Пытался припомнить в точности, как она сказала. "Никто не настолько молод, чтобы не умереть прямо сейчас". Вроде бы это звучало так. Семнадцатилетняя худенькая, если не тощая, девочка с большими синими глазами. Она то и дело отводила взгляд и неохотно отвечала на вопросы. А когда начинала говорить, казалось, что говорит не она, что за неё говорит некто. Некто другой, не из этой жизни. То, что за границей человеческого понимания, в темноте, по ту сторону света...
Догадаться было несложно, что я не приживусь, что я ни к месту. И вообще не понимаю, зачем и для чего родилась... Меня с детсада невзлюбили. И во дворе я не могла ни с кем нормально подружиться, поиграть. Я жутко картавлю, у меня лошадиные зубы, особенно передние. Ещё эти безумные веснушки, видели бы вы, как они расцветают летом, болячки были бы спасением. Когда волнуюсь, начинаю заикаться и напрочь забываю всё, что хотела сказать... Одним словом, сплошное уродство и комплексы.
Мама с папой как-то этого не замечали, они вообще меня не замечали, когда я попросила у них скобы для зубов, они рассмеялись. Вот и поговорили. Больше я о зубах и не заикалась. Про уши молчу, посмотрите на меня в профиль и вы поймете, о чём я...
К логопеду ходила в начальной школе - сказал, с возрастом пройдет, главное, научиться выговаривать букву "эр", и тут началась очередная пытка жизнью. Чего только мне под язык не подкладывали. Честно перепробовали всё: от пуговиц до грецких орехов. Порой орех был настолько большой, что не помещался во рту, а я старалась удержать его языком и громко пыталась произнести "всего одну буковку", как умоляла мама:
- Р-р-р...
Я так и не смогла. Орех пулей выстреливал из моего рта вместе со слюной прямо в лоб мамы. Мама плакала, папа ругался...
Только у бабушки я могла укрыться от родителей, от улицы, от такой жестокой по отношению ко мне жизни...
Когда девочки из класса первый раз поколотили меня, это было 29 октября, в седьмом классе, я хорошо помню все даты, особенно связанные с болью. Второй раз это произошло за школой, на стадионе спустя месяц и один день. Меня избили из-за того, что я первая сдала контрольную работу по биологии. В девятом классе перед новогодними каникулами я не убежала со всеми с последних двух уроков по физике... Теперь к девочкам присоединились и мальчики... Бабушка ходила к класснухе, к завучу, мама же с папой решили, что с одноклассниками я должна разбираться сама.
"Тебе с ними жить".
"И не будь разиней, умей постоять за себя".
Вот и опять поговорили. Впрочем, я к таким разговорам давно привыкла.
Бабуля спасала меня от мира. После того как продавец фруктов погнался за мной, а когда я убежала, он стоял и смеялся и матерился мне вслед, я стала бояться выходить на улицу. Придумывала всякие отговорки, болезни, врала... Иногда у меня болел живот, иногда школу закрывали на санобработку...
С бабулей в её маленькой однокомнатной квартире я чувствовала, что живу, что не такая и уродина, что кто-то меня любит и никогда не оскорбит, не подымет на меня руку...
Бабушка расчесывала мои волосы своим кедровым гребнем, говорила:
- Ты ещё встретишь своего принца, и всё изменится. Любовь творит чудеса...
Я верила. Ночами в кровати слушала, как тикают на кухне бабушкины часы - мечтала. И всё, что было нехорошего со мной, в этот момент не существовало. Его не было. Оно не могло произойти со мной. С такой чудесной девочкой, ожидающей принца, который будет любить... И только сон мог разрушить сотканную мечту. Во снах плохое всегда возвращается. Всегда... Слезы, пинки, издевательства, непонимание, раны, боль...
Бабуля умерла. Я перестала верить в чудеса. Забыла, что такое мечты.
Реальность чудовищна и бороться с ней - только проигрывать. Раз за разом. Действительность для того и существует, чтобы напоминать тебе, кто ты. Какое ты ничтожество перед ней.
Только я нашла способ выжить. Выбраться. В этом мне опять же помогла бабуля. Её смерть. Смерть единственного любящего, понимающего меня человека. Я нашла, как обмануть реальность. Нашла выход. Для себя. И действительность проиграла.
