Аннотация: Свободное продолжение цикла "Комиссары" авторства Don Modesto Ilyich
Последний день медового месяца
Комиссар Ро
Говорят, женская рука меняет дом до неузнаваемости. У меня пока изменилась только кухня. На третий день совместной жизни женщина потерлась щекой о мое плечо и сказала: "А вот тут можно выложить мозаикой опунцию... во всю стену".
Я бы мог, конечно, ответить, что опунции за окном - смотри не хочу. Но вместо этого сказал: "Ну... э..." И это немедленно было принято как знак согласия. С тех пор каждый вечер моя женщина... моя любимая женщина Нита, взобравшись на табуретку, что-то выкладывает на стене из мельчайших осколков смальты. Время от времени она спрашивает: "Ну как?" И я отвечаю: "Восхитительно...", потому что Нита в узкой юбке и белой бузе - это лучшее, что можно увидеть при свете закатного солнца.
По утрам Нита уходит, как ей кажется, на работу. На самом деле - волонтером в благотворительный фонд. Не знаю, много ли блага от этого фонда - как послушать, у них каждый день то заседание, то торжественная встреча. Но Нита возвращается счастливой, и за это я люблю благотворительные фонды.
Еще бы научиться ждать... Не возвращения Ниты, к обеду она уже дома, а того момента, когда можно будет снова позвать ее замуж. Плыть вдвоем в одной лодке куда лучше, чем плыть на разных лодках в одном направлении.
Нита
Прошел месяц со дня нашей цыганской свадьбы, а я все никак не привыкну слышать "девочка моя", засыпать и просыпаться, чувствуя безопасность, тепло... нежность.
Ведь не может быть, чтобы это - надолго? Однажды он увидит, что я неловкая и некрасивая, и все закончится.
Нет, я буду работать и рисовать, и Ро полюбит меня уже за это. Ему так нравится мозаика, которую я выкладываю на кухонной стене! Когда я подбираю нужный цвет, когда осколок стекла ложится, как влитой, на подготовленное место, я снова уверена в себе. И еще когда Ро меня целует...
А он не понимает, что все может закончиться, и опять предлагает с ним обвенчаться. Я спрашиваю: "Зачем?" - и уже готова ответить, что любовь - это не обязанность и не обязательство... А он говорит, не задумываясь: "Чтобы не потеряться на Небесах".
Я сразу представила эти Небеса: толпы народа и моя рука выскальзывает из руки Ро. Бррр... лучше совсем не думать об этом. А подумать о насущном: сегодня вечером Фредерико заглянет к нам на ужин. Я приготовлю скоппуларикки - жаркое из кальмаров и каракатицы. Даже не знаю, что мне больше нравится: жареный кальмар или само название?
Звонила синьора Колаяни из фонда. Говорит, новый владелец белой виллы - той самой, что в полумиле от дома Ро - интересовался нашей работой. Запросил какие-то бумаги, отчеты... Хозяина виллы мало кто видел: он всюду посылает своих людей, мужчин в дорогих белых костюмах. И тратит миллионы лир на благотворительность.
...Кальмар пересушился! Выбросить или притвориться, что так и было задумано? Ох, еще надо залить кипятком целебные травы от бессонницы... Ро плохо спит, я завариваю для него чай из ромашки, черной смородины, лаванды и вереска.
Комиссар Ро
Одним из сюрпризов совместной жизни оказалось умение Ниты вкусно готовить. До сих пор я все стряпал сам, даже в голову не приходило, что такое ответственное дело можно поручить кому-то еще. А теперь пробую капонату и что-то золотистое-хрустящее и чувствую сумасшедшую гордость: это приготовила моя женщина!
Что-то Фредерико задерживается...
А, вот и он! Не успев отдышаться, с порога заявляет:
- Шеф, без вас все валится из рук! Квестор завернул дело Марино - того, что ограбил посудную лавку. Говорит, мало улик. Давид свалил на нас с Беппо всю письменную работу - лучше бы мы каждый день ходили брать банду!
