Свидетель Икс (fb2)

- Свидетель Икс [litres][Witness X] (пер. Ирина Дмитриевна Голыбина) 1209K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сара Мурхэд

Сара Мурхэд
Свидетель Икс

Sarah Moorhead

WITNESS X

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

САРА МУРХЭД с детских лет увлекалась сочинением историй, а теперь писательство служит ей средством для занятия гиперактивного ума и лекартством от житейских невзгод.

Ее интересуют поиски смысла, мотивы человеческих поступков и всевозможные тайны.

Изучала теологию и была священником.

В течение четверти века преподает в школе. Имеет черный пояс по кикбоксингу, организовала молодежную группу «За мир и справедливость», пишет статьи о своей работе в сфере образования и религии.

Родилась и живет в Ливерпуле.

* * *

Умная и изобретательная вариация триллера о серийном убийце.

Эшли Дайер

Талантом Сары озарена каждая страница.

Стюарт Тернтон

Крайне впечатляющая вещь, написанная с поразительным литературным мастерством.

Джон Маррис

* * *

Существуют вещи известные и вещи неизвестные, а между ними – двери восприятия.

Олдос Хаксли^[1]

Пролог

Я всегда представлял себе сон как плавание в бассейне. В какие-то ночи я сплю глубже, чем обычно.

Теперь, после того как я увидел тебя под водой, с открытыми, но невидящими глазами, я задаюсь вопросом, не такова ли и смерть: разные слои, разная глубина.

Я не могу изменить прошлое.

Я могу лишь обратиться к тебе, чтобы сказать, как сильно скучаю.

Пока мы разлучены.

Пока мы не вместе.

Глава 1

Четверг, 1 февраля 2035

17:45

В уши Кайры ворвался низкий рокот артиллерийского огня; за ним последовали автоматные очереди. Она все еще ничего не видела, но рядом люди выкрикивали приказы и кто-то стонал от боли. Жара окутывала ее удушающей пеленой.

Визор включился, и она невольно дернулась назад, увидев фигуры в камуфляжной форме с оружием – они метались в поисках укрытия, словно в жутком кино про войну. Перед ее глазами – нет, напомнила она себе, это не ее, а его глаза – глинобитная стена рассыпалась в пыль. Все вокруг превратилось в мешанину желтых, коричневых и темно-зеленых пятен под солнечным светом такой яркости, что на него было больно смотреть.

Где же это, в Афганистане? Она словно вернулась в детство, когда они с Эммой играли на полу, пока отец смотрел по телевизору новости.

Внезапно картинка переключилась; теперь пустынное солнце висело у горизонта, похожее на шар из расплавленного золота, а небо стало лиловым. Кайра опустила глаза и увидела свой камуфляж, поношенные армейские ботинки и винтовку, зажатую в руках. Внутренний голос подсказал ей, что это «Миними-59», хотя она в жизни не имела дела с оружием. Она рассмотрела рыжеватые волоски, отсвечивающие в вечерних лучах, и напряженные мускулы под веснушчатой кожей. Руки принадлежали не ей. Браунриггу.

Спустилась ночь – жаркая, пыльная, черная. Не городская, как она привыкла, когда в небе висит свечение уличных фонарей. Эта темнота была похожа на чернильное облако, на смолу, заливающуюся в глаза, уши, рот, так что становилось трудно дышать. Может, процедура прервалась? Но нет: зрение постепенно адаптировалось, и она огляделась по сторонам.

Вверх по склону замерцали крошечные огоньки масляных ламп в квадратных окошках приземистых мазанок с плоскими крышами. Вокруг них возвышались заросли кустарников и травы, а дальше до самого горизонта простирались песок и камни. Она еще огляделась глазами Браунригга, фиксируя и запоминая детали, пока ее взгляд не наткнулся на двоих солдат, мужчину и женщину. Браунригг поднял вверх кулак, и они застыли как вкопанные.

Повисла тишина; Кайра постучала по шлему виртуальной реальности. Что-то затрещало у нее в ухе, и из передатчика раздался голос: «Уничтожить».

Браунригг поднял один палец и повел остальных к постройкам. Пробираясь вперед, она ощущала острые камешки под подошвами ботинок. Домики лепились друг к другу, на фасаде было сразу три двери. Кайра посмотрела, как он отправил двоих других к дверям по краям, а сам встал перед средней. Раз-два-три, показал он пальцами, и они нырнули внутрь. Браунригг ворвался в домик вслепую, держа винтовку перед собой. Она чувствовала, как участился его пульс. Очков ночного видения у него не было; свет шел только от маленького фонарика на корпусе винтовки, испускавшего тонкий и яркий луч. Водя им по сторонам, Браунригг обыскал помещение.

– Чисто! – послышался голос солдата-мужчины.

– Чисто! – эхом повторила женщина.

Какое-то движение в темноте заставило Кайру затаить дыхание. Браунригг шагнул ближе, чтобы осмотреть груду тряпок на земляном полу. Его плечи напряглись, ствол винтовки крепко упирался в грудь. Казалось, груда тряпок пошевелилась; Браунригг дернулся, и его палец заплясал на спусковом крючке.

Маленькая хрупкая рука медленно показалась из тряпья, за ней выглянуло воспаленное лицо. Мальчишка. Браунригг с облегчением выдохнул и забросил винтовку на ремне за спину. Присел на корточки.

– Ты в порядке, дружище? Что с тобой, заболел?

Мальчик бессмысленно таращился на него. Браунригг протянул руку, чтобы пощупать лоб. Ребенок застонал и попытался отползти.

– Не волнуйся, приятель, мы тебе поможем.

Он потянулся за рацией. И тут другая рука мальчика взлетела из-под рваного одеяла, а в ней – кривой ржавый нож. Неловким движением он замахнулся на Браунригга, и этого внезапно оказалось достаточно.

По горлу Кайры словно полоснули раскаленной кочергой, по всему телу – телу Браунригга – пробежала волна паники и адреналина, и он повалился назад. Мальчишка вскочил, отбросив тряпки, с торжествующим выражением на лице.

За дверью мужской голос выкрикнул что-то неразборчивое, и мальчишка выпрямился, напрягшись. Потом раздался выстрел, и снова повисла тишина.

Ребенок постоял, все еще сжимая нож в руке, потом гневно плюнул в лицо Браунригга, который извивался на полу, хватаясь за горло. Кровь струйками бежала у него между пальцев.

Мальчишка выскочил на улицу.

В слепой панике Браунригг катался по земле. В конвульсиях он задел ногой маленький столик и услышал звон бьющегося стекла.

Кайра в первобытном ужасе хватала ртом воздух.

До нее донеслись голоса двух других солдат.

Потом выстрел.

И молчание необъятной пустыни.

Наконец – казалось, целую вечность спустя, – двое товарищей склонились над ним.

– Мы убрали их обоих, сэр, – сказала женщина. – Держитесь. Смотрите на меня!

Ее напарник выкрикивал в рацию координаты, требуя немедленно прислать медицинскую помощь.

Потом все растворилось в темноте.

Кайра вскочила с кушетки, на которой лежала, и сорвала с головы шлем, но, ничего не увидев в потемках лаборатории, заметалась из стороны в сторону. Кто-то резко схватил ее за плечи.

– Пустите меня! – выкрикнула она и стала отбиваться.

Мужчина охнул от боли, потом голос, особенно громкий в темноте, приказал:

– Космо, свет на пятьдесят процентов.

Лаборатория немедленно осветилась.

Дезориентированная Кайра замерла на месте. Коллега крепко ее держал.

– Кайра, все в прядке. Ты в лаборатории. Это я, Джимми.

Она огляделась, увидела знакомое оборудование, столешницу из черного мрамора, свою кружку, стоявшую на ней, и начала успокаиваться. Это была не первая процедура переноса памяти, которую они проводили, и обычно она так не реагировала.

– Боже, Джим! Прости.

– Бывало и хуже. – Он улыбнулся и опустил ее. Подержал руки поднятыми еще мгновение, потом потер подбородок.

– Я испугалась.

– Я так и понял.

Он осторожно подвел ее назад к кушетке; она старалась восстановить дыхание.

– Тихо, тихо, – успокаивал ее Джим. – Все хорошо, Кайра. Ты в порядке.

Она села и потрогала горло, ошибочно приняв пот за кровь. Подняла трясущиеся руки к лицу. Ее собственные руки. Она медленно покрутила ими перед глазами.

Чистые.

Ее пульс начал замедляться, но дыхание все еще было прерывистым.

Она постучала пальцами по груди. Джимми сразу же понял и выхватил из кармана белого халата ингалятор. Вырвав у него флакон, она надавила на помпу и с шумом вдохнула.

Секунду спустя Кайра почувствовала, как ее дыхательные пути расширяются. Дыхание стало глубже, спокойнее. Пот на теле начал остывать, и она снова пощупала шею. Джимми наблюдал за ней, обеспокоенный и растерянный.

Он осторожно похлопал ее по спине.

– На этот раз, надеюсь, блевать не станешь?

Она мрачно покосилась на него.

– Специально не ела с самого утра.

– Учишься на своих ошибках, – улыбнулся он. – Давай-ка попей водички.

Он взял со стола стакан и протянул ей.

Она с жадностью выпила, радуясь тому, что Джим рядом.

Он проверил ее пульс электронным датчиком и посветил фонариком в глаза. Кайра раздраженно зыркнула в сторону Картера, ее партнера по бизнесу и владельца «КартерТек Лаб».

– Смотри перед собой, – велел Джимми. – Реакция зрачков нормальная, – заключил он и забрал у нее пустой стакан, вернув его на стол.

– Армия, Картер? Чертов спецназ? После всего, о чем мы говорили? – сердито спросила она.

Картер прижал к губам указательный палец, указывая другой рукой на Кассандру – огромный белый аппарат, формой напоминающий пончик, стоявший на другом конце лаборатории. Белоснежный металл Кассандры резко контрастировал с темно-серыми стенами и черными рабочими поверхностями. На белой каталке, головой в центре отверстия, лежал генерал-лейтенант Браунригг.

Картер пожал плечами.

– Бизнес есть бизнес.

– Я его достаю, – предупредил Джимми.

На мгновение Кайра откинулась на кушетку. Даже потолок в лаборатории был темным; его покрасили в черный цвет, чтобы скрыть провода и вентиляционные решетки. Наверное, Картер счел такое решение стильным. Со слабой улыбкой она показала Джимми два больших пальца.

– Кассандра, выключить сканер, – произнес Джимми, подхватив со стола новый стакан с водой. Раздался мягкий шелест, и пончик отъехал, оставив Браунригга лежащим на каталке. Тот медленно приподнялся и взял воду.

По возрасту он никак не годился в солдаты, и Кайра поняла, что воспоминание относилось к ранним годам его службы. Он молча пил, глядя на нее поверх края стакана.

– Вы как, в порядке? – спросил его Джимми.

Браунригг кивнул, допил воду и протянул стакан Джимми назад. Тот обратился к нему:

– Пикостимуляторы и нанорецепторы^[2] выведутся из вашей крови в течение пары часов, вы ничего не почувствуете. Но не забывайте пить больше жидкости.

– Это те невидимые штуки, которые вы мне вкололи? – поинтересовался Браунригг. Наверное, он увидел, как вытянулось у Джимми лицо, потому что добавил с хитроватой улыбкой: – Не беспокойся, сынок. За время службы мне чего только не кололи. И в большинстве случаев я не знал, что в шприце.

Голос у него был низкий и ровный. Для человека пожилого генерал находился в отличной форме: никакого живота, мышцы плеч и груди распирают отглаженную бледно-голубую сорочку. Он ловким движением сел, свесив ноги с края каталки, но Джимми его остановил:

– Дайте мне минутку проверить ваше состояние.

Картер стоял, прислонившись к серой стене, полускрытый в тени. На нем был синий костюм в тонкую полоску с платком в тон аквамариновому галстуку. Все сшитое на заказ – в магазине не купишь. Многие китайские бизнесмены одевались так, чтобы подчеркнуть богатство своей страны, приобретенное за последние десятилетия, и костюмы в Лондоне снова вошли в моду. Такая же показуха со стороны Картера, подумала Кайра, как и белые халаты, которые по его настоянию носили они с Джимми, чтобы выглядеть «как настоящие медики». Хотя технически они были равными партнерами в компании, своим внешним видом Картер демонстрировал, что он тут босс, хотя это было ясно и так по вывеске над входом.

Любопытно, но в свои воспоминания он ее ни разу не допустил.

Говорил, что это личное.

«Есть что скрывать?» – думала Кайра в ответ.

Картер сильно нервничал перед переносом, и она, честно говоря, тоже. Насчет клиента он высказался уклончиво, но заверил Кайру, что они вместе примут решение, как действовать дальше. Кайра была признательна, что он дал ей возможность реализовать ее изобретение, но бывали моменты, когда она думала, что следовало бы выбрать другой источник финансирования. Его разговоры о том, что технологиями должны пользоваться достойные люди… говоря это, он явно кривил душой.

Картер был упрям, но и она тоже.

– Так что? – выжидающе спросил Картер, кивнув Кайре.

Браунригг смотрел ей прямо в глаза, и она вдруг ощутила с ним глубинную связь. Да и как было не ощутить после того, как она побывала в его воспоминаниях?

– Там был бой, солдаты. Пустыня, может, Афганистан, – начала она. – Маленькие домики, с виду заброшенные, но потом… в одном оказался ребенок… мальчишка.

Браунригг продолжал невозмутимо глядеть на нее.

Неужели то, что там произошло, нисколько на него не повлияло?

– Это оказалась… – она поискала слово. – Засада. Мальчик… Он… зарезал вас.

Она снова пощупала шею.

– Перерезал вам горло.

Никакой реакции.

Следующую фразу она произнесла очень тихо.

– Ваши товарищи его застрелили.

Как могло такое – убийство маленького мальчика, при каких бы то ни было обстоятельствах – нисколько не отразиться на его лице, хотя бы в виде тени скорби и сожаления?

Картер перевел взгляд с нее на Браунригга.

Тот расстегнул воротничок рубашки и показал длинный красный шрам.

– Совершенно верно, доктор Салливан, – твердым голосом произнес он.

Лицо Картера осветилось.

От облегчения, догадалась она.

Кайра почесала бровь, все еще немного дезориентированная. Ее взгляд упал на черную мраморную столешницу с крошечными серебристыми вкраплениями. Они посверкивали в полутьме, внушая ей ощущение чего-то стабильного и надежного. Она посмотрела на свою кружку с надписью «Дайте мне кофе, и никто не пострадает» – подарок от Джимми. Потом перевела глаза на стеклянную стену лаборатории и вгляделась в свое отражение на фоне темного коридора.

Она отчетливо видела себя: взлохмаченные волосы, подстриженные в короткое каре, длинные ноги, чуть широковатые для такой фигуры плечи. Потом снова встретилась взглядом с Браунриггом, исполненная чувства вины – чужой, не своей.

– Они его… тот мальчик умер? – спросила она, заранее боясь ответа.

Браунригг промолчал. Он отвел глаза и соскочил с каталки.

Картер тут же метнулся к нему.

– Как вы убедились, генерал-лейтенант, – сказал он, – Кассандра, разработанная доктором Салливан, по-настоящему уникальное изобретение.

С подобострастием Картер переборщил, и Кайре стало за него стыдно.

Браунригг оправил рубашку. Он как будто немного стеснялся; возможно, чувствовал себя как голый после того, как она покопалась в его памяти. Словно после пьяного разгула выслушивал рассказ о своих вчерашних подвигах – его научную версию.

– Нельзя не согласиться, – подтвердил он, по-прежнему не глядя на Кайру. – Кассандра – как греческая предсказательница?

Он улыбнулся, но его тон остался серьезным.

– А как называется сам аппарат?

– Компьютерный ассистент неврологического трансфера памяти.

Картер перебил ее, подталкивая Браунригга к двери:

– Ну что же, тест-драйв, так сказать, мы провели, значит, можем обсудить условия.

– Я в порядке, спасибо, что спросил, – вставила Кайра.

Картер скривился, но оглядываться не стал.

В эту часть процесса он, похоже, ее включать не собирался. Раздраженная, она догнала их, нетвердо держась на ногах, и схватила Браунригга за рукав рубашки.

– Могу я поинтересоваться…

Оба мужчины остановились и повернулись к ней.

– Как вы собираетесь использовать мою технологию?

Мускулы Браунригга под ее пальцами были твердыми как сталь. Он многозначительно покосился на свое запястье, и она разжала ладонь.

Картер сверкнул на нее глазами.

Браунригг, однако, улыбнулся, не выказав ни малейшего недовольства.

– Бороться с терроризмом.

– Как именно? – не отставала она.

Он поколебался, потом твердым голосом продолжил:

– Допрашивать подозреваемых. Мы считаем, ваша технология может… быть полезна для получения информации о членах террористических ячеек, даже после атак.

Он взмахнул рукой.

– Их контакты, адреса, места встречи и места хранения оружия – в этом роде. Если мы кого-то поймаем живым, то постараемся получить максимум сведений, чтобы предотвратить новые зверства.

– Интересно. – Она склонила голову набок, делая вид, что обдумывает его слова. – Но мне кажется, правозащитники не одобрят копания у людей в мозгах без их согласия.

Лицо Картера потемнело.

Браунригг снова улыбнулся; напряжение, внезапно повисшее в лаборатории, явно его забавляло. Он сделал шаг в ее сторону.

– Доктор Салливан, пропасть между богатыми и бедными растет и будет расти, а с ней и угроза терроризма. Я уверен, что британская общественность будет вам вечно признательна за вашу технологию и за жизни, которые с ее помощью удастся спасти.

Мгновение они постояли, глядя глаза в глаза. Возмущение Кайры росло.

– К сожалению, это все, что я могу вам сказать.

Ее сердце отчаянно колотилось, и Картер предостерегающе глянул на нее.

– Надеюсь, правоохранительные органы позаботятся о том, чтобы ваши клиенты сначала давали согласие на процедуру.

Браунригг покосился на Картера с недоумением.

– Мы так не договаривались.

Кайра заметила, что между двумя мужчинами что-то промелькнуло.

– Нет, это обычное недопонимание. Все в порядке, – запинаясь, пробормотал Картер.

– Технология останется засекреченной, – жестко заявил Браунригг, и его лицо посерьезнело. Он кивнул в сторону Кайры и Джимми. – Вы же понимаете, что произойдет, если ваш прибор окажется не в тех руках? Понимаете, насколько значимо ваше изобретение?

Кайра не знала, принимать это за комплимент или за угрозу. Кто он такой, чтобы говорить ей, что она может или не может делать со своей технологией?

– Представьте, как это могут использовать против нас! – воскликнул Браунригг.

– Нас? – фыркнула Кайра.

Картер шикнул на нее.

– Доктор Салливан, – произнес Браунригг низким, угрожающим тоном. – Ваша технология будет спасать жизни людей. Но для того, чтобы это было так, она должна остаться засекреченной.

– Засекреченной? – Кайра поморщилась. Перевела взгляд на Джимми – его лицо побелело. Она со всей отчетливостью поняла – Браунригг не шутит.

– Я пытаюсь сказать вам, доктор Салливан, что ваше изобретение будет представлять крайнюю опасность, если попадет не в те руки. Его надо хранить в тайне. Мы не можем пойти на такой риск.

– Я придумала эту технологию, – Кайра уже не сдерживала гнева. – И не вам решать за меня.

– Вы получите достойную компенсацию, – холодно отрезал он.

– Мне не нужна компенсация! Я хочу, чтобы технологией пользовались люди, которым она необходима! Криминальная юстиция…

– Разберитесь с этим, – приказал Браунригг Картеру, отмахиваясь от нее.

– Конечно. Я все решу, – быстро вмешался Картер. – Пойдемте ко мне в кабинет, поговорим с глазу на глаз.

Браунригг вышел в коридор, а Картер с яростью ткнул в Кайру пальцем.

Тошнота внезапно подкатила у нее к горлу, и она плюхнулась на кушетку, обессиленная и разочарованная.

Все шло не так, как она себе представляла.

Совсем не так.

Глава 2

Четверг, 1 февраля 2035

18:02

– Со мной все в полном порядке, – повторила Кайра, глядя, как пальцы Джимми пляшут над виртуальной клавиатурой, пока сам он пристально всматривался в экран с ее биометрией. Голубоватое свечение подчеркивало его орлиный нос, в темно-синих глазах отражались маленькие яркие квадратики. Она допила второй стакан воды, который он ей подал, чтобы успокоиться и заглушить горечь от их стычки с Браунриггом.

– Я всего лишь следую протоколу, доктор Салливан, – ответил он с улыбкой и смахнул со лба темные кудрявые волосы. Кайра подумала, что у него симпатичное лицо и он умеет пользоваться своим обаянием. В основном Джимми работал с биочипами и устройствами слежения. Одно он испытал на ее машине, и с тех пор она дразнила его то сталкером, то Кью из фильмов про Джеймса Бонда^[3]. Она никогда не спрашивала, почему он бросил предыдущую работу врача-терапевта. Не хотела совать нос не в свое дело.

После того как Картер с Браунриггом ушли, она десять минут провела в сканере Кассандры. Теперь Кайра стояла над Джимми, разглядывавшим на мониторе снимки ее мозга.

– По-моему, все отлично, – сказал он, не сводя глаз с экрана. – Амигдала^[4] у тебя переливается, как новогодняя елка.

Он повернулся к ней с любопытством на лице.

– Каково было там, в его памяти?

– Жутковато, – ответила Кайра, поежившись. – Жаль, я не получаю хотя бы краткой сводки того, что могу увидеть.

Ее рука снова невольно потянулась к шее.

– Не каждый день тебе перерезают горло.

– Зато мы доказали, что технология работает. Похоже, его это впечатлило.

– Лучше бы я солгала и сказала, что ничего не увидела, – заметила она со вздохом.

– Уж прости. Понимаю, это не то, чего ты хотела.

– Чертов Картер! У него одни деньги на уме, – проворчала Кайра.

– Следи за языком, – усмехнулся Джимми, снова поворачиваясь к экрану. – Ты ходишь по тонкому льду после вашей с ним последней ссоры. А тебе ведь известно, что он за человек.

Она проигнорировала его слова и снова присела на кушетку.

– Космо, поиск по генерал-лейтенанту Браунриггу.

Экраны на стенах тут же заполнились фотографиями и статьями: Браунригг молодой красавчик-офицер со светлыми волосами и зелеными глазами, потом старше, с медалями и орденами, во главе взвода солдат. Выглядел он достойно, ничего не скажешь. Кто бы думал, что он виновен в смерти ребенка. Военному начальству точно не захочется, чтобы общественность проведала об этой истории. Даже гипернету не всегда удается докопаться до хорошо скрытой истины.

– Пульс успокаивается. Хотя мог бы быть и пореже. Когда ты копалась в моей памяти, он у тебя так не зашкаливал. Космо, свет на сто процентов.

Она снова зажмурилась; компьютер включил освещение в лаборатории на полную.

– Почему ты назвал наш компьютер Космо?

– Кличка моей первой собаки, – ответил он, глядя в экран. – Я его обожал.

Кайра одобрительно кивнула.

Читать память Джимми было совсем другое дело. Она изобрела Кассандру, придумала для нее нано– и пикотехнологии, но оборудование собирал в основном Джимми, по ее чертежам. Он одним из первых позволил ей проникнуть к себе в голову – после ее лаборанта Фила Брайтмена. Джимми достаточно доверял Кайре, чтобы допустить ее в свой мозг; то был уникальный опыт, к которому она подошла с предельной деликатностью. Она искала в его памяти конкретные детали, чтобы испытать свой аппарат. Это было похоже на игру в прятки. Джимми задавал ей вопрос, ответа на которой она не могла знать, и Кайра пыталась отыскать подсказку в его памяти.

Она до сих пор помнила их первый раз – самый удивительный из всех, – когда они поняли, что технология работает. Большую часть того дня они провели за испытаниями – Кайра добывала из памяти Джимми крупицы информации. «Почему в Испании в тринадцать лет у меня был приступ астмы?»

Она отчетливо видела ее: хорошенькую девочку-испанку, кареглазую, с длинными темными ресницами. Джимми пробовал разговаривать с ней на ломаном испанском; внезапно девочка обвила руками его шею и поцеловала в губы, а потом со смехом бросилась бежать. Джимми так перевозбудился – а может, перепугался или и то и другое, – что у него случился небольшой приступ астмы. Позднее, когда они вдвоем смеялись над этим в лаборатории, Джимми признался: он смутился до такой степени, что никому никогда не рассказывал про тот случай.

Но когда Кайра неделю спустя сказала ему, что у нее периодически возникает ощущение нехватки воздуха, и началось это после их испытаний, он уже не смеялся. Тогда-то она и начала задумываться о неочевидных побочных эффектах применения Кассандры. Неужели возможно перенять и физические черты человека, побывав в его памяти?

Проникать в воспоминания Джимми было все равно что заходить в гости к друзьям, чтобы взять что-то нужное. Она знала, куда ей направляться, и не чувствовала себя так, будто подглядывает из-за спины, если действовала быстро и с должным уважением.

А вот вылазка в воспоминания Браунригга напоминала настоящее вторжение. Они не были знакомы раньше, и Кайра ничего про него не знала, прежде чем оказалась в его голове. Она понятия не имела, с чем столкнется у него в мозгу и с чем оттуда выйдет.

Джимми взял небольшой сканер и подъехал на своем рабочем кресле к ее кушетке. Он провел сканером над ее шеей и лицом.

– Он повидал ужасные вещи. Это в буквальном смысле был ад.

Джимми проверил показатели.

– Все в норме.

Он вернулся к монитору, а Кайра встала и потянулась.

– Сколько времени? – спросила она.

– Восемнадцать часов четыре минуты, – ответил бесплотный механический мужской голос.

– Спасибо, Космо. Кассандра, перезагрузка, – скомандовала Кайра.

Раздался шелест, и пончик вернулся в стартовую позицию, потом пискнул сигнал, и красная лампочка на центральном пульте управления, мигнув, сменилась зеленой.

– Уверена, что ты в порядке? – спросил Джимми. – Тебе снова было трудно дышать. Нам есть о чем беспокоиться?

– Нет. – Кайра покачала головой. – Я просто рассердилась.

Боже, если она умудрилась подхватить астму от Джимми, то чем, ради всего святого, мог наградить ее Браунригг?

– Самое худшее – психосоматика. – Она сделала паузу, а потом медленно произнесла: – Ты же не думаешь, что инфаркт у Фила Брайтмена имел отношение к Кассандре, правда?

Помощь Кайре в испытаниях оборудования на начальной стадии разработки была одной из основных обязанностей Фила. Он умер во сне, вскоре после эксперимента по переносу. Тут-то Джимми и вышел на сцену, на время отвлекшись от своей работы в соседней лаборатории, – чтобы вместе с Кайрой проверить, как действует аппарат, который он помогал строить.

– Нет, – сказал Джимми, сосредоточившись на экране перед собой. – Не думаю, что бывают психосоматические инфаркты.

– Да уж, вряд ли. – Кайра сняла белый халат и повесила его на крючок на двери.

– Недиагностированное сердечное заболевание. Он мог умереть в любой момент, – добавил Джимми.

– Да, конечно. Кассандра ни при чем. – Она словно уговаривала сама себя.

Джимми отвернулся от экрана и поглядел на нее.

– А эти сны, они у тебя в последнее время были?

Они решили, что чересчур яркие сны, которые Кайра иногда видела после переносов, это остаточные воспоминания, каким-то образом задержавшиеся у нее в мозгу. Но они казались до невозможности реальными посреди ночи, когда она лежала одна в темноте.

– Нет. – Кайра покачала головой, и уголки ее губ поползли вниз. Она постаралась не встречаться с Джимми глазами.

– Ну так вот тебе рецепт, – заявил он, черкнув что-то на клочке бумаги и протягивая ей.

Кайра нахмурила брови, на секунду встревожившись. На листке было лишь одно слово.

«Кофе».

– Я угощаю, – сказала она, вздохнув с облегчением.

Она толкнула тяжелую стеклянную дверь лаборатории, и Джимми последовал за ней. Резиновые подошвы его кроссовок издавали мягкий чмокающий звук, соприкасаясь с серой матовой плиткой на полу. Коридор освещался чередой софитов, от которых на пол ложились яркие пятна; над плинтусами проходили световые ленты, создававшие на стенах узор из полос.

Картер хорошо потрудился над дизайном лаборатории. Он был хорош во всем, что делал; использовал деньги, чтобы делать деньги. «Качество притягивает качество», – частенько повторял он.

Многие стены в «КартерТек» были из стекла. Кайра часто видела, как Джимми работает в своей лаборатории, по соседству с ее. Его технологии пользовались огромным спросом: он внедрял биочипы под кожу для использования вместо кредитных карт – очень удобно на случай, если вышел из дому без денег, и разрабатывал биотрекинговые устройства для детей чересчур бдительных родителей или, как он подшучивал иногда, неверных мужей. Не так давно он придумал технологию, позволявшую имплантировать наномобильные коммуникационные устройства – он называл их биофонами – прямо в тело. Кайра не была уверена, что ей нравится идея постоянно быть на связи.

Кофейный аппарат стоял в приемной, или в «фойе», как выражался Картер. Он развесил там громадные полотна, которые, очевидно, считал «современным искусством», – на них яркими цветами были изображены части человеческого тела: синяя рука, оранжевая спина, зеленое лицо. На стойке ресепшена стояла керамическая скульптура мозга человека; зоны на нем были размечены черными линиями и подписаны черным же шрифтом. Эту скульптуру Кайра терпеть не могла.

Она провела кредитной картой перед кофейным аппаратом, чтобы заплатить.

– Два черных кофе.

Она не была готова к имплантации банковского чипа под кожу, хотя Джимми и предлагал.

Джимми развалился на одном из полукруглых серых кресел, пока аппарат наливал кофе в стаканчик. Как только тот наполнился, Кайра взяла его и передала коллеге.

Тут в двери ворвался Картер. Она вздрогнула, и горячий кофе плеснул ей на руку. Джимми выпрямился в кресле.

– Ну спасибо, что чуть все не сорвала!

Он стоял перед ней, расправив плечи, с багровым от гнева лицом.

– Я, конечно, уболтал Браунригга, но, уж поверь, пришлось приложить массу усилий, чтобы он не отказался от сделки!

Джимми встал, взял у Кайры стакан с кофе и тихонько двинулся к своей лаборатории.

– Правозащитники? О чем ты вообще думала? Ты хоть понимаешь, чего мне стоило договориться об этой встрече и как для нас важен этот генерал-лейтенант?

Кайра развернулась обратно к кофемашине; кровь у нее кипела, как вода, которую льют из чайника на гранулы синтетического кофе.

– Армия, Картер? Тебе не кажется, что надо было меня предупредить, прежде чем бросать в зону военных действий у него в голове? То, что я там увидела… Ты, черт подери, должен был поставить меня в известность!

– С самого начала, когда мы договаривались о партнерстве, я говорил: ты – мозги, я – бизнес.

Он крепко зажмурил глаза, потом снова открыл.

– У тебя есть идеи, и я их продаю. Я позволяю тебе делать, что ты хочешь, в твоей лаборатории, и плачу за все это, – ревел Картер. – Так позволь мне делать мою работу! Ты должна доверять мне! Я действую в интересах компании. Я первым делом обратился в Министерство обороны, потому что у них есть деньги: это верное дело!

Она развернулась лицом к нему.

– Ну да, и погляди, как они собираются использовать Кассандру! Мы же говорим о том, чтобы влезать к людям в голову без их согласия, Картер! У нас тут не чертово полицейское государство. В дом к человеку нельзя входить без ордера на обыск. А способов контролировать проникновение в разум еще даже не придумали. Я не ушла бы из криминального профайлинга, если бы знала, что мою технологию станут использовать для взлома мозгов!

– Это необходимое зло. Для борьбы с терроризмом. Вспомни о последних протестах против бедности, про обливания кислотой, поджоги, отравление воды! Они не сдадутся просто так, Кайра. Люди напуганы, а где есть страх, есть и деньги. Ну же, подумай, что ты сможешь сделать для своей семьи: выплатить ипотеку за мать, отправить племянницу в университет…

– Только не впутывай сюда Молли! – прошипела она. Да как он смеет шантажировать ее девочкой! – Браунригг, похоже, думает, что все уже решено. Он говорит, я не могу использовать мою собственную технологию, потому что ее надо засекретить!

Ее рука, державшая кофе, дрожала. Кайра поставила стакан на стойку ресепшена.

– Господи, Кайра, ты же умная женщина, как ты можешь так глупо поступать! – Он тяжело вздохнул. – Ты что, не понимаешь? Министерство обороны боится, что твоя технология попадет в чужие руки и…

– Чужие руки? – выкрикнула она.

– Браунригг говорит, если ей будем владеть мы, это поможет порядку, а если они – приведет к катастрофе.

– Мы? – переспросила Кайра. – С каких пор ты вообще заинтересовался политикой и терроризмом?

Он шагнул к ней вплотную, и она слегка отступила.

– С тех пор как услышал, сколько готов предложить Браунригг! Нам не надо будет продавать технологию больше никому, потому что мы станем миллионерами!

Его глаза осветились, как и всякий раз, когда он говорил о деньгах.

– Картер, сколько нам еще придется ссориться, пока ты поймешь? Ты с самого начала знал, зачем я взялась разрабатывать свое устройство. Ты знал: оно было нужно для правоохранительных органов. Представь себе ясные и четкие свидетельские показания, подумай о невинных, сидящих в тюрьме ни за что! Представь семьи, которые наконец узнают о судьбах пропавших родных!

Выражение его лица моментально изменилось, став мягче. Может, ей удастся его переубедить? Но в следующий миг глаза Картера опять сузились.

– Это журавль в небе, Кайра! Ты знаешь, что в суде такие показания не смогут принимать еще много лет. Надо проделать уйму работы, прежде чем мы дойдем до этого этапа. Собрать кучу эмпирических данных, чтобы доказать надежность системы, провести тысячи испытаний. И полиция никогда не заплатит нам столько…

– Боже, Картер, ты опять про деньги!

– Слушай, я знаю, ты расстроена, – начал он.

– Я не расстроена! Я зла, – она ткнула в него пальцем, – страшно зла на тебя. Ты собираешься продать мое изобретение этим людям, только им, эксклюзивно, – выпалила она, подхватывая свой кофе со стойки и снова разворачиваясь к нему. – И оно не просто попадет к военным, которые станут применять его для допросов. Я вообще не смогу отдать его кому-то еще!

– Успокойся!

– Мы же партнеры. Ты не должен был давать согласие, не переговорив предварительно со мной. Но тебя поманили деньгами, и ты подумал: к черту Кайру и ее мнение!

– Мы оба подписали договор о партнерстве. Если ты разрываешь контракт, можешь уходить – прямо сейчас. Мы не обязаны работать совместно, Кайра. Если найдешь кого-то другого, кто возьмется финансировать твои затеи и даст изобретать что тебе угодно, то очень хорошо! Иди ищи!

– Это угроза или обещание?

– Еще раз перейдешь мне дорогу и узнаешь!

Она постаралась сосредоточиться на изваянии мозга на стойке. Какая безвкусица!

– От меня больше ничего не зависит, Кайра. Министерство заберет у нас Кассандру в любом случае, даже если мы откажемся продавать. Сила на его стороне. Зачем же лишаться денег? Лучше взять их и перейти к следующему проекту. Например, к тому, с лечением от Альцгеймера, про который ты мне говорила. Звучит заманчиво.

Она не ответила, борясь с подступающими слезами. Ей не хотелось, чтобы он видел ее плачущей, поэтому она повернулась к нему спиной и, морщась, отпила кофе из стаканчика. Ей вспомнилось, как в детстве отец по утрам заваривал свежий кофе, и аромат от него плыл по всему дому. Не то что эта искусственная дрянь.

– Знаю, ты стараешься поступать правильно. Но посмотри на плюсы… – Он сделал паузу и упер руки в бока. – Продажа министерству принесет массу пользы. Ты же не против борьбы с терроризмом? В последнее время они перешли в атаку. В магазин нельзя зайти, чтобы кто-нибудь не заложил поблизости бомбу только потому, что ему не нравится, что у других денег больше, чем у него. И экоактивисты снова наступают…

Он вздохнул, явно утомившись.

– Есть множество людей, которые будут счастливы работать здесь.

Кайра развернулась к нему, не в силах сдержать гнев.

– Значит, рубишь сук, на котором сидишь, Картер? Хочешь уволить меня? – рявкнула она.

– Не усложняй все для нас обоих. Я выбрал тебя, потому что ты лучшая, – ухмыльнулся он. – Но сорвать сделку я тебе не позволю. Так что сфокусируйся-ка ты на будущем. На своем будущем.

– Поверить не могу, что я так отчаянно стремилась реализовать свою технологию, что согласилась работать с тобой! – Она потянулась к нему и прошипела сквозь стиснутые зубы: – Знай я, какой ты говнюк, ни за что бы не взяла твои деньги.

С этим его эго смириться никак не могло. Лучше бы уж Кайра отвесила ему пощечину. Внезапно ее ярость сменилась тревогой. Не зашла ли она на этот раз слишком далеко?

– Да ты совсем с катушек слетела! – взревел Картер. – Я ведь предупреждал: еще раз пойдешь против меня, лишишься работы!

– Против тебя? Да мы же партнеры, ты, заносчивый мелкий…

Он проигнорировал ее слова.

– Ты лучшая из всех, кто у меня работал, но твоя дерзость и твое упрямство означают, что дальше поддерживать рабочие отношения мы не сможем. – Он скривил опечаленную, разочарованную гримасу. – Если бы только ты могла следовать правилам, не переходить черту. Но это… – Он покачал головой. – Какой позор! Собирай вещи. И выметайся.

Минуту спустя Кайра стояла за дверью с сумкой и с плащом, переброшенным через руку.

Какого черта она только что натворила?

Глава 3

Четверг, 1 февраля 2035

18:56

Пробираться домой по мокрым от дождя лондонским улицам было все равно что лавировать в виварии^[5]; от небоскребов, задерживавших тепло, температура постоянно повышалась. В последний раз Кайра видела в городе гололедицу еще до того, как потеряла Эмму четырнадцать лет назад. Февральские морозы давным-давно канули в прошлое. Даже в это время года от влажности и тепла брусчатка мостовых покрывалась мхом, а между плитами тротуаров прорастали сорняки. Растительность пробивалась из каждой щели, подобно поту из пор.

Экобеспилотники и велосипеды катили по улице в обе стороны. Машин стало гораздо меньше с тех пор, как правительство крупно вложилось в общественный транспорт и сделало его бесплатным для всех работающих, чтобы снизить стоимость жизни и сократить нагрузку на окружающую среду. Ее электромобиль был роскошью, за которую она готова была платить и которую ее работа позволяла.

Кайра припарковалась в центре и пошагала по тротуару, вдыхая вонь канализационных колодцев, которую время от времени перебивали упоительные ароматы, вырывавшиеся из дверей магазинов деликатесов. Небо было темным, но повсюду над тротуаром крутились рекламные голограммы. Иногда включались и персонализированные – их запускали смарт-карты в сумках и карманах прохожих. Пара коричневых туристских ботинок ее любимого бренда повисли в воздухе у нее перед лицом, медленно кружась, чтобы она могла разглядеть их со всех сторон. Еще вчера она бы соблазнилась, но сегодня могла думать только о том, до чего зла на Картера. С шопингом придется обождать до тех пор, пока она не найдет себе новую работу.

Гребаный Картер! И именно тогда, когда все, казалось бы, шло, как она задумала. Ей ведь удалось наладить свою жизнь, правда? Она могла позволить собственную квартиру, хорошую машину, приличное вино – маленькие радости. Даже Молли, ее племянница, в последнее время взялась за ум. Кайра подумала о последнем разе, когда Молли сбегала из дома, – после ссоры насчет колледжа. Теперь, когда ей почти исполнилось восемнадцать, девочке следовало бы стать взрослее, найти уже баланс. По всей улице светились стационарные экраны, такие дешевые, что их лепили повсюду, включая стены домов и автобусные остановки. На них показывали рекламу и новости, короткие видео. Сейчас шел ролик про новый китайский наркотик, лье. Вместе с наплывом китайских товаров и рабочей силы возникли и новые бедствия – китайские проститутки и лье, вызывавший мгновенную зависимость.

Кайра закопалась у себя в сумке в поисках кошелька, огибая прохожих, остановившихся посмотреть. В последнее время ходить по городу стало непросто. Вам понравился ваш отпуск во Франции, Кайра? Подумываете съездить куда-нибудь еще? Забудьте о проблемах… – вещал ближайший к ней экран. Уголком глаза Кайра заметила мужчину, двигавшегося за ней по тротуару. Обернулась посмотреть – на нем была военная форма. Заметив, что она оглядывается, мужчина остановился и сделал вид, что рассматривает витрину. Сканер возле аптеки крутнулся в ее сторону, и рекламная голограмма спросила ее, не испытывает ли она стресса. Может, попробовать «Витамикс Энерджи Буст»? Она отмахнулась от голограммы, как от назойливого насекомого, и вошла в соседний магазинчик. Купила две бутылки вина – обычного британского «совиньон блан», выращенного где-то в устье Темзы, но довольно дорогого. Пока что оно было ей по карману – в кошельке еще оставались деньги – и обещало заглушить переживания из-за предательства Картера, по крайней мере на сегодняшний вечер.

Она сунула бутылки в сумку и снова вышла на улицу. Завтра придется подумать о новой работе. А сегодня лучше расслабиться и отдохнуть. Боже, что, если она кончит в одной из этих жутких генетических лабораторий? На короткий момент она вернулась в воспоминаниях к давним временам в полиции. Да, зарплата была потрясающая, а работа в отделе профайлинга захватывающая, но больше она за нее не взялась бы. Там вечно приходилось гадать – пусть и на научных основаниях, – но все равно только гадать, не больше.

Она отогнала от себя эти мысли и двинулась обратно к машине. Бутылки тихонько позвякивали у нее в сумке. Она проверила смарт-браслет, чтобы убедиться, нет ли там сообщений от мамы или Молли. Вместо них было одно от Джимми:

Ты в порядке?

Она проигнорировала сообщение, не желая думать о том, что произошло, и зашагала дальше по улице. Дойдя до машины, опять краем глаза заметила солдата, державшегося в отдалении, и у нее закипела кровь.

Она вытащила из сумки смарт-сет, специально воспользовавшись им, а не маленьким наушником. «Набери Картера». Звонок сразу переключился на автоответчик.

– Это Кайра. Слушай, можешь сказать своему приятелю Браунриггу, – громко произнесла она, – что я не представляю угрозы для национальной безопасности, так что он может отзывать своих шпионов.

Она развернулась к солдату лицом, надеясь его смутить, но тот уже исчез. Она поглядела в одну сторону, потом в другую. Его нигде не было видно.

Она затолкала смарт-сет обратно в сумку, разъяренная от того, что Картер поставил ее в такое положение. Уже потянулась к дверце машины, но вдруг замерла, увидев на ближайшем экране заголовок:

СРОЧНО:

ВЫ ВИДЕЛИ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА?

Кайра застыла и задержала дыхание. Все ее внутренности завязались в тугой узел, в груди зажужжал рой пчел – ровно на том месте, где должно быть сердце. Она отшатнулась от фотографии, наткнувшись на полную женщину, которая грубо толкнула ее и обругала.

Во рту у Кайры пересохло. Она смотрела в лицо человека, которого не видела четырнадцать лет и надеялась не увидеть никогда, – с бездушными темно-карими глазами под тяжелыми бровями, опухшими щеками и губами, сжатыми в тонкую кровожадную линию.

Полиция по всей стране охотится на беглого преступника Дэвида Ломакса.

Как может диктор говорить так спокойно? Она что, не знает, что он за человек? Люди проходили мимо в обычном течении повседневной жизни, не испытывая ни капли страха или тревоги.

Ломакс, 58 лет, по прозвищу Убийца разбитых сердец, был приговорен к пожизненному заключению за убийство шестерых женщин четырнадцать лет назад. Специальным разрешением ему было позволено сегодня присутствовать на похоронах матери в городском Некроплексе, где он сбежал из-под охраны. Несмотря на все усилия полицейских, поймать Ломакса пока не удалось. Полиция предупреждает: увидев преступника, не приближайтесь к нему и сразу же звоните по номеру…

Это был человек, осужденный за убийство шестерых женщин, одной из которых оказалась ее красивая, веселая, дерзкая сестра Эмма. У Кайры защемило сердце от боли, которую она все эти годы носила в себе.

Она работала над делом Ломакса, и оно почти уничтожило ее. Это она, полицейский профайлер, составляла его профиль и давала детективам рекомендации, как его поймать. Но этого оказалось недостаточно. Ей следовало найти что-то более определенное, чтобы детективы арестовали убийцу, прежде чем он похитит следующую жертву. Ее Эмму.

Перед ее мысленным взором встала страница в блокноте, где она записывала даты убийств и имена жертв: по две женщины в феврале месяце, три года подряд.

2019 – Неизвестная и Скайлер Лондри

2020 – Мэделин Купер и Дженнифер Босанкет

2021 – Эмма Салливан и Амелия Бригем

Это было необычное дело, необычный модус операнди^[6]. Первая женщина каждый год – полицейские обозначали их как тип А – Неизвестная, Мэделин и Эмма – была страшно изуродована и выброшена в каком-нибудь отвратительном месте. А потом в течение недели он похищал другую женщину, тип В – Скайлер, Дженнифер и Амелию, – но их оставлял нетронутыми где-нибудь в воде. У каждой из жертв типа В на шее было ожерелье с половинкой сердца, отчего преступнику и дали такое прозвище.

После смерти Эммы Кайре с трудом удалось по кусочкам собрать свою жизнь. После того как она помогла маме и Молли пройти через самое худшее, она решила бросить все – работу в полиции, свою квартиру, свои отношения, – загнать тоску на самое дно души и устроиться в департамент нейропсихиатрии в университете. Там она была постоянно занята, так что на скорбь и сожаления времени просто не оставалось. Труд в уединенной лаборатории с белыми стенами превратился для нее чуть ли не в высшую миссию. Она пыталась выяснить, какие особенности отличают мозг преступника, и возможно ли их устранить. Тогда-то она и изобрела Кассандру. А дальше Картер предложил перейти к нему, и она оказалась в «КартерТек».

На экране появился портрет первой жертвы Ломакса – карандашный набросок девушки, личность которой так и не удалось установить, так что не было семьи, которая могла бы предоставить фотографию. Кайра вспомнила пустую часовню в Некроплексе. Серые карандашные линии делали лицо девушки почти бесплотным – призрак, никогда не существовавший в реальной жизни.

На следующем снимке была Мэделин Купер в школьной форме, пятнадцатилетняя, с волосами мышиного цвета, тусклыми голубыми глазами и кривоватой улыбкой. Кайра посоветовала Тому – детективу, который вел дело Ломакса, – показать именно эту фотографию, а не другую, где бродячая жизнь уже начала сказываться на Мэделин. Люди более склонны помогать, если видят человека, а не развалину, в которую Мэделин превратилась в следующие два года.

Кайра быстро перешла к другому экрану, на ближайшей автобусной остановке, стремясь остаться в одиночестве, кода случится неизбежное. И вот, наконец, она, Эмма: совсем юная, с длинными темными блестящими волосами, в малиновом платье. Фотографию взяли из соцсетей, а сделали на какой-то вечеринке; по краям снимка видны были руки друзей, обнимавших ее за плечи.

Прямо посреди улицы Кайра расплакалась, не в силах подавить мучительную скорбь. Она как будто вернулась в тот момент, когда полицейские нашли тело Эммы; Том тогда держал ее, а она кричала и вырывалась, пытаясь добраться до тела сестры.

Она разозлилась на Тома, но позднее поняла, почему он ее не пускал.

И вот внезапно она опять оказалась посреди старого кошмара.

Она бегом бросилась к машине, все еще видя перед собой фотографию сестры на экране. Та смотрела на нее как будто с осуждением. Если бы ее последние слова, обращенные к Эмме, были добрее! Кайра приложила ладонь к сканеру отпечатка, дверь машины открылась, и она нырнула внутрь. Закрылась и уткнулась лбом в руль, вцепившись пальцами в пластик и чувствуя, как весь мир кружится вокруг нее.

Первой ее мыслью было позвонить Тому. Он наверняка в курсе, что происходит. Он успокоит ее, скажет, что они поймают Ломакса, что убийца не будет красться где-то в тени, чтобы сделать с другой девушкой то же, что сделал с Эммой.

И тут же она возненавидела себя за то, что подумала о нем. Том значил для нее куда больше, чем просто старший следователь с работы. Было кое-что еще, чего Убийца разбитых сердец ее лишил.

Пот на лбу у Кайры остывал; она вспомнила, какое облегчение испытала, уволившись из полиции и оборвав все связи с Томом. Какой еще у нее был выбор, кроме как уйти? Надо было провести черту, отрубить все, что она решила оставить в прошлом. К сожалению, и Тома тоже. Как они продолжали бы быть вместе и наслаждаться своим счастьем с таким бременем скорби и вины?

Ломакс на свободе!

Желчь подкатила у нее к горлу. Кайра распахнула дверцу машины, и ее стошнило в канализационный сток.

Пожилая пара, проходившая мимо, отшатнулась с отвращением.

Кайра сплюнула и выпрямилась на водительском сиденье, захлопнув дверь.

– Закрыть замок, – сказала она, не ощущая привычного удовольствия от щелчка, с которым машина подчинилась. – Найди в гипернете контактный номер Тома Моргана, детектива, – приказала Кайра, и секунду спустя на экране смарт-сета высветились цифры.

Она сделала глубокий вдох. Пусть это разбередит старые раны.

Но она должна знать.

– Вызов.

Короткий гудок, а потом:

– Том Морган.

Она кашлянула и села ровней.

– Это Кайра.

Пауза на другом конце.

– Кайра. Привет. Я так и думал, что ты позвонишь. Ты в порядке?

Мгновение она молчала, не зная, с чего начать.

– Слушай, я сам должен был с тобой связаться, – начал Том, заполняя неловкую паузу. – Правда, я надеялся, что у меня будут более утешительные новости.

– Хочешь сказать, он все еще на свободе?

– Да, боюсь, что так.

Рой пчел в ее груди снова зажужжал; кровь разнесла их по телу, отчего конечности Кайры разом ослабели.

– Том, он убил Эмму, – сказала она. Голос ее звучал глухо, словно с другой планеты.

Как будто он сам не знал! Как будто не он удерживал ее, чтобы она не увидела изуродованный труп сестры.

– Мы найдем его, Кайра.

Горькие воспоминания нахлынули на нее. За прошедшие четырнадцать лет много всего изменилось, но голос Тома как будто связал вместе два момента во времени.

– Он тогда выследил меня… та коробка у меня на пороге… кто еще мог ее оставить?

Пускай миновало больше десятилетия, ей никогда не забыть нарядную коробку с шелковой лентой и страх, от которого останавливалось сердце, когда она ее открыла…

…и облегчение от того, что коробка пуста.

Но это было предупреждение.

Она поглядела на людей, шагавших по улице мимо ее машины. Что, если и он там, наблюдает за ней, спрятавшись в темноте?

– Он не знает, где ты живешь. Ты же с тех пор переехала, так ведь?

– Да. – Как она могла оставаться в прежней квартире, где воспоминания окружали ее, словно привидения?

– Теперь у меня есть твой номер. Мне надо идти. Тут все вверх дном. – Он сделал паузу. – Я тебе позвоню, как только что-нибудь узнаю.

Стоило линии отключиться, как она поняла, что сама-то переехала, но ее мать так и жила в доме, где родились они с Эммой. Если убийца проследил за Кайрой до ее квартиры, то мог знать и где находится мамин дом? Мог знать, где ее найти?

– Позвонить маме, – велела Кайра. Через смарт-сет в ухе она услышала на линии учащенное дыхание матери.

Она уже знала.

– Ты в порядке, мам?

– Да.

– Молли пока ничего не говори.

Кайра приложила палец к кнопке зажигания, и двигатель завелся.

– Я скоро буду.

Она отъехала от тротуара, думая о том, что ее единственными спутниками в этой поездке будут страшные воспоминания об Убийце разбитых сердец.

Глава 4

Пятнадцать лет назад

Уничтоженная жизнь

Два дрона кружили над головами, освещенные полицейскими мигалками, которые вспыхивали и гасли в темноте. Парамедик, сидевший за рулем скорой помощи, передвинул машину, чтобы Кайра смогла проехать в узкие ворота. На миг его лицо осветилось экраном телефона; наверное, он обрабатывал новый вызов. Лобовое стекло отсвечивало, и она увидела лишь размытое пятно на месте его головы. Он коротко кивнул ей, пока она заворачивала внутрь.

Скорая была уже не нужна.

Паркуясь, она заметила Тома – он с командой работал на другом краю внутреннего двора. Каблуки ее ботинок стучали по бетону, пока она шла мимо гор пластика и обрезков металла, которые предстояло рассортировать перед отправкой под пресс. Оборудование вручную отключили менеджеры с контрольного пункта; машины стояли, похожие на гигантские железные скелеты, отбрасывая на бетон угловатые тени.

Обычно Центром переработки органических отходов и энергосбережения управляла автоматика. Это был громадный комплекс, выстроенный вокруг внутреннего двора, с солнечными батареями на крышах и экологичной черепицей, на которой даже зимой росла трава. В центре были вырыты ямы размером с бассейн, распространявшие отвратительную вонь. Грязная пена поверху ям сверкала серебристым инеем.

Там уже орудовал целый взвод полиции: офицеры в форме, караулившие ворота, полицейский фотограф и несколько детективов. Криминалисты установили на месте преступления лампы, испускавшие яркие лучи света в вечерних сумерках. Эксперты ныряли в темноту и выныривали из нее, похожие на призраков в белых одноразовых комбинезонах.

Кайра увидела доктора Хелен Уилсон, судмедэксперта, прямо перед собой. Том, освещенный софитами, сидел на корточках там, где, очевидно, лежало тело. Они уже работали вместе год назад, в 2019-м, когда были найдены первые две жертвы Убийцы разбитых сердец. Она решила, что Тому понадобилось ее мнение о том, не мог ли это быть тот же самый преступник.

Подойдя ближе, ежась на февральском ветру, Кайра увидела, куда он смотрит. Никакие исследования в университете – психиатрия и невропатология, – никакая теория, ни даже фотографии не могли подготовить ее к зрелищу изуродованного трупа, лежавшего возле ее ног. На первый взгляд казалось, девушка уснула в позе эмбриона, спиной к ним; позвонки проглядывали через ее бледную тонкую кожу.

Хелен развернулась поздороваться с Кайрой, уперев руки в перчатках в широкие бедра. Том хмуро буркнул «привет», не сводя глаз с трупа. Он ведь специально просил ее приехать! Хотел знать ее мнение. Мог бы хотя бы взглянуть.

С такого расстояния Кайра остро чувствовала запах смерти. Она заставила себя сосредоточиться и искать паттерны – что угодно, что поможет составить психологический профиль. Она сделала еще шаг вперед, чтобы рассмотреть голову, перемотанную серебристым сантехническим скотчем, и волосы мышиного цвета, торчавшие на макушке. Девушка была обнажена, если не считать черного биоразлагаемого мусорного мешка, которым ее обернули от талии вниз. Иней образовал на черном пластике кружевные узоры, похожие на ветви папоротника, блестевшие в искусственном свете. Колени девушки были согнуты, тонкие лодыжки скрещены, а пятки вымазаны грязью; сердце разрывалось при виде этих пяток, как у ребенка, которого оторвали от игры.

Еще больнее Кайре стало при виде ярко-розового лака у жертвы на ногтях.

И все равно она заставляла себя смотреть. Руки девушки были прижаты к груди, как у боксера. Кусок мусорного мешка кто-то оторвал – может, лисица? Кайру передернуло. Длинная извивающаяся татуировка змеи начиналась у девушки на плече, огибала бицепс, проходила по локтю до запястья и внезапно обрывалась, безголовая. Ни прищуренных змеиных глаз, ни клыков. Только окровавленные обрубки.

Руки жертве ампутировали по запястьям.

Кайра подавила тошноту и отвела взгляд. Сделала несколько глубоких вдохов, приказывая себе успокоиться. Но ее обязанностью было смотреть. Белые осколки кости торчали из кровавой массы, которая почернела и застыла как смола.

Повернувшись к Хелен, Кайра спросила:

– Мы уже знаем причину смерти?

Хелен склонилась к телу и указала на шею пальцем в фиолетовой силиконовой перчатке.

– Скорее всего, удушение, и, если все как в прошлом году, ее сначала усыпили сильным опиатом. Токсикология покажет.

Кайра приложила руку к своей груди.

– То же самое, что в прошлый раз?

Хелен тыльной стороной ладони отвела со лба прядь рыжих волос.

– Сама посмотри.

Кайра нагнулась, вынудив себя сфокусироваться на грудной клетке, куда показывала Хелен. Между маленькими белыми грудками зияла дыра с запекшейся кровью на серой коже.

Кайру едва не вырвало.

Бывают вещи, которые невозможно развидеть.

Не глядя на нее, Хелен спросила:

– Ты в порядке?

Кайра что-то невнятно пробормотала, зажимая рот рукой.

– Грудину вырезали, но вернули обратно после того, как вынули сердце.

Хелен ощупала полость в груди рукой в перчатке.

– После вскрытия я смогу сказать больше.

Кайра с трудом сглотнула.

Том спросил:

– Руки отрезали посмертно?

Хелен взяла руку жертвы, поднесла к своему лицу и пристально изучила обрубок; раскрошенная кость выступала из коричневой массы засохшей крови.

Кайра увидела, как Том поморщился.

– Нет, судя по коагуляции^[7], она была жива. Если он хотел подстраховаться, чтобы не оставить биоматериала у нее под ногтями, это проще было сделать после смерти. Наверное, он ее пытал.

– Или хотел полностью подчинить себе, – предположила Кайра. При мысли о том, как крошечная девушка пыталась защищаться, ее обуял гнев.

– Она умерла где-то еще, а потом труп выбросили здесь. Иначе все вокруг было бы залито кровью.

– Он выбирает миниатюрных женщин, – сказала Кайра. – Не думаю, что он сам крупный. Он хочет над ними физического контроля, хочет быть уверен, что они в его власти. Мешок, которым он ее обернул… мне кажется, в убийстве не было сексуальной мотивации. Наоборот, он хотел ее прикрыть.

Том поднял на нее глаза.

– Выглядит в точности как женщина, которую мы нашли в прошлом феврале, неизвестная проститутка, обнаруженная при ремонте канализации.

Она сделала шаг назад, от тела.

– То же время года, те же повреждения, труп выброшен в похожем месте. Это он.

– Похоже на то, – согласился Том.

– Скорая помощь прибыла на место первой, но было ясно, что она мертва. – Том поглядел на нее; его глаза блеснули среди теней. – Мы не знаем, от кого поступил вызов.

Кайру учили профилированию преступников – для того чтобы их ловить, а потом изучать. Она могла просканировать мозг маньяка и проанализировать его психологию, чтобы найти глубинные причины его поведения. Наука работала на профилактику преступности, а как предупреждать, если не понимаешь?

Внезапная вспышка разорвала темноту. Полицейский фотограф уже закончил работу и стоял в стороне, пакуя свое оборудование.

– Чертовы журналисты! – рявкнул Том на двоих офицеров, которые бросились в направлении мужчины, каким-то образом проникнувшего во внутренний двор.

Кайра сбросила куртку и развернула ее над телом, стараясь прикрыть его, пока нарушителя ловили и выпроваживали за ворота. Последнее, что нужно семье жертвы, – это увидеть изуродованный труп на фотографиях в гипернете.

– Мы готовы ее перевозить, сэр, – обратился к Тому Тони Роусон, координатор. Кайра снова надела куртку. Крепкие мышцы Роусона натянули одноразовый комбинезон, когда он, склонившись над каталкой, расстегнул мешок для трупа. Четверо членов его команды встали над телом, словно почетный караул. Последовал короткий миг почтительной тишины, потом Роусон отдал команду, и они подняли ее.

Девушка казалась совсем маленькой, когда ее упаковывали в белый полиэтилен. Кайра прикинула, что ее рост не превышал полутора метров.

– Руки не нашли? – спросила она Тома.

– Еще нет.

Бедная семья – им придется хоронить ее, зная, что тело не целое.

Или же они найдут руки, но это будет означать…

Щелчок, с которым Хелен стащила с руки одну перчатку, вернул Кайру к действительности.

– Время смерти?

– Судя по температуре тела, я бы сказала, два дня назад. Приблизительно вечер четверга.

– Это паттерн, – сказала Кайра.

Том склонил голову и крепко сжал челюсти.

– И это может значить только одно, – добавила она, не в силах произнести те самые слова.

Том поглядел на Кайру; на месте его глаз она видела лишь темные пятна. Он закончил за нее:

– Что еще одна женщина умрет в течение недели.

Глава 5

Четверг, 1 февраля 2035

19:44

Было уже темно, когда Кайра подъехала к дому матери по широкой улице между зеленых газонов и высоких деревьев, на которых уже раскрывались почки, хотя только-только наступил февраль. Таунхаусами постройки 1930-х владели преимущественно пенсионеры. Для молодежи они стоили слишком дорого, хотя все их хотели, считая удобными и просторными. Работающее население, включая семьи с детьми, теперь селилось в квартирах вроде ее собственной, на окраинах города, расползающегося во все стороны.

– Молли у себя? – спросила Кайра, влетев в прихожую, а из нее в гостиную. Мать стояла в центре комнаты, сжимая в руках кухонное полотенце в голубую клетку, и смотрела на фотографию Дэвида Ломакса на телеэкране. Ее бледное лицо искажала гримаса. Кайра сделала шаг к ней, и она слегка повернулась в сторону дочери, кивнув головой, но глаз от экрана не оторвала.

На короткий момент в телевизоре мелькнул снимок Эммы, сведенной после смерти к статусу одной из жертв Ломакса, темы для новостей.

Мать застонала, и Кайра увидела в ее глазах, светло-карих, как у Эммы, непролитые слезы. За шоком, который она испытывала теперь, стояли четырнадцать лет гнева и боли, которые отняли у матери мужество и силы. Она была миниатюрная, как и Эмма, но от скорби казалась еще меньше.

– Ему разрешили поехать к матери на похороны. Эммы на моих не будет. – На мгновение она уронила голову.

Кайра не ответила, только тяжело сглотнула.

– Вместо этого мне пришлось хоронить собственного ребенка. Из-за него.

– Я сегодня переночую у вас, – сказала Кайра, обнимая мать за плечи. – Поговорю с Молли, а потом вернусь к тебе.

Кайра в последний раз глянула на экран, вспоминая, как семилетняя Эмма валялась на ковре и смотрела мультики.

Мать печально кивнула. Кайра отвернулась; он увидела щербинку в двери, куда Эмма в четырнадцать лет швырнула кружкой, когда они ссорились из-за свитера.

В двадцать один год Эмма умерла.

Ее маленькая сестренка, на семь лет младше нее. Сейчас ей было бы тридцать пять. Кайра так и видела их отца, сидящего в кресле: как он, потрясенный, отложил газету и уставился на Эмму. Только что она объявила ему, что беременна, – его лицо побледнело от страха перед тем, какое будущее ждет дочь.

Такого он и представить себе не мог.

Кайру охватило чувство вины, которую она все эти годы носила в себе.

Знай Кайра то, что знает сейчас, она никогда бы не бросила тех последних слов, которые сказала сестре, когда та выходила из кафе. Она бы извинилась, сказала, что была неправа, что не это имела в виду. Вцепилась бы сестре в рукав, позволила бы маленькой Молли заказать еще пирожное – любое, какое хочешь, дорогая, – лишь бы они остались.

Идя через холл и поднимаясь по лестнице, Кайра смотрела на семейные фотографии: мама с отцом – молодожены, потом молодые родители, потом взрослые, с ней и Эммой, Кайра в мантии выпускницы, потом Молли – как она превращалась из розовощекого младенца в прекрасную юную девушку.

Она постучала, но ответа не последовало, и Кайра потихоньку приоткрыла дверь. Молли лежала на кровати, отвернувшись от нее и закутавшись в одеяло.

Когда-то Кайра делила эту спальню с Эммой, и, хотя мать все здесь переделала, оклеив комнату пастельными обоями и поставив белую мебель и двуспальную кровать, призраки никуда не делись, как и знакомый запах. Кайре так и виделись две их кровати, полуночные беседы, выговоры отца за болтовню и хихиканье в темноте.

Она присела на край постели и осторожно погладила племянницу по спине.

– Молли, милая, я должна сказать…

– Я знаю. Видела в новостях, – глухо ответила девочка.

Она что, плачет?

– Хочешь поговорить?

– Нет.

Кайре хотелось утешить ее, но настаивать не имело смысла. Молли все делала в свое время и по своему желанию. Иногда она бывала приставучей, как маленький ребенок, иногда – молчаливой и ершистой. Кайра поняла, что придется подождать.

– Я буду в соседней комнате. В любое время, даже ночью, если надо, приходи ко мне…

Какое-то время Кайра посидела с матерью, после чего поднялась в комнату, где хранила кое-какие вещи на случай, если соберется переночевать; в комнату, которую отец выкрасил в желтый и сливочный цвета, когда осознал наконец, что скоро станет дедом. Молли никогда там не спала. К тому времени, как она родилась, Эмма уже переехала в дом, который отец называл «коммунистическим болотом», к группе экоактивистов и своему парню, про которого говорила, что он отец Молли, и которого они никогда не видели.

Из-за всех переживаний их отец умер вскоре после Эммы. Его сердце было разбито.

