Паломник. Книга первая (fb2)

- Паломник. Книга первая [litres] (пер. Анастасия Миронова) (Паломник - 1) 1710K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Хармон Купер

Хармон Купер
Паломник. Книга первая

Harmon Cooper

PILGRIM (Book One)

Art by Jason Yao

* * *

Пролог

От неожиданного пинка Данзен Равджа вылетел сквозь стеклянную дверь, кувырнулся через перила и рухнул вниз, во двор. Его тело со шлепком приземлилось на полированные плиты.

Он не шевельнулся, не посмел даже застонать от боли.

Наемный убийца просто лежал, разглядывая разбитую стеклянную дверь, и надеялся, молился, что не порезался.

Данзен мог пережить падение, но если он прольет хоть каплю крови…

Палмо Мипам выпрыгнул из окна, приземлился перед ним и дико расхохотался. На груди у него сиял амулет, вокруг тела дрожали волны энергии.

– Тебя послало братство Диюй? – Палмо фыркнул. Амулет у него на шее разгорелся ярче.

Легкие Данзена наполнились воздухом. Он сел, не обращая внимания на мольбы тела подождать еще хотя бы мгновение, и убедился, что не получил не единой царапины.

Палмо положил руку на эфес меча и постучал по нему пальцами.

– В следующий раз им придется стараться получше.

Данзен как раз вовремя рывком вскочил на ноги и молниеносно выхватил клинок. Мечи встретились в воздухе, и первый же удар выбил оружие из рук Палмо.

– Твое фехтование ничего не значит, – прошипел тот, шлепнул ладонью по амулету на груди и немедленно вознесся в воздух на потоке энергии.

Он приземлился на черепичной крыше своего вычурного дома и посмотрел на убийцу сверху вниз.

– Не знаю, как ты сумел пробраться сюда, не потревожив стражу, но слуги наверняка уже услышали шум. Считай, что ты покойник, ассасин.

Данзен поморщился. На лицо ему соскользнула прядь длинных волос.

Одной из множества вещей, что раздражали его в деле наемного убийцы, были болтливые, чересчур могущественные и обычно легкомысленные цели.

За прошедшие двадцать лет Данзен всякого наслушался и уже не изумлялся тому, какими самоуверенными становились некоторые, стоило им заполучить талисман Шуньяты, и как быстро заносчивость затмевала их природные способности.

Данзен оказался на крыше так быстро, что у Палмо Мипама перехватило дыхание.

– Ты… У тебя тоже есть талисман? – спросил он, и камень у него на шее засветился еще ярче.

Данзен покачал головой, не желая тратить лишние силы на последнюю цель.

Последняя цель.

После этого задания, на которое он решился только из уважения к старому учителю, Бирену Йеше, с кровавой работой наемного убийцы будет покончено.

В пещере среди скал, что нависали над громадным поместьем Палмо, Данзен уже припрятал сумку. Нужно лишь разобраться с последней целью, забрать вещи – и можно отправляться на все четыре стороны.

– Отвечай! – крикнул Палмо, брызгая слюной. Из-за голенища сапога он вытянул клинок поменьше. – Безродок! Шлюший сын! Все знают, кто вы такие. Все убийцы, которых рассылает братство Диюй…

Данзен шагнул ближе к хозяину дома.

– Кто тебя послал? – спросил Палмо. На лбу у него выступил пот. В темных глазах, которые изучали Данзена, отразилась побелевшая луна. – Хоть это ты можешь сказать? Кто посмел покуситься на мою жизнь? Ха! У кого хватило на это денег? Вообще… Сколько тебе заплатили, убийца? Возможно, мы сумеем договориться… – Палмо отвел клинок в сторону, стараясь убедить Данзена в том, что говорит всерьез. – Ну? Ты что, немой? Мамаша, наверное, бросила тебя на окровавленные ступени братства Диюй? Отвечай, болван! Безмозглый раб кровавого торга!

Данзену не хотелось заканчивать дело здесь, на крыше. Куда благороднее было бы завершить бой внизу, во дворе. И слугам меньше возни с уборкой, и, возможно, не такое потрясение для родных Палмо.

Вместо того чтобы прикончить цель, Данзен медленно убрал клинок в ножны. Прославленный меч буквально вибрировал от наполнявшей его силы.

– Безъязыкий тупица! – завопил Палмо и замахнулся на Данзена кинжалом.

Убийца увернулся от удара и подсек ноги противника так, что тот рухнул с крыши вниз.

Палмо приземлился в куст, тщательно остриженный в форме овала, сверху на него посыпалась отбитая черепица. Как соль на рану.

В мгновение ока Данзен тоже оказался внизу, прямо перед упавшим противником. Палмо медленно открыл глаза. По его виску текла струйка крови.

– Кто… кто ты вообще такой? – спросил он и свел кустистые брови, когда Данзен вытащил меч.

Но убийца швырнул клинок вправо, и оттуда донесся хриплый крик.

Палмо повернул голову и увидел, что один из его стражников упал на колени. Меч Данзена быстро вернулся к хозяину, будто привязанный невидимой нитью.

– Что… за колдовство?..

Данзен жестом приказал жертве встать.

Он практически чувствовал вкус свободы. Нужно только покончить с последним заданием, с последним назначенным ему убийством, и ничто больше не будет связывать его с братством Диюй.

И пока смирившийся с судьбой Палмо медленно поднимался на ноги, Данзен пытался совладать с охватившим его восторгом, старался сосредоточиться и закончить это последнее задание.

Его надежды были разбиты, когда через двор пронеслись полосы черной материи. Данзен едва успел отскочить и избежал удара острых краев.

Палмо повезло меньше.

Ткань рассекла его ноги чуть ниже коленей, и Данзен успел разглядеть белую кость и окружавшие ее алые мышцы и связки. Палмо завопил от боли и рухнул вперед. Полосы ткани торопливо отпрянули.

Данзен вновь подпрыгнул, чтобы избежать нового удара, выхватил меч из ножен и швырнул его в противника. Тот стоял на крыше в противоположном конце двора, и его силуэт четко вырисовывался в лунном свете.

Одно из темных полотен отбросило меч в сторону, и оружие тут же вернулось в ножны.

Завитки ткани сложились в форму вазы, быстро стекли вниз по черепице, а потом взлетели вверх и обернулись вокруг рук человека, которого Данзен отлично знал.

– На помощь! – взревел Палмо, пытаясь отползти в сторону. На плитах за рыдавшим и ругавшимся мужчиной оставались два ручейка крови.

Человек с темными обмотками на руках выбросил вперед одно тканевое щупальце и отсек Палмо ухо.

– Я… – Данзен взглянул на свой клинок. – Я уже слишком стар для этих игр.

– Данзен Равджа! – произнес человек на крыше, потирая руки. Ткань теперь висела свободно, будто он носил слишком длинные рукава.

– Норвин Дава. – Данзен держал меч наготове. – Зачем ты сюда явился?

Палмо издал какой-то захлебывающийся звук, и, не желая заставлять его и дальше мучиться, Данзен швырнул меч ему в спину. Палмо всхлипнул в последний раз и затих, оружие же проворно возвратилось в ножны.

– Как я погляжу, Астра все еще с тобой, – довольным, почти издевательским тоном заметил Норвин Дава. – Меч-бумеранг с частичкой останца Шуньяты. Прекрасное творение, что ни говори. Даю тебе слово, Данзен: после нашего поединка я буду заботиться об Астре как о родной. Полагаю, она станет приятным дополнением к награде, которую братство Диюй назначило за твою голову. Можно сказать, небольшая премия.

Последние слова Норвина заставили Данзена вздрогнуть.

– Награду?

Норвин Дава ухмыльнулся.

– Ты же не думал, что Бирен Йеше позволит своему любимому убийце просто выйти из Братства, правда?

– Но…

Данзен не нашелся, что сказать.

За последние месяцы он не раз говорил с Биреном Йеше о своем желании покинуть Братство, и старый монах, казалось, отнесся с большим пониманием к его желанию покончить с кровавым делом.

– Ты и правда ему поверил? – Норвин вновь запустил щупальца из ткани вдоль плит двора, подняв в воздух каменную пыль. Теперь его предплечья вздулись, под сливово-темной тканью стали видны напряженные мышцы. – Я решил, что следует действовать прежде, чем тебя отыщут остальные. Соко, Найяга, Сюнта, Номин… Возможно, даже некоторые бывшие учителя захотят вернуться, чтобы за тобой поохотиться. Соко, кажется, больше всех хочет заполучить награду. Возможно, я позволю ей забрать твой меч.

– Нет… – прошептал Данзен.

– Да, Данзен, да. Помнишь, как ты оставил мне вот это? – Норвин указал на уродливый шрам, который тянулся от его виска вниз, до самой шеи. С тех пор Норвин всегда брил голову, чтобы выглядеть еще более устрашающим. По его словам, это давало ему преимущество. – Думаю, много лет спустя наконец пришло время вернуть должок.

– Мы тогда были куда моложе, – произнес наконец Данзен. – Я получил положенное наказание.

Полотнища ткани начали оборачиваться вокруг предплечий Норвина, уплотняться и складываться в броню.

Необычная способность управлять обернутой вокруг его рук тканью пришла к Норвину после того, как он проглотил талисман Шуньяты. Такая проделка убила бы любого нормального человека. Она должна была убить Норвина.

Но он выжил.

В это мгновение Данзен совершенно ясно осознал, что ночь будет трудной. Особенно если Норвину удастся пролить его кровь.

Тишину, которая воцарилась между ними, разорвал вопль. Норвин оглянулся и увидел, как девочка-подросток в розовых шелках расталкивает пытающихся удержать ее слуг.

– Отец! Отец!

Она вырвалась вперед и подбежала к телу Палмо, обняла покойника и поглядела на двух чужаков с неподдельной ненавистью в наполненных слезами глазах.

И тут Норвин нанес удар.

Щупальце заостренной ткани пронеслось совсем рядом с плечом Данзена, и бритвенный край рассек кожу на бицепсе. По руке потекла кровь.

– Нет, – произнес Данзен, полностью сосредоточившись на девочке. – Беги. Беги!

– Мне всегда было интересно, в чем же дело, – признался Норвин с искренним любопытством на лице. – Нас вечно предупреждали, что тебя ни в коем случае нельзя поранить. Знаешь, ходили слухи, что ты наполовину демон. Но я никогда им не верил…

Данзен упал на одно колено и посмотрел вверх, на противника. Он чувствовал, как снизу к нему протягиваются сотни призрачных рук. В ушах зазвенели ужасающие демонические вопли. Его душа разлетелась в клочья, а тело наполнилось потрясающей, потусторонней, неодолимой силой из бездн ада.

Его глаза вспыхнули красным.

При виде происходивших с ним изменений девочка вскрикнула и попыталась убежать.

Норвин послал за ней одно из щупалец. Но вместо того, чтобы убить на месте, просто обхватил за ноги и рывком уронил на землю. Девочка потеряла сознание, как только ее подбородок с треском ударился о камни.

– Так вот, значит, чем ты становишься? – произнес Норвин.

Тело Данзена бурлило, мышцы пульсировали, а вены переполняла чужая кровь, которая делала его сильнее любого смертного, с которым ему доводилось встречаться.

– Беги, – сумел выдавить Данзен, который едва мог сдерживать пульсирующую внутри ярость. – Если… ценишь собственную жизнь, беги.

* * *

Повсюду вокруг них начали открываться порталы. Норвин Дава с довольным видом наблюдал за сгущавшимся темным туманом. Из порталов протянулись когтистые руки с пожелтевшими ногтями, тишину во дворе нарушили мерзкие звуки нечеловеческого рычания.

– А как же твой демонический голос? – спросил Норвин, раскручивая одно из свисавших с его предплечья полотнищ. Убийца едва мог сдержать восторг. – Покажи наконец свой прославленный фокус!

– Уходи, – прошептал Данзен. Его лицо скрылось за упавшими волосами, над головой сгустилось облако. – Норвин, пожалуйста…

– Нет, я, пожалуй, останусь. – Норвин ударил Данзена одним из своих щупалец.

Данзен перехватил ткань, которая немедленно впилась острым краем ему в ладонь, лишь подогревая ярость.

– Ну же, я хочу послушать! – поддразнил Норвин. – Давай, с тебя причитается.

Данзен дернул ткань на себя, и его пальцы моментально сомкнулись на шее Норвина.

Он вбил противника в землю с такой силой, что того отбросило в фонтан посреди двора.

Щупальца ткани свернулись вокруг тела Норвина в толстый доспех. Прищурившись, он собрал материю вокруг себя и бросился на Данзена. При движении из общего мотка опускались толстые заостренные столбы и вонзались в землю. Сам же хохочущий убийца был подвешен между ними и походил на громадного восьминогого паука.

Данзен вытащил свой колдовской клинок и принялся рассекать полосы ткани, не обращая внимания на порезы, которые немедленно заживали, сколько бы текстильных лезвий ни посылал против него Норвин.

Противник попытался накрыть Данзена сетью из ткани, и тот едва успел увернуться. Теперь он был практически одержимым и вынужден был рассчитывать каждое движение.

Данзен ухватил большой пучок тканевых щупалец и дернул на себя. Благодаря сверхъестественной силе он сумел выдернуть Норвина из созданной им конструкции.

Данзен швырнул противника через двор, в еще один фонтан, где на него вдобавок рухнула статуя женщины с натянутым луком.

– Я так и не услышал твоего демонического голоса, – заметил Норвин, выбираясь из-под обломков. Он промок до нитки, с губы стекала кровь. Вокруг его тела вновь начала сворачиваться ткань.

Обхватив его предплечье, она сложилась в невероятных размеров конический меч с бритвенно-острым лезвием.

Норвин вцепился в это новое оружие обеими руками, замахнулся и бросился вперед. Странный клинок оказался достаточно прочным, чтобы выдержать напор Данзена.

Норвин держал позицию и отбивал большинство атак Данзена, а вокруг них двор заполнялся все новыми демонами. Дава даже пытался одолеть противника хитростью, то и дело посылая щупальце ему за спину, чтобы дотянуться до ахилловых сухожилий. Но Данзен каждый раз пробивался через атаку. Его напор почти невозможно было сдержать.

Данзен двигался все быстрее. Норвин умудрялся отбивать каждый удар, но по его лицу струился пот, и он едва держался на ногах. Один неверный шаг – и убийца раскрылся достаточно, чтобы Данзен сумел вонзить колдовской клинок ему в плечо.

Данзен выдернул Астру, за которой из раны последовал фонтан крови, и пинком швырнул противника на землю.

– Ты даже не представляешь, что натворил, – сказал он, глядя на стекавшую с клинка кровь.

Земля вздулась, из-под нее показались новые призрачные руки. В ужасающих демонических воплях и горловом ворчании явно слышалась жажда крови.

На лице Норвина наконец проступило изумление.

– Уходи… – велел Данзен и повернулся к наступавшей на них темной фигуре. Взмахнув мечом, он рассек адское порождение. – Норвин, уходи!

Норвин закрыл рану одним из своих зачарованных полотнищ. Справа он заметил дочь Палмо, которая пыталась отползти в сторону. По разбитому от удара о камни подбородку девочки стекала кровь.

Со злобной ухмылкой Норвин обхватил ее за ногу щупальцем, оттащил обратно на середину двора и бросил беспомощно лупить кулаками по потянувшимся со всех сторон демоническим рукам.

– Удачи, Данзен, – прорычал он, стирая кровь с губ. – Куда бы ты ни подался, за тобой всюду будут охотиться. Тебе не сбежать от смерти.

И, используя ткань как пружину, Норвин взлетел в воздух.

Когда он приземлился на крыше, несколько кусков черепицы раскололись под его весом. Потом он протянул щупальца к другой, еще более высокой башне, и унесся прочь.

Повсюду вокруг Данзена хаотично вздувались призрачные демоны. Он повернулся к дочери Палмо, которую пара почерневших рук медленно тащила к одному из порталов, вцепившись в длинные косы.

Когда убийца бросился вперед и рассек демонические руки, лицо ребенка исказилось от ужаса. Данзен закинул девочку на плечо.

– Отпусти! – заверещала та и ударила его коленом в грудь.

– Здесь небезопасно, – ответил он и повернулся на юго-запад, в сторону деревеньки под названием Намдак.

Данзен присел, собрал всю свою силу в ногах и прыгнул.

Пока они со свистом поднимались все выше, девочка не прекращала кричать и брыкаться.

Когда они достигли вершины арки высоко в небесах и начали снижаться, оставив луну позади, Данзен сосредоточился на поисках безопасного места для приземления. Он перелетел грунтовую дорогу и с треском проломил соломенную крышу одного из самых крупных домов в деревне. На земляной пол вместе с ними посыпались щепки и обломки крыши.

Данзен приземлился на обе ноги и медленно выпрямился. Девочку вырвало ему на спину.

– Ничего, – сказал он и уложил ребенка на пол. Тело бедняжки все еще содрогалось от сухих спазмов, по разбитому подбородку текла кровавая слюна.

– Убийца… – выдавила девочка сквозь сжатые зубы, не обращая внимания на мужчину и женщину, которые выбежали из спальни и теперь переводили взгляд с дыры в крыше на стоявшую в воздухе пыль, на юную дочь одного из богатейших людей округи, лежавшую посреди их дома с окровавленным лицом, и на длинноволосого незнакомца в изорванной одежде, со странно подрагивающими мышцами и налитыми красным глазами.

– Оставайтесь здесь и не двигайтесь, – приказал изумленной паре Данзен, и супруги замерли при угрожающем раскате его пробирающего до самых глубин души голоса.

Девочка с ужасом подняла на него взгляд, пытаясь осознать, что слышит.

– Твой голос… Что…

Данзен повернулся к ней. Он тяжело дышал, его лицо блестело от пота.

– Мне… жаль, что все так вышло.

Девочка помотала головой. К ней возвращалось былое своенравие.

– Негодяй. Пес. Убийца. Наемник. Ты убил моего отца! – выкрикнула она, набираясь смелости. Длинные косички рассекли воздух, когда она вскочила и приготовилась на него напасть. – Я не… Я не позволю тебе уйти от наказания! – И девочка бросилась на него с поднятыми кулаками.

Данзен перехватил ее руку.

– Как тебя зовут? – спросил он, поражаясь тому, что она и правда решилась напасть на него, несмотря даже на нынешний его облик.

Девчонка, может, и вела себя безрассудно, он она была бесстрашной.

– Неважно, – огрызнулась она, пытаясь вывернуться из его хватки. – Убийца!

– Как тебя зовут?

– Суми, – покорно ответила побледневшая девочка.

– Суми, вероятно, ты не знаешь, кем был твой отец, но большую часть денег, все богатства, на которые он построил ваш замечательный дом, он получил, торгуя девочками куда моложе тебя. Но мне не потому приказали его убить, – сказал Данзен, положив руки ей на плечи. Тело Суми как будто одеревенело. – Братству заплатил его конкурент, чтобы от него избавиться.

– Что? – переспросила она, снова наполняясь гневом.

– Я убил одного работорговца по заказу другого. Таков был договор… – пояснил Данзен, не умея скрыть позор, который ощущал.

И хотя силы, что вырвались на свободу после нападения Норвина, все еще бушевали в его теле и заставляли пульсировать мышцы, все еще бурлили в крови и висели перед глазами пеленой злобы, которую он едва мог сдерживать, Данзена наполнило ужасающее сожаление, жажда искупления и воздаяния.

– Договор?

– Теперь с этим покончено, – осторожно сказал Данзен.

– Что ты имеешь в виду? – прошептала Суми.

Данзен на мгновение отвел взгляд.

– Я не могу больше этим заниматься. Я перерос свое ремесло.

– И что, ты просто все бросишь? Почему… Почему ты не сделал этого до того, как убил моего отца?

– Таков был уговор… – ответил Данзен, вспомнив, слова Норвина Давы о том, что учитель Бирен Йеше назначил награду за его голову. – А теперь я собираюсь скрыться.

– Скрыться? Где?

– Куда бы ты отправилась, если бы хотела спрятаться? – спросил он, крепче схватив девочку за плечи.

– Что? – Суми попыталась отодвинуться, но Данзен не ослабил хватку. – Отпусти!

Данзен повернулся к хозяевам дома, которые так и не сдвинулись с места. Подбородок женщины безвольно отвис.

– Куда бы вы отправились, если бы хотели скрыться? – спросил он обоих, снова используя угрожающий демонический голос.

– С-скрыться? – заикаясь, переспросил мужчина, и его лицо странно осветилось.

Данзен слегка наклонил голову, изучая его. Он дважды сморгнул. Суми наконец удалось вывернуться из его рук.

– Да, скрыться… – сказал Данзен хозяину дома.

Мужчина кашлянул и сказал:

– Если бы я хотел скрыться, то отправился бы на самый край мира. В долину Генсин. Я как-то там был, добрался до самой деревни Шуя. Я бы отправился туда, – проговорил мужчина почти без выражения. – Там есть какое-то колдовство…

Данзен вновь перевел взгляд на Суми.

– А что будет со мной? – спросила она. – Ты просто оставишь меня здесь?

– Да.

– Ты разрушил мою жизнь. Ты убил моего… Я… – Ониксово-черные глаза Суми зажглись ненавистью. – Я убью тебя за это.

– Пока тебе нужно остаться здесь. Забудь о том, куда я собрался, – приказал Данзен, вновь используя демонический голос. Потом он поднял взгляд на дыру в потолке, и его окатила волна ярости.

– Я… Я останусь здесь, – покорно ответила Суми.

Голос Данзена потерял угрожающие призвуки и снова зазвучал нормально.

– Мне нужно вернуться. Я не могу позволить выпущенным мной демонам достичь деревни.

* * *

Данзен приземлился в затянутом туманом дворе, неподалеку от тела Палмо Мипама.

Хотя и стояла ночь, в имении стало темнее, чем прежде. Луна скрылась за черным облаком, и во дворе можно было заметить лишь беспорядочное движение теней. То и дело где-то во мраке раздавался полный ужаса вопль – выпущенные Данзеном существа охотились на оставшихся в доме слуг.

Данзен ощущал висевшую в воздухе демоническую жажду. Он улавливал железистую вонь крови, по которой мог судить о происходившей вокруг бойне, и, как ни странно, аромат близкой свободы. Даже зная, через что еще ему придется пройти, он не мог выбросить из головы предстоящее бегство.

Ему просто нужно покончить с этим делом.

Данзен решил, что проще всего будет двигаться сверху вниз, и вспрыгнул на ближайший балкон, который по случайности оказался тем самым, с которого он упал в начале всего этого кавардака.

Предполагалось, что он быстро покончит с убийством.

Данзен не ожидал, что Палмо окажется настолько силен. Впрочем, силен был не сам хозяин дома – нечеловеческую мощь придавал ему талисман Шуньяты.

Входя в комнату, Данзен сообразил, что, возможно, следует прихватить талисман с собой. Камень еще мог ему пригодиться.

Благодаря врожденной силе он не полагался на подобные предметы, но амулет был полезным приобретением. А при желании он всегда мог извлечь останец Шуньяты, который придавал талисману силу, и избавиться от камня.

Данзен еще только вытаскивал меч, когда сверху раздался царапающий звук демонических когтей. Убийца поднял голову как раз вовремя, чтобы разглядеть прыгнувшее сверху призрачное чудовище с такими же, как у него, красными глазами.

Но даже несмотря на неожиданное нападение, Данзен оказался быстрее. Его меч рассек грудину твари и вышел из спины. Вверх взлетел фонтан черной крови.

В комнату влилась еще одна тень, и Данзен метнул в демона Астру. Покончив с врагом, клинок волшебным образом вновь оказался у него в ножнах.

По прошлому опыту убийца прикинул, что по дому рыскает еще по крайней мере двадцать чудищ.

Нужно действовать быстро.

Данзен вышел в коридор, повернул налево и проскользнул в кабинет, где обнаружил две почерневших тени над трупом женщины. Корешки книг на полках были забрызганы кровью и внутренностями.

Эти демоны были куда материальнее. Они явно успели покормиться.

Один из демонов заметил человека и разинул уродливую пасть так, что начали рваться не до конца сформировавшиеся губы. За ними блестели заляпанные кровью зубы. Из-под красовавшихся на голове демона рогов глядели глубоко посаженные крохотные глазки, черные, как душа Данзена.

Тварь спрыгнула с письменного стола и попыталась желтоватыми когтями дотянуться до человека прежде, чем тот успел достать оружие.

Даже в нынешнем своем состоянии, обладая сверхъестественной силой и скоростью, Данзен не успел выхватить меч из ножен.

Адское порождение бросилось на него, и Данзен обеими руками вцепился ему в глотку и отшвырнул в сторону. Сверху на упавшего монстра посыпались книги. Данзен моментально оказался верхом на уродливом чудище и принялся душить его голыми руками. Выпучив крохотные глазенки, демон пытался вздохнуть.

Вторая тварь врезалась в противников с такой силой, что стена за ними частично обрушилась.

Данзен переломил шею демону, которого душил, перехватил того, что пытался вцепиться в его плечи, и повалил на спину. Придавив тварь коленом, он свернул шею и ей. Он знал, что их трупы вскоре испарятся.

Из коридора раздался хриплый рык, и в залитую кровью комнату проник еще один противник. Данзен быстро вытащил меч и метнул его, так, что острие Астры пронзило лоб демона и вышло из уродливого затылка.

В считаные секунды меч вновь оказался в руке хозяина, и тот выскользнул в коридор, продолжая смертоносный обход.

Данзен растопырил пять пальцев на одной руке, чтобы напомнить себе, скольких демонов уже прикончил. Он практически не обращал внимания на интерьер, хотя Палмо щедро тратил свои грязные деньги на шикарные вещи, начиная с изысканной плитки на полу и заканчивая написанными на заказ портретами.

В коридоре Данзен столкнулся еще с двумя демонами. Быстро покончив с ними, он прошел через крыло, где обитала семья, лишь на мгновение задержавшись в дверях спальни Суми.

Данзен какое-то время переводил дыхание. Он все еще чувствовал, как по его телу струится невероятная мощь, как пульсируют вены, а сердце бьется будто бы в самом горле.

Комната выглядела именно так, как можно было ожидать от покоев девочки-подростка из богатой семьи: шикарные атласные простыни на постели, красивый резной туалетный столик, деревянные куклы на полках и множество книг.

Посчитав, что в комнате никого нет, Данзен повернул было прочь, но тут заметил, как под простынями что-то шевелится. Потом он разглядел на белой ткани алое пятно. Данзен моментально оказался возле кровати и отбросил простыню.

Крошечный демон скорчился над трупом маленькой девочки и заталкивал в пасть куски плоти с такой силой, что у него на спине вздувались мускулы. Сообразив, что лишилась прикрытия, тварь заверещала.

Данзен прикончил ее одним взмахом. Голова чудища отлетела в сторону, на красные от человеческой крови простыни выплеснулась черная кровь демона.

Возвратившись в коридор и продолжив путь вниз, к обширной жилой зоне, где располагались помещения для прислуги, Данзен задумался, кем была девочка. Оставалось надеяться, что это не младшая сестра Суми.

Данзен уже оказался на кухне, когда стена прямо перед ним разлетелась в щепу, и из дыры с ревом вывалился громадный трехрукий демон.

Он схватил человека, прежде, чем тот успел поднять оружие, и швырнул на висевшую на крюке тушу. Данзен приземлился на мешки с мукой в противоположном углу кухни, сверху на него свалился кусок мяса.

Данзен закашлялся, на секунду ослепленный облаком муки.

Лишь благодаря отточенным бойцовским навыкам ему удалось увернуться от удара лапы, и янтарные когти прочертили полосы в пыли.

Одним движением Данзен оказался за спиной мощного трехрукого создания, всадил меч ему в спину и дернул вверх. Демон издал ужасающий рык.

Упершись ногой ему в спину, Данзен отсек противнику голову. Из обрубка шеи хлынула черная кровь, от которой мука стала фиолетовой, и с последним захлебывающимся хрипом тварь умерла.

Когда убийца оказался уже у самой кухонной двери, перед ним возникли еще три призрачных врага, от которых он избавился одним броском меча.

Данзен двинулся к крылу, где жила прислуга. Прямо перед ним распахнулась дверь, и в коридор вывалился человек. Следом появился серый демон, схватил слугу за ногу и втащил обратно.

В мгновение ока Данзен оказался в комнате и отсек твари голову. Не обращая внимания на бившую из шеи демона черную кровь, он обратился к напуганному человеку, икры которого были исполосованы когтями.

– Беги, – приказал Данзен, пользуясь демоническим голосом. – Не прячься. Беги. И уведи всех, кто остался в живых.

Вцепившись в раненую ногу, мужчина захромал из комнаты на кухню.

Данзен прикончил еще пятерых демонов в крыле прислуги. Он двигался с отточенной четкостью, наработанной многолетними тренировками. По запаху воздуха и по тому, как постепенно спадало напряжение, он чувствовал, что демоническое влияние на этот мир почти пропало.

Данзен был уже готов покинуть помещения для прислуги, но услышал какой-то шум над головой. Он взглянул вверх, и тут потолок провалился под весом двух толстокожих демонов и крупного мужчины, так что Данзен едва успел отскочить в сторону.

Один из демонов развернулся и моментально бросился на нового врага.

И тут же отлетел в сторону. Пользуясь нечеловеческой силой, Данзен впечатал демона в стену и вогнал Астру ему в брюхо.

Как ни странно, при виде этого второе создание бросило мужчину, которого хотело сожрать, и попыталось сбежать. Данзен подобрал среди обломков потолка большую каменную плиту, швырнул ее вдогонку и тут же оказался над рухнувшим демоном. Он вонзил меч ему в затылок и дернул так, что на полу осталась полоса черной крови.

Вот и все. Он покончил с последним адским порождением.

Данзен замер, пытаясь ощутить в воздухе демоническое напряжение, уловить какие-то угрожающие звуки. Он услышал только стоны упавшего с верхнего этажа слуги. Демоны практически растерзали крупного мужчину, из громадной раны у него на животе выглядывали внутренности.

– Уб… убей меня… – проскулил он. На залитом кровью лице выделялись белки выпученных от боли глаз. – Пожалуйста…

Данзен слегка склонил голову и прикрыл глаза, затем открыл их и нанес смертельный удар.

Потом он взглянул на выход из крыла прислуги и в мгновение ока оказался там. Теперь он двигался лишь немногим медленнее, чем прежде, на пике своей демонической силы.

Данзен вышел во двор и посмотрел на ночное небо. Облако, что прежде скрывало луну, пропало, и все вокруг было ярко освещено. В имении царила пугающая мертвая тишина.

Данзен отыскал труп Палмо, опустился перед ним на колени и снял с шеи своей цели талисман Шуньяты. Он хотел наконец уйти, но передумал и вновь повернулся на юго-восток, к деревне Намдак. Присел, собирая частицы своего природного, дарованного демоническими способностями эха, и взлетел в ночное небо.

Приземлившись рядом с домом, в который рухнул прежде, Данзен остановился, чтобы перевести дыхание. Потом постучал.

Дверь открыл тот же мужчина, который рассказал ему о долине Генсин. На его лице отразилось изумление.

– Замри, – приказал ему Данзен.

За спиной хозяина дома появилась Суми.

– Опять ты… – начала она, сжимая кулаки.

Данзен передал темноглазой девочке талисман ее отца.

– Возьми. Он обладает могуществом. Не продавай его. Никому о нем не рассказывай. – Он вложил талисман Шуньяты ей в руку.

И после этого Данзен Равджа пропал.

Он наконец ушел на покой.

Часть первая

Глава первая

Девочка от силы лет десяти со смехом носилась среди пешеходов в Третьем районе деревни Шуя.

После долгих часов беготни по улицам, в основном с мальчишками, среди которых она чувствовала себя куда привольнее, чем в компании молодых дам поселения, а полы ее желтого, вышитого шелком платья запылились.

Девочка замерла от восторга, не замечая человека и лошадь, которая тянула телегу с овощами по дороге в ближайшее поселение, Чутам.

– Осторожно! – воскликнул торговец и протянул к ребенку руку.

Но девочка уже бежала следом за высоким мальчишкой в маске длинноносого екая^[1].

Маска была выкрашена в красный, который на востоке обычно обозначал царственность, отверстия для глаз сделаны раскосыми. От уголков глаз вверх шли белые линии под стать изображенной на маске дьявольской ухмылке, а между ними торчал шестидюймовый нос с загнутым вниз кончиком.

Дыра рта была достаточно большой, чтобы мальчишка мог просунуть сквозь нее язык. Паренек взвыл высоким голосом, и девочка в желтом заверещала от восторга. Она кинулась к нагруженной дровами и другим добром телеге и быстро спряталась за ней.

Мальчишка крадучись подобрался к телеге с другой стороны и начал медленно ее обходить. Девочка делала то же самое, но в противоположном направлении. Так они проделали полный круг, и тут девочка решила попробовать другой маневр.

Отступать больше было некуда, и она нырнула под деревянное днище телеги и замерла, глядя, как мальчишка в маске снова обходит телегу.

На секунду преследователь замер и развернулся, подняв сандалиями небольшое облачко пыли. Девочка следила за ним широко распахнутыми глазами.

Мальчик снова остановился.

Девочка зажала руками рот, стараясь не выдать себя восторженным писком, и тут мальчишка в маске начал наклоняться.

С радостным воплем девочка выскользнула с противоположной стороны и тут же споткнулась.

Впрочем, упасть она не успела.

Мужчина в потрепанной одежде подхватил ее и поставил на ноги.

Мальчишка в маске екая замер.

Он поднял голову и уставился на мужчину: длинные темные волосы собраны в неопрятный узел на затылке, отдельные пряди развеваются на ветру.

Паренек затрясся, когда незнакомец опустил глаза и окинул взглядом сначала его, потом девочку.

– Осторожнее, – сказал парочке Данзен Равджа и продолжил путь.

Девочка с криком бросилась прочь, мальчишка – за ней по пятам.

Данзену понадобилось два года, чтобы добраться до долины Генсин. Желая оказаться на самом краю исследованного мира, он все это время оставался совершенно незаметным и медленно продвигался через самые разные земли от пустынных до заселенных.

Добравшись наконец до деревни Шуя, которая, судя по размерам, давно уже перестала быть просто деревней, он готов был здесь обустроиться. Что и сделал. Данзен отыскал заброшенную пещеру неподалеку от границ Третьего района.

Там он прожил уже с неделю и выбирался наружу только по ночам, чтобы купить провизии, за которую платил деньгами, заработанными во время двухлетнего путешествия. Но даже ощущая удовлетворение от того, что оказался вдали от суеты, он не мог противостоять зову человеческого общества. А тем более зову пары величайших человеческих изобретений: плошки горячей похлебки и кружки эля.

Данзен посмотрел в сторону «Залы Ракси», главного питейного заведения Третьего района Шуи, и облизнул губы. Он не обращал внимания на взгляды людей, мимо которых проходил, давно привыкнув к глухому недоброжелательству местных жителей.

Женщина заслонила собой детей и прикрыла им глаза подолом. Невысокий, плотно сложенный мужчина с мускулистыми руками плюнул Данзену под ноги, когда тот проходил мимо, и проводил незнакомца враждебным взглядом.

Приближалась весна, и ветер разносил по округе аромат цветущих деревьев, которые росли вокруг домов побогаче, построенных в некотором отдалении от главной дороги. Воздух пока оставался прохладным, но ясно было, что вскоре холода закончатся. С каждым днем лед отступал все дальше под напором солнечных лучей.

Данзен ощутил в воздухе знакомое возбуждение.

Некоторые звали эту пору «весенним безумием»: сменялся сезон, и люди выбирались из домов, начинали работы на полях, планировали свадьбы, готовились к праздникам совершеннолетия юношей и девушек и разнообразным религиозным торжествам.

От всей этой суеты даже в таком отдаленном поселении, как Шуя, воздух казался наэлектризованным.

Когда Данзен уже готовился переступить порог «Залы Ракси», рядом в грязи неожиданно сел нетрезвый парень и осовело огляделся. До этого пьяница лежал в куче лошадиного навоза, и его лицо стало коричневым, частично заплетенные в косички волосы спутались, с каблуков сапог бахромой свисали пучки травы.

– Опять ты, – невнятно произнес он. – Что ты здесь делаешь, демон?

Данзен посмотрел в его сторону.

– Ха-ха, – захохотал пьяница. – Ха! Так я и знал! – объявил он и издал непристойный звук губами. – Так я и знал. Это демон! – внезапно крикнул он одному из посетителей таверны.

Мужчина в кожаном жилете и сероватой рубахе до колен посмотрел на Данзена, потом на пьяницу.

– Единственный демон здесь – это ты, Шедруп, – откликнулся он, посмеиваясь собственному остроумию.

– Ах ты… Ты… – Шедруп рыгнул. – Этот чужак… – Он ткнул в сторону Данзена грязным пальцем со слишком длинным ногтем. – Это демон! А твоя мамаша… ых… – Он икнул. – Твоя мамаша кормила тебя своим членом!

Мужчина в кожаном жилете замер, сжал кулаки и повернулся к Шедрупу. Он переступил через кучу навоза и приблизился к пьянице, который продолжал хохотать и всхрапывать.

Не говоря ни слова, мужчина размахнулся и отвесил Шедрупу оплеуху.

– Придержи язык, Шедруп, – низким голосом велел он и ударил пьянчужку еще раз. – Мне плевать, кто твой дядя.

Шедруп теперь смеялся так сильно, что больше не мог удержаться в сидячем положении. Не обращая внимания на стоявшего над ним мужчину, он завалился навзничь в навоз и захохотал пуще прежнего. По его подбородку потекла слюна.

Добавив пару пинков, посетитель таверны сдался и пошел прочь, бормоча что-то под нос.

* * *

Данзен вошел в «Залу Ракси» и по привычке отыскал место в самом темном углу. Он бывал здесь всего несколько раз и всегда старался вести себя как можно неприметнее.

Когда он сел, служанка по имени Зоря глянула в его сторону, кивнула и пошла к кухне, выкрикивая на ходу заказ.

Со своего места Данзен видел деревянную лестницу на второй этаж. Там, как во всех других тавернах, где он побывал за последние два года, находились комнаты для гостей. Но, в отличие от других заведений, в «Зале Ракси» не было борделя. Публичный дом Шуи находился в Первом районе. Заправляла им женщина по имени Ева, которой принадлежал еще один бордель в Чутаме. Все это Данзен узнал из болтовни посетителей таверны прошлой ночью.

Всегда стараясь быть в курсе своего окружения, он огляделся.

В противоположном углу несколько мужчин играли в карты. На столе лежали монеты, игроки держали карты поближе к себе.

Проход в центре зала вел к новому пространству со свежими деревянными стенами, которое пока было отгорожено от основного помещения подвешенной на кожаном шнуре деревянной табличкой.

Несколько посетителей, мужчин и женщин, сидело возле бара на противоположном конце, на столах перед ними стояли пустые кружки из-под эля.

– Похлебка будет готова минут через пять. – Зоря остановилась перед Данзеном и отерла пот со лба. – Ты же будешь похлебку?

Данзен кивнул.

– Как в прошлый раз?

Он снова кивнул.

Зоря была невысокого роста. Встань она на цыпочки, то едва бы достала бы макушкой Данзену до груди. Ее волосы скрывала черная головная повязка из той же ткани, что отутюженный фартук. Рубашка была чистой и опрятной, штаны собраны оборками у коленей, ноги обуты в туфли из старой кожи, но с блестящими новыми подметками.

– Что-нибудь еще? – спросила служанка, не дождавшись каких-то слов от Данзена.

Он слегка стукнул кулаком по столу и показал один палец.

– Конечно. Кружка эля, сейчас принесу.

И Зоря отошла. Люди у стойки оглядывались через плечо на Данзена и перешептывались.

Он подумал было натянуть на голову капюшон, но это привлекло бы еще больше внимания. По крайней мере, так происходило, когда он только прибыл в Шую.

За два года, что он добирался до долины Генсин, Данзену приходилось браться за множество работ, наниматься разнорабочим и даже пару раз помогать со сбором урожая.

Несмотря на физические усилия, которые для этого требовались, бывший убийца уже не казался таким же мускулистым, как раньше, хотя его плечи по-прежнему выглядели широкими, а руки – мощными. Волосы оставались прежней длины, но только потому, что Данзен стриг их сам.

По пути он вспомнил множество навыков, которые получил в юности, но не успел как следует развить из-за основного своего занятия.

Одним из них было портняжничество.

Чтобы лучше скрыть лицо и защититься от слепящего солнца, особенно в летние месяцы, Данзен пришил капюшоны к нескольким своим одеяниям. По случайности одно из них было на нем сегодня, хотя бывший убийца и не собирался ничего скрывать. Здесь он вряд ли встретит преследователей.

Влияние братства Диюй распространялось далеко по стране, но его члены редко выбирались так далеко на восток. Расстояние не стоило усилий.

Тот, у кого был талисман Шуньяты, или тот, кто поглотил останец или научился управлять собственным эхом, мог путешествовать быстрее, но не всякий умел добыть такую редкость, и у большинства людей не хватало терпения развить свое эхо.

Данзен мог воспользоваться демонической силой, чтобы двигаться быстрее, но в таком случае он оставил бы за собой след, по которому его легко могли отыскать.

Нет, он не прибегал к своим способностям уже два года, с того самого дня, как Норвин Дава порезал его во дворе дома Палмо.

Не использовал он и демонический голос.

Он не желал привлекать к себе внимание и становиться легкой мишенью.

Так что Данзен полагался только на свои обычные силы (которых все равно было больше, чем у простого человека), собственную скорость (выше, чем у кого-либо еще) и выносливость (превышавшую способности других людей раз в пять).

И до сих пор такая осторожность оправдывала себя.

Зоря вернулась с кружкой эля, и Данзен поблагодарил ее кивком. Он поднес сосуд к губам и вдохнул, наслаждаясь ароматом хмельного напитка. Смахнув лишнюю пену рукой, Данзен сделал первый глоток, а его глаза между тем обратились на дверь, в которую как раз ввалился пьянчуга Шедруп.

С озверелым выражением на лице Шедруп принялся указывать на посетителей и делать угрожающие жесты. Некоторые начали смеяться. Шедруп двинулся было в их сторону, но споткнулся об сучок в одной из досок пола.

– Я же велел все поправить! – крикнул Шедруп, дрожащим пальцем одной руки указывая на доску, другой опираясь о ближайший стол для равновесия.

Он издал звук, будто его вот-вот стошнит, замер, а потом резким движением выпрямился и с довольным видом раскинул руки в стороны. Из-за этого он, разумеется, снова потерял равновесие и опрокинулся на спину.

К нему подбежала Зоря.

– Все в порядке, – заявил пьянчуга, отмахиваясь от ее помощи. – Убери руки!

Он оттеснил Зорю и направился к барной стойке.

Картинным жестом Шедруп сунул руку себе в штаны спереди, так глубоко, что наверняка достал до промежности.

Служитель за стойкой бара, пожилой мужчина с крючковатым носом, успокоил посетителей, когда пьяница вытянул несколько монет.

– Приберегал на черный день, но ты точно не хочешь знать, где именно. Много туда не положишь. Всего несколько монет! – Он швырнул монеты на стойку и показал два пальца. – Возьми, Амра, и дай смочить губы. Деньги не пахнут, где бы их ни хранили.

Амра отвернулся от Шедрупа, чтобы скрыть недовольное выражение лица, и начал наполнять первую кружку.

Он как раз поставил ее на стойку, когда в помещение вошла троица мужчин в серых рубашках и окружила пьяницу. Не обращая на них внимания, Шедруп вытянул губы трубочкой и потянулся к элю.

Один из троицы схватил кружку и выплеснул ее содержимое Шедрупу в лицо. Пьяница отшатнулся и в ярости сжал кулаки.

– Нету у меня денег! – проорал он первому мужчине и замахнулся.

Удар вышел косым, но какое-то необычайное изящество движений пьяницы заставило Данзена обратить на него внимание.

Пережив множество сражений, он мог определить умения человека по первым его движениям. И хотя кулак Шедрупа не попал в цель, что-то говорило Данзену, что это было сделано нарочно.

Двое других мужчин накинулись на пьяницу, и тот принялся кусаться и лягаться, опрокидывая столы. Зоря бросилась к драчунам со шваброй и попыталась их разнять.

Шедруп сумел оттолкнуть противников, вскочил на ближайший стол, схватил пару пустых кружек и принялся размахивать ими, как оружием. Он отмахивался от противников, пока одному из троицы не удалось его повалить. Подмяв пьяницу под себя, он вмазал ему кулаком по лицу.

После такого удара любой нормальный человек потерял бы сознание. Но вместо этого Шедруп изогнулся, скинул с себя противника и сумел снова подняться на ноги. Выхватив у Зори швабру, он переломил ее о плечо одного из врагов, отчего тот закричал от боли, и ударом грязного сапога отшвырнул его в сторону.

Спотыкаясь, мужчина отступил в сторону Данзена, и на секунду тот решил было, что ему придется вмешаться. Но, к счастью для всех, мужчина сумел восстановить равновесие, упершись руками в стол бывшего убийцы.

Прежде, чем вернуться к драке, он встретился с Данзеном глазами и покачал головой, как будто говоря: «Чертовы пьяницы», а потом повернулся к сражавшимся.

Шедруп между тем отмахивался от двух его товарищей обломком метлы.

Мужчина, который чуть не рухнул на стол Данзена, топнул ногой, как бык, и бросился вперед. Вместе с Шедрупом они вылетели через дверь таверны наружу, в уличную грязь и кучу навоза.

Двое оставшихся мужчин посмотрели на Зорю.

Один быстро ей что-то сказал и бросил под ноги небольшой кошель с монетами, а потом выскочил наружу. До Данзена донеслись дикие вопли Шедрупа.

Зоря подняла кошель и радостно поглядела в сторону барной стойки. Все вокруг умолкли.

– Всем эль за счет заведения! – объявила она.

Посетители тут же радостно загалдели.

Торопливо прибрав, Зоря принялась разносить бесплатный эль людям, которые сидели вдали от барной стойки, и наконец оказалась возле Данзена со свежей кружкой и плошкой похлебки на подносе.

– Извиняюсь за беспорядок, – сказала она, слегка запыхавшись, и через силу улыбнулась. – Сборщики долгов. Судя по рубахам, из Чутама. Но я могу только гадать.

Данзен кивнул.

– Ты не очень-то разговорчивый, – заметила служанка, ставя перед ним плошку с похлебкой.

Данзен снова кивнул и положил на стол несколько монет.

Зоря поняла намек.

Она поставила свежую кружку с элем рядом с той, что он еще не закончил, и вернулась к работе, позволив ему спокойно есть и пить.

Глава вторая

Данзену неплохо спалось в пещере, хотя, несмотря на приближавшуюся весну, температура по ночам и опускалась достаточно низко. Как и накануне, ему пришлось среди ночи развести костер, и пряный аромат сгоревшего дерева висел в воздухе до самого утра.

В пещеру заглянуло солнце, и Данзен пошевелился. На горизонте виднелись дома Третьего района Шуи. Посвистывавший над полями ветер приносил в убежище свежий воздух и пыльцу, которая оставалась кружить под потолком.

Данзен снова разжег костер и поставил на огонь горшок воды, потом набрал закипевшую жидкость в плошку с зерном и размял его в кашу.

Когда он взялся за еду, его желудок заворчал, требуя чего-то более весомого.

Покончив с безвкусной кашей, Данзен глянул на мешок зерна, который купил в Шуе. Если ограничить порции, его хватит по крайней мере на неделю. Иначе придется отправиться в Шую и докупить припасов.

Мечтая отсидеться в пещере и укрыться от мирской суеты, Данзен позволил желудку урчать, прислонился к стене и закрыл глаза.

На него нахлынули воспоминания.

В конце концов его мысли обратились к последней встрече с Соко и к тому, как та едва его не убила. Но что ему оставалось делать? Ее кровожадность уничтожила девушку, которую он знал прежде. Ему пришлось разорвать отношения.

Вероятнее всего, от нее-то Норвин и узнал так много о его способностях. По крайней мере, так полагал сам Данзен. Кроме Соко, о его способностях знал только Бирен Йеше, который в итоге и приказал его убить.

Разумеется, множество людей лично видели их в действии, но Данзен не верил в призраки. И, даже существуй они на самом деле, души умерших вряд ли стали бы общаться с Норвином.

Бывшего убийцу все еще мучили воспоминания о том, что он узнал тогда во дворе, до побега на восток: бывший наставник приказал его убить. Но после нескольких невыносимо долгих ночей Данзен вынужден был признать, что в этом была своя логика.

Бирен Йеше, глава братства Диюй, возможно, и благоволил Данзену, но он обязан был поддерживать порядок. Все должно идти своим чередом: сироты становятся убийцами, убийцы – новыми мишенями. Таков был нормальный порядок в их деле, и Данзен нарушил его, попытавшись вырваться на свободу.

Данзен услышал какой-то звук рядом со входом в пещеру и потянулся к Астре. Он вытащил волшебный клинок из ножен на считаные дюймы и приготовился к броску.

– Паломник, здесь ли ты? – спросил снаружи старческий голос.

Как обычно, Данзен не ответил.

– Говорят, ты молчаливый. Здесь ли ты, Паломник? Я не вооружен, если ты об этом беспокоишься. Я войду. Так что, если у тебя есть оружие, пожалуйста, отложи его.

Осторожно, будто в пещеру к спящему медведю, внутрь вошел старик. Он опирался на трость с набалдашником в виде серебряной головы волка, который держал в пасти пурпурный камень. Одет гость был просто, но бронзовый жетон на отвороте говорил, что перед Данзеном один из старейшин.

– Ага, вот и ты, – сказал старик, заметив Данзена, который теперь держал руку на эфесе меча. – Я знаю, что ты можешь говорить, так что хватит играть в молчаливого отшельника.

Данзен поднялся на ноги и оказался заметно выше гостя.

– Так вот ты каков, Паломник!

Старик был сгорбленным, лысина на макушке матово поблескивала на солнце. Из ушей торчали пучки седых волос, а лоб прочерчивало множество морщин.

– Почему ты так меня называешь? – спросил Данзен.

– Так, значит, ты и правда умеешь говорить. Есть ли у тебя имя? – спросил старик, слегка навалившись на трость.

– Нет.

– Может, ты не знаешь, но кое-кто в деревне стал звать тебя Паломником. Никто не знает, зачем ты к нам пожаловал, но ходят слухи, что дело в каком-то обете. Что ты, мол, отправился в паломничество. Отсюда и имя. Лично мне кажется, что ты вряд ли явился бы на край мира ради такой глупости. Но если ты не скажешь мне своего имени, я стану и дальше звать тебя Паломником.

Данзен кивнул.

– Знаешь ли ты, кто я?

– Кто-то важный.

– Старейшина Сондерс, – сказал старик и указал на жетон. – И раз ты не из болтливых, мне стоит перейти к делу, ради которого я притащил свое старческое тело в такую даль.

Данзен кивнул.

– Можешь поверить, за свои семьдесят два года я навидался достаточно тех, кто пытается сбежать от прошлого, и отлично понимаю желание оставить что-то позади. Не знаю, кто ты, Паломник, и почему пришел именно сюда, но по тому, как ты держишься, я вижу, что ты прошел серьезную боевую подготовку. А твоя молчаливость говорит мне, что на западе ты был не простым солдатом. Отрешенный взгляд выдает человека, который видел столько смертей, что всех уже и не упомнит. А то, что ты так и не снял руку с меча, намекает, что мне стоит придержать язык, чтобы не добавлять к списку еще одну жертву. Угадал?

– Зачем ты сюда явился? – негромко спросил Данзен.

– Конечно, конечно, – откликнулся старик и закашлялся. – Полагаю, мне стоит перейти к делу. Но это я уже говорил, да?

Данзен не кивнул. Вместо этого он шагнул к старику и склонил голову набок, заметив вокруг старейшины смутное свечение.

Данзен не пользовался собственным эхом. С той силой, что была у него с рождения, ему этого не требовалось. Он не носил талисманы и не пытался проделать что-нибудь странное, например, проглотить останец Шуньяты.

Но мог определить, когда что-то подобное делал кто-то другой.

– Думаешь, я решился бы прийти сюда без защиты? – спросил старейшина Сондерс, постукивая тростью по земле. – Неужели я кажусь совсем выжившим из ума?

– Что тебе нужно?

– Ты вчера был в таверне, так?

– Да, – ответил Данзен и наконец немного расслабился.

Он убрал руку с рукояти Астры, пальцами расчесал волосы и собрал их в плотный пучок на макушке.

– Тогда ты знаешь, что там случилось. – Старейшина нахмурился. – Я не горжусь Шедрупом, но он мой племянник, и когда мой брат умирал, я обещал ему позаботиться о его непутевом отпрыске. Как бы там ни было, я уверен, что сборщики долгов увезли его в Чутам. И я пришел, чтобы попросить тебя его вернуть.

– Я не работаю по найму.

– Уверен? – Старейшина Сондерс рассмеялся. – Любого можно нанять, Паломник. От императора до простушки-доярки. У каждого есть цена. Ты явно способен вызволить моего племянника, а умение управляться с мечом наверняка придется кстати по пути, так как между Шуей и Чутамом водятся дикие екаи, особенно вдали от основных дорог.

– Тогда найми кого-нибудь еще, – сказал Данзен.

– Прежде чем отказываться, позволь мне договорить, Паломник. У меня есть к тебе предложение, которое, как мне кажется, придется тебе по душе.

– Мне оно не интересно.

– Ты прибыл к нам, чтобы от чего-то сбежать, так ведь? И кем бы ты ни был на западе, теперь ты всего лишь живущий в пещере бродяга. Послушай, Паломник. Моей семье принадлежит участок земли неподалеку от этой дыры, в которой ты решил поселиться. На землях находится заброшенный монастырь, и он стал бы отличным прибежищем для человека, прозванного Паломником. Верни моего племянника, Шедрупа, и монастырь твой.

– Зачем мне монастырь?

Старейшина Сондерс ухмыльнулся.

– На этот вопрос можешь ответить только ты сам, но я уверен, что в ответе наверняка будет что-то об искуплении. В любом случае у тебя над головой будет крыша, через которую не протечет дождь. По крайней мере, после того, как ты ее отремонтируешь. Летом в этой пещере становится довольно сыро, а в сезон дождей ее может и затопить. Монастырь стоит на холме. Много сотен лет назад его построили основатели нашей деревни. Не стану вдаваться в историю их имен, потому что, подозреваю, тебе это не интересно. Но это отличное место, чтобы поселиться. Вдобавок я добавлю к вознаграждению кое-какие деньги.

– С чего ты решил, что мне нужны деньги?

– Ты живешь в пещере, Паломник. В грязной пещере. Оглядись. И лучше уж отдать деньги тебе, чем этим сборщикам, которые разделят их между собой, а потом придут снова, утверждая, что долг не был выплачен сполна.

– Я не занимаюсь убийствами.

Старейшина Сондерс снова постучал тростью.

– Никто не просит тебя никого убивать. Но если кто-нибудь попытается убить тебя, полагаю, ты сумеешь защититься. Эти сборщики приходят в Третий район, когда захотят, и ведут себя как короли, будто произошли прямиком от Шуньяты. Подкупают городскую стражу, чтобы те закрывали глаза на их проделки, и слишком много себе позволяют с местными девушками. Я веду к тому, что по ним никто не станет скучать.

– Я не работаю по найму, – повторил Данзен.

– Я предлагаю тебе заброшенный монастырь, где ты можешь поселиться, и пятьсот… Нет, пусть будет тысяча кипов награды. Убежище и тысяча кипов. Этого должно хватить на долгое время. Я не стану спорить. Если заинтересуешься, приходи в «Залу Ракси» завтра в полдень. После еды, за которую я с радостью заплачу, и, если нам обоим повезет, пинты-другой ты будешь вполне готов к путешествию в Чутам.

Старейшина Сондерс поднял руку, останавливая возражения Данзена.

– Не говори ничего сейчас. Просто будь на месте в полдень, если дело тебя интересует.

Глава третья

«Зала Ракси» была забита только что вернувшимися из шахт работниками.

Все грубоватые, мускулистые, с черными разводами на рубашках и штанах, некоторые – с обведенными грязью открытыми ранами. И у всех был похожий мрачный и обеспокоенный взгляд людей, которые слишком долго трудились под землей, а теперь обнаружили, что долгожданный глоток чистого воздуха, отравленного почерневшими легкими, кажется не таким сладким, как они надеялись.

Данзен вполне понимал их чувства.

Он отлично знал, каково это: выбраться из тьмы и внезапно оказаться под лучами светила, которое хоть и пыталось очистить, но никогда не могло излечить гноящиеся раны решений, что принимались во мраке.

– Я знал, что ты придешь, Паломник, – сказал старейшина Сондерс. Его морщинистое лицо расплылось в улыбке. – И, как я погляжу, ты явился подготовленным.

Данзен подсел к нему за тот же столик, где сидел прошлым вечером, когда сборщики долгов похитили Шедрупа, и бросил сумку на свободный стул.

Старейшина Сондерс крякнул. К ним немедленно подбежала Зоря и явно изумилась, заметив Данзена.

– Зоря, милочка, принеси ему похлебки и мяса, какое там лежит на жаровне, – велел старик. – И кружку эля. И поторопись. Ему скоро идти.

– Я не стану пить, – сказал Данзен.

– Все равно принеси эль.

– Сейчас сделаю, – откликнулась Зоря и заторопилась к стойке бара.

Старейшина откашлялся.

– Итак, к делу. Если ты выйдешь в ближайший час, то к закату доберешься до Чутама. Я отчасти шутил, когда предупреждал остерегаться тех, кто может повстречаться по пути. Ты уже бывал на этой дороге и знаешь, что оба города выставляют на ней заставы с небольшой охраной. Подозреваю, подобные встречи тебя не пугают. Но я не шучу о том, что следует добраться до места до ночи. Жители стараются не выбираться за стены после заката, по крайней мере, по доброй воле.

Старейшина Сондерс сунул руку за пазуху и положил на стол небольшой кожаный мешочек с монетами.

– Этих денег вполне хватит на дорогу туда и обратно, а заодно на комнату и еду, если проголодаешься. И нет, эти деньги не идут в счет награды, которую я обещал за возвращение Шедрупа. Считай их дорожными расходами. Кроме того, я выписал тебе долговую расписку, на всякий случай, если за тобой где-нибудь останется счет. Постарайся этого избегать, – добавил старейшина, сводя кустистые брови, и передал листок бывшему убийце. – У меня на шее и так сидит должник. Мне не нужен еще один.

– Ясно. – Данзен убрал кошелек в сумку, глянул на расписку и убрал ее в нашитый к одежде карман.

– На случай, если сумка потеряется? – сказал старейшина Сондерс.

Данзен кивнул.

– Как я уже сказал, используй расписку только в крайнем случае. Мне бы хотелось по возможности избежать новых счетов.

Подошла служанка с плошкой похлебки и кружкой эля и поставила их на стол. С края кружки на стол стекло немного пены. Похлебка была маслянистой. Данзен поглядел на торчавший наружу кусок кости – разваренное мясо с нее практически исчезло.

– Я же сказал принести ему мяса с жаровни, – сказал старейшина.

– Оно еще не готово.

– Спасибо, – сказал Зоре Данзен. – Мне хватит похлебки.

Служанка поклонилась и быстро ускользнула прочь. Как только она отошла, старейшина Сондерс вновь обратился к Данзену.

– Что заставило тебя все-таки отправиться за моим племянником? Удовлетвори мое любопытство. Может…

– У меня нет других дел.

– Ха! Вполне достойный повод. Я не могу до конца тебя понять, Паломник, хотя и вижу, что ты явно бежал от чего-то на западе. Не знаю, кто ты такой и зачем ты здесь, но уверен в твоих способностях. А этот твой меч, – добавил старейшина Сондерс, кинув быстрый взгляд на эфес Астры, – выглядит необычным. И дорогим. Возможно, в него даже вложен останец Шуньяты.

– Это просто меч.

Вот только при этих словах горло Данзена слегка дрогнуло. Заметив это, старейшина решил не допытываться.

– Н-да, ладно. В Чутаме тебе, вероятно, придется порасспрашивать людей. Я бы начал с таверны. И нельзя медлить. Не знаю, как скоро они решат отправиться дальше, но обычно после налета сборщики проводят несколько дней в Чутаме, в борделе да в таверне. Тратят деньги, которые обещаны за должника, еще до того, как их получат.

– Я сделаю, что смогу, – сказал Данзен.

Эти слова он произносил не впервые. С самого первого своего задания он всегда отвечал именно так.

Данзен никогда не был слишком самоуверенным, как другие, вроде Норвина или Сюнты.

Но не пытался он и скромничать.

Даже при нечеловеческой мощи, скорости и выносливости Данзен просто не мог заранее угадать, как обернется дело. Кроме того, его способности могли даже помешать. Всегда была опасность, что он порежется, демоны вырвутся на свободу, и ему придется перебить их, а потом, после того, как в его жилах уляжется адская ярость, кое-как довести дело до конца.

И это дело должно стоить усилий.

Пока они ели, старейшина Сондерс пытался вытянуть из Данзена еще какую-нибудь информацию, но бывший убийца предпочитал отмалчиваться.

Когда он поднялся и приготовился уйти, старейшина глянул на него снизу-вверх и улыбнулся:

– Ты мне нравишься, Паломник. Правда. И я это не так просто говорю, ради красного словца. Не знаю, что в тебе настолько мне симпатично. Мне, вероятно, вовсе не стоило бы тебе доверять. Но я ничего не могу с этим поделать. Удачи.

Данзен кивнул и вышел.

Быстрым шагом он прошел по грунтовой дороге, шедшей среди домов Третьего района. Жилища тут стояли совсем близко друг к другу, на улице играли дети, и порой при виде Данзена из дверей выбегали матери и за руки оттаскивали их прочь.

Он не заметил девочку в желтом платье, которую видел накануне, но столкнулся с мальчишкой, все еще красовавшемся в маске екая.

На ходу Данзен гадал, отчего жители Шуи так держались за эти древние мифы и поверья. На западе ему не приходилось встречать ничего похожего на екая, а он много путешествовал и успел побывать везде, от дальних поселений до городов покрупнее.

Почему екаи существовали здесь? И существовали ли они вообще? Может, все дело в горах Панчен, что тянулись вдоль восточной границы города и, как говорили, были единственной преградой между этим миром и Диюем, самим адом? Может, из-за них-то мифические создания и поселились в долине Генсин? Или они были всего лишь выдумками, страшилками, которые люди рассказывали по ночам, чтобы заставить слушаться детей и держать местных в узде?

Данзен двигался беззвучно. По широкой дороге между Шуей и Чутамом могли проехать три телеги в ряд, по ночам вдоль нее примерно каждые десять футов горели фонари. Они, выстроенные среди камней сторожки да редкие придорожные дома с соломенными крышами напоминали каждому прохожему, что этот путь содержится в порядке, что здесь живут люди.

Что это часть цивилизованного мира.

Солнце уже начало спускаться. На лбу Данзена выступил пот. Он вытер его, но не сбросил капюшон. И не обратил внимания на женщину, которая вешала белье перед домом, хотя почувствовал на себе ее пристальный взгляд.

Через каких-то полчаса он достиг одной из застав, о которых говорил старейшина Сондерс. Первая располагалась примерно в полумиле от границ города. Стражники на стенах солидного укрепления поглядывали на торговца, разложившего перед воротами банки с вареньями и квашеньями.

Высоко в небе кружил стервятник.

Данзен проследил за ним взглядом, припомнив, как несколько раз за два года пути до деревни Шуя ему приходилось есть этих птиц. Он был достаточно метким, чтобы с легкостью сбить стервятника, а благодаря Астре добыча моментально оказывалась у него в руках. Он не особенно любил их мясо, оно здорово воняло, но им можно было насытиться.

Однажды стервятник, который выглядел мертвым, внезапно ожил и ударил Данзена клювом. Не до крови, да и происходило это в глуши, так что убийце легко удалось бы управиться со всеми высвобожденными демонами. Но все равно ситуация вышла довольно неприятная.

Одно время, когда Данзен был помоложе, он завел привычку облачаться во столько доспехов и поддоспешников, сколько мог вынести. Он заказал сшитую по мерке стеганку и пару рукавиц, а также кольчугу. Но обмундирование вышло слишком громоздким. А так как часть его успеха заключалась в скрытности, оно оказалось помехой для выполнения назначенных ему заданий.

В конце концов Данзен отказался от излишней защиты и поклялся вести себя предельно осторожно.

И, как правило, ему это удавалось.

Порой проходило несколько лет, за которые Данзен умудрялся ни разу не пролить собственную кровь. Как-то, когда ему было двадцать с небольшим, прошло целых четыре с половиной года, в которые ему начало казаться, что этого никогда больше не случится.

Но раны были неизбежны. Несмотря на все предосторожности, всегда могло что-то случиться, и тогда…

Когда Данзен был уже в паре миль от Чутама, его внимание привлек какой-то шум. Впереди дорога изгибалась так, что он практически ничего не мог разглядеть, но ничто на горизонте не намекало на опасности, с которыми ему предстояло столкнуться.

Еще один вопль подсказал верное направление.

Данзен бросился вперед и замер, оказавшись перед небольшой заставой.

Двое стражей уже были мертвы, третий волочил по земле то, что осталось от его тела, и тащившиеся за ним внутренности оставляли на дороге алый след.

Но сердце убийцы затрепетало, а пульс забился где-то в ушах не от этого.

Он вытащил Астру и шагнул вперед.

* * *

Из ворот заставы на открытое пространство стремительно выползло змееподобное создание с одним из солдат в пасти. Существо было толстенным, футов двух в обхвате, и больше шести футов длиной. Над свободно растягивавшейся пастью не было ни глаз, ни ноздрей, ни каких-то еще заметных черт. Орехово-коричневую шкуру покрывали щетинки, как у гусеницы.

Тащившийся по земле солдат закричал, когда следом показалось еще одно существо, переползло через первое, чтобы добраться до раненого человека, и вцепилось в то, что осталось от нижней части его тела.

Мало что могло заставить Данзена Равджу колебаться. Ему доводилось сражаться и с людьми, и с демонами, и он знал, как убить и тех, и других. Но с подобным он никогда прежде не сталкивался. Существа не походили ни на одно животное из тех, что ему приходилось встречать.

Данзен находился достаточно далеко и мог просто пройти мимо, даже сбежать. Но он не мог позволить солдатам погибнуть напрасно. Кроме того, ему было интересно, что это за создания. Возможно, это и есть мифические екаи, о которых вечно рассказывают в Шуе?

Уже без сомнений Данзен метнул меч во второе чудище. Лезвие рассекло туловище твари и моментально вернулось.

Несмотря на то, что она успела заглотить тело солдата по самые подмышки, отвратительная змея сумела издать похожий на шипение звук. Ее жертва уже практически умерла и висела безвольно.

Первая змея срыгнула солдата, которого пыталась сожрать целиком. И хотя у существа не было глаз, Данзен знал, что теперь оно следит за ним. Змееподобное создание заскользило вперед; щетинки на теле как будто ускоряли его движение.

Данзен знал множество способов прикончить противника, но его никогда не обучали сражаться с чем-то столь коротким, да еще и ползавшим так близко к земле.

Чтобы убить странное создание, придется наносить совершенно иные удары, так, будто он рубит дрова.

Всегда оставалась возможность ударить издалека, и Данзен даже успел один раз метнуть Астру в приближавшуюся тварь. Меч вошел прямиком ей в пасть, вырвался из бока и возвратился к хозяину покрытым кровью.

Но даже раненое существо двигалось невероятно быстро и в считаные секунды оказалось рядом с человеком. Тварь подняла переднюю часть туловища и попыталась раздавить Данзена, который вовремя отскочил в сторону.

При виде этого он решил сменить стратегию.

Если такое нападение было для существа обычным, возможно, Данзену следует сражаться с ним, пока оно находится в полуприподнятом состоянии, а не охотиться за ползающим по земле противником.

Вот только второе существо тоже включилось в бой.

Змееподобная тварь вновь поднялась, и Данзен бросился вперед. Он рассек толстую тушу, и верхняя часть твари соскользнула в сторону, а нижняя задергалась в траве. Не обращая внимания на пронзительный вопль раненого существа, Данзен повернулся ко второму противнику.

Краем глаза он заметил, что верхняя часть разрубленного змееподобного существа упорно ползет в его сторону. Потом он увидел, как из дверей заставы выскользнуло третье чудовище с раздутым от проглоченной пищи животом.

Или же оно было беременным.

Второе создание приподнялось над землей и растянуло пасть. Из розово-черных десен торчали два или три ряда окровавленных зубов. Наружу вырвалось зловонное дыхание.

Данзен вновь рассек существо, и оно издало захлебывающееся шипение.

Едва покончив с этим, Данзен метнул клинок позади себя, и Астра пригвоздила к земле голову первого чудовища, затем вернулась к нему.

Сумка стесняла движения. Данзен бросил ее на землю и двинулся вперед, чтобы покончить с раненым противником. Стараясь не оступиться, он вонзил меч в череп твари. Судорожные движения ее туловища замедлились и прекратились, когда она умерла.

С первыми двумя чудовищными змеями было покончено, и теперь все внимание Данзена было обращено на третью, которая, судя по всему, проглотила целого человека.

Не покидая дверного проема, существо слегка приподнялось, явно ощущая присутствие врага.

Данзен метнул в раздувшееся чудовище Астру, потом еще раз, как только меч вернулся.

Раненое чудище шлепнулось на землю и поползло к нему.

Данзен метнул меч в третий раз, что заметно замедлило его противника.

Содержимое желудка твари начало дергаться, она приподняла туловище и ударила им о землю. Движение прекратилось.

Данзен вновь и вновь запускал Астру в полет, и в воздухе повисла кровавая пыль. Израненное и сбитое с толку существо замерло футах в пяти от него.

Данзен осторожно зашел сбоку. Он швырнул меч в голову твари, бросился вперед, ухватился за рукоять и потянул вниз, к животу. Тварь всхлипнула в последний раз и умерла.

Данзен выдернул меч и вытер его о траву. Не удовлетворившись этим, он направился к заставе. Заодно Данзен хотел убедиться в том, что внутри не осталось других существ.

Осторожно, с мечом наготове он вошел в помещение и обнаружил ужасающий бардак: деревянный пол расчертили кровавые разводы, из опрокинутой жаровни в углу высыпались угли, от которых уже начали тлеть доски.

Данзен нашел скатерть и вытер клинок, потом, как мог, почистил ножны, так как один раз окровавленный меч вернулся в них прежде, чем он успел его перехватить. Он еще раз хорошенько вымоет их уже когда найдет комнату в Чутаме.

Данзен вышел наружу, глянул на дорогу и обнаружил, что его сумка пропала. Он вновь положил руку на эфес меча, заметив какое-то движение на другой стороне дороги: какой-то мальчишка удирал прочь с его сумкой через плечо.

Астра могла пролететь сотню футов, но теряла практически всю силу уже примерно на семидесяти пяти футах. Нет, так вора не остановить. И даже если бы меч мог до него достать, у Данзена не было никакого желания убивать ребенка.

Он мог бы пуститься в погоню и наверняка догнал бы воришку, но неизвестно, куда тот направляется и что может встретиться по дороге, когда они окажутся на незнакомой территории.

Нет, Данзен решил придерживаться плана, добраться до Чутама и отыскать Шедрупа.

Он вернулся на главную дорогу, на ходу припоминая, что лежало в сумке.

Несколько диких луковиц, которые он собрал в горах, кошелек с монетами от старейшины Сондерса, пара интересных камушков, которые он подобрал по дороге просто так, без особой цели, огниво и швейный набор. Ничего, за что стоило убить. У него был еще один швейный набор и кое-какие запасы в пещере.

Данзен вернулся на широкую дорогу и продолжил путь на запад, склонив голову и накинув пришитый к одежде капюшон. Он старался не гадать о тварях, с которыми только что сражался.

Какой в этом толк?

Неважно, были они екаями или нет. Теперь змееподобные существа мертвы, и на данный момент этого достаточно.

* * *

Данзену понадобилось еще несколько часов, чтобы добраться до Чутама. Город фактически отгораживал долину Генсин и расположенные за ней горы Панчен от остального мира. Деревня же Шуя была лишь аванпостом, который вырос до размеров небольшого городка.

Богатство Чутама становилось ясно сразу: в отличие от охранявших заставы солдат, городские стражники носили тяжелые доспехи.

– Откуда ты? – спросил один из них.

Стражник с неизменно хмурым лицом был примерно одного с Данзеном роста. В одной руке он держал щит настолько большой, что его нижний край покоился на земле.

– Из деревни Шуя.

– Цель посещения?

– Я ищу одного человека.

– Кого?

– Старейшина Сондерс из Третьего района Шуи попросил меня отыскать его племянника.

Стражник повернулся, переговорил о чем-то с коллегой, таким же высоким, хотя и не таким мощным.

– Документы?

– С каких пор путнику, который мирно проходит через город, нужны документы? – спросил Данзен, припомнив, что в прошлый раз, когда он проходил через Чутам, ни у кого не возникло к нему вопросов.

– Из-за недавних краж городской совет посчитал необходимым допрашивать случайных путников.

– Я не вор.

– У тебя есть оружие, – заметил второй стражник.

– У тебя нет денег, так ведь? – с ухмылкой уточнил первый.

– Мою сумку кто-то украл, пока я отдыхал под деревом, – солгал Данзен.

Стражники переглянулись и расхохотались.

– Бедняга! – сказал наконец первый и отступил в сторону. – Не стоило бы пускать тебя внутрь, но подумать только, лишиться всех своих пожитков… Мне тебя почти жаль.

– Надеюсь, мне не придется задержаться, – бросил Данзен, затылком чувствуя взгляды стражников.

Он не обращал внимания на шум и суету города, на ездившие по дорогам телеги, вывешенные в преддверии ночи лампы на домах и лавках, запахи дровяных печей, лошадиного навоза, сладковатый солодовый аромат пивоварни и прочие напоминания о человеческом обществе – которого ему приходилось избегать последние два года.

По пути к долине Генсин Данзен старался обходить большие города стороной. Он знал, что братство Диюй и нанятые им убийцы ищут его следы. Только достигнув Чутама, а потом деревни Шуя, он позволил себе расслабиться.

Но лишь немного.

Возможно, если ему повезет, они никогда его не разыщут. И он до самой старости будет отшельником, который лишь изредка заглядывает в город и берется за случайную работу, если она придется ему по вкусу.

Но даже если бы он был настолько оптимистичен, и даже если бы за два эти года ему удалось полностью отделить себя от своего прошлого, Данзен понимал, что такое будущее вряд ли возможно. Однажды он проснется, в пещере ли, или в монастыре, который собирался занять после возвращения пьяницы Шедрупа, и обнаружит, что его кто-то поджидает.

Противник поумнее прикончит его во сне.

Каким бы большим ни был город, отыскать в нем таверну всегда легко. Как и пивоварню. Данзен унюхал заведение еще до того, как увидел. Как и в Шуе, тут перед дверьми тоже сидел городской пьянчужка. Только этот устроился в прислоненной к стене бочке.

Ясный знак.

Пьяница ничего не сказал Данзену, когда тот подошел к таверне. Внутри его встретил аромат жареного мяса. Заведение было увешано шкурами, на стенах красовались головы разнообразных животных.

Несколько пьяных у стойки оглянулись на Данзена, один фыркнул и отмахнулся.

Как обычно, Данзен сел в дальнем углу, снял капюшон и стал дожидаться, пока к нему подойдет служанка. В таверне их было две. Одна, посимпатичнее, держалась на расстоянии, вторая наконец подошла, чтобы принять заказ. Лодыжки женщины были такими полными, что, казалось, соприкасались при ходьбе.

– Ну, чего тебе? – спросила она слегка ворчливо.

Ее единственной симпатичной чертой были глаза необычайного зеленого цвета, который словно излучал тепло. Все остальное лицо заплыло и казалось плоским, будто кто-то ударил ее сковородой.

– Я не буду ничего заказывать. Я кое-кого ищу.

– Если ты не собираешься ничего заказывать, то можешь выметаться, – заявила служанка и направилась было прочь.

– Это не займет много времени. Я ищу группу сборщиков долгов. Скорее всего, они таскают с собой городского пьяницу из Шуи.

Женщина пожала плечами.

– Я уже велела тебе выметаться.

– Я не люблю спрашивать дважды, – произнес Данзен с нажимом. – Один из старейшин Шуи отправил меня на поиски этого человека. Он его племянник. Я не уйду из города и отсюда, пока его не найду.

Полная служанка вновь повернулась к нему и окинула взглядом.

– Да что ты говоришь!

Данзен кивнул.

– Расскажи мне, что ты об этом знаешь, и я уйду. И если кто-то спросит, я определенно не расскажу им, откуда получил информацию.

Один из сидевших у стойки мужчин с недовольным ворчанием поднялся с табурета и направился к ним. На нем были серые штаны и кафтан, из распахнутого ворота грязной рубахи торчали курчавые волосы, доходившие до самого горла. Мужчина выглядел засаленным, оплывшим и пьяным.

– Этот бродяга тебя донимает?

– Нет… он…

– А мне кажется, донимает, – отрезал пьяница, оттесняя служанку. – Не знаю, кто ты таков, но тебе здесь не рады.

Данзен промолчал.

– Что, будешь просто отмалчиваться? – прогудел мужчина, грозя ему трясущимся пальцем.

Данзен глубоко вздохнул и поднялся.

– Эй! Думаешь, тебе можно вот так просто встать и уйти, будто ты тут хозяин?

Данзен посмотрел на служанку, и по его взгляду, по злой искре, которую, вероятно, могла заметить только она, женщина поняла, что противостояние не закончится для пьяницы ничем хорошим. И для нее тоже. И если Данзен не узнает то, за чем пришел, дело обернется худо для всех, кто находится в таверне.

– Сядь, Луопа, – велела наконец служанка. – Он как раз собрался уходить. Я его провожу. А ты сядь и отдохни.

– Отдохнуть? Как я должен отдыхать, когда здесь шастают всякие…

Данзен шагнул мимо него, и мужчина внезапно замер, какой-то животной частью ощутив, что мимо только что проскользнул опасный хищник.

Служанка быстро проводила Данзена к двери.

– Они отправились в публичный дом, – едва слышно прошептала она. – На другом конце города. Тот, что принадлежит Еве. Шумная компания. Да, с ними был еще один, и они не переставали его бить и пинать. Думаю, он-то тебе и нужен. Он выглядел забулдыгой. Я с тобой разговариваю только из-за этого. Не хочу, чтобы сюда заходили подобные типы.

– Спасибо, – сказал Данзен и повернулся в указанном служанкой направлении.

Он снова накинул на голову капюшон и пошел по городу, стараясь не привлекать к себе внимания.

Становилось все темнее, и, хотя Данзен не мог постоянно оставаться в тени, по большей части он передвигался скрытно, избегая повозок и людей, направлявшихся на представление в центр города, порой в сопровождении слуг или питомцев на поводках.

Данзен ощутил аромат духов, как только оказался перед борделем. От соседних домов заведение отличала только красная дверь.

Он как раз собирался открыть ее, когда дверь распахнулась сама. В проеме, перегораживая проход, стояла женщина.

– И кто это к нам пожаловал? – спросила она. Лицо женщины покрывал толстый слой пудры, глаза были вычурно обведены, а белые губы пересекала единственная алая черта.

Шелковые одежды мадам сходились заметно ниже ложбинки между ее грудей, ткань украшали сложные вышивки с символами процветания вроде монет и драконов. Женщина была невероятно красивой и, несмотря на очень скромный рост, вселяла страх. Заколка в ее волосах, как отметил Данзен, была бритвенно-острой.

– Я ищу мужчин… – начал он.

– У нас есть несколько на выбор. Пожалуйста, проходи, – сказала женщина и прижалась спиной к косяку, так, что Данзену пришлось коснуться ее своим телом, чтобы попасть внутрь.

Мадам прикрыла за собой дверь, и они оказались в тесной передней с темными стенами и всего несколькими креслами. На другом конце комнатки стоял громадный охранник. Верхнюю половину его лица скрывал капюшон, нижнюю – маска, зато на виду оставались впечатляющая мускулатура и плетеные кожаные наручи на предплечьях.

– Пожалуйста, садись, дорогуша, – пригласила женщина, указывая на кресло.

Сама она села напротив, так, что их разделял стол. Но хотя женщина находилась на некотором расстоянии от него, Данзену все еще казалось, будто ее тело прижимается к его.

Данзен сморгнул. Он был уверен, что она использует останец Шуньяты, чтобы навести иллюзию.

– Я ищу мужчин… – снова начал он.

– Каких ты предпочитаешь? – спросила женщина, и ее голос прозвучал одновременно с двух сторон от Данзена, как будто обвивался вокруг его головы. – У нас найдется несколько мужчин. Но не мальчиков, уж извини.

– Нет, не в том смысле, – пробормотал Данзен. Внезапно ему стало трудно сосредоточиться. – Я ищу мужчин, которые пришли сюда с пьяницей. Мне нужен пьяница.

– Пьяница? – Женщина задумалась. Аромат ее духов обволакивал Данзена и мутил рассудок. – Полагаю, мы можем напоить для тебя одну из девушек. Или мужчину, если таковы твои предпочтения.

– Нет, не…

Данзен сосредоточился на женщине, и ее лицо начало расплываться. Теперь он увидел перед собой старуху со сморщенным как чернослив лицом и зализанными назад редкими волосами.

– Ты меня видишь? – спросила она с легким любопытством.

– Прекрати использовать свои чары, – велел ей Данзен, и на секунду, на считаные мгновения, ощутил пробуждающийся в горле рык. Свой демонический голос.

Он давно его не использовал, но теперь, под действием чар странной женщины, едва не выпустил на свободу.

Едва.

Данзен поднялся, и охранник на другом конце помещения встрепенулся.

– Есть ли у тебя деньги? – спросила женщина. Она снова выглядела прекрасной.

– Нет, меня обокрали, – сказал Данзен. У него кружилась голова, перед глазами все расплывалось. Он повернулся к двери.

Она должна была находиться в нескольких футах от него, но теперь ему казалось, что он тянет руку через громадное поле. Ветер играл пшеницей, всходило и закатывалось солнце…

– Прекрати, что бы это ни было, – сказал Данзен. Его голос стал ниже и злее.

– Я не могу тебя впустить, раз у тебя нет денег, дорогуша, – сказала женщина, внезапно оказываясь совсем рядом. Оба стояли перед самой дверью.

Данзен оглянулся на кресло, в котором только что сидел, гадая, как сумел так быстро добраться до выхода. Когда он успел встать? Или все это время он и так стоял?

– Возвращайся, когда у тебя появятся деньги, – сказала женщина, открывая перед ним дверь. – Если тебе повезет, те, кого ты ищешь, все еще будут здесь. Если нет, уж извини. Кстати, меня зовут Ева Инь. Еще увидимся.

Дверь захлопнулась, и Данзен вновь оказался на крыльце. По его спине бегали неприятные мурашки. Он отошел на несколько шагов, встряхнулся и обернулся, чтобы оглядеть здание борделя. Только теперь он заметил, насколько оно огромно. Все соседние дома, скорее всего, были его частью, а фасады сделаны лишь для отвода глаз.

А может, и нет?

Данзен помотал головой и повернулся в сторону Шуи.

Если он выйдет из Чутама прямо сейчас, то к утру окажется в деревне. Там он сможет получить еще денег от старейшины Сондерса, и на следующий вечер вернется в Чутам.

Или…

Он мог просто прибегнуть к своей силе, но это привлекло бы внимание. Кроме того, Данзен надеялся, что ему никогда не придется использовать свои способности в долине Генсин. Нет, такой вариант его не устраивал.

Данзен знал, как просто было бы вытащить меч, ворваться в бордель и получить желаемое. Возможно, если он использует демонический голос, ему даже не придется браться за оружие.

Или он мог вернуться в таверну и отобрать деньги у всех посетителей. А потом заставить их позабыть о том, что их только что ограбили.

Но нет.

Два года он не ввязывался ни в какие передряги, или, по крайней мере, не делал ничего, что позволило бы за ним проследить. И за то же время он ни разу не прибегал к своим способностям.

Придется делать все по старинке, как любому другому человеку. А значит, предстоит ночной бросок до Шуи, пусть такое путешествие и опасно.

Глава четвертая

Через час после того, как он покинул Чутам, Данзен Равджа остановился. Поморщившись, он медленно поднял руку к пришитому с внутренней стороны одежды карману и нащупал под тканью расписку старейшины Сондерса.

Потом крякнул и развернулся обратно.

Уже стемнело, и его путь освещали установленные вдоль дороги фонари; в нескольких закончилось масло, и среди освещенного пространства тут и там встречались темные пятна.

В долине Генсин похолодало, вдобавок начал завывать ветер, и Данзен заподозрил, что утро будет туманным. Он чувствовал в воздухе запах влаги.

Он медленно шел по дороге, и тут его обогнал торговец в сопровождении нескольких охранников.

– Городские ворота скоро закроют! – крикнул Данзену торговец.

– Спасибо.

Данзен едва прибавил шаг.

Помня странное колдовство мадам Евы, он не спешил снова оказаться в борделе. Женщина явно была старухой.

Или нет?

Ева Инь могла оказаться какого угодно возраста, а то, что она проделывала с помещением, как-то искажая пространство… Главное, чтобы она согласилась взять расписку. И тогда старейшина Сондерс заодно покроет любой ущерб, который нанесет заведению Данзен. Потому что без этого обойтись никак не удастся.

Он видел сборщиков долгов прошлым вечером. Они явно привыкли действовать силой и наверняка не отдадут Шедрупа, если их просто вежливо попросить. Нет, ему, вероятнее всего, придется пролить кровь.

И, если это будет не его кровь, такой план Данзена вполне устраивал.

Да, он не испытывал жажды убийства. Но сражение со странными созданиями перед заставой напомнило ему, на что он способен, и как просто было бы вернуться к прежним привычкам.

Никаких сомнений, лишь действие. Именно этому Данзен и был обучен.

Он достиг Чутама как раз когда стражники навалились на скрипучие створки и начали закрывать ворота на ночь. Это была не та же парочка, что прежде пыталась выманить у Данзена деньги за вход в город.

Он приготовился к новому противостоянию, но на этот раз удача была на его стороне. Без единого слова стражники махнули, чтобы он проходил, Данзен благодарно кивнул и проскользнул между створок.

На улицах Чутама теперь стало куда тише, многие окна потемнели, в некоторых еще мигали огоньки свечей. В городе была своя внутренняя стража, патрульные попарно обходили улицы с фонарями в руках и проверяли всех, кто казался им подозрительным.

Данзен заметил их заранее и отступил в тень, которую отбрасывала изогнутая крыша просевшего дома – сухая кладка не выдерживала веса строения. Он переждал какое-то время, прижавшись спиной к стене и надвинув капюшон на лицо.

Тихо переговариваясь, патрульные прошли мимо, и Данзен продолжил путь.

Посреди одной из улиц, не обращая на человека никакого внимания, бродила одинокая овца. Совсем иначе повела себя собака, которая с лаем выскочила из-за угла, но при виде Данзена резко остановилась и прижала уши.

Бывший убийца наконец добрался до громадного, занимавшего несколько зданий публичного дома. На каждом фасаде теперь висел красный фонарь, в воздухе стоял удушающий запах благовоний.

Центральная дверь распахнулась, наружу вывалился долговязый мужчина, споткнулся и едва не свалился с крыльца. Следом за ним выскочила женщина.

Она упала в его объятия и поцеловала, мужчина же пришлепнул ладонями ее ягодицы. Женщина игриво оттолкнула любовника, послала ему кокетливый воздушный поцелуй и с хихиканьем пропала за дверью.

– Желаю здорово повеселиться, – сказал мужчина, когда Данзен прошел мимо. Его одежда находилась в беспорядке, один ботинок развязался, от кожи несло спиртным.

Данзен не ответил.

Он вновь оказался перед красной дверью и постучал. Открыла ему та же мадам.

– Вижу, ты вернулся, – сказала Ева Инь.

Она жестом пригласила его войти, велела вытереть сапоги о красный ковер и вновь провела к креслам в углу передней.

Данзен старался не упускать из виду устрашающего охранника у противоположной двери; гигант был чуть ли не на несколько голов выше него.

– С тех пор, как ты ушел, у нас случился небольшой разлад, – сказала мадам с легким волнением.

Данзен опустил руку, которой потянулся было к карману. Он еще не готов был вытащить долговую расписку.

– Ты не особенно-то разговорчивый, – заметила Ева.

Вокруг нее на мгновение вспыхнул свет, и она моментально превратилась в девочку лет десяти с раскрасневшимися щеками и громадными черными глазами, в цветастом платье, которое явно было ей велико.

– Кто ты? – спросил Данзен.

– Вот так, – сказала хозяйка борделя, оставаясь в облике девочки. Теперь ее голос звучал немного выше. – Мне показалось, что этим я наверняка привлеку твое внимание. Кто я? Кто ты? Ты явно не из деревни Шуя, а значит, пришел с запада… или откуда-то еще похуже. Но откуда? Зачем ты сюда пришел? И откуда у тебя этот меч?

Данзен прикусил губу.

– Это непростое оружие, – лукаво проговорила Ева. – Хочешь показаться загадочным? Или ты из тех, кто бежит от прошлого? Мне чудится и то, и другое. Но есть и что-то еще, не из этого мира. – Она подождала ответа, а когда Данзен промолчал, продолжила: – У тебя должно быть хотя бы имя…

– Паломник.

– Так тебя прозвали жители деревни?

Данзен кивнул.

– Ладно, пусть будет Паломник, – произнесла хозяйка высоким девчоночьим голоском.

– Зачем ты приняла такой облик?

– Так лучше? – спросила Ева. Вокруг ее головы возникло свечение, и хозяйка вновь стала молодой женщиной.

Данзен все еще не мог определить, действительно ли она меняла форму, или ее способности, которые, как он был уверен, происходили от останца Шуньяты, каким-то образом влияли на его разум.

Возможно, Ева была колдуньей.

Его рука опустилась на рукоять меча. Женщина пару раз взмахнула ресницами, вновь оглядывая собеседника.

– Я пришел за определенным человеком. Может, уже перейдем к делу?

– Ах да, как я уже говорила, у нас случилось небольшое потрясение. Кажется, твой приятель сбежал от похитителей.

– Откуда ты…

– Ты же искал племянника старейшины Сондерса?

– Ты знала об этом?

– Мы здесь многое знаем, – сказала Ева. Она склонила голову набок и улыбнулась. Ее зазывающий взгляд на секунду сбил его с толку.

Данзен попытался немного расслабиться, но его нервы все равно оставались натянутыми до предела.

– Ты можешь считать моих девушек простыми шлюхами.

Данзен поморщился. Он часто слышал это слово, когда речь заходила о его матери.

– Что, тебе не нравится это слово? Тебе приходилось бывать в борделе прежде, Паломник?

К Данзену вернулось былое присутствие духа, и при этом вопросе его губы изогнулись в редкой усмешке. Если бы Ева только знала, в скольких борделях ему пришлось побывать, чтобы выполнить назначенные задания!

Дома удовольствий были одним из самых популярных мест, где можно было отыскать его цели. Люди, которых ему приказывали убить, частенько имели привычку наведываться в подобные заведения: бордели, подозрительные таверны, бойцовские залы и прочие места, где не особенно переживали, если кто-нибудь выставлял себя напоказ.

– Значит, приходилось, – хрипло сказала Ева. – Хотелось бы мне знать, что видели эти глаза…

– Не то, что ты думаешь. – Данзен вытащил долговую расписку и показал ее женщине. – Что произошло?

– Лучше я все покажу. И придержи пока эту бумажку.

Ева поднялась, сложила руки на животе, спрятав кисти в отворотах одежды, и пошла вперед. Двигалась женщина с необычайным изяществом, и из-за волочившегося сзади шлейфа казалось, что она летит.

Крупный вышибала у внутренней двери отступил в сторону, но его темные глаза продолжали следить за Данзеном.

Ева сама открыла дверь и провела гостя в коридор с дверями по обеим сторонам. Здесь все было отлично освещено, на полированном полу лежал вычищенный ковер. Стены коридора были красными, косяки дверей – желтыми, а сами двери изготовлены из того же дерева, что и пол. Над каждой дверью красовался номер, без которых было бы невозможно отличить один вход от другого.

Все еще скользя впереди Данзена, Ева повернула в другой коридор, от которого отходил еще один. И еще. Все это напоминало лабиринт.

Что-то в строении по-прежнему беспокоило Данзена, и он вновь положил руку на рукоять меча.

– Это тебе не понадобится, – сказала Ева, хотя и не могла видеть, как он коснулся Астры. – Племянник Сондерса уже позаботился о сборщиках.

Они свернули в последний коридор и оказались перед открытой дверью. Данзен насчитал внутри пятерых облаченных в лохмотья женщин с вуалями на лицах. Но по изяществу их тел и тому, как они себя держали, он понял, что все они были работницами в заведении Евы, хотя сегодня им была назначена иная задача, которая явно не вызывала у них восторга.

Нахмурившись и сдерживая рвотные порывы, женщины смывали со стен кровь и собирали ошметки плоти в ведра. Две вытягивали еще одно тело из-под кровати. На перевернутом столике лежал глаз. Даже с потолка капала кровь.

– Я возьму расписку, – сказала Ева, повернувшись к Данзену. Она подняла руку и вновь склонила голову набок, будто бы вбирая его взглядом.

Данзену захотелось отпрянуть, но не от кровавой сцены и запаха крови и желчи, а от хищной улыбки и взгляда Евы, который будто пронизывал его насквозь.

– Куда он делся? – спросил после долгого молчания Данзен.

– Я ждала, когда ты это спросишь. Но сначала расписка. Старейшине Сондерсу придется заплатить не только за уборку. Он еще и покроет их содержание, – сказала Ева, указывая на пятерых женщин, – за три следующих ночи. Мои бедные девочки не заслуживают подобного обращения. Им следовало бы отдохнуть, а вместо этого приходится заниматься уборкой. И все же, – добавила она, повысив голос, так, чтобы все пятеро могли ее слышать, – им важно видеть, каковы из себя мужчины, и не жаловаться на ту работу, что я им назначаю.

Женщины склонили головы еще ниже, свели брови и взялись за уборку с удвоенным старанием. Вуали колыхались в такт их движениям.

– И Шедруп сделал все это в одиночку? – спросил Данзен, еще раз оглядывая залитую кровью комнату.

– Он оказался порядочным зверем, – подтвердила Ева, кивая.

Данзен передал ей долговую расписку.

– Прекрасно. Что до его местоположения, я наказала проследить за Шедрупом, и мой человек уже успел обо всем доложить.

– Таверна?

Ева покачала головой.

– Нет, теперь он за городской стеной, у подножия Чутамских гор. Он был весь покрыт кровью, когда уходил. Возможно, тебе удастся его выследить. С другой стороны, в горах водятся екаи, и, возможно, они его уже нашли. Но это уже твое дело, Паломник. Пойдем, я провожу тебя к выходу.

* * *

Опустив голову, Данзен Равджа вступил на тропинку, что шла вкруг Чутамских гор.

Воздух становился все холоднее, хлещущий ветер завывал, как упырь. На ходу Данзен держал руку рядом с оружием и время от времени останавливался, ожидая, не появится ли что-нибудь из теней.

Небольшая его частица, совсем крохотный кусочек сознания, хотела повернуть назад. Не ради собственной безопасности, но из-за того пути, что он проделал, чтобы попасть в долину Генсин. Два года путешествия ради того, чтобы сбежать от всего – и теперь он снова подвергает себя опасности. И ради чего? Ради заброшенного монастыря? Ради тысячи кипов? Ради пьяного племянника местного бюрократа?

В то же время Данзену было любопытно, что может скрываться в ночи, какие екаи прячутся в темноте Генсинской долины.

Он никогда не старался особо проявить себя. Врожденная сила и выносливость давали Данзену преимущество перед любым соперником. Оттого-то он никогда не экспериментировал с собственным эхом, не пробовал его направлять и не искал талисманов с могущественными останцами Шуньяты.

Странные змееподобные существа, с которыми он столкнулся перед заставой, хоть и застали его врасплох, не стали для Данзена серьезным испытанием. Так что его вылазка объяснялась и любопытством. Любопытством, сожалением, злостью на самого себя из-за того, что он не показал расписку с самого начала, а заодно здоровой порцией раздражения на Шедрупа. Городской пьянчужка явно пытался прыгнуть выше головы.

Или нет?

Данзен припомнил огоньки в глазах Шедрупа и то, как парень выглядел в таверне. Помнил он и разгром, который пьяница устроил в борделе.

Нет, в Шедрупе было что-то странное.

К сожалению, вокруг было слишком темно, чтобы Данзен мог заметить следы пьяницы.

Даже если Шедруп был ранен, во мраке Данзену вряд ли удалось бы что-либо разглядеть. Ни отдельных капель крови, ни алого отпечатка ладони на камне. Теперь Данзен преследовал Шедрупа, полагаясь лишь на свои инстинкты, которые много раз отлично послужили ему за двадцать лет работы наемным убийцей.

Движение справа заставило Данзена насторожиться и схватиться за оружие. Прочь от него между камней бросилась лисица, которую выдал только мелькнувший белый хвост.

Данзен продолжил путь.

Температура была ему безразлична, хотя казалось, что с каждым шагом воздух становится все холоднее.

В нем всегда был некий внутренний огонь, которого он не мог объяснить. Данзен ощущал неудобство в жару, но холод никогда его не беспокоил.

Во время краткого, но страстного романа с Соко они никогда не могли договориться только об одном: в постели девушке-убийце всегда нужно было еще одно одеяло, ее партнер же укутываться не желал.

При мысли о Соко на его лице появилась улыбка, но тут же пропала, как только Данзен вспомнил, что теперь бывшая возлюбленная охотится за ним. А учитывая, что в свое время она вдохнула размолотый останец Шуньяты, девушка станет грозным противником.

Впрочем, Соко могла погибнуть. Может, они все уже мертвы.

С это мрачной мыслью Данзен продолжил углубляться в горы. Он отлично понимал, что даже если все убийцы, которых он знал, погибнут, братство Диюй просто воспитает новых.

Если вдуматься, система была гениальной. Собрать изгоев мира, сирот, ублюдков, детей проституток, забытых и заброшенных детей, – и из их безымянности и несмываемого позора выковать орудие разрушения, которое только радо уничтожать жизнь. После этого останется только дать им смысл существования. И назначить цель.

Ушей Данзена достиг утробный рык.

Бывший убийца поднял голову и увидел на тропе перед собой волка. В тусклом лунном свете тень животного оказалась практически у самых ног бывшего убийцы.

Человек и зверь уставились друг на друга. Волк оскалил зубы. Данзен медленно положил руку на рукоять меча.

За два года он встречал подобных животных, и даже крупнее. Но, как и остальные, этот бросил один взгляд на потенциального противника и решил, что ему стоит идти своей дорогой. Волк щелкнул зубами и стал медленно отступать, и Данзен дал ему время пропасть из вида.

Убедившись, что животное точно ушло, он продолжил путь через горы и следующий час шел в тишине. Звезды постепенно затухали, а небо голубело, предвещая приближение утра. При свете Данзен лучше стал различать сугробы, прятавшиеся в закутках, куда не доставало солнце. На одном из них он и заметил каплю крови.

Остановившись над ней, он стал оглядываться, пока не нашел следующую. Наконец Данзен наткнулся на тропинку, которая шла вверх, на еще один уступ. Из скалы тут и там торчали отдельные корни.

Наемный убийцавыбрал верхнюю тропинку и наткнулся на еще одну каплю крови.

Какое-то движение слева привлекло его внимание. Данзен поднял голову и обнаружил, что наверху, на самом краю обрыва, стоит неуверенно покачивающийся Шедруп. Пьяница поднял руки, будто собирался покончить с собой, и Данзен приготовился окликнуть его, чтобы как-то этому помешать. Но вместо того, чтобы прыгнуть со скалы к верной гибели, пьяница развернулся и бросился на Данзена.

Бывший убийца отлично управлялся с мечом и мог одним ударом закончить поединок, но он не собирался убивать Шедрупа. Секундное замешательство позволило пьянице опрокинуть его на землю. Вдвоем они покатились по земле к другому обрыву. Данзена обдало вонью алкоголя и пота. Он быстро сумел одолеть противника, прижал его к земле и велел:

– Хватит. Прекрати сопротивляться.

– Я знаю, что ты за тварь… – объявил Шедруп, глядя на него из-под опухших век. Все его лицо покрывали порезы и синяки.

Пьяница лягнул Данзена с такой силой, что бывший убийца отлетел назад и врезался спиной в скальный выступ.

