Иванов Сергей Иванович : другие произведения.

Праздник навсегда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перессказ книги Праздник навсегда

   (пересказ через ОСОЗНАНИЕ)
   Владимир Лермонтов
  
   ПРАЗДНИК НАВСЕГДА!
  
   Ветер стучится к нам в окна и двери. Что - это? Это Сказка просится войти в наш дом и в нашу жизнь.
   Когда мы были детьми, Чудеса приходили к нам, ибо мы были открыты и доступны для них. Когда мы стали взрослыми, то затворили двери своей души и своего сердца, и поэтому с нами не случается Праздника. Как нам снова стать детьми, чтобы Сказка стала снова приходить к нам?
  

Глава 1

  
   Никто не знает, откуда появился этот старик в посёлке. Тогда стояла поздняя осень, и сырость и холод не выпускали надолго жителей на улицу. Было приятно сидеть у печи, греться, пить чай и смотреть на потрескивающие в топке головёшки. В тот день стоял такой туман, что в десяти метрах ничего не было видно. В воздухе можно было рассмотреть крупинки влаги и прикоснуться к ним рукой. Тем, кто вовремя не позаботился о дровах, приходилось покидать свой домик и идти в лес за сушняком. Грибная пора уже прошла. В таком тумане могли заблудиться даже жители посёлка, которые с малолетства знают здесь каждую тропинку, каждое дерево и каждое ущелье. Такое происходило не однажды. И всякий раз выручала в таких случаях железная дорога и автомобильная трасса, которые проходили посередине посёлка, разрезая его на две половины. Когда поймёшь, что заблудился, слушай шум поездов, машин и иди на звук. На тропинки и дороги уже смотреть незачем, иди по лесу напролом. Ведь злые духи так затуманят голову и запутают, что будешь идти по дороге, которую знаешь до мельчайших подробностей, но будет казаться, что видишь её впервые и раньше на неё твоя нога не ступала.
   Мой глинобитный домик расположился на склоне горы, в полукилометре от низины, трассы. Выше него живописная полянка, а дальше - лес до вершины горы. На полянке стоят часовенка и колоколица, которые мы соорудили из дерева с моим другом. Они - похожи на теремки, какие делают в детских садиках для игр. А ещё они - похожи на двух странников, один - колоколица - высокий и худой, чуть склонивший голову набок, стесняясь своего роста, а другой - часовенка - низкий и полный. Как древние, чудные путешественники, они вынырнули из другого мира, другого пространства, другого времени и застыли на поляне, разглядывая всё, что открылось их взору. И, кажется, что сейчас они вот-вот шевельнутся и двинутся в путь по бескрайним дорогам Земли.
   Они рассказывали людям о главном, вечном и неизменном. Ведь люди часто забывают, для чего они живут, для чего создан этот мир, и тогда приходят беды, страдания и слёзы. Эти вестники напоминали о забытой Радости, об утраченном Счастье, о потерянной Любви. Но ещё они были моими друзьями, и я с ними даже разговаривал, поглаживая шероховатые стены, и мне казалось, что они отвечали мне взаимностью. У колоколицы был свой язык. На ней висели два небольших колокола и два рельса, и она говорила со мной перезвоном. Даже если не было ветра, рельсы раскачивались неведомой силой, и от ударов разносился мелодичный звук. А часовенка давала мне знать о том, что слышит меня тем, что вдруг наполнялась благовониями, и ветерок ходил внутри и колыхал огоньки лампадок и свечей.
   Здесь, в одиночестве и удалённости от мирской суеты, я вёл свои беседы со ВСЕВЫШНИМ. Каждый день утром и вечером я поднимался на поляну, забирался на колоколицу и звонил, чтобы ГОСПОДЬ услышал меня, мои молитвы, чтобы не забывал, что есть на Земле такой маленький и незаметный человек - как я. Потом шёл в часовню и, если было масло, зажигал лампадку, и, став поближе к оконцу, начинал сердечный разговор. Сначала казалось, что меня никто не слышит, и мои слова растворяются в пустоте. Но потом пустота оживала и приходила в волнение. На сердце нисходила Благодать, а в душе становилось мирно и спокойно.
   Снизу доносился гул машин, иногда заглушаемый рёвом проходящего поезда. Там, в машинах и вагонах, сидели люди, они куда-то спешили, ведь люди всегда спешат, им нужно куда-то успеть, иначе будет расстройство, и Счастье не придёт к ним. Но Счастье - хитрая вещь, чем быстрее за Ним гонишься, тем быстрее Оно от тебя убегает. Люди придумали скоростные машины, которые могут даже обогнать ветер, но Счастье тоже прибавило "газу", так и висит перед носом, а ухватиться за Себя не даёт.
   Когда-то я тоже участвовал в этой гонке за Счастьем, но так и не догнал Его. Я занимался этим, пока не понял, что Счастье нельзя догнать, Его можно только дождаться и впустить в свой дом, в своё сердце. Оно не убегает, а догоняет человека и, потому, чтобы Его поймать, нужно не бежать, а остановиться, замереть и не суетиться. ИСТИНА приходит в молчании, ибо ОНА - тиха и нежна, и ЕЁ важно не спугнуть водоворотом мыслей и чувств, суетой и волнением.
   Я потихоньку учился принимать ИСТИНУ, я учился молчать, хоть это и трудно давалось. Лишь долгие молитвы успокаивали ум, утомляли его, и он на какие-то мгновения прекращал "варить своё вечное зелье из одних и тех же продуктов - мыслей" и впадал в дремотное состояние. В эти моменты Нежность касалась своим крылом моей души, и моё существо приходило в трепет и волнение. Это продолжалось недолго, ибо ум, учуяв нежданное посещение, пробуждался и давал сигнал к осмыслению происходящего: включалась мозговая бетономешалка - и Божественные Волны угасали и исчезали. Я начинал всё сначала, и это походило на игру в прятки: я прятался от своего старого, болезненного существа, и пока оно меня искало, душа уносилась в Небесную Даль. Это было трудно, спрятаться от себя, но эта игра с собственным умом стоила того, чтобы пережить эти мгновения Благодати.
   Иногда ничего не получалось, я не мог уйти от себя, моё старое "я" преследовало меня, и тогда наступал сезон уныния. В такой день я впервые и встретил этого странного старика.
   С утра сходил недалеко в лес, собрал толстых веток и, связав их верёвкой, принёс вязанку домой. Потом ломал их ударами ноги, а то и руками, так как они были гнилые. То, что ломалось легко, плохо горело, а то, что невозможно было перебить даже обухом топора, в печи давало жар. И тогда мне подумалось: то, что даётся легко, - гнилое, и потом от него не будет никакого проку, а то, что достаётся с трудом и потом, принесёт благодатный плод, согреет.
   В домике у меня жил котёнок с белой шёрсткой и чёрными пятнами. Как-то приблудился он неведомо откуда. Был тощий, грязный, а главное слепой. Тыкался мордочкой и постоянно ударялся о различные препятствия. Я покормил его хлебушком, помыл в тазике тёплой водой, и он стал членом моей лесной обители. Много раз мне говорили, чтобы я утопил его, ведь он всю жизнь будет мучиться, а у меня от таких советов внутри всё переворачивалось. Какой бы ни был, он - БОЖЬЯ тварь, разве я имею право отнимать, у кого бы то ни было жизнь? Ну, даже если и слепой, так что ж ему, не жить?
   Я назвал его Лучиком. Моя большая лохматая собака Ассоль встретила появление четвероногого пришельца, как полагается собаке, но была сражена его открытостью и незащищённостью. Лучик тёрся о собачью морду, а Ассоль открывала пасть и покусывала котёнка, видимо, не давая себе отчёта, куда подевалась её агрессия. Более того, они вскоре так подружились, что, когда Ассоль спала, Лучик забирался на неё и принимался месить лапками её шерсть. Он выпускал когти, что, видимо, доставляло Ассоль удовольствие. А потом Лучик засыпал на живой подушке, и если бы вы видели эту картину, то наверняка умилились бы и разуверились в пословице, что кошка с собакой живут в ненависти друг к другу, ибо эта картина мира и согласия между двумя непримиримыми животными являла противоположное. Кошка с собакой могут жить в согласии и даже любви, что людям между собой почти не удаётся.
   Постепенно Лучик освоился с предметами, мебелью, дверями и кое-как перемещался с наименьшими соприкосновениями. Но далеко он не ходил, только на площадке перед домиком погуляет и обратно. Иногда у него плохо выходили прыжки на кровать или стул, он промахивался и падал. Но главное - он понял, что обрёл свой дом, своё место, своего хозяина, и друга в лице Ассоль.
   Внизу, у дороги, располагались два продуктовых магазинчика. После того как в печи разгорелся огонь, я вышел из домика за продуктами и взглянул на крышу. Из трубы вертикально вверх поднимался дым, который уже немного выше сливался с клубами тумана. Ассоль, сидевшая на поводке, встрепенулась и вскочила, начав выражать мне свои чувства по поводу того, что я собрался в магазин. Ей об этом сказала сумка, накинутая на плечо. Она смотрела мне вслед, пока я спускался вниз. Потом, когда я скрылся из виду, Ассоль принялась лаять, и её голос разносился так далеко, что я слышал его даже у магазинчика.
   Старик стоял около киоска, сгорбившись и опершись одним плечом на телеграфный столб. На нём был плащ с капюшоном, который закрывал всё лицо, виднелась лишь седая борода. Жилистая рука держала палку - посох. Он стоял, не шелохнувшись и не подавая признаков жизни и интереса к окружающему миру, проезжавшим машинам и проходящим людям. Если бы перед ним лежала шапка или он протянул руку ладонью вверх, то можно было бы подумать, что он просит милостыню, а так он был похож на человека, который остановился, чтобы отдохнуть. Из-под полы плаща виднелись на ногах сандалеты с крестообразными ремешками. Я подумал, что в такой обуви долго не проходишь, тем более, когда уже на носу зима.
   В магазине я взял хамсы полкилограмма и булку хлеба. Потом решил спросить продавщицу об этом старике, не знает ли она о нём что-нибудь. Она ответила, что никого не видела, и это показалось мне странным, ибо старик стоял от магазинчика в десяти шагах. Я вышел из магазинчика, старик всё так же находился на своём месте, не меняя позы и не шелохнувшись.
   Поздним вечером, когда время уже приближалось к полуночи, я поднялся в часовенку, чтобы выполнить своё духовное правило - вечерние молитвы. Я проделывал этот путь на свою поляну с фонариком. В воздухе пахло сыростью и гнилью опавших листьев. Начинал накрапывать дождик. Движение машин на дороге приутихло. Я любил это время, когда мир успокаивался, и люди прятались по домам, погружаясь в сон. Казалось, что атмосфера Земли становилась более чистой и лёгкой, даже дышать можно было свободнее и глубже. Луч фонарика выхватывал у тьмы кусочек, всё остальное было погружено во мрак. Мне подумалось, что вот так и человек должен быть фонариком в этой жизни, чтобы светить не только себе, но и другим людям, которые потерялись в потёмках зла и невежества.
   Скрипнула дверь часовенки, и я окунулся в атмосферу моей деревянной птицы, так я называю свою часовенку. Да она - и похожа на птицу, которая присела перед полётом, чтобы оттолкнуться от земли и взмыть в небо. Сладкий, слегка пьянящий аромат дерева, ладана, воска, царящий здесь, успокаивает душу и настраивает мысли на Высшее. Сердце, захваченное спазмом мирских переживаний, успокаивается и начинает биться в ином ритме, нежели обычно. Сердце только здесь и расправляет свои крылья. Многие посетители моей часовенки признавались мне в том, что они тоже здесь чувствовали Такую Благодать и Покой, что им хотелось присесть на скамеечку, стоящую у стены, закрыть глаза и отдаться этому состоянию. Говорили, что в эти мгновения понимали, что больше никуда не нужно идти, что они наконец-то пришли, достигли предела хождения по Земле, искания Мира, Любви и Нежности.
   Я соглашался с ними, мне было приятно, что моё чувствование этого места совпадает с ощущениями посторонних людей. Но я не говорил им главного, своей главной тайны, что здесь - конец Земли, Её предел, последняя точка, трамплин в Небо. Невидимая лестница уходит вверх, к солнцу, звёздам, БОГУ. Лишь тот, в ком ещё живо сердце, ещё не огрубело, не очерствело, может увидеть внутренним оком эту лестницу и пойти по ней. Это чудо может случиться с каждым, потому что настоящее чудо - для всех, кто его хочет, ложное чудо - для тех, кто имеет возможность.
   После молитв я несколько минут стою на коленях с закрытыми глазами, опершись руками о пол и опустив голову на ладони. Многие не знают того, что после молитвы нужно помолчать, хотя бы десять-пятнадцать минут. Это - важно, ибо в эти моменты ВСЕВЫШНИЙ говорит с человеком. Сначала мы говорим ЕМУ, просим, советуемся, делимся своими радостями и печалями, а потом нужно послушать, что ответит ГОСПОДЬ. Голос БОГА - тих. В эти мгновения всё должно замереть внутри и внимать Вестнику Небес. Будто ты ожидаешь дорогого гостя, убрав свой дом, украсив цветами, накрыв на стол, отворив окна и двери. Опускаешься на скамью, чтобы отдохнуть и насладиться ожиданием, ибо всё сделал, что нужно для этой встречи.
   И тут ветерок пройдётся по часовенке и обдаст неземным ароматом, или лампадка ярко вспыхнет, или колокола прозвенят. Можно, конечно, подумать, что эти знаки, посланные Свыше, привиделись, показались, но так рассудит, лишь кто никогда не слышал Голоса ВСЕВЫШНЕГО, кто не знает, как поёт солнце на восходе, как всё живое внемлет Небу, как дышит Земля.
   Я слышу, как по ночам вздыхает Матушка Земля, будто стонет от боли. Будто в недрах Её гул раздаётся, и поверхность слегка колеблется. Злобствующие люди ходят по Ней, творят беззакония, а другие плачут от нужды, бессилия и несправедливости. Человеческие слёзы падают на Землю, Она чувствует это, и вместе с ними скорбит и переживает. Земля - такая же живая, как человек, также чувствует, меняется, только по-своему, у Неё есть своя жизнь. Есть у Неё и сердце. Порой мне кажется, что здесь, на моей горе, оно ближе всего подходит к поверхности и можно слышать удары Её сердца.
   Я долго стоял на коленях, даже слегка задремал, пока на крыше не послышался стук от начинающегося дождя. Шум нарастал, крупные одиночные капли сменились россыпью мелких капель, которые отбивали дробь по доскам крыши. Я вышел наружу в предчувствии получить холодный душ и направился к домику, оглянувшись, чтобы положить крестное знамение. Взглянув на крест часовни, я увидел, что над ней в небе - круг чистого неба! Вот так! Идёт дождь, всё небо - сплошная тьма, а над куполом часовенки звезда сияет в лоскуте открытого неба. Сердце встрепенулось, ёкнуло, и я сказал: "Спасибо ТЕБЕ, ГОСПОДИ! За то, что вот таким маленьким чудом даёшь мне знать, что ТЫ слышишь меня".
   Пора было уже ложиться спать, а сон как рукой сняло после этого зрелища. Радость, как и печаль, не даёт заснуть. Дождь всё усиливался и, наконец, полил как из ведра. Ассоль заскулила, хотя у неё огромная шерсть и намокнуть ей невозможно, но почему-то дождя она побаивается и просится в дом, хотя может спрятаться и под навесом, в дровянике. Она виляла хвостом, когда я впустил её в дом, и в коридоре совершила свою обычную процедуру - отряхнулась, едва я успел отскочить в сторону. "Ну, всё-всё, успокойся", - приговаривал я, запуская её в комнату. Она, конечно, от радости стремилась, как всегда стать мне на грудь мокрыми лапами и лизнуть, но я увернулся от ласк и усадил её на коврик у двери. Она улеглась и стала облизывать шерсть, а я сел за стол и стал пить чай с сухарями.
   Последнее время с деньгами было худо, и моя трапеза была скудная. Ассоли я дал хлеба, обмакнув его в тарелку с растительным маслом. Жизнь научила каждый кусочек хлеба сушить и складывать в тряпичный мешочек на чёрный день, и, когда таковой наступал, этот мешочек был спасением. Травяной чай издавал аромат. Сухари, сахар, дрова потрескивают в печи, что ещё нужно для счастья?
   Дождь усиливал атмосферу уюта в этом стареньком глинобитном домике. Вдруг я вспомнил о старике, которого видел днём. Ведь до сих пор этот эпизод не приходил на ум, а вот сейчас, когда мне - тепло и хорошо, подумалось о старике. Тревога в миг выветрила благодатное настроение.
   Ведь неизвестно, где он сегодня ночует, есть ли у него что-то покушать? А я даже ничего не предложил ему, ни денег, никакой другой помощи. Постеснялся! Что за дурацкое чувство? - Стесняться протянуть руку помощи своему ближнему? Вот молился столько, просил у БОГА Милости, Поддержки, а главной Заповеди ЕГО не исполнил! - Прошёл мимо нуждающегося. Досада накатилась на сердце, и я ещё долго не мог уснуть, пока не дал себе слово, что завтра подойду к старику (если, конечно, встречу его) и предложу помощь.
   В темноте горел огонёк лампадки, я всегда оставлял её горящей на ночь. Не люблю лежать в темноте. Тишина. Ассоль вздыхает во сне. Мыши вышли на прогулку в поисках добычи. Лучик свернулся на одеяле в моих ногах. Завтра найду старика...

***

   А наутро выпал снег, белизна раскрасила и облачила посёлок, поляны, лес в изумительные наряды. Снежинки искрились под лучами солнца всеми цветами радуги. В наших южных краях снег - редкость. Порой, зима проходит как затянувшаяся осень и медленно переходит в раннюю весну. Сырость, серые краски навевают уныние и жажду по морозцу и снегу. Известно, что для здоровья мороз - полезен, и врачи советуют помёрзнуть одну зиму хотя бы раз в пять лет. Наши предки жили в холодных условиях, когда среднегодовая температура колебалась от минус 12о до минус 14о по Цельсию. Может, поэтому они и были здоровы, выносливы, а главное - высоконравственны и духовны, ибо тяжёлые внешние условия заставляли людей искать в себе Высшие Силы для преодоления невзгод, морозов, трудностей быта.
   Тело помнит всё, оно хранит набор информации о предыдущих поколениях, цивилизациях и поэтому просит снега, мороза, метелей.
   Мы с Ассоль выскочили наружу и начали радоваться. Я обтирался снегом, а Ассоль прыгала и зарывалась в снежный пух. На сердце пробудилась радость, оттого, что ты живёшь, дышишь и можешь наслаждаться такими простыми вещами, какие ГОСПОДЬ устроил на этой Земле. Я с завистью смотрел на собаку, которая могла полностью отдаться этому веселью - я же вернулся в домик с раскрасневшейся кожей, мои щёки пылали. Я оделся, и мы поднялись к нашей часовенке. Ассоль я привязал к спинке скамеечки, которая стоит в пяти метрах от входа в часовенку.
   Она растянулась в снегу и ждала меня, ибо знала, что её хозяин будет в этом деревянном домике, откуда доносятся чудные, неизвестные запахи, не менее получаса.
   "Что там можно делать, - вероятно, думала она, - когда здесь на поляне столько радости, красок и веселья!? Эти люди любят что-то вечно придумывать себе, не могут, как мы, собаки, бегать, кувыркаться и отдаваться свободе, воздуху, солнцу, движению. Вечно им чего-то не хватает, хотя у них всё есть для Счастья, а им всё мало, ищут что-то Необычное, а Оно у них - под ногами. Э-эх, люди, люди! Не знаете, что вы - счастливы, что купаетесь в Счастье, Оно - с вами, вы окутаны им и полощетесь в Счастье".
   Возможно, так думала Ассоль, глядя на моё исчезновение в странном домике, и была не далека от истины, ибо мы забыли Первозданную Радость от бытия, слишком поработились своим умом, который увёл нас от Света ПЕРВОЗДАННОСТИ во мрак душевных исканий. А ведь всё БОЖИЕ лежит на поверхности - бери, черпай, наслаждайся и благодари ГОСПОДА за каждое мгновение жизни! Ан, нет, что-то не пускает отдаться ЭТОМУ ПОТОКУ Блаженства и Благодати, в КОТОРОМ пребывает естественно и без усилий всякая живая тварь, всякий цветочек, всякая травинка.
   Пока я читал молитвы, птицы снаружи развеселились и щебетали, прыгая по крыше часовенки. "Научиться бы петь, как птицы, чтобы молитвы не проговаривать ГОСПОДУ, а изливать их сердцем, как это делают эти пушистые комочки, не ведающие глубокомысленных слов, - поют от души", - думал я.
   Потом мы с собакой побежали в лес по своим родным тропинкам - мы каждый день совершали такие разминки. Что может быть прекраснее, нежели бежать среди деревьев, вдыхать воздух полной грудью и наслаждаться окружающей красотой?! В наших краях растут удивительные, высокие кусты скумпии, листья на которых осенью преображаются в алые, красные и оранжевые тона. Часто можно видеть букеты из таких веток в домах любителей природы. Я был в разных широтах России, но только здесь, на Кавказе, есть такие растения, они поражают воображение и приносят Радость тем, у кого сердца ещё могут чувствовать Нежность природы, её Божественность.
   Сейчас же на этих листьях лежал снег, контрастируя своей белизной с алым цветом. Если бы я был художником, если бы я мог перенести эту неповторимость на полотно! Впрочем, достаточно созерцать и чувствовать эту прелесть изнутри. Радость и Благодать проникают во все клетки естества, и каждый кусочек моего существа вместе с окружающей природой поёт и торжествует. Праздник - всегда рядом, Он - всегда снами, и Этот Праздник - навсегда.
   Ассоль прыгала по сугробам, ныряла в них с головой и сидела так, пока я поднимался до неё. Однако когда начался спуск, я вырывался вперёд, и она наступала мне на пятки, стаскивая обувь, что заставляло меня останавливаться и погружать ногу в ботинок.
   Мы прибежали домой взмыленные, запыхавшиеся и удовлетворённые испытанными ощущениями движения и созерцания зимних пейзажей.
   Конечно, я думал о старике, о том, что сегодня нужно найти его и заговорить с ним. При этих мыслях вновь появилось чувство неловкости, но я уже дал себе слово ничего не стесняться. Даже если это будет выглядеть смешным и наивным, я всё-таки сделаю то, что решил. Вот только бы старик не исчез.
   Но старик так же, как и вчера, стоял у столба с посохом в руках, наклонив голову. Снег лежал на его капюшоне и плечах. Меня прорезала мысль, которая уже подкрадывалась ко мне раньше, но я отметал её в силу нелепости, однако теперь догадка подтвердилась - старик никуда не уходил! Всю ночь он стоял на этом же месте неподвижно и не подавал признаков жизни. Но раз он стоял, значит, ноги держали его, и он был жив. Внутри у меня защемило, я с волнением приблизился к нему на расстояние шага и сказал:
   - Дедушка, что вы здесь стоите? Вам помощь нужна? Вы меня простите за беспокойство, может, вы ждёте кого-то? Вам нужно куда-нибудь ехать?
   Старик молчал и не реагировал на серию моих вопросов, которыми я забросал его.
   - Дедушка, вам - плохо? Как вы себя чувствуете? Вы кушать хотите? - спросил я, повысив голос, думая, что, может, старичок глуховат.
   Проходящие мимо люди посматривали на меня, отчего я чувствовал неловкость, но решил не отступать. Дедушка будто не слышал меня, и тогда я слегка толкнул его в плечо. Старик вздрогнул.
   - Дедушка, вы меня слышите? Вам помочь?
   Старик начал кашлять.
   - Вы замёрзли, пойдёмте ко мне в дом, согреетесь и покушаем, что БОГ послал.
   - Спасибо, тебе, мил человек, - сказал старик.
   Его голос был тих и мягок, что угадывалось сквозь хрипловатость. Старик качнул головой и, откинувшись от столба, сказал:
   - Иди, мил человек вперёд, а я за тобой поковыляю. Не спеши больно, ноги шибко подводят, не слушаются старика.
   Я хотел взять его под руку, но он замотал головой:
   - Не надо, сам дойду как-нибудь.
   Мы двинулись в путь, я шёл медленно, угловым зрением поглядывая на старика, который ковылял сзади, опираясь на палку и не поднимая головы. Снег продолжал лежать на его капюшоне и плечах. Мои мысли смешались, но, главное, я беспокоился о том, как он поднимется на гору, к моему домику. Тут молодой запыхается, а уж старый человек тем более. И ещё я думал о том, чем накормить гостя, соображая, что можно приготовить. На ум приходило только сделать горячий бульон из кубика-концентрата, немножко хамсы осталось, чай с сухарями.
   Почуяв приближение хозяина, Ассоль повизгивала и, когда мы оказались в поле её зрения, принялась выражать свою радость вращением хвоста и воем. Нужно было увести собаку подальше от входа в домик и перевязать, чтобы пришельца, не дай БОГ, не тронула.
   - Дедушка, постойте здесь, я псину перевяжу, чтобы не тронула вас.
   - Не надо, мил человек, не беспокойся, меня собаки не трогают, - сказал старик, с трудом сдерживая учащённое дыхание.
   И действительно, Ассоль вела себя так, будто не замечала старика, только становилась на меня лапами и пыталась лизнуть в лицо.
   - Добрая у тебя собачка, мил человек, а ты беспокоился.
   Мы зашли в дом, и я усадил дедушку в старое кресло около печи, пододвинул к нему стол и отправился хлопотать на кухоньку.
   - Сейчас, одну минуту и всё будет готово, правда, у меня с едой не богато, - сказал я.
   Дедушка прислонил посох к печи и сидел, опустив плечи. Его лица я так и не видел. Вскоре перед стариком стоял горячий бульон, от которого поднимался ароматный парок. Старик дрожащими руками, которые были испещрены жилами, взял пиалу и начал прихлёбывать. А тут и чай согрелся, сухари стояли на столе.
   - Кушайте, дедушка, грейтесь, а я сейчас схожу к знакомой женщине и молочка вам принесу.
   Старик ничего не ответил, а всё прихлёбывал бульон. Честно говоря, мне хотелось, пока я буду идти за молоком, побыть одному, чтобы собраться с мыслями.
   Я взял трёхлитровый баллон, положил его в сумку и пошёл по лесной дороге.
   Тётя Валя стояла с женщинами из посёлка, и они что-то обсуждали. И я вдруг вспомнил новость, которая последние дни будоражила посёлок. Дело - в том, что всем в посёлке собирались отключить свет за неуплату. Последнее время цены на электричество настолько подняли, что местные жители были не в состоянии платить. Да и откуда им взять денег, если пенсию не платят уже год, а единственный источник доходов бывает летом, когда приезжают дачники и покупают у них молоко. Но разве на эти деньги что-нибудь купишь? Загнали русский народ в угол, нет никому дела до его бытия, будто он и не существует. Списывают народ, как использованный товар.
   Тётя Валя была для меня как мать и давала мне молоко иногда бесплатно, хотя у неё было трое внуков, которые только и жили за счёт её молока и овощей, которые она выращивала на огороде. Я не вмешивался в разговор женщин, и так было понятно, что, сколько ни говори, ничего мы сделать не сможем. Тётя Валя дала мне два литра молока, и я, прощаясь и поблагодарив её, спросил:
   - Вы не знаете, откуда старичок взялся, который стоял вчера и сегодня у магазина?
   - Какой старичок? Никого не видела.
   - Ну ладно, раз не видели, значит, не видели.
   Её ответу я сразу не придал значения, хоть и показалось странным, что она его не заметила, ибо у тёти Вали глаз - острый, она всё примечает, всё видит, от неё не ускользнёт ни одна деталь. Выросла в лесу с детства, с природой разговаривает как с подругой. Животные её слушаются, понимают, а в посёлке к ней за советом идут, когда сложный вопрос возникнет. Она будто видит всё насквозь и чувствует, проникая в суть бытия.
   Ассоль, учуяв, что я несу молоко, пришла в исступление. Я сразу отлил в миску её долю, и она стала лакать с фырканьем и удовольствием.
   Дедушка выпил бульон и чай и, приклонив голову к печи, спал. Его тяжёлое дыхание разносилось по комнате. Я поставил молоко на стол, пошёл в другую комнату и прилёг, чтобы не создавать шума и ненароком не разбудить человека. И погрузился в сон.
   Когда я открыл глаза, в комнате было уже темно, лишь огонёк лампадки едва отбрасывал свет на иконы, висящие над ней. Я чувствовал себя отдохнувшим. Сколько сейчас времени? Темнеет рано, и не определишь - то ли вечер, то ли ночь уже. Я встал, зажёг свет и вдруг вспомнил, что у меня - гость! Вот те на! Сон так отдалил меня от действительности, что я не сразу и вспомнил о событиях, которые сегодня произошли. Я вышел в другую комнату - старика в доме не было. ГОСПОДИ, да куда же он делся? Стол стоял на обычном месте, на нём лежали продукты - хлеб, пачка сливочного масла, консервы в стеклянных и железных банках. Откуда они? Может, пока я спал, кто-то приходил в гости и принёс еду, была первая мысль. Куда же делся старик? Если он вышел на улицу, как бы Ассоль его не тронула. После сна поток нахлынувших мыслей привёл меня в замешательство, и я не мог ничего толком сообразить.
   Часы показывали двадцать один час. Ну и заспался же я! Я вышел на улицу. Небо было затянуто тучами. Ассоль лежала на снегу. Присмотревшись к следам, я увидел, что следы старика ведут наверх, и пошёл по ним. Только я прошёл половину расстояния до поляны, как бросилось в глаза, что за окошком часовенки горит свет. Может, мне показалось, но порыв ветра принёс от часовенки звуки хорового пения. Что - за наваждение? Сердце от волнения застучало быстро, я подходил к дверям. В окошке уже было видно множество горящих свечей. Откуда они - у старика? У меня там не было ни одной. И вновь более отчётливо послышалось пение, которое было нежным, добрым и светлым. Я взялся за ручку двери и набрался решимости открыть дверь. Мне было страшно. Старик, свечи, пение, всё - будто во сне.
   Я открыл дверь, и на меня пахнуло ароматом роз. У иконы СПАСИТЕЛЯ тлела лампадка, было темно, тихо, и я не сразу рассмотрел, что, старик сидит на скамеечке, справа от входа, с посохом и низко склонённой головой. Я ведь видел свечи и слышал пение, куда же всё подевалось!?
   - Дедушка, пойдёмте в дом. Здесь - холодно. Кто-то продукты принёс, кто-то приезжал? Я задремал.
   - Ничего, ничего, мил человек, я посидел в твоей часовенке, у тебя не спросил, ты уж меня извини.
   - Да что вы, мне приятно, когда кто-нибудь заходит сюда, значит, это людям нужно. Ведь строил не только для себя.
   - Хорошо у тебя здесь. Сладостно на сердце становится. От души, чувствуется, всё здесь сделано.
   - Вообще-то мне пора вечернее правило исполнять.
   - Вот и хорошо, ты читай молитвы, а я посижу, послушаю, ноги болят, стоять уже не могу.
   - Только в дом за фонариком сбегать надо, у меня свечей нет, - сказал я и повернулся к выходу. - Вы подождите меня.
   - Не нужно никуда ходить, Владимир, - сказал старик.
   Я вздрогнул оттого, что он назвал моё имя. "Откуда он узнал? Кто сказал ему? Слишком много странностей для одного дня", - пронеслись вихрем мысли. А старик продолжил:
   - Вот ты БОГУ молишься, а не знаешь, что ГОСПОДЬ есть Свет. ОН каждому дал СВОЙ Лучик, вложил в сердце, и вот сердце должно нам светить в ночи, во тьме, помогать дорогу видеть, куда идти, чтобы не упасть в канаву или яму. Когда мало веры, то и света нет, во тьме сидим, а как прикоснёмся к БОЖЬЕЙ Благодати, так и засветит наш Лучик.
   Я понимал, что передо мной сидит необычный человек, и его странное появление, и вид, и ряд других штрихов подтверждали это.
   Он говорил по-матерински, без укора, но с Любовью и Состраданием.
   - Вот, мил человек, мы сейчас помолимся БОЖЕНЬКЕ, и ОН зажжёт наши Лучики, так и почитаем молитвы.
   Старик встал, скрипнула половица, отложил посох и откинул капюшон плаща. Я не мог рассмотреть лицо человека, с которым уже общался целый день, ибо было темно. Только седая борода слегка светилась в сумерках часовни.
   Он вытянулся в струнку, в его фигуре появилась молодцеватость и бодрость.
   - ГОСПОДИ! - сказал он. - ТЫ - Свет миру, озари нам тьму, чтобы мы могли сотворить ТЕБЕ молитву!
   Как только он произнёс последнее слово, в воздухе будто появились снежинки, они падали сверху и кружились. Сначала они были белыми, а потом начали вспыхивать изнутри голубыми огоньками. Я смотрел на это явление и не верил своим глазам, что это происходит со мной наяву. Снежинки сверкали всё ярче, в воздухе разлилась Такая Благодать и Покой, что мне захотелось заплакать от счастья. Внутри меня словно сорвались все цепи, открылись все замки, распахнулись все двери, и воцарилась такая лёгкость, которой я не помню со своего детства. Казалось, что моё тело потеряло вес, и сейчас оно воспарит.
   - ГОСПОДИ, да что же - это!? - шептал я. - Не уже ли такое - возможно?!
   - Что - невозможно человеку, возможно БОГУ, мил человек. Всё - возможно, - сказал старик.
   В часовенке стало светло. Я читал молитвы, и слова лились, как песня. Я впервые осознавал всё, что говорил, я был как бы внутри этих слов и видел, что из слов источается свет. Я чувствовал, что ГОСПОДЬ - во всём, а значит, во всём - Свет, только сердце, затемнённое невежеством, не позволяет видеть Этот Свет повсюду и наслаждаться Им.
   Когда я произнёс последние слова вечернего правила, стало темно так же, как и было до этого. Всё так же коптила лампадка, старик сидел на лавочке, хоть мне и казалось, что во время правила, он стоял за моей спиной.
   Мы спускались к домику, я шёл первым, а старик - за мной. Я оглянулся, перед тем, как мы должны были скрыться за кустами, и увидел, что часовенка стоит в столбе Света, Который уходит от её основания вертикально вверх до облаков, где и теряется. Я остановился, чтобы рассмотреть это явление, но оно исчезло.
   В печи потрескивали последние дрова, мы сели за стол, уставленный провизией.
   - Ну, что, мил человек, Владимир, - сказал старик, - давай знакомиться.
   Он отбросил капюшон, я увидел его лицо и остолбенел. На меня смотрели белые зрачки, старик был слепой!!!
  

Глава 2.

  
   Старика звали Арсений.
   - Я, мил человек, родился слепым. Много бед я перенёс из-за этого недостатка. И казалось мне, что моя жизнь в таком плачевном состоянии - бессмысленна, лишь обуза для окружающих. Такое уныние порой наступало, что жить не хотелось, вот тако, - рассказывал старик и прихлёбывал травяной чай. - В детстве мальчишки мне проходу не давали, дразнили и издевались. Которые постарше, игры затевали такие: стеганут по лицу крапивой, зная, что я не могу увидеть, кто это сделал, и пожаловаться взрослым, и спрашивают: "А, ну-ка, узнай, кто это сделал?" А иногда в яму столкнут, и слышу, как наверху наблюдают, как я на ощупь выбираюсь оттуда. Обузой я был для ближних своих, лишним ртом, они еле-еле сводили концы с концами. Взрослые вздыхали по поводу моего недуга, говоря: "Несчастный юноша". Я чувствовал, что нет для меня места в этой жизни, пустой - я, никчёмный, только зря свет копчу и чужими трудами питаюсь.
   Я смотрел на его движения, и по нему не было видно, что он - слепой, ибо брал стакан, сухари, сахар, не промахиваясь, так, что можно было не заметить его немощь, если бы не зрачки, охваченные белой пеленой и смотрящие в никуда. Его лицо было простым и светилось добротой. Изъеденная морщинами, тёмная, обветренная кожа, высокий, открытый лоб, седые волосы до плеч и борода прямоугольная до половины груди, прямой нос, губы скрыты усами, переходящими в бороду. Между тем его глаза улыбались и светились теплом и детской искоркой. Лучик хотел запрыгнуть ему на колени, но не рассчитал и чуть не упал, но успел зацепиться когтями за плащ незнакомца. Старик подхватил котёнка и посадил на колени. Потом погладил Лучика сухой, жилистой рукой.
   - И задумал я однажды, Владимир, страшный грех... Смертоубийство, хотел себя жизни лишить, так не мила стала жизнь, опостылела. Хотел повеситься. Пошёл в сарай, запасся верёвкой и, когда уже хотел голову в петлю засунуть, увидел, как из темноты, которая всегда меня окружала, пришёл Свет, да такой силы, что ноги мои подкосились, и я упал на колени. А в Том Свете СПАСИТЕЛЬ мира приблизился. ОН смотрел на меня с такой скорбью и состраданием, что я спросил: "Что - с ТОБОЙ, ГОСПОДИ?" А ОН смотрит на меня, и вижу, как по ЕГО Щекам слёзы катятся. ОН мне ответил: "Из-за тебя плачу, Арсений. Что ты такое преступление задумал. Ведь Я тебя для Счастья произвёл на свет, чтобы ты не только себя спасал, но всех страждущих и плачущих укреплял, а ты решил уйти от МЕНЯ и отдаться в лапы дьяволу - врагу МОЕМУ".
   Арсений сделал паузу, вытер рукой усы и продолжил:
   - Я и сказал ЕМУ: "ГОСПОДИ, да какое ж мне Счастье во тьме жить? Слепых котят и тех топят, чтобы не мучились, а я ведь, как слепой котёнок, не то, что людям, себе ничего сделать не могу. Лишь обуза для всех". А Христос мне сказал: "Эх ты, Арсений, несмышлёный, темно тебе не оттого, что твои глаза не видят, а оттого, что без БОГА, без веры живёшь - вот и темно тебе. Сердцем видеть надо, а не глазами, а коли твоё сердце - темно, то и мрак - вокруг тебя. Я лишил тебя зрения не в наказание, а во Славу БОЖИЮ, чтобы ты научился душой мир воспринимать и другим пример подал. Ведь сколько вокруг тебя людей зрячих глазами, но слепых сердцем, сколько слышащих ушами, но глухих душой". После этих слов, брат Владимир, видение исчезло, а я ещё долго лежал на земляном полу в сарае в темноте и плакал навзрыд...
   - Вам чайку ещё налить? - спросил я, чтобы отвлечь старика от грустных воспоминаний, а он продолжил. - С тех пор моя жизнь переменилась, мил человек. Будто я жил во мраке и начал из него потихоньку выбираться. Старался по-БОЖЬИ жить и Дела БОЖИИ творить, так постепенно и приходило ко мне сердечное зрение, о котором говорил мне ГОСПОДЬ в тот страшный день моей юности.
   - Сколько же лет вам, дедушка?
   - Не помню, мил человек, со счёта сбился. Да и зачем мне знать, ибо, когда человек по-БОЖЬИ живёт у него и возраст по-другому меряется, не по годам, а по Делам Добрым. А вообще-то я - стар, Владимир, совсем моё тело износилось и на покой просится.
   - Вы, наверное, многое повидали в своей жизни?
   - Да уж довелось... И по России Матушке походил, и на Афоне побывал, и даже в Иерусалиме у Гроба ГОСПОДНЯ молился. Вот тако! Жизнь посмотрел, людей, всё, что можно. Устал я, - старик вздохнул, и впервые за всё время беседы на его лицо и фигуру легла печать вековой усталости. И я понял, что передо мной сидит человек, который уже прожил не менее века.
   - Давайте ложиться спать, - сказал я. - Уже поздно. Я постелю вам вот на этой кровати, она стоит у стены печи, и вам будет ночью тепло.
   - Спасибо, мил человек, за то, что принял меня. Если разрешишь, я некоторое время поживу у тебя... если не возражаешь.
   - Конечно, дедушка, живите, сколько хотите, только с продуктами у меня не ахти как.
   - Ничего, мне много не нужно, мне всё БОГ даёт.
   - Кстати, а кто принёс эту еду? - спросил я, наконец, вспомнив, что до сих пор не выяснил, кто же приходил к нам, когда я спал.
   Арсений улыбнулся и, поглаживая Лучика, который мурлыкал у него на коленях, свернувшись калачиком и лёжа на боку, сказал:
   - Всё поймёшь, Владимир... Пройдёт время, и узнаешь, Кто нам всё даёт, когда нам это нужно.
   Дедушка Арсений отказался раздеваться и ложиться в постель, сказал, что будет спать в кресле, и как я его ни упрашивал, он был непреклонен.
   - Не волнуйся, Владимир, мне - хорошо в кресле. Мне уже не положено спать по возрасту. Мне нужно быть бодрым, слышать БОГА, так как мой конец - уже не за горами. Я слишком близко приблизился к Вечности, чтобы встречать её во сне... А ты ложись.
   Ночью разгулялся ветер. В наших краях бывает такой ветер, что является бедствием для местных жителей, называется он норд-ост. Он налетает на города, посёлки и сносит всё на своём пути, к тому же он очень холодный и покрывает ледяным панцирем деревья, дома, дороги, корабли. На море из-за него нередко случаются трагедии - тонут суда под тяжестью ледяного панциря.
   Вот и сегодня ночью началось ветряное нашествие. Около моего домика стоят два тополя, которые видны издалека, и поэтому мой дом называют домом у двух тополей. Я слышал, как за окном ревели тополя и падали обледеневшие ветки. С поляны доносились звоны - от ветра рельсы раскачивались и ударялись. На крыше что-то ухало, в трубе гудело. Сквозь какофонию этих звуков казалось, будто доносятся чьи-то крики, зовут на помощь.
   Я вслушивался в эти голоса и погрузился в сон.
  

Глава 3.

  
   Утром всё было покрыто коркой, ветер не унимался. Ходить по такому ледяному панцирю было трудно и опасно, тем более в наших краях, где почти нет горизонтальных дорог, а только либо вверх, либо вниз. С утра, когда старик ещё спал, по крайней мере, мне так казалось, я отправился в город, где мне обещали работу за плату.
   Так потянулись дни нашего совместного жития. Я приезжал из города поздно вечером, уставал так, что сразу падал на кровать и забывался сном. Не было даже времени поговорить со своим новым жильцом, да и Арсений не вызывался на разговоры, а сидел, погрузившись в себя. Лучик не слезал с его рук. Те продукты, которые появились в первый день нашей встречи, были большим подспорьем. Старик почти ничего не ел, а только пил травяной чай с сухарями.
   В часовню мы уже не ходили молиться, так как было скользко и холодно. Я совершал вечернее и утреннее молитвенное правило в домике, а старик сидел около меня на кровати и слушал. Иногда он вставал и, перекрестившись, делал земной поклон.
   Самое главное, что я, неуютно чувствующий себя, когда рядом были люди, а тем более незнакомые, не ощущал дискомфорта от присутствия старика. Одиночество, к которому я стремился, которое любил, не нарушалось. Старец Арсений обладал редким качеством присутствовать при полном отсутствии, так, что не было стеснения. Он не задавал вопросов, разговор не затевал, пока чего-либо не спрошу. Понимал мои настроения с полуслова и полужеста, потому что, несмотря на свою слепоту, мне кажется, он видел всё.
   Однажды я увидел, что Лучик бежит из кухни на двор и в зубах у него - мышь. Сразу я этому не придал значения, ведь ловить мышей для кота это естественное занятие, если бы не одно "но", которое в тот момент я упустил из виду. Через некоторое время, когда Лучик подошёл ко мне, и смело, а главное точно совершил прыжок, приземлился на мои колени, меня осенило. ГОСПОДИ! Да ведь слепой котёнок не может поймать мышь! Лучик обрёл зрение!
   Я начал с ним проводить эксперименты, привязал на конец нитки скрученную бумажку и начал играть с ним. И Лучик ловил бумажного мышонка. Кровь прилила к моему лицу, и я почувствовал, как щёки разгорелись от такого происшествия. Я вышел в комнату, где сидел старик, и сказал:
   - Дедушка, наш котёнок прозрел, стал видеть! Вчера он поймал мышонка, а сейчас он ловит эту бумажку.
   Арсений улыбнулся, и мне показалось, что его глаза засияли огоньками, он сказал:
   - Так что же тут особенного? Видит, конечно, а почему же ему не видеть? Христос на то и приходил в мир, чтобы слепые прозревали, а глухие слух обретали. Что же ты, Владимир, удивляешься? ГОСПОДЬ мёртвых воскрешал.
   - Так это когда было, дедушка, две тысячи лет назад, сейчас, мне кажется, таких чудес уже не случается.
   - Экий ты - прыткий, мил человек, не случается - рассудил всё. Не случается по нашему неверию, по невежеству, потому что людские сердца запечатаны стяжаниями мирских благ, а души во мраке грехов плутают. Для БОГА, Владимир, нет раньше или позже. БОГ всегда - с теми, кто любит ЕГО, кто призывает ЕГО на помощь и верит, что эта помощь придёт. Вот ты всё допытывался, откуда у нас продукты взялись, кто принёс, а принёс то нам их ГОСПОДЬ - вот как, мил человек.
   Я молчал, переваривая услышанное и понимая, что стал свидетелем чего-то непостижимого, того, о чём можно лишь в книгах прочитать, но простому смертному зреть не дано. Может, всё это мне снится? - Проскакивала порой мысль, я щипал себя за грудь, чувствовал боль, что отметало всякие сомнения - всё это происходит со мной наяву.
   Как-то ночью я проснулся оттого, что в комнате было светло. Мне вначале показалось, что с вечера я не выключил свет. Картина, открывшаяся мне, была поразительна. Старец стоял посередине комнаты и ростом был выше потолка, который, кстати, отсутствовал, а лишь было бездонное небо. Оттуда лился Свет, вокруг летали птицы и пели, а во все стороны простирались долины роз до горизонта, и благоухание наполняло мир сладостным ароматом. Голос старика звучал громко и был подобен низкому колокольному звону: "ГОСПОДИ, - сказал он, - сколько же можно жить мне ещё? Устал я, ГОСПОДИ, истощилось моё тело, истосковалась по Царству Небесному моя душа. Возьми с СОБОЙ меня, ГОСПОДИ".
   Старец смотрел вверх, на Свет, Который нисходил с Небес, и его глаза могли вытерпеть это явление. Я же мог смотреть только по горизонтали, столь ярко было Небесное Сияние, но и при этом мои глаза слезились, и в них была резь. Мне показалось, что я услышал ответ старцу.
   - Рано тебе, Арсений, этот мир покидать, кто же соблюдёт в нём МОЁ Слово?
   - Стар - я, ГОСПОДИ, - взмолился Арсений, - да ведь у людей есть ТВОЁ Слово - Святое Евангелие.
   - Буква - мертва, если она не живёт в чьём-либо сердце. Твоё сердце - МОЁ Живое Слово, и ты должен пронести Его для будущих поколений. Людские грехи дошли до Неба, и Я проведу мир через огненные испытания, и тем, кто останется после МОЕГО Суда, ты должен будешь передать МОЁ Живое Слово.
   - Мои глаза не видят, руки не слушаются, ноги не ходят, как же мне, ГОСПОДИ, возможно, прожить ещё столько лет?
   - МНЕ всё - возможно, - прогремели последние слова, приходящие с Неба.
   Стало темно и тихо. В темноте я рассмотрел старца, сидящего на стуле перед иконами. Обхватив руками лицо, он всхлипывал и шептал: "Как же, ГОСПОДИ, стар - я, куда ж мне пройти горнило огненное..."
   Мне кажется, что Арсений не заметил того, что я стал свидетелем Небесного Свидания.
   На следующий день после этого видения старец был печален, и я старался меньше его беспокоить, к тому же в нашем посёлке произошло событие, приближение которого уже давно было главной темой, волнующей местных жителей. Тем, кто не мог заплатить за электричество, отключали свет.
   Конечно, активисты ходили в администрацию, просили, но все усилия оказались напрасными. Прибыла специальная машина, молодые парни забирались в "кошках" на столбы и орудовали плоскогубцами. Действовали они лихо, делая это даже с некоторым удовольствием: раз - и готово.
   Вечером посёлок погрузился во тьму, почти во всех домах не было света, и только если присмотреться, то можно было заметить за окнами отблески то ли свечей, то ли керосинок, то ли коптилок, которые представляли собой баночку, наполненную постным маслом, и в ней фитиль из тряпицы или ваты. Такой светильник коптил, да и масла не запасёшься, тем более этот продукт лучше использовать для питания, чем сжигать.
   Впрочем, вскоре все успокоились и привыкли жить без света, мне даже показалось, что люди стали спокойнее и рассудительнее. Может, потому, что вынуждены были раньше ложиться спать или оттого, что перестали получать информационный допинг от телевизоров?
   С вершины своей горы я смотрел на посёлок, и мне казалось, что так скоро и Россия погрузится во мрак, чтобы потом, когда люди осознают своё отступление от БОЖЬИХ Истин, вновь воскреснуть и расцвести небывалым цветом. Но всё это будет, если мы найдём утерянные Жемчужины ИСТИНЫ и отмоем Их, лишь тогда Они засияют и озарят мир Правдой, Любовью и Добротой.
   Ещё мне думалось, что каждый человек в этой жизни, в этом грозном, жестоком мире - песчинка, которая пытается выжить, уцепиться за что-нибудь материальное, вещественное. Каждый ищет соломинку, которая помогла бы переплыть этот океан невежества и зла. Но эти соломинки не удерживают на плаву странника, а, наоборот, увлекают его в пучину, ибо эти соломинки - фальшивые, обманчивые, их придумало человечество, чтобы придать своему существованию смысл, вот все и гоняются за этими лживыми поплавками. Однако ещё никому не удалось с их помощью обрести себя, найти своё предназначение на Земле и, кроме того, открыть путь к Небесному Существованию.
   Надо мной было чистое, ясное небо. На чёрном бархате мерцали звёзды. Изредка темноту разрезали синими стрелами падающие метеориты. Я стоял под куполом Вселенной и понимал, насколько я - мал, как ребёнок, несмотря на то, что я - уже взрослый. Я искал своё место в жизни, искал такую стезю, идя по которой можно было бы и взращивать в себе Божественное, и в то же время иметь своё место в социальной среде, чтобы зарабатывать на жизнь. Но так я и не сумел соединить земное и Небесное, чтобы эти два начала связались гармонично и безущербно для какой-либо стороны. Когда я уделял много сил и внимания материальному, Божественное тускнело и гасло, когда же погружался в БОЖЬЕ, тогда мирское приходило в упадок. Разве нет выхода? - миллионы раз я спрашивал себя, ВСЕВЫШНЕГО, когда проводил долгие часы и дни в молитвах, размышлениях, одиночестве.
   Человек приходит в эту жизнь, суетится, трудится, стремится, а потом всё кончается, и почти бесследно исчезает человек с Земли, будто и не было его. А главное, что за время жизни он так и не успевает, не может остановиться и найти то главное, для чего ГОСПОДЬ извлёк его из небытия на свет. Вот там, на небе, каждая звезда имеет своё место, своё предназначение, она указывает путь странникам, путешественникам, она светит, чтобы людям не было грустно и одиноко. Что же могу сделать я? Для чего - я? Освещаю ли я кому-нибудь путь, помогаю ли людям, чтобы им не было грустно и одиноко? Да и как я могу помочь другим, если не могу помочь себе, не могу зажечь в своём сердце СВЕТИЛЬНИК Добра и Любви!
   Было уже поздно, и с такими размышлениями я зашёл в дом. Арсений, как всегда, сидел на кресле у печи. Его голова была опущена и, казалось, он спит. Я сел у топки, открыл дверцу и стал смотреть на тлеющие головёшки. Разгребая в печи угли железной скобой, я сказал:
   - Что я могу сделать?
   Вдруг старец поднял голову и спросил:
   - О чём это - ты, мил человек?
   - Я думал, вы спите, наверно, я вас разбудил.
   - Что тебя, Владимир, беспокоит?
   - Да не стоит об этом, у вас своего хватает, чтобы меня слушать.
   - Экий ты, Владимир, "своё", "моё". Нет между людьми разделения, все мы - один организм. Когда в этом теле один орган или клетка болеет, то боль на всех отражается. Хоть другие могут и не давать себе отчёта, что к ним приходят волны отчаяния, боли, скорби, а они всё равно в человека проникают и приносят ему вред. Скажем, согрешил кто-нибудь, преступление совершил какое, а оно на всех людей разносится, и каждый становится как бы соучастником этого злодеяния. Вот оно как, мил человек.
   - Ну, а если сделал что-нибудь хорошее, доброе - тоже всё людям передаётся? - спросил я.
   - А как же!? Все мы, люди, связаны в одну упряжку, и если кто тянет назад, то всем тяжело двигаться, жить, а если кто налегает, то всем легче. Только вот отстающих видно, а кто изо всех сил старается, как правило, не заметен, ему тяжело, но он делает БОЖЬЕ Дело - помогает всем людям, всему человечеству. Доброе, светлое, БОЖЬЕ людям может быть не видно, но ГОСПОДЬ-то всё видит.
   - Может, это так, дедушка, но только я не могу найти своей уздечки, куда мне идти, что делать, чтобы и себе, и людям помочь.
   Старец улыбнулся, его глаза сузились и заиграли огоньками.
   - Это - верно, что раз себя не находишь, себе помощь не окажешь, то и другим тем более помочь не сможешь. А коли себя обретёшь, найдёшь в себе БОЖЬЕ начало, Царство Небесное, то и от твоей находки всем достанется.
   Я вздохнул и сказал:
   - На словах-то это - так, а вот на деле у меня ничего не получается. Сколько лет я копаю эту трясину жизни, а ничего не накопал ни в Духовном, ни в материальном плане. А в материальном плане скатился в яму нужды и бедности.
   Старик улыбнулся, и мне стало даже обидно, что он со мной, как с котёнком, играет и не хочет меня понять, как бы не считая мои переживания не серьёзными.
   - Истинно так, мил человек Владимир, всё БОЖИЕ Делание - похоже на муравьиный труд, и, кажется, что нет ему конца, а главное - как бы и результатов нет. На деле решимость нужна, нельзя отступать на полпути и разочаровываться раньше времени. Вот представь себе, что ты посадил сад, ухаживаешь за ним, заботишься, землю удобряешь, обрезку вовремя делаешь, поливаешь, а год проходит - и плодов нет, другой минует - а плодов всё так же нет, третий - и опять ничего. Вот ты и решаешь, что напрасны и пусты были твои усилия. А на деле деревьям, чтобы они заплодоносили, нужно ещё годок-другой, а ты руки опустил, засомневался и бросил свой сад на произвол судьбы. Доводить нужно всё до конца - вот в чём - секрет, не все его разумеют. Вы же, как хотите? Чтобы побыстрее, побольше, да и чтобы труда поменьше - поэтому сорняки у вас только на огородах и растут и процветают. Дойти, доработать надо до конца - и ГОСПОДЬ, мил человек, воздаст по твоим трудам сторицей.
   - Может, дедушка, только мне не видится своё будущее никак. Всё пробовал и как-то ни к чему сердце не лежит. Другие, вон, умеют как-то устроиться в жизни, а мне будто отрезано, будто стена стоит, и я на неё постоянно натыкаюсь.
   - Да, что ты, Владимир, не дано! Как это не дано? Ты же что пробовал, с кого пример брал? А БОГ-то, кого любит, тому не даст пройти широкой дорогой, не даст ему успеха ни в чём, кроме того, что специально для человека приуготовил. Узка - эта твоя тропинка, почти не видна, а ты её найди, да и пройди по ней, не смущаясь и не обращая ни на кого внимания, вот тогда и придёт к тебе и Благополучие, и Радость, и Счастье. Ведь ты как хотел? Как все. Положил деньги в банк, и там тебе проценты капают, а ты тем временем кофей где-нибудь на островах в кресле попиваешь. Если ГОСПОДЬ не любил бы тебя, если бы ты для НЕГО не представлял интереса, то ОН, может, и не следил бы за тобой так пристально и дал бы тебе возможность идти этой широкой дорогой, ведущей в бездну. А так, ОН заботится о тебе, любит тебя и наблюдает, чтобы ты не свернул со своей дороженьки в сторону, туда, где все ходят, и неизвестно, куда потом приходят. Пойдёшь по своему пути - к БОГУ придёшь, всё у тебя будет, а не пойдёшь - так потеряешь и то, что имеешь.
   Старик замолчал, и я тоже, обдумывая такие слова, которые будто пелену с моих глаз снимали и обнажали моё бытиё. На душе стало тепло и спокойно. Как проста - Мудрость БОГА, но как трудно дойти до этой простоты. Как хочется иногда всё забыть, всё-всё, чтобы ничего не помнить, не знать, не понимать, а быть открытым, как ребёнок, как полевой цветок, который всё принимает и всему радуется - и солнцу, и дождю, и ветру.
   Я чувствовал себя стариком, по сравнению с этим человеком, который к старости стал чист, искренен, как дитя. Мудрость, которую я так долго накапливал, думая, что в ней - моё спасение, моё счастье, оказалась хламом, завалившим мою душу и сердце, отчего внутри у меня сыро и мрачно, как глубокой осенью. Вот Арсений - как весна, хоть он и говорил ВСЕВЫШНЕМУ, что истощился телом, да душа у него словно у весенней птицы, радостно поющей гимн небу, солнцу и жизни. Мне вспомнилось наставление отцов: если вы встретите старика, который - радостен и весел, как малое дитя, живите рядом с ним, ибо он достиг Высшего.
   - Бывают и у меня трудные минуты, брат Владимир, бывают, когда кажется всё - конец, нет выхода, только тьма впереди и никаких надежд. Но скажу тебе, что в такие минуты ГОСПОДЬ не оставляет нас, как нам кажется, а попускает нам некоторые скорби, чтобы мы укрепились в вере ещё больше. Разве в благополучии человек вспоминает о Высшем? Лишь когда надежд нет на земное, человеческое, тогда и вспоминаем о СОЗДАТЕЛЕ, нашем ОТЦЕ Небесном.
   Старец провёл рукой по бороде, разглаживая.
   - Мне было столько же лет, сколько сейчас тебе, Владимир. Те годы в России были сущий ад, который попустил людям ГОСПОДЬ за отступление. Людей ссылали, расстреливали ни за что, издевались как звери. Меня тоже арестовали и на Соловки отправили.
   - Вы и на Соловках были! - воскликнул я, забывая, что передо мной сидит старый человек, о жизни которого я почти ничего не знаю.
   - Был. И не я один, миллионы людей попали за колючую проволоку, но вернулись немногие. Не буду тебе рассказывать, брат Владимир, каких ужасов я там насмотрелся, не хочу тебя расстраивать, да и память об этом не хочу бередить. Однако поведаю тебе один случай, который поможет тебе в жизни, особенно в трудные минуты - будешь вспоминать, и будет тебе эта история поучением. Не помню, за какую провинность, но посадили меня в карцер вместе одним стариком, которому было тогда столько же лет, сколько сейчас и мне. Старика звали Феодосий, он был священником, говорят, что он много лет в Иерусалиме у Гроба ГОСПОДНЯ служил. Заключённые его не трогали, уважали. Ах! Ну да, вспомнил, заступился за меня отец Феодосий. Бандит один, местный авторитет, хотел проучить меня, - старец удержал его. Схватил за руку, в которой был занесённый нож. Лагерное начальство как-то разузнало такое дело, вот нас двоих и упрятали в карцер. А этот карцер, мил человек, считай, что - могила, так как оттуда только трупы выносили, никто не выдерживал там более десяти часов. Мороз минус сорок, внутри всё обито железом. А нам двое суток назначили, понимая, что живыми мы уже оттуда не выйдем...
   Мы остались вдвоём, двери за нами закрыли и засовы задвинули. Страх на меня напал жуткий, конец, думаю. Я стал в этой комнатёнке бегать, прыгать, чтобы согреться, и старику говорю, давай отец шевелись, иначе погибнем, а он стоит себе. Вскоре я устал и понял, что всё - бесполезно, опустился на колени и заплакал. А холод уже к сердцу подбирается. Кончилась, думаю, твоя жизнь, Арсений. А старец мне говорит: "А ну давай молиться, Арсений, становись рядом со мной и будем ГОСПОДА и ЦАРИЦУ Небесную просить о помощи". Отец Феодосий стал вслух читать молитвы.
   Я стою рядом, прижавшись к нему плечом, и пытаюсь повторять за ним каждое слово. Дрожь до костей пробивает. Не знаю, сколько времени так мы стояли и возносили мольбы к БОГУ о помощи, а только кажется мне, что в голове у меня началось помутнение. Будто молочная пелена опустилась на меня сверху. Я уже перестал чувствовать холод, перестал ощущать, что мы находимся в камере. Стены как бы исчезли, и я вижу, как мы стоим в поле, а сверху лучи солнца пробиваются сквозь белёсую пелену. Вокруг нас стали распускаться цветы, издавая такой аромат, что слов для описания блаженства от их благоухания не найти. А старец всё молится, и его слова становятся всё громче, чище, они разносятся по всему миру и даже до Небес доходят. И тут я увидел, что там, откуда тёплые лучи лились на нас, ЦАРИЦА Небесная стоит в воздухе и улыбается нам. И столько в ЕЁ взоре Чистоты, Любви и Нежности, что я почувствовал перед НЕЙ смущение, не могу смотреть ЕЙ в Глаза. Я опустил голову, а внутри у меня тепло разливается, каждая клетка Радостью трепещет и песни поёт от Счастья.
   Арсений во время этих слов преобразился, и мне показалось, что от его лица стало исходить сияние, в комнате стало светлее, и ветерок прошёлся по дому с ароматом весны и цветов.
   - Я очнулся от этого видения, когда засовы стали открывать в карцер. Всё исчезло. Стало темно и холодно, как и было вначале. Помню удивление охранников, которые ожидали замёрзшие трупы увидеть, а перед ними два живых человека стоят. Даже врача вызвали, который сунул мне руку под телогрейку, чтобы убедиться, тёплое ли моё тело, и воскликнул: "Этого не может быть! Они - тёплые!"
   - Это - чудо! - сказал я, взволнованный этим рассказом, с ощущением, что это произошло со мной, и я вместе Арсением пережил это событие.
   - Чудо, мил человек. Чудеса с нами происходят постоянно, только мы их замечаем, не видим. Жизнь, которую нам даровал ГОСПОДЬ, - уже чудо. Мы дышим, любим, наслаждаемся красотами природы - и всё это чудо, к которому мы привыкли и принимаем как обыденное, должное. Нам, мил человек, ВСЕВЫШНИЙ даровал Праздник, Который - всегда с нами, и мы должны праздновать жизнь, а не проплакивать её.
   - Но ведь бывают тёмные полосы, неприятности, несчастья и ещё много того, что омрачает наше существование. Как же с этими сторонами жизни быть, не уже ли и они имеют какое-то значение?
   - А как же? Боль, страдания, переживания - лишь отзвуки Той Любви и нежности, Какая ждёт странника после того, как он всё преодолеет. Пройдёт твоя жизнь, Владимир, вспомнишь ты свои тревоги, неудачи, падения и улыбнёшься, ибо узреешь в таких, казалось, ненужных, вредных для человека явлениях БОЖЬЮ Благодать. Ведь нас ГОСПОДЬ пытается оторвать от временного, тленного, мирского, к чему мы привязаны и что мы считаем необходимостью для удовлетворённой жизни. Мы же держимся за эти привычки, привязанности, стереотипы и не хотим упускать их, как ребёнок держится за любимую игрушку. ГОСПОДЬ же хочет не отнять у нас, а, забрав временное, дать, подарить Вечное, а для этого нужно прежде лишить нас прежнего, ветхого обличия, отношенной одежды. Невозможно на старое одевать новое. Вот и получается конфликт, неудачи, даже болезни, когда ГОСПОДЬ у нас отнимает прошлое, временное. А человек - рождён для Счастья, Любви, Блаженства, но, чтобы Их обрести, нужно расчистить свою душу от хлама, от старья, которое, как тучи, закрывает солнце. Э-эх, если бы люди знали, Какое Счастье ждёт каждого после того, как они оставят прежнее, если бы они только одним глазком увидели Те Райские Блаженства, Которые уготовлены им! Бросили бы без сожаления всё, что им кажется важным, нужным, значимым, и ринулись, как птицы, навстречу солнцу.
   - Трудно, дедушка, понять, что страдания ведут к Счастью, что они нужны.
   - Человек, мил брат Владимир, как драгоценный камень, самородок, который нужно обработать, чтобы он засиял Небесной Красотой и Благодатью. СПАСИТЕЛЬ, как искусный мастер, обрабатывает камни нашей души. Нам больно, плохо, мы стонем и плачем, а когда работа закончится, то скажем ВСЕВЫШНЕМУ: "Спасибо ТЕБЕ, ГОСПОДИ, что обработал нас, что сделал нас чистыми и светлыми".
   - Интересно - ваше сравнение человека с драгоценным камнем.
   - Вот взять, к примеру, меня. Ведь если бы не испытал я много, не пережил, если бы был я отроду зрячим, здоровым, удачливым и моя жизнь бы складывалась, как по маслу, то чтобы из меня получилось бы? Животное, сытое, довольное. Разве я смог бы познать Любовь БОЖИЮ, нашёл бы себя как создание, предназначенное для проявления Любви людям - нет! Жил бы как растение в темноте, невежестве и страхе.
   В нашем доме воцарилась тишина. Всё было вокруг прежним: и эти старые стены с дырками у пола, разрытые мышами и крысами, и эта печурка в щелях, из которых выходил дым, когда разжигаешь печь, и эти кровати, и иконы, но в то же время всё стало живым, светящимся изнутри. Мне передалось то чувство, которое пытался мне выразить старец Арсений посредством простых и ясных слов. Вокруг нас была сказка, в которой дедушка - добрый волшебник, который эту сказку сотворил, а я - гость, попавший на волшебный праздник. Я в эти минуты видел, что во всём, что нас окружает, есть смысл, который для привычного взора спрятан, а для прозорливого открыт. Вечное вошло во все предметы, и Вечность привнесла Покой, ибо и я был частью Вечности. Так к чему же грустить? Грусть - присуща только временному, а Вечному - только Счастье, и чем более вечными категориями ты живёшь, чем более твои мысли и чувства устремлены к Небесному, тем больше Небесного рядом с тобой, тем светлее и радостнее каждая минута бытия.
   - Вот тебе, мил человек, тайна, которая так открыта и обнажена, что приблизиться к ней с привычным умом и чувствами невозможно, она прячется от мудрецов, взрослых, а даётся детям, чистым душам с незамутнённым умом и сердцем.
   На плите стоял казанок, который пыхтел паром, вырывающимся из-под крышки. Спать не хотелось, напротив, было желание, чтобы этот вечер продолжался без конца, столь мирно было у меня на сердце.
   - Место у тебя, Владимир, замечательное, чудное. И гора, на которой ты живёшь, и часовенка.
   - Как же вы видите, дедушка?
   - А мне, мил человек, БОГ зрение даёт иногда, когда я сердцем к чему-либо прикасаюсь. Вот я и к твоим местам прикоснулся, и ГОСПОДЬ мне открыл всю здешнюю красоту. Я ведь тебе не говорил, как я попал в твои края. Я странствую по жизни, иду, куда ГОСПОДЬ посылает. Я жил последние годы в одной деревушке, километров за тысячу отсюда. Последнее время здоровье стало сдавать, начал уже к смерти готовиться. А ангел ГОСПОДЕНЬ явился ко мне и говорит: "Поезжай, Арсений, на юг, в Краснодарский край", - твой посёлок назвал.
   "Как приедешь, стань в центре, чтобы тебя люди видели, и жди. За тем, кто первый к тебе подойдёт и предложит свою помощь, последуй. А дальше Я скажу тебе, что делать". Вот так я попал в твои края... СВЯТОЙ ДУХ здесь в воздухе парит, мне даже показалось, что я стал чувствовать себя лучше. Помолодел что ли, - сказал старик, улыбнулся и продолжил. - Чувствую, что здесь путь какой-то лежит, начало его. К воротам подошёл, а дальше пока не пускают? Ждать надобно. ГОСПОДЬ скажет мне, что делать дальше. Ты уж потерпи меня, Владимир.
   - Да что вы, дедушка?! Для меня ваше появление, как подарок, я ведь - одинок, хоть у меня и немало приятелей и знакомых... - сказал я. - Мне кажется, что моя жизнь только начинается, будто из болота я начал выбираться, наконец.
  

Глава 4.

  
   Миша стоял и смотрел в окно, прижав к груди тряпичного зайчика. Там, за окном, шёл проливной дождь, мчались машины, от которых, когда они врезались в лужи, в стороны летели брызги. За дорогой - дома, а за домами, если присмотреться, проходила железная дорога. В ясную погоду можно было увидеть, как по ней шли поезда со множеством маленьких, казалось, игрушечных вагончиков, а в их окнах горел свет, и за ними сидели маленькие люди.
   По этой дороге должен был приехать дедушка Миши, поэтому он следил за поездами, когда у него была такая возможность. Маму и папу Миша не помнил, даже и не знал, есть ли они на свете, ведь он жил с дедушкой Андреем. Они жили в деревне, там было несколько хаток, разместившихся на холме, а внизу протекала речушка. Названий Миша не помнил. С дедушкой они ходили на рыбалку и даже плавали на старенькой деревянной лодке, из которой нужно было постоянно вычерпывать воду. Когда у Миши мальчишки спрашивали, где - его мама, то он отвечал, что дедушка - его мама. Мальчишки смеялись и говорили, что так не может быть, но Миша настаивал на своём, пока его сердечко не переполнялось обидой, и он убегал в слезах, прячась в огороде среди бурьяна. Дедушка Андрей, увидев в лице внучонка расстройство, успокаивал его и говорил: "Ничего, Мишенька, придёт твоя мама, обязательно придёт". А Миша пуще прежнего начинал плакать и говорил, что ему никого не нужно, кроме дедушки, и что он будет всегда с ним, до конца жизни. Дедушка гладил Мишу по голове своей шершавой ладонью и приговаривал: "Ничего, дорогой мой, всё будет хорошо. Будем жить вместе, и нам никто больше не нужен. Пусть будет по-твоему", - и прятал взгляд от мальчика, так как в глазах старика стояли слёзы.
   Летом они ходили в лес за грибами и ягодами. Дедушка нёс своё лукошко, а у Миши было своё, маленькое, которое ему сделал дедушка по старинным правилам, с красивым узором. Дедушка плохо видел и приговаривал:
   - Смотри, внучек, тебе виднее, ты к земельке поближе, и грибочки у тебя перед носиком, а от меня они прячутся.
   - Ничего, дедуня, - говорил Миша, чувствуя себя взрослым. - Я буду вместо тебя смотреть. Один грибок в своё лукошко буду класть, а другой - в твоё.
   И они редко покидали лес, чтобы их лукошки не наполнились до краёв. А грибы-то всё белые, красавцы! И дедушка, и внучек любили свои края. Это был их мир, островок в бурном и жестоком море жизни, на котором они чувствовали себя защищёнными и спрятанными от невзгод.
   Вечером дедушка жарил грибы на чугунной сковороде. Запах стоял на всю избу. Мешая деревянной ложкой шипящие грибы, приговаривал:
   - Ничего, милочки, ничего. Вот вы к нам на стол пожалуете.
   - Дедушка, - спрашивал Миша. - Что это ты с ними, как с живыми, разговариваешь? Ведь они же - грибы!
   - Полно, Мишенька, всё вокруг нас живое - и лес, и речка, и цветы, и ягодки, и грибочки. С ними надо разговаривать, как с живыми, тогда они нас слушаться будут, любить и помогать.
   - А где же у них - уши, - спрашивал Миша.
   - Как где? У них всё внутри спрятано - и глазки, и ушки, и даже сердце.
   - И сердце есть? - сказал Миша и задумался на мгновение. - Где же - сердце?
   - А ты вот возьми и прислонись, скажем, к деревцу ушком, и стой тихо-тихо, и услышишь, как за корой сердце деревца бьётся.
   Миша ходил в лесок, который был неподалёку от деревушки, где они жили, и долго стоял, обнявшись с деревом, прижавшись к нему ухом и прислушиваясь, как сердце у дерева стучит. Сначала ничего не было слышно, а потом вдруг, будто изнутри, раздавался такой тихий глухой стук: "Тук-тук, тук-тук, тук-тук".
   - Дедушка, а я слышал, как сердце у деревца бьётся, - сказал потом Миша.
   - Вот видишь, внучек, что я тебе говорил.
   - Деда, а деревья могут разговаривать?
   - Да, Мишенька, могут и деревья, и травки, и цветочки. У них, правда, свой язык, не похожий на наш, но ему можно научиться.
   - А как научиться такому языку?
   - Ключик для этого есть особый - любить нужно природу, беречь её, не обижать, и тогда она с тобой будет разговаривать. У каждого растения, Мишенька, своя жизнь, своё знание. БОГ создал природу для нашей радости, для нашей пользы и для лечения.
   - А, если надо дерево срубить, чтобы дом построить, как же?
   - Прощения у него нужно попросить, что срубаешь его, оно погорюет, да и согласится доброму делу послужить.
   Так и жили два сердца, одно маленькое и детское, а другое большое и старое, но они были близки друг другу, ибо старость сближается с детством. Мише казалось, что так будет всегда, дедушка был для него всем в этом мире, и без дедушки мир ему не представлялся. По вечерам дедушка сидел у изголовья мальчика и, поглаживая его по головке, рассказывал сказки, которые сам выдумывал. Миша часто просил дедушку рассказать сказку про зайчика.
   Приближался Новый Год. Дед Андрей достал охотничьи лыжи, посадил Мишу на санки, укутал его в полушубок, и они отправились в лес искать ёлку на праздник. В лесу были сугробы, ёлки стояли, как невесты, в белых шубах. Снег поскрипывал под лыжами. Мишу не пугал этот лес, напротив, ему было тепло и спокойно на душе, ведь рядом был дедушка.
   Наконец они нашли подходящую ёлочку.
   - Вот красавица, Мишутка! Как, тебе нравится? Пригласим её к нам в гости на праздник?
   - Пригласим, дедушка, только жалко её срубать.
   - Ничего, внучек, мы у неё прощения попросим, она и согласится.
   - Ёлочка, прости нас с внучком, - сказал дедушка, - разреши тебя срубить и пригласить к нам на праздник.
   После слов дедушки ветки ёлки качнулись и снег, который нависал на ветвях, упал в сугроб. Мишино лицо заиграло улыбкой счастья.
   - Вот видишь, Миша, - сказал дедушка. - Ёлочка согласилась пожаловать к нам на праздник.
   Дом наполнился запахом хвои, и это создавало настроение приближения праздника, когда все мечты сбываются. Потом они развешивали игрушки, которые хранились на чердаке. Мыли в воде и вытирали полотенцем, так как сильно запылились за год. Кое-что и разбилось от неловкости Миши, а дедушка успокаивал:
   - Ничего, внучек, ничего, мы ещё сделаем.
   И потом начиналась магия сотворения игрушек. Из цветной бумаги вырезали полоски, склеивали их в колечки, и получались гирлянды. Из белой бумаги выходили снежинки, а из золотистой дедушка сделал фонарики. Ёлочка нарядилась на славу!
   По ночам дедушка что-то мастерил. Миша заметил это и спросил:
   - Деда, что ты там делаешь?
   - А увидишь, внучек. Вот праздник скоро придёт и увидишь.
   Миша наблюдал, как дедушка, склонившись над столом, что-то зашивал и часто укалывался иголкой оттого, что плохо видел, даже в очках. При этом он восклицал:
   - Ох, ты, непослушная! Куда идёшь? Чтой-то меня не слушаешься, а ну быстро в своё место полезай.
   Миша смотрел на деда и засыпал.
   В последний день года дедушка хлопотал на кухне над тестом, приговаривая:
   - Ну-ка, тестушко, послушайся старичка, взойди хорошенько, да и попотчуй нас вкусными пирогами.
   В печи горел огонь. Пахло сдобой. Весело играли отсвечивающимися огоньками ёлочные игрушки. В эту новогоднюю ночь дедушка подарил Мише тряпичного зайчика, которого делал по ночам. Из плотной простыни он вручную сшил игрушку, набил её ватой, пришил вместо глаз пуговки, и зайчик получился добрым и весёлым. В эту сказочную ночь Миша спал, прижимая к себе дедушкиного зайчика.
   А перед сном спросил:
   - Деда, а звери в лесу празднуют Новый Год?
   - Празднуют, внучек.
   - А как они празднуют?
   - Вот послушай. Перед Новым Годом соберутся все звери вместе и начинают ёлочку искать, чтобы её украсить. Найдут ту, что покрасивее, такую же, как и к нам в гости пришла. Потом наряжают её.
   - А где же они игрушки берут?
   - Каждая зверушка приносит свою игрушку. Белочки принесут орешки и шишки. Птички тоже летают по свету, найдут что-нибудь подходящее и летят быстро к ёлочке вешать. У зайчиков морковка припасена и сушёные грибы. Так и украшают красавицу. А потом Деда Мороза ждут. Идёт Дед Мороз по лесу, увидит украшенную ёлочку и поспешит к ней - знать, ждут его здесь лесные звери.
   - А потом что?
   - А потом звери в кружок становятся, и хоровод водят, и песни поют. У каждого - своя песенка.
   И дедушка Андрей затягивает своим низким, бархатным голосом песню. Посмотрит на Мишу, а тот уже второй сон видит. И снится ему лесной праздник, как посреди леса зайчики, белочки и птицы встречают Новый Год.
   Однажды утром дедушка не смог подняться с постели. Миша испугался и стоял у кровати в слезах, бормоча:
   - Деда, как помочь тебе, может, чаю согреть?
   - Спасибо тебе, внучек, лучше нашу соседку, тётю Клаву, позови.
   Миша, одевшись, выскочил на двор и побежал к соседке. А потом всё происходило для Миши, как во сне. Пришёл фельдшер. Потом машина приехала. Погрузили дедушку Андрея в неё, а Миша всё за руку дедушки держался и не хотел её отпускать. Как его ни уговаривали, что дедушке надо подлечиться и что он скоро приедет, Миша цеплялся за деда и всхлипывал:
   - Я - с тобой, деда. Не уезжай!
   А дедушка улыбался и, поглаживая его по головке, успокаивал:
   - Ничего-ничего, Мишенька, я приеду скоро. Обязательно. Потерпи немножко, и я приеду. Держись, Мишутка, ты же у меня - вон какой сильный и взрослый.
   Миша смотрел вслед уезжавшей санитарной машине, за которой оставалась снежная пыль.
   Потом он жил у соседки, тёти Клавы.
   Потом его отправили в детский дом. Там были чужие, взрослые люди, которые всё время что-то говорили. Миша не понимал, о чём. Он только прижимал к себе дедушкиного зайчика, и в его ушах звучали последние слова дедушки: "Я приеду".
   Но дедушка не приехал ни через неделю, ни через месяц, ни через год. Мишу переводили из одного детского дома в другой, пока он не оказался в этом большом городе. Но он продолжал ждать дедушку.
   Взрослые ребята дразнили Мишу, зная, что он ждёт дедушку, и кричали:
   - Не приедет твой дед!
   - Нет, приедет!
   - Нет, не приедет, умер он.
   - Нет, не умер.
   - А вот и умер!
   Миша ещё какое-то время держался, а потом убегал и сидел в углу, прижав к себе тряпичного зайчонка - всё, что осталось от его прежней безмятежной и счастливой жизни. От игрушки пахло дедушкой, и мальчик верил, что дедушка всё равно приедет.
   Однажды ночью большие мальчишки вытащили у Миши его игрушку, с которой он спал в обнимку, представляя, что обнимает деда Андрея. Они оторвали у него одно ухо, один глаз и выпачкали чернилами.
   Когда утром мальчик обнаружил своего любимца в таком состоянии, то он взял зайца, его оторванное ухо и пошёл в дальний угол.
   Миша решил написать дедушке письмо. Для этого он делал кораблик из бумаги и выводил на нём своим детским почерком: "Дедушка, приезжай". Потом он пускал его в ручеёк, когда шёл дождь, и представлял, как этот кораблик будет плыть. Сначала по маленькому ручью, который вливается в большой, а тот - в реку, которая течёт через их деревушку.
   Он думал, что вот дедушка выздоровеет, приедет домой, а Миши нет. Будет искать внучонка, расспрашивать, а никто не знает, где - он. Дедушка пойдёт на рыбалку, а к нему в это время подплывёт Мишин кораблик - и дедушка узнает о Мише и приедет. Сядет на поезд и приедет.
   Сегодня на прогулке Миша вновь пустил кораблик по ручейку. Теперь он стоял и смотрел в окно, пытаясь рассмотреть сквозь пелену дождя поезда, на одном из которых должен приехать его дедушка.
   Он стоял в задумчивости, и его губы шептали: "Дедушка, приезжай".
  

Глава 5.

  
   В наших краях в зимнюю пору случаются "окна" - так называемые дни, когда вопреки законам природы становится по-весеннему и даже по-летнему тепло и солнечно. Так и в этот раз, в середине декабря после сильных, холодных, северных ветров и снега, вдруг наступили райские деньки. Солнышко светило по-весеннему, безветрие, воздух чист! Всё оживилось вокруг, птицы запели радостно, появились комары, мухи - будто пришла весна. К обеду стало совсем тепло. На душе было спокойно, и я благодарил ВСЕВЫШНЕГО за такую перемену в погоде.
   В такой день я решил показать старцу Арсению наши места, ибо почти с первого дня нашего знакомства и совместного жития непогода заключила нас под "домашний арест", и приходилось сидеть всё время у печи и наслаждаться её теплом.
   Земля, конечно, не высохла, только на открытых полянках можно было идти без опасения поскользнуться, а в лесу было скользко и нужно было ступать осторожно, чтобы не упасть на земляном масле. Арсений шёл сзади. Мы поднялись на поляну и помолились в часовенке. Вид с этого места был удивительный: панорама, открывающаяся отсюда взору, завораживала. На противоположном склоне виднелись домики нашего посёлка, а чуть выше - дачи, которые по наружности отличались от жилья местного населения, ибо дачи, как правило, строили зажиточные люди. Далее шли потянутые голубоватой дымкой горы, похожие на мятую перину, покрытые невысоким лесом.
   Я рассказывал старцу, как и что видно с этого места, а он всё переспрашивал:
   - А ну-ка, Владимир, поподробнее.
   - Горы, небо, синева, солнце, бескрайние горные перины, - перечислял я.
   - Как дышится-то легко, прямо радость в воздухе разлита, - говорил старец.
   - Кто приходит сюда, все говорят, что здесь они чувствуют подъём, вдохновение, - говорил я.
   - Как же ты, мил человек, поселился здесь? Почему часовенку построил?
   - В детстве у меня было то ли видение, то ли сон, что Христос пришёл на Землю. Это было в лунную ночь. Звёзды сияли на небе, как бриллианты под солнцем. СПАСИТЕЛЬ мира стоял в полнеба, и такая благодать была на Земле, что в жизни я ничего подобного не ощущал. Мёртвые люди воскресли и стояли по всей Земле, плача от радости и обнимаясь со своими ближними после долгой разлуки. Это была такая радость! На всю жизнь это переживание запало мне в душу. Только не знал, как его в жизни применить, что сделать, чтобы всем людям рассказать о том, какая их радость ожидает, когда будет Второе Пришествие СПАСИТЕЛЯ, когда все люди воскреснут и смерти на Земле больше никогда не будет. Никто и никогда уже больше не умрёт, не будет больше слёз, отчаяния, боли, а только Радость, Мир и Благодать.
   Арсений слушал меня и произнёс выдержку из Откровения Иоанна:
   - И отрёт БОГ всякую слезу с их очей, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло.
   - Я долго думал, что же мне сделать в честь этого откровения, и мне пришло на душу, что нужно построить часовенку, посвящённую Всеобщему Воскресению. С моим близким приятелем несколько лет материалы собирали, немножко другие добрые души помогли, вот и получилось.
   - Что же так грустно ты говоришь? - спросил Арсений, уловив в моих последних словах нотку печали.
   - Когда начали стройку, пригласили местного священника, чтобы освятить начало нашей работы. Когда он спросил, какому празднику или святому посвящается эта часовня, я сказал, что Всеобщему Воскресению, чем ввёл в замешательство священника. Он подумал и сказал, что этому событию нельзя посвящать часовню, так как никто не знает, когда это будет. В общем, кое-как уговорили его произвести обряд, только он почему-то решил освятить её в честь Страшного Суда.
   - Ну и что же ты загрустил, ведь сам понимаешь, что ГОСПОДЬ тебе указание дал, на этом примере показав: кому - Всеобщее Воскресение, а кому - и Страшный Суд, кто что заслужит. Радоваться надо, вот оно как.
   - Но это ещё - не всё. Когда же мы закончили своё дело, то поехали к краевому духовному начальству, чтобы приняли нашу часовенку, освятили окончание. Но, как потом оказалось, мы наивными были, так как никому она оказалась не нужна. А тот священник, который освятил начало строительства, открестился от нас и сказал, что ничего не знает и ничего он не делал. Вот мы и зависли где-то в пустоте, как бы оказались не у дел.
   - Да, что ты, Владимир! Вы не в пустоте оказались, а с БОГОМ - вот оно как. Несколько тысяч лет евреи ждали МЕССИЮ, каждый день в храме пророчества читали о ЕГО Пришествии, а когда пришёл Христос, не приняли ЕГО, отвергли, предали распятию. А ты говоришь, вашу часовню не приняли! Радоваться надо, БОЖИЕ не бывает без трудностей, не бывает, чтобы мир принимал БОЖИЕ безболезненно. Ибо мир в грехе и невежестве пребывает, как же он может принимать Небесное? Если же принимает, то значит, это - не Божественное, а мирское, человеческое. Ты от сердца здесь всё сотворил, от души, а в твоей душе - ГОСПОДЬ. А ты говоришь - не приняли! Экий ты скорый на рассуждения.
   Мы присели на скамеечку, которая стояла тут же, и старец продолжил меня вразумлять и утешать:
   - Сейчас многие обжигаются, мил человек, на том, что ищут себе священников, ездят по монастырям в поисках прозорливых старцев, но не находят ничего в таких метаниях, а только духовную силу теряют. А ведь времена-то какие, Владимир? Времена, особые, последние, всё на убыль идёт, к рубежу человечество подошло. Храмы открываются, а веры-то почти никакой, видимость одна. Не доверяйся никому, а если и доверяешься, то тщательно и осторожно подходи к такому делу, ибо в мире много прелести, обмана, заблуждения. А лучше полагайся на то, что ГОСПОДЬ вкладывает тебе в сердце, ибо спасти может человека только БОГ. Но главное - не осуждай других людей, что тебе до них? Собой больше интересуйся, строй храм в своей душе и следи за его чистотой. Служи БОГУ сокровенно, дома, среди людей не выделяйся, не показывай своего делания, а главное, не ищи в мире поддержки и одобрения своим делам. ГОСПОДЬ принял твоё дело - это главное, зачем тебе людское понимание? Сейчас такое время, что ГОСПОДЬ лишил человечество благодатных старцев, и потому нужно полагаться на Священное Писание и на то Царство БОГА, Которое в твоём сердце сокрыто.
   - Верно, дедушка. Был у меня духовный отец, верил я ему и все его наставления выполнял. Он пророчествовал о будущих катаклизмах, войне, землетрясениях и иных бедствиях. До такой степени я проникся ожиданиями грядущих бед, что покой потерял, вот-вот, думал, мир начнёт рушиться, даже на Север уезжал, так как он сказал бежать из этих краёв нужно немедленно. Там, на Севере, многое передумал и понял, что заблуждался мой духовный отец и меня в заблуждение ввёл, а главное - такой мрак в душе посеял, что жизнь стала сумрачной и безрадостной.
   - Вот видишь, мил человек, до чего "прозорливцы" могут довести. Сейчас все пророчествуют, а толку-то? О душе нужно печься, а не о сроках.
   - И всё же, что вы думаете, когда Страшный Суд наступит, и будет ли война?
   - А ты не видишь, что война давно уже идёт, только поле, где бои разворачиваются, не материальное, а Духовное. В сердцах людей идёт война - война растления. Эта война - похуже видимой, ибо изнутри людей съедают такие враги, как злоба, сребролюбие, прелюбодеяние, а эти - поковарнее и позлобнее, нежели татары или фашисты. Чума безнравственности, мил человек, по Земле идёт и косит всех.
   Солнышко пригревало всё сильнее, и на лбу старика появилась испарина. Он говорил проникновенно и просто о вещах, которые, казалось, достойны философских трактатов. Его душа была столь чиста, как гладь озера в тихую погоду, в которой отражались Небесные Истины и играли разноцветьем, раскрывая один за другим сложные узлы нашей земной жизни.
   - Что же делать нам, простым людям, лишённым силы и власти в этом мире, чтобы нашу жизнь к лучшему изменить?
   - А что БОГ предопределил тебе, то и делай. У каждого человека на Земле есть своё предназначение, своя миссия, которую он должен исполнить на благо себе, во-первых, и, во-вторых, на благо всех людей. БОЖЬЕ Дело, брат мой, неприметно и вдали от людских взоров совершается, в Мире и Покое сердечном. Человек, как цветок, который, когда распустится, испускает такой аромат, что пчёлки чуют запах и слетаются на него, чтобы полакомиться нектаром. Так что душа должна распускаться в человеке, а для этого нужно совершать в жизни такие дела, чтобы ты в них растворялся, проявлял всё самое лучшее, доброе, светлое, что ГОСПОДЬ вложил в твоё сердце. Тогда всё плохое будет выходить из человека, и удаляться от него.
   Из лесу прилетела бабочка с тёмными бархатистыми крылышками с розовыми вкраплениями и села на верхушку посоха дедушки. Вот уж действительно наступило лето.
   - Видишь ли, зло нельзя уничтожить, ведь оно, как сорняк, там захватывает почву, где не обрабатывают землюшку, где не расчищают и не заботятся о ней. Люди думают, что зло можно силой победить - никогда! Его можно вытеснить Любовью, чтобы доброе настолько распространилось и в нашей душе, и в делах, чтобы нечистому не было места - тогда оно и уйдёт, исчезнет. Любовью нужно побеждать, а тьму выгонять Светом. Вот ты делал своё дело, строил часовенку, ни с кем не советовался, ни на что внимания не обращал - поэтому и добился своей цели, какую БОГ вложил тебе в душу, а если бы начал советоваться, слушать кого не попадя, так всю бы свою силу на пересуды и споры растратил и ничего бы не сделал. Меньше нужно на несовершенство мира внимания обращать, а больше созидать. А то ведь сейчас хлебом не корми - дай людям поговорить, поспорить, пообсуждать, кто - плох, а кто хорош - так и проходит жизнь в суете и передрягах. Нужно закрыть своё сердце для пересудов, для всего тёмного и растить своё БОЖЬЕ Семечко, не обращая ни на что внимания. Созидать надо - вот что, мил человек. И вот когда в людских сердцах позажигаются БОЖЬИ Огоньки, тогда и светло всем станет. Нельзя изменить мир, не изменив себя. Мир - это мы и есть. Человеческая душа, что огород - копайся на нём, облагораживай, сажай цветы, поливай их, и нечего на другие огороды заглядываться и сетовать, что там всё поросло бурьяном, это не твоего ума дело. А вот люди увидят, что у тебя всё - ладно, красиво - и у себя захотят такую же Радость и Благодать сотворить. Наша жизнь, мой друг, и есть непрерывное возделывание того участка, которой нам отвёл ГОСПОДЬ.
   - Что же с Россией будет, дедушка, сейчас ведь всё рушится, разваливается, народ голодный сидит, и надежд на лучшее не видится.
   - Рушится, да не разрушится, - сказал Арсений. - Россия-то для всего мира - как сердце, главный орган, отсюда берут начало источники всей земной жизни. Болеет она сейчас, сынок, болеет. Но переболеет, перемучается, да и воскреснет, когда ей смертный приговор подпишут. В русском человеке есть тайна, и она в скором времени обнаружится, проявится, и Россия не только себе поможет, но и всему человечеству новый путь укажет. Откроет НОВУЮ ЭРУ в истории. Это будет, дорогой мой, обязательно будет. Да ты разве не видишь, что уже появились новые росточки? Вот даже взять тебя, твою гору, часовенку - разве это не первые почки на оживающем дереве? Не зря ГОСПОДЬ тебе в сердце вложил построить часовенку именно в честь Всеобщего Воскресения. Вот считай здесь, на этом месте, где мы сейчас находимся, и начинается Воскресение России. Пусть пока до этого людям нет дела, придёт время, когда твоя гора будет именоваться Святой, и здесь люди будут СВЯТЫМ ДУХОМ исполняться и преображаться. И ничего, что духовные лица не приняли твой храмик - ГОСПОДЬ его принял и освятил. Думай больше о хорошем, твори добрые дела и не старайся уразуметь, как такие глобальные преображения будут происходить. Великое - всегда в малом.
   На крышу часовни прилетела стайка птиц. Радостными, бойкими голосами они наполнили атмосферу полянки, на которой мы сидели, весельем.
   - Россию ждёт небывалый расцвет, мил человек. Человеческому уму не представить, какое преображение будет, как наша страна просияет после болезни.
   - Дай-то БОГ, дедушка, - сказал я, силясь представить, что это произойдёт.
   - БОГ-то даёт, брат Владимир, человек только не берёт. Само ничего не произойдёт и ничего не изменится, от нас всё зависит. Нашими руками, делами, поступками БОЖИЕ совершается. Для этого и дана нам жизнь, чтобы БОЖЬЕ творить на Земле. Придут на нашу землю, мил человек, да и приходят уже, дети, от рождения приуготовленные к новой жизни. ГОСПОДЬ восполняет наши немощи - не можем мы детей в Любви и Ласке воспитать, так БОГ за нас эту работу творит. Но это не значит, что мы должны сидеть, сложа руки, и ждать, нет. Напротив, сохранять нужно Свет в своей душе, Огонь, зажжённый Христом две тысячи лет назад, и Его нужно донести до будущих поколений. Не должен Этот Огонёк угаснуть. От Этих Огоньков и зажгутся новые свечи - новые люди, с БОГОМ в сердце и душе, а не на вывесках и лицах.
   Мы сидели с Арсением так и беседовали до вечера, пока прохладная синева не окутала горы, нашу полянку, лес. Мне казалось, что рядом с этим стариком попадаешь в другое пространство, иное измерение, будто Вечное приближается к нам, и мы погружаемся в мир Любви и Покоя. Ах, как не хватало мне Такого Покоя! Этот старец - словно развесистое дерево, под которым отдыхаешь, прячась от палящего солнца в тени листвы. Шумит та листва, как ручеёк, журчит о Весне, Любви, Нежности. Чувствуешь себя малышом, когда рядом - мама, отец - и хочется задремать в сладостном сне, ибо наступает расслабление каждой клетки тела, каждой частички души.
   На следующий день я решил устроить для старика прогулку по лесу, показать ему другие удивительные места, о которых пока что ему не рассказывал. Погода располагала к прогулке, так же светило солнышко и подсыхала земля.
   - Вот сюда, за мной. Тихонько, здесь спуск. Давайте я вас поддержу.
   Мы спускались в Федосьево ущелье. Сырая земля, скользко, я держу старца за левое плечо, правой рукой он опирается на посох.
   - Здесь раньше монастырь был. Место благодатное и примечательное тем, что здесь жил святой человек. Много чудес произошло в этом ущелье, куда мы идём. И БОЖЬЯ МАТЕРЬ являлась здесь в радужном сиянии, и пророки приходили к святому, укрепляя его перед испытаниями.
   - Постой, сынок, давай отдохнём, - сказал Арсений. - Я пока отдышусь, а ты расскажи мне об этом старце.
   - Этот старец прожил большую жизнь, сто сорок восемь лет по Земле странствовал. В Иерусалиме у Гроба ГОСПОДНЯ шестьдесят лет служил, на Афоне тридцать лет игуменом в монастыре пребывал. Перед революцией в Россию вернулся и здесь поселился, основал женскую обитель. Потом его большевики арестовали и на Соловки отправили. После лагерей он вернулся уже в Минеральные Воды, там и окончил свой земной путь.
   - Как же звали старца? - спросил Арсений.
   - Иеросхимонах Феодосий, - сказал я, и в этот момент меня осенило.
   Лицо Арсения напряглось, он переспросил:
   - Феодосий?
   И я понял, вспомнив то избавление от холодной смерти, которое произошло с моим дедушкой на Соловках.
   - Да, дедушка. Вы в каком году были репрессированы? Отец Феодосий, судя по рассказам, находился там с 1926 по 1931 год. Не уже ли это - тот старец, с которым вы в карцере были? - спросил я.
   Арсений молчал, вздыхая, казалось, что ему не хватает воздуха.
   - Не уже ли вот так получается? - говорил Арсений себе. - Дивны - Дела ТВОИ, ГОСПОДИ! Вот уж не ожидал. - Старик качал головой. - Это ж надо!
   Старик разволновался, да и меня охватило волнение от такого открытия, причиной которого стал я невольно.
   Потом мы ходили по ущелью, пили воду из святого колодца, который отец Феодосий выкопал и испросил на неё благодать исцеления у ГОСПОДА. Показал, если можно так выразиться, я ему свою часовенку, которую построил здесь, у источника. Она была крохотная, но уже повидала тысячи паломников.
   А камень, где отпечаталась стопочка БОГОРОДИЦЫ во время СВОЕГО явления отцу Феодосию, старец Арсений, стоя на коленях, долго обнимал. Приложил голову к выемке в камне и так стоял. Со стороны могло показаться, что Арсений - тоже каменный, так был его образ слит с камнем.
   Я сидел на скамеечке у колодца и размышлял о том, как глубоко мистично сегодняшнее открытие. Более чем через полвека Арсений словно встретился со своим наставником.
   Когда мы возвращались домой, Арсений преобразился и показал чудеса выносливости. Шёл в гору бодро и никакой одышки. Его лицо сияло свежестью и благодатью.
   - Сколько раз мне приходилось, дедушка, наблюдать, как больные люди доползали до источника Феодосия, а возвращались уже другими людьми, будто помолодели.
   - Что же ты, мил человек, сразу меня туда не сводил и о старце ничего не рассказал? Да и сам-то вижу, туда не часто ходишь. Отчего же так?
   - Как вам сказать? Когда я здесь поселился, то об отце Феодосии здесь почти никто не знал. Только слухи до нас доходили. Когда построили мы часовню в честь Всеобщего Воскресения, тогда и пришло мне такое желание - и колодец Феодосия отметить чем-то. Решили здесь, в ущелье у источника, хоть крохотную, но часовенку поставить. В общем, сделали мы, что могли. Ходили на источник частенько, водой обливались, молились, а потом в молчании сидели и слушали Тишину. Но вскоре отца Феодосия в Минводах причислили к лику святых, вот тогда и началось. Пришли духовные власти и стали здесь обосновываться. От моей помощи отказались. А вскоре я почувствовал, что мешаю им. Так как в народе начались пересуды, кто, дескать, первый часовню построил. Видимо, не нравилось новым хозяевам, что они как бы на втором месте оказались. Я завис между молотом и наковальней. Тогда они стали против меня бочку катить, что, дескать, я - не той веры, не христианской, а под конец в колдуны записали.
   Мы вышли на нашу поляну, и присели на траву, которая уже успела за эти тёплые деньки пустить сок.
   - После этого я стараюсь не появляться никому на глаза. Хожу туда тайно, рано утром или поздно вечером.
   - Да, мил человек, и так бывает. Но стоит ли из-за этого грустить? Ты своё дело сделал - это главное, а судить никто не имеет права, а только БОГ. Если же кто судит, то пусть рядом с БОГОМ садится, если его, конечно, пустят на это место. Не принимай, Владимир, это близко к сердцу, это - такие мелочи, на которые не стоит внимания обращать. Если все скорби, которые на нашу долю выпадают в этой жизни, принимать, если сохранять их в сердце, то когда же жить? В нашей жизни много несправедливости и зла, но нельзя цепляться за эти острые углы, ибо они, как крючки, ловят душу в свои сети и держат до конца жизни. Ничего такой человек не видит хорошего, БОЖЬЕГО в своём земном путешествии, все краски для него чёрно-белые. А так нельзя, мил человек, ГОСПОДЬ нас сотворил для Счастья, из темноты извлёк. Посмотри, сколько вокруг тебя прекрасного, светлого, цепляйся за эти вроде бы незначительные, привычные нашему уму детальки, и тогда твоя жизнь будет светлеть, будет наливаться смыслом. У всякой розы есть шипы, не сорвёшь её, если не наколешься - так мир устроен СОЗДАТЕЛЕМ. Но ты не смотри на шипы, не обращай на них внимания, смотри на розу, вдыхай её аромат, наслаждайся её красотой - и тогда всё в твоей жизни переменится, войдёт в неё Свет БОЖИЙ, войдёт Радость, Мир и Покой.
   Арсений вздохнул, наслаждаясь запахами, разлившимися по поляне. Потом погладил ладонью траву:
   - Чуешь, как земля дышит? Твоя гора - живая, в ней жилы пульсируют. - Арсений наклонился к земле и припал к ней лицом, вдыхая испарения, исходящие от земли. - Радость-то какая, Владимир, ты же - самый богатый и самый счастливый человек на свете! У тебя такие богатства есть, какие и не снились миллионерам. Им бы у тебя попросить этого богатства, а то ведь они, по сути, нищие, глупые и даже несчастные. Их жизнь проходит в кабинетах, на асфальтах, в машинах, от них Свет БОЖИЙ спрятан, закрыт. А тебя ГОСПОДЬ Такой Радостью одарил! Ведь это только кажется тебе, что ты и место выбрал, и дело придумал, и построил, и имена дал, а на деле всему тебя ГОСПОДЬ вразумил, подсказал, но так сделал ПРЕМУДРЫЙ, будто ты всего этого добился.
   - Я часто думаю о том, что вы говорите, но нет полной уверенности, что я сделал всё правильно, сомнения порой одолевают. Может, по-другому всё нужно было делать. Не знаю.
   - Сам говоришь, что в часовню Феодосия тысячи людей приходят, а он всё сомневается! Какое же тебе ещё подтверждение нужно?
   - Когда делал часовню, не думал, что сюда, в эти глухие, безвестные края потекут паломники.
   - Что бы ни случилось, Владимир, знай, что ГОСПОДЬ все твои дела, заботы, переживания видит. И всё, что сделано с Любовью, принимает. Ведь ЕМУ-то, нашему ГОСПОДУ, разве наши храмики нужны, разве постройки всякие? - Нет, главное, чтобы мы строили храмы в своей душе, так называемые себенские, а внешние дела нам лишь помощь в нашем сердечном строительстве.
   Арсений сорвал пучок травы, растёр её между пальцев и понюхал:
   - Новый мир приходит, новая жизнь создаётся. Всё меняется. Даже природа приготовилась к прыжку. В ней, красавице, назрели силы, которые вскоре изменят всё. Радость стучится во все двери Земли. Тайна... Мы находимся в её сердцевине. Молчит-молчит вулкан, а потом в одно время, только БОГУ ведомое, проснётся и выпустит в небо огонь. Земля задрожит...
   - Я, знаете, дедушка, книгу написал об этих местах, о своей жизни.
   - Как же назвал?
   - Нужно жить.
   Арсений задумался и качнул головой:
   - Хорошее название.
   - Когда сдавал в редакцию, волновался, думал, примут или нет. Приняли, правда, пришлось поспорить насчёт названия.
   - Так что ж так?
   - Издатели говорили, что неяркое название, что нет в нём привлекательности. Еле отстоял. Я ведь название несколько лет обдумывал.
   - Верно, Владимир, что БОГ вложил тебе на ум, тому и следуй, даже если весь мир против тебя будет.
   - Не знаю, как люди её примут, поймут ли?
   - А ты не думай, мил человек, что сделано от БОГА, само дорогу пробьёт и процветёт, какие бы препятствия ни появлялись.
   Вечером я лежал на кровати. Смотрел на огонёк лампадки и мысли, впечатления, как водоворот, кружились в моей голове, а перед глазами протекали картины - отрывки впечатлений прошедшего дня. Потом я спросил в темноту:
   - Дедушка, что вы по ночам делаете?
   - Когда все спят, я вслушиваюсь, как играет свирель Вселенной.
   - Что это - за свирель?
   - Ночью Небеса открываются и можно услышать, как всё живое на Земле внемлет БОГУ, беседует с НИМ. Каждый о своём, а вместе это - похоже на колокольный перезвон, которому нет ни начала, ни конца.
   Арсений стих.
   - Есть, мил человек Владимир, вещи, о которых человеку нельзя знать, так как от этого неподготовленный ум помутиться может. К Этим БОЖЬИМ Тайнам готовиться надо. Если бы ты знал, что это - за чудо! - вздохнул старец. - Не каждому даётся там побывать, а кто хоть раз коснётся Небесного Мира, тот уже навсегда потеряет покой, ибо Такая Благодать посещает душу, что не выразить человеческим языком...
  

Глава 6.

  
   Закончились тёплые деньки. С утра зарядили дожди. Ручьи наполнились водой, и по горам зашумели потоки. В моём домике на плите стоял казанок, в котором булькал грибной суп. У меня с летних сборов оставалась снизка сухих опят. Вот они и пошли сегодня в дело. Окна от испарений запотели. Старик сидел в кресле. Мне даже было теперь трудно представить, что когда-то оно пустовало, что когда-то я не знал старца Арсения. Мне уже казалось, что так мы жили всегда, всегда знали друг друга, и нам было хорошо вместе, по крайней мере, мне.
   Ассоль лежала у двери, положив морду на одну лапу, и наблюдала за мной, как я хлопочу над плитой. Пахло уютом, домом, грибным супом. Псина ожидала, когда ей дадут покушать. Лучик бегал по комнатам, а потом кружился на месте, стараясь поймать свой хвост.
   - Я вам ещё не рассказал о дальней пустыньке, где мы построили ещё одну часовенку, только каменную, - сказал я, нарезая лук.
   - Вот как! Что же ты меня не сводил туда? - спросил старец.
   - Идти туда километров семь-восемь по горам, вам тяжело будет, да и скользко сейчас в лесу. Вот придёт весна, подсохнет и, дай БОГ, свожу вас туда.
   - Дай БОГ, - вторил моим словам Арсений.
   - Вообще-то мы здесь всё обошли, почти каждую тропинку и дорогу исследовали, много здесь мест загадочных и таинственных. Если перевалить мою гору и спуститься вниз, то там начинаются поля, зажатые с двух сторон горными хребтами. Как-то во время таких походов нам встретился в лесу старик в белой косоворотке, шароварах и босиком. Он-то и показал нам у подножия горы скалу, из которой бьёт источник. Сказал, что этот родник святой и что в этих местах раньше был скит. По низине, почти вплотную к горе, протекает речушка, а в том месте, где из скалы бьёт святая вода, делает изгиб, как бы полукругом ограждает его и полянку, прижимая её к горе. Вот на этой полянке мы и воздвигли нашу каменную часовенку. Может, никогда там ничего не построили бы, если бы не болезнь, которая с Ассоль приключилась в тот год.
   Ассоль подняла уши, поняв, что речь сейчас зашла о ней.
   - Ей тогда было четыре месяца, и вот на смене зубов, как мне потом объяснили, она подхватила инфекцию. За три дня от здоровой пушистой псины остались только глаза. Каждый день возил её в ветлечебницу, часами под капельницей лежала, а улучшений никаких. Ничего не помогало, даже друзья стали говорить, что уже не спасти собаку. Я носил её уже на руках, стала лёгкая, как пушинка. Смотрит на меня и как бы говорит: "Хозяин мой, помоги, спаси меня". Я тоже отчаялся... Ну вот, суп готов, можно разливать, - сказал я, стараясь смягчить нахлынувшие воспоминания.
   - Что же дальше было?
   - Последняя надежда осталась на Помощь БОГА. Я взял икону БОГОРОДИЦЫ, вынес на двор, подошёл к умирающей собаке и взмолился: "МАТЕРЬ БОЖЬЯ, спаси собаку! Исцели её. Если выздоровеет, то в честь ТЕБЯ построю часовенку". И на следующее утро Ассоль стала поправляться. Так и появилась необходимость построить третью часовенку в честь Успения БОГОРОДИЦЫ. Ведь всё это выпало на Успенский пост.
   - Скорбями к БОГУ идём, а благополучием - во тьму кромешную, - сказал Арсений.
   - Много чудных уголков мы осмотрели в наших краях, но как-то пришёлся нам по душе тот клочок земли около святого источника, который нам старик указал. Там и начали трудиться. Материалы на себе носили. А пока строили, пришло нам откровение - назвать этот источник в честь иконы Пресвятой БОГОРОДИЦЫ "Утоли моя печали". Кстати, у меня вода из него есть, последний раз, когда я ходил туда молиться, принёс с собой бутылочку. Хотите попробовать?
   Арсений перекрестился и пригубил стакан с водой из источника "Утоли моя печали".
   - Чудна - водица, - сказал Арсений. - А ну-ка Владимир, подай, мил друг, полотенце, я умоюсь ей.
   Я поставил ему на колени тазик и наливал воду из бутылки в его ладони. Старик умывал лицо и приговаривал:
   - Слава ТЕБЕ, ГОСПОДИ! Слава ТЕБЕ за всё!
   После окончания процедуры он откинул голову назад и закрыл глаза. Потом сказал:
   - Знаешь, что, мил человек, я скажу тебе? Родничок-то этот - необычный. В нём - сила большая, неимоверная. Но самое удивительное - то, что жила этого родника берёт начало в Святой Земле, в Иерусалиме. Вот оно - что! Но это - тайна и до времени должна быть сокрыта от людей. Понял ты? И людей туда не води пока. Это место до времени должно храниться от людских глаз.
   У меня сердце затрепетало от его слов, так как подтвердилась моя догадка о том, что и эта часовенка, и источник, и место - будто закрытые до времени двери, но когда-нибудь они откроются, и произойдёт что-то удивительное, сказочное. Правда, когда и что - неведомо.
   - Будут просить тебя провести, а ты говори, что, дескать, некогда, не могу, в общем, придумай что-нибудь. Когда будешь ходить туда, никого с собой не бери и воду не давай никому. Рано ещё. Придёт час, тогда тысячи людей найдут там упокоение своих душ и сердец.
   - Но это ещё - не всё, дедушка, ведь дальше в горах есть ещё два источника, только туда далеко идти, и они спрятаны так, что сами порой плутаем, найти не можем. Если ещё через один хребет перевалить, то в лесу есть остатки монастыря Тёмные Буки, говорят, что в старину власти ссылали туда женщин, уличённых в занятиях чёрной магией, колдовством. К нему идти нужно через ущелье, где с одной стороны - красная скала и папоротник растёт. Могильный холод пробирает, когда идёшь через ущелье, так и норовишь шагу прибавить, но ноги не слушаются и отказываются подчиняться. Местные те места стороной обходят и ни за что не согласятся показать вам красную скалу. Мы нашли это ущелье по рассказам, когда подземное озеро искали.
   Я сел на своего любимого "конька", и меня понесло, ибо о своих местах готов говорить без устали, часами.
   - Говорят, что за третьим перевалом, под горой, есть пещера, в которой располагается подземное озеро. В давние времена какая-то царица в водах этого озера омолаживалась, а потом приказала засыпать его землёй, чтобы никто не смог воспользоваться волшебными водами. До нас дошли слухи, что люди видели пещеру, ведущую к этому озеру. Грибники случайно набрели. Однако внутрь заходить побоялись, а когда всё-таки нашлись смельчаки - искали то место, ту пещеру, но она как под землю ушла. Нет, и всё! Мы тоже искали, но, видимо, не всякому открывается это озеро.
   Я мысленно переживал наши прошлые путешествия в поисках омолаживающего озера. Бросив взгляд на старца, заметил, что его внимание приковано к чему-то другому. Я умолк. За окном на дереве сидела взволнованная, взъерошенная сорока и о чём-то трещала.
   - Вы меня не слушаете? - спросил я, наконец.
   - Погоди, Владимир, тише, - сказал старец, подняв вверх палец.
   Арсений был чем-то озабочен, я сел на стул, чтобы не создавать шума.
   - Слышишь? - спросил Арсений.
   - Что?
   - Птица говорит нам что-то, весть принесла.
   Я посмотрел на лицо старика, оно было серьёзным и, судя по его выражению, о шутке не могло быть и речи. Пожав плечами, я сказал:
   - Что она говорит?
   Как только я стал вслушиваться в гомон сороки, она улетела.
   Арсений взял посох, встал и сказал:
   - А ну-ка, пойдём.
   - Куда, дедушка, идти-то, дождь на улице. Скользко. Что случилось?
   Арсений направился к выходу. Ассоль подняла голову и насторожилась, так как ей передалось волнение.
   - Пойдём, Владимир, пойдём, мил человек. Я сам толком не знаю, но идти нам нужно. Не медли.
   Я взял старый зонт, потом надел сапоги, а Арсений всё торопил:
   - Поспешай, Владимир, поспешай, а то не успеем.
   - Да куда не успеем? - спросил я.
   - Да ты не гневайся, мил человек, так надо, - сказал старик.
   Я держал Арсения под руку, мы спускались вниз к автотрассе. Два раза падали, испачкались, а Арсений приговаривал:
   - Это ничего-ничего, мелочи, да и только.
   Наконец мы спустились к железнодорожной насыпи.
   - Куда теперь? - спросил я и, посмотрев на белые зрачки старика, устыдился своего раздражения относительно причуд этого человека.
   - Сейчас, сейчас, - говорил старик, прислушиваясь к чему-то.
   - Что там шумит? - спросил он, указывая палкой в сторону реки, которая проходила в низине в ста метрах от железной дороги.
   - Река. С неба вон как хлещет, вот река и переполняется, а летом в ней воды по колено...
   Арсений не дал мне досказать:
   - Да! Пойдём к реке. Именно к реке нужно идти.
   - Да что же мы будем там делать? - спросил я.
   Арсений промолчал, терпеливо перенося мои вопросы. Наконец мы подошли к реке, в то место, где обычно ловим рыбу, почти под мостом, по которому ходят машины. Мы уже изрядно намокли, зонт не спасал, потому что ветер задувал капли дождя под зонт.
   Реку было не узнать, её мутные воды быстро неслись. Поверхность исколота дождём.
   - Пришли, дедушка, - сказал я, стараясь перекричать шум реки.
   - Смотри, сынок, что - там, - прокричал Арсений.
   - Где?
   - Посмотри, там, в реке должно что-то быть!
   - Да что именно?
   - Не знаю что, Владимир, посмотри повнимательней. Говори, что видишь.
   - Да ничего там нет, вода, ветки, пена, - кричали мы друг другу на ухо.
   - Должно что-то быть, Владимир, - взмолился старик. - Не упускай никакую мелочь, всё, что видишь, говори мне.
   Я пожал плечами и стал рассматривать. Около берега в круговороте вращался кусочек тетрадной бумаги.
   - Ну, вот, бумажка к берегу прибилась
   - Бумажка? - переспросил Арсений.
   - Бумажный кораблик. Только размокший. Ребёнок какой-то сделал, да и пустил.
   - Кораблик! Именно кораблик! Бери его.
   Я стал вылавливать в холодной воде бумажку.
   - Вот он, у меня в руках.
   Разверни его, только постарайся не порвать.
   Я осторожно разворачивал бумагу, и всё же она разорвалась надвое.
   - Здесь что-то написано, детским почерком.
   - Читай, Владимир, читай.
   Сложив две половины, я прочитал по слогам, стараясь отчётливо произносить буквы:
   - Де-ду-шка, при-ез-жай.
  

Глава 7.

  
   - Выбери, Владимир, ёлочку попушистее, понаряднее, чтобы была красавицей. Она должна быть особенной. Ты узнаешь её. Ведь ты сумел и эти места найти, и часовенки построить, у тебя есть прозорливость. Слушай своё сердце. Ёлочка должна тебе сама сказать, что она - та, которая нужна нам,- приговаривал Арсений.
   Мы шли по зимнему лесу. Пахло мокрыми, гниющими листьями. Тысячи раз я ходил по этим горным тропинкам, каждое деревце мне здесь было знакомо, каждый кустик был свидетелем важного периода моей жизни, мыслей и переживаний, которые посещали меня, когда я совершал прогулки по этим местам. Мне даже казалось, что природа стала неким единством со мной: я умел её слушать, и она понимала меня и отзывалась тихим, почти беззвучным голосом.
   Арсений шёл сзади, упираясь одной рукой на посох, а другой касаясь моей спины, чтобы знать куда идти. За моей спиной раскачивался рюкзак, в котором постукивали ёлочные игрушки. По настоянию старца мы шли выбирать на моей горе ёлку к Новому Году. Я уже почти смирился со странными побуждениями Арсения, которые в последнее время обильно проявлялись в нём. Мне казалось, что он впал в детство, слабоумие, однако я делал всё, что он говорил мне, и лишь ради того, чтобы уважить старика. Вот и этот поиск ёлки в лесу, к чему всё это? Я нашёл старые игрушки, как он просил, помыл их, взял ваты, и мы пошли в лес наряжать ёлку. Чудаки - мы, да и только! А всё началось с того момента, когда мы ходили к речке в дождь за этим размокшим корабликом со странной надписью. Арсений после этого стал озабоченным и спешил что-то сделать. Объяснять ничего не хотел, а лишь твердил, чтобы я ничего не спрашивал, дескать, со временем узнаю.
   - Давайте-ка вот сюда свернём, - сказал я, заметив в глубине леса лужайку, на которой стояла вроде бы подходящая нам ёлка.
   - Осторожно, здесь - острые ветки, глаза берегите, - предупреждал я старика, забывая, что беречь-то ему нечего.
   Мы продирались сквозь заросли к лужайке. Я посмотрел на его обувь и в который раз посетовал:
   - Как можно в таких сандалетах зимой ходить!? Говорил вам, наденьте сапоги, ноги окоченеют, да и наколоться можно.
   - Смотри, Владимир, хорошенько, - сказал Арсений. - Я доверяю тебе сделать такое важное дело.
   - Да что же в нём - важного, дедушка, - ёлку в лесу найти? Кому это нужно? Что мы с вами Новый Год здесь справлять будем?
   - Не серчай, мил человек, делай, что я прошу, уважь старика.
   - Ну, если не хотите говорить, как хотите.
   Наконец мы вышли на поляну. Зелень травы сливалась с ёлочкой, стоящей посередине.
   - Что-то раньше я её здесь не видел, - сказал я.
   - Наверное, не обращал внимания.
   Мы подошли вплотную к пушистому дереву.
   - Ну-ка, дай мне её рукой попробовать, - сказал старик.
   Я взял, его за руку и поднёс её к иголкам. Арсений погладил по иголкам, приговаривая:
   - Вот, милая, послужи нам, будешь королевой на лесном новогоднем балу.
   Я снял рюкзак, достал бутылку с водой и, сделав несколько глотков, предложил старику, но он отказался, а стоял у дерева и что-то шептал себе под нос.
   - Ну, что, подходит?
   - Подходит, сынок, давай наряжать, - сказал Арсений.
   - Легко сказать, наряжать, - сказал я.
   - А как на неё залезешь?
   Я вынул игрушки из рюкзака и разложил на траве, чтобы каждую можно было видеть. Я начал с ватных кусочков, которые набрасывал на иголки, стараясь забросить как можно выше, ведь дерево было высотой не менее трёх метров, а то и все четыре.
   Потом принялся развешивать игрушки. Одну, другую, и вскоре погрузился в это занятие, которое увлекло меня. Ко мне вдруг пришло настроение приближающегося праздника. Такое состояние бывает только в детстве, когда чистый ум и сердце способны отдаться во власть Радости и наступающего Праздника. Я видел своё отражение в цветных шарах. Старик молчал, пока я занимался развешиванием.
   Когда нижние ветки были украшены, я стал вешать игрушки настолько высоко, насколько могла дотянуться рука, приподнявшись на носочках.
   - Жаль, что лестницы у нас нет, - сказал я.
   - А ты, Владимир, залезай мне на плечи, - сказал Арсений.
   - Да что вы, дедушка, я же - тяжёлый!
   - Не спорь, мил человек, говорю, залезай, значит, залезай, - сказал старец.
   Старик держал меня за колени, игрушки лежали в рюкзаке, который я перекинул через шею, чтобы руки у меня были свободны во время прикрепления украшений. Арсений двигался вокруг ёлки по моим указаниям, и вскоре дело было завершено.
   Я отошёл в сторонку и разглядывал, что получилось.
   - Ну, как? - спросил Арсений.
   - Отлично! - ответил я.
   Что ж, подумал я, во всём этом что-то есть: наряжать ёлку в лесу и там же встречать Новый Год! Может, стоит вот так иногда сделать что-нибудь необычное, чтобы вернуться в детство, когда Радость струилась из сердца сама, без причины, без условий, когда на душе было легко и спокойно оттого, что ты живёшь, дышишь и наслаждаешься Красотой мира и природы.
   - Хорошо было бы, если бы снежок к празднику выпал, - сказал я. - Местные детишки - счастливы, когда снег в наших краях выпадает.
  

Глава 8.

  
   Наша жизнь устроена СОЗДАТЕЛЕМ так, что она движется не с постоянной скоростью, а рывками. Период остановки, затишья вдруг сменяется периодом, когда всё приходит в движение, будто тебя несёт в водоворот, и ты уже не успеваешь осознавать, что с тобой происходит. Причём это внезапное изменение наступает, когда для этого имеется меньше всего причин, когда меньше всего ты ожидаешь, что может что-то произойти. Ибо привыкаешь к застою и уже не веришь, что когда-нибудь что-нибудь сдвинется с места. Но когда всё-таки наступает рывок жизненного потока, то в движение приходит всё. И тогда думаешь, что и сотой доли этого изменения хватило бы тебе, но ворота открылись - и в них устремились события наводнением, потопом.
   Может, открытием таких дверей, за которыми последовал вал удивительных, странных и загадочных событий, было появление старца Арсения в моём доме, в моих краях, в моей жизни. Сначала я ещё пытался укладывать происходящее со мной в логические рамки, осмысливать, но потом отказался от этого занятия - уже просто принимал в надежде, что когда-нибудь всё остановится, станет на свои места, и я смогу всё переварить, понять, а главное - дать всему объяснение, на какое способен человеческий мозг. Ведь когда чудеса происходят с нами, ум, словно улитка, захлопывается и не хочет признавать, что чудесное произошло с нами, что это было.
   Впрочем, может, наша жизнь проходит так, что к своему концу она приобретает такое ускорение, что нет ни сил, ни времени осознать, для чего ты прожил её, для чего ты ходил по этой Земле.
   Наступил последний день старого года. С обеда повалил пушистый снег, и вновь земля стала принаряжаться в белые свадебные наряды. У меня не было никаких планов, как встречать Новый Год, хотелось лишь покоя и тишины. Вот этой тишины падающего снега, чтобы раствориться в ней, погрузиться в симфонию этого великолепия.
   Однако Арсений рассеял моё намерение, сказав, что нам нужно ехать в город. Город? Да что же там делать накануне праздника, когда всё и вся движется в волнении от предвкушения предстоящих обильных употреблений алкоголя и пищи? Кому мы там нужны?
   Конечно, я уже научился не высказывать вслух своих сомнений, кроме одного:
   - Дедушка, как же вы в таком виде поедете? Нас мигом милиция заберёт. У вас-то одежда, мягко сказать, оригинальная, чтобы в городе среди людей в ней появиться.
   - Всё будет хорошо, не волнуйся за мой вид, мил человек, - покачивая головой, сказал старец. - У нас там - очень важное дело.
   - Какое же дело может быть под Новый Год? Да и ёлку для чего наряжали?
   - В котором часу идёт электричка в город? Нам нужно, чтобы мы в городе были часов в пять вечера... Должны успеть, - сам себе сказал Арсений, но я уже не стал допытываться, куда мы должны успеть.
   До электрички оставалось более часа, старик сказал, что нам нужно помолиться перед дорогой.
   - Почитай, Владимир, акафист нашей МАТУШКЕ, БОГОРОДИЦЕ.
   На улице за окном падал снег, а в нашем домике лилась молитва ЦАРИЦЕ Небесной. Арсений всю молитву простоял. Мне казалось, что он готовится к чему-то серьёзному, за то короткое время нашего общения я уже научился различать настроения старика.
   Мы стояли на железнодорожной площадке в ожидании электрички. Мы были одни, никому в голову не придёт накануне Нового Года покидать свой дом. Народ уже праздновал с утра, о чём свидетельствовали нередкие песни и возгласы, разносящиеся по посёлку.
   Как только появилась наша электричка, старец шепнул мне на ухо:
   - Билета мне не бери.
   - Как же не брать, вы что, зайцем собираетесь ехать? Да и деньги у меня есть!- сказал я.
   - Послушайся меня, Владимир, - сказал старик.
   Арсения я усадил у окна, сам сел напротив и смотрел, как мимо пробегают знакомые пейзажи, вернее незнакомые, ибо в снежном одеянии их не часто можно видеть.
   В тамбуре появился кондуктор. "Что же делать?" - подумал я. Старик сказал за него не платить, что - за нелепость? Пока кондуктор подходил к нам, сотни мыслей пронеслись в моей голове в поиске решения, как поступить.
   Пожилая женщина в чёрной фуфайке подошла ко мне, я подал ей деньги за двоих. Она, посмотрев на вручённую сумму, бросила на меня вопросительный взгляд, почему я дал ей так много. Мои щёки горели, и я не стерпел:
   - Два билета, пожалуйста... Дедушка со мной. Женщина посмотрела вокруг, будто не замечая старика, который сидел передо мной и покачивал головой, наверное, оттого, что я не выполнил его указания.
   - Какой дедушка? - спросила проводница.
   Этот вопрос пригвоздил меня к месту, ибо я понял, что попал в нелепую ситуацию из-за своего непослушания. Кровь стучала в висках.
   - Я ошибся, дайте один билет.
   Женщина пожала плечами, оторвала билет и, вручив его мне, пошла дальше. Я сидел и чувствовал себя как в огне. Что больше волновало меня в данную минуту: то, что я попал в нелепую ситуацию, или то, что старик был невидим для проводницы, не знаю. Хорошо, что Арсений не видит моего смущённого лица, думал я и смотрел в окно. Арсений за всю дорогу ничего не сказал.
   - Ну вот, через пять минут мы будем на вокзале, - сказал я, когда мы проехали последнюю остановку перед городом.
   - Нам, Владимир, нужно в детский дом попасть, ты знаешь, где он находится?- спросил Арсений.
   - Знаю, - ответил я. - Только что мы там будем делать? Да и нас не пустят туда.
   - У сироток должен быть праздник! Они ждут праздника, мил человек!
   ГОСПОДИ, теперь нам не миновать ещё каких-нибудь курьёзов!
   - Как же мы без подарков? Дедушка, невозможно нам без подарков туда идти!- сказал я.
   Но Арсений улыбнулся, из-под плаща достал деревянный престольный крест и показал его мне, приподняв вверх. Я ничего не сказал, пусть делает что хочет. Будь что будет.
  

Глава 9.

  
   Третий Новый Год Миша встречал без дедушки. До обеда был утренник. Были и Дед Мороз, и Снегурочка, и нарядная ёлка, и праздничный обед, и подарки, и ещё много что делалось старшими людьми, чтобы сироты чувствовали себя как дома и сумели развеселиться. Было всё, кроме одного - не было Мишиного дедушки.
   Дети веселились вокруг мальчика, бегали по дому, с восклицаниями разбирали подарки, играли. Миша же свои подарки положил в тумбочку и продолжал держать в руках и прижимать к сердечку порванного зайчика. Между Мишей и детьми была одна разница, которая не позволяла ему быть таким, как все. Никто уже не надеялся, что когда-нибудь к ним придут их мама или папа, или дедушка, Миша же ещё надеялся и ждал. И все эти подарки, весь этот праздник, а может, и все ценности мира, какие могли бы ему предложить, он бы променял на одно - быть вместе с дедушкой, сидеть в своём доме и кушать кислые дедушкины пироги, которые были слаще любого пирожного и торта, какими его угощали чужие люди.
   После сна дети вышли на вечернюю прогулку во двор. Смеркалось быстро, и вскоре зажглись уличные фонари. Миша стоял у забора и смотрел в ту сторону, где шли поезда. Из-за падающего снега ничего не было видно. Дети, весь день не обращавшие внимания на угрюмое настроение Миши, наконец, добрались и до него. Он стоял к ним спиной и слышал, как сзади доносились голоса:
   - Не приедет твой дед! Он умер! Вот дурак, вцепился в своего зайца.
   Потом они начали лепить снежки и бросать в него. Мише было больно не от снежков, которые в него попадали. Перед глазами поплыло всё, весь этот вечер, снег, фонари, забор стали преломляться в детских слезинках, застилавших глаза.
   Воспитательницы не обращали на ребячью забаву внимания, так как были уже навеселе и беседовали о чём-то, их смех разносился по двору.
   Вдруг пронзительный крик разрезал этот вечер.
   - Дедушка!!! Там мой дедушка идёт!!! - кричал Миша, указывая рукой в темноту.
   Все дети замерли, и наступила такая тишина, в которой можно было слышать скрип приближающихся шагов. Они все смотрели, куда указывала рука мальчишки. И из темноты стала проявляться фигура старика с посохом. Она нарастала, старик шёл быстро.
   - Сюда, дедушка, сюда! - закричал Миша. - Здесь есть лазейка!
   Мальчик вцепился в деда, когда тот юркнул в отверстие забора. Его сердечко ликовало, слёзы лились ручьём:
   - Я знал, что ты придёшь. Знал, что ты обязательно придёшь.
   - Знаю-знаю, внучек, - говорил Арсений, гладя мальчика по голове, и щёки старика были влажны. - Ты уж прости меня, я не мог, Мишенька.
   - Я знал, что ты не умер!
   - Ну, что ты, я болел долго. Я не могу умереть, мой внучек.
   - Мне все говорили, что тебя уже нет, а я верил, что ты - живой.
   - Живой, конечно, живой, милый мой!
   - Мне говорили, что тебя нет.
   - Есть я, Мишенька, есть.
   Дети сбились в кучку и смотрели на происходящее раскрытыми глазами, открыв рот, и не было среди них ни одного, кто не представлял бы себя на месте Миши.
   - А ну-ка, живо ко мне! - скомандовал ребятне Арсений. - Ну, живо!
   Дети нерешительно придвигались к этому странному старику.
   - Ближе, ближе, - приговаривал старик. Наконец все дети прижались к старику.
   Я стоял поодаль, и мне казалось, что всё это происходит во сне.
   - Владимир! Скорей сюда.
   Старик обнял левой рукой всех, а правую вытянул вверх, держа в ней крест, который показывал мне в поезде. Он смотрел на крест вверх, сотрясал им и говорил:
   - ГОСПОДИ, МАТЕРЬ БОЖЬЯ, услышьте нас!
   Я не разобрал последних слов, потому что налетел ветер и вокруг нас закружился снег. Это был порыв, я перестал что-либо видеть, только ближе прижался к детям, обнимая их и защищая от неведомо откуда разыгравшейся вьюги.
   Когда всё рассеялось, мы оказались на нашей полянке в лесу у ёлки, которую мы наряжали. Падающие снежинки горели изнутри, и вся поляна была светла, как днём. Когда я осмотрелся, то увидел, что на краю полянки стояли зайцы! ГОСПОДИ! Да не уже ли всё это происходит или мне снится?
   - А ну-ка, зайчики, живо ко мне, порадуйте деток! - прикрикнул Арсений, и зайцы, а их было около десяти, приблизились к нам. Они сели вокруг ёлки и смотрели на детей.
   Потом начался праздник, и это была сказка. Дети водили хоровод вокруг ёлочки, пели песни, и все они приняли это действо как должное, они вошли в эту сказку так, будто это было для них привычным и обыденным делом.
   Миша держал за руки тех ребят, которые ещё недавно обижали его и бросали снежки, но в его сердце не было обиды или зла. Потом приезжал Дед Мороз со Снегурочкой на санях, запряжённых белыми разукрашенными лошадками. В воздухе лопались сами собой хлопушки, горели бенгальские огни, с неба падали конфетти. Летали птицы, которые садились на детей, и они гладили их, прыгали белочки, скакали в такт общему веселью зайцы. Затем Дед Мороз каждому ребёнку подарил блестящий мешочек с подарками, а дед Арсений раздавал мягкие игрушки животных, которые и по величине, и по исполнению были точь-в-точь как настоящие, только замерли на мгновение.
   Сколько времени это чудо продолжалось - неведомо...

***

   Дети спали сладким сном, и каждый прижимал подаренную Мишиным дедом игрушку, а на улице во дворе стояли милицейские, пожарные машины и машина "скорой помощи". В эту новогоднюю ночь ещё долго где-то за стеной звучали встревоженные голоса взрослых, которые никак не могли успокоиться и что-то обсуждали.
   Детям снились прекрасные сны. Сказка, в которой они побывали в эту ночь наяву, продолжалась во сне.
   Через неделю в городской газете появилась заметка, вот её содержание.
  
   Необычное происшествие
   Необычайное происшествие произошло в детском доме вечером 31 декабря. На вечерней прогулке, как рассказывают воспитатели, дети, гуляющие на детской площадке, растворились в воздухе. Трудно описать то состояние потрясения и ужаса, какое испытали работники детского дома. Были подняты на ноги соответствующие службы. Была сформирована бригада поиска, все дороги из города были перекрыты, милиция действовала по программе "Альфа". По тревоге были подняты военные.
   Напряжение нарастало с каждым часом, и с каждым часом в поиски вовлекалось всё больше людей. Но детей нигде не было, будто они в воду канули. Через час на место происшествия прибыли городские власти. Воспитателей допрашивали непрерывно, но те ничего вразумительного не могли сказать.
   Второй шок испытали уже все находящиеся в саду, когда в полночь дети из ниоткуда появились на дворе, на том же месте, откуда пропали. Они были в полном составе. Выяснение подробностей у детей, что с ними произошло, где они были, решили отложить до утра.
   Однако утренние беседы с детьми ясности не принесли. Все они в один голос говорили чепуху, что летали на праздник в лес к зверям, там к ним приезжал Дед Мороз со Снегурочкой на санях и т.д. Приглашённые психологи не отметили никаких отклонений в психике детей, можно было предположить явление массового психоза, если бы дети не исчезали.
   Управление внутренних дел ломает голову, что же делать. Ходят слухи, что администрацией города принято решение пригласить специалистов по паранормальным явлениям из Москвы.
  

Глава 10.

  
   В первых числах января, сразу после Нового Года, старец занемог. Мне думалось, что последние события, которые мы вместе пережили, отняли у него остаток тех сил, которые ещё теплились в этом столетнем теле. Мне почти силой удалось уложить его в постель. У него был жар и сильный сухой, глубокий кашель. Я заваривал ему траву и давал пить, и он подчинялся моим наставлениям, ибо у него не было сил отказывать мне.
   - Сколько раз говорил вам, дедушка, наденьте сапоги, ведь зима же. Вот и простудились, - укорял я старика.
   - Не хлопочи обо мне, - сказал Арсений. - Видно, помирать мне пора.
   - Да что вы такое говорите! - сказал я, однако внутри понимал, что в таком возрасте может быть что угодно и когда угодно.
   - Не волнуйся, мил человек, со мной тебе хлопот не будет, - сказал старик.
   - А я и не волнуюсь, потому что знаю, всё будет хорошо. У вас - самая элементарная простуда, и мы с ней справимся, лишь бы вы меня слушались. Теперь пришла ваша очередь довериться мне.
   - Моё время пришло, мил друг, часы отстучали своё. Теперь пора на покой.
   - Вам не нужно много говорить, тем более о смерти. Вот, может, врача привезти из города, у меня есть знакомый терапевт, он согласится приехать.
   - Не нужно врача, лучше дай в покое побыть. Сам же знаешь, что время остановить человек не может, и если время исчерпано, только ГОСПОДЬ может оттянуть конец... Если ЕМУ - угодно.
   И всё-таки мой мозг работал как вычислительная машина, я прорабатывал различные варианты, чтобы сделать всё возможное и невозможное, лишь бы исцелить старца. Может, сделать всё тайно? Договориться предварительно со знакомым врачом, чтобы он будто случайно заехал ко мне в гости, а заодно и старичка посмотрит. С другой стороны, свежи были впечатления, когда я ослушивался Арсения, и из этого выходили разные курьёзы. Но сейчас-то дело слишком серьёзно, ведь у него может быть воспаление лёгких и нужно профессиональное вмешательство: уколы, антибиотики и т. д. О том, чтобы уговорить его лечь в больницу, не могло быть и речи, ибо, если он не соглашается врача принять дома, так тем более ни куда не поедет.
   В городе я был у знакомого травника и купил набор травы от простуды, баночку мёда на рынке, кулёк сухого шиповника и двести граммов чеснока. Я знал и не раз применял в таких случаях народное средство от простуды: нужно истолочь мелко чеснок и приложить его к пяткам, обернув куском полиэтилена, а сверху надеть носки. Чеснок проникает в кровь и, проходя по организму, дезинфицирует и исцеляет всё больное. Хорошее средство от разных воспалений и простуд.
   Старик не противился моим процедурам, однако его самочувствие не улучшалось, если не усугублялось. Кашель продолжал оставаться сухим, а это был плохой признак. Я давал ему и антибиотики, и "упсу", но температура не спадала.
   Как-то вечером Арсений попросил:
   - Владимир, почитай мне Евангелие.
   Я сидел у его кровати и читал Откровение Иоанна: "И увидел я Новое небо и Новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел город Иерусалим, Новый, сходящий от БОГА с Неба, приготовленный как невеста, украшенная для своего мужа...
   Арсений лежал с закрытыми глазами. Лучик сидел у его шеи, положив лапы на грудь, и дремал. "Чувствует, наверное, что дедушке - плохо", - подумал я, животные ведь более чувствительные, чем люди, говорят, что коты даже лечат человека, ложась на больное место.
   В тишине раздавался мой голос, стало так темно, что слов уже было не различить. Старец лежал и тяжело дышал. "Может, он спит",- подумал я и прекратил чтение.
   Встал, стараясь его не разбудить. Нужно было подбросить дров в печь, но Арсений подал голос:
   - Владимир, мил человек, если меня не станет, то о Мишеньке позаботься. Хоть изредка приезжай к нему. Скажешь, что дедушка уехал, но он вернётся... Обязательно вернётся.
   Я ничего не говорил, а лишь смотрел на огонь и думал, что вот так как эти дрова - сгорает человек.
   - Сейчас - больное время, все люди - больны грехами, - продолжил Арсений. - Но тому, кто заботится о сиротах, ГОСПОДЬ все грехи прощает. Нет сейчас более благодатного, искупающего наши грехи делания, нежели позаботиться о сиротах. - Арсений закашлялся и потом добавил. - МАТУШКА Пресвятая БОГОРОДИЦА просит. ОНА плачет, наша ЗАСТУПНИЦА, о сиротах. Помни, мил человек, об этом. Убогие, больные, слепые, нищие - всё-таки хоть и немощные, но могут о себе как-то позаботиться, а безродные дети, как одинокие цветы в пустыне... Поливать их нужно водицей, своей Любовью. Тяжко в нашей Матушке России обездоленным сиротам, они, как колокольчики матушки Руси, когда-нибудь зазвонят во всю силу, и воскреснет она, наша Россия... Когда похоронят её, она и возродится, и будет это чудом для человечества, но это чудо мы сотворяем в своих делах Милосердия и Любви.
   Вновь кашель задушил речь старца. На моё сердце навалилось отчаяние и боль оттого, что я ничего не могу сделать, чтобы спасти старца.
   - Пойду, прогуляюсь, - сказал я Арсению и пошёл в часовенку молиться. Я стоял в темноте и просил ГОСПОДА, чтобы ОН исцелил Арсения. Конечно, я мог молиться и в домике, но мне не хотелось, чтобы старец слышал мои просьбы к Высшим Силам о его выздоровлении.
   Ночью меня разбудил голос старца. Спал я тревожно, сон был поверхностным, и потому я сразу услышал его хриплый голос:
   - Прости, Владимир, что разбудил тебя.
   - Ничего, ничего будите, когда нужно. Что вам, дедушка, принести чего?
   - Есть ли у тебя верёвочка?
   - Верёвочка, я не ослышался? - спросил я.
   - Поищи, пожалуйста.
   - Да зачем она вам? - спросил я.
   - Нужно мне, мил человек.
   "Наверное, бредит старик", - подумал я и принёс ему воды:
   - Попейте, дедушка, вам нужно больше пить.
   - Поищи, Владимир, что я прошу.
   Моё настроение совсем упало, но я пошёл в кладовку с фонариком, там у меня лежал клубок шёлковой нити. Когда я принёс ему этот клубок, Арсений своей просьбой ещё больше расстроил меня, сказав:
   - Порежь её на кусочки, сантиметров по десять.
   - Сколько вам отрезков нужно? - спросил я, отправившись на кухню взять ножницы.
   - Штук тридцать, дорогой. Наверное, хватит.
   Нет слов, чтобы описать моё состояние и мысли, которые меня одолевали, когда под тусклым светом фонаря, ночью, я сижу за столом и отрезаю куски верёвки старцу, который, без сомнения, уже переживает болезненные галлюцинации.
   - Сложи их сюда, - сказал Арсений, указывая на свой живот. - Спасибо тебе, прости, что побеспокоил тебя, нарушил твой сон. Ложись спать.
   Легко сказать спать, когда рядом человек умирает, но только я положил голову на подушку, как забылся и погрузился в сон.
   Утром с дрожащим сердцем я заглянул в комнату, где лежал Арсений. Он лежал с закрытыми глазами, но его руки двигались - он связывал узелками те отрезки, которые я ему ночью нарезал! Слава БОГУ, жив! - Вздох облегчения прошёлся по моему телу. "Видимо, бредит старец, хватит ждать, нужно везти врача", - подумал я.
   Я начал одеваться, но меня остановил возглас из другой комнаты:
   - Не надо, Владимир, врача. Послушайся меня... пожалуйста.
   Я занимался по хозяйству, изредка заглядывая в комнату старика, который продолжал связывать верёвки в какие-то узорчатые узлы. Потом он попросил весь клубок, и готовые отрезки, на которых он уже завязал узлы, прикреплял через равное расстояние к главной нити. Может, это какое-то украшение, только для чего? Готовая нить ложилась на пол, где Лучик забавлялся, нападая на воображаемую мышку.
   - Лучик, а ну-ка иди сюда, - сказал я. - Ничего, Владимир, пусть БОЖЬЯ тварь веселится, - сказал Арсений.
   Старец ничего не ел, только соглашался пить отвары из трав с мёдом, которые я ему приносил в кружке.
   - Вы, похоже, украшение делаете? - спросил я.
   - Верно, мил друг, украшение, только не для того, что ты думаешь, а для душ человеческих, чтобы они лучше стали, чтобы могли по этой нити до Неба, до Христа дойти и не потеряться в дебрях мирской суеты и забот.
   Отметив про себя, что старец выражает свои мысли чётко, я подумал, что, может, он и не бредит, может, опять сюрприз готовит. Впрочем, это было не так важно, главное, чтобы он поправился, чтобы хотя бы жар спал. Градусника у меня не было, и я определял его температуру, накладывая ладонь на его лоб.
   Приближалось Рождество Христа, всё это время Арсений работал над своей нитью, нанизывая на неё готовые отрезки с узлами.
   - Вам отдыхать надо, - сказал я, когда на полу уже накопился ворох нитей.
   - Отдохну, мил человек, отдохну, - сказал Арсений. - От отдыха мы никуда не денемся, только место нужно каждому себе приготовить, иначе проклянёшь такой отдых.
   Я понимал, к чему клонит старец. Был вечер, приближалась рождественская ночь, в дом заползали сумерки. Вдруг Арсений привстал, сел на кровати и принялся искать посох.
   - Что вы хотите, дедушка, вот - ваш посох, - сказал я и подал старику в руку его палку.
   - Вот что, Владимир, - сказал Арсений. - К нам гости поспешают!
   - Какие могут быть гости?
   - Ко мне братья, я слышу, идут, на подходе уже. Приберись-ка, мил человек, и помоги в кресло пересесть, - сказал Арсений.
   "Может, всё-таки бредит старик", - подумал я, но быстро расставил всё по местам, убрал со стола и начал мыть посуду. Вдруг Ассоль на улице залаяла, её голос я уже знал, когда она просто так брешет, когда чужую собаку видит, а когда людей приближающихся, и предупреждает, что, дескать, здесь охрана и не подходите сюда. Судя по её лаю, где-то недалеко она увидела людей. Взяв фонарь, я вынырнул в темноту. Снизу по тропинке к моему домику поднимались две фигуры.
   Ассоль лаяла, и я отвёл её подальше от дома. Через минуту передо мной стояли два странника. Длинные седые волосы ниспадали на плечи, на теле накидки из шкур животных, у каждого в руке был посох, а ступни ног обнажены. Их неожиданное появление и странный вид привели меня в такое состояние, что я потерял дар речи.
   - Мир тебе, - сказали старцы и поклонились.
   - С миром принимаю, - выдавил я из себя. - Проходите в дом, вас ждут.
   Старцы направились в открытые двери, но из-за высокого роста им пришлось нагибаться на входе. Я последовал за ними.
   - Присаживайтесь, - сказал я, сдерживая волнение, и с трудом зажёг свечу, приготовленную на столе, потому что мои руки дрожали. - Сейчас я чай подам.
   - Мил человек, оставь нас, - попросил Арсений. - Нам поговорить надо.
   Я вышел во двор и был даже рад остаться наедине с собой, чтобы прийти в спокойное состояние. И всё-таки, несмотря на столь неожиданный визит странных гостей, чего-то во мне было больше, нежели удивления. Я подошёл к Ассоли, она стала лапами мне на грудь и лизнула в щёку, я гладил её по животу и искал, что же всё-таки меня наполняет некой радостью. И понял - то, что Арсений встал с кровати, а это значит, что он ещё будет жить. Ведь недаром старые люди боятся лечь, ибо потом уже не встают, а отдают БОГУ душу. Старец встал! Вот - главная приятная весть, первая ласточка его выздоровления.
   Примерно через час гости вышли из дома.
   - Спаси, ГОСПОДЬ, тебя, добрый человек, - сказали они. - Нам пора.
   - Как же? Куда вы сейчас поедете, автобусы вас не возьмут - побоятся, а электричка будет только завтра. Оставайтесь, места всем хватит.
   - Некогда нам, добрый человек.
   - Я провожу вас.
   - Не беспокойся, мы сами дорогу найдём. Странники стали спускаться, я пошёл вслед за ними, стараясь освещать им дорогу фонарём. Мы прошли полсотни метров и, надо же такому случиться, шнурок на моём ботинке развязался, и я наклонился, чтобы завязать его. На это ушло у меня несколько секунд, а когда я поднял голову, странников нигде не было! Я ринулся вперёд по их следам, отпечатанным в снегу, но через пятнадцать шагов следы исчезли! Будто старцы взлетели в воздух или испарились. Ещё немного я походил вокруг, посветил по кустам и вернулся в дом.
   - Дедушка, твои гости будто испарились, я пошёл их провожать, отвлёкся на мгновение, глянь, а их нет.
   Арсений стоял перед иконостасом и молился, а когда повернулся, то мне показалось, что на его щеке блестит слезинка. Старец сиял, из него изливалась Радость, трудно было предположить, что ещё два часа назад он лежал при смерти.
   - Что случилось, дедушка? - спросил я. - Кто - эти ваши гости? Откуда - они?
   - Друзья мои, - сказал старик, улыбаясь. - Ты же всё равно не поверишь тому, что они с Неба спустились.
   - С Неба?
   - Это были Небесные странники, мил человек, пророки Илья и Енох.
   Такой ответ был столь невозможен, что я не нашёлся, что сказать, и не знал, как прореагировать на то, что сегодня в гостях были пророки. Ну, что ж? Сказал я себе - нужно принять и это: Небожители зашли в гости, от чая отказались, на ночлег останавливаться также не захотели.
   - Как вы себя чувствуете? Ложитесь, вам надо ещё лежать, нельзя так сразу вставать.
   - Собирайся, Владимир, пора в путь, - сказал Арсений, и его слова прозвучали, как удар колокола в полном затишье.
   - ???
  

Глава 11

  
   Мы присели перед дорогой. Арсений гладил Лучика, который мурлыкал у него на руках. На улице скулила Ассоль, учуяв, что я собираюсь уходить. У моих ног лежал рюкзак, в котором лежали булка хлеба, свеча, коробка спичек и несколько яблок.
   Вдруг грусть сковала мне сердце, я осознал, что больше Арсений не вернётся в мой дом, наша совместная жизнь окончилась, и, возможно, скоро я распрощаюсь с ним навсегда. Старик был рад и бодр, я не узнавал его и не мог представить, что могло его так преобразить, что такое сказали ему или что сделали с ним гости, ибо он воскрес.
   Нам предстоял путь на дальнюю пустыньку. Я не представлял, что мы там будем делать, но для меня каждое посещение этого места было связано с ощущением прикосновения к неведомому, к дверям, за которым спрятано чудо. Может, помолимся там и вернёмся обратно? Впрочем, старец и его действия - непредсказуемы, и с нами произойдёт в таком случае то, что я себе не могу ни представить, ни вообразить.
   "Странна - человеческая жизнь, - думал я. - Вот я отношу себя к верующим людям, но ведь не настолько, чтобы верить в чудеса, в то, что они могут происходить. А оказывается, что тайна всегда следует рядом с нами, как тень. Праздник всегда близко к нам, так близко, что стоит лишь сделать шаг навстречу и войти в Него. Не хватает от нас, людей, одного - поверить и протянуть руку, чтобы ухватиться за прекрасное, сказочное, волшебное. Как странно! Это - так просто, а человечество за многие тысячелетия не может научиться этой простоте".
   Поток состояний и мыслей такого направления захватил меня, пока Арсений не прервал их:
   - Пора в путь. С БОГОМ! - сказал он и опустил Лучика на пол. Потом выпрямился, перекрестился и направился к выходу.
   На дворе Ассоль уже была в приподнятом настроении, ибо надеялась, что и её возьмут с собой на прогулку. Старец дал согласие взять собаку с собой, и только у её шеи щёлкнул карабин, как она рванулась на поляну и принялась носиться по ней, наслаждаясь свободой и снегом. Она ведь так любит снег, любит зарываться в него, купаться в нём, барахтаться, и созерцание её игр и забав погружает и меня в этот поток Радости. Радости, Которая есть всегда, Её сколько угодно вокруг нас, только нужно войти в Неё, сбросив с себя умственные узы, интеллектуальные личностные цепи, которые не позволяют быть, пребывать в бесконечных переливах и танцах бытия.
   Лучик бежал вслед за нами и примостился у входных дверей часовенки.
   На минутку мы зашли в часовенку, попросить благословения у Высших Сил на путь, и стали подниматься вверх. Я оглянулся, не бежит ли за нами котёнок, но он сидел на том же месте и смотрел нам вслед.
   В лесу было тихо, снег лежал вокруг сугробами и поглощал звуки. А сверху падали белые хлопья. Я шёл впереди, старик сзади на слух продвигался по моим следам.
   - Вот опять вы почти босиком идёте, ваша обувь ведь не предохраняет от холода. Опять простынете.
   - Блаженные места, - сказал Арсений. - Святая гора, мил друг, мне кажется, что копни землю, и тут же огонь вырвется наружу. Тепло чувствую, исходящее изнутри этой горы. Святая гора...
   Ассоль скакала по сугробам, периодически подбегая к нам и стараясь, стать лапами на грудь, чтобы лизнуть лицо в знак благодарности за прогулку. Один раз она даже столкнула меня в снег и пыталась затеять со мной игру, нападая на меня.
   - Угомонись, Ассоль, и так трудно идти, да ещё и ты толкаешься, - сказал я, встав на ноги и отряхиваясь от снега.
   Главное, нам нужно было осилить подъём, а потом будет легче, ведь потом идти нужно будет только вниз. Всего километров двенадцать нам нужно пройти до цели нашего паломничества. Я оглядывался назад, стараясь подстраиваться под возможности движения старца. Конечно, ему было тяжело, но с другой стороны, та внутренняя сила, преобразившая старика из больного в почти здорового, давала ему приток энергии.
   Вскоре мы добрались до вершины горы, и дошли до источника, у которого стояла скамеечка. Я набрал жестяной банкой воды из переполненного колодца, и мы напились, ибо оба вспотели.
   Когда мы сидели, переводя дыхание, мне вспомнился роман какого-то японского писателя, в котором он описывал древний обряд своего народа, заключающийся в том, что, когда человек становится совсем старым, его отводят в далёкое ущелье, чтобы там он перешёл в мир иной. У них считается, что старики, уходящие таким образом из жизни, не мешают жить молодым, не обременяют их заботами об умирающих, дряхлеющих родителях. Почему мне вспомнилось это сейчас? Может, потому, что, возможно, я так же, как и японцы, провожаю старика, который решил уйти из жизни, чтобы не мешать никому, не обременять никого хлопотами о последних днях, часах его жизни? Я пытался отогнать наплывшее переживание схожести нашего путешествия с тем, как это делают в Японии, но горький комок всё-таки стоял где-то в душе.
   - Теперь будет легче, - сказал я, когда мы поднялись, чтобы продолжить наш путь. - Теперь вниз, вниз и вниз. Ноги сами приведут нас к дальней пустыньке.
   Как только мы прошли сотню-другую метров, в лесу наступила тишина, и мне кажется, что она подступила к нам откуда-то и была плотной и густой. Снег прекратился, и небо стало чистым. Показалась луна, сияющая в ночи и поливающая землю своим серебристым светом, от которого на душе становилось не по себе. Звёзды мерцали по всему небосводу не менее загадочно и волнующе. Я выключил фонарь, ибо на небе был "фонарь" получше и посветлее.
   - Небо очистилось. У меня какое-то необычное состояние, - сказал я.
   - Христос родится сегодня, - сказал Арсений. - Этот праздник, мил человек, праздник всех праздников! В нём сокрыто всё, что будет происходить потом в земной жизни нашего СПАСИТЕЛЯ. И проповедь, и чудеса, и крестный путь, и Воскресение, и Вознесение. Вот как, мил человек. А сегодня должно произойти чудо появления на свет БОГОМЛАДЕНЦА. Рождество в себе содержит всё, что будет потом. Вот оно как! - сказал Арсений.
   - Ночь перед Рождеством, - вторил я ему, а сам думал о том, что в эту ночь по народному поверью вся нечистая сила беснуется и нападает на человека, чтобы смутить его, омрачить праздник. И ещё потому, что с появлением Христа ей, этой тёмной силе, приходит конец, вот она и, чувствуя свою кончину, беспокоится, стараясь удержать свою власть на Земле.
   Только я подумал об этом, как рядом ухнула птица и пронеслась в пяти шагах перед нами. Я настолько опешил, что успел лишь рассмотреть тень крыльев, скользнувших по небу. Ассоль разразилась лаем и кинулась вдогонку. Сердце бешено стучало, но я успокаивал себя и убеждал, что всё будет хорошо, никакая нам нечисть не страшна, ибо мы идём с БОГОМ. "ГОСПОДЬ - мой Свет и моё Спасение: кого мне бояться? ГОСПОДЬ - крепость моей жизни: кого мне страшиться?" - звучали в моём сознании слова из Псалтыри, которые я шептал.
   Теперь моя тревога по поводу того, чтобы нам не сбиться с пути, усилилась. Не раз уже бывало такое, пойдёшь на дальнюю пустыньку, да и не дойдёшь. Хоть, кажется, и знаешь здесь каждую тропинку, каждое деревце - ан, нет, путает враг, мешает, уводит в сторону. И тогда плутаешь вокруг трёх сосен, а нужной дороги нет.
   О своих опасениях я ничего не говорил Арсению, а лишь следил за окружающим лесом, за своими приметами, которые подтверждали то, что мы идём правильно. Отвлечься нельзя ни на мгновение - только задумаешься, расслабишься - глянь, а ты уже БОГ весть где, вокруг всё - незнакомо. Один выход - поворачивай назад, пока не найдёшь то место, которое тебе - знакомо. Хорошо, что наши следы отпечатываются на снегу, ибо по ним можно вернуться. Это было единственное преимущество нашего ночного путешествия.
   Прежде всего, я ждал встречи с большим раскидистым дубом, который стоял рядом с тропинкой и являлся вехой нашего направления. По моим подсчётам мы должны были уже с ним встретиться, но его не было.
   "Пройдёмся ещё немного, - решил я, - может, мы медленно идём, и потому его ещё нет на нашем пути? Прошло ещё десять минут, пятнадцать, двадцать я остановился уже с убеждением, что мы идём не туда".
   - Кажется, мы свернули с нашей тропинки, - сказал я. - Нужно возвращаться назад.
   Мы остановились, и стало тихо, поскольку наши шаги всё-таки наполняли лес присутствием жизни. Возвращаться назад - легко сказать, таскать старца по лесу, который, несмотря на улучшение своего состояния, не так крепок, чтобы блуждать среди деревьев, по горам и снегу.
   - Вот что, - сказал я. - Вы стойте здесь, а я вернусь, посмотрю, где мы ошиблись, а потом приду за вами. Мне кажется, что мы ушли влево и пропустили один поворот. Чтобы вам не ходить лишнего, я найду дорогу и вернусь. Тогда мы выйдем на неё, не возвращаясь, а напрямую через лес.
   Старик остался позади, а я двигался по нашим следам назад. Ассоль семенила рядом и тёрлась о ногу, пытаясь выйти на середину тропки. Я всё время оглядывался, чтобы видеть Арсения, но скоро он скрылся за деревьями.
   Я постоянно останавливался, чтобы осмотреться вокруг и узнать знакомые очертания местности, и, не найдя ничего, двигался вперёд. Стало жарко от быстрой ходьбы, ведь я шёл на гору.
   И вдруг следы разошлись! Будто кто-то шёл за нами и, примкнув к нам, шёл по нашим следам. Я смотрел на это раздвоение, и волосы шевелились у меня на голове, а по спине ползли мурашки. Преодолевая оцепенение, я понял, что наших следов уже не найти, мы могли пойти по чужим следам. По чьим? Кто-то должен быть здесь рядом! - осенило меня. "Да восстанет БОГ, и расточатся ЕГО враги, и да бегут от ЕГО Лица ненавидящие ЕГО", - шептали мои губы, когда я бегом возвращался назад. Мне казалось, что кто-то гонится за мной и вот-вот настигнет.
   Наконец я увидел Арсения, стоящего под светом луны среди деревьев, и на сердце отлегло. Что ему сказать? Мне не хотелось показывать свой страх и растерянность, всё-таки как-никак я был в некотором смысле хозяином этих мест - а вот заблудился.
   - Пойдём вперёд, будем спускаться в ущелье, а там мы должны выйти на поляны между гор, по которым и доберёмся до пустыньки.
   Старик молчал. Мы свернули с дороги, и пошли по лесу вниз. Я думал, что если мы сделали крюк, то, по крайней мере, мы теперь должны выйти на поляны. А идти по дорогам, которые неизвестны, - значит никуда не придти. Мой друг Володя, с которым мы строили каменную часовенку, возвращаясь с дальней пустыньки вечером, однажды так заблудился, что вышел в соседнем посёлке, отстоявшем от нашего на два десятка километров. Всю ночь шёл. А ведь он знал дорогу как свои пять пальцев, ибо не один год ходил по ней.
   Известно, чего опасаешься, на то и нарываешься. Сейчас же я остерегался уже не того, чтобы мы не вышли на нужные нам поляны, а чтобы мы не попали в ущелье злых духов, как называют это место старожилы, обходя его стороной. Я был там всего один раз, случайно забрёл, когда собирал грибы. С одной стороны этого ущелья проходила ровная красная скала, а с другой, в низине, рос папоротник. Тогда ужас могильного холода охватил меня, и я спасался бегством.
   Я молчал. Кроме того, приходилось всё время преодолевать поваленные деревья, которые прятались под снегом, и не определишь, то ли под сугробом холмик, то ли поваленное дерево, а порой и яма. Я не раз падал, споткнувшись о препятствие, Арсений также сзади наваливался на меня. Одна Ассоль чувствовала себя хорошо и смотрела, как мы неуклюже пробирались там, где она легко скакала.
   Небо затянулось тучами, пошёл снег и завьюжило. Будто кто-то нажал на кнопку, и сразу вокруг нас всё изменилось. Я и не мог предположить, что вьюга может разыграться в лесу, где деревья, по сути, должны не давать ходу ветру.
   - Этого ещё не хватало! - сказал я. - Теперь не видно ни зги.
   Снег залеплял глаза, фонарь светил на три шага вперёд и мало чем помогал мне. Я шёл почти вслепую, и каждый шаг старался делать в сторону понижения земли. Арсений держался за мой рюкзак и посохом пытался поддерживать равновесие, что плохо ему удавалось, ибо палка уходила глубоко в снег и не находила опоры.
   Вдруг я почти наткнулся на что-то твёрдое, ставшее передо мной стеной. Когда я зажёг фонарь, чтобы рассмотреть препятствие, возникшее на нашем пути, то вздрогнул - мы упёрлись в красную скалу! Ущелье злых духов!
   По моему телу от головы до пят прошёлся холод. Ассоль ощетинилась и зарычала, глядя в темноту. Потом она прижалась ко мне и залаяла. Я дрожал и едва сдерживал волнение в голосе, ибо моё дыхание перехватило.
   - Идём по скале, - крикнул я Арсению. - Она должна быть справа от нас, будем держаться за неё рукой.
   Мы пошли. Я первый, Ассоль за мной, прижимаясь к моей ноге, чем мешала мне двигаться, Арсений сзади, стукая посохом по скале. Мне казалось, что это ущелье никогда не кончится. Ветер ещё больше усилился, и с разных сторон стали доноситься стоны. Страх сковывал мои члены, но я заставлял себя делать шаги вперёд. Мысли прыгали в разные стороны, но, главное, я хотел, чтобы всё это побыстрее закончилось. Мне показалось, что слева и впереди стали вспыхивать красные огни, Ассоль озверела и лаяла, прячась за меня. Я старался смотреть себе под ноги и не смотреть по сторонам. Минуты превращались в часы. Я так спешил, что Арсений стал отставать от меня, и мне приходилось останавливаться и ждать его, что было ещё более мучительно, чем двигаться. Пока ждал старика, я закрывал глаза и говорил вслух: "Живущий под кровом ВСВЫШНЕГО под сенью ВСЕМОГУЩЕГО покоится" остальные слова этого девяностого псалма я забыл, хоть и знал его наизусть.
   Когда я посмотрел на Арсения, то жалость охватила моё сердце, ибо старик продвигался по сугробам, определяя пространство палкой, а свободной рукой щупая пустоту. В его облике было столько беспомощности, что я почувствовал в себе вдруг ответственность за этого старика, и у меня появились силы и страх ушёл. "Я должен довести старика до места, что бы ни случилось, какие бы козни ты не строил нам, враг человеческий!" - сказал я себе, и во мне родилось мужество.
   Как только мне удалось преодолеть страх, через несколько шагов мы выкатились на поляны. Слава БОГУ! Небо здесь вновь было чистым, ясным, светила луна и мерцали звёзды.
   У меня с плеч будто мешок с камнями свалился, и я почувствовал такое облегчение, что присел на снег, чтобы насладиться прекращением наших мытарств по ночному лесу.
   - Считай, что пришли, - сказал я.
   Арсений стоял передо мной, и в его зрачках отражалось сияние луны. Я, наконец, смог придти в себя после пережитого и осмотрелся вокруг. Перед нами расстилались белоснежные поля, сияющие в лучах луны бриллиантовыми переливами. Горы, ограничивающие пространство полей с двух сторон, возвышались в небо. А небо было божественным, хрусталь звёзд нежился на тёмно-фиолетовом бархате теплотой, луна выглядывала, зависнув над вершинами гор. Казалось, что пустынность полей внемлет БОГУ и звезда с звездою говорит. Очарованный картиной, открывшейся моему взору, я чувствовал, как с Неба струится Благодать и окутывает нас своими ласковыми руками. Что за чудо! Радость наполняла мир, Покой Вечности пронизал каждый штрих природы, частью которой мы себя ощущали сейчас. Будто сердце растворилось в этом великолепии и стало единством со всем, что - вокруг нас.
   Мы шли к часовенке.
   - Какая красота! Божественная, - сказал я, продолжая восхищаться природой в эту рождественскую ночь.
   - Каждый год в этот день, мил человек, природа, всякая живая тварь и каждая открытая душа ожидает чуда пришествия в мир СПАСИТЕЛЯ, - сказал Арсений.
   Вдруг на небе ярко сверкнул метеорит.
   - Ох, ты, какая звезда сейчас упала! - воскликнул я. - А вот ещё одна! А вот ещё!
   На небе началось твориться что-то невообразимое, будто ГОСПОДЬ стал сыпать из мешка звёзды на Землю.
   - ГОСПОДИ! Смотрите, - закричал я, указывая рукой на небосвод. - Да ведь это - целый звездопад! БОЖЕ мой!
   Мне казалось, что я присутствую на сказочном спектакле, который устроил СОЗДАТЕЛЬ в честь СВОЕГО рождения. Поток сверкающих линий не утихал. Казалось, что небо исполняло симфонию падающих звёзд.
   Полчаса мы стояли и наблюдали звездопад. Не знаю, что думал в это время старец, но я забыл обо всём на свете, забыл, что Арсений этого чуда не видит.
   Потом звёздный дождь начал стихать и прекратился. Лишь изредка сверкали отдельные метеориты.
   Мы пошли. Вскоре я увидел цель нашего путешествия - перед нами, почти вплотную к горе, приютилась каменная часовенка, посвящённая Успению Пресвятой БОГОРОДИЦЫ. Сейчас она выглядела, как домик волшебника в лесу. Её стены, выложенные из камня, имели цилиндрическую форму. Сверху крыша представляла собой восьмигранный конус-колпачок из дощечек, а остриё конуса было изготовлено из листового железа. Но сейчас крыши не было видно, ибо на часовенке лежала снежная шапка, из середины которой выходил крест. Вокруг часовенки буки склонились своими ветвями над нашим сооружением. А полянка, на которой стояла часовенка, окаймлялась речушкой, которая сейчас была полна воды - по колено. Чтобы подойти к часовенке, нужно было пройти по воде. Ассоль без усилий оказалась на другом берегу и оттуда смотрела на нас, не понимая, отчего мы задержались.
   Я стал снимать обувь, чтобы преодолеть брод босыми ногами, старца же я намеревался перенести на себе. Но Арсений улыбнулся и сказал:
   - Нечто я сам не перейду?
   - Так ноги же намочите, - сказал я и в то же время понимал, что они у него в его сандалетах и так мокрые.
   - Держись за посох, - сказал старец, и мы перешли на другой берег.
   Вода обожгла конечности, я присел на скамеечку, которая была здесь, и стал растирать наружной частью брюк ноги.
   - Костёрчик сейчас, я мигом разожгу и согреемся.
   Арсений стоял у часовенки и трогал камни руками:
   - Владимир, они - тёплые, живые, - сказал он.
   - О-о, как мы нашли их - это целая история, - сказал я. - Фундамент заливали, набирая мелких камней из реки, а вот на стены нужны были большие камни. Всё обыскали в округе - ничего не нашли. И вот однажды пришёл мой помощник сюда как-то один, поднялся вон на тот склон, - я указал на отлогое место выше часовенки. - И стал тыкать землю ломом, который с собой захватил на всякий случай. И вот - чудо, под землёй оказался целый склад камней, будто кто-то специально припас их, присыпав сверху землёй.
   Я подошёл к старику и погладил камни, приговаривая:
   - Так и выросли наши стены.
   Потом я взял бутылку и пошёл за часовенку к источнику "Утоли моя печали" и, набрав в воды, предложил:
   - Отведайте, дедушка, святой водицы.
   Арсений умылся и отпил воды из горлышка бутылки.
   - Вот уж Небесная Благодать в этой водице. Иерусалимская вода, истинно тебе говорю!
   Потом мы зашли в часовенку, и я зажёг свечу, прихваченную с собой из дома. Внутри было сыро, иконки, по краям обгрызенные мышами, которые забирались под крышу, смотрели на нас с теплом и лаской, будто сетовали, что не так часто приходят сюда помолиться. Арсений вдруг запел: "Рождество ТВОЁ, Христе БОЖЕ наш, возсия мирови свет разума, в нем бо звездам служащи и звездою учахуся ТЕБЕ кланятися, СОЛНЦУ Правды, и ТЕБЕ ведети с высоты Востока. ГОСПОДИ, слава ТЕБЕ!" Его голос отдавался под куполом, я смотрел на колеблющийся огонёк, и в сердце вливалась Небесная Радость. Сырость, холод и наши приключения ушли куда-то и спрятались за горами, а осталась только эта рождественская ночь, молитвенное пение Арсения и Любовь, разливающаяся на мир.
   После молитвы мне удалось быстро разжечь огонь. Собрав сухих веток и сложив их шалашиком, я поджёг кусок рубероида, который валялся около часовни, - остаток от внутренней части крыши. Он-то, этот кусок, и был большим подспорьем в разжигании огня, ибо смола, из которой он сделан, хорошо горела. Пока был огонёк под ветками, я ходил, собирал ещё и накладывал сверху. Вначале из очага, который - сложен в двух шагах от входа в часовню, шёл густой дым, вертикально уходящий ввысь, но потом появилось пламя и осветило наши лица.
   Арсений сидел на стволе упавшего дерева около костра. Его лицо было красным и блаженным. Я достал булку хлеба и, разломив её на куски, нанизал на палочки. Потом жарил на огне хлеб. Мы с удовольствием жевали поджаристый хлеб, слегка подгорелый, и запивали ледяной иерусалимской водой, как говорил старец.
   Как приятно сидеть у костра! Хотелось, чтобы это продолжалось вечность. Безмятежность и Покой обнимали нас, а огонь в лесу под звёздами создавал уют и ощущение защищённости.
   Закончив трапезу, Арсений посмотрел на меня по-особенному, если можно, конечно, сказать "посмотрел". Затем из-под полы он вынул клубок, тот, который он сплетал, будучи больным, и сказал:
   - Вот и всё, мил человек, кончилась наша встреча. Спасибо тебе за всё! За твою заботу и доброе сердце. Отблагодарить мне тебя нечем, но вот дам я тебе это, - и он протянул мне клубок нитей, я механически принял подарок.
   - Как это, кончилось? - спросил я. - Куда это вы собрались? Что же это, дедушка?
   - Так надо, мил человек. Ты позаботился обо мне, теперь ГОСПОДЬ обо мне печься будет.
   - Да что же вы это надумали? - сказал я и кровь прилила к моей голове, и сердце застучало, отдаваясь в висках.
   - Прости старика, если что - не так.
   Я хотел продолжить своё недоумение, но старик остановил меня жестом:
   - Послушай меня, мил друг Владимир, у нас мало времени, не прерывай меня. Клубок, который у тебя в руках - считай, что волшебный, это - узелковая книга, каждый узелок имеет свой смысл. Будешь постепенно разматывать клубок, и будешь как бы идти по нему в Небесное, считай, что как в сказке. Только сказка откроется, когда каждый узел, навязанный на главную нить, сумеешь разгадать, раскрыть. Раскручивай нить постепенно и осознавай узелок за узелком.
   - Да как же я разгадаю? - спросил я, глядя на то, что было у меня в руках.
   - В этой книге-клубке записана мудрость, собранная мной от Рождества Христа до наших дней. Это - книга-послание всем людям Земли, вступающим в третье тысячелетие. Ты раскроешь эти узелковые записи и расскажешь всему миру, чтобы каждый человек мог по этим узелкам добраться к БОГУ, Свету и Любви. Напишешь обо всём, что произошло с нами. Твоя книга разойдётся по всему свету и её прочитают сонмы людей. Это дело - моё напутствие тебе.
   - Да как же я разберусь в этих узелках? - спросил я.
   - Стучись - ГОСПОДЬ вразумит тебя, ИСТИНА - на поверхности, но открывается любящему сердцу, которое раздаёт свою Любовь, как солнце изливает свет.
   - Ведь нужно знать хотя бы азбуку этих узлов!
   - Верно, мил человек, - сказал Арсений, улыбнувшись. - Азбуку будешь познавать, когда будешь писать свою книгу - в ней-то и придёт к тебе осознание узелков. Через неё исполнятся все твои светлые и добрые мечтания, мил человек.
   Этот разговор ввёл меня в такое недоумение, что я не мог собраться с мыслями, ибо обстоятельства приняли столь резкий поворот.
   Ассоль залаяла, мы вздрогнули. Её голос отозвался эхом в горах. Она подскочила и устремила свой взор на дорогу, которая проходила по полянам.
   Арсений встал:
   - Пора! Давай прощаться, мил человек, Владимир.
   - Да как же?
   Мы обнялись, и я чувствовал под плащом сухощавое, твёрдое тело Арсения - человека, без которого я уже не мыслил своей жизни, который мне стал больше чем родным. Слёзы навернулись на глаза, и я сказал:
   - Как же я буду без вас?
   - Ничего-ничего, мил человек, я тоже к тебе привязался, но ГОСПОДЬ всё решает - а мы исполняем. Так надо. Всё будет хорошо, главное, веруй - и вера спасёт тебя.
   Старец вырвался из моих рук и направился в сторону дороги, куда посылала свой лай Ассоль. Смахнув слезинки, я увидел, что по дороге в сиянии луны шествуют олень и олениха! Вот Арсений догнал их и пошёл за зверями, неведомо откуда появившимися. Потом он повернулся в мою сторону и махнул рукой.
   Я видел, как эта процессия удаляется, как старец поспешает за лесной парочкой, опираясь на посох.
   - ГОСПОДИ! - прошептал я, стоя у костра и смотря в сторону, где только что скрылись звери и старец.
   Мысли, чувства перемешались, я не знал, что же мне делать. Но через мгновение я кинулся за ними вслед, в обуви пересёк реку и побежал. Ассоль выскочила вперёд меня. Мы бежали по лунным снежным полям, пока усталость не взяла верх, и я в изнеможении остановился. Нигде ни зверей, ни старца не было видно!
   Только одно было понятно мне, что мы их, конечно, не найдём и с Арсением мы простились навсегда...
  

