Аннотация: лхимия - какой полезный инструмент. В нашу эпоху не осталось того, чего бы она не коснулась. Казалось бы, как верный инструмент, веками служивший людям, может привести к краху всю цивилизацию за один день? Оказалось довольно просто.
Металлический день
Алхимия - какой полезный инструмент. В нашу эпоху не осталось того, чего бы она не коснулась. Промышленность, сельское хозяйство, искусство, что уж говорить у каждого подростка был свой мелкий преобразователь в кармане. Казалось бы, как верный инструмент, веками служивший людям, может привести к краху всю цивилизацию за один день? Оказалось довольно просто. Но давайте по порядку.
Меня зовут Адольф Рентген, и я известный художник. Или это слишком громко сказано, для того кто организовал всего три своих выставки? Неважно. Сейчас я приехал в старейший город страны - Трир на ежегодную выставку картин. Любой уважающий себя художник должен был посетить это мероприятие, хотя бы из желания познакомится с коллегами по цеху или обзавестись парой хороших связей. Но многие приезжают, ради бесплатной выпивки, предоставляемой Союзом немецких художников, и горячих обсуждений, зачастую бранных, затягивающихся до утра. Иногда Адольф дивился насколько чудной народ художники.
На соседнем месте вслух удивлялся человек в белом пиджаке и зеленой шляпой. Его точно поразила очередная новость о Мегапреобразователе. Все новости об этом чуде алхимии уже который день занимали первые строчки в газетах.
- Нет, вы только посмотрите: "Первые опыты показали нам, что мы лишь немногое знаем об истинной алхимии. Мы не намерены останавливаться и вскоре вновь приступим к изучению тайн бытия"! - полный восхищения процитировал мужчина одну строчку. - Разве это не поразительно!? Такой команды алхимиков не собиралось со времен Парацельса! Иоганн Кункель, Джокем Рентген, Андреас Лебавий - бесспорно лучшие умы нашего времени, они-то наверняка всколыхнут застоявшуюся науку!
Адольф сочувствующе вздохнул и отложил сегодняшнюю газету и посмотрел в иллюминатор на город внизу. Дирижабль за пару часов доставил его е месту назначения. Остальные пассажиры, потихоньку стали собираться. Дирижабль мягко состыковался с башней, и капитан поздравил всех с прибытием. Быстрым шагом Адольф покинул борт воздушного судна, но пока шел, все же успел заметить уродцев из пробирок, которые с другого мостика тащили багаж пассажиров. Адольф невольно сочувствовал их рабской судьбе. Но не мог, не признать, как их небывалая выносливость двигала промышленного левиафана вперед.
Только когда лифт опустил пассажиров на твердую землю, Адольф смог выбросить тревожные мысли из головы и отправился в гостиницу. Там по членскому удостоверению Союза художников ему выдали двухместную комнату, где второе место пока пустовало. Возможно, его временный сожитель задержался в дороге. Выставку планировали открыть в семь часов вечера, отметив награждением и шикарной вечеринкой. Так что у Адольфа оставалось еще два с половиной часа на подготовку.
Миниатюрный алхимический преобразователь легко удалял лишние складки на одежде и освежал блеск медных пуговиц. Закончив подготовку наряда раньше, чем того ожидал, художник прилег на кровать и достал небольшую книгу в зеленом переплете. Семейный альбом Адольф брал с собой в каждую поездку, чтобы тоска по родному дому, матери, любимой девушке заживо не съела его. В который раз он остановился на фото, где они вместе с отцом смотрели книги на осенней ярмарке. Удивительно счастливый момент, который был очень давно.
- Все же алхимия тебе оказалась дороже, - выглянув в окно, с тоской произнес Адольф.
В комнате ему вдруг показалось душно, поэтому он решил отправиться на открытие пораньше. На улице была середина теплой осени, желтые листья приятно хрустели под натертыми до блеска туфлями. Архитектура города пылала своим дружелюбием, Адольф даже не заметил, как дошел до крупного здания Выставки.
Гомункул в парадном фраке любезно открыл перед гостем двери. Оказалось, что в большом зале уже собралось приличное количество людей. Девушки в дорогих платьях расхаживали с галантными кавалерами. Одинокие джентльмены вели философские беседы и споры. Торжественная атмосфера густым покровом встретила Адольфа.
