Отвергнутая целительница для Дракона (fb2)

- Отвергнутая целительница для Дракона (Морские королевства - 2) 738K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александра Берг

Александра Берг
Отвергнутая целительница для Дракона

Глава 1

Осень в этом году словно решила отыграться за все прошедшие летние дни. Сентябрь только-только закончился, а воздух уже успел пропитаться сыростью, запахом прелых листьев и сладковатой гнилью падалицы, обильно усыпавшей сады.

Небо, затянутое серым, словно выцветшим сукном, то и дело проливалось холодными, колючими каплями дождя. Они хлестали по лицу, забирались за воротник, заставляя ёжиться и кутаться в тонкий шерстяной плащ.

Однако я упрямо шла вперёд, не обращая внимания на капризы погоды.

"Сегодня!" – твердила я про себя, сжимая в кармане заветный листок бумаги. – "Сегодня проездом в городе будет месье Жерар!"

Мой бывший преподаватель, и он пообещал привезти мне семена редких лекарственных растений. Ради такого события я готова была босиком пройти от дома до Блошиной Площади. Главное – не опоздать!

Я ускорила шаг, не замечая луж, разросшихся на мостовой. Одна из них, коварно притаившаяся под слоем опавших листьев, предательски хлюпнула под ногами, окатив подол платья грязными брызгами.

“Увидит тётя Ванда, обязательно вставит свои пять копеек”, – мелькнуло в голове, но я лишь отмахнулась от мысли о возможном споре. Госпиталь, где остановился месье Жерар, был уже неподалёку. Я узнала его очертания – низкое, выстроенное из белого кирпича здание с покатой черепичной крышей, высилось в конце улицы.

Промокшая насквозь, я взлетела по ступеням крыльца и юркнула в полумрак старого здания. Внутри было сумрачно и тихо, лишь капли дождя, стекая с моей одежды, выбивали дробь по каменному полу. Глаза никак не могли привыкнуть к густому полумраку, и в этом полумраке я угодила прямо в стальные объятия незнакомца.

Столкновение было таким неожиданным, что я едва не вскрикнула. Сильные руки, словно тиски, сомкнулись на моей талии, увлекая в пучину терпкого мужского аромата. Длинный кожаный плащ незнакомца был холодным и мокрым от дождя, и от этого близость ощущалась особенно сильно.

– Отпустите меня! – пролепетала я, пытаясь высвободиться из цепких мужских рук.

– Какая птичка залетела в мои сети, – раздался сверху насмешливый голос.

Мужчина был выше меня на целую голову, и это несмотря на то, что в своей семье я была самой высокой. В детстве это доставляло мне немало хлопот: дети, как известно, бывают жестоки. Но эти испытания не сломили меня, а лишь закалили характер и научили давать отпор.

– Как вы смеете?! – гневно воскликнула я, приподнимая голову.

Глаза уже привыкли к темноте, и я смогла рассмотреть мужчину во всех подробностях.

На вид ему было лет тридцать, не больше. Красивый… Но красота необычная. Он точно не из нашего города. Возможно, даже не из нашей страны.

“Южанин” – догадалась я.

Смуглая кожа, острые скулы, о которые, казалось, можно порезаться. Тёмные, как ночное небо, миндалевидные, хищные глаза, и ямочка на подбородке, которая придавала его образу обольстительную пикантность.

Я невольно вдохнула его аромат. От него пахло бергамотом, мускусом и… морем! Пусть я никогда не видела моря, но я буквально ощутила на языке солёный привкус морского бриза. Необычное, пьянящее сочетание. От него у меня закружилась голова, а волоски на руках встали дыбом.

Будь здесь кто-нибудь из моих досужих тётушек, они бы непременно сказали: "Кара, от таких мужчин нужно держаться подальше!"

И пожалуй, я бы с ними согласилась.

От незнакомца веяло опасностью. Словами не описать. Ты буквально чувствуешь, как желудок перехватывает стальной канат и кто-то невидимый сжимает его. Чувствуешь, как волоски на руках и затылке приподнимаются. Как по спине пробегает ледяная змея.

В его присутствии все инстинкты кричали "Беги!", но тело отказывалось слушаться. Ноги будто приросли к земле, а язык превратился в сухой листок. Я не могла пошевелиться, не могла произнести ни слова, только смотрела на него снизу вверх, словно загипнотизированная.

Его губы тронула лёгкая улыбка, будто он почувствовал моё смятение и наслаждался им.

– Птичка… – снова протянул незнакомец с насмешкой.

Только после этого я отмерла. Помотала головой, прогоняя странное наваждение, вызванное, должно быть, проклятым дождём и внезапностью встречи.

– Я не птичка, – прошипела я, изо всех сил упираясь руками в грудь незнакомца. – Немедленно отпустите меня!

– Куда же ты так торопишься? Дождь ведь и не думает прекращаться.

– Я здесь не из-за дождя! Мне нужно увидеться кое с кем.

– С кем же?

– С месье Жераром! – выпалила я.

Боги, и зачем я вообще отвечаю на его вопросы?

– Он твой любовник?

– Что… – я едва воздухом не поперхнулось от подобной наглости.

– Я видел его, – как ни в чём не бывало, продолжил мужчина. – Он не староват для тебя?

– Да, что вы несёте? У меня есть жених! – наконец, опомнилась я. – И кто вы вообще такой?

– Обольститель, поджидающий хорошеньких, беспомощных девушек под покровом ночи… – продекламировал мужчина с театральным поклоном и снова улыбнулся этой своей самодовольной улыбкой.

Подобное поведение было просто невыносимо. Этот мужчина… Хотя нет, назвать его мужчиной у меня язык не поворачивался. Мужлан! Самонадеянный, наглый мужлан, каких полно в грязных притонах и тёмных подворотнях Стэйтса. А значит… Значит, и мне можно не церемониться! Он ещё не знает, с кем связался.

Хорошенькая – возможно! Беспомощная – это вряд ли.

Я была магом. Для девушки весьма сильным, так что я могла за себя постоять.

Выпрямив спину, я расправила плечи и, глядя прямо в глаза наглому незнакомцу, едва заметно улыбнулась уголком губ. Пусть… пусть позабавится ещё немного. А после  узнает, что бывает с теми, кто путает беспомощность с хорошим настроением.

Внутри меня уже закипала сила, тёплая волна разлилась под кожей, концентрируясь в кончиках пальцев. Я не собиралась прибегать к магии без крайней необходимости, но этот наглец уже изрядно испытал моё терпение.

Я уже готова была нанести удар, как со второго этажа донеслись тяжёлые шаги. Незнакомец обернулся, на мгновение отвлекаясь. Этой доли секунды мне хватило, чтобы резко ударить его носком ботинка в колено – боль от такого удара просто невыносима.

Незнакомец охнул, разжав хватку.

И тут я заметила, как на миг его зрачок изменился, сузившись до вертикальной щёлки, как у змеи.

“Дракон!” – осенило меня.

– Всего доброго! – выдала я, пользуясь замешательством мужчины и, юркнув в сторону, бросилась по коридору к лестнице.

На мгновение мне показалось, что он бросится следом, чтобы отомстить за пинок, но я услышала лишь, как хлопнула входная дверь.

Я еще какое-то время стояла на лестнице, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

“Месье Жерар, не будет ждать вечно, Кара!” – предупредил меня внутренний голос.

Согласившись с ним, я сделала глубокий вдох и направилась на второй этаж.

Записка от месье Жерара, которую доставил посыльный, гласила, что он ожидает меня в кабинете двести сорок восемь. Я прошла вереницу дверей, пока, наконец, не достигла нужной. Приглушённо постучав, я вошла.

Месье Жерар стоял у стола в окружении нескольких врачей-магов. Все они были увлечены оживлённой беседой и не сразу заметили моего появления. Пришлось кашлянуть, чтобы привлечь внимание.

– А, вот и ты! – улыбнулся месье Жерар, заметив меня.

Он уже успел накинуть дорожный плащ и, судя по всему, собирался уходить. Я пришла как раз вовремя.

– Я уже начал волноваться, что посыльный заблудился вместе с запиской, – продолжил мой бывший преподаватель.

– Нет—нет, – улыбнулась я в ответ, – просто не могла раньше вырваться…

“…из цепких лап одного нахала”, – мысленно добавила я.

– Понимаю, – кивнул Жерар Кросби. – Господа! – обратился он к врачам. – Позвольте представить одну из моих лучших учениц – Кару Эванс. Талантливая целительница. Вам бы такой кадр пригодился, а, Кирби?

– Простите, – вальяжно произнёс тучный мужчина, выступая вперёд, – но Госпиталь Святой Софии не принимает на работу женщин.

– Разве что санитарками или уборщицами, – раздался чей-то смешок из группы врачей.

Я сжала кулаки, сдерживая гнев. Увы, наша страна славилась своими архаичными порядками. Несмотря на диплом Королевской академии магии, после выпуска я оставалась не у дел. Хотя, признаться, дело было не только в этом. Мой жених, Генри Мор, категорически воспротивился тому, чтобы я работала. Единственной моей отдушиной была маленькая оранжерея, которую построил для меня отец. Там я выращивала экзотические цветы и лекарственные травы. Иногда помогала горожанам, поскольку местные целители-снобы за свои услуги драли три шкуры.

– Не берёте женщин? – фыркнул Жерар Кросби. – Ну и зря! Нашему обществу давно пора отказаться от всех этих устаревших предрассудков. Не в Тёмные века живём, господа! – с этими словами он гордо выпрямился и, поправив край плаща, направился к выходу. – Пойдём, Кара, – бросил он, ободряюще хлопнув меня по плечу, – не будем мешать уважаемым врачам работать.

Когда мы вышли в коридор, преподаватель достал заветный мешочек с семенами.

– Вот, как и обещал.

Я с трепетом приняла драгоценный дар. Семена редчайшего целебного растения с дальних островов – настоящее сокровище!

– Благодарю вас, – произнесла я, бережно пряча мешочек в карман. – Вы не представляете, как много это для меня значит.

– Я бы мог отправить мешочек с посыльным, но мне захотелось поговорить. Как ты? Рассказывай, мне интересно послушать!

Прошло уже полгода с моего выпуска, а такое ощущение, что всё это было только вчера. Когда многие девушки обучались на дому или в пансионах для благородных девиц, отец позволил мне поступить в академию. Хорошее было время. Самое лучшее! Именно в академии я познакомилась с Генри.

От мысли о женихе в сердце разлилось приятное тепло. Ещё месяц и мы станем мужем и женой.

– Значит, ты выходишь замуж?! – воскликнул Жерар Кросби. – Поздравляю! А как же твоя практика? Слышал, что ты принимаешь на дому местных.

– После медового месяца, думаю продолжить.

– Замечательно! Ты всё правильно делаешь, Кара. Твой факультет может гордиться тобой.

– Спасибо, – я улыбнулась.

Как только мы вышли на улицу, ветер швырнул в лицо очередную горсть холодных капель. Незнакомец был прав – дождь и не думал останавливаться.

Я поёжилась от холода.

– Мой экипаж, – месье Жерар кивнул в сторону пролетки, запряжённой гнедой кобылой. – Пойдём, я довезу тебя до дому.

– Вы разве не опаздывает?

– Брось! Разве я оставлю свою ученицу под таким ливнем?

Мы подошли к пролетке. Кучер, укутанный в плотный плащ, ловко спрыгнул с козел и распахнул перед нами дверцу.

Внутри было сухо и уютно. Мягкие сидения приятно пахли кожей и чем-то пряным. Я прижалась спиной к тёплой обивке и вытянула замёрзшие ноги к специально подставленной жаровне.

– Итак, свадьба через месяц, говоришь? – вновь поинтересовался месье Жерар. – Генри наверняка счастливчик.

– Да, он очень ждёт, – ответила я, чувствуя, как щёки снова начинают пылать.

– А где пройдёт церемония?

– В церкви Святого Людовика. А праздновать будем в загородном доме Генри.

– Должно быть, это будет грандиозное торжество! – воскликнул Жерар. – Твой отец не поскупится на пышную свадьбу для своей единственной дочери.

Я кивнула. Отец действительно не жалел сил и средств, чтобы сделать мой праздник незабываемым. Но, если честно, меня гораздо больше волновала сама церемония и предстоящая семейная жизнь.

До дома мы добрались на удивление быстро. Поблагодарив и поспешно попрощавшись с преподавателем, я буквально выпорхнула из кареты, взбежала по ступенькам крыльца и, не задерживаясь в доме, поспешила в оранжерею. Семена огнецвета, даже в кармане успели промокнуть и требовали немедленной просушки. Закончив с семенами и бережно разложив их на стеллажах, я, наконец, позволила себе переступить порог дома.

Мягкая теплота, исходящая от потрескивающего в камине огня, в сочетании с теплом развешанных по дому магических артефактов, окутала меня с головы до ног. Оно проникало в каждую клеточку, расслабляя и успокаивая. Вот только меня не покидало гнетущее ощущение, что что-то не так. В доме стояла непривычная, какая-то неестественная тишина, нарушаемая лишь размеренным, бесстрастным тиканьем напольных часов, которые разбивали время на секунды.

Сняв промокшее пальто и повесив его на крючок, я осторожно двинулась вглубь дома. Последние три месяца у нас гостили мои тётушки – родные сёстры отца. Взбалмошные столичные дамы, они внесли в нашу размеренную жизнь столько шума и суеты, что порой к вечеру у меня начинала болеть голова. Поэтому сегодняшняя тишина казалась мне не просто непривычной, а подозрительной и от этого ещё более пугающей.

“Может быть, они уже уехали?” – промелькнула мысль. Но она тут же была отвергнута – до меня донёсся приглушённый шёпот из гостиной.

– Как мы ей скажем? – услышала я тревожный голос тётушки Беатрис.

– Кара – сильная. Она справится, – более уверенно отвечала тётя Ванда.

– Но она ведь его любит, – голос Беатрис дрогнул. – Бедняжка…

Две мои тётушки сидели в креслах у камина, обнимая тёплыми ладонями чашки с дымящимся чаем. Их лица были необычайно серьёзны, словно скрыты под невидимой тёмной вуалью.

– Добрый вечер, – прошептала я, неуверенно ступая на мягкий ковёр. – Что произошло? Почему у вас такие лица?

– Ох, Кара! – тётушка Беатрис вздрогнула и, поставив чашку на стол, поднялась мне навстречу. – У нас… – она беспомощно обвела взглядом сестру, словно ища поддержки. – У нас для тебя плохие новости.

– Кто-то умер? – сердце болезненно сжалось, а голос предал, превратившись в едва слышный хрип. – Отец?

– С твоим отцом всё в порядке! – резко отчеканила Ванда Стэйлин.

В отличие от своей сестры, она обладала более строгим, властным характером.

– Тогда что случилось? – не выдержала я. – Вы сидите тут, как на похоронах.

– Генри… – начала было Беатрис Эттвуд, но тут же была прервана.

– Лучше пусть прочитает сама, – Ванда протянула мне конверт, из которого виднелся сложенный вчетверо листок плотной бумаги.

Я не торопилась брать письмо, чувствуя, как леденящие пальцы страха сжимают сердце. Интуиция шептала, что ничего хорошего это письмо не несёт.

“Дорогая Кара, я должен сообщить, что…”

Каждое прочитанное слово отзывалось тупой болью в груди.

– Он… – я едва могла говорить. – Он… меня бросает. Генри… расторг помолвку…

Глава 2

Я едва не рухнула на пол, в глазах стремительно темнело. Тётушка Беатрис, проявив удивительную для её лет реакцию, подоспела вовремя, подхватив меня за локоть и усадив в мягкое кресло с вышитыми подушками.

– Он меня… бросил? – прошептала я. – Разве такое возможно?

Первоначальный шок постепенно отступал, уступая место стадии отрицания.

Да, я наотрез отказывалась верить! Не могла принять даже мысли о том, что Генри решился разорвать помолвку. Он же клялся в вечной любви, уверял, что не мыслит жизни без меня! Что же могло измениться? Мы виделись с ним всего три дня назад. Неужели за столь короткий срок любящее сердце способно остыть, а чувства – бесследно испариться?

– Боюсь, что так, моя дорогая, – вздохнула тётушка Беатрис, грациозно опускаясь в соседнее кресло и деликатно подхватывая изящную фарфоровую чашку с остывающим чаем. – Тебе принести свежего чаю, милая? – спросила она с неуместной в данной ситуации обыденностью.

– Нет, спасибо, – пробурчала я.

– Чего-нибудь покрепче? – вкрадчиво поинтересовалась тётя Ванда, выразительно приподняв тонкую чёрную бровь и многозначительно взглянув на графин с наливкой, стоявший на этажерке.

"Может, я всё ещё сплю?" – промелькнула отчаянная мысль. "Всё это – просто кошмарный сон. Или, возможно, глупый, жестокий розыгрыш. Да, точно! Меня решили разыграть, а я тут расчувствовалась!"

Я бросила отчаянный, полный мольбы взгляд на родственниц. Но те, казалось, не замечали моего смятения. Они уже оживлённо обсуждали какой-то предстоящий бал и вели себя так, будто ничего не произошло.

Внезапно меня захлестнула волна обжигающего гнева. Я вскочила с кресла, чувствуя, как кровь пульсирует в висках.

– Я должна с ним поговорить! – воскликнула я, решительно направляясь к двери. – Наверняка это какое-то недоразумение!

– Кара! – предостерегающе крикнула тётя Ванда. – Сейчас не самое подходящее время для визита!

– Почему это? – я резко остановилась на пороге.

– У него гости, – уклончиво ответила она, отведя взгляд.

– Какие к чёрту гости? Генри ничего не говорил!

– Точнее, гостья, – пискнула тётушка Беатрис из гостиной.

– Да, плевать! – в сердцах огрызнулась я. – Мне всё равно! Я обязана с ним поговорить!

Вылетев в коридор, я распахнула дверь и едва не сшибла с ног отца, который, видимо, как раз собирался войти.

– Кара, боги милостивые! Что происходит? – удивлённо воскликнул он, хватаясь за шляпу.

Я пронеслась мимо, не ответив ни слова.

– Кара, постой! Куда ты? – послышался голос отца мне вслед.

– Позже, отец! Позже! – бросила я через плечо, сбегая с крыльца во двор, а оттуда на знакомую до боли мощёную улицу, ведущую к дому Генри.

Я не замечала ничего вокруг, шла словно в тумане, гонимая каким-то неведомым чувством. Перед глазами то и дело всплывали строки из его письма, полные холодности и равнодушия.

Улица казалась бесконечной. Я шла, спотыкаясь о камни мостовой. Прохожие оборачивались мне вслед, но я не обращала на них внимания. В голове крутилась лишь одна мысль: "Почему?"

Наконец, я оказалась перед знакомым особняком. Сердце бешено колотилось, дыхание сбилось. Я на мгновение замерла, собираясь с духом, а затем решительно постучала в дверь.

Открыл дворецкий. Увидев меня, он нахмурился:

– Мадмуазель Эванс? Что вы здесь делаете? Хозяин не ожидает гостей.

– Мне необходимо с ним поговорить, – твёрдо заявила я, проходя в холл. – Немедленно.

– Но… – начал было дворецкий, однако я уже направилась в гостиную, где слышался заливистый смех, весёлые разговоры и музыка.

Моё появление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Музыка смолкла, словно её выключили одним щелчком, смех затих, а на лицах собравшихся застыли маски удивлённого любопытства. Кто-то поперхнулся, кто-то пролил вино, а дама в нелепом розовом платье с перьями удивлённо вскинула нарисованные брови.

Генри стоял возле какой-то брюнетки. Фиолетовое платье женщины, обтягивающее ее плотную талию, совершенно ей не шло: с бледной кожей она была похожа на мертвеца. А руки, унизанные массивными золотыми браслетами и кольцами с огромными сверкающими камнями, напоминали когти хищной птицы.

– Генри… – слово вырвалось хриплым шёпотом.

Я нервно одёрнула кружевной воротничок, пытаясь справиться с подступившей к горлу тошнотой.

– Можно с тобой поговорить?

– Дорогой, кто это? – брюнетка пренебрежительно фыркнула, прильнув к Генри.

Даже с расстояния я чувствовала, как от неё пахнет дорогими, но приторными духами, от которых у меня начала кружиться голова.

– Дорогой? Я не ослышалась? – сердце словно сжало ледяной рукой. – Что вообще происходит?

– Кара… – Генри словно очнулся: он поспешно прошёл через гостиную, остановившись в нескольких метрах от меня. – Я ведь всё написал тебе в письме, – прошептал жених… точнее, лучше сказать бывший жених.

– О ней, – я кивнула в сторону женщины, щеки которой успели приобрести ярко-розовый оттенок, – ты ничего не говорил. И почему она называет тебя “дорогим”?

В душе я понимала почему… но ПОЧЕМУ? Почему вместо меня он выбрал её?

Под слоем пудры, косметики и молодящих мазей истинный возраст брюнетки было сложно прочитать. Но всё же он чувствовался. Я бы назвала цифру пятьдесят или пятьдесят пять. Тогда как Генри был всего на год старше меня! Мне двадцать три, а ему двадцать четыре!

– Кто это? – вновь раздался надменный, пропитанный презрением голос.

Голос, резавший слух, словно старое, заржавленное лезвие, скребущее по тонкому стеклу. Женщина, облачённая в шелка и бархат, смотрела на меня свысока. Её тонкие брови, словно две чёрные пиявки, удивлённо ползли вверх.

– Кара Эванс, – ответил один из гостей. – Дочь Артура Эванса, помещика… небогатого, правда.

– И что же она здесь делает? Генри?!

Она обо мне ничего не знала… До нашей с Генри свадьбы оставался всего лишь месяц, а она даже не подозревала о моём существовании! Приглашения уже разосланы. Платье… моё свадебное платье, белоснежное, расшитое жемчугом и серебром, почти готово! Осталась лишь последняя примерка, а я стою здесь, словно служанка, случайно забредшая на бал, и смотрю на своего жениха! Сказал бы уж накануне свадьбы, чего мелочится?

Я чувствовала, как во мне закипает ярость. Волнами, обжигающими и неконтролируемыми, она растекалась по венам, устремляясь вместе с магией к кончикам пальцев. Ещё мгновение, и произойдёт взрыв…

– Генри, объясни же, кто это? – настаивала брюнетка.

– Я его невеста! – выпалила я, и эти слова обожгли язык.

Лицо женщины исказилось, и на миг мне показалось, что передо мной не знатная дама, а хищница, дикий зверь, у которого отнимают законную добычу. Её глаза сузились, губы плотно сжались, а на щеках проступили два ярко-красных пятна. Готова поспорить, если я не покину поле боя прямо сейчас, она набросится на меня, чтобы вцепиться в горло.

Однако сейчас брюнетка меня нисколько не интересовала. Мой взгляд, полный боли, непонимания и зарождающейся ярости, был прикован к Генри. К его лицу, на котором застыла маска равнодушия, к его глазам, которые вдруг стали чужими и холодными.

– Что же ты молчишь? – усмехнулась я. – Язык проглотил? Или, быть может, уже позабыл, как меня зовут?

– Не начинай, Кара, – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Мой дорогой, я ещё не начинала! – в голосе звенели слёзы, но я не дала им прорваться наружу. – Так значит, ты променял меня на эту… старую кошёлку?

Если до этого момента собравшиеся в гостиной гости сидели молча, лишь с любопытством театральных зрителей наблюдая за разворачивающейся драмой, то теперь воздух наполнился шёпотом и приглушёнными возгласами.

– Как смеешь?! – взревела женщина. – Ты… оборванка! Посмотри на себя! Дочь помещика? Ха! Да ты обычная дворовая девка. Как вообще она сюда попала? Её нужно вышвырнуть вон! Немедленно!

– Дворовая девка? Я… – слова застряли в горле.

Генри побледнел, его взгляд начал метаться между мной и этой… особой, словно он никак не мог решить, кого успокаивать первой. Неуверенно сделав шаг в мою сторону, мужчина протянул руку в жалком подобии примирительного жеста.

– Кара, давай поговорим наедине, – произнёс он тихо.

Магия внутри меня отозвалась на его слова глухим рокотом. Сжав кулаки до побелевших костяшек, я с трудом направила поток энергии вглубь себя.

– Хорошо, – выдавила я, стараясь дышать ровно. – Давай поговорим. Наедине! – последнее слово я практически выплюнула, не отрывая взгляда от брюнетки. Та смотрела на меня с нескрываемым высокомерием.

Генри повёл меня по коридору, и я с горечью отметила, что он даже не подумал пригласить меня в свой кабинет. Неужели я стала для него настолько чужой?

– Что за цирк ты устроила? – прошипел Генри, одёргивая края сюртука.

Эта привычка выдавала его с головой: когда он нервничал, то всегда судорожно начинал теребить свою одежду. Вот и когда делал мне предложение, стоял, мялся, поджимал губы и то и дело одёргивал края своего старого клетчатого пиджака.

Я невольно скользнула взглядом по его одежде. Старенький пиджак и потёртые ботинки сменили дорогой сюртук из тончайшего сукна с черепаховыми пуговицами, начищенные до блеска сапоги, а из кармана брюк выглядывала массивная золотая цепочка от часов.

И откуда у него, спрашивается, деньги?

Наивный вопрос… Ситуация предельно ясна. Очевидно, Генри предпочёл деньги!

Моя семья не обладает значительным состоянием, это факт. Тётушки, правда, удачно вышли замуж, однако их супруги едва ли стали бы оказывать нам финансовую поддержку. Всё, чем располагает отец – это небольшое поместье, доход от которого весьма скромен, хотя его вполне хватает для поддержания достойного уровня жизни. А Генри… похоже, ему этого мало.

– И что же ты хотела обсудить? – бывший жених нахмурился. – Говори скорее, у меня мало времени!

Его тон… ледяной, отстранённый, резкий… А ведь всего три дня назад он шептал слова любви, держал мои руки в своих и смотрел в глаза с такой нежностью…

Лицемер!

Лжец!

Обманщик!

– Твоё письмо… – я собрала силы, чтобы мой голос звучал ровно. – Твоё письмо, Генри. Наша свадьба… Приглашения, подарки, платье!

– Придётся всё отменить, – буднично, словно речь шла о какой-то мелочи, пожал плечами Генри.

Его безразличие доводило меня до исступления.

Внутри кипело, бурлило, клокотало от несправедливости. Хотелось кричать, разбить что-нибудь, выплеснуть всю эту боль наружу. Может, разгромить здесь всё? Сбросить тяжёлую вазу с пьедестала, разорвать на куски бархатные шторы, швырнуть в него… Да, в него, в этого человека, который топчет сейчас моё сердце.

Я окинула задумчивым взглядом интерьер дома. Он не был его собственностью, Генри арендовал этот особняк, точнее, арендовали его родители, которые год назад скончались, и договор аренды подходил к концу. А платить… Платить ему, похоже, больше нечем.

Он сам говорил, что после свадьбы нам придётся переехать в его загородный домик, доставшийся ему в наследство от дальней тётки. Небольшой, он находился где-то в деревне. Я была не против. В своих мечтах я представляла, как разведу там сад, построю новую оранжерею, а после, возможно, начну принимать местных жителей. Моя целительская сила не должна пропадать зря.

А сейчас… сейчас всё в один момент рухнуло. Рассыпалось в прах. Мечты о семейном счастье, о нашем совместном будущем.

– Ты так говоришь… Генри, неужели ты не любишь меня?

Мужчина молчал, плотно сжав губы, а его взгляд… он был холоден, пуст и безразличен.

– Вспомни, как мы с тобой мечтали переехать за город, – продолжала я, цепляясь за призрачную надежду, что он одумается.

– Это были твои мечты! Не мои, – резко дёрнул подбородком Генри. – Думаешь, мне хочется превращать свой дом в бесплатный госпиталь, как ты сделала это у себя? Принимать на пороге какое-то… отребье? Не понимаю, как твой отец всё это терпит!

Его слова ударили меня словно пощёчина. Я почувствовала, как к горлу подступает ком.

– Ты все это время врал мне…

– Как же долго! – раздался из гостиной капризный, раздражённый голос. – Что они там делают? Генри, дорогой!

Я услышала шаги, цоканье каблуков по мраморному полу, после чего в коридоре возникла фигура, затянутая в блестящий, кричаще-фиолетовый шёлк.

– Вы всё ещё здесь? – презрительно фыркнула брюнетка. – Немедленно убирайтесь из нашего дома!

Вот как, она уже считает этот дом своим?

– Генри, – она бросила уничижительный взгляд на моего бывшего жениха, и тот… покорно склонил голову. – Я всё ещё жду объяснений. Как так получилось, что эта… эта оборванка смеет называть себя твоей невестой?

– Это вздор, дорогая, – торопливо проговорил Генри, прильнув к брюнетке и поцеловав её руку. – Бедная девочка. Мы с ней учились в одной академии. Она просто помешана на мне! Я пытался ей всё объяснить по-хорошему, но ни в какую. Думает, – мужчина язвительно хмыкнул, и этот смех, злой и издевательский, резанул по сердцу, – что у нас будет свадьба. Больная…

Я слушала Генри и не могла поверить своим ушам. Гнев и обида захлестнули меня с головой. Я почувствовала, как магия начинает бурлить внутри, требуя выхода. Мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки, и вокруг них заплясали яркие искры.

– Ах ты, лживый мерзавец! – выкрикнула я, не в силах больше сдерживаться.

Магия вырвалась наружу и полетела прямо в Генри, но он ловко заблокировал её, однако часть искр, отразившись от невидимого барьера, ударила в его новую пассию. Женщина взвизгнула, схватилась за щеку, на которой отпечатался красный след от магической пощёчины.

Я тут же спрятала руки за спину, понимая, что совершила ошибку: гнев затмил разум.

– Ты точно ненормальная! – закричал Генри.

Из гостиной, заинтересовавшись переполохом, вывалились гости.

– Полиция! Вызовете полицию! – визжала брюнетка, топая ногами. – Эта сумасшедшая напала на меня!

Я закусила губу, сдерживая поток проклятий, которые так и просились на язык, и в панике бросилась к выходу. Ситуация явно вышла из-под контроля…

Глава 3

Я шла по улицам, которые постепенно пожирал сумрак надвигающегося вечера. Ароматы дорогих приторно-сладких духов гостей Генри, ещё недавно щекотавшие ноздри, растворились, сменившись запахом прелых листьев и мокрой шерсти, исходивших от проезжающих мимо экипажей.

Промокшая и продрогшая, я кое-как добрела до дома. В спешке, чтобы узнать правду от Генри, даже не удосужилась взять с собой плащ – выбежала прямо так, в одном тонком платье, которое теперь неприятное липло к телу.

Представляю, на кого я была похожа, когда ворвалась в его дом: спутанные волосы,  подол, забрызганный грязью, ботинки, превратившиеся в бесформенные комья глины…

Странно, что кто-то в таком виде меня вообще узнал. Мне, к примеру, никто из гостей знаком не был. Или я просто не присматривалась? Всё моё внимание было приковано к Генри и его новой… невесте.

 Что за вздор! Она – его невеста? До сих пор не верится.

– Мелочный слизняк… – процедила я сквозь стиснутые зубы, поднимаясь по скрипучей лестнице к себе в комнату.

Меня никто не встретил, даже отец не вышел. Наверное, это к лучшему. Сейчас я никого не хотела видеть. Слёзы жгли глаза, грозясь прорваться наружу, но я запретила себе плакать. Не дождутся!

В комнату постучали, когда солнце полностью скрылось за горизонтом, и наступил поздний вечер.

– Дорогая, не хочешь поужинать? – это был отец. – Мы специально не садились – ждали тебя.

– Да, сейчас выйду! – ответила я, только чтобы отец сильно не волновался.

Я всё это время сидела на кровати, болезненно сжимая в руках подвенечную фату, которую успели сшить портные. Тончайшее кружево, жемчужины, сверкающие матовым блеском… столько труда вложено, и всё напрасно.

Я чувствовала себя жалкой, потерянной и никому не нужной. Мир расплывался перед глазами. Но больше всего в этой истории мне было жалко отца. Он так мечтал что я, наконец, обрету любовь…

Знал ли он, что свадьба сорвалась? Пожалуй, что да. Тётушки всенепременно ему обо всём доложили.

Собравшись с мыслями и переодевшись в домашнее платье, я смогла-таки спуститься в столовую.

На ужин было картофельное рагу и баранья отбивная. Аромат еды, обычно такой аппетитный, сейчас вызывал лишь тошноту. Тётушки, словно не замечая напряжённости, болтали о чём-то своём, и их голоса сливались в монотонный, раздражающий гул.

Отец молчал. Лишь изредка он бросал на меня тревожные, сочувствующие взгляды. Я же бесцельно возила по тарелке кусок мяса, пытаясь разрезать его, но у меня ничего не выходило. Руки дрожали, отказываясь подчиняться.

На миг перед глазами возникло напыщенное лицо Генри, его самодовольная ухмылка…

Ярость снова прорвалась наружу. Вилка не выдержала напряжения, взлетела вверх и с глухим плюхам грохнулась в тарелку с подливой, забрызгав не только скатерть, но и дорогое платье тёти Ванды, сидевшей напротив.

Повисла тяжёлая тишина, и все взгляды устремились на меня.

– Кхм… кхм, – прокряхтела тётя Ванда, с недовольным видом вытирая салфеткой пятна подливы с лица и платья.

– Простите, – буркнула я.

– Ты слишком сильно переживаешь, Кара, – хмыкнула тётя Ванда. – Твой Генри уже давно ухлёстывал за Агатой, – как ни в чём не бывало, выдала она. – Стоило ей появиться в городе.

– Агатой? – я подняла на родственницу красноречивый взгляд. – Говорите так, будто хорошо её знаете!

– Да, мы знакомы, – без зазрения совести высказалась родственница. – Она не так давно овдовела. Детей у неё нет, а её муж оставил ей приличное состояние. Ты бы знала это, если почаще появлялась в свете. Кара, когда ты в последний раз была на балу или приёме? Видела хоть что-то кроме своих сорняков и грязной бедноты? За эти три месяца, что мы гостим у вас, я насмотрелась, чем ты тут занимаешься, – тётя приподняла бровь, словно желая унизить меня ещё сильнее. – Совершенно отбилась от рук, превратилась в настоящую дикарку.

Я перевела полный отчаяния взгляд на тётушку Беатрис, но та лишь испуганно уставилась в свою тарелку, не горя желаем ввязываться в конфликт с сестрой. Отец тоже не проявлял участия, словно… словно он был согласен с ней.

– Мой брат тебя слишком избаловал, – подытожила она.

Слова били наотмашь, точно плётки.

– Прошу прощения, но позвольте мне самой решать, что делать со своей жизнью! – с раздражением в голосе бросила я.

Оставаться за столом более не хотелось. Аппетит исчез безвозвратно, будто его и не было.

– Артур, вот видишь! – торжествующе хмыкнула тётя Ванда. – Что и требовалось доказать. Она смеет пререкаться со старшими!

– Пререкаться? – я вспыхнула от несправедливых обвинений. – Вы двое знали, что Генри увивается за другой, и молчали? А ещё вы вскрыли конверт!

Вспомнилось, что адресатом была указана я, а тётушки взяли и прочитали письмо! Какая наглая бесцеремонность!

– Дорогая, он должен был сам тебе всё рассказать, – робко вставила тётушка Беатрис, но её доводы потонули в потоке слов сестры.

– Даже если бы и рассказали, чтобы изменилось? Жить в нищете в какой-то деревушке… Это твоя мечта?

– А что если, да?

– Какой вздор! – тётя Ванда даже не попыталась скрыть своего презрения. – Генри поступил совершенно верно, когда выбрал деньги.

Нет, вы только послушайте, она его ещё и защищает? Просто немыслимо! Ни капли поддержки, сочувствия…

– А как же любовь?

– Любовь? Ха! На любви, дорогая моя, далеко не уедешь! – рассмеялась тётя Ванда.

– Какая же вы холодная и расчётливая…

– Кара! – жёстко прервал меня отец. – Следи за своим языком!

– Нужно заняться твоим воспитанием, – тётя резко швырнула салфетку на стол, словно только что бросила мне вызов.

– Попробуйте… – прошептала я, не сводя с родственницы полыхающего взгляда.

Вот-вот мог бы произойти грандиозный скандал. После всего, что со мной сегодня случилось, не знаю, сумела бы я сдержаться. Не буду лукавить, но с тётей Вандой мы были чем-то похожи. Обе пробивные и за словом в карман не полезем. Даже мама, когда была жива, не раз отмечала схожесть наших характеров. Вот и выходило так, что мы с тётей постоянно ссорились.

– Кара, мне кажется, тебе лучше пойти к себе, – мягко предложил отец, пытаясь предотвратить взрыв.

Тётя прожгла меня испепеляющим взглядом, но я выстояла. Гордо приподняла подбородок и почти встала, как вдруг в столовую ворвался взволнованный дворецкий.

– Смитэрс, что такое? – отец поднялся из-за стола.

– К вам… полиция нагрянула, сэр.

Я сглотнула вязкую слюну. Что-то мне подсказало, что явились именно за мной. Тётя Ванда, словно прочитав мои мысли, нервно прошептала:

– И что же ты натворила?

Глава 4

Время тянулось мучительно медленно. Прошёл час, за ним другой, третий… Тени за окном становились длиннее, погружая улицу во мрак. Тётушки, утомлённые переживаниями этого безумного дня, удалились в свои покои, а я все продолжала бесцельно бродить по гостиной, не в силах уснуть.

Отец появился в доме, лишь в одиннадцатом часу вечера. Бледный, с сурово сжатыми губами и тяжёлым, полным ледяного огня взглядом, который, казалось, пронзал насквозь. Таким я видела его впервые, и интуиция предупредила, что добром эта ночь не кончится.

– Смитэрс, – резко бросил он, обратившись к появившемуся на пороге дворецкому, – принесите в кабинет бутылку бренди и бокал! Кара? – видимо, только сейчас отец заметил меня, притаившуюся за тяжёлой бархатной занавеской.

– Да…

– В мой кабинет! Живо! – голос родителя разнёсся по дому, словно раскат грома.

Сглотнув застрявший в горле ком, я послушно последовала за отцом. Сердце бешено колотилось в груди, грозясь выпрыгнуть наружу. Похоже, сегодняшний взрыв гнева в доме Генри не прошёл для нас бесследно…

– Садись! – рявкнул отец, указывая на кресло, стоявшее напротив массивного рабочего стола.

Я молча подчинилась, чувствуя на себе его недобрый взгляд. В комнате повисла напряжённая тишина, прерываемая лишь размеренным тиканьем старинных часов на стене, отсчитывающих не только время, но и приближение чего-то неизбежного.

Через какое-то время дверь скрипнула, заставив меня вздрогнуть.

Тётя Ванда?

Сердце на миг замерло, но нет, слава богам, это был всего лишь Смитэрс с подносом в руках.

Отец коротко кивнул, давая молчаливое разрешение войти и, дворецкий, стараясь ступать как можно тише, поставил поднос на стол и бесшумно удалился.

Отец, не говоря ни слова, налил себе полный бокал бренди, одним глотком осушил его и, слегка поморщившись, поставил на стол.

– Кара, – наконец произнёс он, садясь в глубокое кресло, – я, конечно, всё понимаю… Сорванная свадьба… Генри повёл себя… неблагородно, мягко говоря, но…  – он потёр виски, словно его пронзила внезапная головная боль. – Какого чёрта?! – внезапно взорвался отец, голос его стал жёстким. – Что на тебя нашло? Зачем, скажи на милость, ты напала на его невесту?

– Я… нет… На неё я не нападала! – пролепетала я, сжимая похолодевшими пальцами кружевной край платья.

– А на кого ты, по-твоему, напала?! – рявкнул отец, теряя остатки самообладания.

– На Генри, – прошептала я, потупив взгляд. – Но он… он выставил щит, и часть отражённой энергии попала в… Агату, – в памяти всплыло имя брюнетки. – Тут скорее Генри виноват. Он применил неправильное заклинание, в таких узких помещениях нельзя…

– Кара! – отец с такой силой ударил кулаком по столу, что бокал подпрыгнул, звеня, а я в ужасе съёжилась в кресле. – О чём ты только думала? – он откинулся на спинку кресла, устало прикрыв глаза. Казалось, его только что покинули все силы. – Ты хоть знаешь, кто она такая?

– Богатая вдова, очевидно… – пробормотала я, не понимая, к чему он клонит.

– Ты смеёшься надо мной?!

Я испуганно помотала головой, боясь даже дышать.

– Агата Спенсер… – голос отца стал привычно тихим и спокойным. – Герцогиня Ла—Фарте и троюродная кузина короля.

Сердце ухнуло куда-то вниз. Целая герцогиня! А у Генри губа не дура… Вот только зачем он ей? Генри, конечно, красавец, каких поискать. Светлые вьющиеся волосы, зелёные глаза в обрамлении длинных ресниц. Высокий, статный, широкоплечий. К тому же маг. Вот только беден, как церковная мышь.

– Ты должна принести извинения, – выдал отец, наливая себе в бокал очередную порцию янтарного бренди.

– Что? – я даже икнула от возмущения. – Да он же…

– Герцогиня написала на тебя заявление, – перебил меня родитель. – Нам повезло, что капитан полиции – мой старый друг. Нам с ним удалось убедить её, что это просто досадное недоразумение.

– Генри назвал меня помешанной! – взорвалась я, вскакивая с кресла. – Сказал, что наша свадьба, плод моей больной фантазии!

– Либо будешь просить прощения, либо у тебя заблокируют магию на пять лет, – ледяным тоном отрезал отец. – Выбирай.

Слова повисли в воздухе, тяжёлые, как камни, брошенные в тихую заводь. Как я могла отказаться от своей магии? На целых пять лет! Мне становилось дурно от одной только мысли об этом. А оранжерея? Нежные бутоны экзотических цветов, капризные лианы… Без моей заботы, без подпитки силой они просто увянут, превратятся в безжизненные плети, обвивающие пустые опоры.

Выбор без выбора…

Я безвольно опустилась в кресло, чувствуя, как мягкая обивка становится похожа на колючую проволоку.

– Хорошо, – прошептала я, боясь, что более громкий звук разорвёт меня на части. – Я попрошу прощения у герцогини.

– Не только у неё, – раздался голос отца. – У Генри тоже.

Мир качнулся перед глазами. Я почувствовала, как по щеке скользнула горячая слеза, но я тут же смахнула её, не желая давать волю слабости.

Отец, должно быть, шутит? Не может он говорить всерьёз! Но холодный, отстранённый взгляд, которым он одарил меня, не оставлял места для надежды.

Генри… Это имя отозвалось во мне острой болью. Я была готова глаза ему выцарапать! А теперь придётся извиняться?

– Отец, пожалуйста, не заставляй меня…

– Поверь, мне это тоже не нравится. Но таковы условия. Герцогиня непреклонна.

– Я не могу, – прошептала я, чувствуя, как к горлу подкатывает удушающий ком. – Это слишком унизительно.

Отец тяжело вздохнул. Его взгляд смягчился, он встал со своего места и присел рядом со мной на подлокотник кресла.

– Кара, я понимаю, как тебе тяжело. Генри поступил подло и, поверь, я бы с удовольствием собственноручно преподал ему урок. Но сейчас не время для гордости. Подумай о своём будущем, о том, что ты можешь потерять.

Я молчала, пытаясь сдержать слёзы. Отец был прав, но от этого не становилось легче.

– А что, если… – начала я, неуверенно теребя край платья. – Что, если я извинюсь перед герцогиней, но не перед Генри? Может быть, этого будет достаточно?

– Прости, – покачал он головой, – что не уберёг тебя от него.

– Я сама во всём виновата, – смахнув навернувшиеся слезинки, я встала. – Нужно отвечать за свои поступки.

“К тому же…” – прошептала я про себя. – “Месть, это блюдо, которое подают холодным”.

Глубоко вздохнув и собрав остатки гордости, я выпрямила спину и решительно произнесла:

– Я сделаю всё, что нужно.

– Вот и умница, – выдохнул отец. – Поедем с утра. Чем раньше, тем быстрее этот кошмар закончится. А пока, – он подошёл и поцеловал меня в лоб, – ложись спать.

Как ни странно, сон пришёл быстро, словно и не произошло ничего. Да и наутро, я чувствовала бодрость.

Надев своё лучшее, хоть и не новое платье и бережно уложив непослушные локоны в аккуратную причёску, вышла из комнаты. Отец уже ждал меня в холле.

На улице царила настоящая идиллия: ясное небо радовало глаз лазурью, последние следы дождя почти высохли, а ласковое солнце согревало землю своими лучами. Пригретые этим теплом, птицы весело щебетали на ветвях деревьев.

“Словно осень решила взять перерыв, уступив место внеочередному летнему дню”, – промелькнула мысль, и я невольно улыбнулась, подставив лицо ласковому солнцу.

– У тебя хорошее настроение, как я погляжу?

– Я просто приняла и смерилась со всем, что произошло.

Отец попытался улыбнуться в ответ, но я слишком хорошо его знала, чтобы не заметить тень напряжения, промелькнувшую в его глазах.

Дом герцогини находился в центре, в элитном районе Рёйи. Здесь жили истинные сливки общества, аристократы до мозга костей.

“Напыщенные индюки!” – всегда поговаривал Генри, проезжая мимо этого района. Тогда я не знала, какой он на самом деле лицемер!

Экипаж плавно остановился у роскошного особняка, отделанного белым мрамором. Фасад, украшенный колоннами и замысловатой лепниной, словно насмехался над скромностью моего наряда, который ещё утром казался мне вполне изысканным.

– Готова? – тихо спросил отец, помогая мне выйти из экипажа.

Я молча кивнула.

Мы поднялись по мраморным ступеням, после чего отец постучал в массивную дверь. Через мгновение она отворилась, и перед нами предстал дворецкий с каменным лицом.

– Артур Эванс с дочерью, – сдержанно представился отец.

Дворецкий сделал едва заметный поклон, разрешая нам войти.

Внутреннее убранство особняка поражало своим великолепием, но это была холодная, бездушная красота. Хрустальные люстры, зеркала в золочёных рамах, мраморный пол – всё кричало о богатстве и власти хозяйки дома.

– Прошу следовать за мной, – раздался бесцветный голос дворецкого, который повел нас по длинному коридору вглубь дома.

В гостиной нас уже ждала герцогиня Агата Спенсер. Она восседала в кресле, словно на троне. Её надменный взгляд скользил по нам с плохо скрываемым презрением. А возле неё, нервно теребя кружевной манжет, тёрся мой бывший жених.

Генри… Несмотря на то, что Генри был хорош собой, он терялся во всей это роскоши и больше походил на комнатную болонку, которую держат для забавы.

Мне стало противно. Противно оттого, что я подарила этому ничтожеству своё сердце.

А вот Генри, похоже, полностью устраивало его нынешнее положение.

Он с готовностью принялся играть отведённую ему роль.

Но где же мужская гордость?

При таких обстоятельствах было даже грешно жаловаться на сорвавшуюся свадьбу. Истинный характер Генри раскрылся во всей своей неприглядности.

Любовь… Я его любила, но сейчас чувства перемешались в один колючий ком: обида, гнев, желание отомстить…

– Месье Эванс, – холодный, как прикосновение льда, голос герцогини вернул меня к реальности.

Гордая, надменная… В своих слуг она, думаю, вселялся ужас.

Но виновата ли она в том, что произошло? Пожалуй, что нет.

– Герцогиня, – отец поклонился, – моя дочь хотела бы вам кое-что сказать.

