Требуется помощница, или Светлая против Темного (fb2)

- Требуется помощница, или Светлая против Темного (Светлая и Тёмные - 3) 7576K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валерия Михайловна Чернованова

Требуется помощница, или Светлая против Темного
Валерия Чернованова

ГЛАВА 1

Кара

— Вот, держи. — Я опускаюсь перед подругой на корточки и протягиваю ей коробку с бумажными салфетками. Джен выдергивает сразу две и громко в них сморкается, а потом продолжает заливаться слезами. — Джен, ты меня пугаешь...

— Он... он...

Моя соседка задыхается от непрекращающихся рыданий, и я уже всерьез подумываю о том, чтобы вкатить ей убойную дозу успокоительного. Но сначала решаю заменить стоящий перед ней стакан с водой стаканчиком сильры. Вдруг поможет.

— Вдохни, выдохни и говори.

Джен следует моему совету, после чего, истерично всхлипнув, выталкивает из себя:

— Он меня изнасиловал! — и прячет лицо в ладонях.

— О боги, Джен... Рассказывай! — требую я, позабыв о лечении алкоголем. Пересаживаюсь в соседнее кресло, беру ее за руку и мягко, но в то же время настойчиво продолжаю: — Где ты всю ночь пропадала и что с тобой произошло?

Джен часто возвращается домой ближе к утру. Не потому, что заядлая тусовщица — жизнь в Кадрисе стоит недешево, особенно для иностранных студенток. Приходится работать, по вечерам, а иногда и ночью, чтобы иметь возможность оплачивать аренду квартиры, пусть даже и за четвертым контуром, и питаться хотя бы так, как мы питаемся.

Я подрабатываю барменом в забегаловке неподалеку. К счастью, она закрывается в полночь, поэтому я более-менее высыпаюсь. Дома, а не на лекциях, как это делает Джен. До недавнего времени она пробовала себя в роли официантки в ночном клубе в центре города и возвращалась домой на первом аэроэкспрессе, чтобы быстро перекусить, принять душ и потом сразу летела в универ.

На днях она вернулась с пар счастливая, заявив, что однокурсница пообещала помочь ей устроиться в какое-то элитное эскорт-агентство. Я к такого рода подработке всегда относилась, мягко говоря, скептически, но подруга была вне себя от восторга и даже не стала слушать мои намеки, что эта работа попахивает... В общем, не только эскортом. Если учесть, сколько девочки из «Лакшари-как-то-там» зарабатывают за ночь.

— Далия говорит, что за один выход она, бывает, получает по пятьсот-шестьсот дрейхов. Представляешь?! Да эта не работа, а сказка! — изливала на меня свои восторги соседка. — Во-первых, не каждый вечер, во-вторых, такие деньги! Я за неделю столько не зарабатываю, даже с чаевыми. Главное понравиться хозяйке агентства. О, боги, пусть я ей понравлюсь! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!!

И она ей понравилась. Джен у нас само очарование. Стройная, миниатюрная, с аккуратными чертами лица и длинными темными волосами. Шайранок в Кадрисе много, но только не таких красоток, как она. Глаза у Джен слегка раскосые, как и у всех представителей ее расы, но очень выразительные, глубокие и яркие, как и пухлые губки, и пикантная родинка в уголке рта.

В общем, экзотическая красота.

— Смотри осторожнее. Те, кто пользуются услугами подобных контор, иногда могут пожелать нечто большее.

Но Джен лишь беззаботно отмахнулась от моего предупреждения:

— Ты так говоришь, будто я нанимаюсь в бордель проституткой.

В ответ я пожала плечами. Уточнять, что для меня это одно и то же, не стала, вернулась к зубрежке (я тогда как раз готовилась к зачету), а теперь сижу и ругаю себя последними словами за то, что не проявила настойчивость и не отговорила ее от этой гребаной работы.

Йорги!

— Сначала все было хорошо, — всхлипывая, рассказывает подруга. — Мы встретились (он забрал меня прямо из агентства на своем лимо) и полетели на вечеринку. Я немного волновалась, но потом постепенно расслабилась. Он оказался очень обаятельным, и голос у него был такой приятный... такой... Какой-то гипнотический, что ли. — Джен смахивает с щек слезы и снова начинает мять в дрожащих пальцах бумажную салфетку. — Наверняка красивый, хотя лица я его не видела, да и имя свое он предпочел не называть. Вечеринка была в масках, и свое лицо я тоже прятала. Поначалу... Около одиннадцати мы ушли. Он сказал, что подбросит меня до дома, только сначала ненадолго залетим в одно место. В какой-то клуб для соноров, для... для Темных.

— Только не говори, что он был Темным.

А вот теперь мне хочется материться, хоть феи обычно не матерятся. Правда, я иногда об этом забываю. И вот сейчас тоже очень хочу забыть.

Понимаю, что подруга — жертва и ее надо жалеть. И я жалею, честно, и вместе с тем дико на нее злюсь. Ну вот как можно было вести себя так беспечно? Отправилась йорг знает куда с высшим, а теперь рыдает от того, что ему захотелось ее трахнуть!

Так этим обычно с ними все и заканчивается.

— Бы-ы-ыл! —Джен судорожно вздыхает, и истерика начинается сначала. — Он... он предложил мне вы-ы-ыпить. Бокальчик шнайса... Я сделала всего пару глотков, и меня повело. Все, что происходило дальше, было как... как в тумане. Но кое-что... самое страшное... я... я помню... Понимаешь?! Хотела бы забыть, да не получается!

— Он так и не снял маску? Ты видела его лицо?

Джен мотает головой. Делает несколько жадных глотков из стакана, а отставив воду в сторону, продолжает:

— Помню, что когда... он меня уже оттуда забирал, синтана обратилась к нему, как к сонору Хоросу. А до этого... в том адовом клубе... кто-то из Темных его окликнул, назвав Ксанором.

Вот Йорги!

* * *

Вспоминать о Ксаноре Хоросе мне категорически противопоказано. Да что там! Мне даже думать о нем опасно. У меня не то чтобы портится настроение... Просто при мысли о нем во мне просыпается чудовище. Та моя часть, которая всегда, при любых обстоятельствах и в любых жизненных ситуациях, должна крепко, очень крепко спать.

— Ты уверена, что это был он? — уточняю, сама того не осознавая с силой сжимая руку подруги.

— Ай! Ты делаешь мне больно! — Джен вырывает ладонь из моих одеревеневших пальцев и, обхватив себя за плечи руками, глухо роняет: — По-моему, в мире существует только один Ксанор Хорос.

Да, к счастью, земля носит только одного такого подонка.

Чувствуя, что эмоции выходят из-под контроля, я подскакиваю на ноги и принимаюсь нервно мерить шагами нашу маленькую гостиную, совмещенную с такой же микроскопической кухней. Два шага вперед, три назад. Особо здесь не разгуляешься. Только и получилось, что запихнуть сюда два кресла с журнальным столиком и стеллаж со всякой мелочью. В основном, безделушками и сувенирами, которые я и Джен привозим из путешествий по миру.

Зато у нас есть классная терраса с видом на парк Ла-Сайя. На ней мы часто проводим время весной и летом. Правда, сейчас даже по вечерам стоит адская жара, которая отступает лишь ближе к полуночи.

Есть у меня такая особенность: чтобы собраться с мыслями и успокоиться, я начинаю думать на отвлеченные, порой совершенно идиотские темы. Журнальный столик, терраса, парк и полуночная жара — все это нужно, чтобы вернуть себе контроль и решить, как быть дальше.

— Тебе надо в полицию, — наконец говорю, обернувшись к подруге.

На что Джен изумленно округляет глаза.

— Ты с ума сошла?! Я, между прочим, еще жить хочу!

Ее страх перед высшими мне вполне понятен, но мерзавец должен быть наказан.

— Джен, этот Темный тобой воспользовался. Накачал наркотиками и трахнул, как какую-нибудь шлюху.

Я тут же прикусываю язык, потому что говорить такое жертве насилия... Ну, Кара, девочка, ты даешь. Я всегда была не в меру откровенна и просто обожала делиться с окружающими своими соображениями, но сейчас мне следует засунуть свои соображения йоргу в задницу, да там их и оставить.

— Джен, послушай... — снова опускаясь в кресло, мягко говорю ей. — Понимаю, это неприятно, но я буду рядом. Дашь показания, у тебя возьмут кровь на анализ, и сразу станет ясно, что вчера тебя опоили и...

— Ты всерьез думаешь, что анализ что-то покажет? — Подруга горько усмехается. — Он ведь меня накормил не дрянью из какого-нибудь дешевого притона.

— Иногда Темные ведут себя слишком беспечно, потому что уверены, что им все позволено.

— Но не настолько. — отрезает Джен. — К тому же он был... осторожен. Видишь, ни одного синяка на теле. Ничего! Он не сделал мне больно.

— Тебя осмотрит врач, — снова начинаю я, а Джен снова меня перебивает:

— В том-то и дело, Кар, что он ничего там не найдет — Она слабо улыбается, и от этой ее вымученной улыбки становится совсем тошно. Настолько, что хочется сию же минуту разыскать и пристрелить эту высшую сволочь. — Ну то есть найдет, что секс был, но вот принуждения по факту не было. В дряни, что он мне дал... в ней было что-то возбуждающее. Я тоже его хотела. Вернее, хотело мое тело, хоть головой я понимала, что все это неправильно. Но не могла, просто не могла ему сопротивляться.

Теперь уже мне нужно заняться своим дыханием, а заодно хорошо бы и медитацией, потому что самоконтроль и выдержка уже готовы разбиться вдребезги.

— То есть ты даже не попытаешься за себя постоять?

— Постоять как? Мое слово против его. Да они даже дела заводить не станут. А у меня могут потом возникнуть реальные проблемы с этим высшим. Я хочу остаться жить в Грассоре, понимаешь? Хочу получить диплом и навсегда здесь осесть. С врагом среди Темных сделать это будем непросто. Он может уничтожить меня одним щелчком пальцев и забыть обо мне уже к обеду. Нет, — Джен качает головой, — мне сейчас, конечно, хреново, но я не хочу, чтобы потом стало еще хуже. Как-нибудь справлюсь... забуду...

Она сжимается в комок и замыкается в себе, и я вынуждена оставить попытки убедить ее обратиться в полицию, потому что вижу: каждое мое слово ранит ее еще больше, заставляя переживать вчерашнее снова и снова.

И я сдаюсь. Лишь спрашиваю перед тем, как перестать ее мучить:

— Помнишь, как назывался тот клуб?

Подруга хмурится, пытаясь вспомнить название места, в которое ее притащил Темный.

— Кажется, «Эррера»... Да, точно, «Эррера».

Джен настолько разбита, что даже не интересуется, на кой йорг оно мне сдалось. Проводив подругу в спальню, все-таки даю ей успокоительное, небольшая доза которого свалит с ног даже лошадь. Мне приходится иногда им пользоваться, когда мысли на отстраненные темы не помогают справиться с живущими во мне Йоргами.

 * * *

Соседка быстро засыпает. К счастью, у нее сегодня нет занятий, потому что за пропуски нас распинают. А вот у меня есть. Две лекции и консультация перед дичайшим экзаменом у дичайшего профессора — сонора Каннибала.

Нет, он не балуется человечиной. В буквальном смысле этого слова. Но любит пожирать своих студентов фигурально, на семинарах и экзаменах.

Надеюсь, мной сонор Каннибал подавится, потому что его предмет у меня уже от зубов отскакивает.

Сейчас мне надо по-быстрому запихнуть в себя завтрак (хоть не уверена, что после этого разговора мне кусок в горло полезет) и лететь на пары. Вот только последнее, о чем я сейчас думаю, — это о парах. И даже жуткий профессор в мыслях больше не появляется. Налив в чашку, больше смахивающую на кастрюльку, убойную дозу брула, верчу в руках сейт, прокручивая в уме все, что сейчас здесь произошло, а потом, пожелав себе удачи, кидаю вызов брату.

Кладу сейт на стол и жду, нервно постукивая ногтями по чашке с надписью «Не будите во мне зверя (зачеркнуто) Кару» — подарок все того же братца. Жду, когда над экраном вспыхнет, растягиваясь в пространстве, голограмма.

Вскоре передо мной возникает половинка Рена. Судя по тому, как тяжело дышит брат, во что он одет (футболка, облепившая крепкое, тренированное тело, полностью промокла от пота) и какая картинка у него за плечами, я прервала его пробежку по Айзенскому парку.

— Блудная сестра вспомнила о своей семье! — Ренард останавливается и поворачивается так, что теперь мне видно простирающееся у него за спиной кристально чистое озеро и сумасшедше яркую траву, прогретую жарким солнцем Делеса.

Иногда, вот как сейчас, я очень скучаю по дому.

— Я никогда о вас не забываю. — Несмотря на паршивое настроение, я все равно улыбаюсь. С Реном по-другому не получается.

— Но прилетаешь к нам только по великим праздникам. Не надоело шифроваться? Еще не разочаровалась в жизни босячки?

— Да я ее просто обожаю.

— Кара — ты у нас такая Кара, — качает головой брат.

Кажется, у него хорошее настроение. И это просто шикарно!

Ну что ж, удачи мне.

— Послушай, Рен, — начинаю издалека, постепенно подбираясь к цели своего звонка. — Ты ведь часто бываешь пролетом в Кадрисе?

— Соскучилась? Хочешь, чтобы навестил независимую нашу?

— Нет!

— Что значит нет?

Кажется, на меня сейчас серьезно обидятся.

— Я не то имела в виду. Навещай, конечно, — спешу поправиться, пока меня куда-нибудь не послали, а потом быстро продолжаю: — Зная твои, хм... увлечения и привычки, я почти уверена, что ты стопроцентно имеешь членство в клубе «Эррера».

Боги, пусть так и будет!

Эррера — древняя мифологическая богиня любви. Очень символичное название для закрытого мужского клуба Темных — королей жизни и правителей нашего мира. Сразу становится ясно, чем эти самые короли там занимаются.

На несколько секунд воцаряется молчание. За это время у меня появляется возможность понаблюдать за мелкой рябью, бегущей по воде, и проводить взглядом в небе стайку птиц.

— И зачем нам это знать? — наконец спрашивает брат.

— Просто скажи: есть или нет?

— Ну, допустим, — отвечает коротко.

Это уже что-то.

— А у тебя, допустим, есть там друзья? Не из членов клуба, а из тех, кто там работает.

— Ка-а-р. — недобро щурясь, тянет брат, — во что ты вляпалась?

— Пока ни во что.

— Но собираешься? И ты всерьез решила, что я соглашусь тебе помогать?

— Не поможешь ты, мне придется искать другой способ попасть в этот притон. И вот тогда я уже точно могу во что-нибудь вляпаться.

— Это не притон, а приличное место, — встает Рен на защиту своего темного вида и обслуживающего его заведения.

Угу, приличное место, в котором пользуют доверчивых студенток.

— И я там, обещаю, буду вести себя более чем прилично. — Говорю это, а сама скрещиваю за спиной пальцы. Детская привычка, от которой никак не получается избавиться. — Просто хочу немного подшутить над старым другом. Ничего такого.

— С каких это пор у тебя среди Темных появились друзья? — недоверчиво хмыкает брат. — Ты ведь нас терпеть не можешь.

— Конкретно тебя я обожаю, тебя и папу, а к остальным высшим отношусь стабильно прохладно. Ну Рен, ну, пожалуйста. Я просто хочу порадовать друга сюрпризом на день рождения.

Понятия не имею, когда у Хороса день рождения, но сюрприз ему уже почти обеспечен.

Ренард снова замолкает, и по выражению его лица становится ясно, что брат просчитывает все «за» и «против». А просчитав, пусть и неохотно, но соглашается. Просто знает, что если уж мне что-то взбрело в голову, отговорить он меня все равно не сможет. А если поможет, возможно, обойдется малой кровью.

— Ладно, заноза, я свяжу тебя с человеком, — сдается Ренард. — Только смотри, чтобы мне потом не пришлось вытаскивать тебя из какого-нибудь дерьма.

О, милый братец, в дерьмо попаду не я.

— Обещаю, все будет чинно и благопристойно. — На этот раз приходится сдержаться и не заводить руку за спину потому, что Рен сканирует меня хищным взглядом, присущим всем Темным без исключения. —Только, плиз, не затягивай.

— Сейчас ей напишу, — ворчит брат, и голосвязь обрывается.

Заметно повеселевшая, я одним глотком допиваю брул, хватаю сумку и, удостоверившись, что Джен продолжает крепко спать, метеором выскакиваю из квартиры.

Осталось придумать, где раздобыть блокирующие магию наручники. У меня нет знакомых среди копов, а брат за такую просьбу уже точно открутит мне голову.

Но, кажется, я знаю, кто мне в этом поможет.

ГЛАВА 2

Ксанор

— Умеешь делать минет?

Глаза блонды широко распахиваются. Несколько секунд она усиленно о чем-то соображает после чего, томно потупив взгляд, выдыхает:

— Я могу постараться.

А то я не знаю.

— Не надо стараться. Свободна.

Я закрываю ее резюме — быстрым движением руки смахиваю со стола голограмму и взглядом прошу эту уже готовую стараться больше не тратить мое время и выметаться из кабинета.

А вот теперь она ими растерянно хлопает. Глазами. Подается вперед с расчетом, что мой взгляд хотя бы на секунду утонет в вырезе ее блузки. Он там, конечно, тонет — что я, импотент какой-то, не способный оценить прелести этой крошки, которыми ее более чем щедро наградила мать-природа. Но мы не в ночном клубе, поэтому я быстро теряю интерес к тому, что не слишком-то и прячется за расстегнутыми пуговицами блузки.

— Но я могу...

— Я знаю, что ты можешь, детка. А до тебя могли еще шестеро, и это только за сегодня.

— Но вы же хотели...

— Свободна. — повторяю я, добавляя в голос ноток в стиле Гаранора Хороса.

Брат всегда и со всеми так в офисе разговаривает. И теперь я понимаю, что это реально экономит время. Девица тут же подскакивает и пулей летит к выходу. А я откидываюсь на спинку кресла и, стараясь засунуть раздражение кому-нибудь в задницу (да вот хотя бы той же блондинке), бросаю Урсуле по коммуникатору:

— Приглашай следующую.

Моя нынешняя помощница на днях уходит в декрет. И это, между прочим, не я накосячил. Ну то есть не я сделал ей ребенка. Но зато мне теперь мучаться без такой полезной и трудолюбивой девчонки.

Кто бы мог подумать, что будет так сложно найти толковую сонорину, которая на работе будет думать только о работе, а не о том, как бы поскорее залезть ко мне в ширинку.

Следующий кадр меня немного обнадеживает. Стройная, симпатичная — все как я люблю. Не сажать же за стол в приемной чучело. Минимум макияжа — сразу видно, что на собеседование собиралась, а не на охоту за самым желанным холостяком Грассоры.

Мной, если кто еще не понял.

— Добрый вечер, сонор Хорос. — скромно здоровается новенькая.

— Присаживайтесь, сокорина, — раскрываю ее резюме и пробегаюсь по нему взглядом, — Веласко.

Поначалу все идет нормально. Девчонка явно толковая, опыт работы имеется, как и желание трудиться на благо Хоросов. Но вот мою проверку минетом она не проходит. Нет она не готова стараться сделать боссу приятное и, вообще, судя по подозрительно заблестевшим глазам, сейчас расплачется.

А истерички, как известно, хуже шлюх.

— Извините меня, но я... я не могу, — лепечет девчонка, опуская голову, и быстро семенит к выходу.

Туда ей и дорога.

— Урсула, — рычу я в коммуникатор. — Ты где их вообще понабирала?!

Пара секунд, и помощница уже в моем кабинете. Стоит, в тапочках, прижимая рабочий сейт к своему безразмерному животу, и смиренно ждет, когда я начну ее дрю... Выплескивать на нее накопившийся за день негатив.

Взгляд снова цепляется за йорговы тапочки. Нет, ей точно пора в родильную палату. Ничто так не портит красивую женщину, как вот это уродское подобие обуви. Особенно в офисе.

Особенно в моем офисе.

— Я дал тебе простое задание — найти себе замену, — цежу слова, напоминая себе, что нервничать беременным нельзя.

Но судя по непроницаемому лицу Урсулы, нервничать она даже не думала. За два года со мной она уже успела обрасти непрошибаемой броней, или же это существо, поселившееся в ней, превратило ее в абсолютную пофигистку.

— И я ищу, сонор Хорос. К вам на собеседование попадают сонорины с лучшими резюме.

Если вот это лучшее, тогда что же представляет из себя худшее?

— Если продолжишь искать в том же духе, никакого декрета, — угрожаю ей.

На что Урсула улыбается:

— Тогда мне придется рожать прямо у вас на столе.

От такой картины мне сразу хочется выпить.

Сегодня явно не мой день. Да и в принципе не моя неделя.

— Вот скажи, зачем вообще тебе этот ребенок? Нам же так хорошо вместе работалось.

Улыбка на красивом лице моей ассистентки (фигура у нее тоже была высший класс, пока она не надумала пополнить ряды молоденьких мамаш) становится шире:

— И будет работаться еще лучше, поверьте... Через несколько месяцев.

— А мне в это время что прикажешь делать?

Урсула понимающе вздыхает:

— Я найду вам помощницу, обещаю. Не обещаю, что она будет соответствовать всем вашим требованиям (такой девушки просто не существует во вселенной), но заменить меня точно сможет. Я продолжу поиски.

— Попробуй поискать где-нибудь, кроме борделей, — советую я, и Урсула, хмыкнув, выходит из кабинета.

Поднявшись, подхожу к бару. От моего прикосновения голограмма, имитирующая стекло, расползается, открывая мне доступ к бутылке сильры.

Святые яйца! Ну не брать же себе в помощницы какой-нибудь божий одуванчик, которая будет просто не в состоянии в силу возраста на меня забраться.

Деловые встречи не всегда проходят в деловой обстановке. Мне нужна красивая помощница, с которой будет не стыдно показаться на людях и у которой голова будет занята не навязчивой мыслью «трахни меня, босс», а другими не менее полезными идеями. И нервы у нее должны быть, что стальные канаты, иначе она со мной и недели не протянет.

Девочку на вечер я и так снять могу, без лишних телодвижений, а вот найти хорошую правую руку, как оказалось, сложнее, чем затащить в постель монашку-девственницу.

Хотя нет, это сложно не было.

Сейт на столе начинает вибрировать. Коснувшись прозрачного экрана, принимаю головызов от Хана:

— Ксан, брат, спасибо за перстень! Тебе сегодня его завести, или ты в ближайшее время не собираешься в «Эрреру»?

— В ближайшее не собираюсь, но побрякушку жду уже сегодня. Ты просил разовый билет в клуб. Понравилось — оплачивай членство.

— Не вопрос. Уже подлетаю. — соглашается Ханар и отсоединяется.

Опустившись на край стола, я залпом осушаю бокал.

«Эррера» — закрытый клуб для высших вроде меня. Для тех, кому не жалко выбрасывать ежегодно полмиллиона дрейхов, чтобы иметь в него доступ. Зачем мне это надо? Да Йорг его знает. Наверное, просто для статуса. Я уже забыл, когда в последний раз там был, и долго матерился, убивая время на поиски украшения. В конце концов то обнаружилось в бардачке моей старой машины вместе с другим кольцом, которое, как мне казалось, я уже давно выбросил.

Владельцы «Эрреры» выбрали очень странный способ прохождения фэйсконтроля. Вместо стандартной проверки персонального кода каждому новому члену клуба они дарят перстень с выгравированными на нем инициалами владельца. Как они сами это объясняют — мы не супермаркет, чтобы считывать коды наших клиентов, дух старины — наше все и прочая тому подобная хрень. Как по мне, так просто выделываются.

Хан — сын посла из Делеса, с которым я уже знаком пару лет и которому хотелось понять, что представляет из себя лучшее заведение Кадриса, прежде чем выбрасывать на него полмиллиона.

Надеюсь, понял, что не стоит.

Раньше мы вместе часто тусовались, в последнее время — нет. В последнее время я вообще забыл, что это такое — нормальный отдых. Брат снова ударился в политику, вознамерившись во что бы то ни стало победить в следующих выборах, и повесил на меня... Да все повесил.

Девочки? Нет, не слышал. Шумные вечеринки с зажигательными малышками? Разве что в следующей жизни. А хотя... С одной такой малышкой я бы вполне мог сегодня поужинать и зажечь. Я уже давно не расслаблялся, и небольшая разрядка мне сейчас точно не помешает.

— Урсула, — касаюсь коммуникатора, — как звали ту модель с нереально длинными ногами, с которой я был на вручении... А на вручении чего я вообще был? На прошлой неделе. Эва? Эма?

— В прошлом месяце и это было вручение премии доктору Монтойя, а сонорину, которая вас сопровождала, зовут Эва Мартинес.

Точно. Мартинес. Милая девочка. И уж она-то точно может и умеет.

Проверено.

— Узнай, в городе ли она, и, если да, скажи, я поужинаю с ней сегодня в девять.

— Мне самой выбрать ресторан?

— Да.

— Уже назначаю свидание. — привычно отзывается помощница и добавляет: — К вам сонор Рейс.

— Пусть заходит.

От вида Ханара — бодрого, свежего, отдохнувшего, как будто он только что проснулся, у меня начинают чесаться руки.

— Если не перестанешь улыбаться, я тебе врежу, — предупреждаю честно.

— Что-то ты, брат, совсем заработался. Не хочешь отдохнуть сегодня?

Знаю я отдыхи Хана. Завтра в девять у меня важная встреча, на которой нужно быть трезвым, поэтому придется ограничиться обществом Эмы... Авы... Короче, модели!

— Возможно, на выходных.

Вообще. Темные не пьянеют, но я долбаное исключение. На меня алкоголь действует, как если бы я был обычным низшим. В добавок к этому я не чувствую магию Светлых, в то время как любой другой высший может учуять их чары за километр.

К счастью для меня, большинство Светлых носят блокаторы, купирующие их магию, что делает их такими же слабыми, как и низшие, приравнивает к обычным людям. Исключение составляют наиболее одаренные Светлые, в основном мальчики с сильным даром — таких после лет изнурительных тренировок и муштры ждет неплохое будущее где-нибудь в разведке, при правительстве или в худшем случае, если дар не такой уж сильный, в полиции. Остальным магию купируют еще в детстве.

Феям — почти всем, почти без исключений. Разве что какой-нибудь крылатой повезет родиться в очень богатой и влиятельной семье или очень удачно выйти замуж (привет жене брата).

Всем остальным приходится обходиться без магии.

— Ну как, понравилось?

Я наливаю по второму кругу и протягиваю один бокал Хану.

— Неплохо, но, — Темный падает в кресло, — я там не увидел ни одной феи. Вот у нас в Делесе...

— У вас в Делесе что ни фея, то шлюха.

— За что я и люблю свою страну, — расплывается в улыбке Ханар. — Может, есть на примете какая-нибудь вкусная малышка? Я соскучился по сладким запахам. Низшие меня так никогда не заводили, как девочки с крыльями.

Феи в какой-то мере наша слабость. Вернее, их запах. Они для нас, как выразился Хан, вкусно пахнут. Какие-то больше, какие-то меньше. Мне нравится аромат, который источает Ленни — жена Гара, но у меня никогда не срывало от него крышу. В отличие от брата. У того сорвало в первую же их встречу и до сих пор никак не отпустит.

Я к ароматным малышкам, как и любой высший хищник, тоже питаю слабость, но голову не теряю. Никогда не терял и не собираюсь. Может быть чревато. Помутнением рассудка и превращением в помешанного на жене и детях семьянина. Привет Гару.

Нахрен мне такое счастье.

* * *

— Перстень, — напоминаю.

— Да, спасибо! В общем, думаю, я в него вступлю. Просто чтоб было. — Хан кладет украшение на стол, а потом поднимается. — Ладно, я полетел. Сегодня ужинаю в посольстве с родителями, а потом, если что, звони. А если вспомнишь о какой-нибудь крылатой, звони тем более.

Ханар уходит, я возвращаюсь к отчетам, правда, уже часа через пол меня от них отрывают.

— Сонор Хорос, здесь... — помощница запинается, — сонорина Мартинес.

Не офис, а проходной двор какой-то.

Гашу в себе раздражение (и каково сама ко мне прилетела?), говорю:

— Сейчас буду.

Пиджак оставляю на спинке кресла, снимаю галстук. Конец рабочего дня, значит, можно уже избавиться от удавки. Сегодня какая-то невыносимая, просто адская жара. Даже сейчас, в восемь вечера, кажется, будто солнце плавит стекла офиса, поджигает асфальт и оставленные на стоянках аэрокары.

Закатываю рукава рубашки, чтобы не сдохнуть от жары сразу же, как только окажусь на улице, выхожу в приемную. Мартинес вскидывает голову, и на ее смазливом личике появляется улыбка, томная и призывная. Эва — холеная брюнетка с фигурой, один вид которой заставляет меня забыть об ужине. Может, согласится сразу приступить к десерту? Или хотя бы с него начать.

— Привет, Эва. Проголодалась?

Глядя на то, как девчонка поднимается с дивана и, виляя задницей, обтянутой короткой юбкой, приближается ко мне, я начинаю испытывать ну просто зверский аппетит.

— Скорее, соскучилась. — Она целует меня в щеку и виснет на мне, сигнализируя, что к десерту готова.

— В каком ресторане заказан столик?

— В «Аторре», сонор Хорос.

Попрощавшись с Урсулой, я устраиваю ладонь там, где ей самое место, — на заднице моего десерта и подталкиваю ее к лифтам.

— Думала, ты позвонишь мне раньше, — с легкой обидой в голосе заявляет девчонка, пока прозрачная капсула лифта несет нас на первый этаж.

Не была бы она прозрачной, я бы ее прямо здесь трахнул.

Вряд ли ей понравится честный ответ, что я в принципе не собирался ей звонить. Приходится ограничиться комплиментом и делать вид, что я ее слушаю.

Следующая неделя для Урсулы — последняя. Еще несколько дней, и она бросит меня на произвол, мать ее, судьбы. Без нее я как без рук, без ушей и без глаз.

— ... А на днях я летала на показ в Ажитар.

— Ты замечательная.

Ну и где мне найти помощницу?

Кажется, я слишком глубоко ухожу в свои унылые мысли, потому что, оказавшись на улице, едва не сбиваю с ног какую-то девчонку, фотографирующую Скайор — сердце нашей с братом империи, растянувшееся на пятьсот этажей к небу.

— Извини, —бросаю незнакомке, которая тут же приседает на корточки, чтобы подобрать выпавший у нее из рук сейт.

«Туристка», — проносится в голове, когда взгляд цепляется за стройные ножки в коротких шортах и безразмерную футболку. Последнее, что замечаю, — это дурацкую кепку и стянутые в хвост темные вихри, прежде чем Эва капризно зовет:

— Ксан, пойдем, — и тянет меня за собой к машине.

Отворачиваюсь и понимаю, что мне хочется обернуться, потому что за мной, как шлейфом, тянется запах туристки — невероятная, гремучая смесь, от которой меня вдруг начинает вести. Что за... Этот запах немного соленый, как море, немного сладкий с легкой горечью, как корзинка цитрусовых. Чувствуется в нем и какая-то пряность, будто где-то поблизости рассыпали жгучий перец.

