Гурова Анна : другие произведения.

Превращение (общий файл)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Городское фэнтези об одном парне, который спонтанно начал превращаться в дракона, и что из этого вышло :)

Часть 1. Дракон по гороскопу, или как все начиналось.

  
  
   Человек: - Почему ты все время смотришь на дверь?
   Ланцелот: - Я жду, когда появится дракон.
   Человек: - Ха-ха! Я - дракон.
  

Глава 1.

  
   В одном из северных районов Петербурга, на набережной Невы, за чугунной оградой высотой в два человеческих роста, стоит величественное здание супер-секретного оборонного НИИ. Оно отделано розовым мрамором, пестрой яшмой и полированным черным гранитом, украшено помпезными портиками и циклопическими колоннами, и в целом похоже на храм какого-то древнего и опасного божества. Окна, в которые мог бы влететь вертолет, закрыты решетками и наглухо зашторены, чтобы никакие натовские шпионы не смогли бы подглянуть, что мы там делаем. Вообще-то мы и сами не должны этого знать. Двадцать лет назад, рассказывала матушка, один отдел не знал, что проектирует другой, а конечная цель работы была ведома только Минатому.
   Но сейчас все изменилось. Древнее божество давно мертво, наши оборонные секреты и даром никому не нужны. Финансируется институт ровно настолько, чтобы немногочисленные сотрудники не померли с голоду (а то это было бы совсем неприлично). Если подойти к нашему НИИ поближе, то видно, как осыпалась мраморная облицовка стен, а яшмовые капители словно кто-то погрыз, и стало окончательно ясно, что они из покрашенного под яшму кирпича. На стоянке одиноко чахнут "Жигули" престарелого главного инженера. Зато по соседству процветает новехонькая церковь, куда после работы бегают наши сотрудники - тетушки предпенсионного возраста, которые сидят в НИИ, потому что больше их никуда не берут, даже офис-менеджерами. В общем, вы поняли, почему наш некогда могучий секретный институт на районе пренебрежительно называют "богадельней".
   Иногда я кажусь себе захудалым бароном, который благородно нищенствует в своем огромном, обветшалом замке, вместо того чтобы взять и заняться разведением племенных овец, грабежом на большой дороге, или каким-нибудь еще средневековым бизнесом.
   Именно об этом мне и толковала Ленка, когда мы с ней пили компот в институтской столовке.
   - Ну вот объясни мне, Леша - что ты, молодой здоровый парень, забыл в этом доме престарелых инженеров?
   Я задумчиво глядел в стакан. Компот был казенный, водянистый, с вываренным склизким яблоком на дне. Точно таким же меня когда-то насильно поили в детском саду. И я пил - а куда было деваться?
   - Ну...Допустим, мне нравится моя работа.
   Прозвучало как-то неубедительно.
   Ленкины выщипанные брови манерно изогнулись.
   - Не понимаю! Как может нравиться работа, которая никому не нужна?
   - Ну, почему же никому. Натовцам нужна, - сказал я не очень уверенно. - Враг, типа, не дремлет, и все такое.
   Ленка презрительно фыркнула.
   - Хватит нести чушь! Все люди вертятся, деньги зарабатывают, а ты, вместо того, чтоб устроиться на нормальную работу, тупо просиживаешь штаны в своей полумертвой шарашке... На худой конец, если твоя "работа" и в самом деле нужна натовцам, так и поехал бы к ним. Получил бы грант...
   - Нет уж, - сказал я гордо. - Так низко я еще не пал. Я патриот!
   - Патриот, ой не могу! Да ты просто лузер.
   "Умолкни, женщина! - высокомерно сказал я (мысленно) и махнул рукой воображаемым слугам: - Как сюда пролезла эта холопка? Выкиньте ее за ворота!"
   Строго говоря, Ленка не имела права тут находиться. В прежние времена ее бы и к дверям не подпустили без пропуска. А теперь попасть внутрь - запросто. Один звонок с вахты: "Леша, я внизу, выйди встреть меня!" или еще проще: "Мамуля, я передаю трубку на вахту, скажи этому старперу, чтобы он меня пропустил!"
   Ленкина мама трудится в соседнем отделе, вместе с моей матушкой. Когда я был маленьким, в этом НИИ работали родители половины моих одноклассников. Но с Ленкой я тогда еще не познакомился. Это знаменательное событие произошло в позапрошлом году. Мы встречались с Ленкой ровно полгода, после чего расстались. Точнее, она меня бросила, заявив, что наши жизненные ценности не совпадают, и вообще я лох. Проблема была в том, что с облегчением от меня избавившись, Ленка вскоре обнаружила, что беременна. И теперь у нас с ней есть общая дочь полутора лет от роду. Ленка считает, что этот факт дает ей полное право терроризировать меня, сколько ей вздумается. Приятели подкалывают меня, что я, не будучи ни разу женатым, огреб все минусы семейной жизни, как моральные, так и финансовые.
   Я отвернулся и с тоской уставился в окно. Невыносимо захотелось взять свой верный двуручный меч, надвинуть забрало поглубже, и выйти на большую дорогу. Или уйти в крестовый поход - главное, подальше от Ленки.
   За окном не было ничего, кроме моего отражения. На улице уже стемнело. Не зимняя кромешная тьма, а скорее - сыро, сумрачно, неспокойно. Словно назревал какой-то природный катаклизм, то ли ливень, то ли снегопад, а скорее всего и то, и другое.
   Я уже привык к темным окнам. Приходил на работу затемно. Уходил после заката. Не потом, что рабочий день был таким длинным, а потому что световой день - коротким. Ранние октябрьские сумерки в шорохе листопада... Ноябрьский бурый, бесснежный мрак, когда кажется, будто за окном - Нижний Мир, в котором ни света, ни солнца, а только вечная тьма, а ты сам не заметил, как провалился в тартарары вместе с городом... Январское мелькание снежинок, сумасшедший танец метели, когда по заиндевевшему стеклу пробегает дрожь, и снаружи доносится далекий, мертвенный вой ветра... И я ежился, представляя, как после работы пойду через темные пустые дворы, а этот ветер, словно ниндзя, со свистом будет швырять мне в лицо колючие звездочки... Февральские оттепели, когда в окно свирепо лупила снежно-дождевая каша...
   Сейчас на календаре было начало марта. Если бы Ленка на секунду замолчала, стали бы слышны питерские весенние звуки: шум, шелест, шипение, плеск воды, звонкие редкие удары капель по жестяному подоконнику. Капли бежали по стеклу, как строчки японской скорописи или загадочные надписи на экранах компьютеров Зиона в "Матрице". Казалось, они несли послание, которое я никогда не сумею прочитать. Оно не мне адресовано - потому что я...
   - А вот я и не лузер, - внезапно решив блеснуть эрудицией, возразил я. - Я дауншифтер.
   - Это еще кто? - спросила Ленка с подозрением.
   - Лузер - это тот, кто пытался взобраться наверх и не смог, - объяснил я. - А дауншифтер - он...он даже и не пытался. Тот, кто просто живет, как считает нужным, в свое удовольствие.
   - Лузер, и лентяй вдобавок, - сделала вывод Ленка. - Нашел чем хвастаться. Дурак ты все-таки.
   Я устал от этого разговора. Честно говоря, он повторялся так часто, что одни и те же реплики ходили по кругу. Толкотня воды в ступе. Какое ей дело, как и зачем я живу? Муж я ей, что ли? Так она еще зимой вышла замуж за какого-то хмыря, о котором мне известно только то, что он ездит на "Крайслере". Вот его пусть и пилит!
   А вот интересно, если я - барон, то Ленка кто? Баронесса? Да какая из нее баронесса! Так, сварливая ключница.
   И я со вздохом сказал то же, что обычно говорю:
   - Просто я не желаю участвовать в этих крысиных бегах, понимаешь? У меня другие цели в жизни!
   - Ах ты не желаешь? Ах у него цели в жизни!- привычно начала заводиться Ленка. - А дочку кто кормить будет?
   Я тяжело вздохнул. Ну, начинается. Вообще-то я честно предлагал отдавать ей четверть зарплаты, как положено, но зарплата у нас в НИИ такая, что Ленка заявила, что я над ней издеваюсь, и вообще отказалась от "подачки". И теперь колола мне этим глаза.
   - Как тебе вообще не стыдно жить на свете, зная, что твоего ребенка содержит другой мужчина!
   - Так ты же не берешь от меня денег!
   - Потому что это не деньги, а кукушкины слезки!
   - А почему я должен давать тебе больше, если ты Ваську даже по воскресеньям ко мне не отпускаешь?! - рявкнул я, потеряв терпение.
   - Да потому что не хочу, чтобы она стала таким же лузером как ты! И хватит называть ее Васькой!!
   Дочку вообще-то звали Василиса. Ленка назвала ее этим наимоднейшим в позапрошлом сезоне именем - разумеется, не посоветовавшись со мной. Заметьте, я промолчал. Только и рассказал ей анекдот: "Вышла Василиса Премудрая за Ивана -Дурака, и стала она Василиса Дурак". Ленка юмор не заценила. А я все равно звал малявку Васькой, и между прочим, она откликалась.
   Моя внебрачная баронская дочь. Наследная принцесса захудалого королевства...
   - И все ты врешь, и нет у тебя никаких "других целей", - продолжала гвоздить меня Ленка. - И вообще целей нет. Ты сам не знаешь, зачем живешь. Пока все нормальные люди зарабатывают деньги, упираются, стремятся добиться успеха, ты влачишься по течению, как кусок...
   В последний момент Ленка сдержалась, но я вполне уловил ее мысль.
   "Спокойно, - приказал я себе. - Сократ своей жене деньги платил, чтобы она его оскорбляла, и тем самым тренировал дух... Или не жене? А, неважно."
   - Ты права, - сказал я кротко. - Да, у меня нет целей. Да, я не знаю, зачем живу.
   Сказал, чтобы подразнить ее - и вдруг понял, что так оно и есть.
   И вокруг сразу все словно осветилось холодным, безжалостным светом. Так всегда бывает, когда случайно признаешься себе в чем-то неприятном, что от себя долго скрываешь.
   - А пора бы знать, в твоем-то возрасте!
   Тут Ленка принялась меня поучать и понесла такие банальности, от которых меня просто затошнило.
   - Жизнь - жестокая штука, Леша. Все мы в ней - хищники или жертвы. Или ты - или тебя. Другого выбора нет. Ты не будешь прятаться от нее всю жизнь за родительской спиной. Пора уже повзрослеть, стать мужчиной... Хотя нет, тебе это не грозит. Настоящий мужчина - это хищник, он зубами вырывает из жизни все, что хочет. Это то, на что ты не способен...
   "Побить ее, что ли? - лениво подумал я. - Вожжами!"
   Шум дождя за окном усиливался. Ленке приходилось повышать голос, чтобы перекричать дробный грохот воды, падающей с крыши на подоконники. Окно словно заливалось слезами. На его нижнем крае налипло сантиметров пятнадцать мокрого, на глазах тающего снега. Первый весеннее -зимний ливень весело выбивал азбукой Морзе таинственное послание, которое я не могу прочитать, потому что не знаю кода, а кода я не знаю, потому что...
   Я разозлился. В основном на себя.
   "Хищник... Настоящий мужчина...Господи, какие пошлости! Издевается она, что ли, или дразнит меня?"
   Холодная ясность сознания, сошедшая, когда я сам себе в глаза сказал горькую правду, снова посетила меня. В ее свете я взглянул на Ленку и понял: да нет, не дразнит! Она и самом деле так думает!
   И тут как будто лопнула последняя связывавшая нас нитка, и я увидел Ленку со стороны, как чужого человека. Даже не как человека - а как хищника. Мелкую вертлявую хищницу с маленькими, но острыми зубками. Типа хорька или куницы. Большим, настоящим хищникам она, конечно, на один перекус, но какого-нибудь беззащитного птенчика она вполне может загрызть. Я почувствовал, что больше совсем не жалею, что мы расстались. Даже из гордости.
   А потом тем же просветленным, холодно-отстраненным взором я посмотрел на себя самого, и понял последнее, самое важное.
   - Ты снова права, - сказал я проникновенно. - Я не хищник и никогда им не стану. И знаешь, я этому рад.
   Ленка посмотрела на меня с откровенным презрением.
   - Конечно, что тебе еще остается, - бросила она.
   А потом добавила спокойно и деловито, будто всего этого разговора и не было:
   - Леша, в пятницу погуляй с Василисой часа два - мы с мужем идем в кино, а бабушка занята. Я ее тебе прямо сюда привезу. Только не вздумай вести ее к себе. Я освобожусь, позвоню. Все, чао.
   - Покедова, - я вяло помахал ей рукой.
   Ленка ушла, цокая каблучками по облезлому паркету. Сразу стало так тихо, будто институт вымер. Я услышал гудение галогенных ламп и звяканье посуды в пищеблоке. Из плачущего окна на меня глядело мое отражение.
   Разговор с Ленкой вывел меня из равновесия так, как давно не задевали наши бесконечные терки.
   Да, я не хищник. Я не злой, не агрессивный. За себя постоять могу, но предпочитаю в драку не лезть, и бить людей по лицу мне неприятно.
   Но кто я?
   Неужели все социальные отношения можно свести к этой убогой модели "хищник- жертва"?
   Мельком взглянув на часы, я вздрогнул - был уже шестой час. Мда, обед затянулся. Уже и рабочий день вот-вот кончится. Впрочем, я был не один такой. Народ приходил в институт часам к десяти: пили чай, трепались, ходили "в гости" из отдела в отдел, потом долго обедали, потом снова пили чай, а там и домой пора. Вначале, когда я только сюда устроился, меня это возмущало, потом стало безразлично, а теперь я и сам поступал так же. А с тех пор, как к нам провели Интернет (позднее всех в городе, по моим ощущениям), полезная деятельность института вообще почти прекратилась.
   Я вышел из столовки и побрел пустынным коридором в свой отдел, размышляя все о том же разговоре.
   Получается, если я не хищник - значит, я жертва? Иногда я себя ощущал жертвой, когда какие-нибудь престарелые акулы из бухгалтерии запускали в меня свои пожелтевшие клыки.
   Говорят, есть особое самосознание жертвы. Некая аура страха, по которой ее безошибочно вычисляют хищники. Маньяки, насильники, и прочие уроды, для которых поглумиться над слабым - наслаждение. Но не просто над слабым - а над тем, кто покорно принимает свою роль. И отдает право тем самым хищникам делать с собой все что им угодно. Отношения хищника и жертвы - это, если хотите симбиоз. Этакое садо-мазо...
   Я тихо засмеялся, поднимаясь на свой этаж по прокуренной лестнице. Нет, это не про меня. Иначе бы мы с Ленкой спелись. Она меня выбрала не потому, что искала себе мальчика для битья. Она ошибочно принимала меня за хищника, тьфу на него...
   Хм...Может, я все-таки хищник, только ленивый и без целей в жизни?
   И снова я ни то, ни се. "Не от мира сего", - как выражается матушка. Жертвой я себя не воспринимаю, а хищником не хочу быть абсолютно. Хищник... Есть в этом какая-то ограниченность. Шаг вниз. Когда некто считает себя вершиной эволюции только потому, что может убить и съесть любого конкурента - это не тот идеал, к которому хочется стремиться. Вершина пищевой цепочки - пожалуй. Но разве эти понятия тождественны?
   Я почувствовал, что окончательно запутался с самоидентификацией. Неужели нет третьего варианта?
   До самого конца рабочего дня я вел себя как классический молодой ученый из советских фильмов. Сидел, с одержимым видом уставившись в монитор, и напряженно думал. Заинтригованные сотрудники то и дело подходили узнать, какую я взял халтуру: технический перевод, или реферат пишу за деньги? Я только отмахивался. У меня было ощущение, что я упустил что-то важное. Что я подошел к границе чего-то, но не увидел... и теперь слепо топчусь рядом, а потом начну удаляться, так и не поняв, что прошло мимо меня.
  
   Когда в половине седьмого я вышел из НИИ, снег с дождем уже прекратились. Тяжелые влажные тучи, подсвеченные с изнанки красноватым свечением города, быстро неслись в небе. Но внизу ветра почти не ощущалось. Зато все блестело от воды, как лакированное. Решетки, фонарные столбы, скамейки, асфальт, зонты и куртки прохожих...В мире не осталось вообще ничего сухого. На тротуаре коварно поблескивали тающие наледи. Машины, проезжая, поднимали за собой метровый шлейф грязной соляной каши.
   "Март - с водою", - вспомнил я примету. Да уж, воды тут хватало во всех видах.
   Яркие огни, дрожащие расплывчатые контуры, сочная чернота. Нереальный мир. Сырой ветер пах бензином. В воздухе висела водяная пыль, с неба моросило.
   Выйдя из ворот института, я перешел улицу и увидел, что приближается трамвай. До остановки было шагов десять. Обычно я ходил домой дворами, но по такой мерзкой погоде решил немного подъехать.
   Пропустив выходящих, я вскочил в переднюю дверь и остался стоять на ступеньке. Трамвай шел от метро в спальный район, и был полон народу - не то, чтобы битком, но контролеру из конца в конец пройти нелегко. Бабища в оранжевой жилетке как раз ломилась из дальнего конца вагона с криками "предъявляем-оплачиваем!", но я прикинул, что до меня она добраться не успеет. Тогда я утратил к ней интерес и принялся рассматривать людей. Точнее, мысленно перебирать пассажиров, деля их на хищников и жертв. Вокруг тряслись сплошь жертвы - с серыми, утомленными, беспомощными лицами, с характерными потухшими глазами. Прямо овчарня на колесах какая-то.
   Вдруг взгляд зацепился за девушку, стоящую в паре метров от меня, на ступеньке у средней двери. Она сбила меня с толку - я понял, что не могу ее отнести ни к первым, ни ко вторым. Да - определенно не к жертвам, и никак не к хищникам!
   "Вот же он, передо мной - третий вариант!" - подумал я, и с энтузиазмом уставился на нее во все глаза, пытаясь понять, чего в ней особенного.
   Лет ей было около двадцати, или даже поменьше. Судя по одежде, девушка была готкой. Или из этих - как их, - эмо? Я не особо разбирался в молодежных субкультурах. Нет - самая натуральная готка. Никаких там розовых мишек на сумке и прочих финтифлюшек, вся в строгом черном. Не в траурном, а с оттенком сумрачной роскоши. Черная с серебром кожаная одежда, черные волосы. Глаза тоже черные, большие, мрачные-мрачные. Стоит, слушает плеер, и о чем-то думает.
   Выглядела она очень даже прилично для готки. Не жирная корова в прыщах, как половина из них, и не заморенная доходяга-наркоманка - как другая половина. Стройная, спортивная, только рост подкачал. Лицо гордое, уверенное, и при этом - никакой агрессии. Заметив, что я на нее смотрю, бросила на меня несколько экстраординарно мрачных готических взглядов. Глаза у нее, кстати, были роскошные. Я поймал себя на том, что каждый раз невольно расправляю плечи и втягиваю живот.
   "Познакомиться, что ли?" - подумал я, и сразу струсил.
   Нет уж. Я уже слишком стар - на улице с девушками знакомиться. Да еще и с готками. Тем более, в последний раз это плохо кончилось. С Ленкой-то я познакомился именно на улице. Точнее, в открытом пивном баре в ЦПКиО. Что-то праздновал с бывшими однокурсниками, а она с подружками за соседним столиком сидела. Я был в стельку пьян и вел себя как поручик Ржевский: тащил танцевать под собственное пение, лапал, волок в кусты...потом месяц было стыдно вспоминать. Но Ленке я, наоборот, этим и понравился. "Ты был такой напористый, такой решительный! - хихикая, говорила она. - Прям настоящий мачо!" Потом-то она конечно прозрела и постепенно увидела мою истинную сущность, но было поздно...
   Задумавшись, я едва не пропустил свою остановку. Выскочил в уже закрывающиеся двери, и долго стоял, провожая взглядом трамвай, увозящий "третий вариант". Когда трамвай уехал, я со вздохом повернулся и пошел по Липовой аллее, собираясь свернуть во дворы.
   Я шел один, в холодной, сырой, весенней темноте. Асфальт блестел под ногами как черное стекло. Навстречу мне порывами дул упругий ветер, неестественно теплый для этого времени года. Поворачивая в переулок, я споткнулся на ровном месте - мне вдруг почудился запах молодой листвы и прибитой солнцем пыли... Ведь не может воздух в начале марта пахнуть так, как в мае?!
   Меня охватило беспричинное веселье. Я поднял голову и прикрыл глаза, наслаждаясь холодными касаниями мороси. На губах остался привкус озона.
   Неужели будет гроза? В марте?!
   Что-то будет. Точно будет...
   Я резко остановился.
   Тот, чьи шаги я услышал у себя за спиной, тоже остановился.
   Я улыбнулся. Так я и думал!
   Девушка-готка стояла шагах в пяти от меня, изящная и блестящая, как статуэтка из полированного агата.
   - Ну че, - услышал я приятный, чуть хрипловатый голосок. - Знакомиться будем или как?
   "Эх, ну и молодежь пошла!" - подумал я, и радостно сказал:
   - Будем!
  
  

Глава 2. Эмо-герл

  
   Девушку звали Вероника.
   Или Ники - как она сама представилась.
   - Везет мне на Лех, - заявила она, услышав мое имя. - Был у меня один знакомый, хе-хе-хе...
   К чему относилось ее хихиканье, я не понял, а она объяснять не стала.
   Погода не располагала к прогулкам. Вот-вот мог снова начаться дождь, да и по лужам шлепать не хотелось. Я предложил было пойти в кафе. Но потом вспомнил, что денег осталось кот наплакал - аккурат на еду до получки.
   - А пошли треснем по пиву! - я решил, что готка от такого предложения не откажется.
   - Ну пошли, - охотно согласилась девчонка.
   Я похвалил себя за знание женской психологии вообще и психологии готов в частности.
   Мы пошли в сторону ближайшего метро, попутно высматривая круглосуточный продуктовый ларек и болтая о том, о сем, словно старые знакомые. С Ники оказалось очень легко общаться. Вскоре я уже чего только ней не узнал. Около года назад она вернулась из Москвы, где жила с четырнадцати лет. Там же закончила школу.
   - А сейчас где учишься?
   - Да так, - она пожала плечами. - В институт один... захаживаю.
   В общем, я понял, что моя новая знакомая не особо налегает на учебу.
   Мы быстро напали на общую тему для разговора. То, что интересовало нас обоих - русский рок. В нем она разбиралась отлично, гораздо лучше меня. Причем о многих довольно известных рокерах Ники упоминала, как о своих знакомых и друзьях. Сначала я подумал, что она притусованная фанатка, но потом по нескольким проскользнувшим фразам понял, что она играет сама. У нее была своя рок- группа, которая даже записала один альбом. О нем Ники с кривой ухмылкой сказала:
   - Да, фигово продавался. Все хвалят, но никто не берет - говорят, неформат. Так и раздали по друзьям и знакомым.
   - А как записали? - заинтересовался я. - Это же наверно дорого?
   - Папа дал денег, - сказала Ники равнодушно.
   Наверно, врет, подумал я. Впрочем, почему бы и нет? Мелких рок-групп в Питере как тараканов, и в Москве наверно, то же самое.
   Мы прошли уже почти до конца Липовой аллеи, и впереди замаячил железнодорожный переезд, когда Ники неожиданно повернулась ко мне, заглянула в глаза и спросила совершенно другим тоном:
   - Леша, был ли ты когда-нибудь влюблен?
   Я ошалело взглянул на нее:
   - Чего?!
   - Влюблен - страстно и безнадежно? Без всякой надежды на взаимность? И при этом - ты находишься с НИМ рядом каждый день, а иногда и ночь. Смотришь на него, вдыхаешь его запах, прижимаешься к нему плечом - и при этом точно знаешь, что тебе НИЧЕГО не светит?!
   - Он что, голубой?- ляпнул я.
   Ники бросила на меня бешеный взгляд.
   - Нет, это я так... подбодрить тебя хотел!
   - Меня невозможно подбодрить, - страдальчески произнесла она, устремляя взор к облакам. - Я схожу с ума... Вчера я приняла решение - все, хватит! Нельзя так мучиться! Я письмо ему написала, где призналась во всем, а он... - раздался всхлип, - он послал меня подальше! Он сказал, что "больше не желает этого слышать", и что "я его раздражаю"! Представляешь, какой ужас? Но что мне делать? Он - моя жизнь. А теперь мне остается только умереть!
   - Точно. Ужас, - пробормотал я.
   Во блин. Никакая она не готка! Это же самое натуральное эмо!
   Вот ведь везуха мне подвалила! Можно сказать, солидного мужчину на третьем десятке - склеила чокнутая девчонка-эмо. В памяти услужливо всплыл характерный отрывок с какого-то портала:
   "Скрежет тормозов! Крики людей! Кровь на асфальте, сирены скорых! И только окровавленный розовый мишка валяется среди дымящихся обломков..."
   Говорила мне мама - не знакомься с девушками в общественном транспорте!
   Впереди раздались короткие резкие звонки, замигали красные огоньки - закрывался переезд на Старой Деревне. Я не к месту вспомнил Анну Каренину и подумал, что неплохо было бы на всякий случай увести мою эмо-герл подальше от рельсов и поездов. Незаметно повернул налево, в обледеневший сквер возле здания районной администрации. Ники этого не заметила. Она размашисто шагала рядом со мной, вся погружена в свои страдания.
   - Зачем только папа меня ему отдал?
   "О как..."
   В голове возник образ подпольного гарема.
   - В Москве было так клево, так весело - ребята, тусовки... Кореша мои, Рэндом с Нафаней, клубы, квартирники... И тут появился папа и все испортил!
   - "Папа" - это в смысле отец? - на всякий случай уточнил я.
   Из бессвязной речи девчонки выяснилось следующее. У нее есть отец. Который какая-то там шишка. С отцом у Ники невероятно сложные отношения. Впрочем, наверно типичные для властолюбивого папаши и трудного отпрыска, каким без сомнения является Ники. Папаша грубо вырвал ее из рокерски-тусовочной среды (я его где-то понимаю), а потом "отдал" тому парню, по которому она сейчас и страдала. В каком смысле отдал, я не вполне врубился.
   - Он твой учитель?
   - Воспитатель, - буркнула Ники, породив в моем воспаленном сознании образ колонии для несовершеннолетних.
   - Чему он тебя учит-то? - осторожно поинтересовался я.
   - Жизни, - кратко ответила она. Подумала и добавила: - И смерти.
   Мне люто захотелось пойти домой, навернуть макарон с сыром и лечь спать.
   Блин, с кем же это я ухитрился познакомиться?! Вот ведь влип!
   Но все только начиналось. Я еще не понял, КАК я влип.
   Мы прошли через сквер насквозь, снова пересекли улицу Савушкина и оказались на Приморском проспекте. Тут я сообразил, что выбрал крайне неудачное направление для прогулки. С одной стороны тротуара стремительно проносились машины, слепя фарами, и улетали в темноту. На другой стороне чернела Нева в белых пятнах подтаявших льдин, дальше - полный мрак. Елагин остров. Горят одинокие фонари, и нет ни единого прохожего, кроме нас. И верно, какой идиот пойдет гулять в парк в такую погоду и в такое время?
   Кроме девочки-эмо.
   - Ага, - пробормотала Ники, завидев воду. - Прекрасно!
   Она стремительно перебежала Приморский проспект, не обращая внимания на машины. Я, проклиная все на свете, устремился за ней.
   Дальше мы пошли вдоль берега Невы. Мокрый нетоптаный снег под ногами превращался в кашу. Машины обдавали нас грязными брызгами. Ники снова завела песню про своего "воспитателя".
   Его звали Грег.
   И он был самым крутым в мире. Ну конечно.
   - Хочешь, я расскажу, как мы с ним познакомились? - спросила она и, не дожидаясь моей реакции, начала: - Отец мне ничего не объяснил. Он просто привез меня сюда, в Питер. Сказал, типа - хватит страдать фигней. Пора начинать учиться. Я отца вообще-то уважаю и никогда с ним не спорю. Но тут я очень разозлилась. А он привел какого-то мужика, представил нас друг другу и вышел. Мы стояли друг напротив друга... я еще подумала - ничего не буду говорить, пусть он первый начнет. Отца я слушаюсь, но этому типу я в лояльности не клялась. И тогда Грег сказал мне одну вещь - очень странную. Он спросил: "Прежде чем мы начнем обучение, ты должна ответить - чем ты готова ради него пожертвовать?"
   - В самом деле, странный вопрос, - озадаченно сказал я.
   - Больше он ничего не сказал и ушел. Я долго обдумывала его слова. Весь вечер и ночь. И знаешь, что я поняла утром? Что он мне нужен.
   Ники грустно усмехнулась.
   - Что я в него влюбилась с первого взгляда - это я уже гораздо позднее догадалась...
  
   Я наконец начал врубаться в ситуацию. Видимо Ники сохла какое-то время по своему "воспитателю" молча. А сегодня у них состоялось объяснение, и он разрушил все ее девичьи мечты. Причем в резкой форме. Поставил на них жирный крест. Растоптал тяжелым сапогом.
   - Знаешь, думаю, он правильно поступил, - сказал я рассудительно. - В сущности, нет ничего более обычного и даже где-то нормального, чем влюбиться в своего учителя. Я когда в старших классах занимался карате, у нас был один такой тренер, что ему приходилось от девчонок лазать через окно раздевалки. Это же не настоящая любовь, а просто восхищение лидером. Тебе кажется, что ты хочешь своего учителя, а на самом деле ты просто хочешь стать таким как он...
   Ники неожиданно спокойно спросила:
   - То есть, если не можешь превзойти своего учителя, то постарайся подчинить его себе хоть так, через постель?
   Я моргнул.
   - Э-э, нет, я этого не имел в виду. Что ты все переиначиваешь? Я хотел сказать...
   - Если продолжать логически - именно так и получается. Подчинить учителя. Одолеть его, уничтожить его. Занять его место.
   - Уничтожить и занять его место? - я рассмеялся от неожиданности. - Ну знаешь, мы же все-таки не черные маги!
   У Ники блеснули глаза.
   - Вот именно. Мы - не черные маги. Я бы пожертвовала жизнью ради Грега! Может, хоть тогда бы его проняло!
   Слева от нас показались ворота, ведущие в парк. Я надеялся, что они закрыты, но как бы не так - до закрытия парка оставалось еще полчаса. От самых ворот на Елагин остров вел широкий деревянный мост. Ники дошла до середины моста и остановилась возле ограждения, положив на него руки. Долго смотрела вниз.
   - Какая черная вода! Холодная, наверно!
   По ее телу пробежала волна дрожи.
   Я тоже похолодел, понял, что она делает. Она примеряет эту воду на себя.
   Черт! Зачем я привел ее сюда!
   - Ники, может, хватит о мрачном? - нервно спросил я. - Мы же собирались за пивом! Это...Пойдем в кафе? Перекусим? Чайку горячего не хочешь?!
   Я не забыл, что денег в обрез. То есть, реально только на жизнь. Но ради того чтобы увести отсюда дурную девчонку, я бы прожил до получки на одной водопроводной воде и хлебных корках.
   Ники не отвечала. Положив локти на поручни, она смотрела на воду.
   Вода в Неве особая. Она завораживает, особенно в холодное время года. Нева - река очень короткая, но мутная и полноводная. Черный поток течет медленно и неумолимо, как ртуть. Он совершенно непрозрачный. В нем плавно проплывают льдины - как будто пролетают мимо в мировом пространстве...
   Мне показалось, что течение ее воды околдовывает Ники. Она стоит погруженная в себя, в свои бредовые мысли. Отстраняется с каждой секундой от внешнего мира. Сосредотачивается на чем-то...
   Я схватил ее за руку. Рука была ледяная. То есть просто как у трупа, такая же холодная, как железный поручень.
   - Ты же совсем замерзла!
   - Тебе кажется, что я замерзла? - воскликнула она. - Как бы я хотела замерзнуть насквозь. Чтобы и душа, и тело превратились в глыбу льда! Но ничто не потушит огонь, который горит внутри меня!
   По ее лицу текли слезы.
   В другие время эти высокопарные слова меня бы насмешили. Но тогда я конкретно испугался. Уж больно место и время не располагали к веселью. А главное, меня потряс вид Ники. Бледная, глаза так и горят, словно через них прорывается наружу тот самый огонь, о котором она говорит...
   Кстати, глаза...
   В глазах Ники была странность, неправильность, но я не успел осознать какая. Да и не до того мне было.
   - Ники, ну что ты! - я обнял ее за плечи. - Успокойся, бедная!
   Ники всхлипнула, прижалась ко мне - и через миг я обнаружил, что мы целуемся.
   Да, она не обманула насчет огня! Огня было предостаточно, и через миг он охватил и меня. Мгновение мы горели оба... а потом она меня оттолкнула.
   - Нет, ничего не поможет!
   Я хотел ее удержать, но какое там! Она оказалась невероятно сильной. Вырвалась, будто это я был девчонкой, а она мужчиной, перелетела через поручни... и исчезла во мраке.
   - Ники!!! - заорал я.
   Я чуть не прыгнул вслед за ней. Если бы увидел ее, как она барахтается, - точно бы прыгнул. Но внизу все так же лениво текла Нева. Словно огромная медленная змея, только что сглотнувшая девочку - равнодушно, походя, как комара. Никаких следов Ники. Ни кругов на воде, ничего...Ощущение нереальности происходящего... Я метнулся было к воротам. Позвать на помощь! Может быть, еще не поздно!
   Но вокруг не было ни человека, только по проспекту вдалеке мелькали огни фар. Я стоял один на обледенелом, покрытом инеем деревянном мосту в пустынном парке.
   - Ники! - крикнул я угасающим голосом.
   Я ничего не мог сделать.
  
  

Глава 3. Утопленница

  
   Весь следующий день я провел, как в бреду. Ходил как робот, что-то делал, разговаривал, даже шутил с сослуживцами, а перед глазами стояла Ники. Ее тело, остывающее под невской водой...
   Накануне я проторчал в парке еще часа три. Облазал оба берега, с риском для жизни спустился под мост - вдруг чудо случилось, и она зацепилась за опору? Но я не нашел никаких следов. Вымок насквозь, замерз как собака, и даже не заметил этого. Время близилось в полуночи, а я все никак не мог уйти оттуда, хотя разум подсказывал мне - все кончено, девочка-эмо давно мертва. И от меня ничего не зависит. Только когда я понял, что не чувствую ног и трясусь как в лихорадке, я поплелся домой.
   По Липовой аллее мимо меня медленно проехала милицейская патрульная машина. Я не стал ее останавливать. По идее, я должен был сообщить о самоубийстве Ники в милицию. Ее наверняка будут искать. У нее есть родители. Папа - злодей - большая шишка... Жестокосердный "воспитатель" - крутой перец...
   Но с ментами у меня отношения , мягко говоря, неважные. Особенно с нашим приморским РУВД. Ситуация была типичнейшая. Я пришел к ним как потерпевший - заявлять о краже кошелька. Менты отказались брать заявление да еще и нахамили, я возмутился и принялся качать права, и в итоге провел полдня в обезьяннике без шнурков и ремня, зато в компании нескольких обобранных алкашей. Менты стращали, что заведут дело или просто отобьют почки, но покуражившись, смилостивились и отпустили. Я прекрасно понимал: если скажу им, что познакомился с девушкой, которая через час при мне же бросилась с моста, то немедленно окажусь главным подозреваемым. Как поступают с потерпевшими, я уже испытал на своей шкуре; страшно предположить, что они там делают с подозреваемыми! Отбитыми почками тут, пожалуй, не отделаешься...
   Домой я вернулся смертельно усталый, но полночи не мог заснуть, думая о Ники помимо собственной воли. Едва задремал под утро, и снилась мне снова она.
   В общем, до конца рабочего дня я ничего не предпринял. А потом и не понадобилось. Выходя с работы, я увидел ее.
   На проходной меня ждала Ники.
   Выглядела она в точности как вчера. Бледная как смерть. Запавшие глаза подведены черным. Под ногами у нее натекла грязная лужа.
   Возвращение живых мертвецов.
   Я хотел заорать. Но вместо этого просто пошевелил губами... а звук почему-то не раздался. А утопленница робко улыбнулась и сказала:
   - Ой, Леша, привет. Извини за вчерашнее. Просто нервный срыв. Я не должна была втравливать тебя в свои проблемы.
   Я стоял, как столб. Ники подошла поближе и искательно взглянула на меня снизу вверх:
   - Понимаешь, когда я увидела тебя в трамвае, ты прямо светился, и у тебя были такие добрые глаза...Просто в тот момент мне был нужен рядом кто-то... теплый.
   Последние слова, произнесенные замогильным голосом, произвели на меня потрясающее впечатление.
   - Ты простишь меня, правда, Леша?
   - Эм-м...
   - Ура! Ты такой лапочка! Пошли погуляем, - заявила Ники, как ни в чем не бывало. - Ты сейчас домой? Можно я с тобой пройдусь?
   Я ей не возразил. Честно говоря, у меня просто не шевелился язык.
   Мы вышли из института, перебежали через улицу, прошли наискось через сумрачный сквер, заросший корявыми яблонями. По дороге язык у меня наконец отмерз от нёба, и я забросал Ники вопросами.
   - Как ты выбралась из воды?!
   - Как-как? Обычно.
   - Но там же холодно!
   - А, фигня. Зато остыла, и в голове прояснилось. Нет, правда-правда! Я потом пошла к Грегу, он как раз сидел у нашего общего приятеля на Яхтенной... Обсохла там, - Ники лукаво посмотрела на меня. - Попили чайку и все спокойно обсудили. Грег извинился за резкие слова, а я пообещала, что больше не буду к нему приставать с глупостями и стану вести себя нормально. В общем, мы помирились.
   - Ну вот и слава богу, - сказал я, покосившись на Ники.
   У нее было такое хитрое выражение лица, что я бы на месте этого Грега не расслаблялся.
   Я не знал, что думать о ее словах. Если она и не врала, то явно не договаривала. Но какое у меня право ее выспрашивать? Я ей никто. Она могла бы и вообще сегодня не приходить. Жива - и чудесно!
   Сквер закончился. Мы обогнули свежепостроенный сверкающий домище для богатеев, стоящий особняком, и углубились во дворы Старой Деревни.
   В этих дворах прошло мое детство. Каждая колдобина, каждый куст были мне тут знакомы. Эти деревья росли вместе со мной, эти дома на моих глазах ветшали...Про каждый магазин я мог сказать, что было в его помещении пять, десять и двадцать лет назад... Постаравшись, я мог бы вспомнить, как взбираться на крышу того или иного гаража, или как расположены ветки на каждом подходящем для лазания дереве. Что-то в этом странное есть - всю жизнь прожить в одном месте. Я с ним слишком сроднился, чтобы даже задумываться о переезде. Родители и то переехали в новую квартиру, а я остался в старой, где все напоминало о детстве. Словно намек на то, что я так и не вырос.
   Ники бодро шагала рядом со мной, шлепая по асфальту подошвами на толстом протекторе. Я слышал, как она сопит и хлюпает носом - видимо, все-таки вчера простыла, купание не прошло для нее даром. Я понемногу начинал успокаиваться.
   Похоже, она все-таки не пришелец с того света.
   И все же. Как она умудрилась выбраться из воды, если я безвылазно проторчал на берегу три часа?
   Почему я не слышал всплеска?
   И что-то еще... Была еще одна мелкая странность с ее глазами. Но какая, я забыл.
   Справа осталась школа, куда я ходил в младших классах. Слева - детский сад. За ним среди старых тополей прятался мой дом. Ничего примечательного в нем не было - обычная обшарпанная хрущевка. Зато когда я был маленьким, это был крайний дом в городе. За ним город заканчивался. Нынешняя Школьная улица была объездной дорогой, по которой день и ночь ехали камазы. За ней проходила железная дорога, а дальше начинались Торфянка, она же Торфяные болота. На самом деле, никакие это были не болота, а просто пустоши, заросшие осокой и чертополохом в человеческий рот. Там было круто играть в детстве. А когда я по вечерам выглядывал на улицу, то видел не окна соседних домов, а чернильную темноту.
   Я зачем-то рассказал об всем этом Ники. Она слушала с интересом, одобрительно кивая.
   - Мне тут нравится, - сказала она. - Люблю пограничные места! Знаешь, те, кто живет на границе чего-нибудь с чем-нибудь, по особому чувствуют мир. Они понимают, что мир может быть разным. Большинству-то кажется, что мир неизменный, и за каждым поворотом одно и то же, так что и ходить туда незачем.
   - "Бывают и те, кто все рвется за край", - процитировал я "Снайперов". - Ты из них, да?
   - Нет, - спокойно ответила Ники. - Чего мне рваться? Я, честно говоря, чаще бываю с той стороны, чем с этой.
   Говоря это, она кивнула в темноту за гаражами.
   У меня по спине пробежали мурашки, потому что в той стороне, куда она кивала, находилось не что иное, как Серафимовское кладбище. Может, оно и случайно получилось, но на фоне всего остального...
   Тем временем мы незаметно дошли до моей парадной. Я обитал на пятом этаже, в маленькой двушке, оставшейся от родителей. Они, как и я, всю жизнь работали на оборонку: матушка в НИИ, отец на военном заводе. Надо сказать, в моем детстве, на закате советских времен, мы жили совсем неплохо. Ведомственный пионерский лагерь, санатории на Черном море, спецпаек, и прочие льготы и привилегии - мелкие, но приятные. В девяностые оборонка накрылась медным тазом, и мы практически нищенствовали, как впрочем, и все бюджетники. Убогое существование длилось до относительно недавних времен. Лет пять назад все внезапно изменилось: папин старый друг, более преуспевший в жизни, чем он, пригласил отца замом к себе в фирму. Платили там раз в десять больше, чем на заводе, притом каждый месяц. Вскоре родители отъелись, а там и обзавелись признаками буржуазного благополучия: начали захаживать в пиццерии и суши-бары, отпуск проводили в Греции, а не на грядках. Отец купил "форд фокус" и ощутил себя хозяином жизни. И наконец, пик преуспеяния - покупка новой квартиры по ипотеке. Куда родители и съехали, оставив мне старую двушку в полное пользование.
   "Не пригласить ли Ники в гости?" - закралась в голову шальная мысль. Но я сразу ее прогнал. Честно говоря, моя квартира мало подходила для того, чтобы водить туда девушек. Одна подружка так бросила меня сразу, как ее увидела. Даже Ленка, которая была куда крепче духом, не сумела ничего поделать с моей берлогой. Не случайно она запрещала мне водить туда Ваську. Видимо, боялась, что Васька просто потеряется среди нагромождения разного хлама.
   - У тебя там настоящее драконье логово, - говорила Ленка, брезгливо морщась. - Собрал огромную кучу "сокровищ", навалил на полу и спишь на них. Да еще и на гостей рычишь, чтобы ничего не трогали!
   Когда родители переехали, я наконец устроил себе дом так, как всегда хотел. По- моему, там было очень уютно. Правда, немного тесновато. Если точнее, от входной двери были протоптаны три дорожки: до компа, до чайника и до туалета. Все остальное место занимало нагромождение всякого барахла.
   Одно окно было занавешено простыней, другое - огромным флагом "Зенит-чемпион", подаренном мне друзьями на день рождения, а третье вообще без занавесок - за ним все равно рос тополь. Перед этим окном стоял комп, почти невидимый за нагромождением всяческого железа, проводов, деталей и пыльных компакт-дисков, скопившихся за несколько лет. Книг и журналов было так много, что не хватало стеллажей, и я складывал их стопочками прямо на пол. Стопочки росли с удивительной скоростью, превращаясь в пизанские башни. Книги были самых разных жанров, больше всего фантастики и исторических романов, и куча разных экзотических справочников: по холодному оружию, по видам акул, по татуировкам и так далее. То, что мне никогда в жизни не пригодится и не встретится - за это и ценимое.
   Посреди большой комнаты росло в жестяной ведре раскидистое двухметровое авокадо (сам вырастил из косточки). Под ним пылился спортивный велосипед, к которому я уже пару лет как охладел, а продавать было жалко. В соседнем углу стояли "дрова" - горные лыжи, в середине комнаты красовалась летняя резина для Жигулей, служившая мне заодно и журнальным столиком. Был еще турник - на нем обычно сушились джинсы. Под всем этим робко скрывалась мебель времен застоя. Желтенький буфет, рассохшийся шифоньер, трюмо...Эта мебель вызывала особенную неприязнь Ленки. "Даже у старух такого хлама уже нет!" - шумела она.
   На кухне было свободнее и чище исключительно потому, что я туда почти не заходил. Чайник у меня стоял в комнате, завтракал и обедал я в институте, а на ужин обычно разогревал заморозку и поедал ее перед компьютером.
   Мне почему-то подумалось, что Ники воспримет мою обстановочку не так остро, как Ленка. Но здравый смысл воспротивился, и я вернулся к изначальному замыслу.
   И вообще, я так обрадовался ее появлению, что захотелось гульнуть.
   - Так что, пойдем пить пиво? - предложил я. - Отметим твое... гм... воскрешение!
   Ники, естественно, не возражала.
  
   Минут через двадцать мы благополучно преодолели переезд и оказались у метро "Старая деревня". Там, где относительно недавно были только заболоченные пустоши - теперь сияние огней и кипение жизни. Кольцо маршруток, метро, рынок, торгово-развлекательный центр на пять этажей. Туда-то я и повел Ники.
   В подвале комплекса скрывался пафосный пивняк в стиле Старый Добрый Ирландский паб. Такой, с искусственно состаренными фотографиями в винтажных рамочках, при виде которых сразу становится ясно, что за кружку портера ты здесь переплатишь раз в десять. Я туда обычно не ходил. Буржуйское место, гнилые понты. Но сейчас мне вдруг стало как-то все равно.
   Мы спустились на подземный этаж, вошли в зеленоватый полумрак паба и сели за якобы растрескавшийся от старости деревянный стол. Официантка, одетая кем-то вроде эльфа - зеленая мини-юбка, чулки в поперечную оранжевую полоску, - принесла меню в обложке из тисненой кожи. Цены были такие, что пробирала дрожь. Но я лихо заказал нам с Ники по пинте "Гиннеса", и кучу закусок, потратив все деньги, на которые собирался жить еще дней десять. Мной овладела какая-то странная беспечность - "эх, пропадать, так пропадать!" Почему-то казалось, что я приближаюсь к некой черте, за которой то, что мне надо как-то протянуть до получки, уже не будет иметь значения.
   - За твое возвращение!
   Мы чокнулись тяжеленными кружками. Горьковатый, почти черный "Гиннес" был роскошен. В кружке плотной шапкой стояла шелковистая пена. Выхлебнув полкружки, я с азартом принялся за закуски. Ники с любопытством вертела головой, изучая паб.
   - О, смотри! - она ткнула пальцем в маленькое возвышение для живой музыки в углу. - Пианино!
   Пианино было лакированное, украшенное бронзовыми подсвечниками. Ха, а подсвечники-то явно неродные, не особо аккуратно привинченные шурупами. Я сказал об этом Ники, она вгляделась и захохотала:
   - Да это же "Красный октябрь!" У меня такое было в детстве. Ух, проклятый гроб с музыкой!
   - И стиль не выдержан, - поддакнул я. - Какой еще "Красный октябрь" в ирландском пабе? Халтурщики! А еще пиво продают по двести рублей кружка!
   Некоторое время мы с удовольствием ели и пили. Я окончательно удостоверился, что Ники не утопленница - не бывает у мертвецов такого аппетита. Народу за столиками почти не было, от силы человек десять - то ли слишком дорого, то или слишком рано. За стойкой скучал бармен в зеленой бандане.
   Заиграла негромкая музыка. Я насторожил уши, но ничего специфически ирландского не услышал - просто включили радио. Но песня была приятная. Романтическая мелодия, тревожный и нежный женский голос:
  
   - Позабытые стынут колодцы
   Выцвел вереск на мили окрест
   И смотрю я, как катится солнце
   по холодному склону небес
   теряя остатки тепла...
  
   - Вот точно так же мы сидели с Грегом, когда я узнала, что люблю его... - сказала Ники, глядя мечтательным взглядом поверх кружки.
   Похоже, меня ждала новая порция признаний.
   - Сидели мы с ним как-то зимой в пивбаре на Литейном... Нет, не с того начну. Мы начали обучение...Нет, это тоже неинтересно. Короче, мы с ним часто спорили, - начала Ники. - Все споры затевала я. Дело в том, что мне казалось, будто Грег меня подавляет.
   - Как это?
   - Будто он обрел надо мной слишком большую власть. Казалось, что он чересчур умный, слишком много всего умеет и знает - и я рядом с ним вообще никто... А я не привыкла к такому, понимаешь?
   - Ну да, - снова поддакнул я. - Ты уже привыкла быть знаменитой рокершей, а тут какой-то Грег тебя жизни учит, да?
   - Типа того. И еще, я поначалу как-то не доверяла ему. Его это сердило. Он говорил, что из-за моего сопротивления обучение идет в три раза медленнее, чем могло бы...
   - Чему обучение-то?
   - Не суть. Так вот сидели мы с ним после занятий в пивбаре, оба уже слегка косые, и продолжали один старый спор. Речь шла о пределах влияния и о зависимости. Насколько один человек может подчинить себе личность другого. Неожиданно Грег взял меня за руку... вот так, - Ники протянула руку и крепко взяла меня за запястье, - притянул к себе и спросил, глядя в глаза. "Ну а если бы я сказал тебе - приходи ко мне сегодня ночью, неужели бы ты согласилась?"
   От прикосновения Ники меня бросило в жар. А ее мрачные черные глаза меня просто загипнотизировали.
   - Да, - сипло ответил я.
   Она усмехнулась и отпустила мою руку.
   - Вот и я сказала - да. Неожиданно для себя. И в тот же момент поняла, что люблю его. Давно уже люблю, с первой нашей встречи.
   Грег не ожидал этого услышать, у него на лице было написано. Он нахмурился, помрачнел. И с тех пор стал держать дистанцию. Словно стену между нами возвел. А раньше, наоборот, пытался ее разрушить...Я честно пыталась играть по его правилам, но сломалась.
   - Ага, а потом ты послала ему письмо, да? - вспомнил я.
   - Угу. Идиотское письмо. В стиле Татьяны Лариной. "Я вам пишу, чего же боле..." Ничего хорошего не вышло. Но хоть на душе немного полегчало...
   Ники грохнула кружкой по столу.
   - Почему он так себя ведет? Неужели я уродина?!
   - Нет! Ты очень красивая! - воскликнул я и попытался снова завладеть ее рукой.
   Ники отняла ее, но усмехнулась мне вполне ласково.
  
   - Цвета ночи гранитные склоны,
   Цвета крови сухая земля,
   И янтарные ночи дракона
   Отражает кусок хрусталя -
   Я сторожу этот клад...
  
   Подошла официантка, заменила пепельницу. Я заказал еще по пинте. В голове у меня уже стоял легкий, приятный шум. Ишь какое крепкое пиво, а пьется как вода...
   Давно я так душевно не проводил время, хотя Ники, конечно, весьма странная девчонка. А с другой стороны - почему бы и нет? Разговоры с друзьями про одно и то же давно надоели.
   Ники задумчиво проговорила, все о своем:
   - Иногда мне кажется, что Грег на самом деле - мертвец.
   - Что он, зомби? - сострил я.
   - Нет, он живет так, словно давно умер. Имей это в виду, когда познакомишься с ним. Он может показаться на первый взгляд симпатичным, даже добрым, но на самом деле у него вообще нет человеческих чувств. И еще - он абсолютно безжалостный, и к себе, и к другим. И еще - он ничего не боится...
   Я хотел сказать, что вовсе не собираюсь с ним знакомиться. И что мне уже надоело обсуждать этого типа.
   Но тут Ники добавила такое, что я совсем обалдел.
   - Впрочем, даже если бы он в самом деле был мертв - мне без разницы. Я не боюсь мертвецов. И для меня нет ничего необычного в том, чтобы любить мертвеца. Мой папа был мертвым почти десять лет.
   -Что? - пробормотал я.
   Ответить Ники не успела.
   Что-то застило мне свет. Когда я поднял голову, то обнаружил, что над нашим столом нависает байкер.
  
  

Глава 4. Еще одно странное знакомство.