Я сделала шаг вперёд и присела в реверансе, настолько глубоком, что на мгновение подумала, а смогу ли я встать.

– Простите меня, герцогиня, – проговорила я, не поднимая головы. Голос звучал глухо и неуверенно. – То, что я сделала, не достойно дочери помещика.

Женщина молча протянула мне руку, закованную в белоснежную перчатку. Нехотя, с ощущением собственного унижения, я прикоснулась губами к холодной ткани. Формальности были соблюдены.

Оставался Генри. И вот с ним у меня возникли проблемы.

– Простите меня, – бросила я, поднимаясь с реверанса.

– Этого недостаточно, – с ухмылкой проговорил он.

Мне столько всего хотелось сказать, но… Я прикусила язык.

“На кону твоя магия, Кара”, – предупредил внутренний голос.

– Чего же вы ещё хотите, месье… Мор?

Генри сделал шаг ко мне и протянул руку, чтобы… чтобы…

Боги! И за что мне всё это?

Агата Спенсер наблюдала за развернувшейся сценой с ухмылкой, и в этот момент я поняла, что они оба, и Генри, и герцогиня, просто насмехаются надо мной, наслаждаясь моим унижением.

Я застыла, не зная, как реагировать. Часть меня хотела отшатнуться, дать Генри пощёчину за его наглость. Но другая часть, более расчётливая, напоминала о том, что… иного выхода у меня нет.

"Терпи, Кара. Это всего лишь момент. Он пройдёт", – уговаривала я себя.

Генри, видя моё замешательство, усмехнулся ещё шире. Его рука зависла в воздухе, ожидая моей реакции. Я чувствовала на себе взгляды всех присутствующих: отца, герцогини. Казалось, весь мир замер в ожидании.

С трудом подавив дрожь отвращения, я всё же поцеловала руку своего бывшего жениха.

– Простите, – промямлила я.

– Дорогая Кара, – продолжая нахально улыбаться, проговорил Генри, – надеюсь, вы понимаете, что ваше поведение было непростительным. Но я, в своём великодушии, готов дать вам второй шанс.

Я хотела плюнуть ему в лицо, однако вместо этого, сжав зубы, выдавила из себя улыбку:

– Вы очень добры, месье Мор.

– Что ж, полагаю, инцидент исчерпан, – произнесла герцогиня, в попытке прервать наш с Генри зрительный контакт. – Месье Эванс, надеюсь, вы проследите, чтобы ваша дочь больше не доставляла нам подобных… неприятностей.

Отец в очередной раз поклонился:

– Конечно, ваша светлость. Уверяю вас, подобное больше не повторится.

Когда мы с отцом покинули гостиную, напряжение начало рассеиваться. Но легче от этого не стало. Сердце всё ещё сжималось от боли и обиды, а мысли метались в хаотичном танце, пытаясь найти выход из этого лабиринта чувств.

– Месье Эванс! – раздался позади нас голос Генри, заставив меня вздрогнуть.

“Боги, что ему ещё нужно?” – с отчаянием подумала я, боясь даже представить, какое новое унижение он для меня уготовил.

– Месье Мор, – голос отца прозвучал холодно и резко, словно удар хлыста.

Здесь, в полумраке коридора, вдали от фальшивых улыбок и пустых любезностей, отец, казалось, сбросил маску светского этикета, обнажив настоящие эмоций.

Я чувствовала, как он напрягся, видела, как вздулись на его висках вены, а челюсти сжались так, что желваки проступили сквозь кожу. Ещё немного, и отец не сдержится и самолично ударит моего бывшего жениха. Однако я не могла этого допустить. Хватило и моей ошибки.

Я решительно сделала шаг вперёд, встав между отцом и надвигающимся на нас Генри.

– Что случилось? – спросила я.

– Забыл кое-что вам передать, – ответил он, изобразив на лице виноватую гримасу. – Приглашения на нашу свадьбу.

Вот же скотина…

– Что ж, давайте, – процедила я сквозь зубы, протягивая руку.

– Их только вчера напечатали, они лежат в другой комнате. Пройдёмте со мной.

– Лучше я схожу, – отец сделал шаг вперёд.

– Нет, всё в порядке, – остановила я его.

– Кара?

– Правда, – я обернулась через плечо, – всё в порядке. Можешь не переживать.

– Ладно, – нехотя согласился отец, окидывая Генри ледяным взглядом. – Буду ждать тебя в экипаже. Но только недолго!

– Конечно, месье, – ответил бывший жених, и на его лице расплылась фальшивая улыбка, от которой меня передёрнуло.

Генри привёл меня в небольшую комнату, обставленную с тем же вычурным богатством, что и весь дом: тяжёлые бархатные портьеры на окнах, позолоченная мебель, бесценные картины на стенах.

Эта обстановка казалась мне невыносимо душной.

Он взял со столика, инкрустированного слоновой костью, конверт и протянул мне.

– Надеюсь, ты придёшь?

– Зачем тебе это, Генри? – я взяла приглашение и не глядя засунула его в кармашек платья.

Приходить на его свадьбу я, разумеется, не собиралась. Позже, когда прибуду домой, с удовольствием подожгу его, а ещё лучше разорву на мелкие клочки и сделаю подстилку для наших кроликов.

– Всё-таки мы с тобой не чужие люди.

– Да-а-а-а, не чужие… – протянула я, после чего подняла голову и произнесла: – Спасибо, за приглашение, месье Мор.

Я глубоко вздохнула, ненамеренно втянув носом аромат дорогого мужского одеколона. Когда-то Генри пах солнцем и расплавленным янтарём. Но сейчас всё изменилось. Аромат стал другим – более приторным, резким и горьковатым на вкус.

– Позволите идти? – спросила я и, не дожидаясь ответа, развернулась, желая как можно скорее покинуть этот дом.

Но отпускать меня так просто никто не собирался.

Генри вцепился мне в руку. Резкий рывок – и я оказалась прижата к холодной стене.

– Совсем ополоумел? – вырвался сдавленный крик, но Генри, не обращая внимания на мои протесты, бесцеремонно зажал мне рот ладонью.

– Т-ш-ш-ш… – прошипел он мне в самое ухо. – Ты сегодня отлично справилась со своей ролью, а ведь можешь, когда захочешь.

Когда он, наконец, убрал руку, я смогла заговорить:

– Ролью? Какой ролью?

– Быть смиренной, кроткой. Такой, какой и должна быть настоящая женщина. Может, у нас с тобой что-то и выйдет.

Я не понимала, о чём он. В голове мелькали бессвязные мысли. Я даже не заметила, как его рука легла мне на талию, точнее, чуть выше талии…

– Я не…

– У нас с тобой всё может быть как раньше.

– Ты женишься, Генри! Забыл?

– Ты можешь стать моей любовницей, – прошептал он, опаляя мне шею горячим дыханием. – Теперь у меня будет много денег.

– Они не твои.

– Какая разница? – он пожал плечами, словно это не имело никакого значения.

– То есть, ты обманул сначала меня, а теперь хочешь обманывать свою новую невесту? Это подло, даже для тебя!

Казалось, он не слушал меня. Или не хотел слышать. Генри притянул меня к себе, на этот раз нежно, ласково, пытаясь пробудить в моей душе былые чувства. Его губы накрыли мои, и я, к своему ужасу, ответила на поцелуй. Сама не знаю, что на меня нашло. Однако спустя мгновение реальность обрушилась на меня ледяным душем.

Я оттолкнула его, чувствуя, как внутри закипает гнев.

– Ты с ума сошёл? – прошипела я. – Я не собираюсь быть твоей любовницей, Генри. Никогда.

– Да брось, Кара. Мы оба знаем, что ты всё ещё любишь меня. Зачем отрицать очевидное?

– Любила. В прошедшем времени, – отрезала я. – Теперь я испытываю к тебе лишь отвращение.

Генри усмехнулся.

– Не ври самой себе. Я же чувствую, как ты дрожишь от моих прикосновений.

Он прищурился, внимательно разглядывая меня. Затем всё же отстранился, сделав шаг назад.

– Подумай над моим предложением, – проговорил он, после чего, дёрнув подбородком, вышел из комнаты.

Глава 5

Я закрыла глаза и с силой замотала головой. Генри оказался не просто разочарованием – он был воплощением всего низкого и подлого, что только может таиться в человеческой душе.

Мелочный, бесчестный, мерзкий, готовый обмануть всех и вся! Слов не было, чтобы выразить, что я чувствовала.

"Беги!" – отчаянно кричал внутренний голос, разрывая оцепенение, сковавшее тело. – "Беги из этого места, пока ещё чего не случилось!”

Дрожащими пальцами я расправила несуществующие складки на платье, глубоко вдохнула, наполняя лёгкие приторно-сладким воздухом, и практически вылетела из дома.

Выскочив на крыльцо, я едва не столкнулась с отцом. Он, похоже, решил вернуться, обеспокоенный моим долгим отсутствием.

– Всё хорошо, Кара? – спросил он, вглядываясь в моё лицо.

– Да, всё прекрасно, – солгала я, натягивая на лицо фальшивую улыбку, которая, казалось, вот-вот треснет. – Поехали домой, пожалуйста.

Отец, казалось, догадался… почувствовал своим родительским чутьём, что именно предложил мне Генри. Но, к счастью, решил тактично промолчать. Так что дорога до дома прошла в напряжённом молчании. Да и весь день после нашего приезда пошёл наперекосяк. Если с утра светило яркое солнце, то к обеду небо затянули тяжёлые, свинцовые тучи, и хмурый дождь снова забарабанил по крышам.

Разговоры с домочадцами тоже не клеились: я едва снова не поссорилась с тётей Вандой из-за случившегося, и в итоге сбежала в свою комнату.

Лишь к вечеру, когда тётушки, утомлённые собственными придирками, успокоились, а отец удалился в свой кабинет, напряжение, висевшее в доме, немного спало. Именно в этот момент в дверь постучали.

Я не ожидала гостей, тем более сегодня, и уже собиралась было отправить служанку с отказом, но, выглянув в окно, увидела на пороге знакомую фигуру. Это была Дэлия, моя давняя приятельница – небогатая вдова, которая содержала приют для детей на окраине города.

Увидев её, тётя Ванда, всё ещё не остывшая после нашей последней перепалки, лишь презрительно фыркнула и удалилась в свою комнату, хлопнув дверью. Тётушка Беатрис, как всегда, послушно направилась вслед за своей сестрой.

– Прости, что побеспокоила твоих родственниц, –  виновато улыбнулась женщина, пройдя в холл, – нужно было войти через чёрный вход, как обычно.

– Они никогда не свыкнутся с тем, что я отличаюсь от других девушек моего возраста, – отмахнулась я.

Сейчас Дэлия была единственным человеком, с кем бы я хотела поговорить.

Своих, так скажем, пациентов, я принимала в отдельной комнате, которая находилась недалеко от кухни. Здесь у меня было всё самое необходимое – лекарства, бинты, мази – всё, чтобы оказать помощь тем, кто в ней нуждался.

Когда мы с Дэлией вошли в мою импровизированную лечебницу, я зажгла лампы, и мягкий свет залил помещение.

– Что случилось? – спросила я. – Кто-то из детей заболел?

Дэлия медленно покачала головой, и её каштановые локоны мягко качнулись:

– Нет, с детьми всё в порядке, слава богам. Я пришла… – женщина на мгновение замялась. – В общем, вот.

Она протянула мне руку, и я с ужасом увидела, что выше запястья красуется уродливый рубец от ожога, частично скрытый под неаккуратно наложенной повязкой.

– По своей неосторожности разбила масляную лампу, – пояснила Дэлия.

– Городская мэрия давно должна была выделить приюту артефакты света!

– Они только на обещания горазды! – фыркнула Дэлия. – Каждый раз, когда я прихожу с просьбой, они кормят меня завтраками и пустыми словами.

– Но артефакты света намного безопаснее свечей, масляных ламп и прочей древности, – настаивала я, представляя, как легко могла случиться настоящая трагедия. – У тебя же полный дом детей!

– Артефакты нужно постоянно заряжать, а кто это будет делать? Маги готовы три шкуры содрать за свои услуги. Для приюта это непозволительная роскошь.

– Я бы могла приходить.

– Ох, Кара, – тепло улыбнулась Дэлия, и морщинки в уголках её глаз стали чуть глубже. – На твоих плечах держится здоровье целого района. Ты и о себе должна думать! После свадьбы обязательно съезди с Генри куда-нибудь отдохнуть. Ты заслужила передышку.

– С Генри… –  я тяжело вздохнула, чувствуя, как к горлу подступает ком.

– Что-то случилось? – Дэлия мгновенно уловила перемену в моём настроении.

– А ты не знаешь? – горько усмехнулась я.

Дэлия покачала головой, и мне пришлось рассказать ей о произошедшем.

Через полчаса, когда я залечила ожог, мы с Дэлией сидели на кухне, попивая горячий чай, щедро приправленный крепкой малиновой настойкой. Его принесла на прошлой неделе мадам Симон в благодарность за то, что я вылечила её сына. Вопреки словам тётушек, я вовсе не занималась благотворительностью. Пусть местные не могли расплатиться со мной звонкой монетой, но зато у нас всегда были свежие яйца, мясо, молоко. Летом Дэлия с детьми принесли две огромных корзинки лесной земляники, из которой мы сварили ароматное варенье.

Да и силу нужно постоянно развивать. Нельзя, чтобы магия находилась в застое. Иначе случится, как у тёти Ванды: ничего, кроме активации артефактов и использования простых бытовых заклинаний, она не в состоянии сделать. А отец как-то рассказывал, что у неё так же, как и у меня, была магия земли, магия целителя. И на что она её разменяла? На удачное замужество? Счастлива ли она теперь? Почему-то мне кажется, что нет. Возможно, поэтому, вспоминая сестру, отец позволил мне поступить в академию, позволил принимать в своём доме простых горожан, построил для меня оранжерею…

Мысли снова вернулись к Генри. После свадьбы, даже если бы меня взяли в какой-нибудь госпиталь, он бы запретил мне работать, да и принимать пациентов дома тоже.

Его слова до сих пор звенели у меня в ушах: "Думаешь, мне хочется превращать свой дом в бесплатный госпиталь… Принимать на пороге какое-то… отребье?"

Но почему мне кажется, что Генри лукавил, когда говорил такое? Возможно, ему просто не хотелось видеть рядом с собой сильную магичку?!

– Он меня никогда не любил… – сжимая чашку с чаем в похолодевших руках, произнесла я, не осознавая, что говорю вслух,

– Как же так? – вздохнула Дэлия. – Я видела вас вместе. Видела, как горели его глаза.

– Всё это обман… фарс, – горько усмехнулась я. – Пока он окучивал Агату Спенсер, я была всего лишь запасным вариантом. Если бы у него ничего не получилось, то, возможно, свадьба бы и состоялась. Я понимаю, чем руководствовался Генри, но я не понимаю, что нашла в нём герцогиня! Состоятельная вдова, без детей, кузина короля! Неужели она не могла найти мужчину из своего круга?

– Ох-х-х, Кара, ты действительно не понимаешь, что именно нашла немолодая женщина в твоём Генри? – изогнула чёрную бровь Дэлия.

Я помотала головой. На ум приходила лишь внешность Генри, ну и то, что он был магом. Однако в таком возрасте… Вряд ли герцогиня смогла бы выносить здорового ребёнка. Тут никакие маги-целители не помогут.

– Кара, – Дэлия потупила взгляд, словно подбирая слова. – Каждая женщина, независимо от возраста, хочет почувствовать ласку и…

Дэлия недоговорила, но я и так поняла, к чему она ведёт.

– Именно! Герцогиня нашла себе постельную грелку, – подытожила Дэлия, и я почувствовала, как у меня покраснели уши.

– Все счастливы и довольны, и каждый получил то, что ему нужно… – пробормотала я, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

– Именно, – качнула головой подруга. – Все… кроме тебя.

Её слова повисли в воздухе, тяжёлые и горькие. Но вдруг что-то изменилось, словно внутри меня загорелась искра. Губы растянулись в улыбке, которая, показалась бы мне безумной, если бы я увидела её со стороны.

Наверное, малиновая настойка ударила мне в голову, раз я решилась на подобную авантюру.

– Знаешь… – я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. – У меня появилась одна идея.

План, родившийся в голове, был безумным и, возможно, немного аморальным. Но разве Генри не заслужили этого? В конце концов, месть – это блюдо, которое подают холодным.

Глава 6

Утро ни на йоту не изменило моих планов. Напротив, жгучее желание проучить Генри с восходом солнца лишь окрепло.

Для всех, казалось, что я ушла в глубокую и затяжную депрессию. Но целыми днями пропадая в оранжерее и на прогулках по городу я, на самом деле… работала.

Чтобы задумка свершилась, мне пришлось погрузиться в изучение древних фолиантов, расшифровывать пожелтевшие от времени записи лекарей и знахарей, провести не один час в душных архивах городского госпиталя, поехать в соседний город к знакомой травнице… Она-то и подсказала, с чего именно мне необходимо начать.

Дальше нужно было придумать, как именно преподнести подарок, который, уверена, Генри, никогда не забудет.

В конечном итоге, я решила, что это будет свадебная бутоньерка для жениха.

Узнав, через своих тётушек о цвете платья будущей новобрачной, я принялась за дело. Мне удалось вырастить изумительной красоты фиолетовую хризантему – точь-в-точь под цвет платья невесты. Нежный, переливающийся в лучах утреннего солнца бутон, сочные, бархатистые листья – цветок казался верхом совершенства. Но истина скрывалась внутри: в её сердцевине таилась магия и особая пыльца, которую я с таким трудом приготовила.

Я нисколько не сомневалась в своих способностях, но перед решающим днём мне необходимо было проверить, как действует… средство.

– Она точно придёт? – нервно спросила я Дэлию, нарезая круги по площади.

В руках я держала охапку свежесрезанных хризантем – обычных, садовых, но приправленных той самой пыльцой.

– Обещала, что поможет. Она должна мне одну услугу, – успокоила меня подруга, поправляя шляпку.

Я волновалась. Сама не знаю почему. Ведь решила всё, продумала каждую мелочь. Но предательская дрожь то и дело пробегала по пальцам.

– Может, всё-таки передумаешь?

– Нет! Генри заслужил. Если нет аллергии, то это и неопасно, а у Генри её нет. Да и эффект временный. Думаю, месяца два, не больше. Но за это время… О-о-о, что сделает герцогиня с ним за это время. Если только…

– Если что? – Дэлия приподняла тонкую бровь.

– Агата Спенсер… Вдруг она… влюбилась в Генри?! Тогда никакие заклинания не помогут.

– Влюбилась? – фыркнула подруга. – Когда ты мне всё рассказала, я навела кое-какие справки о ней. Такая женщина не способна на любовь!

Не скажу, что после слов Дэлии я успокоилась, но всё же немного стало легче.

– Подожди-ка здесь, – произнесла она, вглядываясь в один из проулков. – Я сейчас…

Район, куда мы пришли, был далеко и от моего дома, и от района Рёйи, где теперь обитал Генри. Но, то тут, то там останавливались экипажи, из которых выходили богато разодетые аристократы, и все они спешили в одно место…

– Птичка… – внезапно тишину прорезал знакомый голос с хрипотцой. – Рад встрече!

Я медленно обернулась, не поверив своим ушам. Как могло случиться так, что мы снова встретились?

Тот самый незнакомец, который зажал меня в коридоре госпиталя, стоял в паре шагов от меня!

– Что ты тут делаешь? – спросил он, приближаясь.

На нём был тот же чёрный кожаный плащ, брюки, потертые сапоги…

– Ждёшь кого-то? – мужчина как-то странно покосился на букет.

– Не ваше дело! – я встала в оборонительную позицию, выпрямив спину и вздёрнув подбородок.

Сейчас он не застанет меня врасплох.

– Мужчина должен стоять с букетом цветов и ждать свою даму сердца, – издевательски усмехнулся незнакомец.

– Это не для… – я замялась.

А ведь данный букет был действительно предназначен для мужчины, но не для того, чтобы доставить удовольствие, а скорее наоборот… но это уже к делу не относится.

– Не рычи на меня… птичка, – мужчина сделал шаг.

Тело пробила мелкая дрожь, однако я не отступила.

– Такие красивые девушки не должны рычать… – прошептал он, снова делая шаг.

Дошло до того, что расстояние между нами сократилось настолько, что незнакомец протянул ко мне руку и аккуратно заправил за ухо выбившейся локон волос.

Прикосновение обожгло кожу, и меня снова, как и в тот день, будто парализовало. Незнакомец обладал странной, магнетической притягательностью. Я не могла отвести от него взгляда. Казалось, что время застыло и мир сузился до размеров этой площади, до пространства, которое мы делили с этим странным мужчиной.

– Кара!

– Так тебя зовут, Кара? – зрачки незнакомца вытянулись, превратившись в драконьи.

– Вам нравится мой букет? – холодно спросила я, наконец-то сумев вырваться из оцепенения.

– Весьма недурно, но я предпочитаю маргаритки, – дракон наигранно похлопал ресницами.

– Что ж… Понюхайте, думаю, вы придёте в восторг! – с этими словами я сунула букет прямо ему в лицо.

Мужчина отшатнулся, а после чихнул.

– Вот же чёрт… – выругался он. – Что за пакость?

Но меня рядом уже не было. Я бежала к Дэлии.

– В последние два месяца держитесь подальше от борделей! – бросила я через плечо. – Иначе…

Что случиться иначе, я говорить не стала. Сам догадается.

– Кто это? – спросила меня Дэлия.

Я обернулась. Незнакомец всё ещё стоял на площади, словно бронзовая статуя, застывшая в сумерках. Его лицо, казалось непроницаемой маской, а взгляд тёмных глаз – острыми лезвиями, впивающимися в спину.

– Неважно! – бросила я, резко отвернувшись. – Лучше скажи, где твоя знакомая?

– Пойдём, – Дэлия кивнула в сторону узкого проулка, где мерцал единственный фонарь. В его тусклом свете я различила фигуру девушки в ярко-жёлтом платье.

Когда мы приблизились, девушка коротко кивнула. На её лице играла улыбка, но голубые проницательные глаза смотрели с явной оценкой.

– Познакомтесь… – начала было Дэлия, но я остановила её резким жестом.

– Давайте без имён, – мой голос прозвучал твёрдо, хотя внутри всё сжалось от нервного волнения.

Как бы грубо ни прозвучало, но Дэлии я доверяла, а вот этой девушке – нет.

– Разумное решение, – легко улыбнулась знакомая Дэлии. – И это сможет… уменьшить мужскую силу? – она прищурилась, бросив быстрый взгляд на букет хризантем, который я держала в руках. После встречи с лицом незнакомца он слегка помялся, но все свойства сохранились. – Даже не верится!

– Поставьте букет в вазу в одной из комнат, и сами все увидите, – я протянула хризантемы девушке. – Но вы должны пообещать…

– Не сдавать вас? За это можете не переживать. Я знаю, на что иду и… – она внимательно осмотрела букет, словно пытаясь разглядеть скрытую в нём загадку, – в какую комнату его поставить. Лишь бы сработал так, как вы обещали.

– Сработает. Надеюсь… – добавила я, чуть тише, обнимая себя за плечи.

Несмотря на то, что одета я была довольно тепло, мне стало зябко. Осенний ветер здесь, в тесном проулке, казался особенно пронизывающим, он то и дело норовил залететь под воротник, пробираясь ледяными пальцами к самой спине.

– Пришлите письмо с результатом, и как можно скорее, – продолжила я.

– Договорились. Пришлю весточку с посыльным. Но… зачем это вам? – девушка окинула меня оценивающим взглядом, задержавшись на вороте моего пальто, где поблёскивала золотая брошка. – Выходите замуж за старого хрыча и не хотите, чтобы он к вам прикасался? Я понимаю, в наш… дом… приходят всякие господа.

Я вновь поёжилась. Хорошо, что тётушки не знают, где и с кем я провожу время. Иначе бы точно заперли меня под замок в комнате, а местный священник, святоша с сальным блеском в глазах, наложил бы епитимью…

– Хочу отомстить кое-кому, – тихо, но твёрдо ответила я.

Девушка едва заметно улыбнулась, но это была не та кокетливая улыбка, какой завлекают мужчин. Это была улыбка хищника, почуявшего запах крови, улыбка единомышленника, готового разделить тёмные желания. Думаю, она понимала меня как никто другой.

На этом мы расстались. Дэлия проводила меня до дома, а я отдала ей пару баночек целебной настойки: осень в этом году была холодной, промозглой, и дети в приюте сейчас болели больше обычного.

Утро выдалось беспокойным. Проснулась очень рано, раньше слуг, когда небо только-только начинало светлеть, и бродила по дому словно приведение.

Когда проснулся отец, я стояла в гостиной возле окна, лихорадочно вглядываясь в подъездную дорожку, в надежде увидеть посыльного с письмом. Письмом, которого ждала и боялась одновременно.

Отец, ещё в домашнем халате, подошёл ко мне почти бесшумно.

– Кара, ты не должна себя так мучить…

Я не ответила. Должно быть, взгляд у меня сейчас был пустым и отстранённым.

– Ты меня пугаешь. Мы все переживаем за тебя…

Голос отца был глухим, словно стены гостиной были обиты войлоком, поглощавшим звуки.

– Кара! – отец вцепился мне в руку.

– Что? –  я наконец перевела взгляд на родителя.

– Боги, – выдохнул он, притянув меня к себе. – Может, тебе стоит уехать из города?

– Почему? – удивилась я, не понимая, к чему он клонит.

– На время, дорогая, – отец погладил меня по волосам. – Тебе нужно… Нет! Необходимо проветриться. Твои тётушки скоро уезжают домой, ты можешь поехать с ними. Погости у них, пока всё не забудется.

– Я не оставлю тебя.

– Да что со мной будет? – усмехнулся отец.

– И всё-таки… я не собираюсь сбегать! – упрямо заявила я, высвобождаясь из крепких отцовских объятий.

– Да я ведь не про то.

– Я знаю, что не про то…

Если честно, я приходила в ужас от одной мысли, что мне придётся жить в доме тёти Ванды. Я бы могла выбрать особняк тёти Беатрис. Она была гораздо мягче своей сестры. Но что-то мне подсказывало, что тётушка нашла бы повод, чтобы не селить меня у себя.

– Обещай, что подумаешь над моим предложением! – не сдавался отец.

Я улыбнулась. Легко и непринуждённо, как прежде.

– Хорошо, – ответила я. – Обещаю, что подумаю.

Отец в который раз обнял меня и со спокойной душой отправился на кухню.

С наступлением завтрака, дабы лишний раз не нервировать тётю Ванду, я укрылась в оранжерее. Сквозь стеклянные стены и ограду открывался отличный вид на покрытую булыжником подъездную дорожку. Я всё ещё не теряла надежды, что вот-вот появится посыльный с письмом.

Время тянулось мучительно медленно. Солнечные лучи играли на стёклах оранжереи, наполняя пространство светом, но они не могли прогнать гнетущее чувство неопределённости.

Примерно около полудня, когда тени от деревьев стали длиннее, а воздух наполнился прохладой, к оранжерее подошла тётя Ванда.

Холодная и гордая. Боги, казалось, что даже внешне мы с ней были похожи. Те же зеленые, миндалевидные глаза, вьющиеся светлые волосы, ямочки на щеках… Вот только её ямочки увидишь нечасто, потому что тётя Ванда улыбалась крайне редко.

“Неужели я стану такой же, когда доживу до её лет? ” – промелькнула мысль.

В голове сам собой нарисовался неясный образ скверной, всегда недовольной женщины, третирующей соседскую детвору.

Бр-р-р-р… От одной мысли об этом по телу пробежали мурашки.

– Здравствуй, Кара, – произнесла тётя, кутаясь в шерстяную шаль.

На небе не было ни облачка, светило яркое солнце, но осень перешагнула свою середину, и сейчас на улице стоял лёгкий морозец. Пар из-за рта был явным намёком на приближающуюся зиму.

– Добрый день, – пробурчала я, так и не удосужившись подняться с колен.

Спина затекла, ныла от долгого неловкого положения, но я упрямо продолжала копаться в земле. Всё утро я посвятила наведению порядка возле хозяйственных построек и оранжереи: убрала отцветшие головки роз, бережно выкопала луковицы тюльпанов, готовя их к долгому зимнему сну, проредила разросшиеся кусты малины, собрала в пучки душистые корни алтеи, чтобы потом развесить их под крышей.

Конечно, всё это можно было сделать гораздо быстрее, одним взмахом руки, с помощью магии. Но в академии нам всегда говорили, что настоящая магия – в кропотливом труде, в умении чувствовать податливую землю, шелест листьев, тепло солнечных лучей. Да и мне самой нравилось – работа успокаивала, позволяла хоть ненадолго забыть о боли, терзавшей душу.

Однако тёте подобное рвение явно было не по нраву. Одного её взгляда на мои руки, испачканные землёй, хватало, чтобы понять это. Я заметила, как брезгливо скривились её тонкие губы, как высокомерно она закатила глаза, услышала тяжёлый вздох, полный невысказанного упрёка…

Я уже внутренне сжалась, готовясь услышать знакомую тираду о том, что дочь помещика не должна ползать на коленях и копаться в земле, словно невежественная крестьянка. О том, что моё занятие – неподобающее, недостойное леди…

Но тётя, к удивлению, промолчала.

Может, она была просто не в настроении отчитывать меня? Или, быть может, решила, что сейчас не время для нравоучений? А может, это я просто придираюсь к ней, видя упрёк там, где его нет?

Я не забыла, что именно тётя Ванда взвалила на свои плечи всю тяжесть последствий сорвавшейся свадьбы. Пока я разрабатывала план мести, тётя Ванда собственноручно написала всем приглашённым родственникам письма с извинениями, сообщая о том, что свадьба не состоится. Она же отправилась к портному, чтобы сказать, что от платья решено отказаться. Кроме того, она добилась, чтобы нам вернули часть денег!  И, наконец, именно тётя Ванда отправилась в церковь, чтобы официально отменить венчание… Хотя, как оказалось позже, этого можно было и не делать: Генри сам озаботился этим вопросом. Священнику, в сущности, без разницы, кто именно из невест пойдёт к алтарю. Главное – церемония состоится, как и запланировано…

Взгляд тёти Ванды скользнул по моим владениям: по опавшей листве, укрывшей землю золотистым ковром, по хаотично разросшимся кустам роз, по забытым граблям у забора. Свой взгляд она остановила на покосившейся табуретке, стоявшей неподалёку от оранжереи.

Взмахом руки тётя приставила его к себе.

– Можно с тобой поговорить, Кара? – спросила она.

– Аккуратней, – я выпрямилась, вытерев руки о передник. – У неё ножка вот-вот отвалится. Не хватало ещё, чтобы вы упали в кучу листьев и испачкались.

Ножка держалась на честном слове и на ржавом гвозде, грозя вот-вот окончательно сломаться. Но тётя Ванда, словно не слыша моих слов, опустилась на табурет.

– Отец мне всё рассказал, – продолжила она. – И, знаешь, я думаю, это неплохая идея.

– И что именно он вам рассказал? – не поняла я, нахмурившись.

– О том, что ты хочешь погостить у меня и тёти Беатрис.

– Я? – вырвалось у меня, и я на мгновение прикрыла глаза.

Вот же… папа…

– Я ещё думаю над этим, – процедила я сквозь стиснутые зубы.

– А что тут думать? – ахнула тётя Ванда, взмахнув руками, и в тот же миг послышался предупреждающий треск.

Табуретка, не выдержав накала ситуации, издала последний вздох и зашаталась, однако тётушка с ловкостью престарелого акробата успела вскочить на ноги.

Как я и сказала – ножка с протяжным хрустом, похожим на предсмертный крик, проломилась.

Мы какое-то время молча смотрели на обломки некогда служившей нам мебели.

– Кара, – первой тишину нарушила тётя, её голос звучал удивительно спокойно. – Поездка, действительно, неплохая идея. Аннабет и Флора будут рады тебя видеть.

Кузины? Будут "рады" меня видеть? Вот уж враки! Да эти две вредины меня на дух не переносят! В детстве сестрички-близняшки только и делали, что насмехались надо мной, придумывали обидные прозвища, язвительно комментируя мой рост – будто я сама выбирала, насколько тянуться вверх! А я… ну а что я? Я в долгу не оставалась, разумеется.

Наше "общение" всегда напоминало поле боя, а не идиллические семейные посиделки.

И поехать к ним сейчас… после всего, что случилось…

Перспектива рисовалась не самая радужная, мягко говоря.

– Большой город, – не унималась тётя. – Столица как-никак! Отличные перспективы и… – она заговорщицки прищурилась, словно решила приоткрыть занавес в мир невероятных возможностей. – Новые знакомые! Отдохнёшь от этой… – тетушка в который раз обвела красноречивым взглядом сад, пристройку и особенно оранжерею, словно видя в них источник всех моих бед. – Суеты, – продолжила родственница. – Развеешься.

– Да, что ещё делать? – хмыкнула я. – Только гулять и веселиться на балах. Может, вы мне и мужа найдёте?

– Может, и найду! – важно заявила родственница.

– Нет! – резко ответила я. – Спасибо, за заботу! Сыта по горло!

– Кара, послушай… – голос тёти переменился. Стал… мягче, теплее.

Именно в этот момент мне вспомнилась мама. Казалось, что вот она – стоит рядом. Лишь руку протяни…

– Жизнь бывает очень несправедлива, – продолжила тётушка. – Но разве из-за этого нужно отчаиваться? Опускать руки? Ты молода, красива, невероятно талантлива. Такие, как Генри, – женщина на мгновение остановилась, словно пробуя имя на вкус, и скривилась. – Они недостойны тебя. Недостойны даже упоминания.

Впервые за прошедший месяц, тётя Ванда говорила со мной с теплотой, а не с привычным металлом в голосе. Я ощутила поддержку, которой мне так не хватало. И впервые мне захотелось забыть о мести. Захотелось плюнуть и отпустить ситуацию на все четыре стороны, вот только это чувство длилось ровно до тех пор, пока я не увидела возле нашего забора мальчишку в поношенном пальто, а в руке он держал помятый конверт…

Глава 7

– Мадемуазель Эванас? – робко пискнул паренёк, вцепившись пальцами в холодные, металлические прутья ограды.

– Да, это я!

Я с такой быстротой подошла к посыльному, что напрочь позабыла обо всем, что сказала мне тетя Ванда.

– Вам письмо, мадемуазель, от… – он недоговорил, внезапно осёкшись под ледяным взглядом тёти Ванды.

Её присутствие, как всегда, ощущалось физически – холодом, пробирающим до костей. Пронзительный взгляд тётушки, казалось, мог заморозить любого, кто осмелился бы переступить порог нашего дома.

– Пойдём к парадному входу, – произнесла я, стараясь смягчить напряжённую атмосферу.

Я жестом указала рукой в сторону ажурных кованых ворот, увитых плющом.

Мальчишка, явно обрадованный возможностью поскорее ретироваться, кивнул и со всех ног бросился к месту встречи. Я проводила его взглядом, а затем обернулась к тётушке.  Её лицо напоминало маску, высеченную изо льда – прекрасную, но совершенно безжизненную.

Получив письмо, я наградила посыльного огромным куском ещё тёплого яблочного пирога.

– От кого письмо? – раздался за моей спиной холодный голос тётушки Ванды, едва я ступила на первую ступеньку лестницы, ведущей в дом.

От былой теплоты не осталось и следа.

– От одной знакомой, – уклончиво ответила я.

– А имя у этой знакомой есть? – тётушка, шагнула на лестницу. Её взгляд скользнул по мятому конверту, бумага которого была дешёвой и грубой, со следами пролитого кофе по краям.

– Мириам, – соврала я. – Мириам Роше! Дочка городского аптекаря!

Тётушка Ванда прищурилась, и на её переносице пролегла глубокая морщина. Она мне не поверила. Хуже того, тётушка, казалось, точно знала, откуда на самом деле было это письмо.

Да-а-а, мне бы такую проницательность, может быть, я бы вскрыла гадкую душонку Генри ещё при нашем знакомстве.

– Надеюсь, ты не наделаешь глупостей, Кара, – холодно произнесла она отступая.

Я прикусила губу и, сжав конверт в руке, бросилась вверх по лестнице.

Сердце бешено колотилось в груди, кровь стучала в висках. Добежав до своей комнаты, я стремительно заперла дверь.

Прошла минута, другая. Сделав глубокий вдох, в попытке унять дрожь, я надорвала конверт.

“Письмом” это вряд ли можно было назвать – просто мятый листок бумаги, на котором неровным почерком было нацарапано одно-единственное слово:

“Сработало”.

Я подошла к окну и распахнула створки, впуская в комнату свежий воздух.

– Сработало… – прошептала я.

Значит, дело осталось за малым.

Решительно повернувшись, я подошла к шкафу. Отодвинув стопку накрахмаленного постельного белья, достала из потайного отделения небольшую коробочку, в которой хранилось приглашение на свадьбу

Только сегодня я смогла рассмотреть её: дорогая, фактурная бумага, изящная каллиграфическая надпись, золотая рамка, миниатюрные букетики цветов, выведенные с ювелирной точностью, и дата…

До свадьбы оставалось всего три дня. Три дня, за которые я должна была изготовить настолько прекрасную бутоньерку, что даже Агата Спенсер оказалась бы довольна.

Я подошла к своему рабочему столу, заваленному эскизами и образцами цветов. Мои пальцы скользнули по лепесткам роз, орхидей и лилий. Но всё это было не то…

Быстро накинув шаль и, стараясь не привлекать внимания домашних, выскользнула из дома. Оранжерея встретила меня влажным теплом и ароматом цветов. Я осторожно срезала выращенную мной хризантему.

Вернувшись в комнату, принялась за работу. Часы летели незаметно, пока я кропотливо создавала свой… не побоюсь этого слова – шедевр. Каждый лепесток, каждая веточка должны были быть идеальными.

Когда первые лучи солнца коснулись горизонта, бутоньерка была готова. Я отступила на шаг, любуясь результатом своего труда. Нежная фиолетовая хризантема в обрамлении изумрудных листьев и тонких серебряных нитей выглядели просто волшебно. А моя магия не даст ей увянуть ещё по меньшей мере месяц!

Осталось добавить последний штрих. Я достала флакон с тёмной жидкостью и, затаив дыхание, нанесла несколько капель на лепестки цветов. Жидкость быстро впиталась, не оставив и следа.

– Прекрасно, – прошептала я, аккуратно упаковывая бутоньерку в изящную коробочку.

Я улыбнулась, представляя, как мой план воплощается в жизнь. Месть – это блюдо, которое подают холодным, и я намеревалась насладиться каждым его кусочком…

Последние дни до свадьбы прошли настолько быстро, что я едва успела собраться с силами. Время словно утекало сквозь пальцы, как песок в часах.

Спрятав коробочку с бутоньеркой в сумку, стала готовиться к выходу. Нужно было успеть доставить "подарок" до начала свадебной церемонии.

– Кара! – раздался голос отца из-за двери. – Ты уже проснулась? Спускайся завтракать!

– Я не голодна, – отозвалась я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более беззаботно.

Вернувшись к шкафу, бессильно провела рукой по рядам платьев. Роскошные ткани, расшитые жемчугом и серебром, казались мне сейчас насмешкой. Выбор пал на самое простое, неприметное платье – пепельно-серое, цвета дождливого неба. Наряжаться не время. Моя цель – слиться с толпой, стать незаметной тенью, которую никто не вспомнит. Для надёжности я наложила на себя заклинание отвода глаз: если кто-то задумается о том, что делает на свадьбе отверженная невеста, его внимание тут же переключится на более значимые вещи.

Бросив последний взгляд в зеркало, я поправила причёску, убеждаясь, что на моём лице нет и тени тех тёмных мыслей, что роились в голове.

– Ну что ж, – прошептала я своему отражению, – пора начинать представление.

С этими словами я открыла дверь и вышла из комнаты.

– Кара, ты куда? – окликнул меня отец из гостиной.

Всё семейство было в сборе. Я уловила обрывки фраз о предстоящем отъезде тётушек.

“Ох, надеюсь, меня больше не станут уговаривать уехать с ними” – мысль промелькнула в голове, оставив после себя горькое послевкусие.

– К подруге! – бросила я, юркнув за дверь, прежде чем кто-то успел задать ещё вопросы.

Отойдя от дома на достаточное расстояние, я заказала экипаж прямиком до церкви Святого Людовика.

Церковь возвышалась над городом, словно гигант, заковавший себя в камень и золото. Её золочёные купола сверкали в лучах утреннего солнца, а массивные колонны, казалось, подпирали само небо.

У входа уже начали собираться первые гости – дамы в роскошных нарядах и их галантные кавалеры в строгих костюмах.

Я расплатилась с извозчиком и, стараясь держаться в тени, направилась к боковому входу.

Заклинание отвода глаз работало безупречно – никто даже не повернул головы в мою сторону.

Внутри церкви царил полумрак, пропитанный ароматом ладана и свежих цветов. Флористы как раз заканчивали украшать алтарь белыми лилиями и розами – любимыми цветами невесты. Моими любимыми цветами…

Сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, я заставила себя дышать ровно. Не время для эмоций. Я пришла сюда с определённой целью. Коробочка с бутоньеркой в сумке словно потяжелела, напомнив о своём присутствии.

Осмотревшись, я заметила небольшую дверь, ведущую в комнату для подготовки жениха. Именно туда мне и нужно было попасть. Дождавшись, когда последний флорист покинет главный зал, я скользнула к двери.

Генри в комнате был не один. Я узнала голос его приятеля. Брайс Карон. Лично мне он никогда не нравился. У него был такой плутовской вид, что волей-неволей задумываешься откуда у такого мужчины деньги. Слышала, и от самого Генри тоже, что он неплохо играл в карты, ну, то есть как играл – жульничал, обирая азартных игроков как липок.

– Ты мне должен, Генри!

– С чего это?

– Как?! Это я ведь познакомил вас! Если бы не я, то сегодня к алтарю ты мог бы пойти с другой невестой. Не жалеешь? Нет?

– Кара станет моей любовницей! – слова Генри, брошенные с такой уверенностью, ударили меня наотмашь, заставив отшатнуться от двери.

– У неё непростой характер! А может, мне приударить за ней? А! – раздался пьяный хохот.

“Ага, как же… Приударит он за мной!”

– Даже не смей к ней приближаться, – внезапно прошипел Генри, а потом я услышала глухой удар, словно он толкнул своего друга, и тот влетев в стену.

– Ты чего? – возмутился Карон. – Перебрал бренди?

– Кара моя!

– Ладно-ладно! К чему горячится-то?

– Лучше иди и проверь, всё ли готово к торжеству! – процедил Генри.

На минуту в комнате и коридоре повисла тишина, в которой, казалось, можно утонуть, а после дверь с тихим скрипом отворилась. Я успела спрятаться за колонну.

Брайс Карон поправил края чёрного с иголочки фрака, отряхнул невидимые пылинки с рукавов и, обернувшись, раздражённо буркнул:

– Кретин!

После чего направился в сторону торжественного зала.

Когда шаги стихли, я выскочила из-за колонны, сняла с себя заклинание и, расстегнув две верхние пуговички на платье, нырнула, в пропахшую дорогим сладковатым одеколоном, комнату жениха.

– Я же сказал, проверить, чтобы всё было готово! – прорычал Генри, сверля взглядом собственное отражение в зеркале.

– Здравствуй… Генри, – прошептала я, бесшумно закрывая за собой дверь на засов. Лишние глаза и уши нам сейчас были ни к чему.

Жених резко обернулся. Алкоголь, выпитый, вероятно, для храбрости, туманил его взгляд.

– Кара? – проговорил он с явным недоверием, будто увидел призрак. – Что ты…

– Ты же меня сам пригласил, – произнесла я, неспешно доставая из сумочки измятый листок приглашения. – Забыл?

– Помню, – усмехнулся он. – Вот только не думал, что ты действительно придёшь.

– Хм… – я игриво провела рукой по бедру и обвела взглядом комнату.

Довольно стандартное помещение: большое ростовое зеркало в резной деревянной раме, массивные настенные часы с боем, пара тяжёлых кресел с высокой спинкой, обтянутых тёмным бархатом, диван и стол, заставленный сейчас двумя хрустальными бокалами и пустой бутылкой дорогого бренди.

Насколько я помнила, комната невесты находилась в противоположном конце здания и была точной копией этой, за исключением безвкусных обоев в цветочек и огромного искусственного букета на столе.

– Знаешь, – продолжила я, проведя пальцем по глубокому вырезу платья, – я хорошенько обдумала твоё предложение.

– И? – губы Генри расплылись в пьяной, отвратительной ухмылке.

Он явно предвкушал очередную победу. Какая наивность!

– Я люблю тебя! Последний месяц, проведённый вдали от тебя, был для меня настоящей пыткой, – я театрально вздохнула, прижав руку к груди. – Генри, я поняла, что не могу без тебя жить.

Взгляд мужчины окончательно поплыл. Пьяная эйфория и непомерное самолюбие затмили в нём остатки разума. При своём самомнении он даже не мог помыслить, что я способна на обман.

Совершив резкий рывок, он, словно хищный зверь пригвоздил меня к двери и впился в губы жадным, собственническим поцелуем. От него пахло алкоголем, дорогим парфюмом и возбуждением.

Одна его рука скользнула по моей спине, сжимая талию с такой силой, что я невольно поморщилась, другая грубо прошлась по волосам, срывая заколку.

– Генри… – прошептала я, упираясь ладонями в его грудь. – Сейчас не стоит…

– Почему? – прохрипел он, покрывая поцелуями мою шею. – У нас полно времени.

Ну каков же мерзавец! На собственной свадьбе…

– У меня есть для тебя… подарок.

Глаза бывшего жениха загорелись. Сделав явное усилие над собой, он отстранился, давая мне возможность вздохнуть.

Я поправила платье и, достав из сумочки бархатную коробочку, протянула её Генри.

– Что это? – спросил он.

– В знак моей любви… и моих извинений, – решила добить я. – Я вела себя очень глупо, закатив ту истерику у тебя дома.

Я подошла к мужчине. Открыв коробочку, достала из неё изящную бутоньерку и бережно приколола её к лацкану его пиджака.

– Прелестно, – прошептала я, любуясь своей работой. – Точно такая же была у твоего отца в день его свадьбы.

– Не ожидал от тебя… это так мило, – пробормотал Генри.

Сейчас он напоминал мне кота. Огромного, ленивого кота, объевшегося сметаны. Довольный взгляд, расслабленная поза, самодовольная улыбка… Он и правда ничего не подозревал. Какая ирония – человек, разрушивший мою жизнь, сейчас стоял передо мной, полностью утратив бдительность.

“Как плохо ты меня знаешь, Генри…” – подумала я, холодно улыбнувшись.

– Может, продолжим… – прошептал Генри, хрипло и с придыханием, обнимая меня за талию и притягивая к себе.

Я уже приготовилась к худшему, но нас прервал нервный стук в дверь.

– Генри! – раздался за дверью взволнованный голос Брайса Карона. – Ты чего заперся? Все уже собрались!

– Иду… – хрипло ответил мой незадачливый жених.

– Тебе действительно пора, – промурлыкала я, мягко высвобождаясь из его рук. – Не стоит заставлять гостей ждать в такой важный для вас день.

Генри с явной неохотой направился к двери.

– Мы увидимся… завтра? – шёпотом спросил он, оборачиваясь на пороге.