Выпрямившись, Данзен положил руку на эфес меча. Астра жаждала крови, но ее хозяин подавил желание выпустить меч на свободу. Он судорожно перебирал в уме варианты и одновременно изучал противника.

Нормальный человек, если только он не провел много лет, упражняясь в управлении своим эхом или, по крайней мере, не выбрал простой путь и полагается на останец Шуньяты, не мог обладать подобной силой. Особенно в пьяном виде, лежа на спине, да еще и против кого-то вроде Данзена с его сверхчеловеческой мощью.

Тем не менее именно такой человек стоял теперь прямо перед бывшим убийцей, пьяно покачиваясь и мотая головой. Грязный, с завешенной волосами физиономией. Шедруп превосходно управлялся с собственным эхом: вокруг его тела вилась подчиненная его воле энергия.

Данзену очень не хотелось прибегать к своим способностям, особенно после двух лет покоя, но он знал, что если пьянице удастся его ранить, хуже будет обоим.

– Сдавайся и мирно вернись со мной в Шую, – сказал он демоническим голосом.

– Хе-хе… – ответил Шедруп, вытирая слюну грязным предплечьем. – Так и знал, что ты демон.

Вместо того чтобы подчиниться приказанию, Шедруп головой вперед понесся на Данзена. В последний момент он оттолкнулся от земли, развернулся в воздухе, как будто умел летать, и нацелился обеими ногами в лицо противнику. Тот едва успел увернуться, но немедленно вынужден был блокировать новый яростный удар.

Со скоростью молнии Шедруп оказался у него за спиной и пнул Данзена под колено. Бывший убийца внезапно оказался на земле и покатился прочь, пока Шедруп пытался достать его ударами ног.

Докатившись до края тропинки, Данзен вскочил на ноги. На него немедленно вновь накинулся яростно размахивавший кулаками Шедруп. Данзен отбил и это нападение, и отшвырнул пьяницу прочь. Все это время ноги Шедрупа едва касались земли.

Данзену доводилось сталкиваться с подобными противниками, людьми, настолько овладевшими собственным эхом, что оно позволяло им практически летать. И по опыту он знал, что закончить сражение можно, только прижав противника к земле.

Он вытащил меч и швырнул его, не позволив Шедрупу оттолкнуться от большого скального выступа. Астра вонзилась глубоко в бицепс пьяницы и пригвоздила его к камню. Шедруп закричал от боли.

Данзен бросился вперед прежде, чем тот успел вытянуть оружие из раны, и нанес несколько точно рассчитанных ударов, чтобы противник лишился сознания. Шедруп засипел, пуская кровавые пузыри, и обмяк, все еще пришпиленный к скале за руку.

Данзен вытащил меч и, когда Шедруп упал на землю, вытер клинок об одежду пьяницы.

Потом он вернул Астру в ножны.

Тяжело вздохнув, Данзен перекатил Шедрупа на живот и оторвал оба рукава от его одежды. Ими он связал пьянице запястья, потом лодыжки. Затем оторвал рукав от собственной одежды и соорудил кляп и повязку на глаза.

Прочно связав Шедрупа, Данзен вскинул его на плечо и развернулся в направлении, откуда пришел. Нужно спешить. Возможно, по дороге ему придется еще раз утихомиривать пьяницу, но с этим ничего не поделать.

Данзен начал спуск с безвольным телом Шедрупа на плече.

Часть вторая

Глава первая

Монастырь находился в ужасном состоянии.

Крышу нужно было заменить, потолочные балки в центральной зале сгнили, повсюду росла высокая трава, в каменных стенах зияли дыры, на полу тут и там валялись экскременты грызунов, а у одной из двух статуй львов перед входом не было головы.

Но здание, по крайней мере, выглядело получше пещеры.

Расплатившись с Данзеном, старейшина Сондерс предложил проводить его до монастыря, но бывший убийца только отмахнулся и сказал, что доберется сам.

И теперь был этому только рад.

Протащив неугомонного племянника старейшины всю дорогу от Чутама, он хотел на несколько дней оказаться подальше от суеты и насладиться отшельничеством.

За время путешествия Шедруп так и не пришел в себя, и у Данзена было предостаточно времени, чтобы попытаться понять, как тому удалось достичь такого могущества.

Данзен не заметил на нем никаких украшений, а значит, талисмана у пьяницы не было. Возможно, Шедруп каким-то образом поглотил останец Шуньяты. Трудно было поверить, что у него хватило бы терпения развить собственное эхо, но такая возможность все-таки существовала.

То, как Шедруп практически летел по воздуху, говорило Данзену, что все не так просто, как кажется на первый взгляд. Ему повезло, что Шедруп не очнулся по пути из Чутама в Шую. Так доставить его к дяде было куда проще.

Подойдя к проему, где раньше висела дверь монастыря, Данзен обнаружил, что все, кроме деревянных створок, давно украдено, не сталось даже петель. Сама дверь лежала на каменном полу, практически скрытая разросшимися сорняками и грибами.

Данзен поднял голову и увидел пятна плесени на потолке и фресках с соскобленными лицами святых. В углах молельни висела паутина. Из залы через дверь выскочил кролик.

Убийца проводил его взглядом. Будь он голоден, зверек стал бы отличным ужином. Но старейшина позаботился о том, чтобы наемникне покинул Шую голодным.

Данзен тяжело вздохнул и бросил свою кожаную сумку на землю. В ней лежали все его пожитки, начиная с одежды и заканчивая немногими напоминаниями о прошлом, вроде пуговиц, которые он носил, когда был молодым убийцей, швейного набора и еще кое-каких памятных вещиц. Рядом с сумкой он поставил принесенные из пещеры запасы. Большую их часть составлял мешок зерна и несколько полос кожи, припасенных за два года пути.

Данзен еще раз огляделся и решил сначала расчистить молельню.

В дальнем конце залы начинался коридор, который, вероятно, вел к другим помещениям. Становилось все темнее. До заката оставалась всего пара часов, а значит, остальным комнатам придется подождать до утра, а то и дольше.

Данзен решил поторопиться и стал вытаскивать наружу все, что мог унести. Среди мусора были сломанные ставни, старая религиозная утварь, от которой теперь не было никакого толку, куски дерева, камни, поломанные ящики. Данзен расчистил себе путь к дальнему углу молельни и обнаружил два безногих стола, сваленных друг на друга.

В нижнем он заметил единственный выдвижной ящик.

Как только ящик открылся, изнутри выполз паук размером почти с тарантула.

Данзен немедленно вытащил Астру, но вместо того, чтобы убить паука, позволил ему заползти на лезвие. Потом, стараясь не запнуться о разбросанный мусор, вынес меч наружу и постучал о землю, чтобы существо соскользнуло в траву.

Данзен вернулся к столу и вытащил из ящика кожаную сумку. Откинув клапан, он обнаружил внутри дневник. В молельне было уже слишком темно, так что Данзен вышел наружу и принялся листать страницы.

Дневник оказался заполнен набросками, и через какое-то время бывший убийца пришел к выводу, что держит в руках сборник заметок о различных екаях долины Генсин. Причем сборник был приличных размеров: в дневнике было листов сто двадцать, и в конце осталось несколько пустых страниц.

Кожаная сумка чудесным образом защитила бумагу от влаги, и страницы остались целыми, ни одна даже не пожелтела. Кто-то вложил в эту работу много труда и лет своей жизни. Сумка тоже была неплохой, в нее легко умещалась смена одежды. Она явно предназначалась для долгих путешествий.

Сложив находки рядом со своими вещами, Данзен вернулся к работе. У него еще будет время проглядеть записи потом, когда он разведет огонь – а Данзен определенно собирался запалить его из того дерева, которое нашел в монастыре. Он не забыл о змееподобных созданиях, с которыми столкнулся у заставы. Возможно, автор этого журнала тоже с ними встречался.

Данзен расчищал монастырь до самого вечера, разбив молельню на сектора и работая в каждом по очереди. Траву придется выпалывать вручную, до паутины он мог дотянуться мечом, от грибов тоже можно было избавиться, а практически все остальное – просто вынести наружу.

Только когда солнце коснулось горизонта на противоположной стороне долины, Данзен решил закончить с уборкой и развести костер. Он выбрал несколько камней из тех, что прежде вынес из молельни, и сложил кострище перед входом, прямо возле левого льва.

Наемник разжег огонь с помощью огнива, которое много раз пригождалось ему за эти два года, а потом расстелил рядом одну из старых рубах вместо одеяла.

Наслаждаясь светом и теплом костра, он стал листать журнал в надежде отыскать зарисовки созданий, которых видел по пути в Чутам. Но костер был недостаточно ярким, чтобы как следует разглядеть страницы, и через какое-то время Данзен почувствовал усталость. Прежде чем улечься, он еще раз огляделся, снял с пояса ножны с мечом и положил их рядом.

После этого бывший убийца попытался уснуть. Как его и учили, спал он очень чутко, все время осознавая окружение.

Среди ночи его внимание привлекло какое-то движение. Бывший убийца резко сел и вытащил оружие из ножен. Его взгляд уткнулся в две статуи перед входом. Не шевельнулось ли что-то рядом с ними?

Костер к этому времени практически погас, превратившись в горстку пепла, и ничего не освещал. Луна оставалась достаточно яркой, так что можно было рассмотреть округу, но что бы ни шевелилось прежде, оно приняло верное решение и сбежало.

Выл ветер, вдали волки тянули обычную свою песню, где-то в темноте возились какие-то лесные существа, а может, и екаи. Ночью возле монастыря было куда более шумно, чем в пещере.

Данзен дал себе слово, что, как только взойдет солнце, отправится в деревню и купит нужные материалы. Пора начинать пользоваться укрытием, которое предоставлял монастырь. Он сделает все, чтобы больше не ночевать под звездами.

* * *

Когда наконец наступило утро, Данзен отыскал за монастырем колодец.

Бывший убийца был уверен, что он должен быть где-то поблизости, но накануне все его внимание поглотила расчистка молельни, и на поиски времени не нашлось.

Рядом с колодцем не оказалось ведра, но Данзен отыскал горшок и веревку, на которой спустил его вниз и добыл воды. Она оказалась холодной и свежей, и Данзен с удовольствием напился прямо из горшка. Потом он снова набрал воды и вернулся к разгоревшемуся костру.

Пока вода закипала, Данзен взял тряпицу и погрузился в ежедневный ритуал чистки Астры и ее ножен. Проводя тканью по лезвию, бывший убийца отдавал дань памяти каждой жизни, человеческой или звериной, которую оно забрало. Данзен чувствовал, что клинок жаждет крови.

– Если дела пойдут так же, тебе придется терпеть и дальше, – негромко произнес он.

Он не имел привычки разговаривать с самим собой, но иногда обращался к Астре, особенно после того, как получше узнал историю меча и его изготовления.

Воистину, как два года назад сказал Норвин, это был легендарный клинок.

Под аккомпанемент бурчащего желудка Данзен достал кошелек, заметно потяжелевший от полученной от старейшины Сондерса тысячи кипов. Он оставил свою сумку в монастыре, решив, что позднее купит новую, побольше, в одном из магазинов Третьего района. Потом стряхнул пыль с той, то нашел вчера. Она была достаточно большой, чтобы внутри поместилось все, что ему нужно. Наконец Данзен направился к Третьему району деревни Шуя.

Чтобы добыть все необходимое, ему придется сделать несколько ходок, и, хотя можно было нанять кого-нибудь в помощь, Данзен намеревался справиться со всем в одиночку. Упрямое желание полагаться только на себя порой было благом, а порой – проклятием.

Хотя монастырь располагался достаточно уединенно и не был виден из города, он оказался не так далеко от Третьего района, всего в каком-то получасе ходьбы.

Данзен двигался быстро, но не так быстро, чтобы привлечь лишнее внимание, и вскоре оказался на окраине Третьего района. На него нахлынули звуки Шуи: дети, торговцы, вьючные животные – все многообразие сутолочной городской жизни.

Данзен ступил на грунтовую дорогу и миновал пожилого мужчину, который тащил глиняный кувшин с водой. Водонос остановился и проводил его подозрительным взглядом. Данзен не обратил на него внимания.

Он нашел магазин, занимавший большое деревянное строение, позади которого расположился дом поменьше, где жила семья. Из дверей вышла розовощекая полная женщина в переднике поверх коричневого платья. Несколько прядей зачесанных назад волос высвободились из узла и упали ей на лицо.

Судя по разводам на переднике, она была домохозяйкой и большую часть времени занималась детьми и готовкой. Женщина хмурилась, но на этот раз не из-за Данзена. Ее тревожило что-то другое. Прижав к груди холщовый мешочек с травами и чуть ли не скрипя зубами, она прошла мимо и едва ли заметила бывшего убийцу.

Данзен пропустил ее и вошел в магазин, где его поприветствовал владелец.

– Я тебя уже пару раз видел, хотя так и не узнал имени, – сказал он, выходя вперед.

У торговца было небольшое брюшко, но он мог похвастаться и крепкой мускулатурой. Вероятно, он сам раскладывал товары в магазине, который, судя по всему, недавно расширился, заняв часть жилого дома.

Пол в задней части был новым, стены явно возведены недавно. Товары лежали на деревянных стеллажах и прямо на полу, отчего магазин казался загроможденным. Так как здесь продавалось все – от баночек со специями до гвоздей, – в воздухе невозможно было выделить какой-то отдельный запах, все они смешивались и заглушали друг друга.

– Меня зовут Мансух, – объявил хозяин с дружелюбной, хоть и зубастой улыбкой.

Данзен кивнул.

– Неразговорчивый? И ладно. Я слышал, как люди звали тебя Паломником, так что и сам буду звать так же. Ничего?

– Ничего, – заверил его Данзен.

– Значит, будешь Паломником. – Мансух почесал в затылке, разглядывая Данзена. – Так, значит, ты перебрался в старый монастырь? Старейшина Сондерс что-то такое рассказывал вчера вечером. Он заходил, чтобы купить укрепляющего средства для племянника.

Данзен заметил, что при упоминании Шедрупа тон хозяина изменился.

– И, подозреваю, тебе понадобятся материалы, чтобы там все починить. Заметил женщину, которая только что отсюда вышла? Ее муж – плотник, его зовут Хамдо. Правда, кажется, это его второе имя. Он наверняка сумеет помочь. Но мне отчего-то кажется, что ты хочешь попытаться сделать все сам.

– Сколько смогу, – откликнулся Данзен.

– Что ж, в таком случае выбирай. Если у меня чего-то не окажется, то наверняка найдется у Чуки в Первом районе. Если понадобится помощь, чтобы донести материалы, я кого-нибудь позову. Парням в округе вечно нечем заняться, и стоить это будет недорого.

– Я постараюсь справиться сам, – ответил Данзен, поворачиваясь к полкам.

Мансух рассмеялся.

– Отчего-то я догадался, что ты именно так и скажешь.

Пока Данзен выбирал все необходимое, здоровяк продолжал болтать: о том, как узнал, что скоро приедет брат его покойного отца, дядюшка Гэмпачи, и о том, что после его прибытия магазин, возможно, закроется на несколько дней. Потом он рассказал о Йени, своей дочери, и о том, как она ввязалась в драку с мальчишкой из Второго района. Затем вновь стал расхваливать Хамдо, мол, какой он славный плотник и как отремонтировал заднюю стену его магазина.

Данзен подобрал ведро, молоток, гвозди и другие материалы, которые понадобятся, чтобы привести в порядок монастырь, и стал расплачиваться. И тут у него заурчало в желудке.

– Ты, судя по всему, голодный, – заметил Мансух.

– Я собираюсь зайти в таверну, – ответил Данзен.

– Она еще закрыта. Тебе стоит заглянуть в ресторанчик Сартена. Он тут прямо по соседству. Удивительно, как ты не унюхал его издалека. Они всегда готовят славный завтрак. А еще, если хочешь знать, у них отличное печенье. И недорогое. Посетители куда приятнее, чем в «Зале Ракси». И там не несет выпивкой.

– Спасибо, – сказал Данзен. – Я туда загляну.

– Удачи с монастырем. И, как я уже говорил, если понадобится помощь, я подскажу, как найти Хамдо. Это тот плотник, о котором я рассказывал.

Данзен остановился в дверях и обернулся к владельцу магазина.

– Женщина, которая вышла передо мной, его жена, так?

– Именно так.

– С ней все в порядке? – спросил Данзен, что было для него необычно, но в данный момент вопрос казался подходящим.

– Куда там! – печально ответил Мансух. – Ее дочке здорово нездоровится. Честно сказать, никогда прежде не видел жену Хамдо без улыбки. Так что нет, дела у нее идут не очень. Надеюсь, травы, которые она у меня купила, хоть немного помогут. А если нет, то в Первом районе есть рынок и пара врачей. Хотя, кажется, у врача-то они уже были. Можешь мне поверить, я понимаю, каково ей. Моя дочь Йени, о которой я рассказывал, тоже в детстве здорово болела. Но тогда у нас здесь жил славный травник. Нынче-то он подался в отшельники, живет где-то в горах. – Мансух опустил взгляд на свои руки и покачал головой, вспоминая прошлые невзгоды, потом снова посмотрел на Данзена. – Ладно, удачи с монастырем.

Глава вторая

Данзен Равджа вернулся в свой монастырь и сложил купленные припасы внутри.

День обещал быть солнечным, и Данзен надеялся, что такая погода продержится всю неделю, пока он сообразит, как поправить крышу своего нового обиталища, на которой недоставало дранки, а в некоторых местах зияли такие большие дыры, что свет свободно проникал в дальние углы молельни.

Он отнес новое ведро к колодцу и вернулся ко входу в монастырь, чтобы наполнить горшок. Потом набрал еще воды, просто на всякий случай.

Покончив с этим, он взялся за уборку.

Убирая мусор из монастыря и подбираясь к внутренним помещениям, Данзен все яснее осознавал, что его плотницких навыков явно будет недостаточно. Он мог сколотить какие-то грубые конструкции, но тут требовался профессионал, а значит…

Наемник покачал головой.

Ему очень не хотелось впутывать других людей. Монастырь был его убежищем, и в каком-то смысле он действительно стал паломником, который хотел начать жизнь заново.

На то, чтобы окончательно расчистить молельню, ушло несколько часов. Данзен решил отдохнуть и уселся перед входом в монастырь, прижавшись спиной к основанию одной из статуй львов, той, у которой недоставало головы. Он вновь достал найденный дневник и принялся его листать.

Данзену повезло, что автор журнала делал множество зарисовок. Среди них наемник наконец отыскал что-то, похожее на змееподобных тварей, которых он повстречал по дороге в Чутам.

Рисунок изображал толстое существо нескольких метров в длину и с достаточно широкой пастью, чтобы проглотить человека целиком. У него не было ни глаз, ни носа, только множество острых зубов.

– Нодзути, – вслух прочел Данзен и стал изучать описание екая:

«Подобные змеям нодзути обычно не нападают на людей, если только те не подходят слишком близко к их гнездам. Если нодзути не проглотит человека целиком, укус его острых зубов вызовет лихорадку, которая способна убить даже здорового взрослого мужчину. Рассказывают, что человек может подхватить эту лихорадку от одного вида нодзути, но высокочтимый автор ни разу не встречал никого, кто заболел бы таким образом».

– Высокочтимый автор? – прошептал Данзен и продолжил чтение:

«Определенной достоверности поверье утверждает, что нодзути рождаются, когда дурной монах покидает обитель, чтобы стать отшельником. Такие существа более подобны человеку, нежели змее, и, по словам собеседника, мнению которого я доверяю безоговорочно, такие нодзути способны говорить. Столкнувшись с нодзути, лучше всего забраться повыше и как можно скорее покинуть эту местность. Из-за своих размеров и приземистости существа не отличаются выносливостью и передвигаются не очень быстро».

Данзен задумался над последним замечанием.

Судя по тому, что довелось видеть ему, нодзути были достаточно выносливыми, а значит, запись в дневнике стоило дополнить. К сожалению, у Данзена не было письменных принадлежностей, так что с правками пока придется подождать.

И все же дневник мог оказаться полезен: по описаниям екаев Данзену будет проще найти нужного, если он столкнется с новым существом. А раз уж первая встреча случилась так скоро, другие, видимо, тоже не заставят себя ждать.

Данзен отложил дневник и вернулся к монастырю. Пришло время заглянуть в дальние помещения.

Бывший убийца пересек молельню, не убирая ладонь с рукояти меча. Коридор был забит завалами мебели, по большей части деревянной, гнилыми свитками, религиозными стягами и рулонами мокрых ковров.

Данзен разбирал мусор до самого заката. Стало холодать.

Он подумал было разжечь перед монастырем огромный костер, но быстро отказался от этой мысли. Высокое пламя привлечет внимание. Кроме того, некоторые предметы отсырели и произвели бы немало дыма.

Поев зерна с холодной водой из колодца, Данзен отыскал самый чистый угол молельни и расстелил там постель.

Но стоило ему лечь, как с потолка сорвалась гнилая доска и едва не рухнула на него. Торчащие щепки зацепили руку и разлетелись по полу.

Данзен встревожился, опасаясь, что поранился до крови. Он ждал знакомых ощущений от приближения демонов, но лежал совершенно неподвижно, готовый в любой момент выхватить оружие. Наконец он выдохнул, коснулся руки и обнаружил, что кусок дерева, к счастью, его не ранил.

На этот раз Данзен спал куда крепче, чем в прошлую ночь, и проснулся только один раз – от какого-то звука снаружи.

С мечом в руках наемник подобрался к выходу, готовясь противостоять любому, кто подобрался к монастырю, будь то убийца или екай. Он выскользнул наружу и обнаружил, что снаружи все тихо, если не считать воющих где-то вдали животных.

Данзен положил руку на одну из охранявших дверь статуй, ту, у которой осталась голова. Похлопав каменное животное, он вернулся внутрь и быстро уснул.

Утром Данзена вновь разбудил какой-то звук снаружи. На этот раз – женский голос, негромко что-то напевавший.

Пригнувшись и вновь положив руку на эфес меча, Данзен подобрался к дверному проему. Астра практически вибрировала от жажды действия.

Когда шаги вновь раздались совсем рядом, он достал оружие и выскользнул наружу, готовясь нанести удар.

* * *

Данзен убрал меч в ножны.

Слева от входа в монастырь стояла полная женщина и бормотала молитву, перебирая белые бусины четок. Она так сосредоточилась на своем занятии, что поначалу не заметила постороннего.

Данзен откашлялся, чтобы привлечь ее внимание.

– Ты… – Женщина выронила четки. – Ты же…

– Паломник, – ответил Данзен.

– Да, прости. – Она склонила голову. – Просто… Когда монастырь еще действовал, когда был жив настоятель, моя мать часто сюда приходила, – сказала женщина и наконец посмотрела на Данзена.

Глаза у нее были заплаканными, на одной щеке красовалось пятно, по-видимому, муки. Прежде чем отправиться в такую даль, женщина, вероятно, вытерла лицо рукой и не заметила этого.

Она выглядела уставшей, даже изможденной, волосы находились в беспорядке, одежда была завязана небрежно.

– Что произошло? – спросил после долгого молчания Данзен, когда до него дошло, что он видел женщину прежде. Он припомнил слова Мансуха, владельца магазина, о том, что с ее ребенком что-то не в порядке.

Первые же слова женщины это подтвердили:

– Моя дочь, Лиган, больна, – сказала она, утирая рот передником. – У нее черные пятна по всей спине. Ее тошнит. Я показала ее доктору из Первого района, но он велел лишь как следует ее кормить и следить, чтобы она достаточно была на солнце. Хамдо, мой муж, съездил с ней в Чутам, и тамошний доктор сказал то же самое. Но я же знаю, дело в чем-то другом. Моя матушка, она бы…

Женщина умолкла, пытаясь совладать с собой.

– Да?

– Матушка знала бы, как поступить. Она знала отшельника, когда тот еще жил в деревне. Хамдо говорит, что пойдет искать Далана в горы, но это так опасно… Он не сможет пойти в одиночку, – сказала женщина и расплакалась. – Он не такой сильный, как кажется. У него крепкие руки, но только потому, что он все время что-нибудь переставляет и чинит. Он ничего не знает о том, как выжить вне города. А в горах Панчен водятся екаи. И другие твари. Великаны, демоны, разные ужасные создания… Да, бывают и добрые, но злых не меньше, чем добрых…

– Понимаю, – сказал плачущей женщине Данзен. Что-то в его душе всколыхнулось в ответ на ее скорбь. – Возможно…

Женщина вновь взглянула на него и вновь извинилась.

– Прости, что потревожила тебя, Паломник, – сказала она. – Я просто пришла помолиться. Я уйду. Меня зовут Сарнай. Стоило сказать это раньше.

– Возможно…

– Я не знала, что ты тут живешь, правда. Здесь уже лет двадцать никто не живет. Да, двадцать лет. Я едва помню времена, когда здесь жили люди. Я тогда была совсем ребенком.

– Я могу сходить, – сумел наконец вставить Данзен.

Но Сарнай его не услышала.

– Я знаю, тебе до этого дела нет, – сказала она, снова всхлипывая. – Я не хотела тебе мешать. Я… – Она умолкла, наконец осознав, что сказал Данзен.

Он кивнул.

– Ты бы мог?.. – У Сарнай перехватило дыхание. Она торопливо огляделась. – Ты готов мне помочь?

– Мне не сложно.

– Мой муж… Он мог бы подсобить тебе с ремонтом. Он плотник. Лучший в деревне. Если ты можешь… – Она прикусила губу и кивнула. – Да, он наверняка согласится. Если ты найдешь Далана и принесешь средство, которое поможет Лиган, Хамдо наверняка согласится тут поработать. По крайней мере, починит крышу. Она придется как раз кстати, когда начнется сезон дождей. Да и зимы у нас бывают очень холодными.

– Вам не обязательно что-то делать взамен, – возразил Данзен.

– Я тоже могу помочь, – продолжала она, не обращая на него внимания. – Иногда я помогаю Хамдо. Так славно было бы увидеть монастырь восстановленным! Он этого заслуживает.

– Тебе не обязательно что-то делать, – снова сказал Данзен.

– Конечно обязательно. Если ты поможешь мне, моя семья станет помогать тебе. Здесь все так поступают. По крайней мере, всем следовало бы так поступать. Пусть ты и живешь тут, в монастыре, но мы все соседи. Я не знаю, откуда ты, но откуда бы ты ни был, ты пришел к нам… – Сарнай умолкла, поняв, что говорит слишком много. – Мне не важно, зачем ты здесь, это не имеет значения.

– Как мне найти этого отшельника?

– Вот это уже сложнее, – сказала она и нахмурилась. – Вот что. Пойдем к нам, и я нарисую карту, которая поможет тебе добраться до места.

* * *

Данзену не нужно было особенно собираться, но он все равно вернулся внутрь, чтобы убедиться в том, что не забыл ничего, что могло бы пригодиться в дороге. Он не хотел оставлять деньги – на монастырь в любой момент могли наткнуться какие-нибудь воры или бандиты.

Вероятно, понадобится смена одежды, огниво и швейный набор. Кроме того, Данзен не хотел забираться слишком далеко в горы без полевого дневника, просто на случай, если ему понадобится опознать какое-то новое создание.

Сложив все нужное в большую найденную сумку, Данзен спрятал оставшиеся вещи среди валявшегося в коридоре хлама, который еще предстояло вынести.

Вместе с Сарнай он вернулся в Шую.

По дороге настроение женщины улучшилось. После обещания Данзена она стала почти беззаботной и ничуть не беспокоилась о том, что ее увидят вместе с ним.

Она рассказывала о том, как выросла в Шуе, как впервые встретила мужа во время праздника урожая и как они жили до того, как заболела их дочь.

Когда они достигли окраины, на Данзена вновь обрушились звуки города: лай собак, курицы, квохчущие перед одним из домов на окраине. Рядом с другим стояла пара лошадей. Вдалеке над другими районами висела дымка, из мастерской позади одного из строений доносился запах горящего угля.

Сарнай свернула с главной улицы и привела Данзена к небольшому, но ухоженному домику. Сразу было ясно, что здесь живет плотник, так как фасад содержался в куда лучшем состоянии, чем другие. На подоконниках стояли горшки с цветами, ступени перед входом были недавно подметены, стены выкрашены в желтый, так что дом казался маяком среди более темных соседей, по большей части темно-коричневых или темно-красных, сохранявших естественные тона кирпича и старого дерева.

– Посиди пока, – сказала Сарнай, когда они вошли внутрь. – Йени, я вернулась.

Из одной из комнат вышла девочка-подросток и издала какой-то изумленный звук при виде Данзена. У девочки были каштановые волосы с отдельными светлыми прядями, длинные ноги и короткое туловище, по носу рассыпалось множество веснушек.

– Как она? – спросила Сарнай.

– Она спала, но потом проснулась от собственного кашля, – ответила девочка, не отводя глаз от Данзена. – Но я сумела усыпить ее песенкой.

– Прекрасно. Ты можешь вернуться в магазин. Передай мои благодарности отцу.

– Пока, – попрощалась Йени и выскользнула за дверь, все еще поглядывая на Данзена.

– Не обращай на нее внимания, – сказала Сарнай и жестом пригласила Данзена в детскую, которая явно была пристроена к дому недавно. – Это, если ты не знал, дочь Мансуха. И она только недавно узнала о существовании парней, – сказала хозяйка и усмехнулась. Потом указала на небольшой столик и стул у двери: – Посиди пока тут.

– Я постою.

Сарнай вышла, оставив Данзена наедине с младенцем. Лиган лежала на животе, повернув голову в сторону. Под распахнутой на спине рубашкой у нее на коже отлично просматривались черные круги с красной каймой. Даже со своего места Данзен ясно видел, что ребенок серьезно болен.

Сарнай вскоре вернулась с клочком бумаги и вырезанным из дерева карандашом.

– У тебя есть еще один? – спросил Данзен, поглядев на грубый карандаш.

– Конечно, – ответила Сарнай и передала карандаш ему.

Она снова вышла и вернулась с еще одним. Ребенок в кроватке пошевелился.

– Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш, – сказала женщина, подошла к дочери и осторожно положила руку на спутанные волосы девочки.

Когда Лиган расслабилась, Сарнай села за стол и быстро зарисовала на листке бумаги пятна на спине ребенка.

– Это нужно отдать отшельнику. Его зовут Далан, – сказала она Данзену, когда закончила рисунок. – Я уверена, он поймет, что надо сделать.

– Он живет в горах, так?

– Именно так.

– Как мне до него добраться?

– Вот для этого и нужен второй листок, – сказала Сарнай и снова взялась за рисование. Какое-то время тишину в комнате нарушало только царапание грифеля.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы закончить карту. Наконец женщина повернулась к Данзену и указала кончиком карандаша на их текущее местоположение.

– Тебе нужно пройти обратно к монастырю и еще дальше, пока не дойдешь вот до этого места. – Она постучала карандашом по бумаге. – Здесь ты увидишь старый молитвенный камень. Слева от тебя окажется лес Асуров. Что бы ни случилось, ни за что туда не ходи. Миновав молитвенный камень, вот тут сверни направо и иди вдоль горного ручья. Далан живет где-то возле его устья. Это я знаю, потому что мой двоюродный брат носит ему припасы. Но должна тебя предупредить, Паломник…

– Да?

– В горах водятся екаи. Ты, наверное, уже знаешь, что только горы Панчен отделяют нас от Диюя. Нам здесь не приходится об этом беспокоиться, хребет настолько велик! Но ты отправишься к отшельнику, в самые горы, и окажешься куда ближе к преддверью. А там…

Малышка Лиган издала какой-то звук, и женщина повернулась к дочери.

– Я… Я не представляю, что там может водиться. Но что бы это ни было, оно наверняка опасно.

– Понимаю, – заверил Данзен и взял у нее карту.

Он сложил ее вместе с зарисовкой пятен на спине Лиган и спрятал во внутренний карман.

– Дай мне двадцать минут, и я приготовлю тебе кое-какую еду с собой. Ничего особенного, просто несколько блюд, которые я готовлю для Хамдо, когда ему нужно далеко ехать. Если ты не возражаешь… – Сарнай кивнула на малышку.

– Конечно, – ответил Данзен, не совсем зная, как понимать доверие женщины. Ему, бывшему убийце, на счету которого было столько смертей, что он давно потерял им счет, нечасто приходилось сидеть с чьими-то детьми. – Я за ней присмотрю.

Глава третья

Дорога быстро становилась привычной.

Данзен снова вышел из Шуи и направился к своему новому дому в монастыре. Он накинул на голову капюшон и двигался быстрее обычного, понимая, что до наступления темноты нужно отыскать убежище.

Какой бы интерес ни вызывали у него екаи, Данзен предпочитал встречаться с ними при дневном свете. Он отлично помнил, каково это: идти по следам Шедрупа среди Чутамских гор, где ему все время казалось, что на него кто-то вот-вот набросится.

Не то чтобы это ощущение было для бывшего убийцы таким уж непривычным, но он старался по возможности его избегать. Слишком долго он ходил по самому краю.

Вокруг появлялось все больше деревьев, они все плотнее обступали путь, по которому он шел. Дорога отличалась от той, что вела в Чутам. Вдоль нее не было застав, и у Данзена появилось чувство, что он оказался на ничейной земле, где стоило вести себя особенно осторожно.

Он припомнил, что Сарнай назвала это место лесом Асуров. Вообще-то, он и прежде видел его из монастыря – океан деревьев до самого горизонта.

Зная, что направляется в горы, Данзен свернул на развилке вправо и наконец снял капюшон, чтобы лучше видеть по сторонам.

Он любил подобные прогулки, иногда они напоминали ему преследование добычи: он мог двигаться то медленно, то быстро, но всегда вперед, всегда наготове.

С тех пор, как Данзен отправился на восток, его жизнь здорово изменилась. Братство Диюй не жалело средств на его содержание, ведь он был их лучшим убийцей. Но кареты, прислуга и шикарные апартаменты не могли заставить забыть о грязной работе.

Он был убийцей двадцать лет, и смерть не производила на него особенного впечатления. Но возвращаясь в дорогую гостиницу или садясь в карету с собственным кучером, пока его одежду все еще покрывала кровь, Данзен всегда чувствовал себя не в своей тарелке.

Его всегда тревожило такое разделение двух миров: одного, заполненного безжалостными заказными убийствами, и другого – изысканными вещами.

Как много раз прежде, Данзен постарался об этом не думать. Вместо этого он сосредоточился на дороге перед собой. Громадные деревья слева протягивали ветви над тропинкой и создавали островки тени, но воздух и без того был достаточно прохладным, чтобы бывший убийца чувствовал себя комфортно.

И, как и прежде, Данзен продолжал идти вперед. Как всегда.

Примерно через полчаса он заметил молитвенный камень, о котором говорила Сарнай. Перед ним оказалась большая, обмотанная флагами стела с нацарапанными молитвами.

Его охватила внезапная тревога.

Данзен схватился было за Астру, но тут его сразил удар молнии.

* * *

Данзен очнулся с резким вздохом. Голова невыносимо болела. Его руки были связаны за спиной. Кроме того, на шее крепился узел, который, как он быстро сообразил, удерживал кусок ткани, закрывавший его лицо.

Наемник слегка качнулся из стороны в сторону. Снизу раздался голос, наполнивший его ужасом:

– Ты очнулся, – произнес кто-то, и Данзен узнал наемного убийцу по имени Сюнта.

Он наконец осознал, что висит на чем-то вверх ногами, с кляпом во рту.

– Ты всегда был неразговорчивым, – заметил Сюнта. – Что только к лучшему. Не хочу слышать, как ты молишь о пощаде. Знаешь, они думали, что я спятил, решив отправиться сюда. Мол, он-то ни за что не забрался бы так далеко в эту глушь. Можешь в это поверить? Никто даже не подозревал, что кто-то вроде тебя стал бы прятаться на самом краю мира. Дурачье. Сколько я знаю, Норвин отправился куда-то на север. Соко, вероятно, тоже, но тебя это вряд ли волнует.

Данзен вцепился зубами в кляп, но его злость быстро улеглась, пока он придумывал, как освободиться.

Сюнта был молодым и хитрым убийцей. Поглощенный им останец Шуньяты подарил ему способность испускать из ладоней удары молнии. Он прошел тренировку Братства через много лет после Данзена, но Бирен Йеше, бывший наставник Данзена и человек, который его предал, всегда хорошо о нем отзывался. И, как много раз прежде, старый учитель оценил способности молодого убийцы достаточно верно.

Данзен начал раскачиваться из стороны в сторону.

– Скажу честно, – продолжал Сюнта, – не думал, что тебя будет так просто поймать. Нет, прекрати двигаться. Тебе это не поможет. Попытаешься еще раз, и я угощу тебя такой молнией, что ты целый день проваляешься без сознания. Хватит. Так вот, как я говорил, не думал, что ты так просто попадешься. Я добрался до Шуи всего пару дней назад и тут же услышал о человеке по имени Паломник. Поначалу я надеялся, что кто-нибудь захочет назначить награду за его голову. Думал, что, может, перехвачу немного деньжат по пути к своей главной цели. Но потом я заподозрил, что это ты и есть. Иначе и быть не могло. Это как раз в твоем стиле – попытаться исчезнуть на краю света. Мастер Йеше будет рад вновь с тобой повидаться.

Данзен продолжал слегка раскачиваться из стороны в сторону; в голове у него складывался план. Если эта попытка не удастся, придется попробовать что-то другое, как только он очнется после удара молнии.

– Я же велел тебе…

Хотя на лице у него была повязка, Данзен закрыл глаза в надежде почувствовать изменение в давлении воздуха и угадать, когда Сюнта использует свои силы, чтобы успеть качнуться вперед.

Внезапно он начал падать. Треск электрического разряда у него за спиной подсказал, что молодой убийца промахнулся, и, как Данзен и надеялся, молния попала в ветку.

Данзен шмякнулся на землю, и от удара у него перехватило дыхание.

– Ах ты!.. – взревел Сюнта.

Данзен изо всех сил бросился в направлении голоса убийцы. Он сумел сбить Сюнту с ног, и они вдвоем куда-то покатились и ударились о дерево. Сюнта вскрикнул от боли.

Понимая, что времени у него немного, связанный по рукам и ногам Данзен вскарабкался на противника и с силой опустил голову, целясь на звук хриплого дыхания убийцы.

Его лоб врезался в лицо Сюнты, и Данзен немедленно выпрямился и нанес новый удар, потом еще и еще, вкладывая в них всю свою сверхъестественную силу. Наконец Сюнта издал какой-то булькающий звук и обмяк.

Закрывавшая лицо Данзена темная ткань немного сдвинулась и освободила его подбородок и рот.

Нуждаясь в зрении, он подался вперед и попытался сдвинуть повязку о кровавые выступы лица Сюнты.

Для этого ему пришлось приблизить свое лицо так близко к лицу покойника, будто он собирался его поцеловать. Раз за разом проводя лбом по сломанному носу и разбитым губам Сюнты, Данзен старался избегать зубов, помня, что случится, если он поранится.

К тому времени, как черная ткань сместилась на брови и лоб, и в глаза ему хлынул ослепительный поначалу свет, Данзен взмок. Окружающий мир быстро вновь стал четким, и он разглядел кровавую кашу, в которую превратилось лицо Сюнты.

Собрав все силы, Данзен попытался разорвать веревки на запястьях, и ему бы это удалось, если бы Сюнта не связал его так, что они опутывали все его тело и доходили до самых подмышек. Его лодыжки, голени и даже колени тоже были крепко связаны, так что он не мог встать.

Но ему удалось нечто невообразимое. Он сумел забить противника до смерти собственной головой.

По крайней мере, Данзен надеялся, что тот мертв.

Все еще лежа верхом на Сюнте Данзен подался чуть назад и прижал ухо к его груди.

Тишина.

Сквозь завесу слипшихся волос он вновь взглянул на изуродованное лицо молодого убийцы. Сюнта в чем-то походил на самого Данзена в юные годы, вот только теперь большая часть его лица была вдавлена, нос сломан, один глаз выпучился, другой закрылся, язык вывалился изо рта, оскаленные зубы покрывала свернувшаяся кровь.

Данзен изогнулся и поднялся на колени, изо всех сил стараясь удержать равновесие. Он посмотрел на лежавший у корней дерева нож, но тут же решил, что не сможет закрепить рукоять в земле так, чтобы перерезать путы. Нет, придется перетереть веревки обо что-то другое.

Наемник посмотрел вправо и обнаружил, что находится не слишком далеко от молитвенного камня. Возможно…

Вздохнув, по большей части от раздражения при мысли о том, что ему предстоит сделать, он лег на бок. Астра не была прицеплена к его поясу, как обычно, но находилась неподалеку, рядом с его сумкой, у корней дерева, к которому его подвесил Сюнта.

За вещами он еще успеет вернуться.

Данзен изогнулся и покатился, используя собственный вес и помогая себе локтями. Несколько секунд он катился в неправильном направлении, но сумел движением ног направить себя к молитвенному камню.

Ему понадобилось двадцать минут, чтобы проделать путь, который занял бы пять минут ходьбы. У камня Данзен остановился. Он запыхался и чувствовал головокружение из-за необычной манеры передвижения.

Несколько секунд Данзен лежал на спине и смотрел в небо. Он заметил, что уже вечер, и что солнце скоро зайдет. Следовало найти убежище.

После нескольких глубоких вздохов к нему вернулись силы, и Данзен откатился к одному из углов молитвенного камня. Он не был как следует обработан, тут и там осталось несколько острых краев, и даже если их окажется недостаточно, он всегда может переползти к другому углу.

Полагаясь исключительно на силу мышц живота, Данзен сумел подняться на колени.

После этого он начал двигаться вверх-вниз. После пяти минут подобных упражнений мышцы на его бедрах горели, но веревки держались, как ни в чем не бывало.

Не обращая внимания на неудобство, Данзен не сдавался.

Вскоре он почувствовал жжение и в мышцах живота, но какой бы сильной ни была боль, нужно было освободить руки.

Данзен впал в странное медитативное состояние. Не прекращая однообразных движений, он перевел взгляд на труп Сюнты и припомнил, когда видел того в последний раз.

Иногда братство Диюй отправляло убийц парами, особенно когда хотело, чтобы новички чему-то научились у ветеранов. Данзен не то, чтобы тренировал Сюнту, но дважды выполнял задания вместе с ним. Способности молодого убийцы произвели на него неизгладимое впечатление: молнии позволяли убить нужную цель издалека и остаться незамеченным.

Человек мог выйти на балкон своего дома, где его немедленно сражал удар электричества, в то время как Сюнта прятался на крыше дома через несколько улиц и мог исчезнуть прежде, чем кто-то поймет, что случилось.

Вероятно, именно так он и оглушил Данзена. Будь молодой убийца поумнее, он ударил бы его изо всех сил, а потом запечатал бы свою добычу в какой-нибудь ящик вроде гроба и немедленно отправился бы прочь.

Из такой западни выбраться было бы куда трудней.

Продолжая тереть веревку о камень, Данзен прокрутил этот сценарий в голове. В определенный момент Сюнте пришлось бы поднять крышку, и к тому времени пленник уже догадался бы, что его похитили. Возможно, ему удалось бы справиться с противником точно так же: прыгнуть на него и ударить головой. Главное было придавить молодого убийцу собственным весом, чтобы он не мог прибегнуть к своим способностям.

Об этом Данзену рассказал сам Сюнта, пока они работали вместе: если он ударит своей молнией человека, который соприкасается с ним, то и сам ощутит разряд.

Если не считать того, что у него просто не было другого выбора, именно это было главной причиной, почему Данзен пытался подмять Сюнту под себя: он не хотел, чтобы противник еще раз угостил его молнией.

Чувствуя, как подается веревка, Данзен удвоил усилия.

Сюнта мог его убить. К этой мысли Данзен какое-то время не возвращался. С самого начала он предполагал, что братство Диюй хочет его смерти. Но, возможно, тому, кто сумеет доставить его живым, обещана большая награда?

Когда веревка подалась, Данзен облегченно вздохнул.

Теперь он мог развести локти и порвать оставшиеся путы. Он размял руки, оглядел веревку, что опутывала его ноги, повернулся лицом к камню и встал, цепляясь за его поверхность. Потом он осторожно развернулся к трупу Сюнты, Астре и сумке, которые лежали за мертвым убийцей.

Данзен двинулся вперед, поначалу мелкими прыжками, чтобы освоиться. Так как руки у него теперь были свободны, было куда легче удерживать равновесие. Бывший убийца смог развить достаточно приличную скорость и быстро добрался до меча.

Такой метод передвижения определенно был лучше катания по земле.

* * *

Сначала Данзен думал похоронить Сюнту. Хотя он и пытался его убить, молодой убийца был таким же сиротой, брошенным сразу после рождения. И Сюнте первому удалось отыскать, где скрывается Данзен, а это само по себе было достойно восхищения. И хотя убийца вряд ли добрался до места пешком, даже поездка в карете на такое расстояние была бы испытанием, особенно учитывая, что он решился совершить это многодневное путешествие, полагаясь лишь на подозрение.

Но рытье могилы заняло бы слишком много времени, а вокруг уже начинало темнеть.

Так что Данзен выбрал похороны попроще.

Он забрал кинжал Сюнты и веревку, которой тот подвесил его к дереву, и стал раздевать труп, чтобы почтить молодого убийцу так называемым небесным погребением, при котором плоть оставлялась для зверей и прочей живности, что водилась в округе.

Но он не хотел, чтобы на тело наткнулся кто-нибудь еще, поэтому отнес его в сторону от основной тропы. Так его мог заметить только тот, кто рискнет сойти с дороги и углубиться в лес.

Разумеется, путники могли учуять запах, но оставалось надеяться, что животные достаточно скоро позаботятся об останках.

Среди убийц давно ходила шутка о том, что природа всегда пробьет себе дорогу, но от этого выражение не переставало быть истиной и подходило к неисчислимым ситуациям.

Наконец Данзен прислонил тело Сюнты к стволу дерева поглубже в лесу Асуров и вытащил нарисованную Сарнай карту. Он уже представлял, куда следует идти: направо от молитвенного камня, а потом пока не отыщет горный ручей.

Небо окрасилось оранжевым и розовым, воздух становился все холоднее. Данзен последовал наставлениям Сарнай. Он шел быстро, но не надевал капюшон, чтобы оглядывать окружение.

Это не помогло ему в прошлый раз, но что толку себя корить. Способности Сюнты позволяли тому наносить удары издалека, и заметить его заранее было непросто. Если бы Данзен его заметил, Астра позаботилась бы об остальном.

Наемник услышал ручей еще до того, как его увидел. Добравшись до воды, он опустился на колени и ополоснул руки и лицо. А потом достал из сумки мясной пирог, который сделала для него Сарнай. Женщина заботливо завернула его в сухие листья и обвязала шнурком.

Данзен съел его на ходу, стараясь отыскать убежище на ночь.

Невысокие холмы у подножия сменились обрывистыми склонами, среди которых вилась горная тропа. Вода в ручье теперь бежала куда быстрее, и Данзен то и дело замечал под поверхностью отблески рыбьей чешуи.

Солнце закатывалось за горы, тени удлинялись, и все вокруг окрашивалось в оттенки синего, которые постепенно становились темнее. Данзен прибавил шагу, не сводя глаз со скал, что тянулись слева.

Когда бывший убийца уже начал жалеть, что у него нет с собой факела, он заметил на склоне футах в четырех от себя какое-то темное пятно.

Он вскарабкался по камням и присел на корточки перед входом в дыру, достаточно просторную, чтобы можно было забраться внутрь. Данзен вздохнул и пролез в пещеру. Внутри было сыро и пахло камнем.

Он затих, ожидая какого-нибудь движения. И, ничего не дождавшись, снял сумку, достал второй комплект одежды, завернулся в него поверх первого и натянул на голову капюшон. Ночью станет еще холоднее, но Данзен не хотел разводить костер, особенно здесь, на совершенно незнакомой территории.

Он снял пояс и ножны и положил Астру рядом, так, чтобы тут же вытащить оружие, когда оно понадобится. Если понадобится.

Отыскав положение поудобнее, прижав колени груди, а спину – к стене пещеры, Данзен уснул.

Утром его разбудило птичье пение, но внимание немедленно приковала тень, которая будто бы тянулась от входа прямо к нему.

Данзен выкатился наружу с оружием наготове и увидел перед собой старика, сгорбленного, но бодрого, в грязноватых одеждах, с лысой головой и длинной белой бородой, морщинистыми щеками и почти оранжевыми глазами.

– Ты пришел меня убить? – спросил старик без всякого страха.

– Ты Далан? – вместо ответа спросил Данзен.

– Да.

– Нет, я не собираюсь тебя убивать. Я пришел сюда по просьбе человека из деревни Шуя.

– Тебя послал кто-то из деревни?

– Да, – подтвердил Данзен и сунул было руку во внутренний карман, чтобы достать рисунок.

– В таком случае пойдем туда, где я живу. Уверен, что ты не откажешься от сытного завтрака. И, проспав всю ночь здесь, порадуешься теплу костра.

Вдвоем они молча прошли вверх вдоль ручья. Отшельник Далан умело отыскивал путь среди камней, будто делал это уже миллион раз.

Что, собственно, так и было.

Они дошли до места, где солнечный свет падал прямо между двух вершин. Благодаря этому необычному явлению лучи проникали глубоко в толщу прохладной воды в ручье и заставляли искриться камни на дне.

– Сюда, – сказал Далан и принялся взбираться по камням, которые Данзен, скорее всего, сам бы не приметил.

Следом за отшельником он взобрался на уступ, оттуда – на следующий, где обнаружился вход в уютную, отлично освещенную пещеру. Внутри в одном углу уже горел огонь, и дым уходил наружу через отверстие среди камней. Рядом с костром лежала пара стеганых спальных подстилок, у дальней стены напротив входа стояла бочка с водой и были сложены всяческие припасы.

Далан жестом пригласил бывшего убийцу сесть на одну из подстилок. Устраиваясь, Данзен заметил у одной стены что-то вроде шкафа, на котором лежало множество трав и каких-то других предметов.

Напевая какой-то мотивчик, который Данзен никогда не слышал прежде, отшельник поставил на огонь горшок с водой. Потом он бросил туда сушеное мясо и корнеплоды, перемешал все и только тогда добавил немного специй.

– Нужно подождать, чтобы получилась хорошая похлебка, и я уж точно хочу, чтобы она сварилась как следует, – сказал отшельник и устроился напротив Данзена. Он облизнул губы и оглядел гостя. Его глаза на секунду обратились к рукояти Астры.

– У тебя необычное оружие.

Данзен кивнул.

– И, как я понимаю, ты в деревне недавно? Кажется, мы прежде не встречались.

– Нет, не встречались.

– А имя у тебя есть?

– Жители Третьего района зовут меня Паломником. Меня устраивает.

– Паломник, значит? – Отшельник улыбнулся, и в его глазах зажглись огоньки. – Вот так имя. Полагаю, ты лишь недавно пришел в долину. Разве что ты из Чутама?

– Я здесь недавно.

– И как тебе екаи?

– Сначала я в них не верил. А потом убил нескольких.

– Убил?

Данзен взял сумку, вытащил полевой дневник, который нашел в монастыре, и показал его отшельнику.

– Ты все это сам написал?

– Нет, нашел там, где поселился.

– Да? Где это?

– В монастыре неподалеку от Третьего района.

– Как тебе удалось поселиться в монастыре? Он принадлежит старейшине Сондерсу.

– Я спас его племянника от сборщиков долгов, и он отдал мне монастырь.

Далан рассмеялся; хриплый звук совершенно не походил на его голос.

– Шедруп снова взялся за старое?

– Да.

– Он необычный юноша, знаешь ли, – заметил отшельник, и его взгляд погрустнел.

– Я заметил.

– Сейчас он кажется бестолковым пьянчужкой, но прежде, еще лет десять назад, он полностью посвящал себя работе с собственным эхом. И поднял бы это искусство на новую высоту, если бы не гибель жены и сына. В то время на деревню то и дело нападали бандиты. Шедруп с семьей жил на самой окраине, и их дом первым попал под удар. Сам он в то время находился в монастыре, там, где теперь живешь ты. Настоятель, с которым они были добрыми друзьями, как раз только скончался, и Шедруп улаживал кое-какие его дела. А когда вернулся домой, обнаружил, что вся его семья погибла. Такие дела.

– Ясно, – откликнулся наконец Данзен. – Это многое объясняет.

– Можно мне взглянуть? – спросил отшельник и кивнул на дневник.

Данзен передал журнал ему, придерживая пальцем страницу с описанием нодзути.

– Это екаи, которых я убил. Их было несколько.

– Нодзути… Отвратительные создания, – заметил отшельник. Какое-то время он листал журнал, затем кивнул. – Думаю, так и есть. Этот журнал принадлежал настоятелю. Его звали Буянт… Буянт Мэргэн. Да, именно так. Кто бы мог подумать, что ему нравилось описывать екаев! – Отшельник вернул дневник Данзену. – О настоятеле Мэргэне мы можем поговорить и потом. Так что заставило тебя прийти сюда?

Данзен вытащил из внутреннего кармана рисунок Сарнай и передал его собеседнику. Далан какое-то время рассматривал пятна на листке и кивал.

– Они на спине ребенка, – сказал Данзен.

– Я догадался. Мне доводилось видеть подобные отметины. Чей ребенок?

– Сарнай и Хамдо.

– Таким молодым родителям пришлось столкнуться со столь серьезной болезнью. И, судя по рисунку, она вполне может погубить ребенка. Если ничего не предпринять, я бы дал ему от силы дня три-четыре.

Отшельник сложил листок и положил себе на колено. Потом шумно выдохнул и обратился к Данзену:

– Скажи мне, Паломник, доводилось ли тебе убивать великанов?

Глава четвертая

Данзен Равджа пролистал дневник, написанный Буянтом Мэргэном, настоятелем монастыря, в котором теперь жил.

Он отыскал нужную страницу и поморщился, читая описание:

«Прежде дайдаработчи были столь велики, что их движения сформировали наш мир. Они по-прежнему огромны, а немногие, что живы до сих пор, поселились в долинах между деревней Шуя и Диюем, среди гор Панчен. В следах древних дайдаработчи собирались озера, а ударами кулаков они создавали долины и ущелья. У дайдаработчи лысые головы, серая кожа, большие белые глаза, длинные языки и острые когти. Из-за вырождения новые дайдаработчи появляются на свет уродами. Кроме того, они становятся все глупее и начинают враждовать с людьми.

К некоторым екаем следует относиться с уважением и всячески поощрять их сотрудничество с людьми. Но дайдаработчи не относятся к числу подобных добрых существ. Это отвратительные создания, и постепенное вырождение обрекло их вид на исчезновение. Они упрямы, опасны и, хотя прежде были травоядными, теперь предпочитают мясо».

Данзен снова вспомнил слова отшельника о том, что ему придется убить великана.

При этой мысли хмурое выражение его лица сменилось легкой усмешкой. Наемнику казалось, что Далан видит его насквозь. Беседуя со старым отшельником, он невольно припомнил старейшину Сондерса, хотя у того и было куда больше денег и влияния.

Отшельник явно догадался, кто он такой, и, возможно, кем он был прежде, и потому без всяких колебаний заявил о том, что ему придется убить великана. Хотя Далан, возможно, и подозревал, что Данзен бежит от прошлого, он не знал об этом прошлом наверняка. И точно не мог догадаться о том, как умело Данзен мог отыскать и прикончить добычу.

Тем не менее Далан явно неплохо понимал, на что способен его гость.

– Как ни печально, этот великан отличается особенно мерзким характером, и мне уже приходилось сталкиваться с ним прежде, – сказал отшельник, когда Данзен собрался в путь. – Я уверен, что екаи долины Генсин могли бы принести человечеству много пользы. Если бы только люди понимали, что это за создания и сколь многому мы можем друг у друга научиться, мы могли бы жить бок о бок и помогать друг другу. Но дайдаработчи – настоящее отребье, и даже если наступят блаженные времена, когда мы станем жить ближе к екаям, этим ужасным великанам в новом прекрасном мире места не будет. И они становятся все тупее. Дайдаработчи размножаются не так уж часто, но каждый раз отпрыск оказывается еще хуже родителей. Все они невероятно глупые и впадают в гнев без всякого повода, так что договориться с ними невозможно.

Выслушав эту речь, Данзен кивнул.

– Прости. Просто уж очень они меня разозлили. И, можешь мне поверить, я старался, как мог. Время от времени я пытаюсь им помогать, но тот, что поселился здесь неподалеку, ни с кем не ладит. Ладно, полагаю, стоит перейти к делу. Чтобы закончить лекарство, мне нужна прядь волос дайдаработчи. Их волосы обладают необычайными свойствами, которых нет ни у одного растения или минерала в долине. Принеси мне прядь. Возможно, тебе даже не придется его убивать, но следует готовиться к худшему.

Устроившись на уступе неподалеку от пещеры отшельника, Данзен перелистнул страницы дневника и отыскал описание змееподобных нодзути. Прежде он собирался исправить запись о подвижности этих созданий, что и сделал теперь, а потом спрятал дневник в сумку.

Покончив с этим, он встал и повернулся в направлении, которое указал ему Далан. Если отшельнику нужна всего прядь волос, возможно, удастся заполучить ее, не убивая великана.

Далан сказал, что до обиталища ближайшего дайдаработчи удастся добраться только к закату, но это было Данзену на руку. Если он будет действовать осторожно и тихо, то сможет добыть волосы, пока великан спит.

С этой мыслью Данзен продолжил путь.

Решив, что настало время подкрепиться, он на ходу он съел еще один пирог Сарнай. Похлебка, которую приготовил отшельник, была хороша, но мясной пирог всегда лучше, и Данзен порадовался тому, что в сумке лежит еще несколько.

На ходу он вновь обратился мыслями к своей последней жертве, молодому убийце Сюнте. Пусть и не сразу, но рано или поздно в Братстве прознают, что с ним что-то случилось. Но вот о том, как они поступят после этого, оставалось только гадать.

Они могли отправить других убийц, чтобы те отыскали тело и узнали, как Сюнта погиб. Или же просто не обратить на его смерть внимания. Данзен мог только надеяться на такой поворот дела. Если в долине начнут появляться незнакомцы и задавать вопросы, ему придется залечь на дно.

Возможно, Данзену следовало найти информатора в Чутаме. В конце концов, если в долину заявятся новые убийцы Братства, сначала они окажутся именно там. Но во всем городе он знал только одного человека, Еву Инь, странную, меняющую облик владелицу публичного дома. Из всех, кого ему довелось встретить в долине Генсин, ей он доверял меньше всего.

С другой стороны, знакомство с владелицей публичного дома могло оказаться полезным. Не все убийцы посещали заведения такого рода, но там обязательно оказывался кто-то, кто их знал, так что бордель был отличным местом для сбора информации.

Но такой союзник обойдется недешево, это Данзен отлично понимал.

Как и говорил отшельник, Данзен уловил вонь задолго до того, как увидел самого великана.

Солнце уже садилось, и горы постепенно погружались во мрак. Данзен рефлекторно пригнулся, огибая очередной поворот, и увидел перед собой испражнявшегося гиганта раз в восемь выше любого обычного мужчины. При этом зрелище Данзен едва не свалился обратно за скалу, из-за которой вышел.

Пока дайдаработчи заканчивал свои дела, бывший убийца успел взять себя в руки. В воздухе висела ужасающая вонь.

Великан поднялся и отошел на несколько шагов, потом уселся на большой камень и издал какое-то неразборчивое ворчание.

Как и было написано в дневнике, у дайдаработчи была серая кожа, настолько изуродованные плечи, что он казался горбуном, и лицо, похожее на что-то среднее между человеческим и обезьяньим. Длинные волосы на голове гиганта гривой спускались ему на спину, да и все остальное обнаженное тело тоже покрывала растительность. Каменистая площадка, где он обитал, была завалена дерьмом и костями.

Не обращая внимания на зловоние, Данзен прятался до самого заката.

Он не мог пользоваться факелом или другим источником света, но на безоблачном небе уже всходила луна, выросшая почти на три четверти, так что округа будет достаточно различима.

Наконец великан сполз с камня и растянулся на земле.

Когда он захрапел, Данзен приготовился действовать.

* * *

Бывший убийца соскользнул со скального выступа, на котором прятался, и приземлился так осторожно, будто в нескольких футах от него спал младенец.

Чтобы избавиться от лишних помех, которые могли мешать или издавать посторонние звуки, он оставил сумку наверху и спустился совершенно бесшумно.

Он слышал размеренный храп великана, и на секунду замер, когда громадный екай перевернулся на другой бок, сплюнув при этом на землю здоровенный ком соплей. Хотя вонь великана ощущалась даже наверху, здесь она стала почти невыносимой.

Однажды, много лет назад, Данзен прикончил одну из целей, когда та вышла в сортир. Для этого ему пришлось полдня прятаться за этим деревянным строением.

Но тут все было куда хуже.

Стараясь как можно реже дышать носом, Данзен приник к земле и тихо достал Астру.

Ему нужно всего несколько прядей волос.

Он отлично видел блестевшие в лунном свете спутанные космы дайдаработчи. Екай лежал к нему спиной, открывая обзору покрытую грязью спину.

Данзен оглядел землю, чтобы убедиться, что ему ничто не помешает. Если не считать отдельных костей и кучи экскрементов, путь был свободен.

По-прежнему не выпрямляясь и удерживая меч так, что его острие было обращено назад, Данзен начал подкрадываться к великану. Громадный екай закряхтел и перевернулся на спину. Данзен замер, а его сердце попыталось забиться ему в глотку. Не обращая внимания на вонь, он глубоко вдохнул через нос и загнал сердце на место.

Данзен как раз миновал кучу навоза, и тут дайдаработчи повернулся в его сторону и открыл глаза с громадными молочно-белыми зрачками.

Когда великан сел, задрожала земля. Данзен быстро отскочил в сторону. Великан повел рукой в направлении человека и с кряхтением поднялся.

Данзен замер, пытаясь выровнять дыхание.

Как будто не замечая бывшего убийцу, дайдаработчи поднял голову и раздул ноздри. Потом сунул палец в ухо, достал оттуда ком ушной серы и щелчком отправил его на землю.

Чтобы проверить свое подозрение, Данзен нагнулся, схватил кость какого-то животного и швырнул ее влево от себя.

Великан оживился, дернулся в сторону звука – и приземлился физиономией прямиком в кучу собственных экскрементов.

Данзен кивнул. Дайдаработчи определенно его не видел.

С этой мыслью он потянулся было за еще одной костью, но та сдвинула чье-то ребро. Великан поднял голову из кучи дерьма и уставился на Данзена.

Дайдаработчи бросился в сторону бывшего убийцы, и тот едва успел убраться с дороги. Подпрыгнув, он оперся ногой о запястье великана, но тот тут же взмахнул другой рукой и едва не поймал человека.

Данзен запустил в полет Астру, клинок свистнул в воздухе и направился прямиком в лоб великана.

Ж-жух!

Астра оказалась недостаточно острой, чтобы пробить череп великана, и застряла у екая во лбу. Дайдаработчи взревел, по его физиономии потекла кровь.

К удивлению и раздражению Данзена, великан даже не попытался вытащить торчавший из его лба меч. Обычно Астра немедленно возвращалась к хозяину, но теперь она намертво застряла и не могла шевельнуться.

Слепой дайдаработчи попытался раздавить Данзена кулаками. Он беспорядочно залупил по земле, но его цель успевала увернуться от каждого удара.

Безошибочно подгадав момент, Данзен прыгнул вверх и приземлился на запястье великана, а оттуда перебрался на плечо. Потом бросился вперед, зацепился за громадное ухо и попытался перемахнуть поближе ко лбу в надежде вытащить клинок.

Тут великан как раз вовремя взмахнул рукой перед физиономией, и Данзен полетел вниз. Он плашмя рухнул на землю и на одном адреналине успел увернуться от отчаянного шлепка великана.

Дайдаработчи раздраженно взревел. Капавшая со лба кровь теперь добралась до его губ. Напуганный великан тяжело дышал. Когда он снова заревел, в воздух взлетели брызги кровавой слюны. Данзен, который тоже едва переводил дыхание, ждал, когда великан вновь попробует его пришлепнуть.

Как только громадная серая ладонь опустилась, он отступил в сторону и прыгнул, вновь зацепился за руку, взобрался вверх и попытался проделать прежний маневр.

Сначала плечо, потом ухо, потом…

Данзен оказался прямо перед лицом великана как раз в тот момент, когда тот в бездумной попытке поймать человека собрался отвесить самому себе пощечину.

Вместо того, чтобы схватиться за меч, бывший убийца позволил себе упасть ниже, на уровень рта екая. Уцепившись за губу, он перекинул свое тело в сторону, и тут великан влепил ладонь прямиком себе в физиономию.

Дайдаработчи пошатнулся, издал нечленораздельный рык и рухнул навзничь.

Тело Данзена покрывала кровь, и он обеспокоился было, но тут же сообразил, что вся она принадлежит его противнику. Он заставил дайдаработчи вогнать меч глубже в собственный череп, что и стало последним ударом.

Раздался знакомый свист, означавший, что Астра возвратилась к хозяину, и слегка ошалевший Данзен поглядел вниз, на ножны. Клинок и даже рукоять были покрыты кровью. Наемник вытащил оружие и приготовился на случай, если великан вновь пошевелится.

Он медленно подобрался к неподвижному существу. Голова дайдаработчи безвольно упала на бок, язык вывалился, изо рта вырывалось зловонное дыхание. И точно, в черепе великана зияла дыра, будто его сразила громадная стрела, прошедшая навылет.

Шлепнув самого себя, он протолкнул меч Данзена прямиком в мозг, а затем Астра вылетела из затылка, чтобы вернуться в ножны.

Данзену нечем было очистить оружие, и он отправился добывать волосы дайдаработчи. Бывший убийца схватил в кулак здоровенную прядь, но волосы так воняли, что он тут же отказался от мысли убрать их в сумку.

Данзен все еще возился с добычей, когда его отвлек тяжкий вздох.

Он приготовился нанести новый удар, но великан больше не шевелился. Вздох оказался последним.

С окровавленным мечом в одной руке и пучком волос дайдаработчи в другой Данзен вернулся на уступ, где оставил сумку. Издалека до него донеслись незнакомые звуки, крик какого-то животного, а может, екая.

Следовало найти убежище, но сначала нужно было вымыть клинок и вонючие великанские волосы.

Данзен направился по тропе на запад и наконец вышел к ручью, из которого пил прежде. Он отложил волосы дайдаработчи в сторонку и занялся мечом, заодно ополоснув и ножны. Отверстия по сторонам позволяли воде легко протекать насквозь. Потом он как мог вымыл волосы великана, камнем счистив с них часть грязи.

Удовлетворившись этим, Данзен оглядел склон в поисках достаточно просторной пещеры, где он мог бы укрыться на ночь.

Наконец он отыскал подходящую и, оказавшись в уютном небольшом пространстве, уснул, прижав колени к груди и положив меч рядом.

* * *

Данзен Равджа заметил пещеру отшельника.

На секунду он замер, наслаждаясь звуком журчавшей слева воды, видом кружившего над головой в поисках добычи ястреба, запахом цветов, который доносил ветер.

Будто учуяв его, Далан вышел наружу и жестом пригласил гостя взобраться наверх.

– Вижу, ты добыл волосы великана, – сказал старик и указал на плоский камень, куда их следовало положить. При свете дня его оранжевые глаза казались еще более пронзительными.

– Я их вымыл.

Отшельник хмыкнул.

– Стоило помыть дважды. От них несет.

Далан издал какой-то звук и принялся копаться в ящиках своего шкафа, пока наконец не отыскал нож. Он присел на корточки и стал нарезать волосы, будто это был сельдерей, сбрасывая готовые порции в деревянную плошку.

– Ты не сказал, что великан слеп.

– Я же предупреждал, что их род вырождается, и предположил, что ты сделаешь соответственные выводы. – Он оглядел Данзена и только теперь заметил, что одежда бывшего убийцы покрыта кровью. – Ты его убил?

Данзен кивнул.

– Ну и хорошо. Я, конечно, стараюсь мирно сосуществовать со всеми екаями, но этот… – Далан крякнул от отвращения. – Обычно я за то, чтобы екаи и люди жили вместе. Но не в этом случае. Сегодня у екаев в горах будет повод для радости.

Далан переложил нарезанные волосы в глиняный горшок, добавил немного воды и поставил сосуд на огонь. Когда вода закипела, он вновь вернулся к шкафу, взял из крохотной баночки щепоть какой-то травы и рассыпал ее по поверхности готовившегося лекарства. В воздухе разнесся запах паленой плоти с легким привкусом розмарина.

Данзен вышел наружу.

– Что, не нравится запах? – крикнул из пещеры отшельник, который между тем добавлял в варево новые ингредиенты.

Данзен не ответил.

Он дождался, когда старик закончит лекарство, которое в итоге оказалось черной притиркой, такой густой, будто отшельник намешал угля в застывшее варенье.

– Этого должно хватить, – сказал Далан, передавая запечатанный глиняный горшок Данзену. – Оставшиеся волосы я приберег. Я вымою их еще пару раз и сохраню на случай, если другим детям в деревне понадобится то же лекарство. Я бы предложил тебе заночевать здесь, но, подозреваю, тебе не терпится отправиться в обратный путь.

Данзен кивнул.

– Ты точно не хочешь по крайней мере вместе со мной перекусить?

– Я не голоден.

– Ну как скажешь, – откликнулся Далан, кивая. – В таком случае будь счастлив, Паломник. Если тебе когда-нибудь понадобится лекарство, для себя или кого-то еще, ты знаешь, как меня найти. И удачи с монастырем.

– Спасибо, – сказал Данзен и повернул в сторону деревни.

Держась берега горного ручья, он миновал несколько вычурных откосов и наконец вышел на основную горную тропу.

На ходу он вспоминал бой с дайдаработчи – этот поединок мог стоить ему жизни еще до того, как на свободу вырвались бы демоны. Позднее стоит еще раз заглянуть в журнал и проверить заметки настоятеля об этом екае. Он не помнил, упоминалось ли там о том, что вид вырождается. Возможно, нужно дополнить запись.

Только через два часа наемник добрался до молитвенного камня, где его подсторожил Сюнта.

Данзен зашел в лес и отыскал раздувшийся труп. Звери сожрали глаза Сюнты, щеки и губы, и поотрывали целые полосы плоти с рук. Какое-то существо с огромными когтями вспороло живот трупа, и Данзена еще какое-то время преследовала вонь пролежавших несколько дней на солнце внутренностей.

Бывший убийца направился к Шуе по тропе вдоль леса Асуров. В определенный момент, желая скрыть лицо, он накинул на голову капюшон.

Он миновал свой монастырь и наконец достиг края города, где нагнал гнавшего корову пастуха. Двое мужчин просто кивнули друг другу.

Данзен легко отыскал дом Сарнай, такой заметный среди соседей благодаря яркой расцветке и мастерству хозяина-плотника.

Бывший убийца один раз постучал, и ему открыла розовощекая хозяйка.

– Ты… ты такой грязный! – воскликнула она, разглядев одежду гостя.

– Вот, – сказал Данзен и передал ей лекарство.

– Ты его добыл? – На глаза Сарнай навернулись слезы. – Поверить не могу, что тебе это удалось! Спасибо! Спасибо тебе огромное! Прости, что назвала тебя грязным. Пожалуйста, оставь мне свою одежду, я ее постираю. А ты пока можешь взять вещи Хамдо. Он вернется примерно через час.

– Не беспокойся о моей одежде. Я сам могу ее постирать.

Сарнай сняла с горшка крышку и немного отстранилась.

– Что в нем? – спросила она. – Не помню, чтобы оно пахло так ужасно.

– Лучше тебе не знать.

– Путешествие было очень опасным?

Данзен не ответил.

– В таком случае, – кашлянув, продолжила Сарнай, – мой муж будет у монастыря, как только рассветет. По утрам он обычно свободен, и я уже сказала ему, что когда ты принесешь лекарство, нужно будет помочь тебе с ремонтом. И как только Лиган станет получше, я тоже смогу вам помогать.

Данзен поднял было руку, показывая, что в этом нет необходимости, но Сарнай отрезала:

– Глупости. Мы теперь соседи. И монастырь прежде был очень важен для местных жителей. Нам всем стоило бы об этом помнить. Я не желаю слышать никаких возражений, Паломник. Завтра утром Хамдо придет, чтобы помочь. Тебе стоит отдохнуть. Ты можешь отдать грязную одежду ему, и я все постираю.

– В этом нет необходимости.

– Предложение остается в силе. И последнее: ты голоден? – спросила Сарнай.

Данзен хотел было отказаться от угощения, но вместо этого кивнул.

– Прекрасно. Я что-нибудь приготовлю, как только наложу мазь. Не знаю, как тебя и благодарить, Паломник, ты был послан в ответ на мои молитвы. – Она вспыхнула. – Прости… Но ты для нас и правда как благословение Шуньяты, это уж точно. Пожалуйста, – свободной рукой Сарнай пригладила передник, – садись. Я отлучусь всего на минутку.

Часть третья

Глава первая

И снова Данзена Равджу среди ночи разбудил какой-то звук, как будто что-то ходило перед монастырем. Схватив оружие, он вышел наружу и огляделся. И не увидел ничего, кроме прозрачного ночного неба с зеленоватой полосой на горизонте. Время от времени до его ушей доносился далекий вой и шорох ветра в постепенно отраставшей траве. До полновластного наступления весны оставалось совсем немного.

Он вернулся в монастырь.

Уснуть оказалось непросто. Данзен даже подумал, не стоит ли развести костер и снова полистать дневник. Чем больше он вчитывался в описания, тем увлекательнее они казались. Между делом Данзен заметил, что в конце осталось еще достаточно страниц, где он мог бы вносить собственные записи.

Возможно, именно этим он и займется. Возможно, он проведет остаток своей жизни здесь, в долине Генсин, выполняя случайные работы для жителей Шуи, встречая екаев и записывая сведения о них.

Наконец Данзен улегся и уставился в потолок. Он едва мог разглядеть то, что осталось от росписи. Монастырь явно был древним, куда старше настоятеля, который жил здесь прежде. Сложенные из громадных камней стены намекали на времена, когда искусство каменщиков дополнялось силой эхо. Времена, когда небеса все еще существовали.

Это произошло задолго до рождения Данзена.

Шуньята пала, оставив мир без рая, с одним лишь Диюем.

Человечество вот уже много поколений существовало без блаженства загробной жизни. Люди могли лишь собирать останцы, которые они поглощали или вкладывали в талисманы. Только так кто-то вроде Норвина Давы мог приблизиться к раю, какими бы ни были его поступки на земле.

Одна из причин, почему Данзен Равджа никогда не пытался развить собственное эхо, состояла именно в этом.

Разумеется, он и без того обладал силой, с которой не мог потягаться ни один смертный. Не то чтобы Данзену казалось, что обращаться к собственному эху ниже его достоинства. Но мысль о том, чтобы развить скрытые в нем отзвуки рая, вызывала тревогу, которую он не мог объяснить. Ему чудилось в этом какое-то притворство, хоть он и понимал, насколько подобное оправдание сомнительно.

Бывшему убийце приходилось встречаться и даже сражаться с теми, кто сумел подчинить собственное эхо, с помощью останца Шуньяты или без него. Сомнения у него вызывала не сама сила, и даже не сложности, которые требовалось преодолеть, чтобы ее получить. Противодействие коренилось в самой сути Данзена Равджи. Какая-то его часть ощущала вину за падение рая, пусть это и случилось задолго до его рождения, пусть даже он и не имел к этому никакого отношения.

Он припомнил, как бывший наставник, Бирен Йеше, сказал, что все изменится, когда Данзен станет стариком. Что, мол, тогда-то он и начнет изо всех сил стараться продлить жизнь духовными практиками.

Но Бирен был реалистом. Он же пояснил Данзену, что такие попытки ни к чему не приведут. Даже начни он развивать эхо за многие годы до собственного рождения, этого все равно было бы недостаточно. Данзену никогда не удалось бы овладеть своим эхом настолько, чтобы отвратить смерть. Он мог стать сильнее, но и только.

А Данзен и без того был достаточно силен.

Бывший убийца наконец задремал на несколько часов и вновь проснулся от шума за стенами монастыря. Он беззвучно сел и сразу потянулся к Астре.

– Паломник? – позвал кто-то снаружи.

Данзен осторожно подошел к открытому дверному проему и увидел перед собой довольно крупного мужчину с деревянным ящиком для инструментов в руках. В стороне стоял запряженный в тележку осел.

Гость был мускулистым, с широкими плечами, мощными руками и крупными ладонями. Под коротко остриженными волосами виднелся шрам на лбу. Гость был одет в простую серую рубашку с застегнутым на несколько пуговиц воротом и штаны с парой нашитых сверху дополнительных карманов.

– Она предупредила, что ты молчаливый, – сообщил он Данзену, не сдвигаясь с места.

– Хамдо?

Мужчина улыбнулся.

– Единственный и неповторимый. Хотя, кажется, в Чутаме живет еще кто-то с таким же именем. Так, по крайней мере, мне говорил Темур. Так что… – Гость кашлянул. – Разрешишь мне зайти и поглядеть, с чем предстоит работать?

Данзен кивнул.

– Я могу подвести сюда твоего осла, а ты пока осмотрись.

– Отлично, не придется лишний раз ходить.

Данзен подвел осла к монастырю и оставил его у одной из статуй перед входом. В отличие от многих жителей деревни, вьючное животное отнеслось к нему с полным безразличием, присутствие бывшего убийцы его ничуть не удивляло и не беспокоило.

– Все не так плохо, как кажется, но и не замечательно, – сообщил Хамдо, выходя наружу, и хрустнул костяшками пальцев. – И я не проверил дальние комнаты. Они частично завалены мусором.

– Я как раз собирался их расчистить, – сказал Данзен.

– Я могу с этим помочь. Кроме того, у меня есть приятель, который наверняка согласится подсобить время от времени. Я его уже упоминал, его зовут Темур. Так вот, сегодня, думаю, стоит начать с нескольких дыр на крыше. Она ведь протекает, так?

– Да.

– Вот ими и займемся. Ты оказал нам с женой такую услугу, за которую трудно так просто отплатить, – сказал плотник, поворачиваясь к Данзену. – Так что, если сможешь достать нужные материалы, это место будет прямо как раньше.

– Я не собираюсь основывать здесь монастырь, – сказал ему Данзен. – По крайней мере, в буквальном смысле.

– Я не это имел в виду, – ответил Хамдо и махнул рукой. – Сюда все равно почти никто не придет. Людей, которые посещают подобные места, очень мало, а самые религиозные – все равно отшельники. А они обычно не живут в деревне. Честно говоря, я удивлен, что моя жена вообще сюда пошла. Скажи Сарнай, куда собирается, я бы ее отговорил. От молитв Шуньяте никому не будет никакого толку. И уж точно не они помогли Лиган, ей помогло твое путешествие к отшельнику.

Данзен проворчал что-то неопределенное.

Он тоже не верил, что молитва Шуньяте способна помочь, но если бы Сарнай не пришла к монастырю, она никогда не повстречала бы Данзена, а тот не отправился бы к отшельнику. Так что, можно сказать, молитва и впрямь помогла спасти ее малышку.

Но бывший убийца не собирался вступать в спор. Когда дело доходило до самоанализа, он редко пытался заставить других покинуть рамки привычных представлений.

– Я помогу, как сумею, – заверил он плотника.

– Как заделаем крышу, стоит взяться за дверь, – продолжил Хамдо. – Думаю, ее мы тоже успеем починить сегодня.

– У меня есть деньги. Запиши, что нужно, и я куплю все в Шуе.

Плотник кивнул.

– Без проблем. Как я уже сказал, мне от тебя никакой оплаты не нужно, но если потребуется помощь кого-то, кроме тебя, этому человеку, вероятно, понадобятся деньги. Разумеется, если это не моя жена. Она тоже никакой платы не возьмет. Но с другими тебе придется расплачиваться самому.

– С этим я разберусь, – заверил Данзен. – В долине наверняка найдутся подходящие для меня дела.

– Вроде подработок и проблем с екаями?

Данзен кивнул.

Хамдо ухмыльнулся.

– Это уж точно. Люди не особенно охотно берутся за такую работу, на которую ты, судя по всему, способен, так что дел для тебя найдется достаточно. Польются дождем! И, кстати говоря, надо бы закончить с ремонтом до сезона дождей. Тебе вряд ли понравится, если монастырь зальет водой. Ладно, мы зря теряем светлые часы. Приступим. А потом я составлю список.

* * *

К тому времени, как Данзен закончил покупки на дворе-складе Чуки в Первом районе, разместив уже второй за день заказ, наступил вечер.

Большую часть дня он провел за работой с Хамдо. Вдвоем они сумели подлатать крышу и повесили на место дверь. Во время второй встречи с Чуки Данзен договорился о том, что завтра к монастырю доставят еще досок, а также множество других материалов, которые велел ему купить Хамдо.

Чуки оказался тихим парнем с открытым простым лицом и коричневой от постоянной работы на солнце кожей. И все время, пока они разбирались с заказом, он не вынимал изо рта большую деревянную щепку.

Данзен покинул двор не то чтобы с пустым кошельком, но денег у него стало куда меньше, чем накануне. Тем не менее пробираясь через Первый район к Третьему, он не особенно об этом беспокоился.

Как и говорил Хамдо, в том, что касается случайных подработок в долине Генсин, Данзен, вероятно, сумеет занять уникальную нишу. Ему, разумеется, придется и дальше проявлять осторожность, и новое прозвище отчасти в этом помогало.

По крайней мере, он на это надеялся.

Ощутив ворчание в желудке, Данзен решил зайти в питейную Третьего района, «Залу Ракси».

Снаружи у привязи стояли три лошади. Данзен припомнил, как впервые столкнулся здесь с Шедрупом, и о путешествии, которое за этим последовало. На секунду он задумался, где старейшина Сондерс держит своего племянника, и сможет ли удивительно могущественный городской пьянчужка оправиться от своей пагубной привычки.

Данзен вошел в таверну и направился к обычному своему месту в углу, не обращая внимания на болтовню посетителей в главном зале. Когда подошла Зоря, он скинул с головы капюшон.

– Как обычно? – спросила она.

Он промолчал, только слегка наклонил голову набок, разглядывая ее.

– Похлебка и эль. Все как обычно. – Зоря вытерла руки о передник и улыбнулась Данзену. – Так ведь?

– Да, – наконец ответил Данзен.

Женщина направилась прочь, и его взгляд вновь привлекли новенькие подметки ее туфель. Рано или поздно его сапогам понадобится починка. Можно спросить Зорю, кто крепил новые подошвы к ее туфлям. Этот человек, судя по всему, работал на совесть.

Данзену не трудно было оставаться в стороне. Бывший убийца с удовольствием неторопливо ел похлебку и прилагавшуюся к ней хрустящую булочку и запивал их небольшими глотками эля.

В определенный момент ему начало казаться, что он вовсе не сидит в комнате, а превратился в тень, которая впитывала все, что происходило кругом.

Пока он доедал похлебку, трое мужчин отошли от барной стойки и сели за столик неподалеку, так что Данзен мог слышать их разговор. Самый здоровый из них был явно пьян, и троица, по всей видимости, пересела подальше от бара именно из-за него. Спутники принялись отчитывать пьяницу.

– Харша, болван, – сказал один из них, с длинными белыми волосами, собранными на затылке в узел, – говори потише.

Данзену показалось, что он видел этого человека прежде, но он не мог вспомнить, где именно. А так как незнакомец сидел к нему спиной, Данзен не мог рассмотреть его лицо. Попивая эль, он прислушивался к разговору.

– Ну так дай мне денег на пару часов в ближайшем борделе, чтобы я мог отвлечься… – заявил Харша и стукнул кружкой по столу. – Мы разберемся с этой треклятой курицей завтра!

Третий мужчина пожевал губами и наконец сказал:

– Я бы справился с курицей, если бы ты не начал путаться под ногами.

Харша фыркнул.

– Путаться? А что сделал бы ты, если бы в тебя полетел огненный шар? Где служанка? Эй! – крикнул он Зоре и демонстративно помахал ей пустой кружкой.

С натянутой улыбкой служанка кивнула.

– Ты мне не кивай, а принеси еще чертова эля, – пробормотал себе под нос Харша.

– Харша, в последний раз предупреждаю, – сказал мужчина с белыми волосами, – мы взяли тебя с собой только из-за твоего…

– Да мне насрать, что сказал мой отец. И вот еще что…

Зоря подошла к столу и поставила перед Харшой кружку с элем, забрала пустую и ускользнула прочь.

– А! То, что нужно! – объявил Харша. Пьяный здоровяк приложился к выпивке и тут же потерял нить разговора.

– Мы попробуем еще раз следующей ночью, – твердо заявил второй мужчина. – Поверить не могу… Нет, язык не поворачивается. Я все равно стою на том, что это ты всему помешал, – набросился он на Харшу.

– Я согласен с Осулом, – произнес беловолосый мужчина прежде, чем Харша успел ответить. – Завтра мы попытаемся еще раз, и на этот раз добудем нужное, даже если придется убить мальчишек.

Харша опустил кружку.

– Да, давай прикончим этих мальчишек! Они все равно просто деревенские дурачки.

Беловолосый кивнул.

– Согласен. Если они начнут мешать, мы примем меры. Никто не станет по ним скучать. Это забытая деревня на краю мира. Не то что на западе. Тут нет ничего похожего на Сайншанд, Одвал или даже Тудан. Только безумец согласится жить так далеко от цивилизации. К тому времени, как они заметят пропажу, мы будем уже в Чутаме. Мы заберем плату и оставим тебя с отцом, – едва сдерживаясь, заявил Харше беловолосый мужчина. Потом он повернулся к Осулу: – И попытаем счастья в следующей захолустной долине, поближе к Балингару. Его здесь нет.

Тон, которым он произнес последние слова, заставил Данзена слегка съежиться. Он медленно натянул капюшон обратно на голову и едва заметно отодвинулся. Если, уходя, кто-то из троицы обернется, то увидит лишь человека в капюшоне, с кружкой эля в руках. Довольно обычное зрелище в любой таверне.

– Да, – согласился Осул, – мне тоже кажется, что его здесь нет. С чего вообще кому-то сюда забираться?

– Вы вечно говорите между собой о каком-то загадочном нем, – неожиданно вмешался обозленный Харша. С недовольным видом он сделал еще один глоток эля. – Кто он вообще такой, Найяга?

Данзен медленно поставил кружку на стол и опустил ладонь на рукоять меча. Потом ослабил хватку, напомнив себе, что не стоит делать резких движений. Нет, нужно оставаться незаметным, а если он станет то и дело хвататься за меч, то выдаст себя с головой, особенно убийце вроде Найяги.

Данзен видел стрелка всего один раз, пятнадцать лет назад, и тогда волосы у него были короткими и каштановыми. Но теперь он даже со спины опознал осанку и широкие плечи, натренированные долгими годами усилий, что требовались, чтобы направлять стрелы на огромные расстояния.

Найяга был лучником, не лучшим из воспитанных братством Диюй, но вполне умелым, и Данзен удивился, зачем он связался с этой парочкой. Какой бы ни была их цель, Харша, видимо, оказался довеском, на который Найяга неохотно согласился, чтобы заработать побольше денег. А вот Осул оставался загадкой. Так как убийцы не носили отличительных знаков, трудно было определить, прошел ли он обучение в Братстве.

– Тебя это не касается, – отрезал Найяга. – Сейчас нам нужно сосредоточиться на треклятой курице. Она нужна твоему отцу. Потом мы с тобой расстаемся.

– Я даже не знаю, зачем она отцу, – фыркнул Харша.

– Это неважно. Он заплатил хорошие деньги и потребовал, чтобы мы показали тебе, как нужно действовать. Все, что тебе нужно, – это смотреть и учиться.

– У меня есть и другие интересы, – пробормотал здоровяк Харша, допивая эль. В ту же секунду Зоря оказалась рядом с новой кружкой.

– Это последняя, – объявил ей Найяга.

– Эй…

– Хватит, Харша, – отрезал Осул, на секунду зажмурившись, чтобы не сорваться. – Так, значит, завтра ночью. И если эти мальчишки снова высунутся…

Найяга кивнул.

– Мерзавцы. Эта троица едва ли не хуже, чем курица.

Наемники наконец ушли, так и не заметив Данзена, который все это время сидел за столиком прямо позади них. Зоря подошла, чтобы получить плату за еду и эль, и Данзен задержал ее прежде, чем служанка успела отойти.

– Подожди.

– Да? – Зоря обернулась, и по выражению ее лица Данзен понял, что его оклик ее почти напугал.

– Ты знаешь этих мужчин?

Она покачала головой.

– Нет. И я рада, что они ушли. Тот здоровый угрожал людям у стойки, а двое других выглядят настоящими головорезами. А что?

– Поблизости есть семья с тремя мальчишками и курицей?

Зоря рассмеялась, и на щеках у нее появились ямочки.

– Какой странный вопрос.

– Так есть?

– У большинства семей в округе есть куры, в этом нет ничего необычного. Трое мальчишек? У Ежэней трое, и у Джунге. Это те, кого я помню. Может, есть и другие.

– Спасибо.

– Что-то еще? – спросила служанка с легким любопытством.

Амра окликнул ее из-за барной стойки, и Зоря махнула ему рукой, показывая, что скоро подойдет.

– Нет, – ответил Данзен и направился к выходу. – Еще увидимся.

Глава вторая

Как и обещал Чуки, ранним утром двое парней пригнали к монастырю пару ослов с тележками и быстро разгрузили материалы. Они мало говорили, но поделились с Данзеном своим завтраком, который состоял из вяленого мяса и хлеба.

Когда парни ушли, мысли Данзена вновь обратились к разговору, который он подслушал прошлым вечером. С чего двум убийцам, ну, или двум убийцам и их подручному беспокоиться о курице?

Кроме того, Данзен был уверен, что между собой Найяга и Осул обсуждали именно его.

Вряд ли в Братстве уже узнали о том, что случилось с Сюнтой, весть о его смерти определенно не могла так быстро добраться до запада.

Да и откуда кто-то мог знать?

Следующим к монастырю прибыл Хамдо со своим ослом. На спине животного была закреплена целая кипа разных материалов.

– Доброе утро! – крикнул плотник Данзену, который спустился по склону ему навстречу.

Вместе они вернулись ко входу в монастырь, и осел дернул ухом, как будто что-то услышал. Он замер футах в пятнадцати от двери и отказался сдвигаться с места.

– Упрямец, – сказал Хамдо и начал снимать с животного привезенные вещи.

– Вчера он спокойно подошел к самому монастырю, – заметил Данзен. – Я купил все, что ты просил. Нужно было что-то еще?

– Нет, эти материалы завалялись у меня в мастерской. – Хамдо махнул на привезенные предметы. – Сарнай все равно хотела, чтобы я вынес лишнее с заднего двора. Я решил, что они пригодятся здесь.

– Сколько я тебе должен?

– Как я уже говорил прежде, ничего. Но когда мы начнем ремонтировать крышу, нам понадобится помощник, человек, который понимает, что делает. Темур наверняка согласится с нами поработать.

– К этому времени у меня появятся деньги.

– В этом я не сомневаюсь. – Хамдо сунул руку в сумку и вытащил два свежих мясных пирога в чистой тряпице. – Жена приготовила для тебя.

– Ей не стоило беспокоиться, – сказал Данзен, принимая угощение. – Рабочие, которые привезли материалы, поделились со мной едой.

– Не удивительно, – откликнулся Хамдо после секундной заминки. – Возможно, остальной мир устроен иначе, но здесь, в Шуе, люди заботятся друг о друге. Неважно, из какого они района.

Данзен оставил пироги завернутыми и убрал их подальше от того места, где они собирались работать.

Разгрузив материалы со спины осла, они с Хамдо заделали дыру в правой стене. После этого Данзен заметил, что внутри стало гораздо тише. В стене оставались и другие дыры, но сквозь эту раньше со свистом врывался ветер.

– Раз уж мы оба здесь, можно заглянуть в задние комнаты и посмотреть, что там лежит. – Хамдо наполнил жестяную кружку водой, которую Данзен вскипятил прежде. – Как, кстати, держится дверь?

– Все отлично, – откликнулся Данзен.

Плотник на пробу открыл и закрыл дверь. Потом взглянул на потолок, как будто делая заметку проверить что-то еще, и вернулся к Данзену.

– В дальних помещениях наверняка достаточно места для кровати. Может, она там даже есть, но неизвестно, в каком состоянии. Но кровать – не проблема. Сделать новую раму не так-то легко, но я знаю мастера.

– Мне и так неплохо, – сказал Данзен.

Плотник усмехнулся.

– Ты же не собираешься вечно спать на полу, Паломник? Тебе может нравиться такая суровая жизнь, но позволь посвятить тебя в небольшую тайну: нет ничего лучше, чем сон на постели. Кроме того, зимой у нас довольно холодно. Если ты собираешься путешествовать по долине и разбираться с екаями, тебе нужно хорошо высыпаться.

– Буду иметь в виду.

Вдвоем они направились к коридору в дальней части монастыря. Данзен успел убрать далеко не весь мусор, так что в глубине коридор все еще оставался загроможденным. Предварительно высвободив из груды несколько предметов, они сумели вытащить большую часть хлама.

В коридоре обнаружился самый разный мусор: стулья, шкафы, пара насквозь прогнивших деревянных статуй и прочие религиозные предметы. Вдвоем они вытащили все это наружу, к костру, который Данзен обустроил перед монастырем еще накануне. Он решил, что лучше сжечь все сейчас, когда пламя будет не таким заметным.

Огонь яростно вспыхнул с громким хлопком.

– Видимо, что-то там было, – заметил Хамдо. Пляшущий огонь отражался в его зрачках. – Наверное, один из шкафчиков был пропитан маслом.

Когда мусора осталось совсем немного, стало ясно, что в задней части монастыря расположены две комнаты. Как и предсказывал Хамдо, одна оказалась спальней, вторая – кухней, над которой предстояло еще немало поработать. Внутрь через окна проросли растения. Из-за паутины и лиан оказалось непросто добраться до оставшегося мусора.

Хамдо вытер лоб.

– Раковину и столешницу придется заменить. Но и для этого у меня найдется мастер. Печь, судя по всему, в порядке, ее надо только почистить. Вдобавок, эти трубы позволят обогревать помещения.

– Как?

Хамдо указал на трубы, проходившие вдоль потолка. Одна из них служила дымоходом, другая опускалась вниз. Дюймах в шести от земли ее перекрывал вентиль. Плотник присел на корточки рядом с ним.

– Нужно только присоединить трубу вот тут, а потом проверить те, что идут под полом. Так здание можно будет обогревать зимой. Этим не обязательно заниматься сегодня. Пока можно просто поставить заглушку. Но стоит об этом подумать. Иначе тебе придется спать здесь, на кухне, как только закончится сезон урожая. Зимой здесь холодно, Паломник. Чертовски холодно.

Данзен кивнул.

– У меня к тебе странный вопрос.

– Да? Какой? – спросил Хамдо и, прищурившись, посмотрел на бывшего убийцу.

– В Третьем районе есть семья с тремя мальчиками и курицей?

Хамдо замер.

– Откуда ты об этом узнал?

– Прошлым вечером в таверне трое людей говорили о трех мальчишках и курице. Я знаю одного из них. И знаю, на что он способен. Я уверен, что и детям, и всем, кто живет вместе с ними, угрожает опасность. Курица меня не волнует, они ее просто упомянули. Я решил спросить у тебя.

– Полагаю, нет смысла юлить. Не поверишь, но Эрдэнэ, Толи и Бань нашли огнедышащую курицу.

– Что? И кто они такие?

– Сыновья Темура, того самого, который будет помогать мне с крышей. Курица наверняка какой-то екай, но я не знаю, как он называется. Так вот, если ты слышал, как кто-то говорит про троих мальчишек и курицу, речь наверняка про эту треклятую курицу и Темуровых парней. Они славные ребята, но иногда от них сплошные неприятности. Их мать, Марал, совсем с ними замучилась.

Данзен кивнул.

– Но если ты думаешь, что с ними может что-то приключиться… – Хамдо кашлянул. Потом встал и отряхнул руки.

– Мы отправляемся прямо сейчас?

Плотник кивнул.

– Только запрем тут все. Хорошо, что ты мне это сказал. Марал эта курица просто выводит из себя.

– И ты говоришь, что она огнедышащая?

Хамдо кивнул.

– Так мне говорил Темур.

Данзен повернул было к выходу, но тут в дальнем конце коридора раздался какой-то звук.

– Ты это слышал? – спросил он у Хамдо. Бывший убийца пожалел, что Астра не с ним.

– Ага… – Плотник сглотнул. – Как будто где-то в той комнате. Кролик, наверное. Но лучше проверить. Если там крысиное гнездо, то придется прихватить из города еще и яд.

* * *

Они убрали мусор и отыскали урну со сложным резным узором. Сосуд едва заметно подрагивал.

– Здесь совсем темно, – сказал Хамдо и взял ее в руки. – Почему она такая теплая?

Урна дернулась, и Хамдо ее выронил.

Как только сосуд ударился о землю, в воздухе возникло облако тумана, которое сложилось в человечка с красной кожей и единственным рогом на макушке.

Хамдо завалился было на спину, но Данзен вовремя его подхватил. Он потащил плотника по коридору в угол молельни, где на одной из его рубашек лежала Астра.

– Держись за мной, – велел он, заслоняя собой Хамдо.

Краснокожее существо бросилось на Данзена и с неприятным скрежещущим воплем повалило его на землю. Оно тут же взобралось ему на спину и продемонстрировало бритвенно-острые зубы и длинный, черный, покрытый волдырями язык.

Данзен сумел стряхнуть демона с себя и наконец схватил с земли свой колдовской клинок. Не вынимая Астру из ножен, он ударил существо по морде, и уродец отступил на несколько шагов.

Бывший убийца вытащил клинок и швырнул его в противника.

Демоническое создание отбило удар когтистой лапой и торжествующе взревело, когда меч отлетел в сторону.

Когда клинок вернулся, Данзен швырнул его во второй раз, и существо вновь сумело его отбить. Наемник бросился вперед и подсек ноги демона.

Тот рухнул на пол, но тут же вскочил и подпрыгнул в воздух.

Данзен не отступал. Теперь он двигался с нечеловеческой, но привычной для него скоростью.

Но удар не достиг цели. Демон сумел увернуться и плечом врезался в Данзена, так, что бывший убийца растянулся на земле. Краснокожее существо немедленно оказалось на нем.

Раздув ноздри и сощурив кошачьи глаза, оно прошипело:

– Ты… Ты не че…

Бах!

Демон отлетел в сторону, и мимо с шумом пронесся Хамдо с киянкой в руке. После этого плотник запутался в собственных ногах и рухнул.

Прежде, чем существо успело встать, Данзен схватил его за длинные черные волосы на затылке и выволок из монастыря наружу. Подняв Астру, он без всяких сожалений отсек демону голову и позволил телу упасть на землю.

Несколько секунд Данзен стоял с головой в руке и пытался осознать произошедшее. Его все еще переполнял адреналин, конечности покалывало. Наконец он глубоко вздохнул и расслабил плечи, а потом отнес голову к костру.

Швырнув ее в пламя, Данзен вернулся за телом. Бывший убийца еще занимался трупом, когда из монастыря вышел Хамдо. Плотник пораженно выдохнул при виде того, как быстро Данзен разделался с демоном, будто всю жизнь этим занимался.

Данзен поднял труп и бросил его в костер. Пламя поднялось выше.

Бывший убийца поднял голову, потом перевел взгляд на верхушки деревьев у основания холма и отметил направление ветра, который, к счастью, дул от монастыря. Заодно он заметил, что осел Хамдо убежал и теперь стоял у основания холма.

Присев на корточки, Данзен вытер меч о траву. Потом прошел мимо плотника в монастырь и нашел тряпицу, которой обычно протирал Астру. Отчистив меч, он убрал его в ножны.

– Что… Кто ты такой? – спросил Данзена Хамдо. Теперь плотник стоял в дверном проеме, челюсть у него отвисла.

– Эта тварь нас прикончила бы.

– Екай…

– Наверное. Или демон.

– Мы не так уж далеко от Диюя, между ним и нами только горы. Вполне может быть. – Не обращая внимания на треск пламени, Хамдо собрался с мыслями. – Давай пока занесем материалы внутрь. – Плотник указал на груду вещей, сваленных возле одного из львов у двери в монастырь. – А потом отправимся в город. Я…

Данзен ждал, что он скажет.

– Я никогда не видел, чтобы кто-то двигался так быстро. Спасибо, что избавился от этого демонического екая.

– Это мне следует благодарить тебя, – с редкой улыбкой ответил Данзен. – Ты неплохо управляешься с этой киянкой.

Хамдо отвел глаза, чтобы скрыть, насколько польстили ему эти слова.

– Да? Я, можно сказать, действовал рефлекторно.

