Стихи 2009г
Самиздат:
[:
разрегистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
В ЧАС НОЧНОЙ
В час ночной, когда сирые тучи
будут греться у звездных костров,
а домов разноцветные кручи
закружат одиноких котов,
когда голуби, спрячутся в нишах,
на холодных своих чердаках,
когда странно застынут афиши
с варьетистками на каблуках,
когда псы будут горестно лаять,
а потом потихоньку скулить,
и поземка, колючая, злая,
будет дворником пьяным пылить,
когда поздний состав прогрохочет
и разбойником свистнет вдали, -
кто же там оказаться захочет,
средь сугробов уснувшей земли?
Пробегут одинокие волки
или ведьмочки с мест шабашей, -
город зимний, угрюмый и колкий,
всех попутчиков гонит взашей.
Только в старой и доброй деревне
на снегов вековых синеву
тень бросают седые деревья,
и вздыхают коровы в хлеву.
ВРЕМЯ ЕЕ ПОЛЮБИЛО
Время ее полюбило, хранило ее
и огибало ее с четырех сторон,
слыша то жалобы слезные, то нытье
или упреки, что ей нанесен урон.
Время давно повернуло себя бы вспять,
только чтоб молодость телу ее вернуть.
не получалось такое. И ей опять
трудно бывало проснуться, потом уснуть.
Время страдало, оно не могло помочь,
разве бессильные счастливы? Никогда.
Время менялось, то день наступал, то ночь,
и уходили мгновенья, как поезда.
Нет, не желало оно бессердечным быть,
и не хотелось ему никуда спешить.
Время совсем не хотело ее губить,
просто оно уходило. Ему-то жить.
ВЕЧЕР НА СЕВЕРЕ
Неужто нам мечта не по карману,
Неужто нам не хватит добрых рифм,
чтоб описать, как выйдя из бурана
мы посадили свой корабль на риф.
Тем рифом были снежные тороса,
а кораблем полярный лагерь был.
И вился дым от вашей папиросы,
а в поднебесье месяц тонкий плыл.
Вы говорили мирно о нейтрино
и предлагали свежий кипяток.
А я вам - что-то про корабль Грина,
про дом и окна с видом на восток.
Нам было хорошо делиться светом
и сказку нашу складывать в уме.
В краю снегов и льдов, в безмолвье этом
лишь чайник потихонечку шумел.
Что было дальше, то уже за кадром,
был вечер длинным, словно Млечный путь.
По радио передавали барда,
и вы из фляжки дали мне хлебнуть.
Ах, это были сердца именины,
такая вот история мечты.
Я заедала водку строганиной,
на мир взирая с новой высоты.
ЧЕТВЕРТЫЕ СУТКИ
Четвертые сутки судились-рядились дожди,
четвертые сутки судились-рядились с ветрами,
дожди побеждали всерьез, и того и гляди -
весна бы от нас убежала, - садами, дворами.
И тучи ползли, словно сестры земных черепах.
Весна о себе говорить не хотела стихами.
И лужи лежали. Но воздух черемухой пах
и первого майского грома раскаты стихали.
Ветра возвращались полями, лесами, листвой,
кидали на землю с деревьев цветы и сережки.
Весна выпускала табун одуванчиков свой,
и все подсыхало опять: и трава, и дорожки.
РИО-РИТА
Ветер колышет шифон облаков,
кажется, где-то звучит "Рио Рита".
Лето, короткое лето глотков
сладких мгновений любви незабытой.
Не устоят ни один, ни одна.
Лето весь мир приглашает на танго.
Запахом прерий пустыня пьяна.
Лето, короткое лето мустангов.
Вечер струящийся шелк голубой
сменит на темный и страстный панбархат.
Лето, короткое лето с тобой.
Летний песок - апельсиновый сахар.
Ветер колышет шифон облаков,
кажется, где-то звучит "Рио Рита".
Лето, короткое лето глотков
сладких мгновений любви незабытой.
ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО
Всё будет хорошо - с утра опять сказали,
всё будет хорошо - отсчет уже пошёл,
исписаны резцом судьбы твоей скрижали,
доверься им и верь: всё будет хорошо.
Я думала всегда: дожить бы лишь до мая,
ведь мне была нужна дорога через лес,
и шла я к "хорошо" годами, понимая,
что до него идти пешком, как до небес.
И я творила май на кухне, как на сцене,
шумел, варил, кипел мой сказочный горшок,
струилась через край дерев цветущих пена,
и соглашалась я: всё будет хорошо.
С ОСЕНЬЮ ПРОСТО ПРИХОДЯТ ДОЖДИ
С осенью просто приходят дожди,
тихие очень,
без рева, истерики.
Я не открою сегодня америки,
знаете, осень у нас впереди.
Скоро последний послышится гром,
скрипнут ворота
усадьбы натружено.
Спрячет под ватником
яркость ненужную -
осень - крестьянская баба с ведром.
И потушив сто пожаров в глазах,
и прошуршав
огородными листьями,
вдаль побредет она
тропками лисьими
в тихих своих неумолчных слезах.
ПРОГУЛКА
Походкою неспешною, прогулочной
иду маршрутом - тем, который нравится:
вдоль речки, мимо старой милой булочной,
по мостику, как будто бы из "рабицы".
А улицы люблю я стародавние,
ведь город наш когда-то был купеческим.
Мне по душе дома с резными ставнями,
сады, калитки, сладкий дым отечества.
А крыши здесь теперь цветные, новые.
Мычат коровы, ходят куры важные.
Гнут гуси шеи, как ключи басовые...
И вот опять дома многоэтажные.
Вернусь к себе я поздним тихим вечером.
В ногах усталость, сердце успокоено.
Закатным солнцем облако расцвечено.
И кажется: всё в мире ладно скроено.
И ДОЖДИ ОХЛАДЯТ ЭТОТ ГОРОД
И дожди охладят этот город, и лето закончится,
и заставит опять меня осень вернуться домой,
и напомнит она, как всегда, про моё одиночество,
и расскажет о том, что давно мне известно самой.
И достанет однажды палитру свою чёрно-белую,
и напишет этюды другие на прежний мотив.
И опять "навсегда" распрощаюсь с тобой неумело я,
чтобы встретить когда-нибудь снова, поняв и простив.
Дождь шумит монотонно, к чему мне его заклинания,
я судьбу прочитаю, в твоих отразившись в глазах.
Не нужны мне слова, не нужны мне твои обещания.
Можно счастьем делиться, о нём ничего не сказав.
ЛЕТНЯЯ БРАГА
Звучало лета хриплое контральто.
К котам не приглашали докторов.
И цокали копыта по асфальту
не лошадей, а городских коров.
Тянуло от кафе дымком и пивом,
и был косым не только заяц, - ёж.
А в тёмном небе, чистом и красивом,
был до краёв наполнен брагой ковш.
И ёкало чуть-чуть тревожно сердце
среди ночных языческих огней.
на лбу луны сушилось полотенце,
и летней браги не было вкусней.
ВДРУГ ОКАЖЕШЬСЯ В ЛУЖЕ
Есть такие мгновенья:
что молчать - что кричать...
Лист в ладони, осенний,
как безбрачья печать.
Вдруг окажешься в луже
и не помнишь, как жил,
и все глубже и глубже
зарываешься в ил.
В лучшей самой одежде
поскользнешься и вдруг
не увидишь, как прежде,
глаз, улыбок и рук.
И не нужно, не нужно
говорить о годах,
есть унылые лужи
в голубых городах.
НЕСОВЕРШЕННЫЙ ВЕЧЕР
Вспыхнули, а затем
вдруг прекратились речи.
Несовершенный вечер
незавершённых тем.
Скоро раздастся гром.
В доме моем так тихо:
мышь пробежит слонихой
и гулливером - гном.
Дом мой - глубокий тыл.
Только всегда незримо
я пробегаю мимо
той огневой черты.
