборотни всякие... Нам бы до рассвета дотянуть.
- О! - обрадовался Цветочек. - Ни разу не видел нечисть живьем.
Друзья переглянулись и вздохнули. Георг взглядом указал на полуфабрикат стрелы.
- Работай, твое величество, - похлопал его по плечу Густав, откидываясь назад и сладко потягиваясь и зевая. - И молись, чтобы ты и дальше оставался в неведенье.
Первые несколько стрел Георг забраковал, кое-что довел до ума. Показал Цветочку, что не так: взял его руки в свои и отточил кончик. Принц, высунув кончик языка от усердия, принялся повторять. Вроде бы получилось. Только пока Билл сделал одну стрелу, Георг настругал десяток. Пришлось ускориться. Густав объяснил, что это осиновые ветки, они изуродовали пару деревьев, но другие их не возьмут. Лук сделали из орешника - ветви у него гибкие и упругие, а самое главное крепкие, хорошо, что у Георга всегда с собой есть тетива. Они уже опробовали его в бою, так что все хорошо. Цветочек огляделся, даже отошел недалеко от костра - никаких признаков боя. Врет, наверное.
- Есть хочется, - облизнулся Георг, глядя на блестящего от жира поросенка.
- Думаю, что он скоро будет готов. Надо прожарить, как следует, в нем наверняка есть какие-нибудь паразиты. Все-таки лесной зверь.
- Нет, ну вот объясните мне, почему Том такая сволочь? - беззлобно всплеснул Георг руками. - Нет, чтобы взять маленького поросенка, он упер большого. Самого большого. Вот зачем ему большой кабанчик? Ведь все равно не довезет, и его за него не похвалят? Так какая разница, какого кабана было брать, а?
- С большого больше крови.
- Ну, там же еще три зайца было... - расстроено проворчал.
- А зайцы были мелкими какими-то. Одна радость - молодые.
- Девушка, - расплылся в улыбке Билл. - Девушка, идите к нам! У нас тут светло! Не ходите там! Там вурдалаки!
Из темноты к принцу шла молодая девушка. Настолько прекрасная, что он приоткрыл рот от восхищения. Черноволосая, в белоснежной камизе до самой земли и кремовой тунике. Длинные волосы распущены, их треплет легкий ветерок. На устах ласковая улыбка. Глаза припухшие, как будто она долго и безутешно плакала. Лицо бледное.
Ночь пронзил душераздирающий вой. Цветочек чуть не поседел от страха. Казалось, что звук прошел сквозь его тело, наполняя каждую клетку нечеловеческим ужасом.
- Билл, - встал Георг, потянулся, начал разминать руки и шею. Пристроил колчан за спиной. - Иди к костру и следи, чтобы наш поросенок не подгорел. Я все ж планирую поесть сегодня.
- Надо ей помочь, - кинулся к прекрасной незнакомке Цветочек.
- Стой!!! - в один голос рявкнули на него друзья.
Из темноты появилась еще одна девушка. А потом еще одна.
- Иди к костру, - жестко приказал Густав. Билл не посмел ослушаться.
Ребята явно чего-то ждали.
- Кто это? - озирался по сторонам принц. Девушки все прибывали и прибывали. Останавливались у какой-то невидимой границы, ходили вдоль нее, пытаясь найти лазейку.
- Баньши, - поморщился Густав. - Не нравится мне все это. Георг, не трать стрелы, я их так попробую отогнать.
- Ух ты! Баньши! - с интересом посмотрел на красавиц Цветочек. - Так они ж воют перед чьей-нибудь смертью. Вообще, как бы примета плохая баньши увидеть... Да еще в таком количестве.
- Как же было хорошо, когда ты просто тихо лежал себе у костра без сознания, - печально вздохнул Георг. - Густав, может ему это, а? В ухо? Я понимаю, что там... король какой-никакой...
- Погодите, - вдруг дошло до принца. - А если они воют перед смертью и к нам пришли...
- Кажется, я знаю, кого они сейчас будут оплакивать, - прорычал Георг тихо.
Густав закрыл глаза, выставил вперед руки и принялся монотонно бормотать заклинания. Девушки, как зачарованные, смотрели на него, тянули руки, которые натыкались на невидимую преграду, раскачивались в такт его словам.
Билл чувствовал, как воздух вокруг напрягается. По коже бегали щекотные мурашки. Руки и ноги вспотели. Он подполз ближе к костру и перевернул поросенка. Надо поддерживать огонь. Без света очень страшно.
Странно, но на месте растворяющихся туманом девушек, возникали другие. Одна исчезает, две появляется. Густав, с совершенно спокойным лицом, продолжал читать заклинания. Георг присел на корточки. Во рту веточка, меч и лук наготове.
- Интересно, это надолго? - шепотом спросил сам у себя Георг.
Но Цветочек услышал:
- Хорошо бы побыстрее. Поросенок или сгорит, или остынет.
- Я тебе дам "сгорит"! Следи, чтоб не сгорел, - с серьезной миной погрозил он ему кулаком. И улыбнулся. - Война войной, а ужин должен быть обязательно. О, а вот и мой клиент пожаловал.
Принц обернулся. У границы стояло нечто похожее на человека, только с синеватым оттенком кожи и ярко-красными губами. Вурдалак - обрадовался Цветочек.
Ведун бросил быстрый взгляд в сторону упыря, хлопнул в ладоши и крикнул что-то навроде не то хэй, не то хой. Тут же вокруг них вспыхнул круг из огня. Так вот что это за граница такая, которую нечисть не может преодолеть, - магический круг. Огненный магический круг. Красиво. Пока Густав боролся с баньши, которые толкались у линии и влюбленным взглядом смотрели на парня, что-то там ему шептали прекрасными губами, куда-то манили тонкими руками, Георг стрелял по упырям осиновыми стрелами. Бил он точно, прицельно и зря стрелы не расходовал. Принц даже задумался о том, что не мешало бы научиться стрелять из лука так же хорошо, как это делает Георг. Скучно как-то. Ребята делом заняты, а он тут поросенка им жарит. Не по-королевски это. Почему-то вспомнился Том. Как он там? Живой ли? Как его рука? Спит ли сейчас? Или так же боится, как он? Хотелось прижать его к себе, успокоить, погладить, поцеловать. И с сексом плохо как вышло. Нет, Билл, правда, терпел до последнего, прежде чем соскочить. Отвратительно то, что брат ждал каких-то ответных действий, ласк, поцелуев, он, наверное, тоже волновался, переживал, старался, а Цветочек лежал трупом... Позор-то какой. Как же он так... Том ведь так хотел, был искренним, нежным. Потом вспомнил его поцелуи. Он прощался. Да, теперь это настолько очевидно, что у Билла задрожали губы. Брат прощался с ним. Они должны успеть, должны его спасти. Он не должен добраться до дяди. Они обязаны его спасти. Он не простит себе, если с Томом что-то случится. Том пожертвовал собой, лишь бы друзья жили. Да кто дал ему право распоряжаться своей жизнью, не спросив других?!
- Билл! - окликнул Георг резко.
Принц инстинктивно пригнулся к самой земле.
- Горит! - рявкнул он.
Тьфу ты! Кто о чем! Перевернул поросенка. Действительно, один бок немного подгорел. Ничего, и так съест. Он тут о высоком, о брате, а кое-кто все о жрачке да о жрачке.
Помимо вурдалаков и баньши у границ огненного круга прохаживались еще какие-то существа. В одних Билл узнал оборотней - он видел картинки в книге - нечто с телом человека и головой волка, на лапах волка, покрытые с ног до головы жесткой щетиной. Еще какие-то подозрительные тетки, с тиной в волосах. Казалось, что под кожей у них плескается грязная вода. Русалки что ли? Но никто людей достать не мог. Густав молился на коленях. Георг стрелял только по вурдалакам. Видимо, они были единственными, кто мог преодолеть заклинания круга. Очень много нечисти. Она напрягает и пугает. Эх, Томми, если бы ты знал, в каком злачном месте оставил своих друзей... Билл посмотрел на небо - когда же уже рассвет?
Грозный рык прокатился по берегу. Он подобрался весь, пододвинулся ближе к пламени. Густав вопросительно посмотрел на Георга. Нечисть тоже замерла, отступила.
- Если это то, о чем я думаю, нам хана, - честно признался колдун. - Я не знаю против него заклинаний, а защита его не удержит.
- А меч? - вынул из ножен оружие Георг.
- Бесполезно.
- А чем его взять? Может можно договориться? - встрял Цветочек.
- Можешь попросить его убить тебя быстро, - перекосился Густав, доставая меч. Повернулся к Георгу: - Старайся не выходить за границы круга. Тут нас только он достанет, а за ней все остальные.
