Вох Андрей Владимирович: другие произведения.

БЕССОННИЦА В МАЕ. В.Лаврову

Бессонница в мае - обычное дело.

Бессонница в мае - как крылья за плечи...

Душа рвется так, будто нет уже тела,-

Зажгите же свечи, зажгите же свечи,

Мадам.

Бессонница в мае - любовь в минном поле;

Открытые шлюзы, закрытые трюмы...

Бессонница в мае - от боли до воли.

Бессонница в мае - все думы, да думы,

Мадам.

Бессонница в мае нарушит все планы,

Смешает все карты, заклеит мне веки;

Астральная кровь, сквозь астральные раны,

Проступит и вспять завернет наши реки,

Мадам.

И выйдешь из дома, а утро, как штопор,

И небо с похмелья запрыгнуло в лужу,

И нервами от недосыпа заштопан,

Измаявшись лето вылазит наружу,

Мадам!

И в сердце тебе окрыленные стрелы,

И в горло тебе опаленные строки,

И все это в целом я выкрашу мелом

И выброшу телом в последние сроки,

Мадам.

На волю в Пампасы летят попугаи,

Идут по планете с улыбкой солдаты,

И надо уметь делать фирмы "Рога и

Копыта"и надо хотеть в депутаты,

Мадам.

И надо входить сотни раз в одну реку,

Придется нам Солнце тащить из болота;

Не будем же бить морду раку за Греку,

Не будем же петь, когда нам неохота

Мадам.

"Вселенная - баба (и это прекрасно,)

В ней все подчиняется женским началам"-

Сказал Дон-Хуан Кастанеде бесстрастно,

И в небе ворона о том прокричала,

Мадам.

Бессонницы мая - кончаются в мае...

Зимой у бессонниц другие узоры...

Кто плавал, тот видел; кто понял, тот знает,

А время струится сквозь стены и поры,

Мадам.

1994г

ПИСЬМО СЫНУ

Я видел, как песня берет города,

Как тихое слово взрывает и будит,-

Большая Любовь обожжет навсегда,

А Северный Ветер надолго остудит.

Как в тонком бокале тают кубики льда,

Как долгое время меняет и судит,-

Большая Любовь, как большая вода,

А Северный Ветер, как время, остудит...

Я видел людей, что живут, не любя,

Бегут от себя или ждут, как в тумане.

Большая Любовь настигнет тебя,

А Северный Ветер слегка поотстанет...

Страдая в разлуках, как раненый пес,

Я понял одно, что Господь это знает...

Большая Любовь поднимает до звезд,

А Северный Ветер до них опускает...

Есть много дорог, что приводят во тьму,

И только одна, над которой путь светел...

Большая Любовь, как одно к одному,

А Северный Ветер, как северный ветер...

Как смелые люди не ищут наград,

Как добрые люди добро делать рады,-

Большая Любовь не знает преград,

А Северный Ветер сметает преграды.

Пусть даже с годами я стану смешон,

Придут времена - песни станут другими.

Большая Любовь будет людям, как шок,

А Северный Ветер застанет нагими...

23/07/01г

БОГЕМА

Мы катимся вниз по наклонной прямой,

Что толку заботиться о трудовой,

Пытаясь себя от себя спасти,

Нам не дожить до собственной старости.

Нет, это не крик, не надежда, не крах,-

Мой друг констатирует проклятый факт.

И сердце, как в бочку, стучит по груди -

Мы слишком стары для своих двадцати.

Мы курим и пьем, мы устали не спать,

Нам есть, что терять, но не жалко терять.

Не больше, а меньше у нас впереди -

Мы слишком стары для своих двадцати.

ПР:Богема, богема, богема,

Идущая в универсам.

Богема, богема, богема,

Живущая не по часам.

Богема, богема, богема,

К чему он, твой вечный зов?

Богема, богема, богема,

Косящая под шизоф.

Я слишком молод, чтоб уйти в монастырь,

И слишком стар, чтобы верить в ваш понт;

В ослепшей душе бесконечный пустырь,

Где солнечный нож рвет по старому шву горизонт...

Вчерашние парни, игравшие в нас,

Вам страшно уйти с дороги на слом;

А на грешном Парнасе продажный Пегас

Порхает с подбитым при спуске на Землю крылом.