  
   Это был настоящий монстр. Огромный, под потолок, с короткой пегой бородой. Руки в татуировках, плечи как у рестлера, пивное пузо, длинные волосы собраны в хвост. На поясе - что-то вроде тесака в ножнах, на ногах казаки, окованные железом. Он занимал так много места, что паб показался маленьким, тесным и жалким.
   Увидев незваного гостя, Ники радостно воскликнула:
   - Ой, Валенок! Какие люди! Садись, выпей с нами!
   Радость Ники показалась мне несколько наигранной. То есть, как будто в принципе против этого бегемота она ничего не имела, но сейчас предпочла бы, чтобы Валенок оказался в каком-нибудь другом месте.
   Байкер на ее приглашение не отреагировал. Не взглянув на меня, он медленно произнес:
   - Эй, Ники, Грег не одобрит, что ты пьешь пиво с этим парнем!
   - Никто не смеет указывать мне, что делать и с кем встречаться! - вскинулась Ники. - Если Грег против, он сам мне об этом скажет!
   - Грегу пофигу, с кем ты встречаешься, - безжалостно сказал байкер. - Но ему не понравится, что ты выбалтываешь случайному собутыльнику вещи, которые его не касаются.
   - Это кто тут случайный собутыльник? - возмутился я.
   Байкер меня опять проигнорировал.
   - Пошли-ка отсюда!
   Я думал, Ники сейчас вспыхнет, но к моему удивлению, она сказала примиряющим тоном:
   - Да забей, Валенок. Ничего такого я не разболтала. Выпей с нами, Леша угощает.
   - Ага, щаз, - расхохотался я, в душе вскипая от негодования. - Отвали, как там тебя, Ботинок! Тебя сюда никто не приглашал!
   - Леша, замолчи! - резко крикнула Ники.
   Но было поздно.
   Байкер повернулся и вдумчиво осмотрел меня с ног до головы. Меня пробрала дрожь от его взгляда. Глаза у него были жуткие - маленькие, неподвижные и холодные. Да еще и с сумасшедшинкой. Глаза крокодила. Или психа.
   Чокнутая рептилия в центнер весом спросила меня:
   - Что ты сказал? "Отвали"?
   - Вот именно. Она пришла сюда со мной, и со мной уйдет! - твердо заявил я. - Понял, толстяк?
   Байкер неожиданно заухмылялся, как будто предвкушая нечто очень веселое.
   - Это я-то толстый?
   - А какой же еще? Вон брюхо качается!
   - Это не брюхо. Это мое тайное оружие - Молот Асов!
   Продолжая мерзко улыбаться, он двинул меня пузом. Я сам не понял, как вылетел из-за стола и растянулся во весь рост на зеленом ковролине.
   Тем временем Валенок втиснулся на мое место и демонстративно отхлебнул из моей кружки.
   За соседними столиками сдержанно захихикали. А потом замолчали.
   Я встал. Тщательно отряхнулся и направился к столу.
   Есть у меня одна дурацкая привычка. Бороться за правду и получать по тыкве. Причем в ситуациях, когда явно ничем нельзя помочь. Например, один против пяти. Заканчивается дело обычно тем, что я ничего не добиваюсь, а жертва все равно получает все, что ей причитается, и я вместе с ней за компанию. Потом, естественно, я же оказываюсь виноват.
   Я сам не нарываюсь, нет. Но если меня провоцируют...Оскорбляют на глазах у девушки, которой я хочу понравиться...
   Бугай Валенок меня не провоцировал. Он просто со мной не считался. Ему казалось, что если он на меня плюнет, то я утону.
   И меня уже не волновало, что он выше меня на голову, в два раза шире в плечах, а руки у него, как у меня ноги. Я просто схватил свою кружку, выплеснул ему в морду "Гиннес", и приготовился умереть.
   Погибель пришла в виде ослепительной вспышки света. Когда сияние погасло, и мне удалось приоткрыть правый глаз, я обнаружил, что опять лежу на ковролине. Вся левая половина лица не чувствовалась. Левый глаз ничего не видел.
   - Эй, немочь, ты жив? - раздался сверху голос.- Скорую вызвать?
   Валенок стоял, наклонившись надо мной. Такой случай я не мог упустить.
   - Я просто дал тебе фору!
   Распрямив ноги, как пружины, я шарахнул его двумя сразу в челюсть. И кто меня этому учил?
   Голова Валенка мотнулась, он покачнулся, но не упал. Зато он наконец обозлился. Что-то случилось у него с глазами, от чего они стали еще хуже, чем раньше. Они отчетливо позеленели, а зрачки стали вертикальными, как у кота. Меня вдруг охватил какой-то животный страх, руки и ноги ослабели. Словно я купался в озере, и вдруг передо мной вынырнул крокодил.
   Издалека, словно через слой ваты, донесся вопль Ники - такой странный, что я решил, что он мне чудится:
   - Ради Грега, не убивай его!
   Валенок не подал вида, что услышал крик Ники. Он сгреб меня с пола, без всяких видимых усилий поднял над головой, как таран, раскачал и отправил в полет.
   Внизу промелькнули столики и бледные лица посетителей. Позади послышался звон стекла - кажется, в полете я задел еще что-то. Потом раздался грохот, треск и нестройный аккорд. Казалось, в меня воткнулось несколько сотен ножей. Я взвыл, заглушая восторженный вопль Ники:
   - Йес! Всегда мечтала посмотреть, как оно устроено!
   Если Валенок рассчитывал, что я живописно воткнусь головой в пианино, то немного перестарался - оно развалилось целиком.
   Несколько минут я барахтался среди струн, оклеенных войлоком молоточков и острых лакированных щепок. Валенок нависал надо мной, скрестив руки на груди, посмеивался и ждал, что я буду делать дальше.
   Я стиснул зубы и встал, превозмогая боль. Вокруг царил полный бардак. Все было разбито и переломано, на полу хрустело стекло. Музыка затихла. Немногочисленные посетители, не успевшие удрать, жались по стенкам и выглядывали из-под столов. Бармен куда-то слился.
   Неужели это все устроил я?!
   - Извините, - выдавил я, покачиваясь. - Сейчас я...
   И умолк. Ну что тут скажешь?
   "Приберусь?"
   "Компенсирую?"
   Последняя мысль привела меня в ужас.
   В бар заглянул охранник, увидел Валенка и сразу спрятался. Я увидел в отражении дверного стекла, что он быстро жмет на кнопки телефона. "В ментовку звонит!" - понял я. Вдалеке замаячил зловещий призрак Приморского РУВД.
   Валенок, видимо, тоже заметил охранника, потому что вытащил меня из обломков пианино и поволок наружу.
   - Наконец-то ты начал сражаться всерьез! - прохрипел я, безуспешно пытаясь вырваться из его удушающего захвата. - Теперь я покончу с тобой моим новым супер-приемом!
   Валенок хмыкнул.
   - Меня восхищает твоя воля к победе!
   И он легонько стукнул меня по куполу. Я отрубился. На этот раз надолго.
  
   Очнулся я от холода, открыл глаза и обнаружил, что лежу в луже. Я с проклятием приподнялся. Мир перед глазами подозрительно покачивался. Вокруг было темно и сыро, дул ветер, моросил дождь. Откуда-то издалека доносилась музыка и звуки милицейской сирены.
   - ...для чего тебе мозги? Для красоты? - услышал я рядом бас Валенка. - Зачем ты его склеила? Тебе наших не хватает?
   Ники что-то резко ответила.
   Я сел, застонав от пронзившей голову боли. Холодная вода затекла мне за воротник, вся спина промокла.
   - Смотри, живой! - удовлетворенно сообщил Валенок. - А ты боялась!
   Ники с Валенком стояли в паре шагов от меня и с интересом смотрели, как я пытаюсь встать. Не удивлюсь, если Валенок нарочно положил меня в лужу, чтобы я побыстрее пришел в себя.
   Валенок курил, и огонек на конце его сигареты был единственным пятном света в ближайших окрестностях. Я далеко не сразу понял, куда они меня притащили. Потом дошло - на железнодорожную платформу "Старая Деревня". Не представляю, как они пронесли меня через турникет. Впрочем, скорее всего они влезли сюда со стороны рельсов. Но выбор был правильным. В такое время суток и в такую погоду на платформе не было ни единого человека. И что особенно радовало - никаких ментов поблизости. Видимо, от погони удалось оторваться.
   - Спасибо, ребята! - искренне сказал я.
   - За что? - удивилась Ники.
   - За то, что не бросили меня в пабе, - объяснил я. - Я бы до конца жизни не расплатился за это паршивое пианино...
   - Да забей, - сказал Валенок добродушно. - Ну, ты в порядке? Тогда пошли отсюда. Замерз, как собака!
   Я мог бы рассказать ему, что такое по-настоящему замерзнуть. Но промолчал, чтобы он не решил, будто я жалуюсь.
   Мы перелезли через ограждение платформы (никто из них и не подумал мне помочь), спрыгнули на землю, пересекли пустырь и молча пошли вдоль улицы. Валенок вышагивал впереди, чеканя тяжелый шаг, словно статуя Командора. Меня шатало, как на палубе в шторм, из рукавов капала вода, исцарапанная кожа горела... Немногочисленные встречные прохожие при виде нашей компании менялись в лице и переходили на дальнюю сторону тротуара. Ники, косясь на меня, то и дело начинала хихикать.
   - Что смешного?! - не выдержал я.
   - Да так, - давясь смехом, сказала она. - Просто как вспомню пианино... Леша, а кто ты по гороскопу?
   - Рак, - мрачно сказал я.
   Самый подходящий знак для неврастеника.
   - Нет, не по месяцу, а по году.
   - По году - Дракон.
   Ники это почему-то рассмешило до истерики.
   - Оно и видно, - всхлипывала она, вытирая слезы, и никак не могла успокоиться. - Так я и думала!
   На перекрестке Школьной и Липовой аллеи мы остановились.
   - Все, нам в другую сторону, - сказал Валенок. - Бывай, немочь.
   - Да пошел ты!
   Ники подошла ко мне, поднялась на цыпочки, осторожно обняла за шею и поцеловала в здоровую щеку.
   - Пока, Леша. Приятно было познакомиться. Нет, честное слово!
   Я воскликнул, хватая ее за руку:
   - Ники, постой! Ты что, вот так уйдешь, и все?! Хоть номер телефона оставь!
   - Эй! - предостерегающе встрял Валенок. - Только попробуй!
   Ники гордо дернула плечом.
   - А вот захочу и оставлю!
   - Пожалей парня-то.
   Я удивился и оскорбился - что еще за "пожалей"?
   А Ники сразу как-то сникла.
   - Ладно, - неохотно сказала она. - Пока, Леша. Увидимся.
   - Даже не рассчитывай, - добавил Валенок.
   И они вместе ушли. Гады!
   А я пополз домой, пока не появились менты.
  
   Весь остаток вечера я зализывал раны - мазал йодом следы побоища и думал. Вот так попил пивка, ё-мое! Чувствовал я себя, будто по мне промчался табун лошадей. Да и выглядел так же. Мокрый, грязный, одежда изодрана; левая половина лица опухла, будто ее искусал рой ос. Вокруг глаза наливается сочный фиолетовый синяк. Все лицо в мелких порезах и царапинах от щепок. На голове - здоровенная шишка, к которой не прикоснуться из-за острой боли. Остальное туловище вроде бы не пострадало, но у меня уже был опыт, и я с содроганием представлял, как оно будет болеть завтра! Костяшки пальцев оказались сбиты до крови - а это-то когда я успел?
   Правда, был и положительный момент - я не заплатил за пиво, и теперь было на что прожить до получки.
   Ну и вечер! Ну и люди! С кем же это я ухитрился познакомиться?
   Валенок - это же просто терминатор какой-то! Да и Ники, если вдуматься... Любая нормальная девушка на ее месте испугалась бы до смерти, когда началась драка. А она - нет, она не испугалась! Она, - вот это слово - развеселилась! А ведь Валенок меня едва не пришиб!
   Ники не боялась ни его, ни ментов... Вообще ничего!
   Что еще более странно - она даже не удивилась. Словно мы вели себя самым естественным образом, разгромив пивняк.
   Но Валенок! Вот ведь чудовище! Кажется, в какой-то момент он в самом деле мог меня убить. В тот момент, когда он поднял меня в воздух, и Ники закричала какую-то чепуху...
   И тут я вспомнил.
   Его глаза! И глаза Ники!
   Я вскочил с дивана, и в волнении забегал по комнате, забыв о боли. Теперь я понял, что с глазами Ники было не так тогда, на мосту. Вертикальные зрачки! Обычно они у нее нормальные - значит, они изменились у нее перед самым прыжком.
   Так же, как и у Валенка перед дракой.
   Кто они такие?!
  
  

Глава 5. Гость, и больше ничего.

  
  
   - И не води ее к себе! - повторила Ленка в десятый раз. - Узнаю - увидишь, что будет!
   Мелкая стояла рядом с ней, одной рукой держась за край пальто. В другой она держала лопатку, черенок которой задумчиво обсасывала. На чумазом лице голубели ясные глазки-пуговки.
   - Ладно, ладно. Васька, ко мне!
   Я подхватил дочку на руки и вскинул наверх. Васька охотно издала восторженный визг и вцепилась мне в волосы.
   - Что еще за "ко мне" - она тебе собака, что ли?! И хватит звать ее Васькой!
   Мы стояли на парковке перед институтом. Ленка ждала своего супруга. Васька уселась у меня на плечах, болтая ногами в крошечных сапогах, и принялась постукивать мне по голове лопаткой.
   - Ну как успехи? - спросил я Ленку. - Чего нового говорим? По-прежнему одно слово?
   Речевое развитие дочери было для Ленки больной темой, и она немедленно принялась орать.
   - Ах, "одно слово"?! Я второй год ночей не сплю, а он - "одно слово"! Ишь, удобно придумал - появляется раз в месяц и претензии предъявляет! Да ты хоть раз памперс ей менял? Хоть раз спать полночи укладывал?! "Одно слово!" Я ее три раза в неделю на развивалки вожу, а ты приходишь и все портишь!
   - Эй, остынь! У других дети до пяти лет молчат....
   - Ты же понимаешь, что это ненормально! У других дети уже предложениями в этом возрасте говорят, а она ничего!
   - Не ничего, а целое слово, - уточнил я со скромной гордостью. - Пусть всего одно, зато какое!
   - "Бах" - это что, по твоему - слово?
   - Слово, конечно, - сказал я вслух. - Знаешь анекдот? Отец хвастается одаренностью сына: представляете, у меня с рояля ноты упали, а сын говорит: "Бах!" Я смотрю - точно, Бах!
   - Бах! - тут же повторила Васька, вызвав новый прилив раздражения Ленки.
   - Дурак. Другой бы, нормальный отец ее какому-нибудь настоящему слову научил. Да хоть бы "мама". На худой конец "дай".
   - А Саня рассказывал, что у него сын молчал, молчал, а потом произнес сразу целое предложение.
   - Какое? - сразу насторожилась Ленка.
   - "Папа, купи Нинтендо".
   Васька услышала, что я хохочу, и тоже зашлась от смеха.
   Ленка поджала губы, но я видел, что она больше не злится.
   - Да ты сам как ребенок. А зачем ты научил ее садиться на кубик? Это что, полезный навык? Какой в нем развивающий смысл?
   - Ну так ведь не на пирамидку же!
   Мы бы препирались и дальше, но на стоянку въехал грязный синий "Крайслер" с тонированными стеклами. Несмотря на свои внушительные размеры, он был явно подержанный. Видно, Ленкин "хищник" еще не достиг вершины своей пищевой цепочки. Машина остановилась метрах в трех и посигналила.
   - Это за мной, - засуетилась Ленка. - Все, я пошла. В девять у нашего подъезда, и не опаздывайте!
   Я покосился на "Крайслер", не зная, как себя вести - то ли небрежно поздороваться, то ли сделать вид, что никакой машины не существует. Но Васькин отчим выходить не стал и даже стекло не опустил. Да я и так не очень-то хотел с ним знакомиться.
   Ленка помахала нам рукой.
   - Пока. Только попробуй научить ее какой-нибудь гадости!
   - Еще одно слово! - неожиданно предложил я. - Спорим, что к концу прогулки Васька будет знать новое слово?
   - Ничего она не будет. И хватит звать ее Васькой!
   Когда машина уехала, я снял дочку с плеч и поцеловал в грязную щечку.
   - Ну здравствуй, наследная принцесса!
   - Бах! - поздоровалась дочь.
   - Нафига нам слова, правда, Васька? Мы и так друг друга отлично понимаем. Но мама сказала "надо", значит, надо. Так что пошли. Сейчас мы кое-что выучим...
   Через два часа, на той же стоянке, я передал Ваську матери, отошел на безопасное расстояние и гордо сообщил:
   - А мы выучили новое слово!
   - Ну?
   - Васька, давай, - скомандовал я. И похлопал себя обеими руками по голове.
   Васька неуклюже повторила мой жест и застенчиво сказала:
   - Бух!
   Пока Ленка открывала рот для крика, я смылся, хохоча.
  
  
  
  
   Несколько дней спустя я устраивал на столе большую уборку. Выразилась она в том, что я пытался перебрать пирамиду из компакт-дисков, пока она не рухнула на пол с оглушительным треском, подняв над собой облако пыли. Тогда я ногой раскидал диски по полу, выбрал оттуда один диск, а остальные сложил в мешок и вынес на лестницу - вдруг кому-то пригодится (мешок исчез минуты через две).
   Диском, который я оставил на память, была Nirvana, альбом "Smells like teen spirit" - тот, самый знаменитый, где на обложке младенец плывет за насаженной на рыболовный крючок купюрой. От Нирваны я страшно фанател в подростковом возрасте, самоубийство Кобейна, как и смерть Цоя, переживал как личную трагедиею. Пусть говорят, что музыка Нирваны пустая, бессмысленно-яростная, что это протест, ведущий в никуда. Пусть себе говорят, ничего они не понимают. А я вставил заслушанный до дыр диск в дисковод, и теперь целыми днями крутил одну и ту же коматозно-заторможенную песню: "Something in the way". Такую же фальшиво, отвлекающе-медлительную, как походочка Валенка, но со сжатой пружиной внутри, с подавленной энергией, каким я был сам, когда нес всякую чушь, а сам готовился ему врезать.
   - Что-то в пути, о-о-о...
   Что-то в пути, м-м-м...
   Эта песня лучше всего отражала мое настроение и состояние.
   Прошло две недели после моего приключения, начиналась третья.
   Жизнь вернулась в прежнее русло. Собственно, она из нее и не выходила. Так, небольшое приключение. Познакомился с девчонкой. Подрался в пивняке. Сколько раз это со мной бывало - и не сосчитаешь.
   И в то же время я нутром чувствовал: что-то во мне изменилось после знакомства с Ники. Особенно - после драки с Валенком. Не то чтобы я как-то глобально переродился и стал другим человеком. Нет - но что-то сдвинулось с прежнего места. Так маленький камешек катится с горы, увлекая за собой остальные, все крупнее и крупнее...
   Или еще точнее: что-то такое, что раньше спало - проснулось. Но что именно - я и понятия не имел.
   Может быть, Ники могла бы мне объяснить? Я очень часто думал о ней. Практически, все время. Но она больше не появлялась, а сама телефона не оставила. Сказала - "увидимся".
   "Увидимся" - это же не обещание. То же самое, что "я сама тебе позвоню". То есть - вообще ничего. Собственно говоря, на что я рассчитывал?
   "Ну и слава богу! - говорил я себе. - От этих типов одни неприятности".
   А потом страшно боялся, что она больше не появится.
   Мне не спалось по ночам, а потом я целый день дремал на работе за компом. Или сидел в коматозе, ни о чем не думая, а потом вдруг просыпался и бегал как заведенный. Иногда накатывало - хотелось еще раз с кем-нибудь подраться до крови, до полусмерти. Желательно с ментами из Приморского РУВД, лучше всего со всеми сразу. Почти каждую ночь неведомая сила влекла меня на улицу. Сердце колотилось без всяких внешних причин; я прижимался лбом к холодному стеклу северного окна и смотрел туда, где сейчас раскинулись новостройки, а раньше была только бездонная, таинственная темнота.
   Когда пошла третья неделя после драки, а Ники все не появлялась, я начал впадать в уныние. "Как не стыдно! - уговаривал я себя, пытаясь бодриться. - Взрослый человек, а все о чудесах мечтает, ха-ха-ха! Как подросток! Хотя сейчас и подростков таких не осталось: все только карьере и думают с детского сада..."
   "Ты, Алешка, как не от мира сего" - говорила матушка, обязательно при этом вздыхая. Смысл фразы с годами менялся от "особенный" до "никудышный".
  
  
  
  
   Мама позвонила вечером, дважды уточнив, не на работе ли я, и нет ли кого-нибудь со мной рядом.
   - Ты чего шепчешь? - с любопытством спросил я. - Простудилась?
   Из ее туманных полунамеков я наконец понял, что речь пойдет о страшном - о перемене работы.
   - Папа сказал, что у них в фирме освободилась вакансия! Правда, не твой профиль, там скорее надо размещать заказы, - ну я в этом не понимаю ничего, но ты же молодой, ты сориентируешься быстро...
   - Зачем мне это надо? - разочарованно спросил я.
   - Алеша, там же деньги! Ты знаешь, какой там оклад?!
   - Мне и нынешняя работа нравится.
   - Да уж, - едко заметила мать. - Мне-то можешь про нее не рассказывать. А уж зарплата просто сказочная! Одними сказками и расплачиваются. Как все будет хорошо... лет через двадцать!
   Тут мне возразить было нечего. Матушка почувствовала слабину и принялась уговаривать меня еще активнее:
   - Папа уже намекнул насчет тебя Петровичу, а тот обещал подумать. Завтра ждет твоего звонка! Ты уж произведи на него позитивное впечатление... Оденься поприличнее, рубашку чистую надень! Принеси диплом...
   Я скривился.
   - А почему папа сам мне не позвонил?
   - Ну, ему неудобно...
   Хотя именно мне полагалось мучиться от комплекса неполноценности - особенно теперь, когда немолодой папа преуспел, а молодой я остался все в той же заднице, - все происходило в точности наоборот. Кажется, отец сам испытывал передо мной вину. Потому что в школьные годы внушал мне, что лучше его специальности на свете нет, а в девяностые, ошеломленный тем, что творилось в оборонке, не догадался меня отговорить.
   "А мог бы стать юристом или бухгалтером!" - укоризненно сказал я себе маминым голосом.
   Внезапно я решился. Все, к черту дурацкие фантазии - становлюсь хозяином жизни! Завтра иду прогибаться перед папиным шефом. Петровича я хорошо знал - с виду весельчак, балагур, душа нараспашку, только почему у него постоянно кого-то увольняют?
   Я пообещал матушке завтра позвонить и предложить свою кандидатуру.
   Она и обрадовалась, и растерялась. Сама она так и не смогла уйти из НИИ. Да и этого Петровича тоже знала не хуже меня.
   Положив трубку, я с удовлетворением отметил, что депрессия отступила.
   "Вот что значит позитивная цель в жизни!" - похвалил я себя. И приказал - забыть о Ники! С девочками-эмо и байкерами-убийцами все кончено. Возвращаюсь в реальный мир. Унылый и бесцветный, зато привычный и спокойный.
   Вечером я лег спать, мысленно репетируя разговор с будущим шефом.
  
   Ночью мне приснился сон. Слишком яркий и реалистичный, чтобы казаться просто сном. Но уж лучше бы он не был таким реалистичным!
   Мне снилось, что я, как обычно, стою среди ночи возле северного окна, вглядываясь в темноту. Вот только сияющих новостроек больше нет. За стеклом тускло блестит лента железной дороги, а дальше - лес. Сырой еловый лес, отвратительный, тоскливый и угрожающий с виду. Идет дождь. Под ногами чавкает раскисшая земля, капли срываются с еловых лап и стекают за шиворот. Я иду по лесу, чувствуя, как нарастает чувство опасности. Здесь рядом кто-то есть. И с этим "кем-то" мне лучше не встречаться.
   Дальше я словно раздваиваюсь и смотрю с двух точек одновременно. Вот я, идущий по лесу, с тревогой оглядываюсь по сторонам, не понимая, откуда ждать беды. А вот, прямо передо мной, в густом ельнике - логово под корнями. Кто-то просыпается. Он поднимает морду и втягивает воздух. Он чует меня. Запоминает мой запах...
   Трепеща от страха, я вглядываюсь во мрак логова сквозь струи дождя. Глаза привыкают к темноте, и в норе понемногу проступают смутные очертания... Кто это? Я не знаю такого зверя, и знать не желаю! Даже того, что видно, хватает, чтобы не хотеть продолжения знакомства. Белый, огромный, худой, словно весь собранный из сухожилий. Зубастая пасть как у тираннозавра...Пустые провалы глаз - которые, тем не менее, смотрят...
   Все мое тело слабеет от ужаса. Этот монстр хочет меня убить. И убьет с легкостью, потому что он рожден убивать. И я ничего не смогу с ним сделать, потому что он - хищник. В отличие от меня.
   Как спрятаться? Куда? Как спасти жизнь?!
   Я в панике озираюсь. На дерево? Но вокруг только черные скользкие стволы, сырые еловые лапы - на них не взобраться!
   А чудовище тем временем вылезает из логова...
   Страх стал нестерпимым. Я в панике кинулся бежать сломя голову...
   ... и распахнул глаза - весь в поту, мышцы сведены судорогой. Несколько мгновений я испытывал только благодарность судьбе за то, что это был всего лишь сон.
   В комнате было темно, в окно светил фонарь. Где-то вдалеке проехала одинокая машина. Судя по тишине, на улице была глубокая ночь. Несколько минут я лежал, успокаивая дыхание. Успел даже задуматься, не вещий ли это сон, и не является ли хищная тварь из леса символом Петровича...
   А потом услышал шорох.
   Я чуть приоткрыл глаза, и меня снова бросило в холодный пот. В комнате кто-то был. Он стоял у балконной двери. Сквозняк дул холодом, тихо шевеля занавеску.
   Я хотел вскочить с постели, но тело отказалось мне служить. Перед глазами стояло чудовище из сна. Недаром оно принюхивалось там, в лесу! Оно следовало за мной из сна в явь!
   "Мне кранты, - обреченно подумал я. - Прощай, жизнь. Но я продам тебя дорого!"
   Страх дошел до высшей точки... и превратился в ярость.
   "Ты же хотел драться? - спросил я себя. - Так дерись!"
   Я представил, что за занавеской стоит начальник Приморского РУВД.
   Это помогло мобилизоваться. Я напряг мускулы, взвился с постели и с воплем кинулся вперед, набрасывая врагу на голову одеяло.
   - Леха ты что? - раздался придушенный писк. - Задушишь!
   - Кто здесь?!
   - Это я, Ники!
   Я включил свет трясущейся рукой.
   Ники сидела на полу и, хихикая, выпутывалась из пододеяльника.
   - Блин, Ники! Я чуть не умер от страха!
   Поганка продолжала веселиться. Я не выдержал и тоже истерически рассмеялся.
   - Фух! Аж сердце прихватило! Ты знаешь, что человек может так заполучить инфаркт?
   Я рухнул на кровать, оглядываясь в поисках сигарет, и тут спохватился:
   - Ты как тут оказалась?!
   - А у тебя дверь была не закрыта, - заявила она, поднимаясь. - И даже слегка приоткрыта. Этак приглашающее, и поскрипывала на сквозняке. Воров-то не боишься?
   - Ну я и болван! Видно, Валенок мне все мозги отбил!
   Должно быть, я забыл закрыть ее вечером. Вообще-то таких провалов в памяти у меня раньше не бывало, но все когда-то случается в первый раз.
   Ники привела себя в порядок, отряхнулась и уселась рядом со мной.
   - Я к тебе тайком, - с заговорщицким видом сообщила она. - Ненадолго. Валенок проболтался Грегу про меня и тебя. И Грег запретил мне с тобой встречаться. А я же не могла так взять и забыть про тебя, правда? Мне кажется, это нечестно.
   - Нечестно! - с жаром подтвердил я.
   - Пришлось выждать пару недель, чтобы он прекратил за мной присматривать. А я почему-то часто о тебе вспоминала.
   - Я о тебе тоже. Уже боялся, ты больше не появишься...
   Сердце все еще колотилось, но непосредственная близость инфаркта, кажется, уже миновала. Я нашел сигареты у компа и закурил, с каждой затяжкой приходя в себя.
   - Как ты меня нашла?
   - Ну, твой дом и подъезд я знаю.
   - А квартиру?
   - Вычислила сама. Тоже мне, сложность.
   - Как? - настаивал я.
   Она пожала плечами.
   - Ты все равно не поверишь.
   - Ну как, скажи!
   - Вот пристал. Ну, по запаху.
   - Врешь!
   Она засмеялась.
   - Видишь, не поверил.
   Я обиделся:
   - Да ну тебя! Врешь не хуже Ленки.
   - Ленка - это девушка твоя? - заинтересовалась Ники.
   - Бывшая, - отмахнулся я.
   Ишь ты - "по запаху"! Я незаметно принюхался. Да уж, тут явно не райские сады. Помыть пол не мешало бы еще пару месяцев назад. Но чтобы учуять запах с лестницы - это перебор!
   - А у тебя уютненько! - сказала Ники, вставая с кровати и посматривая по сторонам.
   - Ну-ну, издевайся дальше.
   - Нет, правда, - она осторожно перешагнула через велосипед. - Квартира моей мечты. Я всегда мечтала такой же бардак устроить в своей комнате, только мама не разрешала.
   - А одна моя знакомая говорит - настоящее драконье логово. Навалил "сокровищ" в кучу на полу, и спит на них...
   - Вот именно - логовище! - подтвердила Ники, с удовольствием оглядываясь.
   Похоже, у нас с ней было немало общего.
   "Надо на ней жениться, - пришла в голову забавная мысль. - У нас точно не будет разногласий по ведению хозяйства".
   А парочка гитар, десяток усилителей и барабанная установка отлично впишутся в мой хаос. Ленка увидит, просто умрет на месте, ха-ха.
   - Леша, а давай выпьем чаю, - предложила Ники.
   - Ну, я не против.
   - Вообще-то это ты должен был предложить...
   Это было очень странное чаепитие - в три часа ночи, в загадочном молчании. Темнота и свет фонаря, полная тишина снаружи, шум и бульканье закипающего чайника, звяканье ложечки о край надтреснутой чашки... Я хлебал горячую жидкость, не ощущая ее вкуса, с ощущением нереальности происходящего. И еще - казалось, будто сейчас какой-то праздник. Ага. Новый год. Елку достать с антресолей, нарядить и плясать вокруг нее с Ники и байкером.
   - Ты чего пришла? - спросил я в лоб.
   Ники отставила чашку.
   - У меня к тебе дело.
   - Срочное?
   - Да, очень. Леша, ты должен познакомиться с Грегом.
   - Чего?!
   - Это важно.
   Я недоверчиво уставился на нее. Она что, шутит?
   - Ты ему понравишься, - уговаривала Ники. - Мне это еще в трамвае показалось, а теперь я уверена. И Валенку ты очень понравился...
   "Банда извращенцев!" - подумал я.
   - Он ржал двое суток, когда вспоминал, как ты пробил головой Старое Доброе Пианино.
   Я злобно выругался.
   - И это то самое дело, ради которого надо было вламываться ко мне среди ночи?!
   - А чего откладывать?
   - Ты все-таки сумасшедшая!
   - Леша, - продолжала Ники очень серьезным тоном. - Я хочу показать тебя Грегу. Валенок все равно уже настучал. Он ему все про тебя рассказал. - Ники как-то очень странно выделила слово "все". - Грег сказал, что в тебе нет ничего особенного, что таких как ты - сотни, и что мне нельзя с тобой встречаться, потому что это бессмысленно, безответственно и опасно. Но если он увидит тебя своими глазами, он изменит мнение, я уверена. Валенок высказался в твою пользу, представляешь? Теперь он на нашей стороне! Никогда бы не подумала!
   - Погоди, - перебил я ее, окончательно запутавшись. - Что значит - опасно? Для кого? Для меня?
   - Ну не для меня же!
   Меня вдруг одолели подозрения. Может, это секта?
   - Этот Валенок тоже ученик Грега? - спросил я с подвохом.
   - Не совсем. Так-то Грег его вроде уже не учит, но территории у него своей нет... - Ники задумалась, будто подбирая слово. - Значит, все-таки ученик.
   Я не мог постичь, что за отношения связывают эту шайку.
   - Я вот что придумала, - сказала Ники, сияя. - Грег тебя видеть не хочет, но мы с Валенком устроим как бы случайную встречу. Короче, приходи в четверг в семь вечера в Старый Добрый паб.
   - Вы че, с ума сошли?!
   - А что? Прикольное место, нам с Валенком там очень понравилось. И мы порекомендовали его Грегу.
   Нет, действительно чокнутые!
   - Меня там не повяжут?
   - Если ты не дашься, так не повяжут, - сказала она, как нечто само собой разумеющееся. - Да расслабься, никто тебя не запомнил. Все смотрели на Валенка. Тебя на его фоне даже не видно.
   - Ну, спасибо!
   - Так ты придешь или нет?
   - Я подумаю.
   - Думай быстрее. Мы дважды приглашать не будем!
   - Оставь мне свой телефон, я позвоню...
   Ники с усмешкой погрозила мне пальцем.
   - Нет уж, никаких телефонов! Решай сейчас.
   - По-моему, это называется выкручиванием рук, - проворчал я.
   Честно сказать, я почти не колебался. Меня уже давно разобрало любопытство. Что за Грег такой, из-за которого девушки в воду бросаются? Давно хотел посмотреть на таких парней. Думал, они бывают только в боевиках.
   И что она имела в виду, говоря "если я буду с тобой встречаться"? Гм...
   Я перегнулся через стол, крепко взял Ники за руку и, ловя ее взгляд, спросил:
   - Ники, честно - кто вы такие?
   Ники подняла брови домиком, в точности как Ленка. Ей это не шло.
   - В смысле - "кто такие"? Ты о чем?
   Эти манерно поднятые брови мне сразу сказали, что правдивого ответа не дождаться.
   Так я и знал! Хотя Ники несомненно прекрасно поняла вопрос. Или нет? Что я ей могу предъявить - вертикальные зрачки? Так сейчас они у нее совершенно нормальные...
   - Приду я, приду, - ворчливо сказал я, отпуская ее руку.
   Ники как будто и не ожидала другого ответа. Залпом допив чай, она вскочила и устремилась в прихожую.
   - Все, мне пора! Пока кое-кто меня тут не застукал!
   И Ники, чмокнув меня на прощание, стремительно исчезла.
   Я закрыл за ней дверь и несколько мгновений тупо смотрел на замок.
   Закрыл дверь? А перед этим - открыл? Открыл!
   Значит, дверь была закрыта изнутри. Ники мне соврала насчет незапертой двери!
   О, боже мой. Как же она сюда попала?
   Я снова открыл замок, рывком распахнул дверь и выскочил на лестницу.
   Там меня встретила гулкая тишина. Я прислушался - нет, стука шагов не было! Но Ники не могла спуститься на пять этажей за несколько секунд...
   - Ники! - крикнул я.
   Мне отозвалось только эхо.
   Я перегнулся через перила и прислушался.
   Если Ники не затаилась, значит, ее нет в парадной. Но куда она делась?
   Я спустился на пролет вниз и застыл на полушаге. На четвертом этаже было распахнуто окно. Рама едва слышно поскрипывала.
   Я автоматически закрыл шпингалет и прислонился к стенке. Меня не держали ноги.
   Теперь я понял, какую дверь имела в виду Ники.
   Балконную.
   И если она не спустилась с крыши по веревке - значит, она прилетела. Это, кстати, вполне объясняет отсутствие всплеска после броска с моста.
   Кто же они такие?
   И что им надо от меня?!
  
  

Глава 6. Третье странное знакомство.

  
   Вечером в четверг выдалась поразительная погода, какая бывает в Питере, дай бог, пару раз в год. С утра дул упорный восточный ветер, железной метлой выметая за море всю слякоть, серость и грязь, все дождевые и снеговые тучи. К вечеру по небу разлилась прозрачная, сияющая, сапфировая синева. Ее отблеск падал на весь город, оставляя ощущение абсолютной чистоты. Как будто наступила странная, космическая весна. Чуть подморозило - точнее, подсушило. Воздух был прозрачным, как в горах. Уходя из института, я понял, что впервые за долгие месяцы иду с работы не в темноте.
   Чем ближе я подходил к метро, тем сильнее меня одолевали всяческие страхи, подозрения и комплексы. Представлялся наряд милиции, сидящий в пабе в круглосуточной засаде по мою душу. Но в основном я, конечно, думал о Греге - со смесью скептицизма, опаски и легкой зависти. Мне виделся то крутой мачо,
   герой старшеклассниц, то главарь секты, со значительным взором исподлобья - а больше всего я боялся, что он окажется пустышкой.
   "К черту, - устало подумал я, переходя Школьную. - Я им ничего не обещал. Просто посмотрю на этого типа. Да может, он вообще не захочет со мной разговаривать. Если будет вести себя как-нибудь не так - уйду. Все это полная чушь".
   Метров за пятьдесят я заметил в толпе Ники. Почему она не внутри?
   Ники тоже меня заметила и помахала рукой. Рядом с ней стоял какой-то человек. Меня бросило в жар.
   - Леша, привет! Какая неожиданная встреча! - ненатурально обрадовалась Ники, когда я подошел.
   - Грег, смотри, это же Леша! Помнишь, я тебе рассказывала?
   Ее спутник спокойно протянул мне руку.
   - В такую погоду грех сидеть в душном подвале, - сказал он. - Пошли гулять.
  
   Грег оказался совсем не таким, как я его представлял. Я сразу же забыл о своих подозрениях, поскольку ощутил к нему безотчетное расположение. И облегчение, пополам с разочарованием (все же ожидалось что-то необыкновенное).
   Во-первых, он выглядел не старше меня. Лицо у него было симпатичное, открытое. Роста среднего, худощавый и подтянутый (спортсмен, решил я сразу). Почему-то он вызывал ассоциацию с фсбшником - уж слишком характерной была эта неброская внешность. Волосы коротко стриженые, пепельные. Будь у Грега серо-стальные глаза, они довершили бы идеальный облик правильного копа. Но глаза у него оказались черные. При виде них сразу приходило на ум, что зрачок - не что иное, как дыра, сквозь которую свет падает на сетчатку. В общем, единственной яркой чертой во внешности Грега был этот непривычный контраст почти белых волос и совсем темных глаз.
   Надо ли упоминать, что он тоже был в черном?
   И еще потом почему-то подумалось, что он нерусский, хотя никаких оснований так думать не было. Наверно, мне слишком хотелось найти в нем хоть что-то особенное.
   Второе, что мне в нем понравилось - он оказался очень простым в общении. Дружелюбный, свойский. Однако при этом в нем ощущалась полная уверенность в себе - но без наглости, без надменности и агрессии. Уверенность, которую не надо ежеминутно доказывать и подтверждать. "Видно, он из тех, кто мягко стелет, - подумал я. - Теперь понятно, почему он мне понравился".
   Я сам всегда хотел быть таким.
   Быстро темнело. Небо стало цвета индиго; с каждой минутой в нем загорались новые звезды. Лужи затянуло пленкой льда.
   - Здесь гулять негде, - сказала Ники. - Народ сейчас после работы в метро ломится, затопчут.
   - Я знаю хорошее место, - сказал Грег. - Пошли.
   Мы прошли вдоль торговой зоны у метро, миновали троллейбусный парк, автозаправку и вышли к последнему остатку пустошей.
   Это была полоса отчуждения шириной метров в пятьсот, оставленная между двумя кварталами новостроек по причине того, что там проходила ЛЭП. Вышки стояли в два ряда, неся тяжкие гроздья проводов, а между ними шелестел мертвый обледеневший бурьян. Грег повел нас по одному ему видимой тропинке, лавируя среди сухого чертополоха. Вскоре впереди показалось что-то темное, закрывающее небо. Оказалось, что это невысокий круглый холм - не то курган, не то бункер старинного бомбоубежища. Туда-то мы и взобрались.
   Сверху холм был увенчан четырехугольной бетонной плитой. Вдалеке, куда ни глянь, светились окна новостроек. Странный холм и его окрестности были единственным черным пятном в кольце огней. Провода над нашими головами басовито гудели на ветру, и казалось, будто это металлическое гудение издает текущее по ним электричество.
   - Располагайтесь, - сказал Грег, садясь прямо на бетон.
   Ники немедленно последовала его приглашению, и приняв элегантную позу, разлеглась на плите, как на пляже. Я остался на ногах. Это место выглядело весьма неуютным, даже если не брать в расчет ветер и холод. Одинокая возвышенность, которая просматривается со всех сторон, и мы торчим на ее верхушке. Нет, прикольно. Но как-то слишком... торжественно.
   Воздух вдруг странно зарябил. У меня зачесались глаза, будто ветер набросал в них пыли. И почему-то подумалось о Валенке.
   - А где Валенок? - спросил я, протирая глаза. - Я думал, вы втроем будете.
   - Мы и будем втроем, - сказала Ники. - Он пошел за пивом, скоро появится. Да вот он.
   - Где?
   - Обернись.
   Я развернулся на каблуках и увидел Валенка. Он стоял у меня за спиной, держа в лапе бутылку пива, и ухмылялся. Было полное ощущение, что он возник прямо из воздуха.
   - Так и знал, что вы сюда полетите, - сказал он невнятно, открывая пиво зубами. - Приятное местечко, правда?
   Я молча кивнул, пытаясь понять, откуда он возник. Если отбросить все совсем уж невозможные варианты, оставался только один - телепортировался. Или я окончательно ослеп. Все подходы к холму просматривались метров на двести. И, если уж рассматривать и эту версию - я не заметил, чтобы он сюда подлетал. Но кое-что я все-таки отметил: стоило ему появиться, как у меня сразу перестали чесаться глаза.
   - Ну-ка, что там у тебя? - оживилась Ники при виде бутылки. - Дай глотнуть!
   - А тебе уже исполнился двадцать один? - строго спросил Валенок, плюхаясь рядом с ней на бетон. На фоне Грега он казался огромным, как танк, но почему-то не казался угрожающим. В общем, хотя Грег был в полтора раза меньше его, сразу чувствовалось, кто тут главный.
   Ники, там и не допросившись пива, пожала плечами и растянулась на спине, закинув руки за голову.
   - Посмотрите, сколько звезд! - сказала она мечтательно. - Все небо усыпано! А как сегодня хорошо виден Млечный путь!
   - Одна спираль? - уточнил Валенок.
   - Издеваешься? Обе, конечно! А вон, смотри - астероид полетел! Леша, ты когда-нибудь видел парад планет?
   Я тоже уставился наверх. Но не увидел ничего, кроме десятка каких-то крупных звезд, хаотически раскиданных по небу. А при чем тут две спирали и астероид, я вообще не понял, и решил, что это какой-то непонятный юмор.
   Спрашивать я не стал. Сами меня пригласили - вот и посмотрим, о чем поведут речь. Некоторое беспокойство все еще сидело внутри меня. Несмотря на первое приятное впечатление от Грега, я не забыл о вертикальных зрачках его приятелей.
   Но Валенок легко меня разговорил. Когда ему надоело любоваться звездами, он с недоброй ухмылкой повернулся ко мне.
   - Леха, ты че так напрягся? Чего стоишь с таким лицом, будто у тебя геморрой? Думаешь, мы натовцы, сейчас будем выведывать твои атомные секреты? Или завербовать тебя хотим, а?
   - С чего это ты решил, что я имею отношение к атомным секретам? - бдительно спросил я.
   - Это я ему рассказала, - ответила Ники. - Кстати, Грег - Леша в секретном НИИ работает. В том, ядерном, которое на набережной. Где проектируют эти, как их, щиты для реак...
   - Ники, ну молчи! - не выдержал я. - Это же военная тайна!
   - Да ее весь район знает. Спроси любую тетку в магазине...
   - Ну и что. Мало ли кто - что знает? Пусть весь район знает, а я давал подписку о неразглашении!
   Сказал, и сам же рассмеялся.
   - Молодец, - произнес Грег. - Мне нравится этот подход. И твоя специальность - тоже. Уважаю людей, которые предпочитают глобальные цели сиюминутным.
   Ники, явно подлизываясь к Грегу, протянула:
   - Высвобождение энергии из низшей материи этого мира и управление ей - что может быть круче? Атомная энергия, это такая невообразимая сила... А ты ей повелеваешь... Наверно, это просто завораживает. В этом есть что-то от магии.
   Я почувствовал себя польщенным, но вскоре мне стало стыдно.
   - На самом деле, - сказал я откровенно (чему сам слегка удивился), - вначале я именно так и рассуждал. Хотелось даже не науку двигать, а самому что-то создавать. Что-то значимое, мощное. И куда меня в итоге привели эти мечты? В полумертвый институт, в загнивающую контору нищих бездельников... Одним из которых я и сам постепенно стал.
   - Твоей вины в этом нет, - возразила Ники. - Сейчас такое время, что все институты загнивают, но это же временно.
   - Это "временно" может затянуться лет на двадцать!
   - Ну и что? - буркнул Валенок. - Что такое двадцать лет?
   - Конечно, я в любой момент мог уйти, - продолжал я, не реагируя на его подколку. - Но сначала я не разобрался, а когда разобрался, мне уже все стало пофигу. Да и не ждут меня нигде...
   - Никого не ждут, - заметил Валенок. - Хватит ныть.
   - Думаю, мотивации у тебя не было, - сказал Грег, слушавший меня очень внимательно. - Знаешь такое выражение: "Нет понятия "лень" - есть недостаток мотивации"?
   Я с жаром закивал.
   - Да, да, вот и Ленка меня тоже корит за отсутствие целей в жизни...
   Грег тихо засмеялся.
   - Все-таки странная эта фраза - "Цель жизни". Вы все с ней так носитесь, а я как ее слышу, так становится смешно.
   - Почему? - удивился я.
   - Цель подразумевает достижение результата. Те, кто так ставит вопрос, ничего не знают о том, что такое время. Эта фраза подразумевает, что время линейно.
   - А разве нет?
   - Конечно, нет.
   "Экий самоуверенный он все-таки тип", - подумал я и сказал:
   - Это не доказано. И вообще, нам толком ничего не известно о времени. Но мы же говорим о человеческой жизни. Человек рождается, живет и умирает. Это ли не линейность?
   Грег помотал головой.
   - Чисто человеческий подход. Люди считают, что рождение - начало, смерть - конец. А это не так. Ни рождения, ни смерти на самом деле нет.
   - А что есть?
   - Превращение.
   Я вытаращил на него глаза и замолчал, ожидая продолжения.
   - Таким образом, - спокойно закончил Грег, - имеет смысл говорить не о цели, а о способе жизни. Иными словами, цель жизни в том, чтобы прожить ее правильно.
   - Может, ты еще знаешь, что такое "правильно"? - спросил я язвительно.
   Грег кивнул.
   - Не для всех, - уточнил он. - Для некоторых. Для нас, например.
   Я невольно разволновался, потому что и сам об этом немало думал, и приходил к примерно таким же выводам, только вот что такое "правильно" - понятия не имел.
   - Этому ты и учишь Ники?
   - Ну, и этому тоже.
   - А меня? - спросил я неожиданно для себя.
   Грег усмехнулся.
   - Что - "тебя"?
   Все-таки я попал на собеседование, доперло до меня. Конечно, этот Грег гораздо симпатичнее, чем папин Петрович. Но...
   Это была не просто приятная болтовня. Меня изучают.
   Оценивают мою пригодность... к чему?!
   Я вздохнул и спросил:
   - Меня, допустим, мог бы научить?
   Ники захлопала в ладоши:
   - Ай да Лешка! Быстро сечет тему!
   - Ничего он не сечет, сама не видишь, что ли? - лениво заметил Валенок. - Влезает вслепую зверю в пасть - пардон, Грег.
   Тот даже не обернулся на его слова.
   - Теоретически мог бы, - сказал он, смерив меня взглядом. - Правда, ты не кажешься мне особенно перспективным. Но ребята оба почему-то высказались за тебя, а это даже важнее, чем твой, прямо скажем, скудный потенциал...
   Я обиделся. Видите ли, я не перспективный, надо же! Мне сразу захотелось доказать, что я еще какой способный - знать бы только, к чему? Но я решил подождать с расспросами. Он еще не ответил на вопрос.
   - Да, сейчас я могу взять тебя в ученики, - задумчиво сказал Грег, почему-то выделив слово "сейчас". - Ну и чему ты хочешь, чтобы я тебя учил?
   По моей спине побежали мурашки. Во что я влезаю? Зачем?!
   Ситуация была дурацкая. Я ничего про них не знал - кроме того, что они не такие, как все.
   Что они появляются из воздуха, выходят сухими из воды и видят Млечный путь невооруженным глазом (если, конечно, не врут).
   И вполне может быть, что они вообще не люди.
   И что они готовы на каких-то условиях принять меня к себе, потому что я им вроде бы подхожу.
   Мне как ребенку, хотелось крикнуть: "Покажите мне Ту Сторону и научите колдовать!" Но я сдержался, и развязно сказал:
   - Я хочу стать таким, как вы.
   Грег пристально посмотрел на меня.
   - Смелое заявление!
   - Я же говорила! - воскликнула Ники. - Он все понимает!
   - Ничего он не понимает, разве не видно? - встрял Валенок.
   - Понимаю - упрямо сказал я. - Я хочу изменить свою жизнь. Как ты там сказал? Превращение. Я хочу превратиться.
   Ники беззвучно поаплодировала. Грег утомленно закатил глаза.
   - Ну за что мне это? Столько лет жил спокойно, и тут за полгода сначала Ники, а теперь еще и ты! Почему вы все на меня валитесь, а?
   - Потому что ты лучший, - ответила Ники преданно.
   Я ожидал от Валенка ехидного комментария, но он, кажется, был на этот раз солидарен с девушкой.
   - Что ж, я помогу тебе подготовиться, - сказал Грег. - Расскажу все, что знаю. Подскажу способ. А превращаться будешь сам. В это я не имею права вмешиваться, - и словно прочитав мои мысли относительно секты, Грег добавил: - Ничто на свете я так не уважаю, как свободную волю. Кстати, сколько тебе лет?
   Я ответил.
   - Подходящий возраст. Ты не женат?
   - Нет, - удивленно ответил я.
   Грег кивнул, как будто и ожидал это услышать.
   - А был?
   - Нет.
   - Вот это хуже. Опыт семейной жизни не помешал бы. Чтобы потом ни о чем не жалеть.
   Все трое мерзко захихикали.
   - Я что, в монахи ухожу?
   - Нет. Просто это кое-что говорит о внутренней зрелости. Ладно, проехали.
   Я опять обиделся.
   - А сам-то?
   Ники тут же уставилась на Грега с жадным любопытством. Похоже, я невольно подыграл ей. Впрочем, Грег и не подумал мне ответить. Но я заметил, что в глазах у него промелькнуло что-то очень холодное. Неадекватное такому простому и безобидному вопросу. Похоже, я случайно наступил на больную мозоль. Впрочем, это было мимолетное впечатление, которое мгновенно перечеркнули следующие его слова:
   - Будь морально готов к тому, что семьи у тебя никогда не будет. Но это так, мелочи по сравнению с прочим.
   Да, этот тип явно умел вогнать человека в ступор. Пока я молчал, переваривая его слова, Валенок вкрадчиво сказал:
   - Леха, да забей. Зачем тебе это все?
   - Отвали, - буркнул я. - Я уже решил.
   Все это время Грег смотрел на меня неподвижным взглядом. В синем сумраке его глаза казались двумя темными ямами на бледном лице. Вокруг нас возникло какое-то странное напряжение - мне даже стало на миг трудно дышать.
   - Я не обещаю, что в твоей жизни будет что-то замечательное, - заговорил он неспешно. -
   Даже не могу гарантировать, что все перемены будут к лучшему. И что ты мне потом скажешь спасибо. Не могу сказать, какой будет результат и чего тебе ждать...
   - Почему?- не выдержал я.
   - Потому что не хочу тебя программировать. Ты должен идти вперед сам, и то, что ты получишь - будет только твое. Но одно я обещаю точно - после превращения ты изменишься, причем очень сильно. Может быть, полностью.
   - Это именно то, чего я хочу, - бодро ответил я. - Моя нынешняя личность мне не нравится. Я хочу расти над собой!
   - Прекрасно. Чем ты готов ради этого пожертвовать?
   У меня по спине поползли мурашки. Этот же вопрос он задавал Ники.
   Впервые промелькнула мысль - интересно, а как ответила она?
   Я же ответил, даже не думая:
   - У меня ничего нет.
   - Неправильный ответ, - хладнокровно сказал Грег. - И он тебе может очень больно аукнуться.
   - Вот-вот. Как минимум, у тебя есть ты сам, - заметил Валенок.
   - Минимум?! - пролепетал я, глядя на Грега.
   Но тот больше ничего не сказал, позволяя трактовать свои слова как угодно.
   На этой оптимистичной ноте официальная часть переговоров закончилась.
   Мы встали и ударили по рукам.
   Так это и случилось. Придя чисто из любопытства - я напросился в ученики, ничего не зная о том, чему учиться, зачем, и вообще кто такой Грег. Догадываясь только, что это тайна и волшебство, которые коснулись меня самым краем.
   И что я готов доверится Грегу, сам не зная почему.
   Мне казалось, будто я ухватил кончик нити - куда она меня заведет? Но если я ее упущу - больше ничего необыкновенного в моей жизни уже не случится.
   Валенок и Ники тоже встали. Видимо, пора было уходить.
   - Подписываться кровью не обязательно? - плоско пошутил я, ежась на холодном ветру.
   - Что, очкуешь? - осклабился Валенок.
   - Прежде чем мы приступим к подготовке, - заговорил Грег, спрыгивая с края бетонной плиты, - я должен узнать, на что ты годен. Поэтому тебе придется пройти ряд испытаний.
   - Испытаний? - растерянно повторил я. - А, ну да, само собой. Что же это за тайное братство без испытаний-то? Это же не кружок резьбы по дереву!
   Ники фыркнула за моей спиной. Грег как ни в чем не бывало продолжал:
   - Это может быть неприятно. Страшно. Больно и обидно. Я даже не исключаю небольшой вероятности, что ты умрешь. А если ты струсишь и решишь слиться, не доведя дела до конца, то почти наверняка попадешь в дурдом.
   Не могу сказать, что меня это очень вдохновило, но отступать было поздно.
   - Риск - дело благородное, - залихватски ответил я. - Что ж, приступим!
  