- А кто - он? - жалобно спросил Билл.
- Вервольф, - обреченно произнес Густав.
Георг дернулся, словно его укусили за зад.
- Вервольф? - переспросил с ужасом.
- Нам бы до рассвета продержаться... Кружи его. Рассвет скоро. В бой не вступай особо, он порвет только так. А ты, Билл, сиди тихо, как мышь. Бог даст, не заметит.
Нечисть расступилась, пропуская вперед огромного, как медведь, волка, идущего на задних лапах. Передние лапы и тело, как у человека. На шее и по талии - обереги. В руках-лапах посох с какими-то камушками, перышками и висюльками, венчает все небольшой череп, похоже, ягненка. Из пасти капает кровавая слюна. Глаза желтые, злые. Остановившись у границы круга, Вервольф осмотрел стоящих по ту сторону людей. Билл сглотнул и попятился, вынимая из-за пояса меч - штуку абсолютно бесполезную, и даже опасную в его руках. Ну, Том, ну сволочь! Вот только доберется брат до тебя! Человек-волк спокойно прошел сквозь огонь. Густав и Георг тут же разошлись в разные стороны, приготовившись к бою.
Да, Цветочек позорно прятался за костром, совершенно позабыв про поросенка, пока ребята сражались. Это было действительно страшно. Всё, что Билл мог в тот момент - это следить за чудовищем и елозить около огня, прикрываясь пламенем. Вервольф нападал на них со злобным рыком, старался когтистыми лапами достать до кожи, вспороть ее. Те отвлекали, оборонялись, отскакивали в последний момент. Сталь мечей со звонким лязгом встречалась с металлом его казалось бы деревянного посоха. Густав старался разбить черепушку ягненка. Наверное, думал, что в нем сила Вервольфа. Тот лишь злился, становился агрессивнее, выпады все резче, все опаснее. Георг в такие моменты брал его на себя. Билл отползал ближе к огненной границе и прикидывался ветошью, бормоча, как молитву:
- Меня может убить только Том. Только Том может меня убить. Обломайтесь, уроды!
Впрочем, ветошью он прикидывался недолго. Черные воды озера забурлили, вспенились и около их берега вынырнуло существо с кошмарной черепо-образной мордой, когтистыми кожаными крыльями и телом змеи. Билл взвизгнул и хотел было рвануть куда-нибудь, но, обернувшись, понял, что ни куда, ни нибудь не получится: они окружены нечистью, друзья сражаются с главным оборотнем, а отбиваться от этого чудовища ему придется самостоятельно. Существо быстро приближалось. Билл метнулся к костру, в надежде, что огонь круга его остановит. Ничерта! Оно распахнуло пасть, явно собираясь поужинать свежей королятиной. Королятина к таким радикальным жизненным изменениям готова не была. Билл схватил головешку и, когда голова приблизилась максимально близко, швырнул огненный факел существу в рот. Приятно было слышать его недовольный вой. Запахло паленым. Змей взвился вверх. Принц закрутил головой, пытаясь найти что-нибудь для защиты. Пусто! Только стрелы и ветки, дрова да сумка Густава. Хм... Сумка? Идея идиотская, но... Он схватил сумку друга. Змей стремительно несся вниз. Рискуя обжечь руки, лицо, подпалить волосы и сжечь глаза, Билл развернул кожаную сумку на песке, откинул кабанчика в сторону, мечом резко сгреб на нее горячие угли, и когда чудище через мгновение нависло над ним, рывком поднял огненную кучу и швырнул в пасть змею. Оно мотнуло головой, стараясь выплюнуть горячий бутерброд. Принц прицелился и вогнал меч, как иголку в подушечку, в глаз существа. Змей ударил его крылом и поспешно отступил. Принц ловко поднялся, победно закричал, запрыгал радостно, захлопал в ладоши. Хорошо. От одного отбились. Когда же этот чертов рассвет? У него теперь ни меча, ни костра, только сгоревший кабанчик. Георг его покалечит, а за сумку Густав убьет.
- Билл!!! - услышал вопль сбоку.
Он повернулся и замер - на него несся Вервольф. Мощный толчок. Прыжок. Цветочек рухнул на землю, словно ему подрубили ноги. Оборотень пролетел над ним. И растаял, едва лапы коснулись песка. Вместе с ним туманом растаяли и остальные.
- Твою мать... - выдохнул он, дрожащей рукой вытирая пот со лба.
- Не задел? - упал перед ним на колени Густав.
- Нет. Густи, скажи, что они испугались и разбежались, а, - взмолился он.
- Да, отбились. Пару минут отдыхаем и вперед. Тома надо спасать.
- Слава Богу.
- А что за стрекоза из озера вынырнула? - Георг протянул принцу руку.
- Виверн, - неуверенно ответил Густав. - Это такой род дракона. Очень опасный. У него жало на конце хвоста. Очень ядовитое. Если бы он тебя задел, то я бы не смог тебя спасти. Тебя бы никто не смог спасти.
- Я не знал об этом, - расстроился принц.
- Кстати, его можно убить только серебром. Странно, что ты так его отогнал. Не хочешь рассказать, как ты это сделал.
- Густи, погоди, - оттащил взбешенного друга Георг. - Билл, вот это что такое? - он показал ему обуглившегося кабанчика, обильно обвалянного в песке. - Я тебе что велел делать? Я тебя о чем просил?
- Я это... Там же тот... Ну... Этот... - бессвязно забормотал Цветочек.
- Дай, я его убью!!! - орал Густав. - Как ты смел трогать мою сумку, идиот?!!
- Больше ничего под рукой не оказалось... - шепотом оправдывался принц.
- Там же снадобья! Мази! Лекарства! - хватался колдун за голову. - Там же столько всего!
- Густав, ну прости меня... Но ничего другого не было под рукой... Я кабанчика старался спасти... Для Георга...
Мальчишки переглянулись, посмотрели на обуглившегося поросенка. И захохотали. Обняли принца.
- Ты молодец! Отлично его угостил! Мы не ожидали! Спасибо тебе! Молодец! Настоящий король! - они трепали его по лохматой голове, хлопали по спине, смеялись.
- И вы меня простите за кабанчика и сумку? - боязливо спросил принц.
- Главное, что все живы, - заверил его Георг.
- Нам надо выезжать. Георг, седлай коней, я тут посмотрю, что и как, свободен ли путь. Билл, помоги ему.
Он с готовностью кивнул и понесся за Георгом.
Лошади стояли привязанные к дереву недалеко от места их ночевки.
- А почему их не тронули? - спросил принц, подавая другу седло.
- Густав заговорил место и закрыл его кругом. Он вообще молодец. Если бы не он, мы бы не выжили. Мы когда поняли, что тебя Том вырубил надолго, сразу же к ночевке начали готовиться. Густи лошадей закрыл, нам выбрал безопасное место. Я в лес сбегал, две осины срубил, лук сделал. В общем, пока ты отдыхал, мы тут работали. А потом началось. Мы до тебя два боя уже выдержали. Сначала мелочь какая-то была, Густи их заговорами и молитвами отгонял. Потом посерьезнее дичь пошла. А под утро, вот видишь, Вервольф появился и Виверн. Я когда эту стрекозу увидел, понял, что не выстоим мы вдвоем против них. Густи плохо сражается, а его заговоры на них не действуют. Хорошо, что ты не растерялся. Хотя с сумкой Густава ты явно погорячился.
- Я ему новую пожалую, - буркнул Билл.
- Да там не в сумке дело... Там снадобья... Слушай, тебе придется ехать сейчас самому, - он проверял подпруги, регулировал стремена. - Нам надо двигаться очень быстро, а вдвоем мы загоним лошадей.
- Я не могу сам... - затряс головой Цветочек.
- Придется.
- Он не может ехать сам, - Густав свалил на землю сумку Георга и его кинжал. - У него гипподромофобия. Не знаю, как правильно. Это не контролируется.
- Да, - улыбнулся Густав, на радостях даже приобняв Цветочка. - Страх перед верховой ездой, ну как-то так... Георг, надо как-то выкручиваться.
- Я рядом с вами, умными, чувствую себя убогим идиотом, - проворчал парень. - Мы вдвоем на одной лошади будем ехать медленнее. Мы не успеем. Если Тома довезут до замка, то он погибнет. Надо его в городе перехватывать, вы же знаете.
- Я попробую. Я постараюсь. Ради Тома.
- Хорошо. При галопе тело чуть вперед наклоняй. Держись ногами. Рысь - всё просто: работает поясница - вверх-вниз, как на женщине. Хотя о чем я... Ты хоть целовался, твое величество?
- Целовался, - покраснел Билл. - И не только. Вверх - вниз. Я понял.