Нам хочется верить, хотя бы в себя,

Но хлещет машина, столетье дробя;

Дробя наши души на тысячи душ,

Маэстро, мы трусим, сыграйте ,пожалуйста, туш.

Смотри , мы покорно уходим на слом,

Мы друга находим за ближним углом,

Мы просим привала в начале пути,-

Мы слишком стары для своих двадцати.

ПР.

Мы пьем черный кофе на стыке веков,

Ждем чудо-корабль из Страны Дураков;

Помашет с улыбкой мне вслед менеджер,

И я, улыбнувшись, зайду в свой " корабль - челленжер"...

И это не шиз, не наркотик, не бред;

Мы слишком стары, нас практически нет.

Не знаю спасет ли нас самоиздат,-

Мы слишком малы, чтоб вернуться с победой назад.

1986г

ШАН-ДАРА-ДАРА

Выходишь из дома и краем глаза

Выделяешь жандарма из ландшафта квартала.

Вся твоя жизнь не больше, чем фраза,

Но эта фраза из хеви-металла!

В империи зла каждый шаг твой преступен,

Твое проживанье излишне на свете,

Годами толкут город в чертовой ступе

Вонючей эпохи бездомные дети.

ПР:Шан дара дара.Шан дара дара.

Где твой дом?

Шан дара дара.Шан дара дара.

Вновь облом.

Шан дара дара.Шан дара дара.

Пыль дорог.

Шан дара дара.Шан дара дара.

Русский рок.

В профуреном воздухе затхлых подъездов,

В захарканых банях медвытрезвителей,

В жонглерских повадках дубиночных жестов,

Одетых по форме порядка блюстителей,-

Ты видишь размеры свободы и кармы,

Плюешь на активность гражданских позиций,

Под небом, где счастливы только жандармы,

До смертного пота тебе оставаться лисицей.

Если ты упадешь, то краем глаза,

Ты увидишь прохожих , спешащих мимо,

Тело твое для них - проказа,

Но и их движенье для тебя - пантомима.

И претензии ваши друг к другу равны,

Поскольку у них одна сердцевина,

И вина, лишь в отсутствии чувства вины,

У спешащих во тьму от Отца, Бога Духа и Сына.

За стаканом портвейна приходит весна,

А с приходом весны - галлюцинация рая,

Но всегда параллельно вьется линия дна,

По которой уходят, края протирая,

Прорастая в асфальте, что твои старожилы,

Принимая за родину каждый вокзал,

Перерезав канаты и корни, и жилы.

Ты любил этот город, и не город тебя наказал.

1989г

Когда кончится время воров,

(А оно не может быть вечным),

И Великий Бухгалтер, подсчитает нам всю нашу боль.
И Великий Покров станет платьем твоим подвенечным,

Дорогая страна, отыгравшая главную роль...

Когда кончится время всех тех, кто учил нас бояться,

И ты выйдешь из дома навстречу долгожданной весне...

И заслышится смех-это ангелы наши резвятся,

И им вторят младенцы, улыбаясь Вселенной во сне.

Умножая разлуку с тобой на случайную встречу,

Умножая свой минус на твой, - получается плюс...

Как ушедший в запой, я рассвет твой уже не замечу,

Дорогая страна - мой последний, законченый ВУЗ.

ФИОЛЕТОВАЯ РЕКА

Ржавеющие крыши,

Сутулые дома;

В них зря искали мыши

Людские закрома.

Переходили в драки

Нечаянные споры.

Щетинились собаки.

Оглядывались воры.

За темными прихожими,

Как за семью замками,

Таились непригожие

Бабешки с мужиками;

Добро хранили смолоду,

Но только до побоев;

Не умирали с голоду,

Но мерли от запоев.

ПР: Я жил у фиолетовой реки,

Где в сети попадали рыбаки...

Сосед со стеклотарою

Спускался к той реке,

Сжимая сетку старую

В мозолистой руке;

Глядишь, дружки туманные

Под вечер хороши,

Им благо - не стеклянные

В краю том гаражи.

ПР.

А жизнь текла богатая,

Да вот текла не там.

Там все пути покатые

Приводят к омутам.

Там все дороги узились,

Петляли, шли к скамеечке.