Спрашиваю:
- Так ты из-за этого опоздал на целый час?
Фредерико хмурится:
- Не только... Я уж совсем было собрался выходить, как позвонили из комиссариата Монтекьяры.
- Из Монтекьяры? Им что надо?
- Спрашивают, не видали ли мы комиссара До. Вроде бы он сегодня не пришел на работу. И дома его тоже нет...
До опять пропал? Вот так новости. Правда, он сам не свой с тех пор, как узнал, что мэр Бернарди - его отец. Но чтобы уехать, никому не сказав ни слова...
- Ладно, - говорю, - если до завтра не объявится, съезжу в Монтекьяру.
Фредерико пытается возражать, но я его прерываю:
- Ничего, все равно я собирался с завтрашнего дня на работу.
Мой младший помощник немедленно начинает сиять, как начищенная монета. А когда заходит Нита в праздничном белом платьице, Фредерико смотрит на нее с таким восторгом, что приходится ткнуть его в бок. И все равно на лице у него написано: "С ума сойти!.." - как будто я и счастливая семейная жизнь - вещи абсолютно несовместимые.
Нита
Фредерико без присмотра Ро совсем отощал, надо бы почаще звать его к нам.
Ро наливает вино в бокалы из цветного стекла - все три бокала разного цвета! Фредерико провозглашает тост:
- За хозяйку дома!
Праздничное настроение разбивается, как волна о берег. Хозяйка... слово, которое мне совсем не подходит. Встаю, чтобы скрыть смущение.
- Сейчас я принесу миндальное печенье...
Окна в доме Ро большие, во всю стену. Мельком взглянув в окно, вижу троих мужчин в строгих белых костюмах, идущих вдоль берега. Зову:
- Ро, посмотри! Это, наверное, люди с белой виллы. Мне синьора Колаяни о них говорила.
Ро встает из-за стола и подходит ко мне.
- Вилла Рикордино... или Рикордини... Хотел бы я взглянуть на ее владельца! (И затем удивленно) ...Да они идут к нам!
И правда, мужчины поворачивают к дому Ро. У того, что идет первым, в руках корзинка, из корзинки торчат горлышки винных бутылок. "Принесла нелегкая..." - ворчит Ро, но идет открывать прежде, чем раздается стук дверного молотка.
Из коридора слышно тройное: "Добрый вечер!". Когда гости заходят, приветствие повторяется. Первый и, видимо, главный, ставит корзинку на стол и пожимает руки Ро, мне, потом Фредерико. Говорит приятным баритоном:
- Нас прислал синьор Рикордини. Это, - он указывает на корзинку, - небольшой подарок для хозяйки. Пеллегрино из виноградников Пантеллерии.
Невольно прижимаю руку к груди. Пантеллерия - остров, где я родилась. Горы и синяя гладь озера...
Гость продолжает:
- Синьор Рикордини приглашает вас на ужин. Он давно мечтал познакомиться с соседями. Вашего друга... - взгляд в сторону Фредерико, - он тоже будет рад видеть.
Ро хмурится.
- Спасибо синьору Рикордини за приглашение, мы бы с радостью, но как раз сегодня...
Мужчина перебивает его:
- Постойте, синьор Ро, это еще не все. Наш босс собирается сделать взнос в фонд "Ксоан", но прежде ему хотелось бы поговорить с представителем фонда - желательно в неформальной обстановке. У него мало времени: завтра утром он улетает в Рим. Надеюсь, вас не затруднит...
"Ксоан" - это же название нашего фонда! Просительно гляжу на Ро. Он, вздохнув, кивает.
- Хорошо. Мы принимаем ваше приглашение.
Комиссар Ро
Идем вдоль берега: мы с Нитой, Фредерико и трое... приглашающих? сопровождающих? Они так и не представились. Видно, слугам не полагается иметь имя.
Вряд ли их и впрямь интересует благотворительный фонд. Скорее, новоявленный крез узнал, что по соседству живет комиссар полиции и хочет заручиться поддержкой властей. Надо будет его сразу поставить на место.
