Аннотация: Обновление от 31.12.2010. Эпизод "Поле".
Глава третья.
19 ноября 2008 года. г. Ростов-на-Дону. Штаб Северо-Кавказского военного округа.
Командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-полковник Александр Николаевич Марков сидел за рабочим столом в своем кабинете и знакомился с утренней сводкой происшествий по округу. В основном дела шли нормально. Неприятное дорожно-транспортное происшествие с участием грузовика произошло в сорок второй гвардейской мотострелковой дивизии, да сегодня ночью пропала связь с несколькими воинскими частями расположенных под Таганрогом. Связисты задействовали резервный кабель и выехали искать место порыва.
Генерал- полковник вздохнул. Наверняка опять кабель спецсвязи какие нибудь местные колхозники дернули. Медь потом из кабеля выплавят и за гроши сдадут в пункт приема цветных металлов. Такие случаи происходят в округе с удручающей регулярностью. Правда в последнее время гораздо реже.
В отдельной папке на столе лежало подробное донесение по Южной Осетии и Абхазии. Александр Николаевич раскрыл кожаную папку и углубился в изучение материала. Минут через десять Марков нажал кнопку селектора.
- Кондрашов, принеси чаю,- распорядился генерал-полковник, поднялся с кресла и подошел к карте полностью занимающую одну из стен кабинета.
Александр Николаевич нашел взглядом небольшую, даже в сравнении с Грузией, Южную Осетию, вспомнил, что творилось в штабе начиная с восьмого августа. Генерал- полковник покачал головой, впервые за много лет он тогда не спал трое суток. Да и последующий месяц был совсем не простым. Сейчас же по сравнению с августом и сентябрем- тишь, да благодать. Даже мозолящая глаза с конца лета группировка кораблей НАТО наконец-то убралась из акватории Черного моря. А округ почти возвратился к своей обычной, мирной жизни. За исключением отдельных частей пятьдесят восьмой армии. Что и подтверждают сегодняшние донесения.
Неслышно открылись створки тяжелой дубовой двери и в кабинет зашел адъютант.
Поставив на стол поднос с одиноко стоящим на нем стаканом, в металлическом подстаканнике адъютант вопросительно посмотрел на Маркова.
- Больше ничего не надо, - генерал-полковник взял стакан, с удовольствием пригубил чай. - Вспомнил! Кондрашов, свяжись с начальником тылового обеспечения, пусть мне доложит, как у него дела с зимним обмундированием.
Адъютант коротко кивнул и мгновенно вышел из кабинета.
Александр Николаевич сел за стол, посмотрел в перекидном календаре распорядок дня.
В тринадцать ноль-ноль приедут телевизионщики из Москвы брать интервью. Марков совсем забыл об этом визите. Александр Николаевич очень не любил общаться с прессой, но сегодня приезжают корреспонденты центрального канала. Ко всему прочему интервью согласовано с министром обороны, деваться некуда. Надо позвонить пресс-секретарю, пусть доложит что там с журналистами. Марков протянул руку к одному из стоящих в ряд телефонов на столе, но не успел набрать номер, зазвонил рядом стоящий аппарат.
- Александр Николаевич,- в трубке раздался голос адъютанта. - На проводе полковник Бабич. Соединять?
- Давай его сюда, поговорим.
В трубке щелкнуло и раздался бодрый голос начальника управления связи.
- Здравия желаю, товарищ полковник, давай, рассказывай что у тебя произошло.
- Сегодня в четыре часа пятнадцать минут зафиксирован обрыв спецкабеля ...
- Это я и без тебя знаю, что и где. Причину обрыва выяснили? Кабель восстановили?
- Никак нет, товарищ генерал-полковник.
Марков удивился.
- Сейчас восемь часов, двадцать минут. У вас, полковник было больше четырех часов на выяснение причин обрыва и восстановления линии связи. Почему до сих пор ничего не сделано?
- Товарищ генерал-полковник, на место разрыва немедленно выдвинулось дежурное отделение. Но восстановить кабель быстро не получилось. Дело в том, что неизвестные преступники выдернули не менее километра кабеля...
- Это как выдернули?- пораженно переспросил Марков.
- Кабель разрезали, зацепили вероятно за тяжелую технику и прямо из-под земли и вытащили. Один конец кабеля в земле лежит, а другой конец, мы так и не нашли.
- Понял тебя, полковник. Завтра к семи ноль-ноль все должно быть восстановлено. Доложишь мне лично. Понял?
- Так точно, товарищ генерал-полковник.
- Контрразведка уже у тебя?
- Так точно, товарищ генерал-полковник. С самого утра уже в кабинете у меня сидит. Я бы вам сейчас о порыве кабеля не докладывал. Но только, что выяснились некоторые подробности ночного ЧП.
- Что такое? - напрягся Марков. Ему очень не понравилось, каким обеспокоенным тоном сказал последнюю фразу Бабич.
- Сегодня, так же в районе четырех часов пятнадцати минут произошел обрыв линий связи между Ростовом и несколькими населенными пунктами расположенными западнее и севернее Ростова.
Без связи остались наши склады расположенные между Волошиным и Красным Крымом. Связь с нашими воинскими частями осуществлялась по гражданскому кабелю...
- Связь с частями восстановили? - встревожился Марков. Все же есть разница- единичный порыв кабеля или массовый обрыв линий связи с частями.
- Так точно. Немедленно восстановили с помощью радиостанций и мобильных телефонов. Никаких происшествий в частях не зафиксировано.
Марков немного успокоился, отпил из стакана чай.
- Так, понятно. Что еще?
- Я только что я связался с областным управлением связи. Гражданские связисты зафиксировали множественные обрывы линий связи. С некоторыми населенными пунктами связь до сих пор не восстановлена. Не работают ни стационарные, ни мобильные телефоны.
Генерал- полковник задумался. Ситуация оказалась ни такая безобидная как показалось на первый взгляд. И простым телефонным разговором здесь обойтись не получится.
- Бабич. Через двадцать минут назначаю совещание по твоему вопросу. Подготовь материалы по этому делу. Понял?
- Так точно, понял, товарищ генерал-полковник.
Марков положил трубку. Надо же! Такого генерал-полковник еще не встречал за всё время своей службы в армии. Ночью явно произошло что-то неприятное. А вот что именно, будем выяснять через двадцать минут.
Марков щелкнул кнопкой селектора.
- Кондрашов, в восемь часов сорок пять минут назначаю совещание.
- Понял, Александр Николаевич. Кого вызвать?
- Начальников управлений контрразведки и связи. Ну и моих заместителей само собой.
Марков откинулся на кресле и допил уже почти остывший чай. Взгляд генерал-полковника задержался на перекидном календаре. Александр Николаевич сразу вспомнил о столь нелюбимых им журналистах, от которых увы отделаться не было ни какой возможности.
Тяжело вздохнув, Александр Николаевич протянул руку к телефону, но снова не успел набрать номер пресс-секретаря. Зазвонил телефон прямой связи с приемной.
Голос адъютанта был как всегда спокоен.
- Александр Николаевич, звонят из приемной администрации области. Вас просит к телефону губернатор. Соединять?
По работе генерал-полковник с губернатором не пересекался. Несколько раз встречались на официальных мероприятиях. Да еще Маркова с супругой прошлой весной Валерий Степанович приглашал на свой юбилей.
- Соединяй, - ответил адъютанту Марков, совершенно не представляя, по какому поводу звонит губернатор.
- Здравия желаю, Александр Николаевич,- раскатисто донесся из трубки голос губернатора.
- И тебе не болеть, Валерий Степанович! Как здоровье?
- Да все ничего, вашими молитвами, товарищ генерал.
- Как супруга? Как внуки? Не болеют?...
Пару минут шел обмен дежурными любезностями. Наконец губернатор откашлялся и деловым тоном произнес:
- Александр Николаевич. Звоню я тебе с вопросом одним. И вопрос в общем довольно неприятный.
- Валерий Степанович! Да какие же могут между нами неприятные вопросы? - с деланной любезностью ответил генерал-полковник.
- Между нами понятное дело никаких вопросов быть и не может, а вот к некоторым вашим подчиненным вопросы есть, - голос губернатора похолодел.
- Так, давай начистоту, Валерий Степанович, что случилось? Мои архаровцы где-то набедокурили ?
- Да, набедокурили. И вот еще что. Вы же местные власти обязаны извещать о месте и дате проведения учений?
- Конечно. Мы так всегда всегда и делаем!- ответил Марков, не понимая к чему клонит губернатор.
- А что же вы, товарищ генерал меня в известность не поставили о ваших учениях? Что же ваши танкисты прямо по вспаханным полям катаются?- голос губернатора стал жестким.
Марков оторопел.
- Какие танкисты? Где катаются? О чем вы вообще говорите, Валерий Степанович!?
- О том и говорю, что твои танкисты прямо через поля фермерские напрямик прут. И сквозь лесополосы тоже. Более того, танки сломали несколько электрических опор!
- Да ты что такое говоришь? - задохнулся от возмущения Марков. - Какие танки! Какие опоры! Кто тебе такую ерунду сказал?
- Это не ерунда, Александр Николаевич! Позвонил мне мой старый друг. Мы с ним уже лет пятнадцать знакомы. За все это время он мне ни одного слова лживого не сказал. Очень серьёзный и уважаемый человек. Именно по его земле твои танки сейчас и катят. В пяти километрах севернее Волошино. Товарищ мой, лично танки видел и сейчас поехал разбираться. Минут через пятнадцать он мне перезвонит и скажет фамилию командира колонны.
Марков даже немного растерялся от такого поворота разговора.
- Ну знаешь, Валерий Степанович! Я даже и не знаю, что тебе ответить. Человек ты без сомнения уважаемый. С этим спорить невозможно. Но вот думаю, что друзья твои, то ли пошутили над тобой, то ли еще, что... Как лицо уполномоченное, я со всей ответственностью заявляю: никаких учений не проводится и проводиться в ближайшее время не будет. Ты сам прекрасно знаешь где у нас сейчас учения идут! Да и не учения это! И танков никаких ближе чем за триста километров от Ростова нет и быть не может. Но из личного уважения к тебе, я немедленно проверю информацию...
- Ну что же, Александр Николаевич,- голос губернатора стал совершенно неприятным. - Хорошо. Через пятнадцать минут перезвоню. И заметь, генерал - я прямо тебе первому позвонил.
Губернатор отключился. Марков недовольно поморщился, аккуратно положил трубку на телефон.
Естественно никакой танковой колонны не существует и существовать не может, а вот какие нибудь упившиеся контрактники могли и ломануть в сельпо за добавкой на тягаче. Прецеденты к сожалению имеются.
Генерал-полковник в раздражении постучал кулаком по столу. Черт, ну надо же как не вовремя. Здесь со сязью странности творятся, а тут губернатор со своими идиотскими танковыми колоннами лезет. Еще бы сказал танковая армия по полям катится. Марков снова раздраженно постучал кулаком по столу. В пустом стакане тихонечко подпрыгнула ложка. А ведь Волошино сегодня не только губернатор упоминал мрачно подумал Марков. Еще в Волошино связь со складами ночью нарушилась. Черт. Александр Николаевич отчетливо представил себе тяжелый армейский тягач прущий напрямик через поля и крушащий по дороге электроопоры. А ведь таким тягачом и кабель из земли вытащить- плевое дело! Сильнейшее чувство раздражения до этих пор с трудом контролируемое Марковым переросло в ярость. Марков заскрежетал зубами, резко ткнул в кнопку селектора, который немедленно отозвался бодрым, насыщенным басом:
- Дежурный по Штабу майор Скворцов...
19 ноября 2008 года. Двадцать три километра севернее города Ростова-на-Дону.
Склады Северо-Кавказского военного округа.
Ефрейтор Тимофей Лесанов вчера заступил в суточный гарнизонный наряд. Это печальное, но неизбежное событие происходило в его жизни регулярно и Тимофей уже совершенно привык к нему. А в этот раз вообще повезло и в наряде, вместе с ним оказался его друг Петр Силкин. Сейчас друзья законно отдыхали в небольшой комнате военной комендатуры после четырех часов патрулирования. Петр уже минут десять спал, периодически громко посапывая, а Тимофей предавался сладким мечтам о том, как он вернется на гражданку и будет спать столько, сколько захочет. Причем без всякого опасения быть разбуженным громоподобным рыком "Рота подъем".
Лесанов достал из кармана календарь с обнаженной красоткой и внимательно рассматривал его несколько секунд . С глубоким вздохом ефрейтор перевернул календарь на другую сторону и в третий раз за сегодняшний день пересчитал, сколько времени осталось до дембеля. Опять вышло, что до дембеля оставалось целых сто пятьдесят три дня.
В коридоре послышался частый топот сапог.
- Кто же интересно у нас по коридорам бегает, словно салаги какие ,- недоуменно подумал Лесанов на всякий случай быстро пряча календарь в карман. Топот сапогов в коридоре усилился, внезапно дверь в комнату с силой распахнулась и в помещение ворвались толпа офицеров. Тимофей в первую секунду узнал лишь только командира части полковника Зелизина и заместителя дежурного по гарнизону у которого на руке отчетливо выделялась красная повязка.
Тяжело дыша, командир части обвел взглядом столпившихся в крошечной комнате людей, что-то неразборчиво пробормотал, резко махнул рукой и выбежал из помещения. Следом за ним мгновенно выскочили все остальные офицеры, кроме заместителя дежурного по гарнизону старшего лейтенанта Шаврина.
В комнатке воцарилось молчание, лишь Петр перевернулся на другой бок и сладко всхрапнул.
- Подъем,- дико закричал Шаврин и начал изо всех сил трясти Силкина.
Силкин вскочил на ноги и удивленно уставился на старшего лейтенанта.
- Силкин, Лесанов поступаете в мое распоряжение, сейчас бегом в караульную получать оружие. Вперед, за мной! Потом все объясню.
Вихрем промчавшись по коридорам военной комендатуры, буквально за десять секунд получив оружие, друзья выскочили за Шавриным на крыльцо и нырнули в гарнизонный уазик, стоявший прямо под дверью комендатуры. Водитель дал по газам и машина понеслась к выезду из части, где уже был поднят шлагбаум и распахнуты ворота. Лесанов успел заметить совершенно круглые глаза солдат стоявших в карауле на КПП.
Водитель гнал машину по дороге с большой скоростью, промчался особо не обращая внимания на колдобины вдоль бетонного забора части и вырулил на трассу, где заметно прибавил скорости. Только здесь Тимофей понял, что едут они на УАЗе командира части, да к тому же за рулем сидит личный водитель полковника, рядовой Касымов.
Ефрейтор так был ошарашен всеми этими непонятными, а главное совершенно из ряда вон выходящими событиями, что даже не спросил ничего у старшего лейтенанта. Так и сидел на заднем сидении уазика придерживая рукой автомат с отомкнутым магазином, упершись взглядом в коротко стриженный затылок Касымова.
- Товарищ старший лейтенант, разрешите обратится,- справа робко подал голос Силкин.
- Разрешаю, боец,- отозвался Шаврин вытаскивая из планшета карту,- впрочем я знаю, что ты хочешь спросить. В общем так, бойцы...
Старший лейтенант сдернул с головы фуражку и интенсивно потер ладонью лоб.
- Минут десять назад позвонили из штаба СКВО, тут все и завертелось. Такого ужаса у нас не было никогда. По оперативным данным полученным из штаба округа, западнее Волошино возможно находится военный тягач, или какая либо аналогичная техника. Эта машина, или даже несколько машин снесли несколько телеграфных и электрических опор, кроме того, есть предположение, что именно они стали причиной ночного обрыва нашей связи.
- А мы то здесь причем?- удивленно спросил Лесанов.
- А мы здесь, как раз очень причем. По оперативным данным этот тягач или группа тягачей- наши, армейские. Слава Богу, что никакого отношения именно к нашей части эти тягачи не имеют,- при этих словах старший лейтенант вздрогнул и размашисто перекрестился.
- Поэтому слушай боевую задачу,- Шаврин сидящий на переднем пассажирском сиденье повернулся к солдатам :
- Выдвигаемся к месту назначения. Проверяем проселочные дороги в заданном районе поисков. В случае обнаружения техники подходящей под ориентировку проводим нейтрализацию и задержание военнослужащих находящихся в машинах. Соответствующие полномочия нам даны. В случае если окажется, что искомая техника управляется гражданскими лицами- по возможности нейтрализуем их. Если возможности нет- вызываем милицию. Кроме нашего патруля в предполагаемый район нахождения армейской техники направленны еще три наших автомобиля. Связь с частью осуществляю по рации. Вопросы?
- А как мы будем нейтрализовать тягач, товарищ старший лейтенант? Стрелять будем?
У Шаврина вытянулось лицо.
- Ты в своем уме, Лесанов? Сбрендил? Ты в кого там стрелять собрался?- у старшего лейтенанта от возмущения задрожал голос.
- При нейтрализации военнослужащих разрешаю применять исключительно физическую силу. Автоматы использовать только в качестве аргумента устрашения. Выбейте все патроны из магазина и вставьте его в автомат. Повторю, если кто не понял: патроны выбить и вставить пустой рожок в автомат. Патроны смотрите не потеряйте. Ни приведи, Бог, хоть один потеряете! Под трибунал пойдете!
Шаврин замолчал, одел фуражку и неприятным голосом добавил:
- Вы меня еще не знаете. Может быть, вы знали меня с хорошей стороны, но если потеряете хоть один патрон: узнаете и с плохой. Вы поняли меня, бойцы?
- Так точно, товарищ старший лейтенант, поняли,- в один голос ответили Лесанов и Силкин.
Лесанов поёжился, старший лейтенант Шаврин и так не отличался особой добротой к солдатам, и страшно представить, что будет, если он действительно разозлиться. Кстати стоит запомнить эту фразу лейтенанта насчет "хорошей стороны", потом, при случае можно будет щегольнуть ей на гражданке.
Шаврин достал из планшета целлофановый пакет и протянул Лесанову:
- Патроны сюда сбрасывайте, я их к себе в планшет положу, так надежнее будет. Кстати патроны пересчитаю.
Дальше ехали молча, изредка Шаврин коротко докладывал в часть, что продолжает выдвижение к заданному району.
Проехали большой мемориальный комплекс посвященный оборонительным боям под Ростовом в ноябре сорок первого года. Лесанов с интересом посмотрел на орудие ЗИС-3, поставленное на высоком, наклонном постаменте. Тимофей сам красил весной пушку и окинув взглядом свою работу остался доволен.
