Меня разбудил звонок в дверь рано утром. Проклиная все на свете, я перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Показалось, что я даже успел заснуть и увидеть какой-то короткий сон, когда звонок повторился. И не прекращался. Кто бы это ни был, он был очень настойчивым... Или просто что-то важное.
Встав с постели, я натянул штаны, и вышел на площадку, подошел к двери, ведущей к лифтам - она была стальная, с глазком. Там стоял мой друг Михаил, по-видимому, он был жутко заведен, хотя круги под глазами говорили о парочке бессонных ночей. Я открыл дверь. Без всяких предисловий он закричал:
- У меня получилось, получилось! Поехали скорее! Ты должен это видеть!
Я, конечно же, знал, о чем он... И, хотя мне дико хотелось поспать, я оделся, кое-как привел себя в порядок и спустился вместе с Михаилом к машине. Я сел за руль и погнал к Институту.
Мы работали на одном объекте, он - ученый генетик, физиолог и, по совместительству, метафизик, а я - спец по электронике и - иногда - занимаюсь перевозкой разных грузов. Комплекс зданий Института огорожен бетонной стеной, с проведенной поверху проволокой, через которую пропускают вольты. Везде по периметру висят камеры, ходит охрана, все окна поляризованы. Собственно говоря, наземная часть - это далеко не все - под землей находится еще огромный комплекс, где и проходят все секретные исследования.
Мы проехали за ворота, припарковались и зашли в пятиэтажное здание, пройдя через охранника, мы спустились на пятый этаж подземного комплекса (всего их сорок восемь, считая от подвала, а я имею доступ только на первый десяток, а, насколько я знаю, те, кто работают ниже пятнадцатого даже из дома выходить без разрешения не могут, привозят и увозят их на черных лимузинах, многие наверняка так и живут под землей).
На первых десяти этажах занимались исследованиями по физике, химии, биологии, многим другим наукам, даже психологии и экстрасенсорике. Меня все это практически не интересовало - мое дело было чинить технику, настраивать технику и устанавливать технику. Любой прибор у этих ученых был произведением искусства, ничего подобного я не видел в своей жизни, только в этом комплексе, и естественно, что меня съедало любопытство: что же находится на нижних этажах...
Я давно уже не был в лаборатории, где работал Михаил, только знал немного об исследованиях, которые он проводил из его рассказов. Его целью было сделать состав, который позволил бы моментально залечивать раны. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще в начале девяностых, потом все материалы передали моему другу, который, используя предыдущие наработки, а так же результаты своих исследований по генетике, начал все ближе подбираться к решению. Но что-то постоянно не получалось. Подопытные животные умирали, состав не действовал и прочее. И неужели он, наконец, смог найти?..
Мы прошли в большой зал, заполненный различной техникой: электронными микроскопами, анализаторами, центрифугами, трехмерными сканерами и прочим. Михаил налил кофе в стаканы и, попивая его, подошел к садку с мышами. Рядом стояли еще террариумы со змеями, черепахами, аквариум с рыбами. Поставив стакан на стол, Михаил с улыбкой достал одно из былых попискивающих созданий, взял скальпель и взрезал брюшко. Мышка начала активно вырываться и пищать, но Михаил крепко сжал ее за горло, - чтобы она его не смогла укусить. Затем он взял пипетку, забрал немного темно-бурой маслянистой жидкости из одной из пробирок и капнул несколько капель на кровоточащую рану, потом попросил меня соединить ее края, что я и сделал.
- Смотри внимательно.
Я смотрел на рану, но пока что ничего не происходило, через минуту я заметил, что она начала срастаться, а еще через несколько минут от раны остался только бугорок. Мышка успокоилась, и Михаил опустил ее обратно в садок.
- Здорово, да? - Спросил он, отхлебывая кофе.
- Это просто невероятно. А на людях пробовали?
- Нет, конечно. Дело в том, что этот состав не действует на рептилий, а у приматов лишь моментально сворачивается кровь. Я не знаю, в чем причина, может в структуре ДНК. Я хочу сказать, что этот раствор состоит из белка и аминокислот, которые акцептуются клетками... Во всяком случае, я так думал... Но его действие остается для меня загадкой... Пока что. Я думал, что эти белки ускоряют метаболизм, и я ввел его в кровь одной мышке. Пошли.
Он подвел меня к другому садку с мышами и вытащил оттуда белую мышку, помеченную красной полоской. Скальпелем он сделал глубокий разрез на ее брюхе, повредив кишки. Почти сразу над раной выросла горка кроваво-красной пены, мышь задергалась, отчаянно пища, но через минуту успокоилась и Михаил смахнул пену, обнажив аккуратный шрам.
- Видишь? Рана сама по себе стянулась. Я думал, что то же самое будет и с внутренностями, но мышки, которым я разрезал внутренние органы вскоре умирали - разрезанные участки полностью зарастали, и пища не могла продвигаться по пищеводу. В общем, состав почти идеален... Но у некоторых подопытных я наблюдал нарастание кожи после заживления раны. Я не понимаю, из-за чего это. Я смог даже прирастить отрезанную лапку, но потом она распухала, обрастая пластами кожи. Понимаешь?
- Но ведь то, что ты уже создал просто удивительно!
- Не "просто", а "почти". Я очень-очень близок. Близок, как никогда... Я даже спать не могу!
Он взял какие-то бумаги со стола, на котором я успел увидеть большую книгу в черном переплете, без названия, по виду - чертовски древнюю. Не успел я спросить про нее, как Михаил закрыл дверь на замок и быстро пошел куда-то вглубь этажа. У меня же были дела на седьмом и девятом, и я направился к лифтам.
В течение недели я видел Михаила: с каждым днем он был все более уставшим, но носился туда-сюда, словно не замечая ничего вокруг. Мне было ясно: он полностью погружен в свои исследования.
Вскоре привезли ящики, которые мне пришлось отнести в лабораторию Михаила. Ящики весили пятнадцать-двадцать кило, а всего их было двенадцать. Михаил сказал, чтобы я расставил аппараты в этих ящиках в зале по кругу диаметром десять метров, а потом убежал куда-то.
Мне пришлось для этого очистить центр зала от всех столов, садков, анализаторов (здоровые махины!) Пока я расставлял аппараты (они представляли собой мониторы с контрольными панельками, на которых было с десяток ползунков), двое рабочих внесли в зал здоровую круглую платформу из какого-то металла матового цвета, и положили ее в центр почти оформившегося круга. Один из них сказал, чтобы я подсоединил провода от "датчиков" к платформе, потом соединил всех их вместе и подключил к компьютеру. Соответствующий провод был в одном из ящиков - самом большом. От него отходило двенадцать разъемов и один USB`эшный, который я и подключил к компу.
Когда я закончил установку датчиков и включил их, на мониторе сразу открылось какое-то окошко, как у проигрывателя видео. Несколько секунд оно было полностью черным, затем я увидел в нем странные разводы, едва заметные. Я подошел к платформе, чтобы проверить соединение проводов, и тут увидел, что картинка на мониторе меняется, когда я движусь. Я встал в центр платформы, и на мониторе появилось изображение человеческой фигуры, окруженной плавно переливающейся аурой. Тут пришел Михаил.
- Нравится? - Спросил он.
- Для чего это тебе?
- Да так. Нужно. Эти датчики регистрируют тонкие излучения. Их можно по-разному настраивать. Я еще с ними не работал... С помощью них можно даже привидение увидеть!
- Как в том фильме? "Извне"?
- Да, мне уже показывали подобные сущности. Я себе такого и представить не мог. Но для этого нужно настраивать каждый датчик, а у меня ща времени нет на развлечения. Понимаешь, я очень близко! Я уже почти нашел.
Потом он словно бы исчез, но я знал: он сидит в своей лаборатории. Очень редко я видел его то тут, то там, и, наконец, он поймал меня в коридоре, когда я уже шел к лифтам, чтобы подняться наверх и отправиться домой. Он был возбужденней, чем обычно и мне пришла в голову мысль, что он нашел то, что искал.
Не говоря ни слова, он потащил меня в лабораторию. Там кое-что изменилось: в центре зала стоял какой-то аппарат, метра в четыре высотой, накрытый серой материей. Датчики были выключены.
Михаил подвел меня к садку с мышами, взял одну из помеченных.
- А теперь смотри! - Сказал он торжественно, взяв в руки скальпель. Я думал, что он счас сделает глубокий надрез, но вместо этого он воткнул скальпель в грудь мышки. Она задергалась и стихла. Он положил ее в садок, и стал наблюдать, едва заметно улыбаясь. Я наклонился, чтобы было лучше видно - я уже понял, в чем дело, но мне это казалось невероятным.
Через секунд десять тело дернулось, ранка зашевелилась, потом все прекратилось. Мышка моргнула и, встав на лапки, стала осматриваться и нюхать, словно бы ничего не случилось.
- Боже... - Вырвалось у меня.
Михаил подвел меня к компьютеру, подключенному к одному из трехмерных сканеров, открыл файл, и на экране появилась какая-то черно-бурая мешанина, в которой я разглядел сосуды, волокна...
- Сейчас ты видишь изнутри то, что видел снаружи. - Прокомментировал Михаил.
Разорванные ткани на экране зашевелись, стали срастаться, и через минуту на экране забилось сердце.
- Боже ты мой...
- Да, понимаешь? У меня получилось! Даже болевой шок не может убить мышь. И, хотя все признаки жизни на некоторое время пропадают, вскоре нормальная работа всех клеток восстанавливается. Никаких аномалий! Ни физиологически, ни психологически! Я уже испытал этот состав на приматах - тот же результат! Правда, исследования еще не закончены. Мне придется еще несколько лет наблюдать и экспериментировать, но то, что уже есть - это почти идеально!
- Почему "почти"?
- Потому, что еще не выяснены, есть ли какие-нибудь побочные эффекты, то есть, изменения в функционировании клеток, что-нибудь еще... Мне просто надо сконцентрироваться... Ведь этот препарат может вызвать какие-нибудь изменения... Я не знаю... Мне нужно работать, работать и работать... Ах, да! Вчера я отрезал одной мышке лапу... Пошли, посмотришь.
Он подвел меня к другому садку и показал на одну из мышек. Правая передняя лапка у нее была розовая, не поросла шерстью и казалась очень мягкой.
- У нее еще не сформировались кости.
- Слушай, а зачем тебе нужно это устройство и что под простыней?
- Извини, но пока что я тебе ничего рассказать не могу. Попозже. - Шепотом добавил он.
- Так, а почему ты мне рассказал все, что рассказал?
- Но ведь тебе интересно.
- Да...
- Да и поделиться с другом надо, понимаешь?
Прошла еще неделя моей безмятежной работы, как вдруг раздался звонок от Михаила.
- Представляешь, мою лабораторию переносят на семнадцатый этаж!
- Что?
- Мои исследования признали очень перспективными и присвоили пятую степень секретности. - Я припомнил, что это значит, что за теми, кто имеет доступ к материалам, относящимся к исследованиям с этой степенью, ведется постоянная слежка.
- Здорово. Погоди, а ты... Ты тоже перебираешься на семнадцатый?
- Нет, просто мне дали доступ.
- А что на этом этаже?
- Метафизика, оккультизм.
- Что-то больно необычно для исследований по генетике.
- Ну, скажем так, мои исследования касались не только этого мира.
- Мммм... Ну, понятно. Ударился в магию? Будешь мертвецов воскрешать?
- Теоретически это возможно.
- А практически?
- Еще не пробовал, но по идее надо прогнать этот раствор по сосудам... В общем, можно попробовать...
Через несколько дней мы перекуривали на лестнице (которая закрывалась двумя огромными толстенными дверями у выхода в подвал, а каждые два этажа лестницу перекрывали здоровенные двери с идентификаторами с обеих сторон).
- Представляешь, они забрали всех моих подопытных животных.
- Куда?
- Еще ниже! А у меня уже по ним есть база данных измерений состояния на каждый час, двадцать четыре часа в сутки, в течение восьми дней! Понимаешь? Это же куча работы!
- Да ладно тебе. Всего восемь дней.
- Да, в принципе... Знаешь, мне кажется, они у меня втихаря воруют состав.
- Ты бы его хоть обозвал как-нибудь.
- Обозвать? Как-нибудь по-латински... - Он задумался, затягиваясь сигаретой.
- Знаешь, я тут недавно по кабелю видел анимешку... У нее сюжет... Ну, в общем, там, по легенде, если съешь плоть русалки, то станешь бессмертным, а если выпьешь ее кровь, то... Правда, я ухватил лишь последние десять минут. Но, кажется, что тогда тебя не будут брать никакие болезни, а тело не будет внешне стареть... Ну, в общем, не полное бессмертие... Я так понял. Так вот, почему бы тебе ни назвать свой состав "кровь русалки"?
- Да... Интересно. Я подумаю.
- И цвет у него подходящий.
- Ладно, что мне терять, так и назову!
Потом потянулись бесконечные дни, заполненные работой. Хотя, если быть до конца честным, то я работал не каждый день, а лишь когда мне давали задание, да и отдыхать в течение дня мог в любое время...
Я жил, не торопился, и был до ужаса спокоен, хотя внутри дрожало ожидание... Чего? Я и сам не мог сказать. Но вот меня перехватил Михаил и потащил в лифт.
- Представляешь, я уговорил их дать тебе пропуск на семнадцатый этаж! Я сказал, что ты помогаешь мне иногда.
- Твою мать! Вот это уже круто.
Используя мою ладонь, как пропуск, мы спустились на семнадцатый этаж. Сразу, как только двери лифта разъехались, мне в лицо дыхнул спертый воздух с тонкой примесью ужаса. Когда мы проходили по однообразным, тускло освещенным коридорам, на меня все время словно что-то давило, голова кружилась, а мозги, казалось, находятся в невесомости.
За одной из раскрытых дверей я увидел троих людей, разговаривающих с какой-то туманной фигурой, за другой пел и танцевал человек, одетый как индейский шаман. Еще из-за одной закрытой двери доносились странные звуки: какое-то мычание и стоны.
- Они здесь воскрешают мертвецов. - Сдавленным голосом произнес Михаил.
- И как? Удачно? - Я хотел, чтобы это прозвучало повеселее, но, казалось, сам воздух здесь изменяет смысл твоих слов. - Что же здесь так жутко?
- Просто сейчас ты подвергся воздействию тонких излучений и сущностей из всевозможных измерений! Конечно, здесь стоят психологические блокеры, но напор из всех этих дыр, которые они здесь открывают, слишком велик.
- Неужели это все настоящее? То есть... Все это на самом деле существует?
- Да. У них даже есть математическая база, физические уравнения, описывающие все процессы, правда, все их расчеты основаны не на тех "фундаментальных" принципах, о которых ты знаешь. Они тут переписали всю физику и математику, понимаешь?
- Ты хочешь сказать, что то, что нам рассказывали - неправильно?
