Аннотация: Очерк был опубликован в журнале "Контрабанда" осенью 2015 г.
"L'amour est un oiseau rebelle"
Ольга Слободкина-von Bromssen
Эта ключевая фраза из арии Хабанера в опере "Кармен" дословно переводится - "Любовь - мятежная птица", в русском исполнении звучит, как известно: "Любовь - дитя, дитя свободы". А в Венской опере в бегущей строке я увидела: "Die Liebe ist ein Zigeuner Kind" (Любовь - цыганское дитя). Меня это удивило и обрадовало. Но больше всего меня обрадовало то, что, наконец, появилась настоящая Кармен - Анита Рачвелишвили.
Сейчас Анита настолько популярна, что не нуждается в рекламе и спела уже не в одной постановке знаменитой оперы. Ее называют "самой горячей Кармен", "единственной", "настоящей". И с этим не поспоришь. Более убедительной Кармен доселе не видел никто. Даже Мария Каллас производит слишком интеллигентное впечатление. А ведь Кармен - цыганка, воровка, контрабандистка.
Сюжет новеллы Мериме, послужившей основой для либретто, прост и способен оттолкнуть любую чувствительную натуру: цыганка, работница табачной фабрики, избила девушку и должна отправиться в тюрьму. Но, соблазнив своего конвоира-солдата, бежит в лес, в табор, - заниматься контрабандой. Туда же попадает и он, не только дезертировав из армии, но и бросив свою прекрасную невесту и престарелую мать. Вскоре однако цыганка влюбляется в тореадора и солдат убивает ее ножом...
Но что делает с этим сюжетом искусство! Море красок, эмоций, талантов, начиная от авторов либретто, режиссера-постановщика, музыкантов, дирижера, певцов, костюмера и, кончая художником по световым эффектам - великое коллективное творчество, и в первую очередь, конечно, бесподобная музыка Бизе.
Я говорю в данном случае о постановке Эммы Данте, La Scala 2009 года (она же создала к ней и замечательные костюмы).
Посмотрите этот спектакль online.
В марте вышла разгромная статья Джеймса Имама о спектакле Данте этого года в Милане. Действительно, одного взгляда на фотографии (Кармен - бесстрастная блондинка, Элина Гаранча, Дон Хосе - Хосе Кура, который годится ей в отцы, пресный тореро - Вито Прианте, и т.д.) было достаточно, чтобы не захотелось на него пойти.
А ведь постановка прекрасная, авангардная. Значит, дело в исполнителях.
Постановка Данте, открывшая сезон 2009 года в La Scala, собрала противоречивые отзывы. Дирижер оперы Дэниэль Баренбойм утверждал, что она станет "легендарной" ("a legend production"), а легендарный кинорежиссер и оперный постановщик Франко Дзефирелли сказал, по словам Имама, что она на черта похожа ("claimed that it had caused him to see the devil"). Я низко кланяюсь любимому Дзефирелли за фильм 1968 года "Ромео и Джульетта" - лучший из лучших, ставший кастовым имиджем трагедии Шекспира в 70-х, за "Гамлета" с Мелом Гибсоном и Глен Клоуз, а также за его постановку "Травиаты" и других опер. Но в данном случае я - полностью на стороне Баренбойма, если мы ведем речь о постановке La Scala 2009 года, которая и была замечательно отснята в Венской опере Лореной Сарди (TV-Regie).
Помимо Аниты, здесь поют и другие известные певцы: Дон Хосе - Йонас Кауфман, Микаэла - Адриана Дамато, Эскамильо - уругвайский тенор Эрвин Шрот (бывший муж Анны Нетребко), подруги Кармен: Мерседес - словацкая певица Адриана Кучерова, Фраскита - Michelle Losier, Лилас-Пастья - Гарбиэль да Коста.
Этот спектакль, снятый на видео, начинается с двери в оркестровой яме, откуда выходит великолепный Баренбойм. Трудно представить себе более оригинального дирижера. Он олимпийски спокоен, одновременно страстен, как тореро. То он, подобно пикадору, вонзает свою дирижерскую палочку в невидимого быка, то будто бы поднимает снизу тяжелую волну, и в следующий момент он уже - птица, вздрагивающая руками-крыльями. Конечно, он работает на камеру, но как! Оркестр в этом фильме - это отдельный спектакль.
А теперь перенесемся на площадь Севильи. Здесь действительно кипит жизнь - "всё снуёт и бежит". Кто-то выбивает ковры, монашки сидят молятся, причем, весьма своеобразно, трое мужчин, раскрыв от жары рты, обмахиваются веерами (а летом в Испании именно такая жара), а одна молодая женщина - в родовых схватках - проходит через всю сцену в сопровождении то ли подруг, то ли повивальных бабок. И все это смотрится современно - минимум декораций - и настраивает зрителя на предвкушение чего-то экстраординарного.
В отличие от многих других постановок с хорошими голосами, в этом спектакле мы видим и высокий уровень актерского мастерства. Его смотришь, как гениальный фильм, в котором есть все - настоящая страсть (от нее заряжаешься!), напряжение, сопереживание, красота лиц, движений, зажигающие, великолепно поставленные танцы, обаяние молодости... Короче говоря, - динамика и фактура, где все живет и захватывает.
https://www.youtube.com/watch?v=3MMKk5t9YCM
Джеймс Имам пишет о том, что в спектакле этого года в Милане было недостаточно "химии", то есть энергии, и его статья, собственно, называется "Низковольтная Кармен". Судя по фотографиям, так и было. Но это не имеет никакого отношения к Кармен с Анитой и Йонасом.