Через несколько минут Касымов свернул с трассы на узкую дорогу ведущую к Волошино.
Старший лейтенант снова обратился к солдатам:
- В общем сейчас прибудем в заданный район. Слушать меня, никакой самодеятельности не проявлять. Понятно?
- Так точно, товарищ старший лейтенант.
Волошино был совсем небольшим поселком примерно на шестьсот жителей. Единственной местной достопримечательностью являлся завод металапластиковых окон, принадлежащий немецкой фирме о чем всех проезжающих информировал огромный рекламный плакат с надписью " Окна "КДС" настоящее немецкое качество из самого сердца Германии".
Напротив плаката на другой стороне дороги перед домом молодой здоровенный парень с громким уханьем рубил дрова. Больше людей в Волошино Тимофей не увидел. Промчавшись по единственной улице поселка уазик свернул на проселочную дорогу и углубился в бесконечные поля.
Касымов гнал машину по убитой грунтовке, совершенно не обращая внимания на жалобно скрипящие рессоры. Шаврин двумя руками вцепился в поручень на панели, а два бойца регулярно подпрыгивали на заднем сиденье, стукаясь головами об жесткую крышу машины.
Наконец старший лейтенант не выдержал:
- Касымов! Ты немного притормози, я со штабом свяжусь, мы в заданный квадрат приехали. А вы, бойцы каски оденьте, а то головы порасшибаете. Да, и как лесополоса закончится, сразу вправо поворачивай!
Уазик проворно запетлял по грунтовке, проскочил небольшой подъем. Впереди показалась медленно ползущая навстречу машина.
Шаврин оживился.
- А ну-ка, давай Касымов остановись, посмотрим кто это едет, может местные что-то видели,- старший лейтенант ловко выскочил из автомобиля, на ходу доставая из футляра бинокль.
Старший лейтенант увидел ехавшую по просёлку белую "Ниву". Достав бинокль, он несколько секунд всматривался в номера и сидящих внутри людей, и наконец довольно улыбнулся. Это были знакомые егеря, к которым не раз выезжали на охоту старшие офицеры его части. Ну, что же. Повезло, так повезло. Нет никаких сомнений, что егеря уже в курсе происходящего.
Шаврин положил бинокль обратно в футляр и коротко приказал:
- Всем выйти из машины, кроме водителя. Оружие на плечо.
"Нива" неспешно подъехала к стоящим на обочине патрульным и остановилась. Распахнулись двери и из машины вышли двое егерей, хорошо знакомых Шаврину .
- Здорово, служба,- пробасил старший из егерей, Михалыч,- на съемки едете? То- то мы все не могли понять, почему военных нет. Взрывают там, что-то, стреляют. Да крепко стреляют, стервецы. Ох и крепко. А вас не видно.
- Здорово и вам, мужики,- старший лейтенант обменялся крепкими рукопожатиями с егерями,- что там за съемки? Какие взрывы?
Второй егерь, с огромной кокардой на камуфлированной кепке удивился.
- Ну как какие съёмки? У нас тут с самого утра прямо переполох. Сперва Митя, ну ты его должен помнить, бородатый такой, у него еще шрам через весь лоб, ну он в Генеральском старшим егерем служит. Так вот, Митя как ошпаренный примчался к Юрию Ивановичу...
- Погоди, Николай,- нервно перебил егеря Шаврин,- ты можешь коротко рассказать, что у вас здесь происходит. У нас очень серьёзные проблемы. Очень.
- Так я коротко и рассказываю,- обиделся егерь.
Михалыч поправил двухстволку, висящую на плече и примирительно сказал.
- Не кипятись, служба. Давай я расскажу. В общем так. Юрий Иванович, это наш олигарх местный. Земли у него! Ну ты, слышал про него...
- Слышал, слышал. Давай ближе к делу.
- Так вот. На его земли киношники техники нагнали. Танки, броневики всякие. Народа куча.
По пути несколько опор сковырнули. Митя это дело увидел, сразу доложил Юрию Ивановичу. Крику было... Ну Юрий Иванович на "Хаммер" со своими ребятками сел, да и поехал разбираться.
- Понял, а что дальше?
- Ну мы с Николаем переговорили, да и решили тоже посмотреть на это дело. К киношникам прямо на съемки не полезли, нечего нам там делать, Юрий Иванович сам разберется. А вот с бугорка издали посмотрели. Пока к киношникам ехали что-то впереди у них взорвалось. Мы только не поняли что. Горело сильно. Бабахало тоже прилично. Как из пушки палили. Стрельба минуты полторы сумасшедшая велась. С автоматов и даже пулеметов.
- А почему ты уверен, что там кино снимают,- настороженно спросил Шаврин.
- Так немцы же, лейтенант.
- Какие немцы?
- Обыкновенные. В касках. И танки немецкие. И мотоциклы. Видел фильм " Они сражались за Родину?"
- Конечно.
- Так все как в этом фильме. Танки один в один. Кресты на башнях. Все как в кино. Только почему-то дула короткие. Других видать не нашлось. На переднем бронетранспортере флаг со свастикой фашисткой на капот положили. Артисты со "шмайсерами" бегают. Много правда их там, артистов. Прямо удивительно как много.
- А сколько танков видел?
- С десяток не меньше. Они из балочки выдвинулись и остановились. Там как раз линия обороны наша в войну проходила. Прямо в этом месте. На курганах окопы до сих пор видны.
Так артисты прямо по линии обороны лазают. Видать окопы для кино прямо там копать будут.
Михалыч усмехнулся.
- Ну если конечно с Юрием Ивановичем договорятся.
Шаврин достал карту.
- Покажи где они находятся.
- А вот здесь,- Михалыч ткнул желтым от крепкого табака ногтем в карту,- аккурат между хуторами Глинки и Курлаки.
- Ты уверен, Михалыч?
- Обижаешь, служба. Точнее не бывает. А ты туда сейчас поедешь?
- Так точно. Именно этих киношников я и ищу.
Михалыч замялся.
- Тут вот еще какое дело, лейтенант.
Егерь взял лейтенанта за локоть и отошел с ним на несколько шагов в сторону.
- Уж не знаю, кто и каким образом им разрешил, но стреляют артисты и боевыми патронами.
- Да ты что? Михалыч, ты в своем уме?
- В своем, служба, в своем. Я егерем двадцать три года работаю, да в армии два года в пехоте оттоптал. И видел как стреляют трассирующими пулями. И как пули поверх голов свистят тоже слышал, и не раз. Мы с напарником еще удивились сильно. Лупят боевыми в сторону Волошина, а ни военных, ни милиции не видать. Я то думал при съемках оцепление надобно. А тут вот оно как. Да и нас никто, ни о чем не предупреждал. Я как твою машину увидел, сразу подумал, что вы на съемки фильма едете.
Шаврин отрицательно покачал головой.
- Мы тоже ничего об этом не слышали. А режиссер где там? В смысле где сама съемочная группа?
- Не видели мы там ничего такого. Только артисты и техники куча.
- А что же они там взрывали и куда стреляли?
- Так кто их кинооператоров знает. Может в лесополосе сидят. А может уже с Юрием Ивановичем куда уехали. Я его машину на съемочной площадке тоже не заметил.
- Ладно, на месте разберемся. Ты с нами не поедешь, Михалыч?
- Нет. Несколько мотоциклов с артистами через Глубокую балку на Волошино пошли. Еще с ними два броневика увязались. Наверняка в магазин за водкой намылились. А у меня дочка там работает. Поеду посмотрю, что бы её там ни кто обидеть не вздумал. Мало ли что. Артисты в объезд поехали, ну а мы напрямик. Бывай, служба. Удачи. Товарищу полковнику от меня большой привет передавай.
Михалыч с Николаем сели в " Ниву", автомобиль газанул и набирая скорость покатил по дороге.
Старший лейтенант сплюнул себе под ноги. С одной стороны, хорошо, что все прояснилось. И виновниками переполоха оказались гражданские. С другой стороны полковник все равно пошлет его разбираться на место. А это может и к лучшему. На съемочной площадке можно и автографы у известных актеров взять. А вдруг там сам Дюжев будет. Он часто в военных фильмах снимается.
- Так бойцы, у вас три минуты на перекур, пока я в штаб докладывать буду.
Полковник Зилизин выслушав доклад старлея, остался крайне довольным. В конце доклада он от всей души рассмеялся. Как Шаврин и предполагал, командир части приказал немедленно выдвигаться к киношникам и узнать как они оказались под Волошино, после этого возвращаться в часть.
- Бойцы, по машинам!- зычно отдал команду лейтенант и солдаты, побросав недокуренные папиросы запрыгнули в уазик,- давай Касымов трогай, только больше не гони как оглашенный, полковник приказал машину теперь поберечь.
Касымов довольно улыбнулся и уазик неспешно двинулся в путь.
- Слышь, Тимофей,- тихо зашептал Петя,- а я то всё удивлялся, что это Касым как оглашенный по ямам несся. Видно от полковника личный приказ получил.
Лесанов согласно закивал головой. В части все знали, как бережно и любовно Касымов обращался с командирским УАЗом. Не зря полковник уже пару месяцев обхаживал своего водителя, настойчиво предлагая подписать контракт и остаться в части после срочной службы.
Водитель ехал по дороге вдоль бесконечной лесополосы, так как будто у него в салоне находились не офицер и пара солдат, а по крайней мере страшно дорогой хрустальный сервиз.
- Ну ты, Касымов совсем скорость сбросил,- недовольно сказал Шаврин постучав пальцем по спидометру,- десять километров в час, это по моему уже перебор. Как черепахи плетемся.
- Товарищ старший лейтенант, товарищ полковник приказал беречь машину. Я и берегу. Вы можете связаться с товарищем полковником и уточнить у него насчет скорости передвижения.
Шаврин насупился, отвернулся от водителя и начал пристально рассматривать вспаханное поле, как будто увидел его первый раз в жизни.
Минут десять ехали молча. Касымов все же увеличил скорость, но не намного.
Лесанову надоело молчать и он решил расспросить Шаврина о том как снимаются фильмы.
- Товарищ старший лейтенант, а как вы считаете...
Метрах в ста впереди из лесополы ударил длинной очередью пулемет. Дульное пламя отчетливо выделялось среди жухлой ноябрьской листвы. Перед УАЗом взметнулись фонтанчики земли, дважды наискосок перечеркивая дорогу перед автомобилем.
Касымов крутанул руль и со всех сил нажал на тормоз.
- Ты смотри, что творят,- завопил Шаврин, выскочил из машины размахивая над головой фуражкой.
- Не стреляйте! Не стреляйте! Что же вы делаете!
Он отбежал от машины на несколько метров продолжая махать фуражкой. Слева от лейтенанта зашевелились кусты и из них вышли двое людей, держа винтовки на изготовку.
Один из них направил винтовку прямо в грудь Шаврина и требовательно заорал.
- Иван, хальт! Хенде хох!
Тимофей раскрыв рот смотрел на актеров, похожих как две капли воды на много раз виданных в кино немцев. Те же каски, те же серые шинели. Только вот автоматов у этих не было.
Слева удивленно крякнул Петр.
- Нет, ну ты посмотри на них! Они что, совсем обнаглели! Ведь, сволочи боевыми стреляли!
Лесанов пожал плечами, он во все глаза наблюдал за происходящим. Еще бы! Вечером будет, что рассказать ребятам в каптерке.
Шаврин наконец успокоился, одел фуражку, спокойно подошел к актеру продолжавшему направлять на него ствол винтовки. Второй актер держал под прицелом УАЗ.
Не обращая внимание на то, что винтовка почти уперлась ему в грудь, офицер козырнул и спокойным голосом сказал:
- Заместитель дежурного по гарнизону, старший лейтенант Шаврин. Вы что себе позволяете? Кто у вас старший? Немедленно сообщите, что прибыл военный патруль. И прекратите наконец направлять ствол мне в лицо. Вас что, не учили мерам безопасности при обращении с оружием?
Актеры как-то неуверенно переглянулись, смешно вертя головами в касках. Один из них оглянулся назад и что- то крикнул по немецки. Из лесополосы вышел еще один актер.
Петр ткнул Тимофея локтем в бок.
- О! Смотри, а у этого " шмайсер"! А рожа какая важная, наверняка это типа немецкий офицер.
- Да какой это офицер!- возмутился ефрейтор, во всех фильмах офицеры в фуражках, а этот тоже в каске.
" Офицер" с автоматом медленно подошел к актеру, продолжавшему держать под прицелом автомобиль и начал с ним разговаривать по немецки.
Во время их разговора Шаврин терпеливо ждал, пытаясь разглядеть установленные где-то среди деревьев кинокамеры, при этом мысленно проклиная нелепое поведение актеров. Лейтенант ощущал себя участником какой-то дурацкой инсценировки, неизвестно кем и с какой целью затеянной.
Касымов до этого не проронивший ни слова, не поворачиваясь к солдатам негромко сказал.
- Слушайте, парни. Мне кажется, что-то здесь не так, никакие это не актеры. Не похожи они на киношников. И стреляют боевыми патронами. Вы бы это, мужики, по тихому рожки поменяли бы.
Лесанов до этого момента воспринимавший происходящее, как веселое приключение напрягся.
- Касым, ты чего мелешь? Шаврин пятое место по самбо в округе в прошлом году занял. Какие неприятности?
- Да такие, глаза очень плохие у этих людей, особенно у того, кто держит на прицеле лейтенанта. Одним самбо здесь может и не обойтись. Меняйте рожки, парни, меняйте. Только тихо, без резких движений.
Лесанов занервничал.
- Ты Касым, приказ лейтенанта насчет патронов слышал?
- Слышал. Меняйте рожки. В случае чего я вас потом перед полковником отмажу. Ничего вам Шаврин не сделает.
Тимофей, прячась за Силкиным осторожно отстегнул пустой магазин, вытащил из подсумка снаряженный и так же аккуратно вставил его в автомат.
Актеры прекратили разговор."Офицер" подошел к Шаврину и начал внимательно разглядывать кокарду на его фуражке с высокой, по последней военной моде, тульей. Потом требовательно протянул руку к фуражке и приказным тоном произнес короткую фразу по немецки.
Шаврин отстранился.
- Вы что здесь устроили? Так в роль вжились, что выйти обратно не можете? Я не намерен участвовать в вашей клоунаде, граждане. И так долго терпел. Я офицер при исполнении и если вы сейчас же не прекратите паясничать, то у вас будут проблемы. Я немедленно еду к вашему начальству.
Шаврин резко развернулся и направился к машине.
Силкин неуверенно пробормотал:
- А мне тоже магазин сменить?
"Немец" с автоматом догнал Шаврина и резко схватил его за плечо.
Лейтенант мгновенно развернулся, крутанулся всем телом, и "немец" перевернувшись на спину с громким хрипом тяжело упал на землю. "Шмайсер" с тупым металлическим звуком грохнулся рядом. Тут же раздался выстрел, а следом за ним второй. Перед лицом Тимофея просвистело и в боковом стекле образовалось небольшое отверстие. Силкин с рёвом распахнул дверь бросился на ближайшего немца лихорадочно передергивающего затвор винтовки. Ефрейтор метнулся вслед за товарищем, но Касымов до отказа повернул руль вправо и выжал педаль газа до пола. Движок автомобиля дико взвыл, и при развороте Тимофея отбросило обратно на своё место. Нащупав ручку двери Лесанов дернул её вверх и кубарем вывалился из машины. Подняв голову, прямо перед собой Тимофей увидел стоящего во весь рост "немца" с винтовкой прижатой к плечу, а рядом с ним второго, стоящего на колене. Между ними, раскинув руки лежал Силкин. Оба человека стреляли по удаляющемуся УАЗу. Из лесополосы короткими очередями заработал пулемет. Пулеметчик тоже стрелял по машине, Лесанов услышал как у него над головой густо засвистели пули.
Он прижал автомат к плечу, отработанным движением опустил предохранитель, передернул затвор, поймал серую фигуру в прицел и нажал на спусковой крючок. Быстро перевел автомат на второго противника и дал расчетливую очередь на три патрона. Стреляющие из винтовок люди совершенно по будничному, повалились в разные стороны. Тимофей вскочил на ноги и, пригнувшись к земле, метнулся к спасительным деревьям, ввалился в густой подлесок.
Рядом зашевелились ветки, мелькнула немецкая каска, в лицо ударила огненная вспышка. Лесанов дернулся, длинной очередью слева на право прошил куст. Тимофей услышал хруст ломающихся веток и сразу что-то тяжелое упало за кустами на землю.
Стало тихо. Ефрейтор стволом автомата раздвинул ветки. На земле, лицом вниз лежал еще один человек в немецкой форме сжимая винтовку в руках. Лесанов достал из подсумка последний, третий магазин, попытался вставить его в автомат. Получилось только с четвёртой попытки. Сильно дрожали руки, совершенно невообразимо, до боли в груди захотелось курить. Тимофей несколько раз глубоко вздохнул. Он только что убил трех человек. Но никаких особых эмоций Тимофей не испытывал. Ефрейтор осторожно выглянул из кустов на дорогу. Силкин по прежнему лежал без движения. По обе стороны от него валялись убитые Тимофеем люди. Лесанов посмотрел налево. Старший лейтенант распластался головой к посадке, не добежав до неё буквально пару шагов. Чуть позади, хрипло кашляя, пытался подняться на ноги "немецкий офицер". Фуражка старлея валялась в стороне, порывом ветра её подтащило прямо к ногам ефрейтора. Тимофей невидящем взглядом посмотрел на большого двуглавого орла на тулье фуражки. В поле недалеко от дороги стоял УАЗик. Вся задняя часть автомобиля была буквально изрешечена пулями, оба задних колеса пробиты.
- Вряд ли Касымов выжил,- отстранено подумал Лесанов.