Рублями беды грудились,

А радость по копеечке.

ПР.

Мне были там поведаны

Все истины сокрытые.

Там жили те, кто преданы,

А значит и убитые.

Закаты там багряные,

Туманы там лиловые

И сети там не рваные,

Лишь рыбаки все новые...

ПР.

1985г

КОМПЬЮТОРНАЯ ЛЮБОВЬ.

На странице твоей я застрял, как волченок в капкане,

Возвращаясь на почту свою, как на круги своя.

Я бродил по сети, как с похмелья по лесу в тумане,

Бродит дикий лесник, заменяя себе соловья.

Я писал тебе письма, но ты отвечала молчаньем.

Я стучал в твою "аську",как муж в неоткрытую дверь.

Знаешь, даже корова быку отвечает мычаньем,

Если он предлагает пройтись на шести ногах в Тверь...

ПР.Расскажи мне о том, как искала, - и все бесполезно.

Как бушует внутри интернета большой беспредел.

Как словила ты вирус и, как ты " на стенку полезла"...

Если б только ты знала, как я тебя встретить хотел...

Если б я мог отдать , я б отдал тебе все гигабайты,

Загрузил бы все файлы в красивой твоей голове;

Если б я был поэт , я б сказал тебе только:"Давай ты

Станешь той, с кем я должен идти по небесной траве."

Как сказал один хакер",Любовь-это главная тема...",

Намекая на то, что он многих поймал на любви...

Значит, мир создан так, что б лежала пред нами дилемма-

Оставаться ни счем, или ночь начинать с www.

ПР.Расскажи ,как буран заметает твой маленький остров;

Как бумажный кораблик хотел переплыть океан;

Как красивая сказка кончалась до ужаса просто-

Жили долго и счастливо - умерли, выполнив план...

Я хотел бы быть стрелкой в окне на твоем мониторе.

Я хотел бы быть мышкой в ладони изящной твоей .

Модератор любви, не оставь меня в маленьком горе

Виртуального солнца, палящего в сумраке дней.

На расширенном поиске дремлет случайная встреча.

Пойдешь прямо и сразу направо - я там тебя жду...

Но куда б ты не шла , не забудь, что провайдер не лечит

От палящего солнца любви в виртуальном аду.

ПР.Расскажи мне о том, как мечтала,- и все бесполезно...

Как гуляют внутри интернета маньяк и нахал.

Как словила ты вирус и, как ты "на стенку полезла"...

...Если б только ты знала, как я тебя долго искал...

10/8/04г

КРЕСТ НА КРЕСТ

Падает снег - майская ночь.

Выпить вина даже птицы не прочь.

Маленький домик - заснеженный храм,

На стенах кресты - тени от рам,

Двоим на погибель, под взором с небес.

...В тот год на ладони его намечается крест.

Трущобы России, голандская печь,

Трех королей отпевают без свеч...

Мед тебе в снег, лед тебе в чай,

Кто хочет соли - из слез получай.

Боль на дорогу, песня с небес.

...В тот год на ладони его обозначился крест.

Он слышит туфту в триумфальной вине,

Двойник погибает в соседней войне.

Бесхозное время, ржавеющий крюк,

Сберкнижка того, кто когда-то был друг.

Майский каприз бросит письма в огонь.

...В тот год на кресте намечали, где будет ладонь.

Дальняя даль, вращаются мисс,

Медаль стала орденом за компромисс.

Рушится домик - пепел и снег.

Сумрачный город, полный калек.

Тщетно он ищет свободных людей...

...В тот год по талонам давали пригоршни гвоздей.

Сквозь век проступают: маленький дом,

Прописка и фото в картонке с гербом,

Ржавеющий крюк, молчаливый Пилат,

Улыбка Вараввы, жующий солдат,

Любовь и толпа, и военный оркестр,

И стук молотков - это крест прибивают на крест.

1989г

КУКЛЫ

Закат краснел за большими домами,

Как язык за молодыми зубами.

Клоп краснел на простыне,

Он геройски погиб в кровососной войне,

Так и не увидев, как скорчился сыр! -

Это ваш засыхающий мир!

Вот сидят две куклы в благовонном тумане

Закардонных сигар, среди блеска и лоска;

Сидят на гиппопотамном диване

И, листая альбом, балдеют от Босха.