Дорога делает поворот. Слева пологий холм, поросший дроком и барбарисом, справа море. Нита догоняет меня и берет за руку, на лице у нее написано: "Все хорошо?" Улыбаюсь и пожимаю ее пальцы.
Внезапно понимаю: что-то изменилось. Мужчины в белом, которые до этого шли справа и слева от нас, все сильнее отстают, теперь они у нас за спиной. Еще не желая верить очевидному, гляжу вперед, туда, где заканчивается барбарисовая поросль и начинаются кусты орешника. Сквозь лещину видно белые одежды - по крайней мере, двоих. Более того, я различаю блеск металла! Даже не скрываются...
Итак, двое против... пятерых? Конечно, пистолет при мне, Фредерико тоже носит оружие. Пока мы не подошли к орешнику на расстояние выстрела, есть шанс. Но с нами Нита! Если бы можно было услать ее куда-нибудь...
Наверно, я изменился в лице: Нита поворачивается ко мне и расстроенно говорит:
- Ро, я забыла дать тебе успокоительный чай!
Действовать надо мгновенно. Хватаю ее за плечи и кричу:
- Как же ты надоела со своими травками! Квохчешь надо мной, как курица - роди ребенка и пичкай его своим чаем!
Ужас в глазах Ниты, потом единственно возможная реакция: высвободившись из моих рук, она резко поворачивается и идет обратно. Один из людей в белом делает жест, словно хочет остановить ее, другой еле заметно качает головой: "нет".
Нита уходит, не оглядываясь. Фредерико, который в оцепенении наблюдал за нами, хватает меня за локоть и, забыв о субординации, кричит:
- Что ты сделал, Ро?! Зачем ты ее обидел?
Вырываю руку и быстро иду вперед. Фредерико останавливается. Наверно, не может выбрать, кого догонять: меня? Ниту? Наконец все же идет за мной. Эскорт, так и не проронив ни слова, держится в отдалении.
Надо дать Ните время - пусть отойдет подальше - а потом уходить. Может, прорвемся... Я понял, что ничего не получится, когда из зарослей орешника - гораздо ближе, чем мне казалось - выступили двое и пошли нам навстречу.
Останавливаюсь. Фредерико, видимо, сообразив, что дело неладно, оглядывается и одновременно тянется рукой к револьверу:
- Да что происхо...
Выстрел. Фредерико, вскрикнув, роняет револьвер и сгибается пополам от боли. На рукаве у него под самым плечом расплывается красное пятно. Выхватив пистолет, стреляю в ответ, но промахиваюсь. И тут же получаю удар сзади по темени. Как упал лицом в пыль, уже не помню.
Нита
Значит, все? Фредерико что-то кричит мне вслед. Ро не пытается меня остановить - видимо, действительно все.
Я иду быстро, так быстро, как будто мне все еще есть, куда спешить. Говорю себе: надо собрать вещи... вызвать такси... Внутри все сжалось в комок, я даже заплакать не могу.
Зачем Ро было делать мне больно, если он мог просто сказать: "Нита, мне неприятна твоя забота"? Я, наверно, попыталась бы исправиться. Он... казалось, он был так счастлив со мной. И всем доволен... Что я сделала не так?
Дорога поворачивает к дому Ро. За месяц я так и не научилась считать его своим домом. Зато я считала своим Ро! Ро, который только что, вцепившись мне в плечи, кричал, что я - курица. Снова перед глазами его лицо, искаженное... чем? яростью?
Внезапно я останавливаюсь. Как я не поняла сразу? В глазах Ро были не гнев, не ярость... в них был страх. Но чего ему бояться? Мы шли в гости, потом... Потом Ро оглянулся назад и изменился в лице. Тогда-то я и подумала об успокоительном питье. А позади шли люди с белой виллы, такие странные - всю дорогу молчали. Пришли за мной - мол, хозяин хочет поговорить с вами о делах фонда, - но, когда я развернулась и ушла, даже не попросили меня остаться.
А что, если они приходили не за мной, а за Ро?
