- Нуу.. Вообще-то я ведьма. - Говорит она и, подтянувшись на руках, поудобнее усаживается на подоконнике. - Самая настоящая, чесслово.
И улыбается. Уголок ее губ заклеен телесного цвета пластырем, от чего улыбка получается немного чудной. Сережка в ее ухе - маленькое серебряное перышко - чуть покачивается.
- Только недоучка. - Продолжает она, болтая ногами, и каблуки ее ботинок на высокой платформе постукивают по стене. - Но довольно много знаю для своего уровня.
Он отрывается от монитора и разворачивает свое кресло на колесиках так, чтобы быть лицом к ней.
- И ты, конечно, летаешь на метле, варишь зелья из дохлых мышей и по ночам превращаешься в черную кошку...
В его словах неприкрытая насмешка, но она не обижается.
- Само собой, на метле я не летаю. Для полетов мы используем гитары. И зелье я не варю - мышей боюсь до чертиков. - Она передергивает плечами, словно в ознобе. - А вот с кошкой ты угадал.
Он лишь хмыкает в ответ. Ну кто поверит, что маленький черный котенок, которого он подобрал на улице несколько дней назад, - это на самом деле девчонка. Да еще и ведьма-недоучка в придачу.
- Хорошо. Допустим, я тебе поверил. - Он откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза, продолжая сквозь неплотно сомкнутые ресницы наблюдать за своей странной гостьей. - От меня-то тебе что нужно?
- От тебя? - Она кажется по-настоящему удивленной. - Ты же сам притащил меня к себе домой, разве нет? Я гуляла себе, никого не трогала. И вдруг на меня налетаешь ты, хватаешь в охапку и тащишь куда-то. Я перепугалась - жуть!
- Ну, все. С меня хватит! - Вздыхает он и встает. - Ты вломилась в мою квартиру, куда-то спрятала моего кота, а теперь еще обвиняешь меня в том, что это я насильно тебя сюда притащил! Да еще пудришь мне мозги всякими глупыми байками о ведьмах. Так вот, юная леди, настоятельно прошу вас вернуть моего котенка и покинуть мою квартиру. Немедленно.
Улыбка сползает с ее лица. Уголки губ плавно едут вниз, и на секунду ему становится жаль ее - такой несчастной она выглядит. Но отступать он не собирается. Девчонка сама виновата.
Она медленно, явно нехотя, сползает с подоконника и подходит к нему вплотную.
- Знаешь... - Ее голос звучит очень тихо. - Ты мне сначала понравился. Но теперь я передумала. Наверное...
Секунду он колеблется. Но лишь секунду. Сама виновата.
- Я уйду. Но котенка вернуть тебе не смогу. Иначе ведь будет считаться, что я не ушла, верно? - Она достает из кармана маленькую серебряную сережку в виде перышка, такую же, как у нее в ухе. - Вместо котенка я оставлю тебе вот это.
Она протягивает руку, на секунду коснувшись пальчиками его щеки, и он вздрагивает, чувствуя ее тепло. Сняв его сережку-колечко, она заменяет ее своей, в виде перышка.
- Слабая замена котенку, да?.. - Тихо шепчет она, и ему кажется, что она с трудом сдерживает слезы.
Он слышит, как в коридоре хлопает дверь - она ушла. Наконец-то. Только почему же так мерзко на душе?
Холодно. Так обжигающе холодно, словно из мира вдруг исчезла вся радость. Словно смех, улыбки и счастье закупорили в толстых стеклянных бутылках, достать их из которых нет никакой возможности.
Он кутается в одеяло, но оно не спасает от леденящего холода. Потому что этот холод поселился внутри него.
Ему снится, как трое мальчишек мучают маленького черного котенка. Он вырывается и царапается, как сумасшедший, но они, конечно, сильнее. В конце концов, двое прижимают его к земле, а третий достает складной перочинный нож с перламутровой ручкой.
- Давай-ка посмотрим, как ты будешь колдовать после того, как мы отрежем тебе руки. - Говорит тот, что держит нож, странно грубым и хриплым для ребенка голосом. Тонкое черное лезвие окрашивается алым, и он просыпается в холодном поту. С жуткой уверенностью в том, что вместо писка несчастного котенка слышал полный боли девичий крик.
