Солнце поднималось из-за леса, бодрое, отдохнувшее, готовое к трудам. Олег потянулся, хрустнув суставами, привалился к стволу: хоть минуту, а можно передохнуть. Первые лучи нежили лицо, массировали опущенные веки, разгладили складку между бровей. Скоро погоне конец.
Он глубоко вдохнул, мысленно представляя, как втягивает в себя солнечное тепло, заряжает им тело, потом медленно, осторожно выдохнул усталость. Вот и все, пора за дело. Прикрывшись ладонью, Олег открыл глаза, и тут же увидел прямо перед собой красную капельку на березовом листе.
- Так... - он коснулся капли пальцем, потом зачем-то понюхал кровь. - Вот и ква к удаче. Совсем свежая. Теперь ты попался.
Олег поправил на поясе саблю, еще раз глубоко вдохнул и выдохнул. Оборотень не может не понимать, что от бегущего по пятам ведуна не скрыться. Значит, попытается напасть из засады. Странно только, что тянул так долго - до самого рассвета. Или надеялся все же с первыми лучами обернуться человеком?
- Эй! - Середин вышел на поляну, пробуя разбитыми поршнями сырую землю. Скользко, конечно, но ничего, сойдет. - Ну, хватит прятаться! Выходи!
Поршни по сравнению с привычными милицейскими ботинками - вообще не обувь. Взяли два куска кожи, обернули ими ноги, да и прихватили нитками. Прочно, почти не трет, вот только пятки после целой ночи бега уже совершенно ничего не чувствуют. Каблуки - великая вещь... И, конечно, рифленая подошва. Скользко на поляне.
- Ну, выходи, ночник! Возьми мою голову!
Серебряный крест, примотанный к запястью, нагрелся чуть сильнее, когда Олег повернулся левым плечом к зарослям кустарника. Не показав виду, ведун еще немного прошелся по поляне, покричал во все стороны. Но оборотень не рискнул и теперь, не соблазнился атаковать врага даже со спины.
- Так, ну хватит же комедию ломать, электрическая сила! - Середин круто повернулся к оборотню и пошел на него, чувствуя, как теплыми толчками подсказывает направление крестик. - Я что, по-твоему, совсем ничего не соображаю?
В кустах тихо хрустнуло - может быть, это неловко дернулся раненый ночник, а может быть, с таким звуком разбилась его последняя надежда. Ветки раздвинулись и на поляну высунулась крупная медвежья голова. При свете он произвел на Середина даже большее впечатление, чем в темноте. К всевозможным криксам да мавкам, их порой до тошноты жутким ликам ведун привык, а вот могучий, так похожий на настоящего зверь по-прежнему внушал опасение. Когти длиннее человеческих пальцев...
- Вот, давно бы так! - Олег остановился в нескольких шагах, одновременно вытягивая из ножен саблю. - Зачем попусту мучиться, верно?
Медведь ответил глухим рыком, означавшим, скорее всего, какое-нибудь грязное ругательство. Кусты затряслись сильнее, оборотень вышел на поляну целиком, недовольно покосился на солнце. Да, наверное, и в самом деле надеялся с рассветом опять стать человеком, избавиться от болтающейся на шее цепочки.
- Дурак ты... - одними губами сделал вывод Олег и попятился еще немного.
Пожалуй, хватит хорохориться. Если оборотень попался глупый, так это очень хорошо. Теперь нужно еще показать ему испуг, нерешительность, и ночник обязательно атакует, надеясь на свои когти. Правда, называть его ночником теперь не совсем верно...
"Полуночник," - прикинул Середин. - "Так лучше."
Оборотень уже полностью вышел на поляну. От бега, но еще сильнее - от заговоренной цепочки, наброшенной охотником на шею врагу в самом начале знакомства, глубокая рана на плече так и не затянулась. Но и с раной он смог бы легко уйти от Олега, не на четырех, так на трех лапах, если бы не все та же заговоренная цепочка. Тонкая, а не разорвешь, просторная, а не сбросишь.
Ведун еще немного попятился, мельком оглянулся через плечо, как бы прикидывая расстояние до ближайших деревьев. Нога заскользила по сырой от росы траве - это уже не специально, это так вышло, но Олег решил развить успех и неуклюже приземлился на пятую точку. Ладно уж, никто кроме оборотня не увидит, а он никому не расскажет, не успеет. Зато не придется по кустам бегать, и без того продырявленную в ста местах косуху в полную негодность приводить.
С оглушительным ревом медведь прыгнул вперед. Олег буквально взлетел в воздух, оказавшись на ногах, и смущенный не присущей обычному человеку подвижностью оборотень притормозил. Но поздно, они уже оказались рядом. Зверь поднялся на задние лапы, сразу оказавшись на голову выше Середина, с кажущейся неуклюжестью взмахнул когтями.
Дразнить оборотня мелкими царапинами больше не следовало и Олег предпочел увернуться. Ушел назад - нырять под лапу показалось слишком рискованным. И не зря: каким-то неуловимо быстрым скачком из арсенала Майка Тайсона медведь подскочил в упор, когти мелькнули у самого лица, а вторая лапа тем временем оказалась почти за спиной ведуна, готовая подгрести его поближе. Спасла только интуиция, Середин кувыркнулся в другую сторону, тут же опять поднялся и опять кувыркнулся - перемещался мишка с неестественной легкостью.
А что было бы, не сковывай его движений заговоренная цепь? Вот так враг! Десять раз теперь подумаешь, прежде чем в лес по грибы отправиться - бывают ведь и самые обыкновенные, но очень сердитые медведи. Олег отбросил в сторону эти мысли, а заодно опять прокатился по земле, рубанув оборотня по лапам. Тот взревел пронзительнее, от боли, и остался на месте.
- Ловок ты, братец! - выкрикнул Олег, точнее, собирался выкрикнуть, но сбитое дыхание не позволило выговорить половину звуков. - Только я ловчее, электрическая сила...
Теперь настала его очередь нападать. Орудуя последней четвертью сабли, почти кончиком, ведун изрядно попортил лжемедведю шкуру, а тот, совершенно потерявшись и устав от душащей цепочки, только пытался ухватить оружие за лезвие. Один раз, впрочем, ему это почти удалось - когти подходящий инструмент, вот только сноровки у оборотня оказалось маловато. Повернув кисть, Олег вернул в подчинение дернувшийся было из рук клинок и тут же уколол врага в глаз. Тот отреагировал совершенно по-человечески: зарычал, откинув назад косматую голову, прикрыл рану лапой и попятился.
"Тут тебе и конец," - Середин от души рубанул но толстой шее, вниз градом посыпались тонкие звенья больше не нужной цепочки. Защищал ли ее оборотень, или даже это ему в голову не пришло? Дураки ни бед своих, ни счастья равно не понимают. Олег отошел в сторону, даже отвернулся ненадолго, чтобы не видеть малоприятную картину превращения зверя в человека.
Рев сменился плачем. К счастью, не женским, да этого и быть не могло, иначе Олег всю ночь гонялся бы за медведицей. Немного отдышавшись и мысленно пожелав себе крепости душевной, ведун посмотрел на злодея. Им оказался худенький, болезненного вида мужичонка, одетый в тряпье и босой. Размазывая по лицу кровь, слезы и сопли, оборотень тоненько выл, зажимая ладонью вытекающий глаз. Руки все изрезаны, на ноге рассечено ахиллесово сухожилие... Смотреть противно.
- Что же ты, такой убогий, зло творил?! - перекидывая из руки в руку саблю, Олег стал примериваться для последнего удара. - Ну, будь мужиком, выпрямись! Тебе же лучше!
- Не губи! - завыл злодей. - Не губи меня, человече! Службу сослужу!
- Восемь семей, - напомнил скорее себе, чем оборотню ведун. - Восемь семей, а уж про случайных прохожих и говорить нечего. Вот когда надо было помнить о "не губи".
- Из-за бабы это! - оборотень упал на спину, скорчился, будто надеясь защититься. - Позволь рассказать! Я тебе слово секретное скажу, клад знаю, не губи! Службу сослужу, рабом буду! Не ведал, что творил!
Не так давно Середину уже случилось выслушать одну трогательную историю. Там, правда, все было из-за мужика, потому что рассказывала женщина. Поруганная невинность, желание отомстить насильнику, знатному да богатому - вот и отправилась бедная девушка к колдуну, в лес, а уж он и сделал из нее зверя, проклял, то есть не виноватая она ни в чем... Складно рассказывала, если бы опыт не научил ведуна держать руку на сабле, мог бы и прозевать бросок.
- Оставь свои истории для чертей, или уж не знаю, где ты окажешься, - Олег, вопреки, а может, и благодаря своему призванию, не имел четко выраженного религиозного мировоззрения. - Опусти руки, последний раз прошу, или на куски тебя рубить придется.
- Тайну скажу, о тебе! - оборотень действительно опустил руки, оперся на них и привстал, повернувшись к убийце здоровым глазом. Это было неожиданно, ведун замер с поднятым оружием. - Ведь ты - пришлый колдун! Ведь это о тебе народ сказывает!
- Допустим, ты угадал, - Олег взялся за саблю двумя руками, выставил вперед ногу. Теперь он принял позу, скорее подходящую для ожидающего нападения самурая. - Говори, а то ведь не успеешь.
- Не губи! Слух о тебе прошел, колдун! И по селам да городам, и по болотам да лесам! Не пришелся ты ко двору, странник! Есть много ведомого людям зла, да то все меньшие братья, а смотри, как бы старшие тебе одному не показались... - оборотень вытянул шею к ведуну, единственный глаз горел страстной надеждой. - Поклянись, что отпустишь меня, дашь раны зализать да из этих краев уйти, тогда скажу, как тебе спастись. Солнышко светит, да ведь и ночь придет... Клянись мне силой своей и здоровьем, левой и правой рукой, клянись своей ворожбой и своим...
Середин не дослушал - надоело держать саблю. Позиция была не слишком удобной, но он уже опуская оружие сделал шаг в сторону и сумел попасть очень хорошо. Колка дров, если к ней подходить творчески, весьма развивает необходимые для палача навыки, а не далее как позавчера Олег как раз пособлял одинокой старушке. От нее и услышал про лютующего в окрестностях медведя-оборотня...
- Почти все, - вздохнул ведун и покрутил над головой саблю, сгоняя с клинка капельки крови. - Осталось мелко нашинковать и поставить в духовку...
Одна из самых неприятных сторон жизни в чужом времени - невозможность найти человека, который способен оценить твои шутки. Здесь юмор какой-то другой, грубоватый, а над известными Олегу анекдотами никто не смеется. Может быть, дело в том, что каждый раз приходится объяснять, что за люди "новые русские", и откуда у запорожцев вдруг взялись колеса.
- А может быть, я просто не умею их рассказывать, - вслух предположил Середин, продолжая вращать саблю. - Или же и то и другое, что вернее всего.
Труп оборотня, даже обезглавленного, не стоит оставлять валяться в лесу. Он насыщен черной злобой, так притягивающей нечисть, и может послужить слишком питательной пищей для какой-нибудь сущности, а то и вместилищем для бесплотной грешной души.
- Тьфу, электрическая сила...
Нет, надо рубить, хоть и противно. Мысленно извинившись перед верным оружием, Олег опять ухватил саблю двумя руками. Хорошо еще, мужичонка попался хилый, тощий. И почему так? Может, недоедал? Или все в медведя уходило?
Покончив с "расчлененкой", Олег вытер саблю, на этот раз как следует, и спрятал ее в ножны. Потом достал из поясной сумки мелок и очертил забрызганную кровью часть поляны, стараясь оставлять на все еще влажной траве хоть какие-то следы.
- Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами - мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широко поле, поднимусь на высоку гору... - мелок кончался, надо бы обзавестись новым. - Поймаю птицу черную, птицу белую, птицу алую...
Олег не слишком старался - нужно было просто не подпустить к останкам, и без того мало на что пригодным, случайную криксу. Всего несколько минут, пока ведун будет собирать топливо для костра. Огонь лучше всего, надежнее, да и проще это, чем яму копать. А вот надеяться на авось, на волков да лисиц, которые по косточке растащат оборотня, нельзя.
Несколько дней назад Олег убил упыря. Самого обычного, хотя и довольно старого уже, опытного. Вспоминая об этом случае, ведун не сдержал улыбки: тварь забралась на дерево и принялась там выть, будто надеясь на чью-то помощь. Середин полез было следом, но упырь скорчился на самой верхушке, которая и под ним-то отчаянно раскачивалась, а двоих не выдержала б ни за что. В сердцах Олег принялся рубить верхушку саблей, и тогда ночник отважился прыгнуть на соседнее дерево.
- Тарзан, однако! - восхитился ведун, глядя, как промахнувшийся упырь полетел вниз, и уже в двух саженях от земли с маху напоролся на сухой сук, но иронии судьбы оказавшийся осиновым.
Чем может быть опасен упырь, болтающийся на осине, проткнутый ей насквозь? Ничем и никому. Пускай птички порадуются! Середин спустился и спокойно отправился дальше, намереваясь в этот день солидно сократить расстояние до дома своего друга и учителя Ворона - надо же когда-то туда добраться? Работа сделана - совесть чиста, душа поет. С такими душой и совестью вместе очень весело шагать по дорогам.
И ведун шел весь день, до самого заката. Вечером, так и не повстречав достойного противника, он плотно поужинал и улегся спать. Не раскались освященный в Князь-Владимирском соборе крестик так, что Олег запрыгал от боли, спугнув приснившуюся Таньку Зорину - никогда бы уже не проснуться ведуну. Упырь был здесь - стоял за ближайшим деревом, тянул к врагу удлиняющиеся, будто резиновые руки. Эти руки Середин ему тут же укоротил саблей, а потом, все тем же серебряным крестом прижигая лицо, выяснил, в чем дело. Помогать друг другу нечисть не способна, а вот заполучить более слабого сородича в рабы всегда рада. Уж как леший сумел договориться с мертвым (вторично!) упырем, Олег не понял, но ведь договорился, и помог, снял "с крючка". И что Середин ему сделал? Обычно-то лешие прохожих не трогают. Неужели за верхушку того дубка обиделся?
- Электрическая сила! - набравший целую гору валежника Середин вернулся на поляну и увидел, как прочь метнулась рыжая молния, наверняка уносящая в зубах кусочек мясца. - Ведь когда надо - не дозовешься вас!
Прежде чем развести "погребальный" костер, Олег достал второй мелок, черный, пропитанный крысиной желчью, и нарисовал еще один круг. Для очистки совести - вдруг занесет нелегкая охотников, устроят привал на старом кострище. Зло субстанция живучая, готова через поры в человека просачиваться, и накапливаться там. Черный мелок во время этой операции окончательно истерся, остатки рассыпались между пальцами.
- Надо, надо домой заглянуть, - поставил себе диагноз Олег. - А то и ностальгия грызет, и запасы все иссякли. Пусть Ливон Ратмирович дает отпуск, а я ему пива принесу. Ведь вернусь, вернусь обязательно...
Далеко позади - и в то же время еще дальше впереди - остался "спортивно-реконструкторский" клуб "Остров Буян", где маленький старичок по прозвищу Ворон учил ребят драться холодным оружием и расправляться с нечистью. Так учил, будто важнее этого и нет ничего. И оказалось - не зря...
- Хоть бы раз в лифте прокатиться! - сморщившись, стараясь не вдыхать аппетитный запах жареного мяса, ведун отступил от костра и не оглядываясь зашагал дальше, к Ворону.
Пожара он не опасался: двойной заговоренный круг не только нечисть да людей не подпустит, но и пламени не даст вырваться наружу, "Гринпис" может быть спокоен. Когда деревья заслонили ведуна от поляны, Олег разрешил себе вспомнить о последних словах оборотня.
"Врал или нет? Что еще за "старшие браться"? Надо посоветоваться с Ливоном Ратмировичем. Не подумает же он, что я испугался?"
Через час глаза стали слипаться - сказывалась проведенная на ногах ночь. Хорошо бы на дорогу выйти, хорошо бы добрых людей повстречать... И не успел Середин об этом подумать, как впереди посветлело, а вскоре он уже переставлял свои поршни по утоптанной тропинке, вдоль поля. Далеко на востоке поднимался к небу дымок, обещая не своими руками приготовленную еду - Олег считал, что так гораздо вкуснее.
- Шевели поршнями! - прикрикнул он на себя и тут же скривился: - Ох, и юморочек, Середин... Не соблазнить таким порядочную девушку, электрическая сила.
ЗОВ
Входя в вонючее, задымленное до рези в глазах помещение, Олег был вынужден наклонить голову. Что поделать - редкий обитатель здешних мест дотянулся бы макушкой до уха никогда прежде не считавшего себя высоким ведуна. Зато хозяин, обладатель необычайно толстых красных рук, оказался почти того же роста, что и Олег. По крайней мере можно было так предположить, ибо этот богатырь налег грудью на высокий стол, уперся подбородком в здоровенные кулаки и равнодушно поглядывал на посетителей.
- Будь здрав... - буркнул он, чуть пошире открыв глаза при виде Олега. - Откуда бредешь?
- Странствую.
Середин давно понял, что попытка объяснить что-либо подробнее воспринимается многими не иначе как слабость и вызывает еще больше подозрений. Приблизившись к хозяину, он вытащил из-за голенища маленький, но красивый нож с серебряной насечкой, положил его на стол.
- Хорошая вещица, - хозяин повертел нож в толстых пальцах. - Хотя и недорогая.
- Щей да каши, - сделал заказ Олег. - А еще кваску и выспаться бы, да с утра перекусить.
- Бражки? - добавил хозяин, окончательно определяя цену ножу. Олег кивнул. - Садись, обожди... До утра-то еще долго, день да ночь. Богатырский у тебя сон, путник.
Олег отвернулся, прошел к свободному месту за одним из длинных грязных столов, уселся на лавку. На него косились: бедные поршни плохо сочетались с по местным меркам вполне еще справной курткой-косухой и особенно с саблей на боку. Лезвия не видно, но медная чашка гарды и рукоять из пластиковых дисков всех цветов радуги не могла не привлекать внимания. Спохватившись, ведун стащил с головы платок, завязанный на манер банданы - так тут тоже не носят.
- Ой люли-люли-люли... - негромко пропел за соседним столом худой малый с испитым лицом, погремел маленьким бубном. - Как да нашего кота прищемили ворота...
- Закрой пасть! - рявкнул его толстый, богато одетый сосед, на миг оторвав косматую голову от столешницы.
- Плачет котик в воротах, кошки ждут его в кустах... - неуверенно продолжил скоморох и печально положил бубен на стол. - А вот были и у меня раньше сапоги. Красивые, да со шпорами, а к шпорам конь, а на коне невеста!
- Все ты врешь, - ухмыльнулся сосед ведуна, обгладывающий здоровенную кость, роняя на бороду капли жира.
- Правду говорю!
- Врешь. Вам, скоморошьему племени, на роду написано все что есть на бражку выменивать. С вечера тут сидит, и побирается! - пожаловался мужик ведуну. - Меня Глебом звать, на торги вот ездил да от своих отстал, а вообще-то - хозяин, из Озерец. А ты откуда будешь? Не в нашу ли сторону путь держишь? Товарищу всегда рад.
- Олегом кличут, - подручный хозяина корчмы, сопливый прыщавый отрок, принес щей, ведун достал из сумки деревянную ложку. Наверное, и здесь могли бы дать, да только из своей приятнее. - Брожу, мир смотрю.
- Красивая у тебя сабля, - Глеб не стал задавать лишних вопросов о причинах "брожения". - И одежда вроде наша, а вроде какая-то сорочинская. Другой бы подумал: лихой человек, а я сразу вижу доброго товарища. Так не в наши ли края путь держишь? Озерцы тут недалече и...
- Нет, - помотал головой ведун, с наслаждением отхлебывая пьянящий квас. - Да и устал, спать хочу.
- Ну, тогда ладно, - сразу согласился Глеб. - Я-то скоро пойду. Солнце уж высоко, скоро народ по дороге появится, да и здесь шумно будет. Жена заждалась, опять скажет: все домой, а ты в корчму... Да ничего, она скажет - я послушаю. Вот и замолчит.
- А сказывают, ночами в этих краях оборотень пошаливает! - некстати заявил скоморох и быстро подсел. - Вот страху-то! Не боишься, хозяин справный, что повстречает он тебя?
- Дурень! - Глеб закончил с костью и звонко стукнул ей в лоб скомороху. - Оттого я ночь тут и провалялся, чтобы с пьяных глаз в лес не забрести. А про оборотня давно известно, медведь даже в дома вламывался. Но это далеко от моих Озерец.
- А что же, днем нечисть не может одинокого путника подстеречь? Не может?! - загорелся скоморох, потирая лоб. - Вот тебе не стану, а путнику Олегу спою. Ой люли-люли...
- Тебе самому пора уж давно, - заметил богатырь, опять опершийся на локти за своим столом. - Ну-ка, сынок, иди разбуди тех, что по лавкам спят, да скажи, чтобы или спросили чего, или проваливали. Полдень скоро.
Отрок послушно поплелся толкать с вечера оставшийся в корчме люд. Закончив со щами, в которые неплохо было бы хоть капнуть сметаны, Олег придвинул к себе горшок с кашей. Удивительно, до чего наваристые, вкусные каши ели предки. Ради такой пищи картошку можно обратно в Америку отправить. Вот только еще бы разок попробовать...
Середин вздохнул, но после первой же ложки гречневой каши временно забыл о своей тоске по картофелю, лифтам и бутылочному пиву. Бражка дожидалась своей очереди, он отведал и ее, найдя как всегда крепкой и вкусной.
- Нет никаких оборотней! - заявил проходящий между столами к дверям человек. - Есть лишь диавол, внушающий некрепким духом свои мерзости! А следует его перекрестить и плюнуть, а сперва самому креститься. Помощи у Господа нашего искать следует, как...
- Ой люли-люли-люли!! - визгливо взвыл скоморох и сорвался с места в неуклюжий танец. - Раз сложил наш грек персты, наложить на всех кресты! Но народ вместо креста уронил его с моста!
"Не больно-то складно", - отметил про себя Олег. - "И громко. Наверное, толстый его сейчас вытолкает."
- Хозяин! Налей дураку! - вместо этого сообщил толстяк. - Слышь, скоморох! Дашь еще пинка колдуну греческому, так и закуски получишь!
Но на пинок скоморох не решился: христианин отмахнулся от глумящегося тяжелым посохом, а в его глазах читалась готовность схватиться хоть со всем миром и пострадать за убеждения. Однако достойного противника не нашлось, и адепт византийской веры гордо удалился.
- Ой люли-люли...
- А теперь заткни пасть! - толстяк опять уронил голову.
- У нас в Озерцах оборотней нет... - продолжил разговор Глеб, задумчиво прихлебывая квас. - На Сером болоте, где, сказывают, раньше чудское кладбище было, много всякой гадости, да она к деревням соваться боится... А на полдень от нас, за Еловым лесом, испокон веку страшное творится...
- А ну не поминай, - потребовал до того молчавший старик по левую руку от Олега. Почти беззубым ртом он очень медленно, едва ли не по крупинке, поглощал такую же кашу.
Ведун бросил на соседа удивленный взгляд. Седой, с крупным, носящим следы многочисленных переломов носом, на лице шрамы... Одет небогато. Старый вояка? Что ж тогда мешает о нечисти говорить, будто испугался?
- Что это ты, старый человек, мне рот затыкаешь? - обиделся Глеб. - Я хозяин, семья пять ртов, не скоморох какой, не побирушка с крестом. Что хочу, то и говорю.
- Кое о чем и говорить не след, - упрямо стоял на своем старик, поджимая тонкие губы.
- Внуков своих поучай, коли вырастил! А я не вру, правду рассказываю, мне скрывать нечего. Вот какая у нас напасть, Олег: живет за Еловым лесом - так его у нас кличут, а для князей, может, и другое название имеется - живет там какой-то чародей. А вернее сказать, и не живет вовсе, потому что давно уж мертвый. Еще дед мой помнил историю про то, как убили колдуна, но волшба его сильнее смерти оказалась. Прежде в тех местах дорога была, а по дороге и деревеньки попадались, да только все это давно было. Исчезли люди... А если случится кому в тех местах приблудиться, то таких и искать никто не идет. Вот это лихо так лихо... - Глеб встал, облизывая ложку, забросил ее в извлеченный из-под стола мешок. - Сказывают, отправлялись туда вои, да не вернулись. Сказывают также, что чародей тот проголодался, и за лесом ему сидеть скучно становится. Ну, пошел я, люди добрые, поспешать пора! Будь здрав, Олег!
- Будь здрав, - кивнул ему на прощание ведун.
Он спокойно закончил с кашей, запил трапезу остатками кваса. Пора бы и на боковую... А потом можно и к Озерцам заглянуть, посмотреть, что там за умрун. Придется еще немного подождать старому Ворону гостя.
- Что, уж собрался идти? - поинтересовался старик.
- Куда? - насторожился Олег.
- За Еловый лес, куда ж еще? Вижу, что собрался... А только не дело это, - старик все никак не мог справиться со своей порцией. - Глуп ты.
- Отчего же глуп? - поев, Олег пришел в блаженное дремотное состояние, лень было даже встать, чтобы добраться до стоявших в глубине помещения лавок.
- Ну, это сразу видать! Люди говорят, бродит по нашим краям молодец с мечом заморским. Нечисти не боится, а наоборот, большой до нее охотник. Наговоры знает, в сече искусен весьма... - старик сделал паузу, пережевывая оставшимися в глубине рта зубами гречку. - И вот приходит в корчму один малый - куртка хоть и добрая, а драная, на ногах поршни, шаровары светятся срамно, голову платком повязывает, как баба какая. Нешто не глуп?
- Так ты думаешь, я тот молодец и есть?
- Об том и думать не надобно. А думаю я, что коли у меня, старика, сапоги имеются, а у ведуна не то что сапог, а шапки завалящей нет, так тот ведун - глуп. То-то нечисть обрадуется, как его увидит...
- До сих пор ни одна тварь не обрадовалась, - сквозь сытость Олег все же немного обиделся. - А плату брать не всегда с руки, ведь нечисть больше простым людям досаждает, чем вельможам.
- И простые люди в сапогах ходят! - с досадой сморщился старик. - А что богатеям нечисть не досаждает - неправда это. Да только с тобой, оборванцем, они и дела иметь не захотят, другому заплатят, пусть он и не поможет. И заплатят златом... Ох, не про то говорим. Вот что, Олег-ведун, не ходи ты туда. Не ищи того мертвого чародея.
Олег потер виски ладонями. Странно как-то все складывается... Конечно, в таких вот грязных местечках он обычно и слышал жалобы на всяческих крикс да анчуток, а то и упырей да оборотней. Что ж, для того и ходит Середин по этой земле, для того и призван Вороном из далеких времен, а то и откуда подальше - трудно разобрать, что за мир вокруг. Но почему Глеб рассказал про далекую нечисть так коротко, будто испугался старика? И отчего сам старик так рассердился?
- Слышь? - сосед ткнул Олега в бок острым локтем. - Не ищи!
- Уж больно ты раскомандовался, старый, - ведун потер бок. И правда, больно. - Своя голова на плечах есть.
- Эх, глупый! - свистящим шепотом воскликнул старик и Олег даже отшатнулся, опасаясь получить ложкой по лбу. - Неспроста этот Глеб здесь сидел! Тебя дожидался! За Еловым лесом места глухие, все бы давно забыли про этого умруна, коли не ходили бы тут... Рассказчики. А я тебе еще раз говорю: не ходи!
- Ну ладно, дедушка, поговорили - и хватит, - ведун стал вылезать из-за стола. - Устал я, спать хочу.
- Кровью от тебя несет, - придержал его за рукав старик. - Медвежьей кровью. Догадываюсь... А ну присядь еще на чуток, слово скажу. Дальше - поступай уж, как знаешь.
Олег боком опустился обратно на скамью, всем своим видом демонстрируя, что сейчас уйдет.
- Есть разная нечисть, - все так же шепотом сообщил ему странный сосед. - Мелкоту посечь - искусство требуется, так оно у тебя есть. Не ведомо мне, откуда... Да дело не мое. Однако мелкая нечисть потому в такую силу вошла, что присматривают за ней старшие братья, питают ее. На службе у себя держат.
Ведун медленно повернул голову, всмотрелся в бледные, выцветшие глаза старика. Опять "старшие"? Крест, примотанный к запястью, оставался холодным. Холоднее даже, чем возле обычных селений, где чувствовал нехристианскую магию деревенских колдунов.
- Чародей тот - и есть из старшей нечисти. Не терзает умрун людей, не ест их, не пьет кровушку. Он их живыми заглатывает. Понимаешь?
- Нет, - честно признался Середин.
- Глупый потому что! Ходили туда люди, вроде тебя, охотники землю от скверны избавлять. Да только неправда это, что умерли. Живые они... И сила каждого к чародею перешла, слугами его они стали. Сами стали нечистью, понимаешь? Что умрун творит с богатырями - мне неведомо, но другими они стали. Чародей ведунов не боится, он их ищет, зовет. Вот и ты зов получил. Не ходи.
- Так что же, будет этот чародей спокойно лихо творить, а я от него прятаться? - усмехнулся Олег. - Этого хочешь?
- Не одолеешь умруна - свою силу ему отдашь, - старик опять отвернулся к каше. - Пойдешь доброе дело совершить, а сотворишь зло. Вот и весь сказ. А Глеб этот, да и все жители Озерец, давно уж чудные стали. И соседи их, овражкинские, такие ж. Как в наших местах не окажутся - все в гости зовут... Да по дороге гости пропадают. Думай сам.
- Что же ты князю не пожалуешься? - ведун опять встал с лавки, расслабил пояс. - Кто-то же должен порядок навести?
- То-то умрун рад будет, коли к нему целая дружина пожалует... - пробурчал старик, не поднимая головы. - В молодости моей по тому Еловому лесу бабы ходили, грибы собирали. А теперь и до Озерец не добраться... Все оттого, что вот такие как ты сами ему в пасть лезли. Крепчает чародей.
- Да кто он такой? Чернокнижник?
- Ты спать хотел? Иди да спи! - окончательно рассвирепел старик. - Может, с утра у тебя голова нечесаная хоть немного просветлеет, поймешь тогда, что такие вопросы и задавать не след!
Фыркнув, Олег отправился почивать, приглаживая русые волосы, и правда давно не чесаные, да и не мытые. Подстелив куртку, а в голову бросив поясную сумку - окружающие называли ее "калита", да ведун никак не мог привыкнуть - он обнял саблю и закрыл глаза. Сон налетел как тать из-за угла, ударил по голове пуховым кистенем, все исчезло.
ДОБРЫНЯ
Утром - а Олег, как и обещал хозяину, проспал остаток дня и всю ночь - Середин опять уселся за стол. Никого из виденных здесь накануне не осталось, но жалел ведун только о старике. Эх, надо было поподробнее расспросить, заставить отвечать... Но уж очень спать хотелось, загонял оборотень по лесу.
Хозяин принес завтрак, добавив от себя полкаравая в дорогу. Видать, понравился ножик. А может, уже продал чуть дороже, чем рассчитывал. Глядя на его сильные руки, крепкие плечи, Олег запоздало удивился, что такой крепкий малый не нашел себе иной судьбы, чем содержать грязную корчму для бедного люда.
- Жду, пока сынок подрастет, - без слов все понял богатырь и кивнул на прыщавого отрока. - Слабенький он у меня, в мать покойницу... А потом, если годы позволят, опять в дружину.
- Что ж, родни не осталось? - Олегу стало жаль, что такой боец тратит силы разве что на выбрасывание за порог перепивших посетителей.
- Как не остаться? Только родня не моя, женкина... Испортят мальца. Он и без того хил, все больше к грамоте тянется, а родственнички то ли с греческой верой связались, то ли еще с какой... Старых богов не чтят в их деревне. Сделают из него монаха какого-нибудь, переписчика, на том роду и конец. Нет уж, лучше к хорошему человеку приказчиком пристроить... Да только все случая нет. Ну, и мал еще, боюсь - зашпыняют. У купцов жизнь нелегкая.
- Тебе ли, старому дружиннику, такое говорить? - удивился ведун.
- Да как же! Молодой приказчик в палатах сидеть не будет, придется и на ладьях поплавать, и по степи погулять. А там ворон ловить - стрелу поймать. Народец ушлый... Сядут на горб, да погонять станут, а случись беда - и не выручат, какой за пацана спрос? Правда, я-то спрошу... - хозяин почесал густую копну черных волос с редкой, первой сединой. - Да уж лучше, чтобы не было повода спросить. Ну, мил человек, пойду кашеварить, а то Ратмир один и тут не справится.
- Ратмир? - улыбнулся Олег. - Знаю я одного Ратмировича... А как звать тебя, хозяин? Я вот Олег, по фамилии - Середин.
- По фамилии?.. - засомневался корчмарь и снова почесался. - Был у меня знакомец недобрый, Насретдин... Тоже, значит, фамилия?
- Да нет, это у нас род такой - Середины.
- От Середы пошли! - понял богатырь. - А я Добрыня. Сын мой - Ратмир Добрынич. Отца своего не знаю, степной найденыш я. Так что, выходит, Добрыничи мы оба... Застоялся я возле тебя, путник, прости.
Корчмарь заспешил к пологу, отделявшему топящуюся по-черному печь от общего "зала". Ведун продолжил было трапезу, но вдруг вспомнил о старике.
- Хозяин! А старик-то, что вот на этом месте вчера сидел - ушел?
- Ушел! - прогудел басом Добрыня. - Вчера утром и ушел! Я его не знаю!
- Ну и ладно, - легкомысленно согласился Середин.
Закончив с завтраком, он завернул в куртку хлеб - на улице светило жаркое солнце - и вышел на разбитое крыльцо. Пожалуй, дружинник из Добрыни был куда лучше, чем хозяин придорожного заведения. Дом выглядел покосившимся, в помещении царила грязь. Вчера усталый ведун был рад и этому, но в иное время, пожалуй, прошел бы мимо. Здесь, наверное, воров немало...
- А и правда! - на всякий случай Олег проверил свои небогатые пожитки в поясной сумке.
Все оказалось на месте, да иной вор, пожалуй, и добавил бы от себя что-нибудь, прослезившись. Ведун вздохнул, опять вспомнив про старика. Прав он - негоже расхаживать в таком виде. Хоть сапоги надо справить, да только как? Если завтра встретится старушка и пожалуется на какую-нибудь нечисть, одолевшую их нищую деревеньку - неужели требовать с нее платы?
- Однако же, если не встретится старушонка, то вечером буду голодный, - напомнил себе Олег. - Опять охотиться... А лука нет.
Охота - искусство, которое легко дается выросшим в полях да лесах, а вот как быть горожанину? Да такому заядлому горожанину, каких здесь отродясь не бывало...
- Не только сапоги, а еще и лук, - для памяти произнес Олег и посторонился, пропуская в корчму спрыгнувшего с коня молодца в сверкающих доспехах.
- Держи, награжу! - молодец еще и повод Олегу в руку сунул.
Конь недоверчиво покосился на ведуна, но разрешил подержать немного узду. Олег, боясь подойти ближе к разгоряченному скачкой животному, присмотрелся к седлу. Богато... Видели, конечно, и получше, и все же такое седло стоит денег, не говоря о коне. Вот вскочить бы, да умчаться - будет знать курносый ратник, как доверять личный транспорт первому встречному.
Из корчмы донесся грохот, крики. Неужели вновь прибывший рассердил Добрыню? Тогда ему не поздоровится! Конь немного повернулся, встревоженный, и Олег смог хорошо рассмотреть красивый, расшитый бисером колчан, притороченный к седлу. Большой лук, длинные стрелы... Опытному стрелку с таким оружием о еде много думать не приходится, уток на болотах полно.
- Перун их разрази!! - Добрыня вылетел на улицу, потряс в ярости кулаками. - Ох, что сделаю!
- Только поспешать надобно, слышь?! - ратник выскочил следом, выхватил у Олега повод, ни словом не обмолвившись о награде. - Косой ждать не станет! Сказал - до завтрашнего заката!
- Ух... - корчмарь закрутился на месте. - Так, а коня-то у меня нет, за этот сарай отдал коня-то я... Ух! Вынесет твой двоих?
- До Авдотьина двора доберемся, а там разживемся! - ратник уже был в седле. - Ну, что?
- Так меч возьму... Ах, незадача! Ратмирку одного тут не оставишь с этими охальниками! - Добрыня забежал обратно, загремел оттуда: - А ну, добрые люди, выметайтесь все прочь! Закрываю!
Ему ответил нестройный гул посетителей, новость им не понравилась. Ведун, приосанившись и поправив саблю, обратился к всаднику:
- Ох! - корчмарь вылетел обратно, волоча двоих мужиков, сходу швырнул их в пыль дороги. - Тоже ведь не дело это, так выбрасывать... А если задержимся? А случись со мной что?! Олег! - он заметил ведуна. - Олег, беда у меня! Старый друг в засаду попал, Косой, вражья тать, раненым его у себя держит, а до князя далеко. Выручать надо ехать, понимаешь?
- Понимаю! - Середин опять оправил саблю. - Пособлю как сумею. Далеко эти разбойники?
- Не в них дело! Ратмирку мне оставить не с кем, ведь тут одни лихоимцы! В какую сторону путь держишь, Олег Середич?
- Да я... К Озерцам собирался, - развел руками ведун. - Может, тебе остаться, а я бы съездил к твоему приятелю, поговорил там с этим Косым?
- Да как же! - опять всплеснул руками Добрыня, покрутился на месте и снова вбежал в корчму.
Буквально через пару секунд он выскочил обратно, волоча с собой прыщавого отпрыска.
- Вот, Олег, не оставь пацана! Ты человек с разумением, да и не без совести, это сразу видать. Доведи его до Озерец, мать-то его оттуда. Но лучше не оставляй там, а веди дальше, в Овражки, это еще день пути, не более, и там родня сыщется. Хотя... Сами разберутся, хоть до Озерец проводи. По гроб благодарен буду! А уж в награду - проси что хочешь!
- Да я... - растерялся Середин окончательно. - Я ж не знаю...
- Выручай! - Добрыня опоясался внушительным мечом. - Эх, хозяйство бросаю какое-никакое... Все разворуют, тати! Ратмирка, слушайся дядьку Олега во всем. Пожалуется на тебя - шкуру спущу!
- Не хочу к деду Яромиру!! - вдруг во все горло заорал отрок, закрыв даже глаза. - Не хочу, батя!! Возьми с собой!
- Молчи, пока вожжами не перетянул! - Добрыня взлетел на присевшего коня, устроился за спиной курносого ратника. - Ну, Олег: жив буду, отыщу! Ратмирка дорогу покажет, он только с виду такой дурной!
- А корчма-то?!. - ведун сделал несколько шагов вслед коню. - Что с ней будет?!
- Да пропади она пропадом! - донесся недвусмысленный ответ.
Мужички, выброшенные на дорогу, сноровисто подскочили, переглянулись и бегом заскочили обратно. Можно было не сомневаться, что вскоре от заведения останутся одни стены, а там и их на доски разберут.
- Ты бы собрался, что ли? - прокашлявшись, предложил Олег отроку. - Неплохо бы харчей в дорогу взять, да и вещи что подороже.
- Сейчас... - не глядя на него отозвался Ратмир и пошел внутрь, утирая слезы.
Олег решил, что лучше проследить за пацаном - мало ли что, народ в корчме разный. Они зашли за полог, и обнаружили там обоих мужичков, те шустро пихали за пазуху все подряд.
- А ну! - ведун вытянул саблю, пощекотал острием одному воришке подбородок. - Положьте-ка все на место!
- Да мы что? Мы - так... - оба не стали спорить, и вытрясли обратно на грязный стол украденные продукты, успев при этом все понадкусывать.
- Тьфу... - расстроился Олег. - Значит так, Ратмир: бери хлеба, мяса сколько съесть успеем, соли обязательно, и ножи. Ножи все заберем!
Железо имеет цену, даже самое завалящее, благо кузница в каждом селе. Покрутив головой, Олег отыскал среди деревянной да глиняной утвари закопченный котелок, снял с крючка. Ратмир тем временем накидал аж два мешка продуктов, ссыпал в сумку хранившиеся отдельно ножи, да и всякую другую железную мелочевку вроде гвоздей. Среди прочего ведун заметил и красивый боевой кинжал, и тот маленький ножик, что сам недавно отдал Добрыне.
- Не много еды-то набрал?
- Все одно пропадет... - не глядя отозвался Ратмир и подпихнул один мешок Олегу: - Ну, пошли что ль?
- А одежка? Одежки у тебя что же, больше никакой?
- Лето же, а батя говорит, я расту. Зачем же теперь одежка? Он и зимнюю-то всю продал, у меня батя хозяйственный... Как волк лесной!
- А деньги? - вспомнил Олег и понизил голос: - Ты деньги-то не забудь, спрячь на себе.
- Серебра да злата в доме не имеем, - враждебно заявил отрок. - А что у бати есть, так то он, небось, припрятал, мне не сказываясь. Он же меня хотел к хорошим людям отдать, вот и экономил на всем, спали на соломе. Так, говорил, для здоровья полезнее... Нет у меня ничего!
- Да я разве отнимаю? Просто подумай еще раз, вдруг...
- Пошли!
Ратмир решительно вышел из корчмы, даже не оглянувшись на сидевших за столами.
- А лошади? - в представлении Олега корчма была солидным хозяйством. - Во дворе-то ничего разве не осталось?
- И лошадей нет! И косы нет! И телеги! Что пристал?! - Ратмир затрясся, назревала истерика. - Батя хозяйничать терпеть не может, я его лишний чугунок купить ни разу не уговорил! Только сам себя хозяином звал, а сам в дружине привык на всем готовом пить да спать! Что пристал?! Тебе сказано - к Озерцам проводить, так и провожай! А не желаешь - иди своей дорогой!
- А вот я тебя сейчас ножнами-то по спине, - пресек ведун назревающую сцену. - Не ори, люди оборачиваются. Коли все взял - так пойдем, прощайся с домом.
- Да нужен он мне... - буркнул Ратмир и запылил по обочине. - Пропади он пропадом.
Кое-что все-таки роднило его с отцом. Олег вздохнул, поудобнее поправил на плече мешок и отправился следом. В сущности, что особенного случилось? Все равно по пути. Можно даже сперва отвести Ратмира в эти Овражки, а уж потом вернуться к Озерцам и посмотреть, что же там происходит. По крайней мере, о еде в ближайшие дни можно не беспокоиться.
- А лука в доме не было? - запоздало припомнил он. - Или, может, сапог отцовых?
Ратмир не ответил, даже не обернулся, только потряс нестриженой головой.
РАТМИР
Дорога, по корой шагали путники, время от времени вбирала в себя младших подруг, убегавших к деревенькам, и постепенно становилась все шире и многолюднее. Многолюдность, конечно, была условной - в своем родном мире Олег не рискнул бы так выразиться о трех пешеходах, видневшихся впереди и крестьянской семье на телеге, которая потихоньку нагоняла путников благодаря маленькой, но выносливой лошадке.
Мешок с продуктами оказался нелегок, но ведун улыбался каждый раз, как перекидывал его на другое плечо. Вот уж действительно - своя ноша не тянет. Старик в корчме был прав: Олег пока не научился продавать свои умения, и истреблял нечисть скорее на общественных началах. И сам Середин подумывал порой, что надо бы изменить такое положение вещей, да все как-то было не с руки.
Вот и теперь: какая-то нечисть живет за Еловым лесом у Озерец. Не проходить же мимо? Страха ведун не испытывал, ведь каждый раз ему говорили - не ходи, погибнешь! Люди и не могли думать иначе, для них-то это действительно была верная смерть. Ну так на то и ведун, чтобы помогать.
- Ратмир! - отрок все так же шагал впереди, согнувшись под тяжестью своего мешка. - А где бы нам привал сделать? Есть подходящее место?
- Есть, - Ратмир воспользовался разговором, чтобы остановиться и с кряхтением свалил мешок на обочину. - Вот как с большака свернем, будет ручей. Эх, кружек-то не взяли...
- Да не беда. Я вижу, ты устал? Давай посидим, отдохнем.
- Давай... - в глаза отрок не смотрел.
Ратмир по земле отволок мешок в сторону, присел на него. Ведун тоже сбросил груз, с облегчением повел плечами, поправил саблю. Надо обзавестись конем, надо. Но сперва сапоги и лук, да и штаны надо бы поменять - неуютно в тонких шароварах. А там, глядишь, и косуха окончательно расползется...
- Богатое село Озерцы?
- Откуда мне знать?
- Ну, дома-то там хорошие?
- Дома как дома, - пожал плечами Ратмир. - Мне какое дело? Я в Овражки пойду.
- Я, вообще-то, тоже, - напомнил Олег. - Тебя провожу, раз уж не хочешь в Озерцах остановиться. Это недалеко, верно?
- Кому как. Может, и не пойду в Овражки, может, в Озерцах, у деда Яромира останусь.
- А она бате за так почти досталась, - сплюнул отрок и поморщился. - Батя хозяйствовать не любит, ему все в обузу - и корчма, и я. Да и мать в обузу была. Дружинник... Разбойник, почитай.
- Ты уж на отца-то не ругайся, - попросил его ведун. - Все же он о тебе заботится, в люди вывести хочет.
- Хочет он... Как же... А сам в Озерцы отправил, к деду Яромиру постылому. Да не он один, остальные там еще хуже! А в Овражках и того пуще.
- Не любишь родню? - с сочувствием спросил Олег.
Ратмир не ответил, только сплюнул еще раз и принялся расковыривать прыщ на щеке. Он, видимо, пошел в мать: беловолосый, бледный, с тонкими нервными губами и глубоко посаженными водянистыми глазками. А может быть, она была красавицей, в сыне же проявился дед Яромир. В любом случае сын корчмаря Олегу не нравился. Но попутчик есть попутчик, не бросишь же его одного?
- Давно мать-то умерла?
- Тебе отец отвести меня приказал, или вопросы задавать?
"Ах ты, змееныш!" - рассердился Олег, но виду не подал.
Зато подхватил мешок - нечего задерживаться, такого товарища лучше поскорее до места довести и проститься.
- Пошли!
Их почти догнала телега, которую в свой черед настиг скакавший по дороге ратник. Чтобы разминуться, ему пришлось съехать на обочину, конь споткнулся, всадник едва не слетел на землю.
- Ах ты, чурка сиволапая! - в досаде ратник хлестанул плетью крестьянина, с готовностью сгорбившегося, и поскакал дальше.
Ратмир тоненько расхохотался. Крестьянин поднял на него недобрый взгляд.
- Ты что это потешного увидел, сопляк? Вот сейчас слезу да вздую, будешь впредь зубы скалить!
- Чурка сиволапая! - повторил Ратмир и, продолжая смеяться, пошел дальше, не обращая больше на крестьянина внимания.
Тот, смущенный таким обращением перед женой и детьми, недовольно покосился на Олега, на его богатую саблю, и промолчал. Ведун смущенно покашлял, но не говорить же: я не против, слезь и надери ему уши! Глупо... Да и не те времена, чтобы кому-то доверять наказание доверенного тебе юноши - народ всюду крутой, уши надерут так, что и ушей не останется, в самом прямом смысле.
Крестьянин раздраженно стегнул лошадку и та, печально вздохнув, пошла живее. Один ударил хозяина, другой посмеялся над ним, третий напугал - а отвечать за все ей.
"Был бы один - не испугался бы," - подумал Олег. - "Наверняка в сене коса, да и за сапогом что-нибудь найдется. Но он с семьей, ответственность на нем, головой рисковать не может. Нечестно получилось."
- Эй, Ратмирка! - как можно суровее крикнул он, когда расстояние до телеги увеличилось. - Ты так больше не делай!
Отрок не ответил, лишь досадливо передернул плечами.
- Слышишь?! - Олег начал злиться всерьез. - Слышишь меня или нет? Не смей больше никого задирать!
- Что, чурки сиволапой испугался? - хмыкнул Ратмир, по прежнему не оборачиваясь. - Да не боись, этот народ только десять на одного нападать умеет.
- Боюсь, ты меня не понял, Ратмир! - ведун догнал негодного мальчишку, схватил за плечо. - Твой отец тебя мне доверил, а значит, и воспитывать тебя мне придется.
- Что, ударить хочешь?! - вдруг заорал отрок, швырнул на землю мешок, отскочил. - Ну, давай, бей! Ты сильный, я слабый! Бей! Можешь убить меня, все равно отец тебя отыщет!
- Ты не кричи... - начал было Олег, даже оглянувшись - неудобно на людях такие разговоры вести.
- Давай, что встал! - Ратмир рванул на груди рубаху. - Бей! Я тебе ничего сделать не смогу, бей меня! Ты же испугаешься, отца моего испугаешься! А если смелый - давай, бей пацана! Никто мне не поможет!
Во все стороны летели слюни, Ратмир мелко трясся и притоптывал на месте.
"Ну точно только что с малолетки," - подивился Олег. - "Молодой, а порченый. И как Добрыня до такого допустил?"
- Тебя что же, отец бил?
- Отец не бил, да не нужен я отцу! Ты меня убей - а он твою голову снимет, да потом спасибо скажет, что от заботы избавил! Вон как он меня - к деду Яромиру, в Озерцы! А что там... Ему все равно! У него вон друг в беде, а на меня ему наплевать!
Теперь по щекам Ратмира текли слезы, вперемешку с соплями, само собой. Ведун сморщился, поправил на плече мешок и пошел вперед.
- Поклажу не забудь!
Он не слышал за спиной шагов, но умышленно не оглядывался. Наконец, примерно через четверть часа, отрок догнал его. Судя по ровному дыханию, Ратмир успокоился. Больше Олег решил с ним не разговаривать - хватит уже, пообщались. Воспитанием юных истериков ведун заниматься не собирался.
Время от времени попадались путники, все больше люди простые, пешие. Пару раз проскакали ратники - княжеские люди. На саблю Олега косились недобро, думали видать, что не по Сеньке шапка. Наконец, когда солнце прошло уже три четверти своего пути, Ратмир сказал, что пора поворачивать.
- Так тропы нет!
- Тропа вон, за той рощей от большака отходит. Да и не тропа, а дорога проезжая... Но мы тут быстрее на нее выйдем.
Ратмир опять оказался впереди. Глядя, как юноша пошатывается под тяжестью мешка, Олег удивленно понял, что парень, несмотря на хилый вид, все же довольно выносливый. Но и жадный - надо же, сколько утащил. Тут же ведун вспомнил, что сам первый побеспокоился о провизии в дорогу, и усмехнулся. Бытие определяет сознание...
- Вот, - сказал Ратмир, взобравшись на зеленый пригорок. - Тут и встанем. Внизу ручей, а тут ветерок, комарья нет. Большак за спиной, дорога на Озерцы - перед нами.
- А лихих людей не боишься? - ведун прикинул, что ночью их костер будет виден со всех сторон.
- Нету тут лихих людей. А и были бы - мне-то они ничего не сделают, разве что харчи заберут. А вот у тебя сабля дорогая... Страшно? - Ратмир хитро прищурился на спутника.
- Не страшно, а опасливо. Чтобы днем хорошо идти, ночью спать надо, а не караулить.
- Так ты спрячь саблю под корни, и спи себе спокойно. Больше у тебя тоже ничего нет.
Ратмир издевался, подтрунивал.
"Этакий гаденыш," - вздохнул ведун про себя.
- Иди собери валежника, а я соображу, чем поужинать.
- Это я лучше соображу, - резонно возразил Ратмир. - А ты больше моего топлива наберешь. Хотя ты сильный, значит, тебе виднее...
- Ладно!
Олег едва удержался, чтобы не сплюнуть - совсем как Ратмир. Уж лучше в самом деле уйти собирать валежник, чтобы не видеть этого парня. А то, неровен час, поднимется рука проучить мальчишку...
- До Овражков от Озерец еще день шагать... - с тоской вспомнил Олег. - Нет уж, отдам деду, а там пусть сами решают. Ох, Добрыня, Добрыня, куда твои глаза глядели?
Когда он приволок к стоянке несколько охапок валежника, Ратмир уже развел огонь, подвесил над ним прихваченный ведуном котелок, помешивал какое-то варево. Олег заметил, что свой мешок отрок оставил нетронутым, доставая харчи только из ноши спутника.
"Что еще от него ждать?" - с тоской подумал ведун. - "Ну и пусть, мне зато нести легче будет. А свое добро пусть тащит до дедушки."
За ужином ведун немного оттаял, решил хоть немного порасспрашивать Ратмира Добрынича о своем деле.
- Ты про нечисть за Еловым лесом слыхал?
- Что, страшно? - тут же осклабился Ратмир. - Это недалече отсюда, если напрямик...
- Да не страшно, а интересно! Что люди говорят?
- Говорят люди, что в стародавние времена жил там колдун-чародей заморский. Пришел к нам так давно, что и пращуры не помнили. Все соседи его боялись и слушались, дань платили кто чем может. А потом решили чурки сиволапые, что могут и без него обойтись. Собрались всем миром - они же, трусливые твари, только скопом умеют - вот и набросились! Заперли чародея в доме со всей семьей, колами двери подперли, да и подожгли! - Ратмир расширил глаза, в них заиграли отблески костра. - И сперва шло у них все хорошо, а потом... Потом чародей воскрес! И отомстил всем! Никто из его убийц в живых не остался, все умерли лютой смертью, а потом и дети их померли, и внуки. Опустели деревни, и место то стало проклятым. А чародей не угомонился, стал и дальше лихо творить. Понемногу все сильнее становится... Скоро Озерцам конец, а там и до Овражков доберется, коли еще не добрался. И сюда придет!
- Какой же он из себя? - Олег откинулся на спину, посмотрел на небо. Звезды были точь-в-точь такими же, как дома.
- Да кто его видел, тот не расскажет! - продолжал запугивать Ратмир. - А только иногда кострища находят, вот и в этих местах тоже. Рядом вещи и оружие, а от путников - одни кости остались! Одни кости!
- Жуть, - ведун перевернулся на бок. - Ну, я спать. А ты как хочешь.
Договариваться с отроком о караулах не хотелось. Пускай уснет, а уж там Олег сам о себе позаботится.
Ратмиру между тем не понравилось поведение ведуна. Сказать это напрямую малолетний гордец не мог, но недовольно запыхтел, заерзал. Сквозь веки Олег видел, как отрок подбросил в костер побольше валежника, как сел к огню боком, поглядывая по сторонам.
"Сам перепугался!" - обрадовался Олег. - "Так тебе и надо, не рой другому яму."
Наконец сон одолел Ратмира - голова опустилась на грудь, глаза закрылись. Ведун бесшумно поднялся, покопался в поясной сумке. Белый мел кончался, да от черного осталось одни воспоминания... Круг на траве получился прерывистым, ненадежным, но за неимением лучшего Олег прочел наговор над таким. На всякий случай еще раскидал по сторонам остатки дешевого табака с перцем, точнее, те несколько щепоток, что просыпались из давно опустевшего кулька на дно сумки. От мелкой нечисти поможет. Да еще крест, который нагреется от приближения сильного колдуна и разбудит хозяина - вполне достаточно.
- А вот как быть с людьми? - чуть слышно пробормотал Олег.
Про зверей, например, стаю волков, не хотелось и думать. К счастью, время стояло летнее, дичи в лесах хватало на всех. На всех, кроме лихих людей, бродящих вдоль большаков. Ни костром их не отпугнешь, ни заклинаниями.
- Ты что, электрическая сила?.. - ведун бесшумно вскочил на ноги прежде, чем успел задуматься.
- Ух, заколдую! Все станете мои слуги, а кто не станет, того убью! У меня книга...
Отрок бормотал во сне. С облегченным вздохом Олег в опять положил саблю на траву, и сам улегся рядом. Ратмир еще что-то бормотал, но ведун его не слушал. Сделав несколько глубоких вдохов, он сосредоточился на ощущении внешнего пространства, постарался сжать до минимума внутреннее. Его никто не заметит, а вот он проснется от малейшего шума. Если, конечно, не проспит...
Напоследок приоткрыв глаза, Олег видел затухающий костер и повернувшегося к теплу спиной Ратмира. Спать!
В ПУТИ
Утром вышел скандал. Началось с пустяка - свежий, сытый Олег проснулся в прекрасном настроении и предложил поменяться мешками. Все-таки один стал заметно легче другого, а мальчик часто прикасался к натертому плечу, строя жалобные гримасы.
- Мои мешки! - вдруг осерчал Ратмир. - Оба! Захочу - и ни одного тебе не дам! Что тогда? Бить меня будешь? Убьешь?!
- Я же как лучше хочу! - попытался успокоить его ведун. - Тяжело тебе.
- Да? То-то в твоем мешке мало что осталось! Всю ночь чужое жрал?
Олег сплюнул, закинул свой мешок за спину и первым зашагал по дороге. И что за дрянь растет под крылом у Добрыни? Ночью себя представляет чародеем, мучает кого-то, а днем кидается на всех. Повезло ему со спутником - другой спустил бы порки и вытянул ремнем раз двадцать.
В молчании они шли около часа, затем ведун услышал за спиной треск ломаемых кустов. Рука оказалась на рукояти сабли, Олег развернулся, приседая и сбрасывая мешок... Это Ратмиру зачем-то вздумалось отправиться в лес.
- Ты куда?!
- Тут короче...
- Хоть предупреждай!
Детей бить нехорошо, но иногда очень хочется. Может быть, даже полезно иногда. Не вызывай прыщавый пацан у Олега чисто физического отвращения, досталось бы ему на орехи. Но осталось потерпеть совсем немного - ведун решил в Овражки не ходить, а сдать Ратмира в Озерцах, тем родственникам, какие только найдутся. И пусть не просится дальше, его дело слушать старших. Может, это и не совсем честно по отношению к Добрыне... Зато для его же сына безопаснее, у ведуна рука тяжелая.
- Пройдем тут напрямки, - высокомерно сообщил через плечо Ратмир. - Скоро опять на дорогу выскочим, не промахнемся... Я чародеев не боюсь.
- Ага, они тебе снятся, - не удержался, съязвил Олег.
- Ничего мне не снится! - выкрикнул отрок, его оттопыренные уши мгновенно покраснели. - Просто не боюсь их! Уж не хуже людей, и не страшнее, просто сила у них. Сила и власть.
- Тебе это нравится? Когда вот так силу применяют - другим во вред?
- А куда же ее еще девать? - Ратмир пошел чуть помедленнее, будто приглашая ведуна поравняться с собой. - Вот нашего чародея - зачем мужики убили? Да еще со всей семьей?! Из жадности! Чтобы дань не платить. Так что же, ты за них, за жадных заступаться станешь?
"Знает, кто я," - отметил про себя ведун. - "Оттого и не спрашивал, куда иду и чем промышляю."
- Ты наизнанку-то не выворачивай! - вслух потребовал Олег. - Откуда бы зло не взялось, а оно все равно зло. Да и с какой стати мужики должны были платить?
- Слабый всегда платит сильному! Так заведено. Вот мой батя сильный, так ты меня ведешь, охраняешь. Такая твоя плата его силе.
Прежде чем ответить, Олег мысленно сосчитал от десяти до одного.
- Я помогаю твоему отцу, просто потому что он мне понравился, и...
- Ага, рассказывай! Испугался ты его!
- И просто потому что мне по пути. Добрыня хороший человек, сразу видно, хорошие люди должны помогать друг другу.
- Нет хороших! Есть сильные и слабые! - Ратмир на ходу перекинул мешок с плеча на плечо, будто боясь отстать. Он не смотрел на ведуна, но поговорить хотел. Больная тема? - Вот я слабый, мной всякий может командовать: и отец, и дед Яромир, и всякий встречный. Но уж если отец за меня вступится - тогда и я сильный! А отец мой силен не столько мечом, сколько братством своим боевым, да милостью княжьей к его заслугам. Оставь его без этого, одного в чистом поле - ну кто такой Добрыня? Богатырь? Так стреле все едино... А сильнее всех князи. Да только в чистом поле князь еще меньше значит, чем мой отец! Чем ты даже, может быть. Настоящая сила она... Она сама по себе - сила, в помощи не нуждается. А ты говоришь - хорошие, плохие. Сказки.
- Где-где настоящая сила? - переспросил Олег, будто не расслышал.
- Да вот хоть бы и у чародеев! Ты же сам - чародей! Скажешь, не так?
- Может, и так, - кивнул Олег. - Только я зла хорошим людям не делаю, и...
- Потому что слабый чародей! - тут же налетел на него Ратмирка. - Вон, шагаешь налегке, весь в обносках, все богатство - сабля. Тоже мне... Может быть, нечисть на болотах ты рубить и умеешь, а только нет в тебе настоящей силы.
- Это откуда же ты успел узнать? - против своей воли завелся ведун.
- Да оттуда. Книги-то ведь у тебя ни одной нет. А без книг - какое знание, какая чародейская сила? В путь собираться, а ты: жратвы бери! Да настоящий чародей на твоем месте... - Ратмир вздохнул, помолчал. - Настоящим чародеям только слово сказать - и люди сами еду принесут, на золотом блюде подадут и поклонятся. А ты весь в обносках.
- Вон оно что, - покивал Олег. - Ты же грамотный. Небось в книгах заклинания ищешь, чтобы силу обрести?
- А хоть бы и так!
Ратмир запыхтел, пошел быстрее, спотыкаясь о кочки. Мысленно усмехнувшись - попал! - Олег пристроился ему в хвост. Нечего с таким парнем разговаривать, запросто может опять истерику устроить.
Как и обещал отрок, ближе к полудню путники опять оказались на дороге. К этому времени Ратмир совершенно выбился из сил, постоянно перебрасывал мешок с плеча на плечо. Олег помалкивал - пусть тащит свое добро, умник.
- Там ручей, - задыхаясь, сообщил отрок и кивнул вперед. - Видишь, мостик?
- Вижу, - спокойно согласился Олег и ускорил шаг.
Он совсем не устал и легко опередил Ратмира, оказавшись возле ручья намного раньше. Подождав, крикнул:
- Ну что, притомился? Привал устроим?
Ратмир ничего не ответил, только плелся по дороге, роняя в пыль крупные капли пота. "Упрямый," - усмехнулся ведун. - "Только что и можно хорошего сказать... Да хорошо ли это?"
Ручей оказался чистым, быстрым да мелким, хотя и довольно широким. Бросив мешок и напившись, Олег отправился собирать топливо, возложив остальные заботы на Ратмира. Тот не подвел, вот только еду опять брал из мешка ведуна.
- Ну и жаден ты, братец! - бросил, не удержавшись, Олег.
- Серые волки тебе братцы! - мгновенно парировал парнишка. - А у моего отца один сын. Знаешь, что это за мостик? За ним уж владения умруна-чародея начинаются!
- Тебе-то откуда ведомо?.. - ведун с показным равнодушием растянулся на траве.
- Так я же, считай, из этих мест! Вот он, Еловый лес - направо уходит.
- А за ручей, значит, чародею ходу нет? Слыхивал я такие сказки...
- Только самые мелкие криксы проточной воды да заговоренных мостиков боятся! - знающе поморщившись, отмахнулся Ратмир. - Чародей просто в эту сторону пока не ходит. Интереса, видать, пока нет.
- А куда ж он идет?
- Ближнее село Озерцы, туда и идет... - отрок через плечо покосился на ведуна, усмехнулся нехорошо. - Ну и дальше, Овражки наши, Сосново, Каменный Двор, еще есть деревеньки. Не миновать всем, кто там живет, руки чародея...
- Ой-ой! - напоказ испугался ведун, поднял руки. - Вот значит, отчего ты то хочешь, то не хочешь в Овражки идти? Боишься, что чародей тебя схватит? В Озерцах решил спрятаться, у нелюбимого деда Яромира?
- Я чародея не боюсь, - Ратмир продолжал смотреть Олегу прямо в глаза. - Я - что? Я слабый, силу признаю. Пусть боятся те, кто о себе, как о сильном думает.
- Ну-ну. Смотри, варево выкипит!
Они поели молча. Потом Олег собрался было еще немного полежать в тени, но отрок засобирался.
- Ну что, идешь со мной? Или испугался?
- Да это не я с тобой, Ратмирка, это ты со мной идешь, - напомнил Олег. - Далеко еще до Озерец?
- Да нет, дорога почти прямая, задолго до темноты придем. Успеешь еще и вернуться, если захочешь...
- Значит, твой чародей только ночами озорует?
- Думают так некоторые дураки, - Ратмир с кряхтением взвалил на плечи мешок. - Пошли. Ночевать все равно в Озерцах, что б я ни решил, дед Яромир чай не выгонит. Ну, а если решу все же в Овражки уйти, то уж сам как-нибудь, без тебя. Так что в Озерцах простимся.
- Вот и хорошо, - Олег одной рукой поднял свой мешок, наполовину опустевший.
- И хорошо, - согласился Ратмир.
Говорить опять стало не о чем. Переходя через мостик, ведун почувствовал тепло - это немного нагрелся крест, примотанный к запястью. Что ж, заговорить мост от нечисти - обычное дело. Вот только Ратмир прав: при желании крикса пробежит здесь, как человек по углям. Даже табак с перцем действеннее, да только кончились запасы этой простенькой смеси. Хотя не такой уж и простенькой, если разобраться: про табак в этих краях и не слыхали, а перец весьма дорог.
Настоящий сюрприз ждал ведуна за мостом. Крест не успевал остывать, так часто нечисть пересекала дорогу, и нечисть очень серьезная, раз оставила такие следы. Рука потянулась к сабле, но и Еловый лес, и раскинувшийся по левую руку овражистый осинник выглядели вполне мирно.
- Неподходящие деревья для нечисти, - заметил ведун вслух.
- Сильные не боятся... - с какой-то гордостью за местную нежить ответил Ратмир.
"Радуйся, радуйся..." - подумал Олег. - "Как бы тебя первого на куски не порвали, умник."
Впрочем, спустя некоторое время стало полегче, крест успокоился. Создавалось впечатление, что вдоль ручья бродят какие-то патрули, охраняя территорию. Что ж, в таком случае они прозевали приближение врага.
- Знаю, - пожал плечами Ратмир. - Он же у нас в корчме был, и ты с ним рядом сидел. Мужик как мужик. Чурка сиволапая. А что, ты испугался уже, защитников ищешь?
- Он не говорил, что чародей так близко к Озерцам подобрался.
- Что он, чурка сиволапая, понимает? Наплел тебе что придется, и домой уехал. А ты, дурак, поверил...
- А ну окороти язык, электрическая сила! - терпеть от сопляка такие высказывания Олег не собирался. - Шевели ногами до своей родни в Озерцах, и больше ко мне не подходи, всыплю!
- Ага, - устало кивнул Ратмир. - А потом батя тебе всыплет. Кто сильнее, тот и прав.
Мысленно Олег застонал. Не ввязываться! Ничего он не знает, этот сопляк, с детства испорченный, ничего интересного сказать не сможет. Зато может отвлечь, а это в такой местности совершенно ни к чему. Дурак Глеб или не дурак, а здесь в прямом смысле "нечисто", и Еловым лесом дело не ограничивается.
Ратмир еще порассуждал немного вполголоса о сильных и слабых, об отце, который его, слабого, сплавил подальше, и, конечно, прошелся по Олегу. Ведун не ответил, озираясь по сторонам. Тихо. Птицы чувствовали себя нормально, пару раз промелькнула и лесная живность: ежики, зайцы. Значит, не так уже здесь и страшно.
На подходе к деревне крест и вовсе успокоился, престав напоминать о себе. Оглядывая полтора десятка дворов, вытянувшихся цепочкой поперек лысого холма, Олег не заметил ничего необычного. Куры, козы, крепкие малорослые женщины с деревянными граблями, тоненькие струйки дыма из парочки труб... Деревня как деревня. Вот только собаки что-то молчаливые.