ДЛЯ ГРУСТИ НЕТ ПРИЧИН
Для грусти нет причин,
для радости - одна:
я чувствую, а значит, существую.
Созревшие цветы
роняют семена
на почву благодатную, живую.
Но сколько нить любви
в клубок ты не свивай,
в руках моих - лишь маленький клубочек.
А солнце, как большой
горячий каравай.
Ах, дайте мне ещё, ещё кусочек.
Для грусти нет причин.
Ты тоже не горюй
в те дни, когда шумит дождями осень.
Пусть всей любви -
один воздушный поцелуй.
О большем у небес мы не попросим.
СПАСИТЕЛЬНАЯ МГЛА
Спасительная мгла потушит эти листья.
Так угасает взгляд поникшего цветка.
Хозяин этих сцен, гримерок, закулисья
осенний реквизит спускает с молотка.
Прошла я через зал того аукциона.
Душа пережила осенний листопад.
Но каждая слеза души моей бездонна.
Но каждая строка, как новая тропа.
НА ЛИКЕ НЕБА
На лике неба звёзды, словно льдинки.
Застыла ночь, свидетельница грёз.
Мой мир звучит, как старая пластинка,
которая заиграна всерьёз.
Опять застрял иглой звукосниматель,
и хоть руками уши зажимай.
И я танцую в том же лёгком платье,
а на дворе давно уже не май.
И я листаю старые альбомы,
хотя себя на фото не люблю.
И старый хлам в углах большого дома
я почему-то всё ещё коплю.
И пусть давно заезжена пластинка,
но дорога мелодия до слёз.
Пришёл рассвет, исчезли в небе льдинки.
Бог вытер щёки, мокрые от звёзд.
ОНА ЛОВИЛА ДОЖДЬ ГУБАМИ
Она ловила дождь губами.
И снова заходила в дом.
А дождик пах листвой, грибами,
напоминая ей о том,
что там, в лесу, грустят поляны,
лелея поздние цветы.
А дождик лил в овраги, ямы,
и не боялся высоты.
Она была ему послушной:
он прогонял ее домой.
И там, в своей квартире душной,
она ждала его - зимой.
Но превращался дождь в снежинки
и засыпал собой цветы,
и одуванчиков пушинки,
и листья. Поздней красоты
снег не жалел, колол шипами,
за что-то счеты с ней сводя.
Она ловила снег губами
и вспоминала шум дождя.
С НЕБА СЫПАЛАСЬ ШТУКАТУРКА
С неба сыпалась штукатурка,
разбивалась рябина в кровь.
Был весь мир не важней окурка
в день, когда умерла любовь.
Переругивались клаксоны,
под авто прогибался мост.
Кот стоял на мосту, резонно
демонстрируя пышный хвост.
В кружевах белоснежных веток
шли деревья на вернисаж.
Я снимала с себя обеты,
как снимают со стен леса.
И не грела меня одежда,
и не грела меня душа,
но декабрь опять, как прежде,
свежим снегом в лицо дышал.
СКАЗАЛ СТАРИК
Сидит старик, то ль бодрствует, то ль спит.
Жизнь улеглась, как пыль из-под копыт.
Сказал старик: что жил я, что не жил,
ушли на дно печали, словно ил.
Ты подари, пастух, свирель свою,
не пел я раньше, но сейчас спою.
Ты не дари, гончар, резец и круг,
не удержать в руках творенье рук.
Скосить бурьян теперь не хватит сил,
бери, сосед, пустырь, ведь ты просил.
А ты, моя далёкая жена,
вернись домой и мне налей вина.
К ЖАННЕ
Поклонница тонкого жанра
стряхивает пыль со стихов,
словно с флаконов духов.
Ах, петербурженка Жанна.
Может, она парижанка?
Льет на запястье каплю стихов.
Что же в них, милая Жанна?
Запах пустыни, ветер веков,
обледеневшее яблоко,
повисшее на черенке,
яркие перышки зяблика,
раковина в песке?
Может, не все дороги
ведут непременно в Рим,
может, услышат боги,
что мы им говорим.
Связаться с программистом сайта.