Он встает и идет на кухню. Выпив залпом два стакана ледяной воды, смотрит на себя в зеркало в прихожей.
- Это сон. Просто дурной сон. - Сережка в виде перышка покачивается в такт его словам.
Он возвращается в спальню и снова пытается заснуть.
-...ти меня... Прости меня... - Этот голос он уже слышал однажды.
Он открывает глаза и в ужасе садится на кровати.
Она стоит, зажимая рукой левое плечо, где на белой рубашке расплывается гротескно-красное пятно крови. Кровь течет по ее руке, капает на пол, образуя маленькую, но до дрожи страшную лужицу.
- Прости... Прости меня, Эри. - Шепчет она. Он видит, как закрываются ее глаза, и она медленно оседает на пол. Он успевает подхватить ее в самый последний момент, и замирает на секунду с ней на руках, чувствуя, как отчаянно бьется сердце.
Ты все еще веришь, что это был просто сон, Эри?
Когда она приходит в себя, послеполуденное солнце ярко светит над городом. Она поднимает руку, чтобы прикрыть глаза от слепящего света, и тут же с тихим стоном опускает ее обратно на одеяло. Повернув голову, она с удивлением отмечает, что рукав рубашки оторван, а на плече свежие бинты; потом переводит взгляд на кресло, где сидит он.
Забравшись в большое кресло прямо в кроссовках, он, похоже, спит. Сквозь пряди волос посверкивает маленькая сережка в виде перышка.
Осторожно, стараясь не потревожить раненую руку и не разбудить его, она сползает с постели и с ботинками под мышкой (наверное, Эри стянул их с нее вчера) прокрадывается в коридор. Быстро обувшись, она выходит и тихо притворяет за собой дверь. Сюда она больше не вернется. Не имеет права так рисковать. Если они пронюхают о нем, то убьют.
У нее кружится голова, так что на секунду приходится прислониться к стене.
- И куда ты собралась, интересно? - сквозь закрытые веки она не может его видеть, но этот голос узнает где угодно. Эри стоит в дверях своей квартиры, скрестив руки на груди, и пристально смотрит не нее. А сережка-перышко в его ухе чуть покачивается от легкого сквозняка.
Тяжело вздохнув, он сбегает по лестнице вниз и берет ее за руку.
- Глупая девчонка. Куда тебя понесло в таком состоянии. Могла хоть разбудить, что ли. - Ворчит он, ведя ее наверх, обратно в квартиру. А она, не обращая внимания на боль в плече, вытирает мокрые от слез щеки.
- Значит, тебя зовут Тиаки, ты ведьма, и они хотят забрать твою силу, так получается?
Они сидят за кухонным столом и пьют чай. Вернее, он пьет чай, а она, обжигаясь и поминутно ойкая, глотает горячее молоко и уминает бутерброды с сыром. Один за другим. Словно не ела несколько дней.
- Ну да. Они сказали, что раз я все равно мало что умею, мои магические способности пропадают зря. Поэтому нужно их у меня забрать. - Рассказывает Тиаки с набитым ртом. - Ты же знаешь, если ведьма отдаст свой хрустальный шар, она больше не сможет колдовать. И летать не сможет. А я так люблю летать... Я не променяла бы полеты ни на что на свете!
- Хрустальный шар? - Удивляется Эри. - Впервые слышу об этом.
- Странно. Я думала, все об этом знают.
- Ведьмы и колдуны, возможно. Но не обычные люди.
- Но ведь ты не обычный человек. - Ее голос звучит так уверенно, словно она уже лет сто летала вместе с ним на метле... Гитаре... Или на чем там они летают, эти ведьмы... - Обычный человек никогда бы не смог меня поймать.
- Поймать?
- А как ты думаешь, почему ты так легко поймал черного котенка? - Уголки ее губ расползаются в лукавой полуулыбке.
- Ну... - Эри задумывается. - Он сидел на тротуаре один, без ошейника. Вокруг никого не было. И я решил, что он, наверное, потерялся. Ну и...