Духи? Нет, это ее запах. Запах крылатой.

Я оборачиваюсь снова, уже возле аэрокара, но девчонка исчезла. Она исчезла, а ее запах остался. Он забирается следом за мной в салон машины, въедается в него, а может, мне в голову.

— Ксан, я правда очень скучала. — Эва тянется к моим губам, едва между нами и водителем возникает звукоизолирующая перегородка.

Она не понимает, насколько я голоден, чтобы просто целоваться с ней до «Аторры». Не желая убивать время на то, что меня сейчас совершенно не интересует, заставляю ее опуститься передо мной на колени. Мартинес послушная девочка и подчиняется беспрекословно. Сразу берется за дело, и я прикрываю глаза, понимая, что я в надежных руках. Едва не рычу от кайфа, ощущая ее скользящие прикосновения и аромат, Йоргов аромат феи, которую я даже не рассмотрел.

Медленное, дразнящее движение языка, и вот она вбирает его в себя. Все правильно... Вот так... Возбуждение усиливается, быстро нарастает, подстегиваемое запахом, которым я продолжаю дышать даже сейчас. Как наркотиком или ядом, от которого меня накрывает яркая, сильнейшая разрядка.

Йорги! Давно я такого не испытывал.

А я вообще когда-нибудь такое испытывал?

ГЛАВА 3

Кара

Жить на окраине города — то еще «удовольствие». Особенно в будний день, особенно в час пик. До остановки аэроэкспресса я не добегаю, а долетаю, с тоской ощущая, как утренняя прохлада в воздухе истаивает, иссушаемая солнечными лучами.

Йорги! Кажется, сегодня будет еще жарче, хотя вчера, возвращаясь домой с пар, я была уверена, что это самый жаркий день в истории Грассоры. Но, похоже, сегодняшний вознамерился побить все рекорды.

В вагон аэроэкспресса — стальной и остроносый, с широкими, растянувшимися по всему периметру окнами, меня вносит толпой. Толпа же меня и фиксирует, где-то посерединке. Так, что я не могу пошевелиться, а дышу только лишь благодаря работающим на полную мощность кондерам.

Пока аэроэкспресс несется по городу, рассекая знойный столичный воздух, я включаю погромче музыку, прикрываю глаза и пытаюсь абстрагироваться от окружающего мира, но мыслями постоянно возвращаюсь к Джен и высшему.

То, что я собираюсь сделать, — безумие? Еще какое. Но кто-то же должен дать сдачи этой самоуверенной сволочи. Ксанор Хорос идет по жизни играючи, вытирая о женщин ноги и считая, что так и надо. Так можно. И о меня он... тоже их вытер, а Джен, единственного близкого мне человечка во всей Грассоре. просто взял и растоптал.

Сомневаюсь, что она скоро оправится после вчерашнего (вообще не представляю, как после такого можно оправиться), и не успокоюсь, пока не накажу мерзавца. Хотя бы так, хотя бы как могу, раз уж ему не грозит отправиться под суд.

Кадрис, столица Грассоры, поделен на районы, отгороженные друг от друга голографическими контурами. Мы с Джен живем за четвертым, а здание университета с прилегающим к нему студгородком расположено между вторым и третьим.

Университет Амадо де Калво, названный в честь его основателя, является одним из самых старых и престижных учебных заведений на материке. Я поступила в него сама, своими силами, вопреки воле родителей. Они вообще не хотели меня отпускать: спасибо Рену, что помог их переубедить. В какой-то мере не хотели из-за моего происхождения, в какой-то, потому что заранее распланировали ближайшие десять лет моей жизни, и учеба в другой стране в их планы не входила. Дома меня ждет будущее, спроектированное родителями. А здесь я еще год, до выпускного, смогу наслаждаться свободой.

От остановки до университета рукой подать, и я пролетаю это расстояние на одном дыхании. Не представляю, как некоторые студентки изо дня в день носятся между корпусами на шпильках. Вот уже несколько недель я не вылезаю из своих любимых, изрядно потрепанных кед. Светлые шорты и в тон им футболка с ярким принтом — разноцветные брызги краски, имитирующие на спине крылья — то, что надо в такую погоду. Тоненькая маечка или топик вообще были бы идеальным вариантом, но, во-первых, я не на пляже, а во-вторых — феям топики и маечки категорически противопоказаны.

Мы прячем крылья от окружающих, особенно от мужчин. Исключение составляют мужья и врачи. На здоровье я, к счастью, не жалуюсь, а замуж еще как минимум год выходить не собираюсь. Тоже к счастью. И думать об этом я сейчас тоже не буду. И без того настроение хуже некуда.

Крылья феи легко спрятать. Они тонкие, легко прилегают к телу, словно вторая кожа, но облегающую одежду мы можем себе позволить только из плотной ткани. Маечка ничего не спрячет, поэтому безразмерные футболки — мое все. К тому же мне в них удобно, и последнее, о чем я думаю, — это как я выгляжу в глазах окружающих.

У меня нет времени наряжаться. Для себя или ради кого-то. Нет времени и на то, чтобы думать о мальчиках, к тому же это может быть чревато.

Но об этом я тоже сейчас думать не стану!

Кстати, о мальчиках. После пар и консультации у тирана, по стеклянному рукаву — одному из сотни, соединяющих корпуса универа, я перебегаю в соседний в надежде застать Лукаса на рабочем месте.

С Лукасом Рейесом я познакомилась пару лет назад на одной из студенческих вечеринок. Он тогда тоже еще учился, а теперь преподает космологию и мечтает в скором времени доработаться до профессора. Брат Рейеса служит в полиции, и это замечательно. Как и то, что Лукас не оставляет попыток вытащить меня на свидание со всем отсюда вытекающим.

Сегодня я его осчастливлю. Свиданием. Правда, без всего из него вытекающего. Если Лукас осчастливит меня антимагическими наручниками.

Мне везет. Рейес обнаруживается у себя в кабинете, поглощает сэндвич, но при виде меня забывает о еде и, расплывшись в более чем плотоядной улыбке, говорит:

— Сонорина де Ларра в моих скромных владениях? И чем мы обязаны такой чести?

Владения у Лукаса и правда скромные, а единственное окно в кабинете выходит на забитую аэрокарами стоянку.

— Привет! — Я улыбаюсь и, бросив сумку прямо на пол в углу, опускаюсь на край рабочего стола.

Прямо перед новоиспеченным преподом, чей взгляд тут же фокусируется на моих ногах. Стройных, длинных, загорелых. Пусть феи не могут позволить себе загорать на пляже, но никто не запретит мне загорать дома на террасе.

— Лу, нужна твоя помощь, — начинаю я и демонстративно закидываю ногу на ногу, наверное, впервые жалея, что на мне не сексуальные шпильки, а растоптанные кеды.

Так себе обувь для соблазнения.

— В чем именно, детка? — заметно охрипшим голосом интересуется Рейес, не отрывая взгляда от моего богатства.

— Сможешь раздобыть для меня, через брата, антимагические наручники? Две штуки.

Градус настроения у Лукаса заметно понижается.

— Кара, нафига они тебе? Да еще и «две штуки».

— Просто хочу разыграть друга, — отвечаю я, добавляя в голос концентрированную невинность и беззаботность. — Ничего такого. Всего лишь безобидная шутка.

— Уверена, что ее оценит тот, над кем ты собралась, хм... подшучивать?

— Еще как оценит.

В этом я даже не сомневаюсь.

Хоросу должно понравиться.

— Не знал, что у Темных есть чувство юмора, — ворчит Лукас, явно не воодушевленный моей просьбой.

Приходится пустить в ход тяжелую артиллерию.

Я наклоняюсь к недавнему студенту, на этот раз жалея, что на мне футболка, а не какая-нибудь сексапильная маечка, которая бы подчеркивала, а не прятала другое мое богатство.

К счастью, и так срабатывает. Рейес замирает, обтекая взглядом мою грудь и явно пытаясь заглянуть в вырез футболки. Потом снова смотрит на ноги, на грудь и обратно на ноги.

Тяжело вздыхает, откидывается на спинку кресла и, заложив руки за голову, алчно спрашивает:

— И что мне за это будет? За две штуки наручников.

Я закусываю губу, медленно и выразительно, а потом говорю:

— Долгожданное свидание.

Секунда, другая — Лукас резко подается ко мне. Шепчет в губы, накрывая ладонью и поглаживая мои колени:

— Небольшая поправочка, де Ларра. Два свидания, детка. Я хочу провести с тобой два вечера.

Хорошо хоть не две ночи.

Рейес об этом не говорит, но явно об этом мечтает и уже планирует, как после похода в ресторан или кинотеатр потащит меня к себе в квартиру... знакомиться с моими крыльями.

Выставив вперед руку, отстраняю от себя пустившего слюни парня и напоминаю:

— Сначала наручники — потом свидания.

Едва не застонав от разочарования, Рейес перехватывает меня за запястье и прижимается к моей ладони губами:

— Де Ларра, ты сводишь меня с ума. Не надоело со мной играть?

— Мне нет да и тебе, судя по всему, нравится эта игра, иначе бы уже давно перестал в нее играть.

— Как же тут перестанешь, если я все еще надеюсь выиграть и стать обладателем самого желанного для меня приза.

Что я говорила?

Соскользнув со стола, быстро целую Лукаса в щеку.

— Будем считать, что сегодня ты на два шага приблизился к своей победе.

Приседаю на корточки, чтобы подобрать сумку, ощущая на себе горячий, уже почти обжигающий взгляд светло-карих глаз.

Лукас красавчик, каких поискать. Во-первых, блондин — явление редкое среди грассорцев, во-вторых, блондин с отпадной фигурой, да и обаяния ему не занимать.

Но, как уже сказала, мне нельзя. Ну то есть можно, конечно, если уж очень захочется пощекотать себе нервы. Но, кажется, я нашла другой способ пощекотать себе нервы. Да и Рейесу из-за меня не нужны проблемы.

Выйдя из универа, я созваниваюсь со знакомой Рена. Той самой, что работает в «Эррере».

— В эту пятницу в клубе состоится ежегодный вечер для всех его членов. Помимо Темных будет много приглашенных. — Тереса, так зовут подружку брата, запинается, а потом, кашлянув, продолжает: —Девушек. Думаю, у меня получится вас провести. В другие дни — точно нет.

— Отлично! Спасибо, Тереса. — благодарю я и отсоединяюсь.

Остается надеется, что Хорос тоже решит отметиться на этом ежегодном празднике жизни. В противном случае, я не знаю, где еще его отлавливать. Да и к тому же мне бы хотелось сделать это там же, где он воспользовался Джен.

В йорговом клубе для йорговых королей.

Вместо того чтобы отправиться домой, после посещения библиотеки я тащусь в самый центр. В деловой район с его главной достопримечательностью — небоскребом, верхние этажи которого теряются в облаках, а по контурам здания, словно натянутые на нити бусины, проносятся, сверкая на солнце, кабины лифтов. Издалека они и правда похожи на перламутровые бусины, то падающие на землю, то резко взмывающие к небу.

Скайор — империя братьев Хорос, которую я последние два года обходила десятой дорогой. И вот, сегодня, йорг меня дернул притащиться к этому стеклянному монолиту. Когда-то я мечтала проходить практику в пафосном месте вроде этого, а возможно даже в будущем в нем работать.

Пока родители не огорошили меня новостью.

В общем, работа в Грассоре мне теперь точно не светит, ну а что касается практики, которая должна начаться сразу после экзаменов... К Хоросам попасть нереально, да мне это теперь и не надо.

Прежде чем уйти, фотографирую Скайор. Я с детства увлекаюсь фотографией и когда-то даже мечтала открыть свою собственную студию, но подобное развитие событий родители бы уже точно не допустили. Поэтому фотография осталась просто моим увлечением, моим хобби, о котором я время от времени вспоминаю, с любовью пополняя свою личную тайную коллекцию фотографий. Не голографических, а по старинке. Многие из них черно-белые, особенно портреты — такие снимки лучше всего передают эмоции. Они настоящие, живые.

Хотя многие со мной не согласятся и...

Сейт выскальзывает из пальцев, когда меня кто-то резко толкает. Секунда, другая — и приходит осознание, а с ним и чувство, будто на меня обрушилось солнце. Я вспыхиваю, загораюсь, отчетливо понимая, кто именно только что чуть не сбил меня с ног.

— Извини.

Короткое, небрежно брошенное слово, а меня встряхивает так, что начинает кружиться голова.

Проклятье, Кара! Держи себя в руках!

С гулко подпрыгивающим в груди сердцем опускаюсь на корточки, чтобы подобрать сейт, экран которого теперь рассекает трещина. Обернувшись, цепляюсь взглядом за руку высшего, по-хозяйски сжимающую бедро вихляющей задом девицы. Видимо, Джен вчера ему показалось мало. Решил сегодня добавить.

Я тут же себя ругаю. А что ты ожидала Кара? Это же Ксанор Хорос. Женщин он меняет как бумажные салфетки: раз высморкался и выбросил.

Возможно, вечер в клубе хоть чему-то его научит.

Сунув сейт в карман, спешу исчезнуть, очень надеясь, что Темный, в отличие от меня, оборачиваться не станет.

* * *

По дороге домой я себя ругаю.

Нет, не так!

Я. Себя. Ругаю.

Такими словами, которым в принципе неоткуда взяться в моей голове. Но вот берутся же! Дура, Кара. Какая же ты дура!

Каждая фея обладает своим особым запахом. Это своего рода отпечаток нашей ауры. Низшие его совсем не ощущают Светлые чувствуют друг друга, но внимания на этом, скажем, не заостряют. Для нас это то же самое, что ощутить аромат цветка или духов. А вот для Темных запах феи — нечто совсем другое. Для иных высших он может превратиться в самый настоящий наркотик.

Наверное, всему виной наше непростое общее прошлое. Темные берут свое начало от наших предков — фэйри, ставивших над низшими эксперименты. Многие из испытуемых тогда погибли, а те, кто выжил, положили начало совершенно новому виду.

Женщин с темной магией не бывает. В паре Темный-низшая дочерей в принципе быть не может — хвала богам и современной медицине. В паре Темный-Светлая такое явление возможно, хоть и нежелательно. Плод нужно очистить от отцовского наследия, еще пока он находится в утробе матери. Или, в крайнем случае, в первые годы жизни малышки, хоть годы эти для нее будут омрачены болезненными приступами, спровоцированными выплеском силы.

К счастью, пара Темный-Светлая в принципе явление редкое. Для высших норма закрутить роман с крылатой (так они нас называют), а вот жениться на фее — нет, это не для королей.

Свадьба старшего Хороса в свое время наделала много шума в Грассоре: Гаранор, известный своим пренебрежительным отношением ко всем Светлым без исключения, вдруг взял и женился на фее.

Скандал. Нонсенс.

Так вот, женщин с темной магией не бывает. Но есть я — Кара де Ларра. Досадная ошибка природы.

Спасибо одному ублюдку Темному.

На этой мысли я запинаюсь и тут же вышвыриваю ее из своего сознания, а себя — из аэроэкспресса. Просто не позволяю себе на ней задержаться, зациклиться на воспоминаниях.

От остановки до дома минут десять бодрым шагом через парк. Стоит мне оказаться за воротами Ла-Сайя, как мир вокруг как будто меняется. Здесь нет того иссушающего, удушающего пекла, которое плавит небоскребы в центре. Под сенью старых деревьев дышится легко и свободно. И я почти перестаю расстраиваться из-за убитого Хоросом сейта и своей собственной глупости.

Это же надо было отправиться к Скайору без маскировки.

Идиотка.

Возвращаясь к теме наркотических ароматов — мой приемный отец, глава самого крупного научно-исследовательского центра Делеса, придумал, как бороться с этой напастью. Он изобрел средство, способное маскировать мой врожденный запах.

Папе не понравилось, что, когда я из очаровательного ребенка начала превращаться в очаровательного (ладно, немного прыщавого) подростка, на меня стали обращать внимание Темные. Отец нервничал, злился и готов был начистить морду каждому своему приятелю или сыновьям своих приятелей, которые имели неосторожность просто покоситься в мою сторону.

Тогда-то он и занялся изготовлением чудо-крема, которым последние восемь лет я пользуюсь ежедневно. Сегодня, когда Джен вернулась, я как раз выходила из душа. Услышав рыдания подруги, позабыла обо всем на свете. Тем более о креме. Быстро напялила на себя первую попавшуюся одежду и побежала выяснять, что случилось.

Потом и вовсе о нем не вспомнила. И только сейчас, столкнувшись с Хоросом, поняла, как неосмотрительно себя повела.

Оставалось надеяться, что он был слишком увлечен этой задницей... ну то есть брюнеткой, активно вилявшей задом, и не почувствовал, не заметил мелькнувшую у него на горизонте фею.

* * *

Следующие несколько дней мы с Джен почти не разговариваем. Я пытаюсь к ней достучаться, отвлечь совместным просмотром какого-нибудь сериала, вытащить на прогулку в парк или на море побродить босиком по вечернему пляжу, полюбоваться закатом. Все тщетно. Подруга закрылась в себе и впускать меня не желает.

Встречая ее каждое утро, словно призрак проплывающей от спальни к кухне, мне хочется одновременно и плакать, и злиться. Плакать от жалости к Джен и собственного бессилия. А злюсь я, как и раньше, на мерзавца высшего, по милости которого неунывающая Джен Ли перестала быть самой собой.

В день X я, как ни странно, чувствую себя спокойно. Ни волнения, ни страха, ни сомнений. Долго вожусь перед зеркалом, воюя со своей непослушной гривой. На то, чтобы выпрямить кудри, уходит примерно часа два и еще где-то час на макияж. Смоки на глазах, красная помада на губах и маска, которую я предусмотрительно прячу в клатч. Туда же утрамбовываю и наручники от Лукаса, предварительно их проверив — работают. Не забываю также о новеньком сейте, на который и запечатлею нашу с Хоросом незабываемую встречу.

Щедро обмазываю себя родительским изобретением, не пропуская ни единого участка тела, после чего облачаюсь в короткое сексуальное платье, подчеркивающее и выделяющее все, что только можно выделить и подчеркнуть.

Вызываю такси, потому что лететь в таком виде на аэроэкспрессе может быть чревато. Выйдя из комнаты, сталкиваюсь с Джен. Подруга сидит на диване, немигающим взглядом уставившись в экран сейфота. Не шевелится и, кажется, даже не дышит, очень напоминая одну из фарфоровых статуэток, что пару лет назад привезла из родного Шайрана.

— Ты куда? — не поворачивая головы, спрашивает она.

— Одна знакомая пригласила на вечеринку.

— На вечеринку? — Джен усмехается и наконец переводит на меня взгляд. — Думала, со мной останешься. И так всю неделю где-то пропадала.

— Джен, у меня были пары. И работа. Обещаю, я туда и обратно.

Улыбаюсь ей, но она отворачивается. Лишь ворчит чуть слышно, обиженно обнимая подушку:

— Как знаешь.

Сейт в руке вибрирует, напоминая, что такси уже прибыло.

— Скоро вернусь! — прощаюсь с Джен и, застегнув ремешки босоножек, спешу на улицу.

Надеюсь, я не зря потрачу время, и Хороса сегодня вечером действительно будет ждать незабываемая встреча.

ГЛАВА 4

Кара

По дороге в «Эрреру» я все-таки начинаю бояться. Не тесного общения с Темным, а того, что это общение может не состояться. Терпеть не могу отступать, не в моих привычках сдаваться и пасовать. Если уж что-то задумала, то всегда довожу дело до конца. Победного для меня и сокрушительного для того, против кого затеяна игра. В данном случае для Ксанора Хороса, которого готова облизывать половина женщин Грассоры.

Йорги...

Настроение портится, стоит представить, что его банально может не быть на этой сходке или он уже давно там и успел подцепить какую-нибудь другую полураздетую красотку.

Впрочем, насчет последнего я особо не переживаю. Никакая другая полураздетая красотка не станет помехой на пути к вожделенной мести.

Такси приземляется возле заднего входа в клуб, в глухой подворотне. Выйдя из машины, замечаю Тересу, делающую нервные затяжки перед широкой бронированной дверью.

— Опаздываешь, — мрачно говорит она, сразу переходя на «ты».

— Извини, пробки, — оправдываюсь я, машинально бросая взгляд на экран сейта.

Без двадцати десять.

Тереса тушит окурок о стену, бросает его в урну и кивком головы предлагает следовать за ней. На подруге Рена облегающее платье длиной до колена и шпильки в два раза выше моих — не представляю, как на таких можно ходить. Прическа аккуратная, я бы даже сказала строгая и элегантная. Столкнись я с Тересой где-нибудь на улице, и приняла бы за сотрудницу какой-нибудь пафосной фирмы.

— А ты здесь работаешь... — начинаю, желая прервать затянувшуюся паузу.

— Массажисткой, — подхватывает она, после чего в коридоре, по которому мы идем, снова воцаряется тишина.

Интересно, что именно она обычно массажирует?

— А ты для Рена... — немного погодя, уже начинает она.

— Сестра.

Скосив на Тересу взгляд, замечаю, что черты лица ее смягчаются, а на губах даже появляется некое подобие улыбки.

Вот, значит, почему она встретила меня так прохладно. Приревновала. И вот почему согласилась провести в «Эрреру» совершенно незнакомую девушку. Явно что-то испытывает к Рену.

Стены бесконечно длинного коридора затянуты темно-бордовым бархатом. Как по мне, та еще вульгарщина. Позолоченные бра. выполненные в виде старинных подсвечников, только усиливают это впечатление. При нашем появлении они мягко загораются, чтобы спустя несколько секунд снова погаснуть.

Еще несколько поворотов, холл, в котором свет тоже приглушен, и снова коридор, после чего Тереса наконец останавливается перед распахнутыми дверями. За ними начинается просторный, я бы даже сказала огромный зал, полный самых богатых хищников Кадриса.

— Вечеринка только началась. — сообщает Тереса.

А меня так и подмывает спросить, все ли члены «Эрреры» уже на месте. Но вместо этого я интересуюсь:

— Где здесь туалет?

— Обратно по коридору первая дверь налево.

— Спасибо, Тереса.

На лице массажистки снова мелькает тень улыбки, нервной, напряженной и даже немного взволнованной.

— Надеюсь, я об этом не пожалею.

— Я исчезну также незаметно, как и появилась. Никто ничего не узнает. Обещаю.

Вряд ли Хорос захочет о таком рассказывать.

Подруга Рена кивает и входит в зал, а я спешу в дамскую комнату, надеть маску и припудрить носик. Черное кружево скрывает не только лицо, но и блокаторы. Перекидываю волосы на левое плечо, освежаю помаду, чувствуя на себе пристальный, изучающий взгляд длинноногой блондинки в блестящем мини.

Если ткань ее платья — тонкая, почти прозрачная, то моя, плотная, ощущается на теле удавкой. Зато крылья надежно спрятаны, и сейчас ничто не выдает во мне фею. Меня запросто можно принять за одну из легкодоступных моделек, нанятых для сегодняшнего вечера. Именно с такими Хорос и предпочитает иметь дело.

Последний взгляд на затемненное, растянувшееся над мраморной столешницей зеркало, и я, пожелав себе удачи, оставляю блондинку заканчивать с макияжем, а сама иду в зал.

Не я одна сегодня в маске. Некоторые девушки тоже решили окружить себя флером загадочности. Но большинство, наоборот, стремятся выставить свою красоту напоказ. Уверена, здесь много тех, кто не прочь завести полезные знакомства, а если повезет, то и могущественных покровителей. Феи в «Эррере» тоже имеются. В зале витает легкий цветочный аромат.

Повсюду, куда ни глянь, полумрак. Что, с одной стороны, мне на руку. С другой — сложнее будет разыскать эту темную заразу.

Я иду не спеша, чувствуя на себе взгляды. Они липнут, тянутся за мной, провожают. Высшие почувствовали мой запах? Нет, невозможно. Я сегодня чуть ли не выкупалась в родительском изобретении. Наверное, они на всех так смотрят. Просто я не привыкла к такому пристальному вниманию и жадным взглядам. Они напрягают, раздражают.

В центре зала располагается небольшое возвышение, подсвеченное бледно-сиреневым светом. Над ним на разноцветных лентах крутится, то резко взмывая к потолку, то плавно опускаясь к самой сцене, изящная гимнастка. Чуть в стороне мерцает извивающаяся серебряной лентой барная стойка, за которой тоже немало Темных, как и полураздетых моделек.

Не тот... и не этот... А вот этот похож, но все равно не он. Большинство высших в зале — высокие широкоплечие брюнеты, и ошибиться в полумраке — нечего делать. Я уже начинаю нервничать, злиться. Скольжу по Темным взглядом, задерживая его то на одном, то на другом. Не он... И снова мимо... Йорги, да что же это такое! Только не говорите, что Хорос сегодня остался дома!

Сердце пропускает удар, когда я все-таки цепляюсь взглядом за Ксанора. Бледно-голубой луч света, скользящий по залу, на миг выхватывает его лицо из полумрака, и я, вместо того чтобы двинуться дальше, застываю.

Темный проводит время (и явно неплохо) в компании сразу двух красоток: рыжей бестии и холеной блондинки. Нет, девочки, сегодня вам здесь ничего не светит. Добыча моя, и я не собираюсь ее никому отдавать. Не в этот раз.

Выбросив из головы все лишнее, решительно направляюсь к барной стойке и к охотнику, на которого сегодня буду охотиться.

* * *

Меня замечают Каждым миллиметром своей кожи я ощущаю взгляд серых, как сталь, хищных глаз. Он скользит от самых шпилек, жаром протягиваясь по икрам, задерживаясь на бедрах. Потом оглаживает талию, замирает на груди и идет блуждать дальше. Медленный, ленивый, изучающий.

Киваю бармену, делая вид, что в упор не вижу веселую компашку рядом. Не вижу высшего, который привык, что его всегда и везде замечают.

— Архес. Двойной.

Парень по другую сторону барной стойки с улыбкой кивает и начинает колдовать над бокалом.

— Напиток мужчин, — замечает Хорос, при этом не переставая поглаживать бедро разукрашенной блонды.

Сволочь.

— И мой. — Мимолетная, немного рассеянная улыбка, словно отвечаю вон той бутылке сильры. Получив свою двойную порцию, отворачиваюсь и принимаюсь скользить взглядом по залу, как будто кого-то высматривая.

— Сонорина кого-нибудь ждет?

А вот это не входило в мои планы. Справа от меня пристраивается брюнет с прилизанной шевелюрой и сальным взглядом.

Облокачивается на стойку, хрипло продолжает:

— Я за тобой уже несколько минут наблюдаю.

Очень этому рада.

Я молчу, и он, не выдержав, повторяет:

— Ну так что? Ждешь кого-то?

— Кого-нибудь интересного. — Я делаю небольшой глоток, продолжая осматривать гостей «Эрреры».

— Кого-нибудь вроде меня? — Он подается ко мне, как будто собирается поцеловать, и мне так и хочется скосить взгляд, чтобы проследить за реакцией моей будущей жертвы.

— Хотелось бы сначала просмотреть варианты.

Темный усмехается:

— А ты смелая. Или просто выделываешься.

Нет, я просто пытаюсь тебя отшить.

Он подается еще ближе и шепчет мне на ухо, нагло хватая меня за задницу:

— Предлагаю не тратить время на пустой треп и подняться наверх, где мы с тобой, крошка, сможем по-настоящему познакомиться.

Только не в этой жизни, малыш.

— У меня к тебе встречное предложение, — вскидываю голову и ровно смотрю в опасно сузившиеся глаза Темного. — Ты не тратишь зря время и идешь искать себе другую крошку, которая захочет познакомиться с тобой по-настоящему или как тебе будет угодно. А я продолжу просматривать варианты.

Взгляд Темного каменеет. Мгновение, и его рука, соскользнув с бедра, сжимается вокруг моего запястья.

— Осторожнее, низшая, я ведь могу и разозлиться.

Я тоже могу, но тогда хреново будет нам обоим. Ему — сейчас, мне — позже, когда начнется откат.

— Отпусти. — Пытаюсь вырвать руку, но Темный держит крепко, сжимая пальцы так, что мне уже хочется на него вызвериться.

— Пойдем, — бросает упрямо.

Собираюсь выплеснуть ему в рожу остатки археса, с тоской понимая, что план вот-вот провалится из-за этой похотливой твари, когда меня приобнимают сзади и мягко прижимают к твердой, горячей груди.

— Девушка со мной.

Не знаю, с чего я решила, что у Хороса горячая грудь. Нас разделяет ткань платья, пиджак и рубашка, но мне снова кажется, будто на меня опрокинули солнце. И все остальные звезды космоса.

— Мало двоих? — усмехается высший, но пальцы все-таки разжимает.

— Тех двоих можешь забрать себе. —А вот Хорос не спешит меня отпускать. — Будем считать это маленьким утешительным призом.

Темный морщится:

— Я бы врезал тебе, да только...

— Да только? — эхом повторяет Ксанор.

Я не вижу его лица, но готова поклясться, что на лице у него сейчас та самая самоуверенная усмешка, которая так часто мелькает на страницах онлайн-журналов, в которых обожают смаковать жизни обоих братьев.

Ненужный мне Темный уходит, и я спешу отодвинуться от того, который мне нужен. На сегодня. На полчаса — не больше.

Оборачиваюсь, чтобы встретиться с ним взглядом, и чувствую второе солнцепадение.

Хотя нет, уже третье за последнюю неделю.

— Так что там про другие варианты? — Темный жестом подзывает бармена и просит налить ему то же, что и «дерзкой сонорине».

— Хочется чего-нибудь цепляющего. До мурашек, — признаюсь я, ощущая эти самые мурашки.

— Открою тебе маленький секрет — Теперь уже Хорос подается ко мне, чтобы шепнуть на ухо, и у меня появляется двойственное чувство: с одной стороны, хочется ему врезать, с другой... Ан нет, все равно врезать. — На тусовках вроде этой мальчики выбирают, а девочки соглашаются. Без вариантов.

— А мальчикам не надоедает? Никакого разнообразия.

Алкоголь ударяет в голову или, может, в голову ударяет близость высшего. На миг прикрываю глаза, перекрывая уже готовый хлынуть поток воспоминаний, и напоминаю себе что это чудовище сделало с моей подругой.

— Согласен. Разнообразие лишним не бывает.

Рыжая и блондинка косо на нас поглядывают, но присоединиться не решаются. Как будто ждут отмашки высшего, надеются, что о них не забыли.

Словно отзываясь на мои мысли, Хорос спрашивает:

— Хочешь к нам?

Качаю головой:

— Я за разнообразие, но не настолько.

Бросаю взгляд из-за плеча Ксанора — девицы от досады едва ли не скрипят зубами, недовольные возможной рокировкой, которую, я очень надеюсь, сейчас произведет Темный.

Пара секунд молчания, после чего он залпом допивает архес и бросает:

— А ты и правда дерзкая. И строптивая.

— Быть другой мне скучно.

Короткий взгляд на рыже-блондинистый дуэт, и высший отталкивается от барной стойки:

— Счастливо оставаться, девочки. — Берет меня за руку и ведет за собой.

Не успеваю я порадоваться, что все так замечательно складывается, как он заявляет:

— Ищи свободный столик, дерзкая. Я голоден как Йорг.