Умываясь в ванной, Кайра вспомнила про вино, оставшееся в машине. Может, пара бокалов поможет ей прогнать мысли о Ломаксе из головы и спокойно заснуть? В конце концов она решила не ходить за ним. Она была так измучена, что, едва забравшись в постель, погрузилась в полудремоту, полную видений.

Перед ней загорались синие мигалки, ее руки обнимали трехлетнюю Молли, бледную и неподвижную, сжимали ее изо всех сил. Девочка не сводила глаз с того места, где в последний раз видела свою мать.

Потом картинка стала меняться, здания вокруг померкли, превратившись в бежевые и коричневые пятна, бетон под ногами сменился песком. Кайра поглядела на Молли, по-прежнему держа ее в объятиях, и та вдруг обернулась облаком знакомых цветов – каштановые волосы, черное пальто, золотистые глаза, бледная кожа, – которые растворялись в воздухе, как легкий дымок свечи, пока в ее руках не осталась лишь пустота.

Мгновение цветные пятна еще кружили над ней, а потом опустились и приняли новую форму – троих солдат, шедших гуськом, выставив перед собой винтовки. Первый поднял кулак, и двое остальных замерли на месте. Кайра сразу узнала Браунригга. Он пальцем указал вперед, и они двинулись снова.

Внезапно ей стало жарко. Кайра открыла глаза: она лежала на кровати, на боку, сунув одну руку под подушку. Раздался приглушенный шорох, скрипнула доска в полу, и волоски у нее на шее встали дыбом.

С колотящимся сердцем она медленно приподняла голову и увидела прямо перед собой троих солдат, медленно кравшихся по спальне к окну. Даже в темноте она рассмотрела дула их винтовок, направленных на нее. Запах пота и песка проник к ней в ноздри.

Закрыв глаза, она на секунду задержала дыхание, не осмеливаясь шевельнуться.

Это же сон, правда? Остаточное воспоминание?

Она выждала несколько мгновений, слушая грохот сердца в ушах, а потом, не дыша, приоткрыла веки.

Она была одна.

01:07

Возбуждение у меня всегда утихает после смерти первой.

Эта смерть усмиряет что-то во мне – гнев, сожаления, страх? Мне понадобилось несколько часов, чтобы прийти в себя, – такой силы было облегчение.

Но теперь мне нужна ясная голова. Я должен подготовиться к следующей части.

Вторая часть совсем другая, более упорядоченная, почти священнодействие.

Эта будет принадлежать только тебе, Элиза.

Я тебе обещал, что, даже если меня там не будет, я не оставлю тебя одну в темноте и пришлю кого-то присмотреть за тобой.

Я буду и дальше посылать их до того самого дня, как сам присоединюсь к тебе, чтобы никогда не разлучаться.

Следующая часть всегда труднее.

Мне надо подготовиться. Я все еще слишком грязный, слишком испачканный. Я рад, что тебя здесь нет и ты не видишь, во что я превратился. Что ты не стала такой же, как я. Ты всегда останешься чистой, незапятнанной, невинной.

Мне предстоит большая работа. Надо четко следовать процедуре.

Все надо сделать правильно.

Я медленно прохожу по дому, разворачивая зеркала к стенам, убирая фотографии, закрывая двери и запирая замки.

Мои руки еще помнят первую, которую я бросил на свалке. Я до сих пор ощущаю ее липкую кровь на своих руках, хотя на них нет от нее ни следа.

Я прохожу на кухню и достаю отбеливатель из шкафчика под раковиной.

Отворачиваю крышку и лью густую желтоватую жидкость себе на ладони и пальцы, потом беру щетку и тру, пока кожа не становится багровой.

Этого недостаточно.

Я достаю из шкафчика над плитой пакет с солью, разрываю его зубами и высыпаю себе на руки, а потом тру их, и крупинки соли разъедают мне кожу, так что от боли на глазах выступают слезы.

Элиза! Элиза! – в отчаянии призываю я снова и снова.

Я никогда не буду достаточно чист.

Я приму ванну, вот что я сделаю. Я налью ее до краев и погружусь в воду полностью. А потом, когда вода успокоится, буду лежать под ее стеклянистой поверхностью с открытыми глазами, чтобы видеть то, что видела ты, и чувствовать то, что ты чувствовала. И может быть, каким-то образом ты узнаешь, что я готов послать тебе нового ангела.

Глава 6

Четырнадцать лет назад

Дверь фургона спецназа отъехала в сторону, и шестеро мужчин в боевой форме и шлемах, вооруженные полуавтоматическими винтовками, выскочили и рассыпались вдоль длинного ряда магазинчиков. Четверо уже стояли на заднем дворе, притаившись и готовясь нанести удар. До рассвета оставалось еще около часа. Лил пронизывающий холодный дождь, и вода струйками стекала по кевлару бронежилетов и водонепроницаемой ткани курток.

Том подошел к ржавой металлической лестнице, ведущей наверх, к квартирам над магазинчиками. Рядом с ним Пит Донован, глава подразделения быстрого реагирования – жесткий ежик с проседью, пронзительные голубые глаза, морщинистое непроницаемое лицо, – стоял, дожидаясь, пока все окажутся на позициях. Мгновение тишины, а потом он рукой подал сигнал, командуя своим людям быстро и тихо подниматься.

Из двери полетели щепки, когда по замку ударил таран. Быстрое вторжение, крики «Полиция!», и команда оказалась в маленькой сырой квартирке. Том вошел следом за спецназом, держа руки в карманах. Как он может быть таким спокойным? Кайра поднялась за ним по лестнице, ощущая, как яростно колотится сердце в груди.

Еще крики:

– Здесь! Сюда!

Добыча была у них в руках.

Наконец-то они поймали Убийцу разбитых сердец, монстра, который мог знать, где ее сестра.

Сбитый с толку резким пробуждением и криками спецназовцев, Ломакс в наручниках сидел на кровати. Донован приказал своим людям охранять его, и они отошли к стене с сознанием выполненного долга. Адреналин так и витал в воздухе. Кайра прошла за Томом в темную спальню. Двое вооруженных офицеров стояли по углам, целясь в арестованного из винтовок. Том кивнул в сторону жалюзи, и один из офицеров их раздвинул.

Дэвид Ломакс был всего на пару лет старше Тома, но выглядел гораздо хуже. С такого ракурса он казался низкорослым и чересчур массивным; живот выпирал между краем застиранной футболки и трусами-боксерами. Он сидел на грязных простынях, скомканное одеяло валялось на полу. Его руки были скованы наручниками за спиной, темные волосы прилипли к бледному лицу. В комнате воняло потом.

– Какого дьявола? – рявкнул он, когда Том спокойно встал прямо перед ним.

– Дэвид Ломакс?

– Ну а кто ж еще? – скривился мужчина. – А ты что за хрен и кто эта сучка? – Он уставился на Кайру, и ей пришлось сделать усилие, чтобы не отвернуться.

Ей хотелось закричать «Это ты похитил мою сестру?!», но Том заранее ее предостерег этого не делать. Собственный опыт подсказывал ей, что Ломакс из тех преступников, кто будет наслаждаться ее болью, дразнить ее насчет того, где находится ее сестра, – при условии, что он сам это знает. Полицейские не были уверены. Эмма не до конца вписывалась в паттерн. Действительно ли Убийца разбитых сердец затащил ее в машину две недели назад? Чего Кайра ожидала, карабкаясь вверх по ржавой лесенке? Что Эмма будет там, запертая в комнате, перепуганная и измученная, но все-таки живая?

Его паттерн был им уже известен: первая жертва ежегодно умирала ночью четверга в феврале, вторая – в полночь следующей среды. Это был третий год цикла. Они уже нашли Амелию Бригем – жертву типа В, молодую социальную работницу, – в канализационном колодце близ Китайского банка несколько дней назад. Кайра знала, что, если Ломакс похитил Эмму, она уже должна быть мертва. Наверняка он последовал своему паттерну. Просто они еще не нашли труп.

Мысль о том, что ее сестра где-то лежит, изуродованная, разрывала ей сердце.

Ей нельзя было находиться здесь – дело было личное. Любого офицера, каким-либо образом связанного с жертвой, немедленно отстранили бы, следуя протоколу. Том пришел в ярость, когда она примчалась, – он предупреждал ее не приезжать, когда позвонил сообщить, что они арестовывают Ломакса. Но, увидев ее у лестницы в квартиру, он не сказал ей возвращаться домой. Потому что она, как психолог, помогала им? Или из-за своих чувств к ней?

Том спокойно ответил:

– Дэвид Ломакс, я арестовываю вас по подозрению в убийстве. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

– Я ничего не делал, – проревел Ломакс, дергаясь в наручниках. Потом вдруг замер. – Убийство? – повторил он, как будто не сразу понял это слово.

Кайра вгляделась в его лицо, пока до него доходил смысл обвинения. Ей приходилось изо всех сил удерживать себя, чтобы не потребовать от него информацию.

Его бы это порадовало.

– Арестуете меня? – Ломакс был поражен. Он попытался встать. – Да что это за чертовщина? Снимите их сейчас же!

Один из спецназовцев толкнул его назад на кровать.

– Тихо!

Ломакс дернулся и сел; изо рта его летела слюна.

– Спокойнее, Ломакс, – мягко произнес Том.

Вошел вооруженный полицейский.

– Сэр, прибыла команда для обыска.

– Запускайте, – ответил Том, не сводя с арестованного глаз.

Почему он не спрашивает про Эмму?

Том присел на край комода возле кровати, оказавшись почти на одном уровне с мужчиной, сидевшим перед ним. Заговорил негромко и отчетливо:

– Несколько дней назад женщина, Рейчел Моллой, обратилась к нам. Сказала, что ты ее избил.

– Никогда о такой не слышал, – сказал Ломакс, глядя в окно. Он что, пытается изображать спокойствие, повторяя за Томом?

– А вот она говорит, что вы знакомы. Говорит, ты неоднократно пользовался ее услугами. «Регулярно» – вот какое слово она использовала.

– Тут нет ничего незаконного.

– Есть, если дело происходит не в помещении, предназначенном для оказания секс-услуг.

– Если тупая сучка хочет, чтобы я ее трахнул за пару фунтов, кому от этого вред?

– Ей, очевидно, судя по ее травмам, – ответил Том.

Кровь у Кайры кипела. «Ну же, Том! Спроси его об Эмме».

Ломакс презрительно усмехнулся.

– Так весь шум из-за этого? Что я проучил шлюху?

Он обвел комнату глазами и улыбнулся.

– Это чушь собачья. – Ломакс опять осклабился. – Шлюх вечно колотят. Вам что, больше нечем заняться?

– Как я сказал, я арестовываю тебя по подозрению в убийстве.

Том вытащил руки из карманов.

– Про убийство я ничего не знаю. Это был не я. Небось, старик Рейчел разделался с ней, когда она пришла домой, потому что сообразил, каким путем она добывает деньги. – Его рот растянулся в улыбке, приоткрыв коричневые зубы, похожие на могильные камни.

– О нет, Рейчел вполне себе жива, – сказал Том. – И это означает, что она может дать показания против тебя.

– Она этого не сделает, – фыркнул Ломакс. – Ей хорошо известно, что так лучше не поступать. Как думаете, сколько мне дадут за пару пощечин шлюхе? Полгода максимум. Я знаю, где она живет. Да это и в суд-то не попадет.

Настала очередь Тома улыбаться. Кайра смотрела, как он ждет, пока до Ломакса доходит.

– Но как вы можете арестовать меня за убийство, если она жива? – В его голосе послышалась тревога. – Что вообще происходит?

– Кайра, можешь передать команде обыска, чтобы они начинали? Мы тут не задержимся.

Почему он отсылает ее? Хочет спросить, жива ли еще Эмма?

Если Ломакс не собирается говорить, может, при обыске найдется подсказка, где сейчас ее сестра?

– Том, пожалуйста… спроси его.

Ломакс с любопытством покосился на Кайру.

– Команда обыска, – повторил Том, не сводя с Ломакса глаз. Кайра вздохнула и вышла из комнаты.

Она дала добро, и квартиру заполнили криминалисты в белых комбинезонах и голубых бахилах поверх уличной обуви. Они переворачивали все вокруг, поднимали грязные диванные подушки и опустошали шкафы. Ручным металлодетектором и рентгеновскими камерами они обследовали стены и пол. Состояние квартиры удивило Кайру. Она говорила следственной группе, что они охотятся за высокоорганизованным убийцей, четко следующим процедурам. Получалось, у них снова есть повод посмеяться над ней.

Она стояла в коридоре возле спальни, прислонясь к дверному косяку, наблюдая за Ломаксом и слушая Тома.

– Мы взяли у Рейчел Моллой образцы ДНК. Она сказала, ты ее укусил. Мы взяли мазок с места укуса и других частей ее тела. – Том сделал паузу, чтобы Ломакс усвоил информацию. – Проблема в том, – продолжил он, наклоняясь к лицу арестованного, – что ДНК, которую мы нашли на теле Рейчел, уже была в базе данных.

– Значит, это не моя. У меня никогда не брали ДНК на анализ. Это не я, я же вам говорил.

Он состроил утомленную гримасу.

– Нет, эту ДНК нашли на двух трупах. Двух мертвых женщинах, – ровным тоном сказал Том, наблюдая за его реакцией.

От слова «мертвых» у Кайры перехватило дыхание.

Глаза Ломакса, красные и опухшие, остановились на ней.

– Это не я, говорю вам. Вы не того поймали. Я люблю драться и трахаться. Я никого не убивал.

– Хотите сказать, вас просто не поймали, – заметила Кайра.

– Эта сука Рейчел врет! – взорвался Ломакс, но его лоб покрылся потом, а уголок глаза предательски задрожал. Чего он боялся – ареста или огульного обвинения?

– У нас есть записи с камер видеонаблюдения, где вы с Рейчел ночью встречаетесь. Твое лицо там отлично видно.

Ломакс испустил вздох.

– Мы покажем тебе результаты в участке, когда возьмем у тебя образец ДНК, чтобы сравнить с образцами Рейчел.

У Кайры закружилась голова. Квартира была полна людей, шумно ходивших в разные стороны, поднимавших и выносивших вещи к фургону внизу. Вонь плесени и жар от батарей вызывали у нее тошноту. От близости Ломакса все в ней бунтовало.

«Где моя сестра, гребаный ублюдок?»

– Вот мы тебя и взяли, Ломакс! – Голос Тома был таким тихим, что больше походил на шепот. – Мы отвезем тебя в участок, возьмем мазки и докажем, что это ты совершил те убийства. Ты больше никогда не выйдешь на свободу.

Несколько секунд Том смотрел ему в глаза.

– Но ты можешь облегчить свое положение. Скажи нам, где Эмма Салливан.

Ломакс прищурился.

– Кто-кто?

– Эмма Салливан, женщина, которую ты похитил две недели назад с Лоусон-стрит.

Комната сжалась, все вокруг исчезли; единственным звуком в ушах у Кайры остался стук ее сердца – такой громкий, будто оно могло вот-вот вырваться из груди.

Спустя, казалось, целую вечность Ломакс рявкнул:

– Говорю вам, я ничего не делал.

Внезапно шум, движение, люди, запахи разом обрушились на Кайру. Она метнулась к Ломаксу, размахивая кулаками.

– Где она, ты, гаденыш?

– Выведите ее! – крикнул Том.

Один из офицеров схватил Кайру и вытолкал в коридор, перегородив вход в спальню. В отчаянии она топнула ногой. Коридорчик был таким узким, что ей пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить криминалистов, тащивших улики в пакетах. Она посмотрела на небольшой ноутбук в полиэтиленовом мешке, который вынесли и погрузили в фургон. Может, там найдутся указания на то, где находится ее сестра?

Она услышала, как Том приказал:

– Оденьте его.

Потом он вышел, а следом вывели Ломакса – в спортивных брюках и шлепанцах, с курткой, наброшенной на плечи. Один офицер шел перед ним, другой – позади. Кайра обратила внимание, что в действительности Ломакс выше, чем показался ей на первый взгляд. Внезапно он дернулся к ней, и она отшатнулась, но он остановился и выругался ей в лицо.

Злясь на себя за то, что показала свой страх, она выпрямила спину и уперла руки в бока. Двое охранников подхватили его под руки, и он начал отбиваться, пока они волокли его к выходу. Том оставался впереди; он уже собирался спускаться по лестнице, когда кто-то позвал его из гостиной:

– Сэр!

Одна из женщин-криминалистов, в белом капюшоне на голове, оставлявшем открытыми только карие глаза поверх голубой маски, выглянула в коридор. Она стояла по другую сторону от Ломакса и охранников и в этой тесноте не могла подойти к Тому, поэтому протянула руку, едва не касаясь груди Ломакса, и показала серебряную цепочку с подвеской, болтающуюся на указательном пальце.

Это была половинка сердца.

Последний фрагмент головоломки.

Глаза Тома вспыхнули.

– Нашла под подушками дивана, сэр.

– Отличная работа. Упакуйте и подпишите.

На мгновение их с Ломаксом взгляды встретились, и Том злорадно улыбнулся.

Кайра вглядывалась в лицо Ломакса, который с растерянным выражением смотрел на ожерелье и не узнавал его. Кажется, он начинал понимать.

Холодный укол подозрения пронзил сердце Кайры. Ей так не хотелось сомневаться! Все выглядело таким убедительным, так почему она вдруг заколебалась?

Ломакс посмотрел ей в глаза с ужасом на лице.

– Нет, – затряс он головой. – Нет! – закричал он в полный голос, с широко распахнутыми глазами, откровенно паникуя. – Это не я! Не я! Думаете, я сумасшедший псих, который режет женщин?

Он дернулся, рванулся, пытаясь освободиться от наручников. Охранники подхватили его под жирные руки и постарались удержать, но он отчаянно боролся.

Кайра выскочила за дверь.

– Это не я! Вы меня за это не посадите! Тут какая-то ошибка! Эта сука Рейчел меня подставила. Я не сяду в тюрьму! – орал Ломакс, лягая охранников ногами.

Несколько соседей вышли посмотреть, что делают у них во дворе полицейские фургоны. Кайра спустилась по лестнице. Снизу ей было видно, как Ломакс отбивается, словно разъяренный бык. Вот он отпихнул офицера, шедшего впереди, а потом ударил его ногой в колено, и то согнулось под причудливым углом. Охранник упал, взвыв от боли. Потом он лбом ткнул в лицо второго сопровождающего, и тот повалился на пол, весь в крови.

Ледяной дождь лил как из ведра; Кайра кинулась к одному из фургонов и заколотила в дверь, требуя подмоги. Потом развернулась на громкий рев Ломакса, который, по-прежнему скованный наручниками за спиной, словно бульдозер теснил Тома к лестнице. Двери фургона распахнулись, и двое офицеров выпрыгнули оттуда навстречу Кайре. Том, выше ростом, чем Ломакс, но не такой крупный, отталкивал его грудью, не позволяя убежать. Ломакс потерял куртку, его футболка была порвана, и по груди струйками бежала вода. Несколько секунд двое мужчин боролись наверху лестницы, а потом Ломакс изо всех сил толкнул Тома плечом. Том попытался схватиться за перила, но они были скользкими от дождя, и он скатился по металлическим ступеням, ударился головой о бетон и замер неподвижно.

Ломакс кинулся по лестнице за ним следом; Кайра не могла понять, собирается он убегать или снова напасть на Тома. Как только он оказался внизу, пятеро полицейских набросились на него и повалили на землю, нанося ожесточенные удары. Ломакс приподнял голову и увидел, что Кайра смотрит на него.

– Я тебя убью, гребаная сучка! – выкрикнул он.

Кайра, вся дрожа, осела на землю рядом с Томом, вокруг головы которого разливалась кровь, окрашивая алым лужу дождевой воды.

Глава 7

Пятница, 2 февраля 2035

07:32

Автобус дергается, тормозя; жар от обогревателя прокатывается волной по моему телу, вызывая тошноту. Напоминаю себе притворяться таким же скучающе-равнодушным, как остальные пассажиры, хотя сердце от предвкушения вырывается из груди. Другие, наверное, думают, что я еду на работу, хотя большинство вообще меня не замечает, кроме разве что мамаш с маленькими детьми. Они стараются держаться от меня подальше, как будто чувствуют что-то, внушающее страх.

Интуиция.

В тот миг, когда она заходит в двери, моя тревожность исчезает, сменившись легкостью. Она проводит смарт-браслетом по сканеру рядом с водительским сиденьем, а потом идет по проходу. Я опускаю взгляд, наблюдая за ней боковым зрением. Обычно она садится в середине автобуса, слева, если есть свободное место. Понадобилось несколько поездок, чтобы узнать ее привычки. Но сегодня она подходит ближе; ее белые нежные пальцы обхватывают поручень совсем рядом со мной, и автобус трогается с места. Она садится впереди меня.

Стоило мне ее увидеть, я сразу понял, что она – идеальное подношение.

Да, она способна развеять темноту, одиночество и страх.

Я прислоняюсь виском к окну и прикрываю глаза; адреналин и радость переполняют меня. Я вдыхаю ее аромат, легкий и задорный, аромат роз и жасмина. Блестящие светлые волосы она собрала в небрежный пучок, и один завиток, длинный и мягкий, касается ворота ее пальто. У меня дрожат пальцы от желания прикоснуться к нему.

Она потирает затылок, и я наслаждаюсь мыслью, что она чувствует на себе мой взгляд.

Я наткнулся на нее несколько недель назад – неожиданно. Иногда я прихожу к ней на работу и прячусь в толпе. Однажды она улыбнулась в мою сторону, но я знал, что на самом деле она на меня не смотрит.

А я бы хотел, чтобы она посмотрела. Только не сейчас. Позже.

Когда настанет момент.

07:45

Этого мгновения она всегда ждала – когда войдет в квартиру и запрет за собой дверь. Кайра выбралась из дома, пока Молли и мама еще спали, стремясь избежать неприятного разговора о том, почему она не идет на работу.

В квартире было темно и холодно. Обычно она устанавливала освещенность и температуру удаленно, через смарт-сет, прежде чем выйти из лаборатории. Не было смысла пользоваться таймером. Она вела уединенную жизнь: без партнера, чтобы вместе ужинать, без детей, которых надо забирать после школы, без кошки, которую надо кормить, – одно время она заигрывала с этой идеей, думая, что неплохо было бы иметь в доме живое существо, но потом решила, что это уж слишком банально.

Часть ее радовалась тому, что все в доме так, как она оставила: окна чуть приоткрыты, тарелка от завтрака так и лежит в раковине, крышка на унитазе опущена. Никаких сюрпризов, и никто не требует ее внимания, которого она, усталая, все равно не могла бы уделить. Когда Молли приезжала к ней погостить, одной ночи всегда было достаточно. От подростков куча неудобств и шума. Молли спала на раскладном диване; Кайра опасалась выделять ей комнату, чтобы не переманить к себе.

Прямоугольное здание с компактными квартирами, где она жила, точь-в-точь походило на соседние, занимавшие всю улицу. Наверное, и квартиры были похожи. Она подозревала, что все они оборудованы крошечной кухней, которую легко убирать, и гостиной с диваном, креслами и журнальным столом. Кайра пыталась придать квартире индивидуальность, добавив несколько личных вещей на стеллаже, включая фотографии папы и Эммы, расписную китайскую вазу в трещинах и пару-тройку бумажных книг, от которых не поднималась рука избавиться.

Она заварила кофе и открыла холодильник, чтобы вернуть туда молоко. Закрывая дверцу, прочла цифровое сообщение на экране:

Закончились салат, яйца; заканчивается молоко; срок годности сливочного масла истек 2 дня назад; не забыть принять витаминную добавку.

– Включить телевизор, – скомандовала она, перемещаясь в гостиную и усаживаясь на диван. На экране вспыхнула спортивная программа, тренировка – их обычно показывали перед новостями, в рамках борьбы с ожирением.

Из-за беспокойства за маму и Молли, а также мыслей о Ломаксе в предыдущую ночь она так и не смогла заснуть. Все эти видения с солдатами… вероятно, это проекции ее мозга после переноса воспоминаний Браунригга, но стоило все-таки сказать о них Джимми. Черт – она же не ответила на его сообщение! Ладно, позвонит ему завтра, когда немного отдохнет. Она сняла с запястья смарт-браслет, вытащила наушник и положила на столик перед собой.

– Кайра Салливан – поиск работы. – Телевизор немедленно переключился на поиск в гипернете. Она сохранила резюме с последнего раза, когда устроилась к Картеру, но не ожидала, что оно понадобится так скоро. Кайра прокрутила вниз результаты, но там не было ничего интересного или неожиданного: генетическая лаборатория, исследовательская лаборатория, детский психолог, неврологическая клиника. Не сравнить с ее прошлой работой – нигде ей не дадут такой степени свободы и уж точно не смогут платить столько, сколько Картер.

С ужасом сознавая, что может увидеть, она произнесла:

– Новостной канал.

Кайра сразу узнала лицо одной из первых жертв Убийцы разбитых сердец: Скайлер Лондри, тип В, убита в 2019-м. Кайра не удивилась, что для новостей выбрали именно эту фотографию. Чуть кривоватая улыбка Скайлер на идеальном личике придавала ей выражение беззащитности. И почему смерть юной красивой девушки всегда кажется более трагичной? Собственно, то же самое она всегда советовала полиции: выбирайте самые привлекательные фото жертв, самые симпатичные, внушающие сочувствие, чтобы людям хотелось помочь в поисках убийцы.

Кайра вспомнила, как они нашли Скайлер. Ее белое платье веером расходилось по воде, светлые волосы сияли, открытые глаза были похожи на бледный мрамор, а на шее блестела подвеска с половинкой сердца. Как на картине, которую Кайра видела в галерее Тейт – «Офелия».

Изображение, никогда не покидавшее ее с тех пор.

Пруд замерз, так что тело нельзя было сразу достать и обследовать. Поверхность воды напоминала стекло; лицо Скайлер выглядывало сквозь него: словно маска лежала на льду. Кайра вздрогнула при воспоминании о голубоватых губах Скайлер, о кончиках ее ресниц, покрытых ледяными бисеринками, о незрячих черных зрачках и пальцах, торчащих изо льда, в котором ее руки застыли ладонями вверх.

И о коробке, стоявшей у нее на груди, ярко-розовой, с оранжевой шелковой лентой.

Содержимое этой коробки связывало две смерти вместе, подтверждая, что двух девушек убил один и тот же человек. Очерчивая паттерн.

На ее тридцатый день рождения, в разгар расследования, мама с Молли преподнесли Кайре особый подарок, который она не могла не оценить, и положили его в коробку с бантом. Кайра до сих пор не могла забыть растерянность и шок на их лицах, когда она уронила коробку и кинулась в ванную, где ее стошнило.

Как она должна была им объяснить, что было в такой же коробке, когда она видела ее в последний раз?

Ее смарт-сет зазвонил, вибрируя на деревянной поверхности журнального стола, вырвав Кайру из размышлений. На маленьком экране возникло лицо матери; перепуганное, оно тут же пробудило у Кайры панику.

– Мама? Что случилось?

– Молли пропала! – Мать охнула, словно потрясенная собственными словами.

– Опять? – Кайра рухнула обратно на диван и прижала ладонь ко лбу.

Конечно, Молли расстроена, но она могла бы выбрать момент и получше для своего очередного исчезновения.

– Когда? – Кайра не отрываясь смотрела на мать.

– Утром я пошла ее будить, а в кровати пусто. Я так перепугалась… тем более что он на свободе и…

– Мам! Мам! Погоди минутку. – При мысли о том, что ее племянница разгуливает где-то одна, пока Ломакс рядом, Кайра похолодела от страха.

Мать на экране вытирала глаза платком.

– Постарайся не волноваться, мам. Она вернется, всегда возвращается. Ты же знаешь, какая она. Придет, вот увидишь. Естественно, что она переживает, ты же понимаешь…

Однако в ней самой эти уговоры лишь усилили тревогу и чувство вины. Надо было проверить, как там Молли, прежде чем уходить, но она полчаса слушала, как девочка через стену от нее рыдала, прежде чем уснуть, и не хотела ее беспокоить.

Молли была красивая, умная и упорная, но невероятно хрупкая. Да и кто не был бы в ее ситуации – когда мать похитили у тебя на глазах, ты понятия не имеешь, кто твой отец, а любимый дедушка взял и умер. Столько утрат за такую короткую жизнь!

И все равно. Зачем добавлять неприятностей?

– Я миллион раз звонила ей на смарт-сет, и ничего, – сказала мать.

«И почему я не установила ей один из чертовых чипов Джимми?»

Тогда она точно знала бы, где находится Молли, поехала бы прямо туда и наставила бы племянницу на путь истинный. Но Молли ни за что не согласилась бы на чип. Ей почти исполнилось восемнадцать; по закону после двенадцати лет требовалось согласие ребенка на чипирование.

– Она в шоке. Ей нужно время подумать. Она скоро позвонит. Я уверена, – Кайра сделала паузу. – Извини. Мне надо больше вам помогать. Я постараюсь брать ее к себе, давать тебе передышку.

Глаза матери были красные, щеки опухли от слез.

– Это не поможет, – всхлипнула она. – Молли нужен человек, который всегда будет рядом. Ты вечно на работе. И ты нетерпеливая.

Кайра проигнорировала ее слова.

– Может, она пораньше ушла в колледж?

Это было маловероятно – зная Молли.

– Не представляю, что еще мы можем сделать прямо сейчас, кроме как продолжать ей звонить. Она вернется домой, когда устанет или проголодается. Постарайся не срываться на нее, ладно? Думаю, лучше дать ей успокоиться, оставить одну. Потом я приеду и поговорю с ней. Не стоит вам снова бодаться между собой. Это только все усложняет.

«И что я за психолог! Я должна была предвидеть, что Молли отреагирует на побег убийцы ее матери из-под стражи. Конечно, она была совсем маленькой, когда ее мама умерла, но такое не забывается».

Однако по здравом размышлении она знала, что ее ослепляет собственное чувство вины. «Если бы не я, у Молли до сих пор была бы мать».

Кайра отогнала от себя эту мысль.

– Она успокоится, как только полицейские его поймают. – Ей не хотелось произносить имени убийцы вслух.

– Она же вернется ко вторнику, к годовщине Эммы, правда?

– Ну конечно, вернется, мам. – Кайра постаралась придать голосу уверенности. Матери сейчас она требовалась как никогда.

– Четырнадцать лет. – Мама на экране покачала головой. – Почти ровно. – Она тяжело вздохнула. – Я тебе позвоню, как только будут новости.

– Хорошо, мам. Поговорим позже.

Экран смарт-сета погас, и Кайра откинулась на спинку дивана.

У нее перед глазами снова встала красивая подарочная коробка, найденная на груди Скайлер Лондри, – ярко-розовый картон, оранжевая шелковая лента, которую сняли и упаковали в пакет для улик. Крышку сняли, а под ней…

В коробке лежала пара отрезанных кистей рук, державших настоящее человеческое сердце.

Глава 8

Пятница, 2 февраля 2035

07:58

Он ждет ее на автобусной остановке возле госпиталя, чуть ли не сдергивает со ступенек от радости, весь обвивается вокруг нее. Он красивый; старше ее по возрасту. На секунду мне кажется, что я совершаю ошибку, но потом я вижу ее лицо в профиль: на нем едва заметное недовольство, настороженность. Она чуть отстраняется от него.

Старик между нами с трудом слезает на тротуар. Я подхватываю его под локоть, чтобы помочь; он с благодарностью принимает помощь, и на мгновение его морщинистое лицо разглаживается в улыбке. Точно такой же, как моя, хорошо отрепетированная.

Я иду к госпиталю в плотном потоке людей, потом сворачиваю следом за моей парочкой, пока он подталкивает ее в сторонку с решительным видом. Женщины, проходящие мимо, бросают на него восхищенные взгляды. Может, дело в белом халате – наверняка они думают, что он врач.

Я бросаю взгляд на смарт-браслет, делая вид, что жду кого-то, а сам прислушиваюсь. Переминаюсь с ноги на ногу: я заметил, что, если стоять неподвижно, люди начинают обращать внимание.

Пока они разговаривают, я листаю ее фотографии, которые сам сделал: на занятиях по йоге, в спортзале, возле паба «Фермерский герб» с подружками, на работе в госпитале.

Лишь дважды я был так близко от нее: в первый раз в очереди в магазине, а во второй – когда давал ей листовку на улице. Листовки – агитацию против неравенства и нищеты – я отобрал у одного активиста, чтобы подобраться ближе к ней. В тот раз мне удалось заглянуть в ее глаза. Потом я как-то сидел в приемной госпиталя, еще один безликий пациент, и она, кажется, не обратила внимания, что меня так и не вызвали.

Но никогда еще я не был так близко к ним обоим.

– Ты подумала над моим предложением, Изабель? – спрашивает он, склоняясь к ней так, чтобы смотреть прямо в лицо, хоть она и пытается отвернуться.

Изабель.

Какое восхитительное имя.

– Пожалуйста, скажи, что переедешь ко мне! – Он уже умоляет.

Я и раньше слышал ее голос, но каждый раз он, словно прекрасная музыка, пробирает меня до глубины души.

– Мне сейчас надо сосредоточиться на экзаменах, Эндрю. После них сможем к этому вернуться. – Она кивает, как бы подтверждая свои слова. А может, пытаясь его утихомирить.

Он берет ее за руки, складывает их вместе в молитвенном жесте, и она становится похожа на статуэтку в детском доме Девы Марии. У той были такие же светлые волосы и голубые глаза, как у Изабель.

На безымянном пальце у него белая полоска – история в цвете, предостережение.

– Не ходи никуда сегодня вечером, побудь со мной. Закажем еду, я куплю вино. Проведем ночь вместе.

– Я уже обещала девочкам. – Она отбирает у него руки, расстегивает ворот пальто. – Хочешь, встретимся в столовой, когда у тебя закончится смена?

Ты не стоишь ее, Эндрю.

– Скажи девочкам, что сегодня не сможешь! Мне ты нужна больше, чем им. И вообще, «Фермерский герб» – ужасная дыра. Разве тебе самой не хочется побыть со мной?

Это вся информация, которая мне нужна.

Сегодня – та самая ночь.

08:05

Смарт-сет Кайры зазвонил ровно в тот момент, когда она выходила из душа. Экран еще светился, когда она его подняла, надеясь увидеть номер Молли.

ТОМ МОРГАН.

С колотящимся сердцем она нажала ответный вызов – только аудио. Поплотнее завернувшись в полотенце, поднесла смарт-сет к уху; с коротких волос, зачесанных назад, все еще стекала вода.

Он ответил сразу же.

– Мы нашли тело, сегодня рано утром в Трущобах. Похоже, ее убили вчера вечером. – Он вздохнул. – Прости, что напоминаю о прошлом. Но я хотел, чтобы ты услышала это от меня. Сердце и руки… их нет.

Волна кошмарного узнавания накрыла ее с головой. Она приоткрыла рот, но не смогла произнести ни слова. Чувствуя себя так, будто только что получила удар в живот, отступила назад и присела на край дивана.

Ну вот, это опять началось.

Его ритуал – два убийства, шесть дней промежутка.

– Она была тип А?

Так полицейские называли первую жертву в паре; жертв типа А преступник уродовал и выбрасывал на свалках. Пожалуй, называть их так было корректнее всего, потому что в целом это оказывались женщины опустившиеся, парии – по словам прессы. В 2019 проститутка, в 2020-м Мэделин, наркозависимая, а потом Эмма.

Кайра не понимала, какая связь между другими женщинами и Эммой. Ее сестра была не святая, но уж точно и не пария. Да, она вела не совсем обычный образ жизни, обитала в сквоте и рано родила, но она ведь боролась за окружающую среду – это была ее страсть! Может, в том и заключалась связь: несколько раз ее арестовывали во время экопротестов. Но ведь они ни в какое сравнение не идут с проституцией и наркотиками, правда? Что убийца мог знать об Эмме, чтобы решиться похитить ее? Как профайлер Кайра должна была докопаться до сути, понять его паттерн, но у нее не получилось. Может, Том был прав – она слишком близко к сердцу принимала это дело, и любовь к Эмме ослепляла ее.

– Да, это тип А, – ответил Том.

– Но вы его не нашли? Почему? Разве нельзя использовать биотрекер? – Это же очевидно! Всем преступникам, еще до выхода из здания суда, имплантировали чипы слежения.

– У него чип старой модели. Ломакса же посадили четырнадцать лет назад. Похоже, он нашел способ заблокировать сигнал. Тело нашли в Трущобах, там настоящее преступное братство. Наверняка нашелся кто-то, кто с удовольствием помог ему избавиться от трекера.

Кайра знала про Трущобы еще со времен работы в полиции. Пригород Кроксли, как он назывался официально, представлял собой город-призрак из крошечных заброшенных домиков, частично принадлежавших государству; он строился как доступное жилье для низкооплачиваемых рабочих в начале века, на месте бывшей свалки на берегу Темзы, и впоследствии этот район признали непригодным для проживания. Теперь там собирались наркоманы и бродяги – те, у кого не было другого места, которое они могли бы назвать домом. В Трущобах царило ощущение всеобщей подавленности и тоски, токсичные испарения отравляли все вокруг. Неудивительно, что туда снова начали свозить отходы: отбросы человечества смешивались с отбросами города.

– Он может прятаться там, – сказал Том. – Уж не знаю, кто его укрывает. Мы отправили в Трущобы вооруженных людей, но нового бунта нам не надо. Они нас и так ненавидят.

Нас?

Она что, официально возвращена в полицию?

– И что ты будешь делать: ждать до следующей среды, чтобы проверить, последует ли он тому же паттерну? – Она не смогла скрыть горечь в своем тоне.

– Мы постараемся поймать его до того, как это произойдет.

Закончив звонок, Кайра высушила волосы и оделась в свитер и джинсы. Включила в гостиной новостной канал, и на экране сразу же появились Трущобы. Репортер комментировал:

Ходят слухи, что она может быть еще одной жертвой серийного преступника, известного как Убийца разбитых сердец. Дэвид Ломакс, осужденный за убийства четырнадцать лет назад, недавно сбежал во время похорон матери и сейчас находится на свободе. Полиция пока не делает никаких заявлений о том, мог ли он совершить это преступление, и не сообщает личность жертвы, чьи останки были найдены на незаконной свалке в заброшенном жилищном комплексе Кроксли, известном как Трущобы.

Мысли, которым Кайра долго не давала выхода, навалились на нее. Что-то не сходилось – почему он выбрал Эмму? Что означало выражение лица Ломакса, когда он увидел подвеску с половинкой сердца? Почему два типа жертв так сильно различались? Если бы только она нашла подсказку, это помогло бы ей докопаться до истины. Разве она не обязана это сделать – ради сестры и ради семей других жертв? Если она поймет, почему убийца проделывал все это, разве это не поможет спасти еще кого-то от смерти?

Внезапно Кайра представила себе, как использует Кассандру на Ломаксе: лежит рядом со спящим чудовищем в затемненной лаборатории, копаясь в мрачных глубинах его памяти.

От этой мысли ее передернуло.

Сумела бы она найти ответы на мучительные вопросы, преследовавшие ее так долго, если бы заглянула в его разум? И как бы это вынесла?

В любом случае это невозможно. Они не знают, где Ломакс. Придется применить более традиционные методы для поиска ответов.

Сегодня пятница. Он убил вчера вечером. У нее есть время до полуночи среды, прежде чем умрет следующая жертва.

Она сняла ноутбук с верхней полки стеллажа и поставила на журнальный столик. Внутренне содрогаясь, открыла файл с отчетом о психологической оценке по делу четырнадцатилетней давности, готовясь искать подсказку, которая была ей так нужна.

Сделала глубокий вдох и ввела пароль: СЕРДЦЕ.

09:09

Я чувствую аромат ее духов, розы и жасмина. Как будто она совсем близко. Я снял ботинки и оставил их у подножия лестницы, как прихожанин, вступающий в храм, разувшись. Босыми ногами я ощущаю ковер, на котором стояла она.

Я прошел от госпиталя до ее дома пешком, чтобы дать себе время подумать. Ее отец уходит на работу рано утром. Живут они только вдвоем.

Элиза была лишь ребенком, когда умерла, но я гадаю, какой была бы ее спальня в возрасте Изабель. Тоже похожей на мостик между детством и зрелостью? С полуторной кроватью школьницы и туалетным столиком, заставленным косметикой? Мягкими игрушками на шкафу и соблазнительным бельем внутри? С обоями в цветочек и туфлями на шпильках, расставленными у порога?

Я открываю выдвижной ящик и прикасаюсь к одежде Изабель. Вынимаю ее вещи и прикладываю к лицу. Какие они мягкие, ароматные! Я провожу пальцами по ее зеркалу, представляя себе, что она видит, смотрясь в него. Отгибаю одеяло и глажу простыню под ним.

От ощущения близости к ней меня охватывает дрожь.

Но потом я думаю про мою Элизу – обо всем, чего у нее никогда не будет. Никаких духов, никакой взрослой жизни… и в следующий момент меня сотрясают рыдания. Я падаю на колени, сломленный, посреди чужой спальни.

Выплакавшись, я встаю.

На туалетном столике среди флаконов с духами и баночек с кремом стоит стеклянный ангел – пресс-папье. Грубая работа, простое стекло: голова как бесформенный шар, тело, скругленное у основания, два маленьких крылышка почти сливаются с корпусом.

Я решаю, что это знак. Изабель станет следующим ангелом, которого я пошлю к Элизе, чтобы ее защищать.

Она всегда боялась темноты.

Глава 9

Пятница, 2 февраля 2035

14:15

Молодая женщина-офицер, представившаяся как Алекс Финн, проводила Кайру до кабинета Тома. Это было десять минут назад; сначала она проверила на компьютере удостоверение посетительницы, внимательно прочитав ее имя, адрес и род занятий. Она держалась любезно, но все-таки окинула Кайру неодобрительным взглядом, когда та отказалась от предложенного кофе. Сейчас ей ничего не полезло бы в рот; внутренности завязывались в узел при мысли о файлах, над которыми Кайра просидела все утро, прекрасно понимая, во что снова рискует угодить.

В банку с пауками.

Кайра посмотрела сквозь стеклянную стену на центральное помещение участка – Хаб, как его называли, – и увидела светловолосую Алекс, кошачьей походкой перемещавшуюся между группками других офицеров, занятых своей работой. Хаб сильно изменился с тех пор, как Кайра была тут в последний раз. Больше никаких компьютеров, удлинителей, проводов, железных шкафов для документов и кучи бумаг. Дизайн стал минималистичным, в светло-серых тонах, создававших спокойную, серьезную атмосферу. Пропали ноутбуки, сменившись интерактивными экранами, которые занимали практически все стены – словно окна в преступный мир. Пропали рации, телефоны и даже мобильные, сменившись неприметными смарт-сетами, на которые перешли все поголовно.

Дверь в кабинет Тома открылась, и он появился на пороге. Кайра вдохнула знакомый аромат с древесными нотками и специями – кедр и амбра? После стольких лет он все еще пользовался тем же одеколоном. Запах напомнил ей о долгих вечерах в участке, жутких фотографиях с места преступления, их общей решимости – и отчаянии.

Том подошел ближе, и ей показалось, что он сейчас протянет руку для рукопожатия, но вместо этого он крепко ее обнял.

– Рад тебя видеть.

Она была смущена и обрадована одновременно. От его близости воспоминания стали еще отчетливей. Она несправедливо обошлась с Томом, когда бросила его. Что это – прощение?

Отступив на шаг, они изучали друг друга, оценивая изменения. Он прекрасно выглядел – старше, но даже привлекательней. Глубоко посаженные серые глаза смотрели на нее с теплотой, хоть и казались более озабоченными, чем в последний раз, когда они встречались. Седина, раньше сквозившая на висках, теперь серебрила всю его голову. Много лет прошло, но шрам на виске до сих пор был заметен.

Она гадала, какие перемены Том найдет в ней. Без сомнения, она немного прибавила вес, ей давно перевалило за двадцать, но при росте выше среднего она выглядела неплохо. Наверное, вокруг глаз появились морщинки – куда же без них. И темные волосы она стригла теперь короче.

– До летучки пятнадцать минут, так что надо поторапливаться, – деловито сказал он, садясь и указывая ей на стул по другую сторону своего серого стола, на котором стоял моноблок и лежали картонные папки.

Она заметила, что он проследил за ее взглядом.

– Старые привычки. Предпочитаю то, что могу подержать в руках.

Кайра села, не представляя, как он отреагирует на ее теорию.

– Ты в порядке? – спросил Том, как будто они виделись только вечера, когда сидели вместе в фургоне спецназа, готовясь выезжать на задание.

– Все хорошо. Я думала, ты уже на пенсии, – сказала она. Обычно полицейские увольнялись в пятьдесят пять. – Правда, не могу себе представить, чтобы ты возился в саду.

– И я не могу. У меня еще полгода.

– Лучше бы тебе найти хобби. Спорю, твоей жене не понравится, если ты станешь целыми днями крутиться у нее под ногами.

– Я по-прежнему холост.

Кайра внезапно смутилась; ее тело как будто вспомнило все, что было между ними. Ей не хотелось думать о том, какой могла быть ее жизнь, от чего она отказалась, чего лишилась. Слишком больно. Ту часть своего прошлого она отрезала и постаралась забыть. Но сейчас чувство потери вернулось.

– А у тебя как?

– Только посмотри на нас: ни супругов, ни детей. Женаты на своей работе. – Мысль о «КартерТек» остро кольнула ее. Она сделала глубокий вдох. – Том, мне кажется, с делом Ломакса все не так просто.

– В смысле? – прямо спросил он, нахмурясь.

– Я не на сто процентов уверена, что это он.

Том сжал губы и прищурил глаза. Это выражение она хорошо знала.

– Слушай, я понимаю, звучит невероятно… но, пожалуйста, выслушай меня. – Она обхватила себя руками, словно защищаясь от его реакции. – Понимаю, это был тяжелый арест, и ты едва не погиб… – Она смотрела ему прямо в глаза, стараясь не переводить взгляд на шрам. – А потом другой детектив взял это дело, пока ты был в госпитале…

– К чему ты клонишь? – спросил он спокойно. – Мы еще не арестовали его… но ты говоришь… что ты говоришь?

– Сегодня утром, когда ты позвонил и сказал мне про труп, я пересмотрела файлы по Ломаксу, чтобы понять, где он может прятаться, проверить, нет ли кого, с кем мы могли бы связаться… кто мог бы его укрывать…

– Мы этим занимаемся, Кайра. – Он покосился в сторону, явно раздраженный.

– Я знаю, знаю, но мне кое-что попалось… кое-что, указывающее, что это может быть не он.

Том потер глаза.

– Кайра, ты немного не вовремя. У меня сейчас в разгаре поисковая операция, начальство давит, пресса ходит за нами по пятам…

– Пожалуйста, Том!

Он откинулся на спинку стула, прищурившись на нее с непроницаемым лицом.

– Слушай, – начала она, чувствуя в голосе предательскую дрожь, – у нас ведь и тогда были насчет него сомнения. Мы не были уверены, что Ломакс – тот самый убийца.

Он наклонился вперед и ткнул в нее пальцем.

– Нет, Кайра, сомнения были у тебя. Улики говорили другое.

– Да, но я все думаю про его арест. Я видела его лицо, Том, когда он увидел ту цепочку с сердечком, которую мы нашли у него в квартире. Он ее не узнал!

– Ты единственная заметила его реакцию. Я не могу полагаться…

– Понимаю, – перебила она, – но я пересмотрела записи допроса, который был у нас с Ломаксом… до того… – Кайра запнулась.

– До того как мы нашли Эмму, – закончил он за нее.

В тот мучительный короткий отрезок времени, когда она надеялась, что Эмму еще удастся найти живой.

– Кайра, – сказал Том, понизив голос, – тебе вообще нельзя было его допрашивать. Я должен был отправить тебя домой.

– Да, но в тот момент мы не знали наверняка, что с ней случилось.

Том сжал голову руками, уперевшись локтями в стол.

Она медленно встала.

Наконец-то их взгляды встретились снова.

– Ты ни в чем не виновата. Вся ответственность на мне. Я отвечал за операцию, и у меня… – Он что, покраснел? – У меня были к тебе чувства. Я должен был проявить профессионализм. – Том откашлялся. – Я не имел права тебя допускать. Ты была слишком уязвима. Не могла ясно мыслить. Ты никак не могла вынести профессионального суждения с учетом ситуации. Боже, если бы начальство знало, что ты – сестра жертвы…

Она перебила его:

– Сегодня я перечитала отчет другого психолога, доктора Мэри Тейлор, той, что взяла дело после меня. Ломакс сказал ей, что не делал этого и при первой же возможности сбежит и отыщет настоящего убийцу. Все это время он ждал, чтобы отомстить тому, кто его подставил.

– Он манипулировал тобой и Мэри. Ты что, сама не видишь? Такие, как он, всегда так поступают. Уж ты-то должна бы знать!

– Мэри – один из лучших наших специалистов. Ей он пыль в глаза пустить точно не мог. Если ты считаешь Ломакса изворотливым социопатом, способным уболтать кого угодно, то сильно ошибаешься. Он вовсе не такой искушенный. На допросах он постоянно выходил из себя, терял контроль. Даже из тюрьмы поступали донесения, что он грозит сбежать и добраться до парня, который подставил его.

По лицу Тома она видела, что он начинает колебаться.

– Я тоже это слышала, но не верила ему, потому что хотела, чтобы кого-нибудь наказали. Тогда я не понимала, что это не то же самое, что правосудие. Не совершай моей ошибки, прошу!

Том напряженно смотрел на Кайру, обдумывая ее слова.

Она не могла дольше выносить его пристальный взгляд и отвернулась, выглянув в окно на Хаб. Еще больше офицеров стояло перед экранами, обращаясь к компьютерам и друг к другу, оценивая постоянно поступавшую информацию – видео с камер наблюдения, фотографии, диаграммы и сообщения, возникавшие в воздухе перед ними. Время от времени кто-то поднимал руку, смахивая или увеличивая изображение, даже с расстояния.

Два экрана транслировали видео с камер на месте преступления: желтая полицейская лента дрожала на ветру, рядом стоял охранник.

– Посмотри на улики. Последнее тело, – она заговорила спокойнее, – на нем все признаки сигнатуры Ломакса. Ты ведь знаешь.

Он поднял глаза на три больших экрана на стенах своего кабинета и скомандовал:

– Дело три-семь-ноль-девять-два-восемь, Кармайкл, Кейли. – Компьютер высветил изображение миниатюрной девушки с длинными каштановыми волосами, карими глазами и тонкими чертами лица. На двух боковых экранах страшного триптиха появились карта с отметкой, где был выброшен труп, и фотографии мертвого тела Кейли, завернутого в черный полиэтилен, с головой, замотанной серебристым сантехническим скотчем, – она почти не выделялась на фоне окружавшего ее мусора. Снимок трупа заполнил все три экрана – прозрачная белая кожа, кровавые обрубки рук, запекшаяся кровь там, где были запястья.

Снимок был сделан сверху; тело Кейли лежало на боку, и полость на месте извлеченного сердца закрывали битые бутылки и, кажется, раздавленный монитор.

Том ткнул в экран:

– Раздета, завернута в биоразлагаемый полиэтилен, без признаков сексуального насилия, сантехнический скотч вокруг головы, отсутствуют сердце и ладони. На месте обнаружения крови нет, поэтому убийство произошло где-то еще, а труп выбросили на свалке, как Мэделин и… – он запнулся, – как всех жертв типа А.

Кайра невольно охнула.

Он посмотрел на нее.

– Прости, – поморщился он и добавил уже мягче: – Но это работа одного и того же убийцы. Слишком похоже. Все признаки. Не знаю, стоит ли тебе это показывать, ты ведь больше не работаешь в полиции.

Том пожал плечами.

– С другой стороны, ты все и так знаешь.

Это подтверждали ее повторяющиеся кошмары, в которых Эмма рыдала с серебристым скотчем на голове, моля ее о помощи.

Кайра не ответила, поэтому Том встал и подошел к ней.

– Я пытаюсь тебя успокоить. – Его голос был ласковым; он наклонился к ней. Ей захотелось прижаться к его груди, слушая сердце Тома, как в старые времена. Забыть обо всех ужасах.

– Но… ты тогда от этого заболела. Бросила все: ушла с работы, от меня…

Она вздрогнула.

– Это сделал Ломакс, – продолжал Том, – и никто другой. Мне жаль это повторять, но ты не могла ясно рассуждать из-за смерти Эммы. Ломакс тебя убедил, что не убивал. Так делают все психопаты. Сбивают людей с толку. Заставляют им поверить. Ты не должна стыдиться, что попалась на его удочку… нам никогда не понять, что творится в головах у таких, как он…

«Никогда не понять… что в головах у таких…»

У нее перед глазами встала Кассандра.

Кайра выпрямилась и шагнула к двери.

– Вне зависимости от того, виноват он или нет, – холодно произнесла она, – Ломакс представляет опасность для меня и моей семьи.

Она развернулась к Тому.

– Если он виновен, если он убил мою сестру и знает, что я была в команде, которая его арестовала, – она сделала паузу, – или если он невиновен и знает, что у меня были сомнения, а я его не защитила…

– Что ты хочешь, чтобы я сказал? – спросил Том.

«Я хочу, чтобы ты сказал, что веришь мне! Хочу, чтобы ты сказал, что выяснишь правду и положишь конец моим сомнениям и мукам. Хочу, чтобы моя сестра была отомщена!»

Вместо этого она остановилась на пороге и произнесла:

– Если настоящий убийца на свободе, будет еще убийство в следующие несколько дней – он не остановится, и все повторится снова. Он так запрограммирован. Очень скоро мы узнаем, убийца Ломакс или нет, потому что еще одна женщина умрет.

С этими словами она закрыла дверь в кабинет Тома Моргана.

Глава 10

Пятница, 2 февраля

18:45

Изабель

Она хмурится на свое отражение в зеркале. Почему она не родилась высокой, как Лив, или с аппетитными округлостями, как у Руби? Она быстро одевается – прежде чем идти в душ, она разложила вещи на стуле: бледно-розовую блузку, черную юбку, ботильоны из искусственной кожи. Это всего лишь вечер в пабе с подругами, но она усаживается перед зеркалом, чтобы накраситься не спеша. Эндрю не нравится, когда она пользуется косметикой, да и в госпитале макияж запрещен – у них дресс-код, – поэтому в такие вечера она дает себе волю.

В выходные надо позаниматься, поэтому много пить она не будет. До чего трудный был день – сначала биомеханическое протезирование в половине девятого, потом еще лекция, в 10:30, по психологии ухода за пациентами. Обход отделения в полдень. Встреча с Эндрю за ланчем в столовой. Иногда ей казалось, что это слишком – работать вместе, хотя большую часть времени он проводит в своей скорой помощи. Жаль, что Эндрю такой привязчивый.

Скоро вернется с работы отец. Наверняка он сильно устал после смены на электростанции. Хорошие деньги, но долгие дежурства – длинней, чем у нее. Ужин для него в духовке – его любимый пирог с говядиной и картофельное пюре. Сколько она себя помнит, они живут вдвоем – и вполне счастливы. Как она оставит отца одного, переселившись к Эндрю? А тот все настаивает, все торопит ее с ответом.

«Предложение», так он это называет, но на самом деле он предъявил ей ультиматум. Эндрю хочет, чтобы она как можно скорее заняла место его еще даже не бывшей жены! А она не уверена, что вообще любит его. Она слишком молода, чтобы брать на себя такие обязательства. Если она согласится съехаться, конец ее пятничным вечерам с подругами и всему в этом роде. Работать вместе, жить вместе – этого как-то слишком много. Она уже не сможет куда-нибудь поехать с девочками летом. Они ведь лучшие друзья – она нуждается в них.

Отец разозлился, когда узнал, сколько Эндрю лет. А уж если он узнает, что Эндрю разведен – ну почти разведен, – то вообще придет в ярость. Скажет «он тебя недостоин». А бабушка, что скажет она?

Она ищет свой смарт-сет, вспоминает, что оставила его на туалетном столике, прежде чем идти в душ. Вот он лежит – рядом со старенькими наручными часами бабули, подарком на двадцать первый день рождения два месяца назад. Что бы она делала без бабули, после того как мама ушла? Ни братьев, ни сестер – маленькая семья, порой непростая, только она и отец, при всей их взаимной любви. Вот и еще причина, по которой ей нужны подруги. Они тоже ее семья.

Она надевает смарт-браслет на запястье, и черный квадратик экрана загорается, услышав ее пульс. До встречи с девочками еще больше часа. Она вставляет в ухо наушник и кладет смарт-сет в сумку вместе с помадой и пудреницей. Практически сразу же приходит сообщение вместе с несколькими фото из паба с последней пятничной встречи: Лив с высунутым языком и Руби с утиными губами.

До встречи вечером!

Еще одно фото: Руби болтает с группой парней, с которыми они вместе учились в школе. Лучше будет его удалить.

Она берет наручные часы и прикладывает к уху, чтобы послушать слабое механическое тиканье. Их прикосновение к щеке успокаивает и ласкает. «Они никогда не отставали, ни на секунду», – сказала бабуля. Она носила эти часы на дежурства в 1960-х и 1970-х, когда только начинала работать медсестрой. «Я так тобой горжусь! – сказала она Изабель, и ее глаза заблестели. – Еще одна медсестра в семье». Отец тогда закатил глаза, но она видела, что он улыбается.

Она представляет себе бабулю, проходящую по отделению в форменном платье, с часами, застегнутыми на лямке фартука. Сейчас они носят антибактериальные комбинезоны на молниях, и часы больше не нужны для трех дел, которые называла ей бабуля: чтобы считать пульс пациента, вовремя давать лекарство и точно указывать в журнале, когда сделана процедура. Теперь за это отвечают электронные устройства.

Она кладет часики обратно на стол рядом со стеклянным ангелом. Он принадлежал ее матери – одна из немногих вещей, которые она оставила, уходя. Наверное, по ошибке. Изабель никогда с ним не расстается. Она замечает, что на шее у ангела что-то надето… серебряная цепочка с подвеской.

Она ее не узнает.

Она снимает цепочку с шеи ангела и рассматривает поближе. На ней подвеска в виде половинки сердца и надпись — «Да надзирает Господь надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга»: – что она означает? Что написано на другой половинке? Наверняка это от папы, немного странный подарок, думает она, да и надпись непонятная. Но ей не хочется обидеть папу, так что она надевает цепочку и смотрится в зеркало.

«В мое время, – говорит бабуля, – часы были нужны, только чтобы знать время, если, конечно, ты не медсестра. Чтобы вовремя закончить смену и скорей идти веселиться».

По крайней мере, сейчас выходные. Всегда есть чего ждать, говорит она себе. Скоро они встретятся с девочками. Ей уже не терпится.

19:15

– Пап, я же просто встречаюсь с девочками! – Ее улыбка полна любви, нежности, заботы – всего того, что я высматривал в ней последние несколько недель. Того, чего я хочу для Элизы.

Он стоит у дверей в своем черно-желтом рабочем комбинезоне. Я так близко к ним, что со своего наблюдательного пункта вижу буквы фамилии, вышитой у него на груди. Он держит одну руку на дверном косяке.

– Будь осторожна. В двенадцать – домой. Если хочешь, могу за тобой заехать.

На секунду мне кажется, что моему плану конец, и меня охватывают злость и тревога.

– Пап, ты и так работал весь день. – Ее голос звенит, поддразнивая его. Звук разбивает мне сердце. – Тебе надо выспаться. Ужин в духовке, твой любимый. Ну же, иди!

Она указывает ему на коридор, и они оба улыбаются.

Адреналин бушует у меня в крови.

Вот оно.

Из тени я смотрю, как Изабель выходит на тротуар; отец машет ей с крыльца. В последний раз он видит свою дочь живой.

Он поворачивается, собираясь вернуться в дом, но вдруг останавливается и оглядывается. Стоит так минуту или две. Мне кажется, он чувствует мое присутствие, выжидает.

Я не могу допустить, чтобы меня заметили. Мне становится жарко – надо двигаться, и быстро, иначе я упущу ее на автобусной остановке.

Почему он просто не зайдет?

Наконец он встряхивает головой и заходит в дом. За ним захлопывается дверь.

К моменту, когда я добегаю до остановки, ее там уже нет.

Мгновение стою на месте, быстро соображая.

Нельзя терять спокойствие, нельзя ослаблять напряжение. Оно будет руководить мной, направлять. Я удерживаю его внутри, обращая в энергию, которая мною движет.

Иду к моей машине, припаркованной рядом. Завожу двигатель. Мне известно, куда она направляется.

Я корректирую свой план.

Я делал так всегда.

Я так устроен.

Глава 11

Пятница, 2 февраля

22:36

Стоило матери позвонить и сказать, что Молли вернулась, Кайра бросилась к ним и, добравшись, сразу направилась в спальню племянницы, охваченная сомнениями и утомленная бесплодными поисками в файлах об Убийце разбитых сердец.

– Кайра, – сказала мать ей вслед, – не будь с ней слишком строга.

Мгновение она постояла на пороге, потом сделала глубокий вдох.

Как утешать того, чью мать убили, а теперь убийца – по крайней мере, предполагаемый – сбежал из тюрьмы?

Сквозь бледно-лиловые занавески в комнату проникал приглушенный свет уличного фонаря. Дверцы двух огромных шкафов были распахнуты, из них вываливалась одежда. Старые мягкие игрушки сидели на верхней полке, бессмысленно таращась на противоположную стену, заклеенную фотографиями Молли с подругами.

– Ты вернулась. – Кайра осторожно присела рядом с ней на двуспальную кровать и зажгла маленькую лампочку. От света Молли поморщилась.

Без косметики она казалась совсем ребенком.

– Где ты была, Мол? – В голосе Кайры сквозило разочарование, хотя она пыталась придать ему сочувствия.

– С друзьями. – Молли не смотрела на нее.

Старая фотография в рамке стояла возле постели, рядом с лампочкой: Эмма, в том же возрасте, что ее дочь сейчас, с обожанием смотрела на Молли – крошку со щеками, перепачканными шоколадом, глядящую прямо в камеру, с темными кудряшками, как у матери, и громадными золотисто-карими глазами.

– Молли, ты должна предупреждать нас, куда идешь. Старайся не волновать бабушку…

– Что я могу поделать, если мне грустно! И вообще, мне надоело, что вы вечно приказываете, что мне делать! Мне почти восемнадцать!

– Я знаю, знаю… Но нельзя же убегать каждый раз, когда тебе плохо! Мы же волнуемся за тебя.

– Я почти что взрослый человек, но только и слышу, Молли, сделай это, Молли, сделай то! – Она заколотила кулаком по подушке.

– Что дедушка сказал бы на такое поведение? – мягко спросила Кайра, стараясь ее урезонить. – Как бы он отнесся к тому, что ты сбегаешь из дому и расстраиваешь бабушку?

– Ничего! Дедушка умер! И мама тоже.

Молли снова рухнула на постель и зарыдала как дитя.

Кайра придвинулась ближе и погладила ее по волосам. Молли не стала стряхивать ее руку; она так и лежала, рыдая, лицом в подушку, пока слезы не иссякли. Тогда она приподняла голову, и Кайра увидела ее опухшие, покрасневшие глаза.

– Никто не понимает, – пробормотала девочка.

– Не понимает чего, дорогая?

– Что значит, когда твою маму убили. Мои друзья, они жалеют меня, когда я об этом заговариваю, но не понимают.

И правда, как им понять?

Кайра улыбнулась племяннице.

– Я точно так же гладила твою маму по волосам, когда она была маленькая и не могла заснуть. Каждый вечер, когда бабушка задерживалась на работе, я укладывала ее спать. Она всегда просила, чтобы я легла с ней в ее маленькую кроватку. Мы там едва помещались. Иногда даже натягивали сверху простыню и притворялись, что ночуем в палатке.

Молли сквозь слезы улыбнулась ей в ответ.

– Со мной ты тоже так играла!

– Точно. Твоя мама любила сказки, и я читала ей, пока она не устанет, а потом ложилась с ней рядом и гладила ей волосы, чтобы она уснула. Это мое любимое воспоминание о ней.

Лицо Молли снова упало.

– Кай, я совсем ее не помню. Не помню, какой у нее был голос, как она пахла… вообще ничего. Ее лицо я знаю только по фото. Мне кажется, что я что-то помню, но потом я понимаю, что просто видела фотографию и все вообразила по ней. Как будто мамы никогда не существовало. – Она говорила в нос, с хрипотцой. – В моей жизни огромная дыра… – Она приложила руку к животу. – Вот здесь. Или… не знаю, как сказать… какая-то тяжесть постоянно на меня давит. – Ее глаза закрылись. – А еще он… этот ублюдок! Он на свободе и убивает снова! Я хочу, чтобы он был наказан, как наказана я… всю мою жизнь… Испытывал такую же пустоту…

Она снова заплакала.

Как Кайра могла объяснить Молли, что это отчасти ее, Кайры, ошибка – что Эмма в ту ночь оказалась на улице, откуда ее похитили? Что она могла – должна была – не позволить ее матери выскочить из кафе, не говорить тех ужасных вещей, которые заставили Эмму выбежать. Тогда эта чудесная девочка, дочь, которой у Кайры никогда не было, не страдала бы так.

Ее отчаянно терзало чувство вины.

Через несколько минут Молли успокоилась, и ее лицо опять стало совсем детским. Злючка Молли, Лапочка Молли, Упрямица Молли, Неряха Молли – сколько их заключалось в ней одной!

– Какая она была, Кайра? Расскажи мне еще.

– Очень независимая. Хотела спасти планету, – сказала Кайра с печальной улыбкой. – На все имела свое мнение. Упертая, как ты. И с ужасным вкусом в одежде, вечно в чем-то пестром…

Молли с широко распахнутыми глазами ловила каждое ее слово.

– Она правда жила в коммуне?