Художник даже растерялся и решил отойти к стене, где висела одна множества картин, отобранных со всей страны. Влекомый любопытством и желанием запечатлеть все произведения искусства в своей памяти, Адольф отправился исследовать сначала этот зал, а затем и следующий. Остальная часть выставки была закрыта до официального объявления.
Каких только стилей и техник здесь не было. Некоторые картины переливались ярчайшими красками, будто те сошли с чудесного пейзажа и остались на полотне. На других холстах будто перетекали цветные сгустки, ни на секунду не задерживаясь на месте. Особенно художника поразила картина, которая проявлялась от тепла, словно невидимый живописец быстро работал кисточкой, а затем заставлял исчезнуть дивное изображение. Алхимия позволяла живописцам творить поистине невероятные вещи!
Адольф чуть не потерял ощущение времени, но вовремя вернулся в большой зал, где на небольшой эстраде уже зачитывали приветственную речь. Ее окончание гости поддержали бурными аплодисментами.
Следующей частью должно было награждение деятелей искусства, чьи произведения особенно понравились жюри Союза художников. Небольшие малахитовые памятные статуэтки обладали таинственной зеленой палитрой. И Адольф с нетерпением, но дождался момента, когда назвали его имя.
Художник радостно взошел на помост и принял награду с рук жюри. Во время короткого рукопожатия кто-то запоздало вошел в зал. Адольф не мог поверить своим глазам. Надвинув на лицо шляпу, сквозь толпу продирался Джокем, Джокем Рентген - его отец. Когда их взгляды встретились, тот помахал рукой.
В каком-то странном шоке Адольф отошел к остальным награжденным, которых ждало памятное общее фото. Он не хотел признавать тот факт, что отец, не показывавшийся несколько лет, лично приехал посмотреть на достижение сына.
Толпа уже начала шептаться, не тот ли это знаменитый Джокем Рентген? Впрочем, уважаемого алхимика ничего не смущало, когда он пробился сквозь толпу и вопреки просьбам ведущих поднялся на помост. Часть толпы только радовалась, когда Джокем поймал сына в широкие объятия.
- Извини, что не предупредил. Думал, твою мазню даже на рынке не купят. Прости что ошибался. Я так горд тобой! - в чувствах говорил Джокем.
Слова тут были излишни. У Адольфа на глазах выступили слезы. Мелкая статуэтка выскользнула из рук и разбилась о пол. Кто-то из жюри достал миниатюрный преобразователь, чтобы вернуть целостность вещицы, но Джокем резко выхватил его и, подняв вверх, громким голосом крикнул на весь зал:
- Люди, бросайте преобразователи и бегите от них как можно дальше! Скоро неконтролируемый резонанс выведет их из строя! Они будут бесконтрольно преобразовывать все окружающее в металл! - после этих слов, он бросил прямоугольник под ноги и раздавил каблуком.
Деятели искусства в зале пришли в негодование. Кто-то требовал подробных объяснений, кто-то называл алхимика лжецом, а кто-то и вовсе смеялся, приняв происходящее за шутку. Только единицы последовали совету Джокема и стремительно покидали зал.
Сам уважаемый алхимик, внимательно посмотрел на сына. Адольф понял, что тот абсолютно серьезен и угроза отнюдь не вымысел. Но прежде чем ему удалось вставить слово, несколько гомункулов согнало его и Джокема со сцены.
Негодующая толпа сразу обступила их со всех сторон, но алхимик, схватив сына за руку, направился к выходу. Гомункул на входе помог им выбраться на улицу, задержав гостей в дверях.
- Отец, объясни, что происходит? Почему ты появился именно сейчас?
- Давай сначала отойдем от города, твой преобразователь с тобой? - встревожено спросил Джокем.
- Нет, остался в номере гостиницы, поясни, наконец, что с ними не так?
- Все, все не так! - громко крикнул алхимик и прервал быстрый шаг. - Послушай, все очень плохо. Мне удалось предупредить всех родных, можешь за них не беспокоиться. Но угроза поистине масштабна, и нужно отойти от города как можно дальше!