Он что, ужинать со мной собрался? Вот каково?!

Скрипнув от досады зубами, я все-таки начинаю мысленно ругаться.

* * *

Столик находится до противного быстро. И минуты не проходит, как передо мной галантно отодвигают стул. Кто бы мог подумать, что мы вообще так умеем — быть внимательными с девушкой. Джен небось тоже обхаживал перед тем, как опоить и трахнуть.

Мерзавец.

— Я бы на твоем месте снял маску. Испачкаешь, — замечает Хорос, скользя взглядом по меню.

Передо мной точно также, как и перед ним, раскрывается голограмма, но мне сейчас не до изысканных, а порой и непонятных названий. Не до еды и ни до кого вокруг.

Все мое внимание сосредоточено на мужчине напротив.

С тех пор, как я в последний раз видела его вживую, да еще и так близко, прошло два года. И сейчас, несмотря на полумрак, который так старательно стирает все вокруг, я ловлю себя на том, что вглядываюсь в его лицо. Черты его немного огрубели, стали еще более хищными, опасно-сексуальными. Не зря же по нему сходит с ума половина незамужних девушек Грассоры.

Да и замужние тоже.

Раньше он был просто сероглазым красавчиком с небрежной небритостью на скулах и зашкаливающим уровнем самоуверенности и себялюбия. Сейчас просто красавчик стал мужчиной с таким ярко выраженным магнетизмом, что от одного его взгляда каждая вторая, а то и первая, уверена, готова раздеться и позволить ему делать с собой все, что захочется этому... этому животному.

Вот он кто!

Неровный свет голограммы касается его лица, а значит, и моего тоже. Откидываюсь на спинку стула, стараясь укрыться в полумраке, и слышу:

— Что-нибудь выбрала?

— Я не голодна.

— Модель? — понятливо усмехается Хорос.

— И довольно успешная, — поддерживаю его версию.

Темный отправляет заказ. Скользящее движение пальцев по столешнице, и меню рассеивается. Остается лишь одинокая свеча в центре стола в широком стеклянном подсвечнике, окрашивающим в красный тусклые отблески света.

— И как зовут нашу довольно успешную модель?

— Мириам, — называю первое пришедшее на ум имя.

— Надеюсь, что оно не настоящее, — разглядывая меня, как необычного зверька, заявляет Темный.

Я напрягаюсь.

— Что ты имеешь в виду?

— Оно тебе не подходит. Такой дерзкой колючке нужно что-нибудь яркое и запоминающееся. Такое же дерзкое, как и его обладательница.

— Все претензии к папе с мамой. К тому же, скажу тебе по секрету, — копирую его тон, когда он шептал мне на ухо возле бара, — я не всегда дерзкая и не всегда колючка. Я могу быть очень милой девочкой. А временами даже послушной.

— Не поделишься инструкцией? Как включить эту милую, а главное, послушную девочку?

Неопределенно пожимаю плечами.

— Опытный мужчина всегда найдет в женщине нужные кнопки.

— Можно поискать, — усмехается высший, недвусмысленно намекая, что совсем не против начать искать и в процессе поисков сделать со мной все, что собирался сделать с рыжей и блондинкой.

А вот это уже другое дело.

— Как насчет сейчас? — Подаюсь к нему, призывно закусывая губу.

— У кого-то проснулся аппетит? — вскидывает брови высший, имея в виду голод иного рода. — А как насчет просмотра вариантов?

— Я просмотрела и сделала выбор.

— И опять забыла про «выбирают мальчики».

— Я думала, ты тоже за разнообразие. — Встаю из-за стола, предлагая ему сделать то же самое.

— За разнообразие, — соглашается Темный, а спустя пару секунд тоже поднимается. — Но я все еще голоден. Дерзкая, и из-за тебя рискую остаться без ужина.

— Посмотрим, что мы можем сделать с твоим голодом. — Поворачиваюсь к нему спиной, чуть подаваясь назад, чтобы ощутить его собой.

А там уже есть, что ощущать.

Темный на миг прижимает меня к себе, провокационно медленно скользя ладонями по моим бедрам, а потом отпускает, прежде опалив шепотом:

— Ну что ж Дерзкая, похоже, сегодня ты станешь моим ужином.

— Ничего не имею против, — чуть повернув голову, улыбаюсь ему, и мы выходим из зала.

По лестнице (такой же вычурной, как и все в этом элитном борделе) поднимаемся на второй этаж. Направо и налево раскинулись крылья коридоров со множеством закрытых дверей. Одним богам известно, что за ними происходит.

Высший берет меня за руку и увлекает за собой в левое крыло. Постепенно коридор расширяется, а свет, наоборот, становится более приглушенным. Наверное, для создания интимной обстановки.

С каждой секундной сердце в груди начинает стучать все быстрее. Я иду рядом с Хоросом, соприкасаясь с ним рукою, и чувствую, что ноги перестают слушаться, а в горле становится сухо.

Он останавливается возле одной из дверей. Сжав пальцы в кулак, прижимается массивным перстнем к мерцающему устройству на стене. Никаких сканеров и считывания личного кода. Еще одна странность этого клуба для Темных.

Створка бесшумно открывается. Продолжая строить из себя сонора Галантность, Ксанор сторонится, пропуская меня вперед.

— Прошу.

Стоит мне переступить порог спальни (а это и есть роскошная спальня с огромной, ну просто гигантской кроватью под темно-бордовым покрывалом), как бра на стенах начинают разгораться. Тоже приглушенно-красным. Видимо, хозяин клуба помешан на этом цвете. Ну или ему просто не повезло с дизайнером.

И такое бывает.

— Могу сделать свет ярче, загадочная моя.

Шорох одежды — Темный снимает с себя пиджак, небрежно бросает его на диван.

— Лучше оставь так, — шепчу, оборачиваясь, и не успеваю даже вздохнуть, когда меня резко притягивают к себе и целуют.

Требовательно и жадно... возбуждающе жадно. Ловлю себя на том, что мне не хочется, чтобы это прекращалось. Что мне это нравится.

Идиотка Кара...

Скольжение языка по губам, легкий укус, от которого меня ведет, и снова глубокий поцелуй, под жадным напором которого хочется раскрыться еще больше, почувствовать всю его сладость, втекающее из него в меня пламя. Как чувствую прикосновения ладоней Темного к бедрам, поглаживающие, дразнящие, собственнические.

Забывшись, лишь на короткий миг, отвечаю на его поцелуй, сама его целую. Тянусь к пуговицам рубашки и тут же отстраняюсь, почувствовав, как пальцы Хороса, убравшись с моей задницы, теперь пытаются снять с меня маску.

— Не так быстро, — качаю головой. — Куда-то торопишься?

— Нет, Дерзкая, я весь твой, хоть на всю ночь, — хрипло заявляет высший и снова, привлекая к себе, упрямо пытается стянуть с меня маску. — Уверен, тебе нечего стесняться. А без нее нам будет удобнее целоваться.

— Стесняться мне точно нечего, но может, я не хочу, чтобы ты меня видел. Достаточно и того, что я назвала тебе свое имя.

— Боишься, что буду искать? — На губах высшего появляется усмешка, которая яснее ясного дает понять, что не в его привычках искать снятых на ночь моделек.

— И такое бывало. Поэтому я останусь в маске. Но без одежды, — обещаю жарко, оставляя поцелуй на его щеке.

Короткая щетина царапает и без того ставшие чувствительными губы, и меня всю внутренне встряхивает. Встряхивает от его взгляда, от запаха его одеколона: будоражащая, концентрированная горечь дыма, диких трав и жгучего перца.

Умопомрачительный аромат.

— Мне нужно в туалет. А ты пока сними с себя все это. — Игриво скольжу пальчиками по его рубашке, цепляясь за пуговицы ногтями, а потом отступаю к двери ванной, не сводя с него взгляда.

— Главное, ты с себя ничего не снимай, — с видом донельзя довольного хищника предупреждает высший. — Я все сделаю сам.

Оказавшись в ванной комнате, на несколько секунд прикрываю глаза, ожидая, пока выровняется дыхание и сердце перестанет стучать как ненормальное.

Включаю воду и под шум струи вытряхиваю из плетеной корзины полотенца, свернутые в аккуратные рулончики. Закидываю в нее наручники, к которым заранее прицепила розовые меховые помпончики. Для маскировки.

Скользнув взглядом по черному кафелю и черным глянцевым шкафчикам, раскрываю каждый, с удивлением отмечая, что здесь такого добра навалом: наручники, шелковые ленты и даже плетки. Чем не витрина секс-шопа?

Бросив на себя в зеркало взгляд, поправляю волосы, медленно выдыхаю, шепотом желаю себе удачи. А потом, оттолкнувшись от мраморной столешницы, беру корзинку и возвращаюсь к высшему.

Хорос, послушный мальчик, уже успел раздеться, оставшись в одних боксерах, которые более чем явно выдают его полную боевую готовность.

Темный лежит, заложив руки за голову, на черных шелковых простынях. Покрывало кровавой лужицей растеклось по полу. На нем я и пытаюсь задержать внимание, чтобы не задерживать его на теле монстра. Сильном, мускулистом, тренированном.

Хорос окидывает меня взглядом расслабленного хищника, который понимает, что теперь жертва никуда от него не денется, поэтому нечего делать лишних телодвижений. Напасть он может в любое мгновение.

— Босоножки мы тоже оставим.

Наверное, этот хриплый голос на многих действует как наркотик.

— Как скажешь, — соглашаюсь и с улыбкой добавляю: — Видишь, я могу быть покладистой.

— Иди сюда, покладистая, — подзывает он нетерпеливо. — Снимем с тебя все лишнее.

Высший приподнимается на локтях, не сводя с меня темного, жадного взгляда. Приближаюсь к кровати, забираюсь на нее и, прежде чем Хорос успевает ко мне потянуться, оказываюсь на нем и прижимаюсь ладонью к его груди, заставляя откинуться обратно на подушки.

— Я тут нашла несколько интересных штучек. — Наклоняюсь к нему, устраивая корзинку рядом, и шепчу, почти касаясь его губами: — Как ты смотришь на то, чтобы разнообразить свои ощущения? Сделать их ярче и острее?

Дразнящее движение бедер, чтобы еще больше раззадорить охотника. Мужчина подо мной напрягается, каменеет, и в меня из него ударяет звериным возбуждением.

— Ничего не имею против, когда девушка сверху. — Взгляд высшего темнеет, становится непроницаемым. Удар сердца, прерывистое дыхание, и вот уже я, даже не успев воспротивиться, оказываюсь под хищником. — Но конкретно с тобой, Дерзкая, сверху хочу быть я.

А вот это уже нечестная игра!

— Какие же вы Темные предсказуемые! — шиплю я, пока этот предсказуемый пытается справиться с застежкой платья.

Не забывая при этом скользить губами по моей шее, ласкать плечи, обжигать поцелуями, даже через ткань, напряженно ноющие соски. Чуть прикусывает чувствительную кожу, заставляя выгнуться от сладко-желанной боли, и тут же, будто извиняясь за свой животный порыв, проводит языком по ложбинке груди, зализывая укус. Дразня и распаляя, нагло со мной играя.

Но мне сейчас никак нельзя распаляться, а играть я привыкла по своим правилам. Если это не прекратится, он с меня всю маскировку слижет, а мне совсем не надо, чтобы эта темная ищейка потом шла по моему следу!

— Я привык держать руку на пульсе событий, Дерзкая.

Молния, предательница, сдается, с тихим вжиком протягивается вдоль позвоночника, и я понимаю: сейчас или никогда. Добровольно высший не позволит пристегнуть себя к кровати, а просто врезать ему и убежать будет означать, что все усилия насмарку.

Другой вариант, с ним переспать, я даже не рассматриваю.

Спасибо, уже плавали.

— В этом мы с тобой похожи, Хорос. Я тоже люблю все контролировать.

В следующий момент я, прикрыв глаза, концентрируюсь на своем светлом даре. Он очень слабый, в течение многих лет успешно заглушаемый блокаторами. Если бы не другая моя сила, он бы уже давно атрофировался, стал бы таким же бесполезным дополнением, как и крылья. Но, как ни странно, темная магия во мне делает сильнее мою светлую половину.

И плевать, что потом я буду всю ночь обниматься с унитазом и трястись как наркоманка со стажем. Главное довести до конца, что начала.

За Джен.

За себя.

Чувствую, как ладонь Темного скользит по внутренней стороне бедра с явным намереньем поскорее добраться до нижнего белья. Очередной жадный поцелуй, и через него, через прикосновения наших губ, я направляю на него свою силу.

Секунда, другая, и разгоряченный мужчина надо мной замирает. Тело его, и без того каменное, еще больше тяжелеет, глаза смыкаются.

Спихнув эту гору мышц с себя на кровать, хватаюсь за наручники и, мысленно ругаясь, подтягиваю тяжеленную руку мерзавца к деревянному изголовью, состоящему из множества резных столбиков. Пальцы дрожат, и я боюсь, что Темный в любой момент может очнуться. И так и будет! Так что скорее, Кара! Трястись будешь дома в компании фаянсового друга.

Долгожданный щелчок, а спустя несколько секунд вторая рука Темного оказывается зафиксирована браслетом наручника. Вовремя, потому что в тот самый момент он открывает глаза, и я, подавив желание испуганно пискнуть, слетаю с кровати, на лету подхватывая так и норовящее сползти платье.

— Каково! — Хорос дергает руками. С такой силой и яростью, что деревянные столбики начинают жалобно трещать.

Боги! Это зрелище стоило всех усилий и обещанных Лукасу свиданий. Злющий, беспомощный высший, абсолютно голый, если не считать боксеров, до сих пор ощутимо топорщащихся там, где им и положено топорщиться.

Завела и довела. Жестокая я.

— Правила игры поменялись, малыш, — победно улыбаюсь звереющему мужчине.

— Светлая, — жестко ухмыляется он в ответ, прекрасно понимая, кто только что воздействовал на его сознание. Поморщившись, дергает руками, сжимая в кулаки пальцы, снова пытаясь вырваться. Все еще безуспешно.

Но это лишь вопрос времени, так что не тормози, де Ларра, действуй!

Вытряхиваю из клатча свой новенький сейт и, больше не теряя времени, начинаю фотографировать этого бешеного. В глазах тьма, на лице гримаса звериной ярости, с губ срывается что-то очень похожее на рычание.

Фантастика.

— Уже предвкушаю, как эти фотографии увидит весь мир. А ты? — Не останавливаясь, обхожу кровать, желая запечатлеть с разных ракурсов самоуверенного красавчика Ксанора Хороса, распластанного на мятых простынях. — Всемогущий высший, пойманный на крючок моделькой, которых привык пользовать. А теперь и тобой, малыш, попользовались. Ну как, нравится? Нравится осознавать, что не владеешь ситуацией? Что не ты имеешь, а имеют тебя!

Высший хищно прищуривается и смотрит на меня с таким видом, словно пытается убить силой мысли. И, наверное, в мечтах уже вовсю убивает.

А вот в реальности...

— Ты ведь понимаешь, что я найду тебя, — подозрительно вкрадчиво произносит он, и я понимаю другое, ясно и четко: пора убираться.

Очередной яростный рывок — дерево трещит все громче, сдаваясь, а у меня в груди все громче и быстрее колотится сердце. От выплескивающегося в кровь адреналина, к которому примешивается горечь страха и сладость азарта.

— Только представь, что с тобой будет, когда это случится... моделька. Если хоть одна фотка попадет в сеть...

— Они все попадут, — обнадеживаю его и вздрагиваю, когда высший резко подается вперед.

Теперь уже сердце останавливается, потому что кажется, вот сейчас изголовье разлетится щепками.

Йорги! Сколько же в нем силищи!

А ярости (и ненависти ко мне) и того больше.

Плевать! Мне с ним детей не рожать. И вообще, я больше никогда его не увижу, так что пусть запугивает если ему от этого легче.

— Приятного продолжения отдыха, сонор Хорос.

Сунув сейт в сумочку, поправляю ремешок босоножки и бегу к двери, слыша за спиной низкий, глухой от едва сдерживаемой ярости голос:

— Лучше уже сегодня улетай из Грассоры, хоть это все равно тебе не поможет. Я убью тебя, Светлая! Но сначала найду и...

Что следует за этим самым «и» я уже не слышу. Выскочив в коридор и хлопнув дверью, устремляюсь по нему торпедой. Лечу, не сбавляя скорости, мечтая поскорее убраться из этого йоргового притона. Еще несколько метров, почти добралась до заветной лестницы... Эта мысль проносится и улетучивается из сознания, когда я чуть поворачиваю голову вправо и тут же замираю. Дверь в комнату раскрыта настежь, и эта спальня очень похожа на ту, в которой я поквиталась с мерзавцем.

Но не это привлекает мое внимание. Не спальня, а распахнутое окно, через подоконник которого, как поломанная кукла, перекинута девушка. Ноги ее широко раздвинуты, короткое платье разорвано, обнажая стройное тело и свободно распахнутые крылья.

Рваные, как и платье.

Проклятье!

— Эй? Я сейчас кого-нибудь позову на помощь и.

Быстро вхожу в комнату, но на полдороге останавливаюсь и понимаю, что шагнуть дальше, приблизиться к ней я просто не в состоянии. Этой Светлой уже не нужна помощь. Никто ей не поможет. Просто потому, что она... мертвая. Я не чувствую в ней жизни, не чувствую... ничего! И от этого, от ощущения пустоты, будто девушку в блестящих лохмотьях окружает вакуум, становится жутко.

Жутко настолько, что я разворачиваюсь и малодушно убегаю. Несусь прочь, не оглядываясь, мечтая оказаться как можно дальше от «Эрреры» и вырвать из воспоминаний жуткую картину смерти.

ГЛАВА 5

Кара

Такси удается вызвать где-то, наверное, с пятой попытки. Дрожащие пальцы то соскальзывают с экрана, то попадают куда-то не туда. Я стою и дрожу, хоть на улице, несмотря на поздний вечер, по-прежнему невыносимо душно. Так душно, что хочется сорвать с себя платье-удавку. Возможно, тогда получится дышать нормально, а не как сейчас — через раз.

Наконец передо мной приземляется аэрокар. Рухнув на заднее сиденье машины, прикрываю глаза и так и сижу, не шевелясь, снова и снова воскрешая в памяти увиденный кошмар.

Темные по своей природе ублюдки и сволочи, привыкшие получать все, что им захочется, и пользоваться этим всем в свое удовольствие. Ладно, не все Темные. Есть редкие исключения. Рен с моим отцом тому подтверждение. Остальные... От остальных лучше держаться подальше.

Иначе можешь закончить, как та бедняжка.

Боги, зачем вообще я туда отправилась...

Джен я застаю в той же самой позе, в которой она сидела, когда я уходила. Кажется, будто за все это время она ни разу не пошевелилась. Будто в подругах у меня не человек, а синтана — робот, которые в последнее время стали неотъемлемой частью нашей жизни и нашего мира.

Они есть везде. В той же «Эррере» мне попалось на глаза несколько.

Почему я об этом думаю? Да йорг меня знает. Уж лучше думать о синтах, чем о мертвой фее, свисающей с подоконника борделя.

— Еще не спишь? — Я закрываю за собой дверь и стягиваю босоножки, только сейчас понимая, как сильно у меня ноют с непривычки ноги.

Не люблю каблуки, особенно такие высокие.

— Как прошла вечеринка? — спрашивает Джен бесцветным голосом.

Отблески экрана сейфота скользят по ее лицу, выхватывая его из полумрака. Его и слезы, оставившие на бледных щеках мокрые дорожки.

Джен опять плакала. Из-за этого мерзавца.

— Паршиво прошла. — Я опускаюсь рядом с подругой, беру ее за руку и легонько сжимаю прохладные пальцы. — Ты как? Может, чего-нибудь хочешь?

Джен забирает руку, жмурится, а потом прячет лицо в ладонях.

— Хочу все забыть.

— Со временем все забудется, — неловко отвечаю я.

Я понятия не имею, как следует вести себя в подобной ситуации. В полицию обращаться уже поздно, да и Джен не передумает — уж слишком она боится Темных. Попробовать найти ей психолога? Но сначала на него еще нужно заработать.

Йорги...

— Легко тебе говорить. — горько усмехается она.

— Джен, я...

— Что ты? — Ли нервно вскидывается. В ее глазах я вижу злость и обиду, будто это я сделала ей больно, а не мерзавец Хорос. — Ты бы могла этот вечер провести со мной. Знаешь, как мне плохо, но вместо того, чтобы поддержать, полночи развлекалась йорг знает где. А теперь являешься и начинаешь строить из себя заботливую подругу. Если бы действительно обо мне заботилась, осталась бы дома!

— Дома сегодня я не осталась из-за тебя. — Слова вырываются прежде, чем я успеваю их удержать.

Джен хмурится, и теперь в ее голосе звучит еще больше обиды:

— Понимаю, со мной сейчас невесело. Ну извини, что мне так паршиво. Постараюсь держать свои чувства при себе и не напрягать тебя своим унылым видом!

Она порывается вскочить, но я удерживаю ее за руку, заставляя остаться на диване. Вздыхаю и говорю:

— Я не то имела в виду. Я была в «Эррере», встречалась с Хоросом. Пусть это и не то наказание, которого он заслуживает, но лучше такое, чем вообще ничего.

И я рассказываю Джен о встрече с высшим и о том, что у меня в сейте теперь хранятся фотографии, способные нанести ощутимый удар не только по его эго, но и по его туристическому бизнесу. Вряд ли инвесторам понравится шумиха, которая поднимется вокруг этих снимков. Жаль, рикошетом заденет и его брата. Я ничего не имею против Гаранора Хороса и даже втайне благодарна ему за то что он выступает за права Светлых в Грассоре (видимо, он один из тех немногих нормальных Темных), но на войне не обходится без жертв.

И в мести тоже.

— Осталось только выложить их в сеть, — заканчиваю я и смотрю на Джен, ожидая от нее хоть какой-то реакции.

Реакция не заставляет себя ждать. Подруга подскакивает и бросает, зло и раздраженно, словно я опять перед ней провинилась:

— Ты постоянно говоришь, что Темные слишком многое себе позволяют, что для них не существует законов и правил. А для тебя? — с вызовом спрашивает она. —Для тебя существует?

— И снова ты злишься на меня. —А вот теперь и мне становится обидно. — Могла бы просто сказать «спасибо».

— Спасибо за что, Кара? За то, что ты сегодня неплохо поразвлекалась? Мстила она... А если он найдет тебя? А он обязательно тебя найдет. А значит, и меня тоже. — Джен воинственно сжимает пальцы в кулаки, словно уже готова на меня наброситься, словно больше не в состоянии удерживать в себе эту злость. — Все, чего я хотела, — это держаться как можно дальше от Ксанора Хороса. Но тебе захотелось поиграть. Поохотиться на охотника. Адреналина в жизни мало? Через год ты вернешься в свой Делес, к своей богатой семье. Они тебя защитят от любого высшего. А я здесь пытаюсь строить жизнь и будущее. Меня некому защищать. И теперь благодаря тебе, подруга, будущего в Грассоре у меня может не быть. Так что извини, что я не говорю тебе за это «спасибо»! Дура! — напоследок припечатывает она.

Бросается в свою комнату, яростно хлопает дверью, а я остаюсь сидеть на диване и невидящим взглядом скольжу по мерцающему экрану.

Сумасшедший вечер. Жаль, я не синтана и не могу очистить свою систему от паршивых воспоминаний. А что могу, так это принять горячий душ, чтобы смыть с себя каждое прикосновение и каждый поцелуй высшего. Стереть с себя его запах, жар его пальцев.

Что я и делаю. Почти час стою под обжигающе горячими струями, очищая пусть не сознание, так хотя бы тело, пока от пара не начинает кружиться голова. Выйдя из душа, заворачиваю в полотенце волосы и, надев пижаму, заваливаюсь с сейтом на кровать.

Вот и все, осталось отобрать самые интересные фотки и отправить их гулять по сети. Открываю папку с фотографиями, бегло их просматриваю и замираю с сейтом в руках.

Ну что ж, как говорится, была не была.

* * *

Утром я просыпаюсь с тяжелой головой и даже не сразу нахожу в себе силы подняться. Из-за отката после применения силы спала я отвратительно. На полдень назначена консультация перед последним важным экзаменом, а я к нему еще даже не начинала готовиться. Я вообще не дружу с политологией, как и с преподающей ее Светлой — сонорой Кортес. Вредная баба. И нет бы помогать себе подобной, но кажется, она меня, наоборот терпеть не может. Как будто чувствует что я не такая. Не одна из них, пусть и с крыльями и блокаторами.

Йорги, как же не хочется подниматься! Но надо.

Надо. Кара, и это не обсуждается.

В попытке взбодриться и отвлечься от мыслей о вчерашнем отправляюсь на пробежку по парку. Джен уже не предлагаю. В последнее время она вспоминает о моем существовании только когда ей надо на ком-нибудь сорваться, а так я для нее будто прозрачная. Невидимка, на которую вообще не обращают внимания.

Ну и боги с ней.

После часовой пробежки и душа я устраиваюсь на кухне в гордом одиночестве. Джен то ли еще не проснулась, то ли уже ушла — с самого утра ее не видно, не слышно. Просматриваю новости, надеясь и в то же время опасаясь узнать об убийстве феи. А ни на что другое увиденное не было похоже. Убийство и очень жестокое.

Меня передергивает.

Как ни странно, но о трагедии в «Эррере» ничего не написали. То ли еще не успели, то ли владельцы клуба все замяли. А такое вообще можно замять? Наверное, да. Все зависит от того, сколько у тебя денег и связей. А у Темных и того, и другого предостаточно и...

В общем, ладно. Консультация, Кара, консультация.

Надев любимые шорты, светлую футболку и стянув волосы в хвост, я выскакиваю из квартиры. Несусь на остановку аэроэкспресса, понимая, что катастрофически опаздываю. Сегодня суббота и народу должно быть поменьше, но, как назло, на перроне настоящее столпотворение. Вместе с остальными жаждущими попасть в центр города я с горем пополам протискиваюсь в вагон и застываю, как обычно, не способная ни вздохнуть, ни пошевелиться.

В такие моменты я скучаю по своей прежней жизни.

Стоит этой мысли просочиться мне в разум, как я тут же выталкиваю ее обратно. Я ведь потому и перебралась в Грассору, чтобы доказать всем (и в первую очередь самой себе), что я и сама чего-то стою. Без поддержки и опеки родителей.

И если бы Хорос вдруг меня нашел (хоть он меня не найдет, в этом я даже не сомневаюсь), я бы ни за что не стала прятаться за спину отца и брата. Вопреки прогнозам Джен, сама бы дала ему сдачи.

Но никому ничего давать не придется. Тем более что...

Я настолько глубоко ухожу в свои мысли, что даже не сразу осознаю, что уже лечу по широкой аллее к главному корпусу университета и что в самый неподходящий момент меня тормозит Лукас.

— Попалась, красавица! — Рейес перехватывает меня за талию и легонько приобнимает, но я тут же отстраняюсь.

— Лукас, я опаздываю.

— А я изнываю от желания... пригласить тебя на свидание.

Йорги! Совсем забыла про свидание.

Преподаватель довольно улыбается:

— Как насчет сегодня?

— У меня в понедельник экзамен, — пытаюсь отвертеться от нежеланной встречи.

— Еще успеешь подготовиться, — не сдается Рейес. Прищуривается и продолжает: — Или выполнять обещания нынче не модно?

Еще бы он мне об этом не напомнил.

— Ладно, — вздыхаю. — йорг с тобой. Сегодня вечером, но! В полночь я, как порядочная девочка, обязана быть дома.

— Дома у меня или у тебя? — расплывается в предвкушающей улыбке Лукас.

Подается ко мне, но я выставляю вперед руку, чтобы не совался ближе, и обрубаю:

— У себя. Одна. Мы договаривались только на свидания.

— Умеешь ты обломать кайф, де Ларра.

— Что правда, то правда.

Отвязавшись от Рейеса, несусь в аудиторию. Ожидаемо опаздываю и получаю нагоняй от преподавательницы.

— На экзамене будете отвечать первой, де Ларра, — высказав все, что обо мне думает, напоследок припечатывает она и возвращается к своему обожаемому предмету.

А я стекаю на сиденье и честно пытаюсь сосредоточиться на ее тусклом, бесцветном голосе, хотя мыслями опять возвращаюсь в «Эрреру». Не только в ту жуткую комнату с мертвой феей, но и к.. Хоросу.

Совру, если скажу, что наша с ним встреча оставила меня равнодушной. Меня до сих пор всю встряхивает, стоит только о нем подумать. Стоит только вспомнить, как мы с ним целовалась и, несмотря ни на что, как я его... хотела.

Права Джен, дура я. Сама настоящая дура.

На коммуникатор Кортес прилетает сообщение. Окинув аудиторию хищным взглядом, она бросает:

— Кара де Ларра, после консультации зайдите к декану.

А это еще зачем?

В кабинете сонора Варгаса я бывала нечасто; можно сказать, по великим праздникам. Но сегодня явно не праздник. День начался паршиво и более чем вероятно, продолжится точно также. А уж его окончание в компании Лукаса... Впрочем, лучше не будем сейчас о Лукасе.

С трудом досидев до конца, я срываюсь с места и несусь в приемную декана, желая как можно скорее узнать, зачем ему понадобилась. В голову, если честно, лезет самое страшное: вдруг расследование все-таки началось, и полиция каким-то образом узнала, что я была в клубе и видела ту бедняжку. Ну или Хорос каким-то чудом меня обнаружил и... Хотя нет! Уж он-то точно не стал бы соваться к декану, а сразу бы рванулся ко мне разбираться.

Значит, точно не он.

Но тогда кто или что?

— Сонор Варгас вас сейчас примет, — бесцветно сообщает секретарша и, передав начальнику, что студентка де Ларра уже прибыла, просит меня проходить.

Декан, крупный мужчина средних лет. обнаруживается в кабинете один, да еще и явно чем-то довольный. Хороший знак. Он вообще неплохой мужик: добрый, понимающий и, даже если раздражается, то быстро отходит. В общем, мировой преподаватель.

— Сонорина де Ларра, проходите, присаживайтесь. Может, хотите брула?

Брул в кабинете декана мне еще никогда не предлагали, поэтому я скромно отказываюсь. Опускаюсь на край кресла, приставленного к широкому массивному столу, и замираю, вопросительно гладя на Варгаса.

— Я вам зачем-то понадобилась?

— Именно, — с улыбкой кивает препод, после чего тяжело откидывается на спинку кресла. — Ты одна из наших лучших студенток, и у меня для тебя есть задание.

Я облегченно выдыхаю. Не полиция и не Хорос. Жизнь, определенно, налаживается.

— Мне нужно, чтобы ты поработала по специальности. Отправляйся в «Скайор», прямо сейчас, и возьми интервью у сонора Хороса. Он будет ждать тебя.

Меня прошибает холодный пот.

— Сонор Хорос? — переспрашиваю еле слышно, чувствуя, как язык перестает слушаться.

— Именно, —лучась довольством, повторяет Варгас.

Вот гадство-то.

— А... который именно? — роняю и замираю, затаив дыхание.