- Второй слева дом - деда моего, Яромира, чтоб ему старому повылазило, - сообщил Ратмир.
Олег повернул голову и изумился произошедшей в парне перемене: он широко улыбался спутнику.
- Спасибо тебе, дядя Олег, что сопроводил! Уж извини, если я чего лишнего ляпнул... Я со страху! А теперь пойду. Тебе-то лучше прямо к старосте, к Борису, это вон тот дом, высокий, у колодезя! Видишь журавля?
- Вижу-то вижу! - ведун прихватил Ратмира за плечо. - Как-то не годится нам сразу расставаться. Пойдем вместе к Борису, а потом вместе же и к Яромиру заглянем.
- Собак я боюсь... - смутился отрок. - Так что ты уж один к старосте, кобель у него очень злой. Если не сдох, правда... Потом конечно же приходи к Мирославу, он тебе рад будет, а я предупрежу. Тут, видишь, тропинки расходятся, мне налево.
- А частокол-то! - вдруг сообразил Олег. - Частокола разве нет у этой деревни? В лесу живут.
- Да упал он давно, - усмехнулся Ратмир. - Ты по тропинке иди, а то еще споткнешься, ноги поломаешь... Если на дрова не растащили! Тут спокойно.
- А умрун-чародей?
- Чародей... В Еловом лесу чародей, сам знаешь. Но ты со старостой про это поговори, ему интересно будет.
- Ладно... - ведун испытывал облегчение, расставаясь с парнишкой, и рад бы был его больше никогда не видеть. Но почему он так спешит? - Иди.
Ратмир быстро зашагал вверх по холму, уклоняясь в левую сторону.
- А мешок-то! - опомнился Олег.
- Оставь за труды! - в голосе Ратмира прорезались знакомые высокомерные нотки.
- Я занесу! - не очень твердо пообещал ведун.
Он тоже начал подниматься, но через плечо часто поглядывал на Ратмира. Уж не сбежать ли надумал? Так понимать должен, что никуда от ведуна не денется. Но все оказалось куда проще. Оглянувшись в очередной раз, Олег заметил, что парень пошел легче. Мешок! Он будто сдулся: Ратмир успел что-то спрятать в траве.
- Тоже мне, хитрец... - Олег хотел было вернуться да посмотреть, что же такого приволок отрок в своем драгоценном мешке, но за ним уже наблюдали.
Возле колодца выстроились в ряд четверо молодцов с луками, один даже в островерхом шлеме. Дружина самообороны? Гвардия старосты? Странно в таком случае, что частокол развалился. Вот кстати и его остатки, заросли травой... Но большую часть видимо, растащили на дрова, тут Ратмир не ошибся. Олег прикинул, что упал частокол как минимум год назад, и не раньше, чем три, ну, пусть пять лет. Не от старости упал, повалили его. Выкопали столбы, все до единого, и бросили на землю. Странно.
- Кто таков?!. - долетел сверху окрик.
- Олег Середич! - отозвался ведун. - Тьфу... Середин Олег! Путник мирный! Вон, мальца вам привел! Мне бы со старостой, что ли, потолковать...
По мере приближения к домам крест не нагревался. А ведь обычно деревню, вслед за видимым частоколом, окружали и невидимым, наговоренным. Все же очень странная деревня, эти Озерцы.
ОЗЕРЦЫ
Все четверо лучников оказались сыновьями старосты, Бориса. Сам хозяин стоял чуть в стороне, видимо, чтобы не перекрыть линию огня. Поднявшемуся Олегу он улыбался вполне дружелюбно, в то время как плутоватые глаза ощупали, казалось, каждый шов на одежде гостя.
- Значит, Ратмирку привел, - покивал Борис. - По делам отец его уехал, понятно... Знатный богатырь Добрыня, знаем его, как не знать. Княжий человек! А сам куда же направляешься?
- Странствую я, - Олегу не хотелось начинать серьезный разговор вот так, на воздухе, перед четырьмя опущенными, но наверняка быстрыми луками. - Много в мире дивного... Интересного.
- Много, - согласился староста и опять закивал. - В твои годы странствовать, конечно, самое время. Но у нас-то ничего нет, такого... Интересного. Тихо у нас.
- Вижу, что тихо, даже за частоколом не следите, - осторожно намекнул Олег. - А некоторые люди мне рассказывали, что есть и у вас чудеса. За Еловым лесом.
- За этим-то?.. - Борис спокойно кивнул вниз. - Да что же там удивительного? Нечисти полно, и не ходим уж туда давно... Да нам и без надобности, с той стороны у нас озера, вот и прозывается наша деревня Озерцы... Рыбку ловим. Рыбка, она не то что грибы, она круглый год.
- Да, - кивнул Олег, начинавший чувствовать себя глупо.
- Да, - охотно кивнул и староста. Он вообще любил кивать, это совершенно седой, но на вид еще крепкий мужчина. - Так это, как я сразу тебе сказал, мои сыновья. Все еще неженатые, вон какие молодцы!
Олег не мог не признать, что выглядят сыновья старосты действительно молодцами. Поджарые да жилистые, в чистых рубахах и портах, с приятными, хоть и простыми чертами лица. Только ростом по меркам ведуна ребята не вышли, как, впрочем, и большинство обитателей этого мира. А еще не нравились ему их глаза. Глупые какие-то глаза.
- Вот, четверо, и все со мной живут, - зачем-то повторил староста и ожесточенно почесал затылок. - А Ратмирка, я видел, к Яромиру побежал... Слышь, Стас! А ну-ка и ты беги туда, да прикажи, чтобы мальчонку накормили, напоили, спать уложили. Проследи.
Один из сыновей Бориса молча развернулся и побежал вдоль ряда домов. Олег даже засмотрелся на его движения, легкие, точные. Метались из стороны в стороны длинные черные кудри... Волосы! Середин только теперь понял, что отличало молодцов друг от друга: цвет волос. Брюнет, блондин, русый... И еще один в железном шлеме, из-под которого выбивалась рыжая прядь. Странные у старика детишки.
- Есть у меня немного еды в мешке, - Олег решил действовать прямо. - Не разрешишь ли к своему колодцу подойти, воды напиться?
- Зачем же к колодцу? - Борис будто проснулся. - Проходи в дом, гостем дорогим будешь! Не побрезгуй нашим угощением, не поскупись и на рассказы о тех диковинках, что во время странствий повстречал!
Олег пошел за хозяином к дому, лучники, все так же держась в ряд, последовали за ними. Жена старосты, выглядевшая куда более древней, ожидала в дверях, неуверенно перебирая подол.
- Собирай на стол! - крикнул ей Борис. - Гость у нас! А вы, парни, ступайте себе косить дальше.
Олег проводил взглядом "парней", в ногу шагающих прочь.
- Вот такие молодцы... - пробормотал хозяин, становясь рядом. - Больные они, на голову. И за что Перун наказывает? А такие ладные ребята... Хорошо хоть, работники отменные.
- Да, это хорошо, - согласился ведун. - Только зачем же им луки давать, больным-то?
- Да они смирные! - тут же утешил его староста и, осторожно взяв за локоть, потянул к дому. - Куда им таким стрелять? Для страху только, люди-то разные по дорогам ходят. Идем, попотчую.
Ведун не спешил. Деревенька действительно целиком располагалась на холме, вниз по невидимому от дороги склону, более пологому, вытянулись огороды. Там, наверное, и озера... Из десятка обитателей Озерец, что мог со своего места разглядеть Олег, никто на него не смотрел. Старуха кормила гусей, две женщины, подоткнув подолы, копались в земле... Только поросенок, почему-то в одиночестве стоящий за забором, отделявшим огород старосты, заинтересовался гостем и даже приветливо похрюкал.
- Почти все в поле, - продолжал тянуть Борис. - Там у нас поле, внизу...
У кособокой баньки, на маленькой поленнице, сидела девочка в аккуратном сарафанчике и платочке, гладила дремавшего на коленях котенка. Она подняла голову и встретилась с Олегом глазами, большими, по-детски широко раскрытыми. На таком расстоянии девочка показалась ведуну вылитой Аленкой с шоколадки.
- Идем, старуха уж наверное все на стол поставила...
Войдя в дом, Олег быстро осмотрелся. Печь, довольно грязная, раскрытые настежь окошки с колышащимися занавесками, маленькая комната. Насколько ведун научился разбираться в местных жилищах, в доме наверняка имеется еще пара комнат. Но крест почуял бы неладное, окажись там засада... Впрочем, от ножей обычных людей крест не спасет.
- Садись! - на столе и правда уже красовались горшок с кашей, ломоть хлеба, кувшин. - Располагайся! А умыться желаешь с дороги? Вон кадушка в углу!
Олег желал, но как только плеснул в лицо водой, староста выскочил вон, громко хлопнув дверью.
- Вот те на... - растерянно пробормотал ведун, не зная, что предпринять.
Деревня явно непростая. И староста темнит, и дети у него странные - но крест ведет себя спокойно, колдовства не чует. Или здесь христианская магия?.. Олег даже оглядел комнату еще раз в поисках икон, потом улыбнулся сам себе.
- Ну что за чушь в голову лезет? В такой глуши монахов нет.
Он завершил умывание, перебрался за стол. Не так уж давно они с Ратмиром вдоволь перекусили, но кочевая жизнь приучает иметь в желудке некоторый запас. Пшенная каша оказалась весьма вкусной, особенно в сочетании с парным молоком из кувшина. На дворе все было тихо, только жужжали упитанные, прорвавшиеся сквозь заслон из колышащихся занавесок мухи. Хозяйка так и не появилась, из чего Олег сделал вывод, что дом имеет два выхода. Проверять соседние комнаты он не стал - ни к чему торопить события.
Наконец, когда ведун уже приканчивал кашу, хлопнула дверь в сенях, вошел Борис.
- Ты уж прости меня, путник, отлучился я! - староста бегом подскочил к лавке, сел напротив, отломил от ломтя хлебную крошку и направил ее в рот. - Так что в мире делается, Олег Середин?
Он странно произнес его фамилию, получилось "Олег-Середин", вроде прозвища. Ведун подумал, что пора забросить привычку представляться по фамилии, так тут никто не делает. Руки у старосты мелко дрожали.
"Кур воровал? Не похоже, электрическая сила... Еще одно ква," - ведун допил молоко, аккуратно утер губы рукавом - это здесь из области хороших манер.
- Да все по-прежнему, Борис. Князья правят да между собой ссорятся, а на Киев-град вороги лезут, но есть пока кому оборонить... Скажи мне, староста, знаешь ли ты мужика по имени Глеб?
- Как не знать? - Борис почему-то оглянулся на дверь. - Есть такой. И тебя в корчме видал, рассказывал. Он придет скоро, я успел с ним перемолвиться. Толковый мужик, хозяин... Так ты, значит, ведун?
- Есть у меня знания и умения, чтобы нечисть победить, - аккуратно уточнил Середин. - И сказывал мне Глеб, что...
- Еловый лес! - перебил его староста. - Чародей там балует, умрун проклятый... Но деревню не трогает, не нравится ему наш холм. Здесь ведь место не простое, битва когда-то была здесь великая...
- Курган?.. - удивился Олег, знавший, что подобные холмы насыпали только в степях.
- Нет, не курган, - слову Борис не удивился. - Копытом здесь конь Святогора в землю ударил, оттого получились озера малые, и наш холм. А на копыте коня была подкова, и подкова та отлетела и где-то тут, под нами лежит. Или под озерами, как другие думают... Глубокие у нас озера, хоть и малые.
- Водяные не балуют?
- Нет, смирные, - широко улыбнулся Борис, будто говорил о старых знакомых. - Прежде-то всякое бывало, а теперь присмирели... И лешие на шалят. Хорошо у нас, покойно. Вот в Овражках еще всякое случается. Тебе бы там рады были, ведун. Болота у них есть, недалече...
- А Еловый лес? - напомнил Олег. - Неужто совсем тебе не страшно? А ну как выйдет из леса чародей?
- Да есть ли он?.. - вздохнул Борис и отломил себе еще крошку. - Люди много сказок сказывают. Хотя в лес тот мы не ходим... Экий ты до нечисти охочий, Олег! Интереса, значит, ищешь...
- Интерес всякий бывает, - для солидности ведун покашлял в ладонь. - Для людей ведь стараюсь, не для себя. Дело опасное, да и снадобья покупать нужно. Не собрать ли вечером сход, староста Борис?
Вместо ответа старик нагнулся, посмотрел на обувь Олега и вдруг тоненько захихикал. Немного смущенный, ведун спрятал ноги под лавку.
- А оружие у тебя хорошее, дорогое оружие! - неожиданно перестал смеяться Борис. - Видно опытного воя: сам голопят, а ножны блестят! Вот что, Олег-Середин: не нужно никакого схода. Люди мне верят. Но деревенька у нас маленькая, небогатая, серебра да злата в нашей земле не водится, а как поедем в город торговать, так подати князю платить приходится. Поэтому... Одежку мы тебе хорошую справить можем, вот и вся плата. Но сперва работа - потом расплата!
- Согласен, - охотно кивнул Олег.
- Будут тебе и сапоги, и порты крепкие, и куртка новая, и кушак расшитый. Боязно нам рядом с владениями умруна жить, прав ты... Но и веры тебе никакой, уж прости старика. Поэтому живи, кормись, а о расплате пока не заикайся.
- Согласен, - повторил ведун, хотя неожиданная жесткость Бориса ему не понравилась. - Но и ты не обмани.
- Не обману.
Кто-то быстро прошел за окном, хлопнула дверь.
- А вот и Глеб!
Действительно, давешний сосед по корчме ворвался в комнату, румяный и потный, только что с поля.
- Здравствуй, Олег! - заулыбался Глеб ведуну, будто старому хорошему знакомому. - Не испугался, значит, к нам заглянуть?
- Да дело у меня еще одно оказалось, сына Добрыни-корчмаря вот к деду привел.
- Дед его хотел сразу в Овражки отправить, - кивнул Глеб, присаживаясь на скамью. - Но мы отговорили, ни к чему в такую глушь забираться. Так что, вы с Борисом сговорились уже?
- Сговорились, - солидно кивнул староста. - Шустер ты, Глеб, а я шустрее.
- Да что же... У меня ведь, если помнишь, младший брат из Елового леса не вернулся! Давно дело было. А пойдем-ка теперь ко мне, на ночлег устрою! - едва успевший сесть Глеб вскочил, потянул ведуна за руку. - Тебе же отдохнуть с дороги надо! А хочешь - баньку затоплю!
- У меня поживет! - староста ударил Глеба по руке. - Места хватит, да и банька просторнее. Иди пока, не мешай. Коли признал знакомца, значит, все в порядке.
- Мне нужно к Яромиру сходить, Ратмира проведать! - встал Олег. - А банька и вечером успеется.
- Как скажешь, - благосклонно кивнул Борис.
Вместе с Глебом Олег покинул дом старосты. Мимо, вдоль бегущей по вершине холма "улице" прошел чумазый мужик с удочкой на плече. На ведуна он не обратил ни малейшего внимания, наоборот, отвернулся и засвистел что-то удалое, будто гости в этой деревне настолько частое явление, что давно всем надоели.
- И как только дорога не зарастает, - кивнул Олег вниз.
С холма было хорошо видно, как наезженная телегами колея разбивается на две, куда более слабо различимых. Одна огибала холм, чтобы подобраться к Озерцам по пологому склону, другая скрывалась за березовой рощей, уходя к далеким Овражкам.
- Мы ездим, ездим! - рассмеялся Глеб. - Не зарастет! То есть весной-то, конечно, зарастает... Но как сухо станет, так мы ездим. Зерно, рыбка, мясо даже - все в город. А как же? И гвозди нужны, и топоры, и на свадьбу сладости...
- Староста сказал, в Еловый лес уже давно не ходите?
Лес от дороги отделял луг, на сочной траве которого явно никто не пасся. Зверье боится близости людей, люди тоже скотину не гоняют, умруна-чародея опасаются... Густой пушистый подлесок не имел даже намека на тропинку, а уж что там дальше - не рассмотреть, только вершины елей покачиваются от ветра.
- Не ходим, - подтвердил Глеб. - Уж много лет... Пропадать стали люди, а искать пойдешь - сам пропадешь, или кости найдешь.
- Что же за помощью не обратились? Князю надо было пожаловаться, ведь знали про умруна!
- Князь далеко, у него своих дел хватает. А охотники находились, целые ватаги уходили за лес, чародеево логово искать... Да только бестолку, - мрачно произнес Глеб. - Никто не вернулся, в силу вошел умрун.
- А деревню нечисть мелкая не трогает?
- Нет! - уверенно сказал Глеб. - В прошлом году леший попутал двоих мужиков, что с луком уток пострелять отправились. Два дня глумился... Но это уж у них забава такая, у леших-то! А так - не обижают. Ты бы в лес сходил.
- Верно, - признал Олег. Лешие крови не ищут, потешатся и выведут, если, конечно, не сердить. - И русалки никого, значит, не утащили?
- С озер-то? Да они маленькие у нас, где там русалкам жить! - рассмеялся Глеб. - Идем, вот уже дом-то Яромира!
Олег вспомнил, как Ратмир выбросил что-то из своего мешка, приближаясь к деревне, попытался сверху высмотреть то место. И увидел полосу недавно смятой травы, протянувшуюся от дома старосты через склон наискосок... Кто-то еще проведал схрон, не перехитрил никого Ратмирка.
Тут же ведун увидел и самого отрока - тот кубарем скатился с крутого склона. Олег будто ненароком плечом подтолкнул Глеба, отвлекая его внимание. Вместе они миновали еще один дом, оказавшись у жилища Яромира. Ратмир вынырнул откуда-то снизу, с ужасом расширил глаза и опять исчез в траве.
"Пойти да посмотреть, что там у него?.." - подумалось Олегу, но ведун решил пока не лезть на рожон. - "Будем разбираться не спеша".
Дверь отворилась, на покосившееся крыльцо выскочил хозяин, нескладный тощий дед с застрявшим в бороденке сеном, будто он только что закусывал не совсем привычным людям образом. Впрочем, клок травы тут же упал, потому что Яромир принялся ожесточенно чесать подбородок.
- Ну, что уставился! - прикрикнул на него Глеб. - Вот, знакомься: Олег, ведун знатный, славный подвигами своими. Благодари его за внука-то! Он его привел, охранил.
- Добрый день, - поздоровался смущенный таким представлением Олег.
- И тебе счастья, - невпопад ответил дед. - А охальник-то сбежал куда-то. Вот только что здесь был - и нет его! Выпорю.
Последнее слово он произнес как-то полувопросительно, поглядывая то на Глеба, то на Олега.
- Да не надо, наверное... Пока, - предположил Глеб и тоже посмотрел на ведуна, будто в поисках согласия.
- А будет и совсем сирота! - с готовностью поддержал Яромир. - Отец у него совсем безголовый, столько лет служил в палатах каменных, а ничего не заслужил! На старости лет корчмарем заделался, так сказывают, хуже заведения на сто верст не видали.
- Ну уж... - буркнул Олег.
Краем глаза он заметил, как Ратмирка метнулся через улицу за угол дома, прижимая к груди что-то увесистое.
- Зашел бы в дом, гость дорогой, - предложил Яромир. - Попотчую!
- Да нет, я... Я к старосте пойду, пора бы и в баньку, - торопливо отказался сытый Олег. - Проводишь, Глеб?
- Провожу!
Обратно они возвращались, делая крюк, огородами. Холм действительно спускался к самым озерам, Олег насчитал их не менее семи - остальные терялись в лесу. Справа виднелась наезженная колея, видимо, уходившая к полю.
- Красиво у вас тут, - искренне признался ведун. - С высоты все как на ладони.
- И комаров почти нет! - поддержал Глеб. - Колодцы только рыть измучаешься, мы пробовали раз - так и не докопались... Так что вниз за водой ходим.
- Так у Борисова дома колодец есть! - вспомнил Олег.
- Сухой, - отмахнулся Глеб, сразу отвернувшись. - С незапамятных времен. Может и была в нем когда-то вода, а может, и не было никогда... Вон, смотри, сестра моя с покоса идет.
Олег хотел спросить его, отчего же колодец выглядит совсем новым, отчего над ним исправный журавль с веревкой, но Глеб сперва закашлялся, а потом стал энергично размахивать руками, привлекая внимание сестры.
- Рада! Рада!
- Да не зови ее, зачем? - остановил его Олег.
- Да? Ну, еще увидитесь. Я пойду, дела у меня... Если что - мой дом как раз за Яромировым! - вдруг заторопился Глеб. - С сестрой мне поговорить надо.
Он чуть ли не бегом отправился к себе, а Олег все-таки немного понаблюдал за поднимающейся на холм Радой. Глеб и сам был мужик симпатичный, если, конечно, хорошенько отмыть, а уж сестра у него уродилась писаной красавицей. Завязанный на затылке платок не скрывал длинной тонкой шеи, без всякой помады красные губы ведун мог рассмотреть даже сверху. Двигалась девушка легко, несмотря на длинную тяжелую косу, которую несла на плече, при этом она изящно покачивала станом. По всем приметам выходило, что под сарафаном до пят у нее спрятана недурная фигурка.
Олег задумчиво поцокал языком, размышляя о нелегкой судьбине вечного скитальца. Сапоги да крепкие порты - это конечно, хорошо, но не все, что нужно мужчине. Может, обложить деревню еще одной податью?
- И потребовал дракон каждый день приводить к нему в пещеру девственницу, электрическая сила, - фыркнул Олег, решительно отворачиваясь. - Ничего, сам выкручусь. А сначала - в баню.
Он так резво пошагал к дому старосты, что едва не сбил с ног круглолицую девушку, волокущую в руках поросенка. Пойманный беглец отчего-то не визжал, а лишь брыкался, при этом выглядел вполне довольным. Но не поросенок, а девушка привлекла внимание ведуна. Она была крепенькой, кругленькой, с низко посаженным центром тяжести, выгоревшими на солнце бровями и ресницами, словом, она была именно такой, какой и должна быть деревенская девка, работница. А вот Рада... Олег обернулся, чтобы проверить свою догадку, но сестры Глеба уже не было видно.
- Вот еще загадка, - отметил ведун вполголоса. - Откуда в деревне взялась этакая княжна?
- В баньку? - увидел Олега Борис. - А почти все готово, ребята за водой побежали! Обожди чуток, подреми на солнышке, гость дорогой.
Усевшись на завалинку, ведун невзначай бросил взгляд на колодец. С журавля исчезла веревка, хотя Середин помнил, как она тянулась к стоявшему на срубе ведру. Вдруг кольнуло теплом в запястье, Олег скосил глаза - никак не мог отучиться от этой привычки обладателя наручных часов! - и ощущение тут же исчезло. Будто какая-то нечисть осторожно шагнула к нему, и тут же опять скрылась во тьме. Ведун поправил саблю и расслабил тело. Дремать нельзя, а вот отдохнуть перед мытьем следовало бы - чужая баня не то место, где можно забыть об опасности. В бане человек беззащитен.
ВОЛКИ
Помывка прошла как нельзя лучше. Хотя Олег не пожелал расставаться с саблей, да и от помощи хозяина, тем паче его странных сыновей решительно отказался. Пар был душист, камни горячи, а чистое, свежее белье, оказавшееся в предбаннике, окончательно расположило Олега к Борису.
Попивая прохладный, чуть хмельной квас, ведун начал впадать в забытье, и едва успел отдать себе мысленный приказ проснуться от малейшего звука. На крест в такой деревне надежды нет, чародеем ведь не пахнет, одни следы вокруг. Забрав саблю под одеяло, Олег опустил голову на пуховую подушку и мгновенно уснул.
Однако ночь не дала покоя. Ведун оказался в лесу, в вечном полумраке, под тяжелыми еловыми ветвями. Под ногами пружинил ковер из хвои, меж стволов лес просматривался на десятки шагов, но крест буквально жег руку. Олег знал, что сейчас ему придется сразиться, но не мог сосредоточиться. Не выпуская сабли, он зубами принялся рвать тряпочку, чтобы вытащить этот серебряный уголек, прожигающий руку до кости. А потом случилось страшное... Но этого Олег утром не вспомнил.
Весь в липком, холодном поту, он сел на кровати, обеими руками прижимая саблю к груди. Сон развеялся, почти забылся, в щели между занавесками пробивались щедрые лучи уже высоко забравшегося солнца. В комнате, одной из трех имеющихся в доме, никого не было. На маленьком подоконнике виднелась груда постиранной одежды, старой - расплачиваться староста не торопился, как и обещал. Калиту, куртку, ремень и поршни никто не тронул... Олег быстро оделся, прицепил на место саблю. Хотел было выйти, но его внимание привлек большой сундук, непонятно как внесенный в эту крохотную комнатушку.
Бесшумно сняв с него какие-то горшки, Олег откинул незапертую тяжелую крышку. В первый миг он даже не понял, что именно увидел, и только подцепив кончиком ножа первое голенище, убедился, что сундук набит сапогами. Чистыми и грязными, новыми и потертыми, попадались даже со шпорами. Внизу сапоги успели слежаться, превратившись в какую-то сплошную массу. Опустив крышку, Олег вернул на место горшки и присел на несобранную постель. Многовато загадок. Может быть, умрун каким-то образом подчинил себе деревню, хозяйничает здесь? Тогда Олег находится среди врагов, в любой момент способных накинуться на одинокого ведуна скопом. Конечно, еще неизвестно, чья возьмет...
"И как только я рискнул уснуть в этом доме," - осуждающе покачал головой Олег. - "Все баня виновата, расслабился... А сон-то нехороший. Лес, ночь, враг - тройное ква."
Он осторожно выглянул в окно: поблизости никого. Чем хороша деревня - нет праздношатающихся, все с утра до вечера при деле. Олег вышел в сени, куда перекочевала кадушка с водой, умылся, расчесал перед неровным, щербатым зеркалом отросшие русые волосы. Не мешало бы побриться... Но к безбородым людям здесь относятся недоверчиво, в лучшем случае - как к соплякам. А то ведь могут и чего похуже решить, "женоподобным" обзовут. Ровнять же бороду и усы ножом Олег не рискнул - как бы криво не вышло.
- Встал? - в сени сунулся Борис, заулыбался. - Здоров же ты храпеть, гость дорогой! Завтракать в светлицу иди, а потом и за дело принимайся, чай не просто так хлеб-соль ешь.
Староста так же быстро вышел, а ведун запоздало взялся за рукоять сабли. Если бы в сени вбежал не Борис, а хотя бы тот оборотень-медведь, плохо пришлось бы стоявшему спиной к двери ведуну.
- Бдительность, и еще раз бдительность, электрическая сила! - погрозил своему отражению Олег, но улыбка вышла кислой.
Что-то было не так в этом месте, будто невидимый туман висел над деревней Озерцы. Он расслаблял, не давал сосредоточиться...
- Колодец, сыновья, Рада, сундук, - чуть слышно повторял Олег, набивая рот немудреным завтраком. - И Ратмир, уж до кучи...
Нужно было бы с чего-то начать, но Борис ждал от ведуна действий в совершенно другом направлении. Поразмыслив, Олег решил спуститься к лесу, отдышаться, побродить, и, если получится, последить со стороны за деревней. Хлеба хозяйка всегда выкладывала на стол в избытке, и он пихнул за пазуху порядочный ломоть, не забыв и о соли.
Уходя из Озерец, Олег все-таки не удержался и прошел мимо колодца. Сруб оказался совсем свежим, вокруг висел густой, сладковатый аромат живого дерева. Заглянув в темную глубину, ведун не смог определить, есть ли внизу вода. В любом случае колодец был очень, очень глубоким.
Олег и не заметил, как рядом появился один из сыновей Бориса, тот, что брюнет. Чуточку расставив в стороны руки, парень замер, тупо уставившись на ведуна.
- Уже ухожу, - как мог, утешил его Олег.
Не производили эти ребята впечатления живых людей... Но и нежитью не являлись, иначе крест дал бы о себе знать! Покачивая головой, ведун спустился с холма по той самой тропинке, что вчера вывела его к дому старосты, пересек дорогу и пошел по лугу. Ничейная, пограничная земля - если верить Глебу. Но если верить своим глазам и ушам, обычный луг. А впереди - обычный лес.
Продравшись через плотный строй молодых елочек, Олег вторгся на территорию лешего и тут же мысленно попросил у него прощения. Вроде бы не должны они не вслух сказанного слышать, но судя по некоторому опыту, лешие существа очень чуткие... Если, конечно, тут вообще есть леший.
- И зачем же я сюда приперся? - сам у себя поинтересовался Олег.
В ответ где-то каркнула ворона. На всякий случай достав саблю, Олег сделал небольшой круг по лесу, кончиком клинка разрезая паутину. Сердце отчаянно стучало, но крест, верный помощник, опасности не ждал... Совсем не как во сне.
И странное забытье наяву, одолевшее его в деревне, постепенно рассеялось. Ведун осознал происходящее, увидел себя, все замечающего, но ни на что не реагирующего и присел на первую попавшуюся корягу. С таким он еще не сталкивался - вроде бы Олег и оставался в Озерцах самим собой, да только уж чересчур спокойным. Наверное, и сон был послан "внутренним я", просто в предостережение.
Чуть слышный шорох заставил вздрогнуть: между елками пробежал волк. Самый обыкновенный, не слишком крупный, к человеку он никакого интереса не проявил. Олег не слишком-то разбирался в волчьих повадках, но подозревал, что в одиночку эти хищники появляются нечасто, да и не заметить ведуна волк никак не мог.
- А пойду-ка я отсюда, - шепотом сам себе сообщил Олег.
Будто в ответ на эти слова появился еще один зверь, покрупнее, он выступил из тени и тут же скрылся между стволами. Пятясь, с обнаженной саблей - как-то ей волков рубить? - ведун двинулся к лугу. Еще дважды он видел промелькнувшие понурые фигуры серых, и пришло внутреннее убеждение - они прогоняли его.
- Туда, значит, нельзя? Тоже ква?
На луг Олег все-таки не вышел, остановился в подлеске. То и дело оглядываясь, он немного последил за происходящим на холме. Изредка по единственной улице проходили люди, вроде бы, ведун узнал Глеба. Мальчишка пробежал, что-то выкрикивая, но не Ратмир, помладше. Вообще же детей в Озерцах было не в пример меньше, чем в любой похожей деревне. И вдруг - качнулся журавль колодца. Значит, не сухой, или зачем-то другим нужен Борису? Сам сруб Олег рассмотреть не мог, его заслоняли кусты.
Вспомнилось, как Ратмир упомянул злую собаку во дворе у старосты. Вот чего еще не хватало Озерцам - собак! Если они у кого-то и имелись, то вели себя на удивление тихо, но про немых, не брешущих от нечего делать деревенских псов ведун прежде не слыхал.
Опять шорох. Олег обернулся и вздрогнул: волк стоял всего лишь в десятке шагов, в упор разглядывая человека голубыми глазами. Дрогнула верхняя губа, приоткрывая клыки.
Выбравшись на луг, он утер выступивший пот. Что-то не ладилось... Умруна Олег не боялся, да и прочей нечисти тоже, даже представить себе не мог, что отступит перед ними. Но волки - совсем другое дело!
- Ничего, - утешил он сам себя. - По крайней мере ясно, что главное - за этим лесом. Туда не пускают.
Стараясь выглядеть со стороны как можно спокойнее и увереннее, Олег пошел вдоль леса. Вскоре Озерцы остались по левую руку сзади, а еще спустя пару сотен шагов под ногами оказалась плохо наезженная колея, убегающая к Овражкам. В другую сторону, за мостик через ручей, до селений далеко, а здесь - несколько часов пути. Не проведать ли Овражки - посоветоваться, посплетничать с жителями об Озерцах? Не успел ведун на что-либо решиться, как услышал мерное поскрипывание - звук приближающейся телеги. Он пошел навстречу.
- Ну! Встала! - недовольно отреагировал хозяин на поведение своей лошаденки, когда она испуганно зафыркала, увидев Олега. - Но!
- Будь здрав, добрый человек! - ведун отступил на обочину, пропуская скрипящий экипаж. - Не в Озерцы ли едешь?
- Тебе что за дело? - не слишком любезно осведомился конопатый мужик, с опаской поглядывая на саблю.
- Подумал - подвезешь, может? - Олег запрыгнул на телегу. - Сам-то из Овражек, или местный?
- Из Овражек, - мужик отвернулся.
- Значит, в Озерцы едешь? Или дальше, на тракт?
- Дальше, ближе - тебе-то что за дело? По своей надобности еду! А вот что ты тут один делаешь?
- Позвали меня люди, на умруновы проделки жаловались, - решил не темнить Олег. - Думаю и в Овражки заглянуть. Да ты не отворачивайся, разве так принято между добрыми людьми разговаривать?
- А кто тебя позвал? - мужик по прежнему смотрел в сторону.
- Староста Борис, - соврал ведун. Впрочем, не таким уж это было и враньем. - Меня Олегом звать, а тебя? Да обернись же!
- А меня... Меня никак не зови!
Мужик бросил вожжи и обернулся, блеснув красными глазами. Инстинктивно отшатнувшись, ведун полетел с телеги, и только это спасло его от удара когтистой лапы, в которую успели превратиться руки мужика. "А крест-то?!" - успел подумать Олег, и тут же запястье обожгла запоздалая боль.
Оборотень, чья морда вмиг покрылась шерстью, прыгнул на него, не долетев полшага. Этого хватило, чтобы Олег успел выдернуть из ножен саблю, отмахнуться от первого натиска и вскочить.
- Так вот ты какой?!
- Такой! - неожиданно признался оборотень. - И ты таким будешь!
Он опять прыгнул вперед, рассчитывая исключительно на скорость. Это было слишком просто, тело отреагировало само: сабля со свистом рассекла воздух, коснулась толстой шеи. Одновременно с дополнительным движением кисти Олег ушел с линии атаки оборотня, тут же отступил, изменив направление. Но его уже никто не преследовал - захлебываясь черной кровью, оборотень повалился на траву.
Понесла лошадка, для которой все произошедшее с ее хозяином явно было сюрпризом. Поглядывая то на умирающую тварь, постепенно принимающую облик человека, то на удаляющуюся телегу, Олег замер в неподвижности. И вдруг дрогнули несколько молодых елочек, пропуская под собой серые тени. Первый, самый крупный волк с ходу повис на горле несчастной лошади, ржание перешло в какой-то жалобный хрип. Жертва упала почти сразу, и тогда вся стая начала рвать ее. Вожак поднял окровавленную морду, посмотрел на Олега.
- Ухожу, - одними губами прошептал ведун. - Занимайтесь своими делами, ребята. Вот только...
Он окончательно отсек оборотню голову. Неприятно было поднимать ее за волосы, теперь совсем человеческую, конопатую, с торчащей козлиной бородкой. Но дело есть дело - если нет времени заняться трупом как следует, надо хотя бы унести голову. Однако волки на этот счет имели свое мнение.
Первым к Олегу направился вожак, другие по одному оторвались от трапезы и затрусили следом. Волки не смотрели на человека, выписывали зигзаги, будто между елками, и только вожак глядел, не отрываясь. Олег попятился, взмахнул саблей.
- Я же вам не враг! Или лошади мало, а, серые?!
Вожак зарычал, и это будто было какой-то командой: волки разбежались в стороны, стали заходить с разных сторон, постепенно отрезая Олега от деревни. Ведун заозирался в поисках хоть какого-нибудь деревца, чтобы прислониться нему спиной. Он помнил, что нападать должен именно вожак, но то у обычных хищников, а эти вели себя чересчур странно.
Вожак дошел до тела оборотня, наступил на него лапой и снова зарычал, обращаясь явно к Олегу. Зарычал требовательно. Глядя на скребущие по трупу когти, ведун осторожно разжал пальцы, выпуская голову, отошел еще не несколько шагов.
И волки разошлись, отпуская его! В лес твари не вернулись, бродили поблизости, но человек их больше не интересовал. Только вожак продолжал буравить ведуна тяжелым взглядом голубых глаз, хотя и не рычал. Все так же пятясь, Олег отступал по лугу и вскоре нащупал ногами дорогу. Он обернулся - отсюда уже видно было холм с домиками.
- Так вы друзья или враги, электрическая сила?
Волки не ответили. Двое вернулись к лошади, остальные бродили поблизости от вожака, который все так же охранял труп оборотня. Олег сорвал пучок травы, вытер им лезвие. Непонятно... Единственное, что пока удалось разузнать - ни в лес, ни в Овражки соваться не стоит. Если вспомнить, что и в Озерцах находиться по меньшей мере опасно, то вывод один: надо пока уходить назад, за мостик. А уж оттуда действовать основательно.
Однако прежде, чем позорно отступить, Олег решил еще разок наведаться к Озерцам, точнее, получше рассмотреть их с другой стороны.
Лес, начинавшийся под холмом, неспроста назвали Еловым - больше Олег нигде не видел хвойных деревьев. Тем удивительнее было место, облюбованное нечистью, ведь именно хвои криксы обычно избегают. Впрочем, здесь Олег столкнулся с необычно высоким уровнем магии. Крест не чувствовал ее, до тех пор, пока оборотень не начал превращение... Зябко передернув плечами, ведун вспомнил старика из корчмы: "Не ходи!"
- Кто, если не я? - вслух поинтересовался у березовой рощицы Олег. - Аз есмь, электрическая сила! Справлюсь, не впервой.
НЕ УБЕЖИШЬ!
Роща зашумела листьями. Между деревьями мелькнуло что-то белое и сабля сама прыгнула в руку, но тут же Олег услышал блеяние. Счастливый козленок, болтая обрывком веревки на тощей шее, скакал по роще, а его преследовала девочка - та самая "Аленка", что играла с котенком неподалеку от дома Бориса. Ведун застыл, не двигаясь, подпустил беглеца поближе, а потом прыгнул и прижал волочившуюся по мху веревку ногой.
- Спасибо тебе, дядя Олег! - подбежала запыхавшаяся девочка, сразу огрев козленка палочкой по спине. - У, злыдень!
- Откуда меня знаешь?
- Деда Борис рассказывал.
- Понятно... - Олег намотал веревку на руку, разглядывая девчонку. Лет шести-семи, глазастая, в смешном ярком платочке - ну просто с детства знакомая шоколадка. - Ты ему кем приходишься?
- Внучкой, Всеслава меня зовут.
Это было уже интересно. Олег намеренно не спеша двинулся к деревне.
- Я тут волков видел. Не боишься за козленком так далеко убегать?
- Волки - чародеевы слуги! - девочка испуганно оглянулась в сторону Елового леса. - Увидишь волков, сразу уходи!
- Это тебе тоже дедушка рассказал?
- Про волков-то? Это все знают!
- А еще что все знают? - будто невзначай ведун оттеснял Всеславу от кратчайшего пути, забирая мимо холма к озерам. Девочка то ли не замечала этого, то ли ей было все равно. - Вот, скажем... Колодец-то у дома твоего деда - сухой?
- Сухой, - просто ответила Всеслава.
- А я вот знаю, что им пользуются.
- Пользуются. Только про это не надо говорить!
- Давай-ка мы вот здесь присядем, - Олег опустился на пенек. Удачное местечко - кустарник скрывает от деревни. - Ты ведь никуда не торопишься, Всеслава?
- Не тороплюсь. Только дедушка всем запретил с тобой разговаривать. Всем, кроме Глеба и Яромира. Попадет мне.
- А я защищу! - напропалую пообещал ведун. - Так что там, в колодце, если не вода?
- Мать говорила, вроде ход подземный, в холм... Но она уж давно умерла, я не помню точно. А больше со мной про этот колодец никто не разговаривает.
- Живешь-то у деда? - Олег сорвал веточку, повертел в руках. Надо бы хоть игрушку какую-нибудь ребенку сделать, дудочку... Но он не умел.
- Нет, я у бабки Луши живу. И ей веселее, и деду Борису спокойнее, под ногами никто не путается. А еще я дядьев боюсь, чудные они.
- Это верно, - вспомнил ведун о разноволосых братьях. - Всегда такие были?
- Вроде нет... Но я мала была. Вроде раньше и разговаривали, и смеялись... Не помню, дядя Олег, не спрашивай! Страшно мне, - Всеслава уселась на корточки, пригорюнилась. - Детей в нашей деревне мало, играть со мной не хотят, сироткой дразнят. Поиграй со мной?
- Во что? - опешил Олег.
- Да хоть в горелки!
- Нет, не сейчас. В другой раз поиграю, обязательно, а пока давай еще поговорим. Ты в деревне всех знаешь... Вот, Ратмира знаешь?
- Не люблю его! - сморщила личико Всеслава. - Противный. И дерется, когда никто не видит.
- Я тоже его не люблю, - усмехнулся Олег. - А Яромир, дед его, тоже внука не любит?
- Да его никто не любит! Противный...
- Ясно. И еще скажи: бывала ты в Овражках?
- Ой, не ходи туда, дядя Олег! - подскочила Всеслава. - Бабка Луша сказывала, там чародей всех заколдовал! Борис туда ездил весной с сыновьями, а вернулся - лица на нем не было! Тогда и караулить дядьев поставил.
- Час от часу не легче, - вздохнул Олег. - Ни в чем тут у вас не разберешься. Вот что, Всеслава... Как тебя бабка-то зовет?
- Она мне не родная, - напомнила девочка. - А зовет Славой, как же еще звать?
- Ну да, ну да... - с детской логикой лучше не спорить. - Имя у тебя какое-то не деревенское. Так постой, Слава, у Бориса, выходит, дочь была?
- Была, мать моя. Только умерла три года как.
- А отец твой где же?
- Отец в Еловом лесу сгинул, вскорости. Потому что не умерла моя мама, - вдруг сообщила Всеслава и замолчала, поджав губы.
- Не умерла - а что же?
- В лесу пропала! - сердито нахмурилась девочка. - Не будешь теперь со мной играть, да?
- Да отчего же?
- Да уж оттого! Все говорят: кто в Еловом лесу пропал без следов, того умрун-чародей себе в слуги определил.
- Не обязательно же так! - вздохну ведун. - Ладно, будет время, и с этим разберемся. Вот что, Славочка, больше мне пока задерживаться нельзя, а к тебе дело: отыщи потихоньку в деревне Ратмирку, да скажи ему, чтобы шел тайком на дорогу к тракту, я его за поворотом ждать буду. Пусть лесом пробежит. Поговорить мне с ним нужно, хоть и противный... Сделаешь? А в другой раз поиграем в горелки!
- Точно поиграем? - строго переспросила Всеслава.
- Слово даю!
- Ну, ладно, не забудь. Сейчас передам. Только ты в Еловый лес не ходи, дядя Олег, раз поиграть со мной обещал!
Девочка, забрав брыкающегося козленка, убежала. Выждав пару минут, Олег вышел из рощи с другой стороны, пошел мимо деревни прямо по середине дороги. Что толку скрываться? Если уж есть за ним любопытный глаз, то вблизи Озерец от него не спрятаться.
У дома старосты стоял кто-то из его сыновей, на солнце поблескивал шишак. За плечом молодца ведун различил лук.
- Спасибо, что не прицелился! - пробурчал он, помахав парню рукой. - Как в тире, электрическая сила.
Тот не пошевелился, будто и не заметил. Больше не глядя на цепочку домов на холме, Олег бодро замаршировал по дороге. Возвращаться в Озерцы сегодня он уже не собирался. Если крест не подает сигнала тревоги до тех пор, пока оборотень не окажется готов броситься, то деревня может быть сплошь населена такими созданиями. Как относиться к словам девочки про Овражки - непонятно, но соваться туда пока не стоит. Надо бы разыскать корень зла, мифического умруна-чародея, да как, если не пускают волки?
Олег попытался придумать, как справиться с серыми хищниками. Единственное, что пришло ему в голову - забраться на дерево с хорошим луком и перестрелять их оттуда. Вот только будут ли волки настолько глупы, чтобы стоять внизу и ждать смерти? Тем более, если это не простые волки...
Крест нагрелся. Ведун выхватил саблю, покрутился на месте - никого. Значит, просто след, один из тех необычайно мощных следов магии, остающихся за сильной, страшной нечистью. Бормоча про себя наговоры от сглаза, ведун пошел дальше осторожнее. В деревне такие наговоры не помогли, странный, почти незаметный морок наделил его неестественным спокойствием.
За поворотом его уже ждал Ратмир. Увидев Олега, он изо всех сил зевнул.
- Ну, как тебе наша деревенька, ведун?
- Деревенька как деревенька, - отозвался Олег, не спеша приближаясь. - Ты что в траве-то прятал?
- Ничего, - хмыкнул Ратмир. - Не твое дело. Чего звал-то? Недосуг с тобой лясы точить.
- Было бы недосуг, ты бы не пришел. Что бы ты там в своем мешке не приволок, а староста об этом знает, ведомо тебе?
- Откуда?.. - дернулся Ратмир. - А почему они тогда книги не забрали?
- Если бы я знал, что за книги, так может, и понял бы.
- Не твое дело, - опять окрысился мальчишка, поняв, что проговорился. - Мои книги. Читаю, чтобы грамоту не забыть. А ты куда собрался, ведун? Удираешь?
- Скажи мне, что за колодец у дома Бориса? - проигнорировал Олег этот вопрос. - Что внизу?
Ратмир помедлил с ответом, пиная ногой корни. Потом искоса взглянул на Олега.
- А как ты думаешь, что там?
- Послушай, отрок, мне надоело в угадайки играть! - как можно суровее сказал ведун. - Ты знал, что в деревне нечисто, поэтому и не хотел сюда идти, а мне ничего не сказал! Давай-ка выкладывай все, что знаешь!
- Испугался, так я и знал! - визгливо засмеялся Ратмир. - Да только я не потому сюда не хотел идти, я чародеев не боюсь. Пусть сильных боятся те, кто себя сильнее всех считает! Ничего я не знаю. Если ты ведун - сам должен во всем разобраться.
- Что в колодце? - Олег уже примеривался, как лучше ухватить Ратмира. Врезать пару раз ножнами по заднице - разговорчивее станет. - Сыновья Бориса - люди или нет?
- Сказано же: ничего я не знаю! - Ратмир прочел угрозу в глазах Олега и отбежал на несколько шагов в лес. - Драться будешь - закричу, мне помогут!
- Ратмир, неужели ты не хочешь мне помочь? - гоняться за истеричным прыщавым мальчишкой Середину совсем не хотелось. - Ведь умрун угрожает всем!
- Мне он не страшен! - опять заявил Ратмир. - А ты, ведун, если считаешь, что такой сильный - иди в Еловый лес, поищи там чародея! Попроси этих чурок сиволапых себе помочь, пусть с тобой идут! Да только ты трус, сбежать собрался!
Мальчишка развернулся и припустил между деревьями к холму. Олег рванулся было следом, но через несколько шагов сконфуженно остановился. А ну как увидит кто? Несолидно получится. А уж объяснить и вовсе будет трудно... Однако Ратмир - единственный надежный кончик, торчащий из этого клубка загадок.
- Куда? - почти неразличимый за стволами Ратмир остановился.
- Отца твоего поищем, Добрыню! - Олег не спеша направился к отроку. - Расскажем ему все. Ты ведь не хочешь здесь оставаться? Идем со мной!
Ратмир задумался, и задумался, видимо, всерьез - едва ли не половину пальца запихал в нос. На ветвях каркнула ворона, мальчик понял голову и вдруг широко улыбнулся.
- Нет, не хочу с тобой, трусом, идти!
- Почему же это я трус? - Олег шаг за шагом приближался, и решил дать Ратмиру подходящую тему для разговора. - Просто чародей здесь очень сильный.
- Сильный, - согласился Ратмир. - Он сильный. А ты - слабый. Если доберешься до отца, передай, чтобы меня не искал.
Отрок отвернулся и снова пошел к деревне. Дунул ветер, зашумела листва и снова нагрелся крест на запястье. Олег, уже собравшийся было все же догнать парня, схватился за саблю.
Толстые стволы деревьев окружали ведуна со всех сторон, хуже места не придумаешь. Крест не выручал - источник магии находился будто со всех сторон одновременно, или же их было много, очень много. Нога запнулась о корень...
- Ух!! - Олег едва не выронил саблю, когда то, что казалось корнем, вдруг подняло его в воздух.
На счастье ведуна, тварь ухватила его за поршень, из которого нога тут же и выскользнула. Упав на землю, ведун перекатился и первым делом рубанул по "корню". Он оказался хоть и сильным, а мягким, из пореза хлынула черная жидкость, под ухом кто-то жутко закричал.
Прежде чем Олег успел понять, с каким врагом имеет дело, сзади его схватили еще несколько щупалец, сковывая движения рук, норовя добраться до шеи. Крепко прижав подбородок к груди, ведун размахивал саблей не глядя, другой рукой выдернул нож. Кричали от боли уже несколько существ, но "корней" появлялось все больше. Они легко могли бы повалить человека, но на его счастье, тянули в разные стороны.
- Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами - мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широко поле, поднимусь на высоку гору... - сосредоточиться в такой ситуации можно, только если знаешь, что от наговора зависит твоя жизнь. Аура налилась силой быстро, как бывало в минуты настоящей опасности. - А ты, ключевая вода, дай мне сырости, а ты, солнце, преврати ее в туман, а ты, луна, спрячь меня в нем от глаза недоброго!
Саблей приходилось орудовать без перерыва, чтобы не дать проклятым "корням" захватить руки, полностью спеленать ведуна. Когда первые волны тумана начали подниматься от земли, Олег даже испугался: а не разгонит ли он его сам, вот этими бесконечными взмахами? Но волновался напрасно: туман повис густой, и, что куда более важно, прятал не только зримый образ человека, но и его астральные проекции. Теперь главное оторваться - уже не почуют.
От криков раненых тварей звенело в ушах, но новые щупальца перестали появляться. Они метались в воздухе, иногда даже задевая Олега по лицу, но найти его не могли. Освободив руки и шею, ведун быстро порубил оплетшие ноги "корни" и, сориентировавшись по памяти, кинулся к дороге. Вовремя - облачко тумана оказалось совсем крохотным, ему тяжело было удержаться в этом лесу, полном чужой магии.
Зато Олег увидел наконец врага - отвратительное существо, отдаленно напоминающее осьминога, волокло склизкое туловище по подстилке из листьев, цепляясь кровоточащими обрубками щупалец за стволы. Оно казалось беспомощным, безвредным... Так бы оно и было, если бы на ведуна не напали сразу десятки таких тварей. На бегу ведун подпрыгнул, ударил обеими пятками в голову твари. Во все стороны брызнула черная кровь, существо лопнуло, будто пузырь.
- Вот оно как, - Олег выбежал на дорогу. Безопаснее он себя от этого не почувствовал, но все же предпочитал теперь открытую местность. - Значит, подводит меня мой крест...
Леший пугает? Похоже было именно на их привычки, вот только с чего бы лешему радоваться, если на его территории расположилась чужая, явно не родственная нечисть? Между тем появились и твари - израненные, оставляющие на стволах пятна своей мерзкой крови, они ползли по следу ведуна.
"Нельзя увлекаться," - мысленно приказал себе Олег. - "Перебить их слишком просто, как бы кто со спины не подобрался..."
И будто в ответ на эти мысли сзади, за лугом, завыли волки. Нервно помахивая саблей, Олег пошел по дороге к мостику через ручей, то и дело оглядываясь. Идти еще далеко, если враг что-то задумал, то успеет много раз.
- Бежишь! - сообщил голос из леса и тут же добавил: - Не убежишь!
"Не убегу..." - мысленно согласился Олег. - "Когда враг со всех сторон, это и бегством-то не назвать... Старшее зло!"
- Останови! - выкрикнул он вслух. - Попробуй, электрическая сила! Покажись, и останови меня!
Наговоры не помогут, когда примутся всерьез. Из оружия только сабля, никаких снадобий не осталось, и даже если бы было время пополнить запасы, то где взять деньги?.. Олег взглянул на босую ногу, некстати вспомнил о сундуке, полном сапог. И что было не взять подходящую пару? Проверить обновку на магию знаний бы хватило, тут не снадобья нужны, а время... Которого нет.
Опять завыли волки, заставив ведуна оглянуться. Тут же из леса выскочили два оборотня, но Олег почувствовал их и уголком тренированного сознания, и запястьем, которое кольнул жгучим теплом крестик. Сабля описала полукруг, и один из врагов отскочил с воплем, потеряв кисть. Нет, не кисть, лапу...
Люди-волки! Тот, из Овражек, которого Олег убил возле Елового леса, обратился во что-то неопределенное, возможно, просто не успел довести до конца перевоплощение. Здесь же ведун видел именно людей-волков, о которых уже слышал раньше. Не люди и не животные, они имели волчьи морды и лапы на человеческом торсе. Возможно, это давало бойцам какие-то преимущества по сравнению с обычными хищниками, но Олег не променял бы таких врагов на обычных волков.
Оборотни атаковали, одновременно забегая с двух сторон. На первый взгляд хитрая тактика, но лишь для неопытного бойца. Быстро начав отступление, Олег увлек оборотней за собой, а потом, просто остановившись, пропустил их вперед и отпрыгнул в сторону, сведя маневр соперников на нет. Оборотни даже переглянулись, явно не ожидая такой ловкости от ведуна.
Олег чувствовал свою ауру, она раздулась, пульсируя силой, любое появление врагов вблизи не могло пройти незамеченным. И все же он быстро оглянулся в сторону деревьев - не спешит ли кто на помощь оборотням? Слишком сильна брошенная против него магия, и именно из-за силы ее так трудно заметить. Сила не в мощи, сила в тонкости, скрытности...
Теперь оборотни кинулись в лобовую атаку, отчаянно размахивая тремя когтистыми лапами. Это уж выглядело как-то совсем по-деревенски - Олег просто отшагнул в сторону и, пользуясь преимуществом длинного клинка, вспорол ближайшему противнику брюхо от паха до ребер, в то время как другой оказался за спиной товарища. Этот второй, подранок без кисти, даже остановился, припал к земле, явно не решаясь продолжить в одиночку, и тогда Олег бросился бежать. Самый верный способ не дать нечисти удрать - увидев спину врага, любая из этих тварей теряет голову.
Оборотень понесся следом за ведуном, который чувствовал его набухшей аурой, будто видел глазами. Подпустив на несколько шагов, Олег вильнул вбок, чуть притормаживая, поднырнул под дернувшуюся в его сторону лапу - все равно раненую и не опасную, а потом, в высоком прыжке повиснув за спиной оборотня, рубанул сверху вниз по месту, где лохматая, толстая волчья шея сходилась с мускулистым, но гладкокожим туловищем.
- Не убежишь! - опять пробасили из леса, а из другого леса, за лугом, ответили волки.
Возиться с трупами было некогда, хотя старшая нечисть, обитающая в этих краях, умрун-чародей, или кто другой, наверняка легко поднимет тварей на ноги. Не убирая сабли в ножны, Олег побежал по дороге к спасительному, но еще очень далекому мостику. Да и спасительному ли? Такую силу не остановит проточная вода...
Опять вой, на этот раз ближе. На бегу Олег повернул голову влево и сразу остановился. Волки, около десятка, бежали наискосок через луг, явно намереваясь отрезать человеку дорогу. Соревноваться с ними в скорости бессмысленно, даже если применить имеющиеся в арсенале наговоры.
- Не убежишь! - повторил бас из леса.
- Да кто ты такой?!
- Не убежишь...
Между деревьями показалось еще несколько ползучих тварей, оснащенных щупальцами, позади, на пути обратно к Озерцам, их скопилось на дороге уже несколько десятков. Глядя на них, Олег не смог сдержать усмешки несмотря на всю серьезность ситуации - к жизни на открытом пространстве "осьминоги" были не приспособлены. По лесу твари передвигались, обхватывая щупальцами стволы и подтягивая тело, а теперь лишь загребали траву да цепляли друг друга.
Волки впереди выбежали на дорогу и замерли, глядя на ведуна. Они ждали, спокойно, уверенно.
- Убивать, значит, не собираетесь, - хмыкнул Олег, все еще прикидывая свои шансы справиться со стаей. - А те, что из этого леса, хотели убить. Кто вас тут разберет? Чего вы все хотите?
- Отдай свою кровь! - потребовал бас из леса, и, как показалось Олегу, с издевкой. - Отдай. Не убежишь.
Сплюнув, ведун зашагал обратно к Озерцам. "Осьминогов" рубить не стал, лишь попрыгал по головам тех, что оказались на пути. Черная кровь полетела в стороны, неприятно обожгла босую ногу. Несколько раз Олег оглянулся - волки следовали за ним в некотором отдалении, и только когда за поворотом открылся вид на холм, исчезли.
- Отдай свою кровь! - еще раз потребовал бас, но отчего-то чуть слышно, будто засыпая.
- Еще и ужинать-то рано, а уже столько неприятностей, - сплюнул с досады Олег и вспомнил про ломоть хлеба за пазухой. - Из деревни не ушел, Ратмира не допросил, поршень потерял... И это не все наши ква.
Возникло сильнейшее желание отправиться прямо к старосте, приставить ему клинок к горлу и добиться полной ясности. Но столкнувшись с врагами, явно превосходящими тебя если не по умению, то уж наверняка по числу, лучше не торопить события.
"Они заставили меня вернуться, но не убили", - подумал Олег, мысленно вдыхая и выдыхая пространство, приводя себя в ритм с колебаниями вселенной. Аура расставалась с излишками накопленной энергии агрессии, мешающей трезво мылить. - "Но убили бы, окажись я слабее, чем есть. Старшее зло. Староста нанял меня на работу... Проверить значит решил, собака. Им нужен сильный. Неужели прав был тот старик, неужели не стоило сюда соваться?"
- Дядя Олег! - по тропинке с холма неслась Всеслава. - Не ходи никуда, дядя Олег!
- Ты что? - он ухитрился подхватить споткнувшуюся на последнем шагу девочку.
- Не ходи! Мне Глеб шепнул, чтобы искала тебя. Чародей на тебя охотится!
- Да откуда Глеб знает?
- А ты поговори с ним, дядя Глеб на Среднее озеро пошел, я тебя отведу. А поршень-то где? Ой... - Всеслава только теперь заметила саблю, испачканную в черной крови.
- Это ерунда, Славушка, - ведун потрепал ее по укутанной в платочек головке. - Веди меня к Глебу.
ГЛЕБ
Озер за холмом, оказалось много, все небольшие, но, судя по цвету воды, действительно глубокие. Всеслава провела ведуна стороной, по узкой перемычке между двумя длинными, тихими водоемами. От деревни их скрыла находящаяся на возвышении рощица. Насколько разбирался в привычках водного народца Олег, им бы здесь понравилось. Озера наверняка созданы бьющими со дна ключами, а если к тому же они так глубоки, как говорил Борис, то русалкам и водяным там светло и просторно.
- Не боишься здесь одна ходить? - спросил еще не отошедший от схватки, озирающийся ведун.
- Одна боюсь. Но я же не одна, дядя Олег! - быстро топоча босыми ножонками, Всеслава безошибочно находила путь в лабиринте совсем крохотных, часто соединяющихся протоками озер.
- Но дорогу-то хорошо знаешь.
- Сюда мужики рыбачить приходят, тут рыбы больше, чем рядом с деревней. Говорят, утки да гуси ее пугают... Воду мутят. А почему рыба уток боится, дядя Олег?
- Не знаю, - вынужден был признать ведун. - Да я вообще много чего не знаю.
- А где ты поршень потерял?
- В лесу... - Олег вдруг вспомнил об ушедшем за секунду до нападения тварей отроке. - Слава, а ты Ратмира не видела?
- Видела, недавно домой пошел. Злился на кого-то! Не на тебя?
- Может, и на меня, - облегченно вздохнул Олег. - Далеко еще?
- Нет, сейчас уже увидишь секретный шалашик. Это я про него Глебу рассказала.
Каждый раз, как Всеслава оборачивалась, Олег снимал руку с эфеса сабли, чтобы не пугать лишний раз ребенка. Озера ему совсем не понравились - уж очень тихие, заросшие, все-таки самое место для русалок. А тропинки вдоль самой кромки воды, выскочат - не отобьешься. Правда, днем их опасаться вряд ли следовало, да и неповоротливы водные существа на суше. Особенно русалки, с их-то тюленьими задами и таким же способом передвижения. И все же...
- Русалок не боишься?
- Не думаем мы о них, - отмахнулась Всеслава. - У нас от Елового леса страху хватает.
- А водяных, кикимор?
- Да что бояться? Мы по одному стараемся не ходить, в воду не лезем, ночью тут не бываем. Вон, смотри! Видишь шалашик?
Если бы Всеслава не показала, Олег мог бы пройти мимо и не заметить шалаша. Низенький, как маленькая, только для сна предназначенная палатка, крыша заросла травой. Вот показался сам Глеб - раздвинул болотные цветы, помахал рукой.
- Я пойду! - тут же остановилась девочка.
- Куда же ты одна?! Смотри, стемнеет скоро.
- Как куда? Домой, к бабке Луше, надо помогать ужин готовить. Вон наша деревня-то, гляди! Да не туда, вот туда! На цыпочки встань и увидишь.
Олег повернул голову, вытянул шею и действительно увидел цепочку домов на холме, спускающиеся к озерам огороды. Шалашик от Озерец отделял бугорок, будто специально набросанный когда-то для маскировки.
- Спрячься! - потребовал Глеб. - Староста увидит, у него же караульные стоят!
- Ну, тогда счастливо тебе до дому добраться, Славушка, - Олег неловко чмокнул девочку в лоб и подсадил на бугор, чтобы малышке не пришлось его огибать вдоль воды.
- Завтра прибегу в горелки играть, дядя Олег! - озорно сообщила Всеслава и исчезла.
- Забирайся с той стороны, - прогудел Глеб. - Тут немного комарики покусывают, но думаю, вытерпишь.
- Уж как-нибудь, - пообещал ведун, позабыв о разутой ноге.
В шалашик он заполз с трудом, места для двух плечистых мужчин оказалось немного. Но печальнее всего оказалась все же потеря поршня - комары мгновенно нашли слабое место в обороне противника и густо облепили босую ступню, которую лежащий в шалаше Олег не мог даже почесать.
- Зачем звал?
- Спасти хотел, - вздохнул Глеб. - Да только не пойму: спас или ты сам себя выручил? Где обувку потерял?
- Чем спрашивать, лучше бы сапоги мне хорошие сыскал, чтобы с ног не слетали чуть что.
- Сапоги? Знаю я, где много сапог, - протянул Глеб, пожевывая соломинку, и ведун, вспомнив о сундуке, приготовился слушать. - Всеславу я послал тебя искать, потому что больше ни на кого положиться не могу. Она девочка хорошая, а точнее - маленькая пока, глупенькая... Староста на меня зуб точит, за то, что тебя пригласил. Правда, я пригласил больше шуткою да намеком, потому что не верил, что придешь... Да еще старик тот.
- Что - старик?
- Видел я здесь этого старика. То в Овражки ходит, то обратно на тракт. Порой туда - с гостями, а обратно - один. Вот такой старик... Но не о нем речь, а о старосте. Борис серчает на тебя. Думал, что ты как с утра в Еловый лет уйдешь, так уже и не покажешься. Хотел старик уже к обеду новой парой обувки разжиться, пусть и вот такой... Олег, ты мне все-таки расскажи про поршень свой. Шутки шутками, да не до шуток. Мне терять уже совсем нечего.
- Да что ж ты все загадками разговариваешь?! - вскипел Олег, доведенный до неистовства комарами-людоедами. - При чем здесь моя обувь? При чем Борис?
- Расскажи, - повторил Глеб.
- Твари на меня какие-то навалились в лесу, только не в Еловом. Недавно совсем, вот и вышло так, что...
- Времени у них не было достаточно, потому тебе и верю. Ладно, пусть так. Обычно-то они врут, что в болото забрели, или что в нору кротовью провалились...
- Кто - они?!
- Оборотни. Когда кто-нибудь в Еловом лесу пропадает, то мы уж знаем, что стряслось... - Глеб задумчиво отломил крошку от высунувшегося из-за пазухи у ведуна ломтя, забросил в рот. - На службу их к себе умрун призывает. Ладно бы еще, если совсем, вот как Всеславину мать. А некоторые возвращаются, в одном сапоге.
- Как это? - о таком Олег еще не слыхал.
- Вот как ты, - хмыкнул Глеб. - Я испугался, когда увидел... Но для этого время нужно, обряд какой-то есть. Каждый раз, как умрун нового слугу находит, волки воют. Выли и сегодня, да коротко, не так. Так что я тебе верю. В обуви какая-то сила, Олег, чары. Староста наш, Борис, после того, как волки свое отвоют, в Еловый лес идет с сыновьями. А приносит - обувь того, кто пропал. Это значит: человек уже не появится. А вот если приходит мужик или баба с одной босой ногой, то, значит, чародей ему еще позволил среди людей погулять. Но все равно - он уже оборотень. Тогда и староста в лес не идет. Смекай.
- Что смекать?! Ты рассказывай! Откуда знаешь, что это оборотни?
- Потому что видел, как они в волков обращаются. Хотя и не до конца... У Бориса над ними власти нет. А вот те, чьи сапоги он из леса принес, те в деревне уже не появляются, - терпеливо продолжил Глеб, которому, казалось, все было ясно. - Навсегда с умруном остаются.
- Так, - Олег взъерошил отросшие волосы. - Давай-ка по порядку. Если ушел, пропал, а староста сапоги принес - это я понял. А если человек полуразутый пришел, то все знают, что он оборотень, заколдован, а что дальше-то? Как от них избавляетесь?
- Да никак, - пожал плечами Глеб. - Я про пятерых такое знаю точно, а на других по лицам, по повадкам замечаю. Страшно у нас жить, Олег, и слава о нашем местечке идет нехорошая... Тихая такая слава, по земле стелется, однако же ехать сюда богатыри боятся. Умрун это постарался! Не верю я тому старику, неспроста он в корчме оказался: тебя отвадить хотел. Да я, признаться, испугался, вот и ушел.
Опустились сумерки, сильнее подали голос лягушки. Олег вспомнил о нехорошем предчувствии, охватившем его в этих насыщенных влагой местах, но промолчал. Сейчас следует себя вести так, будто доверяешь Глебу, а уж потом взвесить, насколько он достоин доверия.
- Как же вы оборотням позволяете в деревне жить?
- А как докажешь, что он оборотень? Живет себе человек... У нас ведь никто по ночам не бегает, скотину не режет. Кому-то брат, кому-то сын, вот и живут все, как и прежде. Но время от времени зовет их умрун, тогда они по холму сбегают, и на ходу шерстью обрастают... Жуть! Я сам видел. Ведун, скажи, правда это: если тебя оборотень укусит, то и сам таким станешь?
- По-разному бывает, - покачал головой Олег. - Магия магии рознь. Чтобы разобраться, надо умруна найти. Как это сделать, Глеб?
- Найти нетрудно, - хмыкнул тот. - Вон, Еловый лес-то, за холмом.
- Ходил, - кивнул ведун. - Волки меня далеко не пустили.
- Значит, не хочет тебя чародей видеть, - вздохнул Глеб. - Откуда я могу знать, что он затевает, умрун проклятый? Я - справный хозяин, у меня семья. Куда денусь? Побираться? Землю, дом - ничего теперь не продашь. Зерно-то наше не хотят брать, вот оно до чего дошло... Выручай, ведун. Не знаю я, как ты с Борисом договорился, а я тебе все готов отдать, только бы избавиться от умруна.
- И что же делать, чтобы избавиться?
- А этого я не знаю, - хмыкнул Глеб. - Ты же ведун, не я! А еще, Олег, подумай: не спроста тебя чародей в лес не пустил. Боится он тебя. Чует силу, понимаешь? Вот и теперь, смотри как вышло: Борис молил его о твоей гибели, а ты жив-целехонек.
Олег захрипел, подогнул колено и с остервенением почесал искусанную ступню. Спина его от этого приподнялась, едва не развалив низенький, хлипкий шалашик.