- Поймал его и принес домой. Так? - Теперь Тиаки уже широко улыбается своей странной из-за кусочка пластыря в уголке губ улыбкой. - Думаешь, ты поймал бы ведьминого кота так легко, если бы он сам не дался тебе в руки?
- Легко или нет, не важно. Объясни мне лучше другое. Эта сережка, что ты мне подарила... - Он касается кончиками пальцев серебряного перышка в своем ухе. - Она что-то значит?
Показалось, или она краснеет?
- Ну... Ведьмы обычно дарят такие сережки тем, кто...
Ее прерывает звонок в дверь, и румянец сменяется мертвенной бледностью.
- Извини, я сейчас. - Эри поднимается и идет в прихожую. Но едва он протягивает руку к дверной задвижке, как Тиаки, проскользнув мимо него, закрывает собой дверь.
- Нет, нет, нет! Не открывай! Не открывай!
- Что за ерунду ты не... - Ее ладонь, закрывшая рот, не дает договорить.
Она мотает головой с таким отчаянием в глазах, что он на секунду пугается. Жестом показав, что будет молчать, он убирает ее ладонь, одной рукой приобняв ее за плечи, и чувствует, как она дрожит.
"Не открывай" - читает он по ее губам.
В дверной глазок он видит троих мальчишек. Тех самых, что в его ночном кошмаре мучили котенка.
- Черт. - Он пятится, увлекая ее за собой. - Ты знаешь, кто они?
Она кивает. И в ее газах читается ужас.
- Они пришли за мной. Они видели тебя. Видели тебя. - Шепчет Тиаки, сжимая его руку.
- Послушайте, дяденька. - Раздается за дверью хриплый, совсем не по-детски грубый голос.
Эри узнает его. Голос того мальчика, что держал нож. - Нам сказали, что вы нашли нашего котенка. Отдайте его, пожалуйста.
При звуках этого голоса, Тиаки вся сжимается в комок, словно стараясь исчезнуть. И Эри успокаивающе кладет ладонь ей на макушку.
- Я не находил никаких котят. - Кричит он через дверь. - Вы ошиблись, наверное.
За дверью на секунду наступает тишина, потом снова раздается голос, но уже другой.
- Слушай, ты, смертный! Или ты отдаешь нам девчонку, или можешь прощаться с жизнью! Мы разорвем в клочья и тебя, и твою ненаглядную ведьму!
- Притворяться дольше трех минут терпения у них явно не хватило. - Шепчет Эри, ухмыльнувшись.
-Еще раз говорю, ребята, ни котят, ни ведьм у меня здесь нет. - Повторяет он, жестами показывая, чтобы Тиаки вернулась в комнату, но она так напугана, что, кажется, не сдвинулась бы с места, даже если бы началось землетрясение.
"Успокойся и постарайся не шуметь. Уходим отсюда" - думает он, изо всех сил посылая эту мысль Тиаки, и та, кажется, понимает. По крайней мере, она уже не дрожит, и они вдвоем начинают медленно, стараясь не произвести ни звука, отступать в комнату. На лестничной клетке тоже молчат.
Добравшись до спальни, Эри закрывает дверь на задвижку. Хлипкая преграда, но с ней немного спокойнее.
Усадив все еще парализованную страхом Тиаки в кресло, Эри подходит к окну и, спрятавшись за занавеской, выглядывает на улицу. Кажется, никого.
- Вылезем в окно и вниз по пожарной лестнице. Пятый этаж - не очень вы... - Его глаза встречаются с ее глазами, полными слез.
- Это я во всем виновата. - Шепчет она. - Я подарила тебе сережку. И они заметили. Они заметили.
Эри опускается рядом с ней на корточки и, обхватив ладонями ее лицо, твердо говорит:
- Сейчас все это не важно. Я должен вытащить тебя отсюда. И ты мне поможешь. Поняла?
Его спокойный, уверенный голос производит магическое действие. Тиаки чуть заметно кивает и быстро вытирает слезы.
- Не надо в окно. Я открою Дверь.