– Я не назвала бы это так. Скорее в сквоте. Пару раз я ходила к ней – у них на стенах висели цветные тряпки с нарисованными слонами, а вместо кроватей были матрасы, прямо на полу. Ни электричества, ни водопровода… ведра вместо туалета, в этом роде.

Она увидела лицо племянницы и быстро поправилась:

– Но они здорово там жили! Честно, это было… круто, да. Твоя мама была… свободолюбивой.

Как будто в этом есть что-то хорошее! Она старалась быть лояльной памяти Эммы, показывать ее хорошую сторону, ее увлеченность, заботу об окружающей среде. Не имело смысла пятнать в глазах девочки ее идеал.

– Когда ей исполнилось шестнадцать и надо было сдавать экзамены, она вместо них пошла на демонстрацию за экологию перед парламентом.

– Дедушка рассердился?

– О да, – ответила Кайра серьезно, а потом улыбнулась, – но мы с бабушкой втайне ею гордились. Твоя мама была очень храброй.

– Я читала про нее в гипернете. Ее же один раз арестовали, да?

Значит, Молли знала об этой стороне Эммы.

– Один или два, – кивнула Кайра. – Поначалу правительство пыталось замалчивать угрозу экологии. Они не хотели, чтобы началась паника.

– И не собирались отказываться от денег, которые получали за сделки, причинявшие ущерб окружающей среде.

– Совершенно верно. – Надо же, как будто это Эмма сидит сейчас напротив нее! Кайру охватило острое чувство любви к племяннице, которая удивительным образом сумела пережить свою потерю. – Они увиливали, старались очернить экоактивистов, но потом всем стало ясно, что Эмма и другие вроде нее были правы. Но я же тебе все это рассказывала!

– Знаю, но мне все равно нравится слушать. – Молли устроилась поудобнее. По крайней мере, она немного успокоилась.

– А она не говорила тебе, кто на самом деле мой отец? Как ты думаешь, я могла бы его найти? – Молли старалась не смотреть ей в глаза.

Вопрос этот звучал не первый раз, но ответа на него у Кайры не было. Она знала только имя этого человека, Трент. После рождения Молли Эмма больше ни разу о нем не упоминала.

– Главное, что мама очень любила тебя, с того самого момента, как узнала, что ты должна родиться. – Кайра вспомнила Молли в прозрачной кроватке в роддоме, усталое лицо сестры и ее сияющую улыбку.

– Любила? Правда?

– Ну конечно! Всегда.

Внезапно Молли села и крепко обняла тетку обеими руками.

– Я люблю тебя, Кай!

– И я люблю тебя, Мол.

Девочка снова легла. Кайра погасила прикроватную лампу, и комната погрузилась в полутьму. Она сидела рядом с племянницей, гладя ее по волосам, пока та не заснула. Выходя, Кайра поймала в зеркале свое отражение. Ее кожа была сухой, глаза тусклыми. Тени легли на ее шею черным пятном, и Кайра невольно прикоснулась к этому месту, чтобы убедиться, что это не кровь. Боже, надо выспаться! Что-то в углу комнаты привлекло ее взгляд. Она резко развернулась, уверенная, что там кто-то стоит.

Но это была лишь груда одежды на стуле.

«Такая же неряха, как Эмма».

Она прошла на кухню; мать сидела за столом над кружкой остывшего чая, подернувшегося молочной пленкой.

– Тебе не пора ложиться?

– Я все равно не усну, – ответила мать.

– Бедное дитя, страдает по маме, которой никогда толком не знала, – вздохнула Кайра, охваченная всепоглощающей грустью. Она подошла к матери, обняла ее и ласково поцеловала в лоб. – По крайней мере, у нас есть наши воспоминания, мам.

– Что мы можем сделать, чтобы помочь ей?

– Она тоскует. Чем тут поможешь – надо просто быть рядом. – Сердце Кайры болело за племянницу. – Но что бы мы ни делали, в ее жизни на месте матери всегда будет дыра.

Смарт-сет Кайры зазвонил. Мать покосилась на нее с тревогой; Кайра поднесла экран к лицу.

ТОМ МОРГАН.

– Что случилось? – спросила она Тома, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Ничего… ничего плохого. Я хотел сам тебе сообщить. Мы его поймали.

Напряжение, не отпускавшее ее с той самой минуты, как она узнала о побеге, внезапно исчезло, и она громко ахнула.

– Слава богу!

Она приподняла брови и кивнула матери.

– Они его поймали. – Показала пальцем на наушник. – Это моя подруга, смотрит новости. – Пришлось слегка солгать.

Кто-то обратился к Тому с вопросом; Кайра подождала, пока закончится приглушенный разговор.

– Слушай, мне пора, – сказал он. – Не беспокойся. Его только что арестовали. Он под охраной.

– И где он был?

– В какой-то лачуге в Трущобах.

Дышать стало заметно легче.

И вдруг Кайру пронзила мысль – с какой стати Ломаксу прятаться там, где только что нашли труп? Это же бессмыслица! Вот и новый повод для сомнений – вместе с материалами дела и протестами Ломакса.

– А вы уверены… – начала она.

Но его тон стал ледяным.

– Мы поймали его, Кайра. Верь мне. Больше никто не умрет. Все кончено.

С этими словами Том отключил связь.

Глава 12

Суббота, 3 февраля

09:01

Кайра еще дремала в постели, когда на прикроватном столике завибрировал смарт-браслет. На крошечном экранчике возникло лицо Тома – его транслировала камера на входной двери.

Кайра вскочила и натянула джинсы и свитер. Коротко глянув в зеркало, чтобы пригладить волосы и стереть остатки вчерашнего макияжа, она впустила его. Том стоял в гостиной, переминаясь с ноги на ногу.

– Прости, что я так рано. Надеюсь, ты не против.

Она снова уловила его аромат, смешанный с запахом кожи от старой сумки-планшета, которую он носил через плечо.

– Откуда ты знаешь, где я живу?

– Данные с твоего удостоверения, когда ты приходила в участок. Они остались в системе. Это ничего?

Конечно, Алекс же сканировала ее документы! Кайра пожала плечами и жестом пригласила его к маленькому деревянному столу. Он выдвинул стул и сел, оставив короткое синее пальто, но сняв сумку.

Кайра встала перед кухонным уголком, болезненно ощущая на спине его взгляд.

– Кофе? Боюсь, у меня только синтетический.

Он кивнул, и она насыпала гранулы в две кружки, залив их кипятком из термопота.

Потом села за стол и пододвинула кофе Тому. Он задумчиво подергал себя за мочку уха. Ясно было, что он чем-то обеспокоен.

– Личный визит? Есть что-то, о чем я должна знать? – От серьезного выражения его лица ей стало тревожно. – Вы же его поймали, правда? Он никого больше не убил? Я хочу сказать, мы не опоздали?

Снова это «мы»!

– Нет… нет, он никого не убил.

Она выдохнула, но Том оставался задумчивым, и Кайра спросила:

– Так в чем дело?

– Мне нужна твоя помощь.

Он сделал паузу и отпил свой кофе, явно слишком горячий. Том поморщился.

– Мы вытащили у Ломакса трекер и проанализировали данные. Чип работал; он пытался его удалить, но не преуспел. В конце концов ему пришлось пользоваться блокировкой. Но мы все равно смогли просканировать его маршруты за последние два дня.

Том снова подергал мочку уха.

– Ломакс и близко не подходил к месту, где нашли тело. Он вообще не был в той части Трущоб.

Кайре понадобилось несколько секунд, чтобы осознать информацию. Она вспомнила свои сомнения прошлым вечером. Какой убийца станет прятаться рядом с брошенным им трупом?

– Так ты говоришь…

– Я говорю, что либо у Ломакса был сообщник, кто-то, кто выбросил тело за него… либо он этого не делал.

Мороз пробежал у нее по спине.

– Том, вчера я тебе говорила, что творится что-то странное, а теперь ты утверждаешь… что? Что я была права?

– Не стоит делать преждевременные выводы.

Она сложила руки на груди.

– Не понимаю, почему ты сообщаешь мне…

– Мы хотим допросить Ломакса, чтобы докопаться до истины.

Она снова пожала плечами. С какой стати ей облегчать ему задачу?

– Какое отношение это имеет ко мне?

Кайра взяла со стола кружку с кофе и сделала глоток, глядя на него поверх края. Медленно поставила кружку назад.

– Я хочу, чтобы ты его допросила. – Его глаза впились ей в лицо. – Проанализировала его и установила, говорит он правду или нет.

Рой пчел снова закружил в ее груди, пронзая изнутри острыми жалами.

– Ты же шутишь, да? – Как он может просить ее о таком? После всего, что случилось! После того, как она сама сказала, что Ломакс представляет для нее угрозу!

Он, не моргнув, покачал головой.

– Ты уже делала это раньше.

– Вчера ты считал меня сумасшедшей, а сегодня хочешь, чтобы я сделала за тебя грязную работу? Что скажет твоя сержант? Уж точно не захочет, чтобы я лезла в это дело!

– Она не допустила бы к делу никого из родственников жертв, тут ты права. Я сказал ей, что ты – консультант-фрилансер, профайлер, и что ты работала над исходным делом. О твоих связях она не знает. Тебе хорошо заплатят.

– Хочешь сказать, мне бросят кость, и я сделаю все, что…

– Слушай, я понимаю, как это для тебя тяжело…

– Серьезно? – спросила она, задрав брови.

– И я ни за что не поставил бы тебя в такое положение, если бы не был вынужден. Я вовсе не хочу тебя расстраивать. Что бы ни случилось между нами в прошлом, ты по-прежнему мой друг.

Она вспомнила, как он держал ее в объятиях, когда они нашли труп Эммы, не пуская вперед, чтобы она не увидела любимую сестру мертвой и изуродованной. Больше он ее не держит.

– Пожалуйста, подумай об этом. Кто лучше тебя справится с допросом? Ты работала над исходным делом о разбитых сердцах, ты представляешь картину целиком. Ты понимаешь суть.

Она отодвинула кружку.

– Том, я больше не криминальный профайлер. Я не уверена, что могу…

– Пожалуйста, Кайра. – Он потянулся взять ее за руку, но она отдернула ладонь.

– Боже, Том! Вчера ты практически выгнал меня из кабинета, когда я сказала, что сомневаюсь, что убийца – он. А сегодня ты просишь меня… о чем? Чтобы я сидела в комнате с человеком, который мог – или не мог? – убить мою сестру. И который уж точно зол на меня, потому что я не встала на его сторону, хоть и сомневалась? Да ты понимаешь, что он может со мной сделать?

– В команде больше нет никого, кто работал бы над исходным делом. Ты там была, ты все видела, ты единственная поставила обвинение под вопрос.

Да, и посмотрите, куда это ее привело – весь участок тогда ее высмеял, а Том буквально вчера отверг. Правильно она сделала, оставив ту жизнь позади.

– Ты никогда не была уверена на сто процентов. Я не понимал почему, ведь все доказательства были у нас на руках. Но теперь… с сегодняшними находками… я думаю, у твоих сомнений есть основания.

Она сидела, молча глядя на него.

– Но, может… – он наклонился к ней, поставив локти на стол, – может, ты видела что-то, чего не видел я. Я хотел закрыть это дело, убрать в архив, да и улики говорили в его пользу: у Ломакса была история насилия, свидетели видели его возле места преступления, его ДНК нашли на телах…

– Все выглядело так, будто это он, – согласилась Кайра.

Но ведь все равно каждый февраль она внимательно смотрела новости.

Так, на всякий случай.

С минуту они сидели в неловком молчании.

– Почему ты пришел ко мне? Я не понимаю, что могу сделать, – внезапно сказала Кайра. – Я оставила это в прошлом, Том. То дело, мою сестру… и все остальное.

В его глазах мелькнула искра узнавания.

– Это был кошмар. Я вовсе не хочу, чтобы мне об этом напоминали.

Он провел пальцами по краю стола, и их взгляды встретились. Кайра поняла, что Том в отчаянии.

– Мне нужна помощь, чтобы отыскать истину.

Истину. Он знал, что против этого она не устоит. Знал, что и она к этому стремится.

Но и Кайра знала Тома. Знала, что тут должно быть что-то еще.

– Ты не все рассказал мне, правда? – Она боялась того, что могло последовать.

Том потянулся к ней через стол.

– Пожалуйста, Кайра, я должен знать правду. А Ломакс говорит, что будет общаться только с тобой. – Том выпрямился. – И ни с кем другим.

Так это требование Ломакса!

У Кайры перехватило дыхание, кровь прилила к голове, а слюна загустела, как патока. В мозгу закружились картинки: замусоренная квартира, металлическая лестница, цепочка с подвеской, Том, лежащий на земле в крови.

– Ни за что, – выпалила она, прерывисто дыша. – Я больше не работаю в полиции. Я – нейропсихолог. Я изучаю человеческие мозги, чтобы узнать, можно ли их починить и сделать лучше. Я в самом конце очереди, если речь о допросе преступника, и, что бы ты ни говорил про Ломакса, убийца он или нет, это все равно жестокий, безжалостный ублюдок. Посмотри, что он сделал с тобой!

Том встал, и она сама удивилась внезапно промелькнувшему нежеланию его отпускать. Он глянул на свой браслет: тот, видимо, был в беззвучном режиме, потому что звонка Кайра не слышала.

– Мне надо ответить. Я выйду на минутку.

Он сунул руку в сумку и вытащил мини-планшет полицейского образца.

– Извини. – Том выглядел искренне расстроенным, но в следующий миг его лицо снова стало суровым. – У меня нет выбора.

Он положил планшет на стол, кинув на ее просящий взгляд.

– Я не могу оставить это так, Кайра. Я должен разобраться, если хочу спокойно уйти в отставку.

В наушник он ответил:

– Детектив-инспектор Морган… – и вышел за дверь.

Кайра слышала приглушенный звук его голоса на лестничной клетке, но слов разобрать не могла. Несмотря на собственные протесты, она уже прокручивала в голове детали дела, свежие даже после четырнадцати лет. Мозг кричал ей не смотреть, не лезть в новое расследование, но палец сам потянулся к экрану.

Потребность знать оказалась сильнее.

Перед ней поплыли фотографии из морга: горизонтальная блестящая белая плитка и темный пол, напомнившие про бассейн, куда они с Эммой ходили в детстве. Голова тут же закружилась.

Кейли Кармайкл… женщина, белая… 1 м 60 см… двадцать четыре года… опознана по стоматологической карте…

Следующим шел снимок трупа на свалке.

…особые приметы – шрам на правом плече, родинка за левым ухом, татуировка тигра на левом бедре…

Она вгляделась в очередную фотографию – с татуировкой. Чернила старые, темно-синие, слегка расплывшиеся. Когти тигра как будто впиваются в кожу, оставляя три борозды.

Шрамы от аппендэктомии и кесарева сечения…

Ее желудок подкатился к горлу.

Следующее фото – лицо Кейли без скотча, застывшее, с голубоватыми веками и губами. На фарфоровой коже следы клея, скотч, разрезанный скальпелем, лежит по бокам головы. К нему прилипли пряди каштановых волос.

Да как Том смеет осквернять ее убежище, принося ей эти отвратительные снимки! Класть их на стол, где она ест! Она никогда больше не сможет сидеть тут, не вспоминая о них.

Однако ее сердце болело за Кейли. Бедняжка! И еще шрам от кесарева…

Зачем он заставляет ее через это проходить? Она ничем ему не обязана, правда же?

Несколько минут спустя Том снова вошел в комнату. Кайра не смотрела на него. Отчет о вскрытии и фотографии разбередили в ней старые раны. Рой пчел бушевал в ее крови, нервы гудели, как провода под напряжением, достигая самых кончиков пальцев.

Том глянул на экран. Он что, собирается оставить планшет здесь, чтобы вынудить ее согласиться?

Мгновение он постоял в дверях, глядя на нее. Может, ожидал, что она прямо сейчас даст ответ? В ее голове мелькали воспоминания, смешиваясь с ужасом от кровавых фото. Она не смогла бы ответить, даже если бы хотела.

Том взялся за свою сумку.

– Мне надо идти. – Он сделал паузу. – Подумай как следует и позвони мне.

Дверь тихо закрылась за ним.

Это было главное дело ее жизни – то, которое никогда не покидало ее, не давало спать по ночам, преследовало в минуты отчаяния.

Действительно ли Ломакс – Убийца разбитых сердец? Что, если они посадили не того человека? Добилась ли она правосудия для Эммы? Вдруг ей удастся что-то узнать о последних минутах сестры – событиях, которые осаждали ее сильнее всего?

Может, у нее появился шанс избавиться от призраков?

В панике от собственного решения, но готовая ко всему, Кайра вскочила и кинулась за ним.

– Том! – выкрикнула она, перегнувшись через перила. Ее голос эхом разнесся по общей лестнице.

Он замер на ступенях и оглянулся на нее с губами, сжатыми в тонкую линию.

– Я хочу помочь. – Ее сердце замерло.

Слова вылетели, обратно их не забрать.

Он тяжело вздохнул и коротко ей улыбнулся.

– Спасибо. Я понимаю, что это для тебя значит. Я поведу. Поговорим по дороге.

Какое-то неуловимое выражение промелькнуло у него на лице. Что это было, страх? Беспокойство за нее? Она отогнала прочь посторонние мысли, полная решимости столкнуться с призраками лицом к лицу и избавиться от них навсегда.

Время пришло.

Глава 13

Суббота, 3 февраля

09:35

Изабель

Боль взрывается у нее в черепе, и она приходит в себя. С трудом открывает глаза, но темнота густая и непроницаемая. Поднимает руки, чтобы потереть лицо, но мышцы почти не слушаются, словно во сне. Где она? И где была до того? Она моргает, шире открывает веки, но все еще ничего не видит.

Сколько сейчас времени? Сколько она выпила прошлым вечером? Собиралась почти не пить. Сегодня ей надо заниматься. И вот пожалуйста – похмелье! Она тянется за смарт-браслетом, чтобы включить свет, но вместо прикроватного столика рука упирается во что-то твердое, неподатливое.

С нарастающей паникой, отчаянно пытаясь высмотреть хоть лучик света, она приподнимает голову, но та ударяется обо что-то над ней, и металлический стук наводит на нее ужас.

Мгновение она лежит неподвижно, слушая грохот собственного сердца, как будто под наркозом. Ее что, чем-то опоили в пабе? Где она вообще? Она осторожно поднимает обе руки над головой. И нащупывает ледяной металл, гладкий под кончиками пальцев, над всем ее телом, насколько она может дотянуться. С беспощадной ясностью она понимает, что окружена холодной сталью.

Она слышит крик, отражающийся от металлических стенок, и только когда горло начинает болеть, понимает, что крик исходит из ее рта.

Внезапно рядом слышится движение, а потом звон и стук. Она изо всех сил пытается пошевелиться, но мышцы не слушаются.

Дверь металлического ящика открывается, и темноту сменяет безжалостный свет, слепя ей глаза. Она-то думала, что испытает облегчение, увидев его!

Вместо этого она ощущает полную беспомощность и безысходность.

Рядом кто-то есть.

Ее худенькое тело дрожит, когда выдвигают металлическую каталку; вибрация колес передается ее костям. Тонкие простыни и холод заставляют ее чувствовать себя еще более уязвимой; она лежит на каталке, не понимая, почему не может пошевелить ногами. Тянется вниз и нащупывает ремни – они перехватывают ее талию и нижнюю часть тела. Слабым жестом она приподнимает руки в напрасной попытке защититься.

В ноздри ударяет запах антисептика, свет перегораживает какая-то фигура, и страх поглощает ее целиком. В ушах звенит от собственного крика. Зрачки, в которые бьет свет, ничего не видят, и она прищуривается, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Обернувшись, она видит ящик, в котором лежала – хорошо знакомый ей по госпиталю, – холодильник морга.

И думает: «Сейчас я умру».

10:00

– Хорошо, сейчас я познакомлю тебя с командой, – сказал Том, пропуская Кайру в Хаб.

Здесь все изменилось: кодового замка больше не было, хотя она до сих пор помнила комбинацию цифр, даже спустя четырнадцать лет. Кайра посмотрела, как Том подошел к двери Хаба, и ту автоматически открыл бихевиоральный^[8] сканер, изучающий движения. Кайру это впечатлило: даже в их лаборатории до сих пор стояли сканеры сетчатки. С ростом преступности из-за китайского наркотика лье и частотой террористических атак в последние десять лет правительство наконец-то прислушалось к предупреждениям и увеличило полиции финансирование.

Том вошел и поднял руку; все в зале немедленно оторвались от своих дел и посмотрели на них. При виде незнакомки по Хабу пронесся недовольный шепоток. Только Алекс, провожавшая Кайру к Тому вчера, чуть заметно кивнула, но в ее взгляде, как у всех, застыло подозрение. Алекс встала рядом с Томом, скрестив руки на груди поверх бронежилета, такого тонкого и легкого, что его можно было носить, практически не снимая. Светлые волосы, заплетенные в косу, придавали ей совсем юный, девичий вид. Кайра подумала, что Алекс лет на двадцать моложе ее – она могла быть ей дочерью. От этой мысли ей стало не по себе.

– Начнем сначала. – Том обвел взглядом зал и всех, кто там собрался. – Желтая угроза на фабрике Холлгейт близ доков. Пресса в последнее время их прижала за вредные выбросы, поступали угрозы от экотеррористов. Нас это пока не касается, но держите руку на пульсе.

Он сделал глубокий вдох.

– Теперь к ситуации с Ломаксом. – Том кивнул головой в сторону Кайры. – Это доктор Кайра Салливан, поведенческий психолог, работавшая над исходным делом. Я решил, что будет полезно привлечь ее к расследованию, так как она хорошо знает материалы. Пожалуйста, отнеситесь к ней как к члену команды.

Кайра почувствовала на себе пристальный взгляд Алекс, изучавший ее обычную одежду: джинсы и голубой свитер. Хорошо, что она не может заглянуть к ней в голову и понять, что она – сестра жертвы, лишь изображающая профессиональный интерес. И что ее пригласили только потому, что Ломакс захотел ее видеть. Как Алекс поступила бы, узнав об этом?

Компьютер за спиной Тома фиксировал все, что он говорил, и выводил на экран. В Хабе было около двадцати офицеров, большинство в форме, мужчины и женщины разных возрастов и званий. Почти все стояли; некоторые прислонялись к высоким стульям перед столами высотой до груди в дальней части помещения. Как правило, рабочие места были свободны, поскольку за оформление бумаг теперь отвечали камеры и автоматические компьютерные системы. Кайра вспомнила рекламную кампанию, которая проводилась в полиции, когда она еще работала там: «Пусть все оформляет компьютер – мы боремся с преступностью!»

– Итак, – продолжил Том; один его глаз слегка дрожал. – Как вы знаете, мы нашли труп – Кейли Кармайкл, объявлена пропавшей вчера утром. Кейли жила с сестрой Хлоей, в последний раз та видела ее, когда она уходила на работу утром четверга. Она сказала Хлое, что у нее сдвоенная смена на фабрике Гейнсборо на Фейрфилд-роуд и что она вернется после полуночи. Кейли не вернулась; насколько нам известно, Ломакс на момент убийства был на свободе. Напрашивается предположение, что он ее и убил – из-за разительного сходства с его предыдущими преступлениями. Однако данное убийство кажется более сложным.

Один из офицеров, светловолосый мужчина, пристально смотрел на Кайру; он жевал жвачку, и его челюсти яростно ходили ходуном, так что она испытала облегчение, когда он отвел взгляд. Кайра тоже оглядела его боковым зрением: белые ресницы, живот, распирающий пуговицы рубашки, и циничное выражение лица.

– Данные трекера Ломакса показывают, что дело может быть не таким однозначным, как мы думали вначале. – Том вывел на один из экранов карту Трущоб с ярко-красной пунктирной линией. – Здесь видно, как он прошел через Трущобы до одного из домов, – сказал Том, указывая на экран, – пробыл там какое-то время и вышел снова. Он утверждает, что провел там всю ночь. – Том указал на красный крестик на карте. – Это дом местной проститутки.

– Она подтверждает? – спросил высокий темнокожий полицейский. Для такого громилы он говорил неожиданно мягко. Нежный гигант, подумала Кайра.

– Да, Уилл, – ответил Том.

– Так себе алиби, – заметил светловолосый.

– Пожалуй, Гарри, но на допросе она настаивала на том, что он провел у нее всю ночь, когда была убита Кейли.

– Странно, что она вообще заговорила, – вставила Алекс. – Разве ей не предъявят обвинение за укрывательство преступника?

– У нее есть проблемы посерьезнее, – сказал Уилл. – Знаешь, что делают в Трущобах с предателями?

На мгновение Кайре вспомнился мужчина, повешенный на фонарном столбе, с табличкой на шее.

Она убрала со лба челку, чтобы отогнать воспоминание, и снова сосредоточилась на экране.

– Но представьте, что Ломакс сделал бы с ней, не обеспечь она ему алиби! – сказал Гарри.

– Он в тюрьме, – заметил Уилл, пожимая плечами. Он обвел глазами зал, ненадолго остановив взгляд на Кайре. – Сейчас он ничего не может ей сделать.

– Чип трекера подтверждает, что он не приближался к свалке, где нашли труп, – продолжал Том, указывая на другой крестик – место, где лежало тело Кейли. – Нам надо с этим разобраться и понять, что произошло на самом деле.

– Это не означает, что он не убивал, – сказал Гарри, продолжая жевать. – Чип может врать.

– Его проверили, – ответил Том, обращаясь к Гарри. – Хотя Ломакс блокировал передачу данных, чтобы охрана его не нашла, сам трекер продолжал работать. Он пытался его удалить, но чип вживили глубоко в бедро, и он до него не добрался. Всю ногу себе расковырял, но не смог. Наши врачи его удалили и отправили в лабораторию. Это старая версия, но показания точные. На свалке Ломакс не был.

При упоминании трекера Кайра подумала о Джимми.

Черт, она же до сих пор ему не перезвонила!

– Итак, вы все читали отчет об исходных убийствах, поэтому их я опущу, но давайте вспомним улики, которые позволили его осудить.

Том повернулся к главному экрану на стене.

– Заключенный 573804, Дэвид Ломакс, – скомандовал он. – На экране появилась фотография; понимая, что все за ней наблюдают, Кайра заставила себя не отводить глаза.

Том взмахнул рукой и изображение увеличилось; потом он покрутил пальцем, и перед ними возникла трехмерная голова Ломакса, которую можно было рассмотреть со всех ракурсов.

– Пожизненное заключение без возможности УДО. Присяжные не сомневались. У нас ушло три года, чтобы его отловить, потому что в базе данных не было ДНК для сопоставления. Тем не менее нападение на проститутку в апреле 2021-го вывело нас на Ломакса. Когда его образцы загрузили в базу, они совпали с ДНК, обнаруженной на телах двух жертв Убийцы разбитых сердец.

– Доказательства убедительные, – буркнул Гарри.

– Да. Так и было, – подтвердил Том. – У Ломакса была предыдущая история насильственных преступлений. Поступали жалобы на домашнее насилие, но их всегда забирали: очевидно, Ломакс запугивал жертв. Был арест за драку в пятнадцатом году, но тогда его ДНК в базу не попала, потому что расследование не проводилось.

– Однако за домашним насилием не обязательно следуют серийные убийства, – сказала Алекс, так и стоявшая со скрещенными руками.

– Кайра? – Том повернулся к ней, и у нее перехватило дыхание. Она сделала шаг вперед.

– Это правда, – сказала она; ее голос чуть заметно дрогнул. Кайра откашлялась. – Но часто преступники начинают с мелких правонарушений, и постепенно происходит эскалация до убийства. Никто в одночасье не становится серийным маньяком. Есть определенные сигналы: склонность к насилию, мелкие преступления, воровство, сексуальные домогательства.

Она кожей чувствовала, как члены команды оценивают ее. Гарри продолжал жевать, лицо Алекс оставалось непроницаемым.

Кайра выпрямила спину.

– Поэтому да, такое возможно. Тем не менее у Ломакса нет психопатических черт, которых следует ожидать в подобных случаях.

Гарри потеребил пуговицу на рубашке.

– Я проводила его психологическую оценку после ареста, – тихо добавила Кайра.

Брови Алекс взлетели вверх. Впечатлена она или просто удивилась? Гарри прищурился на Кайру.

– По моему профессиональному мнению, – продолжала она, – Ломакс, хоть и является жестоким преступником, отнюдь не психопат. Он не сохранял спокойствие под давлением – скорее наоборот. Он был в ярости и повторял, что его подставили. Он полностью лишен обаяния и недостаточно умен, чтобы манипулировать другими. Ломакс использует грубую силу, чтобы получить что хочет. Он по многим пунктам не вписывался в профиль серийного убийцы.

– А может, это как раз и была манипуляция? – предположила Алекс. – Он скрывал свою психотическую предрасположенность от вас, притворяясь нормальным.

Гарри ухмыльнулся, но замечание было дельным.

Кайра его оценила.

Все обернулись к Тому, и он снова заговорил.

– Вспоминая исходное обвинение, все выглядело разумно. У нас имелись свидетели и съемки с камер наблюдения, подтверждавшие, что Ломакс был возле мест, где выбросили трупы. Но не непосредственно там, просто рядом. Главное, что убедило присяжных, – его ДНК.

Команда смотрела на экраны. Молчание прервал Гарри:

– Какой смысл тратить наше время и ресурсы, когда по данным исходного дела ясно, что это сделал Ломакс?

Несколько человек одобрительно кивнули. Том расправил плечи.

– До сих пор остаются вопросы, на которые надо найти ответ, – сказал он. – Для начала: Ломакс всегда настаивал на своей невиновности. Тут, конечно, нет ничего необычного. Но в данном случае его показания, хоть и шаткие, подтверждает трекер. Мы знаем, что он не приближался к свалке, где нашли труп. Однако Кейли бросили в том же виде, что и остальных: черный полиэтилен, сантехнический скотч, вырезано сердце и отрублены руки. – Он потер ладонью лоб. – Ломаксу негде было раздобыть инструменты, чтобы это провернуть, и он не мог избавиться от тела без посторонней помощи.

– Да, в магазине на заправке такое не купишь, не привлекая к себе внимания, – согласился Гарри.

– И уж точно не раздобудешь пилу для вскрытия грудины, – добавила Алекс.

– А может, он их где-нибудь прятал? – предположил Уилл.

– Вероятность всегда есть, – сказал Том, – но в свое время мы всю его недвижимость перетряхнули до основания.

– А без надежных друзей… без подельников… мы ни одного его посетителя не смогли отследить… Он был злобный, противный мужичонка, которому нравилось всех раздражать и строить из себя альфу… у таких друзей не бывает, – усмехнулась Алекс.

Кайра кивнула, подтверждая ее слова, и девушка едва заметно скривила рот.

Том продолжал:

– ДНК Кейли на нем не нашли. Нет ни царапин, ни крови, ни синяков, которые могли остаться, когда жертва отбивалась. По данным лаборатории, он не мылся с самого побега из тюрьмы, поэтому следы точно были бы… но их нет.

– Хочешь сказать, он этого не делал? – нахмурился Гарри.

– Хочу сказать, что тут что-то не то, и мы должны разобраться, что именно. Докопаться до правды. Мы с Кайрой собираемся поехать к сестре Кейли: сообщить о ее смерти и посмотреть, не даст ли она каких-нибудь зацепок.

– Мне поехать с вами? – спросила Алекс.

– Нет, мы сами. – Том не посмотрел на нее.

Алекс окинула Кайру холодным взглядом.

– Но она даже не из полиции. – Голос девушки был скорее разочарованным, чем сердитым.

Том проигнорировал ее слова.

– К моему возвращению подготовьте список знакомых Ломакса: подельников, врагов, посетителей, приятелей по работе – всех.

Кайра последовала за ним к дверям. На пороге она оглянулась, чтобы попрощаться, но все уже вернулись к работе, за исключением Алекс, которая смотрела, как она выходит из Хаба с боссом вдвоем.

Глава 14

Суббота, 3 февраля

10:27

Хлоя Кармайкл выглядела так, как Кайра представляла себе ее сестру, Кейли, при жизни. Миниатюрная, с темными волосами; край татуировки выглядывал из-за ворота футболки – татуировка придавала дерзости ее красоте. Правда, сейчас лицо девушки было искажено мукой.

– Я так и знала! Господи, я так и знала! – зарыдала она. Увидев на пороге Тома и Кайру, она отбросила пульт компьютера, который держала в руке, и рухнула на диван. На экране перед ней шла интерактивная программа по подавлению тревожности. Такие программы прописывали врачи, наравне с лекарствами. Кайра подняла пульт и положила его на стопку брошюрок, мимолетно заметив заглавия: «Родительские навыки», «Борьба с зависимостью», «Самостоятельное обучение управлению», «Осознанность»…

– Я знала! – снова всхлипнула Хлоя. Потом простонала, обращаясь к Тому: – Вы же говорили, что найдете ее!

– Нам очень жаль. – Кайра села с ней рядом и осторожно положила руку Хлое на плечо, еще более хрупкое, чем казалось с виду. – Хотите, чтобы мы позвонили кому-нибудь, кто мог бы побыть с вами?

– Боже, боже, – рыдала Хлоя, вцепившись себе в волосы и содрогаясь всем телом.

Напротив дивана, где сидели Кайра с Хлоей, располагался кухонный уголок с глянцевыми белыми шкафчиками, модными лет двадцать назад, и переполненной мусорной корзиной. В воздухе витал тяжелый запах жареного. На полу валялись разбросанные игрушки – дорожка из них тянулась к полупустой корзине в углу. Том стоял в дверном проеме; у него за спиной Кайра заметила еще один экран, включенный на детскую программу с приглушенным звуком. На полу под экраном был брошен матрас со смятым постельным бельем.

Хлоя повернулась к ней; по ее щекам текла размазанная тушь.

– Я знала, что с ней что-то случилось. Знала. – Ее голос сломался. – Кейли обязательно звонит Райли перед сном, когда работает в вечернюю смену. А в четверг не позвонила. Они всегда разговаривают, прежде чем он ляжет спать. Я знаю, что она занята, но звонки она не пропускает. Никогда.

В этот момент маленький темноволосый мальчик в синем комбинезоне и крошечных кроссовках вбежал в гостиную.

– Печеньку? – попросил он, протягивая руку и делая ладонью хватающий жест.

Хлоя прижала его к себе, плача ему в волосы. Мальчика это скорее позабавило; он снова попросил печенье. Кайра порадовалась, что он не сознает печальной значимости момента.

Хлоя отстранилась от ребенка, посмотрела ему в лицо и громко шмыгнула носом. Потом заставила себя улыбнуться и ответила:

– Да, сейчас найдем тебе печеньку.

Довольный, он улыбнулся во весь рот и потрогал пальцем ее щеку, мокрую от слез. Выражение его личика стало озабоченным.

– Тете Хлое грустно?

– Да, тете Хлое грустно.

Он повернулся к Кайре с Томом, как будто только сейчас их заметил, и сказал:

– Тете Хлое грустно, потому что мамы нет.

Он раскинул руки в стороны, как маленькая морская звезда, покачал головой и широко распахнул глаза, после чего повторил:

– Нет.

У Кайры защемило сердце. Она вспомнила, как Молли в таком же возрасте рыдала по матери. В отличие от Молли мальчик не видел, как его маму похищают, но однажды он вырастет и узнает кошмарные обстоятельства ее смерти. Хлоя сидела неподвижно, уставившись в пространство, с открытым ртом и мокрым, красным лицом, поглощенная горем.

– Пойдем, я дам тебе печеньку, – сказала Кайра, вставая и беря малыша за руку, – а тете Хлое мы заварим чай.

Он с радостью пошел за ней; Хлоя с благодарностью кивнула.

– Покажешь мне, где у вас печенье? – спросила Кайра. Райли подвел ее к старенькому холодильнику и показал пальцем наверх. При этом рукав у него соскользнул до локтя, и Кайра увидела на ручке ребенка багровую отметину, покрытую прозрачной медицинской повязкой.

Том повернулся к Хлое.

– Мы должны задать вам несколько вопросов.

Она встревоженно покосилась на малыша.

– Моя подруга, Софи, живет в соседней квартире. Она присмотрит за Райли.

– Пойду ее позову, – откликнулся Том.

Стоило Кайре снять с холодильника жестяную банку с печеньем в форме зверюшек, покрытых шоколадом, как глаза мальчика загорелись.

– Какое твое любимое животное? – спросила она.

– Обезьянка! – Теперь уже обе ручки хватали рядом с банкой воздух; повязку закрывал рукав комбинезона.

Кайра заглянула в банку, потом сунула туда пальцы и погремела печеньем.

– Ой! – Она выдернула руку, и лицо Райли стало тревожным. – Меня лев укусил! – воскликнула Кайра с улыбкой. – Знаешь, я не такая смелая. Лучше ты сам достань.

Райли захихикал, наблюдая за тем, как она ставит банку на стол, а потом, привстав на цыпочки, сунул туда свою пухлую ладошку.

Отметина на предплечье была ожогом. И весьма серьезным.

– Ого, болит, наверное, – заметила Кайра.

Райли лишь поморгал в ответ.

– Бедненький!

Хлоя вскочила с дивана.

– Это просто случайность. С ним все в порядке, – быстро сказала она.

– Когда это случилось? – спросила Кайра.

– Врач его осмотрел, – отрезала Хлоя в ответ.

– Простите, я не хотела…

Хлоя встала и двинулась на нее.

– И что вы сделаете, натравите на меня гребаный Отдел опеки?

Она резким движением притянула Райли к себе. Он, нисколько не напуганный, грыз свое печенье.

– Я не могу потерять еще и его!

В этот момент в двери влетела женщина, с озабоченным видом наседки и облаком лохматых осветленных кудрей. Она схватила Райли и Хлою в объятия, Хлоя уткнулась ей в плечо и зарыдала:

– Соф! Соф! Она умерла!

Кайра отвернулась, чтобы дать им минутку, борясь с болезненным воспоминанием о том, как сама сообщила родителям о смерти сестры. Мама тогда упала в обморок, а папа попытался ее подхватить, издав отчаянный стон боли.

На пороге гостиной появился Том. Кайра включила электрический чайник и открыла шкафчик с посудой. В кружке со сколами она увидела стеклянную трубку, ложечку и зажигалку. Чье это – Хлои или Кейли?

Будущее Райли представлялось ей все более мрачным. Конечно, Отдел опеки теперь возьмется за них – тем более получив токсикологию Кейли.

Кайра не могла позволить себе еще глубже погрузиться в депрессию – надо, чтобы горе подталкивало ее, придавало сил. Мама Райли заслуживает правосудия! И она, Кайра, добьется его.

В шкафчике было еще небольшое зеркальце и тюбик блеска для губ. Доставая чашку, Кайра слегка тронула зеркальце, оно повернулось, и она увидела свое лицо, но вдруг поняла, что на нее смотрит Эмма. Охнув, она дернулась, и зеркальце упало. Поднимая его трясущимися руками, Кайра снова посмотрелась в гладкую поверхность – там была она сама. Волоски у нее на шее встали дыбом.

– Я в соседней квартире, – сказала Софи, подхватывая Райли на руки. – Присмотрю за нашим маленьким принцем. – Она улыбнулась мальчику. – Если что, – Софи посмотрела на Тома и Кайру, – просто крикните, и я прибегу.

Когда Софи с Райли вышли, Кайра снова села рядом с Хлоей.

– Как думаете, сможете ответить на несколько вопросов? – сделала она осторожную попытку.

– Постараюсь. – Щеки девушки опухли от слез, от размазанной туши под глазами чернели круги.

Кайра обратилась к ней:

– Вы говорили, что Кайли работала на фабрике в тот вечер. – Она внимательно следила за лицом Хлои. – Но управляющий утверждает, что ее смена была в пятницу.

Что такое промелькнуло у Хлои в глазах – раздражение, притворное изумление? Что бы то ни было, им обязательно надо докопаться до истины.

– Она сказала, что работает до полуночи, но в шесть утра Райли залез ко мне в кровать и спросил, где мама.

– Такой славный малыш! – Кайра улыбнулась. Она ощущала на себе взгляд Тома, так и стоявшего в дверях.

Хлоя подозрительно покосилась на нее.

– Они уже какое-то время тут живут?

Хлоя говорила в нос, ее грудь ходила ходуном.

– Денег у нее всегда было немного. Не хватило заплатить за квартиру, и пришлось съезжать.

– У нее в организме нашли следы лье, китайского наркотика. Об этом упомянуто в токсикологическом отчете, – сказал Том.

Кайра с недовольством посмотрела на него.

– Откуда вы знаете, что это не убийца ей дал? – огрызнулась Хлоя.

– Вы говорите, ей не хватало денег. Наркотиков без них не получить, – ответил Том спокойно. – Могла она заниматься проституцией, чтобы подзаработать?

– Нет! – рявкнула Хлоя.

– Мы не осуждаем, поймите. Нам нужна информация, чтобы поймать того, кто с ней это сделал, – постаралась Кайра ее успокоить.

Хлоя шмыгнула носом, достала из упаковки на подлокотнике дивана салфетку и вытерла слезы.

– Ее жизнь… – Хлоя сделала паузу, подыскивая нужное слово, – не назовешь удачливой, но своего сына она очень любит.

– Под не очень удачливой вы имеете в виду… – мягко начала Кайра.

– Никто не идеален, – обороняясь, буркнула Хлоя.

– Постарайтесь рассказать нам все, что знаете, – сказал Том.

Кайра показала глазами на шкафчик, и плечи Хлои упали. Она встала и начала ходить по комнате туда-сюда.

– Иногда Кейли принимает лье. Очень редко. И никогда при Райли. Чтобы его покупать, нужны деньги.

– Спасибо, это может помочь. Вы знаете ее дилера?

– Я не хочу иметь с этим ничего общего! – звенящим голосом воскликнула Хлоя.

– Понимаю, это тяжело, но мы должны найти того, кто ее убил. У вас есть какие-нибудь предположения? Кто мог желать ей зла? – спросила Кайра. – Были люди, с которыми она не ладила?

Хлоя притихла, задумавшись, потом покачала головой.

– Нет. Она обычная девушка, которая любит поразвлечься… денег у нее немного, порой приходится туго, но это со всеми бывает. Зато у нее доброе сердце. Она любит своего мальчика… любила.

Стоило Хлое упомянуть о сестре в прошедшем времени, как ее лицо исказилось от страха. Внезапно она кинулась к Тому, тонкими руками уцепилась за лацканы его пальто и взмолилась:

– Поймайте его! Поймайте его ради Кейли. Ради Райли.

Том не ответил.

Что будет с маленьким мальчиком с ожогом на руке теперь, когда его мать мертва? Позволят ли тетке оставить его? Справится ли она?

Насколько важно для самой Кайры, для ее матери и Молли узнать точно, кто убил Эмму? Исцелятся ли они, когда этот человек окажется за решеткой?

Райли остался без матери.

Для Эммы она больше ничего не может сделать.

Но Кайра чувствовала, что обязана отыскать ублюдка, который это сотворил, и запереть в тюрьме до конца его дней.

Глава 15

Суббота, 3 февраля 2035

12:43

– Это может быть подражатель, – предположила Алекс. Том мерил Хаб шагами; остальная команда сосредоточилась на экранах по стенам помещения в попытке разгадать загадку. Кайру впечатлила временная шкала, которую Алекс составила, пока их не было: та светилась на экранах на короткой стене, показывая имена, даты и места обнаружения трупов, включая карты заброшенных заводов и свалок, где нашли некоторые тела. Были там и фотографии жертв: при жизни и после смерти.

– Возможно, – согласился Том. – Хотя пресса знала, что жертвам отрубают руки, а вот про сердце нам удалось умолчать. Это в новости не попало. Получается, что, если убийца – подражатель, он должен знать секретные детали, чтобы в точности все повторить.

Том потер лоб.

– Мне нужна маркерная доска.

Кайра заметила, как Гарри покачал головой. Один из офицеров помоложе куда-то скрылся и вернулся пару секунд спустя с маркерами и доской на треноге. Он поставил ее перед Томом.

– Спасибо, Гейб, – сказал Том. Заглавными буквами он написал на доске «ПОДРАЖАТЕЛЬ?» и обвел прямоугольной рамкой. Кайра хорошо помнила его характерный колючий почерк и любовь к схемам, нарисованным на бумаге.

– Если подробности так и не стали достоянием общественности, это не может быть случайный человек, – заметила Алекс. Она не смотрела на Кайру с того самого момента, как они с Томом вернулись от Хлои. – Мог Ломакс рассказать о деталях сокамернику, а тот – заново их разыграть после освобождения?

Кайра видела ее рвение и про себя одобряла девушку. Когда-то она сама была такой; любое дело казалось ей загадкой, которую необходимо разгадать, подобрав нужные ключики среди улик и зацепок. Теперь она завидовала бесстрашию Алекс и ее наивности.

Заговорил Уилл:

– Большую часть срока он сидел в одиночке из-за склонности к насилию, но дважды у него появлялись сокамерники. Один умер от рака в 2029-м, а второй до сих пор сидит.

– Спасибо, Уилл. Значит, ни один из них не мог убить Кейли. Что насчет списка посетителей?

Уилл продолжил:

– Мать навещала его раз в неделю, пока не заболела в прошлом июле. Адвокат приходил. Мы уже знаем, что Ломакс не был особенно популярен, так что это все. Пытаемся выяснить, не было ли у него посетителей до перевода в Рокуэлл.

– Больше похоже на то, что у него был сообщник, – заключила Алекс, минуту подумав. – Я хочу сказать, если ДНК Ломакса нашли на трупах, но Кейли он не убивал, это еще не означает, что он непричастен. Возможно, есть подельник.

– Это объясняет, почему Кейли убили тем же образом, хотя Ломакс не приближался к свалке, – сказал Уилл.

Гарри спросил:

– Да, но с какой стати сообщнику снова начинать убивать спустя четырнадцать лет? Разве он не убивал бы в промежутке?

Том развернулся к Кайре.

– Твое мнение?

– Если у Ломакса был сообщник в убийствах разбитых сердец, он, конечно, мог убивать и в промежутке, но без Ломакса его модус операнди изменился бы, поэтому мы могли не обратить внимания на эти убийства. С другой стороны, некоторые убийцы порой затихают на много лет, довольствуясь воспоминаниями о предыдущих преступлениях, – продолжала она, чувствуя себе все более уверенно, поскольку офицеры внимательно ее слушали. – Должен быть триггер: разрыв отношений, смерть кого-то близкого. Может, унижение со стороны женщины…

– Всегда есть вероятность, что он мог сесть в тюрьму или уехать из страны. Мог остепениться, завести семью и думать, что способен вести нормальное существование, радуясь тому, что Ломакс отдувается в тюрьме за них обоих. А потом снова ощутить тягу убивать. – Она пожала плечами. – Поэтому да, я не исключаю, что это сообщник.

Тем не менее интуиция подсказывала ей совсем другое. Не сдержавшись, Кайра глянула на Тома и добавила:

– Но я думаю, что наиболее вероятный сценарий – попытка подставить Ломакса.

Он коротко зыркнул на нее.

– Да, но этот человек должен был знать, что Ломакс сбежал из тюрьмы, – сказала Алекс.

– Нет, – возразил Гарри, глядя на Кайру и качая головой. – Ломакс убил, потому что сбежал из тюрьмы.

Теперь головой покачала сама Кайра.

– Вы неверно смотрите на ситуацию. Наш убийца убил именно потому, что знал – Ломакс на свободе.

– Кому придет в голову ждать четырнадцать лет, чтобы кого-то подставить? – удивился Уилл.

– Тому, например, кто мечтает о мести, – ответила Алекс.

Кайра с Алекс переглянулись.

Их отвлек Том:

– Придется подождать результатов ДНК, чтобы посмотреть, что найдут на трупе, но вполне вероятно, что человек, желавший подставить Ломакса, поместил на труп его биоматериал, чтобы уверить нас в его виновности.

Кайра посмотрела на Алекс, пока та обдумывала информацию.

– Если это убийство окажется подставой, он сможет подать апелляцию и за предыдущие.

Команда молча уставилась на Тома.

– С учетом последнего случая, – произнес он медленно, с мрачным лицом, – нам придется принять тот факт, что да, возможно, осудили не того человека. И часть ответственности лежит на мне.

Неохотно Том написал на доске «ПОДСТАВА» и тоже обвел рамкой.

Если Ломакса осудили без вины, Кайра могла понять, почему он так бушевал в тюрьме. Если он был невиновен, а кто-то пытался его наказать, все удалось как нельзя лучше.

– Но откуда они взяли биоматериалы Ломакса? – спросила Алекс. – Я имею в виду для исходных преступлений.

– Это нам и надо выяснить, – сказал Том, потерев ладонью лицо. – Придется заново открыть то дело и быть готовыми к потоку дерьма, которое выльет на нас пресса, когда поймет, что знала не все. Поднимем документы по тем, кто отбывал наказание за похожие преступления в соответствующий период. Уилл, если узнаешь о других посетителях, сразу докладывай мне.

Уилл кивнул.

– Гарри и Алекс, беритесь за материалы исходного дела. Пройдитесь по ним свежим взглядом. – Кайра видела, как он тяжело сглотнул. – Я поговорил с начальницей тюрьмы Рокуэлл. На сегодня мне назначили встречу с Ломаксом, так что кое-какие из наших соображений я ему тоже изложу. Кайра поедет со мной, чтобы его допросить. Попробуем выяснить, кто мог его подставить и почему. Так или иначе, но мы должны во всем разобраться.

Сердце Кайры упало. Неужели нельзя допросить кого-нибудь другого, чтобы докопаться до правды? Она оглянулась на цифровую шкалу, карты, фотографии и заметки. В столбце «Свидетели» было практически пусто, за исключением одного имени – Рей Кларк. Это был бездомный алкоголик, который утверждал, будто что-то знает про похищение Дженнифер Босанкет, но его сбивчивое бормотание ничего им не дало.

Поэтому свидетелей все равно что не было.

Она не могла больше избегать мыслей о Ломаксе.

Придется встретиться с ним.

Лицом к лицу.

13:57

Изабель

– Не сопротивляйся. – От жуткого шепота она замирает.

Ее руки пристегивают к ремням на талии.

Повисает тишина.

Внезапно сильная сухая ладонь, пахнущая хлоркой, ложится ей на лицо. Она сопротивляется, пытается сбросить ладонь, боясь, что ее задушат.

Хватка становится крепче, и пальцы зажимают ей нос, а основание ладони давит на лоб. Она словно в тисках. От нехватки кислорода зрение обостряется, она переводит взгляд вверх.

Она не может разглядеть его лица, скрытого каким-то странным зеркальным отблеском, зато видит глаза. Они разноцветные; один – мутно-голубой. Наконец она понимает, что на нем прозрачная маска.

– Станешь отбиваться, будет больнее.

Легкие ноют от нехватки воздуха, мозг в панике. Она открывает рот, и он, воспользовавшись этим, вставляет ей в горло трубку и проталкивает глубже, чтобы она ее не выплюнула. Она давится; трубка проникает в пищевод, царапая его, пока ее разум безмолвно кричит НЕТ! НЕТ!

Введя трубку, он отпускает ее нос, и она прекращает бороться, втягивая кислород и наслаждаясь каждым его крошечным глотком. Ее глаза широко распахнуты от ужаса; не в силах пошевелиться, она беспомощно наблюдает, как он вставляет в трубку воронку и поднимает над ее лицом. Потом льет в воронку какую-то жидкость из пластикового желтого кувшина, который до боли напоминает ей точно такой же у них дома. Она смотрит на него, перепуганная, а жидкость медленно стекает по трубке у нее перед глазами.

Жидкость достигает желудка, и он взрывается болью, но она не может даже закричать. Через несколько мгновений, когда жидкость в кувшине заканчивается, он медленно вытаскивает трубку. Единственное, что она может, – это слабо застонать, потому что давно охрипла от криков.

Он прижимает сухой палец к ее губам, расплющивая их.

– Ш-ш-ш-ш! Уже скоро.

Она ждет вместе с ним; каждая секунда превращается для нее в пытку. Перед глазами встает лицо отца. Как он справится без нее? Она даже не знает, где находится. Пугающая мысль приходит ей в голову: как они вообще найдут мое тело?

Желудок скручивает болезненный спазм. Потом еще и еще один, боль распространяется по всему телу. Она срыгивает, а он тем временем распускает путы, стягивавшие ее запястья и талию, оставляя связанными только ноги.

Все ее тело содрогается, извиваясь от усиливающейся боли в животе. Потом боль вспыхивает в затылке, где череп стыкуется с позвоночником, – мучитель приподнимает ее и сажает на каталке.

– Ну вот, вот, уже сейчас, – бормочет он. – Ты же хочешь быть чистой, правда?

От острой, пронзительной боли в животе ее начинает тошнить. Рвота льется рекой на простыню, накрывающую ее колени, а он поддерживает ее под локти. Волна за волной желтой желчи выплескиваются из ее рта на каталку, пока она не ощущает себя полностью опустошенной, в поту, с колотящимся сердцем и горечью на языке.

Она падет назад, на него, обессиленная. Он осторожно укладывает ее обратно на каталку, и на короткое мгновение наступает передышка, пока спазмы не начинаются снова, теперь уже ниже, в кишечнике. Давление нарастает, и внезапно ее сфинктер разжимается. От отвратительного резкого запаха ее снова начинает тошнить, но желудок уже пуст.

Она лежит неподвижно; пот остывает на ее лице. Она в шоке от того, что покрыта собственными испражнениями. Он стоит над ней, разглядывая ее своими разноцветными глазами. Ниже его лицо закрыто жутким блестящим пластиком. Ее кишечник сокращается в последний раз, а потом, так же резко, как началась, боль проходит.

Он берет шприц и подносит к ее руке; она слишком слаба, чтобы хоть как-то протестовать. Короткий укол, и она ощущает, как жидкость растекается по ее венам, расслабляя мышцы тела, прогоняя страх и боль. Словно зачарованная, она глядит, как он раздевается. Он медленно, аккуратно складывает свою одежду на стуле. Рядом она видит холодильник морга и, даже под наркотиком, не может сдержать дрожь.

Что еще он собирается с ней сделать?

Он снимает простую белую футболку. Он невысокий, но крепкий; темные волоски покрывают крепкие мышцы его плеч и груди.

Из ее глаза бежит одинокая слеза.

Наркотик, который он ей ввел, достигает мозга, и она слышит божественное мелодичное пение. Смотрит вверх – вокруг лампы расходятся сияющие круги и парят радуги. Она едва замечает, когда он берет губку, погружает в ведро с горячей водой и начинает обмывать ее: медленно, ласково, выбрасывая губку всякий раз, как она запачкается, и окуная новую в горячую чистую воду. Он смывает с нее дерьмо тщательно и заботливо, потом вытирает ее и одевает, как ребенок куклу. Он с усилием приподнимает ее непослушное тело, чтобы надеть белое платье, потом накрывает ее чистой простыней и толкает каталку обратно в холодильник.

На этот раз она рада тьме.

Глава 16

Суббота, 3 февраля 2035

14:43

Двое заключенных в грубых серых худи – того же цвета, что небо над ними, – отложили тяпки и лопаты, уставившись на Кайру. Она крепче запахнула пальто и спряталась за Тома, шедшего впереди. Ей пришлось вытерпеть тщательный обыск при входе в тюрьму, но даже руки дотошной охранницы по степени дерзости уступали взглядам этих мужчин.

– Эй, продолжайте работать! – рявкнула начальница Беннет куда громче, чем, по мнению Кайры, стоило ожидать от такой миниатюрной дамы в дорогом синем костюме. Оба немедленно вернулись к своим грядкам, опустив глаза. Они трудились на большом участке, окруженном трехметровыми стенами и покрытом сверху решеткой. По обеим сторонам участка стояла вооруженная охрана. Дроны висели сверху, патрулируя периметр. Интересно, на них установлено оружие? Она старалась не смотреть на караульную башню, угрожающе нависавшую над ними. Тюрьма Рокуэлл оказалась мрачным, ужасающим местом, хоть начальница ей и гордилась.

– В это время года мы выращиваем в основном корнеплоды: картофель, батат, турнепс, морковь, которые можно продать и пополнить бюджет Рокуэлла. – В ее голосе сквозила гордость. – Мы считаем, что уход за растениями помогает сделать заключенных более ответственными. Это важно для перевоспитания.

Ее слова Кайру не удивили. В последнее время, когда общество делало упор на реабилитацию, приговоренных преступников в тюрьмах рассматривали как рабочую силу, которую необходимо перевоспитать, а если не получается – то хотя бы направить в выгодное русло и получать от нее доход в стенах исправительных учреждений.

– Как Ломакс относится к садоводству? – спросила Кайра, с трудом представляя себе его на грядке.

– Мы называем это сельским хозяйством, а не садоводством, – поправила ее Беннет. – Ломакса на огороды не допускают. Он содержится в крыле А, в дальнем конце, вместе с самыми опасными преступниками. Заключенные оттуда к сельскому хозяйству не привлекаются.

Она шагала по дорожке перед Томом и Кайрой, показывая им тюремный комплекс. Начальницу явно сердило то, что все думают, будто Ломакс сбежал из-под ее охраны. Она считала это чуть ли не личным оскорблением.

– Землю мы купили у Министерства образования; с продолжающимся падением рождаемости школа стала не нужна. – Вооруженный охранник открыл перед ними металлическую дверь, и начальница провела их в укрепленное здание с коридорами, выкрашенными бледно-серой краской, и с натертыми до блеска полами. Охранники внутри кивнули ей, приветствуя, когда начальница проходила мимо.

– Похоже, в наше время заключенных в стране больше, чем школьников.

Начальница Беннет странно хихикнула, и Том покосился на Кайру.

– Школу мы снесли, а на ее месте разбили огороды, но теннисный корт оставили. Конечно, заключенные на нем не играют. Однако нам удалось сохранить большую часть библиотеки. Многие заключенные в жизни не видели бумажной книги.

С момента их встречи у входа в тюрьму начальница уже трижды использовала слово «эмпатия», но Кайра подозревала – по настороженным взглядам заключенных, – что за привлекательной внешностью этой миниатюрной женщины таится железная воля. А еще самолюбование – судя по тому, как она хвасталась своим маленьким царством.

– Я не совсем этого ожидал, – заметил Том, глянув на плакат «В Рокуэлле перевоспитывают всех».

– Да, мы очень гордимся своими достижениями. В моем кабинете полно наград и почетных грамот. Так уж у нас, в Рокуэлле, повелось с самой приватизации Службы исполнения наказаний.

– У вас еще когда-нибудь сбегали заключенные? – спросила Кайра напрямую, раздраженная тем, что начальница приняла замечание Тома за комплимент.

Беннет встала как вкопанная и развернулась к Кайре, пронзая ее взглядом.

– Все, что происходит под моей крышей, – моя сфера ответственности. Заключенный Ломакс сбежал, находясь под охраной «Тартарус-Секьюрити». Поверьте, – начальница говорила негромко, и каким-то образом это придавало весомости ее словам, – им будут заданы все надлежащие вопросы, а контракт разорван.

Она снова резко развернулась и подвела их к охраннику, застывшему под вывеской «СТОЛОВАЯ».

– Добрый день, Даниельссон.

Даниельссон посмотрел на нее ярко-голубыми глазами из-под козырька фуражки. Он выглядел моложе Кайры, но его кожа была обветренной и морщинистой. Лицо охранника ничего не выражало – чистая маска почтительности. Он возвышался над начальницей почти на голову; опустив глаза, охранник коротко ответил:

– Мэм.

– Вы напомнили заключенному, чтобы он хорошо себя вел, когда к нему придут посетители?

– Да, мэм.

Начальница обернулась к Тому.

– Должна вас предупредить, Ломакс недавно проиграл апелляцию. Он не в лучшем настроении. Ну что же, оставляю вас с ним, детектив, доктор Салливан, – сказала она, кивнув им. – Без меня вы наверняка добьетесь от Ломакса больше, но не забудьте уведомить, как прошел разговор.

Она улыбнулась им, кривовато и сухо. Похоже, ей очень не нравилось выпускать хоть что-то из-под своего контроля.

– Могу я попросить, чтобы офицер Даниельссон постоял снаружи? – обратилась к ней Кайра.

Охранник устремил голубые глаза на начальницу, ожидая распоряжений.

– Я знаю, что это не по протоколу, но мы ведь можем слегка отступить от правил с учетом важности дела? – спросила Кайра, надеясь потешить ее эго.

Начальница глянула на Даниельссона и чуть заметно кивнула.

– При малейшей вероятности чего-либо… неподобающего Даниельссон влетит к вам как пуля.

Секунду она постояла на месте, потом Том сказал: «Спасибо, начальница Беннет», и она удалилась, цокая каблуками.

Ломакс сидел к ним спиной за одним из длинных столов. Огромные окна напротив были сделаны из прозрачного армированного пластика, металлическая стойка раздачи чисто вымыта после обеда, но в воздухе до сих пор витал запах дешевой еды.

Он не обернулся, когда они подошли: так и сидел, наклонившись к столу. Кайра, подходя, обратила внимание на то, как он накачался в тюремном спортзале: дельты и трицепсы выпирали из-под серой футболки с длинным рукавом, мышцы шеи бугрились на затылке, мощные и угрожающие. Ей вспомнилась их последняя встреча и его стычка с Томом. Действительно ли оставить Даниельссона снаружи было такой хорошей идеей? Интересно, Ломакс в наручниках? Когда они приблизились, он оглянулся, но выждал, пока они обогнут стол и окажутся к нему лицом. Его темные глаза были устремлены на Тома.

– Не ожидал увидеть тебя на ногах, Томми, после того маленького происшествия при нашей последней встрече. – Он обнажил свои коричневые зубы, в ряду которых не хватало одного-двух, но тут его лицо помрачнело. – Какого черта вам понадобилось?

Если Том и вспомнил их последнюю встречу, то никак этого не показал.

– Привет, Ломакс, – оживленно воскликнул он. – Как с тобой тут обращаются? Еда, я слышал, ничего.

Ломакс оглядел Кайру с ног до головы, и их взгляды встретились. Она не могла понять, смотрит он на нее с похотью или отвращением. Сердце у нее сжималось, но она была полна решимости не показывать своего страха. Перебросив ногу через скамью, она села напротив Ломакса. Том остался стоять.

Ломакс поднял руку, чтобы почесать подбородок, и Кайра вздрогнула, но звон цепей подтвердил, что он скован. Теперь она видела кандалы на его толстых запястьях и цепь, продетую в железное кольцо на столе. И все равно его руки были огромными, а вены петляли по бицепсам, как ручьи по горному склону.

– Мисс Салливан, – осклабился Ломакс.

– Доктор, – поправила Кайра.

– Доктор Салливан, – усмехнулся он. – Давненько, давненько!

В стекле двери ей был виден профиль Даниельссона.

– У нас нет времени на шутки, Ломакс, – ровным голосом произнес Том. – Мы здесь, потому что нам нужна информация об убийствах, за которые тебя посадили.

Ломакс не торопясь окинул Тома взглядом.

– От удара у тебя мозг повредился? Наверное, иначе ты не вздумал бы, что я стану вам помогать.

Том медленно сморгнул.

Внезапно Ломакс врезал кулаком по столу между ними. Кайра подскочила на месте. Он наклонился вперед; теперь его лицо было куда серьезней.

– Я всегда говорил, что меня подставили. Так когда вы вытащите меня из этой дыры?

Том сунул руки в карманы, ничего не ответив.

Кайра видела, что длина цепи не позволяет ему дотянуться до нее, но даже с этого расстояния ощущала исходившие от него ярость и злобу. Она убрала со стола ладони, чтобы Ломакс не заметил, как они дрожат.

– Чего тебе надо, сука?

– Ломакс, – с угрозой начал Том.

– Все в порядке, Том. – Кайра постаралась придать голосу уверенности.

– Следи за манерами, Ломакс, – сказал он.

– Том! – Кайра резко обернулась и поглядела на него. – Я же сказала, все в порядке.

– А она горячая штучка, Томми. Похоже, ты для нее недостаточно мужик, – усмехнулся Ломакс.

Том отошел к двери, держа руки в карманах, и встал, глядя в пол. Кайра знала, что он будет ловить каждое слово их разговора.

Она снова положила ладони на стол перед собой и встретилась глазами с Ломаксом, который скрестил руки на груди и слегка расслабил спину.

– Ну так что, доктор Салливан? Зачем пожаловали? Соскучились по мне? – протянул он.

– Вообще-то это вы хотели поговорить со мной. – Она тоже скрестила руки, отзеркалив его позу.

– Можем поболтать о старых временах. – Он облизнул губы. – Тут нечасто удается поболтать с красивой дамочкой. Охранницы – настоящие овчарки.

Это замечание она проигнорировала.

– Если вам нечего сказать, ладно, но я хотела вам кое-что сообщить. Вашу ДНК нашли на нескольких трупах с убийств разбитых сердец. Суд счел, что это решает дело.

Улыбка сползла с его лица.

– Чушь собачья. – Со скучающим выражением он отвел взгляд.

– Возможно. Но случилось еще что-то, и это может повлиять на ваш приговор.

Ломакс потянулся к ней через стол, и Кайра с трудом сдержалась, чтобы не отпрянуть.

– Нашли еще один труп, женский, тот же тип жертвы, тот же модус операнди, очень похоже на преступления, за которые вас посадили. Когда вы были в бегах. Похоже, вы снова плохо себя вели. – Она вгляделась в его лицо, стараясь уловить немедленную реакцию.

Ломакс прищурился и рявкнул:

– Кто-то опять меня подставляет!

Теперь уже она потянулась к нему, собрав волю в кулак.

– Может показаться, что убивает кто-то другой, – произнесла она тихо. – Ваш трекер, – она указала на его ногу, – показывает, что вас не было рядом с местом, где выбросили труп.