- Да нет, правильно, просто это не фундаментально и слишком упрощенно. Если бы ты понимал в физике и увидел бы их вычисления... Это же просто бесподобно! Так, мы пришли.
Михаил провел рукой над идентификатором и дверь открылась. Это, опять же, был довольно обширный зал, заставленный различными приборами. От них по залу разливалось мерное гудение. В центре зала стояла арка метра четыре высотой, составленная из трех больших камней, на которых были выбиты странные знаки. Некоторые из них, казалось, слабо-слабо светились. Арка стояла на платформе, той самой, из матового металла, а по кругу были расставлены датчики, плюс, к ней по полу вились толстенные кабели. Давящее ощущение ужаса здесь было намного слабее, чем в коридоре.
- Так, и что же это? - Спросил я.
- Часть моего проекта. Без него я не смог бы получить "кровь русалки".
- Погоди, погоди... Ты же биолог, так?
- И метафизик.
- И это тоже... Но это совсем ведь не относится к биологии? И еще у меня вопрос про ту книгу...
- А, ну да. С помощью нее я смог заставить действовать эту арку. Это портал, как ты мог догадаться, портал в другие измерения. То есть, в другое измерение. Помнишь, как в "Пси-факторе"? Там все замешано, кажется, с Некрономиконом. А у меня тоже подобная книга. По ней я и смог воссоздать эту конструкцию. Я, к сожалению, не могу тебе рассказать ничего, но результаты могу показать.
Он мне продемонстрировал то, что я уже видел: резал мышек, змей, потом дал мне одну в руки, чтобы я попробовал ее убить. Под теплым дрожащим тельцем я почувствовал кусок бумаги, но не подал виду. Я его осторожно спрятал в рукав, когда кромсал мышку. Это было довольно странно: возникало какое-то странное чувство, когда ты убиваешь живое существо, а через минуту оно опять живое... И даже не так... Это не было ощущением убийства. Что-то внутри шевелилось... Гнев? Или отвращение? Я не знаю. Но, когда ее убиваешь, ты словно убиваешь нечто мерзкое, а когда оно опять возвращается к жизни... Это отвращение, точно. Я не мог перевести это в четкое ощущение.
Неожиданно панический ужас стал подниматься внутри, я посмотрел на арку и увидел, что знаки на ней засветились, а в центре стал колебаться какой-то туман...Я бросил взгляд на экран монитора, на котором было очертание арки, излучавшее во все стороны колеблющиеся разноцветные полосы, а в центре, словно что-то пыталось оформиться. Я опять посмотрел на арку и меня бросило в дрожь. Я там, конечно, ничего особенного не увидел, просто туман, растекавшийся в проеме арки, может это было страшно просто оттого, что ничего подобного я никогда не видел раньше - только в фильмах... Но тут же все прекратилось: Михаил нажал несколько кнопок и переключил несколько рычагов.
Он повернулся ко мне, его лицо было бледным, мое, наверное, тоже. Капля холодного пота скатилась за воротник, я провел по лицу ладонью - оно было все в холодной испарине.
- Это последнее время происходит все чаще. - Сказал Михаил. - Просто само врубается, понимаешь?
- Что это такое?
- Я, пока что, не знаю.
- У меня возникло такое ощущение, словно кто-то пытался сюда пролезть.
- Да, как в фильмах ужасов. Это действительно странно и страшно, и меня все это пугает. К счастью, я скоро заканчиваю и уничтожу эту штуку, если ее только не отберут. Но до этого я хочу поставить везде камеры и увидеть, что же врубает генераторы. Ладно, пошли, я проведу тебя к лифтам.
Мы вышли и пошли по жутким коридорам.
- Странно, что ты работаешь один.
- Не один. Просто разные исследования ведутся на разных этажах. В моих лабораториях иногда бывают и другие исследователи, мы вместе с ними работаем. Теперь я могу рассчитывать на значительную прибавку, как только проект будет закончен.
До шести часов я возился с оборудованием у физиков, потом, наконец-то, добрался до дома. Только здесь я развернул бумажку, которую тайно передал мне Михаил. При первых же словах внутри опять поднялось то необъяснимое предчувствие. Там было написано: "Если со мной что-либо произойдет, то найди мой дневник и прочти его. Ищи везде, где только сможешь, даже там, где страшно, темно и глубоко".
"Страшно и темно, и глубоко", - думал я, сжигая записку. Страшно... В коридорах семнадцатого этажа. Где же он там может прятать дневник? Но пока с Михаилом ничего не случилось... Но что же так сжимает мои кишки?
Ночь была беспокойная. Мне снилось, будто кто-то стучит в дверь, я подхожу к глазку, а там лишь колышущийся сгусток тьмы... И этот непередаваемый кошмар, который я почувствовал, когда арка внезапно заработала... Да, именно... Тогда кто-то стучался "оттуда", просился в нашу реальность.
На улицах завывает ветер, с неба сыпет снег. Я иду на работу пешком - машину оставил в комплексе. Девять часов утра, вокруг еще сумрачно, а белая стена отрезает видимость в десятке метров впереди. Прохожие идут - кто медленно, а кто быстрее, - кутаясь в свои пальто и шубы. Да и я тоже поднял воротник и нацепил перчатки.
Последний месяц мне часто снятся кошмары. Похоже, что тот визит на семнадцатый этаж сильно надломил меня. Мир начинает казаться зыбким, когда ты знаешь, что "кто-то" стучится в дверь нашей реальности, причем довольно настойчиво.
Михаил последнее время осунулся, он очень устал. Давление со стороны этой проклятой арки, да и всего этажа на нем сказывается, хотя он этого и не признает. Мне кажется, что он пачками глотает таблетки и пьет кофе бокалами, но в глазах у него все так же горит огонь. Похоже, его исследования вышли на финальный этап.
Днем он поймал меня, и мы спустились на семнадцатый этаж. Мы опять шли по этим ужасным коридорам, но давление на этот раз было значительно выше.
- Представляешь, прошло уже столько времени, а в моих подопытных никаких изменений! "Кровь русалки" настоящее сокровище.
- А что с аркой? Она до сих пор себя так ведет?
- Да. Довольно неприятно, но я смог заснять то, что врубает генераторы.
- И что же это?
- Ща сам увидишь. Даже не по себе немного.
Мы проделали оставшийся путь молча. Как только Михаил открыл дверь, давление резко спало. Мы прошли к компьютеру, и он включил запись. Сначала ничего не было видно, только едва заметные разноцветные полосы покачивались, подобно водной глади. Потом что-то исказилось, словно экран монитора прогнулся, и в центре возникла дымчатая фигура, оформившаяся в шар с небольшими отростками, которые выпячивались то тут, то там. Цвет у объекта постоянно менялся, иногда он словно бы пропадал. Вдруг несколько отростков протянулись вперед.
- Это он переключает рычажки. - Прокомментировал Михаил.
От мысли о том, что "это" знало, что делать, у меня выступила испарина. Через секунду шарик словно распался, оставив после себя лишь незначительные нарушения в цветных волнах, потом волны посветлели, приобрели синий оттенок.
- Заработал генератор.
А потом вдруг все словно взбесилось: волны изгибались, и продвигались по экрану, словно гонимые сильным ветром, постепенно приобретали красный оттенок, который перемежался черными провалами и ярко-синими вспышками. Меня слегка замутило. Михаил остановил файл.
- Видал, а? Даже жутковато.
Мне вдруг в голову пришла безумная мысль, и я рискнул высказать ее:
- Ты... Ты общался с тем, что хочет сюда пролезть?
- Нет, ты что! Как бы я мог с ним общаться? Ты сам-то подумай?
- А зачем же тебе тогда нужна эта арка?
- Я не могу тебе этого сказать. - Он едва заметно подмигнул. - Пока что.
Я понял, что он имел в виду дневник, который может быть даже там, где "страшно, темно и глубоко". Пока мы шли к лифтам, я думал об этом месте, и думал о нем до конца дня. Ночью мне опять приснился кошмар: я и Михаил убегаем по объятым пламенем улицам от какого-то огромного зверя, который идет, не торопясь, настигает нас...
Проснулся я с ощущением непреодолимой потребности купить оружие. Сегодня я мог не ехать на работу, и я пошел в оружейный магазин. У меня было разрешение, так что домой я вернулся с "ТТ" и пятью магазинами. Никогда раньше я не стрелял из оружия, и это было большим минусом. Правда, в кого стрелять и зачем мне пистолет - я не представлял.
Придя на следующий день на работу, я узнал, что на семнадцатом этаже произошла какая-то авария. На лифтах спускали ящики - чтобы переустановить поврежденное оборудование. Я был почти уверен, что авария произошла у Михаила в лаборатории.
Моя догадка подтвердилась, когда мы с ним перекуривали на лестнице на восьмом этаже.
- У меня взорвался один из этих здоровенных анализаторов, регистрирующих и обрабатывающих изменения в пространстве и времени.
- Это из-за "него"?
Михаил посмотрел на меня. Что-то странное показалось мне в его глазах. Может от усталости и этих странных сущностей он немного сдвинулся?
- Скорей всего. Сегодня-завтра данные записей будут обработаны.
- Ты еще не разрушил?..
- Я еще не закончил свою работу... Знаешь, что меня беспокоит в моем открытии?
- Ну?
- Понимаешь, за два месяца... Я ввел этот состав и червям и рыбам... Знаешь, за все это время в их организмах ничего не изменилось.
- То есть... То есть они остались прежними?
- Да. Я хочу сказать, молодые растут, а повзрослевшие уже не стареют. И я ввел его нескольким старым мышам и процесс старения у них остановился, даже обратился вспять на некоторое время, пока не достиг какого-то порога.
- Боже, так ведь это...
- Божественная роса, по-другому и не скажешь.
- Божественная роса, напиток бессмертия... - Я затянулся сигаретой.
- Да, бессмертия... - Повторил он.
Я смог увидеть Михаила только через неделю. Он как-то изменился, но я бы не мог сказать, как... Это просто ощущение, что он стал другим. И в его взгляде часто сквозило что-то странное, а когда мы проходили по коридорам семнадцатого этажа, этот взгляд был почти зловещим.
- Мы заслали спутник в арку. И засняли ландшафт. Только вчера была закончена обработка... Это потрясающе! Ты обязан это увидеть.
Когда мы вошли в зал, мне показалось, что запах враждебности просто висит в воздухе, словно что-то невероятно тонкое и невыразимое впиталось в стены, и теперь смотрит, выжидает. Арка распространяла свое влияние... Я это знал. Даже не знаю, откуда, но я это знал. То, что стучалось в двери нашей реальности, было не глупее нас, оно просачивалось через трещины, вместо того, чтобы идти напролом.
Я поежился. Долго находиться здесь я не собирался. Михаил запустил файл и я увидел на экране... Если бы я смог это описать, то мгновенно стал бы самым знаменитым писателем. С экрана на меня полилось такое ощущение... Триумфа? Идеала? Это был целый сонм ощущений, рождавшихся под воздействием плавных колебаний и переходов различных цветов. Это был удивительно упорядоченный... Хаос... Может, это был лишь момент, может, камера запечатлела лишь одну миллионную долю секунды в том мире, которая длится в нашем мире несколько минут, может именно поэтому это столь прекрасно, торжественно и... Злобно. Да, именно. В промежутках между полутонами, то, чего не может видеть глаз, рождает гнев. Изображение, безусловно, было похоже на ландшафт...
- А что случилось с аппаратом?
- Он вырубился, потому что истек срок его службы.
- Боже...
- То, что ты видишь, он заснял за одну секунду, а затем мы его вытащили оттуда. Он был весь проржавевший и разваливался на глазах. Его запись обрабатывалась целый месяц. То, что он заснял, не было материальным.
- То есть, то, что он заснял, длилось сотни лет, а это все - лишь излучения?
- Да. Но, возможно, для каких-либо видов существ это все - плотная материя. - Глаза Михаила при этом странно блеснули.
Ночью мне снился очередной кошмар: Михаила пожирает какая-то мразь, а затем она приобретает его очертания, смотрит на меня его глазами, но эти глаза больше не человеческие... Потом за мной гнался какой-то зверь, а я стрелял в него, стрелял, но он все не падал. А потом я оказался в мире этих переливающихся красок, но они больше не были статичны, они плясали и крутились в хаотичном танце, но этот танец, эти краски были сами живым существом, живым и очень страшным... Это было просто настоящим миром ужаса. А когда и это прошло, я оказался в темноте. И мне было страшно, а голос Михаила повторял: "Глубоко... Глубоко... Глубоко..." А после этого я проснулся.
Потом Михаил опять словно испарился. Две недели я его нигде не встречал, на звонки никто не отвечал. Наконец, мы встретились. Он был бледен, глаза какие-то отчужденные, иногда словно оживали, иногда опять тухли, а левая рука была плотно забинтована.
- Что с тобой стряслось?
- Да, монитор свалился со стола, когда я подбирал бумаги. - Безразлично ответил он.
- Опять "он"?
- А кто же... - На мгновение мне показалось, что его безразличное лицо приобрело умоляющее выражение.
- Как исследования движутся?
- Почти завершены, ты был прав, это воистину кровь русалки! - Вдруг его глаза опять зажглись и он срывающимся голосом сказал: - Пошли со мной, я должен тебе кое-что показать!
Мы спустились на семнадцатый этаж, Михаил не произнес ни слова, когда спускались, и когда шли по коридорам. Я с удивлением наблюдал, как на его лице одна за другой сменяются разные выражения. Похоже, что у него внутри шла напряженная борьба... Мне в голову пришла жуткая мысль, что мой друг спятил. В конце концов, ведь я был около этой арки всего несколько раз, и мне уже постоянно снятся кошмары... Эту арку необходимо было уничтожить. Михаил это тоже понимал, но безумец, засевший внутри него, наверно этого не хотел. Мне пришла еще одна мысль, о том, что этот, "второй" Михаил может выпустить сюда гостя из другого мира.
Похоже, победил все же "нормальный" Михаил: его лицо приобрело былое выражение, не такое безразличное, глаза горели прежним живым огнем, но в глубине них все равно сидело что-то... Безумие?
Он подвел меня к садку, на первый взгляд совершенно пустому, постучал по стеклу и из-под опилков вылезла мышь. Хотя, нет. Вовсе не мышь. Это было какое-то уродливое, сморщенное, покрытое черствой кожей существо. У нее было три или четыре широко раскрытых черных глаза, небольшие кривые клыки, и две маленькие конечности, выросшие прямо из нижней челюсти.
Эта тварь встала на задние лапки и принялась нюхать, затем встала обратно на четвереньки и стала ползать, переворачивая двумя маленькими ручками, выросшими из челюсти, опилки и обнюхивая их. Михаил опять постучал по стеклу. Тварь повернулась к нему, издала какой-то неопределенный звук и вдруг харкнула изо рта какой-то мерзостью туда, куда Михаил прислонил палец.
Сдерживая отвращение, я наклонился поближе к тому, что выплюнула эта мразь. Это был какой-то слизень, что ли. Трудно сказать точно.