- Куда?! В деревню, к оборотням? Нет, Глеб, давай еще поговорим. Что за дети такие у старосты, что за молодцы одинаковые?
- Раньше они другими были, - вздохнул Глеб. - Хорошие мужики. А потом пошли пропавшую сестру искать, Всеславину мать. Как вернулись, когда, в сапогах или нет - не знаю. Но только с тех пор день ото дня все больше друг на друга походить стали, а волосы цветом разошлись. Слуги умруна они, что тут думать? Разговаривать-то не умеют. Думаю, и сами они не живые давно.
- Так...
Ничего нового для себя Олег о сыновьях Бориса не услышал, с таким же успехом можно было ни о чем и не спрашивать. Но и Глеба не обвинишь в неискренности, выкладывает вроде бы все начистоту.
- Значит, староста молил чародея о моей смерти?
- Да, я уж знаю, как это бывает, потому и послал Всеславу тебя догнать. Хорошо еще, ты совсем недавно на виду у всей деревни по дороге прошел. Когда у Бориса появляются враги, он идет к колодцу.
Колодец! Еще одна загадка обещала немедленное разрешение и Олег выжидающе уставился на Глеба.
- Колодец уходит вглубь холма, - понял тот невысказанный вопрос. - Что там внизу - мне неведомо. Идем, Олег, все я тебе рассказал. Ночью у озер не надо бы оставаться, после такого-то дня. Тут, на самом деле, тоже нечисто.
Однако Олег не пошевелился, а вылезти из тесного шалашика в одиночку Глеб не мог.
- Идем! Заночуешь у меня, терять теперь нечего. Все равно прознает умрун... Защити, Олег. Семья ведь. С тобой не справятся, чую.
- Сестра тоже с тобой живет? - задумчиво поинтересовался Олег.
- Рада?.. Ах вот оно что! Понравилась сеструха моя? Красавица! - оживился Глеб, пытаясь потихоньку выползти из шалаша. - Ничего не пожалею, если спасемся, ведун. И сестру за хорошего человека всегда отдам.
- Уродилась такая! - с упором повторил мужик. - У нее и спроси, откуда она такая. Сестра она и есть сестра, что еще сказать? В Еловом лесу не терялась, не бойся.
- Да я не боюсь.
Олег первым выбрался из шалашика, поправил саблю, и только теперь сообразил, насколько уязвим был во время разговора. Ведь не сумел бы ни выскочить быстро, случись что, ни достать оружие... И не подумало об этом. Странно все это, странно. Ведун потряс головой, будто пытаясь разогнать морок.
- Нет, я еще поброжу вокруг, - отказался ведун. - Ступай без меня.
- Олег! Ведь староста наверняка прознает, что я говорил с тобой! - мужик ухватил Олега за рукав, потянул. - Что ты, не веришь мне?
- Верю, но в деревню пока не пойду, - ведун мягко высвободился. - Дела у меня. А ты не бойся, если Борис тебя до сих пор не тронул - с чего ему теперь бросаться? Разговора-то нашего никто не слышал.
- Олег...
Но Олег не стал слушать, быстро пошел по берегу прочь. Он не мог доверять полностью никому, в том числе и Глебу. Слишком много странного в этой деревне, будто накрытой облаком неведомого морока. Нельзя торопиться с выводами, любой решительный шаг наугад может оказаться последним. Услышав, как Глеб, вздыхая, поплелся к холму, ведун остановился, присел на траву.
НА ОЗЕРАХ
В Еловом лесу он уже сегодня побывал, на дороге к тракту - тоже. В Овражки соваться, пожалуй, не стоило, по крайней мере, пока, значит, самое время разведать обстановку у озер.
У самого берега что-то громко плеснуло - рыба или лягушка. Олег, почесывая искусанную ступню, принялся жевать хлеб. О творящемся вокруг он решил пока не думать. Если части мозаики могут сложиться в общую картину, то это произойдет само собой, а если нет - значит не хватает пока каких-то очень важных кусочков.
- Дедектив... - прошептал ведун, срывая травинку. - Просто дедектив, электрическая сила. Сто ква.
И опять что-то плеснуло на том же месте, даже брызги долетели до Олега. Крест немного нагрелся. Вот и гости - сочетают любопытство с хладнокровием, как и все подводные жители. Интересно, как начнут охоту?
Ничего необычного, конечно же, не произошло. Спустя некоторое время Олег услышал тихое пение, доносившееся откуда-то слева, еще дальше от деревни. Он, следуя правилам игры, прокрался туда и, раздвинув камыши, увидел на противоположном берегу очередного озерца неясные силуэты. Русалки очень выигрышно смотрятся в лунном свете, когда не так заметна их зеленоватая бледность, и ведун не без удовольствия отправился вдоль берега.
А вот чего он никак не мог понять - так это привлекательности самого пения. На вкус Олега оно было уж слишком незатейливым, монотонным, да и голоса у русалок были какие-то грубоватые. С другой стороны, если не услышишь - то запросто пройдешь мимо, в темноте-то. Зато посмотреть есть на что, не каждый день в этих краях девушки топлесс загорают.
Оказавшись шагах в десяти от русалок, Олег вытянулся на траве. Пускай попоют еще, не следует торопить события, иначе можно вспугнуть. И русалки, старательно делая вид, что не замечают наблюдателя, исполнили весь свой небогатый репертуар, перемежая его повизгиваниями, играми на мелководье и коллективным расчесыванием волос. Наконец им это начало надоедать и, тайком переглядываясь, водяные девы начали понемногу перемещаться ближе к Олегу.
От долгого ожидания ведун расслабился, все проблемы и загадки будто отступили на шаг, даже дышать стало легче. Крестик исправно посылал в руку тепло, требуя немедленно покинуть поганое место, и это внушало уверенность. От хорошего настроения решив немного подшутить над русалками, Олег стал громко похрапывать. Песня, исполняемая на неведомом языке, тут же смолкла, и ведун с трудом сдержал хохот.
- Спит ли он, подруженьки?.. - дрожащим голоском поинтересовалась одна из русалок. - Отчего ж он спит?
- Меду хмельного опился! - с презрением заявила другая. - Тащим его в воду!
- Далеко от берега... - боязливо пожаловалась третья. - Не позвать ли батюшку?
- Батюшка наказывал только в полнолуние выходить! - опять послышался резкий голос. - Или домой отправляться, или самим управляться. Ухватимся посильнее, да потянем понежнее, он и не проснется.
- А я запаха меда не чую, - сказала первая.
Русалки принялись препираться, постепенно распаляясь. Разобрать слов Олег не смог - так уж заведено у странного народца, что чем сильнее ругань, тем тише голоса. Оттого и петь достаточно громко русалки могут лишь хором, все в лад. Однако по поводу исхода спора ведун ничуть не беспокоился. Подойдут, обязательно. Слишком любят забавы, а здесь, у глухой деревушки, человек ночью на берегу - большая редкость.
Старательно посапывая и похрапывая, Олег и в самом деле едва не провалился в сладкую дремоту - сказывалось напряжение последних часов. Ратмир, Глеб, Борис, Рада... Со всеми ними что-то неладно, боязно поверить, опереться. Да еще морок, витающий над деревней и волки, не пускающие на тракт. Другое дело - русалки. Не слишком опасные, по крайней мере без "батюшки", не способные на настоящее коварство.
Цепкие холодные пальцы ухватились за ворот куртки, за рукава, даже за волосы. Да, русалки и в самом деле не способны на коварство - с таким-то умишком! Будь Олег по настоящему пьян, немедленно протрезвел бы, потащи его кто-нибудь к воде за волосы. Ведун решил больше не тянуть и крепко схватил ту, что так неосторожно вцепилась ему в шевелюру. Другой рукой ведун выхватил саблю - при определенной сноровке это и лежа можно сделать быстро, особенно если прижать ножны коленом.
Русалки взвизгнули, нестройно, и поэтому тихо. Забилось в руке тонкое, скользкое запястье, чиркнули по руке острые когти.
- А ну!! - Олег подмял русалку под себя, отогнал остальных взмахом сабли. - Кто тут на сковороду торопится, зеленые?!
Испуганные русалки вмиг оставили попытки выручить подругу, поползли, неуклюже виляя полными крупами, к воде. Лежащая под Олегом что-то тоненько закричала, забилась, трепеща широким хвостом.
- Что-что? - ведун приблизил ухо к полным губкам.
- Пусти!
- А... Я-то думал, ты что-то важное сказать хочешь. Так, сейчас я тебя в куртку заверну и подальше от воды унесу. А там у меня костер горит, а в котле вода кипит. Соль есть - уха будет! - выкрикнул Олег погромче. - А может, суп. Покрошу картошечки... Хотя какая тут картошка! Нет, я тебя лучше просто на углях зажарю.
Русалка замерла, глядя снизу вверх рыбьими глазами. От нее пахло тиной, круглый ротик беспомощно разевался... Олег на миг подумал, что в голодный год действительно мог бы съесть русалку. А что особенного - рыба она и есть рыба.
- Отпусти нашу подруженьку!! - донесся с середины маленького озера дружный хор. - А не отпустишь - тебя подстережем и защекотим, на дно утащим! Детей твоих у ручья схватим! Жену твою в колодец завлечем!
- Да, да, как же! - Олег намотал на руку длинные зеленые волосы и оттащил добычу еще дальше на берег. - Заливайте смелей, ваше дело водяное!
- Батюшка придет, голову оторвет!! - громко взвизгнули русалки и с шумом ушли под воду.
- Все равно не примут вас в синхронное плавание, - съязвил на прощание Олег и огляделся, насколько позволял слабый свет растущей луны.
Он находился примерно на равном расстоянии от трех водоемов, окружавших его со всех сторон. Русалки, конечно же, не все отправились к своему батюшке, поэтому нечего и думать пытаться уйти отсюда. Хоть и глупые, хоть и не слишком поворотливые на берегу, но за подругу будут биться и царапаться везде, где имеют хоть какой-то шанс. И попробуй Олег пройти по какой-нибудь перемычке, волоча на плече нелегкую ношу - они такой шанс получат, свалят в озеро. Сражаться же с русалками в воде ведун и пробовать не собирался.
Но пока все было в порядке. Пленница тихо шипела что-то, наверное, обещала достать со дна морского всяческие богатства. А может быть, выпить глаза - у Олега не было ни времени, ни желания прислушиваться.
- Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами - мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широкую улицу, спущусь под крутую гору, возьму от двух гор камней, растоплю своим словом. Стань камень водой, стань вода камнем. Стань глина плотью, стань плоть глиной. Не бойся ни огня, ни яда, ни злого слова...
Нужно быть во всеоружии. Водяные - народ отнюдь не безобидный, да и кроме них тут может оказаться вдоволь всяких тварей. Хотя по настоящему Олег в силу обитателей озер не верил - слишком близко подтянулись к ним людские хозяйства. Значит, не смогли остановить наступление человеков, или забоялись, не рискнули выступить супротив.
Аура расширилась, напиталась силой звезд. Теперь Олег чувствовал все, что происходит вокруг на расстоянии не менее двадцати шагов. Он поднялся, поставив ноги по обе стороны от судорожно дышащей пленницы, для пробы рассек воздух саблей.
- Э-гей!
Вода в озере забурлила, блеснуло в свете луны что-то неясное, похожее на коку. Водяной тут же начал мучительно откашливаться, и Олег упер кончик сабли в единственный поршень - придется подождать. Пока хозяин озер освобождал легкие от воды, ведун почувствовал новых гостей. Три твари осторожно выползли на берег за его спиной и замерли, притаились.
Наконец водяной выкашлял достаточно воды, чтобы начать разговор. Он еще немного приподнялся, и теперь ведун мог приблизительно рассмотреть его голову - размером с хороший бочонок, глаза как тарелки, рот как у жабы. Едва ли не половину поверхности озера заняли всплывшие усы, колышащиеся, словно живые.
- Отпусти дочь мою! - потребовал первым делом водяной и снова немного покашлял. Голос у него оказался под стать бочонку: глухой, утробный. - Отпусти, или сделаю тебя слугой моим, утопленником донным!
- Да не дочка он тебе, - легкомысленно отмахнулся Олег. - Обычная кровопийка, у тебя таких полно. Послушай, водяной, у меня к тебе дело...
- Ты как посмел со мной так говорить!! - забулькало возмущенное чудовище.
За русалку он, конечно же, не переживал. Скорее всего, водяной сам ее сожрет, если вытащит из рук ведуна. Разгневало его покушение на личное могущество, да еще при слугах, что наверняка притаились со всех сторон. Раскрылась жабья пасть, оттуда ударила толстая струя воды. К счастью, направить ее на ведуна водяной не догадался, а то мог бы и с ног сбить. Судя по тому, что кашлем процедура не сопровождалась, теперь воду отрыгивали.
- Ты это зачем? - поинтересовался Олег.
Водяной, как тут же выяснилось, решил несколько уменьшить собственный вес и объем, чтобы показаться нахальному гостю. Вслед за головой из воды появилась толстая, складчатая шея, потом широченные могучие плечи, наконец расширяющаяся книзу грудь. В протоках забурлила вода: маленькое озеро восполняло потерянный объем.
- Разорву!! - загрохотал водяной и начал то немного опускаться, то вновь приподниматься над водой, поднимая большие волны. - Разорву весь род твой, всех слуг по всему свету пущу искать детей твоих и домочадцев, из колодцев и прудов достану их и утяну!!
Удивительно все же древней, могучей тварью он оказался. Против воли в сердце ведуна закрался страх. Ведь глубоки, бездонны озера... Что все эти перемычки между ними? Не провалятся ли они, подмытые такими волнами, что уже превратили полянку, на которой стоял Олег, в островок.
Под шумок три фигуры позади ведуна привстали и бросились на человека. Олег даже шагнул им навстречу, сразу разворачиваясь. Сабля описала широкий полукруг, две легко отделившиеся от тел головы взлетели в воздух, вместо крови из обрубленных шей ударили фонтанчики воды. Третий враг замер, удивленный таким отпором, и тут же сам навсегда потерял голову. Бой оказался кстати - страх исчез.
- Утопленники... - кончиком сабли Олег потрогал белесые, на глазах теряющие объем тела. Казалось, в них не было ничего, кроме мягкой кожи и воды. - А уши им рыбы объели, или ты сам, а? Царь морской?
Водяной снова закашлялся, но раскачиваться в озере перестал. Вероятно, пытался понять, зачем его назвали "царем морским" - в оскорбление или в уважение?
- Я ведун Олег, - самое время было представиться и перевести разговор в другое русло. - Охотник нечисть изводить.
Ответом ему был гул множества голосов. Трещали что-то неразборчивое черные твари из камышей, гудели остававшиеся под водой существа, не способные жить на воздухе, шипели высунув корявые лица из грязи кикиморы. Громче всех оказался хор русалок.
- Враг наш! Враг наш! Не отпускай его, батюшка, убей! Погубит, погубит!
Водяной фыркнул и вдруг рывком сократил половину расстояния до берега. Оставив в покое русалку, Олег пошел ему навстречу. Тут же из воды вылетели два длинных змея, нацеленные на его горло, но ведун был готов и перерубил обоих одним движением. Обрубки утянулись под воду, но на их смену уже появились новые.
- Это не дело, батюшка! - Олег легко разрубал щупальца водяного. - Так я готов всю ночь танцевать, а с рассветом не уйду. Погублю я вас тогда, всех до единого! Лучше поговори со мной.
- О чем мне говорить с врагом?! - водяной даже затряс головой, отчего один ус взметнулся в воздух и щелкнул словно бич.
- О том, чтобы я смилостивился, и не изводил здесь вашу треклятую породу! - Олег зубами развязал тряпочку на запястья, зажал в кулаке крест и, быстро шагнув к самой воде, опустил руку в озеро. - Нравится?
Так громко, что наверняка и в деревне всем было слышно, взвизгнули русалки. Застонали кикиморы, выпустили пузыри прячущиеся вод водой твари. Чуткие к любым изменениям в своей среде обитания, водяные криксы да мавки сразу почувствовали себя скверно. Маленький крест никогда не сможет изгнать магию из всей системы глубоких озер, но неприятностей их жителям добавить способен.
ВОДЯНОЙ И СТАРОСТА
- Я вам не враг, хотя и никогда не стану другом, - повторил Олег. Он уже устал сидеть на одном месте, хотелось встать и пройтись, но водяной мог и обидеться. - Я не воюю с обычными водяными, с вами и мужики деревенские могут справиться.
- Это как же?.. - с вызовом пророкотал хозяин озера.
- Да так. Кожи тут начнут дубить, или бреднем всех твоих упырей повыловят. Не больно-то много ты их, кстати, насобирал за столько лет.
- Места здесь глухие, - задумчиво заметил водяной. - Не знаю, как там кожи дубят, а бредни я любые порву. Ты не знаешь, что там внизу... Нет, не боюсь я людей. И не верю, что у тебя есть много этого странного серебра.
- Не в серебре дело, - усмехнулся ведун, поигрывая в руке крестиком. - Тут - магия, о которой ты ничего не знаешь. Но о ней уже знают многие люди вокруг, хотя и не осознают вполне ее силы. Послушай, водяной, я тебе не враг. Я пришел убить чародея из Елового леса. Расскажи мне о нем всю правду, и я уйду навсегда.
Олег знал, что водяная нечисть к лесной относится с неприязнью, поэтому остался на озерах в надежде на откровенность местного хозяина. Но тот оказался то ли очень подозрительным, то ли просто глупым. Рассвет уже близко, а водяной и слова по делу не сказал. Или... Или не глуп он, а умен чересчур?
- Елового леса отсюда не видно, холм загораживает, - пробасил водяной. - Что мне за дело до Елового леса?
- Значит, не хочешь по-хорошему? - набычился Олег.
- Хочу, - тут же сказал хозяин озер. - Да только боязно. Чародей силен, а сила его мне неведома...
- Зато моя ведома! - человек протянул руку в воде и окунул в нее крестик.
- Пошто шалишь? - водяной немного отодвинулся и по озеру опять заходили волны.
- Убей его, батюшка! Убей врага нашего! - заголосили русалки из соседнего водоема, куда "батюшка" их выставил, чтобы не мешались.
- Цыц! Убери серебро...
Олег помедлил, но все же вытянул так неприятный нечисти крестик из воды, хотя и оставил руку вытянутой. С крестика медленно стекали капли, каждый раз водяной тяжело вздыхал.
- Вижу, вижу твою силу и в сабле и в колдовских умениях, - наконец заговорил он. - Что с чародеем лесным справишься - не верю. Но и нам от него несладко... Много лет назад услышали мы об умруне, что на людей обижен и силу набирает, чтобы зло творить. Думали, что все обойдется. Однако уже вокруг озер его слуги, все теперь принадлежит ему.
- Что за сила у чародея? - быстро спросил Олег, помня о приближении рассвета. - Как он людей одолевает, как своих слуг в подчинении держит?
- Про то мне неведомо, - потряс усами водяной. - Я с ним не секретничал. Хотя и знаю: нет нам от него пощады, водный народ только сам за себя постоять может. Однако силен чародей, и не спрятаться от него даже на дне глубоком.
- Значит, тебе терять нечего, - быстро подытожил ведун. - Выкладывай тогда все, что о нем слышал.
- Людей не губит, слуг себе из них делает. Одних силой держит, а других верностью - самых сильных, самых лучших. Слухи до нас с птицами долетают, да утопленники порой расскажут что... Только мало их, утопленников-то! - посетовал водяной. - В иной десяток лет и ни одного не попадается, глухие места.
- Счастье твое в том, что глухие! Говори хоть, что точно знаешь - ведь сам признался, что и вам, озерным, от чародея избавиться хочется! - прикрикнул в нетерпении Олег.
- Не торопи меня! - качнул огромной головой водяной. - Припоминаю... Да ничего толкового припомнить не могу. Знаю, что есть еще деревня тут, недалеко, над той давно уже полная власть умруна. А Озерцы еще не вполне под ним, отчего - не знаю. Есть какой-то приворот колдовской, с той кожей, что люди на ногах носят, связанный, но мне, босому, это непонятно. Вот что, Олег-ведун: за холмом солнце встает, чую. Пора нам всем на дно, а в другую ночь приходи смело - не трону, так и быть. Что вспомню - расскажу, тогда и потолкуем. Только помни о своем обещании! Не губи нас своим серебром, не трави воду.
- Ладно... - вздохнув, Олег поднялся. - Но коли потребуется мне ваша помощь, защита на этих берегах - и ты не подкачай. Враг у нас один. Постой! А глубоко ли здесь?
Вода уже заливала пасть опускающегося в озеро водяного, но он приостановился, проквакал неразборчиво:
- Не столь глубоко, сколь затейливо!
- Это что значит?!
- Есть там, внизу, ходы темные, нам самим неведомые. Прощай.
Хозяин озер скрылся под водой. Олег хотел было с досады сплюнуть в озеро, но раздумал. Хоть и ненадежный союзник, да хоть какой-то. В предрассветных сумерках стало как-то особенно промозгло, сыро, и ведун поспешил к холму. Подняться в деревню, перекусить по-человечески, а если нападут оборотни, так это даже лучше. Надоело бродить в тумане.
- Дядя Олег! - долетел до него голос насмерть перепуганной девочки. Кричать во все горло она не решалась и скорее пищала в темноту: - Дядя Олег! Ты живой?!
- Иду! - отозвался ведун, переходя на осторожный бег. - Стой где стоишь, я быстро!
Петляя по лабиринту перемычек меж маленькими озерами, он наконец выбрался к крестьянским постройкам, расшиб колено о низенький заборчик и только тогда различил на фоне светлеющего неба маленькую фигурку.
- Слава! Ты почему здесь одна?
- Дядя Олег, а ты точно ли живой? - попятилась девочка.
- Да точно, точно! - он рывком догнал ее, схватил за ручонку.
- Теплый, - с облегчением признала Всеслава. - Неужто всю ночь на озерах просидел, и русалки тебя под воду не утащили? Сказывают, они поют до того красиво, что никому не устоять.
- Врут. Так зачем ты сюда прибежала ни свет, ни заря?
- Ой, дядя Олег, беда у нас! Ночью к Глебу сыновья старосты пришли, дядьки мои. Он сперва в окошко выскочил, и прямо к дому бабки Луши прибежал, наказал мне, чтобы я тебя отыскала. Выручки он у тебя просил, дядя Олег! А сыновья Бориса за ним бежали, и поймали его...
- Что же дальше? - ведун зашагал к Озерцам быстрее. - Где они?
- Нет их, в лес увели Глеба, и жену его, и детей! Давно уже, меня ведь бабка заперла. Только я хитрее оказалась, через крышу выбралась, - похвасталась Всеслава. - У меня там дерево есть, специальное, у него ветки толстые, и...
- А Борис что? Видела Бориса?
- Нет, не видела. Дома, наверное.
- Вот и ты беги домой, - распорядился ведун. - А я к Борису пойду. И чтобы больше одна нигде не шастала!
Проследив за припустившей к дому Всеславой, Олег попробовал составить хоть какой-то план. Выходило, что Глебу он не поверил зря, не врал Глеб. Староста прознал об их разговоре, и немедленно отправил провинившегося к умруну в лес. Спасать его, пожалуй, уже поздно... Во всяком случае, сперва надо вытрясти всю правду из Бориса: и про сундук с сапогами, и про сыновей чудных, и про колодец. Если староста остался один - лучше времени и не придумать.
Стараясь производить как можно меньше шума, Олег пробежал задами к дому Бориса, осторожно потянул дверь. Она оказалась не заперта, и ведун проник в сени, тут же задвинув засовы. Наверное, дети скоро вернутся, так пусть сперва постучат.
С саблей наголо Олег быстро обошел все комнаты, но нашел лишь старуху, Борисову жену. Она сжалась под одеялом, насмерть перепуганная, и даже не позвала на помощь.
- Где муж? - присел Олег на краешек кровати.
- У колодца... - прошептала старуха.
- А дети?
- Не знаю... - она всхлипнула. - Не губи нас, добрый человек!
За приоткрытым окошком заскрипел журавль. Олег, как можно тише растворив ставни, прямо через окно выбрался во двор, прокрался к колодцу. Когда он увидел старосту, тот, как ни в чем ни бывало, подтягивал сапоги.
- А я босой хожу на одну ногу! - сообщил ему Олег и указал на искусанную комарами ступню кончиком сабли. - Вот незадача, да, Борис?
- Испугал ты меня, - неодобрительно покачал головой староста. - Сапоги тебе, конечно, справить надобно, негоже в наших краях так расхаживать. Где ты был, Олег? Я искал тебя, уж подумал: не случилось ли с ведуном нашим беды...
- Считай, что случилась.
Олег не спеша обошел вокруг Бориса, тот послушно поворачивался вслед ему.
- Отвечай быстро, а то зарублю. Куда твои парни Глеба увели?
- В лес увели, - вздохнул староста. - Только не мои они, давно не мои... Разве ты не видел, Олег? Слуги они чародеевы, за мной приглядывать поставлены.
- Вот как? - ведун не ожидал столь спокойного поведения старосты. - Значит, ты ни при чем?
- Ни при чем, - кивнул Борис. - Может, в дом пойдем? Здесь кто-нибудь подслушать нас может, а поговорить следует. Ведь вернуться они могут, тогда...
- Что ты делал у колодца? Что внизу?
- Умруново логово, - опять сразу ответил Борис. - Ходил я туда смерть его искать... Искал тебя, да не нашел, пришлось одному. Эх, не в первый раз - а все бестолку.
Олег покашлял в кулак. Он-то ожидал, что староста будет запираться, может, даже схватится за оружие... Но вместо врага ведун получил очередного ненадежного союзника.
- Глеб говорил, что ты с чародеем в сговоре! - попробовал снова надавить Олег. - Отчего он тебя не трогает? И что за сапоги у тебя в сундуке?
- Можно так поглядеть, что и в сговоре, - вздохнул Борис. - Если грех это - руби мою голову, но как иначе деревню отстоять? Сходи в Овражки, если цел останешься, то поймешь, о чем я говорю. Нет там больше ни единой человеческой души, всех сделал умрун оборотнями да упырями, все ему служат. И от нас многие там теперь... А Озерцы еще живут, и все оттого, что согласился я чародею помочь.
- В чем же твоя помощь?
- Что через слуг своих прикажет, то и делаю... - неопределенно буркнул Борис, пожав плечами. - Вот, тебя приютил, на работу нанял.
- Меня Глеб позвал! - Олег, стараясь не поддаться гневу, подошел к старосте, прижал кончик сабли к его груди. - Что еще делал, отвечай?
- В колодец спускался, - признал Борис. - Не простой у нас холм, не простое место. Там внизу умрун силу свою черпает, из волшебного ключа. Но сам к нему приближаться не смеет, охраняют тот ключ от нечисти подземные духи. А я, значит... Я спускался, из ключа мертвой водицы набирал.
- Что еще за мертвая водица?!
- Откуда я знаю? - взмолился Борис. - Мне бы живым остаться, да деревню уберечь! Вода как вода, я ее к срубу внизу поднесу, а эти, слуги его, что из сыновей моих вышли, ведра наверх поднимали, да в лес уносили! Может, она и не мертвая, я же не стал ее пробовать. Зато в Озерцы оборотням хода нет.
- А Глеб иначе говорил! - вспомнил Олег, поворошил саблей старостову бороду. - Говори все, иначе смерть тебе придет лютая.
- Все я тебе говорю, без утайки, - вздохнул Борис. - Ярилой клянусь, забытым нашим богом... И раньше бы рассказал, да не мог времени улучить, чтобы наедине потолковать. А сегодня искал тебя...
- Глеб говорил, ты смерти моей просил у чародея!
- Глебу не верь! - взвизгнул Борис и попятился, прижался к стене дома. Из окошка высунулась перепуганная старуха и тихонько завыла. - Ты же видел: он на торг ездит! Один из всей деревни, остальные - овражковские! А нам за мостик ходу нет, волки его охраняют. Как же ты Глебу веришь?
Олег опустил саблю, бросил короткий взгляд вниз с холма, на Еловый лес. Оттуда как раз вышли четверо молодцов с луками за плечами, быстро зашагали к деревне. Поблескивал на солнце шлем.
- Видишь, идут... - с ненавистью прошипел староста. - Детки мои! Пошли однажды сыновья мои в лес, да и не вернулись. А через год вдруг пришли, все на одно лицо. Раньше тоже были похожи, да не так... А еще волосы у них разные, словно в насмешку! Тот, что в шлеме, прошлой осенью в колодец упал, голову разбил, мозги по камням расплескал. Дырка с тех пор не зарастает, а ему хоть бы что. Шлем, вишь, носит... Выручи ты нас, Олег, убей чародея!
- Как же я его убью, если вы все ему помогаете?! - возмутился ведун. - Не носи ему воды из ключа! И что там за подземные духи? Почему тебя не трогают?
- Я их и не видел никогда, - пожал плечами Борис. - Видать, не положено им обычных людей трогать.
- Обычных людей... - задумчиво повторил Олег, поглядывая вниз. - Вот что, дай руку!
Он быстро достал крест, приложил к трясущемуся запястью старосты. В глазах Бориса ничего не изменилось - значит, ожога не было. Но ведун вдруг почувствовал в крестике легкое, едва уловимое тепло. Олег отошел к колодцу, тепло чуть усилилось... Крестик старался, но в висящем над Озерцами мареве чужой магии мог немногое. Запястье, видимо, слишком уж притерпелось к изменению температуры. Быстро достав из кармана куртки бандану, Олег примотал крест ко лбу.
- Как с волками справиться, как мне Еловый лес пройти? Говори быстро, Борис! Да не солги, я ведь вернусь.
- Ночью они не охраняют лес, - быстро сказал староста. - Видать, обращаются в кого-то... Не знаю. Но оборотни, те, что босые, остаются там. Днем же в Овражках живут, почти как люди.
- Так что за сапоги у тебя в сундуке? - вспомнил Олег.
- Договор с умруном у меня, - Борис потянул ведуна за угол дома, чтобы укрыться от глаз приближающихся "сыновей". - Если кто в Еловом лесу пропал - я иду искать. Волки меня приводят к месту, где обувь его лежит. Пока обувь в деревне, не может тот, кто оборотнем стал, сюда прийти. Иначе растерзали бы нас за ночь! И овражковских сапоги тоже у меня хранятся. Да они все там, в Овражках проклятых, селятся! Я ведь за деревню радею, пойми! Как мне иначе?
- А те, что в одном сапоге возвращаются? Мне Глеб про таких говорил.
- То другое дело, - помрачнел Борис. - Этих чародей призвал, да вымолили они чем-то срок себе жизни человеческой. Чем - мне неведомо. Им я не могу помешать среди людей жить. Ночью иногда уходят... Беги, Олег, ведь убьют они тебя! Наверняка Глеб уже все чародею рассказал.
- Убьют? А отчего же умрун тебе приказывал меня на службу нанять?
- Ох, не знаю... - засуетился Борис. - Идем, в дорогу тебе еды дам. И сапоги! Сапоги-то!
- Какие еще сапоги? - насторожился Олег.
- Да вот эти хоть... Старые мои, - Борис подобрал валявшуюся у заднего крыльца поношенную пару. - Не бойся, не из сундука! Чинил здесь вечером. Марья! Еды ведуну дай, бежать ему пора!
Старуха будто ждала приказа, высунулась из двери с узелком в руке. Олег не без колебаний схватил снедь, а потом и сапоги - будет еще время на них посмотреть как следует, прежде чем обуть. Он побежал через медленно просыпающуюся деревню, на него по-прежнему никто не смотрел. Все будто специально отворачивались, и только вездесущий поросенок бросился под ноги. Перескочив через не в меру шуструю животинку, ведун выскочил за околицу и вскоре сбежал с холма к озерам.
ДВА СНА
Отыскав укромное местечко, Олег как следует умылся.
Против воли хотелось высмотреть кого-нибудь из водяного народа, но при свете дня это бессмысленно. Ведун развязал узелок, обнаружив там хлеб, соль, яйца, горшочек с молоком и хороший кус сала. Отложив сало на потом, ведун с удовольствием позавтракал. Каждое яйцо, каждый ломоть хлеба он сперва подносил поближе к кресту - оказалось, что ему хоть немного, но можно доверять. Совсем же без пищи и сам пропадешь, и другим не поможешь. Закончив с едой, Олег как следует рассмотрел сапоги. Носили их немало, но вещь оказалась крепкой, и, что не менее важно, подошла по размеру. Сапоги из сундука ведун надеть бы не рискнул - они явно были связаны с умруном какой-то магией. Но эти просто валялись у крыльца, староста ведь не мог знать заранее, что Олег в одном поршне явится.
Подложив наконец обновку под голову и обмотав ее косухой, Середин улегся в тени отдыхать. Саблю на всякий случай примотал тряпицей к руке, а сверху забросал лезвие травой. Потом Олег несколько раз вдохнул, стараясь выдыхать как можно медленнее, и представил себе, как его аура, истончаясь, растягивается вокруг на добрую сотню метров. Наговор на внутреннего охранника здесь, у озер, должен был действовать лучше, чем в деревне. Хотя основная надежда ведуна проснуться живым заключалась, конечно же, в простой логике: если не погубили до сих пор, значит, чего-то хотят.
С этой малоутешительной мыслью он и уснул. Сны Середина часто уносили его в родное время, в шумный и грязный, насыщенный выхлопными газами мир. Он был похож на кошмар... Просыпаясь, Олег часто думал, что, наверное, уже никогда не сможет там спокойно жить, но тосковать продолжал все равно. Особенно если появлялась в этом сне некая сотрудница питерского зоопарка. Середин привык к этому, и остался весьма недоволен, оглядывая цепочку видимых озер, протянувшиеся к воде огороды, холм...
- И во сне нельзя от этого всего отдохнуть? - проворчал ведун, вставая на ноги. - Или я не сплю?
Он спал - прямо у себя под ногами, уложив растрепанную голову на новые сапоги. Переливаясь на солнечном свету тонкой, радужной пленкой, расплылась вокруг Олега аура, она подрагивала на ветру. Приглядевшись, он рассмотрел еще какие-то искорки, путешествующие по ней. Искорки чем-то не понравились Середину, но чем, он понять не смог.
Его отвлек черный пузырь, пролетавший на уровне человеческого роста. Пузырь потянулся было к спящему, но аура мгновенно вспухла ему навстречу, ударила короткой, но жесткой молнией. Пузырь со скоростью проколотого воздушного шарика умчался куда-то в сторону деревни.
- Знай наших! - погрозил ему тот Олег, что стоял в траве.
Стороной прошли мужчина и трое мальчиков, все с удочками на плечах. На огородах суетились бабы, кто с тяпкой, кто с ведрами. Всеслава гнала гусей, не обращавших на нее ни малейшего внимания. Середин еще немного понаблюдал за происходящим, потом осторожно сделал несколько шагов. На спящем это никак не отразилось.
- Не пойти ли погулять? - сам себя спросил ведун, но голоса не услышал.
Прежде с ним такого не происходило. Хотя говорят, что такие выходы из тела - явление совершенно обычное... Вроде бы еще должна какая-то ниточка тянуться от спящего к двойнику. Середин отошел довольно далеко в сторону, и только тогда "нить" наконец появилась - она отошла не от тела, а от тонкой простыни ауры. Окончательно освоившись, Олег пообещал себе быть осторожным и, сформировав у себя в руке астральную копию сабли, медленно поднялся на холм.
Астральный мир Озерец представлял из себя огромное серое облако, в котором с разной скоростью путешествовали черные пузыри, спирали, маленькие вихри... Вступать в него Олег не рискнул - довольно обидно было бы сейчас оказаться пленником какой-нибудь дряни. Везде нужен опыт, а на астральном плане - особенно. Поэтому ведун, тихо радуясь своим новым способностям, осторожно стал обходить деревню по околице.
Вскоре Олегу удалось увидеть всю структуру "облака" морока, окутавшего Озерцы. Центр приходился точно на колодец, вокруг которого облако медленно кружилось. Спиральки и пузыри кружились тоже, но в противоположном направлении, по часовой стрелке.
- Во как! - восхитился Олег. - Колодец-то силен!
Он понимал, что вместо восторгов следовало бы сделать что-то полезное, но придумать ничего не мог. Идти в Еловый лес в таком виде - ничем не оправданный риск, лезть в колодец - еще хуже. От нечего делать Середин принялся разглядывать ауры крестьян.
И как только появилось такое желание - крестьяне исчезли. Вместо них Олег увидел темные скопления какой-то инфернальной дряни, облепившие человеческие фигуры. Ведун не верил своим глазам: эти существа уже не были людьми! Ни один человек и дня не прожил бы в таком окружении! Черные лярвы дрались за истлевшие останки аур, не имевших больше ничего, что можно было бы назвать душой.
Вдалеке что-то блеснуло. Олег присмотрелся и увидел яркую, спокойную ауру, хотя и небольшую. Это было неудивительно: речь шла о ребенке. Всеслава присела на корточки у ближнего озерца, отделенного от других оградой, и любовалась на купающихся гусей.
- Хоть с ней все в порядке, - вздохнул Олег. - Может, кто-то еще?
Очень хотелось высмотреть старосту, но Борис не показывался. Зато у колодца Середин увидел одного из "сыновей" - он стоял на посту, закинув на плечо лук. Ведун снова подумал об ауре, она послушно показалась. Даже во сне Олега затошнило, так мерзко выглядели истлевшие, обглоданные останки того, что некогда было сутью живого человека.
Воин будто почувствовал внимание, вдруг оглянулся, уставился прямо на Олега. Ведун отошел в сторону и облегченно вздохнул: стрелок продолжал пялиться на пустое место. Решив больше не рисковать, Олег отправился к собственному телу, мирно дремлющему в траве. Тропинки ему были не нужны, но привычка заставила двигаться как обычно, по утоптанной земле. Тут он и увидел Раду.
В отличии от Всеславы девушка имела хорошо развитую, достигающую трех с половиной метров в диаметре ауру. Олег пошел за ней, любуясь радужными переливами. Черный пузырь, пролетающий мимо, потянулся к лакомству, но Рада взмахнула рукой, будто отгоняя комара, и перепуганная сущность, ворующая энергию, испуганно шарахнулась прочь, прямо к ведуну.
- А ну, не замай! - Олег разрубил пузырь проекцией своей сабли и даже зажмурился от яркой вспышки.
На звук, неслышимый в обычном мире, со всех сторон так и прыгнули такие же черные пузыри. Они закрутились на месте гибели товарища, жадно втягивая рассеянную в воздухе энергию. Вздохнув, Олег двинулся дальше, но снова остановился, привлеченный струйкой серого тумана, словно ручеек убегающей от деревни к молоденькой рощице.
Стараясь не коснуться морока своей астральной "ниточкой", соединяющей путешественника с телом, Олег поискал причину такого явления. Она обнаружилась в кустах - там сидел по-турецки не кто иной, как Ратмир. Мальчишка держал на коленях толстый потрепанный том и нараспев шептал какие-то заклинания.
- Ах ты, поганец! - возмутился Середин и встал у него за спиной.
Прочесть в книге ему ничего не удалось - символы оказались незнакомы. Ручеек морока, стекающего с холма, образовал перед Ратмиром нечто вроде лужи, в ней копошилось что-то непонятное. Осерчав, ведун проекцией верной сабли разрубил поток в нескольких местах. Морок, словно живой, задергался, снова соединился и быстро заструился обратно к колодцу.
- Что-то не так! - почувствовал Ратмир и горестно обхватил голову руками. - Опять не получается...
- Получится, когда я с тебя штаны спущу! - пообещал ему ведун. - Мало мне неприятностей, еще ты пакостишь!
Ратмир вздрогнул, огляделся. Он не мог ничего услышать, и Олег присмотрелся к парню повнимательнее. В ауре малолетнего колдуна-самоучки выделялись сильные фиолетовые тона. Ведун не мог точно сказать, что бы это значило, но предположил, что Ратмир наделен определенными способностями. Надо к нему приглядеться получше, было бы время...
Солнце преодолело уже около четверти своего дневного пути и Олег решил, что пора бы навестить собственное тело. Как оно там, лишенное пригляда? Эта мысль пронзила тревогой: в самом деле, сможет ли аура, настроенная словно охранная система, вовремя оповестить душу ведуна об опасности, если она гуляет по деревне? И не успел Середин подумать об этом, как оказался рядом с самим собой, вовсю похрапывающим на солнышке.
- Развалился-то! - неодобрительно покачал головой Олег-проекция и слился с собой настоящим.
Тот немедленно проснулся. Ярило, сияющий в небе, сильно напек голову, и ведун первым делом переместился в тень кустарника. Потом, пошарив руками, нашел горшочек и с жадностью допил молоко.
- Это что же мне приснилось такое?
Привстав, Олег осторожно раздвинул ветви, посмотрел на деревню. Сидела у озера Всеслава, играя веточкой с котенком, спускалась по тропинке между огородами Рада, помахивая пустыми ведрами. Все было очень похоже. Неужели он и правда успел побродить невидимкой?
- Вот это ква так ква! - покачал головой Олег. - Ай да Середин, ай да сукин сын! Но, электрическая сила, я ведь видел всего трех нормальных людей: Славочку, Раду и Ратмира. Причем парня нормальным можно назвать только приблизительно... Вот попал!
Решив больше ни за что не позволять себе таких путешествий - а ну как заметит кто из "сильных мира того" - Олег опять улегся. Он мог не спать по четыре-пять дней, сохраняя бодрость, но кто знает, когда именно ему понадобится применить эту способность. Пока дают есть и спать - надо есть и спать, потому что все хорошее обязательно однажды кончится, чего не скажешь о плохом. Врагов слишком много, чтобы можно было рассчитывать на окончательную победу хоть когда-нибудь.
На этот раз Олег постарался еще засыпая вызвать в памяти воспоминания об оставленном где-то очень далеко родном городе. И это вроде бы удалось, но шагая по знакомым с детства улицам, ведун в какой-то момент вдруг оказался совсем один. Не было ни машин, ни людей, вокруг повисла тревожная тишина. Середин поискал рукой саблю и с ужасом понял, что ее нет - такого с ним давненько не случалось даже во сне!
Он был готов очнуться, благо было время отработать эту привычку. Но там, впереди, за старым, облупленным особнячком, кто-то стоял. Олег не мог рассмотреть его, не мог понять даже, человек ли это или какое-то животное, но твердо знал, что имеет дело с врагом. Не для того, чтобы победить - для того, чтобы увидеть, ведун шаг за шагом медленно двинулся по пустынной улице. Вот и угол, а за ним - никого.
- Так вот ты откуда...
Шипящий, и одновременно какой-то клекочущий голос раздался сверху. Олег задрал голову и увидел прямо над собой уцепившегося за карниз огромного паука. Он был ростом почти с человека, множество холодных глаз с ненавистью смотрели на Середина. Непонятный, лишь во сне приходящий ужас приковал ведуна к месту.
- Ведун, далекий гость... Теперь я знаю.
- Кто ты?!
- Тот, кого ты ищешь.
- Умрун! - вспомнил Олег. - Как твое имя, чародей?
- Можно иметь одно имя или множество имен, а можно не иметь имени вовсе. Это неважно, если ты слышишь обращенный только к тебе зов. Ты слышишь такой зов, ведун?
- Кто зовет меня? - Олег нашел в себе силы хоть немного попятиться.
- Значит, не слышишь, - удовлетворенно пошевелил передними лапами паук. - Я могу убить тебя, знаешь? Могу выпить всю твою кровь, сразу или по капле, так же, как выпил кровь множества других. Страшно ли тебе?
- Нет, - откровенно соврал Середин и даже смутился.
- Страшно! - не поверил паук. - Но это морок, морок. Все не так, как тебе кажется. Смотри, как оно на самом деле.
С непостижимой скоростью паук начал плести паутину, выпуская толстые нити откуда-то из груди. Быстро соорудив кокон, такой большой, что сам почти скрылся за ним, паук тут же начал его разрывать. С ужасом Олег увидел внутри мертвую девушку. Но вот свежий ветерок взметнул ее темные волосы, и у красавицы - а она была красавицей! - дрогнули ресницы. Она раскрыла глаза и потянула вниз паутину, поправляя на себе... Белое платье. От паука не осталось и следа.
- Ведун, ты не должен верить всему, что видишь, - сказала красавица все тем же шипящим голосом и дотронулась холодной рукой до щеки Олега. - Не спеши. Все не так, как кажется.
- Кто ты? - опять спросил он, отступая еще на шаг.
Лицо девушки неуловимо менялось, подрагивая. Нет, пожалуй, не была она красавицей, как поначалу показалось Олегу. Совсем молоденькая, очень свежая, миловидная девушка.
- Я та, кого убили во славу добра. Видишь? - она показала на кровавое пятно, расплывающееся по белому платью у нее под грудью. - За что меня убили, ведун? Ответь!
- Я не знаю, - помотал головой Олег. Он уже очень хотел, но никак не мог проснуться. - Я ничего не понимаю. Как тебя зовут?
- Имена обманчивы. Узнай, за что меня убили. Отомсти за меня.
Красавица - когда она опять успела стать красивой?! - умирала, сползая вниз по стене. Платье на глазах превращалось в лохмотья, руки истончались, натянувшаяся кожа плотно облепила череп, неотрывно глядели на Олега пустые глазницы. Ветер подхватил клок седых волос, бросил их прямо в лицо ведуну и тот, вскрикнув, проснулся.
Солнце повисло над дальним, заозерным лесом. Олег, все еще сотрясаемый дрожью, доплелся до озера и пригоршней напился. Вспомнил, что так и не спросил у водяного, можно ли уйти из этих мест на север, есть ли там путь. А ведь хотел... Что ж, скоро опять ночь, можно и спросить. Ведун поправил саблю, начал перекусывать хлебом с салом. Заодно глянул в сторону деревни и обомлел.
На берегу озера, где прежде плавали гуси, стояла одинокая Рада. Непередаваемо красивая в лучах заходящего солнца, девушка просто смотрела в воду. Даже на таком расстоянии Олег заметил, как глубоко она дышит. Неужели бросится?.. Он уже был готов закричать, кинуться к ней, но Рада вдруг зарыдала, прижав к лицу ладони, повернулась, и медленно направилась к деревне.
- А я сбежать собрался, - сплюнул Олег. - За подмогой... Нет, ведун, не для того Ворон тебя наукам обучал. Не для того.
У Рады, чистое сияние ауры которой Середин прекрасно помнил, пропал в Еловом лесу брат. Пропал, потому что его похитили вместе с женой и детьми из-за его, Олеговой, глупости. Не поверил... А Глеб ведуну верил, даже когда его уводили, бросился за помощью к Всеславе. Девочка тоже верит дяде Олегу... Нельзя уходить.
- Ночью волки лес не охраняют, - вспомнил Середин. - Вот и пора, значит, проверить, не врет ли мне Борис.
Он быстро покончил с небогатым ужином, натянул сапоги и в обход деревни, по кромке осинника, зашагал к дороге. Там подождал, лежа в высокой траве, пока солнце полностью скроется, и уж тогда, прочитав несколько наговоров для силы и бдительности, зашагал через луг к Еловому лесу.
ЕЛОВЫЙ ЛЕС
Понемногу поднималась луна, и в ее свете Олег добрался до подлеска без особых проблем. Однако в лесу он оказался в кромешной темноте и некоторое время просто постоял, сжимая саблю и прислушиваясь.
Лес будто вымер. Не слышно было ночных охотников, ни пернатых, ни зубастых, никто не пробирался по веткам в вышине. Даже стволы не поскрипывали, царило удивительное безветрие. Немного приглядевшись и прошептав еще пару помогающих зрению наговоров, Олег начал немного различать дорогу. Он двинулся вперед, стараясь выбирать те места, где расстояние между елями было пошире.
Сердце никак не хотело успокаиваться. Если Борис обманул, если волки неожиданно появятся со всех сторон - что тогда делать? Только сечься с ними. Олег верил, что сможет одолеть одного-двух хищников, но не целую же стаю.
Он приблизился к одной из елей, попробовал прикинуть, как будет на нее забираться в случае опасности. Получилось плохо - только исколол себе все руки и обломал нижние сухие ветви. В мертвой тишине леса эти щелчки прозвучали как выстрелы.
- Вот тебе и ква, электрическая сила... - Середин внутренне приказал себе сосредоточиться на главной задаче и быстрее зашагал вперед. - Мальчик ночью в лесу потерялся. Ай-яй-яй.
Он больше не пытался скрываться, шагал широко и уверенно. Хорошо, что такое можно позволить себе в сапогах! Долой психологию жертвы. Ведун не дичь, а охотник, это его должны бояться. Задевающая лицо паутина начала раздражать, и Олег стал помахивать наугад саблей.
В одном месте на ветвях что-то слабо белело. Ведун остановился и успел услышать какие-то звуки сзади. Он оглянулся, замер. Тишина, из темноты никто не появился. Олег подошел к ели, снова остановился - и опять его невидимый преследователь чуточку опоздал.
- Кто там? - стараясь придать голосу высокомерное презрение, поинтересовался ведун. - Что надо?
Ответа, как и следовало ожидать, не последовало. В такой темноте бесполезно пытаться отыскать непрошеного спутника, ему достаточно присесть и соблюдать тишину, чтобы надежно спрятаться. Вздохнув, Олег вернулся к изучению предмета, белеющего на ели. Он дотянулся до него кончиком сабли, подцепил... Кусочек ткани, больше ничего не понять. Пожав плечами, Середин спрятал находку в карман, пошел дальше.
Несколько раз он останавливался, чтобы убедиться, что преследователь никуда не делся. Тот всегда опаздывал на шаг или два, а потом замирал, не выдавая себя ни звуком. Олегу хотелось бы пойти на него, размахивая саблей, но не будет ли это именно тем, чего враги ждут от ведуна?
Неожиданно впереди посветлело, и Олег понял, что приближается к поляне. Очень кстати - там незнакомцу придется или показаться, или оставить ведуна в покое хоть на какое-то время. Тогда его будет несложно выследить, охотник и дичь поменяются местами.
Поляна, залитая лунным светом, выглядела волшебно красивой. Неестественные тени вытянулись от каждой травинки, и лунная трава перемешалась с настоящей. Казалось, что все покрыто серебристым инеем... Крест под повязкой на голове медленно стал теплеть, даже после того, как Олег остановился на самом краю свободного от деревьев пространства.
- Электрическая сила, ну что тут особенного может быть? - сам себя едва слышно спросил ведун, и сам же ответил: - Да все, что угодно.
Он присел, скосил саблей немного травы - ничего не произошло. Очень медленно, даже нежно, поставил на залитый лунным светом участок ногу, потом вторую. Подпрыгнул. Все в порядке, а вот крест на лбу разгорелся, словно звезда. Олег немного прошел по краю поляны, время от времени тыкая в кочки клинком. Преследователь не показывался, оставаясь в глубине леса, но неотступно следовал за ведуном, об этом сообщало редкое потрескивание веточек под его ногами.
- Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами - мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широкую улицу, спущусь под крутую гору, возьму от двух гор камней, растоплю своим словом. Стань камень водой, стань вода камнем. Стань глина плотью, стань плоть глиной. Не бойся ни огня, ни яда, ни злого слова... - зашептал Олег. - Дай мне Луна мою тень, а ты, ветер, гони тень через поляну!
Короткое, но ильное дуновение ветра взметнуло волосы ведуна, неясный силуэт человека с мечом побежал через поляну огромными шагами. И будто из-под земли - а и в самом деле так! - выросли со всех сторон воины в латах, с уже занесенными для удара мечами. Лунный человек бесстрашно продолжал бежать, мечи опустились...
Олег не стал ждать и кинулся вперед. На бегу успел сосчитать: семеро. Прежде чем неведомые стражники успели понять свою ошибку и обернуться, ведун успел проткнуть двоих, тут же глубоко погрузил клинок в лицо третьего, обернувшегося... И понял, что лица у воина нет. Со всех сторон ведуна окружили движущиеся доспехи, которым его лихие удары не нанесли никакого вреда.
- Ква тройное! - буркнул ведун, вступая в сечу.
А что остается делать, когда со всех сторон падают мечи? Хорошо еще, что выучка, данная Ливоном Ратмировичем по прозвищу Ворон, опять не подвела. Ведун почти сразу вошел в ритм, даже несколько опережающий движения призрачных воинов. Это вынуждало время от времени производить лишние взмахи, зато гарантировало, что добраться до мечущегося в кольце стали Середина врагам не удастся. А еще теперь ведун снова мог думать.
Удары в щели между доспехами успеха не приносили, разрубить латы, или хотя бы железные рукавицы тоже не удавалось. Тут успел кто-то хорошо поработать с магией, и в другое время наверняка Олег нашел бы способ разрушить заклинание, но не теперь. Вырваться из кольца ведун тоже никак не мог, призраки старались не столько поразить его мечами, сколько удержать в середине круга. Кого-то ждут?.. Кто бы это ни был, Середину он не поможет.
Как только Олег понял, что действовать надо немедленно, решение пришло. Улучив момент, ведун прыгнул к одному из врагов и спиной прижался к его груди. Тот попятился - попятился и Олег вместе с ним, продолжая отбиваться от наседающих призраков. Как он и ожидал, воин не готов оказался выронить меч и сжать жертву в объятиях, помогая добраться до нее другим. Несокрушимый призрак, лишенный возможности замахнуться своим оружием, пятился до тех пор, пока не уперся спиной в ель.
- Спасибо, дружок! - ведун проскочил у него под рукой и оказался в лесу.
Призраки не оставили его и здесь, они упорно появлялись из-за каждого дерева, но окружить себя сплошным кольцом Олег им больше не дал. Он петлял между стволов, больше не пытаясь наносить удары, лишь парируя, и быстро пробивался к югу. Вскоре перед ним не оказалось очередного соперника, и ведун тут же перешел на бег. Время от времени Олег оглядывался, с удовлетворением отмечая, что призраки отстают. Даже крест начал остывать, не чуя вблизи магии.
- Дай мне кошка, свои глаза, дай мне мышка, свои уши, принеси мне, ветер, свет ночной от земли сырой! - Олег не собирался вот так просто расставаться с обидчиками. - Видеть хочу врагов своих, какими есть!
В сущности, он всего лишь накладывал на свое внешнее восприятие астральную схему происходящего. Теперь ведун, обернувшись, увидел не просто приближающиеся к нему доспехи, размахивающие ржавым мечом, но и черное облачко, которым они были окутаны. Вот что дает им жизнь, но что заставляет эту сгнившие души по-прежнему быть здесь, что держит их, мешает рассеяться в воздухе? Олег остановился, в упор разглядывая бегущего призрака.
- Ква! - Середин даже покачнулся от удивления, когда из-за стволов выплыла летящая над землей зеленая звездочка. - Одна на всех!
Тот, кто устраивал на поляне ловушку, поленился снабдить искоркой лживой жизни каждого из мертвых воинов. Он дал им ее одну на всех - хотя и довольно сильную. Зеленая звездочка заботилась обо всех семерых призраках одновременно, держась в середине. Она явно имела даже какие-то свои, пусть и слабенькие, разум и волю.
- Тем проще! - обежав ствол ели, ведун разминулся со спешащим к нему призраком и, не обращая внимания на окружающих его врагов, рванулся к сгустку враждебной магии.
Звездочка, еще ярче вспыхнув, тут же подпрыгнула вверх, но недостаточно высоко. Сабля, не простая сабля ведуна, рассекая воздух, настигла ее, на миг стала зеленой, будто раскалилась в неведомом пламени - и огонь погас. Вокруг послышался глухой лязг: это падали доспехи, их собственные "обитатели" больше не имели сил поддерживать железо на весу.
- Только и всего... - Олег нежно погладил саблю по самолично вытравленной надписи, что приснилась когда-то: "Аз есмь". - Вот так, рубим и на этом свете, и на том.
Обычное оружие не смогло бы причинить "звездочке" ни малейшего вреда, так же как не режет ауру проведенный вдоль тела нож. И капля враждебной магии почувствовала опасность, пыталась уйти... Скоро многие испробуют остроту этой сабли на себе.
- Так займемся же, наконец, нашими делами! - приказал сам себе Олег и пошел было вперед, но тут же остановился, вспомнив о тайном преследователе.
Так и есть: за спиной опять прозвучало два шага. Потом незнакомец остановился, растворился в тишине.
- Хватит, - Олег развернулся и пошел назад. - Шутки кончились. Тебе не спрятаться!
- А я и не прячусь, - раздался спокойный, даже приятный голос.
Человек был очень богато одет, даже в лесной полутьме бросались в глаза перстни и крупная серьга в ухе. К Озерцам он явно не имел ни малейшего отношения. Кроме того, незнакомец имел на поясе довольно тонкий, но длинный меч.
- Кто таков будешь? - заговорил ведун, будто принимая незнакомца за обычного человека. - Почему по лесу за мной таскаешься?
- Такова моя служба, - все так же спокойно отвечал соглядатай. - Я должен идти за тобой.
- А если я этого не захочу?
- Тогда мне придется убить тебя, - пожал плечами под соболиной накидкой незнакомец.
- Ты хочешь убить меня? - Олег напоказ расхохотался. - Да я выше тебя на голову! На одну ладонь посажу, другой прихлопну!
- Если сделаешь еще шаг, я убью тебя, - повторил враг. - Лучше иди куда шел, или возвращайся. Твое дело... Но если захочешь помешать мне исполнить мою службу - умрешь.
Олег, за разговором действительно приблизившийся к незнакомцу вплотную, остановился. Он видел, как черна его аура, знал, что имеет дело с нежитью, но вот какой?.. Оживших мертвецов Олег повидал немало, и ни на одного из них тварь была не похожа. Приходилось признать, что это существо - живо, но тогда...
- Как твое имя? - поинтересовался ведун.
- Ставр.
- Ты служишь чародею, хозяину этих мест, Ставр?
- Да, я служу ему, - чуть склонил голову воин. - И мой повелитель приказал мне следовать за тобой. Ты волен идти дальше, а волен выбрать бой и умереть.
Насколько Олег понимал, Ставр хотел его убить. Но тогда почему не напал сразу? Сильную нечисть трудно связать приказами. А этот силен - уж слишком спокойно, вольно разговаривает. Он видел, как Олег убил призраков с поляны, и не испугался, уверен в победе.
- Уж не сам ли ты умрун-чародей? - для пробы спросил Середин.
Ставр ничего не ответил, лишь тихо рассмеялся, покачиваясь на высоких каблуках сафьяновых сапожек.
- Я выбираю бой, - Олег вытянул саблю из ножен, но еще быстрее меч оказался в руках его противника.
Получив ответ, на который косвенным образом напрашивался, странный воин ждать не стал и сразу кинулся в атаку. Превосходство сабли над мечом, пусть и чуть более длинным и тяжелым, сказывалось, Олег достаточно легко парировал удары, почти каждый раз намечая контратаку. Но Ставр оказался противником более чем достойным: одно то, как ловко он управлялся с длинноватым для своего роста мечом, внушало уважение. Устали противник тоже явно не знал, двигался, постоянно меняя углы атаки, приседая и даже подпрыгивая.
Олег, со времен ученичества у Ворона приверженец куда более экономного стиля, лишь поворачивался на месте, удерживая противника на расстоянии. И все же каждый раз, как ведун пытался сам достать острием врага, тот успевал защититься. Прошло не меньше минуты почти беспрерывной сечи, а Ставр даже не вспотел.
"Хватит," - подумал Олег. - "Не всю же ночь с ним любезничать?"
Учитель ведуна, старый Ливон Ратмирович, действительно мог бы составить компанию Ставру на всю ночь, силы старика были поистине неиссякаемы. Олег же мало того, что мог устать гораздо быстрее, намеревался этой ночью встретиться и с самим чародеем.
Намеренно замедлившись, Середин подставился под выпад Ставра, неуловимым движением принял меч врага на медную гарду сабли, скользящим шагом приблизился вплотную к не успевшему отскочить врагу и сильно ударил его локтем в лицо - для пробы. Раздался хруст, по светлым усам Ставра потекла кровь. Насколько Олег мог рассмотреть, кровь была красной, самой обыкновенной.
Ставр драться руками явно не привык - ухватившись за меч двумя руками, попытался оттолкнуть врага эфесом. Тогда Олег, пользуясь преимуществом в росте и в весе, левой рукой обхватил Ставра и повалил его, использовав "детскую" подножку.
- Ах ты так?! - в голосе Ставра послышались истерические нотки.
- Именно так, - кивнул Олег, подминая под себя врага. Положить саблю на землю он не рисковал, и поэтому обезоружить врага тоже пока не мог. - Брось меч! Давай поговорим.
- Поговорим потом! - выкрикнул воин и Олег почувствовал сильный удар в живот.
На счастье, острие ножа застряло в пряжке ремня. Воспользовавшись тем, что ведун опешил, Ставр вывернулся из-под более тяжелого соперника и отбежал в сторону.
- Больше я не дам тебе такого шанса... - угрюмо проговорил Олег, в свою очередь поднимаясь. - Но прежде чем ты умрешь, я хочу задать тебе несколько вопросов.
- Я знаю, что только поэтому ты решил пленить меня, - кивнул Ставр. С него уже слетел шлем, по лицу рассыпались пряди отросших черных волос. - Я знаю, что единственный мой шанс - убить тебя...
- Ты мог бы попробовать бежать, но это бесполезно.
- Я не побегу, я должен выполнить приказ моего хозяина, - приосанился воин. - Если мне суждено умереть, то я умру.
- Мои вопросы! - напомнил Олег. - Первое: где мне найти твоего хозяина?
- Что?.. - меч в руке Ставра дрогнул, потом он расхохотался. - Ты хочешь искать его, глупец?! Чародей здесь, он всегда рядом с тобой!
- Тогда почему же он тебе не помогает? - Ставр смеялся так искренне, что Олег быстро огляделся.
- А это не мое дело, и не твое, - воин перестал смеяться так же быстро, как и начал. - Я верно служил ему многие годы, служу и теперь, когда слышу зов. Повелитель все видит и слышит. Я люблю его.
- Тогда хотя бы скажи, кто ты такой! - крикнул Олег, видя, что Ставр приближается.
- Я - слуга своего господина, - воин даже пожал плечами. - Ты сам это видишь. Или тебя интересует, кем я был прежде? О, я был глупцом, как ты теперь. Я верил, что существуют добро и зло... Но это тебе еще предстоит узнать. Теперь - прощай!
На этот раз Ставр рубился с удвоенной энергией, и ведуну пришлось двигаться быстрее, чтобы уклониться от его ударов. Олег попробовал снова приблизиться к сопернику, но воин теперь был начеку и едва не достал Середина клинком во время одной из таких попыток. Оставив идею пленить несговорчивого противника, ведун с силой отбил меч в сторону и в молниеносном выпаде воткнул саблю меж защищающих грудь железных пластин.
Ставр беззвучно рухнул на землю и мгновенно умер. Именно мгновенно - без последнего вздоха, без малейшей судороги, хотя рана не была смертельной. Олег присел, потрогал шею поверженного. Похоже было, что к его смерти приложил руку не только ведун.
- Ты здесь, чародей? - позвал Олег.
Подул слабый ветер, которого оказалось достаточно, чтобы ели дружно взмахнули ветвями, качнули верхушками. Середину показалось, что ветер принес откуда-то издалека вой, сердце дрогнуло. Усилием воли Олег заставил его угомониться: не время для слабости.
- Так ты здесь... Тогда открой хотя бы свое имя! Иначе как мне с тобой говорить?
- Имя свое знает лишь тот, кто слышал зов, обращенный только к нему. Ты не слышишь этого зова... - то ли это шумели ветви огромных деревьев, то ли Олег слышал тот же голос, что и во сне. - Пока не слышишь. В других случаях имя не нужно...
- Что же это за зов, который обращен только к одному?
- Ставр его услышал, - голос, вроде бы, хихикнул. - Не сегодня, давно услышал... И пошел за ним, встретил тебя. Звал ли ты Ставра? А если не звал, то кто звал, почему он пришел и куда отправился?
- Я хочу видеть тебя, - ведун не собирался поддерживать бестолковые разговоры, которые, как он по опыту знал, ничем хорошим не кончаются. - Покажись.
- Зачем?
- Покажись, если не боишься.
- А если боюсь? - ветер начал стихать. - Если боюсь за тебя, если не хочу, чтобы ты слышал зов и узнал свое имя?..
Тишина. Опять наступило полное безветрие и Олег понял, что обращаться с умруну бессмысленно. Даже если он здесь - не ответит. Хуже всего было ощущение полной беспомощности: ведун не видел ничего, ни в материальном, ни в астральном мире. Куда теперь идти? Кого искать и где?
- Вот такое ква... - печально сказал Олег сам себе. - Придется ждать утра и искать следы. Волков бояться - в лес не ходить, а я уже тут.
СТАРАЯ МИЛА
Убитый выглядел совершенно обыкновенно - именно так и должен выглядеть мертвый человек. Олег обыскал его, осмотрел, насколько позволяла темнота, оружие. Ничего необычного найти не удалось, зато обнаружился ломоть хлеба и мешочек сушеного мяса. По всему получалось, что ведун сразился вовсе не с нечистью, а с обыкновенным человеком. Вот только служил этот человек необыкновенному хозяину, полностью подчинил свою душу ему.
"Аура-то у него была почти черной!" - мысленно напомнил себе Олег. - "И сам сознался, что служит умруну-чародею. Значит, все-таки нечисть."
Но крест этого предположения не подтвердил, как ни водил им ведун на телом - серебро не нагрелось. Аура мертвеца медленно распадалась, черные клочья растворялись в воздухе. До рассвета было еще очень далеко, время от времени откуда-то долетал вой. Олег почувствовал озноб и решил развести костер. Волки, насколько он помнил, боятся огня, да и Ставра оставлять лежать в лесу не стоит.
Ведун поколебался несколько мгновений, но не решился отсечь трупу голову. Почти вся жизнь уже ушла из остывшего тела, непохоже было, что воин вдруг встанет. На всякий случай отбросив подальше его меч, Олег начал собирать хворост. Поворачиваться к мертвому спиной он не боялся, собственная аура продолжала чутко реагировать на все происходящее вокруг. Это отнимало много сил, но, похоже, пришла наконец пора их тратить.
Набрав наконец достаточно топлива, Олег пошел к Ставру, чтобы уложить его на погребальный костер. Именно в тот момент, когда он нагнулся к воину, за спиной ведуна появилось какое-то движение, стремительное, несущее смерть. Олег нырнул вперед, упал на мертвеца, и неведомый враг пронесся выше. Выхватывая саблю, Середин вскочил на ноги и увидел прямо перед собой висящий в воздухе меч.
Много всего может присниться в страшных снах, но действительность просто обязана быть не так кошмарна. Даже действительность ведуна, истребителя ночной нечисти, крикс да жировиков. Есть некий предел любой магической власти, иначе она стала бы непобедимой. Олег не хотел признаваться даже себе, но умрун давно уже подошел к этому пределу. Уж слишком легко играл чародей Серединым, не говоря о других людях. Но признаться самому себе, что попал в ловушку, что полностью находишься во власти врага, означает проиграть заранее. Вот только летающий по лесу кусок кованного железа, рядом с которым ведун не мог рассмотреть никаких признаков жизни - это было уже чересчур.
Олег откатился в сторону, и меч второй раз промахнулся. Описав изящную кривую, оружие мертвого Ставра опять полетело к ведуну. На этот раз Середин встретил его клинком, отразив удар, и тут же вынужден был вступить в сечу. Впрочем, на бой это не было похоже: меч, не имеющий руки, не нуждался и в замахах. Олегу приходилось постоянно отступать, уворачиваться от свободно вертящегося в воздухе оружия.
Хуже всего, что он даже приблизительно не понимал, как можно победить такого врага. Где его слабое место, куда рубить?.. Однако решение нашлось, как только прошел первый приступ паники. Олег, увернувшись от очередного выпада меча, схватил его за рукоять. Железо в руке задрожало, будто сильная диковинная рыба, пойманная за хвост. Крепко сжав пальцы, Середин усмирил врага, победно вскинул руку вверх.