– Конечно… любимый, – улыбнулась я, укрывшись за портьерой, чтобы меня не увидел Брайс.

Когда дверь с приглушённым стуком закрылась, я позволила натянутой улыбке исчезнуть с моего лица. С губ слетел усталый вздох, а плечи, на которые всего мгновение назад давил груз вранья, наконец расслабились.

Подойдя к зеркалу, я неторопливо расправила складки платье, поправила причёску, застегнула крошечные перламутровые пуговицы на воротничке и, бросив прощальный взгляд на комнату, вышла в коридор. Щелчком запястья я обновила заклинание отвода глаз.

Гости уже наверняка собрались, невеста, вся в белом… то есть в фиолетовом, с замиранием сердца ожидает своего часа, а жених… О, жених ещё пожалеет о своём поступке.

Сперва я хотела выскользнуть через боковую дверь и насладиться зрелищем издали. Но чёрт меня дёрнул “полюбоваться” на эту комедию вблизи. Я села в самом последнем ряду, возле какой-то возрастной дамы в нелепой шляпке с перьями. Под заклинанием она меня напрочь не замечала. Лишь раз обернулась, чтобы что-то спросить, но взгляд её тут же затуманился, и она, бубня что-то себе под нос, потеряла ко мне всякий интерес.

Генри стоял у алтаря, чуть покачиваясь. Бутоньерка была на месте. Невеста вошла в церковь примерно через десять минут. Кричащее фиолетовое платье с рюшами и оборками, такого же цвета фата. Вкупе с моим небольшим подарком Генри – просто идеальное сочетание!

Церемония прошла быстро и безжизненно. Новобрачные обменялись клятвами, надели друг другу кольца, слились в неловком поцелуе, после чего под аплодисменты гостей, вышли из церкви. Вслед за ними направились и все остальные. Я же вышла самой последней, на несколько минут зависнув на мраморной лестнице.

В этот момент, несмотря на всё, что я сделала, на душе было невероятно спокойно. Но если бы я только знала, что произойдёт уже на следующий день, я бы тысячу раз подумала, прежде чем пускать в ход свою магию…

Глава 8

Совершив свою маленькую месть, я перестала отшельничать. Спустилась к ужину, чем, несомненно, обрадовала отца.

Вечер, на удивление, прошёл необычайно спокойно, я бы даже сказала, душевно. В воздухе витала какая-то особенная атмосфера умиротворения. Тётушки, предвкушая скорый отъезд, были непривычно милы и даже рассказывали забавные истории из своей молодости.

Утро следующего дня не принесло ничего примечательного. Я впервые за долгое время по-настоящему выспалась, наслаждаясь мягкими лучами солнца, проникающими сквозь кружевные занавески. Однако с наступлением дня привычное течение жизни начало стремительно меняться…

Первым тревожным звоночком стали шушукающиеся слуги. Они собирались небольшими группками в углах и коридорах, бросая взволнованные взгляды по сторонам. Мне удалось уловить лишь обрывки их возбуждённых перешёптываний, но среди них отчётливо прозвучала знакомая фамилия… Спенсер.

Вскоре по улицам начала носиться полиция, словно в наш сонный провинциальный городок внезапно проникла целая банда опасных разбойников.

События развивались стремительно, набирая обороты подобно снежному кому.

Эффект разорвавшейся бомбы произвело неожиданное появление тёти Ванды. Ещё днём она вместе с тётушкой Беатрис, обе нарядно одетые и пребывающие в прекрасном расположении духа, отправились на традиционную послеобеденную прогулку по городу. Теперь же передо мной стояла взбешённая женщина с пылающими щеками и горящими праведным гневом глазами.

– Это ты сделала? Немедленно признавайся! – прошипела тётя, решительным жестом сунув мне под нос свежий выпуск местной газеты, который она сжимала в дрожащих от возмущения руках.

– Я… я не понимаю, о чём вы.

– Не понимаешь? Прочти! – кричала тётя Ванда. – Прочти, Кара! Сейчас весь город судачит только об этом!

Я взяла в руки газету. Искать долго нужный заголовок не пришлось. На первой странице жирными буквами коротко, но ёмко было написано.

“Герцогиня Агата Спенсер – при смерти! Предположительно у неё развилась острая аллергическая реакция на пыльцу неизвестного растения. Идёт расследование” .

Острая аллергическая реакция? Вот же чёрт!

– А что Генри?

Тётя Ванда повернулась к своей раскрасневшейся сестре, которая только-только переступила порог дома.

– С Генри всё хорошо, – пискнула тётушка Беатрис.

– Не совсем, Беа, – прикрыла глаза тётя Ванда. – Слуги начали разносить слухи, что у него мужское бессилие. Доктора связывают это с той же пыльцой, – жёстко продолжила тётя, – что отправила герцогиню в больницу! Мужское бессилие, Кара!

– И вы думаете, что это я? – я старалась говорить, как можно непринуждённее, но получалось из рук вон плохо.

Травить герцогиню, я точно не собиралась.

– Что ты делала в своей оранжерее? – злобно прошипела тётя Ванда. – Какие опыты ставила? Зачем интересовалась платьем леди Спенсер?

– Тётя Ванда, – я постаралась придать своему голосу максимум уверенности, – вы же не думаете, что я действительно могла… Это просто нелепо!

Но чем больше я отрицала свою причастность, тем сильнее закипала тётушка. Её щёки пошли красными пятнами, а в глазах появился опасный блеск.

– Нелепо? – она резко развернулась к сестре. – Посмотрите на неё, строит из себя невинную овечку! – тётя снова взглянула мне в глаза. – Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой в этом доме! Ты не смирилась и решила отомстить!

– Да идите к чёрту со своими обвинениями! – не выдержала я, повысив голос. – Вечно вы лезете в мою жизнь, указываете, что делать!

Звук пощёчины эхом разнёсся по комнате. Щека горела от удара, а в глазах предательски защипало.

– Как ты смеешь так разговаривать со старшими! – тётя Ванда занесла руку для нового удара, но её остановил властный мужской голос.

– Что здесь происходит?

В дверном проёме стоял отец.

– Артур! – тётя Ванда развернулась к нему. – Твоя дочь… она… посмотри, что она натворила! – она протянула ему газету.

Отец медленно прочитал статью, и его брови сошлись на переносице.

– Кара, – он бросил на меня удивленный взгляд, – это… это сделала ты?

– Отец… – я сглотнула.

Перед ним припереться было бессмысленно.

– Да, – тихо ответила я, опустив глаза. – Но я не хотела причинить никому серьёзного вреда! Я просто…

– Просто что? – отец устало опустился в кресло. – Решила преподать урок? Отомстить за разбитое сердце?

– Она должна была вызвать… кхм… мужское бессилие. Я проверяла! – воскликнула я. – Пыльца совершенно безопасна. Откуда мне было знать, что у герцогини разовьётся аллергическая реакция?

– Господи, Кара! – простонала тётушка Беатрис. – Ты хоть понимаешь, что натворила? Это же покушение на члена королевской семьи!

– Какое ещё покушение? – я почувствовала, как к горлу подступает паника. – Я не хотела…

– Неважно, чего ты хотела! – резко оборвала меня тётя Ванда. – Важно, что случилось! Герцогиня при смерти, Генри… – она запнулась, – в общем, опозорен на весь город. Артур, – тётя Ванда повернулась к отцу, – нужно что-то делать. Немедленно!

Отец молчал, потирая виски. Я никогда не видела его таким подавленным.

– Кара, – наконец произнёс он, – собирай вещи. Ты немедленно уезжаешь. И не вздумай спорить! – добавил отец, видя, что я открываю рот для возражений. – Это единственный способ замять скандал, пока всё не зашло слишком далеко.

– Но папа…

– Никаких "но"! – он резко встал. – Через час, чтобы тебя здесь не было! И молись, чтобы с герцогиней всё обошлось!

Я стояла, оглушённая происходящим. Всё пошло совсем не так, как я планировала. Маленькая месть превратилась в настоящую катастрофу.

– И куда же я, по-вашему, отправлюсь? Может, вышвырните меня на улицу?

Отец, сгорбившись в кресле, тяжело выдохнул и закатил глаза.

– Поедешь со мной, – твёрдо отчеканила тётя Ванда. – Немедленно собирай вещи!

– И как это будет выглядеть? – не сдавалась я. – Все решат, что я сбегаю!

– Соседи знают о нашем отъезде, – парировала она. – Нет ничего странного, если племянница составит нам компанию!

– Но отец… я не могу бросить его здесь, особенно сейчас!

– Если тебя это так тревожит, то я навещу своего друга в Страйвунде.

– Но не сразу! – предупредила тётя Ванда. – Тогда действительно это будет похоже на бегство.

– Обычно в таких случаях, – медленно, словно обращаясь к самому себе, проговорил отец, – полиция в первую очередь обращает внимание на самых близких родственников. И Генри… Генри первый, на кого падёт подозрение.

– Ты слышала? – тётушка вперила в меня тяжёлый взгляд. – Немедленно собирайся!

– Но…

– Кара! У нас нет времени для пререканий!

Я глубоко вздохнула и отправилась к себе в комнату.

– Бери только самое необходимое! – крикнула тётя Ванда, когда я поднималась по лестнице.

Голова шла кругом. Мысли метались, как пойманные в ловушку птицы. Как же всё обернулось таким кошмаром… Я ведь действительно не хотела причинить герцогине вреда. Мне нужно было проучить Генри…

Трясущимися руками я достала дорожный саквояж и принялась скидывать в него вещи. Платья, нижнее бельё, любимая шкатулка с украшениями, подаренная отцом на восемнадцатилетие… Что ещё брать? В голове царил полный хаос.

– Поторопись! – донёсся из-за двери нетерпеливый голос тёти Ванды.

Она вошла и серьёзным, оценивающим взглядом обвела комнату.

– Что это? – хмуря брови, тетя подошла к письменному столу.

– Это… это моя работа, – пробормотала я, беспомощно опустив руки.

Пожухлые цветы, эскизы бутоньерки, листок с рецептом пыльцы, дневник, в который я записывала формулы и наработки для лекарственных зелий… всё, что составляло смысл моей жизни.

– От этого нужно избавиться!

Тетя Ванда решительно подошла к камину и, щелчком пальцев разожгла в нём огонь.

Я с болью смотрела, как пламя пожирает плоды моих трудов. Месяцы работы, бессонные ночи над формулами, тщательно выверенные пропорции – всё обращалось в пепел.

На глаза навернулись слёзы.

Тётя Ванда молча наблюдала за моим отчаянием, и в её суровом взгляде мелькнуло что-то похожее на сочувствие. Она тяжело вздохнула и, проведя рукой по строгому, застёгнутому на все пуговицы платью, пробормотала:

– Карета уже у крыльца…

Её взгляд скользнул по догорающему в камине костру. Губы на мгновение дрогнули. Казалось, она вот-вот скажет что-то важное, слова утешения уже готовы были сорваться с её языка, но в последний момент тётя Ванда, как всегда, взяла себя в руки. Собрав остатки самообладания, она резко развернулась и бросила через плечо:

– Идём! Не время рассиживаться!

Механически собрав саквояж, я в последний момент решила спуститься в свой импровизированный кабинет, где принимала больных и готовила лекарства. Выгребла всё. У меня было кому их отдать…

– Кара! Время! – голос тёти Ванды прозвучал, как удар хлыста.

– Иду! – крикнула я, подхватывая саквояж.

На лестнице меня встретил отец. В его глазах была такая боль, что у меня защемило сердце.

– Прости меня, – я шмыгнула носом. – Твоя дочь…

– Не нужно, – отец крепко обнял меня и погладил по волосам. – Береги себя, Кара.

– Ты тоже.

За окном послышался стук копыт. Тётя Ванда ждала у дверей.

– Скорей же! – нетерпеливо произнесла она.

Я в последний раз обняла отца и поспешила к выходу. Холодный воздух ударил в лицо, словно пощёчина. Кучер торопливо забрал мой багаж.

– Тётушка Беатрис не едет с нами? – спросила я.

Тётя Ванда не ответила, сухим кивком она повелела залезть мне в экипаж.

Я аккуратно подобрала подол платья и устроилась на мягком бархатном сиденье кареты. Экипаж тронулся, и я прильнула к запотевшему окну, не отрывая взгляда от удаляющегося родного дома. Отец стоял на крыльце, его одинокая фигура становилась всё меньше и меньше, пока совсем не растворилась за поворотом.

Тётя Ванда застыла в неподвижности, уставившись в одну точку. Она напоминала мраморную статую, и от неё буквально веяло холодом, пробиравшим до костей. В густой тишине, нарушаемой лишь стуком копыт, я рассматривала знакомые до боли улицы. Мимо проплывали уютные дома соседей, лавки торговцев, небольшая площадь… Крепче сжав потёртый саквояж, я решительно постучала по деревянному потолку кареты и громко крикнула:

– Остановите на улице Берже!

Кучер что-то недовольно буркнул в ответ, и карета плавно свернула на булыжную мостовую.

– И что же ты задумала? – тётя прищурилась, и я заметила, как вокруг её пальцев заклубились искры магии.

Неужели она готова применить против меня силу?

– Мне необходимо попрощаться кое с кем, – сухо ответила я.

Тётя сощурила глаза ещё сильнее, но промолчала,  сжав губы в тонкую линию.

Карета остановилась у серого здания сиротского приюта. Я не могла уехать, не попрощавшись с Дэлией.

Накинув на голову тёмный капюшон, я осторожно открыла дверцу экипажа. Убедившись, что улицы безлюдны, спустилась по скрипучим ступенькам.

Дэлия появилась в полутёмном холле:

– Кара, что случилось?

– Я уезжаю…

– Как? Надолго?

– Пока не знаю. Приехала попрощаться и передать кое-что, – я протянула ей коробку с  зельями и мазями. – Зелёные флаконы от простуды, фиолетовые – заживляющие…

– Кара…

– Возьми! И ещё вот это… – я вложила в её ладонь тяжёлый мешочек с монетами.

– Я не могу, – Дэлия отрицательно покачала головой, пытаясь вернуть деньги.

– Это не тебе, а детям! – настойчиво произнесла я.

Слёзы предательски покатились по щекам. Дэлия тоже плакала, молча понимая истинную причину моего отъезда, но деликатно не задавая вопросов.

– Я буду очень скучать, – прошептала я, крепко обнимая подругу.

Хотелось ещё забежать к детям, но услышав нетерпеливое ржание лошадей, я поняла – пора торопиться.

– Прощай, – выдохнула я и, утерев слёзы рукавом, выбежала на улицу.

– Надеюсь, на этом всё? – холодно произнесла тётя Ванда, когда я забралась обратно в карету. – Или мы будем навещать каждого сирого и убогого в этом городе?

– Нет, – я покачала головой. Не было ни сил, ни желания отвечать на колкости. – На этом всё.

– Едем! – властно крикнула тётя Ванда, стукнув тростью по крыше.

Карета тронулась и покатила по тёмным улочкам к городским воротам. Я смотрела, как исчезают в ночной мгле знакомые очертания домов. Холодный ветер ворвался в щель окна, заставив меня поёжиться. Я плотнее закуталась в плащ.

Карета миновала городские ворота и помчалась по торговому тракту.

Мы ехали час… второй. К кромешной тьме мне было сложно разглядеть дорогу и знакомые ориентиры. Но когда в глаза бросился плотный лесной массив на севере, я вдруг поняла, что мы едем в совершенно противоположную сторону.

– Разве мы не в столицу? – с тревогой в голосе поинтересовалась я.

Тётя Ванда отдёрнула занавески и взглянула в окно. Похоже, поняв, что отъехали мы достаточно далеко, она всё же решила признаться:

– Поедем в Гисс. Там живёт моя подруга. Давно зовёт в гости. Вот, наконец, появился повод её навестить.

Я похлопала глазами.

– А отец… Он знает?

– Никто ничего не знает! – отчеканила тётя

– Как же…

– Напишешь ему по прибытии, – буркнула она и снова приняла позу мраморной статуи, давая понять, что на этом наш с ней разговор окончен.

Глава 9

Гисс… Гиссарское королевство. Наши соседи и торговые партнёры. Там находится самая известная в мире академия целителей! И у меня будет возможность на неё взглянуть. Жаль, что остров закрыт для посещений.

И если мы отправляемся в Гисс, то… Я увижу море!

Настроение пусть и ненамного, но улучшилось.

До портового города, где нам нужно было пересесть на корабль, нам предстоял долгий путь. Мы останавливались в небольших придорожных городках, чтобы дать отдых лошадям и немного размять ноги. В одном из таких городков – Миртвилле – мы заночевали в уютной таверне "Рыжий кот". Хозяйка, полная женщина с добрыми глазами, накормила нас сытным ужином и постелила чистое бельё. Впервые за несколько дней пути я смогла как следует выспаться.

Дорога петляла между холмами, то ныряя в тенистые рощи, то выбегая на открытые пространства, где колосились бескрайние поля пшеницы. Чем ближе мы подъезжали к морю, тем более солёным становился воздух. В другом городке – Солнечном – мы задержались на пару часов. Тётя Ванда пошла на местную почту, чтобы отправить письмо своей подруге, а заодно нужно было узнать о расписании кораблей. Я же бродила по местному рынку, разглядывая диковинные товары, привезённые из дальних стран.

Наконец, на пятый день пути я увидела его – бескрайнее море, сливающееся с горизонтом. Оно переливалось всеми оттенками синего под ярким полуденным солнцем. Карета начала спускаться по извилистой дороге к берегу живописной бухты.

Портовый город встретил нас шумом и суетой. Всюду сновали матросы, грузчики, торговцы. В воздухе смешивались запахи соли, рыбы, пряностей и смолы. Огромные корабли покачивались у причалов, их мачты уходили высоко в небо. Чайки с криками кружили над пирсами, выхватывая остатки улова у зазевавшихся рыбаков.

Карета остановилась недалеко от морского вокзала, к которому вела широкая подъездная дорога. Прибыли как раз вовремя. Корабль отплывал всего через час, так что нам уже разрешили сдать багаж и взойти на борт.

Это был огромный трёхмачтовый барк, судя по снующим туда-сюда грузчикам с мешками и ящиками – это был торговый корабль.

Нас с тётей расположили в отдельной каюте, пусть не очень большой, но вполне комфортабельной.

Когда корабль снялся с якоря, меня немного укачало, но я довольно скоро привыкла, чего не скажешь о тёте Ванде. Она весь первый день пролежала в каюте, отказываясь от еды и воды. Я приносила ей влажные полотенца и, пыталась с помощью магии, унять недомогание. Но тётя лишь стонала и отворачивалась к стене, бормоча что-то о том, какая это была ужасная идея – отправиться в Гисс. На третий день, к вечеру тётя Ванда немного оправилась и даже смогла выйти на короткую прогулку. Её бледное лицо понемногу начало обретать краски, хотя качка всё ещё вызывала у неё приступы дурноты.

За время плавания мы с ней ни разу не поругались. Даже спорили, и то редко.

После пяти дней плавания, ранним утром, на горизонте показались очертания Гисса. Город, раскинувшийся на семи холмах, встречал нас величественным видом белокаменных башен и золотых куполов храмов, сверкающих в лучах восходящего солнца.

Портовая часть города представляла собой невероятное зрелище: сотни кораблей разных размеров и национальностей теснились у причалов, их мачты образовывали настоящий лес. Воздух был наполнен криками чаек, командами капитанов и звоном корабельных колоколов. Пряные ароматы восточных специй смешивались с солёным морским воздухом.

Наш корабль медленно маневрировал между судами, направляясь к своему причалу. Тётя Ванда, несмотря на всё ещё присутствующую бледность, стояла рядом со мной у борта, с интересом разглядывая открывающийся вид. Над портовыми складами возвышались знаменитые Гиссарские террасы – многоуровневые сады, поднимающиеся по склонам холмов. Их изумрудная зелень контрастировала с белым камнем городских построек.

Когда мы пришвартовались, на палубу поднялись таможенники в строгих синих мундирах с серебряными пуговицами. Проверка документов прошла быстро и без затруднений.

Спускаясь по трапу, я почувствовала, как земля слегка покачивается под ногами. Я предупредительно взяла тётю Ванду под локоть. В отличие от меня, она могла упасть.

– Боги, – выдохнула тетя, когда мы оказались на твёрдой земле. – Неужели этот кошмар закончился…

Я улыбнулась. Когда портовые грузчики передали наш багаж в руки носильщиков, мы неторопливо направились в сторону площади, где несли своё дежурство наёмные экипажи.

– На улицу Трюдо! – продолжая держаться за мою руку, крикнула тётя Ванда, после чего к нам подъехала карета, запряжённая двойкой гнедых лошадей.

Пока экипаж неспешно продвигался по оживлённым улицам столицы Гиссарского королевства, и я с любопытством рассматривала город через окно кареты. Несмотря на позднюю осень, деревья здесь стояли ещё жёлтыми.

Мы миновали центральную площадь с фонтаном, где бронзовые дельфины выпускали в воздух хрустальные струи воды. Вокруг площади возвышались правительственные здания с колоннадами и куполами, отражающими солнечные лучи. Тётя Ванда указала на величественное здание Оперного театра, чей фасад украшали статуи муз.

По мере удаления от порта улицы становились тише и респектабельнее. Здесь располагались особняки аристократии, утопающие в ухоженных садах. Живые изгороди и кованые решётки ограждали их от посторонних глаз. Время от времени можно было заметить элегантных дам, прогуливающихся по тенистым аллеям в сопровождении горничных.

Карета свернула, и мы оказались на улице, где массивные деревья с обеих сторон образовывали над мостовой зелёный свод.

– Приехали, – произнесла тётя Ванда, когда экипаж остановился перед трёхэтажным особняком.

Широкая мраморная лестница вела к парадному входу, украшенному колоннами. По обе стороны от неё росли аккуратно подстриженные кусты роз. Над входом красовался родовой герб – серебряный сокол на лазурном поле.

Швейцар в ливрее поспешил открыть дверцу кареты и опустить подножку. Я помогла тёте Ванде выйти, тогда как носильщики достали наш багаж с крыши экипажа.

– Ванда! – со ступенек в тот же миг слетала полноватая пёстро наряженная дама. – Боги, как же я рада тебя видеть! Но почему так долго? Мы уж думали, что корабль угодил в шторм и вы все погибли!

– Всё обошлось Тесси, – мягко улыбнулась тётя Ванда, обнимая и целуя в обе щеки подругу.

– А это… – женщина обратила на меня внимание. – Должно быть, твоя племянница?

– Кара Эванс, – я сделала реверанс, но по тому, как женщина поморщилась, он у меня вышел так себе. Или, может, в Гиссе было так не принято? В любом случае я уже "предвкушала", как следующие несколько месяцев меня будут учить местному этикету…

Меня приняли с едва скрываемым разочарованием. Тессия Айронвуд явно ждала своих любимиц близняшек, а не меня – взбалмошную племянницу подруги, чьё поведение, по её мнению, оставляло желать лучшего.

О настоящей причине моего внезапного появления в их доме, конечно же, никто не обмолвился ни словом. Но от этого молчаливого заговора мне было не легче.

Если дома моё "неподобающее поведение" исправляла только тётя Ванда, то здесь за моё воспитание с небывалым рвением взялось всё семейство Айронвуд. Даже их десятилетняя дочь Элиза, то и дело делала мне замечания о том, как неправильно я держу столовые приборы или как неграциозно сижу за обеденным столом. Каждый их взгляд, каждое слово было пропитано снисходительностью, словно я была неотёсанным камнем, который они милостиво согласились огранить.

Какое-то время я стоически терпела эти бесконечные уроки этикета и нравоучения, прекрасно понимая своё положение: в Гиссе я была совершенно одна, без единой знакомой души. Вернуться домой пока не представлялось возможным – там меня ждали лишь неприятные воспоминания и ещё более неприятные объяснения.

Сразу по приезду я отправила письмо отцу. Ответа пришлось ждать мучительно долгих три недели. Отец вместе с тётей Беатрис уехал в столицу, после чего планировал навестить старого друга. О Генри – ни слова. Он написал лишь о состоянии герцогини: она всё ещё находилась в больнице, но шла на поправку.

Чтобы хоть как-то занять себя и избежать постоянных придирок, я проводила долгие часы в прогулках по городу. Климат в Гиссе разительно отличался от того, к которому я привыкла дома – мягкий, ласковый, словно тёплые объятия. Несмотря на приближающуюся зиму, горожане всё ещё носили лёгкие плащи и изящные накидки, а в садах продолжали цвести поздние осенние цветы.

В один из таких дней, спасаясь от очередного изнурительного урока светского этикета, я забрела в дальний угол сада Айронвудов. Там, почти скрытая от посторонних глаз разросшимся диким виноградом, притаилась небольшая беседка. Её деревянные стены были почти полностью увиты тёмно-зелёными листьями, местами уже тронутыми багрянцем осени. Внутри царила удивительно уютная атмосфера – старые плетёные кресла с потёртой обивкой, а на круглом столике, покрытом тонким слоем пыли, лежала забытая кем-то книга.

Я опустилась в одно из кресел, которое тихонько скрипнуло под моим весом, и бережно взяла в руки потрёпанный томик.

"Легенды Гисса" – гласила потускневшая золотая надпись на тёмно-коричневом кожаном переплёте. Книга была явно старой: пожелтевшие от времени страницы источали лёгкий затхлый аромат, смешанный с запахом старой кожи и чернил.

Я открыла её наугад и погрузилась в чтение, однако насладиться им мне не дали. Вскоре послышался шелест листьев и знакомые голоса.

Я осторожно выглянула из-за винограда и увидела тётю Ванду, которая прогуливалась по саду вместе с леди Айронвуд. Не желая быть замеченной, я тихонько отступила в тень беседки и присела.

– Скоро герцог Ривз устраивает грандиозный бал в честь совершеннолетия своей дочери, – восторженно щебетала Тессия Айронвуд. – Это будет главное событие сезона! Мы просто обязаны там появиться!

– Позволишь взять с собой Кару? – задумчиво спросила тётя.

– Ну-у-у… – Тессия замялась, – если ты настаиваешь…

– Нужно срочно найти ей мужа. Может быть, у тебя есть кто-то на примете среди столичной знати?

– О, холостяков в высшем обществе предостаточно.  Но кто согласиться? Прости мою прямоту, дорогая, но она… как бы это помягче выразиться… больше похожа на неотёсанную провинциалку, чем на столичную леди.

– Боюсь, в этом есть и моя вина, – тяжело вздохнула тётя Ванда. – После смерти Марты, супруги моего брата, я хотела забрать девочку к себе, дать ей должное воспитание, но Артур категорически воспротивился. Вместо традиционного домашнего обучения, как принято в наших кругах, он отправил её в общую школу. А после Кара поступила в академию.

– Общая школа?! – возмутилась Тессия Айронвуд. – Неужели твой брат не понимал, что обрекает девочку на… – она содрогнулась, – общение с простолюдинами?

Женщины уже дошли до беседки, и я всерьёз опасалась, что они сейчас увидят меня, но, к счастью, всё обошлось – тётя со своей подругой свернули на боковую аллею, усыпанную гравием, который тихо похрустывал под их туфельками.

Их голоса постепенно растворялись в шелесте листвы. Последняя фраза, донёсшаяся до меня, принадлежала леди Айронвуд:

– … насчёт замужества. Я подумаю, что можно сделать.

Их разговор задел меня за живое. Значит, я неотёсанная провинциалка? И меня собираются выдать замуж? Ну уж нет!

Хватит прятаться по углам, словно мышь, и терпеть бесконечные придирки. Я взрослый, самостоятельный человек, и вполне способна позаботиться о своём будущем без чьей-либо помощи.

На следующее утро, дождавшись, пока все разойдутся по своим делам, я решительно отправилась в город. В сумочке лежали документы об окончании академии и немного денег, которые я сохранила с того времени, как приехала сюда.

Первым делом я устремилась к центральной площади – месту, где традиционно вывешивались объявления о работе. Массивная доска пестрела разноцветными листками, и я принялась внимательно их изучать, чувствуя, как с каждой минутой тает надежда. Большинство предложений были явно не для выпускницы магической академии: требовались горничные, швеи, продавщицы в лавки…

В отчаянии я приобрела свежий номер "Столичного вестника" в ближайшем газетном киоске. Как и в провинциальных газетах, последняя страница была отведена под частные объявления. Взгляд зацепился за вакансию помощника целителя, но тут же разочарованно соскользнул дальше – требовался исключительно мужчина.

– Архаичные, отсталые порядки! – возмущённо фыркнула я, переворачивая хрустящую страницу.

Я уже почти отчаялась, когда вдруг наткнулась на небольшое объявление, напечатанное мелким шрифтом в самом углу страницы:

"Срочно! Королевская академия магических искусств ищет преподавателя травологии. Обязательные требования: академическое образование, практические навыки в магии, глубокое знание предмета. Опыт преподавательской деятельности необязателен. Достойное жалование, проживание на территории академии".

– Без опыта работы! Проживание на территории академии! – я не смогла сдержать радостного возгласа, привлекая удивлённые взгляды прохожих.

Я умела заниматься растениями, любила копаться в земле, да и экзамен по этому предмету сдала на высший балл. Единственное, что вызывало опасения – необходимость преподавать. Ведь я сама окончила обучение совсем недавно, и мысль о том, чтобы встать по другую сторону кафедры, казалась пугающей.

На мгновение я застыла в нерешительности, теребя краешек газеты. Стоит ли вообще пытаться? Но потом в памяти всплыл подслушанный разговор о моём замужестве, и я, расправив плечи, решительно направилась по указанному в объявлении адресу. В конце концов, что я теряю?

Глава 10

Королевская академия магических искусств располагалась в старинном здании из серого камня, окружённом высокой кованой оградой. Массивные ворота были гостеприимно распахнуты, и я, глубоко вздохнув, шагнула на территорию.

Ухоженные дорожки, аккуратно подстриженные кусты, цветочные клумбы – всё выглядело безупречно. В воздухе витал едва уловимый аромат магии. Но вот студентов на территории видно не было.

У входа в главный корпус мне повстречался лишь пожилой сторож в тёмно-синей форме с серебряными пуговицами.

– Вы к кому? – поинтересовался он. – Если вы намереваетесь подать документы на поступление, вынужден огорчить – приёмная кампания завершилась ещё месяц назад.

– Я по поводу вакансии преподавателя травологии, – ответила я.

 Достав из кожаной сумочки аккуратно сложенную газету, я продемонстрировала объявление сторожу.

– Вы? – он оглядел меня с ног до головы. – Больно молода… – фыркнул он.

– В объявлении о вакансии ничего не сказано о возрастных ограничениях! – парировала я.

– Да-а-а, ну что ж, проходите, раз пришли, – пробурчал сторож, махнув рукой в сторону входа. – Приёмная ректора на пятом этаже, направо по коридору. Только сегодня уже трое приходили, да только ни один не подошёл.

Его слова заставили мой желудок нервно сжаться. Значит, я не единственная, кто претендует на эту должность. Впрочем, это было вполне ожидаемо. Вакансия в Королевской академии – это большая удача. И я не собиралась упускать ее.

Поднявшись по широкой лестнице, украшенной витыми перилами из тёмного дерева, я оказалась в просторном, светлом коридоре. Стены здесь были увешаны портретами выдающихся магов прошлого – основателей академии, знаменитых зельеваров и артефакторов.

Массивная дубовая дверь с табличкой "Ректорат", выполненной из полированного серебра, обнаружилась в дальнем конце коридора.

В приёмной за изящным столиком из красного дерева сидела эффектная брюнетка в строгом темно-синем платье, которое, впрочем, не могло скрыть её соблазнительных форм. Загорелая кожа, чёрные как смоль глаза, узкий разрез глаз, придававший ее лицу загадочное, даже хищное выражение.

Она подняла на меня внимательный взгляд и улыбнулась вежливой, но холодной улыбкой.

– Добрый день. Чем могу помочь? – её голос был мелодичным, с лёгким акцентом, который я не смогла определить.

– Здравствуйте. Я по поводу вакансии преподавателя травологии, – я протянула ей свои документы, собранные в аккуратную папку.

– Вы? Преподавательница? – изящная чёрная бровь девушки приподнялась.

– Больно молода? – я не смогла сдержать улыбки, почувствовав себя школьницей, которую только что вызвали к доске. – Возможно, но, поверьте, характер у меня довольно строгий, – добавила я, стараясь придать своему голосу серьёзности.

Девушка хихикнула в кулачок.

– Простите, – произнесла она отсмеявшись. – Просто к нам, как правило, приходят преподаватели весьма солидного возраста, вот я и удивилась, увидев вас.

Её взгляд потеплел, и она добавила уже мягче, с лёгкой грустью в голосе:

– Да и работают… – девушка тихонько вздохнула. – Даже посплетничать не с кем. Если не секрет, сколько вам лет?

– Двадцать три.

– Академическое образование?

– Академия имени Пьера Серге.

– Это в Руане? Замечательно! Нашему ректору нравятся иностранцы.

– Правда? – я приободрилась.

– Да, он считает, что разные магические школы обогащают друг друга, – секретарша заговорщически понизила голос. – Знаете, я вам помогу. Наш ректор… он немного эксцентричный. Обожает артефакты и терпеть не может скучных людей.

Она достала из ящика стола какой-то небольшой предмет и протянула мне:

– Вот, возьмите. Это его любимая головоломка – артефакт-трансформер. Когда зайдёте к нему, как бы невзначай достаньте и начните собирать. Он обязательно заинтересуется.

– Спасибо! – я с благодарностью приняла странный многогранник, переливающийся разными цветами.

– И ещё, – она понизила голос до шёпота, – упомяните вскользь, что интересуетесь созданием магических гибридов растений. Это его хобби – скрещивать разные виды при помощи артефактов. У него целая оранжерея экспериментальных образцов.

В этот момент из кабинета донёсся грохот и приглушённые ругательства.

– О, похоже, очередной эксперимент пошёл не по плану, – хихикнула секретарша, ничуть не смутившись. – Не пугайтесь, это вполне нормальное явление в нашем учебном заведении. Кстати, меня зовут Маргарита, но для вас просто Марго.

– Очень приятно. Меня зовут Кара.

– Что ж, Кара, – Маргарита грациозно поднялась из-за стола, – пойдёмте, я вас представлю. И помните: будьте собой, не бойтесь проявлять характер. Он это очень ценит в людях – огонь в глазах, нестандартность мышления, индивидуальность.

Она постучала в дверь кабинета:

– Господин ректор! К вам претендентка на должность преподавателя травологии!

– Входите! – раздался громкий голос. – Только осторожно, тут небольшой… кхм… творческий беспорядок!

Когда мы вошли, я увидела высокого, худощавого мужчину лет шестидесяти с всклокоченными седыми волосами и в слегка дымящейся мантии. Вокруг него парили в воздухе какие-то светящиеся кристаллы, а на столе стоял странный механизм, из которого периодически вырывались разноцветные искры.

– А, молодёжь! – воскликнул он радостно. – Прекрасно, прекрасно! Присаживайтесь, не обращайте внимания на этот небольшой… эксперимент.

Я села в предложенное кресло, как бы невзначай достала из сумочки мерцающую головоломку и принялась неторопливо крутить её в руках, пытаясь понять принцип её действия. Краем глаза я заметила, как Марго одобрительно кивнула, после чего скрылась за дверью.

– Что это у вас там?

– Да так… от нервов, – нашлась с ответом я.

Взгляд ректора мгновенно загорелся интересом.

– О, я смотрю, вы увлекаетесь артефактами? – он подался вперёд, разглядывая головоломку в моих руках. – Замечательная вещица, не правда ли? Особенно интересен принцип преобразования внутренней энергии при повороте граней.

– Да, – я улыбнулась, поворачивая многогранник так, чтобы свет падал на его грани. – Знаете, меня всегда интересовало взаимодействие артефактов с живыми организмами. Особенно с растениями.

Глаза ректора загорелись ещё ярче.

– Неужели? – он встал из-за стола и начал расхаживать по кабинету. – А вы знаете, что при правильном подборе артефакта можно добиться удивительных результатов в селекции? Вот, например… – он резко остановился и хитро посмотрел на меня. – Впрочем, может быть, вам это неинтересно…

– Что вы! – я подалась вперёд. – Я как раз недавно читала исследование о влиянии кристаллов преобразования на рост магических лиан. Потрясающие результаты!

– О-о-о! – протянул ректор с явным удовольствием. – Вы читали работу профессора Дюбуа? Великолепное исследование!

Я кивнула. Мне было стыдно. Никакие работы профессора Дюбуа я не читала, но признаться не могла – слишком многое поставлено на кон.

“Если меня примут на должность, обязательно прочитаю!” – пообещала самой себе.

– А вы знаете, что у меня есть несколько экспериментальных образцов, выведенных по его методике?

– Правда? – я широкого улыбнулась.

– Да! Но… – ректор снисходительно выдохнул, откидываясь на спинку массивного кресла. – Экспериментальные образцы мы непременно обсудим в следующий раз. А сейчас давайте перейдем к делу, – он степенно сложил руки на полированной поверхности стола. – Расскажите о себе. Ваши увлечения? Что привело вас на педагогическую стезю? И, разумеется, опыт работы?

– К сожалению, опыта работы у меня нет. А побудило меня вот что, – тут я не стала скрытничать. – Мне нужна эта должность, чтобы стать самостоятельной. Никакой другой работы по профессии я найти не смогла, – я сделала глубокий вдох. – У себя дома я занималась тем, что лечила людей на дому.

– Лечили людей на дому, – ректор одобрительно кивнул. – Очень хорошо. Однако преподавание – лишь часть обязанностей. Вам также предстоит курировать академическую оранжерею. Готовы ли вы взять на себя такую ответственность?

Мои глаза загорелись неподдельным энтузиазмом:

– Безусловно!

– Да-да, ваша увлеченность предметом очевидна, – усмехнулся ректор, просматривая мои бумаги. – Но вот отсутствие опыта… Мисс…

– Эванс.

– Мисс Эванс, вы осведомлены о том, что наша академия специализируется преимущественно на боевой магии? С момента моего назначения мне удалось внедрить кое-какие дисциплины: артефакторику, магзоологию, историю магии и, разумеется, травалогию. Однако королевство настаивает на сохранении приоритета подготовки боевых магов. Боюсь, ваш предмет может не вызвать должного интереса у значительной части студентов. Как вы к этому относитесь?

Я погрузилась в размышления, прежде чем ответить:

– Вы правы, на первый взгляд травалогия и боевая магия кажутся несовместимыми. Однако существует целый спектр растений, обладающих впечатляющим боевым потенциалом. Взять хотя бы ядовитый плющ с северных склонов. При правильной обработке его сок может временно парализовать противника. Или огненный мох – его споры способны создавать мощные взрывные реакции. А знаменитая туманная лоза? Её испарения могут дезориентировать целый отряд врагов.

Ректор заинтересованно подался вперёд.

– Продолжайте, мисс Эванс.

– Более того, многие травы незаменимы для создания боевых эликсиров и зелий. Без корня мандрагоры не сварить противоядие от большинства ядов. Лепестки лунного цветка усиливают магические способности. А настойка из листьев драконьего дерева повышает сопротивляемость к огненной магии, – я перевела дыхание. – Я считаю, что любой боевой маг должен разбираться в травологии хотя бы на базовом уровне.

– Хм… – ректор задумчиво потёр подбородок. – А вы умеете убеждать, мисс Эванс. И знаний у вас действительно немало. Признаться, я не ожидал такого… нестандартного подхода к предмету.

– Я изучала применение различных растений в военном деле, – призналась я. – Это была тема моей дипломной работы. И я уверена, что смогу заинтересовать студентов, показав им практическое применение травологии в боевой магии.

– Что ж… – ректор откинулся на спинку кресла. – Возможно, отсутствие опыта преподавания и не такой уж большой недостаток, если человек горит своим делом. Когда сможете приступить к работе?

От его слов у меня словно гора с плеч свалилась. Сердце забилось чаще:

– Вы действительно берете меня?

– Думаю, да, – уголки его губ тронула легкая усмешка. – Новый семестр начинается через неделю, и преподаватель, особенно такой… неординарный, как вы, нам просто необходим.

– Благодарю вас! – выдохнула я.

– Остался последний вопрос. Где планируете жить? Академия предоставляет выбор – можете остаться в своем доме или…

– Нет! – я решительно замотала головой, не дав ему договорить. – В объявлении было указано, что академия предоставляет жилье.

– Разумеется. Раз оно вам действительно необходимо, подготовим комнату. Завтра жду вас для подписания документов и обустройства.

– Еще раз спасибо! – я поднялась с кресла, не в силах сдержать сияющую улыбку.

Выйдя из кабинета ректора, я ощутила, как меня буквально трясет от переполняющих эмоций – радости и облегчения. Получилось! У меня действительно все получилось! Теперь у меня будет работа, собственное жилье и, самое главное, возможность начать новую жизнь вдали от… прошлого.

Поблагодарив Маргариту за полезную идею, я выпорхнула из академии, словно у меня за спиной выросли крылья. Воздух казался особенно свежим, а небо – невероятно синим. Однако радость довольно быстро омрачилась тревожными мыслями.

Что скажет тётя Ванда? Она точно не позволит мне работать. Однако я уже так далеко зашла, что отступать было некуда.

Я верила и знала, что тётя желает мне добра, но её забота… Она меня душила. Не давала быть собой. Сковывала стальными цепями.

“Работать? Нет-нет-нет! Это не достойно аристократки!” –  в голове эхом отозвался её возмущенный голос.

– Женщина должна думать о замужестве, а не о карьере, – передразнила я тётю, горько усмехнувшись.

До особняка Айронвуд я добралась, когда сумерки уже окутали город. Дворецкий с непроницаемым лицом сообщил, что меня ожидают в гостиной.

Сделав глубокий вдох, я решительно толкнула тяжелую дверь.

– Где ты была? – голос тёти Ванды, как всегда, строгий и холодный, встретил меня прямо с порога.

– Гуляла, – соврала я.

– До самой ночи? – тётя поджала губы. – Это неприлично! Что скажут люди?

– Завтра я переезжаю, – выпалила я, решив, что тянуть нет смысла.

Тётя застыла, не донеся чашку с чаем до рта.

– Что ты сказала?

– Я устроилась на работу в Королевскую академию магических искусств!

– Что?! – тётя с грохотом поставила чашку на блюдце. – Ты в своём уме, Кара? Какая работа? Какая академия? Ты из благородной семьи!

– Именно! – я позволила себе повысить голос. – Я из благородной семьи, и я горжусь этим. Но это не значит, что я должна провести всю жизнь в четырёх стенах как… как вы… Отец рассказывал, – я понизила тон до едва различимого шёпота. – Рассказывал, что вы не уступали в магии ни ему, ни вашему отцу.

Тётя Ванда медленно поднялась с кресла. По её лицу скользнула тень, словно на него набросили тёмную вуаль.

– Вы променяли магию на удачное замужество. Ваша сила угасла, но я… я не такая. Я не могу стать такой, как вы. Не могу жить только ради того, чтобы соответствовать чьим-то ожиданиям.

– Как ты смеешь! – тётя побледнела от гнева. – После всего, что я для тебя сделала… Если бы не я… Если бы не я, то тебя бы уже задержала полиция! Это я тебя спасла! Перевезла через границу. Думаешь, твой Генри отступился бы после того, что ты сделала? Дура!

– Я благодарна вам, тётя Ванда, – мой голос дрожал. – Правда, благодарна. Но я… я хочу быть полезной… Даже если вы против.

– Тогда убирайся, – процедила тётя сквозь зубы. – Раз уж ты решила опозорить нашу семью – убирайся. Но не приходи ко мне, когда всё пойдёт прахом.

Я сглотнула комок в горле. Я знала, что так будет, но всё равно было больно.

Я поднялась в свою комнату, чувствуя, как дрожат руки. Слёзы подступали к глазам, но я не позволила им пролиться. Нет, я не буду плакать. Не сейчас.

Методично складывая вещи в чемодан, я старалась не думать о том, что только что произошло.

Закончив с упаковкой, присела на край кровати. За окном уже стемнело, и в стекле отражалось моё бледное лицо.

Спускаясь по лестнице с чемоданом в руке, я надеялась проскользнуть незамеченной. Но тётя Ванда ждала меня в холле. Она стояла, прямая как струна, сложив руки на груди. Её силуэт, застывший в полумраке, напоминал древнюю статую, высеченную из чёрного мрамора.

Мы смотрели друг на друга несколько долгих мгновений. В её глазах читалась смесь разочарования, гнева и… чего-то ещё. Может быть, страха? Страха за меня?

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но тётя едва заметно покачала головой. Слова были лишними. Всё уже было сказано.

Её взгляд скользнул по моему чемодану, потом снова вернулся к лицу. На долю секунды маска холодного презрения дрогнула, обнажив глубоко спрятанную боль, но тут же вернулась на место, твёрдая и непроницаемая, как броня.

Я крепче сжала ручку чемодана и направилась к выходу. Проходя мимо тёти, я почувствовала знакомый сладковатый аромат её духов. Сейчас он показался мне горьким.

Каждый шаг давался с трудом. Я физически ощущала её взгляд, буравящий мою спину, но не обернулась. Не могла.

Щелчок дверного замка прозвучал как выстрел в тишине холла. Холодный вечерний воздух ударил в лицо, когда я переступила порог.

И куда я теперь? На дворе ночь, а в академию меня приглашали только завтра. Лечь в парке на лавочке, как бездомной? Что ж… неплохая идея.

Я медленно брела по пустынным улицам. Фонари отбрасывали желтоватый свет. Городской парк встретил меня шелестом листвы и прохладным ветром. Я выбрала скамейку подальше от центральной аллеи, под раскидистым старым дубом.

Соорудив вокруг себя защитный круг, устало выдохнула.

Ночной воздух становился всё холоднее. Я поплотнее закуталась в пальто и положила чемодан под голову вместо подушки. Звёзды подмигивали мне сквозь кружево листвы. Где-то вдалеке слышался шум редких экипажей и цокот копыт.

Я прикрыла глаза, прислушиваясь к ночным звукам парка. Несмотря на неудобную "постель", усталость взяла своё. События дня, эмоциональное напряжение – всё это навалилось разом, утягивая меня в сон.

Последней мыслью перед тем, как провалиться в дремоту, была странная уверенность: что бы ни случилось дальше, я справлюсь. Я должна справиться. Ради себя. И, может быть, даже ради тёти Ванды, которая когда-то тоже мечтала о большем, но не посмела пойти против правил.

Сквозь сон мне казалось, что листья дуба надо мной складываются в причудливые узоры, а звёзды подмигивают все ярче, словно пытаясь что-то сказать. Возможно, это было начало какого-то сна, а может быть, просто игра утомлённого разума…

Глава 11

Если ночь прошла без происшествий, то утро выдалось нервным и изматывающим. Во-первых, после нескольких часов, проведённых на промозглой парковой скамейке, я замерла. Холод, казалось, проник в самые кости, заставляя меня дрожать при каждом движении. А во-вторых, милостью одной чопорной дамы, которая вышла погулять со своей собачкой, меня едва не схватила полиция. Меня приняли за бродяжку, а в Гиссе, судя по всему, с бездомными и попрошайками разговор короткий, особенно в презентабельных районах столицы. Так что мне пришлось удирать от служителей порядка вместе с чемоданом.

Задыхаясь от быстрого бега я, наконец, укрылась в узком проулке. Сердце колотилось как сумасшедшее, отдаваясь гулким эхом в висках.  К счастью, полицейские быстро оставили погоню, видимо, решив, что гоняться за подозрительной девицей в столь ранний час – занятие малоперспективное.

