Lib.ru/Фантастика: Аливердиев А. А.. О развитии человеческого общества ab ovo

1. Небольшое введение

Сегодня разве что ленивый не выражает несогласие с историческим материализмом. На это есть множество причин, как объективных, так и не очень. Я ни в коем разе не хотел бы присоединяться к сомну оспаривателей и несогласных. Вместо этого мною была поставлена задача, внести ясность в такие вопросы, как: почему одни народы развивались так, а другие этак, почему у одних народов крепостное право со временем ослабевало, а у других - усиливалось, почему у кого-то агрессия росла, а у кого-то снижалась, и т.д. В этой связи я предпринял попытку рассмотрения всех возможных сценариев развития общества и выявления самых, что ни на есть, материалистических причин победы того или иного сценария в том или ином случае. Кроме того, была поставлена задача, проследить эволюцию человека, как биологического вида, в обществах, развивающихся по тому или иному сценарию. Как Вы сможете убедиться по прочтению настоящей работы, все эти задачи были успешно решены.

Для лучшего понимания использованных мною методов, я бы посоветовал ознакомиться с работами Конрада Лоренца и его последователей по этологии - науке, изучающей инстинктивное поведение коллективных животных, в том числе и принадлежащих виду Homo Sapiens. Знакомство с работами Чарльза Дарвина, Льюиса Генри Моргана, Освальда Шпенглера, Л.Н. Гумилева также едва ли будет вредным. Знакомство же с работой Фридриха Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства" я до сих пор, возможно и наивно, но все-таки полагаю само собой разумеющимся.

Однако это все хотя и желательно, но совсем не обязательно, потому что писал я ее просто и ясно, начав с начала и двигаясь к концу. Так что пусть это введение, и в правду несколько сумбурное, не введет Вас, мой достопочтенный читатель, в заблуждение. Дальше будет много интереснее.

2. От охотника к крестьянину

В первобытных охотничьих племенах основной процесс труда - добывание пищи - сам по себе доставлял удовольствие (не случайно слово "охота" имеет в русском языке именно тот спектр значений, которое оно имеет), и, таким образом, несмотря на ранговую структурированность общества (подробнее об этом можно найти в вышеупомянутых этологических работах), эксплуатации как таковой не существовало. То есть, высшее положение в обществе занимали как раз те, кто приносил племени набольшую пользу в виде добычи. И совершенно естественно, что те, кто в виду своей неполноценности не мог заниматься охотой, должен был относиться к кормильцам с почтением. Примерно такое же распределение "труда" имеет место и в волчьей стае. И действительно вполне вероятно, что именно к этому времени восходят мифы о Золотом Веке.

Однако, занимая положение большого хищника, человек автоматически испытывал на себе все прелести этого положения. В том числе и небольшое число особей, которое может прокормиться с определенного участка земли, и большие колебания численности из-за неподконтрольных человеку факторов.

При переходе к земледелию человек спустился на положение травоядного скота (быдла). Большая часть работы стала рутинной, неинтересной и неприятной. Однако появилась возможность эксплуатации, то есть, отбора прибавочного продукта. Автоматически у земледельца встал насущный вопрос защиты своего нажитого тяжелым трудом имущества.

Постепенно начали выстраиваться следующие сценарии: 1) земледельческая община сама охраняет себя по мере необходимости, и даже порою устраивает набеги на соседей; 2) земледельческая община выделяет из своих рядов или нанимает со стороны группу людей, несущих службу охраны от непрошеных гостей, и за это получающих часть продукта, добытого нелегким земледельческим трудом; 3) появляются устойчивые группы (даже племена), живущие преимущественно грабежом соседей; 4) появляются группы людей, которые навязывают свою "охрану" земледельческим общинам на некоторой территории, выступая грабителями в случае отказа. Заметим, что эти сценарии начинают развиваться при истоках любого эксплуататорского общества, в чем достопочтенный читатель, наверное, имел возможность убедиться на примере России, начиная с 1988 г.

Итак, земледельческий труд требует много времени, поэтому охотничьи и боевые навыки общин, живущих по первому сценарию, обычно начинают отставать от навыков соседей, выбравших другие сценарии. Но, в отличие, скажем, от Владимира Журавлева, я не считаю это главной причиной их проигрыша в конкурентной борьбе, ибо сельскохозяйственный труд является весьма сезонным, и внесезонного времени вполне достаточно для наверстывания упущенного. В конце концов, ни казаки, ни жители вольных обществ Северного Кавказа в личных качествах не уступали профессиональным солдатам России, Польши, Турции и т.д., а практика, как известно, является первым, лучшим и единственным критерием истины.

Причиной же обычного исторического проигрыша общин, выбравших этот сценарий, по моему мнению, является их изначальное демократическое устройство, которое хорошо работает в малом сообществе, но дает сбои по мере роста его численности. Таким образом, размер каждого общества такого рода был очень ограничен, а вместе с тем была ограничена и абсолютная способность его сопротивлению внешней агрессии.

Постепенно в общинах, выбравшие второй сценарий, представители слоя "носящих оружие" также начинают осознавать свою важность, и этот сценарий также сливается с четвертым. Так как на любую силу со временем находится большая сила, постепенно племена, живущие по беспределу (третий сценарий), уничтожаются или самоуничтожаются. Общины же, выбравшие первый сценарий остаются в местах, имеющих естественный защитный ландшафт: на непреступных горах, за непроходимыми болотами и лесами и т.п.

Таким образом, по мере развития эксплуататорского общества начинает доминировать четвертый сценарий, и само общество делится на две больших группы: 1) носящие оружие и не работающие; 2) работающие и не носящие оружие. Отношение численности между первой и второй группами получается такое же, как между хищниками и их жертвами, что неудивительно, так как имеет ту же природу.