* * *

Декан вскидывает брови, словно я сморозила какую-то глупость. Откуда ж ему знать, что в последние дни у меня на уме один конкретный Хорос, от которого следовало бы держаться подальше, но в которого я снова сама, добровольно и с энтузиазмом конкретно вляпалась.

Не-е-ет, я не дура, я идиотка. Полная. Абсолютная.

— Старший, Кара.

Спасибо вам, боги и Йорги!

Не догадываясь о моих мыслях, мужчина продолжает:

— Интервью должна была вести редактор нашей университетской газеты, сонорина Флорес, но она заболела. Список вопросов, которые должна будешь ему задать, тебе пришлет на почту мой секретарь. Сонор Хорос спонсирует несколько важных для нашего университета проектов, на них и будет сфокусировано интервью. Но! — Блекло-серые глаза Варгаса вспыхивают азартом, становясь чуть ярче. — Стало известно, что Гаранор Хорос снова собирается баллотироваться в правители. Спроси и про это. Обязательно выжми из него все, что можешь. Пара абзацев про предвыборную кампанию только украсят статью, сделают ее интереснее. И про семью разузнать не забудь. Выясни, если сможешь, как Светлой живется замужем за Темным.

— Об этом, наверное, лучше спрашивать сонору Хорос, — растерянно замечаю я.

Из широкой груди декана вырывается скорбный вздох:

— Сонора Хорос не любит давать интервью, а сонор Хорос ограждает жену от всего, что ей неприятно. Поэтому, раз уж выпала такая возможность, спрашивай у него. Статья должна быть готова к утру понедельника. Как напишешь, сразу отправляй редактору и мне.

А ничего, что у меня в разгаре сессия? И йорговы наручники на повестке дня, которые теперь надо отрабатывать. И вообще, не хочу я соваться в Скайор. Пусть и к старшему брату, но мне теперь в принципе противопоказано там появляться.

А то мало ли...

— Сонор Варгас, может, у вас есть кто-нибудь другой на примете? — завожу с мольбой в голосе, рискуя вызвать на себя гнев декана. Но его гнев — наименьшая из моих проблем. —У меня в понедельник сложный и важный экзамен.

Декан щурится и принимается пристально меня разглядывать, словно видит впервые в жизни.

— Сложный и важный экзамен у Кортес? Считай, что он сдан. Если, конечно, напишешь интересную статью, — добавляет после выразительной паузы. Дергает рукой, не то смахивая невидимую пыль со столешницы, не то пытаясь выгнать меня из своего кабинета. Скорее всего, последнее. — Поторопись, Кара. Интервью назначено на два. А сонор Хорос, как известно, не любит ждать.

На два?

Это то есть через полчаса?!

А как же просмотреть вопросы, взять себя в руки, успокоиться, морально настроиться на вхождение в логово чудовищ? Да я понятия не имею, какие он спонсирует проекты! Их в универе у нас море и парочка океанов.

Йорги.

— Сонор Варгас...

— Не трать зря время. — На этот раз декан щурится, я бы сказала, слегка угрожающе. Недобро, в общем, и мне ничего не остается, как попрощаться и убраться от него подальше.

Не успеваю выйти за дверь, как мне на сейт прилетает письмо с длинным, о-о-очень длинным перечнем вопросов. Надеюсь, успею просмотреть хотя бы половину, пока буду лететь в такси. На аэроэкспресс времени уже нет.

На ходу вызывая машину, несусь к выходу. К счастью, лететь до центра всего несколько минут. Если, конечно, удастся избежать заторов.

Мне везет (если это слово вообще применимо к сегодняшним событиям), аэрокар прилетает очень быстро и также быстро доставляет меня к Скайору. Здание огромно, но несколько дней назад я все равно умудрилась столкнуться возле него с Ксанором. В самом что ни на есть прямом смысле этого слова.

Надеюсь, сегодня мне повезет больше, и эта нервотрепка закончится на общении исключительно со старшим Хоросом.

Подавив в себе желание попросить водителя унести меня на край света, тихонько выдыхаю и выхожу из аэрокара.

Ну что ж, удачи мне.

* * *

Прозрачные двери бесшумно открываются, пропуская меня в империю Темных. Холеная девушка в деловом костюме, отгороженная от внешнего мира белоснежной стойкой, замечает меня и у нее на лице появляется отточенная до совершенства вежливо-услужливая улыбка.

— Добрый день. Могу я вам быть чем-нибудь полезна?

— Меня зовут Кара де Ларра. Я из университета Амадо де Калво. Мне назначено к сонору Хоросу. Гаранору Хоросу, — уточняю на всякий случай, чтобы эта чудо-блондинка, не приведи боги, не отправила меня к другому высшему.

Интересно, а с ней у Ксанора что-нибудь было?

Пристрелить бы тебя, Кара, за такие мысли.

— Одну минуту.

Пока девушка скользит наманикюренными пальчиками по экрану сейфота, я рассеянно оглядываюсь. Внутренний интерьер Скайора тоже впечатляет. Здесь черный матовый камень незаметно перетекает в белый мрамор, а редкие золотые акценты вроде ножек мягких диванчиков и точечных светильников удачно подчеркивают эти полярно противоположные цвета.

Свет и тьма.

Да уж, Хоросы любят сочетать несочетаемое. Достаточно вспомнить о том, кто стал спутницей жизни Гаранора.

— Пожалуйста, сонорина де Ларра. — Мне протягивают прозрачную карточку — пропуск в бизнес-цитадель Темных. — Последний этаж.

Мне хочется присвистнуть, но я, конечно же, этого не делаю. Сколько здесь этажей? Несколько сотен точно наберется. И не кружится ли у него голова изо дня в день работать в облаках?

— Спасибо.

Я забираю ключ-пропуск. Прежде чем отвернуться и уйти, замечаю взгляд блонды, выбивающийся из разряда вежливо-нейтральных и переходящий в разряд насмешливо-снисходительных.

Согласна, видок у меня еще тот (для такого пафосного места). Но, в самом деле, это ведь не мне вменяется изо дня в день протирать здесь стулья дизайнерскими юбками. Я не сотрудница Скайора, а скромная студентка, которая сегодня утром собиралась в универ на консультацию к нелюбимому преподу.

А оказалась в самом высоком здании Кадриса, с длинным списком вопросов, которые должна буду задать одному из наиболее влиятельных Темных Грассоры.

Ну круто, чего уж.

Провожаемая все тем же насмешливым взглядом, подхожу к лифтам. Этот взгляд я ощущаю и затылком, и задницей, отлично чувствующей себя в коротких шортах, которые конкретно сейчас я бы с удовольствием променяла на что-нибудь не такое... хм, повседневное.

Прикладываю к панели вызова кусочек пластика и продолжаю волноваться. Не только из-за встречи с Гаранором Хоросом, не только из-за возможного и о-о-очень нежелательного столкновения с его братом. Мне совсем не хочется входить в эту прозрачную клетку, именуемую лифтом.

Я не люблю высоту. И не люблю — это еще мягко сказано. Очень долго приучала себя к аэрокарам, просто потому что не было других вариантов. Я уверенно чувствую себя на земле, второй-третий этаж тоже по мне, но все, что выше, вызывает во мне очень неприятные ощущения, которые в иных случаях перерастают в панику.

Но конкретно сейчас. Кара, никаких приступов паники!

Половинки лифта угрожающе разъезжаются, и вместе со мной в кабину входит молодой мужчина и невысокая девушка с собранными в пучок волосами. Она их так сильно стянула и прилизала, что даже стала немного похожа на шайранку.

Мысль о шайранках заставляет меня вспомнить о Джен и обо всем, что произошло в последние дни, но стоит лифту оторваться от земли и стремительно полететь в небо, к облакам, как мне резко становится не до шайранок.

Пятисотый этаж... Он не мог еще выше забраться? Например, организовать себе офис на борту космической станции. Отсюда до нее уже недалеко осталось.

Борясь с желанием сползти по стеклянной стенке на пол, я зажмуриваюсь, уговаривая себя ни в коем случае не открывать глаза и не смотреть на город, смазанный дымкой облаков.

Спокойно, Кара. Вдохнула, выдохнула. Представь, что ты в аэрокаре. Просто летишь в машине. Ничего необычного.

— С вами все в порядке?

Кто-то легонько касается моего локтя.

С трудом заставляю себя открыть глаза и вижу перед собой лицо девушки с раскосыми из-за слишком стянутых волос глазами.

— Все в... — снова выдыхаю, — порядке.

Незнакомка кивает и вместе с мужчиной выходит на триста девяносто первом этаже, а я продолжаю свой экстремальный взлет до небес. Что, если лифт выйдет из строя? Возьмет сейчас и банально грохнется. Да я раньше умру от разрыва сердца, чем разобьюсь на радость некоторым темным типам!

К счастью, эта адская машина не ломается. Целой и невредимой доставляет меня на последний этаж Скайора, в офис старшего Хороса.

Приложив карту к тускло мерцающей панели, чтобы йоргова капсула скорее выплюнула меня наружу, выскакиваю из нее и не сразу вспоминаю, зачем вообще здесь оказалась. Вспомнить мне помогает еще одна холеная девица, очень похожая на ту, что общалась со мной внизу.

Внизу...

Как же хорошо было внизу.

У нее даже взгляд такой же: немного насмешливый, немного удивленный. Но все эти эмоции мгновенно прячутся за вежливо-улыбчивым фасадом, и меня провожают в приемную местного бога.

— Присаживайтесь, сокорина де Ларра. Вас сейчас позовут

Секретарь Хороса — симпатичная брюнетка в светлый брюках и воздушной блузке, предлагает мне брул. Я отказываюсь, борясь с желанием попросить плеснуть мне в бокал сильры. Или дать успокоительного. Лучше снотворного, чтобы я благополучно проспала это пыточное интервью, а в себя пришла уже далеко от Скайора.

— Пожалуйста, проходите. — наконец приглашает меня помощница Темного.

Заставляю себя оторваться от мягкой сидушки дивана и, повесив на плечо сумку, вхожу в кабинет самого главного босса.

И снова мне хочется присвистнуть, но я благоразумно сдерживаюсь. Наша с Джен квартира стопроцентно меньше его туалета, а в кабинете вполне можно устраивать дискотеки. Тем более что здесь минимум мебели, отчего внимание вошедшего сразу сосредотачивается на рабочем столе и сидящим за ним мужчине — настоящем матером хищнике.

— Сонорина де Ларра? — Темный немного хмурится. — Думал, у меня встреча с... — Он на миг замолкает, явно вспоминая, кто должен был к нему явиться, а потом уверенно продолжает: — Сонориной Флорес.

— Сонорина Флорес заболела, и вместо нее к вам направили меня.

Хорос скользит по мне взглядом, но в нем нет ни удивления, ни раздражения (за то, что осмелилась предстать пред его темными очами в столь неподобающем виде), ни интереса, который обычно вспыхивает в глазах Темных при виде Светлых. Вообще ничего.

Неужели это правда? То, что он помешан на своей фее, а других крылатых в упор не замечает.

В этом они с Ксанором очень не похожи.

— Что ж, пожалуйста. — Он жестом приглашает меня устраиваться по другую сторону стола и предупреждает: — У вас тридцать минут.

На этом месте мне хочется завопить: а-а-а! Не потому, что за спиной у высшего плывут, окутывая небо полупрозрачной пеленой, облака, напоминая, как мы (я и земля) непростительно далеки друг от друга. Сейчас меня волнует другое: за тридцать минут я не успею озвучить и половины вопросов, не то что расспросить его о выборах и личной жизни.

— Ладно, значит, ускоримся, — бормочу самой себе и, утонув в глубоком кресле, без лишних отступлений сразу перехожу к делу. — Ваши вклады в развитие нашего университета бесценны. Скажите, почему вы решили спонсировать именно наши проекты?

На лице у высшего, совершенно бесстрастном, как будто высеченном из камня, появляется некое подобие улыбки.

Удивительное зрелище, если честно.

— Я сам в нем учился и видел, как много потенциала в его студентах. В Амадо де Калво попадают лучшие из лучших. Моя задача помочь им раскрыть этот потенциал, чтобы в будущем они использовали его на благо Грассоры.

Что тут сказать, настоящий патриот. Как и полагается всякому политику.

К счастью, Хорос отвечает на вопросы четко и быстро, будто заранее успел подготовиться. Хотя вряд ли у него есть время на подготовку. За свою жизнь он дал не одну и не две сотни интервью и, наверное, делает это на автомате, как если бы был синтаром.

Он и правда немного похож на робота. Красивого, к слову. А еще он похож на Ксанора. Пусть у них разные матери, но в чертах лиц братьев есть много общего. Особенно глаза: серые, пронзительные, притягательно хищные.

Должно быть, отцовская порода.

Я записываю на сейт все его ответы и, войдя во вкус, задаю вопрос за вопросом, совершенно позабыв, на каком этаже мы находимся. Полчаса не проходят, а пролетают, но Хорос меня не прерывает. Ни взглядом, ни словом не намекает, что мое время вышло.

Какой-то неправильный он высший.

— Почти закончили. — Я извиняюще улыбаюсь и открываю рот, чтобы озвучить свой последний вопрос, про жизнь с феей (чего не сделаешь ради экзамена), когда дверь в кабинет распахивается и в него входит мрачный, если не сказать злой брат номер два.

И мне снова хочется эмоционально пропеть «а-а-а», а потом куда-нибудь провалиться. И если первое я еще могу себе позволить, хоть и не стоит, то второе в ближайшие минуты мне явно не светит.

Вжимаюсь в спинку кресла, отчаянно надеясь, что высший меня не заметит.

* * *

— Ты еще не обедал? — нетерпеливо спрашивает Ксанор, а я тем временем медленно сползаю по спинке кресла, имея все шансы оказаться под дизайнерским столом Темного.

Там наверняка будет спокойнее, а главное, безопаснее.

— И тебе добрый день. — Старший Хорос внимательно смотрит на младшего. — Что-то произошло? Ты сегодня какой-то злой.

Это вы вчера, сонор Хорос, его не видели.

— Я бы не сказал, что он добрый, — мрачно усмехается сероглазое чудовище. — А я — да, злой. Есть такое.

Я старательно делаю вид, что набираю сообщение на сейте и вообще, я в этом кабинете что предмет мебели. Не двигаюсь, не дышу. Бросив исподлобья взгляд на Гаранора, с тоской осознаю, что так просто отсюда не уйду.

— Если я правильно понял, мы с сонориной де Ларра уже закончили. Или у вас, Кара, остались ко мне еще вопросы?

Это же надо было в двух коротких фразах выдать и мое имя, и мою фамилию. Адреса, пароли, явки... Действительно, только домашнего адреса моего и не хватает.

— Уу, — односложно отвечаю на вопрос высшего, борясь с желанием зажмуриться: его брат все-таки обратил на меня внимание.

Все, звездец тебе, Кара.

Чувствую на себе хищный взгляд Хороса, протянувшийся от моей растоптанной обуви по ногам к шортам и дальше, а вернее, выше.

Боги, пожалуйста, пусть он меня не узнает!

— Мы раньше не встречались?

К моему ужасу и панике, Темный делает шаг к креслу, с которым я уже, кажется, стала единым целым.

— Уу, — повторяю. Еще и головой на всякий случай мотаю и снова утыкаюсь взглядом в сейт.

Непослушные пряди так удачно падают мне на лицо, и я безумно рада, что не собрала сегодня волосы в хвост.

— Уу — это да или нет? Я, знаешь ли, не силен в мычании фей.

Вежливость тоже явно не твой конек.

— Ксанор! — прикрикивает на брата Хорос, а потом мрачно его осаживает: — Ты забываешься.

Теперь на меня смотрят оба брата, и вот тут я понимаю, как я попала. Маску нацепить мне ума хватило. Умница. Кара. Догадалась выпрямить волосы — плюсик мне в карму. А вот с голосом вышла неувязочка. Стоит мне сейчас раскрыть рот, и он все поймет. Тогда мне придется разбираться не с одним, а с двумя высшими, да еще и Хоросами.

Нет, лучше бы лифт все-таки разбился.

— Я, наверное, пойду, — говорю шепотом, который и сама едва слышу. — Спасибо за интервью.

Подхватив сумку, спешу к заветным дверям, и тут мне в спину прилетает:

— Что у нее с голосом? — А следом и вовсе кошмарное: — Я тебя точно где-то видел.

Шорох шагов. Кажется, он идет за мной.

Йорг, йорг, йорг!

— Но вот запаха твоего не узнаю. Наверное, потому что... я его не чувствую. Фея и без сладкого запаха? Нет, так не бывает.

Безумно хочется обернуться и врезать ему за «сладкий запах». Но я этого делать не стану, не стану разворачиваться. Нервно дергаю ручку двери и слышу:

— Оставь сонорину де Ларра в покое и расскажи, что у тебя произошло.

— Не здесь. Я голоден как йорг.

Никак не нажрется.

Больше я их не слышу. Выскакиваю из кабинета, а следом и из приемной босса всех боссов, будто мне в одно место засунули торпеду. До лифтов не добегаю, а долетаю, уже вовсю мечтая о головокружительном полете с пятисотого этажа. Еще пара секунд уходит на то, чтобы отыскать в карманах шорт карту-пропуск. Остервенело прижав ее к панели, оглядываюсь с опаской, мысленно умоляя запропастившуюся где-то капсулу:

«Ну же, миленькая, скорее лети!»

Сердце ударяется о грудную клетку, раз, другой, а потом каменеет. Каменею я вся, когда прямо перед мной начинает густеть воздух, собираясь в клубы ядовитой тьмы, а спустя еще несколько пыточных мгновений передо мной возникает Ксанор Хорос.

Собственной йорговой персоной.

— И все-таки, Светлая, я тебя где-то видел.

Осколок камня, в который превратился жизненно важный орган у меня в груди, падает куда-то вниз. В пятки, или как это называется, и я бы тоже с удовольствием сейчас куда-нибудь провалилась, упала.

Усилием воли собрав мысли в кучку, пожимаю плечами.

Темный подается ко мне, медленно втягивает носом воздух возле моего лица.

— С моим братом ты тоже так молчала? Вряд ли. Испугалась? Ну так я не кусаюсь. А если и кусаюсь, то девочкам это нравится, и они обычно просят добавки.

Теперь нас разделяют... да ничего нас не разделяет! Он оказывается ко мне так близко, что я уже почти чувствую его губы на своей щеке, и это, уже почти прикосновение, напоминает о вчерашних прикосновениях.

О том, что случилось и... Боги, как же хочется двинуть коленкой по его бесценному месту.

— Значит так. крылатая, я не отпущу тебя, пока не узнаю, где тебя видел. Эта непослушная копна. — он лениво пропускает сквозь пальцы мою прядь, — и эти шортики, — буквально лапает меня взглядом за задницу, — кажутся мне очень знакомыми. Ты кажешься знакомой. А я не верю в «мир тесен» и случайные столкновения. В общем, колись.

Судя по выражению лица высшего, если я сама сейчас не расколюсь, то он меня расколет. Вскроет мою черепную коробку и от души там покопается, пока не докопается до правды.

Йоргову бабушку ему в любовницы.

Я уже готова начать всерьез паниковать, возможно, даже позвать на помощь, когда этого любителя подопрашивать окликает девица за стойкой.

— Сонор Хорос, вас искал сонор Гальего из финансового отдела. Он...

Темный оборачивается, и в тот самый момент половинки лифта раскрываются. Я влетаю в него и тут же ударяю по панели картой. А в меня тут же, что острый шип, вонзается, ударяется взгляд высшего. Но, как ни странно, он меня отпускает. Хотел бы задержать лифт, успел бы задержать. Но вместо этого он отступает на шаг.

Ухмыляется так, словно уже предвкушает веселую охоту.

— Еще увидимся, крылатая.

Это последнее, что я слышу и вижу: завуалированную угрозу в голосе и хищную на лице ухмылку. Обессиленная потрясениями, все-таки сползаю по стенке на пол, когда прозрачная капсула начинает стремительно падать, и прикрываю глаза, задаваясь вопросом, а как я вообще все это пережила.

ГЛАВА 6

Ксанор

Я не маньяк, пусть некоторые считают иначе, но вчера вечером мне реально хотелось убивать. Медленно, изощренно, до последнего растягивая удовольствие. Возможно, сначала я бы ее жестко трахнул и уже потом придушил голыми руками.

Эту маленькую длинноногую дрянь.

Наверное, я бы ее догнал, чтобы сделать с ней все, что уже успел напланировать, будучи прикованным к долбаной кроватной спинке, если бы не йоргово убийство. Пройти мимо мертвой феи не получилось, и я вызвал хозяйку клуба, а та уже связалась с копами.

— Нет, это не элитный клуб, это какой-то убогий притон! — рычал я, из последних сил сдерживая ярость, борясь с желанием сорваться на молодящейся соноре Санс. — И часто у вас на подоконниках раскладывают крылатых?

К счастью, это была не моя моделька. Было бы безумно жаль, если бы кто-нибудь убил ее вместо меня.

— Сонор Хорос, детективы со всем разберутся. Обещаю, этого не повторится.

— Расписываетесь за сотворившего с ней это ублюдка?

Хозяйка «Эрреры» опустила глаза.

— Мое членство в этой богадельне заканчивается сегодня.

Не хватало еще светиться в месте, где убивают Светлых и пристегивают к кроватям антимагической дрянью Темных. Об этом я, понятное дело, Санс не сказал. Что я лох какой-то, чтобы рассказывать, как меня обыграла какая-то сопливая девчонка.

— Как вам будет угодно, — безропотно согласилась хозяйка элитной забегаловки.

Полночи меня мурыжила полиция, задавая бесконечные тупые вопросы: кто? где? и почему? Можно подумать, это я ее грохнул. Вторую половину я как ненормальный просматривал сайт за сайтом в поисках гребаных фотографий. От того, что нигде так и не удалось их найти, у меня уже готовы были взорваться мозги. Уснул только под утро, а проснулся с самым актуальным на сегодняшний день вопросом: что она задумала?

Зачем так рисковала? Собралась шантажом побаловаться? Захотела, стерва, нажиться на Хоросах. Что ж, я не против. Пусть только попробует со мной связаться, сразу вычислю, кто она такая. Да и отследить ай-пи адрес устройства, с которого выложат фото, будет несложно.

Но лучше первый вариант, чем второй. Если она их все-таки опубликует, мне придется разобрать ее на запчасти. А потом Гар то же самое проделает со мной. Последнее, что ему сейчас нужно, сейчас, когда он снова пытается покорить политическую вершину, — это скандал, связанный со мной.

Еще меньше это нужно мне. Чтобы весь мир видел, как какая-то деваха приковала меня полуголого к кровати.

Растерзаю гадину.

Все утро ярость то накатывает, то отпускает. Меня бесит все. Даже Урсула с ее безразмерным животом, которая сегодня особенно нерасторопна и так раздражающе спокойна.

Претендентки на стол в моей приемной выскакивают от меня быстрее, чем я успеваю заглянуть в их резюме. Работа не клеится. День не клеится. Я как последний дебил продолжаю шнырять по сайтам, просматривая новости и онлайн-журналы, но обо мне так пока еще не написали.

Да она издевается!

Связываться со мной тоже не спешит. Если не ради пары миллионов дрейхов, тогда какого все это затеяла?

Нет, я скоро чокнусь с этой кареглазой заразой. Подумав так, связываюсь с детективом Лино Крусом, услугами которого когда-то пользовался Гар, и кратко обрисовываю ему ситуацию. У Лино связи в полиции, так что ему не составит труда добраться до видео с камер. А полицейские наверняка только этим с утра и занимаются — просматривают видео с места убийства той феи.

Понимая, что брату тоже стоит узнать о моем маленьком ночном приключении, поднимаюсь к нему с предлогом: я соскучился по семейным обедам и горю желанием убить на разговоры о работе, Ленни, детях час своей жизни.

В кабинете Гаранора протирает кресло какая-то девчонка. Смуглая, с вихрастой гривой, она кажется мне смутно знакомой. И девчонка, и грива — они вместе. Где-то я точно ее видел. Эти шортики на явно упругой заднице, безразмерная футболка... Курьер? Разносчица пиццы?

— Если я правильно понял, мы с сонориной де Ларра уже закончили. Или у вас, Кара, остались ко мне еще вопросы?

Журналистка? Чем она вообще думала, когда собиралась на интервью к моему брату? Своей аппетитной задницей? В ее обуви только по помойкам лазить. И я точно ее где-то видел. Не скажу, что лицо знакомо, но эта темная копна стопроцентно недавно мелькала у меня перед глазами.

Кара...

Интересно, чье же ты, детка, наказание.

* * *

Я уже почти переключаюсь на брата (не до журналисток мне сегодня), когда девчонка выдает нечто нечленораздельное, едва ли похожее на ответ:

— Уу.

С ней явно что-то не то. Может, девушке плохо, и она сейчас от переизбытка чувств грохнется в обморок? Тогда я просто обязан буду оказать ей первую помощь. Такое, к слову, иногда случается, когда концентрация темной силы и мужского обаяния в комнате зашкаливает.

— Мы раньше не встречались? — Не понимая, на кой Йорг она вообще мне сдалась, делаю к ней пару шагов.

— Уу.

Она опускает голову еще ниже, явно надеясь, что темные вихри спрячут от меня ее смазливое личико, но мне все же удается разглядеть слабо блеснувший на виске блокатор.

Фея. Не имеющая запаха.

А вот это уже интересно.

Во мне включается режим охотника и исследователя всего интригующего и неизведанного.

— Уу — это да или нет? Я, знаешь ли, не силен в мычании фей.

И тут так некстати вмешивается брат, непрозрачно намекая, что я вклиниваюсь в чужое личное пространство.

— Я, наверное, пойду, —лепечет крылатая, не поднимая взгляда. — Спасибо за интервью.

Нет, я точно ее где-то видел. Еще и это отсутствие запаха... Так ведь не бывает, феям положено вкусно пахнуть. Дразнить нас, Темных, сводить с ума своими ароматами.

Приходится отпустить крылатую — Гар настаивает. Девчонка чуть ли не вылетает из кабинета, а я быстро бросаю:

— Столик в «Аторре» заказан на три, жду тебя в приемной. — Ретируюсь, чтобы продолжить разговор с феей-журналисткой подальше от братского надзора, и застаю ее уже возле лифтов.

Пытаюсь сделать ей внушение, но эта крылатая какая-то непрошибаемая. Вроде и волнуется, нервничает, но отвечать на вопросы не спешит. А еще она, кажется, злится, что только подстегивает мой интерес и желание разобраться: кто она такая и что ей здесь на самом деле надо. Светлая морщит свой курносый нос, недовольно поджимает губы. Полные, яркие, сочные. Ничего не имею против того, чтобы зацепить их вкус.

И, кажется, я вспомнил, где ее видел — несколько дней назад она стояла перед Скайором, изображая туристку. Тогда на ней была кепка, почти полностью скрывавшая ее лицо, но я еще нескоро смогу забыть эти охренительные ноги в коротких, облегающих задницу шортах.

И еще более охренительный запах.

А сейчас его нет. И мне это страшно не нравится.

Как назло, в самый неподходящий момент меня окликает секретарша:

— Сонор Хорос, вас искал сонор Гальего из финансового отдела. Он...

Оборачиваюсь, лишь на пару мгновений, а девчонка уже заскакивает в лифт. Мне ничего не стоит последовать за ней, но я ее отпускаю. Зачем? И сам не знаю. Возможно, потому что краем сознания улавливаю голос Гара, отдающего в приемной распоряжения Камиле. Или мне просто хочется сделать эту охоту интереснее. Добавить девчонке драйва.

— Еще увидимся, крылатая.

Прозрачная капсула уносит Светлую, и я слышу за спиной голос брата:

— Давно ты не приглашал меня на обед.

— Есть разговор.

В ресторане мы занимаем столик на летней террасе. Гаранор сразу тянется за сигарой, я прошу принести мне брула. Обычно им заканчивают обед, но после бессонной ночи я им его и начну, и закончу.

— Что это вообще было? — Гаранор бросает по сторонам ленивые взгляды.

— Что именно? — Я быстро просматриваю меню.

— У меня в кабинете. Ты чуть не набросился на бедную студентку.

Значит, она студентка.

— Увидел новое лицо и сразу сделал стойку. — В голосе брата явно звучит укор.

Он все ждет, когда я остепенюсь, но меня полностью устраивает мой образ жизни. И, как уже говорил (и ему, и Ленни), в мои ближайшие планы не входит становиться добропорядочным семьянином.

Возможно, ближе к выходу на пенсию.

— Ты заметил, что она ничем не пахнет?

Братец негромко усмехается. Медленно, растягивая удовольствие, втягивает в себя дым и только потом отвечает:

— А тебе какая разница? Пахнет-не пахнет? Такое ощущение, будто ты поставил своей целью перепробовать всех фей Грассоры.

А вот это вообще сейчас было не в тему.

Нас отвлекает появление официанта. Сделав заказ. Гар откидывается на спинку кресла и, продолжая наслаждаться сигарой, спрашивает:

— Так что там за разговор?

Открываю рот, чтобы признаться, в какое дерьмо я вляпался, и тут меня, лоха, кретина, идиота, наконец осеняет. Фея-студентка ничем не пахнет а вчера кто у нас ничем не пах? Я даже не сразу въехал, что моя моделька Светлая. Блокаторы скрывала маска, а до крыльев я так и не успел добраться.

И у той, и у той темные волосы и карие глаза. Ладно, у восьмидесяти процентов грассорок точно такой же типаж, но... Но мы возвращаемся к отсутствию запаха. Губы? Да не помню я, какие у нее были губы. В этом йорговом клубе явно экономят на электричестве. Но целовать их мне понравилось. Ровно до того момента, когда эта суицидница вырубила меня своей силой и приковала к кровати.

А еще студентка явно чего-то испугалась (в свете своего запоздалого прозрения могу предположить, что меня), иначе бы не торопилась так быстро убраться.

— Ксан? О чем ты хотел со мной поговорить? — напоминает о себе брат.

Подумав, решаю, что испортить ему настроение я еще успею. А может, этого и не придется делать, если я раньше успею разобраться с моделькой-студенткой.

Уже почти мертвой феей.

Вместо ответа спрашиваю:

— Как ты, говоришь, зовут девчонку, которая брала у тебя интервью?

— Кара де Ларра. А что?

А то, что сегодня уже кое-кто другой окажется прикован к кровати.

У меня в спальне.

* * *

Во время обеда брат пытается докопаться до правды: зачем он мне вдруг понадобился. Это раздражает и отвлекает от мыслей о Светлой. А мне сейчас ни на что другое не хочется отвлекаться. Куда приятнее думать о том, как сегодня ночью я буду наказывать это длинноногое наказание.

— Ладно, уговорил, — сдаюсь и говорю первое, что приходит в голову: — Я решил расширить наши горизонты и заняться закупкой круизных кораблей. А то что мы все по отелям да по отелям.

Я действительно уже думал об этом какое-то время, но все не доходили руки начать реализовывать эту идею. Судя по выражению лица Гара, восторгаться ею он явно не собирается.

— Можно обсудить с советом директоров, но мне сейчас точно будет не до этого. Наоборот, я собирался сбросить на тебя часть своей работы.