– Я тоже.

– А твой меч…

– Это мой меч, – откликнулся Данзен тоном, который ясно давал понять, что он не собирается обсуждать свое оружие.

– Ага. Да, к сведению, я не стану рассказывать о том, что сегодня случилось. Не хочу, чтобы люди стали бояться этого места или… сам понимаешь. Фуф, – сказал плотник и встряхнулся. – Ну и дела. Настоящее приключение.

Глава третья

Пока они с Хамдо шли к Шуе, Данзен молчал. Его мысли занимал напавший на них демонический екай. Он мог поклясться, что тварь пыталась сказать, что он не человек, и Данзена это беспокоило. Нечто подобное он слышал и прежде, во время последней стычки с Норвином Давой.

Становилось все теплее, над головами путников то и дело пролетали птицы. Постепенно на них нахлынули звуки и запахи городка. В воздухе стояла пыль, поднятая редкими телегами и множеством пешеходов. Некоторые прохожие махали плотнику, но Хамдо вежливо проходил мимо, пока не увидел старейшину Сондерса.

– Я думал обойти округу и познакомить тебя с людьми, – сказал старейшина Данзену. Его спутник был одет в сходной с ним манере, а медный жетон подсказывал, что это какой-то государственный служащий. – Занимаешься монастырем? – спросил он, постукивая тростью по земле. – Что же, ты нашел лучшего мастера для этой работы.

– Он оказал моей семье неоценимую услугу, – сказал плотник и слегка поклонился.

– Правда? Какую же?

Хамдо рассказал старейшине Сондерсу о том, что сделал Данзен. Разумеется, он не знал всех подробностей, вроде того, что тому пришлось убить гигантского екая дайдаработчи.

Но это было только к лучшему. Если станет известно, что в округе появился убийца великанов, у людей появятся вопросы, которых Данзен старался избегать. Он предпочитал держать в тайне те методы, что требовались для выполнения его задач. Особенно учитывая, как быстро распространяются легенды.

Хотя он уже привык к тому, что люди звали его Паломником, отчасти имя ему не нравилось именно потому, что вызывало вопросы. Кто такой этот Паломник? Почему он к нам явился? Правда ли, что он знает, как управиться с надоедливыми екаями?

Всех этих вопросов Данзен хотел бы избежать.

– Вот так здорово, – заметил старейшина и широко улыбнулся Данзену. – Я рад, что ты решил поселиться в нашем захолустье. Дайте знать, когда ремонт будет закончен. Я хотел бы навестить монастырь, посмотреть, что вышло. Мы, пожалуй, можем даже как-то…

– Никакого празднования, – сказал Данзен.

– Понимаю. Полагаю, мы можем поговорить об этом позднее, – сказал старейшина Сондерс и повернулся к своему спутнику. – Так о чем мы говорили?

И они пошли дальше. Данзен и Хамдо миновали магазин Мансуха. Перед входом его дочь перекладывала мешки с зерном.

– Эй, Хамдо, – поприветствовала она плотника.

Когда девушка подняла голову, солнце заиграло на рассыпанных по ее переносице веснушках и среди светлых прядей в ее волосах.

– Йени, – откликнулся Хамдо и помахал ей рукой.

Встретившись глазами с Данзеном, Йени немедленно покраснела.

Прежде, чем она успела сказать что-то еще, мужчины завернули за угол и углубились в жилой квартал.

– Сначала мне нужно вернуть осла в стойло, – пояснил Данзену Хамдо. – Сарнай не нравится, когда я таскаю его по всему городу.

Когда они подошли к ухоженному домику, жена плотника будто учуяла их приближение.

Сарнай выглянула за дверь с малышкой Лиган на руках.

– Паломник, – сказала она, не скрывая изумления. – Я-то думала, вы вдвоем будете работать в монастыре.

– Мы решили закончить на сегодня. У нас есть еще кое-какие дела в городе, – ответил ей муж, но не стал вдаваться в подробности.

Пока он занимался ослом, Сарнай продемонстрировала Данзену ребенка.

– Видишь? – Она осторожно повернула девочку так, чтобы он увидел ее спину. – Пятна прошли.

– Быстро.

– Да, Далан знает, что делает. Он отшельник, а некоторые тут считают, что отшельники наживаются на чужих горестях и что их лекарства порой хуже самой болезни. Но Далан не такой. Но лучше бы он перебрался поближе к Шуе. Он уже такой старый…

– Ты снова о Далане? – спросил возвратившийся к ним Хамдо.

– Я просто беспокоюсь, что он живет так далеко. А ему, должно быть, лет семьдесят пять. Только представь: совсем один, в пещере… А вокруг чего только не водится! Он не желает об этом говорить, но я уверена, что ему всякого пришлось повидать. Многие с радостью приютили бы его в Шуе. У нас самих будет достаточно места, если расширить левую часть дома…

– Мы не станем в этом году достраивать дом, – отрезал Хамдо. – Мы это уже обсуждали.

Лиган вдруг расплакалась, и Сарнай переключилась на дочь.

– Кажется, она голодная, – объявила женщина и направилась обратно в дом.

– И не только она, – заметил ее муж.

– Ха! Я так и думала, что ты проголодаешься, – сказала Сарнай, бросая на него любящий взгляд. – А ты, Паломник?

– Я не голоден.

– Ерунда. Какие бы у вас ни были дела, они подождут. Вам обоим надо поесть. У меня еще осталось немного мяса.

– Правда, не стоит беспокоиться… – начал было Данзен, но по тому, как посмотрела на него женщина, тут же понял, что отказываться бесполезно.

– Нам понадобится всего минутка, – прошептал Хамдо. – Она самый быстрый повар в деревне, а я – самый расторопный едок.

* * *

После еды Хамдо и Данзен попрощались с Сарнай и подошли к дому раза в три больше того, в котором жил плотник. Перед ним был разбросан всякий хлам, стены стоило бы покрасить. Во всем строении ощущалась какая-то усталость, связанная, как предположил Данзен, с тем, что здесь росли трое неуправляемых мальчишек.

– Вот мы и на месте, – сказал Хамдо, почесывая затылок.

Его живот слегка выпятился. Следуя наставлениям жены, плотник перекусил довольно плотно. По дороге он несколько раз зевал и производил впечатление человека, готового отойти к послеобеденному сну.

На случай, если Найяга наблюдал за домом, Данзен накинул на голову капюшон. Его рука всегда была недалеко от рукояти меча. Бывший убийца понимал, что даже если первый выстрел Найяги его не прикончит, времени у него будет не много.

– Чем скорее мы окажемся внутри, тем лучше, – произнес Данзен. Это были его первые слова с тех пор, как они покинули дом Хамдо.

Плотник ощутил его настрой и кивнул. Вдвоем они поднялись по лестнице к двери. На крыльце валялись деревянные мечи, щиты и множество других игрушек.

Хамдо постучал, и практически моментально до них донесся топот чьих-то ног. Дверь открыл курносый мальчишка с гладкими черными волосами и с любопытством уставился на гостей.

– Бань, мне нужно поговорить с твоей матерью, – сказал Хамдо.

Полуголый мальчишка кивнул и припустил прочь, оставив дверь нараспашку.

Хамдо и Данзен вошли внутрь, но остались в прихожей.

Наконец из боковой двери вышла женщина в переднике. Ее волосы висели в беспорядке, щеки раскраснелись.

– Марал, – поздоровался Хамдо и кивнул.

Что-то во внешности Марал подсказало Данзену, что она моложе, чем кажется. У нее была элегантная длинная шея и красивые широкие бедра, но в волосах раньше времени начали появляться седые пряди, а по щекам, когда она нетерпеливо улыбнулась гостям, разошлись сеточки морщин.

– Да? – Сверху раздался какой-то шум. Она подняла голову, дождалась, когда все затихнет, и прокричала: – Эрдэнэ, оставь брата в покое! Толи, немедленно спускайся!

– Мам, я хочу пойти погулять, – сказал Бань, самый младший из детей, который оказался рядом с ней и теперь дергал мать за передник.

– Ты сегодня уже гулял. Марш обратно на кухню и делай, что тебе велено.

– Но…

По лестнице сбежал еще один мальчишка, немного полноватый, с взъерошенными каштановыми волосами.

– Это все Эрдэнэ… – начал было объяснять он.

– Мне плевать, кто виноват, Толи. Отправляйтесь с Банем в кухню и все уберите. Он знает, что надо делать.

Мальчик начало было возражать, но женщина оборвала его, указав на дверь. Наконец она повернулась к двум мужчинам.

– Да, Хамдо? Чего ты хотел?

И только теперь женщина сообразила, кто такой Данзен. Она никогда его не видела, но по Шуе уже распространились вести о новом обитателе, и Марал подтвердила это одним словом-приветствием:

– Паломник.

– Я вас только представлю и пойду домой, – объявил Хамдо.

Женщина посмотрела на него вопросительно.

– Представишь?

– Мне кажется, что твоя семья в опасности, – сказал Данзен, переходя сразу к делу. Ему непривычно было вести себя столь прямолинейно. И хотя он не подумал о том, сколько внимания это к нему привлечет, Данзен не хотел, чтобы в деревне погибла целая семья.

– В опасности?

– Ну, тогда я пойду. Увидимся завтра, Паломник, – сказал Данзену Хамдо и вышел за дверь.

На кухне что-то с грохотом упало. Марал торопливо выбежала из коридора и закричала на детей, потом вернулась.

– Прости. Сегодня они просто невыносимы. Через несколько лет они станут достаточно взрослыми, чтобы помогать Темуру с делами, за которые он берется в деревне. Но пока… – Она вздохнула с несчастным видом. – Мальчишки. Я умудрилась родить трех парней и ни одной девочки. – Женщина покачала головой. – Так что ты говорил о какой-то опасности?

– У вас есть курица?

Марал несколько секунд молчала, как будто прикидывая, как лучше ответить. И, ничего не придумав, задала собственный вопрос:

– Почему ты об это спрашиваешь?

– Я слышал, как трое людей обсуждали семью с тремя сыновьями и курицей. Хамдо предположил, что они говорили о вас. Я думаю, что ты, твой муж и ваши сыновья могут быть в опасности…

На кухне снова что-то упало.

– Проклятие! Бань, Толи, вам сейчас здорово достанется!

– Прости, мам! – выкрикнул один из мальчишек, и Данзен узнал по голосу Баня.

– Пойдем со мной.

Марал провела Данзена в заднюю часть довольно просторного дома. Здесь, в одной из комнат, хозяева обустроили кладовку. Оказавшись внутри, Данзен тут же увидел белую курицу в старой металлической клетке. Позади нее стояло несколько прислоненных к стене ковров. Курица ходила кругами и клевала землю.

– Вот она, – сказала Марал.

– Та самая курица?

Женщина кивнула.

– С чего бы тем людям понадобилась эта курица?

– Хочешь знать? – спросила женщина и подошла к клетке.

Курица не обращала на нее внимания, пока Марал не постучала по верху клетки. По комнате разнесся оглушительный звук хлопающих крыльев. За ним последовал громадный шар пламени, от которого Данзен едва успел увернуться.

Он немедленно выхватил меч и собрался было запустить им в курицу, но Марал закричала, чтобы он остановился.

Все еще тяжело дыша, Данзен убрал меч в ножны и только теперь заметил, что от пламени не исходило тепло.

– Оно ненастоящее! – сказала женщина, нервно оглядывая гостя. – Пожалуйста, не…

– Меч уже в ножнах, – заверил ее Данзен. – Я действовал рефлекторно.

– Смотри. – Марал прошла сквозь пламя, развернулась и прошла обратно. – Видишь? Совершенно безвредное.

– Курица плюется поддельным огнем? – уточнил Данзен.

– Это екай. Не знаю, как он называется, но он огнедышащий и издает ужасный шум, когда хлопает крыльями, так что кажется, что прямо над домом гремит гром. Я ненавижу эту тварь.

Курица снова начала кудахтать.

– Ты все слышала, – откликнулась Марал и притопнула ногой.

С громким квохтаньем курица выплюнула из клюва еще один шар пламени. Не обращая на него внимания, Марал закрыла уши руками.

– Откуда она у тебя взялась? – спросил Данзен.

– У меня? Я тут ни при чем. Ее нашли мальчишки. Они с Темуром ездили в Чутам и нашли эту тварь на окраине города. Отец на секунду отвернулся, Шуньята знает почему, и тут Эрдэнэ прибегает с огнедышащей курицей под мышкой. Ты говоришь, ее ищут какие-то люди? По мне, они могут ее забрать. Куда мне деть эту треклятую тварь? Я бы выставила ее за дверь, но не хочу, чтобы ее увидел кто-то из соседей. О ней знает всего несколько человек.

– Не думаю, что все так просто, – откликнулся Данзен.

– Кому вообще могла понадобиться эта глупая курица? – спросила Марал.

Птица между тем снова принялась перебирать солому на дне клетки.

– Она несет яйца? – спросил Данзен.

Хозяйка взглянула на него странно.

– Да, несет. Но в них нет ничего обычного.

– Возможно, хозяева хотели получить цыплят?

– Чтобы в долине стало еще больше этих чудовищ? Только не это. Я не свернула ей шею и не отправила ее в суп только из-за моего дражайшего супруга.

Из другой комнаты снова донесся шум, и Марал покачала головой.

– Вот что, оставайся на ужин. А ночь можешь провести в гостевой комнате. Если кто-то и правда придет… – Она посмотрела на его меч.

– Возможно, так будет лучше.

– Договорились. Раз уж ты считаешь, что так будет лучше.

Данзен мечтал порвать с убийствами, именно поэтому он и забрался так далеко. Но он знал одного из троицы наемников и представлял, на что он способен.

Даже если муж Марал был сносным бойцом, ему не удалось бы справиться со всеми, в особенности с Найягой, умелым стрелком, прошедшим тренировку в Братстве.

– Замечательно. Оставайся, поужинай с нами, а потом посмотрим, что случится ночью. Просто скажи, как нам поступить. Я поговорю с мужем, он меня послушает. Темур уже скоро должен вернуться. Но, как я уже говорила, просто скажи, как нам поступить.

– В каком смысле?

– Может, ты хочешь, чтобы мы куда-то ушли? Послушай, я тебя впервые вижу, но я доверяю Хамдо и знаю, что он нас не познакомил бы, если бы думал, что все это худо кончится. Так что я хочу знать, стоит нам остаться на ночь здесь или куда-то уйти?

– Я подозреваю, что они могут следить за домом. Тогда они уже видели, как внутрь вошли двое, но вышел только один. Возможно, вам следует остаться в доме, но в каком-то безопасном помещении.

– В подвале есть несколько постелей, на случаи, когда собирается много гостей. Мы можем остаться там.

Данзен обдумал этот вариант.

– Да, так будет лучше, безопаснее.

– Я хочу, чтобы завтра этой курицы в моем доме не было. Мне плевать, что с ней станет. Хочешь, возьми ее себе. Иначе я отправлю ее в суп. Слышишь? – сказала Марал и постучала пальцем по клетке.

Еще один огненный шар заставил сердце Данзена слегка подскочить, но он тут же напомнил себе, что огонь не настоящий.

– С этим мы можем разобраться завтра, – наконец сказал он. – Я пока попытаюсь узнать побольше об этом создании. – Он сунул руку в сумку и достал дневник. – Да, еще одна просьба.

– Да?

– Мне нужна ткань и нитки.

* * *

Пока не пришло время ужина, Данзен сидел за закрытыми дверьми в надежде немного заглушить шум, который производили дети. Они и правда были теми еще сорванцами. Марал беспрестанно приходилось гоняться за сыновьями и кричать на них, чтобы получить хоть какую-то помощь с готовкой.

Бывший убийца некоторое время сидел, вспоминая собственное детство. Ему не довелось пожить столь привольно. В братстве Диюй самые юные сироты с ранних лет должны были убирать и мыть жилые помещения. Всем назначались определенные задачи, а затем наставники оценивали то, как каждый их выполнил. Тот, кто споро и умело справлялся с работой, получал больше еды. Тот, кто не справлялся, получал меньше еды и порку.

Мысли Данзена вернулись к реальности, когда Марал в очередной раз сорвалась и внезапно расстроилась настолько, что начала плакать.

Мальчишки прекратили шалить и принялись утешать мать.

В наступившей тишине Данзен наконец взялся за дневник.

На странице с описанием убитого им существа из урны было несколько зарисовок. А так как краснокожее создание, вероятно, поймал именно настоятель, рисунки могли быть набросанными с натуры портретами.

– Аманодзяку, – прошептал Данзен себе под нос и стал читать описание:

«Аманодзяку – злобные екаи, известные своей способностью пробуждать греховность в человеческих сердцах. Они обитают в долине Генсин и среди гор Панчен с доисторических времен. Часто у аманодзяку красные лица, черные волосы и единственный рог на голове.

Они способны превратиться в туман, и только так их можно поймать. Обычное оружие против аманодзяку не действует, так как эти екаи способны очень быстро исцеляться».

Данзен на секунду остановился и задумался, удалось ли ему на самом деле убить напавшее на них создание. Но потом он напомнил себе, что отсек демону голову и сжег тело. Да и Астру нельзя назвать обычным оружием. По слухам, клинок был выкован в Шуньяте, попал на землю благодаря Духовному Прорицателюи передавался из поколения в поколение, как семейная реликвия. Бежавший со службы бывший военачальник запустил Астру в Данзена, когда тот попытался прикончить свою цель.

Кроме того, что Астра оказалась одним из самых острых клинков, с которыми ему приходилось сталкиваться, она была мечом-бумерангом. Но когда лезвие вышло из плеча Данзена, чтобы вернуться к владельцу, убийца успел поймать его за рукоять.

Несколько секунд меч волочил его за собой, и кровь Данзена оставляла след на деревянном полу, в то время как вокруг появлялись демоны.

В конце концов Данзен отбился от них Астрой. Это был редкий случай, когда ему удалось быстро справиться с вызванными демонами и не позволить им разбежаться слишком далеко.

Генерал, которого ему приказали убить, при виде демонов умер от сердечного приступа. Вместе с приличной наградой Данзен получил и меч, и с тех самых пор с ним не расставался.

Из соседней комнаты снова донесся какой-то шум, но он не шел ни в какое сравнение с творившимся прежде светопреставлением. Теперь мальчишки явно помогали матери.

Данзен подумал, не стоит ли дополнить запись о аманодзяку, но, по сути, ему нечего было добавить. Существо напало, и ему удалось прикончить его прежде, чем оно сумело пролить его кровь.

Тем не менее оно умело говорить…

Он кратко записал, что создания могли говорить. Этот вопрос он сможет исследовать в будущем, если еще раз столкнется с подобным демоном. Если, конечно, тот не попытается его убить.

В надежде отыскать изображение курицы, Данзен стал снова листать дневник; впрочем, у него было четкое ощущение, что ничего подобного он прежде среди записей не замечал.

Он стал быстро проглядывать некоторые описания. Но записей было так много, что ему вряд ли удалось бы так запросто найти нужную. Данзен листал дневник все быстрее, пока не достиг почти самого конца.

Наемник уже думал, что ему придется добавить новую запись, но тут заметил на одной из страниц слово «курица». В этот раз рядом с текстом не было рисунка.

«Похожий на курицу басан – редкий екай и считается практически вымершим. У него красный гребешок, на ногах рыжие перья, на груди – белые, крылья и хвост покрывают синие и зеленые.

Басаны выдыхают из клюва видимое пламя, но оно не способно ничего поджечь и не излучает тепла. Из-за этой необычной способности они предпочитают питаться обожженным деревом и углями.

Заметка: в одном странствующем цирке как-то держали пару басанов».

Данзен перечитал текст и заметил, что нигде не упоминалось о том, что существо издает ужасный шум, хлопая крыльями. Он достал карандаш и дописал:

«Напуганный басан хлопает крыльями, чтобы издать звук, похожий на гром».

Перечитав фразу, он пожалел, что описание вышло не слишком красочным. Впрочем, суть оно передавало.

Данзен не знал, кому дневник достанется после него, но был отчего-то уверен, что он попадет в добрые руки – если только кто-нибудь его не уничтожит.

Тут Данзена отвлек стук в дверь. Бывший убийца как раз неторопливо закрывал дневник, когда в комнату вошел мужчина. Он был мускулистым, на голову ниже Данзена, с тонкими волосами, среди которых проглядывала лысина.

– Я хочу тебе помочь, – не представляясь, сказал он и сжал кулаки.

Данзен перевел взгляд с напряженных мышц рук мужчины на его лицо.

– Нет.

– Как это нет? Это мой дом. Марал мне обо всем рассказала. Я Темур. Думаю, с этого надо было начать. Но слушай: если кто-то хочет вломиться ко мне домой и угрожает моей семье, я не собираюсь прятаться в подвале, как трус.

– Гордость и глупость часто неразлучны, – сказал Данзен, припомнив слова Бирена Йеше. Норвин Дава относился к подобным поучениям презрительно.

– Ты не знаешь, на что я способен, Паломник.

Темур шагнул вперед, слегка поднимая плечи.

Данзен не шелохнулся.

– Возможно, ты достойный боец, но если ты не можешь проделать нечто подобное… – Данзен вытащил меч и швырнул его в стену на противоположном конце комнаты, после чего Астра моментально вернулась в ножны, – думаю, я справлюсь сам. И я знаю, что ты сумеешь починить стену.

– Что ты только что…

Не теряя самоуверенного вида, Темур подошел к стене, чтобы рассмотреть порез. Потом перевел взгляд на Данзена.

– Прости, – откликнулся Данзен, внезапно жалея, что показал этому упрямцу, на что способен.

Разумеется, Темур не знал всего. Он не видел, как быстро Данзен способен передвигаться или как высоко он прыгает. Он не мог даже вообразить, что случалось, если он порежется, и не догадывался о его демоническом голосе или о том, как хорошо он разбирается во всем, что касается убийства.

И все же, вот так запросто демонстрируя способности своего меча, Данзен подвергал себя опасности. И случилось это уже второй раз за день.

– Буду благодарен, если ты не станешь никому об этом рассказывать, – добавил Данзен поднимаясь на ноги.

Но вместо того, чтобы шагнуть к нему, Темур опустил руки и слегка склонил голову.

– Хамдо говорил, что в тебе есть что-то необычное. Знать не хочу, кто ты такой и как научился проделывать подобные трюки, – добавил он, внезапно поднимая взгляд, – но если ты лжешь, если хочешь нас обмануть и ограбить, я тебя найду. Может, мне и не удастся тебя убить, но я очень постараюсь.

– У меня нет такого намерения.

– Ну, я вроде как и так об этом знал, – проворчал Темур. – Я уже поговорил с Хамдо, встретил его рядом с рестораном Сартена, и он сказал, что ты здесь. Чего, ты думаешь, я так скоро сюда прибежал? Да, конечно, я проголодался, но до ужина еще минут тридцать-сорок. А в таверне между тем пропадает эль! – Темур улыбнулся во весь рот, продемонстрировав блестящие белые зубы.

– Я постараюсь управиться с делом как можно аккуратнее, – заверил его Данзен. – По крайней мере, с двумя мне удастся справиться довольно просто. Третий куда опаснее. Но, как я уже сказал, я постараюсь справиться с делом, не тревожа твою семью.

– И разберешься с трупами?

Данзен кивнул.

– У вас в кладовке хранятся старые ковры. Если ты позволишь мне их взять, я смогу избавиться от трупов. Если мне удастся найти телегу.

– У Хамдо есть тележка.

Данзен снова кивнул.

– Избавиться от тел – самая простая часть дела. И по большей части я управлюсь со всем сам.

– Я постараюсь помочь, чем смогу. Не знаю, что и сказать, но уверен, что завтра с утра ковры будут лежать скатанные и готовые к путешествию… не знаю даже, куда. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Забаррикадируйте дверь в подвал, – велел ему Данзен. – Не думаю, что до этого дойдет, но если они ворвутся в дом…

Темур кивнул.

– Не знаю, почему я со всем соглашаюсь. Если подумать, все это – чистое безумие.

– И все из-за курицы, – сказал Данзен.

Темур усмехнулся.

– Треклятая птица. Марал уже сказала, что ты можешь забрать ее себе? Денег у меня не так уж много. Глядя на этот дом, в это трудно поверить, – сказал он, обводя рукой комнату, – но он принадлежит ее отцу. Ее папаша – богач и позволяет нам здесь жить при условии, что мы будем содержать дом в порядке.

– Понимаю.

– И ты заберешь курицу?

– Увидим.

Темур направился к двери, и тут Данзен его окликнул.

– Да?

– Принеси ковры в сарай.

Глава четвертая

Поужинав овощной похлебкой с печеным мясом, Данзен вернулся в комнату, чтобы изготовить себе маску. Он собирался сделать это раньше, но Марал и ее сыновья не давали ему сосредоточиться.

Собрав лоскутки ткани, которые нашлись в доме, Данзен сделал маску, которая полностью скрывала лицо и оставляла только отверстия для глаз и рта и небольшую прорезь на уровне ноздрей.

Сначала он отмерил все на глаз, потом сшил лоскуты, несколько раз проверил, как конструкция сидит, и подогнал все как следует.

Ему не впервой было делать маску на скорую руку, но в конце концов он стал носить с собой готовую. От этой привычки, как и от многих других, заведенных в прошлом, Данзен отказался за время путешествия на восток. Но этой ночью маска была необходима, особенно на случай, если кому-то из нападающих удастся сбежать.

Главной его целью станет Найяга. Зная убийцу, Данзен был уверен, что тот пошлет своих подельников вперед, а сам отыщет подходящее укрытие.

Данзен надеялся, что ему не придется убивать всех грабителей, но такой исход был самым вероятным. Особенно учитывая, что Найяга его разыскивал.

Только теперь Данзен заметил, как тихо стало в доме. Мальчишки, суда по всему уже были в подвале.

Вскоре в дверь постучал Темур.

– Ты точно знаешь, что делаешь, Паломник? – спросил он.

Данзен, уже в маске, поднял голову и кивнул.

– Жаль, что у нее не нашлось ткани потемнее, – заметил Темур, не сумев скрыть ухмылку.

У Марал не нашлось больших кусков свободной ткани, и она отдала Данзену разрозненные розовые, алые и бирюзовые лоскутки. Тона были достаточно темными, но все же не слишком подходили убийце.

– И так сойдет.

– Погоди, ты же не собираешься поджидать врагов здесь? – спросил Темур, поднимая брови.

Данзен покачал головой.

– Где тогда?

– Им не удалось заполучить курицу прошлой ночью. Подозреваю, тогда вы оставили ее на заднем дворе, так?

– Именно так. Прошлой ночью мы сунули ее в сарай на заднем дворе, в основном из-за того, что треклятая тварь все время хлопала крыльями и будила Марал.

– Значит, там ее и следует оставить. И отнести ее туда следует тебе.

– Точно, мы же не хотим, чтобы они заметили тебя, если следят за домом.

Данзен встал, пригладил одежду и поправил Астру на поясе.

– Ну что, вперед? – спросил Темур, поворачиваясь к двери.

Данзен пошел следом за приземистым хозяином дома, на ходу заглядывая в комнаты, чтобы убедиться, что его не смогут заметить через какое-нибудь окно. Он не стал заходить в кладовку в задней части дома, а остановился у двери и поморщился, услышав знакомый громоподобный звук.

– Чертова тварь. – Темур вышел наружу, удерживая клетку за ручку наверху. Вспышка пламени заставила Данзена немного напрячься, но, как и раньше, вреда оно не нанесло.

Темур дождался, когда курица утихомирится, и вышел во двор, оставив дверь приоткрытой, чтобы Данзен мог проследить, что с ним ничего не приключится.

Пока хозяин нес курицу через двор, сквозь его тело пролетел еще один шар пламени. Данзен задумался, почему троице убийц так хотелось избавиться от детей? Если курица оставалась в сарае, добраться до нее было совсем не трудно.

Рядом кто-то кашлянул. Данзен повернулся и обнаружил рядом с собой старшего мальчишку, Эрдэнэ, с арбалетом.

– Ты должен быть в подвале, – сказал бывший убийца, поняв, что ребенок не собирается ничего объяснять.

– Я должен защищать курицу.

Данзен присмотрелся к нему. Они виделись за ужином, и Эрдэнэ показался бывшему убийце достаточно воспитанным, несмотря на то, что мать постоянно кричала на него и братьев. У мальчика были длинные черные волосы и густые, практически сросшиеся брови. Вокруг переносицы красовалась россыпь прыщей.

– Почему ты в маске? – спросил Эрдэнэ, когда Данзен промолчал.

– Что случилось прошлой ночью?

– Пришли двое мужчин, и мне пришлось их отпугнуть.

– Ты в них выстрелил?

– Нет, но я притворился, будто выстрелил. Курица захлопала крыльями и плюнулась огнем, и они сбежали.

– И ты никому об этом не рассказывал?

Эрдэнэ помотал головой.

– Почему ты в маске?

– Ты сказал, что мужчин было всего двое?

Мальчишка кивнул.

Значит, он был прав: Найяга, скорее всего, останется где-то неподалеку, и Данзену безопаснее всего оказаться в сарае с курицей.

Но если грабители следят за домом, как туда попасть?

– Тебе нужно вернуться в подвал.

– Я буду защищать курицу.

Прежде, чем Данзен успел ответить, вошел Темур и немедленно заметил сына.

– Я велел тебе оставаться в подвале. Отправляйся вниз. Немедленно, – велел он и угрожающе шагнул вперед. Мальчишка крепче вцепился в оружие.

– Но… я буду защищать курицу.

– Нет, он будет защищать курицу.

Эрдэнэ только фыркнул.

– Кто он вообще такой?

– Кое-кто.

– Почему тебя зовут Паломником?

– Потому что это его имя, – ответил вместо Данзена Темур. – Сейчас же отправляйся вниз, к матери.

– А что, если у него ничего не получится?

– У меня все получится, – заверил его Данзен. Ему не хотелось прибегать к своим демоническим способностям, чтобы подчинить ребенка или его отца, но он был готов даже на такую крайность, если до этого дойдет дело.

К счастью, Эрдэнэ послушался отца. Он что-то пробормотал себе под нос и пошел прочь, оставив Темура и Данзена одних.

– Мне нужно попасть в сарай так, чтобы меня никто не увидел.

Данзен припомнил ковры, что стояли свернутыми у стены в кладовке. Он был уверен, что Темур сможет его поднять, пусть такой способ перемещения и не будет удобным.

– Что ты надумал?

– От меня будет больше толку, если я спрячусь в сарае. Пойдем, у меня есть план.

Темур прошел следом за Данзеном в кладовку. Вдвоем они раскатали один из стоявших у стены ковров. Темуру пришлось встать на цыпочки, чтобы завернуть в него Данзена. Покончив с этим, он обошел получившийся гигантский кулек и закинул его на плечо.

Крякнув, он тяжелым шагом вышел наружу, занес ковер в сарай и закрыл за собой дверь.

Когда Темур развернул ковер, чтобы выпустить Данзена, курица, к счастью, не обратила на них никакого внимания.

– Теперь мне, наверное, лучше уйти, – прошептал Темур. В темноте его лицо было практически неразличимо.

– Спасибо.

– И еще одно… – сказал уже от двери Темур. – Удачи, Паломник.

* * *

Несколько часов Данзен просидел в темноте, поджидая грабителей.

Наконец снаружи донесся громкий шепот, потом один из говоривших зашипел и велел другому заткнуться.

Данзен очень медленно вытащил Астру из ножен. На клинке заиграл отблеск слабого света, который проникал внутрь сквозь щель в двери.

– Как думаешь, мальчишки где-то тут? – спросил один из грабителей, и Данзен по голосу узнал Харшу, нежеланное добавление к группе, родственника того, кто хотел заполучить курицу.

– Никаких вопросов, – велел второй, Осул.

– Надеюсь, они выйдут во двор.

– Тогда Найяга разберется с ними быстрее нас. А теперь заткнись. У нас есть только одна задача: забрать курицу.

– Я так и не понял, зачем отцу эта дурная тварь… – проворчал Харша.

Дверь сарая открылась. Данзен немедленно швырнул меч, и Астра рассекла горло мужчины поменьше.

Харша ворвался внутрь до того, как меч успел вернуться в ножны, и замер на месте при виде курицы, которая как раз собралась выплюнуть очередной шар пламени.

– Кто здесь? – воскликнул он, бестолково вглядываясь в темноту.

Данзен бросился вперед и нанес мощный удар Харше в подбородок. При этом он услышал свист, означавший, что Астра вернулась в ножны.

Продолжая двигаться вперед, он оказался совсем рядом с крупным мужчиной и вонзил меч ему в живот.

Так они замерли на несколько секунд. Харша смотрел в скрытое маской лицо Данзена с неприкрытым ужасом. Другой убийца, Осул, уже практически умер. Едва дыша, он лежал на боку, из раны на горле сочилась кровь.

– Кто? – спросил Харша. – Ты… кто?

Данзен провернул клинок и медленно вытянул его из раны. Пинком он вышвырнул Харшу наружу.

Вся это суматоха напугала курицу, и она захлопала крыльями. В сарае раздался ужасающий раскат грома. Курица выплюнула несколько шаров пламени, но крадущийся к двери Данзен не обратил на них никакого внимания. Он хотел видеть, что случится с Харшей.

Тот между тем бестолково шатался по двору, одновременно показывая пальцем на сарай и пытаясь убраться от него подальше.

Он ужасающе хрипел, а в воздухе разносился отвратительный запах из-за того, что незадачливый грабитель вдобавок обделался. Лунный свет был не очень ярким, но Данзен отлично видел, как исказилось от боли лицо Харши, и как его одежду постепенно пропитывала кровь. Но уже скоро в его голову вонзилась стрела; наконечник вышел с другой стороны и остался под углом торчать из его физиономии. Не желая оставлять свидетелей, Найяга сделал именно то, чего ожидал Данзен.

Харша сделал еще один шаг и упал.

Двигаясь как можно быстрее, Данзен выскользнул из сарая. Он знал, что Найяга мог в любую секунду сменить позицию. Призвав свою сверхъестественную силу и скорость, бывший убийца разбежался и запрыгнул на крышу второго этажа. Ему удалось отбить первую стрелу Найяги. Отметив место, откуда она прилетела, Данзен вспрыгнул на следующую крышу.

Бывший убийца отбил и следующую стрелу и принялся оглядывать крыши в надежде заметить передвижение противника. Он нырнул за кирпичный дымоход, в который тут же врезалась третья стрела. В воздух взлетели глиняные черепки.

Данзен прижался к крыше, отлично осознавая, что случится, если он поранится до крови.

Еще одна стрела просвистела у него над головой. Эта прилетела с противоположной стороны, как будто Найяга моментально переместился на другую крышу. Конечно, он мог двигаться достаточно быстро, но не сумел бы выстрелить с той стороны, если только…

Данзен нырнул в сторону, и еще одна стрела ударилась в дымоход как раз там, где только что была его голова. Данзен скатился с крыши, достиг края и прыгнул в сторону как раз вовремя – прилетевшая с противоположной стороны стрела просвистела там, где только что были его ноги.

Приземлившись на землю, он спрятался за колодец.

Данзен проклинал себя. Он оказался не готов к тому, что Найяга либо умел направлять свое эхо, либо пользовался оружием с останцем Шуньяты. Теперь, как подозревал Данзен, им предстояло долгое противостояние; он приготовился отбивать летящие со всех сторон стрелы. Хотя, возможно, Найяга воспользуется возможностью и отступит?

Сдерживая дыхание и готовый напасть, если представиться такая возможность, Данзен ждал. Чего он не предвидел, так это того, что дверь дома распахнется и старший хозяйский сын, Эрдэнэ, выскочит наружу с арбалетом.

При виде трупов – Харши с торчащей из головы стрелой и Осула с распоротым горлом – мальчишка замер и немедленно выронил арбалет. Оружие выстрелило, и стрела улетела куда-то в пространство.

– А-а-а!

Крик раздался откуда-то слева от Данзена, но он, не особенно раздумывая над тем, что, несмотря на неумелое обращение с оружием, ребенок каким-то образом сумел попасть в Найягу, уже бежал к Эрдэнэ.

Данзен опрокинул мальчишку на землю. Пролетевшая над ними стрела рассекла одежду у него на спине, и, оказавшись на земле, Данзен немедленно провел рукой по распоротой ткани.

Он не нащупал кровь и не ощутил высвобождения демонов.

Прикрывая собой Эрдэнэ, Данзен быстро отволок мальчика к двери в дом, толкнул внутрь и яростным шепотом приказал отправляться обратно в подвал. И тут же должен был взмахнуть мечом, чтобы отбить еще одну стрелу.

Подпрыгнув, он снова оказался на крыше и бросился туда, откуда она прилетела.

Заметив убегавшего Найягу, Данзен хотел было запустить в него меч, но передумал и укрылся от очередной стрелы за выступающим чердачным окном.

Если он бросит меч и промахнется, Найяга точно поймет, с кем имеет дело. Сейчас противник был для него просто неким защитником дома. Умелым бойцом, да, но Найяга, предположительно, знал о нем недостаточно, чтобы заключить, что это именно Данзен Равджа.

Чувствуя, как стучит в груди сердце, Данзен ждал следующей стрелы, а когда ничего не произошло, осторожно выглянул из-за укрытия с Астрой наготове.

Ничего.

Оставаясь неподвижным, Данзен оглядел крыши, стараясь отыскать Найягу. Если убийца умен, то уберется подальше от деревни Шуя. Он уже потерял двоих, и должен был осознавать, что курицу защищает куда более умелый боец. Но многие наемные убийцы отличались упрямством, и Данзен знал Найягу недостаточно хорошо, чтобы судить о его характере.

Так что он продолжал ждать.

Когда прошло минут тридцать или сорок, Данзен быстро спрыгнул на землю. Возвратившись во двор, он немедленно укрылся за висевшим в углу бельем.

Еще полчаса он ждал нападения Найяги.

И вновь ничего.

Как можно тише Данзен вернулся на крышу и прокрался к соседнему дому.

Как он и ожидал, там нашлась небольшая лужица крови и несколько капель, которые намекали на то, что его противник направился в сторону Первого района и ближайшего выхода из Шуи.

Волей Шуньяты случайный выстрел Эрдэнэ действительно ранил Найягу!

Рана, по всей видимости, не была слишком глубокой, но вероятнее всего, именно она заставила убийцу сбежать.

Убедившись, что опасность миновала, Данзен вернулся на задний двор. Следуя данному Темуру обещанию, Данзен отволок тело Осула в сарай и завернул его в ковер.

Перед этим он обыскал покойника и нашел несколько монет и довольно неплохой кинжал. Забрав все ценное, Данзен остановился перед дверью сарая.

Он был уверен, что Найяга сбежал, но решил, что лучше еще раз проверить.

В дальнем углу валялась деревянная плошка, из которой прежде, вероятно, кормили скотину. Данзен надел ее на острие меча и несколько раз медленно высунул за дверь, проверяя, не клюнет ли Найяга на приманку. Ничего не произошло, и он торопливо схватил Харшу за ноги и тоже оттащил его в сарай. Обломив торчавшую стрелу, он выкинул оперение, обыскал покойника и завернул его в ковер, как Осула.

Остаток ночи Данзен провел, сидя на соломе в дальнем углу сарая и не сводя глаз с двери. Деревянная плошка лежала неподалеку, чтобы он мог время от времени проверять окружение.

Данзен сидел, скрестив ноги и положив меч на колени, и ждал. Он не думал о том, что сидит в сарае с двумя трупами и огнедышащей курицей, что ждет утра, чтобы вернуться в свой монастырь и продолжить работу.

Он не думал ни о чем.

Просто дожидался рассвета и надеялся, что следующий день пройдет поскорее, чтобы он мог как следует отдохнуть.

Данзен начал задремывать, и тут курица заквохтала, потом принялась быстро хлопать крыльями, и оглушающий звук прогнал всякий сон.

Он поднял глаза и увидел, что в дверях стоит Темур. Хозяин дома мрачно оглядел два свернутых ковра, аккуратно сложенных рядышком.

– Я избавился от двоих, – сообщил ему Данзен, сдвигая маску на макушку.

– А третий?

Данзен покачал головой.

– Что-то мне подсказывает, что он сюда не вернется. По крайней мере, не ради вас.

* * *

Позавтракав приготовленными на пару булочками и овощами, Данзен и Темур погрузили ковры на тележку, в которую они впрягли черного мула с белым пятном на лбу. Темур поставил сверху и клетку с курицей, которую предварительно накрыл лоскутным одеялом.

– Ты сказал, что заберешь ее как награду, – напомнил он Данзену и рассмеялся при виде обеспокоенного выражения лица бывшего убийцы. – Да ладно, тебе от нее больше толку, чем нам. Она несет яйца. Или ты можешь убить ее и съесть. Мне все равно, я просто хочу от нее избавиться.

Данзен кивнул.

– А куда мы денем трупы? – спросил Темур, понижая голос.

Его жена стояла на пороге, скрестив руки на груди, и наблюдала за ними почти презрительно.

Данзен заметил, что трое ее сыновей выглядывают из окна второго этажа, и их головы торчат над подоконником одна над другой. Он ничего не сказал Темуру об участии Эрдэнэ в ночной заварушке и надеялся, что мальчик извлек из случившегося урок. Судя по выражению его физиономии, когда их взгляды встретились, тот тоже не собирался никому об этом рассказывать.

– Ну так что? – переспросил Темур.

– Небесное погребение. Мы перенесем курицу в монастырь и двинемся оттуда.

Темур крякнул.

– Тогда стоит браться за дело.

Вдвоем они направились прочь из деревни, ведя мула, тянувшего тележку с двумя трупами и курицей. Пара прохожих пыталась заговорить с Темуром, но он продолжал идти и просто торопливо отмахивался, чтобы показать, что очень занят.

Данзен немного расслабился только тогда, когда они достигли окраины Третьего района. Не обращая внимания на настроение спутника, он огляделся; утро казалось неприветливым.

Раскинувшиеся между Шуей и монастырем поля скрыл туман, воздух оставался холодным, а земля казалась сырой. Дождя ночью не было, но туман размягчил почву, и Данзен порадовался, что они не слишком сильно нагрузили телегу, которая оставляла на дороге лишь неглубокие следы.

Данзен и Темур остановили мула у подножия холма, на котором стоял монастырь, и поднялись наверх. Хамдо уже был на месте и вовсю работал. Он не замечал гостей, пока Темур не поставил на землю клетку и курица не принялась хлопать крыльями, издавая ужасающий шум.

– Фу ты, это вы! – воскликнул Хамдо, который едва не уронил киянку на ногу. – Я решил начать работу без тебя. Нужно установить на двери замок.

– Что-то украли? – спросил Данзен, оглядывая монастырь, статуи львов перед входом и недавно залатанные дыры в стенах.

– Нет, но попасть внутрь слишком просто. Как знать, может, когда мы тут все доделаем, у тебя появится какая-то мебель, или еще что. Что-то, что тебе захочется поберечь. Так вот, завтра я принесу и установлю замок. – Хамдо посмотрел на клетку, все еще накрытую одеялом, и спросил Темура: – Это и есть та твоя курица?

– Теперь его.

– Думаю… – Хамдо на секунду задумался. – Да, можно сделать так: за монастырем, рядом с колодцем, есть частично огороженное пространство. Я могу построить загон, когда закончу здесь, чтобы она не убежала.

Данзен кивнул.

– Это было бы кстати.

– Ковры тоже для монастыря? – спросил Хамдо, глядя вниз по склону.

– Нет, с ними нам еще нужно разобраться, – сказал бывший убийца.

Хамдо явно собрался спросить что-то еще, но передумал.

– Тогда, полагаю, мне стоит браться за дело.

– Да, кстати, о курице… – заговорил Темур. – Она огнедышащая, но огонь не наносит никакого вреда.

– Этого ты мне не говорил.

Темур снял покрывало с клетки, и курица немедленно выплюнула шар пламени. Хамдо отскочил.

– Слезы Шуньяты! – воскликнул он, снова едва не уронив киянку.

– Оно безвредное.

Чтобы продемонстрировать это, Темур помахал рукой среди пламени.

– А шум?

– А шум от крыльев. – Темур поднял клетку и встряхнул ее. Курица тут же захлопала крыльями, и Данзен поморщился от знакомого звука. – Ладно, мы скоро вернемся. Думаю, лучше пока сделать так… – Темур снова набросил одеяло на клетку, и курица утихомирилась.

– Без проблем.

Данзен и Темур вернулись к тележке и завернутым в ковры трупам. Достигнув главной дороги, они свернули к лесу, в том направлении, где Данзен оставил Сюнту.

– Здесь, – объявил бывший убийца.

Они подхватили первое тело и стали пробираться сквозь подлесок. Данзен слышал, как с их пути убегают какие-то животные. Он не думал, что им придется столкнуться с опасностью, но в населенной мифическими созданиями долине реальность частенько обманывала его ожидания.

Они развернули первый ковер, в котором находился труп Осула.

– Я не могу… – пробормотал Темур, прикрывая рот рукой.

– Просто помоги их перенести, я займусь остальным, – успокоил его Данзен.

Темур отошел, и Данзен занялся телом Осула. Кончиком меча он срезал с него практически всю одежду. Потом распустил завязки на обуви и снял с покойника ботинки.

Данзен мог только порадоваться тому, что восток не походил на запад. Если бы кто-то наткнулся на труп или даже какие-то подозрительные следы в каком-нибудь лесу на западе, началось бы расследование. Но лес Асуров был слишком густым, и большинство людей не уходило далеко от тропинки, опасаясь екаев.

Вдвоем они взялись за второй труп, Харшу, и оттащили его в другую часть леса, где Темур вновь отошел, а Данзен занялся подготовкой к небесному погребению.

– Что делать с коврами? – спросил Данзен, возвращаясь к телеге.

– Я заметил кострище у монастыря, – ответил Темур. Он все еще был очень бледен.

Данзен кивнул.

– Отлично.

Часть четвертая

Глава первая

За неделю Данзен и Хамдо сумели залатать стены и крышу молельни и почистили пол так, что среди камней больше не росла трава. Им даже удалось привести в порядок бывшую спальню настоятеля, чтобы Данзен мог ночевать там.

Кровати в комнате все еще не было, но бывший убийца планировал ее купить, как только у него появятся деньги. Те, что оставались, Данзен предполагал потратить на кухню, над которой еще нужно было потрудиться, но печью, по крайней мере, можно было пользоваться, а рядом оказалось достаточно пространства для готовки. Хамдо даже сделал полки для дополнительного провианта и добавил раздвижную дверь, так что кухню можно было отгородить от остальных помещений.

Монастырь нельзя было назвать современным жилищем, но он становился все уютнее. По ночам в молельне и спальне теперь горели фонари, сквозь дыры в стенах не свистел ветер, с крыши не капала вода, и монастырь выглядел вполне обжитым. Как настоящий дом.

Данзен даже кое-как сумел договориться с курицей, которую он назвал Басан, по названию вида. Он ее кормил, защищал и не беспокоил понапрасну, а она каждый день несла по яйцу.

Хамдо построил для нее курятник, и птица выглядела вполне довольной жизнью.

– Басан, – как-то утром поздоровался с птицей Данзен, подходя к колодцу.

В виде приветствия курица плюнула огнем. Данзен покачал головой и вернулся внутрь. Он вскипятил воду, полагая, что вскоре появится Хамдо.

Они планировали закончить уборную, которую начали сооружать накануне за монастырем, неподалеку от старой.

Хамдо решил, что прежнее строение нужно снести, так как дерево покрылось плесенью и сгнило, а внутри было откровенно неуютно.

Новая уборная, которую они закончат сегодня, будет немного просторнее. И яма под ней будет поглубже.

Как и в прежние восемь дней, Хамдо привез с собой пару мясных пирогов и протянул Данзену металлическую флягу, чтобы тот наполнил ее горячей водой.

– Спасибо, – сказал Данзен, принимая еду.

– Тебе не меня надо благодарить, а мою жену, – откликнулся Хамдо. – Она настаивает, чтобы я брал их с собой каждое утро. Мы тебя хорошенько откормим.

– Благодарю.

– Как поживает курица? – поинтересовался Хамдо, пока они шли к новой уборной.

Вчера, пока Хамдо занимался самим строением, Данзен начал копать яму. Лопата уже торчала рядом, наготове, и оба работника отлично представляли, что нужно делать, чтобы закончить работу.

– Стала вести себя тише по ночам, что к лучшему.

– Яйца несет?

Данзен кивнул.

– Ну и славно.

После этого они работали молча. Хамдо никогда не расспрашивал Данзена о том, что привело его в долину Генсин. В этом он был прямой противоположностью Темуру, который пару дней без всякой оплаты помогал им с крышей.

Во время работы Темур рано или поздно поддавался любопытству и начинал задавать вопросы. Данзен просто поджимал губы, и на этом разговор обычно заканчивался.

Наступил полдень, и мужчины прервали работу, чтобы поесть. Данзен взялся за один из привезенных Хамдо пирогов, плотник достал булочки с запеченными овощами. Вскоре они уже устанавливали новую уборную, Хамдо закреплял последние детали, пока Данзен удерживал их на месте.

Утром над землей стелился туман, но теперь распогодилось, и вокруг порхали бабочки, рядом пели птицы, а в воздухе витали запахи цветущих растений.

– Ну вот, она в полном твоем распоряжении, – объявил Хамдо, постучав по стенке уборной.

На лице Данзена появилась редкая улыбка.

– Спасибо.

– Завтра у меня кое-какие дела, так что увидимся послезавтра или через пару дней, – сказал Хамдо, когда они закончили собирать его инструменты и сложили в монастырь те, что пригодятся в ближайшее время.

Они стояли перед монастырем. Солнце начинало садиться и рисовало глубокие тени на обветренном лице Хамдо.

– Я благодарен тебе за помощь, – сказал ему Данзен. – Уверен, что мне удастся найти какую-нибудь работу и получить еще денег.

– Я в этом не сомневаюсь, но, как я уже говорил, мне от тебя денег не нужно. А уж насчет работы не переживай, обязательно что-нибудь найдется. Зимой екаи ведут себя сносно, но теперь, когда весна вступила в полную силу… – Плотник присвистнул. – Скоро все в округе прослышат о том, что ты человек дельный.

– Увидим.

– Точно говорю, Паломник. Если завтра будешь в городе, загляни в гости. В нашем доме тебе всегда рады.

Хамдо распрощался, и Данзен вернулся на кухню и приготовил себе простенький суп из корнеплодов, которые нашел в долине. Рано или поздно ему придется пойти в деревню. И дело не только в припасах и деньгах. Время от времени Данзену просто хотелось оказаться среди людей.

За предыдущие два года он не раз замечал за собой подобное желание.

И, если была такая возможность, Данзен приходил в таверну, забирался в самый дальний угол и просто наблюдал или слушал болтовню посетителей. Если же поблизости не было поселений, он погружался в воспоминания о каких-то встречах из прошлого.

Беда с этими мыслями состояла в том, что они часто вызывали в нем глубокую грусть. Данзен начинал жалеть о годах, что потерял из-за природы своей работы. И часто его мысли возвращались к Соко. Прежде они были близки, но теперь она тоже за ним охотилась.

О чем Данзен старался не думать, так это обо всех, кого он убил, и о последствиях его действий. Но, как правило, если ему удавалось заглушить эти мысли на какое-то время, позднее они возвращались с новой силой, что и случилось этим вечером, когда он стал готовиться ко сну.

Стоило ему устроиться на полу спальни, как мысли тут же перенесли его в заполненный освободившимися демонами двор дома Палмо Мипама, его последней официальной жертвы. Данзен сумел спасти дочь Палмо, но с тех пор он позабыл ее имя и помнил только, как отчаянно смело она вела себя в конце.

Наемник уснул, вспоминая лицо девочки и гадая, где она теперь, и что с ней случилось.

Данзен проснулся от грохота за монастырем и хлопанья крыльев Басан и немедленно потянулся за мечом. Крадучись, он подобрался к задней двери монастыря и поморщился.

Новый грохот заставил его выскочить наружу с мечом наготове.

Он успел заметить, что какое-то животное пытается обрушить курятник Басан.

Данзен немедленно швырнул в существо меч, но Астра отскочила от шкуры, как будто та была сделана из камня, и немедленно вернулась в ножны.

Животное бросилось прочь, и Данзен пустился в погоню. Когда бывший убийца настиг его, существо развернулось и приготовилось прыгнуть. Большую часть его морды скрывала тень от крыши монастыря.

Данзен не успел ничего сделать, как его накрыла громадная туша, а когда он попытался выбраться из-под существа, в воздухе у него над головой клацнули зубы.

Он все-таки сумел откатиться в сторону, потом бросился на зверя сверху и обхватил руками, пытаясь повалить на землю. В награду за его старания противник впечатал Данзена в стену монастыря и убежал.

Наемник остался сидеть на корточках, с трудом переводя дыхание.

Он знал ощущение высвобождавшихся демонов. Нет, он не поранился в стычке с загадочным зверем, но здорово запыхался.

Решив, что лучше забраться куда-нибудь повыше, бывший убийца запрыгнул на крышу монастыря, осторожно выбирая место, куда поставить ногу. Он оглядел округу в поисках напавшего на него создания, но ничего не разглядел.

В полной тишине Данзен ждал еще добрых полчаса, и только потом спрыгнул на землю и вернулся к курятнику. Когда он сунул руку внутрь, Басан захлопала крыльями. Данзен не обратил внимания ни на оглушающий гром, ни на поддельное пламя.

– Сегодня ты спишь внутри.

Он унес огнедышащую курицу в монастырь и закрыл за собой дверь.

Данзен выпустил Басан у себя в спальне. Когда он закрыл дверь, курица поквохтала немного, но вскоре затихла.

Остаток ночи прошел беспокойно. Басан разгуливала по комнате, и Данзен не мог уснуть под аккомпанемент царапания ее когтей, а его мысли неизбежно возвращались к напавшему на него существу.

Глава вторая

Сколько бы Данзен ни оглядывал землю вокруг монастыря, он так и не сумел понять, что за тварь устроила беспорядок прошлой ночью.

Наступило утро, над долиной, освещенной первыми бледно-желтыми лучами солнца, гулял легкий ветерок.

Басан оставила на полу в спальне Данзена несколько пятен помета, которые он немедленно убрал. Он подумал было выпустить ее наружу, но прежде следовало понять, что на него напало. Наемник поместил хлопавшую крыльями и плевавшуюся пламенем курицу в клетку, где она немедленно успокоилась.

Данзен принес свежей воды и умылся над раковиной в кухне, потом обсушил руки, взял кусок хлеба и снова вышел наружу. Стоя перед зданием с едой в руке, с мечом на боку и сумкой через плечо, Данзен окинул взглядом свой монастырь.

Хоть крыша теперь и не текла, вскоре ее придется заменить. Каменный фасад следовало подремонтировать. Кроме того, до зимы следовало починить отопительные трубы.

Все это означало одно: Данзену нужны деньги.

В монастыре он по большей части мог полагаться только на себя. Также он запросто мог охотиться благодаря клинку, что висел у него на поясе. Но для всех задуманных работ требовался постоянный приток денег.

Данзен пока не думал о том, чтобы завести какую-то мебель для молельни, но в будущем она может понадобиться. Возможно, если он пообедает в городе и пообщается с немногими знакомыми, ему удастся разузнать что-нибудь полезное.

С этой мыслью бывший убийца запер дверь, и тут ему в голову пришла еще одна идея: возможно, когда он доведет монастырь до ума, ему стоит попробовать поупражняться с собственным эхом.

По дороге к Шуе Данзен припомнил все, что ему было известно об этом искусстве. Управление эхом строилось на развитии отзвуков Шуньяты, что были заключены в крови каждого.

Хотя Шуньята пала много сотен лет назад, когда небо буквально рухнуло на землю, жившие в те времена люди смогли поглотить ее силу и передали божественный дар своим потомкам.

Были те, кто посвящали всю свою жизнь развитию эха и связанных с ним способностей.

Эти люди разработали собственную систему оценок, о которой Данзен почти ничего не знал, а сам процесс, судя по всему, состоял по большей части из медленных, вдумчивых движений, сложных поз и испытаний, во время которых человеку нужно было изменить саму природу некоего предмета, не прикасаясь к нему.

Простым и быстрым способом получить силу Шуньяты был помещенный в талисман останец, но некоторые порой просто его поглощали.

Именно так поступила бывшая любовница Данзена, Соко. Она украла небольшой осколок останца Шуньяты у одной из целей, растерла его в порошок и вдохнула.

С этого началась зависимость.

Соко выискивала любые частицы останцев, и они начали менять ее тело. Когда Данзен видел девушку в последний раз, она выглядела почти как призрак. Под действием новых способностей даже одежды как бы витали вокруг ее тела. Теперь, после двух лет разлуки, трудно было предсказать, как далеко зашли изменения.

Данзен вспомнил, как Соко ревниво пояснила, что это единственный способ стать такой же сильной, как он. Постоянное недовольство и даже отвращение к самой себе заставляло ее желать все большего.

Волосы у него на затылке зашевелились, когда Данзен вновь вспомнил о том, что теперь она охотилась за ним. По крайней мере, если верить Сюнте и Норвину.

Он невольно положил руку на рукоять меча и замер, прислушиваясь к окружающему миру. Если она нападет, хотя он и надеялся, что этого не случится, Соко станет действовать быстро и безжалостно. Или же попытается с ним заигрывать.

Он не знал, сможет ли она его убить, но собственная гибель не слишком заботила Данзена. Больше он переживал о том, что случится, если на свободу вырвутся демоны.

Убедившись, что за ним никто не следит, Данзен продолжил путь. На окраине Третьего района ему встретились трое сыновей Темура. Мальчишки гонялись друг за другом, средний размахивал деревянным мечом.

Третий район был оживленным и разительно отличался от неподвижного и молчаливого монастыря. Люди спешили по улицам в другие части деревни, торговцы из лавок вдоль дороги окликали прохожих.

Данзен заметил девочку в желтом платье верхом на лошади, которую вел под уздцы кривоногий, прихрамывающий старик. Девочка глянула на него и тут же отвела взгляд. Данзен припомнил, как несколько дней назад она едва не врезалась в него, убегая от мальчишки в маске екая.

– Еще немного, – сказал ей старик. – Дедушке самому стоило бы ехать верхом.

– Ты сказал, что мне можно поездить на лошади, – заныла девочка.

– Так ты и едешь, – заметил он.

– Но ты ее держишь…

Старик рассмеялся.

– И я пока буду тебе помогать, Энхмаа. Ты еще слишком мала, чтобы кататься в одиночку.

– Но мои друзья ездят сами…

– Ай, – откликнулся старик и отмахнулся. – Кто-нибудь вечно что-нибудь делает, и тебе тут же нужно повторить.

Данзен подождал, пока они пройдут мимо, и повернул в боковую улочку, где жили Хамдо и Сарнай. После прогулки от монастыря он проголодался, а из-за мясных пирогов и прочих угощений, которые каждый день приносил с собой плотник, уже пристрастился к готовке Сарнай.

Данзен подошел к ухоженному домику и постучал. Дверь открыл Хамдо. На плотнике была чистая и, судя по виду, тщательно выглаженная рубашка.

– Паломник, – поприветствовала он, слегка поклонившись Данзену. – Я все ждал, когда ты зайдешь.

– Вы ждали меня раньше? – спросил Данзен, заходя внутрь. Деревянный пол слегка скрипнул у него под ногой.

Хамдо глянул на половицу и покачал головой.

– Нужно ее поправить. Все собираюсь заняться, но сам знаешь, как это бывает: вечно подворачивается что-нибудь еще.

– Да, понимаю.

Хамдо проводил гостя в столовую, собрал с обеденного стола несколько листков бумаги и отложил их в сторону, потом жестом пригласил Данзена сесть.

Сарнай появилась из кухни, на этот раз без передника, но румяная, как обычно.

– Готов что-нибудь перекусить? – спросила она у Данзена.

– Я заплачу вам, как только у меня появятся деньги, – сообщил хозяевам Данзен. – Вы были слишком щедры.

– Слишком щедры? Ты спас нашу дочь!

– Может быть, да, может, и нет, – откликнулся Данзен, – но я не собираюсь под этим предлогом получить бесплатный ремонт монастыря, да еще и бесплатные обеды. Когда у меня появятся деньги, вам определенно что-то перепадет.

Сарнай начала было возражать, но Хамдо просто заметил:

– Вот как появятся, так и поговорим.

Сарнай вышла из столовой, и Данзен услышал, как она торопливо идет к кухне.

– Ну что, какие-нибудь большие планы на сегодня? – спросил Хамдо.

– Вообще-то, я собирался поискать работу, посмотреть, не найдется ли чего подходящего.

Хамдо кивнул. Он прекрасно понимал, о чем говорит Данзен.

– Значит, собрался в «Залу Ракси»?

– Планирую заглянуть, да, – сказал Данзен.

– Они готовят сносную похлебку, но если тебе хочется нормальной еды, лучше зайти к Сартену.

Сарнай вошла в комнату с плошкой нарезанного картофеля в сладком соусе. Поставив ее на стол, она снова вышла и вернулась с идеально подрумяненной рулькой.

Все они начали есть. Не переставая жевать, Хамдо спросил:

– Как монастырь? Все в порядке?

– Прошлой ночью случилось странное происшествие, – сказал Данзен.

– Да? Что такое?

– Что-то набросилось на курятник. Я вышел наружу и обнаружил большого зверя с туловищем из камня. Он отбросил меня на стену монастыря и сбежал.

Плотник перестал жевать.

– Стены целы?

– Насколько я мог оценить, да.

– Ты разглядел, как он выглядел? – спросила Сарнай. – Тот зверь?

– Нет, только что у него четыре лапы и тело из камня. И зубы – он попытался меня укусить. Полагаю, они тоже из камня, но не могу сказать наверняка. Было слишком темно.

– Знаешь… – начала было Сарнай.

Лиган в соседней комнате издала какой-то звук, и женщина умолкла. Она повернулась к мужу и кивнула в сторону детской. Хамдо извинился, встал из-за стола и пошел проведать ребенка.

– Возможно, это покажется безумным…

– Мне уже ничто не кажется безумным, – откликнулся Данзен.

– Да, здесь такое случается. Так вот, когда я была ребенком, мать говорила, что две статуи псольвов перед монастырем на самом деле живые.

– Статуи? – переспросил Данзен, припомнив двух каменных стражей у входа в монастырь; у одного недоставало головы.

Сарнай пожала плечами.

– Не знаю, может, она рассказывала эту историю, только чтобы мы хорошо себя вели, когда ходили в монастырь, но она несколько раз пересказывала ее нам с братом, говорила, что они охраняют монастырь. Как-то я спросила об этом настоятеля Мэргэна, но он сказал только, что в долине Генсин чудес больше, чем слухов, что бы это ни значило. Так что, может, это и неправда. Может, люди просто хотели так отпугнуть воров.

– Не уверен, что слухи о живой статуе могут отпугнуть воров, – заметил Хамдо, который вернулся в комнату с дочерью на руках. – Это существо не было похоже на льва?

Он сел, и Лиган перестала возиться и посмотрела на Данзена. Потом протянула к нему руки.

– Я не успел его как следует рассмотреть, – ответил Данзен. – Но оно было примерно того же размера, что и статуи. И у него определенно была голова.

– Неплохо для начала, – сказал плотник. – Ты живешь достаточно далеко от поселения, так что тебе придется сталкиваться с таким, о чем жители Шуи и не подозревают. Честно говоря, я удивлен, что мы нашли в монастыре всего одного екая…

– Что вы нашли? – переспросила Сарнай. Ее голос внезапно стал очень резким.

– Просто… – Хамдо кашлянул. – Ничего, любовь моя. Не обращай внимания.

– Нет, Хамдо, ты так легко не открутишься. Что такое? – Теперь она смотрела не на мужа, а на Данзена. – Давайте, рассказывайте.

– Мы расчищали одну из комнат. Там была ваза, и когда мы ее открыли, наружу вырвался демонический екай. Я его убил, и мы сожгли труп.

– Вы… что? – Женщина прижала руку к груди. – Настоятель прятал екая?

– Он, наверное, не знал, как от него избавиться, – сказал жене Хамдо. – Ты лучше знала настоятеля, но сколько я его помню…

– Почему ты мне ничего не рассказал? – спросила Сарнай, вновь обращаясь к мужу.

– Не хотел тебя пугать. Кроме того, Паломник с ним разобрался.

– Я догадывалась, что ты умеешь управляться с мечом, но… – Сарнай посмотрела на бывшего убийцу с недоверием. – Просто никогда об этом не задумывалась.

– Да, я прошел кое-какую тренировку, – сказал Данзен. Впервые на своей памяти он рассказал что-то о своем прошлом кому-то в Шуе. – Но вам не о чем беспокоиться.

– Знаешь, когда я в последний раз говорила с Даланом, он упоминал, что екаи могут знать тайну восстановления Шуньяты, – сказала Сарнай, возвращаясь с новой порцией картофеля. – Он всегда считал, что наша долина – отличное место для того, чтобы попытаться сдружиться с екаями, и что нам есть, чему у них поучиться.

– Может, и так, – сказал Хамдо.

– Но тебе следует еще разок приглядеться к этим статуям.

– Я так и сделаю, как только вернусь в монастырь, – сказал Данзен после долгого молчания, во время которого он не упомянул, что отшельник фактически послал его убить великана.

– Только не убивай их, – попросила Сарнай.

Данзен припомнил размеры создания и то, как легко оно его одолело.

– Если это и правда одна из статуй, не думаю, что я могу как-то ее убить, – сказал он, но это было правдой только отчасти. Он всегда мог ее разбить, но для этого ему почти наверняка понадобилась бы сила, которая пробуждалась в нем только когда вырывались на свободу демоны, а об этом не могло быть и речи.

– Просто будь осторожен, – попросила женщина. – А теперь ешьте, пока еда не остыла.

Глава третья

– Слышно что-нибудь? – спросил Зорю Данзен, когда служанка подошла к его столу. Как обычно, он сел в дальнем углу таверны, стараясь держаться подальше от остальных посетителей, и не снял капюшон.

– Прошу прощения?

– Ты ничего не слышала?

– О чем?

Данзен наконец снял капюшон и посмотрел на Зорю. Служанка глядела на него с легким изумлением.

– О екаях. О чем-нибудь странном. О людях, с которыми случилось что-то странное, и им нужна помощь.

– Так вот, значит, чем ты занимаешься! – Зоря оглядела зал и убедилась в том, что в таверне всего несколько посетителей, и перед каждым стоит свеженаполненная кружка эля.

– Судя по всему, я неплохо с ними справляюсь.

– Если тебе нужны слухи, то ты нашел верное место, но… – Зоря посмотрела на него и нахмурилась. – Последние несколько дней я ничего такого не слышала. Но если услышу, точно дам тебе знать. И если ты получишь с этого какой-то навар, я рассчитываю на чаевые.

Данзен кивнул.

– Ладно, Паломник, что будешь заказывать?

Для эля было рановато, но Данзен решил, что может расслабиться после плотного обеда с Сарнай и Хамдо.

Он показал один палец, и служанка кивнула.

– И снова играешь в молчанку, – заметила она и направилась к стойке.

Данзен проводил ее взглядом, потом вновь присмотрелся к посетителям, высматривая тех, кто казался бы неуместным.

Найяга явно покинул Шую. Но, как бы Данзен ни надеялся на обратное, он был уверен, что рано или поздно лучник вернется. Возможно, через несколько дней, когда успеют расползтись слухи, он поспрашивает о нем.

С этой мыслью, и все так же присматриваясь к каждому, кто входил в таверну, Данзен стал неторопливо попивать эль. Он подумал было заказать еще кружку, потом решил не спешить с этой, и к тому времени, как она опустела, жидкость внутри согрелась до комнатной температуры.

Время шло к вечеру, и, хотя от пива его должно было начать клонить в сон, Данзен чувствовал себя таким же бодрым, как обычно. Он уставал и становился вялым только когда вынужден был напрягать все свои силы до предела, а прогулку до Шуи, бесплатный обед с Хамдо и кружку пива в таверне нельзя было назвать большим усилием.

Жизнь выглядела простой и непритязательной. И, раз все шло так славно, он решил, что еще одна кружка ему не помешает.

Данзен почти улыбнулся, когда служанка подошла и спросила, не желает ли он еще эля.

– Не могу решить, – наконец ответил он.

– Ты не можешь просто сидеть здесь целый день, – откликнулась Зоря одновременно игриво и строго.

– Принеси еще одну через полчаса.

Через тридцать минут у него на столе оказалась свежая кружка эля, и он стал медленно пить, стараясь ни о чем не думать. Ни о прежних жертвах, ни о двух годах, что потребовались, чтобы пешком добраться до долины, ни обо всем, с чем ему пришлось столкнуться за свою жизнь. Ни о чем. В его мыслях царила полная тишина.

В таком расслабленном состоянии он внезапно сообразил, как можно проверить предположение Сарнай о живых статуях.

Данзен расплатился с Зорей и незаметно выскользнул из таверны.

Алкоголь не произвел на него заметного действия. Данзен ощущал лишь легкое возбуждение, пока добирался до окраины, а потом по длинной извилистой дороге до монастыря.

Несколько раз он останавливался, уверенный, что что-то шевельнулось среди полей слева от него, клал руку на рукоять меча и осматривался. Многие деревья начинали цвести, другие еще оставались голыми. Когда начнут распускаться почки, высматривать убийц станет труднее, листва превратится в отличное укрытие.

Но, может, убийц больше не будет? Может, братство Диюй позволит ему жить в покое и откажется от розысков?

Данзен покачал головой. Верится с трудом. Они всегда будут за ним охотиться, следует с этим смириться. Неважно, сколько пройдет времени, оптимизм для него недоступная роскошь. Даже если следующие пятнадцать лет он проведет без особых происшествий, нужно быть готовым к тому, что однажды в округе появится Норвин. Или Соко вновь вплывет в его жизнь.

И он либо убьет их, либо погибнет сам.

Только тогда все закончится.

И хотя такой итог сражения был ожидаем, теперь у Данзена появились вещи, за которые стоило постоять. На кону стояло не только его собственное спокойствие, но и безопасность тех, с кем он сдружился в Третьем районе. Они не заслуживали всего того, от чего он прятался, забравшись на край света.

Оказавшись в монастыре, Данзен отыскал среди оставленных Хамдо материалов ведро голубой краски, которой плотник выкрасил входную дверь снаружи, и подошел к статуе льва у входа. Прежде чем ведро опустело, бывший убийца смог нарисовать несколько кругов вокруг основания.

Покончив с этим, он вернулся в монастырь и запер дверь. Данзен перенес Басан в спальню, но на этот раз не стал выпускать ее из клетки. Он вновь невольно поморщился, когда птица забила крыльями и выплюнула шар иллюзорного пламени.

Лампа в спальне светила достаточно ярко, чтобы Данзен мог рассмотреть страницы дневника, и он принялся листать его в поисках чего-то, похожего на статую перед входом, которую Сарнай назвала псольвом.

Существа и правда походили на львов. Они были примерно того же размера, мускулистыми, с выпущенными когтями, но с мордами пошире и с курчавыми гривами. Кроме того, прежде ему доводилось видеть статуи псольвов с рогами, но у тех, что стояли перед монастырем, ничего подобного не было.

Примерно в середине дневника Данзен отыскал небрежный набросок, напоминавший статую за дверью. Не обращая внимания на тихое квохтанье Басан, он стал читать описание:

«Кона-ину – священные екаи, охраняющие монастыри и святилища. Эти благородные создания живут парами и становятся стражами определенного места. Традиционно женский кона-ину охраняет внутренние помещения монастыря, мужской следит за тем, что происходит снаружи. Как правило, одно из существ изображается и открытой пастью, как будто рычит, другое – с закрытой.

Из-за необычной внешности местные жители часто называют их псольвами, так как морды кона-ину короче, чем у настоящих львов».

Данзен припомнил, что видел подобных львов повсюду, в святилищах даже продавали статуэтки, которые любой мог поставить дома на подоконнике. Он немедленно задумался, сколько статуй екаев он видел на западе и просто не обращал на них внимания.

Бывший убийца не знал, было ли создание за дверью самцом или самкой, но предположил, что если ночной беспорядок действительно дело лап каменного екая, это должен быть самец, раз он ни разу не заходил внутрь.

Когда лампа погасла, Данзен устроился на одежде, которую разложил вместо спальной подстилки. Закинув руки за голову, он уставился в потолок и стал прислушиваться к дыханию Басан.

Равномерный звук постепенно его убаюкал.

И вновь его разбудил шум. Но вместо того, чтобы потянуться за мечом, Данзен остался в спальне и стал внимательно прислушиваться к тому, что происходит снаружи. Потом ему вновь удалось заснуть, и Басан разбудила его только когда в щель под дверью начал просачиваться дневной свет.

Натянув одежду потеплее, Данзен пересек главную молельню и вышел наружу. А едва открыв дверь, заметил на земле и траве голубые отпечатки лап.

Он остановился перед статуей и обнаружил следы вокруг постамента и повсюду у стен монастыря. Кроме того, сама статуя тоже была покрыта краской.

– Я знаю, что ты такое, – заявил Данзен и уставился прямо в глаза каменного изваяния. Статуя возвышалась над ним примерно на фут, но только из-за того, что стояла на пьедестале.

Данзен терпеливо ждал. Легкий ветерок играл его волосами. Он не взял с собой меч. Даже если ему удастся разбудить статую, оружие не повредит каменной плоти.

Бывший убийца собрал волосы в узел на затылке, потом скрестил руки на груди и снова уставился на статую, на ее морду с разинутой пастью, окруженную курчавой гривой.

Псолев оставался неподвижным, и на секунду Данзен почувствовал себя глупо, разговаривая со статуей. Потом он опустил глаза и увидел, что лапы и даже нижнюю часть существа тоже покрывает голубая краска.

– Я знаю, что ты живой, – снова сказал Данзен. – Знаю, что ты охраняешь монастырь, и что безголовая статуя была твоей подругой. Теперь здесь живу я. Думаю, нам стоит как-то договориться и научиться мирно сосуществовать.

Когда статуя не ответила, Данзен обошел ее сбоку, переступив через одну из линий краски, хотя она уже почти высохла. Он положил руку на лапу статуи и отметил, какая она холодная.

На секунду он задумался: возможно, она способна оживать только по ночам?

Но что-то заставило его продолжить попытки.

Данзен посмотрел на пьедестал и заметил небольшую щель между лапами существа и основанием, на котором оно стояло. Это тоже означало, что оно могло двигаться.

– Последний шанс, – сказал он статуе, а потом уперся обеими руками в бок псольва. Он опасался, что екай попытается его укусить, но существо оставалось неподвижным.

– Ну как знаешь.

Данзен сконцентрировал свою силу в ногах и начал толкать существо с пьедестала. Нормальному человеку это вряд ли удалось бы, но благодаря сверхъестественной силе Данзена потребовалось лишь сосредоточенное усилие, чтобы столкнуть екая с основания. Как только статуя коснулась земли, мышцы на теле псольва задвигались, он ожил и вскочил на ноги.

– Тише, – сказал Данзен, показывая существу руки и жалея, что Астра не с ним, пусть даже от нее не было никакого толку.

Каменный кона-ину зарычал и уставился на человека прищуренными глазами. Потом он взревел и бросился вперед, замахнувшись выкрашенными краской когтями на Данзена. Бывший убийца успел отскочить только в последний момент.

В результате он оказался спиной к стене монастыря, но тут ему пришла в голову мысль.

Данзен присел, развел руки, как будто хотел поймать псольва, и стал дожидаться нового нападения. Но на этот раз он ускользнул в сторону, и кона-ину врезался головой в стену.

Несколько секунд существо стояло, пошатываясь, и мотало головой.

– Я не хочу с тобой драться, – сказал Данзен, когда псолев приготовился к новому броску. Он снова отступил. Екай врезался в стену, в которой на этот раз осталось углубление, и потерял сознание.

Кона-ину остался ошалело лежать на земле, его каменный живот вздымался и опадал в ритме дыхания. Несмотря на опасность, вместо того, чтобы попытаться его как-то связать, Данзен очень осторожно подошел поближе к существу.

Скрестив ноги, он сел рядом, в считаных футах от острых каменных зубов, и только теперь заметил, что его одежду тоже покрывают пятна краски.

– Я не собираюсь причинять тебе вред, – сказал он псольву. – Не уверен даже, что могу причинить тебе вред. Я просто хочу с тобой договориться.

Псолев очнулся и фыркнул. Сначала он зашипел, но потом заметил спокойное выражение лица Данзена.

С рыком существо поднялось и оглядело человека, оскалив зубы.

– Нет, – сказал ему Данзен, протягивая руки ладонями вверх.

Он отлично понимал, что кона-ину, который явно был самцом, может прикончить его в считаные секунды. Но интуиция, которую он почти не осознавал, подсказала оставаться неподвижным, не пугать екая и какое-то время позволять кона-ину управлять ситуацией.

Существо продолжало рассматривать человека, но не двигалось с места и со временем перестало скалиться. Вскоре псолев тоже сел, и минут пятнадцать они с Данзеном оставались неподвижными. Потом кона-ину лег и положил голову на передние лапы.

Его морда теперь выглядела спокойной. Данзену показалось вполне естественным медленно протянуть руку и положить ладонь на каменную гриву.

– Меня зовут Данзен Равджа, – сказал он существу.

Каменный зверь негромко рыкнул.

– Я и тебе придумаю имя, если у тебя его нет.

Хотя каменная грива была шершавой, Данзен продолжал гладить псольва, и через некоторое время каменный екай замурлыкал.

– Надо вымыть тебе лапы, – сказал Данзен, кивая на голубую краску, которая покрывала лапы кона-ину.

Он поднялся и кивком предложил псольву пойти к колодцу за монастырем.

Добыв воды и отыскав ветошь, которую оставил Хамдо, бывший убийца присел рядом с существом и принялся отмывать ему лапы. Через некоторое время Данзен почувствовал, как его головы коснулось что-то жесткое, поднял взгляд и обнаружил, что каменный лев пытается его вылизывать.

– Потише, – сказал он и усмехнулся. Потом подумал о шершавом языке екая и добавил: – Нам с тобой надо обращаться друг с другом очень осторожно.

Глава четвертая

Остаток дня Данзен свыкался с присутствием псольва.

Они вместе обошли монастырь, при этом каменное существо обнюхивало землю, будто настоящий пес. Но в остальном поведение кона-ину было скорее кошачьим. Он не лаял, но иногда рычал. И его движения были скорее кошачьими, а походка – крадущейся.

Постепенно Данзен осознавал, что привязывается к псольву. Он пытался его гладить, но кожа екая была очень шершавой. Его язык тоже был жестким, так что Данзену приходилось отталкивать его каждый раз, когда каменный зверь пытался его лизнуть.

– Ты не должен так делать, – строго сказал он, когда они вернулись к главному входу монастыря. – А еще мне надо придумать тебе имя.

Данзен уставился на долину. Солнце садилось, небо порозовело, в воздухе звенели насекомые, время от времени ветерок доносил аромат цветов. Псолев сел рядом и положил голову Данзену на плечо.

– Яма, – произнес Данзен, моментально придумав имя. – Так назывался монастырь неподалеку от западного города Сайншанд, где мне как-то довелось побывать.

Вдвоем они просидели на месте до самого заката, и тут какой-то звук у подножия холма привлек внимание Ямы. Звук раздался снова, и псолев склонил голову набок.

– Что такое? – спросил Данзен.

Яма вскочил и сделал несколько шагов, потом замер, фыркнул и оглянулся на свой пьедестал.

– Ты знаешь, где она? – спросил Данзен, подразумевая подругу Ямы.

Екай рыкнул, и Данзен не смог понять, было ли это подтверждением или отрицанием.

Пока кона-ину обходил свой пьедестал, Данзен вернулся к собственным мыслям. На следующей неделе следовало всерьез взяться за поиски какой-нибудь работы. Хотелось расплатиться с Хамдо за его труд, да и дальнейшее обустройство монастыря будет только на пользу, особенно когда наступит зима.

Твердо решив отыскать работу, Данзен наконец вернулся в монастырь.

Яма замер на пороге. Псолев явно сомневался, стоит ли ему заходить.

– Все в порядке, – заверил его Данзен и жестом пригласил войти.

Но Яма отказался пересекать порог.

– Ну как хочешь.

Данзен вошел в спальню и отметил, что там пахнет куриным пометом – самый приземленный и природный запах. Басан заквохтала, когда он поднял клетку за ручку сверху. Он вынес курицу наружу через заднюю дверь, где их встретил Яма.

– Басан, это Яма, – сказал Данзен, показывая курицу псольву.

Каменный екай отскочил, когда Басан выплюнула шар пламени, и чуть было не бросился на нее, но Данзен его остановил.

– Видишь? – сказал он, помахав рукой сквозь оставшееся пламя. Другой рукой он потряс клетку. Басан захлопала крыльями и снова плюнула огнем.

Яма подошел к клетке и с любопытством ее обнюхал.

Наконец псолев отошел и позволил вернуть Басан в курятник.

– Твоя работа – ее защищать, – сказал Яме Данзен. – Иногда меня может не быть в монастыре, и тогда ты должен за всем присматривать. – Он указал на курятник и, хотя Яма не кивнул, у Данзена создалось впечатление, что псолев понимает его слова.

Он вновь пригласил каменного екая в дом, но тот вернулся к главным дверям монастыря и занял свое место на пьедестале.

Данзен вскипятил на кухне воду и сделал кашу, которую приправил соусом из маринованных свиных костей.

Поев в тишине, он ушел в спальню и снова взялся за дневник.

Бывший убийца наконец уснул, и его не тревожили ни сны, ни прошлое, запертое в дальнем уголке сознания, как полузабытое воспоминание.

Как он надеялся, навсегда.

Часть пятая

Глава первая

Данзен встретил Хамдо у дверей монастыря. Плотник нес на плече сумку с материалами. Взглянув на землю, он заметил ярко-голубые следы.

– Я должен тебе банку краски, – сказал ему Данзен.

– Ты должен мне все объяснить. Что тут произошло?

Хамдо поставил сумку на землю, достал сверху завернутый в бумагу мясной пирог и передал Данзену.

– Она не обязана их для меня готовить…

– Но она и не прекратит. Ты же видел мою жену. Смог ты ей в чем-то отказать? Кроме того, ты же их ешь, так?

– Они просто отличные.

Хамдо фыркнул.

– Пока я сюда хожу, она будет их посылать. А если ты зайдешь к нам, она что-нибудь приготовит или пригласит поесть вместе с нами. Я знаю, что на западе живут иначе, больше держатся особняком, соблюдают иерархию и следят, кто кого выше – но тут все по-другому. Не то чтобы в долине не было чего-то подобного, но особенно тут, на самом краю мира, нам нужно друг о друге заботиться.

– Я начинаю это понимать.

– Так ты объяснишь мне, что случилось? – спросил Хамдо, еще раз оглядывая пятна краски на земле.

– Ты уверен, что это тебя не напугает?

– Я понемногу привыкаю, что рядом с тобой происходят всякие странности. Кстати, Темур наконец рассказал все о том, что случилось у него дома.

– Все?

– Этих грабителей нельзя было оставлять в живых, – мрачно сказал Хамдо. – И не беспокойся. Я никому ничего не расскажу. Всякий, кто поднимет руку на чьего-то ребенка, заслуживает получить стрелу в затылок. По крайней мере, я так считаю.

Данзен не стал говорить, что один из тех, кто погиб, пытаясь добыть огнедышащую курицу, Харша, был сыном какого-то жителя Чутама. Технически он тоже был чьим-то ребенком.

Как и все они, включая Данзена. Пусть он и знал о своей матери только то, что она была проституткой, а об отце – только что он в какой-то момент занимался с ней сексом. И каким-то образом от этого союза родился сын с нечеловеческими способностями, кровь которого призывала демонов.

– Так что ты собирался мне показать?

Данзен свистнул, и Яма ожил и спрыгнул с пьедестала.

– Слезы Шуньяты! – Хамдо уронил сумку.

Яма прошел мимо него, остановился рядом с Данзеном и сел, и бывший убийца положил руку ему на голову.

– Твоя жена была права.

– Никогда бы… – Хамдо сглотнул. – Оно мирное?

– Он вполне дружелюбен. Он же на тебя не напал, – заметил Данзен.

Яма задрал заднюю лапу и принялся чесаться. Мужчины поморщились от звука камня, скребущего по камню.

– Прямо как обычный пес.

– Скорее как кот, по крайней мере, по моим наблюдениям, – сказал Данзен. – И он отказывается входить внутрь. Его задача – стеречь монастырь снаружи. Его подруга, – добавил он, кивая на вторую, безголовую, статую, – должна была охранять внутренние помещения. Но я не знаю, где ее голова.

– Может, мы и ее когда-нибудь отыщем, – сказал Хамдо, медленно поднимая сумку.

– Возможно, – согласился Данзен.

Какое-то движение у основания холма привлекло их внимание. Снизу к ним ехал старик на лошади. В какой-то момент животное поднялось на дыбы, потом успокоилось.

– Яма, – окликнул Данзен и похлопал рукой по пьедесталу.

Псолев быстро вскочил на него и окаменел. Данзен и Хамдо повернулись к подъезжавшему всаднику.

– Ты его знаешь? – спросил Данзен.

– Это Панча, – сказал Хамдо. – Раньше он служил конюхом у богатой семьи в Первом районе. Всю жизнь провел в конюшне. Ушел со службы только пару лет назад, чтобы помогать жене заботиться о внучке. Их сын пошел в солдаты, и когда он погиб, мать Энхмаа сошла с ума. Все это было очень неприглядно. Но с тех пор Панча с женой заботятся о девочке.

Хамдо поднял руку, чтобы поприветствовать Панчу, пока старик медленно слезал с лошади. У него были кривые ноги, и он прихрамывал при ходьбе. Но, несмотря на это, Панча выглядел по-прежнему сильным и широкоплечим. Лысый череп покрывали пучки белых волос, а улыбка продемонстрировала полный набор отличных зубов.

– Хамдо, Паломник, – произнес он, подходя ближе. Лошадь заржала, и Панча потянул за поводья. – Тише, тише. Дернул же меня нечистый поехать на молодом жеребчике. Глупое животное. Думаю, лучше перейти прямо к делу. Я слышал, что ты берешься за всякие странные дела, – сказал старик, глядя на Данзена.

– Зависит от дела, – ответил тот.

– Не знаю, с чего начать, но… – Лицо Панчи сморщилось, как будто он вот-вот расплачется. – Энхмаа пропала.

– Как так? – воскликнул Хамдо.

– С утра окно ее комнаты было открыто, и ее нигде нет. – Панча сплюнул. – Ее не было в комнате, мы с женой обыскали весь дом. Потом позвали соседских мальчишек, сыновей Марал, чтобы эти балбесы поискали по округе. Она всегда носит желтые платья. Может, ты ее видел. Это ее любимый цвет, у нее их три или четыре, и моя жена, Сурена, постоянно их стирает.

– Я ее как-то видел, – сказал Данзен.

– Так вот, Эрдэнэ и Толи добрались до самой опушки леса Асуров. – Панча указал на основание холма.

Данзен знал местность, о которой говорил старик. Лес простирался справа от тропы, по которой он обычно добирался до Шуи. Именно там он похоронил Сюнту. Но в лес вело и множество других тропинок.

– Вот это они нашли на ветке одного из деревьев. – Панча выудил из кармана обрывок желтой ткани. – От ее платья.

– Думаешь, она в лесу Асуров? – спросил Хамдо, не сумев сдержать сорвавшийся с губ испуганный вздох.

– Боюсь, что да, и, подозреваю, у нас не так много времени, – сказал Панча и тяжело вздохнул. – Я ужасно за нее беспокоюсь.

– Ты думаешь, ее кто-то похитил, или?..

В ответ на вопрос Хамдо Панча лишь вскинул руки.

– Откуда ж мне знать. Но что бы ни случилось, она такого не заслуживает. Может… – В сомнениях он уставился в землю. – Может, она и сама сбежала. Она такая непоседа… Может, просто решила поисследовать округу. Не знаю. У нас не было никаких неприятностей, ничего подобного. Да что там, ей всего семь, какие могут быть неприятности? Но у нас мало времени. У нее мало времени, если она одна в лесу. Когда придет ночь…

– Понимаю, – сказал Данзен и отступил.

– Эй, ты куда? – спросил Панча.

– Собрать вещи.

– Так, значит, ты возьмешься? Я тебе еще даже не предложил никакой платы.

Данзен посмотрел на старика и заметил, что его губы трясутся, а тело подрагивает.

– Я постараюсь ее найти.

– Позволь хоть как-то отплатить тебе за беспокойство…

– Это мы можем обсудить позже, – ответил Данзен. Потом обратился к Хамдо: – Запрешь здесь все? Я могу не вернуться к ночи.

Хамдо кивнул.

– Конечно, у меня есть запасной ключ. Я все закрою и запру как следует.

Не говоря ни слова, Данзен ушел в монастырь и направился в спальню. Он взял кожаную сумку и положил в нее мясной пирог Сарнай. Внутри уже лежало огниво и несколько сушеных орехов, которые он купил в городке. На одну ночь этого будет достаточно.

Он положил еще одну смену одежды на случай, если эта порвется, или погода станет холоднее. Положил и маску, если понадобится скрыть лицо.

Данзен подумал было взять с собой дневник настоятеля, но отказался от этой мысли, понимая, что времени с ним сверяться все равно не будет.

Вернувшись к выходу, он попрощался с Хамдо.

– Не забудь что-нибудь поесть перед уходом.

– Хорошо, Паломник, – сказал Хамдо.

– Надо же! – воскликнул Панча. – Не знаю, как тебя благодарить. У меня есть кое-что, что может тебе понравиться и пригодиться. Если ты вернешь Энхмаа, эта вещь твоя. Но подробности обговорим позднее, ты прав. Я поеду обратно в Шую и оповещу обо всем старейшин. У них есть люди, которых они могут послать в лес, но они не рискнут забираться в глушь, для этого уже слишком поздно, пусть сейчас всего только полдень.

– Я свяжусь с тобой завтра или даже раньше, – сказал Данзен и стал спускаться с холма.

* * *

Вместо того, чтобы сразу войти в лес, Данзен какое-то время держался левее и шел по главной дороге в надежде повторить путь, которым двигались мальчишки, когда нашли кусок желтой ткани. Он примерно представлял, какой тропой они могли воспользоваться. Именно ее придерживалось большинство жителей деревни, чтобы попасть в самые безопасные части леса.

Прежде Данзен не особенно задумывался о лесе Асуров и тех слухах, что пересказывали о нем в таверне. Если не считать опушки, как бы обступившей поля, что раскинулись вдоль границы Третьего района, люди старались держаться подальше от этого густого леса, который протянулся до самого Чутама.

Данзен слышал, что большая часть населявших долину Генсин екаев считала лес своим домом, и он стал почти запретной территорией. Мифические существа держались лесов, люди же оставались на более обжитых территориях.

Наемник отчасти жалел, что не взял с собой дневник, но отправляться следовало налегке, особенно если придется сражаться за жизнь Энхмаа. А он подозревал, что именно этим все и закончится.

Добравшись до входа в лес, он оглядел отмечавшие его два каменных столпа. Потом осмотрел деревья в надежде приметить желтую ткань.

На секунду его внимание привлекла россыпь желтых маргариток, цветущих в столпе проникших сквозь лесной свод солнечных лучей.

Возможно, у них есть какие-то полезные свойства. Надо бы на досуге побольше разузнать о растениях долины. Изначально Данзен не слишком об этом задумывался, но исцеление дочери Хамдо и Сарнай средством, которое изготовил для нее Далан, выглядело практически чудом. Наверняка в округе есть и другие травы, которые могут оказаться полезными.

Продолжая путь, Данзен пожалел, что не взял с собой Яму, не только для компании, но и для защиты. Возможно, в следующий раз, если это будет не слишком накладно, он возьмет нового приятеля с собой.

С другой стороны, ему вовсе не хотелось, чтобы по долине распространились слухи о том, что таинственный Паломник ходит повсюду с каменным псольвом. Это привлечет к нему слишком много внимания.

Пусть даже о нем постепенно становилось известно в округе, Данзен все равно предпочитал оставаться в тени, чтобы не дать братству Диюй узнать о том, где он прячется.

Он старался не слишком об этом задумываться, но бегство Найяги беспокоило его все сильнее. Разумеется, Данзен был в маске, но лучник уже его искал и, возможно, сумеет сопоставить факты и догадается, где находится его добыча.

Он тут же мысленно напомнил себе, что это неизбежно, что рано или поздно его обнаружат. И когда это случится, он прикончит их всех. В этом Данзен не сомневался. За состояние покоя, которого он достиг за эти два года, а особенно добравшись до долины, стоило побороться.

Деревья вокруг него росли все гуще, и Данзен в конце концов достал меч и принялся расчищать лианы, ветки и паутину, которые то и дело преграждали ему путь. Он уже начал опасаться, что сбился с пути, как заметил зацепившийся за куст лоскут желтой ткани. Присев, он рассмотрел на усыпанной прошлогодними листьями земле следы, как будто здесь кого-то протащили.

Данзен положил лоскут желтой ткани в сумку и пошел по следу, стараясь двигаться как можно тише. Какое-то движение слева привлекло его внимание, он обернулся и заметил белый хвост убегавшего животного.

Он мог бы бросить Астру и пригвоздить создание, но оно не казалось настроенным враждебно и не искало драки. Так что Данзен продолжил путь, стараясь держаться прежнего направления, пока след не прекратился.

Бывший убийца продолжал выслеживать того, кто, как он надеялся, похитил Энхмаа. Солнце достигло зенита и стало склоняться к закату, и к тому времени, как он достиг каменистого возвышения с редкими деревьями, в лесу начало холодать. Перед Данзеном раскинулись многие мили плотных зарослей.

Прежде лес был таким густым, что наемник не осознавал, что движется вверх по склону. Теперь он определенно заблудился, но у него имелся способ отыскать верное направление в случае необходимости. Он был так далеко от людей, что никто все равно этого не увидит.

Только начав спускаться по противоположному склону, Данзен заметил движение на каменистом откосе. Сначала он решил, что это Энхмаа, так как на существе размером с ребенка было желтое платье.

Он почти было окликнул его, но, приглядевшись, заметил, что у непонятного создания нет волос, а кожа кажется красноватой. Его движения наводили мысль скорее о животном. Существо сутулилось, а его стопы были крупнее, чем следовало.

Не задумываясь, Данзен последовал за ним вверх, а затем вниз по склону еще одного холма. Камень подался у него под ногой, и Данзен поскользнулся.

Существо в желтом платье обернулось, и преследователю открылось изуродованное лицо с кривыми зубами, поросячьим пятачком и единственным глазом посреди лба. Кожа на лице создания была такой толстой, что лежала на черепе плотными складками.

Данзен прыгнул вперед и швырнул свой колдовской меч. Клинок ранил крошечного екая в плечо и немедленно вернулся в руку хозяина.

К изумлению наемника, демонический екай с нечеловеческой скоростью бросился на него. Не успев поднять оружие, Данзен оказался на земле. Он сумел не удариться головой о камень и немедленно попытался стряхнуть с себя злобное существо.

Ударив демонического ребенка предплечьем под подбородок, так, чтобы тот не смог его укусить, Данзен отшвырнул екая от себя и бросился вперед с оружием наготове.

Но его противник был куда быстрее, и уже готовился швырнуть в него камнем.

Данзен отскочил и сумел увернуться от первого камня, но не от второго, и его тут же охватил ужас при мысли, что крошечное создание могло пролить его кровь. Он на мгновение замер, пытаясь понять, не вырвутся ли на свободу демоны, и время вокруг него будто замедлилось.

Но ничего не случилось, и он вновь запустил мечом в екая.

Клинок ударил того в грудь. Данзен целил в голову существа, но оно оказалось таким быстрым, что бывший убийца удивился, что вообще в него попал. Его меч вонзился не слишком глубоко, а кости мелкого екая были такими крепкими, что Астра не зацепила жизненно важных органов. Раненый екай скрючился от боли, клинок выпал из его тела и немедленно вернулся к Данзену.

Существо стало взбираться выше по склону, то ли стараясь отыскать более выгодную позицию, то ли в надежде сбежать, и желтое платье зацепилось за ветку. Тяжело дыша и шипя от боли, екай все же добрался до вершины холма. Данзен хотел было ударить его мечом в спину, но тут ему в голову пришла другая мысль.

– Где она? – спросил он, призывая свои демонические способности. Собственный голос показался Данзену изливавшейся из его горла кислотой, когда он повторил: – Где она?

Демонический ребенок прекратил взбираться вверх по холму и замер на месте. Он оглянулся и оскалился. Затем, вопреки собственной воле, опустил руки и дрожа уставился на человека.

– Отведи меня к ней, – велел Данзен.

Екай кивнул и медленно опустился на четвереньки.

Двигаясь как животное, существо направилось в лес. Данзен последовал за ним по пятам.

Глава вторая

Данзен держался на некотором расстоянии от окровавленного демонического екая, пока тот с кряхтением пробирался сквозь лес. Время от времени создание поднималось на ноги, оглядывалось и нюхало воздух, потом продолжало путь. Желтое платье Энхмаа превратилось в висевшие на нескольких нитках лохмотья, которые едва прикрывали левую часть тела екая.

Темнело, но не только из-за того, что солнце клонилось к горизонту, но и потому, что лесной свод над головой становился все плотнее. Данзен никогда еще не забирался так глубоко в лес Асуров.

Двигаясь сквозь темный лес, где редкие лучи солнца едва освещали путь, бывший убийца то и дело сжимал и разжимал кулаки, чтобы как-то избавиться от напряжения. Его сердце билось как бешеное.

Из-за плотной листвы внизу как будто образовался вакуум. Данзену казалось, что он попал в иной мир, где не обладал сверхъестественными способностями. Его необычная сила и выносливость никак не помогали, и он взмок от напряжения и беспокойства.

Он ожидал засады.

Ждал, что на него вот-вот бросятся полчища мелких одноглазых уродцев-екаев.

Возможно, будет лучше, если его собственные демоны вырвутся на свободу в этой глуши, но в таком случае выследить их всех будет сложно, и кто-то рано или поздно может достичь Чутама или деревни Шуя.

Все это сведет на нет любую пользу, которую могло бы принести высвобождение его истинных способностей. С другой стороны, если это существо так легко подпало под его влияние, возможно, остальные точно так же подчинятся демоническому голосу Данзена.

Ему оставалось только надеяться, что Энхмаа еще жива.

Данзен совершенно не ожидал, что впереди среди деревьев покажется крошечная полянка, и его глазам понадобилось время, чтобы привыкнуть к яркому свету.

Он и демонический ребенок достигли ее в считаные минуты. Присев, екай поглядел в небо и издал странный курлычущий звук.

Данзен замер с мечом наготове, все его тело напряглось, пока он оглядывал деревья в ожидании полчищ уродливых созданий.

Ощутив что-то за спиной, он резко оглянулся, потом снова повернулся к поляне. Собственный пульс гудел у него в ушах.

Глубокий вдох немного помог, и Данзен смог сосредоточиться на окружавшем лесе, отыскивая любые признаки движения. Он отвлекся, когда екай снова издал прежний звук, и от безумного курлыканья у бывшего убийцы волосы зашевелились на голове.

Он невольно пару раз сморгнул, обнаружив в дальнем конце поляны женщину в пурпурных одеждах. Ткань расходилась, обнажая грудь. У женщины не было лица. Ее кожа была серой, как утреннее небо перед дождем. И она витала над землей, как призрак.

Хотя у нее и не было лица, Данзен чувствовал, что она смотрит на него. Женщина склонила голову набок, ее темные волосы упали на одно плечо, отдельные пряди слегка развевались на ветерке.

Маленький екай бросился к ней. Женщина подняла его на руки и немедленно заметила засохшую кровь у него груди и плече. Она подняла голову и взглянула на обидчика.

И тут-то все и началось.

Лес вокруг Данзена начал рушиться, будто он оказался в эпицентре землетрясения, деревья проваливались в глубокие ущелья.

Внезапно Данзен оказался перед лестницей к зданию братства Диюй, которая тянулась полмили, до самой вершины горы Лакш. Позади него раскинулся Сайншанд. Бывший убийца отлично знал эти ступени. Любимым наказанием многих наставников было заставлять воспитанников подниматься по ним с тяжелыми предметами.

Все еще ошарашенный сменой окружения, Данзен огляделся в поисках безликой женщины. Вместо нее он увидел другую, в платке на голове. Она шла к Братству с младенцем на руках. Внезапно он оказался у нее за спиной и увидел, как она опустилась рядом со ступенями на колени.

Прежде, чем уложить младенца на камень, женщина поцеловала его в лоб. Потом подняла взгляд на вершину лестницы и наконец поднялась на ноги. Ветер трепал ее одежды. Женщина склонила голову и зарыдала.