Переведя дыхание и кое-как приведя в порядок растрепавшиеся волосы, я решительно направилась к академии. У входа меня, как и вчера, встретил пожилой сторож, но сегодня его лицо озарила добродушная улыбка.

– А-а-а, наша новая преподавательница пожаловала! – произнёс он с лёгким поклоном, от которого повеяло старомодной учтивостью. – Вас уже ждут в приёмной.

Поблагодарив приветливого стража, я поспешила на пятый этаж. Маргарита встретила меня с лучезарной улыбкой.

Получив ключи, мы направились в северное крыло здания. Преподавательский корпус, отделённый от студенческого общежития, представлял собой огромный четырёхэтажный особняк, построенный в классическом стиле.

– Я тоже живу здесь… – щебетала Маргарита, не умолкая ни на минуту. – Ах, как замечательно, что нам с тобой будет о чем поговорить!

Я слушала её вполуха – мысли возвращались к вчерашнему разговору с тётей. Острая боль не утихала. Она выставила меня ночью на улицу, прекрасно зная, что мне некуда идти! Может, она надеялась, что я сдамся, отступлю от своего решения?

– Вот мы и пришли! – торжественно объявила Марго, останавливаясь перед дверью, украшенной затейливой резьбой. – Это твоя комната. Моя – прямо напротив.

Она протянула мне увесистый старинный ключ и продолжила свой монолог:

– Располагайся, отдыхай. Что касается одежды… – девушка окинула меня критическим взглядом, после посмотрела на мой не такой уж большой чемодан:  прежняя жизнь осталась в Стэйтсе, а из дома Айронвудов я ушла практически с пустыми руками.

– Насчёт одежды, – продолжила Марго, – можешь не беспокоиться. В нашей академии не так строго с одеждой для преподавателей.

– Спасибо, – тихо выдохнула я. – И ещё раз спасибо за вчерашнее.

– Сдаётся мне, Лаймонд Личестер взял бы тебя и без моей помощи.

– И всё равно я очень признательна!

– А ты не передумаешь? – взгляд девушки потускнел. –  Ректор ведь говорил, что академия у нас с военным уклоном? Студенты у нас… непростые, многие из влиятельных семей.

Собрав всю свою решительность, я твёрдо произнесла:

– Ничего! Справлюсь!

Как только за Маргаритой закрылась дверь, я без сил опустилась на кровать. Осмотрев комнату, я была приятно удивлена её размерами и обстановкой: просторное помещение с высоким потолком, большое окно с живописным видом на внутренний двор академии, добротный письменный стол из тёмного дерева, вместительный гардероб, уютный диванчик и, что особенно порадовало, отдельная ванная комната. По меркам преподавательского общежития – более чем достойные условия.

Медленно распаковав свой скудный багаж, я аккуратно разложила вещи по полкам и направилась в ванную. После ночи, проведённой в парке, мой внешний вид оставлял желать лучшего: спутанные волосы, на щеке отпечатался след от жёсткого края чемодана, подол платья испачкан уличной пылью.

– Да уж, хороша преподавательница, нечего сказать, – иронично хмыкнула я своему отражению.

После недолгих колебаний решила всё же принять горячий душ.

Когда первые струи обжигающе воды коснулись озябшей кожи, я не смогла сдержать стона блаженства.

Горячие потоки воды струились по телу, унося с собой не только физическую усталость и напряжение, но и душевную боль. Каждая капля, казалось, смывала частичку той глубокой обиды, что поселилась в моём сердце после жесткого разговора с тётей.

Закрыв глаза, я подставила лицо под упругие струи. С каждым мгновением чувствовала, как тяжесть прошлого постепенно отступает. Вода смывала горечь воспоминаний о холодной ночи в парке, о предательстве близкого человека, о мучительном чувстве одиночества и страхе перед неизвестностью. Густой пар окутывал меня подобно защитному кокону, даря странное ощущение безопасности и надежду на новое начало.

– Прошлое остаётся в прошлом, – прошептала я, заворожённо глядя, как вода утекает в водосток. – Пусть оно уходит вместе с этими потоками. Впереди новая жизнь, новая работа, новые возможности.

Я провела руками по волосам, смывая последние следы своего прошлого.

Когда горячая вода начала заканчиваться, я неохотно выключила душ и потянулась за полотенцем. Обернув его вокруг тела, вышла из душевой, чувствуя себя заново родившейся. Клубы пара создавали в ванной комнате почти мистическую атмосферу, затуманив зеркало. Я сделала шаг к двери, намереваясь пройти в комнату, как вдруг…

БАМ!

Дверь распахнулась с оглушительным грохотом, и я с размаху врезалась во что-то твёрдое. Вернее, в кого-то. Сильные руки подхватили меня, не давая упасть, а я застыла, уткнувшись носом в широкую грудь, обтянутую тёмной тканью.

Сердце пропустило удар, затем заколотилось с утроенной силой, когда я осознала всю пикантность ситуации – мокрая, прикрытая лишь полотенцем, в объятиях неизвестного мужчины.

Медленно я подняла глаза и встретилась взглядом с парой пронзительных тёмных глаз. Что-то неуловимо знакомое промелькнуло в этом лице  – может, характерная линия скул или насмешливый изгиб чувственных губ…

– Птичка… – губы мужчины растянулись в хищной улыбке. – И вот мы снова встретились!

Глава 12

– Какого чёрта?! – выпалила я, забарахтавшись в объятиях мужчины, который, казалось, совершенно не собирался меня отпускать.

– А мне определённо везёт!

– Немедленно отпустите меня! – выпалила я, изо всех сил пытаясь высвободиться. – Что вы себе позволяете?! Что вы вообще делаете в моей комнате?!

– В вашей? – он приподнял бровь, и его губы тронула лёгкая улыбка. – Боюсь, моя дорогая, вы ошиблись дверью. Эта комната – моя.

– Что за…? – только и смогла вымолвить я, чувствуя, как предательское полотенце, служившее единственной преградой между мной и этим наглым типом, начинает опасно соскальзывать.

"Его комната?!" – пронеслось в голове. Маргарита не могла ошибиться с номером, да и сама комната выглядела нежилой – ни единой личной вещи.  Значит… Значит этот самовлюбленный ящер намеренно проник ко мне!

"Черт, нужно было проверить, закрыта ли дверь" – мысленно выругала я себя.

Хотя этого… Я снова взглянула на мужчину. Он был точно таким же, каким отпечатался в моей памяти. Та же ухмылка, угольно-черные глаза с блеском, острые, словно высеченные из мрамора скулы. Изменились лишь несколько деталей – он чуть укоротил волосы, тщательно выбрился и еще… одежда. Новенький кожаный плащ с высоким воротником. Словно специально создал образ респектабельного джентльмена. Однако внутренним чутьем я по-прежнему ощущала исходящую от него опасность.

Да-а-а, такого ни одна дверь не сдержит…

– Вы меня, конечно, извините, – процедила я, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя внутри всё кипело от злости, – но не могли бы вы меня всё-таки отпустить?

– Могу, – мужчина склонил голову набок, с неприкрытым интересом рассматривая меня. Его взгляд скользил по моему лицу, задержался на мгновение на губах, а затем скользнул ниже.

Я инстинктивно сжала колени, чувствуя, как щёки заливает краска.

– Но не уверен, что хочу.

Его глаза, потемнели, а в воздухе отчётливо запахло озоном и грозой – верный признак того, что передо мной действительно дракон в человеческом обличье. Эта особенность их расы всегда выдавала их с головой, особенно когда они были взволнованы или… возбуждены.

Какой нахал!

Я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева, и моя магия отозвалась на призыв, послушно вспыхнув на кончиках пальцев изумрудным огнём. Прежде чем самодовольный дракон успел среагировать, я сжала пальцы в кулак, высвобождая накопленную энергию.

Мощный магический импульс отбросил его к противоположной стене. Раздался глухой удар, и я невольно поморщилась, ожидая услышать хруст костей. К моему удивлению, дракон не только не пострадал, но и рассмеялся.

– Какая вы… темпераментная, – проговорил он, поднимаясь на ноги и потирая ушибленное плечо. В его голосе слышалась не обида, а скорее… восхищение? – И сильная к тому же.

– Ещё раз подойдёте – получите нечто похуже простого толчка, – процедила я.

Воздух вокруг него затрещал, словно по натянутой струне, а глаза вспыхнули опасным золотым огнём.

– Угрожаешь дракону? – он медленно двинулся в мою сторону, хищно улыбаясь. – Очень смело… или очень глупо.

Я выставила перед собой руку, концентрируя магию.

– Стой, где стоишь! – крикнула я, чувствуя, как дрожит голос. – Клянусь, я сейчас применю связывающие чары!

– О, связывающие чары? – его улыбка стала шире. – Теперь мне действительно интересно…

Я почувствовала, как краска заливает не только щёки, но и шею. Этот невыносимый ящер превращал каждое моё слово в какой-то непристойный намёк! Магия снова заискрила на моих пальцах, готовая вырваться наружу…

– Кара! Кара, стой! – в комнату на шум ворвалась Марго.

– Кто это такой? – рявкнула я, одной рукой указывая на мужчину, а другой придерживая на груди полотенце, которое, как назло, распахнулось сзади. Тихо матерясь, я отступила спиной к стене.

– Магистр Гай Эллиот Кассель, – с поклоном представился дракон. – К вашим услугам.

– Магистр? Этот? – я непонимающе моргнула. – Он больше похож на бандита с большой дороги, чем на приличного человека, не говоря уже о преподавателе!

Дракон прищурился, и в его глазах мелькнул опасный огонёк.

– Кара… – нервно кашлянула Марго. – Магистр Кассель устроился к нам, так же как и ты, совсем недавно.

– Неужели? И какой же предмет он будет преподавать? – процедила я сквозь зубы, демонстративно игнорируя наглую ухмылку ящера и обращаясь исключительно к Маргарите.

– Боевую магию! – торжественно провозгласил мужчина, словно герольд на королевском параде.

Он собой явно гордился…

– Вы, наверное, шутите? – я едва не поперхнулась воздухом.

Капли воды с мокрых волос стекали по плечам, заставляя меня ещё острее ощущать всю неловкость этой ситуации.

– Кара, – Маргарита примирительно подняла руки, – у магистра Касселя действительно блестящие рекомендации от Академии Артшан.

– Академия Артшан? Где это вообще? – я нервно перехватила полотенце.

В голове никак не укладывалось, что этот самоуверенный нахал, который зажимал меня в полутёмном коридоре госпиталя в Стейтсе, а теперь бесцеремонно ворвался в мою комнату, на самом деле преподаватель… и не просто преподаватель, а целый магистр!

– Золотые земли Юга, – усмехнулся  мужчина. – Неужели вы никогда не слышали о ней?

– И что же вас побудило перевестись? – я скрестила руки на груди, стараясь придать голосу максимальную язвительность. – Свою академию вы спалили? Или там просто устали от ваших… методов преподавания?

– Вообще-то, – протянул дракон с явным удовольствием, – я там преподавал пять лет. И, представьте себе, не одного серьёзного пожара. Разве что… – он сделал драматическую паузу, – пару небольших, совершенно незначительных взрывов в тренировочном зале. Исключительно в учебных целях, разумеется.

– Чудесно! – всплеснула я руками, на мгновение забыв о полотенце. Спохватившись, я судорожно прижала его к груди, чувствуя, как щёки заливает предательский румянец.

– Кстати… – голос магистра приобрёл бархатистые нотки, – помимо взрывов… Я специализируюсь на многих других… горячих вещах.

Я почувствовала, как к щекам снова приливает кровь, а сердце начинает отбивать совершенно неуместный рваный ритм.

Этот наглец определённо издевался надо мной!

– И раз уж мы с вами заговорили о преподавании, – продолжил наглый ящер, небрежно оперевшись о шкаф, – позвольте узнать ваш предмет специализации?

– Травология! – выпалила я с вызовом, гордо вскинув подбородок.

– Лютики-цветочки? – насмешливо протянул мужчина. – Весьма… интересно.

– Маргарита! – я умоляюще посмотрела на помощницу ректора, чувствуя, что моё терпение на исходе. – Пожалуйста, выведи этого… магистра из МОЕЙ комнаты!

Маргарита изящно взмахнула длинными ресницами и смущённо улыбнулась.

– Магистр Кассель, – произнесла она, – похоже, вы действительно ошиблись дверью.

– Неужели? – дракон театрально всплеснул руками. – Какая досадная неловкость.

– Ваша дверь следующая, – мягко подсказала Маргарита.

– Значит, – мужчина перевёл на меня пронзительный взгляд, от которого по спине пробежали мурашки, – мы с вами соседи. Какое… удачное совпадение.

Я издала страдальческий стон. Худшего соседства и представить было невозможно. Казалось, сами боги решили посмеяться над моей судьбой.

– Простите меня, мисс…

– Кара Эванс!

Мокрые волосы липли к шее, а пальцы, сжимающие полотенце, подрагивали от злости.

– А теперь подите прочь! – рявкнула я.

– Кстати, – добавил дракон, неспешно направляясь к выходу, – в следующий раз, когда решите принять ванну, убедитесь, что заперли комнату.

– Вон! – взорвалась я, и новая волна изумрудно-зелёных искр сорвалась с моих пальцев, наполняя воздух запахом свежей травы.

Мужчина ловко увернулся от магического всплеска и, насмешливо отсалютовав, скрылся за дверью.

– Боги… – простонала я и тяжело опустилась на кровать, плотнее закутываясь в полотенце, словно в защитный кокон.

Марго осталась со мной, присев рядом. Её тёмные глаза мечтательно затуманились, а на губах играла загадочная улыбка.

– Какой мужчина… Да? – протянула она с явным восхищением.

Видимо, ей этот самоуверенный дракон весьма приглянулся. Что ж, вот пусть и забирает его себе!

– Да-да, – нервно протянула я, массируя виски. – Мужчина хоть куда. Вламывается в комнаты как самый настоящий вор.

– Кара, не будь так сурова, – Марго мягко коснулась моего плеча. – Он же сказал, что просто ошибся дверью. Такое может случиться с каждым.

Я поморщилась, вспоминая все наши предыдущие встречи.

– А вы, похоже, знакомы? – в голосе девушки зазвучало неприкрытое любопытство.

– Встречались пару раз… – буркнула я, невольно возвращаясь мыслями к событиям в Стейтсе.

В первый раз он довёл меня до белого каления своей наглостью, а во второй… Я невольно усмехнулась, вспоминая его ошарашенное лицо. Во второй раз я ему отплатила, сунув под нос букет с особой пыльцой.

Глава 13

Следующая неделя превратилась для меня в настоящий марафон подготовки. Каждое утро начиналось с составления планов занятий и просмотра учебных материалов.

Особое внимание уделила практическим занятиям. Нужно было продумать, какие растения безопасно показывать первокурсникам, а какие лучше оставить для старших курсов. Особый акцент решила сделать на практическом применении знаний – студенты должны не только знать теорию, но и уметь использовать травы в реальных ситуациях.

Вечерами корпела над учебной программой, стараясь сделать её максимально интересной и полезной. Добавила несколько разделов по целебным травам и их взаимодействию с различными типами магии.

Пару раз я натыкалась в коридорах на магистра Касселя, но старательно его игнорировала, хотя чувствовала на себе его насмешливый взгляд. К счастью, он не пытался больше "ошибиться дверью".

К концу недели я подготовила небольшую презентацию для первой лекции, включая образцы наиболее интересных растений и их свойств. Даже составила небольшой сборник практических задач для студентов.

Постепенно академия наполнилась шумом и гамом вернувшихся с каникул студентов.

Утро началось непривычно рано. Я нервно теребила край платья, стоя перед зеркалом. Волосы собрала в строгий пучок, стараясь выглядеть максимально серьезно и профессионально.

– Соберись, Кара, – пробормотала я своему отражению. – Ты справишься.

До начала торжественной церемонии оставался час. Я в последний раз проверила конспект своей речи и направилась к Большому залу.

У входа в зал меня перехватила Маргарита:

– Кара! Как хорошо, что ты уже здесь. Ректор просил всех преподавателей собраться в малой гостиной для краткого инструктажа.

Я последовала за ней, мысленно готовясь к неизбежной встрече с "соседом". И действительно, магистр Кассель уже был там. Он небрежно облокотился о камин, явно чувствуя себя как дома.

– Доброе утро, коллега, – протянул он с той самой раздражающей полуулыбкой.

Я ограничилась сухим кивком и заняла место максимально далеко от него. К счастью, появление ректора избавило меня от необходимости поддерживать светскую беседу.

После короткого инструктажа нас проводили в Большой зал. Я невольно задержала дыхание, когда массивные двери распахнулись. Зал был полон студентов, их гомон мгновенно стих, когда мы появились на возвышении.

Ректор начал свою приветственную речь, а я старалась унять дрожь в коленях. Наконец, настал момент представления новых преподавателей.

– Рад представить вам магистра Касселя, – голос ректора разнесся по залу. – Опытный специалист в области боевой магии из Академии Артшан…

Я с интересом наблюдала за драконом, пока тот поднимался на кафедру. И что-то было не так в его обычно самоуверенной манере держаться. Едва заметное напряжение в плечах, чуть более резкие движения…

Неужели он волнуется?

Голос его звучал ровно и уверенно, но пальцы, сжимающие края кафедры, побелели от напряжения.

Кто бы мог подумать! Этот самодовольный павлин, явно чувствовал себя не в своей тарелке перед толпой студентов. А еще говорил, что преподавал пять лет!

– А также позвольте представить мисс Кару Эванс, – продолжил ректор, – которая будет вести курс практической травологии…

Сделав глубокий вдох, я решительно шагнула вперед. Волнение накатывало волнами, заставляя сердце биться чаще. Но причиной моего беспокойства были вовсе не сотни любопытных взглядов студентов, изучающих новую преподавательницу. Нет, все мое внимание невольно приковывал к себе он – дракон.

Я кожей чувствовала его пристальный взгляд. Магистр Кассель буквально буравил меня глазами. В его черных, как уголь зрачках плясали искорки, а на губах играла едва заметная усмешка, от которой мое раздражение только росло.

Когда отзвучали последние слова приветственных речей, и многоголосая толпа студентов шумным потоком хлынула из Большого зала, я достала из сумки слегка помятое расписание. К моей радости, сегодняшнее утро оказалось свободным – занятия начинались только после полудня. Так что я могла пойти и спокойно позавтракать.

В столовой в это время почти никого не было. Меня это вполне устраивало.

Однако моё уединение было нарушено. Едва я успела положить себе тыквенную кашу и сесть за стол у окна, как услышала знакомый вкрадчивый голос:

– Какое удивительное совпадение, коллега. У вас тоже свободное время?

Магистр Кассель опустился за мой столик, даже не спросив разрешения.

Я мысленно досчитала до десяти.

– И снова здравствуйте, магистр. Надеюсь, вы больше не путаете двери? – не удержалась я от шпильки.

– О, что вы, – он изобразил самую невинную улыбку. – После вашего… гостеприимного приема я стал гораздо внимательнее.

– Рада слышать. Жаль только, что внимательность не распространяется на выбор места для завтрака.

– Неужели моё общество настолько вам неприятно? А я-то надеялся обсудить с вами некоторые… интересные свойства местных трав.

– Если вас интересуют травы, могу порекомендовать отличный учебник для начинающих, – я мило улыбнулась. – Там всё написано простым языком, даже боевой маг разберётся.

– Как заботливо с вашей стороны, – протянул он. – Но я предпочитаю… более практический подход к обучению.

– Уверена, что после нашей прошлой встречи вы уже получили весьма практический урок.

Кассель негромко рассмеялся:

– О да, весьма… вдохновляюще. Признаться, не ожидал от такой хрупкой особы столь… острой реакции.

– Рада, что произвела впечатление, – я демонстративно помешала кашу. – Могу повторить при необходимости.

– Какая щедрость! – он картинно приложил руку к сердцу. – Но, боюсь, второй раз этот трюк может не сработать.

– Не беспокойтесь, магистр, – промурлыкала я. – У меня есть множество других… интересных рецептов.

Его глаза опасно сузились, но улыбка стала только шире:

– Всегда восхищался творческим подходом травников. Такая… изобретательность.

– О да, – я невинно хлопнула ресницами. – Особенно когда дело касается назойливых… ящериц.

На мгновение мне показалось, что в его глазах мелькнуло пламя, но он быстро взял себя в руки:

– Осторожнее с такими намёками, коллега. Играть с огнём бывает опасно.

– Не опаснее, чем с некоторыми травами, – парировала я…

Пока мы обменивались колкостями, я не сразу заметила, как к нашему столику бесшумно подплыла местная повариха – дородная женщина с румяными щеками. Она с особой грацией поставила перед мужчиной тарелку с внушительным куском превосходно приготовленного мяса.

Я недоумённо моргнула. Всего десять минут назад, подходя к раздаточному столу, я видела лишь унылый набор: пресную тыквенную кашу, булки с маком и компот из сухофруктов, в который положили слишком много сахара.

– Благодарю, – промурлыкал магистр, одарив повариху таким взглядом, что та мгновенно зарделась, как юная девица.

Женщина томно вздохнула и, колыхая накрахмаленными юбками, поспешно удалилась в направлении кухни, то и дело оглядываясь через плечо.

– У вас особое меню? – спросила я, не в силах скрыть удивление в голосе.

– Я – дракон, – многозначительно произнёс Кассель, изящно выгнув бровь.

Я сидела и ковырялась в своей тыквенной каше. Аппетит пропал напрочь, да и хорошее настроение тоже.

– Может, угостить вас? – вкрадчиво предложил мужчина, ловко отрезая сочный кусочек от идеально прожаренного стейка. Поддев его вилкой, он неторопливо направил угощение к моим губам.

Дурманящий аромат мяса смешивался с его собственным, неповторимым запахом – морской свежести и чего-то неуловимо древнего… первобытного. Рука дракона оказалась так близко, что я снова ощутила тот самый солоноватый привкус моря на языке, от которого у меня закружилась голова.

– Держитесь от меня подальше! – резко произнесла я, вскакивая из-за стола так стремительно, что стул едва не опрокинулся.

– Иначе?

– Иначе я запущу в вашу самодовольную физиономию очередным букетом! Или вы успели забыть нашу встречу на площади Стэйтса?

Дракон на мгновение застыл, словно изваяние, а затем глубоко вздохнул. Однако кусок мяса, видимо, пошёл не в то горло, и он закашлялся, утратив всю свою величественность.

– Видимо, оставленный эффект вам пришёлся по душе! – не удержалась я от язвительного замечания. – Пыльца у меня ещё осталась, – соврала я, – так что будьте осмотрительнее в том, что отправляете себе в рот, магистр Кассель!

– Гай, – непринуждённо отозвался дракон, как будто не произошло ничего особенного.

– Что? – растерянно переспросила я, сбитая с толку внезапной сменой тона. Мой собственный голос прозвучал слишком высоко и неуверенно.

– Меня зовут Гай, – повторил он, чуть склонив голову набок. – Полагаю, когда поблизости нет ни единого студента, можно отбросить излишний официоз.

Я замялась, чувствуя, как предательский румянец заливает щёки, а все заготовленные колкости испаряются из головы. Его присутствие странным образом выбивало меня из колеи.

Однако я довольно скоро взяла себя в руки, возвращая привычную маску холодной сдержанности.

– Не думаю, что это уместно, – холодно произнесла я.

Механическим движением расправила несуществующие складки на тёмно-синем платье и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу из столовой.

Я не оглядывалась. Мне срочно требовалось проветрить голову и привести мысли в порядок. До начала первого занятия оставалось ещё достаточно времени, чтобы прогуляться.

Прохладный осенний воздух ласково коснулся разгорячённой кожи, принося долгожданное облегчение. Я медленно брела по извилистым дорожкам, усыпанным золотистыми листьями, которые тихо шелестели под ногами. Почти неосознанно свернула в сторону оранжерей – моего нового владения. Теплицы в Руане и тем более моя собственная оранжерея, не шли ни в какое сравнение с этими величественными сооружениями из стекла и металла, сверкающими в лучах осеннего солнца подобно драгоценным камням.

Предыдущий преподаватель, который элементарно ушёл на пенсию, хорошо о них заботился. И я не стану исключением!

Войдя внутрь, я принялась проверять заранее подготовленные горшки с рассадой, стараясь полностью сосредоточиться на работе. Но предательское сознание то и дело возвращалось к недавней встрече…

"Гай" – это имя против воли крутилось в голове. Простое, короткое и какое-то… дикое. Ему подходит.

Внезапно умиротворённую тишину теплицы разорвал мелодичный звон колокола, эхом разносящийся по всей территории академии.

Как заворожённая я покинула душный влажный воздух теплиц и неспешно направилась к открытому пространству тренировочного полигона. Там, под бескрайним небом, проводил своё первое занятие дракон.

Я невольно замерла.

Он демонстрировал студентам какой-то сложный боевой приём, и даже издалека было заметно, с какой отточенной грацией двигается его мускулистое тело.

"Прекрати немедленно!" – мысленно одёрнула я себя, но продолжала стоять, словно околдованная, не в силах отвести взгляд.

Внезапно Гай застыл посреди движения и медленно, с какой-то звериной чуткостью, повернул голову в мою сторону. Его глаза, даже с такого расстояния, казались бездонными чёрными омутами.

По спине пробежал холодок – он точно знал, что я наблюдаю за ним.

Я помотала головой, отогнав от себя непрошенные мысли и, развернувшись, направилась в сторону главного корпуса.

Меня встретил пронзительный звон колокола, эхом разнёсшийся по коридорам. Вздрогнув от неожиданности, я поспешно достала из потёртой кожаной сумки расписание, хотя и так помнила его наизусть.

– Пятый курс. Практическая травология, – беззвучно прошептала я, нервно теребя уголок пожелтевшего листа.

Не самая простая публика для начинающего преподавателя… Особенно для того, кто всего полгода назад сам сидел по ту сторону кафедры. Пятикурсники – это уже почти сформировавшиеся маги, уверенные в своих силах… порой даже слишком.

Массивная дубовая дверь поддалась с характерным скрипом, открывая взору просторную, светлую аудиторию. Высокие стрельчатые окна, устремлённые ввысь, словно готические шпили, пропускали потоки солнечного света, который заливал помещение, играя бликами на стеклянных колбах и пробирках, выстроившихся стройными рядами вдоль стен.

Звонок только-только отгремел, и аудитория, к моему облегчению, была пуста. Эта тишина подарила мне несколько драгоценных минут, чтобы собраться с мыслями и настроиться на предстоящую лекцию.

Я аккуратно расставила на демонстрационном столе горшки и, в который раз, мысленно повторила материал урока.

Постепенно помещение начали заполнять студенты, среди которых было и несколько девушек.

Раскрасневшиеся, они буквально вваливались в аудиторию, громко переговариваясь и смеясь. Хоть я и была высокого роста, но рядом с этими здоровенными лбами всё равно чувствовала себя хрупкой и уязвимой.

В тот момент я отчётливо вспомнила слова ректора Личестера, сказанные им при нашем знакомстве.

"Боюсь, мисс Эванс, – с сочувствием в голосе произнёс он, – что ваш предмет вряд ли вызовет энтузиазм у студентов".

Он оказался прав. Я, конечно же, тщательно изучила структуру академии и её факультеты. Как и говорил ректор, основной упор здесь делался на подготовке боевых магов.

Три главных факультета – Боевая Артефакторика, Факультет Менталистов, где растили будущих дознавателей и шпионов и, конечно, сам Боевой Факультет – составляли основу этого учебного заведения

Что касается целителей, то им была выделена своя академия, находившаяся на одиноком острове – Лорасс.

Прозвенел второй звонок, возвещая о начале занятия.

Сжав до боли кулаки, в попытке унять дрожь в голосе, я произнесла:

– Доброе утро. Я ваш новый преподаватель практической травологии, мисс Эванс.

Аудитория, казалось, не обратила на меня ни малейшего внимания. Пара студентов на задних рядах продолжала оживлённо обсуждать что-то своё, демонстративно игнорируя моё присутствие. Девушка с волосами цвета спелой пшеницы, сидевшая в первом ряду, закатила глаза, выражая явное пренебрежение.

– Прошу внимания! – мой голос прозвучал жёстче, чем я того ожидала. – Урок начался!

– И чему же вы можете нас научить? – раздался насмешливый голос с галёрки.

По классу прокатились смешки. Я сделала глубокий вдох, стараясь сохранить внешнее спокойствие, хотя внутри всё сжималось от обиды. Нужно было действовать, и действовать решительно.

– Мистер… – я бросила взгляд на журнал.

– Бертрам Роу! – отозвался парень.

Юноша вальяжно откинулся на спинку стула, ничуть не смутившись. Это был высокий широкоплечий парень, с надменным выражением лица – типичный представитель боевого факультета.

Не дожидаясь ответа, я подошла к демонстрационному столу и взяла один из горшков. В нём росло неброское, на первый взгляд, растение с невзрачными серыми листьями.

– Скажите, мистер Бертрам, что это за растение?

– Видимо, какой-то сорняк, – пренебрежительно фыркнул он, вызывая новую волну смеха у своих сокурсников.

– Неверно, – я позволила себе лёгкую улыбку. – Это Артемизия Ноктурна, или ночная полынь, и её пыльца способна нейтрализовать большинство защитных чар.

В аудитории воцарилась тишина. Даже самые равнодушные студенты подняли головы, заинтересовавшись.

– Травология – это не просто сбор цветочков, – продолжила я, чувствуя, как волнение постепенно отступает, сменяясь азартным желанием доказать всю силу неприметных, на первый взгляд, растений. – Травология – это наука о скрытой силе природы, о том, как использовать её во благо… или во зло. Например вот, – я подняла следующий горшок с изящным растением, покрытым мелкими фиолетовыми цветками, – Вистерия Сомниум. При правильной обработке её экстракт может погрузить в сон целый отряд противника. Причём никакие стандартные амулеты пробуждения против неё не работают.

Я заметила, как несколько студентов торопливо начали делать записи.

– А это? – я указала на небольшое растение с ярко-жёлтыми листьями. – Кто-нибудь знает, что это такое?

Аудитория молчала.

– Солярис Мортем или Солнечная Погибель, – объявила я, отойдя в тень. – Её пыльца, при контакте с прямыми солнечными лучами, создаёт мощную световую вспышку, способную временно ослепить противника. Идеально для тактического отступления или внезапной атаки.

– Да это же полная чушь! – взвился Бертрам, вскакивая со своего места. – Как какой-то цветочек может обладать такой силой?! Предыдущий преподаватель никогда нам такой ерунды не рассказывал!

Я сделала глубокий вдох, призывая себя к терпению.

– Может, потому, что предыдущий преподаватель был слишком стар, чтобы идти в ногу со временем? – я позволила себе лёгкую колкость. – Предлагаю провести небольшую демонстрацию. Выйдите!

Бертрам, самодовольно ухмыляясь, вальяжной походкой направился к доске. Он был уверен в себе, в своей неуязвимости.

Сейчас я покажу ему, насколько обманчива эта уверенность.

– Создайте, пожалуйста, базовый щит, – попросила я.

Он небрежно взмахнул рукой, и вокруг него замерцал полупрозрачный магический барьер. Стандартная защита, которую изучают ещё на первом курсе.

Я достала из кармана мантии небольшой мешочек.

– Это пыльца той самой Артемизии Ноктурны, – пояснила я классу. – Сейчас мы проверим её действие на защитном барьере мистера Бертрама.

Я аккуратно бросила щепотку серебристой пыльцы в направлении щита. Как только частички соприкоснулись с магической преградой, та пошла рябью и с тихим хлопком растворилась.

По классу пронёсся удивлённый гул. Бертрам растерянно моргал, явно не ожидав такого эффекта.

– Как видите, – я обвела взглядом притихших студентов, – травология может быть весьма полезной даже для боевых магов. Щит можно пробить грубой силой, а можно просто нейтрализовать. Что эффективнее?

Я вернулась к своему столу.

– А теперь откройте, пожалуйста, учебники на странице триста девяносто четыре. Сегодня мы изучим основные боевые травы и их применение в полевых условиях.

Послышался шелест страниц. Даже Бертрам, вернувшийся на своё место, достал учебник, хотя всё ещё выглядел немного обескураженным.

– Итак, – продолжила я уже более уверенно, – первое, что мы рассмотрим – это классификация боевых трав по их воздействию на противника…

Остаток урока прошёл на удивление спокойно. Студенты внимательно слушали и записывали, время от времени задавая вполне осмысленные вопросы. Похоже, моя маленькая демонстрация произвела нужное впечатление.

Когда прозвенел звонок, я почувствовала, как напряжение, сковывающее меня всё это время, начинает отпускать. Первый урок был пройден, и, кажется, вполне успешно.

Глава 14

Неделя пролетела, как один безоблачный день, плавно и безмятежно. С магистром Касселем мы не пересекались, так как оба были поглощены своими занятиями. Студенты слушали меня внимательно. Лишь однажды на уроке между третьекурсниками вспыхнул какой-то конфликт.

Причину, увы, установить так и не удалось – то ли не поделили девушку, то ли ещё какая-нибудь мелочь послужила причиной для бурного выяснения отношений. Так или иначе мне пришлось прибегнуть к воспитательным мерам. Нельзя давать слабину, особенно в начале своего преподавания.

Наказание нашлось достаточно быстро – оба провинившихся должны были явиться в оранжереи на прополку сорняков.

Парни, конечно, были недовольны таким поворотом событий, но выбора у них не было.

Явились они ровно в назначенное время, хмурые и явно не горящие желанием возиться в земле.

– Мисс Эванс, может, лучше какое-нибудь другое наказание? – с надеждой спросил один из них, Майкл Форд, щуплый веснушчатый паренёк.

– Например? – я приподняла бровь, скрестив руки на груди.

– Ну, не знаю… Может, написать реферат или выучить что-нибудь наизусть? – предложил второй нарушитель, Дерек Пайн, коренастый темноволосый юноша.

– Нет, – твёрдо ответила я. – Считаю, что физический труд лучше всего помогает прочистить мозги и переосмыслить своё поведение. К тому же, – я улыбнулась, – эта работа принесёт реальную пользу.

Я провела их в дальний угол оранжереи, где располагались грядки с целебными травами. Между аккуратными рядами пробивались сорняки, которые могли помешать росту ценных растений.

– Инструменты в том углу, – я указала на садовый инвентарь. – Начните с центральной клумбы.

Парни нехотя взяли лопатки и направились к указанному месту.

– И без магии! – строго добавила я. – Это наказание, а не развлечение.

Недовольно бурча что-то себе под нос, студенты принялись за работу,  я  же села за небольшой столик неподалёку, делая вид, что проверяю студенческие работы. На самом деле я заполняла свой новый блокнот, по памяти записывая формулы и рецепты из старого, который сожгла тётя Ванда…

Кстати, о случившемся я написала письмо отцу, но ответа пока не получила. Думаю, он бы меня поддержал. А вот тётя Ванда… От неё я не получила ни одной весточки. Несколько раз я даже начинала писать ей сама, но каждый раз, не дописав и нескольких строк, рвала лист и с гневом бросала его в огонь.

За размышлениями и записями время пролетело незаметно. Солнце уже начало клониться к закату, окрашивая стеклянные стены оранжереи в багровые и золотистые тона.  Пришло время отпускать студентов, да и мне самой не помешал бы отдых.

Я уже встала, как вдруг услышала, как скрипнула входная дверь. Обернувшись, увидела магистра Касселя, вальяжно прислонившегося к дверному косяку.

– Работаете сверхурочно, мисс Эванс? – дракон ловко юркнул внутрь.

В его глазах, казалось, танцевали озорные огоньки, но стоило ему заметить студентов, как выражение его лица резко изменилось. Улыбка исчезла, а взгляд приобрёл стальной оттенок.

– Вы не одна, – задумчиво протянул Кассель.

– У студентов отработка, – бросила я невнятно.

– Да что вы говорите, – протянул дракон и, приподнявшись на цыпочки, окинул присутствующих взглядом. – Форд! Пайн! Что натворили?

– Ничего такого, магистр… – промямлили парни, и в их голосах впервые прозвучал неподдельный страх.

Они что, боялись его? Что ж неудивительно. За неделю моего нахождения в академии я наслышалась, что Гай Кассель оказывается весьма суровый преподаватель. И если в Большом зале в первый день он заметно нервничал, то наедине со студентами, видимо, решил показать всю свою драконью суть.

– Давайте, признавайтесь! – рявкнул Гай, и по оранжерее прокатилось эхо, заставив стеклянные стены задрожать.

– М-магистр… – Майкл и Дерек переглянулись, и я почти физически почувствовала, как их охватил парализующий ужас.

– Так, всё! – я решительно встала из-за стола. – Майкл Форд, Дерек Пайн, – обратилась я к студентам, – можете идти!

Парни, словно по команде, вскочили на ноги и бросились к выходу, радостно перепрыгивая через цветочные горшки. Но вот дракон их отпускать так просто явно не собирался.

– Стоять! – громовым голосом скомандовал он, и студенты замерли на месте. – Лопаты, перчатки… Кто будет за вас убирать? А? Или вы решили, что мисс Эванс будет ещё уборкой заниматься?

В оранжерее повисла напряжённая тишина. Я чувствовала, как от Касселя исходит волна, от которой у меня буквально перехватило дыхание. Аура дракона давила не только на парней, но и на меня саму.

Студенты испуганно переглянулись и, не проронив ни слова, поспешно вернулись к ящику с инвентарём. Я наблюдала, как они торопливо складывают лопаты и перчатки, стараясь делать всё максимально быстро и тихо, то и дело бросая нервные взгляды на Касселя. Когда они, наконец, закончили, дракон отошёл в сторону, молча давая понять, что теперь они точно свободны.

Как только за ними закрылась дверь, я повернулась к дракону:

– Зачем вы их так напугали? Они и так получили свое наказание.

Гай усмехнулся, и в его глазах снова заплясали те самые озорные огоньки.

– Дисциплина, мисс Эванс. Без неё никуда.

Я хмыкнула, собирая свои вещи со стола:

– Дисциплина – это одно, а запугивание – совсем другое.

– Позвольте напомнить, что это вы назначили им отработку, – с лёгкой улыбкой констатировал Кассель.

– Да, назначила, – не стала спорить я. – Но я не пыталась их запугать до полусмерти!

Я захлопнула блокнот с такой силой, что по оранжерее эхом разнёсся хлопок.

Кассель неожиданно оказался совсем рядом. Настолько близко, что я почувствовала исходящее от него тепло. Драконы всегда горячее обычных людей – это я знала из книг, но одно дело читать об этом и совсем другое – ощущать на себе. От него пахло морем и грозой, а ещё… ещё чем-то неуловимым, волнующим и… притягательным.

– Знаете, мисс Эванс, – проговорил он, его голос сейчас звучал удивительно мягко и хрипловато, – иногда страх – лучший учитель.

Я хотела возразить, но слова застряли в пересохшем горле. Мужчина был так близко, что я различала золотистые искры, пляшущие в глубине его темных глаз, чувствовала на своих губах его обжигающее дыхание…

Внезапно он отступил, и это движение далось ему с видимым усилием – каждый мускул его тела словно сопротивлялся.

– Как ваши успехи? – произнес он неожиданно будничным тоном.

Этот вопрос застал меня врасплох.

– Выращиваете что-нибудь… полезное?

– Вы что-то имеете против травологии, магистр? – я растерянно моргнула, пытаясь собраться с мыслями.

– Ну что вы, – он картинно развёл руками и, приосанившись, важно прошествовал вдоль аккуратных дорожек оранжереи. – Просто не понимаю, зачем тратить время на возню с растениями, когда существует настоящая боевая магия.

Я не сдержала тяжёлого вздоха и закатила глаза. Типичный боевой маг – они все считают, что грубая сила способна решить любую проблему. Но я знала способ доказать обратное.

– Магистр… – мой голос прозвучал низко и чувственно, когда я сделала шаг к дракону.

Медленно, словно в танце, я провела пальцем вверх по рукаву его плаща, наслаждаясь текстурой кожи. Достигнув воротника, легко коснулась его щеки, чуть царапнув пальцы о щетину.

От этого прикосновения по коже побежали электрические разряды, заставляя мельчайшие волоски встать дыбом.

Кассель нервно сглотнул, его кадык дёрнулся, а в расширившихся зрачках, словно в зеркале отразилась… я. Воздух между нами, казалось, загустел и наэлектризовался.

– Да… кхм… – дракон кашлянул, явно не ожидая от меня подобной реакции. Его дыхание участилось, а кончики ушей заметно покраснели.

– Хотите, покажу вам, что победить можно не только грубой силой? – прошептала я, подходя еще ближе.

В воздухе разлился сладковатый аромат цветущих трав.

Магистр замер, словно загипнотизированный. Его взгляд метнулся к моим губам, потом обратно к глазам.

Не дожидаясь ответа, я сделала едва заметное, плавное движение рукой, и плющ, до этого момента мирно дремавший вдоль стен оранжереи, молниеносно ожил и метнулся к магистру, оплетая его руки и ноги.

Кассель дёрнулся, но было поздно – растение надёжно удерживало дракона на месте.

– Что за… – начал он возмущённо, но я приложила палец к его губам, заставляя замолчать.

– Вот вам один из уроков о "бесполезной" травологии, – усмехнулась я, отступая на шаг. – Между прочим, это обычный садовый плющ. Просто немного усовершенствованный.

Дракон попытался призвать магию, но я покачала головой:

– Ничего не получится, магистр. Этот сорт плюща выведен специально для сдерживания магических существ. Его клетки содержат особые компоненты, блокирующие любые магические потоки.

– Всё-таки вы меня связали, – усмехнулся дракон. – Я признаю своё поражение. Теперь освободите меня?

Я склонила голову набок, копируя его излюбленную манеру, и одарила самой невинной улыбкой, на какую только была способна.

– Простите, магистр, – произнесла я с притворным сожалением. – Но выпутываться вам придётся самому. Считайте это… практическим заданием.

С этими словами я развернулась и, чувствуя необъяснимое удовлетворение, направилась к выходу из оранжереи. Вечерний воздух нежно коснулся моего разгорячённого лица, принося долгожданную прохладу.

Тревоги о том, что дракон может разрушить здание в попытках освободиться, меня не беспокоили: мощную магию блокировал не только плющ, окутавший его подобно живым кандалам, но и защитные артефакты, искусно вплетённые в конструкцию всех оранжерей. Чтобы освободиться, магистру придётся проявить недюжинную смекалку и, возможно, немного смирения.

Поужинав в столовой и немного отдохнув, я почувствовала непреодолимое желание проверить, как там мой пленник.

Подойдя к оранжерее, замедлила шаг. Внутри было тихо. Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Магистра на прежнем месте не было. В рыхлой земле торчал причудливо изогнутый охотничий нож, а по всей длине извилистых тропинок были разбросаны изрезанные щупальца плюща, похожие на поверженных змей.

Лёгкая улыбка невольно тронула мои губы – дракон всё-таки сумел освободиться.

Выйдя из душной оранжереи в прохладу вечера, я уже собиралась вернуться в академию, как вдруг заметила фигуру Касселя.  Дракон крался в ночи, всё время огладываясь, словно он не хотел, чтобы его заметили.

Любопытство взяло верх, и я осторожно двинулась за мужчиной, стараясь оставаться незамеченной в тени деревьев.

Укрывшись за раскидистым кустом можжевельника, источавшим терпкий аромат, я напрягла слух и различила приглушённые голоса.

Кассель стоял у массивных кованых ворот академии, погруженный в беседу с незнакомым молодым человеком.

– … всё идёт по плану, – произнёс дракон.

– Слишком много времени прошло, – буркнул парень. – Подделка бумаг, преподавание… У него кончается терпение.

– Объясни, что поспешные действия могут все разрушить.

– Гай, я не уверен…

– Всё получиться, Вил.

Я услышала глухой звук похлопывания по плечу, после чего пространство внезапно погрузилось в неестественную тишину, будто кто-то набросил на мир звуконепроницаемое покрывало.

– Мне пора, – внезапно произнёс Кассель, резко развернувшись в моём направлении, словно почуяв постороннее присутствие.

Я замерла. Дрожащими губами торопливо прошептала заклинание иллюзии. По телу пробежала волна покалывающей магической энергии, и я почувствовала как моя кожа и одежда начинают сливаться с окружающей растительностью, превращая меня в живую часть пейзажа.

– Месяц, – проговорил Кассель. – Передай ему – ещё один месяц.

Я услышала удаляющиеся шаги, после чего снова воцарилась тишина…

Глава 15

Я стояла в лёгком ступоре. Одна. Посреди ночного сада. Холодный ветер шевелил ветви деревьев, создавая ощущение чьего-то незримого присутствия. Запах ночных цветов, обычно такой пьянящий, сейчас казался приторным и удушливым.

"Подделка бумаг, преподавание…" – слова эхом проносились в голове.

– Кто он, чёрт побери, такой? – прошептала я в пустоту, пытаясь хоть как-то обуздать смятение, захлестнувшее меня.

Ещё под впечатлением от ночного разговора, я решила провести своё маленькое расследование.

Рано утром, до занятий, пока ректорат ещё пустовал, я прошмыгнула в архив. Воздух здесь был пропитан запахом старой бумаги и пыли, а тишину нарушало тихое тиканье часов на стене.

Пробравшись между стеллажами, я быстро нашла нужный раздел – личные дела преподавателей. Папка с документами Гая Касселя оказалась довольно объёмной.

Устроившись за дальним столом, я начала методично просматривать каждый лист. Рекомендательное письмо от академий Артшан, диплом с отличием, даже публикация в журнале “Магический вестник”, где он, будучи ещё совсем юным, предлагал свежий взгляд на использование трансфигурации.

Всё выглядело безупречно. Слишком… безупречно. Как будто кто-то старательно выстроил идеальную биографию.

Откинувшись на спинку стула, я устало потёрла глаза.

Может, я ошибаюсь? Может, тот ночной разговор, имел совсем другой смысл?

Мой взгляд упал на даты в документах. Всё логично, последовательно – обучение, стажировки, преподавание… Никаких белых пятен, никаких несостыковок.

– Доброе утро! Что ты здесь делаешь в такую рань? – раздался за спиной весёлый голос.

Я вздрогнула от неожиданности. В дверях стояла Марго.

– Доброе утро! – как можно непринуждённее ответила я, торопливо собирая разложенные на столе бумаги. – Готовлюсь к лекции. Ректор сказал, что здесь можно найти документы о прежних преподавателях по моему предмету, вот я и решила… – я неловко замялась, подбирая слова, – почерпнуть вдохновения.

– Понятно, – с лёгкой улыбкой кивнула девушка, ничуть не усомнившись в моих словах. – Может быть, когда закончишь, мы попьём чаю? У меня есть пара свободных минуток, да и лимонные пирожные из столовой не должны пропасть.

– Прекрасная мысль. С радостью!

– Тогда жду у себя в приёмной! – улыбнулась Маргарита и, вильнув бедром, грациозно вышла из архива.

Я аккуратно собрала документы Гая в папку. Всё выглядело слишком идеальным. Может быть, подделка была настолько искусной, что требовалось более тщательное изучение?

“Неплохо бы проверить магией” – подумала я.

Было одно заклинание, способное выявить фальшь, но, к сожалению, я не знала его наизусть. Оставался только один выход – забрать документы с собой.

Прижимая папку к груди, словно оберегая от чужих глаз, я вышла из архива. Яркий свет коридора резанул по глазам, заставив на мгновение зажмуриться.