Мальчишки снова захохотали. Георг подсадил принца. Сам ловко вскочил в седло.
- Слушайте внимательно, мы сейчас проедем по городу мертвых, - инструктировал друзей Густав. - Не думаю, что что-то пойдет не так. Время такое, когда все должны спать. В крайнем случае, Георг, Билл, гоните вперед, я их задержу. Не оглядывайтесь самое главное. Просто все время вперед. Ну а потом уже через луга к замку. В городе сразу же к Хансу Эверту, нам нужны люди.
- Я знаю все тайные ходы в замке! - морщился принц, пристраивая болящую попу поудобнее. Интересно, она еще долго будет зудеть? Мало того, что удовольствие какое-то болезненное, так теперь еще и болит безбожно.
- Отлично, надеюсь, до замка мы его перехватим. Ральфа пошлем за бабушкой, а сами будем ловить Тома.
Путь до города, действительно оказался коротким. Не прошло и четверти часа, как они по заброшенной дороге въехали в лес, что окружал озеро по северному берегу, а еще минут через десять им начали попадаться разрушенные дома. Сначала редко, потом все чаще и чаще.
Город мертвых оказался заброшенной полуразрушенной большой деревней. Заборы покосились, крыши большинства домов провалились, окна пустыми глазницами провожали летящих сквозь сумрак осеннего рассвета путников в черных плащах. Ни тебе петухов, ни кур, ни овец или коров. Тишина. Кое-где стояли гробы. Все плотно закрыты крышками. Могильные холмики со свежей землей, как будто кого-то похоронили только-только. Иногда Биллу казалось, что из темноты изб на них смотрят желтые глаза оборотней. Холодок пробегал по спине. Но он, вцепившись в гриву, гнал своего коня вперед. Рядом скакали Густав и Георг, готовые подхватить или поддержать его в любую секунду.
Ездить верхом было не так страшно и не так опасно, как он думал. И если бы не больной зад, то очень даже приятно. Но это ничего, сейчас главное, успеть спасти Тома. Ради Тома он научится не только скакать на лошади, но и сражаться, стрелять. Ради Тома он свернет горы и заставит солнце вращаться в другую сторону. Ради Тома он пожертвует всем, даже собственной жизнью.
Как Густав и предсказывал, они миновали город мертвых без происшествий. Пронеслись мимо, ничего не трогая, никуда не заглядывая, ни слова не говоря. Густав потом пояснил, что он в таком состоянии находится всего один час в сутки после первого крика петуха, потом бы с ребятами разделались еще на подступах к нему.
Мальчишки спешили. Георг уже раз в пятый повторил, что им надо сначала к дяде Хансу, потом ловить Тома. Он заметно нервничал. Билл видел, как тот теребит рукоять меча, поправляет кинжал, спрятанный в голенище. Густав смотрел на солнце, морщился, что-то прикидывал, качал головой.
- Успеваем? - не выдержал Билл.
- Да. Главное, чтобы они раньше не приехали. Том ранен, у него должна уже, по идее, настойка кончится, он сейчас будет никаким. Значит, быстро ехать не сможет.
- А Рихард может убить его по дороге? - вдруг забеспокоился принц.
- Может. Но он под бабушкиной защитой, так что вряд ли. Ему в замок нельзя. Вот в замке он может погибнуть. А так его ни одна зараза не возьмет.
- Мы спасем его, - твердо заявил Цветочек.
Густав покосился на принца и недовольно поморщился. Если бы все было так просто... Чем ближе к городу, тем отчетливее над головой друга расплывалось черное пятно. Он затыкал свой страх единственной мыслью - Билла может убить только Том. Том его не убьет - это очевидно. Но откуда тогда черное пятно над головой? Вчера ночью он знал, что они отобьются, он потратит много сил, но отобьется, спасет друзей. А сейчас пятно разрасталось, из сероватого превращалось в темное, черное, зловещее. Живое... Принцу нельзя в город. Категорически нельзя в город.
- Билл, слушай, езжай к моей бабушке. Проси ее прийти в замок. Думаю, что она нам будет очень нужна. Пожалуйста, это важно.
- Нет, я должен спасти Тома.
- Билл, тебе грозит опасность. Езжай к бабушке.
- Нет, - отрезал он. - Я нужен Тому. Меня никто, кроме него, не может убить, а Том меня не тронет. Я неуязвим.
- Тебя могут убить. Я не знаю, что происходит, но в город ты не пойдешь.
- Нет.
- Дьявол! Тебя убьют! Я вижу!
Билл лишь улыбнулся.
Городские ворота были широко распахнуты. Через них вереницей тянулся народ, пришедший на коронацию. Всадники быстро пронеслись по мосту, рискуя кого-нибудь задавить. Помчались по людным улицам к дому Тома.
- Тетя Марта! - закричал Георг, спрыгивая на землю и бросаясь к женщине. - Тетя Марта! Где дядя Ханс? Это срочно!
Женщина, увидев принца, склонила голову.
- Милорд, - поздоровалась, только потом повернулась к Георгу. - Он в замке. Сегодня коронация. Все там.
- Дьявол! - топнул он в сердцах. - Мальчишки дома? Яков или Ральф?
- Яков! - позвала она младшего сына.
Через минуту, которая показалась всем вечностью, Яков соизволил выползти на свет божий.
- Слушай меня очень внимательно, - нетерпеливо подлетел к нему Георг, схватил за грудки и зарычал в лицо. - Ты сейчас бегом... Хорошо слышишь? Бе-гом несешься к бабе Унгине... Знаешь где она живет?
Парень оторопело кивнул.
- И говоришь ей, чтобы она срочно... Понятно объясняю? Сро-ч-но ехала в замок. Возьми коня! Телегу! Как хочешь крутись, но чтобы она немедленно была доставлена в замок. Если будешь медлить, шкуру спущу! Ты хорошо все понял? Одна нога тут, другая в замке! Иначе я тебя лично за эти ноги раздеру!
Яков бегом бросился в сарай запрягать лошадь.
Они снова понеслись по улицам вперед.
- Надо в замок к дяде Хансу. Я знаю, как миновать главный вход. Там лазейка... - возбужденно говорил Георг.
- Биллу в замок нельзя! - предупредил Густав.
- Значит, останется здесь, на улице, пока мы Тома не вытащим. Все равно толку от него мало.
- Нет! - грозно рявкнул Цветочек. - Я с вами! Меня никто не тронет.
- Кретин! Тебя убьют! - чуть ли не с кулаками кинулся на него Густав.
- Его быстрее на улице убьют, чем в замке. Спрячем его там, а сами Тома будем выручать, - предложил Георг.
Густав одарил друга озлобленным взглядом. Пятно над головой Цветочка окончательно стало черным, расплылось.
Они решили объехать центральную площадь. Как Билл не кутался в капюшоне, все равно лицо видно, ребята не стали рисковать. Георг вел их параллельными улочками, спешил, криком разгонял зазевавшихся прохожих.
- Здесь выедем на центральную улицу, проедем чуть вперед и свернем направо в ближайший переулок. Оттуда до замка рукой подать. Оставим коней, через лазейку...
- Том, - расплылся в улыбке Билл, показал пальцем на процессию впереди.
Брат ехал в окружении людей Рихарда. Вымученно улыбался, вяло махал зевакам здоровой рукой. Полы плаща сомкнуты, видимо придерживает их больной рукой.
- Ему совсем плохо, - пробормотал Густав. Над головой старшего близнеца он увидел такое же черное пятно. - Дьявол! Георг, надо прорываться в замок. И просить о помощи у дяди Ханса. Но там много людей милорда...
- Справимся. Первый раз что ли? - улыбнулся он.
Они спешились, привязали коней у ближайшего трактира и побежали в замок.
Лазейка, про которую твердил Георг, представляла собой достаточно широкий лаз под стеной длинной примерно в два клафтера , через который собаки покидали территорию и возвращались обратно. Стена в этом месте была разрушена и подрыта, поэтому мальчишки без труда пролезли на задний двор. Ну почти без труда. Густав чуть не застрял. Он ворчал, пыхтел и матерился, но настырно лез за друзьями.
Осмотревшись, принц короткими перебежками повел друзей на кухню.
- Леопольд! - радостно кинулся он на шею главному повару. - Лео! Боже мой! Как же мне вас не хватало!
Мужчина обнял его, заулыбался.
- Вам уже сообщили? - тихо спросил он, низко опуская голову.
- Да, ваше величество... - потускнел сразу Лео.
- Я искал, правда... Мы несколько дней... Я сам ее искал... Несколько дней... Людей посылал... - зашептал Цветочек.
Леопольд прижал его к себе. Уткнулся носом в грязные волосы.
- Том? Не знаете? - оторвал принц лицо от его груди.
- Он здесь. В главном зале.