- Смотри внимательно. - Сказал Михаил и тихо постучал рядом со слизняком. Тот дернулся, выпустил из себя шесть отростков и быстро пополз, переливаясь подобно амебе. Михаил, постукивая, отводил от него палец, а слизень все быстрее и быстрее следовал за ним, потом Михаил перестал двигать палец, и слизень остановился, дернулся еще раз и выпустил из себя целый веер тонких ресничек, которые потыкались в стекло, оставив мокрый след, а потом бессильно опали, и слизень последовал за ними - он упал на опилки и скукожился.
- Что случилось... С мышью? - Проглотив комок в горле, спросил я.
Я не смотрел на Михаила, но видел его отражение в стекле. На какое-то мгновение оно приобрело безразличное, мертвое выражение и он проговорил:
- Извини, но я не могу... - Потом выражение его лица опять изменилось, стало "нормальным", и он сказал так, словно с трудом выдавливал из своей глотки слова. - Мышь изменилась... Недавно произошла мутация, то есть, закончилась. Она изменялась довольно долго... Знаешь, что я нашел в "крови русалки" примерно неделю назад? Там появились примитивные формы жизни, вирусы, то есть они похожи по всему на вирусов... У меня такое ощущение, что у них групповой разум. Они составляют свои РНК из аминокислот в растворе, то же самое происходит в крови того, кого лечили "кровью русалки", даже если на рану капнули пару капель... Они вызревают внутри, а потом начинают изменять производимые клетками белки... Они даже перестраивают ДНК так, как им нужно. Медленно они захватывают весь организм, изменяя его...
- Ты получил "кровь русалки" оттуда? - Я показал на арку. Михаил утвердительно кивнул. На его лице опять отразилась внутренняя борьба. Он точно спятил, у него раздвоение личности.
Победил "второй" Михаил и он попросил меня уйти, что я и сделал, не без облегчения. Я уже знал путь и быстро добрался до лифтов.
В эту ночь мне опять снились кошмары. В них было много отвратительных тварей и что-то в темноте, далеко-далеко... Оно шевелилось, но какой-то барьер мешал ему добраться до меня, и оно стучало, стучало... Я понял, что это была моя дверь, но потом оно стало проникать сквозь щели и замочную скважину и растекаться по стенам моей квартиры. Проснулся я в холодном поту, мне было страшно.
2. Дневник.
Я видел Михаила всего несколько раз в течение следующего месяца. Он ходил угрюмый, иногда словно что-то разыскивал. И каждый раз его походка немного изменялась: становилась как-то более тягучей, что ли. И каждый раз я понимал, что в нем остается все меньше человеческого... Я не знаю, как я это понимал, наверно я чувствовал это так же, как самец чувствует запах течной суки. Какой-то частью подсознания я знал: он больше не принадлежит человеческому виду, его нельзя даже отнести к приматам...
Я не давал этому знанию всплыть на поверхность в течение дня, но в снах я не был столь же властен: в моих кошмарах Михаил все больше изменялся, становился все ужаснее.
Однажды ночью меня разбудил телефонный звонок. Мне никогда не звонили по ночам, так что, скорее всего, просто ошиблись номером. Хотя, могли звонить и с работы. Нехотя я поднялся, благодаря звонок за то, что он прервал очередной кошмар, и взял трубку.
- Ало.
- Скоро... - Голос в трубке был низким и хриплым, даже, наверно, рокочущим. - Скоро ты найдешь место, где темно и страшно... Там очень глубоко!
В трубке раздались частые гудки - на том конце повесили трубку. Я стоял, пот катился по моему телу и я едва держался на ногах - в коленях появилась предательская тяжесть. Положил трубку рядом с телефоном - чтобы больше не было всяких там звонков, и, кое-как добравшись до кровати, провалился в сон.
Прошла еще неделя. Я видел Михаила лишь однажды: он тяжело ковылял к лифтам на седьмом этаже, его грудь высоко поднималась при каждом вдохе, а при каждом выдохе он издавал булькающий звук; лицо было бледным и угрюмым... Хотя, цвет его кожи был скорее мертвецким. Только тут (не знаю, почему не раньше), мне пришла в голову мысль о том, что он вколол себе "кровь русалки". Тогда становилось понятно его странное поведение... Он изменялся, и что-то захватывало его изнутри.
А в конце недели все этажи, ниже пятнадцатого блокировали. Мне это очень не понравилось. В принципе, у меня был доступ к лифтовым шахтам, хотя лазать там мне еще не приходилось. До конца дня я убеждал себя, что мне туда не надо, но что-то под коркой моего мозга упорно твердило противным голоском, чтобы я туда пробрался. Что там могло меня ждать? Если Михаил превратился в чудовище, если он превратил и остальных в чудовищ... Нет, это было из области фантастики... Хотя я видел ту мышь, да и странное поведение Михаила... И все же, как я не пугал себя страхом смерти, победил тоненький противный голосок.
Когда я вечером прочищал свой пистолет, внутри снова всплыло то чувство... Неприятности ждали меня завтра, я это знал... Но на семнадцатом этаже похоронен дневник Михаила, и мне не казалось таким уж сложным найти его... Я был полностью уверен в своих силах.
На следующий день я стоял перед лифтом на десятом этаже и ждал, пока кто-нибудь его вызовет. Этаж был пуст: здесь разлили какую-то отраву и полы в коридорах и лабораториях были обработаны нейтрализующей слизью.
Долго лифт стоял на месте и у меня уже начала кружиться голова от испарений этой жижи, но, наконец, лифт тронулся. Я быстренько снял панель с кнопкой вызова и приложил палец к идентификатору. Двери разъехались. Шахта была немного шире, чем лифт (размеры которого были пять на четыре), и к стенам были приварены выступы по полметра шириной, так же были поручни, чтобы держаться. По боковым стенам была лестница из скоб. Когда я посмотрел вниз, у меня не закружилась голова: каждые два-три этажа шахту, как и лестницу, где мы с Михаилом перекуривали, перекрывали переборки, к которым нужен пропуск. Вот и здесь тоже надо было приложить руку, чтобы переборка открылась и пропустила меня дальше. Единственное, чем шахтовые и лестничные двери различались, было их расположение: на лестнице - вертикальное, как и у всех нормальных дверей, а в шахтах горизонтальное, с дырками для лифтовых тросов.
Тут начал спускаться лифт. Переборка стала открываться, а лифт слегка притормозил перед ней. Это был мой шанс. Я тихо перешел на крышу лифта, когда он проезжал мимо. Держась за трос, и не забывая считать этажи, я чувствовал себя героем какого-нибудь голливудского боевика.
По мере приближения к семнадцатому этажу, внутри нарастал волной страх, который я пытался как-то подавить. Лифт проехал семнадцатый этаж, и страх продолжил нарастать... Он доехал до двадцать второго этажа... Я благодарил судьбу за такой подарок, и осторожно перешел на лестницу.
Я услышал, как из лифта выбежало человек пять-семь, а когда я слез по лестнице вниз, то услышал грохот выстрелов. И тут шахта, до этого весьма ярко освещенная, стала черной, как бездонный колодец. Раздался крик "у нас нет света!", затем грохот автоматных очередей и захлебывающиеся вопли.
Я снял с пояса фонарь и посветил вниз. Шахта беспрепятственно уходила вниз. После двадцатого этажа, судя по всему, дополнительные меры считались ненужными. И тут я мысленно матюгнулся на себя: ведь мне надо было лезть вверх! На семнадцатый этаж.
Здесь было жутко... Очень даже. Я уже пожалел, что решился лезть сюда, но... И тут дали аварийное освещение, шахта до самого своего дна осветилась красными лампочками, расположенными в углах. Я посмотрел вниз - словно в Адскую бездну, полыхающую красным пламенем.
Два или три человека забежали в лифт, опять загрохотали автоматы, потом лифт покачнулся. Один голос кричал "мы его убили!", а другой "что-то на крыше!"... От второй фразы мне стало не по себе, и я решил пока что не ползти наверх. Раздался звук рвущегося металла и жирные матюги... Автоматные очереди... "Мы его спугнули, но он утащил Муцкевича!". Я осторожно полез наверх, так, чтобы моя голова едва высовывалась над крышей лифта и увидел в красном свете аварийных ламп что-то громоздкое, что ползло вверх по стене шахты быстро и проворно, словно паук.
Я посмотрел вниз. Глубоко. И страшно. Но не темно. Что, если он бросил свой дневник в шахту? Переборки, блокирующие шахту, открывались так, что все, что на них лежит, непременно упадет вниз...
"Еще один!" - а после крика - очередь из двух автоматов. Терять мне было нечего, и я полез вниз, сопровождаемый громким эхо от выстрелов и странными звуками, которые, судя по всему, издавала тварь, которую расстреливали двое оставшихся в живых солдат.
Я спускался вниз, стараясь не думать об усталости, которая непременно наступит, стараясь не пускать в себя страх, который накатывал волнами сверху. Ни одна из лифтовых дверей не была открыта, я даже иногда останавливался и прислушивался, но ничего за ними не слышал. Даже если этажи были заполнены тварями, они вели себя тихо...
По мне, так здесь было тихо, как в огромном сорокаэтажном склепе... Потом сверху опять донеслось эхо выстрелов. Я мог только догадываться о том, с какими тварями там воюют солдаты. Через полминуты вниз полилась кровь. Несколько ручейков, пара из которых раздробились об стену и стали падать в шахту кровавой пылью, а остальные достигли дна и расплескались по нему. Вслед за ручейками неслись капли, сначала частые, потом все реже и реже.
Наконец я достиг самого нижнего - сорок восьмого этажа. Моя одежда, как и моя кожа, приобрела розоватый оттенок из-за крови, которая до сих пор опускалась вниз красной дымкой.
В полу было углубление, меньше размеров лифта. В нем не было ничего, кроме пыли, и... Дневника! Я взял его в руки, одновременно резко вскинув голову вверх - мне показалось, будто кто-то хочет схватить меня за плечо. Голова закружилась от перспективы лезть наверх. Я пролез этажей десять, потом кое-как устроился на выступе, закурил, и открыл дневник Михаила. Первое, что бросилось в глаза - отсутствие дат. Все было написано отрывками, и я мог лишь догадываться о дате, ориентируясь на то, что Михаил мне рассказывал. Во-вторых, то, что относилось к исследованиям - всякие схемы, расчеты, таблицы, - занимало, без сомнения, большую часть его записей, и я их разумно пропускал мимо глаз.
"Сегодня я наконец-то смог синтезировать раствор, прекрасно работающий на мышах. Проверил его на рептилиях и приматах, положительного эффекта не добился. Нужно думать..." - Дальше шла какая-то научная лабуда, которую я совсем не просек, но, похоже, это было описание состава раствора и его действия.
"Сегодня в лаборатории я нашел старую книгу, мне сказали, что ее принес кто-то с семнадцатого этажа. Ей было, наверное, целая тысяча лет, страницы были желты и ломались, когда я их неосторожно перелистывал, а язык был латинским. Я начал ее листать и вскоре нашел главу, называющуюся "Божья роса". Насколько я мог разобрать, здесь шла речь о том, как получить некую "росу" из другого измерения и что она дарует бессмертие. От того, что я попробую получить эту "росу" я ничего не потеряю, а если написанное окажется правдой... Тогда мои исследования вплотную подойдут к финишной черте. Я полностью списал процесс установки и активизации Врат и заказал блоки. Теперь осталось только ждать.
... Я стал свидетелем работы неких датчиков, регистрирующих тонкие излучения. На экране я увидел странные сущности, потом просмотрел записи спиритических сеансов и некоторых опытов, проводившихся на семнадцатом этаже. Я решил, что эти аппараты будут полезны во время моей работы с Вратами.
... Мои исследования незначительно продвинулись: ... И все же я с нетерпением жду, когда же, наконец, смогу установить арку.
Сегодня мой друг поставил датчики. Они прекрасно работают.
Я много почерпнул из книги, хотя многое осталось непонятым. Сегодня мне доставили блоки. Я начертал на них, как было указано, рунические знаки. Я начал с ними экспериментировать", - далее было вырвано несколько страниц. Вероятно, там описывались какие-нибудь ритуалы. Мне, конечно, было интересно узнать, что он там творил, но не менее интересно было понять все эти описания реакций и химического состава раствора, которые составляли значительную часть записей.
"... Я смог установить контакт с неким разумом. Его присутствие было зафиксировано датчиками. Как он сказал, он "выжмет из пространственной ткани несколько капель божественной росы". Я собрал эти капли.
Я анализировал состав целые сутки, вот примерная схема: ... (далее была написана схема с кучей пробелов и вопросительных знаков). Наконец-то я его опробовал! Результат великолепен! То существо из другого измерения выделило мне много порций раствора.
... Странное влияние распространяется от арки. Весь день меня к ней словно тянет. Но это вполне объяснимо... Другое важно: мне кажется, что эти умники, что из нашего руководства, воруют кровь русалки.
... Я хотел четко зафиксировать присутствие этой сущности, из-за этого приходилось по-разному настраивать датчики, и пока что четкого результата нет. Зато сегодня мне сообщили, что мои исследования переносятся на семнадцатый этаж, где уже подготовлена для меня лаборатория.
Последние дни я связывался с этой сущностью неоднократно. Меня даже пугает несколько его присутствие... Пугает, как и все непознанное... Эта сущность необъятна, она проявляется на многих уровнях. И оно говорит со мной, как с заблудшим сыном.
Я смог зарегистрировать его влияние на более чем пятидесяти уровнях, доступных датчикам! Мне трудно представить, что это за сущность!
... Я пытаюсь достать допуск для моего друга. Пока что ответа на мой запрос не было. Из книги я узнал, что то, с чем я общаюсь и от чего я получаю кровь русалки, имело отношение к сотворению мира и человечества - так же, как и некие другие сущности. Много раз я вспоминаю Некрономикон, который я видел на семнадцатом этаже и пролистывал... Мне кажется, что книга, которую я сейчас читаю, была первоисточником Некрономикона. Просто в Некрономиконе некоторые из сущностей, о которых идет речь в этой книге, описаны злобными и абсолютно чуждыми, тогда как в моей книге им не дается оценка
... Мне кажется, я смог прикоснуться к некоторой части этой необъятной сущности. Мне приснился сон. На самом деле, он был страшным... Я чувствовал бездну перед собой и вокруг меня. Это трудно описать. Это пробирало до костей. Словно падаешь в бесконечность, а потом вокруг появились такие невероятно красивые цветные разводы. Они образовали какой-то ландшафт, а я мог по нему ходить. Но сны - это сны, хотя парень из парапсихологического отдела серьезно отнесся к моим видениям..." - Дальше я читать не стал, а полез наверх. Кроме того, что я немного отдохнул, вверх меня погнало ощущение нарастающего ужаса, и оно шло снизу.