Будучи хорошими мальчиками и послушными сыновьями, мы с братом поделили между собой отцовское наследие, как ему и хотелось. На Таре медийный холдинг Хоросов, на мне отельный бизнес, к которому в самом недалеком будущем я планирую присоединить круизную компанию имени меня-трудяги.

— Только при условии, что ты подаришь мне Камилу.

Брат усмехается и качает головой, как бы говоря: ни за что. Яхту, самолет — все, что угодно, но только не незаменимую помощницу.

— Так еще и не нашел замену Урсуле?

— Девяносто девять процентов желающих со мной работать желают работать в моем офисе чем угодно, но только не тем, что находится (иди должно находиться) за их смазливыми вывесками.

— А оставшийся один процент? Не верю, что в Кадрисе нет ни одной толковой девушки, которая сумела бы с тобой сработаться. У Урсулы ведь получилось.

— Оставшийся один процент меня боится. А это даже хуже, чем помощница-шлюха.

— Ты слишком придирчив.

— И это я слышу от Гаранора Хороса — грозы Скайора.

Наш треп ни о чем прерывает сообщение от Лино, в котором детектив отчитывается, что сумел раздобыть видео с камер «Эрреры».

Надеюсь скоро ее вычислить.

Быстро набираю ответ:

В этом нет необходимости. Найди все, что сможешь найти, на Кару де Ларра, студентку...

— Студентке какого вуза ты давал интервью? — поднимаю взгляд на брата.

Он тяжело вздыхает:

— Никак не угомонишься?

— Просто хочу пригласить девушку на свидание.

В наручниках и с кляпом.

— Оставь крылатую в покое.

— Не вижу в этом ничего противозаконного.

— Амадо де Калво, — нехотя бросает Гаранор и поднимается. — Ты со мной в офис или сразу на охоту?

Я бы предпочел охоту и наказание со всем отсюда вытекающим, но на вторую половину дня у меня назначено еще несколько собеседований, которые я не могу доверить Урсуле. Та выберет первую попавшуюся дуру, а потом еще будет доказывать мне, что дура на самом деле никакая не дура, а я просто уже зажрался.

— Охотиться я предпочитаю ночью. — Ответив Лино, поднимаюсь следом за братом.

Вторая половина дня ожидаемо такая же никчемная, как и его начало. Ни одна из девиц не проходит проверку, ни одна мне не нравится. Все раздражают.

Около десяти Крус скидывает мне инфу по фее-смертнице. Теперь я знаю, где она живет, откуда родом, кто ее родители. Тихонько присвистываю, пробегаясь взглядом по биографии сонорины де Ларра. Семья приемная, но все же. Ее отец — Темный, гений и ученый, брат работает в ФСБ Делеса. Мать... ничего выдающегося, обычная низшая. Но кем бы ни была ее родня, даже она не спасет Светлую от меня. Девчонка попала, и сегодня поймет насколько.

Интересно, она сейчас дома или где-нибудь зажигает?

Почему-то последняя мысль тоже раздражает. Выключив сейфот, стягиваю со спинки кресла пиджак, хоть он мне вряд ли сегодня понадобится. Ночь обещает быть жаркой. И это я, если что, не только об удушающем зное, накрывшем город.

Решаю начать с квартиры, которую снимает Дерзкая, а там уже будет видно. В любом случае я ее сегодня найду. Найду и поучу. Хорошим манерам, уважению к высшим и всему, что должна уметь хорошая девочка-Светлая. Так отлю... отучу, что запомнит надолго.

Короче, раз-два-три-четыре-пять, я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват.

* * *

Я редко бываю на окраинах Кадриса, а точнее, не бываю там никогда. Все, что находится за вторым контуром, для меня неизведанная территория. Терра, мать его, инкогнито, в которую, будучи в здравом уме, я бы не сунулся никогда. Но после вчерашнего здравый ум оставил меня надолго, его заглушили инстинкты охотника. Что же касается Светлой, наследницы многомилионного состояния, я понятия не имею, что нужно иметь в голове, чтобы жить здесь.

Девчонке явно нравится треш. Или, может, таким образом она пытается что-то доказать родителям. Не знаю, я не любитель таких крайностей и тупых демонстраций подростковой независимости.

Навигатор приводит меня в глухой двор, граничащий не то с лесом, не то с парком. Оставив аэрокар возле детской площадки (надеюсь, я вижу его не в последний раз), бросаю по сторонам взгляд, медленно втягиваю воздух, надеясь уловить ее аромат — ту гремучую смесь, которая въелась мне в мозг и даже спустя столько дней не отпускает. Сегодня Дерзкая мне расскажет, как ей удается маскировать свой запах. А главное, что она сделала с йорговым компроматом.

Закатав рукава рубашки (хотя в такую погоду проще ее просто снять), захожу в подъезд и поднимаюсь на третий этаж. По лестнице. Лифт здесь, видите ли, не предусмотрен, как и кондиционеры, а без них в такую жару можно рехнуться. Даже ночью воздух горячий. Липкий и влажный, отвратительно удушающий.

Лино предупредил, что фея живет с подружкой, и чем ближе я подбираюсь к их квартире, тем сильнее мне хочется найти в ней де Ларру и не найти ту вторую девицу.

Как назло, дверь открывает как раз та самая вторая девица. Распахивает ее беззаботно, даже не поинтересовавшись, кто это к ним в такое время приволокся.

— Ка... — Шайранка осекается и замирает, как будто ее парализовало.

— Мне нужна твоя соседка. Где она?

Дальше она ведет себя совсем странно. Вскрикнув, прижимает к лицу ладони, словно у меня в руке вместо сейта бензопила. Испуганно пятится в узкую прихожую, и я захожу следом.

— Она дома?

И тут шайранку прорывает. Она сплетает перед собой пальцы, словно в молитвенном экстазе, а потом начинает мне что-то страстно доказывать:

— Это она! Кара! Я не знала, что она это сделает. Клянусь, не знала! Она уже потом мне рассказала, а я... я... Пожалуйста, не наказывайте меня!

— Даже не собирался, — отвечаю спокойно, снова мыслями возвращаясь к запланированным наказаниям. Для крылатой. С досадой понимаю, что феи здесь нет, но это не значит, что я ее сегодня не найду. — Не собирался, — повторяю, расплываясь в улыбке, которую Ленни почему-то называет хищным оскалом, — но могу передумать, если ты не скажешь мне, где твоя подруга.

Шайранка нервно закусывает губу, явно мучаясь дилеммой: выдавать или не выдавать. В конце концов здравый смысл побеждает благородные порывы, и она сдает мне свою подругу.

— Она собиралась на свидание с Лукасом.

Похоже, сегодня будет два трупа.

— И кто у нас Лукас?

— Мой... мой преподаватель.

Плохая девчонка, Кара, плохая.

И как же это банально — спутаться с преподом.

— Куда именно они собирались?

— Она говорила что-то про ночной клуб в центре города. Кажется, он называется «Безумный».

Я хорошо знаю это место, сам там в старые-добрые времена часто отрывался. Пока не начал трудиться в поте лица на радость Ленни и Тару и не забыл, что это вообще такое — жить в свое удовольствие.

— Если я вдруг ее не найду...

Хотя такого быть не может.

— ...не говори, что я здесь был. Пусть это останется нашим маленьким секретом.

Шайранка судорожно кивает. Нет, я, конечно, знаю, что Темных боятся. Особенно впечатлительные особы вроде этой. Но чтобы настолько... Такое ощущение, что у нее сейчас затрясутся колени. Ан нет, вон уже трясутся. А я ведь даже ни разу не повысил голос и вообще был максимально вежливый.

С де Ларрой таким точно не буду.

И с Лукасом. Что это вообще за хрен и что он делает с моей добычей?

До «Безумного» долетаю за четверть часа, хотя кажется, будто в полете проходит полночи. В выходные здесь творится настоящее безумие — не зря же эту забегаловку так назвали. И в ней, в толпе дрыгающихся под рваные аккорды тел, мне нужно как-то отыскать мою фею. Я бы с легкостью вычислил, где она находится, по запаху, но девчонка не спешит облетать мне задачу.

Улавливаю другие ароматы и тут же их раздраженно отметаю. Все не то, не то. Танцпол, барная стойка, ложи второго этажа и снова спускаюсь на танцпол, продолжая звереть. Еще немного и окончательно потеряю над собой контроль. Наверное, пока я в таком состоянии, нам с ней лучше не встречаться.

Не успеваю об этом подумать, как удача поворачивается ко мне своими верхними прелестями, а задницей, соответственно, к Светлой. Взгляд выхватывает из толпы забрызганную неоновыми огнями горе-студентку, которую лапает за задницу какой-то плешивый урод. Крылатая явно ничего не имеет против. Иначе как еще объяснить, что она позволяет его языку находиться у нее во рту?

«Убью обоих». — принимаю единственное возможное в сложившейся ситуации решение и, прокладывая себе дорогу между разгоряченными телами танцующих, иду воплощать в жизнь свой блестящий план.

Надо было прятаться. Дерзкая. Я ведь предупреждал.

ГЛАВА 7

Кара

Паршивый, паршивый, отвратительно паршивый день! И вечер тоже обещает быть хуже некуда. Ну вот зачем сунулась в Скайор? Зачем пообещала Лукасу с ним встретиться? Зачем Джен подалась в эту треклятую службу эскорта, а мне вдруг приспичило записаться в мстительницы?

По дороге домой в моей голове продолжают крутиться, как кабинки колеса обозрения, все эти бесконечные «зачем». Я то ругаю себя, то Джен, то новоиспеченного препода с деканом, ну и, конечно же, Ксанора. Поругать Хороса — это вообще святое. Со вкусом его проклясть — ни с чем не сравнимое удовольствие. Унизить и растоптать... А вот на это смелости мне так и не хватило.

Я так и не выложила йорговы фотографии, остановилась в последний момент, а теперь мне безумно хочется, чтобы этих сумасшедших дней в моей жизни просто не было. Чтобы в нее не возвращался он.

Пытаясь себя успокоить и настроить на позитивный лад, мысленно повторяю, снова и снова, что больше мы с высшим не пересечемся. Напишу статью и забуду о Хоросах, как о кошмарном сне.

Вот только зловещее обещание «Еще увидимся, крылатая» не дает надолго остаться в состоянии обманчивого спокойствия. Мне хорошо знаком взгляд, которым Темный меня провожал, его как будто впаяли в память — так смотрит гончая, предвкушающая захватывающую охоту.

И, к слову, охота эта может оказаться очень короткой. Он знает, как меня зовут, и ему не составит труда выяснить, где я учусь. Главное, чтобы не понял, что ничем не пахнущая фея из клуба и фея из офиса брата — одна и та же идиотка без тормозов и инстинкта самосохранения.

Но, если что, все претензии к моему родному папаше. Это из-за его генов и его силы у меня время от времени срывает предохранители.

На встречу с Лукасом я собираюсь на автопилоте, продолжая думать о Хоросе. И рада бы вышвырнуть его из своих мыслей, да вот не получается, этот паршивец все время в них возвращается.

Рейес забирает меня около восьми. Обуваюсь я под неодобрительным взглядом своей соседки, которая традиционно обижается, что я опять «улетаю на гульки», вместо того чтобы провести время со своей подругой. Я бы и рада отказаться от гулек, но Лукас ничего не желает слушать.

— Может, закажем еду на дом и посмотрим какой-нибудь фильм? — предпринимаю еще одну попытку его уговорить.

Бесполезно.

— Кара, детка, вообще-то договор был, что у меня с тобой свидание, а не у меня с тобой и твоей угрюмой соседкой.

— Тише ты! — шиплю на него и, честно стараясь улыбнуться, прощаюсь с Джен, обещая, что завтра я буду в ее полном распоряжении.

— Без разницы, — равнодушно бросает она, и мне хочется не то взвыть, не то зарычать.

Я не психолог, не представляю, как до нее достучаться, и терпением особым тоже не могу похвастаться. Мне жаль Джен, я понимаю, что ей сейчас непросто, но... Но в последнее время мне хочется хорошенько ее треснуть!

Ладно, вдохнула-выдохнула, выключила режим «медленно звереющая фея» и включила режим «Кара-подруга». Что бы там ни думал себе Лукас, а мы с ним просто друзья, и это не настоящее свидание, а субботний вечер с приятелем.

— Когда-нибудь бывала в «Безумном»? — интересуется Рейес, уже когда мы подлетаем к ночному клубу.

Грохочущие басы слышны даже на улице, представляю, что творится внутри.

— Пару раз, — отвечаю я, отправляя сейт в маленький черный клатч.

Пока летели. Лукас не сводил взгляда с моих коленей, рискуя или в кого-нибудь врезаться, или нарваться на то, что я, не выдержав, ему врежу.

— Мм, — он с легким разочарованием поджимает губы, — а я надеялся тебя впечатлить.

— Ночным клубом? — Я невольно хмыкаю.

— Между прочим, лучшим в Кадрисе, — весомо замечает Лукас. — В него не так-то просто попасть.

Меня так и подмывает повторить прощальную фразу Джен: «Без разницы», но я все-таки сдерживаюсь. Внутри «Безумного» тьма пожирает вспышки огней. Они то появляются внезапно, ослепляя резко и яростно, то также внезапно гаснут, отчего приходится двигаться почти на ощупь. Я люблю танцевать и невольно подхватываю ритм громкой, разрывающей в клочья сознание музыки.

— Что-нибудь выпьешь? — кричит Лукас, потому что иначе я его просто не услышу.

Киваю в ответ, понимая, что мне сейчас жизненно необходимо расслабиться. Пара коктейлей пойдут мне на пользу и помогут убить время.

Мы устраиваемся за барной стойкой, в черном глянце которой я ловлю свое отражение и плотоядный взгляд Рейеса.

— Ты бы для разнообразия попробовал смотреть куда-нибудь еще, — советую, заметив, что он снова пялится на мои колени. В вырез блузки тоже заглядывает, с раздражающей регулярностью.

Нет бы весь вечер тонуть в моих прекрасных глазах, или как там обычно говорят.

Хищно усмехнувшись, Лукас подается ко мне.

— Ничего не могу с собой поделать, де Ларра. Я слишком крепко на тебя подсел, чтобы смотреть куда-то еще.

Горячая ладонь ложится мне на ногу, медленно скользит вверх, задирая и без того не слишком длинную юбку.

— Boy, Рейес, притормози. — Упираюсь рукой ему в грудь, и Лукас нехотя отстраняется, а я в который раз ругаю себя за то. что вляпалась в эти свидания.

— И долго собираешься меня дразнить?

— Вообще-то не собираюсь и не дразню.

— То есть это ты не для меня так сексуально оделась?

Ну вот и как объяснить человеку, что в ночной клуб не ходят в трениках.

— На второе свидание надену скафандр.

— И в нем, детка, ты будешь не менее сексуальной.

Безнадежный случай.

К счастью, в этот самый момент бармен пододвигает ко мне коктейль, и наш с Рейесом треп перестает так сильно меня бесить. После нескольких глотков ультрамаринового напитка настроение улучшается, я почти расслабляюсь и почти перестаю считать часы и минуты, оставшиеся до полуночи. Возможно, получится закруглиться даже раньше, а пока что...

— Еще коктейль? — с улыбкой предлагает Рейес.

Я даже не заметила, как приговорила первый.

— То же самое, только с двойной порцией сильры, — говорю бармену и тот, понятливо усмехнувшись, начинает смешивать волшебные ингредиенты для моего хорошего настроения.

Темные почти не пьянеют, и меня тоже алкоголь берет не сразу, но в этот раз все идет не по плану. Если после первого бокала я чувствовала приятную слабость, то сейчас меня откровенно ведет. Лукас то и дело подается ко мне, что-то шепчет на ухо. почти касаясь меня губами, но мне никак не удается понять, что ему от меня нужно и почему он снова меня лапает, позабыв обо всех дистанциях.

Оттолкнуть настырного препода не получается. Вроде бы и хочу поставить его на место и в то же время от его прикосновений незаметно начинаю заводиться.

Я — и хочу Рейеса? Должно быть, это нервное.

— Пойдем потанцуем, детка. — Взяв за руку, он ведет меня в толпу, и я послушно (кто бы мог подумать!) за ним иду.

Резкий рваный ритм подхватывает меня вместе с руками Лукаса. Он притягивает меня к себе, вжимает в себя, давая почувствовать и понять, как сильно меня хотят.

Удар сердца сливается с ударом басов, и меня начинают целовать. Слишком жадно, слишком нетерпеливо, и мне бы послать к Йоргам этого недодруга, но вместо этого я отвечаю на его поцелуи, тщетно пытаясь понять, на самом ли деле его хочу или что-то не так с моим телом.

Как вариант, с мозгами. Но с ними и правда не все в порядке, иначе бы я не сунулась вчера в «Эрреру».

Эта умная мысль обрывается вместе с поцелуем, когда от меня вдруг относит Лукаса. Его швыряет в толпу, дружно ахнувшую и отскочившую как минимум на пару метров. Первые секунды я никак не соображу, когда это Лукас научился летать и какого Йорга он валяется на полу.

Не соображаю я ровно до того момента, пока в поле моего зрения не попадает бешеный зверь. По-другому Хороса не назовешь, бешеный как есть. Меня всю встряхивает от его дикого, темного взгляда. Отступаю, пячусь, хоть и понимаю, что мне от него теперь уже точно не спрятаться.

В одно мгновение Темный оказывается рядом, хватает меня за руку, и мне хочется зашипеть не то от боли, обжегшей запястье, не то от ярости, затопившей сознание.

— Пойдешь со мной. — бросает он, дергая меня за руку, как если бы я была его собственностью, его игрушкой.

— Да пошел ты!

Нет, это какое-то издевательство — не успеваю я послать Темного, как йоргова музыка вдруг резко обрывается. Берет, зараза такая, и стихает, и те, кто еще не успел обратить на нас внимание, дружно его обращают. Замечаю, как тьма в глазах высшего расползается по светлым радужкам, полностью их затапливая, и понимаю, что зря я это сказала.

Ну то есть выкрикнула. Так громко, что все услышали. Миленько.

Позвольте представиться, Кара, бабушку вашу, суицидница.

К тому времени Лукас уже успевает подняться и, не дав себе даже пары секунд на то, чтобы одуматься, бросается мне на помощь. Тоже, видимо, жить надоело.

Смертник.

— Оставь ее в покое! Слышишь?!

Кажется, сегодня у меня на одного друга станет меньше.

Если высший и услышал его требование, то виду не подал, отвернулся от багровеющего препода и поволок меня за собой. Я хоть и буду посильнее любой среднестатистической девушки, но справиться со взбешенным Темным не под силу даже фее с неправильными генами.

Может, позвать секьюрити? Но на нас и так уже все пялятся, только настоящего скандала для полного комплекта сейчас не хватало. И можно подумать, охранники мне чем-нибудь помогут.

Проявляя чудеса храбрости, Рейес кидается следом, хватает Хороса за плечо и разворачивает его к себе. Вернее, Темный сам разворачивается, не разжимая пальцев, которыми, словно наручниками, приковал меня к себе.

— Я же сказал, оставь ее в покое, придурок!

Придурок? Бедный, бедный Лукас.

Я не вижу лица высшего, только его затылок. Но. наверное, это даже к лучшему. Лучше любоваться его гладко прилизанной шевелюрой, чем в человеческих чертах видеть черты взбешенного хищника.

— Еще одно слово, и ты — калека, — вкрадчиво, почти что шепотом предупреждает Темный Рейеса, и я почему-то сразу верю. — Я и так сдерживаю себя из последних сил, хоть единственное, чего мне сейчас хочется, — это послушать, как будут хрустеть твои кости. А я не привык себе ни в чем отказывать и, если ты сейчас же не исчезнешь, я реально могу сорваться.

И Лукас... исчезает. И я его за это даже почти не ругаю. Он, конечно, может попытаться врезать Хоросу, но наверняка его потом придется собирать по кусочкам и складывать эти самые непрезентабельного вида кусочки в регенерационную капсулу. Если, конечно, там будет, что складывать.

Меня выволакивают на улицу (сказать, что из клуба мы просто выходим язык не поворачивается) и тащат к оставленному в стороне от других машин аэрокару, к которому мне совсем не хочется притаскиваться.

— А ничего, что это самое настоящее наглое похищение?

От прикосновений Темного, грубых и жестких, ток пробегает по коже. Нет, я не мазохистка и никогда не получала удовольствие от боли — это не перестает твердить мой разум, но телу, кажется, все нравится, все его устраивает. Нравится эта грубая сила, которая безумно возбуждает. Сейчас меня в этом монстре возбуждает все. И резко выделяющиеся в душном полумраке черты лица, и губы, сжатые в одну жесткую линию. Те самые губы, что вчера разжигали во мне костры поцелуями. И сейчас во мне тоже если и не горит, то уже вовсю тлеет, а вскоре начнет и искрить.

Проклятье, Кара! Он же тебя действительно похищает!

— Скажи спасибо, что пока еще не убийство.

— Да ладно! Это ты Рейеса можешь напугать, но не меня!

— Храбрая, значит? — Темный коротко усмехается. — Посмотрим, надолго ли хватит твоей храбрости.

Он мне угрожает?

Он мне угрожает.

Дверца машины отползает в сторону, и меня бесцеремонно запихивают в салон, весь пропахший им, этим животным. Я даже вскрикнуть не успеваю, как тьма жесткой плетью овивается вокруг левого запястья, приковывая меня к маленькому круглому столику, расположенному между сиденьем водителя и пассажира.

Дергаюсь в попытке высвободиться, и тьма с жадностью впивается в кожу, жалит больно, будто только того и ждала.

— Что, неприятно? — Высший криво ухмыляется.

Быстро обойдя аэрокар, занимает место водителя, и мне снова хочется не то ему врезать, не то впиться в его губы злым, жадным поцелуем.

Бо-о-оги, да что со мной тако-о-ое?!

Взгляд-предатель цепляется за верхние пуговицы рубашки Темного, как назло, расстегнутые, и в машине становится еще жарче. Даже дыхание перехватывает.

— Пристегнись, Дерзкая.

Аэрокар отрывается от земли почти мгновенно, на бешеной скорости взмывает в небо, но на это я обращаю внимание лишь краем сознания, почти не пугаюсь. Ёрзаю от нетерпения, чувствуя, как внизу живота тугим узлом завязывается непонятное, какое-то звериное возбуждение.

Ну вот, прилетели.

— Куда мы летим?

Ноль реакции.

— Так и будешь молчать?

— Тише, Дерзкая, я пытаюсь успокоиться, чтобы на тебя не наброситься.

И я действительно затихаю, на пару секунд, а может, даже на целую минуту, переваривая его слова.

В каком таком смысле наброситься?

Кажется, я произношу это вслух, потому что в ответ раздается приглушенный рык:

— Во всех, крылатая.

Я терпеть не могу, когда меня так называют, но сейчас мне это даже нравится. Нравится слышать, как звучит его голос: низкий, пьянящий, возбуждающе-опасный. Такой же опасный, как и высота, на которой мы сейчас летим. Выше всех возможных магистралей, и мне это тоже, Йорг побери, нравится! Хоть в любое другое время я бы уже была на грани обморока.

Но не сегодня. Сегодня, сейчас, я сама не своя. Снова бросаю на Темного взгляд и шумно сглатываю. Как еще не облизываюсь — непонятно, скользя взглядом по его сильным, мускулистым рукам. Рукава рубашки закатаны до локтей, и мне это тоже до Йоргов нравится. А еще мне нравится черный кожаный пояс, перехватывающий узкие бедра, и все, что находится ниже пояса.

Во всем виноват Лукас. Определенно он. Завел меня и бросил на растерзание Хоросу. С опозданием понимаю, что я уже успела расстегнуть две пуговицы на блузке и юбка как-то сама собой начала задираться. Еще немного, и он увидит кружево моих трусиков.

— А можно поподробнее? Про смыслы и наброситься?

Теперь уже Хорос косится на меня. Хмурится и спрашивает:

— Ты издеваешься?

Нет, просто хочу тебя. Эта мысль ударяет в меня вместе с острым взглядом. Наплевав на все, в том числе и на правила безопасности, и на собственную гордость, подаюсь к нему и, дивясь собственной ловкости, удобно устраиваюсь у него на коленях.

Аэрокар резко виляет в сторону, и сотканный из тьмы наручник больно впивается мне в кожу. Но боли я больше не чувствую, а то, что хочу еще сильнее почувствовать, недвусмысленно упирается мне в кружево трусиков.

— Совсем чокнутая?! — яростно рычит Темный.

— Никогда не делала этого в аэрокаре, — заявляю ему в губы и продолжаю, пытаясь нащупать пальцами пряжку ремня: — Хочу попробовать.

Несколько секунд стремительного падения, и Хоросу удается справиться с управлением. Сигналы машин, раздражающе громкие и в принципе раздражающие, обрываются, и в меня ударяет хриплым, каким-то утробным рычанием:

— Вернись на место. Живо!

— Только не говори, что тебе не нравится и тебя не заводит вся эта ситуация.

Я прижимаюсь губами к щеке охотника и чувствую, как щетина царапает вдруг ставшую чувствительной кожу. А мы ведь еще даже не целовались. Поцелуи с Лукасом не считаются, их я уже забыла, не помню. Зато прекрасно помню, как вчера меня заводили прикосновения Темного.

Хочу снова это почувствовать. Хочу его внутри себя. Прямо сейчас.

Ладонь соскальзывает с прохладного металла пряжки, и я прохожусь пальцами по тому, что сейчас больше всего нуждается в моем внимании.

— Ну вот, а говоришь вернуться на место. Да ты уже весь каменный. И более чем готов к нашему маленькому приключению.

— Осторожнее. Дерзкая. Терпение у меня точно не каменное. — предупреждает он хрипло.

А я призывно улыбаюсь и продолжаю дразнить его пальцами, к своему удовлетворению замечая, как Темный прикрывает глаза, готовый откинуться назад и потеряться в этом кайфе.

— На это я и ставлю. Не хочу, чтобы ты сдерживал себя.

Подавшись к нему, вздрагиваю от острого ощущения, когда между нашими телами не остается даже малейшего просвета. Тонкая ткань блузки и его рубашка совсем не мешают, хотя без них однозначно будет лучше.

— Не сбавляй скорости. Она возбуждает еще больше, — шепчу, касаясь его губами, и спешу расстегнуть все пуговицы на своей совершенно лишней сейчас блузке.

Мгновение, и Йоргов аэрокар снова куда-то падает. Темный ругается сквозь зубы, и вот я уже не у него на коленях наслаждаюсь острыми ощущениями, а готова стонать от разочарования на соседнем сиденье.

— Ты не чокнутая, ты совсем больная, — ставит Хорос диагноз, а когда я пытаюсь повторить попытку и снова его оседлать (думал, я так легко сдамся? Ха! Да он меня просто не знает!), предупреждает: — Еще одно движение, крылатая, и я распну тебя на этом кресле.

— А потом?

— Что потом?

— Распнешь и что сделаешь? — побуждаю его к таким желанным сейчас откровениям.

В левую руку, напоминая и предупреждая, чтобы сидела смирно, впивается наручник из тьмы, и я кривлюсь от боли. Ну вот зачем он все портит?!

Хотя эта боль тоже немного заводит.

— Тебе что, совсем все равно, с кем трахаться? Десять минут назад ты висла на том уроде.

— Мы танцевали, — непонятно зачем оправдываюсь я, задетая тупым упреком, прозвучавшим в голосе Темного.

— Его язык танцевал у тебя во рту, — цедит он, увеличивая скорость, хотя мы и так летим, обгоняя все, что только можно.

— Ну так, может вернешь меня к нему? И мы продолжим танцевать, раз уж кое-кто в этом аэрокаре не в состоянии удовлетворить мои желания!

Хорос переводит на меня взгляд, и мне хочется от него сбежать. Банально выпрыгнуть из аэрокара, даже если в результате этого прыжка разобьюсь насмерть. Все лучше, чем смотреть в дикие глаза и видеть в них отражение ошалевшей от похоти себя.

Ну вот что со мной не так?

— Ты бы мог включить режим самоуправления. — подаю ему отличную идею и сама к нему подаюсь, за что долбаный наручник еще сильнее жалит мне руку.

— Только не на такой высоте и не в субботний вечер, — отвечает высший, почти спокойно, и снова бросает взгляд в мою сторону.

Короткий, мимолетный, а меня как будто прошибает током. Боги! Да я сейчас взвою! Ну или сама возьмусь за решение своей насущной проблемы, раз уж некоторые не хотят помогать мне ее удовлетворять. Ну то есть решать! Правда, ласкать себя на глазах у этого животного — нет, так низко я еще не падала. Хотя, судя по всему, недолго осталось, я уже почти подошла к самой грани.

Держи себя в руках. Кара! Держи. Себя. В руках!

Пальцы, уже почти коснувшиеся кружева трусиков, замирают под взглядом Темного. Убить его хочется. За то, что он здесь и ничего не делает. Ведет, понимаешь ли, как ни в чем не бывало йоргову машину, пока меня накрывает так, как никогда и ни с кем не крыло.

— Что он тебе дал? У тебя зрачки, как у наркоманки.

— Вопрос не в том, что он мне дал, а что я могу тебе дать. Прямо сейчас. — Я облизываю губы, невозможно сухие, словно последнюю неделю провела в знойной пустыне. Призывно смотрю на высшего, суля ему этим взглядом незабываемые ощущения.

— Девицы под возбуждающей дурью меня не возбуждают, Дерзкая.

— Да неужели?!

Это ты Джен скажи!

Мысль о подруге немного отрезвляет, и мне почти удается совладать со своими порывами и желаниями.

— В отличие от твоего плешивого препода я умею найти подход к девушке без наркотиков.

И ведь как складно врет Будто сам в это верит.

Урод.

— Даже в «Эррере»?

— Что в «Эррере»? — хмурится Хорос, но не дожидается моего ответа, будто он ему не интересен.

Выходит из аэрокара, обходит его, пока дверца отъезжает в сторону, открывая моему взгляду парковку на крыше небоскреба. Не такого высокого, как Скайор, но тоже наверняка выше облаков. Я даже не заметила, как мы прилетели, как и не заметила, что тьма, овивавшая мою руку, рассеялась. Еще я пропустила момент, когда высший, выдернув меня из машины, перекинул через плечо, как какую-нибудь добычу, и понес к лифтам.

Пещерный, мать его, человек. По-другому не назовешь.

А я ведь, по сути, и есть его добыча. Беспомощная, но совсем не беззащитная. Хоть конкретно сейчас мне не хочется ни защищаться, ни сопротивляться, и меня более чем устраивает крепкая мужская ладонь на моей заднице.

Возбуждение снова прокатывается по телу, внутри как будто оголяются все нервы.

— Куда ты меня несешь?

— К себе домой, — коротко отвечает Темный, не потрудившись поставить меня на ноги даже в лифте.

Ну вот, тащит в свою берлогу. Как это предсказуемо.

— И что мы там будет делать?

— Ничего, Дерзкая. Пока ты под кайфом, я ничего не буду с тобой делать. Даже убивать тебя в таком состоянии будет неинтересно. Ты ведь наверняка решишь, что это сексуальная прелюдия.

Сплошное разочарование, а не мужчина.

Половинки лифта расходятся, и мы оказываемся в квартире. Это я понимаю, когда меня ставят на ноги, и мир перестает быть вверх тормашками. Меня резко ведет, но упасть я не успеваю, Темный вовремя хватает меня за талию.