- Дверь? - Недоуменно повторяет он. - Но ведь за дверью они...
- Не входную... Другую Дверь. - Она быстро поднимается, одной рукой берет его за локоть, другую прикладывает к стене. Очень быстро вокруг ее ладони начинает расти темное пятно, постепенно принимая очертания правильного четырехугольника.
- Это и есть твоя Дверь? - Эри отступает на шаг, вглядываясь в кромешную тьму портала. Она быстро кивает и тянет его за собой прямо в сердце этой тьмы.
В глухом переулке, неподалеку от дома Эри на кирпичной кладке одного из зданий появляется темное пятно. Очень быстро оно разрастается, приобретая очертания правильного прямоугольника. Из центра пятна появляются сначала кончики пальцев, потом вся ладонь целиком, плечи, голова. И, наконец, из портала в переулок выходит девушка. Левый рукав ее рубашки оторван, так что видны пятна крови, просочившиеся сквозь бинт, которым перевязано ее плечо. Красная клетчатая юбка безнадежно измята. Из высоких ботинок на платформе торчат когда-то белые гетры.
За девушкой из портала появляется молодой человек в джинсах и черной футболке с рисунком инь-ян на спине. Его ноги в стоптанных кроссовках немного подкашиваются, и вообще парень выглядит несколько неуверенно.
- Ты как, порядок? - Спрашивает Тиаки, взволнованно заглядывая ему в глаза.
- Жить буду. - Эри мотает головой, пытаясь избавиться от наваждения. - Мы что, правда, прошли сквозь какой-то портал?
- Я просто открыла Дверь. Умение, которому ведьма учится почти с пеленок. Открывать Дверь где угодно и выходить из нее в любом нужном ей месте. Так я попала второй раз к тебе в квартиру.
- Значит, ты и в самом деле настоящая ведьма! - секунду он смотрит на нее широко раскрытыми глазами, потом словно спохватывается. - Бежим. Нечего болтать прямо под носом у этих... Кто это был, кстати, и почему они выглядят, как дети? Впрочем, потом расскажешь. Как только уберемся отсюда подальше.
Он берет ее за руку, и они, поминутно оглядываясь и озираясь по сторонам, бегут прочь от этого места. От его дома. От этих непонятных существ, так похожих на обычных детей. Дальше. Как можно дальше.
- Ведьмы называют их двэргами. Это существа, которые охотятся за нашими хрустальными шарами. - Рассказывает Тиаки.
Она и Эри сидят в маленькой кафешке на окраине города и пьют он - эспрессо, она - горячее молоко.
- Я ведь уже говорила, что если отобрать у ведьмы хрустальный шар, она больше не сможет колдовать. А через некоторое время и вовсе умрет.
- Умрет? - Эри обжигается кофе. - Этого ты не говорила.
- Когда ведьма теряет свои колдовские способности, она теряет и свою душу. А без души жить не возможно, конечно. - Кивает Тиаки. - Дверги парализую нашу силу, так что мы почти не можем им сопротивляться. Я слышала, еще ни одна ведьма, за которой они охотились, не выжила.
Уже по привычке Эри касается пальцами сережки-пера.
- А серьга, что ты дала мне... Она что-то значит? - Показалось, или она снова краснеет?
- Ведьмы дарят такие сережки только очень необычным людям. Людям, в которых есть частичка магии. Или тем, кто... - она на секунду словно запинается, - ...кто ведьме очень нравится.
- И что же в моем случае? - Улыбается он.
Тиаки краснеет. Теперь уже точно; но ее голос звучит очень твердо.
- И то, и другое. Ты необычный человек, Эри. Я почувствовала это еще при нашей первой встрече, когда ты поймал меня-котенка.
- Постой-ка. Значит... - Он на секунду задумывается. - Ты хочешь сказать, что во мне есть магия?
- Да. Небольшая частичка магии есть почти в каждом человеке. Просто в некоторых она проявляется сильнее. Вот как в тебе. Но, знаешь, даже если бы в тебе не было никакой магии вовсе, я все равно дала бы себя поймать. - Она смотрит ему прямо в глаза. - Потому что ты мне очень нравишься, Эри.