Еще минуту назад, когда я была готова уйти от Ро, я думала: хуже быть не может. Как оказалось, может. Ро увели какие-то люди - он их боится настолько, что накричал на меня, чтобы я ушла. Теперь-то я понимаю, что это было нарочно...
Конечно, Ро не один, с ним Фредерико - но этих, в белом, больше. Что им нужно от Ро? И что делать мне? Идти за ними к белой вилле? Но чем я могу помочь? Ро даже не научил меня обращаться с оружием! ...Бежать к дому Ро и оттуда звонить Давиду? Давид в это время гуляет в саду с Сантой и малышом, он меня попросту не услышит. Надо подняться на холм, по ту сторону холма - дорога... Я поймаю попутку и через четверть часа буду у Давида.
Разворачиваюсь и начинаю взбираться на холм. Продираюсь сквозь кусты барбариса... колючие! Ничего, дальше, до самой вершины - проплешина рыжей травы. Последний рывок... Я не сразу поняла, что за хлопок послышался внизу. И только услыхав второй, остановилась. Это выстрелы!
Если бы я могла видеть, кто стрелял... Люди в белом? Ро? Что, если он... если его... Я заметалась: бежать вниз? Продолжать подъем? Все-таки рванулась к вершине холма, оставив клок платья на кусте барбариса.
Вот и вершина. Спускаться вниз труднее, туфли скользят по траве... Несколько раз я чуть не падаю. Наконец дорога. Куда ехать? К Давиду? В комиссариат? Расстояние примерно одинаковое. Первая машина, которую я вижу, едет в город. Значит, комиссариат. Бросаюсь машине наперерез, та со скрежетом тормозит. Водитель, пожилой мужчина, открывает дверцу и уже готов наброситься на меня с бранью. Успеваю выпалить:
- Я - жена комиссара Ситта-Маринары! Случилась беда. Мне нужно немедленно в комиссариат!
Водитель несколько секунд соображает, потом поворачивается к сидящей рядом женщине - я только сейчас ее заметила:
- Джулия, мы едем в комиссариат!
Женщина пытается протестовать:
- Но как можно? Нас ждет Николетта!
Мужчина коротко отвечает:
- Подождет.
Затем ко мне:
- Садитесь, синьора.
Комиссар Ро
Очнулся я в закрытом кузове какого-то внедорожника. Из разбитого носа течет кровь, и не вытрешь - руки связаны.
Первая мысль: связали веревкой, значит, не мафия - те заковали бы в наручники. Вторая мысль: Фредерико! В кузове темно, я не могу разобрать, один я или нет. Автомобиль подпрыгивает на ухабе и где-то совсем рядом слышится стон.
- Фредерико?
- ...Комиссар, что им от нас нужно? - Младший помощник говорит тихо, как сквозь сон.
- Не знаю, Фредерико. Ты-то как?
- Они перевязали мне руку. - Фредерико какое-то время молчит, потом спрашивает:
- ...Это значит, что нас не убьют прямо сейчас?
Это ровным счетом ничего не значит, и все-таки я успокаиваю его:
- Не должны.
- Комиссар... вы поэтому прогнали Ниту? Чтобы она была в безопасности?
Мне сразу расхотелось разговаривать. Нита... Что она сейчас делает? Швыряет вещи в дорожную сумку? Она уедет, и я не буду знать, куда... Но я найду ее, чего бы мне это ни стоило! Я ей все объясню...
Автомобиль резко останавливается. Кто-то открывает дверцу, свет фонарика бьет по глазам.
- Вытаскивайте их! Живо!
Нас выволакивают из машины. На улице темно. Мельком вижу большой дом с террасой - смутно знакомый... Я бывал здесь раньше? Нас тащат к подвалу за домом. Один из людей Рикордини отпирает тяжелую железную дверь. Надо попробовать заговорить с ними - главное, чтобы голос звучал спокойно.
- Парни, не думаю, что вам и в самом деле хочется отвечать за похищение комиссара и его помощника! Я не знаю, кто ваш хозяин, но поверьте...
- Давай, пошел!