Стать старой. Старухой. Вот выход. Я стану своей бабушкой.
Достала из шкафа всю одежду бабули. Стала примерять платье за платьем, юбку за юбкой, кофты... Вертелась перед зеркалом до позднего вечера, выдохлась, но ощущала себя свободной, словно, хотя почему "словно", так и было, я нашла эликсир молодости. Вечной жизни. Счастья...
Репетировала целыми днями. Приходила в бабушкину квартиру, плакала и репетировала старость. Играла свою бабулю. Бабу Дуню.
Самым тяжелым оказалось сделать макияж. Говорила я, картавила и шепелявила и так как старуха, а вот с лицом пришлось повозиться. У бабули не было косметики, попросила денег у мамы, соврала, что в фонд класса. Триста рублей потратила на всякие там тональные крема, тени... Без толку. И тут совершенно случайно открыла для себя грим. Клоун в магазине игрушек подкрашивал себе щёки, я сперла у него набор с красками. Украла впервые. Скажу сразу, гримом пользовалась только первое время. Через месяц достаточно было тонального крема, пудры, и я превращалась в старуху. Самую что ни на есть настоящую.
Выходить в первый раз на улицу было страшновато. Моросило. Я повязала бабушкин шерстяной платок, сверху нацепила простой целлофановый пакет, чтобы не промокнуть, надела бабушкин синий плащ, резиновые сапоги...
Посмотрелась в зеркало - чего-то не хватало... И я сделала небольшой горб, ловко подложив бабушкину подушечку для иголок между лопатками.
Напоследок подкрасила губы своей любимой коричневой губной помадой.
Первые неловкие, робкие шаги - словно учишься ходить заново. Так и есть всё заново. Надо привыкать к старости. Я много часов проходила по бабушкиной квартире, чтобы хоть чуточку научиться так ходить - шаркая, еле переставляя ноги, покачиваясь, трясясь... Надо бы приобрести клюку, подумала я тогда, а то ноги совсем не держат...
Бальзамом на душу, старую душу, был звонкий выкрик мальчугана на велосипеде: "В сторону, бабуся, собью!" Я расплакалась. От радости. Я победила. Моя жизнь только начиналась. Наконец. И я вздохнула полной грудью, чего не делала в прошлом, в молодости, ни разу, свежий полный свободы воздух. Вот она, жизнь.
Дошла до булочной - вернулась. На следующий день осмелилась купить батон. Продавщица сама положила мне хлеб в сумку:
- Не уроните, бабушка, - сказала.
Я была на седьмом небе.
Всё дальше и дальше стала отходить от дома. Как-то солнечным днем присела у незнакомой пятиэтажки на скамейку к бабулькам. Что интересно, со мной заговорили, даже не знакомясь, как само собой разумеющееся. Видно, у старости на всех одно лицо. Обезличивание...
Поговорили о пенсии, о малолетних пьяницах, о некой Шурке с первого этажа, у которой внук наркоман, о дорогих лекарствах и сучке, что работает в ближайшей аптеке и вечно грубит как собака...
Смешно, но когда я, попрощавшись, стала уходить - услышала:
- А эта, сама еле ходит, трясётся вон вся, а туда же, хорохорится, молодится, губёшки свои помадой намалевала, тьфу...
Это был мой триумф.
Школа. Меня по-прежнему ни во что не ставили, подшучивали, дразнили... Но я стала замечать, что становлюсь невидимой. С каждым днём я словно растворяюсь, исчезаю для всех окружающих. Даже учителя перестают видеть меня... Как бы я есть, и меня в то же время нет... Странно, не правда ли?..
А вот бабу Дуню заметили все. Я пришла в школу с целью узнать, как учится внучка. До дрожи боялась, что кто-нибудь узнает меня, поднимет на смех, опозорит... Директор Николай Николаевич долго не мог вспомнить меня, ту, бывшую, неживущую:
- Она такая незаметная девочка, - сказал.
Вызвал моих обидчиков из прошлого.
Пообещал оставить их на второй год. Заставил извиниться передо мной.
- Это за беспокойство и всё прочее, - оправдался.
- Извините, бабушка, мы больше так не будем, простите...