Взглянув на часы, отметила, что до начала занятий оставался ещё час. За это время нужно было успеть забежать к себе в комнату, чтобы оставить документы Гая. Не хотелось таскать их целый день с собой, рискуя привлечь ненужное внимание.

– Не против, – я указала на папку, – возьму с собой? Хочу ещё раз пробежаться по материалам перед занятием.

– Конечно, бери, – Маргарита беспечно пожала плечами, ничуть не заинтересовавшись содержимым папки. – Главное, не забудь принести обратно.

– Не забуду! – улыбнулась я в ответ.

За небольшим столом Марго уже были расставлены две чашки с горячим чаем, а рядом стояла вазочка с аппетитными лимонными пирожными, от которых исходил божественный аромат цитрусовых и свежей выпечки.

Положив папку с документами на стул, я села прямо на неё.

– Ну, рассказывай, – Марго хитро прищурилась, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц.

– Что рассказывать? – не поняла я, озадаченно нахмурив брови.

– Что вас связывает с Гаем Касселем? – прямо спросила она, отпивая из чашки небольшой глоток чая.

Я чуть не поперхнулась.

– С чего ты взяла, что нас что-то связывает?

– Я же не слепая, – усмехнулась Маргарита. – Видела, как вы разговариваете – всегда так эмоционально, на повышенных тонах. Между вами словно искры летают!

– Ничего нас не связывает! – я поспешила отрицательно покачать головой. – Да мы друг друга терпеть не можем! А все эти, как ты выразилась, "горячие" разговоры, не более чем споры. Мы с ним слишком разные, Марго.

– Ну-ну, – многозначительно протянула девушка, не скрывая своего скепсиса. – А почему же тогда он больше ни на кого не смотрит, кроме тебя?

– О чём ты?

Марго тяжело вздохнула.

– Всё то время, как Гай появился здесь, я пыталась привлечь его внимание! – призналась она с неожиданной горечью. – Садилась с ним рядом в столовой, "случайно" сталкивалась с ним в коридорах, даже специально роняла перед ним бумаги, чтобы он помог их собрать… – она махнула рукой. – Всё без толку. Гай словно смотрел сквозь меня!

Она отломила кусочек пирожного и задумчиво продолжила:

– Но стоило появиться тебе… Я же вижу, как меняется его взгляд, когда ты входишь в столовую или появляешься на педсовете. Он словно… оживает. И всё его внимание мгновенно переключается на тебя.

Я почувствовала, как щёки заливает румянец.

– Ты ошибаешься.

– Да брось! – Марго откинулась на спинку стула. – Я женщина, я такие вещи сразу замечаю.

– Поверь, – я нервно закусила губу, не зная, что сказать. – Он мне совершенно неинтересен… ну-у-у… как мужчина. А вот как преподаватель… – я попробовала перевести тему, чтобы избавиться от неловкости. – Ты сказала, что Кассель появился незадолго до меня?

Маргарита кивнула.

– Прозвучит, наверное, странно, – произнесла она, – но прежний преподаватель, мистер Торрен, исчез так внезапно… Просто не пришёл на занятия однажды утром. Потом выяснилось, что он срочно уехал к каким-то дальним родственникам. Даже вещи не забрал. Ректор был в ярости: конец семестра, студенты без преподавателя. Но буквально через неделю появился Кассель. Очень вовремя!

– Да-а-а, вовремя, – прошептала я, задумчиво помешивая ложечкой в чашке с остывшим чаем.

– Ректор в полном восторге, – продолжила Марго, поправляя выбившуюся из безупречной причёски чёрную прядь. – Ещё бы! Блестящий специалист, боевой маг, к тому же дракон! Такие кадры на дороге не валяются.

– И вас ничего не смутило?

– А что нас могло смутить? – Марго захлопала длинными ресницами с искренним недоумением.

– Ну-у-у, – протянула я задумчиво, – ваш преподаватель внезапно исчезает, а буквально через неделю также внезапно появляется Кассель. И никому это не показалось странным?

Маргарита хихикнула, небрежно махнув изящной рукой.

– Это просто совпадение. Академии повезло заполучить такого специалиста.

– Возможно… – буркнула я.

"Может, и правда я зря накручиваю себя?" – промелькнула предательская мысль.

Появление дракона в академии – это, наверное, такое же случайное совпадение, как и наша с ним встреча. Если подумать здраво, то какова была вероятность, что наши пути снова пересекутся? Практически нулевая!

Но что-то упорно царапало меня, не давая полностью отбросить подозрения.

Бумаги… Нужно проверить бумаги с помощью магии.

– Знаешь, – Марго понизила голос до шёпота, – ректору он действительно очень импонирует. Не буду лукавить, они даже успели стать близкими друзьями. Хотя… – девушка на мгновение потупила взгляд, теребя кружевную салфетку, – характер Лаймонда Личестера не всякий выдержит. Он человек… специфический. Но они часто проводят время вместе в кабинете.

– И чем же они там занимаются? – моё любопытство было искренним.

Марго задумчиво прикусила нижнюю губу, собираясь с мыслями. Её взгляд затуманился, словно она пыталась вспомнить что-то важное.

– В основном обсуждают артефакты, – выдала она.

– Не думала, что Гай Кассель интересуется артефактами.

– Почему ты так говоришь? – Маргарита даже слегка обиделась, будто я нанесла оскорбление ей лично.

Я пожала плечами.

– Просто наш уважаемый магистр производит впечатление человека, который предпочитает действовать напролом, полагаясь на грубую силу. А артефакторика, как и травология – это настолько тонкие науки, требующие терпения, что…

Договорить мне не удалось – наш разговор прервал резкий хлопок двери. В приёмной появились те самые персоны, о которых мы только что говорили: ректор Личестер и магистр Кассель собственной персоной.

Лаймонд даже не заметил нас, продолжая что-то увлечённо рассказывать своему собеседнику. А вот Кассель… Его взгляд мгновенно нашёл меня. Я невольно поёжилась. Казалось, он видит меня насквозь, включая папку с документами, на которой я сейчас сидела.

Марго рядом со мной тихонько вздохнула, явно пытаясь привлечь внимание дракона, но тот даже не повернул головы в её сторону.  Его тёмные, почти чёрные глаза были прикованы ко мне, словно я была единственным человеком в комнате.

Когда мужчины скрылись в кабинете ректора, Маргарита повернулась ко мне с торжествующей улыбкой:

– Ну, что я говорила? Он даже меня не заметил! А на тебя смотрел так, будто съесть хотел.

– Скорее испепелить, – фыркнула я, стараясь скрыть неловкость. – И вообще, Марго, прекрати искать то, чего нет. Мне совершенно не нужны отношения с драконом, тем более с таким…

– Красивым? Сильным? Загадочным? – перебила меня девушка с лукавой улыбкой, подперев подбородок ладонью.

– Невыносимым! – отрезала я как можно более решительно.

Маргарита открыла рот, явно собираясь выдать очередную порцию романтических фантазий, но я поспешно поднялась со стула:

– Спасибо за чай и приятную беседу! Прости, но мне пора возвращаться к работе.

Подхватив папку с документами, я практически выбежала из приёмной, чувствуя, как спину буравит насмешливый взгляд Маргариты. Кажется, что бы я ни говорила, она осталась при своём мнении.

К счастью, на занятиях проблем не было. Первый этап преодолён – контакт со студентами установлен. Теперь уроки проходили в оживлённой и продуктивной атмосфере, а начальная нервозность сменилась чувством удовлетворения от проделанной работы.

После лекций я поспешила в свою комнату. Папка с документами Касселя, спрятанная в ящике стола, словно жгла руки. Достав потрёпанный учебник по магической экспертизе, я принялась листать страницы в поисках нужного заклинания.

"Вот оно!" – я остановилась на разделе "Выявление подделок и фальсификаций". Заклинание было не из простых, требовало концентрации и точности в произношении.

Разложив бумаги на столе, я уже занесла руку, чтобы начать проверку, как вдруг в дверь постучали.

"Только не сейчас!" – мысленно взмолилась я, но стук повторился, более настойчиво.

Торопливо сгребя документы в кучу, я спрятала их под стопку тетрадей и направилась к двери. Открыв её, я замерла на пороге.

Передо мной стоял Гай Кассель. Волосы растрёпаны, рубашка помята, а правая рука безвольно висела вдоль тела. На бледном лице застыла гримаса боли.

– Прошу прощения за вторжение, – процедил он сквозь зубы, – но мне нужна ваша помощь. Кажется, я вывихнул плечо.

– Как… как это произошло? – растерянно спросила я.

– Неудачная демонстрация боевого заклинания, – ответил дракон, морщась от боли. – Мне сказали, что вы работали целителем…

– Да-а-а, – протянула я. – У меня была активная практика. Но… Почему вы не пошли в академический госпиталь?

– Там никого не было, – глухо ответил Гай, снова поморщившись от боли.

Я закусила губу и обернулась, посмотрев на стол.

– Кара, неужели вы не поможете? – в голосе прозвучала мольба.

Вот же черт!

– Ладно, – выдохнула я. – Заходите.

Кассель тяжело опустился на стул.

– Нужно снять рубашку, чтобы я могла осмотреть плечо, – профессиональным тоном произнесла я.

Он кивнул и попытался расстегнуть пуговицы здоровой рукой, но явно испытывал затруднения. Каждое движение отзывалось болью, и на лбу выступили капельки пота.

– Я помогу, – предложила я, стараясь не выдать своего смущения.

Взгляд Гая стал нечитаемым, но он молча кивнул.

Когда рубашка, наконец, соскользнула с его плеч, я невольно затаила дыхание. Его живот и грудь были покрыты рваными шрамами.

Я провела рукой по животу. Казалось, что кто-то очень давно стегал его кнутом.

Услышав тяжелый вздох, я тут же одернула руку, взглянув на распухшее правое плечо.

– Да, определенно вывих, – констатировала я, осторожно ощупывая поврежденный сустав. – Придется вправлять. Будет больно.

– Я выдержу, – усмехнулся Кассель.

– Уверена, что выдержите, – пробормотала я. – Но сначала обезболивающее заклинание.

Я начала плести магический узор, и мои пальцы засветились мягким зеленоватым светом. Когда заклинание коснулось кожи, мужчина резко выдохнул и немного расслабился. Боль начала отступать.

– А теперь самое неприятное, – предупредила я, становясь сбоку. – Постарайтесь расслабить мышцы.

Я положила одну руку на плечо, вторую – на предплечье. Гай смотрел прямо перед собой, стиснув зубы.

– На счет три. Раз… – я резко дёрнула руку, не дожидаясь "трёх".

Раздался характерный щелчок, и сустав встал на место. Кассель даже не вскрикнул, только судорожно втянул воздух сквозь зубы.

– Вот и всё, – сказала я, накладывая фиксирующее заклинание. – Но несколько дней придётся поберечь руку.

Мои пальцы всё ещё лежали на плече дракона, ощущая жар кожи.

– Благодарю, – тихо произнёс он, без капли ехидства в голосе.

Гай, оказывается, мог быть серьезным.

– Хоть я и преподаю травологию, в целительстве я преуспела больше.

Я помогла дракону надеть рубашку. Когда мои пальцы снова коснулись его кожи, помогая просунуть руку в рукав, по телу пробежала едва заметная дрожь, но я старательно делала вид, что ничего не замечаю, методично застёгивая пуговицы.

– Кара… – его голос прозвучал неожиданно мягко.

Я подняла глаза и утонула в его взгляде. Время словно остановилось. Мы находились так близко, что я чувствовала тепло дыхания на своих губах…

Внезапно в коридоре послышались шаги. Момент был разрушен. Я отпрянула, а Кассель поспешно поднялся со стула.

– Спасибо, – произнёс он уже своим обычным деловым тоном, и вроде уже собирался уходить, как вдруг глаза дракона скользнули по поверхности моего рабочего стола. Я проследила за его взглядом. Документы лежали под тетрадями, увидеть их он не мог.

– Работаете не покладая рук? – усмехнулся Кассель.

– Готовлюсь к лекции, – пожав плечами, ответила я.

– Может, я могу вас как-то отблагодарить?

– Вы сказали, “спасибо”. Этого вполне достаточно.

– Не уверен. Я перед вами в долгу, так что… – дракон задумчиво провел рукой по волосам, а затем его лицо озарилось неожиданной идеей. – Не хотите посмотреть на город с высоты?

– Предлагаете… – я запнулась, чувствуя, как предательски краснеют уши.

Дракон никогда бы не позволил носить на себе абы кого… Это было известно каждому. Подобная честь выпадала лишь избранным, тем, кого они по-настоящему уважали или… ценили.

Я колебалась, теребя край рукава. С одной стороны, благоразумие настойчиво подсказывало, что лучше отказаться – мало ли что задумал этот несносный дракон. С другой – любопытство разгоралось все сильнее.

– Ну же, Кара, – глаза Гая лукаво блеснули. – Доверьтесь мне.

Я тихонечко вздохнула, после чего все же вложила свою ладонь в его руку, и Кассель тут же потянул меня к выходу.

Глава 16

Мы поднимались по бесконечным лестницам астрономической башни. Я уже начала жалеть о своём решении – ноги гудели от усталости, а конца пути всё не было видно.

– Ещё немного, – подбодрил меня Кассель, заметив, как я тяжело дышу.

Наконец, мы добрались до самого верха. Дракон толкнул тяжёлую дверь, ведущую на смотровую площадку, и прохладный ночной воздух ударил в лицо.

– О боги… – выдохнула я, выйдя на площадку.

Вид был поистине захватывающим. Академия располагалась на холме, и отсюда, с самой высокой башни, открывался потрясающий вид на ночной город. Тысячи огней мерцали в темноте, складываясь в причудливые узоры. Вдалеке виднелись очертания гор, а над головой раскинулось бездонное звёздное небо.

– Красиво, правда? – тихо спросил Гай, встав рядом со мной у парапета.

– Невероятно, – прошептала я, не в силах оторвать взгляд от открывшейся картины.

Лёгкий ветерок играл моими волосами, принося с собой свежесть ночи. Я глубоко вздохнула, наслаждаясь этим моментом. Странно, но сейчас рядом с Касселем я чувствовала себя… спокойно.  Я вдруг поняла, что совсем не знаю этого человека. Каким он был на самом деле – за маской насмешливости и высокомерия? Что скрывали те шрамы на его теле?

– Я часто прихожу сюда, когда нужно подумать, – произнёс он после долгого молчания. – Или просто побыть в тишине.

– И часто вам это нужно? – я искоса взглянула на него.

– Чаще, чем хотелось бы, – он усмехнулся, но в этой усмешке была какая-то горечь.

– Признаться, я ожидала, что вы примете облик дракона. Но это… – я глубоко вдохнула прохладный воздух и окинула взглядом величественную панораму города. – Это не менее впечатляюще.

Мужчина снова усмехнулся, но его глаза остались серьёзными.

– В академии никто не знает… – Гай вцепился пальцами в парапет. – Но я не могу превращаться.

– Как? – я ахнула.

– Точнее, могу, но… не хочу. Слишком больно. Когда я был молод и неопытен, во время одного из превращений… моя мать пострадала. Я не рассчитал силы, не смог контролировать трансформацию. Она оказалась слишком близко…

Его голос дрогнул, и я увидела, как побелели костяшки пальцев, сжимающих каменный парапет.

– Драконья магия очень мощная, особенно во время превращения. Волна силы буквально отбросила её… – он горько усмехнулся. – А ведь она была такой живой, такой энергичной. Любила танцевать… Теперь же…

Кассель замолчал, и я видела, какая внутренняя борьба происходит в нём. Этот сильный, насмешливый мужчина вдруг показался мне таким уязвимым.

– Я загнал дракона поглубже. Сейчас я его даже не слышу. Да, это часть меня, моей сущности, но… цена слишком высока.

– Но ведь это был несчастный случай, – тихо произнесла я. – Вы не хотели…

– Какая разница, хотел я или нет? – резко оборвал меня Кассель. – Результат от этого не изменился.

Я закусила губу до лёгкой боли. Похожие слова сказала мне тётя Ванда.

– Знаете, я вас понимаю, – едва слышно произнесла я.

– Правда?

Бровь дракона взлетела вверх, и в его глазах мелькнуло недоверие.

– Да… От моего необдуманного поступка тоже пострадали люди. Помните тот букет?

– О-о-о, как я могу забыть! – губы мужчины изогнулись в саркастической усмешке. – Но не беспокойтесь, тогда у меня определённо не было времени думать о девушках.

– Так вот, – продолжила я, намеренно пропустив мимо ушей его ехидный, рассеянный смех. – Почти такой же я преподнесла в дар своему жениху.

– Вы решили сделать его импотентом?

– У меня получилось, – я сглотнула комок в горле, – но пострадала его знатная невеста…

– Невеста? – протянул задумчиво Кассель. – Оу-у-у, кажется, я начал понимать.

– Я не хотела… но из-за этого… – я сжала руки в кулаки. – Моим родным пришлось… непросто.

– Вот мы и встретились, – произнёс дракон с горькой иронией, – два человека, из-за которых пострадали близкие. Два сапога пара, не правда ли?

Холодный ветер усилился, пробираясь под одежду колючими иглами, и я невольно поёжилась, обхватив себя руками. Заметив это, Гай шагнул ближе, оказавшись прямо за моей спиной. Через мгновение я почувствовала, как его руки осторожно обвили мои плечи, укрывая от пронизывающего ветра. От него исходило приятное тепло.

Мы стояли молча, глядя на россыпь городских огней внизу. В этой тишине было какое-то особое понимание, словно между нами протянулась невидимая нить.

Внезапно мужчина развернул меня к себе. Его глаза в лунном свете показались мне почти серебряными. Одна его рука скользнула к моей щеке, большой палец нежно провёл по скуле.

Когда Гай наклонился ближе, сердце забилось где-то в горле. В следующее мгновение его губы накрыли мои – нежно, осторожно, словно спрашивая разрешения. Я подалась навстречу, и поцелуй стал глубже, увереннее. Его руки крепче обняли меня, притягивая ближе, защищая от холодного ветра и всего мира.

Время остановилось. Существовали только мы двое, звёздное небо над головой и эта удивительная близость, в которой не было ни капли привычной враждебности или насмешки – только искренность и нежность.

Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, я увидела в его глазах отражение собственных чувств – смесь удивления, волнения и чего-то большего, чему пока не хотелось давать название.

– Прости, – хрипло произнёс он, разжав руки. – Я… я не должен был.

– Всё в порядке, – я попыталась улыбнуться, но дракон отпрянул от меня, словно обжёгшись.

– Нам пора возвращаться! – резко бросил Гай.

Магия поцелуя растаяла в воздухе, оставив после себя горький привкус.

Я искренне не понимала, что произошло. Только что он держал меня в своих объятиях, даря такую невероятную нежность, а теперь… словно возвёл между нами невидимую стену. А может, он просто хотел поиграть со мной?

Глава 17

Проверка документов оказалась безрезультатной. Признаться, я не проявила должного усердия – мысли постоянно ускользали, а руки словно сами собой перекладывали бумаги с места на место. В ту ночь меня окутала какая-то вязкая апатия, и после нескольких часов бесплодных попыток сосредоточиться, я на следующее утро, со вздохом вернула папки Касселя в архив, так и не обнаружив ничего примечательного.

После той ночи на башне всё изменилось. Гай, прежде такой язвительный и насмешливый, превратился в молчаливую тень самого себя. Никаких едких замечаний, никаких насмешливых взглядов. Теперь между нами простиралась пропасть холодного, почти осязаемого отчуждения.

На еженедельном педсовете он сидел полностью погружённый в какие-то свои записи. Даже когда мне пришлось выступать с докладом о состоянии дел в оранжерее, Гай ни разу не поднял глаз. Его показное безразличие выбивало из колеи: я спотыкалась на ровном месте, теряла нить повествования, путалась в самых простых формулировках. Щёки горели от смущения, а в груди разливалась горечь.

Несколько раз я почти решилась заговорить с ним, пересечь эту невидимую границу отчуждения, но каждый раз что-то останавливало меня. Может быть, въевшаяся под кожу гордость, а может – страх услышать то, чего я не хочу услышать.

“Это ошибка… Я не должен был…” – слова острыми осколками царапали душу, раня её даже в своей недосказанности, даже существуя лишь в моём воображении.

Через пару дней я всё же пришла в себя.

"Поцелуй – это всего лишь поцелуй", – твердила я мысленно, хотя где-то в глубине души знала, что лгу. Тот момент стал особенным, и как бы я ни пыталась убедить себя в обратном, забыть его я, так и не смогла.

Но если дракон решил поиграть со мной в безразличие, я решила принять правила его игры.

Я научилась не замечать присутствия Касселя в коридорах. На собраниях у ректора садилась подальше и демонстративно игнорировала его присутствие, хотя каждой клеточкой тела ощущала, где он находится. Научилась смотреть сквозь него, будто Гай был призраком – полупрозрачным и неосязаемым. Когда наши взгляды всё же случайно пересекались, я смотрела чуть выше его плеча, словно разглядывая что-то безумно интересное на стене позади.

Только вот мысли предательски возвращались к тому моменту снова и снова. К теплу его рук, к нежности поцелуя, к серебристому блеску глаз в лунном свете… И я злилась на себя за эти воспоминания, за то, что позволила им занять столько места в голове.

Прошла неделя такого странного игнорирования.

На очередном собрании ректор объявил новость, которая заставила весь преподавательский состав напряжённо зашептаться:

– Коллеги, через пару дней нашу академию посетит специальная комиссия из Министерства магического образования. Они проведут полную проверку всех аспектов нашей работы – от учебных программ до состояния помещений. Я рассчитываю на вашу максимальную ответственность и усердие в подготовке.

По залу пронеслась волна встревоженного шёпота. Магистры обменялись многозначительными взглядами – такие проверки случались крайне редко.

Для меня же эта новость стала неожиданным спасением, словно глоток свежего воздуха в душной комнате. Наконец-то появилась возможность загрузить себя работой настолько, чтобы не оставалось ни секунды на мысли о той ночи на башне, о поцелуе и о том, как странно повёл себя после этого Кассель.

Оранжерея требовала особого внимания – комиссия обязательно захочет увидеть, в каком состоянии находится учебная база для занятий травологией.

Я проводила там долгие часы, пересаживая растения, обновляя защитные чары, проверяя системы полива и освещения. Каждое растение требовало индивидуального подхода – одним нужно было больше света, другим – особый состав почвы, третьим – специальные заклинания для поддержания жизненного цикла.

Особенно много времени уходило на приведение в порядок документации – журналов учёта редких растений, описей магических свойств, инструкций по безопасности.

Я часто засиживалась допоздна, разбирая бумаги при свете магических светильников. В такие моменты оранжерея становилась моим убежищем – здесь, среди шелеста листьев и тонкого аромата цветов, было легче справляться с непрошенными мыслями о человеке, который так внезапно ворвался в мою жизнь, перевернул всё с ног на голову, а потом просто… исчез.

Но иногда, в минуты слабости, я ловила себя на том, что прикасаюсь к губам, вспоминая тот поцелуй под звёздным небом. Только работа спасала от этих мыслей, и я с утроенным усердием возвращалась к своим обязанностям.

День прибытия комиссии выдался на удивление солнечным. Три строгих архимага в официальных мантиях методично обходили академию, делая пометки в своих блокнотах.

Осмотр оранжерей прошёл на удивление гладко. Я с гордостью демонстрировала коллекцию редких магических растений, системы защиты и ухода, безупречно оформленную документацию. Казалось, всё позади… Но ближе к ужину, когда комиссия уже заканчивала проверку, воздух прорезал душераздирающий крик, эхом разнёсшийся по территории академии:

– Помогите! Оно сошло с ума!

Все бросились на звук. Я мчалась впереди всех, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Распахнув стеклянные двери оранжереи, застыла в ужасе.

Дионея – моё экспериментальное растение, над которым я работала с разрешения ректора, превратилась в настоящего монстра.

Задуманная как усовершенствованная версия венериной мухоловки, она должна была стать естественным средством борьбы с насекомыми, обладая тонкими чувствительными щупальцами для более эффективной охоты. Поставь в летнее время такой цветок на подоконник, и ни один комар не потревожит. Вот только сейчас растение вымахало до потолка и тянуло свои щупальца к студентам, словно они были мухами и комарами.

Его массивные ловушки, усеянные острыми зубцами, щёлкали в воздухе с угрожающим звуком. Студенты в панике прятались за массивными кадками и столами, пытаясь укрыться от этого зелёного кошмара.

– Мисс Эванс, что здесь происходит? – прошипел ректор, догнав меня.

– Я… я не знаю! – выдохнула я. – Она должна быть не больше кулака! Я не понимаю, как это могло случиться!

Дионея продолжала расти, её щупальца становились всё длиннее и толще, с угрожающим свистом рассекая воздух.

– Нужно деактивировать защитные артефакты! – крикнул ректор. – Иначе мы не сможем применить магию! Выведите студентов!

Я кивнула и бросилась к группе перепуганных учеников, которые сбились в плотную группу у дальней стены.

Вдруг душераздирающий крик заставил меня обернуться. Один из студентов-первокурсников споткнулся, и щупальце Дионеи молниеносно обвилось вокруг его ноги.

– Пекло! – выругалась я.

Действуя исключительно на чистых инстинктах и адреналине, я сконцентрировала всю свою энергию и создала мощное режущее заклинание, направив его точно на щупальце растения. Серебристый луч рассёк воздух, и Дионея издала пронзительный визг. Хватка чудовищного растения ослабла достаточно, чтобы студент смог вырваться, оставив на щупальце клочки своего форменного пиджака.

– Живо на выход! – крикнула я, помогая ему подняться.

В следующий момент другое щупальце хлестнуло меня сбоку, отбросив к стене. Я ударилась головой о стальную балку. Мир вокруг меня взорвался россыпью ярких звёзд. Перед глазами всё поплыло расплывчатым маревом, а в ушах зазвенело.

Сквозь туман я увидела, как двери оранжереи с грохотом распахнулись, и внутрь ворвался Кассель. Его глаза полыхали, а вокруг мускулистых рук клубилось ослепительное пламя, переливающееся всеми оттенками красного и золотого.

Мощная волна драконьего огня охватила взбесившееся растение, превратив его в пылающий факел. Дионея издала последний пронзительный визг и начала осыпаться пеплом.

Я попыталась встать, но мир вокруг меня предательски качнулся. Желудок сжался, к горлу подкатила тошнота, а в висках забился тупой, настойчивый пульс боли, безжалостно напоминая о встрече с балкой.

Внезапно сквозь пелену головокружения, я почувствовала, как меня подхватывают сильные руки. Кассель. Даже сквозь туман, окутавший сознание, я узнала его прикосновения. А ещё этот запах – свежесть морского бриза с едва уловимой горчинкой драконьего пламени.

– Я в порядке, – пробормотала я, пытаясь вывернуться из его хватки. – Просто немного… голова кружится.

Кассель проигнорировал мои слова, лишь крепче прижав к своей груди. Его лицо было непроницаемым, но я заметила, как на скулах играют желваки.

– Пусти! – я попыталась оттолкнуть его. – Я сама могу идти!

Вместо ответа дракон просто подхватил меня на руки, словно я ничего не весила. Мои попытки сопротивления были встречены тяжёлым взглядом чёрных глаз.

– Прекрати упрямиться, – наконец прошипел он.

– Это просто царапина! – парировала я. – И вообще, ты не имеешь права…

Я осеклась, понимая, что мы впервые разговариваем с того злосчастного поцелуя.

– Тебе нужно в лазарет, – буркнул Кассель.

Он шёл так, будто в округе больше никого не было. Ни перепуганных студентов, ни шокированных преподавателей, ни… комиссии…

Комиссия! Вот же чёрт!

Мысль об архимагах из Министерства заставила меня дёрнуться в руках дракона.

– Отпусти! Мне нужно вернуться! Объяснить им… – я попыталась вырваться, но хватка Гая стала крепче.

– Сейчас тебе нужно только одно – медицинская помощь, – отрезал он. – Обо всём остальном позаботится ректор.

– Но оранжерея…

– Подумай лучше о себе!

Оставшийся путь до лазарета мы проделали в тягостном молчании. Я физически ощущала напряжение, исходящее от Касселя. Его челюсти были плотно сжаты, а в глазах плескалась какая-то сдерживаемая ярость.

Когда мы добрались до лазарета, он осторожно опустил меня на кровать. Целительница тут же засуетилась вокруг, проверяя моё состояние диагностическими заклинаниями.

– Лёгкое сотрясение, – вынесла она вердикт, после чего удалилась, чтобы заполнить какие-то бумаги.

Кассель остался стоять рядом, скрестив руки на груди.

– Что ж, – произнесла я с деланным безразличием, – можешь идти.

Гай не двинулся с места.

– Правда, я…

– Зачем? – перебил он меня. В его голосе звучала плохо скрываемая злость. – Зачем бросилась в оранжерею? Тебя вообще там быть не должно было!

– А где, позволь узнать, мне следовало быть? – вспыхнула я. – Мне что, нужно было стоять и просто смотреть?

– Ты должна была думать о собственной безопасности! – рявкнул мужчина, делая шаг ко мне.

– С каких это пор тебя волнует моя безопасность? – я посмотрела Гаю в глаза. – Последнюю неделю ты делал вид, что меня не существует!

Кассель замер, и по его лицу пробежала тень.

– Это… это другое, – глухо произнёс он.

– Да? И что же в этом другого? – я почувствовала, как внутри поднимается волна горечи. – Тот поцелуй на башне… он вообще что-нибудь значил? Или это была просто игра?

Гай на секунду прикрыл глаза, словно пытаясь спрятаться от моего пронизывающего взгляда. Я видела, как напряглись мышцы на его челюсти, выдавая внутреннюю борьбу.

– Такой, как я, тебе не нужен, – тяжело выдохнул он. – Лучше держись от меня подальше.

Резко развернувшись, дракон стремительно вышел из лазарета, оставляя меня наедине с пустотой…

Глава 18

На глаза предательски навернулись горячие слёзы, но я решительно запретила себе плакать, до боли прикусив нижнюю губу. В груди всё сжалось от обиды и разочарования.

"Нет уж, – подумала я, стискивая зубы так, что заныла челюсть. – Ни один мужчина недостоин девичьих слёз! Тем более такой, как этот… Кассель!"

Горечь затопила горло, но я упрямо сглотнула её.

Резко поднявшись с больничной кровати, я тут же пожалела об этом – комната закружилась перед глазами, словно я оказалась внутри безумной карусели. Заплясали чёрные точки, а к горлу подступила тошнота.

Превозмогая головокружение я, пошатываясь, словно пьяная, медленно направилась к выходу из лазарета, цепляясь дрожащими пальцами за спинки коек.

– Куда это вы собрались? – строго окликнула меня целительница. – У вас сотрясение мозга! Вы в своём уме?

– Мне нужно… – я запнулась, мысли путались. – Мне срочно нужно… кое-что сделать. – голос предательски дрожал.

Хотя бы объяснить комиссии, что произошедшее в оранжерее – несчастный случай!

– Никаких "нужно"! – отрезала целительница. – Вам предписан строжайший постельный режим как минимум на сутки. Это не обсуждается!

– Но… – попыталась возразить я.

– Никаких "но"! – целительница решительно преградила мне путь своей внушительной фигурой. – Либо вы немедленно ложитесь обратно в постель добровольно, либо я применяю связывающие чары. Выбирайте!

Я тяжело вздохнула, признавая поражение. Спорить с целителями – дело заведомо проигрышное, по себе знала.

Когда я, смирившись, опустилась обратно на жёсткую больничную койку, целительница тут же взмахнула рукой. Последнее, что я почувствовала – как меня накрывает волна магического забытья.

Проснулась я только поздним вечером. Моя кровать уже была огорожена белоснежной ширмой, отделявшей меня от остальных кроватей. Сквозь тонкую ткань пробивался тёплый свет магических светильников, а ещё я услышала взволнованное перешёптывание студентов…

– Мисс Эванс точно попадёт в неприятности.

– Но мы ведь ничего такого не сделали!

– Какая разница? Мы же без разрешения пробрались в оранжерею и…

– Что "и"? – я так резко поднялась с кровати, что в висок вонзилась раскалённая игла. Боль пульсировала в такт ударам сердца.

Первокурсники – а это были именно они, стайкой столпились возле койки парня, которого я спасла от Дионеи. Его правая нога была туго перебинтована. Значит, хищное растение всё-таки успело его зацепить.

– Мисс Эванс! – испуганно икнули ученики хором, явно не ожидавшие, что за ширмой лежит их преподаватель.

– Что вы там делали? – вспылила я.

Внутри вскипела волна гнева, подпитанная горечью того, что меня снова отвергли.

– Мы… мы… – начал мямлить один из студентов, нервно теребя рукав рубашки.

– Мы хотели посмотреть на ваши эксперименты, – выпалил другой. – Слышали, как вы рассказывали на уроке о модификации растений…

– И решили пробраться без разрешения? – процедила я сквозь зубы.

Студенты виновато переминались с ноги на ногу.

– Простите, мисс Эванс, – пробормотал парень с перевязанной ногой. – Мы не думали, что так получится. Просто хотели посмотреть…

– А ещё… – начал один из студентов, но осёкся, получив тычок в бок от однокурсника.

– Что "ещё"? – прищурилась я.

– Ничего! – слишком поспешно и громко выпалил другой студент, отчаянно замотав головой.

– Говорите. Немедленно! – мой голос превратился в утробное рычание.

Студенты переглянулись, и наконец тот, что был поближе, тихо произнёс:

– Мы видели магистра Касселя. Он выходил из оранжереи незадолго до того, как всё случилось.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а в желудке образовалась ледяная пустота.

– Когда именно? – мой голос прозвучал хрипло, словно чужой.

– Примерно за десять минут до…  – мальчик нервно облизнул пересохшие губы. – До того, как напала Дионея.

Я откинулась на подушки, чувствуя, как в висках стучит кровь. Мысли о Касселе роились в голове, словно потревоженные осы. Что он делал в оранжерее? И главное – связано ли это как-то с тем, что произошло с Дионеей?

Собравшись с силами, решительно села на кровати.

"Хватит! – приказала я себе. – Нужно действовать!"

– Так, слушайте внимательно, – обратилась я к притихшим студентам. – Сейчас вы все отправляетесь в свои комнаты. И запомните: никому ни слова о том, что видели магистра возле оранжереи. Ясно?

Студенты дружно закивали.

– Кроме тебя, – я указала на парня с перебинтованной ногой. – Ты останешься в лазарете, пока не заживёт нога.

Дождавшись пока остальные ученики покинут лазарет, я осторожно встала. Голова всё ещё кружилась, но уже не так сильно.

Убедившись, что целительница занята в другом конце помещения, я тихо выскользнула за дверь.

Нужно было проверить оранжерею.

Прохладный ночной воздух немного прояснил мысли.

В оранжерее царил полный разгром. Опрокинутые горшки, разбитые стёкла, обугленные растения… Я медленно шла между рядами, оценивая масштаб разрушений. На месте, где росла Дионея, остались только чёрные следы от драконьего пламени и горстка пепла.

Я провела рукой по обугленной земле и поморщилась – даже сейчас от неё исходил жар.

Но что-то здесь было не так… Дионея просто не могла вырасти до таких размеров сама по себе, даже если бы кто-то случайно активировал её защитные механизмы.

Продолжая осмотр, я дошла до противоположного выхода из оранжереи. Здесь отчётливо виднелись следы тяжёлых мужских сапог на влажной земле. Вдруг мой взгляд зацепился за куст рододендрона, в котором что-то блеснуло…

Наклонившись, я подняла небольшой стеклянный флакон. Пустой, но по характерному едкому запаху, въевшемуся в стекло, сразу поняла – это было зелье роста.

У меня перехватило дыхание.

Неужели…

Но зачем?

Я сжала флакон в руке так сильно, что костяшки пальцев побелели.

Что ж, кажется, пора поговорить с одним чешуйчатым по душам. И на этот раз он от меня так просто не отделается!

Я решительно направилась к академии.

Коридоры были пустынны и темны – только редкие магические светильники отбрасывали призрачное сияние на каменные стены. Я уже почти дошла до преподавательского крыла, когда из-за поворота на меня вылетел ректор Личестер.

– Мисс Эванс! – прогремел он, заметив меня. – Какое счастье, что я вас встретил!

Что-то в его тоне подсказало мне – счастьем в этой встрече и не пахло.

– Ректор Личестер, я как раз шла…

– Можете никуда не идти, – перебил он меня. – Вы должны покинуть академию.

– Что? – я едва не поперхнулась воздухом. – П… почему?

– Вам непонятно? – ректор снял очки и нервно растёр глаза, словно пытаясь стереть невидимое пятно. – То, что сегодня произошло… Комиссия дала понять, что это ваша вина. К тому же вы пренебрегли правилами безопасности – оставили оранжерею открытой!

Я не стала говорить, что точно помню, что закрывала дверь. Либо их отперли сами студенты, либо… Кассель! Только вот на студентов я ябедничать не хотела. А вот Кассель… Нет, с ним я поговорю лично! По душам! Если понадобиться, выведаю всё под пытками! И чихать я хотела, что он дракон!

– Мисс Эванс, – голос ректора смягчился. – Я понимаю ваше расстройство, но…

– Не понимаете, – отрезала я. – Совершенно не понимаете!

Развернувшись на каблуках, я быстрым шагом направилась к комнате Гая. Позади раздавались встревоженные возгласы ректора, но я их игнорировала. Мир сузился до одной точки – до комнаты, в которой, я надеялась, находились ответы.

– Кассель! – рявкнула я, с размаху ударив кулаком по двери. – Открывай немедленно!

Молчание.

Я стукнула ещё раз. Снова никто не ответил. Сжав кулаки, почувствовала, как магия закипает внутри, готовая вырваться наружу.

Плевать на последствия! Пусть весь мир рухнет!

Я направила ладонь на дверной замок, видя, как металл нагревается от моей магии. Дверь содрогнулась и с оглушительным треском слетела с петель, врезавшись в противоположную стену комнаты. На полу остались лишь обломки дерева и искры от разрушенных заклинаний.

Лунный свет, льющийся через незашторенное окно, освещал типичный мужской беспорядок – разбросанная повсюду одежда, стопки книг на полу, небрежно заправленная кровать. На массивном дубовом столе стояла наполовину опустошённая бутылка тёмного рома и один-единственный бокал. Рядом валялась потрёпанная карта с какими-то пометками и компас.

Мой взгляд зацепился за кинжал с витиеватой рукоятью, небрежно брошенный на тумбочку… Я подошла ближе.

"Свобода или смерть, но золото прежде всего!" – гласила надпись на лезвии.

Я замерла. В голове словно щёлкнул переключатель, и разрозненные кусочки мозаики, наконец, сложились в единую картину.

"Какой же я была дурой!" – пронеслось в мыслях. – "Никакой он не преподаватель!"

Теперь всё встало на свои места – странное исчезновение предыдущего преподавателя, внезапное появление в академии, и тот ночной разговор… А я-то, наивная, думала, что он…

От осознания собственной глупости захотелось побиться головой о стену.

Внезапно за спиной раздались тяжёлые шаги.

– Что здесь происходит? – прогремел голос ректора Личестера. – Мисс Эванс, что вы себе позволяете? Вы сошли с ума?

Я обернулась, всё ещё сжимая в руке пиратский кинжал.

– Господин ректор, вы не понимаете! Кассель…

– Довольно! – оборвал меня Личестер. – Немедленно покиньте комнату магистра!

– Но…

Договорить мне не дали. Ректор повелительно поднял руку и проговорил:

– Из-за случившегося меня вызвали в Совет архимагов, – отчеканил Лаймонд Личестер. – И я бы хотел, чтобы вы до моего приезда собрали вещи и покинули академию. Расчёт за рабочие дни получите у Маргариты!

Я выронила кинжал и, пошатываясь, вышла в коридор. Ноги словно налились свинцом, а в голове шумело. Хорошо, что моя комната была по соседству.

Захлопнув дверь, я прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол. Не помню, сколько я так просидела. Очнулась только когда академия полностью погрузилась в сон. Затихли шаги в коридорах, погасли огни в окнах.

"Нужно проветриться," – внезапно решила я.

Выйдя из комнаты, я тихо спустилась по лестнице и вышла во двор. Ночной воздух был прохладным и свежим. Я направилась к оранжереям.

Но не успела дойти до места, как услышала приглушённые мужские голоса. Инстинктивно прижавшись к стене, осторожно выглянула из-за угла.

В неровном свете луны мне удалось различить группу мужчин, крадущихся вдоль стены академии. Впереди шёл… Кассель! Его фигуру я узнала бы из тысячи.

Ещё я узнала того самого парня, с которым Гай разговаривал той ночью у ворот академии.

Всего мужчин было четверо, не считая Касселя.

Недолго думая, я решила последовать за ними, укрывшись за пологом тишины.

Осторожно ступая по каменным плитам, я отчаянно пыталась уловить обрывки их разговора, но собственное сердце стучало так оглушительно, что перекрывало все остальные звуки.

Группа мужчин уже поднялась на пятый этаж, и от этого по спине пробежал холодок дурного предчувствия. Гай целенаправленно вёл их в сторону ректорского кабинета.

Я замерла, прижавшись к холодной стене. Дракон, даже не прикоснувшись к двери, одним небрежным щелчком пальцев открыл её, и группа проскользнула внутрь.

Пройдя через пустующую приёмную, я вновь застыла у входа в основной кабинет. Голоса стали отчётливее.

– Какой здесь бардак… Хуже, чем в каюте нашего капитана, – произнёс низкий, хриплый голос.

– Хорошо, что он тебя не слышит, – усмехнулся другой. – За такие слова ты бы дорого заплатил.

– Я не вижу тут ничего стоящего! – раздражённо выдохнул третий. – Одни бумаги и книги, чтоб их всех демоны забрали!

– Ты просто не знаешь, куда смотреть, – процедил сквозь зубы Кассель.

– А ты как всегда… Самый умный! – огрызнулся кто-то из группы, не скрывая застарелой неприязни.

– Заткнись! – прошипел другой. – Если бы не Гай, мы даже близко к этому месту не подобрались.

– Ты кому сказал заткнуться, щенок? – прогремел угрожающий бас. – Смотри, с кем разговариваешь!

– Замолчите все! – рыкнул Кассель. – Вы с ума сошли? Забыли, где находитесь? В академии сотня магов! Даже первокурсники вас раскатают в лепёшку! Не говоря уже о преподавателях. Я потратил столько времени и сил, чтобы пробраться в академию, втереться в доверие… И вы хотите всё испортить? Лучше бы остались снаружи!

– Остаться снаружи? – протянул кто-то с ядовитой насмешкой. – Капитан дал нам чёткие указания идти с тобой…

– И зачем же, интересно?

– Всё просто – он тебе не доверяет, – прозвучал безжалостный ответ.

Гай усмехнулся. Зло. С надрывом.

– Думает, что ты можешь его предать, – продолжил говоривший, смакуя каждое слово.

– Похоже, вы забыли, что это невозможно? – в голосе Касселя появилась странная вибрация.

– А может, ты нашёл способ?

Всё затихло. Я буквально кожей чувствовала, как атмосфера в кабинете накалилась до предела. Воздух, казалось, потрескивал от напряжения.

– Давайте уже закончим с делом, – проворчал кто-то нервно. – Мне здесь не нравится…

Послышалось лихорадочное шуршание, звук передвигаемых предметов, а после снова раздался голос Касселя:

– Вот они.

– И ради этой ерунды весь сыр-бор?

– С виду ничего особенного! Просто булыжники какие-то!

– Это не… булыжники, – в голосе Касселя прорезалась раздражённость. – Это артефакты, способные усиливать магические способности в десятки раз.

– То есть мы все тут магами станем? – раздался хохот.

– Из тебя маг, как из меня балерина.

– Теперь понятно, почему капитан так хотел заполучить эти безделушки.

Я прикрыла глаза, пытаясь унять дрожь. То, о чём говорил Кассель, не укладывалось в голове. Такие артефакты в руках пиратов могли привести к катастрофе. Нужно было что-то делать. Немедленно.

Резко выпрямившись, я сделала глубокий вдох. План созрел мгновенно – ворваться внутрь, создать хаос и, воспользовавшись суматохой, выхватить камни. А потом бежать со всех ног, зовя на помощь.

Я уже занесла руку, готовясь толкнуть дверь, когда сзади раздался тихий шорох. Обернуться я не успела – на шею словно упала ледяная удавка. Щелчок замка прозвучал как приговор.

– Какая удача, – прошелестел над ухом незнакомый голос. – Похоже, у нас появился непрошеный гость.

Я попыталась призвать магию, но та словно испарилась, оставив после себя лишь гулкую пустоту. Проклятый ошейник полностью блокировал силы. А высокий мужчина в чёрном, появившийся будто из ниоткуда, уже толкал меня к двери кабинета.

Глава 19

Тяжёлая дверь, обильно украшенная резными рунами, поддалась с протяжным скрипом. Меня втолкнули внутрь, и я едва удержалась на ногах, больно ударившись плечом о стену.

Все присутствующие резко обернулись на звук.

Воздух в помещении был тяжёлым, пропитанным запахом табака, рома и ещё чего-то неуловимо отталкивающего, отчего у меня запершило в горле. В неровном, мерцающем свете магических светильников, я смогла разглядеть собравшихся. Грубые лица, обветренная кожа, покрытая сетью морщин, жёлтые от времени и табака зубы. Один из них показался мне особенно зловещим. Вместо правого глаза у него сияла, переливаясь призрачным светом, стекляшка, слепо уставившаяся в пустоту.

У дальней стены, где висел портрет ректора, замерев, словно изваяние, стоял Кассель.

Наши взгляды встретились, и я увидела, как его лицо стремительно меняется – от изумления до настоящего ужаса.

– Капитан! – раздался нестройный хор голосов.

– Смотрите, кого я поймал, – усмехнулся мой пленитель, грубо тряхнув за плечо.

– Кто это? – спросил один из мужчин, шагнув ближе.

– Я её видел! Несколько раз на территории академии, – отозвался тот самый парень, которого я видела у ворот ночью.

Присмотрелась к нему повнимательнее. Высокий, худощавый, с правильными чертами лица. И с Гаем они были чем-то похожи. Родственники? Вполне возможно…

– Это местная преподавательница, – процедил сквозь зубы Кассель, стиснув руки в кулаки.

– Вот как, – протянул мужчина со стеклянным глазом.

Он подошёл ко мне вплотную, бесцеремонно схватил за подбородок. Его дыхание, пропитанное запахом рома, обожгло мне лицо.

– Симпатичная, – хмыкнул мужчина.

– Не трогай её, – резко произнёс Кассель, делая шаг вперёд.

– А то что? – усмехнулся пират, проводя грубым пальцем по моей щеке.

– Я сказал – не трогай, – в голосе Касселя появились рычащие нотки. Его глаза полыхнули янтарным огнём.

– Лисс, – раздался за моей спиной спокойный, но твёрдый голос капитана. – Делай, что тебе говорят.

Пират кивнул, но своего взгляда от меня не отвёл.

– Увидел её в саду, она следила за вами. Гай, – обратился капитан этой шайки к дракону,  – как ты допустил это?

– Видимо, у девушки напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, – ответил Гай, красноречиво смерив меня пронзительным взглядом.

Он словно напомнил мне о случившемся в оранжерее.

– И что же мы будем с ней делать?

– Никто из вас её не тронет! – жестко проговорил Кассель.