Глава 12

  
   Я не помню, как вернулся домой, обратный путь выпал из моей памяти. Я пришёл и рухнул на постель, не раздеваясь, и забылся сном. В нём мы с Арсением вновь шли по снежному лесу, блуждали среди деревьев, преодолевали ужас ущелья злых духов. Потом я терял старца и искал его, призывая: "Арсений!!!"
   Потом потянулись монотонные, ничем не приметные дни, постепенно я входил в привычную для себя колею, в которой жил прежде, до встречи с Арсением, до всех тех событий, которые произошли с нами за время нашего совместного жития.
   Мне казалось, что корабль моей жизни попал в шторм, в котором его изрядно потрепало, и теперь, забравшись в свою родную гавань, судно постепенно восстанавливает свои силы. Трудно было первые дни, первую неделю, но постепенно мой ум и чувства стали успокаиваться и приходить в нормальное состояние.
   Я знал: чтобы пережить что-то серьёзное, то, что вырвало тебя из прежнего состояния, что перевернуло многое в тебе, нужно что-то делать, постоянно находить себе занятие, иначе будет плохо. Для душевного успокоения и восстановления равновесия нет ничего лучше, чем забываться в труде, в мирских заботах. Нужно, чтобы мозг был занят вещами отдалёнными от Высших Сфер, от глубин мироздания. Конечно, совсем отключить мыслительную деятельность невозможно, но погружение в бытовые мелочи как бы раздробляет волны переживаний, привходящие из глубины.
   Что делать? С нами в жизни порой происходят события, некоторые из них - драматичны, и это нужно принять, а главное - пройти сквозь них, оставив их за собой, за своей спиной. Многие болеют оттого, что всю жизнь перед ними стоит эта стена переживаний, потрясений, которые ежеминутно трясут душу и сознание и превращают жизнь в ад. Это - ужасно, и стену нужно раздробить и переступить через её обломки, иначе солнце для нас больше никогда не взойдёт, ибо стена тайного плача будет заслонять свет, небо, звёзды, цветы - останется лишь мрак и боль.
   Я дробил стену. Иногда боль, накатывала на сердце, но я ещё больше усиливал свою деятельность, лишь бы не оставаться в покое, который в этих ситуациях опасен, ибо это - покой отчаяния, покой безнадёжности, покой смерти.
   Я убирал в домике: вылизывал полы, выбивал половички, перемывал посуду, провёл ревизию вещей и всё ненужное отдал бедным жителям нашего посёлка. Потом я занялся главной часовненкой, в которой также навёл порядок: почистил полы, смазал их маслом, отремонтировал дверь, которую перекосило, отчего она плохо закрывалась. А затем я приступил к изготовлению икон. В своё время я сделал множество фотоснимков самых лучших икон из альбомов, потом заказал фотографии нужного мне размера, а теперь я вырезал ножовкой из фанеры нужные мне квадраты, наклеивал на них фотографии, а затем прикреплял рамочку. У меня были рейки, я распиливал их и приклеивал по периметру икон. Это занятие умиротворяюще действовало на сердце. Не знаю, что более всего в этом приносило успокоение, но, может, это - то, что я постоянно созерцал Божественные образы, которые способны в нашей душе погасить любой шторм и воцарить в ней штиль.
   К вечеру нужно было уставать так, чтобы, положив голову на подушку, забываться сном, который приносит отдохновение и сердцу, и душе. Вы спросите, почему же все описанные события требовали того, чтобы от них находить успокоение, ведь они были положительными? А я отвечу вам, что наша нервная система устроена так, что переживает равное напряжение и истощение, как от плохого, так и от хорошего. Ведь бывало и такое, что излишние положительные эмоции так возбуждали душу, что человек не выдерживал и умирал от счастья.
   И мои усилия привели к желаемому. Всё, наконец, стало как прежде, я вернулся в себя. Я вновь обрёл прежнего себя, и боль растаяла как весенний снег. От прошлого остались две приметы, которые напоминали о том, что со мной случилось что-то необычное, невероятное, что оно было, а не приснилось мне, - это прозревший Лучик и клубок-книга, которую я положил под иконостас в домике, на полочку. Эти две вещи порой сбрасывали меня обратно в прошлое, они были как спусковые крючки, нажав на которые, забываемое выплывало на поверхность сознания.
   Впрочем, прошёл месяц, как мы расстались с Арсением, и я уже не противился тому, чтобы эти воспоминания приходили, ибо уже пришло время такого состояния, когда всё пережитое осталось позади, и теперь можно было начинать переосмысливать произошедшее.
   Перед глазами стояла картина, как старец уходит в снежную пустыню за парочкой оленей. Это запечатлелось во мне. Я шестым чувством улавливал, что в этом исчезновении старца кроется основная загадка, тайна, которая поможет отворить двери других тайн, являющиеся производными первой, главной. Я стал вспоминать всё, что связано с дальней пустынькой, с этой каменной часовенкой у источника "Утоли моя печали". Я вспоминал, как мы обживали то место, как нашли чудом камни для стен, и как всегда там у меня возникало ощущение, что здесь начинается другой мир, а наша часовенка - ворота, которые могут когда-то открыться, впустить нас в Праздник, Сказку. Но двери всегда были закрыты, и лишь изредка, во время молитвы, из щелей этих дверей пробивался свет Любви и Нежности, что подтверждало, что мы стоим на пороге Великого, Небесного, что за этими затворами светит СОЛНЦЕ Правды и Любви. Но когда мы сможем войти туда, когда Высшие Силы позволят нам переступить эту границу, за которой начинается иной мир, Небесный?
   Или хотя бы взять находку склада камней, которые кто-то заготовил и спрятал, чуть выше источника "Утоли моя печали". Какой разумный человек мог додуматься подняться на гору и тыкать ломом землю? Мой сподвижник и тёзка повиновался зову, который понудил сделать это. Разве это - не чудо?
   Мы долго ждали, что дальняя пустынька нам откроется и с нами произойдёт что-то удивительное и волшебное, но граница до сих пор была закрыта, пока её не пересёк старец Арсений и не исчез в неведомом мире возможно навсегда. Но ведь он оставил клубок! Может, по этому клубку можно пройти туда, где Небо сходится с Землёй и всё становится возможным, где Сказка становится нормальным явлением?
   Я взглянул на клубок-книгу и подошёл к нему. Взял в руки и почувствовал, что я держу не нити, а солнышко, которое может разгореться, если суметь раскрыть его. Но как раскрыть эту тайну? Взяв за конец, я размотал полметра и посмотрел на узлы, висящие на отрезках. Попробуй, пойми, что в них сокрыто! Какие-то узоры, вряд ли догадаешься, что они содержат в себе послание. Не ведающий этого подумал бы, что кружевница сделала набор кружев и каждое в отдельности привязала к основной нити, чтобы ученик мог учиться премудростям украшений.
   Лучик, увидев в моих руках клубок, получил сигнал к игре и прыгнул ко мне с желанием напасть на этот серый шар.
   - Ах ты, разбойник! - сказал я, погрозив ему пальцем. - Ну-ка прекрати!
   Но Лучик продолжал нападать.
   Как же я не расспросил старца подробнее, как мне разгадать эти иероглифы? Впрочем, разве в той ситуации до того было. Я стал вспоминать подробности нашего последнего разговора. Каждое слово, фразу старался отделить, чтобы осознать, где же лежит ключ к этим загадкам. Однако загадка - одна, и ключ к ней должен быть один.
   Я живу на святой горе, как говорил Арсений. На противоположной её стороне, у подножия, расположена дальняя пустынька. Мысленно я провёл через вершину горы линию, и она прошла к часовенке, что говорило о симметричности. Чтобы попасть на дальнюю пустыньку, нужно совершить переход, который таит в себе множество ловушек, ибо невидимые силы стараются не пустить туда путника, напугать, сбить с дороги. Выходит, что дальняя пустынька - похожа на клубок загадок, в котором завязано многое, а может, и всё.
   Я чувствовал, что наступает новый период в моей жизни, где-то в тайниках своего сознания я продвигался к чему-то, хоть я так и не пришёл ни к каким разумным выводам, что же мне теперь делать. Это был процесс такой тайный и сокровенный, что я даже как бы и не принимал в нём участия, он шёл сам по себе. Главное, что от меня требовалось в этой внутренней работе, это задавать вопросы, стяжать понимание, разжигать желание осознать и развязать каждый узел.
   Ведь вся моя жизнь на этой горе, все действия и выбор мест под строительство и то, что мы будем строить и как, всегда были связаны с этим вопрошанием - что, как и где делать? Потом нас забрасывают вопросами, как и почему здесь и так, а мы не можем ответить, ибо решение всегда приходило откуда-то изнутри, будто кто-то подсказал. Но голос подсказчика был столь тих и нежен, что требовалась умственная и сердечная тишина, чтобы на этом полотне покоя могли проявиться образы наших будущих творений. Однако тишина, которую нужно было культивировать в своём существе, не была подобна пустоте безразличия и отрешённости. Пустота должна быть наэлектризованной, напряжённой ожиданием прихода с Небесных Сфер ответа.
   Что может быть лучше для создания такой внутренней атмосферы, нежели молитва? Впрочем, если посмотреть на всё шире, то вся наша жизнь - это поиск нужных ответов. Мы же руководствуемся логикой, интеллектом, которые не способны охватить мир в силу своей ограниченности, и поэтому дают нам подсказки, решения, как поступить - однобокие, а потому не верные и, в конечном счёте, ложные. Поэтому мы ходим всю жизнь вокруг да около, но не можем ступить на свой путь и пройти той дорогой, которую нам приуготовил в этой жизни ГОСПОДЬ. В конце этого путешествия, сопряжённого со множеством трудностей и препятствий, там ждёт нас наш Праздник, наша Сказка, наше Счастье. Мы же не ищем своей тропки, а идём по проторённым, "надёжным", известным и широким дорогам, по которым идут все, и поэтому мы так плохо себя чувствуем. Поэтому беспокойство, неудовлетворённость всем и вся стали нашим естественным состоянием. Мы проживаем не свою, а чужую жизнь - вот в чём наказание за непринятие и непонимания себя! Мы присутствуем на чужих праздниках, и поэтому всегда и везде - гости, мы - лишние, ибо мы постоянно занимаем чужие места, а наше - пусто и ждёт нас.
   Несколько дней прошло в таких размышлениях. Начался февраль, а этот период в наших краях - самый разгул стихии, когда ветер валит деревья, срывает крыши, покрывает всё, что встречается на его пути, ледяной коркой, отчего нередко в бухте Новороссийска тонут суда под тяжестью наросшего льда.
   В такую погоду я боюсь лишь одного, чтобы мои тополя не рухнули под напором ветра. А ещё я посматриваю на мою колоколенку, которая слишком "худа" и высока для такой стихии.
   С утра я, как всегда, молился, из щелей в домике дуло так, что лампадка порой гасла. Во время молитвы что-то пришло ко мне, и я принял решение отправиться на дальнюю пустыньку сегодня же, немедленно. За окном ураган, а ты собрался в поход - как всегда вмешался мой ум, но я был полон решимости и отверг все аргументы логики в пользу того, что в такое время нужно сидеть дома.
   Я стал собирать рюкзак и положил фонарь, так как всякое могло случиться. Потом я присел и стал думать, что же я ещё не взял, ничего на ум не приходило, но всё же я что-то забыл, главное. Я сел за стол, не понимая, что делаю, взял листок бумаги и написал:
   "Дедушка, приезжай". Это было нелепо, но я свернул листок в кораблик и положил его в потайной карман. После этого мне показалось, что наконец-то я взял всё.
   Ассоль ринулась вперёд в надежде набегаться и напрыгаться, но не тут-то было. На поверхности снега образовалась такая ледяная корка, что она не могла цепляться когтями и скользила. Обо мне и говорить нечего. Вскоре я стал падать и катиться в низины - хорошо, что деревья вокруг, и я докатывался до первого встречного дерева.
   Однако мы продвигались вперёд. Стало жарко от непрерывных усилий для преодоления подъёма и напряжения, чтобы не поскользнуться.
   Мы катились вниз, и это было даже смешно! Собака на некоторых крутых спусках скатывалась вниз, несмотря на усилия зацепиться за почву - когти не помогали. Мне стало весело, а она смотрела на меня с укоризной, что же, дескать, ты надо мной потешаешься.
   Меня охватило волнение, когда мы приближались к часовенке. Вспомнились те события, которые произошли здесь в ту рождественскую ночь.
   Но всё было как всегда. Вот угли нашего костра, припорошённые снегом, вот та свеча, при свете которой мы последний раз молились, вот мои следы, а вот едва заметные следы старика, которые уходили в снежную даль пустыни. Где - он? Что - с ним? - вновь всплыли вопросы, но на них не было ответа. Сейчас об этом думать бесполезно, нужно слушать своё сердце, а оно пока молчит.
   После молитвы я разжёг костёр и поджарил хлеб. Ассоль лежала на снегу, игровая спесь с неё сошла, и она хмурилась, если так можно выразиться в отношении собаки. Впрочем, что же собаки, животные? Может, им доступно то, что скрыто от нас, людей, утерявших чутьё и осознание сути вещей, происходящих в мире. Вот взять хотя бы оленей, уведших Арсения БОГ весть куда, они-то будто указывали ему путь, вели за собой. Значит, они своеобразные проводники, куда для всех путь закрыт, путь в тайну.
   Вдруг я вспомнил эпизод из нашей эпопеи обживания дальней пустыньки. Это было 31 декабря 1992 года. Тогда мы пробирались сюда на машине, завезли сухую смесь из песка и цемента для заливки пола. С утра шёл дождик, но мы, несмотря на канун праздника, отправились работать. Поездка была незабываемой, ибо дороги сущее масло, машина с трудом доползла сюда. Потом мы скоро сделали своё дело и пустились в обратный путь. Тёмные силы мстили нам, и мы не могли проехать в одном месте. Подъём был с изгибом, и вот на повороте машина увязла и не хотела продвигаться вперёд. Как мы её ни толкали, ничего не выходило, из-под колёс шёл пар и дым от их быстрого вращения, но вверх машина не шла. Тогда мы поехали объездной дорогой. Дождь усилился, стало темно, и мы неслись как на крыльях в тёмную бездну, ибо ничего не было видно. Слёту запрыгивали в лужи, грязь с водой поднималась в воздух и залепляла видовое стекло. Только на большой скорости можно было проскакивать сложные участки, иначе завязнешь и встречать Новый Год будешь здесь, в лесу.
   Только мы, такие ненормальные, безумные, могли 31 декабря отправиться в лес на работу, когда нормальные люди сидели дома, наряжались, накрывали на стол в предвкушении сладкого времяпрепровождения. Мы выбрали этот путь, что-то Свыше побуждало делать так, а не иначе...
   Впрочем, что это я вспомнил тот день? Ах да! Как только мы отъехали от дальней пустыньки, в лесу увидели оленя и олениху! Это нас удивило, но мы слишком торопились и ехали на большой скорости, чтобы разглядывать эту парочку. Они стояли близко к дороге, в чаще, и оттуда смотрели на нас. Удивительно было то, что их не испугала машина, и они не сбежали подальше от людей, будто хотели нам себя показать. Зачем?
   Только теперь я вспомнил об этих лесных жителях. Может, не случайно они тогда нам встретились?
   Я спустился к реке и вынул из внутреннего кармана кораблик. Расправил его и смотрел на бегущую воду, чувствуя себя ребёнком, который поверяет своё сокровенное, самое главное желание листку бумаги. Я вспомнил о Мишутке из детского дома, который верил в свой кораблик, и его желание сбылось. Может, тогда и моё сбудется?.. Если очень-очень верить...
  

Глава 13

  
   За окном мелькали горы. Я трясся в вагоне и сидел примерно на том же месте, как и тогда, когда мы с Арсением в предновогодний вечер ехали в детский дом.
   "Почему же ты раньше об этом не подумал?! - укорял я себя за то, что не навещал Мишеньку с тех пор, как мы праздновали вместе в лесу Новый Год. - Как же я так, не вспомнил о ребёнке!" - досадовал я, но с другой стороны, мне было приятно, что я уже исправляю свою ошибку. Я заготовил скромные подарки, которые раздам детям. И вдруг я опомнился от радужных размышлений, подумав, а что я скажу Мише о его дедушке, роль которого сыграл Арсений? Вот незадача! - моё настроение мигом омрачилось. Мальчик так ждал своего деда Андрея, наконец, встретился с ним, а дед вновь пропал. Я начал перебирать все возможные варианты обмана, чтобы не ранить лишний раз детское сердце, и ничего подходящего не находилось. "Сказать, что он уехал? Куда, зачем? Нет, не подходило. Сказать, что заболел? Тем более расстроить мальчугана. Так я и не нашёлся в своей хитрости. Может, как-нибудь обойдётся", - заключил я.
   Однако по мере приближения к детскому дому я вновь стал придумывать отговорки, где же - Мишин дедушка. Ребята играли за забором. Я выискивал между ними Мишу. Они катались с горки. И вот он, Миша.
   - Миша! - окликнул я мальчугана, и он повернулся в мою сторону. "Узнает ли меня", - подумал я.
   Раскрасневшийся мальчик подбежал ко мне с радостным криком приветствия:
   - Здравствуйте!
   - Здравствуй, Миша, извини, что я не приходил так долго, - сказал я. - Вот тут тебе и ребятам гостинцы.
   Я протянул через забор ему пакет. Миша подхватил пакет и прильнул к забору. Я подумал, что сейчас он задаст тот, главный вопрос, но он, махнув мне рукой, чтобы я приблизился к нему, прошептал:
   - У меня есть тайна! - сказал он, глаза ребёнка горели и смотрели на меня. - Поклянитесь, что никому не скажете!
   - Клянусь.
   - Дедушка пришёл ко мне, он сейчас тут со мной!
   Я не знал, как отреагировать на ребячью выдумку и спросил:
   - Как это с тобой?
   - Он превратился из дедушки в мальчика и вот теперь он - со мной! - сказал Миша и победно смотрел на взрослого, которого ввёл в недоумение. - Разве вы не знаете, как в сказке бывает?
   - В сказке? - переспросил я. - Какой сказке?
   - Ну как же вы не знаете? - сказал он и в его голосе появились нотки обиды. - В сказке бывает так, что старый превращается в молодого, и всё!
   "Действительно, что же тут - непонятного", - сказал я себе.
   - Сейчас я вам покажу своего дедушку, его недавно в наш дом привезли.
   Миша убежал, а я стоял ошарашенный таким поворотом нашего разговора. Вот он ведёт с собой какого-то мальчугана, и они подходят к забору.
   - Только никому ни слова! - сказал Миша. - Вот - мой дедушка!
   И он толкнул вперёд мальчика такого же роста, как Миша.
   Видя мою неуверенность, Миша сказал:
   - Его Андрей зовут.
   - Здравствуй, Андрей, - сказал я.
   - Здравствуй, мил человек, - сказал мальчик и заулыбался.
   После этих слов кровь так ударила мне в голову, что я пошатнулся. Я всмотрелся в черты Андрея и еле сдержал стон:
   - А-а-а! - протянул я, будто буква застряла у меня в горле.
   - Андрей, - сказал мальчик.
   - ГОСПОДИ, помилуй! - шептал я, вглядываясь в черты лица Андрея. - ГОСПОДИ, не может быть!
   Мальчики смотрели на меня торжествующе, а Миша нарушил затянувшуюся паузу и сказал:
   - Теперь мы будем всегда вместе с Андреем и никогда не расстанемся!
   Я стоял и смотрел, и земля уплывала у меня из-под ног.
   - Ребята! Пора на ужин, - раздался голос воспитательницы.
   - Нам пора, - сказал Миша. - Спасибо вам за подарки. Спасибо за всё!
   А мы с Андреем смотрели друг другу в глаза. Потом он вынул из-под куртки конверт и отдал его мне. Просунув руку в щель забора, я ухватился за него.
   - Пора, мил человек, Владимир. Я всё тебе написал. Сделай, что я сказал тебе.
   Ребята исчезли за дверями дома, а я стоял с конвертом в руках, смотрел на окна, и мои губы шептали:
   - ГОСПОДИ!!! Не может быть...
  

Глава 14

  
   Я сидел в пустом вагоне, за окном мелькали фонари, а под сердцем у меня лежала драгоценность, равной которой не было на свете. В этом конверте была разгадка тайны, самой большой тайны на всей планете. Я оказался в водовороте таких событий, явлений и чудес, которые и не снились простому смертному. Я чувствовал волнение и страх перед ответственностью. Будто мне нужно заглянуть в пропасть и увидеть её дно, где начинаются все сказки мира, где берут начала родники чудес, где Небо сходится с Землёй и всё невероятное становится возможным и реальным.
   Чувства переполняли меня. Мне хотелось попасть быстрее домой, чтобы там, в тишине, покое и одиночестве прикоснуться к тайне, которую мне передал этот мальчик Андрей. Мальчик, который смотрел, говорил и улыбался, как старец Арсений.
   Я готовился к тому, чтобы начать читать письмо, и потому положил его на столик под иконостасом. Затем занялся домашними делами. Пока я отсутствовал, домик остыл, и нужно было растапливать печь. Я носил дрова, разжигал огонь и ждал, когда моё внутреннее состояние придёт в равновесие, чтобы я мог воспринять послание Андрея. Конечно, я уже кое о чём догадывался, но мои догадки были невероятны, и оттого мне было страшно.
   Наконец дрова разгорелись, и тепло стало заполнять дом, а вместе с ним приходил покой и уют. Было уже темно.
   Я взял конверт, сел у открытой топки и стал читать в свете, который давал огонь в печи.
   Здравствуй, мил человек, Владимир!
   Я расскажу тебе историю, которая произошла со мной и в которую простому смертному невозможно поверить. Но ты сможешь это сделать, потому что у тебя - доброе сердце и оно способно принять чудеса и сказки.
   Ты помнишь наше расставание на дальней пустыньке и, конечно, ты видел, как я последовал за двумя зверями, которых я не мог разглядеть в силу своей слепоты, но потом я увидел, что это были олень с оленихой. Вернее, это были ангелы в образе лесных жителей, которые вели меня, куда я до поры не ведал. Ты помнишь, что накануне нашего паломничества меня посетили Небесные гости, которые и указали мне, что и как делать. Мне было очень плохо, хворь так одолела меня, что я уже думал о переходе в иной мир. Единственное, что успокаивало меня, так это - то, что я успел связать тебе узелковую книгу-послание людям Земли. Думал, что это - последнее, что я могу сделать для людей - потом уже можно и отойти к ГОСПОДУ.
   Но ВСЕВЫШНИЙ распорядился иначе - прислал странников, которые не только даровали мне исцеление, но и указали путь, который мне предстоит совершить в ту ночь.
   Когда я шёл за этими проводниками, то думал, что они ведут меня к месту моего последнего приюта, упокоения, где я переселюсь в иной мир, но я ошибся.
   Звери двигались скоро, и я едва поспевал за ними, благо - был снег, и я слышал хруст от их шагов, по которым и ориентировался. Мы шли долго, я не могу сказать сколько, может, столько же, сколько мы добирались от твоего дома к дальней пустыньке. К концу пути я выбился из сил. Наконец, мы остановились, и я понял, что мы дошли. Стало вокруг тихо-тихо, и вдруг в моих глазах стало что-то поблёскивать, поплыли белые круги, а потом я стал видеть. Вот тут-то я и рассмотрел своих проводников. Мы стояли у высокой горы, а перед нами виднелся проход в пещеру, из которой истекала речушка. Я понял, что мне нужно идти туда, и я пошёл. Олени устремились в пещеру первыми, и я - за ними. Я продвигался в темноте, постукивая посохом по стенам, чтобы нащупывать путь. Пещера вскоре расширилась, и мы вышли к озерцу. Здесь откуда-то источался свет, и можно было теперь осмотреться. Олени стояли около воды и смотрели на меня, как бы желая мне что-то сказать, но я понимал главное - что я должен что-то сделать.
   Озерцо было небольшое, вода тёмно-синяя, над ним сверху нависали большие наросты-сосульки. И тут, мил человек, Владимир, я вспомнил твой рассказ о том, что где-то в горах есть озеро, в котором царица омолаживалась, и которое она впоследствии приказала засыпать землёй, чтобы больше никто его водами не мог воспользоваться. И я понял, что стою перед этим озером, и что я должен войти в него.
   Не буду описывать тебе, что произошло дальше, но ты и так уже догадался. Ты видел, каким я стал. Меня забрали в милицию, а потом определили в детский дом.
   Я заранее написал письмо тебе, так как знал, что ты придёшь. Вскоре нас с Мишень- кой переведут в другой детский дом, который находится в другом городе, я ещё не знаю, что это - за город, но слышал, что он - расположен на севере.
   Главное, Владимир, ты должен исполнить моё наставление и написать обо всём происшедшем книгу. Когда ты будешь работать, то тебе откроется и моё узелковое послание, которым ты и завершишь свою книгу.
   Помни, что сотворил со мной ГОСПОДЬ, и верь, что нет ничего невозможного, если мы верим и идём, держась за Руку БОГА. Ты пройдёшь по нити, какую продиктовал мне ВСЕВЫШНИЙ, и обретёшь Богатство, Которое принесёт тебе Счастье и Радость, Которое всегда будет с тобой и никогда не истощится. А потом и другие люди, прочтя твою книгу и моё послание, пройдут по этой нити и найдут своё счастье.
   Мир тебе и покров ЦАРИЦЫ Небесной, с любовью и молитвами в прошлом старец Арсений, а ныне отрок Андрей.
   P. S. Пусть никто и ты, мил человек, не ищет это озеро омоложения, его найти невозможно, если не будет на то Воли ВСЕВЫШНЕГО.
   Я сложил письмо и сунул его в конверт. Потом вышел на двор и долго смотрел на звёзды, которые мерцали живым светом. Дул ветер, шумели тополя, с колоколенки раздавался звон. Будто эти звуки призывали меня к действию и говорили: "Пора в путь. Пора".
   На следующий день я сел за стол и мысленно отправился в прошлое, чтобы вновь пройти все те события, участником которых оказался.
  

Глава 15

  
   Миновал месяц, как история облеклась в слова, предложения и легла на бумагу. Я работал быстро и увлечённо. Снаружи, где-то далеко бежали дни, а я жил тем, что писал, будто другого мира для меня не существовало, а лишь тот, который стоял перед моим внутренним взором. Только когда была написана последняя глава, я осмотрелся вокруг - уже наступила весна. И у меня было такое ощущение, что всё это время работы я находился в другой стране, в другом мире, где совершил путешествие, и теперь вернулся в родные края. На столе лежала пачка листов, а за окном чирикали воробьи и наливались соком почки на деревьях. Я сделал то, что наказал мне старец Арсений, но его клубок-послание всё так же лежал на своём месте неразгаданным и нераскрытым. По словам старца, после написания книги мне должен был открыться смысл узелков-знаков, но работа завершена, а никаких ключей к разгадке у меня так и нет.
   Во время работы я мало думал о ключе, ибо внимание было сосредоточено на повествовании, а теперь, когда написано последнее предложение, пришло время подумать о раскрытии этого клубка, по которому я должен пройти. Именно пройти, крутилась в моей голове фраза. Решение должно быть на поверхности, оно, как мне казалось, должно быть простым, но простоты мне и не хватало. Тогда я решил прочитать свою книгу сначала. Но прежде я размотал клубок и повесил перед собой несколько метров верёвки. Получилось так, что из одной комнаты в другую протянулась нить, подобно бельевой верёвке, на которой через равное расстояние как бы сушились отрезки с узелками-узорами.
   Я смотрел на узелки и читал свою рукопись. И вдруг! ГОСПОДИ, как оказалось всё просто!
   Я осознал, что азбука этого узелкового письма находится в моём тексте! В описанной мной истории были узловые моменты, которые выделялись своей необычностью и важностью. Они и были последовательно расположены на главной нити узелкового письма. Это было открытием, это было очередным чудом, которое преподнёс мне старец Арсений.
   И так, началась расшифровка. Первый узелок - это чудо, которое произошло во время нашей первой с Арсением молитвы в часовенке, когда пространство наполнилось Светом - и это событие было отмечено первым узелком-узором. Второе событие - появление еды - второй узелок. Затем - прозрение Лучика, потом - ночная беседа старца с Христом и так далее.
   Я выписал все происшествия в тетрадь, а напротив каждого зарисовал соответствующий ему узелок. Так началось постижение азбуки узелкового письма. Теперь у меня были все нужные буквы-понятия, которые должны были мне помочь прочитать главное - послание старца.
   Это путешествие по клубку увлекло меня, и я испытывал от этого Радость. Я, как в сказке Иван-царевич, двигался вглубь по ниточке, которая разворачивалась и вела меня за собой. Этот клубок был живым, и он открывал для меня всё новые просторы. Двери отворились, и я пустился в познание того, что старец оставил мне, тебе и всем людям.
   Конечно, каждый узелок имел своё значение, и это требовало осознания. Каждый узор был похож на палец, указывающий на небо или звезду, или солнце, или цветок, и мне нужно было научиться видеть не палец, а то, на что он указывает. Во время этой работы приходилось раскрывать те уровни сознания, которые были способны видеть, что находится за каждым таким знаком. И я осознавал теперь, что старец умышленно прибегнул к такой форме передачи своих знаний не только потому, что он был слепой и не мог писать, но главным образом, чтобы открыть мне внутренние глаза. Кроме того, я должен был передать эти мысли всем людям, для чего нужно было придать им форму, понятную многим. Эти знания требовали трансформации для ума современного человека, а это мог сделать лишь тот, кто - ближе к миру, а не к Небу, каким был старец.
   Я работал как одержимый, и вскоре весь клубок был размотан - я прошёл до конца! Я чувствовал себя так, будто взобрался на вершину Эвереста, и небо было так близко, что его можно было коснуться рукой, а солнце так ярко сияло, что в его лучах можно было купаться, а ветер так дул, что казалось, я сейчас взлечу. Я ощущал себя самым счастливым и самым богатым человеком на Земле, каждая клеточка моего существа праздновала Весну, Возрождение, Преображение! Моё сердце разрывалось на части от переполненности Любовью и Нежностью, Которую мне хотелось раздать всем, ибо Этого Блаженства было во мне столько, что я мог заполнить им весь мир и всем хватило бы с избытком. Это была песня, танец, музыка, которые не смолкают и не прекращаются никогда, начавшись с тех пор, как СОЗДАТЕЛЬ влил их в СВОЁ Творение.
   Я постарался передать в своих словах Тот Аромат, Ту Благодать, Которые были за этими иероглифами-узелками, хотя это занятие трудное - если человек не позволит войти в дом его души Любви, Песням и Свету, то никто не сможет насильно отворить двери его существа и втиснуть в него Благодать. Ни одно слово не имеет смысла, даже самое великое, если человек не постарается принять его сердцем. Мне нужно было передать красоту того цветка, который подарил мне старец, нужно было передать музыку, переложив её на слова. Теперь мы вместе с вами давайте войдём в эту сказку и примем её в свою жизнь, чтобы она преобразилась и стала Праздником, Который всегда был близко к нам, ибо Он - внутри нас. Надо лишь протянуть руку.
  

ПОСЛАНИЕ ЛЮДЯМ,

ВСТУПАЮЩИМ В ТРЕТЬЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ

  
   Милый человек!
   Сейчас ты пройдёшь по нити от узелка к узелку и откроешь для себя то, что не знал, или то, что забыл в силу суетной жизни, в которой ты пребываешь.
   За твоей спиной две тысячи лет от Рождества Христа, и теперь ты должен пересечь границу двух великих эпох. По сути, ты начинаешь новое тысячелетие и ты - то зерно, которое произрастёт в будущем и принесёт плоды миру. То, что ты сегодня посеешь, пожнут твои дети, внуки, правнуки и все люди Земли.
   За две тысячи лет многое произошло на нашей Земле, человечество пережило немало и тёмных, и светлых периодов. Пора подвести итоги, чтобы собрать всё самое лучшее, и с этим багажом, богатством устремиться вперёд. Я прожил много лет, и вся моя жизнь была собиранием тех крупиц Правды и ИСТИНЫ, которые стали почти утерянными для человечества, ибо их выбросили на свалку за ненадобностью. В отходах я собрал эти жемчужины и нанизал их на нить, чтобы теперь каждый мог пройти по этой нити к Источникам ЖИЗНИ - Любви и Свету.
   Те алмазы Мудрости, которые мне удалось отыскать, оказались простыми вещами, доступными всем, и когда я посмотрел на это алмазное ожерелье, то оказалось, что об этом знает каждое сердце и каждая душа, настолько они - очевидны и понятны. Мы почти все знаем об этом, но мы забыли, что это имеет смысл, что это имеет значение.
   Я нашёл Эти Истины на помойках, ибо Они в нынешнем веке потеряли свою ценность. Я, как старьёвщик, лазил по мусорным ящикам и извлекал на свет БОЖИЙ утерянное богатство. Я отмывал, чистил, полировал эти камни и теперь хочу возвратить вам ваше, то, без чего у вас нет будущего, ибо путь в будущее лежит через запылённые, забытые ценности прошлого.
   Каждому человеку ГОСПОДЬ от рождения даёт СВОЙ Клубок с узелками, по которому этот человек должен пройти в своей жизни. Каждый имеет свою нить ЖИЗНИ и свои узелки, которые человеку нужно развязать, то есть разгадать. У кого-то - большой клубок, у кого - поменьше, кому навязаны сложные узлы, кому - попроще, но у каждого есть и путь, и те задачи, которые нужно разрешить. Эти узелки - наши препятствия, которые мы должны осилить, чтобы стать лучше, чтобы через преодоление возникших трудностей приобрести качества, противоположные тем, которые встают на нашем пути. Например: чтобы обрести Добро, нужно победить зло, чтобы стяжать Свет, нужно пройти сквозь тьму, чтобы найти Любовь в своём сердце, нужно развязать узел ненависти. Каждому человеку ВСЕВЫШНИЙ даёт индивидуальные уроки, но учит ОН нас противоположностями того, что ОН хотел бы в нас видеть. И это - главный закон.
   И так, пойдём по узелкам.

1 узелок: тьма

  
   Чтобы развязать этот узелок, чтобы преодолеть тьму, нужно найти Свет. Тьма не уходит сама по себе - её вытесняет Свет. Но материальный свет всегда ограничен - электричество могут отключить, солнце уходит за горизонт, свеча гаснет, и поэтому нужно найти Такой Свет, Который не подвержен никаким воздействиям, Который подчинён только нашей воле. Этот Свет сокрыт в твоём сердце. От рождения ГОСПОДЬ каждому человеку вложил Огонёк в сердце, но Он - так слаб, что Его - не видно, и может казаться, что Его нет, но в том-то и чудо, что Он есть.
   Сейчас тебе темно, и некому зажечь свечу, и тебе кажется, что твоя жизнь - сплошные сумерки, вечный мрак. И это - верно, ибо ты ещё не извлекал на поверхность из глубины своего существа Огонёк БОГА. Ты ищешь свет вовне, и потому тебе всегда будет не хватать света, рано или поздно вокруг тебя вновь и вновь будут сгущаться сумерки.
   Послушай, как бьётся твоё сердце, войди в ритм его пульсации, пройди ещё глубже, и там ты найдёшь свой Огонёк. Он способен не только всегда светить тебе на этой тёмной дороге твоей жизни, но и всегда согревать тебя. Его тепло не даст замёрзнуть тебе, даже когда снаружи самые суровые морозы и метели.
   Вовне мы имеем то, что исходит из нашей внутренней жизни. Если наша душа - темна и холодна, то нас окружает мрак и холод. Не разыскивай места, в котором светло и тепло, не пытайся найти людей, которые способны отдавать тебе свою Нежность и Любовь, прежде найди в себе Неистощимый ИСТОЧНИК Тепла, Света, Любви.
   Не ходи и не ищи, ты ничего не найдёшь нигде, ибо всё, что ты ищешь, что жаждет твоя душа, - в тебе. Твоё сердце - это солнышко, которое может осветить и согреть не только долгие годы твоей жизни, но и тех, кто - рядом с тобой. Тогда тебя больше не испугают ни тьма, ни одиночество, ни холод, ибо Огонь твоей души больше не позволит этим уродливым, дряхлым старухам приблизиться к тебе.
  

2 узелок: падения и неудачи

  
   На пути каждого человека стоят эти столбы плача, о которые мы бьёмся всем своим существом и стонем от боли и обиды. Не останавливайся у этих столбов и главное - не сетуй и не обвиняй ни себя, ни кого бы то ни было, что это препятствие встретилось тебе на твоей тропинке, ибо эти столбы скорбей поставил ГОСПОДЬ, а не "его величество случай". И ОН сделал это потому, что тебе это нужно пройти, а не останавливаться и стоять, проливая слёзы.
   Многие люди стоят у этих столбов, и всю жизнь душа их плачет. Они считают, что этот столб - их крест, который дан им на всю жизнь, и они ежедневно молятся на свои неудачи, они возводят их в ранг божества и приносят этому идолу жертвы - непрерывное переживание, сетования и слёзы. Ты должен пройти сквозь это и оставить скорбь позади себя. Для этого нужно пережить скорбь, "переварить" своим существом, чтобы ничего "сырого", не преобразованного не осталось, и идти вперёд. А чтобы переварить эту горечь, нужно много Радости и Любви, ибо только Они способны растворить неудачу. И вот когда ты рассмеёшься над собой так, что всё твоё существо, каждая твоя клетка войдёт в поток веселья, тогда столб рухнет и ничего не останется на том месте, которое, как тебе казалось, имеет вселенский смысл, которое мучило и пугало тебя днём и ночью, не давая ни покоя, ни отдыха, ни мира твоему сердцу.
   У столба плача нужно рассмеяться - это может показаться тебе безумием, но безумием является то, что почти все люди стоят у таких столбов и истощают, растрачивают свою жизнь в стенаниях и обидах.
   Не старайся убежать от своего столба - он не снаружи, а внутри, и поэтому скрыться, спрятаться за горами и лесами от него невозможно - он везде будет вновь и вновь оживать и вставать на твоём пути. Это - то, что тебе нужно преодолеть для твоего же блага.
   Не смотри на окружающих и не измеряй величину своего столба с другими, ибо у каждого - своя мера, своя чаша падений и неудач, и никто за тебя твою чашу не выпьет - т.е. не преобразит, так что смейся - пей до дна и вперёд. Больше назад не оглядывайся - сзади ничего нет, а впереди тебя ждёт Праздник, Который предназначен только для тебя.
  

3 узелок: нищета или богатство

  
   Есть две беды в нашей жизни, две крайности, которые делают человека больным и несчастным, это - нищета и богатство. Кто живёт в нищете, страдает так же, как кто живёт в богатстве. Это - две крайности, два берега, ни к какому из которых не следует приставать. Двигайся между двух берегов и не причаливай ни к одному из них. Многие живут той надеждой и теми усилиями, которые должны их переправить с берега нищеты на берег богатства. Но это ошибка, заблуждение, иллюзия - обрести своё счастье на одном из берегов, ибо и та, и другая крайность заслоняет от человека, как тучи, солнце, закрывает от него Благодать жизни. Тайна Благодати жизни заключена в течении, движении, потоке.
   Вся Прелесть, Красота и Великолепие мира закрыты для стоящих на одном берегу, двери их души затворены, и Праздник с ними не случится. Ибо Он не может войти в их запахнутое сердце.
   Твоя жизнь - это плывущий корабль, твоё счастье - это бескрайние синие просторы моря и неба, ветер - твой друг, а звёзды - твои помощники. Не заходи в гавани богатства и нищеты и не бросай якоря в надежде найти Свободу и Покой, так как нет более беспокойных людей, чем те, кто борется с нищетой или воюет за богатство, нет более несвободных людей, чем те, кто попал в зависимость от денег или от их отсутствия. Деньги - это тюремщики, которые следят за своими жертвами более страстно, нежели мать заботится о своём ребёнке.
  

4 узелок: отсутствие чудес и сказок

  
   Чудеса не случаются, не происходят с нами потому, что мы забыли, как делаются чудеса. Есть ключик, с помощью которого можно сотворить любое чудо. Этот ключик - ты.
   ГОСПОДЬ сотворил тебя не случайно, и ты - не песчинка, затерявшаяся во Вселенной, ты - эта Вселенная и есть. И всё, что ты видишь вокруг, создано для тебя, для твоей блаженной и счастливой жизни. Человек - ключ к Бесконечности, ибо он имеет в себе нечто от СОЗДАТЕЛЯ. Ты - это чудо, которое сотворил ВСЕВЫШНИЙ, и с этого понимания нужно начать развязывание этого узелка.
   Сейчас ты стоишь под куполом неба, и над тобой играют огнями звёзды, и ты кажешься себе таким малым и незначительным, что не позволяешь и подумать о себе серьёзно и значимо. Но ты ошибаешься, ибо после БОГА нет ничего серьёзнее и значительнее тебя в поднебесной! Для тебя - этот небосвод, эта синева, эти ароматы цветов и пение птиц. Верни своё сознание в себя, найди в себе ЦЕНТР и почувствуй, что ты - самый счастливый человек, ибо ты живёшь, думаешь, дышишь, любишь и печалишься. Ты - центр Вселенной, всё остальное - приложение к тебе. Сколько раз ГОСПОДЬ говорил об этом людям, но они быстро забывали сказанное, а это нужно помнить всегда.
   Сама по себе жизнь - это сказка БОГА, и ты - привлечён в эту сказку, тебя вывели из небытия на свет, и это - дар. Найди Себя в себе, Того Себя, Который не умирает, Который - всегда весел, юн и сияет улыбкой от счастья. Стань в центр бытия и не уходи никуда в сторону, ведь ты - цветок, а не камень, и ты должен цвести в поле, а не лежать на обочине.
   Ты всегда надеешься на лучшее, ты ждёшь милостей от судьбы, от БОГА, а ты уже сам по себе милость и лучшее и есть, и ждать тебе нечего, потому что всё, что ты хочешь, всё, о чём мечтаешь, уже присутствует в тебе - нужно только взять, открыть ларец своего сердца и достать оттуда Бриллиант.
   Посмотри, как чуден - ты, как необыкновенно устроено твоё тело, твой ум, твоя душа, - всё в тебе пульсирует, дышит, вибрирует жизнью. Но ты всегда жаждешь, тебе всегда чего-то не хватает - а не хватает тебе Себя. Поэтому во всём, что ты ищешь вовне, ты всегда ищешь то, что скрыто на дне твоего существа. Всё, что хотя бы походит на твою сердечную Жемчужину, ты любишь и привязываешься. Но когда то, что - похоже на твоё "Я", уходит, теряется, исчезает, ты плачешь и стенаешь от боли. И так будет всегда, пока ты не встретишься с Собой, и тогда вас никто не разлучит. Тогда ты осознаешь, что такое - чудо, ибо Любовь будет извергаться из тебя неисчерпаемым потоком от такого союза.
   Чаще говори себе: "Я существую!", повторяй много раз, и ты найдёшь свою Жемчужину под сердцем. Ты осознаешь, что то, что ты существуешь, - это чудо, это невероятное, это сказка во плоти.
   И тогда ты воскликнешь в восторге: "ГОСПОДИ! Как же всё это - просто! Я искал и ждал чудес, а я и есть это чудо!" И вот тогда ты станешь ВОЛШЕБНИКОМ, ты сможешь тогда творить чудеса, устраивать Праздники другим людям.
   Ты думал раньше: чтобы творить в мире чудеса, нужно ведать заклинания или тайные формулы, а теперь ты знаешь, что нет ни тайн, ни заклинаний, а есть ты, нашедший ключ к себе, а значит ключ ко всем - и потому ты можешь каждому подарить Эту Радость, Счастье, Которое сумел раскрыть в себе.
   Подлинные чудеса - просты и доступны, и потому на них никто не обращает внимания, желая делать что-то великое и значительное. Нет ничего более незаметного и привычного, нежели возрастание цветка, но и нет ничего более значительного, чем это. Всё великое - в малом, и в этом секрет, который утерян людьми, выброшен на мусорную кучу.
   Радость, которую ты можешь принести одному человеку, может быть незаметна, но она будет больше, если ты, например, будучи президентом или великим полководцем, осчастливишь своими мудрыми решениями и поступками миллионы.
   Ты - Чудо, и ты - ВОЛШЕБНИК, КОТОРЫЙ может творить чудеса!
  

5 узелок: слепота и немощь

  
   Люди стали слепы, глухи, больны и немощны. Люди - инвалиды и особенно те, кто - здоров и преуспевает. Поэтому ГОСПОДЬ даёт некоторые скорби нашему телу, чтобы мы не совсем оглохли, не потеряли зрение. Подлинное зрение и слух приходят через боль, переживания; слепота и глухота приходят через благополучие и благоустроенность. Чтобы осознавать переживания другого, нужно это пережить. Тот, у кого никогда не болели зубы, не знает, что такое - зубная боль, и не сможет подлинно посочувствовать тому, кто её испытывает, даже если захочет.
   Каждому человеку, которого ГОСПОДЬ особо любит, ОН даёт отметину - некую скорбь, чтобы он не забывал о главном и всегда помнил, что другие также страдают. Может, такой способ пробуждения нашего сознания выглядит жестоким, но более жестокого существа, чем человек, не сыщешь на белом свете - если он не способен осознать чужую боль, чужую скорбь.
   Если тебя мучает болезнь, если тебя преследует недуг, если твоё тело поражено немощью - не грусти и не ругай ни судьбу, ни БОГА, ни кого бы то ни было, ибо это дано тебе, чтобы ты не умер, будучи живым, чтобы ты превзошёл свой недуг, возвысился над ним. Ты должен прорасти сквозь камень, и не только для собственного роста, но и другим, придавленным такими же камнями, на своём примере показать путь к прорастанию и расцветанию.
   Если зерно лежит на поверхности, оно умрёт, если оно лежит в земле, оно может пустить корни и прорасти. Так и человек должен прорасти сквозь скорбь и немощь - слой, который над ним, - чтобы увидеть свет. Тогда через боль он обретёт Радость, через недуг он обретёт Здоровье, через слабость он обретёт Силу.
   ГОСПОДЬ зовёт к победе, но победа может быть, если у тебя есть гора, на вершину которой ты должен взобраться. Поэтому дерзай, покоряй свою вершину, и на ней тебя ждёт Радость и Благодать.
   Представь, если ты сразу, без усилий, будешь вознесён на вершину, разве это будет победа? Разве ты обретёшь те качества Силы, Воли и Мужества, которые тебе нужно будет в себе взрастить в процессе преодоления трудностей подъёма? Боль - это призыв к Блаженству, страх - призыв к Мужеству, бессилие - призыв к Силе, слабость - призыв к Воле. В твоём существе есть зов, прислушайся к нему и иди на него, ты обретёшь обратное тому, что сейчас тебя мучает и угнетает.
  

6 узелок: нет награды за труды, нет милости небес

  
   Ты говоришь, что много трудился, а до сих пор не получил никакой награды. Ты говоришь, что столько просил БОГА о Милости, а ОН до сих пор не дал тебе Её.
   Если ты живёшь так, что ожидаешь получить награду в будущем, то ты её не получишь никогда. Ибо нужно жить так, чтобы в каждом дне иметь вознаграждение, воздаяние за свои труды. Рассчитываться с Небом нужно каждый день, если у тебя так не получается, значит, ты либо не видишь то, что даёт тебе ежедневно ГОСПОДЬ, либо ты живёшь неправильно.
   Ты просишь Милости у БОГА, а ОН ищет способа, как тебе Её дать. Возникает неправильная связь. Ты просишь - тебе дают, но ты не видишь это и просишь ещё настойчивей - и тебе дают ещё больше, и вновь ты не принимаешь Благодати и опять просишь.
   Ты сегодня потрудился - молодец. Но не ожидай завтра, рассчитайся с Небом сегодня, ибо завтра может не быть. Научись ежедневно получать воздаяние. БОГ - не банкир, не работодатель, ОН - ОТЕЦ и поэтому каждый день даёт каждому полный расчёт за прожитый день труда. Вся трудность - в том, что награду ты требуешь в своих мерах, а ГОСПОДЬ даёт в СВОИХ. У тебя с БОГОМ разные меры расчёта, разные деньги. Ты ожидаешь в марках, долларах, рублях, ГОСПОДЬ же даёт в Небесных единицах. Тебе нужно открыть свой счёт в Небесном банке, и тогда всё будет в порядке. В этом есть много преимуществ, ибо Небесный банк никогда не обанкротится, не сгорит, не рухнет, не лопнет и ещё множество "не". ГОСПОДЬ уже на протяжении миллионов лет не меняет своей меры, она не падает, не девальвирует, и после смерти ГОСПОДЬ всегда рассчитывается с каждым вкладчиком, каждый получает, сколько вложил в банк БОГА за время своей жизни.
   Впрочем, как только человек рождается, ГОСПОДЬ каждому открывает счёт благих дел в Небесном банке, где накапливаются все наши благие деяния. И сатана открывает свой счёт в подземном банке, где накапливаются наши злые поступки. После смерти эти счета сводятся, и остаётся то, чего было больше.
   Ты должен научиться пользоваться теми деньгами, которыми ГОСПОДЬ рассчитывается с тобой, и тогда каждый день будет приносить тебе Радость и Счастье. Я знаю людей, которые на Земле не имеют материальных средств, но они - миллионеры в Небесном Мире! Я знаю очень богатых людей на Земле, но у них нет и гроша в Небесном банке.
   Научись считать и пользоваться БОЖЬИМИ деньгами - это нестареющая и самая надёжная валюта в мире!
  

7 узелок: нет удовольствия от своей работы

  
   Ты говоришь, что у тебя нет талантов, что ты - простой и серый человек, который может только кое-как выживать в этом мире и больше ни на что не способен. Но ты не знаешь себя, ты даже не представляешь, какой РЕАКТОР заложен в твоём существе и сколько ОН может выплеснуть наружу Энергии, сколько Эта Энергия может произвести созидания, преображения в мире.
   Каждому человеку ГОСПОДЬ подарил какой-то талант, это как сокровище, спрятанное в глубине твоей природы, которое нужно обнаружить и главное - научиться пользоваться им. Сейчас ты занимаешься нелюбимым делом, ему ты посвящаешь львиную долю своего времени, но иногда ты мечтаешь о великом деле, твои мысли уносятся к вершинам, которые ты хотел бы покорить, твоя душа летит порой, как птица, к небесам, и там ты чувствуешь восторг, радость. Но это бывает редко, ибо слишком много суеты, слишком много забот, слишком много усилий для поддержания быта и главное - этому не видно конца. Ты чувствуешь себя запряжённым волом, который влачит чужую ношу и делает чужое дело.
   Тебе почти удалось смириться с этим, но твоё сердце в глубине стонет и просит о другом деле, о другой работе, которая бы раскрывала тебя, разверзала каждую клеточку твоего существа, ибо каждая клеточка желает делать что-то очень-очень важное, великое, благодатное.
   У тебя часто плохое настроение, и ты не можешь найти причины его появления, вернее, ты находишь ложные объяснения, а на деле такое состояние души обусловлено тем, что ты пребываешь в чужой тарелке, ты - на чужом месте, ты делаешь чужое дело, и поэтому тебе почти всегда плохо.
   Прислушайся к себе! Ты можешь сделать удивительное открытие, ты можешь найти клад. Этот клад тебе дал ГОСПОДЬ, чтобы ты поделился своим богатством со всеми. У тебя есть талант! Вот - главное открытие, которое ты должен сделать для себя и тем перевернуть себя с головы на ноги.
   Прислушайся к своему внутреннему голосу, он - слаб и нежен, и поэтому приходит, когда в твоём сердце Тишина и Покой. Как часто ты уже слышал этот голос, но почти никогда не следовал его призывам, а больше полагался на мнение других, на доводы своего ума, который скован рамками логики. А всё БОЖЬЕ - не логично, оно - иррационально, оно почти всегда идёт вразрез с общим мнением, общими понятиями. Так и похоронил ты своё Царство Небесное, оттого и отдал свою жизнь на волю чужих идей, чужих течений, и оттого тебе - так плохо.
   Начни с малого - найди в себе этот клад, научись слушать себя и следовать указаниям, приходящим изнутри. И постепенно начинай включать в свою жизнь это побуждение. Пусть вначале это будет увлечением, пусть это будет чудачеством, но это - твоё предназначение на Земле, это твоя миссия созидания, миссия творчества. Ты ведь - струна, которая должна зазвучать. Пусть начинает звенеть колокольчик твоего сердца и пусть это вначале тебе не приносит ни материального дохода, ни выгоды. Главное, что ты ухватишься за нить своего сокровища, и будешь постепенно вытягивать его наружу, пока не извлечёшь всё. Сразу изменить ничего невозможно, и те, кто, казалось, совершают над собой революцию, на деле долго подготавливались к такому прыжку, скачку, преобразованию. Всегда главный период - подготовительный, когда ты накапливаешь энергию для перехода на качественно новый уровень. Плод должен созреть, а когда он созреет, тогда упадёт, но не раньше. Поэтому ты должен начинать всё сначала, ты должен начинать ту жизнь, которую тебе приуготовил ГОСПОДЬ. И сколько бы тебе ни было лет сейчас, какое бы ни было твоё самочувствие и как бы старо или немощно ни было твоё тело - ты начинаешь заново рождаться, заново жить.
   Старая жизнь, старые занятия пусть продолжаются, ты должен параллельно вводить новый поток в своё бытиё и работать над увеличением его силы и энергии, пока он не станет таким, что прежний можно будет оставить.
   В тебе живёт мастер, художник, поэт, учитель и т.д. - он призван на Землю, чтобы принести людям Добро, Свет и Любовь. Раскрывай в себе этого гения и приучайся им быть. Ты должен найти себе дело на Земле, которое близко твоему внутреннему таланту, и не обманывай себя тем, что такого дела нет - оно есть! Нужно искать, нужно дерзать и стучать. Тогда ты найдёшь своё место в жизни, найдёшь такое дело, которое будет приносить тебе Блаженство, Радость, Удовлетворение. Представь, что ты можешь почти всё время заниматься тем, что тебя делает лучше, что источает другим Добро. И тогда ты узнаешь ещё одно волшебство - чем больше ты отдаёшь Любви, тем больше к тебе Её возвращается.
   Люди ничего не имеют и не получают - ибо ничего не отдают, а ведь мы можем иметь лишь то, что отдали. Всё, что отдал, - твоё, всё, что взял, потерял.
   Твоё дело будет, может, простым и обыденным, но в нём твоя душа будет петь, танцевать и радоваться. Ты будешь как бы терять себя, растворяться в этом занятии, многие болезни, душевные проблемы исцелятся сами, ибо если ты находишь своё и погружаешься в него, то уходит всё чужое. Посмотри на себя в зеркало - ты видишь всё чужое: мысли, болезни, тревоги, заботы. Это всё уйдёт, растворится и проявится твоё лицо - лицо счастливого ребёнка, увлечённого любимой игрой, любимым занятием.
  

8 узелок: как стать счастливым?

  
   Счастливым невозможно стать завтра - им можно быть лишь сегодня. Это - тайна Счастья, Которое, кажется, всегда ускользает от нас, как морковка перед носом, которая всё время маячит, но мы никогда не можем дотянуться до этого вожделенного плода. Эту уловку придумал твой ум, он - хитёр, и он играет с тобой в такую игру: он говорит и убеждает тебя, что Счастье будет где-то впереди, вон за тем поворотом, а возможно, и подальше - за следующим, и так до бесконечности.
   Запомни - счастливым невозможно быть завтра, счастливым можно быть лишь сегодня!
   Если ты - несчастен сегодня, то завтра вряд ли будешь счастливым. Нужно поймать в сегодняшнем дне эту птицу за хвост, тем более она постоянно вокруг тебя кружит. Ведь ты не знаешь, что ты - самый счастливый человек на Земле, и Счастья вокруг тебя, сколько - воды в океане. Ты находишься в центре ИСТОЧНИКА Счастья - но страдаешь от жажды и просишь БОГА: "Дай воды! Подай Счастья!" А Его сколько угодно вокруг тебя. Посмотри на это небо, на звёзды, послушай птиц, внемли шелесту листьев, вдохни аромат трав и цветов - всё это и есть Счастье, ты купаешься в Нём!
   Беден - ты или богат, это не имеет значения потому, что Счастье всегда - бесплатно, Его не нужно покупать, Его нужно уметь брать.
  

9 узелок: обида

  
   Обида - самая опасная инфекция, вирус, который незаметно пожирает твоё существо изнутри. Обида - очень тяжёлая душевная болезнь, она преследует многих, превращая их жизнь в мучение и страдание. Она может быть как на поверхности существа, так и прятаться глубоко и быть вроде бы незаметной. Человек, долго переживающий обиду, в конце концов, заболевает телесно, ибо тело не в силах выдержать такой нагрузки, давления.
   Спокойная, радостная, творческая жизнь - невозможна, если не исцелиться от этой болезни. Ты не достигнешь вершин, которые принесли бы тебе много Радости, Удовлетворения и Покоя, пока обида забирает, скрадывает твою жизненную энергию. Ты - слаб оттого, что кого-то не простил и на кого-то держишь обиду. Твои внутренние источники энергии работают на поддержание этого очага инфекции, и поэтому ты не можешь овладеть теми рубежами, которые могли бы сделать твою жизнь творческой и счастливой. У тебя нет сил, нет настроения, нет вдохновения - все эти тонкие вибрации пожираются вирусом обиды и не оставляют тебе практически ничего на жизнь.
   Взгляни, те, кто многого достигли в материальной жизни или Духовной, не имели этих якорей, они смогли освободиться от этого груза, с которым не то, что бежать, даже идти невозможно. И поэтому, если ты не избавишься от обид, то не сможешь найти Себя, полюбить себя, найти своё дело и реализовать свой талант в нём, не сможешь обрести Счастья и Покоя. Обида - ярмо на твоей шее, и поэтому ты видишь лишь то, что лежит на земле, но ты не видишь того, что сияет на небе. Обида - кандалы, в которых ты идёшь по земле тяжело, постоянно останавливаясь, чтобы отдышаться и передохнуть. Обида - добровольная тюрьма, медленное разложение, умирание.
   Есть способ избавиться от этого порока: начинай и оканчивай свой день с того, что прости всех, кто нанёс тебе обиду, кто обманул тебя, кто поступил по отношению к тебе несправедливо. И пожелай им Добра, Успехов и Удачи! Пошли светлые мысленные волны этим людям, и если ты пожелаешь им добра и простишь их, то с твоего сердца будто камень спадёт, тебе станет так легко и спокойно на душе, что тебе захочется улыбнуться и запеть. Ведь ты и не подозревал, что несёшь такую ношу в своей душе, а вот её не стало - и мир для тебя ожил и повернулся своей доброй, светлой стороной.
   Ты иногда чувствуешь, что у тебя срываются те дела, планы, которые, казалось, должны были исполниться. А - бах! И всё проваливается - и ты думаешь: почему? Почему я - такой невезучий, почему у меня срывается то, что у других получается? И вот тебе ответ - ты кого-то ещё не простил, ты на кого-то ещё держишь камень в своей душе, и оттого этот камень становится камнем преткновения в твоих делах. Ты спотыкаешься не о неудачу, невезение, ты спотыкаешься о тот камень, который ты держишь для другого, для своего обидчика.
   Выброси эти камни из своей души - и тогда успех будет сопутствовать тебе, ты будешь двигаться по жизни легко и быстро, ты дойдёшь до своих вершин и будешь всегда счастлив.
   Не обвиняй, а прощай. Постарайся сделать своим обидчикам Доброе Дело, и ты почувствуешь, что у тебя выросли крылья, и ты готов взлететь - такая Лёгкость и Свобода наполнят твоё существо.
  

10 узелок: ненависть

  
   Если ты кого-то или что-то ненавидишь, то, прежде всего, ты ненавидишь себя. Но если ты любишь себя, то больше не сможешь никого ненавидеть. Обиды - это цветочки, а ненависть - ягодки. С цветочками мы справились, а как же нам справиться с ягодами? С этими ядовитыми плодами, которые сжигают человека, превращая его в животное.
   Человек сумел преодолеть земное притяжение, он начал штурмовать космос, планеты, но он до сих пор не может преодолеть этот душевный недуг. И неважно, сидит ли человек в пещере или летит на космическом аппарате, всё повторяется, как ни в чём не бывало, и ненависть преследует его повсюду, даже далеко от родной планеты. И это - верно, ибо главная вселенная, которую мы призваны завоевать, - это наше сердце, наша душа.
   Ненависть невозможно уничтожить, убрать, выбросить из себя, как, впрочем, и всё тёмное, что появляется в нашей душе, не может быть просто ликвидировано. Тёмное можно вытеснить светлым, то есть негативное вытесняется позитивным той же силы. Так, ненависть можно вытеснить лишь её противоположностью - Любовью. Любить своих врагов, как призывал нас Христос, - задача, возможно, самая трудная для человека, но с помощью решения этой задачи человек перерастает в Божественное Существо, в То, Каким хочет, чтобы мы были, ГОСПОДЬ.
   Ненависть вырастает из непонимания, кого ты ненавидишь. Ты имеешь свои рамки воззрения на мир, и всё, что не вписывается в твои трафареты, вызывает ненависть. Ненависть - это трамплин для твоего сознания, ибо, чтобы избавиться от неё, нужно взлететь, подняться в Небо и посмотреть на всё Оттуда. ГОСПОДЬ не ненавидит никого, ОН любит каждого, каждый человек для НЕГО - ребёнок, и даже тот, кто совершает плохие дела в силу того, что недополучил Любви. Ты должен расширить рамки своего восприятия мира так, чтобы осознать, что движет объектом твоей ненависти, осознать, на каком уровне сознания, а вернее несознания, находится он. У тебя не возникает ненависти, если, к примеру, собака кусается, ибо это - её инстинкт, она находится на своём уровне сознания. Если ребёнок опрокидывает краски на стол, ты тоже понимаешь, что с него нельзя спросить большего, чем он может, так почему же ты спрашиваешь так много с того, кто не способен на то, чего ты от него ждёшь?
   Ты же думаешь, что наказанием можно избавиться от дурных людей, можно заставить их поступать по-доброму - так думает и так поступает человечество на протяжении многих тысячелетий, но до сих пор ничего не изменилось. Клин вышибают клином, но тот клин, которым вышибают, должен быть противоположного качества, тогда ты вышибешь тёмное. Ненависть растворяется Любовью.
   Сколько казней ты совершил в своём уме, в своём воображении! Сколько раз тех, которых ты ненавидишь, ты водворял на плаху, электрический стул, виселицу. Сколько ты придумал и совершил мысленных казней! Конечно, наяву ты ничего не сделал, но внутри ты стал палачом, и на твоей совести не одно наказание, которое ты произвёл по своему мысленному суду.
   Палка ещё никого не сделала лучше, Любовь же сотворила множество чудес. Христос, прибитый гвоздями к кресту, претерпевая страдания, не обвинил СВОИХ истязателей, сказав, чтобы ОТЕЦ не вменил им их злодеяние в грех, ибо не ведают, что творят. И те, которых ты ненавидишь, не ведают, что творят. Они не знают, нет в их уме этого уровня понимания, и, пока они его не приобретут, они будут продолжать творить беззаконие.
   Если поднять из земли тех, кто когда-то ходил по этой земле, и спросить их совета, как нам правильно жить, как нам относиться к миру и как нам найти Гармонию и Покой, то они скажут, что жалеют годы своей жизни, потраченные в злобе и ненависти, ибо эти два чудовища сожрали самое лучшее, что у них было. Они скажут, что единственное, что нужно делать, - это любить всех, как бы это ни казалось абсурдным и нелепым, ибо самое страшное в жизни - не выразить Ту Любовь, Которая живёт в сердце каждого человека. Они скажут, что человек умирает раньше, нежели его относят на кладбище, лишь в силу того, что он не излучает из себя Любовь. Они скажут, что жизнь - это Любовь и ничего больше. Жизнь - это не достижение целей, успеха, не покорение вершин, а только Любовь, Которую мы можем дарить, но не дарим. Самое страшное - не отдавать, что означает - не получить. Человек живёт, сколько любит.
   Если ты будешь любить, ты не сможешь ненавидеть, если ты будешь ненавидеть, ты не сможешь любить, а значит - не сможешь жить.
  

11 узелок: безнаказанность за грехи

  
   Твоё сердце часто разрывается оттого, что ГОСПОДЬ не наказывает преступников, не наказывает тех, кто, по твоему мнению, должен давно гореть в огне воздаяния ГОСПОДА. Порой тебе кажется, что БОГА нет, ибо ОН не реагирует на то, что творят люди. Твоё негодование понятно, но ты смотришь на происходящее своими глазами, тебе же нужно взглянуть на мир глазами ВСЕВЫШНЕГО, и тогда тебе откроется правда и ты осознаешь, почему ГОСПОДЬ не наказывает грешников. Ответ на развязывание этого узелка находится в 72-м псалме Давида, я перескажу тебе его своими словами:
  
   ГОСПОДИ, я чуть ли не вознегодовал на ТЕБЯ, чуть не обвинил ТЕБЯ в ТВОЕЙ безразличности к тому, что творят беззаконники. В это мгновение я позавидовал безумным, нечестивым, которые живут в благоденствии. До смерти они не испытывают страданий и до смерти они - полны сил. Они не работают со всеми, и удары судьбы не преследуют их. Они - горды и дерзки, их глаза выкатились от жира, и они думают, что так и надо, что они - избранные, они - выше всех, они - мудрее всех, они - цари на этой Земле. Над всем издеваются, разглашают клевету, говорят надменно. Они рассуждают о смысле неба и земли и считают свои понятия незыблемыми законами. Говорят, что БОГ - высоко в небесах, и ОН не может знать, что здесь творится, и потому они - хозяева Земли. И вот нечестивые благоденствуют в сём веке и умножают богатство.
   И я засомневался, сказав, зачем же тогда я очищал своё сердце, старался избегать зла и творить добро? Не напрасно ли я делал это, когда другие прожигали жизнь в удовольствиях, и всё им прощалось? Зачем я распинал себя, принимал удары жизни, преодолевал пороги, падал в ямы и выкарабкивался на БОЖИЙ свет? К чему я подвергал своё сердце ранам, чтобы из него исходила Любовь?
   Я думал над этим и не находил правильного ответа. Мне казалось, что ТЫ не видишь, что ТЫ - несправедлив, что ТЫ - безразличен. Но это было до того, пока ТЫ не открыл мне глаза, и я узрел то, что сокрыто было до сих пор от моих глаз. ТЫ снял пелену, отбросил вуаль, и я увидел конец этих людей. Тот путь успеха и преуспевания, на котором они стоят, оказался скользким, и они срываются в пропасть после того как окончат своё земное путешествие. Я увидел, как они срываются в бездну, и всё их богатство оказывается пылью и смрадом. Смерть приходит к ним - и они просыпаются от долгого сна, и ужас охватывает их. Ибо их дела пришли вслед за ними сюда, и теперь они будут жить в том аду, который сотворили для себя за время земной жизни.
   Прости меня, ГОСПОДИ, за мою неразумность, за мою слепоту, за мою близорукость. Я был глуп и несмышлён!
  
   Свою будущую жизнь ты готовишь здесь, на Земле, и там, за порогом смерти, ты наследуешь, и будешь пребывать в том мире, который ты сотворил здесь.
  

12 узелок: страх

  
   Страх - это отсутствие веры. Страх также невозможно изгнать из себя, его невозможно уговорить, задобрить, подкупить, найти с ним компромисс. Страх - неумолимая сущность, которая господствует в нашем существе, как властелин, он распоряжается нашими чувствами, мыслями, поступками. С ним бороться невозможно, ибо страх заполняет всё, что не занято верой. Страх боится только веры и отступает только от веры.
   Страх - осиное гнездо, в котором тысячи ос, каждая из которых жалит по-своему нашу душу и тело. Этот рой гнездится в глубине нашей природы и оттуда периодически совершает нападение на наши внутренности. Ты боишься всего - потерять работу, близких, деньги, любимое занятие, здоровье, в конце концов - жизнь, нет такой вещи, которая не вызывала бы страха. Пусть он не виден для тебя, и ты не даёшь отчёта в том, чего ты боишься, но эта ржавчина непрерывно точит тебя изнутри, пока не останется лишь оболочка, наполненная беспокойством, волнением, дрожанием.
   Ты хочешь ликвидировать страх за счёт привлечения различных систем защиты, ты одеваешься в панцирь, заковываешь себя в латы, ставишь сигнализацию и непрерывно думаешь, что же ещё сделать для безопасности. Тебе уже невозможно жить в этих доспехах, ты не видишь неба, ты не дышишь свежим воздухом, и твоя грудь не может делать полные, глубокие вдохи. Ты задыхаешься, но ничего, по сути, не меняется, ибо один страх, от которого ты вроде бы закрылся, сменяется другим, и этот бег от себя превращается в безумие, ибо убежать от себя невозможно. А впереди, там, куда ты устремился, тебя ждёт царь страха - смерть. Жизнь превращается в дурной сон, от которого невозможно очнуться.
   Ты забываешь главное: ты - странник на этой Земле, и как бы то ни было, ты должен лечь телом в землю, а душой устремиться в Небесную высь. Христос пришёл на Землю, к людям, чтобы уничтожить страх, чтобы вытеснить эту жуткую старуху верой в НЕГО, в ЖИЗНЬ после жизни. Страх питается соками из животной части нашей природы, Духовная же часть призвана победить животное начало и подчинить Себе всё наше существо. Чем - больше страха, тем меньше в нас - Духовной силы, и чем больше в нас - Духовной силы, тем меньше в нас - страха. Никакие психологи, психотерапевты, никакие упражнения не могут изгнать эту болезнь, ибо ты всегда остаёшься биологическим существом, и пока Духовное существо не станет преобладать над телесным, ничего не поможет. Не борись со страхом - развивай в себе веру, и она не позволит корням страха питаться твоей жизненной энергией, и тогда это дурное растение иссохнет и рассыплется.
   Твой ум получает импульсы страха из низшей части твоей природы и облекает эти волны в мысли, которые распространяются вокруг тебя, ты - мощный передатчик. На эти импульсы слетаются те сущности, которые совершают с тобой различные неприятности. Вера заставляет мозг подчиниться не телесному, а Духовному, и тогда он испускает хорошие, добрые, светлые мысли, которые привлекают всё хорошее и доброе. Чтобы с тобой происходили самые благоприятные вещи, думай только о хорошем, а чтобы тебе так думать, войди в поток веры - в нём ты обретёшь Бесстрашие, Свободу и Радость. Не высчитывай времён, не доверяй астрологическим прогнозам - это тебя не касается, ибо конец света, то есть смерть, для тебя может наступить, даже когда вокруг тебя Золотой Век.
   Только в вере, только в БОГЕ ты найдёшь Покой, Умиротворённость, и страх навсегда покинет твоё сердце.
   В будущее могут пройти лишь люди с верой в сердце, а не во внешнем облике своём. Найди свою тропинку к БОГУ, найди свою лодку, на которой ты доплывёшь к СОЗДАТЕЛЮ. У тебя ещё есть немножко времени.
  

13 узелок: мир, в котором я страдаю

  
   Если убрать человека с Земли, то воцарится Рай, если человека поселить на Землю, то наступит ад. ГОСПОДЬ создал мир как проявление СВОЕЙ Любви, всё, что - вокруг тебя, - это Любовь ВСЕВЫШНЕГО, облечённая в материальные формы. Природа - это Нежность БОГА.
   То, в чём ты живёшь, - это твоё индивидуальное творение, ты сотворил ту яму, то болото, в котором пребываешь и которое клянёшь за то, что в нём господствует зло, невежество, темнота. На деле тебя окружает Песня, Танец, Музыка - но ты ушёл от того, что тебе дано, и придумал, создал то, что называешь реальностью. То, что ты называешь реальностью, - лишь больное воображение, дурной сон, полуобморочное забытьё. Нужно проснуться и отрезвиться. И осознать, что ты сотворил всё, что - вокруг тебя, ты принял добровольно то, что ты ругаешь и чем ты - недоволен. Не вини никого, ибо все - больны. Начинай создавать свой индивидуальный мир. Расчисти от сорняка тот участочек, на котором живёшь. Посади на нём деревья, цветы, ухаживай за ними, и это будет твой островочек Рая среди ада, это будет твой мир. Стань центром своего мира, будь в нём царём. Ты будешь выглядеть сумасшедшим, ибо будешь праздновать жизнь, когда другие плачут и стенают. Ты будешь выглядеть юродивым, ибо будешь наслаждаться жизнью, природой, растениями, цветами. Все будут думать, что ты сошёл с ума, но в глубине души будут завидовать тебе.
   Когда твой сад расцветёт, в него прилетят птицы и будут петь, в него придут животные и будут смотреть, в него придут люди, чтобы отдохнуть от сумасшествия и глотнуть воздуха Покоя и Света. Не жди, что всё произойдёт само - этого не будет никогда, как сад не может принести плоды, если его не посадить, не ухаживать и не заботиться о нём.
   Не жди изменения мира - ты уже и так долго ждал, но мир не стал лучше.
   Не стремись изменить мир - это сделать невозможно, ибо изменить можно лишь себя, а через это, возможно, изменится мир.
   Единственное, что можно тебе сделать, - это создать свой мир, только за это ты несёшь ответственность перед ВСЕВЫШНИМ.
   Не смотри по сторонам - возьми лопату и начинай сажать свой сад, возделывать свой участок, создавать мир, в котором ты будешь счастлив и радостен.
  

14 узелок: одиночество

  
   Ты сетуешь на то, что тебя никто не понимает, что ты - одинок среди толпы людей, среди друзей и близких. Никто не слышит тебя, никто не может проникнуть в суть твоих переживаний. И ты говоришь, почему люди - так убоги? Почему они - так глухи и слепы? Где есть те люди, которые поймут и услышат меня?
   Все люди, которые вокруг тебя, - Дар БОГА - других не будет. Они пройдут с тобой рядом до конца жизни, вместе с ними ты ляжешь в землю. Выбирать ты не можешь, а можешь лишь принять то, что тебе даровано. Люди не понимают тебя лишь потому, что ты не понимаешь их. Ты считаешь себя возвышенным и глубоко понимающим человеком, ты уже много потрудился, чтобы достичь внутренних высот - честь тебе и хвала. Ты совершил восхождение на вершину, ты поднялся к Небесам и Оттуда ты общаешься с миром, поэтому мир не слышит и не понимает тебя, но в первую очередь - ты не понимаешь их, ибо забрался слишком высоко. Теперь наступает в твоей жизни более сложный период - когда ты должен вернуться к людям, научиться их языку, который позабыл, пребывая на Небесных высотах, и главное - ты должен Небесное трансформировать для их понимания. Эволюция, т.е. восхождение - это лишь полпути, затем начинается более трудный период - инволюции, когда ты Свет, Который ухватил на высоте, должен принести в мир, дать Его людям в том виде и форме, которые им - понятны.
   Ты - одинок, ибо сидишь слишком высоко, спускайся вниз и войди в толпу, для того ГОСПОДЬ и возвёл тебя к Небесному, чтобы ты раздал Его людям, а не упрекал их в неразумности и ограниченности.
   Одиночество - это половина твоего пути, его конец - это тысячи, которые тебя ждут, нуждаются в твоей помощи, в твоём тепле, в твоих заботах и поддержке.
  

15 узелок: нерешённые проблемы

  
   Вперёд уходит тот, кто не оставляет за собой не развязанных узелков и потому не возвращается, чтобы исправить свои ошибки. Препятствия на нашем пути встречаются потому, что через них мы призваны изменить себя. Каждая сложность, возникающая на нашем пути, закономерность, её невозможно ни обойти, ни перепрыгнуть, ибо она - внутри нас, и поэтому мы должны что-то преобразовать в своём существе для нашей же пользы, и тогда проблема уйдёт навсегда.
   Не бойся возникающей на твоём пути проблемы, научись относиться к этому с холодностью и расчётливостью хирурга, который находит в разрезанном теле опухоль и удаляет её. Научись быть для себя хирургом, чтобы исцелять себя от недуга. Не убегай, не скрывайся от этих узелков своей жизни, которые ты призван развязать, ибо жизнь будет тебя снова и снова возвращать к этому иероглифу, чтобы ты разгадал его.
   Правильное решение приходит из сердца, и поэтому, прежде чем начать действовать, отстранись от проблемы, отойди немного в сторону и посмотри на неё издалека. Будь тих внутри себя и жди совета, который придёт из глубины души. Запомни, что тебе пришло на ум, и следуй этому решению, даже если оно - неразумно, нелогично, не вписывается в те понятия, которые господствуют вокруг тебя. Твоя интуиция - Голос ВСЕВЫШНЕГО, КОТОРЫЙ говорит с тобой посредством твоего успокоенного сердца, способного уловить эти тонкие, слабые откровения Небес.
   Не жалей времени на развязывание этих узелков, иначе ты потеряешь гораздо больше, если постараешься обойти препятствие. Сзади себя оставляй лишь развязанные узелки - тогда ты будешь первым, ибо те, кто тебя сегодня обогнал, вернутся назад, чтобы доделывать недоделанное.
  

16 узелок: бессмысленность жизни

  
   Ты ищешь смысл своей жизни и не находишь его. Ты, как и все, катишься по течению в никуда.
   У твоей жизни один смысл - научиться радоваться, а потом научиться радовать других. Начни с первого.
   Смысл жизни невозможно выдумать, извлечь из мысленных конструкций, найти - он либо приходит сам, либо не приходит. Появление смысла не нужно даже ожидать, ибо ты спугнёшь эту райскую птицу своим напряжением, и она не залетит в твой сад. Можно лишь готовиться к тому, что эта птица посетит твоё сердце и пропоёт свою песню о Счастье, о Любви, о Вечности и неистребимости ЖИЗНИ. Смысл - это последствие нашей благодатной жизни, смысл - как рассвет, придёт с такой же неумолимостью, как и каждое утро на Земле. Твоя жизнь - планета, которую ты должен сделать прекрасной, тогда и на ней наступит рассвет.
  

17 узелок: бессилие

  
   Ты говоришь, что у тебя нет сил, к вечеру ты валишься с ног, и тебе ни до чего нет дела, ибо слабость наполняет тебя, как обильный дождь лужи.
   Бессилие - это образ мыслей, сознания, который ты выбрал для себя. Ты - слаб потому, что этого хочешь, а хочешь ты этого потому, что не хочешь жить своей жизнью, а живёшь чужой. Ты делаешь чужое дело, ты идёшь по чужому пути, ты мыслишь чужими понятиями и категориями. Сила придёт к тебе, когда ты найдёшь свой путь, свою реку, ведущую тебя к реализации своего БОЖЬЕГО предназначения на Земле.
   Сила - это вдохновение от БОГА, которое ОН даёт тем, кто делает ЕГО Дело. Ты всё время делал всё для себя, для своей выгоды, для собственного благополучия - и ты истощился, так как Сила приходит, когда Её отдаёшь. Когда жертвуешь, тогда Она возвращается к тебе, во много раз увеличенная.
   Ты даже не представляешь себе, какой безмерный запас Энергии лежит в недрах твоего существа. Возьми ключ и открой Её. Ключ - забота о других, дело, в котором ты отдаёшь всего себя.
   Сейчас нет более благодатной деятельности, нежели забота о сиротах, о колокольчиках Святой Руси.
  

18 узелок: как найти свою половинку

  
   У каждого человека есть та половинка, без которой он не может обрести своё счастье в семейной жизни. Как найти её среди миллионов людей? Возможно ли такое?
   Возможно, если знать, по какому принципу половинки находят друг друга. А механизм объединения - прост. Представь, что вы - два потенциальных магнита, но если каждый существует без силы притяжения, тогда они никогда не притянутся друг к другу. Чтобы эта встреча произошла, случилась, нужно взращивать в себе силу притяжения. Если цветок не будет издавать аромата, то на него никогда не прилетит и не сядет пчела, ведь она ищет нектар. Тебе нужно стать цветком, ты должен испускать аромат - это и будет твоя сила притяжения, которая притянет твою половинку.
   Не ищи, а раскрывайся, распускайся, излучай Тепло, Любовь и Нежность, остальное произойдёт само - пчела прилетит к тебе. Одна сложность будет - к тебе прилетит много пчёл, из которых ты должен выбрать свою. Вот тут будь начеку, внимателен, чтобы не упустить протянутую тебе руку и сердце.
  

19 узелок: как начать?

  
   Ты уже начал, ты уже пошёл по узелкам этой нити, и уже в твоё сознание, твоё естество стало вливаться новое вино, нектар, который постепенно откроет для тебя многие двери Земли, и ты выйдешь навстречу солнцу, ветру, небу.
   Всё и всегда начинай с вечера. Именно вечер - венец грядущего дня. Никогда не говори: "Завтра я начну новую жизнь", а говори: "Сегодня вечером я начинаю новую жизнь". Завтра наступает сегодня вечером. Соберись с мыслями, поставь те цели, которые ты должен завтра осуществить, и сегодня вечером начинай готовиться к наступлению. Продумай всё до мелочей, чтобы ничто утром не отвлекало твоего внимания и не рассеивало твоих усилий.
   Ты - стрела, которая должна быть выпущена в цель. Вечером натягивай тетиву, а утром отпускай её и лети к своей цели.
  

20 узелок: меня все обманывают

  
   Люди склонны думать, что на Земле можно что-то украсть, присвоить себе и таким образом достичь благополучия. Всё на Земле и вне Её принадлежит БОГУ - и ОН - единственный распорядитель и обладатель всего сущего. Человек склонен присваивать себе то, что ему не принадлежит, и поэтому страдает от этого, поскольку всякое приобретение убивает, всякая жертва животворит. Человек умирает оттого, что берёт слишком много, его душа стонет от тяжести накопленных вещей, знаний, благ. Жизнь как таковая может свободно протекать лишь у того, душа которого - пуста, свободна, которая пребывает в чистоте и прозрачности.
   Кто обманывает тебя, и кто пользуется теми благами, которые должны принадлежать тебе по праву, отнимает у себя самое дорогое - свою жизнь, твою же жизнь он лишь продлевает. Но и это ещё - не всё.
   Если тебя можно обмануть, если у тебя ещё можно украсть, значит, ты ещё не обладаешь Тем Богатством, Которое не подвержено этим влияниям - и тебя всегда будут обманывать. Стремись обладать Тем Сокровищем, Которое не подвержено коррозии, девальвации, которое не могут похитить. Разве можно украсть небо? Разве можно обмануть солнце? Разве можно похитить океан? Обман - это напоминание тебе о том, что ты ещё - беден, что ты держишься за то, что - не существенно, что подвержено тлению и разорению.
   Люди - как дети, они серьёзно играют в свои игры, они стараются украсть, присвоить себе чужую игрушку и наслаждаться этим. Человечество ещё находится в детском возрасте. Тебе же нужно взрослеть и смотреть на эти развлечения так же, как ты смотришь на детские игры и слёзы, когда у кого-то отняли игрушку.
   Истинное нельзя украсть, обмануть, очернить, поругать. Чем ближе ты будешь к Небесным понятиям, тем меньшую ценность для тебя будут иметь те вещи, которые доставляют столько хлопот, волнений и скорбей. Отчего, ты думаешь, льётся кровь на Земле? Отчего непрерывно люди воюют между собой? Это - большая игра, борьба за обладание тем, что не имеет подлинной цены. "Не уже ли всё - так просто? - спросишь ты. - Это - лишь игра, которую человечество никак не может прекратить?" - Истинно так! - ответ тебе.
  

21 узелок: надежда

  
   Ты всегда ждёшь чего-то, ты смотришь в будущее и говоришь себе: "Я надеюсь, что когда-нибудь исполнятся мои мечты, мои чаяния, мои упования". Но проходит время, и ожидаемое удаляется за горизонт, будто прячется от тебя и убегает. Ты строишь новые иллюзии, вновь запасаешься терпением, но проходит год, другой, третий и ничего не меняется, даже, возможно, становится хуже, чем было. И отчаяние поселяется в твоём сердце, ты понимаешь, что надеяться не на что, ибо все твои предыдущие мечты остались мечтами, воздушными замками.
   Если твоя надежда не осуществляется сегодня, она не осуществится никогда. Ты есть надежда, на тебя возложил СВОИ Надежды ГОСПОДЬ и от тебя ОН ждёт осуществления СВОИХ Планов. Не надейся на лучшее, живи сегодня так, будто всё, о чём ты мечтаешь, уже начало появляться и происходить сию минуту, сей же час. Цветок не надеется на то, что он когда-нибудь расцветёт, он сегодня выполняет работу, которая принесёт осуществление того, к чему он предназначен. Цветок - не думает о будущем, он делает его сегодня, и ничто не изменит последствия такого труда - цветения.
   Не думай о будущем, оно - лишь твоё произведение, которое сегодня ты рисуешь на холсте своей жизни. Не говори "надеюсь на лучшее", а сегодня это лучшее проявляй в своей жизни, делах и мыслях.
  

22 узелок: поговори с собой

  
   Сядь за стол и напиши себе послание. Вообрази, что тебе представилась возможность проникнуть в своё прошлое и поговорить с собой, с тем, каким ты был когда-то. У тебя есть один запрет: говорить конкретно по фактам, чтобы упредить себя от тех или иных бед, падений, переживаний, которые потом встретятся на твоём пути. Ты уходишь в прошлое не для того, чтобы предсказать себе удары, а чтобы дать себе закон, наставление, принципы, по которым тебе нужно жить.
   Что ты скажешь себе? Не трудно догадаться, ибо почти каждый скажет нечто подобное:
   - Не волнуйся по пустякам и не цепляйся за мелочи. Всё, что сейчас тебя беспокоит, и ты считаешь архиважным, на деле - суета сует. То, что считаешь второстепенным и незначительным, это и есть важное, та нить, за которую нужно держаться, поскольку всё значительное потом рассыплется, как пепел.
   - Ты откладываешь на завтра главное, ты думаешь, что вот, вначале, ты сделаешь насущные дела, а потом возьмёшься за осуществление своей сокровенной мечты. Поверь мне, что и через десять, и через двадцать, и через тридцать лет ты будешь так же откладывать свою жизнь на потом. А потом не наступает никогда.
   - Главное - любить всё вокруг себя. Любовь и есть твоя жизнь, когда ты, как родник, источаешь вокруг себя живую воду и утоляешь жажду жаждущих. Ты будешь болеть главным образом оттого, что мог, но не дал, имел возможность, но не пролил свою Любовь.
   - Не имеет значения, сколько тебе сейчас лет, ведь жизнь - это не количество дней, а качество излияния в каждом дне своих Духовных богатств.
   - Сегодня ты - самый счастливый человек во всём мире! Ты даже не представляешь, как ты - счастлив! Возьми Счастье, купайся и наслаждайся Им. Не надейся, что когда-то тебе будет лучше, чем сейчас, что когда-то произойдёт что-то такое, что сделает твою жизнь прекрасной. Именно сейчас, именно сегодня ты - обладатель чуда, ты уже живёшь в сказке.
   - Не торопись, куда ты сейчас торопишься, туда, за горизонт. Я уже побывал там и скажу тебе, что там ничего нет. Есть здесь, где ты сейчас стоишь. Я многое сейчас бы отдал, чтобы вернуться на твоё место, оставив те горизонты, на достижение которых потрачено столько усилий и времени. Остановись и оглянись вокруг себя, осмотрись и ухватись своим сердцем за Вечное - и не отпускай Его никогда. Эти цветы, птицы, небо, звёзды, деревья, река, поля, моря - истинная Радость и Счастье, внимай этому, входи в него и наслаждайся Благодатью, поющей вокруг тебя на миллионы ладов. Стань частицей, нотой, звуком этой музыки Вселенной, симфонии бытия.
   Остальное ты дополнишь сам, ибо кто лучше знает, как правильно сказать, посоветовать себе, кроме себя?
   Напиши это на бумаге и повесь над своей постелью так, чтобы ты мог утром, открывая глаза, и перед сном прочитать написанное.
   Теперь самое главное: считай, что это послание написано тебе тобой, но из будущего! Из будущего ты вернулся в настоящее и оставил себе напутствие. Поверь, что если ты, прожив десяток-другой лет, вернёшься в настоящее, то напишешь именно это!
  

23 узелок: время

  
   Ты сетуешь на то, что время быстро течёт, что оно уходит, как вода в песок, не оставляя следа. Но время уходит для тех, кто живёт жизнью растений, а для тебя оно должно приходить. Каждый день приходит к тебе, чтобы ты им распорядился по своему разумению. Если ты живёшь как все, если отдаёшься всеобщему течению, то твоё время исчезает бесследно. Если же ты ищешь свою тропинку к БОГУ, Совершенству, Любви, Свету и следуешь по ней, то твоё время только начинает приходить, ты только начинаешь свою жизнь. И с каждым днём время будет прибывать, его станет у тебя всё больше. Но самое главное, что время будет проходить через твоё сердце, ты научишься владеть им и управлять. Ты сделаешь для себя открытие: время течёт внутри тебя! Это осознание поразит тебя, и ты почувствуешь себя в едином ритме с ЖИЗНЬЮ, ПОТОКОМ Созидания и Преображения.
   Не кори себя за упущенное время - главное, не упускай его сейчас. Не считай часы, дни, годы, так как они не имеют смысла, если ты ждёшь лучшего и ничего не делаешь. Дай тебе и тысячу лет, ты так же потратишь их бессмысленно и бестолково. Возьми те дни, которые ещё даёт тебе ГОСПОДЬ... ОН даёт их тебе в надежде, что ты станешь исполнять своё главное предназначение на Земле. Тогда время как таковое перестанет для тебя существовать, ибо отсчёт твоего бытия будет проходить по шкале Добрых Дел, излияния Любви и Милосердия.
   Всё течёт, но ничего не меняется, всё остаётся так же, как и прежде. Не меняется потому, что люди не хотят изменить себя, они всё так же, как тысячи лет назад, повторяют те же ошибки, следуют тем же заблуждениям и невежеству.
  

24 узелок: я - не такой, как все

  
   Сколько тайных слёз ты пролил лишь оттого, что - не похож на окружающих, что ты не можешь быть таким, как все! Ты чувствуешь себя гадким утёнком на птичнике.
   Твои переживания - ошибочны, ибо то, что должно тебя радовать, печалит. Ты - прекрасен потому, что ты - не такой, как все. Нет другого такого человека в мире, как ты. Ты - чудо, а чудо всегда - неповторимо и уникально. В этом - тайна СОЗДАТЕЛЯ, КОТОРЫЙ творит, не повторяясь, каждому даёт своё неповторимое лицо, своё неповторимое сердце, свой неповторимый путь, свою миссию созидания на Земле.
   Если ты становишься, как все, если ты стараешься быть схожим с общей массой, ты умираешь задолго до своей биологической смерти. Ты живёшь, лишь когда слушаешь Голос ВСЕВЫШНЕГО в своём сердце и следуешь этому повелению. Тогда ты расцветаешь в своей неповторимой красоте, тогда ты становишься созидателем, творцом. Твоя красота - непонятна многим, она - непривычна, но это тебя не должно беспокоить. Нужно бояться не реализовать свою уникальность, прожить жизнь впустую - как все.
   Быть уникальным - это не значит стараться выделяться из массы - это занятие для обезьян. Твоя задача - быть таким, каким создал тебя ТВОРЕЦ. Нужно найти и раскрыть себя в Божественном предназначении. А то, как ты будешь смотреться на общем сером фоне, - это следствие, а не цель.
  

25 узелок: у меня плохая судьба

  
   Ты сетуешь на то, что тебе не везёт, что тебя часто посещают неудачи, что в твоей душе нередко поселяются отчаяние и безразличие. И ты говоришь себе, что у тебя - такая судьба, что делать нечего, и, видимо, нужно смириться и принять то, что приуготовлено тебе Свыше.
   Ты не знаешь, что ГОСПОДЬ не даёт никому судьбу, ОН не предопределяет человеческую жизнь, ОН не отнимает ни у кого свободу выбора своей жизни, своей судьбы. Ты и есть созидатель всего, что происходит с тобой. Ты можешь жить, отдавшись течению, не предпринимая никаких усилий для изменения себя, своей жизни, как, собственно, сейчас с тобой и происходит. Поэтому ты чувствуешь, что тебя куда-то несёт, ты сетуешь на то, что ничего не можешь сделать, ибо подчинён силе этого течения.
   Всё живое на Земле, кроме человека, не имеет свободы выбора и делает лишь то, что заложил в него ГОСПОДЬ. Но ты - иное создание, ты можешь выбрать - отдаться на волю течения или найти свой путь и реализовать его.
   Твои неудачи, постоянная неудовлетворённость - это напоминание тебе о том, что так жить, как ты живёшь, нельзя, что нужно что-то изменить, а может, и всё. Как только ты пытаешься сделать шаг в сторону, как тут же на тебя ополчаются враждебные силы, которые пытаются вернуть тебя в прежнее состояние. Их угрозы и воздействия нужно преодолеть. Правильнее будет сказать - нужно вновь родиться. Пока ты - рождён как биологическое существо, ты следуешь больше призывам и указаниям своих животных инстинктов, нежели душе. Потому ты чувствуешь на себе давление судьбы - такое же давление, какое имеет на себе не одушевлённая тварь. Но дело - в том, что у тебя есть душа! И поэтому тебе требуется теперь родиться Духовно. Тогда твоя жизнь потечёт по иной колее, пойдёт по другому руслу, где ты будешь управителем себя и созидателем своей жизни. Об этом, как о главном, говорил Христос. Нужно родиться Свыше, нужно осознать в себе Духовное Начало и вживаться в Него так, чтобы физическое постепенно переходило в подчинение душе, сердцу.
   Человечество за две тысячи лет так и не смогло переступить этот порог биологического начала, оно всё ещё подчинено инстинктам - оно ещё не стало подлинно человечеством, ибо ещё не переродилось Свыше.
   Без духовности судьба человечества - полное вымирание. Если же оно сможет переломить себя и выйти на Божественный уровень сознания, то начнётся ЭРА ДУХА, ЭРА Процветания и Благодати. Сейчас ГОСПОДЬ желает подвести итоги на Земле, чтобы отделить зёрна от плевел, чтобы оставить на планете лишь то, что возвысилось до Небесного уровня, что может наследовать НОВУЮ ЭРУ.
   Не верь в судьбу, ГОСПОДЬ - твоя судьба, Тот Огонёк Царства БОГА, скрытый в твоём сердце, есть твоя судьба, твоя новая жизнь Света, Радости, Созидания.
   Трудно выйти из общего потока, трудно преодолеть стадный инстинкт и покинуть стадо. Но другого выхода, другого пути нет, ибо стадо уже приблизилось к пропасти. Оно бежит к своей гибели.
  

26 узелок: меня не слышат, меня не понимают

  
   Ты много говоришь, ты рассказываешь о своих проблемах, трудностях, переживаниях, но ты чувствуешь себя после таких бесед опустошённым и разбитым. А главное, ты ощущаешь, что тебя не понимают, и если и сочувствуют, то такое отношение к тебе - поверхностно. Ты - прав, но не это - главное.
   Ты слишком привык жаловаться, у тебя уже выработалась привычка - излияния своих невзгод кому бы то ни было. Ты слишком многого хочешь от людей, но если они не способны даже отпраздновать с тобой победу, как они смогут пережить твоё поражение!?
   Никогда не жалуйся. И дело здесь - не в том, что нет того, кто бы тебя понял и посочувствовал, а в том, что тебе такое понимание не нужно, оно - пагубно для тебя. Понять - значит принять, значит согласиться с твоими неудачами, значит благословить тебя на последующие поражения. ГОСПОДЬ специально не даёт тебе сочувствия извне, ибо этим ты ещё больше будешь привязываться к своим неудачам, которые ты так любишь, и тайно, мазохистски услаждаешься ими. Ты любишь поражение, любишь неудачу, любишь быть на дне! Это - болезнь, и от неё нужно избавляться. В психиатрии есть понятие "бегство в болезнь", когда человек искусственно принимает на себя образ больного, чтобы тем вызвать у ближних, у окружающих сочувствие, понимание, любовь, заботу. Ты же бежишь в неудачу, поражение - и это тоже болезнь.
   Не жалуйся, ибо тем ты закрепляешь то состояние, которое тебя угнетает. Ты даже во много крат усиливаешь его, так как твоё сознание в этом случае работает как ветер для огня - оно раздувает огонь.
   То, что люди не понимают тебя, - хорошо как для тебя, так и для них. Для тебя - хорошо, поскольку это тебя толкает на поиск опоры в себе, а для людей это - хорошо, так как если бы они принимали всё, что поступает в их мозг, то они сошли бы с ума.
  

27 узелок: я во всём виноват

  
   Ты часто ругаешь себя за то, что ты там-то неправильно поступил, а там-то ты ошибся, в другом случае ты обманулся и просчитался. Ты порой доходишь до той степени самоуничижения, что чувствуешь себя недостойным жизни. И тогда ты восклицаешь: "И зачем только я на свет родился!?"
   Твоё прошлое содержит множество тёмных пятен, которых ты мог бы избежать, будь у тебя больше сознания, больше доверяя к Голосу БОГА, исходящему из недр твоей души. Однако негативные моменты прошлого не должны заслонять позитивное, солнечное будущее. В твоей власти сделать это. Не концентрируйся на ушедшем, ибо оно исчезло навсегда и не должно связывать тебе руки в сегодняшнем порыве твоего сердца и души сделать свою жизнь лучше, добрее, созидательнее. Главное то, что уже сознаёшь, где в прошлой жизни ты поступил не так - и этого достаточно, и теперь твои заблуждения должны стать руководством, чтобы впредь не повторять их. Когда Христос призывает к покаянию, то при верном переводе это звучит так: "Передумайте, что вы делали и делаете не по-БОЖЬЕМУ, и не повторяйте впредь своих грехов".
   Человек, который не осознаёт своих прошлых грехов, не может идти легко, свободно, радостно, поскольку груз негативного довлеет над ним и не позволяет раскрыться в душе светлому, созидательному началу. Человек, который осознаёт прошлые прегрешения и не расстаётся с ними, также придавлен грузом и также не способен творить Добро, Милосердие, изливать Любовь на окружающих.
   Поэтому не рядись в одежды самобичевания, самоунижения, ибо ВСЕВЫШНИЙ желает от тебя того, чтобы ты реализовал ЕГО Замысел в отношении тебя. Прошлое не вернёшь - иди вперёд и делай всё по-новому, тебя ждёт Новое небо, Новая земля, Новая жизнь.
  

28 узелок: БОГ наказывает меня

  
   ГОСПОДЬ не наказывает, ОН - не жандарм, не полицейский, чтобы карать за провинность. ЕМУ нет необходимости творить суд над людьми - человек наказывает себя сам, ибо то, что исходит из человека - его поступки, деяния, мысли, - возвращается к человеку, к своему источнику и оказывает соответствующее действие. Если ты испустил из себя зло, оно рано или поздно вернётся к тебе, если излил Любовь, и Она придёт к тебе. Поэтому БОГУ нет надобности совершать усилия для воздаяния, всё происходит по Законам ЖИЗНИ. И поэтому всё, что ты получаешь сегодня, это - то, что ты посеял вчера, оно выросло, принесло плоды, и теперь ты их пожинаешь.
   На стыке тысячелетий время столь ускорилось в физическом смысле, что плодоношение наших посеянных семян происходит почти мгновенно. Если в прежние времена, чтобы семя принесло плод, требовались годы, а то и десятилетия, то сейчас через месяцы, а то и дни к нам возвращается то, что мы извергли из себя.
   БОГ устроил мир таким образом, что наказание (или награду) человек созидает себе сам. Даже глобальные катаклизмы происходят в силу реакции планеты на деятельность человека. Злоба, беспощадное отношение к своим ближним, в том числе, и к природе, приводит к войнам, землетрясениям, катаклизмам. По сути, БОГ здесь - ни причём, Страшный Суд - человеческое произведение, а не Небесное.
   ВСЕВЫШНИЙ отводит от нас беды в ожидании того, что мы, наконец, одумаемся и будем жить по ЕГО Законам, а не по законам наших животных инстинктов.
  

29 узелок: люди, которые меня окружают

  
   Как часто ты - недоволен людьми, которые тебя окружают. Ты нередко думаешь о том, что где-нибудь, может, в другой стране, за горами и морями живут другие люди, которые - другие, нежели те, которых ты видишь и с которыми встречаешься каждый день. Эти другие люди должны быть иными, они, возможно, более восприимчивы, более разумны, более милосердны и добры. И твои мысли, фантазии устремляются в земные дали, в те места и страны, где живут эти люди, с которыми ты чувствовал бы себя хорошо, среди которых ты мог бы найти Гармонию и Удовлетворение. Среди них ты мог бы сделать свою жизнь иной и смог бы жить по-другому, нежели ты живёшь сейчас.
   Не верь своим фантазиям. Это самообман - люди везде одинаковы, человечество - это единый организм. Тех людей, которые тебя окружают, нужно принять как данность, как реальность, и другой не будет. Других людей в твоей жизни не будет.
   Тебе хотелось, чтобы они обладали такими качествами, которых в тебе ещё нет - и в этом проблема, этим создаётся пустыня холода, отчуждения, непонимания между тобой и людьми. Поэтому, прежде всего, нужно в себе найти Царство БОГА, а потом уже рассматривать своё окружение. Не суди людей, а пожалей их. Они все находятся под гипнозом материальности, и им трудно взглянуть на себя, на свою жизнь, на жизнь человечества с Небесных высот, куда они никогда не возносились. Они привыкли ходить по земле - это уровень их бытия, который они выбрали для себя.
   Человек же - летающее существо, но забывшее, что способно на такое. Из-за этого вся эта толкотня и суета - люди должны осознать, что они призваны из небытия, чтобы научиться летать.
   Рождённый ползать - призван научиться летать.
  

30 узелок: почему я не родился в преуспевающей стране?

  
   Ты часто ругаешь эту страну, ты проклинаешь судьбу за то, что ты появился на свет здесь, в этом месте, где - столько неустройств, неурядиц, проблем.
   Но ты не знаешь, что ты рождён в этой стране потому, что БОГ послал тебя сделать самую важную работу - спасти человечество. В России, а значит, в твоём сердце, должны произойти те процессы, которые призваны повлиять на путь мира, человечества. Если ты победишь, если ты прорвёшь оболочки зла, ненависти, тьмы, окутавшие тебя, то на планете наступит ЭПОХА Благоденствия и Процветания, если нет - мир сползёт в омут зла, войн, беззаконий, катастроф.
   Ты избран БОГОМ для великой работы, для великой миссии, которую ты волен исполнить или нет. Но от тебя будет зависеть всё. Внимание человечества приковано к России, ибо здесь может зародиться ПОТОК Спасения мира. Ты рождён в эпицентре созидания небывалого будущего.
   Многие пророчества гласят, что из России придёт новая религия, которая объединит людей в борьбе с мировым злом. Из России придут люди, которые будут любить БОГА, будут поступать по ЕГО Законам. Это будет не организация, движение или общество, это будет осознание своего места на Земле, своего предназначения, своей миссии. Это будут люди, которые примут в свою плоть, в свою жизнь, в свою душу БОЖЬИ Истины. Истины, Которые - стары, как мир, Которые смешались с ложью или утеряны.
   Человечество долго под прикрытием Веры, Добра и Света творило гнусные дела - и вот час настал, это - Час БОГА, когда ВСЕВЫШНИЙ устроит человечеству Экзамен. И чтобы сдать Его, нужно выучить те уроки и выполнить те задания, которые ОН нам давал две тысячи лет назад.
   Ты должен отделить зёрна от плевел, отчленить Правду от лжи, просеять Свет, смешанный с тьмой, чтобы остался только Свет. Эти Небесные Бриллианты ты должен раздать всем людям Земли, которые жаждут Правды, Мира, Счастья и Благоденствия, которые готовы принять Истинное, отбросив ложное.
  

31 узелок: великий переход, или большой экзамен

  
   Это - самый важный узелок. Человечество подошло к бурным водам, через которые оно должно перейти, чтобы начать НОВУЮ ЭРУ. Это - последнее испытание. Многие пророки древности и современности говорят об этом. И вот ты Волей БОГА должен совершить этот подвиг.
   Этот поток - сложен, будто все опасности мира заключились, собрались в этих бушующих водах, чтобы не пропустить того, кто - слаб, кто живёт не по Законам Неба, а по законам греха и невежества. Противоположного берега достигнет тот, кто сможет изменить себя, кто станет выше собственных инстинктов, обид, раздражения, ненависти, алчности... Кто не способен преобразовать себя, будет унесён этим потоком и сброшен вместе с водопадом в горнило безумия и ада, где он исчезнет в кипящих водах.
   Чтобы пройти этот поток, нужно стать чистым, искренним, открытым, как ребёнок. Чтобы никакие удары судьбы, унижения, обиды, ненависть, которые попадают в тебя, не смогли остановить тебя, нужно быть прозрачным и текучим. Тогда любой удар не может препятствовать тебе, ибо ты будешь течь, струиться к своей цели. Ныне же люди стали камнями, зло и невежество сделало их твёрдыми, мёртвыми скалами, и они не могут никуда двигаться. Они смотрят на свои богатства и становятся каменными статуями, поскольку их сердце привязано к земным благам, приобретениям, накоплениям.
   Камень можно ударить, унизить, оскорбить, в конце концов, раздробить, воду же - никогда, ибо она обойдёт любое препятствие и будет следовать по своему пути.
   Ты не должен оборачиваться назад! Ты должен отбросить те ложные ценности, которые делают человека мёртвым, безжизненным, и не должен даже поворачивать своего взгляда на эту "дорогостоящую" мусорную кучу, иначе ты окаменеешь, и поток снесёт тебя в бездну.
   Приготовься! В тебя будут "стрелять", в тебя будут выпускаться сонмы стрел зла, чтобы уловить тебя в чём-либо и превратить тебя в подобного всем. Будь водой - пусть каждый летящий камень лишь на время создаёт на поверхности твоего существа круги, но не мешает твоему движению к противоположному берегу, где начинается Новая жизнь, Новая земля и Новое небо. Пройди по узкому ущелью, по узенькой тропинке между скалами нищеты и богатства, между успехом и поражением, между обидами и ненавистью, между алчностью и сребролюбием.
   Но не думай, что бездну сотворил ГОСПОДЬ - её создали люди своим беззаконием. Ад - это то, что делает человек, когда отступает от Законов БОГА, ад - это безумие, которое истекает из озлобленных человеческих сердец, ад - яма, которая копается людскими грехами.
   Готовься к ВЕЛИКОМУ ПЕРЕХОДУ через бурные воды, осталось гораздо меньше времени, чем ты думаешь. Не мешкай и не медли.
  

32 узелок: когда это будет?

  
   Если ты копаешь яму - то рано или поздно ты упадёшь в неё.
   Если яма будет невелика - то ты отделаешься ушибами.
   Если ты выкопаешь глубокую яму - то ты свернёшь себе шею.
   Чтобы предсказать будущее, достаточно взглянуть в яму, которую копает для себя человечество, и узнать, что ожидает его. Чтобы предсказать, когда это случится, достаточно определить, как далеко от края пропасти стоит человечество.
   Человеческое зло - подобно лучу лазера, который воздействует на окружающий мир - и мир отвечает сопротивлением на такое негативное воздействие. Каков будет ответ природы? Глобальная война, смена полюсов планеты, оживление огненного пояса или встреча с астероидом - это уже природа изберёт сама.
   Цивилизацию будет судить природа.
  

33 узелок: можно ли избежать суда?

  
   Не только можно, но и нужно! Человек может выбирать, в его власти изменить свою жизнь, свою судьбу и как следствие - судьбу человечества. Христос сказал, что нужно для этого делать. Нет на Земле человека, который бы не знал Этих Истин. Теперь всё зависит от тебя.
  
   Милый человек!
   Ты прошёл по всем узелкам этого клубка. Теперь у тебя в руках есть ниточка, ведущая к Свету, Добру и Любви. Не отпускай её, держись за неё, а если чувствуешь, что уклонился, что нитчка выскользнула из твоих рук - вновь возвращайся к этому посланию и вновь проходи от узелка к узелку. По этому клубку ты переберёшься на другой берег. Не упусти ниточку!
   Бывший старец Арсений,
   а ныне - отрок Андрей,
   с Любовью и Молитвами.
   ДЕЛЬФАНИЯ
   Часть I. СТРАННИКИ УХОДЯТ В НЕБО

Глава 1. ПЕРЕЙТИ ЧЕРЕЗ ПУСТЫНЮ

  
   Я сижу на скамеечке у открытой печи в своём глинобитном домике в посёлке Горном и смотрю на огонь. За окнами гуляет осень. Дуют северные ветра, шумят мои тополя, по миру носятся в последних круговоротах и танцах листья. Что может быть лучше и приятнее, нежели смотреть на огонь в печи! Какие только мысли не проносятся в голове, какие только чувства не всплывают в эти моменты! Ты будто уносишься куда-то и растворяешься в неведомых просторах, где мечты и реальность, фантазии и действительность переплетаются в замысловатых узорах, и где уже не отличишь, что было, а что лишь привиделось или приснилось.
   Только в моей жизни всё наоборот, ведь то, что со мной происходило в последние годы, похоже на волшебный, сказочный сон. И я уже осознал, что реальность - более фантастична, нежели может представить самое изощрённое воображение. Нужно только расширить своё сознание до того уровня, когда жизнь начинает открывать свои просторы чудес. Кто старается что-нибудь выдумать, страдает слабым зрением, ибо не видит, что, во-первых, всё уже придумано, а во-вторых, самое удивительное находится рядом, нужно только рассмотреть его и сделать шаг ему навстречу. Поэтому мои мечты - более реальны, нежели жизнь, ведь то, свидетелем и участником чего я стал, не вписывается в какие рамки понимания.
   В свете огня из печи я листаю свою книгу "Праздник навсегда!", которая ещё пахнет типографской краской. Я исполнил наставление старца Арсения и написал книгу. Теперь наступило для меня время одного-единственного вопроса, который уже преследует меня: "Происходило ли всё то, что описано в этой книге?". И я не знаю, что ответить. Ведь многое, чем живёт человечество, что наполняет смыслом жизнь, вдохновляя людей на самое прекрасное и великое, также не видимо, также находится на грани вымысла и реальности. Миллиарды людей не видели ВСЕВЫШНЕГО, но верят в НЕГО, следуют ЕГО Законам, ощущают ЕГО присутствие и чувствуют ЕГО поддержку. И поэтому я говорю, что на этот вопрос не даю ответа, потому что каждый должен на него ответить сам.
   Но сейчас это - не главное, поскольку то, что со мной произошло впоследствии, после того, когда Арсений покинул меня, ещё более невероятно и удивительно. Теперь я греюсь у печи и думаю, написать ли об этом? Стоит ли вновь становиться объектом расспросов и тысячу раз слышать: "Это что, было?" Впрочем, мне не привыкать. Пусть думают что пожелают, главное, что это было, что это сегодня, сейчас греет моё сердце и душу, наполняет всё моё существо Радостью и Счастьем.
   Однако прежде чем начать свою повесть, я задам вам вопрос. Сейчас я схожу за дровами, а вы пока подумайте.
   Вопрос звучит так: "Скажите мне, дорогие земляне, чему главному мы должны научиться в этой жизни? Что нам нужно уметь, чтобы пройти по этой планете свой путь?". Ну, думайте, а я пошёл.
   А на улице - первый снег! Что за чудо, когда кружатся и падают с неба белые хлопья. Ведь в этом столько музыки и танца, столько игры и радости, что созерцание подобной красоты позволяет увидеть мир как бы изнутри, бытиё в своём основании, где вечно струится Нежность и Любовь.
   Вот и мой домик припорашивает снегом. Мой домик - это копия домика М. Ю. Лермонтова в Тамани, здесь такие и строят: прямоугольник, состоящий из одной комнаты, разделённой на две половины печью. Справа примыкает пристройка - сени. Мазанка. Выше домика - поляна, на которой всё лето кипит разнотравье, а весной благоухает чабрец. И сразу за поляной - лес. Грибы можно встретить тут же, сразу, стоит сделать несколько шагов в чащу леса.
   Посёлок Горный - самое удивительное и загадочное местечко на Северном Кавказе. Здесь проходит граница, за которой открывается та страна, где невозможное становится возможным, где Небо прикасается к Земле, где сбываются самые сокровенные мечты. Я живу здесь уже не один десяток лет, но до сих пор многое для меня здесь остаётся тайной, загадкой, которую я силюсь разгадать. Однако эта страна открывается тому, кто путешествует внутрь себя, в недра собственной души и сердца. А вот - это самое трудное, потому что куда легче освоить и открыть земные просторы, нежели внутренние, Духовные. Поэтому главный закон этой страны - таков: открыл что-то в себе, поднялся на одну ступеньку к Свету, Любви и Добру, - и эта страна так же отворяет для тебя соответствующие ворота, позволяет прикоснуться к тайне. Не можешь или не хочешь в себе что-либо менять, - ничего не увидишь, ничего не откроется тебе. Будешь так же, как и туристы или грибники, бродить по волшебным местам, как по обычному лесу, и ничего тебе не распахнётся.
   По сути, эта страна и не скрывается, не прячется, а напротив, зовёт к себе: "Придите, люди, и возьмите всё богатство, которое здесь есть. Ведь оно - для вас, для вашего Счастья, Здоровья и Любви здесь собрано. Наследуйте всё это и будьте счастливы навсегда!".
   Когда-то на этой поляне, которая - выше дома, которая сейчас покрывается снегом, стояли два "странника", так я называю часовенку и колоколицу. Я срубил их, чтобы приобрести Небесные Знания. Эти деревянные строения стояли на входе в страну сказок и всегда были распахнуты для всех, кто пожелает научиться тому, чтобы с ним происходили чудеса. Теперь их нет. "Странники" ушли и, наверное, навсегда. Они ушли в огненном столпе в небо. Теперь они - там, я показываю на небо. А здесь остались лишь камни и фундамент. Как это произошло? Я расскажу, хоть и не хочется об этом вспоминать... Почему у меня на щеке слезинки? Это снежинка растаяла. У вас ведь тоже были в жизни моменты, когда снежинки таяли на щеках. Пойдёмте в дом, здесь, на улице, уже прохладно. Погреемся у печи, попьём чаю, и я отвечу на тот вопрос, который вам задал.
   Самое главное, чему я учусь в этой жизни, так это тому, как преодолевать пустыни, которые встречаются на нашем пути, пустыни, которым, кажется, нет конца.
   А ты идёшь один на один с собой, один на один с Вечностью, которую нужно осилить. Как просто! Нужно пройти через Вечность. Сколько таких пустынь каждому из нас приходилось преодолевать, когда вдруг случается что-то горестное, скорбное и нас забрасывает в бескрайние дали тоски, печали и безысходности. Кто-то плачет, кто-то стонет, а кто-то даже проклинает судьбу, себя, мир. Я тоже прежде так же вёл себя, а потом научился жить с этим, а главное, не только жить, но и проходить через это, и начинать новую жизнь, когда она потеряла смысл. Когда все краски бытия стали чёрно-белыми, а небо души затянуто тучами и не видно, куда идти, да и есть ли выход из этой пустыни отчаяния, скорби и уныния.
   Но нужно жить и идти.
   Не мы придумали жизнь, не мы устроили её, не мы принесли себя на Землю, не нам выбирать. Нужно принять жизнь, принять такую, какая она есть, какую нам даровал её ВСЕВЫШНИЙ, без мудрствования, осуждения и отчаяния. В ней много зла, жестокости, насилия и несправедливости. Может казаться, что мир уже тонет, как "Титаник", и в этом есть правда. Но правда есть и в том, что от жизни нельзя спрятаться, нельзя скрыться, нельзя уйти - она везде и везде потребует от нас того, что мы должны сделать и совершить в ней.
   Нужно жить...
   И смотреть пустыне в глаза, чтобы за всей её жестокостью увидеть Присутствие БОГА, Замысел БОГА и Скорбь БОГА по поводу того, что люди сделали со своей жизнью. Тогда, может, придёт осознание того, что мы распяли жизнь, прибили её гвоздями к кресту, и она медленно испускает дух. Придёт осознание того блага, которое ГОСПОДЬ даровал людям, дав им то же, что имеет САМ, поделился с людьми СВОЕЙ Жизнью. Небо и солнце, моря и ветры, леса и реки, звёзды и планеты, Любовь и Счастье, сердце и душа, птицы и облака - всё ГОСПОДЬ даровал нам по СВОЕЙ Любви.
   Нужно жить и проходить через пустыни...
   Принять всё и всё пережить. Всё пропустить через себя, через своё сердце и в итоге оставить позади себя все скорби, печали, обиды, вот тогда придут Любовь и Праздник. Придут не как далёкие, недоступные звёзды, которые можно видеть только ночью, в тихую и ясную погоду, а как восход солнца со всей своей Музыкой, Танцами и Пением, Которое начнёт оживлять и воскрешать всё мёртвое, серое, мрачное. Придёт Новый свет, Новая жизнь, Новое счастье. Но прежде нужно пережить старую, ветхую жизнь - пройти через пустыню. Когда ты чувствуешь себя жалкой, потерянной, брошенной на произвол судьбы песчинкой. Когда кажется, что БОГА нет или ОН забыл о тебе.
   А знаете что, напоследок я вам покажу свою записку, которую я написал, когда преодолевал последнюю пустыню. Никому не показывал, а вам покажу.
  
   Вопрошал у птиц я, у зверей лесных, у берёзок нежных, у цветов степных, но ответ не слышал на вопрос я свой, всё кружилось, пело, опьянев весной. Лишь один я в мире со своей мечтой, со своею болью путь искал Домой. Где же ТЫ, Небесный, мой ОТЕЦ родной, почему не слышишь голос хрупкий мой. Отчего скрываешь от меня СЕБЯ, разве ТЫ не знаешь, в чём - судьба моя? Сколько нужно тропок и дорог пройти, чтоб через пустыни до ТЕБЯ дойти? Сколько нужно боли, сколько слёз пролить, чтоб ТЕБЯ к ответу моему склонить? Но молчало небо, облака неслись, где - ТЫ, БОЖЕ, где - ТЫ, слышишь, отзовись! Но минули годы, снег сошёл с души, и ГОСПОДЬ открылся, и сбылись мечты.
   ОН сказал: "С тобою рядом был всегда, летом и зимою шёл с тобою Я. А когда ты падал, мокрым был от слёз, на руках тебя Я очень нежно нёс. Просто ты не слышал, сзади, за тобой, шёл Я неотступно, сын МОЙ дорогой. Говорил тебе Я через пенье птиц, чрез цветы лесные, через свет зарниц. Никогда СЕБЯ Я не скрывал, поверь, вся душа живая, даже дикий зверь, говорят со МНОЮ, слышат Голос МОЙ, через них беседы Я веду с тобой. Голос МОЙ - подобен трелям соловья, а слова струятся, словно звон ручья, говорю Я ветром, говорю весной, говорю Я солнцем, небом и землёй. Через всё, что видишь, Я несу СЕБЯ, людям, зверям, птицам, не скрываюсь Я!"
  
   Мне кажется, в этом есть что-то от стихов, а самое главное, в этом есть что-то важное, то важное, что может помочь и вам преодолевать пустыни, которым нет конца, но которые рано или поздно кончаются лишь для тех, кто идёт, даже когда идти некуда. И он приходит к Любви. Я вам скажу суть и открою тайну: в конце каждой пустыни находится сказка, которая нас ждёт. Там сбудутся все наши мечты. Это - верно и истинно! Я проверял.
  

Глава 2. ТРЕВОЖНЫЕ ЗНАКИ

  
   Наступала весна, прошло уже несколько месяцев, как старец Арсений покинул наши края. Где - он и что - с ним, я не ведал. Моя жизнь текла своим чередом. Только одна вещь напоминала мне о прошлых событиях - узелковая книга старца, я хранил её в часовенке под большой иконой БОГОРОДИЦЫ. Порой, но не часто, я просовывал руку под икону и доставал клубок. Для меня это превращалось в священнодейство, и мне не хотелось, чтобы это соприкосновение потеряло свою остроту. Мне казалось, что если я часто буду брать эту книгу, то сокровенность уйдёт, исчезнет. Нить будто излучала нежность души и теплоту рук Арсения. Я смотрел на клубок, и во мне оживали уже кажущиеся давними невероятные события. Лампадка едва освещала пространство часовенки, ведь я прикасался к книге только поздним вечером, чтобы никто и ничто не могло нарушить мой покой.
   И ещё Лучик напоминал мне о прошлом. Он бегал по лужайкам возле дома и принимал жизнь такой, какая она есть, без мудрствования и рассуждений. Этому я ещё не научился, а хотелось бы.
   Весной появилось чувство приближающейся тучи. Вначале я гнал от себя эти ощущения тревоги, но потом всё чаще и отчётливее они стали вещать о том, что скоро придёт гроза. Ласково светило солнце, появлялись первые цветы, бойко чирикали воробьи, а у меня на душе было неспокойно.
   Я знаю, что любые грядущие события имеют предвестников - знаки, которые предсказывают будущее. Сначала эти знаки слабые и могут для неопытного казаться ничего не значащими пустяками. Меня же жизнь научила тому, что пустяков и мелочей не бывает, и поэтому я внимательно отношусь даже к тому, на что другие не обращают внимания.
   Той весной лес наполнился черепахами, и такое нашествие я наблюдал впервые. Пройдя по лесу несколько сот метров, можно было встретить пару, а то и больше этих обитателей. Причём при своём движении они производили такой шум, что казалось, по лесу пробирается большой зверь. Вначале меня это пугало. Идёшь по лесу - и вдруг громкий шорох! Остановишься и начинаешь искать этого зверя, а его нигде нет. Вот опять шорох, и вновь ничего не видно. И только лишь потом, когда определишь, откуда раздаётся шум, и пойдёшь на него, встретишься с возмутителем твоего спокойствия.
   Я расспрашивал у старожилов по поводу этого нашествия черепах, они сказали, что такое было перед войной.
   Но жизнь продолжалась, и я всё-таки верил, что всё будет хорошо, по крайней мере, мне хотелось, чтобы так было.
   Когда была построена часовенка, то на поляне перед ней я посадил двенадцать берёзок в честь двенадцати Апостолов. Со временем девять саженцев погибло, осталось только три. Та берёзка, которая росла в самой близи часовенки, в трёх метрах от входной двери, наиболее окрепла и разрослась. Наверное, потому, что часовенка излучала Благодать и Энергию, Которая усиливала рост дерева. Ведь известно, что в тех местах, где - Благодать, где люди стремятся к совершенству, деревья растут особенно хорошо. Причём определяется это по кольцам, и таким образом можно даже определить по деревьям, которые растут около монастыря: когда он был действующим, а когда его покинули монахи-молитвенники.
   В наших краях берёзки - редкость, а к ним у меня отношение особое. Всё-таки здесь, на юге, тоскуешь о северных лесах, о берёзовых рощах. Потому я относился к этим северным гостьям с особой теплотой и нежностью.
   Было обычное ясное весеннее утро. Все берёзы были сломаны... Не стало больше их. Боль застыла в сердце, будто убили твоих друзей.
   Через некоторое время исчез и Лучик. Потом я нашёл его на поляне. Я закопал его в лесу. А потом произошло событие, которое указывало на грядущую грозу.
   Был солнечный, тёплый майский день. Я писал книгу, как вдруг ко мне пришли люди и стали что-то говорить, о чём, я сразу не мог толком разобраться, так как они были возбуждены и чем-то поражены. Оказалось, что они пришли в часовенку помолиться. С ними был мальчик лет десяти, взрослые молились, а он гулял по дороге, которая проходит чуть выше часовни. Вдруг из леса выскочила огромная змея и погналась за мальчиком. Он побежал от неё в сторону часовенки, она - за ним. Двери часовенки были открыты, там стояли его родители и молились. Он запрыгнул в часовенку - змея заскочила за ним и мимо людей устремилась к иконостасу. Залезла за большую икону Пресвятой БОГОРОДИЦЫ и выглядывала из-за неё.
   Сердце стучало у меня, как пулемёт. "Что за чертовщина, - думал я. - Что за безумие? Сколько я здесь живу, никогда такого не случалось. Конечно, бывали змеи, но как только они видели людей, так уползали и прятались. А здесь нападает на ребёнка, да к тому же не боится людей и проскакивает мимо них в часовню. Это уж - слишком!" Потом всё происходило как во сне. Я поднялся наверх, отправив всех вниз, к своему домику, и стал наблюдать. Змея была огромна. Её толщина была с запястье моей руки, длина - примерно два метра. Она сидела за той иконой, где я прятал узелковую книгу, и выглядывала оттуда. Во всём этом была видна бесовщина или какое-то Знамение. Змея за иконой! Получалось, что молиться нельзя, ибо будешь молиться на змею. Я не знал, что делать. Взял топор и стал выжидать. Змея не предпринимала никаких действий, и я тоже не мог принять никакого решения. Убивать змею мне не хотелось, с одной стороны, а с другой, я опасался её агрессивности, ведь она может вновь сюда вернуться. Я отправился к тёте Вале Жук, знатоку природы и этих мест, и мы пришли с ней вместе. Она взяла тяпку, я - топор и стали ширять палками, чтобы змея вылезла из-за иконы. Напряжение в это мгновение достигло максимального предела. Змея стала выползать и устремилась в щель, чтобы уйти под пол. Мы стали бить, я ударил три раза и промахнулся, тётя Валя тоже не попала, хотя мы должны были попасть. Будто невидимая сила отводила наши удары, и они приходились по полу, по стене, но не достигали цели.
   Змея ушла под пол, и теперь неизвестно было, как оттуда её выудить. Тётя Валя сказала, что это - полоз, он не жалит, а кусает и порой вредит скотине, так как вырывает куски мяса. Стала рассказывать, что как-то оставила телёнка на траве, а сама отлучилась на минутку, приходит, а тот кровью истекает, на животе большая рваная рана. "Час от часу не легче", - думалось мне. Тётя Валя ушла, а я остался один в часовне, где спряталась эта змея. Я ждал, когда она вылезет, и через час она стала выползать. Из-под стены часовни она вылезала наружу, на фундамент, я подскочил, и у меня появился момент, когда я мог разрубить её, так как отверстие было маленьким, и она медленно появлялась из него. Её голова уже скрылась за углом часовни, а тело ползло, она не видела меня. Я смотрел на неё оторопело и ничего не делал. Так не хотелось убивать. Вот, появился её хвост, и она ускользнула в траву. Всё, момент был упущен. Я стал шарить в траве, так как её нужно было отогнать в лес, от часовенки, от дома, от мест, где мы ходим. Но сколько я ни рассматривал траву, её нигде не было. Змея как сквозь землю провалилась!
   Хотя тётя Валя потом убеждала меня, что мы её напугали, и она больше сюда не вернётся, однако на сердце и душе было скверно, потому, что во всём этом была какая-то мистика, Знамение, Которое следовало осознать, и принять правильное решение, что делать дальше. Прошёл день, другой, переживания и эмоции улеглись, и мы успокоились.
   На третий день мы с другом вечером сидели у очага, который находится в пяти метрах от дома. Мы развели огонь, сварили кашу. Было уже около двенадцати часов ночи, мы сидели под тёмным, звёздным небом, смотрели на тлеющие головёшки и разговаривали. Настроение у нас было мирное, возвышенное, ибо это - время, когда, наконец, можно посидеть в тишине, расслабиться и отдохнуть от суеты дня, от зноя и забот.
   Рядом с очагом сделан столик из плоского камня, на котором мы обычно расставляем посуду и за ним же кушаем. Камень одним своим концом лежит на стенке очага. Мы сидели так, пока не собрались ложиться спать. Я прихватил ведро и пошёл к колодцу за водой, а мой друг вошёл в дом, взял тарелку и вернулся к очагу, чтобы выложить кашу из чугунка, который стоял на столе. Было темно, да и к тому же у него слабое зрение - он носит очки. Он вернулся к очагу с тарелкой через полминуты и, расположившись напротив стола, стал перекладывать кашу. Потом он рассказывал, что почувствовал, как правой ногой наступил на что-то мягкое, будто это был кусок резинового шланга. Он вначале не обратил на это внимания и продолжал своё дело, пока не посмотрел, наконец, внимательно на то, на чём стоит его нога. Это была огромная змея, которая свилась нижней своей частью в спираль, а голова замерла на уровне пояса! Подобно, как стоит в своей угрожающей стойке кобра. Он бросил тарелку и метнулся в дом, лица на нём не было. Я схватил фонарь и выскочил к очагу, но там уже ничего не было, сколько я ни исследовал ближайшую территорию, змея как в воду канула. Это расстроило нас и напугало. Я понял, что это была та же змея, которая и в часовне.
   И ведь самое главное, что буквально на мгновение мы отошли, как змея оказалась у очага. Она не испугалась ни нас, ни огня, хотя находилась в полуметре от него. Что за чудеса? Зачем она приползла к очагу? И ещё странно то, что друг стоял на ней, а она не реагировала и терпела.
   (Потом уже я поднял справочники по змеям и узнал, что это был кавказский оливковый полоз - быстрейшая из змей, он с такой стремительностью может пронестись мимо тебя, что остаётся впечатление, что промелькнула серая лента. Некоторые полозы не боятся человека, бросаются на него, прыгают высоко, целясь в лицо!)
   "Что это за Знамение? - думал я. - Что она хотела сказать мне?" Я терялся в догадках и домыслах, но ничего не приходило на ум. Лишь на сердце становилось всё мрачнее и тяжелее.
  

Глава 3. ПРАЗДНИК ЖИЗНИ

  
   Вот и лето пришло, наступил праздник СВЯТОЙ ТРОИЦЫ. К этому празднику у меня особое отношение. Природа уже вошла в свою силу обновления и расцвета: всё поёт, кипит, играет и веселится. В это время мы наблюдаем воссоздание того, что казалось зимой мертво и безжизненно. Мы становимся свидетелями чуда - сказки Воскресения. И понимаем, что для ВСЕВЫШНЕГО нет ничего невозможного, что СОЗДАТЕЛЬ устроил этот мир с Любовью, влил в каждую частичку СВОЕГО творения океан Нежности, Красоты и Благодати.
   Скажу вам, что в духовной практике осознание СВЯТОЙ ТРОИЦЫ стоит на самом высшем месте, потому что осознать и прочувствовать это таинство возможно только высокодуховным лицам. Ведь постигнуть, как ГОСПОДЬ проявляется в трёх лицах, уму не посильно. Для осознания СВЯТОЙ ТРОИЦЫ нужно настежь распахнуть своё сердце и душу. И тогда в них ворвётся ветер Радости, Блаженства и Любви, благодарности ВСЕВЫШНЕМУ за то, что ты живёшь, дышишь и любуешься великолепием мира.
   Редко кто знает, что в истории человечества зафиксировано лишь два явления СВЯТОЙ ТРОИЦЫ. Первое явление трёх СТРАННИКОВ было Аврааму (2000 л. до Р.Х.), второе - Валаамскому подвижнику и молитвеннику Александру Свирскому в 1508 году. Три МУЖА, облачённые в светлые одежды, осиянные Небесной Славой, посетили монаха Александра.
   Много храмов на Руси построено в честь СВЯТОЙ ТРОИЦЫ. В канун этого праздника храмы украшают растениями, травами и цветами. И я, как никогда, постарался нарядить свою часовенку зеленью. Будто чувствовал, что делаю это в последний раз. Если бы вы тогда заглянули внутрь часовенки, то ахнули, насколько красиво, необычно, сказочно получилось! Будто попадаешь в иной мир, страну детства, радости и леса. Воздух часовенки наполнился ароматами трав, восковых свечей и ладаном. Сладость, Покой и Безмятежность заполнили всё пространство. Каждая икона, а их было более двухсот, была украшена цветами, а большие иконы - ещё и рушниками.
   Было много гостей, немало слов, добрых пожеланий. Много было колокольного звона. Я залезал на колоколицу, а там всегда было ветрено, и небо будто становилось ближе. Один колокол, большой, носил имя Владимир, второй, поменьше, Ольга, и ещё два куска рельса здесь висели. Что за чудный перезвон получался! Будто весь мир наполнялся Весельем и Радостью, а главное, верой в Добро и в то, что все самые лучшие наши мечты сбудутся.
   Уже поздно вечером я, оставшись один, совершал вечернее молитвенное правило в часовенке. Я стоял на коленях, опустив на пол руки, а на них положил голову и закрыл глаза. В таком положении я был, наверное, долго. Как вдруг я ощутил, что одна моя рука лежит на одном большом крыле, а другая - на другом, и эти крылья стали взмахивать вверх-вниз, и мы все вместе стали подниматься вверх! Будто часовенка была застывшей деревянной птицей, которая вдруг ожила и стала взлетать. Мы поднимались всё выше. Это было переживание, будто наяву я летал на деревянной птице за облака.
   Потом, выйдя из часовенки на поляну, я осмотрелся вокруг. В свете луны на поляне стояли часовенка и колоколица и виделись они как два странника: один маленького роста, полный, мудрый; другой высокий, худощавый, сложенный непропорционально, чуть сгорбившийся, на голове шляпа, слегка съехавшая набок. Странники шагают по земным дорогам и небесным просторам среди мерцающих звёзд. Они остановились на мгновение на поляне, перевели дух и вот-вот тронулись в путь по Вселенной. Куда они следуют? Зачем? Какие тайны мира они разгадали? О чём они могут поведать тем, кто встретится им на пути?
   Я спустился к домику, оглянулся назад и увидел, что с небес упала ярко-синяя звезда на крест часовенки и своим светом "облила" всё строение.

***

   Тогда я долго не мог заснуть и думал о том, что здесь, в Горном, всё иначе, нежели в обычном мире. Потому что Горный созижден на иррациональном. Главные дорожки пролегают здесь не по поверхности земли, а уходят в глубину собственной души и сердца. Тут можно бродить тысячу лет, а потом узнать от постороннего, что ходишь по самым святым и загадочным местам России. Здесь возможно сидеть и сутками смотреть во все глаза, но с тобой ничего не произойдёт и ничего не случится. Ты можешь каждый день пить святую воду и обливаться ей, но так и не уразумеешь, в чём же - её Святость, в чём - её Сила и Благодать.
   Многие, впервые попавшие сюда, изумляются природе, чистому воздуху, живописному ландшафту, но на этом их впечатление ограничивается, потому, что им не даётся возможность проникнуть в суть, в сокровенный, тайный смысл этих мест. Здесь всё - не так, здесь все физические и человеческие законы вывернуты наизнанку. Даже в физическом теле ощущаются перемены и перестройки, когда попадаешь сюда. Теряется обычный вкус, сон и все другие чувства становятся не такими, как всегда.
   Многие, живущие в Горном, до сих пор не поймут, зачем сюда приезжают люди из разных краёв и мест России, что они здесь ищут? Но даже если вы и знаете, зачем сюда пришли, и ведаете, что делать, то это будет лишь началом сложного, запутанного, полного опасностей пути. Вы вдруг почувствуете стену, за которой скрыта тайна. Если у вас хватит мужества пойти дальше, то для вас начнётся дорога испытаний. ВСЕВЫШНИЙ станет водить вас через ловушки, и, попав в одну из них, вы можете остаться в ней навсегда, сказав себе: "Ну что ж? Видимо, такова - Воля БОГА". ГОСПОДЬ повёл вас через это болото, в котором вы застряли, чтобы подготовить вас и научить чему-то большему. И каждое очередное испытание - лабиринт, из которого нужно искать правильный выход, изменив что-то в себе. Для этого нужно осознать, что же в этом лабиринте вас не выпускает на волю, что внутри вас несовершенно и требует преображения. Поэтому следует ползти и карабкаться вперёд, хоть и кажется, что провалился в яму, пропасть, из которой уже никогда не вырваться.

***

   Вскоре я поехал в город по делам. Как всегда, проезжая мимо поляны, перекрестился и стал спускаться по каменистой дороге к железнодорожному переезду. Как только я выехал на трассу, начался такой ливень, какого я в своей жизни не припомню. На землю с небес хлынула стена дождя. Ехать было невозможно, дворники машины не успевали сбрасывать воду с лобового стекла, и пришлось остановиться. Я смотрел на небесные воды и ещё не догадывался, что природа плакала, проливала слёзы, зная, что будет дальше.
   А дальше я остался ночевать в городе, и на следующий день мне позвонили из Горного и сказали, что часовенка и колоколица в эту ночь сгорели.
  

Глава 4. ОГНИ ДО НЕБЕС

  
   Я стоял на поляне и отказывался верить своим глазам. По поляне стелился дым, догорали головёшки колоколицы. Шумели опалёнными листьями близстоящие дубы.
   То же солнце, то же небо, всё - то же, но только без моих деревянных странников. Их не стало. Они умерли.
   Милиция, прокуратура, пожарники, люди. Много людей, много вопросов, много бумаг, но всё это уже для меня протекало как во сне и не имело значения. Я механически подписывал документы, ходил по кабинетам, что-то говорил, объяснял, но в душе у меня водворялась зима. Впереди распростёрлась пустыня, которой было не видно конца. Я остался один на один с этой пустыней.
   Ночи стали испытанием, ибо я долго не мог заснуть, лишь под утро в изнеможении проваливался в бессознательную яму, где не было снов, не было ничего, в том числе и меня. Ещё более мучительным было утро, когда, едва придя в сознание, на меня обрушивался водопад переживаний. "Может, это мне всё приснилось? Наверное, это был лишь дурной сон", - думалось мне впервые моменты пробуждения. Но оказывалось, что это был не сон, а явь. И с этой реальностью нужно было учиться жить.
   Первое, за что ухватился мой ум, как за спасительную соломинку, что я отстрою часовенку и колоколицу заново. "Я не хочу жить на могиле, на пепелище!" - восклицал я в своей душе. Я даже заказал кирпичный проект часовни, в венце которого хотел разместить и колокол, чтобы не восстанавливать ещё и колоколицу. И кое-как эти направления мыслей и действий приносили некое успокоение. Однако вскоре я понял, что для воссоздания часовни у меня нет шансов, потому что для этого нужны деньги, и немалые. Но ещё что меня больше всего угнетало, так это холодок, который я чувствовал от людских взглядов на своей спине. Постепенно потянулись такие разговоры, что, дескать, его, то есть меня, БОГ наказал. "Видимо, он что-то не так делал, в чём-то согрешил, вот и получил по заслугам", - такие речи доносились до меня.
   И я думал, что если БОГ наказал меня так, то почему и другие, те, для которых это место, эта часовенка и колоколица стали духовным пристанищем, также наказаны? Они-то тут причём? А те двести икон, которые я изготовил и развесил в часовне, для чего уничтожены? Больно было всё это слышать, но нужно было пройти и через эту полосу несправедливости.
   Конечно, многие сочувствовали и воспринимали случившееся как личную трагедию. Некоторые даже плакали. И все задавали один и тот же вопрос: "Кто же это сделал? У каких подонков рука поднялась на святое?".
   И я также отправился по этой бесконечной и бессмысленной дороге. Бессмысленной - потому, что эта дорога ведёт в лучшем случае в никуда, а в худшем заводит в болото ненависти, осуждения и гнева. Наказания! Вот чего более всего жаждет ум, и хотя это - возможно и естественно, но, с другой стороны, ты незаметно превращаешься в некоего палача и оказываешься на одном и том же уровне с невежеством, с которым борешься всю жизнь. Проваливаешься в омут тьмы, хоть и стремишься к Свету.
   Понимание того, что нельзя осуждать, даже если твоё осуждение имеет под собой законные основания, ещё больше омрачало моё существование. Я будто попал в замкнутый круг, у которого два полюса, один - отчаяние из-за того, что сожжены странники, а второй - желание возмездия.
   Я пытался выкарабкаться из этого капкана, постепенно начиная понимать, что даже если виновники и будут найдены, наказаны, - это ничего не изменит, а напротив, я стану соучастником наказания и буду до конца жизни нести эту карму, ярмо осуждения. А вот этого мне больше всего не хотелось.
   Я долго думал о тех, кто совершил это преступление, а потом понял, что важно, не чья рука чиркнула спичкой и воспламенила часовню, а кто втайне или, может, даже явно порадовался тому, что часовенка и колоколица сгорели. Ведь зло, которое излучается людьми, носится в воздухе и собирается в сгусток, пока этот сгусток не накопит критического количества отрицательной энергии. И уже после этого в кого войдёт этот негативный заряд, и кто материализует намерения многих - это уже следствие, а не причина. Причина - в невежестве многих, в несовершенстве десятков и сотен, а реализатор всегда найдётся. По этому поводу я вспомнил тогда изречение восточного мудреца, который сказал: "Люди, помните, что нет на Земле такого преступления, в котором бы мы все не приняли участия!". И поэтому не существенно, кто сделал, а важно то, что мы своими мыслями и чувствами: гневом, завистью, обидой - создаём ту атмосферу, почву, на которой произрастают все преступления мира. Конечно, многие могут сказать и говорят: "А мы-то здесь причём? Какое отношение мы имеем к тому, что делают другие?". На что можно ответить: "Давайте замерим, подсчитаем, сколько негативной энергии, сколько вибраций зла, ненависти вы выпустили в атмосферу планеты?".
   Одно я понял на всю жизнь, что я - ответственен за те мысли и чувства, которые транслируются в пространство из моей души, даже если об этом никто не знает и никто не догадывается, что творится у меня внутри. И потому я старался уже не думать о поджигателях, пусть ВСЕВЫШНИЙ САМ разберётся и воздаст каждому по его делам.
   А тут вскоре после поджога мне сообщили, что преступник найден, задержан и во всём сознался.
   Мне не хотелось ехать на суд, я уже переступил через порог осуждения, с одной стороны, а с другой, я был почти уверен, что данный человек к поджогу отношения не имеет. Так оно и оказалось.
   Щуплый, поцарапанный, замученный парень сидел на скамье подсудимых. Он - житель посёлка Горного, тридцати лет, был задержан за кражу и драку, а потом ещё сознался и в поджоге. Когда он стал рассказывать о том, как это было, - как пнул ногой дверь, и она открылась, - я потерял интерес к тому, что происходило в зале суда. Ибо дверь в часовню открывалась не внутрь, а наружу. Потом он что-то лепетал про свечку, которую зажёг, и которая вдруг упала на пол, отчего часовня и загорелась. Во-первых, свечей в часовне не было, а во-вторых, накануне был сильный дождь, а после дождя дерево не только снаружи, но и внутри часовни влажно. Поэтому поджечь можно было только специально. Я сразу у судьи попросил слова и сообщил, что претензий к данному человеку не имею, так как очевидно, что он к поджогу отношения не имеет. И тут подсудимый сразу оживился и признался, что в милиции его "уговорили" взять на себя вину. И в завершение он сказал: "Я хоть и наркоман, и порой ворую, чтобы прокормиться, но на святое у меня никогда бы не поднялась рука!".
   Когда я смотрел на этого парня, то видел его не в том виде, каком он был в данный момент, а маленьким, в пелёнках и распашонках на руках у матери, которая укачивала его, кормила грудью, пела песни, а главное, любила. Этот "малыш" был когда-то любим, когда-то его ласкали и одаряли нежностью. Он тоже любил жизнь, улыбался солнцу, небу, птицам, маме. Теперь он стал большим, он содеял немало плохого, но жизнь его уже наказала. Он болен СПИДом, он никому не нужен, а главное, его никто не любит. Быть нелюбимым - самое страшное наказание.
   Почему дети России вырастают сорняками? Кто виноват в этом? Что я должен делать, как жить, чтобы колокольчики Святой Руси, как называл детей старец Арсений, распускались, были радостны, гармоничны и совершенны?
  

Глава 5. НОЧЬ ДУШИ

  
   Когда я возвращался из города в Горный, то думал о том, что сгорела узелковая книга Арсения. Не уберегли часовенку и колоколицу от огня иконки "Неопалимой Купины", которые я спрятал под крышами. Единственное, что осталось, так это икона Владимирской БОГОМАТЕРИ и колокол "Владимир", которые я накануне, не давая себе отчёта, отнёс в домик. Это - всё, что осталось у меня.
   Поздно вечером я вынес колокол "Владимир" на поляну, повесил его на дуб и позвонил. Одинокие удары разносились по окрестности. А я смотрел на небо и ждал, что оттуда придёт ответ, что дальше делать и как дальше жить? Ну, если не ответ, то хотя бы знак поддержки. Изредка ночной серебристый бархат неба, на котором рассыпались звёзды, разрезали белые следы метеоритов. Обожжёнными листьями шумели дубы - свидетели моей жизни, моих переживаний. Иногда доносились крики птиц. Жизнь продолжалась, а я не мог найти в ней своего места, своего пути. Как дальше жить и что делать? Вопрос, как саднящая боль, охватывал всё моё существо.
   Я опять возвращался к идее начать всё-таки строительство каменной часовни, даже уже мысленно представлял белокаменную красавицу, украсившую место пепелища. Она должна была быть похожа по своему виду на храм Покрова на Нерли, который - под Владимиром. На стене я намеревался выложить лики Христа и БОГОРОДИЦЫ цветной мозаикой. Это было бы чудно!
   Но мои мысли вскоре развеяли слухи о том, что если я и отстрою каменный храм, то и его взорвут. Я стал допытываться у местных, кто это сказал, хотел найти исток этой угрозы. Оказалось, что это одной бабушке так подумалось, она ляпнула - молва подхватила и понесла. Вроде можно было мне успокоиться и двигаться в этом направлении, но я подумал, что если такие мысли парят в воздухе, значит, возможно, что могут взорвать.
   Что делать? Идти напролом? Воевать? Продираться сквозь препятствия? Зачем? Я почувствовал, что окончательно потерял путь, утратил спасительную нить.
   Я бродил по лесу, но не видел ничего. Моя оболочка перемещалась в пространстве, а внутри меня господствовала пустота. Это был как бы я, но и не я. Тоска и отчаяние сжимали моё сердце, и ничего не помогало: ни молитвы, ни чтение, ни прогулки, ни работа. Всё потеряло смысл, всё наполнилось пустотой. Мне казалось, что ночь сменяет ночь, и рассвет никогда не наступит. Я шёл по горам, почти не понимая, куда и зачем иду. И таким образом я очутился у своего дуба.
   От моего домика, если подняться в гору, а потом спускаться вниз в сторону дальней пустыньки, то на половине пути, в глуши леса, встретится семисотлетний дуб в три обхвата. Могучий житель широко раскинул свои ветви. Некоторые ветки обламались и валялись под ним, а другие ещё жили и тянулись к солнцу. За этим дубом я ухаживал, приходил сюда с ножовкой и спиливал сухие ветки. Но главное, для чего я прежде приходил сюда, так это для того, чтобы посидеть и расслабиться под кроной великана-мудреца. Сделал сидение из листьев под стволом, садился, прислонившись спиной к кроне, закрывал глаза и уносился ввысь. Будто жизненный поток дерева подхватывал меня, и я растворялся в нём. Это было похоже на полёт в небо, к солнцу. В эти мгновения я как бы сливался с зелёным великаном и становился его частью, отдавшись в его власть и доверившись ему. И мудрец отвечал мне - помогал расслабиться, отключиться от мыслей, суеты и забот. Порой, таким образом, я просиживал часами, погружённый в тонкий, сладостный сон. Я всё слышал, что творится вокруг меня, а в то же время я летал в небесных далях, несомый живительным потоком лесного великана. После того как наше общение заканчивалось, я чувствовал себя свежим, отдохнувшим, а мой ум становился похожим на чисто вымытое стекло. Затем я кланялся дубу и благодарил его за помощь. А потом так бегал и прыгал по лесу, словно становился ребёнком, и хотелось мне дурачиться и веселиться. Ассоль тоже подхватывала мои игры и включалась в такой прыговорот, какой устраивал, хозяин, впавший в детство. Вот такой друг у меня был в лесу.
   В тот день я механически уселся под дубом с уверенностью, что сегодня у меня не получится отключиться. Я скрестил ноги, вздохнул и закрыл глаза. Ассоль, которая брела сзади, также уже имела здесь своё место и, зная, что мы останавливаемся здесь надолго, прилегла и принялась вылизывать лапы. Мрачные мысли заполонили небо моего ума. Никакого просвета и никакой надежды на солнечные лучи. Я силился расслабиться и отключиться, но ничего не получалось. Так я сидел с закрытыми глазами и тяжёлым сердцем, как мне казалось, не более получаса. Как вдруг невдалеке послышался шорох листьев, будто кто-то шёл. Я сначала напрягся, а потом подумал, что, видимо, это черепаха ползёт. Однако шум быстро усиливался, и я понял, что это - не черепаха, что кто-то идёт по лесу, и самое невероятное, что идёт в мою сторону. Я напрягся и попытался встать, но моё тело не подчинялось. Кровь ударила в виски, сердце бешено застучало, я не понимал, что происходит. Вдруг из кустов вынырнули две фигуры и направились ко мне. Я охнул от неожиданности. Они уже стояли передо мной. Это были два старика, один - низкий и полный, а другой - высокий, худой, слегка ссутулившийся. Их лица были загорелыми, морщинистыми и добрыми. Только взглянув в их глаза, я успокоился и понял, что у них нет злых намерений.
   - Мир тебе, Владимир! - сказали старики в один голос.
   - Кто - вы и откуда? - спросил я и вновь попытался встать, но не смог, ибо какая-то сила будто приковала меня к дереву.
   - Мы - твои друзья, - сказал тот, который - пониже ростом, и улыбнулся. - Нечто не узнал?
   - Да нет, вы ошибаетесь, я вас вижу впервые, - сказал я.
   - А ты приглядись, - сказал тот, который - повыше.
   - Нет, - сказал я. - Раньше я вас никогда не видел.
   - Не видел! - сказали странники, заулыбавшись. - Каждый день с нами встречался, а теперь не признал. Вот как! - и они посмотрели друг на друга.
   Мало того, что всё происходящее было нелепо, так и тон беседы завёл меня в тупик. Всё это мне даже показалось розыгрышем, только не к месту и не ко времени такие шутки.
   - Я вас не знаю, отцы, - повторил я.
   - Ну что ж, - сказал тот, который - потолще. - Я - Часовенка.
   - А я - Колоколица, - сказал худой.
   Меня прошиб пот. Я вглядывался в их лица, и внутри у меня что-то застонало и похолодело. БОГ мой! Вдруг я начал понимать. И ведь, верно, похожи! Да только это разве возможно? В моём мозгу скользнула догадка: наверное, у меня что-то с головой, может, на почве пережитого?
   - Нет, Владимир, не волнуйся, - сказал Часовенка. - У тебя с головой - всё в порядке.
   "Они и мысли читать могут", - осенило меня.
   - Можем. Но главное, для чего мы пожаловали к тебе, так это сказать, чтобы ты не кручинился и не горевал о нас. Это ведь для людей мы сгорели, а на деле нас ГОСПОДЬ к СЕБЕ забрал. Мы через огонь перешли в другой способ существования - невидимый взору.
   - Бессмертный вид у нас теперь, - сказал высокий странник.
   - Мы теперь - на Небесах, - сказал Часовенка. - Нас можно там увидеть, если глазами души в Небо смотреть.
   - Так что мы - живы, Владимир, и невредимы, только стали другими. Огонь-то невежество сжигает, а Любовь и Красоту окрыляет, делает Вечной, Небесной.
   Я старался переваривать услышанное, насколько это было возможно в такой ситуации.
   - Что же мне теперь делать? - спросил я. - Как жить дальше?
   - А дальше, добрый человек, для тебя начнётся новый путь.
   - Что же это - за путь?
   - А этот путь без пути! - сказал Часовенка.
   - Как же это понять - путь без пути? - спросил я.
   - Начало пути, это когда нужно строить вещественные, материальные храмы, чтобы были стены и ученик в них возрастал и мужал. На это время даётся и карта, и указания, куда идти, что и как делать. Но когда вырастет ученик - стены ему больше не нужны, начинается путь без карты, без стен, без указаний. И тогда приходит пора строить Внутренний, Духовный, так называемый СЕБЕНСКИЙ храм! - сказал Колоколица.
   - Вот-вот, - вторил ему Часовенка. - Вещественные храмы ты научился строить, учись теперь строить Духовные - в сердце и в своей душе. Это и есть путь без пути.
   - А строить храм в своей душе, - сказал Колоколица, - куда сложнее, нежели из бревён или камня. Люди-то научились материальному строительству, а вот Духовному ещё нет. Не всякому под силу такое, но это дело - самое главное и важное. Ибо ГОСПОДУ разве постройки ваши нужны? Разве украшения и подношения? Нет! ЕМУ ваши любящие сердца и светлые души нужны - вот что ждёт СОЗДАТЕЛЬ от людей.
   Эти наставления старцев настолько поразили меня своей простотой и глубиной, что я не решался что-либо сказать. Их слова будто пелену с моих глаз сбросили и обнажили то, над чем я так долго и мучительно бился.
   - А мне уж стало думаться, что, может, ВСЕВЫШНИЙ наказал меня. Ведь я так любил вас, а у меня отняли это, - сказал я. - Больно - это. Очень.
   - Не наказывал тебя ГОСПОДЬ, - сказал Часовенка. - А выталкивал тебя на новый путь, в новую жизнь. А твои боли и страдания - это боли нового рождения. Женщина в родах стонет и плачет, а потом рождается жизнь - Подлинная, Светлая, Божественная. И твоя боль, Владимир, - боль потуг, которые выталкивали тебя из прежней утробы в жизнь без рамок, стен, оболочек, где между тобой и ВСЕВЫШНИМ уже ничего не будет стоять. Где ничто не будет препятствовать воспринимать ЕГО.
   - Радоваться ты должен! - воскликнул Колоколица, улыбнувшись. - В новую жизнь родился, а он, на тебе - горюет!
   - Так как же понять самому-то было? - сказал я, а внутри что-то уже ожило и забило родничком надежды.
   - Ничего, ничего. Твоя жизнь только начинается, - сказал Часовенка. - Тебя ждёт впереди Такое Счастье и Праздник, что ты и представить себе не можешь!
   - Так что же мне делать, старцы, скажите? Не томите, - сказал я.
   - Мы сказали всё, что нам надо было тебе сказать, Владимир. О большем нас не спрашивай. Пора нам, - сказал Часовенка.
   - Ну, хотя бы одно словечко! - взмолился я, испугавшись того, что старцы уйдут, а я чего-то у них не выспрошу.
   - Хорошо, - сказал Часовенка, приостановившись, а Колоколица уже почти скрылся в зарослях леснячка. - Запомни имя Иларион. Прощай, Владимир! Мир сердцу твоему, - сказал Часовенка и поспешил за Колоколицей...
   Вдруг я открыл глаза и понял, что уснул. Ноги затекли, и у меня не получилось сразу встать. Из-за ствола дуба я выглянул на Ассоль, она спала на боку. Вокруг было тихо, изредка доносились голоса птиц. "Значит, это был сон! Как странно", - думал я и растирал ноги, в которых тысячи иголочек кололи во все стороны.
   Наконец Ассоль подняла морду, посмотрела на меня и потянулась.
   - Ну что, Ассоль, выспалась? - спросил я собаку.
   А она уже отряхивалась и вертела хвостом, предвкушая поход.
   - Пойдём домой. Вот только заглянем на источник и попьём воды.
   Впервые за последние месяцы я почувствовал, что с сердца у меня будто камень свалился, и я начал даже шутить. Собака, учуяв игривое настроение хозяина, подскочила ко мне, встала на задние лапы и лизнула в лицо, угодив своим носом мне в губы.
   - Тьфу ты! - сказал я, отплёвываясь. - Ну, хватит!
   Но она бегала вокруг меня, нападала, убегала, потом стала носиться, совершая прыжки через поваленные деревья, зарывалась в листья, оглашая лес лаем.
   Начиналась новая жизнь. А вот какая, это ещё нужно было понять, а самое важное, нужно было уразуметь, что же такое - путь без пути и кто такой - Иларион?
  
   Часть II. ПУТЬ БЕЗ ПУТИ

Глава 1. КОНСТАНТИН И МАРИЯ

  
   Константин и Мария жили в городке, затерянном в казахстанских степях. Константину было сорок лет, когда он встретил Марию, девушку двадцати пяти лет, и женился на ней. У него это была уже вторая семья. Первый брак для Константина был изначально неудачным. Его первая жена Елена была эгоистична, заносчива и стремилась к сытой и обеспеченной жизни. Внешность у Елены была соблазнительная, и она с детства привыкла находиться в центре внимания мужчин. Она относилась к той категории женщин, на которых, как пчелы на мёд, слетались мужчины. Конечно, Константин старался сделать их семейную жизнь счастливой. Кроме основной работы на горно-обогатительном комбинате, он всегда подыскивал побочные заработки и специализировался на ремонте квартир. Через год после женитьбы с Еленой у них родилась дочь Юлия. Константин всегда мечтал иметь дочь, и его мечта сбылась.
   В Юленьке он не чаял души, а, кроме того, в глубине сердца надеялся, что Елена, наконец, успокоится и найдёт в семье то, чего ей не хватало для полного счастья. После рождения дочери Константин работал ещё больше, стараясь обеспечить семью всем необходимым. Приходил домой за полночь, трудился и в выходные дни. Может, это и было его ошибкой, ибо он меньше уделял внимания семье и, возможно, это и привело к тому, что Елена встретила другого мужчину, полюбила его и ушла к нему вместе с дочерью. Впоследствии Константин корил себя за то, что упустил Елену, искал в себе причины разлада, занимался самобичеванием. Но самую большую боль он испытывал из-за разлуки с дочерью. Елена с новой семьёй переехала в другой город, и Константин только раз в год мог приезжать к Юленьке.
   Ребёнок рос с новым отцом, и ей было трудно разобраться во всех этих взрослых премудростях, почему её настоящий папа живёт не с мамой. Константин понимал, что разрывает детское сердечко своими приездами, и понимал, что нужно, в конце концов, набраться мужества и не беспокоить дочь. Переживания состарили Константина, его лицо покрылось морщинами и потемнело. Он замкнулся в себе и почти не улыбался.
   Константин не верил в БОГА, вернее, он, как и многие, верил, что есть какие-то высшие силы, может, вселенский разум, информационное пространство, но для него это не имело большого значения. В это время в Союзе начиналась перестройка, и в их городке в здании книжного магазина была устроена церковь в честь Иоанна Кронштадтского. Константин уже не помнил, как впервые забрёл сюда, в храм, и зачем. Просто, вероятно, шёл с работы и заглянул туда, где поют песни, навевающие покой.
   Он стоял среди бабушек, горящих свечей, и не понимал ничего из происходящего и произносимого священником, но на душе в тот вечер ему стало немножко теплее и легче. Будто паук, сплётший паутину в его душе, несколько ослабил свои путы. Потом Константин всё чаще стал приходить в храм и узнал много нового из области, которая прежде ему казалась выдумкой и фантазией старых людей.
   В этот период он делал ремонт в квартире родителей Марии. Там он и встретил ту, которая сняла боль с его души, конечно, не совсем, но они полюбили друг друга. Он скорее от отчаяния, а Мария - оттого, что встретила мужчину своей мечты. Она была затворницей, любила много читать и мечтать.
   Жизнь пошла своим чередом, и Константин стал оттаивать от прошлых семейных зим, а когда Мария родила малыша, он расцвёл и зажил в полную силу радости и счастья.
   Конечно, он мечтал о дочери, но вот он трепетно несёт в одеяльце сына из роддома, и его радости нет конца. Мальчик был похож на отца, и Константин гордился этим, постоянно говоря: "Ну, видно же, что папин сыночек!". А Мария не спорила, она была счастлива. Возможно, это был тот случай, когда в семье царило счастье, которое так трудно даётся, но для которого так мало нужно.
   С Еленой Константин почти каждое лето ездили отдыхать на море под Сухуми, недалеко от Нового Афона. В то время путёвки давали на комбинате за треть цены. С тех пор, как ушла Елена, Константин больше не был на юге, да и не до того было. Сейчас же, когда сыну исполнилось три года, и он окреп, Константин уговорил Марию отправиться на отдых.
   Абхазия - жемчужный уголок России. Субтропический климат позволяет произрастать в этих краях цитрусовым деревьям. Осенью сады ломятся от мандаринов и апельсинов. Абхазский хребет, высота которого в районе Сухуми достигает 3156 метров, защищает прибрежную землю от холодных северных ветров, к тому же и море работает как аккумулятор тепла, отдавая зимой то, что было накоплено летом. Температура воздуха в холодные месяцы не опускается ниже +8о.
   В общем, земля здесь - благодатная, природа - удивительная. С одной стороны - снежные вершины абхазского хребта, а с другой - море. В лесах - полноводные речки, ручьи, водопады, пещеры.
   Константин и Мария поселились в одном из военных санаториев, который располагался в двухстах метрах от моря. Внешне всё складывалось как нельзя лучше, однако как только они въехали в Абхазию, так сразу ощутили гнетущее напряжение. Люди смотрели насторожённо, даже враждебно. Собирались группами, перешёптывались между собой, поглядывая по сторонам. Санатории и профилактории были почти пустыми. Мария сразу почувствовала что-то нехорошее и со второго дня отдыха стала упрашивать Константина вернуться домой. Но Константин и слушать не хотел жену, говоря, что отдохнём, как положено и всё будет в порядке. Кроме того, у Марии была приятная новость, которой она ещё не поделилась с супругом, не будучи полностью уверенной в том, что она - беременна.
   Через неделю она всё-таки решила, что наступило время сказать Константину, что у них будет ребёнок, в тайной надежде, что это подстегнёт его к тому, чтобы быстрее вернуться домой. Ведь всё чаще приходилось слышать то там, то здесь слово "война".
   Константин был на седьмом небе от счастья и долго кружил Марию на руках.
   - Ой, отпусти, безумный, голова закружилась, - восклицала, смеясь, Мария.
   - У нас будет дочь! - кричал Константин. - Я чувствую и знаю это.
   - Мне тоже так кажется, - вторила ему Мария. 
   - Я знаю точно! - говорил Константин. - Мы назовём её Анна!
   А потом он ещё несколько раз кричал: "А-а-н-н-а-а!", и горное эхо вторило: "А-а-у-у-а-а!"

***

   Константин всё-таки согласился уехать на родину, однако напоследок хотел попасть на экскурсию в афонские пещеры, о которых много слышал, но прежде не мог в них побывать в силу того, что они были закрыты для посещений из-за затопления водой.
   В тот день они были почти одни. Осмотрев подземелья, они направились втроём к выходу. Константин задержался внутри, а Мария пошла наружу, сказав, что ей не хватает воздуха и хочется подышать.
   - Я подожду тебя у входа, - сказала Мария.
   - Хорошо, - сказал Константин, кивнув. - Я через пять минут выйду.
   Разве могли они знать, что эти пять минут будут для них роковыми? Как получилось, что Мария подумала, что сын будет с отцом, а Константин был уверен, что он вышел с матерью, не известно. Только до конца своей жизни они будут вновь и вновь возвращаться к этому эпизоду, чтобы понять, как такое могло произойти.
   Мальчик пропал!
   Они обыскали всю близлежащую местность, исходили многие километры, каждого встречного расспрашивали о малыше, но всё было безрезультатно. Миновал уже месяц, как у Константина закончился отпуск, но ни о каком возвращении в Казахстан не могло быть и речи. Константин в одно мгновение постарел, осунулся, глаза впали, а под ними темнела синева. Мария плакала только по ночам, а днём держалась, всё-таки нужно было думать и о том малыше, который растёт под её сердцем. К тому времени они покинули санаторий, да и денег оставалось мало, и поселились в частном домике вблизи пещер. Здесь же неподалёку находился мужской Ново-Афонский монастырь, и в том ужасе, в котором пребывали Константин и Мария, монастырь был утешительной соломинкой. Они часто ходили туда, беседовали с монахами. Монастырь недавно отдали в ведение церкви, и там только начиналась монашеская жизнь. Храмы и здания требовали ремонта и восстановления. Но служба уже здесь велась, и это было для Марии и Константина очень важным.
   Наступила осень, а ничего о малыше не было слышно. По ночам стали раздаваться выстрелы, и слово "война" уже стало реальностью, которая вот-вот проявится во всю силу. И Константин уговорил Марию уехать домой. Она вначале не соглашалась оставлять мужа, а главное, то место, где исчез их сын. Ведь каждый рассвет они встречали с одной-единственной надеждой, что их сын найдётся. Но потом Мария согласилась, потому что нужно было подумать о рождении малыша, а здесь, в Абхазии, не только не было минимальных условий для роженицы, но и существовала опасность для жизни любого человека.
   Они стояли, обнявшись, на перроне. Мария плакала.
   - Береги себя и Аннушку, - сказал Константин на прощанье.
   - А ты найди обязательно сына! - сказала Мария сквозь слёзы.
   - Найду, обязательно найду, Машенька! - бежал и кричал вслед уходящему поезду Константин.
  

Глава 2. СТРАСТНЫЕ ДНИ НОВОГО АФОНА

  
   Константин остался один и теперь, не связанный ни с кем и ни с чем, решился двинуться в горы. Он уже давно решил отправиться на поиски старцев, живущих где-то в пещерах гор, но не делал этого из-за Марии, которую он не мог оставить одну. Тянуть же в горы беременную женщину было безрассудством. Хотя Мария, узнай намерения своего супруга, последовала бы за ним.
   А в горы решил отправиться Константин после того когда узнал, что там ещё живут прозорливые старцы, которые во времена гонений Советской власти ушли из монастыря. К ним-то и намеревался пойти Константин со своим горем. Может, старцы подскажут, где искать сына, и объяснят, что с ним стряслось. Это была последняя надежда, но она всё-таки была, а это важно - иметь последнюю зацепку.
   Но прежде Константин решил подработать на уборке мандаринов, чтобы можно было собраться в дальний путь. Платили десять рублей за день работы, плюс кормили обедом. Это Константина устраивало, кроме того ему необходимо было время, чтобы поподробнее узнать, где искать старцев. Потому что хоть и ходили слухи о том, что они живут там, в горах, но никто, даже насельники монастыря не знали, где скрываются новоафонские прозорливцы. Вот что удалось узнать Константину.

***

   Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь был основан в 1875 году недалеко от Сухуми, рядом с пещерой, где жил, проповедовал и был обезглавлен ученик Иисуса Христа Апостол Симон Кананит.
   С 1924 года для монастыря начались "страстные дни", когда всю братию изгнали из обители, и они ушли в горы. В начале 30-х годов по приказу о ликвидации из Москвы начались облавы на пустынников. Отряд из милиционеров, комсомольцев и добровольцев захватил многих монахов, а их кельи были преданы огню. Один иеромонах Дорофей по старости и болезни не мог подняться на Сухумский перевал, упал на землю, и его прикладами добили и бросили. Из Сухумской тюрьмы монахов отправили морем в Новороссийск. Говорили, что одну партию утопили в бухте Новороссийска, где впоследствии на том же месте произошла трагедия: столкновение корабля "Адмирал Нахимов" (прежнее название "Адольф Гитлер") с другим судном. Вторую партию, 140 человек, привезли в новороссийскую тюрьму. Монахов расстреливали партиями ночью на полосе земли, уходящей в море, которую местные жители называют Косой. Тела убитых затем отвозили к горе Колдун, что в семи километрах от Новороссийска, и там, у подножия горы, сбрасывали в одну яму и засыпали землёй. До сих пор не известно место их захоронения.
   И всё-таки Константин узнал у одного верующего старика Мефодия, с которым встретился в монастыре на ночной службе, как тот однажды натолкнулся в горах Абхазии на старца Нектария. Пустынник Нектарий жил в одной из пещер и обладал, по словам старика, высоким духом, прозревая и прошлое, и будущее.
   - Для старца Нектария нет преград - всё видит насквозь! - сказал Мефодий Константину. - Он поможет твоему горю. Верь, Константин, и иди к Нектарию. Старец подскажет тебе, где - твой сын и что - с ним.
   Конечно, за давностью происшедшего Мефодий не помнил подробного маршрута, но всё-таки Константину удалось составить примерное направление поисков, отметить те детали, относительно которых можно будет ориентироваться в пути.
   В Абхазии началась война. Били пушки, рвались снаряды, раздавались автоматные очереди. Но Константин будто не замечал происходящего, он собирался в дорогу. Он раздобыл старый, рваный вещевой мешок, залатал его, сложил туда консервы, крупу, сухари, колотый сахар, чай, топорик, верёвки, брезент и котелок.
   С этой поклажей он отправлялся в горы на поиски старца Нектария. А за его спиной свирепствовала война, лилась кровь, люди убивали друг друга, как тысячи лет назад, будто история ничему так и не научила род человеческий.
  