На пороге он поцеловал мне руку, я вздрогнула, руки, молодые, без морщин руки, могли выдать меня. Но Николай Николаевич только сказал:
- А внучка ваша на справке, болеет...
Я ответила:
- Знаю.
И вот недавно, неделю назад, второго числа, соседка, подруга бабушки, вызвала участкового. Сказала, что видела, как кто-то похожий на покойную бабу Дуню несколько раз выходил из квартиры.
"И не раз и не два, а много раз".
Попросила проверить...
"Может, это призрак?"
Охотник за привидением, местный участковый Олег, не помню фамилии, пришел рано утром, я как раз выбирала сегодняшний "наряд". Позвонил. Открыла. Он с порога, не здороваясь:
- Ты здесь никакой подозрительной бабульки не видела? - спросил шепотом.
- Нет, - ответила.
- А то говорят, тут покойница ходит. Ну, хорошо запирайся, мало ли чё...
И поставил галочку в своем журнале.
Вот и поговорили.
Ходячая покойница... Я увидела конец себя, то, к чему так стремительно несусь, наслаждаясь жизнью и свободой. Меня это не испугало, я ведь буду жить вечно, просто не будет той меня, которую знали мама с папой, знали вы... И чтобы не исчезнуть той молодой для всех навсегда, я пришла к вам. Чтобы рассказать. Чтобы хоть кто-то знал... Не к родителям же идти, им что я есть, что нет... Почему к вам?.. Вы учили меня с четвертого класса, и ещё - история мой любимый предмет...
За последние три дня у меня сильно ухудшилось зрение, не считая двух выпавших зубов и жуткого артрита. Это старость. Никто не настолько молод, чтобы не умереть сегодня же. Прямо сейчас. Слышали такое?..
Этот мир был создан для меня такой, да, именно такой и никакой другой. Если бы не эта игра в старость, меня бы изничтожили те же самые одноклассники. Старость спасла мою жизнь, старость стала спасением моей молодости. Взгляните на руки, ещё вчера на них не было ни морщинки...
И я не хочу останавливаться, потому что ощущаю жизнь. Каждой клеточкой тела... я живу каждой секундой... каждым дыханием...
Старость освободила меня. Спасла. Сегодня, перед тем как зайти к вам, я долго ходила по школьному двору, побывала в тех местах, где меня колотили, посмотрела в глаза всем из класса... Я поняла, что не смогла бы... Не смогла бы разделить с ними жизнь. Жить так... Поняла, что старость моё спасение. Безумие? Нисколько... Да, я никогда не узнаю, не познаю многих вещей, да и зачем они мне?.. Жить свободно, дышать - разве не это главное? Не в этом смысл... Хотя каждому свое, так ведь?..
О, простите, корвалол забыла купить и голубей ещё в парке у фонтана покормить надо. На выпускной постараюсь прийти, если ноги не подведут. Артрит, понимаете ли. Как у бабушки. Старость... не радость. Ха-ха... Прощайте, а хотя нет, до встречи...
И мы встретились спустя почти десять лет. Встретились вчера. Я стоял на остановке. Она в молочном киоске напротив что-то покупала, я сразу её узнал. Конечно, это не та худенькая семнадцатилетняя девчушка, заигравшаяся в старость, но это была она. Сгорбленная, маленькая, с большими синими глазами... Точно она. Пропустил свой автобус, перешел дорогу. Она купила пакет молока и булку хлеба. Я не успел подойти, она сказала:
- Это для моих кошечек. У меня их целых пять.
Посмотрела на меня, улыбнулась.
- Вы что-то хотели спросить?..
И этот голос...
- Мне кажется, вы у меня учились. Я преподавал историю в восьмой школе, вы ещё...
- Нет, - перебила, - я не здешняя, извините.
Пошла. Медленно шаркая ногами по асфальту.
- Может?..
Она помахала рукой, не оборачиваясь.
Я постоял, начал накрапывать дождь.
"Не мог я обознаться. Она. Это точно она".
Догнал старушку у парка, где, если верить её рассказу десятилетней давности, она кормила голубей.
- Баба Дуня! - громко выкрикнул я.
Она остановилась.
- Баба Дуня.
Обернулась.
Я разглядел на её губах её любимую коричневую помаду.
- Вы, как я вижу, не изменяете своим вкусам, - сказал.