С кухни жутко воняет - о, проклятый кифир!-

Это ваш прокисающий мир!

Лакированный папа подарил квартиру,

Пропищал, что в приданное дачу отдаст.

Толстозадое время чинно бесится с жиру;

Лучший в мире подарок - золотой унитаз.

Вот затеяли куклы ставить Жучке клистир;-

Это ваш не пролазящий мир!

У квадратной болонки вот-вот юбилей,

Золоченые феи приведут кобелей.

О желанный день - гудбай тоска;

Осетрину "ням-ням" - надоела треска;

Вечное бляманже, опротивел зифир;-

Это ваш зажравшийся мир!

У квадратной болонки вот-вот юбилей;

Ожидаются принцы в окруженье рублей.

У квадратной болонки вот-вот юбилей;

Никого нет на свете той собачки милей.

У квадратной болонки вот-вот юбилей;

Золоченые феи приведут кобелей.

У квадратной болонки вот-вот юбилей;

Ей на ужин дадут жареных журавлей.

Феи, куклы и принцы будут бегать в сортир -

Там заложен их внутренний мир!

1986г

ПЕСНЯ О ТОМ, КАК Я БЫЛ ВЫНУЖДЕН ЗАЛОЖИТЬ СВОЮ ЮНОСТЬ В ЛОМБАРД.

Вот опять над страной бредит месяц март,

Но уже "между нами снега и снега."

Я за трешку сдал юность в необъятный ломбард,

Моя юность пошла с молотка.

Я отдал быль мальчишеских искренних грез;

Шум дворов, где до срока спивались отцы;

В коммунальных краях тех родительских гнезд

Выпадали на землю птенцы...

На себе их катала по ухабам Земля,

Их носили ветра в заскорузлых руках,

Им Господь раздавал, как кресты, векселя,

Чтоб они умирали в долгах.

Чтоб они подустали, сбиваясь с пути,

Средь каких-то неведомых праведных стран,

Где застыли глаголы "прощай" и "прости"

Под наркозом невидимых ран.

На изгибах эпох драка, словно антракт,

Неизбежен притоп, если сделан прихлоп.

Мы шагали не в ногу и пели не в такт.

Мы пронизаны встречным движением в лоб.

Паралич не сковал циферблаты часов,

Но юнцы заблудились в ширпотребных домах,

Откликаясь на каждый таинственный зов,

То на зов сытых псов, то на зов россомах.

Мы упали, как камни, и страны водоем

Предоставил нам дно для бездонных затей.

Ослепленные блеском легальных имен

Мы завязли в трясине болотных идей.

Тот приемщик, смеясь, засучив рукава,

Мою юность чинушам на чистку отнес,

И они так усердно отдирали слова

И скрипучие звуки металлических гнезд.

Все старьевщик продал, всю житейскую муть,

Я немногое спрятал в сердечной горсти.

Жизнь не раз и не два предлагала уснуть

И однажды прикажет уйти.

Мимо спящих тиранов и звучных имен,

Мимо темных широких, стальных площадей,

Переулками мимо священных знамен,

Мимо лживых людей, мимо лживых идей;

В белый сад, где деревья застыли в мольбе,

Где прозрачней с годами вода в родниках,

Эту песню я пел о далекой тебе,

О великой любви, о бескрайних снегах...

В тайниках человеческих замкнутых душ

Дремлют вещие, вечные , добрые сны.

Я пропил трехрублевый свой мартовский куш

Под бредовую песню весны.

1987

ОНА.

Когда она закрывает глаза,

Она видит, как крошится мир.

Она слышит деревьев и трав голоса

Сквозь стены наших квартир.

Когда она держит увядший цветок,

Цветок начинает цвести;

И в левой ладони ее восток,

И запад в правой горсти.

ПРГород забудет, какими мы были

И наши с тобой имена;

Как в окружении смога и пыли,

Насмерть стояла весна.

Город забудет свое отраженье

В водах своей реки.

Только движение, только круженье,

Только черновики...

Когда она смотрит в окно, как кино,

Ей каждый прохожий- актер;

Она знает, что кому суждено,

И в ком не погаснет костер.

Она видит, кто доведет свою роль,

И кто выйдет в небо в антракт.