  

Глава 7. Заметки отшельника.

  
   Грег позвонил на следующий день (накануне мы обменялись телефонами со всей компанией), и не тратя время, спросил:
   - Леха, у тебя есть дача?
   Я растерялся. Всю ночь я морально готовился ко всяческим мучениям физическим и моральным, и к утру самонадеянно считал, что готов ко всему. Но дача?
   - А что?
   - Для начала тебе надо бы уехать из города.
   - Уволиться?
   Мне это не понравилось. Я вовсе не собирался уходить с работы, по крайней мере, сейчас. А жить на какие шиши? Но возражать я не стал. Только вчера сам же заявлял, что готов на все - и сразу в отказ?
   Впрочем, Грег развеял мои опасения.
   - Зачем сразу увольняться? Возьми отпуск за свой счет. Так что там с дачей?
   - Дача есть, - ответил я, обрадованный его словами. - Правда, это одно название, а не дача. Шесть соток и домик типа скворечник в Зеленкино.
   - Зеленкино? Это где?
   - Это такое здоровенное садоводство километров пятьдесят от города, на Ладоге, а там еще от поезда тащиться пешком километра два. Дыра еще та - даже родители почти не ездят, а я вообще там уже лет пять не появлялся...
   - Прекрасно, - прервал Грег мои излияния. - То, что надо. Бери отпуск на недельку и поезжай туда.
   - А вы?
   - Что мы?
   - Разве со мной не поедете? - разочарованно спросил я.
   - Нет.
   Я подумал и уточнил:
   - И не полетите?
   Из трубки донеслось хмыканье.
   Я представил себе Зеленкино. Тысячи участков, бедные типовые дачи, километры ледяных болот, тающий снег и грязь по колено. Людей там сейчас нет, только стаи бродячих псов, да бомжи возле станции. А если еще и единственный магазин не работает, то вообще кранты...
   - Может, лучше через месяцок? - робко предложил я. - На майских, например? Когда посуше станет...
   - Да он сибарит! - донеся до меня далекий голос Валенка, который, видимо, подслушивал у Грега за спиной. - Ты глянь, как он ценит комфорт для своего нежного тельца!
   Интонации у Валенка при этих словах были прегнусные. А при словах "нежное тельце" послышалось нечто похожее на чавканье.
   - Про тельце - это важно, это мы запомним, - ответил Грег в сторону, и голос в трубке снова стал громким. - Нет, Леха, извини - ты поедешь сейчас.
  
  
   Несколько дней спустя, уладив дела на работе, я отправился в путь. Все оказалось именно так, как я и опасался. Я еще не приехал в Зеленкино, а уже был сыт дачей по горло.
   Несколько часов трясся на дребезжащем автобусе с какими-то чумазыми селянами. Потом проехал свою остановку и оказался в "Зеленкино-2", которое было в пять раз больше, чем просто Зеленкино. Тащился обратно пешком вдоль шоссе, а машины радостно поливали меня грязью, уносясь мимо садоводств в дивные места, к берегам Ладоги, где кирпичные коттеджи живописно разбросаны среди сосновых лесов, где настоящая правильная жизнь, о которой мне всегда твердила Ленка. А вовсе не та, к которой меня собирался готовить Грег.
   Зеленкино было в своем обычном забубенном виде. Всю зиму оно погружено в мрак и тишину. Весной оно встречает безлюдьем и непролазной грязью. Магазин, конечно, не работал. Хорошо, что я догадался прихватить с собой кое-какую еду - ее должно было хватить дней на пять. Никаких конкретных сроков испытания Грег не назвал, как и не сказал, в чем оно будет заключаться. Просто сказал, как заправский шпион: "С тобой свяжутся". Нет, неспроста он похож на фсбшника...
   Кроме стаи собак, облаивавшей меня до самого дома, я не встретил в Зеленкино ничего живого. Я не приезжал сюда уже несколько лет, однако каким-то чудом нашел наш дом среди сотен ему подобных. Распахнув скрипучую калитку, я вошел на участок и остановился, озираясь.
   На часах было около полудня. Выглянуло солнце, пригрело, и сразу повеяло апрелем. На солнечной стороне участка было сухо и тепло, вкусно пахло нагретой землей. Сквозь слой слежавшихся сухих листьев уже пробивалась наглая, ядовито- зеленая сныть и желтые головки мать-и-мачехи. В тени все еще лежал глубокий, пористый снег, покрытый потемневшей коркой подтаявшего наста. Над ним порхали бабочки-капустницы. В голых кронах берез посвистывали какие-то птички. По березовой коре рядом со мной полз червячок, мастерски маскируясь под сухую хвоинку.
   "А тут не так уж плохо!" - решил я, вдыхая ароматы весны.
   Домик моего детства снаружи смотрелся премило. Этакая избушка, усыпанная сухими листьями и увитая прошлогодним плющом - правда, слегка покосившаяся.
   "Захудалый барон бросает свой замок и уходит в отшельники, - подумал я, оглядывая угодья. - Вот и мой скит. Бамбуковая, блин, хижина".
   Надо сказать, меня иногда посещала шальная мысль все бросить и пожить в полном уединении. Я мысленно обсасывал ее и оставлял до лучших времен, и так уже несколько лет подряд. Тяга к отшельничеству не оказалась настолько сильной, чтобы я хоть раз собрался ее реализовать.
   "Нет худа без добра, - думал я, направляясь к крыльцу. - Если бы не Грег, моя давняя мечта так бы и осталась мечтой..."
  
   Но когда я открыл разбухшую дверь, энтузиазма поубавилось. Изнутри шибануло холодом и прелью, как из склепа. В доме оказалось гораздо холоднее, чем снаружи.
   Комнаты и кухня были погружены в полумрак, все окна плотно занавешены. Все, что могло отсыреть, отсырело. По скатерти рассеялись черные точки плесени, в углах колыхалась паутина. В хлебнице лежало нечто неописуемое - видимо, забытый прошлой осенью батон. Электричества не было - в этом я и не сомневался. Зато в сенях нашелся заряженный газовый баллон. Отлично, без чая и горячей еды я не останусь.
   Я скинул с плеча спортивную сумку на кухонный стол, усыпанный мышиным пометом.
   Добро пожаловать домой!
  
   Весь остаток дня я работал, как зэк на лесоповале: рубил дрова и топил, и снова рубил, и опять подкладывал поленья в прожорливую печку. Часам к восьми, когда начало смеркаться, в доме все еще было сыро, зато стало жарко, как в бане. Морщась от боли в стертых топорищем руках, я поставил на плиту чайник и вышел на крыльцо покурить.
   Черт! Апрель закончился. Небо затягивала серая туча. Медленно, почти незаметно глазу ее выносило из-за неподвижных берез. Все вокруг - крыши, деревья, оттаявшая земля и оставшийся снег, - постепенно темнело, сливаясь с беспросветно-серым небом. Я ощутил на лице несколько холодных уколов грядущего дождя.
   "По крайне мере, туча не снеговая!" - подбодрил я себя, затягиваясь сигаретой.
   Дунул ветер, принес откуда-то запах гари. Затрепетали сухие былинки на огороде, плавно закачались голые ветви берез. Движение переливалось по огороду и его окрестностям, с ветки на ветку с травинки на травинку, то совсем замирая, то резко дергая сухой лист, как неровное дыхание. Стало еще темнее. В небе стремительно и низко, как брошенный камень, пронеслась птица. Ветер снова налетел и просыпал мне на голову сор с крыши, и еще пригоршню капель дождя. Резко похолодало.
   "Ой блин, сейчас ливанет!" - подумал я, закрывая глаза и надеясь, что крыша не протекает.
   С закрытыми глазами мир оказался полон звуков. Вдалеке, приглушенный влажным воздухом, мерный стук по ржавому железу. Звук, порождающий сразу массу домыслов - где-то на соседних линиях лязгнула калитка. Там же, где стучали по железу - в такт, - начала басом лаять собака. Фоном ко всему этому: далекий, монотонный гул шоссе. И волнообразно набегающий шум дождя...
   Еще долго я стоял на крыльце и слушал дождь. Вокруг все шумело, плескало, булькало. По раскисшей земле бежали тысячи ручейков. Крупные капли срывались с голых березовых веток. Зеленкино захлебывалось теплым апрельским ливнем.
   Я стоял, расслабившись, чувствуя приятную боль в уставших мышцах (намахался топором за день), и лениво думал о всякой всячине. Как хорошо, что завтра не надо идти на работу, что не надо никуда ехать или тащиться по грязи пешком. Снаружи темнеет и льет стеной, а в доме рдеют угли в печке, и закипает чайник. Сейчас я неспешно поужинаю бутербродами, а потом классно посплю под шум дождя...
   В кармане тренькнул мобильник. Кто-то прислал мне смску.
   "Сейчас глянем, кто там по мне соскучился", - проворковал я, доставая мобильник на свет. Но стоило мне прочитать смс, как от благодушия не остались и следа.
   Послание было от Грега. В нем содержался лаконичный приказ.
   - Что? - возмутился я, перечитав его раза три. - Всю ночь, до рассвета? В огороде? Без сна?! Дурацкие шуточки!
   Я набрал номер Грега, чтобы перезвонить и уточнить, точно ли мне предназначено это послание, или он ошибся номером. Но Грег был вне зоны действия.
   Я приуныл. Видимо, ошибки все-таки не было. Начались испытания.
   - А что будет, если я усну? - спросил я в пространство.
   Мобильник снова тренькнул. Новое смс состояло из одного слова:
   "Ничего".
   Я моргнул. Это что - глюк, удивительное совпадение или уличная магия?
   - Интересно, - проговорил я вслух предельно иронически. - В каком смысле "ничего"? "Ничего страшного" или "ни коня, ни шашки"?
   Но больше смсок не приходило. Видно, Грег решил, что высказался достаточно определенно.
   - Подонок! - прошипел я, возвращаясь в дом. По крыше барабанил ливень. Мне предстояла веселая ночка.
  
   В начале двенадцатого я решил, что дольше тянуть неприлично, зевнул и начал готовиться к первому испытанию. Взяв с собой все, что надо, я вышел из теплого, уютного, протопленного дома, и окунулся в холодную темноту. На улице не было ни огонька. В небе шумели невидимые березы. Передо мной чернела мокрая распаханная земля огорода. Дождь временно прекратился, в воздухе висела противная морось. В небе среди туч тускло поблескивали редкие звезды, вызывая мысли о вечности и смерти. Я вздохнул и побрел в огород.
   Между грядками в бороздах еще лежал снег. От малейшего прикосновения он тут же смешивался с землей и превращался в ледяную грязевую кашу. Я прошлепал между грядок, выбирая место посуше. Наконец я угнездился на месте бывшего парника: положил там лист фанеры, накрыл парой старых пальто, натянул на себя всю одежду, какую только нашел в доме, и уселся по-турецки, радуясь, что меня никто не видит. Вокруг царила кромешная тьма, даже фонари в поселке не горели. Я бы не удивился, если бы вокруг на многие километры не оказалось ни единого человека.
   "Ну и какой в этом всем смысл?" - подумал я раздраженно, ерзая на фанере.
   Невольно представлялось, как Ники с Валенком наблюдают за мной из-за кустов, помирая от смеха. Чтобы им стало еще смешнее, я закурил.
   И все-таки интересно, кто они такие? Я начал мысленно загибать пальцы, перечисляя, что мне про них известно. Невидимо перемещаются в пространстве, внезапно появляются и исчезают... Отводят глаза? Летают? Острые зрачки в минуты опасности или битвы... Телепатически влияют на сигнал мобильника... Маги? Оборотни? Неужели все-таки вампиры? (Валенок-то наверняка!)
   Во что я ввязался? Какую роль мне готовят?
   Время шло. Мне надоело гадать попусту. Я напомнил себе, что теперь я отшельник, и решил медитировать. Минут десять я глубоко дышал и пытался очистить сознание, а дождь тем временем просачивался мне за шиворот, медленно, но верно усиливаясь. Потом в воздухе замелькало что-то белое - это полетели хлопья мокрого снега. У меня затекли ноги, вдобавок начало подмораживать задницу. Тогда я плюнул на медитацию, съежился и предался мрачным раздумьям.
   Какая же у меня пустая, нелепая жизнь! На что я ее потратил? В двадцать лет кажется, что впереди будет такое, такое! Что будет жизнь какая-то необыкновенная. А ближе к тридцати с ужасом осознаешь, что жизнь вошла в колею, а необыкновенного все нет. И мало того, что ничего выдающегося и в прошлом не было, так и от будущего ничего можно уже не ждать. Остается только потихоньку доживать до пенсии.
   Наверно, это и есть тот самый "кризис среднего возраста".
   Можно ли вырваться из этого круга? Но чем дальше, тем сложнее. И это у меня еще нет никаких обязательств, как у многих моих ровесников. Родители и без меня прекрасно живут, а от забот о Ваське меня освободили насильственно. Так что мне мешает все изменить?
   "Я готов! - подумал я в отчаянии. - Но я не знаю как! Я не вижу альтернативы! Расскажите мне, где выход!"
   Вдруг передо мной, как живое, возникло видение ехидно ухмыляющегося Валенка. Он стоял в борозде между грядок, и скалился, любуясь на мой прикид таджикского беженца.
   - Рассказать? - пробасил он. - Рассказывать бессмысленно. Мы лучше тебя туда проводим.
   У меня зверски зачесались глаза. Я крепко зажмурился - и проснулся.
   Вокруг было почти светло, небо перламутрово-серое. Из-за деревьев робко высунулся край солнца и кольнул меня в глаз.
   Блин, все-таки уснул!
   Я пошевелился и жалобно застонал. Все тело одеревенело, нижняя половина его вообще не ощущалась. Казалось, я превратился в монумент и вмерз в землю. Непослушными пальцами я вытащил из кармана телефон и с надеждой взглянул на экран. Может, уже пришла смска: "Все, ты не прошел тест, катись домой?"
   Увы, экран был пуст.
   "Все равно условие не выполнено, - подумал я. - Да уж, сломался на первом же испытании. Нехорошо получилось. Эх, слабак... Зато теперь могу отсюда уехать!"
   Мне вдруг ужасно захотелось пойти сесть на поезд и на все забить. Вернуться в город, в свою уютную берлогу, выпить горячего чая, воткнуть наушники с любимой музыкой и включить родной комп... Потом позвонить друзьям, которые в последнее время как-то отошли на второй план - и навсегда забыть о трех упырях с их идиотскими испытаниями.
   Стеная и охая, как столетний старец, я встал с фанеры. Что-то дернуло меня шагнуть вперед и взглянуть на то место, где во сне мне привиделся Валенок...
   - Черт! - воскликнул я, таращась на землю, где красовались отпечатки остроносых подошв пятидесятого размера.
   Следы никуда не вели. Отпечатков было ровно два - словно Валенок материализовался в огороде, а потом там же и развоплотился.
   И вот удивительно. В тот же миг мне сразу расхотелось уезжать. Я понял, что эта мерзлая дача - именно то место, где я и должен сейчас находиться, и я ничего не хочу отыгрывать назад. Что я в нужном месте, в нужное время, и все идет правильно.
  
  

Глава 8. Вторая ночь отшельника

  
  
   Я проснулся около полудня, весь больной. Дом так выстудило, что я ощутил себя запертым в затонувшем корабле. За окном все небо было словно затянуто мокрой серой парусиной. Огромным усилием воли я выбрался из-под влажного одеяла и отправился заново топить печку, кашляя и сморкаясь. Прошлая ночь далась мне нелегко. Ныло все тело, каждый сустав - лучше бы Валенок еще раз меня побил, ей-богу. Снова захотелось на всю наплевать и уехать в город.
   Впрочем, к обеду я воспрянул к жизни. Натопил печь, наносил воды с колонки, и даже слегка прибрался. Обедая растворимым супчиком, я пришел к мысли, что жизнь не так уж и плоха, как мне казалось вчера ночью.
   Новых посланий на мобильник никто не прислал. Из этого я сделал вывод, что меня простили, и испытание продолжается.
   До заката оставалось еще много времени, и я решил не терять его даром. Отшельник я, черт возьми, или нет? Если следующую ночь мне предстоит опять провести в огороде, пусть она по крайней мере пройдет не так бездарно, как прошлая.
   Чтобы морально подготовиться, я перерыл шкафчик с матушкиными книгами. Там хранилась богатейшая коллекция оздоровительного чтива вроде "Целительные свойства редиски" или "Этот волшебный чайный гриб", и среди прочего - опус под названием "Пирамида счастья", вовлекавший доверчивых читателей в таинственный мир "даосского ушу". Точнее, какого-то его упрощенного варианта для офисных работников. Уж не знаю, сколько там было от ушу, а сколько от пирамид, но крышу он матушке снес капитально. Несколько месяцев она питалась одной зеленью, допекая нас с папой загадочными пассами, вращением энергии ци, движением по восьмиграннику, стоянием столбом и разгоном облаков, пока ей это не надоело. Я пролистнул книгу - по-своему она оказалась весьма любопытной. Попадались такие роскошные цитаты из классиков, что пальчики оближешь. Например, призыв "напиться из источника жизни, вместо того, чтобы довольствоваться слухами о нем". Разве не великолепно сказано?
   Как-то незаметно стало слишком темно, чтобы разбирать буквы. Отложив книгу, я вдруг задумался над тем, что провел весь день в молчании. Прикинул, нравится мне это или нет, и решил, что пока - да. Было в этом нечто, опять же, очищающее сознание. Пустые ежедневные разговоры ни о чем создают пустые одинаковые мысли. "Но если прожить так несколько месяцев, - подумал я, - то молчание превратится в пытку. Потом, чтобы не сойти с ума, я начну непрерывно болтать сам с собой, как это делают очень одинокие люди. А потом у меня начнется настоящее раздвоение личности. Как у Горлума".
   А если бы я прожил отшельником несколько лет?
   Я представил, как болтаюсь по улицам, впиваясь хищным взглядом в каждого случайного прохожего, и громко спрашивая сам себя:
   - Ну как он нам, моя прелесссть? Можно ли его съесссть?
   И дачники шарахались бы от меня, и бежали бы звонить в психушку.
  
   К закату тучи разметало по небу. Я вышел на крыльцо, взглянул наверх, и на душе посветлело - серая хмарь ушла, небо стало высокое и чистое. Звезды сразу засияли в два раза ярче. "Завтра будет солнечно. Ура!" - пришла в голову здоровая крестьянская мысль, а за ней много других: поленница подсохнет, можно будет толком заняться текущей крышей, и так далее. От вчерашнего пессимизма ни следа не осталось.
   "Ага, - отметил я. - Тяжелый труд на свежем воздухе творит чудеса!"
   Настанет ли когда-нибудь время, когда звезды станут такими яркими и близкими, как на картинах Ван Гога, и я смогу, как некоторые, тоже увидеть второй, или даже третий виток спирали Млечного пути?
   В тот момент я был абсолютно уверен - это время близко.
   Я была так благодушно настроен, что даже почти не разозлился, когда обнаружил очередное смс с приказом отправляться в огород и торчать там до рассвета. Только громко спросил в пространство:
   - Блин, и долго мне так сидеть?! До лета?!
   Ответ не пришел.
   - Молчание - знак согласия, - с горечью сказал я. - Ладно, в сущности, осталось меньше месяца, а там уже и тепло станет - привыкну!
   Полюбовавшись красивым закатом, я облачился во вчерашние тряпки и отправился в огород в относительно неплохом настроении.
  
   Вчерашние пустопорожние размышления о смысле жизни меня порядком утомили.
   - Сколько можно мусолить одно и то же? - вопросил я себя, заметив, что снова начинаю по привычке думать о загубленной жизни и впадать в уныние. - Эй, на палубе - молчать! Сейчас займемся делом!
   Припомнив содержание "даосского ушу", я решил для начала остановить внутренний монолог. Суля по описанию, ничего проще и представить себе было нельзя.
   "Задача - устранить все препятствия для ума, - мысленно приказал я себе, и процитировал близко к тексту:
   - "Быть как кочующее по небу облако. Оно свободно и ни на чем не останавливается".
   "Как, совсем ни на чем? - спросил внутренний голос. - Даже на смысле жизни?!"
   - На нем - особенно. Идея смысла жизни является препятствием для ума. Это капкан, угрожающий свободе духа!
   "Но тогда о чем..."
   - Сказано же - ни о чем!
   "Но это невозможно! Можно, я буду думать об Абсолюте?"
   Я напряг память, вспоминая, что по этому поводу говорится в книге.
   - Ни в коем случае! Никаких абстракций, никаких теорий и учений. И вообще, как можно думать о том, в чем ты ничего не смыслишь? Твоя задача - проникнуть в глубь конкретных вещей, опираясь только на свои чувства.
   "Но ведь там написано, что само понятие "чувство" является препятствием для ума! Что же делать?"
   - Слушай, надоел!
   Я окончательно запутался. Зато и внутренний монолог прекратился. Он сменился диалогом. Да еще каким!
   Представляю, как забавно я смотрелся со стороны: напряженно наморщив лоб, весь перекосившись, я отчаянно спорил сам с собой. Сначала я обратился к себе с мягкой укоризной, потом сам себя раздраженно послал подальше. Реплики становились все злее, сперва нарочито-небрежные, потом откровенно оскорбительные. Все закончилось вспышкой ненависти с обеих сторон. Я ощутил, что вот-вот сам с собой подерусь. От напряжения заболела голова... Я рявкнул с тоской:
   - Заткнитесь оба!
   И вдруг настала тишина.
   Великая, потрясающая тишина, бесконечный покой!
   "Ух ты! Получилось!" - подумал я, и это была единственная маленькая мысль посреди огромного пустого пространства внутреннего молчания.
   Я поднял глаза.
   Небо очистилось. В густой сочной синеве мерцали звезды...
   Вдруг звезды на миг погасли. Пахнуло теплым ветром. Надо мной определенно кто-то пролетел!
   Я вскочил на ноги, забыв обо всем.
   И взлетел сам.
  
   Невидимкой я парил над садоводством, поднимаясь все выше и выше. Далеко внизу осталось убогое, уродливое в своей бедности Зеленкино, его кривобокие домишки, полностью отражающие внутренний мир обитателей, квадраты крыш, прямые линии улиц... Казалось, желание оказаться подальше от земли и влекло меня в небо. Я летел легко, как воздушный шар.
   Вдруг из-за горизонта ударил золотой свет. На востоке разливалось сияние. Оно влекло меня и устрашало. Я видел, что за горизонтом раскинулась чудесная страна. Там царило вечное лето. Сияющая прозрачная зелень садов, золотые крыши, белые стены! Какие чистые краски, сколько света! Ветер доносил оттуда далекое многоголосое пение: нежные женские хоры, непривычное уху басовитое бормотание - будто кто-то читал мантры. Я не мог разобрать ни слова, и язык мне было неизвестен. Мне удалось расслышать только что-то - кажется "Лаур". Там пели хвалу - но кому? Кто такая эта Лаура?
   Я подлетел уже так близко, что мог видеть среди сказочных зданий и садов их обитателей. Разглядеть их толком было невозможно - начинали жутко чесаться и слезиться глаза. Но и того, что я смог увидеть, хватило. Это были не люди, и не духи...Они казались бесплотными, но вполне живыми, грозными и нечеловечески прекрасными. Может, это были ангелы?
   "Это рай! - понял я. - Я умер и лечу в рай!"
   Тут же дал знать о себе инстинкт самосохранения. А как же моя жизнь? Как же мой родной огород, как же мое тело?!
   Но золотое царство манило к себе.
   Оно было таким прекрасным, а я без тела - таким легким и свободным, что я от души пожелал:
   - Да и хрен с ними!
   И без сомнений и колебаний полетел в золотое сияние.
  
   Я проснулся, смеясь от радости. С ощущением, что жизнь не такая уж плохая и напрасная штука, если где-то там, даже за ее пределами, есть такое вот золотое царство. Несколько минут я пребывал в сладостной полудреме, пытаясь удержать в памяти зеленые сады и золотые крыши. Потом резко выпрямился.
   Вокруг снова было светло. Солнце издевательски подмигивало из-за деревьев.
   Опять заснул, и вдобавок проспал рассвет! Черт, черт!
   Я воровато оглянулся, ожидая увидеть в воздухе Грега, который грозно тычет в меня указующим перстом и говорит: "Ты не прошел испытание!"
   И еще мне было страшно обидно, что золотое царство - всего лишь сон.
   Но никто не появился, и обличительных смсок мне не прислал. Я расслабился. Откуда им узнать, что я заснул? Может, просто задумался. И вообще, рассвело совсем недавно. Может, я всю ночь не спал, и с полным правом задремал, когда солнце уже взошло. Пусть докажут, ха!
   Весь оставшийся день я ходил тихий и благостный, с доброй улыбкой, и стоил планы правильной жизни на пользу обществу. После такого сна даже серая реальность казалась вполне терпимой. Постепенно я снова погрузился в рутину, но память о чем-то светлом осталась.
   Должно быть, этот сон был послан мне в утешение.
  
  

Глава 9. Третья ночь отшельника

  
   Третья ночь выдалась адски холодной. В Зеленкино временно вернулась зима. На этот раз мне было не до рефлексии, и не до медитации. Я дрожал на своей фанере, чувствуя, как от закаменевшей земли разливается мертвящий холод, и всеми мыслями и чувствами был "здесь и сейчас". Единственное духовное, что пришло мне на ум - анекдот про йогов и комаров. Некоему учителю задали вопрос:
   - Может ли настоящий йогин отбиваться от комаров во время медитации?
   - Если йогин настоящий - комары ему пофиг, - ответил мудрый учитель. - А если пока просто так сидит - да пусть отбивается на здоровье!
   Зато на этот раз мороз помог мне в борьбе со сном. Я отследил момент, когда сон подкрался ко мне, и начал изо всех сил ему сопротивляться. Вначале холод был моим союзником. Я так стучал зубами, что разбудил бы сам себя. В таких условиях смог бы заснуть только белый медведь. Но часам к трем я понял, что уже не чувствую холода и засыпаю, проваливаясь в забытье, как в глубокую теплую перину.
   "Не спи, замерзнешь!" - взывал я к себе, воскрешая в памяти наиболее душераздирающие моменты из северных рассказов Джека Лондона.
   "Ну и что? Смерть от замерзания - самая легкая!" - сонно возражал мне внутренний голос, такой же начитанный.
   К счастью, часа в четыре начало понемногу светать. "Ну еще часик, и можно идти греться, - подбадривал я себя, поглядывая на часы в мобильнике. - Вот сейчас явятся демоны меня искушать... Не зря же я здесь сижу! Демоны, ау! Вам дается последний шанс!"
   И тут появилось нечто гораздо худшее.
   - Эй, гражданин! - раздался голос с улицы.
   Я замер, пытаясь стать невидимым. Возле забора маячил смутно различимый в сумерках силуэт в фуражке. Вспыхнул фонарик, луч пробежал по участку и уперся мне в лицо. Впрочем, я уже по голосу догадался, кто передо мной.
   Мент!
   Лучше бы демоны, ей-богу!
   Как он тут оказался?! Подкрался, чтобы проследить за мной? Или это еще один невидимый летун из команды Грега? Нет, если это окажется так - немедленно еду домой! Если меня, конечно, отпустят.
   - Вы что там делаете? - спросила фуражка строгим голосом.
   Я щурился, загораживаясь ладонью от света. На ум сразу пришла куча ответов, один другого хуже: "Копаю червей/ полю клубнику/медитирую" - после любого из них, особенно последнего, меня сразу заберут.
   Причем, минуя отделение, прямо в дурдом.
   Луч фонаря все так же слепил меня. Мент оказался настырным.
   - Эй, мужик, я тебя спрашиваю! Чего молчишь? Ты там живой?
   Я преодолел искушение прикинуться пугалом, и брякнул:
   - Здрасьте!
   - Живой, значит. Уже неплохо.
   Увидев, что я трезв и вменяем, мент небрежно козырнул.
   - Старший лейтенант Помер.
   - Как?!
   С раздражением - видимо, такая же реакция бывала у каждого, - он объяснил:
   - Поммер. С двумя "м"!
   - А! - я выдохнул с облегчением и жалобно попросил: - Слушайте, уберите фонарик! И так уже светло!
   Как ни странно, он послушался. Луч соскользнул на землю и погас. Я, наконец, смог разглядеть, с кем говорю. Мент стоял, облокотившись на мой забор, и всматривался в предрассветные сумерки.
   - Ну и че ты там сидишь? - спросил он. - Ишь ты, и фанерку подстелил... Совсем чокнулся - в парнике ночевать? Так и замерзнуть недолго!
   Похоже, он принял меня за бомжа. Но вместо того, чтобы поддержать его в этом безобидном заблуждении, я поспешно возразил:
   - Нет, я здесь живу. В смысле, не в парнике. Это моя дача!
   Мент мне явно не поверил.
   - А в огороде ты ночью что забыл?
   - Я тут это... клад ищу!
   - Что-о?!
   Я мысленно треснул себя по лбу. Неудачнее ответить было просто невозможно. Теперь он точно не уйдет.
   Придется выкручиваться.
   - Ну, клад. Сокровища. Знаете, в древние времена разбойники закапывали в землю добычу...
   - Какие разбойники? - оживился мент. - Местные?
   - Ну это я так, к слову. Просто я объясняю. То есть, мой клад закопали не разбойники, а совсем наоборот...
   - А лопата твоя где, кладоискатель? - проницательно спросил страж закона.
   - В сарае, где же ей еще быть?
   Мучительно пытаясь выкрутиться, я загонял себя все дальше в пучины вранья.
   - Понимаете, я ведь сначала должен точно вспомнить место.
   - Какое еще место? Ты мне лапшу на уши не вешай!
   Я отпустил поводья и пустился в безоглядное фантазирование. Вскоре на свет явилась драматическая история о прабабке- графине, которая после революции спрятала свои брильянты в стул, а стул закопала в огороде.
   - Какой именно стул? - деловито уточнил мент.
   Я ляпнул:
   - Венский.
   И осекся, вспомнив, как выглядит венский стул. Оставалось только надеяться, что эрудиция мента меньше, чем у меня. Но он, кажется, не только не разбирался в мебели, но и "12 стульев" не читал. Слушал он недоверчиво, но во все уши.
   - А откуда ты знаешь, что копать надо именно тут? У тебя что, карта есть?
   В его голосе отчетливо звучала насмешка. Я взмок, несмотря на морозец. Не верит! Мало убедительности!
   - Ну вы скажете, - фальшиво возмутился я. - "Карта"! Что мы, в пиратов тут играем? Я сюда уже приезжал с металлоискателем. Не помните? Осенью, в начале сентября! На белых "Жигулях"!
   Тут я ничем не рисковал. В огородную страду в Зеленкино столько народу, что хоть с экскаватором приезжай - он меня не вспомнит.
   - Приезжали мы вместе с братаном двоюродным, - это его металлоискатель, - прошлись по участку. Но я же не буду при нем копать! Это ж ведь делиться придется. Я ему сказал, что хочу проверить, нет ли осколков снарядов или самих снарядов...
   Мент задумчиво кивнул. Я похвалил себя за правдоподобную подробность. Полвека назад тут шли тяжелые бои, и земля нашпигована военным железом. "Молодец! - сказал я себе. - Чем больше достоверных деталей, тем проще соврать в главном".
   - Идем мы, значит, с братаном, и вдруг металлоискатель срабатывает! Братан говорит - "давай копать!", а я говорю: не, вдруг рванет?!
   - Погоди, - вмешался ушлый мент, - ты же сказал "бриллианты". Эта штука разве и камни под землей видит?
   - Разве я сказал "бриллианты"? Ну да... Я имел в виду: кольца, диадемы, фермуары, эти...флердоранжи...
   - А, в оправе. А ты, стало быть, металлоискатель настроил на драгметаллы. Понял. Неглупо, - одобрил мент.
   Кажется, он начинал мне верить.
   - ... короче, я и приехал на этот раз один, - закончил я. - А место-то и забыл! Зимой тут все по-другому выглядит. Земля замерзла, где попало, копать не хочется. Вот я и сижу - вспоминаю.
   - Ночью?
   - И днем, и ночью! Все сижу, и думаю только об одном - о них, родимых, о сокровищах фамильных...
   - Понятно, - буркнул мент. - Все только о бабле и думают круглыми сутками.
   Некоторое время он в задумчивости топтался у забора, явно не зная, как поступить.
   - Ты вот что, - решил он под конец. - Найдешь, зови меня. Надо непременно заявить государству. Двадцать пять процентов положено тебе, знаешь?
   - А тебе сколько? - не удержался я.
   Мент, кажется, обиделся. Я ему, конечно, не поверил. Честный мент? Это еще невероятнее, чем венский стул в огороде. Я даже подумал, что он мне снится.
  
   На следующий день отоспаться толком не удалось - я все-таки простудился. На участке сидеть надоело. Чихая и кашляя, я отправился на прогулку по Зеленкино.
   Как я и думал, садоводство было совершенно безлюдным. Возле станции тусовалась стая бродячих собак и совершенно дикий с виду бомж - и чем они тут живут? Друг друга едят, что ли? Собаки меня снова обгавкали, бомж невнятно обматерил. На майских сюда потянутся первые, самые решительные бабки, а пока - полное затишье. Поселок как вымер. Из представителей разумной цивилизации - только я да мент. Ну, если он мне, конечно, все-таки не приснился.
   Вечером смска не пришла. Невозможно сказать, как меня это обрадовало. Ура! Не надо больше сидеть в проклятом огороде! Неужели я выдержал испытание?
   По этому поводу я устроил себе вечером небольшой праздник. Заварил свежего чаю, нарезал бутербродов, и с комфортом расположился на кушетке возле печки. Достал с полки "даосское ушу", почитать для общего развития, и "Волшебный чайный гриб" - чисто поржать.
   Наконец-то выдалась минута покоя! Но мне уже не сиделось. Интересно, что Грег придумает дальше? Рассеянно перелистывая страницы "Чайного гриба", я строил гипотезы, вспоминая прошлые ночи и прикидывая, чего именно добивался от меня Грег. Если ему было все равно, что я нарушил условия и дважды заснул до рассвета, значит, он просто хотел что-то проверить. Мою силу воли? Послушание? Морозоустойчивость?
   Я зевнул и стал думать о таинственно возникшем в огороде Валенке, а потом - о странных снах, которые посещали меня с тех пор, как я познакомился с Ники. И тут мне как-то слишком живо вспомнился самый первый сон - тот, про монстра в лесу.
   Мне вдруг стало неуютно. Одно дело - увидеть такой сон в городе. А другое - вспоминать о нем почти в том самом лесу. В садоводстве, где на десятки километров - ни единого человека...
   "Волшебный чайный гриб" остался неосвоенным. Я сел и выпрямился, подозрительно оглядываясь. Понемногу меня охватило навязчивое ощущение - что сейчас кто-то войдет в дверь. Ее черный прямоугольник выглядел чересчур зловеще, словно разверзнутая могила. Я пил чай мелкими глотками, то и дело оборачиваясь в ее сторону.
   "Да что же это? - удивился я. - Боюсь темноты, как маленький!"
   Я встал, сходил в сени и закрыл дверь на защелку. Но стало еще хуже - стало казаться, что кто-то тихонько скребет ее с той стороны. А защелка, честно говоря, не выдержала бы даже хорошего пинка.
   Чай остывал в чашке, а я все прислушивался. Дом оказался полон шорохов. Откуда в таком крошечном доме столько разнообразных зловещих звуков?! Иногда где-то раздавался резкий скрип, и я замирал, невольно стискивая кулаки и уставившись на дверь.
   "Прекратить эту дурь! - прикрикнул я на себя. - Тут никого нет!"
   Но разыгравшееся воображение подкидывало мне жуткие образы хищника, бродящего в темноте. В каждом окне мне мерещились его пустые глаза. В этом страхе было что-то неестественное. Как тогда в городе, когда я еще не проснулся и не до конца разделил сон и реальность. Я почувствовал себя в доме, как приманка в мышеловке. Почему я не боялся вчера и позавчера, сидя в огороде?
   Это было невыносимо - сидеть тут и глупо дрожать от страха. Я вдруг понял, что мне невероятно хочется выйти на улицу.
   - Правильно! Лучшая защита - это нападение! - сказал я себе, и начал собираться.
   В сенях нашелся старый ржавый топор. Я взвесил его в руке, представил, как я выгляжу... Мда. Идиот. Еще встречу еще того бдительного мента - примет меня за маньяка-убийцу.
   Я вернул топор на место и положил в карман перцовый баллончик, который предусмотрительно взял против собак. Решил, что баллончика мало - сходил в сарай и прихватил там лопату.
   "Встречу мента, скажу ему - а вот и лопата! - и он сразу от меня отстанет", - подумал я.
   Стоило выйти во двор, как на душе сразу стало гораздо легче. Высокое небо не давило, как потолок и стены, кожи ласково касалось свежее дуновение ветра, лужи плескали под ногами. Где-то далеко проехала электричка, успокаивая и возвращая в реальный мир из сумрачной области иррациональных страхов. Сразу стало очевидно, что фантастический хищник - всего лишь плод моего воображения.
   "Пойду-ка, погуляю!" - решил я.
   Заблудиться в Зеленкино невозможно даже ночью. От шоссе отходят одинаковые параллельные улицы - только не забывай номер своей линии, и броди сколько хочешь. Я шагал куда глаза глядят, положив лопату на плечо, и наслаждался ночной свежестью.
   Не знаю, сколько времени я так шел. Ноги сами несли меня, то напролом через кусты, то через глубокие лужи. Я все ускорял и ускорял шаг. Иногда я выходил на перекресток и сворачивал так решительно, как будто у моей прогулки была конкретная цель.
   В какой-то момент луна зашла за тучи, и я резко остановился, словно проснувшись. Почему я так спешу? Куда меня вообще занесло? Я не знал этого места. Это был, видимо, самый край поселка, потому что передо мной стояла черная стена леса. Еще шагов сто, и я бы в нее уперся. До конца садоводства осталось всего два дома. В самом крайнем тускло горел свет.
   Вдруг я почувствовал, что насквозь вымок и замерз. "Надо пойти погреться, - возникла в голове мысль. - Постучать вон в тот симпатичный домик. Там тоже кому-то не спится".
   Я сделал несколько шагов и заглянул во двор поверх калитки. Домик был почти как мой, типовой зеленкинской постройки. Только весь огород был покрыт самодельными низенькими парниками. Почему-то эти парники вызвали у меня неприятную ассоциацию с надгробиями на кладбище. Я остановился...
   И в тот же миг понял, что меня ведет в дом чужая воля.
   В мистических книгах обычно описывают "неодолимый зов" как манящий женский голос: "Сюдааа, сюдааа, протииивный!" А на самом деле это когда ты сам начинаешь хотеть туда пойти, куда не надо. Хорошо, если в какой-то момент понимаешь, что это желание - не твое. И просто замечательно, что я осознал это сейчас, а не там - в логове этой твари.
   Потому что теперь я уже не сомневался, что она реальна.
   Я застыл, вцепившись в лопату, как в спасательный круг. Что делать?! А если мне все кажется, и нет ни зова, ни твари - только одно мое буйное воображение?
   Поддаться зову и пойти проверить? А то ведь так и буду остаток жизни гадать, кто меня там ждал. Но что если остаток жизни окажется слишком коротким?
   Бежать домой, запереться и дрожать до утра? И кто я буду после этого?!
   В итоге я принял компромиссное решение: пойти к менту. Вот сейчас ворвусь в отделение и заявлю, что на такой-то линии живет вампир, который телепатически зовет меня к себе в логово. Впрочем, после этой истории с кладом я уж найду, что ему соврать поубедительнее.
   "Нет, не могу поверить, - думал я, рысью удаляясь от опасного дома, - я добровольно иду за помощью в ментовку!"
   Я не хотел признаваться, что просто боюсь возвращаться к себе. Когда я представлял пустой дом с его скрипами, меня брала оторопь. А если оно, из домика с парниками, вылезет и пойдет по моим следам? Или по запаху?!
   Отделение милиции я проискал до самого утра. Так и не нашел. Облазил все садоводство, несколько раз заблудился и снова нашел дорогу, едва не упал в канал, весь вымок, в ярости выкинул лопату, был многократно обтявкан стаей. Проклял все на свете. Когда чисто случайно вышел к станции, небо уже светлело. Если бы пришел подходящий поезд - плюнул бы на все и уехал в город. Но ближайший поезд по расписанию был часа через четыре. Скрежеща зубами, я отправился домой.
   Когда я вошел во двор, уже светало. Серый, промозглый рассвет - типичная питерская погода с сентября по май. Дом был заперт; никаких следов - ни на тропинке, ни в огороде. Никто не приходил - ни чудовище, ни Валенок, ни мент. Все мои страхи оказались нереальными. Грег обещал, что я попаду в дурдом - похоже, процесс уже пошел. Я ввалился внутрь, собрался поставить чай, но по дороге к плите упал на кушетку и уснул мертвым сном.
   Забавно, что за все это время мне даже не закралась в голову мысль об испытаниях.
  
  

Глава 10. Воин света

  
   Меня разбудило яркое весеннее солнце, бьющее в окно. Ночные приключения казались дурным сном.
   Я вышел на крыльцо и потянулся, сладко жмурясь. А на улице-то - настоящая весна! На березах свистели синицы, пахло талой водой и нагретой пылью. На солнечной стороне участка, под стеной дома, зеленела трава. Беспричинно улыбаясь во весь рот, я окинул окрестности взглядом, а потом случайно глянул себе под ноги и обнаружил сюрприз.
   Опаньки! Меня ждала посылка.
   На верхней ступеньке крыльца стояла бутылка водки. Бутылка полная, запечатанная. На этикетке название: "Вздрогнем!" Такой марки я не знал, но судя по криво наклеенной этикетке - редкостное дерьмо.
   Я присел на корточки и принялся с опаской изучать бутылку, не спеша брать ее в руки. Что бы это значило? Что за подарок от неизвестного друга? Может, привет от мента? Нет, он бы полную точно не оставил...
   В кармане тренькнул мобильник. Пришло новое смс.
   Я прочитал его и принялся чертыхаться. Как же я сразу не догадался!
   Послание было как всегда лаконичным по форме и гнусным по содержанию.
   "Выпей меня", - гласило оно.
   - Не могли хотя бы подсунуть приличную водку?! - возмутился я. - Это же откровенное палево! А если я умру от отравления метиловым спиртом, кто будет отвечать? Грег или Валенок?
   Я поднял бутылку и брезгливо осмотрел. Жидкость внутри не внушала оптимизма. На дне скопился какой-то странный золотистый осадок.
   - Значит, выпить? - повторил я, осмысливая новое задание. - Всю?! А где закуска? Где коробка с кильками и надписью "Съешь меня"? Недоработка!
   К водке я вообще относился равнодушно, чтобы не сказать негативно. После нее меня постоянно тянуло на поиски приключений. А в последние годы я и вовсе перешел на пиво, в целях собственной безопасности. Во хмелю я способен на многое. Навскидку два наиболее показательных случая из последнего: подрался с Валенком и подцепил Ленку (неизвестно, что хуже). Остается надеяться, что Васька была зачата не спьяну. Имя ей дали точно не на трезвую голову, но тут я уже был не при чем.
   - Что, прямо сейчас выпить? - спросил я в пространство. - Или погодя? Ладно, молчание - знак согласия!
   Я унес бутылку в дом и пошел ставить чайник. Сразу пить зловещую жидкость, конечно, не стал - кто по утрам пьет? Что я алкоголик, что ли? После завтрака, пользуясь сухой погодой, поработал в свое удовольствие на участке, нарубил и сложил новую поленницу (родители потом спасибо скажут), позагорал мордой полчаса на солнышке, почитал про чайный гриб, снова позагорал... Даже на минуту порадовался: народ в конторе сидит, а я тут на свежем воздухе веду здоровый образ жизни, эх!
   Вспомнил про водку. Пора переходить к нездоровому.
  
   Начал я с обеда (обед у меня получился английский - в шестом часу вечера). Я открыл банку тушенки, приготовил закусь, вышел на крылечко и торжественно объявил:
   - Ну, вздрогнем! Ваше здоровье, упыри!
   Первая встала колом в горле. Вторая под тушенку пошла лучше. После третьей по телу побежало тепло. Я повеселел и даже подумал - ну я и дурак, чего тянул-то? Надо было начать раньше!
   Мимо проехал давешний мент на мотоцикле. Остановился, поздоровался. Покосился на бутылку.
   - Отмечаем? Нашел клад?
   - Нет, не нашел. Напиваюсь с горя, - ответил я таким довольным голосом, что мент явно не поверил. Посмотрел на меня укоризненно, напомнил про долг перед государством и двадцать пять процентов и уехал.
   К закату бутылка почти иссякла, а я все еще был (или казался себе) почти трезвым. Видимо, я очень давно не пил - водка оказалась не просто приемлемой, а необыкновенно вкусной! Я смаковал каждый глоток, по рукам и ногам пробегали приятные вспышки тепла, а в воздухе вспыхивали золотые звездочки, рассыпаясь волшебной пыльцой. С каждым глотком мир становился все ярче и прекраснее, и я вместе с ним. Я казался себе одиноким рыцарем, сидящим на пороге заколдованного замка.
   Рыцарь жаждал подвигов.
   Вот сейчас как пойду добро причинять! Как этот славный мент. Есть же еще честные, смелые люди в России! Вот сейчас пойду и запишусь в милицию, и будем мы с ним тут ходить парой, как штатовские копы, и наведем в Зеленкино порядок! Ни тебе бродячих стай, ни бомжей, ни упырей... Точно - упырь!
   Я вскочил на ноги. Земля слегка проседала под ногами и забавно пружинила. В небе подмигивали удивительно яркие звезды. Солнце куда-то делось, и на его месте всходила огромная луна, на которой я мог невооруженным взглядом рассмотреть все моря, цирки и кратеры. Я вытянул перед собой руку и полюбовался окружающей меня светящейся аурой.
   Чудная, золотистая, радующая глаз аура!
   В тот же миг я понял свое предназначение. Я - воин света! Смерть порождениям мрака!
   Я вернулся в дом и принялся вооружаться. Топор так и не нашел - видимо, куда-то спрятал вчера. Пришлось взять гвоздодер. Бутылку с остатками водки я сунул в карман - пригодится вместо святой воды. Перцовый баллончик едва не забыл на столе, но все же прихватил, выходя.
   Где находилось логово вчерашнего вампира - телепата, - или кем он там был, - я понятия не имел, но меня это и не интересовало. Я просто попер напролом через кусты куда глаза глядят, уверенный, что рано или поздно найду его. Уже совсем стемнело. Луна угрожающе смотрела мне в затылок. Ночные тени были полны каких-то мелких бесплотных тварей, испуганно провожавших меня многочисленными глазами. В другое время я бы непременно остановился рассмотреть их поближе, но теперь мне сейчас было не до них. Кусты сменились канавой, канава - дорогой, дорога - чьими-то огородами... От быстрой ходьбы и свежего воздуха легкий шум в голове затих, да и земля перестала качаться под ногами. В какой-то момент я перестал видеть бесплотных тварей, потом погасла аура, и я почувствовал, что определенно трезвею. Тут-то я и вышел прямо к домику с парниками.
   Там снова горел свет. Я потихоньку зашел в калитку, подкрался к дому и попытался заглянуть в окно, но оно было плотно занавешено. Только и видна была высокая тень человека, медленно ходящего по комнате.
   "Надо действовать быстрее, пока он не успел превратиться в монстра!" - подумал я, и подкрался к двери. Та оказалась гостеприимно приоткрыта.
   Похоже, меня ждали.
   Я притормозил. Вспомнил вчерашнее, и в животе стало как-то холодновато.
   Но того одуряющего страха я больше не испытывал. Воин Света не боялся ничего в мире и был готов к битве!
   - Боитесь потолстеть? Алкоголь заглушает чувство страха! - громко процитировал я себе. Отхлебнул из бутылки, отбросил ее в сторону, выдохнул и ринулся на приступ.
   Я рывком распахнул дверь, в два шага преодолел сени и оказался в кухне. Передо мной темнела фигура. Вампир стоял посреди комнаты и смотрел прямо на меня. Свет падал ему на спину, так что я видел перед собой только черный силуэт. Мне показалось, что на лбу, между бровей, у него светится какой-то белый символ - но времени рассматривать его не осталось.
   - Ага! Вот ты где! Умри, тварь! - воскликнул я и треснул его по голове гвоздодером.
   Мне показалось, что я врезал по каменной статуе. Вампир даже не шевельнулся. Гвоздодер отскочил, дал мне же по рукам, а через миг каким-то образом перекочевал к вампиру.
   "Он отнял у меня гвоздодер! - понял я с негодованием. - Но это еще не все мое оружие!"
   Стремительным движением я выхватил и распылил ему в лицо перцовый баллончик.
   Воздух на кухне превратился в адскую жгучую смесь. Из моих глаз хлынули слезы, я схватился за лицо и принялся неудержимо чихать. Вампиру же - хоть бы хны. Он схватил меня за плечо и выволок во двор.
   - Леха, ну ты даешь! - спокойно сказал он. - Так же можно без глаз остаться!
   Прочихавшись, я узнал Грега. На лбу у него, кстати, ничего не светилось.
   - Вы... сво...
   Я вытирал слезы и сопли, а они все текли.
   - Ты в порядке? Давай, заканчивай рыдать!
   Он провел ладонью по моему лицу, и жжение как рукой - в буквальном смысле - сняло.
   Я последний раз шмыгнул носом. Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. Потом я рявкнул:
   - Да кому они нужны, такие испытания?! Сплошное издевательство!
   - Как бы тебе сказать, Леха, - Грег был все так же хладнокровен. - Эти тесты были нужны скорее не тебе, а мне. Я хотел оценить твои возможности.
   - А я первые две ночи продрых в огороде! - мстительно сообщил я. - И отраву эту золотистую до конца не допил!
   - Не имело большого значения, насколько точно ты выполнишь условия заданий. Я хотел понаблюдать, какие решения ты принимаешь в тех или иных обстоятельствах. В дальнейшем это будет важно для твоей... хм... специализации.
   - То есть Зеленкино для меня было типа полигон? - спросил я ядовито.
   - Вроде того. Считай, что я устраивал тебе тест-драйв.
   - Тест-драйв?! Уж скорее краш-тест!
   Грег пожал плечами.
   - Ты жив и здоров. Тесты были очень мягкие. Ребята просили тебя пока особо не плющить.
   Я стоял, хмурясь. Одна мысль не давала мне покоя.
   - Слышь, Грег. Я был тут вчера...
   - Да, знаю.
   - Меня сюда словно на аркане притащило. И почему мне было так страшно? Ты мне что-то внушил, да?
   Грег как-то нехорошо ухмыльнулся.
   - Нет, не внушал. Меня тут вчера вообще не было.
   - А кто... - начал я.
   - Неважно, - отрезал он. - Главное - ты сумел вовремя освободиться.
   - А если бы не сумел?
   - Тогда бы ты нам не подошел.
   Я разволновался.
   - А так подошел, да?! Все, испытания окончены?
   - Ну... Пока все идет неплохо, - Грег покосился на гвоздодер, который так и держал в руке. - Для твоего слабенького уровня, конечно. Но по крайней мере, ты движешься в нужном направлении.
   - Что значит - пока? - спохватился я.
   - Это значит - базовые тесты закончились. С завтрашнего дня мы начинаем подготовку к превращению.
   Я онемел.
   - В кого?!
   - Ты уже забыл, о чем просил? В такого, как мы.
   "Может, наконец, скажешь, кто вы такие?!"
   Вот что вертелось у меня на языке, но Грег меня опередил:
   - Завтра можешь ехать в город. Мы с тобой свяжемся. А теперь ложись спать. Ты же на ногах не стоишь.
   При этих словах колени у меня подогнулись, и под участливым взглядом Грега я рухнул, где стоял.
   - Давай, проспись, - донесся до меня его далекий голос.
   И я послушно провалился в сон.
  