Глава 3. ОТШЕЛЬНИК

  
   Отшельник лежал на гальке на берегу моря и смотрел на прибой. Солнышко пригревало, а шум пенящихся волн убаюкивал и уносил его мысли в прошлое, которое ушло навсегда.
   Отшельник - так звали лохматого пса кавказской породы. Он приплёлся в эти края полгода назад. Местные собаки сразу дали ему бой, но он отвоевал себе место под солнцем на берегу моря возле полуразвалившегося рыбацкого причала. Теперь они его не трогали, и никто не посягал на его территорию.
   Вот и сейчас Отшельник смотрел вроде бы на море, а на деле вспоминал свою прежнюю жизнь, когда он был нужен, когда его ценили за работу и когда у него был хозяин. Оши, как называл его хозяин, сторожил отары овец высоко в горах. Он знал своё дело на "отлично", и не раз хозяин поощрял пса тем, что по вечерам у костра разрешал прилечь у его ног. В эти моменты хозяин гладил Отшельника за ушами и приговаривал: "Молодец, Оши, умница".
   Сейчас пёс вспоминал запах хозяина и ощущение от прикосновения его твёрдых, почти железных ладоней, испещрённых глубокими трещинами. Наверное, это были самые лучшие и самые счастливые моменты в его жизни. Сейчас ему не хватало тех запахов, которые были в его прошлой жизни: ароматов лугов, кустов черники выше человеческого роста, зарослей рододендрона, запаха табака, который курил хозяин, и дыма костра, смешанного с парами похлёбки, булькающей в котелке. Тогда Отшельник ещё не знал, что счастье не бывает вечным, и думал, что так будет всегда. Всегда он будет носиться по лугам, управляя отарой, всегда будет этот ночной отдых у костра и всегда рядом с ним будет его хозяин. Кроме Отшельника в охране было несколько собак, которыми он управлял.
   Конечно, за семь лет службы Отшельнику пришлось побывать в разных переделках и схватках. Были и стычки с волками и с медведем, и стреляли в него не раз, и тонул однажды в горной реке, когда пытался спасти упавшую в воду овцу, но все приключения заканчивались для Отшельника благополучно. Раны затягивались, ушибы проходили, а кости срастались, и он быстро вновь становился в строй. Хотя другие собаки нередко погибали. Если сказать о собаке человеческим языком, то Отшельник относился к разряду счастливчиков, хотя везения здесь никакого не было, а была лишь интуиция, умение мгновенно принять решение, а главное, бешеная реакция на происходящее. Не сразу Отшельник стал таким опытным, когда-то и он учился у своего вожака, который околел от какой-то болезни. В течение нескольких дней огромный пёс превратился будто в сухую ветку и сдох. Отшельник занял место вожака, и потекли его лучшие годы.
   А потом всё кончилось, прекратилась вся эта сложная, но всё-таки счастливая жизнь Отшельника. И сейчас, на берегу моря, пёс вновь и вновь возвращался к той ночи, когда он не только потерял хозяина, но и сам едва остался жив. Той глубокой осенью они с хозяином отправились в его аул. Дорога проходила через два перевала, на которых почти всегда лежал снег и дул сильный, пронизывающий ветер. В некоторых местах дорога сужалась до едва различимой тропинки, усеянной острыми камнями, о которые пёс резал лапы. С одной стороны тропы высились скалы, а с другой - обрыв, ущелье, где пенилась и бурлила река. Хозяин тогда торопился, и они шли быстро. Ночь в горах застаёт путника внезапно. Они шагали с хозяином, пока можно было видеть дорогу. Наконец стало темно, и хозяин сказал, что пора остановиться на ночлег. Отшельник заскулил и пытался, ухватив хозяина за штанину, утащить с этого места. Пёс ощущал, что в этом месте, на этой тропинке присутствует какой-то незнакомый запах, он ещё не мог понять почему, но этот запах вызывал у него страх и волнение.
   Сейчас-то Отшельник вспомнил, почему тот запах пробуждал в нём беспокойство. Он был ещё трёхмесячным щенком, когда на одном из привалов ночью к людям и собакам приблизилось это странное и страшное существо. Оно было похоже на человека-великана, сплошь заросшего волосами, с красными светящимися глазами. От него исходил странный запах, которого никогда не знал Отшельник. Собаки бросились на великана, но этот человекомедведь так расшвырял их, что те разлетелись по сторонам. Пастухи пытались стрелять в него, но волосатому чудовищу это не причинило вреда, хоть и заставило удалиться восвояси, при этом существо изрыгало звуки недовольства и гнева.
   Запах этого человекомедведя тогда на тропе насторожил Отшельника и понуждал увести хозяина с этого места. Но хозяин был непреклонен.
   - Ничего, Оши, мы здесь только часок-другой отдохнём и пойдём дальше. Куда идти? Не видать ни зги.
   Он расстелил шкуру на камнях, под голову положил мешок с вещами и накрылся с головой брезентом и одеялом. Отшельник расположился рядом с хозяином с подветренной стороны, чтобы защищать его от холода. Хозяин погрузился в сон, а Отшельник прислушивался к окружающим звукам и запахам. Через час ветер усилился и пошёл снег. Хозяин во сне что-то бормотал. С горы сыпались камешки, и вдруг псу показалось, что с очередным порывом ветра до него донёсся этот запах опасности, такой же, который был здесь до этого, но только более сильный. Пёс навострил уши, хоть они у него и были отрезаны, так как обычно у этих собак их ещё в щенячьем возрасте отхватывают острым лезвием, чтобы в схватках с недругами, особенно с волками, они не мешали.
   Вот сквозь шум ветра долетел скрежет камней, когда на них наступает нога или лапа. Отшельник заскулил и, сунув морду под брезент, лизнул лицо хозяина. Тот сморщился и пробормотал:
   - Ну, чего тебе?
   Отшельник ещё сильнее взвизгнул, ткнул хозяина лапой, и он, протирая глаза, привстал.
   - Да что случилось?
   Пёс заскулил и закрутился, всем своим поведением желая показать хозяину ту сторону, откуда приближается опасность. Хозяин взял ружьё, перезарядил его и стал всматриваться в темноту.
   Отшельник увидел человекомедведя уже за пятьдесят шагов до его появления и бросился ему навстречу. Страх кипел в собачьей крови, но он подавил его и ринулся защищать хозяина, хоть и знал, что этот зверь по силе - равен медведю, а по ловкости и реакции не уступит ему. Последнее, что помнил Отшельник в этой секундной схватке, так это - то, что он ударил противнику в грудь лапами и вцепился в горло. Тот застонал и так оглушил пса по голове, что у него искры посыпались из глаз, и Отшельник стал терять сознание. В следующее мгновение человекомедведь, воспользовавшись тем, что пёс был парализован, схватил его и швырнул в ущелье. Перед глазами всё мелькало, пёс летел вниз, и последнее, что он услышал, пока не рухнул в воду, так это был выстрел. Ущелье и ветер усилили звук выстрела так, что он был похож на раскат грома.
   Отшельник упал в реку, в яму глубиной около полутора метров. Однако если бы не течение, которое подхватило животное, вынесло на поверхность и проволокло до отмели, где и бросило, то Отшельник бы захлебнулся и утонул, так как от удара его покинуло сознание.
   Пёс открыл глаза, его тело изнывало от боли. Из рваной раны от шеи до лопатки струилась кровь. Было туманное, сырое, мрачное утро. Когда пёс попытался сделать усилие, чтобы подняться на лапы, то боль так резанула, что он взвизгнул и заскулил. И всё-таки пёс встал, и встал потому, что нужно было искать хозяина.
   Сколь фантастична и удивительна та сила, когда ты кому-нибудь нужен, когда кому-то нужна твоя помощь, участие и поддержка! Эта сила может творить чудеса с любым живым существом, способна буквально воскресить.
   Отшельник брёл вдоль реки по тропинке, прилегающей к скалам - берегам реки. На стенах серебрились струйки ручейков, свисали корни тех кустов и деревьев, которым хватило сил и терпения здесь зацепиться и расти. Пёс брёл наугад, но что-то ему подсказывало, что нужно идти в эту сторону. Задняя лапа не слушалась и волочилась. Отшельник ковылял вперёд, перебирался через завалы стволов деревьев, нанесённые рекой.
   Хозяин лежал в реке, над водой виднелись лишь лицо и часть тела. Вода после человека была окрашена в розовый цвет крови. Пёс стал вытаскивать хозяина из воды на сушу. Несколько раз Отшельник делал длительные перерывы, чтобы отдышаться и набраться сил. Голова кружилась, и иногда на мгновение сознание покидало его. Наконец хозяин лежал на сухом месте. Отшельник лизал его лицо, раны, скулил, выл и даже лаял. Так он провозился до ночи, не теряя надежды, что хозяин всё-таки жив и придёт в себя. Однако все усилия четвероногого друга были напрасны. Хозяин погиб. Что случилось там, наверху, на тропе, где напал на них человекомедведь, пёс не знал. Знал лишь одно, что он не спас, не смог защитить хозяина, как ни старался, и потому был виновен в его смерти.
   Утром туман рассеялся, и выглянуло солнышко. Кровь на шерсти засохла, и шкура превратилась в твёрдый единый ком. Тело ныло, и каждое движение давалось с трудом. Отшельник зашёл в ледяную воду, и там ему стало легче, боль несколько утихла.
   Что делать? Пёс подошёл к хозяину и посмотрел на его бледное лицо, которое он вылизал от крови. И вдруг ему почудилось, что он слышит голос хозяина. Нет, наверное, показалось, ведь губы человека не двигались. И вновь послышался приказ хозяина: "Иди, Оши! Иди отсюда! Ты ещё нужен людям". Отшельник не знал, как это может быть, как хозяин мог скомандовать ему, будучи мёртвым, но он привык повиноваться хозяину, и он выполнил это повеление.
   Пёс не помнил, сколько времени он шёл по руслу реки и как выбрался из ущелья наверх. Вот он уже ковылял по буковому и пихтовому лесу. Воздух был настоян на хвое, под лапами трещали сухие ветки, слежавшиеся листья. Отшельник не знал, куда ему теперь идти, и где, кому он может быть теперь нужен? Тем более что он потерял столько крови и получил такие переломы и ушибы, что, прежде всего, ему нужно было выжить.
   Отшельник часто ложился на сухие листья и отдыхал, Всего несколько минут забвения и снова в путь. А сон у него был один и тот же: вот человекомедведь появляется из тумана, и Отшельник прыгает ему на грудь. Потом ответный удар и падение. Отшельник вздрагивал и пробуждался. Куда идти? Силы - на исходе, перед глазами - круги, а на многие мили вокруг ни одной души.
   Вскоре пёс оказался на поляне, и посреди неё на холме стоял каменный домик с круглым отверстием у земли. Четыре массивные плиты, поставленные вертикально, сверху были перекрыты ещё большей плитой. Отшельник и раньше видел в горах эти необычные домики, и всегда встреча с ними вызывала у пса состояние лёгкости и оживления. Но сейчас, пролезая в отверстие домика, он не чувствовал ничего, кроме усталости и безразличия ко всему. Едва проникнув внутрь домика, он распластался на каменном полу и погрузился в сон. И это уже было не тревожное, минутное забвение, а красочный, яркий, глубокий сон.
   Нельзя сказать, сколько спал Отшельник, ибо он просыпался, и когда было утро, и когда на небе светили звёзды, и когда солнце то ли садилось, то ли поднималось. Он пробуждался на несколько минут и вновь погружался в мягкий, сладкий сон. Однако с каждым пробуждением он отмечал, что чувствует себя намного лучше, все раны затянулись, в теле чувствовалось возрождение жизни.
   А эти странные, загадочные сны! Будто у него новый хозяин - старик, белая борода до пояса, густые и тёмные спутанные волосы покрывали тело до пояса. У него голубые глаза и мягкий, низкий голос. Он гладил пса, что-то говорил на незнакомом языке, но самое главное - Отшельнику было так приятно и хорошо, как никогда в жизни.
   А потом этот старик во сне, наконец, произнёс указание на языке бывшего хозяина Отшельника: "А теперь ступай, Оши, ты нужен людям. Тебе следует сослужить людям последнюю службу!". Отшельник открыл глаза и вылез наружу. Было утро. Как легко дышалось! В теле чувствовалась прежняя сила и энергия. Только на заднюю лапу он всё-таки прихрамывал, но в целом то, что произошло с Отшельником, можно было назвать чудом возрождения.
   Теперь Отшельника что-то вело, указывало путь, будто у него появился новый невидимый хозяин, который всякий раз, когда у пса появлялся вопрос, давал ему ответ. Этот голос привёл его к горячему минеральному источнику, где Отшельник "отмокал" целую неделю, пока не окреп. Этот голос и привёл пса в этот приморский городок и повелел жить на берегу моря, у пирса.
   С тех пор голос молчал, и Отшельник лежал на гальке, греясь под солнцем, вспоминая свою прежнюю жизнь и ожидая, когда же он понадобится, чтобы сослужить людям последнюю службу, о которой говорил седой старик во сне.
  

Глава 4. КАВКАЗСКАЯ ПЛЕННИЦА

  
   Мария заснула глубоко за полночь под стук колёс. В вагоне было душно и тревожно. По вагону сновали люди, постоянно хлопали двери, из тамбура тянуло запахом дыма сигарет. Она лежала на нижней полке лицом к стене и думала обо всём сразу. Поезд останавливался на полустанках, а порой на пустыре. Иногда такие остановки длились более часа. Единственное, что радовало её, так это шевелящийся ребёночек в животе. Это был единственный лучик, который согревал её душу, вселял надежду на то, что, в конце концов, этот кошмар закончится, всё станет на свои места и потечёт прежняя, мирная, спокойная и счастливая жизнь. Порой Марии казалось, что всё, что с ней происходит, дурной сон, от которого она вот-вот очнётся, и всё будет хорошо. Она забудет эти тревоги, будет светить солнце, а вокруг неё будут резвиться её дети и заливаться смехом.
   Последнее, что запомнила Мария в поезде, так это - то, что на неё навалилось что-то тяжелое, её лицо зажали подушкой, а её руки были схвачены чьими-то руками.
   Она очнулась с болью в голове, дышать было тяжело, рот был стянут тряпкой. Мария открыла глаза и поняла, что находится в мешке, руки и ноги были связаны верёвкой. Стоял запах мешковины. Она лежала на боку на твёрдой поверхности, которая то и дело подскакивала, и она ударялась головой и телом. Да, конечно, её везли на машине и, судя по тому, как машину подбрасывало, ехали они не по асфальту. Пронзительно гудел двигатель. "Может, опять дурной сон", - подумала она. Нет, конечно, не сон, а реальность. Её сердце вдруг охватило такое отчаяние, что она застонала и заплакала. Слёзы текли по пыльным щекам, и никто не мог утереть их, никто в мире не мог утереть слёзы этой женщине, которая в своём чреве носила будущего человечка планеты, человечка Святой Руси.
   Мария погрузилась в полуобморочное состояние между сном и бодрствованием и находилась в нём, пока машина не остановилась. Потом её подняли, понесли и бросили на земляной пол. "ГОСПОДИ! - взмолилась Мария, - лишь бы с Аннушкой всё было в порядке!" С неё стащили мешок, развязали руки, ноги, сдёрнули тряпку, которая перетягивала рот. Затем скрипнула дверь, и раздался скрип задвижки. Она, пока её освобождали от пут, боялась открыть глаза. Только когда она поняла, что осталась одна, наконец, открыла глаза и стала осматривать место своего заточения. А в том, что это было заточение, она уже не сомневалась. Только одна мысль сверлила её и разъедала изнутри: почему это произошло со мной? Чем я прогневила БОГА? В чём согрешила, что такие испытания выпали на мою долю?
   Она находилась в деревянном сарайчике, на земляном полу, в углу лежала сухая трава, пахло навозом. У одной стены стоял лежак, какие берут напрокат отдыхающие на море. Он лежал на двух ящиках из-под вина. Мария встала с земли и села на лежак. Из щелей в стенах просачивался свет. "Наверное, сейчас утро", - подумала она. Ведь за время её исчезновения с поезда она потеряла ориентацию во времени, впрочем, и в пространстве, ибо даже и не могла представить, где она находится. Она прислушивалась к звукам извне. Дул ветер, доносился лай собак, где-то рядом кричали индюки, иногда горланил петух.
   "Где - я? Что - со мной? Что сделают со мной те люди, которые похитили меня? Зачем я им нужна?" Такие вопросы разрезали её существо, и она содрогалась от догадок, которые, наконец, стали посещать её. Это было столь несуразно и ошеломляюще, что невозможно себе представить. Это она видела только по телевизору и слышала только по радио, и теперь это коснулось её. Она гнала от себя дурные предчувствия, но все факты говорили в пользу ужасной догадки, которая вскоре подтвердилась. Через сутки дверь отворилась, и в глаза ударил свет, Мария зажмурилась. Кто-то вошёл. Когда она присмотрелась, то увидела двух нерусских мужчин и старуху. Оба были высокого роста, худощавы, волосы и бороды спутаны, перед ней предстали тёмные, мрачные и обветренные лица. Старуха была одета в массу старого тряпья, сгорбленная, опиралась на клюку. Мужчины не говорили по-русски, и старуха исполняла роль переводчицы. Они что-то восклицали и смотрели в глаза Марии. Ей казалось, что из их глаз извергался поток гнева и злости. Когда мужчины приутихли после пятиминутного выступления, старуха дала Марии фанерку, тетрадный лист, ручку и конверт.
   - Пищи своем родственникам, - прокаркала старуха.
   - Что писать? - спросила Мария и не узнала свой охрипший, сухой голос.
   - Что пищать? Что пищать! - закипела старуха и подняла клюку. - Пищи викуп дают бистро.
   - Какой выкуп? - спросила Мария и внутри у неё всё похолодело.
   - Сто тисяч долляров, - сказала старуха, и мужчины оживились, закивали головами, и их глаза заискрились алчностью.
   - Мьесяц! - сказала старуха и сунула кривой палец в лицо Марии. - Инче умрьёшь!
   И мужчины закивали головами и повторяли за старухой: "Умрьёшь!".
   Видимо, чтобы у Марии не было сомнений в том, что они исполнят свои намерения, один мужчина достал большой нож, который сверкнул в лучах солнца, попадавших в сарай, и ткнул её в живот. Мария вскрикнула, ребёночек внутри неё встрепенулся. Из её глаз брызнули слёзы, и она стала кивать головой.
   - Да-да, я всё напишу! - говорила сквозь слёзы Мария и стала писать, лишь бы этот человекозверь не давил ножом на живот и не причинил вреда ребёночку.
   Весь листок был закапан слезами женщины. Она подписала конверт, вложила свёрнутый лист и заклеила. Старуха вырвала из её рук письмо, и троица удалилась. Скрипнула задвижка, и Мария осталась одна. Она написала своим родителям, что её похитили, она не знает, где находится, и требуют за неё выкуп в течение месяца 100 тысяч долларов, иначе обещают убить. Конечно, она понимала, что у родителей нет таких денег, нет даже и десятой части этой суммы, даже если они продадут всё, что имеют. Но что ей оставалось делать?
   Потянулись дни заточения. Раз в день приходила старуха и, ругаясь по-своему, приносила ей похлёбку и кусок лепёшки. Сначала у Марии было отвращение к этой пище, приготовленной старухой, но потом она всё-таки стала есть, ведь нужно было думать о ребёнке. Через две недели Мария кое-как пришла в себя, свыкнувшись насколько возможно со своим положением. Она понимала, что нужно взять себя в руки. Она ведь - мать, и она будет бороться за себя и в первую очередь за ещё не рождённого младенца до конца.
   И Мария стала петь и разговаривать с Аннушкой. Она рассказывала ей сказки, говорила, как она любит её, как папа любит её, и что они очень ждут её и очень будут рады её появлению в этом мире. Конечно, иногда глаза Марии застилали слёзы, но она всё-таки продолжала говорить младенцу о хорошем. И ребёночек успокаивался и переставал двигаться. А мать пела колыбельные песни:
  
   Баю, баюшки, бай, бай,
   Глазки, Аня, закрывай.
   Я тебя качаю,
   Тебя величаю.
   Будь счастлива, будь умна,
   При народе будь скромна.
   Спи, дочка, до вечера,
   Тебе делать нечего!
   Ходит Сон по хате
   В сереньком халате,
   А Сониха под окном -
   В сарафане голубом.
   Ходят вместе они,
   А ты, доченька, усни.
  
   В эти мгновения Мария клала руки на живот и, раскачиваясь, ходила по сараю из угла в угол. И трудно сказать, кого больше убаюкивали эти песенки: её или младенца, кому они больше нужны: матери или дочери. Мария забывалась, и перед её глазами протекали картины её детства, когда мама пела ей колыбельные песни, и всё вокруг было мирно, спокойно и благодатно. Когда мир казался сказкой, где происходит только хорошее, радостное и светлое.
  
   Люли, люли, люленьки,
   Прилетели гуленьки.
   Стали гули говорить,
   Чем Анюшу накормить.
   Один скажет - кашкою,
   Другой - простоквашкою,
   Третий скажет - молочком
   И румяным пирожком.
  
   Пролетали дни. Марии иногда казалось, что издалека доносится шум прибоя. "Не уже ли рядом море?" - задавалась она вопросом. Когда дул ветер, то сквозь щели, казалось, доносился запах моря. Она стояла у самой большой щели и вдыхала свежий воздух, ведь запах навоза, господствующий в сарае, подавлял остальные запахи. Иногда она слышала, как по крыше прыгали воробьи и щебетали. Ночью по полу шныряли крысы и иногда даже запрыгивали на неё. Она сначала кричала от страха, а потом привыкла и сбрасывала их с себя. А впоследствии оставляла на полу у дыр под стенами кусочки лепёшки, и крысы перестали беспокоить её.
   В то утро она услышала снаружи громкие, возбуждённые мужские голоса, которые приближались. Сердце ушло в пятки, когда Мария поняла, что месяц, отпущенный ей похитителями для выплаты выкупа, миновал. Разъярённые мужчины ворвались в сарай и стали кричать. В руке одного блеснуло лезвие ножа. Мария сидела бледная и неподвижная в ожидании худшего, и её губы лепетали: "Пресвятая БОГОРОДИЦА, спаси!". Когда тот, который - с ножом, приблизился к Марии, она закрыла лицо руками и напряглась в ожидании удара. Как вдруг раздался рядом с ней каркающий голос старухи, и она увидела, что старуха стоит к ней спиной и не даёт мужчине с ножом приблизиться к Марии. Старуха что-то восклицала, а мужчина пытался отстранить её, и даже наступило мгновение, когда казалось, что вот-вот он и старуху ударит ножом. Но та что-то говорила и указывала клюкой на Марию. Наконец мужчины отступили, и все вышли наружу, затворив дверь, оставив обезумевшую от страха женщину. Ещё долго доносились голоса снаружи, а Мария плакала и благодарила ЦАРИЦУ Небесную, что ОНА спасла её от смерти.
   Вечером пришла старуха, принесла еду и заговорила с Марией:
   - Твая частя, что ти беремень. Твай рибёнк продадют, - пролепетала старуха и улыбнулась хитрой и коварной улыбкой, говорящей, что от неё ничего не скроешь.
   Причина, по которой Мария сегодня осталась жива, пригвоздила женщину к тому месту, где она сидела.
   - БОГ мой! - шептала она, - БОГ мой, что же это - такое!
   Однако как бы там ни было, но теперь Марии в рацион было добавлено козье молоко, и её выпустили из заточения. Хоть она и продолжала жить в сарае. Впервые она могла осмотреться вокруг. Это был хуторок, состоящий из десяти хаток, в половине из которых жизни не наблюдалось. Дом, в котором держали пленницу, находился на отшибе, на горе, а внизу виднелось море. От дома к морю протоптана тропинка. Теперь Мария помогала старухе по хозяйству: мыла посуду, стирала бельё, убиралась за козами и так далее. Но самое главное, что теперь ей позволялось ходить к морю полоскать бельё. Это было для Марии подарком. Видимо, её похитители решили, что она уже никуда не сбежит, да и ребёнок для продажи должен быть здоров, иначе хорошую цену за него не дадут.
   Мария шла по каменистой тропке с корзиной белья, заходила на старый полуразбитый мостик и с него полоскала бельё. В эти мгновения она забывалась и любовалась морем. Потом она ещё больше осмелела и стала купаться, тем более что на берегу, как правило, никого не было, кроме лежащего на гальке огромного пса. Вначале, когда Мария пришла сюда впервые, она испугалась эту собаку, но, увидев, что у той нет злых намерений, успокоилась. А потом даже стала приносить ей кости, которые утаивала от старухи в переднике. Мария бросала собаке кости издалека, близко подходить боялась, слишком грозный вид был у неё. Пёс на лету хватал гостинцы и вмиг сгрызал их. Марии показалось, что пёс чем-то расстроен или болен, но первой шага к более близкому знакомству не делала.
   Когда Мария заходила в обжигающее осеннее море, с ней происходило что-то невероятное. Все страдания, которые выпали на её долю в последний год, будто сбрасывались, и она заново рождалась на свет. Её тело и душа наполнялись Радостью и Счастьем. Мария плавала в море и веселилась. Она ныряла и кувыркалась, барахталась и хлопала по воде ладонями. И ребёночек сразу оживлялся и начинал двигать в животе ручками и ножками.
   Иногда близко к берегу подплывали дельфины, Мария махала им рукой и думала, почему она - не дельфин? Как, наверное, хорошо быть жителем моря, вот так плавать на свободе и не знать войны, горя, которое люди по своему невежеству устраивают на Земле. И когда она купалась, то воображала себя дельфином. Она представляла, что вот они вместе с дочерью-дельфинёнком плывут в неведомые края, смотрят на диковинные страны, и ничто не разлучит их, ничто не помешает их счастью. Фантазии Марии распространялись и дальше: она видела потом и мужа, и исчезнувшего сынишку, и они такой семейной стайкой разрезают изумрудные волны и несутся в хрустальных брызгах навстречу ветру, солнцу, морю. Плывут так далеко, где не будет больше ни слёз, ни разлуки, ни горя, а только Любовь, Нежность и Жизнь. Божественная и Волшебная Жизнь.
   Мечтания Марии так действовали на неё, что она будто уже переносилась в другое пространство, в иной, параллельный мир. Теперь она каждый день ждала, когда пойдёт на море и вновь предастся фантазиям. К счастью, старуха была больна и зачастую лежала в доме и дремала. Мужчины с той поры, когда чуть не убили её, так и не появлялись. Марии даже стало порой казаться, что они больше не вернутся, может, они забудут о ней, и она всегда вот так будет жить с этой старухой, алчная сообразительность которой спасла Марии жизнь. Ну, что ж, пусть будет так. Кавказская невольница сумела найти в себе силы и мужество, чтобы не только не угнетать себя осознанием своего настоящего положения, но и сотворила свой мир, мир Любви, Благодати и Радости. Она приготовила для будущего младенца этот чудесный мир, оазис Любви в пустыне зла. Женское сердце, возможно, только оно, и может творить такие чудеса!
   Между тем живот становился больше, и ей трудно было спускаться к морю, а тем более подниматься. Но она продолжала ходить и купаться. Единственное, что омрачало её, так это - непогода, когда разыгрывались шторма. Море становилось чёрным, недобрым. Тяжёлые, ревущие волны накатывались на берег и рассыпались белоснежной пеной. Мария в такие дни стояла на берегу, смотрела вдаль и думала о том, что дельфинам даже такой шторм нипочём. Невдалеке от Марии всё так же лежал этот большой пёс, и ему, наверное, также было всё равно, только разве что пришлось удалиться подальше от берега.
   Однажды Мария набралась смелости и крикнула псу:
   - Эй, бродяга, как тебя зовут? Ты лаять умеешь?
   Но пёс продолжал лежать.
   - Ты не кусаешься? А команды знаешь? А ну-ка, давай проверим. Ко мне! - крикнула Мария.
   Решив, наконец, что контакта с этим псом не получится, она сказала, махнув рукой:
   - Эх ты, сидишь, как отшельник, и ничего тебе не надо!
   И последняя фраза была какой-то волшебной, потому что пёс поднял морду, навострил уши и махнул хвостом. Мария поняла, что она сказала нечто такое, что пса взволновало. Что же она сказала, что как ключик отворило сердце собаки? Ничего особенного, размышляла Мария, глядя на оживлённую морду собаки. А та смотрела на Марию, повиливала хвостом, но не приближалась. Единственное необычное слово, которое произнесла Мария, было "отшельник", так может, пёс реагирует на это слово, а может, у него даже такая кличка, думала Мария и решила проверить.
   - Эй, Отшельник, ко мне! - крикнула она.
   И пёс встал и направился к Марии.
   - Так вот как тебя, бродяга, зовут! - сказала Мария, улыбнувшись.
   А пёс приблизился и сел у ног Марии.
   - Ну что, будем дружить? - спросила Мария и присела на корточки, хотя сейчас ей это уже было трудно делать из-за живота.
   - Ну, дай лапу, Отшельник. Умеешь ты лапу давать?
   Пёс подал лапу женщине, а она схватила её и потрясла.
   - Ого, какая здоровенная! - сказала она.
   - Меня зовут Мария, а тебя - Отшельник. Вот и подружились. Я живу вон в том домике, видишь, на горе? - И Мария показала пальцем на гору. - Вообще-то я не отсюда, меня... Ну, тебе это не надо. У меня скоро родится дочка, хочешь послушать, как она там шевелится?
   Пёс слушал женщину и, казалось, понимал всё, что она говорит. А потом лизнул её в лицо.
   - Ой, ты! Да ты даже целоваться умеешь? А вид-то у тебя какой грозный. Я ведь раньше боялась тебя.
   И у Марии открылась такая дверь в душе, которая уже много месяцев была затворена. Она рассказывала псу о своей жизни, о своих мытарствах, о своих мечтаниях, тревогах и надеждах, она то смеялась, то плакала. Вот так и сидели на берегу бушующего моря два одиноких существа, заброшенных судьбой в эти далёкие от родины края, и каждому из них уже не было так одиноко и грустно, как прежде.
   - Мой муж скоро вернётся. Но сначала он найдёт нашего сынишку. Они придут вдвоём. Они обязательно нас здесь разыщут. И мы уедем отсюда. Далеко-далеко, - Мария указала рукой на горы. - Туда, где нет войны. Мы там построим большой и красивый дом. И будем там жить. Я посажу много-много цветов. Там будет так красиво! - Мария закрыла глаза. А потом открыла и стала гладить пса по шее.
   - Если хочешь, мы возьмём тебя с собой. Ты будешь с нами жить. Я тебе буду варить вкусный наваристый суп с косточками. Я умею варить, ты же мне веришь?
   И, кажется, пёс верил этой женщине, которая как пойманная птица билась в клетке и мечтала о Свободе, Любви и Счастье. Он смотрел на неё своими глубокими и всё понимающими глазами.
  

Глава 5. ЗВЁЗДОЧКА УПАЛА С НЕБЕС

  
   Отшельник теперь всегда следовал за Марией. Когда она возвращалась домой и заходила за изгородь, он отходил шагов за пятьдесят от дома и ложился на возвышении. Здесь росли кусты можжевельника, и ему нравился запах этого растения, а кроме того, в них, по собачьему разумению, его не было видно. Сказывалась его прежняя выучка быть осторожным, внимательным и расчётливым. Зачем лишний раз попадаться людям на глаза?
   Почему он последовал за Марией? Нет, голос, который прежде его направлял и наставлял, так и не появился вновь. Однако эта женщина назвала его кличку, и Отшельник подумал, что, возможно, ей он и должен сослужить свою последнюю службу. Кроме того, была в этой женщине одна странность, которая давно привлекла интерес пса, и он следил за ней с тех пор, как она впервые появилась у моря. Он видел, что в её животе находится какой-то лучик света, это свечение пробуждало в сердце собаки давно забытые чувства, которые он испытывал к своей матери. Для пса было странным: под воздействием лучика вдруг ощущать себя щенком, окружённым заботой и лаской матери. Отшельник, прошедший через суровые испытания, закалённый во многих смертельных переделках, вдруг растерялся перед этим лучиком и в его свете чувствовал себя щеночком!
   Иногда Отшельник, когда позволяла женщина, лизал ей живот, будто ему хотелось сказать тому, кто там излучает свет, чтобы он не боялся, что собачье сердце готово на всё, чтобы защитить и не дать в обиду это существо.
   Женщина, купаясь, звала Отшельника к себе, но он заходил по живот и смотрел, как она резвилась. Только когда женщина заплывала по собачьему разумению слишком далеко от берега, он сначала лаял, а потом пускался вплавь. Делал круг вокруг женщины, призывая тем её вернуться на берег. А Мария брызгалась и смеялась.
   - Ну, что ты, глупыш, волнуешься? Я сейчас вернусь.
   Но Отшельник знал своё дело и не отступал, пока женщина не поворачивала к берегу. Особое волнение возникало у Отшельника, когда к женщине подплывали близко какие-то незнакомые существа. Они были похожи на больших рыб, только звуки издавали странные, как трещотки. Вначале пёс волновался, но потом убедился в миролюбивости этих животных. Даже порой казалось Отшельнику, что эти морские существа играют с женщиной.
   Мария тоже вначале думала, что дельфины играют с ней, но оказалось, что в этом общении было ещё что-то, что вначале было незаметно. Но вскоре женщина поняла, что дельфины воздействуют на неё, будто у неё внутри, в её сознании производится трансформация. Это проявилось, прежде всего, в том, что она стала безотчётно для себя в воде выполнять разные упражнения, будто кто-то управлял ей и наставлял: что, как, в какой последовательности нужно делать. Это была странная и необычная система движений, задержек дыхания, погружения под воду, кувырков под водой и так далее. Это было похоже на танец в воде. Причём Марию, будто КТО-ТО учил. ЭТОТ УЧИТЕЛЬ направлял и наставлял Марию, вместе с тем действуя мягко и ненавязчиво. И женщина принимала такие уроки как само собой разумеющееся, не мудрствуя и не рассуждая, она доверялась ЭТОЙ СИЛЕ. Она выполняла танцы в воде и постепенно чувствовала, что входит в поток КОСМИЧЕСКИХ ВИБРАЦИЙ. Её ЧТО-ТО подхватывало и несло в чудесном, красивом вихре движений. В эти минуты Мария ощущала, что Вселенная - это Танец ВСЕВЫШНЕГО, с Музыкой, Весельем, Радостью и Песнями. Она переставала чувствовать, что находится в воде, а будто это - эфирное пространство. Она заметила, что перестала мёрзнуть от долгого нахождения в море, напротив, даже в холодной воде ей было тепло и комфортно, будто внутри у неё заработал реактор. И если бы она была свободна, то могла не вылезать из моря весь день.
   Кроме того, ей стало казаться, что она начала понимать язык дельфинов. Они не разговаривают в том смысле, как это делают люди, они поют! Дельфины общались песнями, распевами или молитвами. Когда Мария силилась представить в человеческом понимании распевы дельфинов, то ей однажды пришло такое сравнение, что дельфины - похожи на древних бардов, которые складывают баллады, и им нет конца. Нет, она не могла перевести эти баллады на язык слов, ибо их можно было прочувствовать лишь сердцем и душой.
   И ещё, однажды вечером, сидя в сарае, Мария посмотрела на стену и поняла, что видит сквозь стену! Будто её глаза приобрели способность видеть сквозь твёрдые предметы. Ей стало смешно и она рассмеялась, ведь это, как оказалось, было так просто и естественно, будто она умела это делать всегда, но забыла, как это делается, а вот сейчас вспомнила.
   По ночам Мария выносила псу похлёбку и звала его. Пёс подходил к забору и, лизнув женщину в руку, начинал лакать пищу. Давно он не кушал такой вкусной еды. Потом Отшельник забирался в свой пункт наблюдения и вылизывал шерсть.
   Наступила зима, задули холодные ветры, изредка падал снег. Старуха дала Марии печку-буржуйку. Мария, как могла, утепляла сарай. Она уже перестала спускаться к морю, лишь ходила за сушняком в ближайший лес. За ней следовал Отшельник. И вдруг установилась тёплая, почти летняя погода. На море штиль, защебетали птицы, повылезали насекомые. Бабочки, пчёлы и мухи будто проснулись от зимы. Мария чувствовала, что уже близко время родов. Из старых простыней она приготовила пелёнки.
   Схватки начались вечером. Старуха уже храпела в своей комнате. Мария вышла во двор и посмотрела на звёзды. Она молилась, чтобы всё было хорошо. Она стала разговаривать с ребёночком, готовя его к выходу на свет БОЖИЙ.
   - Не бойся, моя ласточка. Всё будет хорошо, ты увидишь мир, увидишь, как он - прекрасен! Мы все ждём тебя! Вот и даже пёс Отшельник ждёт тебя. Тебе будет немного страшно, когда ты будешь выходить, но ты уж потерпи. Мы любим тебя!  - убеждала Мария ребёнка, и очередная схватка перехватила её дыхание.
   Самое удивительное - то, что Мария почти не думала, как она будет рожать, и кто будет принимать роды. Эти мысли не трогали её, будто уже всё было решено. Главное, она знала, что, прежде всего, не нужно бояться, излишне напрягаться, а необходимо насколько возможно отдаться во власть её женской природы, которая совершит сама всё, как в ней запрограммировано от начала человеческого рода. Здесь не было ни больниц, ни акушерок, ни друзей, она оставалась один на один с собой, и только себе она могла доверять в этом чуде, которое происходит на Земле уже миллионы лет.
   Мария приготовила жилище для приёма нового человека. Она хотела, чтобы пришедший в мир ребёнок попал в сказку, где его любят, где его ждут, и у которой счастливое и доброе продолжение. Она украсила стены сарая ветками можжевельника, на которые повесила невесть откуда взявшиеся ёлочные украшения. Женщина знала, что можжевельник выделяет в шесть раз больше фитонцидов, чем сосна, и они убивают бактерии. Ещё в школе она читала, что индейцы Северной Америки в можжевеловых зарослях держат для исцеления больных туберкулёзом. А в России во время эпидемий дымом от горящих ветвей можжевельника очищали избы. Ягодами можжевельника натирали пол и стены, чтобы избавиться от паразитов. Кроме того, запах можжевельника отгоняет нечистых духов.
   А ещё она нашла в другом сарае, заваленном хламом, колокольчик размером с куриное яйцо и звонила им на рассвете. Колокольчик, несмотря на свою малую величину, издавал малиновый звон. На металле была церковнославянская надпись, из которой Мария разобрала лишь одно слово "Афон". Это был добрый знак, раз колокольчик был со Святой Горы.
   Отшельник шёл рядом с Марией, в одной руке у неё были пелёнки, другой она держалась за шерсть собаки. Так они уже за полночь спускались к морю. Светила полная луна, и по воде тянулась серебристая дорожка. Отшельник волновался, он чувствовал, что то, что находится внутри этой женщины, сегодня выйдет наружу, и он, наконец, увидит, кто излучал тот свет детства и нежности.
   На берегу Мария разделась и перекрестилась. Она посмотрела на звёзды и сказала: "МАТЕРЬ БОЖЬЯ, благослови!". И вдруг она увидела, как упала звезда, и это было будто в замедленной съёмке. "Всё будет хорошо, - сказала Мария. - ТЫ услышала меня, Пресвятая ДЕВА, и дала мне добрый знак!"
   Отшельник следил за женщиной, погрузившейся в темноту воды. Он понимал, что стал свидетелем чего-то необычного и загадочного. Вдруг около женщины всплыло что-то тёмное, вот ещё и ещё! Отшельник навострил уши и вглядывался в происходящее. Гигантские рыбы кружились вокруг женщины и вспенивали воду. Отшельник зашёл в море как можно глубже и наблюдал за происходящим.
   Марию не испугало появление дельфинов. Вот страшная, разрывающая тело на две половины боль охватила её. Она подалась к мостику, в намерении схватиться руками за что-то, чтобы иметь опору. Но она почувствовала, что будто её подхватили под руки, а потом и спина её упёрлась во что-то мягкое и скользкое.
   Девочка родилась так быстро и легко, будто вынырнула из утробы матери. Мария взяла девочку на руки, подняла её над водой, и вот ребёнок уже... засмеялся и сказал: "Мама", а потом: "Дефа". Мария была вне себя от счастья, и то, что девочка сказала, будучи только явленной на свет, два слова, не удивило мать. Впрочем, разве то, что дельфины были сегодня акушерами, не более фантастично?
   Мария приложила малютку к груди, и девочка начала сосать грудь. Дельфины подхватили мать с ребёнком и совершили небольшой круг в море. Это был круг торжества Материнства и Любви, Которые являются основанием бытия. Казалось, что с Неба слетелись ангелы, чтобы приветствовать рождение нового человека. Если прислушаться, то можно было услышать и звон колокольчиков. Может, это так стрекотали дельфины?
   Потом Марию с младенцем дельфины доставили на берег, и она укутала ребёнка в приготовленные пелёнки. Оделась, обернулась и помахала рукой своим морским помощникам.
   В левой руке Мария держала девочку, не отрывающуюся от груди матери, а правой - за шею Отшельника. Они поднимались домой, и Мария приговаривала:
   - Ну, что я тебе говорила, Отшельник, всё будет хорошо. У нас теперь - новый человечек!
   А пёс всё так и норовил заглянуть в свёрток, который несла Мария, чтобы, наконец, вблизи увидеть ту, которая излучала свет Любви и Тепла.
   Они часто останавливались, Мария переводила дыхание и смотрела вниз на море. А там продолжали веселиться и играть в лунной дорожке дельфины. А Мария махала им рукой и говорила: "Спасибо вам, мореане!"
  

Глава 6. СТРАШНАЯ НОЧЬ

  
   Теперь началась у Марии новая жизнь, каждое утро она выносила Аннушку на улицу, и они вместе встречали рассвет. Солнце всходило из-за гор, и снег, лежащий на вершинах, в эти минуты начинал играть всеми цветами радуги. Потом он загорался рубином и будто пел. Впрочем, весь мир в эти минуты наполнялся музыкой Любви, Радости и Счастья.
   Приближалась весна, природа оживала. Всё бойчее щебетали птицы, появились первые цветы, земля заблагоухала ароматами. Зазвенели ручьи. Весна - это всегда надежда и вера в то, что все ненастья, наконец, прошли и наступает пора Радости, Мира и Спокойствия. В такой атмосфере и жила Мария с дочерью. Мать рассказывала Аннушке сказки, знакомила её с миром, делилась своими мыслями и планами на будущее.
   Мария всё так же выполняла всю работу по дому, а когда нужно было куда-нибудь отлучиться, она всегда брала Аннушку с собой. Из старых простыней и верёвок мать соорудила некое подобие рюкзачка, в который усаживала дочь. С кормлением было всё благополучно, молока у Марии было достаточно. А когда совсем потеплело, Мария вновь стала ходить к морю и плавать вместе с дочерью. Аннушка показывала чудеса того, как она умела держаться на воде. А главное, она ныряла и плавала под водой. Малютка свободно лежала на воде, никогда не захлёбывалась и даже умудрялась под водой сосать грудь матери! Однажды Аннушка была столь долго под водой, что Мария, которая следила за ребёнком, три раза была вынуждена выныривать, чтобы вдохнуть воздуха. Мокрую, розовощёкую Аннушку мать закутывала в простыню.
   - Ты - моя Дельфания! - сказала Мария, назвав дочь этим именем, которое сорвалось с языка. - Умница моя. Ты - самая красивая девочка на свете! Скоро приедет наш папа и заберёт нас отсюда.
   Аннушка смотрела на мать понимающими и радостными глазками. А потом Мария кружила дочку и поднимала её высоко над головой, а малышке это так нравилось, что она заливалась смехом.
   - Ты - мой колокольчик! Ты - моя ласточка весенняя! Ты - моя звёздочка небесная! - восклицала Мария, и её сердце было переполнено счастьем.
   А потом Мария придумала песню, вернее, она сама родилась в её сердце, и вечером, укачивая малютку, она, прикрыв глаза, пела:
  
   С нами купается солнце,
   Блик на волне голубой.
   Слышишь, как море смеётся?
   Слышишь, как море смеётся?
   Море играет с тобой!
   Дельфания - Ания - Анна,
   От радости сердце поёт,
   Дельфания - Ания - Анна,
   Мы счастье отыщем своё!
   С нами резвятся дельфины,
   Всё, понимая без слов.
   Мы уплывём вместе с ними,
   Мы уплывём вместе с ними
   К дому, где только Любовь!
   Дельфания - Ания - Анна,
   От радости сердце поёт,
   Дельфания - Ания - Анна,
   Мы счастье отыщем своё!
   Верую, чудо случится,
   Вновь соберётся семья.
   Звери, дельфины и птицы
   Празднично будут кружиться,
   Будут, малышка моя!
   Дельфания - Ания - Анна,
   От радости сердце поёт,
   Дельфания - Ания - Анна,
   Мы счастье отыщем своё!
  
   В ту ночь Отшельник дремал в своём убежище, он уже несколько успокоился по поводу своего последнего долга. Он подружился с Марией, с Аннушкой, был всегда при них, и ему стало казаться, что это и есть то, что он должен был исполнить. Ведь по сути Мария стала его новой хозяйкой, может, это и есть его служба, о которой наставлял его старик в каменном домике?
   Раньше пса мучили по ночам кошмары, ему снилось, как он сражается с человекомедведем, как он падает в пропасть, как он сидит над телом своего хозяина и лижет его лицо. Тогда пёс вздрагивал во сне, скулил, бежал, кусал: всё его тело двигалось, ходило судорогами, пока он не пробуждался. Но всё это прошло, и теперь ему снились хорошие сны или ничего не снилось.
   Вот и в ту безлунную, тёплую ночь ему грезилось что-то приятное. Хотя глаза Отшельника были полуприкрыты, и могло казаться, что он ничего не слышит и не видит, но он был всегда начеку, хотя вроде бы опасности ждать было неоткуда. Сторожевая выучка была в крови у пса. Он насторожился, уже когда вдалеке, внизу, километров за семь от его наблюдательного места, по дороге в хутор въезжала машина. Отшельник видел только две светящиеся точки, которые скользили по земле, и поднимающийся за ними белесоватый столб пыли. Такое он наблюдал редко, но эти две точки почему-то взволновали пса. Он почувствовал, что эти огни - предвестники опасности. Через мгновение Отшельник стоял напряжённый на четырёх лапах и ещё мгновение прислушивался к своей интуиции, не обманывает ли она его, действительно ли в появлении этой машины кроется угроза?
   Сердце пса застучало, опасность приближалась! Отшельник рванулся в сторону дома Марии, перемахнул через полутораметровую изгородь, ткнул лапой дверь в сарай, и она отошла. Сунул нос в появившуюся щель и увидел Марию, свернувшуюся калачиком лицом к стене. За женщиной у стены лежала Аннушка.
   - Что - с тобой, Отшельник? - шёпотом спросила, встрепенувшись, Мария, привставая и протирая глаза.
   Пёс схватил её за платье и потянул к выходу, заскулив, и своим поведением стараясь передать надвигающуюся угрозу и то, что им нужно уходить отсюда.
   - Да что такое? Куда ты меня тащишь? - спрашивала Мария пса и закутывала Аннушку в одеяло и шарила ногами в темноте в поисках обуви.
   - Сейчас, сейчас, ещё минутку. - Её руки дрожали, потому что ей, наконец, передалось всё то, что чувствовал Отшельник.
   Лишь они выскочили за калитку, как снизу к дому подкатил уазик и осветил фарами дом. Дрожь охватила Марию, её колени подкашивались. Они насколько возможно быстро в темноте спускались к морю. К морю спешила женщина с ребёнком и собакой. Почему туда? На этот вопрос может дать ответ лишь тайна инстинкта матери, который подсказывал, что в тёмных водах может быть спасение.
   "Да! - думала Мария, - это приехали за моей дочерью!". Ужас от такой мысли гнал женщину прочь от этого места заточения. Пот струился по лицу и застилал глаза. Отшельник бежал рядом, оборачиваясь назад и прикидывая, успеют ли они скрыться. Уж слишком медленно двигалась женщина! Они преодолели лишь половину пути до моря, когда услышали сзади крики. Ветер доносил то, что происходило во дворе дома. Вот раздался крик старухи, затем голоса мужчин, потом вновь старуха закричала, раздался хлопок и всё стихло.
   Вдруг луч света вырвал беглецов из темноты, и им стало понятно, что их обнаружили. За спиной послышался мужской гомон и скрежет камней - за ними бегут! Отшельник остановился, вырвался из руки Марии, которая держала пса за шею. У неё даже остался в руке клок шерсти. Отшельник побежал назад, но не по тропинке, а взял правее, чтобы зайти преследователям в тыл и остаться незамеченным, что было трудно, ибо на этом склоне не было растительности. Он нашёл углубление в земле и залёг, приготовившись к сражению. Прежнее волнение исчезло, пёс чувствовал себя в своей стихии и превратился в комок мышц, готовых взорваться в любое мгновение. Вот три фигуры уже добежали до его уровня. В их руках было оружие и фонари. Как только последний из группы оказался ниже Отшельника на два шага, пёс с рёвом прыгнул. Он ударил ближнего к нему человека передними лапами в верхнюю часть спины, и человек стал падать. Пёс поджал задние лапы и сумел оттолкнуться от спины падающего человека, испускающего крик ужаса. Таким же образом он настиг второго преследователя, но повторить трюк не удалось, потому что второй падал уже не вниз, а вбок, так как обернулся на крик, кого первым свалил пёс. Раздалась автоматная очередь - видимо, стрелял третий, тот, до которого Отшельник ещё не добрался. Пёс, опрокинув второго, оказался на земле, вскочил и ударил последнего, третьего, в ноги, под колени, и он повалился, раскидывая руки назад.
   А пёс уже мчался вниз, к Марии. Может, ему показалось, что после автоматной очереди будто раздался крик Марии.
   Мария лежала в двух метрах от берега в воде лицом вниз. В метре от неё белел плачущий клубок! Пёс подплыл к свёртку и вытащил его на берег, положил на гальку и стал вытаскивать за платье Марию. Всё повторялось, как и с его первым хозяином, - резанула мысль Отшельника. Сзади приближались голоса, нужно было что-то делать. Мария не подавала признаков жизни. Вот лицо женщины уже было на суше, но она молчала. Шаги приближались, и Отшельник схватил ребёнка и побежал. И это был бег тигра, пантеры или леопарда, делающего огромные прыжки.
   Вслед Отшельнику раздались выстрелы, он заметил краем глаза, как пули заискрились по сторонам от ударов о гальку. А потом псу показалось, будто его что-то подтолкнуло вперёд, и он не обратил на это внимания, потому что сейчас главное - спасти Аннушку и подальше скрыться от этих людей.
  

Глава 7. ПОСЛЕДНЯЯ СЛУЖБА

  
   Почему Отшельник не убил этих людей? Он мог, конечно, вмиг перегрызть им горло, но ведь это были люди! А у него в крови было защищать людей. Другое дело человекомедведь, так тот - непонятно, кто был. А это - люди, хоть они и оказались такими же жестокими, как человекомедведь.
   Отшельник, держа в зубах ребёнка, уходил в горы. Он бежал без остановок. Дышать было тяжело, его щёки раздувались, пена скапливалась в уголках пасти и повисала до земли, а он мчался. Мелькали травы, кусты, камни, деревья. Он не обращал ни на что внимания, он торопился. Тогда, в темноте у моря, когда он увидел плавающий клубок, в нём вновь проявился голос, который теперь вновь вёл его. Трудно понять, каким образом этот голос объяснял, куда нужно бежать Отшельнику с Аннушкой, будто внутри у пса появился компас, по указанию стрелки которого пёс и держал путь.
   Когда Аннушка начинала плакать, он останавливался, клал её на траву и облизывал ребёнка, как это он уже делал раньше. Девочка хотела кушать, а Отшельник ничем не мог утешить ребёнка, кроме как проявить, таким образом, свою собачью ласку.
   Однако он не задерживался и, как только ребёнок утихал, продолжал бег. Дело - в том, что когда он уносился от преследователей, ему показалось, что его будто что-то подтолкнуло вперёд, и тогда он не придал этому значения. Сейчас он понял, что пуля попала ему в лопатку, и теперь их путь был отмечен капельками крови: на траве, на камнях, на земле. Отшельник не мог дотянуться до раны, чтобы хотя бы зализать её, кроме того, пуля застряла внутри и уже начала давать о себе знать - боль при каждом толчке передними лапами усиливалась.
   Пёс бежал. Всё смешалось в его голове, яркие картины быстро сменяли одна другую. Были кадры из прошлой и из настоящей жизни, будто кто-то крутил в его мозгу плёнку, в которой сюжеты располагались в хаотичном порядке. Иногда он будто засыпал на ходу, потом пробуждался в страхе, боясь причинить ребёнку боль, наткнувшись в таком состоянии на препятствие.
   Пробегая один ручей, он оставил на берегу девочку, а сам зашёл в воду, чтобы освежиться и как-то усмирить боль от ранения. Пёс смотрел, как вода становилась красной от его крови, и понимал, что это и есть его последний путь. Это и есть его последняя служба, которую поручил ему исполнить хозяин каменного домика. И в нём не было ни капли страха и волнения, одно только беспокоило его - донести девочку туда, где она будет в безопасности и где о ней позаботятся. Однако кто может в этом лесу исполнить это, ему было неведомо.
   День клонился к закату. Это был самый красивый закат в жизни пса. Травы благоухали, в небе парил орёл, весь мир окрасился в пурпурные цвета. Он остановился, облизал плачущего ребёнка. Боль уже истязала его тело. И Отшельник прилёг.
   Потом он побежал вновь, и вдруг стало светло и солнечно. Вместе с этим видением пришло чувство лёгкости, а боль исчезла. Перед ним стояли Мария и девушка. Они замахали ему руками и закричали: "Спасибо, Отшельник!". Девушка засмеялась так весело и так игриво, будто колокольчики разлились по всему белому свету. И пёс понял, что он встретил уже взрослую Аннушку, и ему стало хорошо и спокойно. А потом он увидел себя пушистым комочком, бегущим за своей мамой, которую он не помнил, а вот сейчас вдруг он вернулся в своё детство и вспомнил. Вокруг были высокие ароматные травы, кусты, цветы, но главным запахом, запахом Любви, Защищённости и Покоя был запах мамы. Летали мотыльки и пчёлы - всё это было большим и красивым. Отшельник поспешал за мамой, а она оборачивалась и дожидалась его. Потом он ткнулся носом в сосок и стал сосать молоко матери, которое было самым вкусным напитком на свете.
   Сердце собаки, исполнив свой последний долг, остановилось. Солнце почти село за горизонт. В траве застрекотали цикады. Из ближайшего леса потянулся крик кукушки. А в небе парил орёл и нарезал круги над двумя белыми точками посередине лесной поляны: с безжизненной собакой и девочкой, завёрнутой в ткань.
  

Глава 8. КОЛОКОЛЬЧИКИ СВЯТОЙ РУСИ

  
   Волчица выла на луну уже целую неделю. Тоска разрывала её. Она металась по лесу и оплакивала своих волчат. Волк сидел неподалёку и наблюдал за страданиями своей подруги. Несколько дней назад их постигло горе, все трое их волчат погибли. Волк тоже переживал, но сдерживал свои чувства. Волчата были такими хорошенькими, они уже начали слышать, видеть и впервые покинули своё логово. Они игрались на траве возле дупла, в котором их родители устроили им приют из листьев и травы. В тот день отец-волк ушёл далеко за добычей, а мать отлучилась всего на час в надежде поискать что-нибудь съестное в округе. Когда она вернулась, её клубочки-волчата лежали на траве и не дышали.
   Волчица стала выть ещё громче, так что волк не вытерпел и зарычал. Волчица притихла, поднялась на четыре лапы и, опустив морду, поплелась к дереву, обнюхивая в который раз траву в желании узнать тайну гибели своих детёнышей, но посторонних запахов не было. Она легла возле дупла и закрыла глаза. Волк подошёл ближе и лизнул подругу. Она зарычала на него и отвернулась. У неё болели грудные железы, в которых скопилось много молока. Это ещё больше усугубляло её горе.
   Ей не хотелось залезать в логово, где всё напоминало о малышах. Там ещё витал их запах, и она уже думала о том, что нужно уйти отсюда и найти другое логово.
   Вскоре они задремали. Была ночь. Потянул ветерок. Потом сильнее. И вдруг с порывом ветра донеслись незнакомые звуки. Оба волка навострили уши и поднялись, превратившись в сплошное внимание. Что - это? Может, показалось? И снова донёсся чей-то плач. Волчица двинулась на звук, волк последовал за ней. Они вышли на поляну, теперь звук был слышен и различим. Волчица остановилась в раздумье, чей же может быть это плач? Это был голос человеческого детёныша! Откуда ему тут взяться?
   Парочка приблизилась к источнику плача настолько, что уже можно было рассмотреть его. Собака лежала, уткнувшись носом в кокон, из которого доносился плач. Волк остановился, зарычал и ощетинился. Но волчица заметила, что собака не реагировала на их появление. Она сделала несколько шагов вперёд. Волк ещё злобнее зарычал, недовольный тем, что волчица поступает так безрассудно. Однако та вплотную подошла к собаке и понюхала её. Собака была мертва, от неё пахло свежей кровью. Потом она обнюхала человеческого детёныша, который притих. Затем лизнула ребёнка в лицо, и у неё взыграл материнский инстинкт. Она посмотрела на волка, рыкнула на него, и тот успокоился. Волчица схватила ребёнка за одеяло и понесла в сторону логова. Волк зарычал, ещё не понимая, что она собирается делать. Но волчица, положив ребёнка на землю, так рявкнула, что волк всё понял и засеменил за своей подругой, которая несла человеческого детёныша.
   Сердце волчицы онемело от счастья. Вся боль от потери волчат исчезла, уступив место Теплу и Любви, Которые были не растрачены и томились в природе матери-волчицы.
   Она уложила девочку в дупло. Мордой подгребла к ребёнку листья, чтобы той было тепло. Затем выглянула из дупла и фыркнула на волка, который сидел рядом и крутил головой. Потом вернулась к девочке, подсунула сосок, полный молока, в ротик ребёнка и прилегла. Ребёнок схватил его и начал сосать. Волчица вновь почувствовала себя матерью, и не важно, что это был человеческий детёныш, главное, что она может сделать то, что свойственно её материнской природе, хоть и волчьей, но всё же материнской.
   А волк так и просидел до утра у дупла, не сомкнув глаз, поражённый происшедшим, до конца всё-таки не понимая, что сегодня он вновь стал отцом.
  

Глава 9. ПУТЬ БЕЗ ПУТИ

  
   Полгода Константин скитался по горам. Его одежда истрепалась, обувь развалилась. Он весь зарос волосами. Вначале, буквально штурмуя горы, он спешил быстрее найти старца Нектария, чтобы тот подсказал, что случилось с его сыном и как его найти. Возбуждённый Константин почти бежал по горным и лесным тропкам. Поэтому силы быстро оставляли его, и он вынужден был делать частые, длительные привалы. Так продолжалось четыре месяца скитаний, пока запас провизии не истощился, и Константина стал мучить голод. Он питался ягодами, орехами, плодами диких фруктовых деревьев. Это был уже не тот мужчина, который недавно отправился в путь на поиск старца, а сухой, измождённый, сморщенный старик. В конце концов, Константин заболел, так и не разыскав отшельника. По всем расчётам, Константин уже должен был дойти до него, но жизнь диктовала свои условия.
   Дело - в том, что в горах он встречал группы вооружённых людей, порой слышались выстрелы и взрывы. Одно было понятно ему, что шла война, и она распространилась и в эти глухие, кажущиеся безлюдными места. Иногда Константин натыкался на военизированные горные лагеря. Поэтому ему постоянно нужно было, во-первых, быть начеку, а во-вторых, совершать большие обходы, чтобы не выдать себя. Сомнений по поводу опасности такой встречи у него не было. Неоценимую помощь ему оказала выучка десантника, которую он получил в армии. Кто мог предполагать, что эти навыки ему когда-нибудь пригодятся, ведь он оказался в районе боевых действий. Он наблюдал, как по тропам двигались караваны с оружием и боеприпасами, редко, но всё же пролетали вертолёты без опознавательных знаков. Поэтому Константин не мог идти, как ему было нужно, он искал окольные пути, а потом искал прежнюю дорогу, продирался через дебри, болота, заросли колючего кустарника, опасаясь столкнуться на тропах с представителями одной из воюющих сторон. Случись такое, его бы приняли за лазутчика и он ничем не смог бы оправдаться.
   Однажды Константин увидел группу людей из десяти человек, которые шли в его сторону, он, конечно, мог спрятаться в лесной глуши, но дело - в том, что с ними были собаки. А это значит, что четвероногие могли взять след и вывести на него. Неподалёку в ущелье протекала горная речка, туда спустился странник и пошёл по воде. Здесь Константину встречались такие места, где ему приходилось плыть. Вода была тёмной и обжигающе холодной. Вот после этого он и почувствовал себя плохо.
   Уже неделю его лихорадило, и мучила острая боль в животе. И он понял, что загнал себя. Но самое скверное, что ему пришло осознание того, что он заблудился и теперь вряд ли найдёт дорогу обратно, а тем более к старцу Нектарию.
   Эту ночь он спал на земле в углублении, прикрывшись листьями. Утром он решил вновь идти, но не смог подняться. От отчаяния он закусил сухие, потрескавшиеся губы до крови, и у него потекли слёзы.
   Он лежал на спине и смотрел на кроны дубов и буков, на куски голубого неба, проглядывающие сквозь листву. По небу плыли облака. В траве стрекотали кузнечики, божья коровка ползла по его руке. Пахло мятой и чабрецом. Не уж то я останусь здесь навсегда? Перед глазами Константина вдруг встали его исчезнувший сынишка и Мария. Потом он вспоминал свою прежнюю жизнь: и светлое, и тёмное. И вдруг то, что казалось ему прежде плохим, сейчас, в настоящих условиях, выглядело пустяком. "Отчего жизнь устроена так, - думал он, - что тогда это казалось важным, скорбным, тяжёлым, а сейчас потеряло свой мрачный смысл? Не уже ли человеку нужны большие переживания, испытания и страдания, чтобы осознать, насколько он был счастлив! Почему я не понимал, что каждый день моей жизни, какой бы он ни был, уже Счастье, уже Благодать, за что нужно благодарить СОЗДАТЕЛЯ?"
   Константин стал прокручивать всю свою жизнь и находил всё больше таких моментов, за которые ему сейчас было горестно и стыдно. Ибо он видел, сколь ничтожны были его интересы и желания, насколько он был занят собой, своими переживаниями, и как он не замечал людей, которые страдали, мучились, смиренно несли свой крест рядом с ним. Эти люди сейчас оживали в его сознании, и их образы протекали перед ним. "Сколько суеты было в моей жизни, сколько шелухи и пустоты! - размышлял Константин. - Пришёл мой последний час, а словно и не было жизни. Будто всё время собирался сделать что-то очень важное, что-то самое главное, да всё откладывал на потом, всё как-то некогда было. Вот и итог - умирать в лесу, в одиночестве, потеряв и сына, и жену". И вновь боль подступила к его сердцу. "Как глупо! Всё у меня в жизни было, как же я был счастлив, и теперь такой конец!"
   Константин стал вспоминать прошлое, и в нём он с удивлением обнаружил те моменты, когда Небесное Откровение касалось его души, когда Нечто Высшее будто просило обратить на Него внимание и принять в свою жизнь. "Почему я забыл? Отчего не принял эти прикосновения Свыше всерьёз? Ведь это было..."

***

   Он вспомнил себя маленьким, когда он ходил ещё в детский сад. Неподалёку от того дома, где жил Костя, в старом, грязном, полуразрушенном домике жила женщина-пьяница, у неё было двое детей. Как-то он зашёл внутрь. Женщина истомилась от жизни. От нужды и безысходности она иссохлась, сгорбилась и сморщилась. Окна в хате маленькие, грязные, всё разбросано, паутина в углах, кровати не заправлены. Дети, всегда готовые съесть всё, что им дадут. Кто - она, откуда, как её звали, что стало с её детьми? Но не это - главное. Константин видит, как он стоит в этой комнате, а в запылённое окошко пробивается весеннее, яркое, пасхальное солнышко и выхватывает лежащую на столике икону БОГОРОДИЦЫ в металлической ризе. Лучи солнца отражаются от иконы, попадают в его детскую душу и сердце, отчего внутри становится так благодатно, что нет тому никаких разумных объяснений. Есть лишь Нечто беспредельно доброе и нежное, Что лишь слегка касается его сердца, но уже столь сильно и велико, что преображает его всего: нет старушки, нет беспорядка вокруг, нет гомона её детей, есть лишь во всём БОГОРОДИЦА и ЕЁ Любовь, струящаяся в его сердце. МАТЕРЬ БОЖЬЯ во всём и всегда...
   Потом Константин вспомнил свою маму, которая умерла, когда ему было двадцать лет. Он был у неё единственный сын, и она вырастила его сама. Отец оставил семью, когда Косте было пять лет. Он ощутил нежные, натруженные руки мамы, которые лелеяли его, работали для него, существовали для него. Как мало он отдал матери Любви! А это ведь было так просто. Что стоило сказать лишний раз доброе слово, больше уделить внимания, поговорить или посидеть рядом и помолчать. Всё куда-то несло меня, всё хотелось убежать от этой скучной жизни, всё казалось, что настоящая жизнь где-то там, за горизонтом. "Мама, мама, - прости меня" - прошептал Константин, а воспоминания уже заполоняли сознание умирающего странника.
   ...Приходила весна во все дома городка его детства, она вливалась и в их квартиру. Мама мыла окна после зимы. Все окна были распахнуты, в жилище влетало звонкое солнце; вместе с синевой нового неба врывался свежий воздух, полный гомона птиц и весеннего благоухания цветов. Посреди комнаты стояли вёдра с мыльной водой, на подоконниках лежали тряпки и скомканные газеты, по всей квартире царил беспорядок генеральной уборки. В чистых, вымытых стёклах играли солнечные зайчики, ослепляя радужными переливами. А потом вдруг в окне отразилась синева небес, которая вспыхнула и вошла в сердце мальчика Кости, распахнув своей необъятностью и чистотой ребячью душу, превратив её в бесконечный мир Света. И тогда в сердце ребёнка всколыхнулся и затрепетал Океан, Который, оказывается, всегда был в глубине его существа, но только сейчас он обнаружил Его. Это было отражение другой ЖИЗНИ, КОТОРАЯ существовала Там, в Небесах. ЕЁ Лучик сошёл в сердце Кости, но даже Он был уже бесконечно большим для мальчика. А Этот Свет был как мост, похожий на радугу, по которому можно дойти Туда, в Царство Любви и Счастья. Костя тогда увидел, что Там, в Этом Царстве, никогда не бывает ни туч, ни облаков, Там всегда светит солнце, Там всегда играет музыка ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ. Может, некоторые птицы иногда, поднимаясь высоко в небеса, попадают в преддверие Этого Царства, а потом спускаются к нам на Землю и поют баллады о Царстве Небесном?

***

   Константин стал рассматривать стайку птиц, приютившихся в кустах скумпии. "Ничто земное не касается их, - думал он, - поют и радуются БОЖЬИ твари жизни, будто нет ни страданий, ни боли, ни войны".
   Целые сутки в таких размышлениях и переживаниях пролежал Константин, глядя в небо сквозь слёзы. Ночью выглянули звёзды, и отлегло на сердце. Он вдруг по-настоящему увидел тот мир, который уже почти полвека окружал его, он в нём жил, но по-настоящему не понимал его. Этот мир, оказывается, был прекрасен и удивителен.
   Он смотрел, как мерцают звёзды, как проносятся метеориты, как восходит луна, и его душа стала расцветать и оттаивать. Он смирился со всем, принял вс, даже неотвратимость своей кончины, и в тайниках его души вдруг начался процесс, который был похож на таяние снега под лучами весеннего, тёплого солнца. Для него это было откровением, потому что неожиданно и ничем необъяснимо за скорбями, отчаянием и болью вдруг пришла Благодать и Покой. О таких состояниях души он забыл. Он вновь прикоснулся к тому, к чему прикасался только в детстве, а потом отбросил, ибо повзрослел и считал, что это позволяют себе лишь старые или слабые люди с воспалённым воображением.
   Неизвестно, сколько времени длилось это состояние, потому что Константин словно выключился из обычного времени и пространства. Он лежал под Вечностью ночного неба с рассыпанными на нём звёздами, и его сердце в страхе и восторге сжималось и трепетало от созерцания этой картины. Но потом вдруг та часть неба, которую охватывал его взгляд, затрепетала вместе со звёздами, будто они были вышиты на чёрной ткани, которую дёрнули, отчего она пришла в движение. Но главное было то, что ткань та была не мёртвой, а живой. Это было похоже на обнажённый внутренний орган человека. БОГ мой, осенило Константина, Вселенная - живая!
   А потом он думал о том, что каждую ночь кто-то рассыпает небесные бриллианты на чёрном бархате небес. И это чудо видят лишь те, кто не спит от счастья или горя, от одиночества или оттого, что кто-то нашёл кого-то. Все они смотрят на этих странников и поверяют им свои мысли и чувства. Сколько звёзды могли бы рассказать! Ведь им поверяют самое сокровенное, самое важное, самое дорогое. Мир спит, а звёзды бодрствуют и слушают дыхание человечков, несущихся на голубом зёрнышке. Что там во Вселенной? Слышит ли кто? Как передать то чувство, когда ты, такой беззащитный и слабый лепесток жизни, остаёшься один на один с мирозданьем? Слышите, звёзды и небо? Это я здесь смотрю на вас, мне так грустно, скажите что-нибудь...
   И Константин дал обещание, что, если он выживет, то посвятит свою жизнь служению Добру, Правде и Любви.
   Утром он почувствовал себя лучше и сумел даже встать на четвереньки, и таким образом он начал обследовать местность вокруг себя. И в пятидесяти шагах он обнаружил струящийся из земли, спрятанный выступами скал горячий минеральный источник. Константин пил целебную воду и думал о том, что ГОСПОДЬ услышал его и дал ему эту криницу для исцеления. Это было чудо!
   Теперь Константин никуда не спешил и решил здесь жить до полного выздоровления. В его душе произошло такое изменение, что он будто заново родился на свет и начинал новую жизнь. Он увидел, насколько красива и великолепна природа, по которой он шествовал уже столько дней, но не замечал её. В его сердце будто стал бить родник нового восприятия бытия, когда радуешься всему на свете.
  

Глава 10. ГОВОРЯЩИЙ КУСТ

  
   Через месяц Константин почувствовал себя настолько хорошо, что отправился в путь. Он постоял у источника, которому обязан был исцелением, поклонился ему и поблагодарил.
   Теперь он шёл не спеша, он слушал и внимал природе. Каждый его день был днём откровений и познаний. Вот он идёт по самшитовому лесу. Здесь тихо, прохладно. Вокруг полно ярко-зелёных подушек мха. А сейчас Константин движется в пихтовом лесу. Огромные, до пятидесяти метров высотой деревья похожи на сказочных, лохматых великанов. Тишина, лишь изредка доносится крик сойки и стук дятла. Затем он идёт вдоль ущелья. Внизу бушует и пенится река, образуя пороги и водопады. Из дубового леса он входит в буковый, затем в грабовый. Наконец появляются деревья клёна, берёзы, осины, заросли рододендрона. С деревьев свисают папоротники метровой высоты. А вот и горы появились на горизонте. Ледники искрятся под солнцем. Дивен - ТВОЙ Мир, ГОСПОДИ!
   Константин уже не искал пустынника Нектария, всё это ушло на задний план. Он шёл, наслаждался жизнью, и эта жизнь проходила через его сердце. Вокруг него был всё тот же лес, горы, небо и солнце, но теперь это всё стало иным, будто он начал проникать в суть бытия, мирозданья и природы. И во всём: в каждый травинке, былинке, листике, жучке, цветочке, птичке он видел Свет БОГА. Тот мир, который прежде казался враждебным, безжалостным и неодухотворённым, вдруг ожил, засветился и заговорил с Константином всеми своими голосами, ароматами и красками. У него было такое чувство, словно он всю жизнь куда-то шёл, но никак не мог добраться до цели, а вот сейчас вдруг пришёл, и ЭТО оказалось у него внутри, в его сердце, в его душе.
   Он перестал встречать в лесу незнакомцев, все эти вооружённые люди куда-то исчезли, и странник уже успел привыкнуть к одиночеству и покою. Однажды Константин вышел на полянку в лесу. Она была покрыта цветами. Как вдруг он увидел, что от рощицы, которая была неподалёку, на него движется куст! Константин оторопел и не понимал, что происходит, что это - за наваждение. Он стоял на месте, куст приближался к нему, а над ним кружила стайка птиц. И лишь когда куст был в пяти шагах от Константина, он рассмотрел, что это был очень старый человек, с головы до ног покрытый седыми волосами и подпоясанный листвой! Константин посмотрел в глаза старцу, и у него внутри всё оборвалось: во взгляде старца было столько Любви и Нежности, а глаза были настолько чисты, будто не имели дна. И Константин не выдержал и потупил взор.
   - Нектарий?! - простонал Константин, его ноги подкосились, и он упал на колени.
   - Да, Костюшка, Нектарий! - сказал старик.
   И Константин заплакал. Этот взрослый, сильный мужчина плакал как ребёнок. Плотина, которая сдерживала океан переживаний, рухнула, и поток, получив возможность, хлынул изнутри наружу.
   - А ты плачь, Костюшка, плачь, сколько тебе надобно, не стесняйся! - приговаривал старец и гладил Константина, стоящего на коленях и закрывшего лицо руками, по голове своей сухой, костлявой ладонью. - Не стыдись старика. Я за свою жизнь столько слёз пролил, что озерцо бы вышло, если бы все мои слёзы вместе собрать.
  

Глава 11. ОТКРОВЕНИЕ ПУСТЫННИКА

  
   - Я ведь тебя, Костюшка, давно дожидался, - говорил старец, подкидывая сухие ветки в очаг.
   Старец Нектарий жил в полутёмной пещерке. Внутри, у стены, был сложен из камней очаг. В скалистом потолке виднелось отверстие, через которое выходил наружу дым от огня. В глубине пещеры располагался настил, изготовленный из прутьев, покрытый шкурой медведя. Посередине пещеры стоял вывороченный пень, выполняющий роль стола. Рядом несколько толстых чурок, заменявших стулья.
   Константин сидел на одной из чурок и наблюдал за стариком, который управлялся с очагом. Он смотрел и думал, что Нектарий - скорее похож на лесного дядьку из детских сказок, столь необычен был его вид. Только сейчас за седой копной волос, обвитых плющом с листьями, Константин рассмотрел смуглое, сухое, жилистое тело пустынника. "По такому телу можно анатомию изучать", - подумал Константин. Нектарий ломал сухие ветки, извлекая их из вязанки, которую он набирал неподалёку от пещеры в лесу.
   - Я, радость моя, давно поджидал тебя. Ведал, что ты придти должен вскоре, а ты всё кругами ходил, а ко мне не заглядывал.
   - Заплутал я, отче, - сказал Константин.
   - Конечно, заплутал, радость моя! - сказал пустынник, покачивая головой. - Твоя - правда. Ведь ты как думал, когда ко мне со своим горюшком шёл? Найду деда Нектария поскорее, он мне всю правду как на ладони выложит, на все вопросы ответит и всё тут.
   Пустынник взглянул на Константина, будто пронзил его насквозь.
   - Верно, отче, - сказал Константин.
   - То-то и оно, что хотим мы всё сразу, без труда и пота получить, а так не бывает, радость моя. ГОСПОДЬ ведь чего от нас хочет? А того, чтобы мы сердечко своё прежде почистили, в душеньке прибрались, мыслишки пустые повыкидали, а потом и Милость СВОЮ проявит, Помощь окажет.
   Нектарий сложил достаточно веток в очаг, и Константину стало интересно, как же отшельник сумеет разжечь огонь, если по всей вероятности ни спичек, тем более зажигалки у него нет. И тут старец сложил ладони так, как бывает, когда набирают воду, потом наклонился к сушняку и из его ладоней полыхнул огонь. Константин даже дёрнул рукой, желая прикрыть глаза, но удержался и увидел, как всполох огня из рук старца ударил в сушняк и тот вспыхнул и загорелся.
   - Ну вот, - сказал Нектарий. - Подсаживайся, радость моя, к очагу. Погреемся и чайку попьём.
   Нектарий взял в углу закопчённый чайник и повесил его на крюк, который был вбит в скалу над очагом. Чайник был полон, и из горлышка чуть пролилась вода на огонь. Раздалось шипение. "Такой медный чайник можно видеть только в музеях", - подумал Константин и сообразил, что старец ждал его, раз чайник был уже наполнен и вязанка дров приготовлена. "Нектарий будто всё насквозь видит и мысли читает", - отметил про себя Константин.
   - Вот чудеса мысли читать, Костюшка! - сказал Нектарий и заулыбался, подсевший к разгоравшемуся огню. - Их читать-то нет надобности, главное, внутри себя Тишину иметь, Покой. Ум должен быть как чистый лист и тогда всё слышать и видеть будешь.
   Пустынник притих, глядя на огонь, Константин тоже не решался продолжать беседу. Два бородатых, заросших человека: один столетний пустынник, другой среднего возраста странник сидели в пещере у очага и грелись. Для каждого из них эта встреча была очень важной, может, самой важной в жизни, ибо встретились оба на поворотном моменте своих непростых судеб-дорог.
   Когда чайник вскипел, старец поднялся, засыпал в него траву, потом извлёк откуда-то медные кружки и в каждую положил по куску сот с мёдом. Через некоторое время налил заварившийся чай. Пещера наполнилась ароматами трав, мёда и в ней стало тепло и уютно. Всё это время царило молчание.
   - Пей, Костюшка, пей, - сказал Нектарий. - Знаю, чего ты ждёшь от меня, а потому, радость моя, подкрепись чайком, прежде чем услышишь мой рассказ.
   Константин уловил в словах отшельника такие ласковые нотки, которые как бы настраивали на утешение, а значит, вести старца могут быть невесёлые, а может, и горестные. Комок подступил к горлу, сердце забилось.
   - Сын? Что с ним? - выдавил из себя Константин. - Не томи, отче! Жив?
   - Живой, живой твой сынок! - сказал пустынник, улыбнувшись. - Всё с ним - хорошо, Костюшка, - помахал рукой Нектарий. - Чайку-то ещё подлить?
   Константин почувствовал в этот момент такое облегчение, будто гора с плеч свалилась, и появилось головокружение. Он вздохнул и сделал глоток чая.
   - ГОСПОДЬ сберёг его, Костюшка.
   - Что же случилось с ним, отче? Мы всё в округе обыскали, но не нашли его, будто сквозь землю провалился.
   - Верно, Костюшка, верно, - сказал Нектарий. - Провалился. - И старец указал пальцем в землю.
   Константин посмотрел на старика, в своём ли он уме, но тот, уловив немой намёк, сказал:
   - Нет, радость моя, у меня с головой - всё в порядке. Постараюсь объяснить тебе всё чин чином.
   Нектарий налил себе ещё чаю, положил на стол сухих фруктов и продолжил.
   - С того момента, как вы приехали в Грузию, следили за вами. Ходили по пятам.
   - Как ходили? Кто? Зачем же? - спросил Константин.
   - Похитить твоего сынишку хотели, чтобы потом выкуп за него запросить, - сказал пустынник.
   - Выкуп? - спросил Константин и его глаза расширились.
   - Да, радость моя, много в нынешнем мире зла. Старцы афонские говорили, что в эти времена бесы из земли повылезают, и в людей будут вселяться. И люди станут как бесы и превзойдут своими злодеяниями до потопных людей. Убийство, воровство, скверные деяния войдут в обычай и даже будут люди друг с другом соревноваться в возделывании зла. Не будет ни страха перед БОГОМ, никакой святости, никаких человеческих норм. Нил Афонский Мироточивый предсказывал о нашем времени, что в людях восторжествуют осуждение, зависть, злопамятство, ненависть, вражда, любостяжание, мужестрастие, прелюбодейство, похвальба блудом.
   Константин почувствовал, как взволновался старец, его лицо покраснело, а глаза заблестели. Нектарий встал и направился в дальний тёмный угол, вскоре он появился оттуда с большой старинной книгой в кожаном переплёте и металлическими застёжками. Он сел у огня, открыл книгу, в которой было написано чернилами старославянскими буквами, и стал читать:
  
   Когда к концу подойдёт 20-е столетие, народ того времени станет неузнаваемым, ум людей помрачится от плотских страстей, и всё более будет усиливаться нечестие и беззаконие. Люди одичают и будут жестокими, подобно зверям. Не будет уважения к родителям и старшим, Любовь пропадёт. Скромность и Целомудрие исчезнут у людей, и будут царить блуд и распущенность. Ложь и сребролюбие достигнут высшего предела, и горе накопляющим сокровища. Пастыри же христианские, епископы и священники, онечестивятся и станут мужьями тщеславными, гордыми, не различающими правого от левого. Храмы будут ремонтировать, купола золотить, а христианину в них нельзя будет ходить. Повсюду будут видны храмы и чины церковные, но всё это лишь будет одной видимостью, внутри же отступление истинное. Количество христиан, хоть и увеличится, да многие из них будут ограничиваться наружностью и обрядами.
   А монахи оставят свои пустыни и потекут вместо них в богатые города, где вместо этих пустынных пещер и тесных келий воздвигнут гордые здания, могущие спорить с палатами царей; вместо нищеты возрастёт любовь к собиранию богатств; смирение заменится гордостью; многие будут гордиться знанием, а не Любовью. Вместо воздержания умножится чревоугодие, и монахи не будут ничем отличаться от мирян, кроме как одеянием. Будут жить среди мира, а называть себя будут уединённиками, то есть монахами.
   Кража и убийство будут господствовать во всём обществе, люди будут безумствовать, а кто не безумствует, тому будут говорить: ты безумствуешь, потому что ты - не похож на нас.
  
   Нектарий закрыл книгу, пот выступил на его красном лице. Он провёл рукой по лбу, затем встал, отнёс книгу на место и некоторое время смотрел на огонь, однако было видно, что он смотрит вдаль. Константин переваривал сказанное и смотрел на пустынника. Нектарий молчал, по всему было видно, что его переполняют мысли, чувства и переживания. Потом вдруг старец прервал молчание.
   - Да, Костюшка, следили за вами и решили похитить твоего сынишку, когда вы пещеры осматривать ходили. Помнишь ли женщину, которая билеты вам продавала?
   Константин кивнул головой.
   - Вот она-то и должна была всё дело исполнить, а другие воры недалеко в кустах поджидали. Её задача была мальчика прельстить чем-нибудь и отвести от пещеры.
   - Так что же произошло, старче?
   - Только она, женщина эта, собралась отозвать твоего сынишку в сторонку, да исчез он. Прямо у неё на глазах растворился, - сказал Нектарий, улыбнувшись. - Вот уж испугалась она! - Старец развеселился.
   Константин посмотрел на пустынника непонимающе, вновь он говорит об исчезновении, может, не в себе - старик? Подумал Константин и упал духом, ведь возможно, что на старости лет или от долгого одиночества у пустынника ум помутился.
   - Ум мой светел как никогда! - сказал Нектарий.
   - Простите, старче, - сказал Константин, ещё не привыкший к тому, что старец слышит его мысли.
   - Не знаю, радость моя, как сказать тебе на учёном языке, чтобы ты понял? - Нектарий посмотрел на Константина и продолжил. - В мире есть такие тоннели, которые нашу землю насквозь пронизывают. Только тоннели те не дырки в земле, а отверстия во времени и пространстве. Через такие пустоты можно и на край земли попасть, и даже в другое время провалиться. В общем, спас ГОСПОДЬ твоего сынишку и тебя, если бы тогда не попал он в этот тоннель, то погибли бы все.
   - Где же сейчас, отче, мой сын?
   - Вот этого не могу сказать тебе, радость моя, не знаю и не ведаю. Закрыто для меня это знание. Но знаю, что всё с ним хорошо будет, позаботится о нём МАТОЧКА БОЖИЯ, не волнуйся.
   Константину стало больно от того, что он только что нашёл сына и будто вновь потерял. И вдруг он почувствовал, что старец стоит рядом с ним, положив руку ему на плечо. Константин повернулся и посмотрел в глаза Нектарию. А у пустынника в глазах стояли слезинки, которые поблёскивали в свете огня. Нектарий сильно, до боли сжал своей сухой ладонью плечо Кости и дрожащим голосом сказал:
   - А вот Машенька, голубица твоя, Костенька, погибла, - сказал старец и Константин застонал. - Улетела она, радость моя, в Небесные Обители, как лебёдушка!
   В пещере воцарилась тишина.
   - Так она не доехала до Казахстана? - прошептал Константин, чувствуя, что его тело холодеет от ужаса.
   - Нет, Костюшка, сняли её с поезда, лебёдушку твою, и заточили в темницу.
   Судорога прошла по телу Константина.
   - А ты поплачь, радость моя, поплачь, - сказал старец.
   И Константин не выдержал и уткнулся в старца, пряча лицо в его волосах и листьях и давая волю слезам.
   - Ты плачь, радость моя, а я тебе поведаю радостную весть, что родилась у тебя доченька - колокольчик, Аннушка, которая совершит много добрых дел и русским людям поможет трудные годины пережить. И путь укажет, как Русь Матушку возродить.
   Константин ещё долго всхлипывал, уткнувши в старца своё лицо. Наконец старец положил руки на голову Константина и сказал:
   - Ну а теперь отдохнуть тебе пора, радость моя, устал ты от дорог и новостей. Усни, Костюшка, и пусть тебе приснятся сладкие сны.
   Константин почувствовал, что в его тело через руки старца вливается нектар Покоя и Блаженства. Пещера закружилась в вихре, и он погрузился в сон, и ему снились добрые, светлые сны.
   Нектарий подхватил паломника на руки и отнёс на своё ложе. Потом укрыл шкурой, подоткнул под бока и ноги. Перекрестил три раза Константина и поцеловал в лоб.
   - Спи, Костюшка, радость моя, всё пройдёт. Всё пройдёт. Твоя жизнь только начинается, а вот моя к закату приблизилась.
   А потом вышел наружу и стоял под звёздами, читая молитвы и перебирая чётки. Пустынник уже много лет не спал, готовясь в последний путь, и сегодня этот путь стал настолько близким, что до него можно было дотронуться рукой.
  

Глава 12. ТАЙНА АФОНСКОГО МОЛИТВЕННИКА

  
   Константин открыл глаза и не сразу понял, где он находится. Он осмотрелся вокруг и наконец, вспомнил: как он встретился с пустынником Нектарием, его откровения у очага, полные драматизма, с одной стороны, а с другой, вселяющие надежду. Ведь самое главное, его дети - живы! У него родилась дочь Аннушка! 
   - Слава БОГУ за всё, - прошептал Константин.
   Сейчас он чувствовал себя бодро и легко, ему казалось, что он долго-долго спал, и за это время в его душе всё улеглось, успокоилось и воцарилось подобие гармонии. Будто за время сна в нём произошли перемены, которые выровняли его внутренний мир, погасили шторма, переплавили тревоги, перемололи отчаяние. "Это был волшебный сон, - отметил Константин, - если бы не он, то ему пришлось бы бороться с собой не один месяц, а возможно, и годы".
   Он вспомнил, как Нектарий положил на его голову руки и как через них в его ум, тело, душу начал вливаться поток Мира и Блаженства. "Нет сомнений в том, что Нектарий - чудотворец, - подумал Константин, - недаром, видимо, он носит такое удивительное имя - Нектарий, что означает дающий нектар Радости и Умиротворения". Потом Константин подумал, что в тот первый вечер он так ничего и не узнал о старце, о его жизни и судьбе.
   Константин продолжал лежать и размышлять обо всём, что с ним произошло. Снаружи в пещеру падал луч солнца, в котором летали искрящиеся пылинки. Слышно было пение птиц, доносился аромат трав, благоухающих после ночи под лучами солнца. Всё это было для Константина ново и необычно, однако ему показалось, что всё для него здесь близко и знакомо. Будто он раньше уже здесь жил. "Бывает такое, - подумал Константин, - попадаешь в новое и незнакомое место, а кажется, что уже с тобой такое было. Что это? Да и старец Нектарий показался таким родным и близким, словно давно с ним знаком".
   Вдруг размышления Константина были прерваны звериным рёвом. Он вскочил с ложа, сбросил накидку и выскочил наружу, где в десяти метрах от пещеры, посередине поляны сидел медведь, а перед ним на корточках сидел Нектарий, уткнувшись головой в живот зверя. Константин видел Нектария со спины, одна лапа медведя лежала на плече старца. И в первое мгновение Константину показалось, что медведь напал на Нектария и тот вырывается из его объятий: Константин, ища глазами поблизости подручное орудие защиты, ринулся в их сторону, чтобы помочь освободиться старцу и прогнать зверя, но тут Константина остановил голос Нектария:
   - Да ты не бойся, Костюшка! - сказал старец, поднял голову, посмотрел на Константина и кивнул в сторону медведя. - Это - Бурый, мой друг. - Старец отвернулся и продолжал возиться в медвежьей шкуре. - Сколько раз я говорил тебе, - укорял старец медведя, - не ходи за перевал, там же капканы ставят. Не послушался, друг ты мой любезный. Ну да ничего, сейчас я тебе лапу-то освобожу.
   Медведь заревел, а старец приговаривал:
   - Потерпи, Буренький, сейчас ещё одно мгновение и всё будет хорошо. Ну-ка, Костюшка, помоги, подержи-ка вот здесь. Не получается у меня, сил не хватает.
   Константин приблизился к этой парочке и, преодолев и страх, и удивление, стал помогать старцу. Он слышал над своей головой дыхание зверя, а когда тот зарычал, готов был всё бросить и отскочить, но удержался. Наконец операция была закончена, лапу освободили от капкана. На землю капала кровь медведя. Старец принялся натирать рану какими-то листьями, а потом взял лист лопуха и, обернув лапу, перевязал её верёвочкой.
   - Ну, вот и всё! - сказал старец. - Немножко вначале поболит, а через недельку заживёт, и будешь опять бегать. Только не ходи больше за перевал. - Старец помахал пальцем.
   А медведь лизнул старца в руку и побрёл в лес.
   - Вот оно как, Костюшка, - сказал Нектарий, заулыбавшись. - Твари БОЖЬИ и те в человеческой ласке нуждаются.
   Константин впервые увидел, что человек так легко и ласково общается с грозными животными, старец - волшебник. А Нектарий улыбался и объяснял:
   - На Земле, Костюшка, есть самый главный ключик любого волшебства, это - Любовь, радость моя. Она, милый мой!
   И ещё немало чудес наблюдал Константин, какие творила Любовь старца Нектария. Как-то они обходили окрестности, старец показывал достопримечательности и приговаривал:
   - Принимай, Костюшка, мою пустыньку, как из рук ГОСПОДА.
   - Да что вы, отче? - сказал Константин, понимая, куда старец клонит.
   А тот с улыбкой приговаривал:
   - Послушай старика, радость моя. Знаю, что говорю.
   Константин не замечал, когда пустынник бы не улыбался. Каждое слово он произносил с Любовью и Нежностью. И с каждым деревцем, и с каждой птичкой и цветочком он вёл беседы, и те будто слышали его и понимали. Однажды Константину показалось, что цветок даже поклонился старцу. Всё, что окружало этого старца, было наполнено Благодатью и Сердечностью, и Константину в первое время казалось, что он попал в сказку, в которой Нектарий - волшебник, знающий и понимающий язык птиц, зверей и растений. Вокруг него всегда, куда бы он ни шёл, кружила стайка синичек. Они садились на плечи и голову старца, порой облепляя его. В таком виде старец смотрелся древним, пещерным человеком. А по вечерам приползала в пещеру большая старая жаба. Старец сидел у очага, а жаба запрыгивала ему на колени и замирала. Нектарий тогда говорил:
   - Ну, вот и Царевна пожаловала. - Он улыбался и гладил жабу по сухой, пузырчатой коже. И, казалось, что ей это доставляет удовольствие.
   Константин смотрел на это общение с некоторым отвращением, которое с детства прививается в сознании. Старец уловил чувства пришельца и сказал:
   - Однако не знаешь ты, радость моя, что жаба покорила и горные вершины, и земные недра. На высоте 4,5 километра в Гималаях встречали зелёных жаб, а вот такую, серую жабу, - старец указал на Царевну, - находили под землёй, в шахтах на глубине аж 340 метров!
   - Откуда вы, отче, знаете это? - спросил Константин.
   - А она мне рассказала, - сказал Нектарий и заулыбался, указывая кивком головы на Царевну, примостившуюся на коленях пустынника.
   Однажды Нектарий повёл Константина на водопад. В ущелье, в трёхстах метрах от пещеры Нектария протекала речка. К ней-то они спустились и пошли по руслу вниз, пробираясь через лесные чащобы. Наконец они подошли к десятиметровому обрыву. Здесь струя воды пропилила широкую выемку так, что стали видны разноцветные слои песчаников. По уступам скал свисали тёмно-зелёные кисти плюща, в некоторых местах кисти сплетались в плотные покрывала. По склонам стелился папоротник. Вниз падала, шумела пенистая вода, образовавшая в земле чашу, наполненную голубой водой, покрытую белыми пузырьками. Путники спустились к природному бассейну и, раздевшись, погрузились в студёную воду. Над ними сомкнулась листва, вокруг была такая красота, от которой дух захватывало. Искупавшись и подсохнув, путники стали одеваться, когда на камнях, почти у воды, они заметили мёртвую птичку.
   - Жаль её, - сказал Константин.
   А Нектарий взял пичужку на ладони, сомкнул их и поднёс к губам. Константин наблюдал за действиями старца. Пустынник стал дышать в ладони, а потом, через минуту, махнул руками вверх, и птица вылетела из его рук, сделала над путниками круг и исчезла в зарослях. И Константин понял, что наблюдал чудо воскресения. "Никто мне не поверит, если я кому-нибудь расскажу", - подумал Константин.
   Отшельник показывал и свой огородец, отвечая тем Константину на вопрос, чем он питается.
   - Я, Костюшка, как старец Серафим Саровский, нашёл себе универсальную пищу. Если ты помнишь, этот великий молитвенник Земли Русской употреблял в еде только одну траву, снитью она в народе называется. А меня ГОСПОДЬ надоумил пользоваться земляной грушей. Раньше её сеяли охотники, чтобы кабанов подкармливать. Она, эта земляная груша, растёт как сорняк. Не надо за ней ни ухаживать, ни поливать, знай, растёт себе и размножается. Набрёл как-то я в горах на такое поле, выкопал себе несколько клубней, здесь и посадил. - И Нектарий показал на поляну. - Вот тут она, голубушка, кормилица моя, и растёт.
   Константин посмотрел на полянку, присел, рассматривая растение, и сказал:
   - А ведь и не подумаешь, что это может быть съедобным. Никогда раньше не слышал я о таком растении.
   - А ты выдерни, радость моя. Потяни посильнее, но не резко.
   Константин взялся за стебли и вытянул из земли клубни, которые были похожи на картофелины, только с наростами.
   - Попробуй, Костюшка, - сказал пустынник.
   Константин очистил ножом поверхность, откусил и стал жевать.
   - Ничего, - сказал он, улыбнувшись. - Кушать можно, сладковатая, правда, и немного вяжет.
   - Её, радость моя, можно и варить, и тушить, и запекать в углях, как обычный картофель! - сказал Нектарий. - Так что кушать у тебя всегда будет.
   - А что же вы, отче, при мне эту грушу не кушаете? Я что-то не замечал.
   - Я, Костюшка, давно ничего кроме воды не употребляю, - сказал старец и посмотрел на Константина так, будто извинялся перед ним.
   - ???
   - Может, слышал, радость моя, выражение: "питаться СВЯТЫМ ДУХОМ". Вот так и меня ГОСПОДЬ сподобил Этой Благодати: не заботиться о своём животе. - Нектарий помолчал, о чём-то размышляя, а потом добавил. - Не знаю, как тебе по-научному объяснить, но в человеке сокрыты дремлющие двигатели, вы их называете реакторами. Вот они-то и способны давать НЕСКОНЧАЕМУЮ ЭНЕРГИЮ. Но в обычной жизни эти двигатели не используются, не умеют их люди запускать, а порой даже и не подозревают, что они существуют. ТОПЛИВО в эти реакторы поступает из космоса, а там-то ЕГО - неведомая сила! - Старец блеснул глазами и махнул головой, указывая на небо.
   Константин слушал пустынника и, прикинув возраст Нектария, задался вопросом, как тот может знать о реакторах. И старец, услышав мысленный вопрос, ответил:
   - Я, Костюшка, могу и ваши газеты читать, и даже телевизор смотреть. Только не делаю этого, слишком много пакости и зла там присутствует...

***

   Прошло не менее месяца, пока Константин не обжился на новом месте. И только после этого старец Нектарий завёл разговор, который давно уже ждал Константин, но не решался начинать, понимая, что всему своё время, и когда старец посчитает нужным, сам всё поведает.
   Однажды вечером пустынник Нектарий стал рассказывать о себе:
   - Я, радость моя, Костюшка, ещё в прошлом веке, в юности добрался до святой горы Афон. Там и начал своё служение БОЖЕНЬКЕ.
   - Сколько же вам лет, отче? - спросил Константин.
   - Не знаю точно, радость моя, со счёту сбился, но думаю, что более ста годков уж прожил.
   Нектарий задумался и спросил:
   - Как ты думаешь, радость моя, что главным является в служении ГОСПОДУ?
   Константин, поразмыслив, ответил:
   - Наверное, исполнение Заповедей, всех правил церковных.
   - Нет, радость моя, согласно учению древних отцов - молитва является матерью служения. Я ведь тоже так думал, Костюшка, но на Афоне встретил старца Дисидерия, открывшего мне тайну молитвы, которая к тому времени по существу была утеряна. Ведь как вы все думаете сейчас? - Пошёл в церковь свечку поставил, службу отстоял и всё тут?
   - Ну почему? - сказал Константин. - И молитвы читать дома нужно.
   - То-то читать! - сказал Нектарий, покачав головой. - Её уметь творить надо, а такому искусству научить могут только высокодуховные учителя, которых к тому времени, как я попал на Афон, и не было, кроме старца Дисидерия. Этот старец знал тайну молитвы, а называется она исихазм, что означает состояние Покоя и Безмолвия, когда человек освобождается от мыслей и сосредоточивается на своей душе, на своём сердце, где хранится Огонь бессмертия. В эти моменты на молитвенника нисходит СВЯТОЙ ДУХ, и он соединяется с БОГОМ.
   Старец замолчал, давая Константину обдумать его слова. И Константин понял, что сейчас пустынник открывает ему свою самую сокровенную тайну.
   - Сейчас уже никто об этом не знает, утеряно это искусство погружения в Безмолвие, - сказал Нектарий. - Вот и привёл тебя ГОСПОДЬ ко мне, чтобы передал я тебе это искусство, радость моя. Так что слушай меня и внимай, Костюшка, немного мне жить осталось. Торопиться надо.
   - Что же надо делать, отче, чтобы научиться этой молитве?
   - Высшую ступень молитвы достигнуть может, лишь кто живёт в Любви к своим ближним, кто смиряется перед всеми грозами бытия, - сказал Нектарий и подал Константину чётки. - Возьми, радость моя, от меня подарок. Читай ежедневно Иисусову молитву по чёткам и так шаг за шагом будешь подниматься по лестнице к БОГУ, пока не соединишься с НИМ. Величайшие отцы древней Церкви, такие, как Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоустый и другие, были приверженцами этого созерцательного учения. Они в совершенстве владели созерцательной молитвой. - Старец поднял вверх палец, что означало особую значимость произносимых им слов. - Это учение называется имяславие, то есть соединение с БОГОМ через произнесение имени Иисуса Христа. А молитвенное правило называют умным деланием, то есть занятием ума - произнесением Иисусовой молитвы: ГОСПОДИ, Иисусе Христе, СЫНЕ БОЖИЙ, помилуй меня, грешного.
   Константин держал в руках чётки Нектария, и ему казалось, что они горят огнём и сейчас ему обожжёт пальцы.
   - И что же будет, если эту умную молитву творить? - спросил Константин.
   - Эта молитва - источник всякого духовного блага, она наполняет нашу душу полнотой СВЯТОГО ДУХА. Даёт нам возможность исполнять всякую Добродетель во Славу БОЖИЮ и во Спасение нашей души. Умное делание есть жизнь нашего ДУХА. И если мы не ощущаем в молитве потребности, какую чувствует в дыхании человек, то это доказывает лишь мертвенность наших душ.
   В пещере воцарилась тишина, которую нарушал лишь треск поленьев в очаге. Нектарий смотрел на огонь, и на его смуглом, морщинистом лице играли блики огня.
   - Учись, радость моя, имяславию, - сказал Нектарий. - Так же, как ты дышишь, так и молитва должна непрестанно струиться в твоём существе!
   Константин понял торжественность момента и ответственность, которую возложил на него афонский пустынник. Он почувствовал, что сейчас старец передал ему самую важную тайну в мире как эстафету, чтобы теперь он нёс её дальше. Константин упал на колени перед Нектарием и поцеловал руку старца.
   - Спасибо, отче!
   - Неси, Костюшка, свет молитвы, береги и сохраняй эту тайну до нужных времён.
   - Скажите, отче, а что с вами дальше было?
   - А дальше началась на Афоне смута, у старца Дисидерия много учеников появилось, вот и разделился Афон на приверженцев и врагов имяславия. Старец Дисидерий ещё задолго до возникших споров с несколькими монахами покинули Святую Гору и переселились на Кавказ. Император Александр Второй пожертвовал в 25 верстах от города Сухума участок земли, на котором и был основан Новый Афон. Там раньше был древний храм апостола Иисуса Христа Симона Кананита. Старец Дисидерий, хоть и был приписан к братии Ново-Афонского монастыря, но любил уединение.
   Вместе с ним всё время был старец Иларион, который записывал все изречения старца. А потом и книгу написал по этим высказываниям "На горах Кавказа". В 1907 году на деньги Великой княгини Елизаветы Фёдоровны и была издана эта книга. Ох, и начался после этого сыр-бор! - сказал Нектарий, махая головой. - Иерархи церкви осудили книгу, называли имяславие "хлыстовщиной", а монахов, следующих древним традициям умного делания, - еретиками. Имяславцы же стали испытывать притеснения со стороны духовных и мирских властей. В общем, прислали на Афон летом 1913 года военный пароход с солдатами, которых прежде напоили, а потом и пустили на погром монахов. - Нектарий вздохнул и подбросил в огонь сушняка. - Солдаты окатывали имяславских афонцев струёй холодной воды, били прикладами по чём попало, таскали за волосы, бросали о землю!.. - У Нектария выступили слёзы, и его голос задрожал от воспоминаний ужасных картин. - Колотили, Костюшка, беспощадно! Ударяли ногами, железными кочергами, сбрасывали с лестниц четвёртого этажа, кололи штыками... Убитых оттаскивали в просфорню. В ту же ночь было похоронено четверо невинно убиенных... Наконец, с колотыми, резаными ранами иноков загнали на пароход и повезли в Одессу. Там их остригли и отправили кого в тюрьму, кого на поселение, кого куда. Начались для иноков-имяславцев страстные годы. Им запрещали служить, погребали по мирскому обряду, а порой и без отпевания. А ведь многие, Костюшка, прожили на Афоне не один десяток лет. Даже к царю-батюшке в Царское Село ездили на аудиенцию имяславцы. Государь принял посланников и выслушал всю их историю. Государыня Императрица Александра Фёдоровна была настолько растрогана, что не удержалась от слёз. Государь письмо написал иерархам, да те не приняли во внимание. - Нектарий замолчал, раскачивая головой. - Не вняли ни государь, ни церковная власть предупреждению, что если не восстановят поруганную честь Имени ГОСПОДА, то навлечёт это на народ и страну Гнев БОГА и Кары.
   - Так вы считаете, отче, что Россия наказана за поругание имяславцев, а в их лице и Имени БОГА?
   - Да, радость моя, по сути, высшие члены российской иерархии с БОГОМ боролись, что и было предзнаменованием близости антихристовых времён. Это и навлекло на нашу Родину, на Россию Матушку, Гнев ГОСПОДА!
   В пещере возникла наэлектризованная, концентрированная атмосфера. Будто всё рассказанное старцем: люди, цари, беды, войны - пронеслось перед глазами и оставило след своего присутствия.
   - А что с другими имяславцами случилось, которые осели вокруг Нового Афона? - спросил Константин. - Вы тоже с ними были?
   - Да, Костюшка, меня тоже на том пароходе привезли в Одессу. Мы с братьями на Новый Афон подались. Расселились в долине Псху, в 80 километрах от Сухума. Когд Советская власть пришла, мы образовались в артели, чтобы неприметными быть, хозяйством занимались, огородами, садами, пасеки были. Только в период репрессий с 28-го по 31-й годы выследили нас. И больше трёхсот молитвенников приняли мученическую кончину.
   - Как же вам удалось выжить? - спросил Константин.
   - А я, радость моя, на пасеке тогда работал, далеко в горах. Вернулся в артель, а там большевики бесчинствуют, ну и сбежал я... Скрылся в глуши лесной, в чаще гор. Вот с тех пор и проживаю здесь.
   - Почему же, отче, в мир не возвращаетесь? - спросил Константин. - Сейчас у нас храмы отстроили, люди в церкви потянулись, вера в народе возрождается.
   - Вера? - переспросил пустынник. - Вера у вас возрождается, храмы понастроили, а какая - смута в стране? Сколько нищих, бездомных, сирот, войн, разделений, беспутства?!
   - Ну не всё сразу, нужно детей Закону БОЖЬЕМУ научить, тогда и изменится всё к лучшему.
   - А знаешь ли ты, радость моя, что когда религиозными началами забивали головы, в семинариях воспитывались наиболее активные безбожники - большевистские вожди?
   Константин осёкся и был удивлён столь неожиданным суждениям пустынника, который продолжил:
   - Не вера у вас, а видимость одна, не религия, а игра. Иерархи-то злато-серебро так возлюбили, что кроме него ничего знать не хотят. Какие хоромы настроили себе, на дорогих машинах разъезжают.
   - Ну, не все, - сказал Константин.
   - Посмотри, Костюшка, война давно идёт на Русской Земле, а никто её не замечает, кроме тех, кто страдает и гибнет на ней. Так у вас власти про войну говорят, что, дескать, это не война, а бунты, которые нужно подавить, и дело с концом. А они не подавляются, а напротив, разжигаются. И сюда, на Кавказ, война пришла. Вот и получается, что, по твоему разумению, вера возрождается, а зла прибавляется. Разве так может быть?
  

Глава 13. СИЛА ПОЮЩЕГО СЕРДЦА

  
   Через два дня старец слёг и больше не поднимался. Константин хлопотал вокруг него, суетился, но старец увядал у него на глазах.
   - Всё, Костюшка, радость моя, кончился мой земной путь, - сказал, смущённо улыбаясь, Нектарий. - Жизнь моя совершила свой оборот, и закончилось странствие.
   - Да что вы, отче, ещё поживёте, у вас вон сколько сил! - сказал Константин.
   - Тебе, радость моя, я духовную эстафету передал, теперь мне можно и на покой. Я ведь почему так долго жил? - сказал Нектарий. - Потому, радость моя, мне ГОСПОДЬ годков-то без размеру прибавлял, что некому было мне знания передать, а вот ныне я своё дело сделал, тебе его отныне и продолжать.

***

   И без того сухое тело Нектария стало совсем высохшим. Константин не отходил от умирающего пустынника. Обтирал лицо и грудь студёной водой, бегал за сушняком, стараясь надолго не оставлять старика. Вскоре Нектарий начал бредить, и Константин понял, что старец вновь переживает прожитое: он говорил об Афоне, иноках, называл имена, звал кого-то, молился. На дворе лето было в разгаре, природа буйствовала, а старец умирал. "Почему так несправедливо, - думал Константин, - всё живёт, радуется, веселится, а тут смерть, как несуразно и несправедливо!" Контраст между умирающим старцем и поющей, веселящейся природой был разительный.

***

   Когда Константин зашёл в пещеру с ведром воды, принесённой из источника, пустынник ожил и поблагодарил его:
   - Спасибо тебе, Костюшка!
   - Да что вы, отче, я готов на всё, лишь бы вам лучше стало!
   - Смирись, радость моя, всему свой черёд, пора и мне переселяться в Небесные Обители, где нет ни плача, ни вопля, ни болезни, - сказал, улыбаясь, пустынник. - Я ведь, Костюшка, умер уже, да вот попросил СОЗДАТЕЛЯ ещё один денёчек подарить, чтобы попрощаться.
   У Константина выступили слёзы, и старец увидел их.
   - Не плачь, радость моя, не надо! - сказал пустынник, и в его глазах появились отблески Блаженства. - Если бы ты знал, какая там Радость и Благодать ожидает праведника! Ничто земное не сравнится с Ней! - Старец прикрыл глаза и, помедлив, продолжил. - Я ведь, Костюшка, увидел Новое небо и Новую землю, а ещё Новый город Иерусалим! И ангельское пение... И Радость там такая! - старец вздохнул и произнёс высказывание пророка Исайи. - "Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил БОГ любящим ЕГО!"
   Старец приподнялся, его глаза горели, он словно смотрел сквозь Константина вдаль. И Константин понял, что сейчас он слышит последние наставления великого молитвенника, и опустился на колени у ложа, стараясь запомнить каждое слово старца, запечатлеть в памяти каждую мысль мудреца, сделавшего уже один шаг в Вечность.
   - Запомни, радость моя, что молитве научить невозможно, так как у каждого человека этот опыт - единственен и неповторим. Каждый человек обращается к БОГУ по-своему, свойственному его уму, душе, умению и знаниям. Поколения сменяются поколениями, и каждое взращивает и постигает свой опыт общения с БОГОМ и познания БОГА. Оттого, радость моя, человек - одинок и, в одиночестве должен взойти к БОГУ, по своему опыту, потому что общего религиозного опыта нет. Человек, который стоит в храме и не имеет опыта молитвенности, присутствует в храме формально, как у вас и происходит в миру. Храмов понастроили, народ их наполнил, а опыта ни у кого нет, и создаётся видимость, будто вера возродилась, а зло в мире торжествует. Соборная молитва, радость моя, это как хоровое пение, когда каждый в отдельности научился этому искусству, потом и вместе собираются для совместного пения. А если соберутся те, кто петь не умеет, не научился, какое хоровое воспевание получится? Набьются в храм люди и воображают, будто все молятся; на деле же - не молится никто; все лишь притворяются, что молятся, и принимают других, не молящихся, за молящихся. Вот и получается всеобщий самообман, всеобщая эйфория, что, дескать, обряд совершается, а внутренне всё - пусто и мертво. От мёртвых слов и лицемерного обрядоделания к БОГУ не восходит ничего, кроме неправды и фарисейства. А это означает, Костюшка, что никакие внешние действия: ни коленопреклонение, ни возжигание свечей, ни каждение, ни земные поклоны, ни крестное знамение, ни воспеваемые слова, ни воздетые руки сами по себе молитвы не составляют и не свидетельствуют о её совершении.
   Люди уже давно разучились молиться и уже и не знают, что это - такое. А ведь молитва, радость моя, совершается без внешних проявлений, без слов, телодвижений, в Неподвижности и Молчании. И даже человек, считающий себя не верующим, не думающий о БОГЕ, обращается порой к Божественному то ли сознательно, то ли случайно или непроизвольно, и выходит, что этот человек молится!
   - А как же язычники, дохристианские народы или люди нехристианской веры? - спросил Константин.
   - СВЯТОЙ ДУХ, радость моя, от сотворения мира не покидал языческие народы, а ведь они составляли почти всё человечество. В тех народах, не видевших Христа, были свои молитвенники и праведники, они имели свою религиозность, свою мудрость, и как сказал Иоанн Богослов, "всякий, делающий Правду, рождён от БОГА". Потому, радость моя, те люди, дохристианские, которые жили, делая Правду, были христианами до Христа!
   И люди нехристианской веры, если они - искренни, подлинно религиозны, то по своему духу могут быть ближе к Христу, нежели кто именует себя христианином.
   - Как же правильно молиться, отче? - спросил Константин.
   - Евангелие нам завещало, прежде всего, тайную, одинокую молитву в "комнате с закрытой дверью". Люди-то сейчас в мире как думают? Что молитва - это умственное перебирание определённых слов, да и то произносят их лишь по праздникам, утром и вечером, перед едой и после еды. Или думают, что молиться надо только в церкви, а дома не обязательно.
   А молитва, радость моя, это как дыхание, это - Свет ДУХА, льющийся из недр души постоянно. Человек может думать о чём угодно, заниматься делами, есть, пить, спать, работать или предаваться отдыху, а Свет неугасимой молитвенной лампады будет источаться, и освящать вокруг себя всё своей Любовью и Радостью. Будто Дыхание БОГА воцаряется внутри человека, и человек видит БОГА, ЕГО Присутствие в каждой травинке, песчинке, твари бытия.
   Настоящая молитва перестаёт просить, ибо человек начинает осознавать, что ГОСПОДУ и так уже всё известно, и ОН уже заботится о СВОИХ детях. Истинная молитва благодарит ГОСПОДА за всё: за печаль и за радость, за каждое мгновение жизни, что бы оно ни приносило.
   Ты должен, радость моя, научиться молиться каждым своим дыханием, зрением и слухом, молчанием и пением, стоном и вздохом, на поле и в лесу, в скорби и печали, на троне и в темнице, в саду и на пасеке, и в отшельничестве, и в странничестве, и в воспитании детей, и в любви. Я вот раньше, когда только начинал иноческую жизнь, всё по правилам молился, как положено, а потом, как стал пустынником, так и счёт дням потерял и не знал, какой сегодня день, праздничный или нет. Вот и пришло мне тогда Откровение БОГА, что каждый день нашей жизни - праздник, и потому радоваться, молиться и праздновать нужно, радость моя, каждый день, каждый час, каждое мгновение. И когда я осознал это, то стали меня посещать Откровения - Небо стало обучать меня подлинной молитве. Эти озарения приходили от молнии в чёрном небе, от тихого заката, то ли от щебета птиц или аромата цветов. Смотрю порой на травинку, а по ней жучок ползёт - и вот меня будто на крыльях в Блаженство уносит. Или ветер задует, листья деревьев зашумят, а во мне вдруг ДУХ БОГА пламенеет и возгорается. Такое с каждым человеком случается. Увидит снежные горы или улыбку ребёнка, и сердце захолонет, будто невидимые крылья его подхватывают и несут к Свету, Солнцу и Любви. Плохо, что впоследствии человек забывает или не обращает на это внимания, думая, что это произошло случайно, - тогда и перестают эти Лучи спускаться с Небес в сердце.
   Тогда и постигнул я, радость моя, открылся мне секрет непрестанной сердечной молитвы, когда воспламенятся в моей душе Духовный Жар и Свет: открой своё сердце и слушай в Покое и Чистоте - и ГОСПОДЬ пошлёт тебе и знания, и опыт, и научит тебя подлинной, непрестанной молитве и жизни, которая станет молитвой.
   Поэтому, Костюшка, величайшими молитвенными пламенниками были пустынники и отшельники, годами и десятилетиями пребывавшие в уединении. Они раздавали миру огонь своего сердца, они и зажигали сердца людей.
   И последнее скажу тебе, радость моя. Есть три ступени восхождения в молитвенности, самая высшая ступень называется сила поющего сердца. Это есть самая тайная, самая сокровенная и драгоценная сила в мире. Она всё может: и видеть насквозь, на расстоянии и во времени, и в пространстве телу позволяет переноситься, и даже мёртвых оживлять. Стремись к силе поющего сердца - вот тебе мой последний наказ! А теперь подойди ко мне, радость моя, - сказал старец. - Благословляю тебя на путь пустынника, на то, чтобы ты достиг высшей ступени молитвенности - силы поющего сердца, и нарекаю тебя новым именем Макарий.
   Нектарий наложил руки на голову Константина, который закрыл глаза и внимал всем существом всему, что происходит вокруг и внутри него. Он чувствовал значимость этого момента, он понимал, что, по сути, пустынник Нектарий передаёт ему эстафету молитвенности, которую старец нёс больше века. Константин осознавал, что сейчас за пустынником Нектарием стоят невидимые молитвенники, которые через него передают ему сокровенные знания. По телу Константина будто пропустили слабый электрический ток. От головы до пят он ощущал покалывание и головокружение. Потом из рук старца пошло такое тепло, от которого в душе Константина наступило столь сладостное и благодатное состояние, какого он никогда в своей жизни не испытывал. И новоиспечённому пустыннику Макарию хотелось, чтобы это никогда не кончалось, чтобы это продолжалось вечность.
   Вскоре старец убрал руки, лёг и закрыл глаза. Его дыхание стало тяжёлым и прерывистым. И Макарий понял, что наступают последние минуты жизни старца. Он сделал шаг в пещерный проём, желая собраться с мыслями и подышать свежим воздухом, как тут же попятился назад. У входа в пещеру на поляне сидело множество зверей, возглавляемых медведем - Бурым! От неожиданности Макарий опешил и сказал себе:
   - Да что же - это!
   - Что там, Костюшка? - спросил Нектарий хриплым голосом.
   - Там, отче, что-то невероятное. Там целый собор зверей: и олени, и волки, и лисица, и косуля, и кабан, зайцы и даже тур! А в центре - ваш Бурый. Целый звериный табор!
   - Да, Макарушка, это моя лесная братия пришла попрощаться с дедушкой. Много годков прожил я с ними. Эти твари БОЖЬИ стали мне и моим обществом, и друзьями, и приятелями. С ними мы делили и радость, и горе, и нужду, и благоденствие. Вот и выходит, что на этом свете есть у меня только ты да зверушки.
   Нектарий помолчал и попросил:
   - Вынеси-ка меня на двор, Макарушка, я с лесной братией попрощаюсь.
   Макарий взял старца на руки, вынес на поляну и положил на траву, как просил Нектарий. Звери стояли, не двигаясь, так, что можно было подумать, что они - не настоящие, а чучела. Только Бурый подошёл к старцу и лизнул его руку.
   - Видишь, Макарушка, какая у меня смиренная братия? - сказал Нектарий и улыбнулся. - Вот так и в Раю было, радость моя! Жил человек в согласии с природой и со всякой БОЖЬЕЙ тварью. Так будет и в будущем веке Всеобщего Воскресения. - Старец сделал паузу, а потом повёл рукой и продолжил. - Прими, Макарушка, мою обитель как из рук ГОСПОДА БОГА. И не переживай, радость моя, я всегда буду с тобой, только не здесь, на Земле, а Там, на Небесах...

***

   Пустынник Макарий стоял с опущенной головой перед бугорком свежевскопанной земли, под которой покоился старец Нектарий. Из дуба он вырубил две перекладины и связал их ветвями плюща - получился крест. Плющ своими листьями украшал его. На кресте сидели синички, которые прежде всегда сопровождали старца. Лесная братия постепенно рассеялась, остался лишь Бурый. Когда спустились сумерки, пришла Царевна и заползла на холмик. Она сидела и раздувала шею. Макарию показалось, что у неё в глазах выступили слезинки.
   Потом стало темно. На небе высыпали звёзды. Было тихо и безлунно, лишь мерцание звёзд напоминало о движении в мироздании. Макарий долго смотрел на звёзды, и вдруг он увидел, как зажглась, вспыхнула новая звезда. Это душа старца взошла на небо, подумал пустынник Макарий. Он смотрел в небо, его рука перебирала чётки, подаренные Нектарием, а губы шептали молитву...
  
  
   Часть III. ЖИЗНЬ БЕЗ ПРЕДЕЛА

Глава 1. ДОРОГА В НЕВЕДОМОЕ

  
   Самое странное, что после встречи под дубом с Часовенкой и Колоколицей я не размышлял о невероятности этого происшествия. Для меня важнее было то, что они мне поведали, а не факт такого события. Ведь в жизни каждого человека случались и более необъяснимые явления, однако весь вопрос - в том, как к этому отнестись, на какую полку своего сознания разместить данный эпизод: на полку чуда или на полку - для чего это произошло, чему учит, на что наталкивают меня Высшие Силы данным вмешательством?
   Когда я смотрел на фундамент, оставшийся от сгоревшей часовенки, то сердце ещё продолжало ныть, однако я всё чаще поднимал свой взор к небесам, чтобы представить, что сгоревшие странники сейчас там, в просторах Поднебесной. Иногда я заходил "внутрь" часовенки, закрывал глаза и молился, представляя, словно всё - на месте, будто меня окружают стены, иконы, корни, украшенные цветами. Однако это не утоляло боль, так как, во-первых, чувствовалась искусственность в таком воображении, а во-вторых, открыв глаза, действительность ещё больше резала душу своим драматизмом. Вокруг меня был пепел, в моей душе был тоже пепел.
   Порой добрая рука прохожего оставляла в середине пепелища цветы в банке. Через некоторое время чья-то злая рука переворачивала банку и забирала цветы.
   Правы были странники, посетившие меня под дубом, нет смысла бороться за формы, нужно воздвигать внутри себя то, что уже ничья рука не поломает и не осквернит.
   Я стал всё чаще ходить в лес и старался проходить мимо сгоревших строений без чувства горечи и сожаления. Однако и в лесу я не мог отделаться от прошлого, ведь все тропинки были пропитаны атмосферой того отрезка моей жизни, когда я цеплялся за форму. Нужно было что-то изменить, необходимо было сделать шаг в сторону с пути, который уже мной пройден и завершён. Но как это сделать? - думал я. Ведь было постоянно такое ощущение, что я двигаюсь по наработанной колее и не могу с неё свернуть. Такое бывает зимой на дороге, когда машины накатают снежную колею, потом она замерзнёт, и если в неё въедешь, то невозможно свернуть в сторону, так как колёса скользят и не могут взобраться на ледяной барьер. Рулишь вправо, а едешь по колее, или можешь бросить руль, и тебя будет вести по ледяным жёлобам.
   Начать новую жизнь потому и тяжело, что, прежде всего, нужно оттолкнуться от старого, чтобы началось новое. Однако и новое начинается не сразу, а как бы попадаешь в пустоту, потому что оставил прошлое, но ещё не дошёл ни до чего. Да и вначале не видно нового, будто проваливаешься в неизвестность и не знаешь, как жить без ориентиров. Всё это начинало во мне осознаваться и, наконец, ко мне приходило осознание, что такое путь без пути. И как трудно жить по-новому, когда, как в сказке, надо идти туда, не зная куда, и делать то, не зная что.
   Вольно или не вольно, но мои походы по горам, как правило, проходили по одним и тем же маршрутам. Годами нарабатывались эти направления, но теперь я решил пойти куда-нибудь туда, где я раньше не бывал. Это было трудно, потому что мне казалось, что я исходил уже здесь все тропинки, дороги и ничего нового не увижу. Однако нужно было почувствовать себя как-нибудь по-иному, чтобы ничего не напоминало мне о прошлом. Я искал новые пути, и когда пытался свернуть куда-нибудь в сторону, то внутри у меня возникало желание вернуться назад, пойти так, как всегда, будто невидимая сила управляла мной. Но однажды я победил эту силу и пошёл по незнакомой дороге. Она была старой, заросшей травой и заваленной упавшими деревьями. Я ступал сначала с трудом, хотелось повернуть назад и последовать по проторённым дорогам, но я всё-таки заставил себя делать шаги в неизведанное, и с каждым шагом мне было продвигаться всё легче, а на душе становилось спокойнее и умиротворённее. Будто я погружался в загадочный, незнакомый мир, и это пробуждало во мне новые, свежие чувства. Очевидно, что за один раз я не одолел эту дорогу, она пролегала по вершинам гор на десятки километров, но каждый день я всё дальше углублялся в неизведанное, в пространство горных пространств. И каждый раз я чувствовал, что во мне нарождается и крепнет новое, светлое мироощущение, что не всё - так плохо, как мне казалось прежде, жизнь гораздо больше любых стен, которые я выстроил. Даже если эти стены самые прекрасные и просторные, потому что бытиё больше и невероятнее, нежели может представить и охватить человеческий ум. Я стал понимать, что в прошлом я познал лишь часть ИСТИНЫ, а принял ЕЁ за всю. Когда-то эта часть мне казалась бесконечной и великолепной, но потом я вырос и уже не стал помещаться в прежние рамки и нормы. Я вырос, и старая одежда трещала на мне по швам: то, что раньше меня грело, защищало, укрывало от ненастья, сейчас стало душить, давить и угнетать. Нужно было сбросить это ветхое облачение и остаться обнажённым. А это - так трудно, ведь для этого, требуется Доверие ко ВСЕВЫШНЕМУ, Открытость и Искренность.
   Ум всегда стремится навязать жизни законы своей логики, старается создать ту или иную схему, план, разложить всё по полочкам. Однако жизнь не может вписаться ни в одну из этих пусть даже самых совершенных схем. Бытиё рано или поздно взламывает любые теории и конструкции.
   Когда я сделал шаг в неизведанное, то мне казалось, что я падаю, проваливаюсь, и мне хотелось закричать, за что-нибудь ухватиться, позвать на помощь. Но я продолжал падать, и не было видимых опор, подсказок, поддержек. И я понял, что нужно привыкнуть к ощущению парения, что это и есть путь без пути. Подобно тому, как ручеёк пробивается к океану, чтобы с ним слиться, сквозь ущелья и завалы, мимо камней и скал, по лесу и полям. У ручейка нет карты, нет правил, нет знаков, кроме внутренней потребности добраться до океана. Так же как ручеёк бежит без пути, чтобы объединиться с океаном, так и я должен струиться к Божественному, чтобы слиться с Ним. Нет маршрутов, нет рамок, нет установок, есть лишь сердце, которое нужно слушать, и душа, которая скажет либо "Да", либо "Нет".

***

   Между тем я осваивал в лесу новую дорогу, и однажды она вывела меня на огромное раздолье. И это было чудо! Такой красоты я не видел прежде, и самое удивительное, что она была неподалёку от тех мест, которые я исходил вдоль и поперёк.
   Это было поле, раскинувшееся на вершине горы, откуда открывался неописуемой, несказанной красоты вид на ближние и дальние горы. Это была господствующая высота, и здесь царило такое ощущение, что ты приблизился к небу. Облака плыли так низко, что казалось, их можно потрогать руками. Они уносились в сторону юга над полями, и от них по земле скользили тени. Потом они касались вершин и оставляли им "дань" - разорванные клочья на вершинах. Куда ни глянешь - на многие десятки километров просторы гор, полей, неба. Вон там горный хребет, перед ним озеро небесно-голубого цвета, а вот здесь проходит ряд гор, на которых можно рассмотреть деревья. А здесь горы похожи на мятую перину, по которым накатами пенится изумрудный лес. А сзади, вон там, полосатые от пашни, волнистые простыни полей с рваными концами, наступающими на зелень. А в этой стороне - бесконечность, синь, туманы, холмы, посёлки, горы, вновь посёлки.

***

   Раздолье было покрыто пахучими травами, в середине стояло дерево, около него сходились почти под равными углами три дороги. На дереве жила стайка птичек. Это была дикая яблоня с раскидистыми ветвями. Присмотревшись к этому дереву, которое расположилось здесь на вершине, не боясь ветров и ненастий, я заметил на нём несколько зелёных пучков - веток омелы. Омела - самое священное растение древней касты посвящённых - друидов. До сих пор о них почти ничего неизвестно, ибо у них не велись никакие записи, а знания передавались устно, потому что жрецы опасались, чтобы их знания не стали общедоступными. Эти посвящённые обладали даром слова, которое предрекало будущие события. Причём это было не столько пророчество, сколько воплощение будущего по воле жреца. Друиды пользовались таким авторитетом, что даже король имел право говорить вторым, после жреца-друида. Но самое удивительное то, что друиды приняли знания у более древних и ещё более загадочных и не известных племён, которые именуются "строителями мегалитов". Предшественники друидов за много тысячелетий до заселения территории Галлии кельтскими племенами построили мегалитические сооружения: дольмены, менгиры и кромлехи. О школах "строителей", находящихся на территории современной Шотландии, упоминается в ирландских сагах. Причём язык этих последователей культа камней и скал не был близок ни к одному из древних индоевропейских языков. Откуда они пришли, каковы были их знания, как они воздвигали эти многотонные сооружения, которые до сих пор не под силу современной технике, - видимо, останется загадкой.
   Я смотрел на дерево, на кусты омелы и думал о том, что наследниками жрецов-друидов стали барды, которые ещё сохраняли знания и способности некогда великой касты посвящённых. Тут я вспомнил о своём предке, шотландском барде и пророке, мистике и прозорливце Томасе Лермонте, о его судьбе, о его пророчествах и необычном исчезновении. Вальтер Скотт, вдохновлённый легендами о Томасе, даже сочинил балладу "Томас Стихотворец".
   Всё это я принял как добрый знак.
   Около этого дерева я и лёг на траву, раскинув руки. Из леса доносилась песня соловья, обрамлённая треском цикад. Порывы ветра приносили голос кукушки. Белая бабочка порхала с цветка на цветок. Большой жук примчался, сделал надо мной круг и исчез в долине.
   Я смотрел в небо, наблюдал, как плывут облака, и вдруг я стал растворяться в этом великолепии. Меня понесло в синие дали, и это было прекрасно и чудесно. Внутри меня спадали цепи, оковы, одежды, рамки, установки. Я погружался в первозданность. Это было подобно тому, что я становлюсь ребёнком. Мне вдруг захотелось попрыгать и покувыркаться. Ум сначала меня сдерживал, что, дескать, так нельзя, не положено мужику предаваться детским шалостям, но я, преодолев его запреты и указания, вскочил и стал носиться по росистой траве. Это был праздник тела и души! Восторг охватил всё моё существо, и я отдался во власть своей пробуждённой природы, которая так долго дремала, с тех пор как закончилось моё детство. Каждая клеточка моего существа восхищалась и вибрировала, требуя выброса Этой Радости наружу. Я был похож на вулкан, у которого началось извержение. Если бы кто-нибудь увидел меня в эти моменты "извержения", то он вправе был бы подумать, что я сошёл с ума. И это была правда, ведь я вырвался из умственных догм, правил, конструкций, которые уже несколько лет меня держали в своей власти. Я вдруг ощутил себя птицей, которая вырвалась на волю. И я летал и упивался свободой.
   После бега, прыжков, кувыркания и танцев я ложился на траву и даже порой засыпал. Мне снилось нечто такое весёлое, что я пробуждался от смеха, продолжая смеяться наяву, забыв, однако, что мне приснилось и вызвало такое веселье.
   Конечно, описанное мной выше происходило не сразу, но всякий раз, посещая это место, я делал шаг вперёд, шаг в новое состояние сознания и в итоге достиг внутреннего раскрепощения. Я сумел разверзнуть своё сердце жизни, природе, небу, ВСЕВЫШНЕМУ, и в него стало вливаться Блаженство и Радость.
   Боль, пережитая от того, что сгорели мои святыньки, я сначала воспринимал как боль и ничего больше. Сейчас я понимал, что это была боль потуг, ведь я рождался в новую жизнь, с новым сознанием, с новым временем и пространством. ВСЕВЫШНИЙ выталкивал меня из прежней утробы наружу, в бытиё, которое было без утроб, стен, рамок и оболочек. В жизнь, где между мной и БОГОМ уже ничего не стояло и не препятствовало общению с НИМ. А для этого нужно было стать ребёнком - это и был ключик к осознанию того, что такое - путь без пути. И я чувствовал, что во мне зарождается детскость, что было необъяснимо, ведь это происходило помимо моей воли. Главное, что от меня требовалось, не мешать тем процессам, которые КТО-ТО совершал в моей природе. Я наблюдал за преображением, творящимся во мне, как бы со стороны.
   Постепенно во мне выросло ощущение того, что здесь, на этом раздолье, присутствует Учитель мудрости Небес, Который и руководит моим обновлением. Я не знал, как Он выглядит, я чувствовал Силу, исходящую с Небес.
   Кстати, Ассоль в этом месте испытывала беспокойство, она жалась ко мне и волновалась, желая, чтобы мы ушли отсюда поскорее. Возможно, господствующие здесь Энергии были для неё слишком сильны и потому вызывали в ней тревогу. Кроме тех состояний, которые посещали меня в этом месте, возвращаясь домой, я заметил три странности: во-первых, мои ручные часы, которые побывали в зоне преображения, отставали от домашних на полчаса, а то и на час. Вторая странность отмечалась на следующее утро: когда я начинал бриться, то обнаруживалось, что брить-то нечего, лицо было чистое! Видимо, в этой зоне действовали какие-то силы омоложения не только души, но и тела. А третье было то, что когда я попадал в мирскую жизнь, то видел всё происходящее вокруг как бы в замедленной съёмке, порой медлительность, с которой всё двигалось вокруг меня, говорило, соображало, начинала раздражать. Хотелось воскликнуть: "Вы что, все спите на ходу? Очнитесь!"
   Я чувствовал, что нащупал и следую по новому пути, причём сделал я это там, где всё уже представлялось исхоженным и познанным. Оказалось, что жизнь - больше, чем - мои часовни, мои тропы, мои переживания и представления. ВСЕВЫШНИЙ срывал с меня одну за другой шоры, оковы, разрушал стены, в которые я заключил ЕГО, даже если это - стены храма, монастыря или часовни.
   Это было похоже на возвращение к первозданности, первоистокам, это была дорога в детство!
   Ведь дети - ангелы БОЖИИ во плоти. Всё им - радостно, всё им - весело, всё им улыбается и поёт, весь мир для них - сказочное царство. Они любят без причины и условий, Царство БОГА у них открыто и обнажено. Синева неба отражается в душе, как в талой воде, солнце играет в их глазах, как в лужицах. Для них поют птицы, распускаются и благоухают цветы, пчёлки собирают нектар, муравьи трудятся, для них всё живёт, поёт, танцует и копошится. Любовь струится из их душ без напряжения и знаний, без границ и условий.
   Посмотрите, как спит малыш! Как он раскинул ручки и ножки, расслабился и стал мягким, как пух, текучим, как вода, нежным, как цветочек. От него исходит точно лучик тепла или аромат детства. Он пахнет молоком, мамой и цветами. Ему что-то снится, и он улыбается во сне и даже смеётся - вот так чудо! Небесные ангелы вокруг него, спящего, кружатся хороводом и любуются, поют ему колыбельные песни и веселят во сне. Он весь - в Благодати БОГА!
   А вот спит этот же младенец, но через тридцать-сорок лет. Что с ним стало? Почему он так тяжело дышит, стонет и вздрагивает во сне, почему он вскакивает и что-то бормочет про себя? Как сковано его тело, куда ушли искренность, расслабленность и лёгкость? Кто так изуродовал тебя, малыш? Что с тобой сделали взрослые, умные и порядочные воспитатели!? Может, ты заболел? Что это - за болезнь, от которой становятся взрослыми?
   Я стал вдруг понимать, что на Земле свирепствует эпидемия взросления, ходит инфекция мудрости, распространился вирус ума, от которого всем - горе. Но из тысячи книг не сложится один одуванчик, как из ста мудрецов не сложится одна детская улыбка, а сто ворон не пропоют как один соловей, и сто луж не заменят одно море.
   Ребёнок ничего не знает о мире, он - не философ, ибо он даже и слов ещё не знает, но он - мистик, он уже живёт в Царстве Небесном и знает Его, дышит и любуется Им. Поэтому за ним можно идти, следовать, как за проводником, доверившись ему полностью.
   Ребёнок присутствует Здесь и Сейчас, взрослый никогда не живёт в Настоящем, он всегда - где-то в будущем или в прошлом. Мы утеряли самую важную способность: быть Здесь и Сейчас, жить сегодня, радоваться каждому дню, дарованному нам ГОСПОДОМ. Мы не замечаем восходов и закатов, мы не слышим шума деревьев, не внимаем шелесту трав. Наш взгляд на мир проистекает через призму наших дел, забот, планов, приобретённого жизненного опыта. А Настоящее, часы и дни уходят безвозвратно, оставляя туман, в котором всё перемешалось. Мы живём бессознательно, то есть не осознаём себя в Настоящем, а только представляем себя в будущем, когда мы, может быть, станем счастливыми, или в прошлом, когда нам было хорошо. А ведь нет ничего важнее, чем то, что происходит Сейчас, и в этом - секрет Счастья, в этом - секрет познания БОГА и Богобытия. Счастливым можно быть только Сейчас, а не завтра и не послезавтра. Такое Богобытиё нам определил ГОСПОДЬ Иисус Христос:
  
   Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы; и ОТЕЦ ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?.. И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: не трудятся, не прядут. Но говорю вам, что и Соломон во всей своей славе не одевался так, как всякая из них... И так, не заботьтесь и не говорите: "Что нам есть?" или "Во что одеться?". Ищите же прежде Царства БОГА и Правды ЕГО, и вам приложится всё это.
  
   Это - новое, непонятное для ума Богобытиё и потому Его трудно осознать и трудно принять, потому что с годами мы лишь прибавляем себе забот и "тяжелеем" мудростью, беспокойствами и волнениями о хлебе насущном. Дети не заботятся ни о чём, им всё равно во что они одеты, какую еду им предложат: они всё примут и всё поймут. Детское восприятие - мистично, оно - не от мира сего, они всегда присутствуют в каждом моменте бытия, в каждом часе и дне своей жизни. Они смотрят на пчелу, которая копошится в цветке и вся припорошилась пыльцой: и для них пчела и цветок - это вся Вселенная, удивительная, животворящая, таинственная. Мы же, смотря на пчелу, можем думать лишь о том, что она должна принести нам мёд. Это - разные точки зрения на одно и то же. Царство БОГА присутствует во всём и везде, но для этого нужно снять очки. Мы, взрослые, живём как бы в мире, который нам видится чёрно-белым не потому, что он - такой, а потому, что носим очки со стёклами, которые не пропускают цвета. Древние говорили, что если найдёте старца, подобного своей душой и жизнью младенцу, живите с ним и учитесь у него, ибо таковой достиг совершенства.
   Когда мы были маленькими, то мы ничего о себе не думали и не знали, мы даже и не подозревали, что можно и нужно думать, тем более мы не знали, что о нас думают другие. Мы были настолько малы, что могли коснуться земли, не нагибаясь, смотреть на цветы, не опуская головы, дотронуться до жука, собирающего пыльцу, протянув руку. Мы не ведали, есть ли БОГ и как ОН называется, потому что ГОСПОДЬ присутствовал в нас. ЕГО не нужно было искать, звать, молиться, каяться и смиряться, так как ребёнок ещё не сотворил между собой и ВСЕВЫШНИМ той стены греховности, житейской мудрости, лукавства, не создал границы, отделяющей человека от ВСЕВЫШНЕГО, которую потом придётся преодолевать, чтобы вернуться к СОЗДАТЕЛЮ. В детстве ещё всё - открыто, стоит руку протянуть, а для этого слова и понятия не нужны, не нужно знать языка, ибо Любовь и есть самое большое и истинное Слово БОГА. У ребёнка внутри ещё присутствует Тишина, Мир и Покой, небо его души - чисто и прозрачно, без единого облачка, без туманов и туч, поэтому он слышит шелест жизни, как лопаются почки на деревьях, как из глубины земли пробираются травы, как шуршит ползущая гусеница. Он ещё не знает, откуда всё берётся и куда всё исчезает, потому что он видит только Радость и Сказку, Которая его окружает, а Сказка никогда не кончается, Она только переходит из одной в другую, на то Она - и Сказка.
   Ребёнок растёт и распускается, как цветочек, он не ведает, как это правильно делать, он не прилагает к этому усилий. Он не старается выглядеть лучше или быть похожим на кого-то. Он не знает, как он совершает то, что мы, зная, не можем делать, потому что это знание - только приближение к двери, за которой открывается ИСТИНА. Мы, большие люди, похожи на засохшие, искусственные цветы, мы пытаемся походить на тот или иной стандарт цветения, но у нас ничего не получается, потому что если тюльпан попытается расцвести розой, то выйдет что-то искажённое, больное. Но в природе никакой розе не придёт в голову стать тюльпаном и никакому тюльпану не придёт в голову стать розой, и это - верно, потому что у них нет головы, им нечем думать, они текут и струятся по жизни, как определил им ТВОРЕЦ. Так и люди, каждый - неповторимый, уникальный цветок! Посмотрите на детские фотографии, разве вы увидите и сможете отличить будущего тирана от монаха, нищего от богатого: все - умилительны, все - ангелочки, все - лучики. Как происходят дальнейшие превращения во взрослого - это таинство сотворения нового мира, мира сознания человека, и здесь - слишком много факторов, которые одних делают святыми, а других преступниками. Но это будет потом, а сначала они все - колокольчики Поднебесной.
  

Глава 2. МЕСТО СИЛЫ

  
   Отныне мои мысли и желания были направлены лишь на одно - скорее попасть на моё раздолье, где мой ДУХ воспарял в Небеса, тело молодело, где происходили неведомые, сокровенные процессы в моей природе. Я перестал брать с собой Ассоль, ведь она не давала мне спокойно предаться своим упражнениям, жалась ко мне, волновалась и призывала быстрее вернуться домой.
   Я стал чувствовать себя учеником, будто Небесный Учитель проводил со мной занятия, и от меня требовалось лишь чаще приходить сюда и глубже расслабляться. Кстати, я уже не ходил, ведь сюда пешком было не менее двух часов ходу от дома, я бегал. Причём этот бег был не просто бегом в общепринятом смысле. Сначала - да, я начинал не спеша бежать, а затем постепенно погружался в медитативное состояние, когда я уже не бежал, а плыл по земле. Дыхание успокаивалось, мысли уносились в небо, ноги скользили по старой, заброшенной дороге. В таком состоянии я мог перемещаться весь день и не знать усталости. Было такое ощущение, что в это время организм переключался на другие источники энергии, которые поступали из воздуха, из окружающей природы: деревьев, трав, камней, кустов. Чувство голода не возникало, хотя я мог не есть и весь день. Только ум напоминал, что так быть не может, что это - ненормально и давно уже пора иметь зверский аппетит. Но я принимал новую реальность, погружался в неё и не обращал внимания на свой ум, переполненный установками, правилами и инструкциями.
   Порой мне казалось, что я даже не бежал, а парил над поверхностью земли. В одном месте этой старой, заброшенной дороги лес подступал близко, и однажды в этом месте ко мне также близко подступило необычное переживание. Словно Небо устремилось в моё сердце, будто вся музыка Земли влилась в мою душу. Я уже бежал не по лесной дороге, а по аллее, где справа и слева раскинулись заросли цветущей сирени. Её было "море" и запах ощущался не теми органами, которыми мы воспринимаем обычно, а проникал куда-то глубоко. Потом появились поля роз и горы вокруг. Это был фейерверк, который разворачивался и снаружи, и внутри. Двери моей души отверзлись, и поток переживаний понёс меня на своих бушующих водах, как щепку. Этого становилось так много, что я уже стал пытаться остановить эти потоки. Я уже стремился закрыть отворённые двери, ибо этого становилось всё больше, и это было похожим на океан, который начал вливаться в озерцо - моё сердце.
   Все предыдущие состояния, которые в своё время открывали для меня необъятные просторы Вселенной, сегодня были представлены как мирок, свёрнутый до величины полянки между гор. Нынешнее просветление превосходило на порядок всё, что было до сих пор. Но если в предыдущих небесах я чувствовал себя песчинкой, то здесь я был столь мал, что этому не найдёшь сравнений.
   Домой я вернулся через три часа, но мне казалось, что меня не было около двух недель, и что в это время я побывал в далёком путешествии, вернувшись другим человеком. Всё вокруг было прежнее, а я был другим, во мне было столько много незнакомого воздуха, музыки, пространств, что я стал для бывших оболочек чужим. Я был дома и делал все дела как обычно, но внутренне я всё ещё был там, куда занесли меня небесные потоки. Может, это можно сравнить с тем, когда мы возвращаемся из отпуска домой. Мы заходим в привычные, родные стены, а всё наше существо ещё нежится в морских водах и греется под ласковым, южным солнцем. Наша оболочка присутствует здесь, а всё внутреннее ещё - там, за сотни, тысячи километров от дома.
   Я будто побывал в иных небесах, в иных мирах, где столько Радости и Счастья, что Оно способно разорвать твоё сердечко. Может статься, это и есть "море стеклянное, подобное кристаллу", о котором упоминает апостол Иоанн в Откровении? Будто это море - сложенные друг в друга чистые стёкла, каждое из которых - голубое небо, и чем дальше погружаешься в это море, тем большие просторы открываются, тем неба становится больше. Много небес и каждое последующее больше предыдущего.
   Я скрывал свои новые открытия, своё место, тем более что мне казалось, и дух этого места указывал мне на то, чтобы я хранил тайну. Одного я не знал, как называется всё это, к чему всё это отнести, описано ли где-нибудь нечто подобное? И вдруг я вспомнил, что много лет назад я читал книги Карлоса Кастанеды, который описывал встречи с мистиком Доном Хуаном, владевшим знаниями исчезнувших цивилизаций майя, ацтеков и тольтеков. Я вспомнил, что этот мистик - Дон Хуан, чудом сохранивший знания народов, живших много тысячелетий назад, говорил о месте Силы, где могут происходить чудеса, где из недр земли струится энергия преображения подобно смерчу, уходящему в небесные дали. Так, это и есть место Силы! Мне открылось такое место! Данное объяснение было столь неожиданным, что я принялся изучать эти американские цивилизации. Однако мой ум постоянно задавал один и тот же вопрос: "Всё это касается Центральной Америки, причём же тут Кавказ?" И действительно, какое отношение имел посёлок Горный к цивилизациям майя, ольмеков? Я терялся в догадках, рассматривал в справочниках необычные города, каменные головы, пирамиды и чувствовал, что приблизился к разгадке места, в котором со мной происходили процессы преображения. Прочитав всю литературу, имеющуюся у меня в наличии, я понял, что до сих пор никто не знает, какой народ был прародителем первой индейской цивилизации. Причём создавалось убеждение, что эта працивилизация обладала высочайшим уровнем культуры, духовности и знаний. Ведь даже наследники этой працивилизации строили города, которые поражали своим масштабом, гигантские скульптуры, высеченные из камня, не поддавались осмыслению, как их делали и тем более как их перемещали. Но самое интересное - то, что все последующие цивилизации, взращённые на основе працивилизации, как бы нисходили вниз, теряя культуру, знания, погружались в хаос, человеческие жертвоприношения и, в конце концов, были стёрты с лица Земли испанскими конкистадорами. Ольмеки - самая развитая и самая древняя известная цивилизация в Южной Америке, существовавшая за две с половиной тысячи лет до тольтеков, майя и ацтеков. Ольмеки - основатели первой цивилизации в Центральной Америке, но никто не знает, откуда они сюда пришли и где они получили знания. Самое главное - то, что ольмеки пришли в Центральную Америку, уже обладая всеми знаниями, навыками и культурой. И вдруг мне попадает в руки заметка-вырезка из журнала, где высказывается предположение, что ольмеки пришли в Америку из Атлантиды. Это было интересно, но опять-таки, какое отношение Атлантида имеет к горам Кавказа? А, кроме того, ко мне пришёл ещё один вопрос-догадка: а не та же працивилизация построила мегалиты в Англии, Ирландии, Испании и Франции и передала свои знания друидам? Везде наблюдается один исток, единая цивилизация.
   Я недолго мучился этими вопросами, так как для меня гораздо важнее было то, что происходило со мной. А я так же продолжал посещать своё место Силы, где отдыхал, делал физические и дыхательные упражнения, расслаблялся и медитировал. Причём всегда там мне становилось жарко, даже когда была зима, и на горах лежал метровый слой снега. Я раздевался и вставал обнажённым навстречу ветру, потом бегал, кувыркался в снегу и чувствовал, что в моём существе пробуждается ПЕРВОЗДАННАЯ ЭНЕРГИЯ, ДУХ Вечности. Кроме того, в теле появлялась гибкость и пластичность, которую можно даже выразить одним словом - женственность.
   Здесь я начинал зевать. Причём зевота посещала меня на определённом уровне расслабления и покоя, после ряда упражнений и релаксации. Но сказать "зевота", значит, ничего не сказать, потому что в реальной жизни так не зевают. Это было извержение из глубины, из основания моей природы. При этом хотелось издавать стонущий до кричащего, громкий звук: "А-а-а". Это продолжалось не менее получаса, и каждый очередной позыв проникал всё глубже в моё существо и извлекал оттуда печали, стрессы, тревоги и скорби. Челюсть, казалось, сейчас отвалится, и мышцы на скулах начинало ломить от боли так, что хотелось открывать рот с каждым разом всё шире. И с каждым мгновением я чувствовал, что Покой и Мир проникают внутрь меня и занимают то место, которое прежде было заполнено загнанными вглубь души невыраженными переживаниями, невысказанными чувствами, не прощёнными обидами, волнениями. Этот мрачный слой души присутствует у каждого человека, его не определишь, что он существует, пока не вступишь в поле Такого Покоя, Который проникает до клеточного уровня нашей природы. Этот осадок, состоящий из негативных переживаний, аккумулируется на дне души и оказывает давление на нашу природу, не позволяя ей свободно дышать, радоваться и быть счастливой. После зевоты наступал Такой Покой и Расслабление, что ощущалось как Умиротворение и Освобождение доходило до пят. Начинало появляться такое чувство, что вдыхаешь воздух не только в грудь, но он проникает ещё ниже, до ступней. Всё тело входило в пульсацию, ритм природы и Вселенной.
   Подобное Расслабление и Освобождение от внутренних завалов негативных эмоций я испытывал лишь в одном месте - в глубинке нашей северной Руси, где я прикоснулся к тому потоку жизни, который пронизан вечностью и неизменностью уже в течение многих тысяч лет. Будто времени для тех мест не существует, цивилизация обходит те места стороной, и это - удивительно. Потому что там можно встретиться со сказкой: сказочными деревушками, домиками, в которых живут сказочные люди. По вечерам я посещал древний монастырь, я входил в полумрак вечности, насыщенный запахом ладана и воска. Свечи едва освещали внутренность храма. Справа стоял монах и читал молитвы, которые разносились, как мелодия прыгающего по камням ручья. Я становился на колени, опускал голову на деревянный пол и начинал зевать, а потом хотелось лечь на пол и заснуть. И порой я начинал дремать в таком положении.
   Однажды на своём месте Силы я погрузился в очередное состояние Покоя и Безмятежности. Я сидел в позе лотоса, и мой взор был направлен на заходящее солнце, и вдруг моё сознание как бы оторвалось от тела, и я уже видел себя со стороны, сверху, с высоты птичьего полёта. Но я увидел не себя, а седовласого старца в набедренной повязке, с закрытыми глазами, погружённого в состояние глубокой медитации - самадхи. Его тело было красным от жара, огня, который горел внутри этого человека. Но самое удивительное было то, что он сидел на вершине пирамиды! Она была конусная, с тремя уровнями - уступами. Верхняя площадка, где находился старец, составляла в диаметре около ста метров, а основание, наверное, не менее километра. Это видение продолжалось не более десяти секунд, но было ярким и впечатляющим. Когда я возвращался домой, то эта картина продолжала стоять перед глазами, пока меня вдруг не осенило - так гора, на которой я занимаюсь, и есть виденная мной в медитации пирамида! От этой мысли меня бросило в жар, я вспотел и раскраснелся не меньше, чем тот отшельник. "Ну, уж это слишком! - сказал я себе. - Так недалеко и до сумасшествия". Но остановить возникшее предположение было уже невозможно. И как я ни пытался прогнать от себя эти мысли, ничего не получалось, напротив, усилилось желание проверить эту гипотезу.
   Несколько дней я потратил на изучение моей горы: продирался сквозь заросли держидерева, из которого, кстати, сплетали терновый венец Христу-СПАСИТЕЛЮ, скатывался на спине в глубокие ущелья, шёл по лесу через завалы поваленных деревьев, перепрыгивал через ручьи, но, в конце концов, я завершил круг и понял, что моя гора - засыпанная землёй пирамида, имеющая круговую горизонтальную проекцию с тремя полками!
   Конечно, я не собирался никому рассказывать о своём открытии, потому что, во-первых, это была моя тайна, и я не хотел, чтобы кто-нибудь другой попал в это место Силы, а во-вторых, меня вновь бы посчитали в лучшем случае чудаком. Кроме того, я боялся, что если сюда придёт другой человек, то "вулкан" может зарыться и превратиться в обычное, красивое и живописное место. Ведь местные жители, судя по отпечаткам шин, порой проезжали по этим трём дорогам то ли на охоту, то ли за дровами, то ли на сенокос. Им, конечно, было и невдомёк, что здесь происходит, точнее они не искали того, что искал я. Вероятно, и для меня, будь я в другом состоянии души, находясь на другом отрезке духовной эволюции, тоже ничего бы здесь не открылось, и я бы прошёл мимо.
   После исследования моей горы мне приснился ещё более странный сон, чем моё открытие. Мне снилось, что вокруг этой пирамиды-горы раскинулся белокаменный город. Я видел его жителей в великолепных, цветастых одеждах. Они прогуливались по аллеям города, который утопал в зелени, виноградниках и цветах. На лужайках, в парках паслись олени, косули и лошади. Со всех сторон к пирамиде были проложены каналы, по которым текла вода. Парки чередовались с садами, деревья в которых ломились от плодов. Повсюду порхало множество птиц, и в воздухе стоял птичий гомон. Во всей этой картине царили Покой и Умиротворённость. Потом я увидел того же старца, который пригрезился мне во время медитации на месте Силы. Он сидел в позе лотоса там же, на вершине пирамиды, и вокруг него стояли молодые люди, которые обмазывали его тело смолистой тёмной жидкостью. Рядом находилось три чана из жёлтого металла, наполненных этой пахучей смолой. Мне показалось, что эта смола пахнет можжевельником. Тело старца блестело бронзой в лучах солнца. Перед ним стояло блюдо с чёрными ягодами величиной с вишню. Один молодой человек открыл старцу рот и положил туда пригоршню этих ягод. После этого молодые люди взяли из другого чана ещё более густую смолу и замазали старцу глаза, рот и уши. "Как же он будет дышать? - содрогнулся я. - Он же задохнётся!" И произошло нечто ужасное. Мне показалось, что весь мир вздрогнул. Налетел вихрь, и здания поехали по земле, начали падать стены, рушиться колонны, рассыпаться черепица. Людей охватила паника, по городу разнёсся крик ужаса. Люди искали спасения, но нигде не могли его найти. На них падали камни разрушающихся домов, храмов и зданий. Вдруг солнце застлала чёрная туча, и стало темно, будто наступили сумерки, я взглянул на запад, где было солнце, и обомлел - на город надвигалась чёрная волна! Она была столь огромна, что поднялась выше гор. И я побежал, я стал карабкаться на пирамиду, туда, где сидел старец. Сзади я слышал сначала крики, стоны, грохот разрушений, а потом всё утонуло в рёве воды. Она прибывала - а я бежал изо всех сил наверх. Вода уже пенилась у моих ног, и лишь одна мысль волновала меня в те мгновения: а вдруг вода поднимется выше пирамиды? И вот я уже на вершине, а вода всё прибывает, вокруг только бушующий чёрный океан. И я закричал, взмолившись к ГОСПОДУ, ибо понял, что это - конец. Я проснулся. Холодный пот и дрожь испытанного только что ужаса наполнили моё существо. Уснуть после такого сна уже не представлялось возможным.
   Я оделся, вышел на двор, где сопела Ассоль, лежащая на боку, а на небе мерцали звёзды. Я сидел, гладил собаку, и картина пережитого стояла перед глазами. Но самое главное, что теперь я понял, почему юноши замазали старику отверстия. Он знал, что на город надвигается катастрофа и готовился к ней!
  

Глава 3. МУДРОСТЬ КАМНЯ

  
   Всё то, что происходило со мной в последнее время, вызвало во мне множество чувств, мыслей и размышлений. Я обрёл новое зрение и стал смотреть на всё, что меня окружает, глазами, которые проникали в недра ушедших веков и тысячелетий. Горизонт моего сознания расширился, а мои клетки, в которых записана вся информация от сотворения человека до настоящего времени, стали вспоминать, как было раньше. Как древний человек жил, думал, мечтал. И я понял, что человек древности мог разговаривать с птицами и деревьями, был способен слышать различные голоса природы, леса, гор, степей, животных. Всё ему внимало, всё для него было живым, таким же, как и он. Исполняясь чувствами Благодати и Радости, он слагал песни и стихи, баллады и притчи. Вся земля пропитана духом людей древности, которая хранит свои тайны и не открывает их потому, что мы утеряли способность этого общения, забыли язык, на котором разговаривают с природой, с землёй, с морем, с небом. Мы ходим по старым, заросшим дорогам, пробираемся сквозь колючий кустарник, обходим упавшие деревья, и нам только кажется, что в этих местах мы - одни, на деле земля имеет память о прошлой жизни. Даже вот этот камень, обросший мхом, лежащий невдалеке от нашего пути, знает много, но молчит. Нужно подойти к нему и посидеть около него, отрёкшись от себя и внимая Тому Покою и Неподвижности, в атмосфере Которых он "живёт" уже миллионы лет. Тогда можно будет услышать голоса, звучавшие десятки, а то и сотни веков назад, ощутить дух древних людей, музыку их бытия, воздыхания их сердец. Они любили и смеялись, грустили и плакали, сидели у огня и рожали детей, смотрели на звёзды и поверяли им тайны своей души. В нашем прошлом есть что-то удивительное, фантастичное, но скрытое от нас - тайна, которую можно открыть, если захотеть.

***

   Однажды в лесу на склоне моей горы-пирамиды я нашёл огромный старый камень. Его поверхность поросла мхом, и его не сразу можно было увидеть. Он лежал здесь, среди деревьев, тихо и смиренно. Мне показалось, что от него исходит мудрость, будто он хранит знания, но их можно услышать, если внутри себя настроиться на Безмолвие и Неподвижность.
   Я остановился и долго стоял возле него, пока не начал ощущать Мир и Покой, истекающие из камня. Мне казалось, что я слышал его голос. Камень был старым и помнил, как он был сначала огненной массой, а потом остыл. Он вмещал миллиарды лет неподвижного существования и хранил всё, что было за это время накоплено вокруг него. Он был спокоен и беззлобен, бьют ли его или плюют на него, он не волнуется и не обижается. Слишком много времени он живёт на свете, чтобы реагировать на обиды. "Что же человек так мечется и страдает, не находя себе места? Что же так тревожит его, что волнует и не даёт отдыха и покоя его сердцу?" - размышлял я и понял, что нужно быть таким же, как этот камень: стоять на своём месте, смиренно принимая все удары и несправедливости мира, тогда будет и Сила, и Радость, и Покой всему.
   Я не заметил, как водрузился в центре камня в позе лотоса, как закрыл глаза и начал делать дыхательную гимнастику. И с каждым вздохом в мой ум вносилось что-то новое, свежее и волнующее. И я понял, что мне нужно - написать книгу, и даже сразу было дано её название - "Азбука жизни". Эта книга должна была помочь всем духовно ищущим людям России обрести своё место в жизни, найти в ней такое же Основание, Покой и Силу, Какими обладал этот каменный мудрец. С удивлением для себя я стал различать посылаемые напутствия. Мне даже было дано видение обложки будущей книги, тезисы её главных тем. И я сел за написание книги, мысль о которой и главные идеи которой были получены во время этой медитации на старом камне.
   Меня уже давно волновала эта тема. Ведь известно, что человек, следующий духовным путём, как правило, в материальной жизни не имеет опоры. Эта болезнь коснулась и меня, когда я почти всё своё время уделял духовному, в то время как материальное положение становилось всё хуже. Из этой ситуации должен быть выход, иначе, если у птицы одно крыло не развито, она не полетит. Я знаю многих светлых, тонких, духовных людей, которые влачат жалкое существование. Конечно, можно игнорировать деньги, презирать богатство, но ведь вопрос состоит в том, чтобы заработать себе на хлеб насущный и в то же время не потерять своё духовное зерно. Тому, как развить духовному человеку материальное крыло, и была посвящена "Азбука жизни".
   Я писал её в городе, в той обстановке, где нужно найти своё дело, своё место, занять его и зарабатывать на жизнь. Раз в неделю я приезжал в Горный и бегал на своё место Силы, совершал погружения, сидя на камне-мудреце, где получал новые откровения, которые потом ложились на бумагу. Эта работа была увлекательна и интересна. Чтобы запоминать всё, что открывалось мне на моей горе-пирамиде, я брал с собой диктофон, на который наговаривал полученную информацию. Причём её было так много, что одного посещения места Силы хватало, чтобы потом целую неделю перерабатывать услышанное Свыше в текст "Азбуки жизни".
   А когда я чувствовал, что написал всё, что думал, и оказывался в тупике, я отправлялся на гору, где невидимая, внутренняя стена разрушалась, и давался ответ что и как дальше писать. Потому эта книга удивительна тем, что она надиктована мне Свыше. Всякое подлинное творчество таким образом и совершается. И чем более чист, прозрачен проводник, тем больше в него вливается Свыше музыки, красоты, поэзии, знаний и откровений. Поэтому истинное творчество - от Небес.
   Как только я закончил работу над книгой, так отправился в Москву, чтобы издать её. Важно было проверить: работают ли те принципы, изложенные в книге, в жизни или это - пустые возгласы и красивые призывы. И принципы, а значит, и книга, сработали. Я приехал в Москву с дискетой, не имея представления, как издаются книги, куда обращаться, с чего начать, из чего состоит технологический процесс издания, а главное, где взять деньги на издание. Через месяц после моего приезда я получил в одной из ведущих типографий Москвы готовый тираж! Это была победа! И это было не столько моё достижение, сколько это была надежда всем духовным людям России в том, что они смогут найти в этой жизни основание для себя, для своей души, для своего таланта, который есть у каждого. Я доказал, что есть путь Гармонии между Небесным и материальным, которые проникают друг в друга и сосуществуют в одном человеке. Все люди России могут укрепить своё материальное крыло и способны жить в равновесии между Небом и Землёй, не занимая вечно денег у знакомых, не думая каждое мгновение, где взять средства на хлеб насущный.
   Я всегда мечтал иметь достаточно средств, чтобы жить в горах, вдалеке от мирской сутолоки, где можно было бы отдаться внутренней работе, духовному деланию, но ВСЕВЫШНИЙ не позволял мне осуществить эту мечту. Я расстраивался и даже сетовал на ВСЕВЫШНЕГО, что ОН не даёт мне возможности уйти от суеты мира, не даёт возможности погрузиться в Тишину сердца и Безмолвие ума. Но потом я понял, что таков - путь человека. Сначала он в одиночку поднимается вверх, к Свету, а потом должен спуститься вниз, чтобы привнести во тьму Тот Свет, Который обрёл в своей душе. И так постоянно: подъём сменяется спуском, эволюция переходит в инволюцию. Таков - удел даже святых, отшельничество или затвор которых, в конце концов, прерывался повелением Высших Сил - открыться людям и помогать им. И в этом есть свой глубочайший смысл, ведь нельзя накопленное духовное богатство хранить в себе, нужно его раздать. Да и, в конечном счёте, высшее предназначение жизни каждого человека это сначала помочь себе, то есть обрести Благодать, а потом помогать людям, трудиться на благо человечества, чтобы жизнь стала светлее, добрее и радостнее. Если единицы будут пребывать в Радости, Мире и Покое, а все остальные будут страдать, мучиться и переживать, разве таким образом изменится жизнь человечества в целом? Если мы скроемся от мира, станет ли мир от этого лучше? Другое дело, что нельзя изменить мир, прежде чем ты изменишь себя.
   Кроме того, когда человек слишком погружается в духовное, то его душа настолько утончается, становясь до того хрупкой и нежной, что после этого почти невозможно жить среди людей. Когда ты спускаешься с гор или выходишь из леса и попадаешь в город, то злоба, гнев, алчность, которые ты особо чувствуешь и воспринимаешь, начинают истязать твоё существо. Злое слово, а тем более матерное вызывает боль и мучения. Хочется закричать: "Люди, вы сошли с ума!" и бежать из этого ада и больше не возвращаться сюда. Раньше я так и поступал, но ВСЕВЫШНИЙ вновь возвращал меня в жизнь, принуждал вернуться в ад, чтобы там и трудиться над возделыванием хотя бы маленьких участков Рая. ОН как бы говорил мне: "Ты обрёл Благодать? Молодец! Теперь раздай Её людям и научись обретать Эту Благодать в темноте, невежестве и сутолоке". И действительно, легко быть счастливым, спокойным и радостным в лесу, на горах, в одиночестве, в окружении первозданной природы, а вот то же испытывать там, где буйствуют грубость, алчность и пороки, кажется почти невыполнимым и недостижимым. Потому суть духовной жизни заключается не только в достижении Света, Красоты и Любви, но и в том, чтобы принести и раздать Их людям.
   В пустынях иногда меня посещали столь беспредельные состояния Благодати, Любви и Блаженства, что если бы нормальному человеку дать попробовать лишь сотую долю Этого Блаженства, то он бы не выдержал того напора, который мог бы разорвать его сердце, так же, как от слишком большой радости можно умереть. И после этих переживаний - возвращаться в город, общаться с сотнями людей, толкаться в толпе, автобусах, метро - это была пытка, но нужно было терпеть и строить фундамент в материальном мире.
   Свыше мне было дано наставление - навести мост между двумя, казалось, несоединимыми полюсами: между Небом и Землёй. Кроме того, нужно было писать о глубочайших понятиях такими словами, чтобы они были доступны всем. Необходимо было трансформировать бесконечно сложное в бесконечно простое - это была для меня сверхзадача, и я её, кажется, выполнил. Одна старушка назвала "Азбуку жизни" энциклопедией мудрости, и это - так. И самое интересное то, что я этой же мудростью пользуюсь поныне. Ведь, по сути, я был лишь инструментом, через который шёл поток Знаний. И я знаю, что в этой книге заложена тайна бесконечного открытия нового. Я написал больше, нежели способен понять и постигнуть. К тому же всякому читающему азбуку с доверием было обещано Высшими Силами приятное событие, подарок - и это происходило.
   Некоторые читатели сказали, что книга - очень сильна и удивительна, но она - слишком жёсткая. И я отвечал, что да, книга - жёсткая, но это - жёсткость хирурга, который старается как можно быстрее, точнее, а значит, безболезненнее выполнить нужную операцию. Если мне нужно удалить зуб, то я обращусь к тому врачу, который сделает это профессионально, удалит быстро и умело, а не к тому, кто будет тянуть лямку, боясь мне причинить боль. Для многих она стала настольным справочником, руководством к действию. Судьбы тех, кто принял её сердцем, менялись на глазах: люди находили новую перспективную работу, решали проблемы, кажущиеся неразрешимыми, делали первые шаги навстречу своей новой и счастливой жизни. Я видел, как книга меняла судьбы людей, преображала их существование. И я радовался и удивлялся вместе с ними так, будто до конца не верил, что книга может что-либо изменить. Я чувствовал себя лишь посредником, паромщиком, который переправлял с Небесного берега на земной Высшие Знания.
   Однако были и те, кто принял книгу с резко негативной реакцией, с осуждением и даже ненавистью. Моя знакомая, которая помогала мне распространять книгу, сказала, что она по реакции на "Азбуку" сразу видит, хочет ли человек изменить свою жизнь, готов ли он на реальный и решительный шаг или ему нравится, что он имеет, и он не желает покидать своё убежище, даже если оно - затхлое и удушливое болото.
   С книгой, ещё пахнущей типографской краской, я пришёл к своему камню-мудрецу, положил на него книгу и поклонился со словами: "Спасибо тебе, камень! Всё, что было сказано мне от тебя и через тебя, я исполнил!". И мне вдруг вспомнилось, что многие русские святые молились на камне, и на камне они получали Свыше откровения, напутствия, просветления. В частности, Феодосий Кавказский, прежде чем строить церквушку, семь дней и семь ночей молился на камне, после чего ему явилась ЦАРИЦА Небесная в радужном сиянии и указала место, где возвести храм. Сейчас храма уже нет, однако на этом месте всё так же есть лужайка вечнозелёного барвинка - растения, которое символизирует святость. А вот камень остался, лежит, как ни в чём не бывало, и тысячи людей приходят к нему, чтобы прикоснуться к святости, чтобы сочетаться с Сокровенными Знаниями.
   Все помнят и камень Серафима Саровского, на котором молился подвижник тысячу дней и ночей!
   Мой камень ничего не ответил мне, казалось, что он уже достиг того рубежа мудрости, когда не радуются радостям и не печалятся печалям.
  

Глава 4. НА ГОРАХ КАВКАЗА

  
   После выхода в свет "Азбуки жизни" я вернулся в Горный. Можно было сказать, что все у меня в порядке, я пережил потерю своих деревянных странников, открыл новый путь и этого - достаточно, чтобы успокоиться. Однако я не забыл имя Иларион, о котором мне намекнули Часовенка и Колоколица в тонком сне под дубом. Кроме того, внутри себя я чувствовал, что мне чего-то недостаёт. Да, я нашёл для себя новую дорогу, но я был на ней очень одинок. Мне было, конечно, хорошо, но порой всё-таки проскакивали мысли о том, что, возможно, я заблуждаюсь, может, я всё выдумал и погрузился в мир собственных иллюзий и фантазий. Вероятно, что для другого неважно было иметь дополнительную поддержку, подсказку, ему достаточно было бы лишь то, что он имеет. Меня же стало тяготить одиночество и очень хотелось найти где-нибудь или в чём-нибудь подтверждение того, что я иду верным путём, что я не заблуждаюсь, что не впал в слабоумие.
   Было ещё одно происшествие, которое расстроило меня и обострило чувство одиночества. Дело - в том, что в ущелье, там, где раньше была пустынька Феодосия, мы с другом построили часовенку. Год назад это место отдали церкви, и теперь там началось строительство, и нашу часовенку снесли, а на её месте поставили каменную часовню. Многие, кто раньше бывал в моей часовенке, горевали, что её убрали, ибо в ней была намолена Благодать за многие годы. Её тоже ломали, однажды от упавшей свечи она прогорела насквозь, но огонь чудом остановился, и часовенка не сгорела. И вот теперь её нет. Я не стал разбираться с теми, кто это сделал. Зачем лишние эмоции, к чему лишние волнения, споры и пересуды? Сколько несчастий, слёз и крови пролито из-за формы? Я дал себе слово, чтобы больше не бороться за формы, а посвятить свои силы содержанию. Однако когда я увидел, что моей часовенки и в ущелье уже нет, то я чувствовал себя так, будто теряю своих детей.

***

   Наступил день моего рождения. Я отношусь к этому дню почти безразлично, так как для меня подлинные праздники, истинные дни рождения те, когда я завершу то или иное дело. Тогда я чувствую себя именинником, то есть не по дню, а по выполненной работе. Для меня настоящий праздник, когда я достигаю поставленной цели, преодолеваю тот или иной рубеж, справляюсь с трудностями и проблемами. В тот день моего рождения на душе у меня господствовала пустота, в центре которой стоял всё тот же вопрос: как дальше жить, и верен ли - мой путь? Я заехал в церковную лавку, куда наведывался в основном, чтобы купить свечи. Книги там - слишком дороги для меня, и поэтому я почти не рассматриваю их. Но в тот день мой взгляд упал на большой том в твёрдом переплете светло-зелёного цвета, с золотистым оформлением. Я присмотрелся и прочитал название "На горах Кавказа", автор был написан более мелкими буквами, и когда я подался вперёд, то прочитал то, что взволновало и растревожило меня. Автором этой книги был схимонах Иларион! Моё сердце забилось в какой-то истомлённой радости, а в голове возникла мысль: не уже ли это и есть тот Иларион, о котором говорили Часовенка и Колоколица?! И радость от встречи с этой книгой, да ещё в день моего рождения, не омрачилась даже ценой. Пришлось ехать занимать деньги, но вскоре я держал этот том с почти тысячью страниц в своих руках. Прижимая книгу к сердцу, я понимал, что это - чудо, потому что ВСЕВЫШНИЙ подарил мне её в день моего рождения и тогда, когда я вновь оказался на духовном перепутье. Я чувствовал в эти минуты Руку БОГА и благодарил ЕГО за подарок, равного которому не было на свете. Вероятно, в эти минуты я был похож на ребёнка, получившего любимую игрушку, которую он прижимает к себе так, будто не верит до конца, что его мечта сбылась, и боится, что у него отнимут её.
   Я уже не сомневался, что это - тот Иларион, так как название говорило само за себя, что речь идёт о Кавказе. Эта книга произвела на меня столь мощное воздействие, что спустя годы оно не ослабевает. И поныне я читаю эту книгу, будто песню: моя душа поёт и расцветает. Я чувствую, как из неё исходит Сила, Которая часто помогала мне преодолевать уныние, отчаяние и душевную боль. Но главное - труд старца Илариона открыл передо мной двери, в которые я стучался много лет.
   Из книги я узнал историю жизни схимонаха Илариона, которая пересеклась с моей жизнью.