Я видела Йонаса Кауфмана в других постановках, с другими Кармен (Arena di Verona, например) - интересные декорации (действие разворачивается на гигантских игральных картах), но актеры не включают твои нервы - они красивы и соответствуют персонажам, но они просто поют текст. В случае же с Анитой тебя пронзает электрический заряд страсти - она прекрасна, лукава, хитра. Она цыганка! Одна ее улыбка чего стоит, не говоря о голосе, о котором было уже сказано столько, что не хочется повторяться. Но все же скажу: она поет мощно, органично, не надрывно, не делает пауз перед тем, как взять самые высокие ноты, они у нее звучат не истерично, а также легко, как все остальное, - ничто не трудно: поет, как дышит. Ее голос завораживает, входит в воображение, так же, как и весь образ, и остается в тебе навсегда. Она - Кармен, этим все сказано! Плюс, конечно, невероятные женские данные. Чуть приподняла юбку - вот это ножки, и по зрителям уже бежит волна, еще минута - она отталкивает ногой высокий подсвечник - и... зал в экстазе. Такая фигура, лицо, волосы, руки в широких цыганских браслетах!!! Роскошная молодая грузинка... Или цыганка. Об этом не задумываешься - просто веришь и влюбляешься.
Каждая сцена - шедевр, с сюрпризами, с превращениями. Микаэле достаточно снять с головы черную накидку, чтобы предстать перед зрителями невестой, благодаря двойному черно-белому толстому гипюровому платью, и католические священники (они лейт-мотивом проходят как второй план через весь спектакль) надевают на нее белый прозрачный шлейф-фату - в пол сцены длиной; Монашки, сняв головные уборы, превращаются в работниц табачной фабрики и купаются в фонтане на площади, а когда Микаэла находит Дона Хосе в лесу и рассказывает ему об умирающей матери, она оказывается лежащей на огромной кровати, созданной посредством плотного белого покрывала, которое раскрывают все те же служители культа.
Великолепные голоса, молодые певцы, дети, яркие костюмы, динамика, танцы - мурашки бегут! Свечи, вкусная еда, вино, танцующие на столе маленькие девчонки, и потом, на том же столе - ария тореадора; свита тореадора в масках и с огромными белыми веерами... В него страшно влюбиться. Эрвин Шрот... В нем есть что-то бесконечно-волнующее. А Дон Хосе, Кауфман, - нервный, истеричный. Он понимает, что Кармен его не любит, только играет. И, когда в лесу появляется Эскамильо, Дон Хосе сразу видит настоящего соперника. Он вступает в бой с тореро, но тот - профессионал, поэтому... куда там. "Mein kleiner"/ "Мой маленький, "Mein bester"/"Мой лучший" - так обращается к Дону Хосе Эскамильо, выражая ему свое презрение, даже узнав, что это и есть тот самый солдат, любовник Кармен. Тореро не принимает его всерьез.
Служители культа возникают и в сцене гадания, когда карты показывают Кармен смерть. "Mort! Mort!" Они незаметно поднимают кресты, и лес, где скрывается табор, превращается в погост.
Последний акт являет нам контраст между первой, красочной сценой подготовки к бою быков, и последней - почти монохромной, где появляются Кармен и Дон Хосе - в последний раз, один на один, на фоне кирпичной кладки - это и все декорации.
Меня поразило еще и то, что Кармен, поверив картам, сама достает нож и вкладывает его в руку своего вывшего любовника, то есть, как бы сама становится проводником своей роковой судьбы. Ну, а исполнитель - рядом. "Zwischen uns ist es alles"/"Между нами все кончено", - бросает ему она. "Будешь со мной"? - "Нет!!! НЕТ"!!! Даже - перед лицом смерти. И... удар ножом.
Причем, каким! Огромное изогнутое лезвие, инкрустированная ручка.
https://www.youtube.com/watch?v=c5AuW7vVyQI
А когда Пласидо Доминго (в постановке Дзефирелли 1978 года в той же Венской опере) достает школьный перочинный ножик с невыразительной бесцветной пластмассовой ручкой и идет к Образцовой... Неужели зритель будет такое переживать! К тому же, поют возрастные люди, чересчур пышные перегруженные декорации... И все вместе - слишком интеллигентно, как я уже говорила, для цыган, тореадоров и солдат. Не заводит...
А в нашей постановке есть всего один небольшой недостаток: во время арии Хосе, знаменитой "Flower song", после ее невероятно исполненного "тра-ля-ля-ля-ля...", Анита сидит спиной к зрительному залу, и эта спина ничего не выражает, просто отдыхает, не играет, не участвует в признании солдата...
Занавес. Выходят на сцену в порядке меньшинства - сначала хор мальчиков, солдаты, цыгане, потом подруги Кармен, и вот появляются Эскамильо, за ним - Дон Хосе... Море аплодисментов. И - уже взрыв и возгласы!!! Сама Кармен. Но это не всё - мы еще увидим на сцене Баренбома Великолепного и Эмму Данте. Роскошный спектакль в роскошной опере.
Иду по улице, улыбаюсь, веселюсь. Прохожие думают: "У всех кризис, а она идет радуется..." А я просто прокручиваю эпизоды великого оперного спектакля и просто обожаю все эти образы... и всех, кто так здорово поработал над проектом оперы "Кармен" La Scala 2009.
А это еще одна великолепная постановка "Кармен" в Пловдиве:
Georgian mezzo-soprano Anita Rachvelishvili performs the aria of Carmen "Près des remparts de Séville" (Seguidilla) from the First act of "Carmen" by Georges Bizet.