- Я победил! - вырвалось у ведуна. Он был уверен, что умрун его слышит. - Я снова победил тебя! Вот так-то, электрическая сила!
Ответом ему стал шорох в еловых ветвях, где-то наверху. Оглянувшись, Олег на фоне залитого лунным светом неба еще один меч. Рядом с ним тут же появился другой, потом два сразу... Будто издеваясь над ведуном, семь мечей повисло над его головой - оружие рассыпавшихся призраков. И снова Олег не увидел рядом с ними ничего, что могло бы приводить оружие в движение, питать силой.
- Электрическая сила! - мечи, словно стая железных птиц, дружно пали вниз и ведун едва успел спрятаться за дерево. Полетели в стороны куски срезанной коры. - Семь ква в одном флаконе!
Думать было некогда. Сам воздух, казалось, теперь был соткан из мечей, со всех сторон раздавались звон, гудение. Отмахиваясь саблей и "плененным" оружием, Олег бессистемно метался между елями, губы шептали наговор.
- Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами - мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широкую улицу... - несколько раз он сбился, пришлось начинать сначала. Энергетическая оболочка пульсировала, создавая вторую, ложную ауру. Сможет ли она обмануть того, кого нет?.. - Дай мне, Луна, меня, дай мне брата не родного, не названного...
Вылетевший из середины груди сгусток энергии, копирующий ауру ведуна, отнял едва ли не половину накопленной энергии. Но это помогло - мечи бросились следом, пронзая со всех сторон астрального "брата". Дернулся следом и меч Ставра, но Олег удержал его. Передышка не будет длинной, минута, не больше, и надо успеть понять, как справиться с напастью.
Олег быстро огляделся. Неподалеку торчал большой, кряжистый пень. Пригибаясь, будто мечи могут его увидеть, Середин подбежал к пню и старательно загнал в него плененное оружие, постучав еще рукоятью сабли. Потом осторожно отпустил - меч задрожал, но не смог самостоятельно выбраться.
- Вот как! - торжествующе, хотя и негромко отметил это событие Олег.
Он уже чувствовал приближение нового врага - один из мечей каким-то образом заметил его и летел в атаку, пока остальные продолжали гоняться за фантомом. Теперь ведун знал, что делать, и после нескольких пируэтов сумел схватить врага, а потом и заколотить его поглубже в пень. Теперь уже два меча подрагивали рядом в бессильной ярости.
Дальше пришлось хуже: ведуна атаковали все шестеро оставшихся. Схватить меч оказалось просто, гораздо сложнее было удержаться, постоянно уворачиваясь от разящей стали, возле пня, и вбить в него очередного пленника. Трижды Олег упускал мечи, не успевая вогнать их поглубже, но наконец, уже совершенно выбившись из сил, одолел летающих убийц. Тяжело, хрипло дыша, ведун привалился спиной к вибрирующему пню, на минуту расслабился.
Чародей издевался над ним! Или испытывал, что, впрочем, было одним и тем же. В голове быстро прокручивались произошедшие с Олегом события: где он ошибся? Все началось в корчме, с Глеба, которого, кстати, так и не удалось отыскать... Да и где его искать в темном, обширном лесу? А впрочем, нет, еще раньше угрожал чем-то оборотень, медведь. Может быть, стоило его послушать?
- Это ничего бы не изменило, - буркнул Олег, поднимаясь.
Да, что бы ни сказал ведуну оборотень, Середин все равно отправился бы померяться силой со старшим злом. И все равно угодил бы в расставленные сети... А как в них не угодить, если они везде? С того момента, как Олег пересек мостик, он уже ничего не может сделать, игру ведет умрун-чародей, даже имени которого неизвестно. Во сне и наяву он преследует Середина, добиваясь чего-то своего.
Старик в корчме говорил, что умрун забирает силу того, кого одолеет. Но каким образом?.. Вспомнился Ставр, Олег поискал его глазами. Однако на политом кровью мху тела не оказалось... Ведун сосредоточился, концентрируя остатки сил. Сзади!
Сабля со свистом рассекла воздух и остановилась, нацеленная в горло вставшему мертвецу. Но Ставр, если это все еще был он, спокойно смотрел прямо в глаза Олегу, грудь его не шевелилась.
- Ты хочешь знать, зачем ты пришел сюда? Но ведь я, тот, каким был - ответ на твой вопрос.
Олег продолжал смотреть на грудь воина. Нет, он не сделал вдоха, чтобы заговорить. Значит, тело его по прежнему мертво, чародей поднял его своим усилием. Именно поэтому Олег и заметил его лишь в самый последний момент - энергии в трупе было меньше, чем в окружающих их деревьях. Что ж, хоть на этом фокусе удалось поймать умруна...
- Только это я и хотел тебе сказать, - Ставр чуть улыбнулся. - Служи хозяину, как я служил. Люби его, как я любил. До тех пор, пока не услышишь зов, обращенный только к тебе...
Взяв саблю двумя руками, Олег глубоко вдохнул, поудобнее уперся в землю ногами и с хаканьем рубанул слева направо. Голова воина отделилась неожиданно легко. Не без грусти Середин отметил, что приобретает все новые полезные навыки, хоть сейчас в палачи.
Крови из обрубка шеи не показалось, труп успел остыть. Кулем повалившись на землю, тело замерло без движения, а вот голова Ставра покатилась колобком куда-то в сторону, замерла на границе видимости.
Ему надолго запомнился этот путь. Вслед за головой мертвого воина, прочившего Середина на свое место, Олег шагал по молчащему ночному лесу. Мелькала между верхушками огромных елей луна, изредка долетал волчий вой. Ведун изгнал из головы все мысли, сосредоточился на наблюдении. Порастраченные в бою силы медленно возвращались, хотя мышцы напротив ныли все сильнее, требуя отдыха. Но боль можно потерпеть.
Много раз удивлялся Середин искусству своего учителя, Ливона Ратмировича. Как он только сумел за недолгий, в сущности, срок, сделать из обычного парня бойца, способного биться ночью в лесу с целой стаей летающих мечей и не получить ни царапины. Жаль, что это нельзя было сказать об одежде: верная куртка превратилась в лохмотья, неприглядно свисали полоски кожи, а один рукав Олег и вовсе предпочел отодрать и выкинуть.
Безмолвный марш продолжался около часа. Наконец голова Ставра подпрыгнула, завертелась на месте и вдруг лопнула, обрызгав мозгами стволы деревьев. Ошарашенный Середин завертелся на месте, окружая себя стеной из мечущейся стальной молнии, но немедленного нападения не последовало.
- Куда же ты меня привел?.. - Олег осторожно подошел к жалким останкам Ставра. - Что дальше?
Между двумя елями, на мокрой от ночной росы траве вытянулась лунная дорожка. Искрящийся белый свет указывал путь к полянке, на которой можно было различить тонкую фигуру. Несколько раз мысленно вдохнув и выдохнув вселенную, Олег напитал ауру энергией, мобилизовал последние резервы психики. Только бы не дрогнуть, что бы ни случилось.
Когда он вышел на поляну, стало ясно, что в траве сидит старуха. Лет ей было никак не меньше сотни, крупный крючковатый нос и спутанные седые волосы - вот что бросалось в глаза прежде всего. Лохмотья, составлявшие наряд ведьмы, были неописуемо грязны, а запах вокруг стоял такой, что Середин даже попятился.
- Куда же ты, добрый молодец? - прокаркала старуха. - Разве не ко мне в гости пожаловал?
- Может, и к тебе, - осторожно прощупывая почву ногами, Олег вышел на поляну. Он слышал, что к любому запаху можно привыкнуть за двадцать минут, но именно теперь поверить в это было сложно. - Давненько ты не мылась, бабушка.
- А ты мне баньку протопи, да за стол посади... - пропела старуха и взмахнула костлявой рукой. - Эх, ничего мне уже не надо... Слишком стара я.
- Как же мне тебя называть?
- Милой меня с детства кликали. А теперь Старой Милой зовут. Да ты садись, добрый человек, разговор у нас длинный получится. Летом я в своей избушке не живу, скучно мне там, вот и считай, что ты у меня в гостях.
- Да кто же ты такая, что на полянах гостей принимаешь? - Олег осторожно опустился на траву. Где-то далеко опять завыли волки. - Тоже умруну служишь?
- А скажи-ка мне сперва, кто ты сам такой, - старуха вытащила откуда-то горсть смятых ягод, принялась одну за другой метать их в беззубый рот. - Пришел, не поздоровался по-людски, а вопросы задаешь.
- Звать меня Олег Середин, - ответил ведун. - Пришел я сюда, чтобы умруна-чародея извести.
- Зачем пришел - знаю, - хмыкнула Старая Мила. - Все вы за этим приходите. Вот и Ставр так же со мной говорил когда-то, на этой самой поляне. Он, правда, не один был... Да один жив остался. Все вы приходите на умруна-чародея охотиться. Чаще с юга да с востока, ты вот с запада, а дело-то у всех одно: как бы голову сложить половчее. Кто зов с того света услышит, тот и заявится. Что ж, пособлю советом... А умен окажешься - так и поймешь этот мой совет.
- Что же за совет?
- Сказку я тебе расскажу, - старуха облизала опустевшую ладонь и задрала к нему бледное морщинистое лицо. - Ты вот, хоть и взрослый, любишь сказки, наверное?
- Когда как, бабушка. У меня сейчас любимая сказка - про то, как дети старосты Бориса из Озерец мужика одного в лес увели. Где мне его сыскать?
- Эту сказку я знаю, - покивала Старая Мила. - Да только не сказка это, а часть сказки, самый кончик. Не узнаешь начало - не поймешь и конца. Ты пришел умруна-чародея извести, а скажи: отчего его так зовут?
Олег ожидал продолжения, но старуха молчала, по-прежнему рассматривая лунный диск. Лес вокруг поляны замер неподвижной стеной, верхушки елей, словно пики, уставились в небо. Ведун обратил внимание, что облака скрыли все звезды, лишь луна будто выглядывала в окошко.
- Чародеем его зовут, потому что волшбу знает, умруном - потому что умер давно, а с этого света не ушел, черные дела творит, - как можно терпеливее ответил Олег. - Или не так?
- Откуда мне знать? - Старая Мила пожала плечами, вздохнула. - Давно живу, так давно, что уж годы свои не помню. Пробовала опять считать - и снова сбилась. Старость, что поделать... А вот молодость свою помню, будто вчера это было. Рассказать?
- Послушай, бабушка, если ты помочь мне хочешь, то расскажи лучше, как Глеба спасти, - взмолился Олег, без особой, впрочем, надежды. - Ведь погубят его, а с ним и детишек, и жену. Если же ты слуга умруна проклятого, то воля твоя, говори что знаешь.
- Нет, не слуга... - вздохнула Старая Мила. - И помочь тебе хочу. Но не знаешь ты, где твоя помощь. Глеб, которого я никогда не видала, да все о нем знаю - вот кто слуга умруну. А ты не знаешь, где правда, где кривда, хоть и прозываешься ведуном. Какой же ты ведун? Только саблей махать умеешь. Вот в мое время иные были ведуны...
Старуха опять замолчала, рассматривая лунные моря. Середин всерьез подумал о том, чтобы разговорить старую каргу с помощью сабли, но отверг эту идею. Что бы ни хотел ему сказать умрун, это стоит выслушать. Вдруг о чем-то важном проговорится... А Глебу, скорее всего, уже ничем не помочь.
- Хорошо, Старая Мила, я слушаю тебя.
- А разве я что-то говорю? - довольно глупо хихикнула старуха. - Сижу, молчу. Интересно это слушать?
- Ты сказку хотела рассказать. Про умруна.
- Про умруна?.. - расширила глаза Старая Мила. - Да что ты, милый, разве я стану тебе страшные сказки рассказывать?! Нет, не про умруна я тебе рассказать хотела, а про себя. Всего-то не помню, да большей части жизни, считай, что и не было - все забыла. А вот молодость помню. Так рассказать, или дальше по лесу плутать пойдешь? Скучно небось со старой в твои-то годы сидеть...
"Что настоящие старухи, что вот такие, больше к нечисти относящиеся, а все одинаково вредные," - подумал про себя ведун, а вслух покорно сказал:
- Пожалуйста, бабушка, расскажи мне о том, что помнишь.
Крест на Старую Милу не реагировал, явно считая ее как раз самой обыкновенной старухой. Но Олег уже не так сильно ему доверял. Однако пока что и чутье подсказывало ему, что опасности поблизости нет. Еще бы ветерка, чтобы хоть немного разогнать этот запах... Даже не запах, а коктейль запахов, все составные части которого Середин мог бы легко перечислить, если бы не боялся, что его все-таки стошнит.
- Когда была молода, меня звали не Старая Мила, а просто Мила, - сообщила для начала старуха. - Волосы мои были не седыми, как теперь, а русыми да шелковистыми, рот был полон зубов, что жемчуг, а губы были красными, как ягода малина...
- Я догадывался, - не удержался, вставил Олег.
- Может, ты и про все остальное догадаешься? - мгновенно обиделась Старая Мила и, уткнувшись огромным носом в подол, принялась там что-то тщательно выглядывать.
- Да нет же! - поспешил уверить старую ведун. - Просто сразу подумал, как увидел тебя: наверняка эта бабушка в молодости была красавицей.
- Так и было, - охотно простила его рассказчица. - А жила я в деревне Глинки, с батюшкой да матушкой, и не дом у нас был, а хоромы. Могла бы я тебе про все рассказать: и про хозяйство наше, и про соседей, и про деревню нашу... Да знаю, скучно тебе станет. Поэтому расскажу лучше про то, как приехал в нашу деревню с востока один купец. Пробирался он то ли в Киев, то ли из Киева, и где-то его подранили злые люди. И подсказали купцу, что в наших Глинках ключ бьет целебный, в котором вода такая, что все раны на глазах затягиваются. Приехал купец к нам, раны на теле вылечил, а в душе новую получил: влюбился в первую красавицу. Остался жить, богатство свое на приказчиков оставил, вскоре и свадьбу сыграли. Интересная сказка, ведун?
- Интересная, - послушно покивал Олег.
- А что ж то и дело оглядываешься? Там нет никого.
Середин приноровился вдыхать через плечо, там воздух, вроде бы, был хоть немного свежее. Пришлось изобразить виноватую улыбку и дальше слушать, не отвлекаясь.
ЧАРОДЕЙ
Купца звали Элокай, что на языке его народа означало "Всезнающий". Был он лицом и глазами темен, и весьма во всех науках сведущ. Быстро выучился нашему языку, стал всем советы давать, да такие, что жители нарадоваться на нового соседа не могли. Лучше же всего умел Элокай врачевать, так что странно всем было, что не смог он без целебной воды от своих собственных ран избавиться.
Женившись, Элокай завел собственное хозяйство, но дом выстроил на отшибе, и не на наш манер. Каменные то были хоромы, мрачные на вид, да теплые внутри. Торговлю постепенно совсем забросил, работников нанял, стал лесом промышлять. Продавал он этот лес на юг, даже дорогу выстроил. Давно та дорога заросла...
В семье у Элокая тоже все ладилось, и вскоре родилась у него дочь. Жили они с женой душа в душу, дом полная чаша. А соседи по прежнему приходили к ним со своими хворями, и никому Элокай не отказывал, потому что успевал и по лесам бродить, травы собирать. Все любили его, кроме тех старух-ведуний, что тоже по лесам травы собирали. Не стало к ним былого уважения, Элокай лечил всех лучше и быстрее.
Вот и пустили старухи слух, что Элокай - чародей, что хранятся у него в подвале книги черные, что оборачивается он по ночам летучей мышью и за лес летает кровь добрых людей пить. Стал народ приглядываться с другой стороны к заезжему соседу. И стало постепенно всем странным казаться - за что ни возьмется Элокай, везде ему успех. Другой же всю жизнь горбатится, а и гвоздя ржавого в хозяйстве не заведет.
Сперва один, потом другой - стали подступать к Элокаю соседи, просить раскрыть его тайну. Долго он крепился, а потом не выдержал и рассказал лучшему другу все как есть. И правда: имеются у Элокая книги черные, колдовскими, не нашими рунами писанные. Отец еще научил его книги те читать, и, от зла в стороне держась, на добро колдовские знания оборачивать. Молчал же Элокай, потому что отец строго настрого запретил ему кому-нибудь про книги черные рассказывать. Говорил отец, что не простят ему люди колдовской премудрости, что верить перестанут, а где веры нет - там страх, а где страх - там злоба лютая.
- Сам ты видишь, что не во зло читал я книги, а только к пользе для хозяйства, да здоровья вашего, - сказал другу Элокай. - Не хочу больше один знанием обладать, готов и тебя научить. Попробуй силу книг черных!
Почесал Элокаев друг бороду, да и пошел домой. Три дня не пил, не ел, все думал. Не заповедовали такого пращуры: книги черные читать. А ну как просочится со страниц волшебных злоба в мир? И решил он посоветоваться с двумя другими своими соседями. Те тоже решиться сами не смогли, и не прошло месяца, как уж все в деревне знали, откуда у Элокая успех и богатство.
И стали люди чураться его, чародеем меж собой звать. Страх да зависть глодали их сердца, а еще пуще того бабки-ведуньи старались. Подговаривали они книги отнять и сжечь, а Элокая с семьей прогнать из Глинок навсегда. Только тесть Элокая был против, не хотел с родной дочерью расставаться. Вот и пошел он однажды к ней, когда мужа дома не было.
- Доченька, - сказал он, - забирай мою внучку, возвращайся в дом отца. Скоро люди придут Элокая за околицу гнать, навсегда.
- Нет, - ответила ему дочь. - Я за него замуж шла, я с ним всю жизнь останусь.
Так и вернулся тесть ни с чем. А жена про все рассказала Элокаю, и слезами горючими плакала, не хотелось ей родные места покидать. Вздохнул тяжко Элокай, и сказал:
- Есть способ помочь нашей беде, дорогая жена. Не хотел я им пользоваться, да, видно, придется. Прав был мой отец.
- Что же это за способ?
- Раны, с которыми я сюда приехал - не простые раны, - признался Элокай. - Это следы от когтей злого духа, которого я по глупости хотел себе подчинить. В книгах я прочел про способ нечисть на службу себе поставить. И все сделал правильно, вот только не было у меня мертвой воды. Решил я тогда, что мертвой воду из болота зовут, вот едва и не погиб, когда пытался злого духа усмирить. И только в ваших краях оказавшись, узнал от одного старика, что есть настоящая мертвая вода.
- Да неужели из нашего ключа мертвая вода течет? - удивилась жена. - Она же целебная! Вот и твои раны залечила.
- Мертвая вода не убивает, - засмеялся Элокай. - Наоборот, крепости дает. А еще свойства имеет волшебные, про них тебе знать ни к чему. И теперь, когда имею я мертвую воду, могу снова призвать того злого духа, поставить нечисть себе на службу. Не причинят нам зла соседи.
Жена взмолилась Элокая не делать этого, но чародей был непреклонен. Ночью, в подвале своего каменного дома, он прочитал страшные заклятия из черных книг и заставил служить себе и жировиков ночных, и мавок кладбищенских, и русалок речных, и кикимор болотных... Той же ночью у всех, кто больше других звал прогнать Элокая из Глинок, несчастья приключились. Где корова издохла, лешими заезженная, где хозяин на ровном месте упал, ногу сломал, а где и дом сгорел.
Притихла деревня Глинки. Стали люди стороной обходить стоящий на отшибе каменный дом Элокая, а про меж себя говорить о нем шепотом. Сошлись люди на том, что пришла в их деревню беда, что показал чародей свое настоящее лицо. Перестали ходить к нему со своими бедами, перестали лечиться, и перерос страх их в лютую ненависть. Бабки-ведуньи стали от семьи к семье ходить, обещать всем, что скоро совсем сживет всех со света чародей. А Элокай думал, что все постепенно образуется, что опять сможет он жить тихо и спокойно.
Но жена понимала, что когда перекипит ненависть людская и выплеснется наружу, не жить им. Она стала сама уговаривать мужа покинуть Глинки, уехать в другую деревню, а лучше - город, и там, где их никто не знает, жить и ребенка растить. Однако Элокай воспротивился.
- Если здесь не вышло жить подобру, то и нигде не выйдет, - сказал он. - Зачем же покидать источник мертвой воды? Я все искуснее становлюсь в чтении черных книг, и знаю теперь, что рядом с ключом мертвой воды обязательно должен быть и ключ с живой. Если найду его - такой силы чарами овладею, что на всех счастья хватит. Тогда люди простят нам все.
Эта мысль завладела чародеем. Перестал он заниматься хозяйством, стал дни и ночи проводить в поисках, если же возвращался домой, то сразу запирался в подвале. Постепенно от них ушли все работники, они уж давно о том просили, встала лесопильня. Когда жена сказала Элокаю, что скоро им нечем будет кормить маленькую дочь, тот лишь рассмеялся, спустился в подвал и вскоре принес волшебную скатерть. Стоило лишь загадать желаемое и скатерть развернуть, как любая снедь на ней появлялась. Догадалась жена, кто принес Элокаю скатерть-самобранку, заплакала, но ничего не сказала. Ведь видела она, что мужа не остановить.
Все дальше в леса уходил Элокай, уже добрался до Святогорова холма - ты, наверное, его знаешь, Олег-ведун. Но никак не мог отыскать источник живой воды, а без нее, с одной только мертвой, не мог обеспечить такого достатка, чтобы вернуть расположение соседей. Они же теперь открыто собирались в доме старосты, затевая недоброе. И настал день, когда тесть Элокая, глядя в пол, дал своего согласие на черное дело.
Дождавшись вечера, когда вернулся Элокай домой, все жители Глинок собрались вместе, подступили к их дому и быстро заколотили все двери и окна. Напрасно билась изнутри о доски жена, напрасно кричала о ребенке. Быстро принесли сена, и затрещал огонь. Никого не хотели жалеть соседи чародея, а ведь говорили, что делают доброе дело...
Сам чародей лишь расхохотался, когда понял, что происходит. Нельзя безнаказанно читать черные книги, разбирать руны колдовские. Уже иначе видел мир Элокай, уже не боялся снова и снова обращаться за помощью к нечисти. Да и чего ему было бояться, если он тварями ночными, а не они им повелевали?
Элокай спустился в подвал, к своим книгам. Он собирался позвать своих верных слуг, чтобы задули они огонь, а потом разорвали на куски обидчиков чародея. Но когда он открыл книги, то не увидел там рун! Ни строчки! Не знал несчастный, что бабки-ведуньи тоже не обходились без общения с нечистью.
Всякий раз, как обращался Элокай за помощью к жировикам да криксам, вторгался в мир нежити, всякий раз сердил он нечисть. Не любят они людей - не любят и подчиняться им. Ведуньи же, хоть и считали их все глупыми и старыми, прознали про то, и научили духов зла как отомстить. В тот вечер книги были украдены, той же самой нежитью, что помогала прежде Элокаю. Ведуньи помогли им.
В пожаре погибли все. В самые последние минуты, когда уже рушилась кровля, в одном из окон появилась мать и, сквозь щели в досках, выбросила в толпу своего ребенка, обожженную девочку. Бросились было люди помочь ребенку, но остановили их ведуньи.
- Вырастет девочка, будет нам мстить, она с Элокаем одной крови, - сказали старухи и бросили ребенка обратно в огонь.
После этого пламя вспыхнуло еще ярче, а в гуле огня слышно было, как проклинает чародей на своем родном языке жителей Глинок. Возможно, что он не только накладывал проклятия, а говорил что-то еще, да никто этого не понял... Так погибла семья Элокая. Так умер чародей, который оказался слишком добр, или слишком глуп, или и то и другое - решай сам, ведун. Так кого же ты хочешь убить, если он уже убит? Но история на том не кончается.
Сгорел дом, но остался подвал. На рассвете чары, с помощью которых ведуньи помогли нечисти украсть знание у Элокая, развеялись, и опять проявились колдовские руны в черных книгах. Руины дома никто разбирать не решился, долго еще камни почерневшие травой обрастали. Но дети, что на спор бегали к страшным развалинам, клялись, что слышали из подвала какой-то шум.
Ходили соседи к бабкам ведуньям, однако те ни с кем не разговаривали, только между собой шептались. А потом в три дня и три ночи умерли - одна за другой. У первой раздулся живот во всю комнату, а когда лопнул, полезли оттуда жабы да ящерицы. У второй лопнули глаза и отсох язык, а потом отнялся и разум, тогда она пошла к реке и утопилась. Третья выбежала на улицу с принялась кататься в пыли, будто жарилась на сковородке, да так, что никто не мог ее унять. Когда же умерла, то оказалась насквозь пропеченной, черной, как уголь.
А потом... Потом оказалось, что из Глинок невозможно уехать. Каждый, кто пытался это сделать, умирал. Люди сбились в кучу, как овцы, но и дома их настигала смерть - одного за другим, одного за другим... Все понимали, кто их наказывает, но не знали, что предпринять. Они не могли даже обратиться за помощью, ведь из деревни нельзя было уйти. Наконец в отчаянии мужчины кинулись к развалинам дома Элокая, разметали камни и спустились в подвал. О том, что они там увидели, никто из них не рассказал, потому что никто не вышел. Только крики слышали стоявшие наверху, а еще - детский плач. В ужасе бежали оставшиеся в живых домой.
Каждое утро находили мертвых. Обычно трупы были обезображены, будто их долго мучили, но криков никто не слышал. Так, день за днем, и перестала существовать деревня Глинки, вся, кроме одного человека. Это я, та, кого уже давно зовут Старой Милой. Почему меня пощадили? Потому что та девочка, что невинно сгорела в огне, дочь Элокая, нуждалась в подруге. Я играла с ней тайком от родителей, а ночами плакала, потому что знала: мои папа и мама умрут. Но это справедливо, ведь и дочь чародея осталась без родителей. Конечно, я была ни в чем не виновата, но ведь и она - тоже.
Мы обе выросли с тех пор. Я стала старой, а она - нет, таково последнее заклятие, произнесенное гибнущим Элокаем. Ты знаешь, такие заклятия имеют особенную силу... Конечно, ты знаешь, ты ведь ведун. Да и как может составиться та, кто не имеет тела? Сила ее множилась все эти годы, а может быть, и столетия, я не могу сказать точно, я все забыла. Вслед за Глинками погибли еще многие, очень многие деревни, к югу и к востоку от этих мест.
Теперь, как я слышала, люди думают, что на западе граница владений умруна-чародея, как вы его называете, простирается до самого тракта, до моста через какой-то ручей. В жизни не слыхивала такой глупости! Хозяйка этих мест давно владеет всем, чем захочет. Мостики да ручьи ее не остановят, пусть над ними колдуют хоть все волхвы вместе взятые.
С людьми волшебница может сделать все, что пожелает. Захочет - обратит в кровопийцу или людоеда, заставит до смерти от клинка влачить участь ночной нежити. Захочет - заморочит любого, вокруг пальца обведет, пусть даже он привяжет ко лбу странный кусок серебра, как это сделал ты. Оно тебе не поможет, ведун, это серебро, не надейся. С ним-то, пожалуй, все в порядке, с этим заморским крестом. А вот с тобой - уже нет.
Но бывает, что маленькая чародейка кого-нибудь полюбит. Так случилось со Ставром. Такому она откроется, расскажет всю свою историю. И если человек не дурак, то увидит он, что нет правых, и нет виноватых в моей сказке о ней. Есть обиженная девочка, чью семью убили без вины. Ставр пожалел ее, и сам захотел ей служить.
И вот теперь Ставр умер... Он устал, и давно просил хозяйку о достойной смерти. Но чародейка никак не могла разрешить ему уйти, хоть слышала обращенный к нему зов так же ясно, как слышал его Ставр. Дети боятся оставаться одни. Ведь из меня теперь плохая подруга, со мной даже поговорить толком нельзя, я все забываю. Ставру нельзя было умереть. Но вот пришла эта ночь, и он ответил на зов, ушел. Это значит, ведун, что чародейка нашла себе нового друга.
Сижу я, старая, гляжу на луну, и думаю: как же его имя? Ты не знаешь, Олег?
ЧАРОДЕЙКА
- Знаешь, бабушка, что мне не понравилось в твоей сказке? - мрачно поинтересовался Олег.
- Что же, добрый человек? - поджала губы старуха.
- Что я не узнал, где находятся Глеб и его семья, которые, сдается мне, в жизни не слышали ни про Элокая, ни про его несчастную дочурку.
- Ах это! - всплеснула руками Старая Мила. - Я забыла, прости, Олег. Древняя я, все забываю, скоро забуду, как меня зовут. Ты знаешь, кстати, что когда человека зовут по настоящему, один раз в жизни, то только тогда он и узнает свое настоящее имя?
Ведун не скрывая зевоты уставился на луну. Старуха, рассказывая свою неумелую сказку, нагнала на него порядочную скуку - скитаясь по миру, населенному коварной нежитью, Олег наслушался всякого. Стоит только приставить к горлу саблю, призвать к ответу за сотворенные злодеяния, как из этого горла тут же волшебным образом вылетает красивая сказка о невинно загубленной душе.
- Глеб, как и многие другие, добровольно служит чародейке, уже давно, - Старая Мила не дождалась вопроса и ответила наконец сама. - Все здесь хотели к ней на службу, наперебой... Но хозяйка выбирала лучших. Значит, и Глеб наконец удостоился чести.
- Значит, сами хотели... - усмехнулся Олег. - Славно придумано. И староста хотел?
- Ох, не знаю я ничего про ту деревню, откуда ты пришел, - сморщилась старуха. - А и что знала - забыла. Помню только главное, о том и поведала. Да понял ли ты? Нет никакого умруна-чародея, ребенок шалит. Нет в нем зла. А что в его руках сила недетская, так ее направить надо уметь. Ставр это понимал. Но устал Ставр столько лет не старея при волшебнице нянькой быть... И услышал свой зов. Кто теперь его заменит?
- Так я все про Глеба! - напомнил Олег и откашлялся в кулак. - Значит, сам добровольно он в лес ушел? И теперь староста его сапоги себе в сундук сложит, а потом...
- Сапоги его на тебе! - вдруг выкрикнула нахохлившаяся Старая Мила. - А раз на тебе, значит, ничто ему не мешает в деревню вернуться! И в этом - ты виноват. Отчего меня не слушаешь, отчего перебиваешь?
- Да устал я от твоих сказок... - ведун поднялся, сабля, рассекая воздух, нарисовала перед старухой восьмерку. - Пора и честь знать.
- Стой!
Старая Мила вскочила на ноги одним прыжком, порывистость движения никак не сочеталась с ее тощим, высушенным телом.
- А еще девочка-чародейка уж очень странно себя ведет, - продолжил Олег, чуть смещаясь вправо. - То ее лучший друг норовит меня убить, то летающие мечи стаей набрасываются...
- Она играет с тобой! - упрямо поджала губы старуха и как заправский боец тоже двинулась по кругу. - Маленькая она... В присмотре нуждается... Неужели ты не понимаешь, Олег? Вот Ставр понял. Очень людям помог. Разве ты не того хочешь, не добра людям? Подумай сам, сколько маленькая натерпелась, сколько бед по милости людей изведала. За что ей их любить? Нужно, чтобы кто-нибудь ее отвлек, подсказал, направил...
- Маленькая, говоришь? А выглядит старухой!
- Дурак! Неужели меня, старую, с ней спутал?!
Олег ударил, но Старая Мила легко отскочила назад, сразу на сажень. В следующий миг старуха вытянула вперед руки, на которых тут же отросли крепкие, загнутые книзу когти, нос превратился в клюв, лохмотья за спиной вздулись перепончатыми крыльями.
- Не годишься ты в друзья моей малышке! - каркнула отвратительная тварь и новая волна смрада окатила ведуна. - Не с тем она играла!
Старая Мила взлетела в воздух, оказалась прямо над Олегом. Отпрыгивая в сторону, от увидел птичьи лапы, с еще более устрашающими когтями, и, вот потеха, змеиный хвост, свисающий из-под юбки. После долгого напряженного ожидания бой показался ведуну радостным избавлением. Наконец-то!
Изобразив ложный замах, Олег нырнул прямо под старуху и отсек ей добрую половину хвоста, откуда немедленно брызнуло что-то, более всего напоминающее гной. Долгий, мерзкий крик разнесся над лесом, а когда вернулся многоголосым эхом, Старая Мила бросилась на ведуна. Теперь она атаковала всерьез, не жалея себя. Мелькали со всех сторон когти, тварь то взлетала вверх, то стелилась по земле. Скорость, с которой она парировала удары сабли, искры, разлетающиеся в темноте каждый раз, как сталь встречалась с когтями, в другое время произвели бы на Середина впечатление. Но в бою думать нельзя.
Как ни быстра была тварь, но сабля Олега разила еще быстрее. Вскоре Старая Мила истекала гноем из множества ран, лишилась половины когтей на левой руке и части клюва, но главным своим достижением ведун посчитал поврежденное крыло. Вынужденная теперь сражаться только на земле, старуха потеряла почти всю свою подвижность, и Олег воспользовался этим, в свою очередь закружившись вокруг нее.
Он ждал, что на помощь твари придут волки, призраки, лесная нечисть, деревенские оборотни - кто угодно, но никто не появился. Отрубив Старой Миле обе руки, Олег завершил бой, снеся ее голову с тонкой, ломкой шеи, и печально вздохнул. Кем бы ни был умрун, взрослым или ребенком, но перед ним был не он. Снова не он... Вонь висела в воздухе такая, что резала глаза, и Середин с облегчением отошел, не обращая больше внимания на труп.
- Вот такое ква, - доложил он сам себе. - Кресту и в самом деле нельзя больше верить, нигде, электрическая сила.
- Со старухой бился, а кровью облился! - Середин вздрогнул, когда увидел в десятке шагов перед собой, в тени ели, темноволосую девушку в белом платье. Ту самую, из сна! Или одну из тех самых... Она залилась хохотом, показывая множество мелких белых зубов. - Знать владелец доброй силы: победитель Старой Милы!
- Ты! - с неожиданной уверенностью выкрикнул Середин. - Это ты!
Темные, почти черные волосы, большие глаза, высокая шея, стройная фигурка... Славная девушка, хотя красавицей не назвать - отметил про себя Середин. Просто хорошенькая. И это странно, чародейка могла бы явиться и в более прельстительном облике. Неужели настоящий образ, не личина?
- На маленькую девочку ты не похожа, - сказал он вслух.
- Разве не могло мне надоесть быть маленькой девочкой? - улыбнулась чародейка. - И что мне мешает быть такой, какой захочу? Старушка ведь тебе все рассказала... Ох, и надоела она мне. Умирать не хотела, представь. Отчего чем старше человек, тем меньше умирать хочет? Глупо это. Да почти все люди глупы. Ты со мной согласен?
- Нет.
- Отчего же? - брови девушки изумленно, без всякой злобы взлетели вверх. - Это же видно!
- А я с нежитью всегда не согласен, что бы она не говорила.
- Вот оно что... - чародейка понурила голову, распущенные волосы скрыли лицо. - Да ведь я не виновата, что нежитью стала. Все из-за людей, да из-за отца. Зачем меня извести хочешь?
- А зачем зло творишь? - Олег знал, что это смешно, но сделал длинный скользящий шаг вперед.
- Не зло, а справедливость... - не поднимая головы, не пошевелившись, чародейка мгновенно перелетела к следующей ели. - Справедливость - не зло, хотя выглядит часто так же. Для справедливости нет ни добра ни зла, ни правды ни кривды. Убил - умри, украл - отдай, заставил - отработай. А пришел меня со свету сжить - попробуй, не сумеешь - служи. Я свое беру, Олег-ведун, не творю зла. Зло только от людей.
Середин остановился, не зная, что предпринять. Вот чему его не научил Ливон Ратмирович - так это летать, надо будет попенять при случае. Обычно ведьмак или подстраивал ловушки особо шустрой нежити, или...
- А может, справедливо было как раз поджарить тебя, пока маленькая? - как можно небрежнее поинтересовался Середин. - Пока в большую змеюку не выросла, а? Может, ошибка мужиков из Глинок в том, что не зашибли тебя каменюкой, прежде чем пошли папашу убивать?
- Да ты злой! - чародейка уставилась на Олега широко раскрытыми глазами.
- Нет, я не злой. Я только кажусь злым для тех, кто правду с кривдой смешать старается. Для тех, кто меня за нос водит, в морок кутает. Особенно сержусь, когда вижу, что делает это сопливая девчонка, ума небольшого, да и лицом больше на гусыню смахивает.
- Почему - на гусыню?! - искренне удивилась девушка.
- Потому что, - отрезал ведун. Не объяснять же, что это первое, что пришло в голову? - Не уродилась ты, видать, и родители красотой не блистали. Да боюсь, что и умом - а то с чего бы ты была так глупа?
- Не тронь мою семью! - чародейка в гневе топнула ногой. К ужасу Олега окружавшие их деревья сотряслись, закачали ветвями.
- Да их уже без меня тронули, слава Перуну, - как можно гнуснее ухмыльнулся ведун. - А если ты еще по земле гуляешь - значит, никто всерьез не польстился. Да и то, что с тебя вреда? Людей только пугать, с таким личиком.
- Врешь ты все! - она отвернулась, взметнув подолом платья, обхватила себя руками. - Хочешь, чтобы я напала. Или просто ты злой дурак, вот и все. А я-то подумала, что интересный человек... Вон откуда явился, из чужого мира...
- Откуда ты знаешь? - длинный бесшумный шаг. - Неужели веришь всему, что у меня во снах нашла? - еще шаг. - Ты еще приходи, я во сне шустрый. Коли быстро разденешься, сладим. Со спины-то ты еще ничего, в темноте-то, - еще шаг и осталось совсем немного, Середин замахнулся...
- Ну, бей! - не чародейка, только ее голова повернулась на плечах.
Середин ударил, хотя любой другой на его месте, наверное, с криком бы отскочил подальше. Вместо миловидной девушки на него уставилась сине-багровая, изъеденная язвами харя. Сабля с хрустом вошла в перекрученную шею и разрубила ее ровно до середины. Голова откинулась, будто на петлях, из обрубка выскочила новая, совсем младенческая, пухлая, и сразу начала реветь.
Рубить голову новорожденному ребенку - такого Олегу еще не доводилось. Однако он знал твердо: ничего доброго хорошего, ничего, достойного жалости, во всем этом лесу нет. Сабля снова свистнула, рассекая воздух, плач оборвался.
- Да, ты злой.
В прыжке развернувшись, Середин оказался снова лицом к лицу с чародейкой. Большие глаза укоризненно смотрели из-под пушистых ресниц, она определенно похорошела... Прежде чем острие сабли успело коснуться девичьей груди, фигура волшебницы уменьшилась и вот уже она стоит в добром десятке шагов.
- Здесь моя власть, Олег-ведун.
Голос прозвучал одновременно со всех сторон и тут же Середин почувствовал, даже не оглядываясь, что окружен одинаковыми девушками в одинаковых белых платьях.
- Ты обманешь один раз, а я десять! - звонко сообщил хор. - Ты один раз убьешь, а я сто! Да только мне и ста смертей мало, а тебе одной с избытком. Скучно в эту игру играть, придумай что-нибудь другое.
- Давай, - согласился Олег. - Игра будет такая: мой вопрос, твой ответ.
- Ну, это легкая игра! - хор исчез, чародейка снова оказалась в единственном экземпляре. - Начинай.
Будто размышляя, Олег кинул взгляд на небо. Кажется, начинает понемногу светлеть. Неизвестно, поможет ли рассвет ведуну, но в любом случае умирать днем приятнее.
- Как твое имя, нежить?
- Имя?.. - растерянно протянула волшебница. - А ты ловок в этой игре, не ожидала. И верно, я знаю свое имя, ведь меня уже звали однажды. Но зачем оно тебе?
- Я спросил, тебе отвечать, - настаивал Олег.
- Имя... То имя, что у каждого свое, человек слышит один раз, - нараспев проговорила чародейка. - Я слышала зов, когда умирала. Если ты узнаешь мое имя, то сумеешь повелевать мной... Впрочем, только если большого ума наберешься, а у тебя его пока не имеется. Нет, Олег-ведун, не скажу я тебе своего имени. И это справедливо: ты ведь своего вовсе не знаешь.
- Меня зовут Олег Середин.
- Это не имя! - захихикала девушка. - Таких имен много, да это не имена, а клички! Что ж, если тебе кличка нужна, то зови меня... Светомила - нравится тебе? Если нет - Милосветой зови.
- Ну, а как тебя мать называла?
- Знаешь, мне надоела эта игра... - нахмурилась чародейка. - Или спроси что-нибудь поинтереснее. Видишь ведь: не хочу про имена. Хочешь, чтобы соврала? Зачем тебе такая игра?
- Хорошо, - поразмыслив, сдался Середин. - Тогда скажи, что тебе от меня нужно.
- Не решила еще. Сперва просто посмотреть на тебя хотела... Это ничего, что Старая Мила тебя так ободрала? - на мгновение девушка оказалась прямо перед Олегом, чуть коснулась пальцем длинной царапины не груди, но прежде, чем он успел что-либо предпринять, опять возникла на расстоянии. - Кровь течет. Хочешь, подлечу?
- Обойдусь. Так отвечай же. Посмотрела на меня? Что дальше?
- Посмотрела, - серьезно кивнула чародейка. - Вот когда ты в баню у Бориса пошел, тогда и посмотрела. Ты мне понравился.
Олег едва не поперхнулся, хоть и был, вроде бы, ко всему готов.
- Нехорошо подглядывать!
- Мне же интересно было, - пожала плечами девушка. - Потом решила посмотреть, каков ты в бою, как у тебя голова работает. Решила, что подойдешь ты мне...
- На место Ставра? - вспомнил Олег о странном воине.
- Ставр устал, - как ни в чем ни бывало кивнула волшебница. - Смерть уж давно звала его, а служба не пускала. Да и... Я тоже устала, давно не тешил меня Ставр. Как видишь, сегодня я его отпустила.
- А мне показалось, это я его отпустил! - не согласился Середин.
- Показалось, - фыркнула девушка. - А с мечами ты ловко придумал! Хотя и долго возился. Надо было их в землю втыкать, так, чтобы они крестовинами друг друга держали, понимаешь? - она показала на пальцах. - Это же просто! Эх, ты, недотепа! А последний меч хоть веревкой к корню прикрути - вот и все. Но ты все же молодец, справился, даже поранить им себя не дал. Плохо, что Старая Мила тебя не заговорила, не растрогала... Черствая у тебя душа.
- Или старуха была плохой рассказчицей, - пожал плечами Олег. - Знаешь, не тебе, бездушной, о моей душе рассуждать.
Девушка вздохнула, тоже посмотрела на бледнеющее небо.
- Рассвет скоро. А хочешь, потешимся?
Она развязала одну единственную тесемку и легко сбросила с себя платье, сразу оказавшись совершенно голой. Не без торжества Олег подумал, что она и правда не красавица: бедрышки чересчур узенькие, будто не оформившиеся еще, оттого и талия не женская, детская. Груди маленькие, торчком, в стороны набухшими сосками уставились. Смешная... Смешная-то смешная, а вот нижняя часть Середина была несколько другого мнения.
- Глупости... - буркнул он, рукой с саблей как бы ненароком заслоняя топорщащийся бугор на штанах.
- Неужели не хочешь? - удивилась девушка, которую нагота совершенно не стесняла. - Заболел? А, знаю, знаю! Просто испугался меня, верно? А ты не бойся, я ведь если захочу убить - убью, сам знаешь.
- Знаю, да сомневаюсь, - признался Олег.
- Не сомневайся! - чародейка быстро подошла привстала на цыпочки, чтобы заглянуть в глаза ведуну. - Рослый ты. Это потому что из чужих краев, верно? Ну, улыбнись! Забудем на время наши споры. Я сладкая, все говорят! Попробуй!
- Ну, раз ты так уговариваешь...
Олег вздохнул, ему было очень грустно. Вот теперь он понял, что чувствует голодный перед лавкой с бубликами. Или даже так: голодный солдат на часах перед лавкой с горячими бубликами. Нет, не на часах, а проходящий мимо, потому что служба зовет.
- Саблю бы надо положить, а то поцарапаю... - Середин присел.
- Да, положи пожалуйста, - серьезно согласилась чародейка. - Ставр в первый раз не положил, так чуть без... Чуть не поранился.
Снизу вверх ударил Олег, метясь в мягкий пушок на лобке. Он уже видел, как его сабля вспарывает это нежное лоно, как входит в живот, и был готов повернуть кисть так, чтобы острие, скользнув под ребра, достало до сердца. Ведун не хотел, чтобы эта девушка мучалась. Мучений и не получилось - сабля рассекла пустоту.
- Злой! - почти с восторгом выговорила волшебница, она стояла там же, где и прежде, и платье снова было на ней. - Злее Ставра намного! Такой мне и нужен.
- Зачем? - сконфуженный Олег выпрямился.
- А чтобы любил. Мужем мне станешь... Станешь, станешь! - она рассмеялась, опять пошла к ведуну. - Смотри, какой ты злой. Если у добра такие злые слуги, то я, наверное, тоже ему пригожусь! Возьми меня к себе в помощницы. Будем вместе нежить истреблять.
- Начни с себя, - попросил Олег и снова взмахнул саблей.
- Ах!.. - чародейка не была готова, неловко заслонилась рукой, с которой словно лепестки осыпались три пальца. - Больно...
Не помня себя Середин принялся рубить, а девушка отступала, пытаясь увернуться от разящей стали, подставляла окровавленные руки, сберегая шею.
- Не надо, нет! Нет!
Окровавленными тряпками разлетались куски платья, от скользнувшего по груди удара блеснула белая кость ключицы. Израненная, истерзанная чародейка каким-то чудом еще держалась на ногах.
- Ух... - в тот момент, когда Середин все понял, она схватилась оставшимися пальцами за клинок и сама напоролась на него, прижалась к груди ведуна. - Сладко тебе меня убивать? Будешь каждый день, если пожелаешь, по-всякому!
- Уйди! - в гневе Олег отшвырнул мягкое тело, которое мгновенно исчезло. Волшебница стояла там же, в десяти шагах впереди. - Что тебе надо?!
- Тебя. Я ведь не шучу. Смотри - у тебя на груди моя кровь, она смешалась с твоей. Настоящая кровь! - девушка показала красную полосу, выступившую на платье. - Теперь мы обручились.
- Откуда у тебя - настоящая кровь?! - отмахнулся Олег, отвернулся и зашагал через лес на север, к деревне. - Не болтай чепухи.
- Постой же! - она догнала его, пошла рядом. - Скажи хоть: люба я тебе? Будешь думать обо мне? Знаю ведь, что будешь! - чародейка расхохоталась. - И я буду о тебе думать, Олег. Я ведь не злая, я справедливая. А если не так ее, справедливость, понимаю - так научи! И вот еще что: мало ты, ведун, ведаешь. Со мной поведешься - узнаешь кое-что такое, чего до тебя никто не знал. Даже батюшка мой, Элокай, не знал. А я вот знаю. И про живую, и про мертвую воду тебе рассказать могу...
- Живую воду тебе в лес из колодца таскают, - сообразил Олег, но сделал вид, будто давно это знал. - Тоже мне, секрет. Зачем она тебе?
- Чтобы нежить поить, жизнь ее лживую продлевать, да и самой красивой оставаться, - беззаботно ответила девушка. - А еще у меня мертвая водица имеется. Если умыться сперва мертвой, а потом живой водой, то человек может...
- Омолодиться, - наугад брякнул Олег, вспомнив читанные в детстве сказки.
- Верно, - закусила губу чародейка. - Кое-что ты знаешь... Но этого мало, ведун, мало!
Она остановилась, а когда спустя несколько шагов Середин оглянулся, чародейки нигде не было видно. Рассвет потихоньку светлил небо, и Олег вспомнил о тряпочке, найденной на ветке почти сразу, как вошел в лес. Он достал ее - просто белая тряпица, лоскуток.
- Это на память... - шепнул знакомый голос. И тут же добавил уже иначе, с шипением, отчего на ум пришел паук из сна: - Будешь моим мужем, не убежишь...
- Тьфу на тебя! - Олег швырнул тряпицу на землю и даже потоптал в сердцах.
Зачем он ее взял?! Ведь она могла оказаться заколдована, могла помогать морочить его. Сплюнув, Середин быстрее зашагал прочь. В голове не имелось никакого плана, что делать, он теперь просто не знал. Вдруг крест на лбу, от которого до сих пор не было никакой пользы, чуть кольнул теплом.
РАДА
В сыром, рассветном лесу, после довольно весело, но бестолково проведенной ночи, Олега пробил нешуточный озноб. Кутаясь в остатки куртки, он пошел быстрее, стараясь не думать, куда именно идет. Конечно, девчонка могла и соврать, насчет бани, а также насчет Глеба, да и Бориса, но скорее всего говорила правду. Все здесь принадлежит ей, везде тысячи глаз...
Середин чувствовал себя даже не мышкой, бегающей между лап забавляющейся кошки, а скорее мухой в паутине. Мухой, которую уже спеленали клейкой нитью и подвесили до поры до времени. Никаких шансов, неизвестно даже, когда именно придет смерть. Остается висеть и наблюдать.
На сырой траве отчетливо были видны следы, они уводили на север. Олег присел, всмотрелся. Опытным следопытом он себя считать не мог, понял только, что шел один человек, который был значительно ниже ростом ведуна - что не удивительно, а вот размер обуви имел почти такой же. А может быть, и совсем такой же, потому что спустя минуту следования за незнакомцем Олег обнаружил отпечаток босой ноги на участке грязи.
Кто именно может бродить по лесу босиком, Середин уже знал. Он ускорил шаг, под гоняемый волчьим воем, слышащимся то сзади, а то откуда-то слева. Оборотень - а Олег был уверен, что имеет дело с одной из этих тварей, вывел его прямо к деревне. Раздвинув пушистые ветви подлеска, ведун оказался напротив колодца.
Скрываться было незачем и не от кого. Шагая через луг, Олег пытался угадать, кто встретится ему первый. Всеслава? Староста? Или все-таки Глеб... Старуха сказала что-то насчет сапог, которые не помешают теперь ему вернуться в Озерцы...
- Стоп! - Середин остановился. - А где часовой?
У колодца никто не стоял, никто не наблюдал за дорогой. Недоброе предчувствие заставило Олега повернуть правее, к березовой роще. Теперь было время понаблюдать за жителями. Их было немного - с этой стороны, на "улице", делать нечего, основная жизнь со двора. Там мычали коровы, ведун даже расслышал щелканье пастушеского кнута.
Что еще придумала полоумная чародейка? Середину очень хотелось встретить Всеславу - от девочки проку никакого, зато и опасности ждать не приходится. Увы, среди немногочисленных деревенских детишек, стайкой пробежавших через крайние огороды, он ее не увидел. Козленка в роще тоже не обнаружилось - то ли было еще слишком рано, то ли обычно он пасся в другом месте.
С тяжелым сердцем ведун поднялся к деревне, придерживая левой рукой ножны, чтобы рукоять сабли не сдвигалась с привычного места. У колодца Олег остановился, задумался. Где-то там, за лесом, бьет ключ с мертвой водой, а вот там, внизу, есть живая. Если, конечно, волшебница хотя бы в этот раз сказала правду...
- Да с чего я вообще взял, что она женщина? - пробурчал себе под нос Олег.
Ответ пришел в виде теплой волны, пробежавшей по низу живота.
- Ну да, а еще я паука видел! - подтрунил над собственным естеством ведун. - Много кого видел, а поверить некому. Совсем некому. Хотя... Водяной меня, кажется, пока не обманывал. Или обманывал? Почему ничего не сказал про ключ с живой водой? Он про него не знать не может. Значит, или водяной соврал, или умрун.
- Здравствуй, Олег-ведун!
Середин отвел взгляд от сруба колодца и увидел идущую прямо к нему Раду. Вот уж кого можно было назвать красавицей: даже двигается как-то по кошачьи, каждый шаг напоен внутренней негой... Однако всмотревшись в лицо девушки, Олег понял, что меньше всего сейчас она думает о внешнем впечатлении. Судя по всему, Рада плакала всю ночь.
- Я искал твоего брата, - развел руками Середин. - Прости, не нашел.
- Я знала, что не найдешь... - кивнула Рада. - Не виню тебя, ведун. Глеб сам виноват, не хотел хозяйство бросить, бежать из деревни. Вот только сапоги ты у старосты зря взял...
- Сапоги? - Олег уставился на свою грязную обувь. - Что с ними?
- Это Глеба сапоги. Борис их принес после того, как его сыновья брата в Еловый лес увели, я видела. А ты, значит, в них из Озерец ушел... Вот потому брат ночью и вернулся.
- Где он?
- Ушел, - невесело улыбнулась Рада. - Хотел меня взять, да я закрылась, не впустила его. Облика Глеб стал звериного... Братец мой. А ты разве не знал, Олег, что тем оборотням, чья обувь в деревне, ходу сюда нет? Таков договор у Бориса с умруном-чародеем.
- Слыхал что-то такое... - Олег почесал затылок. - Значит, провел меня Борис. Что ж, сейчас я с ним поговорю. Хорошо еще, что тебя Глеб забрать не сумел.
- Меня не сумел, а Всеславу увел. Пошел к ним, дверь сломал, бабку Лушу на куски разорвал, а внучку Бориса увел. Да ему, старосте-то, до нее давно дела нет... Тебя брат хочет видеть. Сказал, что ты его предал, обещал защитить, и не защитил.
- Постой, Рада! - Олег умоляюще протянул к девушке руки. - Постой! Может, я и виноват перед Глебом, но...
- Он будет ждать тебя в Еловом лесу следующей ночью, так просил передать, - Рада медленно пошла прочь, потом оглянулась, поманила. - Идем, ведун, накормлю тебя.
- Я с Борисом сперва поговорить должен!
Середин вытянул саблю, решительно направился к крыльцу. В доме кто-то охнул тонким голосом.
- Не ходи, не пугай бабку Марью! - попросила Рада. - Нет Бориса, убежал он ночью, с сыновьями. Не стал тебя ждать... Идем, ты устал и голоден, а больше тебя никто здесь не примет.
- А ты... Почему ты на меня зла не держишь? - Олег подошел к девушке.
- Потому что не виноват ты ни в чем, за наши грехи страдаешь, - вздохнула Рада. - Зря ты пришел сюда... Идем.
Она пошла по единственной улице, и ведун последовал за ней. Как ни устал он, как болели царапины на груди и плечах, оставленные Старой Милой, а не мог не любоваться девушкой. Не вписывалась она в окружающую ее картину: серые некрашеные дома, покосившиеся заборы... Красавица.
Середин так увлекся созерцанием грациозно покачивающихся ягодиц, что едва не налетел на девушку, когда та остановилась у своего дома. Рада посмотрела через плечо и, как показалось Олегу, чуть улыбнулась.
- Иди умывайся, и одежку свою скидывай. Только спать не ложись, а то ведь не добужусь, так голодным весь день и пролежишь. Я сейчас вернусь, полечу тебя немного, если спорить не будешь.
- Не буду, - пообещал Олег и вошел в дом.
Чисто и скромно, так можно было коротко описать обстановку. Ничего другого Олег увидеть и не ожидал. Он скинул остатки куртки, но дальше раздеться постеснялся. Не встречать же хозяйку без штанов? Снял только ремень, постучал по пряжке каблуком - ее погнул нож Ставра. Хотел воин умереть, или нет, а бил-то всерьез. Скрипнула половица, Середин подхватил лежавшую на коленях саблю.
- Не бойся, это я, - Рада принесла какой-то горшочек, испачканный в земле. - Эту мазь надо на огороде в полнолуние закапывать, тогда в силу входит. Снимай рубаху, лечить буду.
Когда прохладные, тонкие да длинные, необычайно нежные пальцы принялись гладить грудь ведуна, втирая густую, остро пахнущую мазь, Середин даже глаза прикрыл от удовольствия. Рада стояла сзади, и когда мазь разогрелась, стала все растирать быстрее, сильнее. Для этого девушку пришлось прижаться к спине Олега грудью, и он едва не заскулил.
- Сарафан перепачкала, - пожаловалась девушка, обходя подопечного. - У тебя и на спине ссадины, кровоточат они. Так что...
Теперь Рада стояла перед ним, занимаясь спиной ведуна. Он понимал, что так девушке просто сподручнее, что прижимаясь к мужчине, она может сильнее втирать мазь... Но что-то изнутри нашептывало: она не стесняется тебя... Она показывает себя тебе...
- Прости меня за брата... - выдавил Олег.
- Не думай о нем сейчас, - Рада вздохнула, полная грудь колыхнулась и словно электрический ток пробил Середина сверху донизу. - Что было, того не воротишь. Глеб сам виноват, а уж когда за тебя схватился, поздно стало. А ты смелый, не отступишь... Жалко мне тебя.
- Еще ничего не ясно, - усмехнулся Середин. - А отступать мне по призванию не положено. Мое дело находить и изничтожать нежить.
- Нежить, она всякая бывает. Есть послабее, есть посильней... - Рада закончила втирать мазь, отстранилась, глядя на Олега. - Ходишь всегда один, некому даже постричь тебя. Хочешь, постригу?
- Нет, - руки Олега сами легли на ягодицы девушки, потянули назад. Ведун зарылся лицом в мягкую грудь, втянул носом запах свежего, молодого тела. - Не хочу. Не теперь.
Рада молчала, гладила его по голове. Олег все никак не мог решиться, мыли в голове путались, заплетались. Глеб, Всеслава, Борис, чародейка... Надо что-то делать немедленно, сейчас же, но нет сил встать и уйти.
- Поешь, - попросила Рада, будто прочтя его мысли. - Не уходи так. А я ждать буду, вдруг вернешься.
Она отошла от него, и Олег не пытался удержать. Глупо все, глупо... Пришел на ум тот старик из корчмы, что укорял ведуна за бедный вид, за то, что о себе не думает. Все верно. Только раньше Середин оправдывал себя тем, что нечисти от него спасу нет, а теперь вот сам попал, как кур во щи.
Не успел он об этом подумать, как те самые щи с курятиной появились на столе. Вслед за ними каша, хлеб, сметана, квас... Накрыв стол, рада уселась напротив, подперла рукой подбородок.
- Ешь, не смотри на меня, - попросила она.
- Глядя на тебя вкуснее, - улыбнулся ведун, но девушка осталась печальной. - Ты прости, что я так...
- Я не сержусь. Знаю, что ни на кого в деревне не похожа, знаю, что смотрят на меня мужики. Только мне оттого пользы нет, потому что боятся они. Да мне и не нужно... Вот и ты почувствовал, что не нужно прикасаться ко мне.
- Нет, - Олег положил ложку. - Не в этом дело!
- В том, - убежденно перебила его Рада. - Я ведь в самом деле не знаю, чья я дочь. Отец у нас с Глебом был пришлый, богатырь, с тебя ростом. Но я на него не похожа, и на мать не похожа. Люди всякое говорят... И боятся. Такая уж моя судьба, нетронутой оставаться. Ты ешь, а я сейчас старые отцовы вещи достану, они хорошие, а носить некому.
Олег хотел остановить Раду, но она уже выскользнула в дверь, а еда распространяла умопомрачительные запахи. После ночи в лесу он и куску хлеба был бы рад, а тут целый пир... Почему-то стыдясь себя, Середин за обе щеки принялся уговаривать угощение.
- Вот, тут и куртка, и порты, и рубаха! - Рада вернулась с ворохом одежды, как раз когда Олег закончил с едой. - Только сапоги сносил Глеб, нога-то у них одна. Оденешься, будешь на человека похож - глядишь, нечисть тебя и испугается! - девушка невесело улыбнулась. - Неужели пойдешь ночью в лес, Глеба искать?
- Пойду.
- И что же будет?
- А чему быть, то и будет! - Олег допил квас, поднялся с лавки. - Спасибо тебе, хозяйка, за угощение. А за брата прости...
- Не держу зла, я же сказала! Ты не виноват. Что ж, я тебе в светлице постелила, иди, спи...
Она отвернулась, Олег заметил, как мелко подрагивают ее плечи. Он подошел, осторожно обнял девушку, поцеловал в затылок.
- Не нужно! - попросила она. - Не неволь себя.
- Я и не неволю, - Середин повернул раду к себе, поцеловал сперва один, потом другой заплаканные глаза.
- Люба тебе?
- Очень, - он неловко подхватил ее на руки, понес к дверям, рассчитывая найти за ними достаточно широкое ложе. - Все еще устроится, Рада! Вот увидишь! И умруна одолеем, и Всеславу найдем, и брату твоему поможем!
- Глебу не помочь, - прошептала девушка, легко целуя ведуна в небритые щеки. - А Славушку найди, маленькая она, жаль, если пропадет за чужие грехи...
"Вот и чародейка была маленькой, ни в чем не виновной," - вспомнил Олег, укладывая Раду поверх пухового одеяла. - "О чем думал Элокай, выкрикивая в последнюю минуту заклинание? Хотел отомстить убийцам, или пытался дать дочери хоть какую-то жизнь? Скорее второе, иначе для себя бы выбрал судьбу умруна, не для нее. И теперь она, такая безвинная, творит зло. Творит, может быть, и вправду не сознавая, что творит..."
- О чем ты думаешь, ведун? - Рада обняла его, прижалась всем телом. - Где твои мысли? В лесу?
- Да... Но не все, - Олег гладил шелковистую кожу, забирался пальцами в потаенные уголки. - Не все...
- Останься со мной, - горячо зашептала Рада в самое ухо. - Не ходи! Останься здесь, а завтра, если суждено нам ночь пережить, бежим куда глаза глядят! Там, за озерами, болота начинаются, гибельные места, но уж лучше в гнилой воде счастья попытать, чем самому смерть искать! Не ходи!
- Нельзя мне.
- Знаю, - неожиданно легко согласилась девушка, обмякла в его руках. - Оттого и люб ты мне. Нет в тебе страха, один ты здесь от него чистый. Оттого и люб ты умруну.
- Так ты знаешь, что это... Что это женщина?
- Знаю! - Рада сам притянула ведуна к себе и вскрикнула, когда он вошел. - Знаю, знаю! Знаю, что хочет она тебя и получит, не ходи!
- Не получит! - Олег будто укачивал Раду, сцеловывая с ресниц горячие слезы. - Не получит, хорошая моя, я уж твой. Н думай о ней.
- Тогда и ты не думай, - попросила Рада и потянулась к Олегу губами. - Будь мне мужем, хоть на час...
Они долго обнимали друг друга. За долгие дни одиноких скитаний Олег накопил много нежности, а в Раде нашел еще больше. Девушка то плакала, то вдруг начинала тихо, счастливо смеяться, напевать что-то. В один из таких моментов, когда ведун положил голову ей на грудь, а Рада гладила его по волосам, Олега и сморил сон.
В этом сне не было ничего, кроме неясных, но странных образом напоминающих о спящей рядом, теней. И именно поэтому сон принес силы, свежесть, надежду. Сердце забилось ровнее и спокойнее, а еще даже не совсем пробудившись, в дремоте, Середин подумал, что если бы мог позволить себе встречаться с такими женщинами почаще, то все в его жизни складывалось бы очень и очень хорошо.
ЧУЖАЯ МЕТКА
Олег проснулся вскоре после полудня. Рада откатилась в сторону, сбросив с себя одеяло, и сперва ведун хотел прикрыть ставшее дорогим тело, но вдруг замер. На левой ягодице девушки, почти одинакового размера, расположились рядышком три родимых пятна. Три запятые, мог бы сказать кто-нибудь другой. Но Середин увидел три шестерки.
Он вздохнул, откинулся в сторону. Что может означать такой знак? Для монахов, понемногу просачивающихся на Русь из Византии - однозначно метку диавола. Олега в иное время такая игра природы не напугала бы, но теперь... Чародейка знает, из каких краев он пожаловал, побывала его снах. Не ее ли штуки?
Ведун едва не застонал. Не на что опереться, никому не получается поверить окончательно... Он тихо встал, прикрыл Раду, оделся. Отец - или не отец? - девушки действительно был человеком рослым для этих краев, широким в плечах, все пришлось впору. Очень понравилась Середину новая куртка, очень крепкая, добротная, такой сносу не будет.
На миг он засомневался - а не хотят ли его опять провести, как с сапогами Глеба? Но махнул рукой, если видеть вражеские происки везде, то остается только лечь и помереть. Повесив на ремень саблю, Олег достал ее и внимательно осмотрел.
- Аз есмь, - одними губами прошептал Олег. - Вот кому можно верить. Всегда.
Видела ли Рада свои отметины? Могла и не видеть, а если кто сказал - так не должны деревенские таких пятен испугаться. Но, насколько Олег успел понять, не всегда христианство ограничивается суеверием. Возможно, он, ведун, лучше других может понять смысл этих знаков. Возможно также, что именно ему они и адресованы. Как узнать? У Рады не спросишь, тем более, что девушка сама не знает, чья дочь, боится собственной тени.
Все-таки растревожила душу ведуна Старая Рада, даром что ведьмой оказалась. Девочка, которая не виновата в том, что ее сделали чародейкой, не виновата в том, что ненавидит людей... Олег прекрасно понимал, что многие из тех, кто пал от его руки, стали оборотнями да упырями не по своей воле. Но ведь так можно договориться до того, что вообще никто ни в чем не виноват! Судьбы часто складываются несправедливо. Вырос человек среди воров - и сам стал вором, а потом и разбойником. Что же, позволять поэтому ему и дальше лихо творить? Нет, зло надо пресекать, каковы бы ни были его причины.
А причины всякого зла - в другом зле, - вдруг понял Олег. Старшее зло плодит меньшее, которое тоже норовит вырасти и в свою очередь производить себе подобное. И чем сильнее зло, тем оно опаснее. Воевать с мелкой нежитью - все равно, что рубить головы сказочному дракону, у которого вместо одной срубленной тут же вырастает три новых. Дракона надо поражать в сердце...
Но Рада - не дракон, Олег чувствовал это. Она невинна, никому не сделала зла, и не желает того. На ней лишь печать, поставленная кем-то. И ведун понимал, кем именно. Отступать нельзя, даже если бы была такая возможность. Ночью он снова пойдет в Еловые лес, но искать будет не Глеба, не Всеславу даже, а способ уничтожить умруна. Этим надо заняться прямо сейчас.
На цыпочках ведун покинул дом, осмотрелся. Деревня жила своей обычной жизнью, крестьяне копошились на огородах, сновали к озерам за водой. Не спеша прогулявшись по улице, Олег взглянул и на Еловые лес, чернеющий внизу - никого. Пустынна и дорога.
Уже у самого дома старосты Середин услышал какое-то чуть слышное бормотание. Раздвинув кусты, ведун наткнулся на скорчившегося над большой потрепанной книгой Ратмира. Отрок, все такой же прыщавый, старательно шептал какие-то заклинания, для сосредоточения даже прикрыв глаза.
- Ну-ка дай книжонку-то! - попросил Олег.
- Кто здесь?! - взвыл Ратмир, в ужасе отползая еще дальше в колючки. - Не тронь! Чур меня!
- Ишь, раскричался... - ведун подобрал отброшенную перепуганным горе-чародеем книгу. Прочесть ничего не смог, писана она была незнакомыми буквами. - Откуда такую грамоту знаешь, Ратмир?
- А тебе что за дело? - отрок отполз еще немного. - Отдай.
- Вот еще! - фыркнул Олег. - Книжки детям не игрушка. Значит, вот как ты решил силы набраться - через чернокнижие. Ну, скажи хоть, где раздобыл.
- Ничего я тебе не скажу! - к Ратмиру понемногу возвращалась обычная наглость. - А будешь драться, бате пожалуюсь! Батя скоро приедет за мной!
