Мой гуру сегодня проводит со мной занятия, посвященные чистоте помыслов. Сижу на желтых досках пола в позе лотоса, глаза закрыты. Звучит тихая музыка. Очень люблю эту композицию - "Дождь тропического леса". Капли с шумом касаются листвы, волшебные голоса птиц, шелест ветра и флейта-окарина.
Тихий голос гуру: "Если помыслы твои чисты - никакое зло тебя не коснется. Перед твоей чистотой оно бессильно".
Рабочий день
Рабочий день. Мой обычный рабочий день начинается с утренних газет, доставляемых секретарём. Его зовут Кевин. Хотя по паспорту он Пётр Анатольевич, но для меня он Кевин - в честь Кевина Костнера. Этот актер мой кумир, поэтому, как бы ни звали моего секретаря, он - Кевин и точка.
Так, что тут у нас пишут сегодня? Ага, вот - "Криминальная хроника": "Вчера группа из пятнадцати человек в масках ворвалась в помещение офиса фирмы "Севен-У". Есть подозрение, что нападавшие являются рейдерами, заставившими владельца "Севен-У" переоформить фирму и все счета на подставное лицо. Пострадавший отказался от комментариев, что подтверждает нашу версию об участии мафии. Рейдеры не любят болтунов. Наказание у них одно - смерть".
-Кевин, зайди, - нажала кнопку интеркома, - передай газету Валерию Ильичу, пусть ознакомиться с отмеченным и заглянет ко мне минут через десять. Да, соедини меня с аэродромом. Работа требует взять тайм-аут.
С полковником Севой Кругловым, начальником военного аэропорта, мне всегда удавалось найти общий язык.
-Алло, Сева, пускай подготовят мою птичку к среде. Нет, никого не надо. За штурвалом буду сама. Нет, даже тебя на этот раз в пилоты не возьму. Ещё приставать начнёшь, а я девушка влюбчивая. Хорошо, буду осторожной, а ты дай погоду для острова, да, ветер, осадки. Ну, ты знаешь. Цыыылую. Жду звонка.
Валерий Ильич, моя правая рука, но и он не входит без стука.
-Валерий Ильич! Заходите. Я вас жду. Вот чек, как и обещала. Только в налоговую декларацию его не включайте. Шучу.
-Людмила Сергеевна, да я для вас...
-С вами приятно иметь дело. Каково преступление, таково и наказание. Разумеется в валюте. Теперь о деле. Я на два-три дня исчезаю. Всё оставляю на вас. Не подведите.
-Людмила Сергеевна, да я для вас...
Три месяца назад
В их бассейне мог резвиться кашалот. Днём и ночью работающие нагреватели поддерживали в нём постоянную температуру. Импортная химия и фильтры позволяла очищать воду без специфических туалетных запахов хлорки. Хорошо, что кинооператоры не знают про этот бассейн. К чёрту кинооператоров. И гостей к чёрту. Надоели. Сегодня мы плаваем только вдвоём. Плаваем и целуемся. Ну, и пьём, конечно.
-Нет, Левончик, - я продолжила свой ликбез, - только неискушенный провинциал, желающий толкнуть на базаре полторы тонны мандарин, считает, что на Рублевке проблем не бывает. Наивнинг. Тут народ друг за другом следит похлеще гестапо. Мюллер со Штирлицом сходу попросились бы на пенсию.
Я прыгнула с тумбы и, пройдя под водой метров двадцать, вынырнула позади Левончика.
-Мила, забыл тебя предупредить, в субботу будем играть парами.
-Ты же знаешь, я не играю в теннис. Вообще из всех видов спорта предпочитаю постельный.
-Да, Мила, помню. Я уже нанял для тебя персонального тренера. В далёком прошлом Олимпийский чемпион. Завтра - первое занятие.
Опять нырнула и сдернула с Левончика плавки. Он вздрогнул и стал судорожно натягивать их, вертя аппетитными булочками.
-Ну, зачем ты?!
-Радуйся, глупый, что не укусила. - Отфыркалась после нырка, подплыла к краю и взяла фужер. Шалость - единственная возможность не заскучать с недалеким молодям человеком.