— Тогда зачем я здесь, если ничего не будет? — интересуюсь, окидывая мутным взглядом берлогу этого бесчувственного.

Перед глазами, как назло, начинает темнеть. Совсем не вовремя.

— Все будет завтра, де Ларра. Все, что я захочу, — хриплый шепот и обжигающее дыхание, от которого по коже бегут мурашки и становится еще жарче. — Хотя я очень сомневаюсь, что завтра мы с тобой будем на одной волне. Но это уже твои проблемы, детка.

Картинка окружающего мира окончательно темнеет, а спустя мгновение я перестаю не только видеть, но и чувствовать и слышать.

ГЛАВА 8

Кара

Давно мне не было так плохо. Чувство такое, будто меня прожевали Йорги. Прожевали и выплюнули, и теперь все, что осталось от горе-феи Кары, пытается подняться с кровати.

Безрезультатно.

Малейшее движение отзывается ломотой во всем теле, но даже на то, чтобы зашипеть, сил нет. Единственное, что срывается с губ, — это слабый стон, после которого я, поднапрягшись, открываю глаза и понимаю, что я не у себя в спальне.

Я в заднице. Полной. Даже можно сказать, основательной.

Спустя минуту-другую картинка перед глазами становится почти четкой. За это время я вспоминаю все, что случилось со мной в «Безумном». Вспоминаю, как сама обезумела и позволила Рейесу себя лапать. Даже, о боги, с ним целовалась.

Все, Лукас, при встрече я тебя растерзаю. Испепелю нахрен тьмой, как это делают Темные.

Урод.

Сволочь!

Что было дальше? А вот про «дальше» мне хочется забыть и больше никогда не вспоминать. То, как я вела себя в машине этого хищника... Да это в тысячу, миллионы раз хуже того, что было между нами в прошлом!

Йорг, йорг, йорг!

Продолжая мысленно ругаться, я сажусь на кровати. Осматриваюсь, стараясь абстрагироваться от чувства, будто виски проткнули ржавыми гвоздями. Где я? Ах, точно! У чудовища дома.

Не без опаски приспустив простыню, облегченно выдыхаю. Одета. Правда, блузка нараспашку, а юбка бесстыдно задрана. Наверняка, Хорос успел познакомиться с моим нижним бельем. Тут только слепому не видно, что на мне надето и какого цвета у меня крылья.

Очень, очень нетипичного.

Настоящее свинство.

Дрожащими пальцами застегнув пуговицы блузки, поднимаюсь, продолжая осматриваться. Просторная спальня с минимум мебели. Круглая кровать по центру, которую светящимся контуром обрамляют две широкие ступени. Панорамные окна затемнены, отчего в комнату почти не проникает свет. И хвала Йоргам. Меня даже в полумраке тянет зажмуриться.

Из мебели кроме кровати со стального цвета простынями здесь есть только небольшой столик с двумя креслами и две двери. Одна ведет в гардеробную — совершенно пустую. Видимо, это гостевая комната. Другая — в ванную, в которую мне очень-очень нужно.

Спустя минут десять, немного посвежевшая, я возвращаюсь в спальню и застываю, не зная, то ли бросаться обратно в ванную, то ли сразу в окно. Вон Хорос приоткрыл одно и наслаждается утренним пейзажем. Стоит, прижавшись ладонью к широкой раме, и чему-то, зараза такая, улыбается. В комнате стало намного светлее, и теперь мне хорошо виден его профиль. Резкие, порочно красивые черты лица, четко очерченная линия скул, и эти губы... Мне так хотелось чувствовать их вчера на своем теле, что даже сейчас я ощущаю, как по коже прокатывается волна дрожи.

Наверное, это нервное. Или все еще действует дурь Рейеса.

— Доброе утро, Дерзкая.

На Хоросе светлые джинсы и черная футболка, волосы, влажные после душа, слегка взъерошены. Зачем-то отмечаю, что ему идет этот расслабленный, немного небрежный образ, и тут же спешу откреститься от этой мысли. Нашла, о чем сейчас думать.

Темный выглядит отвратительно бодрым, в то время как я напоминаю оживленное некромантом чучело.

— Хорошо спала?

— Как хренов младенец.

— А ты точно фея? — Хорос жестом указывает на столик, на котором теперь красуется поднос под пузатой крышкой.

— А ты точно собрался меня убивать?

— Это один из вариантов развития событий.

Мне настолько паршиво, что даже огрызаться не получается. И страха нет, как ни странно. Это очень сильное чувство, а во мне сейчас банально нет сил, чтобы его испытывать. Да я беззащитнее трехлетнего ребенка. Перед этим монстром.

— А остальные? — Я падаю в кресло, и Хорос, рассыпавшись тьмой, в одно мгновение оказывается рядом. Поднимает крышку, открывая моим глазам стакан сока, чашку с обжигающе горячим брулом, над которым вьется пар, и горку поджаренных до золотистой корочки тостов.

— Остальные, Дерзкая, еще хуже. Но ты сама виновата. Не стоило со мной связываться.

Святая правда.

— Ешь, Кара.

— Что-то не хочется. — Я обхватываю себя за плечи руками и понимаю, что есть я сейчас просто не в состоянии. Все выглядит более чем аппетитно, но от вида еды меня начинает тошнить.

— Сейчас захочется.

С этими словами Темный растворяет в соке какую-то таблетку, после чего сует стакан мне в руку и снова приказывает:

— Выпей залпом. Сразу станет легче.

— Что это?

— Привет от моего врача.

Прежде чем выпить сок, я поднимаю на Хороса взгляд и бормочу:

— Куда ты подевал чудовище? Убил его. что ли?

— Отправил в короткий стазис. — Подавшись ко мне, высший берет меня за подбородок, заставляя вскинуть голову, и шепчет мне в губы: — Но как только тебе станет лучше, он вернется, и мы продолжим то, что начали вчера в аэрокаре.

Я дергаю головой, скидывая его прикосновение, и морщусь:

— Рискуешь, Хорос. Хочешь, чтобы меня стошнило прямо на твою футболку?

Темный отстраняется, оттолкнувшись ладонью от подлокотника кресла, но мне от этого не становится легче. В том смысле, что он все еще здесь, рядом, слишком близко, чтобы я могла оставаться спокойной и невозмутимой.

Пытаясь хоть как-то от него отвлечься, переключаюсь на чашку с брулом. Может быть, она поможет перестать чувствовать себя увядшим сорняком.

— Вчера ты вела себя по-другому.

— Вчера я была под воздействием наркотика.

— Ладно, — высший занимает соседнее кресло, падает в него и, вытянув ноги, как ни в чем не бывало продолжает: — к этому вопросу мы вернемся позже, когда ты перестанешь напоминать амебу. А пока предлагаю просто пообщаться, так сказать, получше узнать друг друга. Я, например, хочу знать о тебе все, Дерзкая. В принципе, я и так уже многое знаю, но кое-что остается неясным. Первое: откуда у тебя любовь к фотоискусству? Второе: как ты умудряешься использоваться магию в блокаторах?

Я чуть не давлюсь брулом. Понимала, что будет докапываться, но все равно его вопросы застают меня врасплох.

Особенно тот, что про блокаторы. Вот Йорг!

— Мне их поздно вживили, поэтому полностью они не блокируют мою силу, — отвечаю, с трудом проглотив брул.

— Плохая девочка, —журит меня Темный. При этом смотрит так, будто знает обо мне правду и сейчас просто издевается.

Убила бы гада. Жаль, в данный момент я сделать это не в состоянии.

— Нехорошо обманывать. В Делесе с феями не церемонятся. Твой приемный отец хоть и шишка, но не настолько важная, чтобы ради него меняли законы, а ваши Темные помешаны на контроле. Особенно на контроле Светлых. Поэтому не заливай мне про счастливое беззаботное детство без блокаторов, но с розовыми единорогами на радуге. Ты росла с имплантами, поэтому я еще раз спрашиваю, де Парра, как так вышло, что ты вырубила меня своей йорговой силой?

Злится. Да что там... почти что бесится! Хоть и пытается казаться расслабленным хищником, белым и пушистым, но воздух вокруг него разве что не искрится. Того и гляди набросится. Не чтобы продолжить то, что началось в аэрокаре, а просто чтобы придушить к йорговой бабушке.

— Что ты еще обо мне узнал?

Слабая попытка его отвлечь, но лучше уж такая, чем вообще никакой.

— Что ты прилежная зубрила, в Амадо де Калво поступила собственными силами и непонятно зачем выделываешься — живешь на стипендию и бомжатскую подработку в дерьмовой забегаловке возле твоего дома.

— Она не дерьмовая, — парирую я, с облегчением отмечая, что силы начинают возвращаться, а в голове проясняется.

То ли брул сотворил чудо, то ли подействовал «привет» от врача.

Темный выяснил то. что и так всем известно. Это радует. Не радует другое: я в его квартире и, даже если буду чувствовать себя бодрячком, мне не справиться со здоровым злым мужиком. Нет, с обычным мужиком, пусть даже здоровым и злым, — раз плюнуть. А вот с высшим... В общем, я бы на себя не поставила.

Ну вот и как отсюда выбираться?

— Вполне нормальное место.

— Только не для феи из высшего света Делеса. — На губах у Темного мелькает усмешка, а потом ее словно стирают волшебным ластиком, и в меня впиваются хищным, злым взглядом. — Где фотографии, Дерзкая? А главное, на кой хрен они тебе понадобились?

— На память?

Я тут же прикусываю язык, запоздало понимая, что лучше его не драконить. Он и так уже капитально раздраконен.

— А если серьезно, поспорила с подругой, что сумею провернуть такое с высшим. Нигде я их не выкладывала и выкладывать не собираюсь.

— Сделаю вид, что поверил. Так где они?

— В сейте.

— В сейте и...? — Хорос достает из кармана мой новенький гаджет, на который я спустила половину зарплаты бармена, и лениво вертит его в руке. — Только не говори, что ты не сохранила резервные копии. Я бы на твоем месте так и сделал.

— Не сохраняла. Мне оно нафиг не надо! — огрызаюсь, чувствуя, что тоже начинаю заводиться. — Отдай!

Пытаюсь выхватить сейт, но Темный резко отводит руку и сжимает бедное устройство так, что по экрану тут же расползается трещина.

Ну вот каково?! Второй сейт за неделю мне гробит!

— Мне нужны пароли, Дерзкая. От всех твоих аккаунтов, соцсетей, хранилищ данных, и ты не выйдешь из этой спальни, пока не дашь мне все, что я захочу от тебя взять. — Темный подается ко мне, демонстративно сжимая кулак, после чего стряхивает с руки то, что осталось от моего новенького сейта. Теперь уже мертвого. — А ты мне дашь, Кара. И не раз.

И все-таки я люблю щекотать себе нервы, потому что вместо того чтобы вежливо его послать, заявляю в губы этому зверю:

— Модельки будут давать. А мне надо писать статью о твоем брате. Фотки ты уничтожил, так что можешь расслабиться и забыть о моем существовании, как я уже забыла о твоем, Хорос.

Пошел ты к йоргу.

С этой жизнеутверждающей мыслью я поднимаюсь, собираясь как можно скорее убраться, но вместо того чтобы выйти из проклятой комнаты, оказываюсь прижата к стене этим чудовищем.

— А ведь про самое интересное я так и не спросил. — Пальцы Темного браслетом наручника смыкаются на моих запястьях, в то время как свободной рукой он задирает мне блузку. Дергаюсь, но Хорос держит крепко и отпускать меня в ближайшее время, похоже, действительно не собирается. Чувствую тяжесть ладони на талии и мысленно ругаюсь. — Что с твоими крыльями, де Ларра? Рассказывай. Я весь внимание.

— Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов?

Пытаюсь вырваться из крепкого захвата — куда там. Он только сильнее, будто издеваясь, сжимает пальцы.

— Мне кажется другое, детка: у тебя реальные проблемы с инстинктом самосохранения.

— Да пошел ты, — огрызаюсь и отворачиваюсь, потому что губы Темного находятся в опасной близости от моих, и это злит еще сильнее. Заводит... ну то есть я хотела сказать, выводит!

И доводит. До белого каления.

Но если покажу, на что способна, вопросов у Хороса станет еще больше.

— Ты не Дерзкая, ты Дикая. Безбашенная дикарка, у которой явные проблемы с мозгами.

— Хотя бы у меня нет проблем с совестью!

В глазах высшего, серых, как сталь, мелькает вопрос, который он уже, кажется, готов озвучить, готов продолжить свой Йоргов допрос, когда нас неожиданно прерывают.

— У тебя в штанах что-то вибрирует, — сообщаю ему, опуская взгляд на его... джинсы.

Только на них я и обращаю внимание и совершенно не думаю о том, что под ними скрывается. Если бы еще это не чувствовать...

— И вибрирует тоже. — Темный отстраняется с тяжелым вздохом и, достав из кармана сейт, бросает, больше на меня не глядя: — Скоро продолжим. Никуда не уходи.

Высший выходит из спальни, а я начинаю скользить по ней лихорадочным взглядом. Босоножки... Где мои босоножки? Одна обнаруживается возле кровати, другая под ней же. Схватив обувь, я на цыпочках добегаю до двери и, выглянув наружу, обнаруживаю пустой коридор. Голос Темного доносится из дальней комнаты, и я, не теряя времени, решаю действовать. Стараясь не производить ни звука, выбегаю босая и несусь к лестнице, прозрачные ступени которой почти сливаются с обстановкой нижнего этажа.

Оценить которую я банально не успеваю, да мне это и не надо. Лишь замечаю за широкими панорамными окнами, что ведут на террасу, бассейн, как будто парящий в воздухе. Представив себя в нем, в ужасе ежусь. Если бы Хорос знал о моей боязни высоты, вполне мог превратить бассейн в орудие пыток.

Отмахнувшись от этой идиотской мысли, отворачиваюсь от террасы, миную зал, огибая по дуге зону кухни, и подлетаю к лифту, мечтая как можно скорее исчезнуть из йорговой квартиры.

Пальцы касаются панели, и тут же из груди вырывается не то стон отчаяния, не то рык злости. А скорее всего, все вместе.

Заблокировано. Этим монстром.

Йорги!

— Далеко собралась?

Обернувшись, вижу показавшегося на вершине лестницы Хороса.

— Я же предупредил, детка, ты отсюда не выйдешь, пока я не позволю.

Сволочь. Какая же он сволочь!

Высший не спешит рассыпаться тьмой, чтобы в одного мгновение оказаться рядом. Начинает спускаться по лестнице, лениво и медленно, не отрывая от меня взгляда.

Руки так и чешутся чем-нибудь в него кинуть, но в этом царстве минимализма нет ни ваз, ни даже статуэток. Разве что швырнуть в него бруловарку, которую заприметила ранее. Наверняка еще горячая. Но до кухни я точно добежать не успею. Темный перехватит раньше.

— Нам больше не о чем говорить!

— Тогда можем заняться делом, — не теряется хищник.

У меня нет никакого желания интересоваться, что он подразумевает под этим самым делом, как и продолжать играть в его извращенные игры.

— Что тебе от меня надо? — спрашиваю устало.

Спустившись, Темный прислоняется к перилам — дерево, настоящее, а значит, бесценное, с вплетенной в него лентой стали, и, скрестив на груди руки, заявляет:

— Конкретно сейчас, чтобы ты быстро привела себя в порядок и выбрала себе какую-нибудь приличную тряпку. — С этими словами он бросает мне свой сейт, который я по инерции ловлю, хоть следовало позволить ему разбиться. В отместку за мои угробленные устройства.

— Зачем?

— Я должен отметиться на одной тусовке, кое с кем встретиться. Будешь меня сопровождать.

— Если это по работе, то тащи туда свою помощницу. Если для развлечений, то уверена, у тебя в контактах найдется куча девиц, которые из трусов выпрыгнут от счастья, когда ты предложишь им потусоваться. А мне надо писать статью про твоего брата!

— Плевать на статью и на брата. Моя помощница временно недееспособна, а девицы... — Темный морщится. — Короче, де Ларра, нет времени на тупые споры. Выбери себе что-нибудь. Только быстро. Вылетаем через час.

— А если я не захочу с тобой никуда лететь?

— Тогда мы останемся здесь, и я продолжу тебя допрашивать. — Чудовище расплывается в плотоядной улыбке и добавляет, скользя по мне наглым взглядом: — Голой в спальне.

Мне хочется снова его послать, но тут в голову с запозданием приходит здравая мысль — с тусовки сбежать будет проще, чем из этой клетки с жутким бассейном, на который даже смотреть тошно.

— Уговорил.

— Хорошая девочка. Оформляй заказ и в душ. Через час жду тебя внизу.

Темный поднимается наверх, а я прохожу в гостиную и опускаюсь на край дивана. Несколько секунд бездумно пялюсь на прозрачный экран гаджета. Скинув с себя оцепенение, начинаю быстро пролистывать страницу за страницей, пока над сейтом не вспыхивает голограмма, за которую я сразу цепляюсь взглядом. Пойдет. Белое платье длиной до колена с разрезом спереди. Одно плечо открыто, другое скромно прикрывает волан из той же ткани. Забросив в корзину косметику первой необходимости, оформляю заказ.

В ожидании курьера-синта возвращаюсь наверх и понимаю, что в душ мне идти категорически противопоказано. С другой стороны, действие крема и так уже почти закончилось, еще немного и Темный так или иначе почувствует мой запах. Толку теперь прятаться? Неприятно, конечно, что его ощутят и другие, но прохладный душ помог бы мне ожить и окончательно вернуть силы.

Плюнув на все, иду купаться, понимая, что хуже, чем сейчас, уже не будет. Все и так максимально паршиво.

Спустя минут двадцать из спальни доносится голос Темного:

— Пришел твой заказ, де Ларра.

— Оставь на кровати.

Замираю, прислушиваясь. Убедившись, что Хорос вышел из комнаты, вхожу в нее, кутаясь в полотенце. К счастью, обходится без эксцессов, и я спокойно собираюсь. Вернее, спокойной я себя совсем не чувствую, и мне совсем не хочется куда-то с ним тащиться, вообще рядом с ним находиться. С другой стороны, не терпится скорее отсюда вырваться, убраться из йорговой квартиры.

С горем пополам укротив неукротимые вихри, наношу легкий макияж, упаковываю себя в платье, обуваюсь и отправляюсь вниз. К Темному, вальяжно развалившемуся на диване перед экраном сейфота.

Я даже не успеваю ступить на лестницу, как высший резко оборачивается, и светлую радужку тут же поглощает хищная тьма.

Кажется, он почувствовал мой запах. И, кажется, я в еще большей заднице, чем была раньше.

Что тут сказать, воскресенье просто отпад.

ГЛАВА 9

Кара

— Знакомый запах, — продолжая скользить по мне взглядом, от которого по телу бегут мурашки, задумчиво заявляет высший.

Я тут же напрягаюсь, впиваюсь в перила одеревеневшими пальцами. Вспомнил меня? Нет, невозможно. Прошло уже два года, и в ту случайную ночь я была надежно экипирована. Ну то есть на мне был хороший такой слой отцовского изобретения — меня бы не унюхала даже самая опытная ищейка.

— И давно ты за мной следишь? — тем временем продолжает Темный, а я пытаюсь заставить себя к нему спуститься.

Шаг... И еще один... Не думала, что это будет так сложно — приблизиться к Ксанору, когда он смотрит так, словно вот прямо сейчас готов все это с меня снять.

— Скайор, Эррера... Может, и возле дома моего крутилась? Что скажешь, Дерзкая?

— Скажу, что ты параноик. И повторюсь: я просто неудачно поспорила.

Значит, все дело в том случайном столкновении возле их с братом бизнес-цитадели. Я немного успокаиваюсь и, ускорив шаг, быстро спускаюсь и так же быстро двигаюсь к лифту, стараясь на максимальном расстоянии обойти этого хищника.

— Ну, ты идешь? — обернувшись, бросаю ему.

— Слушаю и повинуюсь, сонорина фея. — Темный прячет руки в карманах светлых брюк и, схватив со столика солнцезащитные очки, следует за мной.

Не знаю, что там с моим запахом, а его действует на меня как убойная доза афродизиака. Горький, как дым; терпкий, как дикая трава. Стоит нам оказаться в капсуле лифта, как меня начинает вести, словно я снова приняла той дури, которой вчера меня угостил Лукас.

Не хочу, но продолжаю на него смотреть. Рукава рубашки закатаны, обнажая широкие предплечья. Темная ткань еще больше подчеркивает мускулистые плечи и рельефную грудь, твердость которой я успела вчера зацепить.

И не только груди, но об этом, Кара, думать противозаконно.

— Наверное, не вылезаешь из спортзала, — говорю зачем-то.

Не то чтобы его задеть, не то чтобы прервать затянувшуюся паузу.

— Нет, детка, мне больше по душе тренировки в постели. Кстати, сегодня я еще не тренировался. А ты еще не отработала наказание.

Меня так и тянет показать ему неприличный жест, но сегодня я сама сдержанность и терпение.

— Полдня в твоем обществе — вот мое наказание, которое я, скрепя сердце и стиснув зубы, отрабатываю. После этой тусовки я сразу домой.

— А толку? — усмехается Хорос. — Я знаю, где ты живешь. Попробуешь сбежать — найду.

Я мысленно матерюсь и думаю о том, что ему точно нельзя появляться у меня дома. Это будет слишком болезненный удар для Джен.

— Лучше туда не суйся.

— Почему?

Признаваться в том, что я знаю, что он сотворил с моей подругой, рискованно. И для нее, и для меня. Если Темный узнает, что о его гадком секретике известно еще кому-то, кроме жертвы насилия, может попытаться замести следы. А я и так уже в том положении, когда даже смутно не представляю, что будет завтра.

— У меня слишком впечатлительная подруга.

Темный чуть слышно усмехается, будто понимает, о чем я, а потом резко делает шаг ко мне, и лифт становится еще уже. Вжимаюсь в перегородку, смотрю в глаза охотнику, продолжая чувствовать его запах, будто я уже вся им пропахла.

— Тогда предлагаю не дергать твою подругу и вернуться ко мне, — кожу у виска обжигает горячий шепот. — Можем поплавать вместе в бассейне. И кстати, я еще не получил ответы на свои вопросы. Дерзкая, так что нас с тобой ждет очень занимательный вечер.

— Меня ждет занимательный вечер со статьей, а тебе советую найти для бассейна какую-нибудь модельку. Уверена их будет полно там, куда ты решил меня потащить.

Оттолкнув Темного, выхожу из лифта или правильнее будет сказать из него выскакиваю, торопясь скорее увеличить расстояние между нами.

— Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Маленького дикого зверька, попавшего в капкан. Боится, понимает, что в заднице, а все равно продолжает шипеть и скалиться.

— Я тебя не боюсь.

— А стоило бы. — Высший устраивается на месте водителя. — Ты же фея. Страх перед нами, сильными самцами, у вас в крови. Страх и желание быть с нами. Ну или под нами.

Еще бы ему не уточнить.

— Феи бывают разные, — безразлично пожимаю плечами.

— Теперь я это тоже понимаю. — Он улыбается, одними уголками губ, явно намекая на одну конкретную фею, что сидит с ним рядом, и мы взлетаем.

В воскресный полдень город буквально кишит аэрокарами. Яркими точками они то появляются в небе, то исчезают за облаками. Жарко. Снова невыносимо душно. Платье из плотной ткани надежно маскирует крылья, но не дает дышать полной грудью. Надеюсь, там, куда мы летим, есть кондеры и напитки со льдом. Много-много льда, который поможет охладиться.

От воспоминаний, нахлынувших в тот самый момент, когда села в машину, становится еще жарче.

— С тобой все в порядке? — косится на меня Темный.

— Не в порядке. Ты ведь рядом.

— Продолжаем шипеть и скалиться? — веселится он, в то время как у меня уже голова идет кругом, не то от высоты, на которой летим (такси и аэроэкспрессы никогда не ходят по верхним аэромагистралям), не то от воспоминаний.

Пытаясь отвлечься, спрашиваю:

— Так что там с твоей помощницей?

— Она залетела от мужа и в ближайшие дни рожает.

Залетела от мужа... Оказывается, и такое бывает.

— Так найди себе новую.

— Я в процессе.

— И как идет процесс?

— Хреново идет, — уныло отвечает он.

И снова молчание. Отвернувшись, смотрю на небо, выгоревшее под палящими лучами солнца, отблески которых скользят по тонированным стеклам аэрокаров.

— Скажи, де Парра, уходя из клуба, ты видела что-нибудь... необычное?

Его вопрос застает меня врасплох. Вздрагиваю и замираю, пытаясь решить, что ответить, а Темный, усмехнувшись, с уверенностью заявляет:

— Значит, видела. Тебя еще не допрашивала полиция?

— А тебя?

— Весь мозг вчера мне вытрахала.

— Ты рассказал им обо мне? — спрашиваю и закусываю губу.

— А ты как думаешь? — в голосе Темного звучит мрачная ирония.

— Значит, не рассказал.

— Но это лишь вопрос времени, когда они на тебя выйдут.

Я и сама уже подумывала пойти в полицию, но только что толку? Я ведь не видела ничего, чего бы не увидели они, — мертвую девушку. Светлую.

Ну какой из меня свидетель?

— С помощью камер?

— В самом клубе их почти нет, только в служебных помещениях. Зато вокруг здания полно.

Йорг! Надеюсь, у Тересы из-за меня не будет проблем.

— Думаешь, им удастся разыскать того ублюдка-высшего?

— С чего ты решила, что он высший?

— А кто еще, кроме тебе подобных, мог сотворить такое со Светлой? В клубе для Темных.

— Еще немного, и я решу, что ты нас ненавидишь. А ведь у тебя отец и брат высшие.

— Их я люблю, на остальных мне пофиг, — бросаю отстраненно, а потом, не сдержавшись, добавляю: — Но ты прав, есть и такие высшие, которых я ненавижу.

— И я в том числе?

— А ты как думаешь?

Мы опускаемся в парковочной зоне за домом, похожим на те шикарные особняки, в которых прошло мое детство. За последние два года я отвыкла от роскоши и сейчас заинтересованно оглядываюсь.

— Мы на месте. Дерзкая. Постарайся вести себя, как послушная девочка-фея, и тогда, возможно (повторяю, возможно), эту ночь ты проведешь в своей постели, а не у меня дома с наручниками и кляпом. — Прежде чем выйти, Темный надевает солнечные очки. — Йорг А это возбуждает.

— Да ты само великодушие. — Не дожидаясь, когда он выберется из аэрокара и подаст мне руку, сама выхожу из машины и иду к секьюрити.

Нас пропускают мгновенно. При виде Хороса амбал послушно отступает в сторону, разве что не кланяется его, блин, высочеству.

Мощеная камнем дорога, словно из далекого прошлого, ведет к бассейну, где и сосредоточена большая часть приглашенных. Некоторые сосредоточились прямо в бассейне. И как же я завидую этим некоторым.

Красотки в сексуальных бикини кайфуют в прохладной воде, потягивают из трубочек коктейли и мило улыбаются поглядывающим на них мужчинам.

— Еще один бордель для Темных? — уныло интересуюсь я, замечая, что в этом месте до противного много Хоросу подобных.

— Обычная тусовка у одного очень полезного для меня высшего, с которым я собираюсь заключить сделку.

— И долго будешь заключать?

— Не кисни. Вдруг тебе еще понравится, — оптимистично заявляет Темный.

— Здесь слишком жарко.

Я продолжаю пожирать взглядом бассейн и представляю, как разувшись, погружаю ноги в искрящуюся на солнце воду. Это было бы кайфово.

Понятное дело, я такое не сделаю. Остается молча завидовать девицам, у которых нет крыльев.

— Не хочешь освежиться? — явно издеваясь, предлагает высший.

— Только не в этой жизни.

— Тогда освежимся вечером, — продолжает он фантазировать.

— Видишь, я послушная девочка-фея (иначе бы уже давно тебе врезала), поэтому сегодня вечером я буду освежаться и расслабляться на своей террасе, а ты сам плавай в своем аквариуме.

— А ты точно родом из Делеса? Я бы поставил на джунгли.

На дорожку, с обеих сторон оттененную пальмами (но даже их разлапистые ветви не спасают от дневного зноя), выруливает синтана. Внешне роботы почти неотличимы от людей, поэтому так сходу и не разберешься, кто перед тобой: существо из плоти и крови или шедевр современных технологий.

Но стоит приглядеться внимательнее, как замечаешь и пустой взгляд, и искусственную улыбку на совершенных губах.

— Сонор Хорос, добро пожаловать. Сонорина... — робот запинается, лишь на долю секунды, а просканировав мой персональный код, все тем же медовым голосом продолжает — де Парра. Рады приветствовать вас в резиденции «Кармона».

Вот, значит, куда занесло Темного. И меня вместе с ним.

Николас Кармона — миллиардер, владеющий самыми крутыми казино по всему миру. Одни открыты для всех без исключения, главное, чтобы деньги имелись. В другие можно попасть, только став членом элитного клуба Кармоны. Такие казино пользуются популярностью среди звезд шоу-бизнеса и богатеев под стать самому Николасу.

Это с ним-то Ксанор намерен заключать сделки?

— А я буду рад поприветствовать хозяина, — отвечает синтане Хорос, и я утверждаюсь в своем предположении.

Не сдержавшись, морщусь. Я хоть по природе и азартна, неравнодушна к риску, но вот казино не люблю и считаю развлечения в нем чистым злом.

— Уверен, что тебе это нужно? — шиплю Хоросу на ухо.

— Когда ты уже успела переквалифицироваться в моего психолога, Дерзкая?

Заметив развалившегося на диванчике возле бассейна короля азартных игр. Ксанор широко улыбается и, приобняв меня за талию, бросает:

— Повиляй как следует бедрами. Николас любит смазливеньких феечек с сексифигурами.

Что любит — в этом сомневаться не приходится. Он даже очки приспускает, желая как можно лучше рассмотреть «трофей» Хороса. Меня. Замечаю, как ноздри Темного раздуваются — он неторопливо втягивает мой запах, явно им наслаждаясь. А потом поднимается нам навстречу и пожимает Ксанору руку, при этом продолжая смотреть на меня так, словно раздевает взглядом.

— Неожиданное явление Хороса народу? Не ожидал, что примешь приглашение. В последнее время ты почти не выбираешься из офиса.

— Надо же кому-то строить большое и светлое будущее семьи.

— Пока твой брат строит большое и светлое будущее Грассоры. Кстати, о Светлых, — плотоядный взгляд Кармоны становится еще более плотоядным, — не представишь мне свою спутницу?

— Это Кара, — крепче прижимая меня к себе, за что мне хочется швырнуть его в бассейн, отвечает Хорос. Как мне показалось, отвечает с короткой запинкой.

— Просто Кара? — усмехается хозяин виллы, продолжая ощупывать взглядом мои ноги.

— Просто Кара, — добавляет Ксанор уже тверже.

Демонстративно погладив меня по заднице (убила бы гада!), целует в щеку и говорит хриплым шепотом:

— Пойди, детка, найди себе что-нибудь выпить. А я пока пообщаюсь с Ником.