***

   Кавказ издревле был заселён пустынниками, искавшими в горах Безмолвия и Уединения - необходимых условий для практики умного делания, то есть достижения состояния Покоя. Ещё в 80-х годах прошлого столетия жил на Афоне старец Иларион в Пантелеймоновом монастыре, где провёл более двадцати лет своей жизни. Там у него был учитель старец Дисидерий, который передавал Илариону знания и опыт внутреннего делания, учил Иисусовой молитве. Потом на Афоне начались волнения, и жизнь монахов стала невыносима из-за притеснения греческими властями русских монахов. Тогда монах Иларион вместе со своим старцем отцом Дисидерием удалился на Кавказ, в место, которое император Александр Второй пожертвовал близ города Сухуми - Новый Афон. Старец Дисидерий хоть и был приписан к братии Ново-Афонского монастыря, однако тяготился общежитием и удалился в горы вместе со своим учеником Иларионом, который записывал все беседы. Когда старец Дисидерий умер, Иларион, похоронив тело учителя, удалился в ещё более безлюдные и дикие места, по которым странствовал ещё четверть века. Схимонах Иларион обошёл весь Кавказ от Каспийского до Чёрного моря, имея с собой лишь мешочек с сухарями, чайник и топорик для рубки дров. В 1889 году на Маркотхском хребте Кавказских гор, между Анапой и Новороссийском, в глубине гор за посёлком Горным, в буковом лесу старец Иларион основал Покровскую общину, которая в 1914 году была преобразована в монастырь "Тёмные буки". В 1907 году была издана его книга "На горах Кавказа" и за пять последующих лет её дважды переиздавали. Причём последнее издание составило 10 тысяч экземпляров - небывалый тираж для того времени. В своей книге старец Иларион описал свою странническую, пустынническую жизнь и учение исихазма - Иисусову молитву, знания и опыт которой получил от старца Дисидерия,
   Суть учения заключалась в единении с БОГОМ через ЕГО Имя в Иисусовой молитве. Последователей данного учения называли имяславцами, которые утверждали, что с Именем БОГА, то есть при Его произнесении, привлекается Энергия БОГА. И потому призывание Имени БОГА ставит молящегося в присутствие БОГА.
   Книга вызвала такой взрыв в русском обществе и на Афоне, что трудно было предположить, к чему это приведёт впоследствии. После выхода книги в свет религиозное общество России разделилось на сторонников имяславия и его противников. Противники имяславия, то есть имяборцы, во главе с высшей церковной властью осудили книгу, назвав её хлыстовщиной. Имяборцы заявляли, что Имя БОГА, то есть Имя Иисус Христос - лишь пустой звук и не относится ни в каком отношении к БОГУ, а потому в Имени Иисуса не пребывает Энергия БОГА. В этот спор втянулись все религиозные и духовные деятели России и не только. Сторонниками имяславия были: великая княгиня Елизавета Фёдоровна, священники Павел Флоренский и Павел Булгаков, философ А. Лосев, богословы М. Новосёлов, В. Лосский, профессора математики Д. Егоров и Н. Соловьёв и многие другие. Дошло дело и до царя Николая Второго, который вместе с Александрой Фёдоровной приняли имяславцев в Царском Селе. Государь и государыня были растроганы судьбой монахов-имяславцев, обещали помочь, но ничего уже сделать не смогли. Вскоре (1913 г.) начались гонения на монахов-имяславцев, которых избивали пьяные солдаты на Афоне (некоторые при этом умерли от побоев), а потом их насильно вывезли с Афона в Россию, где продолжали притеснять и преследовать, требуя отречения от имяславия.
   Старец Иларион в то время доживает свои последние годы в горных пустынях за посёлком Горным. Он скорбит, что его книга вызвала столь негативную реакцию у церковных властей. В 1915 году он пишет письмо в Синод, в котором просит уведомить его, верны ли дошедшие до него слухи, что он - отлучён от церкви? Ответа старец так и не дождался. Перед кончиной старец говорил, что он - обижен духовной властью, которая осудила его книгу, но вот за что, так и не ответила. Последние слова старца о судьбе России становятся пророческими. Он говорит, что борьба с БОГОМ высших членов российской иерархии навлечёт на страну и народ Гнев БОГА. В 1916 году пустынник Иларион, автор книги "На горах Кавказа", закончил свой земной путь и был похоронен в горах под часовней.
   Спор неразрешён и поныне, и поныне старец Иларион не оправдан и несёт свой тяжкий крест.
   В 1910 году к старцу Илариону сюда, в Горный, из Иерусалима приехал старец Феодосий, с которым они общались ещё на Афоне. Старцы жили вместе в пустыне, возле монастыря "Тёмные буки", а после кончины Илариона Феодосий переместился со своей общиной ближе к посёлку Горному. Там ему явилась МАТЕРЬ БОЖЬЯ, там располагается поныне его чудотворный источник, там и стояла моя часовенка.
   После прочтения этих событий я ответил себе на вопрос, который прежде волновал меня: почему старец Феодосий выбрал посёлок Горный из всех мест России? Ведь Феодосий пробыл на Востоке 90 лет, тридцать из которых провёл на Афоне, а 60 лет он молился у Гроба ГОСПОДНЯ в Иерусалиме, и вот его выбор пал на Горный. Теперь этот вопрос решился, но встал другой: почему старец Иларион из всех мест Кавказа, которые он с такой любовью и восторгом описал в своей книге, избирает для окончательного приюта Горный? Какая загадка, тайна кроется в этих местах?
  

Глава 5. ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ СТРАННИКА

  
   Я шёл по лесным тропинкам. Палило солнце, но здесь в тени деревьев ещё сохранялась прохлада. Сзади, свесив язык до земли, плелась Ассоль. Как только в колее, выбитой вездеходами, встречалась лужа, так собака плюхалась в грязь и наслаждалась влагой. А когда мы переходили через горную речку, так она заходила в воду и шла вверх по течению, утоляя жажду. Потом, найдя углубление в воде, ложилась в него и лежала, посматривая на меня, дескать, не вздумаю ли я покинуть это место и двинуться дальше? Я тоже раздевался и ложился на спину в ледяной хрусталь. Вода обжигала тело так, что ломило в висках, и кружилась голова.
   Потом я сидел на каменистом берегу и наслаждался тишиной в ожидании, когда обсохну. А ещё смотрел на эти старые горные тропы и думал, сколько же по ним хожено, свидетелями каких событий они являются? Сколько людей прошло по ним, о чём они думали, о чём мечтали, что их беспокоило и что их радовало? С детства я мечтал о дальних странах, о новых людях, о приключениях, о встречах с чудесами. Сколько мысленных путешествий я совершил по Гималаям и Тибету, по Азии и Америке! В своих фантазиях я уносился в далёкую, загадочную синюю даль в поисках Шамбалы или как по-русски её называют Беловодье. Как я мечтал о Севере, о ледяных пустынях с космическим холодом и бездонным небом, в котором проваливается и исчезает душа, мысли, сердце, а остаётся лишь состояние Блаженства и Радости. Но всё так и осталось в мечтах...
   Есть только этот кусочек Кавказа, который уже местные жители окрестили лермонтовскими, то есть моими местами. Здесь и проходит самая главная часть моей жизни. Сколько уже моих мыслей, тревог и переживаний помнят эти тропинки. Каждый камень здесь мне - знаком, каждое дерево мне - близко, каждая гора - мой друг, каждый ручеёк - мой приятель.
   Отдохнув у речушки, мы отправились с Ассоль дальше в путь, искать могилу старца Илариона. А я всё продолжал думать о своей жизни, о превратностях судьбы и о том, что, может, здесь, в этих горах, и есть тот Тибет, те Гималаи, то Беловодье, о которых я так долго грезил и которые так и остались лишь в мечтах? Возможно, эта гора, на которую мы начинаем подниматься, и есть мой Эверест, с которым я хотя бы рядом всю жизнь мечтал побывать? Смотришь кино, читаешь книги: люди где только ни побывали, чего только ни видели, сколького они сумели достигнуть, а мне всё это не удалось претворить в жизнь. Может статься, жизнь обошла меня стороной? Вероятно, я чего-нибудь не понимаю, и, возможно, что я ничем не обделён, всё у меня есть и я - счастлив, но не осознаю этого. Не ценю то, что у меня есть, потому что смотрю всегда вдаль, туда, за горизонт. А эта даль - у меня под ногами, и чудеса у меня тут - в полном комплекте. И я вспомнил Михаила Юрьевича Лермонтова, который любил Кавказ, но его душа томилась, металась, как птица в неволе, желающая вернуться в обитель своих предков - в Шотландию.
   Я пришёл в эти места случайно, хотя ничего случайного в жизни не бывает, а всем руководит УЧИТЕЛЬ и ВЕДУЩИЙ наших судеб. ЕГО Действия вроде бы не видны, и решения принимаешь вроде бы ты, но в итоге, оглянувшись назад на пройденный путь, осознаёшь, что тебя постоянно ведут. Я обошёл все окрестности Новороссийска в поисках уединённого места, где можно было бы купить халупку подешевле, и там находить Покой и Одиночество. Выбор пал на Горный. Домик еле-еле купил, денег не хватало. Потом решил часовенку построить, чтобы можно было в ней лучше сосредоточиваться на Небесном. Построил. Затем дошёл до меня слух, что в ущелье, в трёхстах метрах от моего дома, был скит и в нём жил монах Феодосий. Решил и там, в ущелье, около колодца, поставить часовенку святому. Впрочем, смысла ставить там часовенку не было, так как место было столь безлюдным и глухим, что возможно лишь раз в году там кто-нибудь из местных жителей проходил с козами на пастбища. Построил часовенку святому Феодосию. Лет через пять место стало более известным и в него начали притекать паломники, потом всё больше, пока это место не отдали церкви, и оно стало многолюдным и суетливым. А какая раньше там была Благодать! Сядешь на ствол поваленного дерева около колодца, и с Неба Сладость вливается тебе в душу и сердце. Сидишь и забудешь обо всём, все тревоги, волнения рассеиваются, и остаётся лишь Нежность, Любовь и Красота. Не успеешь оглянуться, а уже и стемнело, и ночь пеленой окутала всё ущелье. В темноте лишь виден проём в часовенку, где горит лампадка. И кажется, что это двери - в другое пространство, другое измерение. Так чудно и странно! Вот так сидеть в темноте, в которой - лишь эти открытые двери. Однако пора возвращаться домой, и если не захватил фонарика или спичек, то путь к дому, который я проделываю за пять минут при свете, может затянуться до часа блукания по лесу, а то и больше. Однажды мы с приятелем засиделись допоздна, а потом продирались в незнакомой местности. Горы не допускают оплошности и расхлябанности. Здесь нужны особые знания и чутьё, иначе так заплутаешь в трёх соснах, что до утра будешь бродить.
   Всё это я вспоминал, когда шёл искать место последнего приюта старца Илариона, так же как и десять лет назад искал место святого Феодосия. Не мог я тогда подозревать, что из-за того, кто первый открыл скит отца Феодосия, будет столько споров, склоки и грязи в мой адрес. Будто важно - кто первый? Важно - то, что это сделано. Я стремился уйти от суеты, от людей, а всё это достало меня здесь ещё в большей степени, нежели в городе. Да и как можно было тогда предположить, что дикое, пустынное ущелье станет местом, по которому ежедневно сейчас проходят сотни людей? Вот тебе уединение и покой, вот тебе и строительство часовенок - благое дело, одну сожгли, а другую убрали.
   Я шёл и думал об этом, вернее, мысли приняли такую направленность, хоть мне и не хотелось думать о грустном. Я почувствовал, что моя судьба и путь - схожи с жизнью того человека, могилу которого я сейчас иду искать. Он так же, как и я, боготворил эти горы, природу Кавказа, море, которые с нежностью и искренностью ребёнка воспел в своей книге. Он так же, как и я, любил одиночество, пустынничество и стремился к ним всей душой. Он так же старался помочь всем людям в их духовном пути и для этого написал книгу, а я построил часовенки. Он так же, как и я за часовенки, так он за свою книгу нёс до конца своей жизни крест - поношение, поругание, осуждение в магизме, сектантстве и хлыстовщине. Меня ведь тоже называют одни колдуном, другие сектантом, третьи экстрасенсом. Мы оба стремились к Покою, а приобрели беспокойство. Уходили в пустыни затем, чтобы достигнуть Благодати, Мира Небесного, а и в пустыню доносились голоса укора и осуждения. Может, если бы Иларион не написал книгу, а я не строил бы часовенки, и не было бы всего этого? Впрочем, разве можно скрывать то, что имеешь, ведь многим людям мои часовенки на всю жизнь осветили душу, а книга Илариона многим помогла найти себя в этой жизни. Может, сотворение Блага и должно сопровождаться нападками противников и лишь пустое или тёмное творится в этом мире беспрепятственно?
   Я вспомнил детали покупки мной книги "На горах Кавказа" в церковной лавке. Тогда я не обратил внимания на эти мелочи, а сейчас они обнажили суть произошедшего. Дело - в том, что когда я попросил продавщицу показать мне эту книгу, она ответила, что, дескать, книга не продаётся, потом замялась и всё-таки книгу подала. Я вспомнил выражение её лица, она будто волновалась и беспокоилась по непонятному поводу. Пока я разглядывал книгу, она добавила, что эту книгу ей разрешили продавать только не новоначальным.
   - Как это? - спросил я.
   - Настоятель церкви сказал, что тем, кто только начинает своё вхождение в веру, эту книгу нельзя читать.
   - Странно, а как он вам рекомендовал отличать новоначальных от опытных? - спросил я.
   Продавщица засмущалась и ничего не сказала. Я тогда был поглощён радостью от такого подарка, чтобы раздумывать над этим диалогом, а сейчас эта сцена резанула моё сердце, ибо я почувствовал, что до сих пор на старца идут потоки притеснения и осуждения. Это состояние мне было настолько близко и понятно, что я чувствовал боль старца Илариона. И вот что интересно: в церковной лавке продают книгу, которая официально осуждена, а автор отлучён от церкви! "Бизнес делает своё дело и здесь". Эта мысль меня развеселила, и я улыбнулся. Ассоль отреагировала на перемену моего настроения и подскочила, чтобы поиграться со мной, и испачкала лапами мои штаны. Я её успокоил, что сейчас я не намерен играть, и она побежала прыгать по полю, на которое мы вышли из леса. Поле когда-то обрабатывалось, на нём что-то сеяли, теперь, как многие земли в России, его забросили, и оно заросло травой. Пахло мятой, летало множество бабочек. Собака бегала в траве, и её не было видно, лишь по наклону трав можно было определить, где она - сейчас. Иногда она делала прыжки, чтобы осмотреться вокруг. Ассоль вспугнула птицу - сарыча, спрятавшуюся в траве, та вспорхнула, и Ассоль рванулась её догонять. А впереди, на пути собаки паслась семья лошадей. Я, предвидя, что сейчас произойдёт, рассмеялся за несколько мгновений до того, как Ассоль наткнулась на этих животных, и, перепугавшись о неожиданности, дала стрекача. Вернувшись ко мне, она ещё долго лаяла на лошадей, высказывая этим своё негодование по поводу того, что они её напугали.
   Мы вновь углубились в лес, и начался крутой подъём. На тропинке золотилась змейка медянка. Её длина тридцать сантиметров, а толщина с ученическую ручку, но от её укусов возникает болезненная опухоль. Местные жители частенько страдают от неё, не замечая её из-за размеров, когда собирают землянику или пасут скот. Лечатся от укуса наложением компресса из кислого молока. Я же, когда мой путь лежит по траве, всегда три раза крещу дорогу со словами: "Огради, ГОСПОДИ, силой честного и животворящего креста и сохрани от всякого зла". Помогает, пока БОГ миловал. Вообще здесь в лесу, за многие мили от дома, цивилизации я чувствую себя наиболее спокойно и комфортно. Меня часто спрашивают, не боюсь ли я быть в лесу, а я отвечаю, что если меня что-то и страшит, так это - город, где зла сконцентрировано столько, что хоть топор вешай. А здесь, в лесной глуши, я - как у себя дома. Я даже не чувствую, что вокруг меня лес, здесь всё - моё, но не по материальной принадлежности, а по Духовной Любви. Только здесь я и нахожу Покой и Умиротворение. Я люблю здесь всё, и природа мне отвечает Любовью. Эти тропинки, деревья, ручьи и травы я бы расцеловал за их Доброту, Красоту и Незлобивость.
   Я стоял над медянкой, потом подтолкнул её веткой и сказал: "Ну что? Ползи в свою норку". И она двинулась в сухую листву и заползла в дырочку под камнем. А я стоял и думал, что вот змея - "райское" существо по сравнению с человеком. Никого сама не трогает, а напротив, завидев человека, старается побыстрее скрыться. Самое плохое, что она может сделать, так это укусить, да и то в целях самозащиты, когда ей причинят боль, наступив на неё. Сидит себе, как пригреет солнышко, выползает на тропинки, камни, чтобы погреться, а потом опять прячется в своей норе. Она не заставит платить непомерные налоги, не потащит вас в суд, не украдёт у вас ничего, не выгонит из дому, не разденет вас догола, оставив в нищете, не будет требовать с вас дани. Да и не только змеи, но и все животные, даже самые хищные, - голуби по сравнению с человеком, который может уничтожить всё живое лишь потому, что ему бес ударил в мозги.
   Осталось немного до того места, где, как я предполагал, похоронен старец Иларион. Ещё десять лет назад, когда я только знакомился с окрестностями посёлка, местная жительница тётя Валя Жук приводила меня на это место. Там - лес, старая заросшая дорога, в одном месте у дороги растёт бук, а ниже из-под корней этого бука бьёт источник. Родник величиной с хозяйственный таз и глубиной по колено. Вода - чистая и ледяная. Сверху источник прикрыт куском шифера. Вокруг - круглая полянка диаметром метров десять. От полянки резко вниз уходит склон, а потом вновь ровное место, сплошь заросшее деревьями и кустами. На это место и показала мне тётя Валя, заявив, что здесь была прежде часовня монастыря. Тогда я исследовал поверхность земли и обнаружил остатки домашней утвари, то, что осталось от лопат, грабель и других инструментов. Но самое что интересно, так нашёл я там лампаду. До сих пор храню её у себя. Тогда тётя Валя рассказывала, что ещё её отца крестили в этой часовне. Конечно, глядя на эту заросшую пустошь, трудно было представить, что когда-то здесь струилась жизнь, лилась молитва, стояла часовня, жили монахи. Я не могу сказать почему, но был убеждён, что на этом месте, под исчезнувшей часовней был погребён старец Иларион.
   Я ступал по пустынным, затерянным тропинкам и думал, сколько же тайн хранит эта земля. Ведь только за последние десять лет сколько здесь святынек обнаружилось. Я вспомнил тётю Валю Жук - старожилку этих мест. Невысокого роста, подвижная, всю жизнь женщина провела и проводит в трудах, но всегда весёлая и приветливая. Мама родила её около железнодорожного полотна. Потом сюда пришли немцы, всех вывезли. После войны тётя Валя вернулась в Горный, но уже ничего из строений здесь не осталось, всё было сожжено и взорвано. Тётя Валя почти мне как мама, по духу, конечно, и относится она ко мне как к своему сыну.

***

   Поговорите с ней по душам, и вы откроете в ней мистика, живущего по БОЖЬИМ Законам, Которые записаны у каждого человека на скрижалях сердца. Таким людям не надо знать тонкостей обряда, они живут тем, что у них изливается из души, и они получают Откровение спокойно, без усилий, ибо у них путь Свету не закрыт засовами и оковами цивилизации. Если заболит что-то, она сорвёт листик, приложит к больному месту и попросит его в Простоте и Любви своего сердца исцелить, и листик слышит просьбу и помогает. "В лесу нет ничего, чтобы не было целительным, каждая травка, каждое растение может дать человеку оздоровление, ведь всё это ГОСПОДЬ создал для человека", - говорит она. Она беседует с животными, со змеями, с травами, с природой, ветрами, солнцем и птицами. И в этом ничего нет языческого, через эту красоту и познаётся Любовь БОГА к людям, ЕГО Забота и Нежность, благодатно и обильно разлитые по Земле. Жители посёлка завидуют ей, как у неё ладно и споро всё получается, как она одна успевает и огород в порядке держать, и за стадом следить, и сена накосить, и дрова заготовить, и закрутками всякими запастись, и по дому управиться. Соседи ей говорят:
   - Тебе, Жучиха, помогает кто-то. Мы вон всей семьёй еле справляемся, а ты одна всё успеваешь!
   - А кто вам сказал, что я - одна? - говорит она. - Мне ГОСПОДЬ и МАТЕРЬ БОЖЬЯ помогают. И природа матушка поддерживает. Так что не одна - я, у меня много помощников! - открывает она свою тайну благоденствия и улыбается с прищуром.
   А те лишь кивают головой, не понимая, о чём идёт речь и тем подразумевая, что Жучиха правду не говорит и, наверное, не скажет никогда. А ведь тётя Валя пойдёт в лес и никогда пустой оттуда не возвращается, даже там, где другие ничего не найдут, она всё равно что-нибудь да высмотрит. И ведь у неё есть тайна, да только она непонятна тем, кто не знает, что такое любить ВСЕВЫШНЕГО, природу, землю, животных. И всё она делает с такой лёгкостью, простотой и незлобивостью, что позавидуешь. А по горам так ходит, что не угонишься за ней. Сгонять десяток километров по горам, что в магазин пройтись, а ведь ей уже седьмой десяток. Когда смотришь на неё, кажется, что она из земли слеплена, так же как ГОСПОДЬ первых людей из глины слепил. И корни у неё - глубокие, цепкие, выносливые, в Землю Матушку проникают, и питает её Земля своими соками, даёт ей Силы, Радость и Расторопность.
   Однажды тётя Валя утром гнала стадо на пастбище по лесу. Поднималось солнце и сквозь ветки пробивались его косые лучи. "В одном месте, - рассказывала она, - почудилось мне, что солнце светит в глаза, и сбоку образовался прозрачный шар. Я потёрла глаза, думала, что круг появился от лучей солнца, но шар не пропал, а стал ещё более чётким и в нём были различимы силуэты двух людей, которые смотрели друг на друга. Я испугалась и упала на землю. Так и лежала, не знаю, долго ли. Время не ощущалось, а когда подняла глаза, то видение исчезло. И главное, стадо не разбрелось, а тут, около меня и пасётся. Что это было, не знаю".

***

   Есть в лесу места, целые районы, где присутствует необычный запах, и самое удивительное, что только туда попадаешь, как в тебе происходят необыкновенные перемены. Конечно, это состояние приходит не как снег на голову, но всё же настроение меняется, хоть и неприметно. На душе становится спокойно, радостно и благодатно. Что это - за места такие? Есть у меня такое не одно на примете: такой же лес, такая же тропинка, а вдруг в душе сломается застрявшая "косточка", которая доселе приносила ноющую боль и не давала дышать полной грудью, и сердце вдруг освобождается от оков, внутри исчезает зажим и становится легко и свежо. Сначала я думал, что это - совпадение, а потом это повторялось, и теперь, я даже знаю видимые границы этих зон.
   Это только кажется, что в лесу нет никого, на деле тут кипит невидимая жизнь. Порой подступит такая тоска, что хоть в петлю голову суй, жить не хочется! И нападёт такой ужас: вокруг птицы поют, солнышко светит, цветы кланяются и трава шелестит на ветру, а тебе белый свет не мил, смотреть на него не можешь. Когда вдвоём в лесу, таких напастей не испытаешь, а когда один остаёшься, нужно быть бдительным и бодрым, чтобы не одолела напасть тоски и уныния. "Нет! - заключил я свод своих раздумий. - Горный - не просто зона, а целая страна зон. Кладезь тайн и загадок, которые открываются по мере расширения твоего сознания, по мере возрастания твоей души".

***

   Так же, как и сейчас, я несколько лет назад шёл к месту, где был скит Феодосия, сейчас это место уже обжито и известно не только в России, но и за рубежом. Схимонаха Феодосия уже причислили к лику святых, а вот пустыннику Илариону, видимо, не дождаться этого. Впрочем; нужно ли ему это прославление? Ведь он давно прославлен на Небесах. Кстати, сейчас, после выхода в свет книги "На горах Кавказа", которая говорит о близком знакомстве этих двух старцев, потянулись голоса, что, дескать, и Феодосия нельзя было прославлять, так как он тоже принадлежал к имяславцам.
   Ну, вот мы и пришли, наконец. Ассоль принялась пить воду из ручейка, вытекающего из источника, а я принялся его чистить. Листьев много нападало за годы, пока я здесь не был. Руки заломило от холода, но, наконец, дело сделано. Мы напились и пошли вниз, на место, где когда-то стояла часовня. А здесь ещё больше всё заросло. Я пошёл в сторону в поисках подходящего дерева для креста. Потом начал рубить. И пока я изготавливал крест, думал о том, почему всё-таки книга старца Илариона вызвала такой ажиотаж и такое сопротивление у иерархов церкви? Здесь причина была не на поверхности, а где-то глубже.
   По лесу раздавался стук топора. Щепки разлетались по сторонам, пахло свежим деревом, а я вспомнил Нила Сорского, его жизнь и судьбу.

***

   Ещё в XV веке стал вопрос о том, чтобы обители, монастыри не имели своих сёл и монахи жили бы трудами своих рук. Пустынник Нил Сорский был проповедником "нестяжания" и всю свою жизнь он положил, чтобы организовать обитель нестяжания. Он говорил, что братия должна питаться только от своих трудов, как бы трудно не было.
   Тогда возник спор, каким путём идти церкви. Нил спорил о земном устроении Церкви со сторонниками "стяжания", которое представлял Иосиф Волоцкий. Пустынник потерпел поражение, нестяжатели были наказаны, и Церковь пошла путём стяжания. Церковь становилась зеркальным отражением мирской власти, с которой, по сути, всегда потом боролась за первенство на Земле, и иногда у неё это получалось, то есть иногда побеждал крест, иногда корона.
   Монастыри стали превращаться в крупные земледельческие хозяйства, которые наживались за счёт эксплуатации крестьян. Началась эпоха обогащения церкви. Митрополит, например, имел ежегодный доход 350 тысяч рублей, а патриарх до 700 тысяч, причём на устройство богаделен, больниц и другие дела милосердия тратилось не больше пяти процентов от дохода. Церковные феодалы воздвигали себе палаты, украшали храмы, золотили купола, обрамляли образа драгоценными камнями, а в душах разрасталось запустение, которое разверзлось в семнадцатом году.
   Как раз перед грозой - революцией - появляется книга Илариона как напоминание об истинной церкви, которая должна быть нестяжательной и должна быть таким лучом света, который бы своей подлинностью и целомудрием ориентировал людей на идеальное, совершенное и гармоничное. В этой книге даже даётся устав иноческого общежития по примеру устава Нила Сорского.

***

   Какой-то юродивый отшельник предлагает путь пустынничества и умного делания! Да разве могли простить ему посягательство на имущество и власть? "Вы же, батюшка, покусились своей книгой на "святое", - мысленно сказал я. - Не уж то ваши труды могли одобрить те, под которыми вы своей книгой подрубали сук? Нет, никогда они вас не признают, не примут ваш путь, пока привязанность к мирским благам будет превалировать над Любовью к Небесному".
   Я стоял в лесу перед крестом. Около него горели воткнутые в землю три свечи. А я представлял, как прожил свои последние годы старец Иларион. Как он написал письмо в Синод с просьбой ответить ему, правда ли, что его отлучили от церкви? Его боль. Боль человека, земное имущество которого составляли лишь топорик, чайник и сухари, который отдал всю свою жизнь молитве и старался раздать её людям. Он ждёт письма, а его нет. Старцу никто не пишет. А он ждёт до последнего вздоха. Горы Кавказа лишь окружают его и скорбят об уходе пустынника. Горы Кавказа - и его друзья, и его слушатели, и его жизнь. "Но ведь ваша книга, батюшка, ваш труд не пропал даром, - утешил я пустынника мысленной речью. - Как она мне помогла, как меня она поддержала и преобразила! Спасибо вам!" И вдруг налетел порыв ветра и задул свечи. И я понял, что старец услышал меня и как бы сказал: "Благословляю тебя на путь пустынничества и умного делания. Ступай и помни, что ГОСПОДЬ всегда и везде - с тобой. ГОСПОДЬ с тобой - навсегда!".
   С лёгким сердцем и просветлённой душой мы возвращались домой. Я шёл по лесу, по горам, раздольям и чувствовал, будто надо мной вырастает храм, купол которого - небо. Его стены - это воздух, его фрески - облака. Я стал как бы слышать звон колоколов, разносящийся по Русской Земле. Теперь я чувствовал, что мне не нужно ничего строить, ничего искать, я уже всегда - в храме, куда бы я ни пошёл, где бы ни находился, я всегда - внутри него. Вся планета - это святилище, где непрерывно творится таинство, священнодействие ВСЕВЫШНЕГО. Земля, по которой я иду, - это и Афон, и Иерусалим, и Беловодье. Как легко и блаженно стало на сердце, хотелось петь и отдать свою Любовь всему на свете!

***

   Когда-то я пришёл в Горный. У меня не было ни денег, ни знаний, ни особых надежд, ни планов на будущее. Я умел любить и радоваться, а всё остальное прикладывалось само. Да, впрочем, к Любви ничего не нужно прикладывать, Она - самодостаточна и полна.
   Потом я построил одну часовенку, вторую, потом третью, затем я построил звонницу. За каждое действие я нёс наказание, подвергался духовным, физическим, нравственным пыткам и считал, что во всех этих бедах виноват я и мне нужно больше молиться и исповедовать свои грехи, чтобы вернулась Благодать. Я старался это делать, но ничего не менялось, всё оставалось по-прежнему.
   И вот ничего не осталось. Горная пустыня и ты, лишённый всех надежд, всех земных опор, разуверившийся в людях, учителях и близких.
   ГОСПОДЬ таким путём обнажал мне ИСТИНУ, срывал одну иллюзию за другой, пока ничего не осталось, кроме моей усталой души и ЕГО. Нас осталось двое, а это уже - много.
   Ну что ж? Когда-то я начинал всё сначала, всё с нуля, теперь нужно также начать жить так, будто с тобой ничего не произошло, словно не было позади этих тягостных, тёмных дней и ночей, падений и катастроф. Нужно жить сначала.
   Сажать, как когда-то я мечтал, сад, огород. Тайно молиться, слушать птиц, внимать природе, цветам, небу, солнцу, ни на кого не надеяться и никого не слушать. Не отворять своей души, не открывать своих святынь. Нужно уйти в сторону, уйти в себя, вернуть своё состояние детства и искренности, но только не обнажать их никому.
   Колесо моей жизни сделало полный оборот длиной почти в жизнь: я вернулся к тому, с чего начал. Я вернулся к БОГУ, я вновь обрёл ЕГО здесь, где, казалось, всё потерял. Теперь я осознаю, чтобы найти БОГА, нужно всё потерять. Потому что теряется всегда только не истинное, ложное, обманчивое, а остаётся лишь Вечное - ГОСПОДЬ. И когда тебе кажется, что ты стал нищим и обездоленным в этой жизни, вдруг обнаруживаешь, что стал сказочно богат в иной жизни. Ты нашёл БОГАТСТВО Нетленное, Небесное, КОТОРОЕ вливается водопадом в сердце и не оставляет в нём места ничему, кроме Любви. А Этой Любви - так много, что Она ищет тех, кто может Её принять.
   А сегодня я иду в сумерках по пустынной дороге, затерявшейся в горах Святой Руси, и осознаю и чувствую, что время проходит через меня, через моё сердце. Я ощущаю, что моя жизнь вернулась из странствий ко мне и теперь я - на месте, я - в центре всех событий. Теперь всё самое важное, великое и значительное совершается здесь, во мне, в этой пустыне, на старой, заросшей тропинке. И на сердце у меня - сладко, благодатно оттого, что я чувствую и осознаю, что я достиг предела жизни, достиг эпицентра её Счастья. К этому невозможно больше ничего приложить и прибавить, ибо это состояние - полнота ЖИЗНИ, ЕЁ Любви, Мира и Покоя. Даже если бы меня дома ждал роскошный особняк, "Мерседес", счёт в швейцарском банке, то это не изменило бы этого чувства. Потому что для него нужна лишь такая пустынная дорога, ветер с гор, сумерки и ещё - сердце, которое стучит само по себе и любит само по себе, ведь рядом со мной всегда - ГОСПОДЬ, я почти слышу ЕГО Дыхание и вижу ЕГО сквозь эту дымку, окутавшую горы Кавказа.
  
   Часть IV. ДЕЛЬФАНИЯ
  

Глава 1. ТОЙ ЧУДНОЙ ОСЕНЬЮ В ГОРАХ

  
   В наши края пришла осень. Деревья скумпии окрасились в бордовые цвета со множеством красноватых оттенков. Праздник красоты и грусти! Всегда чувствуется осенью, что минул ещё год твоей жизни. Прозревается в этот период не только ушедший год, но и вся прожитая жизнь - такова уж осень. Таково её - глубинное, мистическое значение, смысл. Это - пора переосмысления, переосознания себя и всего, что происходило вокруг тебя. И видится прошлое в ином, нежели чем обычно, ракурсе, будто это - чистое, свежее осеннее небо, в котором можно провалиться, - растворяет и поглощает всё плохое и оставляет лишь хорошее, доброе и светлое. И тогда та обыденность и непримечательность, которая виделась в своей прожитой жизни, вдруг преображается, одевается в праздничные, торжественные, свадебные тона. И говоришь себе: "БОЖЕ мой! Как же хорошо раньше было! Как беззаботно и безоблачно! Разве мог ты предположить тогда, что всё это минует и больше не повторится? Ты всё время смотрел в будущее, ожидая там наступления лучшего, а оказалось, что самым прекрасным может быть лишь НАСТОЯЩЕЕ!".
   На небе появлялись необычные облака, они были огромны и похожи на белоснежные замки. Иногда мерещилось, что на небесах происходили сражения, поражающие своей грандиозностью и красотой.
   В тот прекрасный день осени мы с Ассоль отправились в лес за грибами. В наших краях грибы можно собирать ничего не опасаясь: в посёлке ни отравлений, а тем более смертельных случаев никогда не было. Хотя в других местах, находящихся от Горного всего-то в десятке километров, такие случаи были, и не раз. Каждый год местное телевидение оповещает о запрете употреблять грибы, но Горный БОГ хранит, и здесь можно смело пользоваться и наслаждаться дарами леса. Впрочем, в автомобильных авариях на трассе, проходящей через посёлок, Горный завоевал дурную славу. Учёные даже проводили исследования по этому поводу и выяснили, что здесь находится аномальная зона, которая воздействует на водителей порой роковым образом.
   Есть тут у нас удивительные грибы - коралловые. Их вид - несколько угрожающ: у них мясистое основание, а вверх простираются щупальца. Однако это только наружность странная, а на вкус грибы - пальчики оближешь. И в жареном, и варёном их вкус напоминает вкус мяса кур. Одна только проблема - найти их в лесу, грибы привередливы и растут лишь в определённых местах. И местные грибники никогда вам не покажут свои угодья, потому что сбором грибов они поддерживают своё существование, продавая их в вёдрах у трассы Краснодар - Новороссийск.
   Заблаговременно я подготовился к длительному походу и приготовил наше фирменное горненское блюдо - жареный на растительном масле хлеб. Кроме того купил молока, залив его в пластмассовую бутылку, взял несколько яблок и головку чеснока. Ассоль, разгадав, что я намереваюсь идти, а не бежать, устремилась в лес по знакомому маршруту. Дело - в том, что последнее время она отказывалась со мной бегать по горам. А все оттого, что два раза мы совершили слишком большие марш-броски, после которых она была без ног, и теперь, только я за поводок подводил её к лесу, как она садилась на задние лапы и упиралась, как я её ни тянул. Но в этот раз она смекнула, что марафона не предвидится и можно насладиться прогулкой по лесу.
   Мы вышли незадолго до обеда и бродили по лесу, пока солнце не стало садиться. Коралловых грибов мы так и не нашли, но удовольствия получили немало, ведь мы насобирали полный рюкзак опят, наткнувшись на один плодовитый склон. Там было много старых пней, и в районе окружности диаметром метров пятьдесят я набрал полный рюкзак этих семеек в шляпках. Порой одна такая семейка тянет на килограмм. Собирать опят одно наслаждение! Грибы из рюкзака я выложил в пакеты, которые спрятал в земляных углублениях, засыпав листьями. На обратном пути возьмём, а сейчас пойдём налегке дальше в лес.
   Несколько омрачила наше путешествие встреча с могильными курганами. Поначалу можно и не обратить внимания в густом лесу на эти бугры, может показаться, что они - естественного происхождения, но это - древние могильники. Взобравшись на ближайший курган, мы увидели раскрытую могилу и разбросанные кости с черепом. Конечно, в наших краях есть немало охотников, ищущих таким образом ценности. Иногда мне приходилось видеть здесь незнакомых мне людей с рюкзаками, шедших быстрым, уверенным шагом, будто они хорошо знали эти места. Эти гробокопатели не подозревают, какой грех на душу берут такими действиями, даже страшно об этом подумать. Тем более что этот грех или, как называют в народе, проклятие, может лечь не только на искателя могильных богатств, но и на его семью, близких и весь род.
   Я собрал череп, кости и сложил их в могилу, которая представляла собой полуметровое прямоугольное углубление, выложенное по стенам плоскими камнями. Поискав ещё здесь поблизости человеческие останки, также опустил их в каменное ложе, накрыл могилу большим камнем, и мы двинулись дальше.

***

   Мы находились в ущелье, понизу которого струилась речушка. Вдоль русла по одной стороне был обрыв, а по другой - пологий склон, по которому шла аллея, усыпанная разноцветными листьями. А чуть ближе к речушке, вдоль аллеи, на открытых местах тянулись заросли лопухов высотой по грудь с чередующимися полянами крапивы. Сразу видно, где такие плотные заросли крапивы, там прежде было жильё. В этих местах столько встречается лечебных трав, что один травник-целитель, побывав тут, сказал, что здесь будто специально разбита плантация лесных лекарей. И действительно, повсюду, куда ни посмотришь, что-нибудь лечебное да растёт: и зверобой, и девясил, и мята, и ромашка, и шиповник, ежевика, подорожник, полынь, пустырник, валериана, солодка, татарник, тмин, тысячелистник, заросли хвоща, хмель, цикорий, чабрец, череда, чистотел, шалфей, боярышник, мелисса, репяшок, мордовник, медуница, лаванда и так далее. Кавказские леса - реликтовые, так как сюда не дошёл ледник, и многое растёт здесь в первозданном виде. Если спуститься к речушке, то можно увидеть в некоторых местах обрывистого берега слои голубой глины, которая известна своей целительной силой. Об этом заповеднике природных лекарей я стараюсь не распространяться, чтобы не было здесь лишних хождений.
   Я уже решил поворачивать домой, как вдруг увидел косулю на лесной аллее в ста шагах от нас! Я остановился и стал смотреть на это явление лесного зверя. Ассоль вначале вроде бы попыталась приблизиться к ней большими прыжками, впрочем, соблюдая дистанцию безопасности и издавая рык, но косуля стояла на месте и не реагировала на угрозы собаки. В конце концов, Ассоль вернулась ко мне и занялась вынюхиванием.
   Присев на корточки, в течение получаса я наблюдал за косулей. Она нюхала траву, смотрела по сторонам и почти не передвигалась с места. Меня эта встреча поразила потому, что, сколько я ни ходил в этих краях, никогда не встречал косулю. Я сразу воспринял её появление как очередное Знамение, как Послание Свыше, только о чём нам хотела сказать эта царица лесов нужно было ещё разгадать и осознать. Это животное - изящное, стройное и пугливое, оно никогда не подпустит к себе человека близко. Во всём её облике струилась нежность и гибкость, мягкость и доброта: красивая коричневая шерсть лесной обитательницы лоснилась своей чистотой. С достоинством и осознанием своего изящества она наклоняла голову к земле, а потом так же степенно и плавно разворачивалась. Её движения были гармоничны. Она была прекрасна и величественна.
   Потом она развернулась и пошла в лесную гущу. Ассоль тоже двинулась за лесным зверем, я, не давая себе отчёта, последовал за собакой. Между нами дистанция была шагов пятьдесят. "Куда же мы идём? - спросил я себя, пробираясь через терновник. - Домой пора, иначе скоро стемнеет". Но впереди себя я видел хвост Ассоль, от которой я не ожидал такого поступка.
   Мы шли в гору, затем начали спускаться, иногда выходили на тропинки, порой шли по порожистым промоинам, а потом вновь пробирались напрямик по лесу. "Ёлки, да ведь нам нужно возвращаться! - твердил я про себя и поспевал за Ассоль. - Как мы домой путь найдём, ночь - на подходе?" И действительно, на горы опустились сумерки, и вскоре в темноте я ориентировался лишь на белёсое пятно - хвост собаки. О косуле я уже не говорю, потому что даже не знал, есть ли она впереди или Ассоль уже идёт по своему разумению. Надежда, найти дорогу домой, была у меня лишь на Ассоль. О её ориентировании я узнал случайно, когда однажды заблудился, собирая грибы. Сам не заметив того, забрёл в такую глушь, что лишь отвлёкшись от поиска грибов, понял, что попал туда, не знаю куда. Что делать? Шагал тогда то в одну сторону, то в другую, не найдя ничего такого, что бы подсказывало, куда держать путь домой. Уже отчаявшись выйти на знакомую тропинку, решил испытать четвероногого друга и сказал ей:
   - А ну, Ассоль, вперёд, ищи. Домой!
   И она засеменила. А вот куда, неизвестно. Я - за ней, а она по таким буеракам и ущельям повела, что только успевай под ноги смотреть. Ей-то нипочём эти трудности, а я порой на крутых склонах на заднем месте съезжаю, на подъёмах на четвереньках карабкаюсь, да ещё норовлю за собаку схватиться, чтобы помогла выползти. В общем, идём неизвестно куда, всё - незнакомо, и вскоре я подумал, может, она гуляет. И только я уже отчаялся по поводу своего проводника, как вдруг мы выныриваем из кустов на свою тропинку! Вот уж молодец Ассоль! Я её погладил тогда со словами:
   - Умница ты моя! Нашла дорогу.
   А она - тоже довольна, что хозяину услужила, хвостом вертит. Потом я уже не раз пользовался её умением, да так, что иду по лесу, даже не пытаясь ориентироваться, и Ассоль из любых пустынь выводит назад.

***

   Ночь, наконец, набросила свой непроницаемый бархат на леса и горы, что я даже перестал видеть хвост собаки, и поэтому старался быть поближе к Ассоль. Луны не было видно. "Куда мы всё же идём?" - думал я. Одно только хорошо, что хлеб жареный и молоко в рюкзаке мерно постукивают по спине. Днём кушать не хотелось, а с утра я никогда не ем. А тем более в лес выберешься, надышишься воздухом, насладишься ароматом трав, напьёшься родниковой воды, и ощущение голода перестаёт появляться. А вот уже ближе к вечеру так захочется кушать, что быка бы жареного съел. "Ну, ничего, в конце концов, придём же когда-нибудь", - успокоил я себя. И зря, потому что мы всё шли и шли.
   Тогда я на ходу в темноте нащупал на рюкзаке верёвки, развязал и нырнул рукой в поисках хлеба. "Вот, хоть теперь легче жить стало", - сказал я себе, когда в желудке появились первые признаки удовольствия. Вместе с первыми ощущениями насыщения возникло и чувство покоя. Ну, идём неведомо куда, ну и что? Это ведь - даже интересно, ибо что может быть увлекательнее путешествия? А выбраться как-нибудь сумеем. Я прикоснулся к пушистому хвосту собаки в желании подтвердить основание такого настроения тем, что рядом со мной верный и надёжный друг.
   Я вспомнил, как однажды на дальней пустыньке мы сделали фотографию возле каменной часовенки, Ассоль была с нами. Когда проявили плёнку, то на снимке вместо собаки сидело светящееся существо с двумя крыльями! Не знаю, как объяснить такое явление, впрочем, любые снимки в Горном преподносят сюрпризы: то видится светящийся контур старика-монаха, то отсветы причудливых форм, то лучи, то радуги, которые обычный глаз не видит, когда снимает.
   Ассоль, как, видимо, и все собаки, имеет свои странности и тайны. Странности у неё бывают такие, например, идём днём по лесу: светло, тихо и мирно вокруг. Вдруг она останавливается и начинает рычать. Стоит как вкопанная, я вперёд, всматриваюсь, что же так могло её напугать? - Ничего! Сам ведь тоже напрягся: "Ну, чего ты, дурочка, испугалась и меня в страх вогнала? Нету ничего!" - скажу я ей, а сам иду вперёд. Ассоль ещё поволнуется, порычит и быстрее ко мне мимо того места, в котором её что-то устрашило.
   А тайны у собаки такие есть, о которых мало кто знает. Был у меня в жизни один очень критический период, выхода не виделось никакого, такая тоска и безнадёжность навалилась - жить не хочется, белый свет немил. Вышел я тогда из дома в ночь, обнял собаку, гладил её и все свои скорби поведал четвероногому другу, а потом попросил её мне помочь по-своему, по-собачьи. Конечно, причуда это была, от безысходности обратился с просьбой к зверю. Всю ночь Ассоль после этого вела себя странно: волновалась, выла, скулила, и не знаю, что произошло, но моя проблема решилась, всё изменилось и преобразилось. А вот как, до сих пор понять не могу. Но главное в этой истории - то, что животные обладают гораздо большей мудростью, энергией и знаниями, чем возможно предположить, просто никто не подозревает об этом, а в древние времена на собаку больше полагались, нежели сейчас, ей больше доверяли, и главное, от неё зависело многое, а порой и жизнь людей.
   По ущельям началось движение прохладных потоков воздуха, смешанного с туманом, настоянным за день на травах и осенних цветах. Воздух стал свеж и резок. Вдруг я наткнулся на Ассоль и чуть не упал на неё. Мы остановились, вокруг - темнота.
   - Ну что, пришли? - спросил я Ассоль. - Тут ведь ничего не видно. Что дальше делать будем?
   Ассоль уселась на землю и стала выгрызать колючки, застрявшие в лапах и в шерсти. Я тоже опустился на землю и достал всю нашу провизию. Спички у меня были, и костёр в случае необходимости можно было развести. Извлёкши из рюкзака хлеб и бутылку молока, я, прежде всего, решил покормить Ассоль, так как сам уже перекусил на ходу. Налить молоко было не во что, и я смачивал им куски жареного хлеба, которые собака проглатывала, почти не пережёвывая. Затем и я поел хлеба, запивая молоком.
   Когда мы шли, то шумом своих шагов заглушали лесные звуки, а когда притихли, то стало слышно всё, что делается в осеннем лесу. То ветка хрустнет, то шорох в траве донесётся, то птица прокричит. Я лёг на спину и вытянул ноги, которые гудели от долгого напряжения. Ассоль развалилась рядом. "Надо бы разжечь костёр", - подумал я, да только ведь не холодно, а до утра можно так передремать.
   Я смутно представлял, где мы находимся, да и не хотелось ни о чём думать. Я смотрел в темноту, потом закрыл глаза, рядом слышалось сопение Ассоль, которая продолжала из шерсти выдёргивать колючки. И я задремал. Разбудило меня рычание собаки, я открыл глаза и увидел, что на ночном небе высыпали звёзды и появился месяц, который осветил всё вокруг лёгким серебром. Ассоль продолжала рычать, но как-то странно, по крайней мере, я не мог определить, что её беспокоит. Найдя палку, я двинулся вперёд, куда смотрела собака, со словами:
   - Опять ты мне голову морочишь, что там? Пойдём, посмотрим.
   Я стал пробираться сквозь заросли грабинника и через два десятка шагов увидел завораживающую картину: оказывается, мы расположились на вершине горы, а под ней была долина, стеснённая с двух сторон горами, на вершине одной из которых мы остановились. Но самое поразительное было на равнине. Я увидел круг зверей, в центре которого находилась фигура, по всей вероятности, человека, слегка светящегося, с длинными волосами. Яркий месяц освещал эту фантасмагорию, и я отказывался верить своим глазам.
   "Что - это?" - думал я и перебирал все мыслимые и немыслимые объяснения открывшемуся мне зрелищу. - Это - что-то невообразимое, чтобы звери собрались в такой круг и сидели! А кто же это - в центре?
   Я силился рассмотреть фигуру человека, стоящую в центре круга, но ничего не получалось. Тем более что по небу проплывали облака и, отбрасывая тени на долину, на некоторое время закрывали эту картину. Мне кажется, я различил, что среди зверей были зайцы, лисицы, волки, олени, шакалы, кабаны. Другие фигурки были слишком малы и похожи на японские скульптурки нэцкэ. И как будто я разглядел и нашу проводницу - косулю, которая вышла из круга и приблизилась к человеку. Человек поднял руку перед собой и погладил косулю. Не знаю, сколько времени продолжалось такое стояние, но человек взмахнул руками, и звери стали разбегаться. Это движение было похоже на движение войск после взмаха руки воеводы. И через несколько минут на поляне стало пусто, только всё так же виднелась фигура человека. Косуля тоже покинула долину, только чуть позже остальных зверей.
   Повелитель зверей! - дал я определение человеку, оставшемуся стоять в центре поляны, и стал спускаться со склона вниз. За мной двигалась Ассоль. Не знаю, почему я пошёл на это поле, может, потому, что мне хотелось рассмотреть этого человека поближе? Конечно! Кто - этот человек, что он тут делает, зачем и каким образом ему удалось собрать этих зверей? Вопросы мелькали в моём сознании. Я тоже почти бежал, насколько это было возможно ночью, хватаясь за стволы деревьев и цепляясь в особенно крутых местах за кустарники. Ведь я опасался, что человек скроется, и я не увижу его вблизи.
   Мы заходили со спины повелителя зверей и были уже в низине, когда, наконец, я понял, что это - женщина! Обнажённая, с длинными волосами, стройная, литая фигура стояла неподвижно. Лишь волосы волновались от редких поветрий. Сердце взволнованно стучало, я подбирался к ней, стараясь не выдать себя, пригибаясь к земле и ступая как можно тише. Как вдруг очередное облако проплыло над нами и спрятало женщину в тени, вернее, должно было спрятать, так как, взглянув на неё, я обнаружил, что она светится! Мурашки уже давно ползали по моей спине, но при виде светящейся обнажённой женщины волосы на моей голове встали дыбом. Я присел от волнения, сердце стучало быстро, стало жарко, капельки пота, стекая со лба, попадали в глаза, резали и застилали их пеленой. Я вытер майкой лицо и увидел, что женщина, находящаяся от нас в ста метрах, пошла. Я двинулся за ней, Ассоль - за мной. У неё была мягкая, скользящая походка, она шла так, будто ноги не касались земли. По крайней мере, в теле не было видно напряжения, словно она была невесома.
   Я крался за ней и не думал, зачем и почему я это делаю. Сначала я старался пригибаться, боясь, что она обернётся и увидит меня, но она не оборачивалась, и поэтому я вскоре выпрямился и шёл в полный рост. Тем более, в согнутом состоянии долго идти невозможно. Вскоре мы свернули в лес и пошли по тропинкам, а это уже радовало, потому что не нужно продираться сквозь лесные кущи, как это пришлось делать, когда мы следовали за косулей, во-вторых, можно было идти почти не слышно, а в-третьих, на тропе мне было хорошо её видно. Впрочем, даже когда луна спряталась за облака, женщина светилась в темноте, и я видел её.
   Ассоль была спокойна и семенила в трёх шагах сзади меня. Мы продвигались скорым шагом, я старался держать дистанцию как можно больше, чтобы не выдать себя, но в то же время не так далеко, чтобы не потерять из виду эту женщину. Вскоре мы стали идти всё быстрее, я уже начал передвигаться лёгким, бесшумным бегом, стараясь не топать. Однако как ни старался я быть осторожным, всё-таки в одном месте не заметил торчащую ветку, зацепился ногой и упал вперёд на руки, производя треск и шум. С земли я взглянул на нашу проводницу, испугавшись, что вот сейчас она обнаружит нас и скроется в темноте леса, тем более что скрыться от нас ей, по всей видимости, не представляло труда, так как она шла уверенно, будто лес знала, как свои пять пальцев. После моего падения женщина остановилась, и я думал, сейчас обернётся, но она лишь слегка повернула голову в нашу сторону, а потом вновь отвернулась и пошла вперёд, но более медленно, будто размышляя над чем-то. Или, может, мне показалось, но она стала пристраиваться к моему шагу, чтобы мне не приходилось бежать. Впрочем, думать можно что угодно в эту фантастическую ночь, следуя по неведомым горным тропинкам за обнажённой, светящейся женщиной, повелевающей зверями.
   Мимо меня протекали очертания незнакомых гор, я понимал, что теперь уже зашёл слишком далеко от своих мест, тем более что ещё и косуля добавила путешествие в неведомые края. Всё-таки я присматривался вокруг себя, силясь обнаружить что-нибудь знакомое, что подсказало бы, где мы находимся. И вдруг после очередного подъёма и начала спуска перед моим взором открылось то, чего я не мог ожидать. Впереди, внизу, между горами, виднелась гладь моря! "Это ж, куда мы дошли?!" - сказал я шёпотом.
   - Ассоль, впереди море! - сказал я собаке, которая ещё, вероятно, не видела этого.
   Хотя, возможно, она уже давно услышала, а я вот только что ощутил запах моря, приносимый ветром. Кроме того потянуло ароматом можжевельника. В лицо нам доносились потоки тёплого воздуха, а сзади нас настигали порывы ветра с гор. На душе сразу стало веселее, тем более что на востоке появились первые отсветы наступающего утра. Мы спускались вниз к морю, и грудь наполнялась морскими настроениями, волнениями, которые всегда пробуждаются в душе, когда встречаешься с морем.
   Наконец мы завершили спуск, и попали в заросли молодняка и кустов выше человеческого роста, море скрылось из виду, но по моим расчётам до него было не больше ста-двухсот метров. Ноги ощутили мягкость песка. "Да это уже пляж", - подумал я. Вот мы поднялись на холм, деревья расступились и стали редкими, песок стал более глубоким, и мы остановились в пятидесяти метрах от берега моря. Женщина стояла на берегу к нам спиной и смотрела вдаль. (Я уже начал волноваться, что мы потеряем её, когда с горы спускались в низину, а она скрылась впереди). Восток уже излучал белёсый свет, и женщина была хорошо видна, свечение, какое мы наблюдали ночью от её тела, исчезло. Она подняла руки к морю, и я увидел, что недалеко от берега в темнеющих водах появились чёрные перекатывающиеся дуги с отблеском - дельфины!
   Их спины появлялись то тут, то там, и они стайкой приближались к берегу. Я вновь перевёл взгляд на женскую фигуру, которая теперь в утреннем, предрассветном освещении вырисовывалась своей чёткой обнажённой смуглостью, гибкостью и силой. Тёмные пышные волосы закрывали половину спины и подчёркивали первозданность и женственность фигуры. Затем женщина наклонилась и что-то положила или что-то взяла, лежащее возле её длинных и стройных ног, после чего она выпрямилась, взмахнула руками и, сделав два шага в воду, оттолкнулась и нырнула в синеву моря. Я сделал несколько шагов к берегу, чтобы рассмотреть её в воде. Вот она уже появилась среди дельфинов, и, кажется, она повернула голову в воде и посмотрела назад, в мою сторону, и скрылась под водой.
   Я подбежал к воде и вглядывался туда, где женщина должна была по моему разумению показаться вновь над поверхностью, но она не появлялась, а дельфины уходили всё дальше в море, пока не скрылись из виду.
   Я сел на галечный берег и стал ждать, ведь должна же она когда-нибудь вынырнуть! Что - с ней? Куда она исчезла? Откуда взялись дельфины? Не утонула ли? В глазах рябило от напряжения. Вот ударил первый луч солнца из-за гор, и я зажмурился, подумав, что увидеть первый луч восходящего солнца - к счастью. Только к какому? Что же это было? Кто - эта незнакомка? Почему она - обнажённая? Что это был за сбор зверей на поляне? Куда она испарилась? Всплывали вопросы один за другим. Я прилёг на гальку и закрыл глаза. В голове гудело, а в ушах раздавался стук сердца. Тело ныло - как приятно растянуться на берегу! Только жёстко, камни давят в спину и голову, но нет сил, чтобы менять позу и двигаться. Воздух был прохладен, но мягок своей морской насыщенностью. Шуршали гальки, движимые всплесками набегающей волны...
   Я проснулся, когда солнце уже припекало. Незаметно я погрузился в такой глубокий сон, что, открыв глаза, не понял, где нахожусь, как я очутился на берегу моря. Так мы всю ночь провели в лесу, следуя сначала за косулей, а потом за этой женщиной, которая исчезла в море. Может, всё это мне приснилось? Тогда как я попал сюда? И вдруг, бросив взгляд на гальку, я увидел лежащую на ней перламутровую раковину, какие держат в домах на видном месте для украшения. Таких в Чёрном море согласно моим представлениям не встречается, их находят в океанах. Я взял эту жительницу океанских глубин и вспомнил, что женщина, прежде чем нырнуть, зачем-то наклонилась, тогда я не разглядел, что она сделала, а теперь я вижу, что она оставила раковину. А может, раковина здесь лежит сама по себе? Тогда зачем наклонялась женщина? Я поднёс раковину к уху и прижал её. Но отличить шум в раковине от шума волнения морского прибоя было невозможно, как невозможно было отличить, что из того, что произошло за эту ночь, было настоящим, а что привиделось...
  

Глава 2. БОЛЬШОЙ УТРИШ

  
   Я стал осматривать лагуну, в которой мы находились, и вдалеке, километрах в пяти от нас, увидел выступающую отмель в море, на которой высился маяк. Что-то знакомое показалось мне в этом пейзаже. Я ведь от Геленджика до Анапы по берегу моря проходил пешком, и память у меня хорошая. "Так ведь это - Большой Утриш! - осенило меня. - Вот аж куда нас занесло! И эту лагуну я знаю, здесь однажды отдыхал с друзьями, целую неделю жили в палатке". А в противоположной стороне виден в голубоватой дымке выступающий мыс посёлка Малый Утриш. Ба, да всё - родные места! И сразу стало легче на сердце, ведь впервые за последние сутки появилась определённость, и это принесло мне Покой, Умиротворение и Радость.

***

   Большой Утриш - рыбацкий посёлок, известен туристам тем, что в нём разместился дельфинарий, музей, растут очень старые древовидные можжевельники. Есть там даже бухточка, в которой стоят яхты и рыбацкие судёнышки. Метров на триста в море уходит коса, на которой стоит вышка - маяк. Эта коса, по народному преданию, образовалась в результате землетрясения, когда верхушка горы обрушилась в море, рассыпавшись в этот мыс. Эта гора, и сейчас довольно высокая для этих мест, прижимает посёлок к морю. На этой горе - много змей. Однажды с приятелем забирались на неё, так встретили сразу трёх. Цивилизованные отдыхающие довольствуются прелестями посёлка и местным пляжем, а те, кто стремится к дикому отдыху, кто любит природу, устремляются в эту лагуну с палатками и провизией. Пешком, наверное, часа три добираться по берегу до лагуны, других путей сюда нет, кроме горных троп.
   Ассоль, прикусив кончик языка, похрапывала на боку в десяти метрах выше меня, там, где галька переходила в песок, и начиналось редколесье. Она лежала на песке в лунке, - вот уж знает, где прилечь, а я на камнях мучился, бока ныли, надавленные камнями. Я разделся около собаки, бросил рюкзак, положил одежду и раковину, найденную на берегу, и воскликнул:
   - Ну что, вставай, уже утро. Пойдём купаться!
   Ассоль подняла морду и уставилась на меня. А я вновь повторил свой призыв.
   - Ассоль, море! Пойдём купаться!
   Я побежал и с разбегу залетел в прохладу, которая ещё хранила тепло летнего солнца. Ассоль пошла за мной, проплыла кружок и, возвратившись к берегу, стояла по живот в воде, пыталась лакать воду, но, почувствовав соль, перестала. Затем выскочила на берег и стряхнула с себя влагу, образовав радужный фейерверк. И стала носиться по песку, зарывалась в него и валялась на спине, поднимая лапы вверх. В море я лёг на спину и расслабился, стремясь к тому, чтобы тело привыкло к температуре и чувствовало себя комфортно, ведь вода - не летняя. Этот приём адаптации я знал давно, ведь если не отдаться той среде, которая тебя окружает, то будешь чувствовать дискомфорт и тогда уже не до купания. Через минуту я ощутил себя так, будто вода была равна температуре моего тела. Потом я ещё долго плавал и чувствовал себя первобытным человеком, ибо только море, только вечнозелёная лагуна, только обрывы гор и никого вокруг!
   Что же сейчас вокруг меня есть такого, что подскажет, который сейчас век? - Ничего! Чем дальше плывёшь в открытое море, тем более чистой и нежной становится вода. Она здесь - не то, что - на пляжах города или пригородов, тут открытое море, и вода здесь - мягкая, пенистая и даже ласкающая. Делаешь глубокий вдох и ныряешь в глубину, и за тобой тянется белый шлейф из пузырьков воздуха. Затем выскакиваешь на поверхность за глотком воздуха, а в глаза сквозь брызги ударяет солнце всеми цветами радуги. И вновь вглубь, где не видно дна, а лишь голубая бездна. Я крутился и чувствовал себя дельфином. Потом лёг на спину, отдыхал и слышал, как стучит сердце, как на глубине ударяются камни друг о друга.
   Потом мы пошли прогуляться по берегу в сторону Новороссийска. Я всё время с надеждой и ожиданием смотрел на море, может, женщина всё-таки появится? Ведь не приснилась же мне эта феерия! Раковина из тёплых океанов оставлена ей на берегу - зачем? А может, и для кого? "Стоп, так можно дофантазироваться и до невесть чего", - заключил я и решил посвятить себя упоению береговой природой и морем; коль сюда нас занесло, так нужно с пользой для души и тела провести время.
   Под ногами - обточенные и отшлифованные водой голыши. Слабая и мягкая вода раскалывает крепкие, твёрдые камни и делает из них то, что хочет. "Это подтверждает старую китайскую мудрость, - думал я, - что самый слабый побеждает самого сильного". Вот они, горы, стоят будто навечно, а каждый год замечаются очередные обвалы. Нам преградили путь каменные глыбы, уходящие в море. Я замедлил шаг и остановился. Ассоль бегала по берегу, но не теряла меня из виду. Эти глыбы - кубы и параллелепипеды, с гладкой поверхностью и с величиной ребра до двух метров. Если складывать из них пирамиду, то даже подгонять не нужно. Стало жарко, я разделся и вошёл между камней в воду. Дно - скользкое. Я старался удерживать равновесие, и когда вода была уже по колено, лёг на живот и, отталкиваясь руками от дна, продвигался на глубину. По животу и груди тёрлись водяные растения, многие приезжие их боятся и купаются там, где их нет. Наконец можно и нырнуть. А под водой разноцветные кусты колыхались от волнений воды, поблёскивали чешуйки рыбок на солнце, медузы сжимались и отталкивались от воды, крабы, завидев меня, прятались под валуны. Я подплыл к большому камню, сплошь обросшему водорослями, похожему на голову столетнего мудреца, и забрался на него. Стоял на камне, верхняя плоскость которого - вровень с поверхностью воды, и если взглянуть на меня издалека, то можно подумать, что я стою на воде - камня не видно. Смотрю на эту природу, и всё больше подкатывает чувство чего-то забытого, древнего и вечного. Мир людей всё больше уходит на задний план, а наружу из недр генной памяти моей природы высвобождается состояние первобытности. Может, древние предки то же чувствовали, что и я - сейчас? Что же это - за исконное ощущение? Это что-то - не от меня, не из того, что я знаю и пережил в этой жизни, это - больше меня, больше моей жизни, это - вечно струящаяся ЖИЗНЬ, не прекращающаяся никогда. "Живу я или умираю, но существую я всегда", - вспомнил я восточную мудрость. Ныряю с камня в воду и плыву к другому камню, их здесь много. На камнях полно мидий, я набрал их в рюкзак и потом разложил на берегу, чтобы подсохли, а мы пошли дальше.
   Справа - море, слева - обрывистые горы, впереди чайки выстроились в ряд на галечной насыпи и смотрели в синюю даль. В этих крутых, почти вертикальных склонах встречаются громадные выемки и пустоты, а также углубления в скалах, где можно даже устроить себе жилище. Очертания обрывов были живописны и в них виделись то голова слона с хоботом и сломанными бивнями, то профиль старца, то ещё что-либо. На середине обрыва закрепилось деревце. Оно - одно, но оно цепляется за землю, за свою жизнь, углубляя свои корни. Всю жизнь это деревце будет бороться, тогда как остальные, растущие в благоприятных местах, не знают ни этих трудностей, ни тревог, ни противостояния. Сколько же мужества и стойкости - в природе, и сколь слаб - человек по сравнению с ней! "У этого деревца есть чему поучиться", - подумал я.
   Подошли к месту, где скала почти горизонтальными слоями уходит в море. Гладкие, пологие террасы скрываются в синеве моря. По ним можно даже съехать в воду. Под водой справа и слева от террасы - кусты морских растений. Далеко ли ведут эти тротуары и для кого они сделаны? Что там, в морской пучине, за неведомое, древнее царство?
   Прогулявшись, мы вернулись в свою лагуну и на очаге, сделанном из камней туристами, жарили мидий. Лист железа здесь был кем-то оставлен. Ассоль глотала круглые кусочки мяса не разжёвывая и постоянно смотрела на меня, как бы говоря, что ничего не почувствовала и что тут кушать? Потом мы пошли по берегу в сторону Большого Утриша и наткнулись на водопадик, который образовывал ручей; стекающий с горы. Как приятно пить родниковую воду, которая всего-то в пятидесяти метрах от солёной воды. Как благодатно здесь всё устроено ТВОРЦОМ! Так бы и остался здесь жить навсегда! Живописнее места на Черноморском побережье я не встречал.
   Когда солнце стало склоняться к закату, мы поднялись на вершину горы, которая одним свои склоном обрамляла нашу лагуну. Тропинка была еле различима и змейкой пролегала вдоль крутого обрыва. В некоторых местах подбиралась столь близко к пропасти, что мы шли в обход, продираясь через кусты терновника и держидерева.
   Мы стояли на вершине, вниз к морю уходил крутой обрыв, с края которого от ветра и размывов дождей падали вниз камни, угрожая тем, кто мог идти по берегу моря. В этих местах море наступает на сушу, и постепенно мягкая и слабая вода разрушает сильные и твёрдые камни. Нам открылся удивительный и фантастический вид. Бескрайняя даль моря, поющее и звенящее солнце особенно на закате, когда оно погружается в бездну вод. Много воздуха, много моря, много гор. Так и хотелось оттолкнуться и полететь. Здесь как бы сходились три стихии природы: воздух, горы и море, каждая из которых достигала своей наибольшей остроты и выражения.
   Я долго всматривался в сиреневую даль моря в надежде увидеть нашу незнакомку, но, насколько хватало обозрения, ничто не нарушало покоя поверхности моря. Потом вдруг стало ветрено, потянулись тёмные тучи, и мы спустились вниз. Я лёг на песок и старался уснуть, но мысли, образы, картины будоражили воображение и не позволяли найти точку покоя.
   Ночью подул ветер. На море заходили волны и с грохотом обрушивались на берег. "В тех местах, где мы ходили днём, сейчас уже не пройдёшь", - думал я, так как волны докатываются до обрывов гор и не оставляют и тропки, чтобы пройти по берегу. За полночь грохот с моря усилился и, наконец, превратился в канонаду. Я не мог даже задремать, около пяти часов утра я поднялся и пошёл к морю. А там чёрная бездна пыталась поглотить берег и разнести вдребезги всё, что встретится на пути. Волны вставали как чёрные стены, поражая воображение и заставляя каждый раз содрогаться все мои внутренности. Порой казалось, что это уже - не волны, а чудовища проснулись от долгой спячки и восстают из глубины веков и недр моря, чтобы поглотить пришельца. Белая пена покрывала весь берег, и всё бурлило, кипело, шевелилось. Я ощущал себя настолько малым и ничтожным перед этой стихией, что мерещилось: сейчас меня, как щепку, вот-вот захватят эти чудовища и унесут во тьму бушующей бездны. Во время ударов волн о берег, казалось, трясётся земля, и содрогаются горы.
   Как только стало светать, я разорвал свою майку на множество узких полосок, и мы отправились в обратный путь. Стало очевидно, что ждать здесь больше нечего и пора возвращаться домой. На душе стало тоскливо и одиноко, может, из-за погоды. День был ветреным, сырым и пасмурным. Через каждые пятьдесят - сто шагов на ветках деревьев я завязывал лоскуты своей майки, чтобы потом можно было найти сюда обратно дорогу. Хорошо, что майка была старой, дырявой, а главное, чёрной, а значит, неприметной.
   Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь другой, ориентируясь по моим завязкам, прошёл по моей тропе, на которой я столкнулся, может, с самой невероятной и удивительной тайной в своей жизни.
   Ассоль, молодец, - дорогу запомнила. Днём этот путь выглядел иначе, нежели ночью, порой даже казалось, что я впервые иду здесь и никогда прежде моя нога по этим тропам не ступала.
   К вечеру мы были в Горном мокрые до нитки, потому что попали под проливной дождь.
  

Глава 3. ИЛЮША

  
   С Илюшей я впервые встретился, когда возвращался на машине из Новороссийска в Горный. Мальчик лет девяти, сухощавый, загорелый, стоял с пустым ведёрком на перевале "Волчьи ворота" там, где обычно жители ближних посёлков торгуют грибами и ягодами.
   - Тебе куда? - спросил я, приоткрыв дверцу.
   - До Нижней Баканки подбросите?
   Нижняя Баканка - посёлок, находящийся на трассе Новороссийск - Краснодар, за Горным в девяти километрах.
   - Я - до Горного, - сказал я.
   Мальчик встрепенулся:
   - Ну, довезите хотя бы до Горного, а дальше я как-нибудь доберусь.
   Мальчик сидел на заднем сиденье, ведро держал на коленях, я посматривал на него через зеркало заднего вида.
   - Грибы продавал? - спросил я.
   - Опята, - сказал он.
   - Сколько сейчас ведро стоит?
   - Тридцать рублей.
   - А в школу ты ходишь? - спросил я, вспомнив, что сегодня - рабочий день.
   Мальчик застеснялся и, помедлив, сказал:
   - Некогда мне ходить, работать нужно.
   Я понял, что мой вопрос поставил его в неловкое положение. И стал присматриваться к нему. Его лицо было открытым, и мне показалось, искренним, только весь он как-то двигался, озирался.
   - Родители есть?
   Мальчик кивнул головой.
   - Пьют? - спросил я и понял, что попал в точку, так как он кивнул головой.
   - И бьют?
   - Да нет, - сказал он, а потом добавил. - Ну, иногда бывает. Да мне-то ничего.
   У меня на сердце стало скверно и гадко. Когда мы проехали Горный, мальчик встрепенулся, озираясь по сторонам, и воскликнул:
   - Дядя, мы проехали Горный!
   - Я тебя довезу до Баканки.
   Когда он собрался перед выходом заплатить мне за подвоз, я достал пятидесятирублёвку и дал ему. Это настолько ошарашило его, что он потерял дар речи:
   - Это - мне? За что?
   - Да бери, говорю, - сказал я.
   - Но я же ничего не сделал, это я должен вам заплатить! - сказал мальчишка.
   - Бери и не спорь.
   Я смотрел, как он скоро идёт по переулку, исполненный восторга и удивления. Я завёл машину и подкатил к нему, и он, увидев меня, будто испугался того, что я передумал и сейчас заберу у него свои деньги. Я открыл окно и жестом подозвал к себе.
   - Тебя зовут-то как?
   - Меня - Илья, - сказал он, находясь ещё в недоумении от полученных денег и в ожидании того, чего же я ещё от него хочу.
   - А меня - Владимиром, - сказал я.
   - Дядя Вова, - подтвердил он.
   - Ты вот что, Илья, я живу в Горном. Там на горе есть два больших тополя, около них - мой дом.
   Он стоял и силился представить, где же - это.
   - Ну, знаешь, где раньше часовенки были, такие деревянные на горе? Их ещё с трассы было видно.
   - Которые спалили? - спросил мальчик.
   - Да, которые сожгли, - сказал я.
   - Так это вы их построили?
   Я качнул головой.
   - Я слышал о вас, у вас фамилия, кажется, знаменитая такая. И он назвал.
   - Верно. В общем, познакомились, теперь заходи ко мне в гости, будет время. Или когда помощь нужна будет. Не стесняйся.
   Мальчик смотрел мне вслед, и, мне кажется, он был ещё больше удивлён, только вот чем, не знаю. А мне всё так же было скверно на душе от того, что вот таких детей по России - неведомо сколько и никому они не нужны: ни родителям, ни государству. Растут сами по себе. А мы ещё пророчествуем о возрождении России, о её расцвете. Чудес не бывает, вернее чудеса - это результат труда человека, его Любви, Доброты его сердца, излитые и проявленные в мир и прежде всего на детей.
   Илюша стал ко мне изредка приезжать, мы познакомились ближе. Он рассказал, что живёт с не родными родителями, а где - его настоящие, он не знает. Откуда он, как попал в эти края, тоже не может объяснить. Причём мои расспросы о его прошлом настолько смущали Илью, что я перестал говорить об этом, чтобы лишний раз не расстраивать мальчика. Его подобрала одна бездетная семья, в которой пили и жена, и муж. Порой у них были запои, когда они беспробудно пили, ругались и спали. Тогда Илюша приходил ко мне жить. Но через неделю возвращался домой, говоря, что всё-таки беспокоится о родителях, хоть они - и не родные.
   - Они же погореть могут! - восклицал он. - Напьются, сигарету не затушат, и может случиться беда.
   - Тебе учиться нужно, Илюша.
   - Да ничего, я и так обойдусь, - говорил он.
   - Так обойдусь, - передразнил я. - Нужно своё место в жизни искать, иначе туго будет, и потом будешь жалеть, что не учился.
   - А я буду в лесу жить, своё хозяйство разведу, пасеку, огород. Я работать люблю и природу люблю, и лес.
   - Природа природой, а образование - необходимо, без образования сейчас ничего не добьёшься. Я вот в город съезжу и попробую тебя в школу устроить. У тебя документы какие-нибудь есть?
   - Нет ничего, дядя Вова. И поэтому вы только зря свои силы тратить будете. Меня без свидетельства о рождении нигде не примут.
   - Так давай тебе, как-нибудь, оформим свидетельство. Документ тебе всё равно нужен, как же без документов?
   - Не надо документов, - сказал он. - Вон птицы и звери в лесу живут без документов и ничего. Я с ними и буду жить. Вот только подрасту.
   - Так то - звери, - сказал я. - Ты же - человек, а не зверь!
   - Так звери, дядя Вова, - лучше, чем - некоторые люди.
   По лицу мальчишки заходили волны обид, которых в его ещё крохотной жизни уже, видимо, было немало.
   Я не знал, как возразить на такой вывод, который он извлёк из своего уже не ребячьего опыта.
   - Вы вот начнёте меня оформлять, а меня возьмут да и упрячут в дом-интернат для бездомных, а я туда не хочу, - дом-то у меня имеется.
   - Почему ты решил, что упрячут?
   - А как же иначе? Я знаю, слышал, чтобы оформить что-нибудь, столько бумаг нужно, что не соберёшь. А пока вы будете меня оформлять, так и заберут меня. Будут держать взаперти, а я не хочу.
   Я молчал, а он тоже сидел с недовольным видом.
   - Я всё равно оттуда убегу! Буду жить один в лесу. В лесу - не страшно. А ещё лучше в море, с дельфинами, - сказал Илья, и по его лицу было видно, что предела фантазии у мальчика нет.
   Тогда я ещё не знал, что вскоре, когда всё-таки вопреки желанию Ильи я попытаюсь его куда-нибудь пристроить, подтвердится народная мудрость: устами младенца глаголет истина. Я обошёл множество кабинетов, разговаривал с чиновниками, и во мне нарастало ощущение, что вся эта система бытия - похожа на жирную свинью, которая лежит в своей грязи и обжирается тем, что приносят ей маленькие, затравленные, бесправные, нищие люди, и которая вот-вот лопнет от жира, удовольствия и упоения своей властью.
   Возвращаясь из города разочарованный и утомлённый, я вспомнил напутствие старца Арсения о детях, которых он называл колокольчиками Святой Руси. Старец вещал, что тому, кто будет печься о детях-сиротах - все грехи будут прощены! И что сейчас на Земле нет более значительного и благодатного деяния для Спасения человеческой души, нежели забота о сиротах. А я в своих размышлениях пошёл ещё дальше, подумав о том, что же ожидает того, кто пройдёт мимо, не протянет руки помощи, не проявит Милосердия к сиротам? И тут мне вспомнились слова Христа о том, что как мы относимся к детям, так мы относимся к НЕМУ. И поэтому я сделал вывод, что худшего греха на свете, нежели обидеть сироту, нет.
   Я ничего не сказал Илье о своих хлопотах, а присматривался к мальчику, в котором были странности, говорящие в пользу той жизни, какую он бы хотел для себя избрать. Во-первых, он мгновенно сдружился с Ассоль, она его сразу признала за своего, хотя на неё это - не похоже. Во-вторых, Илюша как-то чудно ладил и дружил с каждым зверьком, с которым он встречался. Да и они липли к нему и слушались его. У него из кармана, как правило, кто-нибудь выглядывал, то белку он где-то нашёл, и она сидела у него в кармане, показывая мордочку, пока Илюша не отпустил её в лес. В сумке у него порой сидел ежик, которого он брал на ночь в дом, и тот всю ночь топал по полу, мешая спать. Потом у него появился уж, которого он кормил молоком и говорил, что он может с ним разговаривать. По вечерам на поляну, где прежде стояли часовенка и колоколица, он носил остатки пищи, чтобы кормить зайца, который регулярно приходил из леса и ел с рук мальчика. Птицы также клевали крошки хлеба с ладони Илюши. Я смотрел на такое общение с удивлением и вопрошанием, где он мог этому научиться, и как-то спросил его:
   - Илюша, где ты научился так обращаться с животными?
   Он покраснел и спросил:
   - А вы никому не скажете?
   - Даже если бы захотел - некому, ты же знаешь, что я редко с людьми встречаюсь и то по делу.
   - И всё-таки дайте слово никому не рассказывать, - сказал он.
   - Обещаю! - сказал я.
   - Хорошо, я вам верю, - сказал Илюша и, подумав, рассказал свою тайну. - Я ведь, дядя Вова, помню себя с того момента, как я оказался в лесу. Стою, вокруг меня большие деревья. Я заплакал и стал звать маму. Мама не приходила, никого вокруг не было. Тогда я пошёл, куда глаза глядят. Скоро ночь наступила, мне стало страшно и одиноко. И вдруг раздался шум, будто грома, сверкнула молния, и я подумал, что начинается гроза и сейчас пойдёт дождь. Я хотел спрятаться под большое дерево, но на его ветвях вдруг увидел яркий шар, в котором парила девушка. Она была красивая, на ней была белоснежная одежда, и она была добра и ласкова. Я почувствовал это.
   "Не бойся, Илюша, я не причиню тебе зла", - сказала она.
   "Откуда вы?" - спросил я.
   "Я - с Неба", - ответила она.
   И вы знаете, дядя Вова, я не удивился и даже не оробел. Наоборот, мне было жутко в лесу одному, а вот с этой девушкой стало не страшно. Тогда она мне сказала:
   "Я научу тебя не бояться леса и разговаривать со зверьми, они будут тебя понимать и слушаться".
   "Тётя, а вы что, царица зверей?" - спросил я.
   Она рассмеялась и сказала: "Не только зверей, но и людей".
   "А почему же мне никто про вас не рассказывал и я вас раньше не видел?"
   "Я, Илюша, живу Там, на Небе, - и она показала пальцем вверх. - Многие люди знают обо мне, другие не верят тому, что я существую".
   "Почему же вы не показываетесь людям так, как мне? Тогда бы все поверили, что вы - ЦАРИЦА с Небес.
   "Я показываюсь, мальчик мой, но не часто, потому что люди должны верить, не видя меня. Каждый человек должен для этого сделать свой шажок, усилие, чтобы отворить своё сердце, и тогда можно со мной встретиться".
   "А я вот ничего не отворял", - сказал я.
   "Иногда, радость моя, я открываюсь людям, особенно тем, кто попал в беду. Я люблю, Илюша, каждого человека. Даже если он - недобрый и злой, за каждого переживаю, каждому протягиваю руку помощи, но показываюсь наяву редко, чтобы люди поняли, кто им помогает, и жили в Добре, Радости и Согласии".
   "Спасибо ВАМ, ЦАРИЦА Небесная", - сказал я.
   И ЦАРИЦА Небес, дядя Вова, дала мне кулёчек сухариков, которые я съел, после чего мне стало нестрашно находиться в лесу даже одному, и звери стали моими друзьями. Потом ЦАРИЦА исчезла. Наверное, улетела на Небо. А меня вскоре нашли охотники, которые и отвели меня в посёлок Баканку. - Илья погрузился в приятные воспоминания и сказал: - Сухарики были такими вкусными, какие я в жизни никогда не кушал, - и немного помолчав, Илья завершил свою повесть. - Наверное, нет ничего вкуснее на свете, чем сухарики ЦАРИЦЫ с Небес!
   Я думал о рассказанном, не зная, как можно поверить во всё это. А с другой стороны, можно ли поверить мне, если я поведаю о той ночи сбора зверей под предводительством женщины? Молчание нарушил Илюша:
   - Дядя Вова, а вы где работаете?
   - Я в лесу тружусь, - ответил я с юмором.
   - Вот видите! Я тоже так же, как и вы, буду жить! - сказал он.
   - Да нет, Илюша, я пошутил. Вернее, на природе-то я живу, но я - писатель. Книги пишу, - сказал я.
   Мальчик посмотрел на меня удивлёнными глазами:
   - А покажете?
   - Вот, на, посмотри. 
   И я протянул ему книгу "Праздник навсегда!".
   - Интересно было бы почитать.
   - Вот-вот, почитать, - сказал я. - А читать-то ты толком не умеешь.
   - А я научусь, обязательно. Вы мне поможете?
   - Конечно, - сказал я и подумал, что давно уже надо было начать уроки.
   Илюша, наконец, осилил название книги, которую он держал в руках, и сказал:
   - Красивое название, только как понять: "навсегда"? Разве может быть праздник каждый день? Ведь праздник только по праздникам бывает?
   Мысль мальчика порадовала меня, только я не знал, как объяснить, что праздник может быть каждый день, как объяснить это тому, у кого и праздников-то, я имею в виду настоящих праздников, возможно, никогда и не было.
   - Понимаешь, Илья, - сказал я. - Если человек будет жить в согласии со своей душой, с природой, зверями и людьми, то каждый день у него будет таким радостным и добрым, словно праздник.
   - А разве так можно жить, чтобы со всеми дружить?
   - Это, конечно, трудно, но можно. Нужно научиться прощать людей и любить всё, что нас окружает.
   - А я вот, дядя Вова, не поверите мне, но люблю всё, что меня окружает. Только людей не люблю. Они - такие злые. За бутылку самогонки или за деньги готовы даже убить.
   - Людей необходимо прощать, а это - ты прав - самое трудное. Но если всё же сумеешь простить, то будешь счастлив каждый день и каждый час.
   - А вы так можете?
   - Я стараюсь, Илюша. Но иногда не получается. И злюсь порой, и людей ругаю, и даже нехорошие слова про них говорю. Про себя, правда, но это не имеет значения, думаешь ли только, говоришь или делаешь - всё одно плохо.
   - По вам не скажешь.
   - Ты просто меня не знаешь.
   - Знаю, - сказал Илья, и я не стал с ним спорить о себе. Зачем ему мои проблемы?
   - Дядя Вова, пожалуйста, почитайте мне вашу книгу, - сказал Илья. - Я вас очень прошу!
   - Ну, если очень, то почитаю, - сказал я, улыбнувшись.
   Тогда Илья у меня жил целую неделю, и каждый вечер я читал ему "Праздник навсегда!". Он лежал в кровати под одеялом, и его глазки горели оттуда удивлением и восторгом. А на грустных моментах повествования у него даже наворачивались слёзы. Когда же мы дошли до узелкового послания, то я сказал, что ему это будет неинтересно, потому что здесь написано для взрослых. Но Илья настоял, и я прочитал ему все узлы, он внимательно слушал.
   После этих вечерних чтений Илья взялся за азбуку и вскоре уже сносно читал. А потом он попросил у меня "Азбуку жизни", и уже сам, запинаясь, осилил её, постоянно приставая ко мне, чтобы я объяснил ту или иную мысль. Я старался перевести на его язык то, что ему было непонятно, хотя это было трудно.
  

Глава 4. ДВА БУМАЖНЫХ КОРАБЛИКА

  
   - Дядя Вова, а вы сводите меня на дальнюю пустыньку? - спросил как-то перед сном Илюша, и я уловил в его голосе волнение.
   - А зачем тебе? - спросил я.
   - Ну, сводите? - попросил Илюша.
   - Да, конечно, сходим, что ты так тревожишься? 
   - Обещайте, что как только у вас появится время, сразу пойдём.
   - Обещаю, Илюша, спи, - сказал я.
   Мы ещё долго лежали в темноте, и я думал, что Илюша уже заснул, но он вдруг спросил шёпотом:
   - Вы спите, дядя Вова?
   - Нет, а вот ты уже должен седьмой сон видеть. 
   - Я знаете, что думаю? - сказал Илюша и сделал паузу. 
   - Что?
   - Ведь вы же сказали, что если очень верить, то мечты сбудутся?
   - Если по-настоящему верить, то обязательно.
   - Вот-вот! - сказал Илья. - Я верю, дядя Вова, что я найду своих близких. Ведь должен у меня быть кто-то? - сказал мальчик, помолчал и продолжил. - Где-нибудь, в каком-нибудь городе ходят мои мамочка и папочка, ищут меня, но не знают, где - я.
   - Конечно, Илюша, у тебя обязательно кто-нибудь есть из родных, вот плохо только, что ты не помнишь своей фамилии, города, где ты раньше жил.
   - Никак не вспомню, дядя Вова, сколько старался, а ничего не получается.
   - Ничего, всё будет хорошо, найдутся твои близкие.
   - Как же найдутся, если я для этого ничего не буду делать? - сказал Илья. - Вы же сами писали, что ничего не будет, ничего не произойдёт, если я сегодня для этого не буду предпринимать усилий.
   Я улыбнулся в темноте тому, что мальчик запомнил дословно то, что он прочитал в моей книге "Азбука жизни".
   - Ты - прав, мой друг, нужно что-нибудь обязательно делать. Извини меня. Мы что-нибудь придумаем. А теперь давай спать.
   Через неделю мы стояли в сыром полумраке каменной часовенки на дальней пустыньке. Потрескивали три свечи, едва освещая иконки и наполняя воздух ароматом мёда. Когда я пропевал "Радуйся, Благая ВРАТАРНИЦА, двери райския верным отверзающая" - строчку из акафиста Иверской БОЖЬЕЙ МАТЕРИ, Илюша подхватывал, и наш каменный лесной храмик наполнялся искренностью детского сердца, силе которого равного нет на Земле.
   Потом мы купались в небольшой заводи, которую выбили зимние бушующие воды, а затем грелись у костра и уплетали жареный хлеб, запивая молоком.
   - Вы идите, - сказал Илюша, когда я перекрестился на часовню и повернулся уходить. - Я вас догоню.
   Когда я обернулся, пройдя уже несколько десятков шагов, то увидел, как Илюша по воде пускает бумажный кораблик. Ах, вон оно что! Наконец проняло взрослого мужчину, который никак не мог в толк взять, зачем мальчику так хотелось попасть на дальнюю пустынь? "Вот уж недотёпа! - сказал я себе. - А ведь моё желание тогда сбылось! - Арсения-то я встретил. Вот тебе и кораблик - детские шалости".
   Я покраснел от стыда, хорошо, что ребёнок не видит, и, отвернувшись, пошёл вперёд. Когда через минуту меня догнал Илюша, я, сам от себя не ожидая, спросил у него:
   - А у тебя нет тетрадного листа или бумаги? - спросил я и почувствовал, что вновь мои щёки заливаются краской.
   - Есть, дядя Вова! - ответил Илюша и полез в потайной карман куртки.
   - А ручка?
   - Карандаш, - ответил он.
   - Ты посиди здесь, а я сейчас мигом вернусь. 
   - Да вы не спешите, я подожду сколько надо.
   Нет надобности объяснять, какое желание я тогда загадал - вновь встретиться с незнакомкой - было моим желанием, которое не оставляло меня с той ночи, когда я увидел её. Я смотрел на уплывающий кораблик и думал, что, может, второй раз моя мечта сбудется?
   А когда мы возвращались домой, то молчали, каждый думал о своём, о своей мечте, и сердце каждого замирало от одной мысли, что вдруг всё-таки произойдёт чудо! А потом я вспомнил об обычае, который распространён на Кавказе: около святых мест на деревьях завязывать ленточки, чтобы все беды миновали и болезни исчезли. И мне представилось, что, возможно, в будущем появится новый обычай - приходить сюда на дальнюю пустыньку и пускать по ручью кораблик с сокровенными желаниями. Я увидел много людей, идущих по этой тропе, по которой мы следуем сейчас. Шумно будет! Суетно. Ну да ничего - решил я, в Горном ещё много тайных и первозданных мест, где я смогу уединяться и предаваться молитвам и созерцанию. Только вот надо сразу предупредить пришельцев, желающих, чтобы их мечты таким вот детским способом сбылись: исполняется лишь то, что просят сердце и душа.
  

Глава 5. ДЕНЬ ЗВЕРЕЙ

  
   После нашего более близкого знакомства Илюша как-то спросил:
   - Дядя Вова, о чём вы всё время думаете?
   - Почему ты решил, что я думаю? - спросил я.
   - А по вам видно, что думаете, - сказал Илья и смотрел на меня открыто и искренне. - И даже с собой иногда разговариваете.
   - Что же я говорю?
   - Всё время повторяете слова "ночь зверей".
   - Это - моя тайна.
   - А мне вы её можете открыть? Я же вам свою тайну поведал.
   - Нет, Илюша, этого я никому не расскажу.
   Было видно, что он обиделся на меня, но я был непреклонен даже к ребёнку, который, вероятно, был единственным, кто мог поверить тому, что произошло той ночью в лесу.
   - Ну, хорошо, - сказал Илья. - Тогда хотя бы покажете ту ракушку, которую вы слушаете по ночам?
   - Вот проказник, ты видишь то, что я делаю по ночам? - сказал я. - Ночью детям положено спать, а не подглядывать.
   - Значит, не покажете?
   - Хорошо, ракушку покажу, - сказал я и полез в глубину шкафа, где у меня лежала завёрнутая в льняное полотенце та ракушка, которую я подобрал на берегу в лагуне. - Вот смотри, только не разбей.
   Илья с горящими глазами взял в руки ракушку и рассматривал его, вращая в разные стороны. Под светом лампы перламутровая поверхность раковины переливалась самыми невероятными цветами.
   - Ух, ты! - сказал он. - Откуда она у вас?
   - Нашёл на берегу моря.
   - А что, разве такие ракушки в Чёрном море водятся?
   - Ты лучше к уху приложи и послушай.
   Мальчик прислонил раковину к уху и закрыл глаза.
   - Ну что? - спросил я. - Слышно что-нибудь?
   Илья кивнул головой, не открывая глаз.
   - Что слышно?
   Илюша открыл глаза и сказал почти шёпотом:
   - Мне кажется, что в ней музыка играет! Только она - странная, я такой раньше не слышал.
   - Музыку послушали, теперь давай спать, - сказал я и улыбнулся, забирая у него раковину, с которой он не хотел расставаться.
   - А потом ещё дадите? - спросил Илюша, накрываясь одеялом. - Мне так понравилась музыка! Будто там внутри магнитофон спрятан.
   - Буду тебе давать перед сном, чтобы ты спал, а не смотрел, чем я занимаюсь.
   Мы лежали в темноте, я не мог сомкнуть глаз, потому что прошлые переживания оживились и взволновали воспоминания о той ночи. И вдруг в темноте раздался голос Илюши, который также был под впечатлением от ракушки, издающей странную музыку:
   - Дядя Вова, а где вы её нашли?
   - Я же сказал тебе, на берегу моря, - сказал я.
   - Разве такие живут в Чёрном море?
   - Такие обитают только в южных, тёплых океанах. 
   - Как же она попала на берег?
   - Не знаю, Илюша.
   И я действительно не знал. Не было и дня, чтобы я не думал о случившемся той ночью в лесу. Изредка перед сном я слушал раковину, и из неё доносилась странная музыка, но я думал, что мне кажется, а вот теперь Илья подтвердил, что это так и есть. Не знаю, как описать то, что в ней звучало, но при этом возникало ощущение присутствия Гармонии, Совершенства и движения навстречу Чему-то Большому, Светлому и Доброму. Кроме того, при этом появлялся запах, который пробуждал чувства Покоя и Радости. Всё это было странно и необъяснимо, но прежде всего, непостижимо для меня было, что же происходило там, на поляне ночью, почему собрались все звери вместе, что за сбор у них тогда состоялся? Эти вопросы уже как-то улеглись во мне, а вот сегодня, когда Илюша попросил послушать раковину, вновь воспоминания и вопросы разбередили душу.
   - Я поведаю тебе свою тайну, - сказал я.
   И я рассказал ему только то, что мы встретились с косулей в лесу, и она привела нас на поляну, где было много зверей. Но я ничего не сказал ему о женщине и о том, что мы шли за ней до моря, в котором она исчезла.
   - Вот и не знаю я, что это было, - завершил я своё повествование.
   - А может, они так встречали свой Новый Год? - сказал Илья. - Может, мы, люди, зимой празднуем, а звери осенью?
   - Ну, хорошо, Илья, давай спать.
   - Нет, правда, дядя Вова! - сказал Илья. - А вдруг у них раз в году такое собрание проходит, на котором они решают какие-нибудь важные свои звериные дела?
   Я отвернулся к стене и закрыл глаза. А на следующий день, кажущиеся вначале нелепыми, фантазии Илюши натолкнули меня на предположение, которое, вероятно, приотворило дверь, ведущую к разгадке. "И действительно, - подумал я, - а что, если этот день или ночь каким-то образом отмечен в календаре? Может, такие звериные собрания проходят регулярно, вероятно, даже каждый год?" И когда я, вспомнив дату того дня, когда мы отправились в путь за косулей, исследовал календари, то сделал для себя открытие, которое грянуло для меня как гром. Ведь тот сентябрьский день был днём осеннего равноденствия! Вот уж Илюша молодец - смекнул своим острым, пытливым умом.
   Отныне у меня появилась зацепка, надежда на то, что я смогу вновь встретиться с незнакомкой и получить разгадку этому происшествию. Эта гипотеза меня приободрила, и даже Илья заметил, что я стал чаще шутить и смеяться. Я понимал, что, возможно, я и ошибаюсь, но пока у меня есть шанс, я не желаю унывать и думать о неудаче. Однако вскоре у меня возникло новое предположение: может статься, и в день весеннего равноденствия происходит такое собрание? Я понимал, что захожу слишком далеко в своих догадках, но уж очень мне хотелось, чтобы не нужно было ждать целый год, а чтобы всё произошло как можно быстрее. И теперь я с нетерпением и замиранием сердца ждал весны.
  

Глава 6. ПОДАРОК НА ПРОЩАНЬЕ

  
   Я никогда не ограничивал Илью в принятии им решений. Хотя он был ещё ребёнком по физиологии, но по уму это был уже взрослый человек. Он жил у меня, сколько считал нужным, и уходил к своим приёмным родителям без задержки с моей стороны. Я помогал ему деньгами по мере возможности, одежду мы ему обновили. Он стал уже хорошо читать, и я купил ему многотомник для детей "Всё обо всём", который он штудировал, и в некоторых вопросах уже просвещал меня, почерпнув оттуда знания. Январь и февраль он провёл у своих родителей в Верхней Баканке, а в первых числах марта вдруг появился взбудораженный и взлохмаченный. И сразу с порога сказал, что его родители продали дом, и они все вместе переезжают в Вологодскую область к родственникам отчима. Эта грустная весть не соответствовала радостному настроению, господствующему в пробуждающейся природе.
   - Что ж, Илюша, раз ты решил ехать с родителями - поезжай. Ты уже взрослый и знаешь, что делать. Хотя ты должен знать, что у тебя есть дом, где всегда тебя будут ждать и всегда тебе будут рады.
   - Я знаю, дядя Вова, спасибо вам, - сказал он и добавил, - мне, конечно, хотелось бы остаться с вами и жить у вас. Но тогда я не найду своих родных. Я ведь думаю, что если я поеду в другие места и там поищу своих близких, вдруг я их встречу где-нибудь? А если я буду здесь сидеть, то никогда никого не найду. Вы же сами написали в своей "азбуке", что нужно действовать.
   - Правильно, Илюша, - сказал я.
   - Тогда я побежал, - сказал он. - Мне пора. Мы обнялись на прощанье, и я никак не мог сообразить, что нужно сказать и сделать в этот момент.
   - Ну-ка, погоди, я сейчас, - сказал я, нырнул в шкаф и вынул оттуда завёрнутую раковину.
   - Держи, - сказал я, протягивая ему свою драгоценность. - Дарю тебе на память и на счастье, чтобы твои родные нашлись.
   - Мне?! - спросил он и его глаза расширились. - А как же вы?
   - Она послужила мне, теперь пусть тебе на ночь музыку играет. Будешь слушать, и вспоминать о Горном.
   - Да что вы, дядя Вова, я вас никогда не забуду! Илья спускался вниз, я смотрел ему в спину, и в этом грустном событии меня всё-таки радовало то, что в последний момент я сообразил подарить ему вещь, которая была ему нужна, которая могла согреть ребёнка, дать ему немного тепла и доброты своей музыкой. Ведь ему так не хватает этого в нашей жизни.
  

Глава 7. ОНА ПРИДЁТ?

  
   Рано или поздно уходит холод, исчезают туманы, сырость и приходит весна. В растительном мире начинается движение соков, зелень выплёскивается наружу, и ветер играет первыми листочками: всё потекло, запело, задвигалось и заиграло в лучах солнца. Весна всегда приходит как нечаянная радость, чтобы отогреть человеческие сердца от зимнего одиночества и тоски. В речушках и ручьях прибывает вода, и она прыгает с камня на камень, шумит и урчит. Природа пробуждается после сна, только человек не спал и не отдыхал всё это время.
   Дует ветер, и по небу бегут облака, деревья гнутся и раскачивают свои тонкие руки. Вокруг развернулись живые картины, а сердце наполняется восхищением и радостью от прилетевшей весенней музыки. Вот Она! - БОЖЬЯ Благодать, как вечный танец Любви, несётся по Русской Земле. Хочется стоять и пьянеть от таких картин бурлящего и воскресающего бытия, в котором всё твоё существо постепенно разливается и соединяется с этой землёй, лесом, ветром, облаками, горами. Ты будто одно целое с этим миром, с этой сказкой и тайной, которая открывается и открывается без конца.

***

   Воробьи весело, с песнями носили в клювиках в свои укромные места ниточки, пушинки, веточки и травку. Настроение у них - хорошее. Посидят немножко на ветках, повытирают клювики о ветки, распушат пёрышки, посмотрят на меня и вновь за дело. Вот прилетели два голубя стальной окраски, походили по траве, поклевали, что нашли и улетели. А потом прискакала сойка с треском и хитрым взглядом. Попыталась залезть в собачью чашку, но Ассоль рыкнула, и сойка удалилась, прежде посидев немного на верхушке дерева и "сказав" псине всё, что она о ней думает.
   Я ждал дня весеннего равноденствия. У меня появилось такое чувство, что я вновь встречусь с той женщиной. Уже за неделю до похода я приготовился более основательно, нежели это было в прошлый раз. Даже запасся палаткой на случай долгого проживания в лесу или на берегу моря.

***

   Ассоль семенила впереди меня и шла по маршруту, отмеченному завязками из моей майки. А в лесу уже начался праздник цветов. По сторонам дороги раскинулись клумбочки лимонно-жёлтого первоцвета, а чуть в глубину чащи - синели пролески, разбросанные по жёлтому ковру сухих листьев. В некоторых местах не было цветов, а там, где было потеплее, тропа становилась похожа на цветочные аллеи. Я опускался на колени и вдыхал аромат первых посланников весны. Однако не задерживался.
   Ведь я догадывался, что таинство если и случится, то ночью, а потому нужно придти туда, во-первых, не рано, чтобы себя не выдать, а во-вторых, не поздно, чтобы до наступления темноты можно было осмотреться и выбрать лучшее место для наблюдения. Мои расчёты оказались верными, и мы прибыли в долину, когда солнце только спряталось за горизонт и по горам потянулись розово-рубиновые отсветы заката. В этот раз мы расположились в лесу, на склоне горы, в тридцати метрах от начала долины. Я нашёл выемку в земле. Сгрёб туда листья, чтобы было мягко лежать, и мы залегли в своём укрытии. Я лежал на спине и смотрел на непрерывно синеющее, а потом и темнеющее небо. "Лишь бы облака или тучи не нагнало ночью, - подумал я, - иначе мы ничего не увидим". Впрочем, женщина-то светится и в темноте, да и фонарь у меня есть. Но ещё не хватало светить фонарём и выдать себя! Впрочем, если не выдать, то ничего я не узнаю.
   Я путался в планах, размышлениях и предположениях, но потом сказал себе, что бесполезное - это занятие. Главное, чтобы женщина пришла, а там я буду действовать по обстановке.
   Ночь была тихая. Ассоль храпела у меня под боком, и из-за её храпа я не мог сосредоточиться на звуках леса. Часы тянулись медленно, каждые пятнадцать минут я нажимал на кнопку подсвета на часах, потому что мне казалось, что прошла уже вечность с последнего просмотра. Было такое впечатление, что время замедлилось и остановилось. Я с завистью смотрел на мирно спящую собаку, которая живёт не воображением, как мы, люди, а тем, что есть. К тому же, всегда жутковато ночью в лесу, и трудно сказать, что хуже, когда вокруг тебя тишь, и тогда каждый шорох заставляет вздрагивать тебя, вызывая мурашки на спине, или когда дует ветер, и тогда уже ничего не различишь в какофонии шумов, и кажется, что вокруг тебя топают динозавры, которые вот-вот появятся из темноты и проглотят тебя.
   Я всё время посматривал на долину, месяц слабо освещал сегодня местность, но всё же было видно, что она - пуста. Уже было два часа ночи, когда я подумал, что, наверное, я ошибся, и сегодня ничего не произойдёт. Да и то, что тогда случилось, стало выглядеть уже вымыслом, фантазией. Я ещё раз бросил взгляд на долину, будучи уверен, что там никого не будет, ведь только что там было пусто, и не поверил своим глазам. Холод пробежал по моему телу - посередине поляны стояла светящаяся женщина! Страх сковал моё тело, но я заставил себя подняться и идти. Вот кончаются деревья, и сейчас она увидит меня. Теперь я уже делаю первые шаги по траве, меня уже лихорадит, и стучат зубы, но я продвигаюсь, превозмогая весь ужас, который бушует во мне. Женщина смотрела на меня, а у меня подгибались ноги. Я остановился в десяти шагах от неё и всматривался в её лицо. Она была прекрасна, стройна, её глаза смотрели на меня синим, мерцающим блеском. В её фигуре присутствовало и изящество, и достоинство, и женственность, и сила.
   - Не бойся меня, - сказала она тихим голосом, походящим на перезвон ручья.
   - Но кто - ты? - прошептал я. 
   - Меня зовут Дельфания.
   - Как это Дельфания, я не знаю таких имён. Кто - ты?
   - Не бойся меня, Владимир, я - такой же человек, как и ты.
   - Откуда ты знаешь моё имя? - спросил я и осознал, что я не произношу слов, мы ведём мысленный диалог!
   - Я видела тебя в прошлый раз, когда ты прятался вон на той горе, - сказала она и показала рукой на то место, где мы наблюдали за ней той осенней ночью.
   - Если ты человек, тогда как ты могла так долго плавать, что я тебя не заметил, когда ты вышла из воды?
   - Я, Владимир, человек, только с той лишь разницей, что вы живёте на суше, а я - в море, с дельфинами.
   Мне показалось, что она улыбнулась.
   - Ты шутишь! - сказал я. 
   - Да нет же! - сказала она, рассмеявшись. - Я действительно живу в море!
   Я уже был на грани нервного срыва, но её смех, обнаживший белые зубы, чуть откинутая голова и лёгкое движение тёмных, густых волос, заискрившиеся глаза подействовали на меня умиротворяюще, так что во мне вдруг обвалилась стена страха, возбуждения, напряжения и мне стало легко.
   - Нет, правда, в море? - переспросил я.
   - А почему бы и нет? - она светилась улыбкой. - Ведь воды на планете больше, чем суши, так почему бы не поселиться в море?
   - А твоё имя что значит?
   - Мама назвала меня Анной, - сказала она, и тень печали прошлась по её лицу. - Дельфания - соединение моего имени со словом дельфин.
   - Так у тебя была мама?
   - Конечно, Владимир, ведь у тебя тоже была мама? 
   - Была, - сказал я и почувствовал, что в глубине сердца потревожилась старая боль. - Только теперь её уже нет, она умерла.
   Между нами вдруг образовалась пауза, и я не мог объяснить, что происходит.
   - Моя мама тоже умерла, - сказала Дельфания. - Когда мне ещё не было годика. После этих слов я понял, что происходило в пространстве между нами. Будто невидимые нити души протянулись вот здесь и сейчас между незнакомыми, разными людьми. От сердца к сердцу был переброшен мостик, основаниями которого и на одной и на другой стороне была общая боль - потеря самого близкого человека на Земле.
   - Знаешь, Вова, - сказала она и, спохватившись, спросила, - можно я так тебя буду называть?
   Я кивнул головой, и внутри у меня всё дрогнуло, будто треснул лёд, сковывающий уже столетие ручей, и тёплая вода из недр души устремилась наружу. Ведь таким именем меня называла только мама, и интонация, с какой Дельфания произнесла моё имя, была похожа на голос мамы. Внутри меня всё поплыло. Я опустил затуманенный взгляд.
   - Знаешь, Вова, ведь мама - это самое сокровенное понятие во Вселенной и во всех других мирах, потому что после ТВОРЦА - ВСЕВЫШНЕГО, женщина-мать - единственная, кто творит, создаёт жизнь на Земле.
   Дельфания стояла рядом со мной и, видя моё переживание, приподняла ладонь; желая прикоснуться ко мне в знак сопереживания и желания успокоить, но не решилась, и её открытая ладонь висела в воздухе.
   - Спасибо тебе, - сказал я. И понял вопреки логике и здравому смыслу, что эта незнакомка - не чужой мне человек, что я ей доверяю. Но самое удивительное то, что мне показалось, что я знал её всегда и мы знакомы с Дельфанией с давних времён, просто долго были в разлуке, а теперь встретились.
   - Что же случилось с твоей мамой? - спросил я. 
   - Её звали Мария, - сказала Дельфания, опустила руку и посмотрела вдаль сквозь меня. - Её убили. Её застрелили плохие люди.
   - Как же это случилось?
   - Не надо об этом, - сказала Дельфания и отвернулась. - Не сейчас, потом как-нибудь я расскажу тебе о своей жизни. А сейчас, - она развернулась, махнула головой - волосы разлетелись веером, из-под них виднелась её улыбка искренности и игривости, - бери свою собаку и пошли. Скоро начнёт светать, мне нужно успеть к морю.
   Она посмотрела на моё вопросительное лицо и объяснила.
   - На сушу я выхожу редко, только на сбор зверей, который происходит в ночь осеннего равноденствия.
   - Но сегодня весеннее...
   - А ты разве не догадался, что в этот раз я сделала исключение ради тебя! - сказала она и посмотрела мне в глаза так, что я покраснел до ушей. - Для кого же я оставила тогда раковину на берегу, если не для тебя?
   Я почувствовал себя так глупо, будто я был не сорокалетним мужчиной, а наивным мальчишкой. И как мальчишка, окрылённый новым знакомством, я бежал за Ассоль, которая скулила и лаяла из нашего убежища, оповещая весь лес о том, что её привязали к дереву. Я привязал собаку механически, как только увидел незнакомку на поляне, опасаясь, что собака может кинуться на женщину, к тому же выходить на встречу с женщиной с волкодавом, по меньшей мере, неприлично. Ассоль, отпущенная на волю, выскочила на поле, подскочила к Дельфании и, став лапами на грудь, лизнула в лицо. Дельфания рассмеялась и устояла, хотя порой я теряю равновесие от таких выражений собачьей ласки. Потом она носилась по серебристым просторам раздолья, спрятанного между гор.
   Мы шагали к морю по тёмному лесу. Я молчал, а Дельфания напевала мелодию, похожую на ту, которая извлекалась из её раковины. Я продолжал слышать её внутренним слухом. Когда позволяла дорога, мы шли рядом, а когда становилось узко, то она шла впереди меня, а где-то сзади семенила Ассоль. Я посматривал на стройную, упругую фигуру женщины, и лёгкость, с какой она продвигалась по земле, напоминала движение балерины по сцене. Я чувствовал, что от неё ко мне передаются вибрации, и моё существо наполнялось истомой, и нарастало чувство прикосновения к чему-то неведомому, к миру, который можно только вообразить, к сказке, которая вдруг отворила двери и впустила меня в своё действо. Парадоксальность ситуации заключалась в том, что во мне период ожидания, неизвестности, страха достиг своего апогея и почти мгновенно преобразился в озеро Покоя, Радости и Счастья. Эта женщина, которая ещё час назад вызывала во мне трепет и ужас, теперь стала мне близким и родным человеком!
   - Дельфания, почему ты так спешишь уйти в море? - спросил я. 
   - Мне нельзя быть долго на суше, - ответила она. - Пять, максимум шесть часов, а потом нужно вернуться в море.
   - Я читал где-то о людях-рыбах, но думал, что это - легенды или сказки.
   Дельфания улыбнулась и взглянула на меня. 
   - Ты ещё не веришь, что я - настоящая?
   - Нет, верю, конечно, - сказал я, смутившись. - Но сразу трудно свыкнуться с тем, что я встретил женщину, живущую в море. Может, это - сон? - спросил я и испытующе взглянул на неё.
   - Пусть будет сон, - сказала она и рассмеялась. - Пусть это будет самый чудесный и волшебный сон в твоей жизни!
   Вот мы уже приблизились к нашей лагуне, прошли по песку и остановились на гальке у моря. Светало, в воздухе появились распевы птиц, можжевеловый аромат наполнил атмосферу.
   - Не смотри на меня так, - сказала она. - Я вернусь, сегодня ночью и расскажу тебе всё, что тебе интересно. И даже больше.
   Ветер залетел к ней в волосы, утренний свет осветил её лицо и смуглое, гибкое тело.
   - Подождёшь меня? - спросила она.
   В её вопросе было лукавство, так как она осознавала, что я от неё не то что не уйду, но не знаю, есть ли на свете такие силы, которые могут меня от неё увести.
   - Ведь это я послала за тобой косулю. И подарок тебе приготовила - раковину, которую оставила здесь, на берегу. А наклонилась, чтобы ты увидел, что здесь что-то лежит для тебя.
   - Как? Ты уже знала обо мне?
   - Нет, не знала, но после того как сгорели твои часовенки все звери этих лесов только и говорили об этом пожаре. Тогда я попросила косулю разыскать и привести тебя на наше собрание.
   - А я-то думал, что это всё - случайно!
   - Случайность, Вова, - это результат действия, которое не видно.
   - Так ты следила за мной?
   - Можно сказать, да. Когда ты здесь купался и ходил вдоль берега, я смотрела за тобой из воды.
   Я покраснел от того, что она видела меня в столь экзотическом виде, так как купался я тогда обнажённым.
   - Почему ты это делала?
   - Мне хотелось узнать тебя поближе, - сказала она, отвернулась к морю и на выдохе сказала. - Сама не знаю почему.
   А потом взмахнула руками, сделала несколько шагов в море и, воскликнув "До вечера!", скрылась под водой. Мне показалось, что мой последний вопрос своей прямотой смутил её, и ей хотелось побыстрее спрятаться от меня.
  

Глава 8. НОЧЬ ОТКРЫТИЙ

  
   Весь день я обустраивался на песчаном берегу, среди редколесья: разбил палатку, подправил очаг, который здесь был сложен из камней. Несколько раз ходил в лес за сушняком, где нарвал букетик первых весенних цветов, а потом собирал доски по берегу моря, выброшенные штормами. Ночи всё-таки были ещё свежими, и следовало заготовить столько дров, чтобы можно было греться у костра до утра. После обеда я купался, вода была ещё прохладной, не более 14о, но солнце припекало, по-летнему. А затем лёг спать в палатку. Мне снились сны, лишённые логики и последовательности, и когда я, очнувшись, выглянул наружу, солнце наполовину село в море.
   Дельфания вышла из моря, когда стемнело. Она, блестящая от воды, мягкой походкой подошла к костру. Я встал и протянул ей букетик цветов, она взяла, вдохнула, прикрыв глаза, и села на бревно, лежавшее напротив меня. Я тоже сел, и мы смотрели на огонь.
   - Хочешь кушать? - спросил я и приподнялся за кастрюлей, в которой у меня был сварен суп из сушёных грибов.
   Дельфания, отрицательно махнув головой, сказала:
   - Спасибо, Вова, - сказала она и мне показалось, что она - грустна. - Сегодня я расскажу тебе историю моей жизни. Ты слушай и не перебивай, если захочешь что-нибудь спросить, спросишь потом, когда я закончу.
   Я кивнул головой.
   И она начала рассказ, который брал свой исток в Казахстане, где в бескрайних степях затерялся городок её родителей. Я слушал, затаив дыхание, и лишь иногда вставал, чтобы подбросить в костёр дров. На каком-то этапе её повествования мне захотелось спросить, откуда она может знать то, что было до её рождения, и как она способна помнить то, что происходило с ней, когда она была ещё крошкой?
   - Так я попала в семью волков. И волки любили меня так, как редкие люди способны любить. Ведь волки создают семью раз и на всю жизнь. Ещё с детства они присматриваются друг к другу, потом, когда наступает пора, они не меньше года ухаживают друг за другом и только после этого создают семью. Причём в семье нет превосходства ни волка, ни волчицы - живут на равных. А те, кто не смог обзавестись парой, помогают своим родственникам растить волчат. - Дельфания задумалась, а потом провела рукой по голове Ассоль, которая лежала около неё, и сказала с улыбкой. - Отшельник был похож на твою собаку, только крупнее. Он погиб, но спас меня. У него было доброе сердце. - Взор Дельфании был устремлён сквозь пространство и время.
   - Когда я подросла, то ушла жить к дельфинам. Ещё когда я находилась в утробе матери, то получила посвящение на полуводный образ жизни. Мама много занималась со мной в море, дельфины учили её искусству жить в водной стихии.
   - Сколько же тебе сейчас лет? - не выдержал я и спросил и нарушил изначальный уговор.
   - А сколько дашь? - спросила она, улыбнувшись.
   - Извини, у нас, людей, не принято спрашивать женщин об их возрасте.
   - Опять ты не считаешь меня человеком.
   - Прости, я не хотел тебя обидеть, но ведь по моим расчётам тебе сейчас должно быть не больше десяти лет, а на вид тебе я бы дал восемнадцать.
   - Дело - в том, что дельфины произвели над моим телом определённую трансформацию, с помощью которой я и могу находиться в воде так же, как и на суше. Этот процесс происходит на глубоком, клеточном уровне, моё тело заставили вспомнить прошлое, когда люди могли дышать в воде и вели полуводный образ жизни.
   - Наши древние предки жили в море? - спросил я.
   - А разве ты не чувствуешь память об этих предках, когда плаваешь, купаешься, ныряешь, будто ты - дельфин, и море для тебя естественная среда, как и суша?
   - Да, иногда ощущаю подобное, но, мне казалось, что эти состояния - игра моего воображения.
   - Нет, Вова, память о прошлом у каждого человека хранится в генах, и если суметь, то можно увидеть прошлое человечества, начиная от первых людей. Так вот, процесс трансмутации в моей природе вызвал бурный рост организма, я повзрослела за один год на десять.
   - А что же представляют из себя дельфины? У нас над ними проводят различные исследования, которые подтверждают их высокий интеллект, уникальные психические способности, но для людей они всё так же остаются животными.
   - Дельфины - самая древняя цивилизация разумных существ на Земле. Они владеют глубокими знаниями и обладают способностями, какие не доступны людям вашей цивилизации. Они научили меня многому. Вот ты, например, подумал, каким образом я знаю о том, что я тебе поведала. Так вот, время, Владимир, может проходить вне живого существа, а может протекать сквозь его сердце, тогда ум способен изменять время, а это позволяет заглянуть и в прошлое, и в будущее.
   Последние откровения Дельфании были настолько для меня ошеломляющими, что я молчал, обдумывая сказанное, и поглядывал на свою гостью, которая свободно оперирует такими понятиями и категориями, будто она только что закончила университет.
   - Всему обучили меня дельфины, их знания и стали для меня естественным, природным университетом.
   - Почему же цивилизация дельфинов не продвинулась дальше в своём развитии?
   - Я попробую тебе объяснить, Владимир, но для этого ты постарайся вспомнить своё детство.
   - А причём тут детство?
   - Притом, что дельфины не пошли технократическим путём, как вы, они развивали в себе внутренние, энергетические потенции, и поэтому сохранились в том же виде, как и были миллионы лет назад. Они остались детьми. Высокоразвитыми разумными существами, но детьми. Посмотри, как они - наивны и искренни, как они играют с теплоходами, как доверчивы к людям.
   Когда Дельфания произнесла слово "вы", я понял, что передо мной сидит хоть и женщина, но представитель иной цивилизации. Мне стало не по себе, и я съёжился. Дельфания это почувствовала, встала, подошла ко мне и прикоснулась ладонью к моему плечу. Сквозь спортивную куртку и майку я ощутил её тепло. Это было первое прикосновение этой женщины-дельфина. По моему телу прошёлся, будто волной, лёгкий электрический ток, который ударил в ступни и вернулся обратно, приведя в равновесие моё внутреннее состояние, которое готово было возмутиться.
   - Я понимаю, Владимир, что многие вещи, сказанные мной, могут тебя ранить, ведь я знаю, насколько твоя душа - чувствительна и уязвима.
   Когда она называла меня полным именем, то я понимал, что мы находимся на разных берегах бытия, и между нами лежит непреодолимая пропасть. Я обиделся на то, что она знает мою натуру. Мне было приятно прикосновение её ладони, но обида взяла верх, и я убрал плечо. И она поняла моё состояние, сказав:
   - Если не хочешь, то я не буду говорить с тобой на эту тему. Только ты, Вова, должен понять, что часть нашего общения - это встреча представителей двух цивилизаций. Поэтому мы должны подняться над своими личностями и пообщаться на этом уровне. И я не желала тебя обидеть. - Она отвернулась и сказала. - Скорее, мне хотелось сделать тебе что-нибудь хорошее, доброе и светлое.
   Она стояла ко мне спиной, я встал и с дрожью прикоснулся к её спине. Моя ладонь ощутила кожу, которая была такой же тёплой, как и человеческая, только её структура была не гладкой, а как бы покрыта гусиной кожей, но пластичной, упругой, под которой чувствовалось твёрдое тело.
   - Хорошо, Дельфи, говори, - я действительно слишком остро реагирую, но ты же знаешь мою натуру, - сказал я.
   Она повернулась ко мне лицом, и мы некоторое время смотрели друг другу в глаза на близком расстоянии. Я ощущал её запах, который представлял собой синтез запаха моря, песка, можжевельника, а главное, аромата весенних, благоухающих трав, который доносится ветром со склонов гор. Глядя в её глаза, я чувствовал, что проваливаюсь в чистоту её бездонных озёр, и мне стало не по себе. Я сел на своё место и приготовился выслушать всё, что поведает мне Дельфания, без лишних эмоций и обид.
   - Люди пошли путём развития технократии, - продолжила она, заняв своё прежнее место и взяв в руки палку, которой водила по песку возле кострища. - Вы развили такой механизм, в котором растворились, потерялись и стали заложниками миллионов разных систем, конструкций, коммуникаций. Стоит произойти у вас какому-то сбою: то ли энергосистемы или водоснабжения, так вы сразу становитесь беспомощными и уязвимыми. Вы стремитесь развить более совершенные системы и технологии, но ещё больше погружаетесь в рабство от своих же систем.
   - Ты - права, Дельфи, многие люди себя ощущают в этом большом, как ты назвала, механизме, беспомощными и ничтожными. Но разве есть иной путь? Мы ведь так привыкли к свету, теплу, к тому, что многое за нас выполняют машины. Да и последние достижения науки дают надежду на приближение к ЭРЕ Мира и Благоденствия.
   - Эта дорога - в никуда, вы не развиваете свой внутренний, духовный мир и поэтому обречены на исчезновение, если не одумаетесь и не измените своего отношения и к себе, и к природе, что - одно и то же. Ибо - как вы относитесь к себе, так вы относитесь и к природе.
   На Земле существовала не одна подобная цивилизация, как ваша, они достигли даже большего уровня развития технологий, но были стёрты с лица Земли. Они так же, как и вы, погрузились и отдались во власть ума, который в итоге привёл к поражению. Ум потерпел крах от РЕАЛЬНОСТИ, потому что никакие, даже самые совершенные умозрительные схемы, концепции и учения не способны вместить бесконечные горизонты бытия. Ум потерпел фиаско в стремлении навязать жизни законы человеческого ума, подчинить действительность мозговым системам, доктринам и теориям. Вы утратили свойство воспринимать жизнь, космос, природу водрузив между собой и РЕАЛЬНОСТЬЮ миллионы призм: теорий, философий, учений, которые стали искажать суть вещей до неузнаваемости и противоположности.
   Вы не улучшили цивилизацию, вы раздули её до невероятных размеров, она разбухла, в то время как внутри неё уже давно идёт разложение, что подобным же образом и привело к катаклизмам и уничтожению предшествующих цивилизаций. Философы разрабатывают модели совершенного бытия, мечтая об ЭРЕ Благоденствия и Процветания; политики и правители заботятся о собственном величии и славе; воины кладут свои головы на поле брани за Мир, Равенство и Справедливость; учёные открывают законы природы, которые, в конечном счёте, работают против жизни на Земле; инженеры внедряют новейшие технологии, думая, что вот-вот люди станут богатыми и счастливыми; космонавты, как заложники сложнейшей аппаратуры, смотрят на мир с орбиты Земли, а тем временем на этой планете накапливается невежество, мрак, боль, нищета и пустота. Продолжает литься кровь, господствуют алчность, сребролюбие; процветает человекоубийство, а тысячи детей брошены в этот океан зла на произвол судьбы.
   Дельфания стояла передо мной во весь рост, её глаза горели светом звёзд, фигура была напряжена, и от неё исходили волны Энергии, которые заставляли моё сознание вздрагивать и пульсировать в такт её вибрациям. Мне казалось, что когда она говорила, будто с Небес в неё устремлялся поток информации, который посредством этой девушки из моря вещал нам, людям, предупреждение об опасности, которая поджидает планету и всех людей. В эти мгновения передо мной стояла уже не женщина, а РАЗУМ Вселенной, КОТОРЫЙ управлял ей и наставлял, что и как говорить. И я чувствовал себя виновным за всё человечество.
   - Посмотри, Владимир, что творится на Кавказе! Здесь идёт война. Природа гибнет, звери в страхе и ужасе покидают родные места и бегут в ваши края в надежде найти Покой и Мир. А тут идёт брань с природой, уничтожаются леса, по горам тянется чёрная труба.
   - Что ты имеешь в виду? - спросил я.
   - Я имею в виду трубу, по которой пойдёт нефть. Сколько уже погибло деревьев, какая опасность теперь угрожает морю! Какие беды могут постигнуть этот край, города побережья!
   - Причём же здесь города?
   - Притом, Владимир, что Черноморское побережье Кавказа зона большой сейсмической опасности. Здесь могут произойти землетрясения максимальной силы. Посмотри туда. - Дельфания указала рукой в сторону Большого Утриша. - Видишь ту косу?
   Я кивнул головой и посмотрел на полосу земли, освещённую серебром луны и уходящую в море.
   - Как, ты думаешь, она образовалась?
   - Трудно сказать, - ушёл я от ответа, понимая, что Дельфания знает истину.
   - Пятьдесят тысяч лет назад, Владимир, здесь на участке от Анапы до Геленджика существовала и процветала высокоразвитая цивилизация, которая так же, как и вы сейчас, отступала от Законов мироздания. И Земля отреагировала на это землетрясением, от которого вершина той горы обрушилась в море и образовала косу.
   - Но БОГ нас пока миловал, хоть небольшие толчки и случаются.
   - Наша планета, Владимир, - живой организм, и он - чувствителен ко всему, что на нём творится, другое дело, что Земля не сразу, не мгновенно реагирует на отрицательное воздействие.
   - А что ты подразумеваешь под отрицательным воздействием? Уничтожение природы, варварское отношение к ней?
   - Не только. Ваши мысли и чувства - это волны, которые пронизывают пространство Земли, и если они - негативны, то Земля ощущает это и отзывается землетрясениями, наводнениями, смерчами, изменениями климата и так далее.
   - Не уже ли то, что происходит у меня внутри, касается кого-то ещё?
   - Не только касается, Владимир. Злые мысли разрушают не только нашу планету, но и разносятся по Вселенной, причиняя ей вред. А добрые и светлые мысли созидают, помогают Вселенной развиваться дальше.
   - Ты говоришь о Вселенной, как о живом организме, который растёт?
   - Да, Владимир, Вселенная растёт и развивается! - сказала Дельфания.
   - Так что, Вселенная - подобна растению?
   - Да, она - похожа на то, как поднимается к небу цветок.
   И она подняла мой букетик, который лежал около неё на бревне, и поднесла к лицу, вдыхая аромат цветов.
   Я смотрел на звёзды, которых здесь, на Большом Утрише, было видимо-невидимо. На такую звёздность местного неба я обратил внимание ещё в прошлый раз. Всё смешалось в моей голове: дельфины, женщины, цивилизации, Вселенная. Этого было слишком много за один раз. Я взглянул на Дельфанию, лицо которой освещалось светом костра, и подумал, как в такой изящной, хрупкой женщине помещается так много знаний?
   - Я тоже думаю, что на сегодня достаточно, - сказала Дельфания и встала. - Я пойду, мне пора.
   И её последние слова прозвучали уже не как представителя другой цивилизации, а как женщины, покидающей место свидания. Впрочем, может, мне это показалось.
   - Дельфи, не уходи, - попросил я и, набравшись смелости, взял её за руку. - Мне - так хорошо с тобой, только сразу мне трудно переварить такой объём информации и событий. Мне необходимо немного времени, чтобы освоиться. Ты меня понимаешь?
   Она не сопротивлялась моей руке и сказала, взглянув на меня застенчиво-грустным взглядом:
   - Понимаю, Вова.
   - Твои глаза меняются, как море, мне кажется, что они и есть море. То они - строгие, то тёплые, то трепетные, то грустные.
   - Я пойду, хорошо?
   - Мне кажется, что ты что-то утаиваешь от меня? 
   - Потом, Вова, не провожай меня, до завтра, - сказала она и, прихватив букетик, побежала к морю.
   Только я забрался в палатку и положил голову на то, что выполняло роль подушки, как погрузился в сон, в котором происходили землетрясения, извергались вулканы, рушились горы, земля исчезала под водой морей и океанов, в которых плавали дельфины, люди, человеко-рыбы, русалки, динозавры.
  

Глава 9. ВСЕЛЕННАЯ, КАК РАСПУСКАЮЩИЙСЯ ЦВЕТОК

  
   Мои дни пролетали, как ветер, я просыпался к обеду, совершал молитвенное правило, бегал по горам, купался, а потом, забравшись на вершину горы и расположившись у обрыва, смотрел в морскую даль. Здесь, наверху, особо чувствовалась близость неба и моря, воздуха и даже космоса.
   Я смотрел в морской простор и ощущал, насколько он - бесконечен и беспределен. "И действительно, - думал я, - суша составляет всего одну четвёртую часть планеты, а всё остальное - это моря и океаны. Странно, что человек избрал для своего существования сушу. Почему?" По логике, которую мне начала открывать девушка из моря, выходит, что море более подходило для жизни, нежели суша. Эта наша логика, которая хочет всё объяснить, всему дать название и всё разложить по полкам своего разумения! Как много мы ещё не знаем, не понимаем, насколько мы возгордились своим разумением мира, жизни, бытия, когда у нас под ногами истребляется природа, торжествуют зло и невежество, когда люди убивают друг друга, ведут себя так, будто сейчас - не начало третьего тысячелетия, а период варварства в каком-нибудь доисторическом времени.
   "И всё-таки, кто - она, эта женщина из моря? - думал я. - Порой она выглядит доброй и искренней девушкой, неопределённого возраста, но на вид ей лет восемнадцать. А временами она уже вышедшая из моря "инопланетянка", живущая с дельфинами в ином мире и ином измерении". В Дельфании, впрочем, как и во мне, присутствуют две личности, два существа, одно из которых представляет самостоятельную, индивидуальную частичку цивилизации, а другое - как бы вмещает в себя всю полноту свойств, с моей стороны - людей, а с её стороны - мореан - так назовём разумных обитателей моря.
   А кто такие - дельфины? Оказывается, параллельная цивилизация, населяющая планету уже миллионы лет, существующая бок о бок с людьми, которые и не подозревают об этом. Как всё - сложно и как всё - просто! Мы, люди, увлеклись верой в наши силы ума, оставив в стороне свои духовные ресурсы, утеряв связь с природой и, как следствие, отключив в себе внутренние, природные резервы. То нам - холодно, то жарко, то хочется кушать, и ещё тысячи позывов, желаний, инстинктов, держащих нас в своих лапах и не позволяющих жить в подлинном смысле этого слова. Нам кажется, что мы уже всё знаем, умеем, а на деле мы заблудились, зашли в тупик и не эволюционируем, а стоим на месте. Что изменилось в нашей жизни за последние две тысячи лет? Мы покорили космос, раскатываем на машинах, опоясали земной шар системами жизнеобеспечения, а остались прежними, даже, может, стали ещё более жалкими, беззащитными, нежели были люди древности.
   Дельфания, проявляясь из темноты, двигалась мне навстречу пружинистой походкой, улыбаясь и отряхивая волосы от воды. Я стоял у берега с чувством юноши, пришедшего на свидание. В одной руке она держала что-то белое и протянула это мне:
   - Это - тебе, - сказала она, глядя мне в глаза.
   - Что - это? - спросил я, беря в руки предмет. - Это - коралловый цветок!
   - Откуда он у тебя? - спросил я и осёкся, осознав, что передо мной стоит жительница моря, которая, вероятно, избороздила уже многие моря и океаны.
   - Ты правильно подумал, - сказала она, двигаясь рядом со мной к костру.
   - Дельфи, почему бы нам не начать разговаривать вслух?
   - Ты будешь моим учителем! - сказала она. - Я - согласна, если ты не будешь смеяться.
   - Ты стесняешься меня?
   Дельфания, присев на своё место, махнув головой, закрыла лицо волосами.
   - Я же всё-таки девушка! - сказала она.
   - Я обещаю тебе не смеяться.
   - Хорошо, тогда я буду во время беседы произносить звуки, а ты будешь меня поправлять.
   Зря я обещал быть сдержанным, ибо как только она попыталась произнести моё имя, которое звучало наподобие "О-у-а", я засмеялся. А Дельфания тоже заулыбалась и сказала:
   - Ну, хорошо, смейся, сколько хочешь,  - сказала она, а потом добавила надув губки, - когда-нибудь и я над тобой посмеюсь.
   Передо мной сейчас сидела красивая девушка со всеми свойственными этому возрасту порывами и эмоциями. Мы постепенно в процессе многочисленных бесед освоили звуковое произношение, и уже через несколько дней Дельфания свободно произносила слова, только растягивала гласные и получались некие распевы слов.
   А в тот вечер я держал в руках её подарок из южных морей, и мне было тепло и даже сладостно на душе. Присутствие Дельфании действовало на меня так, что я начинал смотреть на мир её глазами и ощущал всё вокруг её чувствами.
   - Ты бы знала, как много я мечтал о том, чтобы побывать в тёплых морях, посмотреть коралловые острова и даже фантазировал о том, чтобы найти какой-нибудь живописный островок с песчаным берегом и остаться там жить навсегда. Конечно, это - лишь мечты, но порой так хочется скрыться в этой голубой дали, где нет серости, невежества, зла. Построить там дом на берегу океана и с веранды наблюдать за приливами и отливами.
   Меня понесло в страну грёз, а Дельфания смотрела на меня, и её глаза искрились светом тех закатов, о которых я мечтал, сидя у костра. И меня уже было не остановить.
   - Ты бы приплывала ко мне на остров, и мы бы сидели с тобой у моря под звёздами и говорили или молчали. Это ведь тоже так хорошо - молчать, когда и без слов всё понятно и ясно.
   - Ты - похож на своего знаменитого предка, он тоже любил Кавказ, но его душа всегда металась, мучилась, стремилась вдаль и не находила себе ни покоя, ни приюта.
   - Откуда ты можешь знать о моём предке? - спросил я.
   - Всё, что происходит на Земле, Владимир, записывается в планетарный банк информации, нужно уметь им пользоваться и тогда узнаешь много, не открывая ни одной книги. И здесь тоже - чудесное и удивительное место, кроме того, у него - сильная энергетика, которая может творить чудеса.
   - Ты - права, здесь - прекрасно и волшебно, а одно чудо здесь уже произошло - я встретил тебя. Видимо, справедливо - твоё замечание о моей душе, которая всегда рвётся вдаль, за горизонт, когда всё сказочное - рядом, - сказал я, а потом спросил, посмотрев в упор. - Дельфи, ты возьмёшь меня с собой?
   - Взять тебя с собой я не могу, Вова, ты же знаешь, что твоё место - на земле. Здесь многим нужна твоя помощь, поддержка, твои дела, которые помогают людям поверить в светлое, доброе и радостное. Но не расстраивайся, - сказала она. - Обещаю тебе устроить путешествие по морю!
   - Ловлю на слове! - сказал я. - Когда? 
   - Будь терпелив, и чудо случится!
   - Прекрасное изречение, нужно его запомнить или даже записать. Ведь, как знать, может, потом я напишу о тебе книгу. Впрочем, мне не хотелось бы рассказывать всем о моём сокровенном. Для меня всё это - слишком дорого, - сказал я.
   - А почему ты думаешь, что твоё сокровенное не может стать и для других дорогим и сокровенным? Людям нужны твои книги, ведь в вашей жизни - так мало Добра и Чудес, что жизнь многих превратилась в беспросветное и мрачное существование.
   - Ты, Дельфи, вновь права, однако я не хочу о тебе разносить весть по всему свету, ещё начнут ловить тебя сетями, как в фильме "Человек-амфибия".
   - Если ты не расскажешь обо мне, то о чём ты напишешь книгу?
   - Действительно, без тебя не обойтись... Кстати, что тогда происходило на поляне, почему собралось столько зверей?
   - Ты верно высчитал, что день большого сбора зверей происходит ночью в день осеннего равноденствия.
   После этих слов я подумал, что эта догадка была не моей, а Илюшиной. "Кстати, где - он и что - с ним?" - мелькнула мысль.
   - Этот день - время подведения итогов года, - продолжила Дельфания, - когда решаются вопросы договорных взаимоотношений в животном мире для соблюдения гармонии земной природы с космосом.
   - Ты говоришь, словно звери могут договариваться, и даже если это - так, то о чём?
   - Мир животных - разумнее, чем кажется, миллионы лет звери живут на планете, соблюдая Законы мироздания, и поэтому в природе поддерживается определённое равновесие. Кстати, день осеннего равноденствия находится под знаком Весов, который и отвечает за равновесие в природе. Животные, Владимир, могу договариваться, и делают это лучше, чем люди.
   - Ты утверждаешь, что они собираются, и каждый высказывает своё мнение? Кроме того, как или кто их созывает, откуда они знают, куда и когда нужно приходить?
   - Конечно, они не беседуют между собой, как мы с тобой. Как бы тебе объяснить? - сказала Дельфания и закусила губу. - Весь растительный и животный мир планеты объединены в глобальную энергоинформационную сеть, которая связана с солнечной информационной системой и которая тоже имеет канал взаимодействия с галактической, и так далее.
   - Что-то наподобие Интернета?
   - Вот именно! - сказала Дельфания. - Ты нашёл верное сравнение. Все живые и растительные существа связаны в планетарном Биоинтернете. Каждая травинка, каждый жучок, мотылёк посылают свои волны в эту сеть, а из этой сети им поступает информация от главного источника. Поэтому всё в мире связано, красиво и гармонично. Сейчас ваши учёные уже нащупывают это взаимодействие, даже открыли, что связь осуществляется с помощью биофотонов. В лесу каждое дерево, каждая травинка и кустик живут во взаимодействии и взаимопомощи. Взрослые деревья уступают место под солнцем молодым деревьям.
   - Знаешь, Дельфи, я вспоминаю такой случай, когда однажды я пришёл в одну контору. Там в метре от окна стоял горшок, в котором росло красивое комнатное растение, стелющееся, с мелкими листочками. Как только я оказался в помещении, так почувствовал, что от этого растения исходит поток Жизни, Нежности и Покоя. Тогда я сказал работникам, что у них - очень красивое растение. Они удивились моему замечанию и обнаружили, что его уже не поливали целую неделю, и к тому же посетовали на то, что давно собирались его поставить ближе к свету, но руки не доходили. Тогда я всё думал, почему я обратил на растение внимание, ведь в кабинете было многолюдно, суетно, и у меня было неотложное дело, то есть мне было ни до чего постороннего. А вот теперь я понимаю, что оно послало мне сигнал с просьбой о помощи.
   - Люди древности умели, Владимир, не только чувствовать растения, цветы, деревья, но и разговаривать с ними. Вспомни, в народных сказках герои разговаривают и с деревьями, и с речками, и с животными, и с горами, и это - не выдумки, это так и было.
   - Я читал о шаманах, об их способностях с завязанными глазами находить дорогу, причём в этом им помогают травы, цветы, кочки, хозяева тайги, рек и озёр, с которыми они разговаривают как с разумными существами. Это - удивительно, с одной стороны, а с другой, странно, что обычные люди не способны слышать животный мир и растительную природу.
   - Ты и сам знаешь, что люди по своей воле оторвались от природы, спрятались в городах за бетонными стенами и не живут, а существуют, и не по Законам Вселенной, а по правилам, которые придумали сами для себя. Вы утеряли свои исконные способности, оградившись от РЕАЛЬНОСТИ приспособлениями, которые не только вам не помогают жить, а делают всё более зависимыми от себя. В силу этого у вас растут проблемы, и это будет продолжаться, пока вы не зайдёте в тупик окончательно. Лишь только духовное обновление может спасти вашу цивилизацию. Вы лишились инстинкта самосохранения, и поэтому не видите и не слышите, что земля, природа, космос стонут от людских беззаконий и злодеяний.
   - Ты знаешь, я вспомнил, как птицы, например, утки отлетают на юг, когда тысячи пернатых словно по мановению волшебной палочки одновременно взмывают вверх. Это и есть команда из Биоинтернета?
   - Не только птицы, но и муравьи, и волки, и цветы - всё живое, Владимир, имеет глобальную связь с единым управляющим центром планеты.
   - То есть существует не одна, а некая иерархия компьютеров, каждый из которых отвечает за свой уровень Вселенной?
   - Вселенная, Владимир, - красива, стройна и разумна. В прошлый раз я обещала рассказать тебе устройство Вселенной. Так вот, основа Вселенной - это РАЗУМ или БОГ, как кому нравится называть. БОГ - самый первый и самый главный программист, который разработал модель Вселенной и запустил информацию.
   Я слушал, открыв рот и уже не удивляясь познаниям Дельфании и не отвлекаясь ни на что постороннее. Мне казалось, что я сижу в большой аудитории природного университета, где женщина-профессор читает лекцию под названием "Модель Вселенной". Над нами мерцали россыпи звёзд, которые с каждым пояснением "профессора" из морских долин, становились всё ближе и понятнее.
   - Ты помнишь, как написано в вашей самой главной книге - Библии - о том, как БОГ создавал Вселенную?
   - Помню в общих чертах, но мне казалось, что там изложено как бы иносказательно, условно.
   - Нет, Владимир, в Библии дано изложение модели Вселенной. В НАЧАЛЕ БОГ сотворил небо и землю, которая была безвидна и пуста, и только ДУХ носился над водой. Это означает, что, прежде всего, ВСЕВЫШНИЙ создал НИЧТО, над КОТОРЫМ носился ДУХ, то есть ИНФОРМАЦИЯ.
   - Я читал о том, что физики пришли к выводу, что всё появилось из НИЧТО, хотя это трудно понять, а тем более представить.
   - Действительно трудно вообразить, что такое НИЧТО, в КОТОРОМ спрятано всё. Из ЭТОГО НИЧТО по установленной БОГОМ программе извергся СВЕТ, то есть ЭНЕРГИЯ, которая стала распространяться во все стороны по определённой программе, в определённых направлениях и в заданных структурах, похожих на соты пчёл.
   - Хорошо, более-менее понятно, ну а что имеется в виду, когда говорится, что создал БОГ твердь?
   - Твердь - это информационно-энергетические структуры, подобные стоякам в вершинах шестиугольника, по которым Вселенная расширяется и развивается. Стояки ещё можно назвать хребтом тела Вселенной. Можно даже сказать, Владимир, что Вселенная выращивается, как растут цветы. Из центра берут начало эти стебли - и они растут, словно рёбра шестигранной пирамиды, и этих пирамид много. Вокруг каждого стояка образуются галактики, которые подобны детским пирамидкам, на стержни которых нанизываются колечки. Эти колечки и есть звёздные системы - галактики.
   - Недаром древние строили пирамиды, видимо, они знали, что эти сооружения являют собой изображение структуры Вселенной.
   - Конечно, Владимир, пирамиды Вселенной своими вершинами упираются в разумный ЦЕНТР мироздания.
   - Не уже ли это - так? Как красиво и как просто, мне же всегда Вселенная казалась хаотичным движением звёзд, которые образовались в результате глобального взрыва.
   - Ну, ты сам подумай, может ли взрыв создать что-нибудь?
   - Вообще-то нет, но ведь нас так учили. Я помню, что ещё в Библии говорится о водах, которые БОГ отделил друг от друга. Там, кажется, была вода над твердью и вода под твердью.
    Во Вселенной есть две основы информационных процессов: Li2O - информационная основа всех звёздных процессов и H2O - информационная основа всех биологических процессов.
   - Дельфи, постой, для меня это всё - слишком сложно. Можно попроще?
   - Попроще, Владимир, пойми главное, что вначале движется ИНФОРМАЦИЯ, КОТОРАЯ создаёт ЭНЕРГИЮ, из КОТОРОЙ получается материя за счёт уплотнения ЭНЕРГИИ. Представь, например, что море - это энергия, так вот, чтобы получить такой камень, - и Дельфания взяла в руки булыжник, - нужно уплотнить это море.
   - Ты хочешь сказать, что материя получается из ЭНЕРГИИ?
   - Конечно!
   - Я знаю, что материя содержит в себе колоссальную ЭНЕРГИЮ, об этом написано даже в древних трактатах, например, в Ведах.
   - Правильно, Владимир, только чтобы получить материю, нужно было прежде уплотнить в девяносто миллиардов раз ЭНЕРГИЮ. Поэтому и содержится столько ЭНЕРГИИ в материи.
   - Дельфи, прости, но это - слишком заумно, объясни мне вот что, как образовалась жизнь на Земле?
   - Вода - аккумулятор ИНФОРМАЦИИ, в ней записана программа создания жизни, и как только этой воды становится достаточно на планете и к тому же на планете образуются подходящие условия, в воде начинают происходить процессы образования простейших одноклеточных организмов.
   Дельфания, увидев на моём лице сосредоточенность, продолжила:
   - Представь, что море - это разум, который в определённое время и при определённых условиях начинает действовать, то есть создавать клетку, и так далее.
   - Но откуда в море, в воде может быть разум? Это ведь - просто вода?
   - Из главного ЦЕНТРА управления Вселенной поступает информация в море, оно - компьютер, который связан с главным КОМПЬЮТЕРОМ. Главный КОМПЬЮТЕР посылает ИНФОРМАЦИЮ и управляет всеми процессами на Земле.
   - Знаешь, Дельфи, ты извини, но как-то в твоей интерпретации исчезает романтика, поэтичность что ли? Только ты не обижайся, но меня, мой ум и душу режут слова, когда ты говоришь "компьютер", "программы", "энергия"! Во всём этом будто нет души, нет сокровенности, нет тайны, что ли? Не знаю. Я чувствую себя роботом, которым управляет хоть и очень умный, но бездушный программист, как ты называешь БОГА. И Библия становится не таинством, а учебником по физике.
   Я встал и начал прохаживаться около костра. Мне нужно было собраться с мыслями, ибо то, что рассказала Дельфания сегодня, разрушало моё представление о Вселенной.
   - Если, как ты говоришь, Вселенная - красивый цветок, почему же мы видим её как хаотично разбросанные звёзды, галактики?
   - Мы смотрим на Вселенную под углом, сбоку, и поэтому она кажется нам хаотичной. Если бы могли посмотреть на неё сверху, то увидели бы шестилепестковый цветок, сотканный из звёзд.
   В воздухе запахло напряжением, не знаю почему, но раздражение наполнило моё сердце. Мне хотелось услышать что-нибудь красивое и поэтичное, а услышал я нечто бездушное, делающее меня песчинкой, которую РАЗУМ ведёт, куда ЕМУ нужно и делает со мной, что ЕМУ нужно. Возможно, она - и права, но изменить взгляд на вещи, который устоялся уже многие годы в моей голове, было трудно. Я отвернулся от Дельфании, которая молчала, пока я расхаживал и складывал сушняк, чтобы чем-то занять себя и успокоиться. А когда я обернулся, то ещё больше расстроился - место Дельфании было пусто. "Вот - глупец! - ругал я себя, - в который раз твоя вспыльчивость приводит к неприятностям", - и побежал к берегу в надежде, что Дельфания ещё не ушла в море. Я бежал, понимая, что всё-таки обидел её, понимая, что во мне уже зародилось чувство, которое ни с чем другим не спутаешь, и которое приходит, когда его совсем не ждёшь.
   Я стоял у моря и кричал: "Дельфи! Прости! Вернись!".
  

Глава 10. ОДИНОЧЕСТВО

  
   Весь следующий день я провёл в ожидании вечера в страхе: вдруг она так обиделась, что теперь не придёт? Было уже темно, я стоял у берега и вглядывался вдаль. Луна то появлялась, то исчезала из-за облаков, скользящих по небу. Дул ветерок. По морю гуляли барашки.
   Я думал о том, что и раньше мне казалось, что море - это разум, в котором хранятся знания, но только было не ясно, как к ним прикоснуться. Присутствие некоего разума или присутствие чего-то в этой бездне воды особенно ощущалось в вечерние и ночные часы, когда перед тобой разверзалась чёрная бесконечность: то тихая и неподвижная, то свирепая и беспощадная.
   Миллиарды лет назад Земля была покрыта водой, в которой совершилось самое главное таинство Вселенной - зарождение жизни. Как это было? Как начались первые химические реакции, которые привели к появлению клетки? Тут я вспомнил, как российский учёный, занимающийся проблемой превращения неживой материи в живую, сказал, что пришёл к выводу: живая клетка создавалась не по частям, а целиком. А это значит, что КТО-ТО заранее должен был разработать модель создания жизни, а потом и запустить программу, когда для её исполнения, будут подходящие условия.
   Выходит, море - не только лаборатория, где происходит процесс сборки клетки, но ещё и аккумулятор информации-программы, по которой будет совершаться сборка матрицы живой материи. Интерпретация, которую дала Дельфания, не имеет ничего общего с тем, что я слышал и читал прежде, а главное, её модель Вселенной - стройна, гармонична, расставляет всё по своим местам. После её объяснения мироздание выглядит и разумным, и красивым, и понятным. Да, исчезает тайна, которая позволяет витать фантазии в бесконечных просторах, но, возможно, всякая раскрытая загадка приносит с собой не только радость победы от достижения очередного рубежа знаний, но и некое разочарование, потому что теперь всё объяснено, разложено по полочкам, формулам, рецептам. Успокаивает лишь то, что секретов во Вселенной - достаточно, а значит, всегда будет, о чём помечтать и всегда будет почва для фантазии и поэзии.
   Я стоял, и мысли потоками двигались в моём сознании так, что, вернувшись на землю и взглянув на часы, я увидел, что уже далеко за полночь, а Дельфании всё нет. Сердце заныло и стало так пусто и одиноко на душе, что захотелось выть на луну. Не уже ли обиделась? Или что-то иное не позволило ей сегодня прийти? Почему вчера она исчезла так внезапно и без объяснений? Спать не хотелось, стало прохладно, я вернулся к очагу, в котором тлели угли. Ассоль разлеглась у палатки и видела десятый сон. И в который раз я позавидовал ей, не знающей душевных мук и человеческих переживаний. Я оделся теплее, взял коврик и вернулся к берегу. Потом сел на коврик в позе лотоса, закрыл глаза и стал делать дыхательные упражнения, чтобы сбросить внутреннее напряжение и заполнить пустоту в сердце верой и надеждой. Затем я стал концентрироваться на море и как бы посылал в него луч мысли: "Дельфания, где - ты? Что - с тобой? Почему ты не пришла сегодня? Ты обиделась?".
   Вдруг я услышал треск, доносящийся из моря, и открыл глаза. В темноте, в тридцати метрах от берега, я увидел спину дельфина, который высовывал морду на поверхность и издавал характерный звук. Он, видимо, максимально приблизился и ходил передо мной взад и вперёд. Я встал, вслушиваясь в его звуки, и следил, насколько это было возможно, за его движениями. "Что ты хочешь сказать мне? - спрашивал я дельфина. - Что-то случилось с Дельфанией? Что с ней?" Я спрашивал, а дельфин плавал и трещал. Я ничего не понял из его "слов", однако я был убеждён, что он приплыл сказать мне что-то о Дельфании. И я посетовал на то, что не взял у Дельфании уроков по дельфиньему языку. Ещё над ней смеялся, когда она училась разговаривать.
   Дельфин вскоре скрылся в темноте, а я вернулся в палатку, и в моих ушах стоял голос дельфина. Не знаю, откуда, только у меня появилось такое чувство, что с Дельфанией всё - в порядке, но произошло нечто из ряда вон выходящее, что заставило её не только поспешно, без прощания исчезнуть, но и не позволило сегодня прийти. Что случилось?
  

Глава 11. ТРАГЕДИЯ В МОРЕ

  
   - Их было трое, - рассказывала Дельфания, сидевшая у костра с печальным лицом, ссутулившись, положив руки на колени, и не сводящая взора с огня. - Двое взрослых мужчин и мальчик, сын одного из мужчин. Они отправились на рыбалку. Поднялся ветер, и их понесло в море. Пропитания у них почти не было. В первый день они съели всё, что было. Их искали вертолёты, но из-за тумана найти не могли. Через три дня они начали голодать. В прошлый раз, когда мы с тобой сидели у костра, я получила сигнал от дельфинов, которые мне сообщили о бедственном положении людей, затерявшихся на лодке в море. Я сразу поспешила на выручку, - Дельфания посмотрела на меня. - Тебе я ничего не сказала, потому что надо было спешить, и не было времени отвечать на твои вопросы, куда и зачем мне нужно уйти. Все эти пять дней я была у лодки. - Она вновь отвела взгляд и уставилась в одну точку в огне костра. - Я не могла им показаться, Вова, ты меня понимаешь? Это могло бы вызвать у них шок и усугубить и без того бедственное положение.
   Я махнул головой в знак согласия и почувствовал, что ей сейчас нужна моя поддержка.
   - Я была всё время рядом с лодкой и старалась вступить с людьми в мысленный контакт, чтобы поддержать и подсказать, что самое главное - не нужно пить морскую воду. Мужчины не слышали меня. Только мальчик доверился моему совету. Понимаешь, Вова, - Дельфания напряглась, - взрослые закрыты для тонких контактов, я ничего не смогла сделать. Хоть мальчик и убеждал их не пить морскую воду, но они не послушались его и через два дня умерли. - Дельфания посмотрела на меня, и в её глазах блеснули слезинки. - Они могли не умереть, ведь у них было гораздо больше сил, но они сдались. Они не поверили мальчику и умерли. Среди мужчин был отец мальчика. Понимаешь, что значит для ребёнка - увидеть медленную смерть отца?
   Я чувствовал, что моё тело начинает пробирать трепет от ужаса, который происходил там, в море, несколько дней назад.
   - Я была всё время рядом с мальчиком и вела с ним диалог, поддерживала его, а когда он попросил меня показаться, то я вынырнула и забралась в лодку. Он прижался ко мне и дрожал. Я пела ему песни и убеждала, что скоро его найдут пограничники, обнаружат с вертолёта. В лодке было два трупа, и я рассказала ему, что его папа сейчас на Небе, а тело здесь. Он спросил меня, а как там, на Небе, и я показала ему его папу. Мальчик закрыл глаза, и я своей волей направила его внутренний взор туда, где живут души умерших. Его папа был рад, что увидел сына, сказал, что с ним всё - в порядке, что ему на Небе - хорошо, а самое главное, сказал, что гордится своим сыном, его волей и мужеством, что он уже стал мужчиной. А напоследок попросил, чтобы тот берёг маму. - Дельфания замолчала. - Вскоре нас обнаружили пограничники.
   Я сел рядом с Дельфанией и обнял её одной рукой за плечи, а она сидела всё так же, только наклонила голову ниже. А потом развернулась ко мне и уткнулась лицом в моё плечо. Её тело вздрагивало, и я прижал её к себе двумя руками. Я чувствовал запах её волос, от которых исходил аромат моря и ветра, несущего благоухание экзотических цветов. Я ничего не думал и ничего не чувствовал, кроме боли, которая передавалась от Дельфании ко мне.
   - Оставайся сегодня у меня, - сказал я.
   Дельфания залезла в палатку и легла рядом со мной. Я лёг, не раздеваясь, только накрыл и себя, и Дельфанию одеялом. Её голова лежала на моей руке. Она поджала ноги и сложила руки, как в молитве, и прикасалась ко мне лицом, которое было повёрнуто ко мне. Я слышал её дыхание, чувствовал её тепло, вибрациями исходившее от её тела, я вдыхал аромат её волос. Момент был драматический, но мои чувства были сильнее любой драмы и обстоятельств, и я не мог сказать себе: стой, не думай, не чувствуй, не люби - потому что всё это было уже больше и сильнее меня.
   - Я сделала всё, что могла, - сказала она. - Ты веришь мне, Вова? 
   - Я верю тебе, Дельфи, и знаю, что ты сделала всё, чтобы спасти этих людей.
   - Взрослые закрыты. Их сердца заволочены житейской мудростью, рассудком, и поэтому я была бессильна. Я не могу насильно пробить те стены, которые воздвигли взрослые в своей душе между собой и миром, между своим сердцем и природой, между душой и энергиями мироздания. Я могла бы многим помочь, но люди не слышат меня. Только дети способны откликнуться на голос из моря.
   Я, опершись на локоть, приблизился к Дельфании, прикоснулся губами к её лбу и ничего не говорил, так как слова были ни к чему - ей нужно было высказаться. Я долго не отнимал губ ото лба Дельфании, пока не почувствовал, что её тело сбросило напряжение взведённой пружины и расслабилось. Я слышал, как её дыхание стало более ровным и глубоким. И тогда я спросил:
   - Дельфи, а со своей мамой ты можешь общаться? Дельфания долго молчала, и мне показалось, что она не услышала меня, погружённая в свои размышления, но она вдруг нарушила тишину и сказала:
   - К сожалению, нет, Владимир. Этого мне не дано. 
   - Почему, ведь ты способна другим устроить встречу с умершими?
   - Другим могу, а свою маму мне не дано видеть. Не знаю. Здесь скрыта какая-то тайна.
   Это было странно, но я не стал её расспрашивать об этом. И немного помолчав, задал вопрос, который в данный момент больше всего волновал меня:
   - Дельфи, а мне ты можешь помочь увидеть мою маму? Как она - Там, что с ней?
   Дельфания приподнялась, закрыла мне ладонью глаза и... Когда я их открыл, было уже утро. Солнышко просвечивало через палатку. Дельфании не было. Я чувствовал, что под одеялом ещё хранится её тепло, и мне не хотелось вставать, потому что тогда всё рассеется. Я долго лежал, обдумывая всё, что происходило с нами в последние дни, и вспомнил сон ушедшей ночи.

***

   Я находился в комнате квартиры, в которой мы жили ещё при жизни мамы. Всё в помещении было разбросано. Валялись подушки, вещи, и я с поспешностью и раздражением старался разложить всё по своим местам. И вот пришла мама, она села посреди комнаты и улыбалась, вся светилась и благоухала. Я воспринял её приход нормально, будто она не умирала, а куда-то отлучилась, а вот теперь вернулась, подумалось мне. Я продолжал уборку, а она сидела и светилась счастьем, что я даже не выдержал и вспылил: "Что же ты мне не поможешь, видишь, какой у нас - беспорядок!?". А она мне сказала, не обращая внимания на моё негодование: "Ты знаешь, сынок, я была в таком прекрасном месте, что невозможно даже описать... Ох! Ты бы знал, как Там - хорошо, как Там - сладостно!". Я оторвался от дела и посмотрел на маму, и увидел, что она была молода, свежа, красива и сияла. И я подумал, уж не влюбилась ли она? И сказал ей, исполненный радостью за неё: "Мама, ты так выглядишь, будто помолодела, и похожа теперь на влюблённую девушку! Зачем же ты пришла? Я бы и сам справился. Оставалась бы, раз тебе Там - так хорошо". Она сказала, что ей нужно было придти. Я ей предложил: "Тогда давай я тебя отвезу обратно на машине", - выглянул в окно и обомлел. Наш двор был полон бандитов, вооружённых и возбуждённых, и я воскликнул: "БОЖЕ мой! Мы ведь не то, что уехать, мы даже не сможем выйти из подъезда, как на нас нападут". Но мама продолжала светиться и улыбаться, не реагируя на мои переживания, и я посетовал на неё, что, дескать, надо же было так влюбиться, чтобы потерять даже страх за свою жизнь... На этом сон закончился.

***

   Сон был странен тем, что в нём присутствовали две противоположные составляющие: мир, в котором я жил, и мир, из которого пришла она. Я лежал, размышляя, что бы всё это значило, и приходило осознание того, что хлам в доме, который я пытался убрать, - моя сегодняшняя жизнь, когда ум помрачён больше мирскими заботами, нежели Спасением души. Бандиты на улице, которые не позволяют выйти из дома, - так это и объяснять не надо, наша жизнь сплошной бандитизм и убийства. Ну, а самое главное, мама пришла ко мне во сне, чтобы сказать, что там ей так хорошо и благодатно, что невозможно выразить.
   - Спасибо, Дельфания! - сказал я.
   Теперь я спокоен за маму. И вот ведь странно, люди боятся смерти, а наша жизнь порой - подобна аду, а Там, в Небесном Жилище - Покой, Радость и Благодать. Древние изрекали: "Откуда мне знать, не будет ли моя нынешняя смерть лучше, чем прошедшая жизнь?". А Серафим Саровский как-то сказал иноку: "Ах, если бы ты знал, какая радость ожидает душу праведного на Небесах, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клевету с благодарением. Если бы эта наша келья была полна червей и если бы эти черви ели нашу плоть во всю временную жизнь, то с желанием надобно бы на это согласиться, чтобы не лишиться Той Радости, Какую уготовил БОГ любящим ЕГО".
   Но моя келья-палатка в то утро была полна запахами и вибрациями Дельфании, - и на душе было так сладостно и спокойно, как никогда я себя не чувствовал.
  

