|
|
|
|
|
Когда не ждешь уже ничего, Глаза напротив ощущаешь прицелом. И ты стоишь как на границе двух сред: Между секундой и вечностью, черным и белым. Но вот ты теряешь боеспособность на раз, И даже зная это, не можешь уйти. И при лунном свете ее бездонных глаз, Ты уже не уверен, на том ли пути. Припев: Любовь стреляет в упор, Она уже где-то рядом. Любовь без претензий на вечность. На губах вкус яда. Ты не имеешь права на долгую связь, Ты не можешь позволить себе оправдания, И если сносится мост, значит, ты где-то там: Так ты возводишь новые здания. Единственный способ остаться в живых - Яд. Короткими, убойными дозами. И ты берешь это яд как святая святых - Вот она: плывет под березами. Припев. Ты стоишь на охране тепла, Твоя жизнь напоминает кино. Вот маленький мальчик глядит из окна, Как идет девушка. Ты прошел бы мимо, но... Припев.
Я слушаю молча шелест незванных шагов. За окном умирает рассвет, уходя в неизвестность. Ты один из немногих, оставшихся в пантеоне богов, Ты один из немногих, вошедших в запретную местность. О тебе не узнает никто, ты будешь никем; Лишь для нас ты останешься деревом. Человек рождается жить, но об этом забыли совсем. Мы смотрели на звезды, и ты поверил им. Мы братья не по крови, а по любви. Нам не дано умереть: мы бессмертны до срока. Помнишь, я хотел стать вороном, - кем станешь ты? Я хочу лечь там, где твоя дорога. Я слушаю молча шелест незванных шагов. За окном умирает рассвет...
Инструментальная музыка. Фортепиано.
Как просто встретились наши глаза...Эта встреча не достойна сюжета для фильма; Но тогда почему так блестела роса на твоих губах и золоте нимба? И так ли важно с кем я был до тебя, и сколько я ждал этот вечер? Исход знаем и ты и я, и этот исход - извечен. Так мало слов, чтоб хоть что-то сказать. Лучше молча целовать твои руки. Когда-то я думал, что мне есть, чтό отдать, но рядом с тобой это пустые звуки. И если всех, подобных тебе, собрать здесь - мир сошел бы с ума от стыда и любви, И каждый вдыхал бы ядовитую смесь, - и виной тому была бы ты. Слишком сложно держаться обычного такта и забыть тебя как вчерашний день: Есть лишь сейчас, а не вчера и завтра; и не важно кто ты, а кто твоя тень. Ведь когда на твой стан ложаться тени, нельзя не застыть пред твоей красатой. Молясь не стыдно встать на колени, но как глупо - молиться рядом с тобой. И уже не важно с кем я был до тебя, и сколько я ждал этот вечер: Исход знаем и ты и я, и этот исход - извечен.
Я так люблю бархат твоих волос И синее небо в твоих глазах, что смотрит сквозь ветви берез, И легкую поступь лани, смеряющей чистый луг. И я стану стрелой, когда в твоих руках будет лук. Ты умеешь смотреть в безбрежную даль, глядя на пламя свечи; И твой ласковый взгляд сквозь ресниц вуаль теплее, чем шепот в ночи. И я не знаю, чем заслужил это счастье - встретить тебя, - Вечно живую Марго - в тишине зимнего дня. Твоя звонкая речь ласкает слух как журчание ручьев по весне. И мне кажется, твой божественный лик я видел когда-то во сне. И я даже не знаю, чтό спеть тебе о любви, горящей во мне. С твоей чистотой сравнится лишь блеск волны; Твоя святость - как герб на моем щите, твоя мудрость ведет корабли; И все, чего ты коснешься не целованной детской рукой, Освящается светом звезды, сошедшим вслед за тобой. И каждый рассвет, перед тем как уйти в синеву далеких морей, Золотом бьется в твое окно и ждет у твоих дверей; И ветер считает за честь обдувать тепло твоей нежной груди. А ты как маяк среди черных скал для тех, кто идет впереди. Я готов умереть за твой поцелуй, небрежно брошенный мне, И за то, чтоб увидеть тебя еще раз в этом раскрытом окне. Я хочу подарить тебе мир, и, как символ моей любви - этот браслет.
Инструментальная музыка. Гитара.
Мы стояли и ждали: когда ветер сорвет с нас цветы; И до тех пор никто не посмел коснуться травы. Мы свято молчали, когда свет слился со тьмой, И кто-то улыбнулся, глядя нам вслед. Он был чужим, но он возвращался домой. Мы рождались на кухнях в сигарном дыму из боли и сказанных слов. Стада уходили на запад, а мы писали поэмы из снов, Мы пели больше, чем знали, наше солнце всходило с луной. Я не знал, чтό я знал, но я говорил. И внезапно я понял, что говорю с тобой. И я знаю, ты помнишь тот вечер, когда небо горело огнем, Когда ты стояла перед открытым окном.