   Проснувшись, я не смог понять, где оказался. Я лежал на спине. Было холодно и сыро, пахло разрытой землей. Под руками чувствовались занозистые доски. Я распахнул глаза, и увидел прямо перед собой серый свод.
   Где я?! Вчерашние события пронеслись перед моими глазами. Водка "Вздрогнем!"...Охота на упыря...
   "Я в склепе! - понял я, леденея. - Меня похоронили заживо!"
   Горло тут же сдавило удушье. Я рванулся, как подброшенный пружиной, и ударился о серый свод. Раздался треск полиэтилена, внутрь хлынул воздух.
   Идиотские шутки! Нет, тут точно не обошлось без Валенка!
   Чертыхаясь, я вылез из парника. Домик был закрыт на висячий замок, Грега и след простыл. Странно, что я не простудился, и даже похмелье не мучило.
   "Надо запомнить марку водки", - думал я, шагая в сторону дома.
   Кстати сказать, с тех пор она мне ни разу не встретилась. Из чего я делаю вывод, что водка была состряпана специально для меня. И вообще, никакая это была не водка. От обычной водки не начинают видеть демонов, ауру и лунные кратеры.
   Подходя к дому, я встретил мента - мрачного-мрачного.
   - Здорово, лейтенант! - благодушно кивнул ему я. - Ты чего такой сердитый?
   Мент не поздоровался.
   - Ты где был? - спросил он угрюмо.
   - Я-то? Да к приятелю заходил, - ответил я не подумавши.
   - К приятелю. Ну-ну.
   По его голосу было ясно, что он не поверил мне ни на секунду.
   Я мысленно постучал себе по лбу. Конечно, мент-то лучше знает, что кроме меня тут никто не живет.
   Страж порядка кисло осмотрел меня с головы до ног, отметив испачканную в земле одежду.
   - Перепрятывал, значит! - с горечью сказал он. - Так я и знал. Никакой гражданской ответственности. Ну да ладно, попомни мои слова - я все равно его найду! Хоть все лето на это убью, а найду!
   - Ты о чем? - обалдел я.
   Мент плюнул на дорогу и ушел, не прощаясь.
   Придя на участок, я понял, почему он был такой злой, и чуть не умер от хохота.
   Весь огород был перерыт - хоть приезжай и сажай картошку.
   Вот бедняга! Небось всю ночь трудился, на окна оглядываясь - не разбудить бы меня!
   Задерживаться в Зеленкино больше не осталось никаких причин. Я быстро собрался, и в отличном настроении уехал в город.
  
  
  

Глава 11. Неожиданное препятствие.

  
   - Чтобы изменить себя, - сказал Грег, - ты должен родиться заново. Но прежде чем родиться - ты должен умереть.
   - Чего?!
   Грег позвонил мне через несколько дней после того, как я вернулся с дачи. Я как раз вернулся с работы и собирался шикарно поужинать картошкой с селедкой и луком, но это заявление отбило мне весь аппетит.
   - При чем тут смерть? Ты на что намекаешь?
   В трубке раздался вздох. Так, бывало, вздыхал отец, готовясь долго разжевывать неразумному сыну какую-нибудь простую (на его взгляд) мысль.
   - Время от времени надо сбрасывать шкуру. Ты растешь, и твоя старая кожа становится тебе мала. Собственно, она тебе уже жмет, разве не чувствуешь?
   - Какая еще шкура? - принужденно засмеялся я, одним глазом приглядывая за кастрюлей, в которой варилась картошка. - Моя меня вполне устраивает. Я же не змей какой-нибудь!
   - Не змей, - согласился Грег. - А какая разница? Это даже к людям относится, не говоря о нас... Надо чувствовать моменты, подходящие для перемен, и не упускать их. Если ты упорно цепляешься за старое, начинается застой, который заканчивается катастрофой. И личность все равно меняется, только очень болезненно для тебя, и... в неправильную сторону. Большинство не выдерживает такого испытания, и остается побитыми, надломленным и с блоком по отношению к любым переменам. Потом на них можно ставить крест. Но ты не из таких, Леха. Ты сможешь умереть и родиться заново, потому что деваться тебе все равно некуда.
   - Спасибо, успокоил, - проворчал я. - Тогда, может, объяснишь мне одну вещь? Допустим, я должен умереть. Чтобы родился... кто?
   - Как "кто"?! Ты разве не знаешь?
   Мне показалось, что Грег искренне удивился.
   - Конечно, нет! Откуда?
   - Ники сказала, что ты распознал ее при первой же встрече.
   Я сделал резкое движение, едва не своротив кастрюлю с плиты на пол.
   - Ничего подобного! Что значит "распознал"?!
   В трубке хихикнули.
   - Значит, Валенок был прав, а Ники - нет. Что ж, тогда я тебе нарочно не скажу. Когда ты сам узнаешь, кто мы - ты будешь готов к последнему испытанию.
   Я помотал головой.
   - Что-то мне это не нравится.
   - Ничего, ты еще войдешь во вкус. Некоторые так увлекаются переменами, что их прежняя личность исчезает вовсе.
   - Во вкус чего - самоуничтожения? Так, давай перейдем к конкретике. Что мне надо будет делать на этот раз?
   Грег замялся.
   - Я еще не придумал, - признался он. - Придумаю - позвоню. А ты тоже не бездельничай, помоги мне.
   - Чем?
   - Придумай или поищи какой-нибудь обряд ритуальной смерти.
  
   На следующий день я позвонил Грегу с отчетом. Сам я ничего толкового не придумал. Зато поиски в сети принесли кое-какие результаты. Как ни странно, тема ритуальной смерти оказалась не такой бредовой, как я ожидал. Я даже нашел целый психологический тренинг. Заключался он в следующем: компания едет в лес, каждый выкапывает себе могилку, забирается туда и целый день тихо в ней сидит. А вечером возвращается к жизни цветущим и обновленным. Просто праздник какой-то!
   - ... короче, можно закопаться в землю, но этот как-то глупо, - закончил я.
   - Леха, не парься, я уже все придумал, - сказал Грег. - Но предупреждаю, это тебе не в огороде медитировать. В пятницу после работы приедешь к парку Трехсотлетия Петербурга. Встречаемся на берегу залива в семь вечера. Возьми с собой плавки.
   - Плавки? - я содрогнулся. - Тебе какая смерть нужна - ритуальная или настоящая?! Да там еще, может, лед не сошел!
   - Ничего, поищем прорубь.
   - И вообще я в пятницу не могу. Мне надо дочку из яслей забирать и гулять с ней до девяти. Ленка опять куда-то намылилась...Эй, Грег! Ау!
   Трубка молчала.
   - Грег, ты меня слышишь?
   Когда он наконец ответил, голос у него был далеким и безжизненным.
   - Ты сказал, дочка? У тебя есть дочь?
   - Ну да. А что в этом такого?
   - Это очень плохо.
   - Почему?
   Грег снова промолчал, и в этом молчании было что-то нехорошее. Я почувствовал, что он в смятении, и начал беспокоиться сам. Что случилось? Что я не так сказал?
   - Извини. Это моя ошибка. Я должен был выяснить сразу,- заговорил он быстро и отрывисто. - Но я никогда бы не подумал, что у тебя есть ребенок, тем более, дочь. Ее не должно быть!
   - Что ты несешь?
   - Извини, - повторил он. - Ты нам не подходишь.
   - Как?!
   - Надеюсь, еще не слишком поздно, - сказал он покаянным тоном. - Думаю, ты еще не зашел слишком далеко, и способен вернуться к нормальной жизни.
   Я стиснул трубку в руке.
   - Но Грег, так же нельзя! Это нечестно! Вы сами пригласили...Мы договорились... Я прошел испытание, сидел на этой чертовой даче...
   - Нет, - теперь голос моего собеседника стал холодным и далеким. - Это ради твоего же блага. Забудь обо всем. Ничего не было. И кстати, не жди, что Ники снова появится. Я приму меры.
   - Ты не посмеешь! - заорал я. - Не посмеешь так поступить со мной!
   Он бросил трубку. Я попытался набрать его телефон, но на экране появились слова "номер неизвестен".
   Как неизвестен?! Если я с ним только что говорил, и все прекрасно определялось?!
   Я швырнул телефон на пол и растоптал его в припадке дикой ярости. Через несколько секунд я остыл, и тупо уставился на ошметки телефона. Что на меня нашло? Я совсем спятил?
   Слепая ярость ушла, остались только горечь и отчаяние.
   Тупая, злобная шутка! Компания моральных уродов поиздевалась надо мной всласть, а потом под надуманным предлогом от меня избавилась. Только и всего. Так почему же я в таком горе? Почему я чувствую так, будто меня предали, сломали и выкинули?
   Я подумал о Греге и застонал, стиснув зубы. Когда этот человек, которого я видел два раза в жизни, о котором ничего не знаю, успел обрести надо мной такую власть?!
   А Ники, неужели она все это время притворялась? Кем надо быть, чтобы так врать?
   Будь они все прокляты! Зачем я их вообще встретил?!
   Потом я начал проклинать уже себя. Во всем был виноват только я сам. Зачем я упомянул про Ваську? Если я просто, без лишних подробностей, попросил перенести Ритуальную Смерть на субботу, все так и шло бы своим чередом. А теперь все кончено. Всего одно ненужное, лишнее слово - и дверь в неведомое захлопнулась прямо у меня перед носом.
  
   Еще несколько дней я лелеял надежду, что произошла какая-то нелепая накладка. Я не мог принять эту новую реальность - все изменилось слишком внезапно и, на мой взгляд, беспричинно. Едва успокоившись, я вытащил из разбитого телефона симкарту и побежал покупать другой мобильник, чтобы не пропустить звонок Грега. Казалось, вот-вот он перезвонит, и все будет как раньше. Но он не перезвонил ни на следующий день, ни через неделю.
   О следующих трех с половиной неделях рассказывать в общем нечего - кроме того, что это было худшее время в моей жизни. Кое- как мне удалось выкинуть ненавистных упырей из головы, но вскоре у меня началась самая настоящая депрессия. Прежние припадки плохого настроения были просто цветочками по сравнению с ней. Появилось глубокое отвращение ко всему. К работе. К людям. К еде. По утрам не хотелось просыпаться. По ночам мучила бессонница, или снилась всякая муть. Я был бы счастлив увидеть любой из прошлых необычных снов, - пусть даже и с чудовищем, - но сны тоже словно кто-то заблокировал.
   Прошло две недели. Мобильник Грега не определялся. Телефоны Ники с Валенком тоже - будто стерлись из записной книжки. Я затосковал. Отвращение к миру сменилось апатией. Мир существовал где-то сам по себе, а я блуждал в тумане, равнодушный ко всему. Однажды я вспомнил предупреждение Грега насчет того, что попаду в дурдом, если захочу выйти из игры раньше времени, но даже не возмутился, хотя это именно он меня из нее исключил. В дурдом, так в дурдом.
   На третьей неделе я почувствовал, что достиг дна. Вся жизнь стала бессмыслицей.
   Я смотрел на себя со стороны и судил строже, чем Ленка. Бестолковая, никому не нужная работа. Неудавшаяся личная жизнь. Лучшие годы позади. И зачем такому ничтожеству жить на земле? Вдобавок все начало валиться из рук. Я спотыкался на ровном месте и проваливал самые простые поручения на работе. Казалось, я обуза для мироздания, и оно скоро от меня отделается.
   Наконец у меня возникло странная уверенность, что я проклят, и всем, кто со мной соприкасается, тоже будет плохо. Старый друг пригласил на свадьбу, а я не пошел, и не позвонил поздравить. И даже совесть меня не мучила. Потому что казалось - если я к нему приду, то навлеку на него несчастье.
   Среди этого безбрежного уныния я вдруг поймал себя на мысли, которая меня потрясла. Я понял, что испытываю искреннюю радость, думая о смерти. Несмотря на периодические припадки депрессивных настроений, суицидальных мыслей у меня прежде не бывало никогда.
   "Неужели так оно и происходит? - с искренним любопытством думал я, прислушиваясь к себе. - Неужели я в самом деле собираюсь с собой покончить?"
   Похоже, так оно и было. При мысли от смерти у меня даже отступила депрессия. Умом - мне было страшно, но в то же время я чувствовал непонятное воодушевление. Да, это в самом деле был выход.
  
   Тем временем пролетел апрель, и пришли майские праздники. Газоны усыпало мать-и-мачехой, деревья подернулись зеленью, девушки переоделись из джинсов в юбки. Даже наши институтские тетушки как-то посвежели. Только я словно застрял в прошедшей зиме. Мое прозябание и жизнь остальной вселенной устремлялись в разные стороны, расходясь все дальше. Мир был плоским, серым и бесцветным, как газетная фотография. "Из трехмерного он стал двухмерным, - подумал я однажды. - Значит, скоро свернется в точку. Ну и хорошо".
   Настали выходные, и делать стало совершенно нечего. Солнечным утром первого мая я проснулся около полудня и долго валялся в постели, вяло пытаясь придумать, зачем мне жить. За окном по небу бежали облака. Несколько раз начинал звонить телефон, но я не отвечал на вызовы. Все равно это были не те звонки. А остальные меня не интересовали.
   Так и найдя ни единой причины шевелиться, я решил пролежать весь день в кровати.
   "Может, искупаться?" - словно шепнул мне кто-то на ухо.
   - А вода-то небось ледяная, - протянул я. И сразу подумал - то, что надо.
  
   Я вышел на улицу и пошел куда глаза глядят, словно стеклянной стенкой отделенный от весеннего, шумного мира. На перекрестке Липовой и Савушкина я увидел подъезжающий к остановке трамвай. Это был тот самый маршрут, на котором я встретил Ники. Не раздумывая, я вскочил в трамвай и жадно оглянулся, но оказалось, что почти все вышли возле ЦПКиО. Тогда я сел и уставился себе под ноги. Мне было решительно все равно, куда он едет.
   Трамвай завез меня чуть ли не загород. На кольце пришлось выйти. Я спрыгнул на нагретый солнцем асфальт и ощутил дуновение морского воздуха. Через дорогу, за новенькой решеткой простиралась зеленая полоса, усаженная молодыми деревцами. Между ними по дорожкам чинно прогуливались мамаши с колясками. За ними до горизонта голубел Финский залив.
   "Это же парк Трехсотлетия Петербурга, - понял я. - Тот самый, куда мне когда-то велел прийти Грег. И взять с собой плавки. Вот забавно".
   Я пересек парк и вышел на пляж. Солнце жарило прямо по-летнему, но ветер дул холодный и резкий, и на горизонте над Васильевским островом наползала на край неба туча. На пляже загорало множество народу, но никто не купался.
   "Зачем я сюда приехал? - спросил я себя. - Только честно!"
   Но внутренний голос молчал. Видимо, просто не хотел меня пугать.
   Я разделся, сложил одежду в аккуратную кучку, чтобы потом, когда ее найдут, было не стыдно перед ментами. Не спеша выкурил сигарету. И на глазах у восхищенной публики вошел в воду.
   Вода в самом деле была ледяная, как ей и положено в начале мая, но не до такой степени, чтобы сразу скрутило судорогой. В любом случае, пока дойду до глубокого места, подумал я, успею к ней привыкнуть.
   Финский залив не просто мелкий, а очень мелкий. Теоретически его можно перейти вброд. Так что, честно говоря, это было не купание, а прогулка. Я шагал и шагал по колено в мутной воде. Пройдя около километра, я вдруг загадал: если не найду в своей жизни смысл - обратно не вернусь!
   Парк Трехсотлетия остался далеко позади. Туча наползла на полнеба, грозно синея. Дно понемногу опускалось; вода стала по пояс, потом по грудь...Я отошел уже километра на два от берега. А смысла все еще не нашел, наоборот - все, на душе становилось все тяжелее.
   Вдруг дно резко исчезло из-под ног.
   Я вынырнул, отплевываясь и пытаясь понять, в чем дело. Потом заметил впереди красные бакены. Ага. Фарватер. Он прорыт специально, для больших кораблей.
   Вот и хорошо, решил я. Дальше поплыву. Есть ли во всем этом смысл. Ну?
   Я нырнул под водой метров на пятнадцать, и поплыл вперед кролем, продолжая терзать себя все тем же вопросом. Смысл не появился. Зато появился корабль. Вначале я не обратил на него внимания, но он приближался как-то слишком быстро. Когда я разглядел его, то понял, что у меня серьезные проблемы.
   Это была не баржа и не паром до Кронштадта, а здоровенный, десятипалубный круизный лайнер. И он пер со страшной скоростью прямо на меня.
   Я прикинул его скорость, помножил на расстояние - и понял, что времени не хватит. Варианта было два - вниз или все-таки назад. И я ломанулся назад, наперегонки со смертью. Лайнер уже закрывал небо, гоня перед собой волну. Низкое гудение его двигателей заставляло меня красочно представлять, как меня затягивает под борт и наматывает на винты...
   Умирать резко расхотелось. Нет, только не так!
   Ни разу прежде я не плавал с такой скоростью - как будто это был не я. Во мне проснулись неизвестные раньше резервы силы. Я чувствовал себя в воде просто дельфином. Или китом. Или каким-то морским змеем... Длинное чешуйчатое тело скользит в волнах, как будто они для него созданы. Лайнер остался позади, а я все плыл, быстро и с наслаждением. Казалось, стихия мне подвластна! А на уровне разума все еще попискивал в ужасе глупый Леха, не знающий, зачем он живет. Но почему-то это потеряло значение.
   И тут я будто бы раздвоился. Я - морской змей был отдельно, и такие надуманные вопросы, как "смысл жизни", его вообще не волновали. И был я - Леха, боящийся всего на свете. Особенно змея внутри себя - потому что Леха, который так и не нашел смысла, теперь должен был умереть. И я - змей был с этим полностью согласен.
   Пусть он умрет. Он мне только мешает.
   Единственное, в чем обе моих личности были солидарны - что вода в заливе грязнющая.
   Волна, поднятая кораблем, догнала меня, подхватила, куда-то потащила, и выкинула на мелководье.
   Морской змей медленно и неохотно ушел в глубины моего "я". Леха - прежний с облегчением перевел дыхание и, ежась на ветру, пошлепал к берегу.
   До пляжа я добрался минут за двадцать. Сам не понял как - учитывая, что туда шел часа полтора. Вылез на берег и упал без сил на мокрый песок. Тело меня не слушалось, выложившись целиком. Мной владело чувство полноты жизни. Безмерно радовали травинки, щекотавшие мне лицо, и даже бычки на песке только умиляли. "Это потому что ты чуть не умер, - сказал я себе, восстанавливая дыхание. - Расслабься, скоро пройдет".
   Интересно, Грег счел бы мой заплыв за испытание, или нет? В любом случае, я был доволен. Я не мог объяснить словами, но чувствовал - это было не зря. Словно очень важный кирпичик лег в стену, или еще одна ступень добавилась... Куда? Куда?!
   Когда руки и ноги снова согласились мне служить, я встал и пошел искать свои вещи. Вскоре я их обнаружил. Одежда была на месте, все так же аккуратно сложена, даже мобильник не сперли. И неудивительно - ведь рядом стоял Грег.
   Думаете, я обрадовался? Как бы не так. Я страшно взбесился. Один его вид привел меня в такую ярость, что я был готов его убить на месте, было бы чем.
   - Ты что тут делаешь? - рявкнул я. - Тебя сюда звали?!
   - Случайно увидел, как ты купаешься. Быстро плаваешь, молодец.
   От такой наглости я потерял дар речи.
   - Ну так! У меня же разряд!
   - Леха, ты полон сюрпризов.
   Я набрал воздуху, чтобы послать его как можно дальше, но тут заметил в его внешности перемену. На лбу Грега, точно между бровями, как у индуистов, появилась татуировка - нечто вроде "розы ветров" Еще одна татуировка - не разобрать какая, - выглядывала из-за края его футболки, в ключичной впадине.
   - Что это ты себе на лбу нарисовал? - ядовито спросил я. - Татуировку сделал, что ли?
   - Она всегда была. Просто раньше ты ее не видел.
   - А вот и видел! Еще на даче. Она в темноте светилась.
   - А чего не сказал, балда? Ладно. Уже не важно.
   Пока я одевался, Грег стоял рядом молча и ждал. Я мрачно поглядывал на него, раздумывая, не врезать ли ему промеж глаз, прямо по татуировке. Останавливало только то, что он все равно не позволит мне это сделать.
   - Ну что, ты готов к последнему испытанию? - спросил он как, ни в чем не бывало.
   - Я не желаю иметь с вашей бандой ничего общего, - отчеканил я. - Топай отсюда, пока цел.
   Грег посмотрел на меня с явным одобрением.
   - Остался всего один шаг, - сказал он миролюбиво. - Еще один маленький шажок, и ты изменишься навсегда. Очень важно сделать его в правильном направлении...
   - Отвали со своими поучениями!
   Я собрал вещи и пошел с пляжа. Грег упорно тащился за мной.
   - Ты ведь хотел узнать, кто мы такие?
   Я резко развернулся и заорал:
   - А как же моя дочка? Она никуда не делась за эти три недели и полтора дня!!!
   На нас оборачивались люди, но мне было все равно.
   - Или дочь не имеет значения, и ты это устроил нарочно?
   - К сожалению, еще как имеет. Но все слишком далеко зашло, - торопливо заговорил Грег. - Придется рискнуть. Мы следили за тобой все эти три недели, но сегодня ты реально мог погибнуть. Следующий раз может стать последним, и твоя смерть будет на моей совести. А дочкина смерть - на твоей.
   Вся моя злость разом куда-то испарилась.
   - Как смерть?
   - Помнишь, я спрашивал тебя, чем ты готов пожертвовать? Что ты ответил? "У меня ничего нет".
   Я растерянно смотрел ему в глаза.
   - Вольно или невольно, ты соврал. Так всегда и бывает - если ты не хочешь выбрать жертву сам, ее выбирают за тебя. Когда ты проговорился, что у тебя есть дочь, я понял, что выбор уже сделан.
   - Какой еще выбор? - взвыл я. - Какая жертва? При чем тут моя дочь? Валенок же сказал: "у тебя есть ты сам!"
   - Верно, есть, - сказал Грег, остывая. - На это вся надежда. Леха, не надо понимать все буквально. Никто не утверждает, что твоей дочке непременно отрежут голову на черном мраморном алтаре. Я просто имел в виду, что ты подвергаешь ее большой опасности. У тебя не должно быть слабых мест. Превращение обязательно привлечет к тебе внимание очень неприятных сущностей. А дочка с тобой слишком связана. Но тебя я стану защищать, а ее нет.
   - Без тебя обойдусь! Я сам буду ее защищать! - воскликнул я.
   - Именно это я и имел в виду, - кивнул Грег. - Ну что, наш договор по-прежнему в силе?
   - Да, черт бы вас всех побрал!
   Грег, прищурившись, посмотрел в небо.
   - Сейчас мы кое-что проверим. Последний тест. Ну-ка посмотри направо. Что-нибудь видишь?
   - Где?
   Я завертел головой.
   - Не туда смотришь... Ага, повыше. Над парком.
   Ничего особенного, кроме грозовой тучи, я на небе не увидел. Только вдалеке, над Петровским стадионом, парил черный воздушный змей с перепончатыми крыльями. Он то резко взмывал, то двигался зигзагами, ловя ветер.
   - Ты о воздушном змее, что ли?
   - Хе-хе, воздушном. Ладно, пошли.
   - Куда?
   - В гости к Валенку.
  
  

Глава 12. Все в сборе.

  
   Валенок, оказывается, обитал совсем недалеко от парка, в одном из длинных многоэтажных домов на Яхтенной. Пока мы шли туда (путь занял минут десять), пробудившийся во мне морской змей заснул окончательно. Остался только прежний Леха - и он сильно нервничал.
   Последние три недели заставили меня кое-что понять. Раньше, в Зеленкино, я смотрел на всю эту историю - знакомство с Ники, испытания, - как на некую прикольную, таинственную, необычную игру. Но теперь я понял, что если это и игра, то весьма жестокая. Игра, которая едва не довела меня до самоубийства, переставала быть просто игрой. Я уже не сомневался, что Грег может доставить мне любые неприятности, какие сочтет нужными.
   Словом, когда мы поднялись на пятнадцатый этаж на обшарпанном лифте и позвонили в дверь, я уже готовился к тому, что ничего хорошего меня не ждет. Но я никак не ожидал увидеть в прихожей свирепую бабку в старомодном пальто, с объемистой сумкой на плече.
   - Здрасьте, - растерянно сказал я.
   Вместо ответа бабка разразилась проклятиями.
   - Что же это деется - еще одного притащил!- пронзительно запричитала она. - Почему у всех сыновья люди как люди, только у меня нелюдь и душегуб?
   Я на всякий случай оглянулся, чтобы убедиться, точно ли она имеет в виду именно Грега. Тот стоял, сохраняя на лице выражение сердечной радости от встречи со старой мегерой.
   Из-за косяка в прихожую выдвинулся Валенок в тренировочных штанах и футболке размером с палатку.
   - Ну мать, не ругайся, - прогудел он. - Не трать на нас свои драгоценные нервы.
   - А ты веди себя как нормальные люди, - взвизгнула бабка. - Пьянствовать будете всю ночь? Песни орать и змеев запускать? Соседи уж сколько раз жаловались: топают, грохочут, дверями лязгают, шумят на балконе! А потом милиция приходит, людей ищет! Фотороботы показывает, протокол снимает, отпечатки пальцев...
   При слове "милиция" я автоматически попятился к двери.
   - Там я на плите ужин оставила, - бабка неожиданно сменила гнев на милость. - Чтоб тихо себя вели, лиходеи!
   И ушла.
   Валенок солидно объяснил, закрывая дверь:
   - Мать на дежурство собралась. Она тут недалеко работает, на теплостанции. Проходите, мужики.
   Квартира Валенка была типовая двухкомнатная, очень скромная, и на его фоне казалась особенно крошечной. Мы прошли в гостиную и сели на скрипучий диван.
   - Есть хотите? - спросил Валенок.
   - Потом, - ответил Грег, опередив меня. - Подождем Ники.
   Валенок пожал плечами. Татуировки на лбу, как у Грега у него не было. Зато имелся черный извилистый зигзаг молнии, похожий на замысловатый шрам. Он рассекал ему лицо наискось, через левую бровь, окончательно его уродуя и придавая сходство с демоном. Я покосился на него и промолчал. Грег сидел, закинув ногу на ногу, и смотрел в окно. По стеклу уже барабанили капли дождя.
   - Погода-то совсем нелетная! - отметил он.
   Напротив дивана стоял телевизор "Горизонт", накрытый вязаной салфеткой. С кухни тянуло борщом. Я сглотнул слюну, внезапно поняв, что очень проголодался. Но Валенок явно не спешил нас кормить. И он, и Грег будто чего-то ждали.
   Ах да, Ники...
   - Грег, что-то я не понял, - нарушил я тишину. - Что имела в виду мама Валенка?
   - Что конкретно не понял? Про милицию?
   - Да нет - про змеев! Насчет "змеев запускать"...
   Валенок хмыкнул.
   - Ах, про змеев? - улыбаясь, ответил Грег, и встал с дивана. - Не понял? Хочешь посмотреть? Иди за мной.
   Мы вышли на балкон. Передо мной раскинулась панорама новостроек, над ней - штормовое небо. Над заливом клубились тучи, в них полыхали холодные пронзительные вспышки молний.
   - Вон там, - показал рукой Грег.
   Я с удивлением заметил черного воздушного змея. Он все еще трепыхался в небе, только теперь стал гораздо ближе. Вскоре я понял, что он летит в нашу сторону. Мне стало тревожно. Что-то он был слишком большой для воздушного змея... Черт, да он не просто большой, он огромный!
   Я наконец понял, кто передо мной, и шарахнулся с балкона, но Грег загородил мне дверь.
   Это был никакой не змей! Над крышами Яхтенной парил дракон. Черный, жуткого вида, с длинной узкой мордой, похожей на зубило. Он не был похож на дракона из сказки. Он излучал угрозу, и был откровенно страшен. Он был похож на огромного птеродактиля, и еще - на истребитель нового поколения. И летел прямо к нам!
   Грег потянул меня за руку.
   - Давай уйдем, а то здесь и так места мало.
   Я позволил увести себя с балкона, плохо соображая, о чем он говорит. Сел на диван, словно робот, не в силах отвести взгляд от балконного окна. За окном медленно потемнело. Неожиданно прямо за мокрым стеклом возникла черная морда и зубастая пасть, в которую я бы поместился целиком.
   Удар, скрежет железа!
   "Он приземлился", - понял я.
   Пасть за стеклом сменилась глазом размером с колесо - таким же черным, круглым и лишенным выражения. Он только холодно блестел, словно обсидиан.
   О чем думает это чудовище, глядя на меня в упор?! Казалось, его крылья застилали все небо. В темноте раздался оглушительный удар грома (или это отвалился балкон?) Дом содрогнулся. Лязгнула балконная дверь - я чуть не подскочил. В комнату вошла Ники, мокрая как мышь. Черные волосы слиплись прядями, на косуху стекала вода.
  
   - Ну и погодка! - заявила она, осторожно вытирая потекший макияж. - Привет, Леша! Вовремя ты искупался - на заливе аж волна поднимается. Пойду, переоденусь. Валенок, одолжи сухую футболку.
   - Не дам, - отозвался тот откуда-то с кухни. - Ты ее растянешь.
   Я бросил взгляд на балкон. Там было пусто.
   - Ты чего туда смотришь? - спросил Грег.
   - А г-где оно? Ну, дракон? Улетел?
   Все засмеялись.
   - Он думает, что я прилетела на драконе! - со смехом воскликнула Ники. - Нет, ну до чего же сильны у людей стереотипы!
   - Скажи ему, Ники.
   - Это была я, - сказала Ники. - Я - дракон.
   Я впал в ступор.
   Грег похлопал меня по плечу.
   - Пошли на кухню. Ники будет пить чай, пока не простыла. А ты теперь можешь спрашивать.
  
   Тарелка борща оказалась неплохим средством от шока. Когда я прикончил добавку, то был уже готов рассуждать здраво и осмысливал ситуацию.
   Конечно, я уже давно понял, что к людям троица имеет косвенное отношение. Предполагал всякое. Однако драконы! Такое мне даже в голову не приходило. Неужели и Грег, и Валенок...
   - Так вы все - драконы?
   - Мы - Черный клан, - сказал Валенок.
   Меня поразило, с какой гордостью он это произнес.
   - Посмотри на нас хорошенько, - сказал Грег, вставая. - Нет, ты не вспоминай, не копайся в памяти - предыдущий опыт тут не поможет. Мозг цепляется за привычное. Даже когда ты наконец освободился от человеческой слепоты и научился видеть, ты принял нас за воздушные змеев. Смотри непредвзято. Не думай о том, что должен увидеть, не собирай мир, просто смотри.
   Я попробовал сделать, как он сказал.
   Вскоре у меня жутко зачесались глаза. Потекли слезы.
   - Смотри, смотри, привыкай, - сказал Грег.
   И я таращился на них, хотя инстинкт самосохранения приказывал мне зажмуриться. Но я пересиливал себя и смотрел. Зуд перешел в жжение - а потом пропал. Теперь я отчетливо видел, что у всех троих зеленоватые глаза и вертикальные зрачки, на лицах светятся странные знаки, а за спинами словно сгустилась черная тень. Крылья?!
   - Теперь убедился?
   Их человеческий облик был только личиной, внешним слоем, за которым просвечивала иная сущность. Для ее описания у меня не было слов, потому что им не было в этом мире соответствий. Я мог только охарактеризовать их через эмоции, которые они мне внушали - страшные, могущественные, смертоносные. Величественные. Прекрасные.
   Вспомнив Ники-дракона за окном, на балконе, я вдруг ощутил себя жалким червяком в одном логове с тремя хищниками, сжался и проблеял:
   - А я вам зачем?
   - Как зачем? - удивилась Ники. - Ты же хотел стать таким как мы.
   - Драконом?
   - Ну да. Я думала, ты все давно понял.
   - Но почему я?
   - Поздняк метаться, Леха, - заметил Валенок. Он стоял у плиты и наворачивал борщ прямо из кастрюли с настоящим драконьим аппетитом. - Ты уже влип по самые уши. Остается только расслабиться и получать удовольствие.
   - Валенок, заглохни, - сказал Грег. - А ты, Леха, выпей чаю и... да, расслабься, в самом деле. И послушай, как мы тебя нашли.
   Я подчинился. Грег умел очень хорошо успокаивать.
   - Ники, расскажи ему о куколках, - сказал Грег. - Если сама еще не забыла.
   Ники сразу вспыхнула.
   - Конечно, не забыла! Это же было наше последнее нормальное занятие по теории! Только я своими словами, ладно?
   Она выпрямилась, сложила перед собой руки и заговорила, как на уроке:
   - Драконов среди людей очень много, но все они обычно пребывают в латентном, спящем состоянии. В сущности, каждый человек способен превратиться в дракона. Начальная стадия превращения называется куколкой. В этой стадии еще нет перемен ни на каком уровне. Но она означает способность к превращению в конкретный отрезок времени. Процесс окукливания запускается сам, длится от нескольких минут до двух-трех дней, но без поддержки быстро затухает. Если упустить момент, то возможность превращения начинает снижаться, и дракон впадает в спящее состояние еще на годы, возможно и на всю оставшуюся жизнь. В состояние куколки спящий дракон может впадать несколько раз в жизни. Но у большинства благоприятное время для превращения приходится на раннюю молодость, около семнадцати -двадцати лет. Второй такой пиковый возраст - тридцать лет, плюс-минус. Все остальные варианты - исключения. Многие не окукливаются вообще ни разу...
   - Ага! - воскликнул я. - То есть, у меня был такой подходящий момент?
   - Вот именно. Когда я встретила тебя в трамвае, это было... ну как маяк среди ночного моря. Или костер в лесу. В общем, нечто очень яркое среди унылой темноты. Грег как раз накануне рассказывал мне о куколках, и я сразу поняла, в чем дело. Правда, он не объяснял мне, как себя с ними вести. Я бы, может, и не подошла бы к тебе. Но ты всю дорогу смотрел на меня в упор, как будто изучал, и я подумала, что ты... ну, что ты меня видишь.
   - Ничего я не видел, - буркнул я. - Просто ты мне понравилась.
   - Ничего случайного тут нет, - вмешался Грег. - Вокруг куколок всегда происходят разные мелкие чудеса.
   - Которые те обычно игнорируют, - добавил Валенок.
   Конечно же, подумал я. Я выделил Ники из толпы сразу, как увидел ее. Выходит, Ленка своими провокационными разговорами о хищниках случайно разбудила меня от спячки. Куда бы я через пару дней непременно впал снова. Если бы не Ники...
   - Вот я и подумала, - закончила она. - Надо сказать Грегу - вдруг он заинтересуется?
   - Я не заинтересовался, - сказал тот. - Куколок в городе пруд пруди. Но Ники настаивала, и я послал Валенка.
   - Та драка в пабе тоже была тестом! - догадался я.
   - Вот еще, - возмутился Валенок. - Мне просто хотелось кому-нибудь начистить ряшку, а тут подвернулся ты!
   - Я сказал, что тесты были нужны мне, - продолжал Грег. - Я хотел оценить твой потенциал, узнать личные свойства, вытащить слабые места, прикинуть специализацию. Но на самом деле они пригодились и тебе. После каждого испытания ты был выбит из обыденного состояния еще чуть дальше. Еще чуть-чуть приоткрывалась твоя настоящая сущность. Разве сам не замечал?
   - Нет, - сказал я.
   И задумался, вспоминая все, что было: глюки, и сны, и собственное невозможное поведение. Все это складывалось в единую картину, обретая смысл!
   - Что значит - "специализацию"?
   - Есть разные виды драконов, - неопределенно ответил он.
   - А я какой?
   - От того, как именно ты обретешь драконью сущность, и будет зависеть твоя специализация.
   - Как ее обретают?
   Я спросил - и все внутри застыло. Чай показался льдом.
   Они мне еще ничего не ответили, но я сам понял, уже нечеловеческим чутьем - момент настал. Близится последнее испытание. И еще. Они слишком много мне рассказали и показали. Теперь я выйду отсюда таким, как они - или не выйду вообще.
   Грег кивнул, словно прочитав мои мысли.
   - Сегодня ты все узнаешь, - сказал он.
  
  

Глава 13. Превращение.

  
   - А это зачем? - спросил я, принимая шерстяной плед и неловко им обматываясь. - Как его правильно надеть-то? Это будут крылья, да?
   - Нет, - хмыкнул Грег. - Это чтобы тебе не замерзнуть.
   Он посмотрел на запястье.
   -У тебя время до рассвета. Уж постарайся не заснуть.
   - До рассвета? Так много? На что?
   - Иди.
   Грег подтолкнул меня к балконной двери.
   Я вышел, рассохшаяся дверь с треском за мной закрылась. Я остался один в темноте.
   "Технология превращения в дракона крайне проста. Надо просто прыгнуть вниз, - вспомнил я инструкции Грега. - Ты прыгаешь, и все получается само собой".
   Просто. Ха-ха!
   Я перегнулся через ржавые перила и посмотрел вниз. Тьма кромешная. Поднял взгляд выше. Вон вдалеке фуры едут по Приморскому шоссе. Там, за заливом, мерцают огоньки Васильевского острова. Днем отсюда весь Приморский район как на ладони. Это вам не хухры-мухры - пятнадцатый этаж!
   - Вот сам бы и прыгал, - проворчал я, думая про Грега.
   Впрочем, он-то наверняка уже прыгал. И Ники тоже. И Валенок. Все тут уже прошли через свой первый полет, кроме меня.
   Я постарался собраться. Наклонился над перилами, навалившись на них животом. Обратного пути нет. Мне оказали огромную честь. Выбрали из тысяч. Я, если пафосно выразиться - избранный! И чтобы войти в число избранных, как равному, а не как Золушке, которой разрешили одним глазком посмотреть на высший свет, а потом выгнали пинком под зад, мне всего лишь надо перелезть через эти ржавые поручни и... отпустить их.
   Я представил, что будет, когда я брошусь вниз. Нарисовал в уме картину - ту, которую видел не далее как сегодня вечером. Когда на этом же самом балконе раздался шелест и свист ветра, шум и грохот, и я увидел за стеклом острую черную морду, похожую на гигантское зубило, и перепончатые крылья длинной с целое небо... а потом дверь открылась, и в комнату вошла Ники. Но когда я пытался вообразить на ее месте себя, мне почему-то представлялась жалкая и трагическая картинка в духе телепередачи "Криминальные новости" - вот в воздухе промелькнет беспомощное тельце, по-идиотски размахивая руками, и через несколько секунд с сочным хрустом впечатается в асфальт.
   Мне стало дурно. Почему-то вдруг показалось, что ограждение исчезло, а пол балкона наклонился наружу. Преодолевая головокружение, я отшатнулся назад и прижался спиной к балконной двери. По спине стекал холодный пот, ладони стали мокрые...
   Неожиданно меня разобрала злость. Какого черта я тут делаю? Мне что, жить надоело? Или мне так уж плохо жилось раньше? Ну да, работа унылая, зарплата маленькая, целей в жизни нет...Все эти проблемы вдруг показались такой мелкой фигней по сравнению с перспективой шмякнуться оземь с пятнадцатого этажа и не иметь больше никаких проблем вообще никогда.
   Я решительно развернулся спиной к черной пропасти. В комнате тоже было темно. Спать они там легли, что ли, пока я тут с жизнь прощаюсь?! Я тихонько поскребся в стекло.
   - Чего? - тут же появился Грег.
   - Это...А давай ты прыгнешь вместе со мной, - малодушно предложил я. - Или Ники. Типа для подстраховки, а? Вдруг что-то не сработает?
   - Не валяй дурака, - сказал он. - У всех получалось, и у тебя получится.
   И захлопнул дверь у меня перед носом.
   Я медленно повернулся лицом к пропасти, чувствуя себя пристыженным. Пока не вернулся этот панический ужас, надо скорее сигать вниз. "Представь, что это прыжок с парашютом, - заискивающе сказал я себе. - Ты ведь всегда хотел прыгнуть, просто как-то не собрался. Ты стоишь на краю открытого люка, снаружи свистит ветер, но бояться нечего, потому что за спиной у тебя парашют. Да, надежный парашют, который подхватит тебя и превратит смертельное падение в чудесный, восхитительный полет! И пусть сейчас этого парашюта еще нет, но как только ты перебросишь себя через перила, он сразу появится!!!"
   Душу затопила невероятная тоска. "Все", - я стиснул зубы, зажмурился и совершил рывок...
   ... и обнаружил, что мои руки мертвой хваткой вцепились в балконное ограждение. Пальцы побелели, и я не мог их разжать. Я посылал команду рукам - отпустить железяку! - а они не повиновались! Мой организм категорически не хотел умирать. Он не верил мне. Сколько бы головной мозг не говорил - "все будет хорошо" - у спинного мозга было на этот счет свое мнение.
   Я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что небо уже начало светлеть. А я так и стою, вцепившись в ограждение. Плед валялся под ногами. Я поднял его, набросил на плечи негнущимися руками и горько усмехнулся. "У тебя время до рассвета", - вспомнил я слова Грега и теперь наконец понял, что он имел в виду. "Всего лишь до рассвета. Последняя ночь жизни покажется тебе очень короткой".
   Как красиво было вокруг! Гасли последние звезды, небо из темно-синего становилось нежно-голубым, с востока разливался золотистый свет. Будучи убежденной совой, я вставал обычно так поздно, как только позволяла работа, и даже не знал, как дивно выглядит город на рассвете. Особенно в мае, в начале цветения. Мне вдруг показалось, что я уже внизу, во дворе, на мокром асфальте или на молодой траве. Я не помнил, как я там оказался, не помнил полета, но под ногами у меня была земля. Двор был совершенно пуст. Непривычное зрелище - безлюдный Питер.
   Рядом раздался странный клекот. Я поднял голову и увидел... двух соколов. Вообще-то я не знал, как именно выглядит сокол, но для орлов эти птицы были слишком маленькие - серые, с острыми загнутыми клювами, когтистыми лапами и свирепыми светлыми глазами. Соколы явно собирались драться. "Что они не поделили?" - удивился я, и тут заметил за спиной одного из них небольшую птичку...
   - Эй, Лёха, ты что, уснул? - раздался рядом голос Грега.
   Я моргнул и обнаружил, что по-прежнему стою на балконе и стучу зубами от холода.
   Солнце давно взошло, город проснулся. Внизу на виадуке уже стояла, урча, традиционная утренняя пробка.
   - Ладно уж, не будем тебя мучить, - сказал Грег. - Вижу, так у тебя ничего не получится. Пошли.
   - Все пропало, да? - спросил я, покорно следуя за ним в комнату. - Вы меня выгоните? Или что?
   Мысленно я уже смирился с поражением. Ну, значит не летать мне по небу. Не судьба. Оно и спокойнее. В конце концов, почти все люди так живут - и ничего...
   А как же Ники? Значит, с ней тоже - всё?
   Мы прошли в маленькую опрятную кухню мамы Валенка: стол, плита, холодильник "Минск", на нем телик, на окне макраме и рассада помидоров. У плиты стояла Ники и неподвижно смотрела на заварочный чайник. На меня она даже не взглянула, и мне снова стало дико стыдно.
   - Ничего, бывает, - утешил меня Грег. - Ники, налей ему горячего чайку, а то он весь закоченел. А ему сегодня еще мно-ого предстоит сделать...
   Ники молча брякнула передо мной чашку, налила кипятку и даже сахар сама положила. Потом достала из холодильника заранее заготовленный бутерброд с сыром. Взглянув на него, я понял что ужасно голоден.
   - Не выгоните? - радостно спросил я, впиваясь в бутерброд. - А как тогда? Вы же сказали, надо обязательно прыгнуть...
   - Попробуем по-другому, - добродушно улыбаясь, сказал Грег. - Ты кушай, кушай. Тебе силы понадобятся.
   Я покосился на Ники, и увидел, что она глядит на меня вроде бы без осуждения, но с явным сочувствием. К чему оно относилось - не понял. Однако насторожился.
   - Опять прыгать?
   - На этот раз нет.
   - А что теперь?
   - Увидишь.
  
   Грег не соврал - вниз мы спустились на лифте. Но едва выйдя на улицу, он тут же своим ключом открыл ту дверь, за которой в нормальных домах располагается мусоропровод. За дверью начинался спуск куда-то под землю. Мы прошли внутрь - первым Грег, потом я, замыкающей Ники, - спустились ступенек на двадцать вниз и долго шагали по тускло освещенному коридору, вдоль стенок которого тянулись сырые трубы. Неожиданно стенки расступились, и мы оказались в странном помещении. Длинное и узкое, оно было поделено на три дорожки, которые уходили вдаль метров на двадцать и заканчивались тремя квадратными темными нишами. Поперек помещения была натянута металлическая сетка, из какой делают дачные заборы. За сетку вела решетчатая металлическая дверь, из которой появился Валенок.
   - Прикольное место. Это же не кегельбан? - с любопытством спросил я, вглядываясь в темные ниши.
   - Нет, - буркнул Валенок. - Иди сюда. На.
   Он сунул мне в руки винтовку. Я от неожиданности чуть ее не выронил.
   - Ого! Настоящая?
   - Ну не пневматика же! - Валенок открыл затвор. - Вот патроны, шесть штук.
   - Боевые?
   - А как же! Заряжаешь сюда, потом передергиваешь вот так, ложишься сюда и целишься...
   Одна из темных ниш осветилась, и в световом квадрате появилась мишень.
   - А, так это тир!
   - Ну да. Понял, куда нажимать? Ну-ка попробуй сам!
   - Да я умею, - обиженно сказал я. - Что, надо попасть в мишень?
   - Желательно, - сдержанно сказал Валенок.
   Я лег на указанное место, оперся на локти и прижался щекой к прикладу. Винтовка была тяжелая как черт. В животе снова шевельнулся холодок, но теперь не от страха, а от возбуждения - честно сказать, еще ни разу я не стрелял из боевого оружия, только из пневматики по банкам. Я прицелился и плавно, как положено, нажал на спусковой крючок. Прямо над ухом раздался ужасный грохот, эхом прокатившийся по подвалу. Винтовка дернулась в руках и треснула меня по щеке. В мишени с самого краю появилась рваная дыра.
   - Неплохо, - одобрительно сказал Валенок.
   Я решил, что он издевается, но придумать достойный ответ не успел.
   - А теперь пошел вон, - с этими словами Валенок отобрал у меня винтовку и выставил за сетку.
   - Посмотри, как это делают профессионалы, - сказал он, ложась на мое место.
   Осветилась вторая ниша. Я посмотрел туда... и понял, что сегодняшний смертный ужас на балконе - это был детский сад по сравнению с тем, что ждет меня теперь. В нише находился ребенок. Васька.
   - Что за хрень? - крикнул я, дергая железную дверь. - Валенок, в чем дело?!
   - Ты думаешь, я не выстрелю? - спросил он.
   По его сумасшедшим глазам я понял - выстрелит. И, может быть, не раз это делал раньше.
   Васька сидела на корточках, с интересом озираясь. Потрогала пальцем мишень и засмеялась. Откуда она здесь?! Где ее нашли эти гады? Украли из яслей?
   - Грег, скажи ему! Он что, рехнулся?!
   Я обернулся, но ни Грега, ни Ники рядом со мной уже не было.
   Валенок приложил к щеке винтовку и прищуренным глазом посмотрел в прицел, наводя ствол.
   - Васька, уходи оттуда! - заорал я.
   - Там звукоизоляция, - ухмыляясь, сказал Валенок. - Стекло.
   - Ее же осколками порежет, урод!
   - Не порежет. Я аккуратно выстрелю, - ответил Валенок, глядя в прицел. Ствол поднялся на линию выстрела и застыл. - Точно в голову.
   -Я тебя убью! - я затряс дверь. Сетка загремела, но сама дверь даже не шевельнулась.
   Валенок повернулся ко мне. На его лице было очень странное выражение.
   - Ну попробуй, - серьезно ответил он, и нажал на спусковой крючок.
   Что случилось потом? Я не могу это описать словами. Помню только, что тогда, на балконе, страх сковал меня смертельным холодом - а в подвале я ощутил, как где-то в животе рождается огонь ярости. Жар нарастал, охватывая все мое тело, растекался по рукам и ногам. Внутри меня бушевало пламя, как будто во мне родилась шаровая молния. Она вращалась, накаляясь, заполняя грудь, подпирая горло... и вдруг я понял, что делать. Я глубоко вздохнул и выдохнул молнию наружу - на сетку, на дверь и на проклятого Валенка. И все потонуло в гудящем потоке огня. Пламя бушевало везде - и внутри меня, и снаружи! Решетка разлетелась раскаленными каплями, дверь с грохотом упала на бетонный пол, Валенка с его винтовкой просто смело, как пушинку. Я стояла среди огня, и он меня не обжигал - наоборот, мне было весело! Много-много лет, с самого детства, я не чувствовал себя таким счастливым! В вихрях пламени я пошел к мишеням. Васька сидела все там же, изумленно глядя на огонь. Валенок не успел выстрелить.
   Я подумал, что огонь испугает малышку, и приказал ему погаснуть.
   - Бах! - радостно воскликнула Васька, когда я выбил стекло.
   Я взял ее на руки и пошел к выходу. Что изменилось - то ли во мне, то ли в мире. Я был огромным и невидимым, тяжелым и легким одновременно, безмерно сильным и стремительно быстрым, каждый мой шаг был длиной в жизнь, и не было на свете ничего, мне неподвластного...
   На улице у дверей тусовалась гнусная троица. Грег, улыбающийся во всю пасть, Ники, взволнованная и радостная. И тварь Валенок, целый и невредимый.
   - Поздравляю, - сказал Грег. - Теперь ты по праву один из нас. Ты стал драконом.
   - Причем огнедышащим, - довольно отметил Валенок. - Кто бы мог подумать, а? Глядя на этого заморыша...
   - Такие драконы сейчас большая редкость, - согласился Грег. - Удачно получилось. Все-таки вы молодцы, ребята. Теперь Черный Клан усилится многократно.
   - Вы, сволочи! - рявкнул я, прижимая к себе Ваську. - Не желаю иметь с вами ничего общего!
   - Ну как знаешь, - мирно кивнул Грег. - Полетели?
   - Лёшка, вечером созвонимся! - крикнула мне Ники - и превратилась.
   Обычный человек не успевает заметить превращение. Только что был человек - и вот его нет. Только, может быть, почему-то зачешутся глаза. Драконы же для людей вообще невидимы. Но теперь, когда я изменился сам, - я мог наблюдать, как они это делают. Как раскидывают руки, отталкиваются от земли и молнией взмывают в небо, преображаясь уже в полете, Грег, Валенок и Ники - три черных дракона.
   "Каким буду я? - невольно подумалось мне. - Тоже черным?"
   Я проводил взглядом улетающий Черный Клан, посадил Ваську на плечи и понес ее в ясли.
  
  
  
  
  

Часть 2. Дважды рожденный.

  
   - Вы умеете играть на скрипке?
   - Не знаю, не пробовал. Но думаю, что получится.
  
  

Глава 1. Вводный урок.