Она пошла было прочь, потом остановилась, вернулась и поцеловала ребенка еще раз.

Женщина наконец повернулась к нему, и Данзен обнаружил, что у нее тоже нет лица, и теперь она держит в руке посох с сияющим наконечником.

Разряд энергии ударил Данзена в грудь, и он отлетел назад.

Земля вскипела у него под ногами. Взглянув на свою руку, он обнаружил, что порезался; от плеча к локтю медленно ползла струйка крови. Из раскрывшегося портала появились когтистые лапы и вцепились в него, не давая подняться на ноги.

Все это было ненастоящим, происходило не на самом деле.

Он не лежал перед братством Диюй.

Он находился в долине Генсин, в лесу Асуров.

Обман.

Но при виде уродливых харь демонов Данзен выбросил эту мысль из головы.

Они настоящие.

Первой его мыслью было спасти младенца. Но подняв глаза, он обнаружил, что женщина с посохом в руке теперь витает в воздухе, ее одежды спускаются до самой земли, а вокруг нее снуют демоны.

Данзен хотел убежать, но позади него появилась скала, как будто выросшая из ниоткуда.

Он снова повернулся к безликой женщине, которая оказалась еще ближе. Края ее одежд потянулись к нему.

Направив всю свою силу, которая должна была увеличиться, раз демоны вырвались на свободу, Данзен прыгнул вверх. И в ту же секунду видение пропало, он снова оказался в долине Генсин, прямо над поляной. Бывший убийца глубоко вздохнул и начал падать обратно в лес.

Он сумел удачно приземлиться и снова прыгнул. Не оглядываясь, Данзен двигался от дерева к дереву, и ему казалось, что безликая женщина следует за ним по пятам. Теперь он точно знал, что все это было иллюзией, но не мог избавиться от страха, который испытал, когда в голове у него прозвучал ее голос:

«Вернись, дитя мое…»

Не обращая внимания на призыв и бьющий в лицо ветер, Данзен перескакивал с одной верхушки дерева на другую.

Он продолжал двигаться с этой головокружительной скоростью, пока не уверился в том, что оказался достаточно далеко от странной женщины, чтобы собраться с мыслями.

Наемник остановился на вершине последнего дерева и перебрался на ветку пониже, оттуда спрыгнул еще ниже и наконец оказался на земле. Внизу он немедленно развернулся и вытащил меч, хотя даже не помнил, как вложил его в ножны. Бывший убийца держал оружие обеими руками и ждал нападения.

Но никто не напал.

Не сводя глаз с леса, Данзен торопливо ощупал руку там, где видел порез, и еще раз убедился в том, что это действительно был обман.

Хотя сердце все еще билось слишком часто, Данзен вскочил на верхушку ближайшего дерева и двинулся на юго-запад, к своему монастырю.

Ему придется разузнать, как убить этого нового екая.

Оставалось лишь надеяться, что Энхмаа, где бы она ни была, продержится еще один день.

* * *

Наемник вернулся в монастырь только на закате.

Яма спрыгнул с пьедестала, чтобы поприветствовать его, и Данзен положил руку на голову каменного екая. Прежде чем зайти внутрь, бывший убийца обошел монастырь, чтобы проведать Басан, и псолев пошел следом.

Курица заквохтала и плюнула огнем, отчего Яма фыркнул и зарычал. Басан взмахнула крыльями, и Данзен покачал головой от произведенного ею шума. После быстрого путешествия он был голоден, так что заодно набрал ведро воды в колодце.

Оказавшись в кухне, он поставил воду на плиту, добавил дикого лука, сушеного мяса и здоровенную морковь, которую торопливо нарезал.

Пока похлебка варилась, он ушел в спальню и зажег лампу.

Усевшись, Данзен принялся листать дневник. В нем было больше сотни записей, и он быстро просматривал каждую в надежде отыскать ту, что описывала бы существо, которое он встретил в лесу.

Он пролистал весь дневник, но так и не нашел нужного. Нигде не упоминалась безликая женщина в пурпурных одеяниях или демонический одноглазый ребенок.

Когда ноздрей достиг аромат закипевшей похлебки, Данзен закрыл дневник и пошел на кухню. Налив порцию в плошку, он вернулся в спальню под лампу.

Отхлебывая бульон через край, он стал перелистывать дневник заново в надежде, что что-то пропустил.

Судя по всему, нет.

Возможно, ему встретился какой-то новый екай?

Эта мысль его встревожила.

Надо же было столкнуться именно с тем, которого не было в дневнике…

Данзен доел похлебку и решил отправиться в Шую. Стоит начать со старейшины Сондерса. У наемника было чувство, что старик мог знать, существуют ли какие-то еще описания екаев.

На секунду он подумал, не заглянуть ли к Сарнай, но ее знания об этих существах основывались скорее на байках и старых легендах, нежели на реальности. Вероятно, стоит заглянуть и к Панче, чтобы заверить старого конюха в том, что он не отказывается от дела.

Хотя никто не назначал ему срока, Данзен знал, что времени у него немного.

Он схватил сумку и сунул в нее дневник. Пальцы коснулись маски, которую он сшил в доме Марал.

Оказавшись снаружи, Данзен запер дверь. К нему подошел Яма.

– Присматривай тут за всем, – сказал каменному стражу бывший убийца, накинул капюшон и направился к дороге.

Пока он добирался до Шуи, в небе у него над головой начали появляться звезды.

Данзен не мог подавить беспокойства.

Встреченное им существо каким-то образом проникло в его сознание. Кроме того, он был уверен, что либо безликая женщина, либо ее демоненок что-то сделали с Энхмаа.

Он вспомнил девочку, которую в последний раз видел верхом на лошади. Данзен не встречал в Шуе других детей в желтом, большинство жителей предпочитали носить одежду темных тонов.

Нет, это определенно было ее платье. Он мог только надеяться, что к тому времени, как он поймет, с чем имеет дело, девочка все еще будет жива.

Данзену не приходило в голову подвергать сомнению свое беспокойство о ней. Возможно, два года назад тихий голос в глубине его сознания напомнил бы, что всегда можно просто пройти мимо, что чья-то жизнь всегда в опасности.

Теперь же голос молчал.

Для большинства местных жителей Данзен все еще был чужаком, но постепенно он начинал осознавать и свою роль в этом обществе, и то, что немногое добро, которое он мог принести, было лекарством от его сожалений.

Бывший убийца достиг окраины Шуи и направился к жилым кварталам за главной дорогой. Он прежде не бывал в доме старейшины, но найти его было не так сложно: Данзен просто отыскал самый большой дом, размерами превосходивший остальные – даже особняк, в котором жили Темур и Марал, – раза в два, а то и в три.

На дворе было темно, но ступив внутрь, Данзен немедленно ощутил запах цветов. А пока шел по каменной, недавно подметенной дорожке, разглядел по сторонам темные силуэты кустов.

Постучав в дверь, он ожидал, что ему откроет слуга, но, как ни удивительно, его поприветствовал лично старейшина Сондерс.

– Паломник, – сказал старик. Он опирался на свою трость с волчьей головой с фиолетовым камнем в зубах. Ночной колпак, шелковый халат и кожаные сандалии на ногах старейшины тоже были фиолетовыми. – Ты осознаешь, что я обычно не принимаю посетителей так поздно?

– Мне нужна помощь.

– Да?

– Я пытаюсь вернуть Панче дочь.

– Внучку. Да, я знаю. – Кивком старейшина пригласил Данзена войти. – Поговорим где-нибудь, где я могу сесть.

Следом за ним Данзен прошел внутрь и снял у дверей ботинки.

Он сунул ноги в гостевые шлепанцы и только после этого оглядел холл, заметив, каким громадным было здание и в какой чистоте содержалось все, включая пол из полированного камня, необычного для долины, где предпочитали использовать для строительства дерево из леса Асуров.

Старейшина жестом пригласил Данзена зайти в кабинет, а затем сесть в кресло перед камином. На стене над камином висела пара бычьих рогов. По крайней мере, Данзен предположил, что они бычьи, хотя прежде ему не доводилось видеть рога такого размера.

Старейшина Сондерс занял второе кресло и посмотрел на постепенно угасавший огонь.

– Я предпочитаю спать в холоде, – сказал он, – так что обычно позволяю огню получше прогреть дом перед тем, как ложиться.

Данзен кивнул. Его не особенно интересовали домашние дела старика, но по расслабленной позе старейшины наемник предположил, что это обязательная часть беседы. Так что вместо того, чтобы сразу переходить к делу, он изобразил интерес.

– Как Шедруп? Как он себя чувствует?

– Все еще лечится, – сказал старейшина, и уголки его губ опустились, потянув за собой тени. – В подвале.

– В подвале?

– Мне уже приходилось проделывать такое прежде.

Данзен ждал, что он скажет что-то еще, но когда старейшина Сондерс промолчал, продолжил:

– Как вы знаете, я оправился на поиски Энхмаа. В лесу я встретил одноглазого ребенка-екая в ее платье, который на меня напал. Я не стал его убивать, только ранил и позволил сбежать, – сказал Данзен, слегка подправив правду. – А потом пошел по его следу. Он привел меня на поляну в лесу, где я столкнулся с безликой женщиной в пурпурных одеждах.

– С безликой женщиной? – Старейшина кивнул и задумался, глядя в угасающее пламя. Если слова Данзена его удивили, он не подал вида. – Пожалуйста, продолжай.

– Она что-то сделала с моим сознанием.

– Да? Что?

– Она вызвала вспоминание, о котором я даже не подозревал. О некоторых событиях моего детства. Я даже не знаю, было ли оно правдиво. Мне удалось сбежать.

– И это все?

Данзен кивнул.

– Я проверил дневник настоятеля, – добавил он, доставая книгу в кожаном переплете и передавая ее старейшине Сондерсу.

– Надо же, значит, он исследовал екаев, – сказал старик и стал листать страницы, время от времени облизывая губы.

– Да, но я не нашел тех двух, с которыми столкнулся.

– Здесь лишь крайне скудные описания этих созданий, – наконец сказал старейшина и вернул дневник Данзену.

– Я так и подумал. Но все, кого я встречал прежде, есть в этой книге.

– Понятно. – Старик глубоко вздохнул. – Значит, тебе пора расширить свои исследовательские возможности. – Он взмахом руки указал на библиотеку в соседней комнате. – Она в твоем распоряжении. Там есть две книги, которые, как мне кажется, особенно тебя заинтересуют. Когда устанешь, можешь воспользоваться гостевой комнатой рядом с кабинетом. Хочешь верь, хочешь нет, но прежде этот дом принадлежал исследователю. Причем, довольно богатому. Он так часто засыпал в библиотеке, что родственники решили обустроить комнату по соседству, где он мог бы отдыхать. Там есть постель, и мы содержим помещение в порядке. Простыни должны быть свежими, а постель – достаточно удобной. Все это в твоем распоряжении. И удачи завтра, – сказал старик и начал подниматься. – Мне же пора в постель.

– Думаю, мне нужно вернуться туда этой ночью.

– Я бы не советовал отправляться в лес ночью. С чем бы тебе ни пришлось столкнуться, днем справиться с врагом будет проще. – Старейшина Сондерс пошел к двери. – И вот еще что.

– Да? – спросил Данзен.

– Если услышишь что-то из подвала, не обращай внимания. Шедрупу уже лучше, но его до сих пор мучают кошмары.

Глава третья

Библиотека была достаточно обширной, и Данзен Равджа не сразу отыскал раздел внизу стеллажа, где находились книги в переплетах похуже. И хотя некоторые держались на нескольких нитках, а кожа растрескалась, сами страницы были в отличном состоянии.

Он начал с двухтомника под названием «Ночное шествие екаев долины Генсин».

Данзен уселся за стол, зажег лампу, положил рядом дневник, чтобы сверять записи, и обнаружил, что местами текст был совершенно одинаковым. Судя по всему, настоятель Мэргэн скопировал некоторые описания слово в слово. Зачем было переписывать все это? Разве что…

Данзен еще раз оглядел переплет и кивнул. Скорее всего, подобные сборники были достаточно редкими, и найти еще один экземпляр было не так-то просто. Возможно, настоятель хотел опубликовать собственную книгу, но не успел.

Наемник отложил дневник и вернулся к первому тому «Ночного парада». Он внимательно просматривал страницы в поисках ключевых слов. Информации было много, и следующие несколько часов он провел, не вчитываясь в содержание и позволяя словам течь мимо его сознания.

Только иногда он ненадолго останавливался, наткнувшись на особенно странное описание.

Данзен перешел ко второму тому.

Как-нибудь потом он возьмется за эти книги всерьез. Сейчас же ему требовалась информация о конкретном екае.

В середине второго тома он отыскал описание, которое подходило к тому, что он встретил в лесу.

«Му-онна – мстительный дух женщины, потерявшей ребенка во время родов, из-за голода или войны. Она похищает чужих детей и превращает в собственных с помощью духовных ловушек. Такие дети становятся дикими и уродливыми. И всегда выглядят семилетними, хотя их тела медленно разлагаются изнутри.

У му-онны нет лица, но при взгляде на нее человек погружается в воспоминания о своем детстве, которые она способна преображать, чтобы достичь собственных целей. Так она мешает спасти похищенных ею детей. Те, кто подпадает под ее заклятие, становятся ее воинами, которых она может использовать для защиты. Впрочем, существует только один признанный случай подобного подчинения.

Му-онна не выносит собственного отражения, и оттого избегает рек и любых водных поверхностей. Победить ее практически невозможно, но эти духи встречаются так редко, что мало кто с ними сталкивался.

Если же чей-то ребенок был похищен му-онной, им следует отыскать слепого воина. Но следует помнить, что она могла похитить многих детей, и уже обращенные станут ее защищать».

Данзен открыл чистый лист в дневнике и начал слово в слово переписывать описание му-онны. И тут ему пришла в голову интересная мысль. Он придумал, как следует поступить, чтобы убить екая и спасти Энхмаа, если та все еще жива.

Как-то он тренировался со слепой убийцей по имени Номин, которая тоже использовала меч-бумеранг. Ее воспитали в другой школе Братства.

Когда Данзену было лет двадцать, они с Номин взяли заказ на несколько убийств, но, прежде чем они отправились на задание, она пожелала испытать его способности. К тому времени, когда она начала упражняться в управлении эхом, Номин уже была очень умелым убийцей и, по слухам, достигла уровня Хрустального мастера.

Уже устраиваясь в пристроенной к библиотеке крошечной спальне, Данзен вспомнил Номин и то, как быстро она ему полюбилась.

Невысокая женщина обладала специфическим чувством юмора, что поначалу сбивало с толку, но вскоре стало одним из самых привлекательных ее качеств. Ее шутки бывали мрачными или невероятно пошлыми, но в том, что касалось убийств, она была лучшей в Братстве.

Именно поэтому ее, как правило, отправляли в северные неисследованные земли в поисках целей, которые надеялись скрыться среди дальних колоний.

Она выглядела невинно и знала, как обыграть свой дефект. Слабая слепая женщина легко могла обратить людей на свою сторону, особенно когда они узнавали ее получше.

Но кроме всего прочего Номин была безжалостной, и тренировки с ней неизменно напоминали Данзену, что она – куда более умелый убийца, чем он.

Она ни разу не ранила его до крови, но даже случись такое, он был уверен, что Номин одна из немногих сумела бы прикончить всех высвобожденных демонов, не прекращая поединка.

И это было десять или пятнадцать лет назад.

Данзен надеялся, что она на него не охотится. Трудно сказать, каких высот Номин достигла с тех пор.

Но прошлые тренировки с ней теперь помогут ему справиться с му-онной.

* * *

– Паломник? – окликнул его старейшина Сондерс, когда Данзен вошел в столовую.

Настало утро, и в комнату проникали солнечные лучи, которые отражались от пылинок в воздухе.

– Что ты делаешь? – спросил старейшина, когда Данзен повернулся на его голос. – Почему у тебя на лице эта штука?

Данзен надел свою маску задом наперед. Как ни в чем не бывало, бывший убийца сел за стол и повернулся к хозяину дома, будто мог его видеть.

– Ты сошел с ума…

– Нет, я тренируюсь, – наконец объяснил Данзен.

– Быть слепцом?

Данзен кивнул.

– Мне нужно снова к этому привыкнуть.

– И ты так и собираешься выйти из города, с завязанными глазами? – уточнил старейшина, не зная, как понимать странного гостя в лоскутной маске.

Данзен покачал головой.

– Мне нужны отражающие бусины. Я видел, что некоторые женщины в Первом районе нашивают на одежду мелкие зеркальца.

– Сними маску, она меня беспокоит. – Старейшина умолк, когда снизу донесся какой-то звук. – Кажется, Шедруп проснулся…

Данзен снял маску и положил ее на стол.

– Я знаю, что забрало Энхмаа.

– Значит, книги оказались полезными?

– Да, по крайней мере, два тома о екаях.

Старейшина улыбнулся. Рядом с ним на столе стояла чашка чая, с поверхности напитка поднималась струйка пара.

– Так и думал, что они окажутся полезны.

– Они будут очень кстати для того, чем я думаю заняться в долине Генсин.

– Наверняка. Но я не могу тебе их отдать, – сказал старейшина, по-прежнему улыбаясь. – Тем не менее ты можешь приходить сюда и делать заметки, когда пожелаешь. Книги достались мне от моего предшественника, который получил их от своего предшественника. Я не могу отдать их тебе.

– Об этом я не прошу.

– Прекрасно. В таком случае ты знаешь, где они стоят. – Старейшина Сондерс откашлялся. – Скоро будет готов завтрак, и если ты можешь задержаться, я приглашаю тебя присоединиться. После этого тебе, вероятно, стоит отправиться в Первый район, чтобы найти бусины, о которых ты спрашивал. На тамошнем рынке есть секция тканей. Наверняка там что-нибудь найдется. Но не ходи по городу в маске.

– Не буду.

– Она привлечет к тебе внимание, а мне кажется, ты не из тех, кто любит лишние глаза.

* * *

Данзен оказался в Первом районе деревни Шуя, который растянулся вдоль Зеленого озера, названного так из-за того, что водившиеся в нем водоросли делали его изумрудным.

Дома подороже из Второго района вторгались в Первый и занимали лучшие места с видом на воду; здесь вдоль берега уже сооружали дощатый настил, который должен был протянуться вдоль всей западной стороны озера.

На противоположной стороне района начиналась дорога в Чутам, и большинство рынков разворачивалось поблизости от нее, чтобы торговцам не приходилось путешествовать слишком далеко.

Данзен не часто бывал в Первом районе и заглядывал только на рынок. Его не интересовали ни здание местного правительства, ни купальни и публичные дома на берегу озера – один из них, вроде как, был отделением борделя в Чутаме, откуда в Шую ссылали куртизанок, которые видали лучшие дни.

По крайней мере, он слышал, как кто-то говорил об этом в таверне.

Проходя мимо публичного дома, Данзен подумал о Еве Инь, владелице главного заведения в Чутаме. Он давно о ней не вспоминал, но каким бы образом она ни изменялась из старухи в девочку, хозяйка публичного дома наверняка использовала останец.

Он не мог поверить, что она научилась управлять собственным эхом настолько, чтобы справиться с подобным превращением самостоятельно. Впрочем, жители долины уже удивляли его прежде.

Становилось все теплее, на главной дороге было пыльно от двигавшихся в сторону Третьего района конных повозок. В воздухе витал какой-то сладкий аромат, и, пытаясь отыскать его источник, Данзен обнаружил кондитерский магазин.

В этом районе он чувствовал себя куда более неуместным, от него шарахались дети, а мужчины ворчали что-то, когда он проходил мимо. Местные жители вели себя так, будто нелюбовь к чужакам была для них предметом гордости.

Данзен столкнулся с подобным отношением и когда оказался здесь впервые, и в следующие разы. Возможно, когда до Первого района дойдут слухи о его работе, к нему станут относиться не так подозрительно.

Отыскав рынок, Данзен обошел раздел тканей и наконец наткнулся на лавочку, торговавшую украшениями.

– Мне нужно что-нибудь отражающее, – сказал он, снимая наконец капюшон. Девочка за прилавком была слишком юна, чтобы быть владелицей. Вероятнее всего, она присматривала за лавкой вместо родителей или какого-нибудь родственника.

– Прошу прощения? – переспросила она, явно ошарашенная его внезапным появлением.

Данзен повторил свои слова.

Девочка указала на полку с ювелирными украшениями.

– Не драгоценности, – сказал Данзен. – Что-то отражающее, чтобы нашить на одежду.

Девочка спрыгнула с табуретки и вытащила из-под одного из столов ящик. Внутри оказались рулоны черной ткани с нашитыми на нее круглыми зеркальцами примерно в полдюйма диаметром.

– Да, – сказал Данзен. – Мне нужен небольшой кусок.

– Сколько?

– Чтобы пришить к маске.

Как ни странно, девочка поняла, что он имеет в виду. Она ладонью отмерила кусок материи, потом достала из нашитого на рубашку специального кармана ножницы.

Передав Данзену получившийся отрез, она назвала цену всего в несколько кипов. Он расплатился и вышел. Стоило как можно скорее выбраться из Первого района.

Чтобы добраться до выхода из Третьего района, Данзену понадобилось сорок пять минут, в основном из-за того, что разделявшая районы дорога в тот день была необычайно оживленной. Среди толпы приходилось двигаться медленнее, чем ему хотелось, и при этом все время оставаться настороже.

Люди, которые его разыскивали, отлично умели использовать толпу как прикрытие. Данзен и сам порой пользовался ей, чтобы убить цель. Покончить с кем-то среди толпы так, чтобы никто ничего не заметил, было на удивление просто.

Хотя он и не чувствовал особой необходимости в компании, Данзен заглянул к Хамдо и Сарнай. Плотника не оказалось дома, но его жена немедленно пригласила его зайти, как только открыла дверь.

– Я тороплюсь, – сказал ей Данзен.

– Ерунда. Тебе нужно поесть.

– Мне нужно найти дом Панчи. Нужно рассказать ему о…

Женщина резко вздохнула.

– Энхмаа мертва?

– Еще нет, – ответил Данзен, не зная, правда ли это.

– Заходи, – пригласила Сарнай. – Присядь перед дорогой. Поговори со мной. Я только что уложила Лиган.

– Мне правда надо идти.

– Всего минутку. Я как раз приготовила салат из картофеля и моркови. Думаю, он тебе понравится, – с улыбкой заверила его полная женщина; несколько прядей волос соскользнули ей на лицо.

Данзен невольно принял приглашение, решив, что потратит это время на создание новой маски.

Пока Сарнай возилась на кухне, Данзен быстро пришил купленные зеркальца к задней части маски, стараясь использовать как можно больше ткани. Закончив, он положил маску на стол и немного отошел, чтобы убедиться, что может достаточно четко различить собственное отражение.

– Что ты шьешь? – спросила Сарнай, которая вошла в столовую с плошкой салата, в который добавила свежей сметаны и зеленого лука.

– Кое-что, что может мне пригодиться.

Данзен не собирался рассказывать ей о чудовище, с которым столкнулся в лесу Асуров.

Сначала нужно проверить, сможет ли он убить му-онну и спасти девочку. И даже если это удастся, возможно, не стоит рассказывать всем подряд о том, что в округе водятся подобные екаи.

– Поверю тебе на слово, – сказала женщина, поняв, что он не собирается вдаваться в подробности.

– Спасибо, – поблагодарил ее Данзен.

Пока Данзен ел, Сарнай болтала о том о сем. Она пересказала кое-какие ходившие по городу слухи и среди прочего упомянула о том, что у какого-то чутамского богатея пропал старший сын.

Данзен не встревал с комментариями, лишь иногда издавал какие-то неопределенные подбадривающие звуки, особенно когда речь зашла о человеке из Чутама. Он был уверен, что пропавшим сыном был один из тех, кто пытался украсть Басан, здоровяк по имени Харша.

Когда он уже собрался уходить, Сарнай кашлянула.

– Да?

– Дай мне на нее взглянуть.

– На нее?

– На маску.

Данзен неуверенно крякнул.

– Не стесняйся. Я хочу поглядеть, как она на тебе смотрится.

Данзен надел маску как положено, чтобы часть с зеркалами оказалась у него на затылке. Потом повернул маску так, чтобы ткань закрыла глаза.

– Как ты сможешь в ней что-то разглядеть? – спросила Сарнай.

– У меня есть способ, – заверил ее Данзен.

Будто желая его испытать, женщина медленно взяла со стола ложку, и от ее движения ткань фартука с шорохом соприкоснулась с тканью рукава.

Хотя Данзен и не видел этого, он начал замечать то, что испытывал и прежде, во время тренировок с Номин. Он как бы увидел перед собой силуэт женщины, а потом «разглядел», что в левой руке она держит ложку.

– Ты меня видишь? – спросила Сарнай, помахав ему ложкой.

Данзен взглянул на ее машущую руку и ощутил форму ложки так, будто она была обведена электрическим разрядом.

– Ты держишь в левой руке ложку и машешь ею, – сказал он.

– Да что ты за человек такой? – воскликнула Сарнай, опуская ложку.

Данзен сдвинул маску на лоб.

– Спасибо за обед.

Он снял маску и убрал ее в сумку. Уже у дверей он еще раз уточнил, как найти дом Панчи.

Оказалось, что он находится в направлении леса Асуров, разумеется, на самой окраине Третьего района, на границе с окружавшими Шую полями.

Сарнай проводила его до двери. Идя по улице, Данзен знал, что она смотрит ему вслед. Чувствуя, что она чего-то от него ожидает, он обернулся, махнул женщине рукой и даже слегка улыбнулся.

Сарнай наконец вернулась в дом.

Глава четвертая

Панча настоял на том, чтобы проводить Данзена до опушки леса Асуров. Кривоногий старик ехал рядом на лошади, с мечом на боку, так, будто ожидал, что Данзен позовет его спасать Энхмаа вместе с ним.

Поначалу, руководствуясь той же логикой, что сдерживала его в разговоре с Сарнай, Данзен не хотел сообщать Панче слишком много о том, что обнаружил в лесу. Не хотел пугать старика.

Но Панча не сдавался, и в какой-то момент, пока они беседовали в столовой, даже выхватил меч, нацелил его на Данзена и потребовал ответа.

Бывший убийца мог бы отнестись к такой выходке легкомысленно. В конце концов, он может прикончить старика в мгновение ока. Панча даже не представлял, на что способен его собеседник.

Но нет, угроза старика была не пустым жестом и требовала соответствующего ответа. Данзен понимал, что Панча делает все это просто потому, что тревожится за внучку.

Так что он рассказал старику о том, с чем столкнулся в лесу, и это заставило того опустить оружие.

Панча взнуздал лошадь, но не ту, на которой накануне приезжал в монастырь, и теперь, глядя на Данзена сверху вниз, проговорил извиняющимся тоном:

– Прости, что я вел себя так грубо. Просто… – Он кашлянул и глянул на ворона, который пролетел у них над головами и устроился на дереве. Данзен готов был поклясться, что у птицы три ноги.

– Кроме Энхмаа у нас никого нет. У нас нет других внуков, и, что уж там, других детей. Ради этой девочки я готов на все.

– Понимаю.

– Только скажи, Паломник, и я поеду с тобой! Если этот демон забрал мою Энхмаа, я его прикончу.

– Разумеется, – откликнулся Данзен. Поведение старика было ему очень хорошо знакомо. Убийцы, особенно неопытные, нередко подбадривали себя подобной болтовней, когда работали в команде.

Данзен наслушался порядочно таких самоуверенных заявлений и хвастовства от мужчин и женщин, даже от тех, кого считал достаточно сильными и умелыми, чтобы справиться с любой задачей.

Лошадь фыркнула, и Панча вздрогнул.

– Прости. Зря я так завелся.

– Возвращайся домой, – сказал ему Данзен. – Я сделаю все, что в моих силах.

– А если нет, то я обращусь к старейшинам. Мы соберем целую армию. Спалим лес под корень…

Данзен взглянул на окружившие их деревья, сквозь кроны которых едва пробивался свет. Он представил, как они горят, как пламя выглядит из его монастыря, и наконец покачал головой.

– Это лишнее.

Он вошел в лес и немедленно достал маску.

Прежде чем прыгать в воздух, Данзену нужно было сориентироваться, и он хотел, чтобы Панча повернул к деревне и не стал свидетелем одной из его нечеловеческих способностей.

Зайдя глубже в лес, он взглянул на маску. Зеркальные кружки отражали редкие лучи солнца, которые проникали сквозь листву, и Данзен мог разглядеть собственное лицо.

Он едва узнал самого себя.

Бывший убийца теперь казался не таким напряженным, его глаза и даже кожа выглядели иначе. За последние два года он не особенно к себе приглядывался, но теперь казалось, будто часть морщин, что начали проявляться у него на лбу и в уголках глаз, пропала.

Он по-прежнему выглядел закаленным, но одновременно иным. Не хладнокровным убийцей, но человеком, который сразился с собственными демонами и вышел победителем.

Убедившись, что Панча поехал прочь, Данзен надел маску. Он натянул ее до самого подбородка, и все потемнело.

Наемник замер и несколько раз глубоко вдохнул, привыкая к окружению.

У него было не так много времени, чтобы вернуть былые способности, но отчасти их удалось опробовать, когда Сарнай попросила его надеть маску. Данзен быстро вспомнил то, чему учила его Номин.

Все в мире связано, и, подчиняя свое эхо, человек всего лишь учится дотягиваться до этих связей и управлять ими. А раз все связано, то зрение, пусть оно и невероятно полезно, не столь уж необходимо.

И если человек учится чувствовать окружение, или же полагается на останец Шуньяты, павшего рая, что оставил свой след в каждом, он может нащупать эти связи со внешним миром.

Чтобы это доказать, Номин заставила Данзена сражаться с ней в темной повязке на глазах. Его первые попытки были предсказуемо неудачными, но на протяжении нескольких дней он справлялся все лучше, и в конце концов научился видеть обведенный светом силуэт противницы и мог отражать ее удары.

Разумеется, все это время они не пользовались оружием.

Но дошло и до этого. Не в привычках Номин было цацкаться с учеником.

Данзен ощущал лес все четче. Он видел силуэты деревьев, корней, кустарников и камней, обведенные тонкими линиями света. Он вспомнил первое их со слепой убийцей сражение на мечах.

Даже зная, что любой порез вызовет к жизни нечто ужасное, Номин не колебалась.

Она напала на ослепленного Данзена, двигаясь с невероятной быстротой и точностью. Звон сталкивающихся клинков неизменно вызывал у него чувство, что он отстает и рано или поздно пропустит удар и выпустит на волю ту свою часть, что предпочитал скрывать.

Но этого не случилось. Он сумел отбить все ее удары. Поначалу, когда он только снял повязку, свет показался Данзену невыносимым. Слепая убийца стояла перед ним. Она даже не вспотела.

Теперь, двигаясь через лес, Данзен вспоминал все, чему она его научила. Он ощущал окружавших его животных, а может, екаев, и, хотя поначалу пару раз запинался о камни или корни, вскоре уже нашел удобный темп и со все большей уверенностью двигался через лес вслепую.

Зрение было, несомненно, полезным, но другие чувства, звуки, текстура коры деревьев, мимо которых он проходил, разнообразные запахи, от цветов до помета животных, позволяли Данзену нарисовать в собственном сознании образ окружавшего мира, который ему требовалось сохранить до встречи с му-онной.

Передвигаясь вот так, в украшенной зеркальцами маске, Данзен ощущал куда большее сближение с миром, чем когда-либо прежде.

Рай пал, раскидав свое могущество по всей земле, и быстро стал частью всего живого, живущим в каждом эхом. И теперь, двигаясь вслепую через запретный лес, Данзен впервые осознал, как одарила человечество Шуньята, показав те едва заметные связи, что соединяли все сущее.

Сквозь неровную ткань маски он ощутил тепло солнца и травянистый запах растений и понял, что оказался неподалеку от каменистого холма, где столкнулся с демоническим одноглазым ребенком.

Не открывая глаз, Данзен медленно поднял маску на лоб, и темный мир под его веками окрасился розовым.

Он позволил глазам привыкнуть, открыл их и убедился в том, что находится примерно в сотне ярдов от того места, где впервые заметил екая.

Наемник глубоко вдохнул и прыгнул вверх, на одну из ветвей, с нее – еще выше и выше, пока не достиг лесного полога. Там, легко, как ветер, он направился в сторону каменистого возвышения.

Двигаясь все быстрее, так, что у него засвистело в ушах, Данзен достиг наконец нужного места, перелетел скальный выход и приземлился на ветке с другой стороны. Он побежал к поляне, не перенося весь свой вес на поверхность лиственного полога.

Бывший убийца нечасто путешествовал таким образом, перескакивая с одной верхушки дерева на другую. Это не только могло привлечь внимание, но и грозило ранами, а значит, и всеми неприятностями, что происходили, стоило ему пораниться.

Данзен увидел впереди поляну и понадеялся, что это именно та, что ему нужна, та, где обитала му-онна.

Он прыгнул в последний раз и еще в воздухе натянул на лицо зеркальную маску. Тяжело дыша, Данзен приземлился и немедленно вытащил меч.

Сбоку от него раздался хриплый визг, и он метнул меч на звук.

Когда оружие вернулось в ножны, Данзен тихо выругался. Он поторопился и не освоился с окружением, прежде, чем кинуться в бой.

Что-то бросилось в его сторону, и в последний момент перед Данзеном возник образ демонического ребенка. Отступив, он опустил локоть на затылок екая.

Тот зарычал и попытался вскарабкаться Данзену на спину, и бывшему убийце пришлось ударить снова, чтобы его скинуть.

Ощутив, что екай собирается его укусить, бывший убийца со всей силой отпрыгнул назад и ударил существо о ствол дерева. Демонический ребенок хрипло вскрикнул. Данзен моментально развернулся и взмахнул мечом, прикончив противника на месте.

Раздался новый вопль, который стал громче, когда Данзен повернулся влево.

Данзен уловил звук хлопающих на ветру одежд и сначала решил, что му-онна движется к нему. Но нет, звук удалялся.

Тут же он услышал и другой голос, который показался ему более человеческим. Голос ребенка.

Его ноздрей достиг запах крови. Данзен отступил от трупа убитого им екая и последовал за звуком хлопающей ткани. Сквозь ткань маски его глаз достиг всполох света.

Му-онна двигалась быстро, и когда Данзен вновь оказался под деревьями, до него донесся новый крик. Мир вокруг вновь проявился перед ним смутными силуэтами.

По сгущавшейся темноте он догадался, что забирается все глубже в лес, и тут же заподозрил неладное. Его подозрение подтвердилось, когда звук хлопающих одежд затих.

Ожидая нападения, Данзен положил руку на рукоять меча и постарался унять дыхание. Он знал, что теперь вокруг слишком темно, чтобы му-онна могла разглядеть собственное отражение, и его задумка не сработает.

С этой мыслью Данзен поднял голову.

Му-онна накинулась на него сзади и обхватила пальцами шею. Вокруг него захлопали ее одежды, а в мозгу зашептал призрачный голос:

«Ты станешь моим… Мой воин…Ты станешь моим…Мой демон-воин…»

Позднее Данзен думал, что в тот момент она и совершила фатальную ошибку. Все повернулось бы совершенно иначе, вонзи му-онна когти ему в шею. Но вместо этого она продолжала сжимать пальцы и нашептывать.

Наемник собрал всю свою силу в ногах и прыгнул вверх сквозь лесной свод. Когда они оказались высоко в воздухе, он как мог развернулся, и му-онна наконец увидела свое отражение.

Она оттолкнула его и закричала, когда Данзен вонзил меч ей в живот. Потом они начали падать, и он крепко ухватил ее за плечо. А как только они достигли деревьев, вновь подпрыгнул, не вынимая меча и удерживая му-онну перед собой. Заставляя ее смотреть на собственное отражение.

Безликая женщина завыла. Данзен прыгнул вновь, чтобы перед несуществующими глазами проклятой еще раз предстало ее отражение. С последним глухим вскриком му-онна обмякла.

После приземления наемник схватил призрачную женщину за волосы и быстро отсек ей голову. Теперь он был уверен, что му-онна действительно мертва.

Потом до него донесся другой крик.

* * *

Данзен не сразу сообразил, каким, должно быть, казался пугающим: запыхавшийся, сгорбившийся мужчина в зеркальной маске, с отсеченной головой безликой женщины в одной руке и окровавленным мечом – в другой.

Потому-то девочка и кричала.

Повернув голову в ту сторону, Данзен быстро стянул с головы маску и сунул ее в сумку. Он бросил останки му-онны на землю, и голова откатилась к узловатому пню.

– Энхмаа! – позвал Данзен голосом, который и сам едва узнал.

Ему давно не приходилось кричать во весь голос, и звук показался ему чуждым.

Столп света проникал сквозь листву там, где он приземлился. Звук шагов убегавшего ребенка удалялся, и, увлекшись, Данзен совершенно позабыл о том, что способен приказать девочке вернуться и подчиниться любым его командам.

Вопреки тренировке и обучению последних двадцати лет, на чистом рефлексе Данзен бросился в погоню. Он бежал изо всех сил и был совершенно уверен, что нагонит девочку. И только свалившись в какую-то дыру пожалел, что не остался в маске. Большее внимание к окружению пошло бы ему на пользу.

Данзен приземлился на груду камней, костей и прелых листьев и довольно сильно ушибся. Он поднялся и в страхе ощупал себя, отыскивая любые раны или царапины, пока не убедился в том, что цел.

Он хотел было выпрыгнуть наружу, но тут позади него раздался какой-то звук.

Громадная лапа сбила его с ног, и он только чудом не впечатался физиономией в каменную стену. Данзен моментально выхватил оружие, развернулся – и оказался лицом к лицу с громадным созданием, похожим на вставшего на задние лапы бурого медведя.

У зверя была громадная пасть, в крошечных глазках отражался лишь слабый отблеск проникавшего сквозь кроны света. Данзен не был уверен в том, что существо действительно было медведем. Он никогда не видел такого большого животного.

Зверь взревел, и до человека донеслось его зловонное дыхание. Данзен собрал все свои силы в ногах и прыгнул на край ямы, чтобы собраться с мыслями.

В считаные секунды животное выбралось наружу, и Данзен только теперь заметил следы когтей на корнях вокруг. Очевидно, он свалился прямиком в нору.

– Энхмаа! – крикнул он через плечо. – Меня послал твой дедушка. Здесь небезопасно!

Данзен услышал, как девочка взвизгнула, но когда он обернулся, чтобы ее отыскать, сбивчивая мешанина деревьев и пятен света лишь сбила его с толку.

Сейчас у него были другие проблемы. Громадный зверь опустился на все четыре лапы и теперь приближался. И в любой момент мог прыгнуть.

Колебаться было некогда.

В следующее мгновение Данзен уже стоял рядом со зверем, голова которого валялась рядом. С зажатой в его руке Астры стекала кровь. Туша завалилась набок и несколько раз дернулась.

Данзен глубоко вздохнул. Подойдя к животному, он очистил клинок о мех.

– Я тебя знаю…

Данзен обернулся и увидел полуголую дрожащую Энхмаа. Ее желтое платье досталось изуродованному отпрыску му-онны, и на девочке остались только панталоны и башмаки.

– Не убегай, – сказал ей Данзен и медленно убрал меч в ножны.

Стуча зубами, она какое-то время с сомнением разглядывала его. Данзен посмотрел на убитого зверя, и его слегка замутило от запаха крови.

Он оглядел собственную одежду.

На этот раз запасной у него с собой не было; он не планировал ночевать в лесу.

Со вздохом наемник снова достал меч, и девочка невольно издала слабый звук.

– Так станет получше.

Данзен принялся резать собственную одежду так, чтобы не зацепить ремень. Добравшись до части на спине, он повернулся к Энхмаа.

– Поможешь? Думаю, теперь ее можно просто оторвать.

Энхмаа оторвала верхнюю часть его рубахи и завернулась в нее, просунув руки в рукава, которые висели чуть ли не до самой земли.

– Лучше?

Девочка все еще дрожала.

– Так холодно…

– Посмотрим, что еще можно сделать, – сказал Данзен и снова повернулся к медведю. – Ты когда-нибудь видела, как с животного снимают шкуру?

Она кивнула.

– Запах будет не очень приятный, но мех тебя согреет.

– Как далеко до дома? – едва слышно спросила Энхмаа. Лес как будто заглушал ее слова.

– Если идти пешком, нам понадобится несколько часов. Но есть и другие способы.

Данзен быстро снял с туши часть шкуры, как раз достаточно, чтобы сделать накидку для девочки. Потом мечом проделал отверстия для рук, жалея, что у него нет ножа поменьше. Ему было почти стыдно использовать Астру для такого грубого занятия, как будто меч мог его осудить.

Получившееся одеяние выглядело ужасающе, воняло железом и было липким с одной стороны.

Но оно грело.

И, изготавливая его, Данзен принял решение.

Они не станут добираться до Шуи по воздуху, пусть это и быстрее. Он пойдет пешком, но девочка за ним не поспеет. Нет, ему придется нести ее на спине. Вдобавок, так ей будет теплее.

К тому времени, как он закончил, стало достаточно холодно. Энхмаа буквально вырвала накидку у него из рук и натянула на себя.

– А как же ты? – спросила она, все еще дрожа.

– Я скоро согреюсь. – Данзен повернулся к ней спиной и опустился на одно колено. – Забирайся.

Энхмаа подчинилась, и Данзен порадовался теплу, пусть медвежья шкура и была липкой.

Он примерно представлял, куда следует идти, и убедился в своей правоте, наткнувшись на отрубленную голову му-онны.

– Отвернись, – велел он и почувствовал, как Энхмаа развернулась, чтобы смотреть в другую сторону.

– Ч… что это было за существо?

– Екай. Когда-то она потеряла собственного ребенка, – сказал он, продолжая путь.

Когда они вышли на поляну, Данзен уже точно знал, куда идти. Он вновь велел Энхмаа отвернуться, чтобы она не увидела второго убитого им екая.

– Она была не такой уж злой, – сказала Энхмаа, когда они достигли скалы. – Она бы меня не обидела. Она сказала, что я славная девочка, и что она хочет стать мне мамой.

– Как ты вообще попала в лес? – спросил Данзен, ускоряя шаг.

– Я хотела набрать цветов для бабушки, а некоторые лилии цветут только по утрам. Так что я проснулась пораньше и вылезла через окно. Я так и раньше делала. И я не ходила в лес…

– Она тебя поймала?

– Нет, не она, ее сын. Одноглазый мальчик. Я от него отбивалась, но он схватил большущий камень и пригрозил мне… – Ее голос задрожал. – Я не знала, что делать.

– Теперь ты в безопасности.

– Извини, что я убежала и тебе пришлось драться с этим зверем. Это был медведь, да? Никогда не думала, что они такие большие.

– Не знаю, что это было. И я не сержусь, – заверил девочку Данзен. Он представил, каким она его увидела: в зеркальной маске, с отрубленной головой и окровавленным мечом в руках.

Любой ребенок убежал бы.

– Теперь ты в безопасности, – повторил он.

Данзен ускорял шаг постепенно, не желая, чтобы Энхмаа заметила, как быстро он при желании может двигаться.

Солнце начало садиться, и в лесу с каждой минутой становилось все темнее.

И холоднее.

Кроме того, Данзен не мог избавиться от ощущения, что за ними следят. Он знал, что за ним наблюдают бесчисленные глаза, и ожидал, что в любое мгновение кто-то преградит ему путь.

Энхмаа была не слишком тяжелой, и если придется сражаться, он мог не снимать ее со спины. Но такой поворот событий был бы не самым удачным, особенно если девочка упадет или случайно его оцарапает.

Нет, нужно двигаться быстрее.

Только когда деревья уже практически полетели мимо, девочка заметила, как быстро они движутся.

– Какой ты быстрый, Паломник, – сказала она. Проникаясь к Данзену все большим доверием, она обвила руками его шею и приблизила голову к его голове. – Я могу тебя так звать, да? Тебя все так зовут.

– Да. Нам надо выбраться из леса, – сказал он, немного замедляя шаг.

Кроме всего прочего, от собственной скорости Данзен согревался. Он прочувствовал это особенно хорошо, когда замедлился. Холодный ветер теперь дул с востока, с гор. Бывший убийца тяжело и коротко дышал. Чтобы согреться, Энхмаа прижалась головой к его шее.

В конце концов он решил и дальше двигаться на полной скорости, так что лес по бокам начал смазываться.

Данзен сосредоточился на одной точке перед собой, чтобы убедиться, что на пути нет упавших стволов, камней или других предметов, о которые он мог споткнуться. В таком темпе он пробежал почти час, прежде чем почувствовал усталость.

К тому времени совсем стемнело, лунный свет был слишком слабым, и Данзен начал опасаться, что сбился с пути.

Но нет.

Ему следовало довериться своим чувствам. Он знал, куда направляется.

Где-то вдалеке завыло животное, отчего Энхмаа вздрогнула и крепче обхватила руками шею Данзена. Тот поперхнулся.

– Прости, – сказала она.

Впереди, ярдах в трехстах, возник луч света, и Данзен пригнулся, стараясь держаться поближе к земле.

– Что это? – прошептала девочка ему на ухо.

– Тише, – велел он и положил руку на рукоять меча.

По мере того, как он подходил все ближе, свет становился ярче. Ветер теперь дул сзади, и Данзен не мог уловить никаких звуков, которые исходили бы от этих огней, которые походили на цепь факелов.

А потом он сообразил, что это.

Наемник прибавил шаг и направился на свет. Он выскочил из леса Асуров и оказался прямо перед Панчей и группой других мужчин, среди которых были и Темур с Хамдо. Все сжимали в руках факелы и какое-нибудь оружие.

– Энхмаа? – воскликнул Панча, роняя копье, которое до этого держал перед собой. – Энхмаа!

– Дедуля!

Девочка соскочила со спины Данзена прежде, чем он успел остановиться, и он потерял равновесие.

Он упал на одно колено, поднял голову и увидел, как Энхмаа бежит к деду, раскинув руки.

К нему подошел Хамдо с выпученными глазами и передал бурдюк с какой-то жидкостью.

– Выпей, – велел он. – Это эль. Он тебя согреет. И спасибо. Спасибо тебе, Паломник.

* * *

Данзен осознал, насколько вымотался, только когда добрался до дома Темура. Трое мальчишек вместе с матерью дожидались их на крыльце.

– Что произошло? – спросила Марал, оглядывая полуголого и грязного Данзена. Старший сын, Эрдэнэ, начал что-то говорить, но женщина шикнула на него.

– Долгий денек выдался, – сказал ей Темур.

Хамдо пошел вместе с ними и даже несколько раз предлагал поддержать Данзена. И хотя бывший убийца устал и замерз, он вполне мог передвигаться самостоятельно, так что отказывался от этих предложений.

Больше всего его донимал холод, и Данзен был рад оказаться в доме, где было куда теплее.

– Принеси ему какую-нибудь одежду брата, – велела мужу Марал. Темур послушно поднялся на верхний этаж, оставив Данзена, Хамдо и Марал в прихожей.

Хамдо откашлялся.

– Ну, я тогда пойду.

– Увидимся завтра? – спросил Данзен.

Хамдо усмехнулся.

– У меня завтра есть дела, во Втором районе нужно поправить сарай. А с утра – разумеется, увидимся здесь. И не забывай, тебе еще надо зайти к Панче.

– Мне правда ничего не нужно…

Панча хотел, чтобы Данзен зашел к нему той же ночью, но Хамдо и остальные настояли на том, что ему нужен отдых, а зайти к старику он может и с утра.

– Ты пошел на такое, на что не решился бы никто другой, – сказал ему Хамдо. – По крайней мере, никто из моих знакомых. Чертовски хорошо, что тебе удалось вернуть эту девочку. Конечно, у меня был факел, и, если бы пришлось, я бы пошел в лес, но не буду врать, отправляться за ней ночью, со всеми этими екаями, не казалось такой уж умной затеей. Ладно, хватит мне болтать. Спасибо тебе.

С этими словами плотник развернулся и помахал на прощание трем сыновьям Темура, которые все еще сидели на крыльце; младший толкал остальных локтями под бока.

– Можешь заночевать здесь, – сказала Марал, проводив Данзена в небольшую комнату на первом этаже. Здесь были кровать и письменный стол, на котором уже горела лампа. – Я могу велеть мальчишкам принести тебе воды, если хочешь. Ты выглядишь… – Она не договорила.

Данзен кивнул.

– Здесь у нас есть ванна, – сказала женщина и кивнула на дверь рядом с кроватью. – Посиди пару минут, пока они наносят воды.

– Не стоит, – сказал Данзен.

– Нет, тебе надо вымыться. Это же так приятно. Вообще-то, во всем доме эта ванна – моя любимая. Самая новая. И довольно большая. – Женщина открыла дверь, чтобы показать Данзену, о чем говорит.

– Спасибо, – сказал он и сел перед письменным столом.

Пришел Темур с чистой и, судя по виду, свежевыглаженной одеждой.

– Можешь оставить себе, – сказал он, положив одежду на кровать. – У моего брата тут еще достаточно одежды. Он считает этот дом своей летней резиденцией, но никогда не находит времени, чтобы заглянуть. У него свое дело в Тудане. – Темур глянул на открытую дверь и ванну. – Да, Марал сказала, что велела мальчишкам натаскать воды?

Данзен кивнул.

– Прекрасно. Парни! – крикнул Темур в сторону двери. – Немедленно тащите воду!

– Еще раз спасибо, – сказал Данзен. Он был рад просто сидеть в тепле.

– В Первом и Втором районе есть бани, но тут куда приятнее. И людей поменьше. – Темур зашел в ванную и зажег лампу. – Ты знаешь, как пользоваться этой штуковиной?

Данзен кивнул. Гостиницы, в которых ему доводилось останавливаться, поразили бы местных, даже богатых жителей Первого и Второго районов. Данзен отлично знал, как пользоваться ванной.

– Прекрасно. Вода скоро согреется. Они набрали ее уже давно, Эрдэнэ нужно просто снова развести огонь. – Темур остановился в дверях и обернулся к Данзену. – Может, тебе нужно что-то еще? Ты голоден?

Данзен даже не думал о еде.

– Не стоит беспокоиться…

– Уверен? Вот что. Давай я тебе что-нибудь принесу. Мы не так давно закончили ужин. После него должно было остаться несколько кусков курицы.

– Спасибо.

Данзен перекусил и вымылся. К тому времени, как он выбрался из ванны, вода в ней стала ужасно грязной.

Слив воду, Данзен вытерся, вернулся в спальню и натянул одежду брата Темура. И в считаные минуты забылся глубоким спокойным сном без сновидений.

На следующее утро его разбудил топот ног одного из мальчишек на лестнице, и бывший убийца по привычке потянулся к мечу. Сообразив, где находится, он сел. В боковое окно лился свет, который напомнил ему о том, как солнечные лучи проникали сквозь кроны деревьев в лесу Асуров.

Данзен молча позавтракал вместе с Марал, Темуром и их сыновьями. Мальчишки болтали, а мать время от времени приказывала им прекратить пинать друг друга ногами под столом или бегала на кухню за новой едой. Не обращая внимания на суматоху, Темур заталкивал в рот омлет и картофель.

Стук в дверь возвестил, что пришел Хамдо.

Попрощавшись с Темуром и Марал, они с Данзеном направились в дому Панчи на краю района.

Старик уже вышел во двор с одной из лошадей и расчесывал ей гриву, когда они подошли. С улыбкой он повернулся к гостям. Небо над головами было сероватым, солнце скрылось в дымке.

– Я уж и не чаял вас дождаться, – сказал Панча. Потом вложил два пальца в рот и свистнул.

Из дома выбежала Энхмаа в новеньком желтом платье, следом за ней вышла жена Панчи, Сурена, с которой Данзен познакомился накануне. Она выглядела куда крепче мужа, с довольно мускулистыми руками, натренированными долгими годами сбивания масла и изготовления бечевы.

– Что нужно сказать? – обратился к внучке Панча.

– Спасибо, – сказала девочка, опуская глаза.

Не зная, как ответить, Данзен слегка склонил голову.

– Вы голодны? Или хотите пить? – спросила Сурена. – У меня есть свежее масло, и я как раз закончила жарить тесто.

Хамдо облизнулся.

– Я бы присоединился. А ты, Паломник?

– Мы подойдем после того, как я ему кое-что отдам, – сказал Панча и жестом пригласил Данзена следовать за ним к боковой двери дома. – Энхмаа, ты иди с бабушкой, – велел он через плечо девочке и кивнул на жену.

Пока они шли к дому, под ноги им бросилась пара куриц, и Панча шуганул их прочь. Старик вытащил из кармана ключ и отпер выкрашенную в оранжевый деревянную дверь.

– Я немного барахольщик, – пояснил он, приглашая Данзена внутрь. – Но во всем этом бардаке есть определенная логика. Просто держись главного прохода.

В просторной боковой комнате было все от земледельческих орудий до кухонных принадлежностей, мебель, старые знаки и конская упряжь.

Среди вещей тянулся проход, и по нему Данзен следом за Панчей дошел до дальнего угла помещения.

– Так, где же он…

Панча попросил Данзена отодвинуть пару ящиков. Потом убрал несколько кроватных планок и наконец обнаружил прислоненное к стене древковое оружие. Велев Данзену убрать какой-то хлам со стола слева от них, старик перенес находку туда.

Когда оружие оказалось на столе, Данзен увидел, что это глефа, клинок с односторонней заточкой на длинном древке. Ему доводилось тренироваться с таким прежде.

Панча вытащил из деревянной бадьи тряпицу и принялся чистить древко, уделяя особое внимание обуху. Ему понадобилось достаточно много усилий, чтобы бронзовая гарда заблестела.

– Видишь это углубление? – спросил старик, постукивая пальцем по гарде.

Данзен увидел, что в основании клинка действительно было углубление, как будто переназначенное для драгоценного камня.

– Это, Паломник, не обычное оружие. Благодаря вот этому углублению оно было особым, ни у кого здесь не было ничего подобного. Когда-то оно называлось Клинком Тьмы. – Панча кашлянул в ладонь и отер руку о штаны. – Говорят, что владелец этого оружия мог повелевать тенями, но без камня ничего не выйдет. Он был закреплен вот здесь, – сказал старик, снова постучав по углублению. – Но мой отец его спрятал.

Данзен проворчал что-то неопределенное.

– Он до сих пор где-то в долине. И, можешь мне поверить, он идеально встанет на место. Прежде чем отдать оружие мне, отец привязал талисман Шуньяты к лапе птицы и выпустил ее в лес Асуров. Не знаю, много ли тебе известно об эхе или останцах Шуньяты, но, судя по всему, ты обладаешь уникальными способностями, так что, вероятно, кое-что об этом слышал. Черный камень должен крепиться вот здесь, – повторил Панча, как будто сомневался, что Данзен вполне осознает назначение углубления. – Это оружие создал кузнец, который всю жизнь тренировал собственное эхо. Он родился сразу после падения Шуньяты.

– Ясно, – откликнулся Данзен, еще раз оглядывая глефу.

– Так вот. Оно твое. Отыщи драгоценный камень, и оно станет еще лучше. Честно скажу, я не представляю, что значит это «повелевание тенями», но отец говорил именно так. Откуда у конюха вроде моего папаши взялась подобная вещь, я уже никогда не узнаю. Но тебе от нее больше толку, чем мне. Я брал эту штуковину в руки только однажды, чтобы прогнать конокрада.

Данзен взял глефу и отметил ее вес. Она не была такой тяжелой, как казалась, но, вероятно, даже без загадочного камня нанесла бы порядочную рану, приложи он достаточное усилие.

– Денег у меня не много, и те, что есть, предназначаются Энхмаа. Так что клинок твой. Клинок Тьмы, если тебе нужно как-то его назвать. У меня и ножны для него есть, их можно повесить на спину. Они где-то тут, в углу, – сказал Панча, указывая на груды вещей.

– Не нужно особенно…

– Ерунда, уж такую-то малость я должен сделать. Жаль, что я не смогу помочь тебе отыскать камень, но если ты планируешь остаться у нас и разбираться с екаями, возможно, тебе повезет. – Панча посмотрел на Данзена, и его глаза под спутанными густыми бровями потеплели. – И спасибо тебе, что спас Энхмаа. Кроме нее у нас никого нет.

Часть шестая

Глава первая

Следующие несколько дней Данзен провел в монастыре, не желая появляться в Третьем районе и привлекать к себе внимание. Теперь люди определенно знали о нем, пусть даже и под прозвищем Паломник, и он хотел, чтобы россказни о спасении Энхмаа поутихли.

К нему по-прежнему наведывался Хамдо и приносил приготовленную Сарнай еду. Вдвоем они продолжали ремонтировать внутренние помещения монастыря, заделывая щели, сквозь которые мог проникнуть ветер.

По большей части они работали молча. Хамдо двигался как всегда споро, и монастырь выглядел все лучше. Данзену отчаянно хотелось ему заплатить, но для этого нужно было найти в деревне, а может, даже в Чутаме, какую-нибудь работу. А значит, нужно начинать поиски.

Осознавая, что ничего не найдет, оставаясь в монастыре, он решил, что на этот раз отправится вместе с Хамдо в деревню. Чего он не ожидал, так это какой-то потасовки прямо перед входом в монастырь с самого утра. Услышав рык Ямы, Данзен немедленно схватился за оружие.

Он выскочил за дверь и успел заметить мелькнувший в воздухе хвост белой лисицы, которая прыгнула на каменного льва. Противники столкнулись, и лисица тявкнула, когда каменный Яма попытался оторвать ей голову. От тела странного животного исходил мерцающий свет, а в воздухе за ним оставался след из искр.

Это определенно был какой-то екай.

Данзен вытащил Астру и приготовился сразить лису.

Яма и его противник взметали в воздух тучи пыли. Рано или поздно они должны были остановиться, и только тогда Данзен мог нанести удар. Его меч не причинил бы вреда Яме, но если бы клинок ударил каменного льва под неудачным углом, он мог сломаться, а Данзену вовсе не улыбалось искать кузнеца, умеющего работать с материалами, изготовленными с добавлением останца Шуньяты.

Так что он продолжал ждать.

Наконец Яма сумел схватить лису за шкирку и швырнул ее на землю, и Данзен приготовился бросить свой меч.

– Нет, не надо!

Данзен посмотрел налево и увидел, что к монастырю бежит Хамдо. Тяжело дыша, лиса замерла, переводя взгляд с Хамдо на Данзена. Теперь, разглядев ее как следует, Данзен заметил, что она раза в два больше обычной лисы. Издалека он принял бы ее за волка, но вблизи явно видел характерную длинную мордочку и тело.

– Отзови своего псольва, – произнесла лиса женским, слегка напряженным голосом. – Немедленно!

– Яма! – Стоило Данзену произнести слово, как каменный лев подошел к нему и сел рядом.

Хамдо склонил перед белой лисицей голову.

– Кудзуноха, – сказал он и снова поклонился.

Лисица поклонилась в ответ.

– У меня есть для тебя сообщение, – сказала она, поворачиваясь к Данзену.

Она медленно приблизилась, и Яма зарычал.

– Яма, прекрати, – шепотом велел ему Данзен. Приказав каменному льву оставаться на месте, он шагнул вперед.

– Далан послал меня с просьбой о помощи, – сказала белая лисица. – Его похитили великаны. Я должна проводить тебя к нему. Для этого нам понадобится больше одного дня, так что, пожалуйста, подготовься соответственно.

Данзен не колебался. Он просто направился к монастырю, хлопнув ладонью по пьедесталу, когда проходил мимо, и Яма забрался на место.

Оказавшись внутри, наемник прошел в спальню и упаковал запасную одежду, полевой дневник, огниво и кое-какие другие вещи. Потом добавил несколько сухих зерновых шариков, которые приготовил прежде.

Он взглянул на убранный в ножны Клинок Тьмы, который стоял в углу. Данзен пока не собрался подыскать для него крепление. Конечно, можно было повесить глефу на спину, но Данзен не знал, будет ли от нее польза без магического камня. Кроме того, в горах она могла оказаться помехой. Ему вовсе не хотелось оказаться в ситуации, когда он вынужден будет бросить новое оружие, или потеряет его прежде, чем удастся отыскать драгоценный камень.

С этой мыслью он оставил клинок на месте. Потом запер спальню (одна из недавних придумок Хамдо) и вернулся к выходу из монастыря, где застал плотника за беседой с лисицей.

– Благодарю за благословение, – сказал Хамдо, снова склоняя голову.

– Всегда пожалуйста, – ответила лиса.

Данзен вышел наружу.

– Это от Сарнай, – сказал Хамдо и передал ему небольшую пачку печенья. – Ради разнообразия она решила приготовить что-нибудь другое.

– Ей не нужно…

– Ты это говоришь каждый раз, когда я приношу тебе еду, – заметил Хамдо. – Не беспокойся.

– Мне надо идти, – сказал Данзен.

– Да уж наверное. Я хочу проверить все двери в монастыре и поправить кое-что на крыше. И все запру после того, как закончу.

– Спасибо, – поблагодарил плотника Данзен.

– Готов?

Яма издал горловой рык.

– Хочешь взять своего псольва с собой? – спросила лисица.

– Нет, – ответил Данзен. – Его дело защищать монастырь.

– Решила спросить просто на всякий случай. – Лисица побежала вперед, размахивая пушистым хвостом. – Постарайся не отставать.

* * *

Данзен молча направился за белой лисицей по тропе, которая тянулась вдоль восточной стороны леса Асуров, в сторону гор Панчен. Только после часа пути лисица обратилась к нему вновь.

– Как тебя зовут? – спросила она, едва заметно замедляя шаг.

– Люди называют меня Паломником.

– Но это не твое имя. Как тебя зовут на самом деле?

Данзен кашлянул. Ему давно не приходилось произносить собственное имя, не хотелось этого делать и теперь, будто бы сам звук мог призвать его прошлое.

– Я обычно не общаюсь с людьми, – призналась сероглазая лисица, – если не считать немногих отшельников. Так что твое имя никто не узнает.

– Я бы предпочел, чтобы ты называла меня Паломником, – наконец сказал Данзен.

– Тогда я стану звать тебя именно так. Меня зовут Кудзу. Ты недавно в долине Генсин.

– С чего ты так решила?

– Я живу здесь довольно давно и теперь чувствую, как в воздухе что-то поменялось, как будто судьба вновь обратила свой взор на долину, чтобы посмотреть, нельзя ли ее как-то взбаламутить.

– Я не собираюсь ничего баламутить, – откликнулся Данзен.

Они свернули на каменистую тропку, которая шла через небольшой, но глубокий провал в земле. Над головами кружила пара ястребов, отбрасывая громадные тени под ноги путникам.

– Я это знаю. Некоторые екаи говорили о твоем появлении. И в особенности о твоем недавнем путешествии через лес.

– Ты можешь разговаривать с другими екаями?

– Почему нет? Все мы – жители одного мира, пусть даже нынче предпочитаем держаться в тени. Поэтому я общаюсь и с отшельниками.

– Тогда почему ты не появляешься в деревне? Судя по всему, тамошние жители тебя боготворят.

– Ты о том, что плотник мне поклонился? Именно поэтому я там и не появляюсь, – сказала Кудзу. – Не хочу, чтобы мне поклонялись, ведь на деле я мало чем могу им помочь.

– Ты обладаешь колдовскими силами? – спросил Данзен, глядя на мерцающие огоньки, которые как будто бы следовали за ней по пятам и скакали среди волосков ее меха.

– Не такими, как хотелось бы людям, – раздался ответ. – Я могу принести удачу, но не умею передавать ее кому-то нарочно. И даже если бы умела, не уверена, что стала бы этим заниматься. Если мне случается встретиться с человеком, что происходит редко, я благословляю его, его семью и духов его предков. Но это просто слова.

Данзен неопределенно хмыкнул.

Теперь они шли воль ручья, который сбегал с крутого склона. Ветер с воды вздымал в воздух розовые лепестки цветов. В небе сформировалось несколько легких облаков, и Данзен порадовался, что они, судя по всему, скроют солнце.

Он остановился, чтобы напиться из ручья, и заметил в воде отблеск чешуи. Рыбы выглядели достаточно крупными, чтобы он мог их поймать.

Наемник немного отступил от берега и метнул Астру, которая вернулась к нему с нанизанной на лезвие рыбой.

– Полагаю, нам действительно стоит запастись едой на потом, – заметила Кудзу, которая остановилась рядом и наблюдала за ним. – Какой удобный у тебя меч.

– Астра, – сказал Данзен, снимая рыбину с меча. – У меня есть и другая еда.

Он отложил рыбу на камень и достал из сумки длинный и тонкий как нить кожаный шнурок, который прихватил с собой. Бывший убийца взял рыбу за губу, продел нить сквозь ее пасть и жабры. Потом, отыскав удобный высокий камень, заглянул в лазурный прудик, образовавшийся за длинным, похожим на ствол, камнем.

Он снова метнул меч. Тот вонзился в тело еще одной рыбы и поплыл с ней против течения. Данзен перехватил его возле длинного камня.

Так он поймал четыре рыбины.

– Хватит? – спросил он у лисицы.

– Мне нужна всего одна.

Данзен кивнул. Когда он нанизал всех рыбин на шнурок, лиса повела его глубже в горы. Они проделали достаточно долгий путь, и тут начался ливень. Небо в считаные секунды потемнело и стало угрожающим.

– Нужно найти укрытие, – сказала Кудзу. – Пещера Далана неподалеку. Мы там отлично переночуем.

Данзен кивнул, и лисица поскакала в темноту.

Кудзу все быстрее прыгала с камня на камень, а порой карабкалась по голой скале. Данзен, разумеется, тоже бросился вперед, не отставая от екая. Лисица взобралась по чуть ли не отвесной стене, Данзен же просто прыгнул вверх, как раньше в лесу Асуров.

И приземлился рядом с Кудзу.

– А ты проворнее, чем я думала.

– Я стараюсь.

– Пещера тут рядом, – сказала лисица, кивая в нужном направлении.

Данзен узнал место, где побывал уже дважды. Вскоре они оказались в пещере Далана. Внутри гуляло раскатистое эхо рокота протекавшего неподалеку ручья и шума ливня.

Кудзу отряхнулась, и по ее виду Данзен догадался, что она рада убраться с дождя.

В пещере было сухо, пол намок только у самого входа. Данзен быстро отыскал деревянный поднос и положил на него рыбу. В дальнем конце лежали дрова, и когда все было готово, Данзен разжег огонь.

Он переоделся в сухую одежду, которую взял с собой, и развесил мокрую на распорке для белья. Наконец он подошел к сидевшей у костра Кудзу.

Данзен уселся напротив и стал изучать лисицу, которая наблюдала за медленно угасавшим костром, ожидая, когда на нем можно будет готовить.

– Зачем ты пришел в долину? – спросила она, поднимая на него глаза.

Он ничего не ответил.

Глава вторая

Какое-то время Кудзу молчала и лишь подергивала ушами, когда слышала какие-то звуки снаружи. К тому времени, как они поели, дождь прекратился. Данзен отыскал среди запасов отшельника кое-какие приятные приправы и добавил их к очищенным тушкам. Кроме того, он с наслаждением угостился печеньем Сарнай и приберег зерновые шарики на утро.

За два года, что потребовались ему, чтобы добраться до долины Генсин, Данзен часто ел рыбу, но не встречал ничего подобного той, что наловил здесь, в горах. Ее мясо отличалось по вкусу и было более жирным. Данзен смог осилить только три куска и оставил еще три на утро.

– Ты тот еще молчун, а? – заметила белая лиса; это были первые слова за последний час.

– У меня есть на то причины.

– У Паломника есть на то причины, – передразнила она. – Я знаю екаев, которые смогли бы вытянуть из тебя всю подноготную, но не беспокойся, я никогда на такое не пойду. Я хочу узнать о тебе побольше просто ради поддержания разговора. И чтобы получше понять твои способности.

– Они у меня с самого детства.

– Как интересно. И ты никогда не упражнялся в подчинении своего эхо?

– Нет.

– За прошлые десятилетия я кое-чему научилась, но не уверена, что добралась даже до самого низшего уровня.

– Каменного ученика? – сказал Данзен. – Я знаю кое-что о рангах, и у меня есть подозрение, что ты скромничаешь.

– Возможно. – Кудзу глянула на выход из пещеры, как будто наблюдая за чем-то, прошедшим мимо. Потом снова посмотрела на бывшего убийцу. – Так, значит, твои способности были у тебя всегда?

– Не всегда, но они проявились с ранних лет.

– И ты не тренировался, чтобы их развить?

– Я всего лишь могу очень быстро передвигаться, – соврал Данзен. – И нет, не тренировался. Меня обучали иному.

– То, как ты это говоришь, вызывает во мне жалость к тебе. Следует ли мне тебя жалеть, Паломник?

– Это твой выбор, жалеть меня или нет.

Лиса ухмыльнулась.

– Так, значит, ты никогда не упражнялся с собственным эхо, так как и без того достаточно силен. Правильно я понимаю?

Данзен кивнул.

– Полагаю, в этом нет ничего удивительного. Говорят, чтобы по-настоящему подчинить себе собственное эхо, нужно не просто правильно потягиваться и дышать. Требуется посещать древние святыни и получать их благословения. А чтобы правильно развить свои способности, нужно еще и проводить долгие часы за тренировкой с крупными останцами. Из-за этого большинство людей, с которыми ты встречался, никогда не поднимались выше самых низших уровней развития.

– Именно так, – сказал Данзен, не совсем понимая, к чему она ведет.

– Но благодаря своим способностям ты мог бы быстро добраться до всех этих отдаленных мест и получить нужные тебе знания. По крайней мере, мне так кажется.

– Мне и тут неплохо.

– Почему бы и нет. Но ты ведь обладаешь не только нечеловеческой скоростью, но и выносливостью, так?

Данзен кивнул.

– А с выносливостью, как правило, приходит и сила. Возможно, ты несколько сильнее обычного человека, да? – спросила лиса, медленно похлопывая хвостом по каменному полу. – В конце концов, ты может командовать кона-ину. Эти существа очень территориальны и чувствительны к соотношению сил. А так как тот, что живет у монастыря, самец, ты, должно быть, каким-то образом показал, что сильнее него.

– На что ты намекаешь?

Кудзу игриво рассмеялась и слегка поменяла положение тела. Внимание Данзена привлекло мерцание ее меха.

– Я ни на что не намекаю, Паломник. Я сыта и, как говорят кое-где в долине, просто шепчу среди ив.

– Болтаешь ради удовольствия?

– Да, именно. Обычно такое случается после хорошего ужина, и, должна заметить, жареная рыба была просто прекрасна. Мне давненько не приходилось есть ничего столь восхитительного. Полагаю, мне стоит от тебя отвязаться. Может, ты хочешь спросить что-то у меня?

Данзен задумался. У него было множество вопросов о долине, и он не знал, с чего начать. Вместо этого он достал полевой дневник.

– Что это у тебя за книга? – с любопытством спросила Кудзу.

– Дневник, который вел настоятель, который жил в монастыре много лет назад. Я хочу узнать, есть ли в нем что-нибудь про тебя.

– А, Буянт Мэргэн. Я его помню. Мы никогда не беседовали, но как-то встретились, когда он отправился в горы за грибами. Вместо того чтобы сбежать или начать задавать вопросы, он какое-то время за мной наблюдал и даже набросал мой портрет. Я не самая тщеславная лиса, но для него решила попозировать и просидела так достаточно долго, чтобы он смог хорошенько меня зарисовать. В другой раз он возвращался из деревни, а я как раз вышла из леса. В тот раз он меня не заметил, но я наблюдала за ним и слушала, как он напевает давно забытую многими песенку. Он показался мне приятным человеком.

– Я с ним не встречался.

– Если хочешь найти мой портрет, ищи екая под именем Кудзуноха. Кажется, твой приятель плотник назвал меня именно так.

– Да, Хамдо.

– И этот Хамдо в самом деле твой друг?

Данзен задумался.

– Думаю, да. Мы неплохо уживаемся.

– Приятно иметь друзей. Так вот, как я уже сказала, ищи имя Кудзуноха. Жители долины поименовали всех нас задолго до моего рождения, еще в те времена, когда люди и екаи умели мирно сосуществовать друг с другом.

Данзен действительно нашел сделанный настоятелем Мэргэном набросок. Рисунок был грубым, но неплохо передавал изящество Кудзу. Данзен прочел описание вслух:

«Один из самых редких екаев. О кудзуноха известно мало. Это одиночные создания, и по слухам появляются только тогда, когда грядут серьезные перемены. Они могут менять облик, а их белая шерсть сияет. Считается, что глубоко в лесу они создали святилище, в котором хранится один из самых крупных останцев Шуньяты».

Данзен посмотрел на белую лисицу.

– И как? Это правда?

– Моя правда в ответ на твою.

Данзен закрыл дневник.

– Нам стоит отдохнуть, чтобы завтра управиться с делами. К вечеру мне хотелось бы вернуться в монастырь.

– Такой загадочный, – с ухмылкой сказала Кудзу. – Но пусть будет по-твоему, Паломник. И будем надеяться, что завтра мы сможем со всем управиться. – Ее улыбка угасла. – Я лишь надеюсь, что великаны ничего не сделали с Даланом.

– Мы можем отправиться прямо сейчас, – предложил Данзен.

– Нет, нет. Лучше оставаться здесь. Ты наверняка слышал о том, что по ночам по долине бродят самые опасные создания, и это особенно верно, если говорить о горах, что отделяют нас от Диюя.

– Да, слышал.

– Мудрые слова. – Лиса немного отодвинулась от костра и устроилась поудобнее. – Спокойной ночи, Паломник.

* * *

Данзен Равджа спал без снов, и следующее утро наступило быстро.

Ему не терпелось отправиться в путь, особенно учитывая, что времени, вероятно, было в обрез. Данзен видел трупы и те увечья, которые могут нанести великаны, и опасался, что уже потратил слишком много времени впустую. Возможно, следовало отправиться на помощь Далану той же ночью, пусть даже в темноте долина была куда опаснее.

С этой мыслью Данзен оглядел пещеру и обнаружил, что белой лисы нигде нет. Он собрал вещи и переоделся, оставив запасной комплект одежды в пещере, чтобы облегчить ношу. Данзен съел зерновые шарики и два куска рыбы и оставил последний кусок для Кудзу.

Выйдя из пещеры, он увидел лису стоящей возле водопада в странной позе, с вытянутыми перед собой лапами.

Кудзу не шевелилась, пока Данзен осторожно спускался к ней по скользким камням.

– Хорошо отдохнул? – спросила она, сделав последний глубокий выдох.

– Нормально.

– У меня нет рук, как у тебя, поэтому я не могу управлять своим эхом так же, как это делают люди, – пояснила Кудзу. Она села и оглянулась на водопад. – Но я делаю, что могу.

– И многие ли екаи практикуют это искусство?

– Больше, чем ты думаешь. Я бы сказала, что в долине оно куда более распространено, чем в иных местах.

– Но екаев нигде больше не существует.

– Здесь ты ошибаешься, – сказала она, раздувая ноздри. – Ты принес мне рыбу?

Данзен вытащил рыбу, которую завернул в бумагу из-под приготовленного Сарнай печенья. Когда Кудзу поела, они продолжили путь по горной тропинке, огибавшей большую, поросшую кустарником скалу.

– Как я сказала, екаи существуют повсюду. Здесь их больше просто из-за близости к Диюю. Достичь Ада не так-то просто, но он совсем неподалеку, – заметила лиса и кивнула на восток. – И из-за этого мы собираемся в округе.

– Ты видела, как пала Шуньята?

Кудзу кивнула.

– Да.

За следующие двадцать минут, пока они пробирались по новой узкой тропинке, никто не произнес ни слова. Данзену легко удавалось не отставать от спутницы. Они замедлили шаг только когда добрались до громадного валуна, который походил на черепаху из-за лежавшего сверху камня поменьше.

– Черепаший камень, – сказала Кудзу.

– Ясно.

– Ты спросил, видела ли я, как пали небеса. Ты хотел узнать об этом что-то еще?

– Я подумал, что ты сама скажешь, если захочешь.

Кудзу прижала уши, погружаясь в воспоминания.

– Несколько дней все небо было красным. Ничего страшнее я в жизни не видела. Красное солнце. Даже луна красная. А потом по всей земле пошел красивейший хрустальный дождь. Это оказались останцы Шуньяты. Некоторые немедленно были поглощены. Пару дней люди, напуганные алыми небесами, не знали, как с ними поступить и использовали их вместо валюты. Стало ясно, что в останцах Шуньяты заключена сила. Люди стали изготавливать оружие вроде твоего меча. Его по миру множество.

– Можно ли ее восстановить? – спросил Данзен. Он думал об этом и раньше, но не знал, у кого спросить.

– Можно ли восстановить Шуньяту? – Белая лисица замедлила шаг и задумалась. – Я не знаю ответа на твой вопрос, Паломник. Но ради всех нас надеюсь, что да. Как ни странно, за прошедшие с падения небес двести лет демоны Диюя особенно себя не проявили. Ты когда-нибудь слышал о Братстве?

Данзен кивнул.

– Это название, братство Диюй, всегда казалось мне странным. Здесь их тренированные убийцы появляются редко, но я слышала о них от тех, кто бывал на западе. Довольно странно назвать Братство в честь ада, но, полагаю, в этом есть некий смысл, учитывая, чем они занимаются.

– Полагаю, да.

– Тебе приходилось встречаться с его членами?

– Они всегда ошиваются где-нибудь поблизости.

Данзену отчаянно хотелось сменить тему. До сих пор ему удавалось держать свою прошлую жизнь в тайне, и хотя он постепенно проникался к Кудзу все большим доверием, этой информацией бывший убийца не собирался делиться ни с кем. Он не думал, что лиса может передать ее кому-то значительному, но подобные сведения имели свойство распространяться сами по себе, незаметно, как корни растений.

Кудзу замерла, вытянула шею и принюхалась.

– Нам нужно еще несколько часов, – сказала она, – но вскоре может пойти дождь, землю довольно сильно развезет. Не стоит ли поспешить?

– Я жду только твоего сигнала, – откликнулся Данзен.

– В таком случае, полагаю, мне стоит прекратить болтовню и побыстрее шевелить лапами, – заметила Кудзу. – Постарайся не отставать.

Лисица бросилась вперед, оставив за собой исходившее от ее меха едва заметное колдовское сияние.

И Данзен вновь начал двигаться наравне с ней.

Даже на такой скорости он бежал осторожно, отмечая места, где грязь могла быть глубже, и все время проверяя окружающее.

Такое быстрое путешествие было восхитительным, но Данзен ощущал себя уязвимым, как будто, если он не успеет скрыть свои способности в случае нападения, об этом каким-то образом немедленно прознает Братство.

Потому-то последние два года Данзен двигался так медленно.

Прыжки вроде тех, что он совершал теперь, взлетая вверх на добрых двадцать футов с одного уступа на другой или даже пробегая до самой узкой части и перескакивая дальше, следом за лисой, привлекали внимание.

Как и предсказывала Кудзу, небо разверзлось, и на горные тропинки посыпались крупные капли, превращавшиеся в потоки на дне ущелья. За дождем последовал град, достаточно крупный, чтобы нанести чувствительные удары по незащищенной коже.

Это заставило Данзена остановиться.

Он накинул на голову капюшон и убедился в том, то рукава спускаются до самых кистей. На той скорости, что они развивали, любая достаточно острая льдинка могла поранить его до крови.

Он пустился вслед за Кудзу и на ходу задумался: что случится, если демоны высвободятся так близко к Диюю? Будет ли их больше? Будет ли с ними сложнее справиться?

Данзен едва не поскользнулся на мокром камне. Восстановив равновесие, он продолжил путь.

Нужно сосредоточиться.

Наемник помнил, как трудно было справиться с великаном, а на этот раз, по словам Кудзу, их было несколько. Да еще и заложник.

Придется действовать быстро, чтобы сражение не превратилось в бойню, за которой последует целый набор новых проблем.

Даже не зная, что может случиться, он не хотел выпускать своих демонов так близко к Диюю.

Глава третья

После часа путешествия на большой скорости Данзен наконец высказал опасение, которое не давало ему покоя:

– Ты не думаешь, что великаны могли убить Далана?

Он понимал, что вопрос выглядит глупым. Если отшельник мертв, зачем отправляться на его поиски?

– Нет, не думаю, – через какое-то время ответила Кудзу. Белая лиса укрылась под скалой. С ее боков стекали капли дождя. Ливень прекратился, но с утесов Панченских гор еще вовсю бежала вода. – Мне кажется, они чего-то от него хотят.

– Ты считаешь, что мне придется их убить?

– Надеюсь, что нет. Но одного ты же уже убил, да?

Данзен кивнул.

– Далан мне об этом говорил, – сказала лиса. Они обогнули поворот, и она принюхалась и поглядела вниз по тропе. – Ты же не побоишься спуститься?

– Не думаю, что этот спуск такой уж опасный, – ответил Данзен, глядя со скального уступа вниз.

Кудзу поскакала по крутому спуску, но вместо того, чтобы повторить ее путь, Данзен просто спрыгнул, приземлился на большой камень и перескочил на следующий. Так он добрался до тропинки, бежавшей рядом с мутным коричневым горным потоком.

Данзен не был голоден, но все равно доел последний зерновой шарик, чтобы хоть чем-то заполнить желудок. Пока он ел, Кудзу сидела на берегу и наблюдала, как черные рыбины выпрыгивают из воды и ловят мух.

– Если хочешь, я могу одну поймать, – предложил Данзен.

– Потом. Мы уже почти на месте.

– Да?

– Ты их не чуешь?

Данзен принюхался.

– Пока нет.

– До них всего миля, может, меньше, – сказала лиса.

Когда Данзен доел, Кудзу побежала дальше вдоль ручья.

Минут через двадцать человек тоже наконец почувствовал запах и стал дышать ртом. Он не помнил, как именно пахло в логове предыдущего великана, но витавшая в воздухе вонь определенно была отвратительной.

Они пересекли приток под аркой, которую вода вырезала в скале, и вышли на площадку ярдов тридцати в диаметре. Справа бежала речка, и весь ее берег был засыпан мусором.

На площадке оказалось пять дайдаработчи, четверо стояли, один лежал на земле. Один явно был женщиной. Двое обернулись, когда Кудзу издала какой-то звук.

– Ты умеешь с ними разговаривать?

– Не знаю, – сказала Кудзу. Лиса держалась напряженно, опустив голову и оскалив зубы.

Один из великанов шагнул к скале, возле которой лежала громадная дубина, и Данзен вытащил меч. Дайдаработчи схватился за оружие. Глядя на него, другой великан поднял камень.

Не имея оружия, двое других просто сжали кулаки. У всех великанов были какие-нибудь уродства, а их лица выглядели высеченными из окружавших их камней.

– Он ко мне, – сказал Далан.

Прихрамывая, отшельник выступил вперед и встал между Данзеном и великанами. Судя по измотанному виду, старик не спал несколько дней. Его глаза были того же оранжевого цвета, какой запомнил Данзен, длинная борода на этот раз была заплетена в косицы, подол одежды покрывала грязь.

– Спасибо, – сказал он Кудзу, потом обратился к Данзену: – Я с ними поговорю.

– Кто? – спросил великан с дубиной.

– Положи дубину! Это мой знакомый, – сказал Далан и зло замахнулся на дайдаработчи, как будто они были одного роста.

– Друг? – спросил великан.

– Да, друг. Положи дубинку, тупица. Скажи, чтобы все расслабились. Ну же! – Отшельник повернулся к Данзену. – Вы, двое. Убери меч, а ты прекрати вести себя так, будто собираешься кого-нибудь покусать, – велел он Данзену и Кудзу. – Вы здесь не для того, чтобы сражаться. Вы должны мне помочь.

– Да? – удивленно переспросил Данзен.

– Да, и спасибо, Кудзу, что привела сюда нашего общего знакомого. Прости, что не объяснил всего как следует, прежде чем отправлять тебя в такой дальний путь.

– Что ты имеешь в виду? – уточнила Кудзу, столь же сбитая с толку, как и Данзен.

– Судя по всему, их сынок, – Далан указал на самого маленького великана, который лежал на земле и негромко постанывал, – подхватил какую-то желудочную заразу, так что не может даже стоять. Если вы обратите внимание, он лежит лицом от нас. Все из-за фонтанирующей рвоты. Ничего приятного, и один раз по мне едва не попало. Чтобы его вылечить, мне нужна определенная трава. Сам я не могу за ней отправиться, потому-то мне и нужна твоя помощь, Паломник.

– Ты это знала? – спросил Данзен у белой лисы.

– Нет, когда великаны увели его с собой, Далан просто прокричал, чтобы я привела тебя.

– Они не объяснили, чего от меня хотят, – резко сказал Далан. – Простите, вышло не очень вежливо. Но я уже несколько дней торчу здесь, среди этих великанов, и они уже довели меня до белого каления.

– Каления? – произнес самый крупный великан. По всей видимости, из всей компании он один знал несколько слов. Он был таким же большим, как тот, которого убил Данзен. Его верхняя челюсть далеко выступала над нижней. Но и он, и его товарищи явно обладали нормальным зрением.

– Да, вы довели меня до белого каления! Я зол на вас с тех пор, как вы силой увели меня из моей пещеры и притащили сюда. И все это время я пытался вам втолковать, что не могу ничего поделать без правильного лекарства.

– Лекарства, – сказал великан.

К нему подошла громадная женщина и подергала за руку. Он оттолкнул ее, и женщина неуклюже отступила. От ее спотыкающихся шагов задрожала земля.

– Хватит грызться. И прекрати бить жену. Или сестру. Не знаю. Я же сказал: друг, – Далан указал на Данзена, – принесет тебе лекарство. Это не так уж сложно.

– Друг?

– Да, он мой друг. И мне нужно еще два дня, – сказал Далан, показывая два пальца. – Два дня.

– Два дня. Сын хорошо? – спросил великан, глядя на ребенка.

– Да, два дня.

– Один день! – выкрикнула великанша.

– Нужное мне растение есть только в лесу Асуров. Вы туда идти не желаете. Вы боитесь леса. Помните, привидения? – Далан поднял руки и пошевелил пальцами. Великанша зашипела. У нее были голые, отвислые и распухшие груди.

– Да, привидения, – повторил Далан. – Мой друг поможет твоему сыну. Два дня.

– Что за растение нам нужно найти? – спросил Данзен.

– Я уж думал, ты никогда не спросишь, – сказал Далан и жестом велел великанам отойти с дороги. Он подошел к сумке и достал небольшой дневник, чем-то похожий на тот, что носил с собой Данзен.

Вырвав из него страницу, отшельник вернулся к бывшему убийце.

– Если вы поспешите, на дорогу туда и обратно вам понадобится всего день, может, полтора. Я сказал «два» на случай, если вы столкнетесь с каким-то трудностями, – сказал отшельник и передал Данзену листок бумаги с рисунком цветка с похожими на соты лепестками. – Но постарайтесь не задерживаться. Ради всего святого, не задерживайтесь. Так вот. Мне нужно как можно больше этих треклятых цветов. Столько, сколько сможете унести.

– Ясно, – сказал Данзен и убрал листок. – Их нужно как-то особо упаковать?

– Как-то особо упаковать? Нет. Просто затолкай как можно больше в сумку. У тебя там найдется место?

– Да. – Данзен похлопал по сумке, которая стала куда легче после того, как он оставил запасную одежду в пещере отшельника.

– Да, места должно хватить с лихвой. Честно говоря, так много мне не нужно. Но принеси столько, сколько сможешь, на случай, если они все подхватят ту же заразу. Лучше подготовиться заранее. А, еще эти цветы ужасно воняют. Ты их учуешь… – Отшельник взглянул на лису. – На каком расстоянии ты учуяла великанов?

– За милю, – ответила Кудзу, которая продолжала дышать ртом.

– Растение не столь зловонно. Оно пахнет иначе, немного кисло, как будто что-то квашеное. Но оно определенно воняет. Возможно, тебе придется потом завести новую сумку, – сказал он Данзену.

– У тебя есть другая?

– Если бы была, я бы ее отдал. Но вот что… У них тут валяется какая-то ткань, Шуньята знает, из чего уж она сделана. Если у тебя есть, чем ее сшить, ты можешь взять ее.

Данзен кивнул.

– Есть.

– В таком случае я ее сейчас принесу. Прости, что вызвал тебя в такую даль.

– Помочь сын? – спросил большой великан.

– Да, они помогут твоему растреклятому сыну, – сказал отшельник, скрипя от злости зубами. – Два дня, – сказал он и снова обратился к Данзену: – Не заставляйте меня торчать тут дольше необходимого.

– Они знают? – спросил Данзен, имея в виду убитого им великана.

– Эти идиоты? Нет, не знают. Но они считают меня каким-то знахарем и наверняка убьют, если мне не удастся его вылечить. Так что, пожалуйста, не особо отвлекайтесь на достопримечательности по дороге в лес Асуров.

* * *

Склон, подымавшийся от закутка, где жили великаны, был очень грязным, и Данзену едва удавалось удерживать равновесие.

Он сдерживал шаг еще и потому, что Кудзу тоже карабкалась вверх с явным трудом.

– Я могу тебя понести, – в какой-то момент предложил Данзен, но лиса помотала головой.

– Я сама взберусь.

Данзен кивнул, и они продолжили путь.

Он понимал такую гордость, которая заставляла прикладывать усилия и бросать вызов самому себе. Долгое время бывший убийца и сам подчинялся ей, особенно когда дело касалось личной цели не получить ранение, и всегда с особой осторожностью обдумывал все возможные сценарии.

Взбираясь, он вновь вернулся мыслями к тому, что произошло во дворе дома Палмо Мипама, когда Норвин Дава сумел ранить его одним из заостренных краев своих одежд.

Данзен, вероятно, мог этому помешать.

За последние два года он много раз обыгрывал в голове это сражение и корил себя за невнимательность. Особенно после того, как Норвин Дава начал его поддразнивать.

Погрузившись в мысли, Данзен начал двигаться быстрее, и в конце концов обогнал Кудзу.

Они достигли уступа и сумели на него взобраться. По нему же они добрались до горной тропинки. Стоявший рядом громадный квадратный камень заслонял горизонт.

– Дай мне минутку, чтобы перевести дыхание, – сказала лиса.

– Отдыхай, сколько угодно.

– Нам, вероятнее всего, придется собирать цветы с утра, – сказала она. – Мы доберемся до леса в ближайшие несколько часов, но к этому времени будет уже темно. Лучше всего провести ночь в каком-нибудь убежище.

– Мы можем продолжить путь, если хочешь, – предложил Данзен. – Тебе решать.

– Я уже говорила, как отношусь к ночным вылазкам.

– Я уверен, что мы бы справились.

Лиса пристально поглядела на него, слегка вздернув хвост.

– Тебе уже приходилось выбираться в лес среди ночи, да?

Он кивнул.

– Не по собственному желанию. Нужно было кое-кого найти. И я оказался неподалеку от Чутама, если это что-то меняет.

– Там не настолько опасно. – Лиса снова двинулась вперед. – Пойдем. Здесь не так грязно. Старайся не отставать.

Кудзу побежала вперед куда быстрее, чем раньше. Лисица перескакивала с камня на камень, двигаясь на северо-запад.

Данзен бросился следом.

По пути он задумался о том, что недостаточно испытывал собственные силы. Как мог, старался скрыть их от окружающих и пользовался ими крайне редко. Близкие горы были бы идеальным местом для того, чтобы исследовать и тренироваться, чтобы узнать, на что он способен.

С другой стороны, это могло привлечь ненужное внимание…

Вдвоем они забрались чуть выше и оказались в легком снегопаде. Спустились они, практически съехав вниз по склону, и снег сменился небольшим дождем.

Прошел час, потом два. Дождь закончился, солнце склонилось к закату, и небо стало розовым с синими разводами.

Они достигли большого камня с плоской верхушкой, и перед Данзеном развернулся вид, который заставил его замереть. Перед ним раскинулся как будто бесконечный лес, такой густой, что невозможно было угадать, что находится под кронами.

– Подожди здесь, – велела лиса. – Я подыщу нам место для ночевки и вернусь.

Данзен кивнул, уселся, скрестив ноги, и уставился на начинавшийся внизу лес Асуров.

Вскоре Кудзу вскарабкалась обратно на камень и велела идти за ней.

Лиса нашла довольно просторную пещеру над небольшим озерцом, в котором Данзен разглядел нескольких мелких рыбешек.

– Ты можешь наловить рыбы? – спросила лиса.

Данзен пригляделся и заметил нескольких рыб покрупнее. Ни одна из них, впрочем, не могла сравниться размером с теми, которыми они ужинали прошлой ночью.

– Постараюсь.

Ему не понадобилось много времени, чтобы мечом поймать трех рыбин. Уложив их на камень, Данзен занялся поисками последней.

С уловом он вернулся в пещеру и обнаружил, что Кудзу набрала кое-какую растопку и сухие палки.

– Спасибо, – сказал Данзен, доставая огниво. Когда пламя разгорелось, он подбросил дров и мечомразрезал рыб на части. Потом отнес очищенные куски к озеру и промыл в воде, нанизав на клинок.

Они поужинали, и когда на долину опустилась ночь, у входа в пещеру зазвучала будто бы неразборчивая болтовня.

Данзен немедленно схватился за меч, но Кудзу его остановила.

– Духи, – сказала она. – Не стоит выходить наружу.

– Духи?

– Мне следовало проверить прошлой ночью…

Кудзу подобралась к выходу и выглянула наружу. В ее глазах отразился алый отблеск.

– Красная луна, – наконец произнесла она. – Такое случается раз в сезон, и тогда показываются духи, которые отчего-то застряли между нашим миром и Диюем. Если посмотреть наружу, можно увидеть множество витающих в воздухе теней.

– Они опасны?

– Те, что посильнее, да, – пояснила Кудзу. – Те, кто работал со своим эхом при жизни. Если ты помнишь, управление эхом не является чем-то хорошим или дурным. Оно просто позволяет прикоснуться к отзвукам Шуньяты, которые человек получил по наследству, и увеличить свою силу. Сама по себе эта сила не злая, но если это дурной человек или, скажем, злобный екай, который при жизни тренировал свое эхо, то да, они могут быть опасны. Я рада, что мы не попытались продолжить путь среди ночи.

– А к утру они пропадут?

– Да. Странно, что никто в деревне тебе об этом не рассказывал. Каждый раз, когда всходит красная луна, жители запираются на все засовы. Возможно, все решили, что ты и так об этом знаешь.

– Вероятно.

– Я устала, – сказала лиса с долгим зевком, – но если ты хочешь рассказать мне, кто ты такой и зачем пришел в долину Генсин, я с радостью послушаю.

– Пас.

– Так и думала, что ты откажешься. – Кудзу положила голову на передние лапы. – Однажды я все из тебя вытяну. И тогда я расскажу тебе о горном святилище, которое может быть тебе интересно. Помнишь, мы об этом говорили? То, что стерегут мои собратья. Спокойной ночи, Паломник.

Данзен кивнул, по-прежнему не сводя глаз со входа в пещеру и прислушиваясь к доносившемуся снаружи шепоту.

Он попытался расшифровать, что они говорят, но понял только, что некоторые духи грустили, другие злились. Кто-то нес околесицу, бессмысленный набор фактов, иные казались просто сбитыми с толку. Не в этот раз, но однажды ночью он выйдет, чтобы узнать, как они на самом деле выглядят.

Послушав еще немного, Данзен достал грязную тряпку, которую дал ему отшельник. Бывший убийца сшил грубый мешок, чтобы сложить цветы, впечатлив своими умениями Кудзу.

– Полезный навык, – заметил он и убрал готовый мешок.

Не имея запасной одежды, которую можно было бы подстелить под себя, Данзен просто закинул руки за голову и уставился в потолок. Костер еще потрескивал, а снаружи перешептывались мертвые…

Глава четвертая

Следующее утро было ясным, и от призраков, что явились прошлой ночью под красной луной, не осталось ни следа.

Проснувшись, Данзен увидел, как Кудзу потягивается, выставив хвост вверх, и что-то напевает. Она еще не заметила, что он не спит, и несколько секунд он просто наблюдал, как лиса упражняется в управлении эхом.

Данзен знал, как выглядят упражнения, и теперь сообразил, что прошлым утром она занималась тем же самым. Скорее всего, тренировка была частью ее утреннего ритуала.

Наконец она закончила заниматься и направилась к озерцу перед пещерой. Когда Данзен вышел наружу, лиса сидела на берегу.

– Готов? – спросила она.

Данзен кивнул.

За секунду до того, как они пошли прочь, он заметил свое отражение в воде: человек в накинутом на голову капюшоне, стоявший рядом с белой лисицей, которая будто бы лучилась энергией. Это короткое мгновение было новым напоминанием о том, как сильно он изменился всего за два года.

Рыбы для завтрака у них не было, так что Данзен и Кудзу просто отправились в лес Асуров.

Данзен ступал легко и почти не оставлял за собой следов. Прежде ему приходилось сражаться с теми, кто овладел этим навыком настолько, что мог приземлиться на плоскость меча и оттолкнуться от него. Данзен этого не умел, хотя и мог передвигаться довольно быстро, но при этом очень тихо.

В молодости это входило в тренировку, и нечеловеческие способности служили подспорьем. Данзен всегда предпочитал тихое убийство длительному противостоянию.

Лес становился все гуще, и он старался не потерять из виду хвост Кудзу, вилявший из стороны в сторону впереди. Время от времени лиса останавливалась и обнюхивала землю или поднимала уши и прислушивалась.

– Слышно что-нибудь? – спросил Данзен после того, как они прошли больше часа в тишине.

– Что-то не так. – Кудзу раздула ноздри и прищурилась. – Готов сражаться?

Данзен едва успел вытащить меч, как с дерева спрыгнуло вооруженное копьем мелкое человекоподобное существо с серой кожей. Екай был голым, с желтыми острыми зубами и большим раздутым животом.

И он явился не один.

Еще три выскочили из кустов, двое появились позади Кудзу и Данзена с камнями в руках.

Данзен бросился вперед. Он метнул меч, который распорол грудную клетку созданию с копьем. Екай взревел, Астра же вернулась в руку Данзена.

Он развернулся как раз вовремя, чтобы отскочить от брошенного камня, который пролетел в опасной близости от его головы.

Данзен снова запустил Астру в полет. Клинок вонзился противнику между глаз, так что кончик выскочил из затылка. Наемник перехватил возвратившийся меч, присел, чтобы избежать второго камня, и немедленно убил бросившего его екая.

Когда еще одно серокожее создание попыталось ткнуть его копьем, бывший убийца отскочил назад. Он сумел отбить копье, и противник бросился прямо на него. Одним ударом сверху вниз Данзен прикончил его на месте.

В самом начале он насчитал шестерых противников, и теперь уже убил четверых. Данзен огляделся и увидел, что Кудзу прижала к земле екая поменьше и попыталась его загрызть. Последний тем временем тянулся к оброненному копью.

Данзен снова метнул Астру. Та быстро отсекла серому человечку руку и вернулась к хозяину. Екай взвыл от боли, и Данзен рассек его мечом, разбрызгав кровь и внутренности.

Противник Кудзу схватил большой камень и ударил ее по плечу. Лисица тявкнула и завалилась на бок.

Данзен метнул клинок екаю в шею, и кончик меча выскочил из затылка существа. Потом Астра вернулась в его ладонь. Наемник взмахнул рукой, а когда это не помогло избавиться от крови на клинке, взял большой лист и отер им оружие.

– Ты в порядке? – спросил он Кудзу. Сероглазая лисица поднялась на ноги и посмотрела на него. Она тяжело дышала, на белой шерсти появились алые разводы.

– В полном.

– Следует ожидать нового нападения?

– Нет, по крайней мере, я ничего не чую. Эти существа передвигаются группами. Они называются гаки. В твоей книжке про них наверняка что-нибудь есть, – добавила Кудзу, кивая на сумку, где лежал дневник настоятеля, и села. – Можешь пока почитать. Мне нужно перевести дыхание.

Данзен отыскал пробивавшийся сквозь лесную крону луч света, достал дневник и принялся его листать. Он действительно отыскал запись с рисунком одного из созданий.

«Гаки – перевоплощенные духи, принявшие форму небольших, подобных человеку созданий. У них выпяченные животы и ужасающие острые зубы. Эти демонические екаи вечно голодны и страдают от жажды, но из-за проклятия не могут насытиться. Поглощенная ими еда вспыхивает у них в желудках, обжигая внутренности. Они постоянно мучаются и готовы убить и съесть все что угодно. Некоторые гаки умнее других и научились изготовлять оружие, чтобы охотиться за добычей, даже если они не способны насытиться, поедая ее».

Данзен закрыл книгу.

– Насколько они многочисленны?