Пока я переставлял руки и ноги по скобам, в мою голову пришла мысль, что Михаил благоговел перед этим... Чем бы оно ни было. Может быть, он сравнивал свой страх со страхом верующего перед богом... Может, он думал, что установил связь с нашим творцом? Или, по крайней мере, открыл проход в рай? Я готов был уже пойти дальше в своих мыслях, но меньше всего мне хотелось сейчас размышлять на теологические темы.
На двадцать шестом этаже я остановился и уселся на выступе, снова раскрыв дневник. Сверху доносились отзвуки выстрелов, то дальше, то ближе. И крики.
"Сегодня неожиданно включились генераторы и арка начала открываться. За несколько секунд до этого я ощутил сильный страх. И до того, как я отключил генераторы, у меня было ощущение, что что-то страшное, или "странное", приближается ко мне. ... Исследования вышли на новый уровень. Если не считать моих страхов, все остальное просто превосходно. Меня, правда, очень смущает присутствие неизвестных органических соединений в растворе. Анализатор регистрирует совершенно уникальное ауральное излучение у крови русалки. Парень из парапсихологического отдела взял у меня на анализ распечатку формы и спектра ауры.
Похоже, пребывание на семнадцатом этаже надломило меня: мне снятся кошмары. Последний из них был про моего друга, который падал куда-то, где очень глубоко, темно и страшно... Я тоже там был, я наблюдал за ним. ...
Семнадцатый этаж стал почему-то очень страшным. У меня есть опасения, что это все влияние арки. Может, я все неправильно понял? В любом случае, сегодня я наконец-то сообщил моему другу, что получил для него допуск. Когда мы проходили по этажу, его лицо было белее мела. Его страшно напугал запуск генераторов. Надо бы не забыть поставить камеры и поймать того, кто их включает. Не знаю, что меня заставило передать моему другу клочок бумаги... Это какое-то предчувствие, наверно. ...
... Аркой заинтересовались исследователи с двадцать второго этажа. Они подготавливают спутник, чтобы запустить его на ту сторону. Они работали в моей лаборатории, когда меня не было, и успешно забросили туда предметы, буи, и даже получили от них сигнал. ...
... Мой напарник из парапсихологического отдела сказал мне, что есть слух, будто на нижних этажах, при помощи моего раствора оживляют мертвецов.
В последние недели я очень мало спал. Я не выходил на контакт с ним, потому, что стал уже бояться, что страшно ошибся в природе этой сущности. Может быть, оно опаснее, чем я могу представить - недаром мой друг так перепугался. Я очень занят все время, потому что близится срок, когда я смогу сказать, что закончил свои изыскания. Пока что никаких нарушений не наблюдается у подопытных... Никаких нарушений или изменений. ...
... Во время последней записи мне в голову пришла фантастическая мысль. А что, если кровь русалки вызывает бессмертие? Мне принесли трех старых мышей и я сделал укол двум из них. Прошло пять дней, и не уколотая мышь умерла, а две оставшихся помолодели. Они дошли до какого-то предела, после которого перестали молодеть. Неужели же это настоящий напиток бессмертия, как в древних легендах?!
... Наконец-то поймал того, кто включает генераторы. Показал его моему другу. Какое-то странное, нематериальное создание. Понятия не имею, откуда оно берется. Мне становится все хуже. Дурные предчувствия, к которым я раньше никогда не прислушивался, просто не отпускают меня. Мне даже захотелось купить оружие, чтобы защитить себя от я-сам-не-знаю-от-чего.
Я ждал этого. Только сейчас я понял, что я ждал именно этого: взорвался один из анализаторов и несколько осколков повредили мне легкое и горло. Дышать стало почти невозможно, дикая боль разрывала меня изнутри. Кровь заливала мой халат - сонная артерия оказалась повреждена. Из последних сил я взял шприц и влил себе кубик крови русалки... Я думал, что этого окажется мало, друг мой... Я даже умер на несколько секунд. Я почувствовал себя так легко..." - Я отвлекся, потому, что в лифт кто-то забежал, громко матерясь и паля из автомата, потом кабинка задрожала, в ней появилось несколько вмятин, автомат строчить перестал, затем послышалось, как кто-то ("что-то", - сразу же мысленно поправил я себя), утаскивает тело. Вздохнув, я вернулся к дневнику.
"... Так легко я себя еще никогда не чувствовал, а потом... Что-то словно вселилось в меня, вошло внутрь.
Я показал моему другу записи спутника. Эти записи, когда я сам их просмотрел, вызвали во мне противоположные чувства: страх, ненависть и ностальгию... Раны заросли, но, похоже, у меня психологическая травма. Может, я просто слишком много пил кофе и глотал таблеток последние месяцы?
... Мне становится трудно себя контролировать. Теперь я точно уверен, что должен буду спрятать этот дневник. Я почти уверен, что в меня что-то вселилось, а может это просто мое оправдание раздвоению, которое у меня, возможно, началось... Что бы ни случилось, но писать я могу только тогда, когда полностью себя контролирую. Иногда на несколько минут контроль уходит от меня и мне приходится противиться давлению со стороны. ...
... Мне становится хуже. Я чувствую, как медленно раздвояюсь... Эта вторая часть стремится меня подавить. Я обнаружил в растворе вирусоподобные микроорганизмы! Чтобы это значило? А у одной из подопытных мышей стала выпадать шерсть и меняется цвет кожи... Впервые за все время мне действительно страшно.
... Я анализирую свою кровь и пишу дневник, когда контролирую свое тело. Вирус действительно сначала налаживает производство нужных ему белков, затем перестраивает ДНК клетки, хотя я, черт побери, не понимаю, как это ему удается! Может это всего лишь следствие факта вселения в тело чужеродной сущности? ...
Прошло несколько дней, за это время моя рука стала изменяться. Она совершенно чужая теперь. Мне все труднее быть самим собой. Наступают сумерки... Мне снятся очень страшные сны... Друг мой, я совершил ошибку, большую ошибку. И слишком поздно каяться. Я не смогу остановиться, даже если захочу. Это существо, которое рвется в наш мир - оно нашло другой путь. Его влияние распространилось на весь этаж. Я верю... Я просто уверен в том, что оно способно захватить наш мир, я чувствую его силу всеми порами кожи...
Я надеюсь, что ты сейчас читаешь эти строки. Ты видел, во что превратилась мышь, а меня уже тошнит, и в моей рвоте был один слизень. Пройдет еще некоторое время, и я изменюсь окончательно. Похоже, это последняя запись... Я чувствую необходимость начать устраивать гнездо и готовиться к размножению... Это не мои чувства. Найди способ уничтожить арку!.."
Я закрыл дневник. Это была последняя запись. Засунув его за пояс, я полез наверх, размышляя о том, что мог я один сделать. Я всего лишь человек - не супермен. Надо выбраться наверх и... И что? Рассказать все спецназовцам, солдатам, которых сюда посылают? Ими ведь командует правительство, и я вряд ли смогу остаться тогда в живых. Что же мне делать? Лезть в пекло - настоящее самоубийство. Если бы у меня было что-нибудь, кроме моего ТТ, и если бы я знал с каким противником мне предстоит сражаться...
Моя голова уже была вровень с крышей лифта, и тут я увидел, что шахта перекрыта на уровне двадцатого этажа. Это было плохо. Я осторожно влез на крышу лифта, которая была пробита и разорвана как раз под размер человеческого тела. На секунду я задумался, что же за сила была у той твари, которую я видел уползающей по стене шахты, словно паук? Когда я подполз на брюхе к рваной дыре в крыше и заглянул внутрь лифта, то мой желудок протестующе сжался. Освещение в лифте было, как обычно, ярким, но с красным оттенком, стены, пол и, судя по всему, потолок, были залиты кровью, на полу валялись куски мяса, внутренности, на краях отверстия в потолке висели кровавые лохмотья. В ноздри ударил противный запах сырого мяса и фекалий, с примесью чего-то тошнотворного, сернистого.
Я просунул голову в дыру, одновременно опасаясь, что на потолке висит какая-нибудь мразь, которая сейчас же кинется на меня... От лифта вела развилка коридоров: направо, налево и прямо. С правой стороны я увидел голову солдата, залитую кровью; рядом валялся его шлем. Присмотревшись, я увидел слизня, пустившего под его кожу свои реснички и медленно пульсирующего.
Коридор впереди был погружен во тьму, освещаясь местами редкими красными лампочками. В их свете я разглядел странную массу, предположительно, зеленого цвета, покрывающую стены - не полностью, лишь частично, словно она еще не разрослась.
Я вытащил голову, отполз от отверстия и уселся на краю крыши. Наверно, надо ждать. Я надеялся, что скоро подойдет новый отряд, тогда надо будет спуститься на этаж ниже и подождать, пока они пройдут на этаж, а затем пролезть наверх.
Прошло три часа, в течение которых я тихо сидел, курил и перечитывал дневник, рассматривал рисунки и схемы на его страницах. Иногда меня настораживал какой-нибудь звук, донесшийся с двадцать второго этажа, откуда-нибудь выше или ниже. В основном, это были странные, нездешние звуки, то есть, словно не из нашего мира, но пару раз я слышал выстрелы.
Все это время снизу волнами нарастал ужас и меня уже знобило и пробирало до костей. Я посмотрел вниз и увидел, что самое дно шахты стало темнее и тут я услышал щелчок шуршание, затем еще один щелчок. "Рация!" - Пришла мысль. Если бы я ее достал, то мог бы прикинуться солдатом для того, чтобы они меня вытащили. Но, если они откроют переборки в шахте, а я полезу... СТОП! Боже, как же я сразу не догадался?! Я же могу подняться на лифте до десятого этажа! Для того, чтобы уехать отсюда мне не нужен допуск.
Достав пистолет, я снял его с предохранителя и подполз к дыре. Солдат все так же лежал, ничего не изменилось. Стараясь шуметь как можно меньше, я осторожно влез в кабинку лифта.
Здесь было неприятно и тошно, под ногами хлюпала загустевшая кровь. Я подошел к панели с кнопками и нажал на десятый этаж, но ничего не произошло. Мысленно матерясь, я попробовал все остальные кнопки - ничего.
Нужно попробовать второй лифт - он находится в паре метров от первого, но никогда еще два метра не казались мне такими непреодолимыми. Я поднял с пола автомат - это был АКСУ. Вроде бы кровь не попала внутрь, но проверять его я сейчас не мог - это лишь привлекать ненужное внимание здешних обитателей. На полу около лифта валялся автомат почище. Его я взял в руку, а первый повесил на плечо.
Я выглянул в коридор: сначала налево - пусто, затем направо - тоже пусто, если не считать солдата, голову которого я видел, он оказался без ног - похоже, их ему оторвали или откусили - и кишки валялись на полу. Рация была зажата в его левой руке. Тут я с ужасом увидел, что кишки едва шевелятся, а под рубахой - там, где тело не было прикрыто бронежилетом, что-то пульсирует. Я посмотрел на его лицо. Глаза закрыты, цвет кожи здоровый, будто и не умер он вовсе, а просто спит. Надо побыстрее отсюда мотать.
Зажав пистолет в одной руке, а автомат в другой, я вышел из лифта, оглянулся, и сделал первый шаг... Чпок... Что-то под ботинком, что-то мягкое... Еще один шаг... Шевеление! Нет. Просто глаза шалят... Еще один. Сердце колотится, как отбойный молоток, сосуды в висках, кажется, собираются лопнуть, в ушах шумит... Кнопка рядом - еще пару шагов! Показалось, будто кто-то смотрит в спину, но это ложная тревога. Еще один шаг и я дулом нажимаю на кнопку. Вроде бы сработало. Скорей бы...
Я стоял, прижавшись спиной к стене и оглядывался по сторонам. Но в этой тьме, лишь изредка разбавляемой красными лампочками, каждая тень казалась живой. Мертвая половина солдата не шевелилась. Двери разъехались, я аж вздрогнул от этого. Мне так хотелось поскорее отсюда убраться, что я сделал шаг за угол, не глядя. И тут я почувствовал как правая нога проваливается в пустоту. Было слишком поздно пытаться что-то изменить: мое тело по инерции готово было последовать за ногой. В отчаянии я схватился левой рукой за стену, у которой до этого стоял, уронив пистолет. Из-за этого меня развернуло немного против часовой стрелки и я смог ухватиться правой рукой за поручень в стене шахты, который оказался на уровне моего лица. Я повис над пропастью, выступ давил мне на живот, правая рука мертвой хваткой вцепилась в поручень, ватные ноги болтались, словно у тряпичной куклы. Я глубоко и часто дышал... Собрав все силы, я подтянулся, опираясь левой рукой о выступ и втащил свое тело на него, затем аккуратно вернулся на этаж и только тут обессилено осел по стенке.
Ног я не чувствовал, сердце колотилось во всех частях тела, дышать было практически невозможно... Сначала я подумал, что обмочился, но это просто ноги постепенно холодели. Я заставил себя встать и попрыгал, потом достал фонарь и рискнул посветить по полу - надо было найти пистолет. Оба автомата висели у меня на плече - когда я рванул правую руку к поручню, то, похоже, продел ей сквозь ремень автомата, который держал в руке.
Пистолет валялся рядом, я поднял его и засунул за пояс. Фонарь выключил и убрал, а в руки взял автомат... Страх уступил место усталости после стресса, но усталость проходила и страх возвращался. Я опять был один в темноте, окруженный неизвестным количеством врагов, о которых я не имею ни малейшего представления.
Я подошел к шахте лифта, в которую чуть не рухнул. Она была не освещена. Я посветил фонариком вверх - переборка около двадцатого этажа была частично открыта, но пролезть туда не было никакой надежды.
Хотелось ссать, курить и пить. Я решил, что и так тут прилично нашумел, когда чуть не навернулся в шахту, так что расстегнул ширинку и помочился прямо в нее. Струя разбивалась о выступ через три или четыре этажа на множество блестящих капель, которые падали вниз, исчезая в темноте, и лишь эхо вторило им, когда они обо что-нибудь разбивались. Я стоял, отливая, и одновременно испытывал страх, что сейчас кто-нибудь подойдет сзади и столкнет меня в эту тьму.
Закончив свое дело, я застегнул ширинку, и вытащил из пачки сигарету Camel. Щелчок пьезокристаллической зажигалки был негромким, но здесь, где властвовала тишина, он был подобен раскату грома для моих ушей. Я присел у стены и выдохнул дым. Хорошо. Куря, я немного расслабился, но не настолько, чтобы не следить за коридорами.
Одновременно я думал. Через лестницу идти было бесполезно: каждые два пролета блокирует дверь с двусторонним идентификатором. У меня допуск только на семнадцатый и с первого по десятый этажи. Конечно, можно было пойти посмотреть - может двери открыты. Если же они закрыты, то можно попытаться воспользоваться рацией. В стенах комплекса вмонтированы передатчики, так что глубина не помеха для связи. Тогда мне надо будет прикинуться раненым солдатом, а для этого неплохо бы достать где-нибудь одежку покровавей.