Она знает где начинается боль,

И где зарождается страх.

Когда она произносит слова,

Она видит движение форм;

Выше домов вырастает трава,

В капле бушует шторм.

И чтобы вода была горяча-

Меж водой и огнем - предмет;

И чтобы во тьме светила свеча-

Огонь хранит в себе свет.

Смешенье цветов дает черноту,

Вращенье цветов дает свет,-

И каждый рисует по тонкому льду

Неведенья автопортрет;

Откуда-то сбоку приходит весна

И топит подтаявший лед,-

Тому, что из тьмы, - опускаться до дна,

Тому, что из света, - в полет...

Город забудет, какими мы были

И наши с тобой имена;

Как мы горели и как мы любили,

Как разрушалась стена...

Город забудет свое отраженье

В водах своей реки...

Только движение, только круженье, только черновики... 1994г

ПЕСНЯ ОБ УКРАДЕНОМ ВРЕМЕНИ

Я это время вынес на плечах,

Гремела жесть и плавилось стекло,

Гудела лож в торжественных речах,

Поэты продавали ремесло.

Свисало время с плеч моих к ногам,

Скользили вдоль по улицам дома,

И комсомолки хлынули на БАМ,

Где женихов с деньгами было тьма.

Они скользили по наклонным мостовым,

И выливались на перроны средь тайги,

Глотали ели папиросный дым,

И стряхивали хвою в сапоги.

Я это время вынес втихаря.

Вахтеры спали высунув клыки.

На континенты хлынули моря

Тоски.

И запчастями хрупкими треща,

Сдувая пыль с обшарпаных столиц,

Я отхлебнул столичного борща,

И заглянул в глаза лимитных лиц.

( Есть счастье жить у времени в плену,

Носить в душе измученного Бога,

Всю жизнь искать волшебную страну,

Найти, но не дойти совсем немного)

Они приехали, -ты знаешь ,почему,

Они всего лишь подгору катились...

Зачем Герасим утопил Му-му,-

Чтоб крепостные все раскрепостились.

Вращаясь от министров до воров,

Запомни: главное - не ссать на провода...

Чтоб не пасти под Гамбургом коров,

Печальные , рогатые стада.

Вот кто-то крикнул за моей спиной:

"Товарищи! У нас украли время!"

Пахнуло жареным, гражданскою войной,

Свинец и порох вылысили темя.

Когда б не бесхозяйственность в стране,

Ковбои оседлали б трактора;

За кражу времени сидеть бы долго мне

На строгаче и с конфискацией добра.

Я это время прятал у ручья,

Что был притоком фиолетовой реки.

Туда пришла со знаком качества свинья,

И стала рылом ковырять мои стихи.

Я это время прятал у друзей,

Они же чуть не пропили его,

Крошились города, как Коллизей,

Кирпич летел, не зная на кого.

Пространство гнулось, с неба сундуки

Валились, люди прятались под крыши,

А ветер рвал, засунутых в тиски

Кумиров, пожелтевшие афиши.

Седые от людей материки,

Курортные юнцы - архипелаги,

Скользили по спине, как утюги,

И благо, что я был тогда в "телаге".

Я оттолкнулся сапогами от Земли,

Где властвует слепое и глухое,

На мне повисли три империи в пыли,

И тридцать три империи в запое.

И сбросив время с плеч своих долой,

В горло одной межгалактической помойке,

Я обнимал березки, шел домой,

И вышел в небо с дружеской попойки.

1987

ПОМОЙКИ

В январе или в мае, не помню, когда,

Мы свалились друг другу на шею.

Тонких чувств колючие провода

Сблизят, как в алфавите "э" "ю".

Счастье видно тогда, когда счастье прошло;

Я был счастлив с тобой и с настойкой,

Но в краю, где мы жили, чуть заметно несло

Объективной, как кодекс, помойкой.

Все что было- прошло, и не стоит о том-

На грядущее подняты цены.

Воздух здешних краев перекошенным ртом,

Я вдыхал за кулисами сцены,

На которой оратор - прохвост и паяц,

Рассуждал о стерильности Света.

...И как деды, юнцы выходили на плац,

Попирая уставы завета.

Как я выжил тогда, я клянусь ,будут знать

Ты да я , да отдел в комитете.