Очевидно, что возможна также и эксплуатация прямого принуждения (то есть рабства в чистом виде). Эта форма эксплуатации постоянно выпускает свои щупальца, но в достаточно однородно развивающемся обществе остается слабым возмущением по следующей причине: как отмечалось выше, носящие оружие при данном раскладе не склонны ломать голову над организацией жизни эксплуатируемых. Однако при определенных (существенно неоднородных) условиях (речь о них пойдет ниже) может начать доминировать именно эта форма.

Как мы уже говорили выше, выбравшие беспредел обычно долго не живут, поэтому представители первой группы достаточно быстро (по историческим меркам) вырабатывают кодексы рыцарской чести весьма похожие на уголовные понятия, что тоже не удивительно, ибо опять таки во всех в них лежат одни и те же базовые предпосылки. Основные варианты могут следующие: 1) земля и крестьяне принадлежат одному "главному", остальное войско присягает ему и получает от него только жалование; 2) каждый из носящих оружия имеет (или, по меньшей мере, хочет иметь) свой надел и своих людей, но входит в вассальную зависимость другому носящему оружие с более высоким рангом.

Казалось бы, первый сценарий, должен приводить к образованию больших государств, а посему должен быть предпочтительнее второго, однако практика показывает, что обычно оба сценария переплетаются сложным образом без яркого предпочтения, и первый сценарий побеждает окончательно только к закату самого феодального строя. Это довольно тонкий момент, требующий дополнительных исследований, но они выходят за рамки задач, поставленных в данной работе. Хотя вполне обоснованным представляется заключение, что дело обстоит в недостаточной развитости денежного обращения и транспортной инфраструктуры в средневековой Европе в отличие, скажем, от древнего Египта, древнего Рима или Македонии, но тут можно сформулировать вопрос по-другому. В чем была причина отставания развития транспортной инфраструктуры? Впрочем, как я уже отметил, этот вопрос выходит за пределы задач настоящей работы.

В мироощущении представителей второй группы на первый план выдвигается собственность, которая становится основной ранговообразующей величиной. Крестьянин проявляет искреннее уважение и угождает соседу, у которого хозяйство больше, и наоборот презирает соседа, у которого хозяйство меньше. Все мысли крестьянина направлены на укрепление хозяйства. Хозяева же из первой группы, воспринимаются, как высшие силы, которым отстегивать не хочется, но сей скорбный долг воспринимается как необходимость и не вызывает перманентного душевного конфликта. Хотя не дай Бог крестьянину осознать, что у барина нет больше силы! Тут лев попробует ослиного копыта, мало не покажется.

В недрах второй группы начинает зарождаться экономическая эксплуатация. Крестьянин, по каким-то причинам не сумевший собрать достаточный урожай, вынужден просить хлеба в долг у соседа, обещая отработать. Отрабатывая, он опять тратит время, и опять не получает своего урожая, и, таким образом оказывается в вечной кабале. Однако на этом этапе развития общества наличие экономической эксплуатации можно рассматривать не более чем слабое возмущение на фоне эксплуатации, рассмотренной выше.

Начинает зарождаться и разделение труда. Правда, пока очень незначительное. В каждом селе обычно есть один кузнец, который освобожден от сельхоз. труда. Обычно есть также повивальная бабка, знахарь (знахарка), печник, кровельщик и т.п., но у последних этот вид деятельности служит дополнительным приработком когда-никогда. В каждом селе, как правило, присутствует и жрец, но это особый случай, который мы пока отдельно рассматривать не будем.

Важным является то, что представители первой группы не принимают никакого участия не только в производстве, но и в организации производства и правил жизни второй группы. Все эти вопросы обычно доверяются местным выборным старостам (кто-то из наиболее богатых, а значит уважаемых в своем кругу крестьян), которые сами приносят хозяевам прибавочный продукт и контролируют работы на барщине.

Таким образом, представители носящей оружие элиты в отличие от крестьянского большинства оказываются психологически отчужденными от собственности на средства производства, и собственность практически не является основной ранговообразующей величиной, уступая место таким эфемерным с крестьянской точки зрения понятия, как титул, или еще более эфемерным, как честь, доблесть и т.д. Опять таки не случайны этимология и спектр значений русских слов "благородный" и "подлый".

По мере развития общества начинает постепенно крепнуть пока немногочисленные группа общества, состоящие из:

- жрецов;

- мастеровых (тех, кто делает для представителей первой группы оружие, а также предметы роскоши);

- купцов и менял;

- ростовщиков и процентщиков;

- артистов (я не случайно выделил артистов в отдельную группу, они реально отличаются от всех прочих групп);

- попрошаек, воров и сброда, живущего на обочине.

Для купцов и менял, а также ростовщиков и процентщиков собственность также становится основной ранговообразующей величиной. То есть, в данном аспекте психология этих групп похожа на крестьянскую. Для представителей прочих выделенных здесь групп этого не происходит, и, таким образом, в их общем укладе определяются сходные с укладом элиты моменты. У жрецов и мастеровых появляются свои титулы, вполне сходные с титулами элиты, и именно они определяют их положение среди себе подобных. Не случайно понятия "мастер" и "доктор" для феодального горожанина имеют огромное значение, так как определяют, как оплату труда, так и саму возможность занятия данным трудом, а также субординационное положение в обществе.

Немного поясню. Конечно же, мастеровому нужна мастерская, нужен дом, нужны какие-то личные вещи. Однако если доход крестьянина напрямую зависит от его собственности (земли, скота, лошадей, инвентаря и т.д.), то доход мастерового (имеющего, конечно же, минимальную мастерскую) в первую очередь зависит от мастерства и положения в обществе (гильдии).