- А дядя Ханс? - спросил Георг.
Лео кивнул.
- Нам нужна ваша помощь, - одними губами произнес Билл.
- Их много? - подошел к ним вплотную Густав.
- Наших больше.
- Надо предупредить дядю Ханса. Герцог убьет Тома. Надо, чтобы они нам помогли, - нервно достал из ножен меч Георг.
- Я понял. Там на этажах почти нет стражи. В основном наши. Только около главного зала пять человек из охраны милорда. Они послушают вас, ваше величество, и пойдут за вами, помогут.
- Предупредите наших, что король вернулся. Нам очень нужна помощь. И попросите дядю Ханса проследить, чтобы тетя Унгина беспрепятственно попала в королевские покои. Спасибо вам, Леопольд, - Георг пожал ему руку. - Билл, ты останешься здесь.
- Нет! - сверкнул тот глазами.
- Дьявол! Тогда ты идешь только за нами и никуда не лезешь, понял?
Они поднялись по тайному ходу на этаж принца. Народу никого. Тихо и спокойно, словно и нет в замке злейшего врага его отца. Билл говорил, куда идти, Георг бежал впереди. Замыкал процессию Густав.
- Посмотри, там у дверей двое, - шепнул на ухо почти монарху Георг.
Билл выглянул. Кивнул - наши. Осторожно вышел из укрытия.
- Где мой брат? - спросил тихо.
- В главном зале, ваше величество, - улыбнулся один из них.
- Кроме дяди Генриха там есть еще кто-нибудь?
- Стража есть на этаже, но немного.
- Вы - за мной. А вы, пожалуйста, позовите тех, кто есть в замке, поднимайтесь в главный зал. Тома надо спасти.
- Слушаюсь, - вытянулись солдаты.
- Только тихо, - предупредил их Георг.
Пройти по длинным коридорам. Пересечь несколько залов. К их маленькому отряду присоединялись еще солдаты. Георг и Густав шли первыми, за ними следовали Цветочек и стражники.
- Ваше величество, - отодвинул принца в сторону один из охранников, когда они вышли в коридор, ведущий к главному залу. - Милорды, - улыбнувшись, кивнул друзьям. - Мы вас позовем.
Один за одним они вереницей потянулись в коридор. Двое спокойно шли впереди. Остальные выстроились и приготовились к нападению.
- Жалко, что не поучаствуем в бою, - прислонился спиной к стене Георг.
- Жизнь его величества дороже, - отозвался дядька, оставшийся с ними. - Да и хватит на твой век боев еще.
- Уууу, - расстроено протянул он. - Я сейчас хочу.
- Скажите, а старухи никакой в замке нет? Такая... косматая, в черном ходит. Волосы длинные, седые. Чепец еще такой... С рюшечками вот так, - он изобразил по контуру лица рюшечки.
- Она тут неделю уже крутится. Ведьма старая.
- Дьявол! - выругался Густав и рванул со всех ног в коридор.
Георг и Билл переглянулись и побежали за ним.
В коридоре шел бой. И перевес был явно на стороне солдат королевской армии, что, несомненно, порадовало принца. Ловко маневрируя между дерущимися, Цветочек несся за Густавом. Последний зал перед главным. Тут обычно собирались гости и ждали, когда их пригласят, чтобы представить королю. Посреди него стояла пожилая женщина в черных одеждах, с распушенными седыми волосами и в чепце с рюшами.
- Я ждала тебя, Цветочек, - спокойно сказала она. - Ты опоздал. Твой отец мертв. Твой брат мертв. Осталось свернуть головку тебе.
- Сначала придется свернуть головку мне, - ухмыльнулся Густав, закрывая его.
- И мне, старая ведьма, - встал рядом с другом Георг. Добавил шепотом: - Ничего, пацаны, нас Вервольф не взял, Виверн подавился, и эта зубы обломает.
Брунгильда рассмеялась. Подняла руки вверх. Щелкнула пальцами. Воздух неожиданно задрожал. Густав прокричал что-то на непонятном языке, отражая ее удар.
Билл не стал ждать, пока друзья разделаются со старухой. Скользнул мимо них вдоль стены. Поняв, что ведьма увлечена борьбой с Густавом, понесся во всю прыть к дверям. Приоткрыл одну створку, заглянул осторожно. Что-то грохнулось, звякнуло. Дядя не то поднимался с пола, не то разгибался. Цветочек просочился в зал. Встал за спиной у герцога. На полу валялся меч Тома. Он вытянул шею, чтобы получше рассмотреть ту сторону зала, которую закрывал дядя. Неожиданно тот странно прогнулся, развернулся к нему боком. Что-то больно ударило в грудь, туда, где бешено стучалось сердце. Том - улыбнулся Билл, увидев брата живого и почти невредимого. А потом стало темно и удивительно легко... Меня может убить только Том - медленно застывала кровь в венах.
Глава 15. Ты только живи!
Бьется сердце, скорость набирает,
Килогерцы сердце разрывают
<...>
Мир огромный открывает двери
Чистый, добрый - я ему не верю
Просто такая сильная любовь
Ты еще не знаешь
гр. "Звери"
- Родной мой... Родной мой... Цветочек... Миленький... Маленький... Родной... Ну, родненький... Ты же это... Ты же не оставишь меня? Я столько сделал для того, чтобы ты жил... Я так оберегал тебя... Миленький... Родной мой... Цветочек... Маленький... - шептал Том, заглядывая в открытые глаза. Он сидел перед ним на коленях, все порывался дотронуться до рук, до тела, до лица, но в последний момент отдергивал руки, боясь, что, если и они почувствуют то, что видят глаза, он уничтожит все вокруг и себя в том числе. Он тяжело дышал, словно ему не хватает воздуха. Сердце стучалось в ушах гулко и беспокойно. Он дрожал. Голос срывался. Из глаз лились слезы. Он хотел схватить его и начать трясти, требовать, чтобы Цветочек прекратил придуриваться и издеваться над ним. Он хотел ударить его по лицу, на котором застыла улыбка, чтобы он не смел улыбаться так обреченно. Он задыхался. Он запрокинул голову назад и разрыдался, вцепившись зубами в собственную руку. Он прокусил кожу. Он кричал. Он тряс его за плечи и умолял вернуться. Он смотрел в его глаза, целовал губы и протяжно выл, рыдал, не замечая ничего вокруг. Он не знал, что едва не погиб, что Георг в последний момент остановил меч герцога над его головой. Он не видел, как друг ожесточенно защищает его. Не знал, что Густав сжался в дверях на коленях, схватившись за волосы, и проклинает себя за то, что не настоял, не уберег. Не видел, как в соседнем зале сражаются люди его отца с охраной герцога. Он видел только улыбку брата. И застывшие глаза, смотрящие в даль. Он плакал. Плакал отчаянно, навзрыд. Обнимал его, прижимал к себе, целовал и плакал.
Когда первое потрясение немного прошло, Том обвел зал злым взглядом, пытаясь найти виноватых в гибели брата. Георг сражается с милордом. Густав молится у дверей. Нашел время. В соседнем зале бой.
- Унгина!!! - заорал он. Жгучая обида разрывала душу. - УНГИНА!!! Унгина... - жалобно всхлипнул, склоняясь над Биллом. - Ты же обещала... Ты же сказала, что защитишь его... Ты же мне обещала... Он в безопасности, говорила... Ты обещала... - он опять разревелся. - Помоги мне, баба Унгина...
Очень тонкий звук уловило ухо.
Звук стремительно нарастал. Становился все сильнее. Все мощнее. Казалось, что мозг взорвется изнутри от этого кошмарного гула. Том зажмурился, закрыв уши.
- Ты звал меня? - раздалось в голове.
Он вздрогнул. В дверях стояла Унгина. Что-то не так. Том еще даже не успел понять, что именно не так. Потом заметил, что все вокруг замерло. Вот Георг в развороте с занесенным мечом. Волосы остановились. Густав какой-то странный. Люди с мечами замерли в другом зале. И только он может шевелиться.
- Помоги! - кинулся он к ней, вцепился в подол платья, в щиколотки. - Помоги! Спаси его! Заклинаю! Всё, что хочешь проси! Что угодно! Я все за него отдам! Тебе нужна чья-то жизнь? Возьми мою. Я отрекусь от всего. Мне ничего не надо. Я отдам тебе всё, что у меня есть. Я отдам тебе свою жизнь, свое тело, свою душу, только верни его. Ты ведь можешь!
- Том, всё так, как должно быть. Ты убил тирана, человека, который уничтожит и разрушит твою страну. Пришло твое время. Время рассвета, величия, правосудия. Всё на своих местах.