За спиною 20, но я не знаю, как жить. Я ушел от всех, кого любил и мог бы любить. Я стою в грязной луже и пытаюсь плить. И каждая новая привязанность - боль, И я не один только рядом с тобой. И каждый новый день - это последний бой. И я уже слышу "прощай и прости", И как сердце рвется сквозь грудь. Но при лунном свете твоих бездонных глаз - Я не уверен, на том ли пути, и есть ли вообще этот путь. Но ты последняя надежда, ты это знаешь сама, - Надежда на то, что что мир наконец сойдет с ума, И мы останемся вместе раз и навсегда. Ведь все не так уж плохо,как снится порой. И кто знает? - быть может, я все же останусь живой, Глядящим в голу бое небо над зеленой травой. Но как же тянет заглянуть в самую бездну: Просто стоять и смотреть, И узнать наконец, чтό все же сильнее: Вечная любовь или вечная смерть? Просто молчи, дай мне вдохнуть тсой взгляд, Просто дай мне понять, что я немного устал и ослаб, И что все вернется на прежний лад. Мне большего не нужно, - просто знать, что ты есть. Я люблю тебя, хотя об этом нельзя написать и прочесть. Но я знаю, мы будем вместе, не важно там или здесь.
Скоро наши шрамы откроются, И снова между нами встанет стена. А кто-то очень тихо молится И шепчет чьи-то имена. Не только Христа распинали - От кровавого хрипа надрывный рот. И воров, и меня распяли, Да так и бросили у черных ворот. Сочится и ржавит гвозди Любви моей алая кровь. Холодны мерцающи звезды - Еще одна попытка побега из снов. Износ догорающей свечи, И рокот безумных ночей... Все ждать, когда закончится вечер, И слышать тот голос - Ничей. Играли мы с тобою в прятки: Как дети. Да время летит слишком быстро. Не может быть все в порядке, Если есть любви еще искра. Не только Христа распинали От кровавого хрипа надрывный рот. Лишь проткнули сначала, но сняли, Положили у последних ворот.
Когда поминальные свечи задует листвой,
И будут сказаны длинные речи за их упокой,-
Мы соберемся вкруг и будем петь.
И все те же глаза, но уже с фотографии будут на нас смотреть.
И мы выпьем за их тяжелый и долгий путь,
За долгие встречи, которых уже не вернуть,
И мы будем долго стоять, не смея сесть,
И мы выпьем за то, что они просто есть.
Когда-то мы вместе гуляли вот в этом дворе,
И, глядя на эти качели, завидывали детворе,
И строили глупые планы на сто лет вперед,
И казалось так мало: всего девятнадцатый год.
То время звонким веселым ручьем утекло.
Вместо солнца теперь электрическое тепло.
Но мы соберемся здесь как в былые дни,
Чтобы вспомнить друзей у которых все было еще впереди.
"..."
А на завтра - все та же смешная игра,
И вечное, грустное, тихое слово "пора".
И лишь листок 3х4 на желтой стене
Напомнит, что ты не один на этой земле.
И ты подумаешь: "как быстро течет наша жизнь" -
И в эту ночь уже не иснуть, ложись не ложись.
Но раз в год люди будут крутить у виска,
Услышав странные песни и глядя в глаза, в которых тоска.
"..."
Он хотел изменить весь мир, сидя за своим столом, Он так много хотел, пока был по-детски наивно и чисто влюблён. Но все чистое - слишком заметно на грязи, и его смывает дождём. Теперь он такой же как все: он как все идет на работу, Он видит в метро полумёртвых бродяг, но это давно не его забота, И он всё чаще смотрит в экран, и при виде пьяных детей его не бьёт холодным потом. Но иногда просыпается его пропитая совесть - и кажется: он закричит. Хочется драться, хочется резать вены, но он просто молчит. Он опустил свои слабые руки, он сдался при первом же ударе в лицо. Он стоит перед зеркалом как на эшафоте: он блеск в глазах, излучаемый мертвецом. И можно избавить мир от себя, но что ты изменишь этим трагичным концом? Ему не нужно сочувствия, не нужно жалости. Дело не в нём, а в тебе. Но пустой головой, сколько не бейся, не пробьёшь брешь в стене. Просто стало слишком много таких же как он - позабытых на неизвестной войне. Но мы только ступени, ведущие вверх, и каждый следующий будет сильней. Ведь кто-то должен пройтись по нам во имя наших детей. И идущим по нам будут слышаться стоны - стоны взятых нами помех. Но мы только ступени, ведущие вверх.
Я взошел на карниз, в надежде стать вороном. Замерла ль ты тогда, посмотрев в мою сторону? Знаешь ли ты любовь, не облитую кровью, Не ставшую тиром, не раздавленную на куски этим миром? Ждешь ли ты, как и я, время тепла? Знаешь ли ты, что такое борьба? Боль - наша плата за жизнь и возможность любить. Знаешь ли ты себе полную цену? Готова ли ты заплатить? Встать! Вас судят деревья, птицы и звери. Вам приказано жить. И открыть все закрытые двери. Взлетевший над трупами выглядит как идиот. С попсой вместо гимна марширует умерший народ. И, глядя на них, ты спросишь меня, зачем весь этот глюк? А отвечу: это не глюк; это замкнутый круг. Но кто-то вырвется и станет в строй. И тогда дикая стая волков завоет под ясной луной. И кто-то дойдет - это буду не я - Но кто-то возьмет стакан со стола и выпьет до дна за меня.
|
|
|
|
Сайт "Художники" Доска об'явлений для музыкантов |