Неожиданно я услышал звук - это был стон металла и натужное жужжание сервомоторов, которые не хотели поддаваться чьему-то воздействию. Может быть, солдаты? Я не знал, радоваться мне этой мысли или пугаться. Прошло полминуты, во время которой была слышна только какая-то возня, затем вдруг огромная лапа, омерзительной, неправильной формы, схватила половину мертвого солдата и резко затащила в лифт. Я услышал, как что-то громко грохнуло - похоже это створки переборки закрылись под действием пружин и гидравлики. Здесь все сделано так, чтобы никто не мог выбраться. Ну, почти никто - эта тварь своими руками раздвинула створки.
Через мгновение что-то заплюхало и шваркнуло... Так-с... Рацию утащили. Но остается еще лестница и другие солдаты. Когда я подошел к лифту, то вдруг подумал: а почему в коридорах нет тел каких-нибудь тварей? Ведь солдаты вроде бы кого-то там застрелили. С другой стороны, если эти твари сверхживучие, то тут мне может пригодиться только огнемет или гранаты. Ни того, ни другого поблизости не наблюдалось, так что я просто поднял шлем солдата, осмотрел его как следует и надел на голову, подняв защитное стекло, забрызганное давно свернувшейся кровью. Мало ли, может здесь какие-нибудь мозговые сосальщики есть.
3. 22-ой этаж.
Я тихо и осторожно прошел от лифтов к двери, ведущей на лестницу. Она была открыта - чья-то рука лежала посреди проема и дверь из-за этого не закрывалась. У каждой двери есть свой запасной источник питания, рассчитанный на 12-24 часа.
На самой же лестнице горели все те же красные аварийные лампочки. Скользкая гадость, змеящаяся по нескольким стенам, сюда еще не доросла. Я поднялся на два этажа выше, чтобы увидеть здоровую дверь, преграждающую мне путь. На мою руку идентификатор, естественно, не реагировал. Ну почему здесь все так тупо? С другой стороны и понятно: если рабочий, у которого доступ только на первые десять этажей, оказался на двадцать втором, то ясно, что он нарушитель и не должен уйти. Но когда в комплексе кризисная ситуация... Я со всей силы ударил по двери, ободрав костяшки.
Морщась от боли, я сел у двери и закурил еще одну сигарету. Теперь надо только найти рацию... Или руку какого-нибудь ученого! Наверняка здесь полно трупов. Размышляя в этом направлении, я выдохнул дым после очередной затяжки и он вдруг очертил в воздухе словно бы чье-то лицо. Я вздрогнул, когда это до меня дошло... хотя, могло и померещиться. Я поглубже затянулся и медленно выдохнул... Дым явно очерчивал чье-то лицо, причем человеческое! Здесь и так жутко, но теперь мне стало совсем уж невозможно: невероятная слабость овладела всеми мускулами, я подумал, что сейчас провалюсь в обморок, но усилием воли заставил себя оставаться в сознании.
В конце концов, пока что ничего не случилось. Просто я столкнулся с тем, чего никогда раньше не видел и ничто в жизни не могло меня подготовить к встречи с подобным, разве что фильмы ужасов...
Почувствовав себя неестественно спокойно от этих мыслей, я докурил сигарету, и выкурил еще одну, наблюдая, как дым обрисовывает невидимое лицо или его часть - призрак не висел на месте.
Вздохнув, я встал со ступенек, снял с плеча один из автоматов и пошел на двадцать второй этаж. В проеме все так же лежала рука... Рука! Положив на ее место автомат, я взял холодную руку, поднялся, приложил к идентификатору, но в ответ загорелся красный огонек.
Я вернулся, положил руку на место, взял автомат и пошел в коридор. Очень медленно, шаг за шагом, внимательно прислушиваясь и следя за каждой тенью, я стал продвигаться вглубь этажа. Чем дальше я заходил, тем гуще стены были покрыты скользкой гадостью, которая местами пульсировала и подергивалась. Из наростов, похожих на гроздья, медленно вытекала белая густая жидкость. Запах от этой мерзости чуть не вывернул меня наизнанку, но я заставлял себя терпеть и не терять бдительности.
По пути я проверял залы и комнаты, где раньше велись исследования - не знаю почему, но здесь не было идентификаторов, - а сейчас они были захвачены этой органической массой, которая свисала с потолка помещений подобно лианам и корням растений, что живут на деревьях.
Вскоре и в коридоре потолок и пол стал покрываться органической дрянью - чем дальше, тем плотнее было покрытие. Но как бы осторожно я не двигался, я все же наступил на гвоздеобразный нарост на полу, белая жижа брызнула из него, а в воздухе разлилось удушающее зловоние. Не в силах сдержаться, я уперся руками в колени и сблевал.
Когда я закончил отплевываться, ко мне вдруг пришла мысль заправить брючины в носки - мало ли что может туда заползти. Делая это, я внимательно прислушивался. Все было тихо, лишь изредка хлюпал какой-нибудь нарост на стене, полу или потолке. Я продолжил осматривать лаборатории, но нигде не находил ни одного трупа. За одной из дверей я услышал подозрительные звуки. Приоткрыв дверь, я заглянул внутрь, но там было жутко темно... Я разглядел лишь что-то огромное свисающее с потолка и дрожащее...
Вскоре красные лампочки аварийного освещения стали попадаться все реже. Мне было трудно идти в темноте, я боялся наступить в... неизвестно во что. Пришлось достать фонарь, убавив его яркость. Постепенно я расслышал звук капающей жидкости... Такие густые, растянутые шлепки... Влажность повысилась, с потолка свисали настоящие заросли, которые мне пришлось раздвигать стволом и фонарем, чтобы пройти. Я уже весь вымок в поту, рубашка и шлем были заляпаны слизью. И, тем не менее, я не видел ни одного трупа, ни одного живого существа... наверно, это хорошо.
Вдруг на какое-то мгновение я испугался, что не смогу найти дорогу назад, но потом вспомнил, что все этажи созданы по одному концепту, и если ты был на одном этаже, то не потеряешься ни на каком другом. Здесь нет тупиков, и из каждого места, если двигаться, не меняя основного направления, всегда можно придти к лифтам.
Безусловно, было дико страшно... Но мое сознание больше занимал вопрос отсутствия тел. Ведь были же солдаты и, наверняка, ученые... Что, если они все превратились в этих... Тварей. Хотя, на мутацию у Михаила...
Стон!
Я пошарил блеклым пятном света от фонаря по стенам, стон прозвучал совсем рядом... Еще раз... С потолка. Я посветил наверх - до потолка было примерно четыре метра - и среди "корней" и "лиан" я увидел человеческое лицо... Оно было покрыто органической пленкой. Глаза были закрыты, брови сдвинуты вместе, губы плотно сжаты. Сделав свет поярче, я увидел, что этот человек был целиком поглощен органической субстанцией, которая, кажется, его переваривала: одежда исследователя на нем была как будто частично изъедена кислотой.
У меня был с собой маленький ножик, которым я пользовался, чтобы очищать провода и я смог бы вырезать беднягу из его тюрьмы, если бы мог найти стул. Пришлось заглянуть в ближайшую лабораторию. Фонарь не высветил ничего хорошего: зал оброс огромными напластованиями органики, в воздухе висел легкий туман от каких-то испарений, вряд ли благотворно влияющих на человеческий организм. Что-то тихо булькало иногда.
Задержав дыхание, я прошел внутрь, к образованию наиболее похожему - на мой взгляд - на стул. Достав ножик, я освободил его от зеленой мрази, которая удивительно легко расходилась под лезвием; из разрезов вытекала прозрачная жидкость. Я могу поклясться, что она пахла не менее дурно, чем та белесая жижа, похожая на сперму...
Вытащив стул в коридор, я поставил его под ученым, отдышался, и, встав на него, принялся вырезать пленника. Когда я сделал первый разрез вокруг его лица, мне показалось, что где-то в глубине этажа раздался крик боли... Но это могла быть и моя больная фантазия, тем не менее, я поторопился и, вырезав линию вокруг его головы и плеч, содрал с него пленку, которая отлепилась с противным звуком.
Ученый попытался открыть глаза, но не смог и мне пришлось протереть их своим рукавом. Он посмотрел на меня и на его лице отразилось невероятное облегчение. Потом он разлепил губы, но ничего не сказал. Напрягшись, он освободил одну руку, потом вторую и протянул их мне. Я слез со стула и потянул его из органического плена. На пол полилась прозрачная желеобразная жидкость. Мне пришлось схватить ученого под мышки, чтобы он не рухнул на пол, когда его ноги освободились.
Он не стал садиться, а первым делом сорвал свой халат и рубаху, оставшись только в штанах. Кое-как обтер себя обратной стороной рубашки. Я все это время к нему присматривался: на вид ему было лет тридцать, подтянутый, черты лица строгие, волос нет, как и ресниц, и бровей; кожа на лице и теле вдруг побелела, стала покрыта белесыми разводами, как зимний узор на стеклах. Похоже, это был химический ожог от кислоты в... Не придумав ничего лучшего, я назвал полость, в которой он находился, коконом. Наконец, он заговорил хриплым, низким голосом:
- Попить не найдется?
Я вдруг и сам понял, что давно уже страдаю от жажды. Воды с собой не было, но я предложил ему сигарету, от которой он не отказался. Куря, мы неторопливо двинулись к лифтам. Ученый говорил тихо...
- Меня зовут Владимир... Нет-нет, лучше не пожимайте мою руку.
- Что с вами случилось?
- Кхм... Они собрали нас всех в одном зале и это существо начало нас впитывать...
- Какое существо?
Он посмотрел на меня немного удивленно, затем указал вокруг нас.
- Это все - один организм. Черт... Что-то мне не хорошо... Они меня инфицировали... Точно... - Он вдруг вскрикнул, упав на колени, и схватился за голову. - Проклятие, что-то в моем мозгу! Слушай... Эта мразь, эти червяки... Они не переносят никотина, так что... О, Дьявол! Как больно!.. Они нас используют, как основу для своих... Существ... Это все один организм и он знает, где ты находишься, так что быстрее уходи отсюда...
Вдруг он стал издавать совершенно бессмысленные звуки, он посмотрел на меня так, словно я мог ему объяснить, что происходит, но... Если у него в мозгу действительно червь, он, наверно, уже сожрал приличную долю. Из правого уха вдруг потекла кровь и ученый упал навзничь. Я сбросил пепел с сигареты, докуренной до половины, и зажал ее губами, взяв в руку автомат, я наставил его на голову бедолаги.
Из правого уха вырвалось что-то извивающееся, толщиной с палец; я вздрогнул, мне стало тошно. Из левого уха тоже вылез червяк, затем зашевелились глаза, словно выталкиваемые из глазниц чем-то, что внутри, глазные яблоки сдулись и из слизи показались сразу пяток червей в каждой глазнице. Я отступил, никак не мог заставить себя нажать на курок... Теперь черви уже полезли и изо рта... И тут, наконец, меня оглушила автоматная очередь... Отдача оказалась не очень сильной. В ярких вспышках я увидел, как взорвалась голова Владимира, как черви, оставляя за собой дымный шлейф, разлетелись во все стороны - один из них попал на мою рубашку, но сразу же упал на пол, и я его раздавил.
От головы осталась только нижняя челюсть, а из горла уже лезли новые черви. Мое сознание помутилось, но я заставил себя не падать в блаженное забытье, и, направив ствол на локтевой сгиб руки, короткой очередью отстрелил ее. Преодолевая позывы к рвоте, я взял белесую руку Владимира, почувствовав легкое жжение на коже ладони.
Я шел быстрым шагом, уже не заботясь о том, задевают мое лицо "корни" и "лианы" или нет. Свет моего фонаря вдруг упал на человека... Он был словно высосан, кожа плотно облегала кости, на теле висели остатки какого-то тряпья, глаза ввалились и пожелтели. Ходячий труп - иначе его и не назовешь - издавал хриплые мычащие звуки, с кожи местами поднимался густой белесый дымок. Он шел через "заросли", свешивающиеся с потолка, прямо на меня. Я отошел в сторону, и он сразу же повернулся.
Меньше всего хотелось стрелять еще раз, ведь, похоже, этот мертвец встал из-за моей стрельбы. Я проскочил мимо него, едва увернувшись от его удивительно быстрых рук, и побежал дальше по коридору.
Но почти сразу же наткнулся на второго мертвеца. Увернувшись и от него, я наткнулся на третьего - он только освободился от органики, под которой был похоронен. Не сбавляя скорости, я ударил по его голове, как по мячу. На мгновение мне показалось, что моя нога попала в желе, а затем голова взлетела под потолок, отскочила от него и упала на пол.
Я не успел сделать и одного шага, как сзади меня крепко схватили за лодыжку. Я упал, выставив руки вперед, едва не выронив фонарь, затем развернулся на спину и, посветив фонарем вперед увидел безголовое тело, держащее меня. Оно перехватило левой рукой чуть ниже моего колена, затем схватило правой рукой за бедро. Хватка была очень сильной и болезненной. Меня затопила паника, но я постарался сдержать себя, как-то засунул руку Владимира за пояс и взял автомат. Не успев ни о чем подумать, я нажал на курок, отстрелив мертвецу руку, затем отстрелил вторую, едва не поранив свою ногу. Тело стало извиваться, пытаясь ползти, но хуже всего были руки, которые продолжали дергаться и держали меня мертвой хваткой.
Я посветил фонарем вглубь коридора. Сквозь заросли я различил двух или трех мертвецов, которые быстро хромали ко мне. Причиняя себе страдания, я стал отдирать цепкие конечности от ноги, и мне это удалось довольно быстро, но, все равно, прежней скорости я уже набрать не мог - нога болела.
Чем ближе я подбирался к лифтам, тем гуще становился белесый туман в луче фонаря, и я уже начал чувствовать противный запах, похожий на смесь запаха мочи и жженых волос. Вскоре я увидел дверь, из которой расползались эти испарения. Я бы так и пробежал мимо, если бы из-за белой завесы меня не попытались схватить три или четыре руки. Я сразу отшатнулся к противоположной стене, споткнувшись и осев по ней на пол, поднял автомат. Из тумана показались очертания нескольких тощих мертвецов, один из них наклонился вперед, высунув свою голову из завесы, и издал высокий, болезненный для ушей, звук.
Я нажал на курок, отослав в комнату все патроны, которые были в магазине, затем на мгновение обернулся, посветил фонарем в коридор. Здесь с потолка уже ничего не свисало, туман перекрывал видимость в пятнадцати метрах впереди, но я увидел ковыляющих за мной мертвецов - они и не думали отставать. Поднявшись на ноги, я побежал дальше, чувствуя, что до лифтов осталось немного. На бегу я сбросил автомат.
Так, лифты... Поворот налево... Сквозь свое тяжелое дыхание я слышал за спиной хрип десятка мертвецов, ковыляющих за мной. Еще совсем чуть-чуть... Я чувствовал, что они меня догоняют - эта пробежка оказалась для меня очень тяжела и скорость к финишу снизилась.