"Немец" тем временем встал на колени, тяжело дыша оглянулся. Встретившись с Тимофеем взглядом "немец", затравленно покрутил головой, и неожиданно бросился к своему автомату. Тимофей спокойно прижал приклад "Калашникова" к плечу, дождался пока " немец" схватит " шмайсер" и всадил короткую очередь прямо в грудь врагу. " Немец" мешком рухнул на землю. Вдалеке послышались резкие немецкие команды. Тимофей прислушался. Крики раздавались по обеим сторонам лесополосы. Бахнул одиночный выстрел, раздалась короткая автоматная очередь. Потом стрельба с обеих сторон лесополосы усилилась и стала неотвратимо приближаться. Пули начали попадать в деревья, выбивая большие куски коры и отламывая ветки. Лесанов посмотрел на мертвых товарищей. Нет. Патроны забрать не получится, как только сунешься на открытое место, сразу убьют. Тимофей стиснул челюсти и начал протискиваться вглубь лесополосы. Идти было тяжело. Густой подлесок, кусты и переплетенные ветви деревьев сильно затрудняли движение. Очень скоро ефрейтор понял, что неизвестные враги обойдут его слева и справа по полю и просто расстреляют как куропатку. Пуля неприятно взвизгнув ударилась в дерево рядом с головой Тимофея. Внезапно Лесанов осознал, что жить ему осталось совсем недолго. Никакого ужаса от этой мысли не было, лишь горькое сожаление, что он больше не увидит родителей и младшую сестренку. Еще почему-то Лесанову было очень неприятно, что погибнет он, воюя не с настоящим врагом, а с какими-то непонятными уродами одетыми в фашистскую форму. Ефрейтор недобро усмехнулся. Пусть он ничего не понимает в происходящем, но просто так этим тварям его не взять! Лесанов подполз к левому краю посадки, переключил переводчик огня на одиночные, устроился поудобнее за крепким стволом тополя и стал ждать приближение врага.
Подпустив редкую цепь противника метров на семьдесят, ефрейтор выбрал рослого солдата в центре шеренги и дождавшись, когда тот вскочит для очередной перебежки хладнокровно начал стрелять.
До того момента как выпущенная из карабина рядовым Куртом Этингером пуля оборвала жизнь Лесанова, Тимофей убил одного и тяжело ранил двух солдат из третьего батальона девяносто второго полка шестидесятой дивизии вермахта.
Обновление от 02.05.2010 года.
19 ноября 2008 года. г. Ростов-на-Дону. Штаб Северо-Кавказского военного округа.
Генерал-полковник Марков раздраженно рыкнул на своего адъютанта:
- Принесите другую карту, это что за масштаб? Вы бы еще карту мира сюда повесили!
Совещание в кабинете командующего округа длилось двадцать минут, а Марков до сих пор пребывал в сильнейшем раздражении. Гнев вызванный разговором с губернатором Марков частично выплеснул на полковника Зелизина. Вся вина которого заключалась лишь в том, что его часть находится ближе всего к Волошино. Но командующий ни как не мог полностью успокоиться.
Александр Николаевич, рассеяно слушал доклады начальника управления связи и контрразведчика. Важно кивал, в нужных местах задавал уточняющие вопросы, отдавал распоряжение, но мысли командующего были сосредоточенны на другом. Марков перед началом совещания еще раз переговорил с губернатором. Разговор получился еще более неприятный, чем первый. Дошло до того, что губернатор прямо намекнул, что имеет прямую телефонную связь с Верховным главнокомандующим. Причем с бывшим Верховным главнокомандующим.
Сейчас же Марков с огромным нетерпением ожидал доклада о том, что же там происходит под этим чертовым Волошино. Перед тем, как действовать и что-то предпринимать необходимо получить подробную информацию. Ну а покарать командование части из которой дернули на тягаче в самоволку солдаты, успеется.
- Товарищ генерал-полковник, куда именно карту повесить?- обратился к командующему адъютант. Он уже понял, что Марков в крайне плохом настроении и знал как действовать в подобной ситуации.
Марков обвел взглядом стену, где висело несколько карт, прикрытых занавесками. В самом центре стены матово отсвечивал большой черный экран. В начале лета его установили в штабе, для проведения видеоконференций с Москвой.
Марков несколько раз по долгу службы принимал участие в подобных конференциях, но чувствовал себя во время таких сеансов связи, крайне неуютно. Да и вообще считал все эти электронные нововведения пустой затеей.
- Прямо на экран и вешай,- распорядился командующий.
Дверь кабинета распахнулась, к Маркову подошел дежурный офицер и положил на стол сложенный пополам лист бумаги.
- Товарищ генерал-полковник. Срочное донесение от полковника Зелизина.
Ознакомившись с донесением, генерал-полковник облегченно откинулся на спинку кресла и довольно улыбнулся.
Такого неожиданно благоприятного исхода дела он совершенно не ожидал.
Кто бы мог подумать! Под Волошино проходят съемки военного фильма!
Марков еще раз перечитал донесение. Странно. В штаб округа никакая информация насчет съемок не поступала. А ведь киношники и техники прилично нагнали, стреляют, взрывают там что- то. Причем в самой непосредственной близости от населенного пункта. Да и от воинской части , недалеко совсем. Такие вещи обязательно согласовываются на уровне командования округа и администрации области. Даже если съемки санкционировали на самом верху, то все равно Москва обязательно бы сообщила о прибытии в Ростов бутафорской техники. Губернатор кстати, тоже совершенно не в курсе происходящего. Ладно сейчас разберемся.
Марков коротким жестом отпустил дежурного, дождавшись когда офицер выйдет из кабинета протянул донесение начальнику управления контрразведки, генерал-майору Панчину.
- Ознакомься, Виктор Алексеевич, что скажешь по этому поводу?
Панчин немного помолчал, протер белоснежным платком очки.
- Сказать мне, Александр Николаевич, особо нечего. Никакой информации о съемках фильма в округ не поступало. На такие масштабные съёмки разрешение должен подписывать лично я. В рапорте, отмечается, что на съемочной площадке производятся выстрелы из оружия. В том числе и из боевого. Это просто не укладывается ни в какие рамки!
- Это действительно странно. Округ к фильму не имеет никакого отношения. Откуда у них боевое оружие? МВД постаралось?
- Милицию можно исключить. Если это они киногруппу оружием обеспечили, я бы об этом знал. Да и вообще, если хоть кто-то оружие официальным порядком выделил, информацию об этом я получил бы заранее. Конечно, исключать другие, неофициальные каналы получения оружия нельзя, но это крайне маловероятно. Возможно кинематографисты на самом деле не стреляют боевыми патронами. Используют какие либо имитаторы. Они на это мастера.
- Понятно. Хоть насчет боевого оружия немного успокоил. А реквизит?
- На киностудиях всё оружие холощеное, может стрелять только холостыми патронами. Но визуально от боевого не отличить. Поэтому за две недели до съемок, должен согласовываться маршрут провоза реквизита. Причем не только с нами, но и с областной милицией. В округ же, не поступали никакие запросы. Совершенно ничего. Я вообще только сейчас впервые услышал о съемках.
Марков в задумчивости повертел в руке карандаш. Радость по началу охватившая его при прочтении донесения из Волошино, постепенно улетучивалась. Александр Николаевич напряженно размышлял.
Мало того, что до сих пор не удалось установить причину ночного ЧП со связью, так еще теперь и непонятные кинодеятели нарисовались.
Допустим, что именно съемки фильма и послужили причиной обрыва связи. Но это только севернее Ростова. А что послужило причиной обрыва западнее?
Ну с этим пусть связисты разбираются. Кто, и в какие сроки будет разбираться- определились на совещании. А сейчас не пора ли позвонить губернатору, ввести так сказать его в курс дела?
Марков удовлетворённо улыбнулся, представив как вытянется лицо у Валерия Степановича когда тот узнает, что за танки катаются по полям и сносят опоры.
Но при разговоре надо не переусердствовать с интонациями. Все же Валерий Степанович бессменно руководит областью с сентября девяносто первого года. С ним ссориться не с руки, да и должок теперь будет за губернатором. Хороший такой должок, увесистый. Но прямо сейчас звонить губернатору не стоит. Пускай сперва Зелизин все подробней доложит. Слишком уж странное донесение он прислал, как бы чего не перепутал от усердия.
Генерал-полковник поднялся с кресла.
- Совещание окончено. Все свободны. Прошу генерал-майора Панчина зайти ко мне через десять минут.
Оставшись в одиночестве Марков ткнул в кнопку селектора.
- Кондашов, чаю!
Через пару минут в кабинет зашел адъютант.
- Прошу, товарищ генерал-полковник, - Кондрашов аккуратно поставил стакан в металлическом подстаканнике на стол.
Командующий взял подстаканник, привычным движением бережно провел рукой по его рельефному боку. В далеком шестьдесят девятом году, еще будучи совсем зеленым курсантом, Марков при весьма романтических обстоятельствах получил эту вещь в подарок. С тех пор кочуя из гарнизона в гарнизон, он не забывал прихватывать памятную вещицу с собой. Ну а когда Александр Николаевич вступил в должность командира танкового полка и получил свой первый отдельный кабинет, подстаканник занял почетное место на рабочем столе. С этого времени чай подавался Маркову только в этой посуде. Каждый новый адъютант при вступлении в должность получал подробные инструкции о том, как обращаться с дорогой генеральскому сердцу вещью.
В последнее время, командующий часто представлял, как выйдя в отставку, он будет сидеть в беседке на своей даче и попивать чаёк из любимого стаканчика.
Адъютант выдержал паузу, подождал пока командующий сделает пару глотков:
- Александр Николаевич, во время совещания звонил ваш пресс- секретарь. Весьма настойчиво просил напомнить вам об интервью.
Марков раздраженно сжал губы. Ему категорически не хотелось встречаться с журналистами.
- Ну что за день такой сегодня! Даже чаю спокойно попить не дадут! - раздосадованно подумал командующий, вздохнул и спросил у Кондрашова:
- Что там с журналистами? Рассказывай.
- Журналисты размещены в нашей гостинице. В Штаб они прибудут в половине одиннадцатого. Машина сопровождения уже на месте. Пропуска я им выписал. Вот распечатка текста интервью, - Кондрашов положил на стол тонкую пластиковую папку.
- Где будет производиться съемка интервью?
- В кабинете пресс-секретаря. Или перенести в конференц-зал?
Марков не надолго задумался.
- Не надо. Иди, Кондрашов, свободен пока.
Командующий открыл папку, быстро прочитал текст. Ничего сложного. Стандартный набор вопросов и ответов. Придется только потратить пятнадцать минут обеденного перерыва на зубрежку.
Дверь распахнулась, в кабинет неспешно зашел Панчин.
Марков положил текст интервью в ящик стола.
- Присаживайся, Виктор Алексеевич. Какие новости?
Панчин сел на ближайшее к Маркову кресло, положил перед собой на стол объемную кожаную папку.
- Я поговорил с людьми из окружной управы. Они ничего не знают про съемки.
- Не знают, или не хотят говорить?
- Не знают, Александр Николаевич. Точно не знают. Вот это меня сильно удивило. Даже если Москва через наши головы, напрямую съемки санкционировала, то люди в управе все равно должны быть в курсе дела.
Марков развел руками.
- Странно все это. Ладно. Разберемся. Что там в Волошино?
- Я коротко с Зилизиным переговорил. Крепко ты его напугал. До сих пор голос у полковника дрожит. Он со страху четыре патруля из части отправил. Свой личный УАЗ не пожалел...
- Им, тыловикам, профилактика никогда не помешает, - усмехнулся Марков. - Так что там с Зилизиным?
- Докладывает, что в данный момент один из патрулей подъезжает к съемочной площадке. Еще два патруля прибудут на место через несколько минут.
- А четвертый?
- Не понял, товарищ генерал-полковник. Что "четвертый"?
- Ты сказал, что полковник направил четыре патруля. Где четвертый?
- Александр Николаевич, я совсем недолго с полковником разговаривал. Возможности просто не было. До мельчайших подробностей не выяснял.
- Понял. Твои люди в Волошино выехали?
- Так точно. И не только мои.
На столе призывно заморгал красной лампочкой телефон. Марков поднял трубку.
- Товарищ генерал-полковник, начальник управления связи полковник Бабич прибыл со срочным донесением.
- Хорошо, пусть войдет.
В кармане кителя контрразведчика протяжной трелью зазвонил телефон.
Марков вспылил:
- Виктор Алексеевич! На вас приказ о необходимости выключать телефон в моем кабинете не распространяется?
- Прошу прощения, товарищ генерал-полковник, но это спецсвязь,- Панчин встал из стола и отошел на несколько шагов в сторону.
Раздался стук, в дверь бочком начал протискиваться начальник управления связи. В руках он держал большой портфель.
- Разрешите войти, товарищ генерал-полковник?
- Бабич, подожди пять минут.
Полковник кивнул и закрыл дверь. Панчин вдруг нервно зашагал по кабинету.
- Повторите еще раз,- раздраженно сказал контрразведчик своему собеседнику в трубку. - Да, я не понял. Прошу повторить.
Марков с удивлением посмотрел на генерал-майора. Виктор Алексеевич отличался редкостной выдержкой и хладнокровием. Только один раз за всю службу Марков наблюдал, как Панчин вышел из себя. Это произошло нынешним летом, девятого августа.
Панчин закончил разговор, положил телефон обратно в карман кителя.
Командующего поразило, каким неприятным, жестким стал взгляд контрразведчика.
- Товарищ генерал-полковник, только что поступила информация: на трассе " Ростов- Таганрог" происходит массовый обстрел автомобилей из стрелкового оружия. Имеются убитые и раненные. Есть большая вероятность, что это теракт.
Марков оперся кулаками об стол, медленно поднялся:
- Откуда поступили такие сведения? Сколько людей погибло?
- Источник информации: главное управление МЧС по Ростовской области. На данный момент зафиксировано четырнадцать звонков. Точное количество убитых не известно.
- Где конкретно на трассе это происходит?
- Пока тоже не ясно. Но не далеко от Ростова. Товарищ генерал- полковник, мне необходимо срочно вернуться в свой кабинет. Разрешите идти?
- Идите, Виктор Алексеевич. Держите меня в курсе дела.
Контрразведчик забрал со стола свою папку и быстрым шагом вышел из кабинета.
Марков опустился в кресло. Весьма неприятные новости сообщил Панчин. Крайне неприятные. Ранее в Ростове никогда не происходили террористические акты. Хотя попытки предпринимались неоднократно. Но спецслужбы всегда справлялись со своей работой. Сейчас же что-то пошло не так. Впрочем необходимо получить точную информацию. Может быть на трассе происходит обычная уголовка. Пока же ничего практически не известно. Если что-то действительно серьёзное происходит на дороге, то Маркову сообщат.
Сразу, после чудовищного теракта в Беслане во всех субъектах Южного Федерального Округа для более мощного противодействию терроризму были созданы группы оперативного управления ( ГрОУ), включающие в себя подразделения оперативного и специального назначения всех силовых министерств страны.
Как командующий войсками СКВО Марков являлся заместителем начальника ГрОУ по ЮФО. Но пока оттуда звонков не поступало.
Марков связался со своим первым заместителем, приказал держать постоянную связь с ГрОУ и постоянно докладывать о событиях на трассе.
В дверь снова постучали.
- Бабич, входи. Что у тебя?
- Товарищ генерал- полковник. Поступил рапорт от службы радиоперехвата. Я считаю информацию крайне важной. Хотя и совершенно не поддающейся анализу.
- Ты мне полковник мозги не пудри! Откуда перехват? Грузия, Чечня?
- Никак нет, товарищ генерал-полковник. Перехват произведен по месту.
Марков настороженно посмотрел на Бабича. Если перехват произведен в Ростове, то он наверняка может иметь отношение к информации с трассы.
- Докладывай.
- В районе восьми ноль ноль были произведены первые перехваты сигналов...
- Почему только сейчас докладываете, если сами говорите, что информация важная?
- Товарищ генерал- полковник,- Бабич нервно сглотнул. - Дело в том, что по началу служба радиоперехвата не придала большого значения данной информации. Если говорить откровенно, то по началу ребята решили, что гражданские связисты проводят флеш-моб.
- Что проводят?- пораженно переспросил Марков.
Полковник часто заморгал глазами.
- Это такое современное понятие. Когда в одном месте собираются гражданские лица и устраивают какую либо акцию. Например приходят люди в универмаг и начинают там скакать на одной ноге. Для развлечения.
- Бабич! Ты себя как-то странно ведешь. Как у тебя со здоровьем? Ничего не болит?
- Никак нет. Прошу прощения за неверно подобранный термин.
- Хорошо, продолжай. Я примерно понял, что такое твой флеш-моб.
- Связисты зафиксировали устойчивую работу двенадцати радиостанций, но за последний час количество обнаруженных радиостанций резко увеличилось. В основном радиообмен происходит на средних волнах, но отмечена работа и КВ и УКВ передатчиков. В некоторых случаях эти радиостанции работают на наших частотах. Конкретно скажу следующее.
Бабич достал из портфеля лист бумаги и не отрывая от него глаз начал сыпать частотами, диапазонами и прочей милой для сердца связиста терминологией.
Маркин взмахом руки остановил полковника.
- Достаточно, Бабич. Расположение этих передатчиков установили?
- Запеленгованы стационарные радиостанции севернее и западнее Ростова. Самый мощный передатчик расположен в тринадцати километрах севернее поселка Генеральский. Еще одна достаточно мощная радиостанция работает непосредственно в хуторе Недвиговке. Так же отмечаю множество передвижных радиостанций в районе хуторов Глинки и Курлаки, и в непосредственной близости от населенного пункта Волошино. Сейчас идет нанесение местоположения передатчиков на карту местности. Карта будет готова через пятнадцать минут.
- Так, расшифровки перехвата сделали?
Бабич покопался в портфеле и положил перед командующим несколько листов бумаги.
- Это то, что передавалось открытым текстом, товарищ генерал- полковник.
Остальным сейчас занимаются дешифровщики. В ближайшее время должны доложить первые результаты.
Марков углубился в изучение документа. Через пару минут он отложил лист в сторону, пристально посмотрел на Бабича.
- Полковник, это что за ерунда? Что это за бред?
- Вот и мои орлы, поначалу решили, что это собрались какие-то радиолюбители и устроили веселое представление. Но слишком велико оказалось количество людей и радиостанций задействованных в этом мероприятии. К тому же все передачи ведутся на немецком языке.
- Что сам думаешь по этому поводу?
- Не знаю. Пока мало фактов для анализа. Но настораживает большие людские и материальные ресурсы брошенные на организацию этого мероприятия.
Зазвонил телефон прямой связи с адъютантом.
- Срочные донесения, товарищ генерал-полковник.
- Слушаю.
- Полковник Зилизин сообщает, что потерял связь с патрулями посланными на съемочную площадку под Волошиным. Все четыре патруля на связь не выходят. Управление контрразведки докладывает, что вертолет МЧС посланный на место предполагаемого теракта на трассе "Ростов- Таганрог" исчез с экранов радаров, связь с ним так же потеряна. Служба дешифровки сообщает, что определила шифры используемые при радиообмене запеленгованных передатчиков. Это очень старые и примитивные немецкие шифры времён Великой Отечественной войны. Прилагается подробный список. Принести?
- Нет, - ответил Александр Николаевич и медленно положил трубку.
