- Здоровы будьте! - староста, здоровенный еще крепкий мужик вошел в гостиную. По-хозяйски прошел к столу и сел на табурет. На скамье около окна, укутавшись в одеяло, сидела Вероника и смотрела на сонную деревушку.
- И вам не хворать, Николай Петрович! - вынырнул откуда-то Митька, специально погромче, стараясь отвлечь ведьмочку от созерцания окна. - Чаю хотите?
- Нет, спасибо откушал сегодня уже. - помялся как-то староста и замолчал.
- Что-нибудь случилось? - прямо спросила Вероника. А что молчание затягивать? Тем более, что староста никогда у них чай не пил и не ел ничего. Видно "уважал" так - на всякий случай.
- Видно и прям ты знахарка хорошая. Чуешь что к чему. Дело-то не сложное чай для тебя. У родича моего по жене дочка старшая заболела. Видно по осени опять лихорадка началась. Уж пять девок за это время. Хорошо хоть ты приблудилась, а то опять бы хоронили кого. - Веронику передернуло - Ну, в общем, захаживай к ним, как время будет, полечишь чуток. Да и просто захаживай, если чаго. Чем смогем, тем подможем. - староста встал и, продолжая демонстрировать храбрость, спокойно и нагло вышел.
- До свидание! - крикнул в след парень. И рассмеявшись после ухода гостя, добавил. - Ну, что приблудная наша, лечить девчонку пойдем?
- Ага, - неопределенно вздохнула Вероника и еще больше закуталась в одеяло. - Пятая.
- Ой, не договаривают они что-то нам. - послышался еще одни вздох с подоконника. Темно-фиолетовые огоньки пустых глазниц сверкнули задумчивостью и осенней тоской. Череп покойного мага как всегда расположился около окна, где можно было наблюдать маленькие локальные трагедии. Само собой его никто не замечал, благодаря заклинанию отвода глаз.
-Учитель, для меня еще сегодня задания будут?
- Нет. Иди уж. Только будь осторожней с этим родственничком, не нравиться он мне - на девок молодых падок.
- Ну, тогда я точно тебя провожу. Еще не хватало обвинений в зельях приворотных. - проворчал молодой оборотень.
- Митька, у тебя после прошлого побега мания преследования. Не уж то на тебя так предстоящая свадьба повлияла? - хихикнула девушка, выходя под осенний моросящий дождик.
- Повлияла, ух как повлияла. - хитро улыбнулся парнишка.
Домишка был не из последних в деревне. Ставни расписаны затейливым узором, стены крепкие деревянные - бревнышко к бревнышку, из трубы густой дым, видно топят хорошо - дров не жалеют. Что ж на то хозяин и родич старосты, хоть и по жене, но все ж свое - ближе к телу. Родича звали Степан Васильевич, худой болезненный старик, падкий на баб. Вероника сначала хотела полечить его, но в виду активного сопротивления стало ясно, что не болеет - прикидывается, да на жалость давит. А вот дочку было жалко. Маленькая еще 12 лет. В лихорадке тоненькое детское тельце металось по кроватки, запутавшись в лабиринте сновидений.
- Ой, спасибушки, знахарка, что посетила наше скромное жилище. - прохрипел хозяин и закашлялся.
- Ничего, Степан Васильевич. Хлеб отрабатываем, как можем, - не обращая внимания на кашель, ответила Вероника. - Помогу, чем смогу.
- Да уж будь добра к Маруське. Чай невестушка пропадает. Да и с горюшки женишок пропадет. Две жизни в руках своих держишь. До свадьбы то пара недель осталось. Уже готово все и приданное и...
- Чья свадьбы? - перебил Митька с ужасом косясь на ребенка. Ему-то тетка Вероники казалась не вполне здоровой, что хотела за него девчонку отдать в том же возрасте, а тут та же история.
- Ну, девки моей да плотника нашего. Уж как с весны разговоры ведем. Как тринадцать стукнет так сразу замуж. - гордо ответил старик. - Ох, оставляют нас одиноких детки наши, вырастают.
- А мать что говорит?
- Три годка уж как матушка наша богу душу отдала. Одинокие мы, - снова принял жалкий вид старик и покосился на Веронику. - Может, пожалеет кто.
Желающих не нашлось. Митька вспомнил, что получил задание отвлекать старца, как можно дальше от комнаты больной и потянул его чаи гонять. А ведьма тем временем достала заготовленный пузырек с травами и поднесла к горячим губам, читая заговор. Слова не имели значения, главное мысли, которые наполняли теплом и заботой больное тельце. Девочка постепенно затихала и успокаивалась, дыхание медленно восстанавливалось. Гладя детскую головку, молоденькая ведьма вспоминала... Вспоминала еще не остывшую ненависть к своей участи. Тетка хоть планировала отдать её замуж в пятнадцать, может четырнадцать, но было время подумать, сбежать, а тут... Ведь неделю назад принимала роды у такой же малышки. Родить не могла, мала еще, даже не оформилась и туда же - замуж. Ребенок больным родился на всю жизнь. Маруська, почувствовав чужую ненависть, встрепенулась во сне, и ведьма убрала руку. Пусть спит спокойно, пока может.
- С дочкой вашей все в порядке будет. Успокоилась уж. Завтра есть попросит.
- Только вот свадьбу придется отложить. Желательно на полгода - год. До весны хотя бы. - не обращая на сдвигающие брови хозяина, быстро тараторила ведьма. - Болезнь заразная, вдруг жених заразиться и медовый месяц не принесет плодов.
- А ты по этому поводу переживаешь? Так не переживай. Парни у нас бравые еще не одного лихорадка не брала за все время.