Глаза дракона полыхнули опасным огнем, а из груди вырвалось утробное рычание.

– Иначе? – ничуть не испугавшись протянули за моей спиной.

– Только я знаю, как активировать артефакты! – отрезал Гай.

– Что же я вижу в твоих глазах? – вкрадчиво произнес главарь. – Неужели эта девочка дорога тебе?

Капитан резко развернул меня к себе, до боли впившись пальцами в плечи. Я невольно вздрогнула, встретившись с его взглядом. Его серые, холодные, как лёд глаза, пронзили меня насквозь.

– А ведь она действительно хороша… – протянул он с хищной улыбкой.

– Убери от меня свои грязные руки, ублюдок! – выплюнула я, пытаясь придать голосу твёрдость. Но предательская дрожь в коленях и учащённое сердцебиение выдавали мой страх. Я прикусила губу, чтобы сдержать рвущийся из груди всхлип.

– С острым язычком к тому же, – мужчина осклабился, обнажив золотые зубы, и сжал мое лицо пальцами, оставляя на коже саднящие следы.

– Алистер!

– Пёс с тобой! – капитан разжал хватку и поднял руку в непонятном жесте. – Ни я, – проговорил он, – и никто из моей команды не причинит вреда этой особе. Так гласит кодекс.

– Так гласит кодекс, – подхватили его подчинённые, после чего меня весьма грубо пихнули в руки Касселю.

– Теперь сам будешь за неё отвечать! Чуть что… Ты знаешь последствия, Гай, – холодно процедил капитан пиратов.

Дракон притянул меня к себе, крепко обхватив за плечи. Его руки были горячими, почти обжигающими.

– Ты тоже меня не трогай! – фыркнула я.

– Давай потише, – прошептал Кассель. –  Алистер может и передумать, тогда я не смогу гарантировать тебе безопасность.

Чтобы не говорил Гай, но инстинкт самосохранения у меня всё-таки был, так что я решила, что лучше и правда помалкивать…

Проклятый обруч на шее душил не только физически, но и магически. Сейчас я сделать ничего не могла.

Разбойники тем временем рыскали по кабинету ректора.

– А это что? – раздался удивлённый возглас одноглазого пирата, который наткнулся на небольшой медальон с рубином величиной с голубиное яйцо.

Он извлёк его из верхнего ящика массивного шкафа, отделанного чёрным деревом.

– Положи на место! – рявкнул Кассель, не выпуская меня.

– А не прихватить ли нам и его? – Алистер подошёл ближе, разглядывая находку.

– Нам с ним не справиться, – процедил сквозь зубы дракон. – Камни у нас. Нужно уходить.

– Уходить? – капитан издал хриплый смех. – И оставить все эти сокровища? – он обвёл комнату алчным взглядом. – Эй, парни! Давайте, выносите все! Чего стоите?!

– Дьявол тебя побери, Алистер! – прошипел Гай. – У нас нет времени! Ректор может вернуться с минуты на минуту!

– Ты же сам говорил, что его вызвали по какому-то важному вопросу, – прищурился капитан.

Важному вопросу? Вот же… Мерзавец! То, что случилось в оранжерее – это всё только для того, чтобы Лаймонд Личестер покинул академию?!

– Ненавижу… – прошипела я, обернувшись через плечо.

Дракон дёрнулся, словно от пощёчины.

– Так что это? – окликнул его Алистер.

– Защитный артефакт, – хрипло отозвался Кассель. – Но он не доделан, так что…

– Так что его можно доделать! – усмехнулся одноглазый пират, вновь привлекая к себе внимание. – Нужно выковырять рубин! За такой камень можно целое состояние выручить!

– Я ведь сказал, не смей! – дракон отпустил мои плечи и приблизился к капитану.

В тот же миг медальон, который главарь пиратов держал в руках, завибрировал, издав тихое гудение.

Воздух в кабинете сгустился, словно перед грозой, заряженный тягучей, густой магией. Стало трудно дышать. Напряжение нарастало с каждой секундой, вибрируя подобно натянутой струне, которая вот-вот лопнет.

Меня пронзило чувство опасности, острое, как лезвие кинжала.

Что-то было не так…

– Положите его обратно! – крикнула я, уже не сомневаясь, что всё дело в артефакте.

Но мои слова потонули в жадных вздохах пиратов. Они столпились вокруг медальона. Глаза их горели алчностью и каким-то жутким, нездоровым любопытством.

Вибрация в воздухе усиливалась, перерастая в оглушающий гул, от которого зазвенело в ушах.

Ещё секунда и… Мир взорвался ослепительной вспышкой, выжигая на глазах белый, болезненный отпечаток. Оглушительный грохот, подобный раскатам грома, сотряс кабинет, заставив стены задрожать. Меня отбросило назад. На какое-то время я потеряла ориентацию в пространстве, оглушённая и дезориентированная.

Когда зрение вернулось, я увидела, что одна из стен кабинета превратилась в груду обломков. Пыль, поднятая взрывом, медленно оседала на пол, открывая ужасающую картину.

Пираты были разбросаны по кабинету, словно сломанные куклы. Кто-то лежал без движения, уткнувшись лицом в пол, кто-то пытался подняться, опираясь на дрожащие руки. В воздухе витал удушливый запах палёных волос и одежды.

Капитан Алистер сидел у развороченной стены, отплёвываясь кровью и бормоча отборные ругательства. Его камзол превратился в обожжённые лохмотья. Медальона в руках больше не было – должно быть, отбросило взрывной волной.

– Будь ты проклят, Кассель! – прохрипел он, с ненавистью глядя на дракона. – Ты знал! Знал, что эта дрянь взорвётся!

Гай не ответил. Он склонился над телом молодого парня.

– Держись, Вил! – голос мужчины, хриплый от ужаса, дрожал.

Гай прижимал руки к глубокой ране на груди юноши, пытаясь остановить кровь. Алая, липкая жидкость просачивалась сквозь его пальцы, пачкая пол зловещими пятнами. Воздух пропитался металлическим запахом крови и страха.

Первой моей мыслью было – бежать! Воспользоваться суматохой и сбежать!

Но… чёрт бы меня побрал… Я не смогла. Не смогла бросить Касселя. Этот парень… Он был дорог Гаю. Я видела это по глазам, по дрожанию сильных рук, по немой мольбе, застывшей на его лице.

Медленно я приблизилась к Касселю, который отчаянно пытался наложить целительские чары на рану парня, но магия то и дело срывалась, не желая подчиняться. Неудивительно – боевые маги редко когда могли похвастаться талантом к целительству.

– Прекрати! – резко бросила я, прерывая бессмысленное бормотание заклинаний. – Ты только делаешь хуже.

– Замолчи! – огрызнулся дракон, но в его голосе явственно слышалось отчаяние. – Я должен…

– Ты должен снять с меня этот проклятый блокиратор! – закричала я. – Немедленно! Иначе он умрёт!

Кассель замер, подняв на меня растерянный взгляд.

– Откуда мне знать, что ты…

– Да провались ты со своим недоверием! – выкрикнула я, после чего склонилась над раненым юношей, чувствуя, как его жизнь ускользает с каждой секундой. – Времени нет! Снимай ошейник!

Секунду поколебавшись, дракон протянул руку к моей шее. Его прикосновение обожгло холодом, словно он дотронулся до меня куском льда. Щелчок и блокирующий обруч упал. Магия хлынула в тело, наполняя каждую клеточку живительным теплом.

Не теряя ни секунды, я принялась за работу. Целительская энергия потекла сквозь мои пальцы, останавливая кровотечение и сращивая повреждённые ткани. Я чувствовала, как под моими руками восстанавливаются разорванные сосуды, срастаются мышцы…

Дыхание парня выровнялось, и я увидела слабую улыбку на лице Гая, но она внезапно растаяла.

– Стой! – закричал дракон.

Я не успела среагировать. Что-то тяжёлое обрушилось на мой затылок. В глазах потемнело, и последнее, что я успела увидеть, было искажённое яростью лицо капитана Алистера, который занёс над моей головой какой-то предмет для нового удара.

А потом наступила темнота…

Глава 20

Медленно приходя в себя, я ощутила тяжесть влажной ткани на лбу.

Голова гудела, словно в ней поселился целый рой разъярённых шершней, бешено носящихся из стороны в сторону и жалящих острыми жалами виски. В горле першило, а ещё… меня почему-то укачивало. Это ощущение волнами накатывало и откатывало, заставляя желудок неприятно сжиматься.

Открыв глаза, я ещё какое-то время не могла сконцентрироваться. Реальность вокруг расплывалась, предметы теряли свои очертания, превращаясь в размытые пятна. Всё вокруг меня словно двигалось, покачивалось, вибрировало… Как будто я оказалась на корабле…

На корабле?

Мысль пронзила сознание, заставив резко сфокусировать взгляд, цепляясь за детали окружающей обстановки. Деревянные стены, грубо отёсанные и прокопчённые временем, покачивающиеся гамаки, пустые койки, застланные жесткой тканью…

Точно, это корабельный кубрик. Тесный, пропахший запахом соли, мужского пота и табака.

Сверху доносился приглушённый гомон – топот ног по палубе, отрывистые команды, скрип канатов. Но привычных криков чаек не было слышно. Значит, мы уже достаточно далеко от берега.

Попробовала приподняться, цепляясь за край жёсткого матраса, но тут же со стоном откинулась обратно: голова нещадно закружилась, мир вокруг завертелся в бешеном хороводе, грозясь поглотить в своей темноте. Два удара по голове за один день – это явно перебор.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, ощупала затылок – на месте удара образовалась внушительная шишка, горячая и болезненная на ощупь.

“Хорошо хоть кровотечения нет” – подумала я.

Но что произошло после того, как я вылечила того парня? Помню только искажённое яростью мужское лицо.

Прислушавшись к своим ощущениям, поняла – магия снова была заблокирована. Видимо, на меня опять нацепили этот проклятый ошейник…

Звук приближающихся шагов заставил меня замереть. Кто-то спускался по лестнице в кубрик. Я притворилась спящей, стараясь дышать ровно и размеренно. Нужно было понять, что происходит, прежде чем показывать, что я пришла в себя.

Шаги приблизились, и я услышала, как кто-то поставил что-то рядом – судя по звуку, возможно, кувшин с водой. А затем знакомый голос с едва уловимой хрипотцой, тихо произнёс:

– Я чувствую, что ты пришла в себя, – буркнул Кассель.

Он осторожно снял с моего лба повязку и, намочив её, снова накрыл ею лоб.

Ледяная вода немного уняла пульсирующую боль, принеся с собой долгожданное облегчение.

– Думаешь, это мне чем-то поможет? – огрызнулась я, не открывая глаз.

Смотреть на Гая не хотелось, ну вот ни сколечко. Не после всего, что случилось.

Я была на корабле… На пиратском корабле! А всё из-за того, что я не смогла побороть свои эмоции. Не смогла сбежать. Снова позволила чувствам взять верх над разумом.

– Не поможет, – согласился дракон. – Но хотя бы немного облегчит головную боль. Я бы использовал целительскую магию, но…

– Но ты в этом полный профан, – закончила я за него с издёвкой. – Я заметила.

Открыв глаза, всё же встретилась взглядом с драконом. Он выглядел непривычно встревоженным. В черных глазах плескалось беспокойство, а между бровей залегла глубокая складка.

– И куда мы направляемся? – мой голос сорвался, прерываясь сухим кашлем. – Решили взять меня в заложницы? Или сразу продадите работорговцам?

Кассель поморщился, словно от зубной боли:

– Никто не собирается тебя продавать.

– Да неужели? – я попыталась сесть, превозмогая головокружение. – Тогда зачем я здесь? Зачем было бить меня по голове после того, как я спасла вашего человека?!

– Алистер… погорячился, – Гай отвёл взгляд. – Он решил, что ты можешь быть полезна.

– Полезна?! – я рассмеялась, но смех больше походил на карканье вороны. – О да, весьма полезна! Особенно с этим ошейником! Это ты на меня его надел?

– У меня не было выбора…

– Выбор есть всегда! – я резко дёрнулась вперёд, игнорируя вспышку боли в затылке. – Я помогла вам! Спасла жизнь твоему… кем он тебе приходится?

Дракон напрягся:

– Это не имеет значения.

– Имеет! Потому что я видела твоё лицо, когда он умирал! Видела твой страх! А в благодарность получила удар по голове и новые оковы!

– Послушай… – начал было Кассель, но я перебила его:

– Нет, это ты послушай! Я могла сбежать! Могла предупредить всех! А я… Чёрт…

Я упала на жёсткий матрас, скривившись.

Дура! Какая же я на самом деле дура.

– Вил… – глухо начал Гай, опустившись на край кровати. – Он мой брат.

– Твой брат? – слова застряли в горле, когда я поняла очевидное несоответствие. – Но он не…

– Не дракон, да, – тяжело выдохнул Гай, его глаза потемнели от нахлынувших воспоминаний. – Даже не маг. Своего настоящего отца я никогда не знал. Благородный дракон… – Кассель издал горький смешок, в котором слышалась застарелая боль. – Он бросил маму ещё до моего рождения. Вил появился позже, когда она вышла замуж второй раз. Мой отчим служил на флоте, был вполне порядочным человеком. В те времена… – его голос дрогнул. – Можно сказать, что мы были счастливы.

– Были счастливы? – я не смогла сдержать скептическую усмешку.

В груди шевельнулось странное чувство – смесь недоверия и желания докопаться до правды.

– И почему я не верю ни единому твоему слову?

– По-твоему, я лгу? – прошипел Гай, и его зрачки сузились.

– Да! – выпалила я. – Человек… дракон… Ни один из них не избрал бы путь пирата, если бы действительно был счастлив! И твоя мама… О ней, думаю, тоже соврал? Решил надавить на жалость?

Лицо мужчины побагровело, словно его обожгло пламенем. Желваки заходили под кожей, выдавая едва сдерживаемую ярость. Гай резко вскочил с кровати.

– Да! Чёрт бы тебя побрал, я соврал! – взревел он. – Хочешь знать правду? Моя мать на самом деле мертва! И в этом виноват я!

Гай судорожно прижал ладони к вискам, словно пытаясь сдержать рвущиеся наружу воспоминания.

– Мы стояли на вершине утёса, – голос его упал до хриплого шёпота. – Я пытался впервые перевоплотиться, но что она знала о драконах? Ничего… Магия вырвалась из-под контроля и она… она ударилась головой о камни. Лекари были бессильны.

Кассель рухнул обратно на кровать, словно из него разом вытянули все силы. В тусклом свете кубрика я впервые заметила, каков Гай на самом деле. За маской язвительности пряталась боль.

– После этого отец Вила изменился, – продолжил он глухо. – Начал искать утешение в выпивке. Срывать свою боль и ярость на мне. Я терпел, потому что знал – заслужил всё это. Но Вил… – Гай поднял на меня взгляд, полный такой неприкрытой муки, что у меня перехватило дыхание. – Вил был ни в чём не виноват. Пять лет назад он тоже едва не погиб, – голос Гая задрожал. – После этого я решил покинуть дом. Наивно полагал, что если исчезну из их жизней, всё наладится само собой.

Он провёл рукой по лицу.

– Я нанялся на торговый корабль. В команде оказался маг – бывший преподаватель какой-то магической школы. Именно он научил меня всему, что я знаю. Помог понять драконью природу, научил контролировать силу.

Гай замолчал, погрузившись в воспоминания. Его пальцы рассеянно теребили край потрёпанного одеяла.

– В прошлом году наш корабль зашёл в родной порт. Не знаю, что на меня нашло – может, тоска по дому, может, чувство вины… – он горько усмехнулся. – Я решил проведать семью. Нашёл отчима в луже собственной блевотины, а Вила… Вила не было. С моим отъездом всё стало только хуже… – его голос сорвался. – Мой младший брат попал не в ту компанию. Когда я отыскал его след, было уже слишком поздно…

– Почему поздно? – мой шёпот прозвучал неестественно громко в повисшей тишине.

Гай наклонился и одним резким движением опустил голенище сапога. В тусклом свете я разглядела витиеватую татуировку, змеящуюся по его лодыжке.

– Знаешь, что это?

– Догадываюсь, – я с трудом сглотнула тугой комок налипший на горло. – Метка верности.

– Алистер – маг весьма посредственный, надо признать, – Гай скривился. – Но заклинание верности он научился накладывать превосходно. Оно стало его визитной карточкой. Он никогда не отпустит Вила просто так.

– Камни могут усилить его магию, – я закусила губу. – Но ты же понимаешь, какие последствия это может иметь?

– Я должен спасти брата! – в голосе Гая зазвенела сталь. – Из-за меня погибла мать, из-за меня Вил оказался в этой ловушке!

– Твоя мать… – я подбирала слова с особой осторожностью. – Я уже говорила – это был несчастный случай. Ты не хотел причинить ей вред. А Вил… Это был его собственный выбор. Ты не можешь нести ответственность за чужие решения.

– Я не могу оставить его здесь, – упрямо повторил Гай. – Метку снимет тот, кто наложил чары.

– А твоя? Ты ведь уже доставил камни…

– Наш с Алистером договор предельно ясен, – отрезал Гай. – Я нахожу способ усилить его магию – он отпускает брата.

Я тяжело вздохнула. Всё, что рассказал Гай… Теперь я чувствовала – это правда. И от этого знания становилось только тяжелее.

– Я же говорил, – горько усмехнулся дракон. – Держись от меня подальше. Я приношу несчастья всем, кто оказывается рядом.

– Хотела бы я сказать, что…

Договорить я не успела. На лестнице, ведущей в кубрик, послышались тяжёлые, уверенные шаги. Гай мгновенно напрягся и поднялся на ноги, заслоняя меня собой.

В кубрик вошёл капитан. Теперь, при свете, я могла разглядеть его.

Алистер явно разменял пятый десяток – его лицо избороздила сеть глубоких морщин, кожа огрубела от соли и палящего солнца. Но в ярко-синих глазах по-прежнему горел огонь, а движения сохранили грацию опасного хищника.

– Так-так-так, – растянул он губы в неприятной усмешке. – Наша птичка с острым язычком, наконец-то, пришла в себя!

Глава 21

– Молчишь? Правильно делаешь! Из-за вас я потерял двоих своих людей! – рявкнул капитан.

– Я предубеждал, – отозвался Гай.

На лице дракона не дрогнул ни один мускул. Он не боялся главаря пиратской шайки.

А вот я… Да, мне было страшно. Проклятый ошейник давил на шею словно раскалённый обруч, безжалостно обжигая кожу. Я не могла избавиться от этого орудия пытки самостоятельно – замок был зачарован. Сейчас, отрезанная от суши и лишённая доступа к своей магии, я оказалась в ловушке, причём в самом прямом смысле этого слова.

– Тебе бы тоже лучше заткнуться! – прорычал Алистер, сверкнув глазами в сторону Гая.

– Я выполнил свою часть договора, теперь освободи моего брата!

– Как только причалим к берегу, – прищурился Алистер. – Тебе ли не знать, что во время плавания команда должна беспрекословно подчиняться своему капитану? – он перевёл тяжёлый взгляд на меня, от которого захотелось съёжиться. – Хватает и твоей магички. Смотрите, не вздумайте учудить что-нибудь. Иначе Вилу не жить!

– Я всё понял, – процедил сквозь зубы дракон.

– А теперь ты… целительница, – Алистер шагнул ближе, нависнув надо мной подобно грозовой туче. – Сейчас пойдёшь к нашему коку, ему как раз нужны дополнительные руки.

Я кивнула, решив, что в данной ситуации благоразумное молчание – лучший выбор. Капитан довольно хмыкнул, явно одобряя мою покорность.

Меня проводили в камбуз – корабельную кухню, насквозь пропитанную густой смесью запахов: пряных специй, морской соли и подгоревшего масла.

Здесь царил вязкий полумрак, нарушаемый лишь тусклым мерцанием ламп и красноватыми отблесками огня из древней, закопчённой печи.

Помещение казалось клеткой, зажатой в недрах корабля.

Кок, встретивший меня, оказался высоким, костлявым мужчиной, чье лицо было изрыто глубокими оспинами, словно поверхность луны кратерами.

– А, свежее мясо прислали, – прохрипел он голосом, напоминающим скрежет несмазанных петель. – Чистить картошку умеешь?

Я кивнула, стараясь не встречаться с ним глазами.

– Вот и славно. Бери нож и начинай, – он небрежно махнул узловатой рукой в сторону внушительного мешка с картофелем. – Да смотри, шкурку тонко срезай!

Присев на низкую табуретку, взялась за работу. Старый нож с потёртой деревянной рукоятью казался неудобным и слишком тяжёлым.

Море за бортом тем временем то и дело накатывало волнами. Хотя морская болезнь меня, к счастью, не мучила, от этой бесконечной качки у меня снова начала кружится голова. Запахи камбуза, казавшиеся прежде просто неприятными, теперь становились почти невыносимыми.

Я изо всех сил старалась сосредоточиться на монотонном процессе чистки овощей, но мысли вращались вокруг сложившейся ситуации.

Нужно как-то выбираться.  Только вот в голове царил хаос – десятки планов побега рождались и тут же рассыпались в прах, не выдерживая критического осмысления.

Как назло, за весь день мне не удалось встретиться и поговорить с Гаем наедине. Капитан словно специально отправил его дежурить в “воронье гнездо”.

Всякий раз, когда приходилось пересекать палубу, я физически ощущала на себе липкие взгляды команды – похотливые, изучающие, оценивающие. Они прожигали насквозь, заставляя кожу покрываться мурашками от отвращения.

Хотя Алистер дал торжественное обещание, что меня не тронут, его слова казались ничего не значащими.

На борту находилось около двух десятков пиратов, и каждый из них вызывал во мне инстинктивное недоверие. Я чувствовала себя овцой в волчьей стае, и единственное, что оставалось – это быть начеку.

Вечером, возвращаясь в свой тесный закуток на нижней палубе, я случайно столкнулась с Вилом. Он был бледен как полотно, с запавшими глазами и покрытым испариной лбом.

– Вил? – едва слышно проговорила я. – С тобой всё в порядке?

Глупый вопрос. Даже слепой поймёт, что парень едва держался на ногах.

От процесса целительства помнится меня прервал удар по голове. И пусть его жизни ничего не угрожает, Вил был ещё очень далёк от полного выздоровления.

– Тебе то что, – огрызнулся парень.

Я поморщилась. Значит, ради него я пожертвовала свободой, а он ещё и морду воротит.

– Последил бы лучше за языком! – отрезала я. – Между прочим, только благодаря мне ты стоишь на ногах, пусть и не очень крепко.

Вил потупил взгляд.

Неужели стало стыдно?

– Прости, – буркнул он.

– Плохо выглядишь, – сдалась я смягчившись. – Пойдём со мной.

В части судна, где мне выделили место для ночлега никого не было. Похоже, именно здесь обычно держали пленников: с утра я не заметила, висевшие на стене кандалы.

Уложив парня на свою постель и расстегнув рубашку, не смогла сдержать тяжёлого вздоха. Рана на груди Вила зажила неправильно, превратившись в безобразное месиво рубцовой ткани. Такой шрам останется с ним навсегда.

– У тебя жар, – прошептала я, смачивая в миске с холодной водой ту самую тряпицу, что утром лежала на моём собственном лбу.

– Я умру? – прохрипел Вил.

Я внимательно посмотрела на парня: совсем ещё мальчишка, нет и двадцати, худощавый, с едва наметившейся мускулатурой.

– Нет, – покачала головой. – Но вставать тебе противопоказано, а то рана может вскрыться. А с этим… – я указала на свой ошейник. – Помочь я тебе уже не смогу.

– Капитан не позволит, – отозвался парень. – Плевать, ранен кто-то или нет – все члены команды должны работать. Иначе тебя ждёт прогулка по рее.

– Какие деспотичные правила. Я уже не говорю о метке верности…

– Метка верности помогает контролировать команду, – пожал плечами Вил и тут же поморщился от боли.

– Погоди немного, – я встала и направилась вверх по лестнице.

Ночная вахта была на верхней палубе, но я всё равно старалась быть осторожной.

Тенью проскользнув на кухню, подошла к полкам со специями и травами. За день работы на кухне я успела хорошо изучить их расположение.

В тусклом свете масляной лампы, оставленной коком на ночь, быстро нашла нужные травы. Мята от жара, ромашка для заживления, валериана для спокойного сна… Собрав небольшой букет целебных растений, я завернула их в чистую тряпицу. Пусть это не сравнится с настоящим целительством, но хоть немного облегчит страдания Вила.

Обратный путь показался бесконечным. Каждый шорох заставлял замирать и вжиматься в стену. Ошейник противно натирал шею, напоминая о моём положении пленницы. Наконец, я добралась до своего закутка.

Вил лежал в полузабытьи.

Я принялась готовить отвар из собранных трав. Растерев между ладонями, заварила их в кружке с горячей водой.

Помещение тут же заполнил горьковатый аромат.

– Выпей, – прошептала я, поддерживая голову парня. – Должно стать легче.

Вил послушно сделал несколько глотков и поморщился от горечи.

– Спасибо, – пробормотал он.

– Отдыхай, – я приложила остатки трав к ране, закрепив их чистой тканью.

Парень слабо кивнул и прикрыл глаза. Вскоре его дыхание стало ровнее – отвар начал действовать.

Я устроилась на полу, привалившись спиной к шершавой корабельной переборке. За этот бесконечно долгий день я настолько вымоталась, что даже связно думать не могла.

Плана побега как не было, так и нет. Да и откуда ему взяться, пока корабль не пристанет к берегу? Я же не дракон, не могу улететь прочь.

Закрыв глаза ладонями, сделала глубокий вдох и медленный выдох.

Качка на корабле тем временем усилилась, заставляя желудок неприятно сжиматься. Вспомнилось, как несколько часов назад, проходя по верхней палубе, я заметила на горизонте зловещие чёрные тучи, которые теперь, должно быть, настигли нас.

– Только этого мне сейчас не хватало, – мрачно пробормотала я, ощущая солоноватый привкус морского воздуха на языке.

– Мы идём прямо в шторм, – неожиданно донёсся низкий голос из тёмного угла.

Я мгновенно вскочила на ноги, встретившись взглядом с тёмными, как беззвёздная ночь, глазами дракона.

– И давно ты здесь?

– Достаточно. Хотел поговорить с тобой наедине, – Гай шагнул в круг тусклого света от масляной лампы.

Он выглядел мрачнее обычного, если такое вообще возможно. Глубокие тени залегли под глазами, а на точёном лице застыла безнадёжная усталость.

– Спасибо, что помогаешь ему, – произнёс он тихо, подходя к своему брату.

Стянув с плеч потёртый кожаный плащ, он бережно укрыл им спящего Вила.

– Нужно было бросить вас, – раздражённо проговорила я, однако сама не верила своим словам.

Тётя Ванда постоянно говорила мне: "От добра добра не ищут".

И сейчас, осознавая правоту её слов, я чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.

Гай медленно отошёл к дальней стене. Кандалы противно звякнули в тишине, когда он пнул их носком сапога.

– Капитан знает, что ты здесь?

– Нет, и лучше пусть остаётся в неведении. Нам с тобой запрещено видеться.

– Что теперь будет?

– Причалим к берегу, – выдохнул Гай. – Алистер снимет с Вила метку, и вы сможете уйти.

– Это твой план? А как же ты? – в моём голосе против воли прозвучало беспокойство.

– Прости меня, – неожиданно произнёс дракон, уходя от ответа. – Я действительно не хотел, чтобы все так вышло. Через пару недель ректор должен был отправиться в Руан. В его отсутствие я планировал проникнуть в кабинет и выкрасть камни, а после…

– После ты бы исчез, – перебила я его, чувствуя, как внутри всё сжимается от горечи. – Знаешь, Гай, я до сих пор не могу понять… – голос предательски дрогнул, в горле запершило. – Зачем? Зачем нужно было тащить меня на башню? Зачем нужно было целовать меня?

– Я должен был проверить…

– Что именно?

– Свои чувства, – его голос прозвучал глухо, словно сквозь толщу воды.

– И как, проверил? – усмехнулась я.

– Я понял, что если бы провёл с тобой еще хотя бы день, то…

– То что?

– То не смог бы выполнить задание. Не смог бы расстаться с тобой…

– Да неужели? Зато ты прекрасно справился с тем, чтобы погубить мою карьеру! – я почувствовала, как во мне поднимается волна раздражения. – А вместе с карьерой – всю мою жизнь!

Мысли лихорадочно метались в голове. Что бы я делала после увольнения? Куда бы пошла? Деньги были, но их хватило бы ненадолго. Можно было вернуться домой к отцу, но кто знает, не ждала ли меня там тюремная камера?

– Я не понимаю…

– Не понимаешь? Правда? Гай, после того, что произошло в оранжерее, ректор меня уволил!

– Не верю! Он был от тебя без ума, собственно… как и я, – Гай опустил взгляд, а я сделала вид, что пропустила последнюю фразу мимо ушей.

– Тем не менее из-за тебя меня уволили! – раздражение внутри превратилось в настоящую бурю. – Вся моя жизнь пошла коту под хвост!

– Почему ты так расстраиваешься! Ты из хорошей семьи. Аристократка! Тебе вообще можно не работать! Живи в своё удовольствие!

Эта фраза стала последней каплей. Гай абсолютно ничего обо мне не знал, да и откуда? Я ведь никогда не рассказывала ему о себе. Но от этого было только больнее.

– Жить в своё удовольствие, значит? – мой голос дрожал от едва сдерживаемых эмоций. – Меня уволили. Возможно, я могла бы вернуться домой, но тех денег, что мне удалось заработать, не хватило бы даже на билет на корабль! Я осталась одна в незнакомом городе! Через какое-то время я была бы вынуждена вернуться к своей тете! И знаешь, что было бы дальше?

Я перевела дыхание и продолжила уже тише:

– Она бы меня приняла, конечно. Но тогда моя жизнь превратилась бы в кошмар. И скорее всего, мне бы довольно быстро нашли мужа.

– Мужа? – лицо дракона исказилось, словно от физической боли.

– Да, я бы вышла замуж. Стала примерной женой, народила кучу детей и забыла о магии… И до конца своих дней ненавидела бы себя за это.

Последние слова повисли в воздухе, тяжёлые как свинец. Качка усилилась, где-то наверху раздались крики команды, готовящихся к надвигающемуся шторму. Но мы оба застыли, глядя друг на друга, словно время остановилось в этой тесной коморке, освещённой тусклым светом одинокой лампы.

Гай шагнул ближе.

– Я не знал… – хрипло произнёс он. – Клянусь, я даже представить не мог, что всё настолько серьёзно.

– Конечно, не знал, – горько усмехнулась я. – Ты вообще ничего обо мне не знаешь.

Корабль резко качнуло, и я невольно пошатнулась. Гай мгновенно оказался рядом, поддержав меня за локоть. Его прикосновение обожгло даже сквозь ткань рукава.

– Отпусти, – процедила я сквозь зубы, но он только крепче сжал пальцы.

– Послушай меня. Ты права, я совершил ужасный поступок. Но то, что случилось между нами на башне… это не было притворством.

Я попыталась вырваться, но он удержал меня, развернув к себе лицом.

– Когда я целовал тебя, – продолжил он тихо, – это было настоящим. Самым настоящим, что случалось со мной за последние годы.

– И что мне теперь с этим делать? – выдохнула я. – Как это может что-то исправить?

Снова раздался удар волны о борт корабля, и масляная лампа опасно закачалась.

– Я найду способ всё исправить, – произнёс Гай с такой уверенностью, что на мгновение мне захотелось ему поверить. – Клянусь, я сделаю всё, чтобы ты смогла вернуться к своей работе. И если после этого ты захочешь никогда больше меня не видеть… я пойму.

В этот момент сверху донёсся оглушительный раскат грома, от которого задрожали переборки. Вил беспокойно заворочался во сне, что-то бормоча.

– Шторм приближается, – прошептала я, невольно делая шаг ближе к Гаю.

– Мне нужно идти, – он осторожно убрал прядь волос с моего лица. – Но ты должна знать… Если бы у меня был выбор, – Гай сделал паузу, его взгляд встретился с моим. – Я бы выбрал тебя.

Его слова отозвались в груди непривычной тяжестью. Хотелось одновременно ударить его и прижаться ближе, накричать и расплакаться.

– Иди, – только и смогла выдавить я. – Пока никто нас не увидел.

Шторм обрушился на корабль со всей яростью разбушевавшейся стихии. Волны с грохотом били в борта, а ветер завывал в снастях, словно стая голодных волков.

Я сидела на полу, прижавшись спиной к стене, и пыталась не думать о словах Гая. Получалось плохо.

"Я бы выбрал тебя…" –  эхом звучал его тихий голос.

Я закусила губу, пытаясь прогнать непрошеные образы, рождённые его признанием.

Как раз в этот момент Вил застонал и попытался приподняться на локтях. Я подошла к нему. Лоб оставался горячим, но уже не обжигал. Смочив повязку в прохладной воде, осторожно приложила её обратно.

– Спасибо, – прошептал он, и его губы тронула слабая улыбка. – Ты могла бы ничего не делать.

– Я тоже так думала, – призналась я, – но твой брат…

– Он не виноват, – с трудом выговорил Вил, снова попытавшись приподняться.

– И в чём же? – недоумённо спросила я, не в силах скрыть сарказма.

– То растение… – Вил замолчал, переводя дыхание, – Это не Гай, а… я.

– Только не смей его защищать! – фыркнула я.

– Я не защищаю, – прошептал Вил, – а говорю правду. Алистер… он нервничал, ждать больше бы не стал. Так что… я пробрался на территорию академии. Пузырьков было много… Я выбрал первый попавшийся. Гай, он… хотел меня остановить.

– Боже, – я закрыла глаза рукой. – И что же мне с вами обоими делать?

Вил поморщился и, тяжело вздохнув, откинулся обратно на матрас.

– С метками… – простонал Вил, – ни я, ни Гай тебе помочь не сможем. Алистер… он может контролировать нашу волю.

Я попыталась напрячь память, лихорадочно соображая, что же мне известно о метках верности. К моему стыду, практически ничего!

Единственное, что я помнила – магия это древняя, скользкая и довольно непредсказуемая.

Приличный маг, уважающий себя и свой дар, никогда не станет связываться с подобными вещами. Как и многие тёмные искусства, метки появились во времена войн, когда военачальникам требовалось абсолютное подчинение солдат, без тени сомнения и колебания выполняющих любой приказ, сколь бы безумным и жестоким он ни был…

Корабль качало не переставая. Всю ночь я не отходила от Вила, меняя компрессы и вслушиваясь в его сбивчивое дыхание, молясь, чтобы жар не усилился. Сквозь узкие щели в досках проникали ледяные брызги волн, а от грохота и рёва стихии, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки.

Несколько раз я ловила себя на том, что невольно прислушиваюсь – не раздадутся ли знакомые шаги? Не появится ли на лестнице Гай? Но он больше не приходил. Возможно, это и к лучшему. После нашего разговора в голове царил такой сумбур, что я не представляла, о чём с ним говорить.

Только под утро буря начала стихать. Измотанная бессонной ночью, я привалилась к стене и, кажется, задремала. Проснулась оттого, что кто-то осторожно тряс меня за плечо.

– Эй, соня, – знакомый голос заставил меня резко открыть глаза.

Надо мной склонился Гай. В тусклом свете его лицо казалось непривычно мягким, лишённым обычной ироничности.

– Мы причалили, – сообщил он.

Я огляделась по сторонам. Действительно, качка почти прекратилась, только лёгкое колыхание напоминало о том, что мы всё ещё на корабле. Вила не было…

– Который час? – хрипло спросила я, пытаясь размять затёкшую шею.

– Почти полдень. Ты проспала весь день.

– И никто меня не побеспокоил?

Гай как-то странно усмехнулся:

– Я попросил не тревожить тебя. После такой ночи тебе нужен был отдых.

Я хотела съязвить в ответ, но промолчала. В конце концов, он был прав – эта передышка пришлась очень кстати. Слишком многое навалилось за последние дни: похищение, метки, признание Гая… Голова шла кругом.

– Нам пора, – дракон протянул мне руку, помогая подняться. – Алистер ждёт на берегу.

Глава 22

От яркого полуденного солнца нестерпимо резало глаза, и я невольно прищурилась, прикрыв лицо ладонью. После полумрака корабельного трюма дневной свет казался невыносимо ослепительным.

Корабль пришвартовался в бухте, надёжно укрытой от посторонних глаз скалами, чьи изрезанные временем склоны вздымались к лазурному небу подобно древним стражам. Узкая полоска золотистого песчаного пляжа, обрамляла берег, упираясь в густой лес,  кроны которого колыхались под лёгким бризом.

– Где мы?

– Я не могу тебе сказать, – произнёс Гай едва слышно.

– Снова секреты, – я мрачно прищурилась, не скрывая раздражения. – Не надоело?

– Я правда не могу тебе сказать. Метка не даёт.

Я прикрыла глаза, пытаясь совладать с нарастающим раздражением.

Глубокий вдох. Медленный выдох. Посчитала до десяти, чувствуя, как каждая цифра отдаляет меня от края эмоциональной пропасти.

На берегу уже собралась вся команда. Я заметила Вила – он стоял, неуклюже опираясь на покрытый облупившейся краской сундук, всё ещё бледный, но держащийся на ногах увереннее, чем вчера.

В центре собравшейся группы, словно король среди своих подданных, возвышался Алистер.

При нашем появлении его губы искривились в недоброй усмешке.

– А вот и наши голубки! – громко произнёс он. – Надеюсь, ты выспалась, красавица?

Я промолчала, сжав губы в тонкую линию, остро ощущая, как Гай, стоявший рядом со мной, напрягся, словно натянутая тетива готового к выстрелу лука.

– Советую тебе оставить весь свой сарказм на корабле, – прошептал Гай.

– Ах да, инстинкт самосохранения, я помню, – фыркнула я. – Не переживай, буду пай-девочкой. Такой милой и послушной, что у тебя зубы сведёт.

– Я серьёзно, – нахмурился дракон.

– Я тоже, – я повела плечом и ловко спустилась по корабельной лестнице, ступив на длинный деревянный помост, тянущейся к самому берегу.

Солнце грело, даже припекало, из чего можно было сделать вывод, что мы находимся южнее Гиса. А что у нас было южнее Гиса? Драконье крыло. Архипелаг с огромной сетью островков и бухт, совсем как эта.

Отличное укромное местечко для пиратской базы.

Алистер окинул собравшихся въедливым взглядом и заговорил, чеканя каждое слово:

– Слушайте внимательно, повторять не буду. Джек, Марко – вы остаётесь охранять корабль. Если заметите что-то подозрительное – сигнальте немедленно.

Два крепких моряка синхронно кивнули, положив руки на рукояти мечей.

– Остальные идут со мной, – Алистер достал из-за пазухи потрёпанную карту.

Команда быстро разделилась согласно приказам. Основная группа, человек пятнадцать, включая меня, Гая и Вила, двинулась по узкой тропе, ведущей в густые заросли.

По лицу тут же заструился пот – влажный тропический воздух обволакивал, словно тяжёлое одеяло. Пиратская команда, нагруженная сундуками и тюками с награбленным добром, медленно двинулась по узкой, едва заметной тропе, петляющей между высоких деревьев.

Джунгли наступали со всех сторон. Массивные стволы, увитые лианами, тянулись ввысь, где их кроны сплетались в плотный зелёный полог, пропускающий лишь редкие солнечные лучи. Под ногами хлюпала влажная почва, присыпанная гниющими листьями. Воздух звенел от стрекота насекомых и криков невидимых птиц.

– Осторожнее здесь, – Гай придержал меня за локоть, когда я едва не поскользнулась на замшелом камне. – Тропа предательская.

– Я заметила, – буркнула я, стараясь не обращать внимания на то, как от его прикосновения по коже пробежали мурашки.

Впереди раздался грохот – один из пиратов не удержал равновесия, и его сундук покатился вниз по склону, увлекая за собой град камней и комьев земли.

– Криворукий идиот! – рявкнул Алистер. – Если хоть что-то разбилось, вычту из твоей доли!

Несчастный кинулся вниз собирать рассыпавшееся добро. Остальные члены команды угрюмо переглянулись, но промолчали.

– Помоги ему! – бросил капитан, указав на Гая.

Дракон стиснул зубы, но послушно направился вниз по склону. Я невольно залюбовалась его грацией – даже на таком сложном рельефе он двигался с кошачьей плавностью, не теряя равновесия.

Мы продолжили путь. Вил шёл чуть позади, тяжело дыша – видно было, что подъём даётся ему нелегко. Я то и дело оглядывалась, проверяя, как он держится.

Тропа между тем становилась всё круче. Теперь она вилась по склону холма, периодически превращаясь в почти отвесный подъём. Приходилось цепляться за выступающие корни и лианы, подтягиваясь на руках.

Внезапно джунгли расступились, открывая небольшую поляну. Здесь обнаружился старый, покосившийся от времени деревянный мост, перекинутый через глубокое ущелье.

– По одному! – скомандовал Алистер. – И осторожнее с грузом!

Я с опаской глянула вниз – на дне ущелья пенился бурный поток, с грохотом несущийся между острых камней. Падение туда означало верную смерть.

Пираты начали медленно переходить мост по одному. Древние доски угрожающе скрипели под их ногами, верёвочные перила раскачивались от каждого движения.

– Твоя очередь, – весьма грубо подтолкнул меня один из пиратов.

Глубоко вздохнув, я ступила на первую доску. Мост качнулся, и я судорожно вцепилась в перила.

"Только не смотреть вниз," – мысленно приказала я себе, делая следующий шаг.

Доски под ногами прогибались и поскрипывали. Каждый шаг давался с трудом – казалось, что мост вот-вот развалится. Где-то на середине порыв ветра качнул всю конструкцию, и я замерла, чувствуя, как бешено колотится сердце.

– Не останавливайся! – крикнул кто-то с другого берега. – Давай, ещё немного!

Собрав всю волю в кулак, я заставила себя двигаться дальше. Шаг. Ещё шаг. Скрип досок. Рывок ветра. Казалось, что этот путь никогда не закончится.

Наконец, моя нога ступила на твёрдую землю. Колени подкашивались от пережитого напряжения.

– Молодец, – прошептал Гай, легонько коснувшись моей руки.

Это она так быстро перешёл или я забыла счёт времени от страха сорваться в пропасть?

– А теперь смотри, – дракон указал куда-то вперёд, и я увидела, как между деревьями мелькают очертания деревянных строений.

База пиратов оказалась настоящим поселением, искусно спрятанным в джунглях. Деревянные постройки, пропитанные солёным морским ветром и потемневшие от времени и тропической влаги, словно вырастали из земли. Некоторые дома располагались прямо на толстых ветвях исполинских деревьев, соединённые между собой шаткими мостками и верёвочными лестницами.

– Впечатляет, правда? – с нескрываемой гордостью произнёс Алистер. – Строили почти пять лет. Ни одна живая душа не найдёт это место без проводника.

Он бросил на меня быстрый взгляд, ожидая реакции, но я лишь молча кивнула, продолжая осматриваться.

Между домами сновали люди – не только члены команды, но и женщины в простых холщовых платьях, босоногие дети. Пахло дымом очагов, жареным мясом и какими-то пряными травами.

– Разгружайте добро в общий склад! – скомандовал капитан. – После можете отдыхать. Сегодня вечером будет праздник в честь удачного рейда!

Команда заметно оживилась. Даже измученный Вил слабо улыбнулся.

– А ты пойдёшь со мной, – Алистер повернулся ко мне. – Нужно обсудить твоё… положение.

Я безвольно кивнула, подавив в себе вздох. Гай, до этого момента державшийся позади, сделал шаг вперёд.

– А ты куда? – рявкнул Алистер.

– С вами! – вызывающе ответил дракон.

– Нет, – отрезал капитан. – Ты займёшься разгрузкой. Это приказ.

Я видела, как дёрнулся мускул на челюсти дракона. Глаза потемнели, превратившись в два раскалённых угля. Гай сопротивлялся, боролся с меткой, но она все равно была сильнее.

– Всё будет в порядке, – тихо произнесла я, сама не понимая, кого пытаюсь успокоить – его или себя.

Алистер, не обращая больше внимания на дракона, решительно развернулся и зашагал по извилистой тропинке, поднимающейся выше в гору. Я последовала за ним, чувствуя на себе тяжёлый взгляд Гая.

Деревья здесь росли ещё гуще, их стволы, покрытые мхом и лишайником, словно подпирали само небо, превращая тропинку в туннель. Воздух стал плотным, насыщенным запахами влажной земли, прелой листвы и каких-то незнакомых цветов.

Пройдя ещё немного, я увидела небольшую расчищенную площадку, залитую мягким солнечным светом. У самого обрыва, словно вырастая из огромного узловатого корня древнего дерева, стоял дом. В отличие от остальных построек, он выглядел более основательным и ухоженным. Широкая терраса, увитая экзотическими цветами, опоясывала здание по всему периметру.

– Мой скромный дом, – усмехнулся Алистер. – Проходи.

Внутри было на удивление светло и просторно. Через большие окна лился солнечный свет, играя бликами на полированном дереве мебели. На стенах висели карты, картины, причудливые маски и оружие.

– Присаживайся, – капитан указал на массивное кресло у резного стола. – Выпьешь что-нибудь?

– Нет, спасибо, – я осторожно опустилась на краешек кресла, чувствуя себя крайне неуютно.

– Как хочешь, – он достал из шкафчика бутылку и плеснул янтарной жидкости себе в стакан. – Давай поговорим начистоту. Ты мне нужна.

– Вот как? – я постаралась, чтобы мой голос звучал ровно. – И зачем же?

– У меня есть целая команда. Сильные мужчины, опытные воины… – Алистер сделал глоток из стакана. – Но нет ни одного целителя. А в нашем деле без лекаря никак.

Я промолчала, ожидая продолжения.

– Предлагаю сделку, – капитан поставил стакан на стол и внимательно посмотрел на меня. – Ты останешься здесь в качестве корабельного врача. Взамен получишь свободу передвижения по базе, долю в добыче и моё покровительство. Как тебе такое предложение?

– А если я откажусь?

– Я поставлю на тебе метку, – прорычал капитан, и его слова хлестнули меня, как удары плетью. – И тебе придётся выполнять все мои прихоти. Подчеркну, – Алистер наклонился вперёд, мазнув по мне сальным, похотливым взглядом, от которого захотелось сжаться в комок и исчезнуть. – ВСЕ мои прихоти!

Я стиснула зубы и зажмурилась, пытаясь отогнать приступ тошноты, сковавший горло.

Ситуация складывалась патовая. С одной стороны – унизительное клеймо, знак собственности, делающий меня игрушкой в чужих руках. С другой…

Открыла глаза и впилась в капитана взглядом, стараясь хоть что-то прочитать в его глазах. Первый вариант давал призрачную иллюзию свободы и… сомнительную защиту. С меткой… меня пробила дрожь, и я буквально кожей ощутила, как капитан прожигает меня своим тяжёлым взглядом.

Нет, первый вариант был всё же приемлемее. С магией я хотя бы имею шанс дать отпор, защитить себя.

– А как же ваше обещание отпустить меня? – спросила я, цепляясь за последнюю крупицу надежды.

Алистер расхохотался, и смех его был подобен скрежету металла.

– Я обещал, что тебя никто не тронет! – отчеканил он. – А о том, что ты получишь свободу, уговора не было!