Глава 12. ЗАГАДКИ НЕБА И ЗЕМЛИ

  
   - Дельфи, это ты тогда прислала дельфина ко мне? - спросил я, когда вспомнил дельфина, кружившего у берега в то время когда Дельфания спасала мальчика в лодке.
   Мы сидели у костра, и я жарил кефаль, которую принесла Дельфания, нанизав её на прутья. Жир капал в огонь, и раздавались маленькие взрывы с шипением и дымом.
   - Его зовут Дейф, он - мой друг. Разве он тебе ничего не сказал? - спросила она, прищурив глаза.
   - Я ещё не научился понимать язык дельфинов, кстати, может, научишь?
   - Всё дело - в том, что у человека - два полушария, левое отвечает, за работу правой стороны человека, и оно является основой логики и рационалистического мышления. Этим путём и пошла ваша цивилизация. Правое полушарие - это область мозга, которая связана с интуицией, озарением, то есть связывает человека с Духовным, Тонким Миром. У дельфинов развиты оба полушария, кроме того, у них работает то, что вы называете третьим глазом. Поэтому, чтобы услышать, что говорят дельфины, не нужно знать их языка, а необходимо войти в состояние Покоя, Безмолвия, то есть остановки мысли.
   - А ведь я попытался войти с тобой в контакт, таким образом, и приплыл дельфин, - сказал я. - И мне показалось, что я понял, что Дейф хотел мне сказать. По крайней мере, я почувствовал, что с тобой - всё в порядке.
   - Ты переживал за меня? - спросила Дельфания, бросив на меня лучистый взгляд.
   Я покраснел, не знаю, увидела ли она моё смущение. 
   - Я подумал, что ты обиделась на меня, когда я возмутился тем, что ты рассказывала о Вселенной.
   - Я знаю, Вова, но истина есть истина, её нужно уметь принять, хотя для людей это трудно, потому что они любят жить в тех представлениях, к которым привыкли и которые им удобны, хотя эти воззрения зачастую - ложны и обманчивы.
   - В чём же - самое главное наше заблуждение?
   - У вашей цивилизации не просто заблуждение, вы выбрали путь в никуда. Представь себе птицу, у которой не действует одно крыло, - так вы похожи на такую птицу. Ваше правое полушарие не востребовано, а ведь посредством его можно установить контакт с РАЗУМОМ. Кроме того, сейчас в семьях, как правило, рожают одного ребёнка, а именно первый ребёнок склонен к материальному осмыслению мира, то есть у него в основном функционирует левое полушарие мозга. А вот вторые, третьи дети приходят в мир, когда у них уже есть старший брат или сестра, с авторитетом и положением которого приходится бороться младшим. В этой борьбе младшие дети вынуждены подключать своё интуитивное, правое полушарие, чтобы найти неординарное решение, сделать нестандартный ход. Жизнь вынуждает их искать выходы в иррациональных, духовных областях бытия, то есть за пределами логики и ума. Потому эти дети всегда - более талантливы и духовны. Их души - ближе к Небу, к природе, к космосу, откуда они и черпают вдохновение и озарение, знания и энергию. Кстати, четвёртые дети чаще всего становятся гениями.
   - Ты хочешь сказать, что вскоре мы начнём жить в мире первенцев, и тогда миром будут править рациональные личности, потому что у них развито только левое полушарие?
   - Конечно! Разве ты не осознаёшь, что путём технократии, то есть логики, целесообразного восприятия бытия, уже двигаться некуда? Люди, стремясь подчинить всё и вся своим низменным интересам, уже настолько измучили природу, что планета может сбросить с себя неразумных и неблагодарных жильцов. Извини, Вова, тебе, может, неприятно это слышать, но скажи, на кого похож человек, у которого половина тела не работает?
   - На инвалида? Ты хочешь сказать, что наша цивилизация - инвалид?
   - Ты сам ответил на мой вопрос. Вы - больны, Вова. У вас атрофирована половина мозга, та часть, которая и устанавливает контакт со ВСЕВЫШНИМ, Вселенной, природой, планетой. Вы выпали из гармоничного потока мироздания, и во всех уголках Вселенной разносится тот дисбаланс, вибрации, волны дисгармонии, которые вы излучаете.
   - Ты хочешь сказать, что дисгармония имеет свою частоту?
   - Каждая мысль, чувство, состояние сознания излучает свой поток волн, и когда они совпадают с ритмом Вселенной, то это помогает ей развиваться, а Вселенная обеспечивает и поддерживает это разумное существо необходимой информацией, знаниями и энергиями. Если же эти волны - негативны, то во всех уголках Вселенной возникает напряжение, которое возвращается бумерангом к источнику этих излучений. Ведь на Земле уже не раз происходили такие катаклизмы, которые разрушали высокоразвитые цивилизации. Понимаешь, Владимир, закон мироздания прост - нужно жить в согласии с окружающими тебя людьми, животным и растительным миром, иначе программа развития Вселенной уничтожит всё, что становится с ней вразрез. Конечно, не сразу, прежде посылаются предупредительные сигналы, которые напоминают людям, что нужно одуматься и остановиться.
   - Дельфи, расскажи о тех цивилизациях, которые были стёрты с лица Земли, когда они отступили от Законов мироздания.
   Дельфания как-то странно посмотрела на меня, и я заметил это, хотя всё моё внимание было нацелено на очистку рыбы от костей.
   - Знаешь, Вова, я давно хотела тебе сказать, но не решалась, боялась, что ты обидишься.
   Я оторвался от своего занятия и посмотрел на Дельфанию, в голосе которой появилась непонятная интонация. Я поднял ладонь и сказал:
   - Обещаю, Дельфи, никогда и ни на что не обижаться!
   - Дело - в том, что меня прислали к людям дельфины. Они поручили мне вступить в контакт с людьми и передать им послание о том, что нужно делать, чтобы спасти от гибели не только себя, но и планету.
   - Тебя прислали дельфины? - вырвалось у меня, и я раскрыл рот.
   - Да, Вова, этот - так. Сначала я действовала неосторожно, наивно полагая, что мне нужно встретить человека и рассказать ему всё, что поручили мне дельфины. Но эта наивность чуть не стоила мне жизни. - И Дельфания правой рукой потёрла левое плечо.
   - Что случилось?
   - Я шла по лесу и встретилась с человеком, у него было ружьё. Только потом я поняла, что это был человек, убивающий зверей, - охотник. Я хотела вступить с ним в контакт, а он взял и выстрелил в меня. Я убежала.
   Дельфания улыбалась.
   - Потом я поняла, что нужно искать человека, который бы смог услышать меня и понять.
   - Поэтому ты прислала за мной косулю? - спросил я.
   Дельфания кивнула головой.
   - БОГ мой, он же мог тебя убить! - сказал я и подошёл к Дельфании, чтобы взглянуть на то "гостеприимство", память о котором осталась на её плече. Ведь я догадался, что сейчас она потирает шрам от пули.
   Я отстранил руку Дельфании и увидел на её плече белую бороздку - шрам и провёл по ней пальцем.
   - Какая ты - наивная, Дельфи! - сказал я. - Отчего же ты раньше мне не сказала? Почему ты думала, что я обижусь?
   - Не знаю, Вова, прежде, до той встречи с охотником, мне казалось, что я знаю людей, и они поймут меня. Ведь я хотела им поведать то, что убережёт их от гибели, а потом поняла, что не разбираюсь в людях и что с ними нужно быть осторожной. Ведь они... - Дельфания замерла на мгновение, - ...люди стреляют в людей без причины, так же, как они убивают зверей. - Она замолчала. - Они убили мою маму и Отшельника.
   Мне стало жаль эту жительницу морей с душой ребёнка, у которой люди забрали не только самого близкого человека на Земле, но и её чуть не лишили жизни.
   - Дельфи, не уже ли ты и меня боялась? - спросил я. - Ведь у меня не было оружия.
   Дельфания пожала плечами.
   - Не знаю, Вова, но мне было страшно, когда ты тогда ночью шёл за мной.
   Я хотел изменить сумрачную атмосферу, которая возникла между нами, и попытался развеселить Дельфанию.
   - Ну, если ты боялась, то у меня коленки тряслись и волосы встали дыбом, когда я тебя увидел! Нет, что ни говори, но ты напугала меня до ужаса. Ночью в лесу посреди поляны стоит женщина, да ещё и го... - Я проглотил ненужное слово и нашёлся, как исправить ошибку. - Да ещё и светится.
   И я достиг своей цели, так как Дельфания посмотрела на меня уже с улыбкой.
   - Что же хотели сказать дельфины людям? - спросил я. - Почему они не могли выйти с ними на контакт, если, как ты говоришь, дельфины могут передавать мысли?
   - Ты же знаешь, как люди относятся к дельфинам. Они их ловят и изучают, как подопытных кроликов. Вот там находится тюрьма для дельфинов, - и Дельфания указала в сторону посёлка Большой Утриш.
   И я понял, что она имеет в виду дельфинарий.
   - Дельфины стараются выйти с людьми на контакт, но люди не могут их услышать, потому что они разучились чувствовать на тонком уровне. А когда я ушла жить в море, то у дельфинов появился посредник, который способен установить с людьми связь. Оставалась лишь задача найти человека, который бы не стрелял, а поверил бы и принял послание.
   - Дельфи, поверь мне, что я внимательно тебя слушаю и обещаю сделать всё, чтобы послание дельфинов дошло до людей.
   И Дельфания начала говорить так, что по тональности её голоса я понял, что это и есть то, о чём нам, людям, хотят поведать мореане - цивилизация дельфинов.
   - Пятьдесят тысяч лет назад здесь, на этом побережье от Анапы до Геленджика, расцвела самая крупная и самая продвинутая цивилизация в мире. Она и дала возможность другим людям планеты совершить рывок в своей эволюции. Люди этой цивилизации обладали глубокими знаниями, потому что находились в непрерывном общении с РАЗУМОМ. Более того, они, Владимир, вели полуводный образ жизни и могли перемещаться по мировому океану и разносить свои знания во все уголки Земли.
   - Постой, Дельфи, я вспоминаю шумерскую легенду, которая повествует, что их научили письменности, обработке металлов, сельскому хозяйству полулюди-полурыбы. А также загадку ольмеков, инков, майя и других народов, которые вдруг окультурились и пришли к расцвету благодаря знаниям, полученным от белых богов, вышедших из моря. И, кстати, что меня поразило, так это открытие путешественника Тура Хейердала, обнаружившего, что бородатые божества индейцев принадлежат к кавказозоидной расе!
   - Посланники працивилизации, располагавшейся здесь, на берегу Чёрного моря, создали по всему миру дочерние центры знаний и культуры, о которых ваша наука почти ничего не знает. Вы имеете сведения лишь о последних цивилизациях, которые выросли на фундаменте дочерних центров культуры. Действительно, в легендах многих народов сохранилась память, что знания принесли им бородатые боги с белой кожей, выходящие из пены моря. Посланники обучили диких людей земледелию и астрономии, календарю и письменности, математике и искусству, ремёслам и строительству. Во все концы света распространяла кавказская цивилизация свои достижения, посылая своих жрецов - посвящённых, которые стали для диких людей богами, ибо уровень их эволюции для дикарей был божественным. Ведь современники працивилизации жили подобно зверям в пещерах, расселинах скал, в горах. Они не имели религии, не умели строить дома, тем более города. Питались черепахами, кореньями, фруктами, человеческим мясом, не ведали, как возделывать землю. У них не было одежды, так как они не умели выделывать ткани и шить. Поэтому их одеждой были шкуры зверей и листья деревьев. И они не имели социальных организаций, не знали морали. Не умели жить с одной женщиной, не создавали семей. Поэтому благодаря учителям - посланникам працивилизации по всей Земле произошёл эволюционный скачок сознания, культуры и появилось множество развитых цивилизаций.
   - Почему же, Дельфи, працивилизация появилась здесь, на Чёрном море? - спросил я и огляделся вокруг. - Здесь что, какое-то особенное место?
   - Не просто особенное место, - сказала Дельфания, и в её голосе появилась торжественность. - Земля, Владимир, - единый, живой организм. Каждый регион планеты несёт функции, подобные органам тела человека, и поэтому имеет свою программу жизнедеятельности, которую получает из ЦЕНТРА Вселенной. ЦЕНТР транслирует информацию через созвездия, которые исполняют роль ретрансляторов. А участок Черноморского побережья от Геленджика до Анапы в организме Земли несёт функцию женских детородных органов. Здесь и зарождалась та працивилизация. Люди этой працивилизации могли общаться с морем, из которого принимали космические сигналы, потому что море - это и приёмник, и аккумулятор космических информационных потоков, а главное - лаборатория, в которой происходит сотворение живых организмов. Люди працивилизации дружили с дельфинами, зная, что дельфины - первая разумная цивилизация Земли. Они обладали экстрасенсорными способностями, что позволяло преодолевать гравитацию и строить гигантские, мегалитические сооружения. Отсюда, с побережья, были направлены экспедиции и на Урал, и в Тибет, и в Индию, и на Ближний Восток, и в Европу, то есть во все части света.
   - Как же они назывались, атлантами или лемурийцами?
   - Я не могу дать тебе название, ибо подлинного имени этой цивилизации пока не существует. В вашей истории много путаницы: Атлантида, Лемурия, Гиперборея и другие понятия представляют собой переплетение истины с вымыслом и фантазиями. Но в этих гипотезах есть то, что отражает те свойства, какими обладали люди працивилизации. - Дельфания замолчала и добавила. - Поэтому, Владимир, на берегу моря не только возникла сухопутная жизнь, но и появилась самая величественная цивилизация в мире. Кстати, тот коралловый цветок, который я тебе подарила, - прародитель всех животных существ на Земле. - И Дельфания бросила на меня торжествующий взгляд.
   Я достал подарок и стал рассматривать его:
   - Ты хочешь сказать, что коралл - животное?
   - Конечно!
   - А я думал растение, - сказал я. - А каково тогда происхождение людей? Мы произошли от обезьяны? Впрочем, мне не верится, что обезьяны - наши предки, к тому же в ископаемых останках гоминидов отсутствует самое решающее звено, которое подтверждает эволюцию гоминидов в человека.
   - Человек произошёл от одного вида живых существ, наделённых интеллектом, которые покинули море, вышли на сушу и родили первых людей, поэтому ваши учёные никогда не найдут решающего звена между обезьяной и человеком, потому что ищут то, чего нет, а во-вторых, не в той цепочке эволюции. Часть этих животных вернулась в океан, и трансформировалась в дельфинов.
   - Ты утверждаешь, что эти интеллектуальные существа, о которых ты говоришь, стали предками и для людей, и для дельфинов?
   Дельфания кивнула головой, а я подумал, что это уже слишком, в то же время у меня не было аргументов ни поверить, ни поспорить. 
   - Что же случилось с працивилизацией дальше?
   - Постепенно жители працивилизации отошли от законов мироздания и погрузились в собственные пороки и грехи, что привело к войнам, разрушениям, смуте, нравственному падению и обнищанию. Они утратили связь с Высшими Силами, и, в конце концов, планета "возмутилась" - произошло смещение оси Земли, что вызвало землетрясения, извержения вулканов, смерчи, гибель материков. С запада поднялась волна и покрыла почти всю землю, погребя под собой не только самую могущественную прежде цивилизацию, но и дочерние цивилизации, которые были воспитаны працивилизацией.
   И тут я вспомнил тот сон, в котором я увидел чёрную волну, скрывшую солнце и погрузившую во тьму прекрасный город. И старика, которому ученики заклеили все отверстия в теле. Я поведал Дельфании свой сон, рассказал о месте силы, о пирамиде, замаскированной временем, а вероятнее всего, потопом под обычную гору. И Дельфания сказала:
   - Ты видел не просто сон, а та гора была прежде пирамидой, расположенной в центре одного из главных городов працивилизации. То, что ты подключился к планетарному информационному потоку на вершине этой пирамиды, позволило увидеть тебе многотысячелетнее прошлое этого места.
   - А что же это был за старик и зачем ему замазали глаза и уши?
   Дельфания замялась, и я понял, что ей не хочется отвечать на мой вопрос, но я повторил его.
   - Я не могу пока сказать тебе, Вова, что это - за старик и зачем ему залепили все отверстия. Одно лишь могу сообщить, что он - жив.
   - Жив? Как жив? Ты шутишь, Дельфи? Где же - он?
   - Он - там, - сказала Дельфания и указала рукой на море. - В подводной пещере. Но только о нём больше не спрашивай меня.
   - А дольмены, кто их построил? И для чего созидали древние люди мегалиты?
   - Пирамида имеет несколько назначений. Во-первых, она является миниатюрной моделью развития Вселенной. Во Вселенной есть РАЗУМ, из КОТОРОГО во все стороны простираются энергоинформационные потоки, на которых образуются спиралевидные галактики, которые нанизываются на эти лучи, как на хребет. Слой за слоем звёздные системы нарастают на стержнях-хребтах. Если сделать срез этих потоков или взглянуть на них сверху, то мы увидим, что лучи проходят по вершинам шестиугольника и похожи на пчелиные соты. Чем дальше от центра, тем больше этот шестигранник. Модель Вселенной представляет собой множество шестигранных пирамид, вершины которых упираются в Единый ЦЕНТР, ОТКУДА во все концы Вселенной направляется информация и энергия.
   - Ты сказала о шестиугольнике, почему же на Земле строили пирамиды четырёхгранные или круглые, и откуда древние люди могли знать о строении Вселенной?
   - Чтобы получить любую информацию, не нужно строить космические корабли и куда-то лететь, достаточно подключиться к всемирному информационному потоку, из которого можно извлечь любые знания. Древние умели это делать, но им не была дана полная модель Вселенной, потому что, зная всю истину, они могли употребить полученные силы во вред, что сорвало бы Землю со своей орбиты, и тогда бы планета погибла, её бы выбросило в космос и разорвало на множество частиц.
   - А не связаны ли эти шестигранники с шестью днями творения, которые понадобились БОГУ для создания Вселенной?
   - Шесть дней творения и есть шесть лучей энергоинформационных потоков, которые являются хребтом или твердью Вселенной.
   - Но ведь и число антихриста, о котором говорится в откровении Иоанна, содержит три шестёрки?
   - Высшие Знания могут быть направлены как во благо, так и во зло. Всякий раз, когда человечество овладевало Знаниями, оно при этом имело самые благие намерения, но, в конце концов, познанное оборачивалось против человека и жизни на Земле, потому что Знания без духовности несут гибель и разрушения. Три шестёрки означают троекратное обретение Сил и Знаний, то есть Таких Знаний, Которые могут уничтожить всё живое на Земле. Это наступит, когда люди научатся управлять энергиями третьего, самого высокого уровня, но при этом духовность их будет равна нулю. Тогда может наступить конец света, то есть гибель планеты, которая сорвётся с орбиты и распылится в космосе.
   - Ты не досказала о пирамидах и дольменах.
   - Пирамиды исполняли роль приёмника информации и энергии Вселенной, - продолжила Дельфания. - Пирамидами заведовала высшая жреческая каста, но когда они отступили от Законов мироздания и погрязли в грехах и пороках, то низшая каста жрецов, всё-таки храня верность Законам Вселенной, решила покинуть города. Удалившись в глухие, отдалённые места, они стали строить дольмены, мегалиты, с помощью которых хотели спасти цивилизацию и отвратить грядущие катаклизмы. То есть они хотели восстановить нарушенный энергетический баланс Земли с помощью переработки отрицательных энергий посредством дольменов - информационно-энергетических трансформаторов. Но было уже поздно, планета потеряла равновесие, и катастрофа настигла людей. И ещё в пирамидах хранятся тела умерших жрецов, которые ожидают той поры, когда наступит ЭРА Всеобщего Воскресения, о Которой говорил Христос.
   - Они что, знали, что на Землю явится МЕССИЯ - Иисус и ОН будет проповедовать Всеобщее Воскресение из мёртвых, за многие тысячелетия до ЕГО сошествия на Землю?
   - Конечно, Владимир, они многое ведали, и поэтому, кроме всего прочего, пирамиды были предназначены для хранения останков избранных, чтобы, когда наступит Всеобщее Воскресение, Христос не забыл о них и воскресил их в новом теле.
   - Что же ожидает нас?
   - Для этого и послали меня дельфины, чтобы я помогла вам отвратить грядущую катастрофу, которая так же, как и прежние цивилизации, может и вас уничтожить.
   - Что же нам делать, Дельфи? Ведь ты же знаешь нынешнее нравственное состояние цивилизации. Символом нашей эры является тот человек с ружьём, встретившийся тебе в лесу, который стреляет без причины.
   - Мне пора, - сказала Дельфания и встала. - На сегодня достаточно.
   От её слов я почувствовал боль в сердце, потому что мы так много говорили сегодня обо всём на свете и, может, о важном, а скорее суперважном, но мы не говорили о том главном, что стучалось и рвалось наружу из моей души.
   Дельфания шла к морю впереди меня пружинистой походкой, и сегодня впервые я смотрел на движения её бёдер с томлением, доходящим до сладостной боли. Луна ещё более отчётливо высвечивала серебряным светом красоту, гибкость и привлекательность её фигуры.
   - Дельфи, - сказал я, - не уходи так быстро, давай прогуляемся немного.
   Она повернула и пошла вдоль берега моря, что означало, что она согласилась и что она о чём-то думает.
   Дельфания шла впереди, мягко ступая по гальке, и я подумал, что, возможно, ей больно идти, ведь я - в обуви, а она - босиком. Я двигался сзади в трёх шагах и не стремился догнать её, внутри у меня всё дрожало и трепетало. Ветер гулял тёплыми потоками вдоль скал и порой дул нам в лицо, донося до меня её запах, который волновал и беспокоил так, что казалось, что в мире нет ничего, кроме этого запаха, что весь я, всем своим существом растворяюсь в этом оргазме ароматов, который уносит на своих крыльях в страну счастья. Что у неё сейчас - в душе? Ах, всё бы на свете отдал за то, чтобы узнать, о чём она сейчас думает! Может, о цивилизациях, катаклизмах, посланиях, дельфинах, да и мало ли о чём может думать она, эта женщина, вышедшая из пены морской, как Афродита. И вдруг Дельфания остановилась, развернулась, и я чуть не наткнулся на неё. Наши лица сблизились.
   - Я не знаю, что со мной, Вова, - сказал она почти шёпотом, опустив глаза. - У меня в сердце будто распускается цветок. Большая алая роза. Вот здесь, - сказала она и указала рукой на солнечное сплетение. - Она растёт и растёт, и я не знаю... - Дельфания отвернула голову в сторону, глядя под ноги.
   Я чувствовал её дыхание, видел, как вздымается её грудь, и я обнял её, прижав к себе. Она напряглась и затрепетала в объятьях.
   - Дельфи, я люблю тебя, - сказал я и, не владея ни мыслями, ни поступками, прикоснулся губами к её губам. Губы Дельфании были солёными и влажными, её волосы порывом ветра закрыли наши лица.
   Она ещё больше напряглась, и её тело стало твёрдым, руки были скрещены на груди и упирались в мою грудь. Но я не отступал и ещё глубже стал целовать её. И тогда Дельфания стала мягкой и податливой, она обхватила меня руками и разрешила моему поцелую продолжиться так долго, как мне этого хотелось. Потом она выскользнула из объятий и, сделав несколько прыжков к воде, исчезла в море.
   Я стоял в темноте, за мной высились отвесные скалы, впереди бездна моря, ветерок гулял по горам и морским раздольям. В моей голове смешалось всё, что сегодня и до этого говорила мне Дельфания, но всё это было покрыто, как потопом, - водой - моей Любовью, похожей на потоп, который залил не только всё моё существо, но и всю Землю, Всленную и все миры, какие есть в Поднебесной.
  

Глава 13. НОЧНЫЕ ВЗЛЁТЫ И ОТКРОВЕНИЯ

  
   - Проголодался? - спросила с улыбкой Дельфания, глядя на то, как я поглощаю запечённую мной в костре ставриду, которую она сегодня принесла мне на угощение.
   - Ещё как! - приговаривал я, прожёвывая хрустящую рыбу. - Видишь ли, я не взял с собой денег, не думал, что так надолго задержусь. Но моя самая сокровенная мечта - это вот так жить где-нибудь в лесу или на берегу моря, а может, даже на острове, затерянном в океане, вдали от суеты мирской. БОЖЕ мой! Какое счастье: созерцать закаты и восходы, слушать пение птиц, наблюдать за природой, облаками, красотами, в которые каждый день наряжается мир и которые никогда не повторяются. Наблюдать, как растут цветы, вдыхать их аромат, а главное, чтобы у меня внутри, в моей душе воцарился, наконец, Покой. И тогда небо отразится в моей душе! - Я прикрыл глаза, пытаясь представить Дельфании как можно более ярко свою мечту, а она лишь засмеялась и сказала:
   - Ты - прямо поэт, вот-вот заговоришь стихами.
   - Ты не понимаешь, Дельфи! - сказал я. - Ты странствуешь по морским просторам, наслаждаешься свободой, природой и тебе трудно представить, что такое - наша жизнь с тысячами, миллионами своих условностей, обязательств, правил, установок. Я ненавижу учреждения, бумаги, справки, квитанции и так далее. А никуда от этого не денешься. Сколько раз я пытался вырваться на волю так, чтобы напрочь оторваться от цивилизации, но будто неведомая сила вновь и вновь возвращает меня и тыкает носом в то, что больше всего я ненавижу. Я чувствую себя бессрочным пленником цивилизации, которая держит меня в своих кандалах. Это - прямо-таки проклятие!
   - Да нет, Вова, ты должен знать, что Высшие Силы не отпустят тебя, как ты выразился, на свободу, пока ты не сделаешь свою работу среди людей. Потому что всякий человек, который идёт духовным путём, Свыше получает определённую миссию, ибо ВСЕВЫШНИЙ руками этих людей и совершает на Земле СВОЙ План. Поэтому не отчаивайся, ты получишь одиночество и свободу, но лишь после того, как поможешь другим подняться на более высокую ступень ДУХА.
   - Ты коснулась, Дельфи, темы, болезненной для меня, ведь ты не хуже меня знаешь, каково сейчас - духовное состояние общества, - сказал я и подбросил в огонь несколько палок. - Я разуверился в том, что людям нужно Небесное. Ещё в конце девяностых годов в России был такой подъём, что я воспрянул духом и поверил, что наша страна пробуждается и начинает новый, подлинно духовный путь. Но потом всё это прошло, да и люди постепенно так были зажаты диким экономическим порядком, что им сейчас не до высших материй, лишь бы на кусок хлеба заработать. А между тем кучка людей безмерно обогатилась, и с такой скоростью, что западным бизнесменам и во сне не приснится. Ведь на западе заработать можно лишь на том, что, в конечном счёте, улучшает и развивает их экономику, повышает производство, а у нас всё разрушается, а кучка людей обогащается. Так что, Дельфи, я не вижу перспективы.
   - Ты - не прав, Вова, я знаю, что заставило прийти к такому разочарованию, но поверь мне, в России скоро всё может измениться, если те, кто слышит, чьи сердца не затуманены мраком, пороком и невежеством, будут для этого трудиться.
   - Я уже всё это слышал, - сказал я. - И я тоже пытался что-то изменить, но всё остаётся по-прежнему, если не хуже.
   Я помолчал, и Дельфания притихла, давая мне время высказаться, так как видела по моему лицу то, что притронулась к больному месту моей души. 
   - Хорошо, - сказал я. - Что ты мне предлагаешь делать для этого?
   - Ты должен писать книги. Это - твоё призвание на Земле. Твои книги будут пробуждать в людских сердцах веру в Добро и Любовь, в возможность Счастья и новой радостной жизни.
   - Дельфи, ты - наивный человек! Кому нужны мои книги? Видела бы ты книжные прилавки - чего там только нет! И в первую очередь раскупаются боевики, детективы, криминал и так далее. Мои книги на прилавках - как глас вопиющего в пустыне. Я вот уже две книги выпустил - и что? - спросил я и сам же ответил. - Ничего! Есть книги и поинтереснее, чем мои, и вообще...
   - Ты недооцениваешь себя, Владимир, у тебя талант, во-первых, а во-вторых, у тебя есть одна особенность, о которой ты не подозреваешь, потому что не можешь увидеть себя со стороны и разобраться в себе.
   - Ты меня заинтриговала, Дельфи, так как мне казалось, что во мне нет ничего особенного.
   - А вот и есть! - сказала Дельфания с улыбкой. - Ты опережаешь время на семь, а то и на десять лет. Ты, например, что-нибудь делаешь и ждёшь от людей, общества реакции, то есть понимания и признания, - его нет, и ты уходишь в сторону, бросаешь своё дело, думая, что оно никому не нужно и что ты ошибся в правильности своих действий. Но ведь проходит несколько лет, и вдруг то, что ты отринул, становится нужным всем и важным для всех. Вспомни, как ты строил часовенки, которые сначала были никому не нужны, а потом стали необходимы всем до такой степени, что тебя даже стали оттеснять от твоего труда.
   Я поджал губы, понимая, что она - права.
   - Так и с твоими книгами, которые, как ты говоришь, никому не нужны, хоть я в это и не верю, потому что и сейчас их читают, и уже сегодня, даже, может, в этот вечер они помогли какому-нибудь человеку найти себя и поверить в доброе и светлое. Если ты бросишь на полпути своё дело, не дождавшись пока оно разовьётся и не даст результатов, то ты будешь глупцом, который посадил фруктовые деревья и, не дотерпев до того времени, когда они принесут плоды, оставил их и ушёл, подумав, что ждать фруктов - безнадёжное дело.
   Дельфания посмотрела на меня, как учительница на ученика, и я не обиделся на слово "глупец", потому что она была права.
   - Ты никогда не задумывался, почему ты живёшь здесь? - спросила Дельфания и бросила на меня взгляд.
   - БОГ ведает, Дельфи. Но если честно, то что-то всегда влекло меня в эти края. Впрочем, вся моя жизнь проходит под влиянием Свыше. Я чувствую это воздействие, и прежде всего в том, что я воспринимаю мир не так, как все. Более остро, глубоко, что ли? Это моё сверхвосприятие - мой крест. Не пожелаю никому иметь такую психику и чувствительность. Люди живут, и знать не знают, ведать не ведают об этом, порой и мне так хочется быть, как все, - сказал я.
   Дельфания подошла ко мне и положила мне руку на плечо.
   - Не надо, Дельфи, меня успокаивать.
   - Я не собиралась тебя жалеть, - сказала она и посмотрела на меня с улыбкой. - Хочешь, я расскажу тебе твою главную тайну?
   - Какая ещё может быть тайна? Мне кажется, уж о себе-то я всё знаю, - сказал я. - Но если у тебя есть что-то интересное, я слушаю.
   - Кое о чём ты уже догадывался, но не смог выстроить логическую цепь.
   - Дельфи, не говори загадками.
   - Хорошо, - сказала она и, заняв своё место у костра, продолжила. - Ты знаешь, что твои шотландские предки - барды - были наследниками друидов. Эта тайная каста жрецов обладала многими чудесными знаниями и свойствами. С особым почитанием они относились к природе, лесу, деревьям, горам - поэтому и у тебя такое страстное желание жить среди первозданной природы.
   - Действительно, я чувствую природу, горы и лес. А с деревьями я общаюсь как с разумными существами, которых считаю своими друзьями.
   - Это - естественно, ведь друиды все свои занятия и тайнодействия проводили в священных лесах и относились к деревьям как к одушевлённым существам, наделяя их чертами людей. Жизнь растений - таинственна и мистична. Друиды знали, что у каждого растения есть душа, и поэтому чувствовали с деревьями особую духовную связь, родство. В любом человеке в физиологии спрятано ощущение родственности с деревьями. До вас дошёл гороскоп друидов, в котором каждому человеку в зависимости от времени рождения предписывается то или иное дерево.
   - Странно, Дельфи, я ведь этого не знал, но пользовался силой, мудростью и целительной энергией деревьев.
   - В этом ничего странного нет, коли твои предки этим искусством владели в совершенстве. Эти знания перешли к тебе вместе с генами. Но друиды свои знания не записывали, а сообщали из уст в уста, и поэтому у своих учеников вырабатывали феноменальную память. Кроме того, они владели даром Слова, то есть умели изменить по своему желанию будущее. Тебе передались некоторые сверхъестественные качества твоих предков. Поэтому ты и смотришь на мир по-иному, нежели все, оттого и ощущаешь на себе давление Высших Сил, Которые ведут, направляют тебя в определённое русло, понуждают к тому или иному действию, поступку, шагу. Но даже не это - главное. Важно - то, что твои предки - друиды получили знания от дочернего центра культуры, который основали посланники черноморской працивилизации в Шотландии.
   - Ты хочешь сказать, - сказал я, - что я имею преемственность от черноморской працивилизации?
   - Несомненно, Владимир! Но главное - то, что ты завершил виток спирали и поселился там, откуда пятьдесят веков назад твои прародители отправились в путешествие в Шотландию.
   - БОГ мой! Выходит, здесь и есть моя прародина?
   - Вот именно, ты вернулся к истокам, и в этом есть смысл твоей миссии на Земле.
   - Ты меня поразила. Может, поэтому и у Михаила Юрьевича Лермонтова была особая, страстная любовь к Кавказу, хотя душа всегда рвалась в Шотландию?
   - Конечно, это - так. К тому же в нём проявился дар его предков, которые вещали стихами.
   - Хорошо, Дельфи, но какова тогда - моя миссия?
   - Ты должен реализовать свой дар предвидения, но тебе не хватает Терпения и Смирения, чтобы не оставлять начатое, а довести до конца.
   - Ты - права, Дельфи, я не могу долго ждать, быстро разочаровываюсь, бросаю, а потом смотрю - через пять лет другие на том, что я отставил за невостребованностью, воздвигли такие здания, что мне и не снилось.
   - У тебя дар Слова, Владимир, и твоя миссия - писать книги и раздавать людям Тепло, Радость и Надежду. Конечно, идти впереди действительности на несколько лет тяжело, потому что тебя не понимают, не оценивают сразу. Но ты должен смириться, потому что дар не бывает лёгким, всем провидцам было тяжело и одиноко на Земле. И знай, сколько бы ни было книг на прилавках, какими бы они ни были красивыми и мудрыми - твоё место никто не сможет занять. Твоё место в мире - только твоё и ничьё больше, и поэтому не сравнивай себя ни с кем. И помни, что все великие дела делаются вначале неприметным образом.
   - Ты хорошо говоришь, но твои слова в ум бы богатым, чтобы они больше помогали, ведь для издания книг мне приходится просить, а это - так неприятно и унизительно!
   - Когда ты просишь, Владимир, представляй, что ты просишь для тех людей, для которых ты пишешь, работаешь, и тогда тебе будет легче. А богатые люди России вскоре поймут и уже начали осознавать всю лукавость приобретённых ими ценностей, потому что деньги не принесли им ни Покоя, ни Радости, ни Счастья, ни Удовлетворения. Более того, кто взял больше, чем ему нужно, будет болеть, мучиться и страдать, ибо деньги - энергия, и если её - сверх меры, то она начинает разрушать владельца. Многие состоятельные люди, Владимир, уже начинают понимать, что с ними что-то - не в порядке, и это - только начало, так как у них начнутся очень серьёзные нарушения не только в теле, но и в психике. Если они не одумаются и не отдадут лишнее бедным, малоимущим, и прежде всего детям, а особенно сиротам, то закончат свою жизнь уже не в своём уме и даже не у себя дома, а в лечебницах для душевнобольных. Они нарушили Законы мироздания, аккумулировали слишком большую энергию в свою собственность, и эта энергия начинает разъедать их изнутри. Это - очень серьёзно, Владимир. М многие скоро поймут, что их благополучие, власть, сытость - иллюзия. И она начинает разрушаться, рассыпаться.
   - А как же Запад, ведь там собран весь капитал мира, а значит, куда больше, чем в России, там нарушены Законы мироздания?
   - Разве ты не видишь, что Запад начал вымирать. Женщины там перестают рожать и вскоре потеряют такую способность. Поэтому из России так много воруют детей и переправляют их за границу для бездетных семей. Кроме физического вымирания, в первых годах нового тысячелетия на Западе разразится экономический кризис - это будет началом краха "цивилизации" основанной на рыночной экономике, так как этот период завершён, и человечество должно найти новую, более человечную и духовную форму бытия. Россия и есть та страна, которая откроет миру этот новый путь, а главное, Россия станет мировым родильным центром. Здесь, где мы сейчас с тобой сидим, будет создан и построен один из трёх родильных центров. Здесь начнёт зарождаться новая цивилизация планеты, причём зарождаться она будет и в духовном, а главное, в физическом смысле.
   - Подожди, Дельфи, что ты имеешь в виду под родильными центрами?
   - Дело - в том, что у працивилизации были на Черноморском побережье Кавказа родильные центры, где будущие матери и отцы проходили предродовую подготовку, после чего женщины рожали в море.
   - Почему - в воде, мне кажется, это как-то неестественно?
   - Рождение ребёнка - это божественный акт, к которому нужно готовиться всему обществу, а в первую очередь родителям. Древние знали, что от того, как они относятся к рождению детей, зависит их будущее, и они рожали посвящённых, то есть детей, которые уже в утробе матери через определённые упражнения и занятия подключались к энергоинформационным каналам Вселенной и получали знания, навыки, необычайные свойства, ещё не появившись на свет. Для этого была создана особая каста жрецов, которые ведали водными родами и которые знали, каким образом можно развивать ребёнка, находящегося в утробе матери. Поэтому рождённые младенцы могли жить не только на суше, но и в воде. Вода - матрица жизни, сама по себе вода рождает жизнь и потому рожать в воде, а особенно в море - значит изначально посвящать младенца в сферу ДУХА, Знаний, Энергий БОГА. Ваше общество настолько развращено, что оно уже не способно воспитать здоровых телесно и нравственно детей, поэтому для России уготовлен лишь один-единственный путь - рожать посвящённых детей, которые станут основой новой цивилизации для всей планеты.
   - Почему ты говоришь, что мы не можем воспитывать детей, ведь у нас много людей, наделённых знаниями, многие открывают в себе паранормальные способности?
   - Видишь ли, Владимир, древние ведь тоже обладали паранормальными способностями и с куда более высоким уровнем, нежели вы, но употребили эти знания, в конечном счёте, во зло. Ведь энергия сама по себе - ни плоха, ни хороша - она просто энергия, однако куда её направит тот, кто ей владеет, зависит от нравственности человека. У вас сейчас есть люди, умеющие управлять тонкими энергиями, но ведь немало среди них и тех, кто не выдерживает испытания данной властью и скатывается в омут пороков. Это - опасно, Владимир, - сказала Дельфания и взглянула на меня, блеснув глазами. - Это может привести к неконтролируемым потокам энергии, недаром в древности знания получали лишь те, кто проходил определённые испытания. Этих людей готовили, укрепляли их душу, очищали сознание от низких помыслов. - Дельфания задумалась. - Но даже эти меры предосторожности не оправдали себя, так как жрецы не выдержали и поддались соблазнам.
   - Дельфи, я прошу прощения за прямоту, - сказал я, смущаясь и краснея. - А ты умеешь управлять этими тонкими энергиями?
   Дельфания взглянула на меня так, будто я произнёс чепуху, и я поспешил отступить:
   - Извини, я просто спросил.
   - Не извиняйся, Владимир, я знаю, что ты, пока не увидишь своими глазами, не поверишь. Я покажу тебе то, что ты хочешь, но предупреждаю, что для тебя это будет впечатляющим зрелищем.
   Я уже понял по голосу Дельфании, что отступать поздно, да к тому же и любопытство имело место в моём уме. Она встала и, глядя в сторону моря, распахнула руки. Порыв ветра налетел с моря и всколыхнул её волосы. Она прикрыла глаза и сквозь зажатые губы стала напевать какие-то звуки. Потом махнула руками, и ужас сковал моё тело - я понял, насколько предупреждение Дельфании о впечатляющем зрелище было правомерно: она поднялась в воздух! Сначала на полметра, затем всё выше и выше. "О-о-о, БОГ мой!" - вырвалось из моей груди, и волосы зашевелились на голове. Потом она полетела, я видел её светящееся в темноте тело, которое совершало в воздухе на высоте третьего этажа дома пируэты. А затем она полетела на гору, достигнув вершины за несколько мгновений, остановилась там и помахала мне рукой. Я опустил глаза, потому что меня затошнило, и закружилась голова. Я зажмурился и сделал вдох, чтобы уравновесить внутреннее состояние от потрясения. Я вздрогнул и чуть не вскрикнул, когда на своей голове почувствовал её руку.
   - Ты испугался?
   - Прости, Дельфания, мне - нехорошо, - выдавил я, не глядя на неё.
   Она гладила меня по волосам.
   - Ты меня прости, Вова, я не хотела тебя напугать. Дать тебе воды? - спросила Дельфания и поднесла мне бутылку с водой.
   Я сделал несколько глотков, тошнота прошла, и я поднял голову - Дельфания улыбалась!
   - Ты ещё смеёшься! - сказал я.
   - Прости меня, Вова, я пошутила, - сказала она и рассмеялась. - Девушкам надо прощать!
   И мне стало на душе легко, спокойно, потому что я видел, что сейчас передо мной вновь стояла во всей своей обнажённости и простоте девушка, у которой в душе распускается роза.
   - Хочешь, ещё что-нибудь тебе покажу? - спросила она, вся светясь Счастьем и Радостью. - Будем считать сегодняшний вечер вечером чудес и волшебства. Представь, что ты - в цирке, а я - актриса.
   - Может, не надо, Дельфи? - взмолился я, - на сегодня мне уже достаточно аттракциона с полётами.
   - Никаких полётов! - сказала она и подняла палец. - Только ещё один фокус.
   - Ну, хорошо, - сказал я. - Только маленький и не страшный.
   - Маленький и не ужасный, - сказала Дельфания и потянула меня за рукав. - Пойдём со мной.
   - Хорошо, но только не улетай, - пробурчал я, двигаясь за Дельфанией.
   - Видишь вон тот камень? - спросила Дельфания, указывая рукой вперёд.
   Я всматривался, куда она показывала, и увидел тёмный, гладкий камень, лежащий в трёх метрах от моря, наполовину врытый в гальку. Дельфания подняла правую руку, распрямила ладонь и направила, как я догадался, луч энергии, исходящий из её ладони, на камень. Я вглядывался в камень и вновь мурашки поползли у меня по спине - камень шевельнулся! Я сделал несколько шагов вперёд, как бы до конца не веря в такую возможность и думая, что мне показалось, но тут камень оторвался от своего ложа, галька, которая уплотняла его нижнюю часть, ссыпалась в образовавшуюся лунку с шумом. Мой взор прилип к висящему предмету. Вот он поднялся ещё выше, а потом полетел в сторону моря, пока я не перестал его различать в темноте. А затем раздался всплеск, и появилось белое пятно.
   Через полчаса мы были в палатке. Я лежал на спине, положив голову на руки, с закрытыми глазами. Дельфания сидела рядом и гладила меня по волосам и лбу.
   - Дельфи, ты - ведьма? - спросил я.
   - Ты меня боишься?
   - Нет, но иногда я чувствую, что между нами - пропасть. И тогда я понимаю, что мы с тобой люди - из разных миров, и мне становится трудно.
   - Нет, Вова, мы с тобой - из одного мира, но некоторые вещи для тебя пока непонятны и поэтому вызывают чувство ужаса. А на деле нет ничего сверхъестественного, а есть лишь уровень познания.
   - Хорошо, я - согласен, но всё-таки объясни, как тяжёлые предметы, в том числе и тело, становятся лёгкими, летающими.
   - Тебе, наверное, когда-нибудь снилось, что ты летаешь?
   - Конечно, и даже не редко, - сказал я и приподнялся, всматриваясь в лицо Дельфании, которое было едва различимо. - Причём интересно то, что во сне я знаю, как летать. Я делаю внутреннее усилие и начинаю взмывать вверх, а порой даже снится, что преподаю в школе полётов и даже выступаю на соревнованиях по виртуозности парения. А иногда поднимаюсь так высоко, что город внизу превращается в небольшое светлое пятно. Дух захватывает, ужас и восторг! И чувство полёта - настолько прекрасно, что невозможно передать.
   - Ну, вот видишь! - сказала Дельфания. - В древности люди умели не только летать по воздуху, но жить в воде и проходить сквозь твёрдые предметы, быть невидимыми, и память об этом хранится в твоих генах и в генах любого человека. Нужно лишь вспомнить то, что забыто.
   - Дельфи, но ведь это - только сон, какое отношение это имеет к действительности?
   - А такое, что ты попробуй наяву вспомнить то чувство, с которым ты во сне отрываешься от земли, пробуди в себе то усилие, какое ты предпринимаешь для полёта; и сконцентрируйся на нём.
   - Тогда я могу взлететь?
   - Естественно! Человек своим сознанием может изменить направленность энергии, и тогда предметы теряют свой вес. Ведь вес - лишь сила притяжения Земли, но ведь есть и другие силы притяжения - солнца, звёзд, галактики. Чем более духовной жизнью живёт человек, тем более лёгким делается, потому что он тянется к небу, солнцу, звёздам, БОГУ и становится под сень Высших Сил и Энергий. Поэтому святые во время горячей молитвы порой теряют вес и взмывают в воздух. После смерти душа праведника за время чистой и доброй жизни такую обретает лёгкость, что она без усилий улетает в Небеса. Душа же грешника становится тяжёлой и погружается внутрь Земли, где бушует огонь, который переплавляет все грехи, пороки, чтобы вновь сделать душу чистой.
   - Я слышал о том, что американские учёные определили вес души, - сказал я. - Но это касается человека, а каким образом неодушевлённые предметы, камни, например, можно сделать невесомыми?
   - Владимир, во Вселенной нет неодушевлённых предметов, даже у камня есть своё сознание. Нужно направить на него концентрированный луч энергии, который перенаправляет сознание камня в потоки Высший Энергии, и тогда он станет лёгким. Так древние строили мегалитические сооружения.
   - Я вспомнил такой трагический случай, когда ребёнка придавила бетонная плита и мать сумела приподнять её и спасти ребёнка, хотя эту плиту мог сдвинуть лишь подъёмный кран.
   - В моменты наивысшей опасности или глубоких переживаний человек спонтанно входит в особое состояние сознания, которое меняет направленность, полярность энергий и сил. И поэтому люди порой способны делать невозможное, сверхчеловеческое.
   Я вновь лёг, а Дельфания сидела, обвив руками колени, и смотрела в проём палатки, где виднелся пейзаж, освещаемый луной.
   - Дельфи, почему же ты не могла использовать свои способности для спасения людей, потерявшихся в море? - спросил я.
   - Есть граница, Владимир, через которую нельзя переступать. Конечно, я могла бы перенести эту лодку с людьми на сушу, но тогда бы я нарушила закон невмешательства в естественный процесс развития Вселенной. Закон невмешательства гласит, что можно помогать людям, предлагая самим выбирать свой путь, но нельзя насильно их толкать в лучшее. Каждый должен выбрать сам. Эти двое взрослых мужчин могли бы жить, если бы послушались мальчика и не стали пить морскую воду. Это выглядит несправедливо с твоей точки зрения, но ведь все трагедии на Земле происходят по воле людей. ВСЕВЫШНИЙ может вмешиваться и предотвращать драмы, но тогда человек потеряет свободу выбора, которую ему подарил СОЗДАТЕЛЬ в надежде, что человек на Земле станет сотворцом БОГУ. Ведь и Христос пришёл на Землю не столько творить чудеса, чего от НЕГО больше всего ждали люди, а чтобы призвать человечество к правильному выбору своих мыслей, действий, поступков: Любви, Чистоте, Милосердию Царства Небесного. А люди ЕГО распяли. ОН мог уйти, исчезнуть, раствориться, одним взглядом испепелить СВОИХ мучителей, но ОН не сделал этого. ОН позволил людям выбрать даже собственную смерть.
   - Мне кажется, Дельфи, что за две тысячи лет, которые миновали со времени проповеди Христа, на Земле ничего не изменилось. Когда я читаю Евангелие, то будто там написано о нашем времени: всё так же процветают сребролюбие, неверие, зло и всевозможные пороки. А порой видится, что мы за двадцать столетий нисколько нравственно не улучшились, а наоборот, проваливаемся в бездонную пропасть и впереди нет никакого просвета.
   - Я знаю, Владимир, твои разочарования, но мир может измениться, у него сейчас вновь появляется возможность сделать свой выбор - для этого и послали меня дельфины к людям. С 2003 года наступает эра Водолея, который изображён на астрологических картах как мужчина, льющий воду из двух сосудов: один с мёртвой, а другой с живой водой. И это - выражение сути процессов, которые будут происходить на Земле в этот период. В эту эпоху на Землю с Небес прольются потоки Жизни и смерти, Возрождения и уничтожения. И каждому будет предоставлена возможность выбрать Добро или зло, Свет или тьму, Любовь или ненависть. Тому, кто будет совершать усилия и стремиться к Гармонии, Совершенству и Любви, пошлются Свыше Силы. Те же, кто не желает ничего менять, кто возлюбил тьму больше, нежели Свет, будут уничтожены потоком мёртвой воды. Понимаешь, Владимир, - сказала Дельфания. - ВСЕВЫШНИЙ не наказывает людей. Потому что грехи, пороки, злодеяния, нарушение Законов мироздания рождают столь мощную Энергию, Которая, прежде всего, уничтожает источник зла и невежества.
   - Что же будет, Дельфи? Расскажи, хоть мне и не очень верится, что в мире может что-нибудь измениться к лучшему.
   - Ваша цивилизация прошла уже два глобальных цикла. Первый - дохристианский, когда люди постигали ВСЕВЫШНЕГО чувствами, ощущениями, озарениями. Второй цикл - это период ума, когда на Землю пришёл Христос, и люди познавали БОГА умом. В эту эпоху и произошёл рывок в области научно-технического прогресса, который завёл вашу цивилизацию в тупик. Каждый цикл имел своё позитивное предназначение, как ступени, ведущие к вершине совершенства. И сейчас наступил переломный момент утверждения последней и самой важной для эволюции цивилизации эры - ЭРЫ СВЯТОГО ДУХА, когда люди призваны открыть в себе ресурсы ДУХА, развить высшие сферы своего сознания и ими воспринимать ВСЕВЫШНЕГО. В этот период будут происходить два противоположных процесса: тёмное - будет темнеть и уничтожаться, для этих людей наступает конец света, а светлое - будет светлеть, для этой части человечества наступает ЭРА Всеобщего Воскресения. Невежество будет умирать, а всё Божественное будет расцветать и преображаться. Эти светлые люди и заложат фундамент самой духовной и просветлённой цивилизации на Земле. Это будет время, когда люди не будут спрашивать: "Где - БОГ?". Потому что каждый будет знать и видеть ЕГО, разговаривать с НИМ и совершать дела, достойные Неба.
   - Трудно поверить во всё это, - сказал я. - Хотелось бы, Дельфи, чтобы это было!
   - Но главное, Владимир, что центральное место в зачатии новой цивилизации посвящённых призвана сыграть Россия. И это потому, что территория России находится под влиянием и управлением созвездия Водолея. А символ Водолея - разделение Света и тьмы, Правды и лжи, Добра и зла. Здесь, на побережье от Анапы до Геленджика, будет рождаться новая цивилизация, новая культура, новое сознание. Россия - страна будущего, куда устремятся люди из других стран, потому что только здесь сохранится нормальная жизнь. Уже сейчас люди всего мира чувствуют это, пусть инстинктивно, но все взоры прикованы к России, отсюда ждут того животворящего потока Энергий ДУХА, Которые выведут человечество из тупика, из духовного, материального и экологического кризиса, в котором оказалась цивилизация. Россия сбросит все вуали иллюзий, создаваемые умом, которые привели человечество к плачевному итогу. Россия откроет землянам новый путь к ЭРЕ Благоденствия и Процветания, из России пойдёт Обновление и Одухотворение мира.
   - Дельфи, возможно, не случайно посередине этой полоски земли, где, как ты говоришь, будут организованы родильные центры и зародится новая цивилизация посвящённых, расположен город Новороссийск, имя которого символизирует в себе новое, то есть имя говорит само за себя, что отсюда начнётся воссоздание России и впоследствии человечества?
   - Не бывает случайностей, Владимир, имя - это энергия, хоть порой - и потенциальная, непроявленная, - сказала Дельфания и посмотрела на меня. - Так что ты живёшь, Владимир, в эпицентре зачатия глобальных процессов. Здесь начинает зарождаться смерч, в котором сошлись в схватке два потока - Свет и тьма, Огонь и лёд, Истина и ложь. Отсюда два рукава - живой и мёртвой энергии будут раскручиваться, и расходиться по России и Земле: уничтожая всё невежественное и воскрешая всё устремлённое к Свету и Небу. Кто тянется к совершенству, поднимется на ещё больший уровень Света; кто мешает эволюции, быстро исчерпает ту меру зла, которую он творит на Земле, и будет уничтожен своим же злом.
   Дельфания замолчала. Я силился представить, что нахожусь в эпицентре рождения новой цивилизации, потому что вокруг была тишина, слегка бродил ветерок, иногда кричала птица. И тоска проникала в мою душу.
   - Сколько раз в своей жизни, Дельфи, я верил, что наконец-то всё изменится, человечество преобразится, и мы все станем жить лучше, но всякий раз меня постигало разочарование и мои надежды рушились.
   - Нельзя изменить мир, Владимир, не изменив себя. Я знаю, что в своей жизни ты не раз делал попытки создания в лесу, в горах обители, общины, где люди жили бы в согласии с природой, с космосом, со своим Высшим "Я". То, что ты считаешь неудачами, - это опыт, который поможет тысячам других людей. Ты идёшь впереди, и то, что для тебя - привычно и обыденно, другими только начинает постигаться. Я знаю, как ты рвёшься вперёд, но нужно уметь и оборачиваться назад, возвращаться в прошлое, чтобы найти общий язык с людьми, а главное, осознать, на каком уровне сознания находятся окружающие тебя люди, чтобы, во-первых, не мерить их по себе, во-вторых, находить с ними общий язык, а в-третьих, помочь им в их эволюции.
   - Я так и сделал, Дельфи, когда писал книгу "Азбука жизни", и уже изначально поставил себе задачу, спуститься с вершин на Землю и изложить свой опыт насколько возможно просто и доходчиво.
   - Но даже при этом, Вова, ты опередил время минимум на пять лет! - сказала Дельфания, раскрыв передо мной ладонь с разжатыми пальцами.
   - Не знаю, Дельфи, порой мне кажется, что я - неисправимый мечтатель и фантазёр.
   - Не кори себя, Владимир, придёт время, и твоя "Азбука" станет учебником жизни.
   - БОГ ведает Истину, Дельфи, не хочу говорить о книгах, лучше расскажи мне ещё что-нибудь о нашем будущем. У тебя это красиво получается. Мне кажется, что ты - такая же фантазёрка, как и я. Может, это нас и сближает?
   - Пусть будет так, Вова, только обещай мне запомнить и потом изложить в своей книге всё, что передали через меня дельфины людям.
   - Я запомню всё, Дельфи, и обещаю зафиксировать на бумаге каждое твоё слово, хотя мне всё равно никто не поверит. Впрочем, я придумал для себя новый имидж - писатель, который сочиняет сказки для взрослых, - сказал я.
   В палатке было тихо и неуютно, я смотрел на Дельфанию, которая сидела ко мне боком, лицом к выходу.
   - Ты не веришь мне? - спросила Дельфания.
   Я стал на колени перед Дельфанией, взял её лицо в ладони и повернул к себе. Я осязал теплоту её дыхания, от которого у меня кружилась голова, и огнём загорались щёки.
   - Не то, Дельфи, - сказал я, глядя ей в глаза. - Сейчас я знаю лишь одно, что люблю тебя. И это - главное. Я тебя внимательно слушаю, и я исполню все твои наставления, напишу обо всём. Но знаешь, мне кажется, что всё, что с нами происходит - наша встреча, ночные разговоры, похоже на сон, который, я боюсь, в любое мгновение прервётся, и я останусь, как и прежде один. И вообще со мной происходит всегда не то, что со всеми, и если что-нибудь из ряда вон выходящее - так обязательно это посетит меня... Вот и сейчас меня угораздило влюбиться в женщину из моря.
   Дельфания взяла мои руки в свои ладони и сжала их.
   - Ты знаешь, Вова, ведь меня тоже угораздило, - сказала она и приложила свою ладонь к моим губам. - Ведь я не могла предположить, что со мной может произойти такое. Я должна была лишь передать послание дельфинов и вернуться в море. А теперь во мне всё распускается и расцветает в сердце роза. Она - большая, алая, на ней - хрустальные капельки росы. Это - моя Любовь. Ты слышишь Её аромат?
   - Я слышу твой запах, Дельфи, он всегда - со мной. Он, когда тебя нет, живёт во мне, он не уходит даже во сне. Я пьянею от него. В нём - вся боль, переживания и страдания моей жизни, преобразованные в противоположность. Ведь в своей жизни я не раз влюблялся, переживал глубокие чувства, но то, что я испытываю к тебе, - это нечто иное. Это чувство - выше меня, оно - как мощный горный ветер, который подхватывает осенний листок и несёт его в бесконечность. Я растворяюсь в этом вихре, иногда мне даже страшно, потому что в меня вливается слишком много Счастья. Если ты говоришь, что у тебя в сердце расцветает роза, то у меня в душе поля роз, сирени, ландышей, тюльпанов. Все птицы Земли поют в моём сердце, каждая клетка моего существа вибрирует Радостью и Блаженством. Всё это - не от мира сего. И мне даже кажется, что это - не я, а кто-то другой, и вся эта сказка происходит не со мной.
   - Милый мой человек, ты ещё найдёшь свою Любовь на Земле - я знаю, - сказала Дельфания. - У тебя будет семья, любимая и любящая жена, много деток, которых ты будешь любить и лелеять. Всё у тебя будет чудно и хорошо, я знаю.
   - Вот видишь, Дельфи, а убеждала меня, что ты - не колдунья. Я не желаю сейчас говорить и думать о будущем, я хочу быть рядом с тобой. Мне нужна ты и больше ничего я не хочу слышать. Я тебя нашёл и не желаю тебя потерять.
   - А вот и нет, Вова! - сказала Дельфания. - Это я тебя нашла и не спорь со мной.
   - Тем более! Ты нашла меня не для того, чтобы оставить.
   Дельфания ещё крепче сжала мои руки.
   - Ты знаешь, Вова, что у каждого из нас - своя жизнь, своя дорога, и мы должны будем расстаться, чтобы последовать по своему пути. Так что если кому и нужно грустить, так это - мне, ведь в море я не найду себе суженого.
   - Умоляю тебя, Дельфи, не говорить об этом, даже если у нас останется лишь одно мгновение быть вместе, я хочу прожить его так, будто у нас вся жизнь впереди, словно у нас в запасе Вечность.
   - Не думай, что мне - легче. Ведь тому, кто уходит, труднее, нежели тому, кто остаётся. Но я сумею, я - сильная! - сказала Дельфания. - И знаешь, ты можешь всегда общаться со мной мысленно, на расстоянии - сядь, расслабься, настройся на море, и тогда я услышу твои мысли и отвечу тебе. А если тебе будет трудно, то приходи сюда, на это место, стань около моря и позови меня - и я приду.
   - Ты говоришь так, будто мы уже расстаёмся! Дельфи!
   Я высвободил руки и подался вперёд, Дельфания легла на спину, обняла меня и закрыла глаза. И последнее, что я увидел, перед тем как мы слились в поцелуе, это - блеск её глаз. Они сверкнули изнутри такой голубизной, что я закрыл глаза, ибо стал проваливаться в эту бездну Искренности, Чистоты и Красоты. Я чувствовал, что Дельфания каждый раз открывает для меня дверь в себя всё шире, и я всё глубже погружаюсь в бесконечное пространство её существа, в котором для меня распускаются и благоухают цветы и в котором для меня начинают петь все птицы Земли. И это было только начало, начало путешествия в сказку Любви, Которая, зародившись на земле, продолжалась в бескрайних раздольях моря, солнца, ветра, волн и радужных брызг.
  

Глава 14. ЭВЕРЕСТ ЛЮБВИ

  
   - Сегодня я исполню своё обещание, - сказала Дельфания, стоя на берегу, когда мы прощались перед её уходом в море.
   Восток окрашивался красками розовой неги, которая распространялась по всей Земле, и мне казалось, что в это утро весь мир заливается светом Любви, Которая исходила из моего сердца, соединялась с Нежностью сердца любимой и превращалась в тайнодействие, заполняющее всю Поднебесную Праздником Любви.
   - В полдень приплывёт Дейф, который доставит тебя ко мне. Не бойся его, - сказала Дельфания, целуя меня на прощанье. - Сегодня будет наш день, Вова. Только наш, слышишь?
   И она посмотрела на меня так, что ноги подкосились у меня от волнения и даже страха. Страха оттого, что Счастья может быть так много, что мне и не пригрезится в самом сладчайшем сне. И Это Счастье может поглотить меня, растворить, не оставив ничего от меня. Но я был готов двинуться навстречу этой приоткрывающейся бездне Блаженства, даже если это будет стоить мне жизни.
   - Дельфи, я люблю тебя, - сказал я, ощущая её сухие и слегка припухшие от поцелуев губы. - У меня всё болит внутри. Я не могу так больше.
   - У меня тоже, - сказала она и опустила взор. На её щеках заалел румянец. - Я тоже тебя люблю и ничего не могу с собой поделать. Как я ни боролась, но это чувство - сильнее меня, оно - сильнее всего, что я переживала прежде. Я ведь думала, что я знаю всё, но оказалось, что я не знаю главного.
   Дельфания посмотрела на меня, и у меня закружилась голова оттого, что я также не подчиняюсь тому сверхчеловеческому состоянию, которое захватывает все клетки моей природы, не оставляя места больше ничему. Это было нашествием Вселенской Любви, которому ничто не могло противостоять в моём существе. Все защиты, крепости, обороны моей природы треснули и разрушились, и моё тело, ум, душа капитулировали без сопротивления.
   - Дельфи, нет таких слов, чтобы выразить, что я переживаю, - прошептал я. - Когда я говорю "люблю", то понимаю, что смысл этого слова слишком ограничен и слишком приземлён. Тому, что я испытываю, нет слов и определений в человеческом обиходе. Это - нечто иное, не от мира сего. Может, это потому, что ты - не земная женщина? Не знаю. Ничего не знаю, Дельфи. Это состояние можно сравнить с болезнью, которая как лихорадка проникает всё глубже в меня, захватывая всё больше меня, и умом я хочу несколько затормозить распространение "болезни", а ничего не получается, потому что чем сильнее я заболеваю, тем сладостней мне становится. Пусть будет так. Пусть это продолжается, я не хочу выздоравливать. Мне уже кажется, что меня нет, как личность я растворился в Этом Небесном Восхождении. Я ощущаю себя ветром, который несётся по долинам и горам, степям и лесам и приносит с собой Радость и Веселье, Танец и Песни. Это - и безумно, и чудесно.
   - Тогда я буду морем! - сказала Дельфания, улыбнувшись. - Ветер и море сошлись и слились в вихре Любви! - сказала она и рассмеялась. - Ну, всё, до свидания, Ветер.
   - До встречи, Море! - крикнул я вслед Дельфании, исчезающей в пучине моря, покрытой рябью.
   До обеда я лежал с закрытыми глазами в палатке, и мне казалось, что не сплю, ибо я всё время чувствовал, что бодрствую, и мысли, чувства, переживания водоворотом носятся в моей голове, а я лишь наблюдаю за их хороводами. Однако я проснулся от того, что весь взмок от пота, потому что солнце уже основательно грело и в палатке стало душно. Выскочив наружу, я в страхе взглянул на море, опасаясь, что проспал, что дельфин пришёл и, не дождавшись меня, уплыл в море. Но лишь я увидел тёмную дугу, появляющуюся на поверхности в пятидесяти метрах от берега, как на сердце отлегло. И я побежал к воде, сбрасывая на ходу одежду. Ассоль, увидев убегающего хозяина, кинулась за мной, догоняя. Я обернулся, когда уже отплыл на несколько метров в глубину, собака стояла на берегу и скулила. Ей, конечно, было невдомёк, что это с её хозяином происходит и куда так можно бежать сломя голову. Ведь она не знает, как можно потерять голову, ум и ещё БОГ весть что, когда приходит Любовь.
   - Сидеть и ждать! - крикнул я ей и быстрее поплыл к дельфину.
   И самое странное, что у меня не было страха, не было даже намёка на опасения, как же я там, в морских просторах, буду себя чувствовать и плыть, ведь я же - не мореанин, я - безумный человек, который влюбился в жительницу морских долин и спешит на свидание.
   Сцепив руки в замок, я ухватился за спинной плавник Дейфа, который поднырнул под меня. И как только он это почувствовал, ринулся вперёд, поднимая брызги, летящие мне в лицо. Я щурился, закрывал глаза и лишь ощущал, как вода струится вдоль моего тела - мы неслись вперёд, и это было необыкновенное путешествие. Я не думал ни о чём, а лишь наслаждался движением и ветром. Мы мчались всё быстрее, опускаясь и поднимаясь над поверхностью моря. Тело дельфина, сильное и мощное, несло меня вперёд, и мне казалось, что у него столько энергии, что он может вместе со мной выпрыгнуть, как это обычно делают дельфины, играя и резвясь. Я доверял ему и благодарил за такой извоз.
   - Умница, Дейф! - кричал я сквозь ветер, и брызги, залетающие мне в рот, поглощали звуки.
   От этого животного исходила такая энергия Мира, Покоя и Уверенности в своей силе, с одной стороны, а с другой, Такая Непосредственность и Искренность, что я был готов плыть с ним хоть на край света. Весь мир для меня превратился в движение, которому нет конца. Я чувствовал себя ребёнком, которому снится сказка. Когда я повернул голову назад, туда, где должны быть горы, Большой Утриш, лагуна, то увидел лишь горизонт, простирающийся во все стороны, - это было бескрайнее море. Вскоре к нам присоединилась стая дельфинов. Они кружили вокруг нас, выпрыгивали в воздух, то опережая, то приближаясь к нам. Видимо, Дейф пытался их обогнать, но со мной ему этого не удавалось, хотя скорость мы развивали фантастическую, от которой захватывало дух, и сердце трепетало от восторга и неожиданных состояний Свободы, Скорости и Любви.
   Вдруг мы замедлили движение и остановились, я отцепился от Дейфа и размял руки, которые затекли от напряжения. И тут передо мной вынырнула Дельфания.
   - Добро пожаловать на праздник в царство мореан! - сказала она с сияющим взором, протянула мне руку, за которую я ухватился и потянул на себя. Мы сблизились, я попытался обнять Дельфанию и поцеловать, но она остановила меня.
   - Не торопись, мой любимый, у нас всё - впереди. Тебе нужно адаптироваться. Сейчас я помогу тебе, а ты слушайся меня и выполняй всё, что я скажу.
   - Покоряюсь твоей воле, - крикнул я, резвясь вокруг Дельфании. - Ты же - царица морей! Я - в твоей власти и потому слушаю и повинуюсь, моя царица.
   Я лёг на спину, закрыл глаза и расслабился, исполняя всё, как указывала Дельфания. Сердце ещё не пришло в норму, и я старался восстановить дыхание. Когда я, наконец, полностью расслабился, снизу почувствовал Дельфанию, которая обхватила меня со спины и сказала мне на ухо:
   - Вспомни то чувство, с каким ты летаешь во сне. Думай только о нём и не бойся, я тебя держу. Всё остальное я сделаю сама.
   Не знаю, что имела в виду под всем остальным Дельфания, но я чувствовал спиной её упругие груди, тепло её живота, а мои ноги лежали на её ногах. Я постарался сконцентрироваться на состоянии полёта, и это получилось у меня лишь потому, что я лежал на Дельфании, и у меня была надёжная, а главное, нежная опора. Потом я ощутил, что по моему телу от головы до ног пошли волны энергии и с каждым перемещением этой волны в моём существе что-то менялось. Я становился более лёгким и пластичным, а в мышцах пробуждалась неведомая доселе мне Сила, Бодрость и Упругость. Этого становилось всё больше, и мне уже показалось, что я ничего не вешу, и если я сейчас оттолкнусь Силой, пробудившейся во мне, то смогу взлететь. Потом Дельфания оттолкнула меня от себя и крикнула:
   - Ну, вот и всё. Приветствую тебя, мореанин Владимир!
   Я открыл глаза и стал осваивать и пробовать своё тело, ставшее чудным, новым, а главное - податливым, лёгким и энергичным. Я нырнул в глубину и пошёл на снижение с большой скоростью, затем вынырнул с так, что меня выбросило в воздух, где я сделал кувырок и вновь погрузился в пучину. Это было восхитительно и поразительно! Я двигался не столько за счёт усилий мышц, сколько в силу Энергии, родившейся в моей природе. БОГ мой, что я стал вытворять! Я выпрыгивал над поверхностью, кружился в воздухе, потом в воде, уходил в глубину, догонял рыб, кувыркался, и мне хотелось всё больше отдаться этой фантасмагории движения. Дельфания сначала не была видна, а потом она присоединилась ко мне, и мы вместе совершали синхронное плавание и прыжки. Дельфины вокруг нас образовали кольцо диаметром метров пятьдесят и плавали по кругу, сохраняя ровность и направленность движения. Живая карусель вращалась по часовой стрелке; вспенивая воду и прыгая поочерёдно, дельфины водили хоровод. Я слышал их стрекот и в воздухе, и в воде. Когда я нарезвился, тогда взял Дельфанию за руки, и мы сделали свой хоровод, скорее это был танец. Потом я привлёк её к себе и спросил:
   - Твои мореане заключили нас в круг, что это значит?
   - Понимаешь, Вова, - шептала мне на ухо Дельфания, обхватив меня руками. - Вы, люди, делаете это так, будто совершаете обыденное дело. Вы низвели таинство до развлечения, которое стало грубым, а порой отвратительным, потому что оно творится не по Любви, а по инстинктивным позывам. А ведь это - танец единения двух существ, символизирующий соединение каждой души с СОЗДАТЕЛЕМ. ВСЕВЫШНИЙ дал живым существам этот дар, чтобы они восходили в нём на более высокую ступень ДУХА. Блаженство, Которое дано нам с тобой испытать, лишь предваряет То Блаженство, Которое можно постигнуть в Высших Сферах Небесного БЫТИЯ. Это - трамплин в Вечное Блаженство.
   Дельфания прижалась ко мне так, что кровь ударила в виски.
   - Любимый мой, - шептала она и целовала моё лицо, глаза, шею.
   Моё сердце стучало быстро и сильно, отдаваясь во всех частях тела. Я стал целовать Дельфанию, и поцелуй, начавшийся над поверхностью, продолжался в воде, потому что мы вращались в каком-то спонтанном движении. В воде я мог находиться без воздуха достаточно долго, и это стало для меня естественным. Однако когда очередной раз мы появились на поверхности, и я, приоткрыв глаза, увидел вокруг нас дельфиний хоровод Любви, то слегка отстранил Дельфанию и прошептал ей:
   - Я не могу так, они на нас смотрят, - сказал я и кивком головы указал на дельфинов. - Я смущаюсь. Скажи им, чтобы они ушли.
   Дельфания рассмеялась так, что её смех передался мне и заразил меня.
   - Глупый! Это же для них - естественно! У дельфинов нет стыда, они не подвержены человеческим порокам. Стыд - последствие греха, - сказала Дельфания, взирая на меня своими лучистыми глазами цвета морской воды. - Ну, хорошо, - сказала она, - давай сбежим от них!
   - Как сбежим? Разве можно обогнать дельфинов? 
   - Мы перехитрим их. За мной!
   И Дельфания, взяв меня за руку, увлекла в глубину. Потом она отпустила меня и поплыла впереди, указывая путь к месту, где мы будем одни. Мы неслись в подводном пространстве так, будто вода не создавала сопротивления. Мимо нас проносились рыбы, глядя на нас своими выпученными от испуга глазами. Два существа пронзали глубоководное пространство, они были исполнены Такой Любовью, Которая рождала Такую же Энергию, дающую этим существам возможность совершать чудеса перемещения в подводном мире. Вскоре мы вынырнули и продолжали бегство по поверхности моря. Я смотрел только вперёд - на волосы Дельфании, на её смуглую спину, отливающую золотом в лучах солнца, на взмахи её рук, похожие на взмахи птицы. Солнце светило нам в глаза, ослепляя и превращая это движение в музыку Любви, моря и солнца.
   Наконец мы остановились и долго лежали на спине, переводили дыхание, держась за руки и рассматривая небо, по которому скользили нежно-белые облака. Вокруг нас не было ни души, а лишь бесконечность моря. Вода была чистой и нежной. Было ощущение того, что море живое, что оно нас ласкает, держит, защищает, и что нет ничего надёжнее в мире, чем - эта трепетная постель. Море стало для нас ложем, охраняющим ласки и игры влюблённых.
   - Дельфи, иди ко мне, - сказал я, потянув её за руку и повернув голову в её сторону.
   - Постой, Вова, не спеши, - сказала Дельфания, не глядя на меня. - Сначала нужно, чтобы соединились наши души, а потом и тела.
   - Разве так бывает?
   - Только так и должно быть, радость моя: вначале это должно произойти на духовном уровне, а потом и на физическом.
   - Хорошо, только я не знаю, как соединяются душами. Ты научишь меня?
   - Научу. А ты, - сказала Дельфания, помедлила и голосом, в котором улавливалось волнение девушки, не знавшей мужчины, спросила, - научишь меня, как это делается у вас?
   Я ничего не ответил, а лишь сильнее сжал её пальцы.
   - Стань напротив меня, любимый, - сказала Дельфания, - возьми мои руки в свои. Теперь смотри мне в глаза и постарайся мысленно войти в меня и передать мне свою Любовь. А я войду в тебя. Это - легко.
   Я, пламенея от нарастания неизведанных для меня состояний, делал всё, что говорила Дельфания: мы раздвинули пальцы и соединили ладони, потом подогнули ноги, будто сидели на невидимых стульях, и наши колени упёрлись друг в друга. Я смотрел в её глаза и погружался в их бесконечность. Затем я стал чувствовать более отчётливо пульсацию её существа, трепет её сердца, ритм дыхания, и я вошёл в неё. Я оказался внутри своей любимой! Это было поразительно и невероятно. Но потом я почувствовал, как в меня вошла Дельфания! Каждой частичкой своей природы я ощутил всю космичность чувств Дельфании ко мне. Она любила меня, каждую клеточку моего существа, каждую частичку моего тела, каждую мою мысль, каждое моё дыхание, каждое биение моего сердца. Эта Любовь проникала в меня, проходила через все мои органы и выходила наружу. В её чувствах не было горячности, страсти, яркости, прелести, это была Вечность, Вселенная. Ароматы ощущений, которые наполнили меня, исходили из её сердца, я был поражён Благодатью и Блаженством, Которым нет ни начала, ни конца. Этого было так много, что я не мог приложить свои чувства, свою Любовь к этому состоянию, ибо переживания Дельфании были столь велики, всепоглощающи и благодатны, что я не способен был к ним ничего прибавить. И в этом потоке Любви Дельфании оказывалось, что мне не обязательно любить, а лишь нужно принять то, что уже есть, а всё остальное приложится, потому что принять это - неизмеримо больше всего того, что я мог бы из себя произвести, хотя мне казалось, что моя Любовь - бесконечна. Любовь Дельфании была источником сознания нового порядка, нового характера, новой жизни. Ты входишь в Такую Нежность, Ласку, Искренность, что не нужны усилия. Дельфания была подобна ребёнку, который смотрел на меня своими открытыми, доверчивыми глазами, сияющими Чистотой и Невинностью, и этот взгляд обнажал мою душу, раздевал её до основания, захватывал в вихрь Всепроницающей Любви, несущейся через всю Вселенную, через каждую душу, через каждую клетку, молекулу, атом, частицу. Весь мир тогда предстал для меня Любовью и Нежностью.
   Солнце пустило по морю ярко-розовую дорожку заката, когда мы лежали на спинах и отдыхали.
   - Теперь - твоя очередь, - сказала Дельфания с бронзово-темнеющим лицом.
   Я не заметил, как исчезло солнце, как выглянули звёзды - единственные свидетели смотрели на двух существ, соединившихся в экстазе в бескрайних морских просторах...

***

   Дельфания проводила меня до лагуны, где по берегу, завидев нас, с лаем носилась Ассоль. Бедняжка истосковалась и изнервничалась, оставшись одна.
   - Возьми, мой любимый, - сказала Дельфания, протянув мне предмет, который напоминал раковину, но необычную, а главное крупную. - Я дарю тебе жемчужную раковину. В ней самая большая жемчужина, какую я нашла в океане. Это мой тебе - подарок за Ту Радость и Счастье, Которые ты мне подарил.
   Я молчал, исполненный ещё кипевшими во мне переживаниями, состояниями и чувствами только что испытанного Блаженства Любви, и не совсем понимал, о чём идёт речь. И, может, поэтому Дельфания говорила, делая после каждого предложения паузу.
   - Ты мечтал стать независимым, чтобы уйти от мира и жить в одиночестве. Эта жемчужина - целое состояние. Твоя мечта сбылась: ты - свободен и теперь можешь жить, как захочешь.
   После поцелуя, который мог длиться вечность, если бы Дельфания не прервала его и не выскользнула из моих объятий в море, я добрёл до палатки, собирая в темноте по пляжу разбросанную днём одежду. Заполз внутрь, сунул раковину под то, что служило мне подушкой, и, лишь прикоснувшись к ней головой, стал погружаться в сладостно-красочное забытьё, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете и не осознавая, что стал сегодня к тому же ещё и миллионером.
  

Глава 15. НЕПРЕРЫВНЫЙ ПОЛЁТ

  
   Весь день я бродил, не зная куда, стараясь переварить, что произошло вчера днём, хотя мой ум был не способен это осилить. Я чувствовал, что все мои внутренности воспалились и трепетали. На меня свалилось нечто, что человеку трудно вместить. Вероятно, только ради этого одного дня Любви и стоило жить. Это было неземным переживанием, это было бездной Небесной Любви, в Которой не было ни малейшего штриха страсти, пошлости, низменности, животности. Это было трамплином в Сказку Искренности, Добра и Красоты. Это было больше меня, больше моей жизни, моих мыслей, больше моего тела, души, да и всего, что называется и относится к моей личности. Будто я, сделанный из соли, вошёл в океан и растворился в нём, потеряв частицы твёрдой соли - моего существа, воплотившись и проникнув в миллиарды капелек этого океана. И меня стало так много, что я был во всём, и всё было во мне. Но главное, что при всём этом я чувствовал, что Дельфания, войдя вчера в меня, так и осталась во мне. Я мог быть с ней каждую минуту, каждое мгновение я мог упиваться и наслаждаться её беззаветными и бескорыстными чувствами Любви, ощущать её тело, её губы, грудь, волосы, дыхание. Я получил возможность чувствовать трепет её сердца, будто оно было в моих руках и вибрировало со всей Искренностью и Доверительностью, отдавшись мне навсегда. Каждая клетка Дельфании была во мне и была в моей власти. Это не передать. Не выразить ту самоотдачу, какой меня наделила эта женщина из моря. И, БОГ мой, насколько убого и сумрачно выглядело всё то, что я испытывал прежде в земных чувствах к женщинам, ибо даже самое яркое переживание походило на тлеющий огонёк по сравнению с этим пламенем солнца. Я был выброшен в энергии иного, вселенского порядка. Это был ОГОНЬ, КОТОРЫЙ присутствовал в каждой молекуле, частице, крупице мироздания, ОН и был основой Вселенной. ОН шёл из моего сердца, из каждой клетки моего тела и сливался со всеми огнями мира.
   "Наверное, я сошёл с ума", - думал я, обнаруживая себя, то на берегу моря, откуда уже не видна была моя лагуна, то в лесу, откуда знала выход только Ассоль, покорно следуя за мной и не догадываясь, что её хозяин стал иным, нежели был прежде. Я старался всё-таки собрать себя в некое подобие того, что прежде называлось мной; при всём том я хотел вернуться на Землю, потому что нельзя было долго давать своей нервной системе и психике такую нагрузку. Нужно было за что-нибудь зацепиться моему уму, за что-то приземлённое и человеческое, но ничто его не увлекало и не занимало: все прежние ценности, основания потеряли значение, цену, смысл.

***

   Первый признак моего возвращения в человеческую оболочку появился, когда я заметил, что уже наступила ночь, с гор тянуло холодком, сыростью и мне стало зябко. Я разжёг костёр и смотрел на огонь, который казался таким ветхим и слабым по сравнению с пламенем моей души, что это даже стало меня раздражать. И тут я сунул руку в огонь, через мгновение боль прорезала ладонь, и я со стоном вырвал её из пламени. Я бегал вокруг костра и стонал, Ассоль вскочила и заскулила, увидев меня, мятущегося и неизвестно чего желающего. Я, наконец, сообразив, ринулся к морю, и в обуви зайдя по колено в воду, сунул в прохладу раздираемую от боли ладонь. Последовало облегчение, и я сказал себе: "Слава БОГУ! Пусть будет боль, пусть будет так. Я - не готов, Дельфи, выдержать твою Любовь. Мне нужно отдохнуть, ведь я - человек. Боль мне даст отдых. Боль сейчас только и способна заставить меня вновь почувствовать себя человеком со всеми слабостями, ограниченностями".
   Я вернулся к костру и, помочившись на ладонь, замотал её первой попавшейся под руку тряпкой.
   Теперь была боль - и это было постоянным импульсом приземления, якорем, который привязывал моё существо к привычной и знакомой материи.
   Не знаю почему, но я знал, что Дельфания сегодня ночью не придёт. И не пытался найти этой паузе в наших встречах объяснения, потому что для нас, а более всего для меня необходимость побыть одному и осмыслить случившееся была очевидна и естественна. И вдруг я вспомнил о подарке: "Да ведь я - обладатель состояния!", достал раковину из палатки, сел у огня и раздвинул створки. Там красовалась своей блестящей белизной жемчужина величиной с голубиное яйцо. Я отложил раковину в сторону и стал катать драгоценный шарик между пальцев необожжённой руки.
   - Ну что, Ассоль? - сказал я, и собака подняла голову, глядя на меня сонными глазами.
   - Теперь мы с тобой - богаты. Интересно, сколько стоит эта жемчужина? - рассуждал я вслух. - Ну что ты дрыхнешь, пойди сюда, посмотри на это. Здесь сокрыто для тебя столько еды, разных вкусностей, что и представить себе не можешь!
   Ассоль поднялась и, помахивая хвостом, подошла ко мне. Я сунул ей под нос жемчужину, и она, понюхав, вернулась на своё место.
   - Ничего ты не понимаешь в богатстве! - сказал я. - За те деньги, которые дадут нам за эту жемчужину, мы до конца жизни будем жить припеваючи.
   Я пошёл и лёг в палатку, продолжая крутить жемчужину в здоровой руке. Я смотрел на догорающий костёр, на блики, играющие на брезентовом полотне моего жилища, и стал представлять, что же я буду делать со всеми своими деньгами. Боль обожжённой ладони теперь мешала сосредоточиться, но вскоре я её уже не замечал, потому что начал мысленно делать покупки. Начал я с мелочей. Вначале я купил себе новый компьютер, лазерный принтер и сканер, о чём я давно мечтал. Но тут произошло нечто странное, потому что как только я уже поставил всё это вожделенное приобретение в комнате, как оказалось, что не испытываю того восторга и радости, какие, мне прежде представлялось, я буду испытывать, если это случится. Тогда я продолжил занятие и принялся закупать более дорогие и существенные вещи, которые, как виделось, должны были повлиять на мои ощущения. Однако, рассматривая изменение своей жизни после приобретения столь нужных вещей, обнаруживалось, что по сути ничего не менялось. Нет, конечно, появлялись очевидные удобства, но главное, что принципиально ничего не происходило - всё оставалось по-прежнему. Это стало раздражать, ведь на глазах рушились мои мечты. Выходило, что и на старом компьютере можно писать книги, да и без принтера и сканера можно обойтись - не так уж мне они и нужны. Потерпев фиаско от первых покупок, я сменил воображаемый магазин и начал одеваться в самые лучшие одежды. И когда, наконец, я купил себе много красивой, а главное, дорогой и удобной одежды и представил себя в ней, то чуть не плюнул от злости, потому что выглядел я как разряженный петух! ГОСПОДИ, да зачем мне - всё это добро?! - рассуждал я. Чтобы покрасоваться перед людьми? Что может быть пошлее и невежественнее, нежели рисоваться своей одеждой?! Да я - и равнодушен к одежде. Тут я быстро вернул всё купленное в магазин и вздохнул с облегчением, ощущая себя в старом и привычном для меня облачении свободно и комфортно.
   Нет, что-то тут не то, продолжал я рассуждать. Нужно купить что-нибудь грандиозное, тогда я, возможно, почувствую радость. Тут я приобрёл себе шикарный дом на морском побережье в Испании или где-нибудь на островах. Немного побродив по комнатам и полюбовавшись новым видом, я затосковал по своему морю и по своим местам, дорогим моему сердцу. Пришлось вернуться на Родину и купить дом на берегу Чёрного моря, с бассейном, теннисным кортом, баней и так далее. Однако оказалось, что бассейн мне не нужен, ибо что может быть лучше естественного бассейна - моря? Теннисные корты, просторные комнаты, баня? - Тем более. Ведь блаженнее хорошей пробежки по горам до седьмого пота и купания в горных родниках на Земле ничего нет! И тут меня стал тяготить этот большой дом. Зачем он мне? Разве моя маленькая, перекосившаяся глинобитная лачужка в Горном с печуркой, кривыми стенами и потолками хуже? Да уютнее и сказочнее моего домика нет ничего на свете! - стал я вдруг выступать в защиту своего домика. Несколько часов я провёл в таких размышлениях, борениях, спорах и пересудах. Я покупал себе дорогую машину, а через минуту уже понимал, что она мне не нужна, я приобретал тысячи разных полезных в быту вещей, но через две минуты обнаруживал, что позарез они мне не нужны. Это превратилось, в конце концов, в пытку, потому чтобы я ни приобретал, чтобы ни покупал - как обнаруживалось, что у меня и так уже всё есть и что никакая покупка не изменит моей жизни, не осчастливит и не порадует так, как казалось мне прежде. Я обошёл все самые красивые и дорогие магазины, набрал горы покупок, а вслед за тем возвратил всё на место.
   В итоге в конце ночи я поднялся на вершину горы, наполовину съеденной морем, и стал у кромки обрыва, когда на востоке появилось розовое свечение. Я взглянул на жемчужину, которая украла у меня сегодняшнюю ночь, измотала нервы, а главное, обнажила всю иллюзорность богатства, которой живёт почти все человечество, чем и я был, оказывается, заражён.
   - Люди скажут, что я - безумец! - сказал я себе, когда швырнул жемчужину в сторону моря. - Пусть я буду безумцем - для меня это дело привычное и обыденное. И то, что я выбросил целое состояние в море, не противоречит, а подтверждает мою ненормальность.
   Мне вдруг стало так легко, радостно и спокойно, будто я только что сбросил с себя цепи, покинул узилище, и Свобода вновь ворвалась в мою жизнь и вернула всё на свои места. Я понял, как я люблю то, что имею! Что я - самый счастливый человек на Земле, но не подозреваю об этом, вернее, конечно, иногда понимаю, но не осознаю того, насколько я счастлив.
   Весь день я проспал. Сны были яркими и тяжёлыми: то я видел себя с Дельфанией в море, то я бродил по магазинам, делая гору покупок, которые, когда я их доставлял домой, превращались в старые вещи, картонные коробки и обёрточную бумагу. Потом я нырял за жемчужиной, но мне попадались лишь крабы и консервные банки. Я открыл глаза, когда снаружи уже стало смеркаться и разбудило меня чьё-то присутствие - это была Дельфания. Она лежала рядом и, опершись на локоть, смотрела на меня.
   - Как ты меня испугала, Дельфи! - сказал я охрипшим голосом, который после сна ещё не принял свой нормальный тембр и ещё не подчинялся моей воле.
   - Я наблюдала, как ты спишь, - сказала она и улыбнулась. 
   - Нельзя смотреть на людей, когда они спят. Это - дурная примета.
   - Я не верю в приметы, я люблю тебя. Что у тебя - с рукой, почему она обмотана?
   - Попытка сдержать эмоции.
   - Дай мне взглянуть. Я исцелю тебя, я умею.
   - Уже всё - в порядке, и я не хочу, чтобы ты её лечила. Это будет мне памятью о тебе, - сказал я, хотя понимал, что ответ мой был глуп, ибо и без шрама на руке я не то что не забуду эту пришелицу из моря, но даже теперь не знаю, как буду жить без неё. - Не смотри на меня, у меня заспанный вид, я пойду, умоюсь.
   - Я сама тебя умою. Я принесла водоросли, которые освежают и омолаживают. Ты лежи и не вставай. Я всё сделаю сама.
   Я согласился принять оздоровительные процедуры от рук Дельфании. Она растирала растение в ладонях, а потом появившейся при этом влагой массировала моё лицо, грудь, руки, спину. Постепенно бодрость и жизнь вливались в моё тело и мышцы. И когда я почувствовал себя в тонусе, то есть способным общаться, я сказал:
   - Я выбросил твою жемчужину в море. Прости меня, Дельфи, но я совершил это не потому, что не принял твой подарок, а оттого, что я отказался от богатства.
   Дельфания слушала меня, продолжая массировать.
   - Понимаешь, я понял, что это богатство - не моё, оно может принадлежать кому угодно, только не мне. Я не смог на него приобрести ничего, что изменило бы мою жизнь и сделало меня счастливым. Я думал об этом всю ночь, покупал все блага Земли, но они оказались пустышками перед Тем Счастьем, Которое я порой постигаю в своей душе где-нибудь в тиши природы, созерцая красоту мироздания и наслаждаясь подлинным богатством - жить и любить всё, что - вокруг меня. Я - благодарен тебе, Дельфи, ты подарила мне вместе с этой жемчужиной, может быть, целую жизнь, но эта жизнь была не моей. Ты вознесла меня сразу на вершину Эвереста, но я не поднимался на него, не терпел трудностей, не рисковал жизнью, а значит, эта вершина - не моя. Я выбросил жемчужину потому, что осознал, что не заработанное богатство отнимет у меня мою жизнь, которую я люблю и которой я дорожу. Ибо в моей жизни есть сокровище, которое не купишь ни за какие деньги, потому что его можно только выстрадать душой, его можно заработать только сердцем. К тому же я осознал, что я - счастлив и богат, у меня есть всё и даже больше и это не отнимешь у меня, не очернишь, оно не обветшает и не обесценится. Я люблю свой домик - он для меня как замок, у меня есть мои леса, мои горы, моё море, мои ручьи, речки, зверушки, мой участок планеты, который является моим домом.
   Пока я произносил эту речь, мои щёки раскраснелись от притока крови, пульсирующей в жилах.
   - Я - постиг, Дельфи, именно когда стал богатым, что деньги не способны улучшить жизнь, они могут лишь раздуть её до невероятных размеров, но не сделать её более глубокой, качественной. Деньги превращают жизнь в прозябание. Кроме того, Дельфи, я чувствую связь со всем русским народом и потому я не способен иметь Счастье прежде, чем всем будет лучше. Не могу я быть состоятельным, в то время как другие нищенствуют - это не для меня. Либо мы все вместе станем жить лучше, либо я буду жить на том же уровне, как - и мой народ.
   Дельфания растирала меня, я же говорил и не смотрел на неё.
   - И знаешь, Дельфи, я вдруг осознал ложность общепринятого и популярного среди людей умозаключения, что всё упирается в деньги. Люди часто сетуют на недостаток денег как на причину их бед, неудач, неудовлетворённости и несчастья. Оказалось, что всё упирается во что-то другое...
   - Верно, Вова, всё упирается не в деньги, а в сознание людей. Ведь денег на Земле столько, что всем хватит. Однако сами по себе деньги ничего не значат, а значит лишь уровень сознания того человека, который ими обладает и направляет то ли на общее благо, то ли на свои нужды, на удовлетворение собственных животных инстинктов.
   - Вот именно! - сказал я. - Думать, что деньгами можно изменить жизнь - величайшая иллюзия в мире! Только возвышение сознания может преобразить жизнь, сотворить её радостной, плодотворной и счастливой.
   - Как хорошо ты выразил суть, - сказала Дельфания и повторила. - Величайшая иллюзия в мире! Но я тебе скажу больше того: если разрушить это заблуждение, то цивилизация рухнет, потому что эта иллюзия является мотивом и стимулом её движения. Но это движение не есть эволюция, а есть погружение в бездну греха и порока. Люди в стремлении к деньгам настолько мельчают, что кроме жажды богатства, которая становится уже единственным инстинктом, у них в уме ничего нет. Цивилизация людей превращается в царство жалких, бездушных карликов.
   - Деньги должны работать на человека, а не человек должен становиться их рабом и слепым орудием, - сказал я.
   Мы замолчали, исчерпав обсуждаемую тему. А потом я повернулся на спину и сказал, глядя в глаза Дельфании:
   - Я - самый богатый человек на Земле, Дельфи. У меня есть ты!
   Я положил руки на её плечи и сделал усилие, чтобы притянуть Дельфанию к себе. Она не поддалась.
   - Дельфи! - прошептал я. - Почему ты молчишь? Ведь ты есть у меня?
   - Не говори больше ничего, - сказала Дельфания, наложив ладонь мне на губы. - Ты тоже есть у меня, хотя мы не можем быть вместе... - Дельфи приоткрыла рот, обнажив белые зубы, и сжала мою ладонь. - Но мы будем вместе всегда, даже когда далеки друг от друга, потому что мы можем всегда чувствовать друг друга. Ведь ты, наверное, понял, что быть рядом физически это ещё не значит быть вместе. А для двух любящих сердец расстояние не имеет значения.
   Дельфания гладила ладонью по моим волосам. Стало темно, и я перестал видеть её лицо.
   - Дельфи, мне будет трудно расставаться с тобой, - сказал, я, наконец, нарушив тишину, наполненную предстоящей разлукой.
   - Мне тоже, Вова, но это не навсегда. Думай о своём творчестве. Пиши книгу, занимайся своим делом. Подумай, скольким людям нужны твои истории! Подари им Праздник, подари им Любовь. Нам ВСЕВЫШНИЙ ниспослал Счастье и Блаженство не только, чтобы мы ими насладились, но и чтобы мы могли раздать их всем нуждающимся. Твоя книга будет наполнена Энергией Преображения, Красоты и Нежности. Те, кто будут читать её с искренностью и обнажённым сердцем, изведают такую Благодать и Радость, Какую не испытывали прежде. С этими читателями будут происходить чудеса, их мечты будут сбываться, невзгоды уходить, а болезни исчезать навсегда. Это будет Праздник, Который пройдёт через всю Вселенную, чтобы постучаться в те сердца, которые в Него ещё верят и ждут.
   Я хотел возразить, но Дельфания не дала мне вставить ни слова, заранее зная, что я скажу.
   - Прежние системы отработали своё, наступила НОВАЯ ЭРА, и теперь старое больше не действенно, придут новые методики, на порядок сильнее и результативнее. Разве ты не заметил, что люди много читают книг, но мало что из этого выносят для себя, не меняясь, а те, кто вроде бы и стараются - не получают ожидаемого эффекта, результата. Твои книги станут началом НОВОЙ ЭРЫ. Они станут лучом нового сознания, ибо прежнее уже не действует, потому что отработало своё. Ты отказался от богатства, которое я тебе подарила, но ты получишь гораздо больше - у тебя появится возможность привлекать и направлять на Добро и Созидание Энергии Космического Уровня. Поэтому больше контролируй себя, следи за своими мыслями и поступками, чтобы не направить свою силу на разрушение.
   - Дельфи, - сказал я, - прошу тебя!
   - Нет, Владимир, не перебивай меня, выслушай до конца. Цивилизация вступает сейчас на новый этап эволюции. Как эмбрион в утробе матери проходит стадии вначале сгустка клеток, затем рыбы, а потом дельфина, так и сейчас человечество переходит от образа рыбы к образу дельфина. Дохристианское время - похоже на период, когда эмбрион имел неопределённую форму, затем наступила эпоха, главным символом которой были рыбы, а сейчас устанавливается ЭРА, символом которой станет дельфин. Предыдущие две тысячи лет протекали под знаком рыб, что означало мужское начало, то есть доминировали: ум, сила, воля. Отныне вступает в силу женская эпоха, в которой будет главенствовать тонкое, интуитивное, духовное - всё, что свойственно женской природе. Этой эпохой будут управлять Великие ДАМЫ. Вода становится главным символом НОВОЙ ЭРЫ, а вода - это Женственность, Любовь, Нежность, Продолжение Рода. Дельфины будут помогать в родах, исцелять многие болезни, содействовать духовной эволюции. Идите к морю, настройтесь на Высшее и придут Помощь, Поддержка, Знания, Исцеления, Любовь и Счастье.
   Наступила тишина, нарушаемая лишь поднявшимся ветром, принёсшим холодный воздух с севера, и криком птицы. Дельфания напряглась, и я тоже стал прислушиваться к звукам ночи.
   - Похолодало, - сказал я. - Будто осень наступила, я надену куртку.
   Но Дельфания, не дослушав меня, метнулась наружу, а я последовал за ней. А там распростёрлось небесное покрывало, усыпанное звёздами.
   - Какая красота! - сказал я, осматривая небосвод. - Сколько звёзд! А вон там, смотри, Дельфи, звезда падает.
   И на последней фразе я осёкся, потому что звезда не падала, а летела то вниз, а потом взмывала вверх, и так повторялось несколько раз. Когда я взглянул на Дельфанию и приблизился к ней, чтобы увидеть её лицо, то обомлел. Дельфания была бледна мертвенно-снежной белизной, она всматривалась в звезду, которая, казалось, никак не могла упасть, будто ей что-то мешало завершить полёт.
   - Что - с тобой, Дельфи? - спросил я, но не получив ответа, повторил более громко. - Да что случилось?
   Дельфания поднесла палец к губам, дав тем понять, что я должен замолчать. Я больше не задавал вопросов и наблюдал за Дельфанией, которая стала делать пассы руками и говорила что-то в пустоту.
   - Ищи, Мегги, ищи! - расслышал я, наконец, отчётливый призыв Дельфании, улетавший в темноту.
   Кто такая - Мегги и что происходит, я так и не мог взять в толк. Дельфания всё больше вращала руками и всё громче и настойчивее произносила призывы в пустоту ночи. Она закрыла глаза, опустилась на колени и сложила руки крестообразно на груди.
   - Мегги, ищи. Голос, Мегги, голос! - говорила Дельфания. - Не уходи, стой, голос! Не уходи!
   Всё это действо было столь непонятным с одной стороны, но с другой имевшим некую глубинную энергию и смысл, что мне передалось это волнение и напряжение. Дельфания наконец опустила голову к себе на колени, волосы закрыли её лицо, спина вздрагивала. Я приблизился к Дельфании и услышал, как она плачет.
   - Молодец, Мегги, умница, - шептала сквозь всхлипывания Дельфания. - Спасла девочку.
   - Дельфи, что - с тобой, тебе помочь? - взмолился я.
   - Нет, Вова, всё уже - хорошо, - сказала Дельфания, смотря на меня ещё более лучистыми от слёз глазами. - Всё - хорошо, она - жива. Она будет жить! Она - такая же, как - и я.
   Я стал на колени и прижал её к себе. Дельфания положила мне голову на плечо. И мы в таком положении долго стояли на берегу моря, вокруг нас была ночь и много мерцающих звёзд. Мы были лишь точками на планете, которая неслась в космосе в неведомые дали, и наши сердца синхронно бились не только друг с другом, но и со всем миром, и со всей Вселенной.
  

Глава 16. МИР ЛЮДЕЙ

  
   С рассветом мы с Ассоль отправились домой. Сначала мы бежали, пока ещё в воздухе царила прохлада, но когда стало припекать солнце, пришлось сбавить скорость и перейти на шаг. Вчера при расставании с Дельфанией я сказал, что мне нужно отлучиться на день. Я давно собирался это сделать, нужно было посмотреть всё ли в порядке дома, тем более что я потерял счёт дням, а возможно, и месяцам с тех пор, как встретился с Дельфанией. Но всё-таки главным побудительным моментом в возвращении было желание сделать Дельфании подарок. Уже несколько дней я ломал голову над этой задачей, которая оказалась на деле труднее, нежели можно было представить. И всё-таки я нашёл решение. Перебрав сотни вариантов подарков, я остановился на одном-единственном. У меня был колокольчик размером с куриное яйцо, который мне подарили паломники, побывавшие на Афоне. Несмотря на свою малость, он издавал такой звон, что даже ушам становилось больно. Очевидно, что обычные подарки, которые дарят женщинам, были в данном случае не уместны, потому что моя любимая не ходила по земле, не носила одежду, была безразлична к сладостям, украшениям, о парфюмерии речи быть не могло. В общем, колокольчик - это единственная вещь, по моему разумению, которую Дельфания могла бы унести с собой в море.
   Чем ближе мы подходили к человеческому жилью, тем больше внутри у меня нарастало чувство напряжённости, будто цивилизованное бытиё уже сюда доносило негативные энергии, особенно ощущаемые после долгого пребывания на лоне первозданной природы. Сколько же я отсутствовал, какое сегодня число, а вернее, месяц? По моим подсчётам прошло около двух недель, однако изменения в природе: припекающее по-летнему солнце, изумрудные ковры трав, сочная зелень на деревьях - подсказывали, что уже миновал как минимум месяц.
   Да и важно ли, сколько прошло дней? Ибо может миновать жизнь, но в ней так ничего не произойдёт. А лишь один день с Дельфанией - подобен, может, не одной, а многим жизням. В моей душе ещё звучала та музыка Любви, которую пробудила во мне эта морская волшебница. БОГ мой, какое это - Счастье и Блаженство! И как не хочется возвращаться в эту жизнь, которая - похожа на бред больного рассудка, помрачённого страстями и похотями, алчностью и пороками. Может, зря я выбросил жемчужину? Может, нужно было оставить её, чтобы навсегда уйти от мира и жить там, на берегу моря? Впрочем, зачем там нужны деньги?

***

   Вскоре послышался шум автомагистрали, стук колёс проходящих поездов, в воздухе появились запахи цивилизации. БОГ с ними, с запахами, и со всеми этими движениями, успокаивал я себя. Я лишь возьму колокольчик, посмотрю всё ли в порядке и скорее - на Большой Утриш.
   Первое, что резануло меня, так это отсутствие замка на входной двери домика. Что бы это значило? Воры побывали? Так у меня и брать-то нечего. Я, сбросив рюкзак перед входом, вошёл в комнату с чувством волнения.
   Илюша лежал на кровати, укрывшись одеялом. Его вид был столь удручающ, что я сразу даже не узнал его. В доме был оставленный мной порядок, только повсюду виднелась пыль.
   - Что - с тобой, Илюша, как ты здесь оказался? - спросил я проснувшегося мальчика, который смотрел на меня нездорово блестящими глазами, под которыми виднелись тёмные впадины, а правый глаз заплыл.
   - Как хорошо, что вы пришли, дядя Вова! - сказал он и попытался встать, но я его остановил.
   - Вы ходили на сбор зверей? Вы нашли их?
   - Нашёл, Илюша, у меня всё - хорошо, но прежде расскажи, что с тобой приключилось?
   Илюша рассказал, как он с родителями отправился в путь. Как его родители в поезде запили так, что, выйдя на одной станции искать спиртное, отстали от поезда. На вокзале у родителей украли деньги, и тогда они заставили мальчика попрошайничать. Так они прожили месяц, пока не раскопали в вещах Илюши раковину и не обменяли её на бутылку водки.
   - А потом я сбежал от них. Вы меня простите, дядя Вова, что не сберёг ваш подарок! Я даже боролся за него, - следы борьбы виднелись на его лице, а на глазах появились слёзы.
   - Успокойся, Илюша, всё будет хорошо! Мы ещё найдём раковину.
   - Правда, найдём? А вы знаете, где её можно разыскать? Ведь я больше всего переживал за раковину. Она для меня была самой дорогой вещью на Земле.
   - Давай лучше подумаем, как тебе подлечиться. Сейчас я слетаю в магазин, куплю что-нибудь покушать. А затем съезжу в город за лекарствами, витаминами и фруктами. А ты меня будешь слушаться и выполнять всё, что я тебе скажу. Потом подумаем, как быть дальше. Сейчас отдохни и ни о чём не думай, ты у себя - дома и здесь тебя никто не обидит.
   Я ехал в город, с трудом возобновляя навыки управления машиной и приноравливаясь к забытым состояниям движения на трассе. Всё, что двигалось вокруг меня, казалось, будто происходит в замедленной съёмке. Это было странно и необычно. Может, во мне произошло нечто такое, отчего действительность поменяла своё обыденное для меня восприятие? Но это - не главное, подумал я. Больше всего меня расстраивало не состояние Илюши, а то, что сегодня я уже не вернусь в лагуну к Дельфании. Не вернусь туда и завтра, и вероятно, нам суждено увидеться не скоро, потому что пока не встанет на ноги и не окрепнет Илюша, уйти я не смогу. А состояние мальчика, столько пережившего, нужно восстанавливать, начиная с души. Одно ясно, что Илюша пережил стресс и его нужно отвлечь. Только вот чем или как? Решив эту задачу, можно будет поправить его здоровье, ведь от природы он - крепок и вынослив.
   В городе я сделал все нужные покупки, приобрёл несколько газет, чтобы вконец не отстать от жизни, и к вечеру вернулся в Горный. Сделал Илье необходимые оздоровительные процедуры, покормил, напоил чаем, и он уснул. Сам лёг в другой комнате, зажёг настенный светильник и стал рассматривать газеты. И первое, что поразило меня, это дата выпуска газет. Оказалось, что уже - конец мая, то есть я отсутствовал два месяца! Меня бросило в пот. Что же произошло, почему я не заметил столь быстрого течения времени? Но когда я взглянул на заголовок одной большой статьи, то переключился на другое сообщение, что ввело меня в ещё большее волнение и поглотило предыдущие откровения. Статья называлась "Мегги спасла новорожденную девочку". Вот её дословное содержание:
  
   Александр Иванович поздним вечером перед сном отправился прогуляться со спаниелем Мегги. Место прогулки было глухим и пустынным. С одной стороны речка Цемес, с другой гаражи, а посередине линия электропередач. Под одной из высоковольтных опор Александр Иванович нашёл новорожденного младенца, которого оставила умирать бессердечная мамаша. "Мегги у нас - трусиха, - рассказывал Александр Иванович, - чуть услышит лай собак, сразу жмётся к ногам. А тут ни с того ни с сего осмелела, лает, рычит. Я её зову: "Мегги, пойдем!" - а она стала словно вкопанная. Пришлось мне заглянуть под куст, куда указывала собака. А там - девочка с плацентой, пуповина обвилась вокруг ножки. Девочка была завёрнута в полотенце, двигала ручками и тяжело дышала". Малютку доставили в роддом в крайне тяжёлом состоянии: ввиду переохлаждения температура тела составляла 34о, когда температура новорожденных должна быть 37о. Врачи борются за жизнь девочки. А на обложке истории болезни выведено "Неизвестная".
  
   Нет слов, чтобы описать волнение, с которым я прочитал этот материал. Всё как-то сразу навалилось на меня и, естественно, ни о каком сне не могло быть и речи. Возможно, сейчас решалась жизнь этого ребёнка, брошенного на пустыре и обречённого умереть, если бы не вмешалась Дельфания. Но и сейчас её жизнь - в опасности.
   Я подошёл к иконостасу, поправил горящую лампадку и стал читать молитвы БОГОРОДИЦЕ о выздоровлении... а вот имени, кроме как Неизвестная не было. Ну что ж, подумал я, пусть будет Неизвестная, ведь, возможно, помощь сегодня нужна не только этой малютке, но другой или другому младенцу.

***

   На следующий день я уже был в детской больнице и услышал то, что пролило на моё сердце настоящий бальзам: "Впервые дни малышка теряла вес, - рассказывала заведующая реанимацией. - Мы опасались отёка головного мозга, но на третий день она пошла на поправку". К тому же у девочки не были обнаружены ни вензаболевания, ни гепатиты, ни ВИЧ-инфекция. Посмотреть на неё мне не разрешили, но это не омрачило моего праздничного настроения. Я съездил в магазин, купил подгузники и отвёз в больницу, взяв с медперсонала обещание, что они будут использованы для Неизвестной.
   В Горный я вернулся в прекрасном настроении. Илюша сразу заметил во мне перемену и спросил:
   - Дядя Вова, что случилось? Вы выглядите так, будто у вас - день рождения.
   - Ты - прав, Илюша, сегодня день рождения, только не мой, но всё равно как мой.
   - Как это понять?
   - Ты ложись спать, а я расскажу тебе историю. Она почти что сказочная, но она произошла на самом деле.
   И стал рассказывать обо всём, что со мной произошло за время отсутствия Ильи. Поведал ему, наконец, о Дельфании, о встрече с ней, опустив лишь наши с ней сокровенные чувства и взаимоотношения. В домик вползла ночь. Я не видел Илюши, перед моими глазами протекали события прошедших месяцев, приобретя необычайную яркость и красоту.
   - Так что, Илюша, ты был прав, когда предположил, что звери собирались для решения важных вопросов, - так завершил я своё повествование, чтобы похвалой приободрить мальчика.
   Илюша ничего не ответил, и я подумал, что он заснул. А у меня сон как рукой сняло. Сердце застонало от Любви и разлуки, от того, что я почувствовал, как мне не хватает её. "БОГ мой! Как же я буду жить без тебя, Дельфи!?" - сказал я себе. И вдруг раздался голос Илюши в темноте:
   - Дядя Вова, вы любите Дельфанию?
   Это меня обескуражило, ибо в своём повествовании, мне казалось, я не давал намёков на своё отношение к женщине из моря. А вот сердце мальчишки уловило то, что я пытался скрыть, значит, не скроешь то, что поёт и цветёт в твоём сердце.
   - Почему ты так решил? - спросил я.
   - Не знаю, дядя Вова, я так почувствовал. Когда вы говорили о Дельфании, то в вашем голосе было что-то такое, что я так подумал, - ответил Илюша, а потом задал следующий вопрос:
   - А Дельфания вас полюбила?
   Ну что сказать мальчику? Как объяснить ему, что я не могу и часа без неё прожить, что всё моё существо стонет от Любви и Блаженства и что Ту Сладость и Счастье, Какие я пережил с Дельфанией, невозможно ни описать, ни выразить. Но главное, что теперь я не знаю, как мне дальше жить без неё, как вернуться в мир людей, когда я познал мир моря, жизнь, где только солнце, только Радость и Любовь, Которая навсегда и Которой нет конца.
   - А может, вам жениться на Дельфании? - спросил Илюша, не дождавшись от меня ответа.
   У меня к горлу подступил комок, и слёзы навернулись на глаза. Я мог себе позволить это, когда меня никто не видит, когда ночь, Тишина и Любовь, летящая через всю Вселенную туда, в море, где Дельфания резвится с дельфинами.
  

Глава 17. ПРОЩАЛЬНЫЙ ТАНЕЦ ЛЮБВИ ПОД ОБЛАКАМИ

  
   Илюша быстро поправился, а главное, настроение у него стало бодрым и весёлым - не осталось и следа от прежних ударов и переживаний, которые постигли мальчика в последние месяцы и годы. Я был рад за него, но ещё больше меня радовало то, что теперь я могу отправиться к Дельфании. Конечно, я подозревал о том, что Илюша запросится пойти со мной, и поэтому внутренне дал себе установку, как отвергнуть просьбу Илюши. Однако всё оказалось иначе, потому что установки и намерения - одно, а жизнь - другое. И когда Илюша стал со слезами на глазах упрашивать меня взять его с собой, я не смог ему возразить и согласился.
   - Хорошо, Илюша, я возьму тебя, но только ты будешь меня слушаться, как солдат генерала! Будешь жить в палатке в лесу с Ассоль, а я - на берегу. Днём мы будем встречаться, а ночью ты будешь спать, и чтобы я шороха не слышал, - сказал я, собираясь в поход, укладывая в рюкзак продукты, одеяла и колокольчик, завёрнутый в белую ткань.
   Мы шли по солнечным тропинкам и тенистым аллеям Северного Кавказа на Большой Утриш, а я всё наставлял Илью, как ему следует вести себя, чтобы не мешать мне. Я до мелочей расписывал все детали его распорядка жизни в лагуне, но, как виделось, всё это я говорил себе, потому что мальчик был так счастлив, настолько светился радостью, что был согласен на любые условия, какие бы я ему ни предложил. Для него начиналась новая жизнь, и он жадно шёл к ней, желая как можно быстрее оторваться от прежней. Вскоре и я замолк, погрузившись в размышления о собственной жизни и обо всём.
   Палатку я разбил в лесу, на границе, где начиналась лагуна. Всё сделали до сумерек. Илюша проявлял такую сноровку, что мог бы управиться сам. Потом мы сходили за водой на берег. Мальчик восхищался красотой и первозданностью здешней природы. Он что-то мне говорил, но я не слышал ничего, потому что думал только о Дельфании. Придёт ли? Как мы встретимся после двухнедельной разлуки? Что будет дальше? И так далее.
   - Ну, оставайся с БОГОМ, - сказал я Илюше, оставляя его с Ассоль со спокойным сердцем, потому что Илюша чувствовал себя в лесу как в своём доме и ничего не боялся. Тем более Ассоль была рядом с ним.
   Я разжигал костёр с таким чувством, что меня здесь не было очень долго, будто прошёл уже год. Мне стало грустно и одиноко, словно всё, что было прежде, - был лишь сон, который уже, вероятно, не повторится.
   Дельфания появилась так, будто выросла из-под земли. Я встал и обнял её, прижимая так, что, вероятно, сделал ей больно. Она положила мне руки на плечи. Я боялся смотреть ей в глаза, так как мне было страшно, что это будут уже другие, чужие глаза.
   - БОГ мой, как я соскучился, Дельфи! - шептал я ей на ухо. - У меня такое впечатление, что мы не виделись Вечность. Но больше всего я страшился, что всё, что было между нами, лишь сон, и этот сон уже миновал и не вернётся.
   - Ну что ты, Вова, всё - в порядке, всё - так же, как и было прежде. Я так же соскучилась, поверь мне, - сказала она и, отклонившись назад, посмотрела мне в глаза. - Я всё так же люблю тебя и... - Дельфания сделала паузу. - И буду любить тебя всегда, даже если между нами будет Вечность. Это - правда! Только не смотри на меня так, - сказала Дельфания. - Когда ты так на меня смотришь, я боюсь, что ты меня проглотишь.
   Дельфания смотрела в глубину моего существа, темнея и прикрывая блестящие неземным блеском глаза. У меня закружилась голова, я чувствовал, как луч её души пробуждает каждую клетку моей природы, приводя их в Восторг и Блаженство. Это была Любовь, Которой нет границ, для Которой нет разлуки, нет препятствий, нет ничего, что способно было даже немножко омрачить или остановить этот поток, льющийся через всю Вселенную, через все миры, все пространства и все времена.
   Вдруг мир стал кружиться вокруг нас, мне стало так легко и сладостно на душе, что мои печали, сомнения и прежние тревоги по поводу наших с Дельфанией взаимоотношений и чувств растаяли и растворились. Я закрыл глаза, Дельфания держала меня за руки, ветер задул нам сильнее в лица и её волосы стали касаться моего лица. Запах её тела и волос наполнял пространство. Когда я открыл глаза, то ахнул - оказывается, мы кружились под облаками! Внизу серебряно темнели море и горы, вверху водили хороводы звёзды, а над нашими головами вращались дымчатые облака. Чувство Полёта, Кружения, Танца, Любви и Близости, которое происходило лишь от прикосновения рук, было столь волшебным и необычным, что от Счастья, мне казалось, моя душа сейчас разорвётся и распылится в этом великолепии, во Вселенной. Это было прекрасно и безумно, и я понял, что это - наш последний, прощальный танец.
   Но мне не думалось ни о чём, даже о том, что мы прощаемся с Дельфанией, мне хотелось лишь как можно больше и полнее отдаться этому танцу, чтобы навсегда запечатлеть его в своём сердце. Казалось, что ниоткуда доносится то нарастая, то утихая Музыка, Которая заставляла вибрировать всё вокруг: и тела, и души, и море, и камни, и звёзды. Это была песня, это была баллада о Любви, Которая разлита во всём творении БОГА, и нет ни одного камешка, ни одной травинки, ни одной души, которые были бы хоть как-то обделены Этой Нежностью и Любовью. И я осознавал, что весь мир - это Любовь, Нежность и Красота ВСЕВЫШНЕГО.
  

Глава 18. БАЛЛАДА О КОЛОКОЛЬЧИКАХ СВЯТОЙ РУСИ

  
   Начинался день. Лучи солнца озаряли землю так же, как и миллионы, миллиарды лет назад. Я смотрел на восход и думал, что Любовь существовала прежде жизни, прежде солнца, прежде Вселенной. Она будет и когда угаснет солнце, когда исчезнет мир, Любовь будет пребывать в неизменности, пульсировать и создавать новые миры и новые Вселенные, потому что Любовь - это жажда отдать себя, подарить всё, что у тебя есть, до такой степени, пока от тебя ничего не останется, пока ты не умрёшь от потери себя, но возродишься в том, чему отдал свою Любовь. И чем больше, растворишься ты в такой самоотдаче, в различных вещах, телах, душах мира, тем больше возродишься во всём этом количестве, и тем больше будет тебя. И бессмертие - это и есть самоотдача этой заре, этому морю, этому небу, этим облакам и ветру? Тогда нечему будет умереть, ибо то, чему ты отдал себя, во что ты воплотился, не имеет смерти и конца существованию.
   Я не помнил, как прошёл день, не знаю, что делал Илюша, где была Ассоль. Я мог за них не волноваться, потому что они к такой жизни приспособлены лучше, чем я. Я не просто стоял на берегу лагуны и смотрел вдаль, я находился на краю Вселенной и смотрел в глаза Вечности, в которой тысяча лет пролетает как один миг, в которой есть лишь несколько ударов сердца в торжестве Любви, а всё остальное исчезает без следа.
   Дельфания сидела у костра, который сама и разожгла.
   - Зачем ты так терзаешь себя? - спросила она. - Разве я не дала тебе всё, что могла?
   Я молчал, глядя на огонь.
   - Не знаю, Дельфи. Мне трудно. Может, тебе не понять, но я - человек, со всеми свойственными человеку чувствами, переживаниями и ощущениями, - сказал я. - Не думай обо мне, я справлюсь. Я постараюсь. Давай о чём-нибудь другом. Знаешь, в момент прощания нужно говорить о чём-то важном и главном. Кстати, то, что произошло тем вечером, когда звезда не могла упасть, для меня теперь открылось. Это была девочка, она чувствует себя хорошо. Я был в больнице. Слава БОГУ, она - жива. И это - Счастье.
   - Послушай меня, Владимир, я скажу тебе самое последнее и самое важное. Сейчас на планете нет более благого и милосердного дела, нежели забота о сиротах. Видишь ли, конечно, есть множество людей на Земле, которым нужна помощь: больные, убогие, слепые, нищие, но ребёнок-сирота, который и говорить-то ещё не способен, находится на вершине этой пирамиды страданий. Сам себе он ещё не может попросить помощи и поэтому у него есть лишь один родитель - ВСВЫШНИЙ. В этом ребёнке присутствует ГОСПОДЬ, и, помогая ему, мы помогаем ВСЕВЫШНЕМУ. Знаешь, когда люди пожелают увидеть БОГА, пусть они пойдут и посмотрят на младенца-сиротку, он-то и есть ГОСПОДЬ. Это, может, выглядит странным, но это - так, Владимир. Подлинно так! - воскликнула Дельфания. - Расскажи всему свету, что, помогая сиротам, они избавятся от всех грехов. Сейчас на Земле нет ничего равного заботе о сиротах, никакие иные благие деяния - не подобны этому. Многие люди получат через это очищающее душу до дна Милосердие: и избавление от болезней, даже от неизлечимых, и решение проблем, и многие иные блага, не вредящие душе человека. Это, конечно, не значит, что такие благодеяния должны делаться, чтобы достигнуть своих целей. Спаси ГОСПОДИ тех, кто пожелает таким образом решить свои проблемы, ибо он возьмёт на себя такой грех, что уже никогда и ничем не отмоется. Помощь сиротам должна быть бескорыстной, искренней, без желания получить награду - тогда человек получит Благодать. По всей России возникнут самостийные сообщества людей, которые, объёдиненные единой устремлённостью ДУХА к Свету и Совершенству, будут помогать сиротам. И многие получат в духовной эволюции необычайный импульс через Милосердие к сиротам Святой Руси. Эти сообщества будут создаваться по всем городам, посёлкам и деревням России. В каждый городок и село, посёлок и деревню придут сироты, чтобы проверить, насколько развился человеческая душа, чтобы просеять человечество через своеобразное сито, чтобы выбрать тех, кто будет строить новое тысячелетие Добра и Правды, Красоты и Любви. ГОСПОДЬ рождается в этих детях, чтобы испытать человечество, насколько оно за две тысячи лет от рождества Иисуса Христа стало Духовным, Милосердным и Сердечным.
   - Я слышал о том, что у тех, кто берёт сирот на воспитание, возникают непреодолимые трудности вплоть до того, что они возвращают детей в сиротский дом.
   - Когда берут сирот, то скорее следуют не желанию воспитать человека, а желанию польстить своему самолюбию, дескать, какой я - хороший и милосердный, потому что взял на воспитание сироту. Эти люди не имели никогда детей и поэтому представляют воспитание ребёнка как некое выращивание растения в горшке - посадил, теперь поливай, всё остальное произойдёт само. Оттого и столько проблем с сиротами: люди - не готовы, раз, а во-вторых, не понимают ту меру труда, какую нужно приложить для воспитания. Кроме того, усыновляющие родители зачастую находятся на таком уровне заблуждения и невежества, что им ещё нужно долго работать над собой, прежде чем они смогут помочь кому-то, а тем более ребёнку. Поэтому усыновлять или удочерять детей должны лишь те семьи, в которых уже есть дети, и лучше не один ребёнок - эти родители знают, на что идут, имеют опыт и знают, что делать.
   - Но что тогда делать одиноким и бездетным?
   - Пусть они помогают тем малоимущим семьям, которые воспитывают детей, одиноким матерям. Через это можно получить духовную благодать, исцеление физическое и многое другое. Россия, Владимир, воскреснет, возродится усилиями ныне живущих, то есть всеми вами и тобой в том числе. Вы, входя в третье тысячелетие, закладываете фундамент цивилизации Процветания, Любви и Красоты. Само ничего не произойдёт, нужно начинать жить по Законам мироздания, созидать, творить, а главное, любить и дарить свою Любовь и Нежность особенно тем, кто больше всего в этом нуждается. Представь, Владимир, пирамиду, - Дельфания взяла в руку, лежащую у её ног, палку и начертила на песке треугольник. - Это - пирамида. В её вершине находятся сироты, Милосердие к которым очищает до дна всю греховную человеческую чашу. Это - пик, который из ЦЕНТРА Вселенной будет освещать всё человечество, преображая его, давая духовное продвижение и физическое целительство. Этот пик должен для всех служить ориентиром и мерилом, по которому каждый должен сверять свою жизнь, поступки и мысли. Сироты России, колокольчики Святой Руси, есть зеркало, которое будет отражать подлинность души каждого человека, потому что, заглянув в это ангельское зеркало, туда, где и пребывает ВСЕВЫШНИЙ, - каждый человек увидит себя таким, каким он является, он познает себя таким, каким его видит ВСВЫШНИЙ. Это будет больно, потому что это зеркало срывает все маски, вуали и одеяния, оставляя человека таким, какой он есть, но это способно произвести полную чистку души человека, переродить его и вознести на очень высокую ступень эволюции. На такой уровень духовности, какой достигнуть при обычных путях - в благих трудах, молитвах и постах, подвижнику не хватило бы и жизни. Осознание страданий сирот Святой Руси способно всё российское общество вначале, а потом и человечество в целом перевести на новый виток спирали эволюции ума. Конечно, не все пожелают заглянуть в это зеркало катарсиса, не все, заглянувшие в него, увидят то, что должны увидеть, и поэтому колокольчики Святой Руси станут ситом, через которое просеется человечество, и зёрна отделятся от плевел.
   Дельфания провела черту в треугольнике, отступив от вершины на одну треть.
   - Ниже - это уровень, который обозначает малоимущие семьи и матерей-одиночек, которые воспитывают детей и которым необходима помощь. Сейчас в России немало обеспеченных и богатых людей, рядом с которыми живут бедные родители. Кроме того, в настоящее время много одиноких, бездетных, пожилых людей, которым следует не замыкаться на своих страданиях, проблемах и нуждах, а напротив, они должны также принять участие в жизни детей, растущих рядом и нуждающихся и в материальной, и в духовной помощи, поддержке. Когда люди вместо того чтобы жаловаться на свою жизнь и судьбу будут помогать детям, растущим в бедных семьях, тогда они получат многие Небесные и земные блага. Им самим тяжело, но, помогая от недостатка, они тем не только в этой жизни получат награды, но и в Небесной, после окончания земного странствования, их ждут дары. Просеивание человечества произойдёт по одной-единственной формуле - кто живёт, трудится, помогает другим, в частности, сиротам, детям, растущим в бедных семьях, получит приток новых возрождающих, укрепляющих, оздоровительных энергий и сил. Кто существует ради себя, собственных удовольствий, кто погружён в собственные проблемы, болезни, трудности, - будет ещё больше проваливаться в этот омут, пока не исчезнет в нём. В будущее смогут пройти лишь те, кто живёт для других.
   Дельфания вновь начертила линию в воображаемой пирамиде, ещё отступив на одну треть.
   - Этот уровень означает физическое рождение детей-посвящённых. Сюда относятся те молодые семьи, которые захотят родить детей с новым уровнем сознания, для чего они будут совершенствовать себя, работать над собой. Они будут рожать в Любви и Гармонии, осознавая весь смысл процесса зачатия, вынашивания плода и появления ребёнка на свет БОЖИЙ. Они устремятся сюда, в эту лагуну, чтобы здесь появились их посвящённые колокольчики, иные будут рожать дома в ваннах и бассейнах, другие обычным путём в родильных домах, но все они объединятся в особую касту родящих. Эти будущие матери и отцы почувствуют и осознают, что на них лежит ответственность за того человека, которого они произведут на свет, потому что он и станет жителем цивилизации Света и Любви. Этих родителей будут посещать озарения и просветления, которые и станут подвигать их на изменение собственной жизни, чтобы она послужила основанием для зарождения новой жизни, более продвинутой и просветлённой. В этом плане особую роль получат усилия будущих родителей в том, чтобы избавиться от балласта негативной энергии и кармы, которые накоплены предыдущими поколениями, совершившими много дел тьмы, невежества и зла.
   Чтобы родить посвящённого, родителям необходимо пройти через фильтр очищения. Они будут выполнять глубокие и мистичные по своему содержанию духовные упражнения, суть которых заключается в том, чтобы просить прощения у всех живых и умерших, просить прощения за плохие дела, за то, что совершил мало хороших поступков или не сделал ничего. Каждое такое прощение развязывает очередной узелок в душе родителя и тем выстилает ровный и светлый путь для будущего ребёнка. Велика - греховная чаша русского народа, чересчур много в прошлом у него груза греха, который не позволяет расцвести России в Красоте и Гармонии. Заканчивается такое очищение прощением себя за ошибки, проступки, недобрые помыслы, которые имели место в настоящей жизни.
   Эти просветлённые родители, рожающие детей-посвящённых, разорвут, наконец, цепь, сковывающую русскую цивилизацию в своём стремлении обрести Мир, Покой и Благоденствие. Начнётся свободная, радостная, творческая и созидательная эпоха. На этих родителях лежит планетарная, космическая ответственность за физически-духовное создание людей поколения Света, Любви и Добра. Через поток прощения нужно проходить всем жителям планеты, которые собираются войти НОВУЮ ЭРУ, но будущие родители должны развязать все узлы, привязанные к их душе и телу, тянущиеся из прошлого, чтобы новые дети появлялись на свет свободными, не связанными с прошлыми грехами, и потому проводили жизнь созидательную и творческую, а не искупительную. Все цепи и путы прошлых отрицательных деяний должны быть сброшены, разорваны и развязаны!
   Дельфания провела линию по основанию треугольника - воображаемой пирамиде и сказала:
   - А это - базовый уровень, уровень создания новых сообществ людей, которые по зову сердца, по велению БОГА в их душе будут образовывать содружества, организации, коллективы. Настоящие сообщества станут помогать всем, они возьмут на себя миссию созидания фундамента новых общественно-экономических формаций не только для России, но и для всей цивилизации в целом. Эти ростки новых объединений будут феноменом НОВОЙ ЭРЫ, потому что они начнут трудиться на благо всего человечества не за плату, не по указанию сверху, не из-за какой бы то ни было выгоды, а в силу внутренней потребности, потому что ВСЕВЫШНИЙ наделит их жаждой созидания и творения Добра, Любви и Красоты. Эти люди не будут наделены властью, положением в обществе, ни иными привилегиями и полномочиями, но в них будут гореть сердца ОГНЁМ так, что они станут в будущем проводниками для человечества в мир Света, Счастья и Благодати.
   Своими душами и сердцами, делами и трудами, лишёнными корысти и эгоизма, эти первенцы проторят путь для всей цивилизации, откроют НОВУЮ ЭПОХУ Такого Счастья, Мира и Созидания, какой прежде не знала наша планета. Эти люди уже пришли в этот мир, они уже сейчас трудятся днём и ночью на благо всего мира. На вид они - скромны и неприметны, но эти люди - гиганты ДУХА и Подвижничества, их не интересуют мирские блага, их не купишь никакими земными дарами. Потому что они следуют лишь повелениям Голоса ВСВЫШНЕГО, Который всё громче и отчётливее звучит в их душах. Это люди и есть посвящённые, они являются предтечами для более многочисленной цивилизации посвящённых, которая родится на нашей планете. Они готовят путь, прорубают дорогу сквозь дебри греха, зла и пороков, опутавших Землю.
   Я слушал Дельфанию, внимая тембру её голоса, который менялся от журчания ручья до раскатов грома. Всё её существо исторгало энергию, которая передавалась мне, заставляя мой ум, душу и тело волноваться и трепетать. Я осознавал, что сейчас Дельфания передаёт мне последние наставления и напутствия, и поэтому настраивал свой ум так, чтобы запомнить каждое слово, каждую мысль, каждую деталь её речи.
   - Вот тебе мой подарок, - сказала Дельфания и протянула мне бусы, сделанные из какого-то дерева.
   Когда я ощутил у себя в руках тёплое дерево бус и поднёс к носу, то сомнений не было - это был можжевельник. Я вспомнил о своём подарке, который лежал в кармане брюк. БОЖЕ мой! Как же я мог забыть, ужаснулся я. И ведь надо такому случиться, что если бы Дельфания не подарила мне эти бусы, то ещё неизвестно, когда бы я вспомнил о колокольчике, за которым я и ходил в Горный. Но теперь, слава БОГУ, была подходящая минута, и я уже полез в карман за колокольчиком, когда Дельфания сказала:
   - Символическим растением НОВОЙ ЭРЫ Света и Добра будет можжевельник. Это растение издревле считалось священным, оно отгоняло злых духов, его дымом окуривали дома, оружие, делали можжевеловые костры и прыгали через дым, чтобы очиститься от скверны. Оно обладает сильнейшим защитным свойством от негативной энергии, от недобрых мыслей, злых сил. Можжевельник не выносит тени, ибо любит свет, и поэтому он будет символом НОВОЙ ЭРЫ Света и Добра. Он доживает до тысячи лет. В этих краях, на Большом Утрише растёт можжевельник-царь, которому 1000 лет, и это - не случайность, а знак того, что из этих мест начнёт рождаться новая Россия, новое человечество.
   В древности из этого растения строили дома, корабли, делали мебель, потому что его древесина не подвергается гниению, его не портят жучки. Один гектар можжевельника может очистить от микробов воздух большого города, потому что это растение выделяет огромное количество эфирных масел и фитонцидов, которые убивают бактерии. Поэтому дымом горящих ветвей можжевельника в России во время эпидемий крестьяне окуривали избы, а для избавления от паразитов пол и стены домов натирали ягодами. Американские индейцы лечили больных туберкулезом, поселяя их жить в зарослях можжевельника. Кроме того, неисчерпаема - сила можжевельника в лечебных целях. Это растение выделяет особое благовоние в шесть раз больше, чем сосна. Поэтому можжевельник станет символом эпохи очищения, возрождения НОВОЙ ЭРЫ человечества.
   Нужно сажать около дома это растение, чтобы оно защищало семьи от всякой скверны, держать в доме изделия из этого растения, однако нужно помнить, что можжевельник не переносит дыма, копоти, выхлопных газов городов и погибает.
   Я слушал Дельфанию и вдыхал аромат можжевеловых бусин.
   - Это тебе чётки, чтобы ты творил молитвы и вспоминал обо мне, - сказала Дельфания и посмотрела на меня.
   - А вот тебе мой подарок, Дельфи, - сказал я, разворачивая колокольчик. - Прости, что он - так скромен и, может, не очень нужен тебе в морской жизни, но я не знал, что тебе подарить.
   Дельфания схватила колокольчик, и её глаза расширились. Я продолжал что-то говорить, оправдываться, но она не слушала меня. "Может, я сделал что-нибудь не так", - подумал я, смутился и замолчал. А Дельфания поднялась и стала звонить и кружиться с моим подарком, я смотрел на неё и думал, может, она решила подыграть мне, чтобы сгладить ту несуразность, которую я совершил. Но Дельфания, продолжая танцевать на песке в освещении огня костра, вдруг запела:
  
   С нами купается солнце,
   Блик на волне голубой.
   Слышишь, как море смеётся?
   Слышишь, как море смеётся?
   Море играет с тобой!
   Дельфания - Ания - Анна,
   От радости сердце поёт,
   Дельфания - Ания - Анна,
   Мы счастье отыщем своё!
   С нами резвятся дельфины,
   Всё, понимая без слов.
   Мы уплывём вместе с ними,
   Мы приплывём вместе с ними
   К дому, где только Любовь!
   Дельфания - Ания - Анна,
   От радости сердце поёт,
   Дельфания - Ания - Анна,
   Мы счастье отыщем своё!
   Верую, чудо случится,
   Вновь соберётся семья.
   Звери, дельфины и птицы
   Празднично будут кружиться,
   Будут, малышка моя!
   Дельфания - Ания - Анна,
   От радости сердце поёт,
   Дельфания - Ания - Анна,
   Мы счастье отыщем своё!
  
   Такой Дельфании я не видел никогда, она сияла от Счастья. Её голос разносился вокруг, а на припеве мне казалось, что эхо вторит "Ания - ания - ания". "Что с ней происходит? - думал я, - не уже ли мой колокольчик вызвал такую бурю восторга, который вылился в танцы у костра и песню?" Дельфания подлетела ко мне, села на колени, обняла и сказала мне на ухо:
   - Ты не представляешь, какой праздник ты подарил мне!
   - Что ты, Дельфи, - сказал я. - Это - всего лишь колокольчик. Конечно, он...
   - Молчи, - сказала Дельфания и зажала мне рот ладонью. - Ты ничего не понимаешь. Этот колокольчик - мне знак от мамы! Моя мама мне пела песню, которую ты сейчас слышал, а ещё у неё был колокольчик, такой же. Она звонила мне по утрам, когда я ещё была совсем маленькой. Я помню: вокруг - дымчатые горы, над ними - алое зарево рассвета, а там, вдали, море... Мама звонила мне. Я помню, помню, Вова. Это - чудо. Спасибо тебе! Будто вновь мама со мной! Может, она ещё вернётся? Ведь бывают на свете чудеса?
   Мы сидели, обнявшись, у костра, Дельфания волновалась пробуждённым воспоминанием, которое открыл в ней мой подарок. Я испытывал чувство недоумения и шока оттого, что, оказывается, мой колокольчик стал для моей любимой женщины из моря самым дорогим подарком. Мне было неловко оттого, что ведь я ничего не сделал особенного, чтобы Дельфании было так хорошо и радостно, просто подарил колокольчик. А как мне хотелось для неё что-нибудь сделать!
  

Глава 19. ПОД СЕНЬЮ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕГО МУДРЕЦА

  
   Следующую встречу, мы договорились провести у тысячелетнего можжевельника-царя, как назвала этого долгожителя Дельфания. Несколько лет назад, будучи на Большом Утрише вместе с друзьями, я видел это дерево. Тогда оно произвело на меня определённое впечатление, но не более того. Но сейчас, после встречи с Дельфанией и получения от неё многих знаний и откровений, это дерево приобрело для меня новый, глубинный, мистический смысл.
   С утра шёл дождик, а после обеда небо очистилось - вокруг всё засияло свежестью и чистотой. Море отдавало первозданной синевой, а солнце было таким ярким, будто оно умылось и засветило по-новому, с невероятной радостью и лаской.
   В посёлок я решил отправиться бегом, налегке. Отдав наставления Илюше и Ассоль, которые вышли меня провожать на берег, я "лёг на курс" по направлению на маяк. Галька шуршала под моими ногами, постепенно я вошёл в ритм и стал погружаться в магию движения. Воздух был звонок и прозрачен, видимость удивительная. Издалека можно рассмотреть каждое дерево, каждую веточку на горах. Что может быть прекраснее, нежели вот так нестись по берегу между двумя вечностями - морем и горами. ГОСПОДЬ, как великий художник, неустанно, ежедневно раскрашивает землю по-новому и никогда не повторяется - каждый день новая, живая картина и этому нет ни начала, ни конца: всё движется, преображается под рукой мастера и невозможно не удивляться и не восклицать: "Дивны - Дела ТВОИ, ГОСПОДИ!"

***

   Я бегу долго, и тело покрывается испариной, спину щекочут капельки пота. Так можно нестись до бесконечности, если бы ноги не уставали, ибо постепенно настолько входишь в ритм движения, что мозг освобождается от тела, и это позволяет думать без усилий - мысли парят в свободном полёте. И тогда появляется способность проникать в то, что не доступно в обычном состоянии неподвижности. Воздух очищает сознание и делает его острым. Разрывается пелена времени и пространства и даётся возможность этим сознанием проникнуть куда угодно и почувствовать так, будто ты там, куда устремилось в данный момент сознание. Это состояние уйдёт, как только ты остановишься. Моя жизнь в эти минуты открыта, обнажена, и я способен путешествовать по ней беспрепятственно, заглянуть в самый дальний и забытый уголок. Например, могу вспомнить, как я стоял на линейке в школе, когда пришёл в первый класс. Я не только зрительно вижу всё, но главное, чувствую всё, что тогда ощущал. И это - присутствие в том времени. Это - чудо! Дыхание магическим образом влияет на человеческие мысли, ум, психику, оттого слова "воздух" и "СВЯТОЙ ДУХ" имеют один корень.
   Эти просветления приходят сами, даже без усилий. В эти моменты чувствуешь себя единым с прошлым, будто ты движешься не из прошлого в будущее, а из Сейчас распространяешься во все стороны, во все концы. И нынешняя, отправная точка, из которой ты летишь во все направления, неведомо как связана со всеми конечными точками. Будто все концы соединились со всеми началами, но эта связь происходит за пределами того пространства, в котором ты живёшь сейчас. Это - суперпространство, где любой исток сливается в единое целое со своим пределом и превращается в ПОТОК Сверхбытия. В который раз пришло на память по этому поводу древнее изречение просветлённых: "Живу я или умираю, но я существую всегда!".
   И я вспомнил, что по представлениям цивилизации Майя время имело четыре направления, четыре вектора. По их схеме время двигалось из начальной точки к центру и из конечной точки тоже к центру. То есть в любой настоящий момент время движется на меня из прошлого и будущего. Я всегда нахожусь в центре, и время с четырёх сторон устремлено ко мне. Выходит, древние знали столько, что нам и не снилось. Одно осталось непонятным, если два вектора движутся на меня из прошлого и будущего, то откуда берут начала ещё два вектора, ведь векторов-то всего четыре, как сторон света.
   Солнце собралось погрузиться в море, когда я уже был в посёлке. И сразу я ощутил в воздухе аромат можжевеловых благовоний. Однако я не сразу пошёл в можжевеловую рощу, а прежде искупался в море. Тем более что вечер был тихий и прекрасный. Небо вдруг окрасилось в малиновое зарево. Только солнце коснулось горизонта, как вокруг него воспылал малиновый пожар. Цвет был настолько чист и прозрачен, что, глядя на него, можно было ощутить во рту вкус малины. А затем над солнцем раскинулась радуга, упираясь концами в море. Я долго смотрел на это священнодействие.
   Я направился к царю-можжевельнику, когда во власть уже вступила густая сирень вечера, и всё думал, радуга - это знак БОЖЬЕГО Благословения. Только Благословения на что? От берега я прошёл всего лишь сто метров, когда, немного поискав в этой чаще, наконец, нашёл тысячелетнего мудреца. БОГ мой, какой здесь воздух! Он был настолько концентрирован, тягуч и смолист, что начала кружиться голова. Я, стоял возле царя, ствол которого был велик. Попытался замерить его величину, и обнаружилось, что три человека могут обхватить его, касаясь друг друга лишь кончиками пальцев. А вокруг было можжевеловое царство, где высились в своей красе другие можжевельники, хоть и потоньше царя, но всё же достаточно большие. Я лёг на землю возле тысячелетнего мудреца и закрыл глаза. Казалось, что воздух проникает настолько глубоко в недра моего существа, что каждая клеточка отзывалась и пульсировала от притока новых, освежающих энергий. Причём они были настолько сильны, что порой возникало даже сопротивление и хотелось уйти на "свежий" воздух, потому что здесь стоял слишком мощный можжевеловый аромат для человека, засоренного шлаками цивилизации.
   Во сне, который навалился на меня, я увидел себя шествующим на белом коне, я был в рыцарском облачении, рядом бежала Ассоль, на шее у неё темнел широкий кожаный ошейник с металлическими шипами. У меня на голове - конический шлем, прикрывающий нос, на теле - кожаная куртка. Большой двуручный обоюдоострый меч покачивался и ударял по моему бедру, и от него исходила сила, которая была готова проявиться в борьбе за Добро, Истину и Любовь. Мы двигались по неведомым просторам, вокруг нас высились незнакомые горы, потом появилась пустыня, а затем солнечная долина, заросшая травами, высотой по брюхо коня. То в лицо дул ветер с дождём, то мы пробивались сквозь пургу и замерзали на перевалах гор, то страдали от жажды в пустынях, но мы шли вперёд к какой-то очень важной цели. Переправлялись через бурные реки, готовые поглотить нас своими водами. А ночи мы проводили у костра, от которого в чёрное, ветреное небо летели искры. Тогда от седла я отстёгивал какой-то инструмент и начинал петь баллады о любви и разлуке, о битвах и победах, о невзгодах, которые нам - не страшны и которые мы преодолеем. И вдруг мы оказались на Большом Утрише, в том месте, где я спал. Здесь было много людей, которые сидели с закрытыми глазами под можжевельниками. "Что они тут делают", - подумал я. И это последнее, что я запомнил, потому что очнулся от прикосновения к своему лбу ладони. Это была Дельфания, которая стояла на коленях рядом со мной. Вокруг лес был залит светом луны, и всё вокруг казалось нереальным и фантастичным.
   - Мне снился прекрасный сон, Дельфи! Зачем ты меня разбудила? - сказал я, продолжая лежать. - Я так и не узнаю, что было дальше, зачем люди сидели под деревьями?
   - Я разбудила тебя, чтобы всё объяснить, - сказала она.
   - Что объяснить? Ведь ты не знаешь, что мне снилось.
   - Я знаю, Владимир, - сказала Дельфания. - Ты видел себя рыцарем, который странствовал по неведомым краям, странам, пустыням.
   - Действительно, - сказал я, удивившись. - И у тебя этому есть своё объяснение?
   - Не только, я должна тебе сказать ещё что-то важное, что касается твоей миссии на Земле.
   - Мне представлялось, что мы уже всё обговорили, Дельфи, может, не сегодня? Посмотри, какая чудная ночь! Она будто специально создана для Любви, а не для разговоров, - сказал я и потянул Дельфанию к себе.
   - Вот именно, ночь Любви, и я буду говорить тебе о Любви, но не о нашей с тобой, а о другой.
   Я поднялся и, прислонившись спиной к кроне можжевельника, в который раз стал слушать эту женщину из моря, не только покорившую меня своей красотой и нежностью, но откровениями и знаниями. Дельфания встала и стала говорить тихо и проникновенно:
   - Эволюция человечества состоит из трёх этапов-ступеней, по которым нужно подниматься вверх, к вершине Совершенства и Гармонии. Первый уровень - уровень силы. На этой стадии цивилизация постигает многие Законы мироздания, кармы, познаёт причинно-следственные связи, тонкие энергии, овладевает и управляет ими. На этой фазе эволюции работает только ум. Второй уровень - уровень Любви, когда все прежние знания и способности оставляются, и в работу включается сердце, источающее новый и более тонкий вид энергии - Любовь. Эта более высокая ступень развития открывает новые просторы бытия, новые Законы мироздания. На этой стадии люди осознают, что сила Любви способна сделать всё. Третья ступень - ступень Смирения или Недеяния, когда человечеству следует оставить и Любовь, потому что всё-таки хоть это и высокое чувство, но оно - человеческое, а на этом, завершающем этапе эволюции должна проявиться Небесная Любовь.
   Для этого ум, душа и сердце должны оставить все свои прежние достижения, действия, наработки, смириться со всем и позволить снизойти Высшим Энергиям так же, как небо отражается в озере, если его поверхность чиста и неподвижна. Человеку, чтобы пройти один этап эволюции, порой не хватает и жизни. Однако если он завершил одну стадию, то должен подниматься на следующий уровень, иначе происходит саморазрушение. Так и працивилизация окончила первый этап эволюции, овладела в совершенстве многими знаниями, умела управлять энергиями этого плана, но не пошла дальше и поэтому погибла в огне тех сил, которые пробудила. Древние не смогли отказаться от обладания этими энергиями и подняться на новый уровень овладения силой Любви, и поэтому были уничтожены.
   - Это - интересно, Дельфи, но какое отношение всё это имеет к настоящему времени?
   - Сейчас наступает период, Владимир, когда люди также должны сделать шаг на следующий уровень эволюции и овладеть энергиями Любви.
   - Ты хочешь сказать, что сегодня нет таких людей, которые вступили бы на путь Любви?
   - Есть, но подавляющее большинство людей слишком увлеклись силами первого уровня и ничего больше не желают знать, потому что гордость от собственных достижений застлала им глаза и они не видят, что пора всё это оставить и совершить следующий шаг по лестнице эволюции. Очевидно, что подниматься вверх трудно, потому что приходится отказываться от прежних наработок, от устоявшихся взглядов, способностей, приобретённых в результате практики, но иного выхода нет.
   - Хорошо, Дельфи, я это понял, но какое отношение ко мне имеет всё сказанное? Ты желаешь, чтобы я написал об этом?
   - Не только это, Владимир, ты должен оставить свой затвор и вновь, как и прежде, начать проводить занятия и семинары.
   - Прошу тебя, не надо об этом, всё это уже - позади. Я слишком люблю тишину и уединение, чтобы вернуться к прежнему образу жизни. Всё это было, но прошло, - сказал я, и мне стало грустно, ибо я даже не желал слышать о том, чтобы изменить уклад своей жизни.
   - Ты не понимаешь, Владимир! - сказала Дельфания. - Ты завершил весь цикл эволюции, прошёл все три ступени и поэтому ты должен помочь идущим подняться на следующую ступень - уровень Любви.
   Я молчал, потому что весь этот разговор зашёл, как мне казалось, "не в ту степь".
   - Ты помнишь, как ты вступил на путь Смирения и Недеяния, когда отказался от успеха, от своих достижений, от славы и удалился в пустынь? - спросила Дельфания.
   Я кивал головой.
   - Это было самое трудное и самое тяжёлое испытание для тебя, потому что легче чего-либо добиться, завоевать, нежели потом отказаться от достигнутого. Но ты сумел это сделать, и отныне для тебя период отрешения от плодов своих рук завершён.
   Я не знал, как уйти от разговора, ведь Дельфания припирала меня к стенке, и мне некуда было скрыться от её аргументов.
   - Допустим, Дельфи, это - так, но откуда ты знаешь, что путь Смирения мной пройден? - защищался я не без надежды на то, что всё-таки выскользну из-под её натиска.
   И я уже начал праздновать победу, как вдруг она блеснула глазами и её щёки потемнели.
   - Ты прошёл последнее испытание, - сказала Дельфания.
   - Какое ещё испытание? Дельфи, ты решила меня разыграть, я ничего не понимаю.
   - Дай мне слово, что не обидишься, тогда скажу, - сказала она.
   - Конечно, Дельфи, я даю тебе слово, но только давай поскорее завершим наш разговор. Ведь я люблю тебя, - сказал я.
   - Последним испытанием на этапе Смирения была жемчужина, которую я тебе подарила. Ты не принял её, выбросил, а поэтому ты сдал этот экзамен.
   - Ты хочешь сказать, что твой подарок был проверкой, которую ты мне устроила?! - сказал я, поднявшись и глядя в глаза Дельфании.
   Зря я давал слово, потому что негодование вдруг захватило моё сердце.
   - Не я подвергла тебя испытанию, а дельфины, - сказала Дельфания. - Не обижайся, но так было нужно. Я не могла тебя предупредить. Я хотела, но тогда экзамен потерял бы смысл, потому что ты заранее бы знал правильный ответ.
   Мне стало жаль Дельфанию, ведь, по всей видимости, она страдала и переживала о том, что на её долю выпало проверить меня. Я обнял её и прошептал на ухо:
   - Ну, хорошо, Дельфи, пусть будет так. Я принимаю твои пожелания и наставления. Но что я должен делать?
   - Ты начнёшь проводить занятия здесь, в этом можжевеловом лесу, под сенью этого царя, - сказала Дельфания и прикоснулась рукой к стволу тысячелетнего можжевельника. - Сюда, в это можжевеловое царство, притекут многие люди. Каждый найдёт здесь своё дерево, которое исцелит его душевные и физические недуги, снимет сглаз и порчу, укрепит душу и тело, откроет новые горизонты сознания, а главное, воспламенит его сердце Любовью. И ты должен всё это здесь организовать.
   - Выходит, люди во сне, которые сидели под деревьями, и есть те, кто будут здесь исцеляться?
   - Да, Владимир, для многих это место станет трамплином в мир оздоровления и омоложения, преображения и возрождения. Каждый пришедший сюда с открытым сердцем, доброй, искренней душой найдёт здесь ответ на свой вопрос, получит Небесные Откровения и снисхождение Высшей Энергии Любви, Которая преобразит их жизнь и отворит дверь в новый горизонт эволюции.
   - Это и есть ещё одна моя миссия на Земле? 
   - Истинно так, - сказала Дельфания.
   - А почему я видел себя рыцарем на белом коне? Что это значит?
   - Этот сон был мистическим. Ты видел свой образ, который - подобен рыцарю, несущему свою Любовь всему миру, проходя через испытания и тревоги, скорби и битвы. Дух твоих предков, начиная от працивилизации, через друидов и бардов проявился в тебе, и поэтому ты должен исполнить то, что не сделали они - помочь людям совершить восхождение на следующую ступень эволюции - Любви. Причём ты способен на это, потому что научить других - подняться выше дано лишь тому, кто завершил прохождение более высокого уровня.
   А потом Дельфания рассказывала, как организовать занятия здесь, под открытым небом, как изготовить можжевеловый клинок и какую молитву над ним прочитать, чтобы люди могли увезти его с собой и пользоваться им для защиты от негативных воздействий и снятия сглаза, порчи. Как ни странно, но от полного непринятия предложения Дельфании о занятиях я дошёл до того, что меня увлекло это дело. Ведь место, можжевеловый аромат, энергия, близость моря будто созданы для преображения и возрождения людей. Истинно священный лес!
   Я смотрел на тёмные силуэты можжевельников, и мне представлялось, что это уже - не деревья, а древние старцы, смотрящие на меня из глубины веков, покачивающие седыми головами в знак согласия и подтверждения тому, что поведала мне Дельфания в эту лунную ночь под сенью тысячелетнего мудреца.
  

Глава 20. ЕСЛИ ОЧЕНЬ ВЕРИТЬ

  
   - Это - наша последняя ночь, Вова, - сказала Дельфания, что прозвучало для меня как самый страшный приговор.
   Конечно, это должно было когда-нибудь случиться, ведь только серое и пустое не имеет конца, а хорошее всегда быстро завершается. Расставание необходимо было пережить. Как бы то ни было, мне следовало взять себя в руки и проститься с этой женщиной из моря. Хотя правильнее сказать было так: нужно было взять своё сердце в ладонь и держать его, чтобы оно не разорвалось от боли.
   Мы сидели, обнявшись у костра, и молчали. В эти мгновения ничего не хотелось говорить, тем более что всё уже сказано. Лишь от сердца к сердцу тянулся лучик взаимной Любви, Нежности, Грусти. Я чувствовал всё, что ощущает в эти минуты Дельфания, и старался даже успокоить её, ведь я же, в конце концов, мужчина. Над нами мерцали звёзды, и сегодня они будто грустили вместе с нами - тем более что эти небесные странники были единственными свидетелями сказочной встречи и волшебной Любви между землянином и Мореанной.
   Мне кажется, Дельфания задремала у меня на плече, когда из леса раздалось рычание Ассоль.
   "Что - там?" - подумал я, лишь бы Дельфи не разбудила.
   Дельфания встрепенулась:
   - А кстати, где - твоя палатка? И мне кажется, что из леса доносится голос Ассоль.
   - Ты не волнуйся, Дельфи. Дело - в том, что я пришёл в этот раз не один. Со мной мой друг - мальчик Илюша, он - сирота. Жил с приёмными родителями, но те... в общем, он ушёл от них ко мне. Напросился со мной пойти, и я взял его. Он - там, - сказал я и указал кивком головы и глазами в сторону леса. - Они - с Ассоль, ты не волнуйся, у них - всё хорошо.
   Но Дельфания, прервав мою речь, сказала:
   - Позови его сюда.
   Я с некоторым недовольством пошёл в лес.
   - Ну что тут у вас? - спросил я, приглядываясь в темноте к обстановке.
   Ассоль вертела хвостом и норовила стать лапами на грудь, а Илюша высунулся из палатки.
   - Да вы не волнуйтесь, дядя Вова, это - Ассоль! Услышит какой-нибудь шорох и сразу рычать. Я ей: "Тихо!", а она всё равно рычит, - сказал Илюша.
   - Ничего, Илюша, всё - в порядке. Пойдём, я тебя с Дельфанией познакомлю.
   Илья был настолько поражён таким предложением, что ничего не сказав, выскочил из палатки, натягивая на себя одежду.
   Они стояли друг против друга. Дельфания и Илюша смотрели друг другу в глаза.
   - Здравствуй, Илюша, - сказала Дельфания.
   - Здравствуйте, тётя Дельфания, - сказал мальчик смущённо. - Вы извините, я вам помешал. Это - Ассоль. Она рычит, когда в лесу что-нибудь услышит.
   - Откуда ты - родом, Илюша? - спросила Дельфания.
   - Дельфи, - сказал я. - Я не успел рассказать тебе. Он не помнит своего прошлого.
   Дельфания бросила на меня внимательный, задумчивый взгляд.
   - Это - ничего, - сказала она. - Сейчас вспомнит всё. Ты хочешь? - И Дельфиния вопросительно посмотрела на мальчика. - Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. Доверься мне.
   Илюша кивнул в знак согласия, и Дельфания подошла к нему сзади и положила раскрытые ладони на голову, слегка касаясь волос Илюши.
   - Закрой глаза, - сказала она.
   Илья закрыл глаза и Дельфания тоже. И вдруг она отдёрнула руки, опустилась на колени и развернула к себе оторопевшего мальчика, который испуганно смотрел на всё происходящее.
   - Ты - мой брат, Илюша! Я - твоя сестра! Радость моя! - воскликнула Дельфания и, прижимая к себе Илью, стала целовать его в щёки, глаза, голову, руки. - Я - твоя сестрёнка! Слышишь? Здравствуй, братик, мой родненький!
   Дельфания плакала, и слёзы текли по её щекам ручьями. Ветер налетел порывом и раздул затухающий огонь костра. В небесах засверкали молнии, освещая синим светом лагуну и две фигурки, сплетённые в восторге. Я стоял настолько поражённый этой сценой, что на моей спине выступил холодный пот, и я не верил своим глазам. Не верил тому, что две родные души нашли друг друга здесь, в этой пустыне, сойдясь, как сходятся тут горы и море. Случилось чудо, ибо Вера и Любовь победили всё: и смерть, и разлуку, и страдания, и боль.
  

Глава 21. БОЛЬШЕ ЧЕМ ЛЮБОВЬ, БОЛЬШЕ ЧЕМ ЖИЗНЬ

  
   Я шагал по лесу, а в лесу шёл тёплый, летний дождь. Листва шуршала и шепталась между собой, то ли о своём, то ли обсуждая произошедшее со мной. Птицы пели радость лету, травы кипели ароматами, воздух золотился россыпями дождя, солнце из-за туч поливало землю бриллиантовыми лучами.
   Я не чувствовал, что я промок до нитки, напротив, мне хотелось, чтобы дождь лил и лил, чтобы он проник в мою душу, в моё сердце и унёс то, что болело у меня внутри. И в моём сознании раздавались последние слова Дельфании:
   - Нежность моя! Наша с тобой Любовь - как трамплин к ЧЕМУ-ТО Большему, Великому, ЧТО - больше нашей Жизни, нашей Любви. Найди ЭТО и расскажи об ЭТОМ. Это - важно не только для нас с тобой, но и для всего мира.
   А потом доносился голос Илюши, который с мокрыми от слёз радости глазами говорил мне, обнимаясь с сестрой:
   - Ну, вот видите, дядя Вова, мой кораблик доплыл! Я верил, и моя мечта сбылась!
   - Да, Илюша, твоя мечта свершилась и даже две, ведь ты не только нашёл свою сестру, но и теперь будешь жить с ней в море, с дельфинами, как ты когда-то и мечтал. И моя мечта тоже исполнилась, - сказал я вслух ответ Илюше.
   Тут я вспомнил, что дождь в дорогу - это хорошая примета, может, действительно так. Ведь мы трое отправились в путь, причём каждый в свой. И тогда я ощутил, что этот дождь - посланник нисходящей с Небес Благодати и Благословения. И, конечно, дождь Надежды на Новую Жизнь, Новую Любовь и Новое Счастье. Но где - Оно, в чём, как до Него добраться?
   Я вернулся в Горный и собрался целую вечность отходить от пережитого, как это раньше случалось со мной после глубоких впечатлений и экстраординарных событий. Однако я понял, что так нельзя, я не имею права предаваться собственным переживаниям, а нужно что-то делать, и прежде всего, нужно было найти ТО, о ЧЁМ говорила Дельфания, ТО, ЧТО - больше моей Жизни и моей Любви.
   Всё в моей голове смешалось в водовороте, в душе также полыхали неостывшие костры тех ночей Любви с Дельфанией на берегу моря, сердце витало в заоблачных далях, в морских раздольях, и всё это было пропитано горечью разлуки и одиночества. Если ещё остаться наедине с собой и воспоминаниями, то можно сойти с ума, думал я, когда направлялся в больницу к малышке, которой исполнилось уже два месяца от роду, от того дня, когда она одна лежала на пустыре и ждала своей участи: жить или нет. Я вёз с собой некоторые нужные для младенца вещи. В больнице, несмотря на категорическое объявление о запрете на вход в отделение, меня не выпроводили. Медсестра приняла мои вещи для Неизвестной, а потом я набрался смелости и спросил, а нельзя ли увидеть девочку, и она согласилась! Я стоял, нервничая всего лишь минуту, когда сестра принесла мне малютку, завёрнутую в пелёнку. Малышка уже крутила головёнкой и смотрела распахнутыми глазками на мир, как бы вопрошая: "Что - это? Кто - этот человек? Что со мной происходит?". Прощаясь, сестра спросила меня о том, кем я являюсь этой девочке, я сказал, что никем. И тогда сестра сказала, что к малышке никто не ходит. Мне стало больно. Я сел в машину, и слёзы надавили мне на глаза, а в горле и в солнечном сплетении сжалось всё в спазме. Я не мог объяснить, почему мне стало так больно и горько, как я не мог ожидать от себя, умеющего всё-таки контролировать свои чувства.
   Может, потому, что на улице кипела жизнь, шёл двухтысячный год от рождества Христа, а тут, в этой больничке лежит БОГ в пелёнках и ждёт, как и две тысячи лет назад, Милосердия и Сострадания. Что изменилось за эти двадцать веков? - спрашивал я себя. Мы стали умнее, цивилизованнее, образованней, культурнее, духовнее?
   Наконец я взял себя в руки и решил обзвонить всех знакомых, чтобы рассказать им о девочке и о том, что забота о сиротах снимает с человека все грехи.
   Мне даже пришло озарение: предложить каждому начать новое тысячелетие с самого благого деяния на Земле - заботе о сиротах. Я звонил трое суток без перерыва, каждому рассказывая историю девочки и о том, что только мы способны своими благими поступками и усилиями положить основание цивилизации Света, Любви и Счастья. В основном мои слушатели отнеслись с пониманием и обещали принять участие в судьбе малышки. Были такие, которые говорили, что у них у самих забот хватает и у них проблемы с деньгами. На что я отвечал, что не прошу у них денег, а предлагаю начать третье тысячелетие с благого поступка. Выглядело это, конечно, глупо, будто я просил денег для себя, когда я предлагал каждому сделать шажок по пути к духовному очищению и нравственному перерождению. Некоторые просили меня, чтобы я к ним заехал, взял их подарок и передал девочке.
   - Понимаете, - говорил я, - дело, возможно, не столько в том, что этот ребёнок нуждается в наших подарках, сколько мы нуждаемся в духовном обновлении. И поэтому сходить в больницу - это всё равно, что совершить паломничество к святым местам, за вас я это сделать не могу.
   Находились и такие, вполне состоятельные люди, которые говорили после моего рассказа:
   - Это всё - понятно. Но вот мне бы кто-нибудь помог!
   И дальше следовало повествование о трудной жизни.
   - Я передам вашу просьбу девочке, чтобы она вам помогла, - завершал я затянувшееся излияние.
   И самое удивительное было то, что кто в общем-то считал себя весьма духовным и продвинутым, втягивался в дискуссию об общероссийских бедах, плохих правительствах, о дурных матерях, бросающих своих новорожденных детей на умирание, и так далее.
   - Извините, - останавливал я. - Я говорю вам не в общем о проблеме, а о конкретном ребёнке, который появился в нашем городе и который нуждается в заботе и внимании.
   Была и ещё одна категория людей, которые никак не восприняли эту весть...
   Странно, прежде я считал этих людей живыми, а они, оказывается, уже умерли.
   Я стоял на вершине своей горы и смотрел в синюю даль, в ту сторону, где находится море.
   - Да, Дельфи, я понял, что есть больше Жизни и больше Любви - это ЖИЗНЬ сирот и ЛЮБОВЬ к ним. Ты, конечно, была права, когда говорила о том, что нельзя задерживаться на нашей Любви, Которая хоть и прекрасна, и волшебна, но дана была нам ВСЕВЫШНИМ как ступень по лестнице, ведущей вверх, ведущей к ещё большей Жизни и большей Любви. Я ведь обижался на тебя за эти слова, будто ты не вполне ценила, что мы имели с тобой, и думал, что, может, ты не так сильно любишь меня, как я тебя. Но теперь я осознал, что нельзя останавливаться, нужно идти вперёд и нести свою Любовь, Теплоту своего сердца, да и Жизнь тем, кто больше всего нуждается в этом, кому сегодня Эта Любовь, Забота и Нежность поможет выжить. Ты открыла мне через эту девочку новый уровень жизни, когда ты не берёшь, а главным образом отдаёшь, накопив прежде Этой Любви. Причём отдаёшь себя без остатка, без какой-либо выгоды, без намёка на то, чтобы получить благодарность или признательность в ответ. И это - новое для меня состояние сознания, новый уровень бытия, в котором растворяются обиды и горечи, одиночество и отчаяние и зарождается Новая Жизнь и Новая Любовь...
   А вокруг летали шмели, бабочки, пчёлы, птицы, поля раскрасились цветами в небесно-голубые тона, повсюду кипела зелень и торжествовала жизнь, полная Радости, Любви и Надежды на ещё большую Радость и ещё большую Любовь, Которая ждёт нас всех впереди, если сегодня, сейчас посеять её зёрна по всей Земле.
   СИЛА ПОЮЩЕГО СЕРДЦА
  

Глава 1. Испытания

  
   Испытания, как ветры, порой дуют нам в лицо. И нет человека на Земле, который бы не проходил проверку на прочность. Кого-то эти испытания прижимают, пригибают к Земле. А кто-то расправляет крылья, и его эти потоки воздуха поднимают выше, к небу, солнцу, звёздам, откуда открывается новое сознание, новое видение мира. Для этого испытания и дуют нам в грудь. ВСЕВЫШНИЙ посылает нам их, чтобы мы сумели подняться выше, чтобы мы научились летать. И это не наказание, а Благоволение Свыше. Как научиться принимать этот напор испытаний, событий, переживаний не как кару Небес, а Послание БОГА, предложение расправить крылья своего сердца и попытаться взлететь?
   Отшельник Макарий сидел на пне в темноте своей кельи-пещеры, свесив голову. Руки, упёршись в колени, закрывали его лицо, плечи вздрагивали, и при этом раздавался стон, исходящий из недр существа пустынника. Ему не хотелось смотреть на мир, потому что его сердце разрывалось от душевной боли и тоски. Нет, немного воды утекло с тех пор, как старец Нектарий покинул Землю и оставил Макария в одиночестве, дав прежде наставления по поводу отшельнической жизни, а главное, относительно того, как достигнуть высшей ступени ДУХА - силы поющего сердца. Однако старец не сказал главного - что нужно пройти, какие испытания предстоит пустыннику преодолеть, чтобы достигнуть вершины молитвенности. По-видимому, в этом умалчивании был свой смысл, потому что каждому путнику к вершине совершенства отмеряется своя мера, своя чаша скорбей, которую придётся испить. К чему наперёд говорить о предстоящих печалях? Ведь то, что странника, отправившегося в дорогу к вершинам ДУХА, ждут опасности, испытания, даже угрозы для жизни, и так очевидно, ибо ничто истинное не даётся без преодолений.
   Немного воды утекло в горных, бурных реках Кавказа с тех пор, как Константин, бывший десантник, под новым именем Макарий отправился в путешествие в глубины своей души в поисках Благодати с благословения старца Нектария, ушедшего в Небесный мир. Это путешествие сознания невозможно измерять временными рамками, поскольку там час пути может быть равен году, а день - Вечности. За мгновения глубоких переживаний можно прожить целую жизнь, и таким образом духовно ищущий за одну жизнь проживает множество жизней. С другой стороны, кто проходит по жизни поверхностно, не задумываясь, зачем он живёт, для чего он пришёл на эту Землю, каков - смысл его бытия, не проживает и одной жизни. Вернее, он проживает биологическую жизнь, но не человеческую, ведь человек - не растение и не животное, он приходит в этот мир с миссией созидания, творения и эволюции. ВСЕВЫШНИЙ даёт людям жизнь, чтобы они стали сотворцами ЕМУ на Земле, чтобы они в процессе бытия, прежде всего, творили собственную душу, открывали своё сердце, расширяли своё сознание, чтобы могли подниматься по ступеням эволюции к более высоким ступеням Совершенства и Гармонии, а главное - Любви. ГОСПОДЬ желает, чтобы мы стали подобными ЕМУ, а если БОГ - это Любовь, так чем больше в нас Любви, тем ближе мы к БОГУ, тем больше мы уподобляемся ЕМУ.
   Макарий не мог и предположить, какие испытания встретятся ему на пути к вершинам Любви и Благодати, когда он отправлялся в дорогу по лабиринтам, ущельям и дебрям своей души. Только вначале это путешествие виделось интересным и трудным, но трудным в рамках того опыта, который до настоящего времени пережил Макарий. Однако то, с чем пришлось соприкоснуться, встретиться пустыннику, трудно описать и понять мирскому уму, потому что духовный опыт переживаний отличается от мирского, как день отличается от ночи.
   После смерти Нектария Макарий принялся исполнять творение Иисусовой молитвы по чёткам. Он ходил по горам, работал в огороде, собирал хворост, ягоды, грибы и непрестанно повторял молитву. Молился он от всего сердца, с пристрастием. Так прошло более двух месяцев. Однажды ночью при молении, когда он стоял на коленях и созерцал ночное небо, усыпанное сияющим хрусталём звёзд, молитва вошла в его сердце и стала сама совершаться день и ночь. Это был Дар ВСЕВЫШНЕГО пустыннику, Который был дан как аванс перед большими испытаниями, перед большой сердечной бранью, чтобы укрепить молитвенника.
   Макарий испытал Благодать после этого нисхождения СВЯТОГО ДУХА в его сердце. Душа молитвенника разлилась по всему свету и обняла весь этот мир в трепете Любви и Нежности ко всему сущему. Слёзы радости текли из глаз Макария, и он благодарил ВСЕВЫШНЕГО: "Слава ТЕБЕ, ГОСПОДИ, за всё! Благодарю ТЕБЯ за все печали и радости, какие ТЫ дал мне пережить! Об одном прошу ТЕБЯ, СОЗДАТЕЛЬ, не отнимай Этой Благодати, дай мне как можно дольше находиться в этом состоянии Благодати и Счастья!"
   И последняя просьба пустынника была верной, ибо скоро это состояние переживания Света прошло, и началась битва, именуемая в духовной терминологии как невидимая брань.
  

Глава 2. Невидимая брань

  
   Все святые подвижники проходят борьбу с демонами. Многие в этом единоборстве с тёмными силами пострадали, доходя до отчаяния, таких душевных расстройств, что сходили с ума и даже кончали жизнь самоубийством. В мирской жизни вследствие атаки враждебных сил совершаются многие преступления. Каждый человек в своей жизни не раз подвергается воздействию духов злобы, которые стремятся сбить человека с истинного, божественного пути, напугать, увести в сторону, толкнуть на злой, недобрый поступок. Причём эти демоны - умны, хитры и лукавы.
   Однако одно дело, когда человек живёт среди людей, и другое дело, когда остаётся в уединении. Если в первом случае духи злобы по своей силе - подобны голубям, то в пустыне они нападают на подвижника как львы или леопарды. Вначале они набрасываются на пустынножителя в виде чудовищ, змей, различных гадов, стараются напугать отшельника. После того когда отшельник выдержит эти нападки, исчерпав меру испытания страхом, демоны идут дальше в своих пакостных делах и предстают уже в светлых обличьях, божественных образах. В этом обмане они усердствуют склонить молитвенника к тому, чтобы он поклонился им и этим признал в них божественную природу. Если пустынник поддастся обману и поклонится духам злобы, то это заканчивается тяжёлой душевной болезнью, а то и умопомешательством, вплоть до смерти. Но и это ещё - не всё. Потому что за этим следует третье, последнее, самое страшное и мучительное испытание - испытание оставленностью БОГОМ. В этом состоянии душа подвижника погружается в мир, где царит мерзость запустения, где нет БОГА. В таком состоянии страдания и скорбь, посещающие душу ищущего, неизъяснимы в рамках земного, человеческого опыта, так как подвижник испытывает особую метафизическую боль. Прошедшие это испытание говорили, что страдания, которые они испытывали в этом искушении, превышают страдания приговорённых к смерти.
   Борьба с бесами у Макария началась с того момента, как ему почудилось, что, когда он спал, ему в рот заползла змея. Он вскочил с ложа, и мокрый холодный пот заструился по его спине. Ему показалось, что она лежит в его животе, давит вниз и даже шевелится. Отчаяние охватило пустынника такое, что он схватился за нож, чтобы сделать себе разрез живота и выбросить гадину из своей утробы. И только в последний момент, когда из-под острия ножа, упёртого в кожу живота, появились капли крови, он остановился, осознав, что после такой операции он хоть и избавится от непрошеной гостьи, но может не выжить. Тогда Макарий упал на колени и взмолился ГОСПОДУ о том, чтобы ему освободиться от змеи, чтобы она вышла из него и освободила его внутренности. После нескольких часов молений наваждение отступило. И лишь тогда Макарий понял, что это было искушение.
   Духи злобы - изобретательны, и поэтому никогда не знаешь, какой пакости от них ожидать в следующий раз. Пустынник Макарий продолжал бороться с нападками бесов. В какой-то степени бывший десантник почувствовал себя на поле боя, где враг повсюду и в любой момент может атаковать с разных сторон и, главное, самым необычным способом.
   Как-то ночью Макарий услышал за стенами пещеры вой зверя, похожий на рёв льва. Кожа пустынника покрылась мурашками, и волосы встали дыбом на голове, но он решил бороться до конца, тем более что отступать было некуда. Он сидел на пне и, прикрыв глаза, пытался молиться, стараясь сквозь рёв, доносящийся снаружи, услышать свой голос. А потом в проёме появилось что-то бесформенное, тёмное, похожее на огородное пугало. Это пугало взмахнуло лохмотьями и прокаркало:
   - Беги отсюда, Макарий, исчезни вон и больше не возвращайся, иначе мы растерзаем тебя, и ты умрёшь здесь!
   Макарий стал крестить это чудовище, а оно стало хохотать. Этот звериный хохот стал нарастать так, что понёсся эхом по горам и ущельям.
   С каждой ночью наваждения стали усиливаться. И теперь пустынножитель говорил себе, что главное - дотянуть до утра, а там уже с первыми отсветами зореньки-спасительницы враг отступает и настаёт время затишья, когда можно отдохнуть и набраться сил для следующего единоборства.
   Однажды ночью ему представилось, что его пещера развалилась, стены рассыпались и со всех сторон на него устремились табуны зверей, жаждущих растерзать пустынника. А в голове при этом проносились мысли-наваждения, что, дескать, один в поле не воин, и поэтому не выдержит такой атаки, погибнет. Макарий упал на землю, закрыл глаза и приготовился к смерти. Сколько часов лежал отшельник, неведомо, потому что минута таких страхов - подобна вечности. А тем временем пещера наполнилась бесами, которые пели и плясали так, что тряслась земля. И их песни были похожи на вопли умалишённых.
   Силы пустынника постепенно таяли, ибо духи злобы уже совсем не давали ему спать. Днём, когда он всё-таки погружался в сон, это состояние забытья не приносило ему отдохновения, поскольку снилось ему тоже, что происходило с ним накануне ночью.
   Однажды в полночь его пещера наполнилась светом, который проникал сквозь его тело так, что Макарий начал видеть свои внутренности. И вдруг пустынника стал одолевать смех. Он стал смеяться и, сколько себя ни сдерживал, не мог остановиться, пока не схватил полено и не ударил себя по лбу. Кровь из раны попала на его губы, и смех отступил.
   "Ты - уже святой", - говорили ему бесы. А потом пророчили: "Ты всё равно погибнешь". Тогда Макарий спрашивал: "Почему вы говорите по-разному?" А бесы отвечали: "Мы никогда не говорим правды".
   Казалось, что пустынник, наконец, изучил все уловки духов злобы, но это только казалось, потому что вскоре наступил второй период испытаний. После полуночи, когда Макарий сотворил вечернее молитвенное правило, в пещере воссиял такой свет, что невозможно было открыть глаза. Когда пустынножитель всё-таки приоткрыл глаза, он увидел юношей. От их лиц исходили яркие лучи. "Макарий! Мы - ангелы БОГА, пришли к тебе, чтобы воздать тебе хвалу за твои подвиги в борьбе против бесов. Вот смотри, к тебе идёт СПАСИТЕЛЬ Христос. Поклонись ЕМУ!" Макарий, не разгадав бесовского обмана, соблазнившись на слова светлых пришельцев, поклонился тому человеку, который вошёл в его келью, окружённый сияющим светом. И демоны от радости учинили пляски в пещере и кричали: "Наш Макарий! Наш! Нам поклонился ты, нам теперь и будешь служить!" Они схватили пустынника и стали его кружить, с ним плясать, на нём скакать, и оставили его только при первых просветлениях на востоке в полном изнеможении.
   Целый месяц после этого пустынник не мог ходить, а лишь передвигался на коленках. Когда же пытался произнести слова, то выходил лишь лай, или мяуканье, или рычание. Много слёз пролил Макарий, осознавая, что стал превращаться в зверя. Даже лесная, звериная братия, оставленная по наследству от старца Нектария, которая хоть и изредка, но всё-таки наведывалась к отшельнику, теперь перестала появляться. Звери чувствовали, что с человеком происходит что-то неладное. Лишь Бурый навещал Макария. Пустынник утыкался лицом медведю в живот и рыдал. И казалось, Бурый понимал, что происходит с Макарием. Зверь клал лапу на затылок человека и рычал куда-то вдаль.
  

Глава 3. Последнее искушение

  
   Но Макарий всё-таки преодолел второй рубеж демонских испытаний. К нему вернулся дар речи, и он встал на ноги. Какое-то время тёмные силы будто отступили от пустынника. Однако этот покой был лишь затишьем перед бурей, ибо духи злобы решили направить на Макария последнее и самое сильное своё оружие - испытание оставленностью БОГОМ.
   Однажды утром пустынник, очнувшись от ночного забытья, выглянул из пещеры и понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее, ужасное и необъяснимое. Весь мир утратил краски - всё было в чёрно-белом цвете! К сердцу Макария подступила такая тоска, что, кроме как адской, её не назовёшь. Мир для него стал пустым и мерзким. Недаром в народе считается самым тяжёлым проклятием, когда обидчику желают: "Чтоб тебе пусто было", потому что от этой пустоты люди чахнут и умирают. Они не выдерживают такой тоски, какая поселяется в душе человека.
   Покачиваясь от ужаса, он побрёл на поляну, сорвал цветы и поднёс к лицу, но запаха у них не было! Он сделал несколько попыток, до боли втягивая воздух через нос, желая уловить хотя бы какой-нибудь аромат, но воздух, казалось, был стерильным.
   Макарий осмотрелся вокруг. Там у леса кружилась стая птиц, но отшельнику виделось, что это вертятся осенние листья. "Не уже ли сейчас осень? - подумал он. - Ведь должна быть весна. Или я потерял счёт дням? Какое же сейчас время года? Может, я сошёл с ума?" С такими мыслями отшельник сидел на пне в своей келье-пещере, и его душа стонала, плакала от чувства мерзости и пустоты, адского томления и тоски. Ужас безнадёжности охватил и сковал его. Макарию чудилось, что его опустили на дно колодца, где мрак достиг своего предела. А время, казалось, замедлилось и остановилось. "БОГА умолить невозможно!" - к такому умозаключению пришёл Макарий. И он стал размышлять о смерти, как о вожделенном шаге к избавлению от этого адского томления. "БОЖЕ, БОЖЕ! - повторял он шёпотом. - Почему ТЫ оставил меня?!" Его сухие, покрытые коркой, губы едва двигались.
   В полночь пустынник услышал за стенами пещеры некоторое движение. Он вышел наружу и увидел, что в свете яркой, полной луны шествует похоронная процессия. Люди движутся в костюмах со свечами и факелами в руках. И от светильников исходит тёмное свечение, будто ненастоящее. А в центре этой процессии четыре человека несут гроб.
   Макарий сразу понял, что это - бесовское наваждение, и хотел поднять руку, чтобы сотворить крестное знамение сначала на себе, а потом оградить им и всё это скопище, да рука окаменела так, что он не смог пошевелить даже пальцем.
   - Кого вы хороните? - спросил пустынник.
   Тогда вся процессия остановилась, и множество взоров устремилось на Макария.
   - Тебя хороним, Макарий! - раздался противный, писклявый голос из толпы. - Отступился от тебя ГОСПОДЬ, Макарий. Теперь ты - наш. Мы принимаем тебя в своё воинство. А для мира ты умер, вот мы тебя и хороним.
   Гроб открылся, и из него стал подниматься скелет. Макарий закрыл глаза, чтобы не видеть этой мерзости, и побежал в келью. Как только он укрылся в келье, так снаружи стал раздаваться плач женщин. Они голосили так, будто оплакивали умершего. Пустынник закрывал уши, чтобы не слышать этого крика, но это не помогало, потому что звуки не убавлялись, будто источник находился внутри пустынника.
  

Глава 4. Свет на дне колодца

  
   Макарию стало казаться, что он умирает, и это дало первый лучик надежды, что его мучения наконец-то закончатся. Он чувствовал, как его члены холодеют, будто в них перестаёт поступать кровь. А сердце стучит всё реже и тише. "Слава БОГУ, - подумал он. - ГОСПОДЬ услышал мои молитвы и забирает меня к СЕБЕ". Он лёг на ложе, закрыл глаза и скрестил на груди руки. "Пусть это произойдёт как можно быстрее", - подумал он. И в этот момент он уловил необычайно приятный аромат, появившийся в воздухе. "Что - это? Не может быть", - рассуждал Макарий. И тогда пустынник глубже втянул воздух, и аромат стал ещё сильнее. Это было похоже на благовония. "Да что же - это?! - возмутился он, когда благовония уже наполнили его сердце Покоем и Радостью. - Не уж то так смерть приходит? Или это опять бесовское наваждение? Или я уже умер?"
   И вдруг Макарий услышал голос, раздавшийся в его келье.
   - Не умер, Макарушка. Рано тебе ещё об этом думать. Тебе ещё жить надо и много дел добрых совершить.
   Макарий не поверил своим ушам, он боялся открыть глаза. Но когда всё-таки осмелился приподнять веки, то застонал: "Нектарий! Отче!"
   И испугался, потому что мысль резанула его сознание - вдруг это наваждение, вновь демонские игры? И Макарий принялся крестить старца Нектария, стоящего посередине пещеры, улыбающегося.
   - Крести меня, Макарушка, крести. Твоя правда есть в том. Много ты потерпел пакостей от демонских сил.
   И тогда Макарий понял, что это - Нектарий. Только выглядел он молодо, был свеж и радостен. Нектарий светился не только Счастьем, но и Светом. Макарий даже зажмурился вначале, чтобы привыкли глаза к этому явлению.
   - Как хорошо, отче, что ты пришёл! - сказал, наконец, Макарий. - Как мне было тяжко.
   - Знаю, Макарушка. Ты преодолел три уровня испытаний. Я наблюдал за тобой и всё видел. А вот помочь, не смел, потому что каждый должен пройти свой путь сам, без посторонней помощи, и лишь тогда он возрастёт и возмужает. Такова, радость моя, - цена Духовного Восхождения.
   И завязалась у них беседа. Макарий внимал речам своего наставника, будто пил живительную влагу, после того как чуть не умер от жажды в пустыне духовной брани. И нектар присутствия, речи, энергии старца вливались в истомлённую страданиями, искушениями душу и тело пустынножителя Макария.
   И только через некоторое время Макарий осознал, что старец к нему пожаловал из Небесного Мира, что он хоть и такой, какой был при жизни, но всё-таки уже другой. Его новое тело имело новое качество, возможно, такое же, каким обладал Христос, явившись СВОИМ ученикам после Воскресения.
  