Ломакс воздел руки кверху и проревел торжествующе:

– Я же говорил, что невиновен!

Морщинистое лицо Даниельссона тут же возникло в окошке двери. Том показал ему большие пальцы, и охранник, коротко глянув на Ломакса, снова скрылся.

– Я говорил тебе, что это не я, малыш Томми! – с маниакальным хохотом воскликнул Ломакс. Он хлопнул в ладоши, и его цепи громко звякнули. – Похоже, ты облажался. Я невиновен. Я выйду отсюда еще до того, как ты произнесешь «ошибка судопроизводства». Часики тикают, Томми!

– Не торопитесь, – перебила его Кайра. – Все не так просто, Ломакс, но, возможно, вы и правда выйдете отсюда. Вашу ДНК нашли на двух телах, а это говорит, что вы причастны. Подумайте как следует, кто мог поместить вашу ДНК на трупы жертв, потому что сейчас делается выбор между двумя вариантами: вас подставляют или у вас есть сообщник. В последнем случае вы останетесь в тюрьме. Но если у вас есть предположения насчет того, кто мог подставить вас и по какой причине…

– Вам следовало спросить об этом четырнадцать лет назад! Вы единственная считали, что я этого не делал… и как вы поступили? – бросил он ей в лицо.

– У меня были сомнения, но…

– Насрали на меня – вот как вы поступили! – Он дернулся к ней. – Вы знали, что я невиновен, но ничего не сделали. Надо было получше бороться за меня, сучка! Я торчу в этом Диснейленде четырнадцать… гребаных… лет! Кого, по-вашему, я за это виню, а?

Он ощерил гнилые зубы и глухо зарычал.

Дыхание Кайры участилось, пчелы внутри загудели снова.

– Если вы этого не делали…

– Я никогда… – Он подскочил на месте.

– Хорошо. – Она изо всех сил старалась, чтобы голос звучал ровно. – Мы хотим поймать того, кто это сделал. И тут мы можем помочь друг другу – вы поможете найти убийцу, а мы вытащим вас отсюда. Выскажемся в вашу пользу в суде. Признаем, что допустили ошибку.

Она посмотрела на Ломакса – как он обдумывает ее слова. Неужели ей удалось достучаться до него?

– И как вы вернете мне годы, которые я проторчал здесь?

Это ей пришлось проигнорировать.

– Можете назвать тех, кто хотел бы вас подставить? – спросила Кайра.

– Да любой коп! – взревел Ломакс.

Том ведь говорил, что только тот, кто знал все подробности дела, мог бы скопировать убийство. Что, если это и правда полицейский?

– И кому было выгодно засадить вас за решетку?

– Много кому. – Ломакс больше не шутил; его лицо почернело.

– Кто мог заполучить вашу ДНК, чтобы оставить ее на трупах? Ваши волосы, кровь, что-то в этом роде?

– Любой, кто сталкивался со мной! Какой-нибудь урод, который тут сидел, прежде чем освободиться.

– Мы это изучим, и ваших посетителей тоже. Вы кому-нибудь в тюрьме рассказывали подробности преступления? Детали, о которых никто не знал?

Он прищурил глаза:

– Как я мог о них рассказать, если я этого не делал?

– Конечно, нет. – Он был слишком умен, чтобы попасться в ее ловушку. Но что-то промелькнуло в его глазах. Что же?

Она помолчала секунду, давая ему время подумать. Том часто делал так на допросах, говоря, что дает им веревку, чтобы повеситься. Но в этот раз все было по-другому. Сможет ли Ломакс навести их на того, кто совершил эти жуткие убийства?

Кайре стало жарко. Если настоящий убийца на свободе и собирается повторить свой паттерн, у них всего четыре дня, чтобы поймать его, прежде чем он нанесет следующий удар. Прежде чем умрет еще одна ни в чем не повинная женщина.

Уголком глаза она заметила, как поежился Том.

Ломакс размышлял; его глаза бегали. Неужели он даст им зацепку?

Она затаила дыхание.

Он уже раскрыл рот, собираясь заговорить.

– С учетом твоей ДНК на трупах, – сказал Том с другого конца столовой.

Ломакс крутнулся к нему.

«Черт тебя подери, Том!» Кайру охватил гнев. Момент был упущен.

Ломакс хотел поговорить с ней, не с ним! Не с Томом.

– Я все равно выйду отсюда. Вы мне не нужны, – отрезал он.

– Не хочешь узнать, кто тебя подставил? – спросил Том. – Не хочешь, чтобы мы нашли того, кто засадил тебя сюда на целых четырнадцать лет, а может, и до самой смерти?

– Я уже его ищу. – Ноздри Ломакса дрогнули.

Секунду спустя он повернулся назад к Кайре.

– Не-а, – помотал он головой. – Ваша помощь мне не нужна. Я сам разберусь с тем, кто это сделал. Это между нами, и вам лучше в это не лезть.

– Если думаешь взять правосудие в свои руки, Ломакс, я тебе очень не советую… – начал Том.

– Не советуешь? – расхохотался Ломакс, но внезапно помрачнел. Он встал, насколько позволяла цепь, и наклонился через стол в сторону Тома. Вены выступили у него на шее.

– Я получил пожизненное за преступления, которых не совершал, потому что ты – плохой коп, – прошипел он. – Когда я выберусь отсюда, малыш Томми, то отыщу тебя и закончу то, что начал, когда толкнул тебя с лестницы у моей квартиры. И на этот раз ты не встанешь. Часики тикают, Томми!

Мороз побежал у Кайры по спине. Том потер висок возле шрама. Они с Ломаксом смотрели друг другу в глаза. Ломакс отвел взгляд первым.

– Ладно, – сказал Том наконец, – можешь попытать удачи в суде. Только не говори, что я не предлагал тебе все исправить.

Он постучал в дверь столовой, и в окошке появилось лицо Даниельссона. Раздался металлический грохот – охранник отодвинул засов.

Кайра встала со скамьи.

– Мы могли помочь друг другу, Ломакс. Но раз вы не хотите, так тому и быть. Вы нам не нужны. Мы все узнаем сами. – Ей хотелось, чтобы эти слова прозвучали беззаботно, хотя до беззаботности ей было далеко.

– Проваливайте к черту! – отрезал Ломакс, глядя на нее. – А ты иди в жопу, Том! Вам обоим лучше быть поосторожнее. Я отсюда выберусь – вы и глазом не успеете моргнуть. И угадайте, кому я первым нанесу визит?

Когда охранник на выходе запер за ними последнюю дверь и они пошли к машине Тома, Кайра вспомнила про Кассандру. Что, если бы она могла применить технологию к Ломаксу? Проникнуть в его разум, увидеть то, что видел он, нет, даже испытать! От одной этой мысли ей стало дурно. Каковы будут последствия – в том, что они будут, Кайра не сомневалась – от проникновения в его голову? Даже находиться с ним в одном помещении ей было страшно до жути.

Ну уж нет.

На это она не пойдет.

Нет, если не хочет лишиться рассудка.

Глава 17

Суббота, 3 февраля 2035

17:13

– Засоренная канализация, завод по переработке отходов, мусорный бак, незаконная свалка…

Кайра говорила больше с собой, чем с кем-то еще, изучая экраны Хаба. Неизвестная женщина, Скайлер, Дженнифер, Мэделин, Эмма, Амелия, а теперь добавление, Кейли. Фотографии резали ее как ножом по сердцу: Дженнифер с котенком на руках, Мэделин у рождественской елки, Кейли на вечеринке. Другие, хотя и не такие трогательные, все равно напоминали о трагически отнятой жизни – Амелия, фото с паспорта, с серьезным лицом; Дженнифер, снимок с классом в старшей школе; Скайлер, фото из выпускного альбома.

На фотографию сестры Кайра даже не посмотрела – она и так знала ее до мельчайших деталей, потому что видела миллион раз на стене в доме матери и в новостях. Выражение лица Эммы было неопределенным; без улыбки ямочки не проглядывали на щеках. Это немного притупляло боль, но все равно Кайра не могла смотреть на снимок, не вспоминая последних слов, которые бросила сестре: Ты ужасная мать!

– Я пытаюсь отыскать связь, – сказала Кайра, когда Алекс подошла ближе. – С жертвами типа А он обращается ужасно, а с типом В чуть ли не с благоговением. Их он оставляет нетронутыми, не уродует. Ни до смерти, ни после. Убивает большой дозой морфина. Они ничего не чувствуют, просто погружаются в сон. Оставляет их в красивых местах. Два разных подхода к жертвам. Зачем он вырезает одной сердце и отрубает руки, а потом оставляет рядом с другой?

Кайра покачала головой. Потом спросила Алекс:

– Чего здесь недостает из обычных характерных действий серийного убийцы?

– Сексуального насилия, – немедленно ответила Алекс. Уилл и Гарри обсуждали рядом какой-то документ, и Гарри поднял на них заинтересованный взгляд, как обычно жуя жвачку.

– Именно! Есть гнев, злость, возмущение – я говорю о типе А, – но ничего сексуального.

– А белое платье? Может, это символ чистоты? – предположила Алекс.

Гарри подвинулся ближе; его чавканье страшно раздражало Кайру.

– Эти женщины олицетворяют для него несексуальные отношения, – заключила Кайра. – Может, с матерью?

– Гребаные психологи все валят на мать, – буркнул Гарри.

Алекс холодно глянула на него.

– Жертв типа В находили в воде, почему?

– Может, он оставлял их там, чтобы уничтожить следы? – сказала Алекс. Если она еще и сердилась, что Том взял Кайру с собой вместо нее, чтобы поговорить с Хлоей и Ломаксом, то никак этого не показывала.

– Возможно, но тогда зачем оставлять других жертв с целой кучей следов? – Кайра снова вгляделась в экраны. – Какие еще паттерны ты видишь?

Она посмотрела, как глаза Алекс впились в экраны.

– Жертвы типа В все молодые женщины, блондинки, очень миниатюрные. Обычно живут дома, с родителями. Одна работала в церковной молодежной организации, одна училась на социального работника, одна преподавала в начальной школе. В целом обычные молоденькие девушки. – Алекс прищурилась.

– Исходя из этого, мы можем предположить, что, если он похитит вторую жертву, то повторит свой паттерн – до двадцати пяти лет, белая, светловолосая, «порядочная» девушка с профессией, связанной с помощью людям.

Алекс указала на другой экран.

– Однако с жертвами типа А паттерн не совсем ясен. Разведенная, одинокая, игроманка, борец за экологию, рабочая с фабрики – непонятно, что их объединяет, кроме пола и расы. Они из разных районов, не знакомы друг с другом, волосы разного цвета… – Она повернулась к Кайре. – Паттерна я не вижу.

– И я тоже. По крайней мере пока.

На лице Алекс отразилось облегчение.

– А вы ведь хорошо знаете дело.

Был это комплимент или оскорбление?

– Если не считать их… ну… аморальными, – сказала Алекс, глядя в экран. – Первая женщина была проституткой, у Мэделин были проблемы с наркотиками. Может, Эмма Салливан была игроманкой или занималась чем-нибудь незаконным, и потому он счел ее… нечистой.

Тело Кайры отреагировало на комментарий еще до того, как мозг успел подавить эмоции. Алекс заметила выражение ее лица – в этом Кайра была уверена.

– Все они были людьми, и все заслуживали лучшей участи, – начала Кайра голосом чуть более звонким, чем обычно.

Брови Алекс едва заметно дрогнули. Она уже открыла рот, чтобы ответить, но тут Гарри протиснулся между ними, и Алекс предпочла промолчать. Сердце Кайры грозило вот-вот вырваться из груди. Может ли Алекс подозревать, что она знает больше, чем говорит?

– Что вы думаете насчет подвески с разбитым сердцем? – спросила Алекс наконец. Кайра испытала облегчение от того, что девушка сменила тему. – Кажется, это был популярный символ любви или дружбы в викторианские времена. Но что подвеска означает для него?

– Символ мицпы, – скомандовала Кайра, и на экране появились изображения подвесок, серебряных и золотых, в форме сердца или монеты, разрезанных напополам зигзагом. Сложив половинки вместе, можно было прочесть: «Да надзирает Господь надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга».

– На всех трех жертвах типа В, найденных в воде, была подвеска с половинкой. Мы не смогли отследить их происхождение, потому что их продают в основном с рук, так что они могли быть из гипернета, с блошиного рынка или с антикварной ярмарки. А может, он сам хранил их много лет, – добавила Алекс.

– Многие убийцы забирают у жертвы что-нибудь на память. Трофей. Но в нашем случае убийца его, наоборот, оставлял, – сказала Кайра. – «Мицпа» на древнееврейском означает «сторожевая башня». Она является символом союза между двумя людьми перед Богом. Эмоциональной связи двоих, которых разлучили^[9].

– И что же это за союз в его случае? – задумчиво произнесла Алекс.

– Мы не знаем, но определенно подвеска имеет для него большое значение. – В этом Кайра была уверена. – Если бы мы могли понять, какое именно, это сильно бы нам помогло. В свое время мы думали, что убийца мог потерять кого-то очень близкого. Или что не мог найти отношений того рода, к которым стремился.

– Так где же вторая половинка подвески? – спросила Алекс.

Кайра проникалась к ней все большим уважением.

Алекс повернулась к временной шкале на экранах и сказала:

– Уилл, по машине что-нибудь есть?

– Наша большущая проблема – отсутствие записи с камер видеонаблюдения, – ответил Уилл. – В городе такого размера, с таким количеством камер мы давно должны были бы знать его номера, но нет. Этот парень настоящий призрак. Везде появляется, не оставляя следов. Даже дроны на заводе по переработке отходов его не засекли.

– Так как же он выбросил тело? – спросил Гарри.

– Спрятавшись у нас на виду, – ответила Кайра.

– Я считаю, это сделал Ломакс. Теперь он в тюрьме, и больше никто не пострадает, – отрезал Гарри.

И тут же в двери вошел Том.

– Так, все слушайте меня. У нас заявление о пропаже. Изабель Марсден, двадцать два года, учится на медсестру, живет с отцом. Он и забил тревогу. Прошлым вечером она пошла с подругами в местный паб. Отец думал, что она уже вернулась и спит, когда утром выходил на работу, но, вернувшись домой, понял, что она не ночевала.

У Кайры перехватило дыхание.

– Подруги уже здесь, готовы с нами говорить. Они в допросной.

Женщины на экранах: Дженнифер, Мэделин, Амелия, Скайлер, Эмма… их имена никогда не покидали Кайру; она повторяла их про себя раз за разом, как мантру.

Она должна была что-то сделать, чтобы они не плакали в ее снах по ночам, чтобы Эмма наконец упокоилась с миром, а она сама избавилась от чувства вины. Неважно, что ей страшно. Неважно, что скажет Картер и что сделает Министерство обороны. Кайра знала, что должна действовать. Это единственный способ помочь полиции и добиться правосудия для жертв и их семей. Она вынудит Ломакса дать согласие.

17:23

Изабель

В тишине холодильника в морге времени не существует. Она не представляет, сколько уже тут лежит, наедине со своими мечущимися мыслями, которые мелькают у нее в голове, как стеклышки в калейдоскопе.

Но хуже темноты и неизвестности постоянная пытка прислушивания, делающая каждую секунду бесконечной, заставляющая ловить малейшие движения за дверцей ее железного саркофага, которые предупредят о возвращении мучителя.

Наконец свет вспыхивает снова. Он выдвигает каталку. У него на руках голубые латексные перчатки – такие же, как она носит в госпитале. Она ощущает себя бабочкой, наколотой на булавку в выдвижном ящике музейной коллекции. Его лицо по-прежнему закрыто маской. Она гадает, можно ли считать это хорошим знаком. Может, это означает, что он не хочет показываться ей, потому что тогда она сможет его опознать. Может, это означает, что он ее не убьет.

После той чистки, что он ей устроил в их последнюю встречу, она испытывает невероятную жажду. Язык пересох, во рту липко и горько. Он отстегивает ремень и сажает ее. Держит перед ней бутылку – с виду это вода, – позволяет взять. На секунду она замирает – что, если он опять опоит ее, а то и отравит? Но жажда берет верх, и она выпивает воду из бутылки до дна.

Он забирает бутылку и ставит перед ней пластиковый поднос с едой – детский, с яркими картинками. Там куриные наггетсы, консервированная фасоль, нарезанное яблоко и баночка клубничного йогурта с мультяшным персонажем. Она колеблется, но потом от аппетитных запахов ее желудок громко урчит. Когда она ела в последний раз? Решившись, она обеими руками начинает заталкивать еду в рот. Он стоит меньше чем в метре, не сводя с нее немигающих разноцветных глаз.

– Ты всегда любила наггетсы, – говорит он.

Она замирает с полным ртом, косится на него, потом снова медленно начинает жевать.

– Я скучаю по тебе, Элиза.

Почему его голос дрожит? Почему он называет ее Элизой?

Она знает, что он смотрит, но сейчас ее интересует только еда. Если он кормит ее, то, наверное, она нужна ему живой. Когда она заканчивает, он убирает поднос и отставляет в сторону.

Она вытирает руки о белое платье, и томатный соус от фасоли размазывается по хлопковой ткани, словно кровь, проступившая сквозь повязку.

Он поворачивается назад, держа в руках бинт, и видит, что она натворила.

Он прищуривает глаза, и ей опять становится страшно.

– Погляди, что ты наделала, Элиза! – шипит он. – Представь, как он тебя за это изобьет! Наверняка изобьет, если увидит это. Тебе достанется!

Взволнованный, он крутит кусок бинта в руках.

– Что нам делать? Что делать? – вскрикивает он, своей тревогой подогревая ее страхи.

О чем, ради всего святого, он говорит? Она чувствует, как ее сердце пускается вскачь; еда в желудке лежит бетонным пластом.

– Он скоро вернется! – раздается его шепот. – Тогда нам несдобровать.

Его странные глаза широко распахнуты. Он что, боится?

– Дай мне подумать. Дай подумать.

Он пристегивает ее руки к поясу и обвязывает одну бинтом повыше локтя вместо жгута. Поворачивается к металлической кювете и берет оттуда шприц. Капля жидкости сбегает с кончика иглы, после чего он вонзает острие ей в руку. Когда поршень доходит до конца, он вытаскивает иглу. Снова ненадолго отворачивается, а когда она видит его снова, у него в руке скальпель.

Вещество обездвиживает ее практически мгновенно. Что он ей ввел? Она пытается вспомнить препараты, про которые узнала в госпитале, но не может сосредоточиться. Беспомощно смотрит на отточенное стальное лезвие. Он подходит ближе; подносит скальпель к ее груди, потом к животу, к шее… Изабель кажется, что она кричит, но в действительности не слышно ничего, кроме тихого скрипа, с которым скальпель разрезает платье на ней от шеи до подола. Он разрезает и рукава, после чего снимает платье, оставив ее полностью обнаженной.

Отводит глаза, не смотря на нее.

И выходит, прикрыв за собой дверь.

Собственное тело кажется ей неподъемным, тюрьмой для окаменевшего разума. В комнате холодно, и без одежды она сразу замерзает. Что это, дрожь? Периферическим зрением она замечает слева металлический поднос вроде тех, что используют в операционных, перечеркнутый плоскими серыми линиями кошмарных инструментов, лежащих наготове. Лекарство не ослабляет ее страха перед тем, что они могут сотворить с ее телом. Она прислушивается к урчанию в животе, спешно переваривающем пищу и воду, думая о том, зачем он накормил ее, если собирается убить, пытаясь припомнить все до единого его слова, чтобы понять, что происходит и что может произойти.

Перед ней возле двери красным пятном выделяется ржавая батарея; с потолка над ее лицом свисает паутина. Справа, под самым потолком, окно с матовым стеклом пропускает приглушенный свет. Где она? В гараже? В сарае?

Ее пальцы подрагивают, глаза не могут оторваться от металлических инструментов, но она не в силах поднять руку и дотянуться до них.

Он полностью ее контролирует.

Она скоро умрет.

Глава 18

Суббота, 3 февраля 2035

17:27

Уилл стоял, держа руку возле рта и постукивая пальцами по губам. Он был крупный, а комната наблюдения – маленькая. Кайра ощущала тепло его тела, пока он сосредоточенно глядел в экран.

Лив Браун выглядела гораздо младше своих двадцати лет в резком свете допросной в участке. Она была без косметики, светлая челка падала ей на голубые глаза, широко распахнутые в смятении. Сидя на краешке стула, она бессознательно грызла ногти. Алекс распустила волосы, сняла бронежилет и одолжила у одной из уборщиц розовый кардиган, чтобы не выглядеть суровой и безжалостной полицейской.

– Что я пропустила? – шепнула Кайра, хотя и знала, что в допросной ее не слышно.

– Три подруги, Изабель, Лив, – Уилл указал на экран, – и еще одна, Руби, встретились в пабе «Фермерский герб» в восемь часов. Все было как обычно, никто к ним не приставал. Она говорит, третья подруга, Руби, перепила и ей стало нехорошо, поэтому они вышли на воздух. Там был мужчина – лежал на земле. Выглядело все так, будто его избили. Изабель хотела ему помочь, но Лив считала, им лучше заняться Руби. Они с Изабель должны были встретиться этим утром на йоге. Когда Изабель не пришла, Лив подумала, что та на нее еще сердится. Но вечером отец Изабель, придя домой с работы, позвонил спросить, куда подевалась его дочь, и она поняла, что что-то случилось.

– Ясно.

– Можете еще рассказать про мужчину с улицы? – спросила Алекс у Лив. – Он был без сознания?

– Он не шевелился. У него голова была в крови. – Она обхватила себя руками, будто мерзла.

– В пабе в тот вечер вы его видели? – спросила Алекс.

Лив нахмурилась.

– Вроде бы нет. Я подумала, что он перебрал с выпивкой и ввязался в драку. Он лежал лицом вниз.

Кайра шепнула:

– Может, он только притворялся, чтобы их обмануть? Он мог дождаться, пока они останутся одни, а потом напасть на нее.

Ей были хорошо известны случаи из прошлого, когда убийцы разыгрывали немощных: кто-то накладывал себе гипс или прыгал на костылях. Все ради того, чтобы казаться безобидными.

А на самом деле они были хищниками.

Уилл не отрывал взгляд от экрана.

– И что произошло во время спора с Изабель?

– Изи – Изабель, – она медсестра, точнее, учится на медсестру. Она глянула на него и сказала, что надо вызвать скорую. Руби было совсем плохо. Она все просилась домой, а потом ее стошнило. Изи осталась с тем человеком, а я повезла Руби домой. Мы ведь его даже не знали.

– Вы оставили Изабель? Одну – с тем мужчиной? – Тон Алекс был нейтральным.

Уголки губ Лив поползли вниз.

– Изи сказала, что раз я такая, то лучше мне уйти. – Она бросила взгляд на Алекс, а потом снова опустила глаза. – Сказала, что позвонит Эндрю. Он был на дежурстве, и она собиралась встретиться с ним в госпитале. Я отвезла Руби домой, а там ее снова стошнило, так что я задержалась, чтобы прибраться. На обратном пути я проходила мимо паба, но Изабель там уже не было.

– А мужчина еще был? – спросила Алекс.

– Нет.

– Вернемся к Эндрю. Кто это такой?

– Ее парень. Он работает в госпитале – то ли фельдшер, то ли просто водитель на скорой, я точно не знаю.

Том уже выяснил, что звонков со смарт-сета Изабель не было. Его нашли на земле, возле входа в паб.

– Мы с ним незнакомы. Они и встречались-то всего пару месяцев.

– Как его полное имя?

– Эндрю Харпер. – Кайра вздрогнула, потому что Уилл вдруг сказал по смарт-сету:

– Гарри, проверь для меня Эндрю Харпера. Работает в Королевском университетском госпитале, фельдшер или водитель на скорой.

– Мы поговорили с отцом Изабель, но он о бойфренде ничего не знает, – заметила Алекс.

Глаза Лив распахнулись еще шире. Она покусала нижнюю губу и подтвердила:

– Не знает.

– На то есть причины?

Лив пожала плечами.

– Я не уверена.

Алекс что-то записала в блокнот.

– Какие, по-вашему, у них были отношения?

– Не могу сказать. Понимаете, она предпочитала не распространяться о своей личной жизни. Даже с подругами. – Она скомкала в кулаке бумажную салфетку.

– Что вы под этим подразумеваете? – Кайра заметила, что Алекс старается не смотреть прямо на Лив, видимо, чтобы той не показалось, будто на нее давят.

– Она встречалась с нами по пятницам, а остальные вечера проводила с ним. – Девушка сделала паузу, а потом добавила: – Теперь, когда я об этом думаю, мне кажется, он был немного… контролирующим.

– Продолжайте, – сказала Алекс, снова отводя взгляд и давая ей время подумать.

– Мы с Руби думали, это непохоже на Изи. Раньше она проводила с нами все выходные.

– Что еще изменилось? Он запрещал ей куда-нибудь ходить или носить определенную одежду?

Лив покачал головой.

– Об этом она не упоминала.

– Эндрю когда-нибудь ей угрожал?

В комнату наблюдения вошел Том; он кивнул им, и Уилл ответил таким же кивком.

Прежде чем ответить, Лив задумалась.

– Не то чтобы угрожал…

– Но?

– Мне кажется, он на нее давил.

– С какой целью?

– Чтобы она делала, как он хочет.

– Можете вспомнить еще что-нибудь, имеющее отношение к делу?

– Кажется, он хотел, чтобы она переехала к нему. Изи не торопилась. Понимаете, мы же с ним никогда не встречались, поэтому я мало что знаю.

Алекс встала.

– Спасибо, Лив. Мы свяжемся с вами, если нам понадобится задать еще вопросы. И вы, если еще что-то вспомните, сразу звоните.

Лив на секунду опустила глаза. Потом подняла голову и спросила:

– Я плохая подруга, да? Мне надо было остаться с ней?

Алекс положила руку ей на плечо.

– Вам и без того было о чем подумать. Надо было присмотреть за Руби.

Она убрала руку и спросила:

– Кстати, а Руби что-нибудь видела?

Лив вытащила из сумки еще одну салфетку и вытерла глаза.

– Она была не в том состоянии. Говорит, после десяти вечера вообще ничего не помнит.

Лив тоже встала, запахнула полы пальто и скрестила руки на груди, не поднимая глаз. Алекс подвела девушку к двери, но, когда уже собиралась ее открыть, Лив вдруг сказала:

– Подождите! Было кое-что, пустяк, но все-таки странно. На Изабель было ожерелье. Я никогда его раньше не видела и спросила, уж не Эндрю ли его подарил, а она ответила так необычно…

Кайра видела, как Алекс на миг застыла, а потом медленно развернулась к Лив.

– Она сказала, что нашла его в спальне и подумала, что это подарок отца. Но подвеска выглядела будто сломанная… С какой стати отцу такое дарить?

В комнате наблюдения Кайра, Том и Уилл прильнули к экрану.

– Что за подвеска? – медленно спросила Алекс.

– Половинка сердца. И надпись на ней.

17:29

Изабель

Дверь снова открывается. Он подходит к ней, расстегивает ремни и поднимает ее – легко, как пожарный пострадавшую. Ее голова свешивается к нему на спину. Она чувствует его плечо под своей грудной клеткой, его руку на задней поверхности бедер. Он не особенно высок, но крепок. Ее глаза шевелятся с трудом – это действует наркотик. Взгляд останавливается на стальном хирургическом лотке. На инструменте с зазубренным краем.

Ее глаза стекленеют, а дыхание замедляется. Он несет ее обнаженное тело вверх по ступеням на первый этаж; ее щека ритмично ударяется о его спину. В холле она успевает заметить белую пластиковую входную дверь, опущенные жалюзи, сквозь которые пробивается слабый дневной свет, зажженную свечу и липкий запах ванили. Он поднимается еще на один пролет; перила лестницы тоже белые и блестящие. На стенах пустые рамки для фотографий и разбитые зеркала, похожие на серебряную мозаику, без отражений.

Свет в ванной бьет ей в глаза. Он разворачивается так, чтобы наклониться над ванной, и наполовину опускает, наполовину роняет ее в воду; плеск эхом отдается у нее в ушах. От ледяной воды перехватывает дыхание. Мышцы сковывает болезненная судорога, по коже бегут мурашки; от холода она вся горит. Он придерживает ее голову одной рукой, второй погружая ее тело на дно ванны. Кран все еще открыт.

– Пожалуйста, прошу… – шепчет она, когда он ее отпускает.

У нее нет сил держаться над поверхностью воды, от наркотика тело тяжелое, как камень.

– Пожалуйста, не дай мне утонуть, – хочет сказать она, но не может выговорить ни слова. Ее губы, уже синие, безмолвно шевелятся, слезы смешиваются с водой в ванне, когда она погружается на дно.

17:42

– Это он, – сказал Том, как только команда опять собралась в Хабе. – Это наш убийца. На Изабель была подвеска с разбитым сердцем. Время года то же самое, и стиль его: быстрое чистое похищение. Она вписывается в паттерн для жертвы типа В: учится на медсестру, 152 см роста, живет дома. В прошлом выдвигались предположения, что убийца – водитель такси, потому что в большинстве случаев не было следов борьбы, как будто жертвы не сразу понимали, что происходит, и не успевали поднять тревогу. Возможно, и ее он похитил так же.

Вся команда чуть слышно охнула.

– Уилл, обзвони больницы и проверь, не поступало ли пациентов с травмой головы в пятницу вечером и не отправляли ли скорую помощь в «Фермерский герб». Нам надо найти этого человека, чтобы исключить из подозреваемых, и узнать, не видел ли он чего, но я думаю, это маловероятно. Конечно, Изабель могла доставить его в госпиталь и другим образом. Мы знаем, что такси она не вызывала, но кто-нибудь мог их подвезти. Надо поговорить с персоналом больницы, ее друзьями и коллегами, уточнить, не видел ли ее кто тем вечером. Как сказала Лив, она достаточно долго пробыла у Руби, а это дает нам окно примерно в час, с двадцати двух сорока пяти до двадцати трех сорока пяти. Гарри, когда будешь говорить с посетителями паба, спроси, не видел ли кто ее снаружи и не подвозил ли. Госпиталь у нас по дороге, мы заедем и посмотрим личное дело Эндрю Харпера в отделе персонала.

Кайра пожалела, что не приехала на своей машине; ей не нравилось, что Том ее выделяет, подвозя до дома.

Его лицо было бледно, губы плотно сжаты. Команда смотрела на него выжидающе.

– Если это работа Ломакса, значит, он похитил Изабель до того, как мы его арестовали, и где-то прячет. Надо выяснить это как можно скорее. – Он глянул на Кайру. – Мы могли бы еще раз его допросить…

– Нет смысла. Когда мы арестовали его после смерти Амелии Бригем, в двадцать первом, еще одна девушка уже числилась пропавшей. – Почему она не смогла произнести имени Эммы? Кайра чувствовала, что Алекс наблюдает за ней, но смотрела только на Тома. – Если он был тогда виновен, но отказался сообщить, где она, то лишь по двум причинам: либо не знал, либо не хотел говорить. В любом случае это не имеет смысла…

Уилл перебил ее:

– Но жертва может быть еще жива. Если есть другой убийца и он следует паттерну, у нас есть время до полуночи среды. Но если это Ломакс, то она сейчас где-то спрятана и может умереть от голода. Его арестовали всего пару дней назад, и кто знает, сколько еще он будет запираться, прежде чем заговорить.

– Если Ломакс ее похитил, он не заговорит, – ответила Кайра. – Наоборот, будет наслаждаться контролем над нами. Многие убийцы, даже после ареста, зная, что им не выйти на свободу, продолжали молчать о том, где их жертвы. Это способ ощутить свою власть. Вспомните громкие дела, где преступники прикидывались, что помогают полиции искать останки, – на самом деле они наслаждались тем, что знают то, чего не знаем мы.

– Если у него есть сообщник, он может запаниковать и все равно убить ее, потому что Ломакс арестован, – добавила Алекс.

Раздался разочарованный шепот, но Том тут же вмешался:

– В любом случае мы должны действовать. Делать что можем. – Он обратился к Кайре: – Я сейчас, только возьму вещи из кабинета.

Остальные быстро разошлись, и Кайра оказалась в одиночестве перед временной шкалой с фотографиями жертв. Они смотрели на нее, призывая к действию.

Что она будет делать? Позволит Изабель умереть с голоду?

Внутри у нее вспыхнул жар, распространяясь по всему телу. Она не сумела спасти Эмму, но нельзя допустить, чтобы еще одна женщина умерла. Да, она боится Ломакса, боится заглядывать в его разум. Да, есть риски, даже для ее здоровья, и она понятия не имеет, как поступит Министерство обороны, когда там узнают, что она пользовалась своим оборудованием.

Лучше решать вопросы по мере поступления. Сперва надо убедить Тома, что это сработает. Потом заставить Ломакса согласиться и получить доступ в лабораторию.

А помочь в этом ей может лишь один человек.

Глава 19

Суббота, 3 февраля 2035

21:30

Джимми уже сидел в баре, когда Кайра пришла. Это было неуютное местечко в стиле 90-х, где крутили музыку, которую ее мать напевала, когда Кайра была ребенком: «Оазис» и «Нирвану».

– Я уж думал, ты со мной не разговариваешь, – усмехнулся Джимми.

– Извини. Я собиралась тебе написать. Просто была занята.

Он задрал брови.

– Честно, прости. Я не хотела признавать того факта, что лишилась работы.

– То есть ты ожидала, что я стану тебя отчитывать.

Она проигнорировала его слова.

– И я тут влезла в одно дело, так что мне нужен твой совет.

– Мой совет? – Он состроил гримасу. – Что значит, ты влезла в одно дело?

Она поймала взгляд бармена, указала на напиток Джимми и попросила еще два.

– Слушай, Джим, у тебя есть планы на сегодняшний вечер?

Он смотрел на ближайший экран, где без звука показывали «Друзей».

– Нет. Я собирался сидеть дома, за компом. Предаваться виртуальным путешествиям. Думал побывать в Китае.

Бармен поставил перед ними напитки, и они, взяв стаканы, пересели за тихий столик в углу.

– Так что? – Джимми уперся в стол обоими локтями.

Кайра покрутила в руках стакан, прикидывая, с чего начать.

– Ты в курсе, что я раньше работала в полиции? Со мной связался один коп. Бывший коллега.

– Ясно. – Кажется, он немного удивился.

– В свое время мы вместе расследовали дело Убийцы разбитых сердец. Это было… жутко. Отчасти по этой причине я ушла из полиции. Похоже, убийца снова взялся за дело.

Его лицо напряглось.

– Я видел в новостях.

Она отпила из стакана. Коктейль был крепкий и сладкий, «Санни Ди» с двойной водкой. Как раз то, что ей требовалось для этого разговора. Она сделала еще глоток, и тепло разлилось от желудка по всему телу, усмиряя растревоженных пчел в груди.

– Они считают, последнюю жертву убил тот же человек. Том, тот коп хочет, чтобы я принимала участие в расследовании как консультант.

– Они привлекают тебя к работе? Ну надо же. – Джимми откинулся на спинку стула. – Но разве не он убил… ох, прости. – Он потряс головой. – Представляю, что ты сейчас чувствуешь.

Действительно, что она сейчас чувствует? Злость, растерянность, гнев?

– Это дело… оно… не отпускало меня все прошедшие годы. Когда мы арестовали Ломакса, того мужчину в тюрьме, когда ему вынесли приговор, был момент, когда… я допускала, что убил не он. Я хочу сказать, он жестокий, грубый и мерзкий тип, но что-то не сходилось.

– Уверен, полиция сделала все по правилам. Я хочу сказать, это их ответственность, не твоя.

– Знаю, но все равно не могу оставить это так.

Она сделала глоток и посмотрела, как до Джимми доходят ее слова.

– Если это было такое ужасное дело и оно заставило тебя уйти, зачем снова с ним связываться? – спросил он наконец.

– Я хочу знать, кто убил мою сестру. Что, если это не Ломакс и убийца до сих пор на свободе? – Она поднесла стакан ко рту, чтобы скрыть боль, наверняка заметную на ее лице.

После короткой паузы Джимми спросил:

– Они считают, что это тот же человек?

Кайра развела руки в стороны:

– Не знаю. В полиции не уверены. Возможно, но… – Она опустила стакан и посмотрела ему в глаза. – Всегда есть вторая жертва. Еще одна девушка пропала. На ней была подвеска с разбитым сердцем. Она может быть еще жива, заперта где-то. Сделал это Ломакс или нет, она умрет через несколько дней, если мы ее не найдем. – Она медленно втянула носом воздух. – Я хочу использовать Кассандру.

Он вгляделся в ее лицо.

– Почему… то есть… зачем? – Что это промелькнуло на его лице – ужас?

Она выпрямила спину, готовясь отстаивать свою позицию.

– Я должна точно знать, кто убил этих женщин, и должна найти Изабель, пока не стало слишком поздно.

– Я не… – начал он.

– Я должна узнать, Джим, – сказала она тихо, но решительно.

Он отпил из стакана и снова перевел взгляд на экран, но она была уверена, что картинки Джимми не видит. В колонках заиграла старая песня, которую любила Эмма, Smells Like Teen Spirit. Перед мысленным взором Кайры встала сестра: как она танцевала у себя в сквоте под эту музыку, как вокруг пахло ароматическими палочками, а свет приглушали шифоновые платки, накинутые на абажуры. Маленькая Молли спала в импровизированной кроватке, сделанной из выдвижного ящика комода.

– И как ты собираешься использовать технологию? Ты не можешь проникнуть в разум жертв, они все мертвы. – Он крепко зажмурил глаза и потряс головой. – Боже, мне очень жаль.

Она отмахнулась от его извинений.

– Или ты думаешь использовать Кассандру на свидетелях, чтобы получить точные показания? – Его плечи повисли. – Нет, судебная система ни за что не примет таких показаний, еще много лет. Потребуются испытания, стандарты, все в этом роде. – Он ненадолго задумался. – Если только не сохранить их личности в секрете. Представить их как свидетелей Х.

Он снова выпрямился.

– Это ты можешь сделать! Можешь использовать Кассандру для получения информации, а потом дать свидетелю рассказать в суде, что ты видела в его памяти…

– Джим! Джим!

Он замолчал.

– Свидетелей нет. – На секунду она вспомнила про Рея Кларка.

Джим нахмурил брови.

– Значит, если это не жертва и не свидетель…

Кайра подождала, пока пара громко смеющихся девушек пройдет мимо них.

– Я хочу проникнуть в память Ломакса и выяснить, раз и навсегда, виновен он или нет. Посмотреть, знает ли он, где Изабель. И узнать, он ли убил Эмму.

Джим помолчал, усваивая ее слова.

– Ты же шутишь, правда?

Он был в настоящем ужасе.

Она покачала головой.

– Я знаю, что ты с самого начала хотела использовать Кассандру в юридической сфере, но не чересчур ли это – проникать в разум убийцы? – Возбужденный, он наклонился к ней через стол. – Кайра, я возражал даже против переноса воспоминаний того военного, Браунригга. Посмотри, к чему это привело, – ты думала, что тебе перерезали глотку! А что будет, когда ты очутишься у Ломакса в мозгу?

Она сердито на него посмотрела.

– Я узнаю правду, вот что будет. Точно узнаю, кто убил мою сестру.

– А вдруг это он? – Джимми стукнул стаканом по столу. – Что, если он убил твою сестру… представь, что ты увидишь! Как это на тебя повлияет?

Он закрыл лицо ладонями, глядя на нее сквозь пальцы.

– Джимми, сны, которые я иногда вижу, и эти симптомы… Мы оба знаем, что это побочный эффект переноса, не более. Просто фантомы. Реальной опасности нет. Оно того стоит, если…

– Вспомни, что случилось с беднягой Филом! – сказал он, кладя ладони на стол.

Обычно Джимми так не сопротивлялся и соглашался с ее планами. Почему же теперь он заупрямился?

– Мы и с этим разобрались! В госпитале сказали, у него было недиагностированное сердечное заболевание – еще до переноса, – и оно вызвало инфаркт. Я прошла все проверки. – Она взяла его руку в свои. – Ну же, Джим! Ты будешь за мной наблюдать!

Он выдернул руку.

– Я не о том. Вдруг от тех вещей, которые ты увидишь, тебе станет плохо? У Фила Братмена была застарелая проблема. Что, если технология обостряет латентные заболевания, о которых мы сами не знаем? И не только физические – как насчет психики? Откуда нам знать, что у тебя не начнется посттравматическое стрессовое расстройство от того, с чем ты столкнешься у психа в голове? У свидетелей бывает ПТСР, а ты именно им и станешь – свидетелем жутких, кошмарных преступлений. Ты увидишь их собственными глазами… глазами того, кто убивал… – Казалось, у него закончились слова.

– Я даже не уверена, что он убийца. Многие думают, у него мог быть сообщник.

– Тогда ты увидишь, как этот сообщник убивает твою сестру! Дело не в том, кто убийца, а в том, что ты можешь там увидеть.

Она откинулась на спинку стула.

– Но я этого хочу. И мне не обойтись без твоей помощи. Картер точно не пустит меня обратно в лабораторию.

Джимми застонал и на мгновение прикрыл глаза.

– Ох, Кайра!

Они посидели в неловком молчании.

– Только представь, как взбесится Картер, если узнает. Ты уже лишилась работы. А теперь и я могу потерять свою.

– Это мое изобретение, – настаивала Кайра. – И женщина может умереть!

Он испустил тяжкий вздох.

– Тебе наплевать на мои слова, правда?

Она покачала головой, потом прерывисто вздохнула.

– Я должна стать Ломаксом, хотя бы на короткий момент. Если так надо, чтобы докопаться до истины…

– Но ты не только моя коллега, ладно, бывшая коллега, ты мой друг. Я, может, и не очень это одобряю, но я не позволю тебе заниматься этим в одиночку. В твоей жизни и без того достаточно проблем. Если Кассандра обостряет латентные заболевания, тогда… – Он сделал паузу и покачал головой. – Придется быть осторожными.

По спине у Кайры пробежал холодок.

23:32

У меня закипает кровь при мысли о нем – что он на свободе, которой не заслуживает. Но я обратил это к своей выгоде. В Трущобах я был к нему так близко, пока он не уснул, а потом я сделал свое дело. Он ушел с одной шлюхой, а я убил другую.

Он даже коротко со мной поговорил. Вступил в физический контакт.

Но он не узнал меня и не заметил шрама, который мне оставил. Я прикрыл его капюшоном. Шрам напоминает мне о зле, которое он может причинить. Ребенок во мне до сих пор боится, но я успокаиваю его, напоминая, что теперь Ломакс не причинит мне вреда.

И Элизе тоже.

Если бы я смог тогда ее защитить! Она была такая юная, но я и сам был всего лишь ребенком.

Но теперь я могу за нее отомстить.

Он не оглянулся на меня, не заинтересовался. Наверное, он даже не знает, что я жив. Понятия не имеет, что временами я сижу у стен тюрьмы – просто чтобы ощутить радость от того, что он за решеткой гадает, кто его подставил. Он показал мне, что такое страдание, а теперь я показываю ему, что такое страдать.

Однажды я скажу ему, что это был я. Когда мой план будет исполнен.

Пора ужинать; я подхожу к холодильнику и открываю дверцу, но свет слишком сильно бьет в глаза. Я тянусь за пиццей, не глядя на два пакета в целлофане, лежащие в отделении для мяса. Закрываю дверцу и поворачиваюсь включить духовку.

Элиза была бы сейчас красивой девушкой, как та, что лежит сейчас внизу. Мне больно от того, что приходится держать ее там. Я бы хотел вытащить ее, насладиться ее светом, но она мне не принадлежит. Теперь все по-другому.

От этой мысли у меня исчезает аппетит, я выбрасываю пиццу в мусор и выключаю духовку.

Я хочу, чтобы Элиза знала, что я думаю о ней постоянно, что я сделаю все, чтобы разогнать вокруг нее темноту, защитить ее – где бы она ни была.

Глава 20

Воскресенье, 4 февраля 2035

09:17

Всю ночь Кайра боролась с тревожными снами о том, как оказывается взаперти в «КартерТек» вдвоем с Ломаксом. Проснувшись, она задумалась, как Том отреагирует на ее предложение, каковы будут последствия ее действий, но решимости исполнить свой план с переносом воспоминаний не утратила. Надо было лишь дождаться подходящей возможности убедить Тома, объяснить ему суть технологии и переманить на свою сторону, чтобы он добился разрешения от начальницы тюрьмы и помог уговорить Ломакса. Боже, задача уже казалась неподъемной!

Она стояла перед цифровыми досками с кружкой кофе в руке. Фотография Изабель и подробности ее исчезновения только подчеркивали параллели между ней и другими жертвами типа В – 152 см, блондинка с голубыми глазами, учится на медсестру.

Она вписывалась в профиль.

Глаза Кайры скользили по экранам, перечитывая подписи; от напряжения ломило в висках. Под фотографией паба была прилеплена заметка, сделанная по старинке на бумажке:

ФЕРМЕРСКИЙ ГЕРБ – Мальборо-стрит – Изабель видели в последний раз здесь около 22:45.

КАМЕР снаружи нет – владелец предоставил записи с внутренних.

ТАКСИ были вызовы в паб, но никого похожего на Изабель или с таким же именем.

БОЙФРЕНД – ЭНДРЮ ХАРПЕР – ДОПРОС СЕГОДНЯ В 11:00

ПАРЕНЬ С ТРАВМОЙ ГОЛОВЫ???

СООБЩНИКИ ЛОМАКСА? Пока неизвестно, связей с бандами нет, известных врагов нет

ПОСЕТИТЕЛИ В ТЮРЬМЕ – мать, адвокат

СВИДЕТЕЛИ – Рей Кларк???

А потом единственное имя, которого она не знала.

Мартин Кумбс

Алекс присоединилась к ней.

– У нас есть записи с камер внутри паба. Пропускаем их сейчас через программу распознавания лиц. Хозяин говорит: что творится снаружи, его не касается. Многие завсегдатаи знают Изабель, но никто ничего необычного не заметил.

– Какая у нее ситуация в семье? – спросила Кайра.

– Мать ушла пятнадцать лет назад, братьев и сестер нет. Отец работает сменами, вчера видел ее, когда она уходила, выглядела спокойной и довольной. Торопилась повидаться с подружками. По его словам, она усердно учится, ведет себя всегда разумно. Никогда нигде не задерживается, не предупредив его. Офицер по связям с семьями уже у них в доме. Обыск ничего не дал.

– Кто такой Мартин Кумбс?

– Уилл отследил одного посетителя: тот был у Ломакса еще в изоляторе, – объяснила Алекс, – до суда и отправки в Рокуэлл. Кумбс работал помощником механика у Ломакса в автомастерской на Грэхем-роуд с две тысячи четвертого по две тысячи шестой. В полицейских базах данных на него ничего нет, но мы пытаемся его отыскать, чтобы взять образец ДНК и исключить из списков подозреваемых. Зато подтвердилась ДНК Ломакса на теле Кейли, – заметила Алекс, пожимая плечами.

– Его подставляют. Нюхом чую, – объяснила Кайра, не глядя на нее.

– Я не уверена, – сказала Алекс, не сводя глаз с доски. – Какая-то бедолага вот-вот умрет, если мы с этим не разберемся.

Эти слова ударили Кайру сильней кулака в живот. Она и хотела бы не реагировать, но усталость, стресс от необходимости убедить Тома, мысль о том, что для других Эмма была такой же «бедолагой», навалились на нее все вместе. Горло перехватило, грудь сковало, дыхание стало частым и коротким. Она торопливо поискала в кармане ингалятор, который теперь всегда носила с собой. Сделала два нажатия и вдохнула; слезы бежали у нее из глаз. Она постаралась отвернуться, чтобы Алекс не заметила, в каком она состоянии, но, поняв, что больше держаться не может, выбежала из Хаба и бросилась в туалет.

Заперев за собой дверцу кабинки, Кайра опустила крышку унитаза и села. Благодаря ингалятору ее дыхание стало свободней, и она смогла со всхлипом выдохнуть.

Услышав, как открылась дверь в туалет, она зажала рот рукой, подавляя рыдания.

– Это я, Алекс.

Кайра увидела под дверцей кабинки тень.

Интересно, если не отвечать, она уйдет?

Алекс тихонько постучалась.

– Ты в порядке?

Доброта в ее голосе лишь добавила Кайре расстройства.

– Открой, пожалуйста!

Нет, уходить она не собирается. Кайра наклонилась вперед, щелкнула замком и слегка толкнула дверцу.

Алекс открыла рот, потом закрыла. Пригладила волосы и попыталась опять.

– Я что-то не то сказала?

Кайра посмотрела за ее спину в зеркала с раковинами напротив ряда кабинок. Она видела косу Алекс, спускающуюся вниз, ее руку на дверце кабинки. Один кран стоял открытым, вода струйкой стекала в раковину, образуя над сливным отверстием водоворот.

Она прикусила нижнюю губу. Как поступит Алекс, если сказать ей правду? Пойдет прямиком к начальнице участка, потребует, чтобы Кайру отстранили от дела, а Тому устроили головомойку? Или, наоборот, лучше, чтобы она узнала? Может, тогда она перестанет видеть в Кайре захватчицу, занявшую ее место возле босса, и поймет, что она лишь ищет правосудия и это очень личное?

Надо было решаться.

– Он убил мою сестру. – Она сделала прерывистый вдох. – Эмму.

Произнести это вслух было все равно что заново пережить страшную утрату. Но одновременно она почувствовала себя сильной, как будто сквозь пелену скорби и бессонницы увидела вдалеке цель, придающую ее действиям смысл и направление.

Лицо Алекс упало. Она указала большим пальцем на дверь:

– Ту девушку с экрана?

– Да.

Она присела на корточки и присвистнула. Посмотрела Кайре в лицо:

– А я-то думала, ты какая-то высоколобая консультантша. – Она коротко потрепала Кайру по руке. Пальцы Алекс были холодными. Странным образом их прикосновение успокаивало. – Мне очень жаль.

Кайра оторвала от рулона несколько кусков туалетной бумаги и вытерла лицо.

– Боже, представляю, каково тебе пришлось!

От слов Алекс по ней словно ток пробежал. Нет, она не будет еще одной жертвой!

Ей нужно правосудие!

– Я хочу поймать его, Алекс! Хочу разобраться с этим, – она наклонилась к девушке, – ради Эммы и ради других женщин.

Она почувствовала еще большую решимость вовлечь Тома в свой план.

Что это промелькнуло в глазах у Алекс – восхищение?

Мгновение Алекс вглядывалась ей в лицо, обдумывая ее слова. Будучи психологом, Кайра тысячу раз делала так сама. Она задрала подбородок и выпрямила спину, чтобы не выглядеть слишком разбитой.

– Тогда так и сделаем, – сказала Алекс, вставая. – Дам тебе пару минут… умойся, а когда будешь готова, встретимся в Хабе.

У дверей она помедлила и вдруг оглянулась.

– Давай поймаем его! – С этими словами она оставила Кайру одну.

Что-то между ними переменилось – напряжение отпустило. Теперь они были заодно. Связанные общей тайной.

Кайра сделала несколько глубоких вдохов, поднялась и подошла к раковине. Наклонилась, побрызгала в лицо водой – та приятно охладила кожу. Она закрыла кран и выпрямилась, вслепую потянувшись за бумажным полотенцем, чтобы вытереться.

Кто-то тронул ее за руку.

Она приоткрыла глаза, но в них попала вода, и ничего не было видно.

Какой-то человек стоял рядом с ней.

– Алекс?

Но для Алекс он был слишком мал ростом.

Схватившись за полотенца, она быстро промокнула лицо. А в следующий миг увидела мальчика из воспоминаний Браунригга – он стоял рядом с ней, его глаза сверкали от гнева, а белые одежды покрывал песок пустыни. В руке он сжимал изогнутый ржавый кинжал, и она в ужасе замерла на месте, хоть и понимала, что на самом деле его тут нет. Она не могла пошевелиться – даже когда он замахнулся кинжалом, готовый напасть.

Лезвие обожгло шею, мальчишка развернулся и выбежал в двери туалета.

В коридоре прогремел одиночный выстрел.

Кайра посмотрела на свое отражение: из раны на горле хлестала кровь, и воротник белой блузки был весь красный.

Лампа на потолке туалета мигнула, а когда включилась снова, кровь исчезла.

Она потрогала шею – пальцы остались чистыми.

«Боже, Кайра, соберись!»

Она уперлась обеими руками в края раковины и несколько секунд постояла так, глубоко дыша. Нет, она не позволит команде увидеть ее такой. Она подождала, пока паника и тошнота улягутся, потом выпрямилась и еще раз посмотрела в зеркало. Пощипала щеки, чтобы они порозовели, высоко подняла голову и пошла назад в Хаб.

10:23

Мартин Кумбс.

Я помню его удивительно отчетливо.

Ребенком я мечтал, чтобы он был моим старшим братом. Он был лет на десять старше меня, с такими же темными волосами и голубыми глазами. Работал помощником механика. Говорил мне, что учится в процессе работы.

Мне тоже пришлось учиться в процессе.

Учиться, как подбрасывать улики, выслеживать добычу, скрываться от полиции.

Интересно, какой была бы моя жизнь, будь Мартин Кумбс моим старшим братом? Наверное, он не позволил бы тому человеку быть с нами таким жестоким. Наверное, помешал бы ему избивать нас. А может, даже смог бы спасти Элизу.

Мартин Кумбс был добр ко мне. Угощал иногда печеньем, когда тот человек не давал мне есть. Совал монетки – то пятьдесят пенсов, а то и фунт, – подмигивая и прикладывая к губам указательный палец.

Этот ублюдок сказал механикам, чтобы не обращали на меня внимания, когда я прихожу домой из школы. Запретил говорить со мной. И они подчинились.

Все, кроме Мартина Кумбса.

Наш дом стоял на том же участке земли, что и автомастерская. Ублюдок женился на моей матери только из-за этого участка, теперь я точно знаю. Ему надо было где-то бесплатно жить, использовать землю для своего бизнеса и использовать мою мать.

Это было очень красивое место, «на природе», как она говорила, хоть и всего в паре миль от города. Мы играли в полях поблизости. Разбили огородик, и моя мама выращивала розы.

До знакомства с ним она всю себя посвящала нам. Играла с нами, водила на долгие прогулки, говорила названия всех цветов и птиц. Мы были центром ее мира, я и Элиза, прежде чем он пришел и срезал все розы, чтобы построить свой гараж.

Когда его арестовали, я решил пойти к нему в тюрьму. Хотел посмотреть ему в глаза и сказать, что я сделал. Что я сделал ради Элизы. Ради мести. Но я знал, что он не согласится на свидание со мной.

С какой стати ему встречаться с сыном бывшей подружки?

Я сомневался, что он вообще помнит мое имя.

Поэтому я притворился Мартином Кумбсом, парнем, который знал, насколько этот ублюдок жестокий и мерзкий. Парнем, который дал мне надежду и показал, что жизнь может быть другой.

Оказавшись лицом к лицу с ним в тюрьме, я снова почувствовал себя восьмилетним.

Даже он сначала решил, что я правда Мартин, как и охрана. Фотография на удостоверении выглядела убедительно, мало того, под кожей у меня был биочип самого Мартина. Получить его оказалось нелегко. Внешне я вырос очень похожим на человека, который был ко мне добр. Ублюдок узнал меня только по шраму – он ведь сам его оставил.

Я хотел подойти и сказать ему, что я сделал, что это я преследовал его в темноте, убивал женщин, подбрасывал улики, чтобы его подставить, – что после всех этих лет я заставил его наконец страдать, как страдали я и Элиза.

Но я не успел вымолвить ни слова, потому что он рассмеялся.

Он сказал мне, что я слабак. Никчемная куча дерьма, которой лучше сдохнуть вслед за сестрицей.

А после я ничего не мог сказать. Вообще не мог говорить.

Я описался – прямо у него на глазах.

Я бросился бежать, как ребенок, как восьмилетка, которым когда-то был.

В ту ночь я напился и избил какого-то парня до обморока просто потому, что он был похож на этого ублюдка. Мне понадобилось время, чтобы оправиться от унижения, но после этого я пообещал себе, что продолжу преследовать его – любой ценой, сколько бы времени на это ни потребовалось.

После смерти Элизы мама так и не пришла в себя. Полицейские поверили в его ложь и записали ее смерть как несчастный случай, а мою маму заподозрили в пренебрежении родительскими обязанностями.

Она так и не стала прежней.

Когда мне было десять, мама свела счеты с жизнью. Я потерял всех, кого любил. В глубине души я до сих пор ее виню.

Очень жаль, что так получилось с Мартином Кумбсом; в конце концов, он был одним из немногих взрослых, проявивших ко мне доброту. Последним проявлением этой доброты был его подарок. Биочип.

Что ж, я его взял.

Вместе с ним Мартин дал мне шанс на отмщение. И я ухватился за этот шанс обеими руками.

Глава 21

Воскресенье, 4 февраля 2035

10:47

С утомленным видом Том сидел перед экраном. Судя по всему, он был не в духе, но Кайра понимала, что времени у них нет. Теперь, решившись, она не хотела ждать и сразу перешла к делу.

Внутренне подобравшись, она обратилась к нему:

– Том!

– Ммм?

– У меня идея. Довольно необычная, и я не на сто процентов уверена, что она принесет успех, но… – Она переступила с ноги на ногу.

Он поднял голову, но было видно, что его мысли витают где-то далеко.

– После того как я ушла из поведенческого отдела – не знаю, в курсе ли ты, – я полностью сосредоточилась на невропатологии. Вместо того чтобы искать связь криминального поведения с психологией, занялась исследованиями неврологических причин этого поведения. Поиском физических проблем с мозгом, которые можно диагностировать.

– Устала разгребать дерьмо и занялась профилактикой? – сказал он, косясь на экран.

Он понял правильно. Ей вспомнились слоганы в институте, где она провела большую часть исследований: «Если сможем предсказать… сможем предотвратить!»

– Именно.

Она присела напротив него за стол; теперь он смотрел прямо на нее.

– Так ты и оказалась в «КартерТек»? – Ему правда интересно или он смеется над ней?

– Мне нужны были деньги Картера, чтобы воплотить свой замысел в реальность. – Нет, она этим не гордилась.

Он подергал за мочку уха. Кайра видела, что ему хочется скорей вернуться к отчету на экране, но сдаваться не собиралась.

– Я выяснила, что можно считывать воспоминания с коры мозга – цельные, четкие, неповрежденные. Я придумала технологию, которая это позволяет.

Том не реагировал. Он вообще слышит, что она говорит?

– Я хочу использовать ее на Ломаксе.

Кайра сглотнула, не представляя, как он ответит и сколько его придется убеждать.

Он откинулся на спинку стула.

– Продолжай…

– С помощью прибора, который я сконструировала, можно напрямую считывать воспоминания из мозга человека.

– Каким образом?

– Мы вводим в кровь испытуемого и того, кто будет читать воспоминания, микроскопические ресиверы и трансмиттеры, которые попадают в мозг. Они ловят воспоминания, как радиоприемник – радиоволны, и посылают в компьютерную программу, которая их расшифровывает и отправляет в шлем виртуальной реальности. Конечно, я описываю упрощенно, но ты должен мне верить. Я могу это сделать и считаю, нам надо убедить Ломакса, чтобы он позволил использовать технологию на нем.

«Ну же, Том! Поддержи меня! Скажи «да»!»

Том помолчал, словно обдумывая ее слова и заново проигрывая их у себя в голове, чтобы лучше понять.

– Ты хочешь сказать, что мы можем заглянуть в воспоминания Ломакса и узнать, убил он Кейли или нет?

Любопытство на его лице мешалось с недоверием.

Она увидела, как другой полицейский входит в Хаб.

– Мы сможем точно узнать, убивал ли он предыдущих жертв?

– Не могу сказать. Понимаешь, это же не видеозапись. Я не могу просмотреть всю его жизнь, но могу обнаружить нечто, что нам поможет – подтвердит его вину или невиновность. По крайней мере, у нас будет информация.

– А я смогу это сделать? Смогу заглянуть в его воспоминания? – Похоже, Том заинтересовался. Его руки дрогнули, и он чуть заметно наклонился к ней.

Она ни за что не позволила бы ему заглянуть в чужой мозг. Что, если у него тоже появятся остаточные воспоминания, как называет их Джимми, или фантомы, как выражается она, потому что они настолько реальны, что похожи на привидения – вроде того мальчика из пустыни в туалете Хаба, – и Том поймет, что оборудование еще не готово для полноценного использования?

– Нет времени обучать тебя пользованию технологиями. Если мы собираемся это сделать, если ты согласен, надо торопиться, потому что у нас нет времени лаять не на то дерево. Прошу, доверься мне. Я сообщу обо всем, что увижу.

– А есть способ… я не знаю… записать то, что ты увидишь у него в голове, или показать на экране, чтобы использовать потом как доказательство?

– Том, скажу тебе честно: использовать данные в суде точно не получится. Это не доказательства, которые можно предъявить. – Она начинала паниковать. Смогут ли они сохранить все в тайне? Никто ведь не узнает, правда? Ни Картер, ни другие офицеры, ни Министерство обороны. Ну почему, почему он думает так долго?

Она выждала пару секунд.

– Ну и что ты скажешь?

– Я пытаюсь все взвесить, Кайра, пойми!

Ей вспомнилось, что Джимми говорил о свидетелях Х. Может, они смогут использовать информацию, полученную с помощью Кассандры? Машина сама станет свидетелем Х, защищенным правом на анонимность. Тогда министерство ничего не выведает.

– Суть в том, что я получу прямо доступ к воспоминаниям Ломакса. Увижу, где он был и что делал. Нам ведь надо найти Изабель, и как можно скорее.

Том чуть заметно кивнул, и она приняла это за одобрение.

– Если его воспоминания подтвердят, что он убийца… – Она посмотрела на свои руки, – тогда мы по крайней мере решим вопрос раз и навсегда. Будем уверены, что посадили нужного человека. Если же доказательств, что убивал Ломакс, не найдется, то я, возможно, обнаружу зацепки, которые подскажут новое направление для расследования.

Она пристально посмотрела в лицо Тома, замершего в задумчивости.

– Если он убил Кейли, то не согласится на проверку.

– И это само по себе укажет, что Ломакс виновен, – подхватила она. – Но если он невиновен, он даст нам попробовать, и мы можем наткнуться на ценные подсказки.

Том потрогал шрам на виске.

– А мы можем применить технологию без его согласия?

Этого она больше всего боялась, продавая технологию военным. Взлом мозга. Но на кону стояла жизнь женщины… сможет ли она преодолеть свою дилемму?

– Если у Ломакса есть сообщник, через три дня он убьет Изабель. Если это сам Ломакс, она умрет от голода. Мы должны действовать. Давай используем технологию на Ломаксе. Прошу, доверься мне.

Том поднялся.

– Ладно… Я позвоню начальнице тюрьмы и попробую получить разрешение.

* * *

Час спустя Том и Кайра сидели напротив начальницы и Ломакса в комнатке, слишком тесной для четверых, со столом и железными стульями. Флуоресцентная лампа на потолке трещала и помаргивала; окошко из желтоватого плексигласа в самом верху стены почти не пропускало свет. От Ломакса пахло кофе и потом. Кайра задержала дыхание.

– И вы на это согласились? – спросил потрясенный Ломакс, глядя на начальницу Беннет. Она кривовато, неискренне улыбнулась.

– Вам-то это зачем? – поинтересовался Ломакс.

– У нее есть свои причины, – ответил Том.

– Кто бы сомневался, – ухмыльнулся Ломакс, глядя на Беннет. – Плоховато для нашей маленькой леди, что я бродил на свободе, правда?

В его тоне были и враждебность, и бравада, но проскальзывало еще что-то, не такое явное. Растерянность? Изумление?

– Рокуэлл под моим руководством работает идеально, а наилучшее обращение с заключенными и их благополучие я ставлю превыше своих интересов, – решительно ответила начальница. – Применение новой технологии еще добавит нам очков.

– Хотите сказать, компенсирует потери за промашку с моим побегом, – хохотнул Ломакс.

– Следите за языком, – рявкнула на него Беннет. – Ваш чип показывает, что во время той маленькой прогулки вы таки побывали в Трущобах.

– Я этого и не отрицал – подумаешь, решил потрахаться…

– Я не потреплю подобных выражений в моем присутствии! – снова рявкнула Беннет, но Том ее перебил.

– Нам надо найти настоящего убийцу. Я хочу доказать, что вы, Ломакс, этого не делали.

Он с подозрением прищурился на Тома.

– Так что там у вас, какой-то новый детектор лжи? – Теперь ему явно стало любопытно.

– Вроде того, – сказала Кайра. – Я прочитаю ваши воспоминания, – продолжала она, тщательно выбирая слова, – и постараюсь найти то, что поможет нам в расследовании.

Выражение его лица снова стало подозрительным, и он повернулся к Тому.

– А вдруг вы увидите что-то и обвините меня в другом преступлении?

– Нас интересуют только убийства разбитых сердец.

– Ага, это вы сейчас так говорите… – Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Стол сдвинулся по полу от толчка его ноги. – А что, если я не хочу, чтобы вы копались в моих мозгах? – осклабился он, и Кайра почувствовала, как пчелы в ее груди оживают снова.

Начальница Беннет вмешалась:

– У меня готовы документы для вашего перевода в изолятор Стокера. Если не согласитесь, я сделаю так, чтобы вы сгнили там. С моим огромным удовольствием. – Блеск в глазах подтверждал ее слова.

Лицо Ломакса вытянулось.

– Вы крепкий орешек, Беннет, – хмыкнул он.

Она презрительно ему улыбнулась.

– Там вам понравится гораздо меньше, Ломакс. Никакого горячего душа, никаких удобств, никаких телевизоров и прочих маленьких радостей, которыми вы обеспечены у нас в Рокуэлле. Принудительный труд и больше ничего, двадцать четыре на семь. И кто знает, что для вас придумают другие заключенные!