- Нет... - попятился от нее Том. - НЕТ!!! Он не будет тираном! Он хороший! Он честный и благородный! Он умный! Он любит свою страну! Он гордится ею и никогда не причинит ей вреда! Я знаю! Я его брат! Он же... - Слезы опять потекли из глаз. - Он же... Цветочек... Он... Верни его. Ну, пожалуйста, ну что тебе стоит? Верни его. Возьми мою жизнь взамен его. Пусть только он живет... Я все ведь сделал для того, чтобы он жил. Я как мог защищал его и оберегал. Я подстроил его гибель. Я летел сюда, потому что знал, они могут успеть. Я как мог отводил от него беду. Верни его. Это не честно! Если надо кому-то умереть, пусть умру я, только верни.
- Даже если он будет тираном?
- Да.
- Даже если он уничтожит страну и прославится как самый кровожадный правитель?
- Да.
- Ты обречешь свой народ, которому суждено будет погибнуть, на вечные муки ради него?
- Да. Я верю в него.
- Но пророчество...
- Пророчество - это то, что мы делаем сами. Я люблю его. Я не буду жить без него.
- Что ты дашь мне взамен?
- Мою жизнь.
Унгина улыбнулась.
- Будь по твоему.
Она хлопнула в ладоши. И снова в ушах загудело так, что казалось, голова взорвется изнутри. Том зажмурился.
...Сильный удар по больному плечу. Том взвыл и отлетел в сторону, роняя меч. Дядя подбежал к оружию первым - отшвырнул его в противоположный конец зала. Том перекатился в другую сторону и вскочил. Такое чувство, что это уже было с ним. Достал из голенища метательный нож. Сейчас дверь в зал приоткроется. Короткий и резкий замах. Дверь... В последний момент он развернулся и отправил нож по совершенно другой траектории, краем глаза уловив почти незаметное движение руки милорда. Острая боль пронзила грудь с левой стороны. Жизнь за тебя отдам - мелькнуло в сознании. Он пошатнулся. Услышал вопль Билла. Увидел его перепуганные глаза. И упал. Ты только живи - с улыбкой...
Билл орал так, словно криком хотел убить все живое. Он застыл на месте. И кричал. Кричал, вцепившись в лицо руками, сквозь пальцы глядя на лежащее на полу тело брата. Кричал, пока не сорвал голос. Где-то далеко он услышал голос Георга. Его кто-то швырнул на пол. Рядом упал чей-то нож. Над ним сражались. Билл на четвереньках отполз в сторону и кинулся к Тому. Перевернул его на спину. Заскулил, падая на грудь. Ему показалось, что сердце бьется. Он отвесил ему несколько пощечин.
- Ты только живи, - прошептал, разрывая на груди котту и камизу. - Слышишь, живи!
Он начал вдувать сквозь приоткрытые губы воздух и нажимать на грудь, как вычитал в одной умной книге, в которой писали, что так можно заставить сердце биться.
- Живи! Живи! Живи! - повторял как молитву, руками ломая от усердия ребра. - Ты только живи!
Он приложил ухо к груди, и ему все равно казалось, что сердце бьется. Оно не может не биться. Оно обязано биться. Оно не имеет права не биться!
- Живи! - провыл он шепотом, бессильно падая на него. - Ты только живи!
Он опять ударил ему по щекам. Приподнял веко.
Размазал по лицу слезы и вновь начал вдувать воздух в рот. Целовать губы, щеки, повторяя как в бреду:
- Ну, пожалуйста, живи. Живи, заклинаю тебя! Живи, черт тебя дери! Я же не смогу без тебя! Ты мне нужен! Живи! Ты только живи!
Билл вскочил на ноги, гордо вскинул голову и побежал в соседний зал. Этого не будет! Том будет жить! Чертово пророчество! Он будет жить! Многоликий монарх - это они с Томом. Билл к чертям собачьим поломает им все пророчество! Иначе он тут камня на камне не оставит! Том будет жить!
Не обращая ни на кого внимания, принц подлетел к Густаву и схватил его за плечи:
- Где тетя Унгина? - зашипел в лицо.
Густав резко развернул его одной рукой и швырнул на пол, отбиваясь от заклинания ведьмы. Махнул куда-то в сторону.
- Унгина! - как только смог громко прохрипел Билл. - Тетя Унгина! - Топнул ногой. - Тетя Унгина! Вы здесь! Пожалуйста, тетя Унгина! Вы ведь здесь!
Громкий хлопок над самой макушкой. Цветочек даже не испугался, лишь чуть голову в плечи втянул. Закрутился, пытаясь увидеть колдунью. Все вокруг замерло. Густав с вытянутыми руками. Брунгильда как будто защищается. Между ними в воздухе завис кинжал - летит в ведьму. Воины вдалеке. Георг с дядей. Том на полу у окна. Унгина рядом с ним.
- Вы дали мне пророчество. Я прочитал его. Там двуликий монарх взойдет на престол. "Пророчества древние вышли в подмогу - помощь от друга, примкнувшего к Богу". Знахари испокон веков считались посланниками Божьими. Я прошу вашей помощи! Двуликий монарх должен взойти на престол. Двуликий. Два лица. Два одинаковых лица. Или, если монарх должен быть один, то по праву наследования им может быть только Томас. Он старший. Он сильнее. Он умнее. Он мудрее. Только он может быть монархом. Верните его. Пожалуйста. Вы ведь можете. Я знаю, вы все можете. Вы можете останавливать время и менять события. Отец мне рассказывал. Вы можете.
- Пророчество - это то, что мы делаем сами. Томас погиб. Теперь все в твоих руках. Власть, слава, богатство, почести. Теперь ты можешь жить и ничего не бояться. Ты же знаешь, что Томас был рожден убийцей. Он должен был убить тебя, для того, чтобы самому стать королем.
- Но он не убил! Он защитил меня. Он спас мою жизнь. Он спас жизнь вашего правнука. Он все сделал для того, чтобы мы, я, Георг и ваш правнук Густав, жили. Разве этого не достаточно? Мне ничего не надо без него. Я не буду править один. Я откажусь от всего. Я люблю его и не буду жить без него. Если монарх нужен только один, то возьмите мою жизнь взамен его. Я все равно без него не буду жить. Вы ведь можете его спасти. Спасите его. Возьмите мою жизнь, но спасите его.
- К чему мне твоя жизнь...
- Что угодно просите.
- Мне ничего не надо.
- Тетя Унгина, я люблю его. Он - моя семья, мой брат, мой друг. Я на все пойду ради него. Я солнце достану с неба. Я погашу луну. Я отдам душу Дьяволу, если он пообещает мне, что брат будет жить. Помогите мне, спасите Тома. Он моя семья... Мой самый близкий человек.
- Вильгельм, твой брат убийца, он убьет тебя.
- Я уеду, и он больше никогда меня не увидит. Я буду счастлив только от одной мысли, что он жив. А если по-другому нельзя, то пусть убивает. Лишь бы он жил. Я отдам свою жизнь за него.
- Он разорит королевство. Он сын грубого военного. Он бедняк. Он уничтожит все то, что сделал твой отец. Ты должен думать о королевстве, о народе, а не о своем любовнике. Если он останется жив, то это будет крах всего вашего рода.
- Да. Я хочу, чтобы он жил.
- Он будет тем, кто разрушит тонкий мир во всем мире, начнется хаос. Он обречет мир на вечные войны. Тебе это надо?
- Да. Пусть все исчезнет, но я хочу, чтобы он жил!
- Вильгельм, ты говоришь, как простолюдин... Неужели ты не понимаешь, что в мир придет разрушитель равного которому не будет на протяжении всей истории вашего королевства, убийца, братоубийца. И ты хочешь, чтобы я его спасла, обрекла мир на мучения?
- Да. Я хочу. Том не такой. Я в него верю. Я знаю его. Я люблю его.
- Ты же видел пророчество...
- Там нет страницы. Нет самой важной страницы. А значит все ваши пророчества в отношении нас с братом неверные. И Том все может изменить. Он будет стараться сделать так, чтобы ни одно ваше слово не сбылось. Я в него верю. Я поговорю с Томом, и мы вместе придумаем, как избежать беды. Пророчество пророчеством, но только он сам может его изменить. Хотя бы попытаться исправить плохое. Дайте ему шанс. Один только шанс! И он все исправит. Он будет самым лучшим королем, я уверен. Я знаю, так и будет. Он может изменить любое пророчество, если сильно захочет. Он очень сильный, он сможет. Я в него верю.
- Что ж, мальчик, надеюсь, ты сделал правильный выбор, и я в вас не ошиблась. Будь по твоему. Живите.
Она щелкнула пальцами, и на Билла обрушилась какая-то подозрительная темнота.