– Зависит от того, в какой части леса ты оказался. Здесь, где мы сейчас? Да, тут их много. Я удивлена, что они собрались все вместе. Обычно гаки держатся по двое, может, трое. Часто они грызутся между собой, да так серьезно, что другим екаям в лесу не приходится с ними сталкиваться.

– Буду знать, – сказал Данзен.

– Пойдем. Я чую запах цветов. Мы почти на месте.

* * *

Минут через пятнадцать Данзен тоже уловил вонь, которая напомнила ему очень знакомый запах падали.

Они отыскали укромный овраг посреди леса. Деревья протягивали ветки над каменистыми откосами. Данзен заметил в тени большого корня голубые цветы с похожими на соты лепестками, мягкими и губчатыми на ощупь.

Стараясь дышать ртом, он начал собирать цветы и складывать их в мешок, который сшил прошлой ночью. В конце концов набралось куда больше, чем было нужно. Мешок был полон, а пальцы Данзена покрывал липкий сок.

Отыскав на дне оврага небольшой ручеек, он вымыл руки.

Когда он выпрямился, Кудзу зарычала. Из леса появилась троица гаки с дубинками в руках.

Эти были крупнее прежних, но выглядели примерно так же: невероятно уродливые, с раздутыми животами и тонкими конечностями, кривыми зубами и шрамами на щеках.

Первый рухнул на землю, когда меч Данзена пронзил его тело и вернулся к хозяину. Вместо того чтобы напасть, один из оставшихся екаев отступил, приложил руки ко рту и издал лающий звук.

– Он зовет других, – сказала Кудзу. – Нам стоит поторопиться. Нет смысла пытаться прикончить всех. На нас просто будут нападать все новые и новые.

Данзен кивнул, и они с лисой бросились прочь. Он быстро следовал за ней по пятам, уворачиваясь от камней, которые швыряли им вслед гаки. Они подняли приличный шум, и сердце Данзена забилось быстрее, когда впереди показались новые враги.

Он знал, что способен убить их всех до единого, но беспокоился о том, что случайный камень может поранить его до крови. Можно было только гадать, каких усилий потребует уничтожение демонов в лесу Асуров, так близко от Диюя.

У Данзена был и другой способ передвижения, и он без колебаний решил им воспользоваться. Догнав Кудзу, бывший убийца объявил:

– Мне придется взять тебя на руки.

– Что? – переспросила она.

Вместо ответа Данзен подхватил лису на руки и подлетел вверх, в гущу лесного свода. Он приземлился на большую ветвь и прыгнул вперед, направляясь прямиком к горам.

Кудзу вскарабкалась повыше, так, что ее передние лапы оказались у него на плече, и она могла смотреть назад. Удерживая равновесие, она пыталась сосредоточиться на земле под ними.

– Прости, – сказал Данзен. Он приземлился на ветку и вновь прыгнул, стараясь не уронить перекинутый через плечо мешок, сумку, меч или лису.

Следовало двигаться с большой осторожностью, особенно когда он оказывался в кронах деревьев. Именно там можно было случайно наткнуться на какую-нибудь торчащую ветку.

Так он передвигался над лесом Асуров добрых сорок пять минут. По дороге он напугал множество птиц, которые при его появлении с ором поднимались в воздух, что очень позабавило Кудзу.

Заметив озерцо, возле которого они ночевали, Данзен спустился и наконец оказался на опушке леса. Он поставил Кудзу на землю, и лиса встряхнулась.

– Вот так поездка, – сказала она, оглядывая его. Потом ухмыльнулась. – Мне никогда раньше не приходилось летать. Не так страшно, как я думала, но в следующий раз предупреждай заранее.

– Постараюсь. Не будем задерживаться, – сказал Данзен, глядя в сторону гор. – Ты знаешь дорогу куда лучше меня.

– Это правда.

Вдвоем они направились в горы, и Данзен вновь шел следом за лисой.

Дойдя до росшего на каменном склоне куста, Кудзу остановилась. Данзен заметил, что все растение покрывают красные ягоды.

– Поешь их, – велела лиса. – Ты целый день ничего не ел.

– Не переживай, – сказал он.

– Нет, поешь, на случай, если потом тебе понадобятся силы. Ягоды очень вкусные и сытные. И мне тоже немного дай.

Данзен не стал возражать и начал собирать с куста терпковато-сладкие на вкус ягоды. Они напомнили ему леденцы, которые изготавливали на западе; в долине Генсин он их не видел.

– Съешь сколько сможешь, – велела лиса. – За ночь вырастут новые.

Данзен собрал горсть ягод и положил их на вогнутый камень, где их могла съесть Кудзу. Он сам поел еще, а потом они вдвоем отыскали небольшой водопадик, чтобы напиться.

После этого они продолжили путь дальше в горы Панчен и наконец спустились по тому же грязному склону, что преодолели вчера. Впрочем, путь вниз оказался куда проще.

Уже скоро Данзен уловил вонь великанов. Отвратительный запах был куда сильнее, чем запах цветов, к которому он уже успел привыкнуть.

– Нам же не надо дожидаться, пока он вылечит ребенка великанов от его болезни?

– Надеюсь, что Шуньята смилостивится и нам не придется торчать там так долго, – ответила Кудзу.

Они спрыгнули на площадку великанов, где их восторженно встретил Далан.

– Мой сын… – сказал самый большой дайдаработчи. Сжав зубы, он угрожающе уставился на бывшего убийцу. Стоявшая позади него великанша зашипела, глядя на Данзена и Кудзу.

– Я же сказал, что вылечу твоего сына! Смотри, мой друг вернулся. Вот то, что нам нужно, – сказал старый отшельник, выходя вперед и показывая на Данзена.

Прихрамывая, тот подошел ближе.

– Спасибо, – сказал Далан и натянуто улыбнулся Кудзу. – Тут как в аду. К тому же я голоден. Они едят только сырое мясо, которое сушат на солнце. Меня уже тошнит от сушеного мяса с придыхом великанов.

– Как долго ты будешь его лечить? – спросил Данзен, передавая Далану мешок с цветами.

– Надо только смешать цветы с тем, что я уже приготовил, – сказал тот. Отшельник проводил Данзена к камням, которые приспособил как ступку и пестик. – После того, как мальчишка поест, ему внезапно станет легче. Разумеется, потом все начнется заново, потому-то и нужно сделать побольше. Три дня, – сказал он достаточно громко, чтобы его услышал самый большой великан. – Три дня, твой сын лучше.

– Три дня, лучше? – с мрачным видом переспросил громадный дайдаработчи.

– Три дня, лекарство каждый день, – сказал Далан и принялся перетирать приготовленные ингредиенты. – Каждый день. Три дня лучше.

– Каждый день, – проворчал великан. – Лучше?

– Да, лучше.

Отшельник добавил в смесь немного воды и отнес ее ребенку. Кудзу и Данзен наблюдали, как он хлопал мальчика по щекам, пока тот не открыл рот и не позволил Далану залить в него лекарство.

Отшельник изготовил зелья с большим запасом – по прикидкам Данзена, куда больше, чем могло понадобиться великанам. Из-за того, что хранить средство было негде, Далан набрал грязи с земли и смешал ее с лекарством, изготовив несколько глиняных пилюль.

– Три дня, – снова сказал великану Далан. – Три дня лучше.

Громадный дайдаработчи кивнул и махнул ему рукой.

– Нет, вы это видели? – спросил Далан, направляясь к выходу. Данзен и Кудзу шли за ним. У старика осталось еще несколько цветков в сшитом Данзеном мешке. – Я тащусь в такую даль, чтобы помочь их сыночку, и вот, что получаю в благодарность. Взмах руки. Нет, похищение и взмах руки. Великаны… Простите, мне не следовало бы их так ненавидеть. Но с этим трудно что-то поделать.

– Некоторых екаев не зря не любят по всей долине. Но об этом мы можем побеседовать попозже. Мы должны добраться до твоей пещеры до ночи, – сказала Кудзу. Лиса по-прежнему старалась дышать ртом.

– Прекрасно. И вы, разумеется, останетесь на ночь, – сказал Далан, глядя на Данзена.

– Я сам найду дорогу до дома.

Отшельник фыркнул.

– Ерунда. Вы оба останетесь, мы наловим рыбы и устроим настоящий пир. Мне очень нужен пир. И ванна. Но для этого мне хватит водопада рядом с пещерой, и не беспокойтесь, в этом деле помощь мне не нужна. Мне трудно тебя отблагодарить. Есть ли что-то, что я мог бы для тебя сделать?..

Данзен покачал головой.

– Хоть что-нибудь?

– Я пришел сюда не ради платы.

– Значит, за мной останется долг, – объявил отшельник.

Они вышли на знакомую тропинку. К удивлению Данзена, теперь старик двигался очень легко, и они добрались до пещеры в рекордные сроки. Солнце только начинало садиться.

Данзен поймал несколько жирных рыб и посыпал их специями по инструкции отшельника, который купался в водопаде ниже по течению.

Пока бывший убийца чистил рыбу, Кудзу собрала дикий лук, который принесла как раз тогда, когда он собрался взяться за готовку.

– Должно получиться просто замечательно, – сказал Далан, который вернулся в пещеру и сам взялся за дело.

Так и вышло, и все трое наелись досыта.

Вымытый и ожидаемо уставший отшельник лег пораньше. Данзен сложил себе постель из запасной одежды, которую оставил в пещере, а потом сел рядом с Кудзу у входа. Какое-то время они молча прислушивались к потрескиванию костра и оглядывали горы.

– Спасибо, что согласился мне помочь, – сказала лиса после того, как они проводили взглядом падающую звезду.

– Вышло интересное путешествие. – Кончиком ногтя Данзен вытащил кусочек рыбы, застрявший у него между зубов. – Зловонное, но интересное.

– Если тебе что-то понадобится, я всегда готова помочь. Вообще-то, я хотела тебе кое-то показать, – сказала Кудзу.

– Да?

– Я покажу, как меня позвать. Если тебе когда-нибудь понадобиться моя помощь, повернись по ветру и промурлыкай мое имя.

– Промурлыкать?

– Должно выти примерно так: М-м-м-мудзу-у-у… – Она повторила звук еще раз. – Я понимаю, что это звучит странно, но я услышу тебя, где бы ни находилась, и приду на помощь.

– Я это запомню, – пообещал Данзен, и вдвоем они какое-то время смотрели на мерцавшие у них над головами звезды.

– М-м-м-мудзу-у-у… – снова повторила лиса.

– Ты когда-нибудь слышала об оружии под названием Клинок Тьмы? – через какое-то время спросил Данзен, припомнив подаренную конюшим Панчей глефу.

– Нет.

– Недавно один из жителей деревни отдал мне оружие с углублением на эфесе. Он утверждает, что там был закреплен драгоценный камень, который позволяет управлять тенями.

– Откуда же мне знать что-то об этом камне?

– Он говорит, что камень находится где-то в лесу Асуров, мол, там его спрятал его отец. Я не знаю, правда ли это.

– Но ты думаешь, что это правда?

Данзен припомнил, ощущение, которое возникло у него, когда он взял глефу в руки: будто бы в ней чего-то не хватает.

– Да. Я уверен, что клинку чего-то недостает.

– Я поспрашиваю. И если что-нибудь узнаю, дам тебе знать. Не забудь, как меня звать. Однажды тебе может понадобиться моя помощь, – сказала лисица и улыбнулась ему. – А мне – твоя.

Часть седьмая

Глава первая

В следующие дне недели весна окончательно вступила в свои права, принеся с собой теплые ночи и длинные дни. Многие деревья в долине развернули листья, другие же временили, как будто опасались внезапных холодов. Дни оживляли птичьи песни, и по дороге в деревню Данзен замечал куда больше разнообразных существ, чем в прошлые месяцы.

У него заканчивались деньги.

Бывший убийца все еще надеялся найти людей, которым нужно управиться с каким-нибудь екаем. Он даже пообещал Зоре, что заплатит ей долю заработка, если она подыщет подходящее задание.

Хамдо продолжал трудиться в монастыре, но теперь появлялся там все реже, так как делать было уже почти нечего. Чтобы закончить некоторые работы, вроде труб, которые должны обогревать здание зимой, требовалось больше денег.

Когда Хамдо не появлялся, Данзен тренировался среди холмов позади монастыря. Среди прочего, он поднимал тяжелые камни, практиковался с глефой, чтобы привыкнуть к весу нового оружия, и перескакивал с камня на камень, чтобы не терять подвижности.

Этим он занимался только в сухую погоду, не желая поскользнуться и пораниться до крови.

Данзен ловил рыбу и, кроме того, отыскал еще несколько росших на скалах кустов с ягодами. Басан продолжала нести яйца, которые Данзен с радостью ел, иногда смешивая с зерном и изготавливая простенькие оладьи или зерновые шарики.

Жизнь шла своим чередом, но Данзен ни на секунду не забывал, откуда он и кто может его разыскивать. Малейший шорох мог заставить его замереть и положить руку на рукоять меча. Всегда наготове. Даже понимая, что излишне беспокоится, Данзен предпочитал паранойю самообману.

Несколько раз он подумывал вызвать Кудзу просто ради компании, чтобы вместе пролистать дневник и проверить, верны ли его описания.

Но каждый раз отказывался от этой мысли.

Бывший убийца все больше отдалялся от мира, несколько дней подряд он и вовсе не спускался в деревню. Хамдо в это время тоже не появлялся, у него были дела в Первом районе.

Но Данзену нужно было общаться с людьми. И ему нужны были деньги. Так что однажды солнечным утром он решил, что следует наведаться в Третий район, а возможно, даже в Чутам. Пора было возвращаться в общество.

Он оставил Клинок Тьмы в запертой спальне и отправился прямиком в деревню.

По дороге ему повстречалась парочка незнакомых мальчишек, тащивших с поля корзину морковок, которым стоило бы провести еще немного времени в земле. При виде него изумление на их лицах быстро сменилось страхом, и он понял, что застал их за кражей.

Вместо того чтобы что-то предпринять, Данзен просто прошел мимо. Он не хотел вмешиваться. Да и что он мог сделать?

Достигнув деревни, он первым делом зашел в «Залу Ракси» и заказал плошку похлебки. Если он не найдет работу, с этой роскошью скоро придется распрощаться.

– Слышно что-нибудь? – спросил Данзен, когда Зоря подошла к его столу.

– Я ничего не слышала, Паломник, – сказала служанка, вытирая руки о передник. – Извини. Я поспрашиваю еще. Рано или поздно что-нибудь да появится. Так что, как обычно?

Он кивнул.

– Эль?

Он покачал головой.

Ожидая еду, Данзен подумал, не заглянуть ли к старейшине Сондерсу, чтобы порыться в книгах, особенно в двух томах о екаях. За последнюю пару недель он один раз провел так целый вечер, и вспоминал об этом времени с удовольствием.

Шедруп все еще сидел в подвале. Старейшина сказал, что однажды ночью его племянник выбрался наружу и напился, и теперь процесс излечения придется начать сначала.

Зоря наконец принесла кипящую похлебку с несколькими аппетитными кусками мяса на ребрышках. Данзен дал еде подостыть, потом, когда служанка добавила еще пару кусков хлеба, быстро поел и расплатился.

Выйдя из таверны, он увидел Йени, расхаживавшую туда-сюда по дороге со скрещенными на груди руками. Ее отец, Мансух, хозяин магазина в Третьем районе, был вдовцом.

Девочка явно заинтересовалась Данзеном и всегда старалась оказаться поблизости, когда он приходил за покупками. И даже пыталась заигрывать с ним, что казалось бывшему убийце немного забавным.

Если бы она узнала хоть немногое о его прошлом, она бы не оглядываясь убежала бы прочь. В том, чтобы отказаться от прошлого и стать непонятным Паломником, была своя прелесть.

Своего рода безымянность.

Девушка со светлыми прядками в каштановых волосах подняла голову и заметила Данзена. Она бросилась к нему, и бывший убийца невольно потянулся к мечу, неосознанно ожидая ловушки.

– Привет, – сказала Йени, резко останавливаясь перед Данзеном. Она была слишком неопытной, чтобы заметить, что он только что готов был вытащить оружие.

– Привет.

– Ну так что?

Данзен с любопытством посмотрел на нее, пытаясь разгадать, что она имеет в виду.

– Что?

– Ты не собираешься спросить, отчего я такая грустная?

Он склонил голову набок и оглядел еще не переросшую подростковые формы девушку. Ее руки и ноги казались слишком длинными, на переносице рассыпалось множество веснушек, а глаза были большими, как у лани.

– Ну так что, Паломник?

– Почему ты такая грустная? – спросил Данзен несколько натянуто, не совсем понимая, зачем ей подыгрывает.

– К нам приехал мой дядя, – объявила Йени, и ее лицо немедленно помрачнело. – Дядюшка Гэмпачи.

Данзен кивнул.

– И это все?

– Я не знаю твоего дядю.

– На самом деле он мне не дядя. Он брат моего покойного деда.

– И это плохо?

– Ты давно был в магазине? Дядя Гэмпачи все съел! Каждый раз, когда он приезжает, папа, как может, старается ему угодить, но он просто все ест! С утра он даже съел кусок веревки.

– Ты преувеличиваешь, – откликнулся Данзен.

– Клянусь Шуньятой, сама видела, как он ел веревку! – сказала девушка, сморщив нос.

– Да, неприятно, – сказал Данзен и пошел прочь.

– Эй, это еще не все…

– Да?

– Я хочу еще с тобой поговорить, – сказала Йени с широкой улыбкой.

– У меня есть дела.

– Какие?

Данзен не смог сходу придумать ответ и снова повернулся к ней.

– Так, значит, нет у тебя никаких дел, да?

Данзен не ответил.

– Эй, я слышала, что ты спас Энхмаа из леса Асуров и долетел до дома с ней на спине.

– Я не умею летать.

– Значит, ты пробежал через лес? Прямо среди ночи?

– Ночь тогда еще не наступила.

Вдвоем они отошли, чтобы пропустить впряженного в тележку с овощами осла, которого вел полный мужчина.

– Тогда еще не было темно, и я нес ее на спине.

– Ты такой смелый, – сказала Йени, впиваясь взглядом в Данзена.

– Так было нужно.

– Что ты собираешься делать сегодня, Паломник?

– Мне нужно найти работу.

– Здесь, в Третьем районе?

– Я собирался пойти в Чутам.

– Да ладно. Сегодня туда не стоит соваться. У них сейчас весенний посев, всякие торжества да свадьбы, так что все вокруг закрыто. Через пару дней станет получше.

– Значит, мне придется остаться здесь.

– Не хочешь зайти и поглядеть на моего дядюшку?

Данзен покачал головой.

– Не мое дело, чем занимается твой дядя.

– Но дядюшка Гэмпачи ел веревку!

– Не знаю, что и сказать, – откликнулся Данзен и огляделся, чтобы убедиться в том, что за ним никто не следит. Оказавшись в поселении, на проездной дороге, он старался не задерживаться подолгу на одном месте. Это делало его уязвимым.

– Так чем ты будешь заниматься теперь?

– Что-нибудь придумаю.

Йени надулась, когда Данзен попрощался. Не зная, куда пойти, он направился к дому старейшины Сондерса, надеясь провести вечер в библиотеке.

Возможно, у старейшины найдутся и какие-нибудь задания.

Данзену очень пригодились бы деньги.

* * *

К тому времени, как бывший убийца добрался до дома старейшины Сондерса, на небе собрались темные тучи. От местных он слышал, что весной случаются неожиданные грозы, и они будут идти все чаще до летнего сезона дождей, когда ливень может продолжаться неделями.

Дожидаясь, пока старейшина подойдет к двери, Данзен заметил молнию. Гроза была пока далеко, возможно, еще над Чутамом. Но рано или поздно она доберется до деревни, и ему придется найти укрытие.

Старейшина так и не подошел к двери, так что Данзен отправился дальше.

Он не хотел никого беспокоить и старался держаться задних улиц Третьего района. Только один раз его остановил незнакомый мужчина и поблагодарил за спасение Энхмаа.

Когда Данзен был уже на полпути к монастырю, небо разверзлось. Из леса Асуров раздался странный крик, который заставил его положить руку на рукоять меча, просто на всякий случай.

Он замер, ожидая, что что-то покажется на опушке, и на секунду ему показалось, что среди деревьев неестественно движется какая-то тень, которой вовсе не могло быть, пока солнце скрывали тучи.

В конце концов с одной из ветвей сорвался и полетел прочь большой ворон, и Данзен убрал руку с оружия.

У входа в монастырь его радостно встретил Яма. Данзен положил руку на каменную гриву екая и посмотрел на вторую статую. Удастся ли ему отыскать голову, и если да, то вернется ли второй кона-ину к жизни?

Раскат грома заставил Яму вздрогнуть.

– Ничего с тобой не случится, – сказал каменному льву Данзен и ушел внутрь.

Он снял мокрую одежду и развесил ее на сушилке, которую Хамдо обустроил рядом со входом в спальню. Переодевшись в сухое, наемник пошел на кухню, чтобы разжечь огонь и разогреть воду.

Данзен съел одну из приготовленных накануне зерновых оладий, выпил горячей воды и вернулся в спальню, где залюбовался Клинком Тьмы. Даже без драгоценного камня глефа была впечатляющим оружием, которым можно было остановить разозленного быка.

Он почистил новый клинок, потом Астру, и готовился отложить оружие на пол возле постели, когда прямо перед монастырем ударила молния, за которой последовал грохот, будто Яму швырнуло о стену.

На всякий случай Данзен схватил и Астру, и Клинок Тьмы и осторожно вышел из комнаты. В молельне его взгляд немедленно обратился к входной двери. Темнота позволила ему оставаться в тени. Заметив, как начала поворачиваться дверная ручка, Данзен притаился.

Дверь открылась, и он достал оружие.

В первую очередь он обратил внимание на рассекший темноту луч света. В том, как он мерцал и потрескивал, было что-то неестественное.

Дверь распахнулась шире, и Данзен замер, едва смея дышать.

Внутрь шагнуло сделанное из электричества существо. Сзади ему на спину прыгнул Яма. Каменный лев немедленно отлетел обратно во двор, и электрическое существо повернулось в его сторону. Оно пропало из виду и продолжило сражение с Ямой перед монастырем.

По-прежнему прячась в тени, Данзен подкрался к двери. Несколько секунд он ждал, глядя сквозь щель между створкой и стеной на поединок Ямы и зловещего екая.

Потом наемник выскользнул сквозь дверной проем. При этом он лихорадочно пытался сообразить, как помочь Яме победить противника.

Случайный разряд молнии ударил в дверь, и дерево моментально загорелось. Потом верхние петли сдали, и створки упали наружу.

Данзен знал, что может метнуть в электрическое существо меч, но, возвращаясь, Астра могла принести с собой молнию, а этого ему вовсе не хотелось.

Подобравшись поближе, он, наверное, мог ударить екая Клинком Тьмы, но чтобы не получить разряд электричества, придется выпустить глефу из рук, и удар выйдет не таким сильным. А если это не сработает, Данзен с большой вероятностью окажется беззащитным перед электрическим созданием.

Он даже не представлял, что это такое и был практически уверен, что перед ним какой-то екай, но человекоподобная фигура могла быть позарившимся на награду убийцей из Братства или даже демоном прямиком из Диюя.

Данзен пожалел, что у него нет лука. Он неохотно пользовался этим оружием, но на таком расстоянии наверняка сумел бы попасть в цель. И тут бывший убийца вспомнил напавших на них с Кудзу гаки и то, как они бросали камни.

Возможно…

Не выпрямляясь, Данзен прокрался вдоль стены к тому месту, где лежали строительные материалы. Там он отыскал достаточно большой кирпич и на всякий случай прихватил еще один.

Клинок Тьмы ему только помешал бы, так что Данзен положил его на землю.

Теперь электрическое существо оседлало Яму, и псолев брыкался, чтобы его сбросить.

Данзен подобрался так близко, как мог, положил один из кирпичей на землю и приготовился метнуть второй. Он вложил в бросок всю свою силу, и камень с хрустом врезался в затылок электрического существа.

Данзен схватил второй кирпич и бросился вперед.

Второй снаряд попал существу в висок как раз тогда, когда оно поворачивало голову, чтобы понять, что его ударило.

Этого оказалось достаточно. Странный екай без чувств навзничь распластался на земле, вокруг его тела больше не танцевали разряды электричества. На нем был странный доспех из материала, который Данзен никогда раньше не видел.

Бывший убийца схватил ближайший кирпич и опустил его на голову противника, сломав кости черепа и превратив нос в кровавое месиво.

Пока Данзен ждал рядом с екаем, теперь уже с двумя кирпичами в руках, Яма поднялся на лапы. Но существо не шевельнулось.

Данзен его убил.

Яма наконец подошел и сел рядом. Каменный лев тяжело дышал.

– Хорошо постарался, – похвалил его Данзен.

Бывший убийца затаился до самого утра, когда над горизонтом показалось солнце. При свете дня он разглядел, что у существа черная кожа и длинные острые когти. Наемник еще раз оглядел странные доспехи, такие же черные, как кожа, но покрытые странными знаками и изготовленные из материала, который казался гибким.

Он вытащил Астру и отсек мертвецу голову, просто чтобы убедиться, что тот действительно мертв. Потом вернулся внутрь, обойдя останки сломанной двери, и принес лопату.

Данзен выбрал место, которое не было видно с дороги, и стал копать могилу. Он работал изо всех сил, но к тому времени, как яма была готова, солнце полностью встало.

Он вернулся к существу и за ноги оттащил в могиле. Яма взял отрубленную голову в зубы и пошел следом.

Кона-ину бросил голову в могилу. Данзен хотел было закинуть туда и тело, но потом решил забрать странные доспехи екая.

Уже не переживая, что оно оживет, Данзен снял доспехи с безголового тела. При этом он отметил, что материал был упругим и на ощупь напоминал десерт из карамелизированного сахара.

Сняв доспех, Данзен бросил тело в могилу. Перед тем, как ее закопать, он произнес имя Кудзу, точно, как она его научила:

– М-м-м-мудзу-у-у… – произнес он, поначалу неуверенно. – М-м-м-мудзу-у-у…

Яма подергал ушами и с интересом уставился на человека.

– Посмотрим, придет ли она, – сказал Данзен и вернулся в монастырь, сунув под мышку странные доспехи.

Глава вторая

Белая лиса так и не появилась, но вскоре показался Хамдо со своим ослом.

– Что случилось? – спросил плотник, увидев поврежденную входную дверь.

– Вчерашняя гроза вызвала екая, – сказал Данзен, собирая длинные волосы в пучок на затылке. – Но я не знаю, что это был за екай.

Он уже пролистал полевой дневник, но там не было ничего о человекоподобном воине, который мог управлять электричеством.

– У меня есть материалы, чтобы ее починить, – сказал Хамдо, снова оглядывая дверь, – но они не мои.

– В каком смысле?

– У меня есть работа во Втором районе, и я уже забрал из магазина нужные материалы, – сказал плотник и поставил на землю сумку. Из нее Хамдо извлек пару галет, которые Сарнай приготовила для Данзена.

– Я расплачу́сь, – пообещал Данзен.

– Меня куда больше беспокоит то, что происходит в магазине. – Хамдо передал Данзену еще теплые галеты в бурой холстине.

– Я вчера разговаривал с Йени. Она сказала, что к ним приехал ее дядя.

– Это ужасный человек, – сказал Хамдо и покачал головой. – Этот дядюшка Гэмпачи. Мансух уже практически дошел до ручки, и если этот дядюшка не уедет в ближайшее время, то у Мансуха не останется ни кола, ни двора. Ни магазина!

– Йени что-то такое говорила. Что ее дядя ел веревку?

– Ха! Он и не такое может сожрать! Удивительно, что мне сегодня удалось купить хоть какие-то материалы. Хорошо, что у меня нет такой родни. Но если серьезно, никогда не видел человека, который мог бы съесть все то, что ест дядюшка Гэмпачи. Дерево, металл, обычная еда, бумага – он способен сожрать что угодно. Как будто у него в животе бездонная яма. Есть в нем что-то нечеловеческое…

– Странно, – откликнулся Данзен. Они с Хамдо прошли мимо неподвижного Ямы.

– Какой умница. – Хамдо положил руку на статую, но каменный лев не шелохнулся.

– Он устал, – объяснил Данзен. – Вчера в сражении с екаем ему досталось больше всего.

– Екай из электричества? Надо же. – Хамдо вошел в монастырь, чтобы проверить, нет ли повреждений внутри. – Никогда о таком не слышал, но это только потому, что я вообще мало что знаю о подобных делах. – Плотник заметил на полу снятый с екая странный доспех. – А это что?

– Доспехи того екая, – сказал Данзен, доедая одну из галет.

– На тебя они не налезают?

Данзен покачал головой.

– Нет, и толку от них будет не много. Они очень хлипкие.

Хамдо присел рядом с доспехом и поднял верхнюю часть, которая отчасти походила на стеганку. Он осторожно растянул материал и кивнул.

– Понятия не имею, из чего он сделан.

– Я тоже. Не знаю даже, что с ним теперь делать.

– Тут я могу помочь, – сказал Хамдо, поднимая взгляд на Данзена. – Отнеси его в Чутам. Там есть один человек, который продает и покупает всякие диковинки, особенно то, что связано с екаями. У него есть свой магазинчик, «Лавка Селдена». У него там всякая всячина, от частей тел до… Не знаю даже, есть ли у него что-то подобное, но попробовать стоит. Мне казалось, я упоминал его раньше.

– Я не знал, что в округе существует подобная лавка.

– Еще как существует, прямо на главной дороге в Чутаме. Неподалеку от таверны, той, что возле главных ворот. Ты наверняка ее отыщешь. Он оформлен очень… – Хамдо хорошенько взвесил слова. – Занятно. Скажем так.

Данзен попытался припомнить, видел ли он что-то подобное, когда в последний раз был в Чутаме. Так ничего и не припомнив, он кивнул.

– Сегодня отнесу ему доспех.

– Отличная мысль. Он наверняка чего-то да стоит. Разве что ты думаешь, что он как-то пригодится тебе.

Данзен покачал головой.

– Носить я его не могу и не собираюсь ничего коллекционировать.

Хамдо рассмеялся.

– Необычный ты человек, Паломник.

– Попозже я загляну к тебе, чтобы заплатить за ремонт.

– Вовсе не обязательно… – начал было Хамдо.

– Просто скажи, сколько я должен. На обратном пути я заодно загляну в магазин Мансуха. Если поспешу, то успею вернуться в Шую до заката.

Данзен собрал странный доспех и сунул его в сумку вместе со второй, все еще завернутой в холстину галетой. Взял он с собой и полевой дневник на случай, если успеет заглянуть в библиотеку старейшины Сондерса. Возможно, в его книгах найдется что-то о напавшем на монастырь электрическом екае.

Данзен добрался до Третьего района быстрее обычного.

Он не хотел привлекать к себе внимания, так что двигался не на полной скорости, на какую был способен, но определенно достиг окраины вдвое быстрее. Здесь он замедлил шаг. На главной дороге несколько человек остановились и поздоровались.

Женщины больше не выскакивали из домов, чтобы оттащить детей подальше, стоило Данзену показаться поблизости. Жители деревни стали куда дружелюбнее, и хоть изредка прохожие все еще отводили взгляд, другие приветственно махали рукой и даже звали отужинать вместе с ними или наведаться в таверну ради кружечки эля.

Данзен отказался от приглашений и перешел во Второй район, где его знали не так хорошо, затем в Первый, жители которого старались его избегать, что было куда предпочтительнее.

Выбравшись из Шуи на дорогу к Чутаму, Данзен прибавил шаг. Он миновал несколько знакомых застав, в том числе ту, где ему пришлось сражаться с толстыми змееподобными нодзути, когда он искал пьяницу Шедрупа.

Обогнав караван с дополнительной охраной, Данзен снова прибавил шаг, так что на несколько секунд мир вокруг размылся, пока он не замедлился. Именно так он возвращался из Чутамских гор, передвигаясь рывками и замедляясь по необходимости.

Он остановился только один раз, чтобы облегчиться и съесть последнюю приготовленную Сарнай галету. После этого он снова двинулся в путь, все так же двигаясь быстрее обычного. Бывший убийца жалел, что не может просто вспрыгнуть на одно из росших вдоль дороги деревьев и проделать весь путь по верхушкам. Но таким образом он определенно привлек бы к себе внимание.

Примерно в двух милях от города Данзен замедлился. Он натянул на голову капюшон и пошел довольно быстро, но недостаточно, чтобы это казалось неестественным.

Стражники с громадными щитами остановили Данзена у ворот, и тот, что покрупнее, оглядел его с ног до головы.

– Цель сегодняшнего прибытия в город? – медленно протянул он.

Данзен хотел было сказать, что собирается кое-что продать, но потом передумал, решив, что тогда стражники они могут потребовать какой-нибудь мзды.

– Я болен, – сказал он первое, что пришло в голову. – Проблемы с желудком. Мой доктор в Шуе велел прийти сюда и купить кое-каких трав у его друга. – Данзен неторопливо положил руку на живот. – Чувствую себя ужасно.

– Проходи, – сказал один из стражников, отступая от Данзена подальше. Его коллега поступил так же.

Данзен подивился тому, что его притворство сработало, и продолжил путь. Не обращая внимания на сновавших по улицам людей, он принялся разыскивать магазин, о котором рассказа Хамдо.

Он заметил пивоварню с открытым баром, где уже начали собираться люди. Пара мужчин распевала песню о произошедшей давным-давно жестокой битве.

Бывший убийца отыскал нужное заведение на противоположной стороне улицы.

Расположенную в двухэтажном здании «Лавку Селдена» легко можно было пропустить. Лишь подойдя поближе, Данзен разглядел выставленные в окнах стеллажи со всякими диковинами, выкрашенные зеленым оконные рамы и свисавшие с вывески хвосты разнообразных животных.

Внутри, в опрятном и чистом помещении, покупателей не было.

Среди товаров обнаружились голова оленя с еще одним рогом во лбу вдобавок к обычным и множество полок с жестянками, в которых хранилось все: от примитивных украшений до предметов, больше всего похожих на засушенные головы. Все это было разложено так, чтобы прохожие могли рассмотреть товары и снаружи.

– Чем могу служить? – спросил сидевший за прилавком мужчина. У него были длинные кустистые брови и всего несколько прядей волос, прилепленных к лысому черепу.

– Я хочу кое-что продать, – сказал ему Данзен.

– Что именно?

Данзен вытащил из сумки странный доспех. Когда он положил его на прилавок, владелец магазина пришел в невероятный восторг.

– Надо же… – сказал он и стал рассматривать диковинку в проникавших через окно солнечных лучах. Он растянул рукав и провел рукой по нагруднику. – Откуда ты это взял? – наконец спросил он у Данзена.

– Нашел.

– Где?

– Я живу неподалеку от деревни Шуя, на отшибе. Доспех лежал рядом с моим домом.

– Рядом с лесом Асуров?

– Да. Думаю, он принадлежал екаю. Мне сказали, что здесь на такого рода вещи найдется заинтересованный покупатель.

– Я определенно заинтересован, – сказал владелец магазина с кривой усмешкой. – Меня зовут Селден, но, полагаю, это ты и так знаешь.

Данзен кивнул.

– Этот материал… – Селден снова растянул рукав. – Только один раз мне встречалось нечто подобное. Доспех, принадлежавший сугаваре.

– Сугаваре? – переспросил Данзен, немедленно сообразив, что в деле определения екаев Селден может оказаться не менее полезным, чем библиотека старейшины Сондерса или полевой дневник настоятеля Мэргэна.

– Да, сугаваре. Это дух погибшего воина, который поселяется в трупе, оживленном молнией.

Данзен немедленно вытащил полевой дневник и оглядел прилавок в поисках письменных принадлежностей. Владелец лавки передал ему карандаш, и бывший убийца записал название на пустой странице.

– Значит, ты тоже интересуешься подобными вещами?

– Да. Я живу на окраине и время от времени с ними сталкиваюсь, – пояснил Данзен. – Так что стал вести дневник…

– Если когда-нибудь решишь обменяться информацией… – Селден широко улыбнулся, продемонстрировав желтые выщербленные зубы.

Данзен кивнул.

– Говорят, что этот материал может отразить удар молнии, – сказал Селден. – Доспех тебе явно не подойдет, но, возможно, налезет на меня, – добавил он с довольным видом. – У меня не было возможности проверить это на деле, но, наверное, стоит попытаться во время следующей грозы. Разумеется, я с радостью у тебя его куплю. Как насчет тысячи кипов?

Не имея ни малейшего представления, сколько может стоить доспех, Данзен пожал плечами. Он помнил, что старейшина Сондерс заплатил ему тысячу кипов за возвращение племянника, что оказалось куда более сложным предприятием.

– Мало? – спросил Селден, неверно поняв телодвижение Данзена. – Ладно, ради подобной редкости я могу и раскошелиться. Полторы тысячи.

– По рукам.

– И, если найдешь что-то подобное, неси все мне. Я всегда ищу что-нибудь новенькое и необычное, – сказал Селден, складывая доспехи. – И части тел тоже. – Владелец лавки кивнул, и его улыбка стала немного натянутой. – Но если у тебя окажется подобный товар, на что я очень надеюсь, постарайся его как-нибудь прикрыть. Жители Чутама очень брезгливы. По мне, очень даже зря, но люди часто воротят нос от правды.

* * *

Данзен возвращался в Шую неторопливо. Он был рад тому, что отыскал еще один источник доходов. Если предположить, что ему придется встречаться с екаями достаточно часто, у него всегда найдется, что продать Селдену.

Он даже пожалел, что не оставил себе что-нибудь от тех существ, которых убил прежде. Как знать, сколько денег можно было бы получить за них?

К тому времени, как он достиг Третьего района, Данзен проголодался и решил зайти в «Залу Ракси» и купить похлебки. Но сначала следовало заглянуть в магазин Мансуха. Данзен не поверил тому, что рассказала о своем дядюшке Йени, но после того, как его упомянул и Хамдо, решил, что стоит поглядеть, в чем же дело.

Кроме того, он задолжал Хамдо.

Данзен как раз протянул руку к двери магазина, как изнутри выскочила Йени. Испуганное выражение на ее лице немедленно изменилось, как только она увидела бывшего убийцу.

– Ты пришел! – воскликнула она.

– Я пришел, чтобы кое-что купить.

– Ничего не осталось, – сказала девушка, вскидывая руки. – Дядя Гэмпачи все съел.

– Все?

Она кивнула.

– Хамдо тоже так говорил.

– Погоди, ты поверил ему, но не поверил мне? – Йени прищурилась, между ее бровей залегла глубокая линия.

– Вера тут ни при чем.

– Где ты целый день был?

– В Чутаме.

– Зачем ты туда ходил?

– Так просто. Можно войти?

Йени продолжала стоять в дверях.

– Не надо его убивать, – прошептала она.

– Я и не собираюсь, – сказал Данзен после некоторой заминки, гадая, почему она решила, что он способен на что-то подобное. Возможно, она понимала его куда лучше, чем он думал…

– Но от него надо как-то избавиться. Просто… – Йени прикусила губу. – Я его очень не люблю. Но папа души в нем не чает, он на все готов, чтобы ему услужить. А дядюшка Гэмпачи этим пользуется. Он нас разорит.

Прежде Данзен собрался заглянуть в магазин, чтобы понять, о чем она говорит. Но заподозрив, что проблема, судя по всему, была просто какой-то семейной неурядицей. передумал. Не его дело, что происходит внутри этой маленькой семьи. Ему нужны были материалы для Хамдо, но так как Данзен не знал, что именно собирался купить плотник…

– Эй, ты куда? – спросила Йени, когда Данзен отвернулся, решив, что проще отдать деньги самому Хамдо. – Ты не хочешь на него посмотреть?

Данзен покачал головой, но к его изумлению, девушка шагнула вперед, схватила его за руку и потащила ко входу в магазин.

С ним редко обращались столь бесцеремонно, и Данзен едва не уложил Йени на обе лопатки. Но он вовремя успокоился и позволил ей втолкнуть себя в помещение.

– Видишь?

И действительно, посреди магазина на полу сидел очень полный мужчина с остекленевшим взглядом. Его ноги были короткими, пуговицы рубашки едва выдерживали напор плоти. Еще одной заметной, пусть и диковатой чертой были усики дюймов десяти длиной, росшие ровно из уголков его рта. Остальное лицо было гладко выбрито, волос на голове тоже практически не было.

– Дядюшка, – простонала Йени, – что ты делаешь?

– Мне нужно… поесть… – ответил тот, не переставая жевать.

– Где твой отец? – спросил Данзен у Йени. Его рука невольно опустилась на рукоять меча. Движение было чисто рефлекторным, но при первом же взгляде на ненасытного дядюшку Гэмпачи у Данзена по спине побежали мурашки.

Он замер, слегка расставив ноги, готовый, в случае чего, первым делом заслонить от опасности Йени.

– Он пошел на рынок в Первом районе, чтобы купить еще еды, – сказала девушка, не сводя взгляда с дяди. – Еще он, кажется, собирался заглянуть к Чуки, чтобы докупить материалов. И если он принесет их сюда, нам придется их куда-то спрятать… – добавила она негромко, указав на дядю.

– Хорошая мысль, – только и мог произнести Данзен.

– Я скоро… Скоро я… это доем, – произнес дядюшка Гэмпачи, глядя на Данзена и Йени налитыми кровью глазами.

– И что мне с ним делать? – пронзительно вскрикнула девушка и бросилась к прилавку. С мрачным видом она достала с одной из полок деревянную планку и швырнула ее на пол рядом с дядюшкой.

Сипя, тот сумел передвинуться вперед и достать деревяшку, и тут же принялся ее грызть. Проглотив первый кусок, дядюшка довольно рыгнул.

– Ты можешь какое-то время пожить где-то еще? – спросил ее Данзен.

– В каком смысле?

– Здесь может быть небезопасно.

– Небезопасно? Да нет, тут безопасно. Он просто все ест. – До Йени наконец дошло беспокойство Данзена. – Погоди, ты думаешь, что он попытается съесть меня?

Данзен поморщился.

– Он бы ни за что так не поступил. Я не… – Девушка снова повернулась к дяде. Теперь она уже не казалась такой уверенной. – Возможно, мне стоит пойти куда-нибудь еще. По крайней мере, пока не вернется папа.

– Думаю, так будет лучше всего. Я собирался зайти к Хамдо. Возможно, тебе стоит пойти со мной. Они, наверное, как раз собираются ужинать.

– Но магазин…

– Оставь отцу записку и запри дверь, – велел Данзен.

– Ладно…

Данзен подождал, пока девушка запрет дверь. После этого он проводил Йени через жилые кварталы за главной улицей к дому Хамдо.

На стук открыла Сарнай с Лиган на руках.

– Хамдо еще не вернулся… – начала она, потом с любопытством посмотрела на Йени.

– Я подумал, что она может какое-то время побыть здесь, – сказал Данзен. – В магазине сейчас неспокойно.

– Мой дядя…

– Да, я о нем наслышана, – откликнулась Сарнай. – Я как раз приготовила ужин, и Хамдо, судя по всему, не поспеет домой, пока он еще не остыл. Пожалуйста, заходи. Ты тоже можешь присоединиться, Паломник.

– Думаю, сегодня я предпочту кружку эля, – сказал Данзен и достал из сумки деньги. – Пожалуйста, передай Хамдо. Это должно покрыть стоимость материалов, которые он использовал сегодня.

Данзен передал ей несколько сотен кипов. Женщина попыталась было протестовать, но тут расплакалась Лиган, и она сдалась.

Оставив Йени с Сарнай, Данзен направился в Залу Ракси, где планировал спокойно поесть и немного выпить в одиночестве. Но планы изменились, как только он заметил сидевшего за пустым столиком Мансуха. Перед владельцем магазина стояла кружка.

– Твоя дочь в доме Хамдо. Сарнай ее покормит, – сказал Данзен, садясь напротив.

– Что? – Мансух поднял голову и посмотрел на Данзена. На его лице было отчаяние, на щеках проступили красные пятна.

– Сколько ты выпил?

– Только… – Мансух помотал головой. – Прости. – Он икнул и на секунду прикрыл рот ладонью. Не отнимая руку от лица, лавочник уставился на стол перед собой. – Мой дядюшка съел все в магазине. У меня остались последние гроши, и я, как дурак, трачу их на выпивку. Я хотел выпить всего одну кружку, но потом их стало две, потом три… – он начал загибать пальцы, но тут же сбился со счета и просто махнул рукой. – Больше, чем следовало. Прости. Мне нужно пойти забрать Йени.

– С ней все в порядке, – заверил его Данзен.

К ним подошла Зоря.

– Похлебку и кружку эля, – сказал Данзен прежде, чем она задала вопрос.

– И мне одну, – встрял было Мансух. Потом перевел взгляд с Зори на Данзена и проворчал: – Ладно. Кружку горячей воды.

– Расскажи мне о своем дяде, – сказал Данзен, когда служанка ушла.

– Он приехал несколько ней назад и сразу начал все поедать, – сказал Мансух заплетающимся языком. – Все. Неважно, что. Еду, строительные материалы… Даже стеклянные статуэтки, принадлежавшие моей жене. Где он был, когда ты его видел?

– В магазине.

– А, проклятие Шуньяты… – выдохнул Мансух и снова закрыл лицо рукой. – полагаю, это Йени его туда притащила. Может, это и к лучшему. Он уже съел почти всю мебель. Она тебе об этом рассказала?

Данзен покачал головой.

– Так вот, он все съел. Подонок. Нет, нельзя так о нем говорить. Он мне здорово помог, когда я только открыл магазин, считай, он его полностью оплатил. Так что он может есть все, что захочет. Такая неблагодарность с моей стороны…

– С ним что-то не в порядке.

– Ты так думаешь? – спросил Мансух, слегка вытягивая шею. – Потому что мне тоже начинает так казаться. Никогда не видел, чтобы кто-то так ел. А мебель? Кто способен съесть мебель?

– Я попытаюсь что-то сделать. Мне может понадобиться еще один день, – сказал Данзен, когда Зоря поставила перед ним эль.

Служанка поставила кружку с теплой водой перед Мансухом, улыбнулась Данзену и быстро отошла.

– Славная девушка, – заметил Мансух, глядя ей вслед. – Моя Йени могла бы поучиться у нее добрым привычкам. Но Зоре непросто приходится. И я бы не хотел, чтобы моя Йени стала служанкой в баре. – Он покачал головой. – Да, мой дядя. Если ты сможешь что-то сделать, все что угодно… Послезавтра мне привезут большой заказ, а я даже не могу за него расплатиться.

– Сколько?

– Вероятно, мне удастся немного сбить цену, но все равно выйдет около тысячи.

Данзен кивнул.

– К этому времени мы что-нибудь придумаем.

– Почему ты мне помогаешь? – внезапно спросил Мансух. Он уставился на Данзена, пытаясь угадать, какие мотивы могут скрываться за его доброжелательностью.

– Мне говорили, что люди в Шуе всегда помогают друг другу. Теперь я тоже здесь живу и тоже стараюсь помогать.

– Это славно… – Мансух отпил из своей кружки и поморщился. – Жаль, что вода по вкусу не как эль.

Эти слова заставили Данзена ухмыльнуться.

– Готов поспорить, что ты не первый выпивоха, который так говорит.

– Ха! Это уж наверняка. – Радость Мансуха быстро угасла, когда его мысли вновь вернулись к дядюшке Гэмпачи. – Не знаю, когда он собирается уехать, но если даже мне удастся заплатить за новый заказ, а он все еще будет здесь… Нам придется переехать. Может, в Тудан. Может, еще дальше. Не знаю. Не знаю, куда нам деться, – сказал он, опять впадая в отчаяние.

– Постарайся отвлечься, – посоветовал Данзен. – И протрезветь. Все образуется.

Глава третья

Было уже слишком поздно, чтобы тревожить старейшину Сондерса, и Данзен Равджа вернулся в монастырь, всю дорогу поглядывая на лес Асуров.

У дверей его приветствовал Яма. Каменный лев спрыгнул с пьедестала и радостно подбежал к Данзену. Бывший убийца положил руку на голову екая и глубоко вздохнул, оглядывая монастырь. Здание выглядело зловеще, особенно теперь, в темноте, когда позади него всходила луна, и на земле вытягивалась длинная тень.

Дверь висела на положенном месте, и, оказавшись внутри, Данзен запер ее за собой. Внутри царила непроницаемая тьма, но он достаточно часто проделывал путь до спальни, чтобы справиться с ним вслепую.

В спальне Данзен зажег лампу, и под стеклянным колпаком с шипением разгорелся крохотный язычок пламени. Света было достаточно, чтобы разглядеть страницы дневника, и бывший убийца снова попытался найти что-нибудь о напавшем на него в прошлую ночь екае.

Но слово «сугавара» ему нигде не встретилось, и после того, как он пролистал дневник еще раз, Данзена наконец одолела усталость.

Посреди ночи его разбудил шум ветра. В темноте Данзену почудилось какое-то движение, и он немедленно потянулся к оружию. Некоторые из охотившихся на него убийц, вроде Соко или Номин, нередко нападали в полном мраке.

Крадучись, Данзен подобрался к дверному проему. Дышал он размеренно и осторожно, стараясь уловить любые намеки на движение в монастыре.

Еще один порыв ветра с воем пронесся с холма на поля и лес внизу.

С обычной осторожностью Данзен сел у стены, положив на колени Астру, по-прежнему остававшуюся в ножнах.

Примерно неделю назад он попытался установить в монастыре своеобразную сигнализацию, растянув на нитках крошечные бубенчики.

Но то и дело поднимавшийся ветер заставил его отказаться от этой затеи. Кроме того, он подумывал сделать в помещениях растяжки, но их пришлось бы убирать каждое утро, особенно в те дни, когда приходил Хамдо.

В конце концов он просто приучил себя держать все двери на замке. Кроме того, Данзен привязал к двери спальни маленькие бубенчики.

Он не слышал, чтобы они звенели, но знал, что некоторые убийцы легко могли преодолеть подобную ловушку.

Так что он продолжал ждать.

Сидя с мечом на коленях, Данзен закрыл глаза и задремал, все время прислушиваясь к тому, что происходило вокруг. Он не упускал ни одного звука, будь то волчий вой вдалеке, порывы ветра или шорох недолгого дождя.

Утром Данзен осторожно выбрался из спальни и прошел через заднюю дверь к колодцу. Земля была мягкой и слегка грязной. Снаружи его приветствовала Басан, выпустив в его сторону клуб пламени, когда Данзен повернулся к курятнику. Он достал отложенное ею яйцо и как раз собирался уйти обратно в монастырь, как рядом мелькнуло что-то белое.

– Осторожно, – сказал Данзен Кудзу. Белая лисица тяжело дышала, свесив из пасти язык. – Ты видела, как работает этот клинок.

– Я не хотела тебя пугать.

Лиса села. Заметив ее, курица нервно закудахтала.

– Ты голодна? – спросил Данзен.

– У тебя только одно яйцо.

– У меня есть зелень и овощи.

– Я не голодна.

– Рыба?

– Да, – согласилась лисица с улыбкой. – Это было бы здорово.

Данзен принес на кухню ведро воды и положил яйцо на стол. Убедившись, что главный вход в монастырь заперт, и поздоровавшись с Ямой, он сунул за пазуху тонкий кожаный шнурок и присоединился к Кудзу, которая ждала его за зданием.

Вместе они спустились с холма и в конце концов оказались у подножия гор Панчен. Лиса уверенно вела его туда, где можно было хорошо порыбачить.

Данзен отыскал несколько ручьев и водопадов и время от времени наведывался туда, когда хотел чего-то более питательного, чем зерно. К его удовольствию, Кудзу привела его к затененному озерцу под водопадом, расширив тем самым его выбор.

– Валяй! – сказала лисица. Ее серые глаза следили за движением рыбы под водой.

Данзен метнул меч, который легко пронзил тело первой рыбины. Когда оружие вернулось, он нанизал добычу на шнурок и отложил ее на камень.

– Полагаю, ты хочешь, чтобы я их приготовил, – сказал Данзен.

– Ну, если ты настаиваешь…

Он поймал еще одну рыбу, потом еще две, и решил, что четырех будет достаточно, особенно учитывая их размер.

По дороге обратно Данзен начал объяснять, зачем позвал Кудзу. В первую очередь он рассказал об управлявшем молнией екае.

– Сугавара, – тут же определила Кудзу.

– Значит, ты о таких слышала?

Лиса кивнула.

– Но обычно они не уходят так далеко от леса.

– Мы не так уж далеко, – заметил Данзен. В конце концов, опушка леса была видна с порога монастыря, пусть она и находилась у основания холма.

– Обычно сугавары остаются ближе к Диюю и редко выбираются на открытое пространство. Только во время гроз. Но я о них знаю. Подозреваю, в твоей книге о них ничего не написано.

– Нет.

– Когда мы вернемся в монастырь, я расскажу все, что знаю, и ты сможешь записать то, что посчитаешь важным.

– Спасибо. Но есть кое-что еще.

Данзен рассказал о том, что случилось накануне, о дядюшке Гэмпачи, о его неожиданном приезде и о том, что человек этот, судя по всему, обладал неутолимым аппетитом.

Это заставило Кудзу задуматься.

– А как он выглядит?

– Как человек, но очень толстый. И с усами вроде кошачьих, – сказал Данзен, дополняя слова жестами.

– Мне нужно на него взглянуть, – наконец сказала лиса.

– Не знаю, как нам это сделать. Разве что спрятать тебя в сумке? – принялся размышлять вслух Данзен.

– Ну уж нет. Ни в какую сумку я не полезу. Я посмотрю на него ночью. Только тогда я смогу сказать, что это такое. Точнее, тогда я буду точно в этом уверена. У меня есть одно подозрение.

– Да?

– Возможно, это кьюби, вид духа-лисицы вроде меня. Они обманщики и умеют менять облик. Эти екаи довольно вредные и частенько застревают в выбранном образе, если слишком много едят.

– Слишком много?

– Они способны сожрать все что угодно, но вообще скорее похожи на тебя, чем на меня.

– В смысле, в них больше человеческого?

Кудзу кивнула.

– Они передвигаются не как я, не на четырех лапах, а на двух, и из-за этого с годами все больше очеловечиваются. Их не так много, но каждый обладает своими уникальными способностями.

– Вроде обжорства? – спросил Данзен. К этому времени они уже поднимались по склону к монастырю.

– Да, и иногда слабыми телепатическими способностями. Это позволяет им паразитировать на людях. Кьюби проникают в их мысли и узнают то, что позволит ими лучше манипулировать.

– И зачем им это?

– Кьюби не то чтобы злые, но, как я уже говорила, если они принимают какой-то образ, он может как бы возобладать над их личностью, понимаешь?

– Наверное, да.

– Кьюби застревает в одном облике, и его привычки мешают ему преобразиться во что-то другое, пока заклятие не будет разрушено. Такое случается и с другими екаями, которые могут вселяться в людей. Не удивлюсь, если тебе приходилось встречаться с ними прежде. Из всех екаев кьюби лучше всех приспособились к человеческому обществу, и многие проводят в образе человека всю жизнь.

Данзен попытался припомнить, случалось ли ему сталкиваться с кем-то столь же ненасытным, как дядюшка Гэмпачи.

– И не все они похожи на этого, – добавила Кудзу, верно расшифровав выражение на его лице. – Многие вполне себя контролируют и успешно живут под видом людей, пользуясь обманом и уловками, чтобы скопить большое состояние. Но это догадки. Прежде, чем я смогу сказать что-то наверняка, мне нужно увидеть это существо.

– И если это действительно кьюби?

– Как я понимаю, ты хочешь помочь этой семье?

Данзен кивнул.

– Тогда тебе следует от него избавиться. Иногда кьюби уходят по собственной воле, но иногда требуется приложить немало усилий, чтобы убедить их уйти. Возможно, тебе даже придется его убить.

– Полагаю, придется разбираться на месте, – сказал Данзен.

Они подошли к монастырю, и, заметив белую лису, Басан плюнула в них огнем.

– И вот еще что, – сказала Кудзу.

– Да?

– Я порасспрашивала кое-кого и узнала о драгоценном камне, который ты ищешь. Том, которого недостает твоему оружию.

Мысли Данзена тут же обратились к Клинку Тьмы и углублению на его эфесе.

– И как трудно будет его добыть?

Кудзу нахмурилась.

– Непросто. Тебе придется забраться в самую чащу леса, куда дальше, чем обычно заходит большинство людей. Разумеется, я по случайности знаю проводника, который согласится тебе помочь… – добавила лисица.

Данзен открыл ей дверь, и Кудзу вошла, слегка изогнув пушистый хвост.

– Правда?

– Определенно. Мне давненько не приходилось забираться так далеко в лес.

– Спасибо. Но сначала нужно разобраться с существом в Шуе.

– Разумеется, – откликнулась Кудзу. – Мы займемся им этой ночью, а через пару дней отправимся в путь. Надеюсь, ты не против, чтобы я какое-то время тут у тебя погостила.

* * *

Данзен наслаждался компанией, особенно потому, что Кудзу так много знала о екаях. Съев рыбу, они устроились на траве перед монастырем и любовались закатом. Но сначала Данзен нашел в дневнике описание кьюби.

«Кьюби – мифическое создание, более всего известное тем, что имеет девять хвостов, – написал настоятель. – Этот екай обладает способностью менять облик и часто всю жизнь проводит в образе человека. Ходят слухи, что знаменитый император Луньхэн, который в древности поспособствовал заключению мирного соглашения между Диюем и Шуньятой, на самом деле был кьюби. Как правило, эти екаи вредят людям, не очень заинтересованы в улучшении человечества и склонны большую часть своей жизни паразитировать на одной семье или деревне».

– И если это именно этот екай, – спросил Данзен, глядя на Кудзу, – что тогда?

– Как я уже сказала, сначала надо убедиться в том, что это действительно кьюби. И если я права, возможно, понадобится приложить некоторые усилия, чтобы заставить его уйти. Не забывай, что этот екай может проникнуть в твои мысли. Чего ты боишься больше всего, Паломник?

Данзен невольно сглотнул.

Больше всего он боялся высвободить демонов, особенно в людном месте. Вдобавок к необходимости избавиться от них, новости о происшествии быстро распространятся по округе, и разыскивающие его убийцы узнают, где он находится.

Данзен не боялся смерти, но его ужасала мысль о том, сколько вреда он может нанести в процессе, и как это повлияет на людей, о которых он заботился, не говоря уже о других жителях Шуи, которые ничем не заслужили такого погружения в его сложные отношения с миром.

– Ты так и не рассказал мне, кто ты такой, – мягко надавила лица.

– Это неважно.

– Предложение все еще в силе: я расскажу тебе одну из своих тайн в обмен на твою.

– Я не собираюсь тренировать свое эхо в лисьем святилище, – отрезал Данзен резче обычного.

Кудзу фыркнула.

– Хм-м… Полагаю, мне стоит спросить в другой раз.

Данзен просто кивнул. Он не знал, решится ли когда-нибудь рассказать ей правду о себе. Он доверял Кудзу, ему нравилось проводить время в ее компании. Рано или поздно ему придется все рассказать, но не здесь и не сейчас.

– Расскажи об электрическом екае, – сказал Данзен после нескольких минут молчания. – О сугаваре.

– Да, ты хотел узнать о нем побольше. Говорят, что сугавары возникли благодаря поэзии. Задолго до падения Шуньяты поэт по имени Сугавара-но Митидзанэ заключил сделку с небесным духом, который спустился на землю, чтобы забрать его жену. Он попросил, чтобы посланник позволил ему мирно скончаться вместе с женой и забрал их обоих. В обмен же пообещал написать стихотворение, восхвалявшее Шуньяту, столь проникновенное, что оно «могло бы вызвать грозу». Демон, который поселился в теле его умиравшей жены, услышал это и решил использовать договор поэта себе на пользу.

Поднялся ветер, и какое-то время Данзен и Кудзу смотрели, как он спускается с холма, раскачивая траву и толкая перед собой пару бабочек.

– Так, значит, это не вернувшийся к жизни воин?

– Нет. Кто тебе это сказал? Когда пришло время прочесть поэму, Сугавара встретился с духом на холме неподалеку от Чутама. Он продекламировал написанные им строки, и тут демон, который тайком переместился из тела умиравшей жены в его сумку, выпрыгнул наружу, но в него немедленно ударила молния, отчего и возник демонический екай. Говорят, что он всего один, но может размножаться во время грозы. Вероятно, ты столкнулся с одной из копий.

– Но на нем был доспех.

Кудзу кивнула.

– Я слышала, что это очень странный доспех из крайне редкого материала. Когда нет гроз, демонический екай изготавливает их для своих копий. Демонам нравится пользоваться преимуществами нашего мира, и некоторые поселяются здесь надолго. Но ни один не хочет остаться здесь навсегда. У них есть все необходимое в родном мире, в Диюе. Так что в каком-то смысле небесный посланник наказал демона, заключив его в образе екая, который способен создавать свои копии.

– Но почему они названы в честь Сугавары? Не стоило ли назвать екая как-то иначе? Судя по всему, Сугавара всего лишь написал стихотворение.

– Этого я не знаю, Паломник. Это случилось задолго до моего рождения. Возможно, после множества пересказов стало проще называть екая «сугаварой» и не придумывать какое-то другое название. Я слышала кое-какие его стихи, и они действительно поразительны. Сколько мне известно, ни в одной человеческой библиотеке не осталось ни одной его книги, но несколько екаев пересказывают его поэмы по памяти. – Лиса пожала плечами. – Что тут скажешь? В одной этой долине найдется больше тайн и легенд, чем можно было бы записать.

Какое-то время Данзен молчал.

Чем дольше они сидели вот так перед его монастырем, тем сильнее ему хотелось рассказать лисице, кто он такой. Точнее, кем он был. Два года он держал это в тайне, и возможность просто обо всем рассказать казалась большим облегчением.

А когда ему еще подвернется лучшая возможность, чем теперь?

Данзен подавил это желание. Он не хотел слишком разоткровенничаться.

Наконец Кудзу вновь принялась рассказывать, на этот раз об отшельниках, которые жили в горах. Не все были столь же дружелюбны, как Далан, многих убили екаи, когда они перешли рамки дозволенного.

Это заставило Данзена задать вопрос, который не давал ему покоя уже какое-то время.

– Научатся ли когда-нибудь люди и екаи долины сосуществовать мирно? Как думаешь?

Белая лиса повернулась к Данзену, явно удивленная тем, что его занимает подобный вопрос.

– Этого я не знаю. В прошлом екаи были дружелюбнее, но у людей есть привычка завоевывать и распространяться: они занимают какую-то территорию и расселяются по округе, потом, когда их становится еще больше, занимают новую территорию. Екаи действуют иначе. Бывают очень многочисленные, но по большей части мы живем рассеянно и не используем земли так же, как вы. Возможно, лес и горы станут естественной границей между вашим миром и нашим.

– Возможно, – откликнулся Данзен и снова посмотрел на горизонт. Закатное солнце окрасило зеленые деревья и далеко протянувшиеся поля и пастбища в особенно яркие цвета.

– Будем надеяться.

Наконец наступила ночь.

Решив удивить Сарнай появлением екая, Данзен и Кудзу дошли до Третьего района. Хамдо уже видел Кудзу, но его жена была куда религиознее и куда больше обрадовалась бы, встретив белую лису.

Именно с появления Сарнай возле его монастыря началось путешествие Данзена в горы Панчен и его дружба с Хамдо. Но с тех пор она там больше не появлялась. Данзен хотел привести к ней Кудзу еще и поэтому, чтобы порадовать занятую хозяйку чем-то величественным и напомнить, что за стенами ее дома существует мир, наполненный загадками и чудесами.

Кудзу, судя по всему, не имела ничего против того, чтобы ее вот так выставляли напоказ, особенно после того, как Данзен объяснил, кто такая Сарнай и как они с Хамдо помогли ему освоиться среди жителей Третьего района.

Когда они достигли яркого домика, Данзен постучал, и, как обычно, дверь открыла Сарнай с Лиган на руках.

– Паломник, – поприветствовала она, потом опустила взгляд и увидела сидевшую рядом белую лису.

– Ах… ну надо же, – произнесла женщина и немедленно поклонилась. – Кудзуноха…

– Привет, – откликнулась Кудзу. – Пожалуйста, зови меня Кудзу.

– Ты умеешь разговаривать?

При виде лисы Лиган пролепетала что-то восторженное. К двери подошел Хамдо и только удивленно кивнул при виде Данзена и Кудзу.

– Заходите, – пригласил он. Потом выглянул наружу, чтобы убедиться, что их никто не видел. Его щеки слегка покраснели, и Данзен уловил запах спиртного.

– Вы голодны? – спросил плотник у Кудзу и Данзена. Видя, что Сарнай, все еще ошарашенная появлением екая, не сдвигается с места, он осторожно взял жену за локоть и отодвинул с пути.

– У нас есть дело… – начал было Данзен.

– Ерунда, вам надо поесть. И я должен… – Хамдо крякнул и решительно кивнул. – Спасибо. Я говорил, что тебе не обязательно мне платить.

– Это меньшее, что я мог сделать, – сказал Данзен, заходя внутрь.

Кудзу последовала за ним.

Как раз когда Сарнай собиралась закрыть дверь, к дому подбежала разозленная Йени. При виде белого лисьего хвоста выражение ее лица немедленно изменилось, и девушка зажала себе рот ладонями.

– Внутрь, – велел Хамдо и махнул ей рукой.

– Это что? – спросила Йени. – Нет, я знаю, лиса. Простите.

– Я не обычная лиса, – сказала Кудзу, глядя на девушку почти шаловливо.

– Ты умеешь разговаривать? – воскликнула Йени и снова зажала себе рот. – Извините. Я пришла… – Она помотала головой. – Простите… – сказала она, переводя взгляд с Хамдо на Сарнай.

– Все в порядке, заходи и поешь, – пригласила Сарнай.

– Мой дядюшка…

– Именно поэтому я здесь, – заверила ее Кудзу. – Мы с твоим приятелем собираемся его навестить.

– Паломник? – произнесла Йена, глядя на Данзена. – Он мне не… Нет. Да, приятель.

Кудзу усмехнулась. Лиган вновь напомнила о себе мурлыкающим звуком и потянула ручки к лисе.

– Если хочешь, можешь дать ей меня погладить, – обратилась Кудзу к Сарнай.

– Нет-нет, все нормально. – Хозяйка жестом пригласила их в столовую. – Я рада, что вы пришли. Говорят, что появление белой лисы приносит…

– …удачу, – договорила за нее Кудзу. – Да, ходят такие слухи. Вот только мне самой ничего не перепадает, – добавила она с улыбкой.

Хамдо выдвинул из-за стола стул, и Кудзу запрыгнула на сиденье.

– Вы же не будете против, если я сяду здесь?

– Конечно-конечно, – ответила Сарнай, едва сдерживая восторг. – Невероятно. Никогда бы…

– Можно я тебя поглажу? – вырвалось у Йени.

– Можно, только осторожно. Я недавно постриглась.

Данзен усмехнулся.

Он понимал, что Кудзу разыгрывает их, используя всеобщее изумление себе на пользу. И если у него и оставались какие-то сомнения в том, стоило ли знакомить семью с лисицей, теперь они рассеялись. Кудзу с таким удовольствием общалась со всеми!

Сарнай позвала Йени на кухню.

Вдвоем они начали выносить еду, и Данзен вновь напомнил, что они пришли не ради ужина.

– Ты можешь не есть, – заявила Кудзу. – А я не откажусь. Хотя мне и непросто есть за столом. Но я точно могу посидеть и поболтать с вами. – Она оглядела стол и прикинула расстояние между тарелкой и собственной мордой. – Полагаю, я могу поесть и здесь, но со стороны это смотрится не очень аппетитно.

– Делай как тебе удобнее, – успокоила ее Сарнай.

– Расскажи мне о своем дядюшке, – обратилась Кудзу к Йени, которая как раз собиралась выйти из комнаты.

– Он… – Девушка прикусила губу. – Я потому и прибежала. Я не знала, что вы придете, – сказала она, поворачиваясь к Данзену. – Он съел вообще все. И теперь доедает вторую полку. Он съел два деревянных ящика, целый стеллаж и все полки с него. Я пришла, чтобы спросить, нет ли у вас какого-нибудь мусора, чтобы ему скормить, – сказала девушка Хамдо, который уже сидел за столом с дочерью на коленях.

– В этом нет нужды, – сказал Данзен. – Мы со всем разберемся сегодня ночью.

– Он может оказаться екаем, – прямо заявила Кудзу.

– Вы так думаете?

– Скоро узнаем наверняка. Но тебе нужно оставаться здесь, так безопаснее, – сказала она Йени.

– Где твой отец? – спросил Данзен.

– Кажется, они с Чуки пошли в таверну в Первом районе. Он принес несколько досок для дядюшки Гэмпачи, и они ушли.

– Это он отправил тебя сюда?

– Ну, вроде как. Я должна была заночевать у подруги, но потом подумала, что дядюшка голоден, и решила, что у Хамдо может найтись какой-нибудь хлам, который можно ему скормить.

– Тебе нужно прекратить его подкармливать, – сказала Сарнай. Она вошла в столовую с плошкой холодного отварного картофеля и небольшой тарелочкой с соусом.

– Но я боялась, что он начнет есть сам магазин, – сказала Йени. – Сегодня утром он уже приглядывался к доскам на стенах и облизывался. Не представляю, как их можно съесть, но он, судя по всему, собирался попробовать.

– Все куда хуже, чем я думала, – негромко произнесла Кудзу так, что ее расслышал только Данзен.

– Мы разберемся, – заверил девушку Данзен. – Но тебе нужно остаться здесь. Мы постараемся управиться со всем как можно аккуратнее.

– Вы же его не убьете?

Когда Данзен промолчал, Кудзу проговорила:

– Если это и правда твой дядя, разумеется, мы его не тронем. Если же мои подозрения верны и это екай под названием кьюби, мы сделаем все необходимое, чтобы изгнать его из вашего магазина. И заодно попытаемся разузнать, где твой дядя, если он еще жив.

Глава четвертая

Улицы были пусты, если не считать двух пьяниц, которые вывалились из «Залы Ракси», распевая песню, которую Данзен никогда не слышал. Кудзу, судя по всему, мотив был знаком, и лисица принялась подпевать вполголоса.

– Эта песня была очень популярна лет пятьдесят или шестьдесят назад. Люди пели ее на следующий день после начала весеннего сбора урожая. Вообще-то, я давно ее не слышала.

Лиса скользнула в тень. Спотыкаясь, пьяницы прошли мимо, в сторону Второго района.

– Почему ее перестали петь? – спросил Данзен.

– В какой-то год случилась долгая зима, весна задержалась, а потом и многие осенние празднества пришлось отменить из-за того, что следующая зима наступила слишком рано. В тот год многие не смогли пожениться, и кое-кто решил, что это песня вызвала какое-то проклятие. Подозреваю, эти двое слышали ее от отцов или даже дедов, учитывая их возраст. Очень запоминающаяся мелодия.

Данзен остановился перед дверью в магазин Мансуха и заколебался, вспомнив, что видел прошлым вечером.

– Дай мне осмотреться, прежде чем вступать в поединок, – велела лиса. – Если есть какой-то способ спасти его, я дам тебе знать. Но у нас может быть только один выбор.

– Ясно.

Данзен медленно открыл дверь, и лиса быстро проскользнула внутрь. Бывший убийца тоже вошел, закрыл дверь за собой и, обернувшись, обнаружил, что теперь дядюшка Гэмпачи стоит на четвереньках посреди магазина и жует половицы, которые ему удалось оторвать.

Кудзу заговорила на незнакомом Данзену языке, и обжора замер и недобро поглядел на нее налитыми кровью глазами. Потом он разинул рот, и вылетевший оттуда кусок дерева ударил лису в плечо.

Кудзу взвизгнула и завалилась набок, Данзен же немедленно схватился за оружие. Он хотел метнуть Астру, но тут толстяк начал вдыхать воздух с такой силой, что поднялся смерч.

Данзен подхватил Кудзу, чтобы ее не втянуло в пасть дядюшки Гэмпачи. А тот все вдыхал, и ураган вырывал стенные панели и трепал одежду бывшего убийцы, который старался не дать екаю поглотить лису.

– Наружу, – прошептала Кудзу, открывая глаза. На ее белоснежном мехе выступила кровь.

Данзен прижал лису к себе, присел, вложил часть своей нечеловеческой силы в ноги и бросился к двери.

Он приземлился за порогом и тут же скрылся в тени соседнего здания.

Поставив лису на землю, он вытащил оружие, готовый вернуться внутрь. Отблеск света из таверны отразился от лезвия меча.

Внезапный выброс адреналина странно повлиял на чувства Данзена: он улавливал запахи отдельных приправ из ресторанчика неподалеку от магазина и слышал шаги распевавших песни пьянчуг, которые уже успели отойти от них на несколько сотен ярдов.

– Это не кьюби, – сказала Кудзу, переводя дыхание.

Вид крови на ее плече вызвал у Данзена гнев и одновременно напомнил, насколько уязвим он сам. Если бы щепка полетела в него, не успей он ее отбить …

Он покачал головой. Не время думать о своих демонах. Нужно разобраться в том, что происходит.

– Тогда кто это? – спросил он и тут же перешел к самому важном вопросу: – И как его убить?

– Бакэнэко. Я никогда их не видела. Мать рассказывала об одном, но… – Лиса села на хвост и покачала головой. – Они появляются, только когда грядут серьезные перемены, по крайней мере, так она говорила. Возможно, в долине действительно скоро что-то изменится.

– Нам нужно выманить его из магазина прежде, чем он разрушит все здание.

Бакэнэко не пытался их преследовать, и Данзен предположил, что екай не сдвинется с места, пока рядом есть еда. Но как только он покончит с этим зданием, он наверняка займется соседними.

– Нам нужно выманить его оттуда этой же ночью, – добавил Данзен, когда Кудзу не откликнулась на его предыдущие слова.

– Подозреваю, он находится во власти такого же проклятия, о котором я упоминала прежде, – сказала лиса. – Он одержим обжорством. Если нам удастся разрушить заклятие, мы сможем управиться с бакэнэко, не убивая его.

– А если придется его убить, не принесет ли это каких-нибудь новых бед?

Кудзу задумалась.

– Поначалу надо стараться его не убивать. Возможно, у него есть важная информация.

– Что ты еще о нем знаешь?

– Практически ничего. Я рассказала все, что знала.

Данзен обдумал возможности и остановился на том варианте, который позволял не отходить слишком далеко от магазина.

– Иди за мной, – сказал он и направился в жилой район за главной дорогой.

Они миновали дом Темура и Марал, который сотрясался от ругани матери, выговаривавшей что-то троим мальчишкам. В конце концов они достигли большого дома, чуть ли не самого впечатляющего во всем районе, и увидели, что из него выходят двое людей в плащах с капюшонами.

Данзен замер на месте и положил руку на рукоять меча.

– Кто это? – спросила Кудзу.

Сердце Данзена забилось быстрее. С такого расстояния трудно было понять наверняка, скудный свет луны не позволял разглядеть их лица.

Двое незнакомцев в капюшонах отошли от дома старейшины Сондерса и повернули в сторону Данзена.

– Возможно, неприятности, – сказал он, наполовину вытягивая клинок из ножен.

Один из незнакомцев заметил его и отпрянул, второй бросился, чтобы поддержать спутника.

Данзен тут же сообразил, что один из них был мужчиной, а другой – женщиной. И их реакция на оружие убедила его в том, что они не принадлежат к братству Диюй. Если бы перед ним были Норвин Дава, Найяга, Номин, Соко или кто-то еще из разыскивавших его тренированных убийц…

Данзен неторопливо убрал меч в ножны.

– Прошу прощения, – сказал он.

Женщина была так напугана его появлением, что не решалась поднять глаза. Мужчина лишь кивнул, тоже стараясь не встречаться с ним взглядом. И ни он, ни она не заметили белую лису, которая скользнула в тень рядом с ними.

– Дома ли старейшина? – спросил Данзен.

– Да, – ответил мужчина. – Мы как раз уходили.

Пара торопливо ушла, и Данзен вновь посмотрел на особняк. Подойдя к входной двери, он постучал и услышал изнутри голос, который велел ему обождать.

– Я же сказал, – проворчал, открывая дверь, старейшина Сондерс, – на сегодня хватит. Шедрупу нужно отдохнуть. – Старик кашлянул. – Паломник? Я… Не ожидал тебя увидеть.

– Кто эти двое? – спросил Данзен.

– В смысле… – Старейшина кивнул. – Я этим не горжусь. Они лечат моего племянника. Муж и жена, травники из Чутама. Они живут в Шуе уже две недели, я поселил их в гостинице во Втором районе. Все это недешево мне обходится. А… – Старейшина наконец заметил Кудзу. – Здравствуй и ты.

Если старейшина и удивился появлению белой лисицы с сияющим мехом, он не показал вида. Он ничем не выдал себя ни когда она заговорила, ни при виде раны у нее на плече.

– Рада познакомиться, – откликнулась Кудзу.

Старейшина Сондерс отступил, опираясь на свою трость с набалдашником в виде головы волка. Данзен ощутил силу талисмана Шуньяты, заключенного в пурпурном камне, который резная фигурка сжимала в зубах.

Старейшина жестом пригласил их зайти в кабинет.

– Чем я могу вам помочь? – спросил он, садясь в кресло, ручки которого тоже были вырезаны в виде волчьих голов.

– Мы пытаемся помочь Мансуху с его бедой, – сказал Данзен.

– Ах да, дядюшка Гэмпачи. – Старейшина Сондерс закашлялся. – Прошу прощения. В это время года меня всегда донимают аллергии. Так что ты задумал?

– Мы хотели бы воспользоваться библиотекой. Со всем этим нужно разобраться сегодня же, – решительно заявил Данзен.

– Так, значит, он екай?

Данзен кивнул.

– Так я и думал.

– Мы опасаемся, что если он продолжит в том же духе, то рано или поздно попытается поглотить весь район, – сказала Кудзу чуть мягче, чем Данзен.

– Мне давно не приходилось видеть таких, как ты, – сказал ей старейшина Сондерс. – Много лет. Кажется, когда я встретился с такой лисицей, моя жена была еще жива. Да, так и есть, – добавил он с легкой грустью.

– Мне жаль, что она умерла.

– Глупости, – сказал старейшина, отмахиваясь от соболезнований Кудзу. – С тех пор прошло двадцать лет. Даже больше. И ты не имела к этому никакого отношения, так что и жалеть не о чем. Ладно, не буду вам мешать. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Ты знаешь, где библиотека, – сказал он Данзену. – Просто закройте за собой дверь, когда закончите. Если же понадобится вмешаться всей деревней, дайте мне знать. Нам определенно не нужно, чтобы эта неприятность распространялась. И вот еще что.

– Да? – спросил Данзен.

Старейшина Сондерс кивнул на рану Кудзу.

– Прежде чем уйти, промойте ей рану. В кухне есть свежая вода и чистая ткань. Ужасно видеть кровь на столь прекрасном создании.

– Спасибо, – сказала Кудзу. – Уверена, что Паломник умеет перевязывать раны.

* * *

В «Ночном шествии екаев долины Генсин» было оглавление, и Данзен быстро отыскал описание бакэнэко и прочел:

– «Бакэнэко – это кот, который развил в себе сверхъестественную способность превращаться в екая. Редкие описанные существа были обычными домашними котами, которые начали ходить на задних лапах. Некоторые даже достигали роста взрослого человека».

– Это объясняет размер…

Кудзу сидела напротив и с большим интересом наблюдала, как Данзен проглядывает страницы. Он нашел еще одну важную деталь и снова прочел вслух:

– «Бакэнэко отлично умеют изменять форму своего тела и способны сделаться любого размера, а также могут проникнуть в человека, уменьшившись настолько, чтобы уместиться внутри его тела и управлять им».

– Это кажется более правдоподобным.

– «Они способны поедать предметы и вещества, которые человек или другие животные съесть не могут, даже яды. Бывали случаи, когда бакэнэко пожирал собственного владельца и жил в его образе. Некоторые…»

– Прочитай эту фразу еще раз, – велела Кудзу.

Данзен подчинился. Когда он умолк, лиса заметила:

– Это может объяснить то, что случилось с дядюшкой Гэмпачи. Возможно, бакэнэко его съел, а возможно, вселился в его тело. Что там еще написано?

– «Бакэнэко способны проникнуть в мысли человека и узнать о нем то, чего он и сам может не знать. По слухам, некоторые умеют заглядывать в будущее. И хотя они не всегда понимают то, что видят, бакэнэко используют эти знания для собственной выгоды».

– Там нет ничего о том, что они могут стать жертвой собственного колдовства?

Данзен дочитал до последнего абзаца и кивнул.

– «Бакэнэко могут попасть в ловушку облика, который принимают, и это приводит к опасным ситуациям, когда они оказываются во все большей власти одержимости и могут нанести вред окружающим. Рассказывают о бакэнэко, который был котом у пекаря в Чутаме. Только усилиями восьмерых наемников удалось отделить бакэнэко от тела пекаря. После нескольких неудачных попыток они смогли одолеть бакэнэко, только отрубив ему хвост».

– Значит, мы можем все исправить, – заметила Кудзу, – отрубив ему хвост.

– Видимо, да. Хотя… – Данзен попытался припомнить, был ли у дядюшки Гэмпачи хвост. – Я не заметил хвоста. А ты?

– Нет, но это еще ничего не значит. Мне кажется, нам не следует его убивать, – сказала лиса. – Сначала стоит попытаться освободить его от заклятия. Возможно, если не убить его на месте, это обернется нам на пользу.

– Я постараюсь.

– Кто написал эту книгу? – спросила Кудзу, глядя на корешок.

– Анонимный автор. Всего книги две, эта и «Час свидания». – Он указал на стоявшую на книжной полке черную книгу с позолоченным корешком.

– И старейшина не позволяет выносить их из его дома?

– К сожалению, нет. Может, однажды мне удастся отыскать другие экземпляры, – сказал Данзен, припомнив встреченного вчера в Чутаме торговца, который покупал и продавал все, связанное с екаями. – Я знаю человека, который, возможно, сумеет их найти. Но это я смогу уточнить позднее.

Он закрыл книгу.

– Как я понимаю, ты готов вернуться, – сказала Кудзу.

Данзен едва заметно улыбнулся.

– Да. С этим делом нужно разобраться нынешней ночью. Прежде, чем все станет куда хуже.

Он вернул книгу на положенное место. Когда они уже выходили из библиотеки, снизу, из подвала, раздалось поскуливание.

– Что там происходит? – спросила Кудзу.

Данзен обернулся к ней, и тут у него перед глазами мелькнул образ из воспоминания.

– Ты ведь была там?

Лиса лукаво улыбнулась.

– О чем это ты?

– Парень в подвале – племянник старейшины, Шедруп. Старейшина послал меня за ним, и дело оказалось довольно… – Данзену не хотелось говорить «утомительным», так как путешествие оказалось скорее хлопотным. – Так вот. Мне пришлось отправиться за Шедрупом после того, как его похитили сборщики долгов. Поиски привели меня в Чутам, в публичный дом, которым управляет женщина по имени Ева. Она сообщила, что Шедруп отправился в горы за пределами города. И ты была там, так ведь? – снова спросил он. Данзен смутно припомнил, что заметил убегающую белую лису.

– Возможно.

– Что ты там делала?

– Я путешествую по всей долине, – сказала лиса, пожимая плечами. – У меня повсюду есть дела.

– Ты следила за мной?

– Среди екаев, особенно тех, что общаются между собой, слухи распространяются очень быстро. Я услышала о том, что в долине появился незнакомец, который поселился в пещере рядом с Шуей.

– И ты рискнула выйти наружу ночью? Я думал, что ты не выходишь по ночам.

– Обычно – нет. Но я видела, как ты вернулся в город, а потом отправился в горы, и решила посмотреть, что ты затеял.

– Ты видела мои способности в действии, – сказал Данзен. – Мой… демонический голос.

– Так вот как это называется.

– Так эту способность называл мой наставник. Мне никогда не приходило в голову изменить название.

– Ты знаешь, почему он называл ее именно так?

Данзен покачал головой, не желая признавать, что, возможно, был наполовину демоном.

Хотя во время короткого поединка с Шедрупом он и не пользовался своей нечеловеческой силой в полной мере, Данзен призвал демонический голос, пусть это ни к чему и не привело. Эту загадку ему еще предстояло разрешить. Он не знал, каким образом Шедрупу удалось противостоять демоническому голосу, но племянник старейшины был не первым, кто не подпал под его влияние. Он не действовал и на нескольких убийц, включая Соко.

Лиса между тем разглядывала его, склонив голову набок.

– Как я уже говорила, я всегда готова выслушать, если ты захочешь поговорить о том, кто ты такой и откуда взялся.

Данзен отвернулся от нее и направился к выходу.

Через несколько секунд Кудзу нагнала его.

– Так я и думала. Ладно, давай поглядим, что мы можем сделать с этим бакэнэко.

Данзен остановился и посмотрел на красное пятно на ее белоснежном мехе.

– Да, но сначала я должен промыть твою рану.

* * *

Данзен и Кудзу вышли на темную улицу. Как только они покинули дом старейшины, бывшего убийцу охватило беспокойство. Пара травников, что застала его врасплох, еще раз напомнила ему, кто он такой и где находится.

Нельзя расслабляться ни на секунду.

Пошел дождь из редких крупных капель. Вместе с дождем задул прохладный ветерок, который напомнил Данзену о Братстве. Здания Братства располагались среди гор рядом с западным городом Сайншанд. Обычно там было достаточно холодно, а дожди приносили с собой густой туман, пахший мокрым камнем.

Что-то в этом дожде напомнило ему бесчисленные ливни, пережитые в юности. Они начинались почти незаметно, с нескольких капель, но в конце концов превращались в водопад проливавшейся с небес воды. И Бирен Йеше заставлял молодых убийц тренироваться под ним, чтобы они научились сражаться в любых условиях.

Воспоминания покинули его, как только Данзен оказался перед дверью магазина. Когда он уже собирался ее открыть, его остановил голос:

– Стойте, – сказал Мансух, протягивая к нему руки.

Пьяный владелец магазина сделал несколько неуверенных шагов в его сторону, и Данзен немедленно подошел к нему. Кудзу же пропала в тени.

– Тебе нужно куда-нибудь уйти, – сказал Мансуху Данзен. – Поверь мне.

– Извини… – Мансух кашлянул. – Все кончено. Завтра мне привезут товар, он все съест, и всему конец. Я даже не могу заплатить за новые товары, – простонал он, распространяя запах алкоголя.

– Вот. – Данзен достал из сумки кошелек, в котором лежали деньги, полученные за доспехи сугавары. – Этого должно хватить.

– Нет, – сказал Мансух, пытаясь его оттолкнуть.

– Расплатишься, когда сможешь. Или откроешь мне кредит в магазине, – сказал Данзен. – Я захожу не часто, так что хватит его надолго.

– Открыть тебе кредит? – Мансух поднял голову и уставился на Данзена; дождь между тем прекратился. – Да, это я могу сделать. Конечно, могу.

Данзен отдал ему деньги.

– Лучше бы тебе куда-нибудь уйти, пока я буду тут разбираться.

– Что… что ты хочешь сказать?

– Что это не твой дядя. Это екай под названием бакэнэко. Я с ним разберусь, но тебе стоит куда-нибудь уйти. Я бы предпочел, чтобы ты был в безопасности. Магазин может пострадать, но я постараюсь действовать осторожно.

– Хорошо, – согласился наконец Мансух. – Я могу пойти к Панче. Йени у Хамдо, так ведь?

– Именно так.

– Я так и думал, что она предпочтет остаться там, а не у подруги, в основном из-за стряпни Сарнай, но решил проверить. Не следовало мне сегодня никуда уходить, но один приятель…

Данзен отмахнулся от его разъяснений.

– Это неважно.

– …Он хотел купить мой магазин, так что, может, не такой уж приятель. Но я ему отказал. И… – Лавочник громко вздохнул. – Хорошо, что ты здесь.

– Я должен закончить это дело, – сказал ему Данзен. – Тебе нужно идти.

– Да, да, я тогда пойду к Панче. У него есть пара лишних кроватей.

Мансух неуверенным шагом направился прочь, и как только он отошел, из тени возникла Кудзу.

– Не слишком ответственный владелец.

– Он не так уж плох, – откликнулся Данзен. – Мне кажется, он просто стал жертвой обстоятельств.

Кудзу кивнула на магазин.

– Не забывай, нам нужно отрезать бакэнэко хвост. Он отрастет, но если его отсечь, это разрушит заклятие. Если же это не сработает…

Данзен открыл дверь и обнаружил, что весь свет внутри погашен, и только в окно проникает слабый свет луны.

Его глазам понадобилось несколько секунд, чтобы приспособиться к темноте и разглядеть, что дядюшка Гэмпачи теперь спит, сложив руки на животе. Порой толстяк всхрапывал и дергал кошачьими усами.

Когда Данзен медленно вытащил меч, бакэнэко немедленно пробудился, перекатился на четвереньки и бросился на бывшего убийцу, будто собираясь его сожрать.

Данзен отступил за дверь, а Кудзу отпрыгнула в сторону, когда громадная туша дядюшки Гэмпачи застряла в дверном проеме. Толстяк щелкал зубами и голодно облизывался, рама трещала и готова была податься под его весом.

Тут он прекратил дергаться и замер, поводя усами.

Дело можно было завершить так просто! Данзен мог метнуть Астру и покончить с этим безумием.

Но он сдержался.

С мечом наготове наемник ждал, что бакэнэко предпримет дальше.

Но неожиданно для него существо отступило обратно в магазин и принялось с ужасающим грохотом делать что-то внутри. Наконец дверь снова распахнулась, и на улицу выступил новый противник, которого Данзен прежде не видел.

Невероятно мускулистый мужчина в белых одеждах, с волнистыми рыжими волосами, густыми бровями и длинным носом огляделся с выражением глубочайшего презрения.

– Ты знаешь, кто это? – спросила Кудзу, внезапно оказавшись рядом с Данзеном.

– Никогда прежде его не встречал, – сказал Данзен, оглядывая противника.

– Точно? Мне кажется, бакэнэко принял облик кого-то из твоих воспоминаний, а возможно… – Лиса резко вдохнула. – Из твоего будущего!

– Еще один убийца? – спросил Данзен, глядя, как незнакомец пощелкивает костяшками.

Совершенно не опасаясь обнаженного меча, противник присел, будто собирался броситься в бой.

– Мне придется его убить, – внезапно заявил Данзен. – Если ему удастся меня ранить…

Договорить он не успел, так как мужчина в белых одеждах бросился на него. Двигался он быстрее, чем кто-либо из тех, с кем Данзену доводилось сражаться прежде.

Екай выбил Астру у Данзена из рук и опрокинул его на землю. Призвав собственную нечеловеческую силу, бывший убийца сбросил его с себя и вскочил на ноги.

В облаке энергии двое взлетели в воздух. Данзен наносил удар за ударом, которые бакэнэко с легкостью отбивал. Его руки двигались, но лицо оборотня походило на маску.

Данзен почувствовал, что Астра вернулась в ножны, и ударом ноги сбил противника на землю с такой силой, что в дороге остался небольшой кратер.

Кудзу прыгнула вперед, вцепилась зубами в хвост создания и попыталась его оторвать. Бакэнэко моментально отшвырнул ее прочь, и лиса врезалась в стоявшую перед магазином Мансуха бочку.

Призвав свою сверхъестественную скорость, Данзен бросился на оборотня. Он был уверен, что противник у него в руках, но бакэнэко сумел извернуться, и бывший убийца промахнулся, оказавшись возле самого магазина.

Его противник уже был на ногах и нанес молниеносный удар Данзену в грудь, отчего он спиной вперед пролетел сквозь стену магазина.

Первым делом Данзен ощупал себя, опасаясь, что каким-то образом поранился. Он знал чувства, которые сопровождали приход демонов, и не ощущал их теперь, но после такого удара…

Убедившись, что не пролил кровь, Данзен вскочил на ноги. По инерции капюшон упал ему на голову, когда бывший убийца выскочил наружу через ту же дыру, сквозь которую влетел внутрь. Он набросился на екая-оборотня, со всей своей нечеловеческой силой повалил его на землю и тут же коленом придавил его затылок к земле. Схватив бакэнэко за хвост, он отсек его у самого основания. И отскочил назад, когда перед ним в воздухе возник пылевой вихрь.

Едва переводившая дыхание Кудзу оказалась рядом.

– Дядюшка Гэмпачи все еще в магазине. Ты его не заметил? Он жив!

Данзен покачал головой. Он держал меч наготове, ожидая, что случится дальше. Белые одежды екая начали сжиматься, мышцы скорчились.

Перед Данзеном и Кудзу возник новый образ: стоявший на задних лапах толстый кот ростом на пару голов ниже Данзена. На нем была жилетка, которая едва сходилась на серо-черной груди, и во всем его облике было что-то комическое.

– Тебе это удалось? – неуверенно произнес кот. – Ты меня освободил?

Данзен прищурился, все еще ожидая нападения.

– Спасибо, – сказал кот и улыбнулся от уха до уха. – И тебе тоже, госпожа Лиса.

Кудзу оскалилась и зарычала.

– Тише, тише, – хрипловато сказал кот. – Не буду вас больше беспокоить. Я же сказал, вы меня освободили. – Он извернулся и посмотрел на обрубок хвоста. – Я буду скучать по своему хвостику.

– Кем был человек в белых одеждах?

Кот подошел к Данзену и уставился на него горящими желтыми глазами, качая головой из стороны в сторону.

– Человек в белых одеждах… – Он рассмеялся. – На этот вопрос я отвечу во время следующей нашей встречи. И случится это уже скоро, Паломник.

Ветер усилился, и бакэнэко бросился прочь. Ни Кудзу, на Данзен не стали его преследовать.

– Он напоминает мне одного знакомого лиса, – горько заметила Кудзу, садясь на хвост. – Такой же обманщик и ловкач. Только погляди, что он натворил.

Данзен, все еще не готовый осознать случившееся, поглядел на магазин. Он поразился тому, что остался невредимым, пролетев сквозь стену. Все благодаря плотной одежде, иначе демоны наверняка оказались бы на свободе.

Возвратившись в темное помещение, он обнаружил сжавшегося в углу пожилого мужчину.

– Пожалуйста… Не делайте мне больно. Пожалуйста! Я не знаю, что это за место…

– Дядюшка Гэмпачи?

– Д… да?

Данзен облегченно вздохнул.

– Добро пожаловать в деревню Шуя.

Часть восьмая

Глава первая

Не желая привлекать к себе внимание после столкновения с екаем-оборотнем, Кудзу отправилась обратно в монастырь Данзена, где он должен был встретиться с ней на следующее утро.

Наемник провел остаток ночи с дядюшкой Гэмпачи. Зная, что у них предостаточно свободных кроватей, он проводил его до дома Марал и Темура. Он дал бедняге воды и остался сидеть рядом с постелью, скрестив ноги, чтобы присматривать за ним.

Данзен не знал, как поступил бы, если бы его подопечному внезапно стало плохо, но, возможно, его присутствие отчасти помогло, потому что лихорадка отступила, и дядюшка Гэмпачи спокойно уснул.

С утра наемник первым делом зашел за Йени. При виде него девушка едва сумела сдержать восторг, и усмешка Сарнай напомнила ему слова о том, что Йени лишь недавно открыла для себя существование противоположного пола.

Вместе они перешли улицу и направились на окраину Третьего района, к дому Панчи. Данзен не торопился рассказывать о том, что случилось прошлой ночью.

У двери их встретила Энхмаа в обычном своем желтом платье, с собранными в хвостики волосами. Из дома доносился запах свежеиспеченного хлеба. Увидев гостей, жизнерадостная девочка немедленно побежала за дедом. При виде Данзена старик мрачно улыбнулся.

– Как все прошло? – спросил Панча, жестом приглашая Данзена и Йени следовать за ним.

– Теперь все в порядке, – сказал Данзен, повторив ровно то же самое, что сказал Йени минут двадцать назад.

На окружавших дом деревьях чирикали птицы. Втроем они обошли дом и оказались возле пристройки, и Панча несколько раз постучал.

– Я проснулся! – крикнул изнутри Мансух.

Через несколько секунд он вышел, одетый в одни штаны, живот нависал над поясом. Прежде чем лавочник успел заговорить, из задней двери выбежала Энхмаа с полной корзинкой хлеба.

– Кто проголодался? – крикнула она, не глядя под ноги, немедленно споткнулась о камень и упала.

Булки разлетелись во все стороны, но Данзен сумел поймать одну.

Йени поглядела на него, и бывший убийца немедленно отдал хлеб ей.

– Спасибо… – сказала девушка, принимая у него угощение.

– Простите! – воскликнула Энхмаа, пытаясь собрать разбросанный хлеб.

– Не переживай, все нормально, – сказал Панча, едва сдерживая смех. – Только бабушке не говори, хорошо? Покроши этот хлеб и брось под деревьями. Птицы будут рады.

– Как велики потери? – спросил Данзена Мансух, принимая суровый вид. – Выкладывай, как есть.

– Твой дядя жив. Он отдыхает в доме Темура и Марал.

Йени облегченно вздохнула.

– Как я и думал, им овладел екай под названием бакэнэко. Магазин же…

Мансух на секунду зажмурился.

– От него хоть что-то осталось? Я как раз собирался пойти туда, но если у тебя дурные вести, предпочту услышать их прямо сейчас.

– Твой магазин на месте, но его понадобится отремонтировать. В передней стене дыра, дверной проем и некоторые опоры, вероятно, стоит укрепить.

– Но он все еще на месте? – уточнила Йени.

– Да, – заверил ее Данзен.

– Пойдемте, – сказал Панча и щелкнул языком, отчего одна из его лошадей повела ушами. Хотя ходил старик с трудом, но в седло вскочил легко. Он отправился вперед, а Энхмаа, Йени, Мансух и Данзен пошли следом, причем хозяин магазина так и не надел рубашку.

– Так что случилось? – спросил Мансух, когда они увидели магазин. – Откуда эта дыра?

– Мне пришлось сражаться с екаем, и он швырнул меня сквозь стену, – прямо ответил Данзен.

Йени негромко вскрикнула.

– Ты не поранился?

– Нет.

Мансух крякнул.

– Ты его убил?

Данзен кивнул.

До них донесся скрип колес. Данзен посмотрел вперед и увидел, что Панча подъехал к торговцу с полной телегой строительных материалов.

– Поверить не могу, что ты цел, – сказал Мансух. Он махнул возничему, не сводя глаз с дыры в стене.

– Мне повезло, – откликнулся Данзен.

– Хамдо наверняка сможет все починить, – сказала Йени. – Он может починить что угодно. Это так здорово!

– Это верно, – сказал Мансух. – Иди, позови его и скажи, что нужно сделать все сегодня же. И пусть прихватит Темура. Вдвоем они работают быстрее. А если он занят, пусть возьмется за работу, как только освободится.

– Пап…

– Да?

– Рубашку надень.

Мансух отмахнулся от дочери.

– Надену. Дай только с делами разобраться.

– Мне тоже нужно идти, – сказал Данзен, когда Йени ушла.

– Не знаю, как тебя и благодарить за все, что ты сделал, – произнес Мансух и со смиренным видом склонил голову. – Не знаю, почему ты переселился сюда и что заставило тебя покинуть западные земли, но я рад, что ты здесь. Мы все рады, – добавил он и указал на Панчу, который все еще разговаривал с торговцем. – У тебя есть кредит в моем магазине. И если тебе что-то понадобится, просто дай знать, хорошо? Ты теперь один из нас, Паломник. С тех самых пор, как помог дочурке Сарнай.

Данзен кивнул и неторопливо отошел в сторону.

Между тем к Мансуху начали подходить новые люди. Оказавшись на некотором расстоянии от толпы, бывший убийца накинул на голову капюшон и направился к монастырю.

* * *

Добравшись до монастыря, Данзен обнаружил, что Кудзу и Яма дожидаются его у входа, сидя вместе у пьедестала каменного льва.

– Я уж думала, ты никогда не вернешься, – сказала белая лисица с потаенной улыбкой.

К нему подошел Яма, и Данзен положил руку каменному льву на шею.

– Тебе стоило бы найти его подругу, – сказала Кудзу. – Я уверена, она закопана где-то поблизости.

Разумеется, лисица имела в виду вторую статую кона-ину, у которой недоставало головы. Этот каменный екай должен был присматривать за внутренними помещениями монастыря, в то время как Яма патрулировал снаружи.

Не отвечая, Данзен вошел внутрь, и Кудзу последовала за ним.

Проходя через молельню, он вспомнил, какой в ней царил беспорядок, когда он только здесь поселился. Сор, трава, старые реликвии – настоящий бардак. Теперь монастырь выглядел совершенно иначе, если не считать потолка, который все еще покрывали растрескавшиеся фрески, видавшие лучшие времена.