Глава 5. Небесная грамотка

  
   С тех пор старец Нектарий стал приходить к Макарию каждую ночь в течение месяца и наставлял его, просвещая, во многих тайнах и загадках мира земного и Небесного. И вопросам у Макария не было числа.
   - ГОСПОДЬ разрешил мне посетить тебя, Макарушка, чтобы немного побеседовать с тобой, вразумить тебя и наставить на дальнейший путь. Запоминай, радость моя, всё, что поведаю тебе, ибо эта премудрость даруется не только тебе, но и всем людям Земли. Будешь странствовать по свету, и разносить её, раздавать каждому встреченному на твоём пути. А потом познакомишься с человеком, который сумеет эти знания на бумагу переложить. Перескажешь по памяти всё, что слышал от меня, он тогда и запишет всё в свою книгу.
   - Как же, старче, моё отшельничество? - спросил Макарий, ещё не успевший освоить столь чудесную перемену в своей пустыннической жизни. - Ведь я ничего ещё не достиг, как ты наставлял меня. Я не только силы поющего сердца не обрёл, но и ум чуть не потерял в брани с тёмными силами.
   - О новом пути пришёл я возвестить тебе, Макарушка. Старые времена состарились, новое время нарождается. Новый путь даётся людям ВСЕВЫШНИМ в наступающей эпохе. Прежде духовных вершин достигали в уединении и молитве, в посте и воздержании, но теперь завершилась стезя закрытого от мира молитвенного делания. И моя жизнь, мой путь, Макарушка, были завершающим актом этого прошлого времени. Отныне, радость моя, силу поющего сердца стяжать следует в мире, в сутолоке земной, житейской. Там, где гуща суеты, где кипят страсти человеческие, надо обретать поющее сердце. А это, дорогой мой человек, куда сложнее, нежели вдали от человеческого вертепа, в уединении, в тишине матушки природы предаваться молитвенным созерцаниям. Для того и послал меня ГОСПОДЬ, дабы поведать тебе, чтобы ты покинул своё пристанище и отправился обратно в мир и в нём завершил своё духовное восхождение. Знаю, что много ты претерпел на поле духовной брани, но это - на пользу тебе, Макарушка. Потом спасибо скажешь, что испытания тебя взрастили и закалили. Твоя душа стала сильная, ибо ты преодолел три рубежа испытаний, устроенных тебе тёмными силами.
   - Истинно, старче, я будто в аду побывал, мерзость запустения пережил. И страшнее этой мерзости, пустоты без БОГА нет ничего на свете.
   - Ты приобрёл бесценный опыт, потому что духовный рост можно получить лишь посредством испытаний, трудностей, искушений.
   - Если бы я знал, что мне предстоит, то, наверное, поколебался и не пошёл бы на это.
   - Пошёл бы, Макарушка, потому что каждый человек сам для себя испытания выбирает, их меру сам для себя определяет. Через испытания растёт человек, поднимается выше к Небу, к БОГУ.
   - А если эти испытания сверх меры человеческих сил? Тогда погибнуть может человек?
   - Жил-был один народ. Люди как люди, ничем от других не отличались. Только роптали они, глядя на другой народ, всё им казалось, что у них дождя мало, засухи много, земля каменистая, в общем, много чего было, что, по их мнению, делало их жизнь более тяжёлой, чем у соседнего народа. Услышал БОГ роптание этого народа и сказал им: "Слышал я, что вы недовольны своей судьбой, недовольны тем, что несёте ношу более тяжёлую, нежели другие народы. Что ж, выбирайте на этом поле такой камень, который вы смогли бы унести, какой, по вашему мнению, был бы вам по силам". Показал им поле, на котором рассыпано было много камней разной величины. Побежал этот народ, стал искать камень поменьше. Долго они ссорились между собой, какой камень легче, наконец, успокоились, нашли такой, какой, по их разумению, больше всего подходил им. "Всё, ГОСПОДЬ, - сказали они. - Мы нашли свой камень, свою ношу, какую мы унесём". Посмотрел на их камень ГОСПОДЬ и сказал: "Вы не свой взяли камень, эту ношу несёт соседний народ, который, по вашему разумению, более счастлив и удачлив. Ваша ноша, ваш же камень столь мал, что вы его и не заметили на моём поле". Не бывает, радость моя, испытаний сверх меры, каждому даётся груз по силе, по плечам, по мере, какую сможет человек одолеть. Конечно, нелегко это, поднапрячься надо, найти в себе скрытые энергии, резервы, которые дремлют в человеке. А как же без этого? Для этого - и трудности, чтобы заставить нас работать над собой, чтобы мы взрастили в себе Такие Силы, Которые сделают нас подобными БОГУ.
   - Трудно мне понять, отче, что мы сами для себя трудности создаём, я ведь для себя ничего не делал.
   - Ты, Макарушка, как и любой человек, - уникальная Вселенная, космос, но этот космос входит в соприкосновение с мирозданьем, в котором ты живёшь, дышишь, творишь, мыслишь. И мирозданье чувствует каждого человека, осязает каждую клеточку твоего существа, каждый атом твоей природы как себя. Всякое несовершенство, невежество, дурной поступок, негативные мысли отражаются от человека как от транслятора во все стороны и заполняют Вселенную. А Вселенная, радость моя, реагирует на эту клеточку, посылая ей испытания, чтобы сделать человека более совершенным, чистым, исполненным Любви и Благодати. Поэтому и говорят, что даже болезни - это наши учителя. Потому что через страдания человек задумывается о своей жизни, о её смысле, о бренности бытия и хворями побуждается искать более совершенную, здоровую стезю бытия, ведущую к БОГУ и Свету, Любви и Гармонии. Это - всё равно, что зеркало: какую рожу скорчил, такая на тебя и глядит. Подобное зеркало есть у Вселенной, которая лишь проецирует на человека то, что человек создаёт своей жизнью, мыслями и поступками.
   - Разве могут болезни научить? - спросил Макарий.
   - Не только болезни, но и скорби учат нас многому. Другое дело, как воспринимает человек ту или иную напасть. Старается ли он заглянуть в корень причины заболевания, испытаний, какие даны ему, или озлобляется, ропщет на судьбу, на БОГА и ещё больше бежит от БОГА, Гармонии и Счастья. Поэтому, Макарушка, от себя не убежишь и то, что надо тебе пройти, испытать для твоей же пользы, для твоего духовного роста, всё равно не минуешь. Никуда не скроешься и не сбежишь от этого. Если бы ты смог оторваться от себя и взглянуть на себя с небесной высоты, то увидел бы, что все испытания, какие ты преодолел в жизни, - не наказание, не кара Небесная, а Благоволение, Дар БОГА. Вспомни, каким ты раньше был, как ты жил, о чём думал, о чём мечтал? Сидел ты, как крот, в своей норе. А сейчас?
   - Верно, отче, я словно на волю вырвался, и для меня новый мир открылся, Вселенная, где - много солнца, воздуха, свободы и радости.
   - Вот то-то и оно, - сказал Нектарий и поднял палец вверх. - И это - только начало, так как дальнейший твой путь, твои испытания, какие ты пройдёшь, откроют для тебя ещё более невиданный мир Любви, Красоты и Гармонии. В счастливое время ты, радость моя, живёшь!
   - Наверное, ты - прав, старче. Я сейчас будто наружным оком взглянул на свою жизнь, на то, что мне пришлось пережить, испытать, и вероятно, если бы вновь моя жизнь повторилась, то пусть бы было то, что было, без изменений.
   - Зачастую, Макарушка, человек сетует на свою жизнь, на свою судьбу, что, дескать, она - не такая благая, не такая хорошая и успешная, как у других. И глядя на других людей, более благополучных и более удачливых, завидует им и восклицает: "Отчего у меня - такая тяжёлая жизнь?!" А ведь такое разумение неверно, потому что с каждым происходит та жизнь, которая ему нужна для пользы души. И скажу тебе, радость моя, что с человеком происходит не самое худшее, как думает он порой, а самое лучшее из того, что могло бы происходить. Поэтому, прежде всего, человек должен осмотреться вокруг себя и понять, насколько он - счастлив, как много ГОСПОДЬ даровал ему СВОИХ Благ. Умение благодарить БОГА за всё, что имеешь, а главное - не вслепую эту благодарность изливать, а осознать, что ты живёшь благодатной жизнью, - основа духовной жизни человека, фундамент, на котором выстраивается всё остальное здание Божественного бытия человека. Ведь если человек не осознаёт тех благ, какие имеет, и просит ещё больших, то зачем БОГУ давать большее, если человек ещё не вступил в наследство, какое он уже имеет, какое ему уже дано?
   - Верно, отче, порой человек не знает, насколько он - счастлив, и осознаёт это, лишь когда Эта Благодать отнимается.
   - Действительно, Макарушка, люди ценят либо прошлое, в котором у них было всё хорошо, либо будущее, когда исполнятся их мечты и желания, а настоящее кажется пустым и даже бессмысленным. Не благодарит человек БОГА за своё существование, за всё, что у него сегодня, сейчас имеется. А у человека есть, прежде всего, жизнь, а это уже - большое богатство, за которое можно благодарить БОГА и порадоваться этому, ибо всё остальное приложится. Но это лишь начало, точка отсчёта, потому что нужно идти дальше.
   - Что же дальше?
   - А дальше нужно творить свою жизнь, делать добрые и светлые дела, за которые надо уметь благодарить себя. За дела и поступки, работу и усилия, какие ты совершил сегодня в своей жизни, нужно сказать себе спасибо. И делать это надо ежедневно. Ведь многие, Макарушка, в своей жизни творят добрые, божественные дела, порой даже неосознанно, так как живут по Законам БОГА, записанным в душе человека, но не осознают этого, не замечают этого, не ставят себе в заслугу - а поэтому они всегда недовольны собой. А люди, недовольные собой, - недовольны всем белым светом. А всё потому, Макарушка, что многие религии требуют от человека, чтобы он ненавидел себя, чтобы сосредотачивался на своих негативных, греховных сторонах жизни и не замечал в себе хорошее. Грехом является даже то, когда ты себя похвалишь за Добрые Дела, Поступки. Таким образом, человеческое существование превращается в беспросветность и мрак. Потому что если стараться в себе видеть всё плохое и не замечать доброго, то себя и любить не будешь. А кто не любит себя, не любит никого. Весь мир, вся цивилизация построена на отрицании себя, на негативном отношении человека к себе. И это для того, чтобы держать людей в узде, повиновении. Если человек думает о себе плохо, то он уже - раб этого плохого, в нём нет радости, жажды творить ещё более лучшее и светлое, а есть лишь уныние и безразличие к себе и ко всему остальному. Таким человеком легко управлять, ибо он - безвольный и подавленный.
   - Но разве красиво, отче, когда человек самодовольный, самоуверенный и гордый?
   - Благодарить себя за добрые дела и быть самодовольным - это разные вещи и даже противоположные. Ведь самодовольный человек - как животное, которому нужна только пища и сон, да размножение, а всё остальное ему не нужно. Самодовольный - доволен неизвестно чем, сам себе приятный, а по какой причине непонятно. Подобно тому, как смех без причины - признак слабоумия, а не остроты ума. Иное дело чувство юмора оно является признаком остроты ума. Когда же я говорю о благодарности себе, то имею в виду, что человек нацеливается на то доброе, светлое, полезное, что он совершил за прошедший день. Нужно уметь себе за это говорить спасибо. Это - важно, поскольку тогда человек всю свою жизнь, деятельность, мысли и чувства настраивает, направляет на доброе и светлое. Если человек сумел вычленить из всей суеты своего дня божественное и это божественное поднял над собой как флаг, то он и будет идти под этим флагом завтра, послезавтра и всю жизнь. Этот флаг будет ему напоминать о главном, позволит не останавливаться, не заострять внимание на негативном, на собственных погрешностях и промахах чужих. А если всё время над собой держать флаг, сотканный из своих проступков, оплошностей, согрешений, то куда под таким флагом придёшь, кроме как к следующему проступку, падению и ошибке.
   - Выходит, необходимо всё время фильтровать себя, свои дела, поступки, чтобы отсеивать всё плохое, а хорошее собирать и держать перед собой?
   - Верно. Тогда человек научится любить себя, потому что увидит, что есть за что себя благодарить. Невозможно любить себя просто так, нужно иметь причину - вот и твори, действуй, работай, чтобы была причина Любви к себе. И не обязательно, чтобы это были великие дела, нет. Напротив, всё великое творится незаметным образом. Пусть это будут лишь крупицы Любви и Тепла, Какое ты подаришь людям, миру, Вселенной в этот день. Но за эти крупицы нужно поблагодарить себя, сказав себе: "Молодец, это сделано хорошо". И можешь считать, что это БОГ благодарит тебя, ибо, когда ты благодаришь себя за Добро, то в это время говорит тебе БОГ. Так шаг за шагом будет человек идти к себе, к своему доброму и светлому полюсу от полюса тьмы и зла. Перестанет себя ненавидеть - прекратит ненавидеть и весь мир. Начнёт себя любить - и весь мир полюбит, и людей, и всё творение БОГА. Потому что как человек относится к себе, так относится и ко всему окружающему миру. Христос давал Заповедь людям: возлюби своего ближнего, как себя. Если человек не любит себя, то как он может возлюбить ближнего? Если человек относится к себе плохо, с пренебрежением и даже ненавистью, то так же он ненавидит и своих ближних. Такое отношение к себе, это - камень, о который споткнулась цивилизация и вот-вот упадёт.
   - Не уже ли от одного лишь заблуждения может разрушиться целая цивилизация?
   - Большой человек, да о малый камешек споткнётся и разбиться может. А этот камешек - нелюбовь к себе, не такой уж малый, как кажется. Это с виду он - мал, а по сути это - краеугольная скала. Ведь сколько на Землю ни приходило учителей, а все они вещали о Любви; сколько веков, тысячелетий миновало, а воз и ныне там, ничего не изменилось, люди не научились любить друг друга, в силу того, что не умеют любить себя. Не любят себя люди - разрушают собственную душу, тело, ум и потому всё вокруг рушат, оскверняют, уничтожают.
   - Получается, что религии проповедовали Любовь, а проку от этого так и не было?
   - Прок есть во всём, даже когда что-нибудь не вышло, всё имеет свой смысл, свой толк, в силу того, что это было время для подготовки к чему-то большему. Человечество весь этот период приготавливалось к тому, чтобы принять ПОТОК Любви, КОТОРЫЙ сейчас и начал нисходить с Небес на Землю. Видишь ли, Макарушка, когда религии насаждали Любовь, от Неё отворачивались, когда насаждают что угодно, всегда получат противоположный результат. Когда организовывались религии, Любовь умирала. Любви нельзя научить, Её можно лишь пережить. А чтобы Её пережить, чтобы приобрести опыт переживания Любви, нужно к этому стремиться и готовиться. Вот и была вся история человечества прожита, чтобы подготовиться к переживанию опыта Высшей Любви.
   - А что же теперь?
   - А отныне, Макарушка, началась ЭРА Любви, и всякий может Эту Любовь пережить в своей душе, в своём сердце, и для этого нет надобности прятаться в ущельях, горах, пустынях, лесах. Нужно идти в мир и там творить дела Добра и Света, тогда ПОТОК Любви будет нисходить в сердце и душу, проявляться в делах, поступках, творениях. А главное, Эта Любовь будет заставлять человеческие сердца петь от Счастья и Радости. Песни поющих сердец наполнят мир, будут делать его красивым, сказочным, удивительным. От мира не нужно скрываться, как прежде, отныне в него нужно идти, чтобы его тёмные стороны осветлить и преобразить. Тогда земная жизнь станет подобна Небесной.
   - Поведай, старче, а как там, на Небесах? Какой там - ад, Рай?
   Нектарий улыбнулся, присел на чурбан и посмотрел на Макария так, что у него захолонуло сердце, и продолжил:
   - ГОСПОДЬ, радость моя, есть Любовь, Такая, что больше всего мира, больше Вселенной и космоса. И разве может Любовь такое зло сотворить, как ад? Я ведь раньше тоже так думал, но после того, когда моя душа взошла в Небесные Селения, познал, что нет, Макарушка, никакого ада, а есть лишь Любовь меньшая, большая и так по ступеням уходящая в бесконечность. Только зависит всё от человека, сколько он своей Любви в этой земной жизни источил, сколько пролил Её в окружающий мир, на людей и на всякую тварь живую и неживую, такую ступень Любви наследует его душа после смерти. Царство Небесное - это многоэтажный мир, в котором, чем выше этаж, тем больше Любви. Душу можно сравнить с воздушным шаром. Когда человек в жизни творит Любовь, проявляет Милость, Ласку, Нежность, то будто наполняется его душа-шар газом особым, легче воздуха. После завершения земного странствования этот шар возносится в Небеса. Чем больше в нём газа, то есть лёгкости, тем выше он поднимается. И ВСЕВЫШНИЙ никого не распределяет по своим местам, поскольку каждый человек сам себе будущий этаж, селение Небесного Мира, созидает своей жизнью.
   - А как же те, которые не проявили в своей жизни Любви?
   - А ты как думаешь, радость моя? Если БОГ есть Любовь, а человек за время своего земного бытия не проявил Любви, то куда пойдёт душа? Если всё вокруг нас - это БОГ?
   - Получается, что некуда ей идти?
   - Истинно так, Макарушка! Такие люди умирают безвозвратно, будто и не жили и никогда не рождались. ГОСПОДЬ нам говорит, что мало родиться биологически, надо родиться ещё и Свыше. Что означает открыть свою душу Любви, Которая источается не только с Небес, но и отовсюду, ибо ВСЕВЫШНИЙ - повсюду. Когда человек познает Любовь, когда откроется Ей, тогда и происходит рождение души, а по сути, и ЧелоВека.
   - Что же с душой делается, которая не познала Любовь? Душа-то ведь - бессмертна.
   - Душа оставит человека, прожившего свою жизнь без Любви, так, будто никогда не была в этой материальной оболочке, и вернётся к своему ИСТОЧНИКУ - БОГУ. Если же человек откроет свою душу Любви, то она навсегда остаётся принадлежать человеку, то есть индивидуализируется и после земного бытия поднимется в Небесный Мир, заняв свой соответствующий уровень.
   - Откуда же взялись бесы, демоны, которые нападали на меня? К тому же я переживал такое состояние души, что казалось, я побывал в аду.
   - Люди создают этот адский мир. И нечистое воинство пополняется из дурных помыслов, тёмных желаний, негативных поступков человека. ВСЕВЫШНИЙ желает всем лишь Добра и Любви. Из Любви к СВОЕМУ творению ОН дал людям свободу выбора: выбирать Любовь или зло. Всякий раз, когда человек творит зло - он творит свою Вселенную тьмы, в которую сам же и попадает, проваливается, увязает. Когда же человек несёт Свет и Любовь, то получает Царство БОГА и поднимается к Божественным Вершинам.
   - Выходит, что ад создают люди, но если всё - вокруг БОГ, то как же ад, тёмное царство существует в светлом Царстве Любви?
   - А всё по СВОЕЙ Милости и Любви ГОСПОДЬ позволяет в СВОЁМ Царстве Света существовать и царству тьмы.
   - Получается, что я боролся с тем, что сам и сотворил?
   - Верно, Макарушка. ВСЕВЫШНИЙ создал человека по СВОЕМУ Образу и Подобию. А это значит, что ОН желал и желает, чтобы мы были сотворцами ЕМУ, чтобы мы расширяли Царство ЕГО Любви, чтобы мы стали подобными ЕМУ. Создавая нас, людей, ВСЕВЫШНИЙ как бы отделил от СЕБЯ СВОЮ Часть, чтобы взглянуть на мир, на СЕБЯ со стороны. И таким образом получается, что ЧелоВек - это спрятавшийся от СЕБЯ БОГ. Поэтому люди - это БОГИ, КОТОРЫЕ низведены с Небес на Землю, наделённые материальным телом, но память у них о своей БОЖЕСТВЕННОСТИ прикрыта. Вследствие этого людям надо употребить всю свою жизнь, чтобы вспомнить, что они - БОГИ, вспомнить о Тех БОЖЕСТВЕННЫХ Свойствах, Которыми наделена человеческая природа.
   - Что же это - за Свойства?
   - В нас, людях, сокрыта вся полнота Свойств БОГА, как ларец с чудесами. Вот как только мы в своём совершенствовании поднимаемся по лесенке к БОГУ, откуда в своё время спустились, так ларец открывается, и мы начинаем обнаруживать забытые возможности. Ведь человек, радость моя, и летать способен, и без пищи может обходиться месяцы и даже годы, и через огонь неповреждённым проходить, и даже под водой пребывать длительное время. И, конечно, многое другое. На Земле есть такие люди, феноменами их называют, а на деле все люди - феномены, каждый способен на многое, если он будет по лесенке к БОГУ восходить.
   - Прости меня, старче, дерзкий вопрос у меня есть, но не могу с собой справиться, чтобы не задать его, - сказал, смущаясь, Макарий.
   - А ты не стесняйся, радость моя. Спрашивай, ведь мы все у БОГА - как на ладони, ОН ведает наши и мысли, и чувства.
   - Скажи мне, отче, ты видел БОГА? Какой - ОН?
   И Нектарий рассмеялся. Макарий покраснел, подумав, что произнёс глупость, которая привела старца к такому веселью.
   - Не обижайся на меня, Макарушка, я ведь раньше тоже таким же был и поэтому сейчас в тебе будто себя увидел. И не над тобой смеюсь, а над собой, над своим прежним неразумением. А твой вопрос - хорош, он - прекрасен, радость моя! А прекрасен он потому, что с него нужно было начинать нашу беседу, так как, не поняв, какой - БОГ, не поймёшь многое другое. А БОГ, Макарушка, как бы тебе объяснить, - старец задумался и заискрился Радостью, распирающей его изнутри, - БОГ - подобен ребёнку, который веселится и играет. ОН создал этот мир, Вселенную, природу, живых тварей, а главное - людей, чтобы ЕМУ было веселее играть в СВОЮ Игру. Нет в ЭТОМ РЕБЁНКЕ-БОГЕ ни злобы, ни жестокости, ни мести, какими обычно наделяют ЕГО мудрецы земного мира. Какая уж там злоба? ОН всегда веселится и нас, людей, создал, чтобы ЕМУ было с кем играть, чтобы было с кем разделить и Радость, и Любовь, и Счастье этого бытия.
   - Ну, уж ты меня огорошил, отче. Всё ожидал услышать от тебя, но не такое объяснение БОГА, - сказал Макарий, вытирая пот со лба.
   - Прими, Макарушка, на веру. Понимаю, что трудно тебе воспринять ТАКОГО БОГА, ведь ты думал, что БОГ - это такой грозный старик, жандарм, который следит за людьми и грозит пальцем, если что не так на Земле делается, не по ЕГО указке. И если кто сильно зарвётся, того и поразит СВОИМ Перстом, пошлёт каждому своё наказание по мере совершённого преступления, согрешения, провинности. А на деле БОГ - это РЕБЁНОК, КОТОРЫЙ любит всё вокруг, любит то, что ОН создал. С теплотой и нежностью ОН относится к СВОЕМУ творению, а тем более к венцу СВОЕГО создания - человеку. БОГ любит человека не меньше, нежели мать любит своего младенца. Христос говорил, что будьте, как дети, тогда войдёте в Царство Небесное, потому что Царство Небесное - и есть детское царство. И царство земное, и Царство Небесное сотворено БОГОМ-РЕБЁНКОМ, КОТОРЫЙ любит всё без условий, КОТОРЫЙ радуется всему, КОТОРЫЙ лелеет каждую травинку и былинку, и жучка, и паучка, и ничто не оставляет без СВОЕЙ Нежности и Ласки.
   - И всё-таки объясни мне, старче, что же это - за игра такая, какую БОГ устроил, что мы все страдаем, мучаемся, слёзы проливаем, убиваем друг друга? Ведь сколько зла на Земле творится!
   - Ведаю, Макарушка, твои сомнения и постараюсь рассеять их. Когда БОГ создал человека, то приуготовил ему Матушку Землю для райской, блаженной жизни. Первые люди и начали так жить, как задумал БОГ. Они могли разговаривать и видеть БОГА так же, как мы с тобой сейчас беседуем и видим друг друга. БОГ дал СЕБЕ слово, что СВОЁ творение, то есть людей, наделит свободой, чтобы получилась подлинная игра, чтобы мы, люди, были партнёрами в ЕГО Игре. Но люди распорядились своей свободой по своему разумению. Затеяли свою игру, злую, жестокую, гибельную. Да так возгордились своей свободой, настолько увлеклись своей игрой, что перестали видеть БОГА, а порой и стали забывать, что ОН существует. Расстроился БОГ-РЕБЁНОК от такого хода дел, да дал СЕБЕ слово, что не станет вмешиваться, и не будет отнимать у СВОЕГО высшего творения - человека - свободы. Вот люди и пожинают плоды собственного выбора, вкушают плоды не райских деревьев - Вечной Молодости, Счастья и Любви, а плоды своих деревьев - страдания, болезней и скорби.
   Нектарий помолчал, видя размышления своего ученика, и продолжил.
   - Пойми, Макарушка, БОГ сотворил человека, чтобы играть с ним в игру Любви и Благодати, чтобы человек в этой игре восходил в познании этих состояний ДУХА, чтобы раскрывал своё сердце для просторов Света и Счастья, Радости и Любви. Тебе, вероятно, трудно будет это представить, но БОГ скрылся от СЕБЯ в людях, чтобы вернуться к СЕБЕ. БОГ - это самая большая вершина Любви, человек своей жизнью должен подниматься к этой вершине.
   - Если это - так, отче, то наша жизнь должна быть восхождением от одной Любви к следующей, более высокой, от одной Радости к более высшей, от малого Счастья к большему.
   Нектарий прослезился от умиления, от переживаний, которые его посещали в данное мгновение, когда Макарий шаг за шагом познавал небесную грамотку.
   - БОГ если и вмешивается в судьбы мира, радость моя, то вмешивается только Любовью, ОН посылает Её особенно тем, кто нуждается в Ней больше всего. А особо нуждающиеся - это люди, творящие зло, живущие во мраке собственных тёмных игр. Ведь они-то маются, ищут земных удовольствий, грешат, а их душа болит и ноет, потому что она не получает ни Радости, ни Покоя, ни Благодати.
   - Однако, отче, мучаются не только грешники, но те, кто живёт праведной жизнью. Им также не хватает душевного Мира и Гармонии.
   - А всё потому, Макарушка, что всякая человеческая душа ищет, прежде всего, Любви и ничего больше.
   - Почему же Любви? - спросил Макарий. - Многие находят удовлетворение в работе, творчестве, иных занятиях.
   - Это только так говорится, что человек стремится к удовлетворению, а на деле в глубине души он жаждет Любви. Потому как порой через работу, творчество приходит к человеку Небесный ДУХ, посещает его Небесная Любовь. Вот тогда человек обретает Счастье. И заметь, Макарушка, чем больше в творениях Любви человеком проявлено, материализовано, тем прекраснее получается творение, тем больше другим людям через эту работу, дела передаётся дух Света и Благодати.
   - А как же другие, те, которых не посещает Небесная Любовь?
   - Сейчас нарождается Новый мир, Макарушка, мир Любви и Благодати. Во всех уголках Земли многие люди получат так же, как и ты, Небесную Грамотку, Откровение, Просветление. БОГ любит весь мир, всех людей и никого не оставит без СВОЕГО Внимания, никого не обделит СВОИМИ Откровениями Любви. Поэтому на Земле появится много Небесных Грамоток, Которые возвестят человечеству о наступлении НОВОЙ ЭРЫ.
   - Что же это за ЭРА?
   - ЭРА Любви, Макарушка. Вскоре будет царствовать на Земле одна Любовь и ничего больше. И в поднебесной ничего не останется, никакой религии, а только Любовь. Любовь навсегда.
   - Но ведь каждый человек идёт к БОГУ своим путём, причём всякая религия, духовное течение убеждено, что только у них - истинная вера и только их путь - правилен и единственен.
   - Много крови и слёз пролито на Земле из-за этого заблуждения. Сколько усилий, энергии тратится не на Духовное Восхождение, на приобретение Небесных Даров, а на противоборство, на борьбу друг с другом за право называться истинной верой. А БОГ смотрит на нас, СВОИХ созданий, которые обижают друг друга, воюют из-за НЕГО, и скорбит, потому что любит и тех, и других, и даже тех, кто не верует, что есть БОГ. Нет у БОГА различения по лицам, должностям, философиям, поступкам все ЕГО любимые братья и сёстры, и каждому ОН готов отдать СВОЕЙ Любви, сколько возьмёт, примет человек.
   - Верно, отче, воюют люди друг с другом часто, потому что думают, что у них вера - правильная, а у других - ложная.
   - Вот и получается, Макарушка, что строится жизнь при таком раскладе не на утверждении Любви и Ласки на Земле, а на споре и отрицании иных вер, иных мировоззрений. А какая Любовь может быть, если ты отрицаешь? Как у БОГА, у Вселенной нет границ, так и у Любви нет пределов. Никого Она не отрицает, никого не унижает, ни с кем не спорит, никого не пытается насильно куда-нибудь притянуть. Напротив, Любовь милует и одаривает, всех обласкивает и не спрашивает, кто - этот человек: буддист или христианин, мусульманин или кришнаит, верующий или атеист, все едино - люди БОГА, БОГИ.
   - Что же это получается, что нет истинной веры?
   - Все веры - истинны, Макарушка, каждая имеет свою часть ИСТИНЫ, но думает, что обладает ЕЙ целиком. В этом - ошибка. БОГ - един, но ОН не ограничивает СЕБЯ единством.
   - Тогда выходит, что кто восходит к БОГУ различными путями, познаёт ЕГО более полно, объёмно что ли?
   - Истинно так. Вот представь себе вершину горы, на которую альпинисты восходят с разных сторон. У каждой группы будет свой маршрут, дорога, а поэтому своё видение горы, свои трудности и препятствия и соответственно своя философия, своя методика подъёма. Потому что одни поднимаются на гору со стороны, где она - обрывистая, почти вертикальная, и здесь нужен один метод восхождения. С другой стороны эта гора - пологая, в этом месте дуют ветры и сходят лавины. Тут нужна другая тактика восхождения. Все стремятся к одной вершине, а думают, что у каждого своя гора, единственно истинная. Вот отсюда - и все разногласия. Все человеческие пути ведут к БОГУ, к Любви.
   - Как же мне, отче, разобраться во всём? Чему верить, а чему нет?
   - А ты верь всему, Макарушка, и не ошибёшься. Ибо если веришь только одному, а остальному не веришь, то не веришь и тому одному, за что держишься. Потому что верить можно либо всему, либо ничему. Как любить. Если человек любит, то он любит всё и готов свою Любовь раздать всему миру, каждому человеку, каждую тварь обласкать, каждой травинке, былинке сказать доброе слово, послать улыбку, нежный взгляд. Как солнце светит всем и никого не обделяет своим теплом. Если же человек любит что-то одно, то он не любит ничего, поскольку эта любовь умственная, а не сердечная, да и не Любовь это, а видимость одна.
   - Какой же религии мне придерживаться, отче?
   - Отныне у тебя, Макарушка, одна религия - Любовь. Её ищи, Её взращивай в себе, за Ней следуй. А сердце тебе подскажет, где - Любовь, а где - одна видимость и лукавство, где - Ласка и Нежность, а где - лицедейство и фарисейство.
   - Какая же - Эта Любовь?
   - Любовь, радость моя, - это энергия, которая создаёт Новое пространство, Новое измерение, Новое время. Ваши учёные уже стали обнаруживать, что со временем и с пространством что-то происходит. А происходит вот что. Когда человек исполняется Любви, то его сердце создаёт такие волны вокруг себя, которые облучает всё вокруг себя. И возле такого человека образуется Вселенная с четырехмёрным пространством. Этот человек внешне, пребывая ещё в старом мире, уже начинает жить в новом мире Любви. То есть внутри трёхмерного, старого мира с помощью энергии Любви сотворяется четырёхмерное пространство - Вселенная Любви и Благодати.
   - Как же мне теперь жить, отче?
   - В будущее можно попасть, если войдёшь в сказку Любви без остатка и без оглядки. Ступай в мир, Макарушка, и всюду проявляй свою Любовь, раздавай Её. И прежде всего, слушай своё сердце, как оно ёкнет, значит, сообщает тебе о том, что здесь кому-то нужна твоя забота, твоя помощь, твоя ласка. И не слушай своего ума, который начнёт тебя отговаривать и давать советы. Живи, Макарушка, отныне так: слушай своё сердце и следуй его зову - такая тебе дорога Любви предстоит.
   - В мире, старче, немало обществ людей, много религиозных течений, как в них разобраться, как мне с ними вести себя, что говорить?
   - Где - Любовь, там - и БОГ, Макарушка. Поэтому не смотри ни на чины, ни на звания, ни на принадлежность человека к той или иной религии, а смотри в его сердце, насколько в нём присутствует, благоухает цветок Любви, настолько он - ближе к БОГУ. А что и как тебе говорить - об этом не думай, ибо, когда надо, твоё сердце скажет лучше, чем твой ум. В этом пути Любви ты обретёшь силу поющего сердца. Будешь творить дела Любви, и твоё сердце постепенно начнёт петь. Петь и днём, и ночью, и в радости, и в трудности, и на свободе, и в темнице. И самое главное - рассказывай о небесной грамотке тем, кто больше всего в ней нуждается.
   - Что же будет с религиями?
   - Времена религий истаяли, миновали, наступило время Любви, Которая спасёт мир. Религии сослужили человечеству свою службу, но не преобразили его, всё осталось на своих местах. Человечество не стало лучше, оно не изменилось, мир продолжает проваливаться в яму греха и невежества, порока и зла. И ВСЕВЫШНИЙ, желая спасти мир, посылает в него Любовь, Которая струится с Небес в сердца людей. Энергия Любви отныне приходит от ГОСПОДА на Землю - это Сила, Которая заставит многие сердца проснуться, пробудиться, зазвучать песней. Сердца запоют у многих, Макарушка, и это будет сначала маленький хор поющих сердец, а потом он будет всё больше. Обязательно это будет.
   - Но ведь не все знают об ЭТОМ ПОТОКЕ преображающей Любви.
   - ГОСПОДЬ для этого пошлёт по всему свету Небесные Грамотки - Благую Весть о Любви, сходящей с Небес.
   - Как же будет происходить преображение мира?
   - Взгляни на деток. Они - подобны ангелочкам, их сердца поют, и они радуются жизни. Их души открыты всему миру, а сам по себе мир - это тоже песня БОГА. БОГ, творя мир, пел и веселился, радовался и праздновал, и всё ЕГО творение насытилось Этой Песней, Радостью, Танцем, Праздником. А детки, их сердца ведают БОГА, они способны ЕГО видеть и слышать. Поэтому, Макарушка, мы, взрослые, у деток должны научиться Любви, Песням и Танцам, и, за ними следуя, войдём в мир Счастья и Любви, Красоты и Гармонии. В эту Вселенную придут люди с детскими душами, сердцами, наполненными Песней и Весельем. ЭРА Любви и Благодати, о КОТОРОЙ пророчествовали многие посвящённые, - это воплощённая на Земле сказка, Макарушка. Поверить в сказку, в новый сказочный мир способны только дети, поэтому и говорил Христос, что Царство Небесное наследуют дети. И ОН предлагал земным мудрецам последовать по пути умаления своей души до уровня детского восприятия. Все святые, Макарушка, были по духу детьми.
   - Где же мне, отче, умалиться, как ребёнок? Возможно ли? Это как бы стать ненормальным, юродивым что ли?
   - Мир, радость моя, погибает от так называемой нормальности. Как раз нормальные и привели всё человечество в омут тьмы и порока. Стать подобным ребёнку - возможно лишь трансформировав свою личность. Это - изменение программы человека. А для этого необходимо стирание личной истории человека. Когда люди говорят о Любви, то, как правило, подразумевают поверхностные переживания, которые подобно волнам ходят по поверхности океана, не затрагивая его недр. А тем временем в глубине морской пучины всё остаётся без изменений - мрак и неподвижность. Я же говорю о Любви, Которая проникает до основания существа человека, Которая трансформирует его природу. Помнишь, как бывшие рыбаки становились апостолами Христа? С ними такое преображение и происходило. Поверхностными переживаниями мир не преобразится, надо, чтобы такие изменения в людях происходили, которые до корней волос сделают их чистыми, светлыми, искренними, исполненными Любви, как дети.
   - Отчего же раньше не было такого глубинного преображения?
   - Оттого, что не подоспело время. Человечество до настоящего времени только готовилось к радикальному изменению, и вот сейчас с Небес послан сильный луч Любви, Который будет преобразовывать сущности людей, превращать нормальных в ненормальных, делать из взрослых детей, стариков оборачивать в юношей. Было время знаний, Макарушка, пришло время Любви. Ни законы, ни манифесты, ни жертвоприношения, ни ритуалы не смогли спасти мир. Даже слова потеряли смысл.
   - А дела?
   - Дела, совершаемые без Любви, не изменяют мира, потому что не приносят ни Благодати, ни Счастья. Никакой земной силой мир не преобразишь, потому что самая действенная сила - это её отсутствие, когда её нет. Вот и человек, исполненный Любовью, как бы бессилен, беззащитен, молчалив, ибо ему и говорить нечего. Он - слаб с точки зрения логики, а вот в подлинном смысле в нём присутствует ГОСПОДЬ в СВОЕЙ полноте Мудрости, Нежности и Силы. Преобразить жизнь способна только Любовь. Любовь, Макарушка, побеждает всё! Любовь рассеивает тьму, одолевает зло, осиливает невежество, рождает Вселенные, одерживает верх над смертью, Любовь - это ВСЕВЫШНИЙ. Что может сравниться с ГОСПОДОМ?
   - Задал ты мне загадку, отче: жить по ёканью сердца. Как справиться с ней?
   - А ты не думай ни с кем справляться. Иди по миру и слушай своё сердце, как оно ёкнет, так и последуй его призыву. Действуй и меньше рассуждай, а тем более ничего не бойся. Так как страх, Макарушка, - убийца Любви. На Земле потому так мало Любви, что люди потеряли Мужество, наполнены страхами, а Любовь и страх - непримиримые противники. Где - страх, там - тьма, боль, невежество и слёзы.
   - Что же будет на Земле?
   - БОГ-РЕБЁНОК хочет, чтобы на Земле была сотворена сказка, чтобы все люди стали любить и жить, как дети. Чтобы все были открытыми, искренними, наивными, радостными. Чтобы мы все не тянули лямку мудрости и знаний, а чтобы мы праздновали жизнь, как птицы, которые не сеют, не жнут и, главное, не беспокоятся о завтрашнем дне. Потому что беспокойство - враг Праздника, враг Радости, враг Счастья. Каждый человек должен построить, сотворить свой мир детства. Это будет вначале выглядеть как островок Любви и Радости, Счастья и Красоты в бушующем океане порока, зла и невежества. Потом этих островков будет всё больше, пока они не сольются в страну вечной сказки и праздника. И не будет на Земле много стран, а останется только страна детства, в которой взрослые уподобятся детям. Старшие будут понимать и дружить с детьми, учиться у них Божественной мудрости, а не следовать своему житейскому рассудку. Взрослые последуют за детьми, как за своими наставниками и учителями, которые приведут их в мир Любви и Благодати. И тогда, радость моя, не будет на Земле ни плача, ни вопля, и болезни уже не будет. Ведь Любовь, Макарушка, - целительная сила, все человеческие болезни от недостатка Любви. Любовь животворит и воскрешает, Любовь побеждает смерть. Смерти уже на Земле не будет, ибо смерть наступает от недостатка Любви, а Любви станет так много, что ничего, кроме Неё, не останется. Любовь, радость моя, - это и есть бессмертие, и не только духовное, но и телесное. Тогда вновь, как и в райские времена, люди увидят БОГА и будут беседовать с НИМ, как мы с тобой. И человеческие сердца начнут петь, потому что переполнятся Любовью, Радостью, Счастьем. Это будет Праздник навсегда, и Ему не будет конца.
   - Что же делать простым людям?
   - Каждый человек должен стать островком Любви и Искренности, Открытости и Нежности. И тогда вокруг себя он будет излучать Любовь и Красоту, Которая начнёт отражаться на всём, к чему ни прикоснутся его рука, душа, мысль. Всё будет делать, творить, созидать красиво, божественно. Мир вокруг такого человека станет преображаться, меняться, превращаться в сказку, в оазис чудес, в страну нескончаемого Праздника.
   - С чего начать, отче?
   - У каждого человека, Макарушка, накоплено немало проступков, когда человек обидел кого-то, кого-то осудил, обругал словесно или про себя, это - не важно. Существенно - то, что всякий раз, когда человек проявляет в своей жизни качества противоположные Любви, то есть гнев, злость, обман, стяжание мирских благ и так далее, тогда эти проступки становятся для человека якорями, которые цепляются за человеческое сердце и не дают ему не только исполняться Любовью, но даже спокойно биться. Живём мы все с этими крючками, с занозами в сердце и не можем стать счастливыми, оттого что боль всегда есть в сердце. Даже когда, кажется, что всё у нас - хорошо, в порядке, на деле мы уже настолько привыкаем к этим якорькам, что и не чувствуем их. Любовью такое сердце исполниться не способно. Кроме того, немало на складе души, где хранятся наши проступки, также собрано тех переживаний жизни, когда нас унизили, оскорбили, обидели. И это - поражения, потому что и обидчик, и кто обижается, оба терпят поражение, хоть и стоят на разных берегах, полюсах.
   - Отчего же, отче, поражение терпит тот, кого обижают, ведь он как бы является потерпевшей стороной, поэтому его нужно пожалеть и поддержать?
   - Во-первых, поражение терпит тот, кого обидели, унизили потому, что он принимает это унижение и оскорбление. А это значит, что в этом человеке много гордыни, которая, как стена, воздвигнута в сознании, и в неё летят любые камни снаружи и сотрясают его существо. А станет человеческая душа чиста и прозрачна, так и бросай в неё любые камни, пускай любые стрелы, она не изменится, не помрачнеет, не останется в ней ни следов, ни рубцов, ни отметин. А ведь, Макарушка, сколько бед приносят себе люди, в хранилищах душ которых содержатся эти отметины! Сколько слёз проливается из-за обид, им нет числа. Человек за свою жизнь порой ни разу и не вздохнёт полной грудью, потому что с этим грузом свободно дышать невозможно. Душно, мрачно, беспросветно в сердцах таких людей. Вот и умирают люди, когда можно жить и быть счастливыми. Тогда как другие пребывают в Счастье и Радости, когда жить нет возможности.
   А во-вторых, Макарушка, помогать нужно всем, да только привязываться к жалости не нужно, поскольку жалость губит человека. Человеку надо вместо жалости предложить путь к Счастью и Свету. И помочь ему необходимо этот путь найти и ступить на него. Вот тогда это будет помощь, та, которая направляет человека к Совершенству, Любви и Гармонии. Когда же мы проявляем жалость, ноем, плачем, а ничего не предлагаем и не делаем, от этого никому ни пользы, ни утешения нет. Утешение - это шаг, усилие по вылезанию из ямы, куда провалился, рывок наружу, наверх, к солнцу и небу.
   - Как же избавиться от этих крючочков и якорей?
   - Дам тебе, Макарушка, ключ, чтобы открыть этот сундук и выбросить из него истлевшее, сгнившее старьё поражений и обид. А ключ к Очищению - в том, что место поражения должно стать местом победы, место падения должно превратиться в место подъёма. Это значит, что мы должны вспомнить, покопаться в своих запасниках памяти, где и когда в своей жизни мы потерпели наибольшее поражение. Затем нужно вернуться в то место, к тем людям, которых ты обидел или которые тебя обидели, и победить. Там, в этом месте поражения, человеку следует излить свою Любовь. Там, где ты упал, надо подняться с помощью Любви. Мы, как и БОГ, должны действовать только Любовью и только Ей побеждать. Древние говорили, что самый слабый побеждает самого сильного. Потому они так вещали, ибо знали, что самый слабый - это БОГ-РЕБЁНОК, ОН же - и самый сильный. Чем ближе мы - к БОГУ, тем мы - как бы слабее делаемся для мира, а на деле мы приобретаем Непобедимую Силу - Любовь. В месте поражения излучить свою Любовь - ключ, ведущий к Очищению и Свободе, к Свету и ещё большей Любви. Как только мы это сотворим, так всё изменится, якорь будет сорван, и корабль человеческой жизни ринется, понесётся по просторам бытия свободно и радостно. Понимаешь, Макарушка, каждому человеку БОГ даёт своё Счастье, каждому Оно приготовлено как подарок. Однако человек не идёт к Нему, не может, потому что не пускают его якоря. Надо вернуться в те места, где были получены поражения, и там одержать победу Любовью и Нежностью.
   - А если уже ничего нельзя изменить? Бывают же такие случаи.
   - Нет, радость моя, таких случаев, когда ничего невозможно изменить, потому что изменить нам следует внутри себя. Мы одержать победу должны над собой. Тебя обидел человек, а ты возьми и сделай ему Добро, подари ему Тепло и Ласку своей души, и узелок развяжется, якорёк спадёт с твоего сердца. После этого тебе станет и жить, и дышать легче. Через такие победы Любовью в местах твоего поражения сердце шаг за шагом, победа за победой будет обретать Чистоту. Но это только начало, потому что сердцу надо получить не только Чистоту, но и Свободу. Без Неё нельзя дойти до своего Счастья, невозможно обретать ещё большую Любовь, поскольку Божественная Любовь есть не только Бесстрашие, но и Свобода. Душе необходимо пространство, где - много воздуха и неба. Разве может Любовь расти в помещении, в каких бы то ни было границах?
   - Как же научиться свободе сердца?
   - Этому нам следует учиться у детей. Ведь ребёнок и есть безграничное существо, и поэтому он любит и живёт, как БОГ. БОГ - как ребёнок, а дети - как БОГИ.
   Нектарий весь подтянулся, словно превратился в лучик солнца, и этот лучик отразился в сердце Макария, который внимал словам, как чистый лист бумаги "внимает" перу.
   - Восприятие ребёнка - мистично, Макарушка, божественно. Он - свободен, ибо всегда смотрит в Вечное. Например, ты идёшь по шумной улице, где раздаётся рёв машин, стоит гул людского движения. Ребёнок следует с тобой, и вот он тебе что-то говорит, а ты не слышишь его, потому что не слушаешь, ибо занят своими важными делами. Вот он начинает кричать, чтобы его услышали, и ты вынужден наконец-то обратить внимание на его возгласы и с раздражением говоришь: "Ну что там ещё?". А он восклицает: "Вон птичка!" - "Где - птичка, какая птичка?" - спрашиваешь ты. И, наконец, оторвав взгляд от земной сутолоки, замечаешь воробушка, который нашёл хлебную корку и скачет с ней под деревом по травке. Действительно, скажешь ты, у меня столько проблем, я везде опаздываю, нужно сделать ещё столько дел, а тут воробушек. Так ли это важно? А я тебе скажу, Макарушка, не то что важно, а этот воробушек важнее всего в жизни в этот момент. Ребёнок, как стрелка, как вектор, указывает на Божественное. Взрослому же трудно сконцентрироваться на Непреходящем, для этого нужны усилия, которые сведут его с колеи житейских забот и вернут в состояние первозданного восприятия, которое ещё не потеряно у ребёнка.
   Или, например, мама копается в огороде, сажает овощи, и все мысли и усилия её сосредоточены на том, чтобы быстрее сделать свою работу, а тут дочка подходит и восклицает: "Мамочка, там жук сидит!". Маме, конечно, некогда, и она отвечает: "Хорошо, дочка, иди, играй". А ребёнок всё равно настаивает, и всё существо ребёнка волнуется, тревожится, потому что для него это - так потрясающе, так значительно, что важнее ничего на белом свете нет. Ведь она хочет разделить это открытие со всеми, а прежде всего со своей мамой. Наконец женщина уступает уговорам дочери, и они вместе идут смотреть майского золотистого жука, который спрятался под листочком травы. В этот момент ребёнок возвращает мамино сознание в детство, а по сути, устремляет его в Вечное, направляет в созерцание непреходящей Красоты и Благодати. В этот момент человеческое сердце выходит из рамок, узилищ взрослой жизни и погружается в просторы бытия БОГА. Но это происходит лишь мгновение, потому что женщина тут же вновь возвратится к работе, включится в привычный поток взрослой жизни, полный забот, хлопот, волнений.
   - Откуда ты можешь знать, отче, что происходит в мире? Ты так рассказываешь, будто описываешь виденные тобой картины современной жизни.
   - Что ты, Макарушка, нечто забыл, откуда я пришёл, - сказал Нектарий, улыбнувшись. - С Небес видна не только вся современная жизнь, но и прошлая, и будущая.
   - Выходит, будущее предопределено?
   - Не совсем, радость моя. У будущего несколько дорожек, всё зависит от человека, по какой он пойдёт, то и найдёт. Помнишь, как в сказке: направо пойдёшь - счастье найдёшь, налево пойдёшь - коня потеряешь и так далее. Так вот и сейчас такая же задача стоит перед людьми, перед всем человечеством: выбрать, по какому пути дальше следовать. Какую дороженьку выберут люди, такое у них и будет будущее. Чтобы это будущее было счастливым и радостным, Макарушка, есть только один указатель, куда идти. За детьми пойдёшь - мир Любви и Счастья найдёшь. Дети - учителя взрослых, они смотрят как бы перпендикулярно по сравнению с обычным, взрослым зрением, пронзают мир в глубину. Они постоянно дёргают взрослых, останавливают, дескать, подождите, не спешите, пора осмотреться вокруг себя, по-новому понять, как нужно жить и что делать. Сколько же можно спешить, сколько можно суетиться, беспокоиться и стремиться к сиюминутным ценностям и ничего не добиваться - ни Счастья, ни Гармонии, ни Любви. А взрослым некогда слушать. Нужно везде успеть. Всё торопятся, Макарушка, только куда и зачем ещё никто не ответил. Это как в анекдоте: "У Вани, который куда-то бежит, спрашивают:
   - Вань, ты куда?
   А он отвечает:
   - Куда народ, туда и я.
   - А народ куда?
   - Не знаю! - отвечает Ваня".
   Вот так, радость моя, и в земной жизни, никто не знает куда идёт. Никто. Например, везёт отец сына в машине. Малыш сзади сидит и кричит папе, пытаясь перекричать гул мотора. Мужчина занят дорогой, вождением, его голова полна всяких планов и неотложных дел. А сынок опять возглашает, силясь перекричать все шумы. Отец, наконец, приглушает магнитофон в машине и спрашивает: "Что ты хочешь, что случилось?" И слышит возглас ребёнка о том, что вон там, на другой стороне дороги, ёлочка и что под ней, наверное, игрушки. Глупость, подумает папа, ребёнок, что с него возьмёшь. А вот если бы взял и остановился, да прошёлся бы вместе с малышом к ёлочке, послушал бы его рассказ. Да не снисходительно, а серьёзно, пытаясь проникнуть в мировосприятие своего сына, то, возможно, его душа хотя бы на миг распахнулась для Любви и Красоты, Радости и Гармонии, Вечности и Праздника. Вероятно, после этого изменилось бы сознание отца, и принял бы он новые решения в своей жизни, более мудрые, светлые, божественные. И так мало-помалу стал бы приобщаться мужчина к вечным потокам бытия, в которых ещё живёт его малыш, доколе и его не научили быть взрослым и "мудрым" от века сего.
   - Получается, что нужно постоянно прислушиваться к детям. С их помощью погружаться в их божественное мировосприятие?
   - Всё божественное, Макарушка, - искреннее, наивное, открытое, распахнутое. Умение взглянуть на мир глазами ребёнка - высшая ступень Свободы и Любви. Детское сознание видит ИСТИНУ непосредственно. Ребёнку нет надобности - напрягать ум или сердце, поскольку между ним и ВСЕВЫШНИМ ещё нет ни стен, ни призм, ни очков, ни теорий, ни философий. Он созерцает Божественное без объяснений и логики, без слов и мудрствования. Поэтому взрослым надо стараться подсматривать, как ребёнок смотрит на мир, чтобы вернуться к ПЕРВОЗДАННОМУ СОЗНАНИЮ, КОТОРОЕ - чисто, открыто и гармонично. Сколько учителей бродит вокруг нас, Макарушка, я имею в виду детей! А мы, взрослые, не замечаем этого, и всякое обращение к нам, восклицание по поводу того или иного предмета, который приводит в восторг ребёнка, принимаем как нечто, не стоящее нашего внимания. Ибо то, что вызывает восхищение у малыша, для нас обыденно и не имеет смысла. В том-то и дело, радость моя, что как только мы утеряли божественное видение, детское созерцание мира, мы утеряли смысл нашей жизни, бытия. Вследствие этого, Макарушка, смысл жизни - не в знании, а в сознании, не в мудрости, а в созерцании, не в словах, а в пребывании Здесь и Сейчас. Для мира взрослых такое подсматривание и подглядывание - трамплин к новому сознанию, новому светлому мировосприятию, когда Божественное выходит на первый план, а всё мирское, суетное и временное отодвигается на второй.
   - Непонятно мне, отче, как будут выглядеть взрослые, которые станут осваивать такое божественное сознание, коли они будут подобны детям? Тем более что искренность не принимается миром, напротив, всё искреннее, открытое, обнажённое высмеивается, так как выглядит с точки зрения ума глупым и недоразвитым что ли?
   - Не надо бояться, радость моя, божественного, не нужно страшиться выглядеть ребёнком. Нужно, не озираясь по сторонам, идти вперёд до конца. Кто что подумает, кто что скажет, не должно волновать вас. Беспокоить может лишь одно - когда вы вновь сползаете в омут взрослости и житейской мудрости.
   - Как же тогда общаться с людьми, ведь ребёнок что думает, то и говорит?
   - И верно, и неверно, Макарушка. Верно то, что ребёнок высказывается без ограничений, без страха, что его не поймут. А неверно - то, что он говорит то, что думает, потому что думать он ещё в полном смысле не может, - и, слава БОГУ, а изрекает он то, что чувствует. Взгляни, что у вас в мире получается? Думаете одно, говорите второе, а чувствуете третье. Вот и выходит у вас такая тройственность во всём. В мире взрослых неприлично говорить то, что чувствуешь, следует говорить то, что выгодно для человека. Нужно быть приличным, то есть уметь сохранять установленную личину, иначе ты нарушишь общие правила игры. А дети нарушают все правила взрослых игр, не думая. Так должно быть, потому что дети живут в своей игре - божественной, вечной. Старшие смотрят телевизор, следят за новостями, а тут ребёнок прибежал со двора, где после дождя выползли улитки, и сообщает самую потрясающую новость сегодняшнего дня - что он встретил на траве много-много улиток. Вот уж новость так новость, Макарушка, - старец рассмеялся. - Всем новостям новость. На улице улитки!
   - Всё равно, отче, для меня непонятно, что будет, если я стану говорить всем то, что я чувствую. Например: этот человек меня обидел, и я ему в глаза так и скажу об этом, тогда это вызовет, возможно, ещё большую ссору и взаимную неприязнь. К чему это приведёт?
   - Некоторые люди, Макарушка, действительно, как говорится, режут правду-матку прямо в глаза. Однако они говорят не то, что чувствуют, а то, что думают. В этом - принципиальная разница. Потому что думаем и чувствуем мы зачастую противоположное. Ибо думаем мы головой, а чувствуем сердцем. Так вот нужно слышать собственное сердце, а не ум. Ум ведь, Макарушка, инструмент, приносящий немало горя людям, поскольку он - склонен более всего к эгоизму, к вещам временным, мирским, а душа имеет лишь одну цель - духовное совершенствование, восхождение к вершинам Света и Любви. Ум всегда ищет выгоды, а душа Любви. Возьмём, скажем, твой случай, тебя обидел человек, ты с ним встречаешься, и если ты будешь действовать от ума, то ты скажешь ему: "Нехороший ты человек, ты меня обидел!" Если же ты будешь говорить ему то, что ты чувствуешь, что испытывает твоя душа, то ты скажешь ему: "Знаешь, милый человек, грустно мне оттого, что ты обидел меня. Как бы мне хотелось с тобой дружить, чтобы мы понимали друг друга, помогали друг другу". Вот! Видишь, какая разница?
   - Не то что разница, старче, а противоположность такая, как Небо отличается от Земли.
   - В том-то и дело, что нужно учиться общаться с людьми от Неба. Когда мы начнём все беседовать друг с другом от Неба, то есть будем выражать состояние нашей души, тогда Новый мир, Новая жизнь откроются нам. Все стены мудрости, приличия, которые возвели взрослые между собой, рухнут. И станет всем дышать веселей и легче. Тогда новая Вселенная народится, причём не где-то там, в заоблачных далях, а здесь у нас под ногами, где на грязи расцветут цветы, в сумраке засветит солнце и весь мир окрасится в праздничные тона.
   - Что же тогда будет, отче?
   - Когда будем по-новому общаться, будто пелена падёт с глаз и мир предстанет нам в своей подлинности, истинности, а подлинность мира - это Любовь и Красота. И мы узнаем, Макарушка, что все люди вокруг нас чувствуют одно и то же, потому что мы все - единый, живой организм. Познаем также, что всякая живая душа жаждет Любви, Ласки и Нежности. Ведь люди создали такие рамки, такие разграничения, что все оказались оторванными, отрезанными, отчленёнными друг от друга. Каждый сидит в темнице, которую для себя создал, и страдает в ней от одиночества и непонимания окружения. Конечно, не современный человек придумал эти стены, он следовал законам и установкам, которые существуют уже многие тысячелетия. Ибо много веков продолжается этот порочный круг: все мы чувствуем много прекрасного, божественного, красивого, а делаем и говорим иное, а порой и противоположное, чем только усиливаем между собой границы и стены. Человек чахнет в одиночестве, Макарушка, гибнет наедине с собой, а те чувства и слова, которые идут из души, боится произнести, потому что страшится, что его не поймут, засмеют, примут за слабоумного. Беда, да и только, радость моя! Ведь каждый человек в душе ребёнок, и этот ребёнок рвётся вылезти наружу, к Свету, Добру, Красоте, да общество не пускает, правила не позволяют этому ребёнку выпорхнуть навстречу небу, солнцу, цветам, птицам, бабочкам, жучкам, ёлочкам.
   - Действительно, отче, боязно вот так взять да и сказать своему ближнему, что ты его любишь, признаться, что он - прекрасный и самый дорогой человек в твоей жизни и что тебе хотелось бы, чтобы вы с ним понимали друг друга и помогали друг другу. А на практике что мы говорим? Высказываем недовольства, претензии, обиды и много ещё какого мусора вываливаем. А после этого так пакостно на сердце становится, что даже душа плачет. Ведь она желала бы высказать своё, а ум ей не позволил, и в итоге сидим мы наедине с собой, в одиночестве и в обиде на весь мир, что, дескать, он - несовершенен и плох. Но выходит, что это только наше разумение, наше видение, а мир - таков, каким мы его сотворяем.
   - Верно, Макарушка. Жизнь творим мы и никто больше. И нечего винить БОГА, судьбу, вражьи силы, что мир - зол, жесток и мрачен. БОГ-РЕБЁНОК создал его великолепным, радостным и весёлым. Только человек своим тёмным сознанием и вытекающими из этого делами и поступками искажает всё, выворачивает наизнанку. И знаешь что, радость моя, каждый человек понимает, что жить так дальше нельзя, что такая жизнь не имеет смысла и значения, но боится сделать первым шаг за границы своего эго, своей гордости, своей личины, какую общество заставило этого человека выработать и носить. Устали все от этих масок!
   - Что же делать, отче, чтобы от этих личин освободиться, чтобы сорвать людям с себя эти маски мудрости и знаний?
   - Для этого, Макарушка, надо строить при каждом городе сказочную страну детства, - сказал небесный посланник Нектарий.
   - Что же это - такое? - спросил Макарий.
  

Глава 6. Сказочная страна детства

  
   Макарий слушал, почти не дыша. Запоминал каждое слово учителя.
   - Будет на Земле сотворено детское царство Радости и Праздника, Любви и Счастья. Это царство вам, людям, и предстоит возвести, сотворить. Там взрослые могут почувствовать, ощутить себя детьми. Дети же будут в этой стране приобщаться к природе, к искусствам, ремёслам, всякому мастерству. И ещё: там и взрослые, и дети протянут друг другу руки и станут друзьями, будут друг у друга учиться и помогать друг другу эту жизнь преображать, сотворять мир Праздника, Красоты и Гармонии.
   - Как же строить это царство?
   - Послушай, Макарушка. Близ любого города есть красивые места, где природа - чиста и первозданна, где поют непуганые птицы и растут нетронутые цивилизацией травы, где бродят звери и журчат ручьи, где бьют родники с чистой, живой водой. Найти нужно несколько красивых полян и начать их обустраивать. И эти поляны будут соединены друг с другом лесной дорогой, по которой станут ездить лишь лошадки, запряжённые в красивые тележки, повозки. Они будут возить деток и взрослых, которые пожалуют в эту страну детства. Когда у взрослых выпадет свободный денёк-другой, они приедут к месту основной стоянки, откуда начинается сказочная страна, кто - на машине, а кто - на автобусе. Здесь они возьмут нужные вещи с собой и сядут в повозку, которая ждёт их тут, запряжённая лошадкой. И они отправятся в лесное путешествие в детскую страну по горам и лесам, к полянам и рекам, озёрам и водопадам, горам и ущельям.
   Поскрипывают колёса повозки, лошадка мерно следует по лесной дороге. Путешественники сидят и смотрят по сторонам, любуются красотой, наслаждаются пением птиц и лесными ароматами. Птицы поют звонко, каждая на свой лад, а вместе звучит как хор несказанной красоты. Ветерок качает верхушки деревьев, солнышко сквозь листву играет своим золотом. А путешественники очарованы первозданной красотой дубового и букового леса. Буки сначала стоят, как столбы, с гладкой светлой кожей. Потом они становятся всё толще и уже напоминают колонны, устремлённые ввысь. И вдруг повозка остановилась. Что за причина? А вот что случилось: черепаха на дороге стоит, на людей и на всю эту процессию смотрит. Путешественники вышли из повозки, погладили лесную жительницу, дети подержали её в руках, посчитали, сколько на её панцире-домике квадратиков, и положили её в траву: иди по своим лесным делам. А та и рада стараться, голову высунула и поползла дальше. Смотрят ей вслед и улыбаются, потому что движется она так лихо, что все понимают, зря всех, кто медленно перемещается, сравнивают с этой лесной жительницей. Вскоре она исчезает из виду, доносится только шуршание листьев, покрывающих землю в лесу.
   Путешественники поехали дальше. Вот они подъезжают к ущелью, склоны которого покрыты длинными ветвями вечнозелёного плюща. А по дну ущелья с камушка на камушек прыгает речушка с чистой водой. Здесь могло бы закончиться путешествие, но через ущелье сделан мосток. Он срублен из дерева, а украшен резьбой. Видно, что здесь дело мастера боялось, потому что мастер сотворил этот мосток с душой и Любовью. Как в детской сказке. Хочется на нём остановиться и посмотреть на чистую водичку речушки. Лошадка приостанавливается, и путники любуются мостком, который так великолепно и добротно сотворён мастером. Смотрят и вниз ущелья, на игры речушки, и через несколько минут продолжают путь.
   Вот резной, деревянный щит на дороге извещает о том, что впереди начинается город мастеров. Лес расступается, и повозка выкатывается на поляну, заселённую мастерами. По краю поляны расположились теремки, да такие красивые, что глаз отвести. Всё здесь возведено из природных материалов: камня, древесины, глины, а главное - все постройки чудные, сказочные вписаны в рельеф местности так, что кажется, что они здесь всегда стояли. Причём каждый теремок сделан по-своему и по-особому украшен. В каждом доме - свой мастер, который занимается своим ремеслом, и кто пожелает, может у него остаться пожить и поучиться премудростям его искусства. Для этого срублено здесь несколько теремков-гостиниц. Наши же путники походили по теремкам-мастерским, с каждым мастером познакомились, посмотрели на их рукоделия. Здесь и кузнецы есть, и мастера-резчики, и гончары, и вышивальщицы, и многие другие. Затем наши гости попили живой водицы из родника, который бьёт здесь неподалёку от поляны, позавтракали в общей трапезной вкусной, наваристой кашей с молоком и мёдом, попили чая, заваренного на мяте, душице, чабреце, шалфее, мелиссе и других. И отправились дальше. Некоторые остались в городе мастеров, чтобы поучиться у них. А наших путешественников впереди ждёт следующий город.
   - Прости, отче, - сказал Макарий, не выдержав, - где же таких мастеров отыщешь?
   - Что ты, Макарушка, да в каждом городе, посёлке, деревне столько талантов, столько мастеров-самородков, что придётся, возможно, не одну поляну мастерам выделить, чтобы все желающие смогли свои таланты реализовать! Они сами-то, дай им возможность, такую лесную сказку сотворят, что это будут произведения искусства. Сколько людей талантливых, одарённых от БОГА, только и ждут, мечтают, чтобы свои руки к общему благу приложить. От мастеров, радость моя, отбоя не будет. Сами придут и сами всё сделают, только помочь им надо материалами, инструментами, да и ещё чем-нибудь. В городах-то эти люди маются, их талант не проявляется во всю силу, а тут - на тебе, тебя ждут, любят, уважают, да ещё и учиться к тебе приезжают.
   - Верно, старче, Русская Земля - богата одарёнными людьми.
   - Так вот, Макарушка, наши путешественники отправились в другой город сказочной страны, город под названием Лесная аптека. Пока наши странники ехали, встречали разных зверушек. То сарыч вдруг выпорхнул из-под кроны большого дерева, закричал громким голосом, распахнул полуметровые крылья и полетел между деревьев. Только диву даёшься, как такая большая птица может маневрировать в столь густом лесу. В другом месте путники спугнули енота-полоскуна, который от испуга забрался по стволу на вершину дуба и оттуда, свесившись вниз головой, смотрел на людей. А взрослые и дети остановили повозку и рассматривали этого красивого зверька с острыми ушками, мордочкой собаки и полосатым хвостом. Он - такой смешной, что все рассмеялись.
   Вот и следующая табличка, извещающая, что путники приехали в город Лесная аптека. Здесь выращиваются целебные травы. Повозка выкатила наших странников на поляну, а тут - царство трав. Аромат - голова закружилась! Кажется, что здесь и жилья-то нет, но, присмотревшись, мы заметим, что теремки, где живут целители-травники, спрятаны в лесу, а чуть дальше, на краю поляны, увидим ульи, а рядом резная избушка пчеловода расположилась. Наконец путники разместились в просторном тереме целителя, который рассказывает, какими травами, какую болезнь надо лечить. Он показывал, как сушатся травы, как хранятся, как приготавливаются к употреблению. Потом травник пригласил по полянам походить и вживую посмотреть, как выглядят эти растения, которые такими чудодейственными, оздоровительными силами обладают. Не хватит и книги, чтобы перечесть все лечебные растения, какие у целителя здесь присутствуют. Каждая травка - свой особый, неповторимый мир, свой аромат и цвет. А главное: к каждой травке индивидуальный подход нужен, тогда и будет она дарить свою живительную силу. Если не знать, как, когда, с какими мыслями, словами-приговорками собирать травку, так и не будет от неё пользы, не даст травка свою целительную силу людям, сокроет её. Травник-целитель повествует, как нужно беседовать, общаться с растениями, потому что они все - живые, всё разумеют, и берётся показать, как те понимают его. Все путники замерли, затихли, заворожённо смотрят, как целитель кудесничает. А тот встал, протянул руки к растениям, раскрыл ладони и сказал: "Ой, ты, травушка-муравушка, ой целительница лесная, покажи деткам, как ты слышишь нас, как ты чувствуешь, как понимаешь слова наши". И тут травка поклонилась, покачалась - все так и ахнули. Действительно, всё живое вокруг нас, всё понимает человека и создано БОГОМ для Счастья и Радости. После этого путники идут по траве и боятся наступать на неё, понимая, что травушке бывает больно так же, как и человеку.
   Затем путешественники побывали и у пчеловода, который поведал о мире пчёл-тружениц, угостил медком. Каких только медов не попробовали здесь наши странники! И гречишный мёд, и липовый, и горный, и лесной - и каждый имеет свой аромат, цвет, свою сладость. А детям понравился больше всего мёд в сотах, они жевали это угощение с удовольствием, потому что не знали, что такое лакомство существует, - им его жевательная резинка заменяла. И опять-таки остались здесь те, кто пожелал поучиться мудрости травного целительства или искусству пчеловодства.
   Наши же путники отправились дальше, в город бардов и искусств. Они уже едут по сосновому лесу. Воздух здесь настоян на хвое, иногда доносится по лесу нежнейший аромат, от которого сердце захолонет, настолько он - блажен и сладок. Будто ладан где дымится. Это кустарники жимолости цветут, издавая такое благовоние. Сойки летают среди деревьев, подлетают к людям близко и громко стрекочут. И вдруг повозка притормаживает, на дороге золотится змейка-медянка. Дети осторожно подталкивают её палочкой, предлагая ей уползти в лес и дать проехать путешественникам. Проводник объясняет детям, что змей не надо бояться, только нужно быть внимательным, когда по лесу или по траве идёшь. Сама змея никогда не укусит человека. А потом ещё он сообщает, что змей не нужно уничтожать, что от них есть своя польза в природе. Потому что всякому зверю в природе есть своё место и своё предназначение.
   Однако день уже подкатил к обеду, и солнышко пригрело так, что путников приморило. И как раз, кстати, путешественники подкатили к трёхступенчатому водопаду. Падающая вода речки пропилила в уступе выемку и обнажила разные пласты пород. Каждый пласт имеет свой цвет: красный, синеватый, серый, розовый - можно геологию по такому "наглядному пособию" изучать. Отлогие склоны водопада заросли папоротником, создавая впечатление изумрудного пышного ковра. Играет падающая вода разноцветьем радуги. А внизу каменный бассейн, в котором пенится и волнуется студёная вода. И здесь же высится дуб-великан, под которым и расположились путники, чтобы отдохнуть у белопенного красавца-водопада. Некоторые нырнули в бассейн с живой водой и уже выходили раскрасневшиеся. Потом посидели под дубом, прижались к его стволу: кто - спиной, кто обнял крону руками, и каждый пожелал, чтобы лесной великан дал ему такой же крепости, могучей силы, природной мудрости, какая есть у него. А великан зашумел листвой там, наверху. Закуковала кукушка, затем другая, а потом и третья, целый кукушиный хор получился.
   Наконец наши странники попали в город искусств, где живут, работают, творят художники, поэты, барды, музыканты, танцоры, фокусники. Целая страна музыки, песни, танца и картин. Даже картинная галерея здесь есть, можно купить, если понравится какая-нибудь работа. Слышатся звуки гитары, флейты, рожка, других музыкальных инструментов. В общем, страна, где глаза разбегаются и уши разлетаются, что смотреть, что слушать, трудно выбрать. Вечером добро пожаловать на концерт, который проводится на специально оборудованной поляне. В этом же лесном театре будет и спектакль. Желающие могут здесь в красивом тереме для гостей остаться, сколько нужно, и искусству музыки, песни, танца поучиться.
   Путешествие продолжается, повозка уходит всё дальше в лес, всё выше в горы. Вот путники едут по ущелью. Склоны ущелья покрыты вековыми дубами, обвитыми лианами, вдоль дороги растут папоротники, лишайники, мхи. В некоторых местах дубовый лес сменяет бук, граб, осина, заросли вечнозелёного понтийского рододендрона. Папоротники порой достигают метровой высоты. Всё вокруг - таинственно, волшебно, сказочно. Люди притихли, смотрят по сторонам, удивляются. По обоим краям ущелья выделяются светло-серые скалы. В некоторых местах дорога проходит под навесами скал. А внизу, зажатая отвесными, неприступными горами, пенится, ворчит разными голосами река, образующая пороги и водопады. Наконец наши путешественники подъезжают к одному месту, где находится большая пещера. Вокруг у входа растут кусты шиповника, вечнозелёные деревья - самшит, можжевельник. Наши путники заходят в прямоугольное отверстие пещеры и попадают в загадочный мир. Сначала все следуют по галерее, похожей на каньон. Через некоторое время галерея расширяется, и путешественники входят в зал. Здесь царствуют колонны: сталактиты и сталагмиты, стены покрыты почкообразными натёками. Сверху падают водяные капли. Внизу зала протекает подземная река, шум которой разносится эхом по залу. И порой кажется, что где-то поёт церковный хор, вот даже слышны отдельные голоса. Проводник повествует, что раньше здесь жили, трудились, молились монахи. А когда при советской власти начались гонения, то и сюда добрались безбожники, которые решили выгнать отшельников бомбами. Но не сдались монахи, никто не покинул своей каменной обители, так они и остались здесь навсегда. Говорят, что перед взрывами скалы расступились и монахи вошли вглубь горы, а потом за ними скала и закрылась. С тех пор здесь можно слышать изредка монашеское пение.
   Много ещё чудес повидали на своём пути наши путешественники. Они побывали в городах цветов, фруктов, овощей, спорта, воинов, и в каждом - свои чудеса, которым не переставали удивляться. И в каждом городе - свои мастера и мастерицы, умельцы и знатоки, знахари и ведуны. Настоящая страна сказок и волшебства! По пути встречали ещё много различных зверей. В одном месте из лесной чащи на них смотрели царь и царица сказочной лесной страны: олень и олениха, которые важно стояли и слегка покачивали головами. В другом месте дорогу перебежала косуля, лишь на мгновение остановившись на дороге и взглянув на странников. А ещё наши путешественники видели семейку кабанов: мать бежала впереди, за ней поспевали пять малышей, а завершал эту процессию кабан-отец. Глава семейства, завидев повозку, стал посередине дороги и принял угрожающую позу, дескать, сюда не идите, дайте малышам пройти. Путники притормозили повозку, подождали, когда мать с детёнышами исчезнет. Потом и кабан скрылся в зарослях ежевики. Вот какую дружную семью встретили путники и порадовались увиденному.
   Но самое интересное ожидало наших путешественников впереди, ведь они ехали в главный город этой волшебной лесной страны - город сказок. Повозка поднималась всё выше. Здесь в лесу росли пихта, сосна, берёза, горный клён. В подлеске ютились малина, смородина, рябина. А в низинах росли субальпийские травы: крестовик, бодяк, мытник, цефалярия, которые достигали двухметровой высоты. И, наконец, наши странники добрались до главного города страны. Повозка вкатилась на обширное плоскогорье. Отсюда открывается очаровательная, волшебная панорама Кавказского хребта. В дымке искрятся ледники на вершинах гор. В расселинах клубится туман, принимая самые причудливые формы. Вот они, субальпийские луга. Простор - дух захватывает, дышится легко, свободно, сердце наполняется Радостью бытия, Праздника оттого, что живёшь! Здесь цветут незабудки, лютики, кавказский горец, душистый горошек, валериана, примула, можжевельник, рододендрон, герань. В центре этой возвышенной равнины синеет озеро, вокруг озера множество деревянных сооружений для детских игр. По озеру скользят ладьи, катают деток с одного берега на другой, от одной пристани к другой. Это и есть столица сказочной страны детства. Сколько здесь всего сделано, чтобы дети могли наиграться, навеселиться и нарезвиться вдоволь! И качели, и карусели, и горки, и многое другое, и даже маленькая крепость. Всё сотворено из дерева, камня, так что будто попал ты назад во времени лет на триста, когда Святая Русь, чистая, первозданная, как невеста на свадьбе, была украшена резьбой и орнаментами.
   Вот в этой чудной, красивой крепости расположился детский дом, где живут и радуются детки-сиротки. Здесь у них - своё маленькое царство Радости и Любви. Впрочем, они в любом городе лесной страны свои, ведь в первую очередь этот волшебный, сказочный мир сотворён для них, для колокольчиков Святой Руси. В этом месте земли, в своей стране, они обучаются ремёслам, мастерству, искусству, кто к какому больше всего склонен. Подрастая, они станут на замену старшим мастерам, ремесленникам и будут продолжать жить, трудиться и творить Праздник для детей и взрослых, которые будут приезжать сюда, в сказочную страну детства.
   А вечером во всех городах этой волшебной страны и жители, и гости собираются у костров. Барды поют баллады, поэты читают стихи, сказители ведают свои волшебные истории. Но все говорят, поют, вещают о Счастье, Радости и Любви. О том, что Добро и Свет всё равно победят зло и тьму. И что наступает ЭРА Любви и Гармонии, когда люди начнут разговаривать с БОГОМ, как с другом, будут любить друг друга и станут все держаться за руки.
   В тёмном лесу летают светлячки, в знак подтверждения того, что свет во тьме светит. Ухает ночная птица, порывом ветра доносится аромат цветущего боярышника, а здесь, у костра, празднично и величественно. Сверху всю эту сказку покрывает купол неба, усыпанного мерцающими звёздами. Изредка падают метеориты, пролетают спутники. А у этих костров созидается, сотворяется новая Вселенная Любви и Благодати, Радости и Гармонии.
   Макарий всё это время слушал так, что и не заметил, как открыл рот и превратился из бородатого, заросшего отшельника в мальчишку, у которого загорелись глаза от такого волшебного путешествия, он уже с головой окунулся в эту сказочную страну.
   - Не уже ли всё это будет, не уж то такое можно сотворить? - спросил Макарий.
   - Быть этому Празднику, радость моя! - сказал Нектарий. - И всё это будут созидать люди своими руками, своей душой и сердцем, наполненным Любовью. Сколько ещё прекрасного придумают и сделают в этой стране мастеровые люди, и представить всего сейчас невозможно. Такой простор для творчества открывается, такие пространства для самовыражения. Это будет чудом для всех: и для деток, и для взрослых, и для тех, кто будет строить, и для тех, кто станет сюда приходить, и для тех, кто будет жертвовать деньги на это великое благое дело - творение Сказки, Праздника, Радости навсегда.
  

Глава 7. Город Любви

  
   - Знаешь, Макарушка, я поведаю тебе ещё, что многие дети в вашем цивилизованном мире хоть и имеют родителей и свой дом, и одеты, и сыты, и обучаются в хороших, дорогих школах, а по сути своей - сироты. Ибо в душе они - одиноки и печальны. Их родители всегда заняты, с детьми у них нет понимания. Друзей у этих детей тоже хороших, близких нет. Что им предлагает нынешний мир? Компьютерные игры, видеофильмы, где культивируется насилие, порнография, жестокость, убийства, лёгкое обогащение посредством преступления, наркотики? Да и взрослые недалеко ушли от своих детей, так же в душе - одиноки, пребывают в вечном волнении и страхе, беспокойствах по поводу и без повода. Для них, этих повзрослевших детей, эта детская страна станет тем источником, который подарит светлую энергию, возродит детское, юношеское настроение души, когда веришь в Чудеса, в Сказки, в Любовь. Ведь взрослые тоже, Макарушка, как сироты, скитаются по Земле и не могут найти своих родителей, своего дома, приюта, где их душа могла бы обрести Покой и Радость. Им так же хочется и Ласки, и Нежности, и чтобы их погладили по головке и пожалели. Что у этих взрослых в душе? Камень там, а не душа. А ведь когда-то там рос цветок, издавал аромат и радость, а вот теперь этот цветок завял и засох.
   Нектарий замолчал. Макарий вглядывался в лицо старца, что он скажет ещё.
   - В этой сказочной детской стране будет город сотворён специально для взрослых. Назовётся он городом Любви и расположится, как можно выше, почти на самой вершине горы, у снежника. Сюда придут влюблённые, чтобы подготовить свою душу и тело к зачатию нового человека Земли.
   - Для чего же город, старче, не уже ли нельзя зачинать детей в обычных условиях?
   - Момент зачатия и особенно подготовка к этому акту дело - важное, потому что состояние родителей в эти мгновения, их энергия передаются ребёночку. Поэтому если в момент зачатия будущие отец и мать имели высокую энергию, большую силу, то и их наследник или наследница получат здоровое тело и высокую душу. А что же происходит в мире? Зачинают детей случайно, несознательно, да и условия интимной близости такие, что родители находятся не на вершине своих энергетических и духовных возможностей, а, напротив, им недостаёт энергии, сил, бодрого настроения. Я не говорю уже об алкоголе, телевизоре, дисгармоничной музыке и других порочных продуктах цивилизации, которые истощают энергетический потенциал родителей, приводят к тому, что ребёнок не получает духовно-энергетического наследства. Оттого всю свою жизнь такие дети болеют, их жизнь проходит в состоянии спада, усталости, безразличия, меланхолии. Вот почему родителям для такого акта, как зачатие, нужно уединиться и подготовить свою душу и тело. Город Любви и станет тем местом, куда придут влюблённые, будущие родители, чтобы поднять уровень своего сознания, уровень энергии как можно выше. А что может быть для этой цели лучше, нежели вершина горы, откуда открывается прекрасный вид на снежники Кавказского хребта? Здесь, на этой высоте, есть снежник, от которого берут начало ручейки и речушки. Струйки чистой, талой, живой воды вытекают из-под снежника, тонкие края которого постепенно обламываются и рассыпаются. А речушка и ручейки, чуть спустившись, образовали каскад водопадов с небольшими ваннами-купальнями. В них и закаляют свою душу и тело будущие родители, поднявшиеся в город Любви для сознательного зачатия ребёнка. Кроме того, здесь есть и пещеры, которые будут служить будущим родителям для уединения и медитации, молитв и сосредоточения.
   Высота, близость к небу, солнцу, звёздам создаёт высокий духовный настрой жителей города Любви. Их существо постепенно станет очищаться от мыслей, забот, тревог. Час за часом, день за днём сердце, ум, душа родителей, в которых накоплено множество всякого хлама впечатлений от этой жизни, будут освобождаться и осветляться.
   - Сколько же времени для этого нужно, отче, чтобы душа полностью очистилась?
   - Каждому свой срок, оттого что у каждого человека свой путь, свой опыт бытия и своя мера испытаний, уроков, которые следует пройти в этой жизни для эволюции души. Кому-то придётся прожить здесь, в этом городе Любви, не один месяц, а может, и год, чтобы вся человеческая природа стала прозрачна, чиста и спокойна. А кому-то придётся покинуть эту обитель, потому что не подошла пора для зачатия детей. Ибо прежде надо самому зачаться и родиться от СВЯТОГО ДУХА, а потом уж и дарить жизнь потомкам. Поскольку, если сам ничего ещё не имеешь, то что можешь дать своему ребёнку?
   Время очищения, Макарушка, - это индивидуально. И этот город Любви - тайное место, куда не может зайти праздношатающийся. Эта обитель - сокровенная, нежная, мистическая. Здесь двое становятся единым целым, и этому свидетель - только ГОСПОДЬ и ЕГО ангелы. Поэтому там - свои правила, свой распорядок, свои законы. Будущие родители носят специальные одежды из натуральных материалов особого покроя и специального цвета в зависимости от того, на какой стадии подготовки к зачатию ребёнка они находятся. Вначале какое-то время мужчины и женщины живут порознь. Занимаются самосовершенствованием, закаляются в источниках, медитируют, молятся, размышляют, освобождаются от обид, горечи, просят прощения мысленно у тех, кого они обидели и кто обидел их. Вкушают особую пищу, которая способствует утончению души, насыщению тела особым видом энергии. Эта пища называется солнечной, то есть она растёт не на земле, а над землёй, и поэтому аккумулирует энергию солнца. И поэтому эти продукты, пища, приготовленная из них, настраивают и физическое, и тонкое тело человека на Божественное. Кроме того, все выполняют дыхательную гимнастику и физические упражнения. Постепенно мысли жителей города Любви распутываются и становятся ровными и спокойными. И они трудятся над собой, пока их существо не станет прозрачным и чистым. И только после этого происходит акт слияния двух душ и двух половинок.
   - Что же объединяет мужчину и женщину, как им понять друг друга?
   - Мужчина и женщина, радость моя, как два полюса, два мира, две Вселенные со своими законами, свойствами, предназначениями-миссиями на этой Земле. Они призваны соединиться, чтобы взаимно обогатиться, познать друг в друге то, чего не хватает для эволюции каждого. Мужчина и женщина объединяются, чтобы научиться друг у друга, а поэтому они друг для друга являются величайшими учителями в мире. Оттого каждая женщина ищет своего мужчину-учителя, и каждый мужчина ищет свою женщину-учителя, хоть это желание и может быть скрыто от сознания, то есть люди не дают себе отчёта в этом. Они ощущают лишь переливы чувств, но не понимают намерение души - найти половинку-учителя и слиться с ней. Ведь человек, Макарушка, приходит на Землю для совершенствования души. Чувство Любви это и есть величайшее чувство, которое отличает человека от животного, хотя у последних тоже есть своё чувство Любви, но оно - не такое, как у человека. Мы приходим в этот мир, чтобы душа прошла свой путь, получила свой опыт, но прежде всего, нужно приобретать опыт переживаний Любви. То есть человек, радость моя, является на свет, чтобы восходить к вершинам Любви. Если для какого познания и рождается человек, так это для познания Любви. БОГ есть Любовь, и ОН создаёт, творит только Любовь и ничего больше. Всё, что мы с тобой вокруг видим и даже не видим, - есть материализация Любви БОГА. Человек, созданный по Образу и Подобию БОГА, тоже есть Любовь, но Любовь - непроявленная, сокрытая, сокровенная, потенциальная. Поэтому высший смысл, который БОГ вложил в создание человека, - это позволить человеку вернуться в его эволюции, в его совершенствовании к ВЕРШИНЕ Любви, к БОГУ. Поэтому, когда мы проявляем Любовь, мы поднимаемся к ГОСПОДУ, соединяемся с НИМ, возвращаемся к ТОМУ ЦЕЛОМУ, от КОТОРОГО мы и были отделены. Эту игру затеял БОГ-РЕБЁНОК, создав СЕБЕ подобных, но таким образом, чтобы людям чего-то не хватало, чтобы эту недостачу люди желали восполнить, чтобы они жаждали чего-то большего. Эта недостача, неудовлетворённость порождает в людях желание найти, чего же им не хватает, почему они себя чувствуют потерянными и брошенными. БОГ-РЕБЁНОК придумал игру в прятки, только искать надо внутри себя, в своей душе, которая томится, отделённая от своего ИСТОЧНИКА, от Единого ЦЕНТРА. А чтобы легче было искать, БОГ разделил человека на две половинки, которые нужно найти, правильно сложить, и при этом произойдёт чудо - открываются двери к ЭТОМУ ИСТОЧНИКУ, к БОГУ, к ещё большей Любви. Мужчина и женщина, Макарушка, - как два ключа от одной двери, но дверь эту можно открыть только одновременно, синхронно, слаженно вставив ключи и также одновременно провернув ключи в замке. Город Любви и будет тем местом, где две половинки станут учиться друг у друга, где они будут проникать в тайну Вселенной другого, чтобы затем одновременно повернуть свои ключи в двери, ведущей к БОГУ.
   - А дети, которые рождаются от этого союза, что они?
   - Дети приходят, чтобы и получить знания у родителей, и дать знания им. Получается Божественная, нераздельная троица: мужчина женщина - ребёнок. Ребёнок в этой троице равноправное лицо - и ученик, и учитель.
   - Выходит, что каждый в этой троице учится у двоих и в то же время сам является для этих же двоих учителем?
   - Верно, Макарушка. Но если пойти дальше, то любой человек для нас - и ученик, и учитель. А если смысл жизни человека - это приобретение опыта Любви, то и каждый встреченный человек, обстоятельство, событие - это предложение проявить, открыть новую грань Любви в своём сердце, взрастить в своей душе новый росток Нежности.
   - Получается, что, по сути, каждый человек, если проявить ему свою Любовь, позволяет нам открыть в себе новые просторы Любви? Но ведь это так нелегко! Тем более трудно, а, наверное, и невозможно полюбить тех, кто обижает нас, кто доставляет нам неприятности, оскорбляет, обманывает, предаёт.
   - В том-то и дело, радость моя, что больше всего и требуется для нас научиться любить, когда мы не можем это сделать. Разве ты не знаешь, сколько человек ни старается отчего-то уйти, оно его всё равно настигает, как проклятие. Только это - не проклятие, а Благословение. Ибо нам даются эти камни преткновения, чтобы мы сумели использовать их как трамплины и научились летать. Каждый раз, когда мы обо что-то ударяемся в жизни, падаем, означает, что здесь и таким способом ВСЕВЫШНИЙ нас пытается научить летать. Ведь чтобы полюбить то, что тебя огорчает, раздражает, вызывает неприятные чувства, нужно подняться над этим. Тогда оно не сможет нас трогать, не будет нас касаться, огорчать, обижать, и мы больше не будем спотыкаться об эти препятствия - камни. Кто летает, не спотыкается.
   - Можно ли сказать, что Любовь - это умение летать, то есть видеть всё: и себя, и весь мир, и всех людей с высоты?
   - Верно, Макарушка! Любовь - это полёт. Учись любить, Макарушка, учись летать, учись парить, тогда ты сможешь проявить это чувство каждого, даже своего неприятеля.
   - Спасибо тебе, отче, за небесную мудрость. Хотелось бы узнать вот ещё что. Между мужчиной и женщиной происходит много того, что омрачает их совместную жизнь, делает её невыносимой. Причиной этому бывает и непонимание друг друга, и обиды, нанесённые друг другу, и измена, и многое другое. Почему это происходит и как преодолеть эти препятствия, чтобы мужчина и женщина жили в Согласии и Любви?
   - Причиной всех бед, перечисленных тобой, является непонимание того, для чего объединяются мужчина и женщина. В этом сокрыта суть всех разногласий, бед, скорбей семейной жизни. Мужчина и женщина - это два космоса, которые сближаются друг с другом, чтобы научить и обогатить друг друга, чтобы дать возможность другому, своей противоположности, своей половинке проявить свои таланты, которые человек не в силах реализовать самостоятельно. Вот в чём суть объединения двух половинок - чтобы каждая обрела в этом союзе свою целостность и завершённость. Люди же соединяются не для проявления своих потенциалов, не для реализации своих возможностей, а для возложения друг на друга обязанностей. С этой ошибки все беды и начинаются, это заблуждение становится камнем преткновения, о который спотыкаются супруги, которые становятся не союзниками в одном деле - эволюции, развитии в себе Божественного Начала, а противоборствующими сторонами. Вся их энергия растрачивается на подавление друг друга. Каждый шаг к развитию противоположной стороной воспринимается как нарушение союза, нарушение своих обязанностей. Так вот скажу тебе, Макарушка, люди сходятся, сближаются, и не только супруги, но и сотрудники, чтобы помочь друг другу проявить себя в этом мире. Каждый человек - это семя, которое должно взойти и вырасти, и оно ищет того человека, те группы людей, общества, те обстоятельства, которые бы помогли ему вырасти и развиться. Но как только на это семя накладываются обязательства, с согласия семени ли, либо по принуждению, так семя начинает гибнуть, постепенно разлагается изнутри, ибо нет у него выхода наружу, к солнцу и небу. По сути, весь мир, радость моя, живёт не по принципу проявления возможностей, талантов, потенциалов, а по закону обязательств. Оттого люди в своей массе - подчинённые, рабы кого-то или чего-то, нежели свободные птицы. Поэтому мужчина должен смотреть на женщину, а женщина должна смотреть на мужчину с точки зрения, как я могу ему, ей, помочь реализовать себя, а не что я могу от него, неё, взять. Как только вместо "дать" включается "взять", так любые взаимоотношения начинают гибнуть, разрушаться. Помощники, самые близкие и дорогие друг другу люди становятся врагами, хотя любят друг друга и нужны друг другу, ибо Небеса предназначили этих людей для сотрудничества и совместного восхождения к вершинам Совершенства, Счастья и Любви. Ссоры, обиды, непонимание, измена - всё это производные, следствие неверного фундамента взаимоотношений, когда в основании их лежат не возможности, а обязанности, долг. Я тебе больше того скажу, Макарушка, что человек никому ничего не должен, а лишь себе. Потому что на свет БОЖИЙ он приходит, чтобы расцветать. Так вот, радость моя, человек - не хворост, который рождается, чтобы им топили печь, а цветок, который даёт всему окружающему миру Радость. Тому, конечно, кто Эту Радость желает принять.
   Когда мы обижаемся, радость моя? Когда человек поступает не так, как нам бы хотелось, как нам бы виделось, как он должен был бы действовать, исходя из нашего разумения его жизни. Мы наделили человека кодексом поведения, а он берёт да и нарушает его. Весь людской мир взаимоотношений построен на порочности, то есть долге, обязанностях, законах. Все кому-нибудь и что-нибудь должны, замкнутый круг получается, много кругов, множество переплетений, как паутина, в которой, как муха, бьётся человек, его душа, стремящаяся вырваться на волю и стать свободной. Даже Любовь - великое чувство Свободы, Парения, Полёта имитируется в силу обязанностей, в силу долга, в силу необходимости выполнения законов, заповедей, то ли БОЖЬИХ, то ли человеческих, то ли ещё каких.
   Выйти из этого порочного круга, высвободиться из паутины обязательств, долга возможно лишь одним способом: начать думать, говорить и делать по своей душе. Нужно осязать, что чувствует твоё сердце в данный момент, и жить, действовать, творить согласно его повелению, даже если это будет вопреки уму. А то, что это так будет, можно не сомневаться, ибо ум всегда стремится сохранить и удержать свою власть. Жить по своей душе, Макарушка, слышать, как бьётся своё сердце, как в нём струится ручеёк вечной юности, высвобождать его из себя наружу, освежая им свои мысли, дела, поступки - вот путь к Преображению, стезя к тому, чтобы, в конце концов, ручеёк превратился в речушку, затем в реку, а потом уже и сделался океаном Любви, который волнуется и спешит в мир, чтобы всё вокруг наполнить своей влагой - животворящей, созидающей, преображающей энергией Любви и Нежности. Ум всегда стремится взять, душа жаждет отдать. Поэтому мир, построенный на уме, то есть на потреблении, рано или поздно начинает трещать по швам и разрушаться. Отношения человека с природой, животным миром, космосом, Вселенной, а прежде всего с себе подобными должны быть преображены и воссозданы на основах ДУХА. Чувства обиды, недовольства, измены, обмана, предательства, радость моя, уходят и исчезают, когда человек начинает жить душой, ведь душу невозможно обмануть, предать, унизить, как нельзя ударить небо, порезать воду, обидеть камень. Вечность присутствует в человеке, как её можно подвергнуть земным переживаниям? Ум, который всех обязывает, всё расставляет, всех наделяет, каждому советует, каждого напутствует, от всех требует, и создаёт основы для негативных переживаний.
   И поэтому людям вновь и вновь даётся испытывать обиды, поражения, предательства, измены, пока не будет достигнут предел, когда человек скажет себе: "Довольно, что-то здесь не так. Нужно, наконец, остановиться и задуматься, как выйти из этого замкнутого круга". Боль больше всего заставляет человека, вынуждает его подняться к более высоким основам мироздания, где нет места ни боли, ни слезам, ни горечи.
   - Но ведь, отче, душа-то больше всего страдает и обижается. В душе мы несём все обиды, скорби, измены, предательства. Недаром говорят: плюнуть в душу. Сколько плевков мы получаем за свою жизнь. Не счесть!
   - Чувства нельзя очернить, Любовь невозможно унизить, Искренность нельзя предать, душу в её чистоте нельзя омрачить. Дело - в том, что там, где находится душа, не светит солнце, а всё заволочено массой мыслей, условностей, пониманий, и есть много чего ещё, что заковывает душу в латы, замуровывает её в панцирь, о который и ударяет жизнь своими острыми углами, напоминая о том, что нужно раскрыться, убрать все наслоения, выбросить весь хлам, тогда это уже будет не панцирь, а небо, солнце, ветер. Плюнь в небо, радость моя, и плевок вернётся к тебе, не достигнув своей цели, ибо цели нет. Плевать-то не на что и не во что, а если есть, так получай удары-уроки. Уроки того, что нужно делать, где нужно работать над собой, чтобы обрести Прозрачность и Чистоту души. Когда люди будут жить и строить свои отношения на основах чистой, открытой, искренней, детской души - не будет места ни обидам, ни предательству, ни изменам, наступит время, когда всё вокруг станет помогать тебе - возрастать, эволюционировать, подниматься выше к Небесам, Истинам, Любви.
   - Поведай, отче, должно ли супругам быть в близости лишь для зачатия ребенка?
   - Всё, что создано БОГОМ, - совершенно и имеет своё значение. Так и интимная близость дана БОГОМ как подарок людям. В физическом единении двух половинок мужчина и женщина должны восходить к вершинам Совершенства, Блаженства и Благодати. Близость - это чудо, которым надо уметь распоряжаться и пользоваться для духовного и физического роста.
   - Однако многие религии запрещают близость, и подавление этих влечений считается благодетелью.
   - Ещё раз поведаю тебе, Макарушка, всё, что создал ГОСПОДЬ, - Благо, нужно уметь распоряжаться так, чтобы Благо не оборачивалось злом. Религии, подавляя сексуальную сторону человека, способствовали возникновению многих противоестественных форм сексуальности. А на деле сексуальная энергия - эта самая мощная земная, жизненная сила, она помогает духовной энергии воплощаться здесь, на Земле. Поэтому не нужно убивать сексуальность, а необходимо научиться пользоваться плодами Радости и Счастья, Которые подарил БОГ человеку.
   - Ты говорил, отче Нектарий, что город Любви надо строить на вершине горы, ближе к небу и солнцу. Как же такой город сотворить там, где нет гор?
   - Везде, Макарушка, есть места особой духовной силы, где энергия как бы бьёт из земли и доходит до Небес. И на равнине, и в пустыне, и там, где всегда лежит снег. Поэтому везде можно найти место и для сказочной страны детства, и для города Любви.
  

Глава 8. Величайшее заблуждение в мире

  
   - Я верю, старче, что такие детские царства будут созидаться на Земле, была бы только на то Воля БОГА.
   - Что ты, Макарушка, Воля БОГА?! - сказал небесный посланник. - БОГ создал этот мир для человека и отдал этот мир в распоряжение, владение человеку. Только человек творит в этом мире и никто больше. Никто! Когда говорят "Воля БОГА" - заблуждаются или намеренно вводят в заблуждение других, ибо нет Воли БОГА, а есть лишь воля человека. Понимаешь, Макарушка, я ведь раньше, в земной жизни, так же думал, что нужно надеяться на БОГА, а теперь знаю, что надо полагаться на себя. И это - потому, что БОГ по СВОЕЙ Великой Любви и Милости создал человека как сотворца СЕБЕ. Если бы БОГ управлял миром, то где же - свобода человека? В чём проявляется возможность свободно жить, творить, действовать человеку, когда им управляют Свыше? Нет, Макарушка, человеку БОГОМ дана такая жизнь, в которой он сам созидает свою реальность своими мыслями, поступками, действиями, делами. БОГ не посылает человеку то, что происходит с ним, человек получает то, что сам создаёт. Богословская доктрина об управлении БОГОМ миром, о том, что БОГ постоянно вмешивается в судьбы людей, события, историю, непрерывно следит, чтобы всё шло так, как ОН хочет, по ЕГО указке, по ЕГО плану, в соответствии с ЕГО замыслами, - величайшее заблуждение в мире! Отсюда выходит, что всегда и всё можно свалить на БОГА и тем представить себя немощным, а свои усилия и, в конечном счёте, свою жизнь сделать бессмысленной. Зачем что-то делать, усердствовать, когда БОГ САМ всё управит? К чему работать над собой и совершенствовать себя, если всё зависит от усилий БОГА? Для чего нести ответственность за всё, что происходит в твоей жизни, если за всё несёт ответственность БОГ? Пусть ОН за всё и отвечает, ведь на всё - Воля БОГА. Куда же человеку со своей волей податься, где ему тогда место для свободы, если повсюду только управление Божественное, Тотальное, Вездепроникающее. Если так, то человек не может распорядиться по своему выбору, по своему усмотрению и атомом, не говоря уже о большем. Нет, Макарушка, человек творит свой мир, и всё, что его окружает, что он имеет, что он видит, результат выбора человека. Человек творит реальность, а потом в неё входит. Когда люди это поймут, тогда мир изменится, преобразится, осветлится и превратится в Праздник. Людям нужно уяснить, что их жизнь зависит только от них и никого от кого больше, и поэтому всю ответственность за всё, что происходит с человеком, нужно возлагать на себя. Сегодня с нами происходит то, что мы создали вчера, завтра будет происходить то, что мы сотворили сегодня. Развеять иллюзию ответственности БОГА за всё происходящее в нашей жизни - величайшая задача в мире. Утвердить, возложить полную ответственность человека за свою жизнь на себя - величайшее благо в мире, трамплин в новую, счастливую жизнь, полную Радости и Благодати, Света и Гармонии.
   - А как же катаклизмы, стихийные бедствия, Страшный Суд, Который ожидает человечество?
   - Ох, радость моя, какой ты - непонятливый! Люди делают "погоду" на Земле своими мыслями, поступками, которые соединяются в единый энергетический поток, сгусток сил и производят и бедствия, и катаклизмы. Страшный Суд, то есть гибель планеты, люди могут сами себе устроить. Сколько уже раз человеческие дела ставили мир на край гибели? Сколько преступлений совершено людьми, их мыслями, поступками, деяниями, и всё валить на БОГА? Нет, Макарушка, жизнь находится в руках людей, однако нет знания об этом, а это должен знать каждый.
   - Видимо, такое мировоззрение выгодно кому-то, а точнее - религиям.
   - Верно, Макарушка. Поскольку отдать человеку его жизнь в его полное собственное владение - это значит потерять человека, утратить управление им, лишиться самой "дорогой" вещи в мире - власти над человеком. А на деле вернуть человеку его жизнь в его распоряжение величайшее благо в мире. Богословие же построено так, чтобы держать человека в зависимости от Неба, от БОГА, а ключи к БОГУ есть только у "приближённых" к его величеству ГОСПОДУ. Как повернут "приближённые", так и будет, как скажут "приближённые", так вещает БОГ. Вот тебе и неволя, так и превращается человеческая жизнь из Праздника, Свободы творчества, Созидания в рабство, которое закончится воздаянием только на том свете. А на этом свете нужно служить "приближённым", потому что БОГ жаждет такого служения. А уж "приближённые" всегда "знают", что хочет БОГ. Но ведь БОГУ, Макарушка, ничего не нужно, ни наших подарков, ни служения и поклонения, у НЕГО и так всё есть. Странен - БОГ, КОТОРОМУ что-то потребно, тогда это - не БОГ, а нечто иное, тот, кому чего-то не хватает, чего-то недостаёт. Ущербный БОГ получается, несчастный, жалкий. Тем более не нужны БОГУ рабы, ибо человек создан по Образу и Подобию БОГА, и если мы должны были быть ЕГО рабами, значит, БОГ - настолько несовершенен, что ЕМУ нужны невольники.
   Нет, радость моя, не для рабства создал БОГ человека, а чтобы человек разделил с БОГОМ Праздник бытия, испытал Радость от возможности творить, строить, созидать, изменять по своему усмотрению мир, выбирать свою жизнь. Мир дан человеку для творчества, чтобы человек в нём имел возможность почувствовать, ощутить себя БОГОМ и не только мысленно. Чтобы на практике, на опыте человек смог испытать в деятельности свою БОЖЕСТВЕННОСТЬ. БОГ сотворил мир, чтобы человек мог быть в нём БОГОМ. Человек в этом мире БОГ. Человеку, радость моя, даровано величайшее чудо - создавать, творить реальность, в которой ему жить. Чтобы осознать это, чтобы познать себя как БОГА, человеку нужно слушать голос своей души, в которой и говорит БОГ. Человеку не нужны "приближённые", потому что, когда человек спрашивает, БОГ отвечает каждому человеку, подсказывает, поддерживает, но не заставляет, не принуждает, а лишь всегда предлагает из всех возможностей выбора избрать Божественное, из всех вероятных путей жизни предпочесть путь Любви, Совершенства и Гармонии. Сколько раз мы слышали Голос БОГА, принимали ЕГО советы, которые шли из души, но сколько раз мы поступали не по душе, не по-БОЖЬИ, а по-своему, то есть по уму, согласно его логике. И что же, нас БОГ за это наказывал? Нет. Будто говорил, ну что ж, ты выбрал жить по уму - живи, твоё право, его никто не отнимет у тебя, не заберёт. Посмотри, Макарушка, многие грешники живут и процветают, а БОГ будто не видит и не наказывает, как ОН должен был бы сделать, если бы ОН вторгался в жизнь и непрерывно наводил СВОИ порядки. А нет вмешательства, БОГ наблюдает, но не вмешивается, в силу того, что у человека есть возможность выбрать худшее для себя. И в чём же наказание, спросишь ты, какое возмездие всё-таки придумал БОГ грешникам? А никакого, радость моя, от БОГА нет кары. БОГ не наказывает! Мир так устроен, что наказание есть в грехе, ибо грех - есть удаление от БОГА, от ЕГО Благодати, от Радости и Праздника. Например, наступила весна, всё вокруг поёт, благоухает, танцует и веселится, а ты своими плохими поступками запрятал себя в подвал, заключил себя в склеп, замуровал себя в камеру и не видишь, и не слышишь Этой Радости и Веселья. Никто тебя не наказывал, ты выбрал такой путь, ты лишил себя Праздника. Какое ещё надо тебе наказание? Наказание и есть удаление от БОГА, то есть отделение себя от Любви, Праздника, Танца и Веселья.
   - Значит, отче, я могу сделать свою жизнь такой, какой захочу. Но ведь не всегда происходит то, что я задумывал, а случается что-то другое, к чему, как мне кажется, я отношения не имею.
   - Ко всему, что с тобой происходит, ты имеешь отношение, радость моя. Чтобы тебе было понятно, вот что скажу тебе. Можно жить от души, а можно от ума. Первое - это когда мы живём в соответствии со своим Божественным Я, второе - когда мы живём в соответствии с желаниями своей материальной природы. Когда человек живёт умом, то он знает, чего хочет, следует согласно планам ума и получает от жизни то, что держит в уме. При этом легко проконтролировать все события, которые происходят с человеком, потому что человек знает свои мысли. Когда же человек следует путём души, то с человеком происходят события, которые нужны душе, надобны ей, чтобы совершенствоваться, восходить в переживаниях от малой Любви к большей, от слабого Света к более сильному, от одних озарений к более высшим озарениям, откровениям, состояниям. Уму нужны мирские блага, душе - необходимы Божественные, Небесные переживания. Душа стремится к Любви, ум стремится к удовольствиям. И мы видим, что в этом мире, кто хочет удовольствий, получает их. Те же, кто следуют путём души, подвергаются различным испытаниям, тревогам, трудностям. Почему, спросишь ты? Да потому, что только через трудности растёт и раскрывается душа, как семя, она прорастает сквозь слой земли, камня, чтобы выйти наружу, на поверхность, увидеть свет и потянуться к небу и солнцу. Оттого жизнь человека, следующего путём души, как бы непредсказуема, сложна, запутана, нелогична с первого взгляда. И это - естественно, поскольку ум не может понять, что происходит с жизнью, зачем наваливаются все эти испытания, когда должны приходить только удовольствия. И посмотри, Макарушка, кто жаждет земных удовольствий, кто следует путём стяжания мирских благ, получает их в такой мере, в какой он желал, в соответствии с приложенными усилиями, совершёнными действиями. И если человек получил денег, мирских удовольствий меньше, то столько и запрограммировал его ум. В жизни, проходящей под знаком ума, никто не получает ни меньше, ни больше, а лишь в соответствии с приложенными стараниями.
   Так же и с теми людьми, которые следуют путём души. Они получают испытаний, событий, приключений столько и таких, какие - нужны душе, чтобы она пережила соответствующие состояния для своего расширения, совершенствования, эволюции. Ты, Макарушка, как и многие люди России, следуешь путём души, хоть ты можешь и не осознавать это. Ты можешь и не давать себе отчёта в том, что душа руководит твоей жизнью. Ведь твой ум что-то предполагает, желает, рассчитывает, расставляет, планирует, но корабль твоей жизни всё-таки плывёт под флагом души, а не рассудка. А это значит, что с тобой происходит не то, что задумал и рассчитал твой ум, а то, что душа избрала для себя, для своей эволюции. Поэтому тебе может казаться, что твоя жизнь катится сама по себе, не следуя никаким законам, кроме закона неопределённости и спонтанности. Да только это - не так. Если ты сядешь, задумаешься, погрузишься в то, что происходило в твоей душе, да потом вспомнишь о событиях своей жизни, то поймёшь, что все события в твоей жизни следовали в соответствии с побуждениями твоей души, позывами твоего сердца. Твоя душа, сердце и создавали необходимые ситуации, обстоятельства, события, чтобы пройти через них и приобрести опыт более высокого сознания, более высоких чувств.
   - Отчего же душе и сердцу для их расширения, чтобы познать большую, нежели прежде, любовь, нужны испытания? Ведь те, кто следует путём души, как я понимаю, подвергаются большим испытаниям, нежели те, кто плывёт по жизни под флагом ума?
   - Отвечу тебе, радость моя, словами Христа. Помнишь, когда ОН говорил о том, что нужно любить своих врагов, потому что если вы будете любить любящих вас, какая оттого польза. В испытаниях рождается ещё большая Любовь. То есть, чтобы нам пробудить в себе Свет, надо, чтобы мы вошли в большую тьму, в такие обстоятельства, в которых труднее всего проявить свои Божественные качества. Ну, вот представь, что ты живёшь в радости, покое и благодати, все вокруг любят тебя, и всё вокруг - мир да благодать. Сможешь ли ты в этой обстановке пробудить в себе большие духовные качества?
   - Нет, наверное, старче. Потому что такой покой, такая обстановка, которую ты описал, скорее, убаюкает душу, усыпит сердце.
   - Вот видишь, радость моя, ты и ответил на свой вопрос. Чтобы подняться к вершинам ДУХА, нужно опуститься на дно ущелья, где царит антидух, то есть тьма, уныние, скорбь. Только когда ты станешь выбираться из тьмы к Свету, и будет происходить рост твоей души, сердце начнёт расширяться и раскрываться. Научиться видеть, осязать Свет в кромешной темноте - вот сила души, любить в аду - вот сила сердца.
   - Получается, что те, кто следуют под флагом души, постоянно опускаются, а затем поднимаются. То есть намерениями души, следующей по дороге совершенствования, создаются обстоятельства, когда человек как бы удаляется от БОГА и Благодати, а потом своими усилиями должен возвратить потерянную Радость и Свет?
   - Верно, Макарушка. Только с каждым разом спуск всё ниже, а подъём всё выше. И поэтому с каждым разом надо всё больше прилагать сил, чтобы выкарабкиваться наверх.
   - Вот оно что! - воскликнул Макарий. - А я-то думаю, что же такое, как только человек становится на духовный путь, то его словно в шторм на море: то вверх, то вниз.
   - Ты - прав, радость моя. Но бывает и так: смотришь в мир, а там человек, который вроде бы умом стремится к обладанию мирскими благами, да ничего у него не выходит, будто на месте топчется. Тут же рядом такой же человек, у которого всё благополучно да ладно так, что будто деньги сами ему в карманы текут. О таких говорят: "Вот баловень судьбы, всё у него получается, за что ни возьмётся". В то время как у первого человека, как он ни бьётся, ничего такого не выходит, будто какая-то невидимая стена, сила не пускает к нему ни успех, ни деньги, ни славу. А всё дело - в том, что в неудачнике, как он видится с точки зрения мира, преобладает путь души и сердца. Поэтому, хоть его ум и стремится к обладанию мирскими благами, да душа не пускает, ибо она в этом человеке доминирует, она и руководит жизнью этого человека. И запомни, Макарушка, что в пути души нет случайностей, нет того, чтобы не сослужило пользу человеку, не было бы благом для его духовного совершенствования. И только кажется, что вот так и так было бы лучше, но опять-таки это суждение ума о пути души, а на деле душа знает, что ей нужно и для чего ей эти препятствия, испытания. Нет в этом пути пустых, никчёмных, ненужных, вредных и пагубных моментов - всё на пользу духовной эволюции, всё на её благо и даже то, что, кажется, приносит вред.
   - Но ведь и ошибок много допускаем в жизни, потом ругаем себя, что нужно было не так поступить, а по-другому, да исправить ничего уже невозможно, как невозможно укусить локоть, хоть он и близок.
   - Что ты, Макарушка, - сказал Нектарий. - Нет ошибок, радость моя, а есть лишь путь. И это - не ошибки, а Благословения, поскольку душа избрала приобретение такого опыта, чтобы через него познать что-то новое, открыть для себя нечто более широкое, Светлое, Божественное. И если бы была дана возможность человеку снова прожить жизнь, то эти ошибки, падения, разочарования, крушения повторились бы вновь, в силу того, что душа всё равно бы призвала и ошибки, и разочарования, и падения, ввиду того, что ей это нужно для совершенствования.
   - Что же означает, старче, когда говорят "отдаться на Волю БОГА"? Из этого следует, что нельзя полагаться на Волю БОГА, потому что человек сам управляет своей жизнью и поэтому нужно рассчитывать на свою, человеческую?
   - Полагаться на Волю БОГА означает, что человек сознательно следует по пути души. Тогда человек каждый свой поступок, действие и даже мысль отдаёт под власть своей души, а значит, под управление БОГУ, КОТОРЫЙ живёт в сердце человека. Отдаться Воле БОГА, живущего в твоём сердце, - высшая ступень духовного пути. К этому и нужно стремиться - слышать Голос БОГА в своей душе и следовать Ему в жизни. Ум, конечно, всегда пытается заглушить, подавить этот ручеёк, текущий из ЦЕНТРА мира, и поэтому надо научиться подчинять рассудок побуждениям БОГА в сердце. Тогда будет понятно, что и как делать, как проживать эту жизнь.
   - Получается, что многие люди, не давая себе отчёта, неосознанно проживают жизнь под флагом души, а необходимо прийти к осознанию, под каким флагом ты живёшь, и тогда путь души из неосознанного станет сознательным?
   - Верно, Макарушка. Жить, отдавшись на Волю БОГА в своём сердце, - сознательное следование по пути души, поэтому это и является высшей ступенью духовности, когда ум знает, что он теперь - на втором месте, а душа - на первом. И отныне человек начинает поступать по велению сердца даже в том случае, когда это кажется абсурдным, ненормальным, противоестественным. Впрочем, радость моя, всё, что желает душа, всё, к чему она стремится, для ума считается ненормальным. Потому ум всегда борется с душой. И когда душа побеждает ум, это означает, что человек встал на сознательный путь души.
   - Чего же хочет душа, каков её последний рубеж, к которому она стремится в своём совершенствовании?
   - Постарайся понять меня, Макарушка, хоть тебе это, может, и будет трудно. Человеческая душа - совершенна, в ней живёт БОГ, и поэтому она не может быть несовершенной. Такими БОГ создал людей. И когда мы говорим о продвижении по пути совершенствования, то это означает продвижение в познании себя, в открытии в себе БОГА. Поэтому и говорил Христос, что ищите, прежде всего, Царство БОГА, Которое - внутри вас, а всё остальное приложится. То есть мы не совершенствуемся, ибо мы уже - совершенны, мы поднимаемся к вершине осознания того, что мы - совершенны. И главным признаком осознания своего совершенства будет то, что сердце запоёт от Счастья и Радости, от избытка Любви и Света. Тогда сердце начинает вокруг себя источать Свет и Любовь. Представь, что в сердце каждого человека находится солнышко, но его свет едва пробивается сквозь тучи незнания, сквозь облака забытья. И вот мы начинаем вспоминать о своей БОЖЕСТВЕННОСТИ, мы идём путём души, и всякий пережитый опыт, всякое и хорошее, и плохое обстоятельство, встреченные на пути, раздвигают облака, разгоняют тучи. И солнышко в сердце с каждым разом начинает светить всё сильнее и ярче. И всякий раз, когда мы заходим в тупик, погружаемся в отчаяние (а на самом деле душа заводит нас в обстоятельства, требующие пробуждения в нас больших сил, чтобы научиться сильнее разгонять тучи и облака), так мы и обретаем те силы, которые делают небо нашей души всё чище, просторнее. И тогда всё больше Радости и Любви мы ощущаем в своём сердце, всё больше БОЖЕСТВЕННОСТИ пробуждается в нашем сердце. Мы уже - совершенны, Макарушка, но нужно прилагать усилия, чтобы осознать это.
   - То есть душа стремится обрести солнце Любви, которое в ней сокрыто тучами, и когда мы разгоняем тучи, тогда мы и ощущаем солнце в своей душе. А как же первородный грех, совершённый Адамом, когда он вкусил запретный плод, он же не позволит человеку стать полностью очищенным?
   - Первородный грех - это второе величайшее заблуждение в мире, а если говорить по хронологии, то оно - наипервейшее величайшее заблуждение в мире, - сказал старец. - БОГ всё создал совершенным, а тем более человека, которого сотворил как друга СЕБЕ. Вкушение запретного плода - это и есть Игра, Которую затеял БОГ-РЕБЁНОК, так как через это и получилось, что человек спрятался от БОГА, ушёл, отдалился, забыл, что он - тоже БОГ, вот тогда и началась Игра БОГА. Если бы человек не вкусил запретного плода познания, как бы появилась дистанция между БОГОМ и человеком? Весь смысл создания человека был в том, чтобы БОГ и человек стали на разные полюса, чтобы удалились друг от друга, чтобы возможно было искать друг друга, и можно было идти друг к другу. Для чего же БОГ посадил дерево познания добра и зла, да к тому же и объявил, что его плодов вкушать не нужно, как не для того, чтобы человек вкусил этих "запретных", а на деле благодатных плодов? С этого момента познания добра и зла и началась история человека как таковая, его самостоятельная жизнь. В этом вкушении плода познания осуществилось право человека выбирать. Если ты находишься на вершине, то куда тебе дальше идти, что тебе делать? Где и как ты можешь осуществить себя как БОГА, если ты уже в конце пути, то есть в БОГЕ и не удалялся от НЕГО? Для движения надо было начать с чего-то, и поэтому нужно было, чтобы человек опустился на дно ущелья, теснины, откуда он мог бы подниматься, карабкаться, стремиться в верх, к Свету, Любви, БОГУ. Только когда человек оказался на другом полюсе от БОГА, тогда его жизнь приобрела и смысл, и свободу, то есть собственный человеческий смысл и собственную человеческую свободу. Поэтому в человеке нет первородного греха, а есть первородное Благословение - идти к БОГУ, найти ЕГО в себе, очистить небо своей души и принять ответственность за свою жизнь на себя.
   - Удивительную и даже страшную картину нарисовал ты, старче. Получается, что на человеке такая ответственность за всё лежит - и за свою жизнь, и за всех людей, и за планеты. Боязно даже как-то! Раньше мне казалось, что миром управляет БОГ, а уж ОН-то знает, что и как делать. Поэтому можно было обо всём, что происходит, а особенно о том, что происходит негативное, говорить, что БОГУ так угодно, ЕМУ виднее, ОН всё знает и нас ведёт к СВОЕЙ Цели. А теперь, когда ты поведал мне небесную грамотку о том, что в мире господствует человек, всё стало по-другому, будто перевернулись все понятия то ли с ног на голову, то ли с головы на ноги. Справимся ли с такой ношей - свободой выбора и правом сотворения собственной жизни?
   - Привыкли люди находиться под гнётом БОГА, обстоятельств, сильных личностей, судьбы. Поэтому надо много мужества, чтобы выйти из привычных уз традиционного понимания, которые хоть и давят, и душат, да какие-то свои, родные. Человек, Макарушка, никогда не обретёт полноты Счастья, пока не обретёт полноты Свободы. Только не Свободу надо обретать, а Её осознание, потому что Она - полная, абсолютная, тотальная - и так есть у человека, ибо БОГ Её даровал человеку. И пойми, Макарушка, что всё, что человек имеет в жизни: и здоровье, и деньги, и Счастье, и Благополучие, и Любовь, человек создал и определил всему меру. Не нужно ни на кого валить вину, возлагать причину своих бед, поражений, неудач, нездоровья, безденежья, кроме как на себя. БОГ не виноват в том, что у человека есть жизнь, какая она есть.
   - Я понимаю, отче, что нужно трудиться над своей душой, чтобы стяжать силу поющего сердца, над своим телом, чтобы обладать здоровьем, но вот деньги. В жизни многие духовные люди влачат нищенское существование, могут ли они стать богатыми?
   - Здесь нужно, Макарушка, разобраться. Иметь деньги и быть богатым это два разных берега бытия, потому что те, кто имеет деньги, на деле не имеют их. Ведь зачастую не человек владеет деньгами, а деньги обладают человеком. Сейчас в мире много таких рабов, этих бедных "богатых" людей. Они, радость моя, - бедные, хоть у них денег, как говорится, куры не клюют. Их можно только пожалеть и пожелать им, чтобы они стали богатыми. Что же такое быть богатым? Слово "богатство" состоит из двух слов, из двух основ: БОГ и ад. Так вот подлинное богатство подразумевает, что в человеке гармоничны два начала - Божественное, то есть БОГ, и материальное, то есть ад. ВСЕВЫШНИЙ каждому человеку: и тому, кто следует по духовному пути, и кто идёт по материальному, дарует свой талант, с помощью которого человек может зарабатывать себе средства на хлеб насущный. Для этого нужно открыть в себе Божественное предназначение, обнаружить в своей душе Небесный талант и начать трудиться, чтобы его приумножать. Но многие духовные люди слишком уходят, погружаются в Божественные переживания так, что не желают искать в себе этот талант, а если и находят, то не стремятся его развивать и приумножать, ибо полагают, что БОГ им и так всё должен дать, что деньги придут к ним сами, так как они и так уже богаты, то есть имеют в своей душе БОГА, и теперь БОГ "обязан" позаботиться о человеке. Вот тут, Макарушка, проявляется вся пагубность величайшего заблуждения в мире, что БОГ всё управит, всё сделает, выполнит работу за человека.
   - Выходит, чтобы духовному человеку стать богатым, нужно развивать свой талант, находить точку его приложения в материальной жизни?
   - Верно, Макарушка, как птица не может лететь с одним крылом, так и богатство, я имею в виду богатство в истинном смысле, а не только имение денег, не может стоять на одной ноге, а только на двух, иначе человек будет заваливаться либо в одну сторону, либо в другую. Проще говоря, Макарушка, не хотят трудиться многие духовные люди, и, может, им будет обидно это слышать, но они ленятся, слишком отдаются Небесным парениям, и им не хочется опускаться на Землю. А на Землю надо опускаться, поскольку стоять надо ногами на Земле, а душа должна парить в Небесах - тогда и случается подлинное богатство, гармоничное, прекрасное.
   Поэтому, чтобы духовному человеку стать богатым, надо найти талант в себе и раздать его миру, то есть подарить Божественное всем людям, делая их богатыми, обогащая их плодами своих трудов. А в мире пока ещё мало богатых людей. В основном это бедные богатые или богатые бедные.
   БОГ даёт нам, радость моя, познать высшие состояния Любви, Нежности и Красоты, чтобы мы проявили их в своих материальных, мирских делах, чтобы осуществили в жизни Эту Любовь, Красоту и Гармонию из камня, глины, дерева, растений. Например, сотворение сказочных городов детства и будет тем делом, в котором Божественное облечется в вещественные одежды. Небесный град Иерусалим не сам спустится с Небес на Землю - люди своим трудом реализуют Божественную Любовь в материальном, физическом мире.
  

Глава 9. Вселенная Любви

  
   - Поведай, старче, что нужно делать, чтобы в сердце родилась, жила и расцветала Любовь? Как Её получить в мире, что нужно для этого делать?
   - Что ты, Макарушка, несмышлёный такой. Любовь не получают, не зарабатывают и не ищут нигде в мире. Любовь пробуждают в своём сердце, Она там живёт, но в сокрытом состоянии, будто спит, и Её надо пробудить. БОГ каждому человеку от рождения сеет семя Любви в его сердце, и задача человека - найти это семя и вырастить его, подобно тому, как выращивают цветы. Сажают луковицу, поливают, ухаживают, защищают от неблагоприятных воздействий. Единственная разница - в том, что луковица уже есть в сердце каждого человека и её не надо сажать, а лишь заботиться о её росте.
   Но главное - то, что сейчас на мир нисходит ПОТОК Любви, КОТОРЫЙ позволит этому семени быстро вырасти и распуститься с Невероятной Силой, Ароматом и Красотой. БОГ посылает ПОТОК Любви, чтобы помогать раскрываться сердцам людей, очищать их души. Это - подобно ветру, который уносит тучи и облака, оставляя место лишь солнцу, его весенним, обновляющим, живоносным лучам. Каждый сейчас имеет возможность почувствовать волны Этой Любви, всякий может уловить в своём сердце, душе приходящие состояния, переживания, до сих пор неведомые, прекрасные, юные, свежие, волшебные, сказочные. Ни одна душа не будет обделена этим предложением - войти, подключиться к ЭТОМУ ПОТОКУ Любви. ВСЕВЫШНИЙ любит всех без исключения, так и Эта Любовь, ЭТОТ ПОТОК Юности и Свежести прикоснётся СВОИМ Крылом к сердцу праведника и грешника, старца и ребёнка. В этом случае надо остановиться, замереть и понять, что с тобой происходит. Нужно прислушаться к тому, что посещает тебя, Какая Волшебная Птица залетела в пространство твоей души, и что за Весть, что за Чудную, Волшебную Энергию Она принесла с Собой. Каждое сердце, ощутившее Эту Благодать, приняв Её как Дар Небес, начнёт распускаться, как цветок с неповторимым цветом, с неповторимым ароматом. С этого момента для человека начнётся Сказка, Волшебство, Путешествие в страну чудес. Семя Любви, живущее в сердце каждого, с помощью ПОТОКА Любви станет развиваться и расти. Сердце начнёт петь и преображать всё вокруг себя. Этот Дар Небес люди должны научиться принимать без мудрствования, без рассуждения, без вмешательства ума. Там, где - Любовь, уму делать нечего.
   - А как же, отче, Страшный Суд, разрушение мира, напасти, какие ожидают человечество, по сказанию Иоанна Богослова? Ведь ты, отче, вещаешь об ЭПОХЕ Любви, в КОТОРУЮ входит человечество, но ничего не говоришь о Страшном Суде, Который должен предшествовать по Библии Этому Золотому Веку.
   - Любовь, радость моя, и есть Страшный Суд миру. Она и разрушает все философии, все теории, все системы, Она и уничтожит, растворит весь старый мир. Ведь если ГОСПОДЬ и воздействует на мирские судьбы, то вмешивается в них Любовью. Вот так и сейчас мир входит в ЭРУ Любви. И потоки Живой, Очищающей Энергии изливаются с Небес на Землю, на людей, на всякую живую тварь. Это и есть Суд миру, ибо мир будет судиться Любовью, и всё, что не имеет Любви, будет уничтожено. Только пойми меня правильно, Макарушка, поскольку, когда я говорю об уничтожении, я подразумеваю не Небесную кару, а иное. Кто не обладает Любовью, кто не станет принимать Её в своё сердце и душу, окажется как бы без воздуха, будет задыхаться и погибнет, в результате собственного нежелания принять Эту Любовь, в силу собственного выбора - не жить в Новой Вселенной. А она, Макарушка, эта Вселенная Любви, нарождается, и будет переходный период, когда мир начнёт перерастать из старого мира в Новый.
   - Как же перейти из старого мира в Новый?
   - Любовь и есть переход, мост над бурными водами, по которому можно перешагнуть из одной реальности в другую. Каждый принявший ВИБРАЦИЮ, ПОТОК Любви начнёт выращивать в себе цветок Любви, который корнями будет уходить в эту реальность, а стеблями простираться уже в Другую, Высшую. Этот цветок Любви и станет тем мостиком, который каждый может перекинуть для себя в Новое Измерение. В Новый Мир невозможно пройти по одному мосту для всех, каждый должен совершить собственные усилия. А Великий Переход, Макарушка, уже начался. Первопроходцам придётся жить сразу в двух реальностях, и это - трудно, так как они телами будут присутствовать в старом мире, а душами и сердцами начнут уже осваивать Новый Мир. Это станет первым опытом перехода, начальной практикой бытия в двух измерениях. Но ты, радость моя, уже в пути в Новую Реальность, во Вселенную Любви, у тебя появляется уникальный опыт, который ты будешь всё больше приобретать, и поэтому ты можешь рассказать об этом тем, кто последует за тобой. Ты, Макарушка, как один из пионеров перехода, должен поделиться знаниями с людьми, как возможно жить сразу в двух мирах. Тем, кто устремится во Вселенную Любви, надлежит научиться жить так, будто они оторвались от Земли, но не могут приземлиться. Это состояние можно назвать бесконечным полётом. Одно только станет мешать, противодействовать этому парению - дракон, то есть страх, который живёт внутри каждого человека, и который будет стремиться вернуть человека на землю. Поэтому каждый выйдет на битву с собственным драконом и никуда уж тут не деться. Тому, кто принял в своё сердце ПОТОК Любви, надлежит сразиться с драконом-страхом и победить его.
   Ведь Любовь, Макарушка, - сродни смерти. Люди жаждут Любви, но они боятся Её! Они страшатся Любви, потому что они чувствуют, что Она уничтожит их прежних, Она сметёт все постройки ума, все умственные защиты, все накопленные прежде знания. Жизнь многих людей проходит словно сон, время утекает, не оставляя следа. День сменяет день так, будто это один и тот же день, повторяющийся в течение всей жизни. Это - как наваждение, как хождение вокруг одной и той же точки, одного и того же центра, а этот центр - страх что-либо изменить, боязнь нарушить этот бесконечно повторяющийся день. Любовь, Макарушка, для них - это неизвестность, такая бездна, в которой можно раствориться и потерять себя. Любовь это и есть смерть.
   Готов ли ты исчезнуть в ПОТОКЕ Любви? Только умрёшь не ты, растворится твоя старая личность, а народится светлая, чистая, светящаяся.
   Принять Любовь, Макарушка, - значит поразить дракона, победить страх, который не позволяет Любви воплотиться, струиться, жить. К тому же для более широкого проявления Любви необходимо сбросить с себя узлы обид, горечи, разочарований. Для этого надо вернуться в места поражений, где были получены удары судьбы, где люди испытали горечь, обиду, боль или где кому-то доставили неприятности. И там, в месте, где они коснулись дна тьмы, отчаяния, разочарования, проявить свою Любовь, покрыть это место, этих людей, эти обстоятельства своей Любовью. Объять всё, что принесло тебе зло, или всё, чему ты принёс зло, своей Любовью.
   Как ни странно, радость моя, но люди больше всего страшатся того, о чём в глубине своей души мечтают. Они грезят, наслаждаются в своём воображении, но как только эти мечты приближаются к человеку и начинают осуществляться, так человек "даёт по тормозам" и готов бежать, скрываться от своей мечты, от своей Любви. Ведь он так привык жить в мечтах, где всё - управляемо и предопределено, где всё - безопасно для его прежнего существования. Мир боится Любви, потому что Она уничтожит его, разрушит его иллюзорность и фальшивость. Что останется от мира, Макарушка, когда придёт Любовь? Почти ничего, ибо мир зиждется на лжи, фальши, лукавстве, лицедействе. После нашествия Любви останется лишь подлинное, искреннее, прекрасное, сказочное. И это нашествие Вселенской Любви началось!
   - Что же будет, отче?
   - Это приведёт к потере равновесия, нарушению устойчивости, достигнутой прежними наработками, и это уже происходит. Всё прежнее уже не работает и не действует, поскольку начался Великий Переход. Человечество вступило в ПОТОК Любви. Для многих этот очистительный процесс будет драматическим, поскольку начнёт разрушаться их прежняя жизнь, устойчивая, понятная, построенная на уме, догмах, законах, которые создавались и утверждались тысячелетия, укреплялись, развивались, достигнув некоего равновесия, завершённости, стабильности. Этот период был подготовкой к смерти, к кончине этого цикла цивилизации, построенной на основах ума. Ныне Суд миру, так как пришёл конец прежнему и наступает рождение Вселенной Любви. Многие человеческие сердца уже начинают пробуждаться новым состоянием Любви, переживанием Света, всё чаще их посещает до сих пор неведомый экстаз Радости, Счастья и Нежности. Масштаб этих переживаний выходит за рамки прежде изведанного человечеством, это - уникальные по своей силе и природе состояния. Ныне смерть уму и рождение ДУХА. Каждый пройдёт через поток смерти, чтобы родиться новым, просветлённым, пробуждённым, чтобы потом тысячу лет ходить под БОГОМ, видеть и осознавать ЕГО, и любить.
   - Каким же будет новый мир Любви?
   - Нового мира, радость моя, не существует в готовом виде, Любовь создаёт эту Вселенную для Себя. Пространство Любви может быть везде, любящие сердца создают его своим присутствием. Где бы они ни находились, они творят вокруг себя Новую Вселенную.
   - Что же это за Вселенная Любви?
   - В этой Вселенной, Макарушка, нет Законов, там всё происходит наоборот, мировые порядки опрокидываются до своей противоположности. И тогда невозможное становится реальностью, чудеса происходят как естественные события. Единственный Закон, Который способен там править, - это Любовь, сотворившая эту Вселенную. Любовь будет Воздухом Этого Нового Мира, без Которого не будет жизни, и Которым будут дышать все живущие в этой Вселенной. Но это дыхание будет производиться сердцем.
   Любовь - единственная сила, которая способна изменить мир, иным видам энергии преобразить мир не возможно. Когда сердце примет, откроет в себе Любовь, оно начнёт петь. Сила поющего сердца, Макарушка, преобразит этот мир. Поскольку в Поднебесной нет большей силы. И поющие сердца начнут сотворять, рождать Новое Пространство, Новое Время, Новое Измерение, созидать Новый Мир, в Который перейдут лишь те, поющими сердцами которых Этот Мир и воздвигнется, построится, родится.
   - Как же жить, отче, с Любовью?
   - Отпустить Любовь вперёд и дать Ей возможность распространяться, двигаться в этом мире, как комете, пронизывающей пространство. И идти за Этой Кометой, следовать за Ней не думая, не размышляя, не взвешивая отдаться Ей, как умной, мудрой и созидающей Силе, Которая не знает слова "невозможно", перед Которой открываются все двери, исчезают все препятствия, Которой подчиняются все обстоятельства. Она преобразует жизнь, Она трансформирует мир Своей Энергией, и ничто не сможет устоять перед Ней. Всё, что не примет Её, что не впустит в себя ЭТОТ ПОТОК Любви, - будет разрушено, вытеснено за пределы бытия. Зачем всё это, когда нет Любви?
   - Что же будет с миром?
   - Мир покорится Любви. Как же возможно изменить существующий мир, как не подчинить его Любви? Любовь будет излучаться во все стороны, заражать всё вокруг Себя, подключать всё к Своей Вибрации, не оставляя места ничему, кроме Любви. Получившие "дозу" могут сопротивляться этому воздействию, но тогда они разрушат, уничтожат себя. Ибо БОГ есть Любовь, но человек, созданный по Образу и Подобию БОГА, тоже есть Любовь. И если человек не становится Любовью, то он уже как бы не человек, созданный БОГОМ, а что-то другое, - сказал Нектарий с грустью. - С раннего утра, Макарушка, в Поднебесной начинается Праздник Любви, когда всякая живая душа устремляется в ПОТОК Любви, нисходящей с Небес. Начинают петь птицы, восходит солнце, во всём звучит гимн Радости, Счастья и Благодати.
   Слышишь, радость моя, музыка Любви несётся по Вселенной, это вибрирует Энергия созидания Нового Мира, Новой Поднебесной!
  

Глава 10. Быть празднику навсегда!

  
   - Отче, на строительство сказочной страны детства немало денег нужно. Где же их взять?
   - БОЖЬИ дела, Макарушка, не деньгами, а душой и сердцем творят. Главное, чтобы сердца у тех строителей пели от Счастья и Любви. Эта песня сердца и есть Животворящая Энергия, Которая всё вокруг себя будет преобразовывать, насыщать мир Вибрацией Музыки и Праздника, создавать Новое Время и Новое Пространство. Это ведь, радость моя, только называется детской страной, а на деле так будет сотворяться ЭРА Любви и Благодати, Радости и Гармонии, о наступлении КОТОРОЙ говорили, вещали, пророчествовали многие посвящённые, просветлённые, учителя. Поющие сердца станут основывать, осваивать шаг за шагом НОВУЮ ЗЕМЛЮ - страну детства. Здесь, на этой планете будет рождаться НОВАЯ ЗЕМЛЯ, в этом старом мире, внутри его будут появляться зачатки Новой Вселенной.
   - Выходит, старче, что мы живём в эпоху, когда сбывается Откровение Иоанна Богослова о НОВОЙ ЗЕМЛЕ и о НОВОМ НЕБЕ?
   - Верно, Макарушка, уже наступает ЭРА Любви и Праздника. Эта детская страна, о которой я тебе поведал, и есть город Иерусалим, сходящий от БОГА с Небес, приготовленный, как невеста, о котором пророчествовал Иоанн Богослов. Первый Иерусалим - страна детства - будет сотворён на Кавказе, потом они станут создаваться и в других местах России, а затем уж и по всему миру пойдёт эта волна Созидания и Преображения. Люди начнут чувствовать Любовь, Она будет зажигать их души, сердца запоют, и эта песня будет плыть, лететь, нестись по миру, снося всё старое, отжившее, ложное и созидая всё Новое, Доброе и Светлое.
   Многим людям будут посланы Откровения-Грамотки и вместе с ними Лучи-Откровения Благодати, как бы авансы ВСЕВЫШНЕГО, чтобы знать, к чему стремиться. Эти Подарки Небес надобны людям, чтобы они пережили состояние Этой Любви, ощутили, что же такое - поющее сердце. Однако это не значит, что Такой Лучик будет всегда, это станет лишь предложением ступить на путь поющего сердца, а потом Лучик отнимется, и человеку придётся трудиться, работать над собой, чтобы уже собственными усилиями обрести силу поющего сердца.
   Поющие сердца, Макарушка, станут творить чудеса, они будут подобны солнышку, освещающему всё подле себя. Вокруг каждого такого солнышка всё начнёт оживать и расцветать. На Землю словно придёт духовная весна. Аромат Благодати и Нежности изольётся из поющих сердец на Землю.
   Таким образом, внутри этого старого, уходящего мира начнёт зарождаться Вселенная Любви и Благодати, Гармонии и Света. Это и есть НОВОЕ НЕБО и НОВАЯ ЗЕМЛЯ, Небесный град Иерусалим, о Которых пророчествовал Иоанн Богослов.
   - Как же людям будут посылаться Небесные Грамотки?
   - Надо научиться, Макарушка, слышать БОГА в своём сердце и меньше доверять своему уму, логике, людям. С каждым человеком у БОГА свой язык, который понятен данному, конкретному человеку. И каждому БОГ даст свои Откровения, свои Небесные Грамотки, соответственные уму, сознанию, уровню духовности данного человека. И всякий человек, получивший Благодать, должен будет осознать, что он призван делать в этом мире. Обязан будет осознать, какова - его миссия в деле сотворения Вселенной Любви и Благодати. Ведь для каждого человека существует своё предназначение на Земле. Как у единого тела множество членов, так и человек должен исполнять свою, свойственную его Божественной природе миссию на Земле. Поэтому Небесные Грамотки и Откровения Любви у каждого будут свои и их нельзя сравнивать с Грамоткой другого человека, потому что хотя по сути, то есть по энергиям, - это единый Луч Любви БОГА, но по приложениям могут быть разными и даже противоположными. Это - подобно тому, как белый свет преломляется в призме и получается множество различных цветов.
   - Каким же образом люди будут получать Эти Небесные Грамотки, - спросил Макарий, - так же, как и я, будут беседовать с небесными посланниками?
   Нектарий рассмеялся, а Макарий засмущался и покраснел.
   - Нет, конечно. БОГ общается с людьми словами редко, поэтому, считай, что ты, Макарушка, удостоен особой Милости БОГА - напрямую беседовать с небесным пришельцем. А в основном это общение на уровне чувств, переживаний, состояний, озарений. Оттого нужно быть внимательным к тому, что происходит в твоей душе, и всякий раз, когда приходит Благодать, когда душа и сердце наполняются неземным состоянием Радости, Света и Праздника, нужно остановиться и сосредоточиться на этом переживании. Поэтому на это время нужно отбросить все дела, даже очень важные, но уделить внимание тому, что происходит в твоём сердце. А в сердце приходит весна, начинают распускаться цветы и петь птицы. И только после того как такое общение само завершится, можно возвращаться в земной мир и пытаться осознать, что делать, чтобы эти небесные посещения были чаще, больше и глубже, с одной стороны, а с другой, как правильно жить, чтобы в земных, мирских делах осуществить эти откровения.
   - А вдруг эти состояния придут не от БОГА, как различить их?
   - Тут надо разобраться, Макарушка. Во-первых: всё в мире - от БОГА, потому что всё вокруг - БОГ, и все дороги, даже небожественные, которые, казалось бы, ведут к погибели, - всё равно ведут к БОГУ. Человек сам выбирает себе путь. Можно идти через Благодать и утверждение Света и Любви в душе, сердце, делах, работе, творчестве, а можно следовать дорогой отрицания, разрушения, зла. Такой тоже путь предоставлен, и БОГ оставляет право выбора за человеком. Если человек желает, то может строить, сотворять Рай и жить в нём. Если нет, то пусть живёт в аду, который сам и создал. Другой вопрос, что человек, следующий путём отрицания, может так и не дойти до БОГА, то есть за свою жизнь так и не осознать пагубности своего бытия и не стать на добрый путь. И если он так и не изменится, если не повернётся от тьмы к Свету, от ненависти к Любви, от алчности к Милосердию, от разрушения к Созиданию, то умрёт и больше не родится.
   Во-вторых: отличать хорошее от плохого просто, радость моя. Всё, что раскрывает твою душу миру, жизни, людям, природе, что заставляет твоё сердце петь, танцевать, любить, цвести, - от БОГА. Когда я говорю "от БОГА", то имею в виду, что в этом случае человек следует прямым путём к БОГУ и Совершенству, а не окольным, обходным путём, когда через разрушение и отрицание он делает большой круг, чтобы дойти всё-таки до Любви и Света.
   - Поведай, отче, какие люди будут получать Небесные Грамотки, они что, какие-то особенные, избранные?
   - Нет, Макарушка, ГОСПОДЬ никого не станет обделять, каждый человек будет иметь и уже имеет возможность единения с БОГОМ, может узнать многое для себя, для своей жизни, для своего пути. И любой человек может получить от БОГА ответ на любой вопрос. Здесь нет разделения, ибо ВСЕВЫШНИЙ любит каждого - и плохого, и хорошего, то есть и того, кто следует прямым, благим путём, и того, кто пробирается околицами, огородами к НЕМУ, отрицая ЕГО. Человек сам выбирает, быть ли ему посвящённым в Небесную Грамотку или продолжать жить во мраке и неведении.
   - Я знаю, отче, что сейчас много разных книг написано на эту тему. Порой бывает трудно разобраться в них, но самое сложное - применить их на практике в своей жизни.
   - Верно, радость моя, книг много, знаний много, однако в них изложен частный опыт того или иного человека, а что подходит одному, может не годиться, а даже может быть вредным для другого. В каждой книге есть ответы на вопросы, но они даны только данному человеку - автору, в соответствии с его природой, умом, жизнью, миссией на Земле. Поэтому с этим опытом можно знакомиться, но нужно приобретать свой индивидуальный опыт, находить свой путь, а для этого надо ставить БОГУ свои вопросы и получать ответы, которые даются тебе.
   - Ты хочешь сказать, отче, что с БОГОМ можно разговаривать напрямую, по-своему и получить ответы на свои вопросы? Как же это сделать?
   - Время наступило, Макарушка, чудное, волшебное и что раньше было невозможным, сейчас становится реальным. БОГ-РЕБЁНОК решил устроить на Земле Праздник и созвать на Него людей, тех, чьи сердца не огрубели, чьи души не зачерствели. И этот призыв звучит по всей Вселенной. А чтобы услышать Голос БОГА, нужно стать хотя бы на некоторое время ребёнком, поверить в чудеса, и тогда можно принять Послание БОГА, получить от БОГА Небесную Грамотку, данную лично тебе. Конечно, Макарушка, чтобы так поступать, чтобы выходить на такое общение с БОГОМ, чтобы стать хотя бы на некоторое время человеком с детским умом и душой, необходимы Смелость и Мужество. Страх нужно отбросить, эгоизм и высокомерие надо выбросить в мусорную кучу.
   - Однако многие люди боятся БОГА, преклоняются перед НИМ и служат ЕМУ в трепете и дрожании.
   - Неверно, Макарушка, от всего этого так много бед, глупостей, мрака на Земле. Вот ты меня боишься?
   - Нет, конечно, отче, не только не боюсь, но люблю вас и могу задать вам любой вопрос.
   - Так, радость моя, нужно относиться и к БОГУ. Не следует из себя ничего корчить, строить, притворяться, фарисействовать, не надо играть роли молитвенника или постника, праведника или богослова, потому что БОГ не любит лицемерия. ОН желает иметь на Земле друзей СЕБЕ. ОН ищет искренних и честных людей, с открытыми душами и распахнутыми сердцами. БОГ - наш друг, ОН - честный, добрый и ласковый. ОН всё поймет, всё рассудит, никогда не оставит в беде и всегда поддержит, подскажет. Поэтому и нужно открыться ЕМУ в своей подлинности и естественности. Сколько бы Радости и Праздника было на Земле, когда бы люди осознали, что БОГ - наш друг, а не жандарм и надзиратель!
   - Нас всегда учили, старче, что нужно бояться БОГА, что ОН грешников наказывает, а праведников милует, хоть в жизни это - и не так, ибо праведники мучаются, страдают, а грешники процветают, и им нет наказания. И это объясняют тем, что и награды, и наказания будут после смерти, на том свете. А что же на этом? Получается тогда, что БОГ распоряжается только на том свете, а на этом ОН ничего не может сделать или не хочет? В общем, выходит абракадабра, потому что, по мнению богословов, жизнь - это страдание, терпение, мучение. Здесь, на Земле, не может быть ничего доброго и хорошего. Хорошее может быть только на Небесах. Тогда следует, что жизнь дана людям, чтобы быстрее дождаться смерти и уже тогда радоваться, праздновать, наслаждаться?
   - Земная жизнь, Макарушка, создана БОГОМ как дар Праздника людям. Жизнь - это Праздник, Который навсегда и Который никогда не кончается, а лишь переходит из земного мира в Небесный. Если человек здесь, на Земле, пребывает во мраке невежества, в страдании, то почему в Небесном Мире его должны ожидать Праздник и Благодать? Нет, Макарушка, определённым кругам было выгодно насаждать такое мироустройство в умы людей, чтобы держать народы в страхе и повиновении. Но теперь эти призрачные замки рушатся, и в людях пробуждается ИСТИНА. Они начинают доходить до осознания БОГА, до осознания того, что следует праздновать жизнь, что нужно творить Радость и себе, и людям. Ведь именно это хочет видеть БОГ на Земле. Готов ли ты, радость моя, праздновать жизнь, готов ли следовать путём Любви, готов ли творить города детского праздника?
   - Конечно, отче!
   - Тогда отправляйся в дорогу. Благословляю тебя на путь по ёканью сердца, пока оно не обретёт такую силу, что запоёт вечную песню Любви и Нежности.
   - А если что не понятно будет, старче, как мне быть, возможно, ли вновь встретиться с тобой, чтобы задать тебе вопросы?
   - Нет надобности тебе, Макарушка, радость моя, встречаться со мной, потому что ответы на любые вопросы найдёшь у БОГА в своём сердце. Научись смотреть в своё сердце и в нём читать Небесную Грамотку, Она-то тебе и подскажет в нужные моменты, как и что делать. Но главное, помни, что важно не что ты делаешь, а что ты чувствуешь, когда ты делаешь то или иное дело, поступаешь так или иначе. Твоё сердце должно вибрировать Любовью, душа дышать Нежностью и Радостью - вот тебе ниточка, по которой пойдёшь в мир, преодолеешь все испытания и обретёшь силу поющего сердца.
  

Глава 11. В путь по ёканью сердца

  
   Макарий, простившись со своей пустынькой, лесами и горами, пещерами и речками, ручьями и звериной братией, отправился в путь по ёканью сердца. Начиналось лето, начиналась новая жизнь бывшего пустынника. Везде в природе сочилась зелень. Травы благоухали так, что кружилась голова, цветы окрасили луга в сказочные наряды, ароматы разлились повсюду и по мере продвижения сменяли один другой. Скумпия разукрасилась, разрядилась нежно-розовыми метёлками. Земля пахла возрождением, жизнью, которая била повсюду. Макарию казалось, что в мире будто происходит переворот, преображение, мир наполняется Энергией Любви и Нежности. Она разливается повсюду: Она - в пении птиц, Она - в запахе цветов, Она - в шуме ветра, Она - в переливах горных речек. Да-да, именно об этом, о начале ЭРЫ Любви, поведал небесный посланник Нектарий, и Макарий чувствовал Эту Любовь, Радость и Счастье, Которые переполняли его сердце. Ему хотелось всё обнять, обласкать, онежить каждую травинку, каждый кустик, каждое деревце. Он не знал, куда шёл, он наслаждался миром, жизнью, природой, горами, лесами, лугами. Он чувствовал себя так, будто только что родился, и это было так, ибо после тех испытаний, которые он прошёл в пустыньке, после встречи с Нектарием и знакомства с Небесной Грамоткой в нём, в его природе и его существе многое преобразилось. Да, когда-то у него была одна жизнь, в которой его звали Константином, потом случилась другая с новым именем Макарий, а теперь началась третья, в которой он уже и не знал, как его зовут. Он теперь не мог сказать, кто - он, откуда и куда держит путь, поскольку всё это стало несущественным, ведь он встал на путь стяжания силы поющего сердца, а на этом пути важно, как поведал небесный посланник Нектарий, что чувствует твоё сердце в данный момент. Оно является и проводником, и Путём, и Светом, и Целью. История личности странника Макария как таковая стёрлась, и началось путешествие его души и сердца. Это странствие было похоже на сказку, в которой главному герою давалось напутствие: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. И если первая часть этого напутствия подходила к Макарию, потому что он шёл туда, не зная куда, то вторая - нет. Ибо он искал то, что побудит его сердце петь, душу раскрываться, распускаться и цвести.
   Макарий повалился на траву и вдыхал ароматы мяты, душистого горошка, чабреца и других трав. Он смотрел в небо, где плыли облака причудливых форм. Порой казалось, что там, в небесах, происходит сражение, то виделось, что летят космические корабли, то вдруг вырастали волшебные замки, сказочные города. А тем временем в голове Макария всё ещё звучали последние слова небесного старца Нектария:
   "Пойдёшь в мир. Встретишь человека, сам поймёшь, что это - он. Поведаешь ему Небесную Грамотку. Он Её запишет, как ты Её запомнил. Он же и начнёт строить первую в мире страну детства. Эта страна будет создаваться в горах из дерева и камня, глины и жердей. Там ёудут теремки, лесные избушки. Взрослые со своими детками станут туда приезжать. Лошадки, запряжённые в тележки, будут везти их в лес: к озёрам и речкам, к водопадам и полянкам.
   Сначала это будет только на Кавказе, потом по всей России, а затем такие города начнут строить в других странах. И это будет погружением в страну детства. Там взрослые станут вспоминать, окунаться в состояние детства, когда они были открытыми, искренними и счастливыми. И это будет Праздник, Радость, Веселье навсегда!"
   По горам гулял ветер, он наполнял всё вокруг своим движением. Пустынник видел стаи кружащихся птиц в небе, и каждая клетка его существа осязала ароматы, цвета, шорохи, звуки. Слух странника наслаждался переливами птиц, стрёкотом кузнечиков, трелями цикад, которые неслись по лугам и горам, по ущельям и вершинам. Везде и всюду жизнь пела и танцевала, пенилась зеленью и веселилась. Даже деревья скрипели в лесу, когда тёрлись друг о друга, будто разговаривали между собой.
   "И последнее тебе скажу, Макарушка, прежде чем покину Землю и вернусь в Небесные Обители, - продолжал вспоминать Макарий беседу со старцем Нектарием. - Ты уж прости меня, старика, но я ошибся, когда говорил тебе о твоей голубице, супружнице Марьюшке. Сказал тебе, что нет её в живых, но теперь я могу поведать тебе тайну, что нет её и среди мёртвых. Как такое может быть, что нет человека среди мёртвых и нет среди живых, - мне не дано знать, сокрыто от меня, поскольку это - твоя тайна, которую надобно разгадывать тебе".
   Ночью куковали кукушки, светлячки резали темноту, птица нарушала тишину своим криком, а Макарий не мог сомкнуть глаз. Он смотрел в небо, а на душе было радостно и спокойно. Странник думал, что его жизнь - похожа на эти летящие звёзды, которые с виду находятся в хаотическом движении, несутся неведомо куда, а на деле всё устроено так, что каждому - своё место в этой Вселенной, свой путь, своё предназначение. Куда мне идти, спрашивал он себя, что делать, искать Марию? Где? Что - с моими детьми? Вопросов тьма, а ответов нет. Хорошо, когда был Нектарий, на все вопросы мог дать ответы, а теперь как мне поступать? Старец наставлял, что каждый отныне может напрямую общаться с БОГОМ, только нужно научиться быть тихим и слышать ЕГО Голос у себя в сердце, в душе. А что если попробовать? Сейчас попытаюсь задать вопрос и постараюсь услышать ответ, может, получится. И Макарий сказал тихим голосом: "ГОСПОДИ, если ТЫ меня слышишь, поведай, что мне делать дальше, куда мне идти? Хотя бы укажи сторону света, то ли на север, то ли на юг?"
   Макарий замер, закрыл глаза и стал ждать. Сначала была тишина и внутри, и снаружи. Макарий несколько минут находился в таком состоянии, потом открыл глаза, и вдруг по горам пронёсся ветерок, а в голове промелькнули мысли: "Иди туда, где - Красота, где сердце замирает. Ведь Красота и есть Любовь ГОСПОДНЯ, Её ты наблюдай и чрез Неё найдёшь ты то, что ищешь".
   Что это за стихи, подумалось ему, с каких это пор я начал размышлять в рифму? Неужто это и есть Голос ВСЕВЫШНЕГО? Вот так просто, словно это я сам подумал, будто сам себе ответ дал, да только слишком прост и ясен получился ответ. А может, эти слова, стихи - не от БОГА? И тогда странник стал вспоминать Небесную Грамотку, Которую поведал ему Нектарий, ту Её часть, где неземной посланец объяснял, как отличить Голос БОГА от других. "Всё, что настраивает душу на Любовь, прекрасное, возвышенное, доброе, что раскрывает сердце Добру и Свету, - от БОГА", - говорил старец. А если мне дан совет искать Красоту и по Ней следовать в своём пути, то похоже на то, что этот совет был от БОГА. Макарий вновь задумался и решил задать ещё вопрос, чтобы БОГ ему разъяснил более подробно, как ему искать Красоту, потому что всё вокруг - удивительно и прекрасно. "ГОСПОДИ, - сказал он, - разъясни мне, пожалуйста, какую Красоту мне следует искать? Как определить Её среди всей прелести, которую ТЫ сотворил, найти Ту, Которая и укажет мне дорогу?" Не успел странник завершить предложение, как в голове пронеслись мысли: "Я мир создал, вложив в него Любовь СВОЮ и Нежность, нет в Поднебесной ничего, что не имело б эти ДУХА состоянья. Ты - прав, и это истина - всё вокруг прекрасно, но есть особые места, где Красота с великой силой собрана в единство. В Ней Совершенство и Гармония сокрыты, лишь чистым сердцем сможешь ты Её узреть. И потому, чтоб Её увидеть, ты сердце распахни, как крылья птица, и внимай, тогда Её узнаешь".
   Долго не мог сомкнуть глаз странник Макарий, в его голове всё струились, бурлили мысли, и им не было конца. Слишком много было такого, о чём можно было поразмышлять, ведь только за последний год его жизни с ним произошло столько и внешних, и внутренних событий, что, возможно, не хватило бы и жизни, чтобы всё переосмыслить и передумать. А жизнь двигалась вперёд, и нужно было решить, прежде всего, что делать дальше, куда завтра с утра держать путь.
   "Истинно поведал Нектарий, - думал странник Макарий, - каждый может вступить в общение с БОГОМ, принять Небесное Откровение-Грамотку и, причём - именно для него, в соответствии с его миссией на Земле. Действительно всякий человек способен получить от БОГА ответ на любой вопрос, главное нужно уметь слышать ЕГО Голос. ГОСПОДЬ всегда говорит с людьми, советует, как жить, как поступать, да мы не слышим, слишком велика сила ума, который норовит всё сделать по-своему. Вот и идёт наша жизнь наперекосяк, не по тому пути, который нам предназначен от Неба, а так, как нам, кажется, будет лучше, от ума. Но, слава БОГУ, наступают и уже наступили, как поведал небесный посланник, времена, когда слышать БОГА можно легче и проще, нежели это было раньше".
   С такими мыслями Макарий плыл в ночи вместе со звёздами до того времени, когда началось просветление на востоке, и тогда он заснул. Утро рождалось трелями птиц, росой на траве и цветах, свежестью, разлитой в воздухе. Макарий вспомнил вчерашнее общение с БОГОМ и погрузил сознание в своё сердце, стараясь представить, что оно раскрывается и распахивается навстречу миру. Ему нужно было понять, куда идти, что делать. И после того как он почувствовал, что его сердце открылось, распахнуло свои крылья, он стал осматриваться вокруг. Как прекрасно и волшебно было всё, что его окружало! Однако в этой панораме нужно было найти то, что собрало, сконцентрировало в себе особую Красоту, необычную Энергию, особенную Гармонию. Взгляд странника упал на каменную глыбу, едва приметную в гуще зелени леса. Он направился к ней. Это была глыба известняка, увитая плющом и покрытая мхом. Да, именно здесь Макарий почувствовал приток сил и особой Энергии, Которая начала вливаться в его существо, как животворящая влага в сосуд. Он будто начал входить внутрь этой глыбы, и вместе с этим его сознание погружалось в состояние, в котором его глаза начали видеть, а уши слышать то, что прежде для него было сокрыто. Природа стала восприниматься странником изнутри, он теперь видел не только её формы, но и содержание, то есть энергию, которая излучалась из каждой детали бытия. Эта глыба была источником фиолетовой энергии, а этот мох излучал мерцающий розовый свет, и так всё вокруг имело свою энергию определённого цвета, со своей интенсивностью и пульсацией. И Макарию показалось, что это - не глыба, а мудрец-пустынник, заросший волосами, с лицом, изборождённым морщинами, лучистыми глазами и широким лбом. Старец владел знаниями, накопленными за миллионы лет, но, главное, в нём присутствовали Любовь и Покой. Это был ОКЕАН Покоя и Красоты, Любви и Нежности. Он наставлял Макария, изъясняясь на языке Тишины и Безмолвия, что не нужно торопиться в жизни, нет надобности суетиться и волноваться, а следует на всё, что происходит вокруг тебя, на то, что тебя окружает, смотреть взором Вечности, то есть изнутри, чтобы созерцать Красоту и Гармонию, чтобы видеть во всём - Подлинное, Непреходящее, Божественное. И тогда ты будешь знать, куда идти и что делать, ибо то, что ты видишь, слышишь вокруг себя, и есть твой учитель, который подсказывает тебе, как жить и что делать в данный момент.
   Макарий не ведал, сколько времени он провёл у этой глыбы-старца, так как он вошёл в то состояние, где нет ни времени, нет ни пространства, а есть лишь бесконечность переливов-переживаний, которые несли его к соединению с ОКЕАНОМ, когда его сердце и душа, наконец, наполнятся до краёв Покоем, Любовью и Мудростью.
   После этого общения с глыбой Макарий теперь знал, куда ему идти, потому что он стал видеть мир, природу изнутри, в нём открылись внутренние глаза. Теперь он шёл по горам Кавказа так, будто это был его родной дом, где он знал всякую мелочь, каждую деталь, и всё вокруг внимало и отвечало ему. Это было живое, всегда говорящее, постоянно излучающее энергию окружение. Однако если он терял нить общения с природой, то останавливался и погружался в своё сердце, стараясь распахнуть его, чтобы в окружающем мире увидеть очередную место Силы и Энергии. И тогда он подходил к очередному месту Силы, насыщался Энергиями, Знаниями, вновь обретал видение мира изнутри и продолжал путешествие. Много дорог прошёл, таким образом, Макарий, и у него не было никакого намерения, кроме того, чтобы открывать своё сердце, укреплять новое видение мира. Возможно, природа-учитель водила порой его по кругу, чтобы показать ему самые красивые и волшебные места - источники Энергии, которых было немало. И то, что Макарий шёл как бы в никуда, было не важно, потому что цель его пути была внутри. Он учился у природы, и она была рада подарить ему всё, что он хотел. Она помогала ему раскрывать себя, отворять своё сердце, очищать свою душу, уметь видеть мир в своей Первозданной, Божественной сути.
   Макарий попадал в самые удивительные места Кавказа. Это были и ущелья, где внизу текли бурлящие реки, а с другой стороны тропинки вздымалась крутая стена, которая в некоторых местах нависала над тропой. Здесь он шёл в девственном лесу, под кронами грабов, клёнов, ильмов, увитых лианами. Потом он добрался до водопадов, где идти было уже трудно, ибо дорогу преграждали завалы камней, деревьев, смытых водной стихией в период дождей. Да, когда здесь шли дожди, то эта речка превращалась в разрушающий поток, вырывающий деревья, растущие по краю реки, и несущий их до того места, где они упрутся в какое-нибудь препятствие, тем усилив уже существующую плотину. Но и эта плотина, сотворённая стихией из валунов и вырванных деревьев, когда-нибудь будет взломана потоком. Странник тоже чувствовал себя так, будто его несло течением, которое знало, куда его вести, что показать и чему научить посредством общения с местами особой Красоты. Макарию оставалось лишь отдаться на волю этого потока и смотреть внутрь себя, в своё сердце, прислушиваться, что в нём происходит, какой опыт приобретает его душа в том или ином месте.
   Так он дошёл до водопадов, где главный водопад был высотой около двадцати метров. Над водой нависали обрывы. Вокруг возвышались каштаны и дубы. А внизу в камне была выбита чаша, в которой вода пенилась и крутилась. Тут он купался с удовольствием и радостью. Макарий ощущал себя ребёнком, который родился и вырос на лоне этой девственной природы.
   Однажды он проник в гранитное ущелье, по дну которого нёсся поток, стиснутый скалами. Тут на красных гранитных утёсах росли сосны, граб, дуб. В подлеске были заросли папоротника, лианы обвивали деревья. Азалия, рододендрон, ломонос, хмель обрамляли выступы скал. Это была сказка из камня и растений.
   Он побывал и в тисо-самшитовом лесу, где с деревьев свисали космы мха. Они походили на подводные водоросли, что создавало ощущение, что это - царство Нептуна, который вот-вот появится и задаст пришельцу вопрос, зачем он нарушил покой подводного мира.
   Макарий посещал и такие ущелья, где приходилось продвигаться по узкому карнизу. С одной стороны стена уносилась на головокружительную высоту, а с другой - падала в пропасть, где шумела река.
   Как-то он вышел на местность, где повсюду виднелись вздыбленные камни, напоминавшие застывшие волны. Странник с трудом пробирался через это каменное море. Повсюду виднелись воронки, на дне которых ещё лежал снег. Были тут и пещеры-гроты, а всё это каменное плато обрамляли травы, незабудки, лютики, герань.
   Он заглядывал и в пещеры, где царствовали покой, тишина, подводные реки, сталактиты и сталагмиты, которые подобно древним старцам несли тяжесть земли на своих плечах. В одной такой пещере он впервые за последние годы встретил человека, отшельника, который посвятил свою жизнь достижению самадхи. Эта встреча произошла не неожиданно для Макария, ибо он уже чувствовал, что его учёба подходит к завершению и скоро начнётся практика. Отшельника звали Виктор. Несколько лет назад, устав от мирской суеты, он удалился в горы, чтобы в уединении достичь душевного покоя, а главное - чтобы поднять, расширить своё сознание до космического уровня. Виктор встретил Макария недружелюбно, он смотрел на него с недовольством, ведь тот нарушил его покой. Однако через несколько дней, которые они провели вместе, стена неприятия, которую воздвиг отшельник, стала разрушаться, и его душа открылась Макарию так, будто давно ждала, с кем она может поделиться своими помыслами. Макарий же на это время поселился не в пещере, чтобы не нарушать уклад аскета, а невдалеке от неё, в можжевеловом лесу, где он спал на земле под открытым небом. Конечно, Макарий мог уйти сразу и не сближаться с Виктором, но он чувствовал, что этого ему делать нельзя, так как он должен что-то важное сообщить, поведать Виктору. Макарий знал, что их встреча - неслучайна и нужна, прежде всего, отшельнику. И он не искал с йогом встреч, не навязывал ему своего общения, пока Виктор не пришёл к Макарию и не начал разговор.
   - Знаешь, Макарий, извини меня за недружелюбный приём. На деле я обрадовался, что ты забрёл в мою пещерку. Столько лет я провёл в одиночестве! Сколько усилий я положил на медитацию, чтобы достичь самадхи, к чему наставляет индийская йога, но у меня так ничего и не получилось. Конечно, иногда моя душа воспаряла в Небеса, я ощущал приливы Высших Энергий, но затем светлые моменты, которые были редки и кратковременны, сменялись затяжными периодами уныния и печали. Знал бы ты, как мне было тоскливо. Иногда по месяцам я не выходил из пещеры, не хотелось видеть света солнца, видеть мир.
   - Я понимаю тебя, Виктор, но скажу тебе главное: ты загнал себя в угол, замуровал в пещеру, закрыл от жизни, и поэтому тебе - плохо. А мир, природа, БОГ любят тебя и ждут от тебя творения, созидания, а главное, ожидают от тебя Любви, Которая - необходима, как влага иссохшейся земле. Выйди из мрака навстречу миру, солнцу, небу, вернись в мир и раздай свою Любовь людям. Многим нужна твоя Нежность, Забота и Ласка, поверь мне! И то, что мог бы ты сделать, сотворить в мире, никто за тебя не сделает, не совершит. Твоё место на этой Земле только твоё и ничьё больше и его никто не займёт, а коли ты его оставил, значит, там всё засохнет, запустеет, забьётся сорняками.
   - Но ведь я стремился к просветлению, к самосовершенствованию, а трактаты йоги говорят о том, что нужно оставить мир, чтобы достичь вершин ДУХА.
   - Верно, Виктор, было такое время, когда для духовных просветлений людям надо было уходить от мира в горы, леса, пустыни, пещеры и там предаваться молитвам, медитациям, созерцаниям, но этот период кончился, завершился. Человечество теперь вступило в НОВУЮ ЭРУ, когда следует раскрыть Любовь в своём сердце в гуще мира, в земной суете, а проще говоря - там, где наиболее трудно это сделать. Но не только нужно обрести Любовь, но и подарить, раздать Её людям. Таков - духовный путь в НОВОЙ ЭРЕ Любви и Благодати, КОТОРАЯ наступает на планете. Я ведь так же, как и ты, пребывал немалое время в уединении, в пустыне, посвящая дни и ночи молитве, но потом ко мне с Небес явился старец Нектарий, который поведал, передал мне Небесную Грамотку, главный смысл Которой и заключается в том, чтобы вернуться в жизнь, в мир, к людям и там обретать и проявлять свою Любовь.
   - Какой же религии этот чудный старец, какой веры?
   - Религия эта называется Любовь, и вера тоже называется Любовь. Подумай, Виктор, скольким людям мог бы ты помочь, сколько нуждаются в твоём Внимании, в твоей Любви, Заботе. А ты ушёл от мира. И те, кто нуждался в твоём участии, остались сиротами.
   - Ты же, Макарий, не знаешь ничего о моей судьбе. В моей жизни там, в миру, сначала всё шло прекрасно и можно сказать даже лучше, чем у других. У меня было своё дело, своя фирма, которая процветала, друзья, семья, любимая жена и дети. Но в один момент это всё было разрушено. Друг предал и обанкротил меня, я в одно мгновение превратился из богатого в нищего. А жена... полюбила другого и ушла к нему вместе с детьми. Мне было так плохо, что я стал пить и даже стал задумываться о самоубийстве. Только эта мысль и грела меня, ибо жить дальше, казалось, уже не было смысла. Так я и убежал сюда, в дикие, пустынные края, а ты теперь советуешь возвратиться к прошлой жизни. Вернуться в этот ад?
   - Милый человек, и ад, и Рай мы сотворяем сами. Вот ты скрылся от мира, от его невежества, его обманов и предательств, чтобы подняться к Небу, соединиться с БОГОМ. А с чем ты тут уединился, как не с собственными обидами и недостатками, которые принёс с собой сюда, в эти места. Ты жаждал спрятаться от себя, а вместо этого наткнулся на себя. И твоё пустынножительство превратилось в переваривание обид, взращивание негативных чувств по отношению к себе, к людям, обосновывая это тем, что весь мир погряз в грехе, обмане, зле. Ты ушёл от мира, предоставив ему задыхаться в угаре собственных тёмных мыслей, злых дел и недобрых поступков. Как же он может измениться, если мы будем бежать от него? Разве мир станет лучше, если все обиженные убегут от него? Кто тогда в нём останется?
   - Но я не хочу возвращаться туда, где мне нет места, и где меня никто не ждёт!
   - Ты - прав, там не ждут тебя такого, какой ты есть сейчас, недовольного и обиженного на весь белый свет, но ты нужен людям как воздух, если ты принесёшь им Любовь и Благодать, Покой и Гармонию. Поверь мне, что бытиё мы делаем, творим сами, и всё, что мы имеем в жизни, создано лишь нашими помыслами и поступками. Ты говоришь, что всё у тебя было прекрасно, а потом всё развалилось. Разрушиться, дорогой человек, может лишь то, что построено не на душе, а на уме, не на Любви, а на удовольствии, не на Божьих основаниях, а на земных. Смысл твоей прежней жизни заключался в поиске удовольствий, в чём ты и преуспел, а удовольствия, дорогой Виктор, - временное дело и всегда, рано или поздно, заканчиваются разочарованием, крушением замков, когда приходит волна испытаний, потому что они построены на песке. И это происходит не в наказание, а в силу тех энергий, которые ты использовал для достижения своего мнимого благополучия. Ибо эти энергии - изначально разрушительны и ведут к печальному концу. Поэтому не нужно никого корить и обвинять ни в чём, а в первую очередь - себя. Во вторую - тех, кто причинил тебе обиду и боль. Но, главное, нужно понять, то, что с тобой произошло, не кара Небесная, а Благоволение, так как Вселенная, БОГ любят тебя и ждут от тебя красивой жизни, полной Гармонии и Любви.
   - Спасибо тебе, Макарий, за добрые слова, за то, что ты помогаешь мне найти новую жизнь, только как её обрету? Ведь мне кажется, я себя потерял и в прежней жизни, и в настоящей ничего не нашёл. Не знаю теперь, кто я - такой, для чего я живу, где - моё место под солнцем, что я могу сделать, в чём найти себя? То, что ты говоришь, вдохновляет, даёт веру и надежду, но это, наверное, подойдёт кому-нибудь другому, а не мне. Где - я и что - со мной, я не могу для себя определить.
   - Не печалься, друг мой, ты не потерял себя, ты только лишился своей личной истории. Лист твоей жизни сделался чистым, свободным, и поэтому в него можно вписать новую, прекрасную историю нового человека, с новым именем, светлыми мыслями и обновлённой душой. Начни с простого, потому что простые вещи и есть самые значительные в мире. Вернись к своим детям, подари им свою Ласку и Любовь, да и не только своим. Как мне поведал небесный посланник Нектарий, сейчас надо строить сказочные страны детства, которые станут праздником не только для детей, но и для взрослых. И это будет прекрасная волшебная работа, творчество, созидание мира Радости и Праздника.
   И Макарий открыл отшельнику-йогу те знания, которые получил от старца Нектария. Виктор сначала слушал с недоверием и даже непониманием, ибо для него была абсурдной даже мысль возвращения в мир, из которого он сбежал и который он считал адом. Но постепенно йог-пустынник всё больше погружался в мир сказки, а главное - он начинал верить, что это - возможно и что он ещё способен начать всё сызнова: свою жизнь, свой новый путь в мире, где для него есть и место, и дело.
   Когда встретился Макарий с Виктором, то у последнего в глазах господствовали тоска и грусть, теперь же его глаза начали светиться Радостью, в них заиграли искры Надежды и Веры, а его сердце встрепенулось.
   А Макарий всё говорил и говорил. И главное было то, что он рассказывал будто не от себя, не от своего ума и не от своих знаний. Будто в нём проснулся Дар БОГА, Небесный Голос, Который пользовался его устами. И порой он ловил себя на том, что прислушивается к себе, и поражался раздвоению его существа. "Действительно, - думал Макарий, - подлинно вещал Нектарий, что в каждом человеке есть непробуждённый БОГ, Небесные Знания, Которые нужно открыть, проявить и пользоваться Ими".
   Об этом и о многом другом поведал Макарий Виктору так, что было ясно, что он не просто запомнил из Небесной Грамотки главное, а выучил Её наизусть, ни одно слово, ни одну мысль не упустил.
   - Ты стремился с помощью медитации достичь БОГА, а ОН - и так в тебе. Нужно слышать ЕГО Голос в своём сердце, доверять Этому Голосу и следовать Ему.
   - Не уже ли таким простым может быть достижение БОГА? Я же столько умных книг прочитал, прошёл множество различных занятий, курсов, семинаров, и всегда, и везде говорилось о том, что достижение БОГА сложная задача, доступная единицам, тем, кто отрешится от мира и предастся созерцаниям, медитациям, концентрациям.
   - То, чему ты учился, - есть опыт других, причём тех, кто жил сотни, а то и тысячи лет назад. Это был их опыт общения с БОГОМ, созерцания БОГА. Его использовали последователи данных учений, не всегда успешно, ибо то, что полезно одному, может быть вредно другому. Тебе же нужен свой опыт познания БОГА. Есть и современные духовные учения, но опять-таки эти методики - индивидуальны и почти не выходят за рамки учителя. То есть учитель преподаёт знания, которые только и подходят ему одному. А суть заключается в том, что БОГА не нужно искать в книгах, в знаниях, которые имеют другие, в опыте, который обретён другими. БОГ и так в тебе есть, и с НИМ можно общаться напрямую. Это будет твоё сокровенное, индивидуальное общение, в котором ты получишь знания лично для себя, для своего пути и для своей миссии на Земле. Поэтому тебе не нужны книги, потому что самая великая книга уже написана в твоём сердце, только её нужно уметь читать. Не нужны тебе учителя и наставники, ведь самый великий УЧИТЕЛЬ живёт в твоей душе, с НИМ необходимо уметь общаться. Следуй Голосу, Который звучит в твоей душе, раскрывай своё сердце Любви, Радости и Благодати, и ты обретёшь своё Счастье. Оно есть для тебя в этой жизни, на этой Земле, Оно ждёт тебя, возьми Его.
   Следуя этому пути, твоё сердце будет раскрываться и расширяться, оно станет похожим на солнышко, которое начнёт согревать не только тебя, но всех людей вокруг тебя, каждого, кого ты встретишь в своей жизни. И, главное, ты почувствуешь, что вскоре от избытка Любви твоё сердце начнёт петь свою песню, которая способна творить чудеса. И эта песня, то есть сила поющего сердца, сможет не только изменить твою жизнь, сделать её прекрасной, созидательной, счастливой, но и преобразить окружающий мир.
   Любовь - непобедимая сила, дорогой мой человек, и скоро весь мир будет заряжен, пронизан Этой Энергией, Этой Вибрацией БОГА, ЭТИМ ПОТОКОМ Любви. В прошедший период жизни человечества, сколько усилий было приложено к тому, чтобы изменить мир к лучшему, но все они потерпели неудачу из-за того, что в основе воздействий на мир были умственные теории, догмы, законы, учения. Но преобразить жизнь, сделать её счастливой, радостной, праздничной способна только Любовь. И Её не нужно нигде искать, ибо Она как нераспустившийся цветок живёт в сердце каждого человека, в его душе хранится Это Чудо, ожидающее Своего часа. И вот час пробил, и этот час называется часом Любви.
   Сейчас, как никогда, мы можем принять в своё сердце ПОТОК Любви, посылаемой БОГОМ с Небес, КОТОРЫЙ поможет нам почти мгновенно взрастить свой цветок. Сейчас, как никогда, людям дана возможность слышать БОГА в своём сердце и общаться с НИМ напрямую. Сейчас, как никогда, всем открыта свобода творить на Земле Сказку, Праздник и Чудеса своими руками, делами и мыслями. И никто за нас не сделает то, что мы можем и должны сделать. Поэтому, дорогой мой человек Виктор, возвращайся в мир, потому что от него нужно не бежать, не скрываться, а его нужно преобразовывать и преображать. Подумай, скольким деткам мы можем подарить Праздник! Представь только их радостные, благодарные глаза, и твоё сердце обретёт крылья, твоя душа раскроется миру, а твои руки возжаждут ещё больше творить, созидать и строить. Довольно искать просветлений в пустынях, пещерах, горах, лесах, пора вернуться из заоблачных странствий на Землю, в жизнь, в её суету, водоворот и научиться в нём любить без мудрствований и рассуждений, без теорий и философий. Ведь любить нельзя по какой-то системе, теории, методике, Любовь - вне всех этих интеллектуальных систем, правил, законов, установок. Она - птица, свободно парящая в Небесах. Хватит строить воздушные замки в своём воображении, давай возводить из камня, дерева и глины страну детства, которая и будет градом Иерусалимом, сошедшим с Небес на Землю, что предсказано в Откровении Иоанном Богословом. И это станет происходить так, что Небесная Грамотка, образ Иерусалима прежде снизойдёт с Небес в наши сердца, пробудит их, преобразит, и после этого мы своими руками создадим этот город на Земле. Сначала этот город возведётся в одном месте, а потом и по всей Земле.
   Это будет Праздник по всему миру. Это будет царствование с Христом. Это будет НОВАЯ ЭРА, когда каждый сможет общаться с БОГОМ, как с другом. Это будет время, когда на Земле не останется ничего, кроме Любви. Это будет Любовь навсегда!
   Обнявшись, стояли эти два вначале таких чужих, а теперь таких дорогих друг для друга человека, странника, отшельника. Они стали друг другу ближе, чем - родные братья, ведь они вошли в тот уровень сознания, в ТОТ ПОТОК Любви, в КОТОРОМ нет своих и чужих, а есть лишь единый, живой организм с множеством клеточек. Вот такие две клеточки Вселенского Организма под названием Любовь прощались, стоя у входа в пещеру, где провёл свои годы поиска просветления пустынник Виктор. Вокруг щебетали птицы, будто приветствовали те пути, в которые отправятся после столь чудесной и судьбоносной встречи эти два странника.
  