  
   Мы с Валенком сидели в открытом кафе на берегу пруда, на Крестовском. Был тихий малиновый вечер, самое начало лета. Парк только-только оделся листвой, и каждый раз, окидывая взглядом пейзаж, я испытывал прилив позитива при мысли, что впереди целых три месяца солнца и тепла. Валенок не тратил время на любование природой - он алчно вгрызался в шашлык. Я уже поужинал, и теперь со спокойной душой наслаждался новым восприятием мира, которое подарило мне превращение.
   Мир обрел глубину и объем; он казался новым, заново сотворенным, полным тайн и открытий. Будто мой прежний мир был тонкой пленкой на поверхности настоящего. Перемены начались постепенно, сразу после превращения. Сначала я почувствовал, что начинаю различать оттенки и нюансы, чего отродясь не умел. Совсем немного сосредоточившись, я мог выделить все оттенки вкуса той или иной пищи, ощущал, чем пахнут трава и вода в парке, слышал голоса на том берегу. Это бывало и неприятно. К примеру, я еще издалека положил глаз на шашлык под дразнящим острым соусом, который сейчас уминал Валенок. А вблизи оказалось, что соус призван скрывать несвежее мясо.
   Посетителей в кафе было немного - я с закрытыми глазами мог сказать, сколько, и рассказать о каждом немало любопытного. Люди стали будто прозрачными. Их настроение я мог определить почти наверняка. Иногда мне казалось, что я слышу реплику, но потом видел, что рот закрыт, и понимал, что это была мысль.
   Настроения и мысли тоже бывали разные. Некоторые ничуть не лучше несвежего шашлыка. Но я упивался и ими, почти не делая различия между приятными и неприятными ощущениями, наслаждаясь самим их фактом. Я в самом деле был как ребенок, не знающих ни хорошего, ни дурного, но жадно впитывающий все. И мир был приветлив и открыт мне, как младенцу.
   Мы ждали Грега. Ники сегодня с нами не было, она готовилась к экзаменам. У нее начиналась первая летняя сессия в ее вузе (в каком именно, она от нас почему-то тщательно скрывала). А Грег должен был вот-вот подойти, и я слегка волновался. Сегодня должно было начаться мое обучение.
   Но был один вопрос, который именно Грегу-то я и не хотел задавать. Своим новым драконьим чутьем я просканировал окрестности и убедился, что Грег не подходит, не подлетает, и его нет поблизости в радиусе нескольких сотен метров. Тогда я наклонился над столом и вполголоса обратился к Валенку:
   - Эй, хватит жрать. Скажи, почему Грег чуть не отказался от меня, узнав, что у меня есть дочка? Я так толком и не понял.
   - Плохо, что у тебя есть дочка, - чавкая, сообщил Валенок. - Очень плохо. Правильно Грег поступил. Я бы точно от тебя отказался.
   - Как это "плохо"? - возмутился я. - Кому плохо?!
   - Тебе, кому же еще! В смысле, не плохо, а просто она - твое слабое место. Мы-то допустим, все разыграли, чтобы тебя слегка подтолкнуть...
   - Да уж - "слегка"!
   - А представь, что ее на самом деле похитят?
   - Кто похитит?
   - Да неважно. У дракона не должно быть слабых мест.
   - Ой ли? - я как человек начитанный, особенно в фантастике, тут же вспомнил с пяток примеров. - По-моему, как раз наоборот. Это же правила игры. Огромное могущество должно быть уравновешено слабостью. Как Ахиллесова пята. Вот, к примеру, дракон Смог в "Хоббите, или Туда и Обратно"? У него не хватало одной чешуйки, прямо напротив сердца.
   - Ну да, это я загнул, - миролюбиво согласился Валенок. - Конечно, уязвимые места есть у всех. Только надо их еще найти - в этом и подстава. А у тебя и искать не надо. У тебя эта самая отсутствующая чешуйка размером с корыто, да еще и мишень вокруг нее нарисована - стрелять сюда!
   "Точно, - подумал я уныло. - И как раз напротив сердца".
   Не врут сказки, ох не врут...
   Я вдруг задумался - а у остальных ребят есть уязвимые места? Дети? Родители? Любимая канарейка?
   Я задал вопрос Валенку.
   - Ну ты мою мать видел, да? - хмыкнул он. - Еще вопросы есть?
   Да уж, с его матушкой я уже имел счастье познакомиться. Вот из кого бы вышел прекрасный боевой дракон. По крайней мере, в сына она плевалась огнем не хуже чем я. А таких слов, какими она его обзывала, я даже от Ленки не слышал. Не знаю, не знаю, можно ли считать ее уязвимым местом...
   - А у Ники?
   Краем уха я слышал, что у Ники тоже вроде имеются родители. Вроде - потому что она ничего о них не рассказывала. Все, что мне было известно: ее папа какой-то большой городской начальник, но большую часть жизни она прожила с мамой, а с ним встретилась лет семь назад, потому что до этого он, видите ли, "десять лет был мертв". Я даже порой думал, что она его выдумала.
   - Ее родители - не слабое место, - усмехаясь, сказал Валенок. - За них ты можешь быть спокоен. Их вообще не достать, понимаешь? Ни людям, ни драконам.
   После этих слов я уже заподозрил самое худшее, но по словам Валенка оба были живы и здравствовали.
   - Ну а Грег? - не отставал я. - У него есть кто-нибудь?
   - Нет. У него в этом мире нет вообще никого.
   - То есть, совсем?
   - Угу. Кроме нас троих.
   Валенок знал, что говорил - он был знаком с Грегом дольше нас всех. С тех пор, как Грег взял его под свою опеку, и пошла история Черного клана.
   - Мда. Загадочный он все-таки тип, - протянул я. - Закрытый.
   Неожиданно Валенок прикрыл глаза, повел носом туда-сюда, будто принюхиваясь, а потом негромко спросил меня:
   - Как ты думаешь, сколько Грегу лет?
   - Ну...
   Я представил себе главу Черного клана и понял, что вопрос труднее, чем кажется.
   В последнее время я изрядно откорректировал первое впечатление о нем. Худощавый, подтянутый Грег был действительно в отличной форме, какой позавидовал бы любой двадцатилетний парень, но волосы у него оказались не светлые, а белые, то есть совершенно седые. С нами он вел себя простецки, но я все сильнее подозревал, что это всего лишь личина, причем одна из многих. Его суждения выдавали в нем человека с большим жизненным опытом. И все-таки в одном первое впечатление оказалось верным - он был нездешний. Когда Грег волновался или сердился (что бывало редко), он начинал говорить коротким отрывистыми фразами, и в его речи звучал легкий акцент - но хоть убей, я не мог понять, какой.
   - Между тридцатью и сорока. Ближе к сорока, пожалуй.
   - Нифига. Я его знаю уже лет пятнадцать, - сказал Валенок. - Он за это время вообще не изменился.
   - Да ты что!
   - Я с ним познакомился в начале девяностых. Был...хм... мелким бандитом. Точнее, как раз собирался им стать. Но встретил кое-кого, и вот...
   Заинтригованный, я принялся выспрашивать о подробностях. Но Валенок явно не желал вдаваться в эту тему. Казалось, он стыдился прошлого, но в это не верилось. Если он и стыдился, то разве того, что ему не удалось стать паханом.
   - А что, Грег тоже был бандитом? - задал я провокационный вопрос.
   - Скорее наоборот...
   Тут мне в глаз попала мошка. Я моргнул, смахивая слезинку, а когда открыл глаза, передо мной стоял Грег собственной персоной.
   Черт! Как он подобрался?!
   - Секретничаем, девчонки? - ехидно спросил он, не садясь за стол.
   Я смутился. Валенок сделал морду кирпичом.
   Нет, в самом деле - почему я его не заметил?! Люди не могут видеть драконов, и мне уже объяснили, почему. Это не значит, что драконы бесплотны. Просто человеческие пять чувств их почему-то не воспринимают. То есть, это не дух, а материя высшего порядка. А момент превращения вообще выпадает из сознания и памяти - как, например, момент перехода из бодрствования в сон. Но я-то больше не был человеком! Значит, было что-то еще. "Некоторые драконы умеют делать себя невидимыми и для своих, - отметил я. - Магия? Запомним!"
   - У вас еще будет возможность посплетничать, - продолжал Грег. - А сейчас, Леха, я тебя забираю.
  
   К полуночи Крестовский остров обезлюдел. Мы шли по берегу пруда в поздних июньских сумерках. Парк был пуст и тих, только слышался шелест ветра в листьях и скрип наших шагов по гравию. Казалось, мы единственные живые существа в этом светлом зеленом мире. Говорят, в это время года Земля проходит дальше всего от солнца и летит медленнее, чем обычно. Я физически ощущал, как планета, гигантский каменный булыжник, летит в прозрачном пузыре атмосферы сквозь сияющий космос.
   Мы остановились на мосту, и Грег сказал:
   - Тебе надо завершить превращение.
   - Но ведь оно уже состоялось? Ну, когда...
   - Нет. Это был первый шаг. Оно только началось. Превратиться - мало. Мозги-то у тебя остались человеческие.
   - А, - протянул я.
   - По своей сути ты стал иным, высшим существом. Тебе открываются новые грани мира. Но за прошлую жизнь ты оброс огромным количеством всякой дряни.
   - Детские комплексы, привычки нехорошие...
   - Вот-вот. Они могут серьезно затормозить твой внутренний рост, а то и направить его не туда. Над этим мы и будем работать. Чтобы ты, обретая драконью сущность, не утратил ее сразу же по незнанию, или не рассчитав силы.
   Я промолчал, рассудив, что комментарии не требуются.
   Несколько минут мы стояли на мосту. Грег, закинув голову, задумчиво смотрел в розовое, без солнца светлое небо. Я украдкой отбивался от комаров.
   - Что такое, по-твоему, дракон?
   - Дракон? - я встрепенулся. - Ну... Такой зверь.
   Грег недобро прищурился.
   Я быстро поправился:
   - Сказочное существо...
   - Уже лучше.
   - Огромный летающий ящер, пыхающий огнем...
   - Так, - терпеливо произнес мой учитель.
   - Живет в горах. Требует в жертву девственниц.
   - Замечательно...
   - Нападает на города, деревни, крадет скот, грабит население, - увлекся я. - Потом уносит золото к себе в пещеру и спит на нем, пожирая каждого, кто осмелится...
   - Достаточно!
   В голосе Грега прозвучало раздражение.
   - Не ожидал я от тебя услышать эти байки!
   - А как на самом деле?
   - Дракон - это совершенное сверхъестественное существо, - заговорил он торжественно. - Он объединяет в себе все лучшее от зверя, человека и духа. Дракон - это высшая духовная сила, воплощенная бесконечность, дух перемен и превращений, божественная мудрость. Вот китайцы это понимают. Они даже смутно догадываются о том, что драконом может стать любой, если поставит себе такую цель. Недаром они именуют драконом мудрого и благородного человека.
   - Дракон - это эмблема императора, - вспомнил я.
   - Вот-вот. А в Европе царят представления о драконе как о каком-то крупном хищнике. Дракон для европейцев - в лучшем случае сила хаоса на службе темных богов. А в худшем - Змей Горыныч.
   - Почему в худшем? - обиделся я за нашего народного дракона.
   - Потому что прилетает, хватает и жрет. Ниже падать некуда. Что делают драконы в восточных сказках?
   - Живут на дне моря или на облаках, - сказал я, секунду подумав. - Дают советы. Правят драконьим царством.
   - А в европейских? Драконы - чудовища, которых надо одолеть, чтобы повергнуть силы тьмы. Особенно наши, славянские. Налетают, грабят, убивают.
   - Молодцы, - одобрил я. - Резкие ребята. Интересно, почему так?
   Грег недобро усмехнулся.
   - Наши говорят, каждый народ получает таких драконов, каких заслуживает. Но лучше я тебе потом расскажу подробнее. А может, даже покажу.
   Его тон как-то не очень мне понравился. Но к этому разговору мы вернулись гораздо, гораздо позднее...
   - К чему я? Люди ничего толком не знают о драконах, потому и сочиняют всякую ахинею. А причина проста - нормальные драконы с ними почти не пересекаются. Кажется, что они живут рядом, но это не так. Наш мир для драконов - нижний, туда не спускаются без нужды...
   - То есть, драконы - это как бы сверхлюди? - уточнил я.
   - Без всяких "как бы".
   Тем временем стемнело и похолодало. Над водой заклубился легчайший туман. Комары упивались своей безнаказанностью.
   - Вопросы по вводной части есть? - спросил Грег, заметив наконец мои страдания.
   Как не хотелось поскорее уйти подальше от пруда, но я спросил то, что давно меня точило:
   - Ты отметил тогда, что я огнедышащий дракон. Как будто это что-то особенное. Почему?
   - Далеко не все драконы - огнедышащие, - безразлично ответил он. - Некоторые выдыхают холод, другие - кислотное облако. Есть такие, которые вообще не используют дыхание как оружие...
   - Драконов так много? - удивился я. - Да еще и разных видов? Но где они все ...э...прячутся?
   Грег мечтательно улыбнулся.
   - Хорошо тебе все-таки. В этом мире вам, молодым драконам, практически нечего опасаться. Драконов тут пока совсем немного. Относительно немного, я имею в виду. О нас ничего не известно, кроме слухов и бестолковых сказок. И главное, никто не верит в наше существование. Это самая лучшая гарантия безопасности.
   Поэтому основная опасность для тебя - ты сам.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Пока ты просто перешагнул через некий рубеж, отделивший тебя от куколки. Ты сейчас как новорожденный. Тебе надо заново учиться видеть мир, и конечно, владеть драконьим телом. Но в отличие от новорожденного, ты осознаешь, что делаешь.
   Палец Грег уперся мне в солнечное сплетение.
   - Я обучу тебя элементарным навыкам, чтобы ты не навредил себе своими новыми способностями. Дам базовые сведения о драконах, об их видах, поведении, этике, общественном устройстве. Покажу упражнения для овладения базовыми же возможностями. Подстрахую тебя во время тренировок. Но жить я за тебя не буду...
   "Ты не болтай, а показывай скорее!" - нетерпеливо подумал я.
   Грег будто прочитал мои мысли, потому что без всякого перехода заявил:
   - И вот тебе первое задание на пятницу. Подумай хорошенько и скажи, чему ты хочешь учиться в первую очередь.
   - Ага! Это тоже какой-то тест, - догадался я.
   Грег одобрительно похлопал меня по плечу.
   - Ну вот видишь, какой ты стал проницательный! Ладно, уже поздно - полетели по домам.
   Он отступил на шаг, готовясь превращаться. Я поспешно сказал:
   - Нет, спасибо, я лучше прогуляюсь. Мне до дома близко, погода отличная...
   Вообще-то я еще ни разу толком не летал, да и не хотелось, но признаться в этом я стеснялся. Грег равнодушно кивнул, отвернулся и шагнул с моста.
   - Тогда до пятницы!
   - А можно еще вопрос? - крикнул я ему в спину. - Я тоже черный дракон?
   Грег повернулся и посмотрел на меня, будто измерив с головы до ног.
   - Хотя по молодым драконам часто трудно бывает понять, я уже точно знаю, что ты не черный. Черные драконы не дышат огнем. Никогда.
   - А какой я?
   - Мне и самому это очень любопытно, - донеслось из пустоты.
  
  

Глава 2. Урок первый. Огненная тренировка.

  
   Вечером в пятницу, после работы, я встретился с Грегом, и мы поехали на кудыкины горы. Сорок минут на метро с пересадкой, и мы оказались в какой-то промзоне. Кажется, это был Кировский завод. Или иной промышленный гигант, переживающий не лучшие времена. Циклопические корпуса с выбитыми стеклами, заборы, украшенные поверху ржавой колючей проволокой, бурьян в человеческий рост. Но, несмотря на полузаброшенный вид, жизнь там все-таки теплилась. Возле проходной нас поджидали Валенок и еще какой-то мужик, который и провел нас через турникет. Еще полчаса блужданий по цехам и коридорам, и мы вышли в огромное сумрачное помещение, совершенно пустое.
   - Что это? - спросил я.
   Мой голос прокатился эхом под потолком.
   - Полигон, - ответил Валенок.
   - Тренировочный зал одного крупного клана, - уточнил Грег.
   Видимо, раньше это было что-то вроде сталепрокатного цеха. Вдоль стен маячили какие-то сложные металлоконструкции. Окна имелись только под самым потолком, и те были забраны толстой сеткой. Такая же сетка защищала лампы дневного света. У двери на стене висел новенький огнетушитель. Стены были черные, закопченные, в бурых пятнах и зеленых застывших потеках. И не только. Местами железо было оплавлено, будто в цеху бушевал сильнейший пожар. Пол замысловато иссечен глубокими трещинами вперемешку с вмятинами и воронками. Сохранившаяся краска на стенах пошла пузырями. В воздухе висел тревожный, едкий запах. В общем, это помещение явно мучили не только огнем.
   - Мы арендуем тренировочный зал на сегодняшний вечер, - сказал Грег, снимая куртку. - Я договорился, что нас сюда будут пускать раза три в неделю. У них сейчас свободно - молодых драконов на воспитании нет. Будешь приезжать сюда после работы.
   - Ну я вас оставляю, - сказал мужик, который привел нас в зал. - Работайте.
   Грег обменялся с ним рукопожатием.
   Выходя, мужик обернулся и посмотрел на меня пристально, оценивающе.
   "А ведь он дракон!" - понял я вдруг.
  
   За хозяином зала закрылась дверь, и я нетерпеливо повернулся к Грегу.
   - Ну, давай, учи меня!
   Недалеко от входа стоял обшарпанный конторский стол советского вида и несколько стульев. На одном из них покачивался Валенок, глядя в потолок. Грег присел на край стола и спросил:
   - А как насчет задания? Ты надумал, чему хочешь учиться?
   - Ну, я решил - зачем изобретать велосипед? - ответил я вопросом на вопрос. - Наверно, есть какой-то обычный план обучения?
   - Ни малейшего. Моя задача - всего лишь помочь сэкономить тебе время. То, что ты все равно узнал бы и без меня, только за годы и десятилетия, благодаря мне ты узнаешь за считанные месяцы. А уж предмет обучения определяй сам. Так что не увиливай.
   - Ладно...
   Я сосредоточился. Самому себе поставить задачу! Блин, я же не педагог!
   - А что мне надо уметь? Обязательно, так сказать, базово? Без чего не обойтись?
   - Вот. Этот вопрос уже гораздо лучше, - Грег посмотрел на меня одобрительно. - Попробуй ответить на него сам.
   - Запросто!
   Я приготовился выдвинуть список, но фантазия почему-то отказала.
   Что умеют драконы? Мудрость, сила, магия...Мудрость приходит с годами и опытом, сила дается от рождения...Колдовству надо долго обучаться, да это вовсе и не обязательно...И если магия - то какая именно...
   Тут я вспомнил про Ваську - и мгновенно наступила определенность.
   - Выдыхать огонь, - твердо сказал я. - Чтобы получалось каждый раз, как понадобится. А не случайно. Как тогда, в подвале.
   Валенок поднял голову и уставился на меня с любопытством. Глаза Грега холодно блеснули. Он как будто ожидал услышать другой ответ.
   - Огонь! Вот как! - сказал он бесстрастно. - Ну хорошо, ты выбрал. С этого и начнем.
   Он встал со стула, велел мне отойти шагов на десять и повернуться к дальней стене, такой угольно- черной, будто я оказался внутри доменной печи.
   - Только я боюсь, что у меня не получится, - вякнул я. - Я дома пробовал, но у меня ничего почему-то не вышло.
   - И слава богу, - подал голос Валенок.
   - Больше так никогда не делай, - строго сказал Грег. - Дома он пробовал, надо же! Ты помнишь, что было в подвале? Надо сказать, ты меня весьма впечатлил! Чтобы с первого раза расплавить металл...
   - У меня наверняка случайно получилось, я даже не сомневаюсь!
   - Ну-ну, не скромничай.
   - А что? Может и случайно, - лениво заметил Валенок. - Драконы должны дышать огнем, об этом даже дети знают.
   - Думаешь, вылез стереотип? - с сомнением спросил Грег. - В таких обстоятельствах? Вряд ли...
   - Чего ты боишься? - спросил Валенок. - Что он красный, да?
   Грег промолчал.
   - Красный? - удивился я. - В смысле коммунист?
   - В смысле красный дракон, - хохотнул Валенок.
   - А что плохого в красном драконе?
   - Не люблю эту породу, - сквозь зубы ответил Грег. - Неважно.
   - В самом деле, Грег. Не парься раньше времени, - снова вмешался Валенок. - Огнем дышат не меньше десятка видов, не говоря уж об уникумах. Дай парню проявить себя!
   - Погодите, - вмешался я. - Если вы о цвете, я же вроде черный, как и вы все!
   - Это ничего не значит, - ответил Грег. - Ты просто мимикрируешь под лидера. Это нормальная защитная реакция для молодого дракона. Как у подростка, знаешь - не отличаться от большинства, так спокойнее.
   - Типа, "вместе мы сила, йоу"! - ввернул Валенок.
   - Но ты будешь расти, и понемногу проявится твоя истинная сущность.
   - А еще какие драконы есть? - загорелся я. - Расскажите!
   Грег не ответил и сел обратно на стул.
   - Давай-ка, - сказал он Валенку. - Поучи его. Мне еще Ники сегодня гонять. А тебе практика.
   Валенок крякнул и воздвигся над столом. Его крокодильи глаза зажглись нехорошим блеском.
   - Ну, иди сюда, деточка! - нежно поманил он меня.
   Я шарахнулся прочь, но недостаточно быстро. Валенок успел начать урок, заехав мне в ухо.
   - За что?! - взвыл я, тщетно пытаясь уклониться от следующей плюхи.
   - Давай, врежь мне! - заорал Валенок, отвешивая мне тумака. - Мужик ты или не мужик!!!
   Я попытался его достать, но он играючи отбросил мою руку, и унизительно щелкнул по носу.
   - Спорим на штуку баксов, что ты меня не достанешь!
   Я уже начал сердиться, но тут урок был прерван.
   - Все! - закричал Грег, вскакивая из-за стола. - Брейк! Закончили!
   - Да я только начал! - обиделся Валенок. - Дай я его пну раз десять, он тут в огнемет превратится!
   - Этого-то я и не хочу. Зачем мне боец типа Ван Дамма?
   - Это как? - заинтересовался я. - Чем плох Ван Дамм?
   - Не видел в фильмах, что ли? Пока ему раз десять не врежешь - всерьез не бьется.
   Валенок заржал.
   - Он должен полностью контролировать пламя, - резко сказал Грег. - Иди, отдохни! Дай я сам им займусь. И заодно покажу тебе, как надо учить молодых драконов - вдруг в будущем пригодится?
   Валенок сел и демонстративно закинул ногу на ногу.
   - Ну-ну, посмотрим! - пробасил он и добавил тихо. - Ты заметил?
   Они многозначительно переглянулись. Потом Валенок закинул ноги на стол, развернул валявшуюся в ящике старую спортивную газету и погрузился в чтение.
   Я перевел дух, размял руки и покрутил шеей.
   - Я готов!
   - Бить тебя больше не будут, - обрадовал меня Грег. - И ничего особенно не жди. Так, сначала надо выровнять дыхание. Повторяй за мной...
   Я послушно сделал несколько глубоких вдохов.
   - Теперь представь огненный шарик размером примерно с мандарин, - заговорил Грег тоном опытного гипнотизера. - Это шарик находится у тебя в голове, примерно чуть выше гортани. Ощути его жар, попробуй увидеть его свет...
   Я протянул:
   - Ах, это...
   Упражнение не было мне совсем уж незнакомым. Я натыкался на него в матушкиной книге про ушу, которая так развлекала меня на даче. Помнится, то дао для домохозяек начиналось с того же самого мысленного огненного шарика. Тогда я даже пытался ради хохмы его представить. Тем более, автор напирал на то, как это легко и просто. Но конечно же, ничегошеньки не получилось.
   Грег заметил мое разочарование.
   - Я тебя предупреждал - ничего оригинального. Все эти упражнения прекрасно всем известны с давних времен. Ты сам сегодня мудро заметил: зачем изобретать велосипед?
   - Так они же не действуют, - пробурчал я.
   - Просто они не про таких, как ты... Точнее, каким ты был раньше.
   - А что изменилось?
   - Да все. Принципы те же, а вот физиология у тебя уже другая. Ну-ка давай. Сформируй внутри себя огненный шарик. Представь его так, как будто он в самом деле пробуждается у тебя чуть выше гортани...
   Тихий, размеренный голос Грега убаюкивал и исподволь зачаровывал. Он так убедительно, с такими подробностями рассказывал про огненный шарик, поселившийся у меня в горле, что я с каждым мгновением сильнее верил, что он в самом деле там есть. Я уже чувствовал легкое жжение и видел - не глазами, - как где-то, вне физического тела, но тем не менее во мне, разгорается маленький веселый огненный сгусток. Он пульсировал, выбрасывая прозрачные язычки пламени, словно щупальца, и прикасаясь ими к моему нёбу - будто пробуя его на вкус...
   - Он становится ярче, - доносился издалека монотонный голос, - Он становится горячее...Он понемногу опускается вниз, соскальзывая тебе в горло...
   "Он же там застрянет!" - испугался я, услышав последнюю команду.
   Огненный шар был уже размером с хороший апельсин, горячий как печеная картошка и такой же тяжелый.
   - Ты не сопротивляешься... Ты расслаблен...
   "Я расслаблен", - повторил я, чувствуя, что дышать с каждым мигом становится все труднее, а в горле печет, будто у меня начинается злая ангина.
   - Ты позволяешь соскользнуть ему вниз...
   Огненный шар опустился еще чуть ниже и плотно заткнул дыхательные пути. Я дернулся и сглотнул. Огненный шарик резко ухнул вниз - и вспыхнул прямо у меня в горле!
   В глазах потемнело от ужасной боли. Я захрипел, хватаясь за горло обеими руками. Дышать было невозможно, да и нечем - казалось, вместо горла у меня сплошное пламя, что сейчас шея просто сгорит, как сухая деревяшка!
   - Гаси его, гаси! - заревел Валенок, вскакивая на ноги и с грохотом роняя стол.
   - Выдыхай его, выдыхай! Скорее!
   Грег метнулся ко мне, но Валенок успел первым и хлопнул меня по спине так, что чуть не вышиб весь дух.
   Я громко икнул, и у меня изо рта выплеснулось пламя. Грег ловко уклонился от огненного потока, который пролетел в сантиметрах мимо него и с шипением разбился о пол. Валенок еще раз стукнул меня по спине. Я согнулся пополам и начал кашлять. Потом меня начало рвать сгустками пламени. Из носа что-то капало - то ли кровь, то ли огонь.
   Грег сунул мне в руки пластиковую бутылку с водой.
   - На, запей! Ну так же нельзя!
   Я глотнул - внутри что-то зашипело. Изо рта, ноздрей и кажется, даже ушей повалил пар. Глаза покраснели и слезились. Горло горело.
   - Чрррт! Кх-кх-кх....
   - Тебе еще повезло, что череп не взорвался, - наставительно сказал Валенок.
   Через несколько минут мне полегчало. Горло все еще драло, но главное - я снова мог дышать. На полу - там, куда угодил мой выдох - осталась еще одна запекшаяся по краям вмятина. Вокруг нее, сияя, скакали многочисленные огненные капли - видимо те, которыми меня рвало. Одна из них прыгнула на штанину Валенку, которая немедленно затлела. Тот, чертыхнувшись, поддал огненный сгусток ногой, и ехидно заметил:
   - А мой-то способ был более безопасный!
   Грег подкол проигнорировал - он что-то внимательно рассматривал на полу.
   - Посмотри, как интересно! - обратился он ко мне.
   Капли крови - или огня, - выглядели теперь как те самые огненные шарики с мандарин величиной, которые он и просил меня вообразить в самом начале. Только теперь их было много, несколько десятков, и над каждым кудрявился лепесток пламени. Остывая, они становились прозрачными, и вскоре беззвучно лопались, как мыльные пузыри.
   - Это называется "громовая жемчужина", - сказал Грег. - Вот ты ими плюешься и портишь пол, а между тем, это средоточие огромной разрушительной силы. Любой алхимик удавился бы за одну такую.
   - Толку-то, - проворчал я, - если их все равно нельзя хранить.
   - Ты их можешь производить, балда! А это дано не каждому дракону!
   Я подумал было, что он опять намекает на что-то неприятное, но нет - поселившаяся в его глазах отчужденность полностью исчезла. Грег вел себя со мной точно так же, как раньше.
   - Да, ты был прав, - сказал он, вздыхая. - Тебе НАДО учиться дышать огнем. Иначе ты сам себя угробишь. Давай-ка вернемся на шаг назад...
   Грег сказал, что начал не с того, и придется вернуться к истокам - управлению пламенем внутри драконьего организма. Дескать, прежде, чем выпускать пламя, надо научиться полностью его контролировать. И выдал мне еще пару заданий. Такое ощущение, что он шпарил прямо по той матушкиной книжечке. У меня уже закралось подозрение, что он сам ее и написал.
   Пламя упорно не хотело течь, куда надо. А если и текло, то не туда и недолго. То, что раньше было едва заметным дуновением на грани ощущений, теперь стало капризным и опасным огненным потоком, с которым я едва справлялся. Он то вспыхивал в самых неожиданных местах - например в затылке или в копчике, - заставляя меня вопить от боли, то исчезал вовсе. А Грег все выдавал новые упражнения из заветной книжки. Я изображал из себя растение, принимал странные позы, дышал и так, и этак, чувствуя себя клоуном на сцене. Валенок ходил кругами, подкалывал нас обоих и доставал советами.
   В конце концов я иссяк, уселся прямо на пол, и мы принялись ругаться.
   - Я не могу поддерживать постоянный поток пламени! Я же не газовая горелка! Каждое мое усилие - как вспышка, которая тут же гаснет, и каждая следующая вспышка все слабее...
   - Леха, так нельзя! Ты просто себя жалеешь! Надо работать на грани, надо вкладываться!
   - А я что, по-твоему, не вкладываюсь?! Да я как... как сборная России по футболу! Ей все кричат: "Давай, давай!" Она поднатуживается и выходит в четвертьфинал. А ей снова кричат: "Давай!" Она полностью выкладывается и выходит в полуфинал. Ей снова: "Молодец, еще!" Тут она не выдерживает и проигрывает. И ей говорят: "Фу! Отстой! Лузеры, опозорили нас, как всегда!"
   - Все правильно! Иначе у тебя вообще ничего не получится. Чтобы развивать максимальную мощность, надо вкладывать себя в каждый выдох - целиком!
   - Ну, меня тогда надолго не хватит! И вообще, не могу я изрыгать огонь по заказу. Мне надо войти в правильное настроение, - например, ужасно разозлиться. Лучше всего получается само...
   - Ясное дело! Только тогда это бесполезный навык. Действовать по настроению - это все равно что вообще не уметь выдыхать огонь. Эх, Леха! Я-то думал, что у тебя есть задатки, чтобы стать мастером огня. Но похоже, я тебя переоценил.
   Я обиделся, но с пола не встал.
   - Ишь, "состояние", - бросил Грег сердито. - Сам себя вводи в это состояние! Наверняка ведь можешь, правда?
   - Ну и как?
   - Что ты больше всего не любишь? Вот и представь это!
   Я нахмурился, закрыл глаза и собрался представить кого-нибудь из наших районных ментов. Но решил, что этого недостаточно и представил все РУВД целиком.
   И тут поток пошел. Да еще как!
   - Ура! Я его чувствую! - заорал я. - А-а-а!
   По левой ноге, от бедра вниз, покатилась горячая волна. Казалось, нога превратилась в полую трубу, из которой хлынул кипяток. Из левой пятки вырвалось пламя. Я, как реактивный снаряд, подскочил минимум на метр и рухнул на зазевавшегося Валенка. В полу возник еще один небольшой кратер.
   Когда я встал, Валенок даже и смеяться не мог - только икал. Наверно, я зашиб его при падении. Грег хохотал по-детски заразительно, сгибаясь пополам.
   - Давно я так не веселился! - сказал он виновато, когда отдышался, - Очень давно... Даже страшно сказать, сколько!
   Я вдруг понял, что прежде ни разу не видел, как он смеется.
  
   Так мы и начали заниматься. Первое время я ездил через весь город раз в два дня, потом реже. Огненные тренировки невероятно выматывали, я едва успевал восстанавливать силы, после них у меня просыпался настоящий драконий аппетит, переходящий в богатырский сон. Почему-то я уставал как собака, болели мышцы, хотя упражнял не физическое тело, а вообще непонятно что. На работе тетки говорили с жалостью, что я осунулся, исхудал и "почернел лицом", и норовили подкармливать бедного мальчика.
   Я тоже видел, что меняюсь, но назвал бы это по-другому. С каждым днем я становился жестче, острее и угловатее. Будто драконов огонь выжигал меня изнутри, спалив все мягкое, слабое и ветхое.
  
  
  

Глава 3. Драконья социализация.

  
   У меня начали возникать вопросы. Особенно один не давал мне покоя. Это был вопрос социальных институтов.
   Есть ли у драконов какое-либо тайное правительство? Иерархия? Орден? Они вообще друг с другом общаются? Или они все одиночки?
   Наш Черный Клан - единственный? Или существуют и другие кланы?
   Со всеми этими вопросами я подвалил к Грегу после очередного занятия по изрыганию огня. Мы обычно ходили ужинать в дешевое кафе по соседству с метро. Там я заказывал любое мясо, давясь от жадности, съедал несколько порций сразу, и уже понемногу становился местной достопримечательностью.
   - Правительства как такового, конечно, нет, - ответил Грег, культурно разрезая шницель. - Есть драконьи круги. Они больше всего похоже на землячества. Но политически это ничего не значит.
   - Понял. А еще?
   - Еще есть кланы. Ну... клан, он и есть клан, что тут объяснять. Зачем тебе это, Леха? Неужели так хочется общаться?
   - Ужасно! - признался я.
   - Ты не казался мне раньше таким уж тусовщиком. Что изменилось?
   - Как что? Я хочу посмотреть на других драконов! На моих собратьев!
   - Сначала страсть к огню, теперь еще это! Может, ты не красный дракон, а желтый? - хмуро спросил Грег.
   - А что это значит? - заинтересовался я.
   - Брр!
   - Ну а все-таки? Неужели не существует какой-нибудь Высший Драконий Совет? Верховный Круг? Органы местного самоуправления?
   - Вот пристал, - проворчал Грег, откладывая вилку. - Я же сказал - драконьи круги. Да, в Питере есть некая организация. Но она не управляет, а скорее координирует. Ее роль в жизни дракона минимальна.
   В голосе Грега мне почудилось пренебрежение. Я спросил, не кажется ли мне? Оказалось - нет.
   - Драконы по натуре своей одиночки, - сказал он. - Каждый из нас - сам себе правительство. За исключением желтых. Их еще называют ржавыми за неприятный оттенок чешуи. Это, так сказать, драконы с повышенной общественной активностью. Обычно они получаются из журналистов, массовиков-затейников и муниципальных депутатов. Из всех видов драконов они самые слабые и бестолковые, именно потому, что все эти общественные игрища тормозят личный рост. Но им нравится собираться в кучу. У них есть полное право заниматься, чем они хотят. Тебе все еще интересно?
   - Еще как!
   Грег принялся пространно описывать местный драконий круг. Я с трудом понял, чем он занимается, и каковы его функции. Выходило нечто среднее между бесплатной справочной и агентством новостей.
   - И будь уверен, глава этого "правительства" - самый слабый дракон в городе, - желчно закончил Грег. - Хотя сам он, конечно, этого не понимает.
   - С правительством понятно, - кивнул я. - А где драконы просто общаются?
   - Ники с Валенком тебе уже надоели?
   - Нет, но... Есть в городе места, где можно встретить других драконов? - спросил я, затаив дыхание.
   Грег посмотрел на меня, пригорюнившись.
   - Нет, ты точно желтый, - сказал он. - Есть, конечно. Например, одно место на Лиговке, нечто вроде клуба. То ли "Яма", то ли "Провал"...
   - Клуб драконов?!
   - Он тебя разочарует. В таких местах серьезные драконы не появляются.
   Но я уже загорелся. Я понимал, что теперь не успокоюсь, пока не побываю там. Грег, видимо, тоже это понял.
   - Ну сходи туда, сходи, - неохотно сказал он. - Только не упоминай, что связан с Черным Кланом. Нас не очень привечают, после того, как Валенок там кое-что устроил. Пригласи Ники, пусть она тебя проводит и все покажет. Ее тогда, кажется, не запомнили.
   - Так и сделаю, - радостно пообещал я.
   Слова Грега насчет того, что клуб - отстой, меня не очень остудили. Может, он нарочно это сказал. Чтобы оставаться для меня единственным авторитетом.
   А там я увижу других настоящих драконов.
   Мне страшно хотелось скорее познакомиться со всеми нашими. И конечно, заявить о себе!
  
   К идее похода в клуб Ники тоже отнеслась без энтузиазма.
   - Если Грег попросил - отведу, - сказал она. - А сама бы не пошла. Че там делать?
   - А ты раньше бывала?
   - Пару раз. Нет, разок сходить любопытно. Иногда бывает забавно. Но в общем, туда одни и те же люди ходят.
   - Люди или драконы? - уточнил я.
   - И люди, и драконы.
   Вот как, отметил я. Оказывается, есть люди, которые тусуются вместе с драконами! Интересно, кто они, эти избранные?
   - Ты наверно и так со всеми знакома, - сказал я Ники. - Я тоже хочу познакомиться. А потом уж сам буду решать, нужно мне это или нет. Просто не хочу, чтобы решали за меня, понимаешь?
   - Так я же не спорю, - пожала плечами Ники. - Хочешь, сходим...
   Вход в драконий клуб был с Лиговского проспекта, минутах в десяти ходьбы от метро. Подумать только, я десятки раз проходил мимо этого дома, даже не догадываясь, что таится внутри! И сколько еще таких мест в Питере!
   Мы повернули в темную подворотню, прошли насквозь двор-колодец. Стены во дворах и в подворотнях были густо изрисованы граффити на драконьи темы. Меня это слегка покоробило. Тоже мне, тайное драконье сообщество - никакой конспирации! Да и нарисовать можно было покрасивее.
   Во втором дворе-колодце обнаружился вход как таковой: массивная дверь, ведущая в полуподвальное помещение. У входа толпились патлатые подростки в кожанках и фенечках, разбившись на кучки, покуривая и болтая. Над подростками витал вполне ощутимый запах "травки". Я замедлил шаги, охваченный сомнениями. Похоже, Грег был прав, отговаривая меня сюда идти. Что за молодежная тусовка? Еще Ники сюда впишется, а я уж точно нет!
   Дверь никакого доверия тоже не вызывала. На ней была намалевана непотребная рогато-клыкастая харя и кривыми готическими буквами написано: "Драконья дыра". Стены рядом с дверью были оклеены самопальными афишками каких-то рок-групп.
   - Что за маразм? - пробормотал я, глядя на дикую роспись.
   Мне стало стыдно, что я сюда пришел. Я едва не повернул обратно. Но Ники уже спускалась по ступенькам. Пришлось последовать за ней.
   Помещение за дверью слегка примирило меня с росписью и афишками. Внизу "Драконья дыра" выглядела респектабельнее, чем снаружи. Видно было, что тут поработал дизайнер по интерьеру, создав атмосферу сумрачного средневекового подземелья с кирпичными стенами и сводчатыми потолками. Даже было похоже на средней руки пивбар. В вестибюле было адски накурено. Где-то в глубине играла музыка, нечто этническое.
   На стенах вестибюля тоже белели многочисленные афишки. Ники задержалась, чтобы окинуть их взглядом.
   - О, тебе повезло! - сказала она, ткнув пальцем в одну. - Сегодня семинар у Идолищева. Только-только начался, мы еще ничего не пропустили.
   Я прочитал афишу.
   - "Осознанное драконство в отечественных реалиях". Господи, это еще что?!
   - Сейчас увидишь. Пошли?
   Лекторий драконьего клуба выглядел вполне современно: оштукатуренные стены, пластиковые стулья рядами, экран для видеопроектора и белая доска с надписью маркером "Что для вас - быть драконом?!" На зрительских местах сидело человек двадцать самого разного возраста. Перед ними выступал высокий громогласный старикан с косматой бородой, в потертых штанах и свитере домашней вязки. "Матерый человечище!" - так и хотелось сказать про него. Очевидно, это и был Идолищев.
   - Драконство, или драконность - понятие, означающее состояние бытия драконом, или подобным дракону, - раскатывался под сводами его гулкий бас. - Этот сомнительный термин, пришедший к нам недавно с гнилого запада, используется теми, кто ощущает себя драконом в психологическом, эзотерическом, и реже - в биологическом смысле...
   Я таращился на него во все глаза, сдерживая смех. Но слушатели были настроены совершенно серьезно.
   - Термин этот хоть и нелеп, но весьма удобен для совокупного обозначения множества драконов, драконообразных и примазавшихся. В последние годы бурный поток осознавших себя драконами растет в геометрической прогрессии, что внушает серьезное беспокойство нам - старейшей части драконьего сообщества. Мы опасаемся, что это способствует растворению подлинных драконов в общей массе и дискредитирует нашу субкультуру в целом.
   Слушатели заволновались. В воздух поднялось несколько рук.
   - Как же точно узнать, дракон ты или нет?! - пропищала какая-то девчонка в очках.
   Идолищев развернулся к ней всем корпусом.
   - Наверняка вы узнаете это только после превращения! Но для начала я рекомендую вам всем пройти так называемый духовный поиск.
   - А что это? - спросил кто-то с задних рядов.
   - Это метод, которым можно заниматься только под руководством опытного наставника. Кстати, по духовному поиску я с осени буду вести цикл платных семинаров. Имейте в виду, количество слушателей ограничено.
   Лекторий наполнился шумом. Идолищев легко перекрыл его своим зычным басом:
   - Также существует метод быстрого просмотра реинкарнаций. С этим вы, с помощью методического пособия под моей редакцией, легко справитесь самостоятельно. Изучите его внимательно, загляните внутрь себя и честно спросите - "кто я"? Подчеркиваю - честно! Либо вы убедитесь в своей драконности, либо разубедитесь и поймете, что вы обычный человек, просто увлекающийся драконами...
   Идолищев обвел взглядом упрямые лица слушателей, слегка ухмыльнулся и добавил:
   - Правда, такое случается исключительно редко.
   - Где можно купить вашу методичку? - выкрикнул кто-то.
   - У бармена. Кстати, там же продаются наши замечательные тесты, которые с высокой точностью покажут, дракон вы или нет. Но если вы и не дракон, не отчаивайтесь! Никто не отменял термин "дракантроп", который может обозначать дракона в человеческом теле. Не знаю, правда, приживется этот корявый неологизм в русскоязычной среде... Вот вам он нравится?
   - Фу-у! - отозвались все дружным хором.
   - Мы же драконы! - возмущенно заявила девица в очках. - Как иначе мы можем называться?
   Идолищев милостиво покивал.
   - Вопросы по драконности есть?
   Со стула поднялся длинноволосый парнишка в кожаной жилетке.
   - У меня вопрос не по теме. Черный и глубинный драконы - одно и то же, или все-таки разные названия одного вида? - покраснев, спросил он.
   - О! - оживился лектор. - Это очень тонкий вопрос! Их часто путают, но разница принципиальна. Глубинный дракон - и не дракон как таковой, а некая разновидность Великого Червя. Черный же дракон - это хорошо изученный, распространенный вид. Они предпочитают темные, мрачные, болотистые места, поэтому климат Петербурга для них идеален. Черные драконы отличаются свирепостью, предпочитают дневному свету безлунные ночь. Хоть от природы они тупы, но хитры и коварны...
   - Это про нас!- прошептал я на ухо Ники, давясь от хохота. - Боже мой, ну и ахинея!
   - Ш-ш! - злобно зашипела на меня Ники.
   Она внимательно слушала старого вруна. Точно так же ему восторженно внимал весь зал. Некоторые даже конспектировали.
   Мне стало противно слушать, как Идолищев цинично вешает лапшу на уши доверчивым драконообразным. Я отвернулся от него и принялся бродить взглядом по залу. На стенах через равные промежутки висели картины, изображающие, - кто бы мог подумать? - драконов. Мастерство художников в целом было невысоким, зато сюжеты самые разные - от слащаво-романтических до тупо-кровожадных. Большая часть просто изображала дракона во всей красе. Драконы парили среди грозовых туч, восседали на вершине гор, возлежали на кучах золота, разрушали замки, скалились, испускали пламя, налаживали отношения с девственницами...
   "Слабые и уродливые существа воплощают свою мечту о красоте и силе", - подумал я, испытывая неприязнь ко всем присутствующем в зале, не исключая и лектора.
   Никаких драконов тут и близко не пролетало. Обычный человеческий молодняк, да и тот какой-то тухлый. Наверняка Грег утаил от меня настоящий клуб, подумал я в сердцах. А Ники велел отвести меня в этот притон, чтобы навсегда отвратить от общения с себе подобными.
   С ощущением, что меня кинули, я встал и пошел покурить.
   Смог в вестибюле висел такой, что меня, с моим обострившимся восприятием оттенков, чуть не стошнило. Вдобавок там было еще и шумно. Юнцы, перебивая друг друга, взахлеб обсуждали какого-то всеобщего кумира, боевого дракона-экстремала по фамилии Чудов-Юдов. Один парнишка привязался ко мне и начал назойливо выпытывать мое мнение по поводу какого-то подвига этого деятеля. Я сердито отодвинулся и громко заявил, что понятия не имею, чем прославлен Чудов-Юдов, но судя по его фамилии, это редкостный дятел. В курилке мгновенно воцарилась мертвая тишина; юнцы уставились на меня так, будто не поверили своим ушам, или будто у меня отвалилась голова, или что-то в этом роде. Их глупые, ошеломленные физиономии рассердили меня еще сильнее. Я кинул в урну недокуренную сигарету и перешел в бар. Точнее, кафетерий, потому что спиртное там не продавали.
   Тут было относительно тихо и уютно. За стойкой маячил молодой бармен с волосами прикольного ржаво-рыжего цвета. Он выглядел куда достойнее посетителей, потому что сидел молча и самоуглубленно играл на ноутбуке в "Dungeons and Dragons".
   - Мне кофе, - сказал я.
   - Кофе только из автомата, - ответил он, не отрываясь от битв.
   - Спасибо и на том, что не растворимый!
   Получив свой пластиковый стаканчик с бурой жидкостью, я сел за свободный столик и пригляделся к посетителям.
   Мда. Час от часу не легче. В баре окопались "драконихи". В большинстве - девицы потрепанно-богемного вида, странно одетые, с несвежими лицами и тревожно-ищущими взглядами. Они визгливо болтали, сыпля экзотическими именами, на каком-то своем птичьем языке. Где-то я встречал этот типаж...Еще в институте... Да! Игровички! "Это же клуб игровиков, - понял я. - Вот куда меня заманил Грег!"
   Теперь, когда все прояснилось, я был готов уйти. Но Ники все еще слушала старого трепача. А бросить ее здесь, не попрощавшись, мне было неловко.
   Я раздумывал, как поступить, когда кто-то робко потрогал меня за плечо.
   - Привет! У тебя не занято?
   Я хмуро покосился на незваную гостью.
   Выглядела она, впрочем, получше других игровичек. Не девица, а скорее молодая женщина, лет тридцати с виду. Высокая, худая, бледная, но не потасканная. Светло-серые глаза, свежая кожа без следа косметики. Длинная, исчезающая под столом, пепельно-русая коса, перекинутая через плечо. "Такую косу небось надо с детства растить, - отметил я. - Наверно, мама и бабушка стричься не разрешали". Одета она была в строгом экологическом стиле: льняная блузка, длинная холщовая юбка и веревочные сандалии без каблуков. Вся ее внешность вызывала ассоциации с чем-то чистым и холодным.
   - Я Лигейя, - представилась она. - Ты здесь раньше не был? Здорово тут, правда?
   - Нет. Не здорово, - ворчливо сказал я. - Мне не нравится.
   - Мне сначала тоже не понравилось. Я когда в первый раз увидела дверь, даже войти боялась. Но потом подумала - как глупо будет, если потопчусь перед дверью, развернусь и уйду. Зато внутри уютненько, особенно в баре, правда?
   Лигейя засмеялась тихим журчащим смехом. Улыбка у нее была очень милая, с легкой самоиронией. Такая малость - а девица уже не кажется пресной.
   Я взглянул на нее не так скептически, как прежде.
   - Бар как бар. Кофе не бочковой, и на том спасибо. Пожалуй, наименее отвратительное место в этом подвале.
   Лигейся испуганно взглянула мне за спину.
   - Ну да, местечко демократичное, но ведь народ-то здесь классный? - с нажимом, будто на что-то намекая, продолжала она.
   - Нифига подобного, - возразил я. - Я вообще-то ожидал другой, более серьезной, гм, публики. А тут тинейджеры убогие... Ну да ладно, какой с них спрос! Но если хочешь знать мое мнение по поводу некоего Идолищева, то я скажу прямо...
   - Ой, смотри, что мне сейчас девчонки дали! - перебила меня она. - Хочешь пройти тест на драконность?
   Я прислушался: из лектория все еще доносился бас старого махинатора.
   - Ну давай. Тащи свой тест.
   Лигейя порылась в торбе, будто сшитой из старого коврика, достала смятый лист бумаги, расправила его и торжественно прочитала:
   - Вопрос первый! "Не хочется ли вам порой запустить когти в своего врага?"
   Следующие минут двадцать мы веселились от души. Я старался отвечать честно, но оказался драконом процентов на сорок. А моя новая знакомая - вообще не дракон.
   - Странно. Должно быть, этот тест рассчитан только на боевых, - огорченно сказала она.
   Я внимательно посмотрел на эту "тургеневскую девушку" в экологическом прикиде, и спросил:
   - Слушай, как тебя вообще сюда занесло?
   Лигейя вдруг стала очень серьезна.
   - Я обычно все время сама по себе, - заговорила она, выпрямляя спину и складывая руки на коленях. - Одна да одна. И вот этой весной, был жестокий циклон, а я смотрела, как из теплых стран возвращаются птицы...Они летели и летели сквозь снеговые облака - такие маленькие, теплые, такие беспомощные и упорные, как будто их тянуло что-то невидимое, но необыкновенно сильное. Нечто более сильное, чем любая буря.
   И мне внезапно подумалось - надо найти кого-нибудь! Я не знаю, откуда пришло это желание. Меня ведь полностью устраивало быть одинокой. Я и вообразить ничего другого не могла. Я не переношу чужих, я не могу подстраиваться, мне дороги мое время и пространство. Я должна быть совершенно свободна, иначе я просто не могу жить... Но тут я поняла, что где-то среди этих мокрых туч есть одна птица... Моя птица. Она мала и слаба, но она упорно летит сквозь опасности, сама не зная куда. А я должна показать ей дорогу... чтобы она долетела.
   На протяжении этого страстного монолога я незаметно отодвигался от девицы подальше.
   Нашла себе маленькую птичку, тоже мне. Нет, спасибо! Только чокнутых старых дев мне не хватало!
   - Хм...Это...Если ты рассчитываешь на меня, хочу сказать - я не свободен, - заявил я сразу, чтобы расставить все точки над "i".
   Лигейя осеклась и посмотрела на меня с недоумением. Но тут же рассмеялась.
   - Да я вижу, - ответила она без всякой обиды. - Я тут уже давно сижу, и успела изучить всех. Увы, никто не подошел. Тут много очень славного молодняка. Но они ненастоящие. Они только играют.
   - Вот-вот. Детский сад.
   Лигейя очень оживилась.
   - Это ты очень правильно сказал - именно детский сад! Младшая группа. Такие славные птенчики, но никуда не годятся! Я пожалуй, загляну сюда еще разок через год-два. Может, кто-то и них подрастет.
   Когда она уходила, я даже пожалел ее. Бедняжке ничего не светило.
   Минут десять я спокойно допивал кофе. Мысли блуждали где-то далеко, раздражение ушло. Странное общение со странной девицей, как ни удивительно, оказало на меня умиротворяющее действие.
   Тем временем появилась Ники, и за ней - целая толпа юнцов. Все устремились к барной стойке.
   - Прикольный все-таки этот Идолищев! - сказала она. - Хоть у него и мания величия, а рассказывает ужасно интересные вещи...
   Я встал из-за стола.
   - Ну что, идем отсюда?
   - Ты так и просидел в буфете?! А почему лекцию слушать не стал?
   - Зачем мне слушать выдумки этого старого алчного вруна?
   - Это была очень полезная лекция, - возразила Ники, быстро оглянувшись. - А Идолищев - не врун, а профессор-лингвист, и один из самых известных драконов Питера. Ну да, он жадный до денег, но для зеленых драконов это не порок...
   - Он?! Да тут вообще не было ни одного дракона!
   - Хе-хе...Повернись.
   Я повернулся, но ничего нового за спиной не обнаружил.
   - И что?
   - Посмотри на бармена.
   Бармен, увидев, что я на него смотрю, подмигнул мне вертикальным зрачком, и снова занялся кофе-машиной.
  
  

Глава 4. Гнездо в облаках.