Мастер может копить гонорары от своего труда, может тратить их на развлечения, дальнейший доход будет от этого слабо зависеть. А вот крестьянин в обязательном порядке должен вкладывать большую часть своих доходов в хозяйство.

Далее, инструменты мастера, конечно же, имеют какую-то цену, но, начиная с некоторого уровня (довольно низкого), все (подчеркиваю, все) мастера пользуются одинаковыми инструментами. От всемирно известного Страдивари до начинающего Канигати. Если бедный крестьянин получит наследство богатого дяди (или женится на его дочери), он автоматически станет богатым, и богатство сие скорее всего будет приумножаться, как и приумножалось (полных идиотов и редкие несчастные случаи мы не рассматриваем, потому что их процент слишком невелик). А вот доходы начинающего мастера, даже если ему нежданно-негаданно достанется мастерская, автоматически не возрастут. Чтобы они возросли, нужен долгий-долгий путь собственного совершенствования и доказательства этого в глазах других мастеров.

Поэтому, когда один мастер оценивает свое положение относительно другого мастера, он в первую очередь смотрит на его мастерство и статус в гильдии, а никак не на размер дома и даже мастерской. С другой стороны большое значение приобретают символические награды, всяческие победы в конкурсах и т.д. Собственность же, как таковая, уходит на второй план. Например, знатный скрипичный мастер может быть примерным семьянином и рачительным хозяином, а может быть мотом и кутилой, может скопить солидный капитал, а может от скрипки к скрипке не иметь лишней копейки в кармане, но как на стоимость продаваемых скрипок (и среднемесячный доход), так и на уважение коллег это не будет оказывать определяющего влияния.

Возвращаясь к нашей классификации, маргинальные слои просто на приземленном уровне повторяют аристократов. Там появляются свои "короли нищих" и т.п. Отличительной чертой этой категории от других является ее изначальная паразитичность. То есть, существовать маргиналы могут только урывая куски от трудовых групп (как крестьян, так и мастеровых), не давая ничего взамен. Если "благородные лорды" как бы несут функцию "крыши" для крестьян, то маргиналы не несут никакой функции, а посему именно паразитичность является основой их мировоззрения, что ставит его ниже даже убогого крестьянского мировоззрения, и таким образом наглядно демонстрирует диалектический закон отрицания отрицания. Так как эта категория занимает самый низ человеческой иерархии, то для попавшего туда нет выхода.

Единственное, что маргиналы делают позитивного - это демонстрируют самим своим существованием крестьянам, что бывает положение и хуже.

К плюсам же самого крестьянского положения можно отнести и то, что крестьяне не принимают участия в войнах (современный россиянин, активно косящий от армии должен оценить). В общем-то, им без разницы, кому платить. Исключения здесь только подтверждают правила.

Уровни закрепощения крестьян могут варьироваться от практической свободы (то есть, живешь на этой земле - платишь хозяину этой земли, не хочешь платить - скатертью дорога), до практического рабства (с некоторым отличием, о котором речь пойдет позже). Кроме того, различными могут быть вольности носящих оружие по отношению к работающим в поле. Это зависит от дополнительных условий, а также биологических характеристик конкретных народов, но это также не меняет сути. Примерно так развивались общественные отношения в Западной и Восточной Европах, и во многих государствах Азии, а также доколумбовской южной Америки.

Почему же древние цивилизации древнего Средиземноморья развивались по-другому? Дело в том, что рассмотренная выше модель являющаяся довольно грубым приближением, описывает развитие достаточно однородного общества, в котором уже совершился переход к оседлому земледелию. Какую же картину мы видим в Северной Африке и Южной Европе древнего мира? Большая неоднородность. Часть народов уже встали на путь цивилизации, другая часть осталось действительно дикой.

В таких условиях продвинутое племя и хотело бы просто обложить соседей оброком, ан нет, не получается. Потому что не стали еще жители этой земли крестьянами. Не получается убедить их работать, как работали и за "крышу" платить часть урожая. Да и климат там мягкий, зимы практически нет, то один фрукт созреет, то другой. Вот и не хотят дикари вообще ничего заготавливать, а как в анекдоте, лежат под пальмами и едят бананы. То есть, взять-то с них и нечего. А хочется. Тем более, что у самих рутинной работы более, чем накопилось.

Вот и начинает такая продвинутая община просто захватывать соседей в плен, и заставлять работать из-под палки, по принципу, с паршивой собаки - хоть шерсти колок. Заметим, что рабство, как форма эксплуатации всегда выходило на первое место при столкновении народа просвещенного и народа первобытного. В тех же США она существовала аж до шестидесятых XIX столетия, а в Латинской Америке еще дольше. Важным моментом при реализации рабовладельческого сценария является появление рынка труда, который включает мощные экономические механизмы. Вообще, появление рынка любого товара само по себе может полностью изменить структуру его производства и потребления. Например, рынок наркотиков появился совсем недавно, и если до его появления наркотики употребляли единичные маргиналы, то теперь наркомания - едва ли не первая опасность общества. Причем особенностью этого рынка является необходимость запрета наркотиков со стороны властей, чего и добиваются наркобароны. Ибо потеря конфискованных партий наркотиков не идет ни в какое сравнение от сверхприбылей за счет реализации по сверхзавышенным ценам оставшейся не конфискованной части.