Адольф решил довериться своему отцу. Только когда они взобрались на невысокий пригорок, Джокем устало сел на поваленное дерево и закрыл лицо руками.
- Мы совершили ошибку, сынок, - голос алхимика невероятно дрожал, никогда Адольф не видел столь сильного человека в таком жалком состоянии. - Мегапреобразователь, сам дьявол дернул нас использовать его. Первые эксперименты были замечательными! Но, но... Именно я предложил испытать реакцию на сложное излучение "Х" лучей. Я подписал смертный приговор тем сотням тысячам, что скоро превратятся в металлические скульптуры! Я, понимаешь, Я!!! - он убрал руки, по лицу алхимика текли слезы.
У Адольфа будто ушла земля из-под ног, абсурдная новость поразила его до глубины души. Единственное на что его хватило, это продолжать слушать дальше.
- Неконтролируемая реакция началась внезапно, все вокруг стало покрываться коркой из серебристых металлов. Даже сам преобразователь стал походить на огромный колючий кристалл черного ферума. Ради безопасности его сбросили в двухкилометровую шахту. Мы надеялись, там он разобьется на мелкие осколки, и реакция затухнет или очень замедлиться. В крайнем случае, там бы он представлял меньшую опасность. Однако кристаллы не дали преобразователю упасть на глубину больше полутора километров. И что хуже всего реакция вошла в резонанс с железным ядром Земли и его магнитным полем. Сейчас металлическая опухоль разрастается с каждой секундой, и совсем скоро силы мегапреобразователя хватит, чтобы воздействовать на обычнее преобразователи, которые стоят в каждом доме. Это будет неслыханная до сего момента катастрофа, которая обрушит нашу цивилизацию, - на последних словах алхимик не сдержался и заплакал.
- Неужели нельзя ничего сделать? - Адольф чувствовал, как предательски дрожали его ноги.
- Кункель собирался залить в шахту несколько реактивов, чтобы остановить реакцию, но металлическая оболочка вокруг преобразователя так сильно разрослась, что надежды нет... Люди, их ведь не убедишь так легко... Единственное, на что мы можем рассчитывать, это небольшой заряд гражданских преобразователей, который быстро израсходуется из-за перегруза, - чуть ли не шепотом говорил Джокем.
Адольф почувствовал, как все перестает иметь смысл, его картины, выставка Союза художников, ошибки отца. Ради чего они вообще жили, чтобы вот так неожиданно потерять все, все богатства, все достижения, близких и врагов!?
- Встань, папа, ты никогда не выглядел столь жалко в моих глазах! Ты допустил много ошибок, как и тысячи других людей в этом мире! Это ужасно, но все уже произошло. Пожалуйста, встань, пусть я единственный человек, который простит тебя! Но, пожалуйста, выдержи это! - Адольф положил руки на плечи отца, который убитым взглядом смотрел в землю. - Ты ведь алхимик дьявол тебя дери! Так будь сильным!
Джокем боялся посмотреть в глаза сына, боялся увидеть полные осуждения и ненависти глаза. Но теперь после всех этих слов он смог это сделать, испытав неуловимое облегчение.
А от города донесся жуткий звук скребущегося друг от друга металла. С тяжелым сердцем Адольф наблюдал, как чудесный город покрывает блестящий металл в лучах заходящего солнца серебристый металл.
К утру город был усеян неряшливыми пятнами различных металлов и зарослями острых кристаллов, жутковато переливающимися под утренним светом. Башня, к которой швартовались дирижабли, теперь напоминала гротескное дерево с раскинувшимися в разные стороны корявыми ветвями. Если приглядеться, то на улицах можно было увидеть жуткие металлические скульптуры с острыми кристаллами на поверхности. Некоторые навсегда застыли в попытке спастись из собственного дома. Одна мысль, что подобный кошмар случился во всем мире, заставляла кровь стыть в венах.
Единственными живыми были группки гомункулов, которые в принципе не имели при себе преобразователей. Они в непонимании ходили по улицам и встречали новый уже металлический день. А Адольф думал, что на его глазах закончилось владычество человека. Но, возможно, оно только теперь обрело новый путь в будущее. Будущее, где алхимия уже не будет властвовать над всем...