- Как знать, - вздохнул Олег. - Но прав он был, что не хотел тебя к родне отправлять.
- Не хотел, а отправил! - с обидой выкрикнул мальчишка, встал, утирая сопли, подошел к вдуну и попытался вырвать книгу. - Отдай, говорю!
Олег, одной рукой удерживая растрепанный том, задумался. Книга старая, добротная, руками пергамент не изорвать. В кусты зашвырнешь - найдет, в колодец кинешь - еще хуже, у пацана хватит ума и туда за ней отправиться. Терять время на разведение костра Середину не хотелось.
- Остынь! - Олег слегка оттолкнул парнишку и тот повалился на землю. - Со старшими так не разговаривают.
- Сильный, да?! - завел знакомую песню Ратмир. - Раз сильный, значит, можешь бить? Ну, бей! А я бате расскажу!
- Мне самому найдется, что рассказать Добрыне, коли еще свидимся. Да и деду, твоему, Яромиру, тоже. Вот про эту книгу, например...
- Не надо, - вздохнул отрок и напоказ понурился. - Попадет. А за что?
- За чтение нехороших книжек, - несколько удивленно заметил Олег. - Что, за это попадать разве не должно? Чего ж ты тогда в кусты залез?
- Да дед Яромир, он же кто? Чурка сиволапая! - вспомнил полюбившееся выражение Ратмир. - А ты другое дело, ты ведун, ты понимание имеешь. Ведь от книг вреда нету! А Яромир мне вообще читать запрещает, и греческие книги, и веды. Только эта и осталась... Хорошо хоть, про нее не знает никто, иначе бы давно отобрали у сироты. А ты ведь наверняка тоже по книгам свою премудрость изучал, а если не по книгам - значит, учителя твои книгочеи, верно? У меня учителей нет, заступиться некому...
Ратмир говорил хорошо поставленным плаксивым голосом, время от времени в нужных местах всхлипывая. Олег даже заслушался его, и вдруг понял, что в парне пропадает неплохой артист. Но в этом мире на подмостках выступают лишь скоморохи, которым, как по опыту знал Середин, нельзя доверить медного гроша, не то что юношу. Пьяницы и пройдохи, лишь по недоразумению берущемся веселить народ глупыми шутками, вот кем на взгляд Олега были скоморохи. А Ратмир мог бы играть в театре...
- Вот что, паря, - остановил Середин драматический монолог, - ты меньше болтай и больше думай. Если жив останусь - хочу всерьез с тобой поговорить. О том, кто в этом мире правый, а кто сильный, и какая между ними разница. Пока же мой тебе совет: не читай этих книг. Пользы не будет.
- А какая от знаний польза? - тут же подстроился под настроение собеседника Ратмир. - Так, голову забить... Конечно, я бы хотел с тобой поговорить. Со мной ведь никто не разговаривает: мать померла, отец разбойник, дед книги в костер кидает... Да тут вся деревня такая! Узнают - отнимут. Не говори никому, ведун, а потом мы о ней с тобой поговорим.
"Все ты врешь, а меня ненавидишь," - печально подумал Олег.
- В деревне знают про твои книги, я ведь говорил тебе тогда, в лесу.
- Но ведь не забрали! - взвился Ратмир. - Значит, никто не знает о них!
- Борис знал, - усмехнулся Середин. - Когда ты их в траву бросил, его сыновья все видели, я не шутил. Так что имей в виду...
- Борис пропал, и сыновей его здесь нет! - с неожиданно прорвавшейся злобой выкрикнул Ратмир. - Откуда я знаю, что ты не врешь?! Отдай книгу!
- Да зачем она тебе? - ведун все никак не мог решить, что делать с колдовской писаниной. - Все равно толку не будет, никакого.
- Тогда отдай! - в логике отроку было трудно отказать. - Раз от нее ни пользы, ни вреда, тогда просто отдай ее мне!
- А и правда! - кивнул Олег. - Держи!
Он небрежно швырнул книгу в траву, повернулся и пошел прочь. Пожалуй, это действительно лучший выход, по крайней мере Ратмиру придется задуматься над таким поступком ведуна.
Шагая к колодцу, Олег постарался припомнить весь список загадок. Рада - здесь кое-что уже ясно. Сыновья старосты - и с ними Середин вроде бы разобрался, хотя сам для этого ничего не сделал. Глеб, наверное, не был слугой умруна, но теперь это уже не имело значения, теперь все изменилось. Самое время проведать источник живой воды, о котором говорили и Глеб, и Борис, и сама чародейка. Говорили, наверное, специально, в расчете, что Олег обязательно туда полезет.
- Но что мне остается, электрическая сила? - вздохнул ведун. - Только играть в ее игру и ждать, когда эта паучиха ошибется, или хоть покажет слабое место. Не может же она быть совсем неуязвима!
Вдруг у самого уха Олега просвистел камень, ударился о стену дома старосты. Инстинкты заставили Середина сразу броситься в сторону, саля так и прыгнула в руку. Но это оказался всего лишь Ратмир, он стоял, весь зареванный, на дороге, одной рукой крепко прижимая к груди свою книгу.
- А ты!.. Ты!..
- Что - я? - Олег со вздохом вернул саблю в ножны. - Будешь еще камнями швыряться - выпорю.
- Да со мной-то ты справишься, со мной каждый справится! - Ратмир действительно был в истерике. - А вот... Ты все еще думаешь, что ты сильный, да?!
- Да, - спокойно кивнул ведун. - Я думаю, что я сильный. А ты - слабый.
- И ты! И ты! - мальчишка запрыгал по дороге, будто старался пятками вколотить в Олега свою мысль. - И ты слабый! Только думаешь о себе много, а значит - дурак! А вот когда она тебя в бараний рог скрутит, вот тогда ты поймешь, ты тогда ко мне на брюхе приползешь!
- Что?! - Олег быстро зашагал к отроку. - Что ты сказал?! Кто - она?
Но Ратмир уже улепетывал прочь, поднимая пыль. Середин даже сделал весел уме несколько шагов, но остановился. Не гоняться же по кустам за сопливым отроком, который впадает в истерику сразу, чуть что не по нему?
- И все же он что-то знает, - вздохнул Олег. - Это какое же по счету будет ква?.. Эх, Ливон Ратмирович, ты бы тут сразу разобрался, кому направо, кому налево, а я вот заблудился.
Ловушка это или не ловушка, а к колодцу надо было идти. Провести в Еловом лесу еще одну ночь, которая не даст ничего, кроме новых загадок, ведун не собирался.
КОЛОДЕЦ
Колодец теперь никто не охранял. Середин обошел его, заглянул вниз, в прохладную, но сухую темноту. Большое ведро, привязанное к журавлю, стояло на срубе, но спускаться вниз по веревке Олегу не хотелось. Он совсем уж было собрался навестить жену старосты и выведать у нее, как путешествовал за живой водой ее муж, но увидел рядышком, под навесом, моток веревки, который при ближайшем рассмотрении оказался веревочной лестницей.
Хорошенько проверив узлы, Олег принес ее к колодцу. На краях лестницы нашлись железные крючья, следы от них ведун легко нашел на срубе. Когда лестница, разматываясь, упала вниз, ему показалось, что из темноты раздался чей-то стон. Но колодец обманчив на звуки... Еще раз осмотревшись, Середин прочитал несколько заговоров для зрения в темноте и концентрации внутренней силы, а потом решительно перекинул через край сруба ногу. Двум смертям не бывать.
И все же спускаться было страшновато. На середине пути Олег поднял голову и удивился, до чего маленьким тало небо. Вспомнилась легенда о звездах, которые можно даже днем увидеть из колодца. Он попробовал присмотреться, но вместо звезд увидел какие-то тонкие, белесые нити, протянувшиеся в разных направлениях. Паутина! Олег сморгнул, видение исчезло.
Лестницы хватило как раз до каменных плит, которыми оказалось вымощено дно колодца. Обостренное зрение ведуна позволило заметить и слабые лучик света, проникающие в почти полную тьму - куда-то вглубь холма уходил тоннель. Спустившись пониже, Олег оплел ногами ступеньку, вытащил сабли и резко откинулся вниз, готовый отражать и наносить удары. Однако он увидел лишь узкий, низкий ход, убегающий к плохо различимому источнику слабого света.
Середин спустился вниз, и, стараясь ступать неслышно, двинулся вперед. Приходилось идти на полусогнутых ногах, чтобы не чиркать макушкой о такие же грубо обработанные плиты, составлявшие потолок тоннеля. Ни в физическом мире, и на астральном плане ведун пока никого не видел.
Между тем источник света постепенно приближался, и наконец оказался высоким, узким камнем, поставленным на попа в центре маленького зала. Потолок здесь был гораздо выше и Олег, прикинув пройденное расстояние, понял, что находится как раз под домом Глеба и Рады. Плиты, составлявшие стены, пол и потолок, в зале были изукрашены резьбой, изображавшей сцены охоты на каких-то зверей, отдаленно напоминающих слонов.
- Россия - родина слонов, - сквозь зубы пробурчал Середин и вдруг понял: - Электрическая сила, да это ж мамонты!
- Индрики! - поправил его крепкий мужик с копьем в мускулистой руке, каким-то образом успевший оказаться в зале, как раз по другую сторону от светящегося камня.
- Вкусные были звери, - поддержал его другой голос, такой же густой и хриплый.
Олег оглянулся и увидел, что второй воин, точно такой же, как и первый, отрезал ведуна от тоннеля. Одеты неведомы стражи ключа с живой водой были в длинные балахоны без рукавов, лица терялись в тени капюшонов. Копья с очень широкими, плоскими лезвиями, производили впечатление грозного оружия в умелых руках.
- Я с добром, - сообщил им ведун.
- И мы с добром! - почти радостно откликнулись хриплые мужики.
Так вот кто не пускал чародейку к источнику, если верить рассказанному Борисом. Олег прокашлялся, опустил руку с саблей. Если староста этих существ не боялся, то, наверное, и ведуну они не должны причинить вреда.
- Полюбопытствовать я заглянул, - откровенно признался Олег.
- Мы понимаем! - дружелюбно протянули подземные копейщики.
- Это хорошо, что понимаете... Так вот, сказали мне люди добрые, что ключ здесь бьет, а вода в том ключе - живая...
- Верно, - удовлетворенно и даже гордо крякнул тот, что стоял у входа в тоннель. - Еще какая живая-то! Живее всех живых.
- Да уж, иной волшебник левую руку бы отдал за такую водичку, - поддержал его товарищ, и, подумав, добавил: - А иной - правую бы отдал. Если, скажем, он левша.
- Я не волшебник, - улыбнулся Олег, но продолжить не успел, потому что оба копейщика оглушительно расхохотались.
"А ведь и правда, что же я говорю?!" - опомнился Середин. - "Электрическая сила, я же ведун, то есть тоже чародей. Если им, здоровякам, все равно, за правду я стою или за кривду, то дело плохо... Вот и Борис говорил, что никогда никого не видел здесь."
- Не волшебник! - хихикал один страж, утирая слезы на по прежнему остающемся в тени лице. - Слышал, что он сказал?!
- Ага, - завывал второй. - Прямо так и брякнул: не волшебник, мол, я!
- Значит, мне нельзя пройти к источнику? - сухо поинтересовался Олег, которому это ржание надоело.
- Значит, не можешь! - хором подтвердили стражники, тут же перестав смеяться.
- Или, может, попробуешь? - почти заискивающе добавил один из них.
- Да нет, ни к чему, - улыбнулся Олег. - Я, пожалуй, пойду.
Новый взрыв хохота едва не обрушил своды и это окончательно убедило ведуна, что он попал в скверную историю. Кем бы ни были эти смешливые "хранители", справиться с ними наверняка потруднее, чем с оборотнем, упырем или даже воином Ставром.
- Уходить тебе тоже нельзя, - сказал, отсмеявшись, тот стражник, что заслонил собой дорогу к колодцу. - Мы - Тим и Тит. Здесь поставлены охранять источник от чародеев и волхвов, а также, от них же, тайну, - он пристукнул копьем об пол, - тайну источника. А тайна в том, что он здесь, и ты ее раскрыл. Как же мы тебя отпустим?
- Всем известно, что он здесь, - нахмурился Олег. - Колодец же не я выкопал!
- С этим мы ничего поделать не можем, - вздохнул то ли Тим, то ли Тит. - Люди приходят, воду берут. Но не волшебники, и что это за вода - не понимают. Таких мы не трогаем, не положено.
- Не положено! - подтвердил его товарищ.
- А если, скажем, ведун сюда проник, тогда что? - спросил Середин.
- Известно что! - опять хором ответили стражники. - Убить татя!
На этом разговор и окончился, оба копейщика с оружием наперевес бросились на Олега, обегая светящийся камень каждый со своей стороны. Ведьмак, ожидавший такого развития событий, не стал ждать атаки с двух сторон и кинулся навстречу тому, что атаковал от тоннеля.
Удар копья Середин парировал легко, широкий наконечник отлетел далеко в сторону, чиркнув по стене. Однако когда сабля должна была раскроить череп стражника, то встретила... Еще одно копье. А может, и тоже самое... У Олега не было времени размышлять в те несколько мгновений, что были у него на прорыв к колодцу.
А происходило вот что: Тит или Тим, стоявший у ведуна на пути, был со своим оружием одним целым. Настолько целым, что мог легко меняться с ним местами. Каждый раз, как Олег отбивал копье, стражник превращался в него и оказывался вдали, принимая все удары клинка Середина на собственное оружие.
- Да что же это, электрическая сила?! - ведун в замешательстве отступил, и тут же обернулся, чтобы отразить нападение второго копьеносца, точно такого же.
Олегу пришлось туго: зал был совсем небольшим, а центр занимал светящийся камень. Ведун оказался зажат между двумя стражниками, каждый из которых казался неуязвимым. Пока искусство Ливона Ратмировича позволяло ему продержаться, орудуя саблей со всей возможной скоростью, но долго так продолжаться не могло. Наконец, изловчившись ударить одного из хранителей ключа одновременно и клинком - по той его части, что в этот момент была копьем, - и ногой - в грудь, Олег сумел хотя бы отшвырнуть его в сторону и воспользовался секундной передышкой, чтобы проверить на крепость камень.
Светильник и в самом деле оказался каменным, сабля вышибла из него сноп искры, а плечо ведуна, с помощью которого он попробовал его уронить, опасно хрустнуло. Но кое-чего Олег добился: свет замерцал, когда камень пошатнулся.
- Экий вредный! - с искренней досадой выкрикнул один из стражников.
- Верно, Тит, вредный волхв! - поддержал его товарищ. - То-то потеха! Сто лет вспоминать будем!
- А то и больше, - согласился Тит и оба стражника опять бросились в атаку.
Олег не слышал их разговора: полностью сосредоточившись на своей энергетике, ведун за это время успел с рекордной скоростью прочесть наговор. Камень источал силу, имевшую ту же природу, что и оба копейщика, воздействуя на него, можно было надеяться на успех в бою. С помощью наговора Середин свил "жгут" из части своего астрального тела, набросил петлю на камень, а свободный конец, вообразив его катящимся по полу клубком, направил к колодцу.
- Это что?! - Тим сразу заметил произошедшие изменения, астрал он видел так же отчетливо, как и физический мир. - Зачем?
- Подземная сила не любит горней, небесной! - Олег так удачно отбил выпад Тита, что сумел поменяться с ним местами. Теперь со спины ему никто не угрожал. - Они столкнутся, потому что над колодцем нет навеса!
Клубок астральной нити, размотавшись, докатился до колодца, встал под крошечным, едва виднеющимся наверху кусочком неба. Туча над деревней Озерцы сформировалась, казалось, в один миг, из ничего. Еще мгновение - и навстречу друг другу ударили две молнии, белая, сверху, и черная, из колодца.
- Нельзя!! - хором взвыли стражники, когда камень ненадолго потух, выбросив всю свою мощь навстречу ненавистным небесам. - Нельзя сводить их, гибель всему!
Олег и без них знал, что погребенная глубоко в земле сила никогда не должна встречаться со своей небесной сестрой. Если не мешать им, то молнии будут бить беспрерывно, сотни лет, и постепенно не станет ни земли, ни неба. Древние, неназываемые сущности создали мир из ничего, разделив это ничто на две половины, черную и белую, верхнюю и нижнюю... Камень подпитывался откуда-то из самого сердца нижнего мира. Но знал также Середин, что всей его жизни, и даже ста таких жизней не хватит, чтобы "выкачать" всю земную силу. Если сейчас энергетический жгут, протянутый ведуном, и не рвался, пропуская через себя невообразимую мощь, то долго так продолжаться не будет, Олег просто сгорит.
- Прекрати! - Тит бросился к астральной нити, хотел сбросить ее с камня, но ведун оттолкнул его.
После этого молнии снаружи начали грохотать беспрерывно. Олег даже пожалел, что не видит этой битвы стихий, в результате которой не рождается ровным счетом ничего, а наоборот, что-то пропадает. Его трясло, на лице выступили крупные капли пота, но стражникам пришлось еще хуже. Тит и Тим замерли, скрючились - энергии камня не хватало больше для них, даже свет мерцал все чаще.
Середин не испытывал никакой неприязни к копьеносцам, скорее наоборот. Возможно, он мог бы убить их, хотя, скорее всего, сразу после ликвидации "короткого замыкания" оба копьеносца воскреснут. Так или иначе, Олег предпочел выбежать из зала в тот едва заметный, сливавшийся со стеной проход, что заметил только во время схватки.
Еще один коридор, на этот раз с высоким потолком. Некоторые плиты в стенах слабо светились, видимо, подпитываясь глубинной земной энергией. Олег теперь, когда часть его, обратившись в жгут, горела под невыносимой тяжестью, видел эти потоки черной, но вовсе не злой силы. Силы земли.
- Непростое местечко, электрическая сила!
Шатаясь, Олег добежал до следующего зала. Здесь тоже стоял мерцающий камень, побольше, да и сам зал был гораздо шире первого. Середин бросил взгляд наверх и вдруг увидел там, в самой середине потолка, на высоте трех человеческих ростов, лук и колчан. Очень красивые, богато отделанные. Лук был прихотливо изогнут, производя впечатление чего-то древнего, мощного, и очень далекого от этих мест и людей.
- А ты ловок, Олег-ведун, - раздался шипящий голос из дальней части зала. - И приоделся - молодец.
Середин вздрогнул, от неожиданности едва не разорвав проложенный астральный жгут. Он уже был готов увидеть если не чародейку, то огромного паука из сна, но в зале никого не было. Только журчал маленький фонтанчик, а вода из него убегала по каменному желобу куда-то в стену.
- Живая вода! - Олег не сдержал радостного восклицания.
Однако руку под струю сунул с опаской, готовый сразу отдернуть ее. Вода оказалась самой обыкновенной, холодной и чистой.
- Зачем она тебе понадобилась, ведун? - спросил невидимый собеседник.
- Что ты тут делаешь? - вопросом на вопрос ответил Середин. - Как тебя пропустила стража?
- Стража охраняет вход... - на середине фразы голос изменился, теперь говорила та девушка, которую ведьмак ночью пытался убить. - Но водичка и выход найдет. А через выход и я проберусь, все просто. Жаль, отец не успел найти этот источник. А вот тебе он зачем, Олег? Или хочешь нежить плодить? Это просто, я научу. Берешь живой воды, читаешь над трупом, скажем, наговор, он и оживает... Олег, ты в самом деле хочешь это сделать?
- Нет, - Середин опять почувствовал себя обманутым. - Я... Напиться сюда заглянул.
Он и в самом деле стал пригоршней черпать воду, необычайно вкусную. Не без удовлетворения Середин отметил, что чародейка замолчала - наверное, просто не знала, что сказать.
- Что тут за лук на потолке? - Олег старался говорить и двигаться непринужденно, хотя сила земли, струящаяся через жгут, буквально выжигала связанную с ним ауру. - Старый какой-то.
- Это особенный лук, Олег! - чародейка появилась под потолком, осторожно прикоснулась к древнему оружию пальчиком, провела по зазвеневшей тетиве. - Видишь, осталось только три стрелы. Это страшные стрелы, а стрелять ими можно только из этого лука. Он хранится здесь с незапамятных времен, столь древних, что никто не может их помнить.
- Очень интересно, - кивнул Олег и направился к выходу. Больше терпеть эту муку он не мог. Жаль, что все в пустую... - Мне пора.
- Эти стрелы не убивают, - спокойно продолжила волшебница. - Тот, кого они поразят, просто перестанет быть. Нет, не так... Его вообще не будет. Он исчезнет полностью - и прошлое его, и будущее, и все следы, даже в памяти людей и нелюдей. Это страшнее смерти, не быть вообще, правда, Олег?
- Правда... - придерживаясь за стену, Середин шел по тоннелю к первому залу. В глазах уже темнело. - Ужасно, электрическая сила, просто ужасно вообще никогда не быть. Вот бы тебе эту стрелу в...
Он прошел мимо скорчившихся фигур стражников ключа, добрался до колодца. Черные молнии без остановки, одна за другой вылетали в небо, чтобы там, на полдороги к облакам, встретиться с белыми и обратиться в ничто. Середин с удовольствием понаблюдал бы за этой картиной, но сил уже не оставалось. Он разорвал жгут.
- Где он?! - хором заорали Тим и Тит, еще более хриплые, чем обычно. - Где ведун, для которого нет закона?!
Несмотря на растраченные силы, Олег без труда взобрался наверх - так велико было его облегчение после разрыва жгута. Перевалившись через край сруба, Середин увидел, как с необычайной скоростью разбегаются тучи на Озерцами, будто ветры подули сразу во все стороны. Да так оно и было... Ведун привалился спиной к теплым бревнам, от которых теперь шел легкий запах паленого, и расслабил все тело. Стражников ключа, Тима и Тита, он не боялся - духи земли никогда не смогут встать под открытым небом, ни днем, ни ночью.
- Будет, что рассказать Ворону. Если свидимся.
- Друг твой? - чародейка, в отличии от духов земли, ничуть не боялась показаться небу. Она как ни в чем ни бывало присела на траву напротив Олега, сорвала травинку. - Так давай его на нашу свадьбу пригласим. Расскажи мне о Вороне.
НАСТОЙЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
- На свадьбу? - переспросил Олег, поднимаясь на ноги.
Шагах в двадцати прошел чумазый мужик с удочкой на плече, Середин вспомнил, что уже видел его прежде. Впрочем, наверняка сказать не мог - мужик старательно отворачивался и тогда, и сейчас. Ни ведьмак, ни чародейка его совершенно не интересовали.
- На свадьбу! - весело повторила чародейка. - Нравишься ты мне, Олег. Нам с тобой никто не помешает, смотри: это моя деревня! И Овражки - мои, и еще есть местечки к югу и к востоку.
- Только живут там не люди, - буркнул Середин.
- Отчего же? В Озерцах живут люди, ты сам это знаешь.
- Немного их осталось.
- Немного, - согласилась волшебница и принялась заплетать косу. - Но в том они сами виноваты. Каждый, кто когда-то здесь жил, а теперь в Овражках, от меня хотел чего-то. Сами шли в Еловый лес, просили о богатстве, о напасти на соседей... О покровительстве. Что ж, получили его.
- Значит, оборотни живут в Овражках? - хмыкнул Олег. - Понятно, как у тебя тут все устроено.
Он потянулся, запахнул куртку, поправил саблю и пошел прочь. Последние тучи скрылись на юге и севере, на западе и востоке. Солнце светило во всю мочь, прибивая пыль своими тяжелыми лучами будто каплями. Чумазый мужик с удочкой что-то насвистывал, спускаясь к озерам...
- Так что ты скажешь о свадьбе? - чародейка соткалась из воздуха прямо перед Олегом, пытливо заглянула в глаза. Пальцы продолжали уверенно, быстро сплетать длинные волосы. - Ты согласен?
- Не согласен, - Середин хотел пройти сквозь нее, но девушка оказалась вполне материальной.
Ойкнув, чародейка отлетела и со всего маху плюхнулась на задницу, продолжая, впрочем, заплетать косу. Это случилось так неожиданно, что Середин даже смутился, рука дернулась к пострадавшей, помочь встать... Он тут же опомнился, сплюнул, прошел мимо.
- А я ушиблась! - крикнула ему в спину чародейка. - Почему ты не согласен?
- Потому что я ведун, - ответил Олег ей же, оказавшейся теперь на сидевшей на крылечке дома Яромира. - Не старайся, смешно это и... Нелепо.
- Лепо! - заспорила волшебница. - Ты, ведун, как раз и должен понять, что будет, если ты меня рассердишь, если не по-моему выйдет! Вот тогда умоется земля кровушкой, а виноват будешь ты!
- Оставь меня, - попросил Олег и, почесав затылок, добавил: - Я подумаю.
- Думай! - расцвела девушка в белом платье, одним движением ловких пальцев распустила косу, встряхнула копной пышных волос и исчезла.
На это Середин и рассчитывал - что девчонка-волшебница наконец оставит его в покое. Совсем страх потеряла, появляется в деревне среди бела дня! А люди ходят, как ни в чем ни бывало. Значит, они все знали, с самого начала все знали... Олег опять почувствовал себя мухой, висящей в паутине и ожидающей своей части. Вспомнились ловкие пальцы чародейки, заплетающие косу. Вылитая паучиха.
Рада встретила его в дверях, сразу кинулась на грудь. Обнимая ее, ведун вспомнил зловещую отметину, но... Не отталкивать же ее только за это?
- А мне сон был нехороший, - всхлипнула Рада. - Будто ты бьешься с кем-то в пещере. Думала, уже не увижу тебя.
- Будет, будет тебе... - Олег вошел в дом, закрыл дверь. - Скажи, ты с самого начала знала о чародейке? Все знали - и молчали?
- О чародейке? - брови девушки изумленно взлетели вверх. - Нет, мы только про умруна слышали.
- А вот сейчас, когда я от колодца шел, кто бы рядом со мной?
- Никого не было, - испуганно прошептала Рада. - Ты один шел.
- Понятно, - Олег со вздохом опустился на лавку. - Значит, не всем она показывается... Ее власть.
- Так это - женщина? - нахмурилась Рада. - Вот и во сне я видела женщину. Очень молодую, отроковицу. С ней ты и бился, да я говорить не хотела... Победила она тебя в моем сне, Олег.
- Ну, это пока только во сне.
Середин налил в случившуюся на столе кружку квасу, задумался, прихлебывая. Поход в колодец ничего не дал, кроме головной боли от потерянной энергии. Никакого логова умруна, как говорил Борис, там не нашлось, зато духи земли, стражники, действительно имелись. Но чародейка явно нашла способ обойти их, брать живую воду без позволения Тима и Тита. Как?..
- Озера ваши чем славны? - спросил он у Рады.
- Да ничем особым, - пожала плечами думавшая о чем-то своем девушка. - Вода в них чистая, сам видишь - с ведрами ходим. Хотя и ток туда гоняем, и другую птицу, а все равно чисто.
- Понятно. А про другие известные источники неподалеку слыхала?
- Есть на юге, за Еловым лесом, один ключ, та вода целебная, любые болезни лечит, - вспомнила Рада. - Старики про это сказывали, но дороги-то туда давно нет. Может, неправду люди сочиняют.
- Может, и неправду, - опять вздохнул Олег. - А если правду, то имеются у нашей... У нашего умруна два источника, в одном мертвая вода, а в другом - живая. Староста мне про мертвую воду говорил, то ли врал, то ли сам верил... А, что теперь о нем! Так вот если у него есть всякая вода, Рада, то может наш умрун многое. Может мертвой водой жилы нежити наполнять, сильнее в десять раз против обычной делать. Может жизнь в нее живой водой вселять, вот как... Если пожелает - пойдут во все стороны такие армии чудовищ, что и не снилось никому.
- Ужас какой ты говоришь, - покачала головой Рада. - Отчего же она этого не сделала?
- Не зови его "она", не женщина он, а умрун, ночник, нежить! - строго наказал Олег. - Только рядится, смеется, замуж меня зовет. Единственное, во что можно верить, это в то, что верить умруну нельзя ни в чем. Почему до сих пор не послал умрун своих тварей на людские города и села... Не знаю, Рада. Силы и познаний чернокнижных у нее достаточно.
- Сам говоришь: у нее! - тут же прицепилась Рада и вдруг повисла на Середине, снова заплакала. - Отберет она тебя у меня! Силой чародейской отберет!
- Да хватит же плакать-то! - поморщился Олег. - Мало мне неприятностей - еще твои слезы. Не о том надо думать, кто кого заберет, а как чародейку победить. Тьфу, чародея то есть...
- Она красивая?
- Нет! - Середин попробовал вырваться, но Рада вцепилась в куртку, словно рысь.
- Красивая! Как же чародейка может не быть красивой? У нее чары, магия...
- Да что же это такое начинается?! - взревел Олег, вскочил и все-таки отодрал от себя ревущую девушку, стиснул ее плечи. - Что ты несешь? Лучше думать мне помоги, припомни, что еще странного в деревне видела.
- Ты же сам сказал: замуж зовет... - слезы продолжали градом катиться из прекрасных глаз. - И сон у меня был нехороший! Отберет она тебя, сильная да красивая. Живым или мертвым, а отберет. Ты уже кричишь на меня...
- Да не кричу я, уже не кричу.
Даже плачущая Рада оставалось очень красивой, Олег не смог вспомнить других женщин, обладающих такой способностью. Губы сами потянулись, прижались к щеке, потом к шее, пальцы ухватились за тесемку на сарафане.
- Не ко времени, наверное, - всхлипнула Рада, явно обрадованная таким поведением Олега.
- Хитра... - тесемка затянулась под неловкими пальцами, и тогда Середин предпочел задрать подол, нырнул под него, вдохнул теплые сладкие запахи. - Не нужна мне никакая чародейка, и не будет нужна, пока ты со мной.
- Тогда не уходи больше, - попросила девушка и взвизгнула, когда ведун неожиданно поднял ее на воздух. - Ставни бы прикрыть...
- Обойдется.
И обошлось. Олег, продолжая прижиматься к горячему телу, ногами нащупал кровать, повалил Раду. Она снова плакала и смеялась, а ведун старался не думать о том, что происходит за дверями этого дома. Там и деревня, и лес, все окутано паутиной, хозяин которой всесилен, всемогущ. С ним нельзя справиться, зато можно хоть ненадолго забыть.
- Спасибо тебе, - выдохнул Олег в лицо Раде, в полузакрытые глаза, чистый лоб, на котором наконец разгладилась озабоченная складочка. - Спасибо.
- За что?
- За то, что ты у меня есть. За то, что ты такая красивая и нежная...
- Не напоминай о моей красоте! - Рада отвернулась, прикрыла лицо волосами. - Не знаю я, чья дочь... Сама себя боюсь.
- Не бойся. Я ведун, и я говорю тебе: не бойся! И с чародейкой справимся!
Сейчас, чувствуя под собой податливое тело, уткнувшись носом в копну душистых волос, Олег в это верил. Аура, энергетика, наговоры и снадобья - все это хорошо, но они не помогут, если нет в сердце надежды.
Когда все кончилось, Рада сразу вскочила и принесла по кружке кваса.
- Пить очень хочу, - пожаловалась она. - Сушит меня печаль... Не серчай на меня, Олег, но как мне не плакать о тебе? Чародейка всяко меня сильнее, не удержу. Я ведь даже наговоров не знаю. Может, ты научишь?
- Чему? - не понял Середин.
- Научи, как тебя приворожить! - девушка забралась на кровать, прижалась. - Приворожи себя сам!
- Этого не получится, - усмехнулся Олег и даже облился квасом. - Сам себя... Приворотная магия штука сложная, с душой человека дело имеет. Вот тебя приворотить мог бы... Попробовать. Но не стану.
- А может, ты меня уже приворотил? - серьезно спросила Рада. - Не отвечай! Если приворотил, то, значит, так и нужно. Пусть так будет. Да только я вот что подумала... Чародейка ведь тоже тебя приворотить может!
- Не может, - уверенно сказал Середин. - Сложна магия приворотная, сказал ведь. А я ведун, если со мной что-то сделать захотят - сразу замечу.
Он сказал это и осекся. С самого начала с ним что-то происходило в Озерцах... Видя, что сыновья старосты не похожи на простых людей, что частокол повален, а идолов Перуна или Ярилы в помине нет, ведун преспокойно отправился в баню. Нет, не так уж и спокойно, конечно, с опаскою - но ведь пошел! А потом спал спокойно в доме Бориса. Морок, с первого дня Олега окутывал морок. Крест подводил раз за разом, а потом и Старая Мила в лесу сказала: с крестом все в порядке, а с тобой уже нет. Разобраться же в происходящем с самим собой ведун так и не смог!
- Что за думу думаешь? - Рада провела ладонью по щеке Олега. - Отчего глаза потухли? Вспомнил ее?
- Не разобравшись в себе, как же я могу в остальном разобраться? - тихо повторил Олег только что пришедшую в голову простую мысль.
Он сорвал с головы бандану, вытряхнул на ладонь освященный крестик.
- Что это? - потянулась девушка. - Серебро? Забавно. А человечек какой печальный...
- Нравится? - Олег с облегчением наблюдал за пальцами Рады, без опаски ощупывающие христианскую реликвию.
- Нравится, хотя и грустно отчего-то. Издалека, наверное?
- Ты просто давно из Озерец не выезжала, теперь таких крестиков все больше на Руси, - Середин забрал крест и наморщил лоб, припоминая, что же собирался с ним сделать.
- А я, знаешь, вообще дальше Овражков не бывала, - призналась Рада. - Глупая совсем, мира не видала, грамоте не учена. Не то что она...
"Если Старая Мила сказала, что с крестом все в порядке, а со мной нет, то сказала это не просто так," - мысль вертелась где-то рядом, совсем рядом, но никак не давалась. Морок, проклятый морок... - "Она хотела, чтобы я задумался о себе... Это, положим, нелишнее. А вот о кресте я думать не должен, вот чего она хотела!"
Крест выглядел совсем как тот, что принес Олег в этот мир, впервые здесь появившись. Что ж, если чародейке было нужно запутать ведуна, то что ей мешало изготовить копию? Пусть даже из серебра же, которое не любит нежить. Так даже лучше: иногда крест вел себя как настоящий. В остальное же время нагревался лишь по желанию владычицы паутины, а вовсе не чуя магию.
Проверить, бывал ли этот крест в Князь-Владимирском соборе, было легко. Олег, не обращая внимания на испуганные расспросы Рады, схватил подушку и быстро прочел наговор, отдал ей часть своей силы. Девушка завизжала, когда безобидный предмет обихода вдруг запрыгал по комнате, слепо тыкаясь в стены. Ведун поднес поближе крестик - ничего не произошло.
- Или все-таки морок виноват... - тут же разочаровался в своем эксперименте Середин. - Может быть, морок не дает кресту чуять чары. А может быть...
- Да что ты меня пугаешь?! - рада обняла его, прижала голову к груди, погладила. - Посоветуйся, Олег, тебе легче скажет. Может, я и глупая баба, а все же две головы лучше одной. Иначе мне страшно, пойми! О чем ты думаешь?
- Морок, - признался Олег. - Мне снился сон, а может быть, это и не было сном... Я видел, как серое облако накрыло всю деревню, а центр его - у колодца. Но и этот сон мог быть навеян чародейкой, сам сон мог быть мороком! И с крестом не знаю, как быть - то ли с ним что-то случилось, то ли со мной. Как мне убедиться, что я думаю только то, что сам хочу думать?
- Разве так бывает? - наморщила лоб искренне старавшаяся его понять Рада. - Я вот надеюсь, что ты обо мне будешь думать. Но если чародейка захочет - будешь думать о ней...
- Опять ты о своем! - отмахнулся ведун. - Собирайся, Рада. Надо уйти из деревни, тут слишком много силы. Через колодец... А ты ничего не слышала, пока меня не было? Молний, грома? Тучи видела?
- Я спала... - пожала плечами Рада. - Перед самым твоим приходом вскочила.
- Ага, - кивнул Середин. - Ага... Это хорошо.
Он старался зацепиться за любую мелочь. Если бы Рада была частью задуманного чародейкой плана, то знала бы, что произошло в колодце, описала бы нежданно налетевшую бурю. Белых и черных молний, обращавшихся в ничто под облаками, обычный человек не заметил бы. Но облака, гром - все это было. А Рада спала... Хотелось ей верить. Очень хотелось верить, а еще хотелось обнять ее и еще не надолго все забыть.
"С Рады и начнем, если с себя начать не могу," - решился Середин. - "Если она ни в чем не замешана, то потом с ее помощью узнаю о себе. Пора браться за дело..."
- Да не молчи же, а то снова заплачу! - тормошила его Рада. - О чем ты думаешь?! Страшно мне!
- Думаю я, моя дорогая, что ничего у тебя не вышло... - в этот раз у Олега действительно было тяжело на душе. Но другого выхода он не видел. - Спасибо за ласку, но пришло время посчитаться.
- О чем ты? - девушка съежилась на кровати, наблюдая за вставшим ведуном.
Олег подошел к лежащей на лавке сабле, не спеша вытянул и осмотрел лезвие.
- Я все о том же. Не выйдет у тебя ничего, нежить проклятая!
Замахнуться было легко, а вот ударить - потруднее. Рада даже не выставила вперед рука, вообще не пошевелилась, только глядела на Олега широко распахнутыми от ужаса глазами. Удар удался именно так, как и хотел ведун: сабля будто случайно чиркнула кончиком о стену, сорвалась в сторону... И срезала с плеча Рады тонкий кусочек кожи.
- Прости, я не хотел! - едва не сорвалось с языка у Олега, но это все испортило бы.
С секундным запозданием, когда Середин уже снова поднял оружие, девушка сорвалась с места, прыгнула в сторону.
- Не уйдешь, тварь! - ведун заслонил собой дверь, перевернул ногой стол, за которым пыталась спрятаться Рада. - Теперь не уйдешь!
- Не я! Не я! Что с тобой! - девушка метнулась к полочке, принялась швырять в Олега утварь. - Отстань, дурак! Не я!
- Ты! - Середин решил идти до конца, как задумал. Отбросив клинком последний горшочек, он зажал Раду в угол, прижал лезвие к трепещущему горлу. - Умирай, тварь, я заколдовал тебя, больше ты надо мной не властна. Но хочу чтобы знала: я тебя любил. Поцелуешь на прощание?
- Не чародейка я!.. - пропищала насмерть перепуганная Рада, закрывая глаза. - Не я...
- Прости.
Олег отбросил саблю, отнес девушку на постель, принялся бинтовать простыней порезанное плечо. Девушка ничего не понимала, все еще пыталась вырваться, без конца повторяя "Не я... не я..."
- Прости, сердечко, - закончив перевязку, Середин прижал раду к постели, заставил лежать спокойно. - Прости. Ведун я, охотник на нежить. Всю жизнь как на войне. Нельзя мне ошибаться, зато теперь я тебе верю, верю. Навсегда верю.
- Не я... - прошептала Рада. - Веришь, что не я?
- Верю, сказал же. Но должен был узнать точно.
- Что же ты узнал, ведун, почему не убил меня? - истерика у Рады сменилась мелким ознобом.
Середин подтащил сбившееся к ногам одеяло, укрыл девушку. Потом принес отброшенную саблю, на которую Рада теперь могла смотреть только с ужасом.
- Узнал, что ты не чародейка, и не нежить ночная. Кровь красная, и не бросилась ты на меня, смерть свою ожидая, но не в этом главное. Чародейка бы поцеловала меня, ей ведь бояться нечего, она лишь в игры играет.
- А я?..
- А ты, значит, всерьез. Прости меня, Рада, - Олег поцеловал девушку в лоб и ладонью прикрыл глаза. - Отдохни.
- А ты? - она вскинулась, отталкивая руку ведуна. - Ты куда?
- Никуда, здесь буду.
Он сидел на кровати и смотрел на Раду, пока она и в самом деле не уснула. Уже в дремоте девушка вдруг вымолвила:
- Чтобы я, да согласилась тебя поцеловать, пока ты думаешь, что я - это она?.. Смешной ты.
- Спи...
Кто-то поскребся в дверь. Олег, погруженный в свои мысли, не пошел бы открывать, но гость оказался настойчив и постучал, сперва тихонько, затем погромче. Середин с саблей в руке отворил. Чародейка стояла на крыльце, опять заплетая косу.
- Нравится тебе Рада?
- Тебе что за дело? - внутри у Олега все сжалось. Ох, не ко времени влюбился, теперь стал уязвим сверх меры. - Девка как девка.
- Правильно, - кивнула чародейка. - А я решила о нашей свадьбе поговорить. Ведь... Некого мне пригласить. Может быть, ты гостей созовешь?
Олег не ответил, оперся о косяк и смотрел поверх головы волшебницы. Нельзя даже сказать, что он чувствовал себя неловко, глупость ситуации переросла все пределы. Девчонка лукаво взглянула исподлобья, потом не сдержалась, фыркнула.
- Шучу я! Не нужна нам свадьба, не нужны пир и гости. Хоть бы улыбнулся, а, ведун? Или нет, оставайся серьезным, смеяться я буду. Вот и будем хорошая пара.
- Вот что, электрическая сила, - процедил Олег. - Твой Глеб увел девочку, Всеславу... Верни ее, не по-людски над детьми издеваться. Вспомни себя.
- Глеб увел, Глеба и ищи, - покачала головой чародейка. - Зачем же мне в чужие дела вмешиваться? Он с тобой поговорить хотел, ночью, в Еловом лесу... Неужели ты, герой, идти испугаешься? Али к юбке прирос?
Олег шагнул назад в дом, взялся за дверь, но девушка в белом платье вытянула руку, и створка будто приросла, не сдвинулась с места.
- Знаешь, откуда знаю, что суженый ты мне? Загадала, я ведун, когда в Еловый лес тебя ночью зазвала познакомиться: если снимет с ветки клочок, что я от платья оторвала, значит, все у нас сладится. И ты снял, помнишь? А ведь легко мог пройти мимо в темноте, я не ворожила. Значит, судьба.
Как только она договорила, дверь захлопнулась сама. Олег вернулся в светлицу, прилег рядом с Радой, стараясь ее не потревожить. На губах ведуна застыла кривая усмешка. Ко всему готовил учеников Ливон Ратмирович, а вот о влюбленной ведьмочке, способной творить настоящие чудеса в своем заколдованном царстве, не подумал.
ЦАРСТВО АСФИРЬ
Олег пытался размышлять, но мысли путались, не лезли в голову. Надо было бы покинуть деревню, уйти подальше от зловещего колодца и увести Раду - но куда? В лесу опасно, даже если пойти не в Еловый, а в придорожный осинник. Сам ведун сумел бы отбиться от мелкой нечисти, но сберечь девушку куда сложнее. Водному народцу Олег тоже не верил с тех пор, как понял, что чародейка получала живую воду через них. Но тогда... Тогда зачем ей колодец? Зачем староста Борис с сыновьями?
Середин сел, стиснул виски ладонями. Думай, ведун, думай! Где кончик нити, которая выведет к слабому месту волшебницы? Оно должно быть, иное и предполагать нет смысла - тогда конец. Поиграет еще немного, а когда поймет, что Олег не поддастся, убьет.
"А если поддаться!" - вдруг пришло в голову ведуну. - "Если она не потребует души, если ей, сопливой по сути девчонке, и в самом деле нужен компаньон-любовник? Тогда будет время не спеша во всем разобраться. Да, это предательство, но..."
Рада во сне пошевелилась, застонала. Олег взглянул на нее и понял, что потребует чародейка в обмен на свое доверие. Но ведь можно рассудить и иначе: Середин сам может поставить условием своей дружбы и преданности безопасность для девушки. Отправить ее к Ворону, а заодно и передать весточку... Впрочем, чародейка должна быть полной дурой, чтобы согласиться на это. Да и Раду придется уламывать изо всех сил.
Олег снова лег, закинул руки за голову, уставился в потолок.
"Еще раз, электрическая сила! Цель: убить умруна. Способ: поймать его в каком-либо из телесных воплощений. Но как?.. Разве только..."
Он вдруг вспомнил о Тиме и Тите, подземных стражниках. Вот уж в происхождении кого он не сомневался! Никакой морок не сможет подделать темную энергию земли, о которой до сегодняшнего дня Середин только слышал. Воины настоящие, поставлены охранять источник от волхвов, вот только с делом своим не справляются.
Ведун расширил глаза и с маху шлепнул себя ладонью по лбу. Тит и Тим навалились на него так быстро, что он не успел спросить у них самого главного: кто поставил стражу? Кто приказал им убивать всякого колдуна, добравшегося до источника? Почему-то там, в подземном зале, это показалось само собой разумеющимся. Но кто хозяин живой воды?
Олег даже вскочил, прошелся по комнате, стараясь не скрипеть половицами. Вернуться в колодец? Обиженные стражники наверняка опять нападут, да и Раду туда с собой не потащишь. Оставлять же ее одну нельзя, чародейка, если ей вдруг приспичит поревновать, мокрого места не оставит от соперницы. Как все не вовремя вышло... А виноват только сам.
Дремота прошла, Середин больше физически не мог находиться без дела. Рада продолжала спать, разулыбалась... Олег открыл дверь, спустился с крыльца и посмотрел в сторону колодца. Отсюда он мог видеть самый краешек сруба, а рядом... Рядом стоял Борис.
- Эй! - негромко позвал Олег, но староста не услышал.
Борис говорил с кем-то, заслоненным от ведуна углом дома. Олег, оглянувшись на распахнутую дверь, сделал несколько шагов вперед и увидел краешек белого платья.
- Значит, ты ее видишь, - удовлетворенно кивнул Олег. - Еще одно ква, если кому-то мало. Что же дальше?
Дальше староста, проверив, насколько крепко держатся за сруб колодца железные крючья, кряхтя полез вниз. В полез зрения пригнувшегося Середина вошел один из "сыновей" Бориса, опустил вслед за старостой ведро. Олег даже застонал тихонько: он опять ничего не понимал. Если волшебница была там, внизу, то зачем ей посылать к источнику людей? Значит, не через озера она добывает магическую воду?
О свойствах живой и мертвой воды Середин слышал предостаточно, и от Ворона, и от других людей. Если всему верить, то имея в своем распоряжении оба вида магических жидкостей, источаемых самой землей, можно творить настоящие чудеса. Например, оживлять предметы, и не на время, как Олег подушку, а наделяя их частичкой самостоятельной души, не имевшей отношения к самому чародею. Что уж говорить, к примеру, о трупах? Обычный волхв способен лишь поддерживать в них видимость жизни, тут - совсем другое дело.
Чародейка подошла ближе к колодцу, теперь Олег видел ее целиком. Еще раз оглянувшись на открытую дверь, он рискнул подобраться поближе, прячась за росшими вдоль деревенской улицы кустами - если враг здесь, то Раде пока ничто не угрожает. Да и впервые выпал Олегу случай оказаться за спиной волшебницы. Чем черт не шутит, вдруг именно теперь она не ожидает удара?
Однако "сын" старост находился лицом к Середину, а еще два его разноволосых близнеца стояли рядом с чародейкой. Олег решил пока не рисковать и притаился в трех десятках шагов, быстро прочтя наговор для обострения слуха.
- Дай мне кошка, свои уши, дай мне, птица небесная, свои глаза...
Вскоре существо, прежде бывшее человеком, вытянуло из колодца полное ведро. Вода расплескивалась, текла со сруба, и Середин впервые обратил внимание, как зелена трава у дома старосты. Будто и не палило ее солнце, не покрывала пыль. Чародейка, оставив в покое косу, которую она беспрестанно то заплетала, то распускала снова, подошла к ведру, зачерпнула воду руками, умылась. Все смотрели только на нее, Борис еще не показался из колодца и Олег привстал, прикидывая, сколько прыжков придется сделать...
- Напиться не желаешь, ведун?! - звонко выкрикнула чародейка, задрав лицо к небу.
- Спасибо, нет, - понурив голову, Середин повернул назад.
Было стыдно, будто его застали за чем-то неприличным. Волшебница за его спиной расхохоталась, что-то сказала. Ей ответил Борис, который тут же окликнул ведуна.
- Олег! Разговор к тебе у меня есть!
- А у меня к тебе нет, - отозвался ведун, останавливаясь. - Разве что на ремни тебя порубить...
- Прости, что лгал! - Борис низко поклонился. - Но ты ведь видишь, как сильна наша хозяйка. Такую не ослушаешься, да и... Любим мы ее.
- Да, как же ее не любить? - усмехнулся Олег и пошел своей дорогой. - Попробуй такую не полюби...
- Постой же! - Борис бегом догнал его, зашагал, сопя, рядом. - Я ведь серьезно, Олег Середин. Поговорить с тобой хочу. Прежде хозяйка не разрешала, хотя я хотел...
- Ты мне и в прошлый раз так сказал, - кивнул ведун, прикидывая, рубить старосту или в этом нет никакого смысла.
- Присядем! - попросил Борис и первый опустился на крыльцо дома Рады. - Понимаю я, что веры от тебя мне теперь никакой... Об одном прошу: выслушай, ведун, теперь всю правду расскажу. Давно уж мы, да и, конечно, овражкинские, ну и те, кто дальше к востоку живет... В общем, давно под властью Асфирь ходим.
Олег вздрогнул, впервые с интересом посмотрел на Бориса.
- Да, так ее назвали с самого детства. Повелительница разрешила мне ее имя назвать. Не наше имя, отец ей такое дал, Элокай его прозывали, из дальних стран в наши края прибился. Давно это было, очень давно, еще отец мой сызмальства знал про Асфирь, и меня учил ее слушаться. Так вот, Олег Середин, зла нам чародейка не чинила, наоборот, одно добро от нее и справедливость. Хотя люди к ней жестоки были... да ты знаешь уже, поди. При Асфирь у нас ни воровства нет, ни блуда, ни зависти, потому что она всему пригляд. Она, и слуги верные ее.
- Ставр? - спросил Олег.
- Ставр над ними начальник был, но слуг много. Все как на подбор, богатыри, из тех, что изводить Асфирь приезжал. Да только одолеть ее невозможно. И не нужно, кто это понял, тот служить ей остался. Полюбить Асфирь не каждому позволено, а лишь тем, кому она откроется. Тебе открылась, ведун, счастье твое.
- Да уж я вижу, что за счастье... - Олег почесал затылок. - Значит, полна деревня оборотней - это вам от нее благодарность за верную службу. Так? За то, что новых жертв для своей паучихи приманиваете.
- Не надо так о хозяйке! - Борис испуганно покосился в сторону колодца, откуда доносился звонкий голос Асфирь. - Она, считай, тут царица. Мы все у нее как за пазухой, тепло и сытно. А оборотни... Так ты не понял ничего, ведун. Оборотнем стать - и правда награда. Ни болезней, ни хозяйских забот, да вечная жизнь в придачу. Послужи хорошенько, и позволено будет ночью оборачиваться, это те, кто из леса в одном сапоге приходил. А еще срок выдержишь без прегрешений, получишь полную власть над собой. Такие к нам и не возвращаются, больше по лесам бегают да радуются.
- Волки, - кивнул Середин. - Я уж понял.
- Нет, - качнул головой староста. - Волки - это как раз и есть ее любимые слуги, богатыри. Асфирь их заколдовывает так, на самом-то деле они люди обычные, только кажутся тебе волками. Удивился? - Борис, завладев вниманием Олега, почувствовал себя в безопасности, рассмеялся. - Да, ведун, Асфирь сильнее тебя, сильнее всех. Заморочит любого! В целом свете нет никого, кто бы смог ее в колдовстве превзойти. И ты, не серчай, против нее как ребенок.
- Откуда же у Асфирь столько силы? Ведь она совсем маленькой была, когда отец ее в нежить превратил.
- Элокай ей секреты оставил, - напомнил Борис. - Но она и сама постаралась. У отца-то, вишь, только мертвая вода была. А у нашей повелительницы и живая имеется. Вон, колодец, бери сколько хочешь! А в мертвой и живой воде сила великая.
- Что же она сама за водой не спускается, если такая великая чародейка? - Середин решил во что бы то ни стало выслушать все, что расскажет староста. Врет или наконец-то не врет, надо слушать.
- Для себя ей живую воду получить не трудно, а равно и мертвую, уж давно Асфирь и тут, и там, за Еловым лесом, стражей обхитрила, - охотно продолжил Борис. - Но для нас не может никак, подземные духи не пускают. Сам-то я не видел их... Но слыхали мы, как ты с ними бился. Тряслась вся деревня!
- Зачем вам живая вода?
- Чтобы оборотни жили вечно, нужна им живая и мертвая вода, - развел руками староста, будто говорил что-то само собой разумеющееся. - Ты же ведун, ты должен знать. Сами мы, конечно, чар не знаем, но Асфирь о своих слугах заботится.
- Значит, без нее вы не можете, - сделал вывод Олег. - Вот так она вас держит. А служба ваша - ни в чем не повинных путников заманивать.
- Так им же лучше! Разве Асфирь им что-то плохое делает? Нет... Правда, некоторых убила. Но ведь, Олег, люди это были очень плохие, не чета тебе. А иные с виду и хорошие, да никак не соглашались чародейке служить, и ее, и нас извести хотели. А за что? - староста уставился на Олега своими круглыми глазками. - За что? Кому мы зло чиним? Вот я уж старый, другой бы на моем месте в гроб собирался, а я и бодр, от живой водицы, и надеюсь на Асфиреву милость. Заберет она меня скоро в лес, недолго осталось маяться.
- Заберет, если я позволю, - Олег положил руку на эфес сабли, с интересом наблюдая за реакцией старика.
- Мертвая вода, да живая вода - из кусков меня Асфирь соберет, - спокойно ответил Борис. - Бей меня, руби, ничего не боюсь. И за все спасибо нашей благодетельнице. Мало помалу и другие деревеньки приберем, там тоже люди счастливы станут...
- А их спросили?
- Мы благо несем для всех, - твердо ответил староста. - Кроме тех, вестимо, кто от блага отказывается. Их право, смерть выбрать.
- Благо у вас странное, недоброе благо...
Олег потянулся, размял шею. Опять все перевернулось... Хотя в этот раз все ладнее складывается, сразу ко всем загадкам ответы нашлись. Хочется поверить, да нельзя. Сперва проверить... Впрочем, времени, кажется, будет достаточно. Нет другого выхода, кроме как идти на службу Асфирь и караулить там свой шанс прыгнуть чародейке на спину. Впервые Середин пожалел, что выбрал судьбу охотника за нечистью.
- Жена твоя не похожа на тех, кто живой водицей по утрам умывается, - припомнил Середин.
- Марья провинилась, - нахмурился Борис. - Бежать хотела... Асфирь на юге чем-то занята была, далеко отсель, а Марья, вишь, за озера, по болотам пошла. Всей деревней в погоню мчались... Изловили. Но и ей недолго ждать прощения, милостива Асфирь.
- Понятно, - опять кивнул Олег. - Складно брешешь, старик. Расскажи мне теперь про своих сыновей, в прошлый раз ты про них не очень-то ласково отзывался.
- Да не сыновья они мне, и не люди вовсе, - сморщился староста. - Так, в помощь даны. Чурбаны в облике человеческом. Уж не знаю, шутила Асфирь, или всерьез, а сказала, что из чурбанов их сделала, чары новые учила. Вот и вся сказка, Олег... Пойду я, все же пока в доме живу, надо и огородом заниматься.
- Нет, теперь ты постой! - Середин сгреб старика за шиворот, вернул. - Еще скажи: отчего живую воду здесь берете, а не на озерах, куда она сама вытекает?
- Потому что тут удобнее! - подивился непонятливости ведуна Борис. - В озерах она с обычной смешивается, сила не та.
- А Рада? - спросил наконец Олег о наболевшем. - Она - тоже все знала?
- Вот про нее Асфирь наказала с тобой не разговаривать! - закричал Борис, изо всех сил выворачиваясь. - Да пусти же! Все, поговорили уже! Пусти, а то повелительнице пожалуюсь!
Олег вытащил нож, всерьез намереваясь вытянуть ответы из Бориса не страхом, так болью. Он и сам не ожидал, что Рада успела так глубоко проникнуть в его сердце, возможность обмана приводила в ярость. Но на счастье старика, ветхая рубаха треснула и староста кубарем покатился по земле. На шум тут же подбежали двое "сыновей" с луками в руках. Борис махнул на них, и все трое быстро удалились.
- Вот и вышел воздухом подышать, электрическая сила! - Олег в сердцах плюнул. - Ладно, продолжим разбираться в этом тумане. Рада! Радушка, проснись!
Ему никто не ответил. Войдя в светлицу, Олег увидел пустую кровать. На простыне неровными красными буквами было выведено:
"Ты все еще считаешь себя самым сильным?"
Ведун потрогал простыню - кровь была совсем свежей, еще теплой.
- Ратмир, поганец! Если это ты со мной играешь, берегись... Не посмотрю, что малец! - обнажив саблю, Олег прошел через дом к выходу во двор.
Он помнил, что дверь здесь была задвинута на засов, проверил это, уходя. Теперь она была распахнута.
ПРАВДА И КРИВДА
Середин пробежал огородами, оглядываясь в поисках неведомого похитителя. Но редкие фигурки людей вдалеке не проявили к ведуну никакого интереса, все были как обычно заняты своим делом. Под ноги попался знакомый веселый поросенок, Олег наградил его здоровенным пинком и тот, обиженно похрюкивая, умчался куда-то прочь.
- Эй, ты! - закричал Олег на всю деревню ближайшей крестьянке, пухлой бабе в завязанном на затылке платке. - Иди сюда!
Баба сделал вид, что не услышала, повернулась спиной к ведуну и засеменила к сараю. Но Середин уже сам мчался к ней, перемахивая через плетни.
- Смотри в глаза! - Олег схватил ее за плечо, развернул к себе и сгоряча немного перестарался, баба плюхнулась на землю. - Не ори! Сейчас из дома Глеба сестру его увели, Раду! Ты не могла ничего не видеть!
- Да я... - баба обеими руками указала на выроненную деревянную тяпку, губы у нее тряслись. - Не бей меня, добрый человек! Ни видала ничего, не слыхала!
- Тьфу!
Олег сообразил, что если Раду увели задами, то или к озеру, или на другой конец деревни, иначе он мог бы заметить похитителя у колодца. Ведь все случилось только что, когда он говорил с Борисом... Ох, за все заплатит этот староста, посмотрим тогда, сколько у него на самом деле жизней!
Сперва Середин взобрался на крышу невысокого сарая, отсюда как на ладони были видны все огороды, спускающиеся к самой воде. Не мог человек, волокущий Раду или несущий на себе, успеть скрыться в кустарнике на берегу!
- Если только это был человек, электрическая сила! - сам себе напомнил Олег.
Но к Асфирь следовало обращаться в последнюю очередь, пока еще была надежда, что обошлись без ее колдовских штучек. Спрыгнув с сарая на мягкую землю, Середин побежал вдоль домов, к дальней околице. В голове прыгали мысли: надпись указывает на Ратмира, прыщавого поганца, но один бы он не справился. Убить мог, но тело унести бы не сумел, слишком хлипок. Тогда кто ему помогал? Глеб! Обозленный на Олега Глеб мог отыграться на сестре!
Против этого предположения были и сапоги Глеба, которые находились в деревне и не должны были пустить сюда оборотня. Но после того, что наплел ему Борис, Олег сомневался и в этом, сомневался опять во всем. Добежав до крайнего дома и еще раз пнув вездесущего поросенка, Середин остановился, тяжело дыша. Никого.
- В домах, - понял он. - В любом доме могли спрятать ее... Врете, гады, не с тем связались!
Труднее всего было успокоиться. Зажмурившись, Олег несколько раз глубоко вдохнул, представляя, как принимает в свое сознание весь мир, со звездами, планетами, с деревней Озерцы и Радой. Потом тихонько выдохнул и почувствовал, как возвращается хладнокровие.
- Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами - мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду во чисто поле, поймаю птицу черную, птицу белую, птицу алую... - привычные слова быстро скатывались с языка, пока Середин выбирал подходящий наговор. Что-нибудь попроще и покороче... Да что же проще? - Дай мне, Ярило, нюх собачий, дай мне, Даждьбог, сухости в земле, дайте мне, боги древние, безветрие на час, не для ссоры, не для брани, вора злого выследить, свое отнять...
Он шептал последние слова уже на ходу, опять возвращаясь, теперь по улице - так быстрее - к дому Глеба. Запахи ворвались в Олега целой бурей. Запахи деревни, озер, осинника и даже из Елового леса долетел запах трупный, недобрый. Но не это нужно было сейчас Середину.
Олег снова вбежал в светлицу, жадно принюхался к окровавленной простыне. Вот и след, теперь остается только бежать по нему, жадно раздувая ноздри. Середин старался не думать про Асфирь, и все же где-то в глубине души уже зрело решение. Если она... Если она что-то сделала с его Радой... Если он больше ее никогда не увидит... Сто лет был готов Олег служить чародейке верной службой не за страх, а за совесть, ради одного только мига, когда сможет ей отомстить.
Ведомый запахом крови, Середин снова вышел через заднюю дверь, снова оказался на огородах. Охнула баба, едва успевшая подняться с земли, кинулась прятаться в свой сарай. Олег прошел еще несколько шагов, перемахнул через покосившийся заборчик во двор к соседям и здесь, на серой от дождей и времени бревенчатой стене, увидел длинный бурый мазок. Дверь оказалась заперта, но стучать он не стал, прошел к открытому окну, саблей сорвал грязные занавески.
- Он пришел! - закричали в соседней комнате и Олег сразу узнал Ратмира. - Быстрее, чурка, он ведь уже здесь!
Крякнув, ведун перевалился через подоконник, кувыркнулся через маленькую горницу и опять наткнулся за запертую дверь. Он не стал стучать в нее, не стал кричать, сразу ударил плечом. Хлипкая, тонкая, дверь все же выдержала три удара, прежде чем слететь с деревянных петель.
Комната оказалась пуста, ее заполнял быстро развеивающийся едкий дымок. Обостренное обоняние заставило Олега несколько раз по-собачьи чихнуть.
- Ква двойное, - для очистки совести ведун выглянул в окно, потом уселся на стол, задумчиво огляделся. - Ратмирка-то кое-чему научился. Неужели из той самой книжки?
На полу и стенах были аккуратно вычерчены сажей знакомые Олегу символы. Маленький чернокнижник добился своего, сумел овладеть по крайней мере некоторыми фокусами. Например - мгновенным переносом на любое расстояние. Середин сам не владел такого рода магией, все не было времени как следует полистать книги, да и редки они.. Не говоря уже о том, что написаны на языке, который разве что Ворон разберет. Сейчас где-то неподалеку - когда Ратмиру успеть уйти далеко? - между нарисованными точно такими же символами возникли из воздуха сам сопливый чародей, Рада и, скорее всего, кто-то из оборотней. Если верить Борису, то твари обладают свободой воли, и вполне способны на самостоятельные поступки. Глеб?
- К малолетней кокетке, у которой силы не меряно, а ума с горошину, добавляется волшебник-недоучка, истеричный Ратмирка, - прошептал Середин и со вздохом вложил саблю в ножны. - Спокойствие, только спокойствие.
Не успел он подумать про Асфирь, как та уже появилась - заглянула в окошко, раздвинув занавески. Быстро оглядела помещение, нахмурилась.
- Я знаю, кто тут шалит!
- Кто же? - спокойно поинтересовался Олег.
- Ратмир, Яромиров внук! - Асфирь влетела в окно, плавно опустилась на пол. Все же ее полная власть над этим кусочкам мира, над своими многочисленными телами производила впечатление. - Знаешь, такой... Да он же с тобой явился! Все сидел тут в кустах, книжки читал. Я не стала мешать, все же, считай, родная душа. Радушку твою украл... Убьешь его теперь?
- За что? - пожал плечами Олег. - Выпороть не мешало бы.
- Ну, как это за что? У тебя из постели девку умыкнул! Сейчас, наверное, тешится с ней где-нибудь... - Асфирь прошлась по комнате, покачивая бедрами. Ну точь-в-точь подросток, изображающий принцессу. - А что? Он уже в возрасте.
- Чепуха... - сморщился Середин, хотя должен был признать, что если Ратмир сумел утащить Раду, то сумеет и все остальное. Сковывающая магия - это не так уж трудно, Рада не сумеет противостоять. - Асфирь, помоги мне, если в самом деле зла не желаешь. Где он? Далеко ведь не мог уйти.
- Это если не подготовился заранее, - заметила Асфирь. - А ну как он несколько дней старался? Тогда ищи-свищи его, далеко мог пентаграммы оставить, где-нибудь в лесу глухом.
- Не пошел бы он один в лес.
- А если не один? Да, тут кто-то еще был... - чародейка провела пальцем по стене, понюхала испачканный в саже кончик. - Точно говорю, кто-то был. Ох, плохо это... Мои слуги до человечинки охочи. В том не я виновата! - Асфирь круто повернулась к Олегу, развела руками, хотя он не успел ничего сказать. - Люди хотят жизни долгой да беззаботной, а она - вот такая... Со своими вкусами да привычками. Что имеется, то им и даю, а люди не отказываются. Так от них зло или от меня?
- Найди Раду, - опять попросил Середин. - А потом поговорим, обещаю.
- Разве еще не надоела она тебе? Все время одинаковая... Ах, да! Ты же такой неторопливый, только с утра до девки и добрался. Знаешь, обычно кто в Озерцах останавливался, в лопухи с Радой уж в первый вечер отправлялся. Ты какой-то... Несмелый, или ленивый. Ведь Глеб тебе сразу ее показал, а ты? Ушел, - Асфирь фыркнула в кулачок. - Я уж подумала - не случилось ли с тобой чего? В бане вроде нормальным показался, но я про всякое слыхивала...
- Найди Раду, - спокойно повторил Олег. - Тогда поговорим. До тех пор я тебя слушать не стану.
Он спрыгнул со стола, на котором все еще сидел, вышел на двор. Солнце начинало понемногу клониться к западу, усталые крестьянки на огородах едва шевелились. Олег снял куртку, повесил ее на локоть и не спеша начал спускаться к озерам. Пора еще раз поговорить с водяным. Тоже нечисть, но возможный союзник и, похоже, единственный возможный. Кроме того, и про Ратмира его можно порасспрашивать, хоть водный народ по земле и не ходит, а по любопытности своей за всем подглядывает, все подслушивает.
Неподалеку от ближнего озера стояла старая, кряжистая береза. Олег услышал шум ее ветвях, когда проходил мимо, посмотрел и отпрянул. С ветвей спускался огромный, с человека паук, выпуская толстую, влажную, блистающую на солнце паутину. Повиснув невысоко над землей, паук, продолжая перебирать лапами, завертелся, будто играя.
Середин стиснул саблю, но остался на месте. Хватит уже гоняться за фантомами, смешить умруна. Паук, будто поняв, что атаки не предвидится, заговорил знакомым шипящим голосом.
- Знаешь, ведун, отчего я тебе всякой показываюсь? Обманывать не хочу. А могла бы, могла бы стать такой, что и Рада мне бы в подметки не годилась. Ты ведь в любую кривду поверить готов, лишь бы она была похожа на ту правду, что тебе так люба. Но мир таков, как есть, а не таков, как тебе хочется.
Паук действительно был отвратителен, теперь Олег рассмотрел его получше, чем во все. Длинные, но вечно полусогнутые лапы, множество холодных глаз по все головогруди, мягкое, то и дело колышащееся брюшко. Брюшко, на котором виднелся какой-то узор, серым на черном... Три запятые, или три шестерки, как посмотреть.
Продолжив путь, Середин постарался ступать твердо. Не может быть, чтобы все вокруг было связано с проклятым умруном. Где-то есть хоть что-то, не испачканное его чарами. Пусть даже не снаружи, пусть внутри. Душа Рады, например... Неужели она все же знала про Асфирь, но молчала?!