- Но все же я бы рекомендовала ...
- Все уже решено! - отрезал старик.
Попрощались вежливо. Даже чересчур. А Митька вообще сквозь зубы и выскочил, схватив названую сестру за руку. Пробежав пол деревни, чуть не пропустил свою хату. Зашли в дом все мокрые. Пару желтых огоньков одобряюще сверкнули, когда ведьма просушила свою одежду, заклинанием.
- Ну что? - спросил учитель.
- Все та же лихорадка обыкновенная (к магу). Митя, одежду дай просушить (к оборотню). И как только девчонки заражаются (к магу)?
- Корень ищи. Неспроста это (к ведьме). Раз одни девчонки болеют, то значит источник один, характерный только для этого пола или возраста. Понимаешь?
- В смысле существует какое-то место, которое посещают (к магу)... Стой спокойно (к Мите)! Или какое-либо действие, которое делают только девочки этого возраста?.. А почему же тогда никто не заражается от них? Лихорадка-то действительно самая обыкновенная (к магу).
- Может имеет место проклятие (к ведьме)? Мить, не мельтеши перед глазами (к оборотню)! Или направленно действуют?.. (к ведьме).
- Или может... (к магу). Да не вертись же ты как зверь в клетке! Что случилось? (к оборотню)
- Да ты знаешь, что он!.. Вообще этот старикашка!.. Да я его!.. - не выдержал Митька и направился к двери. Дверь не открылась. Парень дернул еще раз. И еще со всей человеческой силы. Сузил лисьи глаза. Уперся ногой...
- Ручку сломаешь. - прошипел череп, меняя цвет глазниц на черный.
- Дверь новую сам вставлять будешь! - прорычала ведьма. Это подействовало.
- Дверь откройте! - потребовал парень.
- И что же тебе такого сказал Степан Васильевич, когда я его дочку лечила? - медленно и отчетливо проговорила ведьма.
- Он.... Сказал что ты, моя сестричка, в шестнадцать лет в девках засиделась. И что не один нормальный парень в деревне тебя в жены не возьмет. Стара, видите ли. Но он соблаговолит, и при хорошем поведении, возможно, примет тебя в семью, если ты покажешь себя хорошей хозяйкой.
- Чего, чего?
- Сватался он, вот чего.
- Хорошую хозяйку... - раздался старческий смех. - Я её ели как расчесываться по утрам выдрессировал, а он хорошую хозяйку... Мить пожалей дедушку, не отдавай девку.
В глазах девушки сверкнули молнии и тут же погасли от обиды. Сняв заклинание, она вышла и хлопнула дверью.
- Ну, вот обиделась. - проговорил молодой оборотень.
- Ага... - чувствуя себя виноватым, согласился маг. - Хозяйка...
Дружный смех достиг удаляющуюся фигурку, полную обиды. Юная ведьма окунулась под струи дождя, усилившегося под вечер. Неясная горечь наполнила сердце. Ну что она виновата в том, что не любит готовить и убираться. Для чего она талдычит все эти заклинания, тренирует энергию и экспериментирует с травами? Что бы контролировать мужа? Тратить энергию на детей? Травить родственников? Не интересно ей это. Да, неплохо было бы иметь хорошего мужчину рядом, но стирать на него выше её сил. А эти постоянные упреки. То сделай, это сделай. Ей Митьки хватает, даже свекрови не надо. И надо же теперь на что давят. Не один порядочный мужчина в жены не возьмет. Что она замухрышка какая? Вроде все при ней. И черная коса до пояса, да лицо светлое, фигура ладная. Глаза защипали от слез, а лоб уперся в чью-то грудь. Девушка подняла голову. Парень, фигурой напоминающий шкафчик, улыбнулся во все двадцать девять зубов. Остальные, видимо, выбиты в драке.
- Холодно тебе, голубка? - прохрипел ломающийся голос и потянул девушку под ближайшую крышу, не веря своему счастью. Под крышей находился коровник. Коровы грустными одинокими глазами смотрели на посетителей, неторопливо пережевывая сено. Парень жадными глазами смотрел на засмущавшуюся девушку. Вероника, чтоб не краснеть, сделала вид, что её очень интересует одна рыжая буренка. Парень подошел сзади.
- Ты не думай, я за тобой давно наблюдаю, голубка моя! - Обнимая за плечи, зашептал он на ушко. - По сердцу ты мне. Мой отец к тебе присматривается. Скоро сватов засылать будем. С братом твоим договариваться. Только скажи мне, чтоб душу зря не бередить, люб ли я тебе?
Вероника опустила глаза, улыбаясь и продумывая план мести двум домашним обормотам.
- Ну что молчишь? Не мучай меня! Одно твое слово и все сделаю для тебя. Только сердце не мучай!
- А сейчас к брату пойдем, руки попросишь?
- Попрошу. - выдохнул с облегчением парень и молодые побежали сквозь стену дождя.
Две пары сияющих глаз вбежали в дом и кинулись на колени перед главой семьи.
- Не губи меня, Митрофан! Видишь любовь мою в груди и видишь выбор моей жизни. Убей или благослови!
Митя, недоумевая, посмотрел на Веронику, а у девушки, как пелена сошла с глаз. Красные огоньки осуждающе смотрели с подоконника.
- Ну что ж, засылай сватов. - Сказал названный братишка, прокашлявшись. - Для нас честь породнится со старостой.
У ведьмочки отпала челюсть. Да, губа не дура. И не отменишь ведь теперь. Или замуж или бежать. А за окном уже похолодало, и небесная вода превращалась в белые хлопья снега. Ловушка захлопнулась.