Наконец я проскочил на лестницу, пнул руку и дверь уже почти закрылась, и я уже приготовился расслабиться и отдышаться, но тощая кисть мертвеца пролезла в последний момент между дверью и стеной, раздался слабый, едва слышный хруст, и кисть переломилась, но дверь открылась и мертвяки попытались пролезть всем скопом. Я достал свой ТТ и несколько раз выстрелил, головы у четырех зомби лопнули, словно гнилые дыни, тела на некоторое время потеряли ориентацию и задержали натиск позади них.
Я взбежал до двадцатого этажа, где мне мешала пройти дверь, и воспользовался рукой Владимира, расправив ее по панели идентификатора. Дверь открылась, я побежал выше. Каждый вдох к тому времени, как я открывал дверь у восемнадцатого этажа, давался с большим трудом, воздух холодной волной обжигал дыхательные пути. И тут я заметил нечто ужасное: рука начала разлагаться, причем очень быстро. У меня был выбор: зайти на восемнадцатый этаж, около двери которого валялся мертвый солдат, либо подняться со скоростью молнии на два этажа выше и оказаться, скорее всего, в ловушке, открыв дверь и оставшись между шестнадцатым и четырнадцатым этажами. Я выбрал первое. Распластав ладонь Владимира по идентификатору у двери восемнадцатого этажа. Когда дверь открылась, кисть вдруг отвалилась и упала на пол, казалось, плоть съедает что-то невидимое глазу, скорей всего, так и было. Встав в проеме, я оглянулся назад: толпа мертвецов подходила к здоровой двери, которая уже почти закрылась, один из них просунул свою костлявую клешню, но дверь не остановилась и раздавила ее.
Я осмотрел солдата - он был мертвее мертвого - и забрал у него два полных магазина для АКСУ. Конечно, на такой стадии воскресить труп можно только принудительной прогонкой раствора по сосудам. Но на всякий случай я перепилил его горло своим ножиком, как бы неприятно мне это ни было. Затем положил его руку в дверной проем, чтобы дверь за мной не закрылась, и зашел на восемнадцатый этаж.
4. 18-ый этаж.
Здесь было не менее темно, чем на двадцать втором. Правда органика была более прозрачной и красные лампочки светили сквозь пленку, только пользы от этого было чуть - разве что не потеряешь ориентацию в темноте.
Было так же тихо, лишь где-то что-то булькнет, или лопнет... Я присел у стены, не покрытой органической субстанцией, и немного отдышался, потом достал сигарету из пачки, в которой осталось еще три штуки. Я сидел и курил, со сверхъестественным спокойствием разглядывая мерзость, покрывающую стены в свете фонаря. Иногда я лениво направлял его вправо или влево по коридору - мало ли кто там мог прийти. Докурив сигарету, я вернулся на лестницу. Прислушавшись, я уловил бессмысленное топтание на месте двух или трех десятков трупов за толстой дверью. Поднявшись на два этажа вверх, я увидел, что дверь была закрыта. На мою ладонь идентификатор не реагировал.
Я подумал о том, не зайти ли мне на семнадцатый этаж, но сразу же решил, что только полный кретин и самоубийца пойдет туда, если знает все то, что знаю я. Тем более, что от двери веяло таким непередаваемым ужасом...
Я вернулся к трупу солдата. Сев в дверном проеме, я раздел его и надел его форму поверх моей одежды. Перевернув его тело на спину, я увидел, что стало причиной его смерти: огромная рваная рана на правой стороне груди. Так, теперь, если не приглядываться, я был похож на солдата - "солдата", потому что я никак не мог понять, кто они: спецназ, армия (точно нет!)... черт их знает! Отряд спецназа или солдаты - какая на хрен разница. Сейчас меня больше занимала проблема выживания.
Я засунул в рот еще одну "раковую палочку". Где-то здесь надо найти еще одного, желательно, не переваренного в кислоте, ученого, или рацию. Пока то, с чем я столкнулся вполне преодолимо... "Преодолимо, если у тебя есть десяток гранат и огнемет!" - тут же поправил я сам себя. У меня же было только чуть более 60 патронов для автомата и еще пара десятков для пистолета.
Ко мне вдруг пришла еще одна мысль: о моем странном спокойствии... А что, если я сошел с ума, просто еще не отдаю себе в этом отчета? Ведь вряд ли человек в здравом уме может пережить такое и остаться настолько спокойным...
Запихнув все мысли подальше, я отбросил бычок и поднялся на ноги, которые тут же словно бы налились свинцовой тяжестью. Сколько же... попить бы.
Стараясь ступать как можно мягче, я подошел к лифтам. Они, естественно, были закрыты. Я нажал кнопку вызова у левого. Никакой реакции. У правого лифта, секунд через двадцать после вызова, двери открылись, но кабинки не было. Посветив фонарем в шахту, я увидел закрытые переборки снизу и сверху. Откуда-то, по шахте, до меня донеслось эхо взрыва, а может и... ну, я не знаю, просто было очень похоже на взрыв.
Вздохнув, я повернулся к коридору, который показался мне разинутой пастью какого-то огромного зверя... Чувство ужаса надавило со всех сторон, казалось оно впитывается через поры в организм. Я попытался его подавить и осторожно двинулся по покрытому органикой полу. Я вспомнил слова Владимира о том, что это все один организм... От этой мысли мне стало жутко вдвойне.
Я искал тела, светя фонарем во все стороны, но ничего не видел. Здесь было так же, как и на двадцать втором этаже: чем дальше вглубь, тем больше "зарослей". Пока я осматривал коридоры, мне попались несколько отверстий в потолке, которые были как будто проедены кислотой. От пола восемнадцатого до потолка семнадцатого через такие отверстия тянулись переплетенные пучки "лиан", слабо пульсирующих, как огромные сосуды. И еще через дыры дул ветер... Только это было не простое движение воздуха... Я даже не могу подобрать определение, как будто это был чужой ветер... Нездешний.
Когда я был приблизительно в центре этажа, я понял, что дальше идти не могу: из коридора впереди доносились какие-то непонятны звуки, и я просто не мог заставить свои ноги двигаться в том направлении. Пришлось обходить параллельные коридоры. Я бы так бродил по ним, ничего не находя, если бы судьба не послала мне подарок: в какой-то момент из органического нароста на стене слева от меня раздался щелчок рации. Я сразу кинулся к стене, как утопающий к надувному кругу и стал ее прощупывать, как бы противно мне не было.
Органическая масса была мягкой и податливой, от моих нажимов из нее иногда вытекала мутноватая слизь, я старался не касаться ее. Через минуту таких прощупываний, я, наконец-то, наткнулся на что-то твердое. Достав ножик, я сделал большой надрез, затем, побоявшись лезть руками в "рану", я отрезал рукава у рубашки, снятой с трупа, и, обмотав ими свои кисти, раздвинул края раны. Я уже знал, что за этим последует: изо всех щелей полезут мертвецы. Это было, безусловно, опасно, но, как мне кажется, рация стояла того, чтобы побегать наперегонки с толпой ходячих трупов.
Из расселины вывалилась рука, сжимающая рацию. Прямо, как тот труп на двадцать втором... Омерзительная вонь поднималась от его кожи. Я с большим трудом разжал пальцы на руке, которая выглядела почти живой. Наконец-то я получил в свое распоряжение средство связи. Я собрался уже пойти к лифтам, и оттуда связаться с солдатами, но рука вдруг зашевелилась, стала лихорадочно дергаться, шарить вокруг разреза, пока не уперлась и из разреза не вывалился тот самый солдат... То есть, его половина. За ним тянулась длинная сизая кишка, словно он был игрушкой, подсоединенной проводком к пульту управления.
Его кожа на глазах начала светлеть и быстро покрываться белесым узором. Он смотрел на меня бешено вращающимися глазами и нес какую-то несуразицу. Я не мог понять ни слова.
Солдат задергался, издал какой-то непонятный звук и я увидел, как его кожа стала чернеть и шевелится, словно покрывается множеством черных песчинок. Я не рискнул наклониться к нему поближе, чтобы разглядеть, но мне показалось, что это было огромное количество черных червячков. На моих глазах они сожрали его тело, но сохранили форму тела. Одежда мгновенно исчезла... И эта постоянно шевелящаяся черная фигура, каким-то чудом не распадающаяся, стала надвигаться на меня.
Я хотел вскрикнуть, но не смог - крик застрял у меня в горле. Более сюрреалистического зрелища я еще никогда не видел. Хотя я был и ошарашен, но все-таки нащупал автомат и его спусковой крючок, и дал короткой очередью по этому существу. Его отбросило, но оно снова поднялось; сквозные пулевые отверстия быстро зарастали, заполняемые черным "песком". Я пальнул еще раз, отстрелив руку. Перед тем, как бросится бежать со всех ног к спасительной лестнице, я успел увидеть, что существо собирает себя в одно целое, как ртуть...
Я бежал сквозь заросли, чувствуя, как временами пол уходил из-под ног - я проскальзывал на слизи. На бегу я вытер рацию о рубашку и бросил ее за пазуху. Освободив руку, я вытащил фонарь и бежать стало чуть проще, нежели в кромешной темноте, ориентируясь только на редкие красные огоньки.
Позади, вероятно, не отставала мерзкая тварь. Я завернул направо и вдруг... Глаза! Два огромных, светящихся каким-то желтым огнем, глаза. Я даже не подумал, чтобы осветить то, что было впереди меня, а сразу же инстинктивно прыгнул обратно за угол. Через мгновение огромная черная тень пролетела в прыжке по воздуху из правого прохода. Луч фонаря попал на тело чудовища, высветив какие-то мерзкие пульсирующие наросты, щупальца... Я обернулся и увидел через "заросли" приближающееся черное существо.
Я видел левый проход, куда прыгнула здоровая тварь - она уже почти развернулась и два огромных желтых глаза уставились на меня. Позади я услышал шорох... Я до боли сжал фонарь, боясь направить его куда-нибудь, кроме пола прямо передо мной. В голове была абсолютная пустота, я даже потерял ощущение пространства и времени. На какое-то, нестерпимо долгое мгновение все замерло: тварь с огромными желтыми глазами, странное существо позади меня. Я стоял перед самым лицом смерти и уже чувствовал на себе взгляд ее пустых глазниц. Затем вдруг все опять ожило... Шорох сзади был уже совсем близко я и рванулся с места, побежав вправо. Тварь с огромными глазами, похоже, прыгнула...
Я бежал, как только мог и мое сердце едва не взорвалось, когда сзади меня окатил дикий, нечеловеческий, неописуемый рев... Я одновременно боялся и одновременно не мог себя заставить не обернуться... Позади меня, метрах в пятнадцати, извивалось, долбилось о стены, потолок и пол коридора это огромное существо с желтыми глазами; свет от фонаря, который проник сквозь "заросли", показал мне черные точки, которые маленькими островками покрывали тело... Похоже, огромная тварь столкнулась с той, черной мразью, и эти... Черви - за неимением лучшего определения, - стали поедать огромного мутанта.
Я не стал ждать развязки, а просто побежал со всех ног дальше, сопровождаемый страшными звуками, подобно грому раскатывающиеся по всему этажу. Я бежал, бежал, пока не увидел какое-то шевеление в конце коридора... Сразу же выключив фонарь, я метнулся в левое ответвление от коридора, оказавшееся рядом. Я прошел немного вглубь, а потом сел, прислушиваясь... Громоподобные звуки прекратились.
Я сидел и слышал тихие шаги... А затем - как то, что было в конце коридора, принюхивается. Это длилось, наверно, целую минуту: неторопливый перестук неизвестно скольких ног и это омерзительное, громкое, влажное принюхивание... Как будто нос был полон слизи.
Мое тело передернуло... Я оглянулся за спину: нет ли кого. "Заросли" здесь уже редели. Когда я повернул голову обратно, то увидел черную тень, двигающуюся по коридору, из которого я убежал сюда. Она была похожа на ящерицу ростом с человека... Я боялся, что это создание учует мой запах - недаром оно так усиленно нюхает, но тень медленно проползла дальше. Я посидел еще немного, слушая удаляющиеся шаги, затем вернулся в коридор, по которому шел прежде и двинулся по нему быстрым шагом, так как пока что ничего угрожающего не слышал и не видел.
Перед очередной развилкой я остановился и выглянул сначала направо, затем налево. Все было чисто. Насколько можно было увидеть в такой темноте. Затем я достал фонарь, включил его и сразу же направил на потолок, прямо надо мной. Потому что сверху раздался странный звук... У меня в очередной раз екнуло сердце - тут же, со скоростью света, проскочила мысль про сердечный приступ, - когда я увидел, что мне высветил фонарь. На потолке крутился и моргал огромный, размером с человеческое лицо, круглый глаз. У меня со страшной силой сжались все мышцы груди и гортани, когда этот глаз уставился на меня.
Не знаю, сколько я смотрел на этот глаз, и сколько он смотрел на меня, но вдруг пол подо мной задрожал... Я не успел даже решить, куда мне отступить: вперед или назад, как из органики вырвалось щупальце, похожее на те столбы между семнадцатым и восемнадцатым этажами. Это щупальце извернулось и с невероятной скоростью метнулось ко мне, намереваясь пробить в моем теле дыру диаметром сантиметров тридцать. Я сразу же откатился, щупальце врезалось в органическую массу на полу, вздрогнуло - похоже, от удара о твердый металл пола. Я успел подняться на ноги, и посветил фонарем на это пульсирующее уродство. Оно медленно, как змея, подняло "голову" на несколько сантиметров над полом и, развернувшись ко мне, начало медленно - действительно по-змеиному - приближаться.
Конец щупальца, который был направлен на меня, был скруглен, теперь же на нем открылся глаз... Он несколько раз моргнул. Мне захотелось опустить фонарь, но я подавил в себе это желание, медленно отступая так, чтобы в любой момент можно было метнуться влево или вправо от нападения. Глаз пропал и вместо него появилось два глаза... А по бокам, сверху и снизу, стали появляться отростки, оформившиеся в четыре дистрофичные руки. Они шевелились и тянулись ко мне.
Щупальце опять изогнулось, приподнялось вверх, и рвануло на меня. Я увидел, как глаза исчезли, а вместо них открылся огромный рот, а затем я прыгнул вправо, как-то неуклюже перекатился и встал на одно колено. Кувырок у меня не получился, скорее перекат, да и вообще все это отняло больше времени, чем я надеялся. И как такое получается у героев боевиков? В любом случае, мои фонарь и автомат смотрели сейчас на изогнувшееся в мою сторону щупальце. Четыре руки шевелились, пасть была приоткрыта, словно в усмешке... Вдруг пасть пропала и появился глаз.