  
   Когда Черный клан собирался вместе, это обычно происходило у матери Валенка на Яхтенной. Можно сказать, там была наша штаб-квартира. Туда можно было завалиться в любое время дня и ночи (конечно, если мамаша Валенка была на дежурстве) и вкусно поесть домашней еды. Я сильно подозревал, что старуха догадывается о том, кто на самом деле ее сын и его странные друзья. Но она ни разу даже не намекнула на это. Что, впрочем, не мешало ей всячески крыть Валенка и учить его жизни. К нам с Ники она относилась с неприкрытым презрением. Благоволила она только к Грегу, который обращался с ней как с вдовствующей императрицей.
   Пару дней спустя после похода в "Драконью дыру" Грег почему-то отменил огненную тренировку и велел мне вечером прийти к Валенку. Я шел с работы пешком, поглядывая на небо. Было жарко и душно, парило. Над новостройками клубились сизые тучи, обещая дождь, а то и грозу - первую в этом сезоне.
   На подходе к дому меня окликнула Ники, выскочившая из парадной.
   - Лешка, привет! Пошли со мной в магазин! Грег позвонил и велел купить продуктов для бабки, чтобы она не орала, что мы ее объедаем. Во какой список надиктовал! Я одна не дотащу...
   Ники сунула мне в лицо список, в самом деле длинный. Я пробежался по нему взглядом, и удивленно хмыкнул:
   - А это что? Торт "Птичье молоко"?
   - Вот именно, - многозначительно подтвердила Ники. - Тортик, блин. К чаю! Странно, да?
   - Ага, - я закашлялся, чтобы скрыть смех. - Торт - это серьезно. Я бы даже сказал, зловеще.
   Ники не обратила внимания на сарказм. Морща лоб, она напряжено думала.
   - Интересно, кому это?
   - Валенку? - невинно предположил я.
   - Ха-ха, очень смешно. Нет, Грег кого-то ждет в гости!
   - Думаешь, женщину?
   - Похоже на то, - мрачно сказала Ники.
   - Да ты не расстраивайся раньше времени. Может, это просто его старая боевая подруга.
   - Ну-ну.
   - Или он решил взять еще одну ученицу, более перспективную...
   - Знаешь что?! - начала заводиться Ники.
   - А что это у тебя за спиной? - ловко перевел я разговор на другую тему.
   - Где? - Ники стремительно развернулась. - Тьфу на тебя! Что, сам не видишь? Футляр для скрипки.
   - Зачем?
   - Ты разве не знаешь, что я учусь в консерватории?
   Нет, этого я не знал.
   - Как тебя туда занесло?
   - А почему бы и нет? - подбоченилась Ники. - Ты что-то имеешь против скрипки?
   - Нет, что ты! Скрипка мне очень нравится! Но ты же вроде играла на гитаре...
   - Скрипка гораздо лучше гитары, - ответила она резко. - Гитара, она создает настроение. А скрипка... она сама играет, на тебе как на музыкальном инструменте. Словно скальпелем - прямо по венам...
   - Смотря как играть - пробормотал я. - Не, скрипку я уважаю. Скрипка - это серьезно. Помнишь, у Павича: "Вы действительно хотите подарить дочке скрипку? А вы знаете, что выучиться играть на скрипке - это как вспахать поле отсюда до Белграда и обратно три раза?"
   - Купите ей лучше барабан, - подхватила Ники.
   - Там не было про барабан, - возразил я.
   Мы рассмеялись. Атмосфера разрядилась.
   - Ну и вообще, - добавила Ники застенчиво. - Грег однажды сказал, что ему нравится слушать скрипку.
   - Ха! С этого и надо было начинать.
   За разговором мы дошли до местного супермаркета на углу, и набрали два огромных пакета снеди. Ники бесцеремонно вручила их мне. "Птичьего молока" в продаже не оказалось, на что Ники злорадно заявила, что неизвестная гостья обойдется без сладкого.
   - Значит, ты будущая скрипачка, - возобновил я разговор по дороге обратно. - А Валенок по жизни чем занимается?
   - Не знаю, что-то с железом.
   - С компьютерным?
   - Не, с машинами. Сам разве не обращал внимания? У него постоянно то руки в масле, то джинсы в солярке.
   - Не обращал. А ты всегда обращаешь внимание на мелочи?
   - Стараюсь, - серьезно ответила она. - Грег велел обращать. У меня другой курс обучения, не такой, как у тебя.
   - Ты уже знаешь свою специализацию?
   Вместо ответа Ники схватила меня за руку и дернула за ближайший куст.
   - Что случилось? - возмущено воскликнул я, едва не выронив пакеты.
   - Вот он! - прошипела она, показывая куда-то в сторону ближайшей остановки.
   Я осторожно отодвинул ветку и увидел, что напротив супермаркета остановилась длинная черная машина, и из нее, - с пассажирского места, - выходит Грег.
   - Ну и что?
   - Ш-ш! - зашипела Ники. - Какая у него машина?!
   - Не знаю. "Мерседес" вроде...
   Грег что-то сказал шоферу, захлопнул дверь, и машина тронулась с места. Ники окинула взглядом улицу и скомандовала:
   - Бегом!
   - Да ты что делаешь?!
   - Ладно, тогда отвлекай его.
   - Ники, это глупо...
   Но она уже метнулась в соседний двор. Я с опозданием понял, зачем: она хотела перехватить машину дальше, у светофора. А смысл?
   - Глупо, - пробормотал я, и вразвалочку пошел навстречу Грегу.
   - Здорово, Леха, - приветствовал он меня. - Из магазина идешь? А где торт?
   - "Птичьего молока" не было.
   - Сходи еще раз, купи "Рафаэлло".
   Грег налегке направился к подъезду, а я ругнулся и снова побрел к магазину.
   Стоило двери закрыться за Грегом, как из-за угла высунулась Ники.
   - БМВ, "семерка"! - сообщила она.
   - Ну и что с того? - устало спросил я, перекладывая мешки из руки в руку.
   - Я как-то спрашивала Грега, есть ли у него машина. Он сказал: "служебная". Может, это она и была?
   - Ну и где он служит?
   Этого Ники выяснить не смогла, но успела высмотреть кое-что интересное: в нижнем углу лобового стекла небольшой красно-сине-белый флаг с ведомственным гербом. Но какого именно ведомства, она не знала, а описать его толком не смогла.
   - Может объяснишь, зачем эти шпионские игры? Зачем ты за ним следишь? Что за идиотизм?
   - Я хочу узнать о нем больше!
   - Зачем?
   - Вот ты с ним знаком уже больше двух месяцев. Что ты о нем знаешь?
   - Да в общем ничего.
   - А я - больше полугода. И то же самое. Лешка, что у него на уме? Какие у него цели в жизни? Где он живет? С кем? Как проводит время, когда не учит меня или тебя? Он совершенно закрыт. Это ненормально...
   Я задумался. Почему-то представилась пустая комната на последнем этаже небоскреба, и Грег в черном пальто, неподвижно сидящий на стуле в ее центре и смотрящий сквозь огромное окно на звездное небо.
  
  
   Примерно полчаса спустя вся наша компания сидела в гостиной, ужиная домашними голубцами, которые бабка приготовила для Валенка. Сама она еще с обеда отправилась дежурить на свою ТЭЦ. Из соседней комнаты доносился богатырский храп ее сына. По слова Грега, Валенок дрых уже третьи сутки, отсыпаясь после неизвестно каких приключений, и вот-вот должен был проснуться.
   - Сегодня утром я получил письмо по электронной почте. От некоей Лигейи, - сказал Грег, когда с голубцами было покончено, и мы перешли к чаю.
   - Кто это? - спросили мы с Ники хором.
   Грег пристально посмотрел на меня.
   - Уже забыл? Она утверждает, что познакомилась с тобой в "Драконьей дыре".
   - А, эта! - я вспомнил смешную тетку, и принялся, не жалея эпитетов, описывать и сам клуб, и его окрестности, и тамошнюю публику. Под конец я рассказал прикол про старую деву, которая пришла найти себе маленькую, но гордую птичку.
   Грег вначале иронически улыбался, потом перестал, а когда речь дошла до Лигейи, выражение лица у него стало озабоченное.
   - Зря я тебя туда пустил! - с досадой воскликнул он. - А ты, Ники, почему за ним не присмотрела?
   - Я на него шипела-шипела, но ведь не могу же я ему рот заткнуть, - принялась оправдываться она. - Идолищев ничего не слышал, я в этом уверена, а потом Лешка вообще вышел...
   - Куда он пошел дальше, и что он там говорил? - прокурорским тоном спросил Грег.
   Ники поникла.
   - Почему я должен узнавать подобные новости от посторонних?!
   - Грег, погоди!- вмешался я. - Хватит орать на Ники! Может, объяснишь, что случилось?
   Грег вогнал меня взглядом в дрожь, но взял себя в руки.
   - Ты вел себя в клубе как идиот, - сказал он уже спокойно. - Не понял, кто перед тобой, что ему надо, и с какой целью с тобой был затеян разговор. Еще хорошо, что твоя последняя собеседница была настроена миролюбиво.
   - Так она ко мне не клеилась?
   - Конечно, нет.
   - А что она делала?
   - Искала ученика.
   - Гм... Она была драконом?
   - Разумеется.
   - А почему я ее не распознал?!
   - Она не сочла нужным тебе показаться. Ты пока еще совсем юн, и драконов в человеческом облике узнавать не можешь. Это крайне несложная магия, которой многие драконы владеют от рождения. У тебя эта способность тоже со временем разовьется. А вот правильно оценить увиденное, и правильно себя повести - от этого может зависеть очень многое. Даже твоя жизнь.
   - Поэтому ты отменил тренировку? - с подозрением спросил я. - И что ей было от тебя надо?
   - Лигейя была очень любезна. В письме она спрашивала, в курсе ли глава клана, что его ученик болтается без присмотра и несет опасную чепуху в присутствии весьма неприятных личностей, - с каменным лицом сообщил он. - С ее стороны это чистейшая благотворительность. И теперь по твоей милости я ее должник.
   - Ничего не понял, - искренне сказал я.
   - Судя по тому, что мне написала Лигейя и рассказала Ники, ты умудрился оскорбить как минимум трех драконов. Странно, что тебе позволили оттуда уйти.
   Я растерялся и слегка напрягся, чуя приближение неприятностей.
   - Во-первых, я никого не оскорблял. А во-вторых, там вообще не было драконов!
   - Ты сказал там вслух хоть что-нибудь из того, что сейчас так остроумно пересказал мне?
   - Ну да, говорил. Кроме Лигейи - еще одному парню. Но он стопудово был человеком...
   - Эх, Леха! Драконы бывают разные, но у них один общий порок - гордость. А еще у них очень хороший слух. И память, кстати, тоже. Ты в курсе, что драконы ничего не забывают?
   Я решил больше не спорить. Тем более, мне в самом деле стало слегка стыдно за свою болтливость. Но не очень. Ведь я говорил то, что думал!
   - Мда, - вздохнул Грег. - Ты, дружище, оказался довольно-таки неудобным учеником. Но что поделаешь. Ладно, заканчиваем с разговорами и переходим к делам. Я ввожу в обучение еще один предмет. "Стихийная магия. Теория и практика". Чтобы в следующий раз ты смог хотя бы понять, кто перед тобой, прежде чем начнешь трепать языком. Ники, ты тоже участвуешь. Тебе с твоей специализацией надо знать все виды драконов досконально.
   Ники, приунывшая после отповеди Грега, тут же воспрянула духом.
   - Ура! С какой стихии начнем?
   - С воздуха. Это безопаснее всего. И к тому же есть повод. Леха, ты сейчас очень вежливо напишешь Лигейе, что я приглашаю ее на чай к половине двенадцатого. Ночи, естественно.
   - Зачем?!
   После всех этих разговоров мне было неловко с ней встречаться.
   - Кое-кому не мешало бы извиниться за свое поведение, чтобы не возникло проблем в будущем. Ники, у тебя ноутбук с собой?
  
   * * *
  
   Время близилось к полуночи, а гроза так и не разразилась. Глухо погромыхивало где-то на западе, над заливом. В небе громоздились свинцовые облака в несколько километров толщиной.
   - Половина двенадцатого, - сказал Грег, вставая с дивана. - Пойдемте, встретим гостью.
   - Все вместе? - удивился я, помня, как он выгонял меня с "взлетной площадки" на балконе.
   - Мы поднимемся на крышу. Надо оказать гостье почет. Ники!
   - Сейчас, только куртку накину, а то там дождь собирается...
   - На крышу? - пробормотал я нервно.
   Это что, придется лететь?!
   Но все прошло как-то само собой. Не успел я выйти на балкон и как следует испугаться, как Ники толкнула меня в спину:
   - Ну, что застрял? Паш-шел!
   От неожиданности я взмыл вертикально вверх, и сам собой очутился на крыше. Валенок жил на последнем этаже - на этот раз, к счастью.
   Наверху было сыро, сумрачно и очень ветрено. Крыша многоэтажки казалась асфальтированным стадионом в белых пятнах голубиного помета. Над ней быстро неслись на запад сизые облака. Грег с Валенком уже ждали меня, укрывшись от ветра за одной из труб.
   - Пока у тебя проявлены только способности к огню, - заговорил Грег, когда мы с Ники к нему присоединились. Его голос то и дело терялся в свисте ветра. - Но это мало что значит. Дракон - существо универсальное, он владеет магией всех стихий. Огонь, вода, воздух, земля. Но конечно, у каждого из нас есть предпочтения.
   - И предрасположенность - она зависит от вида, - уточнила Ники.
   Видимо, эту тему они уже проходили до меня.
   - Вон она! - перебил ее Валенок, указывая куда-то в небеса.
   Мы как по команде подняли головы. Я всматривался в тучи, пока у меня не заслезились от ветра глаза. Но там и не смог увидеть в их холодном кипении ничего похожего на дракона.
   - Вон там, над Крестовским, - подсказал мне Валенок.
   - Где?!
   Наконец я понял, куда он показывает. Размытый, подвижный, постоянно меняющий свои очертания силуэт купался в огромном облаке, сам похожий на облако. Я бы никогда в жизни его не разглядел сам. От прочих туч он отличался только странным металлическим блеском. Чем дольше я вглядывался, тем отчетливее видел извивы серебра среди туч, похожие на белые вспышки молний. Редкие, хаотичные отблески, словно холодные зарницы - то тут, то там... И понемногу проступили острые крылья в облачной кисее, длинное тонкое тело, гибкая шея и хвост, похожий на серебряный хлыст...
   - Как красиво! - очарованно проговорила Ники. - Она же серебряная!
   - Повезло тебе, Леха, - заметил Валенок. - Ты, смотрю, вообще везучий. Прийти в клуб, начать там оскорблять всех подряд и сразу нарваться на серебряного дракона, которые принимают человеческий облик дай бог раз в несколько лет и готовы прощать все, что угодно...
   - Я сразу понял, что она серебряная, едва получив письмо, - сказал Грег. - Серебряные - пожалуй, единственный вид драконов, которых можно назвать добрыми. Все прочие не отличается альтруизмом. "Я сам и мой клан" - вот все, что их интересует. Давай-ка, Ники проверим твои знания! Расскажи нам о серебряных драконах воздушной стихии!
   - Ты же сам почти все рассказал, - ответила Ники, не сводя глаз с неба. - Они такие странные: не только к другим драконам добры, но даже к людям. Потому что считают их всех потенциальными куколками, ха! Иногда доходит до того, что они дружат с людьми. Что еще? Боевыми не бывают, зато лучше других разбираются в стихийной магии. Живут в облаках...
   - Как в облаках?
   - Да, прямо в них. Вьют там гнезда из туч.
   - И чем больше туч, тем лучше, - добавил Грег. - Поэтому воздушных драконов, как и черных, сравнительно много в наших краях. Впрочем, города они не любят.
   - Думаю, над Питером она оказалась случайно, - предположила Ники. - Например, ветер занес ее гнездо...
   - Да как же, случайно! - возразил Валенок. - Эта тетка прилетела искать ученика и пригнала свое гнездо сама. Думаешь, почему в "Яндекс. Погода" обещали на сегодня солнце, а весь день ходят тучи и громыхает, при такой-то жарище? Воздушные драконы очень сильны в управлении погодой. Облака, туман, дождь - это их рабочий материал. Они ходят по облакам, как по земле...
   - Что мы и наблюдаем, - заметил Грег.
   Я не запомнил момента, когда серебряный дракон превратился в женщину. Успел только зажмуриться, чтобы не ослепнуть от ударившей рядом со мной холодной молнии. А когда открыл глаза, передо мной стояла Лигейя.
   И вот странно - она выглядела почти так же, как в клубе, но показалась мне нереально красивой. Волосы отливали серебром. И глаза тоже. А унылый экологический наряд превратился в одеяние из лунного света и туманных завес. Но одно осталось по-прежнему: от нее так же веяло космическим холодом и неземной чистотой.
   - Добрый вечер! - весело сказала Лигейя, кивая сначала Грегу, а потом мне. - Получила ваше милое письмо...
   - Уж постарался, - буркнул я.
   - Извини, что мы навязались, - сказал Грег, выступая вперед.
   - Пустяки! - беспечно махнула рукой серебряная красавица. - Завтра я все равно улетела бы, и когда вернулась - кто знает? Может через год, может через десять или сто! Кто знает, в какую сторону подует ветер?
   Говорила она только с Грегом и мной. Валенку, помедлив, кивнула - как мне показалось, довольно прохладно. А с Ники вовсе и не поздоровалась, только бросила любопытный взгляд.
   - Вот приятный сюрприз! - сказала она, глядя на меня нежным взглядом. - Не ожидала увидеть тебя так скоро!
   "И пусть Грег еще раз скажет, что она меня не клеит!" - подумал я, а вслух спросил:
   - А ты нашла свою птичку, Лигейя?
   Грег чувствительно наступил мне на ногу.
   Лигейя рассмеялась.
   - Не одергивай птенчика, не то никогда не научится летать сам!
   - За этим-то мы тебя и пригласили, - почтительно сказал он. - Кстати, не хочешь выпить чаю с тортом, прекрасная Лигейя?
   - С "рафаэлло", - уточнила Ники, таращась на нее во все глаза.
   - С тортом? Как трогательно! Сто лет никто не приглашал на торт! Но сначала - полетаем! Погода сегодня великолепная! Какие роскошные грозовые фронты над Питером!
   Лигейя всплеснула руками, словно переполненная эмоциями, и воскликнула:
   - Приглашаю вас всех ко мне!
   - О-о! - выдохнула Ники. - В облачное гнездо?
   - Гнездо? О, нет! Самый настоящий воздушный замок! Я потратила на его строительство уже больше двухсот лет. Работы еще непочатый край: собираюсь возвести стратосферные башни и мобильный невидимый портал на поверхность, чтобы не летать туда-сюда каждый раз, как захочется прогуляться по тверди. Но там уже сейчас есть на что посмотреть...
   - Где же он?!
   Ники жадно уставилась в пасмурное небо.
   - Видишь, вон там - самое большое облако с черным кантом понизу, где синие сполохи? Молнии и вихри создают три кольца стен, пройти через которые могу только я и те, кто со мной. А замок - в самом его сердце...
   - Э...хм... Лигейя, извини, можно вопросик? - встрял я.
   - Да, мой птенчик?
   - Я не понимаю. Ты ответила мне по мейлу...У тебя там что, и Интернет есть?
   - Конечно, - невозмутимо ответила она. - Беспроводной. Как же иначе я узнаю прогноз погоды? Ну что, полетели? А потом, если кое-кто замерзнет и простудится, - она игриво подмигнула мне, - полетим греться к вам на чай. Как вам такой план действий?
   - Великолепно! - поддакнул Грег.
   - Класс! - завистливо прошептала мне Ники на ухо. - Везет тебе! Мне-то Грег таких интересных уроков не проводил!
   Она так увлеклась, что даже забыла про ревность.
   - В небесный замок? - повторил я, чувствуя, как колени начинают предательски дрожать.
   Лигейя заметила мою неуверенность.
   - Ты не думай, у меня там есть твердая площадка! Где бы я иначе хранила свои груды золота и ноутбук? - спросила она лукаво.
   Я ответил ей деревянным смехом. Но мне было не до веселья. Проклятие, на этот раз от полета отвертеться не удастся! Когда я думал о том, что сейчас придется лететь - предварительно спрыгнув с крыши, - я сразу забывал, что я дракон, и снова становился стопроцентным человеком. Причем человеком, который панически боится высоты.
   Но показать страх перед Лигейей я не мог. Не мог - и все.
   Я едва заставил себя подойти к краю плоской крыши. Под ногами разверзлась пропасть. Голова закружилась, засосало под ложечкой. И сколько я не напоминал себе, что я дракон, я умею, у меня и крылья есть! - мне было так же страшно, как в первый раз.
   Сердце трепетало, по спине потек пот. Краем глаза я отмечал, как члены Черного Клана один за другим срываются с края крыши и, превращаясь, ныряют в небо. Я оставался последним. Глубоко вздохнув, я подошел к краю вслед за Грегом и взобрался на низкий парапет. Уже готовясь превратиться, тот обернулся и нахмурился, видимо, почуяв недоброе. Но опоздал. Зажмурившись и раскинув руки, я кинулся в пропасть. Ветер ворвался в мой распахнутый рот и вбил обратно рвущийся наружу крик. Нескольких долей секунды мне хватило, чтобы осознать:
   Я не превратился!
   Боже мой! Я не летел; я падал, как мешок с камнями, беззвучно крича и по-дурацки раскинув руки. С телом не происходило никаких трансформаций.
   На самом деле я даже не успел толком испугаться. Просто подумал: "вот и все..."
   Над самой землей воздух вдруг стал вязким, как смола. Падение замедлилось, и я повис в пустоте метрах в двух над муниципальным помойным бачком.
   Сердце пропустило удар. Только сейчас я понял, что чудом спасся от смерти. В тот же миг вязкость воздуха исчезла. Я рухнул на крышку бачка, больно треснувшись о железный край, и скатился вниз, на грязный асфальт, где остался лежать без сил, дыша, как загнанная лошадь.
   Из-под полуприкрытых век я увидел, как земли коснулись три пары ног: "казаки" Валенка, начищенные ботинки Грега и усаженные заклепками модные сапоги Ники.
   - ...знаете, вы лучше поучитесь у какого-нибудь водяного дракона, - озабоченно произнесла Лигейя. - Я даже контакт вам скину. Я бы не хотела, чтобы такой перспективный птенчик разбился на моих глазах...
   - Лигейя, у меня нет слов! - прочувствованно сказал Грег. - Твоя магия превыше похвал! Я твой должник вовеки!
   - Пустяки, это же моя специализация! Мобильный портал строить гораздо сложнее...
   Я так и лежал, уткнувшись носов в гнилые картофельные очистки. Никто даже не попытался помочь мне поднятья или проверить, как я там, цел или нет.
   Ники и Валенок молчали. Грег продолжал извиняться:
   - Мне крайне неловко! Прости за беспокойство! Кто же знал...
   - Ну что ты, какое беспокойство! Птичку жалко... Ладно, прощайте!
  
   * * *
  
   Полчаса спустя мы мрачно сидели на кухне у Валенка. Шумел, закипая, чайник; перед нами на столе стояла нераспечатанная коробка с "Рафаэлло". У Ники был вид откровенно разочарованный. Она молча злилась на меня: когда ей еще подвернется возможность побывать в облачном замке?! Валенок сидел в углу, скромный и невыразительный, словно крокодил в спячке. Мне же опять было дико стыдно.
   - Лигейя сегодня спасла тебе жизнь, - бесцветным голосом говорил Грег, вертя в руках чайную ложечку. - Она в последний момент бросила заклинание антигравитации. Никто из нас не успел бы. Никто даже не ожидал подобного. Все равно что выпасть из гнезда и разбиться! Пятнадцать этажей - это же просто нелепо, это вообще не высота!
   - Для человека хватит, - буркнул я.
   - Ты же не человек! А чуть не погиб из-за полной ерунды, - сказала Ники. - Почему?
   - Что случилось? - негромко повторил Грег.
   На меня уставились три пары глаз.
   - Понимаете, - промямлил я, опуская голову. - Я же не нарочно...Я даже американских горок боюсь... Я из-за этого и на самолете ни разу в жизни не летал...
   Валенок вдруг откинулся на стуле и разразился хохотом. Он ржал так, будто у него началась истерика.
   - Первый раз вижу такого придурочного дракона! - захлебывался он. - Дракона с аэрофобией, ха-ха-ха!
   - У тебя фобия? - воскликнул Грег. - Почему ты сразу не сказал?!
   - Постыдился, - ответил я едва слышно.
   Это была правда. Причем, что интересно - в детстве я наоборот, так и рвался в небо. Хлебом не корми - дай куда-нибудь влезть повыше да порискованнее. Все деревья, все крыши были мои. Один раз во втором классе даже пытались с дружбаном влезть на подъемный кран - хорошо, сторож нас вовремя заметил. В те времена меня одолевало навязчивое желание летать. Сны о полетах, фантазии о полетах, изобретение волшебных механизмов для полетов и вполне реальные полеты с гаражей и крыш.
   Кончилось это закономерно. Я упал и расшибся. Влез в парке Победы на неработающие американские горки и сорвался с них, с самого верха. Мы лезли с двумя друзьями по ржавым металлоконструкциям. Сначала испугался и вернулся один. Потом второй. Я стиснул зубы и решил долезть до конца. Мне повезло: свалившись с пятнадцатиметровой высоты, чудом не сломал шею, не напоролся на ржавую железяку... Потом долго валялся в больнице с сотрясением, а когда вышел - понял, что больше не хочу никуда лезть выше подоконника, да и то если он на первом этаже. Просто не хочу и все. Уже потом оказалось - под "не хочу" замаскировалось "не могу", а еще точнее: "боюсь". Ни тебе прыгнуть с тарзанки, ни с парашютом...Впрочем, без тарзанки и парашюта я бы как-нибудь прожил. Но теперь...
   - Мне надо было признаться еще тогда, во время превращения, - бормотал я, пряча глаза. - Просите меня...Прости, что подвел тебя, Грег. Я никогда не стану настоящим драконом. Я ущербный, и останусь таким навсегда...
   - Хватит унижаться, эй! - окликнул меня Валенок. - Тоже мне, дракон, смотреть противно!
   Я ожидал чего угодно: что Грег немедленно меня выгонит, что заставит спрыгнуть с балкона еще раз - и я готов был прыгнуть, лишь бы избавиться от этого жгучего стыда... но он просто смотрел на меня задумчивым взглядом. И кажется, больше не сердился.
   - Хм, это может быть определенным признаком, - сказал он наконец. - Есть почти не летающие виды драконов. Те же водяные - они летать-то могут, но попробуй их заставь! Или подземные, у них и крыльев нет...
   -Так может, я водяной? - спросил я с надеждой.
   - Не-а, - обломала меня Ники. - Водяные не извергают огонь.
   - Скорее всего, - сказал Грег, - это обычный страх высоты. Что ж, бывает. Подождем немного. Вдруг ты привыкнешь? Ну а если нет - будем принимать меры...
  
  
  

Глава 5. Еще одна куколка.

  
   С водяным драконом, приятелем Лигейи, мы пошли знакомиться на той же неделе, в субботу. Грег встретил нас всех у метро "Крестовский остров" и повел куда-то в парк.
   - Я договорился. Он подплывет около часу в районе стадиона, - сказал он. - Леха, расслабься. С водяным у тебя проблем не будет. Превратишься, поплаваете...
   - Там же грязно, - буркнул я.
   - Ничего, вы далеко поплывете, за дамбу. И ради всего святого, Леха, следи за своим языком!
   - В воде болтать проблематично, - философски заметил Валенок. - Заодно пусть водяной определит, не сородичи ли они.
   - Вряд ли. Не вижу никаких признаков...
   День был солнечный и жаркий, время к полудню. Парк был переполнен, у входа скопилась настоящая толпа. Семейства с детьми, шумные молодежные компании, подростки с пивом, влюбленные парочки... С лотков продавали игрушки и сладкую вату, на газонах у прудов розовели голые тела: там загорали, выпивали или играли в бадминтон. Мимо нас стаями проносились велосипедисты и роллеры. В общем, столько всяческого люда, что наша зловещая четверка в черном даже не слишком выделялась.
   От темы сородичей мы плавно перешли к семейным отношениям у драконов вообще.
   - Ты слушай, Леха, а то мало ли как жизнь обернется, - рассказывал Грег. - В принципе семей как таковых у драконов нет. У нас свободные отношения между полами...
   - Совсем?
   - Абсолютно. Никаких формальных ограничений. У кого-то есть пары, у кого-то нет.
   У нескольких драконов по две жены, я таких встречал...
   - А у драконих по два мужа? - ухмыльнулся я.
   - Да хоть три. Сколько угодно, лишь бы все были довольны. Но большинство драконов - одиночки. Нам так комфортнее по многим причинам. Далее. С людьми семей обычно не бывает. А если они существовали до превращения, то распадаются после. Я знаю только одно исключение. Но там сам дракон настолько нетипичный, с такими тараканами...
   - Ты его знаешь, это Идолищев, - заметила Ники
   Валенок покосился на нее и добавил с невинным видом:
   - А еще частенько так бывает: пара из главы клана и младшего дракона, которому он помог совершить превращение. Так сказать, ученик и учитель.
   Ники подозрительно оживилась.
   - Но это случается не так уж часто! - поспешно уточнил Грег. - И потом, такие пары недолговечны. Только до тех пор, пока младший дракон не осваивается и не обретает самостоятельность.
   Я, хмурясь, обдумывал его слова. Не про драконьи брачные модели, а о браках с людьми. Так вот что он имел в виду, предупреждая, что у меня не будет семьи!
   - А как насчет родителей? Неужели обязательно надо рвать все старые связи? Тогда я должен вас официально предупредить: я с родителями все равно буду общаться, так и знайте!
   - Да общайся на здоровье, - хмыкнул Грег. - Кто тебе запрещает? У них своя жизнь, у тебя своя, это же не мешает вам любить друг друга. Нормально для отношений родителей и детей. Ребенок вырастает и уходит в самостоятельный полет. Превращение - это просто продолжение роста. Но все это не относится к тем, кто зависит от тебя, и кто разделяет твою судьбу. Связь с драконом приносит такому человеку только беду.
   Теперь я понял, о чем он. И почему он был так против Васьки.
   Но о дочке я говорить не стал, - мы с ним это уже один раз обсудили, и хватит! - а спросил о другом:
   - Как насчет друзей?
   - Тебе самому станет с ними скучно. Понимаешь, чтобы дракон мог дружить с человеком... Нет, такое бывает. Но это должен быть уникальный человек.
   Я задумался, мысленно перебирая своих знакомых. У меня всегда было много приятелей и несколько проверенных, еще со школы, друзей. Неужели настанет время, когда я потеряю к ним интерес? Впрочем, я и так с ними уже несколько месяцев не общался. И не страдал из-за этого. Все мои интересы поглотил Черный клан.
   - Все мы одиночки, - закончил Грег. - Клан - вот наша единственная семья.
   Я вздохнул и попросил:
   - Расскажи о клане.
   - Клан - это вещь отчасти мистическая, - заговорил он. - Нельзя захотеть и создать его. В равно степени его создают воля и судьба. Я еще пятнадцать лет назад вообще не планировал создавать клан, а как видишь, он возник сам и довольно быстро растет. Члены клана - как родственники. Каждый делает что хочет, но при этом все встают на защиту, или приходят на помощь, если у кого-то проблемы. Обязательство только одно - помощь своим.
   Кланы бывают большие и маленькие - как наш. Чаще всего кланы создают бронзовые, медные и красные драконы. Серебряные и золотые вообще не создают кланов в силу своей природы, черные и зеленые тоже - по причине скверного характера. Впрочем, большинство драконов любого вида предпочитает одиночество. Драконы не нуждаются в семейных отношениях.
   Есть еще территориальные тонкости. У молодых драконов своей территории нет. Их владения - это владения клана. Вообще территориальный вопрос для драконов очень важен. Но ты его пока можешь выбросить из головы, потому что...
   Грег замолчал, но я этого даже не заметил, поскольку уже несколько минут его не слушал. Мои шаги замедлились, пока я не остановился, уставившись в одну точку. Все остановились тоже.
   - Смотрите! Вы это тоже видите?! - прошептал я, показывая пальцем на пацана лет семнадцати, рассекающего мимо нас на роликах.
   Он сиял! Да так ярко, что я даже не понял, что смотрю на него драконьим зрением, а не просто глазами. Он плавно и быстро несся по аллее, а за ним стелились огненные нити, то собираясь в извилистые жгуты, то распускаясь в пышные алые крылья. Они то взвивались выше деревьев, то тянулись по асфальту. Он был словно огромная огненная бабочка.
   Никто, кроме меня, не замечал огненных крыльев. Судя по всему, не догадывался об их наличии и сам пацан.
   - Грег, глянь на того парня! - воскликнул я, обретя голос. - Что с ним?!
   На нас оглянулось несколько человек. Услышал мой возглас и мальчишка. Он с шиком подкатил к нам, вытащил "ракушки" из ушей и прищурился:
   - В чем дело, мужики?
   Грег улыбнулся своей обаятельной улыбкой, положил мне руку на плечо.
   - Все нормально. Товарищ приехал из деревни, ни разу в жизни роликов не видел.
   Мальчишка с презрением оскалился, уставившись на меня.
   Мне крайне не понравился его взгляд. Но Грег молчал, так что промолчал и я.
   Роллер пожал плечами и поехал дальше.
   - Что это было? - повторил я, когда пацан исчез за кустами.
   - Это была куколка.
   - Кто?!
   - Куколка дракона.
   - Ничего себе!
   Я поспешно уставился вслед роллеру, но тот был уже далеко.
   - Вот так я тебя в марте и распознала, - сказала Ники. - Грег как раз проводил урок о куколках. А вечером я еду в трамвае и смотрю - да вот она!
   - И что дальше с тем парнем будет? - спросил я с любопытством. - Будешь его учить?
   - Вот еще, - ответил Валенок. - На фига он нам сдался? Он же красный!
   - Возможны разные варианты, - ответил Грег, никак не отреагировав на реплику Валенка. - Может, на него положит глаз какой-нибудь клан. Учитывая интенсивность свечения, это очень возможно. К слову, ты светился гора-аздо слабее.
   - То есть, если бы не прихоть Ники, хрен бы вы мною занялись, - проворчал я.
   Грег спокойно кивнул и продолжил:
   - Может, он сумеет превратиться сам - но это маловероятный вариант. Правда, - и это очень интересный факт! - обстоятельства обычно складываются в этом смысле благоприятно для куколки. Но далеко не у всех хватает ума или интуиции ими воспользоваться. Так что, скорее всего, он постепенно погаснет. Это наиболее вероятно. Сотни куколок гаснут каждый год, не получив поддержки. Природа хранит вид, но безжалостна к одиночкам.
   - А еще варианты есть? - спросил я, крайне заинтересованный.
   - Есть, - кратко ответил он. - Еще один. Плохой.
   - Какой?
   - Со временем узнаешь.
   Парень снова появился вдалеке. Он лихо нарезал круги возле стадиона, полыхая крыльями. Я провожал его взглядом, размышляя о последних словах Грега.
   И тут у меня за спиной раздалось деликатное покашливание:
   - Кх-кх... Ничего, что я вас отвлекаю?
   Я резко обернулся.
   Метрах в двух позади меня стояла девушка. Она тоже была на роликах, в обтягивающих красных шортах и маечке цвета индиго. У нее были удивительные волосы - длинные, темно-бронзовые, блестящие, словно в самом деле из металла, подстриженные вкривь и вкось. Челка, разобранная на прямой пробор, спадала до самого подбородка, скрывая пол лица, будто она ее стригла садовыми ножницами. Я пригляделся и вздрогнул: лицо девушки рассекали шрамы - три глубокие борозды поперек лба, уходящие через щеку куда-то к уху. На загорелой коже сияли яркие синие глаза под тяжелыми веками, в обрамлении густых ресниц. И вообще, если забыть о шрамах, она была очень привлекательна - твердый подбородок, нежные розовые губы, тонкий, слегка курносый нос. И что-то очень знакомое в лице.
   Широко расставив ноги и сведя носки внутрь, чтобы сохранить равновесие, девушка тоже провожала куколку взглядом. Когда пацан снова исчез за деревьями, она повернулась к нам.
   - Я первая его заметила, - сообщила она с вызовом. - Я пасу его от самого метро.
   - И что дальше? - спросил Грег.
   Роллерша смерила его взглядом. Смотрела она бесстрашно, чтобы не сказать, нахально. Я бы не хотел, чтобы моя подруга смотрела таким взглядом на компанию незнакомых мужиков.
   - Валите отсюда!
   Я понял, почему она показалась мне знакомой - выражение лица в этот момент у нее было в точности, как у Валенка. И я в тот же миг догадался, кто передо мной.
   Роллерской "защиты" на ней не было: ни шлема, ни наколенников с налокотниками. Только на правой руке - толстая перчатка. Я пригляделся и с легким холодком отметил, что с правой рукой у девушки серьезные проблемы. Мало того, что она была гораздо больше обычной человеческой, так там и пальцев было явно меньше, чем полагается.
   Девушка уперла левую руку в бок.
   - Это моя куколка, поняли?
   - А как насчет территории? - вкрадчиво спросил Грег. - Она ведь не твоя?
   Та и глазом не моргнула.
   - Ну так и не ваша!
   - Примерно оттуда, - Грег показал на ворота стадиона, где в этот миг появился пацан, - начинается территория моего клана.
   - А когда я его засекла, он выходил из метро!
   Парень-куколка так и болтался возле стадиона. Он описал широкую дугу у касс и принялся выписывать затейливые петли.
   - Подожди полчасика, подруга, может, он снова сюда прикатится, - пошутил я, чтобы разрядить обстановку.
   И чтобы слегка сбить с нее спесь. Мне не нравился ее тон.
   Кажется, я сделал это зря. Все присутствующие тут же уставились на меня, причем взгляды были одинаково недобрые. Синеглазка окинула меня взглядом и зловеще ухмыльнулась. А потом принялась медленно, демонстративно стаскивать с правой руки перчатку. Ники и Валенок попятились. Грег остался на месте, не спуская с нее глаз.
   - Бронзовая! Она же бронзовая! - услышал я рядом испуганный шепот Ники. - Они лучшие из боевых...
   - Не бронзовая, - пробубнил Валенок. - Хуже. Я вообще таких ни разу не встречал.
   - Слушай, черный, - сказала наглая девица, одну за другой расстегивая липучки перчатки, - твой ученик меня оскорбил.
   - Эй, я же ничего обидного вроде не сказал! - возмутился я.
   - Не сказал, - согласилась она. - Но мне не понравилось, как ты на меня смотрел.
   - А как я смотрел? - удивился я еще сильнее.
   - Ты смотрел без восхищения.
   Перчатка была снята. Я офигел. Под ней оказалась когтистая четырехпалая лапа, покрытая темно-синей, словно лакированной чешуей. Девушка бросила перчатку мне под ноги.
   Но прежде чем я успел отреагировать, Грег нагнулся и подобрал перчатку.
   - Я буду сражаться вместо него, - сказал он.
   Драконша пожала плечами.
   - Да пожалста. Так даже интереснее. Сначала с тобой расправлюсь, а потом и мелкого поучу.
   - Что ты со мной сделаешь? - уточнил Грег.
   - Она сказала "расправлюсь", - услужливо подсказал Валенок. - А тебе что послышалось?
   Девица прищурилась.
   - А я, кажется, о вас слыхала. Клан с Яхтенной, в котором нет ни одного нормального дракона, а недавно взяли на воспитание какого-то заморыша, да?
   "Это она обо мне, что ли?" - гневно подумал я.
   - А тебя как звать, чужеземка? - спросил Валенок.
   - Лея Драганка, - она обвела нас взглядом. - Запомните это имя!
   Грег повертел в руках перчатку, оглянулся и небрежно бросил ее Валенку.
   - Отойдем с аллеи, - сказал он. - Тут слишком людно. Уйдите все. И уберите Леху. Да подальше!
   - Грег, - сказал Валенок, когда мы переходили с аллеи на обширный газон, - сейчас полдень, ее время, да еще жара - осторожнее!
   - Разберемся, - буркнул Грег.
   - Черный, ты готов? - окликнула его Драганка.
   В следующий миг они оба совершили превращение. Мимо все так же ходили люди, у стадиона играла музыка, - но тот мир, который я теперь воспринимал как пленку на поверхности настоящего, стал далеким и нереальным. Реальны были лишь два дракона, застывшие друг напротив друга.
   В первый раз я видел Грега так близко, что мог рассмотреть каждую его чешуйку. Но все мое внимание было приковано к драконше.
   Она оказалась синей.
   Ничего настолько красивого я в жизни не видал. Ее глянцевитая чешуя казалась отлитой из жидкого стекла и фаянса. При малейшем движении она переливалась, меняя цвет от нежно-бирюзового до глубокого, почти черного индиго. Только глаза, похожие на два сапфира, практически не менялись, оставаясь такими же холодными и наглыми. Грег рядом с ней выглядел монотонным черным пятном без нюансов и оттенков.
   Текли секунды, а драконы по-прежнему стояли метрах в пятнадцати друг от друга, не шевелясь и даже не дыша. Я увидел, как едва заметно трепещет кончик хвоста Драганки, и подумал, что все это напоминает встречу двух матерых котов на нейтральной помойке. Дальше я аналогию развить не успел, потому что мне вдруг стало страшно.
   Это было похоже на то, что я испытывал в своих кошмарах, или той ночью в Зеленкино. Теперь я, правда, отчетливо понимал, что страх не мой, что он мне внушен извне, причем даже не нарочно, а как побочный эффект драконьего боевого состояния, - но легче-то от этого не было! Драконы все стояли, глядя друг другу в глаза, и вокруг каждого из них распространялась невидимая, но очень даже ощутимая аура, легчайшее прикосновение к которой вгоняло в ужас. Сердце застучало, ладони вспотели. Напряжение росло. Воздух становился вязким и душным, словно его заколдовала Лигейя. Я почувствовал, что вот-вот потеряю сознание...
   В тот же миг Драганка взвилась в воздух и исчезла. В первый момент мне показалось, что она стала невидимкой, но потом я понял, что она, как хамелеон, полностью сливается с голубым небом. Грега это ничуть не смутило. Он взвился на долю секунды позднее. В полете они сцепились и переплелись в клубок.
   Бешеные, стремительные извивы синего и черного... Хриплое рычание, визг, звонкий скрежет когтей по чешуе... Хлесткие удары хвостов, слепящие вспышки солнца на лазури!
   Аура страха сменилась аурой ярости. Кровь во мне вскипела с такой силой, что я почувствовал себя выброшенным на грань, за которой бушевала смерть. Я зажмурился, как ребенок, пытаясь спастись в темноту, и хотя бы веками отгородиться от убивающего света. В тот миг я был полностью уверен, что они сейчас растерзают друг друга...
   Но никто никого не растерзал. Битва, как выяснилось, длилась всего несколько секунд. И кончилось все тоже весьма по-кошачьи. Открыв глаза, я увидел, что Грег, все еще в облике дракона, схватил синюю дракониху зубами за шкирку и на миг прижал ее голову к земле. А потом отпустил, отскочил в сторону и превратился в человека.
   Пленка на поверхности реальности лопнула, и мир снова стал привычным. Я поморгал, прикрываясь ладонью от солнца. Драганка стояла на четвереньках - встрепанная, волосы дыбом, - и орала, перемежая вопли ругательствами.
   - Ну и ладно! Ну и забирай его! И подавись им! - тяжело дыша, выкрикивала она, - Пусть он тебе разорит гнездо, когда вырастет!
   - Я не учу красных, - хладнокровно сказал Грег.
   Драганка попыталась встать, но ролики разъехались, и она снова плюхнулась в траву.
   - Блин! - воскликнула она, осмыслив его слова. - Так ты тут урок проводил? А я думала, тебе в самом деле нужна эта куколка!
   Грег наклонился и светски протянул ей руку.
   - Благодарю, что показала моим ученикам великолепный бой, прекрасная Драганка!
   Та кое-как встала с его помощью и выпрямилась с мрачными видом, сердито сопя. Но потом неожиданно хихикнула, видимо, решив сменить гнев на милость.
   - Не за что, черный, - томно сказала она. - Знаешь, у тебя неплохая техника, но до моего мастерства, конечно, как до луны. Ладно, еще увидимся, когда ты будешь один - и тогда я с тобой точно расправлюсь!
   Грег ответил на эту возмутительную тираду любезной улыбкой. Драганка отряхнулась, надела перчатку, послала ему воздушный поцелуй и целеустремленно поковыляла по траве к аллее.
   Через несколько минут они уже пронеслись с парнем-куколкой мимо нас - рука об руку, болтая, как старые знакомые. Никто на них не обращал внимания. Что особенного в обычной парочке, познакомившейся в выходной в городском парке?
  
   - Отличная вышла драчка! - сказал Валенок, когда роллеры исчезли вдалеке. - Чистая работа, Грег! Просто приятно посмотреть! Ты когда догадался, что она синяя?
   - После того, как она объяснила Лехе, чем он ей не угодил. Синие славятся своей самовлюбленностью. Это самые красивые среди драконов, и ни на миг об этом не забывают.
   Я украдкой посмотрел на Грега. Тот не выглядел даже запыхавшимся. И вообще по нему никто бы не сказал, что он только что сражался не на жизнь, а на смерть.
   - А теперь разбор полетов, - сказал он другим тоном. - Ники, я тобой сегодня доволен. Ты вела себя отлично. Неверно распознала дракона, но это простительно. Синих в наших широтах почти нет. Они абсолютно не переносят холода. Их много в южных странах, и эта Лея Драганка - явно залетная птица, иначе бы ко мне не полезла. Но начала ты именно с того, что надо. В общем, умница.
   Ники зарделась.
   - Но она же ничего не делала! - обиженный такой несправедливостью, влез я.
   - В том-то и дело. Ники здраво оценила опасность. И повела себя разумно, адекватно ситуации. А вот ты, - голос Грега стал холоднее градусов на двадцать, - опять вел себя как полный идиот! Задираться к взрослому боевому дракону! Даже не поняв, кто перед тобой! Снова все те же ошибки!
   - Но она первая начала! Она вела себя нагло!
   - Она имела на это право.
   - Какое еще "право"?
   - Да право сильного, е-мое! - не выдержал Валенок. - А ты зачем к ней полез? Ты еще даже по-настоящему не сражался ни разу! Знаешь, Леха, - маленькие, но гордые птички плохо кончают. Ты уж реши, или ты маленький, или гордый!
   Я сердито фыркнул, но промолчал. Не то Валенок точно решил бы, что я и к нему задираюсь.
   - А впрочем, - добавил Грег задумчиво, - эта Драганка - такая же чокнутая, как и ты. Она отличный воин, но это явный перебор - напасть на четырех черных драконов сразу!
   - Да уж, отличный! - ядовито заметила Ники, тут же приходя в плохое настроение. - У нее это на лице написано. Когтями!
   - Горячий дэвушка, вах! - причмокнул Валенок.
   - А окажись на моем месте боевой красный дракон, она бы уже была мертва, - сказал Грег.
   - Слушайте, - вмешался я. - Это вообще нормально? Драконы так часто сражаются? Вот так, без повода - и сразу насмерть?
   - Ха! - развеселился Валенок. - "Насмерть!" Это ж была даже не драка, а так - разминка.
   - Красивый, чистый бой по всем правилам, - сказал Грег. - Никого даже не ранили. Так, унизили слегка.
   Ники добавила ревниво:
   - Но ты потом наговорил ей комплиментов, и она тут же растаяла!
   - Зачем мне наживать врагов на пустом месте? Если бы это был бой насмерть, все было бы совсем иначе. Ты заметил, Леха, что мы не дышали ни огнем, ничем другим? И не пользовались магией? А примени она магию, и я бы не поручился за исход поединка. Синие драконы славятся своими уникальными боевыми техниками, и особенно сильны в магии иллюзий. Она могла бы так исподволь зачаровать место боя, что я вообще бы ни разу по ней не попал. Точнее, не я, конечно, а кто-нибудь другой на моем месте...
   - То есть, если бы ты не вступился, пришлось бы сражаться мне? - уточнил я, чтобы внести в вопрос полную ясность.
   Валенок гнусно заметил:
   - Ну, "сражаться" - это явное преувеличение...
   - И что, она могла бы меня убить?
   - Ты - молодой дракон, - сказал Грег. - Бить молодежь можно и нужно, но в воспитательных целях. Убивать молодняк - дурной тон. Но в принципе, конечно, могла бы.
   - А если бы опытный дракон убил меня, что бы ему было?
   - Общественное порицание. Я бы, к примеру, такому дракону руки не подал.
   - И все?!
   - Конечно.
   - И что, часто ли убивают новичков?!
   - Да сплошь и рядом, - сказал Валенок. - Какого дракона когда-то интересовало мнение о себе?
   Я отвернулся, ворча. Что-то мне все это не понравилось. В самом начале Грег расписал мне драконов, как этаких ангелов в чешуе, а тут такие новости...
   - Грег, на пару слов, - сказал Валенок.
   Они отошли вперед и несколько минут шли, о чем-то тихо беседуя. Ники шагала рядом со мной, сутулившись и с ожесточенным выражением глядя себе под ноги.
   - Эй, а ты что такая мрачная? - спросил я. - Тебя же, в отличие от меня, расхвалили!
   Ники скрипнула зубами.
   - Это не похвала, - прошипела она. - "Молодец, что стояла в сторонке!" Ничего! Я тоже такой стану!
   - Лучше не надо, - искренне посоветовал я. - Я тебя начну бояться.
   Но когда отвернулся, перед глазами возникла Драганка - смертельно опасная и очаровательная до невозможности...
   Тем временем Грег, посовещавшись с Валенком, вернулся и сказал:
   - Вот что, Леха. Валенок говорит: ты так даже до конца года не доживешь. И ведь он прав. Бросать вызов, не оценивая свои силы - просто глупо. Поэтому сокращаем огненные тренировки и вводим в программу новый предмет.
   - Какой? - насторожился я.
   - Уроки боя.
  
  
  

Глава 6. Драконья рукопашка.

  
   Уроки боя начались на следующий день, на пляже парка Трехсотлетия. В шесть утра. Было уже светло, но на улице - ни души, даже дворников не видать. Многоэтажки с одинаково темными рядами окон казались спящими утесами на берегу предрассветного моря. Только изредка по пустому Приморскому шоссе проносились такси с зелеными огоньками.
   Я топтался на песке, кутался в куртку, зевал и мерз. Вода в заливе была такая же неподвижная и тусклая, как оконные стекла домов. Грег, аккуратный и подтянутый, как всегда, стоял рядом и рассказывал какие-то занимательные факты о драконах, которые я из-за недосыпа и холода усваивал с большим трудом.
   - ...и еще тонкость: западно-европейский дракон сам не нападает. Обычно он прячется в пещере в недоступных местах, а рыцарь его ищет, чтобы добыть сокровища. Восточно-европейский дракон, наоборот, агрессивная и туповатая тварь. Где его логово, никому не известно, потому что прилетает он всегда сам. Богатырей приглашают исключительно для защиты от него...
   - Следуя этой логике, низшая стадия падения дракона - это динозавр, - сказал я, отчаянно зевая.
   - Ну да, верно. Видимо, поэтому они и вымерли. Тупиковая ветвь эволюции. И появились драконы нового типа - мы.
   Грег возвел взгляд к перламутровым облакам и добавил:
   - Драконы, будучи венцом творения, изменяют мир под себя одним фактом своего существования. Следовательно, когда их существование стало бесцельным, сведясь к чисто животным функциям, мир уничтожил их и начал сначала...
   - А вот и Ники! - воскликнул я, указывая на размытый силуэт, вынырнувший из-за линии крыш.
   Теперь я больше не путал членов клана с воздушными змеями. Я научился даже распознавать их на большом расстоянии.
   Ники заложила петлю над водой, ловко и красиво превратилась над самым пляжем, и на песок ступила уже человеком.
   - Доброе утро, - сказала она, зевнув в ладошку.
   - Надо же, и Валенок явился, - отметил Грег, глядя в другую сторону. - Я думал, проспит.
   Возле решетки парка с визгом затормозила машина, древняя "бэха", из которой вылез Валенок, такой же заспанный, как я. Выглядел он тошнотворно: опухшее небритое лицо, налитые кровью глаза. Перегаром от него шибало метров за пять. Упырь упырем.
   - Ну е-мое, - начал жаловаться он, подходя к нам, - нет чтобы провести тренировку вечером! Я в четыре только спать лег, а тут в полшестого уже вставай...
   - А ты не шатайся по ночам неизвестно где, - нравоучительно сказала Ники. - И пей меньше!
   Грег хлопнул в ладоши.
   - Поехали!
   Он учительским жестом заложил руки за спину и начал, обращаясь ко мне:
   - Как ты, вероятно, уже знаешь, драконы используют в бою когти, зубы и дыхание. И не забывай о хвосте. Новички склонны им пренебрегать. Между тем, у некоторых вся тактика построена на использовании мощных хвостовых ударов... Валенок, не стой столбом! Ну-ка, превратись. Поработай наглядным пособием!
   Тот послушно превратился и растянулся поперек всего пляжа, хвостом касаясь велосипедной дорожки, а мордой - воды.
   Грег окинул его скептическим взглядом.
   - Итак, мы видим перед собой туловище дракона. Оно сверхматериально, и само по себе обладает рядом полезных волшебных свойств. К примеру, полет дракона - это отнюдь не полет птицы или самолета. Он связан в большей степени с опытностью, магической силой и психологической готовностью дракона, чем с аэродинамическими качествами его крыльев и хвоста... Леха, мы так подробно остановились на полете, потому что почти любое сражение начинается в воздухе. Многие предпочитают нападать сверху, со спины. Там нет ни зубов, ни когтей, только острый гребень - вот он. Валенок, продемонстрируй-ка нам стандартную атаку!
   Валенок слабо трепыхнул крыльями, но не оторвал от песка даже шею.
   - Давайте о полетах в другой раз, - взмолился он - меня укачивает!
   - Поэтому ты на машине и приехал? - ехидно спросила Ники.
   - Что я, совсем отморозок - летать с бодуна?!
   - Ладно, валяйся, где валяешься, пропойца. А мы продолжаем. Броня, - продолжал Грег. - Сейчас, Леха, она у тебя довольно слабая. Тонкая, не определился пигмент, нет антимагической ауры... Но все же - она выдержит любой случайный удар, или выстрел из пистолета типа ТТ. Она уже огнеупорна. Несколько минут держит обычное пламя или пару-тройку огненных выдохов другого дракона.
   Грег постучал по шкуре Валенка. Она издала глухой деревянный звук. Чешуя у него была не такая, как у Ники или Грега - крупная, грубая, с серовато-зеленым отливом, шершавая, как наждачка.
   - С возрастом броня становится толще. Ее не пробивает ни копье, ни катапульта, ни автоматная очередь. Вдобавок она создает ауру, которая гасит чужие чары. Тысячелетний боевой дракон практически неуязвим. Его может убить только другой такой же дракон.
   Или прямое попадание атомной бомбы.
   - Замечательно, - проворчал я. - А какой тогда смысл в наших занятиях?
   - К счастью, такого возраста достигают единицы. Идем дальше.
   Мы прошлись вдоль Валенка (идти пришлось долго), и приблизились к голове. Голова выглядела неважно. Воспаленные глаза полуприкрыты кожистыми веками, раздвоенный язык нездорового фиолетового цвета вывален наружу метра на полтора. Вид страдающий.
   - Органы чувств, - объявил Грег, перешагивая через язык. - Как ты уже убедился, они гораздо лучше развиты, чем у человека. Зрение слух, обоняние...
   - Да, конечно, - подтвердил я.
   Вот про это он мог не рассказывать - новыми возможностями восприятия я пользовался активно и с удовольствием.
   - Есть еще полезные свойства, которые можно использовать в битве. Кроме основных пяти, драконы имеют шестое чувство. Это эмпатия - умение "читать" чувства и эмоции другого существа. Любое сильное чувство человека, животного или другого дракона, будь то страх, гнев или радость, сразу будет обнаружено, даже если внешне оно никак не проявляется... Еще - между членами клана можно развить телепатическую связь. Хотя сейчас, честно говоря, ее почти полностью вытеснила мобильная. Но если захочешь, мы с тобой поупражняемся.
   Я неопределенно пожал плечами.
   - Это же шестое чувство, только обращенное вовне, создает так называемый "страх дракона".
   - Что это? - насторожился я.
   - Дракон, вошедший в состояние, так сказать, боеготовности, вызывает у любого существа, которое его видит, иррациональный панический страх. Иногда это оцепенение, иногда истерика, но чаще - неодолимое желание бежать прочь со всех ног...
   - Ага! - воскликнул я.
   Это явление, оказывается, тоже было мне хорошо знакомо! Причем с ним я уже почти разобрался сам.
   - И что, все драконы могут вызывать такой страх?
   - Все, в разной степени. Способность вызывать страх даже не считается магией, поэтому разрешена в ритуальных поединках. Что мы еще забыли упомянуть?
   Грег задумчиво посмотрел на Валенка. Тот рыгнул.
   - Точно. Огненное дыхание. Мы его сейчас обсуждать не будем. Как ты помнишь, в ритуальных боях оно не используется.
   Грег повернулся к Валенку спиной и сказал:
   - В принципе, базовыми навыками боя дракон обладает от рождения, как любой хищный зверь. Большинство и учить не надо. Но боюсь, это не твой случай. Поэтому я тебе все это и рассказываю. Вопросы есть?
   - Как насчет драконьей боевой магии? - спросил я, вспомнив Драганку. - Про нее почему не сказал?
   - А что про нее говорить? Драконы учат магию всю жизнь, совершенно беспорядочно. Перенимают опыт друг от друга, от людей, от иных рас, изобретают свои собственные заклинания...Каждый специализируется в той стихии, к которой больше склонен по своей природе. В принципе, ты можешь начинать копить знания уже сейчас. Но специально тебя учить магии никто не будет. По крайней мере, пока не сдашь зачет по рукопашке. Ну а сейчас попробуем провести элементарный бой. Посмотрим, на что ты годен...
   Грег попинал Валенка в челюсть.
   - Подъем!
   Тот, даже не шевельнувшись, издал долгое и тоскливое змеиное шипение.
   - Нет! - я отскочил метра на полтора. - Только не с Валенком!!!
   - Как скажешь. Тогда с Ники.
   - Я готова, - тут же выступила вперед она.
   Валенок тут же приподнял веко.
   - А я пока сползаю за пивком, ок?
  