Он передернул плечами.

– Вы знаете, какой режим в изоляторе Стокера, доктор? – спросила начальница, смахивая невидимую пылинку с рукава твидового жакета. – Среди заключенных о нем ходят легенды! Мало кто выбирается оттуда, а если и да, – продолжала она, не сводя глаз с Ломакса, – от них прежних остается лишь тень.

– Вы говорите нам одно, – сказала Кайра, игнорируя Беннет и сосредоточившись на Ломаксе, – но улики сообщают кое-что другое. Пока что вашу ДНК обнаружили на последнем трупе… – Она сделала паузу. Глаза Ломакса потемнели.

– С другой стороны, если мы сумеем доказать, что убили не вы… – Слова застряли у нее в горле, а перед глазами встало лицо Эммы. Надо было любой ценой его убедить! – Это подтвердит вашу невиновность, а мы сможем поймать настоящего убийцу.

Понимает ли он, что она лжет? Можно ли прочесть по ее глазам, что единственная причина, подвигнувшая ее на это, – стремление выяснить, кто убил ее сестру? Сообразит ли Ломакс, что ей плевать, что будет с громилой, сидящим по ту сторону стола?

Ломакс склонился к ней, чуть ли не нюхая воздух в попытке определить, где тут подвох.

– Так что ты скажешь, Ломакс? – обратился к нему Том.

Кайра затаила дыхание.

– Похоже, выбора у меня нет, так ведь? – Ломакс закатил глаза.

Лицо Тома осталось непроницаемым.

– Именно так, – подтвердила Беннет.

Означало ли это, что он невиновен, или Ломакс думал, что сумеет обмануть прибор?

– Вы даете нам прочитать ваши воспоминания, – произнесла Кайра ровным голосом, – а мы помогаем вам выбраться отсюда.

– Сплошные плюсы, как я погляжу, да, Томми?

Кайра немного расслабилась.

– И когда вы попробуете на мне этот ваш детектор лжи, док?

Том поглядел на начальницу тюрьмы.

– Я дала разрешение Даниельссону и еще одному охраннику сопроводить вас в лабораторию сегодня вечером, в девять часов.

– Туда и обратно, под покровом темноты? – Ломакс усмехнулся. – Заплатите Даниельссону сверхурочные из своего кармана, госпожа начальница?

Она не ответила.

– Чего ж вы не пришли ко мне со своим изобретением четырнадцать лет назад, когда меня сюда засадили? – ощерился он на Кайру.

Том вмешался:

– И ты должен об этом молчать. Иначе сделка отменяется, и ты отправляешься к Стокеру.

Ломакс снова закатил глаза.

– Вы ведь понимаете, – начал он, поглядев сначала на Тома, а потом на Кайру, – даже если вы выясните, что я невиновен, и меня выпустят… пусть даже вы поможете мне… я не забуду, что для начала вы посадили меня сюда… и все равно приду за вами.

Беннет подскочила и позвала охранников.

– Выведите его! – проревела она, и охранники, подхватив Ломакса со стула, потащили его к дверям. Он обернулся и в последний раз улыбнулся Кайре, скаля зубы.

– Еще увидимся, док!

Мысль внезапно промелькнула у нее в голове: «Теперь от меня зависит, выйдет Ломакс или нет». Груз ответственности показался ей сокрушительным.

Глава 22

Воскресенье, 4 февраля 2035

21:08

– Уверена, что не хочешь кофе? – Том поднял вверх свою кружку. – Уже вечер, кофеин будет кстати.

Он пытался ее отвлечь, Кайра это знала, пустыми разговорами и сплетнями про офицеров, с которыми они сталкивались в течение дня, но она чувствовала, что Том тоже нервничает, хотя и по иным причинам. Он и не представлял себе риска, на который она шла.

Кайра сделала несколько глубоких вдохов и ответила:

– Обычно меня рвет, если я что-нибудь съем или выпью перед процедурой.

Она видела Джимми за стеклом лаборатории; с самого их прихода он не заговаривал с ней. Но по крайней мере он был на месте.

– И почему? Морская болезнь? – пошутил Том.

– Вроде того. – Она умудрилась изобразить улыбку. – Как думаешь, он будет в наручниках?

– В любом случае я его к тебе не подпущу.

– Один бог знает, что я увижу у него в голове.

Том присмотрелся к статуэтке мозга на стойке ресепшена, провел пальцем по одной из извилин.

– Каково это – проникать в голову к другому человеку?

– Похоже на домашнее видео. Только так это и можно описать: отрывки каких-то сценок, иногда в голове мелькают случайные слова или посещают чувства, которые точно не принадлежат мне. В отличие от кино, я вроде как… испытываю разные вещи. Иногда даже запах ощущаю. – Ее желудок стиснул спазм.

– А что еще? Боль ты чувствуешь? – спросил он с любопытством.

– Нет, не физически. Хотя однажды я была в голове у Джимми, а он предыдущим вечером перебрал, и я словила его похмелье. Уж поверь, это я почувствовала!

– Серьезно? – Том был поражен.

– Да. Это было… странно. – Она попыталась снова улыбнуться, но получилась скорее гримаса. – Ужасно нечестно – никакого пива, зато головная боль и тошнота. – Она подумала о прочих побочных эффектах, от которых страдала в последнее время. Они становились все более выраженными.

Снаружи раздался шум. Господи, неужели они?

Кайра радовалась, что Джимми здесь, но ей бы хотелось, чтобы он с ней поговорил. В подобные моменты особенно нужны друзья! Она видела, как выдвигается каталка Кассандры, как мигают красным и зеленым лампочки на приборной панели.

– Я не могу гарантировать, что мы получим полезную информацию, – сказала она Тому. – Как я уже объясняла, я не знаю, насколько он контролирует свои воспоминания. Когда мы работаем с Джимми, я прошу его сосредоточиться на чем-нибудь конкретном, и обычно вижу то же самое. В какой-то степени успех будет зависеть от того, что Ломакс захочет мне показать. Я не уверена, возможно скрывать свои воспоминания или нет. Таких экспериментов мы не проводили.

– Не волнуйся. Просто попробуй, – сказал Том.

Просто попробуй. Как в настольной игре…

– Думаю, будет лучше, если сначала ты задашь Ломаксу пару вопросов, настроишь его на то, что мы ищем. – Она сделала паузу. – Том, если это не сработает, что мы станем делать? Как найдем ее? Есть кто-нибудь еще, на ком можно использовать технологию?

На мгновение она подумала про Рея Кларка.

– Ты еще даже не попробовала. Не отчаивайся заранее. – Его голос стал жестче.

Теперь снаружи точно притормозила машина. У Кайры перехватило дыхание, пчелиный рой зажужжал в груди.

– Помни, ты не должна это делать. – Том говорил уверенно, но в его глазах сквозило отчаяние.

– Еще как должна! – отрезала она. – Где-то заперта женщина, она может умереть, она наверняка умрет, уже вот-вот, если я хотя бы не попытаюсь. Это моя ответственность!

– Не твоя, – медленно возразил Том. – А моя.

– Том, нет. Мы были вместе в команде тогда, четырнадцать лет назад…

В двери негромко постучали, и у Кайры включился инстинкт «бей или беги». Ей захотелось бежать. Она вытерла ладони о брюки.

«О боже, я и правда стану Ломаксом… увижу вещи, которые он натворил… или мог натворить».

Она завозилась с хорошо знакомым замком; понимая, что Том на нее смотрит, взяла себя в руки, готовясь встретиться с Ломаксом лицом к лицу, но первым вошел Даниельссон. Без формы он выглядел скорее как гангстер, а не охранник, а точнее, как викинг, подумала Кайра, увидев его светлые волосы, которые раньше закрывала фуражка. Ростом под два метра, широкоплечий и крепкий, он был куда крупней, чем Ломакс. Даниельссон явился весь в черном, в дорогой кожаной куртке. Интересно, охраннику по карману такие вещи? Может, начальница и правда ему приплатила?

Ломакс ввалился следом за ним, в ручных и ножных кандалах, словно олдскульный бандит из кино. За ним шла охранница, невысокая чернокожая женщина, упругие мышцы которой четко обрисовывались под темным жакетом и брюками. Кайра поздоровалась с ней, но та не спускала глаз с Ломакса – карих глаз с желтоватыми отблесками вокруг радужки. Кайра заподозрила, что это смарт-линзы с нанокамерами. Наверняка все, что она видела, передавалось начальнице тюрьмы.

– Говорил же, скоро увидимся, док. У вас тут уютненько, – заметил Ломакс, словно пришел на вечеринку.

Кайра подошла к дверям, чтобы проверить, не видел ли кто, как Ломакса привезли. Офис «КартерТек» находился в тихом переулке, что давало немного уединения. Черная машина стояла у противоположной стены, разрисованной яркими граффити с девизами вроде «Справедливость для бедных!» и «Долой власть денег!».

По крайней мере, они не прикатили на тюремном фургоне.

Боковым зрением она заметила движение.

И застыла на месте. В глубине переулка какая-то черная масса привалилась к стене в тени. Вдруг это человек? Браунригг мог отправить шпиона следить за ней. Что сделает министерство, если узнает, что она продолжает использовать свой аппарат? Они сообщат Картеру?

У нее по спине побежали мурашки.

Рядом, подхваченный ветром, пролетел пустой пакет, и Кайра подскочила на месте.

Неужели там лицо? Глаза – они на нее смотрят?

Нет, это была лишь куча мусора, наваленного возле стены.

«Возьми себя в руки!»

С облегчением выдохнув, она тщательно заперла дверь.

Джимми вышел из лаборатории.

– Заводите его, – скомандовал он, указывая охранникам, куда вести Ломакса. Игнорируя Тома, Джимми смотрел только на Кайру.

Сердце отчаянно колотилось у нее в груди. Свет включился автоматически, стоило Ломаксу с охранниками двинуться по коридору к лаборатории, где за стеклом сияла белизной Кассандра.

– Я начну с пары вопросов и фотографий, чтобы настроить Ломакса на нужный лад, – сказал Том и последовал за остальными.

Оставшись с Джимми наедине, Кайра обратилась к нему:

– Я не была уверена, что ты придешь.

– Я твой друг и ни за что не позволил бы тебе бродить в одиночестве в потемках. Поэтому я не допущу, чтобы ты занималась чем-то подобным без меня. – Он поднял руки ладонями к ней, с серьезным лицом. – Но я не согласен с тем, что ты делаешь, Кайра. Я имею в виду, достаточно плохо уже то, что ты ворвалась в лабораторию без согласия Картера…

– Я никуда не врывалась! Я его бизнес-партнер… была… это мое оборудование!

– У тебя уже есть ночные кошмары и астма, и бог знает что еще, о чем ты мне не говоришь… Дело может быть в ресиверах… тех, что мы колем тебе. Они должны были уже вывестись, но есть шанс, что они по-прежнему у тебя внутри и провоцируют проблемы с мозгом.

– О Джимми, умоляю…

– Нет! Это нельзя оставлять так. Том должен знать, что есть проблемы, чтобы приглядывать за тобой…

– Какие проблемы? – Они оба обернулись и увидели Тома, стоящего рядом. – Прошу прощения, забыл мой кофе. – Он указал на кружку возле керамического мозга. – Ты что-то опустила в нашем разговоре, Кайра?

«Опустила». В полиции именно так и говорят.

– Насчет астмы, насчет солдата? – Голос Джимми стал раздраженным. – Если Кайра идет на риск ради вас, вы должны знать о побочных эффектах.

«Ради вас»… Джимми что, ревнует?

– Бога ради, Джим! – прошептала Кайра.

– Может, нам не надо это делать? – спросил Том.

Джимми перевел взгляд на Кайру.

– Решать тебе.

– Да, решать мне, – с вызовом сказала она. – Мы это сделаем.

– А что насчет солдата? – Том посмотрел на нее со знакомым выражением на лице – как пес, вцепившийся в кость. Ясно было, что так он этого не оставит.

– Поговорим позже, – отрезала она. – Давайте разберемся с этим.

Они прошли в лабораторию. Джимми взялся что-то корректировать в программе; Том стоял молча, глядя на него.

– Раньше мы использовали компьютеры, чтобы просматривать воспоминания, но изображения были слишком низкого качества.

Джимми протянул Кайре шлем виртуальной реальности и помог прикрепить электроды к вискам. Она не смотрела ему в глаза, хоть он и был совсем близко.

Джимми продолжал:

– Мы выяснили, что человеческий мозг расшифровывает изображения гораздо точнее.

Том подошел посмотреть. Кажется, он пытался сгладить ситуацию с Джимми. Ей вовсе не хотелось, чтобы они объединили усилия.

– Как будто бы мозг говорит на языке, который компьютер не до конца понимает, поэтому нужен человек. Так вы, слыша иностранный язык, можете улавливать отдельные слова и понимать их смысл, но пропустите нюансы и общее содержание речи от вас ускользнет. Ресиверы и шлем вместе обеспечивают полную картину.

– А вы уверены, что это безопасно? – спросил Том у Джимми. – Я имею в виду, вы сказали…

– С учетом качества, которое выдает человеческий мозг, риск того стоит, – воскликнула Кайра, которой не терпелось начать. Джимми уже ввел ей ресиверы. Она посмотрела, как он колет Ломаксу стимуляторы и откладывает иголку в желтый контейнер для острых предметов.

– Ты задал ему вопросы, которые хотел, Том?

– Да. – Он показал ей экран своего смарт-сета, после чего убрал его в сумку.

Ломакс лежал по-прежнему в кандалах, пристегнутый ремнями для пущей безопасности. Джимми отправил Даниельссона и женщину-охранницу за стекло, откуда они могли наблюдать за ним, не слыша деталей.

– Космо, подготовиться к переносу, – скомандовал Джимми, и каталка, на которой лежал Ломакс, поехала к центру Кассандры.

– Добро пожаловать в джунгли, док! – радостно заорал Ломакс. – Наслаждайтесь шоу!

21:18

Я помнил ту темноволосую женщину все прошедшие годы. Кажется, она заметила меня в переулке, когда его привезли в «КартерТек». Их веб-сайт сплошная каша их технодерьма и хвастливых слоганов: Объединяя творчество и инновации. Они занимаются чипами слежения. Интересно, его для этого сюда привезли? Не думаю, что это официально, раз охранники приехали не в форме.

После той девушки во льду слежка за людьми стала моей второй натурой. Я выслеживал женщин, которых выбирал. Следил за офицерами полиции. Видел, как они не могут найти связь между двумя жертвами, пока не заметят коробку.

Как они суетятся над трупами, словно падальщики, в поисках улик.

Я все время был рядом.

Я следил и за женщиной-психологом. Даже видел их вместе, наедине, ее и копа. Моя маскировка – обычная повседневная жизнь. Я не подхожу слишком близко. Не смотрю слишком долго. Всегда сохраняю дистанцию.

Прежде я следил только за этим ублюдком – знал каждый его шаг. Знал, где он, с кем, что делает. Как еще я мог загнать его в ловушку? Его никогда не накажут за то, что он сделал с моей семьей, но я добился того, чтобы его наказали за кое-что другое.

Я тщательно выбираю жертв. Тщательно выбираю время и место. Это должно происходить, когда он поблизости, когда есть свидетели, камеры, которые могут подтвердить – он там был. С ДНК немного сложнее, но в остальном все выглядит так, будто это сделал он.

Я знал, что понадобится время, чтобы его поймали. Но я был готов ждать. Я ждал возможности отомстить с самого детства, не так ли? Что изменят лишние пару лет?

Но я помню ее. Кайру, психолога. Видел ее в кафе тем вечером. Уж не знаю, было это совпадением или судьбой. Я сидел рядом с ней – за соседним столиком. Потом вошли женщина и ребенок. Хорошенькая маленькая девочка, как моя Элиза. Я даже погладил ее по головке, выходя из кафе, и она лучезарно мне улыбнулась. А вот женщины меня не заметили, слишком занятые своим разговором.

Позднее, когда дело было уже сделано и лихорадка отпустила, я вспомнил про ту девочку, которую оставил без матери.

И заплакал – от всего сердца.

Глава 23

Воскресенье, 4 февраля 2035

21:28

Стакан пролетел над головой Кайры в плохо освещенном, душном баре и разбился о голую оштукатуренную стену. Она видела, как ее кулак – кулак Ломакса – врезался в чье-то лицо. Раздался хруст, мужчина отлетел назад, кровь и слюна из его рта аркой взлетели в воздух, повторяя траекторию падения. Толпа улюлюкала, словно стая, болеющая за вожака.

Она сдернула с головы шлем и потерла руками лицо. Джимми обернулся на нее с вопросительным выражением.

«Не позволяй страху тебе мешать. Думай об Изабель, думай о Райли». Она показала ему два больших пальца в ответ, а потом, словно водолаз, ныряющий в мутные воды, сделала глубокий вдох и снова надела шлем.

Поерзала на кушетке, устраиваясь. «Давай, Кайра. Ты можешь!»

Когда она включилась снова, кровь, барные стулья и запах пива исчезли, сменившись потертым кожаным диваном, растрескавшимся от старости, и столом, накрытым к ужину. Стол украшала одинокая ветка фрезии в крошечной кривоватой керамической вазочке. Чем это пахнет? Курицей в специях? Перед собой она снова увидела руки Ломакса – одной он держал какую-то женщину за длинные блестящие темные волосы. Женщина стояла перед ним на коленях, крепко зажмурясь, в ожидании удара; ее руки были подняты вверх, словно она сдавалась в плен. Ломакс сжимал кулак с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.

Заглянув его глазами под стол, Кайра заметила полускрытого темнотой ребенка – маленького мальчика. Потом у него за плечом появилось еще одно личико – девочки, совсем крошки, сильно напуганной. Мальчик оттолкнул ее назад. Кровь у Кайры закипела от желания защитить детей, пока она наблюдала за развитием отвратительной сцены.

Внезапно картинка сменилась хардкорным порно: яростные дерганья, извивающиеся тела, крики боли. Желудок подкатился к горлу, но ярость была сильней тошноты. Ломакс хотел, чтобы она увидела это. Он ее дразнил.

И тут она оказалась одна на темной дороге – широком и гладком черном асфальте. Над головой, поверх кирпичной стены, кованая вывеска «Жилищный комплекс КРОКСЛИ» черным силуэтом выделялась на фоне желтоватого свечения от немногих оставшихся уличных фонарей. Кайра окинула взглядом свое тело – его тело – с татуированными руками, выглядывающими из тюремного комбинезона.

Перед ней простирался настоящий хаос, украшенный тут и там знаками «ВХОДА НЕТ»: некоторые были напечатаны на табличках и принадлежали городскому совету, а некоторые обитатели квартала сделали сами, использовав баллончики с краской и дополнив смачными ругательствами. Граффити указывали также, какими грязными и незаконными услугами тут можно воспользоваться. Отличить секс-работников от наркоманов, сидящих на лье, было просто: наркоманы быстро ныряли в дом, прячась от посторонних глаз, в то время как проститутки, мужчины и женщины, начинали демонстрировать свои прелести, словно марионетки, дергающиеся на веревочках. Выглядело все так, будто реклама дорогого квартала – солнечного, с семьями, идущими за руки, в яркой разноцветной одежде, с цветущими деревьями и блестящими машинами – обратилась в кошмар.

Кайре было отвратительно находиться в его теле; как будто инфекция распространялась в ее крови. Она ощущала мощь его движений, вес его существа. Чувствовала его сексуальное влечение, накопившееся за годы в тюрьме, хищнические инстинкты, когда он направился к болезненно худой женщине – хрупкой и беззащитной – в зверском порыве. Женщина стояла в дверях, маня его к себе.

Он шагнул на сухую землю, где раньше был газон, и двинулся к дому. В окне мягко горела свеча; Кайра уловила аромат благовоний – пачули и розы. Из дверей доносилась негромкая музыка, резко контрастируя с неприглядностью квартала.

Когда Ломакс подошел к крыльцу, Кайра услышала шаги – кто-то бежал к нему по тротуару. Тело Ломакса напряглось. Он чуть заметно повернул голову, словно животное, использующее эхолокацию.

Звук стих, и Ломакс медленно развернулся, расслабив плечи и высоко держа подбородок.

Мужчина в капюшоне, ниже Ломакса ростом, неподвижно стоял, глядя на него. Его лицо скрывала тень.

– Отвали, я первый пришел. – Ломакс сделал шаг к дому, но заметил, что мужчина стоит на том же месте. Кайра почувствовала, как ее мышцы – мышцы Ломакса – каменеют.

– Заплатишь за посмотреть, приятель? – усмехнулся Ломакс. Кайра явственно ощущала злобу, нарастающую у него внутри.

Мужчина переминался с ноги на ногу, сжимая и разжимая кулаки.

– Я тебя не боюсь! – вдруг выкрикнул он.

Ломакс шагнул к нему и расхохотался.

– Да ты шутишь!

Он что, узнал этого человека? Может, его голос? Почему он так сказал?

Незнакомец не уходил, и к раздражению Ломакса добавилось желание насилия – опасный коктейль для женщины, ждавшей его на пороге.

С ревом Ломакс дернулся к незнакомцу. Тот не отступил, и Ломакс схватил его за шиворот и швырнул на землю с такой силой, что мужчина несколько раз перевернулся, прежде чем замереть. Несколько секунд он лежал неподвижно; Ломакс потряс головой и снова пошел к крыльцу. Стоя у двери, он оглянулся через плечо: мужчина уже поднялся и двигался к нему. Его лицо было грязным, кровь текла из раны на лбу, заливая глаз; в потемках она казалась черной. Худи порвалось и сползло с одного плеча.

Кайра заметила под ним футболку со знакомым логотипом – две змеи, обвившие жезл с крылышками. Он видела такой в больницах и на машинах скорой помощи. Он что, медицинский работник? То, что с Ломаксом этому парню не тягаться, было ясно с самого начала. Он опять встал, сжимая и разжимая кулаки и переминаясь с ноги на ногу.

Ломакс наклонился к нему, прижался лбом к его лбу. Кайра ощутила сопротивление мужчины, твердость его черепа против лба Ломакса. Попыталась разглядеть черты его лица, но с такого расстояния это было невозможно. Левый глаз под раной был липким от крови.

Ломакс резко замахнулся и яростным ударом заехал мужчине в скулу. Тот повалился на землю, а Ломакс вошел в дверь и захлопнул ее за собой.

Он грубо схватил женщину за плечи, и Кайра в подробностях рассмотрела ее лицо: впалые щеки, ввалившиеся глаза, чересчур тонко выщипанные брови и яркий макияж. Эту женщину она никогда раньше не видела. Это не была одна из жертв Убийцы разбитых сердец, лица тех Кайра помнила до мельчайших деталей. И это точно не была Кейли Кармайкл. Наверное, перед ней та самая проститутка, что обеспечила Ломаксу алиби.

Ломакс оттолкнул ее и выглянул в окно.

Мужчины нигде не было.

Куда он делся? Он ведь не приехал на машине. Может, живет неподалеку? Что, если Ломакс его знает? Кайре хотелось, чтобы Ломакс вернулся на улицу, но теперь он взялся за женщину.

Кайре стало нехорошо от прилива возбуждения, охватившего Ломакса и передавшегося ей. Стоило Ломаксу начать, как на нее навалились тошнота и отвращение; она сдернула шлем и швырнула его на пол.

В голове раздался скрежет, что-то вроде белого шума, разрывающий череп. Она сжала руками виски, и звук превратился в тонкий писк, а потом постепенно затих. Когда наступила тишина, она наклонилась вперед, и ее вырвало. Джимми и Том, потрясенные, смотрели на нее во все глаза.

– Побочный эффект переноса, – сказала она Тому, когда тошнота отступила.

Джимми протянул ей бумажные полотенца.

– Выглядишь как ходячий мертвец. Ты в порядке? – Кажется, еще никогда она не видела его таким обеспокоенным. Что это значит – может, и ей стоит волноваться?

Невыносимая боль в голове начала утихать, и она пробормотала:

– Не суетись, Джим.

Кайра сделала несколько глубоких вдохов. В глазах у нее мелькали искры, как при мигрени, во рту пересохло.

– Воды.

Она указала на кувшин, стоявший рядом. Наверное, Джимми его заранее приготовил.

– Боже, конечно, прости! – Том взял стакан, наполнил водой и протянул ей.

Она сделала несколько глотков, утерла холодный пот со лба бумажным полотенцем и откинулась на кушетку, опять борясь с тошнотой. Ей было неловко; Даниельссон и вторая охранница, стоявшие за стеклом, все видели.

Ломакс громко захрапел.

– Что там было? – спросил Том.

Она легла поудобнее.

– Он ходил в Трущобы к проститутке. – Голос Кайры звучал хрипло. Боже, голова просто раскалывается! – Избивал женщину на глазах ее детей. У него особые пристрастия в порно. Но наших жертв я не видела. На нем был тюремный комбинезон, поэтому дата верная. Он мерзкий жестокий ублюдок, но ничто не говорит, что он убивал женщин.

– То есть ты не думаешь, что он видел Кейли и находился рядом с ее телом? – настойчиво переспросил Том.

– Я ничего такого не увидела, но это еще не означает, что он этого не делал.

– Черт, – вздохнул Том, почесав шрам на виске.

Ей хотелось встать, но мешало головокружение.

– Я тоже надеялась, что информации будет больше, Том.

– Прости, я не имел в виду…

Она достаточно знала Джимми, чтобы понять, что означает выражение на его лице. «И стоило оно того?»

– Мне надо было остаться подольше… но я… не смогла.

– Ты отлично справилась, – успокоил ее Джимми. Он похлопал Кайру по плечу, потом указал на стакан. – Пей свою воду.

Она отпила еще.

– Там был человек… наблюдал за ним, когда он входил к проститутке, – сказала Кайра Тому.

Том прищурился.

– Продолжай.

– Ломакс сказал: «Я первый пришел» – и ударил его.

– Ты сможешь его опознать?

Кайра чувствовала, что где-то в ее памяти осталась подсказка – что это было? Секунду она не могла вспомнить. Может, его лицо? Нет, лицо было в крови. Или его футболка? Да, точно, но что с ней не так? Кайра будто копалась в темном шкафу, пытаясь отыскать что-то ускользавшее от нее. Что, если потеря памяти – это еще один побочный эффект, с которым придется смириться? Главное, не говорить об этом Джимми!

– Нет, там было темно. Лица я не разглядела.

Джимми опять указал ей на стакан, и она снова отпила.

– Но тебе показалось, что они знакомы?

– Не знаю. Все произошло очень быстро. Но Ломакс рассмеялся, когда увидел его.

– Рассмеялся?

Она пожала плечами и посмотрела на Ломакса, лежащего в центре Кассандры, – злобного громилу, погруженного в глубокий сон.

– Он мерзкий ублюдок, но я не увидела ничего подтверждающего, что он убийца.

Она попыталась встать, но Джимми придержал ее, положив руку на плечо.

– Не торопись. Посиди, пока не станет лучше.

– Я отвезу тебя домой, – сказал Том. – Машину заберешь завтра.

– Нет. Дайте мне пять минут, и все будет в порядке, – возразила Кайра.

Том дал охранникам знак забирать заключенного. Они грубо его разбудили. Он кое-как слез с каталки и побрел к дверям; они поддерживали его с обеих сторон.

– Кого ты видел в Трущобах, Ломакс? – спросил Том.

– Человек, которого вы ударили, – добавила Кайра.

Ломакс осклабился:

– Говорил же, я к бабе ходил. Никого больше не видел.

Том покосился на Кайру. Он же поверил ей, правда?

– Ну так когда меня выпустят? – грубо спросил Ломакс, пока охранники проверяли его кандалы.

– Это не так просто, – сказал Том. – Мы не нашли того, что искали.

Если Ломакс был разочарован, он этого не показал.

– Ну ладно, я неплохо поспал и проснулся со стояком. Так что я в выигрыше.

Даниельссон уже вел его к двери; охранница в последний раз окинула взглядом лабораторию и последовала за ними.

Ломакс, выходя, оглянулся и подмигнул Кайре.

– Увидимся в моих снах, док! – жизнерадостно воскликнул он и побрел по коридору под звон цепей на лодыжках и запястьях.

* * *

Дома, за запертыми дверями, слова Ломакса вернулись к Кайре, стоило ей впасть в тревожную дремоту.

«Увидимся в моих снах, док!»

В какой-то момент, глубокой ночью, ее разбудил громкий стук. Она открыла глаза и полежала в темноте, прислушиваясь. В квартире кто-то есть или ей почудилось?

Она потянулась за смарт-сетом.

Из-за двери раздался шорох – как будто что-то волокли по плиткам пола.

Волоски у нее на теле встали дыбом, дыхание участилось. В уме она быстро перебирала все предметы в спальне, которые можно было использовать как оружие.

Мужской голос. «Ты, тупая сука!»

Ее глаза широко распахнулись в темноте, в ушах запульсировала кровь. Желудок подкатился к горлу. «Боже, тут кто-то есть!» Снова глухой стук, потом стон боли. Да что, черт побери, происходит?

Кайра подкралась к двери; доска громко скрипнула у нее под ногами, и она застыла на месте. Шум в гостиной тут же прекратился.

– Я тебя прикончу! – внезапно крикнул мужской голос.

«О господи! Ломакс послал кого-то меня убить!»

В панике она бросилась к окну, но остановилась, услышав слабый женский возглас:

– Пожалуйста, не надо! Помогите! Помогите!

Кайра поспешила назад к двери и прижалась к ней ухом. Что там творится? Кто там?

С другой стороны раздался грохот, разрывающий барабанные перепонки. Он отскочила, споткнулась и упала, не сумев удержать вскрик.

– Прости! Прости, – плакала женщина за дверью. – Умоляю, не надо!

Кайра встала, распахнула дверь и, держа смарт-сет перед собой как оружие, закричала:

– Я вызвала полицию! Они будут здесь через минуту!

Свет смарт-сета озарил пустую гостиную.

Она поводила лучом туда-сюда, не веря своим глазам, потом распахнула все двери и повключала все освещение в квартире. Проверила, заперты ли замки, и только потом прислонилась к стене и сползла на пол, потому что от прилива адреналина у нее подкосились ноги.

Что это было – сон наяву? Еще один фантом, более яркий, чем предыдущие? Остаточные воспоминания набирали силу и начинали грозить ее психике.

Но что бы ни случилось, Кайра знала, что должна найти убийцу как можно скорее, или она сойдет с ума.

Глава 24

Понедельник, 5 февраля 2035

09:45

Воспоминание о футболке незнакомца вернулось к Кайре во время очередного повторения воспоминаний Ломакса, осаждавших ее весь остаток ночи. Он опоздала в Хаб, и ей пришлось ждать, пока Том освободится, окончив утреннюю летучку и отправив на задания остальных членов команды. Он шел к дверям, когда она догнала его.

– Человек, которого я видела – тот, из воспоминаний Ломакса, – я вспомнила, что на нем была футболка с медицинским логотипом, – тихо обратилась она к нему. Смущенная пристальным взглядом Тома, отвела от глаз челку. Он знаком показал следовать за ним.

– Кажется, Эндрю Харпер, бойфренд Изабель, работает в госпитале? – спросила она, когда они поднимались по лестнице в его кабинет.

– Да, они там и познакомились. Он водитель на скорой. Мы его допросили вчера утром.

– И что удалось узнать?

– Подруги Изабель утверждают, что он одержим контролем. Он говорит, что просто хотел, чтобы они поскорей съехались. – Кайра зашла в кабинет за Томом. – Подвеска с разбитым сердцем, которая была на Изабель, и без того указывает, кто ее похитил.

– А криминалистический анализ?

– Его ДНК на Кейли не было – только Ломакса.

Том сел за свой стол, но Кайра осталась стоять.

Ей пришло в голову, что скорая помощь – идеальный способ транспортировать тела. Она уже открыла рот, чтобы сказать об этом, но тут Том вывел изображение Харпера на экран. Это было фото, сделанное во время допроса.

– Ты не этого человека видела у Ломакса в воспоминаниях?

У Эндрю Харпера оказались рыжие волосы, квадратный подбородок и темные глаза. Внешность примечательная, но на мужчину из Трущоб он нисколько не походил.

С другой стороны, у того лицо было залито кровью.

– Вряд ли. Не думаю. Какого он роста?

– Метр восемьдесят три.

– Нет. Это не он. Тот был не выше метра семидесяти, может, семидесяти трех. А Мартина Кумбса удалось найти?

– Почему бы тебе не присесть? – Он указал на стул.

Кайра покачала головой.

– Пока не удалось. У нас есть записи с камер. С его посещения Ломакса четырнадцать лет назад. – Том перевел взгляд на экран. – Мартин Кумбс, – скомандовал он, и на экране поплыли фотографии молодого мужчины, сделанные с разных ракурсов.

– Похож на того парня?

Кайра вгляделась в лицо на снимках. По росту он подходил, по телосложению тоже.

– Знаешь, это может быть он. Я имею в виду… я не уверена. Было темно, но… – Она посмотрела на Тома. – Очень возможно.

– Мы еще не нашли Кумбса. Последняя регистрация по месту жительства у него в двадцать первом году, куда он оттуда выехал, неизвестно. Соседи говорят, мог вообще уехать из Лондона. С родителями он уже много лет не общался. Если он сообщник Ломакса, то мог уйти в подполье. Может, он сейчас и прячет Изабель. Мы над этим работаем.

– Время выходит, Том, – поторопила Кайра. – Человека с травмой головы найти не удалось, и единственного посетителя, который может что-то знать о Ломаксе, – тоже.

– Думаешь, я этого не знаю? – Он крепко сжал челюсти.

– Прости, что не смогла больше вытянуть из его памяти, но…

– Ты пыталась, – ответил Том, не глядя на нее.

Кайра окинула взглядом Хаб. Жертвы смотрели на нее с экранов – их имена, адреса, даты смерти, их глаза, требовавшие правосудия.

Единственный свидетель.

Она сделала глубокий вдох.

– Давай вернемся к Рею Кларку. Он единственный свидетель, который у нас есть. Я знаю, у него были… проблемы, но тебе не кажется, что стоит хотя бы попытаться его отыскать?

– Боже, Кайра! Он и тогда-то ничего толком не мог вспомнить. Думаешь, сейчас у него стало лучше с памятью? После стольких лет?

– Может, мы отыщем что-то, чего он не помнит, – настаивала она. – Конечно, раньше мы никогда не пробовали копаться в памяти у алкоголиков. Но попытаться-то стоит!

Том вздохнул и потер лоб.

– Свидетель из него так себе, да? Что он тогда говорил: ему кажется, он что-то видел, вот только он не помнит, где и когда.

– Сколько у нас дней, прежде чем следующая жертва умрет? Два? Мы знаем паттерн убийцы. Мы обязаны сделать все, что в наших силах. Я считаю, если Убийца разбитых сердец когда и допустил ошибку, то на ранних стадиях, до того, как стал таким, как сейчас, – неуловимым опасным хищником, отлично заметающим следы. Но он им был не всегда. Мы должны вернуться назад и дать Кларку шанс. Мы можем увидеть вещи, которых он не помнит, ключевые фрагменты информации…

Кайра цеплялась за соломинку. Она даже не знала, жив ли еще Рей Кларк. В прошлый раз, когда она его видела, он был не в лучшей форме, а с тех пор прошло много лет. Даже его сын, Маркус, не знал, куда он подевался после того катастрофического допроса. Маркус был в ярости из-за того, как полиция обошлась с его отцом, и подал на них официальную жалобу.

– Я не хочу, чтобы ты брала на себя слишком много. После эксперимента с Ломаксом ты выглядела измученной. Мне кажется, для тебя это чересчур. – Сочувствием в его голосе и не пахло.

– Я плохо спала прошлой ночью. – Кайра сказала это чуть ли не оскорбленно. – Рей Кларк может быть ключом ко всему делу, Том! Ты разве не видишь? Он единственный свидетель, который может хоть куда-то нас привести…

– Джимми сказал, больше никаких переносов.

– Это не ему решать! – воскликнула она. – Оборудование мое!

Том сжал губы и пристально на нее посмотрел.

– Думаю, Рей Кларк сообщил все, что знал на тот момент. Бог мне свидетель, пользы от него не было никакой. Представь, во что он превратился сейчас! Лучше пересмотри видео с его допроса и убедись, что мы ничего не упустили. Перенеси файл к себе на компьютер, я скажу диспетчеру, что я тебе разрешил. Возьми его домой, изучи в свободное время.

Он что, ее прогоняет? Убирает с дороги?

– Нет смысла разыскивать Рея Кларка, – настаивал Том.

Но Кайра уже решила.

10:36

Изабель

Свет больно бьет в глаза. Действие препарата, который он ей ввел, постепенно проходит. Она чувствует себя так, будто лежит на берегу и волны время от времени накатываются на нее. Волны страха. Ее мозг предвосхищает момент, когда она внезапно вспомнит, как сильно напугана, и от ужаса у нее перехватит в горле. Словно куклу подвесят на веревочке.

– Ты хорошая девочка. – Она видит, как шевелятся его губы под полупрозрачным пластиком, искажающим черты лица.

– Я знал, что ты хорошая девочка. Ты пыталась помочь тому человеку. Это была проверка.

– Тому человеку? – Голос у нее хриплый. – Проверка? – как в тумане повторяет она.

– Да. Парень на земле возле паба.

Воспоминания медленно возвращаются к ней. Руби с широко распахнутым накрашенным ртом слишком громко смеется на шутку Лив. Что та сказала? Мысли ворочаются с трудом, и очень хочется спать.

Он щиплет ее за щеку. Ее глаза распахиваются, дыхание становится частым.

– Помнишь?

Да, она помнит. Видит его мысленным взором – молодого мужчину, лежащего вниз лицом на тротуаре возле кирпичного крыльца паба: одна нога согнута, одна рука вытянута, темные волосы перепачканы кровью.

– Видишь, я знал, что ты хорошая девочка. Еще с тех пор, как увидел тебя в госпитале. Ты добрая, сострадательная…

– Кто вы такой… – начинает она, но слова застревают в горле. Она не может сфокусировать взгляд.

Ее руки под простыней прикованы к ремню на талии. Она шевелит пальцами, пытаясь восстановить чувствительность. Туман в мозгу немного рассеивается.

Она видит улыбку под маской, но не понимает, что та значит. Инстинкт самосохранения Изабель пытается разгадать ее смысл.

Он протягивает руку и гладит ее по волосам. Рука пахнет лимоном и мылом.

– Я не ошибся с выбором, Изабель.

– Откуда вы знаете мое имя? – Слезы жгут ей глаза.

– Я следил за тобой.

Она старается сосредоточиться, вспоминает свою жизнь, дом, отца, больницу, как она ходила по магазинам, встречалась с подругами… Спазм отчаяния и тоски сжимает ей грудь, и кажется, будто она падает в пропасть.

– Я выбрал тебя потому, что люди тебе небезразличны. Ты знаешь, как заботиться о других. У тебя доброе сердце. Я видел тебя с тем человеком возле паба. Ты не обязана была ему помогать. Но помогла.

– С ним все хорошо? – Изабель часто видела пациентов под действием лекарств и знала, от каких те становятся сонливыми, а от каких разговорчивыми. Есть препараты, которые не дают чувствовать боль, а есть те, которые убивают. Наверное, теперь, если бы у нее не было в крови такого количества лекарств, она кричала бы и кричала. Но почему-то она беседует со своим похитителем, словно со случайным знакомым на скамейке в парке в солнечный день.

– Вы оставили его там? – спрашивает она. – Он был ранен…

– Знаю. Это я его туда подложил. Как иначе я бы смог добраться до тебя?

– Вы сделали это с ним?

На самом деле она хочет спросить, что он собирается сделать с ней, но не осмеливается произнести эти слова вслух. Лучше спросить про того человека.

– Но как? Откуда вы узнали, что мы будем там?

Это не имеет смысла. Никакого смысла.

– Я следил за тобой, Изабель. Ждал, пока ты придешь ко мне. Так должно было произойти.

– Но тот человек на улице – вы не могли знать, что я решу ему помочь, что Лив станет плохо…

– Я бы хотел сказать, что это был мой замысел и мой план. Но на самом деле это не так. Точнее, нет, кое-какой план я и правда придумал, даже умудрился добавить немножко того, что давал тебе вчера, в коктейль твоей подруги… помнишь, та жидкость, от которой тебя стошнило? Но все дело в том, что Элиза наблюдает за мной. И делает так, что мои планы срабатывают. Она хочет тебя, Изабель. Знает, что ты сумеешь за ней присмотреть.

Мгновение она лежит в тумане, пытаясь понять, о чем это он.

– Элиза? Я не понимаю…

– Ты собиралась вызвать скорую, и тут появился я. О твое маленькое личико, когда ты меня увидела! Ты улыбнулась!

Она снова замечает под маской призрачную улыбку.

– Ты подумала, что я хочу помочь. Они всегда так думают.

– Они?

На секунду он отворачивается, а потом вдруг заносит над ней шприц.

– И тогда я сделал тебе укол. И ты оказалась здесь.

Она морщится, когда игла прокалывает кожу, но в действительности боли нет.

– Ни о чем не беспокойся, Изабель. Очень скоро все закончится.

На этих словах она закрывает глаза.

Глава 25

Понедельник, 5 февраля 2035

20:23

В четвертый раз за вечер Кайра просматривала видеозапись допроса Рея Кларка. Она все еще не теряла надежды, что человек на экране – в драной клетчатой рубашке, с красным отечным лицом – подскажет ей, что же в действительности случилось в ночь похищения Дженнифер Босанкет в 2020-м.

Он тогда был полностью дезориентирован из-за сильного опьянения. Когда Рей явился в участок, увидев в новостях, что полиции нужна любая информация о похищенной девушке, Том не воспринял его всерьез. Тем не менее он был их единственным свидетелем, пусть и не самым надежным.

Кайра запустила запись снова.

«В это время года без выпивки не прожить. Я сплю в гаражах, там потеплее, и держусь подальше от молодежи. От наркоманов».

Последнее слово Рей произнес с презрением, как будто алкоголики выше классом, чем наркоманы. Даже на экране Кайра хорошо видела его опухшие веки и заторможенные движения.

Она помнила его показания наизусть: сначала Кларк утверждал, что ночевал в пустых гаражах за магазинами на Аллсуотер-стрит, но потом передумал и сказал, что дело было в заброшенном ночном клубе за ковровой фабрикой. В обоих местах провели тщательные обыски, но никаких улик не обнаружили. Кайра не забыла, какое испытала разочарование, когда поняла, что история Рея – просто мешанина противоречивых воспоминаний, не поддающихся расшифровке. На Аллсуотер-стрит не было железнодорожных путей, но он утверждал, что слышал поезд. Гаражей, которые он описывал, они тоже не нашли. Но самое главное – на момент похищения, который указывал Рей, жертва была еще дома. Когда им захотелось уточнить кое-какую информацию, найти его не удалось.

– Я видел там мужчину. Не бездомного, нет. У него была машина, красная, с вмятиной на боку, – сказал Рей на экране негромко.

– Марку машины знаете? – спросил Том.

Рей покачал головой.

– Меня шум разбудил. Так-то я спал.

Или был слишком пьян, подумала Кайра.

– Какой шум? – спросил Том.

– Грохот, крики, потом вдруг все стихло. Я видел, девчонки иногда туда заходят с парнями, но в тот раз было по-другому. Я потому и пришел. Обычно я от копов держусь подальше.

– Что он делал?

Кайра пересматривала запись столько раз во время того расследования, что знала ее наизусть – Рей, взволнованный и суетливый, и Том, склонившийся над столом, так что рубашка плотно обхватывала плечи. Он напоминал ей собаку-ищейку, взявшую след.

– Я видел, как он волок ее к машине. Вышел из гаража напротив. Была, наверное, половина двенадцатого, как раз поезд прошел. – Рей почесал в затылке; незажженная сигарета у него в руке дрожала. – Она перестала кричать. Он затолкал ее в багажник. Не знаю, была она пьяная или он ее вырубил. Но она не двигалась.

– Можете описать того мужчину, мистер Кларк? – Голос Тома был ровным, но он подергивал себя за мочку уха. Кайра хорошо знала этот его жест.

– Я особо не разглядел. В чем-то темном, с капюшоном.

– Есть что-нибудь еще, что вы хотите нам рассказать, мистер Кларк?

Тот призадумался.

– Попозже, когда я вышел из гаража, мне попалась цепочка. – Он указал пальцем на пол. – Серебряная.

– На ней была подвеска?

– Да. В виде сердца. Тоже серебряная. – Он сложил пальцы так, будто до сих пор ее держит.

– Целого сердца?

Рей пожал плечами.

– На подвеске была какая-нибудь надпись?

Рей покачал головой.

– Не помню.

– Она еще у вас? – спросил Том.

– Нет, продал за пару фунтов. Говорю же, серебряная.

На секунду Том отложил ручку.

– И вы уверены, что это было восьмого февраля?

– Да. В субботу. В субботу, – повторил Рей, но потом покачал головой. – Насчет дня я могу и ошибаться. – Он немного подумал, потом поднял вверх указательный палец. – Да, ошибся. Это была суббота, первое число.

– Почему вы так думаете? – Том с трудом скрывал раздражение.

– Потому что у меня была газета. Со статьей про политика, который дал пощечину своей даме в ресторане. Значит, было первое число.

– То есть вы не помните точно, в какой день это произошло, мистер Кларк?

– Не совсем.

– Но предполагаете, что это было в субботу, первого февраля.

– Да, точно. В субботу, первого. Когда вышла газета.

– Мистер Кларк, в тот день наша жертва была дома, живая и здоровая.

Глаза Рея медленно повернулись в глазницах. Он посмотрел прямо на Тома.

– Но я ее видел! Видел ту женщину. Это было первого числа. В газете же написано, – настаивал он.

– Мистер Кларк, вы в тот вечер сильно выпили?

Разговор был окончен; Рей замкнулся, делая вид, что не понимает вопросов.

Запись оборвалась.

* * *

Раздраженная отсутствием информации по делу и все еще сердитая на Тома за то, что он услал ее до вечера домой, Кайра решила прогуляться и купить вина. На центральной улице на нее, как обычно, обрушились рекламные голограммы. Проекторы ярко светили в темноте; их чипы сканировали ее и немедленно запускали ролики.

«Кайра, когда вы в последний раз проходили профилактический осмотр? Наша частная клиника предлагает лучшие…»

«Вы заслуживаете расслабляющего дня в спа, с витаминными коктейлями, детоксом и полной релаксацией. Позвольте себе роскошь драгоценного ухода…»

– Новости, – скомандовала она, и несколько человек оглянулись на нее.

Перед глазами тут же побежала новостная трансляция.

«Новое выступление организации «Народ против бедности»; организация утверждает, что правительство давит на безработных, специально сокращая объемы бесплатной медицинской помощи… Совершены нападения на пять частных клиник по всему городу…»

– Ломакс, – приказала Кайра.

«Остаются вопросы насчет надежности тюрьмы Рокуэлл и фирмы, обеспечивающей охрану, «Тартарус Секьюрити», после побега Дэвида Ломакса в ночь убийства Кейли Кармайкл. Чтобы прослушать материал полностью, просканируйте банковскую карту…»

Чуть дальше по улице возвышалась бывшая католическая церковь Милосердной Богоматери, превращенная в приют для бездомных, как большинство церквей, лишившихся паствы. Снаружи, между готическими арками и витражами, многие из которых были разбиты и заменены фанерой, на большом экране демонстрировали фотографии людей, пропавших без вести, в надежде, что кто-нибудь их узнает: имя, возраст, дату, когда их видели в последний раз, и то, как они могут сейчас выглядеть. Она вспомнила, как Маркус, сын Рея, пятнадцать лет назад говорил, что не знает, где его отец.

Кайра шагнула на крыльцо и постояла, обдумывая, не поспрашивать ли про Рея, хотя и понимала, что шансы у нее почти нулевые. Он может находиться в любом из лондонских приютов – если вообще еще жив. Да и станут ли бездомные выдавать информацию незнакомке? Она очень сомневалась.

Тем не менее Кайра прошла внутрь и посмотрела вверх, на гипсовую статую Христа над алтарем. Христос взирал на мужчин и женщин, спавших на полу на матах или поедавших коричневую пахучую похлебку, которую наливали из котла в одноразовые картонные миски. От ее запаха Кайру едва не стошнило.

Когда она выходила, какой-то бродяга открыл двери, и она увидела его лицо.

И замерла на месте от потрясения.

Отец смотрел на нее из-под темной шерстяной шапки. Под нижней губой, на подбородке, у него краснела огромная язва.

– Господи! – выдохнула она. – Папа?

Внезапно мужчина потянулся к ней и схватил за руки грязными пальцами, похожими на птичьи когти. Его хватка была такой сильной, что Кайре стало больно. Их взгляды встретились.

– Кайра, любимая, ты должна это остановить.

– Пап? – переспросила она в изумлении.

– Ты так заболеешь, дочь. Тебе никогда его не поймать. Ступай домой. Молли нуждается в тебе. И твоя мама тоже.

Он отпустил ее и побрел вглубь церкви.

– Папа! Пап! – закричала Кайра. Несколько обитателей приюта уставились на нее.

Мужчина оглянулся посмотреть, что происходит.

Он нисколько не был похож на ее отца.

Она выскочила на улицу, тяжело дыша. Достала ингалятор и нажала на помпу, спрашивая себя, какого черта творится. Ее отец умер пять лет назад. Что это, призрак? Или, может, она так хочет, чтобы он вернулся, что мозг сам обманывает ее? О чем она думала? Тот бездомный нисколько не походил на папу. Кассандра разрушает ее разум. Ее собственное изобретение! Джимми прав – это надо прекратить.

И все равно Кайра понимала, что не остановится.

Только не сейчас.

9:45

– Что происходит? – Чтобы не оставаться одной, Кайра из приюта для бездомных поехала прямиком домой к матери.

Мать, уже готовившаяся ко сну, закрыла за ними двери и поморщилась от грохота, раздавшегося сверху.

– У Молли сложный период… – Она покачала головой со слезами на глазах.

– Пора бы ей уже повзрослеть!

Из комнаты Молли опять раздался грохот, что-то ударилось о стену.

– Она еще очень юная, и она расстроена, – начала было мать.

– Нет, мам! Это просто смешно! Она почти взрослая. Ей надо повзрослеть и перестать быть для тебя обузой. – Кайра ощутила непреодолимое раздражение на племянницу.

– Она всегда такой была, ты же знаешь. Вечно на взводе. Но когда не стало твоего отца, она в буквальном смысле спасла меня. Что бы я делала тут в одиночку? Слонялась по дому? Она – отличная компания большую часть времени. Но сейчас ей нелегко.

– Не выгораживай ее! Если с ней проблемы, надо ее наказать. – Кайра сама удивилась агрессии в своем тоне.

– В это время года он всегда такая. Успокоится, когда минует годовщина Эммы, – мягко сказала мать.

– Ей пора вырасти. В этом возрасте Эмма была беременна ею. – Кошмарная фраза всплыла у Кайры в голове: «тупая мелкая сучка попалась…» Она вздрогнула. Откуда это вдруг?

Лицо матери исказилось от боли.

– Поверить не могу, что она никогда не узнает свою маму.

– Я сегодня у вас переночую. Прямо сейчас пойду и поговорю с ней.

Кайра уже собиралась подниматься, когда мать поймала ее за рукав.

– Будь с ней добрее. Пожалуйста.

– С тобой она не очень-то добра, – ответила Кайра, выдергивая руку. – Я ей кое-что объясню.

– Это на тебя не похоже. – Мать казалась растерянной. – Что происходит?

Кайра проигнорировала ее вопрос и вломилась к Молли в спальню.

– Молли, какого черта? – воскликнула она.

В глубине души она понимала, что подросток, громящий свою комнату, скорее всего, пребывает в отчаянии и нуждается в помощи, но раздражение в ней стремительно перерастало в гнев.

– А ну, поднимайся! – заорала она на племянницу, лежавшую на кровати посреди разрухи. Повсюду валялась разбросанная одежда, дверцы шкафа были распахнуты, постеры содраны со стен. По зеркалу бежала длинная трещина.

Молли приподнялась; темные волосы наполовину закрывали ее лицо, мокрое от слез.

Кайра наклонилась, схватила ее за плечи и крикнула:

– Ты не имеешь права так себя вести!

Молли поморщилась.

– Ты расстраиваешь бабушку. Мы все потеряли твою маму. Нам всем нелегко. Нельзя быть такой эгоисткой!

Молли удивленно на нее посмотрела, а потом выкрикнула в ответ:

– Вы понятия не имеете, что я чувствую! Я сама была там!

Казалось, появление тетки, на которую можно сорваться, принесло ей облегчение.

– Да ты ничего не помнишь! Ты была совсем ребенком! – выпалила Кайра ей в ответ, хватая Молли за запястья.

Молли в шоке приоткрыла рот, ее лицо скривилось в гримасу.

– Мне плевать, что ты говоришь, мне все равно больно. Я знаю, что это все у меня в голове, что я на самом деле не помню… – Она попыталась вырвать руки из хватки Кайры.

– Прекрати устраивать спектакль!

– Отпусти меня, сука! – взорвалась Молли.

Кайра отпустила одну ее руку и отвесила племяннице увесистую пощечину.

На секунду обе замерли, потрясенные.

Кайра отпустила племянницу и прижала руки ко рту.

Молли схватилась за щеки ладонями; ее глаза наполнились слезами, а злость быстро сменилась отчаянием.

– Господи, прости! Я не хотела… – начала Кайра. Что, черт побери, она только что натворила? Она в жизни ни на кого не поднимала руку, тем более на племянницу.

– Уходи из моей комнаты! Оставь меня одну! – Молли ничком рухнула обратно на кровать.

Выходя, Кайра глянула на свое отражение в разбитом зеркале. Трещина пересекала ее лицо; сердце ее точно так же было разбито. Как в тумане, она добрела до гостевой комнаты. Ее взгляд мутился от слез. Что с ней происходит? Она упала на постель, чувствуя, будто разваливается на части. Как она могла так поступить с Молли? Кайра лежала без сна, размышляя о событиях последних дней и прислушиваясь к всхлипам племянницы в соседней спальне.

Наконец Молли, наплакавшись, заснула. Мать давно уже спала, но вдруг громкий звук достиг ушей Кайры, как будто на первом этаже на полную мощность включили телевизор. Она села, напуганная и дезориентированная, прислушиваясь к тому, как на кухне ссорятся двое, крича, ругаясь и колотя посуду.

Это точно не были мама и Молли, поскольку голоса звучали чересчур агрессивно – они никогда не стали бы так себя вести, правда? Кайра была уверена, что мать и племянница давно спят. Тут она разобрала рев мужчины:

– Сколько раз тебе еще повторять, тупая сучка?

Что-то ударилось о стену кухни, и нервы Кайры напряглись еще сильней. Она вскочила с кровати, натянула свитер и осторожно пошла вниз по лестнице. Это ведь сон, да?

На половине пролета она услышала умоляющий женский голос:

– Прошу, пожалуйста, прости, я… – Дальше раздался глухой рык, и женщина замолчала.

Нет, это не сон – все происходит на самом деле. Все слишком реально. Какого черта?

– Ты тупая мелкая сука! Сколько… можно… тебе… повторять! – натужно прошипел мужчина.

Дверь кухни была закрыта, и сквозь стекло Кайра увидела там какого-то человека. В панике она поскользнулась на последней ступеньке, вывернув ногу. Поморщилась от боли, подавив вскрик, и поднялась на несколько ступней вверх, перепуганная, но полная решимости разобраться, что происходит.

Из кухни донесся женский возглас:

– Нет, нет, прошу, не надо, Дэйв!

«Дэйв?»

– Ты сама меня вынуждаешь! – заорал он. Что-то упало на пол с глухим стуком.

Кайра замерла на лестнице, не зная, бежать ей вверх или вниз, но готовая любой ценой помешать происходящему. Может, прямо сейчас ворваться в кухню? Вдруг при свете все исчезнет, как исчезло прошлой ночью в ее квартире?

Она собралась с духом, стараясь не обращать внимания на боль в ноге, и сделала глубокий вдох.

«Это не на самом деле! Это неправда», – повторяла она про себя, идя к дверям. Это было самое реальное видение из всех, что являлись ей в последнее время. Затаив дыхание, она потянулась к дверной ручке.

Внезапно дверь распахнулась сама, и ужас пронзил Кайру в самое сердце. Посреди кухни чернел огромный мужской силуэт, который она сразу же узнала.

Дэвид Ломакс.

Здравый смысл подсказывал ей: «Это фантом. Его здесь нет. Он в Рокуэлле».

И все равно она не могла сдвинуться с места. Ее ноги тряслись, грозя вот-вот подкоситься.

Преодолевая боль в лодыжке, она побежала по лестнице вверх, цепляясь за перила, в свое убежище – гостевую спальню. У себя за спиной она слышала грохот его шагов. Он догонял; ее сердце и голова разрывались от боли. Во рту пересохло. Женщина в кухне резко замолчала.

Что он сделает – заткнет и ее тоже?

Она влетела в спальню и захлопнула дверь, обезумев от страха и пытаясь спрятаться. Хотела нырнуть под кровать и вдруг застыла, едва не лишившись чувств.

Двое детей, мальчик постарше и девочка помладше, прятались там; их огромные от ужаса глаза уставились прямо на Кайру. Мальчик обнимал девочку за плечи.

Они переглянулись, с личиками, искаженными от испуга, а потом повернулись обратно к Кайре, прижали пальцы к губам и прошептали: «Ш-ш-ш-ш-ш!»

Глава 26

Вторник, 5 февраля 2035

07:50

Кайра отпила кофе из картонного стаканчика с крышкой, который крепко держала в руках, будто там было жидкое золото. Она купила его у настоящего бариста, соблазнившись ароматом, который источала 3D-реклама возле лаборатории. Кофе был настоящим, дорогим, и она не устояла. Кайра поглядела на свой смарт-сет; Джимми должен был появиться в ближайшие десять минут. Он никогда не опаздывал на работу. В такую рань на улице было еще спокойно, но свечение витрин и рекламные голограммы в полумраке раннего утра били в глаза.

Дети, которых она видела прошлой ночью… что такое с ней творится? Фантомы появлялись все чаще. Может, она сходит с ума? Джимми успокоит ее, он это умеет.

Но где он? Кайра попыталась отвлечься, присмотревшись к экранам, которые со всех сторон взывали к ее вниманию.

Вот, например, какой-то курорт…

«Если вы заботитесь о своем здоровье… у вас только одно тело, Кайра, и мы поможем вам привести его в наилучшее состояние…»

«Наша последняя компьютерная программа по борьбе со стрессом оценена Министерством здравоохранения как одна из наиболее эффективных…»

Кайра смахнула рекламу, но она тут же сменилась другой, еще более раздражающей:

«Спутник привнесет счастье в вашу жизнь… Мы подберем его в соответствии с вашими пожеланиями, мечтами и…»

У нее перед глазами сразу же встал Том. Пятнадцать лет назад был момент, когда они могли сойтись, но теперь все осталось в прошлом. Она долго об этом жалела, но пришлось его отпустить.

И тут она в шоке уронила стакан: перед ней возникло лицо Ломакса, смотревшее с голограммы прямо Кайре в глаза. Следом появилась дикторша:

«Последние новости: секретный источник в управлении полиции сообщает, что подозреваемых в убийствах разбитых сердец может быть несколько. Просочилась информация, что Дэвид Ломакс, осужденный за нападения на шестерых женщин четырнадцать лет назад, мог действовать не один. Ломакса не было на месте преступления, когда…»

Опустив глаза на лужицу кофе под ногами, Кайра негромко застонала. Естественно, пресса взялась копать, и теперь полицейским не избежать обвинений в некомпетентности. Том придет в ярость. Но кто слил информацию? Неужели в команде есть крот? Как это повлияет на ее мать, на Молли, на родственников других жертв, когда они все узнают и поймут, что на свободе может бродить еще один преступник – и может убить опять?

Следующей появилась Изабель Марсден – голограмма в полный рост. Она была гораздо миниатюрнее Кайры, со светлыми волосами до плеч и умоляющим лицом. Голограмма протянула к Кайре руки и спросила: «Вы видели меня?» Она пропадала и появлялась снова, опять и опять протягивала руки и повторяла: «Вы видели меня?» в циклическом воспроизведении. Потом пошло интервью с Томом; прохожие огибали Кайру, стоявшую на месте, не в силах отвести глаз.

«Мы очень обеспокоены исчезновением Изабель Патриции Марсден, 21 год, которая пропала в пятницу вечером».

Голос Тома был низким и ровным, взгляд серьезным.

«В последний раз ее видели примерно в 22:40 около паба «Фермерский герб» на Мальборо-стрит. Изабель студентка, училась на медсестру и пыталась оказать помощь пострадавшему возле паба. Мы просим этого человека позвонить, чтобы мы могли исключить его из числа подозреваемых. Изабель хорошо знала персонал Королевского университетского госпиталя и могла обратиться к сотрудникам с этим пострадавшим или уехать с ним на незарегистрированном такси. Ее банковскую карту не использовали с вечера пятницы, активности в соцсетях также не отмечалось. Если у вас имеется любая информация, даже самая незначительная, пожалуйста, позвоните или напишите нам. Контактные телефоны на экране. Очень важно как можно скорее найти Изабель».

Кайра двинулась вперед по улице, и пресс-конференция продолжилась на другом экране. Отец Изабель, бледный и напряженный, дрожащим голосом обращался к дочери.

– Изабель, я люблю тебя и… – Он с трудом сглотнул. – Изабель, я люблю тебя и хочу, чтобы ты скорее вернулась домой. Если у тебя проблемы, мы решим их вместе. Мы со всем справимся. Пожалуйста, если ты это смотришь, свяжись с нами и дай знать, что с тобой все в порядке. Помни, мы делаем все, чтобы вернуть тебя домой.

Она увидела Джимми, перебегавшего через проезжую часть; он качал головой под музыку в наушниках. При виде Кайры его лицо вытянулось.

– Джимми! Мне надо с тобой поговорить. – Ей показалось или он правда закатил глаза?

– Музыка стоп, – приказал он смарт-сету. – Я тороплюсь в лабораторию.

– Знаю. Знаю. – Она вцепилась в его руку и почувствовала, как мышцы Джимми напряглись. – Пожалуйста! Это очень важно.

Он вгляделся в ее лицо.

– Выглядишь жутко.

Она ослабила хватку.

– Спасибо. Прошу, выпьем вместе кофе?

Он заколебался, потом, решившись, сказал:

– Ладно. Но ты угощаешь.

Она вздохнула с облегчением, но улыбнуться не смогла.

– Конечно.

Они зашли в ближайшее кафе, заказали кофе, на этот раз синтетический, и сели напротив друг друга.

– Ты в порядке? – Он держался настороженно, но по крайней мере не уходил.

– Просто устала.

– Ты знаешь, о чем я. Как ты после того переноса? – Последнее слово он произнес полушепотом, хотя рядом никого не было, разве что в дальнем углу сидел мужчина в рабочей форме, занятый своей едой.

Двое детей под кроватью всю ночь не шли у нее из головы. Она постаралась сосредоточиться на лице Джимми, чтобы отвлечься от ужаса, стоявшего у них в глазах. Ломакс исчез, стоило ей захлопнуть дверь спальни, но дети… с ними вышло по-другому. Она еще долго лежала на полу, глядя на них, а они смотрели на нее в ответ. В конце концов ей удалось избавиться от фантома. Она держала ситуацию под контролем… как будто. Но почему дети вообще привиделись ей? И чьи они были?

– Сам перенос прошел хорошо. Не знаю, может, я учусь лучше разбираться в чужих мыслях, а может, это зависит от человека, с которым мы работаем, но кажется, я все вижу более четко и добираюсь до воспоминаний быстрее.

– То есть это хорошо? – неуверенно спросил он.

– В воспоминаниях Ломакса я не увидела ничего подтверждающего его причастность к убийствам. Это не означает, что он ни при чем. Я по-прежнему не знаю точно, насколько человек может блокировать воспоминания при переносе. Не знаю, возможно это или нет.

– Мы можем провести контрольные испытания, – задумчиво ответил Джимми, а потом вдруг поморщился. Он что, не хочет ей помогать?

– Вот только я увидела кошмарные вещи у него в голове.

Джимми сложил руки на груди и нахмурил брови.

– Какие именно?

– Жесткое порно, насилие над женщинами…

– Разве это не означает, что он не может контролировать, что показывать тебе из своих воспоминаний? Я имею в виду, разве он не заблокировал бы все это, будь у него возможность?

– Он настоящее животное, Джим. Думаю, он наслаждался, демонстрируя мне всякую дрянь. Если у него были воспоминания, которые он хотел скрыть, он мог попытаться замаскировать их этими ужасами. Специально, чтобы меня оттолкнуть.

– А ты видела еще что-нибудь? Я имею в виду остаточные воспоминания. Фантомы.

Она не собиралась говорить о них; Джимми ведь предупреждал, что это плохо кончится. Да и как могло быть иначе, если учесть, в чей разум она заглянула? Наверняка Джимми ответит: «Я так и знал!» Но кому еще Кайра могла об этом рассказать? Ни Тому, ни Картеру, ни маме, ни Молли. Джимми был ее напарником в лаборатории. Она испытывала обоснованную обеспокоенность насчет своей технологии. С такими вещами необходимо разбираться. Фантомы, конечно, штука неприятная, но она держит их под контролем.

Или нет?

– Что такое? – спросил он.

– Ничего. Если ты о побочных эффектах, они обычные. – Она не смотрела ему в лицо.

– Кайра, я же вижу, есть что-то еще. – Джимми наклонился к ней, его синие глаза были полны беспокойства.