Приходит его очередь краснеть.
- Это было моей ошибкой. - Внезапно продолжает Тиаки. - Сережка - это связь со мной. Поэтому ты смог увидеть в своем сне, как двэрги поймали меня. Они заметили постороннего и нашли тебя.
- Нашли? Хочешь сказать, они почувствовали мое присутствие? Но как?
Тиаки опускает глаза.
- По запаху. Эти твари могут чуять любое, даже самое незначительно проявление волшебства. И унюхав один раз, никогда не забывают запах. Тогда, во сне, они тебя и почуяли. Иногда они могут принимать облик ребенка. Только не умеют менять свой грубый голос. Поэтому почти всегда молчат, чтобы не быть узнанными.
В уголках ее глаз показываются слезы.
- Прости меня, Эри. Это все моя вина. Я втянула тебя в эту историю. И теперь ты рискуешь из-за меня жизнью.
Она срывается с места, опрокинув стакан с недопитым молоком и, звякнув колокольчиком над входной дверью кафе, вылетает на улицу. Он бросается за ней.
- Опять ты убегаешь! - Он быстро догоняет ее, притягивает к себе и обнимает за плечи.
Тиаки не вырывается, только беззвучно плачет, уткнувшись лицом ему в грудь. Ее слезы обжигают кожу даже сквозь майку, а тонкие пальцы нервно цепляются за рисунок инь-янь на его спине.
- Неужели ты думаешь, что будет лучше, если ты уйдешь? - Эри успокаивающе гладит ее по волосам. - Ты же сама сказала, что они не забывают даже самый незначительный запах волшебства. И рано или поздно они все равно нашли бы меня. Кроме того, Тиаки, глупенькая, неужели ты серьезно считаешь, что я отдам тебя этим тварям?
Она поднимает на него заплаканные глаза, переливающиеся искрами в свете уличных фонарей.
Он улыбается, еще крепче прижимая ее к себе.
- Ты мне очень... Очень нравишься, Тиаки.
Грубые руки появляются прямо из асфальта и намертво впиваются ей в щиколотки. Вспышка слепящего света взорвавшихся фонарей. Кромешная темнота сразу вслед за этим, и уже десятки маленьких, но ужасающе ледяных и невероятно сильных детских рук вырывают ее из объятий Эри.
- ТИАКИ!!!!!!! - Слышит она его крик. Глухие удары и странный хрип. Несколько минут кажутся ей вечностью. И вот другие руки, тоже сильные, но безумно нежные и теплые, поднимают ее на ноги и тянут за собой.
Они несутся, не разбирая дороги, а позади слышится топот десятков, сотен ног их преследователей.
- Тупик. О, небо, только не тупик! - Неужели это ее голос?..
Пусть это будет сон. Просто кошмарный сон.
С обрезком трубы в руках Эри стоит, закрывая ее собой. Его майка с символом инь-ян на спине разодрана, так что видны глубокие рваные раны от когтей.
- Только попробуйте тронуть ее, ублюдки. - Кричит он.
А двэрги... Они повсюду. Некоторые все еще в облике детей. Другие, уже полностью сбросив личину, жутко клацают клыками, издавая мерзкие шипящие звуки. А она... она так бесполезна, парализованная их жуткой силой.
Их смерть - лишь вопрос времени. Под натиском этих тварей Эри держится долго. Слишком долго для обычного человека, но все же недостаточно. Ржавая труба рассыпается у него в руках, не выдержав удара о голову очередного дверга. И когда одна из тварей выхватывает ножик с перламутровой ручкой, он понимает, что увернуться уже не успеет.
Он не боится умирать. За эту девчонку он готов отдать, что угодно. Даже свою жизнь. Его волнует только одно - некому будет защитить Тиаки, когда его убьют. Жуткие твари порвут ее в клочья.
Все это успевает пронестись в его голове за долю секунды. Но черный нож с перламутровой ручкой медлит. Он нашел себе другую цель. Или цель нашла его. Холодному острию не удастся пролить горячую кровь Эри. Потому что на пути лезвия возникает Тиаки.