Когда жизнь начинает тихонько пинать,

Мы взрослеем, неправда ли ,дети?

И взрослея, мы топим друг друга в дерьме,

Застилаем "русалками" койки.

И уже не в природе, а в нашем уме,

Как грибы, вырастают помойки.

Эй, бухгалтер наследства двуногих свиней,

Подсчитай сколько в мире воронок;

Подсчитай сколько в мире веселых парней,

Что готовы продаться в салонах.

Там шумели леса, - отшумели - голо...

Реки стали вонять, как опоек;

Это летопись тех, кому повезло,

Это летопись наших помоек.

Где-то что-то гремит, - лишь бы здесь пронесло,

Лишь бы только врасплох не застало...

Над Чернобылем черное Солнце взошло,

Над Рейк-Явиком белое встало...

В негативе Луна, как большая печать.

Толстый песенник нынче в запое.

Он огреб за умение в песнях молчать,

За рифмованный омут помоев.

В январе или в мае, не помню когда,

Мы расстались - на все Божья воля.

И тебя и меня воспитала среда

Под мелодию волчьева воя.

Где-то очень далеко, отвернувшись к стене,

Ты не спишь, и на памяти - тройке

Ты летишь по огромной прекрасной стране,

Не бери во вниманье помойки.

8/12/86г

ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ БЛЮЗ

Поезд показал нам хвост.

Зал ожиданья, вокзал.

Время целует тебя в засос,

Чтоб ты слегка пострадал.

В небо вползла разжиревшая птица,

На захолустных харчах.

Этот город - скромный убийца

Тех, кто до срока зачах.

Провинциальный санитар

Вскинул любимый шприц.

Он ставит уколы в грифы гитар

По заданью гитарных убийц.

Блеет козлом разжиревшая птица,

Серет на наши лады.

Этот город- скромный убийца,

Крошащий наши ряды.

В желтом раю пучеглазых стрекоз

Белогорячечный стон.

Желтые дети пьют купорос

В парке Забытых Кальсон.

Самый печальный на свете рассказ

Прапора Пи-вруна...

...Мой друг примеряет противогаз:

Мало ли - вдруг война...

Сдохла лягушка в грязном пруду,

Не успела сказать " курлы".

Завод превративший воду в бурду,

Накрыл ревизорам столы...

В горло вцепилась зубастая птица -

Не жалеет когтей.

Этот город - скромный убийца,

Опоздавших на поезд людей.

Я здесь питался духовной пищей,

То есть грыз сухари...

Таких, как я , по России тыщи -

Разуй глаза, посмотри.

Я жил в домах, где отжившее племя

Утопало в долгах.

А вокруг наступало новое время -

Время петь о деньгах.

На этом и кончим грустный мотив,

Провинциальных хлопот.

Жирное время вступает в актив

И добивается льгот.

Жирные птицы поют о диете,-

Слышишь гитарный хруст?

Самый печальный блюз на свете -

Провинциальный блюз.

1986

СНЫ

Как тебе спится, что тебе снится,

Мой загнанный друг?

Как тебе спится, что тебе снится,

В городе тщетных потуг?

Мне снился город, где чавкала грязь,

Как наш сосед за столом;

Дубовая школа, что шептала : "Вылазь,

Пусть другие сдают металлолом..."

Мы вышли из школы той стадом жлобов,

Нас года не лишили апломба,

И вдруг на пути эбонитовых лбов

Разорвалась секс - бомба.

Мне снились двое три дня и три ночи

Любви своей самоубийцы,

Но ты захотела жариться в Сочи

И выйти замуж в столице.

И мы расстались некрасиво и грубо,

И другая любовь приходила

По микрорайону, напоминавшему зубы

Гиганского крокодила.

Мне снился город эскалаторных змей,

Ползущих в гремучую тьму.

Огромный город не нужных людей,

В скобках: смотря кому...

Мне снился город больших колоколен,

Большой изощренной тоски

Историей отлакированный голень,

Придавивший наши мозги!

Мне снился фильм о потерянном времени,

О тех ,кто навеки стал вне игры,

О тех, кто долго чесал в темени,

И не заметил, как погасли костры.

О девочках, что не стали актрисами,

О смазливых мальчиках, не ставших кумирами, -

О тех, кто остался стоять за кулисами

С немыми ролями и тупыми рапирами...