Я выстрелил. Все три пули попали в цель, глаз лопнул, из обрубка зафонтанировала мутно-белая жидкость. Щупальце извивалось и дергалось, билось о стены, расплескивая свою "кровь" по всему коридору. Я отскочил назад, чтобы не попасть под раздачу. После очередного удара щупальце на мгновение замерло в воздухе, судорога пробежала по нему, из обрубка плеснула последняя порция белесой мутной жидкости, и щупальце рухнуло на пол.
Я поднялся, чтобы идти дальше, как вдруг резко отпрыгнул к стене, вжался в мягкую органику и на некоторое время превратился в статую, способную только смотреть на мерзкое существо, оказавшееся совсем рядом и громко нюхающее воздух. Как я мог позволить этой мрази подобраться так близко ко мне?
Я выключил фонарь, хотя оно, все-таки, скорее всего, было слепо, но и без света, отраженные блики которого танцевали на изгибах и складках влажно блестящей кожи существа, я мог разглядеть его с такого расстояния. Оно было многоногим, все тело неправильной формы, местами кожа отвратительно обвисала, местами выступали кости, а голову было вряд ли возможным очертить, скорее у него просто не было шеи. Посредине того места, которое являлось, по всей видимости, головой, были три больших вертикальных отверстия, сжимавшихся и разжимавшихся, когда оно нюхало. Больше я ничего не увидел, разве что какие-то пузыри и гроздеобразные наросты...
Тварь медленно прошла мимо и направилась к мертвому щупальцу. Я тихо выдохнул, когда она уползла от меня, и продолжил свой путь, ступая очень осторожно, на окаменевших ногах. Позади я услышал хлюпающие и сосущие звуки...
Когда я продвигался дальше, меня занимал вопрос: а что случилось с той огромной тварью и черной мерзостью? Я ожидал встретить их за каждым поворотом, или услышать шебуршание позади... Вместо этого я вскоре услышал шаги, словно человечьи, и рокочущие звуки. Я пытался пройти по параллельным коридорам, но те, кому эти шаги принадлежали, словно бы знали мои мысли и каждый раз эти рокочущие звуки отрезали мне один коридор за другим, пока я не понял, что они меня хотят окружить... И их много... И они знают мое положение.
Кое-как, неумело, я сменил магазин, и встал, подрагивая от неописуемых порывов чужого ветра, дующего сквозь дыру, что была неподалеку. Вскоре мой фонарь выхватил из ближайшего коридора три... пасти с ногами! У этих существ, как я успел увидеть, не было тел Они просто представляли из себя огромную пасть, окруженную венчиком дрожащих ресничек, на двух ногах.
Я выпустил очередь по этим тварям, повалив их... все трое лежали, подергиваясь, но, похоже, хоть на некоторое время - пока не заживут раны, - я их остановил. Я покалечил еще десяток тварей, бежавших со всех сторон, как вдруг понял, что их еще много со всех сторон и они все побежали на меня... Куда бы я не повернул фонарь - он везде натыкался на мерзкие зубастые пасти. В порыве отчаяния, я ринулся к пульсирующей колонне между этажами, но вдруг все стало тихо... Я тоже замер... Осмотрелся, осмелившись посветить себе фонарем. Все двуногие пасти стояли на месте, только рокочущие звуки, которые они издавали, разгоняли тишину... И тут я услышал, как что-то приближается...
Не прошло и минуты, как из одного из коридоров показалась здоровая, во всю высоту и ширину коридора, тень. Дрожащей рукой я направил свет фонаря на новичка... Огромное, жирное тело, обвисающее складками до самого пола, удерживали две жилистые ноги, и еще две мощные, длинные, мускулистые руки упирались в потолок. Они все толкали тело вперед. Насколько я смог разобрать, позади существо тащило жирный хвост - основную массу своего тела. Впереди же красовался огромный мутный глаз с вертикальным зрачком, два отверстия, похожих на жабры, по бокам, и огромная раскрытая слюнявая пасть.
Я сразу же обозвал его в своем сознании "коридорщиком", потому что это существо, похоже, было лучше всего адаптировано для быстрого перемещения по коридорам... Коридорщик остановился на некоторое время, словно давая мне разглядеть его блестящее от слизи, бледное, с синими прожилками сосудов, тело. Оно уже раздавило несколько двуногих пастей, которые подергивались под его нижними лапами... Потом коридорщик подобрался, исторгнул из себя странный дребезжащий, но ужасно пугающий звук, и ринулся ко мне, ловко перебирая своими четырьмя лапами, подминая под себя двуногих тварей.
Я же, в свою очередь, издал истошный вопль - если бы я не заорал, то, наверное, обмочился бы от вида стремительно надвигающейся визжащей туши, - и надавил на курок. Автомат застрекотал, и пули впились в жирное тело, однако же, одна - или несколько - попали в глаз. Тварь пронзительно завизжала, но темпа не сбавила... Я рванулся с места и, подпрыгнув так высоко, как только мог, уцепился за "колонну" из пульсирующих "лиан", и полез по ней так быстро, как только мог лезть, учитывая, что удержаться было очень трудно - руки и ноги скользили по слизи...
Ослепший и взбесившийся коридорщик тем временем становился все ближе... Несколько двуногих пастей сорвалось с места и попытались до меня допрыгнуть... я уже залез достаточно высоко и готов был спрыгнуть на пол семнадцатого этажа, когда коридорщик врезался на всех парах в "колонну", снеся прочь прыгающих тварей. "Колонна" содрогнулась и оторвалась от пола, качнулась, затем стала отрываться от потолка. Я успел спрыгнуть с нее до того, как она рухнула вниз. Коридорщик взвизгнул - наверно, колонна упала на него.
Я сел на пол, вдруг почувствовав полное бессилие и приближающийся ужас, который я еще не осознал... Из дыры в полу доносился охровый рокот, и дребезжание коридорщика. Я глубоко-глубоко дышал... Ветер обдувал меня... Этот проклятый ветер... Он был не просто движением воздуха...
Вдруг из дыры вырвались две омерзительные, бледные, с синими прожилками вен, многосуставчатые руки - руки коридорщика. Они беспорядочно дрыгались туда-сюда, и я с ужасом, парализованный внезапно накатившим на меня от такого зрелища, ужасом, наблюдал за ними. Это было похоже на колебание водорослей на дне реки, только намного быстрее... Наконец я преодолел себя, и схватился за автомат. Крикнув что-то нечленораздельное, я нажал на курок, и не отпускал его, пока автомат не защелкал вхолостую.
Одна рука, точнее, ее кусок остался лежать на полу, другая была похожа на изломанную гнилую ветку: подрагивающая, с торчащими из плоти костями, со свисающими лохмотьями кожи, истекающая темно-синей кровью и дымящаяся... Культя и израненная рука исчезли в дыре - коридорщик уполз ждать когда его раны залечатся.
А я получил короткую передышку в этом невероятном приключении, и первым делом достал сигарету и присел, прислонившись к стене, которая была покрыта органикой лишь частично. Делая затяжку, я осмотрелся: призрачное свечение, исходящее из ниоткуда, наполняло коридор. Учитывая то, что я потерял фонарь, когда кинулся на "колонну", спасаясь от коридорщика, это было плюсом. В воздухе была какая-то дымка, закрывающая видимость в двадцати метрах впереди. Органическая субстанция лишь частично покрывала стены, пол и потолок. И этот чужой ветер, совершенно неописуемый, вызывающий непередаваемое ощущение иного, пугающего мира... Этот ветер сдувал дым от моей сигареты дальше по коридору.
5. 17-ый этаж.
Пока я отдыхал, я прикинул, что я мог предпринять. Самым реальным было вызвать солдат, а потом дожидаться их, сидя на лестнице... Еще можно было добраться до лифтов - может в правой шахте просто не работает одна из переборок и лифт не может опуститься ниже семнадцатого этажа? А может в одной из шахт переборки выше семнадцатого открыты? Или двери на лестнице открыты? Надежда на все это, безусловно, была ничтожной. Надо вызывать солдат. Идти в лабораторию Михаила я ни за какие коврижки не собираюсь. Даже одна мысль о том, что я могу его встретить тут, или оказаться перед этой ужасной аркой, заставляла мои конечности холодеть.
Первым делом я вставил последний магазин, затем достал из-за пазухи рацию и нажал кнопку "вызов". Сначала я слышал лишь эфирные помехи, но затем сквозь них различил хриплый голос:
- Прием!
Я нажал кнопку "передача":
- Это Микяев! - Надсадным голосом сказал я первое, что пришло в голову. - Я тяжело ранен... Я на семнадцатом этаже, я нашел их источник! Прием!
- Повто (помехи), повторите!
- Я на семнадцатом этаже, на семнадцатом, здесь их центр! Повторяю: здесь находятся врата! Прием!
- Понял тебя, сынок... (помехи) ится... Отряд скоро спустится... (помехи) умай там сдохнуть! Слышишь? Не вздумай! Это приказ, сол (помехи)...
Рация продолжала шипеть, потом вдруг я опять что-то услышал... Но это был какой-то омерзительный, булькающий голос:
- Солдат, солдат! Хахаха... Ты сдохнешь... Сдохнешь... - От этого мерзкого голоса, пробившегося сквозь шум помех, у меня пробежал озноб по телу. Потом вместо слов из рации понеслась сплошная околесица... По-моему, это были даже не слова, а просто набор каких-то звуков. Голос изменился и стал низким и хриплым...
Я отключил рацию. Несмотря на последнюю странность и общий кошмар, который, судя по всему, осел где-то в закромах моего сознания, я чувствовал радостный подъем.
И тут грохнул гром, раскатом прокатившийся по этажу. Он был похож на земной гром, но, как и ветер, был чем-то большим, чем просто колебанием воздуха... Он тоже был "чужим"...
Докурив сигарету, и выбросив бычок в дыру, откуда, почему-то приглушенно, доносились рокочущие звуки, издаваемые двуногими пастями, я пошел по направлению к лифтам. Хуже всего было то, что лаборатория Михаила находилась по пути, поэтому я решил идти в обход, причем как можно более дальний. Я пошел по правому коридору. Шел я очень осторожно, по возможности старался не наступать на органику на полу. Здесь не было никаких зарослей, ничего не свисало с потолка и не загораживало обзор.
Только давящее ощущение ужаса, сочившееся со всех сторон... Вдруг дверь по левой стене открылась, и в коридор вышел мертвенно-бледный человек. Это был мертвец, самый натуральный: слегка подгнивший, местами объеденный, он медленно переставлял ноги, шел слегка согнувшись и вытянув вперед руки. Когда он повернулся ко мне, я увидел его глаза, белые, без зрачков. Издав стон, он двинулся в мою сторону, совсем не так проворно, как те иссохшие мертвецы. Я достал свой пистолет и выстрелил ему в голову, которая разлетелась кровавыми ошметками по стенам, потолку и полу. Тело рухнуло на пол... Затем в коридоре показались еще несколько мертвецов. Я стрелял, пока не убил их всех, потом пошел вперед...
Неожиданно сзади я почувствовал холодное дыхание и чей-то тяжелый взгляд... Я обернулся... Никого. Сразу же вспомнил о том, что здесь проводили эксперименты с другими измерениями, и мало ли какие сущности могли теперь бродить вокруг...
Я прошел еще немного, как вдруг сзади услышал вой. Я развернулся, но ничего не увидел. Неуверенно я продолжил свой путь, постоянно оглядываясь через плечо... И тут из-за завесы тумана появилось летящее тело одного из мертвецов, которого я убил, снеся ему полчерепа. Из одного уцелевшего глаза, как и изо рта лилось синеватое свечение. Его тело подергивалось в воздухе, как марионетка, голова моталась из стороны в сторону... Похоже, что им что-то управляло.
Я поднял пистолет и стал стрелять в мертвеца, но в голову попасть никак не мог, а пули, попавшие в тело, не замедлили его полет. Он подлетел совсем близко ко мне, пока я перезаряжал пистолет, я отпрыгнул в сторону, но мертвец развернулся и завис надо мной в воздухе, он развел руки в стороны, свечение усилилось... Я наконец-то справился с непослушными руками, и вставил магазин, передернул затвор и нацелился в голову. Мертвец - или то, что им управляло - издал глухой, раскатистый рев, оборвавшийся, едва начавшись моим выстрелом, которым я снес его голову. Что-то синее, сверкнуло в воздухе, метнулось к стене и исчезло в ней. Тело рухнуло на пол, из обрубка шеи потекла черная густая, воняющая гнилью, кровь.
Пророкотал громовой раскат. Я поднялся и пошел дальше, постоянно оглядываясь. Наконец, я дошел до нужного поворота... Но коридор, показавшийся передо мной показался странно знакомым... Я обернулся и увидел дыру в полу и валяющуюся около нее руку коридорщика... Так. Мне стало не по себе...
Тогда я решил пойти налево и сразу же свернул в первый попавшийся коридор, ведущий, по идее, к лифтам... Я не должен был попасть туда, откуда я пришел, но я опять стоял там же. Мне стало страшно - конечно, страшно в сравнении с тем, что было до этого, - кишки свернуло от холода, пробежавшего по телу.
Я не хотел идти мимо лаборатории Михаила... Коридор впереди меня выглядел зловеще, словно сам рок смотрел на меня... И, конечно же, именно оттуда дул ветер. Похоже, развязка моей истории близка.
Я посмотрел налево - там была огромная пасть, она была открыта и шевелилась так, словно дышала. Острые зубы были размером с человека. В правом коридоре была такая же картина. С трудом переставляя непослушные ноги, я пошел против ветра. Дверь лаборатории приближалась, я ее еще не видел, но чувствовал ее приближение, как чувствуешь приближение чего-то опасного, необратимого... Белесая мгла скрывала ее, и я не очень торопился, чтобы она мне ее открыла. По пути я обернулся и увидел, как коридор зарос, органика соединилась, образовав огромную пасть, из розовых десен выросли зубы... Но через несколько шагов эта пасть осталась за пеленой. Я зажал пистолет одной рукой, а в другой держал автомат.
Вот оно! По левой стене. Четырехметровый черный проем. Ветер здесь чувствовался с особой силой. Мое дыхание начало сбиваться, как и сердце, страх холодным камнем залег в кишках... Здесь что-то есть! Помимо ужаса, и этого неописуемого ощущения "чужого", похоже, рождавшихся от арки или того, что через нее просочилось, здесь присутствовало что-то еще...
Сначала я это почувствовал, и лишь потом увидел: трехметровый черный гуманоидный силуэт, вышедший из дверного проема лаборатории. Отсюда он выглядел для меня лишь неясной тенью. Но я уже видел неправильные очертания его тела, возможно, кривые шипы на коже, или выросты панциря, которым была покрыта кожа этого существа, и два больших - пяти или семи сантиметров в диаметре - глаза, светящихся желтым огнем.
Существо ничего не предпринимало, оно просто стояло и ждало. Не знаю, откуда, но я понимал, что оно обладает развитым разумом, и что оно ждет именно меня... С каждым шагом я становился к нему все ближе. Раз шаг... Два шаг... Три шаг... Оружие приподнято, но стрелять я не собираюсь. Четыре... Пять... А ветер все сильнее... Шесть... И еще один раскат грома сотряс все вокруг...