Пойти и уйти — это мы с превеликим удовольствием. Я даже готова простить ему этот поцелуй, больше смахивающий на клеймо собственника, и наглое лапанье. Будем считать, что это была вынужденная мера. Теперь Кармона точно знает, что на меня можно только смотреть и облизываться. Единственная вольность, которую он может себе позволить.

Это что получается, я задолжала спасибо Хоросу?

Йорги.

Оставив Темного заключать свои суперважные сделки, огибаю бассейн, но вместо того, чтобы подойти к бару, иду в дом. Мне нужно освежиться и, если я не могу это сделать как приглашенные на тусовку модельки (впрочем, я бы даже без крыльев не явилась сюда в бикини), значит, сделаю в ванной.

Поймав первую попавшуюся синтану и выяснив, где в этом замке находится ближайшая ванная, захожу в холл. Быстро его пересекаю, напоминая себе: вторая дверь налево, а оказавшись в зефирно-белом коридоре, собираюсь уже толкнуть эту самую дверь, но что-то меня останавливает.

Наверное, истеричные всхлипы и придушенное шипение:

— Сначала забил на меня, а теперь еще и светит перед всеми этой шлюхой-феей! Ненавижу! Не-на-ви-жу, Хорос! Сволочь!!!

* * *

Полностью согласна со сволочью, но категорически против шлюхи. У меня и был-то всего один раз, за который я не перестаю себя ругать. А сколько раз было у этой? Ведь стопудово же не девственница.

Не-девственница явно под градусом. Осторожно приоткрыв дверь, вижу, что в ванной она одна — общается со своим отражением. Закусываю губу, силясь сдержать усмешку. Да мы ведь с этой красоткой уже пересекались! Это она тогда дефилировала от Скайора к машине Темного под ручку с этим самым Темным.

А девчонка действительно красивая. Жгучая брюнетка или, даже можно сказать, знойная. Любимый типаж Хороса. Все при ней: и ноги от ушей, и смазливое личико, и пышная грудь, в данный момент обтянутая не то блестящим топом, не то просто повязкой. Точно такая же повязка, набедренная, прикрывает нижние девяносто. Я понятия не имею, как в этом можно двигаться, при этом не светя прелестями.

Мистика.

— Использовал меня, вытер ноги! Темная скотина... Ублюдок!

Да, и это тоже про Ксанора. Скотина, ублюдок, сволочь очень точно характеризуют младшего Хороса.

Скользнув по помещению взглядом, замечаю в пузатом бокале возле раковины коктейль ультрамаринового цвета. Вернее, его остатки. Если не ошибаюсь, это «Голубая фея» — убойный микс из археса. сильры и других крепких напитков. Даже меня пара таких коктейлей способна отправить в нокаут, не удивительно, что сонорину шатает.

— Сейчас я ему устрою! — Девица воинственно допивает ядреную смесь и швырнув бокал на пол, прямо себе под ноги, возвращает на место чуть сползший топик. Расправляет плечи, отчего грудь значительно увеличивается в размере и, похрустев по осколкам дизайнерскими босоножками, довольно прытко бросается к двери.

Я едва успеваю отскочить, иначе бы наверняка получила по лбу. Не заметив «феи-шлюхи», брюнетка устремляется по коридору, сжимая кулаки и слегка пошатываясь. Выглядит это забавно. Да и сцена, которая вот-вот развернется возле бассейна, тоже обещает немало захватывающих мгновений. Хорос в эпицентре скандала — мелочь, а приятно.

Забыв про освежиться, я иду за девицей. Та вполне успешно добирается до холла, выходит наружу. Окидывает хищным взглядом пространство и направляется к продолжающим ворковать высшим. Голубки ее замечают. По крайней мере, Хорос точно цепляется за экс-любовницу взглядом, потому что лицо его знатно перекашивает. Ему явно не хочется оказываться в центре скандала — брату это не понравится.

А мне... Хочется хотя бы так его помучить! Пусть попсихует! С другой стороны — яс ним пришла, а значит, и мне тоже не избежать внимания. Вот это уже не нравится. Да и девчонку банально жалко. Хоросу она, конечно, нервы потреплет, но и себя тоже унизит. В общем, паршиво будет всем. И мне в том числе.

Еще пара секунд на раздумья, и я принимаю решение. Быстро настигаю девицу и, схватив за руку, меняю ее траекторию движения. Утаскиваю подальше от гостей Кармоны. Подальше от Темных.

— Что за... — растерявшись, начинает она, а осознав, кто ее «украл», шипит не хуже трии: — Ты-ы-ы... Подстилка крылатая! Тварь кудрявая!

Никакой благодарности. Вот и спасай после таких выразительных сравнений дурочек от унижения.

— Пусти!

— Ты же понимаешь, что он не стоит того, чтобы так унижаться. Плюнь и забудь. — вместо того, чтобы отпустить, продолжаю я ее тянуть.

Возможно, она и не против плюнуть, мне в лицо, а вот забывать точно не собирается.

— Пошла к Йоргам, крылатая! — огрызается бывшая пассия моего кошмара. — Это из-за тебя он забил на меня? Да?!

— Открою тебе маленький секрет только между нами девочками: память у Ксанора Хороса совсем хреновая. Ты не первая, кого он бросает, попользовавшись в свое удовольствие, и, поверь, не последняя.

Уж я-то это знаю точно.

— Но... — брюнетка шмыгает носом. — Нам ведь было так хорошо. А теперь мне так... так плохо...

Ох. Йорги.

Девица запинается и начинает реветь. Вот реально. Громко, навзрыд, отчего я тоже останавливаюсь и машинально отмечаю, что это не по плану. Думала, она попсихует и успокоится, но вот эти слезы...

— Я была уверена, что у нас все продолжи-и-ится... — воет незнакомка, пока я оглядываюсь по сторонам и гадаю, рисковать или не рисковать.

В принципе, мы достаточно далеко отошли от дома. Вокруг только пальмы и зеленые газоны. Почувствуют или нет? А хотя... пофиг! Не стоит этой девочке так убиваться по монстру.

— Послушай, эм-м-м...

— Эва. — снова шмыгнув носом, представляется красотка. — Меня... ик... зовут... ик... Эва-а-а...

— Приятно познакомиться, Эва. — Я беру ее за плечи и, оглянувшись в последний раз, начинаю вкрадчиво говорить, призывая на помощь свой светлый дар: — Все хорошо. Ты красивая, молодая, уверенная в себе девушка. У тебя еще все будет и не с таким придурком.

Чувствую, как виски начинает болезненно покалывать, но не обращаю внимания, продолжаю концентрироваться на страдающей эксе мерзавца.

— Забудь его. Забудь, как страшный сон, и двигайся дальше. Вперед, к...

А вот йорг его знает, куда ей следует двигаться. Из меня так себе психолог, как и утешительная жилетка. — Короче, двигайся в светлое будущее, в котором нет Темных, поняла? — видя, что Эва почти успокоилась, закругляюсь я и отпускаю свой дар.

Облегченно выдыхаю, когда острые ножи перестают колоть виски. Девушка у меня в руках тоже расслабляется, прикрывает глаза и повторяет как сомнамбула:

— В будущее, в котором нет Темных.

— Правильно, хорошая девочка. Пусть это станет твоим девизом по жизни.

На праздник ей нельзя возвращаться. Во-первых, мэйк не выдержал потока слез и теперь представляет жалкое зрелище, как, впрочем, и Эва. Во-вторых, ей следует хорошенько выспаться и протрезветь.

— Называй адрес, вызову такси.

К счастью, Эва беспрекословно подчиняется, диктует адрес, и я вызываю для нее аэрокар. Провожаю до ворот, помогаю сесть в машину.

— Отвечаешь за нее головой, — говорю водителю-синту и прощаюсь со своей «пациенткой».

— Извини, что назвала тебя шлюхой, — покаянно шепчет она, опуская взгляд. — Ты... ты нормальная.

Согласна, я ничего так.

Улыбнувшись, касаюсь двери, и та плавно опускается, скрывая от меня девушку.

— Все нормально, не парься. Будь умницей и больше не ведись на придурков вроде Хороса.

— Больше не буду. — Эва сквозь слезы улыбается.

Откинувшись на спинку сиденья, прикрывает глаза, и аэрокар отрывается от земли. А я через не хочу возвращаюсь на праздник, хоть тоже с удовольствием отсюда бы улетела.

Например, в другую солнечную систему.

* * *

Вернувшись к эпицентру событий, ну то есть к бассейну и прохладительно-горячительным напиткам, решительно направляюсь к бару. После такого душевного общения с горе-моделью можно и расслабиться. Бросаю взгляд туда, где еще совсем недавно мегакрутые высшие решали свои суперважные дела, и замедляю шаг. Хм... Кармона есть, Хороса нет. И куда уже успел убраться...

Николас тоже меня замечает. Порочно улыбнувшись, салютует бокалом. Мысленно послав короля жизни туда, куда все утро посылала его дружка, отворачиваюсь и подхожу к бару.

— Архес со льдом.

Можно просто лед. Много-много льда мне на тело, пока я тут не вскипела.

— Какая горячая девочка. А запах у тебя просто огонь, детка.

Первое, что ощущаю, — это увесистую ладонь на заднице. Второе — в нос бьет резкий запах одеколона. Настолько резкий, что становится тошно. Ну и третье, самое отвратительное — это голос высшего. Моего. Йорг его нагни, соотечественника.

С Ханаром Мореной я не была знакома лично, но, бывало, пересекалась с ним на светских приемах и вечеринках. Тип, скажу я вам, премерзкий. Нет, с внешностью у него полный порядок: красавчик-брюнет, каждое утро оттачивающий мышцы в спортзале. Но вот характер у парня паскудный. Классический представитель своего рода. Темный, привыкший пользоваться и использовать. В этом они с Ксанором похожи. Разница заключается в другом: от близости Хороса меня не тошнит.

Увы.

— Сам уберешь руку или тебе помочь? — максимально сдержанно предлагаю варианты.

— А знаешь, где еще ты можешь оказаться полезной, детка? — Вместо того чтобы отвалить по-хорошему, высший крепче прижимает меня к себе, нагло и по-хозяйски. — Где-нибудь на втором этаже. Предлагаю поискать вместе спальню.

Мне вот интересно, а это вообще срабатывает?

С каким-то философским пофигизмом я понимаю, что если уж суждено оказаться в центре скандала, значит, так тому и быть. От судьбы, как говорится, не убежишь.

Собираюсь уже толкнуть мерзавца в воду, прежде плеснув в нагло ухмыляющуюся рожу алкоголем, но весь кайф портит Хорос.

— Конкретно с тобой она ничего искать не будет. Хан, оставь девушку в покое.

Значит, эти двое знакомы? Кто б сомневался. Да они же что два брата. Даже внешне похожи. Только глаза у Ханара темнее: не то карие, не то грязно- серые.

— Твоя конфета?

Убила бы за такое обращение.

Наверное, что-то такое отражается у меня на лице, что-то кровожадное, потому что Хорос вдруг заявляет:

— Сонорина де Парра — моя помощница. А ты знаешь, как я не люблю, когда мои друзья клеятся к моим сотрудницам.

— Ну ты же не на работе, — не сдается Темный, продолжая раздевать меня взглядом. Кажется, в своих мечтах он уже и до нижнего белья добрался.

— В неофициальной обстановке можно. Ну так что, крошка?

Хорос пресекает очередную попытку меня облапать, хватает приятеля за руку и предупреждает:

— Хан, чтобы я тебя со своей помощницей рядом не видел. Не с крошкой и не с конфетой. Для тебя она сонорина де Парра.

Пить еще не пила, а уже мерещится какая-то ерунда. Ксанор Хорос в роли благородного рыцаря? Я явно галлюцинирую.

— Не заводись, — вырывая руку, а потом отряхиваясь, словно успел испачкаться, кривится Морена. — Понял, твоя девчонка.

— Моя помощница.

Это очень странный день и с каждой минутой он становится все страннее. Чудесатее и чудесатее.

Я точно в какой-то неправильной сказке.

— Пойдем, Кара. Мы здесь закончили.

— И правда, иди. Не порть своей мрачной физиономией настроение нормальным Темным, — совершенно провально шутит посольский сынок.

Не удостоив его на прощание даже взглядом, Ксанор уходит, и я, сунув Ханару в руки бокал с архесом (в качестве утешительного приза), точно преданная помощница иду за высшим.

— Быстро ты, — говорю своему кошмару, который последние минут пять вел себя совершенно не как кошмар.

— Где сонорина Мартинес? Ты ее убила? — неожиданно интересуется высший.

— Что значит убила?

— Я видел, как ты ее уводила.

— Ну не в кусты же. Я вызвала ей такси.

— И она согласилась улететь?

— Я умею быть убедительной.

Хорос косится на меня с усмешкой, а выйдя за ворота, сразу направляется к машине.

— Спасибо, — роняет, перед тем как занять место водителя. — Ни мне, ни Тару сейчас скандалы не нужны.

Благодарящий высший? Может, я все-таки выпила?

— Я сделала это ради нее. Не хотела, чтобы девочка унижалась.

— Главное не мотивы — главное результат, де Ларра. А результат мне понравился.

Аэрокар вырывается на верхнюю магистраль на той скорости, на которой умеет летать только Ксанор Хорос. Уговаривая себя не думать о высоте, на которой мы несемся, спрашиваю:

— Куда теперь?

Чтобы отвлечься. Ну и просто интересно.

— К тебе домой, Дерзкая.

Домой... к Джен.

— Я же говорила, ко мне нельзя!

— Даже тебе?

— Мне?

Чем дольше нахожусь с Хоросом рядом, тем больше его не понимаю.

— У меня наметился семейный ужин, поэтому, как бы мне ни хотелось продолжать щекотать себе нервы в твоем присутствии, увы, не сегодня.

Семейный ужин — это хорошо. Семейный ужин — это просто отлично!

— Высади меня возле парка. Хочу прогуляться.

И чтобы Джен случайно не увидела в окно, с кем я прилетела.

— В таком виде?

— Нормальный у меня вид. В отличие от твоей сонорины Мартинес.

На лице у высшего появляется самодовольная улыбка.

— Ревнуешь?

— Я знаю тебя не больше суток. Ты как думаешь?

— Вам, девочкам, чтобы влюбиться, много времени не надо.

— Чего нельзя сказать о вас, мальчиках.

Не знаю, зачем я это говорю. Зачем вообще продолжаю с ним трепаться, будто мы давние приятели. Я действительно его не знаю и знать не хочу.

К счастью, все плохое рано или поздно заканчивается. Закончился и пыточный день в компании Хороса младшего. Темный высаживает меня перед воротами парка, но прежде чем разблокировать дверцу аэрокара, подается ко мне и заявляет:

— Кстати, насчет помощницы... Мы бы могли сработаться.

Нет, это не странный — это сюрреалистический день.

Я тоже к нему подаюсь. Смахнув невидимую пылинку с воротника его рубашки, с улыбкой отвечаю:

— Я лучше застрелюсь, чем снова тебя увижу. Всего нехорошего, ваше величество.

Он коротко усмехается:

— Подумай над моим предложением, Дерзкая. Я плачу щедро.

— Уже. И говорю тебе: нет.

Я выскальзываю из аэрокара, пока ему в голову не влезла еще какая-нибудь бредятина. Например, потащить меня на семейный вечер.

К счастью, Хорос не совсем сумасшедший. Он действительно со мной прощается, небрежно бросает:

— Еще увидимся, де Ларра.

— Возможно, в следующей жизни.

Не оборачиваясь, быстрым шагом иду к воротам парка, торопясь скорее затеряться в столичных джунглях. Что ж, меня можно поздравить. Легко отделалась. Снова осталась без сейта — к Йоргу. Это незначительная потеря, по которой я точно не стану убиваться.

Правда, радуюсь я недолго. В квартире меня встречает взволнованная Джен. Подруга стоит, обхватив себя за плечи руками, и очень смахивает на привидение. Бледная, если не сказать белая.

— Здесь были люди.

— Какие люди?

Скинув босоножки, быстро прохожу в гостиную, напряженно осматриваюсь, пытаясь понять, что здесь произошло.

— Мне пришлось открыть, они были настойчивы.

— Они тебе что-то сделали? Джен, ты звонила в полицию?

— Да угомонись ты со своей полицией! — Подруга раздраженно дергает плечами. — Они находились здесь минут пять, не больше. Обыскали гостиную, заглянули мельком в мою комнату, а потом прошерстили твою. Забрали твой сейфот и сказали, что за возмещением убытков ты знаешь, куда обращаться.

Вот монстр!

Едва не зарычав, я бросаюсь в спальню и понимаю, что потери не такие уж и маленькие. Мой сейфот... Да в нем же вся моя жизнь! Чтоб тебя... Думает, побегу к нему за новым устройством? Обломится!

Йоргов Хорос.

— Джен, — кое-как взяв себя в руки, оборачиваюсь к подруге, — поделишься сейфотом? Мне нужно писать статью.

Иначе завтра в кабинете декана произойдет убийство студентки Кары.

ГЛАВА 10

Кара

Следующее утро не такое паршивое, как прошлое, но все равно стабильно хреновое. Хотя немного стабильности в жизни — это ведь неплохо?

Провальная попытка быть оптимисткой.

Помимо жуткой головной боли (от недосыпа и мыслей о Хоросе) меня мучает пунктуационная дилемма в предложении: «Прибить Лукаса нельзя послать». Где ставить разделительный знак? Скорее всего, после «нельзя». Хотя я бы с удовольствием его сначала послала, а потом прибила. Ну или настучала на него в полицию. Но доказательств, что меня опоили, нет а приглашать в качестве свидетеля Темного я точно не буду.

Да и не тянет меня в полицию. При мыслях о стражах порядка я вспоминаю о мертвой фее, и без того плохое настроение становится совсем мерзким.

— Ну что, написала статью? — Зевая. Джен подходит к бруловарке и взяв с полки чашку, наполняет ее крепким ароматным напитком.

За ночь и утро во мне побывало столько брула. что кровь в моих венах вполне могла потемнеть на несколько оттенков.

— Вроде того. — Я закрываю документ, понимая, что уже ничего не понимаю, а вместо предложений вижу хаотично скачущие перед глазами буквы.

— О чем она вообще?

Опасный вопрос!

Не желая касаться болезненной для Джен темы — Хоросов, расплывчато отвечаю:

— О выборах нового правителя.

Прислонившись к барному столу, соседка негромко хмыкает:

— Не думала, что наша университетская газета и такое освещает.

— Наша газета много чего освещает. — Выключив сейфот, я относительно бодро и резво подскакиваю со стула. — Все, я улетела. Пожелай мне удачи у Кортес.

— Удачи, — апатично отзывается подруга, быстро теряя интерес и ко мне и к моей статье.

Сунув ноги в кеды, я вылетаю из квартиры. На бегу стягивая волосы в хвост, лечу на остановку аэроэкспресса. До экзамена по политологии еще час, но времени все равно в обрез. Статью секретарю Варгаса я уже отправила и тем не менее надеюсь успеть отметиться в деканате, чтобы напомнить кому надо, что мне обещали успешную сдачу экзамена. Иначе Кортес меня сожрет и не подавится.

А мне совсем не улыбается идти к ней на пересдачу.

Сегодня университет напоминает сонное царство. Свободные скамейки, ровные газоны, непримятые ничьей пятой точкой, опустевшие рукава коридоров. Для многих сессия уже закончилась, и для меня этот кошмар тоже скоро закончится. Сегодня, если быть точной. И если Варгас сдержит слово. Потом будет распределение на практику, и я очень надеюсь попасть в редакцию одного успешного финансового журнала. Знаю, они активно берут на лето студентов из Амадо де Калво, а у меня неплохие баллы. И неплохие — это еще скромно сказано. Может, понаглеть и попросить декана замолвить за меня словечко в редакции «Торнса»? А что. говорят, удача любит дерзких! А я, по словам Хороса, очень даже дерзкая.

Впрочем, лучше не буду об этом чудовище.

Стоит мне начать думать о возможной практике в «Торное», как настроение начинает подниматься, и в приемную декана я вхожу почти улыбаясь.

— Доброе утро. Сонор Варгас у себя?

— Ждите, — сухо отвечает секретарь и, как часом назад Джен, теряет ко мне интерес.

Зато интересом к моей светлой персоне вдруг начинает пылать начальство. Узнав, кто к нему пожаловал, декан выходит встречать меня лично. Да еще и с улыбкой. Широкой такой, счастливой. Неужели так статья понравилась? Молодец, Кара!

— Заходите, заходите, сонорина де Ларра.

Ликуя в душе и поздравляя себя с победой, прохожу в кабинет, опускаюсь в заботливо предложенное кресло. Варгас устраивается в своем и, довольно потирая руки, заявляет:

— У меня для вас замечательные новости, Кара!

— Я сдала экзамен? — выдыхаю с надеждой.

— Экзамен? — Декан недоуменно хмурится.

— По политологии. У соноры Кортес, — отвечаю, вся внутренне напрягаясь.

Он что, не помнит?

— Ах, это... Конечно, сдали. — Мужчина откидывается на спинку кресла и, продолжая довольно улыбаться, заявляет: — Но поговорить я хотел о другом. О вашей летней практике.

— Да, я подавала запрос в «Торне» и хотела бы попросить вас, если возможно...

Но Варгас нетерпеливо перебивает:

— Зачем вам в «Торне», когда вас хотят видеть в Скайоре. Я уже дал добро. Начинать, сказали, можете хоть сегодня.

— Сказал кто? — уточняю нервно, чувствуя приближение задницы, причем капитальной, и с надеждой добавляю: — Гаранор Хорос?

Ну мало ли, может, ему так понравилось давать мне интервью, что он решил взять меня в свою медийную компанию. Например, бруло-подавальщицей.

Улыбка декана становится еще шире:

— Нет, вас пригласил к себе Ксанор Хорос. Ближайшие три месяца вы будете работать с ним бок о бок.

Вот Йорги!

Первые мгновения я не нахожу что ответить. На языке вертится множество выражений, но декану их точно слышать не стоит. Особенно из уст прилежной феи-студентки.

— Но сонор Варгас, как же так? — расстроенно восклицаю, засунув матерные слова куда подальше, и быстро-быстро взахлеб продолжаю: — Работать чем? Ну то есть я хотела сказать как?! Вернее, зачем? И... за что? — добавляю убито, как никогда отчетливо понимая, как сильно я влипла.

— Вы не рады практике у самых влиятельных Темных Грассоры? — удивляется декан. — Это ведь такая честь и для вас, сонорина де Парра, и для вашего факультета.

— Я не экономист, не маркетолог и совершенно ничего не знаю об отельном бизнесе. Мне нужна практика по специальности, а не...

Адское лето с чудовищем в роли начальника.

— Я лично сегодня утром разговаривал с секретарем сонора Хороса, — важно выпятив грудь, которая у него и без того колесом, заявляет Варгас. — Она заверила, что у них для вас есть подходящая вакансия.

Даже знать не хочу какая.

— Я могу отказаться?

— От таких предложений не отказываются. — Варгас хмурится, нетерпеливо бьет по столу ладонью, всем своим видом намекая, что этот разговор ему неприятен. Неприятна моя реакция. — Не думал, что начнете показывать характер...

— Я просто не понимаю, зачем я там нужна.

От дружелюбия декана и следа не осталось. Теперь он смотрит неприязненно, если не сказать враждебно, и резко цедит слова:

— Я пообещал, что вы начнете работать в Скайоре уже завтра.

— Зря, — бросаю мрачно.

— Надеюсь, Кара, вам не придет в голову подвести меня и свой университет, — не желает сдаваться этот работорговец. А именно рабыней я себя сейчас и ощущаю, которую продали почти даром. — Работая в Скайоре, вы должны будете проявить себя с лучшей стороны. Вам нужно будет очень... очень сильно понравиться сонору Хоросу, чтобы у него остались о вас только самые приятные впечатления.

Не собираюсь я ему нравиться! И уж тем более доставлять этому монстру приятные впечатления.

За этим пусть обращается к Эве.

— Вы, можно сказать, станете первопроходцем. Сумеете себя хорошо зарекомендовать, и тогда, уверен. Хоросы будут приглашать на практику и других наших студентов.

На других студентов им насрать. И на меня было бы, если бы не моя «блестящая» идея проучить хищника.

Понимая, что с деканом разговаривать бесполезно, поднимаюсь и спрашиваю:

— Я могу идти?

— Идите, Кара. Отдохните перед первым рабочим днем, наберитесь сил. Но я бы на вашем месте уже сегодня залетел в Скайор, познакомился с начальником и поблагодарил за оказанную честь.

— Так и сделаю, сонор Варгас, — улыбаюсь натянуто, мысленно посылая декана.

«Поблагодарю» и за оказанную честь, и за украденный сейфот, и за испоганенные выходные.

Так поблагодарю, что меня уже сегодня уволят!

* * *

В Скайор я прилетаю на взводе. И это еще мягко сказано! Хочется поразбивать здесь все к Йоргам собачьим, а блондинку за стойкой в холле испепелить папочкиным даром.

— Мне нужно к Ксанору Хоросу, — бросаю ей, нетерпеливо оглядываясь по сторонам.

Сейчас даже кошмарные лифты меня не остановят. За время полета из университета в центр города во мне сконцентрировалось столько злости, что если я ее на кого-нибудь вот прямо сейчас не выплесну, наверняка случится передозировка.

Медово улыбаясь, девица отвечает:

— Боюсь, если вам не назначено, я не смогу вас пропустить.

— Мне назначено.

А если не назначено, я сама себе сейчас назначу.

Протягиваю ей руку с личным кодом и жду, пока сотрудница Скайора его просканирует. Сделав это, она опускает взгляд на экран, быстро водит по нему наманикюренными пальчиками и, снова расплывшись в улыбке, говорит:

— Сожалею, но сонор Хорос не сможет принять вас прямо сейчас. Он на совещании. Вам придется подождать.

Заметив, как вокруг пальцев начинает виться тьма, быстро сжимаю их в кулак и завожу за спину. Спокойно, Кара, дыши. Девчонка не виновата, что работает в компании отпетого мерзавца. Не хватало еще, чтобы она пострадала, да и я потом буду всю ночь мучиться из-за отката.

Оглянувшись на пустые диванчики, собираюсь уже приземлиться на ближайший, когда блондинка любезно продолжает:

— Можете подождать наверху в приемной сонора Хороса.

Вручив пропуск, девица забывает о моем существовании, а я забываю о ней. Зато, оказавшись в лифте, снова вспоминаю Йорга. Офис младшего Хороса находится прямо под офисом старшего. Он всерьез решил, что я буду на протяжении трех месяцев пялиться в панорамные окна на четыреста девяносто девятом этаже небоскреба? Да пошел он...

Именно это я и собираюсь ему сказать — послать.

Выскочив из лифта и успешно миновав еще одну улыбчивую блондинку, оказываюсь в приемной чудовища. Его секретарша вскидывает на меня взгляд и тоже начинает улыбаться, делая вид, что вне себя от счастья.

— Сонорина де Ларра. рада с вами познакомиться и...

Чему еще она рада выяснить я не успеваю. Нацелившись взглядом на двери из матового стекла, быстро пересекаю приемную и решительно их раздвигаю.

— Сонорина де Ларра! — слышится за спиной испуганное восклицание.

Первое, что понимаю, оказавшись в кабинете чудовища, — он и правда на совещании. Второе — при виде развалившегося в кресле Ксанора я готова рычать разъяренным животным.

Чтобы он мной командовал все лето? Только не на этой планете!

Не обращая внимания на обернувшихся ко мне зачехленных в темные костюмы типов, делаю несколько шагов вперед и ставлю высшего перед фактом:

— Я не буду на тебя работать! Даже не мечтай, Хорос!

Единственная эмоция, которая проступает на лице у Темного, — это удивление. Ну или ему просто нравится вскидывать брови и одаривать вопросительным взглядом разъяренных студенток. На лицах остальных совещающихся это чувство тоже присутствует, в концентрированном виде. Еще я замечаю растерянность и малую толику любопытства. Вот брюнет слева явно гадает, вылечу ли я отсюда через дверь или отправлюсь сразу в окно.

Но мне сейчас все равно. Тьма жгучей лавой вскипает в венах, шипит, бурлит, рвется наружу, заглушая инстинкт самосохранения и ставя на максималку желание ногтями вонзиться в наглую рожу Темного.

— Соноры, позвольте представить вам мою новую помощницу, сонорину де Ларра, — заявляет он невозмутимо, как если бы я им тут брул подавать явилась. — Она заменит Урсулу на ближайшие месяцы.

— Ты слышал, что я сказала?

— Сонорина сама не своя от счастья, вот и ведет себя слегка неадекватно.

Я даже вздохнуть не успеваю, когда он, рассыпавшись тьмой, оказывается рядом. Хватает меня за локоть, сильно, яростно, больно, и, пока ошеломленно смотрю, как дымные завитки, обжигая кожу, стекают с моего предплечья, все с той же елейной улыбкой продолжает:

— Вернусь через минуту.

Двери за нами бесшумно смыкаются, и только тогда меня отпускают. Отскакиваю от монстра, скольжу взглядом по обожженному предплечью и, проматерившись в мыслях, яростно шиплю:

— Совсем больной?!

Темный делает ко мне несколько шагов. Я отступаю, пячусь, стараясь не показывать, что испытываю не самые приятные ощущения. Да что там... Кажется, вот-вот взвою от боли!

— Я многое тебе простил, детка, но даже у такого замечательного мужика, как я, терпение не бесконечное.

— Пойду принесу аптечку. — робко вставляет помощница, которая уже не рада моему появлению в Скайоре.

— Не лезь, Урсула! — рычит Хорос, не сводя с меня глаз.

В них плещется тьма. Та самая, что ожогом отпечаталась на моей руке. Та самая, что сжигает меня изнутри, требуя, умоляя дать ей волю.

Но этого я не могу себе позволить.

Едва успев подняться с кресла, секретарша покорно опускается обратно. А я, не собираясь сдаваться, снова иду в наступление:

— И я тоже, знаешь ли, не железная. Какого хрена ты связывался с моим деканом?!

Темный невозмутимо оправляет манжеты белоснежной рубашки, затягивает потуже галстук.

Придушила бы им мерзавца.

— С твоим деканом связывалась мой секретарь, которую ты с завтрашнего дня будешь замещать.

— Не буду!

— Это не просьба, де Ларра, а я, несмотря на всю свою замечательность, могу быть тем еще засранцем.

— В этом я не сомневаюсь.

Угрожающий прищур, обозначившиеся на скулах желваки, тьма во взгляде стирают из памяти образ расслабленного и довольного жизнью хищника, вчера весь день игравшего со мной, как ошарра с маленьким беззащитным грызуном. Ксанор Хорос, как и все остальные Темные, может быть жестоким. В этом я только что убедилась, прочувствовала, так сказать, на собственной шкуре.

— Но мой ответ все тот же. — Сжав руки в кулаки, выплевываю в самоуверенную рожу: — Я говорю тебе «нет», Хорос!

Еще один шаг ко мне, на меня — отступать больше некогда. Сейчас просторная приемная уже не кажется такой просторной, и я очень жалею, что здесь не резиновые стены.

Он поднимает руку, явно собираясь меня коснуться. Вокруг пальцев высшего ядовитыми змеями вьется тьма, и это единственное, что я сейчас вижу.