В том сне все, кто мог, удалились в дворники,

А все, кто хотел, вылезли в первые.

Ушли в фельдфебели былые поборники,

В честь них забили фонтаны спермные.

Надежно слившись задами с креслами,

Превратившись в тех, кто кормится слухами.

Смазливые мальчики стали повесами,

А псевдоактрисы артистичными шлюхами.

Мне снилось множество мудрых уроков

Тех, кто сам ничего не смог;

Беззубые песенки рок-пророков,

Не верящих в собственный слизанный рок;

Истеричные девушки, типа Асоль,

Кромсающие паруса;

В души их капитанов вошел алкоголь,

Как в огород коза.

Как тебе спиться, что тебе снится,

Мой загнанный друг?

Как тебе спится, что тебе снится

В городе тщетных потуг?

Мне снится , что мы уже жили когда-то,

Мне кажется , жили не зря...

Теперь же мы просто листаем даты

Сожженного календаря.

13/7/86г

ТРАНШЕИ

Я живу в трусах на большой высоте

И в одних трусах открываю дверь,

Потому что в гости приходят лишь те,

Кого знаешь и без трусов. Поверь

Я в этом доме чужой для всех,

И если что, я не буду разбужен,

Потому что сей дом отнюдь не для тех,

А я представитель тех, тех, кто не нужен.

Я шагаю по бездонным лужам

Вдоль сталагмитов бесконечных заборов,

Я - представитель тех, кто не нужен.

Дрыхнет город сытый, как боров.

Столь заученный путь напоминает траншею,

В которой я прячусь от нашествия сплетен,

И лишь капли дождя впиваются в шею,

Да хлещут лицо дождевые плети.

Я пробираюсь по траншее,

С ночным визитом к тем, с кем дружен.

Я с ними учился в одном лицее,

Значит ,каждый из них представитель тех, кто не нужен.

Из подворотен дует ветер.

Деревья с себя обдирают патлы.

Прячь же голову в бетонный свитер,

Житель жиреющий - житель затхлый.

Я никогда не стучал в твои двери,

Я никогда не грустил о прошлом,

Я никогда, никогда не верил

В совмещенье гуманного с самым вульгарным и пошлым.

А дождь барабанит в железные урны,

Звенит последний разменянный рубль,

Мне осталось долбать ноктюрны

На флейтах насквозь проржавевших труб

И ползти, ползти по траншее,

И встать во весь рост лишь у тех ,с кем дружен.

У них втянуты в плечи похудевшие шеи,

Ведь каждый из них представитель тех, кто не нужен.

Я знаю других, чьи большие родители,

Производители всяческих благ.

Их дети растут в зажиревшей обители

И жарят их блага на газокострах.

И это ленивое, сытое племя

Пробьется при помощи денег и лести,

А если потом убрать гудящее время,

Останется грохот топтанья эпохи на месте.

Траншеи с годами становятся уже,

И если ползти уже станет невмочь,

То можно отчаянно выйти наружу

И двигаться в черно-лиловую ночь.

Маршировать по бездонным лужам,

Вдоль сталагмитов бесконечных заборов,

Хранителем тайн, тех ,кто не нужен,

И черным предметом для сплетен, запретов и споров.

1986

БУДДИСТ

Вчера пришел Васька-буддист,

Он рассказал мне о Дао,

И я сказал ему: "Браво!"

Тогда он поведал о дзен,

А по радио пел Джо Дасен.

Потом он рассказал мне о чань,

И я налил ему чай.

И он пил чай и говорил о Ван-Вэе,

А я думал: "Да хоть бы скорее..."

И мы пили чай и говорили о Йоге,

И он сел в лотос, раздевшись до необъятных трусов,

Из которых торчали его волосатые тощие ноги.

И мы пили чай, и говорили о санхъя,

И я сказал ему: "Панк я..."

Тогда он сказал, что из меня не выйдет брахмана

И растворился в дымке тумана,

(Исходящего из канализационного люка),

Но когда он еще лишь приближался к туману...

...Я уже впал в нирвану.

1985г

ЖЕЛЕЗОБЕТОННЫЕ ДЕТИ

Железобетонные дети

Верят в прокатную сталь.