Я уже достаточно близко от него, и вижу, что его кожа темно-серого цвета, она не твердая, просто похожа на кору молодого дерева... Очертания его тела неровные и неестественные, везде по телу идут какие-то наросты, шипы и крючки... Я не могу предположить, для чего они нужны... Оно дышит, и под кожей двигаются мышцы, а светящиеся глаза глубоко спрятаны в глазницы... Они кажутся плоскими, как два прожектора. Вместо носа у него три вертикальных прорези, губ нету, и видны все зубы - человеческие, но немного искривленные, более острые, одного цвета с кожей. Понятия не имею откуда, но я знал: это - Михаил.
Глядя на руки этого существа, я понял, что он прятал за бинтами. Когда я подошел совсем близко, оно сказало одновременно человеческим и каким-то хриплым, сипящим, неестественным голосом:
- Здравствуй.
- Привет.
- Я бы пожал тебе руку, но, боюсь, моя сила слишком велика и я могу сломать твои кости.
- Ничего страшного, обойдемся без рукопожатий. - Я чувствовал себя необъяснимо спокойно. Даже если бы это существо, некогда бывшее Михаилом, разрослось и превратилось бы в огромную, ужасную, неописуемую массу плоти, я бы, наверно, так и остался бы спокоен. - Но ведь ты не Михаил, хоть и стараешься им показаться.
- Да, я не Михаил. Но его сознание - часть меня, я впитал его. Он получил незабываемые ощущения, это чувство растворения...
- Я не верю тебе.
- Я знаю. Ты не можешь мне поверить, хотя это и правда, а я не могу передать тебе это чувство. Пошли.
Он зашел в лабораторию. Я подошел к входу и встал, как вкопанный... Зала больше не было, теперь был огромный купол, свод которого мощен... Человеческими телами! Боже, но откуда их столько? И почти все шевелятся... У меня закружилась голова.
А в центре этого купола стояла арка, внутри нее вращалось что-то неопределенного цвета, испускавшее иногда радужные полосы, которые разлетались вместе с ветром. Здесь особенно ощущалось присутствие чуждого... Невероятно чуждого.
- Что это? - Спросил я.
- Это - Великий Бог, Древний Бог. Твой друг считал, что нашел рай, нашел Творца, Бога... Он был прав, но он нашел не того Бога. Это - пожиратель миров, он их впитывает в себя, все больше расширяя свою сущность. Вам не понять Его мотиваций, никогда не объять Его всего, вы можете лишь прикоснуться к Нему... Вас всех тянет к Нему, как мотыльков к огню. Мотыльки сгорают, так же и вы сгораете, став частичкой чего-то высшего. Лавкрафт знал об этом. Знал больше, чем кто-либо из людей. Он знал о Древних Богах, Детищах Первозданного. Он знал правду.
- А я могу узнать правду? - И вдруг что-то начало приоткрываться... Что-то стало заливаться в меня с такой неистовой силой, что я заорал, - ХВАТИТ!
И все исчезло. Внутри остались лишь какие-то отрывки... Некоторые из них были Лавкрафтовскими, остальные же... Были лишь ощущениями. Такими неописуемыми... Я посмотрел на Михаила:
- Это надо остановить.
- Почему?
- Потому что... Я не хочу умирать, и никто не хочет... Такая смерть... От страха... Когда Он сюда придет, люди будут умирать от страха перед Ним... Столько страдания, зачем? Неужели нельзя поглотить какой-нибудь другой мир?
- Другой? А там будут умолять точно так же... Это уже было много раз. Поглощение - процесс болезненный, растворение - процесс неописуемый. Только через боль приходит блаженство... Это необходимая стадия...
- Я, конечно, сознаю всю иронию: человек спорит с величайшим из богов... Какая ирония... - Сказал я и, вскинув автомат, стал стрелять в Михаила, целясь в плечо, чтобы оторвать ему руку. От выстрелов он стал отступать и, когда одна пуля попала ему в голову, издал невероятно омерзительный звук... Я не расстрелял и половины магазина, когда рука монстра отвалилась и упала на пол. Михаил закричал еще раз...
Я побежал по коридору от двери, побежал к лифтам, на ходу доставая рацию. Но там раздавалось лишь странное шептание... Впереди была развилка... Я оглянулся - Михаил стоял около дверного проема, одной руки у него не было. Развилка была все ближе, и когда я добежал до нее и уже развернулся, чтобы побежать по правому коридору, из-за угла, прямо передо мной, в пол врезался огромный коготь. От неожиданности я отпрыгнул в левый проход, перекатился и встал на ноги, толком не поняв, как это у меня получилось. Тварь, которой принадлежал коготь, уперлась еще одним впереди себя, и подтянула свое тело вперед - прямо на меня... Тело этого создания было светло-серым, дряблым, оплывшим, складки кожи тащили по земле две тонкие конечности с огромными когтями на концах. На голове были два огромных черных глаза - как у насекомого, и рот, направленный вниз, из которого свисали сопливые щупальца разных размеров.
Клац-клац, шрррхххххх... Клац-клац, шррррххххх... Я увидел на теле какие-то пульсирующие выступы и бугорки, сочащиеся желтой жижей, из которых растут маленькие коготки... Кла-клац, шрррррхххх... Оно все ближе подбиралось ко мне. Я поднял пистолет и сделал два выстрела в голову. Тварь издала омерзительный булькающий звук и вдруг так протянула одну из своих конечностей, что едва не задела меня. Я бросился бежать. Существо тоже стало торопиться: я слышал шуршание его тела о пол, и непрерывное клацанье.
Я бежал по коридорам, думая, что приближаюсь к лифтам, и надеясь, что тварь отстанет, но ни того, ни другого... Мне казалось, что я бегаю кругами. В очередной раз я видел эту стену, эту дверь, эту дыру в полу... Что происходит? Я решил свернуть в другой коридор, но вдруг остановился перед фигурой Михаила. Он стоял менее, чем в двух метрах от меня, и мне пришлось поднять голову, чтобы заглянуть в его огромные глаза. Мой автомат в этот момент опять заработал. Пули впивались в его живот, грудь, потом, наконец, я нацелил его в голову, и через несколько секунд голова чудовища была наполовину снесена, один глаз потух...
Я посмотрел на него: монстр стоял, едва держась на ногах, согнувшись, из ран текла черная жижа, полголовы отсутствовало, из черепушки торчали какие-то гроздеобразные пульсирующие выросты, сочащиеся белесой жидкостью, похожей на сперму... Мне показалось, что он испугался, что недооценил меня, что я оказался сильней и опасней, чем он предполагал. И я хотел уже разнести до конца его голову - он уже не сможет, не успеет себя восстановить, ну, или, хотя бы, он будет мертв на некоторое время, - но автомат защелкал вхолостую.
Позади - совсем рядом - раздалось клацанье. Я отбросил автомат, и побежал мимо Михаила дальше по коридору. Коридор казался бесконечным, двери по сторонам были открыты, и мне казалось, я слышу оттуда вой демонов, и вопли их жертв... Я бежал и бежал, казалось бы, по нескончаемому коридору, дыхания уже не хватало, и сердце отчаянно колотилось где-то в горле, а позади не отставала мерзкая тварь... Но вдруг впереди я увидел чей-то призрачный силуэт. Он показывал вправо. Я добежал до поворота и свернул, надеясь, что это не проделки каких-нибудь ужасных демонов...
Потом я свернул налево, как мне указал силуэт, а у следующей развилки на меня набросился Михаил. Клацающий монстр отстал где-то на пятьдесят-семьдесят метров, которые он активно наверстывал, а Михаил, издавая высокие, клокочуще-свистящие звуки, наступал на меня своими двухметровыми шагами, размахивая рукой из стороны в сторону. Я пытался отскакивать назад, но четвертый (или пятый?) удар настиг меня, сломав мне несколько ребер. Я отлетел к стене, ощущая пронзительную боль во всем теле... Слава богу, на мне был шлем, и от удара о стену головой, она у меня всего лишь немного закружилась.
Я увидел над собой колышущуюся и двоящуюся фигуру Михаила. Наверно, он торжествовал или хотел доставить мне побольше времени, чтобы я осознал свое поражение... Но я надеялся... Ох, как я надеялся на поднятую руку с зажатым в ней пистолетом... Я выстрелил - и попал точно в глаз... Михаил схватился за останки головы рукой, издал короткий высокочастотный вопль, рухнул на колени и, чтобы не упасть совсем, уперся в пол рукой. Из глазницы закапала черная жижа. Я встал на ноги. Теперь я был выше. Я мог разглядеть его мозг - это были не только гроздья и сперма... Там я увидел два человеческих глаза, которые смотрели на меня... Вся картинка перед моими глазами поплыла, но я наставил пистолет на его череп. И я стрелял до тех пор, пока от головы ничего не осталось, а мой пистолет не защелкал вхолостую... А рядом... Совсем рядом была эта клацающая тварь...
Я бросился бежать со всех ног. Тело Михаила стояло все в той же позе. Оглянувшись, я увидел, что клацающий монстр подмял его под себя, по-видимому, даже этого не заметив.
Я бежал, жадно ловя ртом воздух и истекая слюнями. Дышать было очень больно, но дышать было необходимо, я уже не чувствовал под собой ног, в очередной раз следуя указаниям призрака...
На бегу я включил рацию еще раз... "Прием... Прием... При... ем... При... ем..." - повторял я, задыхаясь... Наконец я услышал ответ...
- Немедленно, откройте перегородки в шахтах! Откройте... перегородки... в шахтах! Приготовьте огнеметы... О, Боже... Откройте двери лифтов на семнадцатом этаже! Прием! - Мой голос сорвался и я едва ли не просипел последнее слово.
- Вас понял, мы готовы. Давай, сынок! Прием.
Я мчался на полную, и вдруг увидел впереди раскрытый черный зев шахты лифта, выступающий мне навстречу из мглы с угрожающей скоростью. И тут я понял, что не готов, что не смогу, я засунул пистолет за пояс и... Прыгнул, схватился за трос, и стал быстро лезть вверх. Позади меня все ближе становилось клацанье, я посмотрел вниз - я успел подняться на один этаж, - и увидел, как чудище на всех парах влетает в шахту, перегибается через край, и все его жирное, дряблое тело падает вниз. Тросы стали бешенно дрожать, когда эта туша их задела и испугался, что не удержусь... Мне показалось, что я попал в центр урагана. Я видел, как существо, ударяясь то об одну стену, то о другую, исчезает в темноте. Похоже, они смогли опустить лифт, когда раздвинули переборки. Прошло секунд пять или десять, прежде, чем я услышал тошнотворный звук, с которым эта мразь лопнула, расплескав все свои внутренности по стенам шахты или, скорее всего, она проломила крышу кабинки лифта... И тут врубили аварийное освещение. Красные лампочки осветили останки клацающего монстра далеко внизу...
Я понял, что едва могу удержаться на вибрирующих тросах, кое-как перебрался на выступ, чтобы отдохнуть, выровнять дыхание... Вдруг зашипела рация:
- Сынок? Как ты там? Прием.
Стараясь глубоко и ровно дышать, я ответил:
- Нормально. Сейчас отдышусь... Ждите меня наверху. Прием.
- Повтори, сы (помехи)...
- Ждите меня наверху. Прием.
- Хорошо. Конец связи.
Все еще не в силах справиться с дыханием и сердцебиением, я достал сигарету, закурил, потом перезарядил пистолет. Да. Осталось солдатам спуститься сюда и все вычистить. Только... Как же они найдут путь, если там все так запутано? Хотя, может, это была лишь моя иллюзия? В любом случае, у них будут огнеметы и гранаты... Я затянулся и вдруг ощутил уколы панического ужаса, отголоски которого я чувствовал тогда, на сорок восьмом этаже...
Я посмотрел вниз... Но не увидел лифта. Его поглотила тьма, и не та тьма, что царила в шахте, когда не работали лампочки, а живая... Она ползла вверх по стенам, цепляясь за них... Встав на выступе, я прыгнул на трос, и быстро пополз вверх... И тут я услышал какой-то рык. Я посмотрел вниз еще раз, и увидел выползшую из девятнадцатого этажа мразь, умеющую лазать по стенам. Она была мускулистой и коричневой, все ее конечности были каких-то странных форм, да и само это скопление шариков, выпуклостей и гроздей, было не очень-то привычно нашему глазу. Вряд ли можно адекватно описать это ловкое чудище, ничего подобного я никогда в своей жизни не видел.
Повиснув на одной руке, я достал второй пистолет, сделал несколько выстрелов. Парочка пузырей и наростов на мерзком теле этого паука лопнули, и оно издало протяжный писк. Я продолжил стрелять, повредил ему один сустав, изуродовал половину тела, повредил еще одну ногу, и тут тварь бросилась на трос, и стала ловко карабкаться вверх. Я повредил ей еще одну конечность, затем засунул пистолет за пояс, и полез вверх, не намереваясь уступать пауку в ловкости.
Мне казалось, что время тянется бесконечно, ладони жжет огонь, а легкие разрывает на части, когда я выбежал из двери в подвале. Широкий зал подвала теперь был укреплен, в двадцати метрах от дверей стояли прочные заслоны, за которыми сидели огнеметчики, здесь находилось не меньше сотни солдат, провизия и амуниция. Меня, оборванного, промокшего потом и слизью, едва стоящего на ногах, сразу подхватили два здоровенных солдата и отнесли на носилки.
Когда с меня снимали одежду, я увидел, как здоровая четырехметровая тварь выпрыгнула из шахты лифта, истекая мутной жидкостью, и намеревалась уже куда-то кинуться, как вдруг ее с четырех сторон облили жидким огнем, а потом оглушительно загрохотал крупнокалиберный пулемет, сбросив живой факел обратно в шахту.
Врачи меня раздели, обтерли, и вкололи что-то... Темно-красного цвета...
- Что это? - Кивнул я на шприц.
- Это? Новое лекарство. Вам понравится - залечивает любые раны, как по волшебству!
- Да, как по волшебству. - Повторил я, понимая вдруг, как себя чувствует импотент или СПИДозник, когда ему сообщают диагноз... - Погоди, док... Там у меня в кармане пачка Camel и зажигалка, дай я покурю.
Медик прощупал карманы, и достал пачку с последней сигаретой. Пока я ее курил, меня погрузили в какую-то тачку - мне уже было все равно, что это за тачка и что со мной будет. Мои повреждения стягивались, я чувствовал, как срастаются кости. Перед тем, как закрыли двери машины, я увидел, как из шахты лифта словно бы выливается тьма, обретая какую-то форму, а в нее льют жидкий огонь, и стреляют из автоматов и пулеметов...
А потом двери захлопнули и наступила тьма... Здесь было темно, холодно и страшно... А когда я закрыл глаза, стало казаться, что здесь еще и очень глубоко...