У командующего по спине пробежала волна холода. Марков дослужившийся от командира танкового взвода до командующего частями Северо-Кавказского военного округа почувствовал, что надвигается что-то страшное. Что-то такое с чем Марков еще никогда не сталкивался. Командующий резко поднялся с кресла, подошел к висящей на видеоэкране карте Ростова с окрестностями. Несколько секунд разглядывал её, потом повернулся к Бабичу:
- Полковник, тебе не кажется, что мы с утра слишком часто упоминаем немцев?
19 ноября 2008 г. Четыре километра западнее г. Ростова-на-Дону. Россия.
Я открыл глаза. Уставился неподвижно в лицо Синицына и попытался подняться на ноги. Это не удалось. В ушах шумело, сильно болел затылок. В добавок ко всем огорчениям отвратительно воняло нашатырем вперемешку с выхлопными газами.
- Очнулся, слава Богу, - почему - то виноватым тоном пробубнил над ухом Петрович. - Пока полежи чуток. Сейчас должно отпустить. Попей лучше.
Петрович поднес к моим губам пластиковую бутылку с водой. Я жадно отпил несколько глотков. Голова прояснилась, мысли обрели четкость.
Осмотревшись по сторонам я понял, что лежу прямо на земле, рядом с "Доджем". Чуть впереди стояла разбитая "Ауди". Ага, значит с трассы приехали обратно к нашим. О черт! Я вспомнил последние события на дороге. Да, вот это я начудил, так начудил. Кому расскажешь - не поверят...
- Ты как? Как себя чувствуешь? - обратился ко мне Петрович, поправляя у меня под головой дедову шапку.
"Что-то эта шапка сегодня ударными темпами трудится", - подумал я ощупывая повязку на своей голове. - Что ни раненый, так под головой обязательно шапка деда лежит. Прямо тенденция.
- Все в порядке, Петрович. Меня смотрю на трассе конкретно накрыло?
Синицын приложил к моему лбу ладонь, удовлетворенно улыбнулся:
- Еще как! Ты уж прости меня, Андрей, но пришлось тебя немного того... А то бы все ни за грош пропали.
- Это вы меня простите, мужики. Сам не знаю, что на меня нашло. Подумал, что все это мне приснилось.
Сзади неслышно подошел Терентьев:
- Ну что? Оклемался?
- Угу, - промычал я поднимаясь на ноги. На этот раз с помощью Петровича это удалось.
Терентьев пристально осмотрел меня с ног до головы:
- Тебе вообще- то повезло, Андрей. Если бы не Петрович тебя по затылку приложил, а я, то ты бы не полчаса без сознания провалялся, а пару часиков. Возможно и больше, - Сергей недовольно поправил ремень автомата. - Скажи, с тобой часто такие закидоны происходят?
- Не часто. Сказать по правде первый раз. Ну в детстве что-то подобное один раз было...
Терентьев недовольно взмахнул руками.
- Знаешь, Андрей на этот раз обошлось, но на будущее засунь свои штучки... - Сергей сделал короткую паузу и зло выпалил. - В общем сам знаешь куда. В следующий раз, если такое повторится, с тобой никто возиться не будет. Понял?
- Понял. Не маленький.
Задняя дверь джипа распахнулась, оттуда выглянул Василий Семенович:
- Ну что, аника-воин, очухался?
- Почти. Затылок только ломит. В остальном - порядок.
- Тогда вертай уставной головной убор на место,- дед похлопал себя ладонью по жидкой шевелюре.
Я поднял с земли шапку, основательно отряхнул её об коленку и протянул деду.
- Так не пойдет, - улыбнулся дед. - Давай, подсаживайся ко мне, пока есть пара минут, поговорим.
Я сел на переднее сиденье. В салоне машины было очень тепло, вовсю работала печка.
- А где все наши?
- Илья с Грибовым в дозоре, ну а мужики сейчас к "Доджу" тросом "Москвич" прицепят, раненого к нам перенесут, да и поедем потихоньку.
- А зачем "Москвич" на трос цеплять? - удивился я.
- Ну как зачем? По пахоте иначе не проехать! Вообще хозяину джипа этого иностранного, спасибо надо сказать. Основательный мужик видать. И трос у него есть и аптечка. Даже огнетушитель имеется.
- Я на трассе водителя уже поблагодарил.
- Так ты его видел?
- Нет. Но заочно спасибо сказал и удачи пожелал.
Старик одобрительно кивнул.
- Правильно сделал, Андрей, иначе нельзя.
Дед замолчал, глубоко о чем- то глубоко задумавшись.
- Вы о чем-то хотели со мной поговорить?
- Да, Андрей хотел. Мужики в курс дела меня уже ввели. Теперь я хочу с тобой переговорить насчет всех этих дел. Расскажи, что ты видел на дороге?
Пока я коротко описывал Василию Семеновичу все, что со мной случилось на трассе, Петрович подогнал "Москвич" и теперь вместе с Терентьевым возился с тросом.
Василий Семенович не перебивая выслушал мой скомканный рассказ и спросил:
- То есть все террористы разговаривают по немецки?
- Да. Вообще то они на террористов совершенно не похожи. Это самые настоящие немцы. Ну в смысле в фильмах их так показывают. Ну про войну которые...
Я вспомнил, как на дороге собрался подойти к "немцам" и стушевался.
Дед вздохнул:
- В наших фильмах немцев иной раз так изобразят, хоть стой, хоть падай. Я пару раз даже и не понял, что в кино немцев кажут. Ну а бороды или усы у этих "немцев" были?
- Нет, все бритые. Ни бород, ни усов.
- А оружие у них какое?
- Почти у всех винтовки, только у двоих автоматы - "шмайсеры".
- А ты случайно номер на " Ганомаге" не запомнил?
- Какой номер? На каком " Ганомаге"?
- Бронетранспортер который ты видел называется " Ганомаг". У него на борту номер должен быть написан. Не видел?
- Нет, Василий Семенович. Не обратил внимание. А что?
Дед немного помолчал, задумчиво потер подбородок.
- Ничего, Андрей, ничего. Это я по стариковски интересуюсь. Ты же знаешь, старые люди очень любопытные.
Дверь автомобиля резко распахнулась.
Раздался недовольный рык Петровича:
-Андрей! Где у этого чертова джипа фаркоп находится? К чему трос цеплять?
- Сейчас покажу, там должен где нибудь на бампере лючок быть. Или под бампером. Там фаркоп и спрятан.
Василий Семенович подвинулся вплотную к двери, посмотрел вперед.
- Андрей, там Грибов вроде бежит!
Я обернулся. К машине по дороге со всех ног несся Петя, что-то дико крича.
Я выскочил из машины.
- ...к-и-и! - донесся до меня вопль Грибова.
Терентьев оттолкнув меня забежал вперед, рванул автомат с плеча.
- Танки! Танки идут! - наконец я смог разобрать, что истерично вопил Грибов.
Сзади раздался отборный мат Петровича.
Совершенно запыхавшийся Грибов подбежал к Терентьеву и снова заорал:
- Надо уходить! Танки идут! Немецкие танки!
Терентьев схватил Петю за куртку, потащил его к машине.
- Какие танки? Где?
Грибов судорожно дыша, с разгону запрыгнул в переднюю дверь "Доджа":
- Что вы сидите! Танки прут! Сейчас они будут здесь! Сматываться надо!
Терентьев с Петровичем переглянулись.
- Уходим? - коротко спросил Синицын.
- Да, ты за руль, поехали, - Терентьев быстро сел на заднее сиденье обернулся ко мне:
- Что стоишь? Опять сон накрывает?
Я растерянно показал на стоящую рядом "Ауди".
- А как же раненый? Его же надо в машину перенести?
Грибов взвыл:
- Пойми, Попов, они через минуту будут здесь! Нам капец! Капец! Понимаешь?
Сзади раздался спокойный голос деда:
- Мы за ним позже вернемся, Андрей. Я обещаю.
В спину меня несильно, но настойчиво толкнул Петрович:
- Садись, Андрей. Мы вернемся.
Я сел на заднее сидение и плотно закрыл дверь. Петрович мгновенно заскочил за руль, дал по газам и "Додж" подпрыгивая на пашне покатил в сторону Ростова.
- Илью не забудьте подобрать, вон он руками нам машет, - заволновался Василий Семенович.
- Не забудем, не переживай дед, - ответил Петрович, поддавая газу.
Автомобиль проехал метров двести, остановился около бегущего нам навстречу Ильи.
Я открыл дверь, Илья рыбкой нырнул в салон.
Сзади раздались выстрелы, длинно замолотил пулемет. Уже привычно застучали винтовки.
В их хаотическом перестуке отчетливо выделялся один четкий ритм. Быстрые серии по три - четыре выстрела. Небольшая пауза и снова три - четыре выстрела.
Грибов сильно ударил Петровича по плечу:
- Поехали! Что ты стоишь!
Синицын низко пригнувшись к рулю погнал машину вперед.
Терентьев стукнул кулаком в подголовник водительского кресла:
- Давай, Петрович прижимайся к лесополосе, а то в поле мы как на ладони.
- Хорошо, Сергей, - Петрович завертел баранкой.
Илья с относительным комфортом устроился между между мной и Терентьевым.
"Додж" трясся, подпрыгивал на пашне, но упорно продолжал двигаться по полю. Правда совсем с небольшой скоростью.
Старик завозился на своем месте, потом обратился к Петровичу:
- Открой своё окно, а то я вообще не пойму как оно здесь открывается.
Синицин кивнул, нажал кнопку на подлокотнике и заднее боковое стекло стало медленно опускаться. Стали слышны выстрелы.
Притихший было Грибов встрепенулся:
- Закройте стекло! Тепло выдует!
Василий Семенович не обращая на слова Пети никакого внимания громко сказал:
- Тихо! Вы слышите?
- Ну слышим. Позади стреляют, - отозвался я.
- Не просто стреляют, а идет перестрелка!
- И что из этого? - недовольно протянул Грибов.
- А то, Петя, что сзади идет бой. Кто то, оказывает сопротивление твоим танкам. Стреляет по ним из пулеметов и автоматов.
Я обрадовался:
- Погоди ты хочешь сказать, что наконец наши подошли? Милиция или ОМОН?
Терентьев скривился:
- Андрей, помолчи пока со своей милицией. Я вот у Пети хочу спросить: что он за танки на дороге увидел?
Грибов резко повернулся к нам, ухватился руками за спинку сиденья и судорожно затараторил:
- Немецкие танки! Они по нашим следам ехали! Да если не я, вас всех три раза уже положили! Понятно вам?
Терентьев успокаивающе положил Петру на плечо руку:
- Не кипятись. Тебя ни кто ни в чем не обвиняет. Ты все правильно сделал. Просто надо разобраться, что ты видел на дороге. И почему решил, что это немецкие танки? Может это наши подъехали! Кстати, сколько танков? Три? Четыре?
Петя отвернулся от нас, закрыл лицо ладонями.
Терентьев потрепал его по плечу:
- Петр, успокойся, просто расскажи, что произошло?
Грибов не ответил, только низко опустил голову, уткнув локти в колени.
- Петр, а ну давай без дураков, - голос Терентьева посуровел. - Хватит в молчанку играть!
Грибов не отрывая ладони от лица сдавленно промычал:
- Вам хорошо! Вы все вместе были. А я... Знаете, мужики как страшно одному на дороге! Хоть волком вой! От страха даже ног почти не чувствовал...
Василий Семенович подался чуть вперед, с большой теплотой в голосе сказал:
- Знаем, Петя. Все знаем. Ты молодец, вовремя предупредил. Все правильно сделал. А сейчас расскажи что там у тебя произошло.
Грибов тяжело вздохнул, нервно забарабанил пальцами по стеклу.
- Сперва я услышал, как на дороге ревет мотор. По звуку - большой грузовик. Даже представил, как сейчас подъедет военный " Урал" и из него выскочат наши солдаты. Но вместо грузовика я увидел БТР, ну такой как вы на дороге видели, на гроб похожий. Я сразу назад и побежал.
- А танки? - спросил я. - Танки за ним ехали?
Пётр еще раз тяжело вздохнул, резко провел ладонью по боковому стеклу.
- Ничего за ним не ехало. Бронетранспортер один был.
Илья сочувственно посмотрел на Грибова:
- Мне тоже одному на дороге страшно было. А нам бы и одного бронетранспортера за глаза хватило.
- Теперь все понятно, - громко произнес Терентьев и что-то тихо пробормотал себе под нос.
В разговор вмешался старик:
- Нет. Не все понятно, Сергей. Кто там, за нашими спинами бой ведет с "Ганомагом"? До сих пор стрельба продолжается.
Терентьев пожал плечами:
- Не имею ни малейшего понятия.
- Тогда давай разберемся. Мне например показалось, что стрелять по "Ганомагу" начали из лесополосы, ну которая слева от нашей дороги находится. Причем кроме винтовок стреляют из автомата или карабина...
- Может охотники в лесополосе прятались? - предположил я.
Петрович хмыкнул и не отводя взгляд от дороги сказал:
- Какие охотники! В нескольких километрах от западной промзоны, рядом с трассой на Таганрог! На кого они там охотились? На воробьёв?
Василий Семенович кивнул:
- И на охоту с пулеметом нынче не ходят. Сперва из лесополосы пулемет заработал, а уже потом ему МГ с бронетранспортера ответил. Ну и винтовки забахали вовсю. Одна из них - автоматическая.
Я пораженно слушал деда. Как он все это запомнил? Я например ничего кроме одиночных выстрелов не услышал. А старик не только определил место откуда стреляют, но и подробно описывает какое оружие стреляло с каждой из сторон. Совсем не простой дедок. Я снова поймал себя на мысли, что обязательно его потом надо расспросить.
Тем временем водитель сбросил скорость до минимальной, движок джипа взревел, машина дернулась и остановилась. Петрович лихорадочно дергал рычаг переключения передач, подавая машину то вперед, то назад. Джип выл движком, земля выбрасываемая колесами стучала о днище, но никакого видимого эффекта это не приносило. Лишь в салоне резко запахло выхлопными газами и перегретой резиной.
Синицын открыл дверь, посмотрел на передние колеса:
Подгоняемые настойчивыми криками деда : "Давай, давай" мы с трудом вытолкнули застрявшую машину. Петрович выскочил из "Доджа", немного прошел вперед. Прошагал по пашне, смешно переваливаясь словно утка. Несколько раз Синицин низко наклонялся к земле, что-то пристально разглядывая. Наконец он подбежал к нам, расстроенно сказал:
- Дальше не проехать. Здесь только трактор пройдет, гусеничный. Или уазик. Эх, жаль, что на трассе не удалось его найти. Горя сейчас не знали.
Я отвернулся. Вот же идиотизм. Получается, что там на дороге, я повелся на обманчивую мощь "американца". Предпочел его "УАЗу". А если бы не тупил и не горел желаньем с комфортом прокатиться, то сейчас бы на старом "УАЗе" мы спокойно подъезжали бы к городу. Хорошо, наши не знают, что "УАЗ" на трассе целый, да еще и с ключами был.
Я огляделся по сторонам. До лесополосы мы не доехали метров двести, слева от джипа простиралось чистое поле. За ним в нескольких километрах находилась трасса " Ростов-Таганрог" где сейчас стоят сгоревшие автомобили и лежат на асфальте рядом с ними убитые люди. Я посмотрел на следы "Доджа", четко выделяющиеся на вспаханном поле. Прикинул, что мы отъехали от "Ауди" с раненым и дедова "Москвича" не более чем на километр. Вокруг было тихо. Не разносился над полем ненавистный рев моторов бронетранспортеров времен войны, не было слышно буханья допотопных винтовок. Ну хоть что-то хорошо. Только совершенно непонятно, как мы в город доберемся. На трассе террористы из пулеметов покрошат, вперед по пашне не проехать. Сзади "Ганомаг" с пулеметом. Прямо картина Васнецова " Витязь на распутье". Если с нами не было деда, то мы конечно пешком до города дотопали. Но деда не бросить. Дела...
Все наши растерянно толпились около машины, лишь Терентьев с Петровичем громко разговаривали, широко размахивая руками.
- А я говорю не проедем! - кипятился Петрович.
- А если толкнуть? Пусть дед в машине сидит, а мы толкать будем. Потихоньку до города и доберемся.
Петрович с размаха ударил себя ладонью по бедру:
- Здоровый ты мужик, жаль только с мозгами туговато. Пойми, если я говорю не проедем- значит не проедем. Понял?
Грибов неожиданно встрял в разговор:
- С мозгами у него всё в порядке, просто он их сегодня утром на складе в подсобке оставил.
Я коротко хохотнул. Наконец-то Петя первый раз с момента своего ранения пошутил. Обычно всякие шутки и прибаутки сыпались из Пети как из рога изобилия. Но после событий около рва, Грибов стал совершенно на себя не похож. Оно и не удивительно. Я сам такое на дороге отчебучил, до сих пор стыдно...
Синицын улыбнувшись шутке, по деловому продолжил:
- В общем так. Почти всегда хоть плохенькие, но вполне для "Доджа"проезжие дороги идут вдоль лесополос. С этой стороны лесополосы дороги нет. А с другой стороны?
- И что это нам даст? Предлагаешь твоим перочинным ножиком прорубить сквозь посадку просеку для машины? - зло ответил Терентьев.
- Вы мужики, смотрю все сейчас туго соображаете, - перебил Сергея старик. - Вы вообще понимаете, что здесь происходит?
- А ты? Ты понимаешь?
- И я не понимаю. Это нам потом по телевизору диктор все объяснит. Если доживем конечно.
Но сейчас я хочу сказать насчет "Ганомага". Если террористы или кто они там есть на самом деле, за нами ехали, то бронетранспортер уже давно должен быть здесь. " Ганомагу" проехать по полю, что нашему колхозному сторожу сто грамм выпить. Это ясно?
Все согласно закивали головами.
- А если "немцев" сейчас рядом с нами нет, то это означает только одно: после боя им стало явно не до нас. Хорошо если их вообще уничтожили.
Петрович заинтересованно спросил:
- И к чему ты дед клонишь?
- А вот к чему. Пока вы втроём на трассу за "Доджем" ходили, я времени даром не терял. Местность изучал. Так вот. Метрах в трехстах от "Москвича" две лесополосы смыкаются под углом в девяносто градусов. Между ними - разрыв. Джип свободно проедет. Может быть найдем дорогу. Кстати я думаю "Ганомаг" из дальней посадки и обстреляли. Кто бы это не был- это наши.