Меня с силой толкают в черный проем двери.
Упав на земляной пол, успеваю порадоваться, что лестница невелика - и тут же сверху на меня валится Фредерико. Как будто меня приложили мешком с песком... Дверь со скрипом захлопывается, темнота становится непроглядной.
Фредерико не подает признаков жизни. Извиваясь, пытаюсь выбраться из-под него. Со связанными руками - задача почти неразрешимая. В этот момент из темноты раздается голос комиссара До:
- Комиссар? Добро пожаловать на вечеринку!
Нита
В комиссариате заперто, на стук из дверей высовывается тощий долговязый Беппо, похожий на школьника-переростка. Ро говорит, он еще недавно был стажером. Увидав меня, Беппо пытается одновременно поправить одежду и пригладить волосы.
Говорю, задыхаясь и глотая слова:
- Беппо... Ро и Фредерико увели люди с белой виллы... виллы Рикордини! Когда они отошли далеко, я слышала выстрелы!
По пути в комиссариат я думала: воспримут ли мои слова всерьез? Мало ли - поссорилась с мужем, услышала два хлопка... И то как услышала - издали!
Беппо поверил сразу. Кинулся на второй этаж.
Поднимаясь по лестнице, я слышу, как он кричит в телефон:
- ...И пускай возьмут врача: там стреляли!
Захожу в кабинет. Беппо жмет на рычаг - и тут же набирает другой номер.
- Давид? Да, я знаю: вы ужинаете... Но здесь жена комиссара! Говорит, комиссара Ро и Фредерико забрали люди приезжего... Рикордини. И еще она слышала стрельбу! Где? За поворотом от дома комиссара, на полпути к вилле. Да, я уже поднял карабинеров. ...Выезжаешь прямо сейчас? Ты их как раз встретишь. ...Приготовить что? - Беппо поворачивается и смотрит на меня совершенно очумелым взглядом. - А, да, сейчас!
Кладет трубку и говорит:
- Синьора, Давид приказал напоить вас кофе.
Как будто я сейчас могу пить или есть.
Беппо все же уходит и несколько минут спустя возвращается с горячим питьем.
- Садитесь, синьора.
Сажусь, грею о чашку ладони. На улице лето, а я так замерзла...
Тем временем Беппо настраивает рацию. Четверть часа слушаем помехи, потом голос Давида:
"Беппо? Будь на связи. Я на берегу, вижу карабинеров".
Потом другой голос, издали:
"Синьор вице-комиссар? Посмотрите: здесь две лужи крови!"
Беппо оглядывается на меня и вдруг спохватывается:
- Синьора, вам нельзя здесь быть!
Говорю так твердо, как только могу:
- Нет, Беппо! Я останусь.
Беппо, махнув рукой, возвращается к рации.
Комиссар Ро
Комиссар До распутывает веревку на руках очнувшегося и тяжело дышащего Фредерико, я жду своей очереди. В подвале пахнет сыростью и затхлой водой. Наверно, где-то поблизости подземный источник.
До рассказывает:
- Меня стукнули по голове, когда я открывал машину. Пришел в себя уже здесь. Не знаю ни где я, ни кто на меня напал. Руки вот удалось освободить...
Закончив с Фредерико, До начинает развязывать меня. Говорю:
- К нам пришли люди некоего Рикордини. Это богач, поселился неподалеку на побережье. Нас позвали... как потом оказалось, совсем не в гости.
До хмыкает:
- Рикордини значит - "помнящий". Не знаете, комиссар, что такого он может о нас обо всех помнить?
Нита
Господи, пожалуйста, пусть он будет жив... Пусть только он будет жив!
Я повторяю это безостановочно, а в это время Давид и карабинеры подходят к белой вилле. Мы с Беппо слышим голоса:
"Да здесь никого нет! Джино, постучи..."
"И верно, никого".
"Надо зайти внутрь".
"Здесь же заперто!"
"И что?.."
"Это противозаконно!"
Голос всегда спокойного Давида звенит от ярости:
"Ты, Дино, матери или жене комиссара расскажи о законе!"