   Ники превратилась и несколько раз раскрыла и закрыла крылья, словно разминая их перед боем. Шкура у нее отливала черным стеклом, словно обсидиан. Когда я привык к ее устрашающему облику, то разглядел - драконом она была таким же изящным, как девушкой.
   - Ну, поехали. Джиме! - скомандовал Грег, отступая.
   Ники вспорхнула в воздух и красивым прыжком бросилась на меня, выпустив когти и распахнув пасть. Я быстро перевернулся на спину, прикрыл живот хвостом, оскалился и сделал выпад. Ники проскользнула мимо, без труда уклонившись от зубов, и пошла на второй заход. Столь же безуспешный.
   - Вот тоска! Смотреть противно! - прокомментировал Валенок, перелезая через решетку парка. - Леха придумал новый стиль - "боевая черепаха"!
   Он в самом деле вернулся очень быстро, облизываясь, с блеском в глазах. Мне его насмешки были пофиг. Но Ники рассердилась, зашипела и бросилась в прямую атаку, игнорируя мои когти и зубы и целя в прикрытое хвостом брюхо. Неизвестно, на что она надеялась, но я не собирался ей сдаваться. Впрочем, и обижать ее тоже я не хотел. Крепко сжав челюсти, чтобы не поранить ее клыками, я резко распрямил шею и носом ударил ее в грудь. Ники, будучи существенно меньше и легче меня, перекувырнулась в воздухе и отлетела в сторону с бешеным воплем.
   Валенок расхохотался.
   - Нет, нет, хватит! - замахал руками Грег, крайне недовольный. - Это не бой, а какая-то воздушная гимнастика!
   - А что я могу сделать, если он не атакует! - завопила Ники.
   - Почему ты не атакуешь? Дракона, который сражается исключительно от обороны, никто в грош ставить не будет. В чем дело?
   - Мне ее жалко, - виновато сказал я. - Она же девушка!
   - Девушка? Ну-ну. Ты помнишь Драганку?
   Я невольно улыбнулся во весь рот.
   - О да!
   - Хе-хе, заценил? - подмигнул Валенок. - Забудь. Она таких, как ты, на завтрак ест.
   - Вот именно, - сказал Грег. - У драконов нет никаких скидок на пол! Ники легче тебя, но это не твои проблемы, а ее.
   - Но Ники не просто девушка, - упорствовал я. - Мы же из одного клана. Она же мне как сестра! У меня рука не поднимается...
   Грег перебил меня, рявкнув ледяным тоном:
   - К бою!
   Ники снова напала, очень быстро - видимо, хотела меня опередить. Но я оказался быстрее - распластался на земле, пропустил ее над собой, схватил зубами за лапу и дернул. Ники шлепнулась на песок и проехалась по пляжу, оставляя за собой глубокий тормозной след.
   У решетки снова раздалось ржание Валенка.
   - Все, закончили, - услышал я бешеный голос Грега. - Ники, отдохни.
   Я оглянулся и увидел, что Грег превратился сам.
   "Он меня по крайней мере не покалечит", - успел подумать я. В тот же миг Грег без предупреждения взвился в воздух и тут же кинулся вниз.
   Но вот удивительно - он действовал точно так же, как Ники. Потом, уже после боя, до меня дошло - нет, это она передрала с него все, не только внешность. Казалось, она пытается превратиться в его уменьшенную копию, подражая ему буквально во всем.
   Я бы сказал, что Ники, в своем маниакальном старании подделаться под своего кумира, стала похожа на него как родная дочь. Не думаю, что это был лучший способ соблазнить его. Но попробуй объяснить это упрямой фанатке!
   Словом, Грег рухнул на меня с неба, как ястреб на перепелку. Вот только он был раза в три крупнее Ники, и двигался раз в пять быстрее. За считанные доли секунды он подцепил меня за крыло, подбросил в воздух, перевернул, вбил в песок по самую шею и что-то выдохнул прямо в морду.
   Я чихнул. В глазах и горле защипало.
   - Ну и что ты разлегся? - с упреком спросил Грег.
   - Не понял, - просипел я, снова чихая. - Что это было?
   - Облако кислоты. Слабоконцентрированной. Иначе ты был бы уже мертв. Ты проиграл!
   - Неудивительно, - проворчал я, вставая. - Но мне же тебя в принципе не победить! Ты мне три раза успеешь откусить голову, прежде чем я хотя бы раскрою пасть.
   - Верно, - без лишней скромности сказал он. - И что? Любитель сражается до победы, а профессионал - до конца. Мы здесь пытаемся сделать из тебя профессионала. По местам!
   Потом был еще бой, и еще, и еще...В конце концов, когда я раскачался, сражаться с Грегом оказалось весьма увлекательно. Он демонстрировал множество приемов и подробно комментировал каждый, повторяя их по несколько раз. Он с такой легкостью выбивал меня из любой обороны, что я вошел в раж и начал атаковать сам. Грег подбадривал меня и явно поддавался. По крайней мере, Валенок очень быстро сказал, что ему скучно смотреть на эти поддавки, и куда-то ушел.
   А Ники осталась. И смотрела на Грега, провожая каждое его движение восхищенным взглядом.
   Мне уже начинало казаться, что я кое-чего достиг, когда Грег остановился.
   - Ладно, на сегодня хватит, - сказал он. - В принципе, учить нормального дракона сражаться не надо. Все навыки боя заложены генетически. Если ты не собираешься специализироваться как боевой - а я вижу, что нет, - то тебе пока хватит того, что у тебя есть.
   - Почему это "не собираюсь"? - обиделся я.
   - В тебе нет настоящей ярости. Нет жестокости. Ты жалеешь противника. Ты можешь остановиться в любой момент, если противник извинится. Ты слишком много думаешь до, после и даже во время боя о том, кто прав, а кто неправ. Ей-богу, иногда мне кажется, что ты серебряный.
   - Когда он разозлится, то бьется терпимо, - заметил Валенок. - Я же предлагал: несколько бодрящих пинков...
   - Может, он бронзовый? - предположила Ники. - Они тоже дерутся без азарта...
   Грег покачал головой.
   - Ники, ты не понимаешь. Да, бронзовые, в отличие от всякой кровожадной красно-зеленой сволочи, сражаются с холодной головой, просчитывая каждый ход. Именно поэтому-то их и считают настоящими мастерами войны, хотя боевые красные бывают гораздо мощнее. Но при этом бронзовым чрезвычайно нравится сражаться. Леха, тебе нравится сражаться?
   Я подумал и сказал:
   - Скорее нет. Это как игра - если не всерьез. А если всерьез - тут и вовсе не до "нравится", это уже по-другому называется...
   - Вот видишь?
   - И что мы будем делать дальше? - спросил Валенок.
   - А у нас есть выбор? Будем гонять его дальше. Может, в нем еще проснется драконья натура...
   Странно, но мне показалось, что Грегу этого не очень хочется.
  
  
   Дни шли за днями, складывались в недели. Теперь я занимался каждый день, чередуя огненные занятия и битвы с Грегом. Для экономии времени мы проводили спарринги прямо на заводе. Сначала Грег гонял меня по всему залу, постепенно усиливая концентрацию кислоты. Потом он превращался, а я подскакивал к потолку и плевался в него огнем, но по большей части промахивался. Честно сказать, чаще я попадал по себе, чем по нему. Тогда Валенок с бранью поливал меня из огнетушителя, а я млел в потоках пены и думал - хорошо, что чешуя драконов огнеупорна.
   А погода испортилась. Как говорят в Питере: "Лето у нас выдалось теплое, солнечное, и вот удача - пришлось на выходные!" Но выходные закончились, и настали промозглые серые будни. Пасмурное низкое небо давило на психику и вгоняло в сонливость. Я просыпался и засыпал под шорох и плеск дождя. Холодный ветер выдувал все жизненные силы. В тусклом рассеянном свете даже молодая зелень казалась серой. В НИИ целыми днями горел свет, будто уже наступила осень.
   Вместе с погодой что-то нехорошее случилось и со мной. Утром я с трудом поднимался с постели, и потом весь день бродил, зевая, как сонная муха. В институте дремал за компом - впрочем, половина тетушек делала то же самое, так что на меня никто особо не обращал внимания. После работы я через силу волокся в метро, а на тренировках вместо огня выдыхал какой-то инертный газ, сильно озадачивший Грега с Валенком.
   - Нет, это не огненный выдох, это отрыжка какая-то! - в сердцах сказал Грег после очередной жалкой попытки.
   Они с Валенком устроили экстренное совещание, во время которого я откровенно клевал носом за тренерским столом.
   - Он надорвался, - сокрушался Грег. - Я его загонял.
   - Как же, загонял! Да ты с него только пылинки не сдуваешь, - не соглашался Валенок.
   - Нет-нет, он надорвался, я вижу. У него даже аппетит пропал. Что же с ним делать теперь?
   - Я вообще думаю, что он просто обленился. Леха, чего тебе не хватает?
   - Солнца не хватает, - капризно ответил я, не открывая глаз. - Я метеозависимый. Отправьте меня на юг, к морю, и я сразу взбодрюсь.
   - Ну, давай слетаем. Дня за два при попутном ветре доберемся.
   - Угу, издевайся дальше, - вяло ответил я. - Мне все равно.
   - Кстати, как там с полетами? - спросил Грег. - По прежнему глухо? Хочешь, сегодня заменим огненную тренировку воздушной?
   Я даже не пошевелился. Грег вздохнул.
   - Я не могу учить его насильно, - услышал я его голос. - Он спит на ходу и ничего не соображает. Что мне с ним делать?
   - Может, он больной? - предположил Валенок. - Смотри, уже и глаза закатил - вот-вот сдохнет. Леха, может, тебя усыпить?
   - Усыпляйте, - покорно согласился я, падая головой на стол.
   - А что, это идея, - оживленно сказал Грег. - Леха, ты не хочешь впасть в спячку?
   - Хочу, - проворчал я.
   - Так сегодня вечером и впадай.
   - Что? - от удивления я поднял голову со стола.
   - Говорю, впадай на здоровье! Только не забудь сначала превратиться в дракона. Иначе дольше пары дней не протянешь.
   - И когда я проснусь?
   - Вот уж не знаю. Когда твой организм решит, что восстановился. Обычно недели хватает.
   - Да пошел ты, - уныло сказал я, решив, что он тоже издевается.
   Грег пожал плечами и сказал, что тренировка окончена.
  
  
   Сама идея впасть в спячку поначалу показалась мне бредовой. Но тем же вечером, из последних сил вползая в квартиру, я решил - что я теряю? Надо попробовать!
   Для начала я позвонил начальнице нашего отдела и сказал, что заболел гриппом и раньше чем через неделю не появлюсь. Потом позвонил родителям и сказал, что уезжаю с другом ловить рыбу в Карелию - просто чтобы не искали меня с милицией, а то мало ли что матушке в голову взбредет. Запер дверь на цепочку, открыл все форточки, отключил газ. Везде выключил свет.
   Со всеми этими хлопотами я лишился последних сил. Через силу съел бутерброд (много пить перед спячкой Грег не советовал) и упал в кровать.
   Тело перетекло в драконье так легко и охотно, будто давно уже к этому стремилось. Я обнаружил, что на кровати не помещаюсь, и сполз на пол, раскидывая попутно залежи книг и журналов. Под ними, к моему удивлению, обнаружился ковер. Я свернулся на нем в клубок, подобрал лапы, накрылся хвостом. Оказалось неожиданно удобно. Я гулко вздохнул и закрыл глаза.
   Все вокруг изменилось. Квартира показалась совсем маленькой. Как дупло, скроенное как раз по моей мерке. И множество запахов - десятки, сотни...
   Запах домашней и уличной пыли...
   Запах шиповника и бензина - из форточки...
   Запах старых книг - каждая пахла по-своему, старой бумагой, переплетным клеем и моими руками...
   Смазка велосипеда, лыжная мазь, химический запах линолеума...
   Авокадо хотело пить и мыться...
   Два комара под потолком над кроватью недоумевали, куда делась еда...
   В вентиляции копошились голуби...
   Над крышей гулял холодный ветер...
   Я лежал, свернувшись в кольцо, и был всем этим - и книгами, и пылью, и деревом, и спящими птицами, и невидимыми ночными облаками.
  
   За время спячки мне снилось невероятное количество снов, но я их всех забыл. Осталось смутное ощущение, что я прожил несколько жизней, или посетил множество миров. Иногда в памяти всплывали какие-то обрывки причудливых видений и образов, которые я никогда бы не придумал сам в здравом уме, и я понимал - это оттуда. С другой стороны.
   Я запомнил только самый последний сон. Даже не сон, а скорее ощущение.
   Белый рассеянный свет. Лесная поляна. По краям - какие-то растения с опавшими листьями, кусты... Мирный, туманный осенний лес. Очень тихо, слегка моросит дождик, редкие капли едва слышно шуршат по сухим листьям. Только в ворохе красных, желтых, бурых кленовых листьев светится что-то теплое, золотое. Что-то вроде горы золота, только живой. В такт моему дыханию, оно то разгорается - то затухает. То разгорается - то затухает... Хочется спать. И хочется есть. Спать - это прекрасно. Но есть - гораздо лучше!
   Есть хотелось все сильнее...
  
   Я проснулся от голода. На полу. В человеческом обличье. Сна ни в одном глазу, зато голод - адский. Я вскочил на ноги, и даже не поинтересовавшись, день сейчас или ночь, кинулся на кухню.
   В холодильнике - о чудо! - обнаружилась еда. Целых две кастрюли, одна - щи, другая - макароны по-флотски. Не задумываясь, откуда все это взялось, не утруждаясь сервировкой стола, я алчно все сожрал. Вылизывая стенки кастрюли с макаронами, заметил на столе лист бумаги. Это была записка от Ники с просьбой позвонить ей или Грегу.
   Я выглянул в окно и обнаружил там голубое небо и ясный, теплый летний день. Похоже, пасмурный период моей жизни кончился.
   Прикончив найденную в хлебнице черствую буханку, я щедро полил авокадо, а потом позвонил Ники.
   - Ой, Леша проснулся! - обрадовалась она. - Ну как все прошло? Судя по голосу, неплохо?
   - Отлично! Шикарно! Только жрать охота. Кстати, спасибо за еду. Хорошо, но мало!
   - Прико-ол, - протянула она. - Вот бы не подумала, что это так помогает! Валенок все эти две недели твердил, что ты сдохнешь, я даже волноваться начала. Предлагала Грегу тебя разбудить. Но он сказал - ни в коем случае...
   - Сколько?!
   - Две недели. Ладно, пока. Скоро увидимся.
   Я включил комп, зашел на Яндекс и убедился, что Ники не соврала. Я в самом деле проспал даже больше двух недель. По идее, я должен был совершенно обессилеть от истощения. Но ощущение было такое, будто я съездил на это же срок в крымский санаторий. Я был снова полон сил и готов к подвигам.
   Видимо, Ники отзвонилась Грегу, потому что вскоре он позвонил мне сам.
   Поздравил с выздоровлением и сообщил, что практические занятия по рукопашке закончены, и сегодня вечером у меня будет по ней итоговый зачет.
  
  

Глава 7. Тренировка на местности

  
   - Вот этот, - сказал Грег, показывая рукой куда-то сквозь толпу.
   Мы остановились на углу Невского и улицы Маяковского. Я осторожно посмотрел в ту сторону, куда показывал Грег. Там, метрах в пятидесяти, находилась дешевая закусочная. Напротив нее прямо на асфальте сидел, подстелив газетку, какой-то тип, и ел шаверму.
   - Этот?!
   Грег кивнул. Я уставился на типа. Мужчина, довольно молодой. Невысокий, неказистый. Не бомж, но такой... на грани. Одежда затрепанная, попахивает ночевками на вокзалах и прочих непотребных местах. За спиной огромный рюкзак, в котором явно все личное имущество, включая котелок и палатку. Спортивная синтепоновая куртка неопределенного тусклого цвета, камуфляжные штаны, крепкие ботинки на высокой шнуровке. Волосы кудлатые, отросшие, в них покачивается пара репьев - следы ночевки на свежем воздухе. Недельная щетина. Взгляд угрюмый. Возможно, с недосыпа. Или с голода.
   Мне вспомнился иронический типаж из журнала "Максим" - "Любитель авторской песни". Очень похож. Только гитары не хватает.
   Путешественник. Автостопщик. В общем, бродяга.
   - Он точно дракон? - усомнился я.
   - Угу. Проследи за ним. Распознай его сущность и расскажи, как бы ты его победил.
   - Как я распознаю его, если он в человеческом облике?
   - Дык! - заметил Валенок ехидно.
   - Есть устойчивые признаки, - сказал Грег. - У каждого вида - свои тараканы. Попробуй их найти.
   - А он меня не убьет?
   - А ты не оскорбляй его.
   Кудлатый доел шаверму, культурно выкинул обертку в урну, поправил лямки рюкзака и пошел в сторону Невского. Грег толкнул меня в спину:
   - Давай, поехали.
  
   Дойдя до Невского, бродяга-дракон повернул налево и не спеша направился в сторону Московского вокзала. Я следовал за ним шагах в двадцати, прячась за людьми, рассматривал его затылок и думал.
   Так. Это определенно не черный дракон. Почему? Никаких конкретных признаков я назвать не мог - просто наших знал уже достаточно хорошо. Их ненавязчивую жестокость, склонность к черному юмору и подлянкам. А у этого парня лицо было замкнутое и суровое, но незлое...
   Может, он серебряный? Я секунду подумал, вспомнил Лигейю, ее ауру иномирности и космической чистоты, и помотал головой. Нет, ну какой он серебряный? К тому же Грег как-то говорил, что серебряные драконы, принимая человеческий облик, традиционно выбирают хрупких и прекрасных девушек. А этот был вполне себе мужик, только что малорослый.
   И не красный. Агрессии, надменности в нем я тоже не заметил. Да и не стал бы красный скитаться в рванье по вокзалам. Когда-то воинственные красные драконы жили высоко в горах, накапливая сокровища и сражаясь за территории, но теперь почти все они перебрались в мегаполисы, - где заниматься тем же самым гораздо прибыльнее и веселее.
   Синий? В такой одежде? Ха-ха-ха.
   Желтый? Но у всех желтых в человеческом обличье волосы с рыжим отливом, а у него - каштановые. И вдобавок, этот дракон уж точно выглядел законченным неформалом и одиночкой.
   Бронзовый? А хрен его знает. С ними я еще не сталкивался.
   Как бы узнать?
   Я мучительно перебирал все, что только слышал от Грега и ребят о разных драконах, а толпа на Невском, чем ближе к вокзалу, тем становилась гуще. Из метро валил поток на переход. Мне пришлось нагнать его и идти почти прямо за спиной, чтобы не потерять из виду. Я то и дело поднимался на цыпочки, чтобы высмотреть его затылок в толпе.
   Кудлатый прошел мимо метро и двинулся к Лиговке, когда мое внимание привлекла интересная деталь: к его рюкзаку сверху был примотан сверток, из которого торчал экзотического вида гриф. Странный, для гитары вроде маловат... Мандолина, что ли?
   На пару секунд я потерял его из виду, затормозил и завертел головой.
   Вдруг кто-то потыкал мне пальцем в спину.
   - Что ты ко мне привязался? Тебе что-то надо? Кто тебя послал?
   Я обернулся и увидел того, кого преследовал. Как он там оказался?!
   Он смотрел на меня так хмуро, что я даже слегка оробел.
   - Никто! Я просто гулял по Невскому и увидел, типа, собрата... Я сам недавно превратился...
   - Вижу, что недавно, - проворчал бродяга. - Говоришь, просто гулял? А это пресмыкающееся что тут делает?
   Он показал на Валенка, который стоял метрах в десяти и неубедительно делал вид, что изучает газетный киоск.
   Я лихорадочно задумался, что бы ему такое соврать...И тут мне кое-что пришло на ум.
   - Ладно, я скажу правду, - зашептал я, косясь на Валенка. - Я тренируюсь на тебе. Мой глава клана велел проследить за тобой и определить твой вид и предпочитаемую стихию.
   - И все? - проницательно спросил кудлатый.
   - Не совсем... Слушай, друг, у меня к тебе деловое предложение. Я даю тебе пятьсот... триста рублей, а ты быстренько рассказываешь мне, какого ты вида дракон и как тебя победить.
   - Всего триста?! - возмутился тот.- А почему не пять...
   Тут он осекся, и ухмыляясь погрозил мне пальцем.
   - Обойдешься! Что мне твои триста? Два раза пообедать. Упражняйся сам. А лучше поищи кого-нибудь другого.
   И он ушел.
   Я так ничего и не выяснил. Но подозрения мои если не подтвердились, то окрепли.
   Кудлатый выглядел сущим бродягой, оборванцем, бессребреником... Вот в чем коренная неправильность! Нищий дракон? Не верю! Но что если он не бедный, а просто очень жадный?
   А подобная запредельная жадность - это уже признак!
   Как бы это проверить наверняка?
   Тут я и вспомнил про сверток, из которого торчал гриф. Красивый лакированный гриф, который так выделялся на фоне отрепьев. Вот оно.
   "Ну докатился, рыцарь с большой дороги! - укоризненно сказал я себе. - На странствующих менестрелей нападаете! Стыдно, сэр!"
   С этими мыслями я, уже не скрываясь, пустился за кудлатым в погоню. Он меня конечно увидел, и даже приостановился с кислой миной, видимо, думая, что я снова буду предлагать ему деньги. Но он никак не ожидал того, что я сделал. А я подбежал к нему, ухватил сверток с музыкальным инструментом, рванул и кинулся бежать прочь со всех ног.
   - Стой! - взвыл он. - Убью!
   И бросился за мной в погоню. Сшибая с пути зазевавшихся пешеходов, мы пересекли Лиговский и парковку такси. Я влетел в двери Московского вокзала и застрял в плотной толпе на ступеньках зала ожидания.
   - Держи вора!- раздался вопль сзади.
   Я рванул вперед. Какой-то гад подставил мне ногу, я споткнулся и чуть не упал.
   Кудлатый был уже близко. Он энергично работал локтями и перепрыгивал через чемоданы, пробираясь ко мне. Я понял, что меня сейчас просто скрутят, как привокзального карманника. И поступил как заправский вор - швырнул сверток прямо ему под ноги. Тот не успел остановиться и наступил на него со всей дури. Внутри что-то жалобно тренькнуло и хрустнуло.
   Кудлатый рухнул на колени перед свертком и склонился над ним, как над павшим в бою товарищем. Медленно развернул.
   Внутри оказалось банджо. Точнее, то, что от него осталось.
   - Ты его сломал! - он поднял искаженное горем лицо. В глазах у него стояли слезы. - Я с ним... уже восемнадцать лет... по всему миру... А ты его - сломал!
   Мне стало очень стыдно и жалко - и его, и погибшую бандуру. Наверно, надо было что-то сказать, я и ляпнул первое, что пришло на ум.
   - Ну что поделаешь? Такова жизнь! Банджо - это тебе не сковородка с ручкой!
   Но эта замечательная по своей глубине цитата из какого-то самоучителя пришлась не ко двору.
   - Ну все, - сказал кудлатый, выпрямляясь. - Трындец тебе!
   Я внутренним чутьем понял, что ритуальным поединком не отделаюсь. Меня сейчас будут мочить.
   "Грег! Валенок!" Я в панике оглянулся, но эти мерзавцы, всю дорогу наступавшие мне на пятки, именно теперь куда-то исчезли. Придется выкручиваться самостоятельно.
   Ни вид, ни стихию, ни боевой уровень этого дракона я так и не распознал. Значит, как многократно вдалбливал мне Грег, в такой ситуации новичку следовало отступить. А точнее, удирать со всех ног. Так и я поступил, попытавшись затеряться в толпе.
   Это был не самый мудрый и благородный поступок, поскольку враг все равно меня видел, а попытка прикрыться неповинными людьми вообще не делала мне чести. Правда, я в тот момент вообще ни о чем не думал, желая только одного - оказаться от кудлатого подальше. Но не успел я сделать и десяти шагов, как меня настиг ужасный звук. Не то вой, не то рев, не то гудение - главное, оно было очень низким. Инфра-звуковым. Этот низкий рев пробирал насквозь, проникал в камень стен и расшатывал его. С потолка посыпалась штукатурка, пол противно задрожал под ногами. Я застыл, как парализованный, пытаясь понять, что творится. Этот рев пробуждал во мне какой-то примитивный, животный ужас. Что уж говорить о людях? В зале ожидания началась паника. Люди метались в разные стороны, не понимая, что с ними творится, вокруг нарастали крики и плач. А посреди беснующейся толпы в пустом круге стоял кудлатый, пошире расставив ноги, и ревел.
   Звук становился все невыносимее. Я чувствовал, что теряю над собой контроль. Еще немного, и я, как прочие пассажиры, вытаращив бессмысленные глаза, начну с криками метаться по залу, пихаясь локтями. Или меня просто затопчут. Пытаясь ускользнуть от новой накатывающей волны рева, я сделал самую естественную вещь на свете - превратился в дракона и взвился над толпой к потолку.
   Кудлатый будто того и ждал. Он тут же перестал реветь и выпустил мощный конус огня. Сам не пойму, как я от него увернулся. Поток пламени, невидимый людям, прошел над потолком и разбился о табло. Оно тут же вспыхнуло, горящие куски пластика с треском полетели на землю. Окно, находившееся над ним, просто лопнуло. Люди наконец поняли, чего им бояться, и где находится опасность. Толпа отхлынула от табло и устремилась к выходам. Я слышал позади крики о взрыве. Но к тому времени я уже вылетел в новообразовавшееся окно, шмякнулся на платформу, превратился в человека и бросился бежать.
   Сначала я несся по платформе, огибая тележки носильщиков, потом, когда она кончилась - спрыгнул и начал петлять, подныривая под товарные вагоны. Дракон летел за мной на бреющем, пыхая огнем в каждую щель. Он оказался зеленым, как я и думал. Судя по цвету чешуи - взрослый, но не старый. Здоровенный, мощный дракон в расцвете сил. Я затаился под очередным вагоном, вспоминая все, что мне рассказывали об этом виде. Ничего хорошего в голову не лезло. Зеленые - самый примитивный и неприятный вид, явно недалеко ушедший от динозавров. У одержимых низменными страстями зеленых потенциально присутствовали все пороки, которые когда-либо приписывались драконам: замашки тирана, исключительная жестокость, подлость и коварство, зацикленность на своей территории и патологическая жадность. Зеленые традиционно жили в лесах, но не брезговали и хорошо озелененными новостройками... В пищу предпочитают эльфов... Эх, вот бы эльфа сюда! На сильных нападают из засады...На слабых нападают сразу и долго мучают перед смертью. Черт!
   На миг он меня потерял. Я немедленно этим воспользовался - превратился, выскочил из-под платформы и пыхнул огнем. Но то ли Грег переоценил мои огненные способности, то ли я недостаточно разозлился, но это оказалось все равно что плевать против ветра. Зеленый широко распахнул пасть. В горле у него вспыхнул багровый свет, и я увидел, что такое настоящее драконье пламя. Мой жалкий выдох потонул в ответном огненном шторме. Меня смело с платформы, несколько раз перевернуло в воздухе и буквально вбило между двумя составами. Где я и застрял намертво, думая только об одном - слава богу, что драконья броня огнеупорна! Зеленый, увидев, что я застрял, радостно устремился меня добивать. Я быстро превратился обратно в человека и на четвереньках пополз под составом, оставив моего противника обалдело метаться наверху.
   Я уже начал надеяться, что у меня появился шанс ускользнуть, когда вдруг раздалось шипение тормозов и лязг. Товарняк, под прикрытием которого я пробирался подальше от вокзала, внезапно тронулся и поехал, медленно набирая скорость. Я автоматически метнулся между колес, выкатился наружу - и понял, что попал. Справа и слева тянулись глухие стены депо. Прямо - открытое пространство и переплетение путей, не побегаешь. Сзади маячил дракон, все еще высматривая меня между вагонами. Сейчас поезд уедет. И я останусь один на пустом пространстве, как на арене.
   Оставался один выход - открытый бой. Но я прекрасно отдавал себе отчет - мне его не победить. Страха я, впрочем, не чувствовал. Боевой ярости, к сожалению, тоже. Жалкая попытка выдохнуть огонь было тому свидетельством. Я даже понимал, почему - меня угнетало ощущение своей неправоты.
   Грега с Валенком поблизости не наблюдалось. Они меня бросили, гады.
   Итак, мне оставалось только умереть.
   "Двум смертям не бывать", - подумал я философски.
   Может, все-таки превратиться и попробовать улететь? Но с моей фобией я скорее всего запутаюсь в проводах и свалюсь через сто метров...И потом, быть убитым во время бегства... Умереть жареным драконом...
   "Я умру, как жил, - гордо подумал я. - Человеком!"
   Я вылез из-под вагона, вышел на открытое место и выпрямился во весь рост, глядя на подлетающего дракона.
   Тот увидел меня и кинулся вниз, заранее распахивая пасть. Я героически вскинул голову, как партизан перед расстрелом, заставляя себя не жмуриться. Должно быть, моя бравада озадачила зеленого, потому что на подлете он затормозил. Он опустился на землю метрах в пятнадцати предо мной, сложил крылья, закрыл пасть. Превратился.
   - Что встал?! - рявкнул он. - Ты драться собираешься или как?
   - Мне все равно тебя не победить. Так к чему эти бессмысленные трепыхания?
   Я склонил голову.
   - Я готов. Ешь меня.
   Тот обиделся.
   - Ты че, "ешь"? Думаешь, если я зеленый, так можно меня вообще за разумное существо не считать? Давай, быстренько превращайся в дракона!
   - Не собираюсь.
   - Это подло! Это неспортивно!
   - Чего?!
   - Того! Напакостил и прикрылся человечьим обличьем, трус!
   - Что значит - прикрылся?
   - А ты не знаешь? - спросил он недоверчиво. - Тебе твой воспитатель не сказал, что драконы на людей не нападают?
   "Гм. А удачно получилось!" - подумал я.
   Кудлатый подошел ко мне вплотную. Сжал и разжал кулаки, расправил плечи.
   - Или просто вломить тебе как следует? - предположил он неуверенно.
   Я оценил его мелкие габариты и сказал:
   - Это вряд ли.
   Ситуация была патовая.
   Мы стояли и смотрели друг на друга. Потом я сказал вполне искренне:
   - Прости за мандолину! Я правда не хотел! Я тебе новую куплю...
   - Это было банджо, - глухо сказал тот. - Такого уже не купишь. Оно из Нового Орлеана, а где теперь тот Орлеан? Нету его...
   Я вспомнил слова Грега и сказал:
   - Я твой должник.
   Кудлатый вздрогнул.
   - Принято, - сказал он после долгой паузы.
   Только тогда я расслабился. Понял - теперь в самом деле все.
   - Кром из Пармы, - представился он.
   - А я Леха. Пока просто Леха. Почему ты меня не убил там, на вокзале? Была же возможность...
   Тот усмехнулся.
   - Работаю над собой. Другой зеленый бы тебя испек и сожрал на месте, а потом сделал из твоих костей новое банджо. Но я не такой. Впервые за последние лет двадцать кому-то удалось вывести меня из себя. Но к счастью, пока я летал за тобой, успел немного остыть. А когда увидел, что ты не хочешь драться, вообще успокоился.
   - Что-то ты не похож на зеленого дракона!
   - Я преодолел свою низменную природу, - гордо сказал Кром. - Я от всего отказался. От всех страстей и пороков, присущих моему виду. От накопления сокровищ. От жажды власти. Даже от территории! Только одно у меня было сокровище - мое банджо, - и ты его растоптал...
   - Вообще-то не я, а ты, - пробормотал я, ради точности.
   Он бешено сверкнул глазами. Но благородно сделал вид, что не расслышал.
  
   - Что они там делают? - спросил Грег, щурясь. С крыши вокзала было видно хорошо, но далековато. - Дерутся?
   - Все еще треплются, - сказал Валенок. - Ну скоро они уже...Эй, эй? Куда?!
   - Что там?!
   - Зеленый уходит! Не-ет!
   Грег тихо засмеялся и несколько раз хлопнул в ладоши.
  
  

Глава 8. Цветок папоротника.

  
   - Небо-то какое ясное! И на завтра прогноз отличный...
   Грег покосился на меня, увидел, что я не реагирую. И добавил:
   - Между прочим, завтра Купала. Ночь летнего солнцестояния.
   - И что?
   - Полетим всем кланом за город.
   - Через костер прыгать и хороводы водить?
   - Вроде того. Проведем кое-какой ритуал и немного поколдуем. Нельзя упускать время. Такие ночи четыре раза в год бывают, мы и так весеннее равноденствие в этом году прошляпили...
   - О!
   Я так и загорелся от любопытства. О драконьей магии Грег раньше даже не заговаривал, а между тем она меня очень интересовала - гораздо сильнее, чем приемы боя и управление пламенем. Не понравилось мне только слово "полетим", но я подумал, что эта проблема вполне решаема.
   Вылететь договорились завтра, сразу после заката.
   На следующий день, в обеденный перерыв я позвонил Грегу.
   - Слышь, Грег, мне очень неловко вас подводить, но у меня сегодня работы много, я могу задержаться... В общем, все очень неопределенно...Короче, вы это, скажите куда едем, я своим ходом доберусь, на электричке или попутку поймаю...
   - Лететь боишься? - проницательно спросил Грег.
   Я вздохнул.
   - Типа того.
   - Леха, надо решать вопрос. Я на тебя не давлю, но долго так тянуться не может. Дракон должен летать! Дракон, который не летает - инвалид.
   Я вздохнул еще раз, еще печальнее.
   - Что ты разохался? Короче, после ритуала проведем тренировку по полетам. Сказать смешно - учить дракона летать!
   - А если я все равно не смогу?
   Грег мгновение помолчал.
   - Тогда у нас в запасе есть еще один способ. Верный. Но он тебе крайне не понравится.
   У меня по спине пробежали мурашки. Если уж Грег сказал "не понравится", значит, это в самом деле жесть...
   - Ладно, - смилостивился он, - не буду тебя нервировать перед обрядом. В десять встречаемся на ...
   Он назвал какую-то станцию километрах в пятидесяти от города по Выборгскому направлению.
   - Что с собой брать?
   - Мы все принесем. Да, на всякий случай - не пей ничего алкогольного. И постарайся не курить после шести.
   - То есть водки и шашлыков не будет?
   - Словишь кайф и без водки.
   - Хм? Обряд, говорите? Интере-есно...
   Я собрался сострить на эту тему, но Грег уже бросил трубку.
  
   Когда я вышел из электрички, ребята уже ждали меня на станции. Поезд ушел, и сразу стало непривычно тихо. Запахло лесом. И неудивительно - ничего кроме леса, вокруг и не было. К самым рельсам подступали березы и ели, среди камней трепетали дикие цветы. Ники, пока ждала меня, сплела из них венок. За зиму она отрастила волосы почти по плечи. В светлых летних сумерках, тонкая и изящная, она была похожа на темного эльфа. И Грег тоже. Оба они были в одинаковых черных ветровках и водолазках, и никаких вещей я при них не заметил.
   А Валенок не был похож на эльфа. Он напоминал гоблина. Или тролля. В общем, некую только что вылезшую из болота зубастую тварь, покрытую бородавками и присосками, огромную и вонючую. Вдобавок его одежда была вся в клочьях мха, осоке и черничных листьях - видимо, в ожидании меня он всласть повалялся на земле. За спиной у него виднелся рюкзак не меньше, чем у приснопамятного Крома из Пармы. Только банджо не хватало.
   Со станции уводило две дорожки: одна к шоссе, друга, поуже - в лес. Мы свернули на более узкую, и вскоре станция исчезла за деревьями.
   Шли мы долго, не меньше получаса. В лесу, казалось, темнело быстрее, чем в городе. Небо постепенно меняло цвет от розового к темно-синему. Одна за другой загорались звезды. Звенели комары, вдалеке резко кричала какая-то ночная птица. Становилось прохладно. По обеим сторонам тропинки шелестел папоротник. Я вспомнил, что сегодня ночью распускаются его волшебные цветы, которые указывают на клады. Но этот папоротник, видимо, был какой-то неправильный, потому что цвести и не думал. Но кроме него, в лесу цвело множество растений. Голова кружилась от бесчисленных тонких ароматов. Лесная сырость, вечный запах прели почти полностью перебивало цветение кустов, трав и деревьев. Ветреница, земляника, кислица, фиалки, зверобой, купава...
   Посветлело - мы вышли на берег озера. В мертвой тишине изредка квакали лягушки. Над водой висела полоса тумана.
   - А сейчас что мы будем делать? - спросил я.
   - Видишь остров? - Грег указал в туман. - Полетим туда.
   Я всматривался в марево, пока не разглядел что-то темное. Когда я повернулся к Грегу, Валенок и Ники уже улетели.
   - Грег, а можно не лететь, а как-нибудь по другому?
   - Можно, - ответил он, взмывая в воздух. - Вплавь.
   Через миг я остался в одиночестве один. Бросили меня, сволочи! Одного, на берегу черт знает какого озера, среди ночи; обратной дороги сам не найду...
   Я спустился к воде и потрогал ее пальцем. Мда. Температура воды к купанию не располагала. Да и куда я дену одежду - на голову привяжу?
   "Ладно уж. Перелечу как-нибудь, - я прикинул расстояние. - Тут метров триста максимум. В темноте высоты не видно. А если и свалюсь, так в воду - нестрашно!"
   Решившись, я пошел искать подходящее место. С места взвиваться в воздух, как ребята, я еще не умел. Для взлета мне требовался хоть какой-то разбег, желательно - небольшая горка или обрыв. Найдя берег покруче, я превратился, раскинул крылья, разбежался и кинулся в темноту.
   В грудь упруго ударил прохладный воздух, подхватил под крылья. Я бесшумно планировал в темноте, почти параллельно воде, понемногу поднимаясь. Оглянулся - берег медленно удалялся. И ничего сложного! И не страшно! Неужели мне удалось победить фобию? Ура!
   Но тут я влетел в полосу тумана, и понял, что у меня проблемы. Туман оказался плотный, как творог. Ни зги не видно.
   "Еще налечу на дерево! - с тревогой подумал я. - Это не дело, надо подняться повыше!"
   Я забил крыльями, меня куда-то криво понесло. Я тут же запутался, где верх, где низ, на какой я высоте, далеко или близко от острова. Со всех сторон меня по-прежнему окружал туман. Я занервничал. Где я?! Сейчас как хряпнусь о какой-нибудь гранитный утес, которые в Карелии на каждом шагу! Или хуже того - уже поднялся метров на сто?! Куда бежать?! Везде - эта белая муть!
   Выход я так и не нашел. И, запаниковав, сделал самое худшее, что мог - превратился в человека.
   Естественно, я тут же камнем рухнул вниз, и с громким всплеском и треском упал в прибрежные камыши. Я не долетел до острова метров пятнадцати.
   Когда я вылез на берег, весь мокрый, остальные встретили меня жизнерадостным смехом.
   - Дракон, тоже мне! - веселилась Ники. - Мимо берега промахнулся! Ты что нас, не видел? И острова не видел? Что дракону какой-то там туман?!
   - Я забыл, что я дракон, - буркнул я, стаскивая мокрую куртку. - Мне как-то, знаете ли, не до того было.
   Там, где я упал, вода была всего по пояс, но пока я вылезал, вымок весь и вдобавок вымазался в тине.
   - Ребята, кто поделится сменной одеждой?
   - Она тебе не понадобится, - сказал Грег. - Разожжем костер, до утра успеет высохнуть.
   - Что значит - до утра?!
   - Снимай ее. Все равно тебе пришлось бы раздеваться для ритуала.
   Я застыл с пряжкой ремня в руках.
   - Совсем все снимать? До трусов?
   - И трусы тоже, - зловеще сказал из темноты Валенок.
   - Снимай, снимай, - кивнул Грег. - Обнажайся.
   - Не, я не хочу. Тут Ники... и вообще.
   Ники хихикнула.
   - Если ты такой застенчивый, могу отвернуться.
   Я пожал плечами и снова потянулся к ремню. Компания стояла кружком и пялилась. Внезапно я сообразил, что кроме меня, раздеваться никто не собирается.
   - Эй, что вы тут затеваете?
   - Да ничего особенного. Надругаемся над тобой по очереди! - посулил Валенок таким тоном, что мне захотелось немедленно застегнуть ремень и надеть сверху еще одни трусы, бронированные.
   - Мы "затеваем" ритуал построения твоей магической защиты, - терпеливо сказал Грег. - Так что заканчивай кривляться, снимай мокрые шмотки и отправляйся за дровами. Или отправляйся за дровами в мокрых шмотках, мне все равно. Но когда костер и прочее будет готово, ты должен сидеть в круге в полной готовности.
   - В полной готовности - это голым? - ядовито спросил я, подумав о комарах.
   - Для нанесения печатей защиты мне понадобится вся поверхность твоей кожи. У нас на подготовку меньше сорока минут. Все, отсчет пошел.
  
   В нескольких шагах от берега обнаружилась круглая ровная полянка. Я заметил на ней следы кострища, и подумал, что Черный клан собирается тут не в первый раз.
   Втроем мы быстро набрали плавника на берегу. Валенок приволок целую сухую ель. Я по общей просьбе дыхнул на нее огнем. Потом, когда сучья прогорели, стащил одежду, развесил ее на близлежащих кустах и скорчился у костра.
   - А можно я тут посижу в виде дракона? - пришла мне на ум здравая мысль. - Замерз как собака!
   Но Грег не позволил.
   - Весь смысл обряда - в защите твоего человеческого тела. Драконьего тоже, но человеческого - в первую очередь. Ты с ним пока слишком связан. В принципе, привычка превращаться в человека - это атавизм. С возрастом эта связь будет все слабее. Многие взрослые драконы не превращаются в людей вообще - им это больше не нужно...
   Он протянул мне фляжку:
   - На, глотни. Это поможет.
   Из фляжки пахло чем-то вроде коньяка, пряной цветочной сладостью, почему-то смутно знакомой. Я сделал глоток. М-м, вкуснятина! Сладкий, чуть горьковатый жидкий огонь тут же срезонировал с моим собственными драконьим огнем. По жилам пробежало пламя, я мгновенно согрелся. Мне показалось, что сквозь кожу проступают пылающие прожилки и разветвления, что мои руки светятся в темноте...
   Я недоверчиво помотал головой, прищурился... Блин! Не показалось!
   - Что ты мне подсунул? - напустился я на Грега.
   - Не узнаешь? Ты это уже пил.
   - Хорошая штука, только для людей смертельна, - сказал Валенок.
   Пока я кашлял, давился и отплевывался, он уточнил:
   - Но если развести водкой, то проскочит за милую душу. Только глюки будут недетские...
   Капли дивного напитка, которым я заплевал полянку, светились золотистым светом. Я вспомнил.
   - Водка "Вздрогнем!" То-то привкус знакомый!
   - Там был "ерш", - пренебрежительно сказал Валенок. - А это - чистейший дистиллят.
   - Дистиллят чего?
   - Вот этого, - сказал Грег, и повел рукой вокруг себя.
   Я оглянулся и обалдел. Вокруг все было в цветах, причем большую часть я раньше не видел. Это напоминало россыпь драгоценных камней. Словно в темноте, в невидимой траве, одна за другой, расцветали звезды. В подлеске, по изнанке листьев папоротников, пробегали, пульсируя, синие вспышки. Сосновые и березовые стволы оплетала повилика - тяжелые замысловатые соцветия покачивались на тонюсеньких стеблях, роняя золотистую пыльцу...
   - Что это?!
   - В купальскую ночь являются на свет самые потаенные цветы и травы, - сказал Грег. - Даже драконы не в силах увидеть все. А люди - и вовсе только некоторые. У этих цветов множество волшебных свойств, все они целительны или ядовиты, колдуны делают из них какие угодно зелья... Кстати, некоторые драконы, - и не только драконы, - специализируются на магии трав и камней. Вернемся в город, покажу, кто их делает, и где их можно купить. Куда это ты уставился?
   - ...а там, не цветок ли папоротника?!
   - Он самый. Ты чего так разволновался?
   - Так он же указывает на клады!!!
   - А, эта байка про клады... На самом деле папоротник цветет везде, и клады тут не при чем. Просто если клад был зачарован, магия клада как бы накладывается на магию папоротника, и цветок в некоторые особые дни - такие, как сегодня, - становится видимым.
   - Понятно, - слегка разочарованно сказал я.
   - Но ты навел меня на одну мысль...
   Полуночная темнота стала прозрачной. Я видел Ники в отдалении среди сосен, в венке, с охапкой цветов в руках; Валенка, который сидел на толстом сосновом корне и грыз травинку. Я мог смотреть сквозь деревья, сквозь воду и сквозь туман; мог бы увидеть весь лес, но зачем? Самое важное и интересное происходило на нашей поляне.
   Я отпил еще глоток "дистиллята" и отдал фляжку Грегу. Эта штука согрела меня, выпрямила, вселила уверенность и вернула покой. Я перестал конфузиться из-за того, что сижу голый в лесу в присутствии Ники - наоборот, ничего более естественного я и придумать бы не смог. Я перестал думать о прошлом, томиться стыдом за последний "полет" и побаиваться предстоящего обряда. Осталось только восхищение окружающей красотой и желание узнать - что будет дальше?!
   Грег взглянул на небо, потом на экран мобильника.
   - Пять минут до начала. Посиди немного, мы закончим приготовления.
   Я устроился у костра, с любопытством глядя по сторонам.
   Из-за деревьев бесшумно появилась Ники с охапкой лесных цветов, и принялась раскладывать их на поляне. Грег указывал ей, какие цветы куда класть, изредка поправляя ее, а сам плел в воздухе пальцами, словно паутину, почти невидимую, слабо светящуюся сеть. Он то проводил геометрически прямые линии и правильные окружности, то одним росчерком выписывал на земле, на коре деревьев, в воздухе какие-то замысловатые буквы и закорючки. Они напоминали готический шрифт, но я так и не распознал ни единой буквы. Казалось, что Грег строит сложный график. Но потом я догадался. Поляна определенно превращалась в геометрически выстроенное, сияющее, живое звездное небо, где звездами были цветы и буквы. Одни вспыхивали и тут же гасли, другие понемногу бледнели, и разгорались ярче, когда я на них долго смотрел.
   Тем временем Валенок выкладывал из рюкзака всякие занятные штуки. Небольшой меч, по размеру игрушечный, но при этом полная копия настоящего; складной веер; множество коробок и склянок. Тускло блеснул кубок, судя по всему, медный ( не золотой же!) Стукнул о землю небольшой посох - чтоб мне лопнуть, если это была не волшебная палочка!
   Грег взял одну из таинственных коробочек и открыл ее. Внутри оказался белый порошок. Как выяснилось - самая обычная соль. Грег обошел костер по кругу, бросая пригоршни соли в темноту.
   - Что это ты делаешь? Зачем соль?
   - Очищаю землю и воду этого места от злых духов, - хладнокровно ответил он. - А теперь очистим воздух и огонь.
   Он взял другую коробку, достал оттуда черный бесформенный кусок смолы и кинул в костер. Над огнем поднялся душистый дым, слегка напоминающий ладан. Его запах растревожил подсознание, вызывая в памяти множество смутных образов, непонятно откуда взявшихся. Будто запах был не из нашего мира.
   - Я сейчас замкну круг, - предупредил Грег.
   Ники поспешно отошла с полянки к деревьям. Валенок задержался, будто чего-то ожидая.
   - Слышь, - заискивающе протянул он. - Насчет шлема... Может, уберешь гвозди? Я вроде все уже доказал...
   Грег молча стоял, безразлично глядя перед собой. Валенок тяжко вздохнул, ушел от костра и сел возле Ники.
   Ритуал начался. Грег снова обошел поляну, пальцами проводя в воздухе пылающую черту. Одновременно он что-то размеренно произносил - надо думать, заклинание, - на неизвестном мне языке. Как я не вслушивался, так его и не опознал. Мерещилось что-то славянское, латинское...
   Я вздрогнул - показалось, что из-под его руки выхлестнулось пламя. Налетел и сразу угас ветер. Чуть-чуть дрогнула земля...
   Грег совершил полный оборот, произнес короткую фразу на своем языке и добавил по-русски:
   - Все, круг запечатан. Не выходи из него!
   Валенок и Ники остались за кругом. Я видел, как в темноте блестят их глаза.
   Грег подошел к костру, взял из кучки еще несколько предметов и разложил их по сторонам света.
   - Что это? - спросил я.
   - Символы стихий. Драконы огня - меч. Драконы воды - чаша. Дракон воздуха - веер. Дракон земли - посох. Сила, защита, равновесие.
   Грег достал еще одну коробку, вроде пенала. Оказалось, это и был пенал. В нем лежали кисточки и тушь.
   - Все, можно начинать работу, - сказал он, подходя ко мне. - Вставай. Расставь ноги на ширину плеч и убери руки за голову.
   - И что будет? - спросил я, послушно вставая в указанную позу.
   - Создам тебе кое-какую защитную ауру.
   Я вспомнил наши прошлые уроки.
   - А разве она не сама нарастает?
   - Сама. Но слишком долго. Пока она будет нарастать, тебя десять раз убьют. А я тебя чуть-чуть подстрахую. Все, теперь не шевелись. Рисунок должен быть очень аккуратным.
   Думаю, даже если бы я приплясывал на месте, узор все равно получился бы какой надо. Грег рисовал выверенными движениями, быстро, точно, скрупулезно. Я невольно ежился от холодных прикосновений кисточки. Иногда было щекотно, иногда покалывало, будто слабым электрическим разрядом. Я стоял с закрытыми глазами, а когда открывал их, то совсем близко видел подсвеченное алым пламенем костра лицо Грега, его сжатые губы и сосредоточенный взгляд.
   - Одна печать готова, - пробормотал он, выпрямляясь и стряхивая кисточку. Я скосил глаза и увидел, что вокруг шеи, вдоль ключиц, у меня появилось ожерелье-плетенка.
   - Защита горла, - сказал Грег. - Горло для дракона очень важно, в нем рождается пламя. Повернись...
   Теперь кисточка щекотала позвоночник. Я задавал вопросы, стараясь дышать потише, Грег негромко объяснял. Это защита спины, это - сердца. Защита - не значит броня. Она не спасет от выстрела в упор. Она оберегает только от вражеского боевого колдовства. Конечно, если какой-нибудь могучий дракон задастся целью - навести на меня убийственные чары, печати вряд ли ему помешают. Сила печатей - в прямой зависимости от моей собственной силы. Поэтому моя задача - вести себя тихо и скромно, как положено ученику. А не так, как раньше...
   - Брюхо тоже подстрахуем. Эта печать не требует большого расхода энергии, зато помогает не только от вражеских чар, но и от пищевых отравлений...
   Одно движение кисточки, и пониже пупка у меня возник несложный, приятно греющий кожу символ.
   - "Вместилище ци"? - иронически спросил я, вспомнив его любимую книженцию.
   - Оно самое. Видишь, ты сам все знаешь. Расставь-ка ноги пошире.
   - Эй, ты куда полез? А там-то зачем?!
   - Точно, зачем? Все равно ему там нечего защищать, - прокомментировал Валенок, который, оказывается, внимательно следил за ритуалом.
   Я заткнулся, позволив Грегу нарисовать в воздухе между ног светящийся змееподобный знак, который тут же погас и исчез. Тем же движением он начертил знак над моей макушкой.
   - Это замки, - объяснил он. - Уязвимые зоны должны быть закрыты.
   Грег обмакнул кисточку в тушь, стряхнул излишки и застыл в позе художника, думающего, куда бы еще положить мазок.
   - На пасть печать не ставится. Эта область невосприимчива к магии. Поэтому всякие драконоборцы часто бьют именно туда. Именно на этот случай у тебя есть зубы. Так... что мы еще забыли? Ага. Еще знаки на ладонях...
   Валенок под деревом дернулся и снова что-то пробурчал про гвозди.
   - Впрочем, нет, - Грег опустил кисточку - Пока не будем. Слишком много печатей одновременно истощат твою нервную систему...
   - Ну как, всё? - спросил я. - Курить хочется!
   Прошло уже минут сорок. Я устал стоять неподвижно, но боялся пошевелиться, чтобы не смазать рисунок.
   - Почти, - сказал Грег. - На самом деле, печатей огромное множество, но остальные необязательны. Их ставят в разное время, учитывая стихию, стиль боя, и многие другие обстоятельства. Печатями усиливают или компенсируют те свойства, которых не хватает от природы...
   - А ты можешь поставить мне такую печать, чтобы я перестал бояться летать? - взволновался я.
   - Такой печати нет, - огорчил меня Грег. - А сейчас замолчи. Осталась одна печать, самая главная.
   Он подошел ко мне вплотную.
   - Печать на лоб. Защита глаз, и всего, что связано с управлением сознанием. Ключ к твоему разуму и воле.
   - Печать интеллекта, - хмыкнул из-под сосны Валенок.
   - Валенок, заглохни. А ты, Леха, замри.
   Я закрыл глаза и застыл, чувствуя, как кисточка касается кожи между бровей. В какой-то миг мне показалось, что она проникает внутрь головы и рисует прямо на поверхности мозга. Это было такое неприятное ощущение, что я едва не отдернул голову, но в последний миг удержался.
   - Все, - сказал Грег и отступил, любуясь своей работой. - Эй, не трогай! Постой еще минут пять. Пусть подсохнет.
   Я снова застыл. Грег сел на землю и отпил из фляжки. Я заметил, что пальцы у него слегка дрожат, и понял, что он устал ничуть не меньше моего.
   - А почему у вас не видно этих печатей? - пришло мне в голову.
   - Они неактивны. Хочешь посмотреть?
   - Еще как!
   Грег запрокинул голову, выцеживая дистиллят до последней капли. Потом он скинул куртку и футболку, раздевшись до пояса, и картинно развел руки в стороны.
   - Ого! - выдохнул я, глядя, как на его теле проступают светящиеся узоры. Их было невероятное множество. Шея, грудь, спина, руки, лицо... такое количество татуировок я видел разве что в журнале "Мир путешествий", у вождей маори. Правда, светились только некоторые из них. Особенно те, что на руках - они просто пылали! Они начинались от самых пальцев, на тыльных сторонах ладоней, и оплетал запястья до локтей. Казалось, его руки - в ажурных кольчужных перчатках, раскаленных добела. Узор был - мечи в орнаменте из трав.
   - Почему мне таких не поставил? - спросил я с завистью.
   - Зачем тебе? - устало сказал Грег. - Это атакующая магия. Тебе я ставил только защиту.
   - А у ребят что?
   - Посмотри.
   - Но раздеваться мы не будем, и не надейся! - добавил Валенок.
   Я повернулся влево и увидел, что печати Валенка и Ники тоже светятся. У Ники на лбу стоял крупный, тщательно выписанный знак - распахнувший крылья дракон. Только у нее одной из всех нас. Мне это показалось странным.
   - Он закрепляет ее драконий облик, - объяснил Грег.
   - А что, были проблемы с превращением?
   - Были, - лаконично ответила она.
   У Валенка, насколько я мог судить, тоже оказалось множество печатей - доспехов. Поллица закрывала необычная сплошная печать, похожая на зигзаг молнии и превращавшая его физиономию в нечто вообще невообразимое.
   - Ух ты, что это?
   - Классический Шлем Ужаса, - сказал Грег.
   - С гвоздями, - сказал Валенок мрачновато.
   - Где-то я уже слышал это название...
   - Это древняя кельтская магия. Довольно широко известная.
   - Так ты не сам выдумываешь печати, а берешь готовые?
   Грег пожал плечами.
   - Иногда. Почему бы нет, если они работают? Твои печати, Леха, пока не очень сильные. Но самое главное значение этих печатей - в самом факте их наличия. Это значит, что ты не одиночка, и что в случае твоей гибели за тебя будет кому отомстить.
   - Ну спасибо, - буркнул я.
   Грег наклонился, поднял лежащий на траве миниатюрный меч и рассек им огненный круг. В тот же миг все светящиеся линии, все наши печати, все знаки и цветы погасли. Остался только догорающий костер, и темнота вокруг. Мне вдруг стало зябко и неловко стоять голым на всеобщем обозрении.
   - Собирайте инвентарь, - сказал Грег. - Гасите костер. Ритуал окончен.
   Валенок и Ники принялись собирать в рюкзак коробки и склянки. Я быстро направился к развешанной на кустах одежде. Конечно, она была еще насквозь сырая.
   - Ну и холод! - воскликнула Ники, будто только сейчас это заметив.
   - Ничего, ветер попутный, через полчаса будем дома, - подбодрил ее Валенок. - Чаю выпьем горяченького!
   "А меня тут бросите?!" - чуть не взвыл я, представляя, как до утра буду болтаться по лесу, ожидая первой электрички. Но похоже, именно это меня и ожидало.
   - Ты не объяснил, как активировать печати? - спросил я Грега злобным голосом, кое-как натянув на себя влажную одежду.
   - Проще некуда - усилием воли, собственным пламенем. А в бою они активируются сами...
   Не дослушав, я ушел на берег, наклонился над водой и приказал печати - "зажгись!"
   Это в самом деле оказалось совсем несложно. Через пару мгновений в воде появилось отражение светящегося знака. Сначала мне показалось, что на лбу - четырехлистник - трифолиум. Счастливый цветок клевера с четырьмя лепестками. Я пригляделся. Нет, это не клевер. Цветок по очертаниям скорее напоминал листик ряски. Или сдвоенную восьмерку. Синевато-фиолетовый свет пульсировал, то разгораясь, то почти угасая. Где-то я совсем недавно видел такую пульсацию...
   - Что это за символ? - спросил я Грега, который неслышно подошел и встал рядом со мной.
   - Цветок папоротника. Он усиливает собственную магию - любую, независимо от стихии. И, как ты выразился, указывает на клады.
   - "Клад" - это я? - спросил я с сарказмом, представляя, как они сейчас отправятся домой, а я останусь на этом острове минимум до утра, и никому не будет до этого дела - не можешь летать, твои проблемы...
   - Грег, можно спросить? - робко вмешалась Ники. - Почему ты поставил Лешке печать всех четырех стихий?
   - Чтобы защита была надежнее. И чтобы никто не догадался.
   - О чем? - удивилась Ники.
   И тут догадался я. И мое недовольство как рукой сняло.
   - Грег! Ты понял, какой я дракон, да? Какого я вида?!
   Грег кивнул.
   - И какой?
   - Лучше об этом пока никому не знать. Даже тебе.
  