...Билл не стал ждать, пока друзья разделаются со старухой. Прошмыгнул мимо них, прижимаясь к стене. Остановился перед дверью. В голове крутилась какая-то навязчивая мысль, что он сейчас совершит ошибку. Помедлил. Сердце бешено стучит в груди. Так сильно, что больно глотать. Принц приоткрыл дверь и аккуратно заглянул в зал. Что-то звякнуло о каменный пол. Дядя стоял к нему спиной. Разогнулся. На полу валялся меч Тома. Совсем недалеко от него. Надо лишь бесшумно проскользнуть за спиной дяди. Цветочек нагнулся так низко, как только мог, и тенью скользнул в зал, краем глаза замечая, как герцог странно разворачивается, прогибаясь назад в спине. В ту же секунду в дверь воткнулся нож Тома. Принц часто заморгал - а ведь если бы он не присел, то брат бы убил его! Но об этом он подумает позже, сейчас важно схватить меч Тома.
- А что здесь за мышка бегает, а? - схватил его за шкирку милорд и поставил на ноги. - Или это крысы? - приставил кинжал к горлу. - Ба, Цветочек, ты ли это, дружок?
- Не трогай его! - завопил Том. Он еле-еле держался на ногах.
Билл, памятуя о собственной неуязвимости, извернулся и двинул дяде коленом в пах. Рука разжалась. Он дернулся к Тому. Брат стоял около окна, бледный, тяжело дышал. Едва Цветочек добрался до него, Том вцепился здоровой рукой ему в плечо и прижал к себе. Зарылся носом в грязные волосы, всхлипнул. Билл тоже растрогался, прослезился. Обнял брата крепко-крепко, словно кто-то пытается его отнять.
- Смотри, Георг, как лев сражается. Волосы рыжие, красиво в солнечных лучах отливают, - улыбнулся Том.
Цветочек обернулся. Да, с дядей сражался теперь Георг. Что-то тихо говорил ему насмешливо, в лязге металла не слышно ничего. Тот отвечал и рубил, не жалея. Парень уворачивался, выгибался, приседал и отскакивал от него. Он был гибкий, очень мужественный, изящный. Действительно похож на молодого льва.
- "Когда луна завершит свой большой цикл, Молодой Лев победит старого На поле боя во время одиночной дуэли", - процитировал Цветочек.
И словно в подтверждение его слов, друг сделал молниеносный выпад. Дядя захрипел и упал.
- Слава Богу, - проворчал Том, провисая на руке брата. Цветочек подхватил его за талию и помог перебраться в кресло. - Мог бы поживее, - сказал громче подходящему к ним Георгу, пытаясь улыбнуться. - Позер.
- Я с тобой потом поговорю, - буркнул тот, старательно пряча улыбку. - Ты кабана зачем забрал самого большого, вредитель?
- Ты думаешь, я выбирал? Схватил первого попавшегося.
Они обменялись рукопожатием.
- Пойду гляну, чего там наш колдун все руками разводит. Эх, что бы вы делали без меня, мелочь венценосная?
Билл осторожно забрался в кресло к брату и пристроился на подлокотнике, подложив под попу (которая, между прочим, все это время гадко болела) подушечку. Обнял его за шею. Том расслабленно откинул голову ему на плечо.
- Прости меня, - сказал тихо, утыкаясь носом в бок.
- Не прощу. У меня до сих пор задница болит, - шепнул ему на ухо Цветочек, нежно целуя в макушку. - Как ты мог меня бросить? Нас чуть чудища не сожрали, а ты...
Том вздохнул и прижался к нему плотнее. Потерся носом.
- Я не брошу тебя больше, обещаю.
Они сидели тихонечко, молча, прижимаясь друг к другу. У каждого в голове уйма мыслей, которые мешаются, проносятся, перепутываются. Кажется, что котенок поиграл с бабушкиными клубками, превратив все разумное в разноцветный комок шерсти. Хочется сказать так много, хочется услышать так много. Хочется вместе помолчать. Том положил голову ему на колени, осторожно пристроил руку, подобрал ноги. Билл бережно перебирал его волосы, кончиком пальца водил по ушной раковине, по скуле, по шее. Они вместе. Теперь вместе навсегда. И никто не посмеет разрушить их союз.
- Научишь меня сражаться?
Том кивнул.
- А плавать?
Опять кивок.
- А...
- Научу, всему научу, - поцеловал его пальчик. - А ты меня читать?
- Обязательно.
Сжал его руку. Поцеловал ладонь.
И опять тишина. Только два сердца стучат в унисон. Только две улыбки тронули губы. Только глаза блаженно закрыты. И пальцы скользят по коже друг друга.
- Тетя Унгина! - отшатнулся Билл в сторону, заметив, что колдуны входят в зал.
Задремавший Том дернулся, зашикал, болезненно морщась, оберегая руку.
- Баба Унгина, - улыбнулся сонно, посмотрел на женщину с безграничной благодарностью. Поднялся, чтобы поприветствовать. Покачнулся, рухнул в кресло, Билл едва успел подхватить.
- Том, Том, Том, - засуетился, забегал. - Тебе плохо, Том? Тетя Унгина! Том! - Схватил с подоконника бокал с вином. - Вот, выпей пару глотков, будет легче!
Том поднял на него удивленные глаза, потом еще раз посмотрел на рубиновую жидкость в красивом бокале и захохотал. Густав двумя пальчиками притянул руку Билла к лицу и принюхался.
- Ты спятил? Там яд, - с осуждением глянул на Цветочка.
- Как яд? - вытаращил он глаза.
- Нет, вы представляете, он меня уже отравить решил! - ржал Том. - Хорош брат! Дяде Генриху убить не позволил, с Рихардом чуть из-за меня не подрался. Я думал, он меня любит, а он меня сам на тот свет отправить решил.
- Это не я! Он тут стоял! - возмутился Цветочек.
- Да ладно, - с серьезной миной произнес Густав. - Ты специально.
Принц хотел возмутиться, доказать, что это не он, что бокал стоял тут давно и он просто сглупил, когда заметил, как по плечу друга ползет огромный мохнатый паук. Цветочек видел таких в книгах и знал, что они очень ядовиты, а значит жизнь Густава в опасности. Громко вскрикнув, он одним махом скинул насекомое на пол, выплеснул на него отравленное вино и долбанул бокалом для пущей надежности. Ведун только и успел, что охнуть.
- Ты что сделал?! - взвился Густав.
- Он ядовитый. Один его укус и тебя никто не сможет спасти, - нравоучительным тоном сообщил Цветочек. - Их в дальних странах специально подсаживали в постель, чтобы незаметно убить какого-нибудь вельможу.
- Бабушка! - растерянно повернулся к Унгине парень. - Бабушка...
- До чего ж дурная голова. И явно рукам покоя не дает, - вздохнула колдунья.
- Он же... Он же... - чуть не плакал Густав.
- А я ведь ей говорила, что примет она смерть от цветка. Сказала, держись подальше от замка и с цветами поосторожнее, думала, ей горшок на голову упадет. Давно еще. Когда мы девчонками были. И точно - круглое от цветочка.
Том хохотал уже так, что подвывал и дрыгал ножками, размазывая слезы по лицу.
- Вы о ком? - прищурился Билл.
- О Брунгильде... - Унгина посмотрела на опешившего принца, хихикнула и добавила: - Покойнице...
- Я хотел поучиться заклятия на ней снимать... Боже, какой же ты идиот! Такого просто не бывает! Билл! Ты угробил мою сумку со снадобьями, которые я хотел показать бабушке, специально для нее вез, берег, хранил. Ты убил Брунгильду! Да, черт побери, будет от тебя польза какая-нибудь хоть когда-нибудь, а? Или с тебя только разрушения?
- Не кипятись, - прорыдал из кресла Том. - Правильно сделал. Если бы я знал, что эта мохнатая многоножка - она, то оторвал бы ей все ножки, выдернул бы все волоски, и еще чего-нибудь придумал бы за все те мучения, на которые она меня обрекла. Это она меня похитила, она меня чуть у реки не убила, она мне не дала сбежать сегодня. Так что хорошо, что ее Цветочек прибил. Гуманная моя ромашка.
Принц насупился и отвернулся.
Том потянулся, схватил его за подол котты и дернул на себя. Билл осторожно пристроил больную попу на подлокотнике. Но сидел ко всем спиной. Обиделся. Лишь рука брата на колене лежит, пальцы легко щекочут бедро, пока никто не видит.
- Баба Унгина, а что там за пророчество такое? Меня дядя с ним достал...
- Том, там мы немного победили! - ворвался в зал возбужденный Георг. - Вы б народу спасибо сказали, покажитесь хоть.
- Я выйду, - привстал Цветочек. - Тому плохо. Ему бы в постель и лекаря.