Слышно, как они возятся с дверью. Потом:
"Смотрите: тут никто не живет, даже мебель в чехлах..."
Давид командует:
"Сандро, Витторио, посмотрите, что там наверху. Только осторожно!"
Несколько минут спустя слышим голоса вернувшихся. Сандро и Витторио перебивают друг друга:
"Наверху тоже шаром покати!"
"Только в одной комнате кто-то был - причем совсем недавно".
Голос Давида:
"Почему ты так думаешь? Что вы там увидели?"
"Там на полу - красный ковер с узором. Посреди ковра миска с чем-то вроде белой глины".
"А в миску воткнуты палочки - такие, знаете... их еще жгут китайцы!"
"Сладкий запах палочек не выветрился до сих пор".
"Скажешь тоже: сладкий! Вонь, да и только..."
Давид восклицает:
"Китайцы! Ведь это может быть..." - Потом громко, в рацию, - "Беппо, Беппо, ты слышишь? Срочно звони в Монтекьяру, поднимай всех по тревоге. Пусть едут к дому, где три года назад разбилась певица! Да, на выезде из Монтекьяры. Скажи: вернулись фигуранты по старому делу - комиссар и Фредерико, скорее всего, у них".
Комиссар Ро
- Вон там, у самого потолка, есть окошко...
Я не вижу, куда показывает комиссар До: глаза ещё не привыкли к темноте. До говорит:
- Я подсажу вас - может быть, у вас получится к нему дотянуться.
Наконец я различаю над головой квадратный проем окна: даже сейчас, когда ночное небо скрыто тучами, он выделяется на фоне общей темени. До садится на корточки. Цепляясь руками за холодные камни стены, взбираюсь к нему на плечи. До ворчит:
- Комиссар... Нита вас слишком хорошо кормит!
Вблизи окно больше, чем казалось снизу. Наверно, я смог бы в него протиснуться... Ощупываю края оконной рамы:
- Здесь деревяшка совсем гнилая, раз нажать - и стекло вылетит!
- Подождите... Сначала осмотритесь: есть кто снаружи?
Вглядываюсь в темноту: ни огонька.
- Вроде никого...
- Хорошо, попробуйте.
Надавливаю на раму обеими руками. Гнилое дерево вместе со стеклом с хрустом вылетает наружу. Звон осколков... Мы с До замираем, боясь шелохнуться. Уфф... тишина.
До говорит - шепотом, будто нас все-таки могут услышать:
- Я выпрямлюсь, а вы попробуйте пролезть в окно. Я вас подтолкну...
Кряхтя, он поднимается на ноги. Просовываю в проем окна руку, голову, потом плечо. Окно так низко над землей! Еще чуть-чуть - и я смогу опереться о землю ладонью. Поднимаю взгляд - и застываю, хватая ртом воздух. Невесть откуда взявшись, на меня смотрит человек. Он наклоняется, теперь его лицо как раз напротив моего. Желтое лицо!
Нита
Рация умолкла - до тех пор, пока Давид и карабинеры не приедут в Монтекьяру.
Дождавшись, пока Беппо закончит говорить по телефону с каким-то Марио, я спрашиваю:
- Что... что это за история - с погибшей певицей?
Беппо берет у меня из рук чашку с остывшим кофе, идет в подсобку. Слышно, как он опять включает кофеварку. Иду вслед за ним. Беппо смотрит на меня, вздыхает и начинает рассказывать.
- Это было еще до меня. До того, как я пришел в комиссариат. К нам приехала на гастроли певица... очень красивая. Говорят, она тронулась рассудком: убивала всех мужчин, которые в нее влюблялись. А таких было... - Он машет рукой. - ...Или поручала китайцу. Был у нее подручный, китаец, - смотрел на нее, как на богиню. Наш комиссар и комиссар До из Монтекьяры выследили ее одновременно. Говорят, комиссар Ро пожалел ее и не хотел арестовывать. Он пришел к ней домой, чтобы сказать об этом. А певица все равно хотела его отравить... И в этот момент появился комиссар До. То ли он испугал ее и она оступилась, то ли нарочно спрыгнула с террасы... только она разбилась насмерть. ...А китайца комиссар До арестовал прямо у себя дома. Приковал к батарее двумя парами наручников. Но когда пришли его забирать, наручники были пустыми - китаец сбежал, и больше о нем никто не слышал.