Кайра попыталась собраться, как бы это ни было тяжело из-за последствий проникновения в мозг Ломакса, и сказать самой себе, что она справляется.

Но лица этих ребятишек…

– Перенос становится эффективнее, но фантомы появляются чаще.

– Продолжай. – Его беспокойство стало очевидным.

– Прошлой ночью я видела Ломакса.

Выражение лица Джимми изменилось в мгновение ока; она сразу пожалела, что проявила слабость и призналась ему.

– У тебя дома?

– Я ночевала у мамы.

На нее навалилась такая слабость, что пришлось придержать голову руками.

– Иисусе! – выдохнул Джимми.

– Я видела его… и в этот раз он знал, что я там…

– В этот раз? – отшатнулся Джимми. – Хочешь сказать, ты уже видела его раньше?

– Выглядело так, будто он заметил мое присутствие… и я побежала наверх, чтобы спрятаться от него. – Ее лицо горело. – Я знала, что он ненастоящий, но все было таким реальным, и я хотела укрыться… а под кроватью… – У Кайры пересохло во рту. Она сделала глоток из кружки, подняв ее дрожащей рукой.

– Продолжай, – произнес Джимми с серьезным лицом и широко распахнутыми глазами.

Она с трудом заставила себя выговорить:

– Под кроватью я увидела двух маленьких детей. Они прятались. – В ожидании его реакции она перестала дышать.

– Детей? – недоверчиво переспросил Джимми.

– Мальчика и девочку. Мальчику было, наверное, лет семь. Девочке два или три.

– Кто это были?

– Я не знаю.

Она видела, как он напряженно пытается разобраться в ее рассказе, очевидно его встревожившем.

– Когда я захлопнула дверь, Ломакс словно бы исчез. – Да, грохот шагов по лестнице резко оборвался. – Но дети… они остались там.

– И что дальше? – Джимми говорил негромко, но в его глазах плескался ужас. – Что ты сделала?

– Сказала вслух «мне это мерещится», и они пропали.

Они словно оказались в пузыре из тишины, куда не проникали звон посуды и разговоры посетителей, подходивших на завтрак.

– А твоя мама знает, что у тебя…

– Нет, – быстро ответила Кайра. – Она вообще не в курсе, что я снова участвую в расследовании.

– Что, если ресиверы еще не вывелись у тебя из организма? То есть, конечно, крайне маловероятно, что они работают без остального оборудования, но вдруг…

– И без донора воспоминаний поблизости, – добавила Кайра. – Я думала об этом. Может, я вижу остальные воспоминания Ломакса? Те, что не просмотрела через шлем? Вещи, которые случились в другое время.

– Что, если ресиверы принимают больше информации, чем мы думали, больше воспоминаний, но прочитать их сразу не удается? Тогда твой мозг начинает показывать их тебе в другое время. Возможно, причина в этом. – Он провел рукой по своим темным волнистым волосам. – Но это все равно не объясняет…

Джимми поднялся.

– Нам надо тебя проверить. Пойдем в лабораторию, пока Картера нет.

– Не надо, – быстро сказала она, взмахнув рукой. – Я в порядке. Это просто побочные эффекты. Может, технология стимулирует мое воображение…

«Это просто психологическая реакция на то, через что я прошла», – пыталась она убедить себя. – «Я не сумасшедшая! У меня стресс, вот и все». Однако Кайра знала, что дело не только в этом.

Внезапно ей стало страшно.

– Не знаю, что со мной. – Глаза Кайры наполнились слезами. – Я слышала, как он избивал женщину в кухне. Слышала, как она кричала, а потом он вышел и побежал за мной по лестнице…

– Кайра, это ненормально. Тут что-то не так. Психосоматическая астма в результате глубинного контакта с внутренним миром другого человека была отчасти ожидаема, но такое… Когда ты увидела солдата – Браунригга, – я еще мог понять. Ты встречалась с ним, переживала его опыт, а потом видела во сне солдат. Смотрела на них его глазами. Но прошлая ночь – это уже не реакция на стимул. Ломакс правда избивал женщин, ты не знаешь?

– Я слышала об этом в участке. Поступали жалобы на домашнее насилие.

Плечи Джимми немного расслабились, но лицо осталось напряженным.

– Возможно, это кое-что объясняет. Если ты слышала об этом, то могла внушить себе… – Он посмотрел на пол, потом снова на нее. – Чего я не понимаю, так это почему ты видишь Ломакса. Ты могла бы видеть вещи его глазами, с его точки зрения. Это предсказуемо. Но не Ломакса самого. Такое нам и в голову не приходило.

– Что, если это дети Ломакса, и я вижу остаточное воспоминание, которое передалось мне во время переноса, но мозг его не обработал? А теперь оно вернулось. – Она постучала пальцем по виску.

– У Ломакса есть дети? – спросил Джимми.

Кайра покачала головой.

– Нет. По крайней мере, нам об этом не известно. Может, я вытаскиваю какие-то детали из его подсознания. Но тогда технология выводит нас на новый уровень! – Она и сама понимала, что цепляется за соломинку, пытается выдать желаемое за действительное.

– Боже, Кайра, – он заговорил громче, не скрывая тревоги. – Кем ты себя возомнила? Каким-то оракулом? Мы назвали систему Кассандрой шутки ради, а не потому, что у нас мания величия!

– Ты должен поставить Картера в известность. Чтобы он не продал технологию Министерству обороны. Только представь, что произойдет с солдатом, которому перенесут воспоминания террориста!

– Поздно, – ответил Джимми и зажал рукой рот. – Прости. Я не хотел тебе говорить, ты и так расстроена. Но сделка уже состоялась.

– Это мое оборудование! Моя технология! Мы ее разработали! – Ее охватил гнев. – Прибор уже увезли?

– Пока нет. А что?

Две пожилых дамы вошли в кафе и стали громко обсуждать, где им сесть, снимая пальто. Кайра сразу же разозлилась; они оживленно заговорили с официанткой, и ей очень захотелось приказать им заткнуться.

– Джимми, прошу, послушай меня. Мне нужно сделать еще один перенос. Пожалуйста, помоги мне в последний раз.

– Господи, ты же только что призналась, как это повлияло на тебя, а теперь просишь…

– Последний раз. Честное слово.

– Ни за что. – Он сложил руки на груди.

Ну почему он такой упрямый?

– Черт возьми, это мое оборудование! – громко воскликнула Кайра. Пожилые дамы замолчали и уставились на нее. Она сбавила тон: – Есть еще свидетель, – негромко обратилась она к Джимми. – Рей Кларк. Он не мог толком рассказать, что увидел. Он плохо помнил… он сильно выпивал и…

– Ни за что, – отрезал Джимми. – Кайра, ты мой друг. Я толком не знаю, во что ты ввязалась, но я не позволю тебе разрушать себя.

– Меня разрушает то, что я не знаю правды! – выпалила Кайра, ударяя кулаком по столу. Кофе из ее кружки пролился на столешницу.

Теперь уже все в кафе таращились на нее.

– Чего? – рявкнула она, обводя остальных посетителей взглядом.

Джимми встал.

– Извини. Но на этом все.

Провожая Джимми глазами до дверей, Кайра подумала, что обойдется и без него. «Не очень-то ты мне нужен».

Глава 27

Вторник, 6 февраля 2035

09:32

Оставалось меньше сорока часов до того, как убийца завершит свой паттерн, и настроение в Хабе было мрачным. Все подозрительно косились друг на друга, пытаясь догадаться, кто слил информацию прессе. Кайра, как человек посторонний, казалась самой очевидной кандидатурой, и Гарри с еще несколькими офицерами ясно ей дали это понять.

– Алекс, ты не знаешь, можно ли как-то связаться с Реем Кларком? – Кайра выждала, пока Алекс останется в одиночестве, чтобы их не подслушали.

Алекс задумчиво посмотрела на нее.

– Кажется, контактная информация его сына сохранилась в системе. Хотя вряд ли он захочет с нами говорить. В свое время он подал жалобу на то, как обошлись с его отцом.

Кайра это помнила. Но все равно хотела попытаться.

– Зачем тебе опять с ним говорить? Он ведь тогда рассказал все, что знал. Вряд ли его память с тех пор улучшилась.

– Мы же пробуем все варианты, верно?

Кайра знала, что это ее не убедит. Алекс была умной, сообразительной, прекрасно обученной и решительной. Она должна понять, что Кайра задумала. Если кто и может оценить преимущества ее технологии, то только Алекс. Вдруг полиция когда-нибудь купит Кассандру? Алекс была именно тем офицером, который выжмет из нее максимум.

Сказать ей или нет? Они вроде бы подружились…

Алекс вывела номер на ближайший экран и кивком указала на него Кайре. Та вбила его в своей смарт-сет.

– Слушай… только не рассказывай Тому, ладно? – начала Кайра.

– Боже, Кайра! – прошипела Алекс, широко распахнув голубые глаза. – Хочешь, чтобы у меня были неприятности с боссом?

Однако в следующий миг она заговорщицки улыбнулась.

Кайра улыбнулась ей в ответ.

Сын Рея Кларка, Маркус, явно сердился – похоже, они оторвали его от какого-то важного дела. Примерно одних лет с Кайрой, он был бы даже привлекательным, если бы его лицо не кривилось от ярости. Кайра и Алекс удалились в одну из допросных, чтобы ему позвонить, надеясь, что Том об этом не узнает.

– Слушайте, я пятнадцать лет назад вам сказал оставить его в покое! – Он уставился на Кайру с Алекс с экрана на стене. – Так и думал, что вы опять объявитесь, когда услышал про убийцу в новостях. – Воинственности в Маркусе за эти годы не убавилось. – Нет, вы не можете с ним поговорить. В прошлый раз вы довели всю семью. Он ушел в запой, и все стало только хуже. И сейчас папа снова расстроен.

– Он где-то рядом? – Кайра не смогла скрыть удивления. Наверное, он лгал, говоря, что не знает, где отец. Или пытался защитить его? Что ж, это она могла понять.

Маркус прищурился.

– Зачем вы опять нас дергаете? В свое время его показания вам не пригодились.

Боковым зрением Кайра заметила, как Алекс развернулась к ней.

– Я не служу в полиции. Я нейропсихолог и консультант по этому делу. Я понимаю, что ваш отец расстроен, но мне кажется, я могла бы помочь.

Маркус вгляделся в ее лицо.

– Не думаю, что ему нужна ваша помощь, мисс…

– Доктор Салливан. Маркус, пожалуйста, дайте мне договорить. – В собственном голосе Кайре слышалось отчаяние. – Как психолог я знаю, что неспособность помочь внушает человеку ощущение бесполезности и даже вины. – Хотелось бы ей добавить, что она это знает на собственном опыте! Алекс впилась в нее взглядом. – Думаю, я могла бы помочь ему это преодолеть. Позвольте мне самой поговорить с ним и спросить, согласится ли он ответить на наши вопросы.

– Ни за что.

Новые обвинения потоком обрушились на Кайру. Том ее убьет.

Но вдруг на экране появился Рей.

Кайра лишилась дара речи.

– Я стар, но еще не умер, – произнес он с улыбкой, осветившей его ярко-синие глаза. Она была поражена тем, какую теплоту к нему ощутила. Рей что, слышал весь их разговор?

– Алкоголизм не прошел для меня бесследно, но решения я пока принимать могу, – сказал он серьезно. – Просто не хотелось лишний раз повторять это сыну. Он бывает… – Рей поискал нужное слово, – чересчур заботливым.

– Рей, вы отлично выглядите, – воскликнула Кайра, едва скрывая удивление и радость.

– Гораздо лучше, чем при нашей последней встрече, могу поспорить. Я мог скатиться окончательно, но решил обратиться за помощью и бросить… Я трезв уже больше десяти лет. Перестал пить, потому что, увидев, что случилось с той бедняжкой, понял, насколько ценна человеческая жизнь. Время назад не вернешь. Вред, который мне причинила выпивка, не исправишь. Мой сын и так достаточно натерпелся.

Он покрутил на безымянном пальце обручальное кольцо.

– Но я решил, что могу измениться. Конечно, было нелегко. Лечение в «Хемаддикте» было жестким, но эффективным. Думаю, все решает то, насколько ты этого хочешь.

– Наверняка, – кивнула Кайра.

– Должен признать, я был потрясен, когда увидел новости. Воспоминания снова вернулись. – Он пожевал челюстями, не открывая рта. – После той женщины в гараже мне не хотелось жить. – Рей сделал паузу. – Я мечтал отмотать все назад, попытаться ее спасти, рассказать полиции больше. Не думаю, что люди понимают, каково это – быть свидетелем преступления. Как вам кажется?

– Нет, не понимают.

Бедняжка Молли, на глазах которой похитили ее мать!

– Это остается с тобой. У меня до сих пор бывают флэшбэки: какие-то размытые картинки, но ничего детального, чтобы помочь полиции. Я часто думаю, что, вернувшись назад, мог бы сделать то или это, но потом приходит осознание, что уже ничего не исправишь. Я так и буду жить с тем жутким фактом, что видел все это и ничего не могу изменить. – Его голос сорвался. – Бедная девушка! Я постоянно вспоминаю о ней.

Кайра вгляделась в морщинистое лицо на экране.

– Но вы сказали, я могу чем-то помочь?

Кайра ощутила нарастающее возбуждение.

– О да, очень вас прошу! Я придумала технологию, которая открывает доступ к воспоминаниям, прямо к мозгу. Метод безболезненный и очень точный, он позволит нам в деталях восстановить, что вы видели в ту ночь.

Уголком глаза она заметила, что Алекс так и смотрит на нее. Сама же Кайра не сводила взгляда с экрана.

– Не ожидал такое услышать. – Рей улыбнулся, удивленный.

– Вы – единственный свидетель, который у нас есть. И я уверена, где-то глубоко в вашем мозгу сохранилось воспоминание… подсказка, которая поможет нам докопаться до истины.

Она понаблюдала, как он осознает ее слова. Рей вытащил из кармана старую фотографию и поднес ее к экрану. С фотографии на Кайру смотрела девушка в свадебном платье, с букетом гортензий в руках, в длинной фате, украшенной гипсофилой. Девушка очаровательно улыбалась.

– Моя красавица, Аннет. Женщина всей моей жизни, – сказал Рей, разворачивая снимок к себе и пристально разглядывая. – Без нее я совсем потерялся на какое-то время. – Он поднял глаза. – Она разочаровалась бы во мне, не помоги я вам.

– Рей, даже не знаю, как вас благодарить, – начала Кайра.

Он покачал головой.

– Нет, благодарить должен я. У меня такое ощущение, что мне дали второй шанс. Если я каким-то образом смогу передать вам ту информацию… – он на секунду зажмурил глаза. – Я должен попытаться.

– Рей, буду с вами честной. Это не так легко, – сказала Кайра. – Вам придется заново пережить неприятный опыт. Он может быть травматичным. Я не обещаю, что не будет побочных эффектов. Но воспоминания мы восстановим.

А какие фантомы явятся ей после того, как она побывает у Рея в мозгу?

– Чего бы это ни стоило, – кивнул Рей.

Кайра позавидовала его храбрости.

– Да, – согласилась она. – Чего бы это ни стоило.

Они условились о встрече, и экран погас. Алекс стояла, не сводя глаз с Кайры.

– Ничего не хочешь мне объяснить? – спросила она, скрестив руки на груди.

Кайра сделала глубокий вдох. Она же может доверять Алекс, правда? К тому же она лишилась поддержки Джимми, а в одиночку ей не справиться.

– У нас есть время до завтрашней полуночи, если ориентироваться на паттерн, прежде чем он убьет Изабель. Но нет свидетелей и нет зацепок. Ни в пабе, ни в госпитале работать не с кем. Обыск в доме ничего не дал. Парень с травмой головы был нашей последней надеждой, но он так и не объявился.

– На самом деле, вчера вечером он приходил в участок, – сказала Алекс. Однако тон ее был разочарованным. – Увидел новости и понял, что речь о нем. Явился с отцом и отцовским адвокатом. Был в ужасе от того, что мы считаем его сообщником Ломакса.

У Кайры закружилась голова.

– Кто он такой? Есть какие-то подозрения? Он сообщил что-нибудь полезное?

– На самом деле нет. Мэтью Хэзалл, студент-второкурсник. Ничего не помнит. Сосед по квартире пошел его искать, когда он не вернулся через час после того, как позвонил и сказал, что едет домой ужинать и уже заказал доставку. Он нашел Мэтью в миле от «Фермерского герба», тот сидел, привалившись к стене.

– Но скорую никто не вызвал?

– Получается, нет. – Алекс закусила губу и сказала: – Возвращаясь к Рею – его показания были путаными и неточными, мягко говоря. Мы допрашивали его насчет похищения Дженнифер Босанкет восьмого февраля, но Рей уверял, что видел ее первого, поэтому его слова не приняли в расчет. И ты думаешь, Рей Кларк нам что-то сообщит?

– Не думаю, – согласилась Кайра, – но мы можем сами проникнуть в его воспоминания.

Она не удивилась растерянности на лице Алекс.

– Я разработала новую технологию для считывания воспоминаний непосредственно с мозга. Не так давно выяснилось, что ее можно эффективно использовать в полицейских расследованиях.

– Но как мы сможем проникнуть в его воспоминания, если он сам этого не может?

– Наш мозг способен видеть и запоминать вещи, даже если человек не сознает, что видел их. Травма, в частности, может до такой степени влиять на воспоминания, что мы представляем себе разные события, придумываем их – если хочешь. Наш мозг завязан на нарративе.

Лицо Алекс оставалось недоверчивым, но она внимательно слушала.

– Человеческому мозгу нужен паттерн, история, чтобы объяснить, что он видел, даже если картинки были обрывочными и неполными. Он ищет в них логику. С другой стороны, мозг не только добавляет то, чего не видел на самом деле, но и многое отфильтровывает. Тем не менее все это регистрируется в нем и остается в памяти. Надо просто добраться до этих воспоминаний.

– То есть люди видят и запоминают вещи, не сознавая этого?

– Именно. И мы можем увидеть то, что они видели, даже если они забыли. Мы можем добраться до воспоминаний Рея Кларка и получить точную картину. И отыскать новые зацепки.

– Конечно, ты понимаешь, что суд их не примет? Для суда Рей Кларк останется таким же ненадежным свидетелем, как пятнадцать лет назад.

– Нам и не надо, чтобы он свидетельствовал перед судом, – ответила Кайра. – Речь о разведке, не о доказательствах. Он – наш секретный информатор. Рей ничего не смог бы нам сказать, даже если бы хотел. Он утратил доступ к этим воспоминаниям. Но моя технология, она может добраться до них. Мы увидим, что видел он. Шестнадцать лет прошло со смерти первых жертв, и где мы до сих пор? Это поможет нам раскрыть дело раз и навсегда. Может, ты даже получишь повышение, кто знает.

Глаза Алекс широко распахнулись, уголки рта поползли вверх.

– А ты будешь знать наверняка, кто убил твою сестру, – ответила она.

Они заключили секретный пакт. Тому нельзя было о нем говорить: он пришел бы в ярость, поняв, что они действовали у него за спиной.

– Рей согласен на процедуру, – продолжала Кайра. – Тут важно не только лицо похитителя – нужны все детали, которые приведут к нему. Детали, которые хранились в мозгу Рея нетронутыми полтора десятилетия.

– Так давай сделаем это! – возбужденно воскликнула Алекс.

Глава 28

Вторник, 6 февраля 2035

16:37

Кайра ненавидела выражение «Время лучший лекарь». Годовщина Эммы оставалась для нее такой же тяжелой. Просто другой. Другой, потому что Молли выросла, потому что отца больше не было с ними, потому что она сама стала старше. Но исцеления не наступало, а горечь ощущалась лишь острее.

Кремация была обязательной, хотя особо религиозные и богатые лондонцы позволяли себе отправлять останки близких за границу – преимущественно в Иерусалим и в Мекку, – если хотели настоящих похорон. Земля стоила слишком дорого, и ее было слишком мало; правительство приняло закон о запрете на традиционные похороны для всех.

Кайре нравился минималистичный дизайн Некроплекса: ряды небольших серых ниш, идущие вдоль белых стен четырьмя этажами, создавали спокойную, приятную глазу симметрию. В каждой нише было место для небольшой свечи и букетика цветов. Свет проникал внутрь через витражи с абстрактным рисунком, и его пятна перекликались с цветами в оранжерее за стеклянными дверями.

В оранжерее можно было посадить растение в честь покойного или поставить памятную скамейку, были там и фонтаны, и скульптуры. Семьи проходили мимо друг друга, в тихой печали обмениваясь кивками головы. Кайра посмотрела, как ее мать взяла из корзины у дверей секатор и срезала несколько сухих веточек с розового куста, посаженного в память Эммы.

Молли протянула руку и прикоснулась к фотографии матери, стоявшей в нише. Эмма, вечно молодая, с улыбкой, от которой у Кайры разрывалось сердце, и ямочками на щеках. Кайра невольно улыбнулась сестре в ответ.

Молли положила голову на плечо тетки. Кайра помнила обещания, которые дала на похоронах Эммы: защищать Молли, заботиться о ней, наставить на правильный путь. Она не была уверена, что все их сдержала.

– Знаю, на самом деле я ее не помню, но я скучаю по ней, – сказала Молли. – Это звучит странно?

– Нисколько.

Через пару секунд Молли подняла голову и спросила:

– Почему вы с мамой поссорились в вашу последнюю встречу?

Кайра никогда не скрывала того факта, что Эмма тогда в кафе разозлила ее, они поссорились, и сестра утащила племянницу на улицу. Конечно, она не рассказывала всех подробностей, но Молли всегда знала. Раньше Кайра избегала отвечать на этот вопрос, увиливая и говоря, что это была обычная перепалка между сестрами.

Золотистые глаза Молли смотрели на нее в упор.

Кайра пожала плечами.

– Ничего особенного, какие-то глупости… я уже не помню.

– Пожалуйста, скажи мне. Я знаю, тут что-то важное. Я уже взрослая, ты можешь мне сказать.

Но как она скажет племяннице, что ссора с ее матерью возникла из-за самого дорогого, что у нее было на свете, – из-за самой Молли?

Кайру отвлек мужчина, вошедший в двери оранжереи, – на секунду он замер на месте. Он был далеко, и она не видела его лица, полускрытого к тому же капюшоном. Но что-то в нем было странное, привлекающее внимание.

– Скажи мне, – настаивала Молли. Похоже, на этот раз отделаться не удастся. Надо удовлетворить ее любопытство, хотя бы отчасти.

– Мы сидели в кафе примерно с час, – начала Кайра. – Дело было вскоре после того, как тебе исполнилось три. Ты все высматривала маму в окно и спрашивала о ней. Рисовала на запотевшем стекле разные фигурки.

Кайра помнила, как злилась тогда. Они сидели и ждали Эмму, а у нее были дела поважней, чем убивать время в ожидании, когда сестрица изволит показаться. Например, настоящая работа, а не какая-то дурацкая экомиссия с кучей таких же фанатиков.

– Почему мама опаздывала?

– Она участвовала в протесте. Насчет экологии. Очень важном.

Мужчина в худи медленно пошел по залу. Остановился у одной мемориальной таблички, поправил цветок в вазе рядом с ней. Его движения казались необычно скованными.

– Мы играли в чаепитие с твоей куклой. – Она вспомнила Молли с лицом, перепачканным кремом; как она переставляла чашки и перекладывала ложки, наливала кукле воображаемый чай, а потом улыбнулась мужчине, который, проходя мимо, погладил ее по голове. – Ты всегда любила пирожные.

Молли улыбнулась, но Кайру охватила грусть. Она сердилась на Эмму и, когда та наконец пришла, дала волю своему гневу: «Если ты думаешь, что ходить на экопротесты с людьми, у которых вместо имен клички вроде Мик-Дерево или Дея-Ручеек, важнее, чем проводить время с дочерью… Ты в курсе, что жизнь в этой дыре влияет на здоровье Молли: она кашляла весь день и… Ты что, выпила? Пахнет, как будто…»

– Твоя мама немного задержалась. Она никогда не была пунктуальной, она опоздала, потому…

Человек в капюшоне медленно шел по залу. Кажется, он просто рассматривал ниши. Чего он ищет? Вот он встал рядом с мужчиной и женщиной, утешавшими друг друга, явно помешал им… Они покосились на него, и он отошел.

– О чем вы говорили, когда виделись в последний раз?

– Ну может, я выпила два-три пива в поезде по дороге назад… Мне лучше знать, как растить моего ребенка… Я же не взяла ее с собой на протест, правда? Мне показалось, вам будет приятно провести время вместе… Ты хоть знаешь, каково быть матерью-одиночкой… никаких развлечений… дай мне передышку… ты понятия не имеешь, что значит иметь ребенка.

– Ну конечно, раз у меня нет детей, мне не понять!

– По крайней мере, я не оставила Мол в сквоте, я оставила ее с той, кому доверяю… Не волнуйся, Молли, мама и тетя Кайра просто болтают.

– Когда ты уже вырастешь и научишься брать на себя ответственность?

– По крайней мере, я борюсь за то, чтобы мой ребенок рос в нормальном мире!

– О тебе, как всегда. Ты была центром ее вселенной. – Кайра прикусила губу.

Она вспомнила, как другие посетители наблюдали их ссору, а мужчина, погладивший Молли по голове, бросил на них короткий взгляд, прежде чем выйти… взгляд, полный разочарования.

И последний возглас Кайры на прощание: «Тебе нельзя было беременеть так рано! Ты хоть достаточно трезвая, чтобы присмотреть за ребенком? Ты ужасная мать!»

Как рассказать Молли все это? Она всегда старалась оберегать память Эммы. А еще не хотела, чтобы племянница узнала, каким отвратительным человеком она сама была: раздражительным, упрямым и несправедливым. Молли она рассказывала совсем другое – как укладывала Эмму в кровать и гладила по волосам, пока та не уснет.

Следующей явилась картина, причинявшая ей больше всего горя, словно вся ее жизнь пролетела перед мысленным взором: как Эмма вскакивает, толкнув стол, как звенит посуда, а Кайра в своем упрямстве и возмущении словно прилипает к шаткому стулу. Эмма дергает ремешок сумки, зацепившийся за спинку, Молли надувает губы, потому что ее отрывают от пирожного и воображаемого чая…

И самое последнее: рука Эммы, держащая крошечную ручку Молли, скрывается за дверями кафе, растворяясь в холоде ночи.

А потом – это она больше всего хотела бы исправить, – как она сидит за столом, уставившись в свой остывший кофе, терзаемая злостью и сожалением, пока вдруг не приходит в себя и не бросается на улицу, отчаянно желая крикнуть «прости меня».

Но Эммы с Молли уже нет.

Кайра добежала до ближайшего угла и увидела Молли, одну на улице. Та плакала и указывала вдаль, где мелькнули и скрылись фары автомобиля.

Маленькая ручка, лицо в слезах и ее слова: «Мама в машине».

Больше Эмму живой не видели.

Из воспоминаний ее вырвал настойчивый взгляд племянницы.

– Ну же, Кай! Она говорила про меня что-то хорошее?

Мужчина приблизился к ним; теперь он был всего в паре метров. Постоял, рассматривая таблички, руки в карманах. Со своего места Кайра видела лишь его капюшон сбоку. Наверное, он тоже скорбел – но почему его поведение выглядело странным? Горе по-разному влияет на людей. Он не был особенно крупным, не вел себя угрожающе, но пчелы вдруг загудели у Кайры в груди. Молли его не замечала, увлеченная их разговором.

Так кто же он, скорбящий родственник? Еще один фантом? Или кто-то опасный? Может, Министерство обороны продолжает за ней следить? Вдруг есть угроза для ее семьи? Разве она не обещала Эмме, тысячу раз, на этом самом месте, что защитит Молли?

– Ты в порядке, Кай? – спросила Молли, проследив за ее взглядом.

– Да, конечно, – улыбнулась Кайра, обнимая племянницу за плечи. Она обернулась посмотреть на мужчину; он потянулся к свече и затушил ее, взяв пальцами за фитилек. Волосы у нее на затылке встали дыбом.

– Пойдем-ка поищем твою бабушку.

– Но, Кай, ты же не рассказала…

– Расскажу в другой раз. – Молли попыталась сопротивляться, потом сдалась. Они отошли, но Кайра, оглянувшись, увидела, как мужчина встал перед фотографией Эммы и провел по ней рукой. Ее затошнило, и она бросилась к дверям оранжереи, оставив его стоять над останками сестры.

18:32

Добравшись домой, три женщины последовали своему ежегодному ритуалу: сели на диван перед телевизором и включили старый фильм – один из тех, что Эмма так любила. На этот раз Молли выбрала «Клуб «Завтрак».

Они заказали доставку и открыли бутылку вина. Кайра выпила бокал, и алкоголь немного успокоил ей нервы. Ей скоро надо было уходить, чтобы встретиться с Реем в лаборатории, как они договорились. Она не собиралась задерживаться там долго и хотела, вернувшись домой, прикончить вино. Приятно было находиться в материнском доме, вдали от стрессов расследования. Поев, она устроилась в кресле, перекинув ноги через подлокотник и глядя в экран. Усталость навалилась на нее, и Кайра погрузилась в дремоту; веки отяжелели, а дыхание замедлилось. Она ощущала рядом присутствие двух женщин, которых любила больше всего на свете. На короткий момент она проснулась и увидела маму и племянницу, привалившихся друг к другу на диване, погруженных в фильм. Ей хотелось не засыпать, но утомление, вино и уют оказались слишком крепким коктейлем.

Спустя какое-то время Кайра медленно приоткрыла глаза. Фильм еще шел; в полудреме ее зрение было расплывчатым. Кто это склонился над ней – Молли?

Кайра потерла лицо.

– Что случилось?

Но тут ее взгляд прояснился, и она увидела Эмму – с серым лицом, широко распахнутыми глазами и ртом, перемотанным скотчем, обнаженную, если не считать черного мусорного мешка, которым были обернуты ее бедра. На груди сестры, там, где должно находиться сердце, зияла черная рана.

Кайра вскочила и нырнула за кресло, перепугав мать и племянницу.

– Боже, нет! – вскричала она. Мертвые глаза сестры следили за каждым ее движением.

– Что такое, дорогая? – встревоженно спросила мать, вставая с дивана.

– Вы что, не видите? – крикнула Кайра в ужасе, отталкивая кресло и прижимаясь к матери. Пальцем она указывала туда, где стояла призрачная фигура.

– Не видим чего, Кайра?

Молли вжалась в угол дивана, словно маленькая девочка.

Эмма стояла молча – жуткий, пугающий призрак. Она медленно подняла руку; обрубок указывал на Молли, кость торчала из него, словно белый заостренный палец.

– Мама! Мамочка! – закричала Кайра, не в силах отвести взгляд от сестры.

В следующий миг Эмма исчезла.

Кайра рухнула на диван; ее сердце отчаянно колотилось, на лбу выступил холодный пот. Что все это значит? Предупреждение? Обвинение?

– Кай, что это сейчас было? – спросила Молли дрожащим голосом.

Увидев лицо племянницы, Кайра постаралась взять себя в руки, снова быть сильной, какой была для них всегда.

– Молли, дай мне ингалятор… у меня в сумке…

Кайра знала, почему это происходит, и, хотя говорила себе, что все это – плод ее воображения, ощущала глубокую подавленность. Впервые видение явилось к ней в присутствии других людей. Она что, теряет контроль над своими фантомами? Ей теперь придется всегда с ними жить? Может, надо позвонить Джимми?

Нет, она должна разобраться сама.

Молли поспешила в прихожую и принесла ее сумку.

Кайра вытряхнула ее содержимое на диван, нашла ингалятор и, сунув его в рот, нажала на помпу. Подождала, пока дыхание успокоится; мать и сестра стояли рядом, в панике уставившись на нее.

– Извините. Извините. Мне приснился кошмар… все уже в порядке.

– Что ты видела, Кай? Что тебе приснилось? – спросила Молли, все еще перепуганная. – Ты думала, тут кто-то есть, кроме нас?

– Мы в лаборатории ставили эксперименты, это побочный эффект. Все нормально. Я в норме. Просто проснулась не в тот момент. – Ее дыхание стало свободнее, нервное напряжение спало. – Простите, что напугала вас… это было… – Она покачала головой, не зная, как им объяснить.

– Что за эксперименты вы ставите, если они тебя так пугают? – спросила Молли со слезами на глазах.

Надо им что-то сказать, правда же? Обе смотрели на нее в недоумении, но Кайра была слишком измотана, чтобы лгать.

– Вчера я встречалась с родными жертвы убийства. Мой друг, Том, ездил сообщить им, что мы нашли ее тело, что она не вернется домой. У нее был маленький сын. Он напомнил мне тебя в детстве… ты ведь тоже потеряла маму, – запинаясь, произнесла она.

– Почему ты ездила к семье жертвы? – спросила мать встревоженно. Ее голос стал жестким: – Это тот самый Том Морган? С какой стати ты опять общаешься с ним?

– Он попросил меня проконсультировать полицию по одному делу. Прости, мам, надо было раньше сказать.

– О да, надо было! Я-то думала, это давно в прошлом!

Кайра продолжала, проигнорировав ее слова:

– Есть кое-какие сомнения насчет того, кто ответственен… – она заколебалась, не зная, как закончить фразу. Сказать про убийства разбитых сердец или смерть Эммы? Ей было невыносимо смотреть матери в лицо, и предложение повисло незаконченным. – Полиция считает, у него мог быть сообщник.

Она не имела права изложить им свою теорию, что Ломакс этого не делал, а настоящий убийца последние четырнадцать лет разгуливал на свободе.

– Они хотели, чтобы я использовала свою технологию и заглянула… в воспоминания некоторых людей. Посмотрела, кто мог убивать, разобралась, что происходит…

Врать матери в лицо было мучительно.

– Ты работаешь над убийствами разбитых сердец, да ведь? – Мать отшатнулась от нее, оставив Кайру без защиты. – Работаешь над делом Эммы? И ничего нам не говорила?

– Мам. Я… – Она сжала челюсти. Что бы она ни сказала, дела не поправишь.

– И потому видишь вещи, которых нет на самом деле? – спросила мать в ужасе.

Надо было держать рот на замке! Одному богу известно, что мама сказала бы, узнай она о видениях Кайры. Молли замерла на месте с окаменевшим лицом.

– Мол, прости, что я тебя напугала. Это был просто сон, волноваться не о чем.

– Ты можешь заглянуть в воспоминания и увидеть, кто убийца? – медленно произнесла Молли, побледнев.

– Да, но ты не беспокойся, это не опасно, – попыталась Кайра ее успокоить. – Просто побочные эффекты, и…

Лицо Молли стало багровым. Она вскочила и заорала на тетку:

– И ты не подумала использовать свою технологию, чтобы точно узнать, кто убил мою маму? Я же видела новости! Я знаю, что есть сомнения насчет убийцы!

Ее слова были словно удар Кайре в лицо.

– Нет, Мол! Я не имела в виду…

– У тебя был способ узнать, кто убил мою маму, но ты о нем молчала? – выкрикнула она.

Вопрос ошеломил Кайру; потребовалось несколько секунд, чтобы она взяла себя в руки.

– Нет, Молли, все не так, – начала она объяснять. – Не было свидетелей похищения твоей мамы, и я не могла…

– Были! – взвизгнула Молли. – Я! Я свидетель! Я все видела!

Кайра встала и склонилась над племянницей.

– Ты неправильно понимаешь. Тебе пришлось бы увидеть все еще раз, пережить снова. Мне пришлось бы пережить.

– Я хочу этого – если так можно узнать, кто убил маму!

– Но ты была маленьким ребенком! Я не позволю, чтобы ты прошла через это опять.

Молли вскочила, тыча в нее пальцем.

– Ты хоть знаешь, каково это – вечно гадать, кто разрушил мою жизнь? Кто забрал у меня самого близкого человека?

Теперь она кричала прямо Кайре в лицо.

– Какой-то гад расхаживает на свободе, живет своей жизнью, смеется, развлекается, может, растит своих детей, а моя мама лежит в чертовой нише!

– Ты была совсем малышкой! – рявкнула Кайра в ответ. – Что ты могла запомнить? Я не знаю, понимал ли твой мозг, что ты видишь.

Почему она вдруг так разозлилась? Гораздо лучше было бы обнять племянницу и сказать, что они используют Кассандру, что они придумают способ выяснить, кто отнял у них Эмму.

Но это будет означать, что она увидит, как похищали ее сестру. Будет вынуждена смириться с тем, что, если бы не их с Эммой ссора тем вечером, у Молли до сих пор была бы мать. Вот почему мысль использовать Кассандру на Молли никогда не приходила к ней в голову, так ведь? Она намеренно блокировала ее, думая, что не вынесет?

– Я уже взрослая! – продолжала кричать Молли. – Я могу сама принимать решения! Имею право, черт побери! Вы знаете, каково было расти без нее? Сознавать, что я видела того, кто ее похитил, но не могу вспомнить? Все эти кошмары, которые мне снились: как маму увозят на красной машине… Вы хоть представляете, какая меня мучит вина?

– У тебя нет никаких причин чувствовать себя виноватой! – выпалила Кайра ей в ответ, думая о собственной роли в смерти Эммы.

– Я видела убийцу, но не могу вспомнить! – Лицо Молли было мокрым от слез, из носа текло, щеки раскраснелись. – Я должна что-то знать: то, что позволит нам выследить ублюдка, который сотворил это с мамой, со мной, с моей жизнью!

Она бросилась на диван и зарыдала.

– Прекрати! – в ярости крикнула Кайра, рывком поднимая племянницу. – Хватит закатывать сцены! Ты даже не представляешь, какой вред себе причинишь, если сейчас, взрослой, вернешься в те воспоминания. Подумай, как твое поведение влияет на бабушку, ты, безмозглая эгоистка!

Молли вывернулась из рук Кайры и снова упала на диван, продолжая рыдать.

Мать, в шоке замершая рядом, схватила Кайру за руку.

– Да что на тебя нашло? Почему ты такая? Почему так разговариваешь с Молли?

Но даже отчаяние матери не усмирило в Кайре гнев. В глубине души она сознавала, что этот гнев ей не принадлежит… что он проник в нее… от Ломакса, в ходе переноса.

– Что ты делаешь с Молли? Разве ты не хочешь узнать, кто убил твою сестру? Ты должна – ради меня. Если это возможно, то я должна знать. Разве не лучше снова пройти через эти воспоминания, чем жить, не зная?

– Нет! – Кайра содрогнулась всем телом. Ей хотелось убежать. Она кинулась собирать свои вещи с дивана и бросать назад в сумку. Выскочила в холл и, как в тумане, схватила пальто и туфли.

Мать выбежала за ней.

– Куда ты? Я думала, ты у нас ночуешь.

Но Кайра уже распахнула входную дверь и обувалась на пороге. Холодная морось обволакивала ее лицо, подобно вуали. Сердце выпрыгивало из груди. Она уже потеряла сестру и не хотела потерять Молли, но ярость и злоба Ломакса, словно вирус, заразили ее, изменив до неузнаваемости.

– Кайра! – взмолилась мать, но она проигнорировала ее и побежала к машине. Молли появилась на пороге. Кайра уже открывала дверцу, когда увидела ее.

– У меня есть еще свидетель! Сегодня я встречаюсь с ним. Я выясню, кто убил твою маму, Молли! Клянусь!

– Если бы ты с ней не поссорилась, – выкрикнула Молли в ответ, – она была бы жива!

Она с грохотом захлопнула дверь, оставив Кайру одну под дождем.

Глава 29

Вторник, 6 февраля 2035

20:08

Впервые Кайра собиралась осуществить перенос без Джимми. Она уже сделала Рею инъекцию трансмиттеров, хоть руки у нее и дрожали. Вдруг ничего не получится? Оставался последний шанс найти зацепки, которые помогут раскрыть дело и спасти Изабель Марсден.

Пути назад не было.

Она постаралась сосредоточиться на Изабель, одинокой и напуганной, выбросив из головы ссору с матерью и Молли, чтобы не отвлекаться от поставленной задачи. Она идет на это ради них тоже, не так ли?

Рей лежал на каталке. Он выглядел маленьким и хрупким, словно ребенок, впервые оказавшийся в кресле зубного врача. Маркус стоял по ту сторону стекла, напряженный и сердитый.

Космо вывел на экран изображение с камеры безопасности над входом. Кайра увидела Алекс и выдохнула с облегчением. По крайней мере, она не одна. Она нажала на кнопку, открывающую дверь, и Алекс влетела в лабораторию.

– Прости, я задержалась. – Она тяжело дышала. – Едва вырвалась из Хаба.

Алекс за руку поздоровалась с Маркусом и кивнула Рею. Тот кивнул ей в ответ. Кайра видела, что Кассандра произвела на нее впечатление: на лице Алекс читались изумление и восторг.

– Я ничего не пропустила?

– Подождешь с Маркусом по ту сторону, хорошо?

Алекс приподняла одну бровь.

– Последи, чтобы он не ворвался, – шепнула ей Кайра. – Процесс нельзя прерывать. Это небезопасно.

Алекс кивнула и вышла.

Кайра наклонилась над Реем.

– Вот мы и остались вдвоем. Полчаса, и все закончится. Мы с вами выпьем чаю, и все будем чувствовать себя гораздо лучше, – сказала она, подмигнув ему и стараясь не думать о фантомах, которые могут передаться ей в этот раз. С чем еще она будет вынуждена столкнуться? – Не волнуйтесь и расслабьтесь. Я хочу, чтобы вы подумали про ту ночь, когда видели… то, что видели. Не заставляйте себя, просто мысленно вернитесь обратно, а остальное я сделаю сама. Хорошо?

Рей показал ей большие пальцы.

Она опять улыбнулась, но внутри у нее все сжалось.

Кайра сделала несколько глубоких вдохов. «Ты идешь в воспоминание, на место преступления, не более. Тебе это не в новинку. Ты справишься!» Рей лежал молча, с закрытыми глазами. Его лицо расслабилось, дыхание стало ровным.

Кайра едва не подпрыгнула, когда его глаза распахнулись и он схватил ее за руку своими старческими искривленными пальцами – на удивление сильными.

– Спасибо, что делаете это для меня. – Его голос был ясным и чистым. – Сам я бы не смог. У меня были проблемы, но я уверен – я видел то, что сможет помочь.

Она поверила ему.

– Космо, подготовка к переносу. Свет на двадцать процентов, – скомандовала она.

Свет померк, и атмосфера в лаборатории сразу изменилась. Каталка с Реем плавно поехала в центр Кассандры. Алекс и Маркус стояли в полутьме, но она ощущала на себе их взгляды. Сердце Кайры колотилось; она опустилась на кушетку и постаралась успокоить пульс, размеренно дыша.

Надо было подготовить разум, очистить его для новой информации, но обрывки мыслей так и кружили в голове. Кайра не сдавалась; постепенно нервное возбуждение отступило, а тело стало тяжелеть.

Вокруг была темнота и аромат духов, сильный и сладкий. Потом мазок голубого – гортензии у мамы в саду. Она услышала жужжание, превратившееся в разговор двух голосов. Попыталась настроиться и разобрать слова.

Включился визуал, и перед ней встала картина: невеста, идущая к алтарю, но не плавно, а дергано – только что она была в десяти метрах, потом в пяти, потом совсем рядом. У нее были рыжие волосы и чарующая улыбка, в одной руке – букет голубых гортензий. Вторую руку невеста протягивала вперед, чтобы на нее надели кольцо.

Все стало черным, и она ощутила отвратительную вонь: сырость и пыль, алкоголь и пот. Вокруг было темно, как в непогожее декабрьское утро. В ноздри ударили запахи бензина и машинного масла, сильно отличавшиеся от современных.

Дождь стучал по металлической крыше над ней, эхом отдаваясь в мозгу. Глазами Рея, лежавшего на земле, она увидела что-то вроде старой автомастерской или гаража. Желтый луч прорезал темноту и высветил заголовок газеты: ПОЛИТИК АТАКУЕТ. Ей вспомнилось, что об этом писали 1 февраля 2020-го, но газета уже была потрепанная и грязная. Может, тут-то и таился подвох? Рей сказал, что дело было первого февраля, потому что видел старую газету? И по этой причине полиция отвергла его показания? Рядом валялся фонарик; она попыталась дотянуться до него, но ее рука была как парализованная, и Кайра вспомнила, что сейчас находится в роли наблюдателя.

Из темноты донеслись приглушенные голоса и хлопанье тяжелой деревянной двери на ветру.

Мужчина кричал:

– Я заплатил тебе за секс! Теперь ты моя!

Потом раздался крик.

Рей сел; на холоде из его рта вырывался пар. Голова Кайры закружилась под воздействием алкоголя. Бурчание в животе подсказало, что Рей давно не ел, а пил нечто гораздо более крепкое, чем вино, к которому привыкла она. По венам побежало тепло, приливая к голове.

Она отчаянно хотела, чтобы он пошевелился, взял фонарик, сделал что-нибудь, чтобы она смогла посмотреть, что происходит. Она завозилась на кушетке в лаборатории, вся напрягшись, скованная рамками сознания Рея, а потом, разочарованная, снова расслабилась.

За деревянной дверью находился человек, который уже убивал и убьет опять, человек, сейчас державший в плену Изабель Марсден. Алкоголь в ее крови добрался до мозга, и Рей уронил голову на пол.

Прошло две или три минуты, и раздался громкий крик, а потом молящие возгласы. Рей опять поднял голову; его зрение было мутным и расплывчатым.

Снова крик.

Кайра дрожала всем телом от страха и нетерпения на своей кушетке, но продолжала ощущать под собой бетонный пол.

Звуки прекратились. Она посмотрела, как Рей царапает грязными обломанными ногтями по полу гаража, стараясь подползти к двери. Он выглянул в щель между рассохшимися досками.

С этого ракурса Кайра смогла рассмотреть машину, стоявшую слева, а впереди еще один ряд гаражей с деревянными дверями. Машина была красная, как говорил Рей на допросе, хотя в слабом свете единственного фонаря на последнем гараже в ряду определить точный оттенок было невозможно.

Если бы только ей увидеть номерной знак! Может, он станет той самой подсказкой? Поможет поймать этого ублюдка? Мысль об этом обрадовала Кайру, несмотря на давящее, непреодолимое опьянение, передавшееся ей от Рея. Мысленно она приказала ему: «Ну же! Давай! Посмотри на номер!»

Словно услышав ее, Рей подтянулся вперед, зашуршав по полу одеждой, и приоткрыл дверь гаража. Кайра задержала дыхание, готовясь запомнить цифры и буквы, но в этот момент дверь гаража напротив распахнулась, ударив о стену. Ее взгляд – взгляд Рея – немедленно перепрыгнул с машины на миниатюрную женщину в белом. Она была босиком и бежала, спотыкаясь, полностью потерявшаяся и стонущая от ужаса.

Кайра сразу ее узнала – это была Дженнифер Босанкет.

Рей говорил правду – он видел одну из жертв Убийцы разбитых сердец.

Крик оглушил ее:

– Убегай! Убегай!

Это был голос другой женщины!

Рей вгляделся в темноту, но Кайра ничего не увидела. Дженнифер была слишком напугана, чтобы бежать, совсем растеряна. «Может, под действием лекарств?» Она присела на корточки за машиной, пытаясь спрятаться.

Теперь она была так близко, что Кайра слышала, как девушка повизгивает от страха. Ей пришлось напомнить себе, что Дженнифер давно мертва. Все в прошлом, и этого не исправить. Но у нее в груди снова гудели пчелы, приказывая жертве: «Беги! Беги! Беги!» Все ее инстинкты велели броситься к двери и спасти бедняжку.

Но она ничего не могла для нее сделать.

Мгновение спустя мужчина выскочил из гаража и двинулся к машине. Она видела, что у него темные волосы, но не могла различить черты лица при таком скудном освещении. Он грубо схватил Дженнифер за руки. Она взмолилась:

– Я Дженни! Пожалуйста, прошу вас… Я Дженни!

Повторяя это раз за разом, она пыталась слабо отбиваться от мужчины. Он схватил ее за горло и сильно ударил по лицу; девушка пискнула, и от этого звука у Кайры едва не разорвалось сердце.

Когда мужчина ее отпустил, Кайра заметила, как что-то блеснуло: будто серебристая мошка спорхнула на землю.

Секунду мужчина постоял, не шевелясь, восстанавливая дыхание, а потом открыл багажник машины.

Он наклонился, осторожно подхватил девушку на руки и поднял с земли.

– Не волнуйся, Элиза. Я скоро за тобой приду. Надо, чтобы ты немного подождала здесь. Ты больше не будешь одна.

«Элиза?»

Она застонала, когда он опускал ее в багажник – осторожно, словно мать, укладывающая младенца в колыбельку. Потом он мягко закрыл крышку, словно стараясь ее не разбудить. Пару секунд постоял, прислонясь к машине, собрался с силами и выпрямился, расправив плечи. Развернулся лицом к гаражу напротив.

– Ладно, гребаная сука! Я иду за тобой! – проорал он в темноту, и ужас охватил Кайру. Страх сковал ее тело, но мужчина двинулся в противоположном направлении.

Несколько мгновений она ничего не видела, потому что Рей опять уронил голову на пол. Потом он еще немного приоткрыл дверь и выглянул наружу. Кайра смогла разглядеть марку машины – это был красный «Форд Фокус». Номера не было видно – только ржавчину на днище.

Адреналин Рея ударил Кайре в голову, когда в деревянную дверь перед ним врезалась половина кирпича, упала на землю и, перевернувшись, остановилась. Она услышала глухой металлический стук – еще один кирпич попал в машину, – а потом крик мужчины в капюшоне.

Женщина выбежала из гаража и распахнула дверь с грохотом, эхом разнесшимся вокруг.

Женщина бросилась к машине.

– Дженни! Дженни! – в отчаянии кричала она.

Женщина была темнокожая, с длинными вьющимися волосами. Платье в черно-белую полоску было порвано на спине и свисало с одного плеча. Вокруг глаз размазалась тушь, делая ее похожей на панду. Кровь стекала с одной руки, которую женщина пыталась замотать подолом платья. Она обежала вокруг машины, поскальзываясь на камнях и продолжая звать Дженни.

Но тут дверь гаража снова открылась, и мужчина выскочил наружу, держась руками за голову и крича:

– Гребаная сука!

Женщина скрылась в темноте.

Не прошло и секунды, как мужчина кинулся в погоню.

Кайра лежала на кушетке в лаборатории, опустошенная и потрясенная. Она не разглядела ни лица убийцы, ни номера его машины. Глаза Рея, близорукие и ослепленные алкоголем, заметили только букву В… или это была R? И кто такая Элиза?

Тем не менее стоило мужчине убежать, Рей взял фонарик, осторожно поднялся и вышел во двор. Ее тело – тело Рея – напряглось, когда в ближайших кустах раздался шорох.

Кайра затрепетала в предчувствии, но в кустах оказалась всего лишь лисица – ее глаза сверкнули в луче фонаря. Рей двинулся вперед; луч выхватывал участки цементного пола, забрызганные кровью, мусор и обломки кирпичей, разбросанные по земле. Другой женщины нигде не было видно.

Рей побрел назад, к своему привычному месту для сна, но притормозил, заметив что-то на земле. Остановился поднять, и где-то рядом прогремел поезд. Деревья ответили ему шумом листвы, потом ветер улегся, и все опять стихло.

Фонарик потух, и гараж погрузился в темноту. Кайре стала слышно, как Рей негромко похрапывает рядом, и она изо всех сил постаралась снова настроиться на его воспоминания. На короткий момент, прежде чем они затухли, она увидела в грубой ладони Рея порванную цепочку с серебряной подвеской.

Это была половинка разбитого сердца.

Потом ее оглушил раздирающий уши треск, в глаза ударил белый дневной свет, и ей показалось, что ее череп раскалывается на части.

Глава 30

Вторник, 6 февраля, 20:44

Кайра вывалилась из переноса, хватая ртом воздух. У нее кружилась голова, сердце выпрыгивало из груди. Она чувствовала себя как Дороти, которую ураган перенес в страну Оз: все вокруг стало невыносимо ярким, ослепительным и ошеломляющим. Вокруг были шумы, вспышки света, чьи-то лица: Молли, ее отец, Ломакс, Кейли Кармайкл, – они мешались между собой.

Прямо перед Кайрой возник Том со шлемом в руках. Из-за его плеча выглядывал Джимми, бледный как мел.

– Какого черта ты творишь? – рявкнул Том.

Кайру начало тошнить; рвота выплеснулась из ее рта на пол, брызнув Тому на ботинки. Он прищурил глаза и крепко сжал челюсти.

Комната кружилась, в ушах Кайры раздавался белый шум. Ее снова вырвало, и она зажала рот рукой. А когда смогла наконец говорить, указала рукой на шлем и прошептала:

– Что ты делаешь, Том?

– Нет, это ты что делаешь?! – Том мотнул головой в сторону Рея, который тихо всхрапывал во сне, как будто сняв груз с души. Возможно, Джимми был прав, и Кассандра переносила не только воспоминания. Том смотрел на нее с упреком.

Маркус, явно встревоженный таким вторжением, уставился на них из-за стекла. Алекс удерживала его на месте.

Внезапно рядом с ними возникла Эмма с серым лицом; ее молочно-белые глаза слепо таращились на Кайру, рот был замотан серебристым скотчем. Она подняла руки, и кровавые обрубки коснулись стекла, оставив на нем багровые следы.

– Джимми, как ты мог ему позволить прервать перенос? Ты хоть понимаешь, что вы натворили?

Ее желудок снова сжался, и она с трудом сглотнула. Эмма возникла уже по эту сторону стекла и сделала несколько шагов к ней; ее путь отмечали капли крови на полу лаборатории.

– Откуда ты узнал, что я здесь? – Кайра глянула на Алекс. – Ах ты, предательница! Я-то думала, ты на моей стороне! Ты сказала, что поможешь найти убийцу моей сестры, а сама шпионила за мной и докладывала Тому!

– Кайра, все не так! – Ее голос звучал глухо из-за разделявшей их стеклянной стены.

– Да брось! – Неужели нет никого, кому она может доверять? Ей хотелось скорее избавиться от них всех. Кайра попыталась подняться с кушетки, но ее ноги подкашивались, как у новорожденного ягненка, а голова была тяжелой, словно после недельного запоя. Внутри нарастало отчаяние, слезливая жалость пьяницы к самому себе. Определенно это были ощущения Рея, не ее собственные.

Джимми осторожно усадил ее обратно.

– Приляг, я проверю, как ты. – Кайра подчинилась, и Эмма подошла к ней ближе. Кайра попыталась отвести глаза, но знакомый запах духов сестры проник ей в ноздри, вызвав волну воспоминаний, лишивших ее дара речи.

Джимми сердито глянул на Тома.

– Ты не должен был этого делать! Опасно вырывать человека из переноса!

Том не обратил на него внимания и приказал Маркусу подойди и забрать отца.

Все еще ощущая эффект алкоголя, выпитого Реем, Кайра быстро растерла руками лицо и заметила кольцо на безымянном пальце. Рассмотрела простой золотой обруч – что там было в его воспоминаниях? Она прикрыла глаза, слушая, как Маркус успокаивает отца. Рея разбудили, и Джимми помогал Маркусу вывести его в холл, чтобы тот немного пришел в себя.

Когда Кайра опять подняла голову, Эмма стояла рядом с Томом. Она посмотрела на руку – кольцо пропало. Сестра еще была здесь, но Том ее не замечал.

– Алекс, быстро сюда! – приказал Том.

Алекс неохотно открыла стеклянную дверь и вытянулась в струнку перед Томом.

– Какого черта ты вытворяешь? О чем ты думала? – спросил Том.

– Прошу прощения, сэр. Пытаюсь уменьшить ущерб. Я подумала, с Кайрой могут возникнуть проблемы.

Она не отрывала глаз от пола.

«Неудивительно, что она на меня не смотрит».

– И ты не подумала сообщить мне? – рявкнул Том.

Значит, Алекс все-таки ему не сказала.

Но Кайра знала, что стремление Алекс найти настоящего убийцу теперь сработает против нее. Алекс не станет рисковать своей работой. Скорее всего, она расскажет Тому все, чтобы доказать: она на его стороне.

– Я собиралась, сэр, но возможности не представилось.

– Быстро домой. Увидимся у меня в кабинете завтра в восемь утра.

Но откуда Том узнал?

Взгляд Кайры ни на чем не мог сосредоточиться – что это, похмелье? мигрень? – но она знала, что Эмма все еще поблизости. Этот всепроникающий запах духов…

Джимми вернулся в лабораторию.

– Маркус повез Рея домой.

Том покачал головой.

– Завтра придется с ними встретиться и поговорить. – Он почесал подбородок. – Это абсолютно недопустимо, Кайра! Поверить не могу, что ты пошла на такое.

– Как ты пробралась в лабораторию? – спросил ее Джимми.

– Взяла назад свои ключи, когда мы были здесь с Ломаксом.

Джимми покачал головой.

– Боже, если Картер узнает… Ты что, не понимаешь, насколько все серьезно? Он пожалуется на тебя военным! Одному Господу известно, что они сделают! И потом, я же тебя предупреждал насчет побочных эффектов…

– Нет, это ты не понимаешь, – простонала она.

– Что ты с собой сделала? – Он попытался посветить ей в глаза фонариком, но она злобно оттолкнула его руку. – Ты убьешь себя, если продолжишь в том же духе.

– Да какая тебе-то разница, Джимми? Я спросила, поможешь ты или нет, и ты отказал. Вот почему я попросила Алекс, а теперь и Том знает, и значит, всему конец, мне никогда не выяснить…

– Она мне не говорила, – вмешался Том.

Кайра развернулась к нему.

– Это я, – произнес Джимми торжественно.

Ну конечно! Космо, компьютер Джимми. Надо было сразу сообразить. Кайре не пришло в голову отключить его. Да и все равно она не знала пароля.

– У меня дома второй терминал, на всякий случай, – наивно объяснил Джимми. – Я увидел, что ты вошла, и… запаниковал.

– Он позвонил мне в участок и заставил ехать сюда. – Том ткнул пальцем в Джимми, не сводя с Кайры глаз. – Спросил, какого черта я заставляю тебя снова… особенно после того, как он объяснил, насколько это опасно… отчитал меня за то, что ты опять здесь…

– Какого черта ты это сделал, Джимми? – заорала Кайра.

Ее рука дернулась, схватила кружку со стола рядом с кушеткой – ее кружку, которую Джимми подарил, – и запустила в него. Он наклонился, и кружка пролетела мимо, разбившись о стену; осколки тихим дождем просыпались на покрытый резиной пол. Кайра не знала, кто из них шокирован больше; от стыда она опустила глаза и отвернулась. Что такое с ней творится?

Внезапно смех защекотал ее изнутри. Откуда он мог взяться? Ее разум тонул в пьяном тумане, все вокруг казалось смешным. Она пыталась подавить это ощущение, оставаться трезвой, но сдаться было проще, чем бороться. Ей казалось, что она еще никогда так не веселилась. В следующий момент она разразилась хохотом.

Двое мужчин, остолбенев, уставились на нее.

– Чего вы оба такие серьезные? Да вы поглядите на себя – стоите тут, как сердитые папаши, поймавшие ребенка с поличным! Расслабьтесь! – Она попыталась поймать свое отражение в стеклянной стене. – У меня язык заплетается? Не беспокойтесь, это потому что Рей был пьян. Ну и мне передалось.

Она захихикала, глядя на их встревоженные лица. Джимми отступил в угол лаборатории.

«Ну и что? – подумала она. – К дьяволу их всех!»

А потом точно так же стремительно смех пропал, и ее охватило отчаяние. Как она заставит их поверить, если ведет себя как сумасшедшая?

Мгновенно протрезвев, она с трудом села и потерла глаза.

– Я все видела, Том. Рей видел Дженнифер Босанкет и…

– С меня довольно! – резко воскликнул он. – Я считаю, ты видела то, что хотела увидеть.

Ее разум стал кристально ясным; надо было любой ценой заставить его прислушаться.

– Том, там было две женщины, в гараже. Я видела их обеих. Одна была Дженнифер Босанкет. Я четко ее разглядела.

– А еще, наверное, разглядела Мэделин Купер. – Что это, сарказм?

– Не знаю, кто это был, но она швырнула кирпич. Он помял убийце машину. Она убежала. Эта женщина была чернокожая. Я никогда ее раньше не видела. Точно это была не Мэделин. Но она видела убийцу, и она сбежала. Ты что, не понимаешь, что это значит? Где-то есть еще свидетельница!

Лицо Тома скривилось.

– Нет, ты ошибаешься. Твоя Кассандра – полное дерьмо. Руки Мэделин нашли вместе с телом Дженнифер. Никакой другой женщины не было. Это не его модус операнди, ты сама так говорила – похищать двух жертв одновременно.

– Убийцы приспосабливаются, Том! Он мог попробовать, и это не сработало. Она сбежала!

Он развернулся, собираясь уходить.

– Дженнифер Босанкет была там, я тебе говорю. Рей точно ее видел. И была другая женщина, которая не умерла. Я думаю, Мэделин была второй попыткой убийцы в тот год. – Та бедняжка, прятавшаяся за машиной. – Дженнифер не так повезло.

Он круто развернулся.

– У него не было темнокожих жертв. Боже, Кайра, ты же профайлер! Ты говорила нам, что серийные убийцы действуют в пределах своей этнической группы. Это твои слова.

– Всегда есть исключения, и, пока мы не узнаем причину убийств, мы не сможем сказать, на кого падет его выбор. Он может похитить любую! Вот почему в деле такая путаница. У него два типа жертв. Значит, и причины две – а мы ни одной не знаем!

Он шагнул к ней.

– Если другая свидетельница действительно была бы, она давно обратилась бы к нам. Лучше забудь об этом…

– Я не могу забыть, Том, – это единственное, что у нас есть. Существует масса причин, по которым свидетели не объявляются. Ты и сам знаешь! Она могла испугаться. Если мы найдем эту женщину, у нас будет новый свидетель. Кто-то, кто был близко к убийце и видел его. Она сможет сообщить, где находится гараж, больше рассказать про того мужчину, про машину… Это выведет нас на него!

Том почесал подбородок. Она услышала, как его ногти скребут по отросшей с утра щетине. Кайра слишком хорошо его знала. На нее навалилось похмелье; захотелось немедленно лечь и выключить свет, но важнее всего сейчас было, чтобы Том ей поверил.

– Говорю тебе, я ее видела! – рявкнула она. Джимми спрятался в тень.

Мужчины переглянулись; Том похлопал ее по руке.

– Не волнуйся. После переноса ты можешь чувствовать себя немного…

– Не разговаривай со мной так! – отрезала Кайра, отдернув руку и потирая ее там, где прикоснулся Том. – Ты считаешь меня сумасшедшей!

– Вовсе нет.

– Но ты мне не веришь!

– Полегче, Кайра! – В его голосе послышалась угроза.

– Не говори мне, как себя вести. Ты хоть понимаешь, что я сейчас увидела? И ничего, ничего не могла сделать, чтобы помочь! А теперь ты не хочешь меня слушать!

– А вдруг то, что ты видела, вовсе не воспоминания Рея? А только то, что ты хотела увидеть? – спросил он. – Мы все хотим поймать убийцу. Времени почти не осталось… И мы не можем расходовать его на зацепки, которые почти наверняка ведут в тупик.

Кайра понимала, что за Тома говорит его отчаяние, но ей все равно стало больно.

– С какой стати моему мозгу все это выдумывать? Она была там. В порванной одежде, с раной на руке, вся перепачканная…

Но его недоверие заставило сомневаться и ее.

– Ты можешь сказать, где находился гараж?

– Нет. Было слишком темно. Но рядом действительно проходил поезд, как Рей и сказал.

– Это может быть где угодно в Лондоне!

– Я тебе говорю – я видела цепочку, как он утверждал. С разбитым сердцем. Неужели ты и этому не веришь?

– Кайра, послушай себя! Рей что-то сказал, это полтора десятка лет хранилось у тебя в голове, но кое-что ты забыла, а теперь вспомнила, и считаешь, что покопалась у него в мозгах. – Голос Тома сел. – Ты же психолог…

– Но мы ставили эксперименты, проверяли. Технология работает! – Она посмотрела на Джимми, но он прятал глаза. – Том, почему ты так поступаешь со мной?

– Просто я хотел чего-то более конкретного. Только и всего.

Ее голова раскалывалась от боли. Хотелось скорее вернуться домой и провалиться в сон часов на двенадцать. Но, если ничего не сделать, следующей ночью Изабель умрет. Надо продолжать бороться – ради нее. Кайра сползла с кушетки и, все еще на подгибающихся ногах, побрела к двери.

– Дай я тебе помогу, – метнулся к ней Том.

– Тебе лучше уйти, – холодно ответила Кайра. – Ты обратился ко мне за помощью, но, похоже, она тебе не нужна.

Он пытался ее остановить, но она свернула в туалет, захлопнула дверь и привалилась к ней. Слезы катились у нее по щекам. Кайра подошла к раковине умыться и прополоскать рот. В зеркале она увидела свое лицо: бледное, с красными глазами. Она подумала обо всем, чем пожертвовала: она лишилась работы и своего изобретения, Молли ее ненавидит, Джимми ничего не хотел слушать, а Том ей не верит.

Но сдаваться она не собиралась. С Томом или без него, она разберется, кто такая эта женщина.

Внезапно зазвонил ее смарт-сет.

Алекс.

– Кайра, прошу, прости. Я ничего не говорила Тому, но, когда он ворвался, надо было придумать объяснение. Я сказала первое, что пришло в голову: вроде как я следила за тобой, но это неправда, честное слово!

– Я знаю, Алекс. Джимми мне сказал.

Она услышала, как Алекс вздохнула с облегчением.