-Так вот, мой наивный друг, чтобы быть жителем Рублевки, надо стричься у Зверева, чистить лицо у Ванессы, маникюр, педикюр, искусственный загар у Мулата и так далее. Дорого? Ещё бы! Быть клиентом Зверева далеко не каждому по карману. Для того чтобы было по карману, надо быть частью Рублёвки. Но чтобы стать частью Рублёвки, надо ходить к Звереву. Ага, заколдованный круг. Поэтому даже в самых скрытых местах ты все равно под прицелом камер и глаз. Завистливых глаз. Я их понимаю. Ещё какие-то шесть лет назад сама была в их шкуре. Я помню, как приходилось зимой тащиться пешком по шоссе. Холодища, метель, мимо летят буржуйские тачки с мордатыми мужиками. На меня, бедную провинциалку, ноль внимания. А у меня тогда даже на такси денег не было.
-Бедная моя, девочка! Досталось тебе, - Левончик сначала порывисто обнял меня за талию, а потом начал многообещающе прижиматься всем телом.
-Левончик, ты думаешь, мы здесь одни и никто нас не видит? Ошибаешься.
-Да, мы с отцом недавно сюда переехали. Еще не освоились, как следует; никак не могу привыкнуть к видеокамерам. Бог с ними. Лучше расскажи, как ты выбралась из этого дерьма?
-Даже не пыталась - знала, что бесполезно. - Вылезла из бассейна и накинула на плечи махровую простыню. - Но у меня в Канаде оказался дядька, который вовремя умер, и оставил мне: "Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог... но, боже мой, какая мука с больным сидеть и день и ночь "... - Ага, наследство. Только ухаживать за ним, больным, не пришлось. Всё даром, будто с луны. Как меня отыскали его адвокаты - не знаю. Про такое везение надо писать мемуары в книгу Гинесса. Так вот, благодаря этим деньгам, я завела себе маленький, но вполне доходный бизнес. - Отвернулась, пошла к дому. Тяжело мне врать. Не умею. Молодая ещё.
-Идем в дом - холодно, - Позвала его за собой. - И есть хочется.
Левон накинулся на меня неожиданно со спины, сдёрнул простыню, повалил на шкуру белого медведя, лежащую у входа.
-Охота - это когда всем охота! Я буду всегда охотиться на тебя, даже, когда стану старым, лысым, и у меня выпадут зубы. Я неизменно буду твоим загонщиком, и вечно буду настигать тебя, любовь моя! - Кричал он.
Шкура щекотала и ласкала, предлагая сдаться тут же, у входа. Э, нет! На сей раз наши планы - расходятся. Надо бы его куда-нибудь, хоть ненадолго, сплавить. Столько дел, а у этого жеребца одно на уме. Охотничек.
-Ну-у-у-уууу! Левончик, не надо... Не сейчас. Я же говорила, что я постельная девушка, а тут на нас отовсюду смотрят! Я стесняюсь. Все-таки твой отец - мой партнер по бизнесу. Некрасиво получается.
-Никто не смотрит. Кто может смотреть? Я точно знаю, где установлены камеры, а где их нет. Ладно, давай, постельная девушка, пойдем ко мне в спальню - там нас никто не увидит.
-Хорошо, пойдем, - улыбаюсь самой обворожительной из всех своих улыбок. - Впрочем, ладно, раз ты идёшь мне навстречу, я тоже пожертвую своими принципами! У вас в доме есть большой письменный стол? Изобразим сцену, достойную порнофильма! В этом есть особая пикантность!
По моим сведениям большой стол только в кабинете его отца. Глупый-глупый мальчик Левон принимает мое предложение без всяких сомнений. Отлично. Значит, в кабинете видеокамер нет.
-Левончик, смотри, шампанское кончилось! Когда это ты успел всё выдуть. Я тоже хочу.
-Сейчас из бара принесу.
-И засунь в морозилку на пять минут. Ненавижу тёплое шампанское. Давай быстренько. Без шампанского не приходи. - С улыбкой смотрю ему вслед. Иди, иди, дорогой. Мне нужно только четыре минуты.