Почти не больно - просто чуть-чуть кольнуло в сердце. Но почему-то все вокруг словно замерло. Она не слышит ничего, кроме дыхания - своего и Эри.
- Я... не позволю... вам... слышите?.. НЕ ПОЗВОЛЮ!!!!!!!!
Вспышка света, ослепляюще-яркая, сжигающая все на своем пути - и от двергов остается лишь черный пепел. Эри открывает глаза и видит тонкую серебряную сережку-перо в ухе Тиаки. Он лежит на спине. Тиаки закрыла его собой от смертоносной вспышки.
- Ти...аки. - Его голос дрожит, когда он бережно устраивает девушку у себя на руках - Что же ты наделала, глупая...
Ее ресницы вздрагивают, из уголков глаз сбегают тоненькие алые струйки. И еще одна такая же пугающе-алая показывается в уголке рта. Рубашка на груди насквозь мокра от крови.
Вокруг несколько раз вспыхивает искрами и окончательно гаснет защитный барьер, который Тиаки установила в самый последний момент.
- Э...ри... - Ее чуть слышный шепот заставляет его вздрогнуть.
- Что ты наделала, глупая. - Повторяет он, едва сдерживая рвущиеся из горла рыдания.
- Ты... Ты только не переживай, что я умру... Ладно?.. - Он едва может разобрать ее слова, так тихо Тиаки говорит. - Это ведь не навсегда. Чес... Чессло...во...
Слезы градом катятся по его щекам.
- Обещаешь? Ты обещаешь мне? - Шепчет он сквозь рыдания.
- Если ты... - Ее голос срывается и переходит в хрип. - Если ты очень этого захочешь, я обя...зательно вернусь.
Последние три слова он читает по ее беззвучно движущимся губам.
Сжимая ее руку в своей, Эри чувствует, как внутри него появляется нечто. Оно растет в его сердце, напоминая теплый сияющий шар. И когда дыхание Тиаки останавливается, этот сияющий шар раскалывается на две части в форме капель. Инь-ян. Черное и белое. Свет и Тьма. Жизнь и...Смерть.
И если одна половина останется в сердце Эри, вторая, он знает, умерла вместе с Тиаки.
Вызванная хозяином кафе полиция, скорая помощь и пожарные не нашли ничего, кроме странного черного пепла, толстым слоем покрывающего улицу от входа в кафе до заваленного строительным мусором тупика неподалеку. Лампы в фонарях были взорваны. Но причину установить так и не удалось. Посетители кафе упоминали о странных юноше и девушке, которые, кажется, ссорились. По крайней мере, девушка в слезах вылетела из кафе, парень побежал за ней. Это произошло минуты за три до того, как лопнули лампы в фонарях. Но поскольку никаких следов этой парочки не нашли, полиция решила, что они не имеют к делу никакого отношения. Если разыскивать все ссорящиеся влюбленные парочки, никаких сил не хватит.
Весенний ветер развевает волосы молодого человека, играя с изящной сережкой-перышком в его ухе. Юноша неторопливо шагает по улице, наслаждаясь теплом и солнечным светом. И только присмотревшись, можно увидеть тень грусти в уголках его глаз. А особо внимательный наблюдатель заметил бы пять длинных тонких шрамов, показывающихся у основания шеи юноши, всякий раз, когда чуть оттопыривается воротник его черной майки с символом инь-ян на спине.
Внезапно молодой человек замирает. Он стоит несколько секунд, словно в оцепенении. Его ноги вдруг подкашиваются, и, судорожно всхлипнув, он падает на колени, раскинув руки, словно собираясь обнять весь мир.
- Сумасшедший какой-то, - испуганно шепчет проходящая мимо женщина с ребенком и спешит увести свою дочь подальше от подозрительного типа.
Но если бы она задержалась хоть на миг, то увидела бы то, что видит ее маленькая дочь, с любопытством обернувшаяся на странного юношу. Она видит тень, метнувшуюся из-за угла прямо в объятия этого сумасшедшего парня. Тень оказывается маленьким черным котенком, в ухе которого болтается потемневшая сережка в виде перышка.