Терентьев теребя ремень автомата пристально посмотрел на старика:
- Предлагаешь вернуться и поискать обходную дорогу? А если "немцев" не убили и они всё еще там сидят?
- Предлагаю для начала провести разведку. Тем более за нами должок висит.
- Какой должок? - удивленно спросил Сергей.
- А кто раненого во время паники бросил? А? Забыли уже?
После слов деда Сергей отвел взгляд в сторону. Грибов вообще отвернулся.
- Сейчас одного бросили, а не приведи Господь, кого то из вас подстрелят! Что, тоже помирать оставите? Как потом в глаза друг другу смотреть станете?
Петрович подошел вплотную к старику:
- Когда Грибов про танки орал, ты дед совсем другие песни пел...
- Может и пел, но сразу сказал, что мы позже вернемся. Вот это "позже" сейчас и наступает. И еще. Я единственный из вас, кто видел как танки утюжат окопы. И что остается от человека после этого тоже видел. Никому такой смерти не пожелаю...
- Может пешком пойдем? - робко предположил Петя. - До города вроде не далеко.
Я посмотрел на старика:
- Дойти мы то дойдем. Да не все. Сколько отсюда до города? Километров пять - шесть?
Петрович кивнул:
- Около того. Причем по полю. Ты как, дед?
Василий Семенович посмотрел на Илью, тот подошел к деду, стал рядом с ним:
- Дед не дойдет. Еще лет пять назад дошел бы. Сейчас нет.
Терентьев отошел на десяток шагов в сторону, взмахом руки подозвал к себе нас с Петровичем.
- Так мужики, что делать будем? Какие предложения?
Синицын почесал затылок.
- Тут или деда переть на горбу, или даже не знаю что.
- Я просто не представляю как мы деда потащим. Он же по пути рассыпаться может... Блин, Попов! И дернул же черт тебя за язык на трассе! " Поехали с нами, поехали с нами!" Мог бы и промолчать, сейчас горя не знали бы.
- Знаешь Петрович, а ты здесь сильно не прав. Если с нами не было деда с его "Москвичом", то на чем мы от нашей разбитой колонны уехали? Наши машины все осколками, да пулями в хлам уработало. Если бы ножками потопали, то "Ганомаг" нас еще с час назад в фарш превратил!
Терентьев недовольно пробурчал:
- Хватит языками как бабы в нашей бухгалтерии чесать! Потом разберетесь между собой. Что сейчас делать будем?
- Для начала надо посмотреть, есть ли дорога на той стороне лесополосы, - Петрович ожидающе посмотрел на Сергея.
- Грибов, иди сюда, - требовательно крикнул Сергей. - Давай, дуй к лесополосе, посмотри есть ли там дорога.
- А почему я? - возмутился Петя. - Как что, так сразу я! Вон пусть Андрей идет, он среди нас самый молодой.
- Он молодой, а ты самый шустрый и сообразительный. Так что, давай вперед! - Терентьев поднял ногу, всем своим видом показывая, что сейчас даст хорошего пинка Пете. Тот притворно заорал и быстро побежал по полю в направлении лесополосы.
Я проследил за Грибовым взглядом, он быстро несся по пашне, ловко перепрыгивая особо большие борозды. Через несколько секунд ярко - красный комбинезон Грибова скрылся в чахлой, но еще не по - осеннему густой листве. Я тоскливо подумал: вот так и мы все, с утра куда-то бежим, постоянно мечемся, что-то все время делаем, а толку нет. Как крысы в лабиринте. Хватит! Так дело не пойдет. Надо убираться из этих проклятых полей. Мы и так живы, благодаря лишь чуду. Давно нас должны были террористы в капусту порубить.
- Мужики, мне кажется мы здесь застряли, как мухи в киселе, - я сильно потряс головой, пытаясь сбросить сонное оцепенение, тяжким грузом давившее на меня. - Надо что-то делать. Я больше так не могу. Если надо деда тащить - я потащу, если надо на разведку идти, я готов!
- Меня тоже это все до предела достало. Вот так, - Петрович резко провел ладонью по горлу. - Сил уже нет никаких. Мы как белки в колесе вертимся, а пользы никакой.
Синицын со злобой сплюнул на землю.
К нам подбежал улыбающейся Грибов:
- Есть дорога! На той стороне хорошая грунтовка, тракторами явно накатанная. Правда сквозь лесополосу еле продрался. Руки все исцарапал. Не пройти не проехать. Колхозники туды их в качель, совсем её не чистят. Все кустами заросло, ветками всякими.
Терентьев встрепенулся.
- Ага! Дорога есть. Значит надо идти вперед. Только вот кто пойдет? - бригадир грузчиков с сомнением посмотрел на меня.
Сзади раздалось уже привычное тихое покашливание. Я обернулся. Василий Семенович как всегда бесшумно подошел и внимательно прислушивался к нашему разговору. Дед сделал пару шагов вперед, оказавшись в центре внимания:
- Тут дело такое. Вы уже ребята вместе на трассу ходили. Задание выполнили, пусть и с небольшими происшествиями, - при этих словах старик улыбнулся уголками рта. - Но сейчас вам всем идти необязательно. Достаточно двоих человек.
- Почему только двоих? - спросил Терентьев.
- Потому, что Степан Петрович лучше всех управится с нашим автомобилем, - веско ответил дед. - Ты Андрей, лучше машину водишь, чем Синицын?
- Да вы что! Петрович самый лучший водитель фирмы!
- К этому я и клоню. Пусть с нами остаётся. А вы с Сергеем идите. Здесь мы сами управимся. Идите, ребята, с Богом.
Терентьев снял с плеча автомат, щелкнул предохранителем:
- Пошли, Андрей.
Я нервно завертел головой. Почему то я думал, что мы еще долго будем обсуждать детали нашего похода, мне будут давать инструкции, рассказывать как себя вести и все такое прочее. - Погодите, дайте хоть попрощаться!
Дед изумленно посмотрел на меня:
- Зачем? Вы через полчаса вернетесь. С чего это ты прощаться надумал? - и подхватив под локоть Петровича повел его к машине, что-то с жаром рассказывая и показывая рукой по сторонам.
- Я долго буду тебя ждать? - сердито пробасил Терентьев. - Идем вдоль лесополосы, ты впереди. Если что увидишь, сразу мне сигнализируй. Или даже лучше просто в посадку ныряй. Понял?
- А почему вдоль, а не внутри самой полосы? Нас же там не видно будет. Все лучше чем на дороге.
- Во первых просто так внутри лесополосы не продраться. Грибов поперек её еле - еле прошел. Во вторых шум там от нас будет такой, что в Недвиговке, а то и в Таганроге услышат. Если что, я свистну, тогда в лесополосу зайдем. Пока идем вдоль. Еще вопросы есть?
- Да. А может мне пистолет у Петровича взять?
- Ты вообще ну хоть из "Макарова" стрелял?
В институте, который я закончил, была военная кафедра. И месячные сборы, на четвертом курсе я под Волгоградом проходил, но стрелять из пистолета не довелось. Сборка и разборка, это да. Этому нас учили. А вот пострелять так и не пришлось.За день до назначенного по стрельбе из пистолета зачета, двое парней сбежали в самоволку, раздобыли в ближайшем поселке самогонки и в дупель напились. Наутро разгневанный полковник снял весь взвод со стрельб. Сам то зачет потом конечно поставили, а вот пострелять так и не удалось. Надо же! Кто бы мог подумать, что совершенно дурацкие знания и навыки, безуспешно вколачиваемые нам в головы на военной кафедре могут так неожиданно остро понадобиться в жизни. Соврать что стрелял? Но Терентьев быстро меня раскусит.
Я расстроенно ответил:
- Нет. Но устройство знаю хорошо.
- Знает он... Пистолет, что мы у убитого братка конфисковали - импортный. Если ты из нашего ни разу не выстрелил, куда уж с "Береттой". Давай лучше, топай быстрей...
Я обогнал Сергея и быстро пошел к лесополосе. Идти по пашне было очень неудобно. Хорошо, что земля была сухая, иначе вообще не пройти. Дойдя до деревьев, я оглянулся. Метрах в ста позади широко шагал Терентьев. Автомат он держал в руках, старательно отводя ствол от моей спины. Увидев, что я обернулся Сергей изо всех сил заорал:
- Иди вдоль деревьев! Прижимайся к ним, как можно ближе.
Я бодро зашагал вдоль посадки, внимательно всматриваясь вперед и постоянно кидая взгляд вглубь лесополосы. Действительно, кусты, густой подлесок и всякие природные безобразия настолько переплелись между деревьями, что без хорошей бензопилы пожалуй и не пройдешь.
Метров через четыреста, моё по началу бодрое настроение понемногу улетучилось. Ему на смену пришли невеселые мысли. А ведь прав был Грибов. Одному впереди страшно. Идешь себе спокойно, тишиной наслаждаешься. Чириканье птичек слушаешь. А сердце от страха замирает. Так и кажется, что сейчас прямо на тебя выскочат мотоциклисты с пулеметами или дико взвоет мотором ненавистный немецкий бронетранспортер. Но все было в порядке. По прежнему было тихо. Даже птицы перестали щебетать. Я уже мог разглядеть впереди брошенные нами автомобили. Никакого "Ганомага" возле них не было.
Внезапно щелкнул затвор винтовки и слева из - за деревьев раздался взволнованный мужской голос с явно истеричными интонациями:
- Стой, кто идет! Руки вверх!
Я вздрогнул и посмотрел налево. Из за дерева прямо мне в лицо уставился ствол винтовки. У меня по спине побежали мурашки. Оглянулся назад, Терентьева на дороге не было.
- Я сказал " Руки вверх"! Или по - русски не понимаешь? - снова раздался тот же голос и ствол винтовки немного покачался вверх и вниз.
Я моментально поднял руки:
- Понимаю. Не стреляйте, мы свои.
Сзади раздался треск веток, чья-то рука схватила меня за воротник свитера и с силой втащила вглубь лесополосы. Зацепившись ногой об какую - то корягу я упал, в очередной раз ударившись коленкой. В затылок уперлась теплая сталь винтовочного ствола. Отчетливо запахло порохом.
- Чеботарев, посмотри, есть ли у него оружие, - раздался у меня над ухом хриплый голос.
Перед лицом мелькнули ботинки, примерно такие как выдают у нас в фирме рабочим, и чьи - то руки зашарили у меня по спине.
- Вы чего, мужики! - заорал я пытаясь подняться с земли. - Нет у меня никакого оружия!
- Лежи тихо! Не дергайся, сейчас проверим.
Наконец обыск закончился.
- Товарищ младший сержант. Оружия действительно нет.
- Встать! - приказал другой голос
Поднявшись, я увидел захвативших меня людей и обомлел. Два человека, одному не больше двадцати, другой постарше, лет тридцати пяти. Но не их возраст вогнал меня в оцепенение. Если встретившиеся нам в поле и на трассе террористы были одеты в немецкую форму, то эти двое незнакомцев были в форме РККА, знакомой мне по всем тем же военным фильмам. Круглые советские каски, серые шинели, у одного ботинки с обмотками, у другого сапоги. У обоих за спинами объемные вещмешки. На поясе навешана куча разной амуниции. В руках винтовки. Я закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Ситуация выглядела откровенно бредовой и я совершенно ничего не понимал. Лишь бы только меня снова, как на трассе, "сон" не накрыл. Сейчас ох, как это было бы некстати.
- Ты вообще кто? Что у тебя за штаны такие странные? - обратился ко мне незнакомец постарше, с одним треугольником на красной петлице шинели.
Мысли лихорадочно заметались. Что же делать? Похоже эти люди имеют непосредственное отношение к террористам. Хотя и одеты в нашу старую военную форму. И именно они вели бой с "немецким" бронетранспортером. Ствол винтовки до сих пор горячий и сильно пахнет порохом. Так, надо успокоиться. Убивать прямо сейчас меня явно не собираются. Если бы хотели грохнуть, то просто пальнули мне в голову из за деревьев и дело с концом. Значит им от меня что-то нужно. Надо отвечать, время тянуть. Штаны мои камуфлированные интересуют? Хорошо, я буду подробно отвечать.Терентьев все же недалеко, эти парни его явно не заметили. Сергей обязательно придет на выручку.
- Почему странные? Самые обычные штаны, я их в позапрошлом году купил.
- А где же такие штаны продаются? - с большой заинтересованностью спросил молодой парень.
- В магазине "Охота и рыбалка", рядом с моим домом, на проспекте Ленина.
- Погоди Чеботарев, сперва разберемся, кто такой и откуда шел. Про штаны после, - вмешался в разговор "боец" постарше. - Ну, давай, рассказывай.
Я внимательно разглядывал людей, стоявших передо мной. Оба очень худые. Я бы даже сказал болезненно худые. Лица грязные, обветренные как будто они давно не умывались и вообще долгое время постоянно находятся на открытом воздухе. Кто же они такие? Зачем одели красноармейскую форму и где раздобыли оружие? Почему один из них "младший сержант"? Слишком много вопросов у меня. Ладно, постараюсь во время разговора хоть немного прояснить ситуацию.
- Начальство нас с утра в Недвиговку послало. Надо было груз оттуда забрать и в другое место перевезти. Но по пути в "пробку" попали...
- Во что попали? - быстро переспросил "младший сержант".
- Ну в затор, в затор на дороге попали. Машины там скопились и встали. Мы в поля колонной съехали, думали "пробку" объехать. Подъехали к рву, дальше продвинуться не смогли.
- А зачем вы вообще в Недвиговку поперлись? Она же уже два дня под немцами!
Так, так. Вот и "немцы" вырисовываются. Надо аккуратно на них разговор переводить. Пока все идет хорошо, хотя ясности попрежнему мало...
- Приказ я от начальства получил. Мы ничего про немцев тогда не знали.
Бойцы переглянулись. Старший недоуменно покачал головой:
- Как не знали? Вам не сказали, что немцы в наступление пошли?
- Нет, ничего об этом не слышали. В общем доехали до рва, там остановились. С другой стороны подъехали два мотоцикла. Ну и по нам с МГ и миномета ударили. Семь наших рабочих убило...
- Так ты из народного ополчения! - радостно заорал молодой парень. - Что же ты молчишь!
- Погоди, Чеботарев, - резко одернул его "младший сержант". - Ты варежку-то раньше времени не раззевай! Помнишь, что нам политрук говорил? Насчет бдительности? Забыл?
- Никак нет, товарищ младший сержант!
Чеботарев стушевался, нервно засопел и пристально уставился на меня.
Я напрягся. Меня неприятно поразило слово "политрук". Там на трассе, террористы застрелили водителя "Мерседеса" и тоже произносили слово "политрук".
Тем временем "младший сержант" ткнул мне в грудь пальцем:
- А куда это ты направлялся? Не к немцам ли в плен сдаваться шел? Родину решил предать?
Сердце часто застучало у меня в груди. Да что же это такое! Это сплошное безумие. Хотя эти люди и не похожи на сумасшедших, но ведут себя совершенно неадекватно. Как же разговор с ними вести? Надо аккуратно. Подыграю им немного.
- Да вы что! Никто никого предавать не собирается! Вон там, впереди, стоят две наших машины. В одной из них раненый. Мы и идем за ним.
- Кто это мы? - нервно спросил "младший сержант".
- Нас вообще шестеро уцелело, все наши машины, кроме старого "Москвича" поразбивало. Раненого не на чем было эвакуировать. Пришлось на трассу ехать, там джип раздобыли. Уже собрались раненого в него перекладывать, но тут "Ганомаг" подъехал, стрельба началась. Ну и мы, того...
- Сбежали значит, - протянул "младший сержант" и сплюнул мне под ноги. - Мы бой вели, а вы за нашими спинами дёру дали! Хороши ополченцы. Защитнички, твою дивизию...
- А чем нам воевать? У нас на всех один автомат! Как стрельба закончилась, так мы на место боя и пошли...
"Младший сержант" посмотрел мне в глаза:
- Так вам и оружие не выдали? Кто у вас старший?
- Вообще - то с утра я был старшим. А вот после того как нашу колонну разгромили уже и непонятно кто старший.
"Младший сержант" удивленно вскинул голову:
- А поопытнее, что у вас на заводе никого не нашлось?
- Меня директор назначил. Я заместитель начальника отдела. Со мной поехала бригада грузчиков и водители.
- Что - то ты молод для инженера.
Я удивился:
- С чего это? Мне уже двадцать семь лет.
Чеботарев так и продолжавший держать винтовку в руке спросил:
- Ты все время "мы" говоришь. За тобой еще кто - то шел? С оружием?
Я не ответил.
Старший "боец" понимающе кивнул:
- Да и козе понятно, что он не один шел. Смотри, парень как бы мы по дурости друг друга не перестреляли. Ты бы крикнул, что здесь свои.
- Что "свои" это понятно, а вот кто именно? Откуда вы?
Мужик постарше протянул мне ладонь:
- Младший сержант Коваль, а это, - он показал на второго человека, - красноармеец Чеботарев.
- Андрей Попов, - представился я напряженно размышляя над сложившимися обстоятельствами. Агрессивности мои новые знакомые не проявляли. Но ясно, что они ведут свою, непонятную для меня игру. Зачем? С какой целью?
Внезапно слева от нас, в глубине лесополосы отчетливо хрустнула ветка.
Оба бойца присели и направили в ту сторону своё оружие.
Я заорал:
- Сергей, не стреляй! Это наши! Ты слышишь, не стреляй!
Терентьев не отзывался.
Коваль поднялся во весь рост:
- Я как старший по званию, приказываю подойти сюда, оружие держать стволом вниз.
Снова раздался хруст веток, но Терентьев молчал.
- Чеботарев, быстро сюда пулемет, - распорядился Коваль и снова крикнул:
- Не дуркуй, здесь свои! Выходи по хорошему, а то с "дегтяря" сейчас посадку прочешем, мало не покажется.
Обновление от 28.05.2010.
Чеботарев метнулся за деревья и выскочил оттуда держа пулемет в руках.
Не узнать пулемет было не возможно. В глаза сразу бросился здоровенный круглый диск, крепившийся в пулемете сверху.
Я пронзительно закричал:
- Терентьев, выходи! Здесь действительно наши парни, но шутить они не собираются! У них и правда пулемет есть!
Шебуршание в лесополосе прекратилось. Наконец раздался сдавленный голос Терентьева:
- Я выхожу. Не стреляйте.
Коваль махнул Чеботареву рукой, тот ловко отскочил в сторону и упал на землю, установив "Дегтярь" перед собой.