Неделей раньше
Мы в Левончиком познакомились неделю назад на вечеринке у Любки, и сразу влюбились друг в друга. Вернее - это он влюбился, а я очень живо изображала страсть. Впрочем, у меня были подозрения, что и Левон тогда был озабочен не страстью, а способом её реализации.
Отца Левона, крепкого старика из Иждевана, Вили Мусаэльяна, мне представили партнеры по бизнесу, как перспективного компаньона в кавказском регионе. С Кавказом я связываться не хотела.
-Господин Мусаэльян, у меня процветающий банк, и мне не хочется рисковать его репутацией. Ведь вы сами знаете, что на Кавказе закон и его интерпретация - различные вещи.
Банк для меня всего лишь прикрытие. Что-то подсказывало, что и для господина Мусаэльяна тоже. Слишком быстро стали исчезать фирмы и фирмочки, имевшие дело с отцом Левона.
Если это так и старый проходимец положил глаз на мои денежки, то спасти их может только ряд крутых и быстрых мер. Не случайно я очутилась на вечеринке у Любки, не случайно познакомилась с милым черноглазым юношей, тем более не случайно попала в дом его отца, пока тот укатил по делам в Иджеван.
Три месяца назад
- Иди, дорогой, мне нужно только четыре минуты. - Пропела себе тихо под нос.
Вот и компьютер. Мои предположения оправдались: старый Мусаэльян плохо соображал в компьютерах. Крэкнула его пассворд за полминуты. Вставила флешку - Потрошитель принялся за дело. Через несколько мгновений файлы дедушки Вили стали всенародным достоянием. Дома проведу анализ, а теперь быстро в душ.
Все. Жду Левончика: глазки как васильки, наивные и чистые, ручку под щечку - устала девочка, пока ждала любимого, добывающего шампанское.
Проснулась от криков охраны: "Беда, хозяин попал в аварию"!
-Какой хозяин? Вили?
-Нет. Молодой хозяин - Левон. Гаишники позвонили - столкнулся на встречной полосе лоб в лоб с КамАЗом, не вписавшемся в поворот.
-Жив?!
-Пока жив. В Склиф увезли. Говорят, переломы ребер, сотрясение мозга.
-Так куда он среди ночи помчался?
-Крикнул нам, что за шампанским для дамы. У нас желание дамы - закон.
***
Руки трясутся, под ложечкой тянет. Повторяю заклинанием: "Бедный, Левончик, бедный мальчик, как же я тебя люблю! На хрена мне понадобилось это проклятое шампанское! Зачем тебе надо было за ним ехать? Ведь всё и так было хорошо. Идиотка! Я дурная, я ужасная, я никому не доверяю, но все можно исправить, только ты живи, живи, мой дорогой, мой родной. Мы будем вместе, я брошу свой бизнес, я стану тебе хорошей женой, нарожаю тебе кучу детишек, все сделаю, как ты захочешь, только ты - живи!"
Я выхаживала Левончика без малого три месяца. Его отец прилетел в больницу, враз состарившись лет на десять. Мы не отходили от постели его сына, моего возлюбленного, ни днем, ни ночью. Лучшие врачи колдовали над его телом. И он поднялся.
Его отец сегодня, в день выписки, погладил меня по волосам:
-Дочка, ты вытащила моего сына с того света.
Чуть сквозь землю не провалилась от стыда. Анализируя данные, снятые с компьютера Вили Мусаэльяна, не обнаружила документов, направленных против меня и моего дела. Но на всякий случай оставила на флешке все реквизиты фирмы отца Левона. Никто не знает, что будет завтра, никто не знает, надолго ли мы будем партнерами.
Мы приехали в дом Мусаэльянов, и начался праздник.
Отец устроил традиционное кавказское застолье, с красным терпким вином и армянским коньяком, жареным барашком и шашлыком. Люблю кавказскую кухню, острую, возбуждающую страсть, пьянящую, заставляющую забыть о делах. Здесь я впервые попробовала чудесное блюдо. Не помню его названия, но для себя назвала его армянскими голубцами - в виноградные листья были завернуты неописуемо вкусные травы. И ели их так же, как и наши голубцы - со сметаной.