- Ведун! - он оглянулся и увидел волшебницу, она стояла под березой и шустро, как паук лапами, заплетала косу. - А что ты на озерах забыл?
- Не твое дело, - хмуро буркнул Середин через плечо.
- Как же не мое? Ты мой суженый, я всегда хочу с тобой рядом быть. Иди куда хочешь, только странно мне... Я думала, ты Раду искать собирался, а не рыбу ловить.
- Верни ее мне, тогда поговорим.
Больше не оборачиваясь, Олег спустился к воде и, петляя между озерами, пошел прочь от деревни. Теперь он был почти уверен, что девушку похитила именно Асфирь, а Ратмир, скорее всего, лишь орудие в ее руках. Слуга - вряд ли, уж больно бестолков и склочен. Три шестерки не шли из головы. Откуда здесь этот символ? Середин читал про него всякое, многие утверждали, что к силам зла он не имеет никакого отношения, что "число зверя" - ерунда. Так может быть, Асфирь нашла еще один способ потешиться над своим "суженым"? Однако родимые пятна появляются не за одну ночь...
Олег даже споткнулся. А почему, собственно, не за одну ночь? Да у Рады, может быть, вовсе нет никаких родинок! Ведун увидел и сразу поверил, а ведь из можно было просто... Нарисовать. Нет, конечно, Асфирь не подкрадывалась к спящим с кисточкой в руке, но для ее чар такая задачка - пустяк.
Сплюнув в сердцах, Середин пошел дальше. Нет, нельзя возвращаться в деревню, неспроста был тот сон про выход из тела. А может, и не сон вовсе... Морок висит над Озерцами, мешает думать, мешает видеть очевидное, заставляет верить, как ни стараешься сохранять хладнокровие.
Отыскав шалашик у Среднего озера, Олег сразу вспомнил про Всеславу. Вот еще загадка - что с девочкой? Если она слуга Асфирь, то к чему было ее красть. Если нет, то как ей помочь? По мнению Середина, ждать труднее всего, догонять куда легче. И все же ведун должен уметь ждать, ждать, набираясь сил и спокойствия. Он уселся по-турецки на берегу, макнул в воду крестик, извещая водяного о своем прибытии. Может, крестик уже и не тот, а может, и тот самый - кто разберет? Ведун в себе-то не был давно уверен. Вот разве что сабля оставалась надежной опорой: "Аз есмь".
Лезвие блеснуло на солнце, когда Олег вытянул саблю из ножен, и на душе разу стало легче. "Аз есмь". Да, и с этой простой истиной никто не сможет ничего поделать до тех пор, пока бьется сердце ведуна. Пусть вокруг водят хоровод кривды, сабля оборонит душу. Нежить всегда несет зло, что бы ни говорила, как бы не расхваливали ее слуги. Паук - вот истинный, единственный облик умруна, все остальное морок. И Олег здесь для того, чтобы навсегда этот морок разрушить, других задач у него нет. А вот потом, когда Асфирь навсегда исчезнет из подлунного мира, потом он снова посмотрит на Раду. И увидит, кто она такая.
- Если она будет до тех пор жива! - в сердцах ведун шлепнул саблей по воде и успел заметить там, между спутанный водорослей, чьи-то выпученные глаза.
Бледная тень метнулась в сторону, больше никто не появился.
- Да не бойтесь! - крикнул ведун. - Эй! Солнце садится, приходи, друг водяной!
- Друг водяной! - непохоже передразнила его из камышей какая-то кикимора. - Друг водяной!
- Молчи, а то в поле отнесу и в землю вобью!
Середин знал, что так не понравилось кикиморе. Не может быть дружбы между водяным народом, самым прямым образом относящимся к нечисти, и ведуном, истребителем ночников. Знает это и сам водяной, будь его воля - утопил бы Олега не задумываясь. Но Асфирь общий враг, так что ведун надеялся на помощь и сочувствие озерной нежити. В конце концов, можно и поклясться их не обижать, не так уж они и опасны. Только совсем уж дурная голова может полезть купаться в лесные озера ночью, в другое же время все, на что отважится водяной народ - схватить за пятки, притопить чуть-чуть, надеясь на удачу, и тут же удрать.
Олегу подумалось, что, в сущности, с водяными можно было бы жить в мире. Да так и происходит у большинства водоемов, там, где людей мало. А вот когда строят люди города, когда заводят на берегах кожедубные сарайчики - нет жизни водяным, гибнут они неминуемо. Всем на радость гибнут, больше можно не волноваться за детишек, ночью на речку побежавших за русалками подглядывать. А ведь могли бы жить в мире, не трогать друг друга... Да не выходит. Не нужен этот мир никому, а значит, невозможен.
- Вот ты где? - опять Асфирь.
Отвлеченный от своих мыслей Олег покосился на чародейку с неприязнью. Страха уже не было, он слишком привык к надоедливой повелительнице Елового леса.
- Озера... Зябко здесь, - чародейка поежилась, обхватила себя руками. - Зачем тебе водяной? Борис ведь тебе все рассказал, теперь ты все знаешь.
- Не все. Я не знаю, где Рада и Всеслава. Найди их, тогда поговорим.
- Вот заладил! - фыркнула Асфирь, косясь на волну, пробежавшую по озеру. - Найди, найди... Тебе нужно, ты и ищи. Почему я Глеба неволить должна, Ратмира? Ты ведь на меня злишься, что я в людскую жизнь вмешиваюсь - вот и не буду вмешиваться.
- Тогда убирайся! Не вмешивайся и в мои дела.
- Ты - другое дело, ведун, ты мой суженый.
Асфирь отошла подальше от берега, села на корточки, приготовившись наблюдать. Олег заметил, как девчонка покосилась на заходящее солнце, снова поежилась.
"Нет тут полной твоей власти," - злорадно подумал Олег. - "Водяная магия для тебя чужая, паучиха."
- Ты пришел, душу разбередил, - выговорила Асфирь. - Стала я батюшку вспоминать, матушку... Все эти годы не вспоминала, а теперь опять. Ставра больше нет, Старой Милы тоже, ты у меня один теперь. Да и не хочу больше никого. Станешь моим мужем, потом...
- Не стану, - перебил ее Олег. - И ты это знаешь.
- Нет, я знаю, что станешь. Я ведь загадала - помнишь? Это не ворожба была, а судьба наша. Ты меня полюбишь, - убежденно произнесла чародейка. - Уже почти полюбил. Думала, пожалеешь... Но к жалости твое сердце не способно, злой ты. Злой, а тем люб. Слуги мои верные, что волками по Еловому лесу бегают, не злые. А ты, ведун, злой. Правду любишь, а видеть ее не хочешь, кривдой зовешь.
- Зла я не люблю, - не оборачиваясь ответил Олег.
Под водой снова появилось бледное упырское лицо. Существо делало какие-то знаки, которые можно было понять как призыв подождать. Середин будто невзначай кивнул, утопленник отплыл на глубину.
- Значит, ради добра и на кривду согласен, правду забудешь? - обрадовалась его ответу Асфирь. - Эх, Олег, легко тебя заморочить, но не хочу этого. Хочу чтобы видел ты меня какая есть, такую и полюбил. И полюбишь, когда увидишь, как я, зла творение, ненависти лютой дочь, добро творю.
- Хорошо добро! - крякнул, не удержавшись, Середин. - Деревню за деревней оборотнями населяешь!
- Что людям нравится, то для них и добро, разве нет? Я олешек в лесах солью кормлю, это для них добро. Крестьяне болели, бедствовали, от лихих людей да от хищных зверей страдали. Я им здоровье дала, звериным обликом от хозяйских забот избавила, лихих людей извела, сильнее хищников мужичков сделала. Добро? Добро. Да они тебе за меня глотку перегрызут, Олег-ведун.
- Оборотень родной матери горло перегрызет...
- Матери может и перегрызет, а мне руки лизать станет. Без ворожбы - за добро, что творю. А ты, Олег, зло сеешь. Оборотней бьешь, без разбора, упырей осиной протыкаешь. Разве это добро? Это охота твоя, злая душа крови просит. Ведь тебе нравится убивать нечисть, а, ведун? Разве хорошо это, когда нравится убивать?
- Мне не нравится убивать... - против воли Олег задумался. - Нет, не нравится. Защищать мне любо. Жизнь от нежити, правду от кривды.
Он погладил саблю и прикосновение пальцев к холодному лезвию дало приятную трезвость мысли. Да, он прав, а не Асфирь. Нежить, которой, дай только волю, заполонит всю землю, несет только зло людям. Для них же самих понятия добра не существует, каждый добро только по себе одному меряет. А царство Асфирь на страхе построено, не на любви, что бы паучиха не говорила, какие бы паутины не плела.
- Знаю я, где Рада, - поднялась чародейка. - Идем.
Солнце уже наполовину опустилось за лес. Под водой снова появился утопленник, начал гримасничать, явно требуя не уходить. Середин колебался.
- Идем, тут недалеко! Еще ничего с ней не сотворил Ратмир, успеешь.
- Кто же ему помогал?
- Чурбан.
Олег удивленно оглянулся, Асфирь, медленно шагая в сторону деревни, улыбнулась.
- Разве Борис не рассказал? Шутки ради я четырех молодцов из чурок сделала, чарами своими. Глупые они... Вот Ратмир одного себе сумел в слуги заполучить. Уши бы ему надрать, да мне жалко мальца... Ты-то злой, ты сможешь.
- Зачем же он ее украл?
- Ты идешь или нет? Все кричал: верни мне Раду! Идем.
- Я тебе не верю, - решился Олег и опять погладил саблю - Каждое твое слово - ложь.
- Ах, так? Уже не нужна Рада? - Асфирь уперла руки в бедра и расхохоталась. - Так я и знала! А ведь волноваться уже стала: не влюбился ли в нашу красавицу мой суженый? Нет, ты ее не любишь... Что ж, это хорошо. И правильно, у нее до тебя многие были, и после тебя будут, пускай и Ратмирке перепадет. Прощай пока, Олег. Зябко здесь...
Она сделал еще несколько шагов, истаивая на глазах, а с последними лучами солнца исчезла окончательно. Тут же плеснулась вода в озере, на поверхности появилась огромная голова водяного, он опять начал шумно и долго откашливаться.
ХОЗЯЕВА ОЗЕР
- Будь здрав, Олег-ведун! - солидно заговорил водяной, и тут же снова закашлялся.
- Слышал, что она сказала? - спросил Олег. - Девушка пропала, и не знаю я, слуга она умруну, или нет. Радой ее зовут, вы должны ее знать.
- Мы всех деревенских знаем, - кивнул водяной, расправляя плавающие в воде усы. - Знаем и Раду. За водой каждый день по несколько раз приходит.
- Так кто она? Говори скорей!
- Не торопи, - попросил хозяин водоема. - Я ведь о другом думал, пока тебя не было, а ты теперь вот - девушка... Красивая она, эта Рада. Но мои русалки разве хуже? Выбирай любую, и...
- Водяной, не гнев меня! - пресек Олег речь старика, скатившегося на привычные увещевания. - Не о твоих русалках речь! Рада служит умруну, или нет?
- Как поглядеть. Мы ведь в деревне не бываем, всего не видим... Но если отсюда, из озера поглядеть...
- Ну быстрее же, говори!
Душа Середина рвалась на холм, догонять чародейку. Что, если не обманула, если в самом деле отведет к Раде? От одной мысли, что девушка оказалась во власти прыщавого Ратмирки, повелителя чурбанов, ведуна трясло.
- Когда в деревне новый человек появляется, то с Радой гулять начинает. Воду ей носить помогает, а умрун всегда незримо для простых людей рядом с ними. Что это значит? - сам у себя поинтересовался водяной и сам же ответил: - Не знаю. Сам решай.
- Значит, каждый раз, как новый человек... - вздохнул Олег. Похоже, если Асфирь и врала, то не во всем. Некстати вспомнилось, что у Рады он и в самом деле был не первым... - И давно это так?
- Мы годов не считаем, - фыркнул водяной и ему тут же откликнулся хор подобострастно хихикающих русалок. - Чай не смертные существа. Но давно. Наверное, с тех самых пор, как умрун возле впервые озер появился. Еще вот тот дубок желудем в земле лежал, а то и раньше.
Олег оглянулся на вырисовывающийся в сумерках силуэт могучего, столетнего дуба и мысленно присвистнул. Вот тебе и на! С кем же ты, ведун, так сладко обнимался? С нежитью. Стало противно, и все же в глубине души трепетал язычок надежды: а вдруг обманывает водяной? Или перепутал что-нибудь.
- Ты в прошлый раз не сказал мне, что умрун давно людьми командует в Озерцах.
- А это так? Буду знать, - булькнул водяной. - Мне из озера многого не видать, говорю же.
- Но уж про то, что на озерах творится, ты все знаешь, верно? - недобро улыбнулся Олег. - Из-под холма живая вода к тебе сюда течет. И ты не можешь не знать, что это значит для умруна, какую силу она ему может дать! Почему не рассказал мне?
Ухнув, водяной на миг погрузился в озеро с головой, будто чтобы охолонуться. Набежавшая волна заставила Середина привстать, чтобы на замочить порты. А вокруг поднялась суматоха: заплакали тоненько русалки, заверещали кикиморы в камышах. Всплыли за спиной Олега несколько утопленников, подтащили свои расползающиеся тела к мелководью. Ведун почуял их, но виду не подал. Неужели конец дружбе с водяным?
Тот снова вынырнул, пустил вверх фонтан воды.
- Про тайну нашу проведал! - как-то даже укоризненно произнес старик. - Прознал... А отчего я тебе про нее говорить должен, ведун? Чем ты от умруна так отличен? Тем, что биться с ни собрался? Да, живая вода чародею силу дает, но ведь и тебе также. Лучше бы вы провалились все в сырую землю, нас в покое оставили!
- Убей его батюшка, убей! - загомонили русалки. - Он тайну нашу проведал, тайну! Сгубит нас, враг он!
- Молчите уж! - раздраженно зафыркал водяной. - Да, течет живая водица из холма в озера наши. Мы ее найти можем среди ста ключей на дне, а больше никто. Умрун-чародей приходил, просил, но не открыли мы ему тайны. Тогда он колодец выкопал в деревне, да только все зря...
- Почему же это зря? - не найдя на берегу сухого места, Олег опустился на корточки.
- Потому что... Да ты спустись туда, вот все и поймешь, - неумело слукавил водяной. - А я объяснить не умею, подземные дела на подводные не похожи.
- Там стоят на страже духи земные, любого ведуна, что туда сунется, убьют, - за старика договорил Олег. - И хочешь ты меня погубить, туда отправив.
Опять забурлила вода, снова в гневе зашевелился водяной. Русалки заверещали, теперь скорее от ужаса, чем от горя. Утопленники поползли на берег.
- Значит, был ты там уже, - вздохнул наконец водяной. - И живой ушел... Плохо это. Но хорошо то, что земная стража не пустит туда ни тебя, ни умруна, а одолеть ту стражу невозможно.
- Кто ее поставил? - вспомнил Середин еще одну загадку. - Кто стражникам приказал источник охранять, водяной? Мне это важно знать. Откуда ты, кстати, сам про них слышал? В озерах-то они не показываются.
- Что с водой связано, то мне ведомо. Поставил же стражу тот, кого и имя давно забыто. Не только людьми - им оно и ведомо не было - а и вечными жителями. Всегда там стояли и всегда будут стоять воины земли-матушки, Тат и Там. Одолеть их невозможно, и обмануть нельзя: всякого ведуна, всякого волхва видят они с первого взгляда.
- Тат и Там... - медленно повторил Олег. - Так ты их назвал?
- Так, - кивнул водяной. - Вода до нас их имена донесла. Вода все слышит.
- Все слышит, да ничего не знает! - буркнул Середин. Сообщать старику, что нынче стражников ключа зовут немного по-другому, он почел преждевременным. - Значит, тебе толком ничего не известно об умруне? А имя ты его знаешь?
- Никогда не слышал, - вздохнул водяной. - Мы не люди, мы не любим называть свои имена... У нас имена - настоящие. Не думаю, что умрун сообщит кому-то свое истинное имя, да и не для человеческих оно ушей.
- Верно, - кивнул Олег. - Это верно... А ты знаешь, хозяин озер и ключей, что чародей получает столько живой воды, сколько ему надобно? И живой, и мертвой, в источнике за Еловым лесом, слыхал о таком?
- Слыхал, - признался водяной. - Про мертвую воду ничего не знаю, может, и добрался до нее умрун. Но живой у него нет, и иначе давно бы извел он всех своих врагов, и нас тоже. Не любят нас лесные да кладбищенские твари... Нет у умруна-чародея живой воды, стража не пропустит!
- Как же, не пропустит. Людей-то она не трогает, стража твоя! А люди умруну служат, он, видать, специально не всех оборотнями делает, - понял Олег. - Так что ошибаешься ты, водяной царь, близок твой конец.
Русалки заплакали, исхитрясь выводить какую-то примитивную, но стройную мелодию. Водяной молчал, а Олег напряженной аурой почувствовал, как поползли назад, на глубину утопленники. Значит, испугался водяной не на шутку, сделал вывод Середин.
- Ты обещал подумать, чем можешь мне помочь, - напомнил ведун. - Времени было достаточно, говори.
- Хочешь ты чародея извести, - медленно начал водяной, будто все еще что-то припоминая. - Обещаешь нас после этого не тронуть, серебром магическим не мучить, воду не портить. Помни же о своем обещании, Олег-ведун.
- Не забуду, не бойся, - пообещал Середин.
- Я как раз о мертвой воде и хотел с тобой говорить. Есть источник за Еловым лесом, но если ты о нем уже знаешь, то знаешь, должно быть, и где его искать?
- Нет, не знаю, - вскинулся Олег. - Говори. Далеко?
- Напрямик близко, да не добраться тебе через лес. Идти надо болотами. Осмелишься? Тамошний народ моему родственен, но мне не подвластен. Пройдешь ли...
- Пройду, - отмахнулся Середин. - Если не заморочат, не собьют с пути, то пройду. Дорогу подскажешь?.. Стой, болота ведь к северу, а Еловый лес за холмом!
- Так и есть, крюк тебе делать нужно, - согласно кивнул водяной. - Идти через север на восток, а оттуда, оврагами, к югу вернуться. Только имей в виду: там деревня Овражки, по слухам, нечеловеческая. Попадешь к ним - не выручат, сожрут с костями. А может, и не так, нам отсюда не видать... Дорогу подскажу: иди на север Большого Разлива, увидишь сразу, там ничего не растет, одна вода. И не вздумай на него ступать! Тогда больше не увидимся, там топи бездонные. От него к востоку забирай, как болото кончится - к югу поворачивай. Ключ с мертвой водой, как известно мне, на дне большой коломны обретается, по этой примете и ищи, а найдешь - ни с чем не спутаешь, ты ведун. Простая дорога, вот только живым по ней пройти нелегко. В оврагах сам спасайся, а на болоте можешь про меня говорить, скажи, что по моему поручению шагаешь.
- Какой же знак мне дашь?
Олег с тоской подумал, что оставляет в лапах паучихи и раду, и Всеславу, да и сопливого Ратмира, раз уж на то пошло. Чья правда - не разобрать, но, вполне возможно, погибнут души невинные. И все же надо идти, потому что пытаясь спасти немногих, ведун рискует погибнуть сам, а тогда куда больше народа умруну на закуску достанется.
- Знак? - удивленно переспросил водяной и задумчиво побулькал. - Небогаты наши озера, но могу подыскать тебе и золотую вещицу, и камень красивый...
- Да нет же! - Середин выпрямился. - Дай мне такой знак, чтобы на болотах поняли, что я твой друг, чтобы не губили.
- Нет такого знака, а слово скажу, - понял наконец старик. - Скажи им, что идешь от царя рыб пучеглазых, они поймут. Вот только... Не все из тех, кто поймет, твоими друзьями станут, иные и сгубить тебя постараются, если поймут, что мне тем досадят.
- Понял, - кивнул Середин. - Хорошо, старик, я дойду до источника. Но что там делать? Почему древние силы у ключа с мертвой водой стражи не поставили?
- Потому что слабей она, я так думаю, - неуверенно предположил водяной. - Как чародея от источника отлучить, мне не ведомо, я ведь только слышал о том ключе, а никогда не видал. Может, там и есть кто из моих сородичей, но мнится мне, извел их давно умрун. Придумай уж сам что-нибудь.
- Что-нибудь! - передразнил Олег. - Ладно, схожу и посмотрю. Еще что-нибудь толковое скажешь?
- Больше ничего не припомнил, - вздохнул старик. - Иди теперь, к рассвету с озер на болота выйдешь. В моих владениях не остерегайся, я послал уж предупредить о человеке. А болота постарайся до темноты пройти, иначе... Прощай, ведун.
- Прощай, - Олег зашагал прочь, продвигаясь по лабиринту озер к северу.
Идти оказалось легче, чем он думал: рядом плыл русалки, восклицаниями привлекавшие его внимание, если ведун выбирал не самый быстрый путь. Поначалу Олег попробовал считать озера, но, вступив в лес и оказавшись в полной темноте, бросил это занятие. Деревья то росли прямо из воды, то ютились на берегах, корнями сплетая мостики. Кто-то был там, в ветвях, кто-то следил за ведуном голодными злыми глазами, но напасть побоялся. Середин предположил, что это леший, которому не нравится власть водного народца в по праву принадлежащих ему владениях, а поэтому и их приятель-человек.
Русалки тихо пели свои песни, похожие одна на другую, покрикивали ночные птицы. Как ни странно, этот путь дал ведуну больше отдыха, чем такое же время, проведенное в постели. Впервые за последние дни он оказался если и не среди друзей, то уж точно не среди врагов, а еще имелась пусть смутная, но цель, к которой он приближался с каждым шагом.
К словам водяного "К рассвету доберешься до болот" Олег отнесся как к некоторому преувеличению, уж очень быстро он двигался, а ночь только еще начиналась. Но час проходил за часом, а озера все не кончались. Поневоле ведун проникся куда большим уважением к пузатому старику, царство у него было немаленькое. Поэтому, видимо, чародейка и не смела пока предъявлять ему свои претензия, утверждать себя здесь в качестве "старшего зла".
Олег представил себе, как Асфирь сейчас мечется по деревне, по осиннику вдоль дороги, ожидая скорого появления ведуна. До рассвета она в погоню не пустится, зато потом оборотни бросятся по следу, волки, скорее всего, тоже. Однако болотная нечисть не боится солнечных лучей, и на своей территории отнесется к любому пришельцу как к врагу.
"А ведь Борис говорил, что сбежавшую Марью на болотах нашли," - вспомнил ведун. - "Почему же местная нечисть ее выпустила? Или не успела далеко забраться беглянка? Как бы не было у болотных тварей страха перед умруном, тогда придется туго."
Эти мысли немного охладили пыл Олега, вернули его к действительности. Как ни крути, а он отправляется на затерянные в лесах болота, один, не имея ничего, кроме своей головы и сабли. Это само по себе дело нешуточное, а имея еще и погоню на хвосте - рискованное вдвойне.
- Далеко ли еще, электрическая сила? - крикнул он русалкам, перепрыгивая узкую протоку.
- Недалече! - хором ответили озерные девы. - Да рассвет еще далеко! Батюшка наказал о тебе заботиться, не пустим ночью в болота!
- Я сам о себе позабочусь, кровососки! Скажите только, когда власть вашего батюшки кончится.
Под ногами вскоре началась топкая земля, лес поредел. Еще немного - и русалки запели в последний раз.
- Прощай, враг наш ведун! Не увидим тебя боле, ночью на болота уходишь, смерть тебе!
- Раскаркались, - хмыкнул Олег, останавливаясь.
С севера тянуло запахом гнили, болота начинались прямо здесь. Если бы не ночь, то ведун, наверное, видел бы сейчас перед собой заросшее камышом и мелколесьем пространство, озера, полностью покрытые ряской... Водяной народ не может иметь дружбы с болотным, воюют их стихии.
Ведун не спеша прочел наговоры для зрения и слуха, силы и скорости. Каждая словесная формула отнимала немного энергии, но после прогулки по озерам Середин чувствовал себя посвежевшим, сумел даже заставить себя не думать о Раде.
- Ну, вперед, - приказал он сам себе и продолжил путь, поглядывая на пляшущие впереди болотные огоньки.
БОЛОТА
К удивлению Олега, до самого рассвета он никого не встретил. Мелькали далеко впереди огни, на астральном плане выглядевшие как красные и зеленые облачка агрессивной, голодной энергии, но они будто не замечали гостя. Так быть не могло, и Середин сделал вывод прямо противоположный: его заметили, за ним продолжают следить издалека, но трогать не будут по крайней мере до тех пор, пока ведун движется вперед, к сердцу болотного царства.
Когда начало светать, Середин увидел ту картину, что он и ожидал. Озера постепенно смешались с топкими, сползающими в воду берегами, превратились в сплошное море полужидкой грязи, заросшее травами. Сапоги проваливались едва ли не до колена, в них уже хлюпало, но Олег не придавал большого значения таким неудобствам - впереди ждут настоящие опасности.
Первого обитателя он заметил издалека. Крикса, прикинувшаяся торчащей из болота корягой, ждала его, сильно излучая фиолетовые, голодные волны. Незаметно поправив саблю, Олег взял левее и почти миновал тварь, когда она не выдержала и с чавканьем вырвала жирное тело из грязи, кинулась на жертву.
У нее оказались три конечности, коричневые, похожие на сухие ветки, и змеиное тело. Голову твари так густо облепили гниющие травы, что Олег и не пытался понять, где у нее пасть, а где глаза. Потратив на три вытянутые к нему когтистые лапы ровно три удара, он разрубил извивающееся туловище и поскорее отошел в сторону - из грязи со всех сторон полезли мелкие кикиморы, чтобы под шумок вонзить в мертвого сородича острые зубки. Такие могут и сапог прокусить, просто от жадности и недомыслия.
Занятно было наблюдать, как по мере приближения закопавшихся в грязь кикимор разгорались их жадные красные огоньки. Но вот появилось фиолетовое пятно, это была аура какого-то сильного, крупного существа, поднимавшегося с самого дна болота. Это напомнило Олегу, что враги здесь окружают его не столько со всех сторон, но и снизу, он пошел дальше быстрее, стараясь обходить изредка встречавшихся обитателей гнилой страны.
Спустя пару часов после рассвета Середин не только знал, что за ним следят, но и мог видеть преследователей. Они двигались примерно на глубине человеческого роста по обеим сторонам от ведуна и сзади него, осуществляя нечто вроде конвоирования. Олег не сомневался также, что болотные твари знают, с кем имеют дело, именно поэтому они, видимо, и не спешили нападать. Ведун - лакомая добыча для любой нечисти. В своей особой питательности Олег сомневался, но убивая колдуна, одного из тех, кто так или иначе порабощал и заставлял служить себе нежить, криксы испытывали ни с чем не сравнимое наслаждение. А уж если они прознали, что им попался настоящий охотник за нечистью, то шансов на спасение практически не оставалось.
Любопытство или испуг заставляли нежить держаться в стороне, но до самого Большого Разлива, выглядящего как огромное озеро черной воды, ведуна никто не тронул. Олег предположил про себя, что криксы надеялись на его глупость. Если полезет напрямик через топи, где человека от черных глубин отделяет только тонкая подстилка из гниющих корней, то сам себя погубит.
Но Середин рисковать сверх меры не собирался и пошел направо, едва завидев черное "озеро". Деревья в этом месте, даже те чахленькие, что все-таки существовали на болоте, окончательно закончились, и Олег бодро запрыгал с кочки на кочку, имея вокруг хороший обзор, которому не мешали невысокие кустики. Если случится бой, то место удачное, и погубить ведуна может разве что численное превосходство противника. Чар местной нежити Середин не опасался - болотники народ хоть и хвастливый, но привыкший вариться в собственном соку, с настоящими врагами почти не сталкивающийся.
Но двигающимся вместе с ним болотным тварям изменение направления движения ведуна не понравилось. Те, что "охраняли" его с востока, быстро стали подниматься, их ауры засветились ярче. Олег, прикинув их скорость, решил попробовать прорваться и перешел на бег. Он промчался, разбрасывая сапогами грязь, прямо над криксами, не успевшими выбраться на поверхность и успел оторваться от них на несколько десятков шагов, когда позади раздались громкие звуки. Будто лопались огромные грязевые пузыри - да так оно и было. Вдобавок трещали тесно сплетенные корни болотных растений, разрываемые корявыми телами, шум для тихого болота вышел совершенно невообразимый.
- Кто там?! - Олег остановился, предпочтя повернуться лицом к врагам. Краешком ауры он уловил движение чего-то крупного и агрессивного со стороны Большого Разлива. - Чего от меня хотите?!
Поднявшиеся из грязи криксы, числом около двух десятков, выглядели совершенно по-разному, только серо-бурый цвет у всех был одинаков. Ближе всех к Середину находился кряжистый великан, более всего напоминающий огромную кучу дров. Существо глубоко и часто дышало - видимо, нечасто ему случалось оказаться на свежем воздухе. Он и заговорил.
- Пришел на болото ведун за слугами, а не за ягодами. Силушку свою считает непобедимой, чарами нас пугать хочет.
- Не к вам я пришел, мимо спешу. Поручение у меня от царя пучеглазых рыб. Знаете такого? - Олег мысленно послал часть энергии в правую руку, а от нее на кончик сабли. Не поздоровится тому, кто испытает на себе действие заряженного таким образом клинка.
- Знать не знаем, ведать не ведаем... - великан, хлюпая и истекая жижей, пополз к ведуну. Стали видны четыре крупных глаза, ощерившаяся черными зубами широкая пасть. Остальные криксы держались позади, видимо, признавая старшинство кряжистого. - Ни рыбы пучеглазые, ни царь их, ни ты, ведун заблудший, нам не указ. Похрущу твоими косточками, попью твоей кровушки...
- Да я ведь тебе на один зуб, - примирительно сказал Середин. - Постой драться, лучше позови своих начальников. Говорить с ними буду.
Со стороны Большого Разлива поднималось что-то чересчур уж крупное, древнее. Понятно, почему оно жило в глубине топи - выбраться на поверхность болота такой гигант просто не смог бы, увяз в грязи от собственного веса. А там, в черной воде, можно было плавать. Олег не знал, радоваться приближению чудовища или бояться. Скорее всего, это и есть болотный царь, но если и он так же отреагирует на "пароль" водяного, быть беде.
- Не нужны мне начальники чтобы тебя проглотить, - великан был уже совсем рядом, ведун почувствовал смрадный запах из его пасти. - Не было у меня таких дорогих гостей сто лет да сто зим, соскучился по теплому сердцу...
- Погрейся!
Олег ударил по протянувшейся к нему лапе с тремя толстыми пальцами. Он не старался ее перерубить, главное было освободить накопившуюся в лезвии силу. Порядочную часть тех сил, что накопил ведун для боя... Кончик сабли вспыхнул яркой звездой, потом будто огненное облако окутало фигуру болотника, а когда оно так же быстро рассеялось, он уже горел. Пылал сразу весь, будто не из сырой грязи только что вылез, а сох на солнце все лето.
- О-ох! - только и сказал великан, закрутившись на месте. - О-ох, горячо!
Остальные криксы в панике отползли назад. Олег смотрел на огромный жаркий костер, ничего не понимая: он-то был уверен, что болотник тут же зароется в сырую грязь, отправится залечивать раны, переживать свое унижение. Но великан оказался то ли слишком глуп, то ли вообще впервые в своей ненастоящей, нечистой жизни столкнулся с огнем - он только вертелся, охая, до тех пор, пока не затих, не превратился окончательно в кучу пылающих головней.
Олег воспользовался костром как прикрытием, повернулся к нему спиной, готовый встретить поднимающееся из Большого Разлива чудовище. Там уже ходили волны, крутились водовороты, в воздух поднялись сотни уток со всех концов болота, полетели куда-то к северу, пережидать зловещие события.
Под их кряканье и высунулась из черной воды уродливая, облепленная гнилой тиной голова болотника. Он был невообразимо уродлив, весь покрыт глубокими морщинами, более походящими на трещины, из которых тонкими струйками продолжала течь грязная вода. Олег вспомнил лысого, гладенького водяного, и тот показался по сравнению с болотной тварью просто красавцем.
- Здравствуй, хозяин! - Середин прикинул, что при таких размерах болотное чудовище гнаться за ним просто не сможет, и немного успокоился. - Привет тебе от царя рыб пучеглазых!
Болотник помолчал, разглядывая гостя мутными глазами, потом открыл рот, но вместо того, чтобы ответить, принялся отрыгивать грязную воду. Олег даже на таком расстоянии почувствовал жуткую вонь, а еще вспомнил о болотных газах. Ох, осторожнее надо быть с огнем...
Еще одна крикса прыгнула сбоку, то ли атакуя ведуна, то ли просто демонстрируя готовность напасть. Хотя корявые лапы скользнули по траве в трех шагах от человека, Середин решил не спускать такой наглости от некрупной твари. В два взмаха обкорнав ей лапы, он схватил криксу за обрубок и, поднатужившись, кинул во все еще пылающий костер. Болотник заверещал и тут же выкатился обратно, рассыпая шипящие в воде угольки.
После бесславной гибели великана, все более-менее крупные существа предпочли держаться от ведуна на расстоянии, вокруг ползали, по поверхности и внизу, твари поменьше, но и позлее, голодные. Опасности для Олега они не представляли почти никакой - слишком слабые, ломкие. Но случись на месте ведуна обычный человек, не способный видеть свечение темных аур крикс, не умеющий защищать себя от насылаемых волн ужаса - все было бы кончено в несколько минут.
За это время хозяин болота наконец вылил из себя достаточное количество воды и оказался способен говорить. Заниматься этим ему явно доводилось нечасто, голос его больше походил на клокотание воды в горном ручье, и Олегу приходилось напряженно вслушиваться, чтобы разобрать слова. Глядя на неподвижную, приоткрытую пасть, ведун понял, что болотник для произведения звуков пользуется не ей, а, скорее всего, одним или несколькими из длинных, грязно-бурых языков.
- Ведун, который сам забрел на болото... Да еще привет от царя пучеглазых рыб передает! Вот так история.
- История моя длинная, а дела торопят! - крикнул Олег. - Водяной наказал через болото пройти, чтобы от умруна-чародея спрятаться. Слышал о хозяине Елового леса, что за Святогоровым холмом?
- Слышал. Чудно все, что ты говоришь... Умрун-чародей сюда приходил, со мной говорил. Силе-е-ен... Не тебе с ним тягаться. Было дело, что и помогал я ему, в обмен на мертвую воду. Так значит, водяной озерный, дурак проточный, тебя сюда от умруна прятаться прислал?
- Да! Я по краю болота на восток пройду, и навсегда с твоих глаз скроюсь! Клянусь обеими руками и обеими глазами зла не чинить ни сейчас, ни потом! - не нравилось Середину спокойствие болотника.
- Зла не чинить? - повторил тот и вдруг рывком приблизился к колышащемуся "берегу", положил на него голову.
Олег почувствовал, как под ним вздрогнула почва, качнулась несколько раз, словно живая. Как велик болотный царь? Что будет, если бросится - не провалится ли ведун вместе с ним в черные топи бездонные? Криксы отползали подальше, и это не придавало Олегу бодрости.
- Я тебя вижу, - продолжил болотник. - Враг наш. Но говоришь от души... Что ж, не причиняй нам зла. Кто спорить станет? Идти своей дорогой хочешь, умруна-чародея лесного изничтожить... Нет, не победишь ты его, сам сгинешь. Отчего должен я из зубов добычу упускать, умруну лесному отдавать?
- Добыча я невеликая, - Олегу показалось, что сейчас это наиболее весомый аргумент спора. - Но если с умруном справлюсь, всем выгода. Ведь набирает силу чародей! Одолеет водный народ на озерах, к тебе придет! Тогда туго вам придется.
- Туго придется, - согласился царь болотный. - так как ты сказал: Водяной, дурак-рыбоед, тебя сюда прислал от умруна прятаться, так?
- Так, - признал Середин.
И тогда болотник засмеялся. Из зловонной пасти полезли пузыри, полетели куски тины. Этот смех тут же поддержали криксы и кикиморы, до этого ведшие себя необычайно тихо, не в пример вечно перебивавшему своего "батюшку" водяному народу. Смех, самых разных видов, но одинаково жуткий, нечеловеческий, заполнил собой все болото, Середину сделалось не по себе.
- Что смешного я сказал?!
Болотник затих, и тут же замолчали все, мертвая тишина повисла над царством гнили, только лопались продолжавшие подниматься в Большом Разливе пузыри.
- Иди, - изрекло чудовище. - Только вот еще что... Второй раз увижу - с собой в топь заберу. А глаза у меня везде, по всему болоту.
- Согласен!
- Да я не спрашивал твоего согласия, ведун... Еще: если убьешь умруна, то в наши дела больше не лезь. Поклянись не помогать водяному озерному, дураку похотливому, русалок разводчику.
- Клянусь левой и правой рукой... - начал было Олег, но его тут же прервали.
- И еще! Есть у меня три сына, три твари ненасытных, ненавистных мне. Пойдут они за тобой по следу. Сумеешь от них живым ускользнуть - твоя взяла. Не сумеешь - тело сожрут, душу в топь унесут.
- Три сына?.. - Олег ничего не понял. - Что за сыновья?
- Вот если убьешь их, то, значит, не зря я тебя отпустил. Тогда, может, и одолеешь умруна... Хотя не верю в это, хитер чародей, а ты прост. Прощай...
- Погоня за мной может быть! - выкрикнул на прощание ведун. - От умруна! Ты уж их тут задержи хоть, если что...
Ответа не последовало. Больше не обращая на Олега внимания, болотник прикрыл глаза и с чавканьем ушел под черную воду. Закрутился грязный водоворот, Олег остался один возле догорающего костра. Остальные криксы тоже успели подобраться к Большому Разливу и ныряли туда, прорываясь сквозь тонкую пленку сплетенных корней.
- А ведь страшные тут твари обитают, электрическая сила, - позволил себе немного испугаться ведун. - И еще про каких-то сыновей, которых сам же ненавидит, болтал болотник... Они не шутят, значит, тройное ква впереди. До заката надо выбираться.
ТРИ СЫНА БОЛОТНОГО ЦАРЯ
Вдоль Большого разлива, по узкой полоске с пружинящей "подстилкой" из корней поверх грязи, Олег бежал довольно легко, глубоко не увязая. Но вскоре озеро черной воды осталось по левую руку, дальше на восток дорога лежала мимо прижившихся на болоте деревьев, корявых, точно местные криксы. Тут приходилось то и дело перепрыгивать через корни, каждый третий из которых все равно исхитрялся зацепить за ногу. В очередной раз растянувшись во весь рост, Середин нехотя перешел на шаг.
Слово болотного царя оказалось крепко: обитатели гнилого царства не только не мешали двигаться ведуну, но наоборот, расползались с дороги. Это и радовало Середина, и тревожило: значит, сыновья главного болотника обязательно появятся. Если они таковы, что после боя с ними и чародей становится не так страшен, то дело обещало быть серьезным.
Около полудня ведун почувствовал приближение нечисти, впервые за последние часы. Он сразу остановился, несколько раз вдохнул, возвращая себе спокойствие. От болотника на болоте не убежишь, придется сражаться. Вскоре Олег увидел и само чудовище - внешне очень похожее на глупо погибшего великана, только поменьше.
"Да тот ли это, кого я жду?" - усомнился Середин.
- Эй, тварь! Царь болота приказал меня не тревожить!
- А мне батюшкино слово что облака в небе! - неожиданно весело ответил болотник и встал на две лапы, сразу превратившись из груды дров в какую-то пародию на человека. Весь сучковатый, на голове тина вместо волос, бороды и длинных усов, промеж тины горят красным огнем два глаза, как угли. - Пролетели облака, и нет их. Сказал батюшка, и в топь ушел, сны смотреть. Знаешь, про что его сны, человече?
- Про что? - Олег вытащил саблю, примерился.
- Про то, как я подрасту, да его из топи вытащу, чтобы на куски порвать! - радостно сообщил болотник. - А чтобы расти, мне харч нужен. Ты хороший харч, чародей.
- Не чародей я. Ведун скромный, а промышляю тем, что таких как ты со свету сживаю, - представился честь по чести Олег. Пока рядом больше никого не было, и Середин рассудил, что тянуть не стоит. Сразу с двумя, а то и с тремя сыновьями болотного царя будет труднее. - Давай сюда свою головушку, не дождется тебя в топи отец.
Руководствуясь принципом "не меняй то, что работает", Середин снова сконцентрировал сгусток энергии на кончике клинка. Вторая за короткий период потеря жизненной силы дала о себе знать покалыванием в висках, но об этом Олег постарался поскорее забыть.
- Погубить меня хочешь, ага... - задумчиво кивнул болотник. - Вон что затеял, огнем своим меня жечь! Да уж, ведун, болото самое место для такого оружия... А я с тобой вот так поступлю!
Первый сын болотного царя одновременно вскинул обе "руки", которые вдруг выросли на три сажени. Между крючковатыми пальцами появился слабо светящийся шар, который Олег мог заметить только на астральном плане. Такого ведун от нечисти не ожидал: магией пользовались лишь те немногие, которых ведун привык и считать "старшим злом".
- Это мне не страшно! - успел сказать Олег, прежде чем шар сорвался с места и полетел ему в лицо.
Чары болотника действительно были примитивны, сотканный из черной энергии гнилого царства шар был способен только разрушать. Даже ничего не предпринимая, Олег мог легко выдержать подобный удар, не зря так заботился о своей ауре. Но теперь в руке блистала напоенная силой сабля, и подыграть болотнику оказалось чрезвычайно соблазнительным.
Середин ударил в самый центр подлетающего сгустка черной энергии, но соскользнувшая с сабли молния не пронзила его, а увлекла с собой обратно, к чудовищу. Болотник не ожидал от ведуна такой прыткости, так и остался стоять с растопыренными руками-корягами, когда белая и черная силы ударили его в грудь.
Тварь заверещала, подпрыгивая от боли, на груди тлели угольки. Впрочем, он оказался и сильнее, и умнее погибшего великана, сразу бросился в грязь, прокатился, оставляя дымный след. Не переставая верещать подскочил, собираясь снова кинуться в атаку, но Олег на его беду на месте не стоял. Ведун принялся рубить не успевшего еще окончательно прийти в себя болотника, в каждый удар вкладывая частичку невидимой силы. Поэтому сырое, неподатливое дерево разлеталось под клинком на куски, словно березовые дрова.
- Ай, не губи! - болотник попробовал побежать, но ведун подсек ему опорную лапу, снова повалил в грязь. - Ай, не руби меня, службу сослужу! - теперь тварь попыталась зарыться землю, но Олег ударил еще дважды, и от сына болотного царя осталась лишь извивающаяся коряга с горящими глазами. - Ай, младшенький я, любимый, батюшка отомстит! Стой, человече, тайну открою!
- Это я сто раз слышал...
В поте лица своего Олег продолжал трудиться, разрубая болотника на мелкие щепы. Убить эту нежить не удастся, расползется тварь в стороны мелкими криксами, станет больше не болоте кикимор или еще какой дряни. Но по крайней мере Середину этот сынок болотного царя уже не опасен.
- Кто вас тут разберет, чьи вы дети, какие любимчики и вообще откуда беретесь... - проворчал Олег, закончив труды и оглядываясь по сторонам. - Батюшка сказал: ненавистные сыновья, электрическая сила. За что же мстить?
Он, видимо, рассудил верно: мстить за погубленного болотника никто не мчался. Облегченно вздохнув, Олег пошел дальше. Если это и вправду был первый из трех обещанных сыновей, то победа над ним далась удивительно легко.
Однако обольщаться не следовало, ведун хоть и экономил силы, но старался идти побыстрее. После того, как было израсходовано так много сил, дал о себе знать голод. После обеда у Рады Олег не съел ни крошки, да и жажда начинала понемногу донимать. Солнце палило вовсю, над болотом поднимался пар, рубаха и порты были насквозь мокрые, а горло совсем пересохло.
"Добраться бы до Овражек," - с надеждой подумал Олег. - "После местных тварей оборотней в капусту порублю и не замечу. Должна же у них иметься и человеческая еда?.. Обидно, если не так."
По его расчетам, он уже сделал порядочную часть отведенного крюка. В погоню ему не верилось: болотная нечисть была сильна, особенно, конечно, своим царем. Что тут может сделать чародейка, вдали от своей паутины? И оборотни не пройдут, и волки увязнут по брюхо, станут легкой добычей для крикс. Хоть даже они и не простые волки - все равно.
"Батюшка с умруном-чародеем дружит..." - Олег даже не сразу понял, что это вовсе не его мысль. - "Батюшке нужна живая водица, а еще пуще мертвая..."
- Кто здесь?!
Ведун никого не чувствовал, и от этого было особенно жутко. Тварь, которая вот так запросто, не приближаясь, может читать мысли, обладает недюжинной силой, с такими Олег еще не встречался.
"Как это кто? Сын болотного царя. Ловко ты моего дурного братца погубил... Туда ему и дорога."
- И тебе туда же! - Олег вытащил саблю, приготовился к обороне. - Покажись только!
"Ух, расхрабрился... Ну, смотри же!"
И Олег почувствовал, как кто-то возник будто из ничего со всех сторон сразу, а секундой позднее крестик в кармане портов так разгорелся, будто вспыхнул огнем. Ведун закрутился на месте, ожидая атаки, но когда немного успокоился понял, что враг поднимается снизу. Именно один враг, а не множество, просто длинны это враг неимоверной.
- Змей? - наугад спросил Середин. - Ну и детушки у вашего батюшки, один другого чудней!
Говорить вслух тварь то ли не желала, то ли не умела вовсе. Олег прислушался к своим ощущением и наконец разобрался, с кем имеет дело. Длинный и тонкий, будто и вправду червяк, болотник поднимался вверх по спирали, выписывая вокруг Олега круг диаметром шагов в двадцать. Но постепенно нечисть сжималась, укорачивалась, становясь все толще.
- Ты и есть червяк, - со вздохом согласился Олег и побежал дальше, торопясь еще хоть немного продвинуться к востоку.
Болотник не успел достигнуть поверхности, а ведун уже вырвался из очерченного его телом круга. Ему не нужно было оглядываться, чтобы знать, что враг, сократившись до пяти шагов в длину, выскочил наверх толстым, белым червяком с зубастыми пастями по обеим сторонам жирного тела. Больше всего Олега сейчас интересовала скорость, с которой болотник умеет передвигаться.
И она оказалась впечатляющей: нечисть нагоняла ведуна скачками. Тут уж аура не могла помочь, и заинтересованный Олег оглянулся. Червяк, оказывается, и правда скакал. Он сокращался, становясь совсем коротким и толстым, потом рывком выбрасывал себя вперед, пролетая сразу десяток саженей и приземлялся с громким чавканьем, исхитряясь совершенно не вязнуть в грязи. Более того, он в ней даже не пачкался, оставаясь ослепительно белым.
- Мерзок же ты! - Середин остановился, согнув колени, приготовился к бою.
"А ты зато не быстр. Хоть и немного не дошел до края болота, а все равно не дошел. Зря тебя батюшка отпустил."
- Не тебе судить!
Олег отскочил в сторону от прыгнувшего на него червя, полоснул клинком по длинному белому боку. Сабля вошла в него как в масло, почти не встретив сопротивления, распорола по всей длине, но рана тут же закрылась, будто ее и не было. Зато собранная в оружии энергия обожгла плоть, заставила болотника послать мысленный импульс боли.
- Не нравится, нежить?! - вслух возликовал Олег, хотя ему самому такое начало тоже не слишком понравилось.
"Больно бьется твое железо," - пожаловался ему червяк, словно лучшему другу и снова прыгнул, разевая на лету круглую зубастую пасть.
- Будет больнее! - успел пообещать Середин.
Ведун опять легко ушел с линии атаки, но на этот раз не стал вкладывать в удар энергию, которой осталось не так уж много, да и ударил поперек. Не успела широкая рана начать стягиваться, как Олег ударил еще и еще раз, следуя за извивающимся червем, пока не разрубил его пополам.
"Теперь нас двое," - предупредил враг.
И правда - теперь на Олега прыгнули сразу два червя, хотя и поменьше размерами. От одного Середин увернулся, а вот второй зацепил крючком изогнутыми рыбьими зубами по ноге, распорол порты. По голени потекла теплая струйка и ведун, нашептывая наговор на затворение крови, отбежал в сторону.
"Мне так даже сподручнее будет," - не преминул заметить разговорчивый болотник. - "И сожру быстрее в четыре рта!"
"Рубить!" - понял Олег. - "Рубить, пока будет передо мной сотня червячков, а потом растоптать!"
"Это дело," - согласилась тварь.
Но ничего другого Олег придумать уже не успел, червяки напали, прыгая на человека по очереди. Они действовали согласованно, будто две руки, управляемые одной головой, да так оно и было. Получив еще несколько царапин, Середин разрубил обоих на две части, потом располовинил и одного из получившихся мелких червяков. И только после этого понял, что ему не выстоять.
Болотник оказался не совсем таков, как думал о нем ведун. Извивающиеся вокруг Олега червяки, хоть и мелкие, но по-прежнему очень зубастые, сами с удовольствием делились на части, а при желании так же легко соединялись вновь. Не успел Середин даже помянуть любимую электрическую силу, а длинная белая веревка, сложившаяся из нескольких частиц болотника, оплела его ноги. Мгновение - и он уже барахтается в грязи, чувствуя укусы по всему телу.
Теперь борьба пошла не на жизнь, а на смерть. Не жалея себя, не думая о ранах, Олег срывал с себя червяков, вырывая вместе с их зубами целые куски мыса из ноги и отшвыривал их как можно дальше, другой рукой, сжимающей саблю, рубил тех, что возвращались. Хуже всего, что болотник исхитрился еще и подгрызть корневую "подстилку", и одна нога Олега уже не чувствовала опоры, ушла по бедро в сырую, странно податливую почву. Чересчур податливую, и здесь потрудилась магия...
"Не мучайся, человече," - совсем по дружески предложил болотник. - "Ты слишком слаб, чтобы выжить. Я тебя сожру, батюшка или умрун-чародей - что тебе за разница?"
Болотник говорил спокойно, будто и не было никакой борьбы. А Середин задыхался, не мог ответить колкостью даже в мыслях. Горло захлестнула скользкая веревка, натянулась, пытаясь сократиться, в глазах Олега понемногу темнело. Он уже давно не экономил энергию, разбрасывал ее во все стороны, но ничего, кроме запаха паленой плоти, не добился.
Дыра под ведуном разрасталась, червь исхитрялся быть сразу везде. Они и душил, и кусал, и тащил куда-то вниз, вниз... Болотная жижа уже попадала в рот, мешала дышать. Олег продолжал биться, без конца раня врага, но раны эти мгновенно заживали, хоть болотник и вскрикивал то и дело. Эти крики и были бы последним, то услышал Середин, не появись Рада.
Она пришла и будто развела руками темноту, заполнявшую сознание ведуна, прогнала пляшущие перед глазами цветные кольца. Воспоминание о нежном, любящем теле, о добрых и грустных глазах придало Олегу сил, и он, не задумываясь о природе происходящего, мгновенно их использовал. Разрезая кожу на шее, он просунул саблю под затягивающуюся петли, бросил на клинок всю свою ярость. Болотник закричал громче, и его мысленный крик сопровождался шипением, червь почти горел.
И хватка врага ослабла. Олег продолжал бить, теперь он понял, где уязвимое место болотника - аура, а не тело. Сабля рубила ее, лишь "случайно" попадая по белым кускам жирной плоти, и каждое такое попадание сопровождалось новым воплем болотника.
- Больно бьюсь, электрическая сила?! - все еще видя перед собой Раду, ведун уже поднимался, отползая подальше от вырытой для него в грязи могилы. - Больно?!
Черви, которых теперь было великое множество, разом опали с Олега словно толстые макаронины. Он, в ярости, продолжал еще рубить их, втаптывать в грязь сапогами, но противник сдался, по частям просачивался в грунт. Раны его были слишком сильны, на три четверти выжег его своим гневом Олег. А гнев этот рос из любви, пришедшей на помощь в последний миг...
- Двойное ква... - кашляя и пошатываясь, израненный ведун побрел к востоку, не оглядываясь. - Рада... Любовь... Как она смогла? Кто она такая?.. Откуда узнала?
Ведун слишком много повидал за последнее время, проведенное в этом странном и жестоком мире. Он не верил в необъяснимые чудеса... Появление девушки, ее любящего образа ранило его в самое сердце - неужели Рада тоже колдунья? Это было как предательство, и только что спасший Олега образ тускнел. Ему показалось, что в глазах девушки показалась обида, слезы блеснули на нежных щеках.
- Уйти бы с болота... - пробормотал Олег, расставаясь со спасшим его мороком. - Уйти бы только с болота...
Червь потрепал его изрядно, наговоры едва могли сдержать кровь, сочившуюся из множества глубоких ран. Куртка, пожаренная все той же Радой, выдержала, почти не пострадала, но рубаха и особенно порты висели клочьями.
Впереди показались деревья - не те чахлые, что росли на болоте, а настоящие, высокие. Лес! Спасение совсем близко, и солнце еще высоко, при свете ведун успеет добраться до края болота. Но вместе с надеждой в сердце вернулся страх, Олег стал чаще оглядываться.
Третий сын должен был вот-вот появиться, не мог не появиться, Середин знал это. Сзади или спереди, со всех сторон или снизу, но он придет. И это будет старший сын болотного царя, самый могучий. Выстоять против него почти нет шансов... Если только опять не поможет Рада, но Олег теперь и сам не хотел этого. Он перешел на спотыкающийся бег, поминутно падая, утыкаясь лицом в грязь. Стена леса приближалась, он уже мог различить множество черных птиц, сидевших на ветвях. Вороны.
О приближении старшего сына повелителя болота известило содрогание почвы. Она забилась, будто чье-то могучее сердце, размеренно, неотвратимо. Это были шаги смерти Середина, он понял это сразу, сил хватило только на жалкую улыбку.
- Уже не свидимся, Ливон Ратмирович! Извините, что был так глуп...
Оглянувшись, Олег никого не увидел в физическом мире, да и в астральном обнаружил только следы передвигающейся твари. Огромные пятна энергии, свободно перетекающей из болота в неизвестное существо и обратно, были так тяжелы, что грязная вода разбегалась от них во все стороны волнами. Мощь, которую нельзя даже увидеть... Середин был недостаточно силен, недостаточно сведущ, чтобы даже попытаться сразиться с этим болотником. Да и был ли он родственен живущим в царстве гнили?
Отвернувшись, Олег продолжил ковылять к лесу. Он не успевал, это было ясно, но упасть в грязь и ждать конца казалось слишком унизительным. В уголке сознания забилась мысль о Раде, даже об Асфирь - а что, если послать зов, попробовать докричаться? Может быть, и выручат... Но Середин покачал головой, упрямо стиснув зубы. Нельзя принимать помощь от зла. По крайней мере, сознательно.
- Вот и я, - протянул густой бас, и прямо перед Олегом из воздуха соткался грязный, растрепанный человек с саблей в руке. - Узнаешь?
- Не смешно... - сплюнул Середин.
Его копия тоже сплюнула, поудобнее перехватила саблю.
- Сразимся? Или сразу поймешь, что самого себя победить невозможно?
- Это не я, - ведун демонстративно выпрямился, лениво стер грязь с лица. - У меня и глаза другие...
В неожиданный выпад он вложил всю свою быстроту, всю силу. Двойник сумел-таки парировать удар, но не вполне, сабля прорвалась к врагу, скользнула по ребрам...
- Ох... - Олег согнулся, с изумлением посмотрел на свой бок.
Из-под разрезанной куртки выступила струйка крови и тут же свернулась, остановленная наговором. Так вот, значит, как... Себя победить невозможно.
- А сам-то ты где? - спросил Середин и тут же отскочил, уходя от атаки своей копии. - Или испугался меня?
- Я и есть ты, - улыбнулся двойник. - Без тебя меня просто не было. Умрешь, и меня опять не станет.
- Кому же достанется моя сила?
- Присоединится к остальной! Она до поры до времени спрятанная, а вот как пойду я батюшку в топи на куски рвать, тут-то она и пригодится... Отдай сам! Не мучайся.
"Спрятанная сила?" - Середин отступал по болоту, отражая выпады двойника.
На счастье, тот действовал именно как сам Олег, не быстрее и не изобретательнее, а все возможные трюки противника ведун знал назубок. Одним отличался враг: он не знал устали.
"Где же ты прячешь свою силу, болотная тварь?.."
Тут и думать было не о чем - в болоте, где же еще. Там, на самом дне, под толстыми слоями пропитанной влагой грязи, там, где ее никто не найдет. Существо, напавшее на Олега, умело быстро получать энергию снизу, то есть само все время оставалось там, выпуская наверх лишь фантомов. Неуязвимый противник, сражаться с таким может только обладатель таких же огромных источников силы, а у Середина кончалось и то немногое, что он еще имел.
"Выбраться с болота..."
Но как? До леса еще несколько сотен шагов, а враг вот он, теснит обратно, на запад, к трясине. Враг, которого нельзя победить, потому что астральные нити плотно опутали самого ведуна, связали с его болотной копией.
- Отдай сам! - опять заговорил двойник. - Не трать силу, отдай.
- Врешь...
Олег все еще мог легко отбивать удары болотника, хотя и слабел. С ним опять играли, и это рождало злость. Тоже источник энергии, как ни крути, и источник сильный.
"Смеешься надо мной? Что ж, ты за это заплатишь..." - пообещал Олег, еще не зная, что собирается предпринять.
Как спрятаться на болоте от болота? Оно чувствует каждый шаг, видит каждое движение. И все же попробовать стоило.
- Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами - мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широко поле, поднимусь на высоку гору... - Середин не знал, слышит ли его болотник, разбирает ли шепотом произносимый наговор, но терять все равно было нечего. - А ты, ключевая вода, дай мне сырости, а ты, солнце, преврати ее в туман, а ты, луна, спрячь меня в нем от глаза недоброго!
Туман поднялся легко - солнце и без того испаряло с болота много влаги. Олег поднырнул под руку своей копии, собравшейся произвести "коронный" выпад, так хорошо известный Середину, оттолкнул его подальше. Толчок почувствовал, конечно же, и сам, отлетел в грязь, потеряв двойника в тумане, а этого и требовалось. Теперь только бы не сбиться!
- Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами - мышьей норой, собачьей тропой... - Олег вскочил, побежал к лесу, и тут же услышал за собой топот двойника. - Дай мне, Луна, меня, дай мне брата не родного, не названного...
Вовремя! Топот сзади прекратился, зато впереди неясно вырисовывалась новая фигура. Болотник может легко перемещать двойника-фантома, от него не убежишь. Но, может быть, в тумане хоть ненадолго запутается? Середин выбросил в сторону руку, посылая копию своей ауры в ложном направлении. Сам он на миг присел, потом снова бросился вперед - никого!
- Стану не помолясь, выйду не благословясь...
Сил почти не осталось, но кому нужны любые силы, если на кону стоит собственная жизнь? Истощая себя, Олег создал еще одного двойника, потом еще... В голове прыгала, мешаясь, глупая фраза: "В эту игру можно играть вдвоем!.." Да, можно. Снова топот где-то близко, значит нужно опять, выжимая из себя последнее.
- Стану не помолясь, выйду не благословясь...
И еще раз, и еще... Середин уже ничего не видел, зато слышал, как рычит от ярости болотник. Тварь чувствовала, что упускает добычу, раз от раза хватая пустое место. Туман вдруг сгустился, Олег почувствовал на лице капли. Значит, старший сын владыки гнилого царства понял, что надо делать, значит, все пропало - сил на еще один наговор просто нет. Нет сил даже на еще один шаг, но... Под ногами уже твердая почва!
Олег с маху налетел на незамеченное в тумане дерево, упал, прокатился немного и побежал дальше на четвереньках, будто собираясь забодать кого-то. Дальше, как можно дальше от болота! Почти на одних руках Олег встащил себя на пригорок, а потом кувыркнулся с него куда-то вниз и не смог оттуда выбраться. Ловушка! Со всех сторон, стены, склоны... Ведун замер, стараясь успокоить хриплое дыхание, сжал саблю.
Но враг не пришел. Когда способность нормально воспринимать окружающее вернулась к Олегу, он нашел себя на дне узкого оврага с крутыми склонами. Вот и дошел. Ведун попробовал встать, но трясущиеся ноги не держали, перед глазами во всех направлениях летали крошечные звездочки.
- Ну и пусть, - то ли сказал, то ли только подумал Олег, проваливаясь в забытье.
ОБОРОТЕНЬ И СЛУГА
Во сне на него опять набрасывались болотные твари, потом на их место пришли оборотни, и от всех Олег должен был убегать, потому что сражаться с пересохшим горлом он не мог. А нечисть, как на зло, стерегла пуще всего единственный ручей, где текла чистая, свежая вода. Ведун проявлял чудеса ловкости и героизма, пробиваясь к нему, перепрыгивал оборотней, рубил их в капусту, но врагов все равно было слишком много, а сухость в горле росла и росла. Оборотни одолевали. Приходилось убегать и прятаться, умирая от жажды. Наконец Середин сумел всех обмануть и прыгнул прямо в поток, но вместо влаги почувствовал под собой лед.
- Мертвая вода! - сказал кто-то и засмеялся. - ты думал, ее можно пить, а она мертвая! Она умерла!
От обиды Олег чуть не заплакал, и решил во что бы то ни стало разрубить сказавшего такие слова. Он схватился за саблю... И нащупал на ней чьи-то чужие пальцы. Еще не проснувшись толком, ведун до хруста сжал кисть вора, другой рукой схватив его за горло.
- Глеб?!
Пойманный с поличным хрипел, и все пытался вырвать саблю. Олег, полностью осознав, где находится, отпустил горло и со всего маху ударил Глеба локтем, потом выкрутил у оглушенного едва не потерянное оружие. Когда оборотень попытался вскочить на ноги, ведун уже прижимал к его горлу клинок.
Глеб колебался, в самом прямом смысле этого слова. К ведуну он подкрался в человеческом облике, а теперь то на глазах обрастал шерстью, то снова превращался в деревенского мужика. Олег обратил внимание, что Глеб бос, потом посмотрел на свои сапоги.
- Как ты меня нашел? - спросил Середин и не узнал собственного голоса.
- Так по сапогам же, - Глеб даже развел руками. - Я же их чую, магия же в них заложена... Да ты все уж знаешь!
- Знаю, - согласился Олег. - Только упомнить всего не могу. Говори: что за человек Рада?
- Отпусти меня и поговорим! - заерзал Глеб. - Ты не смотри, что у тебя сабля, я не боюсь! За меня повелитель заступится! Умрун-чародей!
- Асфирь?
- Она... - оборотень опешил. - Она тебе открылась? - такого поворота событий он явно не ожидал и даже расстроился, но все равно храбрился. - Асфирь справедливая! За что меня убить хочешь? Я тебе не сделал ничего. Голову с меня снимешь - хозяйка тебя накажет, а меня оживит!
- Не оживит, - усмехнулся Середин. - Я тебя не просто убью, я твое тело на болоте брошу. Там и Асфирь не поможет, нет на болоте ее власти.
Эти слова произвели на Глеба впечатление, он стал превращаться в волкоподобную тварь и обратно с удвоенной скоростью.
- Ты мне много вреда сделал, Глеб. Ты мне самый первый враг. Обманывал меня... Но самое главное - в Озерцы заманил. Тебе и отвечать. Но пока скажи: что за человек Рада? Человек ли она?
- Сестра моя, - оборотень наконец остановился на человеческом облике, видимо, испугался. - Что еще сказать? Ни на мать, ни на отца не похожа. Я вот в лесу отца встретил... Смотри-ка на тебе его куртка! Неужели с Радой сошелся?
- Ты мне зубы не заговаривай! - хрипло прикрикнул на него Олег и слегка надавил на горло оборотня клинком. - Кто отец Рады?
- Не знаю. Никто не знает. Асфирь, наверное, ведает, да ее спрашивать боязно... Олег, прости ты меня! Ведь за свое счастье я трудился, на торги ездил, тебя высматривал. Иначе не получить бы мне жизни вечной, беззаботной! Прости...
- Рада знала про Асфирь, да? - Олег опять надавил, по шее Глеба потекла струйка крови. - Знала, как и все вы...
- Нет, не так, - теперь захрипел и оборотень. - Асфирь ее больше других жалела. Влюбляла в нее заезжих ведунов да богатырей, что чародейку нашу изводить приезжали. А потом что-то с памятью ее делала... После этого сестра моя несколько дней будто не в себе ходит, а потом опять все хорошо. Про Асфирь она... Пусти, Олег, больно мне! Дышать нечем! Про Асфирь она не знает, забыла ведь все. И так каждый раз. Потому люди с ней и не разговаривают, а Рада думает - боятся ее. Не боятся, жалеют. Но хозяйка ее любит, она как лучше хочет. Настанет день, и Раде будет хорошая жизнь, как службу выслужит. Мне Асфирь сама так сказала... Ну пусти же!
Середин смотрел в сторону, укладывая в голове новые познания. Вроде бы все сходится...
- Знаешь, где источник мертвой воды?
- Зачем он тебе? - спросил было Глеб, но Олег глянул на него так, что оборотень опустил глаза. - Я тебя провожу, если хочешь.
- Хочу, а пока, чтобы я тебе поверил, расскажи дорогу. Вот мы потом пойдем и узнаем, не врешь ли ты в каждом слове.
- Да? - оборотень, видимо, не взял в толк, как это все произойдет, но послушно заговорил: - Отсюда к югу если идти, и чуть вправо забрать, то аккурат к Овражкам выйдешь. А надо забирать наоборот, влево, тогда попадешь на луг, а посреди луга ямина, вроде коломны. На дне той коломны источник...
- Как источник может быть внизу? - заинтересовался Середин. - Озеро там, что ли?
- Вода-то мертвая! - Глеб удивленно посмотрел на Олега. - не обычная вода.
В кустах громко треснула ветка, и ведун решил, что разговор пора заканчивать. Он наступил на грудь оборотня коленом и изо всех своих небогатых сил надавил на саблю. Глеб рванулся, успел превратиться в косматое чудище, и будь в руках ведуна обычное оружие, смог бы еще спастись. Но сабля, та, что когда-то приснилась, а уж потом выковалась, не была обычным оружием. Подергавшись, Глеб затих.
Олег встал, подождал появления из кустов нового врага. Но то ли ветка треснула под лапой какого-нибудь животного, то ли ему просто это послышалось - никто не вышел. Тогда ведун вернулся к трупу.
Тащить все тело к болоту было выше сил истерзанного ведуна, но и бросать предателя Глеба в лесу, чтобы Асфирь его нашла и подняла живой водой, Олег не хотел. Пришлось отделить голову, а потом, подойдя поближе к краю гнилого царства, зашвырнуть ее подальше в грязь. После этого ведун как можно скорее скрылся между деревьев, искренне надеясь, что больше никогда не вернется к этому болоту.
В лесу опять хрустнула ветка. Кто-то был там, и это кто-то любил наблюдать, а не показываться.
"Двойное ква не может быть случайным," - устало подумал Олег.
На то, чтобы создать астрального двойника, запустить в чащу свою тень и отвлечь на не внимание незнакомца, просто не было сил. Не было их и на бой, поэтому Середин продолжил путь, надеясь отыскать хотя бы ручей, чтобы наконец напиться. Опускалась ночь, и ведуну просто повезло, что еще засветло он услышал журчание в одном из многочисленных оврагов.
Не успел ведун утолить первую жажду, как почувствовал чье-то присутствие.
- Будь здрав, - буркнул он, не оглядываясь, но взявшись за саблю.
- Будь здрав и ты, ведун! - отозвался звонкий молодой голос.