Важный вопрос. Существенно ли отличался русский крепостной от негра с плантаций Флориды образца 1860 года? Отличался существенно, и не только цветом кожи. Русский крепостной (за редким исключением) работал на своей земле, имел свое хозяйство, и психологию крестьянина со всеми ее плюсами и минусами. Он боялся рекрутского набора (о нем речь пойдет позже), основным показателем на подсознательном уровне считал величину хозяйства, барина на подсознательном уровне боготворил, так что даже право первой ночи особых нареканий не вызывало (равно как и у его европейских коллег на более раннем этапе исторического развития), в качестве перспективы видел крепкую семью, крепкое хозяйство, выгодный брак детей. Флоридский негр своего хозяйства не имел, рекрутских наборов (из-за их отсутствия) не боялся, работал исключительно из под палки надсмотрщика. Тот негр, что еще помнил Африку, в тайне надеялся вернуться в первобытный беззаботный мир. Тот же, что уже родился в рабстве мечтал о свободе, как возможности ничего не делать (пополнить ряды попрошаек и воришек), или, быть может, стать надсмотрщиком.

Если первый имел, хоть и, в общем, убогую, но достаточно органичную систему ценностей (отнюдь не рабскую, как часто пытаются представить иные русофобы, а именно крестьянскую), в то время, как второй был полностью оторван и дезорганизован. Поэтому если после отмены крепостного права на Руси, крестьяне как жили, так и продолжали жить (волнения были слишком небольшими), то с отменой же рабства в США появилась армия маргиналов, до сих пор висящих на шее остального общества. Возможно, именно эти причины привели в тупик и античные цивилизации.

Кстати, возвращаясь к древним цивилизациям, следует отметить, что еще тогда появилась тенденция объявлять "всех, кто не с нами" дикарями, еще не приобщившимися к цивилизации. При этом история своей общины начинала анализироваться, как история цивилизованного государства, а всех остальных - как не представляющие интереса отношения доисторических дикарей.

Основной характеристикой цивилизации обычно объявлялось то, что законы, обычаи и церемонии (точно так же исходящие из инстинктивных ритуальных танцев, как и у соседей) записаны и запротоколированы, также как и основные исторические вехи. По этой причине многие завоеватели обычно стремились уничтожить все письменные и материально-культурные памятники завоеванных народов, дабы их дикость относительно завоевателей уже не вызывала сомнений. Сожжение Александрийской библиотеки, уничтожение армянских книг турками, переплавка огромного числа шедевров южноамериканских цивилизаций... Примеров можно перечислять много. Да что там говорить, вспомнить хотя бы ничем не оправданные варварские бомбардировки англо-американцами немецких культурных центров в 1945.

Отголоски таких оценок существуют в современных исторических описаниях. Обычно историки несколько переоценивают развитость западноевропейских государств, и соответственно, недооценивают развитость всех прочих, делая сравнения по ложным критериям. В частности, строй общин, живших по первому сценарию, определяется, как дофеодальный. То есть, иными словами, говорится, что, дескать, не доросли до феодального строя, доисторические еще (и это несмотря на то, что материальная культура некоторых из них не только не уступала, но зачастую превосходила, так сказать, "исторических" современников). Другие народы, оказывается, не доросли до рабства. Подобные штампы исторических оценок получились из-за неверной причинной оценки. Это мы и пытаемся преодолеть в настоящей работе.

Резюмируем сказанное выше. Развитие человечества при равновесных условиях на раннем этапе имеет следующие стадии: 1) первобытнообщинная (охотничья), 2) земледельческая (крестьянская). Именно крестьян, как основополагающий класс, следует поставить в определение этого строя. Рабовладельческий же строй является нелинейным завихрением в сильно неоднородных условиях. Именно поэтому он и получил преобладание в присредиземноморских древних цивилизациях и практически отсутствовал в более северных европейских округах.

3. От крестьянина к капиталисту

Проследим, как развитие идет дальше. По мере интенсификации сельскохозяйственного производства все большее число людей могут быть высвобождены для выполнения других работ. И эти люди идут в появляющиеся города, жители которых, как уже говорилось выше, состояли из:

- феодалов;

- их слуг;

- жрецов;

- мастеровых;

- купцов и менял;

- ростовщиков и процентщиков;

- артистов;

- попрошаек и сброда, живущего на обочине.

Категория жрецов априори малочисленная, и ее мы пока рассматривать не будем. Достаточно малочисленными, и требующими большой изначальной собственности являются также купцы-менялы и ростовщики-процентщики.

Таким образом, бывших крестьян, ушедших по тем или иным причинам из села ждали вакансии: (i) слуг (включая оруженосцев, откуда и в рыцари при определенном везении выйти можно); (ii) мастеровых; (iii) артистов; (iv) попрошаек и сброда, живущего на обочине.

Категории (ii)-(iv) пополняются и из разорившихся эксплуататоров, но в виду их небольшой численности, это пополнение является лишь малым возмущением. Возмущением, впрочем, хоть и малым, но немаловажным, а значит требующим учета.

Отметим, что такой сценарий дальнейшего развития имеет место, когда земли мало и земля достаточно плодородная. Тогда с какого-то момента в сельской местности наблюдается перенаселение, и феодалам выгоднее отпустить "лишних" крестьян, чем ломать голову над тем, что делать с (может быть, вынужденными) дармоедами. Таким образом, личное закрепощение крестьян по мере развития этого сценария уменьшается и постепенно сходит на нет. То есть, несмотря на неравенство, как кастовое, так и экономическое, сами люди и их свобода товаром не является. По такому сценарию развивалась Западная Европа. В этом аспекте развивался и Северный Кавказ: пригодная к земледелию земля была самым дорогим товаром, человеческая же свобода в качестве товара не рассматривалась.