И Левон, и я были разгорячены едой, вином, тостами. Мы потянулись друг к другу и будто невзначай вышли сначала на террасу, а потом бросились бежать в его спальню. Сначала мы начали срывать одежду, но не смогли раздеться окончательно. Нам казалось, что мы не успеем, мы так спешили, что... Да, у него сначала ничего не получилось. Только потом. Зато со всей южной страстью.
Проснулась глубокой ночью. Левона в постели не было.
В тишине, сквозь закрытую дверь прорывался его голос:
-Охота - это когда всем охота! Я буду всегда охотиться на тебя, даже, когда стану старым, лысым, и у меня выпадут зубы. Я неизменно буду твоим загонщиком, и вечно буду настигать тебя, любовь моя!
Тихонько приоткрыла дверь. Он стоял спиной ко мне и разговаривал по мобильнику. Охотничек. Словами можно убить. Он выстрелил первый. И попал. Смертельно. Но убил не всю меня, а ту часть, которой положено любить.
-Маэстро, не надо утешений. Лучше сыграйте похоронный марш.
Значит, не зря я чувствовала игру с самого начала. Не зря тогда припрятала шампанское - не мог Левончик за ним не поехать. Главный закон гор - желание дамы. Правда водителю КАМАЗа переплатили: он должен был только слегка задеть машину Левона, задержать его, пока я управлялась с компьютером Вили.
Рабочий вечер
-Ты приходи ко мне на ночь, чии-чии-чии-чии-чи-чи,
Мы будем семечки толочь, чии-чии-чии-чии-чи-чи,
Ты будешь ступа...
-Прекратить балаган, - обрываю я меломана. - Сделаем дело - будешь петь.
Вываливаемся из микроавтобуса у двери. Нас пятнадцать. На головах лыжные шапочки с прорезями для глаз и рта, в руках калаши.
Мы пришли, чтобы ворваться, сломать, напугать, положить всех на пол и заставить старика подписать документы на имя никому неизвестной тетки - моей мамы. А там - через подставные фирмы, через оффшоры по давно и хорошо известной схеме...
Наконец-то я в своем настоящем бизнесе. В нем я, как рыба в воде.
***
Чтобы не идти по обочине Ленинградского шоссе, чтобы не мерзли ноги в ледяной жиже, чтобы не глотать слезы и не подыхать под забором, прирезанной пьяным бомжем, чтобы не мчалась мимо меня в ночь чужая жирная жизнь, я буду рейдером.
Я вырежу вашу жизнь и сделаю её своей.
На Рублевке живет лишь моя тень. Эта тень разговаривает, смеётся, катается на спортивном "Ниссане", пялится на витрины, кокетничает с мужчинами, ходит на службу в офис. Да мало ли, что умеет делать моя тень. Она даже умет стрелять.
Настоящая Я живу на собственном острове, на Днепре.
Купила по случаю.
То, о чем всегда мечтала.
И редко какая птица долетит туда.
Вторник. Рабочий полдень следующего дня.
-Валерий Ильич, не забудьте, у нас с фирмой "Севен-У" господина Мусаэльяна рядовая процедура переименования и продажи. После завершения сделки выделите немного из наших поощрительных фондов на банкет. Забронируйте для этих целей какой-нибудь кавказский ресторан, только проверьте, в меню обязательно должны быть армянские голубцы.
Посмотрела на колечко, нежное, девичье - знак любви пылкого черноглазого юноши. "Эх, Левончик-Левончик, как ты всё испортил. Жаль. Жаль, что у тебя нет такого гуру, который мог бы посадить тебя в позу лотоса и делиться с тобой мудростью веков".
На вечернем банкете я позволю увести себя какому-нибудь темноглазому джигиту, похожему, Левончик, на тебя. Я заманю его на свой остров. Сяду за штурвал самолёта, и мы полетим. Открою окно, чтобы чувствовать, как ветер рвёт крылья. Протяну ему навстречу руку. Колечко соскользнет с пальчика и нырнёт в волну. Прощай, любовь.
Здравствуй, свобода!
А если новый джигит окажется ещё и владельцем успешной фирмы, то к чертям джигита. Работа, прежде всего - работа.