«Черт тебя подери, Том, – подумала она. – «Заварил кашу – не жалей масла», – так говорил ее отец. Она не сдастся – только не теперь, когда у них появилась зацепка и остаются всего сутки, чтобы спасти Изабель. По крайней мере, она окончательно протрезвела, хотя голова и продолжала болеть.

– Подумай, когда ты просматривала старые материалы, тебе не попадались другие дела, которые могли касаться нашего подозреваемого? Еще до начала убийств? Изнасилования, похищения – возможно, девушек, – участие в торговле людьми?

– Я проверю. – Алекс явно стало любопытно. – Я сейчас в Хабе.

– Отлично. И проверь инцидент в гараже, в феврале, в период, близкий к убийству Дженнифер Босанкет.

– Думаешь, это выведет нас на него?

– Думаю, мы могли что-то упустить. Но, Алекс, послушай внимательно! Том ничего не должен знать. Если ты не хочешь, если считаешь, что это не стоит риска…

– Нет-нет, я хочу. Свяжусь с тобой, как только что-то узнаю.

– Хорошо, поговорим позже.

Кайра еще раз посмотрела на свое отражение, убрала за ухо выбившуюся прядь волос. Рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки, Дженнифер Босанкет широко улыбнулась.

20:59

Очень красивая девушка.

Семнадцать лет, золотисто-карие глаза.

Глаза, которые увидят Элизу.

Сейчас теплей, чем обычно бывает по ночам в это время года, но она дрожит, прислонившись к стене напротив «КартерТек», хотя держит в руках джинсовую куртку.

Я спрашиваю, все ли с ней в порядке, спрашиваю, почему она стоит в темноте в такой поздний час. Может, ей нужна помощь?

Она колеблется.

Я говорю, что ездил на вызов поблизости, но он оказался ложным – так часто бывает.

Она бросает взгляд на мою одежду и довольно откровенно говорит, что ждет свою тетку, которая задержалась на работе. Она начинает мне доверять. Как все они.

Я вижу, что она плачет. У нее длинные, вьющиеся темные волосы, очаровательное личико, которое от слез становится даже красивей. Элиза сочла бы ее очень привлекательной.

Я спрашиваю, не хочет ли она поговорить.

Она отвечает, это долгая история. С ней все будет в порядке.

В какой момент она поймет, что в порядке с ней не будет?

Я говорю, что слишком опасно бродить одной по ночам. Предлагаю подвезти домой, гадаю, согласится она или откажется.

Она отказывается.

Тогда я наклоняюсь, сжимаю в пальцах цепочку с подвеской и делаю вид, что подобрал их с тротуара.

Спрашиваю, не ее ли это, но она качает головой.

Я протягиваю цепочку ей; говорю, кто ее потерял, все равно уже не найдет.

Она делает паузу; я думаю, не ошибся ли с выбором.

Но тут она протягивает руку, чуть заметно улыбаясь, и я хватаю ее.

Элизе она понравится.

Ангел с золотистыми глазами.

Она не захотела, чтобы я ее подвез.

Но я все равно ее увожу.

Глава 31

Вторник, 6 февраля

21:26

Меньше часа спустя Кайра сидела у Алекс в машине.

– Ты ей позвонила предупредить?

– Нет, я подумала, внезапный визит будет эффективнее, – ответила Алекс.

– Как ты ее отыскала?

– После твоего звонка решила просмотреть предыдущие нападения, которые можно было бы связать с нашим убийцей. Кажется, ты была права. Какая-то женщина заявляла, что пятнадцать лет назад, в начале февраля, ее похитил мужчина. Он несколько часов держал ее в каких-то гаражах – не совсем понятно, где именно, – и выглядело все очень подозрительно.

– Почему это всплыло только сейчас? – спросила Кайра, вцепляясь руками в приборную доску. Алекс водила как настоящий дьявол.

– А ты загляни в отчет. – Из кармана на дверце Алекс вытащила полицейский смарт-сет и положила Кайре на колени. – Офицеры, принимавшие заявление, заподозрили, что она сидит на наркоте. Вот и решили, что это обычная ссора проститутки с клиентом.

Кайра просмотрела их отчет.

– То есть ее сочли профессионалкой, да еще и наркоманкой. Поэтому не стали копать?

– Похоже на то, – подтвердила Алекс. Они ехали в пригород; как только городское освещение осталось позади, вокруг сгустилась темнота.

– Черт побери! – Какая упущенная возможность! – Может, если бы эти чертовы офицеры ненадолго забыли о своих предрассудках и как следует занялись заявлением, у нас не было бы кучи трупов в отсутствие преступника.

– Знаю, знаю. – Алекс сняла одну руку с руля и помахала ею в воздухе. – Но с тех пор многое изменилось.

Алекс снова взялась за руль обеими руками, и Кайра вздохнула с облегчением.

– Как ты добыла ее адрес?

– У нее необычное имя, Розетта. Оно и помогло ее отыскать. Розетта Магуайр.

– Великолепно! – Кайра была искренне впечатлена. – Судя по всему, пятнадцать лет назад в полиции с ней обошлись так себе. Поэтому нам надо быть помягче.

– Ты расскажешь Тому? – спросила Алекс.

– После того, что было в лаборатории? Пусть это останется между нами, пока не сможем предъявить ему что-то… – она припомнила его слова, – более конкретное. Потом, если мы ошибаемся, не придется расстраивать его без нужды. Скажем позже. Как думаешь?

Кайра задержала дыхание.

– Да, я ему потом сообщу, если мы что-нибудь выясним, – улыбнулась Алекс. – Нет смысла дергать босса понапрасну.

Кайра выдохнула.

21:52

Розетта была привлекательной женщиной; даже сейчас, когда ей перевалило за сорок, в ее блестящих черных волосах не было ни одного седого, а кожа цвета какао словно светилась изнутри. Она стояла на пороге в розовом кашемировом свитере и бледно-серых шерстяных брюках. Кайра не стала уточнять, как Алекс ее разыскала, но она определенно не ожидала оказаться в таком роскошном доме – с учетом того, что они знали о ее прежнем образе жизни.

Кайра заметила беспокойство в глазах Розетты, когда они показали свои удостоверения, но та приняла их вежливо и дружелюбно. Пригласила в гостиную с коврами цвета сливок и зеркалами в золоченых рамах. Французские окна с портьерами из золотистого шелка выходили на ухоженный сад, в котором на секунду зажглось дополнительное освещение, когда по газону пробежала кошка – сработала система безопасности. Кайра представила себе, каким красивым сад будет, когда в ближайший месяц растения в нем расцветут.

Розетта предложила им садиться на диван в бежево-золотую полоску, а сама изящно опустилась на подлокотник кресла.

– О чем вы хотели поговорить? – Тон ее был беззаботным, но Кайре почудилась за ним тревога.

Алекс начала:

– Вы заявляли о нападении, пятнадцать лет назад…

Лицо Розетты стало каменным.

– Пятнадцать лет. Это ужасно давно. Почему вы пришли сейчас?

– Мы считаем, что информация, которую вы можете предоставить, поможет нам в текущем расследовании, – ответила Алекс.

В этот момент красивый загорелый мужчина чуть за пятьдесят заглянул в комнату с двумя хрустальными стаканами в руках.

– Прости, дорогая, не знал, что ты не одна. – Он показал глазами на стаканы: – Отложим это пока.

Мужчина притворил дверь; лед в стаканах приятно позвякивал.

Глаза Розетты забегали.

– Думаю, произошла ошибка, – сказала она, переводя взгляд с Алекс на Кайру и обратно. – Понятия не имею, о чем вы говорите.

– Миссис?.. – начала Кайра.

– Кинг.

– Миссис Кинг, мы считаем, что вашей жалобе не уделили должного внимания, и хотим принести свои извинения. Нам жаль, что так получилось. – Она сделала паузу. – По нашему мнению, вы можете обладать информацией, которая поможет спасти другой женщине жизнь.

Розетта выпрямилась и скрестила руки в запястьях; рукава дорогого кашемирового свитера сдвинулись кверху. Она покосилась на дверь, которую ее муж не закрыл до конца.

– Я никогда не обращалась в полицию, тем более не заявляла о нападении. – Голос ее был твердым; Кайра уловила в нем настороженность и что-то еще, более мрачное.

Алекс покраснела и покосилась на Кайру.

– Хотя нет, не совсем так! – воскликнула Розетта, едва заметно улыбнувшись.

Алекс встрепенулась.

– У меня угнали «Мерседес». Два года назад. Считаете, это может быть как-то связано?

Алекс уже собиралась ответить, но Кайра встала и перебила ее.

– Простите, что побеспокоили вас, миссис Кинг. В участке явно произошла путаница. Извините, что потратили ваше время. Пожалуйста, если будете подавать жалобу, укажите, что ошибка была по моей вине. Я доктор Кайра Салливан. Это я все перепутала, а не моя коллега. Еще раз приношу свои извинения.

Когда они отъехали от дома, Алекс сказала:

– Спасибо, что прикрыла меня. Неловко получилось. Я была уверена, что это она. – Лицо девушки было смущенным и расстроенным.

– Не волнуйся. Я рада, что мы не сообщали Тому. – Кайра улыбнулась, заметив, как Алекс выдохнула с облегчением.

В глубине души она была очень довольна. Пока Алекс считает, что они нашли не ту женщину, она не доложит Тому – которого определенно пытается впечатлить.

– Честно, не беспокойся. Меня, если что, особо не накажут. Я ведь даже не офицер.

– Спасибо, Кайра. Тебя подвезти? – с благодарностью спросила она.

– Да, пожалуйста.

По пути домой Кайра только и думала, что о руке Розетты, выглянувшей из мягкой шерстяной розовой манжеты. Самый лучший и реалистичный, какой только можно купить за деньги, но это все-таки был протез.

23:03

Прежде чем лечь спать, Кайра попыталась дозвониться до Молли, но та не отвечала. Кайра оставила телефон на кровати, добрела до кухни принять витамины и запила их водой прямо из крана. Минуту спустя она бросилась в туалет, и ее стошнило. Из зеркала на нее глянуло серое, изможденное лицо. Кожа истончилась, как бумага, глаза запали. Уголком глаза она заметила фигуру, стоявшую за спиной, но не стала всматриваться в нее.

Теперь ей придется с этим жить.

Молли не перезванивала; Кайра не могла ее винить. Но она же объявится, правда?

Кайра прошла назад в спальню и сжалась в комок под одеялом, думая обо всем, что случилось в последние несколько дней. Столько всего изменилось за такое короткое время. Ее отношения, как и ее рассудок, распадались на осколки.

Она перевернула подушку и прижалась щекой к прохладному хлопку. В спальне было темно, хоть глаз выколи; специальные рулонные шторы полностью блокировали свет с улицы.

Она прикрыла глаза и задремала, но сон был тревожным, полным видений: невеста из воспоминаний Рея, приближающаяся к ней с гипсофилой в рыжих кудрях; тело Скайлер Лондри, замороженное в воде, с лицом, как у фарфоровой куклы, подвеска-сердечко, проглядывающая сквозь лед; фотография Изабель на экранах в участке, ожог на руке у Райли. Перед ней мелькали машины скорой помощи и пожарных, полицейские фургоны; голубая змея с татуировки Мэделин оживала и обвивала ее тело – бедро, потом талию, потом шею, – и душила ее.

И наконец, Эмма, которую увозят на красной машине, а она кричит.

Кайра проснулась, бормоча: «Эмма, прости! Прости меня!» Как часто эти слова первыми вырывались у нее изо рта при пробуждении!

Терзаемая раскаянием, она откинулась на спину. Ничего больше нельзя было сделать.

В темноте она видела собственную руку, лежащую на соседней подушке, – на ней блестело обручальное кольцо. Она на секунду прикрыла глаза, надеясь, что кольцо исчезнет, а когда открыла их снова, зрелище стало еще страшнее: теперь вместо руки на подушке был обрубок, сочащийся кровью.

Кайра крепко зажмурила веки, потом распахнула: рука стала нормальной, но ее взгляд привлекло что-то в ногах кровати. Что это – ее одежда на стуле? В темноте мозг пытался разобрать, что там такое, совместить грозные очертания с чем-то привычным, повседневным.

Черная груда дернулась и зашелестела.

Кайра резко села и дрожащей рукой потянулась к выключателю лампы.

Тот щелкнул, но свет не зажегся.

Груда двинулась в ее сторону. С колотящимся сердцем Кайра покрепче завернулась в одеяло.

Она еще дважды щелкнула выключателем, безрезультатно. Наверное, она выдернула вилку; Кайра потянулась к розетке за тумбочкой, но груда продолжала наступать на нее.

В темноте, прямо над ее ухом, раздался крик – такой громкий, что у нее в мозгу словно вспыхнула молния.

А потом отчаянный призыв Молли: «Кай! Кай! Помоги мне! Помоги!»

Она снова нажала на выключатель, и свет залил спальню, мгновенно ее ослепив.

Когда зрение к ней вернулось, спальня была пуста.

Глава 32

Среда, 7 февраля

11:19

Изабель

Очнувшись, Изабель обнаруживает, что лежит на белых хлопковых простынях. Ее голова на мягкой белой подушке, постельное белье отделано кружевом. Она не представляет, где находится и какой сейчас день. Детский ночник отбрасывает на стены мягкое свечение. Искусственное спокойствие заставляет ее лежать неподвижно – похоже, это диаморфин. Во рту у нее пересохло, нос невыносимо чешется. Она хочет поднять руку, но ничего не выходит, та слишком тяжелая. Взгляд скользит к трубке капельницы. Сердце сжимается. Часть ее мечтает впасть в глубокий сон. Но потом она вспоминает об отце, о бабушке. Надо бороться! Она снова пытается пошевелить рукой. Как она выживет, если не может управлять своим телом?

Боковым зрением она видит его, сидящего в белом кресле-качалке, без движения. Может, он спит? На нем нет маски, и она понимает, что это плохой знак.

Он собирается ее убить.

Он медленно открывает глаза и поворачивается к ней.

– Ты проснулась.

Ее взгляд перемещается на кружевные занавески, и она гадает, что может быть за ними. Сумеет она выбраться в окно? Она не знает, насколько оно высоко от земли. Она пробует пошевелить ногами, но ощущение такое, будто сигнал от мозга не доходит до мышц. Может, закричать, чтобы услышали на улице? Но вдруг они в десятках миль от города, где-нибудь в глуши?

– Ты в порядке? – Он как будто снова стал нормальным человеком. – Хочешь пить?

Он подносит к ее рту стакан с соломинкой, и она присасывается к ней, пока хлюпанье со дна стакана не указывает, что тот опустел.

Она заперта здесь – не физически, а словно в ментальном гробу. Если бы она смогла пошевелиться, у нее появился бы шанс. Но он полностью ее контролирует. Она видит зажим на трубке, идущей от ее руки к капельнице, и понимает, что он намерен и дальше держать ее в полусне. Она заперта в собственном теле. Вот бы как-нибудь выдернуть иглу! Она ведь умеет обращаться с капельницами.

Изабель вспоминает раковое отделение и смерти пациентов, за которыми ухаживала. Боль, терзавшую их, приглушали мощными препаратами, и они отключались. Лекарства приносили им облегчение. Она все знает о диаморфине и о тонкой грани, отделяющей обезболивание от убийства пациента. Но она не готова сдаться. Она подождет, пока действие лекарства немного пройдет. Прикинется, что оно действует на нее сильнее. Выждет, пока он выйдет из комнаты…

Он садится в качалку и говорит:

– Посмотри на меня.

Вместо этого она переводит взгляд на окно – единственный акт неповиновения, доступный ей в этом состоянии.

– Это комната моей сестры, Элизы. Я хочу, чтобы ты знала, кто она была. Кто она есть. Ты должна познакомиться с ней, чтобы узнать ее, когда окажешься там.

Он показывает ей фотографию, но она отказывается на нее смотреть.

Окажется где? О чем он говорит?

Он подходит ближе и проверяет ее ручным сканером – таким, какие они используют в госпитале. На секунду она задумывается, где он мог его взять. Не виделись ли они с ним раньше?

Она не хочет показывать ему, что боится, поэтому закатывает глаза, притворяясь, что впадает в дремоту.

– Тебе интересно, куда попадают люди после смерти? – спрашивает он.

Она бросает взгляд на его лицо. Боже, неужели это оно? Сейчас он ее убьет? Она столько всего не успела сделать… столько людей ее любят… Отец… Бабушка… Лив.

– Не бойся. Я дал тебе кое-что для спокойствия. Я не позволю тебе страдать, Изабель.

Ей вспоминаются слова отца в ответ на ее рассказ, что ее дразнят в школе. Да, она маленькая, но должна бороться. Обязательно.

– Ты веришь в рай? – спрашивает он. Он стоит на коленях возле ее кровати, лицом к ее лицу. У него изо рта пахнет мятой. – Думаешь, он существует? Я на это надеюсь. Надеюсь, есть такое место, где нет ни страданий, ни боли. Где мы снова соединяемся с нашими любимыми. – Он хмурится и тяжело вздыхает. – Меня сейчас туда не примут. Я еще не заслужил. Я делал плохие вещи, худшие на свете, но только для того, чтобы ей помочь. Я их делал ради моей маленькой сестрички. Как думаешь, Бог поймет?

Он держит паузу, словно ожидая ее ответа. Изабель молчит, и он продолжает:

– Первые девицы, ну они все равно были никудышные. Но другие, вроде тебя – их я не хотел убивать. Вот только как дать Элизе знать, что она не одинока? Я посылал к ней ангелов, потому что очень ее люблю. Я делал это из любви.

Он глядит ей прямо в глаза, а потом вдруг всхлипывает.

– Элиза была такой хорошей! Наверняка она отправилась прямо в рай. Она не сделала ничего плохого, никогда. Но я боюсь, что она могла потеряться по дороге… – он хлюпает носом и утирается рукавом, – из-за того, как она умерла. Мне кажется, она так хотела любви нашей мамы, что не могла уйти просто так. Она наверняка заблудилась… и теперь бродит где-то одна. В темноте.

Он тихонько стонет.

– Мне страшно думать, что она совсем одна, что она боится. Вот почему я делаю это. Не хочу, чтобы Элиза боялась. Так она знает, что о ней заботятся. Ты понимаешь?

– Если ты так уверен, что Элиза одна, – едва слышно шипит Изабель, – почему бы тебе не убить себя, чтобы быть с ней, ты, гребаный трус?

Он лишь улыбается в ответ.

– С Элизой может быть только невинная душа. Она была чистая, понимаешь? Она этого не заслужила. Она была чистая, невинная.

– И потому ты позволишь другой невинной умереть? – спрашивает Изабель.

– Я должен, – отвечает он, как будто это самая очевидная вещь в мире. Странная улыбка кривит его губы. – Она посмотрит на меня своими большими голубыми глазами и скажет: «Я люблю тебя, Стивен! Ты лучший в мире старший брат!»

Он произносит это детским, высоким и напевным, голоском.

Ужас охватывает Изабель. Боже, где взять сил, чтобы пошевелиться? Она чувствует, как у нее закатываются глаза.

– Когда она ушла, у меня никого не осталось. – Его лицо заволакивается печалью.

О чем вообще он говорит? Дверь закрыта. Но заперта ли? Где ее смарт-сет?

– Ей страшно. Она в темноте, – хнычет он. – Она хорошая девочка. Она не должна была умереть вот так. Такая короткая, жестокая жизнь. Я все бы сделал, чтобы ее спасти. Но я сам был только ребенком. Не был достаточно силен… – Он стонет. – Я не мог поднять ее тело, она была мокрая, скользкая. Я не сумел ее поднять. Не сумел вынести.

Он содрогается в рыданиях, склоняясь над ее телом, и его всхлипы как будто выражают чувства, разрывающие ее изнутри.

Она хочет жить! Она вращает рукой и понимает, что игла смещается… если бы только она могла…

Он поднимает голову, и она понимает, что он смотрит на нее, поэтому опять закатывает глаза, как делали пациенты в госпитале. Он вытирает лицо рукавом и выпрямляется.

– Но сегодня я буду с тобой, буду направлять твой дух. Сегодня твоя смена, твое дежурство – прежде чем ты покинешь этот мир навсегда. Прежде чем я отправлю тебя присмотреть за Элизой.

Изабель приказывает себе сосредоточиться на выживании, не слушать его слов. Она думает о механических часиках бабушки, отсчитывающих секунды. Ничто не длится вечно, часто говорила она, – ни страдания, ни радость. Все проходит.

– Осталось недолго. Все закончится, и ты будешь свободна. – Он почти выпевает последнее слово. – Я бы хотел пойти с тобой, но должен остаться здесь. Я стану свидетелем его страданий, как он был свидетелем наших. Я должен задержаться, убедиться, что он страдает. А потом я смогу быть с Элизой.

Он склоняется к ней с серебряным ожерельем в руках. Держит подвеску у нее перед глазами, показывая.

– Осталось недолго. Скажи моей сестре, что я ее люблю. Передай ей это. Скажи, все, что я сделал, я сделал ради нее. Скажи, чтобы она не боялась. – Он застегивает цепочку у нее на шее, поправляя подвеску, чтобы та оказалась в ямочке между ее ключиц. – Да надзирает Господь надо мною и над тобою, Элиза, когда мы скроемся друг от друга.

Глава 33

Среда, 7 февраля

17:47

На этот раз Розетта оделась скромнее – в джинсы, толстый коричневый свитер и грубые ботинки. Она собрала волосы в пучок и закрыла глаза солнечными очками. Она сидела над чашкой чая в маленьком кафе недалеко от участка. Кайра присоединилась к ней и заказала кофе.

Был почти вечер; Кайра проспала большую часть дня и проснулась с депрессивной убежденностью – сегодня Изабель умрет, и она ничего не может с этим поделать.

В последней попытке спасти Изабель она взялась за полицейский смарт-сет, оставленный у нее Томом. Боже, неужели это было всего пару дней назад? Фотографии Кейли нагоняли на нее такой ужас, что она спрятала смарт-сет в шкафчике, подальше от глаз. Несколько раз Кайра просмотрела материалы исходного дела. Попыталась поесть и поняла, что не может проглотить ни крошки. А потом ее день принял неожиданный оборот – позвонила Розетта.

И вот она сидела напротив нее, надеясь, что Розетта поможет им раскрыть дело.

Кайра захватила полицейский смарт-сет с собой в расчете, что снимки из него помогут добиться от Розетты информации, но, вылезая из машины, подумала, что его слишком официальный вид может ее отпугнуть, поэтому оставила его в бардачке.

– Я не была уверена, что мы увидимся снова, – сказала Кайра. Она надеялась, но не могла рассчитывать на звонок Розетты. Она намеренно назвала свое имя, уходя из ее дома; той оставалось лишь посмотреть в гипернете.

– Я тоже. – Она крутила чашку в руках, но чай не пила. – Это было нелегко.

– Не сомневаюсь.

– Но я поступила так не по той причине, по которой вы думаете.

– Я вас слушаю.

Официант принес кофе; Кайра не могла дождаться, чтобы он скорее ушел.

– Я не могла говорить при Дэвиде. Он хороший человек, но он не знает о моем прошлом. Я не хотела говорить с полицией. Но вы – не одна из них. Я проверила. Вы ученая. Психолог.

– Да. Но вы должны знать, что я работала в полиции на момент вашего…

– Знаю, но, думаю, вы поймете. – Она отпила из чашки, дожидаясь, пока другой посетитель пройдет мимо них в туалет, прежде чем снова заговорить.

– Прежде чем мы начнем, вы должны дать мне слово. – Она схватила Кайру за руку. – Пообещайте, что моя личность останется в секрете. Я расскажу вам все, что знаю, но я не могу, не могу, – подчеркнула она, – лишиться той жизни, которая у меня есть, из-за этого дела. То, через что я прошла… едва меня не убило. Мой муж – прекрасный мужчина. Мы уважаемые члены местного общества. У меня чудесная жизнь, какой я себе не могла и вообразить… в те времена. Я хочу помочь вам поймать его, но, пожалуйста, пообещайте мне это.

Какой выбор был у Кайры? Розетта, ключ к их делу. Ее свидетель Х.

– Конечно, я обещаю, – серьезно ответила Кайра.

Розетта вздохнула с облегчением, отпустила ее руку и заговорила.

– Было очень обидно, когда полиция не приняла меня всерьез. Я рассказала им про Дженни. Конечно, я была расстроена. Они называли это «в истерике». А как же иначе? Это было самое худшее, что я испытывала в жизни, а мне, уж поверьте, доводилось несладко!

Она отпила еще чай.

– Такое не забывается. Я с удовольствием стерла бы эти воспоминания. Я так перепугалась, что – ужасно признаваться в таком – приняла лье, чтобы набраться мужества и прийти в полицию. Мы в те времена не слишком-то дружили, если вы понимаете, о чем я.

Кайра ободряюще кивнула и сделала глоток своего кофе. У нее внутри нарастало возбуждение от мысли, что она получит новую информацию, но ясно было, что давить на Розетту нельзя.

– У меня была проблема. Сейчас я могу это сказать. Ты попадаешь в замкнутый круг, ненавидишь себя и принимаешь наркотики, чтобы побороть это чувство. Зависимость – это болезнь. Кто выбрал бы такую жизнь по доброй воле?

– Похоже, вам удалось ее преодолеть. – Кайра вспомнила бежево-золотистый диван в доме Розетты и ее красавца-мужа. А еще подумала о преображении Рея Кларка. Видимо, иногда из зла все-таки может прорасти добро.

Розетта пожала плечами.

– Я так и не узнала, что случилось с Дженни. Первое время я постоянно была под кайфом, а потом, когда немного отошла, не могла смотреть новости.

– Не включали телевизор?

Розетта покачала головой.

– Я даже ее фамилии не знала. Странно, как обстоятельства порой сводят тебя с кем-то, и вы привязываетесь друг к другу. – Она сложила руки перед собой. Кайра не смогла удержаться от сравнения. – Пускай и ненадолго… но ты больше не можешь забыть.

Перед мысленным взором Кайры встал Том.

Плечи Розетты упали.

– Она умерла, да ведь?

– Мне очень жаль, но да. Мы нашли ее неделю спустя.

Лицо Розетты исказилось от боли.

– Она была такая юная. Такая невинная.

Она подперла рукой голову.

– Мне удалось вырваться. Я пыталась ее спасти. – Хоть Розетта и признавалась в поражении, ее взгляд был твердым.

Кайра едва не выпалила: «Знаю, я вас видела», но как она бы это объяснила? Вместо этого она попросила:

– Расскажите, как вы туда попали? Где именно это было?

– Я зарабатывала. Искала клиентов. Трущоб или чего-то подобного тогда не существовало, и легальных борделей тоже. Мы с девочками полагались на удачу. Дженни не была одной из нас, не подумайте. Я никогда ее раньше не видела. Боже, стоял такой холод – совсем не как сейчас. Ко мне подошел клиент, представился Стивеном. Не знаю, было это настоящее имя или нет. Он выглядел… обычным. – Она пожала плечами.

Кайре очень хотелось потребовать от нее подробного описания, но она старалась дать Розетте время и свободу.

Розетта продолжала:

– Он сказал: пойдем в какое-нибудь тихое местечко. Где потеплее. Он знал одно такое и согласился заплатить больше. Я и сама была рада уйти с мороза. Обычно я работала с подругой, но у той ребенок заболел, и в ту ночь она не пришла. До того момента неприятностей у меня не случалось, разве что попадались грубоватые клиенты, но я привыкла. Пришлось – как иначе я зарабатывала бы деньги? Я тогда сбилась с пути. У меня была хорошая работа в городе, я ходила на вечеринки, ну и связалась с компанией, которая любила повеселиться. Как я. Подсела на лье. Тогда достать его было трудней, чем сейчас. Он был статусный. Они все много зарабатывали, мне за ними было не угнаться. Вот так вот просто.

У себя дома Розетта показалась Кайре совершенно безмятежной, но сейчас благополучный фасад начал давать трещины. Вблизи Кайра заметила морщинки у нее под глазами, седину у корней волос. Уязвимость, которой не было видно при первой встрече.

– Я пошла на этот риск. Мы сели к нему в машину, и он отвез меня в заброшенные гаражи возле фабрики «Таунсенд», за вокзалом Горхема.

Кайра сделала мысленную заметку.

– Я думала, все будет как обычно – нормальный секс за оговоренную плату. Но когда мы туда приехали, он предложил мне гораздо больше, если я позволю себя связать. Я нуждалась в деньгах и разрешила, чтобы он связал мне руки пластиковыми стяжками. Оглядываясь назад, я понимаю, что нельзя было этого допускать. Но мне хотелось, чтобы все скорей закончилось и он заплатил.

Она устало вздохнула.

– Хотите еще? – Кайра показала на ее чашку. Ей не терпелось дослушать историю, но Розетта впервые кому-то рассказывала про ту ночь, если не считать полицейских, которые ей не поверили, поэтому Кайре надо было вести себя осторожно.

– Да, спасибо.

Кайра подозвала официанта и заказала еще чаю. На мгновение Розетта погрузилась в свои мысли. Что, если использовать на ней Кассандру? Может, так Кайра получит доступ к информации, которая позволит им поймать убийцу?

Она подождала, пока принесут чай, и какое-то время они молча пили. К облегчению Кайры, Розетта заговорила сама.

– Он меня связал, а потом сел рядом на землю и начал говорить. Я подумала, он один из тех безобидных неудачников, которым охота поболтать, ну и, честно говоря, я была не против. В конце концов, это лучше, чем… ну, вы сами понимаете. Но потом я начала соображать: если он хотел только поговорить, зачем меня связывать?

– А вы запомнили, о чем он говорил?

– Сказал, что должен это сделать. Что она заслуживает лучшего.

– Кого он имел в виду?

– Я не знаю. Потом он сказал… – она сделала паузу и с усилием сглотнула. – Сказал… – Она замолчала снова.

– Все хорошо. – Кайра дотронулась до руки Розетты.

– Сказал, что я ужасная мать.

Кайра, изумленная, выпрямила спину.

– Не знала, что у вас есть ребенок.

Лицо Розетты окаменело.

– Когда-то был. Дочь, Габриэла. Ее забрали у меня. Служба опеки. – Ее лицо оставалось неподвижным.

– Мне очень жаль. Это ужасно, – пробормотала Кайра.

– Нет, на тот момент они поступили правильно. Теперь я это понимаю. Я жила в квартире с еще тремя соседками. Нас почти не бывало дома. Однажды я нашла Габриэлу в ее кроватке – она никак не просыпалась. Врачи сообщили обо мне властям. Когда ее выписали из госпиталя, то отправили в приемную семью.

– И вы ее не забрали?

Розетта покачала головой; в ее глазах мелькнула боль, но потом она сделала глубокий вдох и взяла себя в руки.

– Я думала об этом. Но решила, что лучше оставить ее там. По двум причинам. Одна эгоистичная – я не хотела, чтобы кто-то знал о моем прошлом. Мой муж не знает, что у меня был ребенок. Приведи я ее домой, мне пришлось бы ответить на множество вопросов. Примерно год спустя… я оказалась в рехабе, прошла детоксикацию. Начала работать в благотворительном фонде, помогать женщинам… в моей ситуации, и там познакомилась с мужем… он жертвовал фонду крупные суммы. Я соврала насчет моего происхождения, насчет всей моей предыдущей жизни. Поэтому и вам соврала, когда вы к нам пришли. Я очень боюсь, что он узнает. Когда мы только сошлись, я намекнула, что в молодости натворила дел, но подробностей ему не рассказывала. Он ответил, что это не имеет значения – теперь мы вместе, а прошлое позади. Я благодарна ему за то, что начала с ним новую жизнь. Мне повезло встретить человека, который искренне меня любит и уважает.

– А вы его любите?

Розетта улыбнулась, и ее лицо просветлело.

– Вам повезло.

На секунду Кайра представила себе, как могла бы жить с Томом, и ей стало больно.

Она больше не думала о том, чтобы использовать Кассандру на Розетте. Некоторые вещи лучше никогда не вспоминать.

– Вы не хотите еще ребенка?

Она покачала головой.

– Еще до свадьбы я сказала мужу, что не могу иметь детей. Это почти правда – я не могу иметь детей, потому что не заслуживаю их. Тот человек – он был прав, назвав меня ужасной матерью. Я не хочу разрушить жизнь еще одному ребенку.

– А какая была вторая причина, по которой вы не забрали дочь?

– Жизнь Габриэлы наверняка уже устроена. Ей не надо, чтобы я возвращалась и снова все разрушала. К тому же это будет означать, что она узнает, кто я такая… точнее, кем я была. Она меня возненавидит. Мне известно, что она попала в хорошую семью, у нее есть братья и сестры, ее приемная мать учительница, у них есть даже собака… Я не хочу все это портить.

Кайра подумала о том, что как раз это делает ее хорошей матерью. Розетта жертвовала своими чувствами ради дочери.

– Но откуда этот Стивен узнал, что вы ужасная мать?

Лицо Розетты стало задумчивым.

– Я много об этом думала, но так и не поняла. Может, он откуда-то прослышал про Габриэлу?

– Вы не рассказывали ему о ней? Не могли упомянуть случайно?

Она покачала головой.

– Говорил он один. Наверное, потому что собирался меня убить – вот и изливал душу.

Ее глаза блеснули.

– Но я не собиралась умирать. Он говорил о своей матери. Сказал, она никогда не защищала их от того ублюдка. Именно это слово он использовал. Сказал, ублюдок избивал его и сестру. Сказал, мать, которая не защищает своих детей, – худший человек на свете. Сказал, я не защитила своего ребенка.

– А что еще он говорил?

– Больше ничего, потому что в этот момент я услышала шум в дальней части гаража. Как будто стонало раненое животное. И я увидела Дженни, привязанную к трубам. Тут я по-настоящему перепугалась. Понимаете – кому придет в голову держать двух женщин связанными в гараже? Она была в сознании и стала умолять меня ей помочь, но что я могла сделать? Стивен взбудоражился, начал расхаживать между нами и что-то бормотать. Потом взялся ее уговаривать, мол, он не хочет ее терять, она очень важна для него. Называл ее другим именем, Элиза. Да, Элиза. «Хорошая девочка, – повторял он, – заслуживает, чтобы ее любили. Хорошая девочка заслуживает сердца своей мамы». Уж не знаю, что он имел в виду. А вы?

Кайра поежилась.

– Как вы выбрались?

– Он мне что-то ввел, чтобы я отрубилась, но я в то время употребляла столько разного дерьма, что, наверное, у меня выработался иммунитет. – Ее дыхание стало тяжелым, она подергала выбившуюся прядь волос. – Поверить не могу, что он сделал это со мной!

Несколько человек подозрительно покосились на них.

– Сейчас вы в безопасности, – попыталась Кайра ее успокоить.

Розетта опасливо огляделась по сторонам, а потом прошептала:

– Он сказал, что отдаст ей мои руки!

Она быстрым жестом приподняла вверх протез.

– Он подошел ко мне с пилой и начал пилить запястье. Он для этого меня и связал. Он был совсем близко, и, хотя боль была невыносимая, наркотик ее приглушил. Я ударила его лбом, прямо в переносицу. У меня хлестала кровь, но он отшатнулся, и я смогла вырваться. Он разрезал стяжки, когда пилил мне руку.

– Я бросилась к Дженни с пилой и освободила ее. Она выбежала, пока я с ним боролась. Он ударил меня, и я упала на спину, а он кинулся за Дженни. Там на полу валялись кирпичи; я схватила несколько и стала бросать в него, чтобы помочь ей сбежать. Я думала, у нее получилось. Думала, она спаслась.

Ее голос сорвался.

– Мне очень жаль, Розетта. Вы сделали все, что могли при таких обстоятельствах. Никто не сделал бы больше.

Кажется, эти слова немного ее утешили.

– Я потом вернулась, когда была уверена, что его нет. Думала, вдруг Дженни еще жива и я выручу ее? Но когда я там оказалась, скорая уже уезжала.

– Скорая?

– Да, наверное, кто-то услышал крики и вызвал ее.

Впервые за весь разговор Кайра усомнилась в словах Розетты. Дженнифер Босанкет нашел на пляже купальщик, рано утром выбравшийся поплавать. Он и вызвал скорую помощь. Если бы ее обнаружили в гараже, Том знал бы об этом, тем более гараж упоминал Рей. В цифровых материалах, которые она изучала с утра, были бы фотографии. Полиция обыскала бы гараж, собрала улики…

То, что Розетта сказала, не вписывалось в общую картину.

– Я помчалась в госпиталь, но руку спасти не смогли. – Она опять показала свой протез. По цвету он идеально совпадал с кожей, пальцы были согнуты под естественным углом, ногти накрашены таким же золотистым лаком, как на другой руке.

Наверное, Розетта все-таки ошиблась насчет скорой. Может, она видела ее не в гараже, а в госпитале? Она была напугана, получила тяжелую травму, да к тому же принимала лье…

– Наверное, вас спрашивают, как вы потеряли руку?

– Обычно люди делают вид, что не заметили. Но бывает, я вижу, что они смотрят. Говорю, что попала в автокатастрофу.

– Розетта, не знаю, как вас благодарить за то, что поговорили со мной. Вы дали больше информации, чем у нас когда-либо было. Мне очень жаль, что к вам не прислушались вовремя.

– Я не могла допустить, чтобы это произошло с кем-то еще.

– Вы пошли на большой риск. Я это очень ценю.

Розетта мрачно кивнула.

– Его надо поймать. Только, пожалуйста, еще раз – не раскрывайте мою личность.

– Ну конечно!

Внезапно она схватила Кайру за руку и умоляюще заглянула ей в глаза.

– Поймайте его! Ради Дженни.

Что-то чуть ли не электрическое промелькнуло между ними, пока Розетта держала ее руку в своей.

Кайра вышла из кафе с единственной мыслью в голове.

Гараж.

Глава 34

Среда, 7 февраля

19:19

Кайра стояла в темном дворе, перед старой деревянной почерневшей дверью – той самой, которую однажды видела глазами Рея. Она точно знала, что это тот самый гараж, в котором она видела Розетту, Дженнифер и убийцу при переносе воспоминаний Рея; теперь она смотрела на него в реальном времени. В отличие от переноса она могла перемещаться и свободно ходить между двух рядов гаражей, расположенных напротив друг друга. Ученый в ней понимал, что все улики за столько лет были утрачены, но сдаваться она не собиралась. Только не сейчас.

Прежде чем сесть в машину, держа в руке салфетку, на которой Розетта набросала ей схему проезда, она на мгновение заколебалась и набрала номер Алекс, подумав, что лучше не ездить туда в одиночку, но сбросила звонок, прежде чем Алекс ответила, чтобы та не рассказала Тому. Лучше уж она рискнет и отправится одна, чем снова испытает на себе его недоверие. Дневной свет уже гаснул, и гаражи, к которым вела от дороги узкая тропинка, казались мрачными и угрожающими. А вдруг это ловушка?

Она миновала группку деревьев, сильно разросшихся с тех пор, как Рей увидел под ними лисицу. Кайра была уверена, что найдет зацепку. Тогда Том поймет, что ее технология работает. Полиция впечатлится, может, даже предложит купить ее оборудование, и Картер простит ее. Но самое главное, они найдут Изабель и поймают Убийцу разбитых сердец.

Наконец-то Эмма будет отомщена.

Одинокий фонарь в конце ряда гаражей давно перегорел; она включила фонарик на своем смарт-сете, дававший яркий белый луч, и с трудом открыла дверь гаража, где прятался Рей. Легла на землю, так сильно мечтая найти зацепку, что решила наплевать на пальто – пусть оно и испачкается в грязи. Запах машинного масла был сильнее, чем в воспоминаниях Рея.

Глянув в расщелину между досками, она посветила фонариком наружу.

Но увидела совсем не то, что ожидала.

У нее в глазах возникло свечение, будто перед мигренью, и зрение раскололось надвое. Прошлое и настоящее разворачивались перед ней одновременно. Она видела двор таким, каким он был, когда она приехала, и одновременно таким, как в ночь, когда похитили Розетту. Потом настоящее померкло, и осталось только прошлое.

Прямо перед собой, сразу за дверью гаража, она увидела шину автомобиля. Вытянула шею, чтобы разглядеть больше: в свете смарт-сета краска показалась ей ярко-вишневой. В следующий момент в дверь гаража ударил кирпич, заставив ее сердце сорваться в бешеный галоп. Адреналин бушевал у нее в крови.

Дженнифер Босанкет выбежала из гаража напротив – босая, она спотыкалась о валявшийся на земле мусор. На ней было что-то белое, похожее на старомодную ночную сорочку. Девушка подбежала к двери, оказавшись буквально в полуметре от Кайры. Их разделяли лишь рассохшиеся доски. Она спряталась за машиной, прямо в свете луча от смарт-сета Кайры, которого как будто не замечала.

У Кайры перехватило дыхание, пчелы, не умолкая, жужжали у нее в груди, по нервам словно бежало электричество. Она на секунду зажмурилась, но когда открыла глаза, машина и девушка никуда не делись. Инстинкты Кайры кричали, требуя спасти Дженнифер, но разум ученого подсказывал, что на самом деле ее там нет.

В следующий миг дверь гаража напротив широко распахнулась.

Мужчина в капюшоне бросился к Дженнифер. Она завизжала:

– Я не она! Я Дженни! Дженни!

Кайра знала, что будет дальше. В последний раз Дженнифер Босанкет видели живой.

– Но я же Дженни! – в отчаянии воскликнула она.

Убийца склонился над ней и сильно ударил, всего один раз.

Кайра, хоть и дезориентированная, не могла больше лежать неподвижно. Она подумала о мужестве Розетты, схватила половину кирпича – единственное доступное ей оружие. Она знала, что через несколько секунд он поднимет с земли тело Дженнифер и положит в багажник. Кайра выскочила за дверь, занеся кирпич над головой, готовая ударить, готовая бороться за жизнь Дженнифер.

Но двор был пуст.

Ни машины, ни девушки, ни убийцы.

Кайра подбежала к гаражу напротив и навалилась на дверь. Петли проржавели и поддавались с трудом. Она посветила внутрь смарт-сетом, но никого не увидела. Гараж закружился вокруг нее, и она, отшатнувшись, повалилась на голую землю, обливаясь потом, с колотящимся сердцем и ослабевшими ногами, сама не понимая, на что рассчитывала.

Все это произошло пятнадцать лет назад.

Но выглядело так реально!

Ее грудь с трудом ходила вверх-вниз – полный улей меда, – не впуская внутрь кислород.

Какого черта она не позвала Алекс с собой? Она попыталась ей позвонить, но ответа не было. Наверное, в Хабе все сбились с ног, пытаясь в последний момент вычислить убийцу.

Полночь приближалась – час смерти Изабель Марсден.

На мгновение она допустила мысль о том, чтобы позвонить Тому.

– Набери Джимми. – Ее голос разорвал мрачную тишину. – Джимми, возьми трубку, пожалуйста! – взмолилась она.

Звонок переключился на автоответчик. Он не хотел с ней говорить. Кайра его не винила.

– Джим, прошу, мне очень страшно, происходит что-то странное. Я видела кое-что, но это случилось много лет назад. Я плохо себя чувствую. Джимми, ты мне нужен. Прости меня. Ты был прав, от этой технологии я… пожалуйста, перезвони!

Она пожалела, что не может сказать: «Приезжай и забери меня».

Она была сама по себе.

Свет на экране потух, и она оказалась в полной темноте. С усилием втягивая носом воздух, попыталась подняться, и голова сразу закружилась, взорвавшись острой болью. Кайра едва держалась на ногах; надо было как можно скорей вернуться к машине, которую она оставила на дороге.

Но чтобы добраться туда, ей предстояло дойти до входа в гаражи по проходу из полуразрушенных кирпичных стен, заросших по обеим сторонам буддлеей. Та разрослась до такой степени, что образовала настоящий туннель из коричневых копьевидных веток; сейчас они, сухие, колыхались на холодном ветру. Спотыкаясь, Кайра побрела по тропинке, торопясь выбраться на улицу. Вдалеке она видела огни проезжающих машин, но вдруг их заслонила непроницаемая черная масса. Сухие побеги заходили ходуном, как будто ветер многократно усилился.

Кайра застыла, пытаясь понять, что перед ней. Стоило глазам немного привыкнуть к темноте, как ее сердце едва не остановилось.

Какая-то фигура стояла без движения, четким силуэтом вырисовываясь на свету отдаленных уличных фонарей, и перекрывала ей дорогу. Кайра увидела пилу в руке – зубчатый трапециевидный контур. Неужели Ломакс опять сбежал? И собирается исполнить свою угрозу в ее адрес? Кто это может быть?

– Боже, нет, – вскрикнула она, отчаянно ища пути побега. От прилива адреналина ноги подкашивались, разум метался в панике, требуя немедленно бежать, и Кайра отступила на несколько метров назад, к гаражам, осознав свою ошибку, только когда силуэт двинулся за ней, сохраняя между ними дистанцию.

Может, спрятаться в одном из гаражей, подождать, пока он войдет во двор, а потом бежать изо всех сил? По крайней мере, так у нее будет шанс на спасение.

Но она знала, что он ее догонит. Да что говорить – он даже спрятаться ей не даст. Она опять посмотрела на пилу, пытаясь заставить свое тело слушаться, ноги – двигаться, а глаза – направлять ее.

Стоило ей пошевелиться, как он сорвался с места и бросился в ее сторону, словно лев за антилопой. Оскальзываясь на камнях и спотыкаясь о мусор, она помчалась к прогнившим деревянным дверям. Она слышала, что он приближается; его шаги гулко стучали по бетону. Ворвавшись в один из гаражей, она поранилась о ржавый замок; боль прострелила руку. Сжавшись в темном углу, она попыталась приглушить свое шумное, затрудненное дыхание, ежась от страха.

С оглушительным стуком преследователь врезался в деревянную дверь.

Она встала на четвереньки, словно животное, изготовившееся к атаке, чтобы сражаться с убийцей – кем бы он ни оказался.

Ничего не произошло.

Она выждала еще минуту; адреналин кипел у нее в крови, желудок сводило от страха.

Никакого движения.

Она медленно поднялась, выпрямилась и прислушалась, пытаясь уловить шорох или запах, которые подскажут, откуда исходит опасность.

В полной темноте она шагнула к дверям, ничего не видя и не слыша. Приготовилась броситься во двор и бежать, прикоснулась пальцами к выщербленной древесине, с трепетом приоткрыла дверь и выглянула наружу.

Никого не увидела и бросилась бегом.

Ее слух разорвал звериный рев. Он мчался за ней. Преследовал ее.

Она споткнулась о кирпич и упала, покатившись по земле. Ударилась локтем, потом бедром, вывихнула запястье, испачкала лицо. Заставила себя встать и опять побежала.

Где же он? Кто он такой? Она вылетела на дорогу, в свет уличных фонарей. Ударилась о собственную машину, уцепилась за ручку, но по какой-то причине замок не открылся. Боль обожгла ее поврежденное запястье.

Она услышала, как преследователь догоняет ее. Снова схватилась за ручку, судорожно оглядываясь по сторонам, чтобы понять, насколько он близко. Но успокаивающего щелчка так и не раздалось. Замок не реагировал на отпечаток ее ладони. Ее лицо горело там, где ударилось о землю, руку раздирала боль.

Мужчина остановился в двух метрах от нее, ниже ростом, чем казался вначале. «Это не Ломакс». Он взмахнул пилой. Его лицо было как черная дыра – страшная личина потрошителя.

«Ах да, конечно, – масло и грязь с пола гаража».

Он медленно пошел к ней. Прятаться было негде.

Она плюнула на руку и яростно потерла ею о джинсы, потом попробовала еще раз.

Он метнулся к ней, но дверца наконец приоткрылась. Она попыталась протиснуться внутрь, но он успел ее догнать. От его удара дверца защемила ей голову, перед глазами вспыхнула молния. Каким-то образом ей удалось его оттолкнуть.

Его руки ударили в окно, разделявшее их, пила проскрежетала по стеклу. Одна ее нога еще была снаружи, за порожком машины. Кайра ничего не соображала, превратившись в комок боли. Лицо убийцы было так близко, что она слышала его дыхание; дверца прижимала ей ногу, грозя вот-вот сломать. Он сжал зубы; она видела слюну в углах его рта. Один его глаз был закрыт, кожа вокруг него сморщена.

Оказавшись в ловушке, она сделала единственное, что могла, – с силой наступила ему на ногу каблуком. Пусть она и находилась на пределе и вряд ли причинила ему серьезный ущерб, он все-таки охнул и на секунду ослабил давление на дверцу.

Этого хватило, чтобы Кайра втянула ногу внутрь. Она попыталась захлопнуть дверцу, но он просунул руку в салон и схватил ее за волосы, попытавшись вытащить наружу.

– Я заберу твои руки! – прошипел он.

Лишаясь сознания, она еще видела перед собой зубья пилы.

Глава 35

Среда, 7 февраля

20:36

В окно застучали, и Кайра, вскрикнув, очнулась. Было по-прежнему темно. Сколько она пробыла без сознания? Она подняла вверх руки, пытаясь защититься.

Ее руки.

Она поднесла их к глазам и вздохнула с облегчением.

– Кайра! – Джимми стоял на газоне возле машины, освещенный огнями собственных фар. Кудрявые волосы выбивались у него из-под кепки, он прижимал ладони к стеклу.

– Ты в порядке? Открой!

Трясущимся голосом она велела машине отпереть замок и наполовину вылезла, наполовину упала на траву. Схватила Джимми за руку и, держась за него, встала.

– Он убежал? Его нет? – Она таращилась в пустоту широко распахнутыми глазами.

Он похлопал ее по спине.

– Успокойся. Тут никого.

Джимми приехал за ней. Ему было не все равно. Они же друзья! Он не отвергал ее – просто беспокоился, правда же?

– Мне очень жаль… насчет всего… насчет работы… что я была такой упертой… – начала она.

– Ничего страшного, – успокоил ее он.

Она ослабила хватку.

– Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел?

– Лучше скажи, что ты здесь делаешь? Я получил твое сообщение и заволновался. Нашел тебя по трекеру на твоей машине.

– Я и забыла о нем!

Наконец она отпустила его и снова села в машину, оставив дверцу распахнутой и опустив ноги на газон.

– Уверена, что ты в порядке? – спросил Джимми.

– Да, все хорошо. – Она провела рукой по лбу. – Рада, что ты здесь.

– Что ты делаешь тут в такое время? Ночь на дворе!

Она снова с облегчением взглянула на свои руки. Подумала о Райли – мальчике, оставшемся без матери. Приготовилась встретить реакцию Джимми и ответила:

– Здесь Рей Кларк видел убийцу.

– С чего ты взяла? – негромко спросил он.

– Мне позвонила Розетта Магуайр. Она – свидетельница убийства Дженнифер Босанкет. Полиция ее проглядела. Они ее приняли за наркоманку. Но она мне все рассказала.

– Про это место?

Кайра кивнула.

– А Том знает, что ты здесь?

Она покачала головой.

– Он не верит ни единому моему слову. Думает, я сошла с ума.

Джимми подошел к машине с другой стороны, сел и захлопнул дверцу. Кайра тут же повернулась, захлопнула свою и заперла замок.

– Давай немного посидим, чтобы ты успокоилась, а потом я поеду за тобой, провожу до дома. Прослежу, чтобы ты добралась в целости и невредимости.

– Думаешь, я сумасшедшая, Джим? – Она не сводила глаз с центральной панели; мягкий голубоватый свет приборов, такой знакомый, ее успокаивал.

– У тебя выдался нелегкий период. Не беспокойся о Томе Моргане.

Слезы облегчения выступили у нее на глазах.

– Но мне кажется, ты чересчур увлеклась.

Она не хотела этого слышать и уже открыла рот, чтобы возразить, но смогла лишь всхлипнуть.

– Джимми… прости меня… за все. Я не хотела с тобой ссориться.

– Я в порядке, не волнуйся.

Она подняла на него глаза.

– Спасибо, что приехал за мной. Я не… – ее перебил звонок смарт-сета.

Почему мама звонит в такое время? Кайра вытерла нос тыльной стороной руки.

– Привет, мам, все в порядке? – спросила она с напускной беззаботностью.

– Молли не пришла домой. Я не знаю, что делать. Она не отвечает.

Кайра вздохнула и положила руку на приборную панель перед собой. Ну что свалится на нее дальше?

– Ты же знаешь, какая она, мам. Вернется, когда справится с… – она покосилась на Джимми, сидевшего рядом. – С переживаниями после вчерашнего.

– Нет, Кайра, в этот раз все по-другому. У нее было достаточно времени, чтобы переварить ваш вчерашний конфликт. И я не знаю…

– Мам! – Она вовсе не собиралась кричать на мать. Джимми перевел взгляд за окно.

– Мам, – сказала Кайра спокойнее. – Она вернется утром. Наверняка. Постарайся не тревожиться так сильно.

Она дала отбой. Мать, конечно, волновалась, но Кайра была слишком измотана, чтобы ее утешать. Сейчас ей следовало волноваться о себе самой, о призраках, которых она видела, о мужчине в гараже – а не об истериках племянницы и страхах мамы.

– Что тут произошло? – Джимми указал на грязь на ее лице. – У тебя кровь.

Кайра опустила козырек с зеркальцем и посмотрелась в него.

– Я упала. – Что там за тень на заднем сиденье? Она обернулась, потом снова посмотрела в зеркальце. Наверное, ей показалось. Она потрогала свою щеку, и ее пронзила боль; пальцы стали липкими от крови. Кайра закрыла козырек.

– О чем ты думала, когда поехала сюда одна среди ночи? Почему не позвала меня с собой?

– Я его видела. Здесь, – выпалила она.

– Видела кого? – Она не могла на него смотреть, но слышала беспокойство в его голосе.

– Мужчину… он пытался на меня напасть. – Она выглянула в окно машины. – Не знаю, куда он делся.

Джимми молчал.

– Что, если это был он? Убийца разбитых сердец?

– Он был здесь? Иисусе! Немедленно скажи Тому! – воскликнул он. – Вдруг остались улики?

– Я сказала, что видела его. Но не знаю, был он здесь или нет… на самом деле. – Ее голос дрожал. Она повернулась к Джимми лицом: – Понимаешь, я вижу… разные вещи… Не знаю, что реально, а что нет.

– Но это мог быть убийца. Откуда ты знаешь, что его здесь не было? Вдруг он все-таки вернулся – спустя столько времени. Я хочу сказать, он же недавно кого-то убил, значит, это может быть он, правильно?

Так Джимми ей верит?

– Я видела Дженнифер Босанкет, одну из жертв. – Она поискала на его лице реакцию. – Она уже пятнадцать лет как мертва. – Кайра застонала и закрыла лицо ладонями. – Я видела мужчину, который ее похитил. Но я не уверена, что он правда здесь был. Со мной что-то не то, Джим. Я схожу с ума, Том прав. – Она вцепилась руками в руль.

– Кайра, это должно прекратиться, – мягко сказал он. Кайра знала, что Джимми на нее смотрит, но не сводила глаз с ветрового стекла.

– Понимаешь, Джим, я так близко! Изабель… она сегодня умрет, если я не найду способ…

Он протянул руку и положил поверх ее пальцев.

– Ты так заболеешь. Мы никогда не заходили с Кассандрой настолько далеко. Ты доказала, что технология работает. Доказала, что справилась. – Его прикосновение словно прорвало плотину, и она зарыдала.

– Я не смогла спасти ее, Джимми. Не смогла спасти Дженнифер.

– Тебе надо думать о том, как спасти саму себя. Если настоящий убийца был здесь – а это вполне возможно, – он мог тебя убить.

Она прекратила рыдать и посмотрела на него.

– Почему он меня не убил? – спросила она с лицом, залитым слезами. Постаралась прокрутить этот вопрос у себя в уме еще раз, потом еще. – Почему он меня не убил? У него была возможность, но он не стал…

Каким-то образом она не вписывалась в профиль.

Он охотился на молодых, миниатюрных невинных девушек – тип В. Это они уже знали.

И… на кого еще? Что было общего у всех жертв типа А?

Что-то, чем она не обладала. Что-то, чего у нее не было… чего она не делала.

Она вспомнила рассказ Розетты.

«Хорошая девочка заслуживает сердца матери».

Матери.

Вот оно!

Он убивал матерей.

20:43

Мне надо очистить разум. Я хочу забыть о матерях, о тех, кто должен тебя защищать, заботиться о тебе. Я не оказался бы в таком положении, поступай она так, как должна была поступать. Но я никогда не смогу избавиться от мыслей о ней.

Даже после того, как она покончила с собой, не в силах жить без Элизы, жить с чувством вины за то, что она впустила этого подонка в наш дом, привела дьявола к нам на порог.

Она не справилась, и моя маленькая сестра утонула, но это была его вина, хотя она должна была защищать нас, защищать Элизу.

Меня не было там в тот день. Я не смог спасти мою младшую сестренку.

Помню, как вернулся домой из школы. Был морозный февральский вечер, и небо уже потемнело. Один из механиков, Мартин, спросил меня, что мы проходили и нравится ли мне учительница. Но ублюдок сразу рявкнул, чтобы я шел в дом – в мастерской от меня одни проблемы. Я прекрасно помню, как Мартин нахмурился, а когда ублюдок отвернулся, подмигнул мне.

Гораздо позже я узнал, что ублюдку следовало находиться в доме, присматривать за Элизой. Он должен был проследить за ней, а вместо этого сбежал во двор, к другим парням – играть в карты и похваляться перед ними.

Ему настолько не было до нас дела, что он забыл.

Забыл о маленькой девочке, за безопасность которой отвечал.

Я позвал Элизу, когда подходил к двери, – она всегда выбегала мне навстречу. Один раз, когда мать была в отключке и забыла ее покормить, я нашел Элизу на кухне – она ела из собачьей миски на полу. Этот человек всегда обращался со своими собаками лучше, чем с нами.

Но в тот день мне ответило молчание.

Я заглянул в спальню, которую мать делила с ним. В тот день она валялась распростертая на кровати. Врач прописал ей таблетки, и иногда она принимала их слишком много. Или слишком много пила. Прятала голову в песок. Она должна была следить за детьми, а вместо этого проводила целые дни в постели. Все из-за того, как он с ней обращался. Думаю, она хотела сбежать от него – любой ценой. Иногда она часами спала, и Элиза пристраивалась рядом с ней. Она пела или болтала, прижавшись к маминому бесчувственному телу. В другие дни мы с Элизой прятались от него, боясь, что без свидетелей он сделает с нами что-нибудь плохое.

Я проверил, дышит ли мать.

Элизы в спальне не было.

Я пошел в мою комнату и стал искать: в шкафу, под кроватью, везде, где маленький ребенок может спрятаться от злого, жестокого мужчины. Она любила закутываться в одеяло – наверное, чтобы успокоиться и согреться.

Но когда я подошел к ванной, меня обуял всепоглощающий страх.

Дверные петли скрипнули; потом дверь ударилась о радиатор. В доме было тихо, и только вода капала – кап-кап-кап, – как будто бы все громче, с оглушительным грохотом. Помню, я посмотрел себе под ноги, медленно подступая к ванне по черно-белым плиткам пола. Потом заставил себя перевести взгляд на ванну и заглянуть через край.

Маленькое тельце Элизы плавало в воде; бледная безупречная кожа казалась еще белей, чем обычно, глаза были открыты. Поверхность воды была гладкая, как стекло. Волосы расходились в разные стороны, как лучи от солнца.

Сначала я даже не понял, что вижу.

Я сказал, Элиза! Элиза, не шути так. Сейчас же вылезай. Нельзя задерживать дыхание так долго. Когда она не ответила, я залез в ванну к ней. Помню, как плескала вода, пока я пытался схватить ее и вытащить – это было тяжело, потому что от воды она была скользкая и оказалась тяжелей, чем я думал.

Мне не хватило сил вытащить тебя из воды, Элиза, хоть ты и была совсем маленькая. Вместо этого я залез к тебе в ванну и держал тебя, пока вода не стала ледяной. Наше последнее объятие, прежде чем тебя забрали у меня навсегда.

Я пытался, Элиза, пытался уйти за тобой в тот день, но почему-то никак не мог оставаться под поверхностью воды.

Потом мать очнулась.

Тот ее взгляд, когда она поняла, что ты мертва…

Она винила меня.

Она подумала, что я утопил собственную сестру, мою любимую Элизу.

На самом деле у нее просто недостало сил, чтобы признать правду.

Я не был убийцей.

Тогда не был.

Его даже не было дома в день, когда Элиза умерла. Но он виноват в ее смерти.

Он сделал жизнь моей матери настолько ужасной, что она стала глушить свои чувства и отключаться. Она не трогала нас и пальцем – просто она нас забросила. Может, и не физически, но она отсутствовала. Ее не было, когда она была нужна.

Хорошая девочка заслуживает сердца матери, заслуживает всей любви, которую мать может ей дать. Ребенка надо любить, это же очевидно, правда?

Руки матери должны нести добро. Защищать ребенка, обнимать его, расчесывать волосы, поднимать, когда он упадет, вытаскивать из ванны, заворачивать в большое полотенце и прижимать к себе. Вот для чего нужны материнские руки.

Сегодня я вручу Изабель коробку.

И она передаст ее Элизе.

Глава 36

Среда, 7 февраля

21:45

Кайра ворвалась в кабинет Тома. Он смотрел в экран и закатил глаза при виде нее, но ей было все равно. Самое главное сейчас – Изабель.

Она убедила Джимми, что с ней все в порядке, когда они добрались до ее дома, и даже зашла внутрь, чтобы помахать ему из окна, дожидаясь, пока он уедет. Потом сбежала вниз, прыгнула в машину и помчалась в участок.

– Том, у меня есть информация, – выпалила Кайра, запыхавшись.

Он не пошевелился. Его волосы были растрепаны, на щеках – суточная щетина. Когда он в последний раз спал? Том медленно поднялся и прикрыл за ней дверь.

– Мне кажется, я знаю… – начала она.

– Кайра, сядь, – приказал Том. Она подчинилась. У них не было времени на споры.

– Ты выглядишь измотанной. – Он присел на край стола перед ней. Кайра с озабоченным видом поправила волосы рукой. – Тебе лучше поехать домой и отдохнуть.

– У нее всего пара часов до смерти – если он ее еще не убил. – Кайра посмотрела на свой браслет. – Еще нет десяти. В двенадцать он…

Том громко выдохнул.

– Послушай меня! – Она встала, и Том слегка отклонился назад. – Я думаю, убийца… он убивает девушек, которых считает хорошими и порядочными, а еще он убивает матерей.

Что это за выражение у него на лице? Грусть? Сожаление?

– У большинства жертв не было детей. – Том вернулся к себе за стол и опустился в кресло.

– Нет, я говорю про первый тип жертв. Тип А. Неизвестная, Мэделин, Амелия, Кейли… Эмма.

Его лицо выглядело бесконечно усталым.

– У Мэделин Купер детей не было. – Голос Тома звучал ровно. Он что, уже сдался?

Кайра уперлась обеими ладонями в его стол и наклонилась к нему.

– Ее мать тогда сказала, что Мэделин родила, когда была еще совсем юной, и в шесть недель отдала ребенка на усыновление. У Мэделин была тяжелая зависимость, и она считала, что не сможет позаботиться о ребенке. Потом ее мать сильно переживала, что сама не усыновила малыша, ведь после смерти дочери у нее никого не осталось. Это есть в деле.

– Кайра, в тебе говорит отчаяние. Что насчет первой жертвы, неизвестной?

Почему Том не смотрит на нее?

– В отчете о вскрытии сказано, что есть признаки беременности и родов. Мы не знаем, что случилось с ее ребенком. У Кайли Кармайкл был маленький сын, Райли.

– И что? Пусть они матери… – сказал Том, держа руки перед собой на столе, – в их возрасте большинство женщин уже имеют детей…

– Ну почему ты такой! Почему не хочешь меня выслушать?

– Вот что, – рявкнул он, тыча в нее пальцем, – у меня тут серьезное расследование, и время истекает. Мне не надо, чтобы ты являлась и…

Том прервался; его лицо было то ли раздраженным, то ли растерянным – Кайра сама не могла понять.

– Откуда, скажи на милость, ты добыла эти сведения?

– После переноса с Реем Кларком… я вышла на новую свидетельницу, Розетту Магуайр. – Кайра вспомнила данное Розетте обещание. – Но, Том, ты не можешь использовать ее имя. Она будет Свидетелем Х. Надо сохранить ее личность в тайне…

– Господи боже, Кайра! Ты же не полицейский! Это не твоя работа – раскрывать преступления! Тебе не хватило тех побочных эффектов, чтобы понять, что с этим пора завязывать? Что ты с собой делаешь?

– Алекс ездила со мной… поговорить с Розеттой. Она полицейский.

– И что? – Секунду он не двигался, и Кайра подумала, слышал ли Том вообще, что она сказала. Внезапно он выкрикнул в смарт-сет: – Алекс, ко мне в кабинет, сейчас же.

– Я должна докопаться до истины, Том!

– Ты называешь это истиной? Считаешь, что, копаясь в чужих мозгах в поисках воспоминаний – которые могут быть, а могут и не быть правдивыми, – ты поможешь раскрыть преступление? – Он уже кричал. – Вот что я тебе скажу, Кайра, – истины не знает никто! Все смотрят на вещи по-разному, каждый со своей точки зрения, своим взглядом. Мы убеждаем себя в том, что видели, ради сохранения своей веры. Даже если твоя технология работает, мы не можем ей доверять! Даже если нам откроется доступ к воспоминаниям других людей, откуда мы будем знать, что их мозг ничего не перепутал? Как я могу знать, что ты не говоришь мне того, во что просто хочешь верить? Нет никакой объективной истины, Кайра! – Он рухнул назад в кресло. – Мне жаль, что я вообще тебе позвонил – я чувствую себя ответственным за твое нынешнее состояние…

– Моя технология работает, Том! Розетта не хочет, чтобы упоминали ее имя. Пообещай, что сохранишь ее личность в тайне, и…

– Это все чушь собачья, Кайра!