Глава 12. Скит в горах

  
   И вновь Макарий остался один. Он шествовал по горным тропкам, преодолевал крутые подъёмы и головокружительные спуски, перепрыгивал через говорливые ручейки и переплывал ледяные бурные реки, забирался на вершины и спускался на дно ущелий. Он даже не знал, что он ел, и не задумывался над этим, ибо в его сердце разливалось и пульсировало ТАКОЕ МОРЕ Любви и Радости, КОТОРОЕ переполняло его Животворящей Энергией, что не только приносило Наслаждение и Благодать, но и питало его тело. Однажды он остановился на поляне-раздолье, усыпанной цветами. Здесь он стал осматривать местность, куда ему следовать дальше. Однако сколько он ни озирался по сторонам, его сердце так и не ёкнуло. Вдруг его взгляд упал на ближайший цветок, в котором копошилась пчела, припорошившаяся пыльцой. Эта пчела и заставила ёкнуть его сердце. Он подумал, что эта пчела - не похожа на дикую, это должно быть пчела с пасеки. Значит, где-то недалеко есть люди, к ним он и должен держать путь. Макарий понаблюдал за этой труженицей со словами: "Пчёлушка-труженица, покажи мне, куда мне следовать. Пожалуйста, лети в ту сторону". И пчела загудела и полетела, куда нужно было идти Макарию, потому что через два часа ходу в ту сторону, которую указала пчела, он вышел к пасеке. Здесь в красивейших горных местах расположился скит, в котором обитали пятеро монахов.
   Монахи встретили Макария с недоверием и подозрительностью. А Макарию вдруг захотелось хлеба, потому что из одной землянки, которых было тут три, доносился запах печёного хлеба.
   - Мир вам братья! - сказал Макарий и поклонился.
   Монахи исподлобья смотрели на него и молчали.
   - С миром принимаем, - сказал один из них.
   - Не могли бы вы, добрые люди, угостить меня хлебом, давно хлебной крошки во рту не держал.
   - Не положено нам без благословения старшего никому ничего давать.
   - Позвольте спросить, добрые люди, скоро ли будет ваш старший?
   - БОГУ известно, когда будет, а тебе знать незачем. Лучше скажи, зачем пожаловал?
   - Странник - я, - сказал Макарий, - путешествую по миру - жил в пустыне, предавался уединённой молитве под руководством старца Нектария. Потом старец покинул земные обители и переселился в Небесные. А перед этим наставил мне трудиться над собственным сердцем, чтобы достичь высшей степени молитвенности - силы поющего сердца. Много искушений я претерпел от духов злобы, бесовской братии, думал, что и в живых не останусь. Но в самый тяжёлый, гибельный момент единоборства с демонами явился мне с Небес старец Нектарий и поведал о новом пути, когда надобно идти в мир и обрести в нём Любовь, слушая БОГА в своём сердце и следуя ЕГО Советам и Наставлениям.
   - Да ты, еретик, придумал всё. И не Нектарий то явился тебе с Небес, а бес для твоего искушения, - сказал один, самый высокий монах, недобро блеснув глазами.
   Макарий понимал истоки агрессии, которая появилась в умах этих людей, но старался ни о чём не думать, а говорить так, будто не видит, не слышит, не чувствует неприятия и отторжения.
   - Я ведь, братья, не силён в вашей грамоте, в вашем учении, да только одно скажу, что понял я, что БОГ есть Любовь, и Любовь не умственная, не философская и не теоретическая, а что ни есть настоящая, живая, всегда пребывающая с нами в сердце. Найти Эту Любовь в своей душе и раздать Её миру - вот задача любого человека на Земле.
   - Не должно нам слушать твою ересь, иди, откуда пришёл, и молись, чтобы БОГ простил тебя, грешника, за твою погибельную ересь.
   - Не в силах я ответить своим умом, добрые люди, да и не к тому стремлюсь, чтобы мной ум управлял. Я скажу, что чувствует моё сердце, такому общению учил меня старец Нектарий. А моё сердце чувствует, что вы закрылись от мира, от БОГА и Любви и молитесь, чтобы БОГ вошёл в ваше сердце. А как ОН может войти в вас, когда вы не пускаете ЕГО? Да и нет надобности молиться ЕМУ, потому что БОГ и так в вашем сердце живёт и с каждым на его же языке и общается. Только слышать ЕГО Голос нужно, принять Его.
   Тут из глаз беседовавшего за всех монаха посыпались искры гнева, а Макарий смотрел на него открыто и прямо.
   - Иди отсюда, пришелец, от греха подальше, а то мы тебя поколотим.
   Макарий шёл по тропинке, удаляясь от скита, когда услышал за спиной шаги.
   - Постой, странник! - крикнул запыхавшийся монах. - Я вот тебе хлеба принёс.
   Макарий разглядел красивые, добрые глаза инока. Его звали Серафим.
   - Не уходи, странник, - сказал Серафим, - поживи где-нибудь недалече. Мы здесь в скиту с родным братом Никодимом подвизаемся. Уж очень нам хочется побеседовать с тобой. По сердцу ты нам пришёлся. Мы будем приходить к тебе тайно, а ты уж нас ублажи своими знаниями. Наши души потянулись к тебе. У нас накопилось множество таких вопросов, на которые нам до сих пор никто ответа дать не может. А ты, как видно, преуспел в Небесной грамоте. Мы молились ГОСПОДУ, чтобы ОН дал нам разумения, вот ОН, СПАСИТЕЛЬ, и привёл тебя к нам.
   Макарий согласился остаться, с благодарностью принял тёплый, душистый хлеб и поселился возле речушки и водопадика, который наполнял окружающий можжевеловый лес своим говорком. Братья приходили к нему иногда на рассвете, порой и днём заглядывали, а в основном за полночь пробирались к месту его стоянки. Макарий разводил костёр, и завязывался душевный разговор под звёздами. В бликах огня на него смотрели две пары глаз Серафима и Никодима.
   - Ушли мы от мира, Макарий, потому что скоро конец всему, Страшный Суд грядёт, и мир будет подвергнут испытаниям. Через них пройдут лишь избранные, и по всем признакам ясно, что апокалипсис уже - на пороге. Сколько в мире бедствий: землетрясений, наводнений, войн, катастроф, терроризма?! Вот мы и сбежали от греховного, гибнущего мира, чтобы спастись.
   - Что сказать вам, братья? Суда Страшного вам ждать нет надобности, так как во всякое мгновение Страшный Суд может совершиться с каждым. БОГ есть Любовь, и человек есть Любовь БОГА. БОГ любит всех и никого не наказывает, и поэтому Страшный Суд не БОГ, а сам себе человек устроить может в любой момент. Вспомните, братья, сколько раз на Земле происходили войны, которые были Страшным Судом человечеству. Кто же устроил их, эти апокалипсисы, кто сотворил их, как не сами люди? БОГ-Любовь никогда не сделал бы этого, а тем более Страшный Суд к БОГУ не имеет отношения. Люди сами создают свою реальность, в которой и живут. По нашему с вами выбору, по нашим мыслям и делам мы можем пребывать в Раю, а можем и в аду страдать, мучиться, и никакого отношения к этому БОГ не имеет.
   - Как же не имеет, Макарий? Ведь БОГ управляет миром, и поэтому ОН должен послать людям за грехи наказание - Страшный Суд.
   - По вашему разумению устройства мироздания выходит, что мы, люди, натворим всяких бед, напакостим, набедокурим, а потом и говорим: иди-ка к нам побыстрее ГОСПОДЬ и разберись-ка в наших делах, наведи порядок, очисти нашу скверну, накажи грешников, помилуй праведников, воздай каждому по его делам. И тогда получается, что БОГУ надо непрерывно вмешиваться в мирские судьбы и наводить СВОИ Порядки, следить за всем, наказывать, миловать, судить.
   Нет, братья мои, ВСЕВЫШНИЙ создал мир и отдал его человеку в полную власть, с неограниченным правом распоряжаться и творить всё, что мы пожелаем. А ГОСПОДЬ лишь наблюдает за нами и посылает нам Волны, Вибрации СВОЕЙ Любви - это единственное вмешательство, которое позволяет СЕБЕ ГОСПОДЬ по отношению к человечеству. Оттого полнота ответственности за всё, что совершается на Земле, лежит на выборе людей. Всё, что происходит с человеком, - это воля человека, который сам ткёт свою реальность и в ней же пребывает. БОГ, подобно солнцу, каждый день светит людям, освещает мир и его хорошие, и его плохие стороны. Ведь солнце озаряет планету, даже когда, кажется, должно померкнуть, ибо нет возможности зреть ту скверну, которую люди творят на Земле. Каждое утро оно начинает свой путь над миром, во Вселенной, и всякое растение, каждая живая тварь тянется к его лучам, радуется и наслаждается теплом и энергией солнца. Так и БОГ - неизменен в СВОЕЙ Любви к миру, каждый день ОН посылает СВОЮ Любовь, орошает Землю СВОЕЙ Лаской и Нежностью, и это даруется всем, и добрым, и злым, и тем, кто стремится жить в Радости и Любви, и тем, кто избрал существование во тьме, пороке и невежестве. В последнем случае человек сам закрывается от Света БОГА, это - его выбор, его право, которое он реализует на своём опыте. Никто не помешает ему жить так, как ему хочется. Поэтому, братья, нет надобности, бояться вам Страшного Суда, поскольку, когда вы пожелаете, тогда и будет вам Страшный Суд. А захотите жить в Радости и Любви, так будет вам и Радость, и Любовь, и Гармония, и Счастье.
   - Как же нам жить в Радости, странник, когда мы грешные от рождения и поэтому - недостойны Благодати и Счастья в этой жизни? - спросили в один голос иноки.
   - Скажите мне, братья, подумайте своим умом, а не так, как вас научили. Отчего человек рождается в грехе? Какой же он грех совершил, когда появился на свет БОЖИЙ? Он ещё не успел совершить ни одного поступка, действия, он даже не произвёл ещё ни одной мысли, а на него уже возложили груз, вериги, пелены греха, порочности, ущербности. Не БОГ ли создал человека? А так как БОГ - совершенный, то и всё, что ОН сотворил, совершенно, прекрасно, наполнено Любовью. То, что человек рождается от соединения людей - двух любящих половинок, - разве это выбор человека? Не уж то человек придумал такой способ своего появления на свет? Нет, всё это - произведение ГОСПОДА, а значит, в этом не может быть греха, иначе БОГ - грешен, ибо сотворил греховное. Поэтому, братья мои, человек рождается в мир в Благодати, Радости и Любви. БОГ радуется всякому новому человеку, потому что в каждом человеке есть частичка БОГА, а значит, рождается не просто человек, а появляется, материализуется частичка БОГА. Можно сказать, что когда рождается младенец - рождается БОГ, и какой же здесь грех? БОГ радуется, когда новая душа воплощается в теле, ведь ОН так задумал устройство мирозданья, чтобы иметь в нём СЕБЕ сотворцов, сотрудников, друзей.
   - Если своим умом рассуждать, то сказанное тобой верно, Макарий. Однако нас учат наставники, что мы своим умом не должны жить, а тем более не способны в силу своей ограниченности и греховности разбираться в таких сложных вопросах, которые доступны только святым.
   - Как мы думаем, братья, так и живём. Есть на Земле силы, которые вожделеют держать человека в страхе, повиновении, рабстве, поэтому вам и не позволяют самостоятельно рассуждать, оттого вам и насаждается идея об исконной ущербности человека. Сколько тысячелетий внедряется в умы людей ложная установка об изначальной греховности, порочности человека. И что мы получаем? Ущербный, греховный мир, в котором грохочут войны, расцветает зло, пороки, невежество. А человек, который рождён для Счастья и Любви, для Творчества и Радости, превратился в жалкое, дрожащее, бесправное существо, которым управляют, которого эксплуатируют, используют по своему усмотрению "святые" отцы, наставники, учителя. БОГ даровал вам ум, чтобы вы им пользовались, а не для того, чтобы вы позволяли кому бы то ни было думать за себя. Мир пребывает в порочности и грехе, ибо люди сами допускают это, сами творят зло и насилие. И происходит это в силу того, что вы позволяете кому-то думать за вас, потому что вверяете свою жизнь мудрецам мира сего, которым выгодно столь бедственное положение человечества.
   Братья молчали, переваривая услышанное. То, что говорил Макарий, не вязалось с тем, что они знали до сих пор.
   - Послушайте, дорогие мои люди, следующий пример. Пришёл ребёнок в первый класс, а взрослые сразу его окрестили, повесили на мальца ярлык, что он де - плохой ребёнок, ущербный, и во всём - виноваты его отец и мать, которые родили его. С каким чувством он будет посещать школу? Станет ходить в неё, как на каторгу, имея одно желание - поскорее отмучиться и уйти отсюда. И вместо того чтобы радоваться учёбе, новым познаниям, открывать для себя прекрасное и светлое, вдохновляться на то, чтобы сотворить свою жизнь доброй и счастливой, он будет отбывать за партой срок, будто наказание. Вот и живут многие люди, не радуясь, не празднуя жизнь, не в творении и созидании, а словно несут повинность на этой Земле. И несёт их течение неведомо куда, а они опустили руки и говорят, что мы ничего не можем, мы - плохие, греховные, на всё - Воля БОГА, как БОГ захочет, так и будет, что же мы можем сделать?
   - Нас наставляли, чтобы мы воспитывали в себе Смирение и Послушание.
   - Смирение, дорогие мои Серафим и Никодим, означает принятие мира во владение, в распоряжение. То есть Смирение - это осознание того, что мир ты творишь своими мыслями, делами и поступками. А это значит, что следует засучить рукава и приняться за дело - преображение сначала собственного существа, а затем и мира. Тогда и возможно построить Рай на Земле.
   - Но ведь нам всегда говорили, что Рай на Земле построить невозможно и даже думать об этом - ересь. Рай, учили нас, может быть только на том свете.
   - Тогда выходит, что мир, созданный БОГОМ, - ущербный, в котором человек не может быть счастливым, а должен отмучиться, борясь со своей греховностью. И только затем, после смерти, возможно, он попадёт в Рай, где и начнёт, наконец, жить счастливо и благодатно. Но ведь это - неверно, потому что совершенный БОГ создаёт всё совершенное, в том числе и наш мир - прекрасен и совершенен.
   - Нас научили тому, что мы - рабы БОГА и должны ЕМУ служить.
   - Не уж то, братья, БОГУ нужны рабы? Что ж, получается, БОГ - рабовладелец? И зачем ЕМУ служить, ЕМУ что, чего-то не хватает? БОГ создал мир и подарил его людям, чтобы люди почувствовали себя в нём ВЛАДЕЛЬЦАМИ, БОГАМИ - вот смысл сотворения человека. БОГ хотел, чтобы люди разделили с НИМ Праздник бытия, Радость жизни, чтобы мы вместе с НИМ наслаждались Любовью, Счастьем и Гармонией. Поэтому, братья, мы люди - БОГИ на этой Земле, мы - БОГИ собственной жизни, ТВОРЦЫ своей судьбы, СОЗДАТЕЛИ окружающей реальности.
   - Но в жизни мы совершаем множество грехов, проступков, которые нам не позволяют быть счастливыми и радостными.
   - Каждый проступок, который мы сотворяем в жизни, даёт нам право совершить ГОСПОДЬ, чтобы мы обрели в нём опыт. А мы обретаем такой опыт, такие знания, что грех, порок, негативная мысль несут в себе разрушительную силу для нас, для нашей души и тела. БОГ не наказывает за грехи, грехи наказывают нас. Когда мы это осознаем, то не станем больше грешить и будем стараться жить более светлой, красивой и гармоничной жизнью. То есть посредством совершения негативных деяний мы получаем для себя необходимые знания. Вам же насаждается идея того, что грехи нужно помнить и носить с собой, то есть вас привязывают навсегда к вашим проступкам, чтобы вы чувствовали себя постоянно в унижении, в неволе, в несовершенстве. Такое мировоззрение выгодно тем силам, которые стараются закабалить человека, отнять у него право радоваться, жить в Любви и Созидании. Поэтому, братья, у каждого человека есть выбор: носить постоянно эту торбу с проступками, грехами и ошибками на своём горбу или сбросить её с плеч и идти по жизни в Радости и Свободе.
   Вы - свободны! ГОСПОДЬ подарил нам Свободу, поэтому не привязывайтесь к прошлым проступкам, ошибкам, а думайте и живите тем, что вы можете подарить миру, как вы можете сделать жизнь более светлой и радостной, более полной Любви и Благодати.
   - Для чего же приходил Христос на Землю, как не искупить человеческие грехи?
   - Я говорил вам, братья, что если БОГ и вмешивается в мирские, человеческие судьбы, то вмешивается Любовью. Таким вмешательством и было то, что ОН послал СВОЮ Любовь, то есть СВОЕГО СЫНА в мир. Христос не осудил мир, никому не причинил зла, никакого вреда, ибо ОН был Любовь, Искренность и Открытость и ничего больше. ОН пришёл, чтобы напомнить людям о том, что в каждом человеке живёт Любовь, напомнить, что жизнь дана людям не для совершения зла, а для Радости и Счастья. ОН принёс Благую Весть о том, что мы созданы БОГОМ для Любви и Благодати. Что мы - свободны, и БОГ любит каждого из нас, независимо от поступков, и ждёт от нас, чтобы мы разделили с НИМ Праздник ЖИЗНИ. Христа пытались уловить в ЕГО учении, а у НЕГО не было учения, поскольку главное было то, что ОН был воплощением Любви. Однако мир оказался настолько больным своими догмами, теориями и философиями, что не принял Любовь и распял Её. И по сути это была демонстрация того, как люди относятся к себе, ибо они распяли не Христа, они распяли себя, обнажив своё невежество, порочность, помрачённость души и сердца. Ведь Любовь, братья мои, нельзя убить, Она - Вечность, Она - ГОСПОДЬ, всё вокруг нас - это материализованная, воплощённая в формы Любовь. Поэтому, когда человек живёт в Любви, он - БОГ, когда пребывает в страхе, он - пресмыкающееся. Любовь, братья мои, и есть Страшный Суд миру, и поэтому мир боится Любви. Ибо Любовь растворит, смоет всё невежественное, всё мрачное и злое, не оставив ничего на Земле, кроме Любви. На Земле накопилось много зла, порока, насилия, а всё это, как вирусы, которые страшатся света солнца, поскольку гибнут под его воздействием. Христос-Любовь начал вершить Суд над миром Любовью, а сейчас ГОСПОДЬ завершает этот процесс, посылая в мир ПОТОК СВОЕЙ Любви, Которая и уничтожит эти вирусы, очистит планету, оставит лишь то, что живёт, дышит, пульсирует Любовью.
   - Что же будет дальше и что делать нам? Странник Макарий, поведай, разъясни.
   - А будет, братья, то, что мы с вами будем творить, мрак или Любовь, выбор за нами. Желаете пребывать в страхе и дожидаться Страшного Суда, пожалуйста, вы Его получите. Хочется существовать вам в осознании своих грехов, так носите с собой этот ветхий хлам и плачьте над ним. Если же стремитесь творить Рай на Земле - созидайте его, в ваших силах сделать это. Желаете обрести Свободу - выбросьте на мусорную кучу старьё - осознание своей греховности, и будьте свободными и счастливыми.
   Потом Макарий рассказал Серафиму и Никодиму о сказочной стране детства, что такие страны будут по всему миру строиться и это станет праздником для детей и взрослых. А главное, в этих странах, городах детства и взрослые, и дети научатся Любви, Доброте и Взаимопониманию, общению с природой.
   - Посмотрите, братья, какая вокруг - красота и приволье! Сюда бы людей привести, их души бы здесь встрепенулись и проснулись от забытья, ожили и затрепетали Первозданной Радостью.
   - Вместе с тем, дорогой Макарий, многие люди уходят жить на природу, чтобы не подвергаться искушениям, которыми изобилует цивилизация.
   - В том-то и дело, братья мои, что люди отправляются жить на природу, а на кого город оставляют? Одних деток сколько там мается, страдает, сколько сирот ожидают, что взрослые им подарят Праздник и Любовь. А взрослые так заняты, так закабалены заботами, что сами о себе забывают, о своём предназначении на Земле, о том, что жизнь дана им не для бесконечной и рабской работы, а для труда созидательного, творческого, красивого, наполняющего душу Радостью и Весельем. Поэтому надо перекинуть мостик между природой и городом, и такими мостиками будут страны детства. Божественное и материальное должно быть сгармонизировано, уравновешено, тогда жизнь станет другой. Ведь люди, соприкоснувшиеся с Красотой, первозданной природой, зверями, лесами, цветами, горами, реками, озёрами, водопадами во время посещения лесных городков детства, принесут эти вибрации в гущу цивилизации, и тогда жизнь будет преобразовываться, становиться более Светлой, Доброй, Божественной.
   - Как же нам дальше жить, Макарий, если мы этого ничего не знаем? Когда ты говоришь, то нам всё понятно, а когда мы остаёмся одни, много вопросов у нас появляется, и никто не может нам дать такого ответа, как ты. Может, ты возьмёшь нас с собой, мы тебе будем во всём помогать.
   - Каждому человеку сейчас ГОСПОДЬ даёт Небесные Грамотки, Которые ответят на все вопросы, разъяснят, как жить и что делать. Причём каждому человеку даётся своя Грамотка, согласно его предназначению на Земле. Есть такие Грамотки у ГОСПОДА и для вас, поскольку у вас свой путь, а у меня свой.
   - Что же нам делать, чтобы получить Эти Грамотки у ГОСПОДА?
   - Надо распахнуться миру, открыть своё сердце, братья мои, и к вам придёт от БОГА и Любовь, и Понимание, и Разумение. Это - подобно тому, как мы раскрываем нараспашку двери, чтобы впустить гостей. Я ведь, братья, такой же, как и вы, нет ничего особенного во мне. Просто я учусь слышать Голос БОГА, звучащий в моём сердце, и следую Ему. Не уж то вы думаете, что разумение, которое вы услышали от меня, можно выучить? Когда я раскрыл своё сердце и стал внимать в нём Голос БОГА, так и пришла ко мне моя Небесная Грамотка. Тогда меня и посетила Любовь, Которая всегда жила в моём сердце, только своим умом, неверными мыслями и нехорошими поступками я заслонял это солнышко, и не позволял ему светить. В ваших сердцах, как и в сердце любого человека, сокрыто это солнышко, только нужно очистить небо своей души, тогда оно засияет, согреет не только вас своей Лаской и Нежностью, но и весь окружающий мир, каждого человека, встречающегося на нашем пути, каждую былинку, каждую травинку, всякую живую душу.
   - Выходит, что не нужны ни наставники, ни учителя, которые ведут нас и всё объясняют, как жить нам и что делать?
   - Будьте сами для себя и наставниками, и учителями, ибо в вас обитают такие знания, которые вам никто не даст, никакой человек, никакие книги. В вашем сердце присутствует живая книга БОГА, и только она может разъяснить вам всё и подсказать. БОГ живёт в ваших душах! Кто же может вам заменить БОГА?
   Если и может быть у вас земной наставник и учитель, так тот, кто помогает вам открывать собственное сердце, а не учит тому, что сам познал, потому что у каждого свои знания, свой путь, какой надо ему только одному пройти на Земле, чтобы обрести определённый опыт, полезный для его духовного роста, для его индивидуальной эволюции. Открыть БОГА в себе путь смелый, требующий Мужества, Искренности и Чистоты, но только это и способно привести человека к ИСТИНЕ, Любви и Радости. Сейчас в мире много учителей, много наставников, много умных книг, но мир как был, так и остаётся пребывать во зле и пороке. А всё оттого, что люди не полагаются на БОГА в своём сердце, а идут и даже прячутся за ведущих, которые не устремляют человека к БОГУ, в его сердце и душе сокрытому, а притягивают ищущего к собственному опыту, к собственным знаниям. Возможно, так легче жить, когда ты полагаешься на проводника, который всё знает и всё разъяснит, тебе же остаётся лишь слушаться его и подчиняться ему. Но этот путь в никуда, потому что таким образом ты будешь проживать не собственную жизнь, проходить не свой путь, который тебе предназначен Небесами, а будешь жить чужой жизнью, следовать по чужому пути. Каждый человек - неповторим и уникален, как цветы, он должен распуститься собственным цветением. Например: если учитель это роза, а к нему придёт человек, который должен распуститься тюльпаном, то роза будет учить тюльпан расцветать розой. И вообще, роза будет учить всех, что все должны распускаться розами и ничем больше. Такие учителя вам нужны ли?
   Около месяца Макарий прожил близ монашеского скита, проводя беседы с Серафимом и Никодимом. Когда он почувствовал, что высказал всё что нужно, то простился с ними и отправился в дальнейшее странствование. Братья со слезами на глазах расставались со странником, который открыл для них новый мир, новую жизнь, новое понимание своего места в Поднебесной. Макарий и сам привязался к этим инокам-братьям, но осознавал, что настала пора, когда каждый должен пуститься в собственное путешествие по жизни, ибо никакие беседы не заменят ту дорогу, которую нужно пройти, те испытания, которые нужно преодолеть, чтобы осознать, найти свою миссию на Земле и исполнить её.
  

Глава 13. Ксюша и Паша

  
   Ксюше было семь лет, а Паше четыре года. Брат и сестра уже два года жили в детском приюте, с тех пор как они потеряли родителей. Что с ними случилось? Никто не рассказывал детям никаких подробностей и деталей их гибели. Ксюша помнила в лицо и маму, и папу, а Паша забыл. Только иногда во сне к нему приходили его родители, однако лиц он не видел, это были светлые образы, светящиеся существа. Однако Паша чувствовал, что это - они, потому что при этом он переживал Такую Нежность и Любовь, Какую могли излучать лишь самые дорогие и родные люди в мире. Ксюша была девочкой с характером и волей, в свои семь лет она уже ощущала себя чуть ли не родителем Паши. Очевидно, что в ней проснулся инстинкт матери заботиться и оберегать младшего брата в отсутствие отца и матери. Она всегда за него заступалась и не давала никому в обиду, в то же время относилась к Паше с требовательностью и строгостью взрослого человека. Паша был противоположностью своей сестры, смотрел на мир широко открытыми, искренними глазами, верил в сказки и чудеса, а главное - верил, что рано или поздно их родители вернутся и заберут их из детского приюта. Ксению несколько раздражала такая наивность Паши, так как она уже поняла на своём опыте, что жизнь - жестокая штука и в ней необходимо быть сильной, нужно уметь бороться и стоять за себя. Она знала, что их родители никогда не вернутся, что они ушли навсегда, а поэтому можно надеяться только на себя, на свои силы. Тем более что Пашка не приспособлен для этой жизни, поэтому за ним нужен глаз да глаз. Так Ксюша стала из ребёнка сразу взрослой, она даже не увлекалась теми играми, в которые играли её сверстницы. Зачем играть в дочки-матери, когда она ощущала себя матерью своего младшего брата.
   По вечерам в приюте перед сном воспитатели читали сироткам сказки и другие детские книжки. Однажды маленькие слушатели узнали историю, в которой мальчик потерял любимого дедушку, но верил, что он вернётся, и произошло чудо - дедушка вернулся. Только для этого мальчик сделал из листочка бумаги кораблик, написал на нём, чтобы дедушка приезжал, и пустил его по ручейку. Случилось то, что должно было случиться: кораблик доплыл до дедушки, дедушка узнал, где найти своего внучонка, и нашёл его. На деле в этой книжке возвратился не его дедушка, а другой, но Пашка так понял эту историю, а главное - поверил, что такое может быть, и поэтому задумал сделать такой же кораблик и так же пустить его в плавание по ручейку. Конечно, он не мог ещё писать, поэтому пришлось просить Ксюшу, чтобы она написала на листочке, из которого он свернёт кораблик, о том, чтобы их мама и папа приезжали. Ксюша разгадала, что задумал Пашка, и выложила ему сразу всё, что думала по этому поводу.
   - Глупенький ты, Пашка, то, что ты слышал в книжке, - сказка, выдумка! В жизни этого не бывает.
   - Нет, бывает, - настаивал младший брат, наморщив лоб.
   - Нет, не бывает, как ты не понимаешь?! Ты должен быть взрослым и знать, что чудеса происходят только в кино или в сказках, а в жизни всё - по-другому. Какой ты ещё у меня маленький, веришь во всякие волшебные истории!
   - Я уже - взрослый, - говорил Пашка, - видишь, я - какой! - И Пашка поднимался на цыпочки. - А чудеса всё равно бывают, раз об этом написано, значит, это есть.
   - Ну, как ты не поймёшь, что книжки пишут, чтобы развлекать людей, а на деле все знают, что это - выдумки.
   - Нет, правда, раз написано, значит, правда.
   - Ну, хорошо, - сказала Ксюша, - пусть будет по-твоему, только в той истории вернулся не настоящий дедушка, а другой, не родной.
   Но для Пашки это было несущественно, он даже не думал об этом, потому что главным было то, что дедушка в той повести вернулся. А то, что дедушка как-то изменился, с его внешностью что-то произошло за время разлуки с внуком, для Пашки не имело никакого значения. И это потому, что, вероятно, и его родители тоже изменились, стали другими, ведь их так долго не было. Главное, чтобы они пришли и забрали их с сестрёнкой домой. Разве существенно, как выглядят мама и папа? Важно, чтобы они нашлись, возвратились, так думал Паша и верил, что с ним тоже произойдёт чудо. Ксюша хоть и держала себя подчёркнуто строго с братом, но это только была видимость, поскольку в душе она любила Пашку, хоть и скрывала от него это чувство, потому что так принято делать у взрослых. Ведь она была наблюдательна и видела, что взрослые порой любят друг друга, но ведут себя так, чтобы никто об этом не догадался, ибо любить во взрослом обществе не прилично, то есть непринято открыто показывать свои чувства.
   - Хорошо, - сказала Ксюша, взяв ручку и тетрадный листок, - говори, что ты хочешь, чтобы я написала.
   - Напиши, чтобы мама и папа приехали сюда и забрали нас домой, - сказал Паша, глядя на сестру своими открытыми и блестящими от радости глазками.
   Ксения задумалась над задачкой, как правильно написать, потому что выходило, что это - шутка, игра, которой увлёкся братик. Пока она так рассуждала, её рука машинально стала чертить на листе, и она нарисовала домик, рядом будку с собачкой, потом забор, дерево возле дома, клумбу с цветами. К крыше домика пририсовала трубу и дым, который вьётся из трубы. Пашка заглянул в лист и спросил:
   - Ты нарисовала наш дом, в котором мы будем жить с мамой и папой?
   Ксения ничего не ответила, а нарисовала человечков: маму и папу, а между собой они держат за руки сына и дочку.
   - Я понял, ты нашу семью нарисовала. Вот это - я, это - ты, это - мама, а это - папа! - воскликнул Пашка, тыча пальцем в рисунок.
   - Вот и всё, - сказала сестра, отдавая листок братику. - По этому рисунку можно нас найти.
   Паша был на седьмом небе от счастья, так как Ксюша не просто что-то написала, а нарисовала, да так здорово, что лучше всякого письма маме и папе будет понятно, что их ждут, и что они должны быстрее приехать в приют и забрать их с сестрёнкой домой.
   Из этого листка Паша сделал кораблик и стал ожидать, когда пойдут дожди. Однако ему пришлось ждать долго, поскольку целую неделю не было с неба ни одной капли. Наконец его ожидания увенчались успехом, пошёл дождик. По асфальту журчали ручьи, Паша пустил кораблик и помахал ему рукой: "Плыви, кораблик, не задерживайся. Скажи маме и папе, чтобы они приезжали к нам. Мы ждём их".
   Ксюша смотрела на действия своего братика думая: пусть, играет, ведь он ещё - маленький и не понимает, что чудес на свете не бывает.
   Однако через месяц Ксюше и Паше воспитатели сказали, что у них будут родители, которые вскоре их заберут к себе. Пашка ликовал и говорил, что его кораблик доплыл и его желание исполнилось.
   - Вот видишь, Ксюшечка, - говорил он сестре, - нашлись наши родители! Значит, мой кораблик доплыл. А ты говорила, что чудес не бывает. А вот получилось, что бывает.
   - Глупенький ты ещё, Пашечка, и поэтому не знаешь, что это нашлись не наши родители, а это чужие люди нас с тобой к себе возьмут. В общем, это - ненастоящие родители.
   - Нет настоящие, раз они нас с тобой к себе берут.
   - Ну как ты не поймёшь, меня хотят удочерить, а тебя усыновить, то есть мы с тобой для них не родные дети, а приёмные.
   Как ни старалась Ксюша объяснить своему братику суть дела, Пашка не мог, а главное не хотел разбираться в деталях, ибо он знал одно, что произошло чудо: его мама и папа нашлись. Ну что же с того, что они, как сестра говорит, не такие, как надо. Ведь их так долго не было, а за это время они могли измениться, стать другими. Тем более что Паша их не помнил.
   И первая встреча с новыми мамой и папой показала, что они - не такие, как все. Во-первых, у них были странные имена, папу звали Майкл, а маму Дженни, а во-вторых, они говорили на языке, который был непонятен Пашке, и поэтому с ними была тётя, которая объясняла, что говорят их родители. А во всём остальном они были такие же люди, как и все. "Что же с того, что у них причудливые имена и говорят они на чужом языке? - рассуждал сам с собой Пашка, - наверное, так бывает с людьми, когда они долго отсутствуют, тогда сильно меняются и становятся странными". В общем, Пашка обрадовался родителям, и хотя вначале общения немного стеснялся, зато потом почувствовал себя свободно и радостно, будто на празднике. Тем более что мама Дженни подарила ему мягкую игрушку - Винни-Пуха, а это был Пашкин любимый герой. Ко всему прочему медвежонок, когда нажмёшь на кнопочку, спрятанную на груди, пел песню на русском языке: "Хорошо живёт на свете Винни-Пух, оттого поёт он эти песни вслух..." Но главное, от этой игрушки веяло покоем, нежностью и домом, о котором так скучало сердечко мальчишки. Ксения на этой встрече с будущими родителями держалась сдержанно и серьёзно. Конечно, в душе она волновалась от того, что их жизнь с братом изменится и у них будет хоть и не родной, но всё же свой дом, пусть хоть и не родные, но мама и папа, которые станут о них заботиться. И пусть говорят воспитатели, что им придётся уехать в другую страну, Америку, главное, что они будут вдвоём с братом, а уж она сумеет защитить Пашку от всех невзгод, если таковые выпадут на их долю.
   После этой встречи Пашка спал, обняв игрушку, подаренную ему родителями, а Ксении не спалось, а всё думалось, что с ними будет дальше, что ожидает их в этой новой жизни, так внезапно открывшейся перед ними.
  

Глава 14. Война и дети

  
   Иногда случается так, что небо - чисто и ясно, светит солнце, и во всей природе царствует Покой и Благодать. Ничто не предвещает перемен. Как вдруг на горизонте появляется тёмное облако, поднимается ветер и в один миг весь мир преображается, всё приходит в движение. Солнце исчезает за тучей, в небе кружат стаи птиц, воздух становится наэлектризованным. За несколько минут облако превращается в тучу, в которой сверкают молнии. И через мгновение уже гремит гром, с небес на землю устремляются потоки дождя. А ветер превращается в ураган, который подхватывает всё на своём пути и несёт БОГ весть куда.
   Подобно этой природной стихии, вихрь ужасных событий налетел на Ксюшу и Пашу, подхватил их и унёс далеко на юг, в горное чеченское село. Сестра с братом и испугаться не успели, не успели понять, что с ними произошло, как оказались в подвале дома. Дети запомнили только, как их затолкали в машину, завязали глаза, связали руки и ноги и куда-то повезли. И ещё они запомнили заросшие, суровые лица мужчин, которые втолкнули их в полутёмный, сырой подвал и закрыли за ними дверь.
   - Ксюша, куда нас привезли? - спрашивал у сестрёнки Пашка. - Это что, такая игра? Когда мы вернёмся в наш приют? Когда нас заберут домой наши мама и папа?
   Ксюша молчала, слёзы наворачивались на глаза, и она прятала их от Пашки, чтобы не испугать его своей беспомощностью. Конечно, девочка поняла, что это - что-то очень серьёзное, что с ними произошло нечто ужасное, но почему это с ними случилось и что это - такое, она ещё не могла постигнуть. Они стали "детьми подземелья". В подвале стояли два топчана, на них лежали тряпки, вверху, почти у потолка, было окошечко, которое выходило во двор дома, отстоящее на полметра выше уровня земли. В это окошечко могла заглянуть только Ксюша, которая становилась на топчан и поднималась на носочках.
   - Ксюша, что там? - спрашивал Пашка, - дай мне посмотреть. Подержи меня.
   Дети смотрели в это окошечко на мир, который в приюте и без того для них был узким, а теперь свернулся до этого отверстия, из которого виден был только двор, по которому прохаживались куры, иногда мелькали ноги людей. На противоположной стороне двора был дровяник, на крыше которого грелся пушистый серый кот. Дети стали звать кота, а тот только поднял мордочку, посмотрел в их сторону, потянулся и лёг на другой бок.
   Так начали протекать дни заточения детей. Они спали вместе на одном топчане, Пашка прижимался к сестрёнке и быстро засыпал. А Ксюша смотрела в потолок и размышляла обо всём произошедшем с ними. Она думала, что же им делать, что с ними будет, когда их выпустят отсюда на свободу и вернут в приют. И ничего ей не приходило в голову. Ночью по подвалу шмыгали мыши, но Ксюша не боялась их. Один раз в день им приносили молоко и хлеб. Сначала им не хватало этой пищи, и они съедали всё до последней крошки, а потом привыкли, и у них даже оставался хлеб. Их не выпускали на улицу, и постепенно их лица осунулись, глазки потускнели, а тела ослабли без полноценной пищи, воздуха, солнца и движения, которые так необходимы человеку, а тем более детям. Пашка, сначала одолевавший сестру расспросами, наконец, замолчал. Ему стало казаться, что ему снится плохой сон. Подобное бывало с ним раньше, и этот сон скоро должен кончиться, тогда всё станет на свои места. Нужно ждать, и Пашка ждал. Ксюша, пережив шок, сумела взять себя в руки и поняла, что нужно заниматься братом, который на глазах увядал. Она пыталась с ним играть, разговаривать, рассказывала ему сказки и даже пела песни. И её голос глухо резонировал в каменных стенах подвала.
   Однажды к детям пришёл мужчина, он был злой, по нему это сразу было видно, и стал грубо разговаривать с Ксюшей. Через несколько минут он ушёл. Пашка со страхом смотрел на всё происходящее, и как только дверь закрылась за ним, стал расспрашивать сестрёнку:
   - Ксюша, что он сказал? Когда они отвезут нас в приют?
   - Скоро, Пашечка, скоро, - говорила она сквозь слёзы.
   После разговора с мужчиной Ксюша, наконец, поняла, что их украли и хотят продать будущим родителям, и что папа Майкл и мама Дженни должны заплатить за них большие деньги и тогда их отпустят. Это было страшно, но она старалась держаться до конца и ничего не говорить брату, а главное, не подавать виду, что их положение - столь ужасное. Для своих семи лет она была настолько мудра, что уразумела, насколько сурово с ними обошлась жизнь. Что сейчас, когда мир - такой совершенный, когда в нём - столько всего интересного, прекрасного, в нём остаётся нечто нечеловеческое, варварское - продажа детей.
   Пашка вновь замолчал и только слушал сестрёнку, которая пыталась его развлечь. А тем временем в его голове зрел план, как им отсюда выбраться.
   - Ксюша, - как-то сказал Пашка, - давай сделаем такой же кораблик, какой мы сделали тогда. Ведь тогда наш кораблик доплыл, и к нам пришли родители.
   Ксюша обрадовалась тому, что Пашка хотя бы посредством такой игры придёт в себя и немного оживится.
   - Давай, Пашечка, - сказала Ксюша, - только где нам взять листок и ручку? Ну, ничего, мы что-нибудь придумаем. Ты не волнуйся, Пашечка, мы раздобудем то, что нам нужно.
   Обычно еду им приносил старик, который ставил её на топчан и уходил. Ксюша уже не раз пыталась с ним заговорить, но старик молчал. Однако Ксюша решила действовать теперь более настойчиво. И неважно, что она не верила ни в какие кораблики, главное было то, чтобы чем-то развлечь Пашку, вернуть его к жизни, а то он совсем осунулся и потускнел. О себе она не думала, хотя у неё самой вид был не лучше: она тоже стала бледной, похудела, под глазами выступили синяки.
   Как только в очередной раз пришёл старик с едой, Ксюша подошла к нему и стала жестами показывать, что ей нужно. Она изображала рисование, старик посмотрел на неё оторопело, и отстранил девочку рукой. А Ксюша всё равно вставала перед ним, мешая ему уйти, и говорила: "Рисовать, дай рисовать!" Старик более внимательно пригляделся к девочке, будто её впервые здесь увидел, повёл бровями и ушёл. Можно было предположить, что у детей ничего не получится, так как старик ничего не поймёт, а если и поймёт, то ему до нужд детей нет дела. Но на следующий день старик принёс им тетрадь в линейку и карандаш. Это была первая радость детей, с тех пор как они оказались в неволе. Это была их победа. И даже Ксюша, понимающая всю тщетность их усилий, увлеклась процессом, потому что раз она сумела достать всё необходимое для кораблика - значит, она преодолела, победила трудности. А ведь ей так хотелось стать настолько сильной, чтобы уметь защищать их с братиком в любых невзгодах и бедах.
   Дети написали послание на листке: "Спасите нас. Нас украли. Заберите нас отсюда побыстрей, потому что Пашка совсем исхудал. Ксюша и Паша". Дело было сделано, кораблик свёрнут, и тут обнаружилось, что пустить кораблик по ручью не получится, потому что дети не имеют возможности выйти наружу. Потянулись дни раздумья, а между тем на улице зарядили осенние дожди.
   - Ксюш, что же нам делать, как отправить кораблик в путешествие? - спрашивал Пашка, всматриваясь в бледное, озабоченное лицо сестрёнки.
   - Погоди, Пашка, мы что-нибудь придумаем.
   Ксюша, в конце концов, поняла, что выход может быть только один - вновь просить старика, чтобы теперь он пустил кораблик по ручью. Конечно, было мало надежды, что старик поймёт, что от него хотят дети, но это был единственный шанс. Тем более что если первый раз он выполнил их просьбу, может, и сейчас пойдёт им навстречу, так думала Ксюша.
   С улицы доносился шум дождя. Старик принёс хлеб с молоком, и Ксюша пристала к нему, показывая кораблик. Она совала старику кораблик в руку, пальцем показывала на улицу и говорила: "Пустите его по ручейку. Кораблик должен плыть". Старик с недоумением смотрел на девочку, на кораблик, в сторону двери, а потом открыл дверь и позвал детей за собой. На улице было ветрено, пасмурно, шёл дождь. Такая погода, которая обычно печалит людей, Пашку и Ксюшу радовала. Ведь они впервые за время своего заключения вышли на воздух, а главное - они могли отправить кораблик в путешествие. У них закружились головы оттого, что давно не были на свежем воздухе, и они ослабли от долгого заключения в подвале. Дети вышли за околицу в сопровождении старика, здесь в нескольких метрах от калитки бежал ручеёк. Было скользко, и Ксюша держала Пашку за одну руку, чтобы он не поскользнулся на склоне, а другой он пустил кораблик по тёмным, бурлящим водам. Ребята смотрели ему вслед с чувством восторга и ликования. Всё получилось, что они задумали! Это была их вторая победа.
   В подземелье дети вернулись промокшими, но чувствовали себя празднично. Теперь оставалось только ждать помощи. Ксюша принялась рисовать на оставшихся листах тетради. Даже она стала верить, что, может, произойдёт что-нибудь чудесное и их спасут. Ведь кто-нибудь в этом мире должен же вспомнить о них и прийти им на помощь. Может статься, даже их будущие родители соберут деньги и заплатят выкуп. Не может же быть так, чтобы они с Пашкой никому в мире не были нужны.
   Всё было бы ничего, но после того, как они побывали под дождём и промокли, Пашка заболел. Он стал кашлять, и у него порозовели щёки. Потом он, уже не поднимаясь, лежал на топчане и бредил. Ксюша сидела рядом с братиком, который весь горел, и не могла ничем ему помочь, а только приговаривала:
   - Ты уж, Пашечка, не болей, выздоравливай. Наш кораблик доплывёт к добрым людям, и они найдут нас. Всё будет хорошо. Мы вернёмся в свой приют. Потерпи немножко. Скоро мы уйдём отсюда.
   Что могла сделать Ксюша, кроме как утешать брата? В приюте, когда они болели, о них заботились воспитатели, врачи, им давали лекарство, растирали, даже делали уколы, которых они боялись. А здесь они были одни, и им некому было помочь, некому было услышать боль, надежды, призывы о помощи этих двух сердечек, одно из которых стучало быстро-быстро.
   А тут ко всем бедам к ним в подвал как-то ввалился другой злой мужчина, которого Ксюша видела впервые. Он стал кричать на неё и говорить, что если её родители не заплатят деньги, то их с Пашкой убьют. Ксюша просила, чтобы их отпустили, убеждала пришельца, что они с братом - сироты и у них нет родителей, но мужчина был непреклонен и продолжал ругаться. Он говорил, что у них есть родители американцы и что они не хотят платить деньги, хотя богаты и имеют возможность дать за детей выкуп, только жадничают. А Ксюша сквозь слёзы продолжала защищаться и доказывать, что это - не настоящие их родители, что они с Пашкой - одни на всём белом свете. Мужчина ушёл, а Ксюша плакала, потому что понимала, насколько - злы и неумолимы люди, которые держат их в неволе, что они способны на всё, на любое зло. И единственным утешением было то, что Пашка не слышал этого разговора, так как он лежал в горячке и стонал. И тут Пашка стал бормотать песенку своего любимого героя: "Хорошо живёт на свете Винни-Пух..." Ксюша зарыдала и стала обнимать Пашку и приговаривать:
   - Пашечка, любимый мой, родненький, прошу тебя, только не умирай. Мы сбежим отсюда, только не умирай. Прости меня, если я когда-нибудь обижала тебя, ругала, я не от зла, я всегда тебя очень любила и люблю.
   И тут она забралась на топчан, прильнула к окошку и стала звать:
   - Кто-нибудь помогите нам, спасите! Пашечке - очень плохо!
  

Глава 15. Туда, где нужна твоя Любовь

  
   Осень была уже во всей своей силе и красе, когда Макарий забрёл в эти места. С вершины горы было видно селеньице, приютившееся между гор на небольшом плоскогорье. Порой ветром от селения доносился лай собак, запахи дыма печей, иногда слышались выстрелы. Да здесь в воздухе пахло напряжённостью, опасностью, войной. Не сам Макарий выбрал этот путь, его также привели сюда Свыше, указывая направление движения через места особой красоты и энергии. Но тут всё закончилось и остановилось, никаких указаний, что делать дальше, не появлялось. Будто ему нужно было здесь остаться и чего-то ждать. Макарий нашёл выемку в земле, под деревом, у подножия горы, подкопал её поглубже, засыпал ветками и листьями. Сверху накрыл старыми, сухими деревьями, кустарником. Так он оборудовал себе землянку для жилья. Ниже землянки извивалась и журчала речушка. Каждый день он осматривал ландшафт, напрягал своё сознание, чтобы найти место особой красоты и силы, но всё вокруг безмолвствовало. Оставалось наблюдать и ждать. Макарий уже изучил окружающую местность, даже нашёл родник, который был засыпан листьями и завален от старости камнями и землёй. Он расчистил его, обложил дикарём и пил отсюда хрустальную, ледяную воду. Иногда он поднимался на вершину горы и смотрел на селеньице. И вот, когда он взирал на людское жилище, то в его душе что-то замирало, к сердцу подступала щемящая тоска. "Что это, - размышлял Макарий. - Не уж то мне надо идти в это селение? Раньше мне было понятно, как находить свою дорогу: я в природе искал красивые места и по ним держал путь, а здесь всё прекратилось. И если прежде у меня возникали возвышенные, радостные чувства, то, глядя на это селеньице, сердце сжимается и душа тревожится". Так в раздумьях проходили дни. Он стал задавать вопросы БОГУ в своём сердце, оно молчало, а потом вдруг пришли такие мысли:
   "Есть время, когда Любовь в душе ты возжигаешь, энергию ты копишь и силу в сердце обретаешь. Тогда подобно птице ты в Небеса взлетаешь. Но вот пора приходит, когда с Небес на Землю опуститься нужно, коснуться самой глубины её, чтоб Свет, тобою обретённый в Небесах, рассеял мрак земной. Чтоб Ту Любовь, Которую стяжал в полёте, мог подарить ты тем, кому нужна она. Ведь сила сердца, поющего от Счастья, дана, чтоб воскресить сердца, которые скорбят, горюют, плачут".
   Макарий переосмысливал эти слова, пришедшие из его души, и понимал, что отныне для него наступает период испытаний, но каких, пока было не известно. Однако было ясно, что пора накопления Благодати завершена, наступает время раздавать Эту Благодать нуждающимся.
   Зарядили дожди, по ущельям поползли туманы, по ночам стало примораживать. Каждое утро, несмотря на погоду, Макарий спускался к речушке и в заводи принимал водные процедуры. Вот и в это дождливое утро он в задумчивости раздевался на берегу речушки. Трава была в хрустале инея после ночных заморозков. Макарий пребывал сегодня в состоянии особой задумчивости, оттого что ночью ему приснились дети, мальчик и девочка, им было очень плохо, они плакали и звали на помощь. Давно у Макария не было таких снов, а в этот раз всё было как наяву. Он погрузился в пространство обжигающей воды и увидел тетрадный листок, кружащийся в водовороте в центре заводи. Его сердце тревожно застучало, он взял размокший листок, который начал разрываться в его руках, и стал рассматривать его. Ничего не получилось, и Макарий выбрался на берег, сложил обрывки бумаги и увидел, что на листе было что-то написано карандашом. Из того, что можно было разобрать, Макарий прочитал несколько слов: "Спасите... Нас... отсюда побыстрей... Пашка... ...исхудал. Ксюша". Судя по почерку, это было детское письмо, крик о помощи. Макарий сложил листок и положил его в карман. Теперь сомнений не было, он понял, что в этом селении страдают и мучаются дети. Нужно спешить туда, к детям, чтобы помочь им. Вот для чего он пришёл в эти края! Теперь всё стало на свои места.
   Медлить нельзя. Пора в путь. Макарий поклонился и простился с лесом, деревьями, речушкой, родником, горой, поблагодарил за приют землянку и направился в сторону селения. Он не думал, что он будет говорить, что делать, потому что знал, что главная задача в пути поющего сердца и заключается в том, чтобы ни о чём не думать, а лишь следовать, куда ведёт тебя сердце.
   Странник продвигался по главной улице селения и смотрел по сторонам, разглядывая каждый дом. Макарий ждал, что его сердце ёкнет, когда он увидит нужное ему жилище, то есть то место, где ждут помощи детки, написавшие письмо. Из-за заборов на него смотрели испытывающие, насторожённые глаза. Вскоре навстречу Макарию вышли трое вооружённых мужчин и перегородили ему путь, рассматривая его. Макарий поклонился и сказал:
   - Я пришёл с миром. Отведите меня к детям. Им плохо, им нужна моя помощь. Где - дети?
   Мужчины посовещались между собой, а затем отвели Макария во двор дома, открыли дверь подвала и втолкнули его туда. Привыкнув к темноте, он разглядел девочку, сидящую на топчане рядом с лежащим мальчиком. Так Макарий очутился в подземелье, где томились Паша и Ксюша.
  

Глава 16. Дед Макар и дети

  
   Ксюша, когда появился в подвале Макарий, даже испугалась его вида, так как он был весь заросший, одежда висела на нём лохмотьями. Ей даже показалось, что к ним явился леший. А потом она подумала, что это - один из этих злых людей, которые их выкрали с братиком. Но когда она присмотрелась, то увидела внутри заросшего лица добрые и ласковые глаза. Леший поклонился и сказал:
   - Мир вам, детки. Я получил ваше письмо и пришёл к вам на помощь.
   Он достал обрывки выловленного в речке письма и протянул Ксюше. А у той замерло сердце от счастья, ведь она уже не надеялась ни на что, а тут пришёл человек и говорит, что хочет им помочь. Ну что же с того, что он - похож на лешего, глаза-то у него - добрые. Свершилось чудо, Пашка был прав. Попрошу у него прощения за своё неверие, когда он очнётся.
   - Давай знакомиться, - сказал Макарий и протянул девочке руку. - Меня зовут Макарий, а лучше просто Макар.
   Ксюша протянула свою ладонь вперёд, и она утонула в сильной, шершавой, но тёплой ладони Макария. Через прикосновение к руке этого незнакомца к Ксюше пришло чувство, что они теперь с братишкой - не одни, что этот человек, несмотря на свой вид, добрый и ему можно доверять.
   Ксюша стала рассказывать деду Макару об их злоключениях, но Макарий и так уже уразумел, в чём - суть их беды.
   - Спасите, дедушка Макар, Пашку, - взмолилась Ксюша, наконец, и заплакала. - Он умирает.
   - Ничего, Ксюшенька, вылечим твоего Пашеньку, - сказал Макарий, улыбаясь.
   - Как же вы будете его лечить, у вас что, есть лекарства? - спросила Ксюша, вытерев слёзы.
   - Есть, ласточка, моя, - сказал Макарий, с нежностью посмотрев Ксюше в глаза.
   - Где же - они? - спросила Ксюша, разглядывая Макария, стараясь представить, как под его отрепьями могут быть спрятаны лекарства.
   - Вот здесь у меня лекарство от всех болезней, - сказал Макарий и приложил ладонь к своему сердцу.
   Ксюша растерянно посмотрела на Макария и подумала, что, может, он - сумасшедший. Есть такие люди, которые хоть и взрослые, но ведут себя как дети. А Макарий присел у изголовья Пашки и стал раздевать его.
   - Что вы хотите делать? Где ваши лекарства? - спросила девочка.
   - Ты смотри, ласточка, и не мешай мне, а я потом тебе всё объясню, что у меня - за лекарство и как оно действует.
   Макарий стал растирать ослабевшее, бледное тело мальчика. Его дела были плохи, потому что он уже несколько дней не приходил в себя, только бредил и стонал. Температура тела была понижена. Это говорило о том, что организм ребёнка перестал бороться с простудой. Растерев до красноты тело Паши, Макарий положил одну ладонь на голову мальчика, а другую под копчик. Потом закрыл глаза и... запел. Это произошло непроизвольно, Макарий не собирался петь, да он и не имел представления, что ему делать, как лечить Пашу. Единственное, что он знал, так это - то, что нужно следовать тому, что подскажет его сердце. А его сердце запело, и это были детские песни.
   Ксюша наблюдала за действиями деда Макара и не мешала ему. Может статься, дедушка - действительно ненормальный, но другого выхода не было, оставалось только смотреть и ждать, что будет дальше. А Макарий всё пел и пел, одну детскую песенку за другой. У него был красивый голос, такой, что Ксюша заслушалась, и вскоре, забыв обо всех горестях, начала вспоминать жизнь в детском приюте, как они на праздники надевали красивую одежду, как пели и танцевали, как им дарили подарки, как им там с братиком было тепло и уютно. Она стала мечтать, что они вернутся в свой приют и всё будет снова хорошо. А Макарий пел одну песню за другой, но самое поразительное было то, что всех этих песен он не знал. Они сами лились из его сердца, а он лишь повторял, озвучивал то, что рождалось в его сердце.
   Макарий не отходил от Паши целые сутки и даже ночью, когда Ксюша уснула, он продолжал напевать песни. К концу следующего дня щёки Паши порозовели, и он открыл глаза.
   - Как долго я спал, Ксюша, - сказал Пашка, потягиваясь и зевая.
   Но увидев около себя Макария, вздрогнул и хотел встать, но так ослаб, что у него ничего не получилось.
   - Не бойся, Пашечка, это - дед Макар, он нашёл наш кораблик и пришёл к нам на помощь, - поспешила сообщить братику Ксюша эту радостную весть, так как и сама была на седьмом небе от счастья, ведь Пашечка очнулся, а значит начал выздоравливать.
   "Всё-таки у деда Макара есть какое-то особое лекарство, - думала сестрёнка. - Только он давал его Пашке, когда она спала".
   Пашка обрадовался гостю и проникся к нему доверием. С этого момента с дедом Макаром у них завязалась дружба.
   Самое главное, самое радостное было для всех то, что с каждым днём Пашка чувствовал себя лучше и через неделю стал подниматься и ходить.
   - А ну-ка, зайчики мои, давайте-ка зарядку каждый день делать, а то вы вон как ослабели и побледнели. Не годится так, - сказал Макарий.
   И теперь каждое утро Макарий вместе с детьми делал физические упражнения. Ведь странник понимал, что если им и удастся отсюда вырваться, то бежать будет почти невозможно, потому что дети - слабы и вряд ли смогут сами двигаться. А тут ещё зима подступала, начались холода, морозы. Пашку он сможет унести на себе, а Ксюша должна идти сама, в таком случае далеко они не уйдут, не скроются. А если их будут преследовать? Но, как бы то ни было, необходимо было укрепить здоровье детей, а уж потом подумать, как выбраться из этой неволи. Люди, которые их томят в подвале, не шуточные, дети - очень слабы, на улице начинается зима. Вырваться из подвала полдела, вот что делать потом - гораздо важнее, ибо если их догонят, то пощады беглецам не будет. Надеяться на то, что за детей их американские родители заплатят выкуп, тоже не следует, нужно самим что-то предпринимать. В общем, вопросов было много, и поэтому необходимо было время, чтобы осмотреться, разобраться, а уж потом и разработать план побега.
   Дети обретали душевную бодрость в беседах с Макарием, которого они засыпали вопросами. А Макарий только и делал, что рассказывал им о своей жизни, своих странствиях, встречах, приключениях, испытаниях. Причём он общался с ними как со взрослыми. А они и были уже маленькие взрослые и понимали многое, что было недоступно не только их сверстникам, но даже и взрослым людям.
   Макарий повествовал, как они с женой Марией во время отдыха на море потеряли сына, как он отправился его искать, как заблудился в горах. И только встреча со старцем Нектарием спасла его, но и не только. Жизнь Макария пошла другим руслом, так как старец Нектарий открыл для него новую жизнь, новый мир, наставил на новый путь Любви. Дети слушали истории странника со вниманием и удивлением, как сказочную, волшебную историю. На это время они мысленно уносились из этой тюрьмы и вместе с Макарием переживали все его приключения. Пашка верил всему, а Ксюша не совсем доверяла подлинности сказанного, думая, что дед Макар преувеличивает, чтобы удивить и развлечь их. Ей не верилось, например, что отшельник Нектарий оживил мёртвую птичку.
   - Дед Макар, зачем вы придумываете? Такое только в сказках бывает, - сказала однажды Ксюша.
   - Что ты, ласточка моя? Старец Нектарий и есть сказочный герой, он - настоящий волшебник. Я ведь тоже так раньше думал и не верил в чудеса, но когда встретился с Нектарием, то увидел чудеса наяву. Я вам больше скажу, ласточки мои: старец превращал свою жизнь, окружающий мир в сказку.
   И Макарий стал рассказывать о том, как Нектарий дружил со зверями, как они понимали его и слушались. Паша с недоумением смотрел на сестрёнку, когда та не верила и возмущалась, как бы всем своим видом говоря, как можно сомневаться в том, что говорит дед Макар. А Макарий старался растопить сердца детей, одно из которых стало замерзать от холода недетских испытаний, выпавших на его долю. Тем более что дети почти не знали природу воочию, они почти никогда не были в лесу, не видели зверей на свободе. Их воспитание проходило в традиционных рамках, из которых Макарий старался вывести детей, чтобы открыть для них новую, удивительную, сказочную жизнь.
   Из глины, которую выбирал из земляного пола, странник стал лепить фигурки животных, которые с ним жили в лесной пустыне, и о каждом рассказывал свою историю. Он описывал характер, привычки, повадки своей лесной братии. Макарий выставлял фигурки на топчан и говорил:
   - Вот это - зайчик Шустрик, это - лисица Хитрица, это - кабан Барабан, это - медведь Бурый, это - жаба Царевна, это - енот Пушистый живот. Я познакомлю вас со своей лесной братией. Пойдёте ко мне в гости?
   - Конечно, дед Макар, - сказал Пашка. - А когда?
   И Макарий неожиданно для себя сказал то, что пришло к нему изнутри, потому что своим умом он не знал, что ответить мальчику.
   - Скоро будет Рождество, и я вас приглашаю к себе в пустыньку на праздник! Это будет лесная, сказочная ёлка, там будет весело и прекрасно. Как ты, Ксюша, пожалуешь на лесное торжество, где будет много зверей с нами веселиться и водить хороводы?
   - Зачем вы, дед Макар, так шутите? Вы знаете, что нас отсюда не выпустят, пока за нас не дадут выкуп. А наши будущие родители не сделают этого, потому мы им - не родные. Если бы мы были их настоящими детьми, то они бы давно за нас заплатили.
   Макарий понимал всё, что переживает девочка, и старался её вернуть в детство, вернуть туда, где надеются, любят и верят в Чудеса, в Счастье, в Праздники.
   - Что ты, ласточка моя? Возможно, у твоих родителей нет денег, и они сейчас собирают их везде, занимают у знакомых, чтобы за вас с Пашей заплатить. Им сейчас - тоже больно и трудно. Они переживают за вас и делают всё возможное, чтобы быстрее соединиться с вами. Только мы отсюда выберемся сами, детки мои, своими силами. Ведь мы - сильные и смелые, правда?
   Пашка закивал головой и посмотрел на Ксюшу, которая наморщила лоб и была погружена в себя, в свои мысли по этому поводу, не желая отступать от своего мнения.
   - Вы, дед Макар, верите в сказки и нам их рассказываете, а мы тут сидим, сидим и ничего не происходит, никаких чудес.
   - Хотите, детки, я открою вам тайну. Когда вы её узнаете, то поверите, что человек способен творить чудеса. Вот тогда, Ксюша, когда я лечил Пашеньку, ты у меня спросила, где - мои лекарства, а я тебе показал на своё сердце. Так вот тайна заключается в том, что в сердце каждого человека спрятано солнышко, только многие об этом не знают, не догадываются. А если узнать и открыть его в себе, то оно начнёт светить и творить волшебные дела. Это солнышко называется Любовь, Радость и Вера. Только у людей это солнышко закрыто таким щитом, стеной, за которым его не видно, и кажется, что его нет. А оно есть, его нужно найти, убрать стену, и оно засветит, засияет, запоёт. Таким солнышком, которое в моём сердце живёт, я и вылечил Пашеньку. Помнишь, я пел песенки, а я ведь, девочка моя, их не знал почти. Поэтому не я эти песенки пел, а это солнышко пело в моём сердце.
   - Разве может сердце петь, оно же только стучит? - спросила хмурая Ксюша.
   - Оно должно петь, ласточка моя, так как для этого мы и родились на свет, чтобы радоваться и праздновать жизнь, чтобы наши сердца пели от Счастья и Любви.
   - Но ведь мы и так поём, - сказала Ксюша.
   - Конечно, люди поют, но они поют своим умом, а тут я говорю, что сердце поёт само. Тогда песня исходит из глубины нашей души. Цветы растут, чтобы цвести и наполнять мир ароматом, а человек живёт, чтобы освещать своим солнышком всё вокруг, чтобы наполнять мир песней своего сердца.
   - А у меня тоже есть солнышко в сердце? - спросил Паша.
   - И у тебя, и у Ксюшеньки, и у всех людей существует такое солнышко внутри.
   - А вот и не у всех, дед Макар, - сказала Ксюша. - У тех людей нет никого солнышка, - она показала пальцем на дверь, имея в виду их похитителей. - У них, наверное, нет сердца, они - ужасно злые, жестокие, они причинили нам с братиком столько горя.
   - Знаешь, Ксюшенька, люди не рождаются злыми, а становятся. Когда в их жизни не хватает Любви, Ласки, Теплоты сердечной, они делаются жестокими. Но их, моя ласточка, нужно пожалеть, поскольку они - несчастные. Они ведь думают, что если они будут иметь много денег и на них купят много вещей, то они станут счастливыми и их полюбят. Но они становятся богатыми, покупают себе много вещей, а их никто не любит, поэтому ни Радости, ни Счастья у них нет, и не будет, а только одиночество и ещё большая злоба поселяются в их душах.
   - Зачем же жалеть злых людей, которые нас обижают? Это нас с Пашкой нужно жалеть! - сказала Ксюша.
   - Вы с Пашкой - счастливые, Ксюшечка, просто с вами происходит приключение, которое имеет в себе много испытаний, но они пройдут, и вы будете радостны, веселы, у вас будет свой Праздник. А у этих злых людей не случится Праздника, они не станут счастливы, пока не поймут, что нужно любить людей, мир, природу, животных и всему дарить свою Любовь. Им - тоже плохо, Ксюшечка, они будто заблудились в лесу и не могут из него выбраться, потому что не знают, куда держать путь. А мы с вами знаем, куда нам идти, и у нас с вами будет всё хорошо. Нам нельзя становиться похожими на них, мы не должны злиться, гневаться, ругаться, а нам следует верить в прекрасное, волшебное, сказочное, и тогда это с нами случится. Мы скоро уйдём отсюда, мы отправимся на празднование Рождества, а эти люди останутся здесь и будут продолжать злиться и думать, что для Счастья им не хватает денег. Поэтому, ласточка моя, не мы находимся в заточении, а эти люди, только их тюрьма невидимая и всегда с ними, где бы они ни находились, она ходит за ними по пятам. И это потому, что тюрьма у них - внутренняя, она - внутри их сердец. Там у них внутри - всегда холодно, сыро и мрачно. Нам-то с вами что, мы уйдём отсюда на свободу, так как вырваться из этих стен легче, чем из той клетки, которая - внутри недоброго человека.
   - Когда же мы вырвемся отсюда на свободу? - спросила Ксюша.
   - Скоро, ласточки мои.
   - Ну когда же, скажите, дед Макар? - спросил Пашка. - Завтра, через неделю, через месяц? Вы всё время говорите скоро, а когда, не говорите.
   И вновь Макария посетило откровение, поскольку он не знал, что сказать детям, а позволил прийти Голосу БОГА из своей души.
   - Как только выпадет первый снег, так мы и отправимся в путь, в лесное сказочное царство, к зверям, с которыми вместе будем праздновать Рождество. Я научу вас общаться с животными, птицами, растениями, деревьями, природой.
   - Разве можно разговаривать с природой? Она же не может слышать, ведь у неё нет ушей, - сказала Ксюша.
   - У природы, детки мои, есть и уши, и глаза, и ум. Она, матушка, всё понимает, всё слышит и общается с теми, кто не причиняет ей вреда, кто её любит и идёт к ней с отрытой душой и искренним сердцем. Только беседовать с матушкой природой надо сердцем, поэтому нужно быть тихим, внимательным, восприимчивым.
   - Дед Макар, вы хотите сказать, что дерево или камень может нам что-то сказать? Что же они скажут? - спросила Ксюша.
   - А что мы у них спросим, то они и скажут, посоветуют. Если нам нужны силы, они дадут нам силы, если нам надо узнать дорогу, укажут, куда держать путь, если нам необходимо тепло в зимнюю пору, то пригреют, если нам жарко, подарят прохладу и покой.
   - А с речкой можно разговаривать? - спросил Пашка.
   - И с речкой, и с ветром, и с облаками можно общаться. Всё вокруг нас - живое, только люди, когда стали жить в городе, разучились понимать природу, слышать её голос, и поэтому всем кажется, что природа ничего не понимает.
   - Вы, дед Макар, опять нам сказки рассказываете. Наши воспитатели нам не говорили, что с природой можно общаться, всё это, наверное, вы выдумываете.
   - А вот попадёшь ко мне в лесное царство, ласточка моя, там всё увидишь и потом расскажешь своим воспитателям, что с матушкой природой можно беседовать.
   - Когда же, дед Макар, снег пойдёт? - спросил Пашка.
   И Паша стал часто выглядывать в окно, не выпал ли там снег, чтобы уже идти в лес на праздник. Он не думал, что для этого нужно взломать дверь и так пройти, чтобы их не заметили похитители. Для него этих препятствий словно не существовало, будто двери подвала были отворены, их стражей не было, одним словом, путь был открыт и свободен. Была лишь одна загвоздка, чтобы пошёл снег - вот это была задача, а всё остальное прекрасно. И мальчик был уже даже рад, что их украли, что он стал участником приключения, встретился с дедом Макаром, который такой добрый, который может творить чудеса, а главное - у него есть свой лес, горы, пустыня и звери, с которыми он дружит и играет. "Разве там, в городе, в приюте, случилось бы с ними что-то подобное? Нет. Там только в кино можно было увидеть чудеса, а здесь всё - наяву. Поэтому им с сестрёнкой повезло, как она не может этого понять? Всё время спорит с дедом Макаром и не верит ему. Когда же пойдёт снег? Скорей бы! Так хочется увидеть лес, зверей и попасть на волшебное Рождество", - так думал Пашка и смотрел в окошко. И он уже почти весь, всем своим существом был далеко отсюда, в лесной сказочной стране, где можно разговаривать со зверями, птицами, деревьями, речками, ветрами, где их ждёт лесной праздник.
  

Глава 17. Час испытаний

  
   В тот день Макарий с утра почувствовал на сердце тяжесть, а это не предвещало ничего хорошего. Что их с детьми ожидало сегодня, он не ведал, но то, что для них пробил час испытаний, не вызывало сомнений. Нужно было что-то предпринять, что-то сделать, чтобы преодолеть, пройти через невзгоды, которые, возможно, выпадут сегодня на их долю. Макарий размышлял о том, как быть, но ничего не приходило в голову. Тогда он закрыл глаза, замер и обратился к БОГУ в своём сердце, ему нужен был совет Свыше. Через минуту после этого к окну подвала подлетела птица и стала щебетать. Пашка смотрел в окно на птицу и стучал пальцами по стеклу, а Ксюша играла с фигурками животных, вылепленными Макарием.
   Макарий услышал будто шёпот осенних листьев:
   "Когда приходит испытаний час, ты с песней встреть его, поскольку песня любую скорбь способна растворить".
   - Дед Макар, ты говорил, что зверей понимаешь. Вот птичка прилетела к окну, о чём она чирикает? - спросил Паша.
   - Она сообщает нам, детки, о том, что скоро выпадет снег, и что мы тогда отправимся в путь домой. Там нас уже ждут звери, которые готовятся к празднику. Но прежде мы должны пройти испытание. Кто его выдержит и не заплачет, того ждут подарки, а кто заплачет, того не пригласят на торжество и ничего не подарят.
   - Я не заплачу, - сказал Пашка, - я - сильный и ничего не боюсь!
   Ксюша молчала, тогда Макарий отвёл её в сторонку и шёпотом на ухо сказал:
   - Ксюшенька, ты - уже взрослая девочка, и я скажу тебе. Сегодня у нас может случиться испытание. Я ещё не знаю, что с нами произойдёт, но я знаю, убеждён, что мы победим и уйдём отсюда. Мы должны быть сильными и не сдаваться.
   - Что же нам делать, дедушка Макар? - спросила Ксюша.
   Макарий прижал к себе детей и сказал:
   - Чтобы пройти через все невзгоды и победить любые скорби, мы должны петь. Будем сегодня петь песни и не останавливаться, тогда мы преодолеем всё без слёз. Ну что вы, ласточки мои, готовы?
   - Готовы, - в один голос сказали Ксюша и Паша.
   - Тогда начинайте, а я подхвачу. Но прежде хочу вас порадовать, что скоро к нам пожалует мой друг, медведь Бурый. Он нас и увезёт в лес, на праздник Рождества.
   - Откуда вы знаете? - спросили дети.
   - Об этом мне птичка поведала. Так что поедете в лес на Рождество на медведе. Вы ездили когда-нибудь на медведе? Нет? Так вот прокатитесь на этом звере с ветерком. Вот уж будет путешествие так путешествие, потом вам никто не поверит, что вас медведь на своей спине из неволи спас!
   То, что выпалил о медведе Макарий, поразило его самого, будто слова сами полились из него, а он только слушал себя и удивлялся. Единственное, чего он желал, так это чем-то удивить детей, порадовать Здесь и Сейчас, чтобы настроить их на волну Силы, Радости, Веры, и вот пришло такое откровение, что Бурый придёт за ними. Вот уж - действительно чудеса!
   Дед Макар и дети пели, когда с шумом распахнулась дверь подвала и в него ввалились двое мужчин, схватили Ксюшу и поволокли за собой к выходу. Макарий прижал к себе Пашку, с отчаянием смотревшего на исчезающую Ксюшу, которая с раскрытыми от страха глазами продолжала петь дрожащим голосом.
   Макарий с Пашкой стояли посередине подвала и пели как можно громче, чтобы Ксюша могла их слышать там, наверху, где, вероятно, она сейчас находилась.
   А девочку отвели в комнату, где на камеру снимали истязание ребёнка для устрашения родителей, которые всё ещё не заплатили выкуп и тянули с выплатой денег. Ей отрубили палец, а она пела сквозь слёзы, текущие из её глаз ручейками. Это сердечко проходило через весь этот ужас с мужеством и песней. Ведь она обещала Макарию петь и не сдаваться, и она выполняла уговор.
   В подвал Ксюша зашла медленно, шатаясь, пряча за спиной отрубленный палец, перемотанный грязной тряпкой, которая уже напиталась кровью. Она тряслась, лицо было белым, глаза залиты слезами, а её губы бормотали слова песни без мотива: "Хорошо живёт на свете Винни-Пух".
   - Дедушка Макар, я не плачу, слёзы сами текут. А я не плачу, - прошептала она, стараясь показать, что намерена исполнить уговор до конца.
   - Ну что ты, ласточка моя, - сказал Макарий, подбежав к девочке и обняв её. - Я вижу, что ты не плачешь. Это - водичка. Ты победила, Ксюшенька, всё будет хорошо. Мы всё преодолели. А ну-ка присядь.
   Макарий повёл девочку к топчану, она качалась. Кровь капала на пол.
   - Давай-ка приляг, всё будет хорошо, - сказал Макарий и шепнул ей на ухо, - Пашке только не показывай.
   И потом, обращаясь к Пашке, Макарий прикрикнул:
   - А ты что примолк? А ну пой, не то на праздник не попадёшь. Становись к окну и пой, чтобы тебя услышали птицы на улице, полетели и рассказали зверям, что Пашка выдержал испытание.
   Мальчик забрался на топчан и стал петь в окно, силясь это делать как можно громче и стараясь как можно выше подняться на носочках, чтобы его услышали птицы. Он понимал, что происходит что-то горькое, страшное, но он настолько желал оказаться на празднике, что думал только о нём, а главное слушался деда Макара, которому доверял, и рядом с которым можно было не бояться.
   - Полежи, моя ласточка, - сказал Макарий, - твоё испытание сейчас закончится.
   - Я мечтала научиться играть на пианино, - сказала Ксюша, всхлипывая. - А теперь у меня нет пальчика. Моя мечта не исполнится.
   - Ну что ты, Ксюшенька, ты будешь играть на пианино, выступать на конкурсах и даже будешь получать призы. Только представь, как ты в красивом платье на сцене за пианино, тысячи глаз смотрят на тебя. Зал залит огнями, на сцене стоят цветы, все ждут твоего выступления. Не испугаешься? Нет, я знаю, ты - смелая. А насчёт пальчика не бойся, мы что-нибудь придумаем.
   И его посетило откровение, как справиться с этой бедой. Макарий поднялся и стал плевать на свой палец, стараясь стащить обручальное кольцо. Это была единственная ценность, за которую он намеревался выменять отрубленный пальчик Ксюши. Кольцо не снималось, слишком давно оно сидело на пальце и вросло в кожу. Наконец он освободился от него, подошёл к двери и стал в неё стучать. Дверь распахнулась, и Макарий стал уговаривать истязателей продать ему отрубленный палец, протягивая своё обручальное кольцо - единственное материальное напоминание о том, что у него была жена, сын и ещё дочь, которую он никогда не видел. Но разве Ксюша и Пашка - не его дети?
   Кольцо у него забрали, дверь закрылась. А через некоторое время вновь открылась, и обрубок был брошен на пол подвала. Макарий поднял его, вымыл в молоке, которое осталось от обеда, и сел рядом с девочкой.
   - Ну-ка давай свою ручку, сейчас мы приладим твой пальчик на место.
   Ксюша смотрела на действия Макария безучастно, потому что уже потеряла силы сопротивляться боли и ужасу, которые навалились на неё.
   - Не смотри, ласточка моя, закрой глазки. Тебе не нужно это видеть.
   Макарий размотал тряпку, где виднелся кровоточащий обрубок, и приставил отсечённую часть.
   - Ну, вот теперь всё - на месте. Будет так, как и всегда, будто и ничего не было, - приговаривал он, заматывая палец куском материала, оторванного от своей рубахи. - Будешь ты играть на пианино, и будет твой пальчик слушаться лучше, чем прежде. А сейчас поспи, Ксюшенька, отдохни. Тебе нужно отдыхать, а твой пальчик начнёт прирастать, заживать, боль станет уходить, а силы будут приходить.
   Так приговаривал Макарий, сидя рядом с Ксюшей, держа её больную руку в своей руке, а другую руку возложил девочке на лоб.
   Пашка, устав от пения, задремал и прилёг на другом топчане. А Макарий всё приговаривал, держа больную руку Ксюши:
   - Боль уходи, пальчик заживи, стань как прежде сильным да здоровым.
   На следующий день Ксюша была бледной и истомлённой, всю ночь она вскрикивала во сне, а Макарий не отходил от неё, не отпускал больной руки. Он знал, что назавтра пальчик заживёт, хоть это и было невозможно, но это должно было случиться, ибо через него в девочку лилась Энергия, способная совершить любое чудо. Ночью Макарий, напевая песни-приговоры о том, что пальчик заживёт, на мотивы, приходящие откуда-то, пытался вступить в мысленную связь с Бурым, но пока это не получалось.
   Как только Ксюша очнулась от забытья, Макарий приветствовал её:
   - Здравствуй, победительница, с добрым утром! Как ты себя чувствуешь, ласточка моя?
   - Хорошо, дед Макар, - выдавила из себя Ксюша, стараясь казаться бодрой.
   - Молодец, так держать! А ну-ка давай посмотрим, что у тебя - с ручкой.
   Ксюша с ужасом смотрела, как Макарий освобождал её палец от повязки, кровь присохла, и он бережно, стараясь не причинить ей боль, отделял тряпицу от пальца.
   - Ну, вот и всё, давай его помоем молочком и посмотрим.
   Во время процедуры Ксюша широко открытыми глазами смотрела то на палец, то на Макария, до конца не веря, что палец может срастись.
   - Видишь, всё на месте, осталась только белая каёмочка. А теперь пошевели. Не бойся, моя ласточка, смелее.
   И произошло чудо, пальчик двигался! У девочки выступили слёзы, и она, запинаясь, заикаясь, стала благодарить Макария.
   - Спасибо вам, дедушка Макар, вы - волшебник. Простите меня, что я не верила в чудеса, о которых вы нам рассказывали. Но теперь я убедилась, что всё, что вы говорите, правда, - сказала Ксюша и разрыдалась.
   - Что ты, радость моя, не извиняйся, я ещё - не волшебник, Ксюшенька, я ещё только учусь, но чудеса творить может каждый человек, если откроет в своём сердечке Любовь-солнышко. А ты поплачь, поплачь, всё плохое уже - позади. Ты прошла испытание, и теперь пора нам собираться в дорогу.
   Пашка наблюдал за происходящим в последние сутки молча.
  

Глава 18. По первому снегу

  
   Отныне каждую ночь Макарий силился вступить в мысленный контакт с Бурым. Ум странника понимал всю невероятность такого предприятия, а душа стремилась вперёд, к осуществлению задуманного плана спасения, ведь для неё и для поющего сердца чудеса были естественны и очевидны. Все нападки ума, который пытался доказать, что вызвать бурого зверя - бред, Макарий отметал. Он уже научился усмирять свой ум, но иногда ум уж очень сильно противодействовал, возбуждался и мешал действовать душе. И однажды ночью Макарий почувствовал Бурого, он увидел его в своей берлоге, под дубом. Зверь, восприняв чутьём мысли своего друга Макария, встрепенулся и поднялся, покачал мордой, отряхнулся и, подняв морду к небу, зарычал.
   - Буренький, пора в путь, ты поможешь мне забрать отсюда детей. Я буду вести тебя, чтобы ты нашёл нас. Мы ждём тебя, вперёд, друг мой любезный, - так мысленно наставлял Макарий зверя.
   И Бурый побежал по оврагам и кустарникам, ущельям и горам, по тропам и бездорожью. Он не задерживался нигде, лишь останавливался перевести дыхание, попить воды - и снова вперёд.
   Ощущение того, что у Макария получилось связаться с Бурым и он уже спешит к ним на помощь, наполнило странника импульсом Радости, что передалось детям. В подвале воцарилась атмосфера ожидания праздника, ожидания чуда. Ксюша после восстановления её пальчика стала по-другому относиться ко всему, что вещал Макарий. Лёд её души стал таять, и она готова была поверить, что за ними придёт медведь, но всё же это казалось невероятным. Девочка повеселела и приободрилась, ведь как знать, может, и правда случится такое, что происходит лишь в сказках и былинах.
   Пашка тоже был в приподнятом настроении, часто выглядывал в окно и сообщал:
   - Ещё нет снега, дед Макар. Но уже сегодня, наверно, пойдёт, я чувствую, - рассуждал Пашка. - Дед Макар, а ваш медведь, Бурый, страшный? Он не кусается?
   - Он - большой, ласточки мои, но не злой и не страшный. Я же вначале тоже оробел, когда встретился с ним в пустыньке старца Нектария, но когда присмотрелся к нему, то понял, что он - даже красивый. Только красив он - своей, дикой, звериной красотой.
   Макарий мысленно постоянно вёл Бурого, как это получалось, он не знал. Только из Макария исходила энергия мысли, которая уносилась вдаль, находила медведя, а тот двигался по ней на встречу с невольниками.
   - Ну вот, детки мои, сегодня ночью пожалует наш Буренький, и мы сбежим отсюда, - сказал Макарий. - Давайте-ка готовиться к путешествию.
   - Ура, снег! Пошёл первый снег, - закричал Пашка.
   И все кинулись к окну, чтобы полюбоваться снежными хлопьями, вестниками спасения.
   А Бурый стоял на горе, у подножия которой жил ещё недавно Макарий, перед тем как отправиться к детям. Медведь осматривал селение, где его ждали трое узников.
   - Пойдёшь ночью, старайся никого не разбудить. Будь тих, - давал последние мысленные наставления Макарий медведю.
   Медведь улёгся и задремал.
   Ночь была ветреной, и это было на руку беглецам. Всё шумело, стучало, собаки лаяли, на крышах что-то ухало. Под "музыку", производимую ветром, Бурому было легче всего проникнуть в селение незамеченным. К полуночи снег повалил ещё сильнее, что стало природной маскировкой в случае погони. В общем, природа покровительствовала побегу.
   Макарий почувствовал поступь Бурого, он ощущал, что медведь - близко. Посторонних шумов в селении не было, значит, Бурого не заметили. За дверью послышался шорох, движение, скрипнули петли, вздрогнула дверь и слетела с петель. Дети забились в угол, испытывая чувство восторженного страха. И в подвал ввалился Бурый, который зарычал и, поднявшись на задних лапах, стал обниматься с Макарием, стараясь его облизать.
   - Молодец, Буренький, пришёл! Всё сделал как надо. Ну, полно, полно целоваться, пора уходить. Познакомься с нашими друзьями, это - Паша, а это - Ксюша.
   Дети смотрели на происходящее искрящимися от счастья глазами и не верили, что у них в гостях - медведь! От него пахло шерстью и морозом, и этот запах запомнится им на всю жизнь, ибо это - запах Чуда, аромат Победы, Радости, Праздника, Освобождения.
   - Ну, подойдите, ласточки мои, не бойтесь. Потрогайте Бурого, вам надо познакомиться, и пора в путь.
   Дети, прижимаясь друг к другу, приблизились к медведю, а тот лизнул Пашку и Ксюшу.
   - Ой, - вскрикнула Ксюша от соприкосновения с шершавым языком зверя.
   - Всё, пора! - сказал Макарий. - Идти тихо, не шуметь, не кричать. Быть осторожными и внимательными, чтобы не произвести лишнего шума.
   Троица с медведем выбралась во двор, на них пахнуло зимним воздухом, ветер застилал лица и глаза снегом. Они зашли за околицу, затем достигли края селения, и вот они стали подниматься в гору. Через две минуты дети стали задыхаться и падать.
   - Ну вот, а теперь полезайте на мохнатого, он вас повезёт. Не робеть! А ты, Буренький, ступай мягче, чтобы дети не падали.
   Пашка залез первым, Ксюша - за ним.
   - Ну, а теперь держитесь за шерсть. Вперёд, Бурый!
   Медведь двинулся вперёд, Макарий едва поспевал за ним. Каждый шаг беглецам приносил ощущение победы и свободы, и не важно, что впереди была темнота, она лишь казалась страшной, а на деле она была доброй, она принимала с Радостью и Любовью путников в своё лоно. Мир людей оставался позади, там свирепствовала эпидемия - страсть к деньгам, которые достигались любой ценой, даже ценой детских жизней. Но весь этот ужас, который сотворили взрослые с закрытыми сердцами и помрачёнными умами, отдалялся, всё дальше исчезал за спиной путников.
   Дети прижимались к шкуре спасителя, под которой ходили мышцы зверя. Только Бурый в такой темноте мог знать дорогу, ведь это - его страна, и он в ней - хозяин.
   Эта процессия шествовала в гору по первому снегу, а ветер заметал их следы. И казалось, что в ветре звучит музыка триумфа, торжества сердец, которые, пройдя все испытания и скорби, запели от Радости и Счастья. А когда они поют, то отступает темнота, уходят невзгоды, преодолеваются трудности, и во всём мире воцаряется Праздник Любви и Света, Который никогда не кончится и уже ничем не омрачится.
  

Глава 19. Рождество в лесу

  
   Вскоре путники достигли пустыньки Макария. По дороге они заглянули в монашеский скит, где Серафим и Никодим одели детей по-зимнему, снабдили хлебом, крупой и другой снедью.
   В пещере трещали дрова, Макарий отпаивал детей травяным чаем с мёдом, откармливал наваристой, душистой кашей. И детям уже казалось, что все их злоключения были во сне, все печали и страхи ушли далеко, исчезнув за горами за лесами. Ведь они попали в сказку, где познакомились с лесной братией, научились общаться со зверями, понимать природу, лес.
   А тут и Рождество приспело. Его встречали в лесу, где посередине поляны высилась огромная сосна. Пели песни, ходили вокруг сосны. Ночь была ясная, звёзды мерцали, луна освещала горы, лес, поляну серебристым светом. Бурый сидел около сосны и от удовольствия иногда рычал. На торжество пожаловали лиса, зайцы, енот, кабан, волк, слетелось много птиц. Все радовались, прыгали, бегали, резвились, птицы щебетали. Дети смеялись, шутили, играли, бросались снежками, катались на Буром. Макарий подарил каждому по колокольчику. Он получил их от братьев-иноков, которые пожелали, чтобы на Рождество Макарий сделал эти подарки детям. А монахи приобрели их, когда были в паломнической поездке на горе Афон. Рождественская поляна наполнилась перезвоном. Вот так чудное Рождество получилось! И это был праздник не только рождения Христа, но и праздник Рождества двух поющих сердечек.
   А утром заиграло солнце, отражаясь в снежинках всеми цветами радуги. Всё вокруг было покрыто светящимся, искрящимся, пушистым покровом. Стоял морозец, и в воздухе парили снежинки. В небе появилась радуга. В каждой детали бытия чувствовалась Праздничность, Радость, Торжественность, будто мир обновился, преобразился и засиял новой, свежей, юной жизнью. Птицы заливались, приветствуя эту новую жизнь. Казалось, что по всей Земле льётся музыка, под которую все живые твари, все живые души, леса, горы, поля, каждый на свой лад поют песни Радости и Любви, Света и Благодати.
   Наступала ЭРА Любви, Чудес и Праздника навсегда не только для детей, для Макария, который и не ведал, что вновь вернётся в свою пустыньку, но и для всех, кто принимает мир, природу, землю с Радостью, Благодарностью и Нежностью.
   Макарий понимал, что в спасении детей исполнилось то наставление старца Нектария, когда он наставлял о том, что место поражения должно стать местом победы. Так и случилось, когда Любовью, силой поющего сердца было побеждено зло, когда свет проник в недра ужаса и поразил его. И это особенно радовало Макария, значит, так можно всегда побеждать, так и нужно действовать, жить и побеждать. Находить такие места падения и превращать их в места подъёма, и чем глубже дно, тем выше возможно подняться, тем более на высокую ступень эволюции ДУХА и Любви можно взойти. И это - потому, что чем концентрированнее тьма, тем больше усилий требуется, чтобы привнести в неё Свет. Чем - сильнее зло, тем большую Любовь нужно низвести в него, чтобы рассеять и преодолеть его.
   Дети и слушать не хотели о том, чтобы возвращаться в мир. Здесь они почувствовали свой дом, ибо испытали Такую Радость, Нежность и Благодать, что полностью растворились в этом великолепии, распустились и заблагоухали. Ведь дом находится там, где ты живёшь в Любви, где твоё сердце поёт от Счастья и Радости.
   - Подходит к концу, ласточки мои, ваше пребывание в пустыньке, - сказал Макарий, поглаживая по головкам детей, сидящих у него на коленях. - Пора улетать вам в далёкие края, заморские. Вы, колокольчики мои, должны разнести весть по всему миру о силе поющего сердца, которое способно творить чудеса, и нет ничего невозможного для него. С любой бедой, трудностями, болезнью может справиться поющее сердечко-солнышко. Вы должны поведать и детям, и взрослым о том, как можно и нужно жить в Согласии и Гармонии с природой, лесом, зверями. Рассказать, что БОГ-солнышко живёт в сердце каждого человека и надо ЕГО только слушать и следовать ЕМУ. Вы многое пережили, детки мои, и по духу вы уже - взрослые люди, хотя внешне ещё - и маленькие. Ваши сердечки распустились, засияли, запели свои песни. Так летите, ласточки, в дальние края, пойте там свои песни, потому что они нужны многим. Все люди хотят быть счастливыми, но не все ведают, как обрести Радость, Счастье и Любовь.
   Потом Макарий рассказывал о сказочных странах детства, которые станут местом волшебства и чудес. Где и взрослые, и дети будут погружаться в мир Сказки, Любви и Вечного Праздника.
   - Кто же такие страны будет строить, дед Макар? - спрашивали дети.
   - А вы и будет творить чудеса своими руками и своими солнышками-сердечками. Немножко подрастёте и будете строить страну Чудес и Праздника.
   - Но ведь мы с Пашкой не справимся, - сказала Ксюша.
   - А кто же вам сказал, что вы будете одни? У вас будет столько друзей, помощников, скалько - птиц в небе. Главное, не закрывайте свои души, оставайтесь детьми, пусть ваши сердечки всегда светят и поют свои песенки.
   Через несколько дней троица приблизилась к посёлку, Макарий показал здание военной комендатуры, куда им нужно было идти. Он написал письмо, которое должно было объяснить военным суть происшедшего, чтобы они доставили брата и сестру в их детский приют. Письмо лежало в кармане у Ксюши. Все обнялись, Пашка плакал, у Ксюши тоже текли по щекам слёзы.
   - Дед Макар, мы когда-нибудь с вами увидимся ещё? - спросил Пашка.
   - Я всегда буду с вами, ласточки мои, наши сердечки теперь навечно будут жить в мире Любви и Счастья, если мы не закроемся от Света и Радости. Все люди с поющими сердцами будут общаться друг с другом через любые расстояния, когда это пожелают, потому что для поющего сердца нет ни расстояния, ни времени, ни других препятствий. Вот и вы, ласточки мои, живите всегда в Сказке, не покидайте Её, оставайтесь волшебниками и творите вокруг себя мир Чудес и Праздника.
   Макарий проследил за детьми, пока они не исчезли за дверями комендатуры. Потом развернулся и пошёл в горы. В его глазах блестели слёзы и грусти, и Радости. Он ступал дальше по своему пути, чтобы сделать этот мир красивее, добрее, чище, чтобы в нём жила, росла, воцарялась Любовь, чтобы в нём всегда был Праздник с песнями, танцами, весельем. Ведь это так просто сотворить, когда твоё сердце поёт от Любви!
  

Глава 20. Над материками и океанами

  
   Ксюша и Паша сидели в "Боинге" у окна и смотрели вниз. Самолёт нёс этих колокольчиков Святой Руси на другую сторону планеты. Вместе со своими новыми родителями они направлялись в Америку. Вскоре начался океан, и дети, утомившись от однообразного пейзажа, уснули. Пашка привалился головой к плечу сестрёнки, которая склонила свою головку в сторону братика. Они спали, опираясь друг на друга. Пашка иногда вздрагивал, Ксюша открывала глаза, прижимала к себе братика и вновь погружалась в сон.
   Майкл и Дженни, стараясь не разбудить детей, беседовали между собой. Им было о чём поговорить, ведь дети, чудом вырвавшиеся из заточения, рассказывали всякие небылицы о дедушке, который живёт в лесу, о медведе, верхом на котором они бежали в лес, о Рождестве в горах, на котором были лесные звери, о том, как девочке отрубили палец и как дедушка приживил его. Фантастика! Можно было посчитать всё это выдумкой, если бы у Паши в мешочке не хранился клочок шерсти медведя, у Ксюши на пальчике не появилась белая полоска-шрамик, а главное - они сумели каким-то невероятным образом вырваться из плена. Но самое удивительное было то, что от детей исходила некая энергия, что взрослых заставляло смущаться и чувствовать себя с ними неловко, будто они только выглядят детьми, а на деле они - два мудреца в детском обличье.
   - Я ощущаю себя так, будто они знают и видят меня насквозь, - сказал Майкл.
   - А мне верится, что с ними произошли такие невероятные события, которые сделали их иными, чем - все нормальные люди.
   - Мне тоже кажется, что они - из другого мира, где возможно многое, чего не может быть в нашей жизни.
   - Тогда мы постараемся научиться у них тому, что они знают, чем владеют, - сказала Дженни.
   - Нам их послал БОГ, - сказал Майкл.
   - Эти дети - наше счастье, они совершили чудо. У них есть чему поучиться.
   - Я - согласен, пусть они будут нам учителями.
   БИБЛИЯ ЛЮБВИ
  
   В НАЧАЛЕ Любовь сотворила небо и землю.
   Земля же была безвидна и пуста...
   ...И сказала Любовь: да будет свет. И стал свет...
   ...И сказала Любовь: сотворим человека по Нашему Образу и Подобию...
   ...И сотворила Любовь человека по Своему Образу, по Образу Любви сотворила его; мужчину и женщину сотворила их.
   И Любовь благословила их, и Любовь сказала им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ей, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по Земле...
  

Пролог

  
   Путник, сейчас ты стоишь перед выбором: ты можешь читать эту книгу дальше, а можешь повернуть назад, в свою прошлую жизнь. И поэтому я хочу тебя предупредить: если ступишь сюда, в повествование этой книги, то уже никогда не вернёшься назад - сказка с тобой случится навсегда. Подумай, прежде чем сделать этот шаг. Я искреннее тебе желаю вернуться домой к своим привычным делам, в свою обычную жизнь. Зачем тебе чудеса, к чему тебе сказки? Твоя прежняя жизнь известна, предсказуема и понятна, но если ты войдёшь сюда, то всё это исчезнет, ты навсегда потеряешься в этом мире, где чудеса происходят так же естественно, как восходит солнце.
   Когда-то я, не раздумывая, сделал шаг навстречу сказке, и она приняла меня, но теперь не отпускает. Я больше не могу вернуться в прежнее русло бытия, которое ушло, исчезло и, вероятно, навсегда. И вместе с этим растворилась, исчезла моя прежняя сущность. Нет, конечно, у меня тоже имя, тот же внешний вид, но я стал другим. Почему я так грустно говорю об этом? Наверное, потому, что всегда грустно расставаться - особенно с собой.
   Так вот: чтобы с тобой не случилось подобного, убеждаю тебя вернуться в свою квартиру, к своим близким, друзьям, приятелям, в своё уютное кресло, тёплую постель. Лучше поспеши, там скоро начнётся очередной телевизионный сериал - ведь смотреть кино так увлекательно, а главное безопасно, потому что там всё происходит с другими. А здесь ты можешь попасть в реальный сериал и стать его главным героем со всеми вытекающими из этого последствиями.
   Ну, хорошо: если ты не уходишь, то прошу пожаловать к моему очагу. Видишь, я развёл уже костёр, тут рядом - моя палатка. Нас окружает кавказская осень. Земля покрыта ковром золотистых листьев, пахнущих мёдом. Как прекрасна - эта пора в горах! Сколько красок, чистого воздуха, покоя разлито вокруг в это время года. Посмотри, как скумпия своими бордовыми переливами наряжает мир в сказочные одежды. Я забрёл в эту лесную глушь, чтобы побыть в уединении и как следует подумать обо всём. Это так важно - остаться наедине с собой, чтобы осмыслить, что происходит с тобой в этой жизни.
   Присаживайся, милый человек, я поведаю тебе свою тайну. У меня их много, но вот одна не даёт покоя, раздирает меня на части. Мне нужно с кем-нибудь поделиться, иначе я больше вынесу этого груза. Я - рад, что тебя занесло на эту старую дорогу, затерявшуюся в горах Кавказа. Мне так не хотелось ещё одну ночь проводить в одиночестве, когда разговариваешь с собой, когда себе задаёшь вопросы и себе же отвечаешь. Впрочем, я, конечно, не жду, что ты мне что-нибудь подскажешь, потому что подлинные ответы и подсказки человек может получить только у себя. Но порой для этого нужен слушатель. Выслушай мою повесть, для меня это - важно, даже если ты ничего не поймёшь. Я хочу рассказать тебе о Любви.
   Может, я - фантазёр, может, у меня что-нибудь не так с головой, вернее, с душой или, скорее, с сердцем? По крайней мере, не всё, но что-то не в порядке - это уж точно. Если я собрался рассказать о Любви, то видимо, у меня что-то с мозгами. Мне недавно посоветовали обратиться к психиатру. В этом есть какой-то смысл, но он имеет две стороны: психологическая помощь нужна либо мне, либо всему миру, ибо неполадки с головой или у меня, или у всего человечества. Не мне решать эту головоломку, поэтому оставим её и приступим к главному.
   Да, я забыл тебе сказать, что я - писатель. Но на деле, скажу тебе откровенно, - а сегодня ночь откровений - я не считаю себя писателем. Потому что я не пишу книги - я живу в них, они и есть моя жизнь. Я переношу на бумагу всё, что со мной происходит. Поэтому, когда ты будешь читать, то почувствуешь: когда я описываю море - доносится запах моря, слышен шум волн. А когда я буду повествовать об этом вечере, о нашем костре, то в твоём доме запахнет дымом, почувствуется прохлада ночи, послышатся крики птиц. Ты думаешь, что я шучу, что так не может быть? Впрочем, не буду тебя ни в чём убеждать. Недавно произошёл курьёзный случай: одна дама, истинная фурия, ворвалась ко мне в гостиницу, залетела вихрем и как закричит во всё горло: "Хррреновый ты писатель!!! Ни хрррена ты не знаешь!!!" Вот класс! Так прямо и откровенно. Я вначале опешил, а потом даже приятно стало: ведь в самую точку, в самую десятку попала. Бывает же такое - так прямо и так в точку. Это сейчас - редкость, все вокруг лукавят, а здесь - как артобстрел. И ведь она была права: никакой я - не писатель, а человек. Но главное, что я ничего не знаю. Вернее, когда-то, конечно, что-то знал - вот только не помню что. А когда случилась со мной Эта Любовь, так и позабыл всё, позабыл не только всё, что знал, но и себя. Оказалось, что Такая Любовь сметает всё на своём пути, никакие стены, рамки, законы, установки Ей ни по чём, Она всего сильнее. Она, как извержение вулкана, снесёт на Своём пути всё, что построил человек. Она, Эта Любовь, как цунами - подлинное стихийное бедствие, ничто не устоит перед Её напором.
   Хочешь, я налью тебе рюмку коньяка? У меня с собой есть прекрасный коньяк. Ты не пьёшь? Тогда хотя бы вдохни этот напиток, он пахнет шоколадом и деревом, корой дуба. Как хочешь - а я выпью. Мне хочется.
   Я люблю уединение, когда можно быть собой, когда можно смеяться и плакать без страха, что кто-то не поймёт или поймёт не так. Эти деревья вокруг нас - мои лучшие друзья и слушатели, они никогда не скажут обидного слова, они выслушают до конца, не перебивая, а главное поймут и не осудят, и даже наоборот - поддержат. Ты спрашиваешь, могут ли деревья слышать? Милый человек, только они-то, возможно, и слышат нас. Я - сумасшедший? А ты знаешь, я ведь не скрываю этого, потому что либо я - безумен, либо весь мир, но одно ясно: с кем-то из нас это произошло. Естественно, признать сумасшествие одного человека, то есть меня, куда легче и проще, нежели признать то, что с ума сошёл весь мир. Вот чего никому, в том числе и тебе, не пожелаю, так это родиться с такой чувствительной нервной системой, какая - у меня. В ней-то всё - и дело. С таким восприятием люди долго не выдерживают: либо спиваются, либо уходят в наркотики. Глубоко чувствовать этот мир - сущее наказание, пытка и мука. Однако есть в этом и светлая сторона: когда приходит что-нибудь хорошее, то оно также усиливается во много крат. И то сходишь с ума от невежества и холода окружающего человеческого мира, то сходишь с ума от Счастья, когда Оно накатывает, подобно цунами. Тогда мне открываются безбрежные просторы Любви и Нежности. Это почти невозможно выразить словами - можно лишь пережить. Садись поближе к костру; видишь, как ночь обступила нас - будто накрыла своим звёздным плащом? Я налью тебе чаю, он у меня - божественен. В нём - шалфей, мята, чабрец, лимонник. Все они собраны здесь, на этих горных склонах. Может, этот напиток раскроет твоё сердце, и ты услышишь меня и поймёшь. Не может не раскрыть.
   Я тебе скажу вот что: на Эвересте Любви невозможно жить! Его можно достигнуть, немного постоять - и вернуться. Там, на вершине, нельзя долго находиться - иначе конец.
   Ты не знаешь, что такое - Эверест Любви? Ну, наверное, это - к лучшему, потому что, однажды побывав там, ты навсегда потерял бы покой, и твоя жизнь превратилась бы только в ожидание возможности вернуться туда, где ты испытал Счастье. Никогда не залезай на Эверест Любви.
   Сегодня ночь откровений. Я могу рассказать тебе всё, но главное - это то, что есть лишь эта ночь и Любовь. Больше ничего. Просто ночь и просто Любовь. Впрочем, не просто Любовь, а безумная Любовь. Ты говоришь, что такое бывает со всеми? Наверное, ты - прав, но когда это происходит с тобой, то всегда кажется, что это - нечто особенное, из ряда вон выходящее. Понимаешь, милый человек, есть в моей Любви одна странность, что ли. Не знаю даже, как тебе сказать, чтобы ты понял. Моя возлюбленная живёт не на суше, как все обычные женщины, - она пришла из моря. Нет, я - в здравом рассудке, ты даже не представляешь насколько здравом рассудке. Я - трезв, как никогда, мои мысли - остры, как лезвие бритвы. Ты думаешь, что я выпил и потому несу бред. Пусть будет так. Думай всё что хочешь, но только выслушай до конца. Впрочем, можешь не слушать, уйти, вернуться домой. Но я всё равно буду говорить, потому что мне нужно высказаться. Я буду говорить в пустоту, в это ночное небо - ведь там, говорят, обитают зелёные человечки, инопланетяне - может, они выслушают и поймут. Кто-то же в этой Вселенной может выслушать меня и понять?
   Я тебе скажу главное: никогда не залезай на Эверест, этого не нужно делать, поверь мне - это самое опасное занятие в жизни. Ибо если ты это сделаешь, то навсегда потеряешь покой. Потеряешь не только покой, но и себя. Тогда твоя прежняя жизнь кончится навсегда. Не залезай на Эверест Любви, там... там произойдёт с тобой нечто такое прекрасное, что ты уже никогда не сможешь жить на Земле. Ты станешь человеком не от мира сего. Твоя земная жизнь потеряет смысл - всё потеряет смысл, ничего не останется. Ты будешь жить только тем, что пережил там, на вершине...
   Ты спрашиваешь, почему я не могу там остаться, отчего мне нужно возвращаться обратно, если мне там хорошо? Я скажу тебе. Сейчас скажу - вот только закурю. Это - вредно? Как ты можешь в такие мгновения говорить о таких пустяках? Я тебе доверяю свою тайну, а ты думаешь о чём-то постороннем. Будь внимателен, прошу тебя, и не перебивай. Так вот, я скажу тебе главное, впрочем, сегодня я только и делаю, что говорю что-то самое главное, и конца этому не видно. Наверное, сегодня для меня нет второстепенного - всё главное. Так вот, самое главное - жить там, на вершине, невозможно!!! Там жить нельзя! Там можно с ума сойти от Счастья, этого не передашь. Там слишком, слишком прекрасно - так прекрасно, что Счастье тебя разрывает на части, поскольку ты не можешь Его вместить. И если ты всё-таки попытаешься остаться, то взорвёшься, и от тебя ничего не останется. Ничего! Там - Вечность, она врывается в твоё сердце, и сердце начинает болеть от Блаженства, там в тебя входит космос, и ты уже не знаешь, где - ты и что - с тобой, кто - ты и откуда... Там невыносимо прекрасно. Человеческая природа не способна выдержать Этого Блаженства. И потому нужно возвращаться обратно, спускаться туда, где ты уже никогда не сможешь жить по-прежнему, туда, где ничего не видно, ничего нет. И остаётся только ждать и верить, что ты когда-то вновь взойдёшь на вершину Любви. Ждать, надеяться и верить - и больше ничего. Часы начинают тянуться столетиями, а дни - тысячелетиями. Нет, это уже не жизнь, это - ожидание и страх, что в очередной раз, когда ты взойдёшь на Эверест Любви, твоё сердце, твоё существо не выдержит и разорвётся на миллионы кусочков.
   Понимаешь, милый человек, я встретил свою мечту - вот уж угораздило меня! И она, представь себе, живёт в море, как русалка. Ты не веришь в русалок? И правильно, не нужны тебе эти сказки. Это у тебя ещё есть выбор верить или не верить в чудеса, а у меня уже такого выбора нет. Со мной это уже произошло: я вошёл туда, и теперь не могу выйти. И даже не это - главное. Всё, что тебе я сказал до этого, - не то. Конечно, не то.
   Главное - я люблю её. Вот! Наконец я сформулировал хоть одну толковую мысль. Даже приятно стало, надоело быть глупцом, хочется быть мудрым. Я люблю её! Вот уже великая, мировая новость, какая удивит планету. Великие слова - я люблю её! Что ты сказал, ну и люби на здоровье? Да какое, милый человек, здоровье, если я потерял и покой, и сон, и сердце, и всё. Меня нет. Вот ты думаешь, что это я сижу перед тобой, а это - не я, это - Любовь. Меня уже давно нет, я превратился только в состояние, безграничное состояние Любви. Ты никогда не был просто состоянием? Это - странно, но со мной это случилось. Я потому и забрался сюда, в эту лесную глушь, чтобы вновь попытаться стать человеком. Но у меня ничего не получается. Ни-че-го!..
   Ты хочешь выпить? Я давно тебе предлагал, ведь такие вещи невозможно слушать без коньяка. Вот тебе моя кружка, сделай несколько глотков и, возможно, твоё воображение, наконец, начнёт работать, и ты вдруг поймёшь меня. Мне нужно это всё кому-нибудь сказать - иначе я сойду с ума. Я не могу нести этот груз один, и это даже - не груз, это Вселенная, которая вошла в меня и не собирается покидать моего существа. Знаешь, я тебе подарю свою книгу "Дельфания", возьми её, в ней всё написано. Там всё написано. Только учти, ещё раз тебе напоминаю, что я - не писатель, я не пишу, я живу, в этом - суть. И знаешь, я тебе скажу больше того, что сказал. Я скажу тебе странную вещь - теперь, видимо, от главных вещей я перейду к странным - это уже перемена и это приятно. Так вот: странные слова мои заключаются в том, что я тебе пожелаю тоже подняться на этот Эверест Любви. Вот именно! Вот чего мне не хватало. И недоставало друга, который так же, как и я, взойдёт туда, переживёт там Вселенское Счастье и так же, как и я, потеряет покой навеки. Не думай, что я желаю тебе чего-то плохого - нет, напротив, ты будешь так счастлив, как не можешь себе даже представить. Это будет целое море Счастья, нет, целый океан Счастья, и даже не океан, а целая Вселенная Счастья и Любви. Но самое главное, тогда мне не будет так одиноко, мне будет с кем поговорить. Представляешь, нас будет двое, и мы поймём друг друга, мы не будем одиноки. Я пойму тебя, и ты поймёшь меня. Это будет уже наш мир, в котором мы будем знать, о чём говорим. Это - так важно, когда ты знаешь, что ты можешь сказать об этом, и тебя поймут. БОГ мой, как мне стало легко, лишь только я представил это. Иди, милый человек, скорее туда, на вершину Любви, я буду ждать тебя здесь. Я буду очень ждать тебя, и я помогу тебе, я был первым, мне было трудно, а тебе будет легче, потому что я смогу тебе помочь, я уже немножко знаю, как можно преодолеть тоску по Эвересту Любви. У меня уже есть опыт! Видишь как: я даже стал гордиться собой, я уже себя записал в мастера. Быстро же я нашёл место приложения своего опыта: обучение тому, как не сойти с ума, когда ты сходишь с ума от Любви. Получается каламбур, но в нём что-то есть. А знаешь, я даже не буду тебя здесь ждать, я проведу тебя туда сам, как сталкер. Я знаю, как попасть в эту зону, кое в чём я уже даже стал разбираться. На деле это - безумно интересно и удивительно. Там происходят чудеса, нет, настоящие чудеса. Пойдём со мной. Сейчас же и отправимся в путь - немедленно! Видишь, как загадочно сегодня мерцают звёзды: это - хороший знак, знак того, что именно в такую ночь случаются чудеса. Всё! В путь! Ночь - великолепна и нежна. Это - Настоящая Нежность, и Она придёт в твоё сердце. Не слушай мои прежние жалобы, не верь моим стенаниям, там - так прекрасно, что ради этого стоит жить и страдать. Только ради этого. Родиться, пережить Эверест Любви, а потом уйти с этой Земли. Ради этого, возможно, всё это и создано ВСЕВЫШНИМ - только ради этого. Но люди не знают об этом, поэтому они не живут, а существуют. Жизнь у них проходит в сумерках и в беспросветности.
   Впрочем, я тебя не уговариваю: твоё дело выбирать. Только выбирать-то тебе, милый человек, нечего. У тебя есть только возможность вернуться в прежнюю жизнь, где ничего нет, и ничего никогда не будет, не произойдёт, не случится. Там - пусто, холодно и одиноко. Там - всё известно на тысячу лет вперёд. Там ужасно...
   По горам понёсся ветер, в тёмном лесу на разные голоса заскрипели деревья, закричал филин. Мой верный друг, собака Ассоль, вдруг проснулась и, подойдя ко мне, ткнула мокрым холодным носом в руку.
   - Ну, чего ты проснулась? Спи, - сказал я ей. - Не мешай мне беседовать с человеком. Ну, ничего, что никого нет, считай, что я разговариваю с собой. Ступай, спи, что тебе до моих странностей? Разве ты поймёшь, что такое - Эверест Любви, что такое происходит с тобой, когда ты с него спускаешься, когда ты телом спускаешься на Землю, а твоя душа под облаками остаётся навсегда?
   Ассоль понюхала воздух, прошлась вокруг меня и улеглась у палатки. Тяжело вздохнув, она закрыла глаза и погрузилась в сон, думая, возможно, о странностях своего хозяина, который забрёл в эту глушь, сидит всю ночь у костра и разговаривает с собой. А может, она так и не думает? Может, она, напротив, всё понимает и переживает за меня. Нет, скорее всего, она чувствует: что-то происходит. Наверняка она понимает больше, чем я предполагаю.
   Я прилёг у догорающих углей, опёрся на локоть и долго и безотрывно, почти не мигая, смотрел на огни. Я чувствовал, что я, так же как эти головёшки, горю, что всё внутри у меня раскалилось добела. Я сгораю изнутри. И даже не сгораю. Я, как вулкан безумного огня, который готов взорваться и залить весь мир своими переживаниями, своей Любовью. "Что бы тогда было? - думал я. - Стихийное бедствие от нашествия Любви? Такое разве бывает? Бывает, наверное, если Любовь не от мира сего, не человеческая, а какая-то космическая, что ли? Даже не знаю, какое название дать своему состоянию".
   Вновь задул ветер, и угли в костре оживились и заиграли, выбрасывая в воздух искры.
   На четвереньках я подполз к собаке и положил голову на её туловище. Голове сразу стало тепло.
   - До чего ж ты - горяча, Ассоль, - сказал я ей, когда она подняла морду и посмотрела на меня сонным взглядом. - Я так полежу, ты не возражаешь? Сегодня мне безумно жарко и безумно холодно одновременно. Как так может быть? Я тебе скажу: когда сердце разрывается от огня Любви, а вокруг тебя Вселенная холода, -273о. Жара и холод одновременно. "Почему так происходит?" - спросил я, глядя на небо, по которому вдруг пролетела странная звезда, резко изменившая свою траекторию. Это было похоже на неопознанный летающий объект. И я вдруг нашёл ответ, почему так происходит, почему бывает и жарко и холодно одновременно. Я заговорил вслух, обращаясь к звёздам:
   - Это всё - инопланетяне, это они спустились на нашу Землю и решили захватить её. Насоздавали загадочных женщин, чтобы сводить с ума земных мужчин. Они это умеют, на это они - мастера. А может, и того хуже: они, эти гуманоиды, разбросали по Земле инфекцию, такую, от которой влюбляешься так, что теряешь ум. Это такой вирус у них - вирус неземной Любви. По-разному они пробовали нашу планету захватить, да поняли: лучше и надёжнее Любви нет ничего на свете. Вот и решили через Неё, через Любовь эту космическую, свести нас всех с ума. И начали они с меня. Впрочем, я сам виноват: бродил по лесам, горам и мечтал, мечтал, вот и намечтал такое, что и во сне не приснится. Теперь мне всё понятно, в них - всё дело, в этих зелёных человечках, всё это - их затея!
   И тут я вдруг поднялся и закричал в темноту:
   - Люди, не ходите, не бродите по лесам и горам, а главное - не мечтайте, потому что ваши мечты сбудутся! Здесь такую инфекцию подхватите, никакая вакцина не поможет. Тогда поздно будет.
   Потом уже, ощутив усталость, я опустился и, укладывая голову на тёплую подушку под названием Ассоль, поднял палец в небо и сказал:
   - Не бродить и не мечтать! Нет, бродить-то можно, а вот мечтать нельзя. Всё можно, а мечтать опасно - сбудется всё, что намечтаете. Потом не сетуйте, не говорите, что я вас не предупреждал. Я вас предупредил, и теперь я буду спокоен, я буду спать, а вы делайте что хотите - только не мечтайте. Зачем вам - это? Ведь вам так хорошо там, у телевизоров, в тёплых уютных квартирах, в домах. Там спокойно. Смотрите в экран, не отрываясь, не озирайтесь по сторонам, иначе вдруг что-нибудь увидите и начнёте жить по-другому. Не ходите в лес, не забирайтесь в горы, потому что там - чудеса...
   Мне понравилась моя речь, потому что я, кажется, сказал что-то очень мудрое - такое, что даже самому стало приятно: дескать, я такой умный, а все остальные - глупые. Хорошо становится, когда ты чувствуешь себя умным, а всех остальных - глупцами, а то ведь получается, что я один в эту ночь горю от Любви, а все остальные пребывают в дрёме, прохладе и забытье.
   Ассоль открыла глаза, посмотрела на меня, потянулась и принялась доглядывать свой сон. А я лежал и смотрел в ночное небо.
   А потом мне вдруг пришла очередная бредовая мысль. Точнее, не мысль, а догадка: а вдруг можно Эверест Любви низвести на Землю? Чтобы в самой жизни присутствовала Эта Космическая Благодать, Вселенское Блаженство? Трудно, конечно, представить, как Высшее может опуститься и пребывать в низшем, но может, такое всё-таки возможно?
   Я ухватился за эту соломинку, мне сразу на сердце легла надежда, принёсшая некий покой и расслабление, которую так вожделела моя душой в последнее время. Особенно после того, как я спустился с Эвереста Любви.
  

Эпилог

  
   Мне очень захотелось сразу написать заключение. Я не хочу ждать конца книги, чтобы сказать главное. Конец нужно знать сначала - иначе все будут спешить к завершению и упустят главное в повествовании. Вот чтобы этого не случилось, чтобы вы спокойно читали (а вероятно, отказались от этого путешествия, ибо уже знаете конец), не торопились и могли вместе со мной пережить светлые и нежнейшие состояния, я заканчиваю именно сейчас.
   Все мы, люди, мечтаем, надеемся, ждём и верим, что рано или поздно с нами произойдёт что-то самое главное, самое важное, самое великое. Для чего же мы тогда пришли в этом мир, если не для того, чтобы с нами случилось нечто из ряда вон выходящее, чтобы с нами произошло самое великое чудо в мире?
   Я искал ответ везде: в жизни, религиях, творчестве, работе, книгах, учениях.
   Я искал ответ в просветлениях, самосовершенствовании, молитве, уединении.
   Я искал ответ в Библии.
   Я нашёл ответ в Любви, Которая, оказывается, как тень, всегда шествовала за мной по пыльным дорогам жизни. Только я не видел Её, ибо всегда смотрел вдаль - за моря и океаны, за горы и пустыни, за облака и небеса, за пределы видимого и невидимого. А Любовь, выходит, всегда шествовала за мной, сзади. Она шла, покорно и смиренно ожидая, когда же я дойду до Неё, когда, наконец, я остановлюсь, обернусь и увижу Её - мою Неизменную Спутницу.
   Следовало прожить жизнь, чтобы перевести взгляд от заоблачных небесных далей к земной жизни, чтобы понять, что Божественная Любовь лишь предшественница Земной Любви.
   Следовало прожить жизнь, чтобы понять, что нужно не опуститься, а взойти от Божественной Любви до Земной Любви, поскольку Земная Любовь есть продолжение Божественной Любви.
   Следовало прожить жизнь, чтобы остановиться, обернуться и встретиться с Любовью здесь, на Земле.
   И у Неё оказалось много лиц - так же много, как много мы встречаем на своём пути людей. Каждый человек даётся нам, как проявление Любви, как Дар Любви ВСЕВЫШНЕГО. Человек никогда не остаётся без Любви, он только может переходить от одной встречи с Любовью к другой, и нет никакого промежутка, паузы, будто нас нежно передают, как младенцев, из одних рук в другие.
   Человек не может видеть БОГА, но ОН есть. ОН проявляет СЕБЯ в людях, которые нас окружают, которые дарят нам свою Любовь, Заботу и Нежность.
   Всё, что мы видим, - это Любовь. Она - здесь, всегда рядом с нами стоит только остановиться и обернуться, чтобы увидеть Её лики, которым нет числа.
   Она - и в мерцании звёзд.
   Она - и в смехе ребёнка.
   Она - и в разноцветье весенних трав.
   Она - и в этом холодном, пронизывающем насквозь ветре.
   Она - и в улыбке, застывшей на лице умершего.
   Она - и в старухе, отчаянно пытающейся перейти оживлённую дорогу.
   Она - и в глазах бездомной собаки, бегущей за тобой в надежде получить от тебя пищу.
   Она - даже и в лице того, кого мы готовы уничтожить за нанесённые нам боль и обиду.
   Суть Библии заключена всего лишь в двух изречениях Христа:
   И один из них, законник, искушая ЕГО, спросил: "Учитель! Какая наибольшая Заповедь в законе?
   Иисус сказал: "Возлюби ГОСПОДА БОГА твоего всем сердцем и всей душой и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая Заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как себя; на сих двух Заповедях утверждается весь закон и пророки.

(Матф. 22, 36-40)

   Суть Библии Любви, которую мне следовало познать на своём Пути, также заключена в двух изречениях:
   БОГ любит каждого человека.
   И проявляет СВОЮ Любовь через людей, которых мы встречаем, через Красоту и Великолепие природы, которая нас окружает.
   БОГ есть Любовь, и человек, созданный по Образу и Подобию БОГА, тоже есть Любовь. И если человек не становится Любовью, то он уже как бы не человек, созданный БОГОМ, а нечто другое.
   И потому в душе каждого человека живёт желание стать тем, кто он ЕСТЬ.
   И оттого в сердце каждого человека пульсирует жажда Любви, потаённая мечта о тотальной, великолепной жизни, в которой рассыпаются стены, разрываются цепи, спадают путы, исчезают законы, ограничения, обязанности и остаётся только то, что есть человек в своей первозданности, - Любовь.
   Человек и приходит в этот мир, чтобы познать, что всё вокруг него и, конечно, он есть только Любовь - и ничего больше.
  

Глава 1. Бездна

  
   Ветру с Гор уже перевалило за сорок, когда он столкнулся с самой большой загадкой в своей жизни.
   Он сидел на берегу живописного озера, объятого со всех сторон невысокими горами, покрытыми пеной изумрудного леса. Из ущелья, крадучись, выползал туман и стелился по неподвижным водам озера.
   Ветер с Гор удил рыбу и, казалось, пристально смотрел на поплавок. На деле же его взгляд был устремлён за пределы видимого мира. Его мысли в это время странствовали в ином измерении, так что он даже не замечал, когда поплавок вздрагивал и уходил под воду.
   ...Он думал о том, что всякий человек, приходя в этот мир, - похож на рыбака, который мечтает поймать самую крупную в своей жизни рыбу. Добыть самый большой и самый невероятный улов...
   ...Он думал о том, что человеческая жизнь, возможно, похожа на эти тёмные, таинственные воды, БОГ весть что таящие в своих недрах. И человек никогда не знает, что встретит он на своём земном пути. Что найдёт - если найдёт. А потом, если и найдёт, то вполне вероятно, что потеряет. Ведь мало найти, нужно уметь сохранить то, что нашёл. Нужны силы, а может, и ещё что-то, чтобы сохранить и удержать найденное. Вероятно, в этом "что-то" и заключается камень преткновения. Потому что сохранить оказывается труднее, чем найти. Подобно тому, как удержать воду в ладонях, когда, как плотно ни сжимай пальцы, вода всё равно находит щелочку и утекает, исчезая в земле.
   ...Он думал о том, что он поймал самую невероятную рыбу в мире, потому что встретил женщину, живущую в море. Но и он был "пойман", ибо полюбил эту женщину Невероятной Любовью. И всё это произошло с Ветром с Гор, когда уже не ждёшь от жизни ничего, когда почти уверовал в то, что прожил столько лет, что испытал и пережил всё возможное и невозможное на этой Земле. Но оказалось, что у жизни всегда остаётся в запасе самый последний и самый главный дар, который она может преподнести человеку когда угодно. И вероятно, ей приятно делать это, когда этого меньше всего ожидаешь.
   ...Впрочем, размышлял Ветер с Гор, неправда, что он ничего не ждал от жизни. Каждый человек ждёт. Всегда, до последнего удара своего сердца ожидает чего-то. Потому что, пока сердце стучит, оно не может не надеяться на то, что с ним произойдёт, наконец, нечто самое главное, самое прекрасное и самое удивительное.
   ...Он думал, что каждое сердце ждёт Любви, что ему больше ничего не надо. "Оно для этого и создано. Поэтому, возможно, и моё сердце всегда ждало Этой Любви, даже если я об этом не знал, даже если мой ум был далёк от сокровенных намерений сердца.
   Сердцу не прикажешь. Оно всегда ждёт Любви. Оно ожидает Любви, когда ум уже ни во что не верит. Когда все надежды исчерпаны, как колодец в пустыне, из которого ушла вода, и караванные пути пролегли вдали него.
   ... Моё сердце жаждало Неземной Любви, и я встретил её, неземную женщину. Она вышла из моря. Её дом - море, такое великое, непонятное, полное тайн и загадок. И эта женщина для меня - тоже море. Бездна. Она может быть ласковой и грозной, нежной и ледяной, неподвижной и бушующей".
   ... И он стал думать о ней, о той, которая смела его душу, как цунами сносит берег.
   "Я не смог удержать её, она как вода ушла сквозь пальцы. Возможно, земному человеку невозможно удержать неземную женщину..."
   Сегодня боль дошла до своего предела. Если бы Ветер с Гор смог заплакать, то ему полегчало бы, но эта боль была столь велика, что не позволяла появляться слезам.
   "Такое отчаяние я пережил, когда ушла моя мама, - думал он. - Но там была смерть, неизбежность, а здесь все - живы. А я умираю или что-то умерло. Я не могу жить без неё и постепенно схожу с ума. Она говорила, что мы не можем быть вместе. Почему? Отчего так несправедливо?"
   К вечеру Ветер с Гор вернулся в свой глинобитный домик на горе и, не раздеваясь, лёг на кровать.
   "Эта женщина - бездна", - думал Ветер с Гор, отвернувшись к стене.
   Эти ужасные ночи без неё, когда весь мир, кажется, сейчас взорвётся от Любви, от того, что он не может быть с ней, любить её и ласкать. Отдавать ей всю свою Любовь, всего себя до конца, пока его больше не останется, не останется ничего.
   Ветер с Гор ещё долго не мог заснуть, размышляя о том, что знал о земных женщинах, которых прежде любил. И тогда он вдруг пришёл к выводу, что не только женщина из моря, Дельфания, - это бездна. Любая женщина - бездна. Только никто не подозревает об этом.
   Но ведь и мужчина - бездна.
   Мужчина - подобен суше, женщина - подобна морю. Они соприкасаются друг с другом лишь узкой полоской берега. Суша не может проникнуть вглубь моря, море не способно проникнуть вглубь суши.
   Может, поэтому мужчину так манит эта бездна, так тянет уйти, унестись в самую глубину этих тёмных вод, чтобы познать тайну женщины и, возможно, обрести Счастье.
   Отдаться этой стихии вод, даже если это будет стоить жизни. Ведь жизнь стоит того, чтобы её посвятить Любви.
   "Всякая женщина - это двери в иной мир", - вот последнее, что подумал Ветер с Гор, перед тем как отправиться по течению в царство сна, царство грёз.
  

Глава 2. Лебедь

  
   Эта осень была особенной, и не только потому, что Ветра с Гор посетила глубокая печаль: в природе происходило нечто необычное. Тянулись тихие, томные, тёплые дни октября. Природа будто чувствовала переживания Ветра с Гор и старалась его утешить. И этим утешением стало чудо - в начале ноября расцвела сирень. Это была лишь одна сиротливая веточка на сухом дереве. Но было так удивительно и необычно видеть глубокой осенью вестницу весны. Ветер с Гор нагибал к лицу сирень и вдыхал аромат, который его всегда пьянил и волновал, а вот сейчас не приносил прежней радости и упоения.
   "Наверное, я - похож на эту одинокую ветку, которая вопреки законам мирозданья цветёт осенью, - думал Ветер с Гор. - Я люблю, когда нужно быть спокойным, я горю, когда следует пребывать в прохладе, я цвету, когда пришло время засыхать".
   Ветер с Гор понимал и чувствовал природу: горы, леса, ручьи, деревья, цветы, камни, зверей и птиц. Он мог по-своему общаться со всем, что встречалось на его пути, когда он бродил по горам Кавказа. Но он терялся, когда оказывался в городе. И чем больше он понимал природу, тем меньше понимал мир людей.
   Прежде чем отправиться в путь по горам, Ветер с Гор снимал обувь, и некоторое время стоял на земле босыми ногами, ожидая, пока по телу прокатится волна Покоя и Умиротворения. Он считал, что нужно гармонизировать своё духовное и физическое поле с окружающим миром. И природа чувствовала Ветра с Гор. Она по-своему говорила с ним. Когда Ветер с Гор в своих мыслях "забредал не туда", то он спотыкался и даже падал. Таким образом, лес останавливал его, напоминая, что здесь надо оставить суетное и обратиться в мыслях к Вечному. Таким отрезвлением мог быть и укус осы в мягкое место, когда требовалась "инъекция" для перестройки души и мыслей. Природа была разнообразна в своих проявлениях, но Ветер с Гор всегда понимал, что она говорит ему. Когда однажды, повалявшись на траве, он заметил под правым коленом ожог - такой, что даже появился водянистый волдырь, - он понял, что ему прижгли биологически активную точку. Её ещё называют точкой от ста болезней. Это природа пыталась по-своему полечить горного странника.
   Однако в этот раз природа замолчала, будто не знала, что сказать Ветру. Может, она не ведала таких состояний, которые испытывал Ветер с Гор.
   В эту осень Ветер с Гор вместе со своей спутницей, кавказской овчаркой с красивым именем Ассоль, каждый день ходил к озеру и сидел на его берегу, забросив удочку. Он носил с собой Библию и иногда открывал её наугад. Он читал то, что попадалось ему на глаза, в надежде найти ответ на свой вопрос: почему Любовь приносит ему столько боли и страданий? Но ответа не находил. И тогда он подумал о том, что, видимо, сейчас он не способен понять это потому, что его глаза не видят, а уши потеряли способность слышать глаголы ВЕЧНОЙ ЖИЗНИ, изложенные в этой книге Вечной Мудрости.
   "А может, Любовь к женщине - не так важна по сравнению с Любовью к БОГУ, и потому в Библии ничего не говорится о Любви к женщине?" - вопрошал он.
   "Вероятно, лишь Божественная Любовь, только Она одна - важна для человека. Что же тогда делать с моей Любовью? Где мне найти ответ, в какой книге? Вот если бы была книга, посвящённая Любви к женщине. Как бы она называлась? - размышлял Ветер с Гор. - Библия Любви? Никогда не слышал о такой книге".
   А на озеро прилетели лебеди. Это было тоже необычное явление, ибо раньше эти птицы здесь никогда не появлялись. Они, расправив крылья, планировали над гладью озера и потом садились, растопырив лапы, скользя на них по воде. Ветер с Гор кормил их каждый день хлебом, и они уже настолько привыкли к нему, что выходили на берег и брали хлеб с рук, каждый раз щипая своим клювом его ладонь. Но это бывало, когда Ассоль находилась вдалеке, потому что она не позволила бы так близко подходить к своему хозяину. А когда лебеди пытались подойти к Ветру с Гор при ней, то она лаяла и даже пыталась догнать их вплавь.
   Один лебедь был болен - он не мог летать как все. Его Ветер с Гор заметил сразу: у птицы оттопыривалось крыло. И вот однажды вся стая взмыла в небо, а этот одиночка остался на озере, и казалось, что он жалобно смотрит вслед товарищам. А стая, набирая высоту, выравнивалась в клин. Больше лебеди не вернулись.
   Прошла неделя. Ветер с Гор перестал ходить на озеро. Но когда повалил снег, ударил мороз и поднялся ветер, Ветер с Гор отправился туда, чтобы посмотреть, как себя чувствует больной лебедь и, если он ещё - там, забрать его к себе на зиму.
   Снег падал хлопьями, залепляя лицо. Озеро наполовину затянулось коркой льда, но птица плавала в ещё не замёрзшей части. Ветер с Гор подошёл к краю покрытого льдом берега и протянул руку с хлебом. Лебедь подплыл к человеку, вскарабкался на лёд и, переваливаясь с боку на бок, зашагал навстречу. Собаку Ветер с Гор оставил дома, чтобы она не мешала ему взять больную птицу с собой.
   После того как лебедь поел с рук хлеба, Ветер с Гор обхватил двумя руками волнующуюся птицу и понёс домой. Ассоль попыталась выразить своё недоумение по поводу появления в их доме необыкновенного гостя, но лебедь шипел и собака отступила. А когда к тому же она убедилась, что в миске птицы нет для неё ничего съедобного, то успокоилась.
   Этот вечер Ветер с Гор проводил в чудной компании. На улице разыгралась вьюга, ветер силился сломать всё, что встречалось на его пути, гнул деревья, ломал ветки. Хозяин сидел у печи и, подбрасывая в печь дрова, смотрел на огонь. В трубе то и дело раздавался гул. Ассоль растянулась у двери на коврике и храпела. Лебедь положил голову на пол и смотрел на Ветра с Гор чёрными глазками, привыкая к новой обстановке. Ветер с Гор заметил, как в глазах-бусинках птицы отражается огонь печи. "Надо дать ему имя", - подумал он и чуть не сунул в топку очередное полено, но увидел на нём чёрную точечку. Это был паучок, который бежал по дереву.
   Ветер с Гор сдунул паучка на пол и подумал, что нужно быть осторожным, чтобы не причинить вреда никакому живому существу. "Ничто не может служить оправданием, если я причиню страдания кому бы то ни было - даже Любовь, от Которой болит моё сердце".
  

Глава 3. Встреча

  
   Когда в январе вдруг стало по-весеннему тепло, Ветер с Гор отправился вместе с собакой и лебедем по горным тропам в лагуну, где когда-то произошла встреча с Дельфанией. Он надеялся, что там ему удастся развязать болезненный узел, в который Любовь к женщине из моря скрутила его сердце и душу.
   Ветер с Гор погрузил птицу в рюкзак, и она выглядывала у него из-за спины, что представляло собой странное и удивительное зрелище: человек, лебедь в рюкзаке и мохнатая собака, семенящая рядом. Кроме того, на цветочном рынке Ветер с Гор купил корзину роз и теперь держал её в руке. Он нёс эти цветы с таким чувством, что идёт на кладбище и цветы помогут ему проститься с тем, что не даёт ему жить как прежде.
   Придя в лагуну, Ветер с Гор долго стоял и смотрел на то место, где когда-то располагалась его палатка, в которой он встречался с Дельфанией, женщиной из моря.
   "Странно, - думал он, - но всё осталось - как прежде. Даже очаг, который он тогда выложил из камней, сохранился в прежнем виде". Воспоминания нахлынули на него, и он понял, что здесь оставаться не следует и поэтому продолжил путь по берегу моря в поисках новой стоянки. Вскоре путникам открылась лагуна, отделённая от моря галечной насыпью. Обогнув лагуну и поднявшись на полсотни метров в гору, Ветер с Гор нашёл место у края обрыва, где разбил палатку и разложил вещи. Отсюда открывался великолепный вид на море и залив. Вокруг был лес из можжевельника с искривлёнными от морских ветров стволами. Эти сказочные по своей красоте деревья создавали чувство защищённости и умиротворения, насыщали воздух ароматом Свежести и Покоя. А возвышение над миром наполняло сердце ощущением простора и свободы.
   Ветер с Гор спустился с горы вместе с лебедем, оставил его на берегу, а сам погрузился с головой в ледяное пространство моря. Чистая и обжигающая вода подарила телу бодрость. Затем он пустил лебедя в лагуну и долго смотрел, как птица грациозно скользит по изумрудной глади, отражаясь в ней. Ассоль последовала за лебедем, но выглядела она не столь изящно, особенно когда выбегала на берег и отряхивала от воды свою шерсть.
   Ветер с Гор смотрел на животных и завидовал тому, что им - неведомы муки человеческой души и сердца. Конечно, они по-своему чувствуют и переживают, но не погружаются в глубины душевных состояний, воспринимая мир таким, какой он есть Здесь и Сейчас. А мир всегда - великолепен и удивителен своей неповторимой красотой.
   Розы Ветер с Гор положил на берегу лагуны, подрезав концы и опустив их в воду. Он ещё не решил, что будет с ними делать. С вершины, где стояла палатка, цветы смотрелись бордовым пятном на фоне серо-жёлтого берега. А когда он спускался к лагуне, то можно было подумать, что этот бархатный куст растёт здесь.
   "Жаль, что они обречены завянуть, - думал он, разглядывая раскрывшиеся на солнце лепестки, на которых играли капли воды. - Видимо, действительно, всему своё время: время распускаться и время увядать".
   В лесу у подножия горы Ветер с Гор отыскал родничок, из которого пил живую, хрустальную воду. Дни проходили размеренно, и к Ветру с Гор постепенно возвращалось давно потерянное и забытое чувство Покоя и Гармонии. В полдень он сидел на краю обрыва и смотрел в бескрайнюю синь моря. Видел, как изредка проплывают рыболовецкие суда, собирающие на морских плантациях один из самых изысканных морских даров - мидии.
   Только ночи были долгими, сны - беспокойными и мучительными. С полуночи с моря налетал ветер, скрипели деревья, издавая звуки, похожие на голоса животных и людей. К лагуне с гор близко походили шакалы, и их вой был подобен плачу детей.
   Однажды ночью, когда Ветер с Гор долго не мог заснуть, он решил прогуляться по берегу. Море выглядело нереальным: в лучах лунного серебра ходили причудливые волны, с пеной накатывающиеся на берег; горы, обрывы виделись иными, нежели днём. Всё это скорее походило на марсианский пейзаж, чем на земной. Ветер с Гор в эти мгновения чувствовал себя астронавтом-исследователем, попавшим на далёкую, неизведанную планету.
   "Впрочем, - подумал он, - и Земля для нас ещё - неизведанна и полна тайн и загадок. И нам, людям, даётся порой чувствовать себя здесь пришельцами из космоса. И, вероятно, главная загадка затаилась в самой удивительной планете нашей Вселенной - в человеческом сердце. Мироздание же нам дано, лишь чтобы понять и разгадать тайны этой планеты, которая стучит у нас в груди".
   Перед ним вдруг появилась тёмная фигура женщины. В это мгновение налетел порыв ветра, который колыхнул длинные волосы ночной гостьи.
   - БОЖЕ мой, ты! Это - ты? - воскликнул Ветер с Гор.
   Его сердце стучало так быстро, что перехватывало дыхание, и ему было трудно говорить.
   - Ты пришла? - почти закричал Ветер с Гор.
   - Что - с тобой, ты мне - не рад? - спросила Дельфания, улыбаясь и отряхивая ладонями капли со свой груди.
   - Не рад! - выпалил Ветер с Гор, ещё не справившись с волнением и испугом. - Я приехал сюда, чтобы забыть тебя, чтобы, наконец, кончилось это наваждение!
   Ветер с Гор помолчал, стараясь взять себя в руки и не выплеснуть лишние эмоции на женщину из моря, и сказал:
   - Я пришёл сюда, Дельфания, чтобы проститься с тобой.
   - Проститься? Почему? - спросила Дельфания.
   - Мне плохо, Дельфи, - сказал Ветер с Гор, чётко выговаривая слова и смотря в глаза Дельфании. - Я потихоньку схожу с ума. Схожу с ума от Любви к тебе, хоть и понимаю, что так не должно быть, что Любовь должна приносить Радость и Наполненность. Моя же Любовь подавляет и истощает меня. Поэтому я и вернулся в эти места, чтобы постараться избавиться от своего чувства.
   Дельфания присела на корточки и стала что-то чертить палочкой на земле.
   - После встречи с тобой я как бы завис между двумя реальностями, - продолжил Ветер с Гор, - между двумя мирами: миром, который ты принесла в мою жизнь, и миром, в котором я всегда жил. Теперь я не знаю, который из них - настоящий. Я будто потерял себя и не могу найти. И это потому, что моя Любовь к тебе - похожа на юношескую, а не на взрослую. Я понял, что люблю тебя не по-взрослому, не как любит мужчина, а как любит девушку юноша, который переполняется удивительными, светлыми, лучезарными чувствами. Я завис между двумя пространствами и теперь живу двойной жизнью, будто во мне два "я", - сказал Ветер с Гор. - Там, в мире, живёт моё старое "я" - взрослый мужчина, а здесь, с тобой, живёт другое "я", которое, казалось, уже забыто навсегда.
   Дельфания поднялась и посмотрела на него широко открытыми глазами, в которых отражались блики луны.
   - Дельфи, - сказал Ветер с Гор и, стараясь всё-таки смягчить атмосферу, подошёл и положил руки ей на плечи, глядя в глаза. - Я вернулся в мир после встречи с тобой. Я там жил... без тебя. Я исполнил всё, как ты мне советовала: написал книгу, провёл конференцию. Нашлись родители, которые удочерили девочку, найденную собачкой Мэгги. Девочка - счастлива, я видел её в новой семье.
   Ветер с Гор убрал руки и посмотрел вдаль, за горы.
   - Но там мне очень трудно. Понимаешь, там всё - по-другому. Не так, как с тобой. Я не могу совместить мир, который открыла мне ты, с миром, в котором живут все... Моя Любовь к тебе - как птица, парящая в облаках: Она не способна опуститься на землю. В моих чувствах к тебе как бы сплавились все состояния и переживания, какие я испытывал в жизни, начиная с детства. Эти воспоминания о светлых и добрых озарениях души и сердца возродились и зажили во мне новой, обновлённой жизнью. Волнение, дрожь, таинство, когда нет никаких якорей. Это было то время, когда смотришь на стёклышко, а видишь драгоценный камень. С тобой я стал мальчишкой. И теперь внутри меня борются два существа: старое и новое, мужчина и отрок. Нужно выбрать, а у меня не получается.
   Ветер с Гор взял её руки в свои и слегка сжал.
   - Я думал. Я всё время думал о тебе. Ты будто живёшь во мне. Это - невыносимо, но это - так. Это - как пытка... И однажды я вдруг вспомнил два фильма - "Солярис" и "Сталкер". И тогда у меня зародилось сомнение в реальности твоего существования.
   Дельфания опустила глаза, а он не сводил взгляда с её губ и лица.
   - В "Солярисе" рассказывается о том, как космическая экспедиция приземлилась на планету, затерянную в Галактике, сплошь покрытую океаном. И этот океан оказался гигантским мозгом, который материализовывал тех людей, которые были близки астронавтам, причём некоторые из них на Земле давно умерли. Эти сотворённые океаном люди стали приходить на станцию. Некоторые астронавты, не выдержав такого испытания, покончили собой. Это стало безумием для участников экспедиции. К главному герою фильма на станцию постоянно являлась его умершая жена. И несмотря на то, что он знал, что она - не человек, что её тело, кровь состоит из других элементов, нежели человеческая плоть, он не мог побороть в себе чувство любви, которое испытывал к настоящей супруге.
   Ветер с Гор перевёл дыхание и продолжил:
   - А "Сталкер" повествует о том, как после посещения Земли инопланетянами образовалась зона, в которой исполнялись желания людей, посетивших особую комнату в этой зоне. Но главное, что претворялись в жизнь желания не ума, а глубинные, подсознательные желания, о которых люди даже и не подозревали. Вот и мне подумалось, что здесь, на Большом Утрише, - такая же зона, в которой мозг-океан осуществляет желания человека, его сокровенные мечты, в которых он, вероятно, не даёт себе отчёта. И тогда вдруг я осознал, Дельфи, что здесь исполнилась и моя подлинная мечта. Прежде я думал, что самым сокровенным для меня желанием является уединиться и жить где-нибудь на природе. Нет! Дельфи, нет! На деле моя душа жаждала только Любви, Любви и ничего больше! Но не той любви, которая существует в мире взрослых, а возвышенной, романтической, безумной Любви, от Которой теряешь голову и уносишься в Небеса.
   Тут налетел порыв ветра и стал развевать волосы Дельфании.
   - И лишнее подтверждение своей догадке я получил, когда проводил конференции здесь, в этой зоне, зоне Любви и Нежности. Люди после посещения этого места, не могли уехать отсюда, потому что у них пробуждалось это юношеское или девичье существо, их СУЩНОСТЬ, КОТОРАЯ уснула, КОТОРАЯ прежде была придавлена цивилизованным миром, его фальшью, законами и условностями. Люди вдруг начинали осознавать, что возвращаться некуда, ибо их жизнь только здесь и началась. Они осознавали, что ехать-то некуда, потому что здесь они, наконец, встретились с СОБОЙ, КАКИМИ были в детстве. Взрослое существо настаивало: "Нужно возвращаться домой, к делам, быту, работе". Детское СУЩЕСТВО отвечало: "Зачем? Разве та, моя прежняя жизнь приносит мне Счастье и Радость?" Каждый задавал себе этот вопрос и сам же отвечал на него: "Да, городская жизнь имеет свой смысл, но когда смотришь на городскую жизнь отсюда, непонятно в чём он состоит".
   И я увидел, Дельфи, что здесь, в Утрише, с людьми происходят чудеса: вся их философия рушится, разваливаются самые изысканные и мудрые мировоззренческие установки и человек остаётся обнажённым, как младенец, с одним единственным желанием. И эта его жажда души и сердца - любить и быть любимым. Больше ничего!!! Только Любви жаждет каждый человек, знает он это или нет, отдаёт он себе в этом отчёт или нет. И я был первым, у кого исполнилось сокровенное желание в этой зоне. Свершилось чудо! Море материализовало мою тайную мечту. Дельфи, ты - существо, сотворённое морем. Тебя нет в реальности!
   - Пусть будет, как ты хочешь, - сказала Дельфания.
   - Я люблю, люблю, люблю, люблю тебя, - выпалил Ветер с Гор.
   Она задрожала. А он стоял и не двигался.
   - Если хочешь, - сказала Дельфания, - я сделаю так, что ты всё забудешь. Ты забудешь меня, забудешь наши встречи, Любовь сотрётся из твоей памяти.
   Ветер с Гор оторопел от внезапно открывшейся возможности вот так, вдруг наконец-то всё решить одним разом.
   "Не уже ли такое возможно? - мысленно спросил Ветер с Гор себя. - Ну как же: я совсем забыл, что эта женщина из моря может то, что не дано смертным. Она способна даже стереть из моей памяти - впрочем, не только из памяти, но главным образом из сердца и души - мою Любовь. Мою Безумную Любовь к ней".
   Он отвернулся и пошёл вперёд, она пошла вслед за ним.
   "А что же она, как она дальше будет жить?" - размышлял Ветер с Гор.
   Сердце его учащённо стучало. Ветер с Гор смотрел в звёздное небо - в то небо, с которым он так много и так часто беседовал. Он смотрел на облака, скользившие в бескрайнем просторе. И он вспомнил, как часто в последнее время просил облака унести с собой его Любовь, чтобы его сердце затихло и обрело прежнее равновесие и умиротворённость. А сейчас вдруг испугался, что у него заберут то, что мучает его. То, что, с одной стороны, не даёт покоя, терзает, угнетает, но с другой - наполняет его сердце Радостью и Блаженством. Как быть?
   "Да, мне тяжело, - рассуждал Ветер с Гор. - Безумно тяжело, я не знаю, как мне с этим жить, но оказывается, я уже не знаю, как мне жить без этого, без Этой Любви, Которая сводит меня с ума, но Которая заставляет при этом моё сердце пылать вселенским огнём Нежности и Счастья. БОГ мой! Забыть о Любви?! Что я тогда без Неё? Для чего же я жил, если не для того, чтобы встретить Эту Любовь?"
   - Хорошо,- неожиданно для себя сказал Ветер с Гор, остановившись и повернувшись к ней. - Если... Если я это сделаю, если я соглашусь? Тогда что ты? Что сделаешь ты? Тоже сотрёшь из своей памяти нашу встречу?
   У него подкатил к горлу комок.
   - Я никогда не забуду нашу Любовь, - сказала Дельфания. - Любовь будет жить во мне всегда. Она - моя, и я Её никому не отдам.
   - Дельфи, - сказал Ветер с Гор и приблизился к ней, чтобы взглянуть в глаза, в которых искрились слёзы. - Я не знаю, Дельфи, что мне делать. Ты - умная, ты и придумай что-нибудь. Ты многое можешь, найди для нас выход.
   - Я ничего не могу придумать. Я могу лишь помочь тебе избавиться от этого чувства, которое тебя, как ты говоришь, гнетёт.
   - Прости, Дельфи, я не знаю, что - со мной, я не знаю, как мне дальше жить со всем этим. Мне кажется, что я однажды взлетел и теперь не могу приземлиться, я всё лечу и лечу. Хочется опуститься на Землю и ощутить опору под ногами. Я устал лететь.
   Ветру с Гор вдруг стало жаль её. Невидимая, но очень сильная нить Нежности протянулась из его сердца в сердце этой женщины из моря. И тогда он обнял её и прижал к себе, спрятав своё лицо в её волосах. Эти волосы! Их запах, такой родной, так зовущий в неведомую даль, где всё поёт, играет и танцует в ритмах Вечности. Да и вообще она - как вечный зов Любви, который вдруг пробуждает ото сна, отрывает от нереальности, в которой живёшь, сбрасывает все одежды, оболочки, знания и зовёт, зовёт, зовёт...
   - Пусть будет так, - прошептал ей на ухо Ветер с Гор. - Я люблю тебя и пойду по жизни с этим чувством. Да мне и возвращаться-то некуда. Ведь даже если я забуду тебя, я вновь отправлюсь по горам и вновь встречу тебя. И так будет происходить вновь и вновь, потому что ты живёшь в моём сердце, ты - моя сокровенная мечта, которую не выкинешь из души. В основании моей природы гнездится жажда Неземной Любви. Её-то не забудешь, это уже что-то - вне моей воли, сильнее ума, сильнее всего. Почему же я нападаю на тебя? Это - несправедливо, ибо море услышало мою просьбу и исполнило её. Я - не прав, Дельфи, мне очень трудно справиться с этим чувством непрерывного полёта. Я вошёл в тебя, как метеорит врывается в новую Вселенную, и теперь я не могу покинуть твоего мира. Я растворился в нём. Все женщины мира не заменят мне тебя. Я люблю тебя, и всё остальное мне - не важно. Нет ничего важнее моей Любви. Мне ничего не нужно. Разве ты этого не видишь? Не уже ли ты не понимаешь, что после встречи с тобой я потерял смысл своей жизни? Я нашёл тебя, но потерял всё!
   - Ветер, ты привык всего добиваться в жизни, - сказала Дельфания шёпотом. - Ничего тебе не давалось просто так. Это было с тобой так долго, что ты высушил свою душу, ту её часть, которая принимает всё, что даёт жизнь, ВСЕВЫШНИЙ, просто так. Научись принимать. Бери как дар без рассуждений и объяснений "за что". Любовь рождается не как ответ на что-то, не как благодарность: Она есть безусловный дар. Я люблю тебя, возьми мою Любовь, как ты принимаешь лучи солнца, как воздух, как небо - не как награду, а как естественные состояния мира. Но не останавливайся, иди дальше.
   Ветер с Гор прервал Дельфанию, выпалив:
   - Умоляю тебя, Дельфи, оставь своё море, оставь эту бездну. Стань человеком. Будь моей женой. Давай жить, как люди. Я не могу так. Я не могу жить без тебя. Эта безумная граница между нами убивает меня. Я не могу так больше! Я не могу жить! Что мне делать, Дельфи?! Ты - безумная женщина из моря, зачем я только встретил тебя? Зачем? За что прогневил я БОГА? За что ВСЕВЫШНИЙ так наказал меня, послав Эту Любовь, с Которой не в силах справиться ни моё сердце, ни мой ум.
   Слёзы хлынули из его глаз. Боль вырывалась наружу. Слишком много накопилось внутри него отчаяния, переживаний, которые достигли критической отметки давления, и его сердце взорвалось.
   Женщина из моря гладила Ветра с Гор ладонью по голове.
   - Любимый мой! Поверь, что я люблю тебя, как прежде, но ты должен следовать своим путём, а я - своим. И это не значит, что мы в этом разделяемся, напротив, мы должны прийти к ещё большей Любви.
   - Что же может быть ещё больше? Мне кажется, что я достиг предела.
   - Нет, милый мой, ни у чего нет предела, если мы этого не пожелаем. В том числе и у Любви - у Неё нет конца. ВСЕВЫШНИЙ подарил нам с тобой лишь одну ступень Любви, теперь тебе и мне нужно последовать дальше.
   Ветер с Гор поднял голову и посмотрел в лицо Дельфании, которое излучало Радость и Ласку.
   - Помнишь, я тебе говорила, что ты ещё найдёшь свою Любовь на Земле, что у тебя будет семья, любимая и любящая жена, много деток, которых ты будешь любить и лелеять.
   - Не уже ли ты думаешь, что есть земная женщина, которую я буду любить так же, как тебя? - спросил Ветер с Гор.
   - Не так же, а ещё больше и сильнее, - ответила она.
   - Я не верю в это. Разве можно полюбить земную женщину Той Любовью, Какой я люблю тебя? Для этого нужно, чтобы она была ещё удивительней и прекраснее тебя.
   - Пришло время, дорогой мой, познать тебе Библию Любви.
   Внутри у него всё напряглось от её последних слов.
   - Как ни странно, но я недавно думал о том, есть ли на Земле книга, которая бы раскрыла суть Любви между мужчиной и женщиной, - сказал Ветер с Гор.
   - Библия Любви, любимый мой, - это не книга, её нельзя прочитать, её возможно лишь пережить, осознать.
   - В чём же - её суть?
   - Её суть - в том, что ВСЕВЫШНИЙ есть Любовь. ОН создал этот мир, облачив СВОЮ Любовь в материальные одежды. Поэтому всё, что ты видишь вокруг себя: люди, которых ты встречаешь в своём земном странствовании, природа есть проявление Любви ВСЕВЫШНЕГО. Всё, что мы видим, - это Любовь. Она - здесь, всегда рядом с нами, стоит только остановиться и обернуться, чтобы увидеть Её лики, которым нет числа, но всё это - единая Любовь БОГА, воплощённая на Земле.
   Она - и в мерцаниях звёзд.
   Она - и в смехе ребёнка.
   Она - и в разноцветье весенних трав.
   Она - и в этом холодном, пронизывающем насквозь ветре.
   Она - и в улыбке, застывшей на лице умершего.
   Она - и в старухе, отчаянно пытающейся перейти оживлённую дорогу.
   Она - и в глазах бездомной собаки, бегущей за тобой в надежде получить от тебя кусок хлеба.
   Она - даже и в лице того, кого мы готовы уничтожить за нанесённые нам боль и обиду.
   У Любви, дорогой Ветер с Гор, много лиц - столько же, сколько мы встречаем на своём пути людей. Каждый человек даётся нам как проявление Любви, как Дар Любви ВСЕВЫШНЕГО. Человек никогда не остаётся без Любви, он может лишь переходить от одной встречи с Любовью к другой, и нет никакого промежутка, паузы: нас словно бы нежно передают, как младенцев, из одних рук в другие.
   Любовь, мой дорогой, с человеком - всегда, даже когда ему кажется, что кроме боли и отчаяния нет ничего на Земле.
   - А как же наша с тобой Любовь? Где - Её место? - спросил он.
   - Наша с тобой Любовь - лишь предшественница Земной Любви.
   - Выходит, что следующий шаг моего жизненного пути - это спуститься от нашей с тобой Божественной Любви к Земной?
   - Не спуститься, любимый мой, а подняться, взойти, поскольку Земная Любовь выше Божественной.
   - Для меня, Дельфания, то, что ты говоришь, непостижимо, потому что Библия, которая для людей уже много тысячелетий является главной книгой, руководством к жизни, говорит о том, что Божественная Любовь превыше земных переживаний человека. Когда Иисуса Христа один законник спросил, какая наибольшая Заповедь в законе, ОН ответил, что первая, наибольшая Заповедь: возлюби ГОСПОДА БОГА твоего всем сердцем и всей душой и всем разумением твоим. Вторая: возлюби ближнего твоего, как себя.
   - Ну вот, дорогой Ветер, ты и ответил на свой вопрос: сначала нужно возлюбить ГОСПОДА, а потом человека. Потому что Божественная Любовь предшествует Земной, а значит, человеку невозможно обрести Земную Любовь, не познав Божественную.
   - Ты поставила меня в тупик, я не знаю, что сказать, - сказал Ветер с Гор.
   - Это - не тупик, мой дорогой, а дверь, которая раскрывается перед тобой. Но ты никак не хочешь вступить в неё и войти в Новый Мир. Тебе плохо потому, что ты не идёшь вперёд, потому, что держишься за прошлое, пережитое, посчитав, что уже дошёл до конца, до предела. Но кто живёт прошлым, не наследует будущего. На деле твой путь Любви только начался.
   - Разве возможно обычную, земную женщину полюбить сильнее, нежели я люблю тебя?
   - Любая женщина, дорогой Ветер, - это море, это загадка и тайна, которую можно познать, если стремиться к этому. Каждая женщина - нераспустившийся бутон розы, который может раскрыться и заблагоухать Божественным ароматом. Только для этого мужчина должен быть добрым и ласковым садовником, который сумеет с Нежностью и Лаской ухаживать за ней.
   - Как же я найду ту единственную, которой смогу подарить свою Любовь?
   - Свою единственную не нужно искать, она найдёт тебя, сама придёт к тебе. Только нужно быть готовым, чтобы узнать и принять её.
   Ветер с Гор хотел спросить у Дельфании, как же он узнает её, ту избранную, единственную, но промолчал. Он понял, что вопрос не имеет смысла, потому что только его сердце способно увидеть среди тысяч лиц ту единственную, которая идёт к нему, ту, которой он может подарить Любовь, Которая, как утверждает Дельфания, может быть больше, чем он испытывает к ней.
   Занимался рассвет. Земной мужчина и женщина из моря, держась за руки, возвращались к лагуне. Они шли, медленно и молча. Они наблюдали рассвет, который возвещал о том, что начинается новый день, который подарит живущим новую жизнь, если её принять, если распахнуть ей своё сердце и душу.
   Ветер с Гор и Дельфания поймали первый луч солнца и обнялись.
   Потом Ветер с Гор принёс лебедя из палатки и пустил его на воду. Птица заскользила по лагуне.
   Дельфания смотрела на происходящее и грустно улыбалась.
   - У него болит одно крыло, он не может летать, - сказал Ветер с Гор.
   - Нет, он - не болен, мой дорогой, - сказала Дельфания. - Ему, как и тебе, нужно поверить в силу своего нереализованного крыла и распахнуть его. Для этого нужно осознать, что жизнь для вас не остановилась, а лишь предлагает сделать шаг навстречу новому, прекрасному будущему.
   Они постояли на берегу моря. Потом Ветер с Гор принёс большой букет роз, протянул его Дельфании и сказал:
   - Возьми, это - тебе.
   - Я знаю, что ты принёс эти цветы, чтобы проститься со мной, - сказала Дельфания.
   - Это - так, - сказал Ветер с Гор.
   - Я возьму только один цветок, вот этот, - сказала Дельфания и вытянула из букета одну розу. Поднесла её лицу и вдохнула аромат.
   Ветер с Гор долго стоял с букетом на берегу моря, в волнующихся водах которого исчезла, растворилась морская женщина. Теперь ему казалось, будто Дельфании не было, а это был сон, если бы не слова, произнесённые женщиной из моря перед разлукой: "Мы не расстаёмся, мой дорогой Ветер с Гор. Мы с тобой отравляемся в Путь. У каждого из нас своя дорога, но духом Божественной Любви мы всегда будем вместе. В своём Пути, мой любимый, ты познаешь Библию Любви.
   Человек не может видеть БОГА, но ОН есть, мой дорогой. И ты должен понять, что ОН является к тебе в людях, которых ты встречаешь в своём земном странствовании, в Красоте природы, которая всегда окружает тебя.
   Ты познаешь, что Любовь всегда как тень шествует за тобой по пыльным дорогам Земли. Но ты не видишь Её, потому что твой взор и внимание устремлены вдаль, за моря и океаны, за горы и пустыни, за облака и небеса, за пределы видимого и невидимого. А Любовь всегда ступает за тобой сзади. Она идёт, ожидая, когда же ты дойдёшь до Неё, когда ты, наконец, остановишься, обернёшься и увидишь Её - свою Неизменную Спутницу.
   Ты уже сделал первый шаг в познании Библии Любви, ты осознал, что всю жизнь человек что-то ищет, к чему-то стремится, но стремится лишь к одному - найти, обрести свою Любовь. Потом к тебе придёт осознание того, что человек не замечает, что его Любовь и так есть, Её не надо искать, так как Она стоит сзади. И нужно проделать большой Путь, дорогой Ветер с Гор, чтобы, в конце концов, обернуться и понять: то, что ты ищешь, всегда было с тобой, но ты смотрел не в ту сторону, не замечал того, что - рядом. А рядом всегда были тёплые, нежные руки, согревающие тебя, дарящие тебе свою Заботу, Нежность и Ласку. И даже если эти руки отпускали тебя, то лишь чтобы уступить место другим любящим рукам".
   Ветер с Гор размахнулся и забросил цветы в море. Они рассыпались по глади моря и закачались на волнах. Но он этого уже не видел, потому что быстрым шагом удалялся от берега.
  

Глава 4. Бег

  
   Ветер с Гор провёл весну и лето в своих краях на Кавказе, а осенью ринулся на Север, подальше от тех мест, где всё напоминало о Дельфании. Он бежал туда, где смог бы всё забыть, где его душа, наконец, смогла бы обрести Покой, Мир и Прохладу.
   Спидометр машины накручивал километры. Мимо проносились деревни, города, посёлки, церкви, деревья, поля. Будто снаружи крутили ускоренное кино.
   "Там - холодно: вероятно, огонь моего сердца охладится, угаснет и всё станет на свои места, - думал он. - Там - снега и морозы, они сделают своё дело. Ведь огонь не может гореть долго, он погаснет. Там совершится ещё одно чудо - чудо исчезновение предыдущего.
   Куда ехать? Да важно ли куда?
   Нет, конечно, важно. Я знаю куда. Там на севере похоронен мой предок, шотландский рыцарь. Он покоится в земле древнего монастыря, рядом деревушка из десятка деревянных домиков. Что может быть лучше, чем эти - дикие, древние, глухие места? Что может быть прекраснее этой северной пустыни, где я намереваюсь потеряться? Все мечтают и силятся найти себя, а я стремлюсь потерять. Всё у меня - наоборот. Всё - не так, как - у всех. Что это - за наваждение, что - за крест, пожалованный Свыше? Как я устал от себя, от своего сердца, которое всё время стучит и что-то просит, что-то ищет и никогда не находит. А если и находит, то лишь на краткое время, чтобы потом вновь заныть и затосковать. О чём ты тоскуешь, сердце моё? Почему тебе нет покоя? Куда ты вечно зовёшь меня? Зачем ты всё время прислушиваешься к далёким зовам и отзываешься на них? Ведь эти зовы - лишь наваждение, иллюзия, фантазия. Зачем ты идёшь на эти призывы?
   Я буду молиться.
   Я буду молиться день и ночь.
   Я буду есть лишь хлеб и воду.
   Я буду лежать в снегу, пока не замёрзну, но охлажу своё сердце".
   Постовые милиционеры видели за лобовым стеклом проносящейся машины такое, отчего столбенели и терялись в догадках. Посередине - мохнатая собачья морда, с другой стороны - лебедь, а за рулём - мужчина с длинными распущенными волосами. Эта троица летела навстречу будущему. И каждый представлял его по-своему. Каждый в нём видел что-то своё.
  