- Ничего. Густав мне сейчас еще варева своего даст, и буду как новенький.
- Не будешь, - Билл сильно покраснел. - Его настойка была в сумке, а сумку я скормил змею ужасному... Густав же сказал...
- Как скормил? - у Тома даже лицо вытянулось. - Ты же... Подожди! Так ты ее не потерял и не утопил?
- Нет, он ее фигне одной скормил - виверн называется. Бутерброд сделал из нашего костра и сумки Густава, - рассмеялся Георг. - Фигня не заценила такого угощения и померла. Так он еще, изверг, над бедным животным поглумился, глаз выколол. Представляешь? А все Цветооооочек, нееееженка, безобидный.
- Цветочек? - не верил своим ушам Том.
- Ага, Цветочек. Чего это у вас на полу такое странное разлито?
- Да Цветочек только что Брунгильду убил. Ее баба Унгина в паука обратила, а он его раз и бокалом по голове с отравленным вином.
- Цветочек? - закатился Георг, а вместе с ним и остальные.
- Хватит ржать! - окончательно обиделся Билл.
Том обнял его со спины. Подтолкнул к дверям. Сам ухватился за плечо - слабость сильная, не дойдет без его помощи. Брат улыбнулся мягко, поддержал за талию.
- Да здравствует король! - дружный и нестройный хор голосов обрушился на них, едва они вышли из главного зала.
- Спасибо, - улыбался Билл. - Спасибо, что были с моим отцом. Спасибо, что поддержали нас с братом. Это мой брат. Мой старший брат-близнец Том. Кронпринц. Ваш король. Томас I.
- А это мой брат. Мой младший брат-близнец Билл. Ваш король. Вильгельм III, - улыбнулся Том. - И мы, звучит несколько непривычно, но мы говорим вам спасибо. Мой отец... - он поискал глазами в толпе родственников. - И мои братья, Ульрих, Яков, Ральф, мои молочные братья, спасибо вам тоже, что откликнулись и не бросили меня в беде. Нас.
- Ваше величество, к коронации все готово, - вышел вперед Ханс Эверт. - Мы ждем только вас. Распоряжайтесь.
- Давайте сначала дела, как запланировано, а потом праздник. В общем, будем веселиться. Все приглашены, - радостно махал рукой Билл. - А кто вместо Себастьяна теперь? Август?
- Да, я, ваше величество, - показался из толпы первый помощник их бывшего главного лакея.
- Приготовьте нам комнаты, одежды, всё, что надо для коронации.
- Воды теплой нагрейте, чтобы ополоснуться, - поддакнул Том.
- Все готово, ваше величество. Вода уже греется.
- Тогда все свободны.
Они вернулись в зал. Билл посадил Тома на диванчик, сам сел рядом. Георг и Густав пододвинули к ним кресла, усадили бабушку. Все приготовились слушать.
- Там страницы не было. Я пытался прочесть, но не смог. Не понял.
- А сейчас понимаешь?
- Нет, - честно признался парень.
Унгина щелкнула пальцами, и у Билла в руках появилась та самая книга, которую он забыл в замке на болотах.
- Читай.
Цветочек привычными движениями пролистал страницы, нашел нужное место.
Еще один щелчок и откуда ни возьмись в воздухе появилась недостающая страница. Она мягко опустилась на раскрытую книгу и "приросла" к корешку в переплете.
- Но здесь же ничего нет, - озадаченно произнес Билл.
Неожиданно книга вспыхнула золотистым огнем. Начали проступать буквы. Буквы переплетались в слова. Слова рассыпались предложениями. Ребята, как завороженные смотрели на чудесное превращение пустоты белого листа в пророчество.
- Читай.
- Божественное величие. Благодать снисходит на него, - начал медленно читать Цветочек. - Из множества Ветвей он выбирает ту, что станет жезлом, Его взволнованный голос дрожит над рукавами рек. И ноги человека, и край звезды он равно омывает волной.
- Вашему отцу пришлось сделать непростой выбор между вами. Еще сложнее ему было отдать своего старшего сына на воспитание слуге. Король знал, что не сможет до поры до времени видеть тебя, Том. Но он пошел на это.
- И он отдал Тома около реки? - обрадовался своей догадке Георг.
Унгина кивнула. Взглядом приказала читать дальше.
- То, что скрывалось долгие года и считалось потерянным, будет найдено.
- Это про Тома, - снова улыбнулся Георг. - Все понятно.
- Губитель Земли! Как ты будешь бояться! Ведь Ангелы рождены, чтоб с тобой рассчитаться.
- Милорд очень переживал, что вы родились, - кивнул Густав.
- Когда перевернутся носилки вихря, И станут друг против друга те, кто закутан плащом, Придут поздно, когда казнь будет совершена, Преодолев встречные ветры, письма, посланные ранее... Тут говорится о смерти отца, о том, что Том попытается меня убить, и мы опоздаем с ребятами... Герцог убьет Тома. Мы прошли через все препятствия и невзгоды, но все равно опоздали, да?
- Дальше.
- Зверь в театре ставит спектакль, Изобретатель возвеличен самим собой.
- Это дядя, - мстительно нахмурился Том.
- Когда луна завершит свой большой цикл, Молодой Лев победит старого На поле боя во время одиночной дуэли...
- Это ты, Георг! - заулыбался Том. - Как ты сражался! Как лев! Красиво!
Парень поднялся, изящно поклонился и тряхнул рыжей гривой.
- Пророчества древние вышли в подмогу - Помощь от Друга, примкнувшего к Богу. Это про вас, тетя Унгина. Про вас и про Густава. Вы же нам помогли. - Билл робко улыбнулся, продолжил чтение: - Но только если Свет сумеет найти свой путь, Если победит он в душе ночь...
Близнецы переглянулись. Промолчали. Ты только живи, - ясно прозвучало в сознании.
- ...Двуликий Монарх взойдет на престол. Но прежде чем осуществится преобразование Империи, Случится это чудесное происшествие. Когда цветы увянут, мир уменьшится.
- Цветы увяли. Осень. Это будет осенью. Ну то есть сейчас! - от нетерпения Георг заерзал в кресле
- Ангелы те, как верные Духа сыны, Пьянея от счастья, Завету верны.
- Обещаю, - пристально посмотрел Том в глаза брату.
- Клянусь, - на полном серьезе ответил Билл.
- Ну вот и славно, - поднялась Унгина. - Надеюсь, что я в вас не ошиблась. Я пятнадцать лет вас холила и лелеяла, оберегала от всех бед. Теперь ваш черед заботиться друг о друге и продолжать дело вашего отца. А мне можно и отдохнуть.
- Подождите! - подскочил Георг. - Как это отдохнуть? А для меня сделайте какое-нибудь пророчество. Я тоже хочу, как они! Заветам верны... Пьянея от счастья...
- А что бы ты хотел прочитать в своем пророчестве? - улыбнулась колдунья.
- Ну, - он на мгновение задумался. - Я хотел бы знать, суждено ли мне быть великим полководцем? Много ли битв я выиграю? Принесу ли я какую-нибудь пользу? Все ли у меня будет хорошо?
Унгина изящно взмахнула рукой и протянула ему чистый лист бумаги и перо. Георг непонимающе повертел все это в руках. Никаких чудес не происходило.
- Впиши свое пророчество сюда и следуй ему. Хочешь быть полководцем? Будь им. Хочешь выигрывать битвы? Выигрывай! Пророчество - это то, что мы делаем сами для себя. Мы вольны распоряжаться своей судьбой, строить ее так, как мы того хотим. Главное, очень сильно захотеть. Ты можешь всё. Ты можешь изменить мир вокруг себя. Просто поверь в это. Ты всесильный!
- Я... не знаю... - замялся Георг.
- Ты же видел, страницы не хватало.
- Я напишу, - вдруг приободрился он. - Обязательно напишу. Вы правы. Я - всесильный.
- Дети мои, до коронации два часа. Вам надо переодеться и привести себя в порядок. Займитесь делом, хватит уже болтать.
Ребята разбрелись кто куда. Георг побежал домой, чтобы пригласить родителей. Унгина куда-то ушла по делам, обещала к полудню вернуться. Густав остался в замке. Билл отвел его в комнату, которую отец приготовил еще для Тома и которая с тех пор стояла нетронутой. Показал гардеробную, велел выбрать любой наряд, какой понравится. Густав кивнул, и, едва за другом закрылась дверь, прилег "ровно на одну секундочку" и провалился в глубокий спокойный сон.
Когда Цветочек вернулся в свою комнату, Том лежал на его кровати на спине с закрытыми глазами. Билл улыбнулся. Лицо брата расслабилось. Хмурой складки между бровями больше нет. Уголки губ все еще опущены. Казалось, что ему не пятнадцать, а все тридцать - такое уставшее, изможденное лицо странника, который только что вернулся домой после ужасно трудного пути. Билл очень осторожно залез на кровать, пристроился у него под боком, положив голову на плечо.