- Давид думает, что это... он?
Беппо разводит руками и снова вздыхает. Вынимает из кофеварки чашку с опять остывшим кофе, выливает содержимое в раковину. Ставит в кофеварку чистую чашку.
Комиссар Ро
Только я успеваю спрыгнуть обратно в подвал, за дверью слышатся шаги. Скрежет ключа в замке, скрип дверных петель... Мы с До отступаем к дальней стене. Фредерико продолжает сидеть, уронив голову на грудь. Мне слышно, как он бормочет: "Жарко... Пусть Нита выключит печку..."
Первым в подвал спускается китаец. Сразу несколько фонарей освещают ему путь. Высокий - даже слишком высокий для китайца, мускулистый, как силач из китайского цирка, как боец. Весь в черном - рубаха, шаровары и длинный халат без застежек. Я узнал его сразу, хотя видел мельком. До тоже - подавив восклицание, он подается вперед и называет его по имени:
- Панг!
Китаец переводит взгляд с До на меня, потом на Фредерико. Медленно, почти нараспев произносит:
- Я не Панг, я - память, - он кривит рот в усмешке. - Карающая память...
Трое уже знакомых мне людей в белом заходят в подвал вслед за ним. Кроме фонарей, у них в руках пистолеты. Стараюсь глядеть не в направленное на меня дуло, а только на Панга. Говорю:
- Синьор Панг, никто из нас не хотел смерти вашей хозяйки, это был несчастный случай! Фредерико там и вовсе не было - он тяжело ранен, ему нужна помощь!
- Не хотели ее смерти?! - голос Панга становится грозным. - Чего же вы тогда хотели? Запереть ее в тюрьме или в лечебнице? О да, она прожила бы там долго! Моя госпожа... теперь у меня только одна госпожа - Месть! Все мои силы, все деньги, которые я унаследовал, служат ей!
Не оглядываясь, он делает знак своим людям:
- Отведите их к месту казни.
Нита
Рация ожила через полчаса. Видно, полицейские Монтекьяры встретили Давида с карабинерами возле дома певицы. Я слышу, как кто-то из полицейских докладывает Давиду:
"В доме горит свет, там люди, сколько - неизвестно. Еще один человек в белом ходит по двору, как часовой. Когда подойдет к калитке, надо его брать - главное, чтобы без шума... - затем, изменившимся голосом, - так вы думаете, комиссар До тоже у них?"
Давид молчит - может быть, разводит руками.
Опять тихо... Потом слышно, как Давид отчитывает кого-то:
"Он что, без сознания? Ты рехнулся!"
Другой человек басом оправдывается:
"Синьор вице-комиссар, это был единственный способ заставить его замолчать!"
Похоже, взяли часового, но перестарались.
Снова Давид:
"Марио, что там?"
Взволнованный голос Марио:
"Смотрите, смотрите туда: их выводят на террасу, всех троих! Ведут к перилам... Их же убьют сейчас!"
Я вскакиваю с места, Беппо тоже. Беппо пытается грудью заслонить от меня рацию, но я, конечно, все слышу.
Давид командует:
"Джино, Сандро, вы остаетесь снаружи. Витторио, Дино, вы со мной к черному ходу. Марио, вы со своими людьми пройдете к главному входу с севера - так вас не будет видно с террасы....Как это - всего один комплект отмычек?!"
Голоса удаляются... затем умолкают. Тишина.
Комиссар Ро
Нас выводят на террасу - Фредерико им приходится тащить. Руки опять связаны за спиной. Оглядываюсь вокруг. К высоким перилам привязаны три веревки - каждая с петлей на конце. Панг уходит и вскоре возвращается с короткой толстой палкой. Взмахнув палкой, как жезлом, командует:
- Начинайте!