Рассмотрим теперь, как обстоит дело, когда земля не слишком плодородна и ее много. В этом случае, сколько крестьян не народится, всем есть работа на земле, причем, чем их больше, тем больше суммарный (хотя и мизерный на душу населения) прибавочный продукт. В этом случае феодал стремится к полному закрепощению крестьян, живущих на его территории, и постепенно крестьяне становятся товаром.

Очень хорошо это видно на примере России. Посмотрим, что пишет по этому поводу С.М. Соловьев: "К царствованию Феодора относится одно из самых важных в истории русских сословий явление - закон об укреплении крестьян. Мы уже не раз указывали на причину этого явления в обширности русской государственной области и в малом ее населении, в обилии земель и в недостатке рук для их обработания; отсюда для землевладельцев всего важнее было перезывать к себе как можно более работников и удерживать их."

При таком сценарии города развиваются гораздо медленнее, и городское население составляет ничтожную долю относительно населения сельского. Более того, после общей победы такого сценария (и включения, таким образом, рыночных механизмов, где товаром является человек и его свобода) возможны выверты в виде крепостных рабочих (примером могут служить уральские оружейники). По такому сценарию развивалась почти вся Восточная Европа, что, к сожалению, и определило ее отставание в развитии.

Итак, вернемся к рассмотрению первого сценария феодального общества.

Еще раз выделим подразделения, на которые начинает делиться общество:

- феодалы;

- слуги феодалов;

- жрецы;

- мастеровые;

- артисты;

- попрошайки, воры и прочий сброд, живущий на обочине;

- купцы и менялы;

- ростовщики и процентщики;

- крестьяне.

К моменту рассмотрения эти подразделения уже обрели некоторую (хотя, как правило, и не полностью завершенную) кастовость. То есть, переход людей из одного подразделения в другое является весьма маловероятным.

В ряде случаев исключением могут быть жрецы, если у последних существует обет безбрачия. Однако это является скорее исключением (хотя и победившем в основном примере), чем правилом.

Таким образом, в вышеочерченных группах естественный отбор идет параллельно и по законам, определяемым свойствами этой группы.

Конечно, важным вопросом является, насколько различаются в расовом отношении представители разных групп. Если они практически не различаются, то: первое, взаимное проникновение все же следует учитывать, как, хотя и слабое, но возмущение; второе, и более важное, самцы феодальной элиты обязательно будут в большом количестве оплодотворять остальных (в первую очередь крестьянских в виду их многочисленности) самок (не испытывая, к слову, хотя это и не важно, особого сопротивления).

В более чистом виде раздельное развитие различных социальных групп идет, если получилось, что господа пришли из других мест, и существенно отличаются от крестьян внешне. Причем отличаются настолько, что половой контакт с крестьянками большинством господ воспринимается, как зоофилия. Так как извращенцы существуют всегда, подобные контакты все же происходят, но обычно в этом случае они жестоко наказываются. Историческим примером такого развития является Индия, где представители высших каст были арийцами, а низших - негроидами, которые, в отличие от африканских собратьев, к тому времени уже успели стать крестьянами.

Рассмотрим теперь, как прогрессируют различные слои общества в сложившемся феодальном обществе. Мы будем исходить из того, что любое развитие основывается на дарвиновском естественном отборе. То есть, особи какого-либо вида имеют широкий спектр значений по каждому из своих характеристик. Когда же какое-то значение становится благоприятным для выживания особи и, что особенно важно, для оставления ею потомства, то носителей этого значения становится больше, и вероятностный пик распределения показателей данной характеристики смещается к этому значению.

Одной из основных характеристик коллективного животного, как это хорошо показано в работах К. Лоренца, является агрессия. Рассмотрим, как с этой точки зрения развиваются феодалы. Агрессивный феодал все время, выражаясь современным языком, "нарывается". Причем нарывается как на агрессивных, так и на не агрессивных. Небольшая агрессивность, с другой стороны, отнюдь не говорит о неспособности защитить себя. Поэтому возможностей быть убитым, не успев оставить потомства, у агрессивного феодала значительно больше, чем у неагрессивного, который сам конфликты не провоцирует. Таким образом, уровень агрессии у феодалов со временем снижается.

Как дело обстоит с крестьянами? В отличие от феодалов, они друг друга не убивают. Шансов же оставить потомство у агрессивного крестьянина (как от благоверной, так и "наматросив" у соседа) отнюдь не меньше, а больше, чем у неагрессивного. Кроме того, если в рассматриваемом сценарии половые контакты феодал-крестьянки не возбраняются, то и тут вероятность допирования агрессивной наследственности гораздо выше, чем неагрессивной. Таким образом, уровень агрессии у крестьян со временем не снижается.

Как видим, парадоксальный на первый взгляд результат (подтверждающийся, практикой), на самом деле не более парадоксален, чем рождение рецессивного фенотипа у доминантной пары (например, голубоглазого ребенка в семье кареглазых родителей).

Рассмотрим теперь мастеровых горожан. С одной стороны они похожи на крестьян тем, что редко убивают друг друга, но с другой стороны, в отличие от последних, они живут в городе с репрессивным полицейским аппаратом, призванным подавить любую агрессию. То есть, излишне агрессивный горожанин, легко может попасть в тюрьму (или даже быть казненным), и таким образом, окажется отстраненным от возможности иметь потомство. Отправке же в тюрьму крестьянина в первую очередь воспротивится сам феодал: это же несерьезно лишаться лишнего источника дохода, тем более, что агрессия оного на феодала (как на порядок более высокорангового) бывает направлена исчезающе редко. Таким образом, уровень агрессии у горожан в феодальном обществе со временем снижается, хотя и медленнее, чем у феодалов.