- Устал? - спросил он, улыбнувшись тому, что брат обнял в ответ.
- Ты себе не представляешь как, - хрипло прошептал.
- Всё хорошо, - погладил его Билл. Медленно потянулся к губам. Том ответил. Впустил его язык в рот, мягко помусолил губы. - Я очень скучал по тебе.
- Я тоже чуть с ума не сошел, когда понял, что произошло. Он еще задрал меня с этим чертовым пророчеством - убей да убей... Войны будут, стране разорения, тиран придет. А я даже не знал, что такое тиран. Какой, думаю, из тебя тиран, какие войны, ты и мухи не обидишь, безобиднее ромашки, цветочек одним словом. А он все равно - убей его и всё тут. Потом, когда отец погиб, он сказал, что время тирана пришло, и я должен тебя остановить. Называл меня миссией. Сказал, что если не я, то он сам убьет тебя. Я согласился. Ну то есть я и до этого не отказывался, соглашался с ним постоянно, поддакивал, делал вид, что на его стороне, а сам только и ждал момента, когда удрать можно будет. Но он так обложил меня... Я шагу ступить не мог без охраны. Думал, что приеду, заберу тебя, а там вместе решим, как от Рихарда удрать и дядю из нашего замка выставить. А он, видишь, Георга и Густава в "помощь" мне прислал. Рихард сказал, что если дернусь куда, они из них все жилы вытянут, кишки выпустят так, чтобы жили подольше да мучались посильнее... Я всю дорогу думал, как всех друзей сберечь и дядю обмануть...
- А если бы ты погиб, что было бы со мной?
- Я бы остался в твоей памяти. Ты стал бы королем. Правил бы так, как мечтал. Да я и не думал, что выживу. Знал, что из замка живым уже не выйду, но главное, что я сохранил твою жизнь, жизнь друзей, что у нашего народа будет хороший монарх... А я? Я жил бы в твоей памяти. Совсем недолго. Я хотел, чтобы ты меня ненавидел и не скучал по мне. Я хотел, чтобы ты улыбался. Просто помнил обо мне, не важно что - хорошее или плохое, и улыбался. Я боялся, что после моей смерти ты будешь грустить. А я очень хотел, чтобы ты улыбался.
Билл приподнялся на локтях, завис над ним. Погладил кончиками пальцев по лицу. Поцеловал.
- Хочешь, отменим коронацию сегодня? Будем спать. Ты устал очень. Тебе надо отдохнуть.
- Нет, я буду спать, а ты пойдешь на коронацию. В конце концов, зря что ли я лошадь загнал?
- Нет, или мы пойдем на коронацию, или будем спать. Зря что ли я страдал пятнадцать лет?
- Я не хочу быть королем. Ну какой из меня король? Неуч деревенский. Я даже читать не умею. Дядя-то мне совсем другое пророчество читал, не такое, как ты.
- Ты самый лучший. А из меня какой? Сам сказал - цветочек беззащитный, ромашка.
- Во, хорошие короли из нас получатся! Один - чучело необразованное, второй - цветочек. Так и будут все говорить - чучело с цветочком.
Они рассмеялись. Билл смотрел на него, любовался каждой черточкой, каждой родинкой. Наклонился и лизнул в нос, как когда-то хотел. Том захихикал. Обнял его. Губы в губы. Поцелуй долгий, вкусный. Нежнее спелой малины. Слаще тутовника. Такой, что дышать не хочется, хочется умереть от удовольствия.
- Пойдем вымоемся. Там вода, наверное, уже готова, - взволнованно зашептал Цветочек ему в рот. Рука по хозяйски ласкает возбужденную плоть сквозь тонкую ткань.
Том кивнул и притянул брата обратно. Младшенький. Любимый. Самый лучший человечек на свете. Братик.
Сидя в большой деревянной ванне вдвоем, они снова болтали. Вспоминали, как было плохо друг без друга, страшно и тоскливо, делились снами и переживаниями, с удивлением поняв, что даже сны у них были общие. Это было необыкновенно. Потом Билл взял мыльный раствор и принялся мыть Тома, как когда-то его мыла кормилица. Он массировал его плечи и шею, щекотал живот и бока, разминал ноги. Том откинулся на спинку и блаженно закрыл глаза. Было удивительно хорошо и приятно. Потом Том мыл его тело, а Цветочек выгибался, подставляя то один бок, то другой. Они целовались, терлись друг о друга, ласкались. Они рухнули в воду и чуть не захлебнулись, захохотав. И Билл отдавал себя всего, дарил ласку за тот раз и за этот. Если бы он мог сейчас подарить ему целый мир, то сделал бы это всенепременно. Он бы осыпал его нежностью из звезд, он бы укутал его в теплые облака, он бы накрыл его пледом из солнечных лучей. Он бы сам ему светил, если бы мог.
- У меня есть масло, - смущенно сообщил принц, когда они накупались и довольные развалились голышом на кровати. - От него тело вкусно пахнет и кожа такая гладкая становится. Давай я тебя им натру.
Том с улыбкой сморщился и продемонстрировал свою полную покорность. Цветочек с готовностью притащил бутылочку. Уселся на брата сверху, вылил немного на грудь и принялся растирать. Том жмурился от удовольствия, поглядывал на него сквозь чуть приоткрытые ресницы. Билл спускался все ниже и ниже, бесстыже елозя попой по полувозбужденному члену. Том вопросительно посмотрел на брата.
- Ну, глупо как-то будет, - замялся он. - И ты ведь толком ничего не понял в прошлый раз, и я ни туда, ни сюда...
- Так ведь болит же, - напомнил Том.
- Подумаешь, болит. Все равно же уже болит.
- Билл...
- Пожалуйста. Я хочу. Пусть болит. Это же твое...
- Подождем, пока перестанет болеть.
- Я сейчас хочу.
- Куда ты спешишь? Я никуда не денусь.
- Я хочу. Сейчас. Перед коронацией. Чтобы быть... понимаешь... эээ... Чтобы быть мужчиной. Это важно для меня.
- Я не умею. Я просто не знаю, что и как.
- Как получится.
Билл потянулся к губам. Руки ласкали член. Том вздохнул, перевернул его на спину. Он растягивал его очень долго и очень тщательно. Он случайно наткнулся на что-то внутри, отчего брат выгнулся и застонал. Том осторожно ласкал бугорок, с наслаждением наблюдая, как Цветочек постанывает, поддается навстречу бедрами, насаживается на пальцы. Он развернул его, подложил под поясницу подушку, а ноги закинул на плечи. Нужно что-то, чтобы было хорошее скольжение. Масло...Он еще раз намазал его и себя маслом. Попробовал войти. Мышцы снова сжались. Том наклонился и принялся целовать его. Немного расслабились. Легкий толчок. Поцелуй. Толчок. Поцелуй.
- Больно? Больно? Больно? - то и дело спрашивал он.
Билл морщился, качал головой, кусал губы и старался расслабиться, впустить его в себя, почувствовать. Том аккуратно придерживал его яички, медленно и осторожно толкался вперед, постоянно спрашивая только об одном - не больно ли, все время целуя его, отвлекая, лаская. Когда Цветочек наконец-то расслабился и позволил ему нормально двигаться, Том постарался найти тот самый волшебный бугорок. Брат стонал, извивался, кусался и царапался под ним, потеряв всякий контроль над собой. Том хитро улыбался и дразнил его, ласкал член. Он дал ему кончить. Только потом кончил сам. Упал рядом, мокрый, довольный, самый счастливый человек на свете. Билл поцеловал его. Улыбается. Вытирает кончиком пальца пот со лба. Прижимается всем телом. Что-то говорит, но Том не особо понимает - перед глазами круги, сердце бешено стучит в груди и дикая слабость во всем теле. Веки, словно чугуном налиты. Закрываются.
- Я совсем немножечко еще полежу, ладно, - зевнул Том, поудобнее устраиваясь у Билла под боком. - А потом... мы... ну...
- Спи, - обнял его Цветочек, поцеловал в лоб. На лице сияет счастливая улыбка.
- Немножечко... совсем, - бормотал он все тише и тише.
- Я люблю тебя.
- А?
- Ничего.
- Ага...
- Спи.
- Я тебя тоже.
Дыхание становилось спокойным и глубоким. Билл постарался поймать вдох, чтобы выдохнуть вместе, прикрыл глаза и прижал его к себе еще больше. Вдох-выдох. Тук-тук. Вдох-выдох. В унисон. Вдох-выдох. Как одно целое. Вдох-выдох.