Впереди раздался громкий треск, Терентьев пёр на нас словно медведь, совершенно не разбирая дороги. Коваль спрятавшись за деревом и выставив перед собой винтовку напряженно наблюдал за развитием ситуации.
Терентьев громко вскрикнул и разразился отборным матом. Коваль заулыбался.
- Что случилось, Серега! - взволнованно заорал я.
- Ничего. По лицу ветка хлестанула, - ответил Терентьев выходя из зарослей. Через всю щёку у него тянулась бордовая полоса. Около уха даже выступило несколько капель крови.
Коваль уважительно присвистнул:
- Ну и здоровый же ты мужик, Серега! У нас в батальоне таких почитай, что и нет. Да и роба у тебя фильдеперсовая, таких я не встречал. У нас на МТС робы простые выдавали - черные. Без карманов, а у тебя просто шик, а не роба.
- А то! - горделиво заметил я. - Он же у нас - бригадир грузчиков. На складе по заказу покупали.
Терентьев лихорадочно переводил взгляд, то на Коваля, то на Чеботарева, который поднялся с земли и с удивлением пялился на автомат, висящий стволом вниз на груди у Сергея.
- А вы мужики откуда будете? - медленно произнес Терентьев. - И что здесь вообще происходит?
Коваль забросил ремень винтовки на плечо.
- Что происходит? Да все как обычно - война. Немец прет. А вот оружие у тебя очень интересное, никогда такого не видел. Это где же вам его выдали? На сборном пункте ополчения?
Сергей посмотрел на автомат, видно было как он пытается вникнуть в происходящее:
- Нигде мне оружие не выдавали. Около рва, подобрал недавно. Будем считать, что трофей.
Младший сержант хмыкнул:
- Трофейное говоришь? Что - то у немцев я такого не встречал. Ладно, потом посмотрим, дюже мне любопытно, - Коваль обвел нас взглядом. - В общем так. Я как старший по званию принимаю командованием вашим отрядом на себя.
Терентьев вздрогнул и сделал шаг вперед.
- Временно принимаю, - уточнил Коваль. - До тех пор пока мы не выйдем в расположение наших частей.
Я умоляюще посмотрел на Терентьева. Мол, соглашайся, видишь же, что вокруг происходит.
Коваль между тем продолжал:
- Как только мы выйдем к своим, я доложу ротному. Он решит что с вами делать дальше. Вопросы?
- Мы вообще за раненым шли...
- К командиру следует обращаться по званию, - перебил меня Коваль.- Вы хоть и ополченцы, но устав и на вас распространятся.
- А как к Чеботареву обращаться? - осторожно спросил я.
- Товарищ красноармеец, как же еще, - ответил Коваль и усмехнулся.
Я согласно закивал головой и продолжил:
- Товарищ младший сержант, мы же за раненым идем. Надо забрать и в больницу отвести.
- Разведка немецкая. Кто же еще, - Коваль замолчал и неожиданно спросил, - А вы товарищи, табачком случайно не богаты?
Я отрицательно покачал головой:
- У меня сигареты, уже давно закончились. Но у наших вроде еще есть.
- Богато живете, товарищи, - подал голос Чеботарев. - Сигареты курите. А мы на фронте по простому - махорочкой балуемся. Да и той не хватает...
- Так что там с нашим раненым, товарищ младший сержант? - резко спросил Сергей.
Коваль поправил ремень, зачем то отряхнул рукав шинели:
- Наше отделение вчера вечером в головной дозор послали. За немцем следить, - младший сержант обвел вокруг себя рукой. - Здесь же сплошной линии фронта нет. А ночью чертовщина с нами произошла. Видать чем - то сильно отравились. Но это не важно. В общем заблудились мы. На ровном месте заблудились. Бегали туда сюда, как оглашенные. На немцев за малым не напоролись. Потом в посадке спрятались. Решали как быть дальше. Ну а потом немец на бронетранспортере приехал.
Коваль замолчал.
- И что? Что дальше? - с нетерпением спросил я.
- Бой начался. Немец из "Ганомага" повыскакивал, окружать начал. Из пулеметов лупил так, что и голову не поднять. Орут твари: " Иван сдавайся". Кирьянова почти сразу сильно ранило. Командир отделения нам с Чеботаревым отдал приказ отходить. Сведения у нас важные. Сам прикрывать остался. А вместе с ним и Елагин. Мы с ним из соседних сел...
Коваль снова ненадолго замолчал. Было видно, что он глубоко переживает.
- Мы недалеко отбежали, в лесополосе спрятались. Наши стрелять перестали, ну мы обратно к ним и побежали. Да никого не нашли, всех троих немец с собой забрал. "Ганомаг" потом и к вашим машинам на дороге подъехал. Вокруг покружил, да обратно уехал. Вашего товарища забрал. Мы точно не видели, далековато все же. Но просто так немец бы вокруг машин не крутился.
- А с чего вы, товарищ младший сержант, решили, что это немцы? - с нажимом спросил Сергей.
Коваль с недоумением ответил:
- А кто же еще? Форма же немецкая. Не румыны, и не итальянцы какие нибудь. Мы хоть с ними в бою еще не встречались, но униформу нам на плакатах показывали. Еще когда дивизия на формировании в Ставрополе стояла.
- Так вы из Ставрополя?
- Из Красногвардейского района, что под Ставрополем, - Коваль хлопнул себя по ноге. - Ну хватит лясы точить. Нам нужно срочно к своим возвращаться. А я так понял у вас полуторка есть?
- Какая полуторка? - удивился я. - Ничего такого я не говорил!
- Ну как же! Сам сказал, что все ваши машины кроме старого автомобиля из Москвы поразбивало. Бригада ваша на грузовике приехала? На полуторке?
- Вообще товарищ младший сержант, у нас в колонне было несколько грузовиков, но все они сильно пострадали под обстрелом. Мы с трассы американский джип пригнали, там все вполне поместимся. А "Москвич" это вообще старый автомобиль, уже давно не выпускается. Даже завод в Москве давно снесли. Странно, что вы об этом ничего не слышали...
Я осекся. Что-то разболтался я не шутку. Забыл с кем дело имею. У меня начало складываться мнение, что это люди подвергнуты какому - то гипнотическому воздействию. Или как сейчас по модному пишут в Интернете : "Нейролингвисти́ческому программи́рованию". На первый взгляд совершенно нормальные люди. Не агрессивные. Если конечно не учитывать того, что они одеты в форму РККА и вооружены до зубов. Но если судить по их разговору, то выходит, что они полностью уверенны - сейчас идет война с немцами. Причем кроме немцев на нас напали румыны и итальянцы. К тому же эти люди никогда не видели ни автомат "Калашникова", не слышали про такое старье как "Москвич". Про полуторку спрашивают. А сам Коваль проболтался, что в серьёзной сотовой фирме работает. Или работал. Неувязка получается. Впрочем, сегодня весь день - сплошная неувязка. Хорошо хоть, что они принимают нас за каких - то ополченцев. Все меньше проблем. Пока я размышлял в разговор вмешался Терентьев. Он кратко обрисовал ситуацию в которую мы попали и сейчас настойчиво предлагал Ковалю немедленно идти назад.
- Там у нас машина!, - горячо объяснял Терентьев. - А впереди есть проезд между лесополосой. Нечего время терять! И так торчим здесь не по делу!
- Да, мы просеку видели. Проехать можно, - подтвердил Коваль.
- Мы по - быстрому по дороге назад промчимся. Минут через двадцать в Ростове уже будем.
Коваль задумался:
- В Ростов нам пока не надо. Да и далеко отсюда до города. Километров пятнадцать, может и больше. Но до укрепрайона доедем. Тем более время у нас есть. Разведка немецкая убралась, основные силы где - то через полчаса попрут. Немец, он собака пунктуальная, все по расписанию делает. Успеем мы в этот зазор проскочить. И наших предупредим.
Коваль резко выпрямился, зычным командным тоном отдал приказ:
- Красноармеец Чеботарев! Слушай мою команду: бери с собой Попова. Возьмете винтовки и вещмешок. Бегом!
- Давай, земляк, пошли, - Чеботарев потянул меня за рукав, увлекая за собой вглубь лесополосы. В нескольких шагах от места, где мы находились, на земле лежали две винтовки, большой, туго набитый вещмешок и здоровенная брезентовая сумка с длинным ремнем.
- А это откуда? - пораженно вскрикнул я.
- На месте боя подобрали, немцы с оружием возиться не захотели, просто затворы вынули, да в сторону отбросили. Хорошо, что недалеко, мы сразу нашли. Только "СВТ" командира отделения забрали.
Чеботарев во время разговора сноровисто повесил две винтовки мне за спину. Теперь они крест на крест, как самурайские клинки, гордо торчали у меня над плечами. Красноармеец между тем начал приторачивать вещмешок. Я поразился его тяжести.
- Да что вы там в него понапихали! Так и спина не выдержит!
- Патроны собрали, да жратвы чуток. Стой спокойно, не мешай.
Чеботарев отошел от меня на пару шагов, критически осмотрел с ног до головы, показал на мою повязку:
- Что у тебя с головой?
- Ерунда, башкой о бампер грузовика приложился по дурости. Уже не болит.
- Годится, - красноармеец с видимым усилием подхватил с земли сумку. - Пошли, не задерживайся.
Мы протиснулись сквозь густой подлесок и подошли к остальным.
У Терентьева в дополнении к автомату висел на груди "Дегтярев". Хотя пулемет по моему мнению весьма прилично весил, но по Сергею этого совершенно не было видно.
Коваль взял у Чеботарева сумку, повесил её на плечо Терентьева:
- Ну что, бригадир? Не тяжело?
Сергей несколько раз подпрыгнул на месте:
- Порядок, и не такое на горбу таскали.
- Хорошо. Сколько до вашего автомобиля?
- Метров шестьсот - семьсот. Вдоль лесополосы идти надо.
Коваль набрал в легкие воздуха, зычно крикнул:
- Отделение! За мной! Бегом марш!
И мы гуськом побежали по полю.
Обновление от 21.12.2010 года.
19 ноября 2008 года. Районное управление внутренних дел Железнодорожного района города Ростова-на-Дону.
Старший следователь майор юстиции Мария Александровна Смакова наслаждаясь утренним морозцем, бодро вбежала по ступенькам РУВД Железнодорожного района, помахала раскрытым удостоверением перед лицом знакомого дежурного в "стекляшке" и проскочила сквозь турникет в вестибюль. Мгновенно к Смаковой, держа в руках объемную кожаную папку, подскочил её старый приятель - оперативник Николай Кравцов, с которым Мария проработала в районе не один год.
- О! Маша, привет! Как жизнь? С чем к нам, грешным пожаловала?
Мария широко улыбнулась:
- Здорово, Кравцов. Жизнь как всегда бьет ключом. Гаечным разумеется. А приехала я к вам, по делу...
Оперативник положил пухлую папку на подоконник, заинтересованно спросил:
- Что за дело? Громкое?
- Ага. Областные меня послали, говорят: иди Мария Александровна в "Железку", там всех оперов по фамилии Кравцов допроси на предмет злоупотребления на рабочем месте спиртными напитками.
Навостривший было уши оперативник досадливо махнул рукой:
- Тьфу на тебя, Машка! Больно мне твои секреты нужны!
- Да, ладно, не обижайся, какие там секреты! По квартирной краже приехала. Старушку одну допросить. Уж больно она свидетель хороший оказалась, много видела, но здоровье слабое. Решила у вас по месту жительства подробности выяснить, чтобы, ей болезной, далеко от дома не ехать.
- Понятно, а вот у нас есть кое-что новенькое! У шефа новая машина!
Минут десять коллеги живо обсуждали все местные животрепещущие новости, от увольнения общего знакомого, до очередного обещания министра МВД повысить зарплату сотрудникам. Постепенно темы для светской беседы иссякли. Прощаясь Мария сказала Кравцову:
- Если что, я в пятнадцатом кабинете. Часиков в десять думаю полностью освобожусь. Так что будет время- заходи.
- Не-е-е, - протянул Кравцов. - Мне к десяти на авторынке надо быть. Вернусь ближе к вечеру...
Зайдя в кабинет, выделенный для допроса, Мария первым делом позвонила ценному свидетелю - бабульке с удивительным несовременным именем - Агриппина. Та клятвенно пообещала, что придёт в РУВД не позже чем через полчаса. До девяти часов времени было еще предостаточно, и Смакова решила попить чайку, да в очередной раз полистать материалы дела по квартирной краже.
Мария Александровна проработала в районе, или, как говорят следователи, "на одной земле" пятнадцать лет. Крепко сбитая, с широким русским лицом Смакова, была совсем не похожа на экранных красавиц из сериалов про "ментов". Но дело, в отличие от вымышленных телевизионных следователей, знала досконально. Хотя и платили за это знание сущие копейки.
Зазвонил телефон внутренней связи, Смакова подняла трубку.
- Мария Александровна, пришла ваша старушка...
- Проводите её ко мне.
Допрос занял минут тридцать.
Агриппина Михайловна оказалась до крайности разговорчивой, но разговорчивой в основном на тему её многочисленных болезней и недомоганий. Смаковой пришлось приложить определенные усилия, для того что бы направить словоохотливую свидетельницу в нужное русло. Но Мария в полной мере была вознаграждена за своё усердие. Старушка исхитрилась, как она сама выразилась "совершенно случайно", записать номер машины, в которую после выхода из подъезда сели подозреваемые. Это была несомненная удача. Закончив допрос, Мария проводила бабульку до выхода из РУВД. Пока Смакова, поддерживая Агриппину Михайловну под локоть, спускалась в холл, она удивленно вертела головой по сторонам. Управу и в обычные дни нельзя было назвать "мертвым царством". Всегда по её коридорам носились опера, следователи и прочий милицейский люд. Но сегодня происходило что-то из ряда вон выходящее. Десятки сотрудников на первый взгляд совершенно бесцельно бегали по коридорам как ошпаренные и периодически заскакивали в разные кабинеты. Трое человек стояли на площадке между этажами и, несмотря на строжайший, запрет нагло курили. При этом все трое надсадно орали в мобильные телефоны. Под их ногами валялось множество окурков. Последний раз Смакова видела подобную суматоху лет десять назад. Но тогда источник паники был заранее известен. Райотдел почтил своим присутствием заместитель министра МВД. Да и паника в отделе происходила за несколько дней до приезда высокого гостя. А что же происходит сейчас?
В дежурке стоял дым коромыслом. Марии показалось, что там звонили все имеющиеся в наличии телефоны, включая мобильные. Чей-то жесткий голос в рации, матерно хрипя, требовал уточнить, сколько двухсотых и трехсотых.
Смакова обомлела. Пока она вела в дальнем кабинете допрос, что-то произошло. И произошло очень и очень серьёзное. Марию застывшую посередине вестибюля сильно толкнули в спину. Мимо следователя попытался проскочить Кравцов. Смакова едва успела крепко ухватить его за край куртки:
- Постой! Что случилось?
Николай с красным распаренным как после долгого бега лицом, с совершенно круглыми глазами, запинаясь, ответил:
- Маша, полный... ну в общем полный капец! Теракт на таганрогской трассе, множество убитых и раненных! ОМОН отзвонился, такое понарассказывали! Они там кого-то прихватили. Вроде даже уже к нам тащат...
- Погоди, не мельтеши под клиентом! Что конкретно произошло?
- Я сейчас не могу! Ты в каком кабинете?
- Да в том же.
- Я попозже к тебе загляну! Жди там, я сейчас...
И Кравцов пулей выскочил из РУВД, громко хлопнув дверью, Мария увидела, как Николай, выбегая из двери, резко потянул из кобуры пистолет.
Марию нельзя было отнести к категории "тургеневских барышень". Пятнадцать лет стажа в органах и воспитание в одиночку двух дочерей так закалили характер Смаковой, что ей самой иногда казалось, что она состоит не из плоти и крови, а из арматуры и бетона. Но сейчас Мария просто растерялась. Растерялась и не знала, что делать, что предпринимать. По коридору загрохотали тяжелые ботинки, следователь прижалась к стенке, мимо неё промчались трое милиционеров в полной боевой выкладке и выбежали из здания.
"Надо забрать дело, собрать свои свои вещи и идти. Вот только куда? И надо позвонить в свою управу. Там может что скажут." - размышляла Мария по пути в кабинет. Смакова тщательно, на три оборота ключа заперла за собой дверь, взглянула на часы, закрыла папку с делом, отставила на край стола недопитую чашку приторного чая. Медленно подошла к окну выходящему на оживленную дорогу к авторынку. Вся дорога была плотно забита стоявшими автомобилями. Между ними вяло сновали какие-то люди, на тротуаре метрах в ста от входа в РУВД скопилось множество зевак, явно активно что-то обсуждавших, а чуть дальше, прямо на дороге вовсю кипела весьма ярая драка. К месту событий бежали трое милиционеров, которых Мария встретила в вестибюле РУВД.
- Вот это дела, так дела, - тихо произнесла Мария. - Это просто уму не постижимо.
В сумочке настойчиво запиликал мобильник. Следователь взяла телефон, посмотрела кто это звонит. О! Очень кстати. Начальство вызывает. Сам Авдеев! Наверняка сейчас обстановку прояснит.
- Добрый день, Мария Александровна, - голос начальника следственного управления, был в общем, спокоен, но чувствовалось, что это будет далеко не рядовой разговор. - Вы еще в "Железке"?
- Добрый день, Юрий Леонидович. Да, я еще нахожусь здесь.
Авдеев явно обрадовался.
- Это очень хорошо! Вы в курсе, что происходит?
- В самых общих чертах, Юрий Леонидович.
- Ты не поверишь, Маша, но я тоже знаю ситуацию в самых общих чертах. Сейчас мне позвонили с самого "верха", - Авдеев глубоко вздохнул и продолжил жестким тоном. - С самого "верха". Значит так. Примерно через двадцать-тридцать минут в "Железку" доставят подозреваемого. Он ранен, но не критично. Похоже просто контузия и ушибы. Кто он, откуда - неизвестно. Взяли его прямо среди кучи раненных и убитых на посту ДПС...
- А почему его не в ФСБ везут, а сюда?
- Маша, не перебивай. Дороги все встали, да так встали, что подозреваемого не везут, а несут на руках! Начальство требует немедленно информацию от подозреваемого. И ты, Мария мне эту информацию дашь. Первая дашь. Потом фээсбэшники его, конечно, заберут и у себя подробно допросят. Но ты информацию дашь первая. Это понятно?
- Да, понятно Юрий Леонидович. По какой статье возбужденно дело?