Середин не спеша обернулся и увидел волка. Но только на миг - волк исчез, вместо него под березкой сидел молодец. Светловолосый, румяный, с простым и честным лицом.
- Неужели болотом прошел, Олег-ведун?
- Болотом, - признал Середин и еще зачерпнул воды. - А ты откуда меня знаешь?
- Встречались, на дороге возле Озерец, - усмехнулся молодец и на миг снова обернулся волком. Или только показался? - Меня зови Мирополком. Знаешь, Асфирь ведь о тебе волновалась...
- Да ну? - Олег отошел от ручья, тоже присел на траву.
Болели все мышцы, саднили многочисленные царапины и укусы, но хуже всего было с головой. Казалось, что если сейчас же не уснуть, то она просто лопнет. А может быть, внутри уже все полопалось, и жить ведуну осталось до заката, и то по инерции.
- Кто же ты такой, Мирополк?
- Я? Слуга нашей хозяйки, кто же еще. Вот, решил с тобой потолковать... Прости, Олег, но бестолковый ты! Еще никто так долго не упирался.
- А много было вас? - Середин понял, с кем имеет дело. - Тех, кто приехал нечисть извести, а вместо этого к ней в слуги подался?
- Много, - улыбнулся Мирополк. - Почти все поняли, что... Олег, вот скажи: ты людям добра желаешь?
- Знаю, знаю, какая ваша Асфирь благодетельница, - поморщился Олег. - Жизнь дает людям вечную и безбедную. А сам-то ты такой жизни рад, Мирополк?
- А у меня нет такой жизни, - ответил молодец. - Никогда бы я ее не принял. Человеком родился, человеком в свой срок и умру. Правда, срок теперь определяет Асфирь. Но она не держит, когда смерть позовет, отпустит, вот как Ставра. Есть такая штука, ведун: зов. Некоторые сюда приехали правды искать, а были и те, кто по зову прибыл. Смерть их звала, их Асфирь тоже отпустила.
- Убила, - уточнил Олег. - Тех, кто ей служить отказался - убила.
- Не так. Смерть - не самое страшное, ты-то ведь это знаешь. Асфирь великая чародейка, она могла бы превратить этих людей в отвратительных существ, или просто в чурбаны. Да-да! Асфирь умеет из чурбанов людей делать, сумеет и наоборот. Но она их отпустила, потому что не желает никому зла.
- Благодетельница, - опять кивнул Олег. - Меня, наверное, тоже скоро отпустит?
- Нет, Асфирь говорит, что ты все поймешь! - широко улыбнулся Мирополк. - Ты, наверное, лучший... Ставр таким был, лучшим среди нас. Его Асфирь себе в суженые выбрала, да только недавно он зов свой услышал, затосковал. Хозяйка его отпустила. Ведь наша жизнь и наша смерть в ее руках, только в ее руках.
Мирополк говорил так убежденно, что на миг Середину показалось, что над ним потешаются, что вот сейчас этот румяный парень рассмеется и... Вытащит меч, хотя бы. Но верный слуга Асфирь и в самом деле хотел, чтобы Олег понял что-то важное.
- Асфирь трудно, ведь она человеком была совсем недолго, ребенком умерла. Встань на ее место: что бы ты делал? Хозяйка людям много зла сделала, но потом-то переменилась.
- Зачем? - вставил Олег.
- Как - зачем?.. - осекся Мирополк и задумался. - Да затем, наверное, что все время одним и тем же заниматься скучно... Что Асфирь за интерес: деревню разорить, жителей повывести. А вот создать свое царство, где все счастливы, где ее любят, это задача. И только ей такое по плечу.
- Значит, не такая уж она и добрая, - сделал вывод Середин.
- Да я разве сказал, что она добрая?.. - молодец почесал затылок. - Добрая, только не по-человечески, ведь не человек она. Она больше, чем человек! Знаешь, что ты должен понять, Олег?
- Ну, что? - румяный парень был симпатичен ведуну, а еще совсем не было сил биться с ним. - Что я должен понять?
- Я сам только сейчас слова нашел! - Мирополк был очень горд собой. - Слушай: Асфирь - бог!
Как ни устал Середин, но все же расхохотался. Вот уж кого он не ожидал встретить в этих краях, так это сектантов, почитателей живого бога.
- Да, да! - ничуть не смутился Мирополк. - Сам посуди: она бессмертна, она может все!
- Все ли? Ну что ты такое болтаешь, молодец? - устало привалился к дереву ведун. - Совсем у тебя ум за разум зашел, электрическая сила...
- Она может все! - очень серьезно повторил слуга Асфирь. - Просто не везде. Но там, где хозяйка обосновалась, там она может все. Ты знаешь, почему я сюда попал? Думал, что зов услышал... Невеста у меня утонула. Вот и поехал я гибели искать, очень любил свою Людмилу. Прослышал, что есть за лесами умрун-чародей, поехал с ним биться. А теперь... Теперь моя невеста всегда со мной, и никому кроме меня не принадлежит. Такая же красивая, как и прежде, и любит меня.
- Морок... - посерьезнел Олег. - Она подсунула тебе призрака вместо человека, а ты и рад?
- Морок или нет, а со мной моя Людмила, - покачал головой Мирополк. - Я-то ее знаю... Там, где нет власти Асфирь, я бы ее не нашел. А здесь отыскал, вот как... Многим хозяйка вернула потери, другим мечту дала. Но тебе нужно чего-то большего, вот ты и не находишь своей мечты. Но запомни: Асфирь - бог, могущественнее любого Перуна или Ярилы. Проси, и воздастся.
- За службу, - уточнил Олег.
- Нет, не за службу! Я по любви к хозяйке ей служу. И оборотнем не стал, как эти сиволапые, я человеком быть хочу. Асфирь разве меня неволит? Нет... Служить ей буду, пока сама не отпустит, а если придется голову сложить - с радостью сложу.
Середин сорвал травинку, стал ее сосать, стараясь хоть немного отогнать голод. Болела голова, а ту еще этот сумасшедший про живых богов рассказывает. Или ведун в самом деле чего-то не понимает?.. Рискуя, что голова все же лопнет, Олег решил продолжить разговор.
- Послушай, Мирополк, я сейчас пришел с болота. По твоему, там тоже боги живут, которым надо служить и любить?
- Боги бывают злые и милостивые. Асфирь - милостивая богиня.
- Милостивая, милостивая... Но разве она может сделать что-нибудь с этими облаками?
- С этими облаками? - Мирополк очень серьезно посмотрел вверх. - С этими, наверное, может. Но конечно, Асфирь не властна над небом, звездами, солнцем, луной, и над землей, по крайней мере пока.
- Пока? - Олег схватился за голову. Этот парень кого угодно способен довести до истерики. - Всего лишь - пока?
- Не знаю... - вздохнул добрый молодец. - Ты зря смеешься надо мной, Олег, ты просто еще не понял. Силы Асфирь растут... Но не в этом дело. Она создала здесь свое царство, свой мир. И в этом мире она - богиня, всесильная и милостивая, никого ни к чему не неволящая.
- А как же я? Почему я не могу уйти от нее?
- Ты сперва должен понять, зачем пришел, - терпеливо, как ребенку пояснил Мирополк. - Сюда приходят или чтобы найти счастье, или услышав зов. Тот самый зов, зов смерти. Асфирь помогает тем и другим. Ты до сих пор сам не понял, что тебе нужно, вот и Асфирь, наверное, не может понять... Хотя, возможно, у тебя другая судьба, как у Ставра... Ставр пришел сюда за суженой. Это тоже зов.
- Зов такой, зов сякой, набрался ты, паря, всякой премудрости, - вздохнул Олег. - Значит, свой мир построила Асфирь. И в этом мире всем хорошо, кроме тех, кто в нем жить не хочет. Тому, значит, помирать положено. Все понятно, Мирополк, не такой уж я и глупый, чтобы не понять. Странно только, что богиня твоя мне столько времени на все лады голову морочит.
- Значит, суженый ты ее, - убежденно произнес Мирополк и даже почтительно склонил голову. - Счастлив ты, Олег-ведун. Богиню любить - счастье.
- А не любить - несчастье, - вяло сострил Середин. - Послушай, Мирополк, я очень устал. Скажи, могу я отдохнуть, будучи уверен, что ты не побежишь докладывать Асфирь, где я нахожусь?
- Докладывать? - опять искренне удивился Мирополк. - Она всеведуща, Олег!
- Ты же сам сказал: Асфирь беспокоилась. Значит, не всеведуща.
- Она доверила тебе испытание, послала на болота, к нашим страшным врагам. И ты испытание выдержал! Вот почему беспокоилась Асфирь - не знала, справишься ли ты без ее помощи.
- На болоте нет власти умруна! - со злобой сказал Олег, вспомнив привидевшуюся ему там Раду.
- Власти Асфирь там нет, но если она захочет помочь, то поможет. В конце концов, это ведь она тебя туда направила!
- Вот и нет, мне посоветовал водяной болотом пройти, - уверенно заявил Олег.
- Озерный водяной? Так ведь он ее слуга... - Мирополк вдруг густо покраснел. - Хотя я не уверен, не уверен. Не слушай меня. Откуда мне знать?
Середин печально посмотрел на парня и без сил повалился на траву. В голове опять все перемешалось. "В этой сказке нет порядка..." Если бы сейчас к нему подошел Ратмир с крохотным ножиком, который они прихватили из корчмы, уходя, то ведун, скорее всего, не нашел бы в себе сил сопротивляться.
"Так вот почему на болоте смеялись, когда я сказал, что водяной посоветовал мне у них спрятаться от умруна," - вспомнил Олег и провалился в сон.
Во сне болотники снова смеялись над ним, и даже Олегу было смешно за компанию, уж больно ловко его все дурачили.
ОВРАЖКИ
Он проснулся на рассвете, от пения птиц. Полежал, не открывая глаз, чтобы отсрочить возвращение в мир, построенный Асфирь, но голод заставил шевелиться. В качестве приятного сюрприза Олег обнаружил рядом с собой сверток, в котором лежали краюха хлеба и ломоть сала.
- Спасибо, милостивая богиня, за пищу насущную, а также и тебе, Мирополк, пророк ее, - наскоро помолился Олег и приступил к еде.
В голове царила уже привычная путаница. Все, что произошло с ведуном за последние дни, казалось какой-то несусветной чушью. Но после это чуши оставались раны, и не только телесные.
- Чего ты добиваешься от меня, Асфирь? - пробормотал Олег, подозревая, что чародейка действительно может его слышать. - В самом деле хочешь любви? Но ты же не ребенок, и должна понимать... Неужели все-таки ребенок? Что же я, получается, с детьми воюю?
Середин подумал, что от таких размышлений может даже аппетит испортиться. Но беспокоился он зря - после приключений на болоте и хлеб, и сало исчезли очень быстро. Запив трапезу водой из ручья, ведун задумался. Куда идти? В Овражки, к источнику мертвой воды или лучше куда глаза глядят?
Но вспомнились Всеслава и Рада. Вот ведь дурак, убил Глеба, даже не спросив его о девочке! Только усталостью и путаницей в голове Олег хоть немного мог себя оправдать. А Рада... Он больше не мог оставить эту странную девушку на произвол судьбы. Если все, что рассказал ее брат, правда - а похоже, что так - то Асфирь заслуживает страшной смерти.
Так ничего толком и не решив, Олег все же пошел к Овражкам. Не для того, чтобы искать там пропавших, а скорее просо посмотреть на деревню оборотней со стороны. Озерцы - местечко для приезжих, там "службу служат", а здесь живут уже заслужившие награду.
Деревня оказалась совсем недалеко, задолго до полудня Середин увидел одинокий дымок. Это его немного обнадежило: если печи топят, то, значит, живут по-людски. И действительно, десяток бедных домиков выглядел бы вполне похожим на Озерцы, если бы не распахнутые настежь двери и порушенные заборы.
- Да, хозяйством тут себя не очень-то утруждают...
Олег вспомнил того мужика, что ехал на телеге из Овражков в Озерцы по каким-то своим делам, да не доехал, повстречав ведуна. Ему стало интересно: а был ли вчерашний Мирополк среди тех полков, что загрызли лошадку? Но этот вопросы было пока задать некому, а пока Олег подполз поближе, прячась, словно мальчишка, в лопухах.
Лошади в Овражках действительно были, целых две. Худые и старые, на подножном корму, явно уже не собиравшиеся когда-либо жеребиться. Огороды выглядели заброшенными, ни кур, ни гусей Середин не высмотрел.
- Зачем оборотням хозяйство, электрическая сила, - покивал своим мыслям Олег. - Обратился, поймал зайчонка и съел. Все просто.
Людей в овражках почти не было, ведун насчитал всего трех: старуху, мирно копавшуюся на том огороде, что выглядел приличнее прочих, молодую девку, шьющую что-то у окна, да мужика, уснувшего прямо на покатой крыше. Не высмотрев, таким образом, ничего для себя интересного, Олег уже собирался уйти, как почувствовал чье-то приближение.
Сабля оказалась уже в руке - последнее время она проводила там больше времени, чем в ножнах. Спрятавшись за дерево, Олег вскоре высмотрел тихонько подбирающегося к нему оборотня, человековолка. Тот не знал, где именно притаился ведун, а искал его по запаху, жадно раздувая ноздри.
- Я здесь, - у Олега накопилось слишком много злости, чтобы тянуть. - Иди ко мне.
Оборотень прыгнул, даже не дослушав ведуна. Отшагивая обратно за дерево, ведун оставил на пути безмозглой нечисти саблю, а сам подумал, что Асфирь то ли действительно мало вмешивается в дела своих подданных, то ли мало дорожит жизнью ведуна. Это как-то мало вязалось с уверениями в грядущей взаимности, и Олег, размышляя над этой странностью, зарубил оборотня почти не глядя.
Умирая, тот оглушительно заверещал. И на этот крик ответили не меньше десятка глоток, со всех сторон. Инстинкт самосохранения заставил Олега мгновенно вернуться в реальность. Куда бежать? Чутье бросило вперед, к деревне, и уже задним умом Олег одобрил это решение - в лесу шансов на победу куда меньше, чем на открытом месте.
С треском проломившись через кусты, ведун выскочил к домам. Сидевшая у окна девушка вполне по-человечески взвизгнула и отпрянула вглубь комнаты, зато вполне мирная с виду старуха, копавшаяся на огороде, одним махом перепрыгнула через плетень и бросилась наперерез. Узел на ее платке развязался - для волчьей шеи он был слишком тесен. Олег, подбегая, прокатился по земле, рубанул оборотня по ногам, и, тут же вскочив, вонзил саблю ему в спину.
Из леса один за другим выбегали оборотни, и Олег пожалел о своем легкомысленном поведении. Конечно, бойцы из них никудышние, вместе с человеческим обликом, похоже, исчезает и разум, но уж слишком много высыпало из-за деревьев тварей. Куда больше, чем ожидал ведун, судя по количеству домов.
На Середине было еще достаточно свежих ран, чтобы ввязываться в потасовку с тремя десятками оборотней одновременно. Он забежал а угол дома, надеясь петлянием по деревне растянуть преследователей и бить их по одному. Напитывать саблю энергией, на счастье истощенного боями с болотниками Олега, было не нужно - сталь сделает свое дело не хуже.
- Дядя! Сюда! - из-за сарая выскочил мальчонка, года на два младше Ратмира, поманил рукой. - Сюда, спрячу!
Место и правда выглядело укромным, сарай окружали высокие заросли крапивы. Середин в два прыжка оказался рядом, наискось ударил саблей начавшего уже превращение маленького хитреца, разрубив его от плеча едва ли не до желудка, и присел, скрылся от глаз преследователей.
В потасовке не было никакого смысла, ведь Асфирь сможет легко оживить всех своих подданных, причем не магией, а живой водой, то есть оживить в буквальном смысле. Надо бы было трупы сжечь, где взять столько времени? Когда толпа оборотней разбежалась по деревне, Олег решил, что лучше всего было бы ускользнуть по-тихому.
Низко пригнувшись, он побежал вдоль стены дома обратно, туда, где оборотни должны были бы теперь искать его в последнюю очередь. Однако не успел Олег сделать и нескольких шагов, как прямо из окна на него прыгнул оборотень в сарафане - наверное, та самая девка с шитьем. Острые зубы впились в загривок, от боли Олег взвыл не хуже человековолков, не глядя стал кромсать тварь саблей. Оборотень, как и все остальные обитатели Овражков, смерти не боялся, свято веруя в милость своей богини, и висел до последнего. Сбросив наконец с себя мохноголовое тело, Олег оказался лицом к лицу с окружившими его оборотнями. Их было даже больше чем прежде, примерно полсотни.
- Стоять! - закричал Олег, надеясь, что слабому разуму оборотней потребуется какое-то время, чтобы разобраться. - Всем стоять! Чурки сиволапые!
Действительно подействовало - часть овражкинских остановилась, а другие, разогнавшиеся было к ведуну, нерешительно притормозили. Один все-таки оказался на расстоянии удара, и Середин с удовольствием разрубил ему висок.
- Меня трогать нельзя! - как можно более внушительно сказал он дернувшемуся вперед рослому человековолку. - Нельзя ни в коем случае!
Проклятая девка, прыгнувшая из окна, разодрала Середину ухо, да так здорово, что краешком глаза он видел странно торчащий кусок кожи. Только вот трогать его боялся, сейчас лишняя боль ни к чему. Допятившись до открытого окна, Олег повернулся спиной к оборотням и со все возможной скоростью забрался в дом. Здесь он первым делом бросился к дверям, на которых, по счастью, оказался ржавый, но еще крепкий засов. Едва Середин вернулся к окну, как туда просунулась первая рычащая голова. Ведун взмахнул саблей, подозревая, что сделать ему это придется не один раз.
Так и вышло - "бессмертные" оборотни отчаянно перли на рожон, снаружи ревели и выли попеременно, скулили раненые. Против воли Олег подумал, что неплохо бы и Асфирь появиться, навести порядок... Тем более, что потеряв шестерых, жители Овражек наконец догадались выломать дверь.
Защищать одновременно и дверь и окно Олег не мог, поэтому предпочел, раскроив череп еще одному оборотню, выскочить из дома тем же путем, каким оказался внутри. На его счастье почти все враги толпились в сенях, прорываясь в дом через дверь, и Середин достаточно легко прорубился через кольцо, снова побежал по улице.
На скорость рассчитывать не приходилось, и Середин бросался из стороны в сторону, стараясь опять оторваться от преследователей, затеряться между домов. Но ничего не вышло, спустя некоторое время ведуна опять загнали в угол, причем к его ранам добавилась разодранная от колена и выше нога и прокушенная кисть. Ведун чувствовал, как зараза проникает в порезы, распространяется по с кровью по всему телу.
Оборотни подступали, некоторые догадались вооружиться оглоблями и колами, так что полоса сверкающей стали уже не могла держать их на расстоянии. И тогда Середин внутренне сдался.
- Именем Асфирь! - нарочито негромко сказал он, и наступила тишина.
Олег вздохнул, потрогал все же разодранное ухо, скривился от боли и продолжил.
- Именем хозяйки нашей Асфирь! Я ее суженый, вы не должны нападать на меня.
Оборотни и не нападали - но и не расходились. Сплошная стена мерзких морд, с клыков капает слюна, в глазах желание убивать. Они боялись, но не имели сил отпустить добычу.
- Он говорит правду!
Олег опустил саблю и привалился к стене сарая, когда сверху раздался знакомый звонкий голос. Асфирь медленно опускалась вниз, будто с самого неба. Вышло очень изящно, а когда она, покосившись на Середина, еще и поболтала ножками в воздухе, он не смог сдержать улыбки. Не смог, хотя за миг до этого ему показалось, что от девушки к краю крыши тянется тонкая паутинка...
- Молодец, сообразил! - чародейка поманила Олега за собой и первая пошла на расступающуюся толпу. - Только поздновато. Надо было с самого начала сказать, что ты мой.
Середин шел за ней молча, чувствуя одновременно и облегчение, и стыд. Пусть только на миг, только чтобы спастись, но он спасовал перед девчонкой, перед паучихой.
- Мирополк рассказал мне, что ты благополучно вернулся с болота. Вообще-то я не сомневалась, если ты тогда в лесу мой лоскуток нашел, то иначе и быть не могло. Но все же... Страшно там, в топях.
- Водяной твой слуга, - вспомнил Середин. - Встречу его - зажарю вместе со всеми русалками. Если бы я знал - не пошел бы ни на какие болота. Зачем тебе это было нужно?
- Ты мой суженый, но я ведь не простая невеста. Я хочу тебя испытать, посмотреть, каков ты.
- Ну и каков? - без интереса, просто чтобы поддержать разговор спросил Олег.
- Хорош, - улыбнулась Асфирь. - Злой, никому не веришь, между дракой и разговором всегда выбираешь драку - настоящий слуга добра! И еще умный, только медленно соображаешь.
- И зачем тебе такой жених? Я бы его в тюрьму не принял.
- Ты честный, вот что главное. Ты готов идти до конца. Ты верный... Если, конечно, веришь. А что злой - так это мне просто нравится. Я ведь тоже когда-то была очень злая! - подмигнула ему Асфирь. - Как только люди не умирали в деревне Глинки... А потом и еще кое-где. Детство мое такое было, ты мне его напоминаешь.
- Я напоминаю тебе молодость, старушка, - буркнул себе под нос Середин. - Вот теперь все понятно. В твоем возрасте это бывает... Сколько тебе лет, Асфирь?
- Много! - отмахнулась чародейка и вдруг начала таять. Они как раз дошли до опушки леса, оборотни разбрелись кто куда. - Ты дел натворил, ведун, а невесте твоей исправлять! Я в Озерцы, за живой водой для побитых тобой людишек. Мертвая-то здесь в запасе имеется... Прощай пока, Олег, не уходи далеко.
- Обещать не могу, - сказал Середин пустому месту и с кряхтением опустился на пригорок.
Овражки лежали перед ним, как на ладони. Трупы, раскиданные между домами - маршрут, которым прошел ведун, а под окном, где держал оборону, сразу целая груда. Злой... Станешь тут злым, когда тебя собираются порвать на части. Олег, морщась, потрогал ухо.
Оборотни разошлись, заботиться о телах никто не собирался. Точнее, одно существо собиралось, Асфирь. Она их бог, она дарует им вечную жизнь в пределах своего царства. А вот Глеб уже не вернется... Если сравнивать болото и мир, сплетенный Асфирь, то здесь, конечно, гораздо уютнее. Оборотни счастливы, а те, что еще остаются в Озерцах людьми, ждут не дождутся своего счастья. Недаром у Олега сорвалось про чурок сиволапых. Злой? Станешь тут злым.
Позади раздался шорох. Ведун обернулся, выставляя вперед саблю, которую так и держал в руке. В десятке шагов стоял волк. Именно "стоял", потому что на его месте уже оказался Мирополк. Середин посмотрел в голубые волчьи глаза, усмехнулся.
- Следить за мной приставлен? Где же тогда раньше был?
- Нет, не приставлен. Что, потрепали тебя?
- Есть немного, - признал ведун, опять трогая ухо. - Устал я что-то.
- А ты отдохни. Спешить-то некуда! И подумай над моими словами спокойно. Асфирь здесь бог. Про болото ты верно вспомнил, там свои боги... А знаешь, ведун, отчего озерный водяной сам пошел в услужение Асфирь, под руку ее попросился?
- Вот даже как? - присвистнул Олег с деланным удивлением.
- Да, так и было. А случилось это, потому что болотные войной на озера пошли, воду замутили, крикс гнилых наслали. Если бы не Асфирь - сейчас болота к самому Святогорову холму бы подходили.
- Война была? - усмехнулся Олег. - Жаль я не видел.
- Да ты тогда еще, наверное, и не родился, - улыбнулся и Мирополк.
Про себя ведун подумал, что когда он родился, и родился ли вообще - это вопрос отдельный и крайне интересный. Вот только обсуждать его с этим розовощеким сектантом было бы глупо.
- А сколько ты уже служишь Асфирь, Мирополк? Выглядишь молодо, но говоришь, что остался человеком. А сам к тому же в волка обращаешься - странно это как-то. Не сходятся концы с концами, - Середин даже погрозил пальцем Мирополку. - В чем-то ты, добрый молодец, привираешь.
- Ни в чем! - рассмеялся верный слуга чародейки и, легко вскочив, сбежал вниз, к деревне, придерживая одной рукой ножны. Уже у крайнего дома обернулся. - Понимаешь, ведун, я человек лишь тогда, когда нужен Асфирь! В остальное время вместо меня по лесу бродит волк, но ко мне он не имеет никакого отношения. Я ничего не помню, да и не нужно мне это. Он - волк, я - человек. И если сложить все те часы, что я был нужен хозяйке, получится, наверное, год или два.
- И ты думаешь, что это называется "быть человеком"? - выкрикнул сверху Олег. - Может быть, ты сто детей загрыз, пока был волком!
- Да не бываю я волком! Волк сам по себе, я сам по себе! Жди меня здесь, я скоро принесу мертвой воды, лечить тебя стану.
Середин сплюнул от охватившей его досады. Встретился один обычный с виду человек, который к тому же очень горд этим и оборотнем становиться не торопится. Так оказалось, что и он тоже... Даже еще хуже прочих.
- Не буду тебя ждать, сам справлюсь! Умник, электрическая сила! Богиню себе нашел!
Олег встал и решительно зашагал прочь. Пора навестить источник мертвой воды. Зачем - Середин уже и сказать не мог, но хотя бы повод имелся. Ухо болело жутко, сильнее даже, чем рваная рана на плече и почти ободранные в схватке с "двойником" ребра.
Петляя по оврагам, ведун быстро оставил позади проклятую деревню Овражки и направился к впадине, которую отчего-то не заполняла мертвая вода. Как это может выглядеть, он пока представить себе не мог. Мертвая вода, по понятиям Олега, должна вести себя точно так же, как и обычная. Почему должно быть иначе? Ведь живая вода из Святогорова холма только бодрит, и ничего больше. Для чар мало воды, нужны сами чары...
МЕРТВАЯ ВОДА
Дорога оказалась длиннее, чем думал ведун, связано это было с его состоянием. Наговоры уже не справлялись с остановкой кровотечения и обезболиванием, иногда с организмом даже магия ничего не может поделать. Каждый подъем давался с трудом, а двигаться приходилось, как назло, поперек бесконечных оврагов.
Когда Олег уже решил, что просто напросто заблудился, и кроме оборотней и волков ничего в этом лесу не найдет, с очередного обрыва перед ним открылся вид на какую-то странную котловину. Довольно обширное пространство будто кто-то вдавил в землю, и лес в этой вмятине почему-то не рос. Зато росли кустарники, и такие густые, что Середин быстро отказался от идеи пробиваться напрямик.
- Если есть источник, то должна быть и тропа к нему, - рассудил ведун. - Не может же Асфирь по воздуху ведра таскать? То есть, возможно, может, но не станет.
Он не ошибся: тропа имелась, и довольно широкая. Готовый в любо миг нырнуть в кусты, Олег пошел по ней и очень скоро услышал журчание ручья. Поразмыслив еще немного, в кусты Середин все-таки полез, рискуя окончательно испортить одежду. Ведь странная получалась штука - источник есть, а котловина не заполнена водой. Куда же она девается?
Продвигаясь как можно осторожнее, Середин наконец добрался до границы кустов и, раздвинув ветви, увидел источник. Ключ находился посреди круглого каменного бассейна примерно десяти шагов в поперечнике, его можно было заметить по легкому свечению, исходившему от струи. Далее мертвая вода наполняла бассейн, стекала из него по каменной же трубе на землю и... Просачивалась в нее, уходила в почву. Некоторое время Олег с каким-то благостным равнодушием наблюдал эту картину, даже не пытаясь как-то ее объяснить.
Но время шло, и ведун почел за лучшее предпринять хоть что-то.
- Уходит, и уходит, - высказался он о воде для самого себя. - Какое твое дело? Пора полечиться.
Середин спустился к водоему и тут же оказался лицом к лицу с двумя копьеносцами, лица и одежда которых показались Олегу смутно знакомыми. Он даже спросил их:
- Вы Тим и Тит?
- Нет, - дружно ответили воины. - Мы Тем и Тет!
- Я очень обрадован, - печально кивнул Олег. - Значит, обознался, электрическая сила. Тогда я пойду...
- Он сказал: тогда я пойду! - радостно завопил то ли Тем, то ли Тет, а его приятель басовито расхохотался:
- Да, так он и сказал!
- Разве мне нельзя уйти, если я забрел сюда по ошибке? - Середин пятился, обреченно выставив вперед саблю.
Он не смог бы сейчас повторить тот фокус со светящимся камнем, даже имейся такой камень у водоема. Сил просто не было, они остались на болоте, и не было времени их восстановить. Если Тет и Тем решат атаковать... Об этом Середину не хотелось даже думать.
- Ты ведун! - сообщил ему один из стражников. - А ведунов к источнику пускать не велено! Верно, Тет?
- Хорошо, я ухожу, - продолжал пятиться Середин, но Тет вдруг пропал из его поля зрения и ответил приятелю из-за спины ведуна:
- Конечно, Тем! Не велено, а иначе что же мы здесь и от кого сторожим?
- Я не знал, что здесь источник... - Олегу очень, очень не хотелось звать на помощь Асфирь. - Я ведун, но пришел сюда случайно.
- Впервые вижу, чтобы так нагло лгали, - посуровел Тем. - Ты искал то, что перед тобой. Но мы не можем допустить, чтобы ты это нашел. Поэтому...
Оба стражника одновременно занесли копья. Олег видел только один выход, способный хотя бы отсрочить его бесславную гибель, и бросился на Тема. Уже опробованным в тоннеле под Святогоровым холмом приемом он рубанул по копью стражника, одновременно ударив владельца копья ногой. Тем с воплем оскорбленного достоинства отлетел в сторону, а Середин с разбега прыгнул в центр бассейна.
По крайней мере мертвая вода позволит быстро заживить раны, а уж потом, может быть, что-то и придумается. Биться со стражниками в воде Олег не собирался, поэтому, быстро окунувшись с головой, приготовился выскочить наружу. Однако Тем и Тет замерли на берегах, благоговейно разглядывая ведуна.
- Что прикажешь, хозяин? - спросили они хором и Олег от неожиданности хлебнул мертвой водички.
- А что я вам могу приказать?
- Тебе видней!
"Вот те на," - немного растерялся Олег. - "Значит, кто к источнику пробрался, тот и хозяин? Кто же это придумал такие глупые правила? Надрать бы задницу дураку."
Между тем ведун чувствовал, как зарастают раны. Это сопровождалось приливом сил, рвавших сейчас поврежденные каналы и тут же латающих их. Это было больно, но приятно, Олег стоял пошатываясь и глуповато улыбался.
- Так что прикажешь, хозяин? - снова хором вопросили Тем и Тет.
- А что вам приказали раньше?
- Мы не отвечаем на вопросы, мы исполняем приказы, - все так же бодро доложил Тем.
- Если это приказы, которые нам разрешено выполнять.
- Кем? - опять спросил Олег, но копьеносцы, как и обещали, промолчали. - Ладно. Я приказываю не пускать к источнику никого, кроме меня.
- Приказ невыполним, противоречит старому приказу.
- Я его отменяю!
- Приказ невыполним, противоречит старому приказу!
"Что-то мне это смутно напоминает," - нахмурился Олег. - "Приказывай, только это не сделаю, это тоже, а что именно сделаю - не скажу."
- Тогда... Приказываю идти на край света!
- Приказ невыполним, противоречит старому приказу!
- Замечательно... - Середин еще раз окунулся с головой, отфыркался, потрогал ухо. От резаной раны не осталось и следа.
Пора было уходить, но Олег не был уверен в преданности стражников. Что, если они набросятся на него, как только ведун покинет водоем? И вообще... Похоже было, что Асфирь получила доступ к источнику примерно таким образом. Наверняка и в Святогоровом холме все устроено так же примитивно - прошел к источнику, значит, хозяин. Зачем так устроено, выяснять не у кого, да и ни к чему.
- Вот что: приказываю не пускать сюда чародейку-нежить по имени Асфирь. Знаете такую?
- Приказ невыполним, противоречит старому приказу!
- Да что за чушь! - рассердился Середин. - Зачем вам новые приказы, если вы обязаны выполнять старые?
Стражники не ответили. Олег еще немного поплескался в мертвой водице, которая, похоже, перестала оказывать на него какое-либо воздействие. Значит, все, напитался силой под завязку.
- Пусть Тем отныне зовется Тим, а Тет - Титом, - без особого плана брякнул ведун.
- Приказ невыполним, это чужие имена!
- Ага! - обрадовался Олег. - Значит, вы с ними из одной компании... То-то водяной в именах стражников живой воды путался, кто-то там потрудился. А если Тем станет Тамом, а Тет - Татом? Так можно?
- Исполнено, - тут же сообщили копьеносцы.
- А если я теперь прикажу, чтобы чародейку Асфирь к источнику не подпускать?
- Исполнено!
- И вообще никого не пускать, - решился наконец Середин. - Правда, если она один раз вас обхитрила, так обхитрит и другой... Ну, все равно, пусть потрудится немного. Только вот не пойму: отчего... А, ладно, электрическая сила, я слишком многого не понимаю. Не нападете на меня, если выйду из воды?
- Приказано никого не подпускать! - сообщил Там.
- А чтобы не выпускать - не приказано! - добавил Тат.
- Чурбаны вы, ребята. А я чуть не сгорел в том колодце, хотя мог просто приказывать... Вот оно как бывает, - печально подвел итог Олег и вылез на сушу. - Значит, и меня больше не пустите... А, все равно.
Его внимание привлекла вода, пропитавшая его одежду. Она стекла вниз вся, до последней капли, единым ручьем. Миг - и порты, и рубаха стали сухими. Олег немного задержался, чтобы вылить воду из сапог. И обувь тоже стала сухой, мертвая вода не желала уходить от источника.
- Может, потому она и в землю уходит? - поинтересовался Олег у Тама, но стражник ничего не ответил. - Что ты можешь понимать, дурак с копьем? Лучше у Ворона спрошу, если свидимся.
От былой неуверенности не осталось и следа. Олег чувствовал себя будто заново родившимся, способным на любые подвиги. Если бы сейчас на него напали полсотни оборотней, он не упустил бы ни одного, и за помощью к умруну обращаться бы не пришлось. Оставалось решить, что теперь предпринять, в какую сторону направить усилия.
- Рада и Всеслава, - вспомнил Середин. - А значит, и Ратмир. Перенесся мальчишка тогда недалеко, значит, сейчас, скорее всего, в Озерцах. Он же не оборотень, что ему здесь делать?
Обратно к деревне ведун не шел, а бежал, лихо прыгая по склонам оврагов. Возле домов уже не было трупов, а на огороде копалась бабка, как две капли воды похожа на убитую. Середин на ходу погрозил ей кулаком, но бабка лишь улыбнулась в ответ. Сплюнув, Олег вышел на дорогу к Озерцам и быстро зашагал к Святогорову холму.
По дороге его опять взяла злость на Асфирь и, конечно, на водяного. Как лихо прикидывался союзником, пузатый мерзавец! Середин поклялся сам себе в случае победы над чародейкой заняться озерами. Данные обещания водному народцу обещания теперь цены не имеют, водяной сам во всем виноват.
Дорога до Озерец вытянулась по краю луга, будто стрела, соединяя два селения. Не успело еще солнце склониться к горизонту, а с удовольствием прогулявшийся и ничуть не уставший ведун увидел вдалеке журавль колодца, самое высокое сооружение в Озерцах.
- А крюк делал по болоту, сто раз едва не сгинул, доплелся еле живой! - бормотал вполголоса Олег, потихоньку закипая. - Пойти что ли на озера прямо сейчас? Как с Асфирь выйдет, еще неизвестно, но водяному не поздоровится!
Так бы он и поступил, не заметь у колодца сразу две знакомые фигуры. На одной поблескивал островерхий шлем, она застыла, глядя на дорогу. Другая, невысокая и белобрысая, беззаботно спускалась с холма, пыля по проезжей дороге. Ведун, забыв о солидности, бросился бегом к роще, чтобы подкрасться к Ратмиру незамеченным.
Однако в роще Олега ждала еще одна неожиданная встреча. Ломая в руке шапку и переминаясь, меж деревьев топтался староста Борис.
- Будь здрав, Олег Середин!
- Что надо? - подошел к нему ведун.
- Асфирь меня послала здесь тебя встретить. Просила передать, что за источник на тебя не в обиде, а что ты с хозяйством разбираешься - молодец. Вот так и просила передать, слово в слово, - Борис подобострастно улыбнулся. - Мое дело маленькое, передал и пошел.
- Ну, передал? - хмыкнул Олег.
- Вроде передал...
- Тогда - пошел!
Борис покивал мелко и часто по своей всегдашней привычке, посеменил обратно к холму, но вдруг остановился.
- Не вели казнить, Олег! Забыл! Еще Асфирь приказала передать тебе, что люб ты ей все сильнее.
- Иди! - отмахнулся ведун. - да не вздумай сказать паршивому Ратмирке, что я здесь! Вон его рубаха уже мелькает...
- Мое дело маленькое... - пробормотал староста и наконец ушел.
- Уважает, - вздохнул Олег. - Начальника чует. Суженого паучихи, электрическая сила. Как же мне все это надоело! Если бы не Рада, да еще Славушка...
Дунул ветер, зашумели деревья. Ведун глянул в небо, ожидая увидеть набегающие тучи, но вместо этого заметил на миг множество тонких нитей, натянутых над лесом и дорогой, деревней и озерами. Только на миг, видение тут же рассеялось.
- Где же я это видел уже? - нахмурился ведун. - Когда?..
И вспомнил - когда спускался в колодец. Тогда не придал значения, но повторяющееся видение это уже кое-что.
Ратмир приближался, напевая что-то веселое, похабное, из репертуара княжеских дружинников. Олег припомнил Добрыню, покачал головой - ну что за сын у обычного, славного мужика? Будто случайно встав за кустами, ведун подпустил отрока поближе, а потом выскочил на тропинку и схватил его за плечи.
- Попался?!
Только что весело распевавший мальчишка взвыл как волчонок, рванулся так, что затрещала рубаха. Олег повалил его на траву и не без труда утихомирил, а уж потом заметил, что глаза Ратмир крепко зажмурил.
- Ну, что дрожишь?! Рога у меня выросли?
- Это ты?! - Ратмир уставился на Олега то ли с облегчением, то ли это облегчение хорошо разыграв. - А я-то думал... Думал, она меня схватила!
Середин вспомнил, какой хороший актер получился бы из этого сопливого паренька, и настроился на долгую беседу. Он всегда был против того, чтобы бить детей, но когда дело касается Рады, разговор начинается взрослый.
ЧАРОДЕЙ-САМОУЧКА
- Я ничего такого не делал! - кричал Ратмир, растирая по лицу кровавые сопли. - Я не делал ничего такого!
- Разве я не просил тебя вести себя потише? - спокойно спросил Олег и поправил сбившуюся веревку на груди отрока.
Ведун почел за лучшее начать разговор только после того, как хорошенько прикрутил Ратмира к толстой березе. Веревка нашлась случайно, в траве, но очень кстати. А еще Середину показалось, что это та самая веревка, на которой Всеслава водила непослушного козленка.
- Ладно, бей меня, бей! - завыл Ратмир, но уже не так громко. - Ты сильнее, значит, бей... А вот я бате расскажу, что ты тогда будешь делать?
- Ты ему ничего не расскажешь, - вздохнул Олег и слегка придушил Ратмира. - неужели еще не понял? Ты отсюда никуда не уйдешь, вот в этой рощице жизнь свою окончишь.
- Да за что? За что?! - отрок получил еще один тычок под ребро и опять заговорил тише. - Подумаешь, камнем в тебя бросил... Так ведь не попал же!
- Я знаю, что ты сумел унести Раду...
- Да как?! Как я мог ее унести, ведун? Я же слабый, ты посмотри на меня!
- Значит, не такой уж и слабый, кое-чему научился из книжек чародейских. А слабым только прикидываешься, чтобы свои подлости ловчее творить было, - отверг эти возражения Олег. - Я знаю, что это был ты. И не один, а с сыном старосты Бориса.
- Они же не люди! - взмолился Ратмир. - Олег, да я к ним подходить боюсь! Ты знаешь, почему я сюда не хотел идти? Потому что тут одни оборотни в деревне, почти все! Вот ты, ведун, ничего не знаешь, а я все подмечаю. Ты меня послушай, я тебе много расскажу!
Ведун отошел в сторону, покашлял в кулак, скрывая усмешку. Если врет, а он конечно врет, то врет талантливо. Отказываться - так уж от всего. Знать ничего не знаю, про умруна-чародея не ведаю...
- А помнишь, как ты мне тогда кричал? "Что ты скажешь, когда она тебя в бараний рог согнет?" - припомнил Середин. - Твои слова! Или скажешь, это морок был?
- Нет, не морок, мои слова... - понурил голову Ратмир.
- Так кто же такая эта "она", если ты даже не знаешь, кто в Озерцах оборотень, а кто нет, если ты чурбанов Борисовых боишься?
Отрок молчал, шмыгая носом, и Олег счел возможным съездить ему еще раз, теперь в ухо. Привязанный к дереву застонал, а потом вдруг навзрыд расплакался. Даже не расплакался, а разревелся в три ручья. Олег попробовал остановить поток легкими ударами по щекам, но успеха не добился и в раздражении отошел.
Он увел Ратмира в дальний уголок рощи, чтобы им никто не помешал. Детей в деревне по понятным причинам было немного, влюбленных парочек тоже не наблюдалось, поэтому Олег надеялся поговорить спокойно и никуда не торопясь.
И вот теперь мальчишка, как Середин и ожидал, начал плести небылицы. Не ожидал ведун другого: что пара оплеух не только не развяжет ему язык, а вроде бы даже наоборот.
- Хватит реветь, ты же не баба! Уж натворил дел со своим чернокнижием, так ответь!
- Не трогал я Раду... - провыл отрок.
- Ладно, ладно, поговорим о другом. Ты хочешь, чтобы я тебе верил? А с чего? Ты вот говоришь, что знал, подозревал об оборотнях. А почему же мне, ведуну, ничего не сказал?
- Потому что ты ведун... Сам все знать и видеть должен... Только я решил, что ты не ведун никакой, а вор и обманщик обычный.
- Почему же ты так решил? - опешил Середин.
- Потому что одет как скоморох. Ведуны так не одеваются. А когда по земле слух идет об охотник на нежить, многие могут захотеть себя за него выдать, пожрать всласть за чужой счет, - объяснил Ратмир и, вроде бы, немного успокоился. - Теперь-то я верю, что ты ведун.
- А это почему?
- Потому что в осиннике тогда не одолела тебя нечисть, - вздохнул Ратмир. - Я ведь видел, как на тебя напали. Но помочь-то не мог! Думал, ты пропадешь, а все по другому вышло. Вот я и догадался, что ты тот самый ведун.
- Догадался! - замахнулся на него Олег. - Людям не веришь, а только догадываешься?! Если бы по дороге сюда ты мне все рассказал, многое могло бы по другому выйти... Хотя что я говорю? Ты же все мне врешь.
- Не вру... - опять заплакал мальчишка.
"Не верить этому артисту, не верить. Сейчас плачет, а вчера в это время, может быть, Рада перед ним плакала," - сурово подумал Олег и для порядка еще раз сунул кулак под ребро Ратмиру.
- Не врешь?! Ладно... Глеб Всеславу увел, бабку ее, Лушу, на куски порвал. Почему ты мне ничего не сказал? Ведь знал уже, что я ведун!
- Ты и без меня знаешь.
- Знать-то знаю, а почему ты не сказал?
- И еще... - Ратмир последний раз всхлипнул и задышал ровно: - Бабка Луша то живая. Путаешь ты что-то, Олег.
Середин закатил глаза. Ну конечно, бабка Луша может быть живая! Вон она, живая вода, под холмом. Это ничего не доказывает. Но не пересказывать же это все Ратмиру? Он все знает, просто придуривается!
- Оставь в покое бабку Лушу! Девочку украли.
- Глеб унес, - согласно кивнул Ратмир. - Я слышал, как он к Раде в дом ломился, как тебе отомстить обещал, мы же соседи. Только странно мне показалось, что так много шуму... Он ведь, оборотень, мог тихонько, через окно или по крыше. Я видел, какие они ловкие! Страшно мне. А тут еще ты, убить меня хочешь... За что?! Сам же говорил о правде, что она важнее силы! Врал, значит.
- Ты меня обсуждать перестань, а то опять по зубам схлопочешь, - пообещал Олег. - Где может быть Славушка, говори? Или уже поздно ее искать?
- Расскажу, что знаю, - кивнул Ратмир. - Только ты меня развяжи потом! Не трогал я Раду! А прознал я, ведун, что есть у старосты Бориса в доме сундук, а в сундуке сапоги и другая обувка всех тех, кто из Озерец ушел и в Еловом лесу остался!
- Знаю я про сундук. И что?
- Знаешь?.. - поник Ратмир. - А я думал, не знаешь... Что же тогда спрашиваешь про Всеславу? Иди к Борису да припри его к стенке, как меня, поройся у него в сундуке.
Середин отвернулся, чтобы скрыть замешательство. Отрок был совершенно прав! Если бы Славушку уже обратили, лишили человеческого облика, то ее обувь лежала бы сейчас в сундуке у Бориса, и проверить это можно быстро. Зачем Асфирь понадобилась вся эта "сапожная" магия, Олег не понимал. Но важно ли это? Может быть, не такая уж она умелица, может быть, считает это самым простым способом держать оборотней вдали от деревни. Глеб говорил, что нашел Олега по своим сапогам, почуял, и скорее всего, не врал. Значит, работают "сапожные" чары.
И вот Ратмир понял сразу, с чего надо начинать поиски девочки, а Олег не догадался. Есть от чего разозлиться на себя.
- Ведун! - робко позвал его мальчишка.
- Что тебе?
- Не убивай меня, ведун! Не трогал я твою Раду, клянусь! А то, что я тебе там, у колодца кричал... Не могу я тебе про нее рассказать. Тогда уж лучше... Лучше убивай.
По соплям, которые двумя ручейками текли из ноздрей Ратмира, Середин сразу понял, что вовсе это не "лучше", и мальчишка вот-вот сломается. Или что-то придумать успел?
- Почему же ты мне не можешь сказать? Сам же сказал, что веришь мне, что признал ведуна. Значит, мне все сказать можно.
- Вот потому что ты ведун, и не могу сказать, - картинно вздохнул отрок. - Лучше убивай.
- Быстро или медленно? - Олег решил пока подыграть ему и достал нож. - Можно нос тебе отрезать, и подождать, пока ты соплями истечешь. Верная смерть! А можно по капле кровь тебе выпускать, прыщи резать. Что выберешь?
- Олег, поклянись, что не тронешь ее! - попросил Ратмир.
- Как же я буду клясться, когда не знаю, о ком речь? - развел руками ведун. Потом изобразил прозрение: - Ба! Да она, наверное, нежить ночная, вот ты и не хочешь мне, охотнику на нечисть, о ней рассказывать! Так?
- Так... - едва слышно шепнул мальчишка.
- Значит, я просто обязан из тебя правду вынуть. И ты все равно расскажешь... - Олег попробовал остроту ножа на волосе, остался доволен. - Знаешь, какие у меня крепкие мужики все рассказывали? У, не чета тебе! Так что даже и беспокоиться не о чем. Обычно становятся разговорчивыми, когда третий палец отрезаю. Особенно крепкие атаманы, конечно, до пятого-шестого держатся. Но совсем без пальцев скучно жить, понимаешь? Тем более, что после пальцев я примусь за уши, глаза...
- Не губи! - затрясся Ратмир и ведун почти с ужасом уставился на темное пятно, расплывающееся по штанам отрока. - Слабый я... Один палец отрежешь, я все и расскажу, а тогда зачем резать? Не трогай ее, ведун, пожалуйста!
- Кого же это - ее?
И Ратмир начал говорить. Сначала медленно, потом все быстрее, все откровеннее.
- Книжки чародейские у меня не от нее! Я сам грамоте выучился, и не только нашей, это когда у нас греческие монахи жили. Я им хлеб таскал потихоньку от бати... И книги так же достались, один мужик их принес. Украл, наверное, где-то. Я на хлеб и сменял... Стал читать, а там - колдовство! Все расписано, как наговоры составлять, как чары накладывать! Вот только не получалось ничего. Почему - не знаю, может перевел неверно... Попадаются же и такие слова, которых монахи не знали. Да и откуда им знать, если колдовства шарахаются? Одним словом, надеялся я этими книжками сильным стать. И не для того, чтобы зло творить, ведун! Не обязательно же чародеи злые, вот хоть тебя взять. А еще защититься я хотел, потому что сам из этой деревни, и знаю, что от детей тут много всего скрывают. Говорить никто не хочет, а творится жуткое... Так рад был, когда мы уехали, а батя меня чуть что - обратно одного отправил, да еще с первым попавшимся проходимцем. Справедливо это, Олег?
- Он же не знал, что тут творится, - попробовал Середин вступиться за Добрыню.
- Я ему все рассказывал, да он не верил. Батя вообще ни во что не верит, кроме как в коня, меч да лук. И вот пришли мы сюда... - Ратмир даже зажмурился, вспоминая. - Ночью я, как в книжке написано, пошел в поле духов вызывать. Страшно! Но я себя пересилил. Читал-читал всякие наговоры, ничего не вышло. А как уже домой пошел, встретил ее.
- Да кого же? - поторопил Олег, ему было интересно, чем это вранье кончится, но и день кончался. - Хоть бы имя назвал.
- Не знаю я ее имени. Она примерно моего возраста, чуть постарше, может быть... В белом платьице, очень красивая, косу любит то заплетать, то расплетать. Она такая красивая, ведун, что у меня сердце в пятки ушло, но не от страха, а от... - Ратмир замялся.
- От чувств, - ухмыляясь, подсказал ему Олег.
Мальчик все разыгрывал как по писаному. Надо же, как хорошо задумал: они с Асфирь действительно выглядели примерно одногодками. Конечно, чародейка куда самостоятельнее и сопли у нее из носа не текут... Но для наивной детской любви имеется прекрасная почва. Любой ведун должен растаять и заплакать не сходя с места. Олег может быть и поверил бы, если б не Рада.
- Да, от чувств, - скромно подтвердил Ратмир. - Она заговорила со мной, спросила про книги. Я испугался, конечно... то есть не сильно, но ведь ночь, а у нас в деревне таких нет. Я все рассказал о себе, а она мне о себе. Мы подружились, стали видеться ночами, болтать. Она обещала мне помочь во всем разобраться... В книгах то есть.
- И кто же она такая?
- Она... Ведун, не трогай ее! Она ни в чем не виновата! Просто она - дочь нашего умруна-чародея. Когда их дом жгли, он же там вместе со всей семьей был, и...
- Ну, хватит! - Олег навис над Ратмиром, приблизил нож у его лицу. - Или ты мне будешь говорить правду, или пеняй на себя!
- Я правду говорю... - заныл отрок. - То есть... Она мне так о себе сказала!
- Нет мне дела до Асфирь! Скажи, где Рада!
- Асфирь... - Ратмир замер с открытым ртом, даже позабыл про нож. - Так ты ее знаешь? А я решил имени не выдавать, потому что если колдун узнает имя, то он все что хочет может сделать с этим человеком. Но ты... Ты ее видел?
- Где Рада? - Олег окончательно вышел из себя. Он взял дрянного мальчишку за волосы и начал слегка постукивать его затылком о березу: - Где Рада? Где Рада?
- Не знаю! Не трогал я ее!
Чтобы ненароком не прибить отрока насмерть, Середин быстро обошел вокруг дерева, по пути от души пнув два других. Опять вперил взгляд в Ратмира.
- Я бы тебе поверил, стервецу, складно ты врешь. Но когда я входил в дом, то слышал твой голос. А на стенах были рисунки сажей, очень похожие на те, что я видел в твоей книге. Но главное: голос! Я тебя слышал, перестань же врать, не вреди себе!
- Не было меня там! - затрясся Ратмир, увидев в глазах Олега свою скорую гибель. - Не было! И не рисовал я сажей ничего такого! Клянусь, Олег, матерью покойницей клянусь! Вот, я вспомнил! Вспомнил! Я когда в тебя камень бросил, не в себе был, обиделся на тебя. Пригрозил тебе своей знакомой чародейкой, она мне сильнее тебя намного казалась, вот и пригрозил. От обиды, не всерьез! А потом побежал в осинник, где мы с ней часто встречались. И опять ее там видел... Да, как раз тогда! Хочешь, я найду Асфирь и она тебе все подтвердит! Ты только ее не трогай, пожалуйста...
Олег со вздохом опустился на корточки. Ну что за бред? Только что так складно врал, так хорошо все придумал, а теперь вот - Асфирь в свидетели зовет! Надо же такую глупость изобрести.
- Пусти меня, дядя Олег... - тихонько заревел отрок. - Не виновный я ни в чем... Я тебе помогать хочу, только Асфирь не трогай, она хорошая, добрая...
Ну не резать же его ножом в самом деле?! Олег в сердцах перерезал веревку и пошел, широко шагая, к деревне. Сзади тут же послышались торопливые шаги Ратмира - не отставал, почему-то.
- Дядя Олег! Я с Асфирь поговорю про Всеславу и про Раду, если она что-то знает, то расскажет обязательно. А я сразу тебе передам, ладно, дядя Олег? Только не трогай ее, она хоть и нежить, а хорошая! Она нам помогать станет!
- Цыц! - приказал Середин. - Иди, говори с ней. И спроси заодно, зачем она мне сказала, что это ты Раду забрал.
Ратмир остановился, будто налетел на столб, скоро его редкие всхлипы остались далеко позади.
"Нельзя терять самообладания," - чеканя шаг, внушал себе Середин. - "Потеряешь его - потеряешь себя, тогда конец всему. Что бы ни случилось с Радой или Славушкой, это не должно помешать главной цели. Надо извести чародейку. И мысль должна быть одной единственной, простой и острой, как бритва. Где слабое место? Там, где сила. А сила ее не в воде, живой или мертвой, не в оборотнях и не в слугах-богатырях. Может быть, исходит она от тех слов, что кричал сгорая Элокай, ее отец? Но эту историю рассказала мне Старая Мила, которой тоже нельзя верить. Может быть, и не было никакого Элокая, не горела девочка в доме. Все может оказаться ложью, а вот источник настоящей силы Асфирь надо найти во что бы то ни стало. Если не на кого опереться, кроме сабли верной - одному искать."
так и дошагал Олег до Борисова дома, не стуча, открыл дверь. Охнула, увидев его, старушка, дрожащей рукой указала на комнату, где отдыхал от трудов праведных староста.
КРУЖНОЙ ПУТЬ
Борис подскочил с лавки, на которой мирно дремал, шагнул навстречу Олегу, потом отчего-то передумал и сел, понурив голову. Ведун ничего не говоря подошел к сундуку, который оказался здесь же, смахну на пол горшки. На их грохот отозвалась за печью тяжелым вздохом Марья и Олег почувствовал мимолетную жалость к жене старосты. Все же бежала когда-то, осмелилась пойти на болота, чудом осталась жива.
- Что ищешь, Олег Середин? - робко поинтересовался Борис, когда ведун начал вышвыривать на пол сапоги, поршни, лапти.
- Обувку Всеславы, - не стал скрытничать Олег. - Приносил, сразу говори?
- Нет, клянусь!
- Проверить надо... - Середин продолжал вышвыривать обувь, но детскую нашел лишь на самом дне, всю перепревшую от долгого нахождения в сундуке. - Тебе веры нет, Борис. Стоит одни только мои сапоги вспомнить. Говорил, что твои, а подсунул Глебовы.
- Боишься, - удовлетворенно кивнул ведун и уселся напротив старосты. - Значит, не ходил в Еловый лес за обувью Всеславы? Говори только правду, а то, клянусь, зарублю. Жалеть мне тебя незачем, девчонку Глеб унес именно потому, что я в его сапогах из деревни ушел.
- Моя вина, - мелко закивал староста. - А в лес за ее сапожками ходил, думал, лежат там под елочкой. Но волки мне всегда место показывали, а в этот раз не было такого. Так что не приголубила еще Асфирь нашу Славушку, рано ей.
- Если опять соврал - зарублю, - напомнил Олег.
Они помолчали, потом в дверь робко заглянула Марья.
- Откушать не желаешь, Олег Середин? - спохватился староста. - Не забудь, ты у меня на постое! Гость дорогой.
- Да уж, надеюсь, что такой гость выйдет тебе дорого... - пробурчал ведун, но, вспомнив, когда последний раз ел, предпочел согласиться. - Давай перекусим, раз уж сам предложил.
- Прости, если не угодим чем... - начал Борис, но Олег махнул рукой:
- Напрасно пресмыкаешься. Что бы ваша Асфирь не выдумала, а суженого пусть в другом месте ищет.
- Повелительнице нашей виднее, - очень тихо заметил староста. - Она никогда не ошибается...
- А вот тут - ошиблась! - Олег даже пристукнул кулаком по столу.
Разговор на время оборвался, оба сидели молча и глядели в окно, на растворяющуюся в сумерках дорогу. За ней зеленел луг, а Еловый лес уже поглотила тьма, виднелась лишь темная остроконечная стена, будто огромная крепость.
- Где Всеслава? - тихо спросил Олег, когда Марья поставила пищу на стол и скрылась.
- Не знаю... Не знаю, ведун, честно говорю.
- Но куда Глеб мог ее унести? Хоть предполагать-то ты должен.
- Глеб унес Славушку, внучку мою, конечно в Еловый лес, больше некуда, - уверенно сообщил Борис. - Но вот что с ней дальше случилось - не знаю.
- А у Асфирь спрашивал?
- Благодетельница не допустит, чтобы с ребенком беда приключилась, - уклончиво ответил староста.
Поужинали в тишине. Олег вдоволь напился квасу, но от бражки отказался, не ко времени. Он уже решился идти искать Всеславу в лес, а что-то подсказывало ему, что и Рада будет где-то неподалеку. О Раде хотела тогда сказать Асфирь, звала, но он не поверил... И правильно сделал! Верить паучихе нельзя, даже если говорит правду. Звучит смешно, а по сути верно.
- Слышал я, и Рада пропала, - будто прочел мысли ведуна староста. - Но если хочешь совета, Олег, не ищи ее.
- Это отчего же?
- Девица она не простая, Асфирь сама о ней заботится. Красота рады прельстительна... Если повелительница решила ее забрать из деревни, то, значит, так тому и быть, - Борис хитро посмотрел на Олега, даже слегка подмигнул. - Не ищи, и на себя, и на нее беду накликаешь.
- Ревнует Асфирь? - фыркнул Олег. - Все ты перепутал, старый пень. Разве на Ратмирка негодный, с черными книжками балуясь, Раду из деревни куда-то перенес?
- Ратмир не сможет в Озерцах сделать ничего, что бы не позволила ему наша благодетельница, - убежденно заявил Борис.
Середин был вынужден признать, что старик прав. Он и сам подозревал это с самого начала. Ратмир мог быть просто орудием в руках чародейки. А мог, с другой стороны, вообще не иметь отношения к похищению... Олег ведь его даже не видел, только слышал похожий голос.
- Спасибо за угощение, - Середин поднялся, поправил саблю.
- Ночевать не останешься? - спросил Борис. - А может, баньку протопить? Чурбаны эти, сыновья мои, все здесь. Крикну - воды натаскают.
- Я сегодня уже купался, - усмехнулся Олег. - А ночевать, наверное, приду. Прогуляюсь перед сном, и вернусь.
Он уже решил утром идти в Еловый лес. Именно утром, ночью нежить все-таки становится сильнее. Если волки будут мешать... Что ж, придется сразиться с волками. Хватит их бояться, после путешествия по болоту это даже смешно.
Не только искать Всеславу и Раду собрался ведун. У него наконец-то появился план, хотя все зависело от его же чувствительности. Дважды он видел в небе паутину, накрывшую всю эту проклятую местность. Если искать силу чародейки, то именно в центре этой паутины. Так уж заведено у пауков: крепится сеть по краям, а сидит тварь в середине. Там ее и ищи, если хочешь убить. По всем прикидкам этот центр не мог находиться возле Озерец или Овражков, владения повелительницы простирались на юг. Значит, надо идти в Еловый лес, искать там.
На улице Олег окунулся в чудесный летний вечер, немного душный, но зато ароматный, напоенный уютным пением насекомых. Он пошел по улице, намереваясь в конце ряда домов свернуть к озерам. Злость на водяного, предавшего союзника, все еще кипела в Олеге, а спать пока не хотелось. Что ж, если и не отомстить, то хотя бы высказать водному народу все, что о нем думаешь - и то хорошо.
Он не спеша, разглядывая крупные звезды, дошел до околицы, потом свернул направо и издалека увидел тонкую фигурку в белом платье, застывшую у самой воды. Встреча не показалась Олегу нежелательной. Бояться умруна? Поздно, он давно в паутине. Не ускоряя шаг, Середин приблизился к чародейке, остановился рядом.
- Ты про Раду выспрашивал? - тут же заговорила Асфирь, впрочем, не оглянувшись.
- Неужели ты думала, что я о ней забуду?
- Я думала, что ты уже забыл. Вспомни, почти на этом самом месте я звала тебя к ней. Ты не пошел, поверил водяному...
Олег промолчал. Да, так все и было - лишний счет к "царю пучеглазых рыб". И все равно он правильно сделал, что не пошел с Асфирь, хоть один раз, да отказался играть в ее игры.
- Понравилось тебе болото? - насмешливо поинтересовалась чародейка и, не дождавшись ответа, заговорила серьезнее: - Вот где зло. Вот где страх. Если дать им волю, всю землю превратят в такую топь, и людям место не будет. А ты говоришь, я - плохая... Меня любят.
- Будет время, доберусь и до болота, - буркнул Олег.
- Сил не хватит, пропадешь, - качнула головой Асфирь и снова была права. - Учиться тебе еще нужно. Много лет... Слишком много для обычной человеческой жизни. Вот поэтому и послала тебе судьба меня, суженый мой.
- Я пойду, погуляю, - ведун прошел мимо чародейки, углубился между озер, в которых отражались тысячи звезд. - Надеюсь, не увидимся.
- Злой! - весело крикнула вслед Асфирь. - Но про Раду еще хочу сказать! Я думала, ты между нами уже выбрал, забыл ее. Ошиблась?
- Я между вами выбрал! - откликнулся из темноты Олег. - И не тебя!
- Злой!
Когда Олег оглянулся, белого платья на берегу уже не было видно. Усмехнувшись в усы, ведун пошел дальше, осторожно нашаривая сапогами дорогу. Вот чертовка, все еще играет с ним... На что надеется? Непонятно. Но это не важно, главное - найти слабое место и ударить, вот и вся работа для охотника на нежить. А вот потом придется поговорить с Радой... Если будет, с кем говорить.
Сердце сжалось, но Олег приказал ему биться ровно. Главное сохранять самообладание. Сейчас ведун немного потешится над водяным народцем, а потом отправится спать. Утром - в бой.
Достаточно далеко углубившись в царство водяного, Олег позвал его, опустив в воду крестик. Однако он просидел на берегу битый час, а никто так и не появился.
- Эй! Царь пучеглазых рыб! - негромко крикнул ведун. - Русалки, кровопийки толстозадые, где ваш лысый батюшка?! Это друг ваш пришел, Олег-ведун. Или не ждали живым?
Тишина. Даже лягушки притихли, и криксы не хихикают. Олег насторожился, подключил астральное зрение, огляделся. Озера выглядели мертвыми, ни русалок, ни упырей. Никого. Неужели так испугались возвращения ведуна?
- Эй, кто-нибудь! - Олег опустил руку с крестиком под воду, поболтал там ладонью. - Что, передохли? А почему тогда не всплыли кверху пузом?
Долго никто не показывался, а потом раздался тихий, нежный плеск и в озерцо через протоку вплыли русалки. Они не пели, двигались медленно, и Середин понял, что случилась беда.
- Здорово, девки! - нарочито бодро позвал он. - Батю утопили и празднуете?
- Враг наш! Враг наш! - заголосили русалки, но не так громко, как обычно. - Губитель!
- Да разве я вас губил? Это водяной, царь рыб пучеглазых, меня сгубить хотел, на болота послал. Разве не помните?
- Нет больше нашего батюшки, осиротели мы... - пропели русалки, кружась хороводом в середине крохотного водоема. - Некому больше защитить, некому наказать... Ты пришел, губитель, враг наш. Кто отразит тебя?
- Что с ним случилось? - окончательно посерьезнел Олег. - Убили? Кто?
- Умрун-чародей... - тихо пели русалки. - Умрун-чародей погубил батюшку... Все его забыли и покинули, все по протокам попрятались, одни мы горюем. Бедный наш, бедный батюшка...
- Да за что же?! - всерьез удивился Середин. Случившееся опять все переворачивало с ног на голову. - Разве водяной не слуга умруну был?
- Служил поневоле... Да хотел тебя погубить, за это наказал его умрун. Хочет умрун на тебе жениться, осерчал. А батюшку жалко...
Середин поднялся на ноги, вздохнул. Русалки, конечно, все перепутали, Асфирь не жениться собиралась на Олеге, а скорее уж замуж выходить, но разве объяснишь это толстозадым дурам?
- Значит, водяной меня убить хотел тайком от чародейки? Так? Ну хватит петь, ответьте же!
- Да! - сердито ответил хор. - Не хотел батюшка, чтобы ты в силу вошел, враг наш. Теперь вместе с умруном всех победишь, никому нет спасения. Бедные мы, бедные, осиротели...
- Плывите в другое место плакать!
Русалки стали ругаться, но хор не сложился и ведун ничего не расслышал. Когда кровопийки уплыли, Олег еще немного постоял на берегу, подышал свежим ночным воздухом и понял, что развлечься не удалось. Асфирь успела развлечься раньше. Делать у озер было больше нечего, ведун не спеша направился к деревне.
Утопленника он заметил издалека, когда тварь, распластавшись на песчаной отмели, выползала на берег. Олег на ходу вытащил саблю, пошел прямо на нежить.
- Ведун! - узнал его утопленник и так же медленно пополз задом обратно в воду. - Враг наш...
Голос у нечисти был шипящий, тихий. Олег бегом приблизился, занес оружие.
- А ну стой! На вопросы ответишь, помилую!
- Говори, враг... Не губи, клад покажу...
- Клады себе оставь, лгун донный. Расскажи, как и за что умрун убил водяного.
- Батюшка у ключа с живой водой на дне все время лежал, - сразу поведал мертвец. - Хорошо ему было, привольно. Но умрун-чародей ту воду как-то отравил, вот и умер батюшка. Лежит на дне, на том же месте, рыбы его гложут, русалки куски рвут. Гниет...
- За что она его так? - присел на корточки Олег. Утопленник оказался куда более приятным собеседником, чем русалки.
- За то, что тебя сгубить хотел, к болотникам на самый Большой Разлив послал. Испугался батюшка, что твоя сила умруну перейдет, сможет он тогда свою власть на озерах поставить.
- А разве не так было? Разве не служил водяной умруну-чародею? - Олегу показалось, что по склону холма кто-то спускается к воде, но аура незнакомца едва светилась.
- Не служил, а младшим себя признал, после того, как умрун помог болотников отразить, - утопленник понемногу все же сползал в озеро. - Батюшка говорил: скоро всем нам конец. Или умрун нас изведет, не нужны мы в его царстве, или болотники погубят. Потом и ты пришел, враг наш... Батюшка сказал: у ведуна сила могучая, никому неподвластная, чужая... С ней умрун вдесятеро сильнее станет, нельзя того допустить...