Возможно, Данзену удастся найти мастера, который сумеет вернуть им прежнее величие…

В спальне наемник взял Клинок Тьмы и вытащил из ножен, которые повесил себе на спину.

– Ты хочешь отправиться прямо сейчас? – спросила Кудзу.

– А ты хотела задержаться?

Данзен положил в сумку несколько необходимых вещей, включая швейный набор, огниво, достаточно чистую сменную одежду и дневник. Он мельком глянул на маску с нашитыми зеркальцами, лежавшую на комоде с двумя ящиками, который сделал для него Хамдо.

– Нет, все в порядке, – сказала Кудзу. – Полагаю, стоит выйти как можно скорее, особенно учитывая, куда мы отправляемся.

– Ты так и не объяснила, куда, – заметил Данзен, убирая Клинок Тьмы в ножны.

– Пусть это будет сюрпризом.

Легкой трусцой Кудзу выбежала из спальни, высоко задрав хвост.

– Мне нужно взять с собой еды? – крикнул ей вслед Данзен.

У него еще оставалось зерно, из которого можно было приготовить плоские лепешки в дорогу. Но бывший убийца был уверен, что они сумеют найти еду по пути, если проголодаются, и Кудзу подтвердила это, сказав, что ничего брать не нужно.

Вдобавок ко всему Данзен уложил в сумку мешок, в котором Хамдо приносил в монастырь кое-какие вещи. Мешок этот нужен был для возможной добычи. Если им встретится екай, которого придется убить, и с его тела можно будет добыть что-то полезное, Данзен был к этому готов.

Встреча с торговцем в Чутаме оказалась истинным благословением, и пока тот будет покупать новые диковины, у Данзена всегда будет заработок.

Вместе с Кудзу они вышли из монастыря, и хозяин запер за собой дверь. Когда они начали спускаться с холма, Яма проводил их до середины склона, но потом остановился.

– Присматривай за Басан, – велел Данзен каменному льву, который негромко рыкнул в ответ.

Кудзу повела бывшего убийцу прямиком к лесу Асуров. Они двигались неторопливым шагом, пока не оказались глубоко в тени листвы. В лесу лиса побежала быстрее, и Данзен последовал ее примеру, все время ощущая дополнительный вес Клинка Тьмы за плечами.

Глефа, двуручное оружие с лезвием на конце длинного шеста, не слишком походила на алебарду внешне, но использовалось сходным образом. У глеф, которыми Данзен пользовался прежде, рукояти были подлиннее, а лезвия, наоборот, покороче. В целом они больше походили на посохи с наконечниками. Рукоять Клинка Тьмы составляла всего треть всей длины оружия, остальные две приходились на черненое лезвие.

Клинок был поразительным, и если драгоценный камень позволит Данзену повелевать тенями, станет невероятно полезным.

Братство Диюй как-то посетил убийца, который продемонстрировал теневой бой. Он носил несколько ожерелий с останцами Шуньяты, и они начинали светиться каждый раз, когда он призывал их силу. Демонстрация вышла достаточно впечатляющей: с помощью витков теней, которые оплетали его руки, убийца мог разрубить даже камень.

Данзен уже не помнил, как его звали.

Эти выступление было лишь одним из многих, которые он видел в юности. Братство поощряло любое использование останцев среди учеников. Всех, кроме Данзена.

Бирен Йеше несколько раз говорил, что если он выберет такой путь, его способности от этого лишь пострадают. Так что Данзен, которому не приходило в голову сомневаться в мудрости бывшего наставника, никогда не пользовался талисманами.

Данзен и Кудзу дошли до небольшой речки, вероятно, стекавшей с каменистого холма, на который он наткнулся, когда искал Энхмаа. Кудзу остановилась, чтобы напиться, и ее глаза немедленно замерли на чем-то всего футах в двух от нее.

Потом лиса повернулась к Данзену.

Не произнеся ни слова, он метнул Астру, которая немедленно вернулась к нему с двумя нанизанными на клинок рыбинами. Данзен позволил им прыгать по камням, пока они не умерли, а потом нанизал на кожаный шнурок, который теперь всегда носил с собой.

Возвратившись к воде, он поймал еще несколько.

Прежде он не встречал рыб такой окраски: розовых, с ромбами на жабрах, желтыми плавниками и оранжевыми глазами. Каждая весила около фунта. Данзен закинул добычу на плечо, и они с Кудзу направились глубже в лес.

Шли молча. В определенный момент кроны деревьев оказались в пятидесяти футах у них над головами, а то и выше. Так далеко Данзен не забирался, даже когда столкнулся с похожим на медведя созданием.

Когда редкому лучу солнца удавалось пробиться сквозь листву, в воздухе возникало странное мерцание. Из-за этого все вокруг казалось неземным, как будто они шли по живому святилищу.

– Куда именно мы идем? – спросил Данзен, заметив необычную окраску окружавших их деревьев: стволы были оранжевыми, а листва красной, как цветы некоторых деревьев, что цвели ранней весной в Арси.

Прежде Данзен долгое время шел молча. Что-то во всем этом вызывало у него тревогу, будто бы он оказался в ином мире.

– Мы собираемся спросить о твоем камне у одной моей приятельницы, – откликнулась Кудзу.

– Я думал, что ты знаешь, где он.

– Она знает, но высказала пожелание, которое нужно исполнить прежде, чем она мне все расскажет.

– Что за пожелание? Что ей нужно? – спросил Данзен. Он не снимал руку с эфеса меча, чувствуя, как по спине бегают мурашки. Чем дальше заводила его Кудзу, тем фантастичнее становились цвета окружавшего их леса.

– Расслабься. Она всего лишь хочет с тобой познакомиться. А что до места, куда мы идем, оно называется Огул.

– Огул?

– Это место собраний екаев. Что-то вроде деревни. Пойдем, теперь уже недалеко.

Глава вторая

Вскоре деревья расступились, и Данзен оказался на довольно обширной поляне с громадными камнями, многие из которых образовывали небольшие навесы, под которыми можно было укрыться. По камням спускались стебли ползучих растений, некоторые были перевязаны, другие свободно свисали, чтобы скрыть входы в пещеры.

Тут и там можно было заметить какое-то движение, но в поселении екаев, Огуле, теперь царила полная тишина.

Данзен снова огляделся. У него было ощущение, что со всех сторон за ним кто-то наблюдает.

– Я говорила, – сказала ему Кудзу, – что ты первый человек, который попал сюда за долгое время?

– И все екаи живут здесь? – спросил Данзен. Он заметил хвост какого-то существа, нырнувшего в одну из пещер.

– Некоторые живут, но большинство лишь заглядывает, когда им что-то нужно. Ты наверняка уже заметил, что екаи очень отличаются друг от друга, – сказала лиса.

Они миновали череду торчавших из земли камней, на которые был уложен еще один плоский камень, так что вся конструкция напоминала длинный стол.

На овальный камень рядом с небольшим источником приземлился большой трехногий ворон.

Птица какое-то время наблюдала за тем, как они углубляются в поселение екаев, потом улетела на запад.

– Тебя будет обсуждать весь лес, – заявила Кудзу с ноткой гордости в голосе.

– И ты точно уверена, что мне можно здесь находиться? – уточнил Данзен. Они достигли нескольких огромных деревьев со стволами с добрую карету шириной. В стволах были вырезаны входы, в некоторых даже были настоящие двери, другие были простыми дырами, и Данзен заметил внутри отблески чьих-то глаз.

– Уверена, – заверила его лиса. – Я много лет являюсь частью этой общины, и все, кто мог бы мне возразить, уже давно не с нами.

Они прошли по тропинке среди деревьев. В одном из дверных проемов появилось белесое существо с желтыми глазами и змеиными ноздрями. При виде гостей оно испуганно хрюкнуло и пропало внутри ствола.

– Хадзики, позови мать! – крикнула ему вслед Кудзу.

Вскоре Хадзики вернулся со своей увеличенной копией. Его мать была в несколько раз крупнее него. На руках у этих екаев, как у енотов, было по пять заостренных пальцев, при этом большой палец не был противопоставленным.

– Кикикаки, – произнесла Кудзу и поклонилась.

– Так вот, значит, он каков, – сказала та. Грубоватый голос не совсем соответствовал любезной улыбке на ее лице.

Данзен кивнул.

– Ах да, ты говорила, что он молчун, – заметила Кикикаки.

Раздув ноздри, она оглядела Данзена с ног до головы. На секунду в ее глазах что-то промелькнуло, и он почувствовал себя будто голым, словно она могла видеть что-то, незаметное другим.

– Теперь это неважно, – сказала она в ответ на какую-то собственную мысль. – Теперь это неважно. Добро пожаловать в Огул. Паломник, верно?

– Да, Паломник. Спасибо, – сказал Данзен. Оглядевшись, он понял, что, кроме Кикикаки, его никто не поприветствует. Если не считать ее, ее сына Хадзики да трехногого ворона, Огул будто бы вымер.

– Не бери в голову, – сказала Кикикаки, махнув в сторону поселения. – Они станут дружелюбнее, когда ты наведаешься к нам в следующий раз. Или в следующий после этого. Или в еще какой. Сколько раз ты намерена его приводить? – шутливо спросила она у Кудзу.

– Столько, сколько понадобится, – ответила лиса, и Данзен не был уверен, что вполне понял смысл ее слов.

– Я знаю, что вы пришли издалека и вам еще предстоит долгий путь. Так что не стану вам долго докучать. Приближается ночь, – заметила Кикикаки, уставившись желтыми глазами в небо, – так что вам придется заночевать здесь.

– В твоем дереве? – уточнил Данзен.

– Там достаточно места. – Она жестом пригласила его внутрь. – Сам посмотри.

Пригнувшись, Данзен нырнул в вырезанный в дереве проход и оказался в куда более просторном помещении, чем ожидал. Стоя, ему пришлось бы сутулиться, но сидя или даже лежа он мог устроиться достаточно удобно. Судя по всему, хозяева были норными существами – Данзен заметил в полу дыру, куда вела лестница.

– Пожалуйста, садитесь. – Кикикаки жестом велела сыну спуститься вниз.

Кудзу мордой указала на висевшую у Данзена на плече рыбу.

– Мы вот что принесли.

– Прекрасно, – сказала Кикикаки и протянула руку, ожидая, когда Данзен передаст ей рыбу. Она позвала сына обратно, и тот с недовольным видом вскарабкался по лестнице. Забрав у матери рыбу, он быстро ушел обратно.

– Ну что же, перейдем к делу. Ты ищешь некий волшебный драгоценный камень, так?

– Да, – сказал Данзен и снял с плеча Клинок Тьмы. Он осторожно продемонстрировал хозяйке дома, где должен помещаться камень.

– Уверена, что он как раз подойдет. Да, определенно. Много лет назад птица обронила здесь необычный драгоценный камень. То есть не прямо здесь, а в лесу Асуров. Но добыть его будет непросто, потому что камень упал неподалеку от дерева дзюбокко. Ты знаешь, что это такое?

Данзен покачал головой.

– Это екай, который вырастает на поле боя, и его корни впитывают кровь погибших там людей. Такие деревья становятся необычайно могущественными и могут призвать на защиту кости мертвых. Ты все еще хочешь отыскать этот камень?

Данзен поглядел на углубление на эфесе и вновь вспомнил виденную в братстве Диюй демонстрацию.

Талисман Шуньяты стоил усилий. Рано или поздно члены Братства доберутся до Данзена, и такое оружие станет еще одной линией обороны.

– Да, – наконец сказал он.

– Я была уверена, что ты не отступишь, – заметила хозяйка дома и поднялась на ноги, переваливаясь с боку на бок. – Ужин скоро будет готов. А пока отдыхайте.

* * *

Кудзу спустилась вниз вместе с Кикикаки, и Данзен в одиночестве принялся листать дневник. Он нашел один из набросков настоятеля, напоминавший хозяйку дерева. Вид екаев, к которому она относилась, назывался, как ни удивительно, хадзикаки.

Данзен прочитал описание, которое соответствовало тому, что он видел: пухлое белое безволосое тело, желтые глаза и клыки. Настоятель Мэргэн писал, что хадзикаки выглядели жалко и часто прикрывали голову руками, как будто смущаясь.

Наемник не заметил, чтобы Кикикаки или ее сын Хадзики так делали, а значит, запись следовало бы дополнить. Кроме того, текст объяснял их застенчивость тем, что большую часть жизни хадзикаки проводили под землей. Настоятель не рекомендовал их выкапывать, так как это могло накликать на человека большой позор.

Данзен сомневался, что настоятель Мэргэн был знаком с кем-то из этих екаев. Это заставило его задуматься, сколько других записей в дневнике были всего лишь отрывками, списанными прямиком из книг в библиотеке старейшины Сондерса, или подхваченными где-то слухами, а не правдивыми сведениями. В конце концов, он уже нашел несколько ошибок.

Следующим Данзен отыскал описание дзюбокко с изображением дерева в разрезе: его корни окружали скелеты, а по стволу шли кровеносные сосуды.

Описание вполне соответствовало тому, что рассказала Кикикаки:

«Дерево дзюбокко растет на поле боя или резни, там, где было пролито достаточно крови, чтобы пропитать землю. Это обычное дерево превращается в екая после того, как его корни впитают кровь. Отведав крови, дерево начинает искать новой и, говорят, даже способно ветвями убивать животных, чтобы утолить свою жажду. Кроме того, дзюбокко способно оживить кости тех, чью кровь выпило».

По лестнице поднялась Кудзу, за ней Кикикаки и ее сын, имевший столь же мрачный вид, как и прежде.

Во время еды Данзен слушал, как они обсуждают лес Асуров и то, как Чутам постепенно подступает к установленным в далекие времена границам, о которых люди давно позабыли. Это беспокоило екаев. Они мало что могли сделать, разве что нападать на людей, но это только усугубляло их положение.

Рыба получилась очень вкусной. Она была приправлена какой-то удивительно острой специей, и Данзен порадовался тому, что Хадзики принес воды из ближайшего источника, так что он мог залить жжение во рту.

После ужина Кикикаки с сыном вернулись вниз, оставив Данзена и Кудзу в одиночестве.

– Насколько опасно это дерево? – спросил Данзен, убедившись, что хозяева дома больше не вернутся.

– Деревья дзюбокко крайне опасны, – ответила Кудзу. – Одни из самых отвратительных екаев в лесу. Надеюсь, ты готов сражаться за этот камень. Боюсь, я мало что могу противопоставить скелетам в доспехах, которых, как говорят, дерево умеет призывать себе на помощь.

– Да, тут тоже так написано, – сказал Данзен и показал ей дневник.

– Но я, разумеется, постараюсь тебе помочь, как смогу.

Данзен кивнул.

– Есть еще кое-что…

– Да?

Он с трудом сглотнул и решил, что должен рассказать Кудзу о себе хотя бы немногое, чтобы она знала, как поступить, если что-то случится.

– У меня есть… условие, – начал Данзен после долгого молчания. – Ты уже видела, что я могу голосом управлять людьми, – сказал он, подразумевая стычку с Шедрупом в Чутамских горах. – И знаешь, что я обладаю сверхъестественной силой, скоростью и выносливостью. Но у моих способностей есть обратная сторона. Мне нельзя порезаться и пролить свою кровь. Если это случится, если я пролью хоть каплю крови, из нее появятся демоны. Нет, не из нее, а из земли вокруг меня. И в зависимости от того, сколько крови я потеряю, их количество возрастает… – Он прикусил губу.

– Напомни-ка, как называется эта твоя способность с голосом? – осторожно спросила лиса.

– Демонический голос. По крайней мере, так ее называл мой наставник.

– И если ты поранишься до крови, то это призовет демонов, так?

Данзен громко вздохнул. Ему показалось, будто после этого долгожданного признания с его плеч пропал какой-то груз. Кроме того, он знал, на что она намекает. Сам он старался особенно об этом не задумываться – о том, кто он такой.

– Последний раз это случилось два года назад…

– Кем были твои мать и отец?

– Я сирота, – сказал Данзен. – Я не знаю, кем они были.

– Я сразу учуяла в тебе что-то необычное. Что-то в твоей крови, – сказала Кудзу. – И другие, те, кто обладает более тонкими чувствами, тоже наверняка это заметили. Я встречалась с подобным запахом прежде, когда оказалась в горах Панчен, слишком близко к Диюю. Я не знаю, что это означает, но это стоит обдумать, – добавила она, не озвучив, тем не менее, вывода, на который, как они оба знали, намекала. О том, что отчасти он отличается от жителей этого мира.

– Я много об этом думал. Если я научусь никогда больше не раниться, я буду только рад.

– Всем время от времени случается пораниться.

– Я очень стараюсь этого избегать. Небольшая ранка или царапина не имеют значения, особенно если их побыстрее обсушить. Но если речь о чем-то более серьезном, дело плохо. Для меня. – Данзен посмотрел на лису в упор. – И для всех вокруг. И если это случится завтра, ты должна уйти. Я намерен этому помешать, но если у меня не получится, я не хочу, чтобы ты видела, что случается дальше.

– А что случается дальше? – спросила Кудзу дрожащим голосом.

– Появляются демоны. И я их убиваю. Если могу.

Глава третья

После того, как двое гостей отошли ко сну, Кудзу в одном углу комнаты, Данзен, как обычно, подстеливший под себя запасную одежду, – в другом, Огул ожил. До ушей бывшего убийцы доносились неслыханные им прежде звуки, в щель под дверью то и дело проникал свет. Все это мешало ему уснуть.

Данзену было любопытно узнать, что происходит снаружи, но в то же время он оставался настороже и держал оружие под рукой. Кроме того, он отлично понимал, что просто высунуться наружу и поглядеть, что там происходит, было бы неразумно.

Возможно, наступит день, когда екаи Огула научатся ему доверять. Но случится это не сегодня, и теперь, зная, что они могли учуять в нем что-то непривычное, Данзен подозревал, что расположить их к себе будет только труднее. Он несколько раз возвращался мыслями к тому, на что намекала Кудзу, но старался не слишком погружаться в эти размышления.

Что, если он и правда какой-то демон?

Однажды он заговорил об этом с Соко, но та заявила, что он самый обычный человек, пусть некоторые черты и заставляли предположить иное.

Мысль о том, что он может не быть человеком, тревожила Данзена. Как такое вообще возможно? И если он не человек, то кто тогда?

Когда наступило утро, они позавтракали вместе с хозяевами. Данзен заметил, что яблоки в Огуле были куда сочнее, чем в человеческом мире. И куда более сытными – всего нескольких долек оказалось достаточно, чтобы наполнить его новыми силами, будто он съел целое блюдо.

– Вы же зайдете на обратном пути? – спросила Кикикаки, уставившись на него желтыми глазами. Ее пухлый сын сидел рядом, позевывая.

– Определенно, – заверила ее Кудзу.

– Отлично. И удачи. Вы точно не хотите, чтобы я приготовила вам какую-нибудь еду в дорогу? Что-нибудь вкусненькое всегда кстати…

Белая лиса слегка наклонила голову.

– Спасибо, но в этом нет необходимости. Мы найдем пропитание по дороге. Он очень умело обращается с мечом, – добавила она и легонько хлопнула сияющим хвостом Данзена по ноге.

Внутри дерева было недостаточно места, чтобы он мог выпрямиться, и Данзен был рад, когда они наконец оказались снаружи. Он быстро вытянул руки над головой, немедленно выпрямился и расправил плечи. С Астрой на поясе, Клинком Тьмы за спиной и сумкой через плечо он был готов отправиться в путь.

Как и прежде, екаи Огула закрыли перед бывшим убийцей двери, и об их присутствии напоминали только вырезанные в стволах деревьев дверные проемы.

Данзен привык к подобному отчуждению и постарался не обращать внимания на их поведение. Следом за прибавившей шаг лисой он направился в лес. Кудзу двигалась достаточно быстро, и, чтобы не отставать, ему пришлось прибегнуть к своим нечеловеческим способностям.

В определенный момент он прыгнул вверх, на толстую ветвь, и оттуда – еще выше, чтобы оказаться над кронами деревьев. Небо было серым, солнце едва проглядывало, а с запада приближалась возможная гроза. У Данзена осталась секунда, чтобы оценить, как далеко они забрались; куда дальше, чем он зашел, когда искал Энхмаа.

Он приземлился рядом с запыхавшейся Кудзу.

– Видел что-нибудь интересное? – игриво спросила она.

– Только деревья.

* * *

Их путь по лесу Асуров начал отклоняться на запад. Данзен и Кудзу шли по каменистому берегу притока более крупной реки, которую они миновали раньше.

В воде плавало столько рыбы, что Кудзу не выдержала и остановилась, облизывая губы.

– Может, стоит наловить их сейчас и забрать потом, на обратном пути в Огул?

– Где мы их здесь спрячем? – спросил Данзен.

– Это моя забота. Просто налови рыбы.

Данзен привычно воспользовался колдовским клинком. Он был рад, что Астра не разговаривает. У него было подозрение, что ей могло прийтись не по душе понижение до простого гарпуна. С другой стороны, так она тоже забирала чью-то жизнь и, возможно, не была так уж этим расстроена.

После того, как Данзен поймал пять или шесть рыбин и нанизал их на шнурок, за дело взялась Кудзу. Лиса спрятала добычу в дупле большого дерева и завалила отверстие камнями.

– Временная мера, и если рядом окажется какой-нибудь особенно носатый екай, он их точно учует. Но думаю, что рыба никуда не денется до нашего возвращения. А даже если денется, ты просто наловишь еще, когда мы повернем обратно.

Данзен кивнул, и они продолжили путь. Его мысли вернулись к тому, что он рассказал Кудзу прошлой ночью. Он впервые посвятил кого-то в долине в подробности своей жизни. Конечно, он ни слова не сказал о своем прошлом убийцы, но лиса и не спрашивала. До этого тоже дойдет дело.

Они вышли на небольшую поляну, заросшую высокой травой. Кудзу замерла и начала принюхиваться.

– Рядом кто-то есть. – Лиса прижалась к земле и крадучись двинулась вперед. – Не высовывайся, я чую людей.

Данзен укрылся за деревом и накинул на голову капюшон. Кудзу пробралась сквозь густую траву обратно к нему, и Данзен не смог уверенно расшифровать выражение ее морды.

Оказавшись рядом с бывшим убийцей, лиса прошептала:

– Охотники, скорее всего, из Чутама. Были здесь совсем недавно, всего несколько минут назад. Но это не все. Хочешь верь, хочешь нет, но они поймали нашего недавнего приятеля.

– Недавнего приятеля?

– Бакэнэко. Они посадили его в клетку.

– И часто такое случается? – спросил Данзен. – Что люди ловят екаев?

– В последнее время все чаще. Охотники наведываются в лес в основном ради оленей и других животных. Они убивают и екаев, но многие предпочитают отлавливать их, а потом ищут покупателей. Это новое явление. Раньше такого не случалось.

Данзен обдумал ее слова. Если они отправятся на выручку екая-оборотня, кто-то из охотников может пострадать. Если они позволят охотникам унести и продать бакэнэко, оставалась опасность, что им снова придется с ним разбираться, когда кот примет чей-то облик и снова окажется во власти собственного заклятия.

Кроме того, он обещал объяснить, кем был человек в белых одеждах…

Перед глазами Данзена появилось лицо незнакомца: рыжие волосы, резкие черты лица и яростные глаза. В нем было что-то почти демоническое…

– Мы должны его выручить, – заявила Кудзу, дав Данзену достаточно времени, чтобы высказать свои мысли.

– И что потом?

– А потом вернемся к основной цели: найдем дерево, заберем камень и к вечеру вернемся в Огул.

– Веди, – сказал Данзен.

Ему придется действовать быстро и полагаться на невероятную выносливость и силу, чтобы спугнуть охотников вместо того, чтобы ввязываться в сражение. Тем не менее они могут разглядеть его лицо.

Чтобы этому помешать, Данзен зачерпнул грязи из подсыхавшей под одним из деревьев лужицы и размазал ее по лицу, чтобы еще больше скрыть его черты.

– Отличная мысль.

Кудзу повела его вкруг поляны. Данзен следовал за ней по пятам, приникая к земле, чтобы оставаться незамеченным добычей.

Когда они приблизились к охотникам настолько, что могли слышать, как двое из них переговариваются между собой, бывший убийца стал двигаться еще осторожнее. Кудзу дала ему знак ждать и снова ускользнула вперед. Возвратившись, она шепотом сообщила, что охотников четверо, и двое несут клетку со спящим бакэнэко.

– Погоди, он спит? – переспросил Данзен.

– Именно, – подтвердила Кудзу и покачала головой. – Возможно, они его как-то усыпили. Не знаю.

– У них есть оружие?

– Ножи и луки.

– Жди здесь.

Данзен снял сумку и Клинок Тьмы и положил рядом с лисой. Потом он взглянул вверх, на кроны деревьев в добрых пятидесяти футах у них над головами, и определился с направлением, в котором двигались охотники.

Направив силу в ноги, наемник прыгнул, оттолкнулся от ствола дерева и оказался высоко над лесным сводом. Он спустился, пролетел сквозь кроны деревьев и приземлился перед четырьмя охотниками с мечом наготове.

Те испуганно замерли. На всех были маскировочные костюмы из листьев и меха. Данзен немедленно метнул меч и умело перерезал лямку рюкзака одного их мужчин, после чего меч немедленно вернулся к нему в руку.

Двое охотников, которые несли клетку на длинном шесте, немедленно уронили ее на землю и дрожащими руками потянулись к ножам. Двое шедших впереди, одному из которых Данзен рассек лямку рюкзака, попытались вытащить луки.

– Уходите, – велел Данзен, призывая голос, которым пользовался лишь изредка. – И никогда больше не возвращайтесь в этот лес.

Так он мог покончить со всем этим малой кровью. Данзену не хотелось убивать охотников, особенно после того, как он разглядел, как жалко они выглядели.

Их гибель не только вызвала бы подозрения в Чутаме, но могла привести в лес новых людей, которые попытались бы разузнать, что случилось с этими. Призвав демонический голос, Данзен избавил всех от лишних проблем, пусть на мгновение он и почувствовал себя уязвимым.

Охотники опустили оружие и собирались уйти, но тут Данзен потребовал ключ от клетки. Один из мужчин порылся в кармане, отдал ключ и отступил.

Когда охотники ушли, Данзен посмотрел на клетку. Кот по-прежнему спал. Решив, что екай никуда не денется, бывший убийца повернулся туда, где в каких-то двадцати футах ждала Кудзу, чтобы забрать сумку и Клинок Тьмы.

Но стоило ему двинуться прочь, как екай хрипло проговорил:

– И что, ты меня тут просто бросишь?

Данзен поморщился и повернулся к нему.

– Так, значит, ты все это время не спал?

– Может быть… – Теперь бакэнэко стоял, держась передними лапами за решетку. Толстый кот в слишком маленькой жилетке смотрел на него желтыми глазами.

– Ты что, не мог воспользоваться своими способностями, чтобы как-то заставить их тебя выпустить? – спросил Данзен.

– Зачем трудиться и спасаться самому, если можно подождать, когда это сделает кто-то другой? – спросил в ответ кот. – Эффектное спасение, кстати. Должен заметить, так меня еще никогда не спасали.

– Жди здесь.

Екай пожал плечами.

– Не то чтобы у меня был какой-то выбор.

Данзен вернулся к Кудзу, и, не дожидаясь, пока он закинет на плечо сумку и уберет в ножны Клинок Тьмы, лиса побежала к запертому в клетке бакэнэко.

Забрав вещи, бывший убийца вернулся к коту, который с лукавым видом разговаривал с Кудзу.

– А вот и он, – произнес бакэнэко, переводя взгляд с Кудзу на Данзена. – А что лицо все в грязи? Споткнулся по дороге?

– Как ты умудрился попасться? – спросила Кудзу с заметным раздражением. – Ты определенно мог обвести охотников вокруг пальца.

– Я спал, – неискренне протянул кот.

– Но теперь ты вполне бодр.

– Как еще я мог с вами встретиться?

Серые глаза Кудзу вспыхнули, когда она сообразила, что произошло.

– Ты знал, что мы неподалеку, так ведь?

– Я знал, что это возможно, и хотел стать частью этой возможности. Вот и решил позволить этим идиотам себя поймать, чтобы вы могли меня спасти. Думал ли я, что он прилетит с небес с грязью на физиономии? Нет. Но все сработало так, как надо. Спасение удалось на славу.

– Но столько всего могло пойти не так, как ты планировал! Столько неизвестных! – начала было Кудзу.

– Ты, госпожа Лиса, должна бы уже знать, что я занимаюсь исключительно неизвестными. Из-за них я частенько влипаю в неприятности, как, например, вышло с дядюшкой Гэмпачи – за это я, кстати, извиняюсь, не рассчитывал, что заклятие так мною завладеет. Но о чем я? Ах да, неизвестные. Мне показалось, что теперь самое время вновь с вами повстречаться, особенно учитывая, как быстро мне пришлось вас покинуть в прошлый раз. Полагаю, за это мне тоже следует извиниться. Я был немного ошарашен после того, как избавился от заклятия. И честно признаюсь, мне требовалось время, чтобы, как говорится, зализать раны.

– Значит, ты знал, что мы придем тебе на выручку? – спросил Данзен.

– Я же уже сказал: да, знал. Я был уверен, что это неизвестное воплотится в реальность. А если бы мое предположение оказалось неверным, я бы просто пропал, как только охотники оказались в Чутаме, что, вдобавок, послужило бы им уроком. Прямо вижу их разочарованные лица, – добавил кот, подергав длинными обвислыми усами. – Вот была бы славная картинка!

– И ради чего ты все это затеял? – спросил Данзен.

– Меня занимают не только неизвестные, я занимаюсь еще и судьбами. И пусть эта окажется не слишком ко мне благосклонной – по крайней мере, в определенный момент, – у нас с тобой во всем этом есть свои роли. Но я забегаю вперед. Кажется, мы до сих пор не представились, как положено. Меня зовут Елмай.

– Кудзу.

– Паломник.

– Паломник? – Кот рассмеялся. – Что это за имя такое? Не может быть, чтобы тебя правда так звали! – Он умолк, но потом проговорил: – Полагаю, твое настоящее имя не имеет значения. Ты забрался так далеко, чтобы от него сбежать, и я не собираюсь его угадывать, особенно в присутствии нашей подружки-лисички. Пока хватит и Паломника. Так ты откроешь клетку?

Данзен всерьез подумал, не оставить ли Елмая в лесу.

– Ключ у тебя… – напомнил кот.

Данзен подошел к клетке и отпер ее.

Елмай выбрался наружу и вальяжно потянулся.

– Так-то лучше.

* * *

Бакэнэко встал перед Данзеном и Кудзу с самодовольной ухмылкой на морде.

– Когда удается расположить звезды себе на пользу, это доставляет мне невероятное удовольствие. Вы даже не представляете (хотя ты, Кудзу, может, и догадываешься), как часто что-нибудь идет наперекосяк. Но не в этот раз! И для этого мне всего лишь понадобилось обмануть нескольких безмозглых охотников.

– Ты все еще не объяснил, почему так хотел, чтобы наши пути вновь пересеклись, – сказала Кудзу, скрипнув зубами.

– Ты не хуже меня чуешь, что в долине происходит что-то интересное, – сказал Елмай. – И я намерен принять в этом участие. Я вношу в жизни людей массу… путаницы, скажем так. И мне бы не хотелось, чтобы они отплатили мне той же монетой. Если ты понимаешь, о чем я.

Данзен догадывался, каким испытанием для них с Кудзу станет умение Елмая предвидеть будущее.

Кот держался почти царственно, вероятно, оттого, что много лет провел в человеческом облике. Он не выглядел старым, но то же можно было сказать и о Кудзу. Данзен не мог определить их возраст по внешности. Тем не менее в бакэнэко было что-то необычное, как будто он потратил немало времени, упражняясь с собственным эхом. Данзен замечал подобное в тех, кто мог упражняться втайне, но не знал этого наверняка.

– Он уже рассказал о себе? – спросил Елмай у Кудзу. – Или держит все в тайне?

– Он рассказал мне кое-что о своем голосе и о проблемах с кровью… – осторожно ответила Кудзу.

Бакэнэко пожал плечами.

– Полагаю, я позволю ему посвятить тебя в остальные подробности как-нибудь в другой раз. Ну так что?

– Что? – спросила лиса.

– Мы идем? Нам же надо найти какое-то дерево и добыть какую-то безделушку, разве нет? Обожаю поиски сокровищ.

– Ты собираешься пойти с нами? – уточнил Данзен.

– Разумеется, я пойду с вами! Вы что, правда думаете, что я устроил всю эту заваруху с похищением и позволил этим идиотам таскать меня в клетке, как в паланкине, только ради того, чтобы с вами поздороваться? Нет, мы идем вместе. Добро пожаловать в команду, Елмай! – сказал бакэнэко, пытаясь подражать голосу Данзена.

Кудзу вздохнула.

– А не проще было бы встретить нас… не знаю… у монастыря? Или на опушке леса? Или в Огуле?

– В Огуле? – Елмай рассмеялся. – Дорогуша, меня выставили из этой деревеньки много лет назад, задолго до твоего рождения. Не думаю, что в живых еще остался кто-то из тех, кто заправлял ею тогда, но их потомки наверняка обо мне наслышаны.

– Ты, судя по всему, высокого о себе мнения.

– Я неповторим, – согласился кот и повернул в ту сторону, куда они направлялись изначально. – Так мы идем? Нам еще несколько часов добираться до места, а разобраться с этим деревом и его вооруженными скелетами стоит до заката солнца. Вперед! А по пути я развлеку вас рассказами и прибаутками.

– Я ни на каплю ему не доверяю, – тихо сказала Кудзу, глядя на шагавшего по лесной тропинке кота, и Данзен кивнул.

Бакэнэко обернулся и упер передние лапы в бока.

– Ну так что?

Данзен сделал несколько шагов вперед, Кудзу пошла следом.

– Так-то лучше, – сказал кот и продолжил путь. – Я рад, что мне не пришлось прибегать к какому-нибудь колдовству, чтобы добиться вашего доверия.

– Мы определенно тебе не доверяем, – заверила его Кудзу. – Но я уверена, что ты об этом уже догадался.

– Если вы мне не доверяете, то почему идете следом?

– Просто ты идешь в том же направлении, что и мы.

– Полагаю, тут она права, – сказал кот, обращаясь к Данзену. – Она и с тобой такая же строгая?

Данзен не ответил.

– Ясно-понятно. Но с ней, по крайней мере, не соскучишься, так что, полагаю, нам придется смириться с ее характером, – заметил кот, слегка вздергивая подбородок. – О! Ого! – Он подбежал к кусту, росшему среди корней дерева, неподалеку от ручья, и принялся собирать с него темные ягоды и совать их в пасть. – Ты тоже набери, – сказал он Данзену. – В это время они вкуснее всего.

Бывший убийца оглянулся на Кудзу, чтобы убедиться в том, что ему действительно стоит есть ягоды. Лиса кивнула, и он сорвал несколько и попробовал, прежде чем брать еще. Ягоды были терпкими, сочными и оставляли сладковатое послевкусие.

– Видишь? Я не стал бы тебя обманывать, – сказал Елмай, засовывая голову вглубь куста, чтобы найти еще ягод. Он выбрался наружу с небольшой, увешанной сочными ягодами, веткой в зубах. – Самые вкусные растут в глубине куста, – сказал он. – Хочешь, и тебе достану веточку?

– Мне хватит, – ответил Данзен и вернулся к Кудзу, которая по-прежнему глядела на кота с недоверием.

Наемник присел возле ручья, чтобы смыть с лица грязь.

– Мне кажется, он что-то замышляет, – шепотом сказала лиса, когда он закончил. – У тебя нет такого чувства?

Данзен вытер лицо рукавом и ответил:

– Есть.

За годы в Братстве ему довелось сталкиваться с самыми разными людьми. Среди информаторов, с которыми ему приходилось общаться, бывали тихие и осторожные, но встречались и болтливые и заносчивые, будто бы нарочно нарывавшиеся на неприятности. Такие, даже если они не становились целями самого Данзена в те времена, теперь наверняка были мертвы. Братство Диюй относилось к подобным людям нетерпимо и обычно позволяло убийцам помоложе набивать на них руку.

У Братства была довольно обширная сеть информаторов, глаза и уши практически во всех западных городах от Сайншанда до Арси. Это стало одной из причин, заставивших Данзена путешествовать кружным путем и избегать крупных городов.

К счастью, власть братства Диюй заканчивалась заставой под названием Тудан, которую из-за близости к Чутаму порой называли дверью в Долину.

– Ты понимаешь, что он может помешать нам разобраться с дзюбокко? – прошептала Кудзу, когда бакэнэко вновь сунул морду в куст. – Теперь, зная о твоей… особенности, я беспокоюсь куда больше, чем прежде.

– Моя особенность, – едва слышно пробормотал Данзен.

Соко тоже так это называла, и пока Кудзу продолжала говорить, а Елмай обирал ягоды с еще одного куста, Данзен погрузился в воспоминания о прекрасной убийце, ее неутомимых поисках останцев Шуньяты и том, что он делал с ее телом. А теперь она разыскивала его вместе с Норвином Давой. По крайней мере, если верить Сюнте.

– У тебя есть для этого какое-то другое название? – спросила Кудзу.

– Нет, и так сойдет. Обычно я никому об этом не рассказываю. Полагаю, «особенность» – самое верное определение.

– Некоторые назвали бы ее силой.

– Да, с приходом демонов я обретаю невероятную силу, – сказал Данзен, – но не люблю ею пользоваться. Она слишком многого стоит. Вдобавок приходится разбираться с тем, что я неизбежно выпускаю на волю.

– Мы обсуждаем твоих демонов? – спросил, приближаясь, Елмай. Его морду и усы покрывал ягодный сок. – Потому что у меня есть теория. Точнее, не столько теория, сколько истина. По крайней мере, та ее часть, что была мне открыта.

– Правда? – спросила Кудзу и прищурилась, глядя на говорливого екая.

– Давайте продолжим путь, и я расскажу свои предсказания по дороге. В конце концов, я же пообещал, – ответил кот и кивком пригласил их следовать за ним.

– Еще в Шуе? – спросил Данзен.

– Ага, теперь-то ты вспомнил! Я все гадал, когда ты наконец об этом спросишь. Я даже удивился, что ты не заговорил об этом первым же делом. Кто этот рыжий парень в белом балахоне, так ведь? Уверен, что ты только об этом и гадаешь.

Данзен пожал плечами. Порой трудно было понять, говорит ли кот правду, но бывший убийца не знал, встретится ли с бакэнэко снова.

– Ну так что? – спросил Елмай, когда Данзен не повелся на приманку.

– Что?

– Ты собираешься спросить, кто это такой?

– Кто это такой? – спросил Данзен. Необходимость подыгрывать коту раздражала.

– Это, дорогой мой Паломник, твой единокровный брат.

Данзен замер.

– У меня нет единокровного брата. Я сирота.

– То, что ты сирота, вовсе не значит, что у тебя нет братьев или сестер, – с усмешкой заметил Елмай. – Я не знаю, как его зовут, такие подробности мне обычно не открываются, но точно уверен, что он тебе родня, что у вас общая кровь. Кроме того, я знаю, что он демон, если тебе от этого легче. Но не как ты. Ты демон только наполовину.

Глава четвертая

Данзен не хотел верить тому, что сказал Елмай. Предположение о том, что он был наполовину демоном, высказывалось не впервые, но последний раз эти слова прозвучали во время стычки с Норвином Давой, два года назад.

И хотя для этого были определенные основания, Данзен не доверял коту и его предполагаемой способности видеть будущее.

А тут еще выдумка про брата…

Данзен был уверен, что человек, с которым ему пришлось сражаться, был выдумкой Елмая или образом из какого-то его кошмара, который бакэнэко попытался использовать против него.

Кот между тем продолжал болтать, но бывший убийца больше не слушал. Кудзу, судя по всему, тоже потеряла интерес к байкам Елмая и лишь иногда издавала какие-то неопределенные звуки. Данзен заинтересовался словами бакэнэко только тогда, когда тот упомянул дядюшку Гэмпачи.

– Как я уже говорил, у меня не было намерения настолько… увлекаться, – объяснял Кудзу Елмай. – Я забрался далеко на запад, до самого Арси, можешь в это поверить? И тут натыкаюсь на человека, который как раз собирается обратно. Ну, думаю, чего бы мне не воспользоваться оказией? Я могу спрятаться внутри человеческого тела, знаешь ли. Одно из достоинств моих способностей, – добавил он заносчиво. – Но я увлекся. А ведь я даже не собирался в Шую. Правда не собирался. Я думал добраться до Чутама, может, заглянуть в публичный дом, а потом ускользнуть в лес и предоставить кому-нибудь другому оплачивать мои счета. Не слишком ответственное поведение, знаю. Но все пошло слегка не по плану.

– Гляжу, ты не стесняешься использовать людей себе на пользу, – заметила Кудзу, раздраженно прижимая уши. Теперь она шла впереди компании, высоко задрав мерцающий хвост.

– С чего ты меня так невзлюбила? – спросил, останавливаясь, Елмай.

– Из-за тебя у нас было множество неприятностей. И у меня есть чувство, что дальше будет только хуже.

– Ерунда, теперь я – часть истории, этого эпического путешествия, так сказать, – чуть ли не продекламировал кот. – Да, прежде я был обманщиком, этого я не отрицаю. Но я изменился и ступил на путь истинный.

– Правда? – Кудзу тоже замерла и подняла морду.

– Ты тоже его чуешь? – спросил Елмай. – Наконец-то. Я его уловил еще минут пять назад. Паломник?

Данзен покачал головой. Он ощущал только запахи леса и земли и, возможно, легкий сосновый аромат.

– Не хотел бы я быть человеком, у вас такое слабое чутье, – сказал Елмай. – Ты столько упускаешь!

– Еще четверть мили, – сказала Кудзу.

– Чуть поменьше, – поправил ее Елмай. – И я бы приготовил оружие.

Стоило екаю произнести эти слова, как из леса донесся грохот металла и костей, и из-за дерева перед ними выступили два скелета в доспехах и с мечами куда больше тех, которым пользовался Данзен.

Сообразив, что здесь ему пригодится Клинок Тьмы, которым можно было пользоваться практически как алебардой, Данзен вытащил глефу и поднял ее как раз вовремя, чтобы отбить удар одного из скелетов.

Второй заслонился от него щитом, и Данзен отбил его длинной рукоятью. И тут же подался вперед, вонзил длинное лезвие между ребер умертвия и провернул. Пользуясь оружием как крюком, он поднял противника и с силой ударил его о землю; Елмай едва успел отскочить в сторону, мяукнув от неожиданности.

Коснувшись земли, скелет рассыпался, как будто Данзен вышиб из него жизнь.

Первый противник вновь наступал с мечом наготове, прижав щит близко к телу. Данзен метнул в него Астру, и меч вонзился скелету прямо в глазницу.

Удивительным образом тот отреагировал очень по-человечески, отшатнувшись назад и на секунду потеряв осторожность.

Клинком Тьмы Данзен отбил щит в сторону, размахнулся и рассек скелет пополам. В это же мгновение Астра вернулась в ножны. Наемник замер над грудой костей, ожидая, что она оживет вновь, и расслабился, только когда ничего не произошло.

– Ты это видел? – спросила Кудзу.

Данзен отлично понял, о чем она говорит.

– Они сохранили человеческие рефлексы.

– Именно. Твой меч ничего бы ему не сделал. Ему не нужно было тебя видеть, у него нет глаз. Но попавший в глазницу меч все равно сбил его с толку. Впереди нас ждет еще много таких же.

– Пора мне раздобыть оружие, – сказал Елмай и схватил меч одного из скелетов. Он сделал несколько выпадов и замер, горделиво подняв его вверх. Данзен посмотрел на кота с сомнением.

– Что? Я знаю, как пользоваться мечом, – заверил его бакэнэко и продемонстрировал когтистые передние лапы, которые Данзен определенно не спутал бы с нормальными человеческими руками. – Полагаю, стоит взять заодно и щит. Кудзу, тебе что-нибудь нужно?

Лиса поморщилась и молча потрусила вперед, высоко подняв голову.

– Не беспокойся. Я буду тебя защищать! – крикнул кот ей вслед.

* * *

Вскоре впереди показалась шеренга вооруженных скелетов. Они отличались по росту и держали в руках самое разное оружие – от мечей до посохов. У одного была дубинка, сделанная, судя по виду, из бедренной кости великана.

Призвав сверхъестественные силу и скорость, Данзен бросился на них и разделался с первым, который поднял меч. Астра с легкостью рассекла грудную клетку скелета. Наемник замахнулся Кликом Тьмы на следующего противника и с удивлением заметил, что Елмай тоже вступил в бой, прикрывшись от первого удара подобранным щитом.

Тут почва слева от него зашевелилась, и из-под земли выбрался еще один воин.

Кудзу вцепилась в ногу одного из скелетов и потянула. Это отвлекло мертвеца, и Данзен смог прикончить его ударом Клинка Тьмы. Астра вернулась в ножны, и наемник метнул ее в нового противника. Меч прошел сквозь грудную клетку скелета и ненадолго пришпилил его к стволу дерева. Данзен отмахнулся глефой от еще одного мертвого воина. Теперь у него в руках было два клинка. Он прыгнул вперед и приземлился перед самым носом Елмая, напугав бакэнэко.

– Вот так заварушка! – крикнул Елмай.

Перед Данзеном оказался еще один противник. У скелета недоставало руки, но это не мешало ему размахивать здоровенным мечом. Бывший убийца отбил первый удар и отпрыгнул назад, уворачиваясь от напавшего справа врага.

Одна и та же мысль посетила Данзена и Кудзу одновременно, будто они находились на одной волне. Он приземлился и быстро оглянулся на лису, которая пыталась опрокинуть однорукий скелет. Она отскочила, уворачиваясь от взмаха меча, и посмотрела на Данзена.

– Нам нужно расправиться с деревом, – сказал он.

Перед самым его лицом пролетела стрела, так близко, что на мгновение он был уверен, что она поранила его до крови. Ощущая всеобъемлющий страх, от которого сердце попыталось выскочить у него из груди, Данзен торопливо отклонился в сторону и прижал руку к лицу.

– Нет, нет… – пробормотал он, убирая ладонь. С огромным облегчением наемник увидел не кровь, а только пот, смешанный с остатками грязи из лужи.

Пролети стрела дюймом левее…

Данзен отыскал лучника и метнул в него меч, который отсек скелету руку. Лук упал на землю. Когда Астра возвратилась, Данзен бросился вперед и сразил мертвого лучника Клинком Тьмы.

Скрежет металла по костям был непривычным. Обычно их защищала плоть, которая отчасти заглушала звук. Теперь же при каждом ударе Данзен как будто бил по камню, и ему трудно было не морщиться при мысли о том, как от этого страдало лезвие.

Впрочем, Астра была необычным оружием. За долгие годы Данзену приходилось только изредка полировать ее.

И действительно, бросив быстрый взгляд на клинок, он убедился в том, что поверхность металла безупречна, как всегда.

Мысли Данзена немедленно вернулись к дзюбокко. Он все еще не видел дерева, но примерно представлял, где оно находится. Стало ясно, что екай может без устали выставлять новых защитников и, возможно, даже сумеет оживить тех, кого они уже победили.

Данзен подпрыгнул и приземлился на толстой ветке высоко над землей. Оттуда он поднялся еще выше, пока не оказался над лесом. С высоты заметить дзюбокко оказалось несложно: вокруг дерева с черным пульсирующим стволом и мясистыми красными листьями ничего не росло.

Наемник приземлился перед екаем и немедленно отступил в сторону, уворачиваясь от одной из ветвей, которой дерево взмахнуло, как кнутом. Дзюбокко взмахнул другой ветвью, и Данзен сумел ее отсечь. В воздух брызнул похожий на кровь сок.

Обрубок ветви обмяк, из рассеченного места по стволу потекла еще кровь.

Запыхавшаяся Кудзу догнала Данзена и взглянула на дерево, ветви которого теперь сплетались в несколько толстых щупалец. Красные листья сыпались на землю, в воздухе стоял звук, похожий на громовое пощелкивание костяшек.

– Как думаешь, где он? – спросил Данзен, быстро переводя дыхание.

– Вон там!

Лиса указала мордой направление, и Данзен тут же отыскал взглядом место практически в самой середине ствола. В черной коре засел пурпурный камень, от которого во все стороны отходили красные пульсирующие вены.

Щелк!

Дерево взмахнуло веткой, и Данзен отскочил. Еще один смотанный из нескольких ветвей кнут взрыл землю с другой стороны.

Данзен рассек несколько ветвей Клинком Тьмы, стараясь подобраться поближе к дереву, чтобы вытащить камень. Его немедленно сбил с ног новый удар, вышибив дух, и бывший убийца покатился по земле. Он успел вскочить на ноги и избежал удара заостренной ветви, которая опустилась с такой силой, что земля вздрогнула.

К сражению присоединились и скелеты, не обращавшие внимания на свистевшие в воздухе ветки. Один из древесных кнутов смел нескольких, пытаясь добраться до Данзена, который срубил и его тоже. К тому времени, когда бывший убийца добрался до точки, откуда мог нанести точный удар, он был весь покрыт кровавым соком.

Он без колебаний метнул Астру в ствол дерева, целясь чуть ниже засевшего в нем камня. Ветки дерева дернулись, когда клинок на четверть длины погрузился в его плоть.

– Получилось! – крикнула Кудзу и крутнулась, едва избежав удара одного из скелетов.

Благодаря кровавому соку дзюбокко Астра легко вышла из ствола. Меч немедленно вернулся к Данзену, а камень упал на землю.

– Я его достану! – крикнул Елмай, который только теперь присоединился к компании. Отшвырнув щит и меч, кот бросился вперед.

Кудзу тоже попыталась добраться до камня, Данзен же сосредоточился на ветвях дерева и достигших его скелетах. На секунду им овладело недоверие, и он готов был прикончить Елмая, как только тот попытается украсть камень.

Но этого не случилось.

Кот схватил камень, немедленно развернулся и бросился обратно к Данзену. Кудзу последовала за ним.

Дерево попыталось прихлопнуть двух екаев, но Данзен выступил вперед и поднял оба клинка, чтобы защитить товарищей. Он рассекал одну ветку за другой, наполняя воздух кровавым туманом. Елмай и Кудзу пронеслись мимо и стали все быстрее удаляться от дерева и его скелетов-защитников.

Убедившись в том, что они в безопасности, Данзен со всей силы отпрыгнул назад. Он развернулся, только когда почти достиг крон деревьев, и легко приземлился на ветку. Оттуда он отыскал убегавших екаев и прыгнул в том же направлении.

Лесной подстилки он коснулся уже в нескольких шагах перед ними.

– Слава Шуньяте, – сказала Кудзу, тяжело дыша.

Елмай на секунду прислонился к дереву. Его усы раскачивались в такт тяжелому дыханию. Он без слов разжал руку и протянул Данзену пурпурный камень.

– Что? – все еще тяжело дыша, спросил наконец кот и ощерился. – Думал, я его украду?

Данзен просто взял камень и посмотрел на Клинок Тьмы.

* * *

– Ты так и будешь нас томить, да? – спросил Елмай. – После всего этого ты не собираешься поставить камень на место, чтобы мы поглядели, что из этого выйдет?

Они отошли от дзюбокко не так далеко, как поначалу показалось Данзену. На деле они были так близко, что бакэнэко удалось отыскать меч и щит одного из воинов-скелетов.

– Возможно, не стоит делать это прямо здесь, – заметила Кудзу. – Учитывая силу камня, то, какие екаи могут за нами подсматривать, и то, как близко мы от противника.

– Кроме того, мы не знаем даже, не понадобится ли для этого помощь кузнеца или ювелира, – добавил Данзен и убрал камень в карман.

– Ну и ладно, – фыркнул Елмай с притворным недовольством. – С вами вовсе не так весело, как я думал.

– И как долго ты планируешь за нами болтаться? – уточнила Кудзу.

– Болтаться за вами? Я-то думал, что присоединился к вашей компании, – сказал бакэнэко. – Ты что, не видела? Я вам помог! – И он взмахнул подобранным мечом, чтобы показать свои бойцовские качества.

– Возможно, – только и сказала лиса, отворачиваясь.

– Погоди, – окликнул ее бакэнэко. – Вы собираетесь обратно в Огул?

– Именно так. И, если я ничего не путаю, ты говорил, что тебе туда путь заказан.

– Это было давным-давно. Теперь все наверняка иначе, и меня встретят с распростертыми объятиями. А если нет, то я исчезну, прямо как в Шуе. Теперь-то ты должна мне доверять, – сказал кот и ухмыльнулся, хотя лиса даже не смотрела в его сторону. – Я доказал, что достоин твоей компании.

– Проблема не в этом, – ответила Кудзу.

– А о чем тогда?

– Ты слишком много болтаешь, – сказал Данзен. Уголки его губ тронула легкая усмешка.

– И ты туда же? – спросил Елмай. – Ну ладно, я буду помалкивать, раз вам так больше нравится. Но болтовня – отличный способ скоротать время. И да, я планирую еще какое-то время наслаждаться вашей компанией. Может, я даже перееду к тебе.

– Вот уж нет, – откликнулся Данзен.

– Между прочим, до того, как меня оттуда выгнали, я жил на окраине Огула.

– Отчего-то мне трудно в это поверить, – сказала Кудзу.

– Во что именно?

– В то, что тебе позволили поселиться на окраине.

– Полагаю, это зависит от того, как определять окраину. Скажем так, на полпути между Огулом и монастырем, сразу за рекой есть дерево, в котором я на время обустроил себе дом. Я могу пожить там, но наверняка придется убирать множество паутины. И то если там не поселился какой-нибудь екай пострашнее. Но у меня есть странное чувство, что нашему дорогому Паломнику вскоре может понадобиться моя помощь. Нет, решено, я остаюсь с вами.

– Если ты мне понадобишься, я тебя отыщу, – сказал Данзен, когда они направились к Огулу. Не обращая внимания на легковесную болтовню, он все время оставался начеку. Бывший убийца хотел оказаться как можно дальше от дерева дзюбокко.

– Да, можно поступить и так, но мне кажется, что лучше подыскать местечко рядом с тобой. Ты ведь живешь в заброшенном монастыре, так?

Данзен кивнул.

– Видишь? Мои видения начинают воплощаться в реальность. И, если я не ошибаюсь, монастырь находится на холме, а от леса его отделяет дорога, которая начинается у главного входа. Уверен, что поблизости найдется достаточно большое дерево, чтобы я мог на нем поселиться.

– Не найдется.

Елмай пожал плечами.

– В таком случае, возможно, мне удастся убедить кого-нибудь построить для меня небольшой домик поблизости. У тебя случайно нет знакомого плотника? Для начала мне много не надо. Пара комнаток и плита – потому что я культурный и люблю готовить. Разумеется, впоследствии мне понадобится уборная. Хотя я и могу ходить прямо в лес, но предпочитаю испражняться в закрытом помещении, специально приспособленном для этих целей. – Елмай вздохнул. – Что тут скажешь? Человеческая цивилизация меня испортила.

– Я не знаю никаких плотников, – соврал Данзен.

– Наверняка знаешь! – сказал кот, догоняя его. – О тебе судачит вся Шуя. Уж это-то ты знаешь? Паломника все любят. Ну, или, по крайней мере, все о тебе знают и гадают, зачем ты сюда заявился.

Данзен пожал плечами. Он не планировал становиться предметом людских пересудов. Хотя, оказавшись в долине Генсин, он немного смягчился, ему все равно не хотелось, чтобы по округе разнеслась весть о том, что в Шуе поселился таинственный незнакомец.

– Давай так: если тебе не удастся найти плотника, который согласится построить для меня домик где-нибудь на холме рядом с тобой, я просто поселюсь в монастыре. Там наверняка места предостаточно.

Данзен замер.

– Почему ты так хочешь поселиться рядом со мной?

Голос Елмая лишился прежних легкомысленных интонаций.

– Ты должен понять, что временами я улавливаю образы будущего, и, судя по прошлому опыту, эти образы частенько воплощаются в жизнь. Я не могу назвать конкретных имен, потому что скорее ощущаю будущее, нежели вижу его. Возможно, так будет понятнее. Так вот, твое будущее определяется испытаниями и невзгодами, которые могут навсегда изменить облик долины Генсин. Прости за такое пророчество, но именно из-за него мне нужно оставаться поблизости.

– Тем не менее ты не смог наперед увидеть, что, поселившись в теле дядюшки Гэмпачи, окажешься во власти собственного заклятия? – уточнила Кудзу, присоединяясь к разговору. Прежде она бежала впереди, но вернулась, когда Данзен остановился.

– Вообще-то, я это предвидел, и именно поэтому так и поступил. Потому что это привело ко встрече с вами.

– Если ты знал, что тебе предстоит сыграть роль в каком-то там видении, ты мог бы просто прийти в монастырь, – сказала Кудзу. – Я наслышана о вас, бакэнэко. Вы очень любите пересказывать все свои действия так, чтобы они подтверждали ваши провидческие способности. Я, мол, так и поступил, чтобы с вами встретиться. Это может сказать кто угодно. В этом ты не уникален.

– Так, значит, ты мне не веришь?

– Не знаю я, чему верю, – ответила Кудзу. – Сейчас я хочу вернуться в Огул и забрать по дороге рыбу, которую мы припрятали для моей приятельницы. Потом я вернусь в монастырь, после чего наши пути разойдутся.

Данзен этого не сказал, но если бы кто-то из екаев собирался поселиться рядом с ним, он бы предпочел, чтобы это была Кудзу. Он наслаждался ее компанией и считал лучшим своим другом, которому мог по-настоящему доверять, пусть даже лиса до сих пор не знала всех подробностей его прошлого.

– Тогда почему бы тебе просто не остаться в монастыре вместе с ним? – спросил Елмай. – Тебе тоже предстоит сыграть роль во всем этом. Так будет куда проще, чем искать тебя при необходимости.

– Ты все время повторяешь одно и то же, но я тебе не верю. По крайней мере, у меня есть подозрение, что в твоих видениях могут быть ошибки.

– Ошибки? – Елмай фыркнул. – Ошибки! Вот как? Я показал ему его брата-демона! Он даже не знал, что у него есть брат-демон, а я тут как тут! Показал, как он выглядит и как трудно будет с ним сражаться. Потому что он тебя разыщет, Паломник. Я не знаю его имени, в моих видениях нет имен, но я уверен, что он тебя ищет и может появиться раньше, чем мы думаем. А когда он появится…

– И ты хочешь, чтобы мы поверили на слово какому-то обманщику-бакэнэко?

– Между прочим, я очень доброжелательный обманщик. И я не просто хочу, чтобы ты мне поверила. Мне нужно, чтобы ты поверила. Потому что нам понадобится и твоя помощь, – объявил кот. – И ты знаешь, что я имею в виду.

– Нет, я не понимаю, что ты вообще несешь.

– Он что-то скрывает от тебя, а ты – от него, – сказал Елмай, указывая попеременно на Данзена и Кудзу. – Такая вот дружба…

– Придержи язык, – прорычала Кудзу.

– Не знаю уж, что такого тайного в том, что не рассказываешь ты. Я понимаю, почему он должен держать все в тайне – по крайней мере, почему ему так кажется. Не думаю, что твое мнение о нем изменилось бы, расскажи он прямо сейчас то, что было явлено о его прошлом мне.

– У меня есть знакомый плотник, – сказал Данзен. Ему надоело выслушивать подколки кота. – Я заплачу ему, чтобы он построил тебе лачужку у основания холма, на опушке леса.

– Лачужку? Я не стану жить в лачужке, Паломник. Я же сказал: мне нужен дом. По меньшей мере две комнаты. И уборная.

– Мне нужно будет ему заплатить, но у меня всего несколько сотен кипов.

– Тебе нужны деньги? – Бакэнэко рассмеялся. – Так чего же ты сразу не сказал?

– У тебя есть человеческие деньги? – спросила Кудзу.

Бакэнэко воткнул меч в землю и, оставив щит на другой руке, порылся в кармане жилетки и вытащил пачку долговых расписок.

– Из банка в Чутаме, – сказал он Данзену, – где я храню все свои сбережения. В Шуе тоже есть отделение. Правда, там у них обычно не бывает столько наличности, практически все деньги сразу пересылают в Чутам. Но я хочу сказать, что деньги – не проблема. Пока мы с тобой друзья, их всегда будет в достатке, – добавил он с широкой ухмылкой. – Я несколько десятков лет успешно выжимал из людей деньги, но, знаешь ли, так и не собрался построить себе постоянный приют. Возможно, наконец пришло время осесть и обустроиться. Тем более раз уж мои услуги понадобятся в ближайшее время.

– Ладно, – сказал Данзен.

– И тебе тоже, – обратился Елмай к Кудзу, убирая деньги в карман. – Тебе не стоит уходить. Оставайся с нами. Я знаю, что тебе нравится бегать на свободе, но вскоре ты нам понадобишься. И я бы предпочел не дожидаться, пока Паломник тебя дозовется.

– Он знает, как меня найти.

– Пусть знает, но на это нужно время, ведь так? – уточнил кот, вытаскивая из земли меч. – Ветер должен подхватить твое имя и донести до тебя, а потом тебе нужно добежать до монастыря из той части долины, где ты была. А если ты чем-то занята, выйдет еще дольше. Я все понимаю. Что я могу сделать, чтобы как-то убедить тебя остаться?

– Ты не сможешь меня переубедить, – заявила лиса.

– Что, если я буду молчать всю дорогу до монастыря? Это убедит тебя остаться хоть ненадолго? Может, погостить пару недель? Уверен, что вокруг Паломника всегда происходит достаточно всего, чтобы ты не заскучала.

– Ты не возражаешь? – спросила Кудзу у Данзена.

– Я всегда тебе рад, – пробормотал он.

– И ты будешь молчать всю дорогу до монастыря? – уточнила лиса у кота.

– Мой рот останется на замке до самых дверей.

И Елмай действительно не произнес ни слова, пока они не достигли поселения екаев. Но при виде необычных деревьев Огула, росших вдоль тропинки, что вела к поляне с пещерами, бакэнэко не выдержал.

– Этой деревне нужен совет, которому хватило бы смелости избавиться от всякой шушеры и обложить жителей налогом, чтобы сделать это место более привлекательным для гостей, – сказал он, когда рядом с ними захлопнулась вделанная в ствол дерева дверь.

– Ты разговариваешь, – заметила Кудзу.

– Я должен сказать хоть несколько слов при встрече с твоими друзьями, чтобы не показаться невежей. Но потом я обещаю умолкнуть.

Лиса что-то проворчала и побежала к дому Кикикаки.

– Мне кажется, я начинаю ей нравиться, – сказал бакэнэко, идя рядом с Данзеном.

– Правда?

– Да, Паломник, мне правда так кажется.

Данзен снял с плеча шнурок с нанизанной рыбой. Укрытие Кудзу действительно не отыскало никакое лесное создание или екай.

– Добро пожаловать обратно, – поприветствовала Данзена Кикикаки. Из-за ее спины выглянул Хадзики. Кикикаки подтолкнула сына вперед.

– Хадзики, возьми рыбу.

Данзен передал добычу молодому екаю, который во все глаза смотрел на его залитую кровью одежду.

– Как я понимаю, все прошло успешно?

Данзен кивнул.

– И, как я вижу, вы привели гостя, – добавила Кикикаки, когда ее сын ушел. Она повернулась к Елмаю и уставилась на него желтыми глазами, слегка раздув ноздри.

– Мы быстро пообедаем, но потом вам следует уйти, – сказала она без выражения.

– И мне нельзя остаться подольше? – спросил Елмай. – Я же только пришел.

– Да, к сожалению, я знаю о том, что ты натворил много лет назад. Я тогда была всего лишь ребенком, но с тех пор мне многое объяснили. Вам следует уйти прежде, чем другие разузнают о том, что ты здесь.

– Фу ты, – сказал Елмай и покачал головой. – Это была случайная ошибка. С каждым случается.

– Что ты, собственно, натворил? – спросила у него Кудзу.

– Помнишь, что случилось в Шуе? Я сделал то же самое, только хуже. Но я не виноват.

– Ну разумеется.

– Еда будет готова примерно через полчаса, – сказала Кикикаки и пригласила всех троих в дом. – Потом вам нужно уйти. На меня и так уже будут смотреть косо просто за то, что я пригласила вас внутрь. Кроме того, кое у кого могут возникнуть вопросы по поводу твоего вида, Паломник. Но чего еще можно ожидать после сражения с дзюбокко?

* * *

Кикикаки и правда не понадобилось много времени, чтобы приготовить обед. На этот раз он состоял из крупяной каши с ломтиками рыбы, приготовленной в остром соусе.

Данзен никогда не пробовал ничего подобного. И хотя он ел с удовольствием, ему трудно было переплюнуть Елмая. Толстый бакэнэко потребовал второй, а потом и третьей порции.

– Думаю, с тебя хватит, – сказала Кудзу.

– Ты что, собираешься следить и за моей диетой? – спросил ее кот. – Вообще-то, мой вес лишь немного больше нормального для бакэнэко моего возраста.

– Просто я помню, что случилось в прошлый раз, когда ты съел слишком много…

– Ну и ладно. Я поем, когда ты этого не увидишь.

После еды они попрощались с Кикикаки и ее сыном, и Данзен с Кудзу пообещали навестить их вновь. Белая лиса повела их к обрамленному камнями выходу из Огула. Всю дорогу вокруг не было видно ни одного екая.

– Не могу понять, то ли они чуют твою демоническую кровь, то ли еще помнят меня, – сказал Данзену Елмай.

– Возможно, дело и в том, и в другом, – сказала Кудзу, когда они снова оказались в лесу. Теперь лучи проникали сквозь кроны под иным углом, и Данзен сообразил, что до заката осталось всего несколько часов.

– Как быстро ты можешь передвигаться? – спросил он кота.

– После такого плотного обеда? Я бы предпочел неторопливо прогуливаться.

– Не стоит оставаться в лесу ночью, – сказала Кудзу.

– Не будь такой трусишкой. В лесу нет ничего, что могло бы тебе навредить.

– Нам нужно двигаться быстрее, – заявил Данзен, не дожидаясь, когда екаи начнут спорить. – Ты можешь либо держаться рядом, либо присоединиться к нам позднее, уже в монастыре.

Елмай пожал плечами.

– Значит, встретимся в монастыре. А завтра надо поговорить с этим твоим знакомым плотником. Надеюсь, у него есть помощник, чтобы дело шло побыстрее. Скоро начнется сезон дождей, и мне хотелось бы к тому времени иметь крышу над головой.

– Думаю, кто-нибудь найдется, – сказал Данзен, вспомнив Темура.

– Прекрасно. Потому что дом нужен как можно скорее. Я не собираюсь спать под открытым небом. И, как мне кажется, ты не хочешь, чтобы я оставался в монастыре дольше пары дней.

– Это так.

Елмай зевнул и потянулся, подняв над головой щит и меч, которые до сих пор нес с собой.

– К ночи я доберусь до места. Так что не запирайте дверь.

Кудзу побежала быстрее, и Данзен припустил следом. Благодаря искрящемуся меху лису легко было заметить среди деревьев. Примерно через час они оказались возле ручья, и она замедлила шаг.

– Ты как? – напившись, спросила лиса.

Данзен присел на корточки и набрал воды в горсть.

– В каком смысле?

– Ты сможешь жить с бакэнэко под боком?

– Главное, чтобы он не наведывался в гости каждый день.

– Ты ему доверяешь?

– Не знаю, смогу ли я когда-либо ему доверять. Как и ты, я подозревал, что он попытается украсть камень, но этого не случилось. Не знаю, стоит ли верить россказням о брате, но я ничего не знаю о своей семье, так что в этом нет ничего невозможного.

– Он здорово удивится, столкнувшись с кона-ину, – заметила лиса с едва заметной ухмылкой.

– Возможно, следовало его предупредить…

Кудзу рассмеялась.

– А он не спрашивал.

Они напились вволю и продолжили путь, пока наконец не достигли опушки леса Асуров примерно в полумиле от монастыря Данзена.

На вершине холма их встретил спрыгнувший с пьедестала Яма. Данзен быстро обошел здание и обнаружил, что Басан снесла два яйца.

Он как раз собирался забрать их и зайти внутрь, как из-за угла показалась Кудзу. При виде лисы огненная курица заквохтала, и сквозь тело Данзена пролетел клуб иллюзорного пламени.

– Не понимаю, зачем ты держишь эту тварь.

– Она несет яйца, – сказал Данзен и продемонстрировал ей свою добычу.

– Обычные курицы тоже несут яйца. Ладно, дай глянуть.

Данзен снова показал ей снесенные Басан яйца.

– Да нет, твое оружие. Я хочу посмотреть, куда крепится камень, пока еще светло.

– А, точно.

Данзен положил яйца на крышу курятника, потом сообразил, что так они могут упасть, и поместил их на пучок травы.

Пройдя мимо уборной, Данзен сел на землю, скрестив ноги. Потом он взял Клинок Тьмы и вытащил драгоценный камень из кармана окровавленной рубашки.

Обычно ему удавалось отстирать одежду, но эта так пропиталась кровавым соком дзюбокко, что на ней навсегда останутся розовые разводы. Придется подыскать новую одежду и пришить к ней привычный капюшон.

Уложив Клинок Тьмы на колени, Данзен поместил камень в углубление – и металл изумительным образом немедленно обхватил его, закрепив драгоценность на месте.

– Значит, помощь ювелира не понадобится, – сказал Данзен и поднял глефу.

Он заметил, что ее вес изменился, и это не могло объясняться добавлением одного лишь небольшого талисмана.

Данзен медленно поднялся и выставил оружие перед собой, ощущая, как оно вибрирует от наполнившей его силы. Он сделал выпад, как его учили. Вокруг клинка тут же сгустились тени, добавив его удару расстояния. Оружие казалось громадной кистью, которая окрашивала черным все, чего касалась.

Придется еще потренироваться, чтобы научиться им пользоваться.

Данзен продолжал экспериментировать, но ему уже стало ясно, что глефа позволит отбиваться от нескольких противников одновременно, а судя по глубоким рытвинам, которые появлялись в земле, вызванные им тени были не менее острыми, чем само лезвие.

– Ну как? – спросила Кудзу.

– Никогда ничего подобного не встречал, – признался Данзен. – Я видел бойца, который призывали тени, но никогда не сталкивался с оружием, которое могло бы делать это само.

Представив перед собой противника, он вновь взмахнул глефой. Увеличенное тенью лезвие, со свистом рассекавшее воздух, делало оружие особенно устрашающим.

– Кем ты был до того, как пришел в долину? – спросила лиса, наблюдая за движениями, которые явно были слишком отточенными для человека, который впервые держал в руках незнакомое оружие.

– Это неважно.

– Почему ты так боишься рассказать мне правду?

После долгого молчания Данзен сообразил, что на самом деле ничего не изменится, если она все узнает. Он не понимал, почему до сих пор сдерживается. Кроме того, если он расскажет ей правду, у Елмая будет одним поводом меньше, чтобы его донимать.

Данзен опустил Клинок Тьмы.

– Прежде я был убийцей братства Диюй. Я хотел оставить службу, но в ту ночь, когда я собирался уйти, оказалось, что Братство не желает меня отпускать. Они послали человека, который должен был меня убить или захватить в плен, и во время нашего поединка мои демоны вырвались на свободу. Я сбежал, но Братство до сих пор меня разыскивает.

– Они знают, что ты здесь?

– Не уверен. Не думаю. Хотя я уже прикончил одного из убийц в лесу и столкнулся со вторым в деревне. Он мог о чем-то догадаться… Нет, – сказал Данзен и покачал головой, стараясь убедить самого себя. – Они не знают, что я здесь. Если бы знали, то уже прислали бы новых убийц. Как ты понимаешь, я не очень люблю обсуждать эту тему.

– Тебе нечего стыдиться, – сказала наконец лиса.

– Я не стыжусь. Я всего лишь хочу оставить все это в прошлом. И для этого я пришел сюда. Кроме того, я не хочу, чтобы мое прошлое и те, кто хочет моей смерти, когда-либо добрались до долины.

Какое-то время Кудзу молчала, глядя куда-то в сторону от Данзена.

– Полагаю, теперь я должна показать тебе святилище, где ты мог бы упражняться в управлении своим эхом. Таков был уговор.

Данзен вновь поднял Клинок Тьмы, сделал выпад и резко выпрямился, чувствуя, как от веса теней напрягаются его мышцы и дрожат руки.

– Не стоит. Я никогда этим не интересовался.

– В святилище можно не только тренироваться. Но, как бы там ни было, предложение остается в силе. И я искренне надеюсь, что ты действительно не против, чтобы я осталась тут на какое-то время. По меньшей мере я хочу узнать, правдиво ли предсказание этого вруна бакэнэко.

– Я бы… – Данзен вновь взмахнул глефой, и заостренные тени прочертили в земле новые борозды, подняв облако пыли. – Вообще-то, я надеялся, что ты останешься. Тебе я всегда рад. Ему?.. – Данзен хмыкнул.

Кудзу улыбнулась.

– Я тоже рада остаться, Паломник. Будем надеяться, что Елмай все выдумал – и твоего брата, и грядущие потрясения, которые, по его словам, грозят долине. Видит Шуньята, я очень хочу, чтобы все это оказалось просто выдумками.

Часть девятая

Глава первая

Данзена Равджу разбудил шум перед монастырем. Кудзу, которая спала в молельне, проснулась к тому времени, как он оказался рядом.

– Судя по всему, Елмай познакомился с Ямой, – сказала она со смешком, и Данзен опустил оружие. Он держал ножны в другой руке и, приблизившись к двери, убрал в них Астру.

– Отзови своего псольва! – проорал Елмай, кругами бегавший от Ямы. Бакэнэко уже уронил меч и щит, которые теперь блестели в лунном свете.

– Яма, – позвал Данзен, и каменный лев немедленно остановился и послушно сел.

– Могли бы предупредить, – прошипел Елмай.

Кудзу обошла Данзена.

– Как странно, мне казалось, ты видишь будущее.

Бакэнэко пробормотал что-то под нос. Потом он кивнул и поднял обе лапы.

– Не стану врать, тут ты меня уела. Так где я буду спать? Вы же подготовили для меня комнату?

– Ты можешь устроиться на полу в монастыре, – сказал Данзен.

– Фу! Я что, похож на екая, который спит на полу?

Ни Данзен, ни Кудзу не ответили.

– Ну и ладно, – сказал кот, пнув ногой пыль. – Полагаю, одну ночь я потерплю. Этот твой приятель, плотник. Он завтра придет?

– Не знаю. Обычно заглядывает.

– Отлично. Но если он не придет, тебе нужно будет сходить в деревню и привести его, – объявил Елмай. – Чем скорее у меня появится дом, тем скорее я перестану досаждать тебе. Ты же будешь этому только рад, да?

Данзен кивнул.

– Если он не придет, я схожу в Шую.

– Какой славный Паломник, – с ухмылкой сказал кот. – У вас найдется какая-нибудь еда? Я умираю с голоду.

Кудзу фыркнула.

– Ничего готового нет, – сказал Данзен.

– Ладно, просто спросил. Последний вопрос: ты сумел разобраться со своим теневым оружием?

– Да.

Данзен отступил в сторону и позволил бакэнэко зайти внутрь. Когда Елмай оказался в молельне, хозяин зажег лампу, которая осветила один угол мягким оранжевым светом.

– Ты спишь с этой стороны, – сказала Кудзу, кивнув в дальний угол.

– Так далеко? Я-то думал, мы сможем прижаться друг к дружке, если тут станет слишком холодно, – хмыкнул Елмай, явно поддразнивая ее.

– Сейчас слишком поздно, чтобы с тобой спорить, – сказала лиса.

Она с раздраженным вздохом прошла мимо Данзена в его спальню, давая понять, что разговор окончен.

– Она меня еще полюбит, вот увидишь, – сказал Елмай и сел, прислонившись спиной к стене. Его усы поблескивали в неярком свете лампы. Кот улыбнулся Данзену. – Так, значит, твое новое оружие работает?

– Да.

– Знаешь, по пути сюда я вспомнил о екаях под названием кагэ-онна. Ты о таких не слышал? Или, может, читал?

Данзен покачал головой.

– А чего ты стоишь? Присаживайся, Паломник. Я хочу тебе кое-что рассказать, и мне неудобно глядеть на тебя вот так, снизу вверх. И закрой дверь, пока стоишь. Не хочу, чтобы твой псолев зашел посреди ночи в поисках чего-нибудь вкусненького.

– Он не заходит внутрь.

Данзен закрыл дверь и повернул защелку. Потом сел напротив Елмая, скрестив ноги.

– Так-то лучше. Кагэ-онна были женщинами-тенями, которые появлялись каждый год во время праздника осеннего сбора урожая. Они разлетались по всей долине и записывали в свои книги семьи, которые дурно себя вели. От этого зависело, каким обильным будет урожай этой семьи в следующем году, и каким будет их везение все это время.

– И о них тебе напомнило мое оружие?

– Они были женщинами-тенями, которые жили среди теней, так что да. Я, знаешь ли, их встречал. И у меня возникла мысль, что тот, кто выковал твой клинок, мог каким-то образом использовать их способности. С другой стороны, камень, который я успел хорошенько разглядеть прежде, чем отдал тебе, определенно является останцем Шуньяты. Это самое простое объяснение, но как знать? Возможно, кто-то сумел перехватить эхо этих женщин и создал камень прямо из них? Тут я могу только гадать.

– Возможно.

– Ты не очень разговорчивый, а? – заметил кот. – Впрочем, зачем я вообще спрашиваю… Путешествие было нелегким, это я прямо скажу. Я могу передвигаться не медленнее твоего, но стараюсь этого не делать. Вредно для сердца. Но я отвлекся. Вернемся к нашим женщинам-теням. Наконец люди догадались, что кагэ-онна прячут свои книги в придорожных святилищах. Ты никогда не видел этих небольших алтариков?

– Нет.

– Раньше люди были куда суевернее. Такие святилища стояли каждые футов триста вдоль дороги от Шуи до Чутама. По большей части они были крохотными деревянными постройками, и именно там женщины-тени прятали свои книги. По крайней мере, так говорится в легенде. Теперь таких святилищ куда меньше. Так о чем это я?

– О людях.

– Да, точно, я к этому и веду. Люди решили, что могут обмануть духов, если сожгут придорожные святилища, а потом построят новые. Обычно поджоги случались сразу после сбора урожая, об этом до сих пор есть песни. Как ты понимаешь, это не сработало. Как могла сработать настолько идиотская затея? Но люди решили, что это работает, и… – Кот зевнул. – Полагаю, вся эта болтовня к тому, что я размышлял о твоем оружии, а люди не так умны, как думают. Но большинство кагэ-онна давно умерло, так что беспокоиться больше не о чем. Мы, екаи, знаешь ли, тоже можем умереть.

– Возможно, тебе стоит отдохнуть.

Елмай зевнул.

– Ты был бы этому только рад, да? Впрочем, день был долгим. Куда дольше, чем я привык. С утра меня похитили тупоумные охотники, потом мне пришлось сражаться с кровожадным деревом и терпеть насмешки, пусть и молчаливые, жителей Огула. А потом еще этот твой псолев.

– Яма.

– Почему ты его так назвал?

– Ему подходит, – сказал Данзен и встал. Он вышел из монастыря и прикрыл за собой дверь. Оказавшись снаружи, он сел, поджав под себя ноги и прислонившись спиной к пьедесталу Ямы. Каменный лев спустился и пристроился рядом.

Внимание Данзена привлекла падающая звезда, и он проследил за ее полетом через небесный свод. Потом, не убирая руку с шершавой гривы Ямы, закрыл глаза и выровнял дыхание.

Поднялся ветер; с легкого шепотка он постепенно поднялся до воя. Данзен сосредоточился на звуке, подстраивая под него дыхание, вдыхая, когда он затихал, и выдыхая, когда усиливался.

Следуя этому ритму, он наконец уснул. Яма лежал рядом. Вокруг царил покой.

* * *

На следующее утро Данзен проснулся раньше всех.

Он не забыл забрать все снесенные Басан яйца, так что теперь их было три.

В виде разнообразия курица не стала громово хлопать крыльями, когда он подошел к курятнику, и Данзен сумел тихо проскользнуть обратно в монастырь через заднюю дверь. Внутри до него донесся храп Елмая из молельни.

Оказавшись на кухне, Данзен бросил несколько небольших поленьев в плиту и развел огонь.

Он вскипятил немного воды, потом насыпал в нее зерна из почти пустого мешка. Когда каша закипела и зерна разбухли, он добавил в нее яйца и кое-какие специи.

– Пахнет вкусно, – сказала Кудзу, которая теперь стояла в дверном проеме и наблюдала за ним.

– Нужно купить еще еды, но пока нам хватит.

В молельне зевнул Елмай, но не присоединился к ним, так что Данзен и Кудзу могли наслаждаться тишиной, пока бакэнэко не проснулся окончательно.

– Где ты спал этой ночью?

– Снаружи, с Ямой, – ответил Данзен.

– Я не хотела вот так занимать твою комнату…

– Не беспокойся.

– И мы могли переночевать в ней вместе. Мне просто не хотелось слушать болтовню бакэнэко.

– Понимаю.

– Видел что-нибудь интересное? – спросила лиса, кивая на вход в монастырь.

– Падающую звезду.

– Они такие красивые. Особенно двойные. Ты когда-нибудь видел две падающие звезды?

– Не припомню такого, – ответил Данзен, перемешивая еду большой деревянной ложкой.

– Я видела только однажды. Две звезды, которые двигались одновременно, одна над другой. Это, вроде как, случается невероятно редко.

– Вполне вероятно, – сказал Данзен.

– Вообще-то, это случилось не так давно, – заметила лиса. – За пару дней до того, как Далан отправил меня за тобой.

Данзен промолчал.

Он переложил часть приготовленной еды на простую тарелку, которую подарила ему Сарнай, и поставил ее на пол для Кудзу. Сам он поел прямо из сковороды, оставив порцию для Елмая.

– Ему этого не хватит, – заметила Кудзу.

– У него есть когти и меч. Он умеет охотиться.

Покончив с едой, Данзен и Кудзу вышли в молельню. Елмай медленно просыпался; он валялся на боку, приоткрыв один глаз. Данзен поставил тарелку на землю рядом с ним.

– Ешь.

Потом он вышел наружу. Кудзу последовала за ним. Трава местами все еще была мокрой от росы. Данзен посмотрел вниз с холма, ожидая увидеть поднимавшегося к монастырю Хамдо.

Он положил руку на голову Ямы, который неподвижно стоял на положенном месте.

Кудзу и Данзен молчали, пока из монастыря не вышел Елмай, похлопывая передними лапами по толстому животу.

– Видите, что я делаю? – спросил он, когда они не повернулись, чтобы с ним поздороваться. – Так я обычно поступаю после сытного завтрака, но увы, для этого вы оставили мне недостаточно еды. Да и та была не то чтобы помоями, но чем-то очень похожим.

– Тогда пойди и добудь еще, – сказала Кудзу. – В горах множество рек. У холма растет лес. У тебя есть когти и меч.

– Я запомню это на будущее, когда у меня будет собственный дом и я приглашу тебя на обед. Я положу тебе половину того, что собираюсь съесть сам, и велю довольствоваться этим.

– Мне вполне хватит.

– Так-то люди на западе обращаются с гостями? – обратился кот к Данзену. – И где этот твой плотник? Он же придет, так?

Данзен пожал плечами.

– Обычно к этому времени он уже приходит.

– Судя по всему, тебе придется пойти в город и его отыскать, – сказал Елмай. – Если ты не хочешь, чтобы я остался в монастыре еще на несколько дней…

– Я сейчас соберусь и пойду.

Данзен прошел мимо кота в монастырь. В спальне он взял сумку и те немногие деньги, что у него еще оставались. Заодно он прихватил Астру, но оставил Клинок Тьмы стоять в углу. Он все еще не собрался найти для него крепление.

После этого Данзен вернулся к ждавшим перед монастырем Елмаю и Кудзу.

– Мне понадобятся еще деньги.

– Ладно, я дам тебе денег. Особенно если это вдохновит плотника явиться к нам сегодня же. Возможно, так нам удастся ускорить строительство. Сам знаешь, как это работает. Никто в долине Генсин не откажется от небольшой взятки. Да, скажи плотнику, чтобы заодно принес еды. Я стараюсь не охотиться без особой нужды. – Бакэнэко передал ему пачку долговых расписок. – Не трать все сразу.

– Я прогуляюсь с тобой, – сказала Кудзу.

Вместе с Данзеном белая лиса спустилась с холма на главную дорогу.

– Не задерживайся слишком долго, – попросила она. – Не хочу провести целый день наедине с ним.

– Это не должно занять слишком много времени, но всегда трудно знать заранее.

– Может, я подыщу себе местечко в лесу за монастырем и подремлю в тени.

– Кроме того, я куплю еще еды, – сказал Данзен. – Я не собираюсь отдавать все эти деньги Хамдо. Судя по всему, какое-то время мне нужно будет кормить троих. Кроме того, мне нужна новая одежда.

– Да, я как раз собиралась это сказать, – сказала лиса. – Тебе вряд ли удастся что-то сделать с той, что была на тебе вчера.

– Именно, – согласился он.

Дальше они шли молча. Когда впереди показался Третий район, Данзен неторопливо натянул на голову капюшон.

Он попрощался с Кудзу и вскоре уже столкнулся с тремя мальчишками в масках екаев, гонявшимися друг за другом. Данзен узнал троих сыновей Темура.

– Привет, Паломник! – успел крикнуть младший, Бань, прежде чем старший опрокинул его на землю. Оба расхохотались. Справа появилась Энхмаа в обычном своем желтом платье, и тоже рассмеялась, глядя на мальчишек.

Данзен помахал им рукой и пошел прямиком к дому Сарнай.

На стук открыла розовощекая хозяйка с Лиган на руках.

– Доброе утро, – сказала она с легким раздражением. – Не подержишь ее? – И Сарнай передала девочку Данзену.

Он без вопросов взял Лиган на руки и внезапно осознал, что никогда прежде не держал на руках ребенка.

– Я хотела закончить с делами по дому, – сказала женщина и собрала волосы с одной стороны. Потом закрепила их заколкой.

Данзен перевел взгляд с женщины на Лиган, которая икнула, и по подбородку у нее побежала струйка слюны.

– У нее с самого утра икота. Извини, – сказала Сарнай и забрала у него дочь. – Как дела? Ты голоден?

– Нет, спасибо. Я пришел к Хамдо.

– Они с Темуром сегодня в ресторане. У Сартенов протекла крыша, и им срочно нужно ее починить. Подозреваю, они уже все доделали и теперь просто завтракают. У них с рестораном есть уговор: если нужен срочный ремонт, хозяева оплачивают работу, а заодно их кормят.

– Ясно.

– Ты знаешь, где находится ресторан? – уточнила она, и ее взгляд смягчился. – Рядом с магазином Мансуха. Его всегда можно найти по запаху.

– Я там еще не был.

– Совершенно напрасно. Где ты обычно обедаешь? В «Зале Ракси»?

Данзен кивнул.

– Они готовят неплохую похлебку, но у Сартена куда лучше. Это настоящий ресторан. Так вот, если ты ищешь Хамдо, он, скорее всего, там.

– Спасибо, – сказал Данзен, отворачиваясь.

– Ты точно не голоден?

– Я сыт, но будет здорово, если ты что-нибудь приготовишь. Я попрошу Хамдо забрать еду попозже.

Данзен вернулся по извилистым улочкам жилого квартала на главную дорогу. Над дверью ресторана висела простая вывеска с надписью: «У Сартена».

Сидевшие за столиком Хамдо и Темур были единственными посетителями. В кухне что-то активно готовилось.

– Извини, этим утром я до тебя не добрался, – сказал Хамдо с набитым ртом.

– Не беспокойся. – Данзен подошел к их столику. – Я сяду? У меня есть к вам дело.

– Придвигай стул, – пригласил Темур.

Данзен сел и достал большую часть денег, что дал ему Елмай, оставив себе около сотни кипов.

– Где ты раздобыл такие деньги? – спросил Темур, выпучив глаза.

– Один екай… – начал Данзен, не желая разъяснять всю запутанную историю о том, как Елмай был дядюшкой Гэмпачи. – Он хочет поселиться в лесу неподалеку от меня. Сейчас он живет в монастыре, но ему нужен собственный дом. Это его деньги. Он хочет, чтобы кто-нибудь построил ему дом достаточно далеко от главной дороги, чтобы его никто не донимал. Он спросил, знаю ли я какого-нибудь плотника, и я сказал, что знаю.

Данзен положил деньги на стол.

Хамдо перевел взгляд на деньги, а с них на Темура, и оба кивнули.

– Когда нам следует взяться за работу?

– Час назад, – ответил Данзен. – И прихватите с собой еды. Я уже попросил Сарнай что-нибудь приготовить.

– Какой именно дом он хочет?

– Это вам придется обсудить с ним. Судя по тому, что он рассказал мне, ему нужны две комнаты. Вам лучше всего встретиться с ним в монастыре. И чтобы вы не удивлялись: он выглядит как кот размером с человека, который ходит на задних лапах и носит жилет.

– Никогда раньше ничего не делал для екая, – сказал Темур.

– Вы не только сослужите ему добрую службу, но и поможете мне поскорее выселить его из монастыря.

– Отлично, – сказал Хамдо, потирая руки. – Купи материалы, которые понадобятся нам для работы, – велел он Темуру. – Чуки уже должен был открыть магазин. Для начала все самое основное. А я отправлюсь в монастырь, как только соберу кое-какие свои вещи.

Хамдо взял расписки и сунул их в карман. Тут дверь кухни отворилась, и в зал вышел мужчина в переднике с тарелкой горячих пельменей в руках.

– Паломник, это Чулуун Сартен, – представил их Хамдо.

Чулуун поставил тарелку на стол и вытер руки о передник. У него были очень маленькие глаза и шрамы по всему подбородку. В остальном же он выглядел вполне приятным. В каштановых волосах на висках виднелись седые пряди.

– Я о тебе наслышан, – сказал он. – Как раз говорили о тебе прошлым вечером.

– С кем?

– С Панчей и Мансухом. Мы вместе сидели в «Зале Ракси». Вообще-то, я рад, что с тобой повстречался. Мансух обещал тебе передать: прошлым вечером тебя разыскивала женщина.

– Женщина? – переспросил Данзен. Его мысли немедленно обратились к Соко, а рука невольно скользнула к рукояти меча. К счастью, она находилась под столом, и его собеседники ничего не заметили.

– Именно так. Сказала, что работает в публичном доме в Чутаме, и тебе следует зайти и побеседовать с тамошней мадам.

– В публичном доме? – сказал Темур и одарил Данзена понимающей ухмылкой.

Бывший убийца немного расслабился.

– Она не говорила, что ей нужно?

– Чулуун! – позвал из кухни женский голос.

– Погоди, Наран, я разговариваю. – Чулуун откашлялся. – Нет, не говорила, но упомянула, что если ты заинтересован, тебя ждет награда. Но для этого тебе придется сходить в Чутам и поговорить с ней.

– Сегодня я собирался купить кое-каких припасов и новую одежду…

– В Чутаме можно найти одежду получше, чем здесь, – сказал Хамдо.

– Да еще, считай, два предмета по цене одного, – добавил Темур.

– Спасибо, – сказал Данзен.

Женщина снова позвала из кухни, и Чулуун извинился и ушел.

– Полагаю, мне стоит отправиться в Чутам. Мы обо всем договорились? – спросил Данзен у Хамдо, когда повар ушел.

– Да. Когда мы доедим, я зайду домой, а потом отправлюсь в монастырь. Мы в два счета построим дом для твоего екая. Спасибо, что нас порекомендовал.

– Мне прям не терпится с ним встретиться! – сказал Темур.

Данзен криво усмехнулся, но ничего не сказал.

Глава вторая

Данзен Равджа добрался от Первого района Шуи до Чутама со скоростью, которая ни у кого не вызвала бы подозрений.

На этот раз он обращал больше внимания на строения вдоль дороги и действительно заметил небольшие святилища, о которых рассказывал прошлой ночью Елмай. Вернее сказать, их останки. По большей части придорожные святилища никак не поддерживались, традиция поклонения, судя по всему, умерла вместе с кагэ-онна.

Миновав заставу, где он столкнулся с первыми екаями, Данзен невольно вспомнил, насколько отвратительными были змееподобные нодзути. Заставу с тех пор привели в порядок и выставили новую стражу. Только один из мужчин посмотрел в сторону Данзена, когда тот проходил мимо.

Когда бывший убийца достиг ворот Чутама, ни один из стражников с громадными щитами не сказал ему ни слова.

Данзен поглядел на магазинчик Селдена напротив пивоварни и принялся осматривать другие вывески, пока не отыскал заведение, торговавшее одеждой.

Он купил два комплекта: один полегче, для грядущего лета, другой потеплее, для прохладных вечеров и неминуемых путешествий в горы Панчен.

В сумку уместился только один комплект, и Данзен заодно купил изготовленный из холщовой ткани вещевой мешок. Туда он планировал уместить заодно продукты, которые предстояло купить на обратном пути к монастырю.

Прежде, чем отправляться на рынок, Данзен решил заглянуть в публичный дом и узнать, чего хочет Ева Инь.

Он нашел странное заведение, скрытое за красной дверью среди объединенных между собой фасадов, на прежнем месте. И, как и в прошлый раз, приближаясь, уловил едва заметный аромат благовоний, чем-то напоминавший цветущие вишни Сайншанда.

Дверь распахнулась прежде, чем он успел постучать.

– Я гадала, сколько времени тебе понадобится, чтобы прийти, – сказала Ева. Загадочная хозяйка была облачена в свободное шелковое одеяние, розовое и с вышитыми розами. Ее макияж выглядел безупречно: двойные стрелки от подведенных глаз заканчивались изогнутыми как сабли линиями, а в черных волосах поблескивала украшенная драгоценными камнями заколка. Ева стояла, расправив плечи и высоко подняв голову.

Данзен вновь ощутил исходившую от женщины странную силу и предположил, что она все-таки упражнялась в управлении эхом, чтобы сохранять юный, но в то же время зрелый вид.

– Что произошло?

– Пожалуйста, заходи, – пригласила мадам, и Данзену, как и в прошлый раз, пришлось протиснуться мимо нее, так что на мгновение они соприкоснулись грудью.

Женщина провела его к креслу напротив облаченного в темную кожу могучего охранника.

– Не желаешь ли чаю? – спросила Ева Инь.

– Нет. Что тебе нужно?

– Вижу, ты предпочитаешь обходиться без любезностей.

Данзен кивнул.

– И тебе, должно быть, интересно, зачем я тебя сюда вызвала.

– Мне все равно нужно было попасть в Чутам, – сказал он, указывая на сумку, где лежала новая одежда.

Ева сложила руки на коленях.

– Полагаю, лучше перейти прямо к делу. У меня есть для тебя задание.

– Какого рода?

– Этим утром клиент покинул мое заведение, не оплатив счет. Кроме того, он избил одну из моих работниц, так что она не сможет принимать гостей недели две, а то и дольше, пока не пройдут ушибы.

Данзен поморщился. Он уже догадывался, на что она намекает. Ева, вероятнее всего, хотела, чтобы он отыскал этого клиента и убедился в том, что он больше никогда не покажется ни в одном борделе.

Так что ее следующие слова его удивили.

– Я не прошу его убивать, Паломник. Я же могу тебя так называть? Так ведь тебя зовут в Шуе?

– Да, именно так.

– Так вот, я не хочу ничьей смерти. Но этот человек должен оплатить счет и услуги девушки за следующие две недели, пока она приходит в себя. И он должен научиться впредь так себя не вести.

– И как я должен получить эти деньги? И откуда такая уверенность, что они у него вообще есть? – Данзен помолчал, а потом задал еще один вопрос: – И что вообще заставляет тебя думать, что я – самый подходящий исполнитель для этой работы?

Ева Инь легко коснулась его руки и улыбнулась, едва заметно приоткрыв губы.

Данзен почувствовал легкое отвращение. Женщина была несомненно красива, но он ощущал в ней что-то чуть ли не зловещее. Невольно напрягшись, Данзен узнал охватившее его ощущение. Следовало держаться настороже и быть готовым ко всему.

– У нас с тобой куда больше общего, чем ты думаешь, – наконец сказала мадам.

– Хватит с меня предсказателей.

– Я ничего не предсказываю. Я, между прочим, содержу лучшие публичные дома в долине. Мы работаем по закону, вся наша бухгалтерия в полном порядке, и если кто-то из моих работников получает травму, я рассчитываю получить компенсацию.

– Почему бы тебе не послать за должником его? – спросил Данзен, кивая на здоровенного охранника у двери.

– Для начала потому, что он нужен мне здесь.

– А где он был прошлой ночью?

– Тот посетитель выпрыгнул из окна, иначе ему не удалось бы ускользнуть, не расплатившись.

– Я все равно пока не вижу причин вмешиваться.

– Мне нужен человек, который мог бы разобраться с этим делом, не привлекая лишнего внимания, и при этом напугать одним своим появлением.

– Хочешь сказать, что я пугающий?

– В тебе ощущается некая скрытая энергия, – тактично ответила Ева. – Едва сдерживаемая ярость. Должна заметить, что ты отлично умеешь держать ее в узде.

– Придя сюда, я только напрасно потратил время.

Данзен хотел подняться, но Ева его остановила.

– Пожалуйста, я пытаюсь объяснить, что не прошу делать ничего ужасного. Но этот человек должен денег мне и моей работнице. А теперь и тебе.

– Мне он ничего не должен.

– Ты получишь часть, которая должна отойти заведению.

– Не пытайся втянуть меня в это дело, – сказал Данзен.

– Это примерно пять тысяч кипов – разумеется, если округлить, – продолжила Ева, не обращая внимания на последнее его замечание. – Пострадавшей девушке тоже полагается пять. Так что тебе нужно принести мне пять тысяч. Все остальное отходит тебе, а карманы у этого торговца очень глубокие.

– Меня это не интересует.

– Мы бы потребовали оплату вперед, как делаем это обычно, но он – богатый торговец, в привычках которого посылать убийц за желанными ему вещами.

– За какими, например? – сказал Данзен, склонив голову набок и пристально глядя на Еву.

– Кажется, в Шуе была огненная курица, которую он хотел заполучить. Говорят, он послал за ней своего сына и еще пару убийц. Ни одного из них с тех пор не видели. Ты ничего об этом не слышал?

– Нет.

– Говорят, что он все еще хочет заполучить эту курицу, а вдобавок еще и винит семью, которая ею владеет, в смерти сына, Харши, которого назвал в честь самого себя.

Данзен промолчал. Он невольно начинал верить тому, что говорила Ева. Ему не было дела до огненной курицы, но если что-то случится с сыновьями Марал и Темура, это омрачит жизнь всего Третьего района.

Но если он вмешается…

– Так мы договорились? – сказала Ева, верно угадав его настроение. – Принеси деньги, и я отдам тебе часть, которая полагается заведению. Меня заботит только оплата работникам. Этот торговец сейчас в Тудане, по крайней мере, так утверждают мои источники. Надзирает за отгрузкой древесины, которая отправится в Арси.

– Мне нужны подробности. И я посмотрю, что могу сделать.

* * *

Его цель звали Харша Нама, так же, как сына, которого Данзен убил во дворе дома Темура.

На этот раз Данзен хотел сделать все по-другому.

У него не было никакого желания убивать торговца, пусть ему и было отвратительно то, как он вел себя в публичном доме. Ева познакомила Данзена с девушкой, которую Нама избил. Все ее тело, лицо и руки покрывали рубцы и порезы, как будто торговец напал на нее с ножом.

Тому, что сделал Харша, не было извинений.

Данзену было искренне жаль девушку, но он все равно собирался сделать все возможное, чтобы не убивать торговца. Лучше заставить его оплатить долг и оставить жить с мыслью о том, что он натворил, внушив такой ужас, какого он не испытывал прежде.

С помощью демонического голоса сделать это будет не так уж сложно. Как и получить деньги. Раз уж придется проделать путь до самого Тудана, стоит оставить о себе долгую память.

Данзен зашел в «Лавку Селдена», и его обоняние немедленно атаковал сильный запах благовоний, похожих на жженый можжевельник.

– Мне нужна маска, – сказал он владельцу лавки, который слегка приподнял кустистые брови, увидев Данзена.

– Думаю, у меня есть именно то, что тебе нужно, – сказал торговец и улыбнулся. На Селдене был жилет, чем-то напоминавший тот, что носил Елмай, штаны сидели выше талии, редкие волосы были зачесаны на одну сторону.

– Тебе нужна деревянная или кожаная?

– Кожаная, – ответил Данзен.