  

Глава 9. Летим высоко

  
   Обратный путь с острова был последней каплей. На следующий день я сам позвонил Грегу и сказал, что готов к воздушной тренировке.
   - В принципе, я могу летать, - сказал я. - Только невысоко. Этажа этак до третьего. Потом крылья сами подгибаются, и все...Прям что-то внутри сопротивляется...
   - Страх твой сопротивляется, - буркнул Грег. - Надо его давить. Ладно, завтра созвонимся.
   Мне стало страшновато. Я ведь уже знал его методы. Но другого выхода не видел. И теоретически был с ним согласен - страх надо давить. Но как?
   На следующий день Грег позвонил и пригласил меня поехать за город.
   - Будем лечить фобию, - сказал он. - Где у нас тут поблизости есть хорошая горка?
   - А может, не надо горки? - сразу напрягся я. - Зачем же сразу горка? Может, я как-нибудь сам сначала, с разбегу...
   - Леха, все, - ледяным голосом сказал Грег. - Нежности закончились. Ты сегодня полетишь - прими это как данность.
   Я поежился, вспомнив его слова о "верном методе, который тебе очень не понравится". Нет, не надо доводить до крайности! И, задавив в себе просьбу отложить тренировку, сказал:
   - Ладно, поехали. Только скидывать меня не надо. Все равно не поможет.
   Грег сухо рассмеялся.
   - Эй, что ты сразу занервничал? Не буду я тебя никуда скидывать. Понемножку, постепенно приучим тебя маневрировать на малой высоте, а уж потом...
   - Понемножку? - я сразу взбодрился. - Ха, этот подход мне нравится! Куда поедем?
   - Да куда сам захочешь, лишь бы людей поменьше...
   Я быстро перебрал в уме все кручи, пропасти и обрывы Ленинградской области. Но Ленобласть, на мое счастье, плоская, как блин. Так что на ум не пришло ничего, кроме Токсово с его горнолыжными склонами. Я предложил поехать на Северный склон - умеренной крутизны и длины гору, с которой я, бывало, вполне успешно скатывался на лыжах. Смогу и слететь, пожалуй. А если нахлынет страх высоты, там дальше озеро - уж не разобьюсь как-нибудь, разве что искупаюсь, мне не привыкать...
   Грег тут же согласился. Казалось, ему было вообще все равно, куда ехать. Тут бы мне и насторожиться, но тогда я еще не догадывался, на что он способен.
   Мы приехали на электричке, часам к десяти утра. С вершины горы открывался чудесный вид. Тишина, солнце! В такую рань Токсово выглядело непривычно мирной, патриархальной деревней. Даже в озере почти никто не купался - а в выходные машину на берегу припарковать негде, везде музыка и шашлыки, и людишек в воде, как фрикаделек в супе...
   - Ну давай, - сказал Грег добродушно. - Закрой глаза, сосредоточься и превращайся. Превратился? Молодец. А теперь - доверься своему телу, пусть оно работает само, без участия разума....
   Я фыркнул. Чего это Грег строит из себя сэнсэя из фильма про кунфу? Сейчас, чего доброго, скажет "поверь в себя!", "ты можешь!", или еще какую-нибудь пошлость.
   Тем временем Грег тоже превратился. Мы стояли рядом на склоне, широко расправив черные перепончатые крылья. Солнце так убедительно играло на гладких чешуйках, что мне уж в который раз стало странно, что нас никто не замечает. Что в ста метрах от нас люди плещутся в воде и в упор не видят двух здоровенных драконов, вполне готовых к полету.
   - Начнем с планирования. Смотри, я показываю. Держишь крылья почти параллельно поверхности, разбегаешься и делаешь резкий, но плавный рывок вперед и вверх. Хвост напряги и вытяни, лапы подожми под брюхо. Концы крыльев в это время держи загнутыми - вот так, словно подгибаешь безымянный и мизинец...
   - Ага, как закрылки у самолета. Значит, хвост поджать, лапы вытянуть... А я-то думал, что уже умею планировать...
   - Это тебе только казалось. А мы все будем делать по науке.
   - Грег, а почему ты и другие драконы взлетают не так, а с места и сразу вверх?
   - Это высший пилотаж. Тебе до такого еще тренироваться и тренироваться. Давай, поехали.
   Я кивнул, нахмурился, сосредотачиваясь, оттолкнулся и "резко, но плавно" ринулся вперед и вверх. Травянистый склон нырнул вниз, и я обнаружил, что парю в воздухе.
   - Пошел, пошел! Молодец! - надрывался за спиной Грег. - Нет, не так! Что ты растопырил лапы в разные стороны, как курица? Хвост прямо! Не крути хвостом, тебе говорят! Крылья неподвижно! Концы загнуть! Да не туда!
   - Грег, я лечу! - заорал я, кривовато планируя над верхушками сосен. - Лечу!!!
   Грег обогнал меня и теперь парил прямо надо мной, выкрикивая ценные указания. От его воплей у меня не осталось ни секунды, чтобы "слушать свое тело" - запомнить бы все эти "хвост вниз, закрылки вверх!"
  
   "Хорошо, что тут нет Валенка", - подумал я. И тут же забыл обо всем, кроме полета.
   Мы вместе описали низкий плавный круг над сосновой рощей. Я упивался новым ощущением. Ха, летать в самом деле просто! И так приятно! И совсем не страшно! Теплый ветер упруго подпирает крылья, лежишь на потоках, как на невидимом матрасе...Сосновые верхушки щекочут брюхо... Тело отзывается на малейшее шевеление хвоста...
   - Отлично! - заорал сзади Грег. - Давай-ка кружок над озером!
   Он обогнал меня с легкостью и изяществом "мерса", обгоняющего на трассе грузовик.
   - Повторяй за мной!
   Грег сложил крылья, вытянувшись почти в стрелу, и заскользил над самой поверхностью озера. Я сделал то же самое и тут же нахлебался воды. Когда я вынырнул, отплевываясь и фыркая, то услышал:
   - ... а теперь - резко вверх!
   И увидел, как Грег с хлопком распахнул крылья, на миг став похожим на японский веер, а потом с силой обрушил их вниз. Меня ударило вихрем, вода вокруг вскипела. Не успев осмыслить, что тут творится, я повторил его маневр.
   Меня швырнуло в небо так, словно мной выстрелили из пушки. Не успел я опомниться, как взмыл метров на сто. Сверху отлично просматривалось все Токсово. Я видел крыши дачных домиков, огороды, пруды... По шоссе ползли крошечные, почти игрушечные машинки. В общем-то мне не страшно, а даже интересно - как будто рассматриваешь "гугл-мэп". Если бы у меня было время задуматься, где я и что тут делаю, я бы наверно испугался.
   Но задумываться не позволял Грег.
   - Не бей крыльями, как куропатка! Что ты трепыхаешься? Расправь крылья и плавно, синхронно, сильными движениями от плеча - вверх-вниз! Вверх-вниз! Лапы плотно поджаты к брюху! Брюхо подтянуто! Хвост не провисает!
   Я добросовестно пытался, но все время делал ошибки. Горизонт кренился то вправо, то влево. Меня болтало из стороны в сторону, я проваливался вниз и путался в хвосте и лапах. Потом мы попали в какой-то туман, где я немедленно потерял Грега. От растерянности я дал такой крен, что перекувырнулся в воздухе, запутался, где верх, где низ, и непременно бы упал, если бы Грег внезапно не заорал мне в ухо:
   - Крылья в стороны! Стабилизируйся, дубина! Ты с ума сошел - входить в штопор на первом занятии?!
   - Грег... а может уже хватит, а? - задыхаясь, проорал я, когда мы вырвались из тумана, и наставник пронесся мимо меня в очередной раз. - У меня уже крылья болят... и спина... и перед глазами все прыгает...
   - Врешь насчет спины, - хладнокровно ответил Грег. - Ладно, уговорил. Пятиминутный отдых. Левитируем.
   Он широко расправил крылья и замер, гордо закинув голову на длинной мощной шее. Только самые концы крыльев чуть шевелились. Я попытался скопировать его позу, и вскоре мы парили рядом, а ветер медленно сносил нас куда-то к югу.
   Тут-то я вспомнил, где я нахожусь и, холодея, взглянул вниз.
   Но ничего не увидел. Под нами были облака.
   Словно растянутая от края до края неба нежнейшая овечья шкура, подсвеченная розовым. Над ней синело холодное и ясное сапфировое небо, темнеющее к зениту.
   Я даже дышать перестал.
   На земле, внизу, все так или иначе подстроено под человека. Точнее, человек под него. А это воздушно- облачное пространство, продуваемое ледяными ветрами, расцвеченное утренним солнцем, было нечеловечески прекрасным. Да просто - нечеловеческим.
   Как будто попал на другую планету. Или в другой мир.
   Когда мы успели подняться так высоко?
   - Ты чего дергаешься? - спросил Грег.
   - Очень к-красиво, - ответил я, не в силах выразить все те противоречивые чувства, которые меня одолевали. - И страшно... Не потому, что высоко, земли-то все ранво не видно - а просто страшно. Ну, словно людей не существует... и вообще они не нужны... Понимаешь, о чем я?
   - Не очень, - промурлыкал Грег, закидывая голову. - Ты что, на самолете никогда не летал?
   - Никогда. И не рвусь...
   Тут я как раз увидел самолет. Он медленно полз далеко под нами, похожий на сверкающего белого жучка. Он казался почти таким же маленьким, как когда смотришь на него с земли. За ним постепенно распускался прямой, как по нитке проведенный, инверсионный след.
   Я проводил его взглядом и вдруг нутром почувствовал - что-то здесь не так.
   - Ну что, отдохнул, летим дальше? - спросил Грег, поворачиваясь. - Знаешь, я тобой очень сегодня доволен...
   Грег-дракон был прекрасен, подстать небу и облачному ковру под нами, его черная броня сверкала и переливалась, словно усыпанная алмазной крошкой. Я покосился налево и увидел, что такая же крошка покрывает и мое крыло.
   - Грег, что это у меня на шкуре? - крикнул я.
   - А, это изморозь, - небрежно ответил он. - Что ты хочешь? Здесь минус пятьдесят!
   Я не сразу понял, что он имеет в виду. Потом меня накрыл ужас.
   - Грег, - выдавил я. - Какая тут высота?
   - Километров двадцать. А что?
   - Двадцать километров?!!
   Я не слушал, что мне ответил Грег. Не слышал его дальнейших воплей, не видел, что он делает. Грег исчез, исчезла неземная красота вокруг, погасло солнце, почернело небо. Остался только я - и двадцатикилометровая бездна подо мной. Бездна, от которой меня не отделяло ничего.
   Кажется, я метался в воздухе. Вполне возможно, что орал и лез на спину Грегу. Я ничего не помню, и хорошо. Достаточно того, что я не забуду никогда. Видимо, не в состоянии вынести запредельного страха, я решил сбежать любой ценой - хоть бы в забытье, хоть в небытие. Не найдя ни выхода, ни спасения, мое неуязвимое драконье тело, покрытое космической изморозью, подчиняясь одурманенному ужасом разуму, начало превращаться. Я ничего не мог с собой поделать. Я превращался в человека на двадцатикилометровой высоте.
   Как сквозь слой ваты, до меня донесся громоподобный драконий рев.
   - Ах вот ты как?! Да ты, оказывается, не только трус! Ты даже тело свое контролировать не можешь! Так оставайся тут и подыхай, слабак! Видеть тебя больше не хочу!
   И Грег, взмахнув крыльями, ринулся прочь.
   Я почти не обратил внимания на его слова, а их смысл вообще до меня не дошел, - мне было не до того. Но увидев мелькнувший хвост Грега и его силуэт, исчезающий в синеве, я с трудом, но осознал: Грег меня бросает!
   Он заманил меня в стратосферу, а теперь улетает!
   - Стой! - заорал я, бросаясь за ним в погоню. - Ты не бросишь меня тут одного!
   Грег мчался вперед, как сверхзвуковой истребитель. Я преследовал его, не думая ни о какой технике полета - махал крыльями как мельница, пыхтел и перебирал в воздухе лапами. Одна мысль овладела мной - догнать гада! Догнать и поджарить!
   Воздух свистел у меня в ушах. Потом перестал свистеть, и воцарилась полная тишина. Становилось все темнее и холоднее. Но я этого не замечал. Весь мир сосредоточился на маленькой крылатом силуэте прямо по курсу.
   В какой-то момент я его потерял, но не очень-то и испугался - я прекрасно понимал, что он недалеко, в небе никого кроме нас двоих нет, и никуда он от меня не денется. Поэтому я все так же несся, не сбавляя скорости, и вскоре увидел Грега. Он возвращался!
   - Ага! Попался!- взвыл я, и сам себя не услышал. Неужели я оглох?
   Грег медленно и плавно приближался. Я притормозил, чувствуя некоторое удивление. Почему он поворачивается вокруг своей оси? Почему не машет крыльями?
   И вообще, что у него с крыльями? Почему они стали прямоугольными?
   Я перестал махать крыльями, но почему-то не остановился.
   Объект, который я принимал за Грега, торжественно проплыл подо мной. И все стало ясно. Это был искусственный спутник.
   Небо - синее небо - осталось подо мной. Надо мной небо было черным.
   Я вышел на околоземную орбиту.
   Я хихикнул, и снова не услышал своего голоса. Я был почти спокоен. Наверно, есть некий предел страха, и я его перешел. Все вокруг стало не просто странным, а абсолютно нереальным. Я всерьез задумался, не сплю ли.
   "Лёха! - раздался у меня в голове голос. - Обернись!"
   Я повернул голову и обнаружил Грега. Он преспокойно плыл в пустоте прямо надо мной.
   "Как ты там оказался?" - спросил я тоже мысленно.
   "Сделал петлю".
   "Но ведь тут же пустота! Как тормозить?"
   "Напоминаю - тело дракона сверхматериально. Оно подчиняется не законам аэродинамики, а твоим волевым импульсами и ментальным приказам, - объяснил он. - Иными словами, управляется только силой мысли. Представь, что останавливаешься!"
   Я представил - и остановился. Грег черной тенью завис надо мной. Мимо пролетел еще один спутник, кажется, метеорологический. Под нами в облачной дымке проплывала вполне узнаваемая Скандинавия.
   "Не надо бояться холода, не надо дышать. В теле дракона ты неуязвим. Надо только сохранять контроль".
   "Так зачем ты меня морочил этими командами? Я чуть не рехнулся, пытаясь скоординировать работу крыльев и хвоста!"
   "А сам подумай".
   Я ответил Грегу мрачным взглядом. Догадаться было не трудно. Психолог хренов!
   "Был один момент, когда ты меня серьезно напугал, - сказал Грег. - Когда запаниковал и начал обратное превращение. Если бы ты превратился в человека на двадцатикилометровой высоте, ничто на свете не смогло бы тебе помочь".
   "Замерз бы?"
   "Не успел. У тебя бы просто взорвались легкие".
   Я невольно поежился, но воспринял эту перспективу как-то отстраненно, словно Грег говорил не про меня. Я в самом деле больше не боялся. Почему? Кажется, и это я начинал понимать. Теперь, когда мы находились на высоте не десятков, а сотен километров, само понятие падения утратило смысл. Все здесь было падением - и все полетом. Падали по касательной и никак не могли упасть спутники. Да и сама земля - падала она или летела в пространстве? Я вдруг понял, что падение и полет - одно и то же. И что каждую секунду нашей жизни падает - или летит - все на свете. Что это самое естественное для материи состояние.
   "Вот теперь можно и вниз", - услышал я довольный голос Грега.
   Уж не читает ли он мои мысли? Только этого не хватало!
   Но, поразмыслив, я решил отложить эту тему до приземления.
  
   Справился я со страхом или нет, но без Грега я никогда бы не вернулся назад. Я не контролировал ни себя, ни окружающее пространство. Каждым моим движением руководила его воля. Я спускался в облака с полным ощущением, что меня ведут за руку, хотя глазами видел просто летящего рядом дракона.
   Когда мы приземлились и превратились, Грег сказал:
   - Мы сегодня славно полетали, но один так никогда не делай. Тебе еще рано. Вообще не советую тебе пока летать самому выше ста метров. Ты слишком сильно связан с человеческим телом, оно подставит тебя в любой момент, как сегодня. Ты должен полностью контролировать ситуацию, а на большой высоте любая мелочь, даже грозовой фронт, выбьет тебя из равновесия, и хана...Ты меня слушаешь?
   - Все еще не могу поверить, - пробормотал я. - Мы правда побывали в космосе?
   - Знаешь, считанные драконы могут выходить в стратосферу, чтобы потом вернуться безопасно. А уж выход на орбиту - это для мастеров. Но по большому счету, делать там нечего.
   - А драконы могут перемещаться между мирами?
   Грег вздрогнул:
   - Что?
   - Ну, летать с планету на планету, от звезды к звезде?
   - А... Наверно, могут. Не пробовал. Зачем? Чтобы странствовать между мирами, существуют другие способы, отточенные, проверенные веками...
   Я взглянул на него, и мне вдруг показалось, что алмазная крошка изморози до сих пор покрывает его лицо, и не тает.
   - Слушай, Грег, - спросил я хрипло, - сколько тебе лет? По-честному?
   - По-честному? - тот задумался. - Много, Леха, очень много...
  
  
  

Часть 3. Месяц Гроз

  
   "Позволить себе выглядеть смешно или странно могут только люди воистину удивительные"
  
   Г.Л. Олди. Мессия очищает диск.
  

Глава 1. Полет по приборам.

  
   Как-то июльским вечером, около полуночи, я сидел дома за компом и кайфовал. За окном неторопливо разворачивалась роскошная гроза. Уже было все, что положено: пропитанный озоном воздух, резкие порывы ветра, далекая воркотня грома, первые крупные капли, стремительно переходящие в гремящий ливень. Сейчас на улице шумело, грохотало и булькало, тополь хлестал ветками по стеклу, вода пузырилась в лужах.
   В такую погоду особенно приятно посидеть дома с кружкой чая и бутербродом, за приятным занятием. Тихонько жужжал комп, горела настольная лампа, в наушниках играл "Сплин". А я составлял сводную таблицу, в которой систематизировал все известные мне о драконах сведения. Я уже достаточно знал о драконьем сообществе, чтобы делать кое-какие обобщения и выводы.
   Первым пунктом я напечатал: "Свобода от внешних и внутренних ограничений".
   "Никаких институтов. Никаких иерархий. Никаких стандартных моделей поведения..."
   Последний пункт я, подумав, вычеркнул. У драконов был свой неписанный кодекс. Только вот к человеческим правилам он имел слабое отношение.
   Если попросту, каждый дракон жил так, как считал нужным. На своей территории он царь и бог. Если кого-то это не устраивало, это были его проблемы. Надо сказать, поначалу меня это сбивало с толку, смущало, а иногда и бесило. И только недавно я начал этим восхищаться. А прежняя моя жизнь по чужой указке, с оглядкой на общество, стала казаться мне унизительной для разумного и свободного существа.
   "Никакой религии", - добавил я следующим пунктом.
   Во что верят драконы? Однажды я завел с Грегом разговор на эту тему. Грег ответил мне одной исчерпывающей фразой:
   - Настоящий дракон ищет путь наверх только сам. Он не ходит по чужим дорогам.
   - А как насчет бессмертия? - задал я очень волновавший меня вопрос:
   - Бессмертие - это твое личное дело, - ответил воспитатель. - В любом случае, над бессмертием надо очень хорошо поработать. Его надо заслужить. Даже дракон рождается в муках - что уж говорить о его бессмертной душе? Никто ничего не получит на халяву!
   Я отпил чаю, и набрал третий пункт:
   "Никаких общественных организаций". Нет, не так. "Никаких организаций, призванных узаконить отношения между драконами и ввести их общественную жизнь в рамки".
   - Вот так-то лучше, - похвалил я себя, откидываясь в кресле.
   Нас, драконов, нельзя ввести ни в какие рамки. Кроме тех, в какие мы себя временно ставим по тем или иным соображениям.
   Дальше. "Никакой иерархии". Это мне особенно нравилось.
   Драконы не зависели друг от друга. Они не стремились самоутверждаться за чужой счет и не старались подчинить себе как можно больше других драконов. Каждый из них был самодостаточен. Среди них не было волков, от которых надо защищать овец, как не было и самих овец. В этом обществе примитивная схема "хищники - жертвы" не работала.
   Конечно, у них бывали личные конфликты - которые они решали сами, не прибегая к чужой помощи. Насилие? Почему бы нет? Но один дракон другого принудить не мог. Разве что в случае с молодыми драконами-учениками, вроде меня, которые еще недалеко ушли от людей.
   Просить кого-то решить свою проблему считалось позорно для дракона. Конечно, существовала некая негласная вертикаль. Были драконы молодые и старые, могучие и не очень, мудрые и знающие, уважаемые и авторитетные - и наоборот. Но эта иерархия ни к чему не обязывала. Личностный рост или падение были личным делом каждого.
   Единственная модель отношений, которая хоть как-то напоминали человеческую, была "учитель-ученик". Грег рассказывал, что иногда вокруг того или иного воспитателя драконов даже возникал кружок учеников - почитателей. Среди них начиналось соперничество, какие-то интриги... И это уже напоминало нормальное человеческое общество. Но обычно учитель был достаточно умен, чтобы не создавать такой ситуации или не позволять ей зайти далеко. А чаще такая ситуация довольно быстро рассасывалась сама собой. Драконы слишком ценили себя и свою самостоятельность, чтобы долго быть "при ком-то".
   Я подумал, что драконы - невероятные индивидуалисты.
   И мне это нравилось. Я и сам был такой.
   В то же время все драконье сообщество чем-то напоминало большую семью.
   И это тоже было здорово.
   За окном грохнуло так, что на улице сработали сразу несколько автомобильных сигнализаций. Мигнула лампочка. Я успел подумать - хорошо, что комп работает через выпрямитель! Иначе сейчас пришлось бы перезагружаться... Тут меня ослепила холодная вспышка. Я помигал, восхищаясь и ужасаясь одновременно. Вот это да! Молния ударила где-то совсем близко! Секундой позже за окном раздался громкий треск, грохот и гулкий металлический звон.
   Я всполошенно вскочил, роняя чашку, рассыпая диски и теряя наушники. Первая мысль, что молния попала в тополь, и тот рухнул на мой балкон. Распахнув балконную дверь, я застыл в ступоре. Нет, и тополь, и балкон остались на месте. Но на перилах повисло человеческое тело. Это была девушка, и она в любой момент могла свалиться вниз. Не раздумывая, кто она и откуда взялась, я схватил ее, сдернул с перил и втащил в квартиру. Там я наконец рассмотрел, кого спас, и понял, что неприятности только начинаются.
   Передо мной лежала Драганка. Всклокоченная, мокрая, исцарапанная. Кажется, без сознания.
   - Эй, ты жива? - окликнул я ее.
   Даже и не знаю, надеялся ли я получить отклик или опасался. Но ее густые черные ресницы сразу дрогнули.
   - Кто здесь? - слабо проговорила она, приоткрывая свои дивные синие глаза.
   - Это...э-э... я.
   - А, заморыш из клана с Яхтенной. Ты что здесь делаешь?
   - Живу я тут.
   - Вот черт, как неудачно вышло!
   Кажется, синяя дракониха не слишком-то пострадала от падения. Она распахнула глазищи, повертела головой и разочарованно протянула:
   - Я-то думала, что здесь гнездо какого-нибудь нормального дракона, что мне тут помогут...
   - Что случилось? Откуда ты упала?
   - Не упала, а приземлилась, - желчно ответила она. - Можно подумать, ты сел бы мягче, если бы в тебя попала молния! Помоги встать! Не переживай, я сейчас улечу. Считай, что я ошиблась адресом.
   - Я вообще-то не переживаю, - сказал я, поддерживая ее за плечи. - И не гоню тебя.
   Драганка оказалась странно тяжелой для такой миниатюрной девушки. А мышцы у нее были просто каменные. Мне вспомнился ее поединок с Грегом, и стало как-то неуютно. Я перетащил ее на диван, хотел положить, но она отстранилась и села. Осмотрелась брезгливо.
   - Тут ты живешь?
   - Да, - с вызовом сказал я.
   - Сочувствую.
   - Меня устраивает, - я постарался скопировать ее надменный тон. - А что случилось с тобой? Почему ты так неловко "приземлилась"? И почему именно на мой балкон?
   - А ты летал когда-нибудь в грозу? Тогда не задавал бы глупых вопросов. Чертова погода! - она вытянула ногу и зашипела от боли. - Я бы переждала на земле, но мне было велено лететь немедленно... Ай, не трогай!
   - У тебя нога в крови, - сказал я, глядя, как по светло-синей джинсе расплываются темные пятна. Одна нога Драганки была ободрана от бедра до голени - видимо, во время "приземления" она ударилась гораздо сильнее, чем думала. Девушка изучила рану и чертыхнулась.
   - Да еще и джинсы разорвала об твой дурацкий балкон!
   - Хочешь переодеться? Подыщу тебе какие-нибудь панталоны, - предложил я, вспомнив о гостеприимстве. - Чаю?
   Драганка посмотрела на меня, прищурившись. Я ответил ей сладкой улыбкой. Но мне по-прежнему было не по себе. Синяя драконша создавала вокруг себя ощущение опасности. Как будто ко мне в квартиру вломилась красивая, но очень ядовитая и совершенно непредсказуемая змея.
   - Ладно. - Драганка хмуро посмотрела на меня и принялась расстегивать джинсы.
   -Мне нужен йод. И горячий чай. И телефон. И выйди отсюда, чтобы не подслушивал!
   Я пожал плечами, вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Драганка возилась, шуршала и ворчала себе под нос. Потом я услышал ее голос. Довольно громкий.
   - Да... Задерживаюсь...Ничего не забыла... Грохнулась прямо на балкон, представляешь? Через полчаса буду!
   Ничего интересного. Самый обычный разговор. Но вот интонации - нет. Драганка говорила... заискивающе, что ли? У меня возникло ощущение, что она чего-то боится. "Невозможно, - подумал я. - Драганке, которая напала на трех черных драконов сразу, известно чувство страха? Нет, показалось!"
   - Заходи! - крикнули из комнаты.
   Я вошел, держа в руке йод. Драганка невозмутимо восседала на диване в крошечных шелковых стрингах, положив на подлокотник исцарапанную ногу. Растяжка у нее была великолепная. Нога и ее окрестности тоже.
   - Давай сюда, - потребовала она. - Тьфу, пальцы испачкала! Сам не мог открыть, что ли?
   Я хотел ей сказать "давай сам смажу", но решил не рисковать. Дорогие голубые джинсы, рваные и окровавленные, валялись на полу, гармонично вписавшись в мой беспорядок. Я представил, какое лицо было бы у Ленки, если бы она их тут нашла, и едва удержался от смеха.
   Флакон с йодом стукнул о стол. Я обернулся. Драганка стояла перед окном и пыталась пригладить пятерней волосы, любуясь своим отражением в оконном стекле.
   - Ну и чучело! - прихорашиваясь, промурлыкала она. - Хорошо, что меня никто не видит!
   - А я не считаюсь?
   - Конечно. Ладно, мне пора лететь. Пока!
   - Может, подождешь, пока гроза кончится?
   - Нет, мне некогда. Меня ждут.
   - Ты же сама сказала, что в грозу летать нельзя!
   - Заморышам нельзя. Мне - можно.
   Я вышел в прихожую и надел кроссовки. Драганка с грохотом распахнула балконную дверь, и внутрь ворвался сырой ветер.
   - Так и полетишь, или выдать тебе штаны?
   - Обойдусь без твоих панталон!
   Драганка гордо похромала на балкон. Я кинулся за ней.
   - Погоди! Я тебя провожу.
   - Ты-ы?! У тебя же фобия!
   - Откуда ты знаешь?
   - Да весь город знает. Эта история, как ты с крыши свалился, уже все кланы обошла.
   Кровь бросилась мне в лицо. В этот миг я ее просто возненавидел. Но моих намерений это не изменило.
   - Я не могу отпустить тебя одну в грозу, - твердо сказал я. - Тем более с голой задницей. Словом, это не обсуждается.
   Она посмотрела на меня долгим высокомерным взглядом.
   - Как пожелаешь. Я не твой воспитатель, отвечать за тебя не собираюсь. Разобьешься - твои проблемы.
   Если Драганка и расшиблась, то по ней это было незаметно. Она превратилась и выпорхнула с балкона легко и изящно, как экзотическая птица. Я, не раздумывая, вылетел вслед за ней. По крышам грохотал ливень. Белая занавеска развевалась в дверном проеме, словно махая нам на прощанье.
  
   Через пять секунд я был уже насквозь мокрым. Но это оказалось самым мелким из окружающих неудобств. Набухшие от воды крылья казались втрое тяжелее, чем обычно. Дождь лупил в спину и загривок, пригнетая к земле, словно на плечи взгромоздился еще один дракон. Резко взмахивая крыльями, мы поднялись над городом. Точнее, я так предполагал. Вокруг не существовало ничего, кроме серого сумрака, струй ливня, и их монотонного грохота. Серое марево сверху, снизу, и по сторонам. "Неужели такая низкая облачность? - удивился я, вспоминая все, что читал про разные природные катаклизмы.
   Драганка летела, не оборачиваясь, метрах в десяти впереди, упорно поднимаясь все выше и выше. Я, кажется, догадался, что она задумала: облететь грозу сверху.
   Но грозовые фронты бывают очень высокими - до десяти километров! А Грег не советовал мне летать выше ста метров, тем более в тучах!
   - Эй! - заорал я. - Драганка! Не надо лезть наверх! Давай попробуем вылететь из тучи!
   Она не обернулась и не ответила, только еще сильнее заработала крыльями. Неожиданно налетел порыв ветра, кинул меня в сторону, закрутил. А когда я стабилизировался, то обнаружил, что Дранагка исчезла. Я потерял ее в туче - мгновенно и безнадежно.
   "Да пошло оно все, - злобно подумал я. - Она летает в сто раз лучше меня. Что я тут вообще делаю? Возвращаюсь!"
   Но сделать это было не так-то это просто, по одной причине - я понятия не имел, где нахожусь.
   Несколько секунд я мешкал, определяясь с направлением. Если лететь так, как проще всего - по ветру - то я просто полечу неизвестно куда вместе с грозовой тучей, и никогда из нее не выберусь. Значит, надо лететь против ветра.
   Я решительно развернулся и почти вслепую, загребая крыльями, принялся воевать с бурей.
   Но ни вырваться из тучи, ни подняться над ней у меня не вышло. Очень скоро я страшно устал, и при этом, похоже, вперед особо не продвинулся. Не удивлюсь, если меня снесло назад. Теперь я вообще не понимал, где нахожусь. Порывы ветра болтали и кидали меня из стороны в сторону; изредка я вдруг проваливался вниз, как на аттракционах.
   Внутренний гироскоп отказал окончательно, как в Купальскую ночь. Но теперь-то я точно знал, что подо мной не пара-тройка метров и озеро, а минимум несколько километров, и все, что угодно. При мысли, что меня могло отнести на десятки километров в любую сторону света, хотелось хаотически бить крыльями и с воплями метаться в тучах. Паника больше не захлестывала разум, спасибо Грегу. Но сил едва хватало, чтобы удерживать себя в горизонтальном положении.
   "Поганая туча! - с отвращением думал я. - Когда же она кончится!"
   Но гроза и не думала выпускать свою добычу. Хуже того, я угодил прямо в ее центр. Все чаще черные тучи пронизывали ослепительные разряды молний. Некоторые проходили совсем близко с устрашающим треском. Грохотало непрерывно. В ушах стоял свист. Каждый раз, как рядом вспыхивала молния, я на несколько секунд слеп...
   "Надоело! - решил я. - Все, спускаюсь. Пережду грозу на земле, а потом полечу домой".
   Я сложил крылья и резко нырнул вниз, набирая скорость. Дождь словно торопил меня, подталкивая в спину.
   Но не пролетел я и нескольких секунд, как впереди показалось что-то темное. Какие-то острые черные пики кинулись мне навстречу. Лес! Деревья!
   Я резко раскинул крылья, пытаясь затормозить, и закувыркался в воздухе. В следующий миг я со страшной скоростью налетел на верхушку ели.
   Треск... Удар... Боль...
   Темнота и тишина.
  
   Первыми вернулись ощущения. Я осознал, что лежу. Телу было удобно, но оно не хотело, чтобы его беспокоили. "Лежать - хорошо. Нельзя шевелиться, - намекало оно. - Шевелиться - плохо..."
   Тело, вытянувшись, покоилось на чем-то мягком, сухом и теплом. Кажется, на простынях. В кровати? Гм... Интересно.
   Затем к осязанию прибавилось обоняние.
   Отчетливее всего пахло дымом. Пахло вкусно и уютно. Так пахнет, когда топят камин или печку. Я сразу вспомнил дачу.
   Еще пахло деревом. И лекарственными травами, как в некоторых дорогих аптеках.
   Загородный дом?
   Но почему я ничего не вижу? Здесь темно, или... Глаза?!
   Я резко пошевелился, и тело откликнулось такой болью, что на миг я снова отрубился. А когда пришел в себя, понял - мои дела плохи. Казалось, сломано все. Боль теперь терзала меня при каждом вздохе. Кажется, такое бывает при переломах ребер. Голова была тяжелая, мысли путались - да уж, я хорошо приложился о то дерево. Что характерно, самого момента падения я не помнил. Помнил только, как черные ели набросились на меня из тумана...а дальше провал.
   "Еще и сотрясение мозга", - поставил я сам себе диагноз. Судя по выпадению памяти - тяжелое. Черт!
   И вот теперь я лежу неизвестно где, весь изломанный, совершенно беспомощный...
   "Стоп, - сказал я себе. - Прекратить панику! Дракон я или нет?"
   Я зажмурился, успокоил дыхание, подождал, пока схлынет боль, а потом медленно открыл левый глаз.
   Ага! Так-то лучше.
   В зеленоватом сумраке проступили очертания комнаты. Гроза кончилась, дождь тоже, но я кожей чувствовал, что на улице все пропитано холодной влагой. Я слышал, как по стеклу сползали последние капли пролетевшего ливня. За окном дышал, шевелился и глухо, как во сне, бормотал еловый лес. Большой, дикий лес, полный потаенной и очень странной жизни, о который мы, горожане, даже не догадываемся. Где-то вдалеке я улавливал нечто светлое, просторное, совсем холодное и очень молчаливое... Камень, вода? Много воды. Море. "Финский залив, скорее всего", - поправил я себя, очень довольный своими способностями.
   Напротив окна выделялся прямоугольник двери, очерченный тонкой светящейся зеленой линией. Над косяком линия спутывалась в хаотический клубок, будто кто-то, обводя дверь, решил вдруг "расписать" ручку. Этот клубок светился ярче всего. И вот что странно - я мог "слышать" лес на несколько километров, но все, что было за дверью, оставалось неслышимым и невидимым. Я напряг все чувства, но не уловил ничего, кроме тихого быстрого стука, будто какой-то мелкий зверек пробежал по коридору.
   Было ясно, что дверь запечатана какой-то магией, глушащей мое драконье зрение.
   "Точно, печати! - вспомнил я вдруг. - У меня же куча печатей, почему ни одна из них не действует?"
   Правда, Грег говорил, что они для защиты...
   "А я как раз нуждаюсь в защите, - сказал я себе - точнее, печатям, в надежде, что какая-нибудь из них включится.- Кто предупрежден, тот вооружен!"
   Я прислушался к своим ощущениям, и почувствовал тепло на лбу между бровями. Восьмилистник "Цветок папоротника", обозванный Валенком "Печатью интеллекта"! Скорее всего, она уже давно исподволь работала над последствиями моего падения, только я не замечал.
   "Что там, за дверью? Мы надо знать!" - отдал я мысленный приказ, глядя на светящийся клубок над дверью. Почти сразу пришел ответ: "А если так?"
   Повинуясь импульсу, я мысленно протянул руку и дернул за зеленую "нитку". Клубок легко распутался. И я сразу услышал голоса.
   Голосов было два: мужской и женский. Женский я узнал сразу же. Мужской был мне незнаком.
   - ... и даже как-то жалко, - произнесла Драганка. - Он ведь, в сущности, неплохой парень.
   - А что, у него был выбор? - усмехнулся мужской голос.
   - Да уж, в такой ситуации выбор прям как обеденное меню в "Аэрофлоте" - "ешь" или "не ешь". И все равно, не понимаю я этого черного... Зачем? Одно дело - тот бородатый мордоворот...
   - Ну, с ним-то было все ясно с самого начала. Я давно к нему присматривался. Поскольку прекрасно понимал, что можно из него вырастить. Таких, как он, надо уничтожать при рождении. Признаться, я подумывал в этом направлении. К сожалению, черный опередил меня.
   - Рыбак рыбака видит издалека, - хмыкнула Драганка. - Но объясни мне, Анхель, зачем он взял в клан мальчишку? Сам-то он разве не понимает, что в боевого дракона его не переделать?
   - Было бы желание. А у черного оно есть, - медленно произнес мужчина. - Это врожденная потребность губить все светлое и марать все чистое. Как бы он себя не называл, по сути он хищник, и всегда таким останется. Разве не знаешь, что в мире, откуда он родом, ничто так не ценится, как искусство убивать? А все разумные существа делятся на два рода: охотники и их пища?
   - Это же только слухи, - неуверенно произнесла Драганка. - Страшные сказки. Может, и вовсе такого мира нет.
   - Есть, есть, - возразил мужчина. - Если тебе мало черного, вспомни Стальной клан.
   - О да! Лихие ребята. Я переняла у них пару смертельных приемчиков. Правда, пришлось заплатить. Вот этот шрам через бровь - памятка от одного из них...
   - Как ты думаешь, откуда они приходят в Леппу?
   - Никогда не задумывалась.
   - Общая проблема всех разумных существ в ваших беспечных мирах - не задумываться.
   - Ой, только сейчас дошло... Их что, видели здесь?!
   - Нет, - сказал мужской голос. - Пока нет...
   Я лежал, насторожив уши. Главное мне было уже ясно: речь шла о Черном клане. Точнее, обо мне и Греге. И то, что этот человек о нем говорил, мне крайне не нравилось.
   Но кто он, этот собеседник Драганки, который так много знает? Или, точнее, так много врет?
   Я сосредоточился и попытался "увидеть" его. Тепло между бровями превратилось в жар, но я не сдавался. Голова пошла кругом, нахлынула такая боль, что я чуть снова не потерял сознание. На глазах выступили слезы. Не удержавшись, я тихо застонал. Но темнота медленно рассеивалась. И вот чудеса - впервые в зеленоватом сумраке появился новый свет. Прямоугольник двери наполнился золотистой дымкой. Сквозь дымку я довольно отчетливо видел веранду, круглый стол и за ним - два силуэта. Оба одновременно повернулись ко мне. Тихо звякнула тарелка.
   - Ага, - услышал я мужской голос. - С добрым утром.
   Вскоре дверь распахнулась, осветив комнату. Кто-то вошел и встал перед кроватью. Превозмогая боль, я попытался приподняться. Вошедший стоял против света, и я видел только высокий силуэт.
   - Вы кто? - хрипло спросил я.
   - Не хочешь для начала поблагодарить нас за спасение?
   - Спасибо. Вы кто?
   За спиной вошедшего звонко усмехнулась Драганка.
   - Узнаю стиль черного!
   - Что ты, - возразил мужчина. - Черный, особенно в последнее время - сама любезность. Он умеет держать под контролем свои инстинкты. Иначе он не смог бы столько лет прожить в этом мире неузнанным. И вообще прожить...
   - Вы про Грега, да? - слабым голосом спросил я, закрывая глаза и без сил падая на подушку. - Зачем вы меня сюда притащили?
   - Притащили? - изумился мужчина. - Ты свалился практически мне на голову. Валялся в лесу весь разбитый. Считаешь, надо было оставить тебя там?
   - Можно было вызвать "скорую".
   - Я сам - "скорая".
   Он приблизился, наклонился и положил мне руку на лоб. Боль и головокружение сразу прошли. Мне стало хорошо и тепло... Даже жарко. Через миг я понял, почему - это нагревались печати. Все сразу. Они противились его прикосновению.
   - Вы... врач?
   - Помимо всего прочего, - согласился мужчина.
   Мне показалось, я уже где-то слышал эту фразу.
   Его ладони, казалось, собирали мою ушибленную голову, словно кубик Рубика. Все, что растряслось от удара, само вставало на место.
   - Ты о чем-то другом хотел спросить, да? Ты хотел спросить, почему твои незамысловатые узоры отреагировали на мою магию? Потому что такими их тебе поставили. Никто, кроме твоего хозяина, не имеет права вторгаться в твое сознание... и подсознание тоже. Даже с целью исцелить тебя.
   - Какого еще хозяина? Ты о Греге? Он мне не хозяин!
   - А кто же еще?
   Я стиснул зубы, чувствуя, что начинаю злиться.
   - Кто вы такие? - повторил я в третий раз, пытаясь усилием мысли столкнуть чужую ладонь со своей головы. - Почему наговариваете на Грега?
   - Не наговариваем, а говорим правду, - вмешалась Драганка. - Должен же кто-то тебе ее сказать, если все прочие боятся?
   - А по-моему, вы просто врете! Докажите!
   Вместо ответа ладонь накрыла мне глаза, и я снова ослеп. Попытался воспользоваться своими обостренными драконьими чувствами - но проклятая ладонь словно закрыла и их тоже. На спине, на шее, на животе - везде, где стояли защитные печати - пылало пламя. Только лоб почему-то больше не припекало.
   Через миг я понял, почему. "Печать интеллекта" начала остывать.
   - Что вы делаете?!
   - Пытаюсь деактивировать печать восьмилистника, - хладнокровно ответил "врач". - Уж не знаю, зачем тут поставлен такой мощный знак, но в данный момент он тебе только вредит.
   - Я вам запрещаю ко мне прикасаться!
   - Прекрати сопротивляться! У тебя ушиб мозга. Это надо лечить немедленно.
   - Уберите лапы от моей головы!
   Печать все остывала. В какой-то миг она сравнялась температурой с кожей, и я ее вообще не чувствовал... А потом она стала холодной. Вначале это было похоже на кусок льда, который зачем-то положили на лоб, и несколько секунд даже приятно, особенно по сравнению с горящими от жара прочими частями тела. Но потом от холода заломило виски, и мой мозг угодил в ледяную сетку боли. Сетка становилась все холоднее, и постепенно сжималась.
   - Это ради твоего же блага, - ворковал неведомый целитель, плотно прижимая ладонь к моему лбу. - Не дергайся, я все равно не уберу руку, пока не сниму отек. Когда-то я давал клятву Гиппократа. Знаешь, в чем она заключается?
   - "Не навреди", - простонал я сквозь стиснутые зубы.
   Раскаленное тело стало легким и совершенно чужим, а голова - тяжелой, пропитанной болью, как отравленной водой. В горле что-то клокотало - не кровь ли?
   - Не совсем так, - спокойно ответил мужчина. - Я помогу тебе вне зависимости от того, хочешь ты этого или нет. И какие бы печати не поставил твой воспитатель, меня, как врача, они не интересуют!
   - А я бы еще посоветовала стереть ему память, - заметила Драганка. - Не хочу связываться с черным, он сейчас слишком силен. В последний раз чуть дух из меня не вышиб, с его проклятыми улыбочками...
   - Нет, - ответил "врач". - Не стану. Наоборот, я хочу, чтобы он все помнил - и делал выводы. Пусть ему будет над чем поразмыслить. Прежде чем черный свяжет его кровью и подчинит себе безвозвратно.
   - Прочь из моей головы! - прохрипел я.
   - В ней и так кавардак, - хмыкнула Драганка.
   - Как нельзя более верно сказано, - подтвердил мужчина. - Лейя, милая, пошарь-ка в его карманах. В нашей ситуации никакая дополнительная информация не будет лишней...
   Его голос затихал и удалялся, по мере того, как ладонь, горячая и тяжелая, как гора, медленно вдавливалась мне в лоб. Я почти физически ощущал, как прогибается и хрустит тонкое плетение печати, почти слышал жалобный звон, с которым один за другим лопались лепестки папоротника. А вместе с ними - и мой мозг.
   Они не спешили. Я слышал какие-то разговоры, но уже не понимал их смысла. Только один раз, как просвет среди сплошных туч - четкое шуршание страниц и насмешливый голос колдуна:
   - ...нет, только в этом мире возможно подобное. Обнаружить слабое место дракона не магическим сканированием, и не допросом с пристрастием, а просто заглянув в его паспорт!
   И тучи снова сошлись, теперь уже навсегда. Ладонь продавила печать, прошла через кости черепа, как сквозь тесто, погрузилась в голову и погладила мозг, убрав напряжение и, казалось, разгладив все извилины. Тревога и злость пропали. Равно как и желание сопротивляться этому целительному, но все же насилию. Мирно и безмятежно, с блаженной улыбкой на губах, я погрузился в сон.
Оценка: 8.00*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"