Глава 5. Печаль

  
   Ветер с Гор поселился в старой, покосившейся избёнке на краю посёлка. В полукилометре от его жилья, на холме, в берёзовой роще, приютилось деревенское кладбище. А в противоположной стороне, на таком же расстоянии, раскинулся древний монастырь. Он стоял в белокаменных одеждах, на берегу большого озера, которое образовалось от ледника. В ясную погоду каменные цветы-храмы отражались в синих, неподвижных водах озера. Вокруг монастыря высились сосны, ели и берёзы.
   Осенние холодные дожди заливали землю. С утра из леса выползали туманы и стелились в низинах.
   Ветер с Гор чувствовал себя одиноким, и осенние пейзажи лишь усугубляли его грусть. Его душа металась и не находила места, будто он всё больше погружался в глубину омута, но не мог дойти до дна. А он желал этого, потому что знал, что только после этого начнётся подъём.
   Он бродил по окраине посёлка и смотрел в своё сердце, в ту боль, которая ныла и не давала покоя. Он смотрел на мир, но видел только лагуну, море и ту женщину, которая свела его с ума. И его сердце рождало слова:
   "Стелется по земле грустный туман. Он плывёт, принимая причудливые образы. Я вижу в нём свою жизнь, которая течёт куда-то и каждое мгновение превращается во что-то. Каждый день нужно понять, разгадать, что с тобой происходит, что это значит для тебя.
   Каждый день я превращаюсь во что-то и порой не нахожу себя. Где - я? Что - со мной сегодня? Где я - вчерашний? Кто я - сегодняшний?
   Этот таинственный, мистический туман, ползущий по земле, заполняющий каждую низину, впадину, ущелье. Кем ты был раньше и кто ты - сейчас? Отчего ты, жизнь моя, - как этот туман?
   Зачем ты, дождь, сегодня льёшь? Мне ничего не видно из-за тебя, ты скрываешь от меня солнце и небо.
   Для чего вы, тучи, нависли над моей душой? Не давите на меня, зачем вы прижимаете меня к земле?
   И вы, деревья, почему молчите так печально и ничего не скажете мне? Вы своими ветвями колышете по ветру, будто машете мне вслед, словно я куда-то ухожу. Но я не знаю, куда мне идти и что мне делать со своей печалью.
   И ты, ветер, к чему гуляешь и обвиваешь меня? Что тебе от меня нужно? Ты не приносишь мне покоя. Ты волнуешь меня, ты тревожишь меня, будто я могу что-нибудь сделать на этой Земле. Ведь я песчинка в мирозданье - зачем ты подхватываешь и несёшь меня БОГ весть куда? Я лист осенний - что тебе до меня, ветер? Я - одинок и куда я могу ещё улететь? В ещё большее одиночество?
   И ты, музыка моего сердца, к чему звучишь сегодня, для чего несёшься по Вселенной, будто это кому-то нужно, будто кто-то услышит тебя и отзовётся?
   И ты, ночь, отчего ты, как моя жизнь, в которой не наступает рассвет.
   И ты, нечеловеческая нежность моего сердца, для чего томишь, и всё время беспокоишь меня? Зачем ты струишься из моей души, будто это кому-нибудь нужно? К чему ты пульсируешь в моём существе, будто я могу жить с тобой и не сходить с ума оттого, что тебя некому отдать?
   И ты, море, такое далёкое и такое близкое, зачем ты шумишь своими волнами, словно твои солёные воды могут остудить моё сердце? Для чего ты, море, - так бездонно и так манишь? Что тебе до меня? Или думаешь, что ты - больше, чем - моя печаль, что ты можешь растворить в своих синих недрах мою грусть? Или ты, море, не ведаешь бездны моей грусти, не знаешь, что эта бездна - столь велика, что поглотит тебя и ничего не оставит.
   И ты, безумная женщина из моря, зачем ты пришла ко мне? Чего ты хочешь от меня? Оставь меня, уйди. К чему я тебе? Возьми всё, что нужно тебе, и покинь меня.
   Я заблудился в этом мире.
   Я - как ребёнок, который потерял маму".
  

Глава 6. Зима

  
   Пришла зима, замела, запушила всё снегом, заморозила и покрыла мир тишиной.
   Вместе с ней огонь сердца Ветра с Гор стал угасать, боль - таять и что-то новое, ещё не понятно что, стало нарождаться в его душе.
   На весь день Ветер с Гор уходил на прогулку, вместе с собакой. Он забирался далеко в лес и стоял там, замерев, внимая музыке кружения снежинок. И он старался быть настолько тихим, чтобы слышать, как они шелестят в воздухе, как ударяются о землю.
   Повсюду были разостланы белые перины, искрящиеся на солнце лепестками-снежинками. Покой, Первозданность и Красота зимнего леса завораживали. Ели, нагружённые снегом, замерли в безмолвии среди огромных, причудливых сугробов. И здесь Ветер с Гор, наконец, вдруг начал вспоминать себя прежнего. Он вновь, как и раньше, стал ощущать, что в глубине этого великолепия вибрирует и колышется Божественная, Девственная Нежность. Будто природа трепещет, как птица, готовая вспорхнуть в любое мгновение, и ждёт того, кто воспримет и соразделит её трепет.
   Ассоль же было не до Покоя и Тишины. Она была счастлива, потому что любила снег, и с радостью ныряла в сугробы. А когда выныривала, то это уже была не собака, а дикий снежный зверь, исполненный восторга. Она рычала, прыгала на Ветра с Гор и, ударяя лапами в грудь, валила в снег. Тогда он подхватывал игру и становился зверем. Ветер с Гор кидался на мохнатого зверя, заваливал его в сугроб, садился сверху и засыпал снегом. Однако Ассоль уже не вырывалась, ей нравился этот массаж. Она переворачивалась на спину и поджимала лапы. Ветер с Гор тёр снегом собачью шубу. Но стоило Ассоль вскочить и один только раз встряхнуть своей шерстью, как на ней не оставалось ни одной снежинки.
   "Вот уж природа так природа! - восхищался Ветер с Гор. - Как всё продумано, как гармонично устроено!"
   В такие мгновения ему казалось, что ИСТИНА, КОТОРУЮ он стремится познать, выход, который он ищет, рядом, близко.
   Ветер с Гор бегал по лесным дорогам, укатанным санями, каждый раз убегая всё дальше. Ярко светило зимнее солнце, снег сиял под его лучами. Заснеженные поля, окаймлённые лесом, на фоне синего, чистого неба виделись нереально прекрасными. И он чувствовал, что от этих снежных перин веет Лаской и Нежностью матери, будто он - ещё младенец и мать приготовила для него эту белую, чистую постель - с Той Любовью, Которую может дарить только мать. Она своими руками подготовила это ложе, и оно хранит тепло её рук.
   После долгого бега Ветер с Гор останавливался и обнажался по пояс. От разгорячённого тела исходил пар. Сверху на плечи падали снежинки, слегка покалывая кожу. Вокруг разворачивалась зимняя лесная сказка. И тогда к нему приходило ощущение, будто снежинки ложатся на его разгорячённое сердце и охлаждают его. Снег опускался мягким покровом не на землю, а на раны его души и усмирял их. Нега Мира и Покоя разливалась по его телу вместе с пульсирующей кровью, приводя каждую клетку его существа в безмятежный трепет Вечности, созвучный неподвижной жизненности леса и музыке падающего снега.
   И тогда он понимал, что вновь, как случалось и прежде, он прикасается к сути мирозданья, к её никогда не повторяющейся и никогда не прекращающейся симфонии. На волне этого потока он сливался с природой, с её не прерывающейся ни на мгновение Гармонией. Это было состояние Бессмертия, состояние Радости и Счастья.
   "Возможность этого единения с миром, с природой всегда открыта для всех, - думал он. - Но люди слишком озабочены своими делами, переживаниями, проблемами - настолько, что жизнь струится мимо них. ВЕЛИКИЙ ХУДОЖНИК придумал всё так, что улучшить это, сделать ещё более прекрасным и чудесным невозможно, это - окончательное. Мы можем только чувствовать это, наблюдать, ощущать, осознавать. Мы можем присутствовать на Этом Празднике ЖИЗНИ или нет..."
   "Как долго я отсутствовал!" - восклицал он в эти мгновения.
   Ветер с Гор стал вновь осознавать в эти чудесные моменты, что это и есть Счастье - во всей своей Полноте и Красоте. Он будто возвращался из длительного путешествия по дальним странам в Праздник, Которому нет конца и Который нельзя сделать ещё более радостным, нежели Он уже есть.
   "Как долго плутала моя жизнь, - думал он. - Проходила где-то мимо Этого Праздника, а Он всегда был рядом со мной, всегда ждал меня, был готов в любую секунду распахнуться и взять меня в Свои объятья..."
   "Наверное, это и есть То, самое большое Счастье, к Которому все стремятся, но так и не доходят до Него, - размышлял Ветер с Гор. - А Оно - вот: протяни руку и прикоснись к музыке падающего снега в тихом зимнем лесу - и войдёшь в Него. К чему всё, что я делаю в своей жизни? Зачем я стремлюсь, падаю, плачу и ползу, если ИСТИНА - так проста и так открыта? Для чего все эти нагромождения знаний, наставлений, указаний, если здесь их нет и они не нужны, ибо все эти условности - лишь двери к ИСТИНЕ, а ИСТИНА - за ними? Человечество нагородило такое количество ходов, что мы так и не находим выхода из этого лабиринта, который сами для себя сотворили!.."
   "Может, мы постоянно стоим у этих дверей, но так и не решаемся отворить их, выйти наружу, и оттого нам так печально и одиноко? - вопрошал он. - Возможно, и Счастье не приходит, даже когда мы сделали всё для этого, а наружу не вышли?"
   Ветру с Гор хотелось стоять так вечность и слушать то, что приходит в его сердце, ведь этого состояния так не хватало его душе. Ему вспоминались эпизоды жизни Иисуса, КОТОРЫЙ любил на природе в одиночестве беседовать с ОТЦОМ Небесным, творить тайную молитву.
   "Ради таких мгновений и стоит жить, - думал Ветер с Гор. - Вернее, эти мгновения и составляют нашу жизнь, а всё остальное - плевелы. Эти зёрнышки благодатных состояний, как жемчуг, нанизываются на нить - время и превращаются в ожерелье - Божественную жизнь. Сколько у меня - таких жемчужин, столько и дней - моей Подлинной жизни".
   Ветер с Гор увидел неподалёку высокую, стройную берёзу. Концы её веток были тонки и рассыпчаты до нежности. Он подошёл к ней, прикоснулся руками и стал разглядывать ствол. На нём были наросты мха. Ветру с Гор вдруг стало казаться, что он слышит дерево, чувствует, что оно - разумное, ласковое существо. Веточки слегка колыхались от ветра. Ладонь ощущала шершавую поверхность ствола; вот здесь замёрзшая вода, будто сок, вытекающий из расщелины в коре. Ветер с Гор замер с закрытыми глазами и, обхватив ствол, унёсся в мир Благодати и Упоения.
   Потом ветер прошёлся по верхушкам деревьев, которые зашумели и закачались. С веток западал снег. Ветер с Гор очнулся от забытья. Ветер усилился, и всё вокруг пришло в движение: закружилось, залетало, заиграло и запело.
   Он открыл глаза и посмотрел на поляну, где солнце, ветер и снег устроили представление. То там, то здесь ветер образовывал снежные вьюны, которые гуляли по полю.
   Он вновь начинал слышать мелодию леса, принимался говорить с ним. Давно уже такого не было. Он обретал утерянное ощущение того, что в воздухе разливается аромат Покоя, Радости и Вечности. Деревья представлялись ему людьми, застывшими на молитве, со взорами, устремлёнными в небо. Они, так же как и молящиеся, кланялись, когда налетал порыв ветра.
   И Ветру с Гор представлялось, что он находится в соборе среди живых существ, которые внемлют БОГУ, слушают Голос ВСЕВЫШНЕГО.
  

Глава 7. Воробей

  
   В избе Ветра с Гор на столе стояли ветки, которые он сломал и поставил в вазу с водой. Теперь он каждый день наблюдал, как эти сухие, безжизненные части замёрзших деревьев оживают. Он созерцал, как из почек начинают вылезать зелёные иголочки - будущие листья. Мёртвое на его глазах становилось живым. И эти веточки делались единым с ним существом. Вместе с ними он так же воскресал, наполняясь той же силой, которая воскрешала их.
   "Это маленькое чудо - оживать вместе с веточками", - думал Ветер с Гор.
   Днём в деревне мальчишки порой привязывали к ошейнику большой, лохматой собаки верёвку и катались, таким образом, на санках. Один сидел в санках, а другие бежали впереди. Они смеялись и кидались снежками.
   Как-то из окна, разрисованного зимними узорами, Ветер с Гор увидел двух девочек: одной было годика четыре, а второй вроде и двух не исполнилось. Малышка держалась за ручку своей сестрёнки, и они шагали по снежной дороге. Шли и смотрели на этот мир своими детскими глазками. Старшая смотрела насторожённо, по-взрослому: она уже знала, что жизнь - не сахар. Её родители, как потом узнал Ветер с Гор, пили, дома зачастую нечего было есть. А малышка ещё созерцала мир открыто и невинно, ожидая от него Сказок и Праздника. Ветер с Гор взял деньги и вышел на улицу. Он отдал старшей девочке деньги и сказал, чтобы они купили конфет. Она от неожиданности растерялась и спросила: "Это вам купить конфет?" - "Да нет же, себе купите", - ответил Ветер с Гор, смутившись.
   В безоблачную погоду к вечеру в этих северных краях начинался Божественный закат. Только солнце успевало коснуться горизонта, как вокруг него вспыхивал малиновый пожар. Цвет был настолько чист и прозрачен, что глядя на него можно было ощутить во рту вкус малины. Лица людей, дома, поля и леса преображались, покрываясь этим цветом. А закат продолжал усиливаться, и казалось, что он начинал звучать подобно органу, заливая всю заснеженную землю своей малиновой симфонией. Музыка лилась во все стороны и доходила не только до тех, кто слышит, но и до тех, кто не слышит.
   Однажды на большую берёзу возле дома сел воробей. Ветер с Гор смотрел на воробья, а тот чирикал так, что его красивое пение было не похоже на чирикание обычного воробья.
   "Может, я - такой же, как и он, неприкаянный, и негде мне голову преклонить, стою одиноко посреди пустыни, посреди холода и льда?" - думал Ветер с Гор.
   Грудка вздымалась от напряжения. Воробей был один, а пел так, будто его слушал весь мир. И Ветру с Гор подумалось, что вот так бы иметь и в себе подобную невозмутимость и убеждённость, что нужно петь, даже когда тебя никто не слышит. И нужно петь не потому, что это кому-нибудь нужно, а оттого, что сердце поёт и невозможно его сдержать.
   Ветер с Гор долго стоял, не шелохнувшись, чтобы не спугнуть воробья, и смотрел на этот трепещущий комочек. И ему передались его вибрации. Грусть ушла, в душе потеплело, посветлело, и он подумал, что всё ещё может измениться. Что в его жизни ещё может случиться что-нибудь очень хорошее.
  

Глава 8. Монастырь

  
   Солнце каждое утро всходило из-за монастыря, и с утра храмы стояли в золотом сиянии на фоне голубого неба и снежных, холмистых полей. От сильного мороза лучи солнца уходили вертикально вверх направленным лучом, а правее от монастыря в солнечную погоду зачастую виделся столб света - радуга.
   По вечерам Ветер с Гор направлялся в монастырь на молитвенное служение.
   Перезвон колоколов разносился на десятки километров, и вибрация звона заставляла трепетать Ту Вечность, Которая спряталась в глубине сердца Ветра с Гор под спудом мирских забот, суеты и переживаний.
   Как упоительна была вначале для его души монастырская служба! Мирно горели свечи, в воздухе разливался запах ладана, текли негромкие молитвы. Древние монашеские распевы выстилали мысли к Вечному, к БОГУ. Как всё - просто!
   Сердце Ветра с Гор постепенно отрывалось от мирских дум и погружалось в поток, уходящий за границы этого мира, за пределы своих обид, своих тревог, своей жизни, соединяясь с ТЕМ, ЧТО - непреходяще и неизменно. Он чувствовал, что там, в сияющих небесах, все души сливаются воедино, там больше нет сомнений, там нет земных переживаний, там только Праздник, Которому нет конца.
   Когда служба заканчивалась, Ветер с Гор вместе с молящимися шёл на трапезу. После нескольких часов неподвижного стояния так приятно было сидеть за одним столом с монахами и послушниками. До чего же - вкусна монашеская пища! Хоть и проста, но в ней присутствовала Такая Сладость, что никакие мирские яства не могли сравниться с кусочком монастырского хлеба. Ибо во всём ощущался вкус Вечности, вкус Покоя и Мира. Ветер с Гор чувствовал, что теперь идти ему в этом мире дальше некуда: всё, что его прежде волновало и беспокоило, осталось позади, далеко. И тогда монастырь представлялся ему границей видимого мира, преддверием Иной Жизни, Невидимой. Здесь всё было настроено на то, чтобы шагнуть за пределы земного бытия, нацелено только в Небо: взор телесный и духовный устремлены за горизонты мирской, суетной, временной жизни.
   "ГОСПОДИ! Не уже ли это я - здесь? - иногда спрашивал он себя. - Как я попал сюда? ГОСПОДИ, зачем ТЫ привёл меня сюда, за две тысячи километров от моих гор, моего моря?"
   После трапезы Ветер с Гор выходил на морозный, искрящийся воздух. Послушник закрывал за ним ворота. Он слышал скрип задвижки за спиной и растворялся в ночи, опустившейся на деревню, затерянную среди северных лесов в глубине Святой Руси.
  

Глава 9. Вечер

  
   Зима приближалась к концу. Ветер с Гор перестал ходить в монастырь. Он почувствовал, что стены обители стали давить на него. Ему стало в них тесно и душно.
   "Мы все стремимся к свободе, - размышлял он, - Но проходит немного времени, и обретённая свобода превращается в узилище. Стены, которые прежде меня защищали, закрывали, прятали от невзгод, рано или поздно оборачиваются ограничением, темницей, из которой хочется вырваться и бежать на волю..."
   За время посещения монастыря он познакомился почти со всеми его обитателями, с каждым поговорил, о каждом что-то узнал. Дымка романтичности рассеялась, и он увидел страждущие души, которые приходили сюда зачастую потому, что деться в обычной жизни им было некуда. Люди бежали от мира, от его невзгод, но мир бежал вместе с ними и поселялся в стенах обители.
   "Каждый человек жаждет избавиться и убежать от чего-то, - размышлял Ветер с Гор. - Однако, по сути, он желает скрыться от себя. Только от себя не убежишь, и поэтому необходимо изменить себя, то есть нужно перерасти из себя старого в себя нового. Но для этого нужно трудиться. Новое не приходит само - его необходимо зачать, выносить и родить, как женщина вынашивает и рожает ребёнка".
   Отныне, когда на землю опускался ранний зимний вечер, Ветер с Гор выходил и бродил по посёлку. Падал снег, в избах светились окна, а из труб струился дым.
   "Что мне делать дальше, куда теперь держать путь? - задавал он себе вопрос. - Моё сердце успокоилось, всё чаще меня захлёстывает волна Гармонии и Благодати. История с женщиной из моря теперь видится прекрасным, далёким сном. Север - лучшее место для усмирения тревог и переживаний", - заключил он.
   Вскоре выходила луна и освещала землю, спрятанную под снежным покровом. К полуночи мороз крепчал, и снежинки начинали искриться под лучами луны, деревья покрывались ледяными лепестками, которые играли хрусталём в серебряной темноте. Под ногами скрипел снег, нарушая тишину. В морозном воздухе звуки разносились далеко и гулко.
   Ветер с Гор брёл в сторону кладбища. Он выходил под открытое небо, чтобы один на один остаться с ОТЦОМ Небесным и завести с НИМ свой сокровенный разговор.
   "Я - далеко от своих родных южных мест, - думал он. - А когда выходишь на эти просторы, возникает такое чувство, что ты - у себя на Кавказе и что эти поля в ночи похожи на застывшие волны моря".
  

Глава 10. Изгой

  
   Посещая монастырь и беседуя с братией, Ветер с Гор несколько раз слышал слово "изгой". Потом он узнал, что этим именем называли бывшего монаха, уже старика, которого изгнали из монастыря и отлучили от церкви за свободомыслие. Он жил в уединении неподалёку от обители, в глухом месте, в заброшенной деревушке. С тех пор как он покинул монастырь, его никто не видел, потому что общение с ним считалось греховным делом. Ветер с Гор выведал у монахов, где живёт изгой, однако жив - он или нет, сказать никто не мог, потому что с момента, когда его видели в последний раз, минуло больше пяти лет.
   О нём в последнее время всё чаще думал Ветер с Гор, особенно когда стал молиться не под сводами храма монастыря, а под открытым, северным небом.
   "По сути, и моя жизнь - похожа на путь этого изгнанного старика, - думал Ветер с Гор, отправившись, наконец, в гости к изгою. - Я не могу долго находиться в любых сообществах, организациях, духовных течениях. В конце концов, меня начинает угнетать, подавлять то, что прежде вдохновляло и наполняло смыслом мою жизнь. Нигде я не могу прижиться, утихомириться, как все, и успокоиться на чём-то. Что - это: наказание или Милость ВСЕВЫШНЕГО, КОТОРЫЙ ведёт тебя к чему-то ещё более Светлому, Высокому, Божественному?
   В заброшенную деревушку не было дороги, и поэтому Ветру с Гор пришлось пробираться по нетронутому снегу. Сначала он пытался ещё идти, но проваливался так глубоко, что через полчаса взмок и выдохся. Тогда Ветер с Гор попробовал ползти, и оказалось, что таким образом перемещаться легче: хоть и не так быстро, но усилий уходит меньше. По крайне мере не нужно постоянно с силой вытаскивать ноги из снега. Рюкзак с картошкой, хлебом и растительным маслом он волок за собой.
   Это было похоже на плавание по снегу. Ассоль также норовила изыскать более лёгкий способ передвижения, но для неё не нашлось иного пути кроме как проваливаться и выпрыгивать. Через каждые полсотни метров они отдыхали, лёжа животами на снегу.
   Снег плыл перед глазами Ветра с Гор, он уже набился в рукава, в карманы, под штанины, за пазуху.
   Ветер с Гор полз и думал, как глупо и несуразно, вероятно, они выглядят со стороны. "Однако в этом, наверное, есть какой-то свой смысл, - размышлял он. - Может, подобным образом я "ползу" по жизни, когда другие, как мне кажется, легко скользят по ней. Вероятно, потому, что в основной своей массе люди не "копают глубоко", не ищут смысла своей жизни, а следуют по накатанной колее, отдаваясь мирским заботам. Я же отыскиваю ИСТИНУ, а при этом приходиться следовать нехожеными тропами, преодолевая барьеры и преграды. Такова - цена, которую нужно платить за познание ИСТИНЫ. К тому же ничто не вынуждает человека взглянуть на мир по-другому, кроме как преодоление препятствий. Трудности позволяют увидеть вблизи то, что невозможно рассмотреть, когда следуешь лёгкими, проторёнными дорогами. Вот как этот снег - никогда я так долго не смотрел на него вблизи. Как - прекрасно царство снежинок! Разве смог бы я настолько близко соприкоснуться с этим миром, если бы шёл по дороге?"
   Наконец они доползли до заброшенной деревушки, в которой осталась неповреждённой лишь одна изба. Другие были развалены временем, размыты дождём, расшатаны ветром и засыпаны снегом.
   Путники сделали привал, разглядывая то, что им открылось.
   Возле единственной целой избы высилась берёза, которая устремилась высоко в небо.
   "Эта берёза - подобна старому, умудрённому жизнью человеку, смотрящему в Вечность", - подумал Ветер с Гор.
   Казалось, что её раскидистые ветви касаются неба, и, может, потому на них приютились несколько больших гнёзд. Два ворона восседали на верхушке берёзы и осматривали пришельцев. Ниже суетились две сороки, принявшиеся трещать - сообщать последнюю новость о появлении странников.
   Из трубы единственной целой избы вился дымок.
   "Слава БОГУ, - сказал Ветер с Гор, вздохнув. - Старик - ещё жив!"
  

Глава 11. Исповедь

  
   В печи потрескивали дрова. Ветер с Гор сидел, за столом и пил чай с мёдом из пыхтящего самовара. Старик полулежал на кровати, прислонившись к подушкам. Его взор был устремлён в окно, за которым виднелось белое поле, обрамлённое лесом. На улице кружился снежок.
   - Моя жизнь, добрый человек, пролетела как миг. Много повидать и испытать мне довелось на своём веку.
   Голова старика была покрыта серебром волос. Худые кисти рук были сложены крестообразно на груди. У него были длинные, жилистые пальцы. В монашестве старец носил имя Меркурий.
   Ветер с Гор сразу ощутил себя рядом с ним так, будто вернулся домой после утомительного, многотрудного путешествия. И он наслаждался покоем, которым была насыщена атмосфера вокруг старца.
   - С детства мне твердили, что я - не от мира сего. Да и я чувствовал, что не похож на других. Всегда мне было тесно в тех рамках и правилах, по которым жили окружающие меня люди. Моя душа всё время рвалась в заоблачные дали, - сказал старик, не отводя взгляда от окна перед собой.
   - Мне кажется, что каждый человек чувствует себя особенным, - сказал Ветер с Гор.
   - Но не все следуют своей особенности, - сказал старик. - Я же стремился со всей горячностью и отчаянием ответить себе на вопросы: кто - я? Зачем я живу? Для чего существует этот мир?
   Старик закрыл глаза.
   - Мне виделся мир несовершенным, полным невежества и порока. Я искал путь к преображению человеческого бытия. Читал много духовных, религиозных книг. И почти в каждой говорилось о том, что нужно оставить всё земное, временное и обратиться к Вечному. И я поверил, что если я посвящу свою жизнь служению БОГУ, то смогу всем помочь. Пусть эта помощь будет мизерной, думал я, но она всё-таки сделает мир хоть на капельку лучше, чище, добрее.
   - Мне кажется, вы рассказываете обо мне.
   - Это - не случайно, что ГОСПОДЬ свёл нас, добрый человек, - сказал с улыбкой старик, повернувшись в сторону гостя и глядя ему в глаза. - Я так жаждал исповедаться перед смертью, молил ГОСПОДА о такой милости.
   Старец Меркурий отвернулся и вздохнул.
   - Только не с кем было даже поговорить. Местные жители обходят стороной мой дом, а если и встречаются изредка, то прячут глаза и стараются побыстрее уйти.
   - Для исповеди вам нужен священник, - сказал Ветер с Гор, понимая, куда клонит Меркурий.
   - Священник, добрый человек, не тот, кто носит рясу, а кто живёт с открытым сердцем, - сказал старик.
   - О вас ходят всякие слухи, вас называют изгоем, монастырской братии запрещается общаться с вами.
   - Если ты пожаловал ко мне, значит, ты не веришь тому, что обо мне говорят.
   - Я пришёл к вам потому, что ощущаю тоже себя изгоем в этом мире, - сказал Ветер с Гор. - И хотя общаюсь со всеми, но чувствую себя одиноко.
   - Я бы просил тебя принять мою исповедь, - попросил Меркурий. - У тебя - доброе сердце, и ты способен понять меня.
   - Хорошо, я постараюсь, хоть это - и большая ответственность, - сказал Ветер с Гор. - В свою очередь я бы хотел задать вам много вопросов, которые для меня - важны. Я чувствую, что у вас - огромный опыт, и вы способны помочь мне разобраться в них.
   - История моей жизни поможет тебе понять многое, добрый человек, - сказал Меркурий. - Исповедь любого человека - как живая книга БОГА, способна пролить свет на многие сложные вопросы жизни. Только люди либо не имеют смелости рассказать о себе правду, либо их не желают слушать.
   - Лучшего слушателя вам не найти, - сказал о себе Ветер с Гор. - Вероятно, я только для этого и приехал с Кавказа в эти глухие, северные края, чтобы встретиться с вами.
   - Как я тебе уже и говорил, - продолжил старик, - я всегда стремился изменить мир к лучшему. Я был наивен и горяч. Ещё до войны я вступил в коммунистическую партию. Лозунг, который провозглашали коммунисты: "Мир, равенство, братство", - был созвучен моей душе и сердцу. Я мечтал построить всемирное братство свободных людей, стремящихся к Совершенству и Гармонии. И когда я вошёл в мир Христа, то понял, что многие рядовые коммунисты по своему духу были ближе к БОГУ, к Христу, нежели нынешние христиане. Вот - такой парадокс, добрый человек. ИСТИНА зачастую присутствует там, где меньше всего для НЕЁ оснований и причин быть.
   - В чём же - ИСТИНА, старик? - спросил, не удержавшись, Ветер с Гор.
   - ИСТИНА - в Любви, - ответил он.
   - Что это значит?
   - Это значит, что ИСТИНА всегда с человеком, ОНА - внутри него, ОНА - снаружи. БОГ даровал нам этот мир как проявление СВОЕЙ Любви, и мы должны принять всё творение БОГА с Любовью.
   - Жить с Любовью - это и просто и сложно, - сказал в раздумье Ветер с Гор.
   - Самые простые вещи в мире и есть самые сложные. Простота всегда лежит в конце пути. Я стремился постичь тайны мирозданья, загадку человеческой души. Прошёл через главные мировые религии. Увлекался исихазмом, йогой, медитаций, тантрой. Тайно совершил паломничество на Тибет, где у монаха-буддиста несколько лет обучался искусству остановки мыслей.
   - Вы и на Тибете были? - спросил Ветер с Гор
   - Таков был мой путь, длиной в жизнь, чтобы понять, что самые великие тайны мирозданья - не спрятаны, а открыты. И это даже - не тайны, ибо мы видим их каждый миг перед собой.
   - Что же главное вы поняли?
   - Я стремился к Просветлению, к Высшей, Божественной Любви. Я старался разными способами соединиться, слиться с АБСОЛЮТОМ. А оказалось, что это была лишь ступень к тому, чтобы любить всё, что - вокруг тебя. Видеть в каждом встреченном тобой человеке проявление Любви ВСЕВЫШНЕГО.
   - Легче полюбить, кого не видишь, - сказал Ветер с Гор. - Куда труднее полюбить своего ближнего. То есть того, с кем ты живёшь, общаешься, встречаешься каждый день.
   - Истинно так, добрый человек. Рождаясь, человек живёт в Любви, то есть в БОГЕ. По мере возрастания он начинает забывать это состояние, пока не забудет. Затем жизнь начнёт ему напоминать о чём-то забытом, и в душе человека появляются искорки утерянной Любви. Он начинает всё больше осознавать, что есть нечто Высшее, и постепенно приходит к вере в БОГА. Потом он следует дальше, находит своим чувствам материальное основание в виде той или иной религии и погружается в определённый духовный поток. Лишь некоторые идут ещё дальше и, поднимаясь выше над одним избранным потоком, находят много других. В это время они могут пребывать во всех сразу или переходить из одного потока в другой по очереди. Но только единицы восходят ещё выше, за пределы этих потоков, чтобы достигнуть предельной высоты, где нет различий философий, мудрости, знаний, а есть лишь Любовь. Они-то и возвращаются к НАЧАЛУ, к Истокам, к тому, с чего начиналась человеческая жизнь.
   - И всё-таки, какая религия - ближе всего к ИСТИНЕ?
   - ВСЕВЫШНИЙ беседует с каждым на языке, который - свойствен данному человеку. Человек выбирает язык, образы, философию общения с ГОСПОДОМ. ВСЕВЫШНИЙ лишь принимает поставленные человеком условия контакта. И БОГ готов принять любые условия, ОН даровал человеку право выбора правил общения. С чем ты выходишь к БОГУ, тем ОН и отвечает. На молитву отвечает молитвой, на песню - песней, на танец - танцем.
   Старец Меркурий помолчал и продолжил.
   - БОГ по СВОЕЙ Сути - а Суть ЕГО - Любовь - пребывает во всех религиях, во всех людях, во всех частицах мирозданья. Это - подобно Ипостаси БОГА, Красоте, Она в каждой частице мирозданья выражена в Своей полноте. Какой цветок - красивее: ландыш или тюльпан? Каждый исполнен высшей, предельной Красоты. Так и в каждой религии ГОСПОДЬ, ИСТИНА, Любовь пребывает в СВОЕЙ Полноте.
  

Глава 12. Покаяние

  
   Приближалась весна. Каждый день появлялись новые проталины, в которых пестрели первые цветы. Птицы пели всё веселее. Ели сбрасывали с себя снежные шапки.
   Ветер с Гор уже протоптал тропинку к избушке старца Меркурия. Он приносил ему еду, но старец почти ничего не ел, а лишь пил чай с мёдом. Порой они проводили встречу в молчании, не сказав ни слова. В такие моменты между ними шёл внутрённий, сокровенный диалог, который не выразишь словами.
   Ветер с Гор рубил дрова, делал всё, что нужно по хозяйству, потому что старец с его появлением будто отпустил вожжи жизни и не сопротивлялся скорому приближению конца своего земного странствования.
   - Я ведь, добрый человек, давно бы отошёл в мир иной, да не хотелось покинуть бренную плоть так, чтобы никому не поведать свой путь, передать тот опыт и знания, которые нажил. Вот ты появился, и у меня будто оковы спали, словно камень с плеч свалился, теперь я могу отправиться в странствование в иных мирах.
   С каждым весенним днём Меркурий становился всё более тихим и неподвижным. Лишь его глаза ещё были полны света жизни.
   Однажды старец заговорил как-то по особенному, будто хотел рассказать что-то важное.
   - На войне произошёл случай, который разрешил все мои сомнения о будущей жизни и направил на путь служения ГОСПОДУ... Это был страшный бой, мы попали в настоящий ад. Дом, в котором находился наш взвод, окружили немцы. Вокруг горела земля, плавился металл, стены содрогались и рушились от взрывов бомб. Мы оборонялись до последнего. Когда нас осталось только двое, я понял, что это - конец. Отсюда мне не выйти живым. Ещё одна атака - и я последую в мир иной, вслед за теми, кто уже лежали бездыханно. Меня охватило отчаяние, и ничего мне не оставалось, как взмолиться, обратившись к ГОСПОДУ.
   Меркурий вытер пот со лба. Было видно, что он вновь сейчас оказался в том доме, в те далёкие дни войны.
   - Сам знаешь, добрый человек, мы вспоминаем о БОГЕ, лишь когда мера сил человеческая исчерпана. Видимо, поэтому нам и даётся эту меру исчерпать, чтобы придти к ГОСПОДУ. И тогда я взмолился: "ГОСПОДИ, если ТЫ позволишь мне остаться в живых в этом бою, то всю оставшуюся жизнь я посвящу служению ТЕБЕ". И ГОСПОДЬ помиловал меня. От очередного взрыва я потерял сознание, и когда немцы вошли в дом, то посчитали меня мёртвым. Я очнулся во тьме, не понимая, где - я и что - со мной. Вокруг тишина такая, что в ушах звенит. Тело отказывалось мне починяться, я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. В таком положении я пролежал несколько суток, пока этот дом вновь не перешёл в руки нашей армии. Тогда меня отправили в лазарет... И вот что странно, добрый человек. Когда я так лежал без движения, то в моей душе стало происходить нечто удивительное и непостижимое. Будто внутренние Небеса распахнулись, и оттуда хлынул в моё сознание, в душу, в сердце Свет. Он наполнил всё моё существо чувством Благодати, Покоя, Блаженства. Я будто проник в Запредельный Мир, Который, оказывается, всегда был где-то рядом, но войти в Него и познать Его можно только в силу чрезвычайных обстоятельств. И тогда я стал осознавать, что всё бытиё - и видимое и невидимое - наполнено Энергией Любви, Нежности, Ласки. В каждом атоме мироздания скрыта Божественная Любовь, но чтобы Её увидеть, нужно особое зрение. Моя прежняя жизнь предстала передо мной как блуждание во мраке, и, оказалось, что она имела лишь один смысл: попасть в эту предсмертную ситуацию, чтобы познать Божественный Мир. Передо мной, добрый человек, открылись двери в Небесную Вселенную, и это было тем опытом, который определил мой дальнейший путь жизни.
   Старец вздохнул.
   - Конечно, когда в дом пришли люди, Это Откровение оставило меня, но я уже был другим. Я уже не мог жить как прежде. Я вернулся домой. Там ждали меня жена, дочери, они были счастливы, что я - живой, ведь сколько семей потеряли своих мужей, отцов в этой войне. Я возвратился физически, но духовно я был уже далёк от мирской жизни. Кроме того, я должен был исполнить обет, который я дал БОГУ в том доме. ГОСПОДЬ исполнил мою просьбу, теперь предстояло мне следовать по пути служения ЕМУ. Я считал, что служение БОГУ заключается в том, чтобы отречься от всего земного и отдаться полностью Божественному. И потому, пожив недолго с близкими, я оставил их и отправился на поиск ИСТИНЫ... До сих пор я вижу глаза своих дочерей, которые смотрели на меня тогда. Помню, как сейчас, взгляд жены, которая теряла меня, когда, казалось, уже обрела навсегда.
   Старец замолчал, и Ветер с Гор, чтобы отвлечь старика от горестных признаний, предложил налить ему чаю. Меркурий ничего не ответил.
   - Древняя восточная мудрость гласит: "Корень - в Высшем, верхушка - в низшем". Всю свою жизнь и познавал эту мудрость. И только в конце земного пути я постиг, что Божественная Любовь нам даётся, чтобы проявить Её в мире, в земной жизни. Я думал, что служение БОГУ - это отречение, а оказалось, что - это проявление. "Корень" - это познание Божественной Любви. А "верхушка" - это проявление Божественной Любви людям, и в первую очередь своим близким.
   Всю жизнь, добрый человек, разными дорогами добирался я до корня, думая, что это есть предел пути, и только в конце жизни осознал, что это - лишь первая ступень, за которой следует вторая - раздать Эту Любовь людям. ГОСПОДЬ в те скорбные дни войны озарил меня Божественной Любовью, и мне следовало реализовать Её, подарив своей супруге, дочерям, людям. Я же отрёкся от них. В этом я хочу покаяться, добрый человек, в надежде на то, что ты в своей жизни не совершишь такую ошибку.
   Старец замолчал, а потом сказал:
   - И может, ты сможешь за меня вернуть миру долг, который остался за мной.
  

Глава 13. Крест

  
   Стало вдруг тепло, зазвенела капель, всё потекло, запело, задвигалось и заиграло в лучах весеннего солнца. С неба вместе с этой капелью полилась Благодать. Дул ветер: по синему небу бежали облака, берёзки гнулись и раскачивали свои тонкие руки. Вокруг развернулись картины оживающего бытия, и сердце Ветра с Гор наполнялось Таким Восхищением и Радостью от этой бурлящей симфонии, которую никакие слова, стихи и песни не способны передать. Вот он - вечный танец Любви и Праздника! Музыка обновления и возрождения струится по Русской Земле.
   Ветру с Гор хотелось стоять и пьянеть от воздуха, от созерцания живых картин, в которых всё его существо постепенно разливалось и соединялось со всей землёй, лесом, ветром, облаками и тающим снегом. В эти мгновения он чувствовал, что он - единое целое с этим миром, с Этой Сказкой и Тайной, Которая распахивается и открывается без конца.
   Ветер с Гор приносил старцу букетики первых цветов и ставил их в стаканчик на подоконнике. Ему хотелось, чтобы Меркурию передалось настроение весны, энергия воскресающей природы. Старец благодарил и улыбался.
   Однажды из-под подушки Меркурий достал деревянный крест, поцеловал его и дрожащей рукой передал Ветру с Гор со словами:
   - В горах Кавказа в уединении и молитвенном делании живут тайные пустынники. Когда-то в тех местах мне доводилось у них учиться исихазму - мистической практике, когда с помощью Иисусовой молитвы достигается слияние с Благодатью СВЯТОГО ДУХА. Передай этой братии крест.
   - Как же я найду отшельников? - спросил Ветер с Гор.
   - Доберись, добрый человек, до Нового Афона. Там вблизи монастыря найди пещеру, где обитал ученик Иисуса, апостол Симон Кананит. А далее ГОСПОДЬ подскажет тебе, что делать.
   - Что же это - за крест? - спросил Ветер с Гор, держа в руках крест и рассматривая его.
   - В пустыне я обучался в одной тайной обители, и наставник подарил мне эту реликвию. В него вложена частица от креста, на котором принял смертные муки распятия СПАСИТЕЛЬ - Христос.
   - БОЖЕ мой, так это - такая святыня! Почему же он отдал её вам?
   - Наставник узрел, что мне больше всего подходит путь к Божественной Любви через христианство. И этим крестом мастер благословил меня вернуться в Россию и там нести Любовь Христа людям. Предназначение этого креста заключается в том, чтобы помогать людям там, где больше всего это нужно. В то время в России многие люди отреклись от Христа, в их сердцах охладела Любовь, Её нужно было возрождать.
   - Да, разными дорогами вы шли к БОГУ.
   - Да, мой путь к БОГУ, добрый человек, был разнообразен. Тропами мантры и медитации, молитвы и мистического созерцания я восходил к Единой ВЕРШИНЕ - БОГУ.
   - Какая же дорога, по вашему разумению, больше всего подходит мне? - спросил Ветер с Гор.
   - Подай-ка мне цветы, - сказал старец.
   Ветер с Гор протянул ему букетик, Меркурий вдохнул аромат и сказал:
   - Спасибо тебе, добрый человек. Никогда мне не дарили цветов.
   Старец помолчал, а потом сказал:
   - Солнце светит для всех, каждый цветок тянется к светилу. Тебе подходит та дорога, которая раскрывает твоё сердце подобно цветку.
  

Глава 14. Надежда

  
   Ветер с Гор похоронил старца в лесу, среди сосен и берёз. Перед кончиной Меркурий попросил:
   - Похорони меня, добрый человек, в глухом лесу, пусть моё тело сольётся с Красотой природы, став частью деревьев, трав и цветов.
   Весна буйствовала. Лес стоял чистый, добрый, волнующийся под напором весенних ветров.
   Гроб Меркурий срубил заблаговременно и хранил его в сарае.
   Ветер с Гор погрузил гроб на лыжи, привязал его к ним. На руках принёс тело и положил его в деревянную ладью, на которой старец отправится в плавание в Вечность. Накрыл крышкой, заколотил её гвоздями и на верёвках поволок по талому снегу, который всё ещё белел в лесу.
   При этом Ветер с Гор испытывал состояние Умиротворения и Покоя. Не было чувства скорби и грусти. Ведь старец отошёл в мир иной со спокойной душой - на его лице застыла улыбка ребёнка.
   Ветер с Гор засыпал землю и вспоминал исповедь старца:
   - Я думал, что человек живёт, чтобы познать Истину - Любовь. Но оказалось, что это - лишь половина пути, ибо вся Истину заключается в том, чтобы обрести Любовь, а потом подарить Её миру. Знак "инь - янь" демонстрирует эту полноту. Светлая часть означает восхождение к Божественной Любви, а тёмная - привнесение Этой Любви в мир, в материю. Я убеждён, добрый человек, - наставлял старец, - что ты воспользуешься моим опытом и проявишь Божественную Любовь в мире. Крест поможет тебе в этом. Ведь этот крест - великая святыня, он способен творить чудеса. Но воспользоваться его Силой можно лишь один раз.
   Когда Ветер с Гор попросил более подробно разъяснить это напутствие, Меркурий сказал, что только сам Ветер с Гор сможет ответить на все вопросы. Одно было понятно Ветру с Гор: следует отправляться в дорогу и дорога откроет и объяснит всё, что нужно.
   Ветер с Гор посадил на бугорке могилы полевые цветы. Он чувствовал, что Меркурий передал ему эстафету духовных знаний и опыта, а это значит, что жизнь старца продолжается в его, Ветра с Гор, жизни.
   А потом, уже возвращаясь домой, Ветер с Гор подумал, что жизнь никогда не прерывается, а лишь переходит из одной формы в другую. А это значит, что мы, люди, будем идти всегда к Любви и неважно, шествуем мы по земной жизни или Небесной. Неважно, что под ногами - земля или облака, важно, чтобы всегда была дорога: земная или Небесная. Потому что дорога дарит надежду, дарит ожидание Праздника Любви, вершина Которого ещё - впереди.
  

Глава 15. Крылья

  
   Ветер с Гор оставил лебедя и собаку своим приятелям в соседней деревне и на самолёте вылетел на Кавказ. Он надеялся, что для исполнения просьбы старца Меркурия ему не потребуется много времени.
   Самолёт поднимался к небу. На земле сегодня была сырая, пасмурная погода. Но вот железная птица прорвалась сквозь тучи, и в иллюминаторы ударило солнце. Вверху разверзлась в бесконечности синяя зовущая бездна. Скоро облака оказались внизу так далеко, что можно было подумать, что это - океан с молочной водой. Здесь, на высоте, чувствовалась пульсация Космоса. Душа Ветра с Гор наполнялась от этого простора Восторгом и Свободой.
   "Над облаками всегда светит солнце, - размышлял он. - Оно сияет независимо ни от чего. Какая бы ни была там, внизу, погода, здесь всегда - ясно. Как бы хотелось жить так, чтобы душа всегда парила над тучами и облаками. Чтобы никакие препятствия, неудачи, переживания не закрывали этого синего неба. Как глупо и несуразно с этой высоты видится то, чем ты живёшь там, на Земле. Насколько несущественными кажутся обиды, разочарования, расстройства, которыми насыщена жизнь, - их будто нет! Видимо, поэтому людей так тянет в горы, на вершины, где рождается чувство полёта, чувство парения над мирской суетой.
   Изредка человеческая душа возносится над облаками, а как бы хотелось, чтобы она однажды сделав это, никогда больше не опускалась вниз. Отчего СОЗДАТЕЛЬ даёт нам испытание - жить на Земле? Может, чтобы мы обрели крылья и научились летать?"
  

Глава 16. Сон

  
   Кавказ. У подножия горы в зелени утопал Ново-Афонский монастырь. Вдалеке синело море. От обители Ветер с Гор быстро добрался до пещеры ученика Иисуса - Симона Кананита. Место - известное, тропа паломников сюда не зарастает. Здесь, как гласит предание, апостол жил, проповедовал, а потом принял мученическую смерть - был обезглавлен язычниками.
   Крест висел у Ветра с Гор на груди под рубашкой. Как только он его повесил на грудь, так стал ощущать состояние благостного волнения. Он подумал, что это ему кажется, но когда он снимал крест, состояние исчезало.
   Ниже пещеры, в ущелье, бурлила река. Ветер с Гор искупался в ней, а потом сидел на берегу и смотрел на быстрые воды.
   "Что делать дальше, куда держать путь?" - размышлял он.
   Потом Ветер с Гор вошёл в пещеру, зажёг свечу и долго молился, чтобы ГОСПОДЬ вразумил его, дал подсказку, как поступать дальше.
   Ночь надвинулась быстро, как это всегда бывает в горах. Опустилась темнота. Лишь звёзды мерцали в небе. Ночёвку Ветер с Гор решил провести под открытым небом, над пещерой, среди деревьев. В темноте он отыскал подходящее место, залез в спальный мешок, но спать ему не хотелось. Он лежал и смотрел на звёзды. Иногда пролетали метеориты. В мире господствовал Покой и Торжественность.
   Он сомкнул веки, лишь когда на востоке забрезжил рассвет. И ему приснился сон. Ветер с Гор увидел старуху, которая сновала по лесу и собирала травы. Она была сгорблена почти до земли, вся в лохмотьях, с клюкой. За спиной зеленела вязанка трав. Во сне, так же как и наяву, Ветер с Гор лежал на полянке среди цветов. Ему казалось, что старуха его не замечает, но она подошла к Ветру и ткнула его клюкой. Он рассмотрел её лицо, изъеденное морщинами и глаза с блеском, проникающим в душу. От этого взгляда ему стало не по себе, потому что её глаза, будто сверлили его насквозь.
   - Что ты тут разлёгся! - воскликнула она. - Ты придавил мои травы.
   - Извините, - сказал Ветер с Гор, приподнимаясь и отряхиваясь от приставших к одежде травинок.
   - Уходи отсюда, это - моя поляна. Посмотри: ты смял мою траву. Как можно быть таким бестолковым!
   - Я не знал, что она - ваша, - сказал Ветер с Гор.
   - Ступай своей дорогой. И смотри не дави мою травушку.
   - Я уйду, бабушка, только не ругайтесь.
   - Как не ругаться, когда ты одолень-траву чуть не задушил, - ворчала старуха, приподнимая и гладя примятую Ветром с Гор траву, стараясь расправить стебли.
   - Но я не знаю, куда мне идти, - сказал Ветер с Гор.
   - Так иди никуда, - сказала старуха.
   - Как же - это? - спросил Ветер с Гор, глядя на неё.
   - Стань пустым как сосуд, ни о чём не думай, тогда дорога и приведёт, куда надо.
   - Как же мне сделаться пустым?
   - Освободи свою голову от мыслей, тогда ноги сами приведут тебя к цели.
   - Ноги подчиняются моему уму, они идут, куда мне нужно, - сказал Ветер с Гор.
   - Вот бестолковый! Твои ноги лучше знают, куда идти, нежели твой глупый ум, - сказала старуха
   - Как странно вы говорите.
   - Ничего странного. Привыкли вы ходить по жизни, как вам ваш глупый ум советует, вот и зашли в тупик. А человеческое тело - мудрее ума, у него - свои знания, природные. Если бы ты его послушался, то оно бы ни за что не согласилось лечь на траву, - сказала старуха и, развернувшись, пошла прочь.
   - Постойте! - воскликнул Ветер с Гор. - Скажите ещё что-нибудь.
   - Некогда мне с тобой болтать! - прокричала старуха. - Слушай своё тело, доверься ему и тогда найдёшь, что ищешь.
   Ветер с Гор открыл глаза и сразу зажмурился от солнца. Он помнил эту встречу во сне так, будто с ним это произошло наяву.
   Он помолился в пещере в надежде избавиться от впечатления, полученного во сне. Но старуха продолжала стоять перед его внутренним взором и повторять: "Слушай своё тело, и ноги сами приведут тебя к цели". Затем он спустился к реке, искупался, уложил рюкзак, постоял босыми ногами на земле, чтобы войти в Гармонию с природой и зашагал вдоль реки в гору. Он старался идти так, чтобы ни о чём не думать, и ноги сами вели его по тропе.
   "Интересно увидеть исток этой реки", - была единственная мысль, которая промелькнула в его голове.
  

Глава 17. Река

  
   Ветер с Гор поднимался всё выше в горы. Миновала неделя. Река становилась всё уже. В полуденный зной он делал длительный привал, прежде насладившись купанием в прохладе реки. Вокруг царствовала горная природа, которая действовала на него умиротворяюще. Будто его прежняя жизнь постепенно стиралась и исчезала, а всё, что осталось, так только эта река, лес и тропинка, которая вела его выше к небу.
   Он чувствовал, что каким-то образом связан с этой рекой, и что она приведёт его к цели: он встретит пустынников, которым передаст крест. Его ум постепенно становился всё более спокойным и чистым, ибо ему не нужно было думать, куда идти: он следовал, куда вели его ноги.
   Однако это продолжалась недолго - до того момента, когда река превратилась в ручеёк, который разделился надвое. И тогда перед ним встал вопрос: по какой излучине следовать дальше? Кроме того, уже невозможно было идти вдоль ручья, потому что ущелье, по которому он протекал, углубилось, отвесы были покрыты колючим кустарником, и тропинка уходила в сторону. Он решил остановиться здесь и поразмышлять: пробираться сквозь заросли кустарника, но держаться ручья или же довериться тропинке и следовать по ней. Когда он попытался разобраться в себе, то выходило, что ноги вели его по тропинке, а ум привязался к реке и не желал с ней разлучаться.
   Он нашёл место под дубом, лёг и закрыл глаза. На открытых участках гор солнце в это время палило нещадно, а здесь было прохладно. Ветерок изредка прохаживался по горам и приносил аромат жимолости, которая цвела в это время.
   "Вот так - всегда, - думал Ветер с Гор. - Привязываешься к чему-то, как я привязал свой путь к реке, а потом наступает время, когда нужно расставаться. Но уже настолько привыкаешь к тому, что тебе помогало, что не хочешь ничего менять".
   Ветер с Гор, слушая шелест листьев, задремал, и вдруг сквозь сон до его сознания донёсся голос, подобный шелесту трав:
   - ВСЕВЫШНИЙ всегда посылает помощь. Однако эта помощь затем становится камнем преткновения, ибо, когда она выполнила свою миссию, нужно от неё отказаться. Как бы ни хотелось продолжать путь вместе с этой помощью, вперёд уже не пройдёшь, а лишь будешь стоять на месте или даже начнёшь возвращаться назад. Колодец встречается на пути странника, лишь чтобы утолить жажду. Не сиди у колодца, но, поблагодарив за живительную влагу, следуй дальше по своему пути. Там, впереди, тебе встретится другой колодец. Следуй дальше.
   Ветер с Гор, очнувшись от забытья, ещё некоторое время сидел и обдумывал то, что пришло к нему неведомо откуда. Он взглянул на дуб, под которым расположился.
   "Может, это он поговорил со мной?" - подумал он.
   "Тогда благодарю тебя, ветвистый мудрец, за добрый совет", - сказал Ветер с Гор дереву.
   "Действительно, пришло время расстаться с рекой, - решил он. - Спасибо тебе, река, что была со мной, что вела меня. Ты была мне хорошим другом, ты утоляла жажду, давала моему телу прохладу. Теперь наши пути расходятся, у каждого своя дорога. Прощай".
   И Ветер с Гор зашагал по тропике, которая змеилась в гору.
  

Глава 18. Поток

  
   Через три дня Ветер с Гор поднялся на вершину горы. Она представляла собой небольшую каменистую полянку, на которой росли травы и цветы. По окраине поляны стелился кустарник. Отсюда открывался вид на Кавказский хребет. На горизонте виднелись блистающие снегом вершины гор. Здесь дул свежий ветер, дышалось легко и свободно.
   Тут, на вершине, Ветер с Гор почувствовал приток особых чувств, которые наполняли его душу и сердце Свободой, Полётом и Радостью. Он решил остановиться здесь и напитаться этой энергией. К тому же тропинка, по которой он добрался сюда, исчезла, и как ни искал он её продолжения, но так и не нашёл. Однако во время этих поисков метрах в ста дальше по склону он обнаружил влажное место, что говорило о том, что здесь можно попытаться откопать источник.
   На следующий день на влажном месте Ветер с Гор принялся выгребать рукой землю. Он трудился, пока не дошёл до большого камня. Затем он подкопал под камнем. Почти незаметно из земли вытекала вода, струилась по камню и капала вниз. Ветер с Гор оставил здесь котелок, и за день он наполнился на одну треть водой. Этого хватало, чтобы утолить жажду.
   Ветер с Гор спал недалеко от центра поляны. Он знал, что любая горная вершина - место особой силы, и ему хотелось насытиться ей. Впрочем, эта энергия могла действовать и негативно на того, кто был не готов её принять, кто был недостаточно чист сердцем.
   Первые несколько ночей Ветер с Гор не видел снов, но потом он стал спать беспокойно, часто просыпался. Ему снились отрывки из его прошлой жизни, фрагменты фантастических историй. Однажды он проснулся после сна в холодном поту: ему приснилось, что он борется с невидимой враждебной силой. Ветер с Гор во сне осенял её крестом и произносил защитную молитву. Открыв глаза, Ветер с Гор некоторое время приходил в себя и смотрел на мерцающие звёзды.
   Вскоре вышла луна, и поляна покрылась сиреневой дымкой.
   Ветер с Гор приподнялся на локтях, чтобы рассмотреть это явление, и вдруг увидел посередине поляны, в её центре, фиолетовый столб, уходящий в небо. Увиденное подействовало на Ветра с Гор столь ошеломляюще, что он оцепенел и сначала не мог пошевелиться. Светящийся цилиндр в диаметре около двух метров находился в десяти-пятнадцати шагах от него. Ветер с Гор присмотрелся и рассмотрел, что внутри этого цилиндра происходило движение сверху вниз. С неба к земле низвергался поток Света и, ударяясь в поляну, растекался по ней. Через некоторое время к нему вернулось ощущение собственного тела, и он, разминая мышцы, поднялся на ноги и, сдерживая волнение, двинулся навстречу этому явлению. Он подошёл к столбу Света и проник рукой внутрь - кисть засветилась. Ладонь почувствовала теплоту и покалывание. Тогда он протянул в поток всю руку - она засветилась, стали видны вены, кости, мышцы. Ощущение проникающей энергии, которая шла сверху, ещё больше усилилось. Ещё мгновение Ветер с Гор стоял в нерешительности, а потом сделал шаг вперёд и весь оказался внутри этого цилиндра.
   Он почувствовал, что будто очутился под мощным потоком водопада, только сверху ниспадала фиолетовая энергия, которая проходила сквозь каждую клетку, каждую частичку его существа, наполняя Блаженством, Радостью и Восторгом. Его душа в эти мгновения словно оторвалась от тела, вспорхнула и понеслась сквозь космос навстречу звёздам. Это был полёт к дальним галактикам на скорости, которой не было предела. А потом он вдруг увидел, что вся Вселенная наполнена Энергией Любви и Нежности и это составляет её суть, основу. Всё мироздание представилось ему сотворённым из Этой Энергии, Которую СОЗДАТЕЛЬ превратил в материю в виде частиц, планет, звёзд, природы и живых существ.
   - Как прекрасен - ТВОЙ Мир, ГОСПОДИ! - воскликнул Ветер с Гор. - Мир, в Котором нет ничего, кроме Любви!
   - Истинно так! - услышал он голос, похожий на раскат грома, доносящийся отовсюду.
   И тут Ветер с Гор вдруг из полёта к звёздам приблизился к Земле. Он увидел, как ПОТОК Любви льётся на Землю, проходит сквозь неё. Но не все люди принимают ЕГО, ибо закрыты тёмной оболочкой, от которой Энергия Любви отражается и уносится в космос. И тут он рассмотрел и себя шествующего по дорогам Земли. Его жизнь стала проноситься перед его глазами, и те редкие моменты, когда он открывался ПОТОКУ Любви, были показаны особо, а вся другая жизнь походила на жизнь многих: он был укрыт от Этой Энергии оболочкой, которую создавал своими негативными мыслями и поступками.
   - Что же - это? - сказал Ветер с Гор. - Почему - так?
   Ветер с Гор был готов задать ещё множество вопросов, но видение исчезло, и он оказался стоящим на поляне. ПОТОК Любви также пропал, и ничто вокруг не напоминало о только что происшедшем явлении.
   До утра он не мог сомкнуть глаз, и мысли, вопросы вереницей проносились в его голове: "Что это было? Кто говорил со мной? Неужто я теряю жизнь, потому что так много времени живу закрытым для ПОТОКА Любви?"
   Лишь его душа была преисполнена Радостью, Любовью и Счастьем. Она не задавала вопросов, ибо она никогда не делает этого. Ведь она в этом переживании вновь вспомнила себя, вспомнила, откуда она пришла на эту Землю и куда уйдёт после смерти тела.
  

Глава 19. Храм

  
   Ветер с Гор, конечно, знал о том, что мир соткан из Любви, но это было знание умственное. В жизни происходило так, как было ему показано в ночном озарении: лишь изредка его душа воспаряла к Небесам и прикасалась к ПОТОКУ Любви и Нежности. И в такие мгновения он вспоминал об этой истине, но потом истина покидала его, покрываясь сумраком земных забот и переживаний, что составляло большую часть его жизни. Теперь же он пережил это откровение всем своим существом, до основания, и такое знание уже стало подлинным. Потому что знание становится подлинным, лишь когда оно пережито душой, прочувствовано сердцем.
   К Ветру с Гор пришло осознание того, что теперь в нём что-то изменилось, ещё не понятно, что же именно, в какой части его природы, но он ощущал себя так, будто открыл глаза. И Ветер с Гор увидел, что ВСЕВЫШНИЙ любит всё: весь этот мир, всю Вселенную, каждого человека, каждую травинку, жучка, паучка, листик, цветочек. Не просто любит, потому что любить - значит делать усилие. Вселенная уже сотворена СОЗДАТЕЛЕМ из Любви, и поэтому ВСЕВЫШНЕМУ нет надобности любить в привычном смысле этого слова, ибо Любовь - Суть Вселенной, её Основа. В каждое мгновение ПОТОК Любви пронзает всё сущее. Но люди по своей воле пребывают в тени, своими негативными мыслями и поступками сотворяют вокруг себя скорлупу и не желают выйти наружу к Солнцу, Свету, Любви.
   С утра Ветер с Гор стал таскать камни к тому месту, где ночью с ним произошло это событие. Он не давал себе отчёта, что он делает, он повиновался порыву души, которая стремилась обозначить это место.
   "Вероятно, когда-нибудь сюда придут другие искатели ИСТИНЫ, они войдут в это сооружение и испытают подобное Божественное Озарение, - думал он. - Впрочем, на любой вершине можно пережить подобное, главное - страстно желать этого".
   Он выкладывал стену по окружности, диаметром равным ПОТОКУ, в КОТОРОМ побывал ночью, оставляя место для входа с западной стороны.
   Каждый камень, который он собирал на склонах горы, для него был живым существом. И пока Ветер с Гор нёс его к месту назначения, он беседовал с ним, объясняя, что он, камень, должен послужить в важном деле - стать частью удивительного сооружения. Ветер с Гор не придумывал, как будет называться это строение, в его уме вдруг пронеслись слова: "Храм Любви". "Вероятно, храм - громко сказано, если судить по внешности, - размышлял Ветер с Гор. - Эти слова обозначают суть - здесь ПОТОК Любви соприкасался с Землёй".
   "Впрочем, - подумал он, - в ночном откровении я увидел, что Божественная Любовь пронизывает весь Космос, а это значит, что подобное представление можно получить в любой точке Земли, в любом месте Вселенной".
   Ветер с Гор укладывал камни в стену храма Любви, стараясь тщательно подбирать для них место, чтобы они лежали наиболее устойчиво.
   Уже перед сном он вновь вспомнил картину: столб Света, ударяющий в Землю, разливающийся по поляне и уходящий сквозь планету. И тут он увидел это явление со стороны, оно походило на крест. Он потрогал крест на своей груди и подумал, что люди почему-то превратили символ Любви в символ страданий. Может, оттого, что люди - и он в том числе - не осознают, что всё вокруг нас - только Любовь и ничего больше. И поэтому не понимать Сути мироздания и жить без Любви - это и есть страдание. Потому что человек живёт, лишь когда любит.
  

Глава 19. Мысли

  
   Ветер с Гор продолжал носить камни, и стена храма Любви постепенно росла. При этом он испытывал состояние Радости и Восторга. Будто вместе со стеной в нём росло новое понимание жизни, новое видение её сути, и, как следствие, его душа всё больше исполнялась трепета.
   Ему приходилось всё дальше ходить за камнями, ибо все ближайшие уже легли в здание храма Любви. Днём под солнцем поляна, открытые участки горы раскалялись. Но Ветер с Гор не чувствовал палящего солнца, превратившего его тело в бронзу, ему почти не хотелось есть и пить. Пот непрерывно струился по лицу и плечам, тут же высыхал и образовывал в складках кожи белые, соляные полоски.
   Между тем его храм стал пользоваться популярностью у животных местного края. Птицы постоянно садились на растущую стену и пели песни. Днём в храм заползала большая коричневая змея и грелась, хоть это можно было сделать и рядом, за стеной. Ветер с Гор всегда с уважением относился к животному и растительному миру. А сейчас, после откровения, он ещё больше стал чувствовать и осознавать, что всё сотворённое ВСЕВЫШНИМ наполнено Любовью, Которую порой трудно осознать в силу созданных обществом людей понятий, условностей, ограничений. Вначале змея уползала, когда приходил Ветер с Гор с очередным камнем, но потом привыкла и оставалась внутри строения.
   Ветер с Гор стал разговаривать со змеёй, давал ей размоченные в воде сухари, и ему казалось, что она понимает его. При этом он чувствовал, что животный мир гораздо мудрее человеческого, ибо люди ушли от первозданных, исконных знаний, утратили их и стали потерянными, несчастными, мятущимися.
   - Ты - первая посетительница храма Любви, - говорил он змее. - Поскольку ты - символ мудрости, назову тебя Софией.
   Однажды на поляну довольно резво пришла большая черепаха, зашла в храм, сделала круг вдоль стены и удалилась в лес. А потом гостья в панцире не раз заглядывала в гости.
   Весь день Ветер с Гор работал, только к вечеру появлялось чувство голода, и тогда он заваривал чай из трав, собранных поблизости, и пил его с сухарями, которые уже подходили к концу. Он сидел у костра до глубокой ночи, смотрел на огонь и думал. Днём его не посещали мысли, а вот когда на землю нисходила прохлада, его мозг восстанавливал способность размышлять.
   "Женщина из моря говорила мне, - вспоминал он, - что Библия Любви - это живая книга Любви, которая окружает человека повсюду. Теперь я это увидел в том переживании. В течение всей моей жизни меня учили тому, что БОГУ нужно угождать, к НЕМУ нужно стремиться, выполнять множество различных правил, чтобы дойти до НЕГО, молить, чтобы ОН услышал меня. А теперь я знаю, что БОГ - повсюду. ОН - передо мной, где бы я ни находился, что бы ни делал, ЕГО Любовь - всегда рядом. И БОГ не просто любит человека, ОН окутывает человека, обступает его со всех сторон и никогда не оставляет. Даже если бы человек захотел, то он всё равно никуда бы не делся, не скрылся от Этой Всепроницающей Любви. Я, моё тело, люди, камни, небо, земля, птицы, животные, звёзды, травы - всё это Любовь. И нет надобности ничего достигать, куда-то идти, делать нечто особенное, чтобы приблизиться к Этой Любви, чтобы соединиться с Ней, потому что я живу в Ней и дышу Ей так же, как насыщаюсь воздухом. Как же жить так, чтобы чувствовать это всегда, чтобы постоянно осознавать Божественную Любовь?"
   А потом Ветер с Гор подумал, что каждому человеку даётся когда-либо спонтанное переживание Божественной Любви, но суета, мирские заботы поглощают это озарение и оно почти не оставляет следа.
   Единицы хватаются за этот лучик Света и стремятся жить в ЭТОМ ПОТОКЕ.
   Но и этого мало, потому что затем нужно низвести Божественную Любовь в мирские дела, труд, семью, творчество, поступки, отношения с людьми и со всем миром.
   "Крест и есть символ того, что Божественная Любовь - вертикальная перекладина - должна обрести материальное основание в человеческой жизни горизонтальной перекладине", - думал Ветер с Гор.
  

Глава 20. Присутствие

  
   Стена храма Любви вырастала быстро и уже поднялась до уровня пояса Ветра с Гор, когда он ощутил некое присутствие. Несколько лет, проведённые им на природе, развили в нём интуитивное зрение. Например, не поднимая камня, он мог сказать, что под ним кто-то есть: либо змея, либо жаба, либо мышь, даже если камень лежал от него на большом расстоянии. Он чувствовал присутствие всякого живого существа в лесу, траве, за камнями, в кустарнике, будь то олень, косуля, змея, кабан или иное животное.
   Сначала Ветер с Гор не обращал внимания на появившееся ощущение того, что кто-то на него смотрит из кустов, потому что оно то приходило, то исчезало. Но потом он всё-таки решил проверить себя и разобраться, что происходит. В очередной раз, когда это чувство появилось, он нёс камень. Ветер с Гор положил его в стену, найдя соответствующее место, чтобы он лёг более плотно. А потом закрыл глаза и прислушался к себе, пытаясь определить, с какой стороны приходит волна присутствия. Он старался ни о чём не думать, а внимал лишь тому, что ощущает тело. И тогда он почувствовал на правой щеке и боку тепло и покалывание. Он не посмотрел в ту сторону, откуда приходил поток, а зашагал в противоположную сторону, делая вид, что идёт искать очередной камень. Однако когда Ветер с Гор вошёл в лес, то снял обувь, и тихо ступая, стараясь не произвести шума, стал огибать гору, чтобы сзади выйти на то место, откуда исходило нечто. Ветер с Гор пробирался сквозь кустарник и деревья, как горный зверь, и вот он уже на противоположной стороне горы. Здесь должно что-то быть. И вдруг перед собой он увидел со спины девочку-подростка, с длинными чёрными волосами в выцветшем, подпоясанном пояском сарафане, стоящую босиком.
   "Так вот кто следит за мной!" - подумал Ветер с Гор.
   - Добрый день! - негромко крикнул Ветер с Гор.
   Но девочка не отреагировала на его возглас. Ветер с Гор крикнул ещё раз и подошёл к ней вплотную. Никакой реакции. Тогда он прикоснулся рукой к плечу незнакомки, та вздрогнула, развернулась, и единственное, что увидел Ветер с Гор, так это смуглое лицо и чёрные, расширенные от ужаса глаза девочки. Она метнулась в сторону и скрылась в лесу.
  

Глава 21. Девочка

  
   "Откуда в этой пустыне могла появиться девочка? - думал Ветер с Гор. - К тому же, по всей видимости, лишённая слуха. Всё это - довольно странно".
   Ветер с Гор теперь был не один, он чувствовал, когда девочка приходила и следила за ним из кустов. Он решил ничего не предпринимать, а делать своё дело и ждать. По своему опыту он знал, что когда ты ничего не можешь предпринять, то лучше всего позволить событиям следовать своим чередом.
   Однажды Ветер с Гор подошёл к тому месту, где пряталась девочка, и жестами позвал её к себе. Девочка не вышла из своего укрытия. Но на следующий день, когда он возвращался, неся в руках камень, он увидел, как девочка выпорхнула из кустов и оставила что-то полянке. Когда Ветер с Гор подошёл ближе, то увидел, что это была бутылка с молоком и две лепёшки, лежащие на тряпице. Он сложил крестообразно руки на груди и в знак благодарности поклонился в сторону, куда исчезла девочка.
   Теперь у него появился друг, который каждый день приносил ему пищу. Это было кстати, потому что сухари закончились. Молоко, судя по сладковатому вкусу, было козье, лепёшки свежие, слегка солёные. Ничего вкуснее Ветер с Гор не ел в своей жизни. Причём делал он это в присутствии девочки, чтобы она видела, с каким удовольствием он жует её лепёшки и запивает молоком. Таким действием он желал расположить девочку к себе. И она вскоре перестала прятаться, и открыто наблюдала за Ветром с Гор, правда, не отходя далеко от кустов. Тогда он смог рассмотреть гостью. Девочка лет двенадцати была худой, угловатой, со смуглой кожей и большими чёрными глазами. В руках она держала игрушку - пластмассовую коричневую лошадку.
   Девочка сначала следила за тем, как Ветер с Гор возводит каменную стену, а потом осмелела настолько, что ходила за ним по пятам. Ветер с Гор пытался заговорить с ней жестами, но она лишь опускала глаза и молчала. В очередной раз, когда он поднял камень, чтобы нести его на поляну, девочка положила игрушку на землю и тоже подняла камень, довольно тяжёлый для неё, и попыталась следовать за ним.
   - Ты что? - воскликнул Ветер с Гор и, бросив свою ношу, попытался забрать у девочки камень. - Тебе нельзя! Оставь.
   Но девочка не хотела отказываться от своего намерения. И когда он всё-таки забрал у неё камень и взялся нести свой, она вновь схватила свой камень и пошла вслед за ним. Ветер с Гор предпринял несколько попыток остановить её, но девочка продолжала делать то, что решила.
   - Ну и упрямая же ты! - сказал Ветер с Гор.
   Так у него появился помощник. Ветер с Гор пошёл на уловку и сам подыскивал камень девочке, чтобы ей было по силам его нести. Она согласилась на такое руководство. Постепенно они стали общаться. Теперь девочка не прятала взгляда, когда Ветер с Гор с ней разговаривал, и следила за его губами. Так он узнал, что она всё понимает, только не может говорить. И когда он просил её сказать что-нибудь, в ответ она открывала рот и произносила только звук "а-а".
  

Глава 22. Уроки

  
   И тогда Ветер с Гор вспомнил о кресте. С тех пор как он пришёл на эту поляну и пережил здесь состояние Вселенской Любви, поручение старца Меркурия передать святыню кавказским пустынникам ушло на задний план. Ветер с Гор отдался течению жизни, тем событиям, которые с ним происходили.
   "Крест поможет тебе, - вспомнились ему слова старца. - Что имел в виду пустынник - неизвестно, но то, что в этом пути с крестом перед ним открылись двери к новой жизни, к её осознанию - это бесспорно", - согласился Ветер с Гор.
   Вначале, когда Ветер с Гор только получил святыню в свои руки, он не раз задумывался, с какой просьбой обратиться к силе креста. Тем более, как говорил Меркурий, сделать это можно лишь один раз. Но каждое желание, приходящее на ум Ветру с Гор, в итоге размышлений оказывалось несостоятельным. И не потому, что появлялась более важная просьба, а оттого, что если бы его любое желание исполнилось, то это укоротило бы путь, который ему следовало пройти. С земной точки зрения это было бы прекрасно, но с точки зрения познания жизни, её Сути, Истины, сокращение пути означало лишиться возможности приобрести определённый опыт. То, что укорачивало путь, делало его более быстрым, лёгким, на деле лишь удлиняло и усложняло его. Ибо в этом случае были бы пропущены уроки, которые должно получить, если ты проходишь весь путь самостоятельно, полагаясь на себя, пользуясь своими силами. Ведь уроки жизни побуждают человека к самосовершенствованию, вскрывают в нём резервы, реализуют потенциал.
   И ещё Ветер с Гор думал о том, что человек всегда ждёт чудес и ВСЕВЫШНИЙ готов усеять ими его путь, но исполнение желаний зачастую не помогает, а вредит нам, мешает духовному росту, эволюции сознания. И всё потому, что человек способен сам творить чудеса и если это за него будет делать кто-то другой, тогда человек никогда не осознает своего предназначения на Земле, не осознает, а главное, не проявит своих скрытых, нереализованных Божественных Свойств.
   "Вперёд уходит не тот, кто идёт скорее, а кому не нужно возвращаться назад, чтобы пройти пропущенные уроки", - сделал заключение по этому поводу Ветер с Гор и оставил свои размышления о том, с чем обратиться к силе креста.
   Сейчас же он вновь стал думать о кресте, потому что помощь нужна была не ему, а безмолвному ребёнку. Вернуть дар речи девочке могло только чудо.
   - Вот теперь наступил тот момент, когда следует обратиться к силе креста, - решил Ветер с Гор.
  

Глава 23. Чудо

  
   Ещё до рассвета, когда на небе догорали последние звёзды, Ветер с Гор начал молитву. Он стоял в центре храма Любви и, воздев руки к небу, призывал Высшие Силы вернуть дар речи ребёнку. Так в молитве он поймал первый луч солнца.
   Как только появился помощник, Ветер с Гор пригласил девочку в центр храма Любви, который уже поднялся их совместными усилиями до уровня плеч. Она не понимала, что он хочет от неё, но повиновалась. Он взял у неё лошадку, положил на стену и развернул ребёнка лицом в сторону солнца. Девочка зажмурилась от света. Ветер с Гор снял с себя крест, приложил к её голове и, закрыв глаза, взмолился:
   - ГОСПОДИ! Силой ТВОЕГО честного и животворящего креста прошу тебя исцелить девочку и даровать ей способность говорить!
   Потом он произносил и другие молитвы своими словами, которые лились из его сердца. Девочка вдруг задрожала и опустилась на колени. В это время Ветер с Гор приоткрыл глаза и увидел, что её щёки пылают, а лицо подёргивается. Она застыла в коленопреклонённой позе. Ветер с Гор уже ничего не говорил, он стоял и внимал происходящему с закрытыми глазами. Ему казалось, что их подхватила тёплая, ласковая волна и понесла в бескрайние дали. Чувство радостного, восторженного движения наполнило всё его существо.
   Неведомо, сколько времени они провели в этом состоянии. Только когда налетел порыв прохладного ветра, закружил вокруг храма, и закричала кукушка, они открыли глаза. Ветер с Гор, конечно, ждал, что Небесные Силы дадут им знак Своего присутствия и участия - и вот он пришёл: ветер и кукушка. И если ветер прохаживался здесь частенько, то кукушку Ветер с Гор за время пребывания на поляне услышал впервые. Её крики наполняли пространство гор новыми вибрациями.
   Ветер с Гор с девочкой вышли из храма и побрели в лес. Сегодняшний день он решил посвятить прогулке, созерцанию, размышлениям. Девочка была тиха, и в задумчивости шагала впереди. Вскоре они вышли на плоскогорье, усеянное цветами и травами. Ветер с Гор смотрел на девочку, и ему казалось, что она поняла суть того, что происходило в храме.
   Потом они пришли к водопадику, выбившему в земле чашу. Вокруг буйствовала зелень.
   "Как жаль, что я не знал, что такое чудо - рядом!" - думал он, когда плескался в ледяной пенистой воде.
   Девочка сидела на берегу и, поджав колени и обхватив их руками, смотрела в землю. Как всегда она не выпускала из рук свою лошадку. Ветер с Гор, искупавшись, долго стоял на камнях под струёй водопада, ударявшего по голове, плечам и спине. Приняв водный массаж, он вышел на берег, распластался на земле и отдыхал. В этом уголке природы царствовал Покой, Умиротворение и Первозданность. Ветру казалось, что благодатное состояние, которое их подхватило и понесло сегодня в храме Любви, продолжалось, струилось, только меняло свою окраску, мелодию и тональность. Оно будто играло всеми цветами радуги.
   Девочка встала и стала собирать вокруг водопада фиолетовые цветы. Потом сплела из них венок и, подойдя к Ветру с Гор, возложила ему на голову.
   Ветер с Гор увидел, что её настроение изменилось, и спросил:
   - Как ты себя чувствуешь?
   Девочка, пожав плечами, улыбнулась.
   - А ну-ка, скажи что-нибудь, - сказал Ветер с Гор.
   Она отрицательно закачала головой и нахмурилась.
   - Ну, не бойся, попробуй, - сказал Ветер с Гор.
   Девочка хотела отвернуться, но Ветер с Гор поднялся с земли, взял её за плечи и повернул к себе.
   - Смелей, ты можешь, поверь, у тебя получится!
   И тогда она открыла рот и прошептала:
   - Ма-ма.
   - Вот видишь! - сказал Ветер с Гор. - Ещё раз, только громче.
   И девочка напрягла голос и сказала:
   - Мама.
   - БОЖЕ мой, чудо свершилось! - воскликнул Ветер с Гор. - Ну, ещё громче, не бойся.
   И тогда она закричала так, что её голос отозвался эхом в лесу:
   - Мама!
   И тут слёзы хлынули из её глаз, она закрыла ладонями лицо, а потом кинулась бежать.
   - Постой, - кричал ей вслед Ветер с Гор, смеясь. - Куда же ты?
  

Глава 24. Гануш

  
   Она появилась на следующий день с раннего утра, и отныне у Ветра с Гор началась новая жизнь, потому что он теперь нашёл не только друга, но и собеседника. Девочку звали Гануш. Обретя дар речи, она щебетала, засыпая Ветра с Гор вопросами. "Как? Почему? Зачем? Отчего?" - только и слышалось из её уст. Они молчали, лишь когда носили камни, а остальное время, особенно когда отдыхали в перерывах между работой, девочка не умокала.
   - Расскажи мне о себе, - как-то попросила Гануш.
   - Это - слишком долгая история, - сказал Ветер с Гор.
   - Ну и хорошо, я люблю слушать.
   - Знаешь, Гануш, я лучше дам тебе свои книги, - сказал он.
   - Какие книги?
   - Которые я написал.
   - Ты пишешь книги? - спросила Гануш.
   Ветер с Гор кивнул головой.
   - Как интересно! И что там написано?
   - Ты умеешь читать?
   - Да, немного. Меня бабушка научила.
   Ветер с Гор на всякий случай прихватил с собой в путешествие один комплект своих книг, и вот этот случай подвернулся. Он достал из рюкзака книги и протянул их девочке.
   - В них есть истории обо мне. Лучше ты расскажи о себе, - сказал Ветер с Гор. - Где ты живёшь?
   - Здесь недалеко, - сказала Гануш и указала рукой. - Там - наш аул.
   - С кем ты живёшь?
   - С бабушкой.
   - А где - твои родители?
   Девочка покраснела и ответила:
   - Я не знаю.
   - Как же так? - спросил Ветер с Гор.
   - Так получилось, - сказала она.
   Ветер с Гор замолчал, поняв, что затронул болезненную струнку в душе девочки.
   - Хорошо, - сказала Гануш, что-то обдумывая. - Я скажу тебе, если только ты не будешь смеяться.
   - Если не хочешь - ничего не говори, но если скажешь, то обещаю тебе не смеяться, - сказал Ветер с Гор.
   - Я не знаю, где мои родители, потому что бабушка нашла меня в лесу, под деревом.
   - Как под деревом? - спросил Ветер с Гор.
   - Я думаю, что моя мамочка старалась меня спрятать...
   Гануш, видя немой вопрос на лице Ветра с Гор, пояснила:
   - Тогда была война. И ей, наверное, грозила опасность, она и решила так меня уберечь от беды.
   - Почему ты думала, что я буду смеяться? - спросил Ветер с Гор.
   - Потому что дети в ауле смеются надо мной и дразнят найдёнышем.
   Девочка помолчала и потом заключила:
   - Я верю, что моя мамочка найдётся.
   Ветер с Гор посмотрел в глаза Гануш.
   - Почему ты молчишь? Ты не веришь, что моя мамочка найдётся? - спросила она.
   - Я верю, Гануш, что ты найдёшь своё Счастье, - сказал Ветер с Гор.
  

Глава 25. Счастье

  
   После того как Гануш унесла с собой книги, она стала приходить задумчивой. Вероятно, девочка находилась под впечатлением от прочитанного, потому что она скрытно бросала на Ветра с Гор пристальные взгляды.
   А потом как-то сказала:
   - Я никогда не видела море. Какое - оно? Расскажи, пожалуйста.
   Ветер с Гор задумался.
   - Оно, как небо, - сказал Ветер с Гор. - Всегда разное, но всегда зовёт.
   - Что значит "зовёт"?
   - Понимаешь, Гануш, море рождает чувство Счастья, Которое может с тобой случиться... если до Него дойти.
   - Как бы я хотела увидеть море! - сказала она и потом добавила. - Я тоже хочу быть счастливой!
   - Каждый человек хочет найти своё Счастье.
   - А как его найти?
   - Дело - в том, Гануш, что каждому человеку БОГ приготовил его Счастье, только спрятал Его.
   - Зачем БОГ спрятал Счастье?
   - Чтобы человек не получил Его раньше того, как пройдёт испытание.
   - Для чего испытание?
   - Чтобы, пройдя его, научиться принимать Счастье. Потому что Счастье всегда - рядом с человеком, только он не видит Его.
   - Не видят только слепые, - сказала девочка.
   - Ты - права, Гануш, люди - слепы и потому несчастны, - сказал Ветер с Гор.
   - Как же научиться видеть?
   - Пройти свой путь.
   - Это - какая-то особенная дорога? - спросила девочка, нахмурив лоб.
   - Путь - похож на выращивание цветов. Человеческое сердце подобно цветку - когда оно распускается, тогда человек начинает видеть сердцем.
   - Разве сердце может видеть?
   - Чтобы найти своё Счастье, сердце должно научиться особому видению. Для этого человеку и нужно пройти свой путь, чтобы открылись глаза сердца.
   - А простыми глазами разве Счастье не увидишь?
   - Глазами не увидишь, потому что глаза видят то, что нужно уму человека. А ум не способен узнать и понять, где - твоё Счастье.
   - Выходит, люди несчастны оттого, что живут умом, а не сердцем?
   - Ты - очень сообразительна для своих лет, - сказал Ветер с Гор, улыбнувшись. - Именно так, Гануш. Люди живут умом и строят свою жизнь на силе ума, а умом невозможно быть счастливым. Потому что уму по его природным свойствам дано вести человека только к достижению удовольствий, мирских благ, земных наслаждений.
   - А разве это - не Счастье?
   - Нет, конечно! - сказал Ветер с Гор. - Счастье - это чувство Парения, Радости, Любви, Света. Но порой люди путают это чувство с удовольствиями и наслаждениями. Это - не одно и то же, а даже очень разное.
   - Как тогда отличить Счастье от удовольствия?
   - Когда человек счастлив, то он становится подобен птице: у него будто вырастают крылья, и он парит над землёй, а сердце наполняется Радостью, Которой так много, как воды в море. Эту Радость хочется раздать всем людям, чтобы все были радостны и счастливы.
   - А ты нашёл своё Счастье?
   - Иногда мне казалось, что я нашёл Его, а потом так получалось, что я терял Его.
   - Почему терял? Не хватало сил удержать?
   - В том-то и дело, Гануш, что если это - твоё Счастье, то Его не надо удерживать, Оно никуда от тебя не уйдёт, а будет всегда с тобой без усилий с твоей стороны.
   - Но раз ты его потерял, значит, Оно было не твоё?
   - Сначала я думал, что моё, но потом оказывалось, что не моё, потому что Оно покидало меня, - сказал Ветер с Гор. - Потерять можно лишь то, что тебе не принадлежит.
   - У людей есть много всего, и это им принадлежит?
   - Нет, конечно. Поэтому люди - и несчастны, что обладают тем, что рано или поздно потеряют. Они это знают и все свои силы затрачивают на то, чтобы удержать то, что им не принадлежит.
   - Выходит, что люди злые оттого, что боятся потерять то, что им не принадлежит, хоть и знают, что это рано или поздно всё равно случится?
   - Люди по своей сути, Гануш, то есть по своей душе - добры, но так как живут умом, то хватаются не за своё, то есть за то, что им не принадлежит, и присваивают его себе. А это значит, что всю жизнь они живут в страхе потерять не своё. Этот страх и превращает их из добрых людей в злых и жадных.
   - Ты тоже держишь то, что тебе не принадлежит?
   - Когда-то я поступал как все.
   - А потом?
   - Потом всё отпустил.
   - И что теперь, ты ищешь своё Счастье?
   - Я следую по пути, который помогает моему сердцу открыться. Если это случится, то всё остальное приложится.
  

Глава 26. Иисус

  
   Ветер с Гор продолжал носить камни и возводить стену храма Любви. Внутри у него вдруг родилось чувство, что его пребывание на этой полянке близится к завершению. К нему пришло осознание того, что пора возвращаться домой, на Север, где его уже заждались друзья - лебедь и Ассоль. Прошло более двух месяцев, как он оставил их. Наверное, они уже соскучились.
   Храм Любви был почти построен - ещё один слой камней, и уже нельзя будет делать стену выше, потому что они будут лежать неустойчиво.
   Оставалось незавершённым только поручение старца Меркурия. Как поступить с крестом? Ведь святыню следовало передать пустынникам. Об этом Ветер с Гор думал последние дни.
   Гануш приходила к обеду. Ветер с Гор привязался к девочке и без неё уже не приступал к работе.
   - Как ты нашла меня? - спросил однажды Ветер с Гор девочку.
   - Я люблю гулять по горам. Мне нравится уходить далеко в лес, забираться в глухие места и там бродить. Смотреть, как распускаются цветы, как растут травы, слушать, как поют птицы,- сказала Гануш. - Однажды я увидела, как ты носишь камни, и стала подглядывать за тобой.
   - Тебе нравится быть одной?
   Гануш кивнула головой.
   - Что же ты ещё делаешь, когда гуляешь в одиночестве?
   - Мечтаю.
   - О чём же?
   - Я не могу тебе сказать, это - мой секрет.
   - Раз секрет, тогда не говори.
   Гануш задумалась и сказала:
   - Сначала ты мне расскажи свою тайную мечту, потом я открою тебе свою.
   - Знаешь, Гануш, у меня нет тайн, - сказал Ветер с Гор. - Я ни от кого не скрываю самой главной своей мечты о том, чтобы на Земле наступило время Радости и Любви, Красоты и Гармонии. Когда люди протянут друг к другу руки, откроют сердца и будут жить в Согласии, Мире и Любви. Это будет Счастье без конца.
   - Такое может быть? - спросила девочка.
   - Мечты сбываются, Гануш, если очень верить и идти к их осуществлению.
   Девочка раздумывала, а потом сказала:
   - Раньше я мечтала только о том, что на лошадке ускачу в далёкие края и там найду свою маму. А теперь я ещё мечтаю стать такой же, как Дельфания. Чтобы я могла жить в море с дельфинами, могла летать и ещё многое другое.
   Ветер с Гор улыбнулся и спросил:
   - Зачем тебе, Гануш, жить с дельфинами, разве тебе плохо здесь, на земле?
   - Нет, не плохо, но...- сказала Гануш, смутившись. - Я хочу быть такой же красивой, сильной и смелой... Я хочу, чтобы меня так же любили, как Дельфанию.
   - Разве для этого нужно становиться Дельфанией?
   - Если я стану необыкновенной, тогда меня кто-нибудь полюбит, - сказала девочка.
   - Почему ты так решила?
   - Потому что мальчишки гонят меня от себя, обзывают, да и девочки не хотят со мной играть. А если я стану необыкновенной, то все меня будут любить.
   - Знаешь, Гануш, я расскажу тебе историю, которая произошла очень давно, две тысячи лет назад. На Земле родился мальчик, его звали Иисус. ОН появился на свет чудесным образом, потому что ЕГО ОТЦОМ был БОГ. Ты веришь в БОГА?
   - Я не знаю, что такое - БОГ, - сказала Гануш.
   - БОГ - это ТОТ, КТО сотворил этот мир, и ОН вложил в каждую травинку, цветочек, букашку, птичку, камни, людей, в небо, горы, леса, луга, реки - во всё СВОЮ Любовь, - сказал Ветер с Гор и обвёл рукой вокруг себя. Поэтому всё, что - вокруг нас, это и есть БОГ, ЕГО Любовь, Красота и Гармония.
   Гануш смотрела широко открытыми глазами на Ветра с Гор.
   - В те далёкие времена люди на Земле стали настолько злы и невежественны, что БОГ решил послать СВОЕГО СЫНА, чтобы ОН вразумил людей, сказал им, что так жить нельзя, что нужно любить друг друга и помогать друг другу.
   - И что же было потом?
   - Когда Иисус вырос, то ходил по Земле, учил людей Любви, помогал бедным, исцелял больных: слепые становились зрячими, к глухим возвращался слух, немощные обретали силу. Но люди убили ЕГО, прибили к кресту, и Иисус умер.
   Ветер с Гор снял с себя крест и протянул его девочке.
   - Вот Иисус, прибитый на кресте.
   Гануш взяла крест и стала всматриваться в изображение Иисуса. У неё на глазах заблестели слёзы.
   - Что - с тобой?
   - ЕМУ было так больно! - сказала она.
   - ЕГО предали друзья, отказались от НЕГО те, кто вначале шли за НИМ, учились у НЕГО, получали помощь, знания, исцеление.
   - Почему же так?
   - Потому, Гануш, что люди не смогли принять Любовь, Которую им принёс Иисус. ОН был самым необыкновенным человеком на Земле, ОН творил самые невероятные чудеса: ходил по воде, исцелял больных, воскрешал мёртвых, но самое главное - ОН был Любовью. Но люди не приняли ЕГО, испугались и убили ЕГО.
   - Если ОН был Любовью, то выходит, что люди убили Любовь? Разве можно убивать Любовь?
   - Можно пытаться убить Любовь, но НАСТОЯЩУЮ ЛЮБОВЬ не убьёшь. Так получилось и с Иисусом. ОН - воскрес, то есть ожил и вознёсся на Небеса.
   Девочка посмотрела на небо.
   - Но почему люди убили Иисуса?
   - Когда, например, человек долго сидит в темноте и потом сразу выйдет наружу к солнцу, то его глазам станет больно от сильного света. Так произошло и с Иисусом: ОН был Чистой Любовью, а Любовь - это Сильный-Пресильный Свет, сильнее солнечного. Люди же привыкли жить в темноте, оттого им и стало больно, когда к ним пришёл Иисус. Они не выдержали Этого Света и поэтому решили уничтожить ЕГО.
   - И что теперь?
   - Отныне Иисус - всегда с нами, хоть ОН - и на Небесах. ОН любит каждого человека и посылает каждому СВОЮ Любовь.
   - И мне?
   - Конечно, Гануш, и тебе. Всем без исключения: и доброму и злому, никого не обделяет СВОЕЙ Любовью.
   - Почему же я не чувствую То, Что ОН посылает мне?
   - Ты чувствуешь, каждый чувствует, но не знает об этом. Всё, что ты видишь вокруг себя - это и есть ЕГО Любовь. Посмотри, с какой Любовью поют птицы, распускаются цветы, благоухают травы: всё это и есть Любовь Иисуса. Кто живёт с Любовью, кто любит мир, тот и чувствует ЕГО Любовь. А кто живёт, совершая зло, у того закрыты глаза, и он ничего не видит, кроме тьмы. Сам человек выбирает, как ему жить - чувствовать Любовь, принимать Её или прятаться от Неё и ничего не видеть.
   - Я, кажется, поняла, - сказала Гануш и взглянула на Ветра с Гор.
   - Поэтому, Гануш, то, что дети так поступают по отношению к тебе, не должно огорчать тебя. В жизни происходит так, что добрых людей чаще всего обижают, потому что они несут Свет, а люди боятся Света. В такие моменты жизни следует вспоминать, как обидели Иисуса: ЕМУ было гораздо труднее, чем тебе, но ОН никого не осудил и даже СВОИХ истязателей не упрекнул в злодействе.
   Ветер с Гор забрал крест у девочки.
   - И главное, Гануш, - сказал Ветер с Гор, - то, что ты обрела дар речи, - это тоже проявление Любви Иисуса. ЕГО Любовь совершила чудо.
   Гануш задумалась.
   - Тебе не нужно становиться необыкновенной, - сказал Ветер с Гор, погладив девочку по голове. - БОГ любит тебя такой, какая ты есть. И не надо стараться, чтобы люди полюбили тебя. Человек - подобен цветку: если он распустится, от него начнёт, как бы исходить аромат и тогда пчёлки, то есть люди, прилетят к этому цветку с Любовью.
   - Как же мне распуститься? Я не знаю, - сказала девочка, вздохнув.
   - Человек распускается, когда живёт с Любовью в сердце, никого не осуждает и ни на кого не обижается.
   - Я очень хочу распуститься, как цветок! - сказала Гануш.
  

Глава 27. Сокол

  
   - Ну, вот и всё! - сказал Ветер с Гор, водрузив последний камень в стену храма Любви. - Мы завершили это прекрасное дело.
   Ветер с Гор вошёл в храм, снял с себя крест, положил его на стену и подпёр камнем так, чтобы крест стоял под наклоном.
   - Иди сюда, Гануш, - сказал Ветер с Гор. - Становись рядом.
   Гануш вошла в храм и встала возле него.
   - Сегодня у нас с тобой - Праздник, Гануш, мы, наконец, построили с тобой храм Любви! - сказал Ветер с Гор. - Помнишь, я тебе говорил о том, что всё, что - вокруг нас, - это Любовь. Вот мне и легло на сердце такое желание построить в честь Этой Любви храм. И пусть он - маленький, пусть без крыши - так даже лучше, чтобы небо было его крышей. Тогда в нём можно видеть днём солнце, а ночью звёзды. Главное, что мы с тобой сотворили наш храм с Любовью и Нежностью.
   Ветер с Гор повернулся лицом к девочке и взял её за руки. Её глаза искрились Радостью.
   - Дорогой мой друг! - сказал Ветер с Гор. - Спасибо тебе за всё, за твоё доброе сердце и Чуткость. ВСЕВЫШНИЙ привёл тебя ко мне, чтобы ты помогла мне, разделила со мной труд. И в этом проявилась ЕГО Любовь, потому что ты, Гануш, как и каждый человек на Земле - Божественная Любовь.
   - Я - Любовь? - сказала девочка, захлопав длинными ресничками.
   - Конечно! - сказал Ветер с Гор.
   - Я не знаю, что сказать. Мне самой нравилось строить, но больше всего мне было интересно разговаривать с тобой. Никто мне так много не рассказывал.
   - На свете есть много удивительного и прекрасного, и всё это ждёт тебя впереди.
   - А тебе большое спасибо за то, что я стала говорить, - сказала девочка.
   - Ну что ты! Это ведь - не я, а Любовь сотворила чудо, - сказал Ветер с Гор, улыбнувшись. - Любовь способна творить чудеса.
   И в этот миг гром прервал их признания. И вслед за этим на землю посыпались капли дождя, блистающие всеми цветами радуги в лучах солнца.
   - Слепой дождь! - закричали они в один голос.
   Ветер с Гор с девочкой выбежали из храма и увидели радугу во всё небо.
   - Это нам - знак, что БОГ принял наш труд, и ОН вместе с нами разделяет нашу Радость! - воскликнул Ветер с Гор.
   И они стали бегать по поляне, радуясь водной россыпи, падающей с неба. Они резвились, смеялись, водили хоровод, пели, гонялись друг за другом, а потом в изнеможении лежали на спине и отдыхали, глядя в небо. А там, в высоте, кружила большая птица.
   - Смотри, как красиво парит, - сказал Ветер с Гор, указывая на птицу.
   - Это - сокол. Он смотрит на нас, - сказала Гануш.
   - Почему ты так думаешь?
   - Я чувствую, что его что-то заинтересовало на нашей полянке.
   Ветер с Гор не придал этим слова значения. Но птица опускалась всё ниже.
   - Ты чувствуешь птицу? - спросил Ветер с Гор.
   - Это - не трудно. Я понимаю птичьи голоса, - ответила Гануш.
   Ветер с Гор мельком бросил взгляд на девочку и продолжил следить за пернатым гостем, но и этого мгновения было достаточно, чтобы понять, что Гануш говорила серьёзно.
   И вдруг сокол сложил крылья и стал падать камнем вниз, на храм Любви. Перед землёй, птица распахнула крылья, замедлила движение, проскользнула над каменной стеной и, ухватив лапами, лежащий там крест, взвилась ввысь.
   - Он схватил крест! - закричала Гануш, показывая пальцем на сокола.
   Ветер с Гор потерял дар речи. Всё его существо оцепенело от происшедшего. А когда он пришёл в себя, то от сокола осталась лишь едва различимая точка в синеве над горами, которая вскоре исчезла.
  

Глава 28. Ветер

  
   Весь следующий день Ветер с Гор с Гануш провели на водопаде. Ветер с Гор всё порывался отправиться на поиски сокола, который похитил крест. Однако Гануш остановила его, объяснив, что найти его невозможно, и он ей поверил, потому что найти в горах птицу всё равно, что отыскать иголку в стоге сена. Ветер с Гор пребывал в состоянии растерянности, не понимая, как такое могло произойти. Ведь он утерял святыню, которой нет цены.
   В это день Гануш купалась, а Ветер с Гор, погружённый в раздумья по поводу произошедшего, сидел на берегу и смотрел в никуда.
   Когда девочка после купания вышла на берег, она подбежала к Ветру с Гор и сказала:
   - Знаешь, я вот что придумала. Давай-ка я попробую спросить у ветра, где - наш крест. Ветер везде бывает и всё знает, может, он нам подскажет.
   - Гануш, мне сейчас - не до шуток, - сказал Ветер с Гор. - Я обещал старцу Меркурию передать крест пустынникам. А я потерял его. Выходит, я не исполнил предсмертного завещания старца.
   - Подожди горевать, - сказала девочка. - Дело - в том, что мне показалось, что этот сокол - ручной.
   - Что значит ручной? - спросил Ветер с Гор.
   - Это значит, у него может быть хозяин, которому он принесёт крест.
   Ветер с Гор посмотрел на Гануш, не понимая, то ли она говорит серьёзно, то ли играет в свою игру.
   - Пойдём на поляну и дождёмся ветра, - сказала девочка. - Может, мы у него что-нибудь узнаем.
   Ветер с Гор последовал вслед за Гануш, которая шла вприпрыжку и что-то напевала.
   Когда они добрались до поляны, Гануш, наказала Ветру с Гор спрятаться в лесу, чтобы не мешать ей, вызывать ветер. Он отошёл за деревья, сел на траву и стал наблюдать за ней.
   Гануш стала напевать песню, в которой не было слов, а лишь мелодичные звуки. Потом она закружилась в танце. Затем её голос зазвучал сильнее, и она стала вращаться быстрее. Ветер с Гор не поверил свои глазам, когда вдруг налетел сначала слабый порыв ветра, а потом более сильный. Вслед за этим ветер завертелся вокруг девочки так, что она оказалась в центре смерча. Гануш крутилась так, что казалось, сейчас она не выдержит и упадёт. Так и случилось - девочка упала, а ветер исчез. Ветер с Гор выскочил из своего укрытия и подбежал к Гануш.
   - Что - с тобой? - вскрикнул он, пытаясь поднять её голову.
   Гануш открыла глаза и улыбнулась.
   - Со мной - всё хорошо. Просто голова закружилась.
   - Слава БОГУ, - сказал Ветер с Гор, вздохнув. - Ты не ушиблась?
   Гануш покачала головой.
   - То, что я видел, - удивительно. Ты - волшебница! - сказал Ветер с Гор.
   - Ветер сказал мне, что наш крест сокол отнёс монахам, пустынникам. Так что ты можешь не беспокоиться, - сказала Гануш.
   - Так сказал ветер?
   - Да, не волнуйся, всё - хорошо, - сказала девочка.
   Ветру с Гор трудно было поверить в эту новость, но то, что он увидел только что на поляне, заставило его отнестись к словам девочки без иронии.
  

Глава 29. Дождь

  
   На следующий день небо затянули тучи. Птицы кружили низко над землёй, предвещая дождь. Когда Гануш появилась на поляне и увидела Ветра с Гор, сидящего на упакованном рюкзаке, её сердце сжалось от предчувствия разлуки.
   - Ты уходишь? - спросила она, едва сдерживая слёзы.
   - Так надо, Гануш, мне - пора домой. Всё, что надо, я сделал, - сказал Ветер с Гор.
   - Ты уходишь, - повторила она, качая головой. - Уходишь.
   - Прошу тебя: не переживай так. Поверь, мне самому нелегко расставаться с тобой, с этим местом, - сказал Ветер с Гор, поднимаясь с рюкзака и взяв её за руки. - Я ведь оставил здесь частичку своей души.
   - А как же я? - спросила она, глядя ему в глаза таким взглядом, от которого у Ветра с Гор внутри всё всколыхнулось.
   - Ты будешь приходить сюда, следить за нашим храмом Любви, вспоминать.
   - Я не хочу вспоминать! Я хочу быть рядом с тобой.
   - Гануш, поверь: жизнь без разлук не бывает.
   - Возьми меня с собой, - попросила она.
   - Я не могу, моя дорогая Гануш. Во-первых, ты - ещё ребёнок, тебе нужно расти и расти, а во-вторых, моя жизнь - непредсказуема: сегодня я - здесь, завтра - там. У тебя есть бабушка, тебе нужно учиться. Хочешь, я потом приеду к тебе?
   - У бабушки есть родные внучки, она не останется одна, - сказала девочка. - Но главное - я хочу найти своё Счастье. Ты же сам говорил, что для этого нужно отправиться в путь. Если я останусь здесь, разве я найду своё Счастье?
   - Ты - права, Гануш, я так говорил, но выражение "отправиться в путь" образное, то есть оно не означает куда-то идти ногами. Счастье может быть рядом с тобой, и для этого не обязательно куда-то уходить. Нужно идти, прежде всего, к своему сердцу, то есть научиться слушать его и понимать. А поняв, следовать его указаниям.
   - Моё сердце говорит, что хочет быть рядом с тобой.
   - Гануш, прошу тебя, давай оставим этот разговор, мне нужно идти. Я - благодарен тебе за всё, но мне - пора, - сказал Ветер с Гор.
   Гануш отвернулась и сказала:
   - Вот всегда вы взрослые такие: говорите одно, а делаете другое.
   Ветер с Гор не знал, что ответить, у него разрывалось сердце от горечи предстоящей разлуки. И вдруг Гануш обернулась и с мольбой обратилась к Ветру с Гор:
   - Да ты не бойся, я не буду тебе обузой, я буду тебе во всём помогать.
   Ветер с Гор почувствовал себя припёртым к стенке. Он опустился на рюкзак и долго молчал. Даже начавшийся дождь не смог отвлечь его от раздумий. Гануш стояла рядом и не шевелилась, она промокла насквозь. Капли падали с её одежды, волос, рук на землю.
   Наконец Ветер с Гор встал и сказал:
   - Хорошо, Гануш, я возьму тебя с собой. Ты - права, нужно следовать тому, что говоришь. Но главное, нужно, наконец, довериться сердцу. А моё сердце тоже не желает расставаться с тобой.
  

Глава 30. Умиротворение

  
   На следующий день на рассвете они решили отправиться в путь. К вечеру дождь прекратился, и утро начиналось трелью птиц, солнцем и воздухом, который был насыщен озоном, свежестью, ароматом трав и цветов. После дождя, казалось, мир преобразился и засиял обновлённой чистотой.
   Гануш появилась, когда Ветер с Гор последний раз молился в храме Любви. Она подошла к нему сзади, стараясь не мешать. Ветер с Гор узнал о её присутствии по дыханию, которое ощутил затылком. После молитвы Ветер с Гор посмотрел на девочку: она была как всегда босиком, в том же сарафане с пояском и с лошадкой. Единственное, что прибавилось к её обычному образу, так это узелок в руке.
   - Бабушка поплакала и отпустила меня, - сказала Гануш. - Я рассказала ей про тебя, и она поверила мне. Она пожелала мне, чтобы я нашла своё Счастье.
   Ветер с Гор обошёл поляну. На душе у него было грустно, ведь здесь он оставлял часть своей души.
   "Когда-то я пришёл сюда, в это пустынное, неизвестное место, каких много на Земле, - думал он. - А вот теперь оно обрело свою удивительную историю, новую энергию, новый дух. Здесь будто прошла для меня целая жизнь - не по количеству прожитого времени, а по глубине переживаний, событий, озарений. Мне жаль расставаться с тобой, моя полянка, я знаю каждый твой камешек, каждую травинку, каждый цветочек. Но я убеждён и в том, что любое место на Земле может стать местом Чудес и Волшебства, воротами в мир Счастья и Любви, если прийти туда с открытой душой и сердцем, страстно желая познать Любовь. Любовь, Которая - всегда и везде. И только от человека зависит, сможет ли он отбросить вуаль привычности, покров обыденности и увидеть под ними пульсирующий, вибрирующий ПОТОК Любви, пребывающей в сути бытия, ПОТОК, КОТОРЫЙ был ещё до сотворения мира и будет всегда. Дельфания говорила о том, что для меня пришло время познать Библию Любви, которую нельзя прочитать глазами в книге, но которую можно познать сердцем, если распахнуть его. И тогда мир предстанет в образе Единой ЛЮБВИ, у КОТОРОЙ миллионы ликов, миллиарды форм".
   Гануш находилась в состоянии Радости от грядущих перемен в её судьбе. Она спешила покинуть старый, известный мир и отправиться навстречу новой жизни, которая манила своей новизной, надеждами обрести Счастье и Любовь.
   Ветер с Гор с девочкой спускались с горы по тропе. Через несколько часов ходьбы грусть в душе Ветра с Гор сменилась Умиротворением и Покоем.
   "Я забирался в горы, чтобы передать крест-святыню пустынникам - только и всего, а обрёл столь бесценный опыт, какой не мог и предположить. Вот так всегда: никогда не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь, - думал он. - Ещё недавно я расстался с женщиной из моря, и мне казалось, что я всё потерял, что моя жизнь остановилась. А на деле выходит, что человек никогда не теряет, а лишь находит. И даже когда, кажется, что ты теряешь, по сути, ты лишь становишься более свободным, чтобы подготовиться к принятию чего-то большего, что ожидает тебя впереди.
  

Глава 31. Документы

  
   Только когда путники вышли к людям, Ветер с Гор понял, что его Гануш не соответствует городской жизни. В сельском магазине он купил ей босоножки и ситцевый сарафан. Гануш с радостью переоделась в новую одежду.
   - Вот так-то лучше, - сказал он, разглядывая девочку. - Одно - плохо, что у тебя нет документов.
   - А что это - такое? - спросила Гануш.
   - Документы - это такие бумаги, которые свидетельствуют о личности человека.
   - Что значит свидетельствуют?
   Ветер с Гор потёр затылок:
   - Понимаешь, Гануш, свидетельствовать значит доказывать, что что-то есть.
   - Что есть?
   - В нашем случае нужны документы, которые свидетельствуют, что есть такой-то человек, то есть ты.
   - А если нет документов, значит, меня нет?
   Ветер с Гор ощутил себя в тупике: то, что очевидно для цивилизованного сознания, абсурдно для человека, живущего вдалеке от цивилизации, в недрах первозданной природы.
   "Действительно, - подумал Ветер с Гор, - Гануш - права, потому что если у человека нет документов, значит, и человека нет. Вернее, он есть, но он ничего не может, общество его лишает всех прав".
   - Люди придумали документы, то есть бумаги, чтобы в них записать имя и фамилию человека, - сказал Ветер с Гор.
   - А если не будет документов, значит, имени и фамилии нет?
   - Есть, конечно, но тогда невозможно доказать, что они - настоящие.
   - А почему надо доказывать?
   - Потому что тогда каждый может говорить что угодно, то есть обманывать, например, назваться другим именем.
   - А зачем обманывать и называться не своим именем?
   - Понимаешь, Гануш, есть люди, которые совершают нехорошие поступки, они, конечно, стараются скрыться, и вот документы помогают определить их личность, то есть имя, фамилию, и тогда их можно разыскать и поймать.
   - Выходит, все хорошие люди должны иметь документы, чтобы ловить плохих людей?
   - Выходит так, - сказал Ветер с Гор.
   - Не уже ли плохих людей так много?
   - Наоборот, таких единицы, а в основном все люди - добрые и честные.
   Гануш задумалась и, достав из своего узелка листок бумаги, протянула его Ветру с Гор:
   - Тогда давай напишем документ. Только я не знаю своей фамилии.
   Ветер с Гор не стал продолжать разговор, непрерывно заходящий в тупик, а взял из её рук листок и написал на нём имя девочки.
   - Вот и всё, теперь у меня тоже есть документ! - сказала Гануш, сворачивая бумагу.
  

Глава 32. Волшебство

  
   Ветер с Гор решил добираться на Север поездом, потому что таким образом можно было проехать без документов, договорившись с проводником.
   Ветер с Гор так и сделал, правда, многие проводники отказывались брать пассажиров без билетов, но ему всё-таки попалась добрая женщина, которая согласилась посадить их двоих в свой вагон на одно место. Проводница только взяла деньги, но не проверяла их документов. Поезд тронулся, за окном побежали деревья, посёлки, поля.
   На следующий день пути в вагоне появились двое мужчин, и выяснилось, что это - сотрудники транспортной милиции, которые следят за тем, чтобы пассажиры не провозили с собой запрещённых вещей: оружия, наркотиков, боеприпасов. Мужчины у всех проверяли документы, у некоторых осматривали содержимое багажа.
   Ветер с Гор почувствовал, как с появлением проверяющих жар запылал у него внутри. Ситуация была безвыходная, так как деться было некуда. Сейчас они подойдут к ним и попросят предъявить документы. Что делать? Гануш сидела и смотрела в окно.
   - Гануш, сейчас будут проверять документы, - сказал шёпотом Ветер с Гор, наклонившись к девочке. - Я мог бы сказать, что ты - моя дочь, но не могу, потому что ты не записана в моём паспорте. Поэтому скажешь, что потеряла своих родителей.
   Гануш посмотрела на Ветра с Гор и возразила:
   - Но ведь у меня есть документ!
   Для пересудов и объяснений не осталось времени, потому что милиционеры приближались к ним. Ветер с Гор замолчал, и всё его существо превратилось в комок нервов.
   Проверяющие подошли к ним и попросили предъявить документы. Ветер с Гор протянул свой паспорт одному мужчине, другой обратился к Гануш с вопросом:
   - Ты с кем едешь, девочка?
   Гануш, указывая на Ветра с Гор, ответила, что с ним, и протянула бумагу, которую считала своим документом.
   Мгновения, когда милиционер рассматривал белый лист, на котором Ветер с Гор написал имя девочки, длились целую вечность. Время будто остановилось. Ветер с Гор готов был начать давать объяснения, но не мог вымолвить ни слова. Он ожидал, что сейчас произойдёт всё что угодно, кроме того, что случилось: милиционер вернул листок девочке и последовал в следующее купе.
   Ветер с Гор сидел и молчал. Он смотрел то на Гануш, которая была беззаботна и весела, то в окно, то в никуда. Гануш пыталась с ним заговорить, но он ничего не отвечал, и она поняла, что лучше Ветра с Гор оставить в покое. Только вечером Ветер с Гор нарушил молчание и спросил:
   - Как ты это сделала?
   - Что сделала? - спросила она, хлопая ресничками.
   - Понимаешь, Гануш, твоя бумажка - это не документ, а бумага, и ничего больше. И милиционер должен был это увидеть. Но он ничего не сказал. Такого быть не может!
   - Почему не документ? Там же написано моё имя! - сказала девочка.
   И Ветер с Гор понял главное: сути происшедшего не понимает ни Гануш, а он. Ей всё понятно, а вот ему нет.
   - Скажи, Гануш, как у тебя получилось тогда на поляне вызвать ветер и к тому же с ним поговорить? - спросил Ветер с Гор после некоторой паузы. - Где ты этому научилась? Ты и до меня это делала?
   - Нигде не училась и делала это в первый раз. Я очень хотела тебе помочь, - ответила она.
  

Глава 33. Друзья

  
   Ветер с Гор, наконец, вошёл в свою избушку, которую покинул три месяца назад, но у него было такое чувство, что уже миновало много лет. Гануш рассматривала северные края, быт людей с интересом и удивлением.
   Ассоль при встрече с хозяином от восторга долго кружила и всё старалась стать лапами Ветру с Гор на грудь и лизнуть его в лицо. Лебедь расправлял своё здоровое крыло и гоготал.
   Девочку собака приняла сразу за свою. Лебедь же выразил своё расположение Гануш тем, что позволил ей погладить себя.
   Гануш сразу взяла на себя заботы по хозяйству, и домик наполнился уютом и засиял чистотой, которую способны сотворить лишь девичьи руки.
   Ветер с Гор на следующий день после приезда отправился на могилу пустынника Меркурия. Ему хотелось "поговорить" со старцем, рассказать обо всём, что с ним произошло во время странствия с крестом, а главное поблагодарить Меркурия за то, что это путешествие открыло в его жизни новую страницу познания Любви.
   Хоть и был конец августа, но осень уже начала подкрашивать природу в свои жёлтые и бордовые краски. Ветер с Гор пошёл без девочки, ему нужно было побыть одному и поразмыслить над всем произошедшим, подумать о том, что делать дальше. Ведь теперь в его жизни появилась Гануш, и поэтому было необходимо позаботиться о ней, о её судьбе. То, что казалось несущественным там, на вершинах гор Кавказа, вдали от мирской суеты и условностей, здесь, в миру, приобретало иной характер.
   Ветер с Гор нашёл могилку Меркурия, которая уже покрылась травой. Он сел рядом и стал вспоминать встречи со старцем, их беседы, его исповедь. Потом мысли Ветра с Гор обратились к тем моментам его путешествия, когда Гануш проявила необычные способности. Он не знал, как объяснить эти явления, ведь девочка их совершала так, будто ничего особенного в этом нет: сильно пожелала - и всё получилось, исполнилось. Как в сказке! И конечно, Гануш не осознавала, что творит чудеса.
   И тут Ветер с Гор вспомнил слова старца Меркурия о том, что человек в детстве пребывает в Любви, но потом отходит от Неё, чтобы затем всю жизнь возвращаться к этому состоянию.
   "Мы все удивляемся, когда некий человек проявляет необычные, сверхъестественные способности, - мысленно рассуждал Ветер с Гор, возвращаясь домой. - Эти единицы считаются избранными, и мы в разной степени поклоняемся им, силимся научиться у них творить чудеса. Но овладение сверхчеловеческими свойствами предполагает труд по самосовершенствованию. И может не хватить жизни, чтобы выйти за пределы возможного. А у Гануш это получается легко и естественно, будто так и должно быть. Возможно, потому, что она верит, что может быть так и не иначе?
   И тогда Ветер с Гор вспомнил слова Христа о том, что человек, имеющий веру с горчичное зерно, способен сдвинуть горы.
   "Сколько сомнений нужно преодолеть, чтобы обрести такую веру! - заключил Ветер с Гор. - Вероятно, путь для этого и дан человеку, чтобы избавиться от сомнений, двусмысленности, чтобы в итоге обрести веру и единый смысл: всё вокруг нас есть Любовь, а Любовь творит чудеса так же, как светит солнце".
  

Глава 34. Болото

  
   Жизнь Ветра с Гор и Гануш текла своим чередом. Девочка запоем читала все книги, какие были в избе и какие Ветер с Гор привозил ей из библиотеки соседнего городка.
   Ветер с Гор продолжал уходить в лес на весь день и пребывал в уединении и размышлениях. Внешне всё складывалось благополучно, но в душе Ветер с Гор стал ощущать, что он попал в очередной тупик. Он силился дать этому объяснение и как следствие найти выход.
   С одной стороны, в нём росло желание сесть за новую книгу, а с другой, - он понимал, что каждая книга - это не просто описание событий, а главным образом восхождение на новый уровень совершенствования. Он же чувствовал, что ещё не взошёл на такой уровень. Чего-то не хватало для завершения очередной ступени его пути, но чего? Вот в чём - вопрос.
   С каждым осенним днём Ветер с Гор всё больше ощущал, как некая стена сдерживает его, не даёт ему сделать шаг вперёд. По своему опыту он знал, что в таких случаях следует что-то изменить, постараться отойти от привычных дорог, причём и в прямом и в переносном смысле.
   Он уже обошёл все окрестности вокруг деревни на многие километры, кроме места в чаще леса, называемого Святым Болотом. Это болото у местных жителей пользовалось недоброй славой. Народное предание повествовало, что в древние времена там было озеро, посередине которого находился островок. На островке располагалась деревня, в центре которой высился храм. Когда в эти края пришли завоеватели-татары, они обступили островок на лодках. Жители окружённого островка поняли, что они не в состоянии защитить себя своими силами, и поэтому все собрались в храме, затворили двери и стали молиться БОГОРОДИЦЕ о спасении. Кроме как на заступничество Небесных Сил надеяться было больше не на что. И произошло чудо - храм ушёл под землю вместе с людьми! Татары были ошеломлены, когда на острове и в деревне не встретили ни одного человека, а там, где они с берега видели храм, осталась лишь поляна. Из-под земли они услышали молитвенное песнопение. В ужасе покинули они это место. С тех пор люди боялись здесь появляться.
   Прошли столетия, озеро заросло, превратившись в болото. Здесь, как нигде в других местах, изобилие ягоды - клюквы, которую жители использовали не только для собственных нужд, но и для продажи. Редкие смельчаки, искушаемые желанием собрать побольше клюквы, отправлялись на Святое Болото. Они-то и рассказывали, что там порой из-под земли слышится пение молитв. Ночью видны всполохи Света. Звери сюда не забредают, а птицы облетают стороной это место. Наручные часы после посещения этого болота намного отстают. Но главное, что эти смельчаки порой не возвращаются назад. И никто не решается их искать на Святом Болоте - слишком велик страх самим подвергнуться напастям. Народная молва гласит, что люди пропадают, потому что проваливаются под землю и присоединяются к тем, кто до сих пор молится в подземном храме. В то же время есть народное предание о том, что один человек по имени Фома вернулся-таки со Святого Болота через много лет после своего исчезновения. Его никто не узнавал. Ибо те, кто его помнил, уже отошли в мир иной. Фома рассказывал всякие небылицы, кто-то ему верил, а кто-то считал его умалишённым. Так он и прожил свою жизнь, окружённый непониманием и насмешками.
   Несколько лет назад в это место приезжала группа энтузиастов - исследователей аномальных явлений. Об этом была статья в одной из местных газет. Они разбили палатки и расположились на ночёвку. Однако уже с вечера с ними стали происходить необъяснимые явления. Из леса доносилось ангельское пение, костёр то сам затухал, то внезапно вспыхивал. На небе появлялись огненные шары, которые рассыпались на множество более мелких шаров и кружили над стоянкой исследователей. У всех участников экспедиции в полночь остановились часы. Когда всё-таки было решено разойтись по палаткам для сна, то через час после бесплодных попыток уснуть всех исследователей обуял страх, ужас. Все они выскочили наружу и обратились в бегство, бросив своё снаряжение, вещи, палатки, за которыми впоследствии так и не решились вернуться.
   И ещё в статье были даны некоторые догадки по поводу этих явлений. В частности, было высказано предположение о том, что Святое Болото - место, где находится коридор времени: через него люди попадают в прошлое или будущее, поэтому они там и исчезают.
   Туда, на Святое Болото, окутанное тайнами и загадками, решил проложить свой новый путь Ветер с Гор.
  

Глава 35. Старуха

  
   Ветер с Гор сначала шёл по дороге, пролегающей по краю поля, вдоль леса. На Святое Болото он направлялся с чувством волнения и страха. То, что он слышал об этом месте, вероятно, в некоторой части и было выдумкой, но ведь что-то было и правдой.
   Дыма без огня не бывает, как говорят в народе. "Дыма было много, а вот каков огонь? - размышлял Ветер с Гор. - Кроме того, то, что больше всего нас пугает или вызывает чувство страха, неприязни, на деле хранит в себе ключ к чему-то новому, важному для нас. Поэтому зачастую жизнь вопреки нашему желанию наталкивает нас на то, от чего нам хочется скрыться, убежать - и это не случайность, в этом проявляется промысел ВСЕВЫШНЕГО, КОТОРЫЙ посылает нежелательные, как нам кажется, явления для нашей же пользы, для нашего совершенствования".
   "Ключ к победе лежит в поражении, сила спрятана в слабости, Любовь сокрыта в ненависти, - вспомнил Ветер с Гор древнюю восточную мудрость и добавил уже от себя. - А то, что нам нужно для следующей ступени личной эволюции, находится там, где, как нам кажется, находиться оно не может".
   Ассоль семенила впереди, поминутно останавливаясь, нюхая заинтересовавшие её места и оставляя на них свои метки. Ветер с Гор подыскал себе палку-посох - скорее для успокоения, нежели для опоры при ходьбе. Вскоре дорога свернула в лес, и через полкилометра они наткнулись на источник, о котором Ветер с Гор слышал, но которого никогда не видел. Два родника били из земли на расстоянии нескольких метров друг от друга. Вода из родников бежала струйками по земле, и они тут же соединялись, образуя единый ручеёк.
   "Теперь понятно, почему его называют источником влюблённых, - подумал Ветер с Гор. - Два любящих человека приходят сюда, потому что объединение родников символизирует слияние двух половинок в единое целое".
   Ветер с Гор, встав на колени, напился воды по очереди из каждого родника и, как ни странно, у каждого был свой вкус. Вода в одном роднике была жёсткая, в другом - мягкая, будто в одном роднике проявлялась мужская, а в другом женская энергия.
   Потом Ветер с Гор прошёл вниз по течению ручья и нашёл заводь, где искупался. Ассоль пила воду, шествуя посередине ручейка.
   Когда Ветер с Гор одевался, Ассоль залаяла, глядя в лес. Ветер с Гор не обратил сначала внимания на поведение собаки, ведь причиной её беспокойства могла послужить даже хрустнувшая ветка. Но Ассоль продолжала лаять, и тогда Ветер с Гор решил посмотреть: что же её беспокоит. Он пошёл в сторону, куда было направлено внимание его четвероного друга, и увидел низкорослое человекоподобное существо в отрепьях. Ветер с Гор опешил, но взял себя в руки и пошёл навстречу.
   И лишь подойдя вплотную, он увидел сгорбившуюся чуть ли не до земли старуху, старавшуюся взвалить себе на спину вязанку, которая была столь велика, что, по всей видимости, была ей не по силам.
   - Мир вам, бабушка! - сказал Ветер с Гор. - Что же вы набрали так много хвороста?
   Старуха посмотрела на Ветра с Гор, и тут он увидел её худое, сморщенное, тёмное лицо. Ассоль облаивала её, бегая вокруг. И тогда старуха повернулась к собаке и произнесла слова, которые Ветер с Гор не смог разобрать. Но после этого Ассоль присмирела и замахала хвостом. Ветер с Гор наклонился, обхватил хворост руками и приподнял его, стараясь взвалить ветки на спину старухи. И когда это получилось, то вязанка придавила её к земле.
   - Знаете, что? - сказал Ветер с Гор. - А ну-ка давайте я вам помогу.
   И он забрал у старухи вязанку и закинул её себе за спину.
   - Вы далеко живёте?- спросил он.
   Но старуха ничего не ответила. Она так бодро пошла вперёд, что Ветер с Гор едва за ней поспевал. Через час они вышли на поляну, окружённую елями. В центре поляны, заросшей по пояс травами, темнела перекосившаяся избушка, на треть ушедшая в землю. У крыльца Ветер с Гор остановился, сбросил вязанку и перевёл дыхание. И лишь тогда он понял, что находится на Святом Болоте, но как ни странно на душе у Ветра с Гор не было ни страха, ни напряжения. Напротив, по мере того как он углублялся в лес, его сердце наполнялось состоянием Покоя и Радости.
   - Ну что застрял у крыльца? - сказала старуха. - Заходи, чаем напою.
   - Спасибо, бабушка, но я, наверное, пойду домой, - сказал Ветер с Гор.
   - Спасибо! - сказала она. - Зачем мне твоё спасибо? Сам навязался, а теперь, видите ли, уходит. Семьдесят лет я жила в покое, а вот из-за тебя пришлось оставить свой затвор и выйти к людям. А он ещё спасибо говорит, - не переставая ворчать, старуха зашла в избу.
   Ветер с Гор ещё мгновение стоял, размышляя о том, что значат её слова. Ведь он только помог старухе, за что она могла бы его поблагодарить. Но она не только этого не сделала, но и ещё и не скрывала недовольства, причину которого Ветер с Гор пока не мог уяснить.
   И Ветер с Гор, склонившись, проник в избу. Здесь было так темно, что он сразу не сумел рассмотреть, что же там, внутри. Крохотные, закопчённые, в паутине окошки едва пропускали свет. Наконец Ветер с Гор увидел скамью возле стены и сел на неё. Старуха возилась возле печки, на подоконнике лежал чёрный кот и мурлыкал. Повсюду висели травы, вязанки сухих грибов, кореньев, наполняя воздух избы ароматами мяты, шалфея и других трав.
   - Почему вы сказали, что из-за меня вам пришлось покинуть затвор? Что это значит? - спросил Ветер с Гор
   - Потому что ты уж слишком настырный, всё ходишь по моему лесу и думаешь, думаешь, покоя мне не даёшь.
   - Откуда вы знаете обо мне?
   - А как же тебя не знать? - сказала старуха и усмехнулась, бросив взгляд на Ветра с Гор. - У леса свои уши и глаза есть, вот с их помощью я вижу и слышу всё, что творится в мире. Я ведь уж - давно глуха и слепа, теперь только деревьями да травами и слышать и видеть могу.
   - Если я не ошибаюсь, то вы живёте на Святом Болоте, а об этом месте недобрые слухи в народе ходят. Вам - не страшно?
   И вдруг старуха рассмеялась, и когда при этом Ветер с Гор увидел её глаза, то поразился тому, что в них лучилась Искренность и Доброта. Будто со старухи в это мгновение спала вуаль ворчливости, раздражительности, а главное, старости, и под ней он увидел молодую, весёлую, задорную женщину. Ветру с Гор даже стало не по себе, он закрыл глаза и покачал головой, силясь стряхнуть с себя это наваждение.
   - Страшно мне было, когда в тридцать седьмом году моего любимого мужа расстреляли у сельсовета на глазах у меня и наших детей, - сказала старуха.
   Она взяла со стола потемневшую фотографию и посмотрела на неё.
   - И только за то, что он хозяйственный был и жили мы лучше других, - сказала старуха и положила фотографию на место.
   - Наших детей в трудовую колонию забрали. Я тогда от горя лишилась рассудка. Убежала в лес в одном платьице. В отчаянии бродила и выла как зверь. Когда приходила в село, то никто мне дверей не отворял. Боялись меня, и не потому, что обезумела, а оттого, что если мне помощь окажут, то сами под гонения попадут.
   Старуха замолчала. Стало так тихо, что было слышно, как жужжат мухи у окна и бьются в стекло.
   - Что же потом было? - спросил Ветер с Гор.
   - Платьице быстро пришло в негодность, и я ходила по лесу голой. Зимы тогда лютые были. Но ничего, выжила с БОЖЬЕЙ помощью. Вот и поселилась здесь, на Святом Болоте, чтобы людей не видеть. Так семьдесят лет я и прожила.
   Ветру с Гор показалось, что лицо старухи ему знакомо, будто он уже встречался с ней. Но где и когда? Всё это было странно.
   - Вот тогда мне было страшно, - сказала она. - А то, что люди говорят о Святом Болоте, - так, кто чего желает, то и получает. К зеркалу пыль не пристанет, если зеркало - чистое, а если пыль пристала, то, значит, зеркало - не чисто.
   - Вот и мне показалось, что здесь вопреки слухам присутствует дух Покоя и Благодати, - сказал Ветер с Гор.
   Старуха принялась разжигать печь. Она вырывала пожелтевшие от времени страницы из толстой, старинной книги, комкала их и засовывала в печь. Ветер с Гор, присмотревшись, увидел, что этой книгой была Библия.
   - Что вы делаете?! - вскрикнул он, привстав со скамьи.
   - А что такое? - спросила старуха, не оборачиваясь и не проявляя интереса к волнению гостя.
   - Это же - Библия!
   - Ну и что?
   - Как что? Это же - священная книга, ей цены нет!
   - Может, и нет, а вот горит плохо. Видишь, приходится сто раз поджигать.
   - Да вы - сумасшедшая! - воскликнул Ветер с Гор.
   - Что - правда, то - правда. Я же тебе об этом и толкую, что я - безумная.
   Ветер с Гор встал, внутри у него всё клокотало от возмущения и ему хотелось побыстрее отсюда уйти.
   - Ну, вот и разгорелась, наконец, - сказала старуха, закрыла топку и поставила чайник на плиту. - Ну, хватит о пустом болтать, лучше говори, зачем пожаловал?
   Старуха села на кровать напротив Ветра с Гор.
   - Я не пожаловал, я вам помог, - сказал Ветер с Гор, удручённый поведением старухи.
   - Да не крутись ты, словно уж - я ведь всё знаю, только ты сам должен всё сказать.
   - Что сказать?
   - Ну, конечно, не то, что у тебя - в голове, а то, что - на сердце! - сказала старуха. - Кому нужны пустые слова?
   Ветер с Гор не понимал, что старуха от него хочет, и разговор, по его мнению, зашёл в тупик. Ему вновь захотелось уйти.
   - Слова-слова... Сколько их выброшено на ветер, - сказала старуха. - Только и знают все, что слова на ветер бросать, воздух засорять. Слова давно потеряли смысл.
   - Что же осталось? - спросил Ветер с Гор.
   - Остались только слова души - чувства. Когда надумаешь на таком языке поговорить, приходи.
   Ветер с Гор, так и не напившись чаю, покинул избу и, не прощаясь, побрёл домой. Старуха вышла на крыльцо и прокричала ему вслед:
   - Дорогу сюда тебе собака покажет. И ещё: как надумаешь в гости пожаловать, лебедя прихвати, я его подлечу, голубчика.
  

Глава 36. Чжуан-Цзы

  
   Всю неделю Ветер с Гор был погружён в размышления о старухе. Эта встреча была загадочной. Откуда, например, она знала о лебеде? И беседовала с ним так, будто ей знакомы все тайники его души.
   Ветер с Гор ощущал в себе борьбу ума и души. Ум восставал против этой безумной старухи и заявлял, что ничего доброго от неё ждать нельзя, а душа чувствовала, что за неприглядным образом этой отшельницы скрываются чуткое сердце, мудрость и знания, которые ему так необходимы, чтобы выйти из очередного тупика и сделать шаг вперёд.
   Больше же всего Ветра с Гор мучило желание вспомнить, где он мог раньше видеть старуху. Но ничего не получалось. Наконец он принял решение завтра с утра вновь отправиться к ней.
   Гануш всё это время была занята чтением книг и домашними делами.
   Накануне вечером они ужинали овощами, тушёнными в чугунке, которые приготовила девочка. Аромат вместе с паром поднимался из чугунка. Ветер с Гор за столом был задумчив и молчалив.
   - Объясни, пожалуйста, - сказала девочка, - как понять такую фразу: "Знающий не говорит, а говорящий не знает".
   Ветер с Гор очнулся от раздумий и спросил:
   - Ты что, читаешь Чжуан-цзы?
   Гануш кивнула головой.
   - Зачем тебе такие сложные книги? Тебе учиться надо. Вот завтра я схожу в одно место, а после займёмся твоим устройством в школу.
   - А куда ты пойдёшь?
   - На Святое Болото, - ответил он. - С одним человеком нужно поговорить.
   Ветер с Гор ничего ей не рассказывал о Святом Болоте, не рассказал он и о встрече со старухой.
   - С кем?
   - Ещё не знаю с кем. Я потом тебе всё расскажу, - сказал Ветер с Гор и после паузы продолжил. - А смысл изречения китайского философа, о котором ты спросила, в том, что познание невозможно выразить словами. Например, словами не перескажешь, как пахнет сирень. Чтобы почувствовать её аромат, нужно её понюхать. И кто знает, не будет говорить, потому что это - бессмысленно. Поэтому пока не понюхаешь, не переживёшь, никакие слова тебе не помогут понять сути. Знания нужно пережить, тогда они становятся настоящими, истинными.
  

Глава 37. Туман

  
   Утром Ветер с Гор посадил лебедя в рюкзак, надел рюкзак на плечи и вышел из дома. Гануш пошла за ним вслед, желая проводить Ветра с Гор до края деревни.
   - Зачем ты берёшь лебедя? - спросила она, гладя птицу по голове. - Мне без него будет скучно. Тебя с Ассоль весь день нет дома. Мы с лебедем подружились, и я даже научилась с ним разговаривать.
   - Так нужно, Гануш, - сказал Ветер с Гор.
   Молча, они дошли до окраины деревни.
   - Ты скоро вернёшься? - спросила она, зная, что Ветер с Гор, как правило, всегда возвращается к вечеру, куда бы ни уходил.
   Ветер с Гор очнулся и сказал:
   - Ты вот что, Гануш. Будь умницей, - сказал он, взяв её за плечи. - Да и ещё, деньги лежат в моём столе, в конверте.
   - Зачем мне - деньги?
   - Так, на всякий случай, - сказал он и, поцеловав девочку в лоб, пошёл в сторону леса.
   Он обернулся, когда подошёл к берёзовой роще, и увидел фигурку девочки, которая помахала ему рукой. Он тоже ответил ей и, развернувшись, углубился в лес.
   Вскоре Ветер с Гор очутился в тумане. Теперь он ориентировался только по едва различимому хвосту Ассоль, которая бежала впереди.
  

Глава 38. Чай

  
   - Мир вам, - приветствовал Ветер с Гор старуху, отворяя дверь и входя в избу. - Ну и туман же сегодня! Если бы не Ассоль, ни за что не нашёл бы к вам дороги.
   - Заждалась уж тебя, - сказала она. - Давай сюда голубчика.
   И старуха взяла лебедя и положила его на печную лежанку.
   - Посиди здесь, погрей свои косточки, полечи своё крылышко, - сказала она, усаживая птицу, которая в руках хозяйки была послушна.
   В топке потрескивали дрова, на печи пыхтел медный чайник. Старуха открыла крышку чайника и стала сыпать туда травы, коренья, какие-то порошки, что-то бурча себе под нос.
   Она повернулась боком, и Ветра с Гор как пробило электрическим током: "Так это она мне приснилась там, на Кавказе, когда я спал над пещерой Симона Кананита!"
   - Так это были вы? - выговорил Ветер с Гор. - Тогда...
   Старуха покачала головой и усмехнулась. Блеснув глазами, она сказала:
   - Ну, вспомнил, наконец-то.
   Ветер с Гор, поражённый столь необыкновенным открытием, покрылся испариной.
   - Как же так? Так это были вы, - сказал он.
   Старуха не ответила. И Ветер с Гор понял, что она не желает об этом говорить.
   - Спасибо вам, - сказал он. - Вы тогда мне очень помогли.
   - Рано в благодарностях рассыпаться, спасибо скажешь, когда научишься книгу читать.
   - Какую книгу? - спросил Ветер с Гор.
   - Какую-какую, - передразнила она. - Сам знаешь какую.
   - Не понимаю.
   - Библию Любви - вот какую.
   - Так вы знаете и об этом?
   - Коли не знала, зачем бы я тебя в гости звала?
   - Да, вы - правы, - сказал Ветер с Гор. - Хоть и трудно постигнуть, как вы можете всё знать на расстоянии.
   - В том-то и болезнь твоя, что умом всё желаешь понять да объяснить. А ещё хочешь научиться Библию Любви читать. Разве её умом прочитаешь? Её сердцем познавать надо.
   - Здесь вы - тоже правы, слишком много думаю, - сказал Ветер с Гор. - Иногда сердце у меня открывается, и тогда вижу повсюду Любовь, но потом ум вновь всё закрывает и становится так нехорошо, просто невыносимо. Тогда кажется, что заблудился и не видно выхода.
   - Ум заблудиться может, а сердце - никогда, - сказала старуха. - Вот ты, сколько думал: идти ко мне или нет? Твоя душа тянулась поговорить со мной, а твой ум всё удерживал тебя, всякие опасения высказывал. Так и в жизни: сердце человека рвётся к своему Счастью, своей Любви, а ум его останавливает, не пускает. И таким делом проживает человек не счастливую, а чужую, несчастную жизнь.
   - Страшно порой бывает довериться душе, - сказал Ветер с Гор.
   - А я вот что тебе скажу: истина в страхе сокрыта, потому что через преодоление страха человеку отрывается ещё большая Любовь.
   - Что вы имеете в виду?
   - Да то, что ты старуху умом-то побаивался, - сказала она. - А в этой брюзжащей развалине, может, побольше Любви содержится, чем в тех людях, которые перед тобой расстилаются. Вот и раздвоение у тебя выходило: ум меня страшился, а душа ко мне тянулась.
   Ветер с Гор кивнул.
   - Всякое в жизни встречается: и хорошее и плохое, но во всём Любовь сокрыта. В хорошем Любовь сразу видна, а в плохом лишь потом, когда время нужное пройдёт.
   - Вы простите меня, но разве в том, что вы потеряли своих близких, может быть Любовь?
   - Вот видишь, как ты всё умом силишься рассудить! Я ведь тоже раньше так судила. А ум видит то, что - снаружи, но не видит, что - внутри.
   - Что же - внутри?
   - А внутри то, что моя Любовь - всегда со мной, вот что.
   - Мне трудно понять то, что вы сказали, - сказал Ветер с Гор.
   - Потому я и вышла к тебе, что тебе трудно это понять, - сказала старуха. - Возьми-ка Библию.
   Старуха показала на старинную книгу, которая лежала на столе и из которой она в прошлый раз вырывала листы для растопки печи. Ветер с Гор вспомнил тот случай, который его обескуражил и расстроил. Он взял Библию в руки и стал листать её. Ветер с Гор просмотрел книгу два раза, но так и не нашёл вырванных листов.
   - Что ты листаешь? - спросила старуха.
   - Просто так, - ответил Ветер с Гор.
   - Ищешь, где листы вырваны? - сказала старуха с усмешкой.
   - Честно говоря, да, но почему-то не нашёл, - сказал он. - Не пойму, как получилось, что все листы - на месте. Ведь в прошлый раз я видел, как вы листами из этой книги печь растапливали.
   - Вот тебе урок: глазами ты видишь, умом всё измеряешь, а твоё сердце - закрыто - сказала она, покачав головой. - Ты почитай Библию.
   - Что именно?
   - А то, что тебе откроется, - сказала старуха.
   Ветер с Гор раскрыл Библию, его взгляд упал на Евангелие от Иоанна и он стал читать:
  
   В НАЧАЛЕ было Слово, и Слово было у БОГА, и Слово было БОГ. Оно было в начале у БОГА. Всё через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нём была ЖИЗНЬ, и ЖИЗНЬ была Свет человеков.
  
   Ветер с Гор остановился и вздохнул.
   - А теперь попробуй прочитать это же, как если бы ты читал не умом а сердцем, - сказала она.
   Ветер с Гор пожал плечами и задумался.
   - Опять забрёл в тупик! - проворчала старуха. - Тогда вспомни, что БОГ - это Любовь.
   И тут Ветер с Гор сообразил, куда клонит старуха, и вновь прочитал этот же абзац:
  
   В НАЧАЛЕ была Любовь, и Любовь была у БОГА, и Любовь была БОГ. Она была в начале у БОГА. Всё через Неё начало быть, и без Неё ничто не начало быть, что начало быть. В Ней была ЖИЗНЬ, и ЖИЗНЬ была Свет человеков.
  
   - Любовь - самая простая и самая близкая вещь в мире, Она у людей - перед носом, - сказала старуха. - Только люди смотрят так далеко, что Её и не видят рядом с собой, потому что думают, что Любовь - там, за горами и лесами, за морями и океанами.
   Старуха сняла крышку с чайника, и изба стала наполняться ароматом, от которого у Ветра с Гор внутри что-то растаяло, расслабилось. На душе стало спокойно и беззаботно.
   - Чайку приготовила тебе особенного, чудного, такого ты никогда не пробовал, - сказала она.
   - Что вы туда положили? - спросил Ветер с Гор.
   - Что положила, тебе знать не надобно, но что истинно, так это - то, что этот чаёк сердце отворяет.
   Она налила чай в кружку и протянула её Ветру с Гор. Он взял её в руки, вдохнул ароматный пар и, обжигаясь, стал пить. И с каждым глотком необычного на вкус напитка он видел, что перед глазами все предметы начали расплываться и таять. А потом он увидел, что стены избы исчезли, и перед ним отрылся простор неведомого мира.
   И тут издалека едва донёсся голос старухи - тихий, ласковый, убаюкивающий:
   - Познаешь Библию Любви, когда научишься отсеивать зёрна от плевел. Как кит процеживает воду, чтобы напитаться рыбёшкой, так и ты познавай во всём Любовь, и тогда Она будет всегда с тобой. Потому что Библия Любви развеяна на Земле повсюду, и люди могут везде её познать, только она смешана с мирской суетой так, что кажется, будто её нет.
  

Глава 39. Сны

  

БОГ

  
   Ветер с Гор увидел пустыню. Солнце палило нещадно. Песок, поднимаемый ветром, застилал его глаза, попадал в рот. Ветер с Гор был облачён в халат, на его голове был тюрбан. Он шёл на восток, держа в одной руке посох, украшенный на вершине резьбой с изображением змеи, кусающей свой хвост.
   Ему хотелось пить, но он знал, что до ближайшего колодца идти ещё далеко. И вдруг прогремел гром. Ветер с Гор поднял голову к небу, и ему показалось, что оттуда донёсся голос.
   - Кто - ты? - воскликнул Ветер с Гор, обращаясь к небу.
   - Я - БОГ.
   - Где же ТЫ? Покажись.
   - Перед тобой.
   - Я не вижу ТЕБЯ.
   - Ты видишь МЕНЯ: всё, что вокруг тебя это - Я.
   - И этот камень?
   - Да.
   - А этот куст?
   - Тоже Я.
   - А я?
   - Ты - тоже БОГ.
   - Я - БОГ?- сказал Ветер с Гор.
   - Да.
   - Но ведь я не могу делать то, что делаешь ТЫ, - сказал Ветер с Гор. - Я сейчас страдаю от жажды и зноя.
   - Кто тебе сказал, что не можешь?
   - Меня так научили.
   - Тебя неправильно научили. Я создал тебя подобным СЕБЕ, и поэтому ты можешь всё, что делаю Я.
   - Как же мне делать то, что можешь ТЫ?
   - Вспомни, что ты - подобен МНЕ.
   - Я не могу себя представить БОГОМ.
   - Тебе не нужно представлять себя БОГОМ, тебе нужно стать тем, кто есть Я, и тогда ты станешь БОГОМ.
   - Кто же есть ТЫ?
   - Я есть Любовь. Если ты станешь Любовью, то ты станешь тем, кто ты есть, ты станешь БОГОМ.
   И тогда Ветер с Гор вдруг с силой ткнул посохом в землю, и оттуда заструилась вода. Он наклонился и стал пить.
  

ЖИЗНЬ

  
   Ветер с Гор увидел в пустыне оазис. Ветви фруктовых деревьев клонились к земле под тяжестью спелых, обильных плодов. На винограде висели большие сочные гроздья. По пруду скользили лебеди. Восточная девушка несла кувшин с водой от колодца.
   - Постой, красавица - крикнул ей Ветер с Гор.
   Женщина остановилась и обернулась. Она была прекрасна. Чёрные волосы, большие глаза, взирающие с Любовью.
   - Кто - ты, красавица? - спросил Ветер с Гор.
   - Я - ЖИЗНЬ.
   - Так вот ТЫ какая! - сказал Ветер с Гор. - Я люблю ТЕБЯ, ЖИЗНЬ.
   - Не любишь.
   - Почему ТЫ так говоришь?
   - Потому что ты не замечаешь МЕНЯ.
   - Как же я могу не замечать ТЕБЯ, когда я с ТОБОЙ - всегда?
   - Это - неправда, ты - редко со МНОЙ бываешь, - сказала ОНА с грустью.
   - Ты хочешь сказать, что я редко живу?
   - Да, очень редко.
   - Как же это можно - редко жить?
   - Чтобы это понять, нужно понять, кто - Я.
   - И кто же - ТЫ?
   - Я - Дыхание БОГА, а БОГ - это Любовь, поэтому Я есть Дыхание Любви. Когда ты дышишь без Любви - ты не живёшь.
   И красавица с кувшином продолжила свой путь. Ветер с Гор некоторое время смотрел ей вслед, а потом догнал и помог нести кувшин.
  

Смерть

  
   Ветер с Гор увидел бескрайние поля ромашки. По цветочному раздолью на белой лошади неслась гибкая как пантера, стройная как лань женщина в красном платье. Её длинные белые волосы развевались на ветру. Она приблизилась к Ветру с Гор.
   - Кто - ты, чудная наездница? - спросил Ветер с Гор.
   - Я - смерть.
   У Ветра с Гор внутри всё сжалось.
   - Я боюсь тебя, - сказал он.
   - Почему? - спросила она, улыбаясь.
   - Потому что ты отнимаешь жизнь.
   - Ты ошибаешься: я не отнимаю, я даю новую жизнь.
   - Я не верю тебе.
   - Ты не веришь потому, что боишься всего нового.
   - Ты - права: новое всегда пугает, потому что оно может быть хуже того, что было прежде.
   - Было ли в твоей жизни хотя бы одно то новое, отчего бы ты сейчас был готов отказаться?
   - Конечно! Особенно, когда вместе с новым приходило разочарование, боль, утраты, страдания.
   - А что было потом?
   - Потом всё проходило, и всё становилось на свои места.
   - И как потом становилось?
   - Наверное, потом всё-таки становилось лучше. Я начинал жить глубже, осмысленней.
   - Если бы ты отказывался от того нового, что приносило тебе неудачи, поражения, скорбь, то не был бы ты сейчас таким, какой ты есть.
   - Да, я соглашусь с тобой.
   - Готов ли ты отказаться от того нового, что приходило в твою жизнь, и вернуться назад, стать тем, каким ты был до этого нового?
   - Нет, я не хочу становиться прежним, я - дорог себе таким, какой я есть сейчас.
   - Но таким, как ты сейчас, ты стал потому, что в твою жизнь приходило новое.
   - Ты думаешь, тебя не стоит бояться?
   - Самое удивительное - то, что люди больше всего боятся того, что приносит им Наивысшее Благо.
   - Ты говоришь, что мы боимся чего-то, но если оно случается, то оно приносит нам Благо?
   - Да, только это понимаешь не сразу, а позже.
   - Наверное, ты - права.
   - Я ведь посещаю жизнь каждого человека много раз. Всякий раз, когда в твою жизнь приходило новое, случалась смерть твоей старой, прежней сущности. Вспомни, сколько раз ты в жизни умирал, сколько раз умирало твоё старое "я" и что в итоге получалось?
   - Нарождалось новое, более совершенное, возвышенное "я".
   - Значит, смерть - это, по сути, рождение?
   - Выходит так.
   - Вот видишь! Об этом я и хочу тебе сказать. Я приношу людям избавление от старого, дарую новую жизнь.
   - Странно, никогда не думал о тебе с этой точки зрения.
   - Если ты подумаешь ещё глубже, то поймёшь, что я есть Любовь.
   - Нет, это уж слишком!
   - Подлинный дар не бывает без Любви. Я дарю новую жизнь, разве можно подарить новую жизнь без Любви?
   - Мне нужно подумать, слишком большая дистанция между этими восприятиями - между тем, что тебя надо бояться, и тем, что ты есть Любовь.
   - Бояться ничего не нужно, но если уж выбирать, чего бояться, то бояться следует, того, чего люди не боятся, - того, что приносит им удовольствие, наслаждение, удовлетворение.
   И женщина пришпорила лошадь и умчалась за горизонт.
  

Счастье

  
   Ветер с Гор увидел водопад, низвергающийся посреди зелени. У водопада стояла лань и пила воду. Ветер с Гор подошёл к животному и спросил:
   - Кто - ты?
   - Я - Счастье, - ответила лань человеческим голосом.
   - Наконец-то я встретил Тебя, Ты ведь - такая редкая гостья.
   - Ты ошибаешься. Я всегда - с тобой.
   - Со мной? Что-то Тебя не видно.
   - Не видно оттого, что ты заглядываешь слишком далеко и не видишь того, что - вблизи.
   - Как же не вижу, если всё, что вблизи меня, я знаю, как свои пять пальцев.
   - В том-то - и дело: то, что ты знаешь, ты не принимаешь за Счастье, ты полагаешь, что Счастье - это то, что тебе ещё не ведомо и потому твой взор - устремлён вдаль. А твои пять пальцев, как ты выразился, и есть твоё Счастье.
   - Но ведь все говорят, что Счастье нужно искать, к Нему следует идти, Его необходимо добиваться.
   - Я тебе одну истину поведаю, постарайся её понять: всё есть всегда.
   - Объясни, пожалуйста.
   - Представь, что у тебя в кармане всегда лежит коллекция камней, каждый из которых представляет собой определённое состояние души: например, грусть, радость, слёзы, отчаяние, вдохновение, счастье, несчастье, удачу и так далее. И человек всегда может сунуть руку в карман и извлечь любой камень по своему желанию.
   - Как это понимать?
   - Это следует понимать так, что ты по своему усмотрению решаешь, какой камень вытащить, то есть в каком состоянии жить: в Радости или печали, в Свете или во тьме.
   - Ты хочешь сказать, что Ты у меня в кармане, я могу всегда извлечь Тебя и жить счастливо?
   - В этом-то всё - и дело. Я всегда - с человеком, и сам человек решает, быть ему счастливым или нет.
   - Твоя интерпретация - слишком проста: живёшь так, как хочешь. Желаешь - пожалуйста, Счастье, не желаешь - пожалуйста, несчастье. Но в жизни всё - не так. Каждый человек желает быть счастливым, но это редко получается.
   - Всё дело - в старании: счастливым нельзя стать, ты - уже счастлив. Счастливым можно быть, а можно не быть - всё дело в выборе. Счастье у тебя уже есть, Оно всегда - с тобой.
   - Это трудно понять.
   - Тогда посмотри на детей, и ты увидишь, что они - счастливы каждое мгновение.
   - У них нет проблем, забот, какие есть у взрослых, - сказал Ветер с Гор.
   - Дети счастливы потому, что живут и воспринимают мир душой, а душа исполнена Любви и Счастья - это её свойство, её суть.
   - Выходит, быть счастливым человеку не позволяет ум?
   - Верно, ибо если хочешь быть счастливым - живи, твори, созидай душой.
   И лань скрылась в лесу.
  

Успех

  
   Ветер с Гор увидел мускулистого, загорелого мужчину в набедренной повязке, идущего в гору и несущего на плечах огромный камень. Пот струился по его лицу, спине, груди. По всему было видно, что как бы ему не было трудно, он намерен выполнить своё дело до конца.
   - Кто - ты? - спросил его Ветер с Гор.
   - Я - успех, - ответил мужчина и остановился.
   - Вот! Чего мне так не хватает в жизни, так это - тебя, но ты постоянно ускользаешь от меня и достаёшься другим.
   - Я не ускользаю, я всегда - перед тобой, только ты - часто за шаг до встречи со мной вдруг останавливаешься и поворачиваешь назад.
   Он опустил камень на землю, придерживая его.
   - Когда это было?
   - Вспомни, как часто ты говорил себе: "Ну вот, я сделал всё, что возможно, но у меня ничего не получилось".
   - Ты - прав, я так говорил, когда я стремился к чему-либо, приложив, как мне кажется, все возможные усилия, но успеха так и не добился.
   - Что же случилось потом?
   - Потом я оставлял свои намерения, прекращал усилия и возвращался назад.
   - Как жаль!
   - Почему?
   - Потому что тебе оставалось сделать лишь один шаг, чтобы встретиться со мной.
   - Не может быть: ведь прежде чем повернуть назад и отказаться от своего намерения, я сделал всё для достижения успеха.
   - Ты - прав, ты сделал всё, кроме последнего.
   - Чего?
   - Дело - в том, что когда человек почти доходит до меня, то перед встречей со мной ему даётся последнее испытание.
   - Какое?
   - Ему посылается чувство, что он потерпел неудачу. Но это только ощущение, на деле же ему остаётся лишь протянуть руку и получить успех.
   - Не уже ли это - так? Как жаль, что я не знал этого раньше: ведь я сколько раз в момент, о котором ты говоришь, принимал решение оставить свою затею и повернуть назад.
   - Поэтому помни: как только ты вдруг испытываешь чувство поражения успех уже перед тобой, нужно лишь не сдаваться, а совершить последнее усилие, последний шаг к своей цели.
   - Благодарю тебя за совет!
   - Как ты думаешь, что будет, если я отпущу этот камень? - спросил мужчина, указывая на камень, который он нёс и который лежал на земле, припёртый его ногой.
   - Он скатится с горы.
   - Что будет, если я донесу его до вершины и там отпущу на землю?
   - Он останется там лежать.
   - Поэтому помни, что незавершённый путь видится как поражение. Всегда доходи до конца.
   И мужчина взвалил на себя камень и понёс его по дороге в гору.
  

Дорога

  
   Ветер с Гор увидел старуху с клюкой, идущую по пыльной, извилистой дороге. Дорога поднималась в гору. Ветер с Гор хотел догнать странницу, но она тоже прибавляла шаг, и ему не удавалось приблизиться к ней. Тогда Ветер с Гор позвал старуху, она услышала его призыв, остановилась, и Ветер с Гор подошёл к старухе.
   - Кто - ты? - спросил Ветер с Гор.
   - Я - дорога, - ответила старуха.
   - Чем ты занимаешься?
   - Я веду людей домой.
   - Где же - их дом?
   - Там, откуда они начали свой путь.
   - Выходит, что можно не идти никуда, потому что всё равно придёшь туда, откуда начал путь.
   - Можно не идти, но тогда ты не придёшь домой.
   - Почему же я не приду, если я - уже дома?
   - Потому что ты не знаешь об этом.
   - А если мне сказать об этом, то узнаю?
   - Если людям сказать, что они - счастливые, они будут таковыми?
   - Нет, нужно что-то ещё.
   - Верно, но ведь все люди - счастливы, только не знают об этом.
   - Наверное, ты - права: мы не осознаём, что то, что у нас есть сейчас, и есть наше Счастье.
   - Чтобы людям узнать о том, что они - счастливы, нужно пройти по дороге, которая в итоге приведёт их к тому, что у них было всегда, к Счастью.
   И старуха побрела дальше.
  

Я

  
   Ветер с Гор увидел мужчину на берегу реки. Тот ловил рыбу, смотрел на лилии и чему-то улыбался.
   - Кто - ты? - спросил Ветер с Гор
   - Ты не узнаёшь?
   - Нет, но твоё лицо мне кажется знакомым.
   - Присмотрись.
   - Где-то я тебя видел, но не вспомню где.
   - Хорошо, я помогу: ты видишь меня каждый день в зеркале.
   - Что значит в зеркале?
   - Это значит что я - это ты.
   - Не может быть! Впрочем, ты, правда, похож на меня, но разве может быть два меня?
   - Это - действительно так?
   - Странно, но если подумать, то мне порой кажется, что во мне живёт два "я". Какое же из них ты?
   - Попробуй сам разобраться.
   - То "я", которое сейчас передо мной, - какое-то сияющее, радостное. От тебя исходит Сила, Энергия, Дыхание ЖИЗНИ.
   - А что ещё?
   - Мне кажется, что ты по сути своей исполнен Такой Силы, Которая даёт тебе способность сдвинуть горы, пройти сквозь любые препятствия, преодолеть любые трудности, достичь любых вершин.
   - Верно, но присмотрись: во мне есть ещё что-то, но оно - самое важное, главное, из чего рождается Сила, способная творить всё то, что ты перечислил.
   - Я ощущаю, как из тебя струится Энергия Любви, рядом с тобой становится на душе легко, свободно, радостно. Из твоих глаз исходят потоки Света, искры Свежести, лучи Доброты и Нежности.
   - Теперь скажи о себе.
   - Я, конечно, не такой, как ты. Меня часто посещают уныние и отчаяние, меня не редко грызут сомнения, мир видится в серых тонах. Я обижаюсь на людей и обстоятельства, порой кажется, что жизнь ко мне - несправедлива.
   - Что ещё ты можешь сказать о себе?
   - Мне кажется, что меня не понимают, я вижу в людях не достоинства, а недостатки, которые якобы являются причиной моих неудач и поражений.
   - Ты - молодец, что искренен. Однако поищи в себе главное, что является сутью тебя.
   - Я понимаю, что ты имеешь в виду. Конечно, главное во мне - то, что во мне всё ещё -Любовь, вот почему я - такой, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
   - Вот видишь, как ты прекрасно нашёл главное, что отличает тебя от меня.
   - Какое же из этих двух "я" настоящее?
   - Ты сам выбираешь, каким быть в настоящий момент.
   - Я понимаю, но мне хотелось бы быть тобой.
   - Тебе не нужно хотеть, потому что ты уже им являешься.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Я - это тот ты, какой ты есть.
   - А я?
   - А ты - это такой ты, каким ты стал.
   - Странно, мне казалось наоборот: что я - несовершенный, а ты - тот идеальный образ моего "я", к которому я стремлюсь.
   - Тебе не нужно никуда стремиться, ты уже - изначально совершенен, ты - исполнен Любви, Радости, Света.
   - Выходит, что мне нужно вернуться к тому "я", которое уже есть?
   - Тебе не нужно возвращаться, тебе нужно не уходить от того себя, который есть.
   И тогда Ветер с Гор вдруг увидел, что теперь он сидит с удочкой на берегу, а тот, другой "я" стоит на противоположном берегу.
  

Глава 40. Полёт

  
   Ветер с Гор отрыл глаза и опешил, увидев, где он находится.
   "Так, я же - в гостях у старухи на Святом Болоте! - пронеслась мысль в его сознании. - БОГ мой, ведь я так крепко уснул после того, как она напоила меня своим чаем".
   И Ветер с Гор стал вспоминать, какие он видел сны. Старуха вошла со двора в дом и, увидев, что он открыл глаза, сказала:
   - Ну что, проснулся? Вставать пора.
   - После вашего чая я так долго спал, целую вечность, - сказал Ветер с Гор, поднимаясь с деревянного топчана. - И знаете, какие я сны видел! Если рассказать, то никто не...
   - Каждый видит такие сны, какие ему нужно, - сказала старуха. - Только не каждый берёт в толк, зачем они ему снятся.
   Ветру с Гор хотелось поделиться своими сновидениями, но старуха не собиралась его слушать, потому что, видимо, и так знала то, что ей нужно было знать. Ведь она умела и видеть и слышать на расстоянии, причём не только то, что происходит на поверхности, но и то, что творится во внутреннем мире человека.
   - Я чувствую себя таким бодрым и отдохнувшим! - сказал Ветер с Гор, двигаясь по избе и разминая мышцы. - Будто отоспался на сто лет вперёд.
   - Ну, не суетись, давай присядем на дорожку.
   - На какую дорожку?
   - Пора - в путь, - сказала старуха.
   - Что вы имеете в виду?
   - У каждого свой путь. У тебя - свой путь, у меня - свой, у лебёдушки - тоже свой.
   Старуха взяла в руки лебедя, села на табурет и замолчала. Ветер с Гор ещё не пришёл в себя после сна и до конца не понимал, что происходит, но ощутил торжественность наступившего момента.
   - Ну, теперь пошли, пора, - сказала старуха.
   Ветер с Гор и старуха, не выпускавшая из рук лебедя, вышли из избы на поляну. Ассоль кинулась навстречу Ветру с Гор и приветствовала его. Дул ветер, по осеннему небу скользили облака. От тумана, который был накануне, не осталось и следа. И вдруг Ветер с Гор увидел на горизонте в небе стаю птиц.
   - На юг держат путь, - сказал Ветер с Гор.
   - Ну, прощайся с лебёдушкой, - сказала старуха и подошла к Ветру с Гор.
   Ветер с Гор не понял, что имеет в виду старуха, почему ему следует прощаться с птицей, но последовал её указаниям и погладил птицу по голове. Затем старуха опустила лебедя на землю. И тут лебедь сделал несколько шагов и, взмахнув крыльями, стал подниматься ввысь. Он сделал один круг над поляной и начал взлетать всё выше. И тогда Ветер с Гор увидел, как лебедь пристроился в хвост стае, которая пролетала в это время над поляной.
   Ветер с Гор, изумлённый, не верящий свои глазам, махал лебедю вслед рукой, пока птицы не исчезли за деревьями.
   - Это - чудо! Вы исцелили его! - сказал Ветер с Гор, обращаясь к старухе.
   - Ничего я с ним не делала, он поверил в свои силы, - сказала она. - Каждому следует верить в свои силы, тогда каждый сможет летать.
   Старуха направилась в дом, Ветер с Гор пошёл за ней, но она остановилась, развернулась и сказала:
   - А ты куда? Ты тоже отправляйся в свой полёт. Твоё больное крыло также обрело силу.
   - Да, действительно, мне пора, потому что мои домашние уже, наверное, разволновались, что я сегодня не ночевал дома.
   И тут Ветер с Гор, поддавшись порыву души, подскочил к старухе, обнял её и три раза по христианскому обычаю поцеловал в худые щёки. Старуха не сопротивлялась. Ему даже показалось, что в её глазах сверкнули слезинки.
   - Спасибо вам за всё! За ваше доброе сердце!
   - Ступай с Любовью, - сказала она и, отвернувшись, пошла в избу.
  

Глава 41. Незнакомка

  
   Домой Ветер с Гор не шёл, а летел на крыльях. Его душа ликовала, на сердце было легко и радостно. Он не мог понять, отчего такой восторг воцарился в его душе, да и не хотел размышлять об этом. Может, оттого, что он так хорошо выспался или на него повлияли те сны, которые он видел этой ночью? Неизвестно... Но одно ощущал всем своим существом: те оковы, которые прежде держали его жизнь в плену, упали и он теперь - словно птица, вырвавшаяся из клетки на волю.
   "А ведь правду сказала старуха, что моё больное крыло выздоровело. Я чувствую себя подобно лебедю, взмывшему в небеса, - думал он. - Какое счастье, что моя птица вновь обрела способность летать. Какой добрый знак! Теперь лебедь вернётся к своим друзьям, к своей привычной жизни, которая, наверное, и есть Счастье. Только понимаешь это, когда этого лишаешься".
   Ветер с Гор вошёл в деревню. И тут он заметил, что в деревне что-то изменилось, но что - не мог понять и не придал этому значения, поскольку торопился.
   Он постучал в дверь. Дверь открылась, и ему навстречу вышла незнакомая девушка.
   - Здравствуйте, вы - кто? - сказал Ветер с Гор, удивлённый присутствием незнакомки в своём доме. - А где - Гануш?
   И он, не давая ей возможности ответить, обогнул девушку, проник в дом и крикнул:
   - Гануш, ты - где? Я вернулся!
   Он заглянул во все комнаты - никого нет. Тогда он выскочил из дома и увидел, что девушка стоит, не двигаясь на том же месте, закрыв лицо руками и подёргивая плечами, всхлипывает. Ассоль же тёрлась о ноги незнакомки, виляла хвостом и скулила.
   - Да что же это - такое? - спросил он, чувствуя, как внутри у него всё холодеет. - Что - с Гануш, где - она?
   И тут незнакомка произнесла фразу, от которой у Ветра с Гор подкосились ноги.
   - Гануш - перед тобой, - сказала девушка сквозь слёзы.
   - Что значит "передо мной"? - спросил он.
   - Я и есть Гануш, - сказала девушка и добавила. - Как же долго тебя не было!
   - Ты - Гануш?! - воскликнул Ветер с Гор. - Да что случилось? Что всё это значит?
   - Что случилось? - сказала она. - Тебя не было целых семь лет!
   Ветер с Гор схватил руки девушки и убрал их от лица, всматриваясь в него. Его сердце стучало так, что казалось, вот-вот вырвется из груди. И с каждым ударом сердца он узнавал в лице этой девушки черты Гануш.
   - БОЖЕ мой! - прошептал он. - Так это - ты?!
   - Я, - ответила она.
   И девушка кинулась ему на шею и прижалась к его груди.
   - Как же долго тебя не было! Как долго! Но я верила, я знала, что ты вернёшься, обязательно вернёшься.
   - Семь лет? Семь лет? Семь лет?- сдавленным голосом твердил Ветер с Гор.
  

Глава 42. Пустырь

  
   Ветер с Гор мчался на Святое Болото так, как не бегал никогда в жизни. Всё его существо превратилось в бег. Ассоль бежала впереди, вывалив язык и едва вписываясь в ритм движения. Она постоянно останавливалась, желая передохнуть, и Ветер с Гор, натыкаясь на собаку, командовал:
   - Вперёд, Ассоль, быстрее!
   Ветер с Гор не знал, зачем он стремится увидеть старуху. Он был настолько поражён тем, что оказывается, он отсутствовал целых семь лет, проведя их во сне после, волшебного напитка старухи, что не знал, как выплеснуть свои эмоции. Сейчас он жаждал лишь одного: ему хотелось бежать и бежать, чтобы успокоиться и таким образом придти в себя. Слишком фантастично и невероятно было то, что с ним случилось.
   Наконец они из леса вынырнули на поляну, где должна была находиться избушка старухи, но место оказалось пустым! Ассоль заметалась по пустырю, принюхиваясь к траве.
   Ветер с Гор остановился на том месте, где, по его мнению, должно находиться жилище старухи. Пот струился по его лицу и спине. "Сомнений быть не может: это - та же поляна, то же место", - подумал он.
   Ветер с Гор приходил в себя после бега, его дыхание успокаивалось.
   И когда он отдышался, из лесу донеслись крики кукушки, задул ветер и повалил пушистый снег. Ветер с Гор поднял голову к небу, зажмурился и ощутил на своём лице снежинки. Так он стоял некоторое время.
   "Не уже ли это всё происходит наяву? - спрашивал он себя. - Может, всё это - сон? Тогда мне следует поскорее проснуться".
   И вдруг его волнение стало таять и в его сердце струйкой стало вливаться чувство Радости.
   "Наверное, это оттого, что пришла зима, что всё старое уходит и наступает новое, - рассуждал он. - Теперь мир изменится: всё серое станет белым".
   Ветер с Гор вытер лицо рукавом и посмотрел себе под ноги.
   "Может, старуха вместе с домом провалилась под землю, как когда-то, в давние времена, ушёл под землю храм вместе людьми? - предположил Ветер с Гор. - Разве я узнаю правду? Да и важно ли, куда делась старуха - главное, что она помогла мне пройти такой важный участок моего жизненного пути".
   И тут до его слуха из-под земли донеслось едва различимое церковное пение. Ветер с Гор опустился на колени, приклонил голову к земле и прислушался - пение исчезло. Затаив дыхание он ждал, что оно вновь появится, но было слышно, лишь как ветер шелестит сухими травами.
   "Может, пение мне почудилось?" - подумал он, поднимаясь с колен и отряхивая брюки.
   Ещё постояв, он перекрестился, поклонился этому месту, которое стало удивительной частью его жизни, и направился домой.
   Когда он вышел из леса и увидел свою деревню, то очнулся от раздумий и улыбнулся: вся земля, деревья, крыши домов, дороги, поля были уже покрыты белым покрывалом.
   "Пришло новое время года, - подумал он. - Видимо, наступило и новое время моей жизни".
   "Пора возвращаться домой, на юг, вслед за лебедем", - решил он.
  

Глава 43. Домой

  
   Гануш сидела в машине на переднем сиденье, которое прежде, когда Ветер с Гор ехал на Север, занимал лебедь. Всю дорогу на Кавказ Гануш рассказывала о том, как провела эти годы.
   - Два раза местные жители, наиболее смелые, ходили тебя искать, но потом решили, что это - бесполезно. Никто уже не верил, что ты вернёшься. Говорили, что на Святом Болоте и раньше пропадали люди и что их никто и никогда больше уже не видел. Потом я разыскивала тебя, но, в конце концов, поняла, что остаётся только ждать и верить, что ты когда-нибудь вернёшься.
   Она рассказывала о том, что после того как кончились деньги жила тем, что собирала клюкву и продавала её. О том, что сама устроилась в школу и закончила её с отличием. И ещё о многом, что произошло за время его отсутствия.
   Ветер с Гор слушал повествование, глядя на проплывающую под ним дорогу, и изредка украдкой поглядывал на изменившуюся, расцветшую Гануш. Это была уже не та девчонка, которая провожала его в путь на Святое Болото.
   И её распустившаяся, как цветок, женственность подтверждала Ветру с Гор, что он отсутствовал семь лет. От неё исходили такие волны Тепла и Нежности, что его сердце замирало в предчувствии рождения того чувства, которое, казалось, после Дельфании уже не вернётся к нему никогда.
  

Глава 44. Море

  
   Ветер с Гор сидел на берегу моря у лагуны Дельфании и грелся под лучами осеннего южного солнца.
   Гануш уплыла так далеко, что он едва видел её голову.
   Он сидел и вспоминал свою последнюю беседу с женщиной из моря.
   "Как же много изменилось с тех пор! - подумал он. - Тогда слова Дельфании о том, что можно найти свою Земную Любовь, казались мне невозможными, невероятными. А вот теперь я понял, как была права женщина из моря".
   Ветер с Гор углубился в воспоминания так, что вздрогнул, когда Гануш, счастливая, сияющая, вышла из воды и направилась к нему. Она шла мягкой, пружинистой походкой, на её теле блестели капельки воды.
   - Как прекрасно - море! - сказала она, подойдя к нему. - Это - Сказка, Праздник!
   - Ты так плаваешь, будто родилась в воде, - сказал он, улыбнувшись.
   - А я видела дельфинов. Они подплыли ко мне близко! Я не боялась их.
   Гануш подошла к Ветру с Гор, он поднялся с гальки, взял её за руки и они посмотрели друг другу в глаза.
   - Ты думаешь о Дельфании? - спросила она. - Ты ещё любишь её?
   - Я думаю о тебе, - сказал Ветер с Гор.
   - Что же ты думаешь?
   - Гануш, я хотел сказать тебе, - сказал он, - что я нашёл своё Счастье - тебя.
   Гануш опустила взгляд.
   - Я тоже, - прошептала она, и её лицо залилось краской.
   Ветер с Гор обнял её и прикоснулся губами к её солёным губам.
   Потом Гануш сходила в палатку, принесла свою игрушку - лошадку, с которой так и не рассталась. Они, держась за руки, приблизились к морю.
   - А море и вправду дарит Счастье: оно мне подарило тебя, - сказала она. - Я хочу отблагодарить море и подарю ему самое дорогое, что у меня было, - свою лошадку.
   И Гануш опустила игрушку в море. Лошадка покачивалась на волнах.
   - Любовь, оказывается, всегда была и есть рядом, - сказала Гануш, глядя на плывущую лошадку.
   - Да. Но чтобы это осознать, следовало пройти такой долгий путь, - сказал Ветер с Гор.
   - Мы прошли его вместе, - сказала Гануш и прижалась к нему.
  
   В НАЧАЛЕ была Любовь, и Любовь была у БОГА, и Любовь была БОГ.
   Она была в начале у БОГА.
   Всё через Неё начало быть, и без Неё ничто не начало быть, что начало быть.
   В Ней была ЖИЗНЬ, и ЖИЗНЬ была Свет человеков.
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"