– Понимаю. Боюсь, она обойдется недешево, но кожаные маски самые пугающие и удобные, что, полагаю, не менее важно.

Селден порылся в ящиках позади себя, отодвинул несколько в сторону и достал большой кожаный ларь. Пока он возился, Данзен оглядел магазин, и его взгляд остановился на паре книг.

– Только пришли, – заметил Селден, поставив на прилавок еще один ящик. – Единственное собрание сведений о екаях долины Генсин. Слышал когда-нибудь об этих книгах? «Ночное шествие» и «Час свидания»?

– Да, и мне хотелось бы их купить.

– Эти две книги я продать не могу, – ответил торговец. – Но если мне встретятся другие экземпляры, обязательно придержу их для тебя.

– Да, пожалуйста.

– Отлично. Думаю, одна из этих должна подойти, – сказал Селден и выложил на прилавок три маски. Первая была болезненного белесого цвета, с женственными чертами и двумя короткими рожками на лбу. Она была сформована так, чтобы заканчиваться на щеках.

– Лицо момидзи, – сказал Селден. – Очень редкая маска, но она у меня давно, и я рад был бы от нее избавиться. Следующая изображает абуми-гути, – продолжил он, приподнимая вторую маску.

Этот екай напоминал рыбу с бордовой чешуей и обвислыми губами, из-под которых выглядывали острые зубы. Как и остальные, она была сделана так, чтобы удобно крепиться на голове, с отверстиями для глаз и регулируемым ремешком.

– А эта? – спросил бывший убийца, указывая на третью маску.

– Это морда ицумадэ, – ответил Селден. – Только клюв немного укорочен, чтобы было удобнее носить.

Маску обрамляла бахрома красного меха, сама маска была белой, с толстыми черными бровями и клювом цвета сырого теста.

– Я могу их примерить?

– Разумеется.

Данзен примерил каждую маску, разглядывая себя в поцарапанном зеркале, которое держал перед ним торговец. Ему нужно было что-то плоское и удобное, что поместилось бы в его сумку. В конце концов он выбрал первую маску с лицом момидзи. Оно выглядело одновременно почти человеческим и в то же время крайне демоническим.

Наемник снял белую маску и потрогал пальцем один из рогов, острый кончик которого был подпилен.

– Тебе приглянулась именно эта? – негромко спросил Селден. – Тебе она определенно понравилась.

– Подойдет. Сколько?

– Я пытался продать ее за ту же цену, что купил, но она у меня уже так давно, что я хочу просто от нее избавиться. Тысяча пятьсот.

Данзен припомнил, что получит примерно пять тысяч, если заставит Харшу заплатить, и он мог попробовать выбить из него даже больше. Кроме того, у него осталось немного денег из тех, что дал Елмай, но их было недостаточно, так что это ничего не меняло.

– Но выражение твоего лица подсказывает мне, что сейчас у тебя недостаточно средств…

– У меня будут деньги через несколько дней. Я выполняю поручение Евы Инь, и платы за него должно хватить.

– Ага, – сказал Селден без всякого осуждения. – Договорились. Ева всегда платит, и если ты не вернешься, то я обязательно загляну к ней. Завернуть маску?

– Нет, но будет кстати, если у тебя найдется что-нибудь, во что ее можно положить.

– Да, у меня есть кое-что подходящее, – сказал Селден. Он присел и вытащил из-за прилавка небольшой мешок, небрежно сшитый из лоскутков ткани. – Пусть внешний вид тебя не смущает, все швы двойные, а внутри есть шерстяная подкладка, – сказал он, показывая Данзену сумку изнутри.

Торговец спрятал маску в мешок.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – сказал Селден.

Данзен уложил сумку с маской момидзи в вещевой мешок, который купил вместе с новой одеждой, и направился на запад.

Он знал, что если не поторопится, то доберется до Тудана только к вечеру. К сожалению, на дороге между двумя городами было много людей, так что, передвигаясь слишком быстро, он привлек бы к себе внимание.

С накинутым капюшоном, Астрой на поясе, сумкой на одном плече и вещевым мешком на другом, Данзен шел, редко поднимая взгляд от грунтовой дороги, которой пользовались, должно быть, не одну сотню лет.

Он не обращал внимания на заставы или торговцев с разложенными на вылинявших покрывалах товарами. Над головой у него загремел гром, и в пыли появились темные пятна от редких капель. Прошел несильный дождь, не намочивший даже одежду.

На ходу бывший убийца задумался о словах Елмая о предполагаемом брате. Данзену никогда не приходило в голову, что у него может быть родня, но, хотя он и не доверял коту во всем, он подозревал, что в данном случае Елмай говорит правду.

По крайней мере, некую ее версию.

И если у Данзена действительно есть брат, обладает ли он такими же способностями? Могут ли они оба быть полудемонами? При этой мысли он взглянул на свои руки, вполне человеческие на вид.

У Данзена была сторона, которую он отчаянно пытался сохранить в тайне от остального мира, и в том, что его способности могли иметь демоническое прохождение и пришли прямиком из Диюя, не было ничего невероятного.

Но человеческая часть Данзена Равджи не желала этого признавать.

Человеческая часть хотела, чтобы он оставался человеком.

За этими размышлениями путь прошел незаметно. Данзен не мог припомнить ничего замечательного по дороге.

В конце концов он достиг стен Тудана. Внушительный, расположенный на холме аванпост окружали укрепления двадцати футов высотой, и со стен стражи могли оглядывать округу на много миль кругом, а также следить за протекавшей рядом рекой.

Данзен слышал, как Тудан называли и заставой, и городом. Возможно, прежде это была всего лишь крепость, но как Шуя была деревней только по названию, так и Тудан давно перерос свои стены.

В основании действительно лежала крепость, но город постоянно расширялся, расползаясь по склонам холма по обеим сторонам от укреплений. Это требовало довольно смелых инженерных решений, но все постройки выглядели достаточно надежными, и, оказавшись внутри крепостной стены, Данзен уже не мог с уверенностью сказать, что город стоит на холме.

Как обычно, первым делом он отыскал ближайшую таверну, где можно было разузнать побольше о делах Харши и дождаться ночи.

Глава третья

Данзен заказал похлебку, которая оказалась более соленой, чем та, что подавали в Шуе, и не такой густой, как будто повар просто разбавил водой вчерашние остатки.

Маленькая таверна «Тудан» была втиснута в угол рядом со входом в крепость. В ней было всего одно не очень просторное помещение, так что на этот раз Данзену пришлось сесть у барной стойки. Он ел, не снимая капюшона, и прислушивался к разговорам вокруг.

Бывший убийца не узнал ничего интересного, пока рядом с ним не сел крупный мужчина с густой бородой, который потребовал кружку эля. Он выпил ее залпом и объявил двум посетителям, сидевшим справа от него, что Харша уже в доках, и груз прибудет с минуты на минуту.

Они доели похлебку, допили эль и вместе ушли. Данзен тоже торопливо расплатился.

Следуя за троицей, он вновь поразился тому, что его целью стал именно тот человек, чьего сына он убил во время провальной попытки похищения огненной курицы. Это служило еще одним напоминанием о том, как мала долина Генсин, и следует быть осторожнее, действуя в ее тесных границах.

Данзен остановился перед самыми доками, отошел к рядам лотков с едой и слился с толпой. Он нашел место рядом с очередью к торговцу рыбой и встал так, чтобы проходившие перед ним люди не мешали рассмотреть, что происходит в доках.

Троица из таверны подошла к мужчине в зеленом одеянии с блестящей золотой отделкой. Данзен припомнил, что убитый им Харша был на голову выше него и довольно мощно сложен. Видимо, он всем пошел в отца. Харшу-старшего отличали лишь бритая голова и легкая сутулость, которая выдавала его возраст.

Торговец выкрикнул какие-то приказания подчиненным, потом с красным лицом повернулся к еще одной группе и пальцем указал на что-то в другом конце доков.

Данзен отошел от рыбного ларька, неторопливо дошел до того места и обнаружил вьючных быков.

Когда груз прибыл, Харша лично проследил за тем, как редкую древесину сгрузили на телеги, а затем на быков. Он продолжал покрикивать на подчиненных и тыкать пальцем, и его лицо становилось все краснее. В какой-то момент он отвесил оплеуху одному из мужчин, который делал не то, что было велено, и тот извинился и бросился исполнять приказание, держась за ухо.

Быки были готовы к отправлению примерно к закату, и Харша жестами приказал своим людям сворачивать работу.

Данзен надеялся, что несдержанный торговец отошлет их на ночь и один заночует в Тудане. Или, что он отправится вместе с караваном. Тогда бывший убийца перехватил бы его ночью. Такой вариант мог привести к некоторым сложностям, но чаще всего оказывался самым простым.

Харша подозвал подчиненных и приказал идти за ним. В сопровождении шестерых мужчин самого разного сложения он прошел мимо Данзена, который по-прежнему стоял в дальней части толпы.

Когда они отошли на несколько шагов, он двинулся следом. Компания свернула с главной дороги налево и пошла торговой улице; магазины по обеим сторонам уже начинали закрываться на ночь.

Наконец мужчины оказались перед самым большим зданием в городе. Красная дверь сообщала каждому, что это за заведение.

Данзен замер у поилки для животных и позволил Харше и его подчиненным войти в хорошо освещенный публичный дом. Он оглядел двухэтажное здание и прикинул, что на каждом этаже помещалось по три, а то и по четыре комнаты. По прошлому опыту он знал, что лучшие комнаты располагались наверху, а значит, именно туда ему и требовалось попасть.

Данзен огляделся, вновь чувствуя себя в знакомой обстановке. Он далеко забрался, но снова привычно выслеживал добычу.

В здании слева от публичного дома располагалась алкогольная лавка, но оно было одноэтажным. У строения справа была наклонная крыша. Только подойдя ближе, Данзен осознал, что это сиротский приют.

Он перевел взгляд с борделя на приют и покачал головой.

Очевидное соседство.

С наклонной крыши приюта Данзену нетрудно было бы перебраться на крышу публичного дома. Конечно, можно было запрыгнуть на нее и с земли, но передвигаясь с крыши на крышу, он был бы куда менее заметным.

С этой мыслью Данзен снова направился к публичному дому. Изнутри вышла женщина и посмотрела на него с любопытством.

Лицо Данзена по-прежнему скрывал капюшон. Он прошел мимо и остановился через несколько домов, убедившись, что женщина больше на него не смотрит.

Один из домов выглядел заброшенным. Данзен обошел ветхое строение и запрыгнул на крышу. На землю из-под его ноги упал кусок черепицы. Наемник пригнулся, опасаясь, что кто-то обратит внимание на шум.

Вместо того чтобы направиться прямиком к борделю, он остался сидеть на корточках, пока небо становилось все темнее. В конце концов он сел, скрестив ноги. До него доносились запахи еды, которую готовили люди в округе.

Данзен наблюдал, как небо меняет цвет с розового и красного на синий с черным кантом, на котором проступают звезды.

Наконец он осторожно снял сумку и положил ее на крышу. Потом надел маску момидзи и положил на крышу и вещевой мешок. Оставив вещи, он поднялся на ноги и снова накинул на голову капюшон. Направленные вперед рожки на маске не позволяли ткани соскальзывать, даже когда бывший убийца перепрыгивал с крыши на крышу.

Данзен остановился только перед самым приютом, заметив, что из чердачного окошка за ним наблюдает мальчик. Повернувшись к нему, бывший убийца слегка наклонил голову набок.

Ребенок зажал обеими руками рот и убежал, а Данзен быстро запрыгнул на крышу приюта. Он замер возле чердачного окна и, не обращая внимания на звуки города, сосредоточился только на том, что происходило в здании.

Раздались шаги. Потом женщина принялась ругать мальчика за вранье. За этим последовал звонкий удар прута.

Данзен сжал кулаки.

Прежде это его не тронуло бы. Наказание было неизбежной частью жизни. Те, кто послабее, часто получали взбучки, даже когда говорили правду. Но теперь доносившийся снизу свист прута причинял ему боль. Мысли Данзена обратились к жителям Шуи, к Энхмаа и Йени и тому, что он ощутил бы, если бы они пострадали.

Это разозлило его еще больше.

Порка закончилась. Данзен ожидал услышать плач, а ничего не услышав, понял: мальчика били не впервые.

Он встал, вновь сосредоточившись на соседнем доме. Во всех окнах горел свет. Со своего места на крыше приюта наемник чувствовал витавший в воздухе аромат духов и видел находившихся в некоторых комнатах людей.

Призвав свою сверхъестественную силу, Данзен прыгнул на крышу публичного дома и приземлился так легко, что ни один кусок черепицы не шелохнулся. Он подкрался к краю крыши и улегся на живот.

Перегнувшись через край, наемник обнаружил, что окно прямо под ним приоткрыто, чтобы впустить внутрь прохладный ночной воздух. Убедившись, что в комнате никого нет, Данзен открыл окно и сел на краю крыши.

Опустившись вниз, он качнулся в комнату и затаился.

* * *

Комната была роскошной. В центре стояла большая кровать, справа от нее – каменная ванна. В одном углу на полу были раскиданы подушки. Освещение было мягким и тусклым, его едва хватало, чтобы разглядеть обстановку.

Данзен не рассчитывал сразу оказаться в нужной комнате. Но в публичном доме он мог услышать, где именно появится Харша, и быстро закончить дело.

Наемник ждал несколько часов, прислушиваясь к звукам разгула на первом этаже: пьяным крикам и, кажется, небольшой потасовке. Он немного удивился, когда дверь в комнату открылась и внутрь ввалился крупный мужчина в компании двух проституток.

Данзен вжался в угол и стал практически невидимым благодаря смутному освещению комнаты.

– Ты, на постель, – велел одной из женщин Харша. Он дернул ее за руку в сторону кровати.

– Ой, осторожнее, – игриво сказала она, явно не представляя, на что способен ее клиент.

Харша повернулся ко второй женщине.

– А ты… – Он схватил ее за горло, и тут Данзен вышел из угла.

– Тихо! – велел он демоническим голосом.

Торговец не издал ни звука. Он продолжал держать одну из женщин за горло, и неяркий свет играл на многочисленных кольцах на его пальцах.

– Встаньте передо мной, все трое.

Харша опустил руку и встал посреди комнаты, женщины замерли по обеим сторонам от него. Одна из проституток, та, которую торговец толкнул на кровать, была тоненькой и хрупкой. Вторая, которую он начал душить, дородной, с широкими плечами, полными грудями и животом.

– Сколько у тебя с собой денег? – спросил Данзен обычным голосом.

– Двадцать пять тысяч, – ответил Харша. На его лице застыло отрешенное выражение.

– Отдай все мне.

Харша протянул руку к поясу, где рядом с длинным кинжалом висел кошель. Расстегнув кошель, он вытащил пачку банкнот.

Подойдя к Харше, Данзен ощутил запах алкоголя. Он забрал деньги и вновь обратился к торговцу:

– Просыпайся, – сказал он, вынимая меч.

Харша несколько раз моргнул и с изумлением уставился на стоявшее перед ним демоническое существо.

– Кто?.. – спросил он. Его губы дрожали.

– Я хочу, чтобы ты меня запомнил, – сказал Данзен обычным своим голосом. Он медленно подвел кончик меча к подбородку Харши и заставил его слегка вздернуть голову. – Я хочу, чтобы ты никогда не забыл, что перед собой видишь. В следующий раз, когда тебе придет в голову поднять на кого-нибудь руку, я тебя найду и прикончу.

– Кто?.. – снова спросил Харша. Он стоял, окаменев от ужаса и вытянув руки по бокам.

– Раздевайся.

Глаза Харши остекленели, и он сделал, как велел Данзен.

– Раздевайся, – повторил Данзен, поворачиваясь к более крупной проститутке. – Отдай ему свою одежду.

Женщина выполнила приказание и отдала Харше свои трусики, бюстгальтер и полупрозрачное платье.

– Надень ее платье, – велел Данзен Харше.

Бюстгальтер сидел плохо, но выглядел достаточно убедительно. Трусики подошли как раз, и торговец даже умудрился влезть в полупрозрачное платье.

– У вас есть косметика? – спросил Данзен у женщин.

Худощавая кивнула.

– Доставайте.

Она подошла к одному из туалетных столиков и вытащила небольшую коробку с приспособлениями для макияжа.

– Накрась его, – приказал ей Данзен.

Женщина поднялась на носочки и принялась разрисовывать Харшу помадой, за которой последовали румяна и тени для глаз. Торговец все это время стоял неподвижно.

– А теперь вы все ляжете спать. – Данзен вновь перевел внимание на Харшу. – Завтра утром ты в таком виде выйдешь к своим работникам. Ты не станешь винить в своем преображении женщин. И ты почувствуешь себя униженным.

Наемник собрался было покинуть комнату, но потом остановился.

– И ты забудешь все, что задумывал сделать в Шуе.

Зачарованная троица двинулась к кровати, а Данзен вернулся к окну. Он выбрался наружу и прикинул расстояние до крыши сиротского приюта. В лицо ему подул холодный ветер.

Данзен прыгнул вперед, на соседнюю крышу. Добравшись до окна чердака, где он прежде заметил мальчишку, бывший убийца постучал.

Ребенок подошел к окну и разинул рот от изумления.

– Открой окно, – сказал Данзен достаточно громко, чтобы мальчик его услышал.

Сирота открыл окно, и Данзен проскользнул внутрь.

– Это тебе, – сказал он и достал бумажки на пятьсот кипов из тех денег, что забрал у Харши. – Ты найдешь место, где спрятать деньги?

Мальчишка, которому было от силы одиннадцать или двенадцать, кивнул.

– Спрячь их на несколько следующих дней. Никому об этом не говори. Тебя здесь часто порют?

– Только когда я шумлю, – прошептал мальчик.

– Постарайся не шуметь. И не трать все деньги на сласти или игрушки.

– А ты… и правда демон? – спросил мальчик.

Данзен был все еще в маске, но вопрос задел его глубже, напомнив слова Елмая о его истинной природе.

– Не знаю, – ответил он. После этого он выбрался из окна и перепрыгнул на соседнюю крышу. Оттуда Данзен перепрыгивал с крыши на крышу, пока не достиг заброшенного дома, где оставил вещи.

На этот раз Данзен приземлился беззвучно и как раз потянулся к вещевому мешку, чтобы убрать маску, как у него по спине побежали мурашки.

Он обернулся и увидел витавшую в футе над крышей Соко в длинном черном одеянии со свободно висевшим в воздухе подолом и белой маске, которую она надевала, когда была в настроении убивать.

– Здравствуй, Данзен, – сказала она, склонив голову набок и рассматривая его.

Глава четвертая

Данзен молчал почти минуту. За это время перед глазами у него промелькнули те два года, что он прожил в безвестности. Бывший убийца осознал, что вся его жизнь вскоре вновь перевернется с ног на голову.

Но первые слова, что наконец вырвались наружу, были не вопросом о том, как она его нашла, и не попытками объяснить, почему он ушел и чего достиг здесь.

– Что с тобой случилось? – спросил он Соко, у которой, судя по всему, больше не было тела.

От нее остался торс с прикрепленными к нему руками и головой, ниже талии же свисали только похожие на щупальца завитки одежды.

При виде нее у Данзена сжалось сердце, но он уже знал ответ.

Останцы Шуньяты.

Только это могло объяснить, как такое могло случиться.

– Ты теперь носишь маску?

Данзен кивнул.

– Я хочу видеть твое лицо, – сказала она.

– А я хочу видеть твое.

Данзен поднес руку к лицу и медленно снял маску. Капюшон упал ему на плечи.

Соко тоже сняла свою белую маску. Ее прекрасное прежде лицо теперь было расчерчено черными венами, поднимавшимися вверх от подбородка. Кожа была мертвенно-бледной, а губы черными и холодными на вид.

– Ты выглядишь старше, – негромко сказала она. – В тебе что-то изменилось.

– Тебе не следовало заходить так далеко, – сказал Данзен. – Твое тело…

Она оглядела себя, потом вновь подняла голову.

– Именно. Мое тело. Ты знаешь, зачем я здесь?

Данзен кивнул.

– Ты можешь просто сдаться и вернуться со мной. – Соко приподнялась чуть выше, задрав нос. – Хотя для этого, возможно, придется поторговаться с Братством, учитывая, что теперь они требуют твоей смерти.

– Ты и сама знаешь, что этого я сделать не могу.

– Мы с Норвином искали тебя два года.

Данзен положил руку на эфес меча, ожидая внезапного нападения.

– Норвин не здесь. Он не верил, что ты заберешься так далеко на восток. Он все еще на севере. Я услышала о том, что Найяга наткнулся здесь на какого-то наемника или местного героя. Сначала я не обратила на это внимания, но потом мне сказали, что Сюнта не вернулся, а ведь он тоже отправился на восток. И я решила проверить все сама. И, смотри-ка, оказалась права. Кто бы мог подумать, что ты станешь жить в какой-то захудалой крепостишке!

Данзен почувствовал невероятное облегчение.

Она ни словом не упомянула ни долину Генсин, ни деревню Шуя. Для жителей запада нормально было смешивать весь восток в одну кучу. В понимании аристократов Сайншанда, на подачках и мелких раздорах которых наживалось братство Диюй, Тудан был краем света.

– Так чем ты здесь занимаешься? – спросила Соко с искренним любопытством. – Конечно, в жизни наемного убийцы есть свои недостатки, но, насколько помню, ты-то устроился очень неплохо. Братство внимательно присматривалось к твоему приличному счету в банке, который эти два года оставался нетронутым. Ты осознаешь, что на самом деле богат, да?

– Это кровавые деньги.

– Кровавые деньги? – Соко ухмыльнулась, и поднимавшиеся от ее подбородка черные вены разошлись в стороны. – Это просто деньги. Но в нашем мире они позволяют делать все, что душе угодно. Это, пожалуй, единственная вещь могущественнее останцев Шуньяты.

– Можешь забрать их себе.

– Мне не нужны твои деньги.

– Забери все и оставь меня в покое.

– Я покину эту крепость только в двух случаях.

Соко скрыла бледное лицо под маской. Потом медленно подняла руку к груди и сунула ее в расходившиеся от ее тела складки темной материи. Из мрака, сменившего ее тело, она извлекла черный клинок, выкованный с использованием останца.

Ее меч не был бумерангом, как те, которыми пользовались Данзен или Номин, слепая убийца, которая тоже наверняка его разыскивала.

Но меч Соко был невероятно могущественным, он почти что обладал собственной волей и мог действовать самостоятельно, когда наемница попадала в сложные переделки. В дружеских поединках Данзену ни разу не удалось ее зацепить, как бы быстро он ни двигался.

– Я не хочу с тобой сражаться, – сказал он, тоже доставая оружие. – Не здесь. Не сейчас. Никогда.

– Я тоже, – откликнулась она. – Но за твое возвращение обещана награда…

– Я думал, что деньги тебя не интересуют, – сказал Данзен. – Ты можешь забрать те, что лежат на моем счете в банке. Все, что там есть. Просто оставь меня в покое.

– Ты никогда не давал мне договорить. Я хочу заставить тебя вернуться. Я хочу знать, что стала сильнейшим убийцей в Братстве. Я бы предпочла доставить тебя живым и позволить Бирену Йеше разобраться с тобой по-своему. Как знать? Возможно, он тебя даже простит. Я практически уверена в этом. Но если ты хочешь довести дело до драки, я с радостью заберу твой меч после того, как тебя убью.

– Я не хочу доводить дело до драки, – сказал Данзен. Бывший убийца жалел, что не может призвать демонический голос и велеть ей вернуться на запад и забыть о том, что они встречались.

Он знал, что на Соко его приказ не подействует. Его способность не действовала на тех, кто поглотил останец, как Соко, Норвин Дава или Найяга. Не повлияла бы она и на Номин, так как слепая убийца стала невероятно сильной благодаря способности управлять своим эхом.

– Нам вовсе не обязательно драться, – напомнила Соко. – Завтра вечером мы вместе можем просто сесть в ближайший дилижанс до Арси. Из-за моей особенности я теперь могу путешествовать только по ночам. А как твое?..

– Мое состояние не имеет ничего общего с твоим, – сказал Данзен, вновь оглядывая ее невесомое тело.

– Это верно, я добилась его сама, ты же был таким рожден. Но посмотри, какой сильной я стала. По мне, оно того стоит. Я стала почти что духом, екаем – или как уж их тут называют. Кстати, ты уже встретил каких-нибудь екаев?

– Нет. Они не существуют, – соврал Данзен.

– Я так и думала. Сказочки для деревенщин. Хотя твоя маска выглядит прямо как кожа какого-то живого существа.

– Это просто хорошо сделанная маска. – И Данзен бросил маску с вещевой мешок, как будто подтверждая это.

– Неважно. Наше положение во многом сходно. Наши особенности делают нас сильнее, но в то же время ограничивают. Полагаю, в этом есть определенная справедливость. Тому, кто хочет стать сильнее остальных, придется за это заплатить. – Соко подняла руку, и рукав соскользнул с изящного запястья. – Мои руки ничуть не изменились, – сказала она. – А витать над землей куда приятнее, чем ходить по ней. Мы могли бы вернуться на запад и так. Я знаю, что ты способен двигаться быстрее и прыгать выше, чем кто-либо другой. А я бы полетела рядом, как в прежние времена.

Данзен поморщился.

Он знал, о чем она говорит. Однажды он использовал свои сверхчеловеческие способности для развлечения, что случалось крайне редко. Как-то, возвращаясь с задания, они остановились неподалеку от Одвала. По настоянию Соко они купили несколько бутылок вина, и после того, как они покончили с выпивкой, Соко захотела проверить, может ли она прыгнуть так же высоко, как Данзен.

Он посадил ее на спину и выбежал в поле. Соко крепко обвила руками его шею, и он бросился вперед и прыгнул вверх, все выше и выше, а приземлившись, прыгнул вновь, потом еще раз и еще.

Воспоминание на секунду наполнило Данзена радостью, одно из немногих счастливых мгновений, что они провели вместе до того, как ее пристрастие к останцам вышло из-под контроля, а смены настроения стали неуправляемыми и опасными.

– Я не вернусь с тобой, – сказал он.

– Значит, ты не оставляешь мне выбора.

– Увы. Но не здесь. Слишком много людей.

Соко на секунду задумалась.

– Хорошо, – сказала она наконец, опустила меч и вновь спрятала его среди одежд. – Устроим небольшую прогулку при свете луны.

Данзен тоже убрал оружие и поднял сумку и вещевой мешок. Следом за Соко он спрыгнул на улицу, и вдвоем они направились к восточным воротам Тудана.

– У ворот нам придется разделиться, – сказала она. – Людям не нравится со мной встречаться, особенно среди ночи.

– Хорошо.

– Возможно, после этого нам стоит обойти стену и прогуляться вдоль реки.

– Это было бы здорово.

– Так и знала, что ты не откажешься. Такое приятное раннее утро для прогулки.

* * *

Данзен встретил Соко за городскими воротами. Он без всяких проблем покинул крепость, так как стражей больше беспокоило возможное внезапное появление водившихся в долине екаев. Они просто махнули ему, чтобы он проходил, и, оказавшись вне пределов видимости, Данзен свернул к реке.

Вдвоем с Соко они пошли по выложенной камнями дорожке, судя по виду, построенной совсем недавно. Соко безмятежно летела рядом с ним.

– Так, значит, теперь ты можешь действовать только по ночам? – уточнил Данзен.

Соко кивнула.

– Мы все равно по большей части работаем по ночам, – напомнила она. – Ты не скучаешь по прежней жизни?

– По убийствам ради денег?

– В твоем описании она не кажется такой уж привлекательной.

– Нет, не скучаю. Мне нравится здесь, в Тудане.

– Никогда бы не подумала, что ты станешь жить в заставе-переростке.

– Временами здесь живется непросто, но не так уж плохо, – сказал Данзен, продолжая ложь.

– И ты жил здесь последние два года?

– Более-менее.

– Когда я только тебя увидела, мне показалось, что в тебе, в твоей манере держаться что-то изменилось. Но потом оказалось, что ты такой же, как я: пробираешься по крышам и скрываешься под маской. Кого ты убил на этот раз?

– Я никого не убивал.

– Чем тогда ты занимался в борделе? Ты никогда не наведывался в подобные заведения, если там не было одной из твоих целей.

– У меня было дело. – Данзен замер. – Как долго ты за мной следила?

Он повернулся к Соко и пожалел, что на ней маска, бесстрастное выражение которой мешало оценить, о чем женщина думает на самом деле. Теперь они находились недалеко от воды. Вокруг царила тишина. Клонившаяся к закату луна рисовала на поверхности реки извилистую линию.

– Можно сказать, мне повезло. Я прибыла сюда этим вечером и начала собирать информацию обычным нашим способом.

– В таверне, – сказал Данзен.

Соко кивнула.

– Я всего лишь спросила бармена, не видел ли он мрачного мужчину, и он упомянул тебя, незнакомца в капюшоне. Чистое везение. Иногда, оказавшись в столь населенных местах, я просто залетаю на одну из крыш и дожидаюсь ночи. И тут ты тоже запрыгнул на крышу. Какое-то время ты провел в публичном доме, а потом зачем-то заглянул еще и в сиротский приют. У тебя там друзья?

– То есть ты не можешь появляться в таком виде на публике? – спросил Данзен.

– Разумеется, нет. Мой облик пугает людей.

– Тогда как тебе удалось расспросить бармена?

– Я побеседовала с ним после смены. Рано или поздно они его отыщут.

– Ты его убила?

– Только потому, что не хотела, чтобы ты прознал о моем появлении. Я правда не ожидала, что разыскать тебя будет так просто. В конце концов, это было только предположение. Рано или поздно кто-нибудь отыщет тело. Я оставила его на одной из самых высоких крыш. Птицы покажут, где искать.

– Я дам тебе еще одну возможность уйти.

– Ты дашь мне возможность? – переспросила Соко таким тоном, будто считала его слова шуткой.

– Я не хочу тебя убивать, – настаивал Данзен.

– Кажется, ты начинаешь повторяться.

– Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? – спросил Данзен. – Мне здесь нравится. Я не хочу убивать людей без нужды и…

– Ты отказываешься от своего наследия, – холодно отрезала Соко. – Отворачиваешься от всего, что сделало для тебя Братство.

– Вот как, – сказал Данзен и положил руку на рукоять меча.

– Почему ты не хочешь просто вернуться со мной? – спросила Соко.

– Ты и сама знаешь, что это невозможно, – откликнулся Данзен.

Соко вознеслась чуть выше, складки ее одежды начали расти и извиваться, плечи стали шире. Ее рука скользнула под одежду и вернулась с черненым клинком.

Какое-то время они смотрели друг на друга, потом Данзен опустил руку. Им нужно было отойти от дороги. И он хотел еще немного потянуть время.

Когда он опустил руку, Соко поступила так же.

На секунду его сердце затрепетало. Когда-то он искренне любил Соко. Они друг друга понимали. Они выросли в одном месте и были воспитаны одинаково, хотя в женщине, которая витала перед ним, не осталось ни следа девочки, вместе с которой он рос. Но то же самое можно было сказать и о нем, особенно после всего, что он пережил за последние два года.

Он повернулся к ней спиной и продолжил идти. Невесомая убийца нагнала его и полетела рядом.

– Сколько осталось от нижней части твоего тела? – спросил Данзен, указывая на ее торс.

Соко проплыла немного вперед и повернулась. Она раздвинула подол одежды, и Данзен увидел, что от ее бедер осталась примерно половина. Под верхним просторным одеянием на ней было что-то черное, или, по крайней мере, так это выглядело. С тем же успехом могло оказаться, что на ней ничего нет, просто ее кожа почернела от поглощенных останцев.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Соко. – Есть и иные способы подчинить себе эхо, но мне они не подходят. Я не Номин. Во-первых, я не слепая. Во-вторых, у меня просто не хватит терпения для того, чтобы годами тренироваться, а в итоге стать лишь немногим быстрее, чем прежде.

– Она способна не только на это.

– Честно говоря, я удивлена, что все ее способности выслеживать и вынюхивать до сих пор не привели ее сюда. Впрочем, Братство послало ее на север, а это большой район, сам знаешь. Кроме того, она очень дотошная. – Соко запахнула одежду, и подол развернулся, достигнув самой земли.

Они еще какое-то время шли молча, отходя все дальше от Тудана. Наконец Соко заговорила вновь.

– Я знаю, что ты пытаешься сделать.

– Что же?

– Ты ждешь, когда появится солнце. Ты думаешь, что я больше не способна действовать при свете дня. Но мне нет дела, если меня заметят местные идиоты. Это никак не повлияет на мою работу на западе.

– Последняя возможность, – сказал Данзен и тоже остановился.

Он прикинул расстояние до крепости и заметил некое движение неподалеку.

– Меня не пугаешь ни ты, ты свои способности, – сказала Соко. – Я могу справиться со всем.

Они вновь замерли друг напротив друга с обнаженными мечами.

Соко, витавшая перед ним с опущенным к земле клинком, выглядела куда более пугающей, чем прежде. Теперь она казалась облаком темной ткани, подол которой развевался над землей. Ее облик вызвал у бывшего убийцы смешанные чувства: скорбь при виде того, во что обратилась его бывшая возлюбленная, тревогу при мысли том, что ему предстоит сделать, и едва ли не гордость от того, что она стала настолько устрашающей.

Ведь именно этого она всегда хотела: стать сильнее и внушать страх всем, кто посмеет пойти против нее.

И ей это удалось.

Последним Данзена охватил страх перед тем, на что она теперь способна.

– Последняя возможность, – повторила она его слова.

Данзен снял сумку и вещевой мешок.

– Надень маску, – попросила Соко. – Так будет интереснее. Куда драматичнее.

Данзен присел рядом с мешком и достал рогатую маску момидзи.

– Так-то лучше, – сказала Соко, когда он ее надел. – Если вдуматься, это только справедливо. Две ошибки природы вроде нас с тобой – друг против друга.

Вместо ответа Данзен метнул в нее меч.

Меч Соко отреагировал на нападение и отбил Астру в сторону.

Когда клинок вернулся к нему, Данзен прыгнул вверх, и Соко последовала за ним. Ее одежды вились вокруг него, пока Данзен раз за разом безрезультатно пытался дотянуться до нее мечом.

Она стала куда быстрее, но и он еще не использовал все свои способности, а лишь хотел направить ее в нужное место.

Он приземлился, и Соко немедленно оказалась рядом. Подол ее одежды протянулся вперед. Данзен отмахнулся от ткани, но на него уже наседала Соко, и кончик ее меча оказался в опасной близости от его тела. Он сумел отбить следующее нападение и нанес новый удар. Женщина-убийца отмахнулась изящным движением клинка.

– Ты стал слабее, – сказала она, стоя к нему спиной и удерживая над плечом меч, которым парировала удар Астры.

Потом она развернулась и напала вновь. Сила ее удара создала волну, вдобавок усиленную подолом ее одежды.

Данзен отлетел назад и упал на землю. Он немедленно вскочил и вновь бросился вперед, все еще стараясь потянуть время. Наемник сделал еще несколько выпадов, и Соко с легкостью парировала каждый удар, один раз едва не ранив его в плечо.

– Ты даже не стараешься, – сказала она. Теперь пряди ее черных волос падали на белую маску.

Данзен не ответил и снова метнул в нее меч. Соко с легкостью отбила удар.

– Хватит играть, – сказала она, когда Астра вернулась ему в руку.

– Ну как скажешь.

Он собрал всю свою силу в ногах и бросился вперед. Его меч вонзился ей в живот и вышел из спины.

– Нет… – произнесла Соко, сообразив, что он сделал.

Потом, судя по тому, как она склонила голову набок и уставилась на Данзена, который впервые за много лет оказался так близко, ей в голову пришла еще какая-то мысль.

– Прости, – сказал он, схватил ее черный меч и швырнул его в реку. Не выдергивая свой меч из ее тела, Данзен вновь посмотрел на Соко.

– Почему ты не?.. – начала она.

Данзен наконец уловил звук, которого ждал.

– Прощай.

Не позволяя Соко соскользнуть с клинка, он снова прыгнул вперед, прямиком в стадо несущихся на них быков. В последний момент он швырнул женщину вперед, а сам бросился в сторону.

Данзен невероятно быстро пронесся вдоль ряда быков, перерезая ремни, что держали товар Харши. Началась неразбериха. Животные пытались остановиться и сталкивались друг с другом, вздымая в воздух пыль, кричали люди, на землю сыпались бревна.

Беспорядок позволил Данзену ускользнуть незамеченным.

Он подхватил свои вещи и побежал на запад, призвав на помощь всю свою нечеловеческую скорость.

Данзен Равджа прыгнул и покрыл сорок футов за один раз.

И продолжал бежать.

Он ни разу не обернулся.

* * *

Данзен замедлился, только когда оказался у ворот Чутама.

Он слегка проголодался, в горле у него пересохло, так что он обрадовался, заметив придорожного лоточника, торговавшего молочным чаем и жареным мясом. Не самое удачное сочетание, но сносное. Он быстро заплатил за шампур с мясом и металлическую кружку с обжигающей жидкостью.

– Откуда ты? – спросил торговец, оглядывая его с подозрением. Он был лет сорока на вид, с длинными тонкими руками и небольшим животиком, вероятно, от поедания нераспроданного товара.

– С утренней прогулки, – ответил Данзен и отвернулся. Он знал, что, скорее всего, совершил серьезную ошибку, не убедившись в том, что Соко мертва.

Это было проявлением слабости с его стороны, но Данзен не хотел видеть ее смерть, хотя и осознавал, что если она останется в живых, в будущем его ждут большие беды.

Он просто не знал, когда именно эти беды придут.

Соко могла и погибнуть под копытами быков. В таком случае в Чутаме рано или поздно услышат о том, что в Тудане был убит какой-то демон. Но весть разнесется и в противоположном направлении и в конце концов достигнет братства Диюй.

Так или иначе, для Данзена в этом не было ничего хорошего.

В городе он в первую очередь зашел в «Лавку Селдена» и к великой радости торговца расплатился с долгом, потом быстро направился к публичному дому.

Ева Инь открыла дверь прежде, чем он успел постучать, и коротко улыбнулась. На ней было белое платье и красная шляпка. Мадам пригласила его внутрь.

– Как все прошло? – спросила она, пока он отсчитывал деньги.

– Пять тысяч, – сказал он, не отвечая на вопрос.

– Харша жив? – спросила Ева, и Данзен вновь отметил исходившую от нее странную силу и то, какой отвратительной она ему казалась.

– Да, но он больше никогда не поднимет ни на кого руку.

Ева пригласила бывшего убийцу сесть.

– Я не собираюсь задерживаться.

– Жаль. Я бы хотела узнать о том, как все прошло.

– Вообще-то, у меня есть к тебе просьба.

– Да?

– Если ты услышишь о том, что в Тудане случилось что-то странное, оставь для меня сообщение в «Зале Ракси» в Шуе.

– Что-то странное? Ты не мог бы поподробнее объяснить, что именно тебя интересует?

– Ты сама все поймешь, когда услышишь.

С этими словами Данзен распрощался.

Накинув капюшон, он направился на восток от города, на рынок, где наполнил мешок провизией. Потом быстро преодолел отрезок пути, что отделял Чутам от Шуи. Он был рад вернуться назад и оказаться как можно дальше от запада.

Данзен шел быстрее обычного и замедлялся, только когда замечал заставу или встречного путника. Оказавшись в Первом районе Шуи, он не вышел на главную дорогу, а выбрал одну из боковых, которая проходила через жилые кварталы прямиком к Третьему району. Заметили его только трое шумных сыновей Марал и Темура, которые гонялись друг за другом; один из мальчишек грозил остальным деревянным мечом.

Они помахали ему, Данзен кивнул и продолжил путь.

На дороге между Шуей и монастырем он вновь позволил себе передвигаться быстрее.

Оказавшись у основания холма, он углядел в лесу осла Хамдо, а подойдя к животному, увидел Хамдо и Темура, которые сооружали дом на достаточном отдалении от дороги, чтобы его не заметили случайные прохожие. Работа продвигалась неплохо, каркас был уже готов, и теперь они занимались крышей.

Дом Елмая явно строился под его рост, так что Данзену пришлось бы пригнуться, чтобы войти в дверь, а внутри стоять ссутулившись. По крайней мере, бакэнэко больше не будет болтаться в монастыре.

Хамдо заметил Данзена и подошел к нему, повесив киянку на пояс. Темур же продолжал работать.

– Когда он будет готов? – спросил Данзен.

– Даже не поздороваешься? – заметил с ухмылкой Хамдо.

– Извини, долгая ночь.

Плотник отряхнул руки.

– Я-то гадал, куда это ты делся.

– Путешествие заняло больше времени, чем я планировал.

– Ясно. Дня через два-три дом можно будет закрыть и запереть накрепко, но ночевать в нем можно уже сегодня.

– Где кот?

– Там, возле деревьев, – сказал Хамдо, кивая. – Пока мы работаем, он в основном дремлет в тени и иногда просыпается, чтобы сделать какое-нибудь замечание. На самом деле, он не такой уж плохой парень. И заплатил нам за работу вдвое больше обычной стоимости. Так что мне не на что жаловаться.

– Прекрасно.

– Сарнай испекла для тебя пирогов с мясом… – начал было Хамдо.

– Я не голоден, вы с Темуром можете забрать их себе.

– Нет, они определенно для тебя. Я уже наелся этим утром. Мне этого хватит на целый день, – сказал Хамдо с усмешкой.

Плотник подошел с Данзеном к ослу и достал из одной из седельных сумок три завернутых в бумагу пирога. Данзен сумел поместить их в вещевой мешок поверх всей остальной провизии.

– Сейчас я вернусь в монастырь, – сказал он Хамдо. – А завтра помогу вам с работой. Чем быстрее мы закончим дом, тем скорее я смогу избавиться от этого кота.

– Он довольно славный, – сказал Хамдо.

– Ты и половины не знаешь.

Данзен поднялся на холм и обнаружил поджидавшую его у дверей Кудзу. При виде сияющей белой лисицы его охватила радость, как будто это означало, что он и в самом деле вернулся домой, к обычной своей жизни.

Яма спрыгнул с пьедестала и подбежал к Данзену. Бывший убийца положил руку на каменную гриву и как мог приласкал псольва.

– Где ты был? – спросила Кудзу. Когда она подошла поближе, в ее глазах появилась тревога, как будто лиса ощутила, что произошло с ним накануне.

– Долго рассказывать, но я рад вернуться. Я выгружу все покупки и расскажу, что случилось.

– Следует ли мне беспокоиться? – спросила лиса.

– Еще не знаю. Надеюсь, что нет.

Часть десятая

Глава первая

Хотя он и был уверен в том, что Соко не проследила за ним, следующие несколько дней Данзена Равджи прошли беспокойно.

Возможно, ее действительно затоптали быки.

Но это определенно привлечет внимание братства Диюй, которое положит конец спокойной жизни Данзена, как только его убийцы достигнут долины.

Он знал, что это неизбежно, и все движется к развязке.

С тех пор, как он обосновался в монастыре и долгими усилиями превратил его в настоящий дом, эта мысль его не покидала.

Данзен напрасно надеялся, что Братству понадобится больше времени, чтобы его отыскать, но даже если они еще не узнали его точного местоположения, встреча с Соко только ускорит этот процесс.

Теперь это был только вопрос времени.

Данзен размышлял об этом, сидя перед монастырем. Вокруг царил покой, только несколько птиц кружили в небе.

– Беспокойством ничего не решить, – сказала Кудзу, садясь рядом с ним. Вдвоем они посмотрели вслед двум грузчикам, которые привезли новую кровать для Данзена. – Кровать, кстати, очень удобная.

Данзен посмотрел на лису.

– Ты ее уже опробовала?

– Конечно. Как только они ушли. Я все гадаю, когда ты купишь кровать и для меня тоже, раз уж я тут практически поселилась.

– Ты хочешь, чтобы я купил тебе кровать?

Лиса ухмыльнулась.

– Я просто издеваюсь. Не знаю, сколько еще проживу в монастыре. Елмай, судя по всему, считает, что мне суждено здесь оставаться.

– Я буду только рад, – сказал Данзен, глядя на тучи, собиравшиеся над лесом под холмом и грозившие дождем.

– Ты все время так говоришь, но потом по большей части молчишь.

– Мне особенно нечего рассказывать. Последние два года я провел практически в полном одиночестве, – напомнил ей бывший убийца.

– Ты же о чем-то размышляешь, иначе не выглядел бы таким мрачным.

– Я не хочу, чтобы они испоганили это место, – произнес Данзен, чувствуя, как голос дрожит от обуревавших его чувств, которые он едва мог опознать. – Я не хочу видеть Братство в деревне. Не хочу, чтобы они принесли сюда свою разновидность правосудия, которое зависит только от того, кто заплатит больше. Ты не поверишь, сколько моих заданий менялось, когда приходило встречное предложение. Один платит нам за смерть другого, но второй предлагает больше. Бывали даже случаи, когда первый заказчик предлагал еще больше, чтобы перебить цену второго. Я просто не хочу…

– Тебе кажется, что в этой долине есть что-то особенное, не так ли?

Данзен кивнул.

– Не забывай, Паломник, что ты смотришь на нее с точки зрения человека, который ищет убежище. Здесь тоже всегда существовала несправедливость. Возможно, не настолько явная, как на западе, и не настолько хорошо оплачиваемая, но и здесь тоже бывали и войны, и предательства, – даже бойни. Откуда, по-твоему, взялось дерево дзюбокко?

– Я не хочу, чтобы они здесь объявились, – непоколебимо повторил Данзен. – И когда они за мной придут, не хочу, чтобы ты видела, на что я способен.

Данзен повернулся к ней, и его глаза вспыхнули при воспоминании о временах, когда ему приходилось биться с собственными адскими порождениями.

– Нас всех преследуют какие-то демоны, – спокойно сказала лиса, уверенно встретившись с ним взглядом. – Тебе следует помнить, что здесь у тебя есть друзья, люди, которым небезразлична твоя судьба. Убийцы, которых ты так боишься…

– Я боюсь не их, а того, что произойдет, когда они вмешаются в жизнь долины, начав на меня охоту.

– Возможно, эти убийцы рано или поздно объявятся, но здесь есть люди, которые заботятся о тебе, люди, которым ты не безразличен, – сказала Кудзу. – Вот что я пытаюсь до тебя донести. Думаешь, Елмай позволит им ворваться сюда и тебя убить?

– Этот кошак, скорее всего, просто надеется на нас нажиться.

– Возможно, но мы не знаем этого наверняка. Но ведь есть еще Яма, – сказала лиса, кивая на неподвижно замершего на своем месте каменного льва. – И я.

Данзен промолчал.

У него не осталось возражений, и даже если бы он нашел новые, какой от них толк? Он знал, что рядом с ним есть те, кого заботит его благополучие, но не был уверен, будут ли они настроены столь же благодушно, когда узнают правду о том, что двадцать лет он был хладнокровным убийцей, а его кровь призывает полчища чудовищ, что…

Он покачал головой.

Он не хотел задумываться о возможности, что он был полудемоном, даже если это предположение имело под собой все основания. Данзен не хотел быть случайным порождением какого-то чудища из Диюя.

– Я собираюсь в город.

– Прости, если я тебя чем-то обидела…

– Нет, ничего подобного. Мне просто нужно прогуляться. Может, я заодно пообедаю и выпью кружку эля. Тебе что-нибудь принести?

– Да, какого-нибудь мяса. Все равно, какого.

– Эль?

Кудзу усмехнулась.

– Ты правда хочешь узнать, как я выгляжу, когда напьюсь?

– Просто решил спросить, – сказал Данзен и зашел в монастырь.

Проходя через молельню, он отметил про себя, что помещение все еще кажется пустым, и следует купить кое-какую мебель. Он припомнил, как оно выглядело, заполненное мусором и растущими между каменных плит пола сорняками и грибами. О прошлом напоминали только поблекшие фрески на потолке и углубление в полу у дальней стены, где прежде стоял алтарь.

Данзен взял Астру и повесил ножны на пояс. Он подумал было прихватить и Клинок Тьмы, но не хотел, чтобы кто-то решил, будто он отправляется в город сражаться.

– Не дожидайтесь меня, – сказал он Кудзу.

Спускаясь с холма, наемник догнал Темура и Хамдо.

– Идешь в город? – окликнул плотник.

Данзен кивнул.

– Нам остался всего день работы, – сказал Темур, махнув рукой в сторону дома Елмая.

– Рад это слышать, – откликнулся Данзен.

Втроем они повернули к городу, и осел издал какой-то протестующий звук, когда Хамдо потянул его за собой.

– И я должен еще раз тебя поблагодарить, – сказал плотник. – Эта работа была едва ли не лучшей из всех, что мне приходилось делать в долине.

– Правда?

Темур рассмеялся.

– Скажем так, если тебе встретиться еще один екай при деньгах, ты знаешь, к кому его направить.

– Буду иметь в виду.

– Ты ведь пойдешь с нами к Сартену, да? – спросил Хамдо, когда они были на полпути к Шуе.

– Я думал пообедать в таверне.

– Ерунда. Лучше пошли с нами. У Сартена еда гораздо лучше, чем в таверне, можешь мне поверить. Обычно мы едим у него, а уже потом идем в таверну.

– Это самый верный путь, – добавил Темур.

И хотя ему хотелось побыть одному, со своими мыслями, что-то подсказало Данзену, что в виде разнообразия компания ему не помешала бы.

Он не высказал согласия вслух, но пошел с Темуром и Хамдо, когда они оставили осла и направились к ресторанчику неподалеку от магазина Мансуха.

Данзен заходил туда лишь однажды, но много раз улавливал ароматы этого заведения. Он и на этот раз учуял аппетитные запахи на подходе к ресторану, и у него чуть слюнки не потекли.

Внутри было довольно людно, свободными оказались только два столика. Данзен не узнал никого из посетителей. Вероятно, они были из какого-то другого района. Ресторан, судя по всему, пользовался куда больше популярностью, чем он думал.

– Привет, – сказал Темур невысокой узкоплечей женщине, которая подошла к их столику с блокнотом в руках.

– Прости, я рада бы поболтать, – начала она, – но у нас много посетителей. Да вдобавок… – Она прикусила губу. – Неважно. Чулуун крутится на кухне как может, но у нас почти все закончилось, кроме фрикаделек и супа. И без помощника…

– Ну, значит, мы это и возьмем, – сказал Хамдо.

Темур кивнул.

– Отличная мысль.

– Это Наран, жена Чулууна, – сказал Хамдо, когда женщина отошла. – Помнишь его? Когда мы были здесь в прошлый раз, он с нами разговаривал. Они готовят по очереди, и, можешь мне поверить, сегодня нам повезло.

– Это уж точно, – подтвердил Темур, складывая руки на столе.

– Почему?

– Потому что Наран, может, и неплохая повариха, определенно получше того, кто марает котлы в «Зале Ракси», но Чулуун – мастер своего дела. Так что пусть даже это всего лишь суп и фрикадельки, они будут такие, что пальчики оближешь, – объяснил Данзену Хамдо. – Но мне интересно, что ее так заботит.

– Обычно она довольно жизнерадостная, – заметил Темур.

– Может, стоит расспросить, что не так…

– Только если это какие-то супружеские дрязги, я вмешиваться не стану, – объявил Темур.

– Да ладно, они никогда не ссорятся.

– Ты в каком ресторане обедал последние десять лет? Они же постоянно друг на друга орут.

– Только потому, что иначе из кухни до обеденного зала не докричаться. Поверь мне, у этих двоих нет никаких проблем.

Темур пожал плечами. Наран между тем принесла три стакана горячей воды.

– Погоди, – повелительно произнес Темур, когда она уже отошла на несколько шагов.

– Да?

– Что стряслось? Мы же видим.

Наран быстро огляделась.

– Слушайте, сейчас у меня очень много работы, некогда объяснять. Но если хотите, задержитесь подольше, пока посетители не разойдутся, и я вам все расскажу. И Чулуун тоже. Мы оба беспокоимся.

– Из-за чего?

– Октай пропал, – сказала она, и уголки ее губ опустились. – Я не могу сейчас все объяснить. Извините. Мне надо идти.

– Парень, который работал на кухне? – переспросил Темур.

– Не просто парень. Он мой младший брат.

– А, точно…

– Мы останемся, – сказал Данзен прежде, чем успел себя остановить.

– А ты кто такой? – спросила женщина. Потом кивнула, сообразив. – Ты же тот новый парень, Паломник.

– Эй! – позвал один из посетителей и помахал Наран.

– Мне нужно работать, – торопливо проговорила она. – Но мы поговорим попозже.

* * *

Когда большинство посетителей разошлось, Наран села за столиком рядом с Данзеном, Хамдо и Темуром. Она тряпицей вытерла пот с лица и стала ею же обмахиваться.

– Можно подумать, что это единственный ресторан во всей Шуе, – сказала она с тяжелым вздохом. – Я не жалуюсь. Но нам, видимо, придется нанять официанта. Может, ваш старшенький согласится? – спросила она у Темура.

– Мальчишке не помешало бы чем-нибудь заняться.

– Тогда пришли его к нам. Так вот, мой брат Октай. Я знаю, куда подевался этот мелкий извращенец… – Она скрипнула зубами и поглядела на свои руки.

– Кажется, ты сказала, что он пропал, – напомнил Хамдо.

– Ну, я думаю, что знаю, куда он подевался. Скажем так, я уверена, что он в той новой бане в Первом районе, наверняка весело проводит время. Ах, что я говорю? Простите, у меня уже просто голова кругом. Там его видели в последний раз, но теперь его там, кажется, нету. Так что, может, он и не там. Мы проверили как раз перед тем, как открыться на завтрак. Но я не знаю. Мне кажется, что он там. Но если его там нет, то куда же он мог деваться?

– Уж больно путано ты говоришь, – сказал Темур. – Так там он, или нет?

– Я не знаю, – холодно ответила Наран.

– Почему ты вообще решила, что он пропал? – переспросил Темур.

– Просто предчувствие. Со мной такое случается. Примерно как с твоей женой, – добавила она, обращаясь к Хамдо. – Мы с Сарнай вместе выросли. И у нас обеих бывают странные предчувствия.

Хамдо кивнул, будто бы подтверждая ее слова.

– Значит, ты думаешь, что он пропал, но у тебя есть догадка, где он находится? – еще раз уточнил Темур.

– Да…

– Тогда вы можете просто пойти туда и его забрать.

– Я же сказала, мы уже пытались. Но работники бани его не видели. Или они врут. Я думаю, что он там. Я в этом уверена. Я это чувствую, Темур.

– Как давно он пропал? – спросил Данзен.

– Больше сорока восьми часов назад. Он отправился туда для «еженедельного купания», как он это называет, и не вернулся. Извращенец.

– Возможно, он просто встретил там хорошенькую девушку, – сказал Темур, – и они нашли себе какой-нибудь укромный уголок? Может, даже в Чутаме, чтобы на время от всех укрыться.

– Брось ты. Ты же видел моего брата. Он не и тех, с кем завязывают романы в банях.

– Он не такой уж страшненький, – сказал Хамдо. – Ты к нему слишком строга.

– Я знаю, с ним что-то случилось, – отрезала Наран. – Вы спросили, что меня беспокоит. Вот вам ответ. Что-то случилось с моим братом, и я не знаю, что мне делать. После того, как мы с Чулууном здесь приберем, наверное, снова вернемся в баню. Тамошние работники его не видели, или же просто не хотят нам помочь. Я думаю, что они врут.

– Возможно, мне стоит сходить вместо вас, – предложил Данзен.

– Тебе?

– Затея интересная, – вставил Темур. – У нас все равно нет никаких дел этим вечером, только сидеть в «Зале Ракси» и пить эль. Мы все втроем можем сходить. Решено!

С этими словами Темур поглядел на Хамдо, и тот утвердительно кивнул.

– Вам вовсе не обязательно… – начала Наран.

– Возможно, нам удастся что-нибудь разузнать, – сказал ей Данзен. – А может, Темур прав, и парень просто куда-то перебрался на несколько дней.

– Я готов поспорить, что так оно и есть, хотя у меня не так уж много денег, чтобы делать ставки, – с усмешкой сказал Темур. – Но мы все равно можем проверить. Вреда от этого не будет. Может, увидав Паломника, работники куда охотнее поделятся информацией.

– Вам не обязательно туда идти.

– Хватит, Наран, мы уже решили. – Чтобы показать, насколько серьезны его намерения, Темур встал, вытер руки о салфетку и бросил ее на стол. – Мы узнаем, где Октай.

С Темуром во главе они вышли из ресторана.

Когда они покинули Третий район, Данзен накинул на голову капюшон. Дома вдоль дороги становились все шикарнее по мере того, как они двигались через Второй район к Первому. Здесь было довольно оживленно, работали рестораны, по улицам прогуливались парочки, в одной таверне у Зеленого озера даже играли музыканты.

Они подошли к баням, большому одноэтажному зданию, вдоль которого на длинных шестах были установлены флаги. Полоскавшиеся на сильном ветру полотнища издавали такой шум, что заглушали звуки толпы позади них.

Внутри приятелей поприветствовала женщина с могучей шеей. Ее каштановые волосы были стянуты на затылке в плотный пучок.

– Мытье для троих? – спросила она.

– Мы ищем одного человека, – сказал Данзен.

– Извините, но правила заведения запрещают обсуждать наших посетителей, – ответила женщина, быстро переводя взгляд с рукояти меча на поясе Данзена обратно на его лицо. Если ее и беспокоил факт, что он носит с собой оружие, она ничем этого не показала.

– Вообще-то, младший брат нашей приятельницы отправился сюда несколько дней назад, – начал Темур, стараясь сдерживать свой взрывной нрав, – и до сих пор не вернулся.

– Извините, но я ничем не могу вам помочь, – ответила женщина, слегка приподняв подбородок. – Возможно, он решил покинуть город? Такое время от времени случается. Вы из Третьего района, так ведь?

Переглянувшись с Темуром, Хамдо кивнул.

– Я отлично умею определять, откуда разные люди. Так вот, здесь, в Первом районе, – снисходительно проговорила женщина, – мы не трубим повсюду о своих делах. А также не врываемся в заведения и не требуем чего-то, не предлагая ничего взамен.

– Что?.. – начал было Темур, но Хамдо положил руку ему на плечо.

– Ты хочешь, чтобы мы тебе заплатили? – спросил Данзен.

– Заплатили? Нет. По крайней мере, не мне, а заведению, – сказала женщина, жестом обводя помещение.

Данзен уделил мало внимания окружающей обстановке, отметил только, что пол был сделан из светлой, тщательно подобранной древесины, а для гостей в предбаннике стояло три кресла, по форме напоминавших перевернутые корзины. В воздухе витал запах мыла и пара с намеком на какой-то цветочный аромат.

– Ты хочешь, чтобы мы вымылись, и только после этого ты ответишь на наши вопросы? – уточнил Хамдо.

– Вам троим не помешало бы немного расслабиться. Подозреваю, что вы весь день работали, и вам просто некогда было избавиться от грязи под ногтями и от разводов на лицах. Вы наверняка собирались отмыть их попозже, перед тем, как отправиться спать. Я бы порекомендовала вам один из наших пакетов услуг. Он начинается с мытья с одной из наших умелых банщиц, затем следует массаж, а потом вы вместе с приятелями можете посидеть в парной.

– Мы не за этим пришли, – произнес Темур сквозь стиснутые зубы.

Данзен, который обычно мылся в горном ручье неподалеку от монастыря, обдумал ее предложение. Это позволило бы ему осмотреться. Кроме того, он уже очень давно не позволял себе подобной роскоши. У него еще оставалась часть денег, которые он получил от Харши, их вполне хватило бы на троих.

Либо он может просто использовать демонический голос и закончить этот спектакль.

В конце концов, видя, что Темур вот-вот сорвется, Данзен решил, что сделает и то, и другое.

– Мы возьмем ваш пакет, все трое. – И он сунул руку в карман, чтобы достать деньги.

– Ты серьезно? – спросил Темур.

– Я со всем разберусь, – негромко сказал Данзен, и Темур отступил.

– Прекрасно, – сказала женщина, подготавливая счет.

Данзен передал ей деньги, чуть больше двух тысяч кипов. Женщина театральным жестом подняла руки и хлопнула. Слева от нее открылась дверь, и к ним вышли три девушки помоложе, которые проводили Данзена, Хамдо и Темура в отдельные комнаты.

– Просто делайте, что положено, – велел Данзен своим спутникам прежде, чем они разделились. – И будьте наготове.

– Я спорить не стану, – заявил с широкой ухмылкой Темур.

Когда Данзен оказался в отдельной комнате, массажистка велела ему раздеться. Он повесил одежду и ножны с оружием на крючках на стене.

Опустив глаза и глядя чуть в сторону, девушка велела ему забраться в ванну.

– Но перед этим… – Она постучала по стене. Одна из деревянных панелей отошла в сторону, и пара рук передала внутрь ведро горячей воды. Девушка вылила воду в ванну и вернула ведро. Это действие повторилось несколько раз, пока ванна не наполнилась.

– Тебе стоит обзавестись новой одеждой, – заметила банщица, когда Данзен забрался в ванну, и она начала мыть ему волосы. – Эта выглядит старой.

– У меня есть новая, – сказал он.

– Ну и славно.

Ополаскивая его волосы и намыливая губкой спину, девушка больше ничего не говорила, но ее руки задержались на шрамах на его плечах чуть дольше, чем следовало бы.

– Они очень старые, – сказал Данзен.

Закончив, банщица передала ему полотенце. Данзен обернулся в него и перешел к массажному столу.

Когда женщина начала разминать его шею и плечи, ему стало почти что стыдно. Он действительно очень давно не позволял себе ничего подобного, и теперь ощущение казалось чуждым, как будто он этого не заслуживал.

Возможно, стоило положить этому конец и перейти к делу.

– Мне нужны ответы, – произнес Данзен, призывая демонический голос. В столь расслабленном состоянии ощущение было почти неприятным.

Женщина прекратила массаж и подождала, пока Данзен поднимется со стола и обернется в полотенце.

– Какие тебе нужны ответы? – спросила она ровным голосом.

– Я ищу человека по имени Октай. Последний раз его видели в этом заведении. Что ты о нем знаешь?

– Он заперт, – сказала массажистка. Ее темные глаза смотрели вперед без всякого выражения.

– Заперт?

– В одной из саун. С ним что-то случилось, и хозяева дома не знают, что делать. Так что они его заперли.

– В какой комнате?

– Я могу показать, – сказала девушка.

– Да, покажи.

Данзен оделся и повесил на пояс ножны с Астрой. Закончив, он кивнул массажистке.

– Сюда, – сказала она и отодвинула дверь, пропустив бывшего убийцу вперед.

Глава вторая

Массажистка провела Данзена Равджу по длинному коридору, и бывший убийца поразился размерам заведения. Как и в случае с публичным домом Евы Инь в Чутаме, скромный внешний вид бань не соответствовал шикарной внутренней обстановке.

Девушка остановилась перед дверью с красной окантовкой.

– Он здесь.

Она открыла потайной шкафчик и достала кольцо с ключами.

– Оставайся здесь, – приказал Данзен, когда она передала ему нужный ключ.

Он вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Комнату освещали четыре лампы, но с тех пор, как здесь заперли Октая, две успели потухнуть.

При виде покоившегося в ванне громадного кома волос Данзен потянулся к мечу.

И вытащил его как раз вовремя.

Пряди острых как бритва волос сплелись между собой и метнулись в сторону Данзена. Бывший убийца едва успел отразить нападение, и несколько волосяных клинков вонзились в стену.

Ком волос принялся отращивать длинные щупальца, которые с шипением напали на Данзена со всех сторон. Ему пришлось призвать всю свою нечеловеческую скорость, чтобы успевать от них отбиваться.

Данзен отсек столько, сколько мог. Потом он швырнул меч прямо в ком. Астра состригла часть волос и вернулась к нему. Метнув ее во второй раз, он заметил, что некоторые пряди остались на клинке и, извиваясь, ползли к рукояти.

Бывший убийца не знал, что это за екай, но он явно что-то сделал с Октаем.

Данзен принялся косить волосы как траву, и пряди одна за другой падали на пол и начинали ползти к его ногам.

Он запрыгнул на край ванны и хотел было вонзить меч в самый центр кома, но тут же осознал, что это своего рода кокон. Внутри Данзен заметил едва заметный силуэт человека.

Быстро сменив план действий, он соскочил на пол и со всей своей сверхъестественной силой навалился плечом на ванну.

Вода полилась через край, и Данзену наконец удалось опрокинуть тяжеленную емкость на бок. Громадный ком волос вывалился на землю, разбросав во все стороны щупальца и расплескав воду. Данзен обошел ванну и обнаружил, что человек в волосяном коконе плавает в какой-то жидкости.

Бывший убийца взялся за работу. Стоило вспороть кокон, как воздух заполнила невыносимая вонь, но он не обратил на нее внимания, думая лишь о том, чтобы не поранить человека внутри.

Волосы зашевелились и начали растворяться, превращаясь в красный туман.

В тумане возникла злобная физиономия.

Данзен поднял меч, и явление расхохоталось.

– За освобождение… я должен поблагодарить, – произнес туман демоническим голосом. – Но его душу ты так просто не отыщешь.

Красный туман взвился к потолку, просочился сквозь него и пропал.

Все еще держа Астру наготове, Данзен огляделся и заметил, что большая часть волос пропала, оставив всего несколько осклизлых комков.

Спасенный из кокона человек, абсолютно голый, лежал на спине. Из-под его век виднелись только белки закаченных глаз.

– Октай? – позвал Данзен. – Октай?

Человек не откликнулся.

Данзен вернул меч в ножны и приподнял безжизненное тело.

Прижав ухо к груди Октая, он услышал негромкое биение сердца.

Не обращая внимания на налипшую на парня мерзость, Данзен поднял его на руки и ударом ноги распахнул дверь. Послушно дожидавшаяся снаружи массажистка с ужасом уставилась на его ношу.

– Скажи моим друзьям вернуться в переднюю, – приказал он ей демоническим голосом. – И найди для него какую-нибудь одежду.

* * *

Данзен вынес Октая в предбанник, где увидел хозяйку заведения, которая отчитывала Темура и Хамдо. Оба уже оделись. При виде Данзена Хамдо быстро подошел и стал помогать одевать Октая.

– Хватит, – сказал Данзен женщине, пользуясь демоническим голосом. – Ты забудешь, что вообще нас видела.

Женщина захлопнула рот, и Данзен сообразил, что раскрыл одну из своих способностей перед Темуром и Хамдо. Он поспешил исправить эту оплошность.

– Вы забудете о том, что я сделал со своим голосом. А теперь помогите.

Темур тоже подошел и помог одеть Октая. Когда все было готово, Данзен и Темур подхватили бесчувственное тело за руки с двух сторон.

– Ты уверен, что он вообще жив? – спросил Хамдо, стоя перед ними.

– Сердце еще бьется…

– Что с ним вообще случилось? – спросил Темур, перебивая Данзена.

– Он оказался во власти какого-то существа, и хозяева бань заперли его в одной из саун. Давайте перенесем его в какое-нибудь безопасное место, и я попытаюсь узнать, как привести его в сознание. Возможно, придется отправиться к Далану.

– Ночью? – спросил Хамдо.

– Если не будет другого выхода.

– Пошли уже, – сказал Темур, делая шаг к двери.

Ссутулившись, чтобы лучше подстроиться под рост Темура, Данзен позволил ему идти чуть впереди, когда Хамдо открыл им дверь, и они оказались на оживленной улице Первого района. Со стороны, особенно при виде того, как Данзен пригибался, якобы под его весом, прохожим показалось бы, что Октай просто напился до беспамятства.

Так они миновали Второй район.

Когда они оказались на самой границе с Третьим, Данзен ощутил, как на затылке у него зашевелились волосы.

Первой его реакцией было пригнуться, при этом Темур и Октай тоже оказались на земле. Стрела пролетела прямо у него над головой и вонзилась Хамдо в спину.

Взык!

– Пригнитесь! – крикнул Данзен Темуру и Хамдо, а сам метнулся в сторону ближайших теней, откуда прыгнул на крышу овощной лавки.

Там он присел и стал оглядываться, стараясь заметить внезапное движение. Он подозревал, что на них напал Найяга, обладавший сверхъестественными способностями лучник, а значит, следующая стрела могла прилететь с любой стороны.

Внимательно следя за тем, где на крышу падает свет, Данзен начал медленно вынимать меч.

Стрела прилетела сзади, но он успел развернуться и отбить ее в сторону.

Заметив едва заметное движение на одной из крыш Второго района, он бросился в ту сторону. Призвав свои нечеловеческие скорость и силу, Данзен прыгнул в воздух.

В него полетела еще одна стрела, и Данзен сбил ее в полете. Он приземлился на крышу одной ногой, немедленно оттолкнулся вновь, не сводя глаз с цели, и метнул Астру.

Облаченный в черное человек рухнул в один из дворов, и меч вернулся к Данзену покрытым кровью. Наемник приземлился рядом с седоволосым убийцей, который попытался ударить его кинжалом.

– Я так и знал… – прохрипел Найяга, неуверенно поднимаясь на ноги. – Я так и знал…

– Кто еще знает?

– Ты не сможешь прятаться вечно, Данзен.

Найяга бросился на бывшего убийцу, но у него подкосились ноги, и он упал на колени, выронив кинжал. Кривясь от боли, он достал из-за голенища сапога новый и взмахнул им перед собой.

– Кто еще знает? – снова спросил Данзен. Его голос опустился почти до демонического, хотя он и знал, что это не сработает.

Найяга прекратил попытки дотянуться кинжалом до Данзена. Несколько секунд его взгляд метался из стороны в сторону. Потом он повернул кинжал в руках и вонзил лезвие прямо себе в грудь. Найяга пошатнулся, подался вперед и наконец упал.

Данзен уставился на покойника. Тот так и не ответил на его вопрос.

Найяга быстро сообразил, что живым ему не уйти, и не рассказал Данзену, знает ли о нем кто-то еще, оставив его тем самым более уязвимым, чем в прошлые два года.

В одном из домов загорелся свет.

Данзен торопливо подхватил труп Найяги и скользнул прочь. Он не хотел оставлять тело здесь. Если об убийстве прознает какой-нибудь городской служащий, весть об этом определенно дойдет до братства Диюй. Нет, Найягу придется забрать с собой и избавиться от него, как положено.

Надежно укрывшись в тени, Данзен несколько раз погрузил Астру в живот Найяги, чтобы убедиться, что тот и в самом деле мертв. Оставив кинжал у него в груди, наемник схватил покойника за ногу и подтащил туда, где остались Хамдо и Темур.

Темур сидел рядом с Хамдо. Плотник был жив, но серьезно ранен. Данзен, которому внезапно стало не до того, бросил труп Найяги.

– Это и есть тот подонок? – прорычал Темур.

– Нам нужно уйти с улицы.

– Я могу стоять, – произнес Хамдо.

Плотник попытался подняться, и Темур немедленно подоспел на помощь. Стрела по-прежнему торчала у него из спины, но Хамдо кое-как похромал в сторону ресторана Сартена, постанывая на каждом шагу.

Темур взял на руки Октая, Данзен же вновь потащил за собой Найягу.

По пути они встретили только одного человека, но тот быстро свернул в переулок и торопливо направился прочь.

– Пришли. – Темур постучал в дверь ресторана, и им открыл Чулуун. У него за спиной маячила Наран.

– Что произошло? – спросила Наран. На ее лице отразился ужас.

– Заходите, – велел Чулуун, распахивая дверь пошире.

– Только без него. – Данзен отволок Найягу за здание и оставил его там.

Вернувшись в ресторан, он обнаружил, что Чулуун смел все с одного из столов и уложил на него Октая. Хамдо стоял, опираясь на один из стульев, и часто моргал.

Данзен бросился к плотнику и успел поймать его за секунду до того, как тот упал. Он помог Хамдо опуститься на пол и устроиться на боку.

– Нужно вынуть стрелу, – сказал Данзен.

– Я пойду за доктором… – начал Чулуун.

– Нет, погоди. Это отравленная стрела, – сказал Данзен. Он успел осмотреть Хамдо и заметил, что белки его глаз стали зеленоватыми.

Бывший убийца встречался с этим ядом и прежде. Действовал он медленно, и против него было противоядие. Иногда его использовали во время похищений, а потом требовали у семьи денег за противоядие.

Данзен не знал, где Найяга спрятал свои запасы. Среди них наверняка нашлось бы и противоядие, но они могли находиться где угодно в долине.

– Отравленная стрела? – переспросил Темур.

– Яд называется «лунный закат», – сказал Данзен. – Против него есть противоядие, но его нужно принять в ближайшие три дня. Уверен, что Далан знает, как его вывести. Я могу отправиться к нему сегодня вечером.

– А как же Октай? – спросила Наран. По ее щекам катились слезы. – Что с ним случилось? Он еще дышит, но…

– Мне нужно разузнать об этом побольше, – торопливо сказал Данзен. – Я не знаю, что с ним случилось. Но знаю, кого можно расспросить.

– Ты думаешь, это тоже яд? – спросила женщина. – Он мой единственный брат, я не могу… – Она подбежала к мужу, который попытался ее утешить.

– Ш-ш-ш-ш, – прошептал Чулуун. – Мы со всем разберемся.

– Это не яд, а екай.

– Эти треклятые твари! – вырвалось у Чулууна.

– Времени мало. Мне еще нужно разобраться с…

– Да, – прервал его Темур. – Я выйду с тобой.

– А нам что делать? – крикнул им вслед Чулуун.

– Оставайтесь здесь и следите, чтобы ему было удобно, – сказал Темур, указывая на Хамдо. – Я вернусь, как только смогу.

– Не стоит ли позвать доктора?

– Он точно не помешает, – согласился Данзен. – По крайней мере, он сможет вытащить стрелу. Возможно, доктор даже поймет, что Хамдо отравили растением под названием лунный закат. Но я сомневаюсь, что у него найдутся средства, чтобы его вылечить.

* * *

Данзен и Темур наконец оказались возле дома старейшины Сондерса, за окружавшей его оградой. Данзен по-прежнему волочил за собой труп Найяги.

– Почему бы нам просто не устроить ему это небесное погребение? – шепотом спросил Темур.

– У нас нет на это времени, особенно если Далану понадобится отыскать какое-нибудь особенное растение, чтобы вылечить Хамдо.

– Но зачем тащить его сюда? – спросил Темур, глядя на внушительный особняк старейшины.

– Он наверняка знает, как поступить.

Наемник вновь постучал. Им пришлось ждать еще целую минуту, прежде чем старейшина в ночном халате открыл дверь. В руках Сондерс сжимал свою странную трость. Данзен немедленно ощутил исходившую от него силу.

– Паломник? – произнес Сондерс. – Темур? Что все это значит?

– Произошло несчастье, – пояснил Данзен. – Владельцы бани в Первом районе скрывали у себя Октая…

– Скрывали? Ты говоришь о брате Наран, так?

Данзен кивнул.

– Он оказался во власти какого-то екая, о котором мне ничего не известно. И они заперли его в одном из внутренних помещений. Я отогнал существо, но прежде, чем уйти, оно сказало мне, что забрало его душу.

Старейшина крякнул, но, судя по всему, не удивился.

– Забрал душу, вот как…

– Есть кое-что еще. По дороге обратно на нас напал убийца, и Хамдо был ранен. Я разобрался с убийцей, – добавил Данзен, отступив в сторону.

Старейшина Сондерс мельком оглядел труп Найяги, из груди которого по-прежнему торчал кинжал. Как и подозревал Данзен, зрелище не произвело на него особого впечатления; он только кивнул.

– Подобным людям не место в деревне Шуя.

– Совершенно верно.

– Темур, ты можешь подтвердить, что именно так все и было?

– Да. Меня не было рядом только когда он сражался с екаем.

Старейшина Сондерс вновь обратил взгляд на Данзена.

– Оставь тело здесь. Я позабочусь о том, чтобы от него избавились еще до восхода. Хоть какая-то помощь. Что вы собираетесь делать теперь?

– Я думал добраться до пещеры Далана, чтобы получить лекарство для Хамдо. Стрела была отравлена лунным закатом. Знакомое название?

– Да, – откликнулся старик. – А что с Октаем?

– Он жив, – ответил Данзен, – но я не знаю, сколько он еще протянет, учитывая, что у него похитили душу.

– Пожалуйста, входите, – пригласил старейшина Сондерс, отходя в сторону.

Когда они оказались внутри, старейшина велел Темуру сидеть в кабинете. Тот начал было возражать, но Сондерс жестом заставил его умолкнуть.

– Ты не хочешь оказаться там, куда он идет, – заверил он, зажигая лампу. – Сядь. Мы скоро вернемся.

С лампой в руке старик провел Данзена по коридору к лестнице вниз. Он остановился перед дверью в подвал и повернулся к бывшему убийце.

– Не уверен, расскажет ли он тебе хоть что-то, но если кто и знает, где душа Октая, это мой племянник. Но должен тебя предупредить, Паломник, он все еще нездоров и в любой момент может стать неуправляемым. Пожалуйста, не выводи его из себя. Я уверен, что ты не станешь как-то вредить моему племяннику.

Данзен кивнул.

Старейшина Сондерс вытащил из кармана связку ключей, которыми отпер несколько замков на двери. Он немного приоткрыл дверь, из-за которой просочилась полоска света.

– Шедруп, к тебе гость.

Старейшина отодвинулся в сторону, чтобы Данзен мог пройти, и закрыл за ним дверь.

Подвал был куда чище, чем ожидал бывший убийца. В воздухе не было никаких различимых запахов кроме аромата масла от горевшей в дальнем углу лампы.

При виде Шедрупа Данзен положил руку на рукоять меча. Городской пьяница витал посреди комнаты, поджав под себя ноги и свесив руки. Глаза его были закачены.

– Шедруп? – окликнул Данзен. Судя по всему, городской пьяница и правда достиг в управлении эхом такого уровня, с каким бывший убийца прежде не сталкивался.

Шедруп повернулся к гостю, и зрачки его глаз сжались до размера булавочных головок. Во второй раз за вечер волосы у Данзена на затылке зашевелились, и он медленно вытащил меч из ножен.

– Зачем ты сюда явился, демон? – спросил Шедруп низким хриплым голосом.

– На кону душа человека, – сказал Данзен.

Шедруп надолго умолк. С каждой секундой сердце Данзена билось все быстрее, а мышцы напрягались все сильнее.

Наконец Шедруп глубоко вздохнул, и его тело опустилось чуть-чуть ниже.

– Чью душу ты ищешь?

– Одного из жителей, – ответил Данзен. – Октая. Он работает в ресторане Сартена. Его захватил демонический екай. Не знаю почему.

– Тебе не успеть туда вовремя.

– Ты не знаешь, на что я способен, – откликнулся Данзен. Теперь его голос буквально звенел от напряжения.

– Ха. Тогда отправляйся в таверну на Краю мира. Это все. Теперь уходи.

– Как мне туда попасть?

Лицо Шедрупа задергалось. Он мотнул головой и попытался глубоко вздохнуть, но его лицо тут же исказила ярость.

Городской пьяница упал на землю и какое-то время лежал на животе. Потом он поднял голову и обратил лицо в сторону Данзена. Глаза его снова были закачены.

– Уходи, – сказал он неожиданно измученным голосом.

Данзен убрал меч в ножны и вышел. Старейшина Сондерс встретил его снаружи. Руки старика лежали на набалдашнике странной трости, лицо исказила тревога.

– Ну так что?

– Таверна на Краю мира. Вы знаете, что это за место?

Старейшина Сондерс покачал головой.

– Нет, но, возможно, в библиотеке найдутся какие-то сведения.

– На это нет времени. Я могу расспросить об этом еще кое-кого.

Данзен взбежал по лестнице на первый этаж, и старейшина вскарабкался следом.

В библиотеке бывший убийца обратился к Темуру, прежде чем тот успел заговорить:

– Отправляйся к Сарнай и расскажи ей, что случилось. Я постараюсь вернуться с противоядием и душой Октая.

Глава третья

Данзен знал, что самые опасные екаи выходят по ночам. Именно поэтому путь от деревни до монастыря он проделал очень быстро, полагаясь на свои сверхчеловеческие способности, чтобы добраться до места в рекордное время.

Яма соскочил с пьедестала и с ворчанием подошел к Данзену. Тот лишь коснулся головы каменного льва и быстро прошел мимо.

– Паломник? – произнесла Кудзу, встречая его у дверей.

– Мне нужно идти.

– Что произошло?

Упаковывая сумку и пристегивая к спине ножны для Клинка Тьмы, Данзен рассказал ей обо всем, что случилось в деревне, начиная со стычки в бане и заканчивая коротким разговором с Шедрупом, развившим свое эхо до невероятного уровня.

– Подожди, – сказала лиса, когда он вернулся в молельню. – Ты не можешь пойти один.

– Я даже не знаю, куда иду, – ответил Данзен. – Если не считать пещеры отшельника.

– Пещера находится по дороге к таверне, – сказала Кудзу.

Это заставило Данзена остановиться.

– Ты знаешь о таверне на Краю мира?

– Все о ней знают. Туда попадают души на пути в Диюй. Отправляться туда крайне опасно. По дороге нам наверняка придется с чем-то столкнуться, так что лучше сначала отдохнуть в пещере Далана. Ты говоришь, на стреле был яд?

– Лунный закат.

– Это название мне незнакомо, но, возможно, мы, екаи, просто называем это растение как-то иначе. Думаю, стоит спросить Елмая, не хочет ли он отправиться вместе с нами.

Данзен приподнял бровь.

– Еще один участник сделает путешествие не таким опасным. Я правда не представляю, с чем нам придется столкнуться, но мы собираемся идти ночью, а он довольно сносно сражается. И зная его, я не удивлюсь, если ему известно кое-что о том, чего стоит ожидать, когда мы доберемся до таверны. Мне о ней не известно практически ничего, кроме местонахождения.

– Ладно.

Его вновь посетила мысль, которую он обдумывал по дороге из деревни. Время пришло.

– После этого мне нужно отправиться на запад, – внезапно заявил Данзен.

– Куда? Зачем?

– Я не знаю, придут ли за мной другие убийцы, но после двух последних встреч и учитывая, что Найяга так мне ничего и не рассказал перед смертью, придется считать, что за мной охотятся, и что преследователи скоро окажутся здесь. Пришло время.

– Понимаю, – наконец произнесла лиса, едва заметно склоняя голову. – Мы можем обсудить это по дороге. Пойдем разберемся с котом.

Данзен запер двери, и они с лисой спустились с холма на опушку леса Асуров, к новенькому дому Елмая. Внутри было темно, и они далеко не сразу достучались до хозяина, но наконец бакэнэко открыл дверь.

– Чем обязан такой чести? – спросил он, зевая.

– Случилась беда, и нам надо отправиться в таверну на Краю мира, – сказал Данзен и кратко рассказал обо всем, что произошло.

Кот, стоявший перед ними в своей жилетке, потянулся.

– В таверну? – Он снова зевнул. – Ну что же, у меня все равно не было никаких планов на эту ночь. Погодите, я соберу вещи.

Елмай захлопнул дверь и оставил гостей ждать в темноте, пока он разыскивал нужные вещи в доме. Данзен ждал молча и тщательно прислушивался ко всему, что происходило вокруг, всегда ожидая нападения. Через пару минут бакэнэко вернулся с мечом на поясе и щитом за спиной.

– Мы ведь перекусим где-нибудь по дороге?

– Нам нужно заглянуть к отшельнику, так что да, – ответила Кудзу.

– К отшельнику? Ладно, главное, чтобы у него была еда.

По дороге к горам Елмай был необычно молчалив. Кудзу ускорила шаг, и Данзен последовал ее примеру, но из-за кота они не могли двигаться со всей возможной скоростью. Бакэнэко старался поспевать за ними, но в итоге пришлось сделать несколько передышек, прежде чем они достигли водопада возле пещеры отшельника.

– Далан, – позвал Данзен, не желая пугать старика.

– Паломник? – раздался голос из пещеры. – Так поздно…

– Я пришел с гостями, – сказал Данзен, взбираясь к выступу перед пещерой.

Кудзу первой добралась до отшельника, который тепло ее поприветствовал.

– С нами еще один спутник, – сказал Данзен. Пещеру теперь освещало пламя разгоревшегося костра. Далан поглядел на Данзена, и его оранжевые глаза остановились на торчавшей из-за спины бывшего убийцы глефе.

– Что это за оружие? – спросил он и отступил на несколько шагов. – От него исходит темная энергия.

Елмай по-хозяйски вошел в пещеру, плюхнулся на топчан перед костром и закинул передние лапы за голову.

– Еда. У тебя есть еда?

– Прошу прощения? – произнес отшельник.

– Извини за вторжение, – начал Данзен. Как прежде Кудзу и Елмаю, он быстро пересказал отшельнику, что случилось этой ночью, которая двигалась все ближе к утру.

– Прости, – сказал Далан, выслушав объяснения, – но в долине противоядия от лунного заката ты не отущешь. Это растение встречается только на севере.

– Я не могу… – Данзен покачал головой, ощущая, как на его плечи ложится груз непривычного отчаяния. – Я не могу позволить Хамдо умереть. Эта стрела предназначалась мне.

Далан взмахнул рукой.

– Я не сказал, что он обязательно умрет, а только что противоядия здесь нет. Но ты ведь все равно собираешься в таверну, так?

– Именно так, – подтвердила Кудзу.

– Тогда все просто. Ты сможешь найти там и его душу, – сказал Далан, как будто это было самым обычным делом. – Вы же все равно туда собираетесь. Просто найдите души и Октая, и Хамдо. Они обе будут ждать перехода в Диюй.

– И что нам делать, когда мы их найдем? – спросил Данзен.

– Отчего никому в голову не пришло спросить, что обо всем этом знаю я? – Елмай, по-прежнему сидевший возле костра, вскинул лапы. – Вы так спешите туда попасть, что даже не спросили, не приходилось ли мне бывать в таверне. Я знаю, что делать, когда мы там окажемся, и к кому следует обратиться. Но перед этим нам надо отдохнуть. И поесть. А уже после этого я расскажу обо всем, что знаю о таверне, и о том, кому следует дать на лапу, когда мы там окажемся. В конце концов, нам нужны всего две души. Проще простого. Их едва ли хватятся.

– Должен признаться, что у меня не так много еды… – начал отшельник.

– Я могу наловить рыбы, – сказал Данзен. – Сколько времени займет дорога до таверны?

– Отсюда? – Елмай задумался. – Примерно день. Но так как таверна открывается только по ночам, мы окажемся там как раз вовремя, если выйдем часов через пять.

– И ты точно знаешь, что надо делать, когда мы туда попадем? – спросила Кудзу.

– Я бы не стал ничего говорить, если бы не знал, – ответил Елмай и с глубокомысленным видом пошевелил усами. – Мне не впервой наведываться в таверну, чтобы спасти чью-то душу. Но будем надеяться, что это последнее такое спасение. Занятие не слишком приятное. Хотя еда там замечательная. Само заведение, на мой, вкус мрачновато. Но, как я уже сказал, отведав тамошней еды можно со спокойной душой умереть. Буквально. И эль там тоже неплохой. Но все это мы можем обсудить потом. Сначала нам надо поесть.

Не говоря ни слова, Данзен направился к водопаду. Спускаясь по скале, он заметил, что вокруг стало так светло, что он видел, что происходит под поверхностью воды.

Кудзу пошла с ним, и вдвоем они спустились к реке, где Данзен снял сумку и прислонил к ней Клинок Тьмы.

Потом он вытащил Астру и повернулся к воде.

* * *

Поев жареной рыбы и отдохнув, они покинули пещеру Далана и направились на восток.

Поначалу все шли молча, но когда тропинка привела их в ущелье, Елмай заговорил:

– Опиши екая, с которым столкнулся в бане. Возможно, я знаю, что это такое.

Данзен припомнил, что существо состояло из волос и было влажным и липким. Он рассказал об этом Елмаю, а также описал, как екай атаковал его острыми волосяными прядями.

– Давайте ненадолго остановимся, – предложил кот с глубоким вздохом. – Дневник у тебя с собой?

Данзен положил руку на сумку.

– Доставай.

– У нас не так много времени, – напомнила Кудзу, шедшая немного впереди остальных.

– Ты слишком много беспокоишься. Поверь мне, времени у нас предостаточно. Мы доберемся до места, найдем души ваших приятелей, да еще и поедим, как настоящие короли. Все будет тип-топ. Ну ладно, возможно, я немного преувеличиваю. Но мы очень постараемся.

– Меня больше беспокоит то, с чем мы можем столкнуться по дороге, – сказала Кудзу, тревожно оглядываясь.

– Для этого у тебя есть мы, – ответил Елмай и похлопал лапой меч у себя на поясе. – Так, Паломник, у тебя там есть какое-нибудь описание аканамэ?

Данзен пролистал дневник и в конце концов отыскал название. Он быстро прочитал описание.

«Аканамэ – демонические екаи, которые живут в банях и заброшенных домах. Они получают силу, поедая падающие на землю волосы, и могут захватить человека, присосавшись к нему своими волосами. Они питаются человеческими душами, и если человек находится в их власти достаточно долго, при убийстве аканамэ его душа может покинуть тело. Захваченные души екаи переносят на окраину Диюя».

– Ну? Похоже на то, с чем ты столкнулся?

Данзен кивнул.

– Значит одной загадкой меньше. Видишь? От меня тоже бывает польза.

– С этим мы могли бы разобраться и потом, – заметила Кудзу.

– Да, но меня этот вопрос занимал сейчас. Вообще, раз мы присели отдохнуть…

– Мы шли всего час.

– Да, Кудзу, но каждые пару часов полезно отдыхать, – заявил Елмай, не обращая внимания на ее раздраженный вид. – Так вот, раз мы присели отдохнуть, и я рассказал вам, о чем думаю, почему бы вам не рассказать, о чем думаете вы?

– Я думаю, что нам следует поторопиться.

– А ты, Паломник? – спросил Елмай.

– Я согласен с Кудзу.

– Так что, все это время ты думал только о том, чтобы добраться до места?

Данзен убрал полевой дневник в сумку.

– А ты хочешь узнать что-то еще?

– Да, иначе чего бы я стал допытываться?

Данзен догадался, куда Елмай клонит.

– После того, как мы вернемся, я отправлюсь на запад.

– Вот как?

– Если ты и так знаешь, что произойдет, или, по крайней мере, у тебя есть какие-то видения будущего, зачем ты заставляешь его о чем-то рассказывать? – спросила Кудзу.

– Потому что ему следует принимать собственные решения, пусть даже они в какой-то мере предначертаны. Так вот, к твоей затее, Паломник. Что именно ты планируешь делать на западе?

– Я… – Данзен умолк.

Возможно, это только больше запутает дело, но ему нужно было хотя бы попытаться остановить новых убийц до того, как они доберутся до долины. А для этого следовало отсечь голову змеи, наведавшись прямиком в братство Диюй.

– Так что?

– Я собираюсь навестить Братство и избавиться от Бирена Йеше, человека, который приказал меня убить. И от любого, кто попытается мне помешать. Здесь я обрел покой, – сказал он, и его голос дрогнул. – Но покою придет конец, если за мной начнут охотиться лучшие убийцы Братства.

– И как ты планируешь попасть на запад? Братство Диюй находится рядом с Сайншандом, ведь так? – спросил Елмай, когтем выковыривая что-то из зубов.

– Да.

– И прежде ты упоминал, что тебе понадобилось два года, чтобы добраться досюда. Собираешься потратить еще два, возвращаясь обратно?

Данзен покачал головой.

– Нет, я воспользуюсь быстрым путем. Сяду на корабль в Тудане, а оттуда доберусь на дилижансе. На это уйдет дней десять, может, немного больше. Кроме того, я могу воспользоваться своими способностями, но этого, вероятно, не понадобится.

– Ты потратил два года на путь, который занимает всего десять дней…

– К чему ты ведешь?

– Да ты сам уже все привел куда надо, – сказал Елмай, и улыбнулся бывшему убийце, хитро блеснув глазами. – Если, как ты предполагаешь, они знают, что ты здесь, или прознают об этом в ближайшее время, им нужно не так много времени, чтобы сюда добраться. Пешком ты, вероятно, шел очень круговым путем, да еще, подозреваю, и через юг…

Данзен кивнул. Теперь путешествие казалось размытым воспоминанием. Случалось, что несколько месяцев он вовсе не сдвигался с места, а просто находил пещеру, дешевую гостиницу или заброшенный дом, и оставался там, пытаясь примириться с прошлым.

– Почему бы не подождать, пока они сами не доберутся сюда?

– Я не хочу, чтобы Братство появилось в долине.

– Может, оказавшись здесь, другие тоже решат оставить убийства в прошлом, как ты.

– Сильно в этом сомневаюсь, – сказал Данзен, надеясь закончить разговор.

– Мы не можем обсуждать это на ходу? – спросила Кудзу.

– Ладно, ладно, – ответил Елмай. Кот пошел вперед, зацепившись пальцами за жилет и позволяя мечу хлопать его по бедру.

– Так что, ты задумал вернуться обратно и убить всех, кого сможешь, правильно я понимаю?

– Я бы предпочел никого не убивать, но не хочу, чтобы кто-то меня ранил и…

– Знаешь, если бы у тебя были друзья, ты мог бы попросить их о помощи, – прервал его Елмай.

– К чему ты все это ведешь?

– И не какие-то там деревенщины из Шуи, а два крайне талантливых и одаренных екая, которые готовы отправиться в путь вместе с тобой.

– Я могу справиться и в одиночку.

Елмай фыркнул.

– Разумеется, ведь ты – Паломник, загадочный незнакомец, который явился в долину, неся на плечах все скорби мира. Скажем так: ты не можешь справиться со всем в одиночку, несмотря на все твои способности и даже на факт, что ты наполовину демон.

– Этого ты не знаешь наверняка.

– Можешь сколько угодно отрицать, что ты – полудемон. Я не заставляю тебя ничего признавать. Я просто говорю, что это так. Так вот, как я уже сказал, мы тебе нужны, и я готов помочь. Кудзу?

– Я никогда не бывала на западе…

– А я никогда не бывал… – Елмай задумался. – Вообще-то, я почти везде побывал. Но наверняка пропустил какой-то уголок.

– Я не хочу вмешивать вас в это дело. И я даже не знаю, как нам…

Он не успел договорить, так как они наткнулись на троицу нодзути, пожиравших труп медведя.

Первый змееподобный екай заметил их, поднял голову и оскалил несколько рядов зубов. Желая проверить Клинок Тьмы в действии, Данзен вытащил его из-за спины и тут же заметил собравшиеся вокруг лезвия тени.

Он взмахнул зачарованной глефой, с нее сорвалась волна теней и разрезала нодзути пополам.

Когда с первой атакой было покончено, Елмай тоже достал меч. Бакэнэко бросился на екая слева, Данзен направился к правому.

Наемник взмахнул глефой как опахалом, и вперед, выпуская вокруг себя темные щупальца, понеслась еще одна тень. Она отсекла его противнику голову, и Данзен вернулся к первому нодзути, которого разрезал пополам, но существо все еще ползло к нему, клацая острыми зубами.

Он отрубил голову и этому нодзути, и существо испустило последний предсмертный хрип.

Елмай между тем отбивался от последнего нодзути со щитом в руках. Он взмахнул мечом, и клинок вонзился твари в шею, прижав ее к земле.

– Вот так! – воскликнул бакэнэко. – Мерзкие создания…

Данзен опустил оружие, и к нему подошла Кудзу.

– Вам не обязательно отправляться со мной, – негромко сказал наемник, наблюдая, как Елмай колет нодзути мечом.

– Ты все время так говоришь, – откликнулась лиса, – и я все равно отправляюсь с тобой. Кроме того, я никогда не бывала на западе.

– Я бы не отказался от помощи! – крикнул Елмай через плечо.

Данзен поднял было Клинок Тьмы, но Кудзу его остановила.

– Я разберусь, – сказала она и бросилась вперед.

Белая лисица угрожающе щелкнула зубами и отвлекла нодзути.

Существо повернулось к ней, и Елмай воспользовался этим, чтобы обойти змееподобного екая с другой стороны и вонзить меч ему в шею. Он во второй раз прижал нодзути к земле и на этот раз держал его пришпиленным, пока тот пытался прокусить ему ногу.

Наконец существо прекратило шевелиться, и Елмай медленно вытащил меч.

– Всего делов, – сказал кот, вытирая лезвие о покрытую чешуей кожу екая.

Нодзути снова дернулся, и Данзен быстро направил к нему поток теней, которые окончательно отсекли ему голову.

– Всегда проверяй, что противник мертв, – сказал он Елмаю.

– Этому тоже учат в школе убийц?

– Нет, – ответил Данзен, убирая Клинок Тьмы за спину. – Этому учит печальный опыт.

– Ха! Экий ты мрачный, – сказал Елмай, присаживаясь рядом с мертвым нодзути на корточки.

– Что ты делаешь? – спросила Кудзу, когда бакэнэко ткнул мечом в челюсть нодзути.

– Достаю зубы. Поверь мне, они нам еще пригодятся.

* * *

Стены окружавшего их ущелья стали выше, практически заслонив солнце. Путешественники двигались так быстро, как могли, но Данзен знал, что дорога заняла бы меньше времени, если бы с ними не было Елмая.

Бакэнэко, казалось, нужна была передышка каждые полчаса, и, хотя он не жаловался на голод, когда они стали подниматься по горной тропе, его желудок заурчал так угрожающе, что Данзен замер и чуть не выхватил меч.

– Нам что, снова нужно останавливаться? – спросила Кудзу у кота.

– Если хочешь. Но чем скорее мы доберемся до места, тем скорее я смогу поесть.

– Я могу попытаться найти что-нибудь съедобное поблизости, – предложил Данзен.

– К сожалению, здесь не так много еды, – сказал Елмай, качая головой. – Все, что я согласился бы съесть, находится во многих милях от нас, в противоположном направлении. Не беспокойся, я поем, когда мы доберемся до таверны, и я уже жду этого с нетерпением…

Они продолжили путь и спустились в следующее ущелье, со стенами из камня с яркими желтыми полосами. Еще через полчаса они остановились, чтобы Елмай мог отдохнуть. Данзен присел в тени камня, и Кудзу подошла к нему.

– Что-то не так? – спросил бывший убийца, угадав, что она хотела ему что-то сказать.

– Я все думала о том, что ты сказал. Что ты собираешься на запад.

– Тебе не обязательно идти со мной.

– Мне кажется, тебе тоже не стоит никуда уходить, – внезапно заявила лиса, не умея скрыть тревогу. – Мне кажется, тебе следует остаться здесь и поглядеть, что они станут делать.

– Но я даже не уверен, что они придут.

– Если они придут, у тебя будет преимущество, – напомнила лиса. – Ты знаешь округу, и у тебя здесь есть союзники.

Елмай, подслушивавший их разговор, дернул ухом.

– Мне казалось, что его союзники согласились отправиться вместе с ним, – сказал он, не вставая с места.

– Я же сказала, что пойду. Просто мне кажется, что сейчас это не самое верное решение.

– Тебе легко говорить, – сказал Елмай. – На тебя-то никто не охотится.

– Это опасно, – сказал лисе Данзен.

– Твоя бывшая так до сих пор не появилась, а тот лучник, которого ты убил в Шуе, мог действовать один. Сам подумай, – сказала Кудзу. – Если бы он хотел разделить добычу с остальными, они бы прибыли все вместе.

Когда они продолжили путь, Данзен обдумал ее слова. Он знал, что за его голову назначена награда, причем к этому времени она должна была стать достаточно внушительной. Кроме того, он подозревал, что Найяге подробно рассказали о его способностях. И хотя лучник мог оказаться просто самонадеянным, только очень умелый убийца рискнул бы пойти против Данзена в одиночку. Он недостаточно знал о Найяге, чтобы понять, что им двигало, был ли он из тех, кто делит награду с командой, или же хотел получить все сам.

Возможно, Кудзу права и Найяга использовал последние секунды своей жизни, чтобы заставить Данзена думать, что за ним охотится кто-то еще.

Следующие несколько часов он молчал, то прислушиваясь к пререканиям Кудзу и Елмая, то погружаясь в собственные мысли. Он вновь вспомнил о Соко и о том, как она изменилась. Данзену больно было видеть, что в своей безумной погоне за силой его бывшая возлюбленная превратилась чуть ли в призрак. Но, даже жалея ее, он не забывал о том, что именно этого она сама и добивалась.

Он снова понадеялся, что она все-таки погибла, и укорил себя за то, что не вернулся, чтобы в этом убедиться. Правда состояла в том, что он не хотел видеть ее такой.

Красные скалы с черными прожилками заслонили горизонт, и Данзен почувствовал, как мир вокруг изменился, будто бы к ним подкрадывалось что-то зловещее.