Рассмотрим теперь, как дело обстоит с ранговообразующими величинами. Так как у всех коллективных животных они также фиксируются генетически, трудно ожидать исключения для человека.

Как мы уже отмечали выше, основной ранговообразующей величиной у крестьян, купцов и ростовщиков становится собственность. У феодалов, мастеровых и жрецов - наследственный титул и заслуженный чин (степень и т.п.).

Феодальные законы следят, чтобы ни титул, ни чин невозможно было купить непосредственно, но можно было заслужить. Последнее очень важно, ибо дает хотя бы принципиальную возможность человеку из бедной, но благородной семьи, выбиться честью и доблестью. У представителей же классов, не отчужденных от собственности на средства производства, это невозможно в принципе, ибо как было верно отмечено классиками, за каждым крупным состоянием лежит преступление, и никуда от этого не уйдешь.

Точно так же, как и крестьяне развиваются купцы и ростовщики. Их отличие состоит только в более творческом труде и меньшей численности. Но суть одна: их годовой доход напрямую зависит в первую очередь от уже имеющейся собственности. Отсюда и те же законы развития. У большинства представителей собственнических слоев (в первую очередь крестьяне, купцы и ростовщики) все эти чины и титулы вызывают только раздражение, ибо они представляют, как, в принципе, могут стащить, получить в приданное, или еще как, n-ную собственность, и хотели бы, чтобы с этим самым приобретением им автоматически доставались все радости жизни. В этой связи характерен старый анекдот.

Поймал мужик золотую рыбку, ну та ему три желания. Загадал он дом большой, жену красавицу. Думает, что еще заказать? Да возьми и спроси: "И пусть я буду Героем Советского Союза."

Все перед глазами поплыло, и оказался мужик в окопе со связкой гранат перед вражеским танком.

На самом деле этот анекдот много глубже, чем кажется на первый взгляд. А отражает он то, что в обществе, где основной ранговообразующей величиной не является собственность (а отношения при правильно организованном социализме на всех уровнях напоминают отношения при феодализме на уровне феодалов), чтобы получить высокое звание, надо действительно самому совершить нечто, и более-менее соответствовать этому званию. А иначе не пройдет. В собственническом же (капиталистическом) обществе (с отношениями опять таки на всех уровнях, напоминающими отношения при феодализме, но на уровне крестьян) на продажу поставлено практически все (что мы и наблюдаем сегодня в России).

***

Но вернемся к рассмотрению общей схемы развития общества. Настоящая революция наступает там с появлением автоматизированных производств. С увеличением технического качества оружия (особенно с появлением оружия огнестрельного), падает требование к его носителям. Теперь уже любой ремесленник или крестьянин, вооруженный пищалью, может "завалить" самого "крутого", выражаясь современной терминологией, рыцаря, даже не дав последнему приблизиться.

Появляется необходимость принудительной мобилизации населения, до сих пор от военной службы освобожденного. Армии становятся наемными, наемно-принудительными (где солдат просто отлавливают) или рекрутскими. Появляются зачатки регулярных армий.

В России появляются рекрутские наборы, введенные Петром I. Пример России очень важен как пример большой европейской Империи, где закрепощение шло по второму сценарию (то есть не к освобождению, а к порабощению крестьян).

Помню, в детстве меня удивляло, когда я читал упоминания о рекрутских наборах у классиков. Казалось бы, если крепостническое положение было так ужасно, то люди сами должны были бы бежать в рекруты. Вывод напрашивается сам собой. Значит, согласно самоощущению самих крепостных оно не было столь ужасным.

Но, вернувшись к характеристике общего положения, отметим главное: войско перестает быть элитарным. Это определяюще важно, ибо с этим феодалы теряют свой основной козырь, и со временем неизбежно вытесняются с Олимпа разбогатевшими представителями собственнических классов, не обремененными такими эфемерными понятиями, как честь, присяга, доблесть и т.п.

Таким образом, на первую роль хозяев жизни выходят купцы и владельцы фабрик полуавтоматизированного труда, и начинается новая формация, которая традиционно называется капиталистической, что совершенно правомерно, ибо действительно мерилом всему и вся в ней начинает выступать капитал.

***

Рассмотрим, как развиваются различные слои общества в капиталистическом обществе. На первое место по численности, вытесняя крестьян постепенно выдвигаются пролетарии, то есть наемные рабочие, собственностью на средства производства не обремененные и живущие от получки до получки, выплачиваемые им за выполнение рутинной работы в качестве разумного придатка примитивных машин. Пролетарии, как и мастеровые, живут в городах, а значит, испытывают на себе действие полицейского аппарата, от поколения к поколению снижающего врожденную агрессию. Вытравливание собственности, как основной ранговообразущей величины также постепенно идет на всех уровнях, от социального до биологического. Врачи, учителя, инженеры практически живут, продавая исключительно свой труд и, таким образом, также являются пролетариями. Вообще словосочетание "пролетарий умственного труда" совершенно незаслуженно обычно имело у нас иронический оттенок. И дело тут обстояло в неверном понимании основных выводов, сделанных К. Марксом. Единственным (и весьма существенным) их отличием от рабочих "от станка" является больший уровень образования и интеллектуального развития, что и делает именно их действительным авангардом любой революции, что мы ясно видим, если смотрим объективно.