С тихим всплеском утопленник ушел на дно, Олег не стал его задерживать. Вряд ли нежить лгала, утопленники обделены мозгами. Значит, и правда была когда-то война озер с болотом, в которой помог умрун водяному. А теперь Асфирь убила его, отомстила за попытку погубить своего "суженого".
Олег вспомнил, как Мирополк сказал о беспокойстве чародейки. А еще на болоте ему помог выжить образ Рады, давший силы. Случайно ли это произошло?.. Ведуну не положено верить в случайности. А еще нельзя верить красивой девушке, рядом с которой все время нежить. Даже если верить очень хочется.
Вспомнив о существе на склоне холма, Олег заторопился навстречу. Неплохо бы узнать, кому понадобилось пробираться сюда в темноте. К огромному разочарованию, Середин вскоре увидел одного из "сыновей" старосты, блондина с натянутым луком. Целился он не в ведуна - иначе тот сразу бы это почувствовал, а куда-то в воду.
- На кого охотишься? - на ответ Олег не рассчитывал и просто встал рядом со стрелком.
Тот продолжал внимательно следить за озером, натянувшая тетиву рука даже не подрагивала. Олег вспомнил о своем давнем желании иметь лук и научиться из него стрелять, чтобы никогда больше не зависеть от угощений одиноких старух. Оружием он с тех пор так и не обзавелся, да и новую одежду успел изорвать, разве что сапоги мог занести себе в прибыток.
Вдруг стрелок едва уловимо изменил позу, напрягся. Олег тоже заметил цель: хоровод русалок вплыл в ближнее озеро, подобно какой-то траурной процессии. Ведун видел из благодаря агрессивному свечению на астральном плане, как воспринимал их сделанный из чурбана человек, он не знал. Тренькнула тетива, стрела унеслась в ночь, блеснув в свете звезд.
- Серебро? - вслух удивился Олег.
На озере закричала пораженная русалка. Ведун увидел, как ярко вспыхнула, а потом быстро погасла ее аура. Подруги убитой дружно погрузились в воду, а лучник, у которого с собой не оказалось даже еще одной стрелы, быстро побежал обратно в деревню.
- Серебро, - ответила оказавшаяся рядом Асфирь. - Я приказала каждую ночь убивать по твари, если они будут к нашему берегу приближаться. За тебя мщу, суженый мой!
- Так рассердилась, что я едва не погиб? - хмыкнул Олег, начиная подъем.
- Люб ты мне!
- Да? Что-то от оборотней своих ты меня не больно-то бережешь.
- Для моего жениха, удалого воя, это не беда: оборотни да упыри! - рассмеялась чародейка, легко шагая рядом. - А если все же убьют тебя... С такой невестой, как я, можно ничего не бояться. Живой водичкой полью, может, заодно зачарую...
Середин даже закашлялся от такой перспективы. Превратиться в ходячую нежить, полностью подчиненную чужой воле, как эти "чурбаны"... Есть вещи гораздо хуже смерти.
- Да не бойся! - опять засмеялась чародейка. - Ты мне вот такой нужен: злой, правдолюбивый!
- Не получишь ты меня таким, - твердо отозвался ведун. - Уж давно бы понять пора.
- Значит, Раду выбираешь? - помрачнела Асфирь. - Смотри, как бы я не рассердилась. Чужое счастье рядом со своим несчастьем тяжело стерпеть. Повезло еще девушке, что люблю я ее, как сестрицу...
- И оттого в беспамятстве держишь? - не удержался Олег.
- Прознал? От кого, интересно... Да, держу в беспамятстве, потому что жалею. Многих любила твоя Рада, так же, как тебя сейчас любит. Все от души, все от сердца... А я думала, ты быстро к ней охладеешь, - чародейка дернула головой, перекидывая через плечо косу, быстро принялась ее расплетать. - Ошиблась? Или ты мне назло упорствуешь? Чем Рада лучше меня?
- Красивее, - попытался уколоть Асфирь ведун. - И росточком повыше. И глазами синей.
- Нет, ты не можешь любить за это, - легкомысленно отмахнулась Асфирь. - Наносное, внешнее... Морок. Ты, ведун, смотришь внутрь. Что ты там увидел? Одному тебе ведомо. Однако не серди меня, суженый, поиграй еще, да и брось, мой тебе совет.
- Ревнуешь? А сама-то с Ратмиркой прыщавым на свидания ходишь! - вспомнил Олег и ему тоже стало смешно, несмотря на постоянное ощущение исходящего от чародейки астрального холода. - Он мне рассказал.
- Подлец какой! - напоказ удивилась Асфирь, вскинув кверху руки. - Я же запретила ему! Сказала, что боюсь ведуна... Подлец! Нравится он мне.
- Вот и суженый твой, что тут думать? - предложил Олег, ступая на тропинку, ведущую к дому старосты. - А нам прощаться пора.
Чародейка ничего не ответила, только смотрела в глаза человеку, а он все сильнее чувствовал холод. И еще голод, астральный голод жаждущего чужой силы существа.
- А еще он говорит, что не крал Раду, - добавил Олег. - Сказал, что был в это время далеко, да еще и с тобой.
- Врет, - пожала плечами Асфирь. - Любой бы на его месте соврал, когда к березе-то привяжут. Парнишка способный, книгочей, сильным быть хочет... Нравится он мне. Но Ратмир хочет стать сильным, а ты - сильный. Ты мой суженый. Забудь про Раду, для нее же.
Олег не стал отвечать, да Асфирь и не ждала ответа, исчезла в темноте. Ведун попробовал представить себя на ее месте: существует в мире, который сама же и построила, легко в нем перемещается, обо всем знает, всех видит... Или не всех? Что о "забытьях" Рады Олегу рассказал перед смертью Глеб, кажется, не догадалась. И все равно - наверное, здорово чувствовать себя на таком обширном пространстве как рыба в воде.
- Скорее как паучиха в паутине, - сам себе возразил ведун. - И не создала она никакого мира, а только оплела его сетью для охоты. Ей удобно, остальным... Все же я тебя достану, Асфирь. Слышишь ты эти слова, или не слышишь.. Достану, электрическая сила. Для того я пришел в этот мир, для того Аз есмь.
По дороге к дому старосты Олег услышал какой-то шум на огороде Яромира, деда чародея-самоучки. Наверное, юный чернокнижник опять осмелился ночью выйти из дому. Ведун склонялся к тому, чтобы поверить мальчишке. Не мог он так легко, по чужим книгам, освоить колдовскую премудрость. Разве что в самом деле помогла Асфирь...
Староста услышал его шаги, открыл дверь навстречу. Ведун постоял на крыльце, разглядывая старика. Хотелось что-нибудь выкинуть, например, потребовать, чтобы ему кланялись и стаскивали сапоги на ночь, но Олег сдержал эмоции.
- Спать пора, Борис.
- И тебе, Олег Середин. Ты сегодня намаялся, по болоту прошел, чудищ из топи победил. Уж по деревне слух идет о твоих подвигах. Укладывайся на перинку, ведун, отдохнуть надо. Скоро свадьба твоя с суженой, с благодетельницей и повелительницей нашей...
- Уйди с глаз моих, - попросил Олег подхалима и ушел к себе в светелку.
После купания в мертвой воде чувствовал себя Олег великолепно, даже не верилось, что совсем недавно едва выбрался из болота, умирая от потери сил. И все же отдохнуть требовалось, завтра он отправится искать центр паутины и горе тому, кто встанет на пути. Хватит ходить кругами.
КАПИЩЕ
Утром Олег поднялся на рассвете и со всем доступным нахальством потребовал себе завтрак побыстрее и посытнее, а также харчей в дорогу. Хозяйка, ничему не удивляясь, накрыла на стол, а ее муж немедленно оказался рядом с ведуном и порядком надоел ему осторожными расспросами. Впрочем, Середин нашел простой выход: не произнес ни слова вообще, усиленно набивая рот.
Вскоре он уже спускался с холма, чувствуя между лопаток настороженный взгляд Бориса. Достигнув дороги, Олег оглянулся, и увидел рядом со старостой всех четверых "сыновей", каждый с луком за плечами. Середина такой парад даже не встревожил, уж слишком он привык чувствовать себя мухой в паутине, беззащитной и обреченной. Он помахал Озерцам рукой и зашагал через луг к Еловому лесу, не пытаясь обмануть наблюдателей.
Олег специально шел медленно. Нужно было попытаться вновь увидеть паутину, а для этого - войти в похожее состояние. Но какое именно? Наверное, ожидание опасности, смертельный риск, даже паника... Прочитав несколько наговоров, Середин постарался как следует испугаться. Это удалось не сразу, уж очень хорошо, уверенно он себя чувствовал. Однако постепенно сердце забилось чаще, вспомнился образ огромного паука, без конца перебирающего лапами по толстой нити...
Паутина проявилась на небе. Это были мощные энергетические линии, действительно очень похожие на сеть паука. Целых две нити прочно прилепились к Святогорову холму, еще одна - где-то возле озер, третья скрывалась куда-то в направлении тракта. С луга ведун мог рассмотреть и еще одну, протянувшуюся над лесом. Вероятно, она уходила к Овражкам.
Олег встал под одной из "нитей", запомнил направление в физическом мире. Где-то там, далеко в лесу, или даже за ним, все нити должны сойтись вместе, там и есть центр паутины. Там надо искать силу Асфирь и там же - ее слабость. Была еще у Олега надежда на встречу с Радой или Всеславой, но он старался себя убедить, что не это главное.
Прорвавшись через подлесок, Середин снова оказался в полумраке Елового леса, но теперь знал, куда и зачем идти. На земле он мог заметить множество крупных волчьих следов. Как все-таки быть с волками, если окружит стая? Поудобнее передвинув на поясе саблю, Олег решил положиться на "авось". В крайнем случае будет рубиться с ними, как с болотниками, не страшнее же них четвероногие хищники? И уж точно не страшнее умруновы слуги, набранные из заезжих богатырей.
Но никто не появлялся. Олег шел и шел, не встречая вообще никакой живности, даже птиц. Время от времени он останавливался на полянах, снова искусственно вводил себя в испуганное состояние и сверялся с небесной "картой". По всему выходило, что до центра паутины он доберется к середине дня, а по пути придется пройти через поляну Старой Милы.
Середин вспомнил эту грязную, необычайно вонючую, а к тому же еще и когтистую старуху, поежился. Что, если Асфирь пожалела подружку, оживила ее? Тогда новой встречи не миновать, а Олег уж лучше предпочел бы волков. По крайней мере, от вони не будет щипать глаза.
Однако еще до того, как он добрался до знакомой поляны, появился волк. К счастью, только один, к тому же не проявлявший никакой агрессивности. Крупный серый зверь сперва мелькал между елей, то спереди, то по сторонам от ведуна, а потом пошел сзади, сверкая яркими синими глазами. Олег сразу вспомнил Мирополка, и в шутку поздоровался, но серый никак не дал понять, что узнает Середина.
- Пока ты волк, ты только волк, понимаю, - кивнул Олег. - А что, ты мне так даже больше нравишься.
Понемногу волк отставал и, наконец, оглядывающийся ведун перестал его замечать. Это могло говорить только об одном: Асфирь размышляла, допустить ли Олега к центру своей паутины, и все же решила не мешать. Что ж, его это вполне устраивало. Чем проще будет дойти до источника силы чародейки, тем больше останется сил, тем легче будет выполнить свою задачу. О которой, правда, ведун пока имел очень приблизительное представление.
Выйдя на поляну Старой Милы, Середин сразу узнал место боя. Помятая трава будто решила навсегда сохранить память о поединке, и даже бурые и черные пятна крови не смыли дожди и росы. Волей-неволей Олег стал оглядываться в поисках тела, но не нашел его.
- Похоже, что старушка и в самом деле жива, - предположил он. - Волки, даже слуги умруна, не стали бы жрать такую гадость.
- Нет, Старая Мила умерла.
Ведун даже вздрогнул от неожиданности - за его спиной стояла Асфирь, явно только что появившаяся, иначе он бы ее почувствовал.
- Мы похоронили ее там, на юге. Она услышала зов... Она хотела умереть.
- Приятно слышать. А я тогда ночью как раз хотел ее убить и наши желания совпали.
- Смешной ты! - улыбнулась чародейка. - А я рада была, что ты ее одолел. Даже заранее ее предупредила: знай, старая подруга, что пришел к нам человек, которого твоя сказка не разжалобит. А Старая Мила в ответ: если не увижу в нем веры своему рассказу, значит, смерть моя пришла. Совсем из ума выжила! А может, наоборот, все поняла... Поди вас разбери, смертных.
- Это Старая Мила - смертная?! - Середин вспомнил перепончатые крылья, когти. - Да она человеком-то не была.
- Когда-то была, а потом понемногу изменилась... Не знаю, была ли она человеком, а существом была смертным. Не о том говорим, ведун, - Асфирь забежала вперед и остановилась, выставив ладони. - Стой! Ответь мне сейчас: кого выбрал?
- Я никого не выбираю, я по лесу иду, - попробовал обойти ее Олег, но чародейка перемещалась, не шевеля ногами, каждый раз заступая ему дорогу.
- Сердце тебя ведет к Раде, скажи? Верно идешь. Но и я тебя позвать хотела, на свадьбу нашу. Этим же вечером... Так кого ты выбрал Олег, к кому идешь?
- Не к тебе, - нахмурился ведун. - Не суженый я тебе, паучиха.
- Значит, к Раде... - печально склонила голову Асфирь. - Но до вечера еще далеко! Я верю, что не случайно ты в лесу мой лоскуток нашел. И не бросил, с собой понес!
Когда она говорила вот так уверенно, после мимолетной печали высоко задрав подбородок, Олегу казалось, что перед ним действительно смешная, нахальная девчонка. Хотелось дать ей щелчок по носу и попросить не мешаться. Но все это видимость, видимость...
- Сколько тебе лет, Асфирь?
- Я скажу, а ты поверишь? Или ты веришь, что меня в самом деле зовут Асфирь? - чародейка отвернулась и быстро пошла прочь, будто вспомнив о чем-то. - Я ведь тебе как-то говорила о именах. Зови меня как хочешь, а годы... И годов пусть будет сколько тебе надобно.
Уже почти скрывшись среди толстых стволов, она обернулась:
- А ты ступай! Все время на юг, и увидишь место, где мы вечером свадебку сыграем. Не ошибешься!
Прежде чем Олег успел ответить какой-нибудь грубостью, Асфирь исчезла. Пожав плечами, ведун еще раз сверил направление по висящей в воздухе "нити" обратив внимание на то, что она явно клонится к земле. Центр должен быть совсем рядом...
Он увидел его спустя какую-нибудь сотню шагов. Действительно, "не ошибешься". В центре круглой поляны лежал большой плоский камень. От него, по спирали, шла цепочка мелких камушков, с каждым оборотом более крупных. Последний ряд составляли валуны почти с человеческий рост. Олег приблизился и почувствовал, как вибрирует здесь воздух, насыщенный закрученной водоворотом энергией. Центр паутины, все нити царства Асфирь вели сюда.
- Не рано ли ты пожаловал? - мрачного вида детина появился из-за одного из валунов. - До вечера еще далеко.
- А мне делать нечего, вот и шатаюсь где ни попадя, - ответил Олег. - Ты сам-то кто таков: человек ли нежить?
- Я слуга... - загадочно ответил детина и, важно прокашлявшись, представился: Стас.
- Слуга Стас? - Олег не скрыл издевательской усмешки. - Асфирь хочет сделать меня твоим хозяином, Стас. Может, уже сейчас начнешь слушаться?
- Еще рано, - серьезно ответил Стас. - Еще слишком рано, ведун. Пока тебе нечего делать у капища.
- Капище? - Середин окинул взглядом спираль. - Чье же это капище?
- Древнее оно, старше чуди, что прежде здесь жила. Не Перуна, не Ярилы святилище, а неведомых богов, чье и имя-то все забыли. Ступай пока, Олег.
- Здесь ли Рада? - ведун не решался доставать пока саблю, но и подчиняться был не намерен.
- Там, у ручья найдешь, - кивнул в сторону слуга чародейки.
Середин, помедлив, все же отошел от капища. С расстояния в десяток шагов он даже лучше мог его рассмотреть. Теперь не нужно было напрягаться, приводить себя в паническое настроение. Слишком много энергии скопилось над древними камнями. "Нити" растянутой Асфирь паутины над валунами искривлялись и дальше, сливаясь вместе, повторяли в воздухе спираль, постепенно спускаясь к земле. Плоский камень в центре капища был и центром паутины, там энергетический завиток растекался пульсирующей лужицей, покрывая камень целиком. Олег подумал, что если спираль паутины так точно соответствует каменной, то нарушить верхнюю можно просто разбросав камни. По крайней мере стоило бы попробовать, но Стас наверняка для того и поставлен тут на стражу, чтобы не позволить такие шалости. А еще - то, что легко разрушить, легко и починить.
Пока Середин раздумывал над своей задачкой, позади послышался заливистый смех. Ведун оглянулся и увидел бегущего по краю поляны крупного синеглазого волка, на котором верхом сидела Всеслава. Платочек ее сбился на шею, сарафан был сильно перепачкан, и все равно именно сейчас девочка более чем когда-либо походила на шоколадку "Аленка".
- Дядя Олег! - радостно завопила Всеслава, увидев Середина, и тут же плюхнулась с серого друга в траву. - Дядя Олег! Ты пришел в горелки играть? Помнишь, обещал!
- Не умею я, Славушка! - Середин пошел к ней с опаской поглядывая на развалившегося на траве волка. - Лучше расскажи мне, куда же ты пропала?
- Я пропала? Я не пропадала! - Всеслава обняла волка за толстую шею, но ручонок не хватало, как она ни старалась. - Меня Глеб унес в лес, ночью! Сказал: дождемся дядю Олега. Мы и ждали. Сначала вместе, потом я одна, а ты все никак не шел! Страшно одной в лесу, дядя Олег! Это не я пропала, это ты куда-то пропал!
- Я был очень занят, Славушка, - смущенно признался ведун. - Что же с тобой дальше было?
Жутковатое зрелище производил на Олега ребенок, играющий с волком, засовывающий ему в пасть ручонки. Хищник казался вполне довольным, он развалился на траве, высунув язык, и вообще поведением напоминал добрую крупную собаку. Но волк есть волк, это чувствовалось в бугрящихся мышцах, в беспокойных ушах... А более всего почему-то в хвосте, валяющемся на земле как полено.
- Он добрый! - перехватила его взгляд Всеслава. - Я с ним давно познакомилась!
- Как же ты его назвала? - вроде бы это был тот самый волк, что шел по лесу за ведуном.
- Полканом! - сообщила Всеслава, и Олег вздрогнул. - Тебе не нравится?
- Нравится, на Мирополка чем-то похоже. Есть у меня знакомый по имени Мирополк, с такими же вот глазами.
Если волк и понял, о чем речь, то виду не подал ничем. Всеслава продолжала с ним возиться, чесала за ушами, как кота, что-то шептала.
- Как ты сюда попала? - повторил вопрос Олег. - Кто тебя привел, Славушка?
- Одна девушка, я ее раньше не видела, а имя вроде как знакомо, - беззаботно откликнулась девочка. - Асфирь, ты ее знаешь?
- Немного...
- Она хорошая, добрая, и у нее платье очень красивое. Если ты ее не знаешь, то я вас потом познакомлю! А еще здесь Рада со мной, она тоже хорошая. Только болеет...
- Чем болеет7 - насторожился Середин.
- Да так... Говорит: тебя не помню, этого не помню - ничего не помнит. Только Глеба и родителей, - Всеслава вскочил, потянула волка за загривок. - Мы пойдем, дядя Олег! Моему Полкану вредно долго лежать, он любит бегать. Побежали, Полкан!
По Полкану нельзя было сказать, что он любит бегать. Скорее волк всем своим поведением показывал, что любит лежать на траве, высунув язык. Но Всеслава упрямо тянула его за собой, и хищник встал, послушно затрусил следом, болтая хвостом-поленом.
- Славушка! - позвал Олег. - А где Рада?
- Там, у ручья! - показала рукой девочка. - Только она тебя не помнит, так и знай. С ней немного скучно, но она хорошая.
- Я тебя обязательно заберу обратно, домой, - пообещал ведун. - Потерпишь еще немного?
- Домой?! - даже испугалась Всеслава. - Дома плохо теперь... бабку Лушу Глебу убил, я видела. А к деду в дом не хочу, дядьев боюсь. Я уж лучше здесь с Полканом поживу!
- Понимаю. А волки здесь еще есть? - Середин предположил, что на "свадьбу" хозяйки должна собраться вся стая.
- Волки? Конечно, их тут много!
- А где они?
- Где елки, там и волки! - засмеялась Всеслава, убегая вместе со своим серым другом.
Судя по всему, девочка была совершенно счастлива. Асфирь хорошая, у нее красивое платье... Счастье, что девочку еще не тронули. И это тоже не очень понятно. Зачем она нужна чародейке? Середин пошел в указанном направлении искать ручей.
Он оказался совсем рядом, и на его берегу, положив голову на колени, сидела Рада. Олег тихонько подошел, опустился рядом.
- Здравствуй, Радушка! - Олег осторожно потрогал девушку за плечо.
Рада подняла голову, сонным взглядом посмотрела на Олега, улыбнулась.
- Здравствуй, добрый молодец! Как тебя зовут?
- Олег меня зовут, - тоскливо ответил Середин. - Я тебя знаю.
- Меня се знают, а я никого. Помню только, что живу много-много лет, что отца и мать мою сожгли заживо злые люди... Но это было давно. Ты красивый, Олег.
- Да... То есть... У тебя болит рука? - вспомнил Середин свое неловкое движение саблей. - Покажи.
Рада, ничего не понимая, вытянула руку. Олег ощупал ее плечо и не нашел ни малейших следов раны. Он помнил, как клинок срезал кусочек кожи вместе с мясом, как много было крови... Обычной красной крови. Все еще не веря, Середин засучил рукав платья, пальцами ощупал чистую ровную кожу, потом проделал то же самое с другой рукой. Ни следа.
- Я тебе нравлюсь? - по своему поняла его Рада и потянулась, прижалась к груди Олега. - ты мне тоже нравишься. Поцелуй меня...
- Подожди, Радушка, дай мне немного подумать о нас, - попросил Середин, но Рада уже развязывала тесемки сарафана.
- Мне так грустно было одной... А с тобой хорошо. Погрей меня, зябко в тени...
- Перестань, увидит кто-нибудь, - Олег остановил девушку, даже оттолкнул немного.
- Да кто увидит? - удивилась Рада. - Мы тут одни, смотри.
- Где елки, там и волки, - не нашелся, что еще сказать Олег. - Радушка, ты совсем ничего не помнишь?
- Волки здесь добрые, игривые, - сообщила девушка, снова заскучав. - Помню много, путается все. Разные люди, некоторые на тебя похожи. Любила я многих, а родители мои сгорели в избе, злые люди их сожгли. Очень давно...
Середину хотелось заплакать. Рада - нежить, самая обыкновенная нежить... Или это другая, морок, обман? В тоске Олег обхватил голову руками, застонал.
- Ну, скоро уже вечер, - рядом остановилась Асфирь, погладила по голове Раду. - Ты уже понял?
- Что я должен понять?
- Что любишь меня, если любишь ее. Но вечер скоро - ты заметил, что здесь время течет быстрее? Пора выбирать, какая я тебе больше нравлюсь. Если такая, как Рада, то... Я тебя прощу! - рассмеялась Асфирь.
- У тебя два лика, - кивнул Олег. - Я слышал о таком. Только оба не настоящие, так?
- Так, - кивнула чародейка. - Этот лик женской жизнью живет, так мне лучше, приятнее. А я - по воздуху летаю, везде бываю! Выбирай любую. Я, ведун, думала, что ты меня полюбишь... И лоскуток подобрал...
- Дался тебе этот лоскуток! - Олег в сердцах вскочил и чародейка испуганно отлетела в сторону. - Что за ерунда!
- Может, это потому, что я маленькая умерла, - предположила Асфирь и подошла к Раде: - Идем, пора на капище. Там посидишь, подождешь, пока начнется свадьба.
- А чья будет свадьба?
- Наша.
- Как со Ставром! - вдруг вспомнила Рада и этим окончательно разрешила все сомнения Олега. - Я помню его!.. Он выбрал тебя, хотя все обычно выбирают меня...
Они ушли, а Олег остался сидеть, тупо глядя в ручей. Он только теперь понял, какое место в его сердце спела занять Рада. Теперь же выяснилось, что он пришел ее убить... ни в чем не виноватую, добрую, человечную часть чародейки, которая умрет вместе с Асфирь-паучихой. Никакого морока не было, ведун знал, что почуял бы его, отличил фальшивую Раду от настоящей.
Солнце опустилось уже низко, кусты отбрасывало длинные тени. Ведун оглянулся на капище - здесь действительно время текло быстрее, чем в других местах. Ему показалось, что он видит, как ползут тени от валунов по поляне, стараясь дотянуться до деревьев. Времени совсем не осталось, надо выбирать.
"Она одна," - понял Середин. - "Нежить, которая выросла нежитью, почти не была человеком. Ребенок... Ее душа почернела от зла, но у нее были и телесные потребности. Нежить создала нежить, красивую, нежную. Это тоже настоящая Асфирь. Рада не меньше Асфирь, чем эта взбаламошная девчонка. И даже не хорошая ее часть, нет, просто теплая, любящая, земная... И тоже нежить, тоже не настоящая, не человеческая. Асфирь лишает ее памяти, потому что любит, любит сильнее, чем сестру. Хочет, чтобы всегда все было как в первый раз. И все мужчины, приходящие в царство Асфирь, тянутся к Раде, а не к сумасшедшей девочке, летающей куда попало и болтающей о лоскутках на ветках. Но иногда такие как Ставр выбирают душу. А я подвел ее... Я выбрал низшее. Я расстроил паучиху. Что ж, спасибо и на этом..."
Теперь Олег понял, что вскоре произойдет. Он должен будет выбрать. А если откажется выбирать, то услышит тот самый зов, когда узнаешь свое настоящее имя и не можешь не откликнуться. Те, кто сейчас бегает волками, выбрали Раду. Ставр выбрал Асфирь, и теперь девчонке одиноко. Олег расстроил ее.
Он встал, поправил саблю Это все, что у него осталось, больше опереться не на что... Да и не на что было с самого начала. Разрушить капище ведуну не дадут, для этого не нужны даже слуги-волки, здесь Асфирь поистине всемогуща. Наверное, она способна убить ведуна одним мановением руки, или даже желанием. А может быть, его не убьют, а превратят... Олегу не хотелось даже думать об этом.
Бежать? Середин сделал несколько шагов в сторону леса и увидел умные глаза, выглядывающие из-за ели. Где елки, там и волки, это не шутка. Он пришел сюда, и уже не может уйти.
Но какое-то смутное сомнение прорывалось сквозь волну паники, кричало, предупреждало о чем-то. Олег не мог, не умел сейчас его расслышать. Что не так? Слишком долго его морочали, слишком через многое заставили пройти. Ради чего? Чтобы он выбрал Асфирь? Но как можно было поверить, что он, ведун, согласится на эту глупую свадьбу. Или она не знала, не сталкивалась прежде паучиха с такими, как он? Олег пытался поймать какую-то очень важную, ускользающую мысль и не мог.
Не в силах больше стоять на месте, Середин пошел по поляне, надеясь на ходу "раскачать свой разум, сбросить с него оцепенение. Мимо, задев боком, пробежал крупный волк - не тот, с которым играла Всеслава. Олег обернулся и увидел девочку на капище, она прыгала по камням. Зачем она здесь? Неподалеку, опираясь на крупный валун, стоял, скрестив руки на груди, Мирополк и смотрел в глаза ведуну. Дрогнули веки, еще и еще раз.
Середин, глядя в сторону подошел ближе. Утопающий хватается за соломинку - что скажет ему этот почитатель "богини" Асфирь? Мирополк повернулся спиной и зашел за валун, оказавшись вне поля зрения хохочущей в центре капища чародейки, оттуда поманил Олега рукой.
МИРОПОЛК
- Быстрее, сейчас она не может нас слышать! Не смотри на меня, просто стой рядом и слушай, ведун.
- Почему Асфирь не может нас слышать?
- Потому что она вошла в спираль! Послушай меня, Олег: около ста лет назад я пришел в эти края и понял, что чародейку надо уничтожить. Но я не мог этого сделать, я тогда вообще не понимал, как ее можно убить. Тогда я сделался ее слугой. Ты мне веришь? - руки Мирополка мелко подрагивали, но лицо оставалось спокойным. - Тебе не приходило в голову так поступить?
- Я подумал... - Олегу тяжело было усвоить столь быстрое превращение врага в друга. - Я подумал, что это наверняка связано с какими-то чарами... Ведь вы - оборотни!
- Нет, я же говорил: мы люди! Все оттого, что Асфирь нравится повелевать людьми. Не спрашивай о многом, Олег, времени совсем не осталось, скоро будет поздно. Она - ребенок, навсегда останется ребенком. Многие поступки Асфирь просто необъяснимы, а Рада... Ты понял, кто такая твоя Рада?
- Она - тело Асфирь... - неуверенно произнес Середин. - Нет, точнее, она душа тела Асфирь... но они - одно целое, когда я целовал раду, я целовал Асфирь.
- Все и сложнее и проще, но сейчас нет времени объяснять подробно. У каждого из нас была своя Рада. Не одна, ведун! У каждого своя, и звали их по-разному. Мою зовут Людмила, я рассказывал тебе. Она копия моей невесты. Рада - та девушка, с которой ты мог бы быть счастлив. Но это обман, Олег! Обман, как и все остальное! - голос у Мирополка тоже задрожал, на лбу выступили крупные капли пота. - Они могут существовать лишь по одной, сегодня это Рада, твоя Рада, твой морок. Но это не все, Олег. Есть еще и третий облик, третья часть единого целого.
- Какой? - быстро спросил Олег. Похоже, это было близко к той мимолетной мысли, которую он так и не смог поймать.
- Ты увидишь... Сегодня необычная ночь, сегодня ночь свадьбы. Такая бывает раз в году, и раз в год сюда заманивают жениха. Ты прав, во время свадьбы происходит кое-что... После чего ты уже никогда не сможешь стать прежним. Рада олицетворяет тело умруна, Асфирь - душу. Но неужели ты думаешь, что кто-то из них мог бы придумать всю эту паутину, построить это царство? Кроме тела и души есть еще ум чародея. Ты скоро увидишь, - Мирополк быстро огляделся. - Он задерживается. Но он придет. В ночь свадьбы все три части умруна должны быть на капище, иначе им не удастся напитаться силой... твоей силой. Им нужны сильные женихи.
Олег взглянул на каменную спираль. Всеслава продолжала весело скакать по камням, Асфирь стояла рядом и, хохоча, что-то ей рассказывала. Безразличная Рада присела на крупный камень, смотрела вниз.
- Зачем здесь ребенок, Мирополк? - забеспокоился Олег. - Все Славушка - обычная девочка, ведь...
- Да! Тебе разве не странно, что в такой деревне, как Озерцы, есть обычная девочка? - скривил губы Мирополк. - Я не знаю, что они задумали, но Всеславу привели сюда неспроста. С ней что-то сделают... Что-то страшное. Вот, он идет, смотри!
Взглянув на противоположный край поляны, Середин едва не вскрикнул от удивления. Прижимая к животу свою книжку, к капищу шествовал Ратмир. Отрок улыбался до ушей, махал рукой Асфирь и старательно делал вид, что не замечает ведуна.
- Ратмир?!
- Тише! - взмолился Мирополк. - Да, Ратмир. Мальчик куда умнее, чем кажется, и гораздо старше. Сто лет назад, когда я попал в эти места, я пришел сюда с ним, как и ты. Ратмир приводит всех.
- Сто лет назад? - усомнился Олег.
- Он нежить. А я... Я за все эти годы очень мало времени провел в человеческом облике, не успел состариться, - Мирополк взглянул на солнце, почти коснувшееся краем леса, заторопился. - Я сказал тебе, что мы остались людьми. Это и так, и не так, во время свадьбы что-то происходит. Мы становимся рабами капища... Без него мне нет жизни, я знаю, что я умру. Но я хочу убить чародейку, и сегодня есть такой шанс.
- Почему именно сегодня?
- Потому что за сто лет мне впервые выпала есть дежурить внутри спирали! Я буду охранять Асфирь, ведь после заката солнца она обретет телесный облик, ее можно будет убить, хоть это и нелегко. Я сделаю это, н все будет напрасно, если одновременно с ней не умрут обе другие части чародейки. Если хоть одна останется, то мы проиграли, умрун снова восстанет из праха.
Асфирь, искоса поглядывая на Олега, начала устраивать всех внутри капища. Олег все еще не мог поверить, что прыщавый недотепа Ратмир и есть третья, недостающая часть умруна. Но когда Асфирь усадила его в самый центр, на плоский камень, все наконец встало на свои места. Середин поверил.
- Что надо делать? Меня пустят туда, на капище?
- А как же! Ты ведь жених, - Мирополк шептал со всей скоростью, на которую был способен. - Когда нужно будет сделать выбор между Радой и Асфирь, выбери Асфирь. Тогда ты будешь сидеть ближе к центру, совсем рядом с Ратмиром. Помни, Олег, мы должны успеть убить всех троих за то время, что будет длиться ритуал. Это всего одно мгновение...
- Мы справимся вдвоем?
- Мы будем втроем. За эти сто лет в волчьей шкуре я многому научился, прежде всего - хитрить, обходить магические запреты. Я успел поговорить со Всеславой, я объяснил ей, что умрун собирается делать. Всеслава знает, что терять ей нечего. Я дал девочке нож.
- Что?! - Олег уставился прямо на Мирополка и тот быстро отошел, чтобы не привлекать внимания чародейки.
У ведуна опять помутилось в голове. Неужели Мирополк сумел объяснить этой девочке, скачущей по камням, что другого выхода нет? Впрочем, Всеслава уже не прыгала, она чинно сидела рядом с Асфирь, сложив руки на коленях. Платочек аккуратно завязан под подбородком, ямочки на щеках... Она не сможет!
Слуга умруна зашел в капище, подобрал пучок сухой травы, занесенный ветром, вынес его за круг валунов и снова оказался рядом с ведуном.
- Да, Всеслава сделает это. Я верю ей. Но если не сумеет, то всему конец. Терять нам нечего, Олег, и тебе тоже. Ты погибнешь, станешь таким, как я, рабом на века, а когда представится другой случай... Его может совсем не представиться, ведун, никогда. Ты поможешь нам?
- Конечно, - сразу вырвалось у Олега. - Но Всеслава не сможет!
- Тогда попытайся помочь ей, если успеешь. Помни, их нужно убить во время ритуала, он начнется, когда верхняя спираль станет видна.
Середин и теперь видел энергетические потоки, они становились все более заметны с каждой минутой. Скоро солнце скроется, и тогда... Времени совсем нет. Нет времени упорядочить мысли, надо решаться.
- Я не смогу помочь ни Всеславе, ни тебе. Во время свадьбы... Мы окутаны чарами. Как только я нападу на чародейку, я умру, у меня будет время лишь нанести удар, - Мирополк окончательно успокоился, хотя и стал очень бледен. - Сегодня я дождусь своего зова... Мне не жаль. Но если вы не справитесь, все зря. Ты погибнешь, а с Всеславой случится что-то страшное. И каждый год это будет повторяться. Ты готов, ведун?
- Да.
- Ты готов, ведун?! - крикнула из центра каменной спирали Асфирь. - Солнце заходит! Ты сделал выбор или отказался от него?!
- Я сделал выбор! - крикнул Олег.
Мирополк пригнулся, подтягивая сапоги, опять заговорил.
- Выбирай Асфирь, чтобы быть ближе к центру, так она тебя посадит! Я буду рядом с ней, и убью ее, как только верхняя спираль будет видна. Всеслава должна ударить ножом Раду. Прости, ведун, я знаю, как тебе тяжело. Но она всего лишь нежить... Часть умруна. Тебе достанется Ратмир, он сидит в середине, ты окажешься рядом. Убей его и постарайся успеть помочь Всеславе - пока светится верхняя спираль. Это всего лишь мгновение, Олег, не опоздай!
Трое внутри каменной спирали заняли свои места, только Асфирь стояла, с немыслимой скоростью заплетая и снова расплетая кончик косы. На губах чародейки блуждала рассеянная улыбка.
- Так ты сделал выбор, Олег-ведун? - крикнула она, с трудом сдерживая торжество.
- Да!
- Кто твоя суженая?
- Ты!
- Я знала! - Асфирь быстро выплела из косы белый лоскуток и подняла его вверх. - Ты должен был выбрать меня! Рада - лишь тень, лишь тяжесть, я - свет! Иди ко мне!
Середин прошел между валунами внутрь спирали, Мирополк последовал за ним. Всеслава очень серьезно посмотрела на ведуна и он понял, что девочка готова. Что ж, возможно, она еще слишком мала, чтобы понять, что ей предстоит сделать. Олега усадили на один из маленьких камней прямо рядом с Ратмиром, который сидя на плоском камне в самом центре, счастливо и глупо улыбался.
- Он нравится мне, Олег! - крикнула Асфирь. - Пусть будет в середине! Смотрите все: солнце заходит!
Все кроме Рады и Олега смотрели на кровавый, неестественно быстрый закат. Девушка-нежить просто глядела себе под ноги, а внимание ведун привлек большой, замысловато изогнутый, богато инкрустированный лук, лежавший за спиной Всеславы. Вездесущая Асфирь заметила это.
- Узнал, Олег? Это древний лук, обычно я держу его у источника живой воды. Стрелы, выпущенные из этого лука, не убивают. Просто тот, в кого они попадут, перестанет быть и в будущем, и в прошлом. Мне нравится брать его сюда, я чувствую себя богиней. А ты, мой суженый, назовешь меня богиней?
- Назову, - сухо пообещал Олег.
Не до чародейки ему было. Ратмир, засмотревшись на закат, одной рукой прижимал к животу книгу, другой расковыривал прыщ на щеке. Нежить, самая опасная, умная часть умруна. Но ведун так привык относиться к нему как к человеку, презирать и ненавидеть, что никак не мог настроиться на мгновенный удар.
Он посмотрел на Всеславу, та спокойно встретила его взгляд. Девочка сидела сосредоточенная, плотно сжав губы, одна рука прикрыта подолом сарафанчика. Она готова, она понимает, что иначе нельзя... Должен понять и Олег.
- Сейчас, Ратмир, сейчас все начнется, - тихо пообещала Асфирь. - Когда погаснет последний солнечный луч... Ты все увидишь.
- Спасибо тебе! - у Ратмира от благоговения срывался голос. - Я всегда буду тебе благодарен, Асфирь! Если бы не ты, я бы никогда такого не увидел!
- Ну что ты, дружок. У тебя еще все впереди, ты способный! - заворковала чародейка со странной нежностью в голосе.
"Опять игра," - подумал Середин. - "Опять игра, опять морок, даже в последний миг. Зло не любит ясности, простоты. Нет смысла пытаться разобраться в этих играх. Нужно просто доверять сабле, и ничему больше."
ДРЕВНИЙ ЛУК
Солнце уже закатилось за лес, но небосвод еще был бледно-розовым от его лучей. Время в капище действительно шло быстро, темнело на глазах, и как только ведун нащупал рукоять сабли, верхняя спираль вспыхнула ярким фиолетовым светом.
Олег вскочил, занося саблю над головой сидевшего спиной к нему Ратмира, но смотрел не на него. Он видел, как одним движением извлек из ножен и вонзил в грудь Асфирь свой меч Мирополк, после чего оба тут же вспыхнули фиолетовым пламенем. Видел ведун, как Всеслава, вскочив со своего камня, с недетской силой вонзила нож по рукоять в грудь безразличной ко всему Рады.
Они смотрели на него. Смотрели горящие, умирающие чародейка и предавший ее слуга, смотрела Всеслава. Олег начал опускать свое оружие на голову как раз посмотревшего вверх, на энергетическую спираль, Ратмира. В глазах отрока отразился ужас, но не он заставил Олега в последний миг отклонить оружие в сторону. Сабля звякнула о камень. Мгновение прошло, а верхняя спираль, к удивлению Середина, все не гасла.
- Убей! - хором взревели пылающие Мирополк и девчонка-чародейка. - Убей же его!
А Середин снова смотрел на Всеславу. У девочки появились клыки, они не помещались в рту и выползали поверх губ, словно острые белые червячки. Клыки загибались, желтели...
Всеслава нагнулась, схватила лежавший на земле лук, неожиданно легко подняла его. Олег в ужасе попятился, споткнулся о камень и упал, едва не разбив голову. И понял все. Над ним пролетела одна из древних стрел, каких люди, к счастью, никогда не умели делать.
Олег понял, что именно ради этого убийства Ратмира они пришли сюда. Именно его кровь должна дать энергию чародейке, в ней ее сила. Но еще ведун увидел каким-то внутренним, незнакомым прежде зрением всех тех, чья кровь пролилась на плоском камне.
Жертвоприношение, силу которому придает кровь невинного, пролитая во имя добра. Верхняя, энергетическая спираль паутины умруна должна была впитать эту силу, которой хватит на много лет. Что должно было произойти с ним самим, Олег мог только догадываться.
Погасло наконец фиолетовое свечение, рухнули на камни горящие нежити. Их возрождение не свершилось. Или Мирополк в самом деле был верным, любящим слугой Асфирь? Это не интересовало Олега, когда он бросился к валунам, лопатками чуя направляемую в него страшную стрелу.
Но Всеслава опять промахнулась. Куда попали две ее стрелы, не мог знать никто, ибо они унесли свои жертвы и из настоящего, и из прошлого. Олег добежал до валунов, спрятался за ними, сжался в комок.
Все произошло слишком быстро. Ведун еще даже не мог осознать, какой участи только что избежал. В голове стучали слова старика из корчмы: "Не ходи!" Старшее зло выследило ведуна, и почти добилось своего... Кровь невинного, убитого во имя добра, отдала бы Олега в полную власть умруна навечно. Но морок рассеялся.
- У меня осталась еще одна стрела! - сказал шипящий, клокочущий голос.
Середин, у которого сердце от ужаса выскакивало из груди, вжался в землю. Бежать! Вернуться потом, может быть, с Вороном, со знанием о враге, с силой.
- Передо мной стоит невинный!
Ратмир! Олег совершенно забыл о прыщавом недотепе. Он выглянул из-за валуна, и в свете догорающих трупов нежити увидел умруна. Шея Всеславы исчезла, грудь раздулась, из-под сарафана выползло отвратительно дрожащее брюшко. Множеством лап паук вцепился в камень, на котором сидел, а двумя натянул лук.
Умрун целился в Ратмира, который, раскрыв рот, стоял прямо перед ним. Полные ужаса глаза раскрылись, казалось на половину лица, все тело мелко дрожало, не падал отрок только каким-то чудом. Или волей умруна...
- Ты избежал своей участи. Стрела, предназначавшаяся тебе, попадет в мальчишку. Ты много говорил ему о силе и о правде, я знаю. Смотри, как побеждает сила, Ратмир. Смотри, как спряталась правда, которой не было и нет. Сейчас ты исчезнешь так, будто тебя и не было. Если только ведун не придет за своей стрелой.
- Отпусти его! - потребовал Олег. - Все равно я убью тебя! Не сейчас, так потом!
- Зачем мне его отпускать? Я не хочу умирать, и так мертва. Вернись, Олег, покажи мне правду в своих глазах, покажи добро. И оно тут же исчезнет, даже память моя не сохранит о них воспоминания. Но если ты не выйдешь, ты всю жизнь будешь знать, что больше не имеешь права говорить "я - добро". Никогда.
Ведун замер. Если бы за валуном его ждала смерть, он вышел бы с легким сердцем. Но древний лук внушал ужас, Олег не мог видеть результатов его выстрелов, но чувствовал, что это хуже смерти. Это небытие.
- Не будет или его, или тебя, стрела одна, и я ее выпущу. Если исчезнешь ты, то я заберу себе мальчишку. Если исчезнет он, то я отпущу тебя. Живи, ты больше не будешь мне страшен.
Прыщавый истерик, сопливый чернокнижник, так отравлявший жизнь Олегу, вот кто стоял перед умруном. Ведун стиснул рукоять сабли и вышел на свет. Он дважды сумел спастись от небытия, но сейчас шел навстречу ему.
- Смотри, Ратмир: сейчас там кто-то есть. Но кто - уже не важно, потому что там уже никого нет и никогда не было! - прошипел умрун и древний лук выстрелил последний раз.
Лук выстрелил и исчез, потому что нет смысла в существовании такого лука без стрел. А стрела все еще жила, она рассекала воздух, приближаясь к Олегу. В последний миг он плашмя повернул саблю, инстинктивно защищаясь о того, от чего нет, не было и не могло быть защиты.
Острый наконечник попал в вытравленную надпись "Аз есмь" и стрела разлеталась на куски. Прежде чем упасть на землю, обломки исчезли. Олег продолжал идти вперед, держа перед собой саблю.
- Ты не из этого мира! - закричал умрун. - Ты не можешь исчезнуть, тебя просто нет!
- Аз есмь! - ведун ударил по мерзкому лицу, все еще сохраняющему подобие детского. - Аз есмь!
Паук подался назад, прикрывая лапами разрубленную головогрудь, но Олег бил еще и еще. Во все стороны летела черная жижа, кровь умруна. Когда ведун смог наконец остановиться, то услышал, как кто-то тихо плачет.
- Ратмир?
- Дяденька Олег, давай убежим отсюда! - Ратмир размазывал по щекам свои неизбежные сопли, приплясывал на месте, не в силах справиться с кишечником. - Дяденька Олег, уведи меня!
- Ты хотел видеть силу? Увидел две. Хотел магии? Вот она. Вот чародей, - перечислял Середин. - Нежить, которая горит магическим огнем, словно полено. Нежить с красной кровью, красивая и ни в чем не виновная, потому что лишена памяти. Нет, Ратмир, теперь мы не убежим. Надо идти в лес, собирать хворост. Нельзя их так оставлять.
Отрок повернулся было, чтобы выйти из капища, но вдруг завизжал от неожиданности. Олег подпрыгнул, в воздухе развернулся, замахиваясь саблей... Но это были лишь волки. Мертвые волки. Они бежали со всех сторон к каменной спирали, чтобы защитить своего повелителя, и умерли в тот миг, когда сабля ведуна вышибла мерзкий дух из умруна.
- Как же так, дядя Олег? - не мог понять Ратмир. - Как же так?
- А как ты думал? - Олег ногой отпихнул мешающий пройти труп волка и вытолкнул из капища Ратмира. - Так умирают верные слуги чародея. Они продали ему свои жизни, или не сумели отстоять.
Отрок жался к ведуну, шарахался от каждой тени. Вдвоем они таскали хворост весь остаток ночи, чтобы избавиться от мертвых тел и душ, которые еще могли встать и творить зло. Ратмир порывался бросить в костер и книгу, но Олег его остановил.
- Зачем? Лучше прочесть и изучить. Может быть, там описано, что бывает, если ночью на капище пролить кровь невиновного руками уверенного. Мне бы все-таки очень хотелось узнать, потому что я очень многого по прежнему не понимаю. Отдай лучше мне.
- Ты же не умеешь такие руны читать, дядя Олег! - возразил немного оправившийся Ратмир. - Лучше я ее прочту, а тебе расскажу потом. А сейчас - можно нам уже уходить?
- Нет, Ратмир, на сегодня ты ученик ведуна.
Костер Олега вполне устроил, трупы должны были как следует прогореть, такие не пригодятся уже ни одному волхву, каким бы черным он ни был. Но не следовало оставлять и капище.
- Бери те камни, которые можешь поднять, и носи к ручью, кидай в воду, - приказал Олег, выворачивая из земли тот самый, плоский, веками поливаемый кровью. - Полностью уничтожить капище мы не сможем, но хотя бы разорим.
- А зачем? Чародея-то больше нет, - напомнил Ратмир, будто ведун мог об этом забыть хоть на миг.
- Место намоленное, - пояснил Олег. - Много крови, много зла. Такие запахи по тысяче лет держатся, не выветриваются. На них и приползут новые хозяева.
Камень, с трудом поднятый ведуном, оказался злым, действительно насквозь пропитанным кровью. Пока Олег его нес, будто слышал крики тысяч жертв, убитых здесь. Наконец камень кувыркнулся с обрыва, булькнул, скрываясь в воде.
- Все, дядя Олег? - Ратмиру не терпелось покинуть и капище, и Еловый лес. - Идем! А то ведь вся ночь впереди.
- Вот поэтому и не пойдем, лучше у костра посидим, посмотрим, как нежить в огне корчится, - поучительно заметил Олег. - Теперь в этих лесах бесхозные оборотни бродят. Нет у них больше богини и повелительницы, а есть только голод и злость.
- Ну, они друг на друга не бросались, - робко заметил отрок. - Будут жить, как и раньше.
- Нет, не будут. Болотники быстро прознают, что на озерах водяного нет, что умрун из Елового леса исчез. Придут, не сомневайся. А если бы не пришли, твои оборотни стали бы друг другу глотки рвать, обязательно. Зло в мире с родичами живет только под властью Старшего зла.
Ночью Ратмир даже исхитрился уснуть около устроенного погребального костра, только часто вздрагивал и стонал. А Олег сидел, зябко ежась, вдыхал запах жареного мяса нежити, вновь и вновь переживая произошедшее. Он мог не просто проиграть, даже не просто убить ни в чем особом не повинного Ратмирку, он мог попасть в рабскую службу к своим злейшим врагам.
- Где же ошибка, электрическая сила? Неужели действительно не надо было сюда идти?
НАЗАД
- Только в деревню не пойдем, дядя Олег! - теперь Ратмир к ведуну по другому не обращался. - Пожалуйста! Хватит уже, надо на тракт выбираться, и прочь отсюда.
- Да как раз теперь не так уж и страшно, - не согласился Олег. - Оборотни, конечно, быстро разойдутся, на всех кидаться станут, но с ними я уж как-нибудь слажу.
- А что тут делать-то? - заныл отрок, расковыривая очередной прыщ. - Идем к тракту!
Олег не знал, как лучше поступить. Может быть, остаться, попробовать оборонить эту землю от болотников? Имея и живую, и мертвую воду - со стражниками ведун теперь знал, как обходиться, - можно было бы заставить подчиниться себе всю окрестную нечисть.
"А может быть, именно этого они и хотели," - подумалось ему. - "Убил бы я Ратмира, а остальные сгорели бы, остался вдвоем с Всеславой. Если бы она не открылась, то что бы мы стали делать? Девчонка бы меня заморочала, и я стал бы вместе с ней по паутине лазить, захваченное у умруна защищать от болотников, прочих тварей, а потом и от людей. Лиха беда начало!"
Ему теперь во всем мерещился морок. Ночью отблески от костра так упали на лицо Ратмира, что ведун схватился за саблю. Ее вообще стало очень трудно убирать в ножны, Олег сразу чувствовал себя голым.
- Пойдем к тракту, дядя Олег! - опять пристал мальчишка. - Я же сирота, какой мне Яромир теперь родственник? Надо батю искать.
- Ладно, - махнул рукой Олег. - Видать, не отпустят меня здесь мороки, слишком уж присосались, днем и ночь покоя не дают. Надо уходить, а то слишком часто думаю про оборотней. Лишили мы их повелительницы, лишили сладкой жизни... Жалко бедняг.
- А смог бы ты их заставить с людьми в мире жить? - неожиданно спросил Ратмир. - Мне вот Асфирь наплела, что мечтает о таком. Я и поверил, сдуру-то...
- Я бы смог их заставить, - уверенно кивнул ведун. - Капище еще починить, и можно их заставить делать что угодно. Или не делать. Но вот себя бы я не заставил в мире жить, Ратмир.
- Не очень я все это понимаю... - отрок занялся очередным прыщом, что обычно говорило о его задумчивости.
- Поймешь, какие твои годы.
На круглой поляне с капищем Олег подыскал для спутника меч полегче, один из тех, что остались от верных слуг умруна, и научил его правильно держать - на остальные уроки не было времени, если они хотели добраться до тракта без приключений.
Через лес пошли с опаской, боясь возможных ловушек. Поставить их умрун мог не для Олега и Ратмира, а для тех, кто мог бы случайно помешать "свадьбе". Отрок, быстро отошедший от ночного кошмара, заскучал и стал приставать с расспросами.
- Ты как ведуном стал, дядя Олег? Книги читал?
- И книги тоже, но главное - учитель. А еще, Ратмир, предназначение. Поэтому не думай, что охотником на нечисть можно стать по своему хотению, - Олег боялся, что отрок едва оставшись без глаза, тут же бросится сражаться с упырями и оборотнями. Уж очень глаза у Ратмира горели.
- А как понять, что имеется оно, предназначение это?
- Вот если учитель появится, значит, есть и предназначение.
- Ну, тогда у меня предназначение, наверное, есть, - изрек Ратмир и принялся с особым ожесточением ковырять прыщавую щеку. - Ты же мне учитель, верно?
- Нет, с чего ты взял?! - взвился ведун. - Все эти дни только и делали, что ругались с тобой, какой же я учитель? Да и ты - хорош ученичок! Спелся с умруном у меня за спиной! Чудом живы остались, а ты говоришь - учение.
Ратмир обиженно засопел. Он, видимо, уже успел построить планы на всю дальнейшую жизнь, в которой теперь видел себя не могучим чародеем, а еще более могучим охотником на чародеев.
А у Середина все из головы не шел проклятый морок. Как же он позволил собой так играть, гонять из ловушки в ловушку? И, самое главное, почему тогда не убил Ратмира? Ведь был готов, хотел этого. Если бы не вылезли так рано клыки у Всеславы... Олега передернуло от отвращения. Шоколадка "Аленка", как же...
- Она была третьей частью умруна, да? - Ратмир без слов понял, о ком думал ведун.
- Может быть, и третьей. А может быть, единственной.
- А как же Асфирь? - не понял отрок.
- Да так, крикса обыкновенная. Морок, Ратмир. Теперь я понял, что самое страшное на свете не колдуны и не болотные чудища, а морок. Самая страшная и сильная магия - магия обмана. Теперь о многом мы уже никогда не узнаем... Кто был кем... - Ратмир хотел поговорить о Раде, но раздумал. Теперь они действительно никогда не узнают, кем она была на самом деле. - Выкинь всю эту историю из головы.
В Еловом лесу пели птицы, а неподалеку от полянки Старой Милы путники увидели сразу двух зайце. Прежде тут живности не водилось. И когда успели прознать о гибели умруна и его слуг в волчьих шкурах? Наверное, и леший скоро появится. Олег почувствовал пусть маленькую, но гордость, и настроение понемногу стало улучшаться. Захотелось даже что-нибудь спеть, на радостях. Какая ни на есть, а победа.
- Дядя Олег, это что?!
Вопль Ратмира привел задумавшегося ведуна в чувство. Прямо на них из-под ели вылезала покрытая шипами тварь размером с хорошего кабана, только вместо рыла она имела длинный отросток, жадно искавший, к чему бы присосаться.
- Держись позади, Ратмирка! - скомандовал Олег, вытаскивая саблю - Таких тварей я прежде не видел. Неведомая зверюшка...
Он еще не закончил фразу, когда неведомая зверюшка прыгнула. Скачок у нее получился настолько стремительным, что Середин не успел даже поднять саблю. Сбив его с ног, тварь, деловито пыхтя, постаралась пристроить отросток к шее ведуна. Олег схватился за него обеими руками и взвыл от боли: ладони будто обожгло кислотой.
- Ратмир, коли ее!
Но мальчишка не отозвался. Пытаясь отползти в сторону, и в то же время не дать зверюге затоптать себя, Олег потерял в ковре из хвои саблю. Ладони горели, тварь, пыхтя, тыкалась отростком в куртку, капала на ее чем-то едким.
- Ратмир!
Наконец Олег увидел отрока - он стоял, широко расставив руки и чуть присев, а смотрел на ту ель, из-под которой появилось странное существо.
- Ратмир, электрическая сила! - сабля слабо звякнула где-то под каблуком, теперь до нее и не дотянуться. - Ратмирка, это крикса! Она тебя схватила за душу, а ты плюнь на нее, будь сильнее! - Олег очень надеялся докричаться до отрока, потому что сам явно не справлялся, нож оказался за спиной. - Ратмир, электрическая сила!..
Ратмир не шевелился.
"Вот глупо как пропаду..." - подумал Олег, глядя, как на куртке расползается пятно, прожженное слюной криксы. Еще немного, и просунет туда свой поганый отросток, доберется до тела.
- Электрическая сила! - вдруг внятно произнес Ратмир и выпрямил колени, а потом и опустил руки. - Электрическая сила! Действует, дядя Олег! Электрическая сила!
- Коли ж ее! Только близко не подпускай!
Ратмир подобрал оброненный меч, подбежал и с размаху вогнал клинок в толстый зад необычной криксы. Та немедленно оставила ведуна в покое, одновременно направив на него парализующее действие своей черной ауры. Олег буквально отмахнулся от этого потока слабенькой, но вредной энергии, снес одним усилием воли и вскочил. Через мгновение сабля была у него в руке, а вскоре крикса издыхала под ногами у путников.
- Спасибо, выручил! - поблагодарил Олег, сплевывая на все еще горящие ладони. - Видишь, как я попался: саблю выронил. Позор! Не рассказывай никому.
- Про "электрическую силу тоже"? - хитро улыбнулся Ратмир. - Я-то думал, у тебя, дядя Олег, это просто присловье дурацкое. А оказывается, наговор от крикс! Я повторял, повторял, она и отлипла!
- Хорошо, что отлипла... - Олег не знал даже, что сказать. - Но лучше бы не прилипала. Смотри, какая дрянь, вся в шипах. Прежде не видел я таких в наших лесах.
- Откуда же они берутся такие, новые?
- Наверное, от Старших зол, Ратмир, - предположил Олег. - Они их пестуют, новых слуг себе с помощью чар заводят. Вот если бы наш умрун захотел не чурбанов в людей превращать, а, скажем, новых крикс выводить - неужели не сумел бы?
- Сумел бы, - кивнул Ратмир. - Вот, значит, за сегодня я уже один наговор выучил и узнал, что такое Старшее зло. Хороший ты учитель, дядя Олег.
"Старшее зло," - хмыкнул про себя ведун. - "Поди разбери, кто у них старший, а кто младший, когда морок столбом стоит, одна ложь и обман."
- Я так думаю, - уже рассуждал Ратмир, очень оживившийся после боевого крещения. - Научусь за годик мечом орудовать. А может, и саблю удастся хорошую раздобыть. И тогда буду мелкую нечисть рубить. Зачем тебе, опытному ведуну, на всяких крикс время тратить? Тебе надо Старшее зло находить, и его истреблять. Вот как вчера.
- Спасибо, - кивнул Олег. - Мне надолго хватит. Я думал, и тебе тоже...
Ратмир умолк наконец, стал опять ковырять прыщи да шмыгать носом. Странно, теперь он уже не казался Олегу таким уж невероятно противным. Да и в истерики давно не впадал... Чудеса - когда все в порядке, готов на людей кидаться, а едва жив остался - спокоен и даже весел. Не сразу, конечно, но быстро очухался.
"Может, и правда, его судьба - ведуном быть? Надо бы его к Ворону, да вот только молод еще."
- Ты к нам с батей будешь иногда в гости приходить, дядя Олег? - вдруг спросил Ратмир.
- Это куда же? - не понял Середин.
- Да куда батя приткнется, туда и заходи, - радушно предложил отрок. - Все равно ты человек кочевой, с места на место по дорогам бродишь. Вот и заходи хоть раз в год. Будешь смотреть, чему я уже научился, и как решишь, что готов - с собой возьмешь.
"Вот еще!" - подумал Олег, но вслух сказал:
- Конечно, Ратмир. Ты способный, к тому же грамотный.
- Вот! - Ратмир радостно похлопал себя по животу, где за штаны была заткнута колдовская книга. - Я ее читать буду, разбирать не спеша, все как ты наказал. И память хорошая. Только... Эх... Еле... Елепичи...
Олег злорадно молчал, не подсказывал.
- Етичи... Елепитичиская... Элокическая...
Так и шли почти всю дорогу: Ратмир пытался вспомнить полезное заклинание, Олег отказывался повторить. Это избавило его от длинных разговоров, но уже на подходе к дороге ведун не выдержал бескончных переборов бессмысленных звуков и сдался.
- Электрическая сила, - аккуратно повторил Ратмир. - А это от чего наговор?
- От всего, - признался Олег. - Главное, произносить убежденно, а в крайних случаях еще и очень громко.
- Электрическая сила! - выкрикнул на весь лес Ратмир. - Да, звучит хорошо, и заковыристо очень. А что это?
- Это... Долго объяснять.
Ратмир, как ни странно, настаивать не стал, да и вообще оказался умнее, чем думал о нем ведун. Ковыряя прыщи, он одновременно сопоставил некоторые известные ему факты и вдруг просветлел лицом, видимо, найдя все же им подходящее объяснение.
- Дядя Олег, а я все спросить хочу... Ты и правда из другого мира?
- Да нет, теперь, пожалуй, уже из этого.
- Понятно! - кивнул Ратмир с таинственным видом, и Олег ему откровенно позавидовал.
Впереди показался просвет - это начинался подлесок, край Елового леса. За ним луг, за лугом - Святогоров холм. Ратмир оглянулся на ведуна, и тот согласно кивнул: не пойдем в Озерцы. Хватит уже. Но отрок понял это по-своему и, хотя сам же умолял недавно поскорее убраться подальше от проклятых мест, вошел в подлесок, раздвигая рукавами молодые колючие елочки. Деревня была на месте, но о гибели богини здесь, кажется, уже знали.
ЭПИЛОГ
Корчма, как ни странно, сохранилась, вот только хозяин здесь теперь был другой, курчавый темноволосый мужчина в грязном фартуке. А все остальное не изменилось: такие же залитые бражкой скамьи и столы, те же блюда и даже, похоже, те же самые посетители. По крайней мере нескладная фигура скомороха показалась Олегу очень знакомой. Хотя кто их, пьяниц да воров, разберет.
Добрыня, обнаружив, что заведение прекрасно обходится без него, вздохнул с облегчением. Новому хозяину ничего не сказал, и сел в углу, наверное, чтобы не встретиться взглядом с кем-нибудь из старых знакомых. Ему, самим князем возвращенному в дружину, не хотелось и вспоминать о проведенных на кухне годах.
- Значит, без чародейки все рассыпалось в прах? - спросил он, когда Олег закончил свой рассказ.
- Не то чтобы в прах, просто царства ее не стало. Оборотни еще долго будут по лесам скитаться, да и источники не скоро с глаз скроются. Но колодец на Святогоровом холме рухнет, осыпется, а к ключу с мертвой водой все тропки зарастут. Если кто случайно набредет, то и не поймет ничего, ведь стражники только на волхвов бросаться обучены.
- А если придет туда другой чародей?
- Это вряд ли. Места глухие, слава нехорошая, нечисти полно. Хотя... - Олег задумался. - Силы там много. Может, и придет кто-нибудь. Надо будет время от времени туда наведываться.
- Возьмешь меня с собой, дядя Олег? - Ратмир оторвался от кружки с квасом, перевел дыхание. - Все же я из тех мест.
- Нет уж, ты с отцом езжай, он тебе место нашел. Живи там, в городе, подрастай, а я буду проходить мимо - загляну, - пообещал ведун. - Книжки читай всякие, только помни что мне обещал: без моего разрешения, один, ничего из написанного там испытывать не будешь.
- Я помню, помню, - закивал отрок и с шумом втянул сопли. - Да и сам не хочу. Что ты, такого страха натерпелся... Знаешь, батя, какая она ужасная была? Вылитая паучиха, только огромная, с клыками! А на клыках-то яд!
- Ты насочиняешь... - неуверенно хохотнул Добрыня.
Они встретились на тракте, когда Олег и Ратмир уже давно покинули разоренное гнездо Асфирь. Добрыня скакал за сыном на коне с богатой сбруей, вез ему и родственникам гостинцы. Но вышло так, что принять те гостинцы оказалось некому... Ведун и Ратмир не стали рисковать и в Озерцы не зашли, только последили немного за деревней из подлеска. Они видели, как потерянно бродят вдоль единственной улицы "сыновья" старосты, как сам Борис бежал вниз с холма, размахивая руками, а за ним мчался человековолк. Они скрылись за березовой рощей, и чем закончилась погоня, осталось неизвестным.
Вернувшись в Еловый лес, отныне самое безопасное для путника место, выбравшиеся из паутины сделали небольшой крюк и вскоре оказались у знакомого мостика через ручей. К вечеру н спеша дошли до тракта, где и заметили рослого всадника на породистом коне.
- А у меня все просто вышло, - пожал могучими плечами Добрыня. - Товарища мы выручили, Косого, разбойника, между двух молодых сосенок за ноги привязали. Хотел я тогда же за тобой, Ратмир, вернуться, даже корчму хотел за собой отстоять, да конь пал. Помнишь, один всего коняка был у нас? Поэтому пошли в село, хоть о ночлеге договориться, а там - князь! Узнал, разговорились. Оказывается, десятника недавно убили печенежские воры. Вот и вышло, что кстати я пришелся. А ты, Ратмир, на княжьем дворе младшим писцом будешь, им зачем-то грамотные нужны. Только смотри там, колотить себя кому попало не дозволяй, а чуть что - ко мне беги.
- Ладно батя, ладно! - пообещал Ратмир. - Писцом, это, наверное неплохо. Интересно даже, да, дядя Олег?
- Может быть, - уклончиво ответил ведун. - Может быть, очень даже интересно.
По дороге отрок, как только немного отошел от пережитого, только и болтал о том, как станет самым сильным ведуном. Он обещал всю жизнь истреблять нечисть, потому что теперь-то понял, как это страшно, когда всюду зло. Олегу пришлось в свою очередь пообещать принять Ратмира в ученики, как только тот войдет в возраст. Не очень-то Середину это понравилось, но другого способа отвязаться от мгновенно влюбившегося в своего спасителя отрока просто не было.
- А ты не хочешь с нами отправиться, Олег? Тебе везде дело найдется, - подмигнул Добрыня. - Познакомлю с людьми высокими, наверняка кому-нибудь из них понадобишься. Годик пройдет, и приоденешься, пальцы перстнями унижешь!
- Да я и так приоделся, спасибо тебе, - улыбнулся Олег. - Нет, дело у меня в другой стороне.
Гостинцы Добрыни оказались никому не нужны. Вот и вышло, что досталась Олегу новая одежда, пояс наборный, живот защищающий, нож хороший и много еще чего по мелочи. Добрыня на траты был скор, одарить хотел понемногу каждого в деревне.
- Так что вы езжайте, а я здесь переночую. Утром хлеба краюху за пазуху, и по дороге, нигде не задерживаясь прямо к учителю своему. Звать его Ливон Ратмирович, а чаще Вороном кличут. Если буду очень нужен - посылайте этого старика искать, а он уж дальше путь укажет.
- Так и сделаем, - кивнул дружинник. - Но и ты нас, Олег Середич, не забывай! В следующем году добро пожаловать в гости, сын ждать будет. А пока - едем, Ратмир, князь ждать не любит.
Олег вышел проводить товарищей и долго махал рукой, глядя на удаляющегося коня с двумя всадниками. Потом вернулся в корчму и присел на лавку доедать кашу. Двое его соседей как раз заговорили про упырей.
- Веришь или нет, - рассказывал рыжий вполголоса своему тучному спутнику, - а только завелась эта нечисть в наших лесах. И была деревенька, я там часто по дороге ночевать останавливался. Деревенька и теперь есть, да только ни за что я там затемно не останусь. Половина жителей стали какие-то синие, и чмокают, когда говорят. Вроде как упыри... А как поймешь? Нет, я там больше не ночую.
Олег подул на ложку каши, задумался на миг, потом повернулся к рыжему.