- Дела еще нет, - раздраженно ответил Авдеев и не дожидаясь ответа Смаковой, забубнил:
- Я знаю, что мы не имеем право проводить допрос подозреваемого без возбуждения уголовного дела. Но сейчас такие обстоятельства..., - Юрий Леонидович запнулся. - По телефону сказать не могу... В общем, возьми с него, ну, скажем, объяснение. Да, объяснение. Но считай, что проводишь допрос! И как только хоть какая-то информация пойдет, немедленно передавай её... Впрочем это не твоё дело. Просто отдашь протокол допр... объяснения местным. Они уже сами его передадут куда надо. Понятно?
Смакова ошарашенная услышанным из уст высокого начальства, тихо ответила:
- В основном мне все понятно. Но как же так? Что скажут по этому поводу прокурорские? Я же обычный милицейский следователь, как же я буду в одиночку работать по делу связанному с убийством?
- Маша, ты сейчас не спрашивай ничего, просто делай, то, что я тебе приказал. Дай хоть какую-нибудь информацию. После приедут и прокурорские и парни из ФСБ и все, все, все. Но им добираться до подозреваемого не один час.
- Но, Юрий Леонидович! Дело не возбужденно, следственная группа не создана. Это же нарушение...
- Все, Мария Александровна, хватит со мной пререкаться, - жестким голосом перебил Смакову Авдеев. - Пойми, сейчас не получается как положено. Делай, что я тебе сказал. Просто сейчас в "Железке" ты единственный следователь. Причем следователь, закончивший институт Генеральной прокуратуры.
Авдеев замолчал на несколько секунд и, словно повторяя чьи-то чужие слова, произнес:
- И запомни, Мария Александровна, только от тебя сейчас зависит, куда ты дальше пойдешь. Или высоко вверх, или глубоко вниз. Удачи.
Начальник отключился.
Мария пару минут стояла посреди кабинета, обдумывая произошедший разговор.
Все было настолько нереально, фантастично, да и вообще за гранью человеческого понимания, что Смакова сперва даже не услышала, как кто-то весьма настойчиво стучит в дверь её кабинета.
Лишь когда деликатный стук сменился на гулкие удары, производимые, судя по звуку, подошвой тяжелых ботинок, Мария подскочила к двери и открыла замок. Дверь с грохотом распахнулась и в кабинет с разгона влетел здоровенный милиционер. Явно из патрульно-постовой службы.
За ним бочком протиснулись несколько человек в милицейской форме. Вперед вышел заместитель начальника РУВД подполковник Бальков.
- Что это вы, Мария Александровна дверь не открываете? Мы уже беспокоиться стали.
Смакова медленно положила телефон на стол, провела ладонью по и без того зализанным волосам:
- Да вот, Борис Михайлович, указания от начальства получала.
- Указания это хорошо. Ну раз так, тогда приступим к подготовке допроса. Этот кабинет, как устраивает?
- Вполне, товарищ подполковник.
- Хорошо. Перед дверью будут дежурить двое сотрудников с оружием, - Бальков широким жестом обвел кабинет. - Здесь же будет находиться стенографист и пара оперов. На случай возможных инцидентов.
Мария пристально посмотрела подполковнику в глаза. Первоначальный шок улетучивался, и Смакова быстро осваивалась в новых обстоятельствах. Не зря коллеги по работе называли её между собой "бой-баба".
- Товарищ подполковник. Скажите, а эти ваши "возможные инциденты" не могут ли случиться именно из-за присутствия оперативников в комнате для допросов?
Бальков несколько секунд пытался понять витиеватую фразу следователя. Наконец до него дошел смысл вопроса.
- Ну ты даёшь, Мария Александровна! Ишь как закрутила. Да мы с этого террорис... подозреваемого пылинки будем сдувать. Если хоть один волос упадет у него с головы, то мы немедленно его обратно приклеим. А если подозреваемый захочет укусить себя за лоб, вот тогда нашим операм и придется вмешаться. Пусть их кусает. Я серьёзно говорю.
Мария с пониманием кивнула. Подозреваемый настолько важен, что если его начнут кормить с ложечки черной икрой, то кормить будет лично начальник РУВД. А то и повыше кто. Тут никакими "возможными инцидентами" и не пахнет.
Бальков протянул Марии файл с сиротливо лежавшим в нем листом бумаги.
- Вот, возьми, ознакомься. Это вся информация, которая нам известна по бою на посту ДПС.
Смакова внутренне сжалась от слова "бой", но виду не подала. Спокойно взяла лист бумаги, положила его в папку поверх показаний Агриппины Михайловны.
- Товарищ подполковник. Разрешите обратиться?
- Конечно. Слушаю.
- Кто из оперов будет присутствовать на допросе?
- Щеглов и Зембулатов.
Мария непроизвольно скривилась. Года два назад Щеглов крупно накосячил по одному делу. С тех пор Смакова просто физически не переносила этого оперативника.
- Борис Михайлович, можно Щеглова заменить Кравцовым? Мы с ним давно друг друга знаем.
В глазах подполковника Смакова отчетливо увидела на своё предложение категорическое "нет". Бальков выпятил вперед челюсть, немного помолчал и совершенно неожиданно ответил:
- Конечно можно. Крушинин, найди Кравца, пусть немедленно сюда чешет.
Смакова тем временем продолжила:
- Я могу ознакомиться в тишине с материалами дела? Мне нужно хотя бы десять минут для анализа.
Бальков обвел присутствующих взглядом и зафиксировал его на Марии.
- Десять минут у тебя есть. Но не больше. Омоновцы уже рядом. Сейчас их встретим, подозреваемого медик по-быстрому осмотрит и к тебе. Прошу всех покинуть помещение. Кирьянов, Павлов - от двери не отходить. Впускать в кабинет людей только по моему разрешению. Личному.
Подполковник хотел было спросить еще о чем-то Марию, но та уже сидела за столом и внимательно читала сводку с места происшествия. Бальков взмахнул рукой и кабинет опустел.
Смакова несколько раз прочитала текст, свободно поместившийся на листе бумаги формата "А4". Собственно сводкой это было назвать нельзя. Похоже, в канцелярии тщательно перенесли на бумагу информацию, полученную по рации от командира взвода ОМОНА. Понятное дело, что нецензурные выражения были пропущены. Из-за этого текст сводки несколько потерял связность. Общая картина произошедшего была совершенно не понятна. Мария Александровна, подперев голову руками, напряженно размышляла. Факты не внушали повода для оптимизма.
Четыре трупа в гражданской одежде, труп сотрудника поста ДПС, еще два трупа в гражданской одежде, но в бронежилетах и касках, явно взятых из оружейки поста. В довершении ко всему пять милицейских АКСУ, собранных омоновцами возле поста. Горы стреляных гильз и воронки от мин. Горящие машины и следы гусениц неизвестной техники на поле. Что произошло, кто в кого стрелял не понятно. Одного тяжелораненого гаишника несут сейчас в больницу. Он без сознания. Ну и единственный выживший сейчас прибудет сюда в кабинет. Тоже взяли без сознания в бронежилете и каске, с АКСУ на плече. Ладно. С этим всем разберемся на допросе. Вот только сам допрос ни будет иметь никакой юридической силы. Да и вообще вся эта ситуация вне правого поля. Плохо то, что Мария сейчас стоит в абсолютном одиночестве прямо посередине этого поля. Помочь некому. С одной стороны начальство требует вести плотный допрос, с другой стороны оно же настоятельно советует взять с подозреваемого лишь ни к чему не обязывающее объяснение. Что делать? Если "клиент" почует нашу слабину, то дело - труба. Ничего из него выудить не получиться. Что же делать... Эх, была не была! По шапке в связи со сложившейся ситуацией ей никто не даст. Всем службам до зарезу необходима информация. Значит решено. Буду вести допрос по полной программе. Но в отчете напишу, что брала объяснение. А там видно будет. Может хоть премию дадут.
Лихорадочный ход мыслей следователя прервала резко распахнувшаяся дверь. В кабинет зашел Кравцов, держа в руках два стула.
- Клиент прибыл, Маша. Медик дал добро на допрос. Мы тут с Зембулатовым немножко посидим. Не возражаешь?
Помещение быстро заполнилось народом. Несколько человек заставили соседний стол ноутбуками, принтерами и прочей оргтехникой. За столом немедленно начали устраиваться стенографистка и толстый парень в форменном свитере, которого Мария часто встречала в компьютерном центре управы. За дверью раздавалась какая-то возня. Смаковой даже послышался звук взводимых автоматных затворов. В кабинет быстрым шагом зашел Бальков:
- Ну, что все готовы?
Компьютерщик, не отрывая взгляда от экрана монитора, кивнул. Оба опера вскочили со стульев и попытались принять стойку "Смирно". Смакова открыла рабочий блокнот, вложила в него остро отточенный карандаш и просто ответила: "Да".
В кабинет двое дюжих милиционеров с максимальной деликатностью втолкнули закованного в наручники человека и, придерживая его за плечи, усадили напротив Марии.
В помещении резко запахло нашатырем.
Смакова несколько секунд внимательно рассматривала подозреваемого. Лет сорока, среднего роста, худой, но весь какой-то жилистый. Славянин. Лицо и шея в нескольких местах заклеены пластырем. Явно подавлен, сидит зажав руки в наручниках между коленей. Но взгляд не затравленный. Ненависти в глазах нет.
Обычно Мария Александровна перед первым допросом уже имела представление о противнике, с которым придется иметь дело. Сейчас же она была лишена такой возможности. Жаль, но ничего не поделаешь - надо работать.
Смакова поднялась со стула, уперла руки в край стола:
- Добрый день! Меня зовут Мария Александровна Смакова. Я следователь Следственного управления УВД по Железнодорожному району. Вы будете допрошены в качестве свидетеля по возбужденному уголовному делу по факту смерти двух и более лиц на посту ДПС. Ваш допрос буду проводить я, в связи с тем, что создана оперативно-следственная группа по расследованию данного преступления. Я включена в состав данной группы.
Подозреваемый медленно поднял голову, посмотрел на Марию.
- Что с Савченко и Доброносом? Где они?
Стенографистка и компьютерщик тут же синхронно застучали по клавишам ноутбуков.
У Смаковой словно камень с души свалился. Клиент сразу заговорил. Мария боялась, что подозреваемый просто ни проронит ни слова. Будет тупо сидеть и молчать. Но нет, самого худшего не произошло. Значит можно работать. Следователь опустилась на стул.
- Как ваше самочувствие? Согласно заключению эксперта, вы можете быть допрошены.
Подозреваемый тяжело вздохнул, медленно потряс головой.
- Нормально, бывало и похуже. Так где мои товарищи?
- Об этом поговорим чуть позже. Перед началом допроса прошу вас уточнить ваши анкетные данные. Без этого у нас разговора не получиться. Фамилия имя отчество?
- Ивакин Алексей Геннадьевич.
- Дата и место рождения?
- Родился в Ростове, тринадцатого августа тысяча девятьсот шестьдесят девятого года.
- Регистрация и место фактического проживания?...
Мария неспешно записывала ответы Ивакина, одновременно анализируя ситуацию. Пока подозреваемый довольно охотно отвечает. И Мария отметила, что Алексей совершенно непривычен к наручникам. Это было видно по тому, как он неловко поднимает руки к лицу, что бы помассировать лоб. Или до этого момента Ивакин никогда не носил "браслеты" или очень умело притворяется.
Сзади подошел компьютерщик положил на стол лист бумаги и тихо, на ухо прошептал:
- Я пробил Ивакина по нашим базам. Пока все данные, что он выдал - подтверждаются. И вот, Мария Александровна, ознакомьтесь. Полная информация по личному составу поста ДПС, номера табельного оружия, в общем все что там было из спецсредств.
Смакова бегло пробежалась глазами по списку, отмечая самые важные для ведения допроса факты.
- Я так понимаю вся новая оперативная информация по этому делу сейчас идет непосредственно к тебе?
- Нет, не ко мне. Но я вижу всё, что для нас сейчас важно. Как только что новое появится - сразу буду сообщать.
- Спасибо.
Смакова никак не могла вспомнить, как же зовут этого "электронного червя", а спрашивать сейчас было крайне нецелесообразно. Не дай Бог, "клиент" услышит, как прямо во время допроса происходит знакомство "следственно-оперативной " группы.
Внеся в блокнот первоначальные данные, Мария предупредила Ивакина об ответственности за дачу ложных показаний и разъяснила его права. Смакова устроилась поудобнее, посмотрела в глаза Алексею. Вот теперь начинается самое интересное. Сейчас посмотрим, что ты, Алексей Геннадьевич делал на посту ДПС.
Следователь аккуратно положила карандаш на стол и произнесла официальным тоном:
- Итак, вы были обнаружены в бессознательном состоянии около поста ДПС на пересечении улицы Малиновского и Таганрогского шоссе. При вас был обнаружен автомат АКС-74У числящийся за сотрудником поста прапорщиком Денисенко, кроме того на вас был надет бронежилет из арсенала поста ДПС. Вы можете пояснить, каким образом вы оказались в данном месте, почему при вас находилось оружие и спецсредства сотрудников милиции?
Ивакин зло сверкнул глазами.
- Послушайте! Вы можете мне сказать, где Савченко и Добронос! Они хотя бы живы?
Смакова словно не замечая раздражения Ивакина сказала:
- Я задала вам вопрос, прошу вас ответить на него. И уточните, пожалуйста, какое отношение вы имеете к сотруднику дорожно-постовой службы, - Мария заглянула краем глаза в сводку, - старшему сержанту Доброносу, а также, если вас не затруднит, поясните, кто такой Савченко?
Алексей тяжко вздохнул, с тоской посмотрел вокруг.
- Савченко, это мой бывший командир. Мы с ним в одном полку в Афгане служили. А с Доброносом я с час назад прямо на посту встретился. Мы вместе оборону держали.
Смакова непроизвольно подалась вперед. Клиент даёт информацию! Сейчас главное не вспугнуть, аккуратно "додавливать". Мария ухмыльнулась и с явным выражением недоверия на лице мягко спросила:
- Оборону? С этого момента поподробнее: кто, от кого и каким это образом оборону держал? Да и кто мог бы подтвердить, что вы именно оборону держали, а не ... как бы сказать, желательно без тех слов и выражений, за которые карает, нет... наказывает административный кодекс,... не действовали ли Вы с несколько противоположной стороны? Кстати, уважаемый, для вас информация к размышлению: при произведенном осмотре тел погибших на посту, ни у кого из них не были обнаружены документы на названную вам фамилию - Савченко. Как вы этот факт можете пояснить?
После этих слов Ивакин буквально взорвался, его лицо побагровело:
- Да вы... вы что охренели совсем? Вы думаете, что это я террорист?! Да мы этих сволочей на посту с десяток положили! Петров и Сашка-волгоградец в бою погибли! Савченко тяжело зацепило! Мы там костьми ложились, а вы! Идите на место боя, на трупы террористов полюбуйтесь! Там они вокруг поста густо навалены!
Два оперативника поднялись со своих мест и стали позади Ивакина. Тот обернулся, с ненавистью посмотрел на оперов:
- Вы лучше к нам на помощь пораньше пришли бы! А то, вон рожи наели, в двери с трудом проходите!
Действительно и Кравцов и Зембулатов отличались весьма плотным телосложением. Зембулатов, так вообще таскал на себе не менее двадцати килограммом лишнего веса.
Смакова увидев как вытянулись лица оперативников махнула им рукой, сидите мол, и дружелюбно обратилась к Ивакину:
- Спокойнее пожалуйста, гражданин, спокойнее. Давайте вместе разберемся. Вот
вы утверждаете, что не имеете отношения к террористам и рекомендуете нам посмотреть на место боя и посчитать якобы уничтоженных вами бандитов. А вот в протоколе осмотра места происшествия я вижу совсем другое, - следователь весомо постучала ладонью по папке в которой лежали показания Агриппины Михайловны и тут же продолжила доброжелательным, то твердым голосом:
- Обратите внимание, гражданин, что за исключением тел погибших, одетых в гражданскую одежду и форму сотрудников милиции никаких других тел обнаружено не было. На местах, прилегающих к посту обнаружены и осмотрены несколько воронок, которые по мнению экспертов, могли образоваться от разрыва ручных гранат либо самодельных взрывных устройств. Как Вы можете объяснить данный факт?
Ивакин оторопел, он явно не ожидал такого развития событий. Алексей немного помолчал, попытался развести закованными руками в стороны:
- Я не знаю, как это объяснить. Разве, что нападавшие забрали убитых с собой?
- Хорошо. Значит никак не можете.
Смакова победно посмотрела на Ивакина:
- Тогда следующий вопрос: вы утверждаете, что обороняли пост ДПС совместно с сотрудниками милиции? Так?
- Так.
- Скажите, гражданин, каким образом у вас оказался автомат за номером пятьсот двадцать девять, семьдесят, восемьсот одиннадцать?
- Мне его из оружейки выдал для отражения атаки противника старший сержант Добронос.
При этих словах два оперативника переглянулись с ехидными улыбками, а Мария Александровна недоверчиво хмыкнула.
- При выдаче "калаша" Добронос записал наши паспортные данные в журнал учета выдачи оружия. А сами паспорта положил в сейф. Они наверняка там и сейчас лежат.
Смакова за пятнадцать лет своей работы в органах не слышала более нелепой отмазки от подозреваемого. Она даже не сразу смогла ответить Ивакину.
- Гражданин, а вы знаете, что эту информацию мы можем очень легко проверить? Прямо сейчас.
Ивакин пожал плечами:
- Проверяйте. Мне скрывать нечего, я не бандит и никаких преступлений не совершал. И скажите наконец, где Савченко и Добронос! Люди вы или нет!
Следователь обратилась к Кравцову:
- Николай, нужно передать омоновцам, что бы в сейфе паспорта посмотрели. И журнал учета пусть глянут. Сделаешь?
Кравцов кивнул, отошел в угол кабинета и достал мобильник.
Мария Александровна некоторое время постукивала торцом карандаша по столу, смотря прямо в глаза Ивакину. Наметанным взглядом Смакова определила, что "клиенту" до боли хочется выговориться. Вот только похоже следователь немного " пережала" подозреваемого. Ну что-же. Сейчас мы исправим ситуацию.
- Конечно я расскажу, где сейчас находятся Савченко с Доброносом. Это никакой не секрет. Но вы тоже должны нам помочь. Понимаете?
- Понимаю, - обреченно ответил Алексей.