Идем дальше. В развитии крестьян существенных изменений не происходит. Возможна только еще большее ужесточение экономической эксплуатации крестьянами друг друга, но на дарвиновский отбор это влияния не оказывает (точнее оказывает, но в отрицательную сторону). Развитие же буржуазии можно вообще не учитывать, ибо сей класс остается крайне малочисленным (хотя и сосредоточившим в своих руках основную долю собственности). Отметим лишь, что, так как основной ранговообразующей величиной этого класса является собственность, то психология класса в общих чертах совпадает с крестьянской. Однако ввиду того, что мелкие буржуа в городе "варятся в том же котле", что высококвалифицированные рабочие, врачи, инженеры, прочие пролетарии умственного труда, а также военные офицеры и гражданские чиновники, образуя так называемый "средний класс", то и генетическое развитие всего этого среднего класса идет, как развитие целой единой общности. А так как лица, отчужденные от средств производства в этом "котле" преобладают, да и полицейский аппарат оказывает некоторое влияние, то городские мелкие собственники вместе с "мастеровыми" горожанами все же развиваются в "благородную" сторону.

Резюмируем: генетическое развитие в сторону подавления агрессии, укрепления законопослушания и увеличения влияния "благородных" понятий, идет у феодалов, городских ремесленников и, позже, пролетариев. Собственнические же слои населения (крестьяне, купцы, буржуа, и др.) развиваются в прямо противоположенную сторону.

То есть, если в феодальном обществе у "благородных" верхов собственность, как таковая, была оттеснена на второй план в ранговообразующей системе ценностей, а у "подлых" (в изначальном значении слова) крестьянских низов как раз выступала первой ранговообразующей величиной, то общество капиталистическое по мере развития приходит к прямо противоположенной ситуации: собственность перестает быть первой величиной именно у низов. И когда картина доходит до совершенства (см. "Законы Паркинсона") должна произойти социалистическая революция, когда собственнические верхи оказываются смятенными, и благородное большинство строит новое справедливое общество без паразитов. В принципе, такая революция может произойти и бескровно, но общество к ней должно созреть. То есть, большинство должно успеть стать благородным.

4. Когда капитализм "перезревает"

Что же происходит, когда капитализм "перезревает", то есть, когда революция не случается в нужное время в нужном месте. Эта стадия начинается с формирования параллельного денежно-кредитного рынка. Начинаясь с небольшого придатка, этот параллельный рынок постепенно концентрирует большую часть потребительских ресурсов и формирует собственный класс обслуживания. Представители этого класса с одной стороны в массе своей отчуждены от собственности на средства производства, как таковой (живут они на заработную плату, получаемую за своеобразный, хотя и не производительный, труд), но с другой - не могут не поддерживать существующую дифференциацию, ибо она и создает ту паразитическую нишу, в которой они вольготно себя чувствуют. Отношение заработной платы к труду у представителей этого класса, как правило, значительно выше, чем у пролетариев как от производства и сферы обслуживания, так и от интеллектуального труда (ученых, врачей, инженеров, учителей, ...). Квалификационных же навыков по существу требуется далеко не так много. Таким образом, капитализм создает армию поддержки своего существования.

Ключевым фактором для этого сценария является научно-технический прогресс, делающий производительность труда реально настолько эффективной, что "один с сошкой" реально кормит "семерых с ложкой".

Как показывает опыт эта армия каких бы то ни было чиновников, клерков, бухгалтеров и т.д. при капитализме развивается гораздо быстрее, чем при социализме. При трезвом взгляде мы видим, что после краха СССР число одних государственных служащих в одной Российской Федерации выросло в разы. Если к ним добавить работников бирж, банков, торгово-посреднических фирм, мы видим рост армии иждивенцев, полностью оторванных от какого бы то ни было полезного производства более, чем на порядок.

Эта паразитическая армия составляет в настоящий момент локальное большинство во всех т.н. развитых странах, что отодвигает наступление светлого будущего, где вакансии для паразитов отсутствуют, за горизонт. К сожалению, возможно, вплоть до полного самоуничтожения человечества. Почему? В виду неотъемлемой для капиталистического общества пропагандой потребительского подхода к жизни с одной стороны, и небеспредельностью ресурсов матушки Земли - с другой. И если теория г. Т.Р. Мальтуса была опровергнута жизнью в виду практически геометрического роста производительности труда в эпоху научно-технического прогресса (на самой теории я останавливаться не буду: кому интересно, может посмотреть в первоисточник), то общий предел ресурсов Земли преодолеть невозможно принципиально.

Как же идет генетическое развитие работников этого параллельного производству рынка? С одной стороны, повторяю, от собственности на средство производства как таковой большая их часть отчуждена. Образование какое-никакое также требуется. Живут они в городах с жесткой репрессивной системой. Все это их приближает к пролетариям "умственного труда", и должно приводить к развитию по сходному сценарию. Более того, как было отмечено выше, вместе с пролетариями "умственного труда" они варятся в одном "котле".

Но я бы все-таки затруднился в настоящий момент анализировать дарвиновское развитие человечества этой стадии. Самое главное, эта стадия, продолжающаяся и сейчас, началась исторически очень недавно (недостаточно для существенного отбора), а научно-техническая революция делает развитие очень быстрым, а посему неравновесным. То есть, для каких-либо сбалансированных выводов я не могу найти достаточных оснований. Общий позитивный прогноз вполне может быть перечеркнут рядом факторов, которые я еще не "нащупал".

5. Общие ремарки

Подчеркну, что я никоим образом не декларирую национального, расового или классового неравенства и соответственного неприятия. Я говорю, что разные классы развиваются по различным законам, и это не может не отражаться на средних показателях их представителей. Подчеркиваю, средних показателях. Не больше и не меньше. Разным нациям (расам, государствам - любым множествам, которые в течение длительного времени развивались более или менее обособленно) соответствуют как разные средние показатели по соответствующим классам, так и относительные количественные соотношения представителей различных классов к общему числу населения. Равенство средних показателей (умственных способностей, физических данных, уровня агрессии, и т.д.) для всех произвольно выбранных групп - это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Да и очевидно противоречит опыту.