- Стойте! - это До. - Панг, из нас троих только я виноват в смерти вашей госпожи: я шел ее арестовать, а этот мальчик хотел увезти ее!
Панг не слушает. Он повторяет жест, двое его людей хватают меня под руки и тащат туда, где привязана первая веревка. Пытаюсь сопротивляться - тщетно. Меня ставят на колени лицом к перилам. Один из людей Панга надевает мне петлю на шею, другой привязывает меня к перилам за пояс. Потом они возвращаются за До. И вот мы трое - я, До и вновь потерявший сознание Фредерико - стоим на коленях, как на молитве. Панг подходит ко мне.
- Так вы любили ее, комиссар Ро, и даже хотели уехать с ней? Что ж, вы последуете за ней первым.
Смерть - вот так, сейчас! Матушка... о ней позаботятся Орнелла с мужем. А Нита! Она останется одна, без помощи, без денег...
Прошу:
- Пожалуйста... последнее желание! Позвольте мне написать завещание, пусть его найдут рядом со мной!
Китаец смеется, я впервые слышу его смех - так кричит филин, предвещая покойника.
- Желание! Подумайте, сколько их было у нее!
Он заходит ко мне за спину и просовывает палку под петлю, до крови царапая шею сзади.
- Знаете, комиссар, как закручивают кран? Один поворот... - он слегка поворачивает палку, веревка сдавливает горло, но я все еще могу дышать. - И у вас больше не останется ни одного желания. Взгляните в последний раз на место ее смерти! - он сильнее поворачивает палку, горло сжимается, я хриплю в его руках...
И вдруг я снова могу дышать. Жадно хватаю ртом воздух. Сзади слышна стрельба, крики... Что там происходит? Чьи-то руки вынимают палку у меня из-за шеи, снимают петлю. Слышу голос Давида:
- Комиссар! Комиссар, вы в порядке?!
Отвечаю и сам удивляюсь, как хрипло и слабо звучит мой голос:
- Вроде, Давид...
Спускаюсь по ступенькам, опираясь на плечо Давида. Сзади Марио так же бережно поддерживает комиссара До. Фредерико уже унесли вниз, вот-вот должна приехать скорая.
Наверху остались лежать два трупа: Панга и одного из его людей. Еще двое в окровавленных белых костюмах вместе с Фредерико ожидают врачебной помощи.
Давид говорит:
- Комиссар, может быть, вы тоже - в больницу?
Мотаю головой:
- Нет! Мне надо срочно на автовокзал!
Давид от удивления останавливается:
- Что вам делать на автовокзале?!
- Там Нита... Может быть, она еще не успела уехать!
Давид смотрит на меня, как на умалишенного:
- Куда уехать? Нита в комиссариате, ждет нас!
- Нита... где? - я боюсь поверить своему счастью.
- В комиссариате, конечно же! Кто, по-вашему, прислал нас сюда?
Трижды или четырежды переспросив врача скорой помощи, действительно ли Фредерико ничего не грозит ("Будет как новенький, синьор комиссар!") и столько же раз хрипло прокричав в рацию: "Нита, у меня все в порядке!", еду с Давидом в комиссариат.
Перед зданием комиссариата стоят Нита и Беппо. Выхожу из машины. Нита подбегает ко мне, обхватывает меня руками и утыкается лицом мне в грудь. Ее плечи вздрагивают от рыданий.
Обнимаю ее, с отчаяньем повторяю:
- Нита, прости меня! Клянусь, я бы не сказал такого никогда!
Нита поднимает голову и, все еще плача, целует меня столько раз, что у меня не остается сомнений: она действительно все поняла, понимала с самого начала...
Немного успокоившись, но еще не отпуская меня, она говорит:
- Ро, я сделаю то, что ты хочешь!
Хочу?.. Чего еще я могу хотеть?
- ...Я обвенчаюсь с тобой. - Нита опять прижимается к моей груди, ее голос звучит глухо. - Не хочу тебя потерять ни на том, ни на этом свете!