Ее браслет запищал.

«Пожалуйста, дорогая, можешь еще раз позвонить Молли? Поищи ее. Я очень беспокоюсь».

Кайру тоже терзала тревога за племянницу, но у нее оставалось всего два часа, чтобы спасти Изабель. После этого она найдет Молли и постарается все исправить. Избавится от чужих мыслей и чувств, одолевавших ее после переносов.

Алекс вошла, вся раскрасневшаяся, и Том встал из-за стола.

– Какого черта ты вытворяешь? Действуешь у меня за спиной! По чужой указке!

Алекс выглядела как школьница, которую отчитывает директор: стояла, держа руки перед собой и опустив голову.

– Пошла к какой-то женщине, не получив моего одобрения! Я еще вчера предупреждал – у тебя неприятности!

Алекс в ярости повернулась к Кайре:

– Пытаешься разрушить мою карьеру? Ты сама просила сохранить это в тайне, а теперь рассказала моему боссу?

– Вы обе должны были первым делом сообщить мне, что появилась новая свидетельница! – рявкнул Том.

– Ты втянул меня в это, Том, – парировала Кайра. – Попросил о помощи – не помнишь? Если ты чувствуешь себя виноватым, потому что упустил важнейшего свидетеля…

– Вот только не пытайся… – Том запнулся. Ее комментарий достиг цели.

Скольких женщин они могли спасти, если бы кто-то всерьез принял показания Розетты пятнадцать лет назад?

– И что эта Магуайр? – прищурился Том на Алекс. – Ее показаниям можно верить?

Кайра задержала дыхание. Неужели он воспользуется зацепкой, раскрутит ее? Доспросит Розетту и использует ее информацию, чтобы поймать убийцу? Может, им еще удастся спасти Изабель?

– Она понятия не имела о том, к чему клонит Кайра, – Алекс пронзила ее взглядом.

– Нет, но ее муж был дома, и она не хотела говорить при нем, – в отчаянии воззвала Кайра к Тому. – Не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что она была там. Я тебе говорила – она позвонила мне сегодня и все рассказала.

– Я больше ничего не хочу об этом слышать! – Том снова сел.

– Если он последует паттерну, сегодня ночью Изабель умрет! – воскликнула Кайра. – А у тебя ничего нет! Ничего, кроме сведений, которые я добыла!

– Вообще-то есть. – Он говорил совершенно спокойно. – Мы подозреваем некоего Мартина Кумбса, который работал у Ломакса помощником в начале нулевых. Начальство в курсе, что ты родственница одной из жертв, и денег за консультацию ты не получишь… – Он сделал паузу. – Полиция в твоих услугах больше не нуждается.

– Да плевать мне на деньги! Мы должны найти Изабель, прямо сейчас! – выкрикнула Кайра. – У нас всего два часа до полуночи, потом будет слишком поздно. Он ее убьет!

– Мы все хотим найти Изабель, – Том сорвался на крик следом за ней. – Но ты не можешь разрушать себя в процессе. Вон из моего кабинета, – приказал он Алекс, а потом: – Кайра, отправляйся домой и отдохни, иначе я вызову тебе скорую, и с тобой будут разбираться врачи.

Он говорил твердо, указывая на нее пальцем:

– Я втянул тебя в это дело, и я сожалею. Честное слово. Я не представлял, что оно окажет на тебя такой эффект. Но теперь тебе лучше уйти.

– Том, я же…

– Или я тебя арестую. Выведи ее! – рявкнул он Алекс. Его глаза уже впились в экран на стене.

Ошеломленная, Кайра позволила себя увести.

У выхода из участка Алекс остановилась.

– Ты отвратительно выглядишь. Пожалуйста, больше никаких сцен. Езжай домой.

Еще одно сообщение пришло Кайре на браслет.

«Я с ума схожу от страха. Пожалуйста, позвони, как только сможешь».

Кайра застонала. Она больше ничего не могла сделать, чтобы помочь Изабель. Оставалось сосредоточиться на семье. Она повернулась к Алекс:

– Пожалуйста, можешь оказать мне еще одну услугу, последнюю? Мама пишет, что Молли опять сбежала из дома… ты не могла бы отследить ее телефон?

На мгновение их взгляды встретились.

– Обещаю, если поможешь, я никогда тебя больше не побеспокою.

Алекс сделала паузу, потом ответила:

– Я думала, мы договорились. Я тебе помогла, а ты меня выдала боссу. Я не могу тебе доверять.

Она покосилась на браслет Кайры.

– Я сделаю это ради твоей мамы, не ради тебя. Но потом я никогда больше не желаю о тебе слышать.

Алекс развернулась и пошла назад в участок.

Кайра, взволнованная, затопталась у выхода, по другую сторону дверей.

Через десять минут Алекс вернулась.

– Я нашла ее телефон. Он на Байром-стрит.

Там же, где ее лаборатория. Как Молли туда занесло? Может, она пришла проверить, не задерживается ли Кайра на работе? Племянница не знала, что ее уволили, так что такое было вполне возможно.

Кайра бросилась к своей машине, коротко поблагодарив Алекс напоследок. Минуту спустя она уже неслась в лабораторию, надеясь, что Молли будет там, когда она доберется. По дороге домой она хорошенько отчитает негодницу.

На Байром-стрит несколько полицейских сажали в фургон наркоманов, уборщики подметали мусор. Со скрежетом затормозив перед лабораторией, Кайра приготовилась наброситься на Молли.

Но той нигде не было.

Она вылезла из машины и проверила двери в «КартерТек» – заперты. Граффити на противоположной стене принимали странные формы в полумраке, и Кайру обуял страх.

– Набери Молли. – Ее смарт-сет сразу же осветился.

Повисла короткая пауза, потом, уголком глаза, она заметила крошечный огонек, полускрытый мусорным мешком, в паре метров от того места, где стояла. Раздался звонок; Кайра отбросила мешок ботинком и посмотрела на светящийся экран, где горело: КАЙ.

У нее пересохло во рту.

Молли была здесь. О господи, я сказала ей, что буду ставить эксперимент, чтобы узнать, кто убил ее маму! Я сама ее сюда привела…

Неверными пальцами она кое-как подобрала телефон и вдруг под ним на асфальте что-то блеснуло. Кайра сразу поняла, что это такое.

Разбитое сердце.

Убийца похитил Молли!

Не попадался ли ей кто на улице, наблюдающий за лабораторией? Но откуда убийце было знать, где она работает? Как он отыскал племянницу?

– Набери Алекс.

Алекс ответила спустя, кажется, целую вечность.

– Что тебе? – спросила она равнодушно. – Ты не должна мне звонить…

– Пожалуйста, Алекс! Молли у него!

– Что? – глухо переспросила она. Кайра услышала, что Алекс заводит машину. – Я не хочу с тобой разговаривать. Из-за тебя я и так в дерьме.

Кайра почувствовала, как из нее выходит последний воздух. Легкие сдавило, и она еле слышно прошептала:

– Убийца разбитых сердец. Он похитил мою племянницу.

Перед глазами Кайры Мэделин Купер, завернутая до талии в черный пакет, с дырой на месте сердца, возникла на фоне стены, покрытой граффити. Ее татуировка со змеей ожила, скользнула по бедру, потом по груди и нырнула в дыру. Вынырнула на стене с другой стороны и смешалась с цветными рисунками.

Алекс вообще слышала, что она сказала?

– Он похитил Молли. Я нашла ее смарт-сет, а рядом подвеску-сердце.

Она потянулась к дверце машины; замок автоматически среагировал на ее отпечаток. Кайра села за руль; у нее кружилась голова, легкие горели огнем.

– Она просто в очередной раз сбежала из дома, – так же равнодушно ответила Алекс. – Ты сама говорила – она часто сбегает. Тебе надо выспаться, Кайра. Ты не в себе.

Она слышала, как Алекс обращается к кому-то рядом, как работает ее мотор.

– Алекс, прошу…

– Слушай, Кайра, мы едем арестовывать Кумбса, он наиболее вероятный подозреваемый. Спецназ уже здесь. Мы выезжаем, у меня есть дела поважней твоих жалоб. – Повисла короткая пауза. – Молли вернется домой, когда успокоится.

Связь прервалась.

Кайра завела двигатель и выехала на перекресток, решая, свернуть налево или направо. Что ей теперь делать? Куда ехать? Неужели никто ей не поможет? Как она найдет Молли? Она медленно катилась вперед и вдруг ударила по тормозам: прямо перед ней, по центральной улице, пронеслась скорая помощь, с мигалкой, но без сирены. Проезжая мимо, водитель глянул в ее направлении.

И тогда Кайра вспомнила, где раньше видела лицо убийцы.

Глава 37

22:35

Изабель

Свечи, так много свечей; их огоньки отражаются от потолка, который уходит высоко-высоко, скрываясь из виду. Она видит их – их крылья широко распахнуты и ждут ее. Крылья, которые вот-вот ее обнимут и унесут за собой. Ей кажется, что ангел уже несет ее, но потом она видит его глаза и вспоминает.

Она слышит звук, похожий на шорох перьев, ритмичный и успокаивающий. Может, она уже покинула свое тело и летит сквозь время и пространство, больше не сдерживаемая ничем – ни страхом перед тем, что он с ней сделает, ни былыми привязанностями, которые остались у нее на земле.

До нее доносится ангельское пение, а может, это льется вода. На секунду она вспоминает мать – ей чудится ее присутствие, та есть где-то в мире, и, хотя мать давно покинула ее, они все равно связаны. Все скрытое становится для нее явным, ее разум выходит за пределы тела.

– Вот все и заканчивается, – мягко говорит он. – Тебе не надо волноваться, все готово, и все будет очень тихо. Чистые и невинные не должны страдать. Смерть будет безболезненной. Прекрасной.

И что-то в его голосе убеждает ее, что это правда.

22:37

Теперь слова Розетты обрели для нее смысл.

Розетта – свидетель Х – ключ ко всему их делу.

Когда Розетта сказала, что за телом Дженни приехала скорая помощь, Кайра сначала не поверила ей. Но интуиция подсказывала, что Розетта не лжет, и Кайра попыталась найти объяснение.

«Скорая уже уезжала», – сказала Розетта.

Футболка с двумя змеями и крылатым жезлом, которую она видела в воспоминаниях Ломакса; доступ к опиатам и грудинной пиле; парамедик, подвинувший фургон, чтобы она смогла проехать в ворота завода по переработке отходов пятнадцать лет назад.

Она была уверена – убийца работал на скорой.

Так он и выбирал своих жертв: ожог на руке Райли – Хлоя сказала, что мать показывала его врачу, – а Розетта упоминала, что вызывала скорую, когда нашла свою дочь без сознания в кроватке. Наверняка он подумал, что эти матери плохо заботятся о своих детях. Как его собственная. И потому решил их наказать.

Да и второй набор жертв, тип В, «хорошие девочки»: Джессика Смит была учительницей в школе, а скорые часто вызывают в школу, если кто-то поранится или заболеет, так ведь? Дженнифер Босанкет работала с молодежью в церкви, она могла навещать заболевших в своем приходе. Наверное, так и познакомилась с ним. Амелия Бригем – социальный работник, они регулярно контактируют с сотрудниками скорой.

Но, самое главное, у него было идеальное транспортное средство. Кайра представила, как он перевозит тело Мэделин на своем фургоне после того, как где-то жестоко ее убил. Он приехал на завод по переработке отходов, положил ее тело возле мусорной кучи, а потом сам вызвал скорую.

Она по опыту знала, что обычно скорые приезжают на место быстрее полиции. Он вызывал себя сам, на всех своих убийствах, и, когда из диспетчерской поступал вызов, кто оказывался ближе всех?

Призрак, назвал его Уилл.

Она представила, как убийца сидит за рулем, наблюдая, как прямо перед ним разворачивается драма. У него лучший билет на собственный спектакль.

Он изобрел идеальный метод прятаться – на самом виду. Жертвы доверяли ему, у него был способ перевозить их тела, полиция никогда бы его не заподозрила – он же один из них, сотрудник спасательной службы. Плюс познания в области медицины и доступ к грудинной пиле, которую можно взять в больнице.

Чем больше она об этом думала, тем вероятнее становилась ее версия.

– Набери Алекс, – обратилась она к смарт-сету, и секунду спустя ей ответили.

– Алекс, это я.

– Господи, Кайра! Я же прямо на месте преступления! – воскликнула та, едва подняв трубку. – Ты что, не поняла…

– Скажи мне только одно: Мартин Кумбс работает на скорой?

– Что? – Кайра слышала, как рядом с Алекс переговариваются люди.

– Мартин Кумбс работает на скорой помощи? Я думаю, наш убийца водит…

Но Алекс ее перебила:

– Мартин Кумбс мертв. Криминалисты использовали люминол: у него вся квартира залита кровью. Кумбса обернули полиэтиленом и бросили тут… я слишком занята для твоего дерь…

– Почему ты меня не слышишь? У меня новая зацепка! Убийца – сотрудник службы скорой помощи. Он водит экипаж. Я думаю, его имя…

– Кайра, мне плевать, что ты думаешь. Ты сказала Тому, что я ездила с тобой к Розетте, хотя обещала этого не делать. Мне влепили выговор по твоей вине. Повышение мне точно не грозит.

– Да послушай же!

– Нет! У нас меньше двух часов, чтобы спасти Изабель, а у меня на руках еще и новый труп. Пока, Кайра.

– Но у него Молли! – взмолилась Кайра. – Мы должны добраться до него, прежде…

– Том был прав насчет тебя. Ты чертова сумасшедшая!

Кайра открыла рот, собираясь ответить, но Алекс уже отключила звонок.

Это была точка невозвращения. Кайра могла позволить случившемуся навалиться на нее и поглотить с головой. Могла сдаться, провалиться в черную дыру тоски и беспомощности, бросив всякую надежду на счастливое возвращение Молли и Изабель. Отказаться от них.

Она подумала о племяннице – о ее золотистых глазах, очаровательной улыбке, о духе ее матери, жившем в ней, об обещаниях, данных Эмме в Некроплексе, – позаботиться о Молли.

Существовал другой путь.

Она поискала в бардачке полицейский смарт-сет Тома и включила его, более чем когда-либо готовая доказать им всем, что ее технология работает, более чем когда-либо готовая добиться правосудия для Эммы и, самое главное, отыскать Молли.

Меньше чем через три минуты она нашла отчет первого представителя спасательных служб, прибывшего на место обнаружения трупа на заводе переработки отходов в 2020-м. Пролистала вниз, высматривая имя того, кто вызвал скорую к телу Мэделин Купер. НЕИЗВЕСТНЫЙ.

Она просмотрела сведения об ответившем на вызов.

Она знала, что в отчетах не всегда указывают имя сотрудника скорой.

Но в этот раз оно было.

Стивен Феннинг.

Стивен.

Он назвал Розетте свое настоящее имя, потому что не собирался оставлять ее в живых.

Назвал свое настоящее имя для полицейского отчета, потому что был уверен, что его не поймают.

Она приказала смарт-сету набрать Эйприл Батлер, менеджера отдела персонала в госпитале, намеренно отправив вызов по видеосвязи. Несколько дней назад они обращались к Эйприл вместе с Томом, чтобы получить информацию по Эндрю Харперу. Менеджер наверняка узнает ее в лицо и предположит, что она тоже полицейская. Том тогда представился за них обоих, сомнений у нее не возникнет. Кайра запросит данные на Стивена Феннинга, как они сделали с Эндрю Харпером. Несмотря на позднее время, Эйприл Батлер ответила.

Минуту спустя у Кайры была вся нужная информация.

Том не поверил в ее технологию. Алекс считала ее сумасшедшей. Джимми решил, что она слабачка, не справилась с побочными эффектами.

Зато она знала, где искать Стива Феннинга.

Она спасет Молли, чего бы это ни стоило.

Она добьется правосудия для Эммы.

Она найдет Изабель.

Она им еще покажет: и Алекс, и Джимми, и Тому.

Покажет им всем.

23.08

Изабель

Он осторожно опускает ее. От прикосновения к ледяной поверхности ее кожа на миг снова обретает чувствительность. Ей кажется, что она наедине со светом, ангелами, голосами. Давно она не ощущала такого покоя.

Он появляется снова с красной подарочной коробкой, перевязанной золотистым бантом. Коробка сверкает в свете свечей и напоминает ей о Рождестве. Она хочет, чтобы он ушел. Хочет остаться одна, опять одна с ангелами, но стоит ему заговорить, и ангелы начинают пропадать, лопаясь, как мыльные пузыри.

Подростком она читала про клиническую смерть: как люди видели перед собой туннель с манящим светом в конце. Ей хочется улететь, освободиться от всех тревог, от Эндрю, от самого времени – времени, которое подарила ей бабушка вместе со своими механическими часиками. Она хихикает про себя. Часы – какая бессмыслица! Зачем считать время, когда она вот-вот совсем от него освободится?

– Слушай, что ты должна сделать. Отдай это Элизе. Скажи, я люблю ее. Скажи, я приду к ней, приду уже скоро. Присмотри за ней вместо меня.

– Где она? – спрашивает Изабель. Ее голос, мягкий и тихий, гулом отдается в черепной коробке.

– В воде, конечно. Ты скоро будешь с ней.

– Что это? – спрашивает она в полусне, когда он ставит ей на грудь коробку. Она неловко берет ее, и содержимое тяжело переваливается внутри.

– Открой и посмотри.

Она улыбается, словно именинница, получившая подарок, и развязывает золотистую ленту, наслаждаясь гладкостью шелка. Ее руки слабые и тяжелые, снять крышку получается не сразу, но все-таки она ее поднимает и роняет в сторону.

Лежа она не может увидеть, что в коробке, и наклоняет ее к своему лицу.

Поначалу замутненный разум не понимает, что она видит – какого-то гигантского красного паука с уродливым мокрым телом. Она прищуривается, всматриваясь, коробка в ее слабых руках кренится сильнее, и липкая масса сползает ей на шею, а лапы паука хватают ее за горло.

Она пытается стряхнуть его, оторвать мерзкую тварь от себя, но ее пальцы немеют, и ничего не получается. В конце концов она хватает паука, но он разваливается на части, и кровавая масса ползет по ее телу, а лапы остаются у нее в руках. Она глядит на них, пытаясь сфокусировать зрение – у паука на лапах серебряные кольца и ногти с черным лаком.

– А… а… а… – вырывается у нее изо рта.

– Руки матери должны нести добро, – говорит он, наклоняясь к ней с улыбкой. Его глаза светятся, как будто он рад, что она наконец поняла. Она лежит, дрожа, с парой отрезанных рук у горла. Он убирает коробку и осторожно кладет багровое сердце ей на грудь. Под ним бьется ее собственное, пульсируя в грудной клетке, так что и кровавая масса сверху трепещет с ним в такт.

– Передай это моей сестре, – произносит он, улыбаясь. – Хорошая девочка заслуживает сердца своей матери.

А потом приходит вода.

Глава 38

Среда, 7 февраля

23:17

Кайра мчалась по мокрым от дождя городским улицам, преследуемая тенями и призраками, витавшими на периферии зрения. Бездомный брел по тротуару, волоча за собой мусорные мешки, – он же реальный? Или это просто воспоминание, доставшееся ей от Рея? Возле квартала серых небоскребов ее обогнал армейский джип в пустынном камуфляже; водитель отсалютовал ей. Она постаралась сосредоточиться на дороге впереди, игнорируя фантом и крепко сжимая руль. Она не могла отвлекаться – только не сейчас, когда она так близка к тому, чтобы найти Изабель. Она вильнула, чтобы не сбить двух маленьких детей, вышедших на дорогу, прямо ей под колеса. Проехав мимо, она увидела их бледные личики в зеркале заднего обзора.

– Они не настоящие, – сказала Кайра вслух. – Я найду Изабель. Обязательно найду.

Она еще раз глянула в зеркало, чтобы проверить, там ли еще дети, и увидела Эмму, избитую и окровавленную, на заднем сиденье. Та смотрела на нее, и ее лицо искажали белые полосы, оставшиеся от скотча, похожие на морщины на гладком песке пляжа.

От ужаса Кайра резко крутнула руль, и машина выскочила на тротуар. Она выправила руль; сердце отчаянно билось у нее в груди. Глаза снова скользнули на зеркало.

Эмма пропала.

Чуть сбросив газ, она сфокусировалась на дороге. Понадобилось меньше трех минут, чтобы узнать его имя, – «Когда знаешь, тогда знаешь», – говаривал ее отец, – а потом смарт-сет за секунду построил ей маршрут до адреса, который назвала Эйприл из госпиталя. Нашла она и ссылку на агентство недвижимости: на его сайте были фотографии старенького дома с гаражом на нескольких акрах земли в пригороде. По какой-то причине его сняли с продажи практически сразу после того, как выставили. Кайра ехала на Дрейтон-лейн. К Стивену домой.

«Я еду за тобой, Мол. Я уже в пути».

Очень скоро все кончится. Ее перестанут преследовать чужие воспоминания. Эти темные призрачные фигуры, отвлекавшие ее на пути, исчезнут навсегда. Убийства разбитых сердец почти свели ее с ума. Но она раскроет дело, и с ними будет покончено.

А самое главное, она вернет Молли. И добьется правосудия для сестры. Потом можно будет заняться своей жизнью: свозить маму с Молли в отпуск, отдохнуть, прежде чем искать новую работу – такую, где она не будет зависеть от алчных дельцов и их денег.

Она углублялась в пригороды, удаляясь от городских огней, двигаясь сначала по темным, обсаженным деревьями дорогам, а потом по глухим проселкам с живыми изгородями с обеих сторон. С неба продолжала сыпать мелкая морось, «дворники» прерывисто взмахивали по стеклу перед ней.

– Вы на Дрейтон-лейн, – объявил смарт-сет, заставив ее вздрогнуть. Она свернула на обочину, но никаких домов за кустами не было видно. Ей стало тяжело дышать – позади машины она увидела темную фигуру. Это был солдат: стоял, вытянувшись в струнку, глядя прямо перед собой, с винтовкой наперевес. Она выругалась, злясь на себя – как она собирается лицом к лицу столкнуться с убийцей, если боится даже этих порождений собственного мозга?

Разросшиеся кусты закрывали обзор; свет шел лишь от одного-двух старых дорожных фонарей. Она проехала до тупика, потом развернулась и двинулась назад, теперь уже медленней, опустив стекла и наклонившись вперед, очень надеясь, что Дом с липами еще на месте, что его не снесли, пустив кирпичи и доски на вторичное использование.

Когда напряжение внутри стало почти непереносимым, из кустов вдруг появилась белая фигура: она источала сияние, освещая заросли вокруг себя, словно христианская святая, выходящая из пещеры. Потрясенная, Кайра отпустила педаль газа, и машина медленно подкатилась к привидению.

Это была Скайлер Лондри.

Кайра заглушила двигатель, выскочила из машины и захлопнула дверцу с резким стуком, но Скайлер так и стояла без движения с закрытыми глазами. С ее белого платья стекала вода, мокрая ткань облепляла тело, фарфоровое личико казалось посмертной маской.

Кайра подошла к ней ближе, и за призрачным силуэтом ей открылись кованые ворота, прятавшиеся за листвой. Неужели Скайлер ведет ее к Изабель? Кайра собрала волю в кулак и протянула дрожащую руку к задвижке – в сантиметрах от сияющего фантома, – стараясь убедить себя, что все это лишь ее воображение.

Глаза Скайлер распахнулись – льдисто-голубые, с ресницами в кристалликах льда. Кайра в ужасе отскочила, и призрак исчез, возникнув снова по другую сторону ворот. Инстинкты Кайры кричали ей возвращаться в машину и уезжать, но Молли была совсем близко – она это знала. Мысль о племяннице придала ей сил; она толкнула проржавевшую задвижку и налегла на ворота, которые приоткрылись лишь настолько, чтобы она с трудом смогла пролезть.

Как только Кайра оказалась внутри, Скайлер пропала, и вокруг опять воцарилась темнота.

Задыхаясь от тревоги и страха, Кайра огляделась по сторонам. Включила фонарик в смарт-сете и увидела двор, мощенный осколками кирпича, которые от дождя стали скользкими. Похоже, тут когда-то была автомастерская – повсюду валялись ржавые остовы машин и разобранные двигатели. На другом конце двойные ворота вели в просторный гараж. Она представила себе эту мастерскую, полную рева моторов, механиков с лицами, перепачканными машинным маслом, их смех и разговоры. Но вокруг все было тихо, а в гараже стоял только совсем старый вишневый «Форд Фокус».

«Молли, где ты?»

Скайлер появилась снова – она стояла в кустах на дальнем краю двора.

Кайра подошла ближе, уже не так испугавшись ее. Стоило Кайре приблизиться, и Скайлер исчезла. Кайра пробралась через кусты; там, по другую сторону разросшейся живой изгороди, в полной темноте возвышался дом. На его крыльце светился белым силуэт Скайлер.

Молли наверняка заперта там, в одной из комнат. Она напугана, но невредима. Кайре необходимо было в это верить, чтобы двигаться вперед. Она пошла к дому. Какие ужасы ей предстоит сейчас увидеть?

«Если я позвоню Алекс, она приедет?»

Ей вспомнились последние слова Алекс в ее адрес.

«Ты не в себе».

Она пройдет через это одна.

Передняя дверь была заперта, и она обошла дом по кругу – во всех окнах было темно. На заднем дворе ей померещилось сияние, но это оказались искры в ее собственных глазах. Она прижалась ухом к задней двери, пытаясь уловить малейший признак жизни. Ни звука в полном мраке.

Дверь подалась, открываясь. Вдруг он знает, что она здесь? И ждет ее, притаившись, в молчании? Она постояла, собираясь с силами, будто ожидая, что кто-то сейчас налетит на нее в темноте, но никто не шевельнулся внутри, и она шагнула в дом.

Кайра стояла в кухне; боковым зрением она заметила под столом два маленьких личика, мальчика и девочки. Она не повернулась к ним, продолжая осматриваться: вот посуда возле раковины, одна тарелка и кружка. Форма фельдшера скорой помощи на вешалке в углу, рядом утюг, холодный. Единственный стул возле стола. Несколько чистых тарелок на сушилке, из крана капает вода. Значит, водопровод действует. На старомодной газовой плите стояла сковорода с остатками консервированной фасоли. Она открыла холодильник, и свет внутри ее ослепил; на полках были пакет молока, сыр, детские йогурты… срок годности не истек.

В доме кто-то жил.

Но где этот кто-то сейчас?

«Давай, Кайра, соберись. Ты можешь».

Она прошла через кухню в прихожую и постояла, прислушиваясь. Отчаянное стремление найти Молли и Изабель росло у нее внутри, вытесняя страх.

«Может, его здесь нет. Он мог уехать. Надо отыскать Молли и Изабель, отвезти их в безопасное место. Он – проблема Тома. Только бы найти их, прежде чем он вернется…»

Гостиная была скромная – небольшой диван, телевизор, журнальный столик. В прихожей раздался стук, и волосы Кайры встали дыбом. Она выключила фонарик смарт-сета и постояла в темноте, прислушиваясь.

В доме был кто-то помимо нее.

Незнакомая с расположением комнат, она не представляла, как сбежать в случае опасности. Несмотря на прилив адреналина, сомневалась, что вообще сможет бежать. Ноги были будто желе.

Опять приглушенный звук. Кто-то плачет? Может, это Изабель, запертая совсем рядом? Или Молли?

«С Молли все будет хорошо. Она не вписывается в паттерн… она слишком высокая… она не медсестра… или… с ней все будет хорошо. Хорошо».

Она очень надеялась, что еще успеет спасти Изабель.

Кайра вернулась в прихожую и еще немного постояла, вслушиваясь, напуганная до смерти.

Звук шел из встроенного шкафа.

Она сделала глубокий вдох и распахнула дверцу.

Большой черный кот выскочил и метнулся к ней. Оглядел желтыми глазами, поблескивавшими в темноте, и убежал прочь. Она наклонилась, пытаясь восстановить дыхание, а когда выпрямилась, то заметила в шкафу еще одну дверь.

Кайра дернула за ручку, но дверь не открылась. Она пошарила пальцами наверху, над косяком, и нащупала ключ. Он отпер замок с громким щелчком. Кайра посветила фонариком внутрь и увидела лестницу в подвал, заканчивавшийся глухой кирпичной стеной. Она сделала глубокий вдох, словно собираясь нырнуть в глубокий темный бассейн.

«Эмма, прошу, помоги мне! Помоги найти Изабель. Помоги добраться до ублюдка, который забрал тебя у нас. Помоги найти Молли».

Глава 39

Среда, 7 февраля

23:47

Ее пальцы коснулись кирпичной стены внизу, и она двинулась направо, вслепую нащупывая дорогу ногой. Фонарик давал лишь тонкий луч; ее руки тряслись, и луч скакал туда-сюда. Подвал уходил во мрак; перед собой она увидела только красный генератор и пару длинных металлических ящиков, куда вполне мог поместиться труп.

Она подошла ближе; сердце едва не выпрыгивало у нее из груди. Что, если Изабель уже мертва? Вдруг она опоздала? Резкая боль пронзила ее бедро – она ударилась о какой-то острый угол, – потом раздался оглушительный грохот. Кайра застыла на месте; звук эхом отдавался у нее в ушах.

Она подождала, напрягшись всем телом и готовясь к атаке – ослепительному свету, выстрелам, взрыву.

Ничего.

Поглядев вниз, она в ужасе ахнула при виде металлической каталки, лежавшей на боку. В лужице света у ее ног рассыпались хирургические инструменты: скальпели, зажимы, костные пилы, расширители, щипцы, канюли и кюретки. Ее едва не вырвало, и она постояла несколько секунд, приходя в себя.

Она снова шагнула к металлическим ящикам и замерла, увидев на еще одной каталке бирюзовую подарочную коробку, сверкавшую в луче ее смарт-сета, и лимонного цвета ленту рядом с ней.

От этого зрелища ее внутренности завязались в узел. Крышка лежала сверху, развернутая под углом, оставляя коробку приоткрытой.

Кайра подошла ближе, скривившись, отодвинула крышку в сторону и быстро отскочила, как будто содержимое могло прыгнуть на нее.

Медленно наклонясь, с расстояния, она посветила фонариком внутрь.

Коробка была пуста.

Может, время еще есть?

Тяжело дыша, она сосредоточилась на ящиках.

Вытянув руку, Кайра дернула за ручку нижнего ящика. Раздался шорох, и ящик легко выехал вперед.

Там было пусто; луч света слабо отразился от шероховатой нержавеющей стали.

Кайра опустила руки и сделала несколько глубоких вдохов.

Потянула за ручку верхнего ящика, но тот сопротивлялся.

Ее сердце упало.

«Слишком поздно! Мне так жаль!»

Она выдвинула ящик – там, в белой сорочке, под простыней лежало худенькое тело. Лицо закрывала наволочка, тоже белая.

Том был прав – она отказалась от своей карьеры, рисковала здоровьем и подорвала отношения с друзьями и семьей, ради чего? Неужели впустую?

Она медленно сняла наволочку.

И не сразу поняла, что видит.

Это была не Изабель.

Совсем не Изабель.

В ужасе Кайра смотрела в лицо племянницы. Молли.

Она хотела дотронуться до нее, но замерла на полпути.

Это лишь фантом. События последних дней свели ее с ума. Побег Молли расстроил и растревожил. И так ее мозг борется с тревогой.

Ведь правда?

Кайра посмотрела внимательнее – бледную кожу лица обрамляли темные волосы, глаза были закрыты, словно девушка спала. Кайра вернулась мыслями в морг, куда ее привезли опознать тело Эммы. Отец держал ее за руку; они оба отчаянно желали, чтобы это оказалась не Эмма, и знали, что она лежит там.

Потом она ощутила под своими пальцами волосы Молли – волосы Эммы, – которые она гладила, укладывая их спать, утешая и успокаивая.

Дрожащей рукой она дотронулась до темных завитков, надеясь, что призрак перед ней исчезнет.

Он не исчез. Завитки были мягкими под ее пальцами; они говорили ей самое худшее, говорили то, чего она не хотела знать…

…что это не призрак.

Кайра испустила стон, ее ноги подогнулись, и она осела на пол, чувствуя себя так, будто у нее из груди вырвали сердце. Ее не было рядом, когда сестра умирала, а теперь и Молли тоже умерла одна.

Он забрал у нее их обеих.

Кайра едва могла дышать от тоски и чувства вины.

Она позволила убийце забрать ее драгоценную Молли.

Как она скажет об этом маме?

Кайра поднялась и вцепилась в край каталки. Ей необходимо было знать… и она смертельно боялась.

Убийца отрезал ей руки? Коробка была приготовлена для них?

Ей хотелось сказать Молли, как она сожалеет, что ей надо было лучше заботиться о племяннице, что, останься та жива, все было бы по-другому, она бы слушала ее больше, любила еще сильнее… Кайра отдернула простыню.

Руки Молли были на месте – скрещенные на груди, словно перед погребением.

Кайра согнулась пополам, подавляя рыдания, обливаясь слезами, которые закапали на простыню.

Она взяла Молли за руку…

…та была теплая.

Надежда и отчаяние охватили Кайру с одинаковой силой, когда она ухом прижалась к груди Молли.

Стук сердца.

Медленный, но ровный.

– Молли! Молли! – воскликнула она, целуя ее нежную кожу. Слезы Кайры намочили племяннице щеки. – Боже, спасибо тебе!

Кайра встряхнула Молли за плечи; веки у той дрогнули.

– Мол, это я, Кай!

Что он с ней сделал? Рядом она увидела шприц в металлическом лотке.

– Мол! – снова позвала она, встряхивая девушку.

Племянница застонала, приоткрыла глаза, потом закрыла снова.

Как вытащить Молли из этого жуткого подвала? Под самым потолком было окошко, но Молли туда не выбраться, да и она ее до него не поднимет. А по лестнице она сможет ее дотащить? В любом случае ей не убежать, волоча племянницу на себе.

Если он вернется… что будет с Изабель? Она ведь даже не знает, жива та или нет.

Кайра посмотрела на смарт-сет: 23:53.

Если Изабель еще жива и находится где-то в доме, у Кайры меньше десяти минут, чтобы добраться до нее.

Ей было плевать, что подумает Том. Надо ему позвонить. Ради Молли.

Ответа не последовало.

– Набери Алекс.

Алекс тоже не отвечала.

«Ты не в себе».

Она оставила сообщение.

«Алекс, прошу, ты должна мне помочь. Я на Дрейтон-лейн, где старая автомастерская. Там есть дом, он за кустами, сразу не заметить. Молли здесь. Он чем-то ее усыпил. Пожалуйста, приезжай!»

Она постояла секунду, а потом набрала 999 и вызвала полицию и скорую.

Как только экран смарт-сета погас, она запаниковала. Что, если Алекс не получит ее сообщение или, хуже того, не поверит ей? Что, если полиция и скорая их не найдут? Сказала ли она, что они в доме за гаражом? Кайра уже не могла вспомнить. Сколько им потребуется, чтобы доехать сюда?

И как же Изабель? Она еще здесь? Во втором ящике ее не было – означает ли это, что она еще жива?

Кайра снова посмотрела на смарт-сет.

Пять минут до полуночи.

Она перевела взгляд на Молли. Вероятно, та пролежит без сознания еще некоторое время. Она может остаться здесь и ждать… или пойти поискать Изабель. Она и так всем пожертвовала, чтобы добраться сюда. Сейчас нельзя все бросить.

Инстинкты бунтовали против того, что она собиралась сделать.

– Мол, дорогая, прости меня, но я обещаю, обещаю, я очень скоро вернусь.

Она погладила племянницу по голове и вгляделась в ее спокойное лицо. Перед ее мысленным взором возникла трехлетняя Молли, стоящая на тротуаре.

Кайра медленно толкнула металлический ящик обратно внутрь. Ее сердце едва не разорвалось от боли.

Она шагнула к двери и споткнулась обо что-то металлическое. Наклонившись, нащупала на пыльном полу какой-то предмет, подняла его и рассмотрела в луче смарт-сета – это был скальпель с блестящим острым лезвием. Она крепко сжала его в руке и еще немного постояла, вдыхая и выдыхая.

Медленно, осторожно поднялась по ступеням в прихожую. Принялась по порядку осматривать комнаты, освещая их фонариком и вдыхая запахи плесени и пыли.

Стоя возле лестницы, держась за столбик перил, она задрала голову и вгляделась в черную дыру наверху.

Она обязательно найдет Изабель.

Глава 40

Среда, 7 февраля 2035

23:58

На скрип ступеней, по которым она поднималась, ответило эхо, похожее на голоса незнакомых птиц в темноте. На стенах не было ни фотографий, ни картин, ни зеркал – лишь пустые рамки. Кайра посветила фонариком на потолок. Там был люк на чердак, но его давно заколотили и закрасили в несколько слоев. Похоже, туда много лет никто не поднимался.

Главная спальня оказалась совсем простой, похожей на монашескую келью – нейтральных приглушенных тонов, с односпальной кроватью, небольшим платяным шкафом и высоким комодом. Единственным украшением была старая фотография в рамке: мальчик и девочка, с одинаковыми серо-голубыми глазами и волосами мышиного цвета. Мальчик обнимал девочку за плечи. Это были те самые дети, которых она видела под кроватью. Кайра наклонилась, заглянула под кровать, постучала по доскам пола, ища, где может быть спрятана Изабель.

В полночь Изабель умрет. Возможно, она уже мертва.

Вторая спальня стояла пустая, с протертым старым нитяным ковром и жалюзи вместо портьер. Кровати там не было, только шкаф с открытыми дверцами. Внутри ни одной вешалки.

В двери следующей комнаты, к которой она направилась, торчал ключ – он легко повернулся, и Кайра вошла, держа скальпель перед собой в трясущейся руке.

Температура тут была заметно выше, чем в остальном доме. У стены стояла небольшая кроватка с розовым покрывалом, обои были в цветочек, занавески тоже. Кайра увидела кресло-качалку и мягкие игрушки… в спальне горел ночник.

Что это означало? Почему во всем доме, за которым не ухаживали много лет, сохранилась одна уютная и красивая комната? Она приподняла покрывало, и волоски у нее на затылке встали дыбом. Доска пола скрипнула под ней. Кайра резко развернулась и увидела на противоположном конце коридора маленькую девочку, стоящую перед закрытой дверью. Ту же девочку, что видела под кроватью. Как она могла забыть это лицо, эти огромные, перепуганные глаза?

Кайра выпрямила спину.

Девочку окружало призрачное свечение; остальной дом был темен и тих. Она подняла руку, маня Кайру за собой. Медленно переставляя ноги одну перед другой, Кайра двинулась к девочке. Кто она – призрак, как Скайлер, ведущий ее к Изабель?

Девочка стояла не шевелясь, и Кайра протянула к ней руку. Ее пальцы прошли сквозь видение, по которому, словно по воде, побежала рябь. Кайра взялась за ручку двери и открыла ее.

Там была ванная – мягкий свет свечей отражался от блестящей поверхности воды в ванне, наполненной до краев и окруженной розами и свечами, с которых на бортики стекал воск. Свечи и розы украшали раковину и подоконник; красная коробка плавала по воде, посверкивая в дрожащем свете, сверху украшенная бантом.

С перекладины для душевой шторки свисали серебряные цепочки. На каждой была подвеска – половинка сердца.

Четыре. По одной на каждую жертву, найденную в воде.

Одна для Скайлер, одна для Дженнифер, одна для Амелии. И одна для Изабель.

Кайра подошла ближе и с этого угла, глянув вниз, заметила, что коробка не плавает по воде, а стоит на чем-то, скрытом ранее за отраженными огоньками свечей.

Изабель.

Кайра уронила скальпель, бросила коробку на пол и потянулась к воде. Подсунула руки Изабель под мышки и подняла ее голову над поверхностью, но, стоя сбоку, не смогла удержать. Изабель скользнула обратно под воду. Кайра прыгнула в ледяную ванну, поставила ноги по бокам от худенького тела Изабель, выдернула пробку и снова попыталась поднять девушку. На этот раз ей удалось ее посадить, но верхняя половина ее тела беспомощно повалилась вперед. Кайра не знала, жива она или нет.

Она держала голову Изабель над водой, пока ванна выливалась – ужасно медленно. Сколько еще она сможет терпеть этот ледяной холод? Рядом она увидела три шприца, два из которых были пусты. Может Изабель еще быть живой? Он усыпил ее, как Молли? Сколько она пролежала в воде? Если недолго, убийца наверняка еще близко.

Она снова подхватила Изабель под мышки и потянула изо всех сил. Ее ноги заскользили, и она упала на девушку сверху.

Встала, мокрая насквозь, и позвала:

– Изабель! Изабель, очнись!

Кайра рывками подняла ее, так что голова Изабель перевесилась через край ванны, а руки коснулись мокрого пола. Кайра вылезла сама, задрала ноги Изабель и перебросила их на другую сторону; Изабель вывалилась на пол, как новорожденный жеребенок.

Тяжело дыша, Кайра перевернула девушку на спину и пощупала у нее пульс.

Ничего.

– Давай, Изабель! – крикнула она. Кайра сложила руки и надавила Изабель на грудь. Она вся дрожала, ледяная вода пропитала ей одежду.

Запрокинув голову девушки, Кайра сделала ей в рот несколько выдохов, а потом начала непрямой массаж сердца. Ее руки так замерзли, что она их почти не чувствовала, пока давила на крошечную грудину Изабель.

Кайра приложила ухо Изабель к сердцу – пульса не было.

«Ну же, Изабель! Нельзя, чтобы он победил! Дыши, умоляю тебя, дыши!»

Она снова вдохнула в легкие девушки воздух и сделала еще тридцать нажатий на грудь, считая вслух. Несмотря на холод, Кайра обливалась потом. Обессиленная, она опять прижалась ухом к груди Изабель и услышала слабый стук.

Изабель закашлялась, выплевывая воду. Она была дезориентирована и тихо стонала, ее руки слабо дергались, пока Кайра, мокрая и измученная, усаживала ее спиной к ванне и прижимала к себе, чтобы согреть.

– Все хорошо. Все хорошо, – повторяла Кайра.

Когда девушка продышалась, Кайра, все еще дрожа от холода и шока, побежала в спальню за одеялом. Нельзя было, чтобы Изабель мерзла, пока они ждут скорую – наверняка та вот-вот приедет. Ночник погас; в лунном свете комната выглядела пугающе. Кайра хотела включить фонарик, но смарт-сет, побывавший в воде, не реагировал. Где же скорая? Почему до сих пор никого нет? Алекс получила ее сообщение?

Она стащила с кровати покрывало и бросилась назад в ванную. На секунду замерла на пороге, прислушиваясь. Теперь, когда она отыскала Изабель, ее главной заботой была Молли. Что, если лекарства подействовали на нее и сердце племянницы остановилось? Надо скорей укутать Изабель и бежать вниз проверить Молли.

Зубы Изабель громко стучали, кожа покрылась мурашками. У нее закатывались глаза, она что-то неразборчиво бормотала. Кайра наклонилась над ней и завернула в покрывало. Потом погладила по щеке и шепнула:

– Не волнуйся, я только на минутку и сразу же вернусь.

– Не думаю, – произнес спокойный негромкий голос у нее за спиной.

Ошеломленная, она осела на пол и подняла голову. В последний раз она видела это лицо пятнадцать лет назад. Этот человек сидел за рулем скорой и пропустил ее на завод по переработке отходов.

– Стивен Феннинг, – выдохнула она.

Его короткие темные волосы были аккуратно зачесаны набок, щеки тщательно выбриты, на подбородке темнела ямочка. Он выглядел обыкновенным – если не считать шрама на глазу, из-за которого радужка стала молочно-белой, как опал.

От его спокойствия Кайру обуял ужас.

Изабель, бледная и дрожащая, все еще дышала. Как теперь Кайре ее защитить? О боже, Молли там внизу, совсем одна! Жива ли она?

– Что ты сделал с моей племянницей?

Она попыталась встать, броситься на него, но у убийцы было преимущество – он уже стоял. Он пнул ее под ребра с такой силой, что те хрустнули. Убийца за волосы оторвал Кайру от пола и взял ее шею в захват.

Кайра попыталась отбиваться, тоже ударила его под ребра – локтями, – и он, охнув, ее отпустил. Она отскочила в сторону.

– Я все про тебя знаю, Стивен! – прохрипела она, цепляясь за раковину. Ей нужны были ответы – что бы ни случилось дальше.

– Знаешь что? – спросил он так же негромко. Он держал руки перед собой, собираясь опять ее схватить.

– Почему ты стал парамедиком, Стивен? – спросила она, потирая горло. Ее ребра горели от боли. – Оказался недостаточно умным для врача? Ох уж эти выдумки, что серийные убийцы все сплошь гении! Наверное, ты тоже так думаешь о себе?

Он повернул голову в одну сторону, потом в другую, не сводя с Кайры глаз.

– Я стал парамедиком, чтобы помогать людям, – ответил он без тени иронии.

– Нет, помощь была только предлогом. Так ты находил своих жертв, верно? – спросила Кайра, выпрямляясь и глядя ему в лицо. – Людей, которым больно, тяжело, которые нуждаются в тебе. Ты любишь, чтобы в тебе нуждались, да, Стивен? Если тебе нравится спасать людям жизни, почему ты не спас Изабель?

Он пожал плечами.

– У Изабель есть важное дело, и она его исполнит, – сказал он с уверенностью и спокойствием. – Никто не сможет этому помешать.

– Ты отнюдь не силач, Стивен, – усмехнулась она, пытаясь между словами восстановить дыхание. Сможет она сбить его с ног, если бросится внезапно? Рискованно, конечно, но альтернатива одна – он убьет их всех, и очень скоро. Или продолжать заговаривать ему зубы, пока не приедет скорая? Если он сосредоточится на ней, то может забыть про Молли.

«Они ведь едут, правда?»

– Ты всегда выбираешь миниатюрных женщин. Это чтобы легче было их одолеть? – Похоже, ее слова не попали в цель, и Кайра добавила: – Твоя мама была маленькая, да, Стивен? Поспорить могу, твой отец ее бил. – На этот раз она угадала. Выражение его лица изменилось.

Он схватил ее и швырнул о стену ванной, заорав:

– Это он! Он виноват! Может, он и не сделал этого своими руками, но виноват он!

Его лицо исказилось от гнева.

Она покосилась на пол, пытаясь отыскать скальпель.

– Ты ничем не лучше него! – продолжала провоцировать Кайра. – Выбираешь маленьких женщин и похищаешь их. Бьешь, унижаешь. Научился у отца, да?

– Он мне не отец! – крикнул Стивен, наступая на нее. – Он был парнем моей матери. Мы с Дэвидом Ломаксом совсем не похожи!

Он скривился, будто это имя обожгло ему рот.

«Дэвид Ломакс!»

– Если бы можно было вернуть все назад, я убил бы этого ублюдка! – Он ударил кулаком в стену над ее головой, и Кайра дернулась всем телом.

– Вот почему ты подставил его? Сделал все, чтобы его обвинили? – спросила она, пытаясь скрыть свой страх. Сумеет она тянуть разговор, пока не подоспеет подмога?

«Они же в пути, да?»

Стивен выпрямился, сделал глубокий вдох, словно стараясь взять себя в руки.

– Я хотел, чтобы он страдал за то, что сделал с моей семьей.

– Но сейчас ты заставляешь страдать Изабель. И другие женщины пострадали от тебя, – умоляющим тоном произнесла Кайра.

Он успокоился и пару секунд постоял неподвижно. Потом зловеще улыбнулся:

– Я слышал, что ты сказала своей сестре, давным-давно, в кафе. Еще одна ужасная мать. – Он поцокал языком. – Твои слова, не мои.

Сердце Кайры сжалось. Откуда он мог об этом знать? Он что, был там, в кафе, и похитил Эмму? «Твои слова». Что он имеет в виду?

– А теперь Молли там, внизу. Молодая, красивая и невинная, – продолжал он, высоко задирая брови.

Желудок подкатился у Кайры к горлу.

– Не трогай ее! – начала она. «Иисусе, прошу, пусть она только будет жива!»

Он прыгнул вперед, грубо схватил ее за шею, наклонил над ванной и прошипел ей в ухо:

– Слишком поздно. Для всех вас.

Ванна так и не вылилась – воск от свечей закупорил сток.

Он опустил ее головой в ледяную воду.

Кайра забилась в его руках, охваченная мгновенно нахлынувшей паникой. Она пыталась пинать его ногами, но те скользили по мокрой плитке. Ее легкие горели огнем от невозможности сделать вдох.

Его сильные, уверенные руки крепко ее держали. Ослабевшая от боли, сломленная мыслью, что своими словами вынесла сестре смертный приговор, Кайра уже готова была сдаться. Силы покинули ее.

Мгновение спустя он выдернул ее из воды. Пока Кайра судорожно хватала ртом воздух, убийца прошептал:

– Не беспокойся, я знаю, что ты ее любишь. Я прослежу, чтобы она получила твое сердце. Я уже приготовил для него коробку.

Он снова окунул ее в воду.

Она еще слабо дергалась, в отчаянии взмахивая руками; вода, залившаяся в уши, заглушала звуки, которые долетали до нее как будто из другой вселенной. От недостатка кислорода мозг начал отключаться, она опять запаниковала и забилась из последних сил, но все было бесполезно, он победил.

Внезапно ее разум успокоился. Мелочные повседневные дела и проблемы, планы на жизнь, беспокойство о будущем, труды и радости исчезли; остались мысли лишь только о любимых – маме, отце, Эмме, Молли…

Она всех подвела.

Холод проникал в ее тело, сознание погружалось в темноту.

Она пыталась. Все эти жертвы, все усилия… они ни к чему не привели.

Холод превратился в ноющую боль в каждой клеточке ее тела.

Она почувствовала, что сдается, уплывает во мрак.

Пусть будет как будет.

Руки на ее шее ослабили хватку, потом дрогнули. Стивен качнулся вперед, прижав ее всем весом к бортику ванны, а потом отпустил.

Инстинкт самосохранения, как будто покинувший Кайру секунду назад, опять ожил, и она вырвалась из воды.

С мучительным всхлипом втянула носом воздух, вытирая с лица воду, пытаясь отдышаться. Обернулась, широко распахнув глаза.

Стивен лежал, распростертый на полу.

Молли стояла в дверях ванной с хирургическим молотком в руках. Белая сорочка и бледное лицо делали ее похожей на призрак.

– Боже мой, Молли! – Кайра с трудом разогнулась и бросилась к ней.

Племянница все еще была как пьяная, но в ее глазах мелькнуло узнавание.

– Молли, нам надо выбираться отсюда…

Кайра посмотрела на Изабель, лежавшую на полу. Стивен был без сознания, но Кайра не могла оставить ее с ним.

Внезапно он дернулся и схватил Кайру за руку, больно вцепившись ногтями в ладонь. Держась за нее, поднялся с пола и ударил Молли в лицо кулаком.

Потом повернулся к Кайре: кровь от раны на голове заливала ему лицо, белки глаз и зубы демонически белели на малиновом фоне. Он попытался снова окунуть ее в ванну.

Кайра упала на колени, чтобы увернуться от его рук, и пальцами нащупала, наконец, на полу холодный металл.

Она замахнулась и не попала, но на второй раз лезвие ударилось о кость в его лице, соскользнуло и прорезало плоть. Он закричал от боли и упал на пол, недвижимый.

Измученная и ослабевшая, Кайра осела на землю рядом с Молли, которая со стоном сползла вниз по дверному косяку. Кайра обняла племянницу, прижала к себе, потом посмотрела на Изабель, все еще укутанную в покрывало. Та открыла глаза и озиралась с недоуменным видом.

Рядом с ними, не шевелясь, лежал Стивен Феннинг; из одной глазницы у него торчал скальпель, а из второй слепо таращился молочно-голубой глаз.

Молчаливые тени окружили их хороводом – Дженнифер, Мэделин, Джессика, неизвестная, Амелия, Скайлер, Кейли и Эмма. Они смотрели на Кайру ласково; не было ни страха, ни грусти, только покой. Она чувствовала, что их боль и муки прошли.

Они улыбались, глядя, как она прижимает к себе Молли и рыдает.

Глава 41

Четверг, 8 февраля 2035

09:16

Через закрытые веки Кайра ощутила на себе солнечный свет. Подушечками пальцев нащупала хлопок простыни, почувствовала под головой мягкую подушку. Попыталась вдохнуть поглубже и едва не охнула от резкой боли в ребрах. Стоит ли открывать глаза? Что, если она увидит шторы в цветочек… качалку… ночник?

Вместо этого она с облегчением увидела госпитальную белизну и медицинское оборудование у своей постели. На стене перед ее глазами беззвучно работал телевизор: там показывали старый фарфор – корявые фигурки с заоблачными ценниками.

Каким-то образом ей удалось выбраться из того ада.

Но где Молли? А Изабель – она выжила? Воспоминания о вчерашней ночи еще не вернулись, как будто мозгу требовалось время для загрузки.

– Кайра… – Джимми сидел в кресле рядом с ней. Он выпрямился и придвинул кресло ближе. – Ты очнулась, – мягко сказал он.

Она попыталась пошевелить пальцами в знак приветствия.

– Молли? – только и удалось ей прошептать.

– Она здесь… этажом ниже… в другом отделении. С ней все будет хорошо.

Кайра сделала глубокий вдох, поморщилась и, наконец, улыбнулась.

– Он колол ей… – начала она, вспоминая железный ящик из морга и шприцы, свой ужас, когда она увидела Молли, лежащую как мертвая… Волоски у нее на руках встали дыбом.

– Мы знаем. Врачи хорошо заботятся о ней. С Молли твоя мама. С ней все будет в порядке.

Он взялся за свой смарт-сет:

– Я обещал твоей маме, что напишу, как только ты очнешься.

– Изабель?

Он открыл рот, собираясь ответить, но тут дверь распахнулась и вбежали дети: мальчик постарше и девочка помладше.

Кайра окаменела; боль в ребрах вспыхнула с новой силой. Паника навалилась на нее.

«Нет, нет, нет! Я думала, это кончится, когда его поймают…»

Почему она видит их сейчас, когда все позади?

– В чем дело?

Похоже, Джимми обращался не к ней.

Дети замерли и уставились на Кайру. Девочка показала на нее пальцем и пробормотала что-то неразборчивое.

– Зашли не в ту палату? – спросил Джимми.

Он тоже их увидел!

Кайра выдохнула с облегчением.

Женщина влетела следом за детьми, держа в руках воздушный шар, бутылку с водой, цветок в горшке, обернутом подарочной бумагой, детский рюкзак и свою сумочку.

– Дедушка в соседней палате! – с упреком сказала она, пытаясь переложить вещи так, чтобы освободить одну руку и подхватить малышку. – Простите, тут все двери одинаковые. Мне так неловко.

Она подтолкнула детей к дверям, снова извинилась, и они все вышли.

Сердце Кайры торопливо стучало, усиливая боль в ребрах.

– С Изабель тоже все будет хорошо, – сказал Джимми, – благодаря тебе. Она в реанимации, но выживет.

Кайра лежала на прохладных простынях, предвкушая, как будет наслаждаться долгожданным облегчением, когда пройдут боль и усталость, когда у нее будет время обдумать все, что произошло.

Наконец, она осмелилась задать вопрос, которого боялась больше всего. Ей надо было знать.

– Мы его поймали?

– Ты его поймала, – сказал Джим негромко и твердо, с блестящими глазами.

Она дала себе секунду, чтобы это осознать.

– А он… с ним…

– Он в больничном крыле тюрьмы. Из которой больше не выйдет.

Удовлетворенная, Кайра снова опустила веки и позволила своему телу расслабиться на комфортабельном матрасе.

Наконец-то в безопасности.

Она открыла глаза и заметила на его лице беспокойство. Он быстро отвел взгляд.

– Джимми, в чем дело?

Вместо ответа он потряс головой:

– Ни в чем, все прекрасно.

– Его же не выпустят?

– Нет-нет. – Он похлопал ее по руке.

– И со мной все будет в порядке?

Он ответил не сразу.

– Джимми?

– Надо будет посмотреть, как пойдут дела, когда тебя отсюда выпишут. Твой мозг может быть травмирован. А просканировать тебя я не могу, потому что Министерство обороны конфисковало Кассандру.

Ей стало нехорошо от одной мысли о лаборатории. Но думать, что ее технологию, ее изобретение забрали люди, понятия не имеющие о последствиях его применения, было еще мучительней.

Без Кассандры Феннинг – человек, который убил ее любимую сестру, похищал и убивал других женщин, разрушил столько жизней, – так и не был бы пойман. Изабель Марсден погибла бы. А правосудие бы не восторжествовало.

В правильных руках ее технология могла в будущем сделать столько добра! Но какую цену она сама заплатит? Сколько времени уйдет на ее восстановление? И не только от страха и шока после нападения Феннинга, но и от побочных эффектов технологии?

– Мы можем построить новую Кассандру?

– Боже, Кайра, тебе не кажется, что она и без того причинила немалый ущерб? Мы не можем допустить, чтобы подобное произошло еще с кем-то…

– В каком смысле «еще с кем-то»? – забеспокоилась она. – Джимми, я же поправлюсь, правда?

Их взгляды встретились.

– Эти фантомы – с его поимкой они обязательно исчезнут! – воскликнула Кайра. Кого она пыталась убедить – его или себя? – Они всего лишь психологические проекции, вызванные травмой. Только и всего. Теперь, когда стресс позади…

– Ты же нейропсихолог… последствия могут быть серьезнее.

– Нет. Со мной все будет хорошо, – настаивала она.

Джимми не ответил, и Кайра повторила:

– Со мной все будет хорошо. Мы найдем другую лабораторию, где сможем работать вместе, начнем собственный бизнес…

– Конечно, конечно, – кивнул он, чтобы ее успокоить.

В дверь постучали.

– Джимми, не говори им… Пожалуйста!

Он не ответил.

Мать Кайры ввезла в палату Молли в кресле-каталке. Джимми поднялся.

– Думаю, вам лучше пообщаться наедине, – сказал он и, прежде чем выйти, ласково поцеловал Кайру в макушку.

Как только кресло оказалось возле кровати, Молли выбралась из него и повалилась на Кайру.

– Боже мой, Кай! Кай! – зарыдала она. Кайра обхватила племянницу обеими руками и прижала к себе. Она чуть не задохнулась от боли в ребрах, но оно того стоило.

Выражение лица матери напомнило ей случай, когда лет в восемь она потерялась в парке, – одновременно ярость и облегчение.

– Она в порядке? – спросила Кайра мать, гладя Молли по спине.

– Врачи говорят, лекарство уже вывелось. Ее еще немного понаблюдают, но в целом все хорошо. Для нее продумывают программу психологической реабилитации. – Голос матери вдруг повысился на целую октаву: – Вы с ума меня сведете! – вскричала она. – Честное слово, дорогая, ты в последнее время вела себя так странно! Этот чертов Том Морган – вечно ты расстраиваешься, стоит ему оказаться поблизости.

Том… он вообще знает, что случилось прошлой ночью? Он проверил свой смарт-сет, видел пропущенный вызов от нее? Она не могла вспомнить.

– Прости, мам.

– Думаю, тебе лучше пожить с нами какое-то время, – строго сказала та. – Врачи говорят, ты нуждаешься в отдыхе, кто-то должен присматривать за тобой…

– Ну, может быть, ненадолго… – Кайра улыбнулась.

– Я потеряла Эмму. И думала, что потеряла и вас тоже, – шепнула мать. Кайра взяла ее за руку.

Молли села. Она выглядела получше, хотя ее лицо оставалось бледным, а под глазами темнели круги.

– Ты ведь поживешь с нами, Кай? Вот будет здорово! Сможем вместе смотреть фильмы, меняться одеждой…

– Поговорим об этом, когда меня выпишут, – ответила она.

– Ладно, хорошенького понемножку. Кайре надо отдохнуть, – сразу вмешалась мать.

– Мы же его поймали, Кай, правда? – Лицо Молли было одновременно серьезным и очень детским.

– Поймали, Мол. Молотком ты сработала на отлично, – улыбнулась Кайра в ответ.

Молли просияла.

– Он сгниет в тюрьме, – злорадно добавила Кайра.

– Заслужил, – кивнула Молли.

– Мы еще зайдем к тебе попозже, – кивнула мать, разворачиваясь к выходу.

– Ты молодец! – сказала Кайра, пока мать вывозила Молли из палаты.

Джимми вернулся и сел в кресло рядом с кроватью.

На экране перед ними показывали новости: арест Феннинга и съемки Дома с липами. При дневном свете дом выглядел совсем другим; во дворе, где раньше находилась автомастерская, стояли полицейские машины и суетились криминалисты. Никакого сходства с предыдущей ночью.

Воспоминания, которые она до этого момента отгоняла, нахлынули на нее: стук тарана, когда полиция взламывала двери, крики – кто-то звал ее по имени, – испуг, с которым она уставилась на парамедика в форме, радостный возглас «Она здесь!», когда на Изабель развернули покрывало, ее борьба с парамедиком, пытавшимся осмотреть Молли…

А потом Том – его объятия и успокаивающие уговоры.

Она вспомнила, как прижималась к нему, пока он вел ее вниз по лестнице, как Молли вынесли на носилках и погрузили в скорую помощь, но потом… все тонуло в темноте.

– Том пришел за мной, – просто сказала она.

– Он мне позвонил, сообщил, что произошло. Что ты в больнице.

– А больше он ничего не сказал?

Джимми потупился. Потом поднял глаза и посмотрел на нее.

– Сказал, что ему очень жаль.

Она кивнула.

– Конечно, это уже не имеет значения.

В этот момент Том появился на экране.

– Прибавить звук, – скомандовала Кайра.

«Да, были допущены ошибки, и мы не снимаем с себя ответственности за них. Впредь наш департамент будет принимать все меры, чтобы к свидетелям относились без предубеждения – для повышения эффективности нашей работы. Апелляцию Дэвида Ломакса рассмотрят сегодня же, и, в зависимости от исхода, мы выплатим положенную компенсацию, но должен сказать, что мы охотились на преступника, который сделал все, чтобы подставить Ломакса, и случай поэтому был крайне необычным…»

– Выключить, – слабо сказала Кайра.

– Тебе надо отдыхать, – заметил Джимми. – Поспи. Я буду поблизости.

Кайра посмотрела, как он выходит, и закрыла глаза. Хорошо было повидаться с ним и с матерью, но самую большую радость и облечение принесли ей встреча с Молли и новость о том, что Изабель жива и поправляется.

Кайра чувствовала себя измотанной, у нее разболелась голова, поэтому, когда дверь открылась снова, она осталась лежать с закрытыми глазами в надежде, что вошедший оставит ее в покое и даст поспать.

Вместо этого кто-то сел на кровать рядом с ней и погладил по волосам.

– Ты точно так же меня гладила и держала за руку, когда я была маленькой и не могла заснуть.

Это ведь не может быть Молли, правда? Только что мать увезла ее в кресле-каталке на другой этаж.

Голос был женский – почти шепот – и смутно знакомый. Кайра ощущала себя такой слабой! Ее голова работала вполсилы – пока что с этим приходилось мириться.

– Ты всегда заботилась обо мне. Такая любовь не может закончиться.

Неужели? Нет, не может быть! Кайра не хотела открывать глаза, чтобы чары не разрушились.

Ей хотелось так и лежать, не думая ни о Феннинге, ни о Томе, ни о Кассандре. Мерное поглаживание по волосам внушало чувство глубокого умиротворения и покоя.

– Спасибо, что спасла мою Молли.

Слезы счастья увлажнили ей веки. Наконец-то она избавилась от бремени вины. Молли в безопасности, Феннинг за решеткой и никому больше не причинит зла…

Оно того стоило.

Кайра чувствовала, что куда-то падает, улетает…

– Спи, – прошептала Эмма. – Теперь я позабочусь о тебе.

Примечания

1

Автор совершает распространенную ошибку, приписывая слова эпиграфа автору книги «Двери восприятия». На самом деле, судя по всему, источником цитаты является фраза Рэя Манзарека, сооснователя легендарной группы The Doors («Двери»), названной в честь этой работы Хаксли; изначально это фраза была такой: «Существуют вещи, о которых мы знаем, и вещи, о которых мы не знаем, вещи известные и вещи неизвестные, а между ними – двери; мы эти двери и есть».

(обратно)

2

Если приставка «нано» обозначает, что в технологии используются частицы, чей размер не превышает сотен миллиардных метра, то «пико» указывает на триллионные метра.

(обратно)

3

В этих фильмах Кью отвечает за снабжение Бонда орудиями, созданными с применением новейших секретных технологий.

(обратно)

4

Т. е. миндалевидное тело головного мозга, один из центральных нейроузлов формирования эмоций, отвечающий в т. ч. за реакцию страха.

(обратно)

5

Помещение для лабораторных животных.

(обратно)

6

Здесь: почерк.

(обратно)

7

Свертывание крови.

(обратно)

8

Поведенческий.

(обратно)

9

Это представление эволюционировало из идеи о мицпе как символе нерушимого договора: в Книге Бытия один из библейских патриархов, Иаков, заключил такой со своим тестем Лаваном, и как гарантию того, что договор всегда останется в силе, они возвели сооружение из камней наподобие сторожевой башни на границе между своими землями; на подвесках цитируются слова Лавана из соответствующего фрагмента (Быт. 31:49).

(обратно)

Флибуста

Свидетель Икс (fb2)

Сара Мурхэд Свидетель Икс

* * *

* * *

* * *

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

* * *

Глава 22

Глава 23

* * *

Глава 24

Глава 25

* * *

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Примечания

1

2

3

4

5

6

7

8

9

Оглавление

Сара Мурхэд
Свидетель Икс