Я стиснула подлокотники кресла. Ага, не тронут меня. А как же удар по голове? Получается, Алистер уже нарушил своё обещание. И что помешает ему сделать это снова?

Ему нельзя верить! Но и бежать некуда…

Ярость, беспомощность, отчаяние – всё смешалось в один ядовитый коктейль.

– А как же Вил? – вырвался сдавленный вопрос.

– Вил может уйти, – отмахнулся капитан.  – В любое время. Сегодня же сниму с него метку, и пусть катиться ко всем чертям. От этого сопляка нет никакой пользы!

– Сколько у меня времени на размышление?

– Красавица, – ядовито прищурился капитан, – ты, похоже, не поняла. У тебя нет времени! Да и выбора тоже. – Алистер откинулся на спинку кресла.  – Ты ведь всё уже решила, так к чему эти жалкие попытки увильнуть? Я ведь хочу по-хорошему. Поверь, по-плохому оно может и само случиться.

И он, как ни ужасно, был прав.

Выбор без выбора. Уже во второй раз в жизни я сталкиваюсь подобной ситуацией.

Я медленно выдохнула, собирая остатки самообладания.

– Хорошо, – мой голос прозвучал хрипло. – Я согласна.

Алистер удовлетворённо хмыкнул и поднялся с кресла. Его шаги гулко отдавались в тишине комнаты, пока он приближался ко мне. Я невольно вжалась в кресло, когда его пальцы коснулись моей шеи. От прикосновения по коже побежали мурашки отвращения, но я заставила себя сидеть неподвижно.

Щелчок – и ошейник упал мне на колени. В тот же миг по венам прокатилась волна жара. Магия хлынула в меня бурным потоком, наполняя каждую клеточку тела. Голова закружилась от внезапного прилива сил. После стольких дней блокировки это ощущалось почти болезненно – как если бы затёкшую конечность внезапно начало отпускать.

Первым порывом было ударить, уничтожить, испепелить этого самодовольного ублюдка прямо здесь и сейчас. Пальцы уже начали складываться в боевой жест, но я вовремя одёрнула себя. Нет. Только не сейчас. Слишком рискованно. Нужно быть хитрее.

Внезапно тишину нарушил осторожный стук в дверь. Я вздрогнула, а Алистер недовольно нахмурился.

– Войдите, – крикнул капитан.

На пороге появилась молодая женщина в простом платье:

– Капитан, всё готово, – тихо прошелестела она.

– Отлично, – кивнул Алистер. – Проводи нашу гостью в свободную комнату в общем доме. И присмотри, чтобы ей было… комфортно.

Последнее слово он произнёс с такой интонацией, что я поняла – это скорее приказ следить за мной, чем забота о моём удобстве.

Женщина поклонилась и жестом пригласила меня следовать за ней.

Выйдя из капитанского дома, я с наслаждением вдохнула влажный вечерний воздух. После напряжённого разговора хотелось просто постоять минуту в тишине, но моя провожатая уже спешила вниз по тропинке.

– Меня зовут Марта, – произнесла она, когда я нагнала её. – Я здесь что-то вроде экономки.

– Очень приятно, – машинально ответила я.

– Не переживайте так, – неожиданно мягко сказала женщина. – К капитану можно привыкнуть.

Я хотела ответить, что не собираюсь ни к чему привыкать, но промолчала. Что толку спорить? Сейчас нужно думать о том, как выбраться отсюда.

Тропинка, петляя среди зарослей, вывела нас к большому двухэтажному строению, похожему на таверну.

– Здесь общий дом, – пояснила Марта. – Столовая внизу, комнаты наверху. Пойдёмте, покажу вашу.

Мы поднялись по скрипучей лестнице, грубо сколоченной из неотёсанных досок. Пройдя вереницу дверей из тёмного дерева, остановились в конце длинного, полутёмного коридора.

– Вот ваша комната, – Марта ловко отперла дверь увесистым железным ключом.

Пока я переступала порог, она что-то быстро пошевелила в глубине своего бездонного кармана и протянула мне второй такой же ключ.

Можно закрываться, уже хорошо. Но вот первый ключ остался у экономки. И кто разберёт, кому она может его отдать!

“Нет, так не пойдёт” – подумала я.

Необходимо будет наложить защитные чары. Незваные гости мне тут не нужны. И это касалось не только людей… Поселение находилось в самом сердце джунглей – хищные звери, ядовитые змеи, пауки размером с ладонь и боги знают, кто еще скрывался в этих тёмных, влажных зарослях.

– Располагайтесь, – словно невзначай бросила женщина, уже на пороге. – Ужин через час, я зайду за вами.

Оставшись одна, я позволила себе расслабиться. Комната оказалась небольшой, с узким окном, сквозь мутное стекло которого пробивался тусклый свет. Простая кровать с жёстким матрацем, покрытым грубым шерстяным одеялом, стол, стул и обшарпанный сундук для вещей. На стене – потускневшее зеркало, в котором отражалось моё бледное, встревоженное лицо.

Я подошла к окну, жадно хватая ртом влажный воздух. Отсюда открывался вид на большую часть базы – снующие туда-сюда люди, дымящиеся костры, развешанное для просушки бельё… Всё выглядело таким обыденным, словно это была не пиратская база, а мирная деревня.

Только вот я прекрасно понимала – это всего лишь иллюзия, хрупкая маска, скрывающая истинное лицо этого места.

Ровно через час, словно по команде, в дверь постучали. На пороге стояла Марта с охапкой одежды в руках.

– Вот, – она вошла, аккуратно положив вещи на кровать. – Переоденьтесь. И вода для умывания в кувшине. Праздник скоро начнётся, капитан велел вам присутствовать.

Я с сомнением посмотрела на принесённую одежду – простое платье из светлой ткани, чуть тронутое выгоранием, явно с чужого плеча.

– Это временно, – словно прочитав мои мысли, высказалась Марта. – Потом сошьём вам новое. У нас есть хорошая швея.

"Потом" – это слово резануло слух, словно обещание, которое не хотелось принимать.

Она уже планировала моё будущее. Очень мило…

– Переодевайтесь, – повторила Марта, устало присев на край кровати.

Однако её присутствие сковывало. Пришлось деликатно, но настойчиво намекнуть, что мне необходимо уединение.

Женщина нехотя поднялась с места.

– Буду ждать вас в коридоре, – пробормотала она с лёгким недовольством.

Как только за Мартой закрылась дверь, я медленно расстегнула пуговицы на своём изрядно потрёпанном платье. Избавиться от плотной ткани и корсета стало настоящим облегчением.

Умывшись, принялась натягивать принесённую одежду. Новое платье оказалось жёстким, но довольно удобным – свободный крой не стеснял движений, а лёгкая ткань приятно холодила разгорячённую кожу.

Подойдя к зеркалу, я критически осмотрела своё отражение. В этом простом наряде и если загореть достаточно, то я никак не буду отличаться от местных. Эта мысль внезапно показалась очень важной – чем меньше я буду выделяться, тем больше шансов… На что? На побег? На выживание?

Тряхнув головой, я принялась переплетать растрепавшуюся причёску, стараясь уложить волосы так, как это делали здешние женщины – просто и практично. Никаких изысков, никаких сложностей.

"Может, если я буду достаточно послушной, Алистер потеряет бдительность?" – промелькнула мысль.

Да, именно так. Нужно притвориться, что я смирилась со своей участью. Заставить поверить, что я не представляю угрозы…

В дверь настойчиво постучали.

– Пора спускаться, – донёсся нетерпеливый голос Марты. – Все уже собираются.

Последний раз взглянув на себя в зеркало, подпоясала платье простым хлопковым пояском, глубоко вздохнула и, расправив плечи, вышла из комнаты…

Глава 23

Марта окинула меня долгим, оценивающим взглядом, скользнув по складкам платья и задержавшись на моих волосах.

– Капитану понравится, – довольно хмыкнула женщина.

"Да-а-а" – мысленно протянула я. – "На то и расчёт".

– Идёмте, – экономка резко развернулась и быстрым шагом пошла по коридору к лестнице. – Алистер не любит ждать! – бросила она через плечо.

"Об этом я тоже знаю…" – мрачно буркнула я.

Площадка перед общим домом преобразилась. Повсюду горели факелы, освещая импровизированные столы, составленные буквой "П". На них уже стояли кувшины с вином и тарелки с едой. В центре площадки развели большой костёр.

Команда собралась практически в полном составе. Кто-то уже разливал вино и ром по кружкам, слышался смех и громкие разговоры. В стороне несколько человек настраивали музыкальные инструменты.

В какой-то момент я заметила Гая – он сидел в самом в дальнем конце стола. Рядом с ним примостился бледный Вил, который явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Но не успела я сделать и шага в их сторону, как меня перехватил Алистер.

– А вот и наша очаровательная целительница! – громко произнёс он. – Прошу за главный стол.

Отказаться было невозможно. Я почувствовала на себе десятки взглядов, когда капитан галантно отодвинул для меня стул.

– Друзья мои! – возвысил голос Алистер, поднимая кружку. – Сегодня мы празднуем успешный рейд! Добыча богатая, потери минимальные – что может быть лучше? А ещё, у нас пополнение! Встречайте нового целителя!

Алистер положил руку мне на плечо. Я замерла, чувствуя, как его пальцы слегка сжались – то ли в предупреждении, то ли в демонстрации власти.

– И… – продолжил он, чуть отходя в сторону, – двух опытных бойцов, которые заменят наших павших братьев на корабле в следующем рейде.

К нам вышли двое мужчин. Они коротко кивнули собравшимся, после чего толпа разразилась одобрительным гулом.

– Пришло время связать нас всех воедино!

Алистер закатал штанину, обнажив витиеватую татуировку на лодыжке. Точно такую же, что была у Гая.

– Ко мне! – скомандовал капитан.

Мужчины синхронно шагнули вперёд.  Алистер простёр руку над татуировкой, и та вдруг засветилась тусклым красным светом. Я ощутила, как в воздухе начала концентрироваться магическая энергия.

Внезапно два тонких луча протянулись от узора к новичкам. Они врезались им в грудь, прямо над сердцем. Мужчины синхронно вздрогнули и зашипели от боли.

Процесс длился не больше минуты, но, судя по искажённым лицам новых членов команды, эта минута показалась им вечностью. Когда всё закончилось на их лодыжках, будто выжженные раскалённым клеймом, алели свежие метки верности. Кожа вокруг них воспалилась, багрово вздулась, точно от ожога.

Алистер и правда знал толк в этой части магии. Он в совершенстве освоил технику начертания и наложения метки, в этом ему не откажешь. Но вот что странно… В нём не чувствовалось той силы, той мощи, которая должна быть присуща настоящему заклинателю. Гай был прав – маг из Алистера весьма посредственный. Словно весь свой потенциал он вложил в единственное заклинание. И далеко на этом не уедешь. Вся его магическая сила, весь резерв, уходил на поддержание клейма верности.

– Теперь вы часть команды! – торжественно произнёс Алистер. – Выпьем же за это!

Толпа взорвалась радостными криками. Зазвенели кружки, полилось вино. Новоиспечённые члены команды, всё ещё морщась от боли, приняли поздравления.

Я судорожно глотнула вина из своей кружки, пытаясь прогнать противное ощущение.

– Что, красавица, впечатлена? – насмешливо прошептал Алистер, наклонившись к моему уху.

Я лишь чуть заметно кивнула, изображая увлечённость праздником. Дикая энергетика захватывала площадку: под пьянящие звуки скрипки, флейты и барабанов, всё больше людей вливалось в безудержный танец у костра. В этом безумии было что-то первобытное, пугающее, но в то же время… манящее.

– Ешь, – Алистер подвинул ко мне блюдо с жареным мясом. – Тебе нужны силы для работы. А работы, поверь мне, будет достаточно.

Я послушно положила себе немного еды, но кусок не лез в горло из-за Гая, который не сводил с нас напряжённого взгляда.

– Посмотри на него, – едко усмехнулся капитан, так же обратив внимание на дракона. – Бьюсь об заклад, он готов глотку мне разорвать.

– И вы не боитесь?

– Дракон ничего мне не сделает. Метка не позволит!

– Гордитесь? – не удержалась я. – Тем, что подчиняете людей силой?

– Я горжусь тем, что умею держать в узде тех, кто может быть опасен, – спокойно ответил капитан. – Это называется – благоразумие.

Музыка становилась громче. Барабаны задавали бешеный ритм, от которого кровь начинала быстрее бежать по венам. Танцующие двигались все быстрее, их тела извивались в такт музыке, словно в каком-то первобытном ритуале.

– Давай, красавица! – кто-то крикнул из толпы. – Покажи, на что способна!

Я почувствовала, как Алистер легонько подтолкнул меня в спину:

– Иди. Развлекись.

Мгновение я колебалась, но потом решила: почему бы и нет? Это шанс показать, что я готова влиться в их общество. Усыпить бдительность.

Медленно поднявшись из-за стола, я направилась к танцующим. Музыка нарастала, увлекая в свой безумный водоворот.

Я начала двигаться, позволяя ритму захватить себя. Волосы разметались по плечам, юбка закружилась вокруг ног. Одобрительный гул толпы подстёгивал, заставляя двигаться всё смелее и раскованнее.

В какой-то момент я почувствовала на себе горячий взгляд. Обернувшись, встретилась глазами с Гаем. Он смотрел так, словно видел меня впервые – с восхищением и… голодом.

Я продолжала танцевать, но теперь уже только для него. Каждое движение, каждый поворот – всё было адресовано дракону. Краем сознания я понимала, что это опасно, что Алистер наверняка следит за нами, но музыка и танец словно освободили что-то внутри меня, что-то дикое и неукротимое.

Неожиданно Гай оказался рядом. Его руки легли мне на талию, и мы закружились в танце вместе. Жар его тела обжигал даже сквозь ткань платья. В его глазах плясали отблески костра, превращая радужку в расплавленное золото.

"Ты играешь с огнём" – прошептал он мне на ухо.

"Знаю" – выдохнула я в ответ, прогибаясь в его руках.

Мы двигались в такт, не в силах оторваться друг от друга. Мир сузился до этого момента – огонь, музыка и мы двое в центре всеобщего безумия…

Глава 24

Постепенно я начала замечать, что Алистер всё больше внимания уделяет кружке с ромом, чем происходящему вокруг. Его взгляд затуманился, движения стали менее точными. Даже когда кто-то из команды подходил к нему с вопросом или тостом, он отвечал с заметной задержкой.

Гай тоже заметил это. Я поймала его многозначительный взгляд, когда капитан в очередной раз потянулся за кувшином. Дракон едва заметно кивнул мне и мы начали медленно приближаться к краю площадки, словно невзначай перемещаясь между танцующими.

– Иди за мной, – прошептала Гай, придерживая меня за талию.

Я бросила быстрый взгляд на Алистера. Тот как раз опрокинул в себя очередную порцию рома. На нас он даже не смотрел.

Гай уверенно повёл меня прочь от праздника. Когда мы отошли от площади достаточно далеко, я осмелилась спросить:

– Расскажи мне об этом месте. Какие люди здесь живут?

 Дракон устало провёл рукой по волосам, откидывая со лба непослушную прядь.

– Самые разные. Есть, конечно, отъявленные головорезы и беглые преступники. Но встречаются и те, кто просто искал убежища от несправедливости большого мира. Некоторые бежали от долгов, кто-то – от закона, а кто-то – от собственного прошлого.

Гай помолчал немного, собираясь с мыслями, потом продолжил:

– Алистер умело использует их отчаяние и страх. Предлагает защиту, кров, еду… кусочек надежды в этом забытом мире. Взамен требует лишь одного – абсолютной покорности.

– Но метки есть не у всех?

– Только у команды, – кивнул Гай. – Остальным она ни к чему. С острова всё равно не сбежишь, даже если бы и захотел, – добавил он с мрачной усмешкой.

– Но Алистер предлагал мне часть добычи, – не унималась я. – Если никто, кроме команды, не покидает базу, зачем тогда деньги?

– Время от времени, – Гай задумчиво посмотрел вдаль, – наверное, раз в три месяца, сюда наведывается торговый корабль.

– Торговый? – удивилась я. – Неужели кто-то решается вести дела с Алистером?

– Это контрабандисты, – пояснил Гай. – Они сбывают здесь свои товары, а покупают то, что Алистер добывает на острове. На берегу даже устраивают что-то вроде ярмарки.

– Ярмарка… – медленно повторила я. – И когда следующая?

– Кара, – Гай резко обернулся, – я знаю, о чём ты думаешь. И сразу говорю – ничего не получится! До ближайшего портового города отсюда пять дней пути, если ветер попутный! А плыть с контрабандистами… Нет, я тебе этого не позволю.

– А если полететь? – не сдавалась я.

– Ты умеешь летать? – усмехнулся Гай. – Почему я раньше об этом не знал? Ты хранишь слишком много секретов.

– Я не умею, а вот ты…

– Мы уже говорили об этом! – сурово оборвал меня Гай. – Никаких превращений. Я… я не могу.

– Я понимаю, – тихо произнесла я, касаясь руки дракона. Боль, исказившая его лицо, отозвалась тянущей тяжестью в сердце. – То, что случилось с твоей матерью…

– Нет… Метка не даст мне перевоплотиться.

– А если я найду способ её сня…

Внезапно за нашими спинами, в кустах, послышалось шуршание, которое заставило меня вздрогнуть.

Гай напрягся, резко развернувшись в сторону подозрительного звука. Я задержала дыхание, вглядываясь в заросли. Но тревога оказалась ложной – из кустов стремительно выскочила небольшая ящерка, блеснув чешуйчатой спинкой.

– Об этом лучше не разговаривать, – угрюмо усмехнулся Гай. – Здесь и у кустов есть уши. Пойдём со мной, – дракон взял меня за руку.

Мы свернули с узкой улочки на едва заметную тропинку, змейкой вьющуюся по склону холма. С каждым шагом безумная музыка и пьяный гомон ночного праздника оставались позади, меркли, словно растворяясь в ночной прохладе, а в воздухе всё сильнее чувствовался солёный запах моря…

Мы выбрались на вершину небольшого утёса. У меня дыхание перехватило от открывшегося вида. Далеко внизу в лунном свете мерцала бухта, обрамлённая тёмными, словно бархат, горами. Спокойная гладь океана, усыпанная миллионами звёзд, простиралась до самого горизонта, плавно переходя в беспросветное ночное небо.

– Здесь нас никто не побеспокоит, – тихо произнёс Гай, увлекая меня за собой к поросшему мхом валуну.

Я осторожно опустилась рядом. Морской бриз приятно холодил разгорячённую танцами кожу. Где-то внизу волны с тихим шёпотом разбивались о скалы.

Ветер трепал выбившиеся из причёски пряди, и я невольно поёжилась, вспомнив, как точно так же сидела на берегу реки с отцом. Мы с ним любили тихие вечера, когда можно было просто помолчать, смотря на воду.

Вспомнилась тётя Ванда, её взволнованное лицо, её бесконечные наставления, как мы с ней вечно спорили. Интересно, как она? Не знаю почему, но, мне кажется, после всего что произошло в академии, она подняла на уши весь город, чтобы найти меня…

Сейчас, глядя на тёмные воды океана, я понимала, что в чём-то она всё же была права.

Внезапно мои размышления прервал резкий звук. Гай зашипел сквозь зубы, сжав руки в кулаки:

– Я убью его! Клянусь всеми богами, я найду способ и убью Алистера!

Голос Гая заставил меня вздрогнуть. Я повернулась к дракону – его глаза горели, словно два раскалённых уголька.

– Тише, – я осторожно коснулась его руки. – Нас могут услышать.

– Плевать! – выдохнул он. – Я не позволю ему причинить тебе вред. Никому не позволю!

Я крепче сжала руку Гая, чувствуя, как под его кожей перекатываются тугие мышцы.

– Не нужно горячиться. Ты ведь всё равно не знаешь, как обойти метку?

– Нет, – выдохнул Гай. – А ты знаешь, как её снять?

– Нет, – так же выдохнула я. – Но может, у нас есть третий вариант?

– И какой же? – усмехнулся Гай.

– Остаться здесь.

Дракон неожиданно притих. Брови взлетели вверх, а затем сошлись к переносице, обнажив глубокую морщинку, словно он никак не мог решить, шутят с ним или говорят всерьёз.

– С ума сошла?

– А что такого? – пожала я плечами, стараясь избежать дрожи в голосе.

Оставаться здесь, разумеется, я не собиралась – просто мне нужно было успокоить Гая, чтобы он не наделал глупостей. Горячее сердце дракона могло толкнуть его на необдуманные поступки, а это сейчас было крайне опасно.

– Подумай сам, – продолжила я. – Алистер предложил мне место целителя. Я могу лечить людей, помогать им. А ты… ты мог бы быть рядом.

Гай резко поднялся. Его фигура чётко вырисовывалась на фоне звёздного неба.

– Ты не понимаешь, – процедил он сквозь зубы. – Алистер говорит о свободе, но посмотри вокруг… Это не жизнь! Это клетка!

– Я знаю, – перебила его. – Поверь, я прекрасно понимаю. Но…

Мои слова ничуть не успокоили Гая. Наоборот, он весь напрягся, черты лица заострились и, богами клянусь, я заметила на его скулах проступившие чёрные чешуйки.

Это волновало и пугало одновременно.

– Я не могу… – прошипел дракон, и в его голосе прозвучало едва заметное утробное рычание. – Не могу… Каждый раз, когда я вижу, как он смотрит на тебя.

Я поднялась следом за ним и, не раздумывая, обхватила его лицо ладонями, заставив посмотреть мне в глаза. Его кожа была обжигающе-горячей.

– Послушай… Со мной все будет хорошо, – я провела большим пальцем по чешуйкам, и они начали медленно исчезать.

Гай на секунду прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Его руки осторожно легли мне на талию, притягивая ближе. Я ощущала, как постепенно уходит напряжение из его тела, как выравнивается дыхание.

Лунный свет серебрил его волосы. Мы стояли так близко, что я слышала, как гулко бьётся его сердце. Взгляд Гая скользнул к моим губам, и я невольно затаила дыхание. Время словно остановилось, растянулось в бесконечность…

– Вот вы где! – внезапно из кустов раздался радостный голос.

Мы тут же отпрянули друг от друга. На тропинке стоял улыбающийся Вил.

– Смотрите! – он приподнял штанину, демонстрируя чистую кожу на лодыжке. – Алистер сдержал слово.

– Ты вовремя, братец, – процедил сквозь зубы Гай. – Как всегда!

Вил съёжился под ледяным взглядом брата. В полумраке его щёки пылали румянцем, как у застуканного за кражей пирожка мальчишки.

– Простите… – промямлил он.

– Всё хорошо, – мягко вмешалась я. – И то, что с тебя сняли метку… Может, Алистер не так уж и ужасен?

– Если ты сейчас начнёшь его оправдывать, я и вправду подумаю, что ты решила здесь остаться! – прошипел Гай.

Я примирительно подняла руки:

– Спокойно. Я просто пытаюсь найти во всём этом хоть что-то положительное.

Вил перевел растерянный взгляд с меня на брата и обратно, явно чувствуя напряжение между нами.

– Знаете, – неуверенно начал он, –  нам стоит вернуться на праздник. А то наше отсутствие может вызвать подозрения…

– Да плевать! – рыкнул Гай.

– Нет, Вил прав, – я положила руку на плечо дракона. – Нам действительно лучше вернуться. Алистер пьян, но не настолько, чтобы не заметить, что нас слишком долго нет.

– Хорошо, – с явной неохотой отозвался Гай.

Обратный путь прошёл в напряжённом молчании. Музыка и шум праздника становились все громче по мере нашего приближения. Когда мы вышли на площадку, я с облегчением заметила, что Алистер был занят: он что-то бурно обсуждал с группой своих людей.

– Разойдёмся, – шепнула я.

Гай мрачно кивнул и направился к дальнему столу, где сидело несколько членов команды. Вил, немного помявшись, последовал за братом.

Я же медленно двинулась вдоль столов, стараясь держаться в тени. Праздник всё ещё был в самом разгаре: кто-то танцевал, кто-то громко пел, размахивая кружками. В воздухе витал запах жареного мяса, дыма и пряностей.

Внезапно меня перехватила чья-то рука. Цепкие пальцы впились в мой локоть, словно когти хищной птицы. Я обернулась и увидела Марту. Её взгляд был острым и колючим, как осколок льда.

– Идём со мной, – прошипела она, увлекая меня в тень.

– Что случилось? – я попыталась высвободить руку, но хватка женщины была железной.

Оказавшись подальше от чужих глаз, Марта резко развернулась ко мне:

– Послушай внимательно, девочка, – проговорила она, и её голос прозвучал неожиданно чётко и угрожающе. – Я видела вас двоих. И чтобы у тебя не возникло глупых иллюзий, знай – у вас ничего не выйдет!

– Я не понимаю, о чём вы… – начала я, но Марта перебила:

– Всё ты прекрасно понимаешь! Думаешь, Алистер слепой? Он может делать вид, что не замечает, но это не так. И когда его терпение кончится…

Она многозначительно замолчала.

– Это угроза? – тихо спросила я.

– Предупреждение! – резко бросила Марта. – Ради твоего же блага – держись подальше от дракона!

С этими словами она, словно призрак, растворилась в темноте. Её предупреждение ещё долго звучало у меня в голове, вызывая холодок вдоль позвоночника.

Когда я брела обратно к кострам, ноги словно налились свинцом, каждый шаг давался с трудом. Голова гудела, а в груди засел колючий ком, стягивающий внутренности тугой, болезненной петлей. Краем глаза уловила движение – Гай, оперевшись на край стола, пытался привлечь моё внимание.

Сердце сжалось, но я заставила себя отвести взгляд. После предупреждения Марты нам нужно быть осторожнее.

Решительно отвернувшись от Гая, я растворилась в шумной, пёстрой толпе.

Пробираясь между празднующими, каждым напряжённым нервом, я чувствовала на себе взгляд дракона, но мне нужно было идти дальше… идти не оборачиваясь.

Наконец, с облегчением выскользнув из душного плена веселья, я нырнула в спасительную прохладу тёмного коридора жилого корпуса.

Здесь царила тишина, лишь эхо далёкой музыки напоминало о празднике снаружи.

Поднимаясь по лестнице в свою комнату, я размышляла о том, что теперь придётся быть вдвойне осторожной. Марта явно не из тех, кто бросает слова на ветер. А значит, мне нужно делать вид, что Гай для меня – не более чем один из членов команды Алистера.

Глава 25

Я подошла к окну. Ночь была на исходе – первые робкие лучи рассвета уже окрасили горизонт в нежно-розовые оттенки. Где-то вдалеке ещё отдавались звуки праздника, но с каждой минутой они становились всё тише, растворяясь в утренней дымке.

“Нужно поспать” – одёрнула я себя, чувствуя, как наваливается усталость.

Хоть немного – завтра предстоит тяжёлый день.

Переодевшись, скользнула под грубое, жёсткое одеяло, но сон не приходил. Перед глазами вновь и вновь возникал образ Гая. Его глаза, словно тлеющие угли…

– Нет, так нельзя, – прошептала в пустоту комнаты.

Наконец, измученная переживаниями и усталостью, я провалилась в беспокойный, тревожный сон.

Проснулась от резкого стука в дверь. На пороге, свежий и даже побритый, словно и не было вчерашнего бурного празднования, стоял Алистер.

– Доброе утро! – произнёс он с какой-то неестественной бодростью, которая резанула по моим и без того напряжённым нервам.

“Странно он себя ведёт” – мелькнула мысль, но я решила не придавать этому значения. Слишком уж тяжёлым выдалось утро.

– Доброе, – пробормотала я, пытаясь проморгаться от сна.

– Идём со мной.

– Куда? – я окончательно проснулась и с удивлением уставилась на капитана.

– Покажу тебе твоё место работы, – ответил он. – Забыла? Ты тут не на отдыхе! Каждый в поселении обязан работать и приносить пользу! Если кто не работает, то…

Он недоговорил, но мне и так всё было понятно. В этом забытом богами уголке суровые законы выживания диктовали свои правила.

– В общем, идём.

Я молча кивнула и последовала за Алистером.

Утро встретило прохладой и сыростью. Тонкие нити тумана, словно призрачные змеи, извивались между домами, а мои шаги по мокрой траве казались непривычно беззвучными. Мы прошли через поселение и вскоре оказались перед старым, обветшалым зданием, напоминавшим скорее заброшенный сарай. Внутри всё было покрыто толстым слоем пыли, а воздух пропитан затхлым запахом плесени и каких-то лекарственных трав.

– Это наш импровизированный госпиталь, – пояснил Алистер, проводя рукой по пыльному столу. – Последний целитель, к сожалению, сам скончался от холеры пару месяцев назад. С тех пор помещение пустует.

Я огляделась. Несколько кроватей, застланных серыми от времени простынями. Шкафы с какими-то склянками, наполненными мутной жидкостью неопределённого цвета. Старый, никуда не годный инструментарий…

– Придётся немало потрудиться, чтобы привести это место в порядок, – заметила я.

– О да, – усмехнулся Алистер. – Но я уверен, что ты справишься.

– Одна точно нет. Мне нужен помощник, – заявила я, встретившись с капитаном взглядом.

Алистер прищурился. Наверное, он думал, что я предложу на место своего помощника Гая, но я-то знала, что сейчас его имя лучше не упоминать.

– И кого же ты хочешь? – осторожно поинтересовался капитан.

– Приведите Вила, – твёрдо ответила я.

Мужчина на мгновение задумался, потерев подбородок.

– После ранения, Вил всё равно не сможет заниматься тяжёлой работой. И он хорошо знает остров. Для лечения мне понадобятся местные травы.

– Чёрт с тобой, – махнул рукой Алистер. – От этого сопляка всё равно никакой пользы!

Капитан развернулся, чтобы уйти, но внезапно остановившись на пороге, обернулся, окинув меня тяжёлым взглядом.

– Постарайся не разочаровать меня, – произнёс он. – Я возлагаю на тебя большие надежды.

Хотелось просто сдаться. Опустить руки, позволить себе безвольно растечься бесформенной лужицей у стены.

Внезапно накатила такая усталость… не физическая, моральная.

Голова раскалывалась, словно в ней кипела лава, поглощавшая мысли. После себя она оставляла лишь выжженную пустоту. Дыхание со свистом вырывалось из груди, будто я стала закипающим чайником, не в силах больше сдерживать внутреннее давление. Нервы были натянуты до предела. Точно струны, готовые в любой момент оборваться с пронзительным звоном.

С трудом сфокусировав взгляд, я осмотрелась. К моему большому сожалению обстановка не изменилась – серая пыль саваном покрывала поверхности, углы оплетала паутина с жуткими, мохнатыми пауками, подстерегающими своих жертв, сырость пробирала до костей, а едкий запах плесени щипал ноздри.

“Нельзя тебе расслабляться, Кара. Только не сейчас” – пожурил меня внутренний голос. – “Соберись!”

Тяжело вздохнув, я подчинилась.

Первым делом решила разобраться с полками, загромождавшими одну из стен. Старые склянки с непонятными жидкостями и растворами, казались наследием безумного алхимика. Лишь боги знали что в них.

Вооружившись тряпкой и ведром с водой, я приступила к уборке. Работа, пусть и механическая, помогала отвлечься от тяжёлых мыслей, заглушить внутренний диалог, грозящий превратиться в истерику. Методично протирая пыльные полки, старалась ни о чём не думать, сосредоточиться на простых действиях. Скоро платье покрылось серой грязью, а руки огрубели от постоянного контакта с водой. Но это не имело значения. Главное – двигаться, не останавливаться.

Примерно через полчаса в дверях появился Вил. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, явно не решаясь войти.

– Проходи, – сказала я, вытирая пот со лба. – Не стой на пороге.

– Алистер сообщил, что я должен помогать тебе, – тихо произнёс он. – Но почему именно я?

Я выпрямилась и посмотрела ему в глаза:

– Потому что так будет безопаснее. Для тебя в первую очередь. Лучше ты будешь работать со мной, чем постоянно попадаться на глаза Алистеру. Я ему не доверяю… Кто знает, что придёт ему в голову?

Вил благодарно кивнул:

– Спасибо, – неуверено пробормотал парень.

– И твоя рана…

Я взглянула на Вила. Лицо ещё бледное, руки немного подрагивают.

– Садись, – указала на кровать. – Сперва подлечим тебя, а потом займёмся уборкой.

Рубец на груди до сих пор выглядел жутко. Кожа была похожа на вырытую яму, края воспалены, а вокруг кровоточили свежие царапины.

Вил поморщился, когда я прикоснулась.

– Больно?

– Немного.

Положив ладони на грудь, я почувствовала, как по рукам побежало привычное покалывание. Зеленоватое свечение окутало пальцы, медленно проникая в рану. Я старалась действовать осторожно, направляя энергию слой за слоем – сначала к повреждённым мышцам, затем к коже.

– Потерпи немного, – прошептала я, чувствуя, как Вил напрягся.

Магия восстановления требовала времени. В прошлый раз меня грубо прервали, но сейчас останавливаться я не собиралась.

Постепенно рубец начал бледнеть. Кожа разглаживалась, приобретая здоровый розовый оттенок.

– Вот и всё, – выдохнула я, убирая руки. – Как ощущения?

Вил осторожно потрогал грудь, где ещё недавно был уродливый шрам. Теперь там виднелся лишь тонкий белёсый след.

– Не болит, – удивлённо произнёс он. – Совсем не болит! И дышать легче стало.

– Отдохни немного, – сказала я, опускаясь на стул. – А потом поможешь мне с уборкой. Нужно привести эту комнату в порядок, чтобы…

Договорить я не успела – в дверях появилась шатающаяся фигура. Пират, судя по всему, страдал от жестокого похмелья после вчерашнего праздника.

– Хэй, красавица! – прохрипел он, пытаясь опереться о косяк двери, но тут же потерял равновесие и едва не рухнул на пол. – Говорят, ты теперь наша целительница? Голова просто раскалывается… Сделай что-нибудь, а?

Я смерила его холодным взглядом:

– Извини, но я не трачу свою силу и лекарства на похмелье. Это не болезнь, а результат твоего собственного выбора. Вода в колодце, травяной чай заваришь сам.

– Но…

– На выход! – отрезала я, указывая на дверь. – И передай остальным – с похмельем сюда можно не приходить. У меня других дел хватает!

Пират что-то проворчал себе под нос, но спорить не стал и, пошатываясь, удалился, оставив за собой шлейф перегара.

– А ты строгая, – заметил Вил с лёгкой улыбкой.

– Просто практичная, – пожала я плечами. – Нам нужно беречь ресурсы для действительно больных и раненых. А теперь давай продолжим уборку – здесь ещё много работы.

Глава 25

День тянулся медленно. Мы с Вилом методично очищали помещение: мыли полы и стены, протирали окна, сожгли все склянки и инструменты. К полудню у нас уже ныли руки и спины, но результат того стоил – комната заметно преобразилась.

Первые посетители начали подтягиваться после обеда. В основном это были женщины с детьми – у кого простуда, у кого ушибы и царапины. Я старалась помочь каждому. Пока приходилось обходиться только магией, никаких зелий и отваров, так что к концу дня я была выжата как лимон.

Несколько раз за день на пороге появлялся Гай. Первый раз он якобы "случайно" проходил мимо. Во второй принёс какие-то травы, которые, по его словам, "могли пригодиться". В третий раз уже откровенно пытался завести разговор, но я решительно пресекла эти усилия:

– Прости, но у меня сейчас совершенно нет времени. Видишь, сколько людей ждёт помощи?

Я намеренно не смотрела ему в глаза, боясь выдать свои истинные чувства. Гай нахмурился, желваки заходили на скулах:

– Значит, вот как теперь будет? – процедил он сквозь зубы.

– Именно так, – твёрдо ответила я, переворачивая страницу в журнале, который я специально завела для учёта пациентов. – У меня есть обязанности, и я должна их выполнять.

Гай раздражённо выдохнул и вышел, едва не сорвав дверь с петель. Я украдкой посмотрела ему вслед, чувствуя, как больно сжимается сердце. Но выбора не было – после предупреждения Марты следовало держать дистанцию.

К вечеру поток посетителей иссяк. Я без сил опустилась на стул, массируя виски:

– На сегодня, пожалуй, хватит.

– Ты молодец, – улыбнулся Вил. – Стольким людям помогла.

– Это только начало, – вздохнула я. – Завтра наверняка будет ещё больше работы. Но если у меня не будет трав, то я так долго не протяну. Поможешь мне?

– С травами? – удивился Вил.

– Ты ведь знаешь окрестности. Нужно разведать обстановку. Уверена, в этих джунглях найдутся травы, которые облегчат наше положение.

– Алистер будет против, – парень нервно сжал челюсть, а в его глазах мелькнул страх, который он тут же попытался скрыть.

– Алистера я беру на себя.

По лицу Вила было видно, что мой ответ его не обрадовал, но комментировать он ничего не стал, и за это я была ему безмерно благодарна. Голова раскалывалась, а мысли путались в лихорадочном клубке. Спор с Вилом сейчас был бы подобен пытке.

Как только лучи заходившего солнца окрасили верхушки деревьев багрянцем, я, превозмогая слабость, отправилась на поиски Алистера.

Капитан стоял возле костра, и о чём-то оживлённо беседовал с двумя членами команды. Заметив мое присутствие, он резко оборвал разговор и, словно хищник, учуявший добычу, бросил на меня пронзительный взгляд.

– А, наша целительница! Как продвигается работа?

– Об этом я и хотела поговорить. Мне нужны травы. Без них я не смогу полноценно лечить людей.

– И что ты предлагаешь?

– Позвольте сходит в лес. С Вилом, – добавила, заметив, как сузились глаза капитана. – Как я уже говорила, он хорошо знает окрестности.

– А почему не с Гаем? – вкрадчиво поинтересовался Алистер. – Он тоже неплохо ориентируется в джунглях.

– Гай нужен вам здесь, – спокойно ответила я.

– Хм… – Алистер усмехнулся. – Что ж, логично. Хорошо, можешь брать мальчишку. Но учти – далеко в джунгли не заходить! И возвращаться до темноты.

– Спасибо, капитан.

Я уже развернулась, когда его голос остановил меня:

– Постой. Есть ещё кое-что…

Сердце пропустило удар, а кровь резко хлынула к вискам.

– В чём дело? – я обернулась, изо всех сил стараясь сохранить на лице маску невозмутимости, хотя под пристальным взглядом капитана это было почти непосильной задачей.

Алистер сделал несколько шагов мне навстречу, сократив и без того зыбкую дистанцию до пугающе интимной. Воздух между нами словно потрескивал от напряжения. Его глаза, тёмные и пронзительные, как у хищной птицы, скользнули по моему лицу, заставив кожу пылать под жалящим вниманием.

– Я заметил…– заговорил мужчина, и его голос обрел бархатную, вкрадчивую мягкость. – Ты сильно выматываешься, принимая всех этих людей. В общем доме слишком шумно и многолюдно. Тебе нужно место, где ты могла бы спокойно восстанавливать силы.

Каждый мускул моего тела напрягся до предела. Я чувствовала, к чему он клонит, и от этого предчувствия меня замутило.

– В моём доме есть отдельная комната, – продолжил он, чуть подаваясь вперёд. От его близости у меня перехватило дыхание. – Просторная, тихая. Там никто не потревожит твой покой. Думаю, для целительницы это было бы более… подходящим местом.

Слова Алистера были безобидными, но в его низком голосе явственно слышался недвусмысленный намёк, от которого внутри всё похолодело. Я инстинктивно сделала шаг назад, пытаясь восстановить хотя бы иллюзию безопасного расстояния.

– Благодарю за заботу, капитан, – мой голос прозвучал на удивление ровно, хотя внутри всё сжалось в тугой узел. – Но в общем доме мне вполне комфортно.

– Правда? – брови мужчины иронично изогнулись, а в уголках губ появилась тень плотоядной улыбки. – А мне кажется, там слишком много… отвлекающих факторов. Особенно один конкретный фактор, который проявляет к тебе повышенный интерес.

Эти слова были как удар под дых. Значит, он заметил визиты Гая.

– Я… подумаю над вашим предложением, капитан, – еле выдавила я, чувствуя себя пойманной в ловушку.

Алистер удовлетворённо кивнул, посчитав дело решённым. Его самодовольная улыбка заставила мой желудок сжаться ещё сильнее.

– Конечно, подумай, – протянул он. – Уверен, ты примешь правильное решение.

Я поспешила откланяться, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься бежать. Кровь стучала в висках, а к горлу подкатывала тошнота, смешанная с паникой.

Не успела я подняться на свой этаж, как путь мне преградила мрачная тень Гая.

– О чём вы разговаривали с Алистером? – рыкнул он.

– Завтра мы с Вилом пойдём на поиски лекарственных трав, – бесцветным голосом ответила я.

– А ещё? – Гай сделал шаг ближе, и я почувствовала солоноватый запах его кожи.

– Алистер предложил перебраться в его дом! – слова вырвались прежде, чем я успела подумать о последствиях.

Лучше бы я вообще молчала. Хотя, мне кажется, он уже обо всём догадался…

– И ты согласилась?

– Я сказала, что подумаю.

– Подумаешь? – взревел Гай. – Значит, вот как?

– Отойди, – мой голос дрожал от напряжения.

– Думаешь, я позволю тебе…

– Я сказала – отойди! – крик вырвался сам собой, полный отчаяния, боли и горькой обиды, накопившейся за все эти дни. – Ты не имеешь права указывать мне, что делать! Я не твоя собственность!

Гай отшатнулся, поражённый силой моей вспышки. В его глазах промелькнула растерянность, которая тут же сменилась острой, пронзительной болью.

– Алистер опасен! Ты что, этого так и не поняла…

– Я очень устала! – резко оборвала его. – И у меня нет сил выслушивать твои нравоучения.

Я протиснулась мимо него и поспешила к своей комнате. Руки дрожали так сильно, что я с трудом смогла попасть ключом в замочную скважину. Захлопнув за собой дверь, повернула ключ дважды, словно этот хрупкий барьер мог защитить меня от всего мира.

Ноги подкосились, и я, не в силах больше стоять, сползла по стене на пол, обхватив колени руками. Тошнота накатила с новой силой, а к горлу подступили рыдания. Я зажала рот ладонью, попытавшись сдержать рвущийся наружу крик отчаяния.

“Держись, – твердила я себе. – Просто держись. Ты справишься”.

Но впервые за долгое время я не была уверена, что действительно смогу справиться с этим кошмаром.

Глава 27

В коридоре послышались тяжёлые шаги Гая.

Он явно не собирался уходить.

Раздался робкий, почти беззвучный стук.

– Кара… прости меня, – голос Гая прозвучал приглушённо, будто доносился сквозь толщу воды. – Я не хотел на тебя кричать. Просто… просто я с ума схожу от мысли, что он может…

– Уходи, – прошептала я, задыхаясь от слёз. – Пожалуйста, просто уйди.

Гай замолчал, а потом на дверь обрушился такой мощный удар, что она содрогнулась на петлях.

– Проклятье! – прорычал он.

Я испуганно прижала ладони к губам, боясь издать хоть звук. Чуть позже его шаги медленно стихли в конце коридора.

Обессиленно прислонившись к стене, почувствовала, как по щекам катятся слёзы. Они притупили боль, но легче не стало.

Когда немного успокоилась, я всё-таки встала. Добравшись до кровати, обессиленно рухнула на неё и свернувшись калачиком, обхватила себя руками. Вот только слёзы и не думали останавливаться. Они всё текли и текли, пока усталость не взяла своё.

Утро началось слишком рано. Я проснулась от предрассветной прохлады, проникающей через неплотно прикрытое окно. Сон немного притупил вчерашнюю боль, оставив лишь глухую тоску.

Когда я спустилась во двор, меня поглотила тишина. Она казалась почти осязаемой. Все ещё спали – ни шума, ни голосов, только далёкое пение птиц в джунглях и лёгкий шелест листвы. Утренний воздух приносил тонкие ароматы цветущих орхидей и влажной земли.

Я закрыла глаза, сделав глубокий вдох и медленный выдох. В этот момент ко мне подошёл Вил.

– Доброе утро, – зевая, проговорил он.

– Доброе, – с лёгкой улыбкой отозвалась я.

– Слушай, ты не видела Гая? Ночевать он не приходил.

Я помотала головой. Внутренности неприятно сжались, когда сознание “любезно” подкинуло мне ворох воспоминаний о вчерашней ссоре.

– Странно, – нахмурился Вил, почесав затылок. – Обычно он предупреждает, если куда-то уходит надолго.

– Может, Гай просто… – я запнулась, – захотел побыть один?

– Возможно, – задумчиво протянул Вил. – Но всё равно это на него не похоже. Слушай, Кара, я хотел спросить…

– Нам нужно идти за травами, – перебила я его, не давая закончить.

Меньше всего сейчас хотелось обсуждать Гая или вчерашний вечер.

– Сегодня ещё много работы.

Вил кивнул, и мы двинулись по тропинке к границе поселения.

Однако не успели и десяти шагов ступить, как из-за поворота вынырнула внушительная фигура Алистера. Я невольно вздрогнула – у меня возникло жуткое ощущение, будто капитан караулил нас.

– А, вот и вы! – Алистер растянул губы в улыбке, но глаза остались холодными. – Как раз хотел с вами поговорить. Произошли небольшие… изменения в планах.

Сердце ухнуло куда-то вниз, пропустив удар.

– Вил, ты сегодня нужен в поселении, – отрывисто бросил Алистер.

Парень побледнел:

– Но… как же травы? – парень бросил на меня испуганный взгляд.  – Кара не может идти одна…

– О нашей целительнице не беспокойся, – перебил его Алистер. – Марта составит ей компанию.

Меня словно окатило ледяной водой. Марта?

– Но капитан… – начала я.

– Это не обсуждается! – отрезал Алистер. – Марта лучше всех знает здешние места. К тому же… – он многозначительно усмехнулся, – женщинам иногда полезно побыть вместе. Поболтать о своём, о женском…

В этот момент из-за его спины показалась сама Марта. Её тонкие губы были сжаты в жёсткую линию.

– Идём, – коротко бросила она мне. – Нечего время терять.

Я беспомощно взглянула на Вила, но он лишь виновато пожал плечами.

Выбора не оставалось.

– Хорошего вам дня, дамы, – насмешливо протянул Алистер нам вслед.

День едва начался, но духота джунглей уже обволакивала тело липким коконом. Воздух был таким густым, словно его можно было пить.

Марта уверенно прокладывала путь сквозь заросли, а я, стараясь не отставать, жадно осматривала буйство зелени.

Первой удачной находкой стал куст с характерными серебристыми листьями, растущими попарно.

“Лунный бальзам, – мысленно отметила я. – Отличное противовоспалительное средство”.

Я аккуратно срезала несколько веточек и убрала их в заплечную сумку.

Чуть дальше, словно прячась в тени исполинского дерева, притаился ковёр из мелких фиолетовых цветов.

– Сонная роса! – не смогла сдержать восторженный шёпот. – Её настой – лучшее лекарство от бессонницы.

Марта остановилась и впервые за всё время внимательно посмотрела на меня:

– Неплохо разбираешься в местных травах.

– В академии нас учили распознавать целебные растения разных регионов, – пояснила я, осторожно выкапывая несколько корешков.

Углубляясь в лес, мы натыкались на всё новые сокровища: красные ягоды "драконьего глаза", снимающие боль; редкие белые орхидеи…

Но всё это меркло перед моей следующей находкой. Сердце учащённо забилось, а в горле пересохло от волнения – по стволу огромного дерева, словно живые золотые нити, вились побеги плюща… Золотистого плюща!