Я еду в ржавой карете

В сталеасфальтную даль.

Меня ждут медные трубы,

Позади Н2О и напалм.

Дай мне железный рубль,

Я буду делать металл.

В карете я слушаю рок.

Рок заглушает страх.

Мой брат, аллюминиевый йог

Задохнулся в бензинных парах.

Остатки друзей - это звенья цепи,

Не пытайся порвать эту цепь.

Проволока, как трава в степи,

Нас укроет колючая степь.

Это самый надежный способ,

Хранить в своем теле тепло.

Проходная холодная особь

Не заменит меня на стекло.

Таких не захочешь одеть и обуть

На салонный манер.

Сквозь бетонные поры проступает ртуть

От железобетонных мер.

Тот, кто вдохнул в нас разум

Ждет, когда мы вернемся к Нему.

Я храню в себе эту фразу,

Она освещает тьму.

В моих жилах течет электрический ток,

В моем сердце гремит металл.

Мне хочется верить в зеленый листок,

Но день еще не настал.

1987г

ЖИТЕЛИ ЛУНЫ

Мы любим чай, притом густой,

Мы любим карты и табак.

Хозяин нынче холостой,

И потому здесь куча баб.

Мы дворники и сторожа,

Уборщики и грузчики.

Как славно девочки визжат

И трескают огурчики.

ПР: Мы Жители Луны.

Чтоб подавилась грусть-тоска,

Мы превращаемся в свиней.

Ты не забудь снять с пиджака

Те волосы, что подлиней...

Играет рок-он-рол во мгле,

И пляшут девочки кто в чем.

Пускай нет жизни на Земле,

Но мы здесь в общем ни при чем.

Пускай нет жизни на Земле,

Но мы здесь правда ни при чем.

ПР.

А на рассвете, на рассвете,

Очухаться б сперва, да где там...

Развозим женщин на ракете

По их обманутым планетам.

Вдоль по галактике летим

И звезды фонарей в глаза,

А хуже станет ли другим,

Если откажут тормоза...?

ПР.

1985г

ЗВУК

Я вырос в эпоху бензо- коней

И атомных полигонов.

У открытых дорог, но закрытых дверей,

В коридорах гуманных законов.

Я вырос в простой рабочей семье,

В гулком эхе ушедшей войны;

Вся страна утопала в дешевом вине

Пьяный батя входил в мои сны.

И покуда я рос, обращаясь в слух,

Я улавливал странный таинственный звук.

Я не знаю, способен ли ты его слышать, друг.

Что я вынес из детства - прокол да ожог,-

Кучерявое детство шпаны...

А душа была белой, как первый снежок,

Выпадающий после войны.

И по первому снегу, не зная о Фрейде,

Я бежал на свидание с ней,

Потому что она сочиняла на флейте

Мелодию Ласковых Дней.

Может флейта ее, может, сердца стук,

Заглушали тот странный таинственный звук,

На рассвете любви, накануне эпохи разлук.

Сколько звука прошло в мои поры с тех пор,-

Больше чем у Рокфеллеров денег.

Он украл мои сны, как загадочный вор,

Раздавил мое время, как телик.

Я бежал от него в очертания дел.

Я глушил его в яростных спорах,

Заходя в окруженье, веселящихся тел,

Разгоняющих тьму в разговорах.

В столь подвижном кругу, средь друзей и подруг,

Я на время терял, тот назойливый звук,

Но он вновь возвращался, когда замыкался наш круг.

Но хранители Третьей Мировой Тишины

Бесконечно стращали войною.

И поэтому я не заметил весны,

Но я знаю, то было весною;

Потому что весь снег превратился в цемент,

А асфальт превратился в трясину,

И беспечно в Москве, где-то в этот момент,

Саша женщину в небо подкинул.

Я вдруг явственно понял, что время, как лук,

А стрела его - странный, таинственный звук,

А последствие - сложный период опущенных рук...

Вот, пожалуй, и все, что касается тех,

Что платили за пагубный звук,-

За бездонную пропасть из отцовских прорех

И фасадный атлас показух.

Вот, пожалуй, и все, что касается тех,

Кто ушел, не оставив следа...

Ибо слово "победа" состоит, как на смех,

На две трети из слова "беда"...

1986г