- В вашей ситуации, на мой взгляд, вам было бы проще "дать расклад" о том, что там на посту действительно произошло. С самого начала. Нет, ну на самом-то деле, уважаемый, надо же мне знать всю картину того, что случилось. Я же не прокурор и не судья. Моё дело понять, что там у вас случилось. А от этого и прыгать дальше будем... ты и я. На пару.
Обновление от 31.12.2010.
19 ноября 2008 г. Четыре километра западнее г. Ростова-на-Дону. Россия.
Как я неоднократно убеждался за сегодняшний день - бегать по пашне тяжело. Но бежать по полю ,обвешанный, словно ломовая лошадь всякой военной амуницией, просто невыносимо. Уже через пару сотен метров я начал задыхаться. Мышцы ног отвратительно заныли. Заболела спина. Естественно я начал отставать от своих товарищей.
Пора бросать курить, и в самое ближайшее время необходимо записаться в спортзал. А то, что-то я совсем расслабился. За последние годы ничего тяжелее компьютерной мыши не поднимал. Вон Терентьев, как лось впереди несется, даже не запыхался.
Коваль увидев моё плачевное положение крикнул Чеботареву:
- Займись отстающим. Я вперед!
Чеботарев перешел на шаг, что бы я мог его догнать.
- Что-то ты, инженер хлипковат, - недовольно буркнул "красноармеец" забирая у меня вещмешок. - Как же ты на заводе нормы ГТО сдавал?
Я счел разумным не отвечать. Лишь неопределенно пожал плечами. Без мешка бежать у меня получилось успешнее. Но не намного.
Наконец я подбежал к машине и обессиленно сел на землю оперши́сь спиной о переднее колесо. Сзади о чем-то живо разговаривали Василий Семёнович и Коваль. Чеботарев ловко сбросил с себя два вещмешка, повернулся ко мне и замер с открытым ртом.
- Это что? - с трудом спросил он, тыкая пальцем в автомобиль.
- Как что? Это американский джип марки "Додж", я же вам уже говорил: мы на трассе его подобрали...
"Красноармеец" подошел к машине, аккуратно провел ладонью по крылу:
- Ну ничего себе, союзники ленд-лиз поставляют. Нам политрук политинформацию по этому поводу проводил, но я и подумать не мог, какие они нам машины из Америки везут! Не машины, а... - Чеботарев осекся, явно не в силах подобрать надлежащее выражение.
Я закрыл глаза. Опять начинается! Снова "политруки", какие-то "ленд-лизы"... Скорей бы в Ростов приехать, там в милицию первым делом. И гори оно всё синим пламенем! Все эти "немцы", сумасшедшие "красноармейцы" и всё, всё, всё. Нет сил просто, совершенно нет сил.
Из-за машины бодрым шагом вышли Коваль с Терентьевым, за ними смешно семенил дед. Коваль остановился напротив меня, неодобрительно покачал головой:
- Красноармеец Чеботарев, ополченец Попов: приказываю: оружие и снаряжение поместить внутрь автомобиля.
Я с трудом встал на ноги, открыл багажник. Чеботарев, с физиономии которого так и не сошло крайне удивленное выражение начал аккуратно класть вещмешки в "Додж". При этом он с жадным любопытством рассматривал салон автомобиля.
Младший сержант обернулся и явно продолжая ранее прерванный разговор спросил у Василия Семеновича:
- Так ты, дед говоришь, что они сейчас вернуться? И шофер тоже?
- Конечно! Я же не знал, что это свои бегут! Форму из далека не разобрать, вот я от греха подальше и отослал всех в посадку. А вдруг немцы? А?
Коваль усмехнулся.
- Ловко это ты придумал. Воевал?
- Воевал, как же без этого.
- С японцами наверно? В девятьсот четвертом?
Дед внимательно посмотрел на Коваля:
- Я вот по стариковски не запомнил откуда ты?
- Со Ставрополья. У нас в дивизии, считай, одни земляки служат.
Василий Семенович снял шапку, потер затылок:
- И давно воюешь, служивый?
- Уже больше месяца на фронте. С шестнадцатого октября.
Дед сочувственно покачал головой.
- Да, дела. И как там?
- Сложно, дед. Очень сложно.
- Понятно. Оружие в порядке? - дед показал рукой на нас с Чеботаревым усиленно запихивающих пулемет в багажник.
- Конечно. Все новое, вон пулемет в прошлом, сороковом году изготовлен. Да и чистить не забываем.
Дед закашлялся.
- В сороковом говоришь? А сейчас какой год? Сорок первый что-ли?
Коваль с непониманием уставился на деда:
- Ну да. Сорок первый.
- Значит сегодня - девятнадцатое ноября сорок первого года? Идет война с гитлеровской Германией и ты Коваль, являешься младшим сержантом РККА?
Коваль с некоторым испугом посмотрел на Василия Семеновича:
- Конечно. Я что-то не пойму, к чему это ты, дед говоришь?
Старик тяжело вздохнул.
- Ну раз так, то звиняй служивый. У нас доктора хорошие. Лечат всех. Даже тех кто не хочет. Давай, Терентьев.
Сергей все это время молча стоявший рядом с Ковалем, коротко размахнулся и засадил тому кулаком в подбородок. "Младший сержант" без звука рухнул как подкошенный под колеса джипа, только звякнула от удара об мерзлую землю каска.
Чеботарев высунулся на звук из-за машины, Терентьев перепрыгнул через явно отрубившегося Коваля, подскочил к молодому "красноармейцу", и с одного удара отправил и его в нокаут.
Я схватил за плечи оседающего Чеботарева и осторожно опустил его на землю, крикнул Терентьеву:
- Почему это я рехнулся? По-моему это вот эти товарищи напрочь с катушек съехали.
Дед деликатно отстранил бригадира, наклонился над Ковалем:
- Ты, Андрюшенька не кипятись, как этот "младший сержант" сюда прибежал, я по-тихому с Сергеем парой фраз перекинулся. Так, что он по моей команде действовал. Всё в порядке.
- Ничего себе "в порядке"! Слушай, Терентьев, а ты их часов не убил?
- Да не... Я же в четверть силы их приложил, я же не зверь. Бил как говориться сильно, но аккуратно. Скоро очухаются.
- А ты зачем вообще парней вырубил? Они же вреда никакого нам не сделали!
Дед укоризненно посмотрел на меня:
- Андрюшенька, ты слышал, что плел сейчас Коваль? Насчет сорок первого года?
- Конечно. Ну и что? Они и раньше бред несли...
- Вот то-то и оно. На первый взгляд парни действительно безвредные, но обвешанные до пупа оружием. А если бы им показалось, что мы немцы? Пальнули пару раз и всё. Не захотели по-человечески разговаривать, ну и получили.
Василий Семенович снял с головы шапку, три раза подбросил её над головой и помахал скрещенными руками. Из лесополосы выскочили наши мужики и быстро побежали к нам. Впереди несся Петрович, смешно подпрыгивая на ходу.
Дед тронул Терентьева за рукав:
- Надо этих вояк связать, а то очнуться...
- А чем связывать-то?
- А вон у них ремни сильно подходящие для этого дела. Давайте снимайте их. Начните с Коваля. А ты чего вылупился, Андрей? Давай, работай, нам поторапливаться надо.
Я опустился на колени перед "младшим сержантом". Расстегнул пряжку ремня, Терентьев довольно бесцеремонно перевернул Коваля на бок. Я сильно потянул на себя ремень, с него соскользнули и начали скатываться на землю подсумки, следом упали лопата в чехле и фляга.
Дед поднял брезентовый подсумок:
- Ух, сволочь, какой тяжелый. Черт, да здесь гранаты! - старик осторожно достал из подсумка и положил на землю, две ребристые "лимонки". - Надо же! Ну прям как настоящие. Ого, да тут и запалы есть. Однако...
- Быстро второго паренька связывайте, а то как сороки на базаре раскрякались.
Терентьев поднял голову:
- А как связывать? Просто узлом? Не развяжут ли?
Дед с трудом присел рядом:
- Шинели тоже снимите, так будет лучше. А руки вяжем вот так. Смотри.
Старик хитро, двойной петлей скрутил заведенные за спину руки Коваля.
- Теперь, Сергей затягивай. Да не так сильно! Руки же оторвешь!
Пока остальные возились с Чеботаревым я подошел к "Доджу". На капоте лежал оставленный дедом подсумок. Из любопытства я взял его в руки. Вещица совершенно примитивная, сделанная из грубой брезентовой ткани, с какой-то просто кустарным способом изготовленной толстой кожаной застежкой. Внутри овальный штамп: " Товарищество "ЭКСПОРТ ОБУВЬ" г.Москва Ладонежская ул.1/8 "
"Фигня какая-то" - подумал я, бросая подсумок обратно на капот.
Сзади раздалось ставшим уже почти родным покашливание старика.
- Что там интересного увидел?
- Да ничего. Просто на штамп посмотрел.
- Ну раз ничего интересного - иди, Андрюшенька помогай грузить болезных в машину.
- А может бросим их здесь? На кой черт с собой тащить?
Дед немного помолчал, явно обдумывая моё предложение.
- Бросить-то, недолго, дело дурное, не хитрое. А если они кого пришьют ненароком? И еще. Кем бы они не были, эти "красноармейцы", но с террористами непонятными, будь они трижды прокляты, они бой действительно вели. Вот и отвезем их куда следует. Пусть милиция с ними разбирается.
- Понял, Василий Семёнович. Значит с собой берем.
Терентьев не обманул. Он действительно не очень сильно вмазал "красноармейцам". Чеботарев пришел в себя и непонимающе лупал глазами. Коваль уже несколько минут по-тихому шевелил связанными руками. Но продолжал упорно притворяться, что он еще без сознания.
Петрович завел автомобиль и нетерпеливо газовал, всем своим видом показывая, что он готов ехать прямо хоть сию секунду. Грибов вместе с Игорем забрасывали в багажник джипа разбросанную на земле амуницию. Туда же зашвырнули каски и шинели. Терентьев пинками затолкал в салон Чеботарева, следом отправил Коваля, предварительно отвесив тому хороший подзатыльник. Тот матерно шипел сквозь зубы, ненавидяще зыркал глазами.
Раздался старческий, но уверенный голос Василия Семёновича:
- Всё садимся, поехали.
Терентьев по уже устоявшейся традиции нагло расселся с автоматом на переднем сиденье. Я же грозно хмуря брови устроился рядом с нашими пленниками. Заднее сиденья джипа было очень широким и пять человек вполне комфортно там поместились. С "Москвичем " не сравнить.
Как только "Додж" двинулся вперед, Коваль начал извиваться всем телом, явно пытаясь освободить руки.
Дед с усмешкой посмотрел на него:
- Можешь даже не пытаться, времени просто не хватит. Минимум полтора часа надо, что бы мой узел развязать. Проверенно не раз. А если рыпаться начнешь, то снова по роже отгребешь. Но на этот раз получишь по настоящему. Понял?
Коваль с яростью плюнул себе под ноги.
- Гнида ты старая. Белогвардеец не добитый, подстилка немецкая. Жаль я вас сволочей сразу не раскусил. "Ополченцы" хреновы.
Дед досадливо крякнул. Было заметно, что ему крайне не понравилось, как его назвал Коваль.
- Вот скажи мне по правде, мил человек, что за игру ты ведешь? Про себя скажу прямо - я фронтовик. С немцем крепко дрался. Три раза ранен был...
- С немцем? Да ты, паскуда немцам продался, Родину тварь предал...
Дед дернулся как от удара.
Терентьев сжимая АКМ в руках, сердито уставился на "младшего сержанта":
- Ты это, мужик, прекращай дурки свои распускать. Заигрался совсем! Смотри, сейчас машину остановим, я тебе челюсть в задницу-то вобью.
Коваль замолчал, невидящем взглядом уставился в окно. Джип уже проехал с полкилометра. До просеки в лесополосе оставалось совсем чуть-чуть. Впереди показались дедовский "Москвич" и разбитая "Ауди".
Я показал рукой на машины:
- А давайте подъедем, посмотрим, что там с раненым чуваком? Может его террористы и не забрали? - я ткнул пальцем в "красноармейцев". - Об этом только лишь, эти "ряженные" говорили.
Коваль заскрипел зубами:
- Это ты меня, бойца Красной Армии "ряженным" называешь?
Терентьев посмотрел на деда:
- Ну что, съездим к "Ауди", посмотрим?
Старик потер подбородок, обратился к Петровичу:
- Много времени потеряем?
- Нет. Минут пять, не больше.
- А не застрянем?
Петрович хмыкнул.
- Ну когда от "танков" дергали - не застряли ведь!
- Тогда давай к "Москвичу" рули. Глянем, что там.
Синицын лихо подогнал джип к машинам. Вокруг них поле было изорвано следами гусениц "Ганомага". Сергей выскочил из "Доджа" прижимая автомат к плечу, заглянул в салон иномарки.
- Никого. Даже одеяло забрали.
Терентьев опустил ствол автомата вниз, прошел немного вперед по гусеничному следу. Внезапно Сергей подпрыгнул как ужаленный и со всех ног бросился к джипу:
- Немцы! Немцы идут!
Словно в подтверждении его слов вдали прогрохотала очередь.Донесся опостылевший до крайнего состояния рев двигателей немецких бронетранспортеров.
Терентьев "рыбкой" влетел на своё место, джип плавно тронулся с места и покатил к просеке.
Сергей вцепился в плечо Петровича и заорал:
- Давай быстрее! "Ганомаги" в цепь растянуты. Надо проскочить!
Джип рыча мотором пёр по пахоте, медленно приближаясь к заветному просвету между деревьев. С "Ганомага" упорно лупил пулемет, но расстояние между нами было приличное, да и бронетранспортер хорошенько раскачивало на пашне. Так что большой опасности, по моему мнению нам не грозило. Слева от меня Коваль закусив губу, переводил взгляд то на бронетранспортер, то на спасительную просеку. Чеботарев же так до конца и не пришел в себя. Взгляд у него был как после выпитого залпом стакана водки. Похоже Сергей в данном случае перестарался. Наконец джип проскочил сквозь просеку, Синицын резко закрутил руль влево, выскочил на грунтовку.
Над головой противно засвистело, а несколько пуль легли в опасной близости от нашей машины.
- Ах ты скотина такая! - заорал Тереньев, высунулся по пояс из окна и начал короткими очередями садить из автомата. В салоне резко завоняло пороховыми газами.
Я закрутил головой выискивая куда стреляет Сергей. Ага! Метрах в трёхста позади и гораздо правее грунтовки торчал корпус " Ганомага", эта тварь остановилась и я отчетливо видел как ходит из стороны в сторону тонкий хоботок пулемета. Вот он замер и расцвел на конце оранжевым цветком. Совсем рядом с прыгающим на кочках джипом легла длинная цепочка пуль. Сергей опустился на сиденье, вставил последний магазин в "калаш" и снова вылез из окна. Хлестко застучал автомат. Гильзы с противным стуком бились в заднее боковое стекло. Сидящий около правой двери Грибов вжал голову в плечи, а Василий Семёнович закрыв глаза что-то тихонько бормотал себе под нос. Я оглянулся назад. Всё! Проклятого бронетранспортера больше не было видно! Мы оторвались!.
Приподнялся над сиденьем, замахал руками и заорал, как-будто мы выиграл Чемпионат мира по футболу:
- Ура! Мы прорвались! Прорвались! - повернулся к уже невидимому бронетранспортеру, согнул в неприличном жесте руку в локте. - Нате вам с у к и ! Выкусите! Что взяли? А вот фиг вам! Дырку от бублика вам, а не Шарапова!
В салоне машины поднялся невообразимый крик. С перекошенным ртом матерно орал Петрович, Грибов изо всех сил лупил руками по спинке переднего сиденья, дико хохоча.
Терентьев усевшийся на своё место обводил всех широко раскрытыми глазами, смеялся так, что по его лицу катились слезы. Дед же с внуком хлопая друг друга по плечам, слаженно пели:
Артиллеристы, Сталин дал приказ,
Артиллеристы, зовет Отчизна нас,
Из многих тысяч батарей
За слезы наших матерей,
За нашу Родину - огонь! Огонь!
Только лишь Коваль с Чеботарёвым не принимали никакого участия в нашей вакханалии.
Сидели пораженно пялясь на нас. Коваль даже прекратил попытки развязать руки. Понемногу всё успокоилось. Василий Семёнович напоследок пропел пару строк из припева и в машине воцарилась тишина.
Коваль совершенно растерянным голосом спросил, уставившись, взглядом в пол:
- Так вы что, товарищи? Свои получается? Или как?
Наш бравый дедок с интересом посмотрел на вопрошающего:
- Конечно свои. Какие же еще? А вот вы кто?
Коваль вскинул голову:
- Мы тоже свои. Я вот только сообразить не могу. На какой ляд, вы нас так славно тумаками угостили ? Я уже и забыл, когда меня с одного тычка спать отправляли.
- Мутные вы люди. Непонятные, - степенно ответил старик. - С оружием по полям шастаете, разговоры странные ведете.
"Младший сержант" удивился:
- Ну что же тут непонятного!
Чеботарев наклонился к уху Коваля, что-то тихо прошептал тому на ухо. Я отметил, что у молодого парня взгляд стал снова осмысленный. Значит последствия удара прошли.
Коваль уважительно посмотрел на своего подчиненного, заёрзал на кожаной обшивке сиденья:
- Вы подумали, что мы с Чеботарёвым сбежали из боя? Что мы трусы и паникеры? Этого не было. И не будет никогда. Нам срочно нужно доложить разведданные командованию. Вы куда сейчас направляетесь?
- В Ростов. Куда же еще.
- В Ростов сквозь патрули укрепрайона не проехать.
- Это наше дело. Приедем в город, компетентные товарищи во всём разберутся.
Коваль невесело улыбнулся и неожиданно спросил:
- Слушай дед, скажи, что ты за песню такую пел. Про товарища Сталина, никогда её не слышал.
Василий Семёнович обреченно хлопнул себя по коленке:
- Этой песне сто лет в обед. Во время войны она была написана. Я как раз в госпитале лежал. Там мы всей палатой раз по двадцать в день её пели.
- Погоди, дед. Так ты и в гражданскую воевал? Или что?
- Какая гражданская, парень! В сорок третьем году песню написали!
Коваль аж слегка привстал со своего места:
- Как можно написать песню в сорок третьем, если сейчас сорок первый?
Я хоть и знал прекрасно из Интернета, что с сумасшедшими лучше не спорить, а наоборот во всем соглашаться, но не удержался, влез в разговор:
- Слушай, хорош ваньку валять. Это уже надоело до слез. Сейчас не сорок первый.