Приведу еще сопоставительный пример из животного мира. Возьмем, например, тойтерьеров. Глядя на этих забавных собачек трудно представить, что всего несколько тысяч лет назад их предки были очень похожи на волков. И представьте теперь, что Вы взяли и решили воспитать тойтерьера, как волка. Что у Вас получится?

Конечно, достопочтенный читатель, может возразить, что это только физические параметры. Хорошо, возьмем не физические. Возьмем, например, волка и немецкую овчарку. Внешне они весьма похожи. Скрещиваются между собой также свободно. Ну вот подложим теперь волчонка суке немецкой овчарки, и далее будем воспитывать, как нормального щенка. Получится ли из него добрый пес? Нет и еще раз нет. Опыты были множественные, но результат почти всегда (исключения бывают везде и всегда!) был один. Волк оставался волком, и для "хозяйственных нужд" был совершенно непригоден. Поэтические образы подобные Белому Клыку оставим литературе. Более того, дети волк-овчарка (были такие попытки "улучшить" породу за счет вливания "дикой" крови) позитивного результата не дали. Не даром говорит народная пословица: "Сколько волка не корми, а его все равно в лес тянет". Так почему же, хочу я спросить моих оппонентов, Вы думаете, что у людей наблюдается принципиально иная картина? Или все же не наблюдается?

Возвращаясь к нашей теме, могу сказать, что все человеческие качества сначала закрепляются на социальном уровне в виде традиций. Далее индивидуумы с генетической предрасположенностью, лучше подходящей для соответствующего класса, отставляют больше потомства, и, таким образом, из поколения к поколению происходит генетическое закрепление. Подчеркиваю, что в данном случае я не говорю о наследовании приобретенных признаков, но, наоборот, полностью остаюсь в рамках общепринятого на сегодняшний день дарвиновского естественного отбора. Я специально подробно остановился на этом вопросе, чтобы избежать псевдонаучных нареканий, которые уже были сделаны при ранних обсуждениях настоящей работы.

Едва ли встретит возражения утверждение, что качества каждого взрослого индивидуума формируются: 1) при зачатии, 2) в утробе матери, 3) начальном воспитании, 4) дальнейшем воспитании. Каждому из этих периодов можно присвоить индекс от 0 до 1, где 0 - это очень плохо, а 1 - очень хорошо. После чего индексы надо не складывать, а умножать. Это очевидно, что испортить, легче, чем исправить, и если где-то стоит 0, то, выражаясь словами М. Булгакова, "сделать из этого сукиного сына человека не сможет никто". Количественные характеристики еще нуждаются в уточнении, но подобная методика позволила бы более качественно проводить сравнительный анализ.

Теперь еще раз подчеркну, что опыт показывает, что уровень разброса всех основных врожденных показателей по отдельным индивидуумам внутри заданных классов и наций превышает разброс средних уровней между оными классами и нациями. Это делает совершенно неправомерной расовую и национальную ксенофобию по факту рождения. Но это делает неправомерным и создания тепличных условий как для представителей, как "наиболее благоприятных", так и "наименее благоприятных" групп, что наблюдается повсеместно по соображениям "полит. корректности". Именно это я хочу сказать.

6. Заключение

Резюмируем сказанное выше. Разные классы развиваются по различным законам, и это не может не отражаться на средних показателях их представителей. Агрессия в классовом обществе со временем снижается у феодалов (в первую очередь), мастеровых горожан и пролетариев, и не снижается у крестьян, купцов, менял и буржуазии. Также ведет себя положение собственности в подсознательной шкале ранговообразующих ценностей. Низкий уровень данных величин соответствует "благородству", высокий - "подлости". Разным устойчивым человеческим популяциям соответствуют как разные средние показатели по соответствующим классам, так и относительные количественные соотношения представителей различных классов к общему числу населения.

***

В заключение я хотел бы принести самые глубокие извинения перед возможно обидевшимися на меня русскими патриотами. Мне самому было неприятно констатировать отставание социального развития населения России, однако "Платон мне друг, но истина дороже", и я просто не мог этого не сделать, и не придти к тем выводам, к которым пришел. Главное, на мой взгляд, понять, что происходит в действительности, и уже потом думать, как эту самую действительность изменить в лучшую сторону. Как учил Заратустра, Бог открыт, ибо тот, кто поймет его, последует за ним, Дьявол же всегда окружает себя завесой тумана, ибо каждый, кто поймет его, отвернется от него.

За сим изволю откланяться.

Конец (2002)

Литература

F. Engels. "Der Ursprung der Familie, des Privateigent-hums und des Staats". Hottingen Zurich (1884)

Л.Н. Гумилев, Этносфера: История людей и история природы. - М.: Экопрос, 1993. - 544с

Ч. Дарвин, "Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь" (1858)

Владимир Журавлев, "История цивилизации и грядущее завтра" (доступна в Интернете: http://nikitin.wm.ru/almanath/HTML/Jyr_Tsiviliz.htm ).

Конрад Лоренц, "Агрессия (так называемое "зло")": Пер. с нем. - М.: Издательская группа "Прогресс", "Универс",1994. - 272 с.

Томас Роберт Мальтус, "Принципы политической экономии" (1817)

С. М. Соловьев, История России с древнейших времен, кн. 7 (1879)

Освальд Шпенглер "Закат Европы" ("Der Untergang des Abendlandes", Bd 1-2, 1918-22) рус. пер., т. 1 (1923)

Аливердиев А. А. О развитии человеческого общества ab ovo

Аливердиев А. А.
О развитии человеческого общества ab ovo