Золотистый плющь – сильный растительный блокиратор. Похожий рос в оранжереях Королевской академии. Да, он бы усовершенствован магически, но говорят, дикорастущий обладал гораздо большей силой.

“Если правильно составить формулу, можно разорвать магические нити, связывающие Алистера и Гая!” – эта мысль ослепила, словно вспышка молнии.

Вот он шанс!

Меня находка так воодушевила, что я едва не запищала от восторга.

Осторожно, стараясь не повредить нежные побеги, я сорвала несколько листочков.

– А это ещё что? – раздался рядом недовольный голос Марты.

Она сморщила нос – несмотря на удивительные свойства, золотистый плющ обладал довольно неприятным запахом – резким и терпким.

Пришлось взять себя в руки.

“Спокойно, – мысленно велела я себе. – Нельзя себя выдать”.

– Да так, обычный плющ, – небрежно пожала плечами, будто эта цепкая, ползущая зелень – самая заурядная вещь на свете. – Встречается иногда…

– Плющ? – Марта подозрительно сощурилась. – Но ведь из него готовят яды! Ты что отравить кого-то решила?

– И в мыслях не было. Из него делают зелья против лихорадки.

Напряжение, исказившее лицо женщины, постепенно отступило, уступая место настороженному спокойствию.

– Ладно, пойдём дальше, – буркнула она, делая шаг в сторону леса.

– Постой, – окликнула я Марту, пока мы не отошли слишком далеко. – Вон там растёт календула. Она отлично помогает при воспалениях и ранах.

Женщина остановилась, бросив на меня презрительный взгляд:

– Думаешь, я не знаю, что такое календула?

Я промолчала, опустившись на колени, чтобы срезать несколько цветущих стеблей.

– Знаешь, – вдруг заговорила Марта, подойдя ближе. – Алистер – удивительный человек. Настоящий лидер. Он заботится о каждом в поселении.

Я замерла, не поднимая головы.

– Он благородный, справедливый… Всегда держит своё слово, – продолжала женщина. – Ты даже не представляешь, сколько он сделал для нас всех. Как много значит для поселения.

Странно, но сейчас Марта напомнила мне добропорядочную сваху, расхваливающую жениха на ярмарке. Но голос звучал неестественно и сухо, словно она читала текст с невидимого листка… словно её заставили говорить всё это.

– И знаешь что? – Марта шагнула ближе, и на её лицо легла тень, сделав морщины вокруг рта глубже и резче.  – Я никому не позволю причинить ему вред.

Голос, только что ласковый, стал жёстким, как лезвие ножа. В нём звенела сталь, а в воздухе повисла угроза.

Я медленно поднялась на ноги.

– Я защищаю его. Всегда защищала, – в глазах Марты появилось что-то дикое, почти безумное.

Она резко схватила меня за запястье.

– Мне больно, – прошептала я, попытавшись высвободить руку.

– Больно? – женщина усмехнулась. – Это ничто по сравнению с тем, что ждёт предателей!

– Не понимаю, о чём ты… – пробормотал я, чувствуя, как с каждой секундой земля уходит из-под ног.

Неужели она догадалась о золотистом плюще? О моей истинной цели? Но как?

– Ты его околдовала?! – неожиданно выкрикнула Марта. – Напоила своей дьявольской отравой? Каким-нибудь любовным зельем?!

Слова ударили наотмашь, пригвоздив к стволу векового дерева.

Околдовала?

Любовное зелье?

Что за чушь она несёт?

– Мало тебе дракона, решила ещё и капитана к рукам прибрать?! – голос женщины сорвался на пронзительный крик.

Если раньше, расхваливая Алистера, она с трудом ворочала языком, будто заставляя себя произносить каждую фразу, то сейчас женщина была на грани истерики.

– О чём ты говоришь? – прошептала я, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. – Я никого не околдовывала!

– Лжёшь! – прошипела Марта. – Раньше… раньше он был совсем другим!

– Марта, послушай, – я попыталась говорить спокойно. – Между мной и капитаном ничего нет. Я люблю…

– Молчи! – она резко дёрнула меня за руку. – Не смей лгать мне в лицо!

В следующий момент что-то блеснуло в её свободной руке. Я с ужасом увидела длинный охотничий нож, который она достала из-за пояса.

– Я не позволю тебе его забрать, – прошептала Марта, и в её глазах плескалось безумие. – Не позволю…

Лезвие качнулось, приблизившись к моему горлу…

– Кара! – внезапно раздался отчаянный крик, разорвавший вязкую тишину и заставивший нас обеих вздрогнуть.

Нож царапнул кожу, и я почувствовала, как по шее скатилась тёплая капля.

Из тёмных зарослей выскочил взъерошенный Вил. Его волосы были спутаны, одежда в грязи и листьях, на щеке глубокий порез от… кинжала?

– Гай! – выпалил парень, задыхаясь и словно не замечая лезвия возле моего горла. – Он… он бросил вызов Алистеру!

Кровь отхлынула от лица так стремительно, что перед глазами заплясали чёрные точки. Земля предательски покачнулась под ногами, и к горлу подступила тошнота.

Гай… Безрассудный, упрямый! Он всё-таки совершил глупость!

Время утекало сквозь пальцы, словно раскалённый песок. Каждая секунда промедления могла стоить жизни. Я почувствовала, как внутри закипает магия. Не колеблясь ни мгновения, высвободила энергию, и Марта отлетела в сторону, словно тряпичная кукла.

Не обращая внимания на её крики, схватила Вила за руку:

– Быстро! Где они?

– На главной площади, – выдохнул парень, увлекая меня за собой. – Всё поселение собралось посмотреть…

Мы бежали через джунгли, продираясь сквозь колючие заросли. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за одежду, но в голове билась только одна мысль:

“Успеть! Успеть, пока не случилось непоправимое!

– Вил, подожди! – я резко остановилась, впившись пальцами во влажный рукав рубашки. – Как… как Гай вообще смог бросить вызов? На нём же метка верности!

Вил остановился, оперевшись о ствол старого дерева. По вискам парня стекали крупные капли пота. В полумраке леса его лицо казалось мертвенно-бледным.

– Есть один закон, – хрипло произнёс он, нервно облизнув пересохшие губы. – Если подчинённый считает, что капитан злоупотребляет властью или действует во вред команде, он имеет право вызвать его на поединок. Даже метка верности не может помешать.

– И Гай…

– Он обвинил Алистера в том, что тот использует свою власть для личной выгоды. Это единственный способ! – Вил с силой ударил кулаком по дереву. – Вот только…

– Только что?

– Это заведомо проигрышное дело, так или иначе метка имеет свою силу. Два года назад у нас было что-то похожее.

– И что случилось два года назад? – спросила я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

– Боцман… он тоже бросил вызов капитану. Он хотел уйти…– Вил нервно сглотнул. – Поединок длился меньше минуты.

– Значит, здесь есть те, кто хочет покинуть остров?

– Разумеется! Вот только они предпочитают помалкивать.

Ноги внезапно стали ватными. Влажный воздух, пропитанный запахом прелой листвы и морской соли, казался теперь густым и удушающим.

– Нужно спешить! – Вил дёрнул меня за руку. – У нас мало времени!

Мы снова побежали. Ветки хлестали по лицу, в боку нещадно кололо, но я не останавливалась.

Тропический воздух внезапно наполнился отдалёнными криками и гулом разъярённой толпы. Сердце предательски сжалось от дурного предчувствия. Продираясь сквозь колючие заросли, мы вылетели на залитую беспощадным полуденным солнцем главную площадь поселения.

Мир словно рухнул, когда я увидела Гая. Он лежал, беспомощно распластавшись на раскалённом песке.

Алая кровь, густая и яркая, струилась по его бледному лицу, пропитывая разорванную рубаху и впитываясь в песок уродливыми бурыми пятнами. В глубокой ране на боку виднелись рваные края плоти.

Я рванула к нему, но чьи-то сильные руки перехватили меня сзади. Грубые пальцы вцепились в волосы, запрокинув голову назад. Другая рука властно обхватила талию, прижав к телу.

– Какая страстная девочка, – прошептал мне на ухо знакомый голос, от которого всё внутри похолодело от омерзения. – Так рвёшься к своему драгоценному дракону?

Алистер. Его дыхание обжигало шею, а хватка была такой сильной, что я едва могла пошевелиться.

– Отпусти! – я попыталась вырваться, но он только сильнее дёрнул меня за волосы.

– О нет, милая, – в его голосе звучала жестокая насмешка. – Ты не сможешь защитить его. Так что мы с тобой… – его рука медленно скользнула по моему животу, – славно поиграем.

Меня затошнило. Гай лежал всего в нескольких шагах, такой беспомощный, истекающий кровью… А я ничего не могла сделать.

– Ты же этого хотела, правда? – продолжал шептать Алистер, его пальцы больно впивались в мою талию. – Соблазняла меня всё это время… Что ж, теперь получишь сполна.

Слёзы катились по щекам, когда я смотрела на неподвижное тело Гая. Живой ли он? Дышит ли? От бессилия хотелось кричать: справится в одиночку со всей этой кричащей ордой я бы не смогла…

В этот момент Гай медленно поднял голову.  Наши взгляды встретились, и время замерло, растворилось в небытии. В его глазах плескалась такая боль и отчаяние, что у меня перехватило дыхание.

Внезапно по запястью пробежала острая волна покалывания, словно разряд молнии. Кожа начала светиться, и прямо на глазах проявился узор – древние руны, сплетающиеся в замысловатый орнамент. Метка истинной пары!

Гай резко выпрямился, его глаза расширились от изумления. По его телу прошла судорога, и я увидела, как его кожа начинает покрываться чешуёй – угольно-чёрной, отливающей синевой в лучах солнца.

– Нет… – прошептал Алистер, ослабив хватку. – Я запрещаю тебе!

Дрожащими руками он задрал штанину. Метка верности налилась зловещим багровым светом. Но подчинить дракона… подчинить дракона она была не в силах.

Гай издал утробный рык, его тело начало стремительно трансформироваться. Мышцы увеличивались, кости удлинялись с жутким хрустом. Через считаные секунды на площади стоял огромный чёрный дракон с горящими золотыми глазами.

Толпа в ужасе отшатнулась. Люди начали кричать и разбегаться в стороны. Дракон взмахнул массивным хвостом, расчистив пространство вокруг себя.

Алистер, отпустив меня, тоже попытался отступить, но дракон оказался быстрее. Одним стремительным движением он схватил капитана в свои мощные когтистые лапы.

– Метка! – снова прохрипел Алистер. – Ты не можешь! Я запрещаю!

– Вил! – крикнула я, почувствовав, как в венах запульсировал адреналин – Быстрее!

Гай наклонился, позволив нам забраться на широкую спину между острыми гребнями. Алистер всё ещё был зажат в лапе, бессильно извиваясь и выкрикивая проклятия.

Огромные крылья расправились с хлопком, на мгновение заслонив палящее солнце. Мощный взмах поднял в воздух клубы пыли и песка. Ещё один – и мы оторвались от земли.

Дракон стремительно набирал высоту, рассекая воздух. Поселение уменьшалось, превращаясь в крошечное пятнышко среди бескрайних изумрудных джунглей. Вскоре таким же незначительным пятнышком стал и сам остров, затерянный в бесконечной лазури океана…

Глава 28

Несколько дней я не находила себе места. Тревога съедала изнутри, выворачивая душу наизнанку.

Мы приземлились на Арде – главном и самом большом из островов Драконьего крыла.

Шуму было много.

Гай и Вил сразу же направились в городскую полицию, чтобы сдать Алистера.

Кто бы мог подумать, что этот отъявленный негодяй настолько известен в здешних краях? Грабёж торговый судов, шантаж, убийства – это лишь верхушка айсберга.

Из местных газет я вычитала, что Алистер похищал людей, требуя за них выкуп. И меня начал преследовать один вопрос: что случилось с теми несчастными, за которых не заплатили? Могли ли они раствориться в поселении или их постигла участь куда более страшная?

Меня разместили в "Жемчужной гавани" – гостинице недалеко от порта. Комната на втором этаже выходила окнами на море, но я едва ли замечала живописный вид. Мысли постоянно возвращались к Гаю и Вилу, которые давали показания страже, а через пару дней, судя по газетам, делом занялся сам префект города.

Я переживала. Молила богов, чтобы власти вошли в положение.

С Вилом мы пересеклись пару раз, но все его слова были какими-то расплывчатыми, он так и не сказал ничего определённого. С Гаем же я не обмолвилась ни словом с того самого момента, как мы прибыли на Ард. И это меня практически убивало.

Все мои чувства обострились с тех пор, как на запястье появилась метка истинной пары. Единственное, что давало мне хоть какое-то успокоение – это незримая связь с Гаем. Я ощущала его так отчётливо, словно он был рядом: чувствовала дыхание, слышала биение его сердца. Но от этой близости без возможности прикоснуться к нему, услышать голос, боль в моей душе только усиливалась.

На третий день мучительного ожидания я наконец-то получила весточку от Гая.

“У нас появился шанс…”

Всего четыре слова, написанных его рукой, стали для меня глотком свежего воздуха. Напряжение последних дней начало отступать, уступая место робкой надежде.

Вечером того же дня, я села, чтобы написать письмо отцу.

Мысли путались, но я изо всех сил старалась сконцентрироваться и сообщить главное: со мной всё хорошо, приключение удалось, и я встретила своего истинного.

Улыбка невольно тронула губы, и я нежно погладила метку на запястье. В ответ на моё прикосновение она отозвалась лёгким покалыванием.

Внезапно я почувствовала дуновение воздуха на шее, будто кто-то стоял за моей спиной.

Сердце затрепетало – неужели Гай?

Резко обернулась, но позади никого не оказалось. Только занавески слегка колыхались от морского бриза, проникающего через приоткрытое окно.

Я тяжело вздохнула, пытаясь унять разочарование.

Внезапно дверь в комнату действительно распахнулась, заставив меня вздрогнуть. На пороге стоял Вил, его лицо выражало какое-то странное волнение.

– Вил! – я встала.

Я была рада увидеть его, но было бы ещё лучше, если рядом с ним стоял бы его брат.

– Как дела? Вас отпустили?

– На улице тебя кое-кто ждёт, – произнёс Вил с едва заметной улыбкой в уголках губ.

Моё сердце пропустило удар. Я сорвалась с места, практически вылетела из комнаты и побежала вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Метка на запястье горела огнём.

Выбежав на улицу, я замерла. У фонарного столба, стоял он – мой истинный. Гай смотрел на меня с такой нежностью и тоской, что у меня перехватило дыхание. Не помня себя, я бросилась к нему. Наши губы встретились в жадном поцелуе, полном тоски и облегчения. Я вцепилась в его плечи, боясь, что он снова исчезнет.

– Никогда больше не бросай меня! – прошептала я, когда мы, наконец, оторвались друг от друга.

Гай крепче прижал меня к себе, зарываясь носом в мои волосы, и я почувствовала, как от его прикосновений растворяется вся тревога последних дней.

– Прости меня, – прошептал Гай, не выпуская меня из объятий. – Я должен был найти способ связаться с тобой раньше, но обстоятельства… они были сложнее, чем мы думали.

Я подняла голову. В глазах Гая читалось беспокойство.

– Я пришёл не один, – тихо произнёс он, и что-то в его голосе заставило меня насторожиться.

– Что ты имеешь в виду? – я невольно отстранилась, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

В этот момент из темноты выступила высокая фигура. В свете фонаря я разглядела мужчину средних лет в строгом тёмном костюме.

– Позволь представить главного дознавателя Драконьего крыла – господина Майкла Торна, – произнёс Гай официальным тоном.

Я машинально сделала лёгкий поклон, чувствуя, как напряглись все мышцы тела.

– Мы заключили соглашение, – продолжил Гай, положив руку мне на плечо. – Ты и Вил сможете уехать.

Я почувствовала, что тут есть какое-то “но”, и не ошиблась.

– Взамен я готов оказать посильную помощь следствию, – продолжил Гай. – Речь идёт об острове, с которого нам удалось бежать… Власти намерены вскрыть этот гнойник. Алистер многим не давал покоя. Капитана, конечно, в ближайшие дни казнят, но его место может занять кто-то другой. Да и камни ректору необходимо вернуть, – улыбнулся дракон. – Я знаю, где Алистер их спрятал.

– В этом нет никаких сомнений, – впервые подал голос дознаватель. – Мы уже давно идём по следу команды Алистера.

Я перевела взгляд с Гая на дознавателя и обратно, пытаясь уложить в голове услышанное. Получается, его не собираются просто так отпускать.

– Я тоже хочу помочь! – твёрдо заявила я, сжав руку Гая.

Дознаватель удивлённо приподнял бровь.

– Мисс, я бы попросил…

– Торн, позволите переговорить… Наедине? – перебил его Гай.

Мужчина коротко кивнул и развернулся.

– Только не затягивайте, Кассель, – недовольно бросил он через плечо. – У нас ещё масса дел.

– Я не оставлю тебя! – горячо возразила я, как только дознаватель отошёл на достаточное расстояние. – Я могу помочь! И потом, разве не лучше действовать вместе?

– Прекрати упрямиться, – Гай взял моё лицо в ладони, заставив посмотреть ему в глаза. – Это слишком опасно. У Алистера остались сообщники на свободе, и они не простят предательства. Я не могу рисковать тобой. И Вилом тоже.

– Но…

– Послушай, – его голос стал мягче. – Я знаю, что прошу многого. Но ради меня забери Вила с собой.

Я закусила губу, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. Гай был прав, как бы мне ни хотелось это признавать.

– Хорошо, – наконец прошептала я. – Мы уедем в Руан. Я увезу его домой. Но обещай мне, что будешь осторожен. И… вернёшься ко мне!

Вместо ответа Гай притянул меня к себе, поцеловав с такой страстью, что у меня закружилась голова. Его губы были горячими, требовательными, словно он пытался за этот короткий миг передать все свои чувства.

– Я безумно люблю тебя, – прошептал он, отрываясь от моих губ. – Никогда не забывай об этом.

А потом Гай резко разорвал объятия и, развернувшись, быстро зашагал прочь. Через несколько секунд его силуэт растворился в ночной темноте…

Глава 29

Сборы не заняли много времени. Я написала ещё одно письмо отцу, сообщив, что скоро буду дома.

Еще через пару дней мы Вилом отправились в порт, чтобы найти корабль, идущий на материк: местные власти выделили нам немного денег на поезду.

Погода была чудесной – яркое солнце заливало бухту, лёгкий бриз приносил свежесть. Но на душе было тяжело от разлуки с Гаем.

В порту нам повезло – большой торговый корабль “Морская звезда” как раз готовился к отплытию в Солнечный. Капитан, добродушный седой моряк, согласился взять двух пассажиров.

Путешествие прошло спокойно. Погода благоволила, и через неделю показались знакомые очертания родного берега.

Чем ближе мы подплывали к порту, тем заметнее становилась разница в климате – воздух стал прохладнее, а небо затягивали серые облака.

Когда мы, наконец, сошли на причал, меня пробрала дрожь – после тропической жары здешняя прохлада казалась особенно пронзительной.

– Никогда не видел снега, – признался Вил, с детским изумлением наблюдая за белыми хлопьями, кружащимися в воздухе.

Действительно, порт встретил нас первым снегопадом. Улицы и крыши домов покрылись тонким белым покрывалом.

Мы наняли карету до Стейтса. Всю дорогу Вил, словно пятилетний мальчишка, не отрываясь смотрел в окно, заворожённый танцем падающего снега и преобразившимися до неузнаваемости пейзажами.

Чем ближе мы подъезжали к городу, тем холоднее становилось. Снег уже лежал повсюду, укрывая землю пушистым саваном.

Когда экипаж остановился у ворот родного дома, сердце забилось чаще.

Я так соскучилась по отцу!

На пороге нас встречали двое – отец и… тётя Ванда!

Её присутствие стало для меня полной неожиданностью.

Холодная, неприступная, но в её взгляде что-то изменилось – он потеплел.

– Кара! – отец порывисто меня обнял. – Как же я скучал!

Я не смогла сдержать слёз радости, обнимая его в ответ.

– Прости, что заставила переживать, – прошептала я, уткнувшись носом в его плечо.

– Добрый день, – затараторил Вил, неуверенно переступив с ноги на ногу.

– Кто это? – раздался резкий голос тёти Ванды.

Вил заметно напрягся. Чего и следовало ожидать – тётя Ванда оставалась верна своему характеру. Страшно представить, какой бурной будет их встреча с Гаем…

– Это брат моего… – я запнулась, не зная, как представить Гая. – Моего истинного!

Я взяла Вила под локоть, чтобы он чувствовал себя немного увереннее. Если бы я знала, что дома окажется тётя Ванда, то обязательно бы предупредила его о её непростом характере.

– Проходите в дом, – проговорил отец, бросив настороженный взгляд на сестру. – Вам обоим нужно согреться и отдохнуть с дороги. Позже все расскажете.

Когда я вошла меня окутал знакомый запах дерева, кожаных переплётов книг и выпечки.

Как же я всё-таки скучала!

Служанки засуетились, помогая снять верхнюю одежду.

Вилу выделили гостевую комнату на первом этаже. Было заметно, как он нервничал. Парень постоянно оглядывался по сторонам и то и дело теребил края рубашки.

– Всё будет хорошо, – шепнула я ему. – Отдохни, приведи себя в порядок. А вечером за ужином познакомишься со всеми поближе.

Вил благодарно кивнул и скрылся за дверью своей комнаты. Я же поднялась на второй этаж.

Моя комната встретила меня уютным теплом – служанки успели растопить камин. Я медленно прошлась по знакомому до мелочей пространству, проводя рукой по полированной поверхности письменного стола, по корешкам любимых книг на полках. Здесь всё осталось таким, как было до моего отъезда.

На столе стояла фарфоровая шкатулка – подарок отца на шестнадцатилетие. Рядом лежала недочитанная книга, заложенная ленточкой. Казалось, будто я только вчера оставила её здесь…

Внезапно скрипнула дверь. Я обернулась – на пороге стояла тётя Ванда.

Время замерло, в воздухе повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем часов на стене.

Мы смотрели друг на друга, словно пытаясь прочесть в глазах ответы на мучившие нас вопросы.

– Прости меня, – наконец произнесла она дрожащим голосом. – За всё, что я наговорила тогда… За свою чёрствость, за глупое упрямство.

По её щекам покатились слёзы. Я никогда не видела тётю Ванду плачущей – она всегда казалась такой сильной, несгибаемой. Сейчас же передо мной стояла хрупкая женщина, израненная годами сожалений.

В этот момент я поняла, что не могу на неё обижаться. Несмотря на все наши разногласия, она искренне любила меня и желала лучшего, пусть и выражала это по-своему.

Я шагнула вперёд и крепко обняла её.

– Я тоже скучала по тебе, тётя Ванда, – прошептала я, чувствуя, как она вздрагивает от рыданий.

Вечером за ужином я рассказала всё, что со мной произошло. Правда, пришлось опустить пару моментов, чтобы Вил мог чувствовать себя комфортно.

Я знала, что он очень стыдится того, что связался с Алистером. Так что я не собиралась бередить прошлое. Все мы, в конце концов, совершаем ошибки.

– Так, где сейчас Гай? – поинтересовался отец, прерывая тишину, последовавшую за моим рассказом.

– Он… помогает властям в расследовании.

Отец одобрительно кивнул, и я уловила промелькнувшую в его глазах гордость.

Надеюсь они с ним подружатся…

– Наверняка это очень опасно, – подала голос тётя Ванда. – Он знает, что делает?

– Гай смелый и сильный, – вступился за брата Вил. – Если кто и сможет помочь поймать оставшихся преступников, то только он.

Я благодарно улыбнулась Вилу. За время нашего путешествия мы сблизились ещё больше. Он стал для меня почти родным, словно младший брат, которого у меня никогда не было.

– И когда он планирует вернуться? – произнесла тётя Ванда после небольшой паузы.

Я почувствовала, как к горлу подступил комок. Гай не назвал точных сроков, да и вряд ли мог это сделать.

– Я… я не знаю, – честно призналась я, машинально коснувшись запястья.

В гостиной повисла тишина. Было слышно лишь потрескивание дров в камине да завывание ветра в трубе.

– Он вернётся, – уверенно произнёс Вил. – Обязательно вернётся.

– Конечно, вернётся, – мягко подтвердил отец, – а пока мы все вместе будем его ждать.

Слова согревали. Поддержка семьи была лучшим лекарством от тревог.

– А как у вас дела? – решила я сменить тему, чтобы хоть немного отвлечься от собственных переживаний.

– Всё хорошо. После того случая… – он сделал многозначительную паузу, –  я, как мы и условились, отправился к другу. Когда вернулся, Ванда уже ждала меня в особняке и рассказала, что произошло в академии.

– Я поставила на уши весь департамент безопасности после того, как узнала, что ты пропала! – воскликнула тётя Ванда, и я невольно улыбнулась.

Именно такой реакции я от неё и ожидала.

– Но они лишь разводили руками, – вздохнула она, – после чего я вернулась в Стейтс.

– Я уже собирался сам отправиться в Гисс, – подхватил отец, – но, к счастью, вовремя получил от тебя письмо.

– Хорошо, что всё закончилось благополучно, – с облегчением в голосе проговорила тётя Ванда, откинувшись на спинку кресла.

– Да-а-а, – протянула я. – Вот только… – руки сжались в кулаки.

Я не узнала самого главного. Что происходило в Стейтсе после того как мы все уехали?

– Герцогиня… – к горлу подкатил удушающий ком. – С ней всё хорошо?

Отец с тётей многозначительно переглянулись.

Я с замиранием сердца ждала ответа.

– Слава богам, она выжила, – начал отец, – и сейчас находится в столице. А вот причину внезапной аллергической реакции установить так и не удалось.

– На свадьбе было много букетов, – пожала плечами тётя Ванда. – Это мог быть любой из цветов.

– А Генри? – спросила я, всё ещё испытывая некоторое любопытство по поводу судьбы своего незадачливого жениха.

Отец с тётей снова переглянулись. На этот раз на их лицах читалась едва скрываемая усмешка.

– Это был самый короткий брак на моей памяти! – ответила тётя.

Значит, герцогиня Спенсер бросила Генри? Что ж, эта новость меня, несомненно, обрадовала.

– А его… недуг?

– Твои учителя могут тобой гордиться, Кара, – с нескрываемым удовольствием в голосе отозвался отец.

Я не смогла сдержать улыбки, чем привлекла внимание Вила, который, не понимая ни слова из нашего разговора, лишь с любопытством наблюдал за нами.

– О чём вы говорите? – шёпотом спросил он.

– Расскажу как-нибудь в другой раз… – ответила я, подмигнув.

Дни потекли своим чередом, размеренные и спокойные. Я старалась занять себя делами, чтобы постоянно не думать о Гае. Снова начала работать в оранжерее.

После моего отъезда многие цветы погибли, так что я с удвоенным усердием принялась за работу. Выписала несколько редких видов из столичного питомника и даже решилась на эксперимент, который вычитала в старом справочнике по ботанической магии в академии Гисса.

Отец тем временем взял под своё крыло Вила. Узнав, что парень никогда не держал в руках охотничьего ружья, он решил восполнить этот пробел. Теперь они часто выезжали в лес.

Забавно было наблюдать, как неуклюжий поначалу Вил постепенно становиться всё увереннее.

Он словно оттаивал, избавляясь от груза прошлого. Особенно его глаза загорались, когда отец рассказывал истории о своих охотничьих приключениях.

Тётя Ванда пробыла с нами около недели, а потом уехала домой, пообещав вернуться вместе с тётей Беатрис, как только появятся новости от Гая.

“Нужно же помочь со свадьбой!” – заявила она перед отъездом, хотя я считала, что говорить об этом пока рановато.

Каждый вечер перед сном я подолгу смотрела на метку на запястье, пытаясь через неё почувствовать Гая. Иногда мне казалось, что я улавливаю отголоски его эмоций – тревогу, решимость, нежность… Но возможно, это была лишь игра воображения.

Единственной весточкой от него было короткое письмо, пришедшее через неделю после нашего приезда домой:

"Всё идёт по плану. Люблю тебя".

И больше ничего – ни слова о том, как продвигается расследование, ни намёка на сроки возвращения.

Кроме этого я пыталась узнать, что произошло в академии после взрыва, но, к сожалению, местные газеты не публиковали никаких новостей о событиях в соседней стране.

В один из морозных зимних дней я решила навестить Делию. Мне не терпелось поделиться с подругой всем, что произошло за время моего отсутствия, да и просто хотелось увидеть её улыбку.

Тщательно укутав экспериментальный цветок, выведенный мной в оранжерее, я спрятала его во внутренний карман пальто. Это был особенный гибрид – результат скрещивания двух редких видов, и я надеялась, что Делии понравится мой подарок.

Стэйтс встретил меня настоящей зимней сказкой. Снег, выпавший накануне ночью, преобразил город до неузнаваемости. Узкие улочки утопали в белоснежных сугробах, а деревья, покрытые инеем, казались созданными из горного хрусталя.

Проходя мимо одной из пекарен, я невольно замедлила шаг. Аромат свежей выпечки манил зайти внутрь – пахло корицей, ванилью и чем-то медовым. Через большое окно виднелись ряды только что испечённых булочек и пирожных, от одного вида которых начинали течь слюнки.

Внезапно меня охватило странное чувство. Словно чей-то пристальный взгляд буравил спину. Я резко обернулась – никого. Тем не менее ощущение слежки не проходило.

Стараясь не поддаваться панике, свернула в один из переулков, надеясь оторваться от возможного преследователя.

“А если это один из пособников Алистера?” – промелькнула ужасная мысль, заставив кровь застыть в жилах.

Я ускорила шаг, но внезапно на меня обрушился поток магии, сковавший тело, словно невидимые кандалы.

– Так-так-так, – из-за угла послышался ядовитый, до боли знакомый голос, от которого по спине пробежал холодный озноб. – Кого я вижу! Решила вернуться… дорогая?

Глава 30

– Генри!

– Тише-тише, – Генри выскользнул из тени, приложив палец к губам. – Не надо шума, не поднимай панику. Я не причиню тебе вреда.

– Не причинишь вреда… – фыркнула я, дёрнув скованными магией руками. – Именно поэтому связал?

– Я всего лишь хочу поговорить.

– Говори, раз так!

– Не здесь, – бросил он, воровато оглянувшись.

Впрочем, он и внешне походил на вора.

Новомодный камзол сменил ободранный сюртук с оборванными пуговицами. На месте начищенных до блеска сапог красовались стоптанные ботинки, явно не по погоде. Небритое лицо, спутанные волосы…

Похоже, Агата Спенсер, прихватила с собой всё своё богатство, оставив незадачливого любовника на бобах.

Когда-то я его любила. После предательства – ненавидела и презирала. Теперь же не испытывала ничего, кроме холодного безразличия. Даже жалости не осталось.

И о чём же, интересно, он хочет со мной говорить?

– Идём, – Генри схватил меня за локоть, грубо подталкивая вперёд. – И смотри у меня, ни звука!

Я молча подчинилась, прекрасно понимая, что в моём положении сопротивление бесполезно. Магические путы сковывали движения, мешая призвать на помощь собственный дар.

Мы прошли по узкой, занесённой снегом улочке до тупика, образованного глухой стеной какого-то нескладного дома.

– Ты здесь живёшь? – вырвался у меня удивлённый шёпот, едва я справилась с дыханием. – А как же особняк твоих родителей?

– Пришлось его продать. Как и загородный дом.

Я присвистнула. Значит, дела у моего бывшего жениха обстояли куда хуже, чем я могла себе представить.

Входная дверь с трудом поддалась. Как только мы вошли, в нос ударил затхлый запах сырости, въевшийся в саму структуру дома. Наверняка здесь и крысы водились…

– Как же низко ты пал.

– Да? – глаза Генри вспыхнули. – Всё из-за тебя, Кара!

– Это не я тебя бросила, как надоевшую собачонку! – огрызнулась, припомнив ему герцогиню.

– Ты сделала что-то со мной! Наслал проклятие? Признавайся!

– Это не проклятие, – пожала плечами. – И ты сам прекрасно это знаешь.

– Надо мной весь город смеётся!

– Поделом тебе!

Не знаю почему, но я совершенно не боялась Генри. Алистер, при всей скудности магии, вселял куда больший страх.

– Ты всё исправишь! – прошипел Генри, вцепившись в мои плечи так сильно, что наверняка останутся синяки.

– И не подумаю, – спокойно ответила я. – Считай это расплатой за предательство.

– Да что ты знаешь о предательстве! – взорвался Генри.

– Поверь, знаю достаточно! – я вырвалась из хватки, отступив на шаг назад. – Это не я бросила тебя ради богатой невесты. Не я пыталась использовать другого человека ради выгоды.

– Ты разрушила мою жизнь! – прорычал он. – А ведь всё могло быть иначе. Я любил тебя!

Я отшатнулась, словно от пощёчины.

Любил? Хороша любовь, ничего не скажешь!

– Мы могли быть вместе! – продолжил Генри, принявшись мерить шагами крохотную комнатушку.

– Не понимаю как… Ты был бы женат.

– Но это могло продлиться недолго…

– О чём ты?

– Вспомни уроки ботаники, – усмехнулся Генри. – Мне удалось раздобыть чёрный гриб.

– Ты хотел лишить герцогиню разума?

И в этот момент меня словно молнией пронзила догадка. Она была настолько очевидной, настолько шокирующей, что я едва не ахнула.

В голове всплыли уроки ботаники, рисунки растений в старом учебнике, запах трав в лаборатории… Чёрный гриб и пыльца, которую я приготовила… Они могли вступить в непредсказуемую реакцию, и вызвать у герцогини сильнейшую аллергию!

А у Генри… Что ж, “недуг” Генри оказался куда продолжительнее, чем я на то рассчитывала.

Значит, в том что случилось с герцогиней, я не виновата!

– Да-а-а, – протянул Генри, наблюдая за сменой эмоций на моём лице. – Я бы получил всё состояние, как только упрятал бы её в психушку.

– Ты чудовище…

– Просто я люблю красивую жизнь, – бывший жених пожал плечами, и в его глазах не было ни капли раскаяния. – А теперь у меня ничего нет! И всё из-за тебя!

– Ты сам во всём виноват! Жадность до добра не доводит.

– Заткнись! – Генри с силой толкнул меня к стене. – Ты всё исправишь! Иначе…

– Иначе что? Убьёшь меня?

Внезапно метка на запястье начала пульсировать. Сначала слабо, потом всё сильнее. По ванам разлилось приятное тепло – Гай был где-то рядом! Я чувствовала его присутствие каждой клеточкой тела.

– А может и убью, – прошипел Генри, сжимая мое горло. – Если не снимешь проклятие!

В этот момент раздался оглушительный драконий рёв. Генри отшатнулся от меня, зажав уши руками. Стена дома содрогнулась, и в образовавшийся пролом ворвался разъярённый дракон. Секунда и я увидела Гая.

– Что? Кто? Кто это… – прохрипел Генри.

Гай взял его за шкирку и оттащил к дальней стене. Магические оковы, наложенные Генри спали.

– Неприятно, когда тебя удерживают против воли, правда? – прорычал Гай, встряхнув Генри как нашкодившего котёнка.

– Отпусти! – взвизгнул тот. – Ты кто такой вообще?!

– Жених той, которой ты только что угрожал!

Генри побледнел.

– Я… я не хотел… – залепетал он. – Просто поговорить…

– Поговорить? – Гай с силой впечатал его в стену.

– Постой! – я положила руку дракону на плечо. – Не надо.

– Он угрожал тебе! – глаза Гая полыхнули огнём.

– Знаю. Но есть способ лучше, – я достала из кармана крохотный цветок, который собиралась подарить Делии.

– Что это? – Генри уставился на растение.

– Мой эксперимент. Он записывал весь наш разговор, – я улыбнулась. – Включая, признание в попытке отравить герцогиню. Хотела отдать его Делии, но, как видишь, мне он оказался нужнее…

– Ты… ты не посмеешь! – прохрипел Генри.

– Ещё как посмею. Думаю, полиции будет очень интересно послушать эту запись.

– Нет! Прошу! – Генри рухнул на колени. – Я всё объясню! Это была минутная слабость!

– Кара, вызывай полицию!

Через полчаса прибыл наряд. Генри увели, всхлипывающего и умоляющего о пощаде. А я наконец-то смогла обнять Гая.

– Как ты здесь оказался? – прошептала я.

– Дракон почувствовал, что ты в опасности, – он крепче прижал меня к себе. – Я как раз был в порту… – Гай усмехнулся. – Я даже сообразить ничего не успел, как уже летел в небе. Как тогда на острове, когда увидел, как Алистер схватил тебя… Внутри меня словно что-то треснуло.

– Наконец, ты дал волю своему дракону, – улыбнулась я.

– Как думаешь… – он нежно погладил меня по волосам. – Если бы я не сдерживал дракона, наша истинность появилась бы раньше? И… метка верности? – Гай взглянул мне в глаза.

Я пожала плечами, не зная, что ответить. У меня давно возникали мысли: если бы Гай не подавлял свою истинную сущность из-за трагедии с матерью, возможно, всего этого можно было бы избежать.

Магия перевоплощённого дракона намного сильнее. Метка просто перестала действовать. На острове, когда он начал превращаться, Алистер больше не мог его контролировать. Но как ему сказать об этом? Наверняка Гай начнёт переживать. А переживания дракона мне сейчас ни к чему…

– А какая теперь разница? – прошептала я, потянувшись к губам Гая.

Я растворилась в этом моменте, чувствуя, как внутри разливается тепло. Руки Гая скользнули по моей спине, прижимая ближе, а мои пальцы зарылись в его волосах.

Поцелуй становился глубже. Метка на запястье пульсировала в такт бешено колотящемуся сердцу. Казалось, весь мир исчез, оставив только нас двоих…

– Я так испугался за тебя, – прошептал Гай, на мгновение оторвавшись от моих губ.

Вместо ответа я снова потянулась к нему. В этот раз поцелуй был медленным, чувственным, наполненным всей той нежностью, что переполняла моё сердце. Его губы были такими мягкими, такими родными.

– Я люблю тебя, – выдохнула я, когда мы оторвались друг от друга.

– И я тебя…

Мы вышли на заснеженную улицу, и я невольно поёжилась от холодного ветра. Гай тут же накинул на мои плечи свой плащ.

– Надеюсь, ты вернулся насовсем? – спросила я, когда мы направились в сторону дома.

– Да, – улыбнулся он. – Расследование закончено. Всех пособников Алистера поймали.

– И что с ними будет?

– Суд, – коротко ответил Гай. – Кстати… – он достал из внутреннего кармана конверт. – Это тебе.

– Что… что это?

– Я ведь обещал, что ты сможешь вернуться на работу.

– Неужели? – у меня перехватило дыхание.

Я с быстро развернула конверт, края которого были скреплены печатью Королевской академии магических искусств.

"Уважаемая мисс Эванс!

С радостью сообщаю, что Ваша должность преподавателя травологии остаётся за Вами. Более того, учитывая Ваши заслуги перед академией, совет попечителей принял решение повысить Вас до старшего преподавателя, а там и до магистра недалеко…

Ждём Вас к началу нового семестра”.

– Как? – не время своим глазам, ахнула я.

– Я рассказал ректору, как ты самоотвержено защищала академическое добро.

– Ты соврал! – я ударила Гая по плечу и рассмеялась.

– Не забывай, что я бывший пират, – он деловито одёрнул края рубашки. – И как бывшем пирату мне предложили работу.

– Правда? – я удивлённо вскинула брови.

– Буду работать в департаменте безопасности, – ответил Гай. – Там как раз нужны люди.

– Это замечательно! – я обняла его. – Значит, мы будем вместе.

– Всегда, – прошептал Гай, целуя меня в макушку. – Пойдём домой? Не терпится познакомиться с твоими.

– Может, зайдём к Делии? К ней я дойти не успела. Она наверняка волнуется. К тому же, нужно рассказать ей хорошие новости.

Гай кивнул, и мы направились к дому моей подруги, держась за руки. Снег тихо падал на наши плечи, но мне было тепло. Рядом с Гаем всегда было тепло…

Эпилог

Я стояла у окна в своем кабинете в Королевской академии магических искусств, наблюдая за цветущей сиренью.

Последний год выдался очень насыщенным. Работа в академии приносила огромное удовольствие – я обожала преподавать и проводить исследования. Мои эксперименты с гибридизацией растений привлекли внимание научного сообщества, а статьи регулярно публиковались в ведущих магических журналах. Но я все-таки решила сосредоточиться на целительстве. Так что через полгода мне предстояло защитить степень магистра.

Боялась ли я? Разумеется! Но меня во всем поддерживал Гай. Он построил успешную карьеру в департаменте безопасности. Его опыт и знания оказались бесценны в борьбе с пиратством и контрабандой. Теперь он возглавлял целый отдел, хотя порой всё ещё участвовал в опасных операциях, заставляя меня волноваться.

Вил поступил в морскую школу и сейчас в качестве помощника капитана плавал на торговом судне.

Отец переехал в Руан к сёстрам, но регулярно навещал нас вместе с тетей Вандой. Она наконец-то оттаяла и стала намного мягче. Даже подружилась с Гаем, хотя поначалу относилась к нему настороженно.

А Генри… Что ж, он отбывал наказание за покушение на герцогиню. Впрочем, я давно не вспоминала о нём.

Нежные лепестки сирени медленно кружились за окном, постепенно укрывая академический двор фиолетовым покрывалом. Я невольно улыбнулась, вспомнив, как Вил впервые увидел снегопад.

Внезапно дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся студент.

– Профессор Кассель! Там… там в оранжерее! – выпалил он.

– Что случилось? – встревожилась я.

– Огненный лотос! Он распустился!

Я поспешила за юношей. Огненный лотос – редчайшее растение, способное цвести лишь раз в несколько лет. Мне удалось вырастить его из семян.

В оранжерее уже собралась небольшая толпа. Студенты и преподаватели, затаив дыхание, наблюдали за алым бутоном, медленно раскрывающим лепестки. От цветка исходило мягкое сияние.

– Невероятно! – прошептал кто-то.

Я осторожно приблизилась к лотосу. По легенде, если загадать желание в момент его цветения, оно обязательно сбудется.

Закрыв глаза, я подумала о Гае… И вдруг почувствовала, как кто-то подошел сзади.

– Красиво, – прошептал знакомый голос.

– Ты как здесь оказался? – удивилась я, поворачиваясь к мужу.

– Решил сделать сюрприз, – улыбнулся Гай. – К тому же, у меня есть новости.

Мы вышли в академический сад, подальше от любопытных глаз.

– Какие новости?

– Помнишь, ты говорила, что хочешь побывать на островах в южных морях? Изучить местные растения?

Я кивнула. Эта мечта появилась у меня после рассказов Вила.

– Что ж… – Гай достал из кармана свиток. – Тебя приглашают прочесть курс лекций в Южной академии. На три месяца.

– Правда? – я схватила документ дрожащими руками. – Но как же твоя работа?

– Я взял отпуск, – подмигнул он. – Не могу же я отпустить тебя одну в такое путешествие!

Я бросилась ему на шею:

– Ты самый лучший!

– Знаю, – рассмеялся Гай. – Кстати, там неподалёку есть симпатичный необитаемый островок. Может, присмотрим местечко для летнего домика?

– С собственной оранжереей?

– Конечно! И с причалом для лодки.

– Ты же больше не пират!

– Но море я всё ещё люблю. Как и тебя.

Мы поженились ещё полгода назад, но медовый месяц пришлось отложить из-за навалившейся работы. Зато теперь… Теперь у нас будет настоящий медовый месяц на маленьком необитаемом острове, только Гай, я и шум прибоя…

Двадцать лет спустя.

Я подняла голову от исследовательских записей, услышав громкие голоса из соседнего кабинета. Гай снова спорил с нашей дочерью.

– Я уже взрослая! Мне восемнадцать! И я хочу путешествовать, как когда-то ты!

– Это совершенно другое! Тогда у меня не было выбора… – Гай пытался сохранять спокойствие, но я чувствовала как он на самом деле напряжен.

– А сейчас что изменилось? Ты же сам рассказывал, как прекрасно море! Как оно зовет тебя! Неужели не понимаешь – оно зовет и меня!

Дверь с грохотом распахнулась, и дочь вылетела из кабинета. Её темные волосы – такие же непокорные, как и у отца – развевались за спиной. На щеках горели красные пятна.

– Николь! – окликнула я, но она даже не обернулась, сбегая по лестнице.

Я вздохнула и направилась к кабинету мужа. За двадцать лет Гай почти не изменился – разве что в темных волосах появилась благородная седина на висках. Он стоял у окна, сжав кулаки.

– Она совсем как ты, – сказал тихо Гай. – Такая же упрямая!

– И такая же безрассудная, как и ты, – улыбнулась я. – К тому же в ней полыхает дракон.

– Именно поэтому я и волнуюсь, – Гай повернулся ко мне. – Она хочет присоединиться к экспедиции, которую так внезапно организовал Вил! На него это совершенно не похоже! Особенно после того, как флот Эртании почти приблизился к нашим берегам.

– Вил – опытный капитан. Он позаботится о племяннице. Да и мирный договор почти заключен.

– Дело не в этом. Я просто… я не готов отпустить её.

Я подошла к мужу и обняла его:

– Никто из нас не готов отпускать детей. Но мы должны…

– Ты бы так не говорила, если больше уделяла времени своей семье, – недовольно буркнул Гай.

– Хватит обижаться, – я невольно вдохнула аромат мужа.

Даже спустя столько лет он ничуть не изменился – терпкий бергамот, свежесть морского бриза…

– Дело решенное, я покидаю пост ректора.

– И что это тебе дало?

Я пожала плечами.

– Показать женщинам, что если я смогла, смогут и они?

Гай прищурился.

– Ты всегда была идеалисткой, – улыбнулся Гай, притягивая меня ближе. – И именно за это я тебя люблю.

– А я думала, за мои эксперименты с растениями, – поддразнила я его.

Мы посмотрели в окно. Во дворе Николь о чем-то горячо спорила с младшим братом. Томас, в отличие от сестры, был больше похож на меня – такой же светловолосый и увлеченный наукой. В свои пятнадцать он уже помогал мне в лаборатории и подавал большие надежды в целительстве.

– Знаешь, – задумчиво произнес Гай, – может, нам стоит отправиться с ними?

– С кем?

– С экспедицией Вила.

– Ты серьезно? – я удивленно посмотрела на мужа. – А как же твоя работа?

– У меня отличные заместители. К тому же, – он лукаво подмигнул, – кто-то же должен присматривать за нашей юной авантюристкой.

– Томас тоже захочет поехать.

– Конечно! Это будет настоящее семейное приключение.

Я рассмеялась:

– Ты неисправим! Тогда придется попросить Совет архимагов повременить с моим назначением.

Внезапно в дверь постучали. На пороге появился взволнованный Томас:

– Мама! Папа! Николь собирается уплыть прямо сейчас! Она взяла лодку и…

– Что?! – воскликнули мы одновременно.

– Точно как мы в молодости, – проворчал Гай, устремляясь к выходу. – Безрассудная!

Я поспешила за ним, улыбаясь. Впереди нас ждало новое приключение. И, кажется, оно начиналось прямо сейчас…

Оглавление

Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Глава 25 Глава 25 Глава 27 Глава 28 Глава 29 Глава 30 Эпилог