– Нам нужно идти быстрее, – сказала Кудзу.

– Быстрее? Нам нужно идти хитрее, – откликнулся Елмай. – Дай угадаю: ты задумала взобраться прямиком по этой тропе впереди, так? – Бакэнэко указал когтистой передней лапой на тропинку, которая, казалось, шла вертикально вверх по склону.

– Другого пути нет.

– Как же нет? Возможно, какой-нибудь полудемон, который не ходит на четырех ногах, мог бы просто запрыгнуть наверх, но тут есть куда более пологий путь. – И Елмай указал направо. – Там начинается пещера, которая идет прямиком сквозь горы. Она выведет нас к месту примерно в четверти мили от таверны.

– Ты уверен?

– Я был здесь с полдюжины раз, – объявил кот. – И каждый раз ходил через пещеру. Поверь мне. Летом там прохладнее, и не нужно заниматься скалолазанием.

Данзен и Кудзу переглянулись, и бывший убийца первым шагнул следом за Елмаем.

– Видишь? Он мне доверяет.

Бывший убийца не стал как-то подтверждать или отрицать это утверждение. Они спустились по склону из мелких камней и наконец оказались пере входом в пещеру.

– Паломник первый, – сказал Елмай, переводя дыхание, и махнул в сторону пещеры.

Данзен приблизился ко входу, положив руку на рукоять меча. В воздухе пахло мокрым камнем и как будто серой.

– Чуть не забыл… – Елмай подошел к камню с вырезанным на нем древним текстом. Бакэнэко нажал несколько символов, и на стенах пещеры начали загораться лампы.

– Слава Шуньяте! – воскликнула Кудзу, наблюдая за колдовским действом.

– Скорее уж слава тому, кто сконструировал эту систему в те времена, когда пали небеса. Тогда нашлись люди, которые сообразили, что от останцев может быть какая-то польза. Ну так что?

Они вошли в пещеру, освещенную синими язычками пламени.

Данзен теперь воспринимал окружение с невероятной четкостью, обращая внимание на малейшие детали: звук капающей где-то воды, блестевшие в свете ламп камни, запахи пещеры и влажный воздух, что заполнял его легкие. Земля под ногами казалась слегка упругой, как будто они шли по не до конца высохшей глине. И чем глубже в пещеру они забирались, тем холоднее становился воздух.

– Так ты отправишься на запад или нет? – спросил Елмай. Его голос эхом отразился от стен пещеры и вырвал Данзена из размышлений. – Я-то думал, что это дело уже решенное.

– Я еще не решил.

– Ты определенно умеешь на него повлиять, – заметил кот, обращаясь к Кудзу. – А я-то думал, что он – хладнокровный убийца, который сам принимает решения и все время хочет быть один.

– Мне всего лишь кажется, что стоит посмотреть, как все обернется, – сказала лиса.

– Мне кажется, что ты делаешь все возможное, чтобы остаться дома, – поддразнил кот, – и не тащиться куда-то в далекие земли, где ты никогда не была… – Елмай почесал в затылке. – И я тебя понимаю, честно. Запад вовсе не такой замечательный. Он куда более развитый, но почти все тамошние екаи мертвы. Кроме того, чтобы туда попасть, придется менять внешний вид…

– Я решу все потом, – сказал Данзен, оборвав Елмая.

Его слова прекратили перепалку екаев и позволили ему вновь сосредоточиться на пещере, по которой они шли. Его внимание привлек хриплый рык, и бывший убийца замер с мечом наготове.

Какое-то движение среди теней заставило и Елмая вытащить оружие. С земли поднялось мускулистое создание с головой быка. Оно было краснокожим, на несколько голов выше Данзена. Кроме того, оно держало в руках устрашающего вида дубинку.

Данзен метнул в быкоголового екая меч.

Астра вонзилась тому в грудь, заставив отшатнуться, и на какое-то время застряла в ней. Существо одной рукой выдернуло меч и отшвырнуло его в сторону. Оно как раз приготовилось напасть, когда Астра вернулась к Данзену. Он поднял ее навстречу дубинке громадного екая, и от одной только силы удара у него подкосились колени.

Данзен воспользовался этим и поднырнул под рукой полубыка, отхватив при этом здоровый кусок мышцы с его плеча. Елмай бросился вперед, но один удар дубинки по щиту отшвырнул его к стене.

Кудзу едва успела отпрыгнуть и избежала следующего удара.

Воспользовавшись движением быкоголового чудища, лиса прыгнула и намертво вцепилась ему в запястье. Это позволило Данзену подобраться к екаю сзади и нанести новый удар. Он ринулся вперед, и кончик его меча показался из живота противника.

Мучительный рев чудовища эхом разнесся по пещере.

Данзен вытащил меч из раны и вонзил его вновь. Из пасти существа потекла кровь, и оно сделало неуверенный шаг вперед. Потом быкоподобный екай упал на одно колено, уронил голову и в конце концов рухнул на землю бесформенной грудой.

– Чертовы кидомару, – сказал Елмай, поднимаясь на ноги. – Совершенно безмозглые демоны.

– Я… ни разу с таким не встречалась, – сказала Кудзу.

– Просто потому, дорогуша, что ты еще слишком неопытна в том, что касается путешествий к Диюю!

Данзен по звуку отыскал небольшую струйку воды, набрал ее в ладонь и очистил клинок.

– Надо идти дальше.

– Вот это правильно, – откликнулся Елмай. – Убили и пошли дальше. Путешествовать с тобой одно удовольствие. Сделал дело – и идешь дальше. Я знал, что прав, когда мы с тобой впервые встретились, Паломник, в тебе есть что-то особенное. Будем надеяться, что я прав во всем, что узнал о будущем. Иначе… – Бакэнэко помолчал. – Просто будем надеяться, что я прав.

Данзен убрал меч в ножны и продолжил путь.

Глава четвертая

То, что он увидел, выйдя из пещеры, заставило Данзена замереть. Над горизонтом, заслоняя острые, зазубренные пики красных гор, поднимались клубы темной энергии. Воздух был настолько пропитан злобой, что у него по коже побежали мурашки. Ощущение было ему знакомо: нечто подобное он испытывал каждый раз перед убийством жертвы.

И как только он опознал это чувство, оно отступило, и Данзен смог расслабиться.

– А вот и он, – сказал Елмай с легким отвращением. – Диюй.

Данзен опустил взгляд и увидел на краю скалы таверну. До нее оставалась еще примерно четверть мили, и вокруг не было других строений.

– Симпатичная, да? – спросил Елмай. – Таверна на Краю мира, где все души могут выпить в последний раз. Ты, Паломник, наверное, первый смертный, ну, или наполовину смертный, которому довелось увидеть ее собственными глазами за последнюю сотню лет, а то и больше.

Таверна была двух или трехэтажной, со стенами из черного камня и двускатной крышей с двумя чердачными окошками. Снаружи не было ни души, но внутри горел свет.

– Ну что, пойдем? – спросила Кудзу. – Скоро наступит ночь.

– Жду не дождусь, когда смогу досыта поесть, – сказал Елмай, когда они пошли вперед. Теперь толстенький екай двигался куда быстрее, чем прежде.

Услышав далекий вой, Данзен невольно положил руку на рукоять Астры. В ответ на вой раздались крики боли, и бывший убийца огляделся, ожидая появления врагов.

– Можешь убрать меч, – сказал Елмай, хотя Данзен не вытаскивал оружие. – Совсем об этом забыл. Тут всегда так. Страшновато, особенно если остаешься в таверне на ночь, но ко всему этому быстро привыкаешь.

– Ты что, правда оставался там на ночь?

– А ты думаешь, что мы попытаемся добраться до долины, как только отыщем нужные души? Я разве не говорил, что нам придется заночевать в таверне? – спросил Елмай у Кудзу. – Было бы чистой воды безумием пытаться преодолеть эту местность среди ночи. Поверь мне, ты не захочешь высовываться, когда они придут за душами. Да, мы заночуем. И не беспокойся, я за всех заплачу.

– Заночуем? Все в одной комнате?

– Там всего две комнаты, так что вполне вероятно.

– А что, если они обе уже заняты? – спросила лиса.

– Тогда нам придется всю ночь пить и есть, на что я вполне способен. А ты, Паломник? Сумеешь за мной угнаться?

Как обычно, Данзен ничего не ответил.

– Он меня понимает, – заверил Кудзу Елмай.

Наконец они оказались перед черной дверью без ручки. Единственным выступающим элементом на ней было белое каменное лицо в самой середине.

Лицо это ожило, распахнуло глаза без зрачков и несколько раз пошевелило челюстью, прежде чем заговорить:

– Войти могут лишь те, кто преподнес мне дар.

– Даже после всех этих лет ты все еще чего-то от меня требуешь, а, морда в двери? – спросил Елмай.

– Чтобы войти в таверну, нужна плата.

– Фу, хоть бы раз… – Елмай сунул руку в карман и вытащил один из зубов нодзути. – Отдай ему, – велел он, передавая зуб Данзену.

– Зуб?

– Нет, мою лапу! Конечно зуб. Ему нужна плата, и этого вполне хватит.

Данзен взял зуб у Елмая.

– И как мне его ему отдать?

– Просто положи ему в рот, – сказал Елмай. – Вы с лисой ведете себя так, будто ни разу не бывали в таверне на Краю мира!

Данзен взял зуб кончиками пальцев и осторожно поместил его на язык лица в двери.

– Спасибо, – сказало оно, и дверь открылась. Данзен собрался было войти, но Елмай его остановил.

– Мы не можем зайти туда просто так, – сказал он, оглядываясь на Кудзу. – Тебе придется взять в зубы кончик моего хвоста, а Паломник может держаться за твой хвост. Тогда мы сможем идти одной цепочкой. По дороге к бару очень просто заблудиться. Там мы будем в безопасности, но если заблудимся по пути, то останемся здесь навечно, потому что мы не мертвы.

– Я не собираюсь совать в рот твой хвост, – отрезала Кудзу.

– Почему? – спросил Елмай и обнюхал свой хвост. – Он чистый.

– Это унизительно.

– Экая ты утонченная… – сказал Елмай и фыркнул. – Тогда превратись в человека. Я знаю, что вы, лисы, это умеете. Ты просто почему-то это от нас скрываешь. Превратись в человека, и мы все сможем взяться за руки.

– Я… – Кудзу немного отступила. Она глубоко вздохнула и села на хвост.

– Ну или ты можешь держать меня зубами за руку, – предложил Данзен.

– Нет. Елмай прав. Мне просто не нравится обращаться человеком.

– А мне не нравится стоять перед таверной на Краю мира, зная, что совсем неподалеку, за этими горами находятся орды демонов, которые частенько наведываются сюда после заката. Давайте уже зайдем внутрь. Выбирай: мой хвост или человеческий облик.

Кудзу глянула на Данзена.

– У тебя ведь есть запасная одежда?

Данзен без слов вытащил из сумки недавно купленный комплект одежды. Положив вещи перед лисой на землю, он отвернулся. Когда Кудзу начала превращаться, Елмай рассмеялся.

– Наблюдать за чьим-то превращением со стороны так странно! – сказал он.

– Ты мог бы проявить вежливость и не наблюдать за мной, – пожурила Кудзу.

– Нет, так было бы неинтересно.

– Одежда колючая, – сказала Кудзу, одевшись.

– Да нормальная, – сказал Елмай.

– Тебе-то откуда знать? Но это неважно. Я готова.

Кудзу встала перед Данзеном. На вид она была его ровесницей, с белыми, едва заметно мерцающими волосами и заостренными ушками, но не настолько, чтобы это привлекало внимание. Ростом она была куда ниже Данзена и казалась невероятно худой. Только серые глаза остались такими же, как прежде.

Лицо на двери с хрустом прожевало зуб и спросило:

– Так вы заходите?

– Держи меня за руку, – сказал Елмай, протягивая Кудзу когтистую лапу.

Данзен взял бакэнэко за лапу вместо нее и протянул Кудзу руку.

* * *

Войдя в таверну на Краю мира, они немедленно погрузились в водоворот бурной активности. Помещение было отлично освещено, но внутри находилось столько душ, что трудно было понять направление, как будто они шли в густом тумане.

Когда один из призраков потянулся к ней, Кудзу крепче вцепилась в руку Данзена и торопливо проскочила мимо. Возможно, месяц назад лиса, которая способна превратиться в человека, показалась бы ему чем-то странным. Но теперь, повидав множество разных екаев, Данзен оставался невозмутимым и сосредоточился исключительно на том, чтобы благополучно пережить эту ночь.

Ему не нравилось оставаться в таверне, переполненной душами настолько, что он едва видел силуэт Елмая перед собой. Кроме того, души вели себя очень шумно, а многие, судя по всему, были пьяны. Некоторые орали тосты, кто-то рыдал, какая-то компания распевала песни. В конце концов, это была последняя их ночь в мире людей.

Хотя снаружи здание казалось не очень большим, чтобы добраться до барной стойки им понадобилось добрых полчаса.

– Нам нужен столик, – объявил Елмай стоявшей за стойкой женщине, лицо которой практически полностью скрывал капюшон. – Три дежурных блюда, как можно скорее, и три эля.

– Далеко же вы забрались, чтобы смочить горло, – скрипучим голосом произнесла женщина, и Данзен удивился тому, что сумел разобрать ее слова, несмотря на шум.

Елмай отмахнулся.

– Еще нам понадобится комната.

– Могу ли я поинтересоваться, что вас сюда привело?

– То же, что остальных, – сказал Елмай и пожал плечами. – Мы просто хотим хорошо поесть и выпить, а потом отдохнуть в удобной комнате.

Хотя он не мог как следует разглядеть лицо женщины за стойкой, Данзену показалось, что она ухмыляется.

– Столик как раз освободился. Пожалуйста, садитесь. – Она указала направо, и Данзен увидел, как из тумана образовался стол с висящим над ним светильником.

Елмай подвел их к столу и велел Данзену сесть напротив. Кудзу он жестом пригласил сесть слева от себя, оставив стул справа, со стороны основного помещения, пустым. Чтобы сесть, Данзену пришлось снять со спины Клинок Тьмы и пристроить глефу на коленях.

– Ты выглядишь так, будто увидала призрака, – обратился Елмай к Кудзу с невольной усмешкой.

– Смешно. Мне так и оставаться человеком?

– Да. Тебе придется сохранять такой облик всю ночь, – сказал Елмай. – Так будет проще. Кроме того, ты же хочешь поесть, так?

– Не уверена, можно ли доверять здешней еде.

– Можно ли доверять здешней еде? – презрительно переспросил Елмай. – У них работает лучший повар из всех, кто когда-либо жил в этом мире! Прежде он готовил для самих обитателей Шуньяты. А после того, как пали Небеса, остался без работы.

– Ты шутишь!

– Стал бы я тебе врать? – спросил Елмай у Кудзу. – Почему ты вечно меня в чем-то подозреваешь?

Кудзу размышляла над этим вопросом до тех пор, пока женщина в капюшоне не принесла им три кружки эля, и в конце концов так и не ответила. Елмай, не слишком этим расстроенный, придвинулся поближе к столу, чтобы насладиться напитком с бо́льшим удобством.

– Вкуснотища, – сказал он после второго глотка. Губы и усы кота покрывала пена.

Кудзу неохотно сделала глоток. В облике женщины она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Данзен тоже отпил. Никогда прежде ему не приходилось пробовать ничего подобного. Напиток был отличным. Более того, он был безупречным, с богатым вкусом, да еще и идеальной температуры.

Он сделал еще один глоток, наслаждаясь элем после длинного дня.

– Так, прежде чем принесут еду, я расскажу, что нам предстоит делать. Как там звали этих двоих, кого мы ищем?

– Октай и Хамдо, – ответил Данзен.

– Октай и Хамдо. Да, я помню Хамдо. Отличный плотник. Так вот, они где-то здесь, но как ты видишь, «здесь» – это слишком общее определение. После того, как мы поедим, – потому что я не собираюсь ничего делать на голодный желудок; это занятие может занять довольно много времени. Так вот, после того, как мы поедим, я начну вплетать их имена в наш разговор. И рано или поздно один из них явится. – Елмай указал на стул напротив Кудзу. – Мы убедим его вернуться с нами, что будет не слишком сложно. Кому хочется умереть раньше времени? Потом мы займемся вторым. Покончив с этим, мы можем взять еще по кружечке-другой, а потом отправимся наверх. К концу ночи тут становится довольно шумно, особенно когда приходят сборщики душ. Так что нам лучше оказаться наверху до этого.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказала Кудзу.

– Я довел вас досюда, так ведь? А что, если бы я не пошел с вами? Догадалась бы ты обо всем сама?

– Я… – Она слегка опустила голову, и несколько прядей белых волос соскользнули ей на лицо. – Я не знаю.

– Неважно. Еду несут!

Загадочная женщина появилась возле их стола с подносом на плече и поставила на стол три тарелки супа.

– Приятного аппетита.

– И все? – спросила Кудзу, когда та отошла. – Простой суп?

Елмай облизнулся.

– Тебя ждет большой сюрприз, – сказал он. – Просто постарайся все доесть.

Данзен попробовал блюдо и обнаружил, что его вкус был точь-в-точь как у похлебки, которой кормили в Братстве. За долгие годы он так привык к ней, что она стала его любимым блюдом, по которому он даже скучал.

Похлебка была довольно сытной, и когда жидкость попадала ему в рот, Данзен практически ощущал мягкий картофель, сладкую морковь и мясо, настолько разваренное, что оно буквально стекало с костей.

Но поглядев в тарелку, он убеждался, что на самом деле суп очень жидкий.

– Поразительно, – сказала Кудзу.

– Вот видишь! – Елмай принялся лить суп прямо в пасть, но его тарелка так и не опустела.

– У моего вкус как у жареной рыбы, – сказала Кудзу, обращаясь к Данзену. – А у твоего?

– Как у похлебки из моего детства.

– У него будет такой вкус, как вам захочется, – сказал Елмай, вытирая морду лапой. – Просто подумайте о любом блюде, и вкус супа станет именно таким.

Он снова поднял тарелку и стал из нее пить.

– Постарайся немного сдерживаться, – сказала Кудзу.

– Как я могу сдерживаться, когда он такой вкусный? – возразил Елмай. С несколько рассеянным взглядом он поставил тарелку на стол и взялся за ложку, при этом уровень супа все равно не менялся.

Наконец кот отодвинул тарелку и похлопал лапами по животу.

– Ладно, приступим, пока дело не вышло из-под контроля. Как там их звали? – еще раз спросил он у Данзена.

– Хамдо и Октай.

– Да, точно, Хамдо, плотник. Все время забываю. Приступим… – Елмай откашлялся. – Знавал я человека по имени Хамдо из долины Генсин. Хамдо был плотником, который помог мне построить дом. Хамдо, кроме того, помог незнакомцу восстановить монастырь, чтобы ему было, где жить. У Хамдо была жена. У Хамдо был ребенок…

Данзен отложил ложку, когда бакэнэко продолжил:

– Хамдо был хорошим человеком. Хамдо не заслуживал стрелы от грязного убийцы. Хамдо…

– Я? – спросил призрак, зависнув рядом со столом.

Висящий в воздухе шар голубоватого света размером не больше арбуза совершенно не походил на Хамдо.

– Садись, – пригласил Елмай.

Светящийся шар продолжал колебаться.

– Меня зовут Хамдо.

– Разумеется. А мы, – сказал кот, лапой показывая на них троих, – собираемся вернуть тебя в мир живых. Ты нас не узнаешь?

– Я… – Призрак заколебался. – Не знаю. Все кажется таким далеким и размытым.

– Ты был ранен в спину ядовитой стрелой, – сказал ему Данзен. Он сделал еще глоток эля, надеясь унять охватившее его волнение. Это не особенно помогло.

– Надо же…

– Да, и теперь тебе предстоит отправиться в Диюй, потому что, как это ни печально, ты умираешь, – пояснил Елмай. – Если только ты не решишь вернуться с нами. Ну так что?

– Я… Я еще не готов умереть, – сказал Хамдо, и его тень сжалась от страха.

Елмай рассмеялся.

– Никто не готов, но это никогда не мешало смерти постучаться в чью-то дверь.

– Тогда я пойду с вами. Все что угодно, лишь бы не умирать!

– Только не в таком виде. – Елмай сунул руку в передний карман жилетки и вытащил еще один зуб нодзути. – Здесь не любят, когда кто-то забирает из таверны души, – негромко заметил он и продемонстрировал зуб призраку. – Хамдо, спрячься в зубе, и тогда тебе не придется бояться смерти. Я верну тебя к твоему телу, и после небольшой процедурки ты будешь как новенький.

– Как… Как мне спрятаться в зубе?

– Просто нырни в него. – Елмай вытянул лапу, удерживая зуб двумя когтями. – Это совсем не трудно.

Дух Хамдо немного отступил, потом нырнул вперед, целясь прямо в зуб, и пропал, как только его коснулся.

– Один есть, остался второй, – сказал Елмай, убирая зуб в другой карман. – Не забыть: нагрудный карман – для призраков, – добавил он и похлопал себя по груди.

– Только и всего? – спросила Кудзу.

– Да, но справились ли бы вы без меня? – сказал Елмай.

Кудзу взяла кружку с элем и молча отпила.

– Давайте найдем Октая, – сказал Данзен, отметив, что призраков стало еще больше, так что вокруг стола почти ничего не было видно.

– Октай работал в ресторане своей сестры, – начал Елмай. – Октай пристрастился наведываться в публичные дома и бани, но Октай не был дурным человеком, просто немного одиноким. Октай любил делать мясные пироги, потому что ему нравилось возиться с тестом. Октай был не очень высоким, но у него были широкие плечи, и всем, кто его встречал, Октай нравился. Октай…

– Вы обо мне говорите?

Рядом со столом, ровно на том же месте, где прежде был Хамдо, завис еще один шар голубого света.

– Присаживайся, Октай, – сказал Елмай, допивая эль. – Тебе, мальчик мой, еще рано умирать.

– Я умер? А кто эти люди?

– Нас послали Наран и Чулуун, чтобы вернуть тебя в деревню Шуя, – сказал Данзен.

– Что со мной случилось?

– В бане Первого района тебя поглотил екай под названием аканамэ, – пояснил Данзен. – Екай забрал твою душу, и ты оказался здесь.

– Меня захватил екай? – Дух явно задрожал. – Я… какой ужас. Я знаю, что не должен был там задерживаться. Мне нужно было идти на работу, но…

– Ну нужно ничего объяснять, – сказал Елмай, успокаивая духа взмахом лапы. – Мы не судим, просто хотим вернуть тебя семье. Со своими грехами и банными демонами разбирайся как-нибудь сам. Так вот, чтобы забрать тебя домой, мне нужно, чтобы ты спрятался вот в этот зуб.

Елмай достал еще один зуб нодзути и объяснил Октаю, как в него попасть.

Как и Хамдо, Октай отступил и бросился в зуб, после чего бакэнэко поместил его в нагрудный карман.

– Отлично, с делами покончено. Еще по одной кружечке эля?

– Мне кажется, уже слишком поздно, – сказала Кудзу.

Елмай махнул женщине за стойкой, чтобы она принесла еще эля.

– Всего делов, – объявил бакэнэко Данзену и Кудзу, обнажая в улыбке клыки. – А теперь допивайте поскорее.

Часть одиннадцатая

Глава первая

Данзен Равджа никогда прежде не слышал ничего подобного тем потусторонним звукам, что неслись ночью с первого этажа таверны на Краю мира. Души умоляли не забирать их в Диюй, в самый настоящий ад.

Стены таверны тряслись, по доскам скребли когти, падали столы и звенело разбитое стекло. Так продолжалось не один час, и Данзен не мог уснуть.

Он сел на кровати, скрестив ноги, закрыл глаза и попытался вообразить, что происходит внизу. И очень скоро понял, что при звуках хаоса ощущал себя куда ближе к истинной своей природе, чем когда-либо прежде.

Бывший убийца был уверен, что часть его не принадлежит миру людей, но хотя от близости к Диюю у него по коже и бегали мурашки, он с ужасом осознал, что чувствует себя здесь все комфортнее.

– Чем скорее мы вернемся к цивилизации, тем лучше, – сказала Кудзу, почти читая его мысли. Она полулежала на кровати напротив, Елмай же счастливо храпел на полу.

– Не спится? – спросил Данзен.

– Как можно уснуть, когда там такое творится? – прошептала Кудзу.

– Может, тебе было бы удобнее спать в собственном облике?

– Вот только Елмай почему-то велел мне оставаться человеком, пока мы не уйдем из таверны. Не знаю почему.

Данзен промолчал. Он тоже не понимал, почему это имеет значение.

– Но как только мы выйдем отсюда… – Кудзу вздохнула. – Нам нужно будет заглянуть в пещеру к Далану, чтобы все ему рассказать. Дорога дальняя, так что, может, мы отдохнем там.

– Может быть.

– Ты не думал о том, что я говорила, о твоем путешествии на запад?

– Еще нет, но…

В эту секунду перед Данзеном вновь пронеслась вся его жизнь, с самых ранних детских воспоминаний до недавних приключений, вроде путешествия вслепую по лесу Асуров и сражения с Соко. Каждое выныривало из мрака и тут же пропадало.

Возможно, Кудзу права, и лучше пока остаться здесь.

– Ну так что?

– Ты останешься со мной в монастыре?

– Да, на какое-то время, – неуверенно ответила Кудзу. – Но мне может понадобиться уходить время от времени. Ты так и не ответил на мой вопрос.

– Да, я останусь здесь, в долине, – уверенно сказал Данзен. – Я не вернусь на запад, по крайней мере, пока.

– Мне кажется, твой бывший наставник не из тех, кто так просто прощает.

Данзен что-то проворчал.

– И тебя заботит, что рано или поздно они доберутся досюда. Но, возможно, у этой проблемы есть и другое решение. Возможно, нам стоит еще раз наведаться в Огул и разузнать, не возьмется ли кто-то из екаев нам помочь.

– Помочь? Как?

– Если ты чем-то поможешь жителям Огула, они станут лучше к тебе относиться. Если ты еще не догадался, у екаев есть глаза и уши по всей долине Генсин, а наше влияние распространяется куда дальше, но ослабевает за Туданом.

Данзен задумался. Если он сумеет сдружиться с другими мифическими обитателями долины, возможно, они заранее предупредят его о том, что его кто-то ищет. Некоторые могут даже по собственной воле задержать незваных гостей…

– Думаю, стоит попробовать.

Елмай всхрапнул, перевернулся на бок и захрапел еще громче.

– Хотела бы я знать, что за видения его посещали, – после долгого молчания произнесла Кудзу. Все это время Данзен прислушивался к ужасающим звукам снизу.

– Может, только к лучшему, что мы ничего не знаем. И пока он был достаточно полезен.

– Мне не хочется этого признавать, но ты прав. Я бы никогда не разобралась во всех этих правилах, явись мы сюда без него. Все это путешествие оказалось бы куда более непредсказуемым.

Данзен промолчал.

– Наверное, я могла бы вести себя с ним повежливее, но он очень ловко умеет меня разозлить и, как мне кажется, делает это нарочно. Еще он двигается слишком медленно и слишком много болтает.

– Это верно.

– Но, судя по всему, он один знает будущее, и, если он действительно говорит правду, его видения могут стать спасением долины. И, как мне кажется, ты тоже, Паломник.

– Данзен. Меня зовут Данзен Равджа, – внезапно сказал он. – На самом деле.

– Данзен, Данзен, – повторила несколько раз Кудзу, как будто хотела навсегда закрепить его имя в памяти. – Мне проще называть тебя Паломником. Это имя отчего-то тебе очень подходит. Ты не против?

– Нет.

– Но у тебя интересное имя, я такого никогда не слышала. Кто тебя так назвал?

– Моя мать. Оно было в записке, приколотой к корзине, в которой она оставила меня на ступенях Братства. Кроме этого в записке ничего не было.

– Понятно…

Громкий шум и крики снизу прервали их разговор.

– Никогда раньше не ждала утра с таким нетерпением, – заметила Кудзу, когда крики поутихли.

* * *

Проснувшись на следующее утро, Данзен первым делом отметил мертвую тишину. Таверна казалась холоднее, чем прошлым вечером, и как будто неуютнее. Кудзу не спала. Она сидела на краю постели со встрепанными волосами и покрасневшими глазами.

– Тебе следовало меня разбудить, – сказал Данзен.

– Я так устала… А ты выглядел таким умиротворенным, что мне не хотелось тебя будить. Понятия не имею, как ты умудрился уснуть. С другой стороны, он… – Кудзу встала и подошла к Елмаю и легонько ткнула его ногой. Когда это не подействовало, она отвесила ему несильный пинок.

– Эй! – вскрикнул кот, открывая глаза и моргая. Он зло уставился на нее и прижал уши.

– Нам нужно уходить. Чем быстрее мы отсюда выберемся, тем лучше.

– Уходить? Но у них тут такой великолепный завтрак… – сказал Елмай, подавляя зевок. – Помните вчерашний суп? Так вот, завтрак действует точно так же.

– Мне все равно. Я хочу вернуться в собственный мир, – заявила Кудзу.

– Ладно, ладно, – согласился бакэнэко и сел. Поднявшись на ноги, он повесил на спину щит и повязал на пояс ножны с мечом.

Данзен тоже собрал вещи, закинул за спину Клинок Тьмы, повесил на пояс Астру и перекинул через плечо сумку.

– Уверены, что хотите пропустить завтрак? – уточнил Елмай, поворачиваясь к двери. – Это самая важная еда за день!

– Уверены.

– Тогда с вас большой обед.

Они прошли по невзрачному коридору и спустились в главный зал таверны. Внизу было пусто, только вчерашняя женщина за барной стойкой протирала посуду. В помещении ничто не указывало на ночной беспорядок, никаких опрокинутых столов, разбитого стекла и следов когтей на стенах – никаких намеков на тот ужас, который не давал спать Кудзу.

Комната казалась меньше, и Данзен с изумлением припомнил те тридцать минут, что понадобились им, чтобы добраться до барной стойки.

– Будете завтракать? – спросила женщина и отставила кружку. Ее лицо по-прежнему скрывалось под капюшоном.

– Не в этот раз, – ответил Елмай. – К сожалению, мои спутники этой ночью не выспались, и им не терпится вернуться на запад. Увы. Передайте шеф-повару мое восхищение и скажите, что в следующий раз я съем двойную порцию.

– В таком случае, безопасного вам путешествия.

И женщина вернулась к работе.

Когда они оказались снаружи, дверь запечаталась у них за спиной.

– До новой встречи, – сказал Елмай.

– Спасибо за зуб, – откликнулось лицо в двери. – Он был восхитителен.

– Стараемся!

Теперь, стоя снаружи, Данзен вновь ощущал витавшую в воздухе угрозу. Она будто бы висела плотной пеленой, напомнив ему ощущение влажности; ее нельзя было нащупать рукой, но она определенно вызывала желание как можно скорее вернуться к цивилизации.

И он снова ощутил некое родство, которое невероятно его тревожило.

– Мне можно вернуться к своему нормальному облику? – спросила Кудзу.

– Конечно, – сказал, пожимая плечами, Елмай.

– Пожалуйста, отвернись, – попросила лиса Данзена.

Он отвернулся и отметил, что Елмай вновь наблюдает за превращением.

– Ну вот, так-то лучше, – сказала Кудзу. Белая лиса с мерцающим хвостом выступила из груды одежды и отряхнулась, как будто избавлялась от капель воды. – Извини за одежду. Мне следовало ее снять и сложить.

– Не беспокойся.

Данзен сложил вещи аккуратной стопкой и убрал в сумку. Они направились прочь от пугающих гор с черными венами, витающей над ними тьмы и неизменно угрожающего красного неба.

– Знаете, как бы странно это ни прозвучало, я буду скучать по этому месту, – заметил кот.

– Как можно скучать по чему-то, расположенному так близко к Диюю? – спросила Кудзу.

– Все из-за еды, разумеется. Тамошняя атмосфера мне не по душе, но еда…

Они достигли длинной пещеры, по которой шли накануне. Елмай вновь включил систему освещения и вежливо пригласил своих спутников пройти вперед.

– Очень надеюсь, что в ваши планы входит обед, – заметил он, и его голос эхом разнесся по пещере.

– В наши планы входит сегодня же вернуться в деревню, – сказала Кудзу, – и заглянуть по пути к Далану.

– Сегодня же? Куда спешить? Души уже у нас, а если мы станем идти так быстро…

– Мы можем отправиться вперед без тебя.

– И бросите меня одного? После всего, что я для вас сделал?..

– А что ты предлагаешь? – несколько неохотно спросила Кудзу.

– Ну, как ты и сказала, мы можем заглянуть к вашему отшельнику и дать знать, что добыли души. Уверен, что его это порадует. Мы можем заночевать у него и отправиться в Шую утром. Вам наверняка не помешает отдых.

– Я не устал, – сказал Данзен.

– Кто бы сомневался. Ведь ты у нас крутой убийца, который сильнее любого человека благодаря своей полудемонической природе и банальному упрямству. Но некоторым из нас может понадобиться еда и отдых. И под некоторыми я подразумеваю Кудзу. Я-то этой ночью спал как младенец.

– Не представляю, как ты мог спать в таком шуме.

– Шуме? Ты о чем?

– Ты что, правда не слышал, что происходило внизу? – спросила лиса.

– А, ты имеешь в виду сбор душ? Да, какое-то время он может досаждать, но если определенным образом вслушаться во все эти крики и гам, они превращаются в своеобразную убаюкивающую музыку, этакий фоновый шум. Хотя, может, это только мне так кажется, не знаю.

Кудзу горько усмехнулась.

– Определенно только тебе.

– А что насчет нашего путешествия на запад? Вы наконец что-нибудь решили? Потому что, если мы заночуем в горах Панчен, мы могли бы завтра вернуть души в тела и тут же отправиться в Чутам.

– Мы не идем на запад, – сказал ему Данзен. – По крайней мере, пока.

Он вполуха прислушивался к болтовне екаев, при этом его взгляд оставался прикованным к пещере впереди. Как обычно, Данзен высматривал признаки возможной засады. Эта привычка стала для него второй натурой.

– Да? Что заставило тебя изменить решение? – поинтересовался Елмай.

– Разговор.

– С ней? Лисе и правда удалось убедить тебя не убивать всех врагов, чтобы они больше на тебя не охотились?

– Именно так, – сказала Кудзу. – Лучше подождать и удостовериться в том, что они и впрямь доберутся досюда. Я считаю, что стоит заручиться помощью других екаев долины, чтобы они стали нашими ушами и глазами.

– Как интересно… – произнес Елмай и на какое-то время затих, обдумывая новость. Наконец он снова заговорил: – Вообще, мне кажется, что пока это лучшее решение. Я даю вам свое благословение.

Данзен ничего не ответил, и, в виде исключения, Кудзу тоже промолчала. Пока они шли по пещере, бакэнэко принялся мурлыкать какую-то песенку.

– Как ты думаешь, стоит ли нам задерживаться по пути? – спросила у Данзена Кудзу, когда они немного обогнали Елмая, который двигался весьма неторопливо.

– В смысле, стоит ли нам ночевать в горах?

– Что, если мы заночуем у Далана, а завтра навестим лисье святилище? Он не очень далеко от пещеры, и мы окажемся в деревне ближе к вечеру, если не решим заночевать и там тоже.

– Ты хочешь пойти в деревню вместе со мной?

– Для этого мне, наверное, пришлось бы снова обратиться человеком… – Кудзу на секунду задумалась. – Возможно, пойти стоит только вам с Елмаем, а я подожду в монастыре. Мне нужно подумать. Если я пойду с вами, нам придется как-то объяснить, кто я такая. Елмай может просто кем-то притвориться, так что ему будет проще.

– Кем он может притвориться?

– Вашим приятелем-отшельником, – сказал Елмай. Кот нагнал их, тяжело дыша.

– Даланом, – подсказала Кудзу.

– Да, им самым. Сам подумай, Паломник. Ты являешься, весь из себя герой долины, и я вместе с тобой, чтобы сделать чудесное исцеление чуть более правдоподобным. Разумеется, всю возню с душами я возьму на себя, – сказал кот и похлопал себя по нагрудному карману. – А потом мы благополучно вернемся в монастырь. Надеюсь, с горой еды и кучей подарков. Кто-то упоминал лисье святилище? Потому что я тоже хотел бы туда заглянуть. Там я еще не бывал.

– Мы еще не решили, – откликнулась Кудзу.

– Как ты собираешься вернуть души в тела? – спросил Данзен.

– А как ты думаешь? Я разрежу тела и суну в них зубы. Потом все зашью. И души вернутся в тела.

– Вот так просто? – не поверила Кудзу.

– Просто?! Ты вообще представляешь, как трудно добраться досюда, чтобы отыскать чью-то душу, а потом вернуть ее к телу? И почему, по-твоему, я поместил их именно в зубы? Потому что зубы маленькие! Душе надо в чем-то находиться, и до тех пор, пока тела их не поглотят, они будут находиться в зубах. Раны заживут, и под кожей останутся просто зубы нодзути. Поверь мне, все сработает так, как надо.

– И ты раньше уже так делал?

– Не с зубом. Последний раз я использовал палец, который, как ты понимаешь, куда больше. Мысль использовать зуб пришла мне в голову только после того, как сработал фокус с пальцем.

– Мы заночуем у Далана, – сказал Данзен. – И, если ты считаешь это столь важным, завтра утром посетим святилище.

– Я же обещала. Кроме того, мне кажется, что визит туда будет полезен. Нам обоим.

– И мне? – уточнил бакэнэко.

Кудзу покачала головой.

– Тебя туда могут не пустить. Посмотрим.

Елмай пожал плечами.

– Так я и думал. Впрочем, я могу подождать снаружи, пусть это и ужасно унизительно.

– Да, мне кажется, так будет лучше всего, – согласилась Кудзу. – И я не пытаюсь тебя обидеть. В святилище допускают лишь немногих. Я не уверена даже, что они впустят тебя, Паломник, но мне кажется, что настоятель Монпа захочет с тобой познакомиться.

– Значит, решено, – сказал бывший убийца.

Остаток пути они проделали в молчании. Данзен все время оставался наготове, ожидая, что на них вот-вот кто-то или что-то нападет.

Он немного расслабился, только когда они ступили на тропинку, и в воздухе разлился уже знакомый цветочный аромат, который стал для него частью весны в горах. Он быстро отыскал источник запаха: цветущие кусты, что росли кое-где среди скал. Повсюду в воздухе сновали птицы, и в какой-то момент Данзену показалось, что высоко над ними пролетел довольно крупный ворон, но существо пропало прежде, чем он успел его разглядеть.

Время от времени путники спугивали горного барана или какое-нибудь другое некрупное животное, а возможно, екая. И каждый раз Елмай напоминал им, как он голоден.

– Впереди будет речка, – сказала Кудзу примерно через час после того, как они покинули пещеру с волшебными лампами. – Мы можем наловить рыбы.

– Это было бы замечательно, – согласился Елмай.

Вскоре они действительно подошли к горной речке с несколькими небольшими заводями. Вода была такой прозрачной, что Данзен видел блестевшие под ее поверхностью тела рыб.

Он отложил сумку и достал кожаный шнурок.

Когда Данзен подошел поближе к одной из заводей, Кудзу велела Елмаю сидеть тихо.

Бывший убийца метнул меч, и Астра вернулась с рыбой.

– Держи, – сказал Данзен Елмаю, неторопливо снимая с лезвия скользкую тушку.

– Не откажусь, не откажусь, – откликнулся кот и принялся поедать рыбину сырьем.

Данзен вновь переключил внимание на воду, поймал еще одну рыбу, которую повесил на кожаный шнурок, и продолжил ловлю. Он поймал еще несколько, пока на шнурке не оказалось семь рыбин.

– А мне точно нельзя еще одну? – спросил Елмай и облизнул измазанные рыбой усы. Ему не понадобилось много времени, чтобы начисто обглодать рыбий скелет, который лежал теперь на земле.

– Эти на потом, – сказал Данзен.

– Тогда нам стоит поторопиться.

Елмай пошел вперед с куда большим энтузиазмом. Через несколько секунд Данзен и Кудзу его нагнали. После этого два екая попеременно оказывались впереди.

За несколько часов Данзен привык к витавшему вокруг рыбному запаху.

Теперь они останавливались не так часто, и лишь раз спустились к еще одной речке, чтобы напиться. Возле водопада они оказались только к вечеру. Далан сидел на выступе перед пещерой. Заметив путников, он поглядел на них с улыбкой.

– Как я понимаю, все прошло благополучно, – сказал он вместо приветствия.

– Да, – ответил Данзен, глядя на него снизу.

– Мы принесли рыбу, – объявила Кудзу после того, как взобралась к пещере. – И мы надеялись здесь заночевать.

– Разумеется. Я всегда вам рад. – Отшельник жестом пригласил их в пещеру. Садившееся за спиной солнце окрасило камень у его ног оранжевым. Внутри Далан достал то же блюдо, которое Данзен использовал прежде, и разложил на нем рыбу.

Пока он занимался ужином, Данзен и Кудзу рассказали, что произошло после их последней встречи.

– И эти души теперь у вас?

– Да, у меня, – подтвердил Елмай и похлопал когтистой лапой по карману.

– Возможно, их стоит поместить в какое-то более надежное хранилище, чем простой карман, – предположил Далан.

– Ничего с ними не станется, – заверил его бакэнэко.

– Но это же две человеческие души! – Далан подошел к своему шкафу с травами и вернулся с небольшим стеклянным пузырьком с завинчивающейся пробкой. – Положи их сюда, а уже в таком виде можешь хранить в кармане. И, если ты не против, я бы хотел взглянуть на одну их них.

Елмай достал из нагрудного кармана жилетки два зуба и услужливо передал их Далану. Отшельник положил один в пузырек, который вернул коту. Другой он принялся внимательно рассматривать и несколько секунд тер его между пальцами.

– Он теплый, – наконец произнес он.

– Это потому, что в нем душа, – сказал Елмай. – Чувствуешь вибрацию?

Далан на секунду закрыл глаза и кивнул.

– Да, несомненно.

Он вернул зуб Елмаю, и кот убрал его в пузырек, ко второму.

– А теперь, раз эзотерический урок закончен, мы можем заняться ужином? – спросил Елмай. – Они позволили мне поесть только один раз.

Глава вторая

Проснувшись на следующее утро, Данзен первым делом услышал шум дождя. Он сел и посмотрел на выход из пещеры, за которым лился с небес поток воды.

– Он скоро закончится, – заверил Далан, который уже успел разжечь костел и сидел перед ним. – Весной часто случаются такие внезапные ливни. Куда опаснее, когда льет целый день. К сезону дождей не стоит относиться легкомысленно.

– И ты все равно остаешься здесь?

– Да. Почему, ты думаешь, я выбрал такую высокую пещеру? Примерно за месяц я начинаю копить запасы, потому что порой довольно долго вынужден сидеть здесь. Я, конечно, могу выйти наружу, но только если хочу поплавать. – Он откашлялся. – Мне кажется, я недостаточно отблагодарил тебя за помощь с великанами. Уж очень я рад был от них уйти.

– И их ребенок теперь в порядке? Я хотел спросить об этом в прошлый раз.

– Он-то? В полном. Будем надеяться, что в ближайшее время с ними ничего не сделается. Примерно раз в год с ними случается какая-нибудь болезнь. Будь я поумнее, отравил бы их всех и покончил с этим раз и навсегда. – Далан покачал головой. – Конечно, плохо так говорить, но, если не считать демонических существ, великаны, наверное, единственные екаи, соседство с которыми не доставляет мне никакого удовольствия.

В пещеру вбежала промокшая насквозь Кудзу.

– Льет как из ведра!

– Как я только что сказал Данзену, дождь скоро прекратится. Скажите, он всегда так храпит? – поинтересовался отшельник, кивая на Елмая.

Кудзу отряхнула шерсть от воды.

– Да.

Они позавтракали грибами, пожаренными на животном жире, который припас Далан. Покончив с добавкой, Елмай встал и потянулся.

– Ну что, в путь или я могу пока прикорнуть?

– Послезавтраковый сон? – ехидно уточнила Кудзу.

– Да ладно, он же самый сладкий. Просыпаешься, ешь и снова засыпаешь.

Дождь прекратился, но землю после него здорово развезло, и запах мокрой грязи стал особенно сильным. Далан попрощался с гостями, и они спустились по тропинке, что шла рядом с водопадом. Кудзу быстро оказалась впереди.

– Нам же не придется идти весь день? – спросил Елмай. – Мне все-таки хочется как можно скорее вернуться к цивилизации. Не то чтобы возвратить душу в чье-то тело – такая сложная задача, но лучше уж поскорее покончить с этим делом.

Данзен понимал, что жители Шуи ожидают его возвращения. Ему и без того было стыдно оттого, что им пришлось ждать лишний день, так что он был готов сделать все возможное, чтобы к закату оказаться в деревне.

– Нам понадобится всего полтора часа, – сказала Кудзу, – если ты станешь передвигаться чуть быстрее.

– Не хотел я этого делать, но… – Елмай медленно опустился на все четыре лапы. Потом он принялся поправлять щит и меч. – И не смотри на меня так, Паломник. На всех четырех я двигаюсь быстрее.

– Так, значит, ты это от нас скрывал? – спросила Кудзу.

– Точно так же, как ты – свою способность превращаться.

– Зачем мне вообще было превращаться?

– Чтобы не привлекать внимания.

– Но ты-то вообще кот, разгуливающий на задних лапах!..

– Ладно, ты меня подловила. Скажем так, мне нужно было увидеть тебя в человеческом облике, чтобы подтвердить одно из видений.

– Я так и знала! – Кудзу повернулась к нему с оскаленными зубами и вздыбленной на загривке шерстью.

– Расслабься. Что сделано, то сделано, и опыт пошел всем нам на пользу. Давайте уже доберемся до святилища, а спорить будем потом.

– Да, пожалуйста, – добавил Данзен.

Кудзу побежала вперед, разбрасывая комки грязи. Беги она со всей возможной скоростью, Елмаю вряд ли удалось бы за ней угнаться, но теперь кот все же двигался куда быстрее, чем на двух ногах. Благодаря своей необычайной выносливости Данзен с легкостью поспевал за обоими екаями.

Иногда он бежал, но порой перескакивал с камня на камень, и подобный метод передвижения наполнял его неописуемым восторгом. За следующие полтора часа они почти не останавливались, пока не достигли перекинутого через глубокий разлом веревочного моста.

Кудзу замерла и какое-то время переводила дыхание, пока ее не догнал Елмай.

– Ты куда быстрее, чем я думала, – сказала она коту.

– Видишь? А я ведь еще тащил меч и щит! – сказал он, медленно поднялся на задние лапы и принялся поправлять оружие. Прежде, чтобы удобнее было бежать на четырех лапах, он повернул пояс так, чтобы клинок оказался прямо под щитом, из-за чего кот стал похож на черепаху с длинным хвостом.

– Ты всегда стараешься себя похвалить, да?

– Непременно. – Все еще запыхавшийся бакэнэко почесал в затылке. – Ну? Где тут твое святилище?

– Ты хочешь сказать, что не видишь его? – спросила лиса.

Данзен проследил за взглядом Кудзу и заметил скрытое под ползучей растительностью строение на другой стороне разлома. Он даже разглядел среди зелени небольшое отверстие входа. Хотя теперь он был виден явно, вход был неплохо спрятан. Бывший убийца не был уверен, что заметил бы его, просто проходя мимо.

Кудзу ступила на мост, убедилась в том, что ветер не слишком сильный, и потрусила вперед.

Данзен и Елмай пошли следом, причем кот выбился вперед.

Бывший убийца остановился примерно на середине моста и поглядел на горизонт, чтобы оценить размеры разлома. Ему показалось даже, что отсюда он может разглядеть Диюй, но это было не так. Горы, в которые в конце концов упирался разлом, были такими большими, что скрывались в облаках, и со своего места он не видел их заснеженных вершин.

Порыв ветра встряхнул мост, и Данзен пошел дальше.

Оказавшись на противоположной стороне, он поглядел на дыру, в которую ему предстояло проползти. Для начала он присмотрелся к растениям, чтобы проверить, что на них нет колючек. Убедившись, что зелень не представляет угрозы, он прикинул, как лучше пролезть в отверстие. Клинок Тьмы определенно будет мешать…

Растения зашевелились и разошлись, образовав достаточно высокий проем, чтобы Данзен мог просто войти внутрь.

– Мне все равно нужно ждать снаружи? – спросил Елмай. – В конце концов, я уже добрался досюда, и…

– Еще не знаю, – ответила Кудзу. – Посмотрим, что они скажут.

При виде выступивших из туннеля трех белых лисов Кудзу слегка прижала уши. В середине шел самый крупный, с семью хвостами, и как только он вступил на освещенное место, его мех засиял.

– Настоятель Монпа, – сказала Кудзу и склонила голову. – Братья, – поприветствовала она двух других лис.

– Добро пожаловать, – произнес настоятель. Данзен заметил закрепленный у него во лбу драгоценный камень. – Надеюсь, ваше путешествие было не слишком изнурительным. Я надеялся на ваше прибытие.

– Меня звать Елмай, – объявил кот с широкой ухмылкой на морде. – И я просто счастлив со всеми вами познакомиться.

Двое лисов поменьше взглянули на него с нечитаемыми выражениями на мордах.

– Мне кажется, ты голоден, – сказал Елмаю настоятель Монпа.

– Ты будто читаешь мои мысли, – сказал бакэнэко и подмигнул.

– Братья, пожалуйста, приготовьте для него угощение. – Потом лис перевел взгляд на Данзена и Кудзу. – А вы двое следуйте за мной.

* * *

Когда они достигли развилки в проложенном среди растительности туннеле, настоятель Монпа свернул направо. Безостановочно болтавший Елмай и двое других лисов ушли налево. Из-за покрытых листьями лиан Данзену трудно было разобрать, куда именно они идут, но туннели были достаточно просторными, чтобы он мог не сутулиться.

– Уже недалеко, – заверил гостей настоятель Монпа.

Вскоре они вышли к невероятному строению, вырезанному прямо в скале. Весь его фасад украшали статуи, сверху через зеленый свод тут и там просачивались лучи солнца. Большинство статуй изображали лис, но были здесь и человеческие фигуры, и рядом с некоторыми били фонтанчики.

– Добро пожаловать в наше святилище, – сказал настоятель, наконец повернувшись к гостям. Он сел, подвернув все семь хвостов вправо, и Кудзу последовала его примеру.

– Прежде, чем мы войдем, чтобы взглянуть на останец, я бы хотел узнать о тебе побольше, – обратился настоятель к Данзену. – Как и ваш друг бакэнэко, я могу порой видеть будущее. Я расскажу тебе кое-что из того, что видел, и это может стать помощью в твоем пути, а может помешать. Все зависит от того, как ты станешь толковать мои слова. Но перед этим расскажи, почему, по-твоему, ты пришел в долину.

– Чтобы сбежать, – сказал Данзен, прямо глядя на лиса. – Чтобы начать все заново. Моя прежняя жизнь…

– Ты был убийцей, верно?

Данзен сглотнул. Непривычно было говорить о таком с незнакомцем, но из-за окружающей обстановки и предыдущего путешествия это отчего-то казалось правильным. Кроме того, в лисе ощущалась почти отцовская доброта, и Данзен чувствовал, что здесь его никто не станет осуждать.

– Да, – наконец сказал он. – Двадцать лет.

– И ты по-прежнему убийца, верно?

– Нет.

– Но тебе довелось убивать здесь, в долине Генсин, разве нет?

– Только когда не оставалось другого выбора.

– Понимаю. И пожалуйста, не считай мои вопросы проверкой твоего характера. Я всего лишь сопоставляю твои слова с тем, что уже видел. Как тебя зовут?

– Паломник.

– Каково твое настоящее имя?

Данзен глянул на Кудзу, и та кивнула.

– Данзен Равджа.

– Жалеешь ли ты о своем прошлом, Данзен Равджа?

– Не знаю. Пожалуйста, называй меня Паломником.

– Жалеешь ли ты о своих поступках, Паломник?

– О некоторых. О большинстве. Не знаю.

– Что изменилось в твоей жизни после того, как ты попал сюда? – продолжал расспрашивать настоятель Монпа.

– Я узнал о себе много нового. Теперь у меня, кажется, есть друзья, и это не другие убийцы.

– Чем друзья-убийцы отличаются от тех, кто ими не является?

– Не знаю.

– Слышал ли ты об искусстве управления эхом?

– Да, – ответил Данзен. – И я немного знаком с рангами, которые в нем используются.

– Прекрасно. Я задал тебе несколько вопросов, и теперь, как мне кажется, пришло время мне самому ответить на вопросы, которые могут быть у тебя. Что ты знаешь о своих родителях?

– Ничего.

– Тогда мы можем начать с этого, – сказал лис, и камень у него во лбу засветился. – Как ты уже догадался, – пусть ты и не желаешь этого признать, – ты наполовину демон. Демоническая кровь досталась тебе от отца. И он – не какой-то простой демон, но нынешний правитель Диюя по имени Тэнгэр Гантулга.

– Откуда тебе это известно? – спросила Кудзу, перебивая настоятеля. Она тут же склонила голову. – Прошу прощения.

– Все это я узнал в видениях, – ответил настоятель без всякого осуждения. – И могу рассказать кое-что еще. Паломник, твою мать зовут Шодрен Равджа, она живет в монастыре на севере, и именно она дала тебе имя.

– Она монахиня? – переспросил Данзен. Он почувствовал, что у него слегка подкашиваются ноги, и внезапно ему очень захотелось присесть. Но бывший убийца остался стоять и с большим вниманием прислушался к словам настоятеля, когда Монпа заговорил вновь.

– Она всегда была монахиней, – ответил лис. – Твой отец-демон надругался над нею, когда она спала, и после положенного срока родился ты. Как ты понимаешь, у монахинь, всю жизнь посвятивших подчинению эха, обычно не рождаются дети, так что тебя пришлось отдать. Не знаю, почему твоя мать избрала братство Диюй, но на то, вероятно, были свои причины. Ты можешь спросить ее сам, если когда-нибудь встретишь.

– Я… – Данзен успокоил дыхание и решил ничего не говорить.

Сиявший в глазах настоятеля свет смягчился.

– Буду с тобой откровенен, Паломник, часть будущего мне по-прежнему не видна, и я не знаю, почему. Возможно, она станет яснее по мере твоей жизни. Мне жаль, что я не могу сказать тебе большего.

– Ты знаешь, где сейчас моя мать? – спросил Данзен.

– Нет, мне известно лишь, что она где-то на севере. Могу предположить, что там не так много монастырей. Кроме того, теперь ты знаешь ее имя, Шодрен Равджа. Также я много размышлял о том, почему твой отец, Тэнгэр Гантулга, до сих пор не открылся тебе, особенно учитывая, как близко ты оказался к его миру. Возможно, это тоже станет яснее со временем. К сожалению, я провижу не столь многое.

– Известно ли тебе что-нибудь о моем брате? – спросил Данзен.

– Да, но и эта часть отчего-то остается для меня неясной. Мне не известно ни его имя, ни местонахождение. Я могу лишь сказать, что это твой единокровный брат, и что он настоящий демон. – Лис позволил Данзену переварить эту информацию, потом продолжил: – Прежде, чем мы обратимся к останцу, я должен тебе кое-что сказать.

– Да?

– Я ощущаю твои нечеловеческие способности и силу, но уверен, что ты стал бы еще сильнее, если бы научился управлять своим эхом. Возможно, это также принесло бы тебе умиротворение. Ты говоришь, что знаком с системой рангов, и, как мне кажется, вскоре сумел бы подняться до уровня Мастера, а, возможно, и выше. Но ты должен делать это по собственному желанию. Желаешь ли ты этого?

Данзен припомнил знакомых людей, научившихся управлять своим эхом, вроде слепой убийцы Номин, которая столь многое поведала ему о связях между всеми вещами в мире, или левитирующего пьяницы Шедрупа. Тем не менее именно из-за этих примеров Данзен не готов был браться за дело.

Если все, что сказал лис, правда (а у него не было причин не доверять настоятелю святилища), то он не просто полудемон, но сын правителя Диюя, плод изнасилования.

Данзен почувствовал отвращение к самому себе. Все это, и особенно мысль, что он является незаконнорожденным, отчего-то наполнило его уверенностью, что он недостоин того, чтобы учиться управлять собственным эхом.

И он ответил, не успев как следует обдумать все свои чувства:

– Нет.

– Понимаю. Что же, если ты когда-нибудь передумаешь, это отличное место, чтобы начать обучение. Позволь показать, что я имею в виду.

Настоятель Монпа провел их через проем, достаточно высокий для человека, и они оказались в просторном помещении с высоким потолком.

Данзен увидел в центре залы громадный камень, как будто бы единый кусок опала. На останец трудно было смотреть, он так ярко сиял, что Данзену пришлось заслонить глаза рукой.

– Он прекрасен, – прошептала Кудзу. Лиса поджала передние лапы и склонилась перед останцем.

Настоятель Монпа тоже склонил голову.

– Если существует способ восстановить небеса и вернуть Шуньяту к жизни, я уверен, что начать следует здесь.

Данзен еще раз взглянул на громадный останец и впервые за долгое время, даже несмотря на все, что он только что узнал, его мысли успокоились.

Его охватило умиротворение.

Глава третья

Данзен Равджа и Кудзу нашли Елмая в другом помещении святилища. Бакэнэко с довольным видом валялся на полу, сложив лапы на животе, и глядел в потолок. Настоятель Монпа покинул их, сказав, что утомился, направляя свое эхо.

– Я рад, что пошел с вами, – заявил Елмай и постучал пальцами по животу. – Еда здесь поистине божественна. Можно ли ее сравнить с тем, что подают в таверне на Краю мира? Нет. Но она все равно хороша. Хлеб особенно вкусный. Никогда бы не подумал, что лисы умеют печь такой замечательный хлеб.

– Ты что, все это время ел? – спросила Кудзу, когда кот сел.

– А что еще было делать? Болтать с этими двумя монахами? – Елмай указал на двух лисов, сидевших по обеим сторонам от двери и наблюдавших за ним с некоторым опасением. – Вы слышали даму, принесите нам еще еды!

– Я не просила…

Кот отмахнулся от ее возражений. Монахи вышли.

– День нам предстоит долгий, – сказал Елмай и с непривычно мрачным видом оглядел спутников. – Поверь мне.

– Да, я начинаю тебе верить, – призналась лиса.

– Вот и хорошо, – откликнулся кот. Данзен и Кудзу сели вместе с ним за небольшой столик из полированного дерева. – Ну так что?

– Что? – спросила Кудзу.

– Вы не собираетесь рассказать, чем вы там занимались? В конце концов, мы же ради этого сюда пришли, разве нет?

– Настоятель сказал, что мой отец – демон, а мать – монахиня, – сказал Данзен.

– Значит, мне ты не веришь, но ему – сколько угодно? Ну ты даешь, Паломник. Ради интереса, чем мы так сильно отличаемся? Лис посвятил всю свою жизнь управлению эхом, чтобы научиться видеть будущее, мой же вид от природы обладает даром ясновидения. Мне стоило бы брать деньги за свои таланты! Некоторые так и делают, и собирают порядочное состояние. Ты, наверное, их даже встречал. Возможно, кто-то из них даже нанимал тебя, чтобы кого-нибудь убить.

– Он рассказал нам куда больше, чем ты, – заявила Кудзу.

– Что, например? И потом, я с ним не соревнуюсь.

– Он сказал, как зовут мою мать и где она находится. И… – Данзен с трудом сглотнул. – И имя моего отца тоже. Если верить настоятелю, он правит Диюем. Его зовут Тэнгэр Гантулга.

С мордочки Елмая пропало хитроватое выражение.

– Твой отец – правитель ада?

– Да.

Вошли монахи с подносами на головах и расставили перед тремя гостями плошки с хлебом и супом, который по консистенции походил на сливки и был слегка пряным. Как и сказал Елмай, он был очень вкусным, но не мог потягаться с тем, что подавали в таверне на Краю мира.

Когда они поели, монахи проводили их по зеленым туннелям к выходу из святилища, где уже ждал настоятель Монпа.

– Желаю вам удачного путешествия, – сказал он, и его сияющие глаза остановились на Данзене. – Если ты когда-либо почувствуешь, что готов упражняться в управлении эхом, тебе следует начать здесь. Наступят времена, когда тебе понадобится стать куда сильнее, чем сейчас. К сожалению, я не могу ясно разглядеть, что это за времена, по крайней мере, пока, но ты знаешь, как нас отыскать. Еще раз благодарю за визит. Спасибо и тебе, сестра, и тебе, брат, – обратился он к Кудзу и Елмаю.

Данзен и Кудзу поклонились, и семихвостый лис скрылся в проеме под ползучими растениями. Елмай просто помахал лапой и поблагодарил за замечательный суп. Монахи ушли следом за настоятелем, и растения стали опускаться, пока от входа не осталось лишь небольшое отверстие, через которое Данзен едва мог бы протиснуться.

– Ты это слышал? Он не может ясно разглядеть! – пробормотал Елмай, когда они вновь ступили на мост. – Он, по крайней мере, сказал что-нибудь о твоем брате? Помнишь, том, образ которого я принял, когда был… под заклятием.

– Он сказал, что знает лишь, что он – чистокровный демон, – ответил Данзен. Кудзу уже бежала впереди, оставляя за собой сияющие искры. – Но даже если у меня есть брат, что ему за дело до меня?

– Этого я сказать не могу, – ответил Елмай. – Но он определено неприятный персонаж. Зато ты видел, как он выглядит. Будем надеяться, что это хоть чем-то поможет.

Данзен вызвал в памяти облик предполагаемого брата, его рыжие волосы, угловатое лицо и белое одеяние. Когда Елмай схватился с ним в этом образе, сражаться было крайне непросто.

– На твоем месте я бы куда больше беспокоился из-за папаши и брата, а не из-за братства Диюй. Некоторые из убийц стали сильнее благодаря останцам или до невероятных уровней развили собственное эхо, но они всего лишь смертные. Твоя же родня, за исключением матери, бессмертна.

– Возможно, ты прав.

– Возможно? Паломник, я точно прав, – заявил Елмай и жестом подозвал Кудзу. – Как мы идем дальше?

– Так же, как добирались сюда.

– И так же быстро?

– Ты же хорошо поел в святилище, – сказала лиса, – у тебя должно быть достаточно энергии.

Елмай пощупал свои бока.

– Я коплю жирок к следующей зиме.

– Я не об этом. Кроме того, еще даже лето не наступило.

Елмай рассмеялся.

– Начинать никогда не рано!

Вместо ответа Кудзу побежала прочь, и Елмаю в конце концов пришлось встать на все четыре лапы, чтобы за ней угнаться.

Данзен был рад тишине.

Становилось все теплее, но на горизонте маячили темные тучи, и ему не терпелось вернуться в деревню. Пока они пробирались по грязи к тропинке, бывший убийца двигался наравне с двумя екаями, на ходу обдумывая все, что узнал в святилище.

Он был наполовину демоном.

Данзен уже столько раз об этом слышал, что пытаться отыскать какое-то иное объяснение его способностям не было смысла. Его чувства по этому поводу были, мягко говоря, противоречивыми, особенно учитывая, что его отцом оказался правитель Диюя, а мать – монахиней. Она, к тому же, была до сих пор жива.

Шодрен Равджа.

Следует ли ему отправиться на север и отыскать ее? Сколько времени займет такое путешествие, и насколько опасным оно окажется? Соко упомянула, что на север отправилась слепая убийца Номин, а она была последним человеком, с которым Данзену хотелось бы столкнуться.

Но встреча с матерью могла иметь целительный эффект. Возможно, ему удалось бы узнать, почему она решила отдать его в Братство.

Близость к Диюю и высокое положение отца тоже вызывали беспокойство. Но Данзен провел в долине достаточно времени, чтобы отец как-то себя проявил. Возможно, Тэнгэру Гантулге не было дела до сына-полудемона, и он не считал своего ублюдка достойным внимания.

После нескольких часов пути они остановились, чтобы напиться, и Кудзу объявила, что идти осталось совсем недолго.

Данзен чувствовал, как солнечные лучи проникают сквозь слои его одежды и согревают кожу. В воздухе порхали бабочки, формы каменистых откосов сглаживались по мере того, как они приближались к лесу.

Прошло еще несколько часов, и они достигли монастыря Данзена. Яма спрыгнул с постамента, чтобы их поприветствовать. Елмай навзничь упал на траву, раскинул лапы и уставился в темневшее небо. Солнце начинало клониться к западу.

– А мы не можем подождать до завтра? – заныл бакэнэко. Яма подошел к нему и ткнул мордой. – Эй, прекрати!

– Нам нужно закончить это дело, – сказал Данзен, отпирая монастырь. – Я приготовлю для тебя какую-нибудь еду.

– Ладно, ладно, – согласился бакэнэко и сел.

– Души все еще у тебя? – уточнила Кудзу.

– Ты меня совсем за дурачка считаешь? – откликнулся Елмай.

– Просто проверяю.

Белая лисица следом за Данзеном вошла в монастырь. Она уселась на землю в молельне, бывший убийца между тем вышел наружу через заднюю дверь, где Басан встретила его шаром пламени и сварливым квохтаньем. Данзен забрал снесенное яйцо и набрал воды в колодце.

Он сварил зерно и замешал в него яйцо. Елмай с жадностью съел угощение, пожаловавшись лишь, что предпочел бы мясо.

– Полагаю, нам стоит отправляться в деревню, – доев, сказал бакэнэко.

– Ты не хочешь поменять облик? – спросила Кудзу.

– Я уж как-нибудь сам разберусь, когда и что мне менять. Паломник, собирай вещи. И оружие тоже, – велел Елмай. – На случай, если дело примет безумный оборот.

– Мне казалось, ты говорил, что процесс совершенно безопасен, – заметила Кудзу.

– Конечно безопасен, – огрызнулся Елмай. – Просто на всякий случай. Мы вернемся поздно, так что можешь нас не дожидаться.

* * *

К тому времени, когда они направились к Третьему району Шуи, солнце уже зашло. Данзен повесил Клинок Тьмы за спину, Астру на пояс. Елмай в образе Далана шел рядом. Маскировка была очень удачной, отшельник пользовался в деревне большим уважением.

Справа от дороги тянулся лес Асуров, и деревья как будто тянули к ним ветви. Данзен все время оставался настороже. Из них двоих только он был вооружен, так как меч и щит Елмая не слишком подходили облику отшельника.

Пока они шли, Данзен попытался расслабиться. Он не понимал даже, почему ощущает такую тревогу. Все вокруг было спокойно, даже темные облака теперь рассеялись.

Бывший убийца не знал, куда следует направиться, когда они достигнут Третьего района. В конце концов он решил начать с дома старейшины Сондерса. Пробравшись по извилистым улочкам среди других жилых домов, они обнаружили, что в особняке все еще горит свет.

На стук открыл сам старейшина.

– Паломник, Далан, – поприветствовал он с нахмуренным лбом, переводя взгляд с Данзена на замаскированного бакэнэко. – Я боялся, что ты не вернешься.

– Прошу прощения, что это заняло столько времени. Где они? – спросил Данзен.

– Подождите, я возьму пальто, – сказал старейшина и поковылял прочь, стуча тростью по полу. Он вернулся с накидкой без рукавов, с медным жетоном на лацкане. – Идите за мной.

Старейшина Сондерс запер дверь и медленно повел их к воротам. На ходу он обратился к мнимому Далану:

– Жители Шуи были бы только рады, если бы ты решил переселиться к нам.

– И отказаться от своей скромной и вовсе не сырой и грязной пещеры? – рассмеялся Елмай-Далан. – Кто в здравом уме согласится на такую замену?

– В деревне, неподалеку от Второго района, есть место, где ты бы мог принимать больных. К нему пристроено и жилое помещение.

Елмай снова рассмеялся.

– Звучит слишком шикарно для ворчливого старого отшельника вроде меня.

– Ясно, – сказал старейшина Сондерс, выводя их на главную дорогу.

На улицах было достаточно тихо и куда менее людно, чем обычно. Пока они шли, у Данзена зародилось подозрение, что старейшина вызвался стать их проводником не только из желания помочь, но и по политическим соображениям.

– Таверна? – сказал Данзен, когда они пришли к «Зале Ракси». У привязи перед входом стояло несколько лошадей.

– Самое просторное помещение, где можно было разместить их обоих, – пояснил старейшина Сондерс. – Готовы к толпе?

Вместо того, чтобы войти через главный вход, он подвел их к боковой двери справа, которая вела в дополнительное пространство, лишь недавно пристроенное к таверне.

Елмай потянулся было к ручке, но старейшина опередил его, сам открыл дверь и вошел первым.

– Они здесь, – возвестил он, и при виде множества собравшихся людей Данзена охватило волнение.

Энхмаа бросилась к нему и обняла. Девочка в желтом платье явно была рада его видеть. Бывший убийца подался немного назад и оглядел собравшихся людей. Здесь были сестра и зять Октая, Наран и Чулуун, и заплаканная Сарнай с Лиган на руках. Темур и Марал пришли со всеми тремя сыновьями. Неподалеку сидели Мансух с Йени; девушка-подросток уставилась на Данзена влюбленными глазами. Рядом с ними сидел широко улыбающийся дядюшка Гэмпачи.

– Энхмаа, – позвал колченогий Панча, который пришел вместе с женой Суреной. – Дай ему пройти.

– Далан? – позвала Сарнай и поглядела на отшельника с надеждой и страхом. Она пересадила дочь на другую руку. – Ты ведь… сможешь ему помочь?

Собрались в зале и другие жители Шуи, с которыми Данзен еще не был знаком, и те, с кем он встречался лишь мельком, вроде Чуки, владельца магазина строительных материалов. На столах была еда и кружки эля, неподалеку маячила Зоря.

– Мне нужно взглянуть на больных, – сказал Елмай, выступая вперед. – Кроме того, мне нужны острый нож, игла и нить. Нож должен быть чистым, – обратился он ко всем разом. – А еще лучше принесите свечу, я очищу его сам. И еще спирт. Уж его-то найти будет нетрудно.

Все замерли, не совсем понимая, кому именно предназначаются его команды.

– Немедленно! – рявкнул Елмай, оглядывая всех оранжевыми глазами отшельника. – Все это мне нужно немедленно.

Зоря торопливо ушла в соседнее помещение таверны, а Марал выскочила наружу, чтобы принести нужные вещи из дома. Толпа расступилась, и Елмай с Данзеном прошли вглубь. Панча между делом отметил, как уместно смотрится Клинок Тьмы за спиной бывшего убийцы. Если старик и заметил возвращенный на место останец, то ничего об этом не сказал.

Двое мужчин лежали на столах, Октай на спине, Хамдо на боку, с подушкой под головой.

Взглянув на плотника, Данзен почувствовал ком в горле, помня, как много тот для него сделал и как дорога ему стала их спокойная дружба. Спина, где в него попала стрела, и плечо Хамдо были забинтованы, кожа на шее и руке отливала синим от распространившегося по телу яда.

Елмай заверил Данзена, что возвращение души излечит отравление, но при виде ужасающего воздействия яда его вера в бакэнэко вновь поколебалась. Бывший убийца никак не мог унять беспокойство, сжимавшее его грудь словно тиски.

Елмай в образе Далана вновь заговорил. Он велел людям расступиться и заверил всех, что мужчины еще живы, и операция, которую он проведет, их излечит. Всем просто следовало ему довериться.

Пока он говорил, поле зрение Данзена внезапно сузилось, его охватила невероятная тревога. Он жалел, что потратил время на посещение святилища, и сомневался, что «излечение» вообще сработает, но велел себе просто довериться Елмаю. В конце концов, до сих пор кот не ошибался. Отчасти это помогло.

Но он не мог до конца избавиться от волнения.

Зоря вернулась с бутылкой зернового спирта, двумя ножами, побольше и поменьше, и зажженной свечой. Она принесла все на подносе, который поставила перед Елмаем. Заодно девушка прихватила и несколько чистых белых тряпиц.

– Отлично, – сказал Елмай. – Еще принеси мне эля.

– Разумеется, – откликнулась женщина и ускользнула прочь.

– Не беспокойтесь, – успокоил Елмай собравшихся вокруг людей, – эль мне понадобится позже. Этим двоим скоро станет лучше. Но заранее должен предупредить, что самым брезгливым из вас стоит отвернуться, когда я начну операцию.

Елмай подошел к Октаю и внимательно его оглядел. Ощупав его, он в конце концов поднял безвольную руку и выбрал место чуть ниже подмышки.

Потом он перешел к Хамдо и обошел стол, чтобы лучше разглядеть рану и обесцвеченную ядом кожу.

– Вообще-то… – Он взглянул на Темура и Мансуха, владельца магазина. – Ну-ка помогите мне.

Мужчины выступили вперед, и Елмай велел им перевернуть Хамдо на живот. Потом он сказал поднять руку плотника и положить под нее подушку, так, чтобы он мог свободно дышать. Когда тело оказалось расположено как надо, Елмай снял покрывавшие рану бинты.

– Пусть немного проветрится, – сказал он и снова обошел стол.

Входная дверь распахнулась, отчего все в зале немного подпрыгнули, и вошла Марал с иголками и несколькими катушками ниток. Женщина извинилась и сложила принесенные предметы на столе. Елмай поблагодарил ее и оглядел толпу в поисках помощника.

Его взгляд ожидаемо остановился на Данзене.

– Паломник, мне понадобится твоя помощь.

Елмай объяснил Данзену, что от него требуется. Между тем Зоря вернулась с кружкой эля.

Когда все было готово, они начали с Октая. Елмай сделал разрез на коже у него на боку. Потом он сунул руку в карман и достал пузырек и зубами нодзути. Пока Данзен промакивал сочившуюся из раны кровь, Елмай прикрыл глаза и зажал в пальцах один из зубов.

– Октай, ты ли это?

Он тут же покачал головой, взял другой зуб и задал тот же вопрос.

Получив, по всей видимости, положительный ответ, Елмай погрузил зуб в спирт, а потом поместил его в открытую рану на теле Октая, не обращая внимания на вздохи из наблюдавшей за операцией толпы.

Октай глубоко вздохнул, открыл глаза и заморгал.

Пока Данзен удерживал его на месте, Елмай быстро зашил рану. Потом он налил немного спирта на тряпицу и промыл кожу вокруг.

– Вы вдвоем присмотрите за ним, – велел он Темуру и Мансуху и перешел к Хамдо.

Мужчины подняли стол с Октаем и отнесли его в сторонку, чтобы дать Данзену и Елмаю больше места.

– С ним будет посложнее, но все должно закончиться благополучно, – сказал Елмай, оглядывая рану от стрелы Найяги. Он очистил лезвие маленького ножа и расширил рану.

Потом он промокнул в спирту второй зуб нодзути и поместил его в рану, и Хамдо практически немедленно открыл глаза. Сарнай вскрикнула, передала дочку Марал и бросилась вперед.

– Расслабься. – Данзен осторожно положил руку на плечо Хамдо, чувствуя, как того трясет.

– Г… где?.. – промямлил плотник.

– Расслабься, – повторил Данзен, внимательно следя за тем, как Елмай зашивает рану и протирает ее спиртом.

Синева на коже Хамдо практически немедленно начала пропадать, и плотник смог перевернуться на бок. Он глубоко вздохнул и взглянул на жену.

Это был бы радостный момент.

За чудесным исцелением последовало бы большое празднование, если бы не какое-то волнение в дальней части залы.

Данзен, внимание которого было приковано к тому, как яд покидает тело Хамдо, оглянулся и увидел, что к нему приближается Норвин Дава. Толпа расступалась перед ним.

– Как славно, что вы все тут собрались, – произнес убийца с неприятной улыбочкой. – Теперь вы все вместе и умрете.

Глава четвертая

Первым заговорил, разумеется, Темур. Он поднял сжатые кулаки и угрожающе уставился на незнакомца.

– Ты не знаешь, с кем связался! – прорычал он, и немедленно одна из зачарованных обмоток на руках Норвина Давы хлестнула его по лицу, отчего Темур рухнул на землю.

За два года, что Данзен его не видел, внешность убийцы практически не изменилась. Он по-прежнему брил голову, чтобы продемонстрировать шрам, которым наградил его бывший приятель. Его руки покрывали полосы ткани, зачарованные поглощенным им останцем Шуньяты, и по мере того, как люди отступали подальше, ткань разворачивалась и занимала все больше места.

– Нам не обязательно сражаться здесь, – сказал Данзен, кладя руку на рукоять меча. – Давай…

– Ты хочешь сражаться в другом месте? – Норвин Дава огляделся. – Эти люди – всего лишь скот, – сказал он. Данзен не раз слышал от него это утверждение. – Мы же волки.

– Ну так давай уйдем куда-нибудь. Например, в лес…

– В лес? Ты представляешь, сколько времени я потратил, чтобы тебя найти? – вскипел Дава. – Нет уж, боюсь, нам придется остаться здесь. Все кончено. Что бы тут ни происходило, все кончено. Ты не один из них, и ты больше не один из нас. Ты ничто.

В мозгу Данзена, пока он рассматривал противника, пронеслось сразу несколько мыслей. Он знал, что если вытащит меч, Норвин немедленно выбьет его одной из своих обмоток. Враг ничего не знал о новом оружии, Клинке Тьмы. Но если Данзен потянется за глефой, Норвин нападет прежде, чем он успеет ее достать.

Он мог прибегнуть к власти демонического голоса и приказать всем бежать, или натравить их на Даву. Так или иначе, большинство погибнет.

– Они же знают, кто ты такой? – Норвин Дава рассмеялся. – Что ты такое?..

– Пожалуйста, Норвин. Не здесь. Мы можем разобраться со всем и в другом месте.

– Будет интересно, – сказал убийца, пощелкивая костяшками пальцев. – Мне не терпится поглядеть, как им понравится то, что случится дальше.

Данзен почувствовал резкую боль, и несколько человек в толпе вскрикнули, когда позади него возникла призрачная женская фигура.

– Прости, – прошептала Соко, вытягивая меч из спины Данзена.

– Бегите! – крикнул Данзен. Глаза ему застила красная пелена. – Бегите!

Он рефлекторно швырнул вперед Астру, на мгновение сбив Норвина с толку.

Потом Данзен развернулся к Соко. Повсюду в полу начали открываться порталы. Зачарованные обмотки Норвина пронеслись по комнате, опрокидывая столы. Из порталов показались когтистые лапы, и Дава расхохотался, продолжая крушить все вокруг.

Астра возвратилась в руку Данзена, и он замахнулся на Соко. Та отступила и подняла черный клинок, который, судя по всему, сумела выудить из реки неподалеку от Тудана. Подол ее плаща всколыхнулся и зашевелился.

– Паломник, сосредоточься! – донесся до Данзена голос Елмая. – Ты не можешь позволить людям погибнуть!

Несколько уродливых порождений ада прыгнули на Соко, и женщина немедленно разделалась с ними, но из порталов лезли все новые.

Вскоре демонов в помещении станет больше, чем людей.

Данзен вытащил Клинок Тьмы, немедленно развернулся на месте, держа в каждой руке по клинку, и рассек тело демона, который успел к нему подобраться. Нескольким жителям деревни удалось спрятаться за барной стойкой, остальные укрылись за столами и старались найти путь к выходу.

Чувствуя боль в нанесенной Соко ране, Данзен упал на одно колено. Все вокруг потеряло фокус, но тут перед ним возник Елмай все еще в образе отшельника.

– Паломник, ты должен сражаться! Поднимайся! – приказал Елмай. Его глаза горели яростью, которой Данзен прежде за ним не замечал. – Это может показаться странным, учитывая, с чем тебе придется столкнуться в будущем, но…

Тело Елмая начало изменяться, плечи расширились и на них вздулись мышцы, одежды побелели, волосы стали рыжими, а черты лица заострились.

– Пора с этим покончить, – произнес он новым глубоким голосом, куда более подходящим для демонического брата Данзена. Елмай бросился вперед и одним ударом в горло прикончил тощего демона, который как раз успел к ним подобраться. Потом с боевым кличем он бросился на другого.

Видя своего друга в действии, Данзен ощутил, как в груди у него разгорается пламя, и сумел наконец совладать со своими чувствами.

Не обращая внимания на рану, которая все равно вскоре заживет благодаря высвобожденной демонической силе, он бросился вперед, швырнул Астру в одну сторону и одновременно взмахнул Клинком Тьмы. Сорвавшиеся с клинка глефы тени рассекли тела нескольких демонов.

По одной цели за раз.

Не нужно долгих лет тренировок, чтобы понять, как следует действовать в данном случае. Он мог прикончить сколько угодно демонов, но в первую очередь следовало расправиться с Норвином Давой. Потом с Соко.

Норвин взглянул Данзену в глаза и послал в его сторону заостренные щупальца обмоток. Несколько полос зачарованной ткани свернулись вокруг его тела, образовав доспех.

Данзен рассек текстильные щупальца и шагнул к противнику, чувствуя, как вскипает в венах неугасимая ярость. Он собирался послать вперед тени с глефы, но тут услышал знакомый крик.

Этот же голос он слышал в лесу Асуров, когда отправился на розыски Энхмаа.

Данзен отступил и огляделся. Крик раздался вновь. Бывший убийца посмотрел влево и отыскал расколотый стол, к которому прижались Энхмаа и Йени. К сидевшим на полу девочкам подбирался демон с четырьмя руками и невероятно мускулистой спиной. Адское порождение как раз подползло к ним, распахнуло пасть и высунуло почерневший язык, когда Данзен с силой опустил Клинок Тьмы и рассек чудище пополам.

Энхмаа подняла глаза и бросилась к нему. Она обняла Данзена за талию, и Йени тут же присоединилась к ней. Вдвоем они крепко прижались к бывшему убийце.

Он несколько раз сморгнул и огляделся, чтобы убедиться, что большая часть жителей деревни сумела сбежать и остался только Темур, защищавший старейшину Сондерса. Крепкий парень с окровавленной физиономией отмахивался от демонов деревянным табуретом. Елмай тоже держался неплохо, но, сражаясь, оказался в опасной близости от Соко.

Не зная, куда еще деться, и чувствуя, что Норвин Дава рано или поздно до него доберется, Данзен сосредоточил всю свою силу в лодыжках и икрах. Он крепко прижал девочек к себе, пригнулся и прыгнул вверх, не выпуская из рук оружие. Спиной и плечами он пробил потолок и крышу.

Данзен приземлился на крыше и спрыгнул на улицу, собственным телом закрывая Йени и Энхмаа от сыпавшихся сверху кусков черепицы.

– Бегите, – велел он. Он отпустил их, развернулся ко входу в таверну и бросился внутрь.

Другого выбора не было, нужно было покончить с тем, с кого все началось. С Норвином Давой.

Убийца развернулся как раз вовремя, чтобы заметить Данзена, и послал против него целый сгусток своих обмоток. С необычной для него яростью действуя двумя клинками одновременно, Данзен рассек их все.

Чтобы отвлечь Норвина, он метнул Астру, и Дава подался вперед, чтобы ее отбить.

Данзен увернулся от очередного демона и взмахнул Клинком Тьмы. Сорвавшиеся с лезвия глефы тени отсекли руку Норвина у плеча.

Убийца завопил. Данзен поймал Астру и метнул ее вновь. Клинок вонзился Норвину в горло, потом высвободился, и следом за ним в воздух взлетела струя крови.

Данзен еще раз направил вперед тени с глефы, и тело Норвина Давы рухнуло на землю грудой кровавых ошметков.

Демон опрокинул Данзена на землю и, довольно блестя крошечными глазками, заклацал зубами на выпятившейся челюсти. И немедленно его смел в сторону сиреневый поток энергии. Данзен посмотрел влево и увидел старейшину Сондерса, нацелившего свою трость. Вокруг ее рукояти и камня в зубах волка сиял фиолетовый ореол. Пока Темур оставался рядом с ним для поддержки, старейшина уничтожил еще несколько демонов, тела которых падали на землю и быстро исчезали.

Наемник вскочил на ноги и оглядел комнату в поисках Соко. Из-за непроницаемой белой маски он не видел ее глаз, но знал, что она смотрит прямо на него. Данзен указал на нее мечом и оскалился.

Ее плащ свернулся вокруг нее в плотный шар и стал уменьшаться, пока женщина как бы не растаяла в воздухе.

Сражаясь с оставшимися демонами, Данзен сообразил, что именно так она возникла у него за спиной. И, вероятно, точно так же спаслась из-под копыт быков в Тудане.

Одного за другим уничтожая демонов, которых сам же и вызвал, он заметил, что порталы постепенно начали пропадать. Кроме того, его охватило чувство, которое ему приходилось испытывать крайней редко – усталость.

Когда в комнате не осталось врагов, Данзен осознал, что едва держится на ногах. Он пошатнулся, и к нему подскочил Елмай уже в собственном облике.

– Ты ранен, – сказал бакэнэко, не позволяя Данзену упасть. Его желтые глаза смотрели тревожно, а усы печально обвисли.

– Надо… добить… последних… – произнес Данзен и почувствовал вкус крови.

Бывший убийца оперся на Елмая, и кот повел его к выходу мимо старейшины Сондерса и Темура, который выглядел совершенно ошалевшим. На залитом кровью лице выделялись белки выпученных глаз.

– Паломник… Подожди! – крикнул им вслед старейшина Сондерс.

– Нет… – прошептал Данзен. Его охватил стыд, и он особенно ясно ощущал на себе взгляды собравшихся перед таверной людей.

Какое-то движение на крыше здания рядом с таверной привлекло его внимание. Подняв голову, Данзен обнаружил одинокого демона, который пытался сбежать. Он швырнул в ту сторону меч, и клинок вонзился существу в спину. Оно скатилось с крыши и упало на землю, а Астра вернулась к Данзену.

– Мой монастырь… – сказал он Елмаю.

– Мы туда и идем, Паломник, ты, главное, не отключайся.

– Еще демоны остались?

– Не знаю…

– Нужно проверить. Я…

Призвав остатки сил, Данзен запрыгнул на крышу, где только что стоял демон. Он ссутулился, но потом заставил себя подняться в полный рост и оглядел округу.

Немедленно его одолела слабость, и, сделав единственный шаг вперед, он поскользнулся и скатился с крыши.

Ударившись о землю, Данзен на секунду потерял сознание.

– Я в порядке… – заверил он подскочившего к нему Елмая.

– А ну-ка… – прокряхтел бакэнэко, помогая ему встать. – Давай выбираться отсюда.

* * *

Примерно на полдороге к монастырю Елмай остановился, чтобы перевести дыхание.

– Фух! Должен признаться, Паломник, когда ты рассказывал о высвобождении демонов, я не ожидал, что это будет выглядеть именно так. Видит Шуньята, это было настоящее безумие!

Данзен оттолкнул бакэнэко и неверной рукой потянулся к мечу. Достав оружие, он нацелил его на Елмая.

– Эй! – воскликнул Елмай, отшатнулся и тяжело сел на землю.

Данзен услышал, как в лесу рядом неподалеку от дороги что-то порскнуло прочь. Он оглянулся на звук, потом снова посмотрел на екая.

– Ты знал, что произойдет, – сказал он наконец и оскалился. Он все еще чувствовал боль, но она постепенно отступала по мере того, как заживала рана. – Ты даже велел мне взять оружие. Ты знал.

– Мне кажется, ты не совсем понимаешь, как работают мои способности. – Елмай поднялся и отряхнул зад и жилетку. – По той же причине, что я не знал, например, твоего настоящего имени, мои предсказания часто оказываются неверными. Я вижу лишь отрывки будущего, и по ним я понял только, что в какой-то момент на нас нападут. Я не знаю, кто эти люди, эти убийцы. Но женщина когда-то была близка к тебе, это я ощутил.

Данзен кивнул, не опуская меча.

– Я не могу описать, как работают мои способности. Я просто вижу некие изображения и пытаюсь их расшифровать, как могу. Ну и использую свое чутье вдобавок. Как с этой женщиной-убийцей. Я знал, что она еще доставит тебе неприятности, но не знал, когда именно. Только когда я ее увидел, часть головоломки сложилась в единое целое. Ты думаешь, я стал бы вот так подвергать людей опасности? Как знать, не был ли кто-то ранен, или…

– Я никогда не смогу туда вернуться… – сказал Данзен и наконец опустил меч. – Теперь все знают, кто я такой. Я уничтожил деревню.

– Деревня довольно большая…

– Эти люди мне доверяли, некоторые стали мне друзьями… – Данзен почувствовал в горле какой-то комок. – Нет, с моей жизнью в долине покончено. Завтра утром я уйду.

С этими словами он убрал меч в ножны и направился к монастырю. Он шел быстрее, чем обычно, и Елмай едва за ним поспевал.

– Паломник, тебе стоит еще раз тщательно все обдумать! После чего-то подобного ты не можешь просто уйти. У тебя здесь друзья, и, как бы странно это ни звучало, именно здесь твое место.

– Это не обсуждается.

– Паломник…

Данзена вновь охватила боль, и он едва не упал.

Внезапно он почувствовал себя изможденным, обессиленным и подавленным, от нападения и обуревавших его чувств. Он чувствовал себя беззащитным, будто бы кто-то снял с него кожу, и теперь все могли рассмотреть, что у него внутри. Его притворство было раскрыто.

Явившийся в город незнакомец оказался бездушным убийцей, кровь которого вызывала демонов. Кто после этого сможет остаться ему другом? Кто сможет полюбить подобное существо?

Нет, ему придется уйти.

С болезненным стоном он пошел дальше, не обращая внимания на ночные звуки вокруг. Сейчас его не заботило, что кто-то может напасть на него и убить.

Данзен достиг наконец основания холма и посмотрел наверх, на свой монастырь.

– Паломник… – позвал нагнавший его Елмай. Бакэнэко запыхался и тяжело дышал. – Подожди…

Не обращая на кота внимания, Данзен бросился вверх по склону, но каждый шаг требовал все больше сил. Он упал, не достигнув вершины, и рядом немедленно оказался Яма. Вцепившись в его одежду зубами, каменный лев попытался подтащить бывшего убийцу к двери. Когда это не сработало, он обошел Данзена и стал подталкивать его мордой.

– Ты нам нужен, – сказал Елмай, добравшись наконец до входа в монастырь. Кот отпер ее, и перед ними немедленно возникла взволнованная Кудзу. Она недоуменно уставилась на Данзена, которого подталкивал и тянул Яма.

– Что случилось? – спросила она, подбегая к Данзену. Ее нос оказался в считаных дюймах от его лица. Кудзу принюхалась и немедленно отпрянула. – Твоя кровь…

– Зрелище не из приятных, – сказал Елмай, помогая Данзену подняться на ноги.

– Я могу идти сам, – произнес тот, пытаясь оттолкнуть кота.

– Нет, не можешь, – отрезал Елмай. – Просто позволь нам тебе помочь.

– Что произошло? – снова спросила Кудзу.

– Сейчас все расскажу.

Елмай потащил Данзена в монастырь. Кудзу и Яма тоже помогали, как могли: лиса зубами тянула бывшего убийцу за одежду спереди, каменный лев подталкивал мордой сзади. Вместе они сумели довести Данзена до молельни и уложить на спину, и он неудобно распластался поперек Клинка Тьмы.

Собрав последние силы, он приподнялся, снял оружие и уронил его рядом с собой. Елмай помог ему отцепить Астру, и Данзен снова улегся на пол и уставился на потрескавшуюся роспись на потолке, едва видимую в лунном свете.

– Нам стоит дотащить тебя до постели, – сказала Кудзу.

– Нет… – Данзен с трудом повернул голову в ее сторону. – Я могу отдохнуть здесь. Утром я должен уйти. Спасибо вам за все, что вы сделали.

– Уйти? Куда ты пойдешь?

– В Братство. Я должен убедиться в том, что этого не случится вновь.

– По сути, мы излечили тех двух парней, которые остались без душ, и тут заявились эти убийцы, вдвоем, – начал рассказывать Елмай. – Одна была…

– Соко, – сказал Данзен, вспомнив витавшую в воздухе призрачную женщину и ее кроткое замешательство, которое он угадал, даже несмотря на маску.

– Да, именно. И еще парень, настоящий отморозок.

– Норвин Дава, – сказал Данзен.

Яма, который никогда прежде не входил в монастырь, сидел рядом с ним. Псолев недоуменно глядел на бывшего убийцу и время от времени пытался лизнуть его рукав каменным языком.

– Ну, как бы его там ни звали, ты его убил. Но вторая сбежала, – сказал Елмай. – Так вот, они явились и высвободили его демонов…

– Они что? – переспросила Кудзу.

– Я никогда такого не видел, и, будем надеяться, больше не увижу… – И Елмай принялся рассказывать о том, как открылись порталы и из них полезли демоны.

– Я все испортил, – произнес Данзен, и Елмай умолк. – Завтра… я уйду.

– Тебе надо отдохнуть, – сказала Кудзу, но ее голос казался очень далеким и отдавался эхом, как будто она обращалась к нему от устья колодца, а Данзен оказался на самом дне. – Спи… – прошептала лиса, и как только она это произнесла, он погрузился в глубокий сон.

Внезапно Данзен оказался у основания лестницы, что вела к братству Диюй, здания которого отчасти были вырезаны прямо в скалах горы Лакш. В обеих руках он держал оружие: Клинок Тьмы и Астру.

Ступени были последним, что он увидел, прежде чем все заслонила алая пелена.

* * *

Данзен Равджа внезапно пробудился. Он обнаружил, что находится в своей спальне, хотя не помнил, как сюда попал.

Он сел в постели и огляделся, прикидывая, что ему следует взять с собой.

Наемник пришел в долину налегке, и покинет ее примерно так же. Он собирался взять с собой только оружие, маски, полевой дневник, одежду поновее и еще кое-какие мелочи, которые могут пригодиться в дороге.

Определившись, он начал собираться. Кудзу вошла в спальню, как только услышала шум.

– Ты уходишь?

– Я уже сказал, все решено.

– Мне кажется, тебе нужно остаться. Я… Елмай говорил…

– Мне нет дела до кошачьих предсказаний, – отрезал Данзен. Его голос опустился почти до демонического, хотя он не был уверен, что он на нее подействует.

– Паломник…

Не обращая на Кудзу внимания, он взял ножны Клинка Тьмы, чтобы закрепить глефу на спине. Астра уже висела у него на поясе, и ему оставалось лишь убрать в сумку и вещевой мешок еще несколько предметов.

– Данзен.

Произнесенное ею имя заставило его остановиться и оглянуться на сияющую белую лису. Несколько прядей темных волос упали ему на лицо.

В эту секунду Данзен чувствовал себя неуместным и пристыженным, как будто его в чем-то уличили. Выпущенные им демоны наверняка убили кого-то из жителей деревни. Он никогда не сможет показаться в Шуе. Он срежет путь через лес Асуров и направится в Чутам, а потом еще дальше.

Но возможно…

Он уже оказался так близко к царству своего отца-демона. Возможно, ему стоило отправиться в Диюй и представиться единственным доступным ему методом. Шансов прикончить породившего его демона у Данзена почти не было, но стоило хотя бы попробовать.

– Данзен, – повторила Кудзу. – Пожалуйста, выслушай меня. Есть кое-что…

– Здесь для меня ничего не осталось, – произнес он, и его голос в конце концов опустился до демонического: – Ничего.

– Твоя способность на меня не действует. Хорошо, если ты так этого хочешь, уходи. Но перед этим я должна тебе кое-что показать. – Кудзу кивнула на входную дверь монастыря. Ее жест явно приглашал его следовать за ней.

Желая покончить с разговором, Данзен быстро вышел и спальни и пересек молельню. Но когда он уже собирался распахнуть дверь, по коже у него побежали мурашки, совсем как когда Соко застала его врасплох на крыше Тудана.

– Что меня ожидает?

– Тебе придется узнать самому, – ответила лиса.

– Это Елмай что-то подстроил?

– Нет. Сколько мне известно, он еще спит у себя дома. Открой дверь.

Данзен невольно сглотнул. Он положил руку на ручку двери и медленно начал ее открывать. И замер, чувствуя, как кровь отливает от его конечностей.

– Ну же, – сказала Кудзу. В голосе лисы теперь было что-то гипнотическое.

Данзен открыл дверь и увидел перед собой старейшину Сондерса, опиравшегося на свою колдовскую трость.

Но перед монастырем стоял не только старейшина.

Хамдо и Сарнай пришли вместе с дочерью, Лиган; Марал и Темур – с тремя сыновьями. Энхмаа в желтом платье сидела на лошади рядом со стоявшим Панчей. Рядом одной компанией стояли Йени, Мансух и дядюшка Гэмпачи, а также Наран и Чулуун Сартен, к которым присоединился и Октай. Были здесь и служанка Зоря, и торговец Чуки.

И многие, многие другие.

Данзена охватило волнение, за которым последовал страх. Перед монастырем собралось человек тридцать, и многих он даже не знал.

Он не мог разгадать выражение лица старейшины и предположил, что они, вероятно, собрались, чтобы его арестовать или прогнать прочь. Но придя к этому выводу, Данзен тут же осознал, что ошибается. Его отвращение к самому себе отравило его мысли.

– Паломник, – произнес старейшина Сондерс. – Мне стало известно, что ты хочешь оставить долину.

Данзен все еще не мог разобрать настроение старейшины и вновь заподозрил, что вот-вот случится что-то дурное.

– Мы, жители Третьего района деревни Шуя, пришли, чтобы поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал. И, кроме того, чтобы просить тебя остаться. Пожалуйста, Паломник, останься.

– Остаться? – переспросил Данзен. Его плечи расслабились, воздух покинул легкие, так, что он невольно даже немного ссутулился.

Он не узнавал этого нового чувства.

– Ты не только спас Октая и Хамдо, – сказал старейшина, – но и защитил всех, когда прошлой ночью в город явились убийцы и своим злым колдовством призвали на нас демонов.

Данзен почувствовал невероятное облегчение, но выражение глаз старейшины немедленно подсказало ему, что старик отлично знал, что демонов привали вовсе не приезжие убийцы. Но каким бы холодным ни был взгляд старейшины Сондерса, его голос звучал совершенно иначе:

– Ты спас нас всех, и за это заслуживаешь стать одним из нас. Даже если ты решишь уйти, знай, что ты покидаешь долину жителем Шуи, и здесь у тебя остаются друзья и семья. От всего сердца и от всех, собравшихся здесь, я благодарю тебя за все, что ты сделал.

Данзен заметил, как Сарнай вытирает слезу, потом вновь взглянул на старейшину.

– А так как прошлой ночью никто не погиб, что было большим счастьем, за которое нам стоит поблагодарить что уж там осталось от Шуньяты, мы решили устроить пикник.

– Пикник? Где? – уточнил Данзен, и у него сжалось горло.

– Здесь.

Старейшина Сондерс отступил в сторону, и Данзен увидел, что на земле стоят корзины с едой. Все жители деревни принесли с собой какую-то провизию. Кто-то даже накинул на Яму, который теперь неподвижно восседал на постаменте, большое покрывало.

– Здесь? – прошептал Данзен.

– Согласишься ли ты присоединиться к нам, чтобы преломить хлеб в честь спасения наших жизней?

– Я…

– А решить, следует ли тебе покидать долину, ты можешь и потом, – добавил старейшина.

Кудзу пробежала мимо Данзена и с довольным видом села рядом с пожилым чиновником.

– Сейчас же следует пировать и радоваться нашей удаче. Кто здесь не прочь попировать?

Толпа радостно завопила, и никто не заметил трехногого ворона, сидевшего на крыше монастыря. Когда Данзен присоединился к жителям деревни, и Энхмаа подбежала к нему и обняла, птица взлетела в небо.

Пора давать отчет.

Конец

Сноски

1

Екай – сверхъестественное существо в японской мифологии.

(обратно)

Флибуста

Паломник. Книга первая (fb2)

Хармон Купер Паломник. Книга первая

* * *

Пролог

* * *

* * *

Часть первая

Глава первая

* * *

Глава вторая

Глава третья

* * *

* * *

Глава четвертая

* * *

Часть вторая

Глава первая

* * *

Глава вторая

* * *

* * *

Глава третья

* * *

* * *

Глава четвертая

* * *

* * *

Часть третья

Глава первая

* * *

Глава вторая

* * *

Глава третья

* * *

* * *

Глава четвертая

* * *

* * *

Часть четвертая

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Часть пятая

Глава первая

* * *

Глава вторая

* * *

Глава третья

* * *

* * *

Глава четвертая

* * *

* * *

Часть шестая

Глава первая

* * *

Глава вторая

* * *

Глава третья

* * *

Глава четвертая

* * *

Часть седьмая

Глава первая

* * *

Глава вторая

* * *

Глава третья

* * *

Глава четвертая

* * *

* * *

Часть восьмая

Глава первая

* * *

Глава вторая

* * *

Глава третья

Хармон Купер
Паломник. Книга первая