Его тихий, хриплый голос — единственное, что слышу.

— Ты должна мне, де Ларра. Должна по полной программе.

— Ты сломал мой сейт, забрал сейфот... Что тебе еще от меня надо?!

— Мне нужна твоя упругая задница вон в том кресле, — кивает он на место за столом, за которым сейчас ежится бледная помощница. — Или я найду ей другое применение. Вернусь к плану «А» и посажу тебя на цепь в своей спальне. Будешь по-другому отрабатывать. Что выбираешь?

Тьма уже почти касается ключицы, готовая стечь за ворот футболки и снова сделать мне больно. Но мне по-прежнему не страшно, меня по-прежнему трясет от злости, ярости и желания послать урода в упругую задницу Йорга.

— Как насчет плана В? — Сама делаю шаг вперед, позволяя тьме ужалить кожу, разъесть, к Йоргам собачьим, ткань футболки. — Ты оставляешь меня в покое, забываешь о моем существовании, как я уже успела забыть о твоем. По-моему, отличный план. Лично я выбираю его.

Секунду или две ничего не происходит, а потом его лицо каменеет, и я понимаю: или я выдаю себя с потрохами и начинаю защищаться, прямо сейчас, или меня не станет.

Даже горсточки пепла не останется.

Высший хватает меня за горло, а я уже почти открываю внутренние шлюзы, готовая дать волю темному дару, когда откуда-то сбоку доносится жалобное:

— Ай, больно! Как же больно!

Мы одновременно поворачиваем головы на звук голоса. Помощница Хороса стоит, одной рукой опираясь на стол, а другой держась за поистине огромный живот.

— Пожалуйста, сонор Хорос. — побелевшими губами шепчет она и оседает на пол, но упасть не успевает — высший переносится к ней и подхватывает на руки. — Помогите, умоляю.

Темный ругается сквозь зубы, а совладав с собой, подбадривает секретаршу:

— Держись, девочка. Несколько минут, и будем в больнице.

Это последнее, что я слышу. Хорос бросается к лифтам вместе со своей беременной ношей, так больше и не взглянув в мою сторону. Надеюсь, с Урсулой и ее ребенком все будет в порядке.

А еще надеюсь, что Темный остынет и все-таки забудет о моем существовании.

ГЛАВА 11

Ксанор

Кто бы мне ответил, какого Йорга я вцепился в эту Светлую. Строптивые девчонки не в моем вкусе. Меня даже Ленни иногда напрягала, и не послал я ее лишь потому, что вовремя понял, какую брат затеял игру. Но Ленни и Кара — это два полюса. Два, мать его, разных полушария. Думал, с Лэй было сложно, но нет, оказывается, с женой Гара все было легко и просто.

А эта маленькая зараза сегодня довела меня почти до невменяемого состояния.

И ведь понимала же, что нарывается, но все равно продолжала нарываться.

Ненормальная.

Выругавшись сквозь зубы, увеличиваю скорость, бросаю взгляд на заднее сиденье машины и интересуюсь:

— Ты как? Держишься?

Шумно выдохнув, Урсула принимает сидячее положение и дарит мне слабое подобие улыбки:

— Да, думаю, выживу.

— Что это было? Почему тебе вдруг стало больно?

— Начались схватки, вот меня и скрутило.

Голос помощницы звучит подозрительно бодро. И выглядит она тоже подозрительно. Спокойная, собранная и ни Йорга не напуганная.

И куда подевалась та стонущая, умоляющая о помощи Урсула?

— Ты симулировала?

— Как вы такое могли подумать? — в притворном удивлении округляет глаза артистка. Возвращается к своим дыхательным упражнениям, а отдышавшись, продолжает: — Я действительно в ближайшие часы стану мамой, и мне действительно надо как можно скорее в родильную палату.

— Но тебе не больно? — уточняю на всякий случай, чувствуя себя полным лохом.

— Мне... эмм... терпимо.

Купился на уловку, как наивная школьница. Стыд и позор тебе, Хорос. Впрочем, наверное, хорошо, что купился. Не останови меня Урсула, и де Ларру вполне можно было бы отправлять в регенерационную капсулу. Хотя вид у девчонки был такой, будто сама собиралась напасть.

Странная фея.

Неправильная Светлая.

А я говнюк Темный, потому что после того, что сделал с ее рукой, мне следовало бы хорошенько врезать. Хоть за тот концерт, что она устроила при совете директоров, ее просто сами боги велели наказать. Но не так. Можно было, например, хорошенько отшлепать.

При мысли о Светлой, покорно перекинутой через мои колени, я ненадолго выпадаю из реальности и даже почти успеваю забыть, куда мы вообще летим. Зато никак не получается выбросить из воспоминаний запах крылатой. Такое ощущение, что он мне под кожу пробрался, отравил кровь, а мозги превратил в какой-то хренов кисель.

В общем, дрянь ситуация. А я, вместо того чтобы оставить девчонку в покое, решил взять ее в помощницы. Зачем? А вот Йорг меня знает. Согласен, она красиво разрулила ситуацию с моделью, но это еще не делает ее для меня полезной. Но видеть де Ларру в подчиненных... о, я уже не смогу отказать себе в этом удовольствии. Я вообще не привык отказывать себе в удовольствиях. И в этот раз тоже не стану. Особенно после того, что она сегодня устроила.

Йоргова девчонка.

И пусть не надеется, что теперь забуду о ней и отпущу. Разбудила во мне охотника и зверя, почувствовавшего запах лакомой добычи (а ведь она действительно лакомая, я, блин, скоро начну захлебываться слюнями), пусть теперь расплачивается.

Добавим это к тому, что она мне уже должна за фотографии.

— Сонор Хорос, мне кажется, пора снижаться, — напоминает о своем существовании почти рожающая помощница.

И я в который раз ругнувшись сквозь губы (совсем голова не работает из-за этой маленькой мерзавки), планирую на парковку.

— Мужу написала?

— Уже летит, — отвечает Урсула и, зажмурившись, кривится, явно пытаясь сдержать рвущийся наружу стон.

Все-таки не симулирует. Это хорошо.

В холле частной клиники у меня забирают Урсулу, с улыбкой заверяя, что сонора Наро в надежных руках и мне не о чем переживать. Но спокойнее я от этого себя не чувствую. Все-таки Урсула не последний в моей жизни человек и ближайшие часы будут не самыми приятными в ее жизни, а значит, и в моей тоже.

Спустя минут десять прилетает взмыленный муж, которому мне от души хочется врезать за то, что хватило ума сделать моей помощнице ребенка, и теперь я вынужден брать на работу монстра.

Красивого длинноного монстра, которого, если быть совсем честным, мне хочется взять... В помощницы. Ну и в других смыслах тоже.

Может, тогда наконец попустит. Главное, чтобы не отправиться по стопам Гара и не одуреть в расцвете лет. Но я мальчик умный и такой глупости совершать не стану. Мне просто нужно пои... я хотел сказать, заиметь секретаршу. Толковую девчонку, а Дерзкая как раз такое впечатление и производит. Точно не дура, хоть и безбашенная. Надо будет как-нибудь найти на нее управу.

Не успеваю об этом подумать, как на сейт прилетает звонок от Круса.

— Сонор Хорос, я продолжил наводить справки о сонорине де Ларра, как вы и просили, и узнал кое-что интересное.

— Весь внимание.

Сунув руку в карман брюк, отхожу к окну и, пока скольжу рассеянным взглядом по плавящимся под солнцем аэрокарам, детектив методично отчитывается. По мере того как он говорит, мои губы все шире растягиваются в улыбке. Йорг побери! Да это не просто интересные сведения. Это охренеть какая сенсация! И думаю, Светлая не захочет, чтобы о ее маленькой темной тайне узнал кто-нибудь еще.

— Спасибо, Лино. Эта информация как нельзя кстати. Пришлите счет — моя помощница его оплатит.

Это которая де Ларра. Теперь уже точно без вариантов.

Отсоединившись, возвращаю сейт в карман и даже глаза от удовольствия прикрываю.

Попалась, крошка.

* * *

Следующие несколько часов я занимаюсь тем, что тренирую в себе силу воли и пытаюсь не сдохнуть от скуки в этой стерильной клетке. Здесь все белое, даже мягкая мебель. Разве что голографические фото на стенах яркие вырви глаз. Они то застывают, то снова начинают раздражающе двигаться, раскрываясь объемными картинами. Счастливые мамаши, укладывающие спать свою мелочь. Фальшиво улыбающиеся папаши, играющие с детьми в парке. Семейные посиделки и прочая хрень, на которую я уже задолбался смотреть.

Хочется скорее отправиться за добычей, но, во-первых, мне нельзя просто взять и сорваться. Как порядочный шеф я обязан дождаться результата — появления на свет причины моих бед. Надеюсь, Урсула больше не будет совершать подобную глупость и удовлетворится одним ребенком.

Во-вторых, как бы ни было велико желание вот прямо сейчас «обрадовать» де Ларру, сказав, что на ближайшее лето она в полной моей власти, надо держать себя в руках. Что я, в самом деле, несдержанный юнец, неспособный усмирять свои желания и порывы? Впрочем, последние несколько дней я только тем и занимаюсь, что сдерживаю себя и усмиряю. Хотя пора то же самое начать делать с крылатой.

При мыслях о том, что еще я мог бы с ней сделать, я на какое-то время забываю о йорговых голограммах. Потом еще несколько минут убиваю на больничный брул — полная хрень, которая долго горчит на языке. Ближе к вечеру курьер-синт доставляет заказанный букет, а еще спустя минут двадцать ко мне выходит медсестра и с вышколенной улыбкой сообщает, что я могу пройти к сонорине Наро.

Наконец-то!

Урсула выглядит уставшей, муж бледным, а крошечный сверток в руках у моей помощницы... просто крошечным свертком. Только и видна игрушечная ручка и маленькое розовое личико.

— Он потерял сознание, — улыбаясь, заявляет новоиспеченная мамаша.

— Младенец? — удивляюсь я, задаваясь вопросом, а это вообще нормально.

— Алекс, — смеется Урсула и бросает взгляд на бледного мужа. — Вы, мужчины, такие впечатлительные.

— Мой вам совет, сонор Хорос, не присутствуйте на родах жены, — с самым серьезным видом говорит мне Алехаццро.

— Даже не собирался, — успокаиваю его я, а в мыслях добавляю:

«Ни обзаводиться женой, ни тем более пищащим свертком».

— По крайней мере, не в этом столетии, — шучу, получая неодобрительный взгляд от Урсулы.

Цветы отправляются в вазу, а на столик возле кровати приземляется мой подарок.

— Мелочь для поднятия настроения. От послеродовой депрессии. Кажется, так это называется.

Понятия не имею, что обычно дарят рожающим. Я всегда считал и продолжаю считать, что лучшие друзья девушек — это бриллианты.

— Спасибо, но правда не стоило, — опустив на бархатную коробочку взгляд, смущается Урсула.

— Для любимой помощницы ничего не жалко, — улыбаюсь в ответ и отмечаю: — Надеюсь, надолго в декрете ты не застрянешь.

Пусть в воспитание спиногрыза впрягается Алекс.

— Постараюсь, — помощница негромко смеется, и сверток у нее в руках начинает пищать и морщиться.

Плохой знак.

Бросаю взгляд в окно — уже смеркается. А это значит... А это значит что сейчас самое время выходить на охоту за крылатой.

— Ты что-то задумал, — вопросительно косится на меня Урсула.

Она редко позволяет себе «тыкать» шефу, в основном когда мое поведение вызывает в ней не самые приятные эмоции. Короче, она опять мной недовольна.

— О чем ты?

— О той девушке. Твоей новой помощнице.

— Калечить ее больше не стану. Обещаю.

Муж напряженно сглатывает и становится бледнее еще на несколько оттенков. Боги, неужели решил, что я то же самое проделывал с Урсулой? Совсем нервы у парня ни к Йоргу.

— Ксанор, пожалуйста. Не настаивай. Если она не согласна...

— Она согласна.

Ну или в скором времени станет согласной. А еще, хочется верить, полностью мне послушной и ко всему готовой. Образ ручной Кары, этакой ласковой покорной ошарры, снова выбивает меня из реальности в сладкие фантазии.

— Она так просто не сдастся.

Опять весь кайф поломала.

— Уже сдалась. Можно сказать, капитулировала по всем статьям, — предвкушая веселый вечер, прощаюсь с Алексом и укоризненно поглядывающей на меня Урсулой и отправляюсь воплощать в жизнь одну из своих фантазий — приручать крылатую.

За последние пару дней я узнал о ней больше, чем о любой девице, когда-либо отмечавшейся на моем жизненном горизонте. Я знаю, где она живет, где учится, с кем дружит. Кстати, о дружбе. Надо что-то делать с тем хлюпиком, чтобы не думал, что это нормально — опаивать девчонок в клубах и потом пользовать их в свое удовольствие.

Может, сломать ему позвоночник?

Время от времени возвращаясь мыслями к ближайшему и совсем не радужному будущему блондина, которому хватило ума пускать слюни по моей фее, я лечу через весь Кадрис в городские трущобы. По понедельникам Светлая работает в баре в том же гадюшнике, ну то есть районе, где и живет. Уверен, она сейчас там. А если нет, загляну в гости.

В общем, ты, Кара де Ларра, от меня в любом случае не спрячешься.

* * *

Забегаловка, гордо именуемая баром, больше напоминает сарай, переживший апокалипсис. Обшарпанное снаружи здание кое-как маскируют граффити (некоторые, к слову, вполне приличные), внутри же запах дешевого алкоголя, пота и сигарет не сумеет уничтожить даже генеральная уборка. Разве что атомная бомба, из жалости сброшенная на этот клоповник.

Куда вообще смотрит ее семья? Чтобы сонорина из высшего света (мать вашу, фея!) проводила здесь вечера? Будь я на месте ее отца, не выпускал бы из дома. Не говоря уже о переезде в Грассору. Пусть даже ради учебы.

С другой стороны, сиди она в своем Делесе, я бы так и не повстречал такую занятную феечку.

Феечка обнаруживается на рабочем месте — трясет шейкером за барной стойкой. Бесполезная трата ресурсов. В том смысле, что я бы нашел тысячу других вариантов (ладно, один — самый приятный), чем де Ларра могла бы занять свои руки, не меняя движений, темпа и ритма.

Наполнив коктейлем бокал и подтолкнув его к вульгарно одетой девице, она подливает дешевого бухла ее другу и начинает старательно полировать барную стойку.

Тоже хочу себе такую исполнительную сотрудницу.

Если бы еще не была извращенкой... Потому что ничем как извращением работу в этом, с позволения сказать, баре назвать нельзя. Ей предложили приличное место с более чем приличной зарплатой, а она показывает характер. Нет бы поблагодарить, что не стал ее убивать, да еще и взял в помощницы, но вместо этого Светлая продолжает трепать мне нервы и закатывать концерты.

Ну ничего, сегодня было ее последнее выступление.

— Привет, Дерзкая. — Облокачиваюсь на барную стойку и с удовольствием наблюдаю, как вытягивается лицо крылатой.

Правда, она быстро берет себя в руки и, продолжая надраивать столешницу тряпкой, цедит сквозь зубы:

— А, это ты. Никак не успокоишься.

— Даже не собирался. Как ты уже, наверное, поняла, мне нужна помощница, потому что моя только что родила.

На ней все та же футболка и короткие шорты. Некоторые могут часами смотреть на огонь, а я бы мог столько же любоваться ее задницей в шортах, представляя, как избавляю ее от этого сексуального, но совершенно лишнего на ней огрызка ткани.

— От тебя?

— Что от меня? — снова уплывая в свои фантазии, не сразу понимаю, о чем она спрашивает.

— Родила? — усмехается ехидна.

— Упасите боги и Йорги.

Еще одна ядовитая усмешка. Наполнив бокал архесом — не самым лучшим, но сгодится, — ставит его передо мной.

— За счет заведения. Пей и убирайся.

— Отравить меня решила?

— Лучше не искушай, Хорос.

— Ничего не могу обещать. — улыбаюсь я, предвкушая самое интересное. — Но сейчас поговорим о моем предложении.

— Нет.

— Ты ведь даже не услышала, что же такого интересного я собрался тебе предложить.

— Мне плевать. — Теперь она начинает составлять чистые бокалы, демонстративно повернувшись ко мне задом. Впрочем, ничего не имею против этой демонстрации ее аппетитной задницы.

Кажется, я повторяюсь.

— Я не буду на тебя работать. Сколько бы ты ни предложил, мне плевать на деньги. Плевать на тебя и твои угрозы!

— И все же я бы посоветовал тебе дослушать. Только представь заголовки: «Пропавшая дочь безумного ученого!», «Фея-полукровка», «Светлая с даром Темного». Сенсация века. О тебе будет мечтать каждая вторая, если не первая лаборатория планеты, и даже твой приемный отец не сможет защитить тебя от всего мира. Тем более что власти Делеса, насколько мне известно, с феями не церемонятся.

С хорошенького личика моей помощницы сходит краска. Де Ларра вздрагивает и разжимает пальцы, забыв о бокале. Тот крошевом рассыпается по полу, но ни ей, ни мне сейчас нет дела до осколков.

Все, что волнует меня, — это фея по другую сторону барной стойки. Светлую же беспокоит ее будущее, да и вся жизнь в целом, которая теперь находится в моих загребущих руках.

— Как ты узнал? — наконец тихо спрашивает она.

К счастью, сегодня понедельник и, наверное, поэтому в баре почти нет клиентов. Пьяная парочка уже убралась за столик и теперь лижется в свое удовольствие, не забывая угощаться алкоголем.

А я продолжаю наслаждаться моментом. Теперь я понимаю Гара: все-таки в том, чтобы иметь над феей власть, есть свое очарование.

И свой кайф.

— Не узнал, а догадался. Просто сложил два и два. Некоторые факты, которые удалось выяснить моему детективу, плюс твои нетипичные для феи крылья, плюс мои собственные воспоминания о той давней истории. Помню, в свое время мы с Гаром изучили ее под микроскопом, потому что один ублюдок вроде твоего папаши Аддерли собирался то же самое проделать с дочерью Злении: скрестить в ребенке Темное начало со Светлым. К счастью, от того урода ничего не осталось, а девочке вовремя сделали операцию. Мне вот интересно, почему тебя с тьмой оставили?

* * *

Не знаю, зачем ей это надо, но Светлая продолжает натирать бокалы. Хоть пальцы дрожат, и в зоне риска сейчас все стеклянное. Ну то есть весь бар.

— Потому что когда меня нашли, было слишком поздно. Операция могла стоить мне жизни, и родители не стали рисковать. К тому времени тьма уже глубоко пустила во мне свои корни. Мы с ней, можно сказать, стали неотделимы.

Пару раз мне не повезло стать свидетелем приступов Литы. Долго потом не мог это развидеть. Но то был двухлетний ребенок, в котором сила только начинала пробуждаться. Могу себе представить, что творилось де Ларрой в первые годы ее жизни. Да и потом тоже. Даже нам, Темным, бывало паршиво. А хрупкой фее... Светлой...

В общем, ее папаша тот еще выродок.

И я, получается, тоже. Но даже осознание этого не заставит меня отступиться от планов на эту девочку.

— Приступы? — интересуюсь, стараясь казаться максимально безразличным.

— Случаются, но очень редко. Только когда теряю над собой контроль и даю волю темному дару, то есть почти никогда. Но с тобой, Хорос, клянусь, я потеряю его прямо сейчас, если ты не уберешься из моего бара и из моей жизни! Катись отсюда, монстр!

Она в сердцах ударяет бокалом по столешнице, и теперь уже барная стойка в осколках, тускло поблескивающих в приглушенном свете.

— Только после того, как пообещаешь завтра явиться в Скайор.

Уперевшись ладонями в стойку. Светлая подается ко мне и шипит с ненавистью:

— Нет!

— Что ж, тогда мне придется позвонить знакомой журналистке.

Поняв, что порезалась, она кривится и сует в рот палец, снова толкая меня в пропасть запретных фантазий.

— Мне нужно подумать, — почти сдается.

— На подумать у тебя был целый день. Я жду ответ.

Некоторое время она молчит, продолжая сосать палец (ну точно издевается), и буравит меня злым взглядом. Странно, но это даже возбуждает. Ее злость, беспомощность, ненависть. Наверное, я тоже немного извращенец.

Нахватался у Дерзкой.

— Хорошо, — наконец отвечает неохотно и спешно добавляет: — Ноу меня есть одно условие.

— Условия — это теперь по моей части.

Крылатая делает вид, что не слышит, продолжает нагло качать права:

— Я подпишу договор с тобой, а ты подпишешь со мной. Другой договор.

И какой же зловещий план успел созреть в этой маленькой кудрявой головке за пару минут?

— Слушаю.

— На время действия рабочего договора между мной и тобой будут исключительно деловые отношения. Никаких намеков сексуального характера, никаких пошлых предложений и уж тем более никакого секса.

Без ножа режет.

— Я сама его составлю и подпишу твой контракт только после того, как ты подпишешь мой, Хорос.

— А если я не соглашусь на твои условия. Дерзкая? Более чем дерзкие.

И трудновыполнимые.

— Если не согласишься, меня не будет в Скайоре. И твой подленький шантаж ничего не изменит — можешь катиться к своей журналистке со своими бредовыми идеями! — Сказав все, что хотела сказать, она отворачивается, перед этим явно грязно меня послав.

И идиоту ясно, сильнее прогнуть ее не получится. Хотя я бы еще попытался. И прогнуть, и нагнуть, но... Но вот это ее — подленький шантаж—  мне не понравилось.

— Уговорила, — тоже сдаюсь, хоть и без особого кайфа. — И какая же будет неустойка в случае нарушения твоего контракта?

Светлая оборачивается, и ее карие глаза вспыхивают азартом.

— В случае нарушения договора ты заплатишь мне, скажем... миллион дрейхов и отпустишь на все четыре стороны. С наилучшими рекомендациями, разумеется, — расплывается она в улыбке, откровенно темной и ядовитой.

А еще называется фея. Настоящее зло в чистом концентрированном виде.

— Миллион? Не много ли для студентки?

— Два миллиона.

Ну и кто после этого из нас двоих монстр и чудовище?

— Хорошо, — соглашаюсь, потому что... Да потому что с каждой минутой мне становится все интереснее. — И, кстати, я не сплю с помощницами.

— Уж прости, но верить тебе на слово я не собираюсь. Завтра утром вы получите свой договор, сонор Хорос.

— Завтра утром я хочу получить тебя в своем офисе.

— Что я говорила о неприличных предложениях? — тут же кусается Светлая, и я понимаю, что не только этот вечер, но и все лето будет интересным.

ГЛАВА 12

Кара

Всю ночь меня терзало желание кого-нибудь грохнуть. В идеале Хороса, причем каким-нибудь изощренным способом. Кажется, мне даже снилось нечто подобное. Уверена, если взять за основу мои фантазии, получился бы классный сценарий для ужастика.

Феям бы понравилось.

Открыв глаза и осознав, что это всего лишь сон и на меня снова всей своей тяжестью обрушивается дерьмовая явь, расстроенно вздыхаю. Все лето быть на побегушках у монстра?

Нет, я так не играю.

Продолжая мысленно ругаться, иду в ванную приводить себя в порядок. Душ помогает взбодриться, как и огромная чашка брула, сейчас просто жизненно мне необходимая, если учесть, что уснула я только под утро. Несколько часов ушло на составление йоргового договора, потом долго выбирала обмундирование для спецоперации «Как быстро вылететь из Скайора». Еще пару часов просто тихо проклинала Темного, ворочаясь с боку на бок. В конце концов все-таки уснула, утонув в сладких мечтах о мучительной смерти мерзавца.

Жаль, что наступило утро и пришлось просыпаться.

— Джен! Дже-е-ен! — зову подругу, с опозданием отмечая, что в квартире как-то подозрительно тихо и пусто.

Джен ранняя пташка и даже в выходные встает не позже восьми, а в будни ее уже в семь можно застать на кухне. И, кстати, я не видела в ванной ее зубную щетку.

Что за ерунда?

Возвращаюсь в ванную, прихлебывая из чашки бодрящий напиток, и начинаю открывать один за другим шкафчики над раковиной. Так, косметика тоже исчезла. И на крючке не видно пеньюара, который моя соседка вечно здесь забывает.

— Джен?

Неужели решила съехать? У нас, конечно, в последнее время отношения так себе, но я думала это временное. Рано или поздно Ли надоест обижаться, и мы снова станем подругами.

Что это вообще все означает?

Спальня Джен ожидаемо пуста, а на антресолях в коридоре нет чемодана. Та-а-ак... Схватив сейт, звоню подруге и слышу в ответ механический голос, сообщающий, что до абонента в данный момент нет доступа.

Блин. Только этого не хватало.

Настроение уже не в области пола, оно стремительно падает в пропасть. Паршивое утро. Даже представить страшно, каким окажется день.

Но хватит ныть, де Ларра! Взяла себя в руки и марш воплощать в жизнь свой злодейский план. Надолго ты в секретаршах у Хороса не останешься, да еще и улучшишь свое материальное положение. Так что выше нос, детка. Мы еще повоюем с этим шантажистом.

Разлетевшийся по квартире сигнал вызова прерывает ход моих мыслей.

— А вот и обмундирование для спецоперации.

Забрав у курьера-синта коробку с заказом, злорадно улыбаясь, возвращаюсь в спальню. Надеюсь, все подойдет, потому что у меня в шкафу отродясь не водилось шмоток для офиса.

Примерив несколько блузок, останавливаю свой выбор на шелковой с крошечными жемчужинами-пуговицами. Самые верхние мы, конечно же, застегивать не будем. Юбку надеваю длины более чем приличной — ниже колена. А то что у нее разрез провокационный — так это чтобы не умереть от жары ни на улице, ни в офисе. Тонкие чулки с сексуальным кружевом, высокие шпильки — уверена, Темный оценит.

Собираю волосы, чтобы открыть шею. Наношу легкий макияж: подчеркиваю глаза и добавляю блеск на губы, чтобы казались ярче и полнее. Такими, в общем, которые захочется целовать. Был вариант обойтись без маскировочного крема, но... Но без него я чувствую себя не в своей тарелке, особенно рядом с этим пещерным человеком. Лучше оставим тяжелую артиллерию для крайнего случая. А пока так повоюем.

Вызвав такси, бросаю в зеркало последний взгляд и выбегаю из квартиры. До центра добираюсь как на иголках. Хочу быть спокойной — не выходит. Наверное, мне вообще не стоит жить с Хоросом в одном городе. И уж тем более категорически противопоказано на него работать.

Но это ненадолго.

— Сонорина де Ларра, позвольте вашу руку, — лучезарно улыбаясь, просит девица за стойкой в холле. Та самая, которой я вчера чуть не продемонстрировала свои таланты.

Коротко улыбнувшись в ответ, протягиваю руку. Секретарша проводит над ней сканером, после чего нежным голосом объявляет:

— Теперь ваш личный код в нашей базе данных. Больше гостевые пропуски вам не понадобятся.

— Отлично.

Поблагодарив чудо-блондинку, поправляю рукав блузки и иду к лифтам. Мимолетное прикосновение ладони к экрану, и прозрачные дверцы этой потенциальной машины-убийцы бесшумно раскрываются.

Ну что ж, удачи мне.

И Хоросу, кстати, она тоже понадобится.

В приемной Темного, как и в моей квартире, пусто и тихо. Жаль. Я надеялась, что он одумался и нашел себе нормальную помощницу, а не студентку с факультета журналистики, которая его тихо ненавидит.

За то, что сделал с Джен, и боги знают еще со сколькими девушками.

Темный еще не пришел, и это просто отлично. Я как раз успеваю поправить прическу и подготовиться к бою, когда снаружи доносится взволнованный девичий голос:

— Сонор Хорос, вам звонил сонор Варгас. Просил о срочной встрече и...

— С этим не ко мне, а к моей помощнице, — ровно отвечает Темный.

— Но сонора Наро...

— Мою новую помощницу зовут сонорина де Ларра, и если я в ней не ошибся, она уже должна быть на месте.

Йорги! Лучше бы опоздала.

Я успеваю сесть за стол в приемной чудовища за мгновение до того, как в нее входит само чудовище вместе с миниатюрной девицей на острых шпильках.

Ксанор бросает на меня короткий взгляд:

— Ну, что я говорил? Сонорина де Ларра, познакомьтесь с сонориной Флорес — одним из наших секретарей. Она введет вас в курс дела, но позже. А пока что вы нужны мне в кабинете для подписания договора.

— Договоров, — поправляю его и выразительно закусываю губу.

Ноль реакции. И безразличия в голосе столько, что, если бы не видела Темного своими глазами, решила бы, что передо мной старший Хорос.

— Ну еще бы, — усмехается он, и двери в кабинет тихо смыкаются за его спиной.

— Рада знакомству, сонорина Флорес. — улыбаюсь секретарше — одной из тех, что встречают посетителей на ресепшен возле лифтов (видимо, мы с ней еще не пересекались). — Як вам позже подойду. А пока не хотелось бы заставлять шефа ждать.

Выпроводив девушку из приемной, одергиваю блузку, распрямляю невидимые складки на юбке, подхватываю сейт и иду в пасть к монстру, ну то есть к нему в кабинет.

— Вот она я.

— Проходи.

Темный уже успел повесить пиджак на спинку кресла, вальяжно в нем развалиться и теперь что-то старательно высматривает на экране сейта.

— Садись, — бросает очередной приказ, продолжая пялиться на экран.

Но я, вместо того чтобы устроиться в кресле напротив, подхожу к высшему. Опускаюсь на край стола прямо перед ним и замираю. Хорос тут же теряет интерес к гаджету, сосредотачивает его на мне. Заправив за ухо выбившуюся из прически прядку, закидываю ногу на ногу, и разрез тут же делает свое черное дело: юбка распахивается, демонстрируя высшему такое интригующее кружево.

Секунда, и он машинально дергает за узел галстука.

— Вот, сонор Хорос, ознакомьтесь с моими условиями, — протягиваю ему сейт с раскрытым договором и добавляю томно: — Надеюсь, мы сумеем друг друга удовлетворить.

— И под этим «удовлетворить» ты подразумеваешь... — начинает он после короткой паузы.

А я, поправляя кулон в ложбинке груди, с готовностью подхватываю:

— Что мне будет комфортно работать с вами, а вы останетесь довольны моими талантами. — Подавшись к нему, чтобы и вырез блузки не обошел вниманием, чуть слышно шепчу: — Обещаю, я буду стараться. Поверьте, сонор Хорос, я очень способная фея. Такой у вас еще не было.

— С этим сложно поспорить. — усмехается он, фокусируя взгляд на моих губах.

Плавным движением поднимается с кресла, упираясь ладонями в черный глянец столешницы, опасно близко к моим бедрам, ко мне, и хрипло шепчет:

— Играешь с огнем, де Ларра. Уже забыла, что Темных нельзя дразнить, а тем более провоцировать? Это может привести к самым неожиданным последствиям и событиям.

Пальцы высшего сжимаются на моем колене, касаются, лаская, йоргового кружева, тянутся дальше, и меня так и подмывает выяснить, кто и кого здесь сейчас провоцирует.

— Вы понимаете, сонор Хорос, что только что нарушили все условия договора?

— Договора, который я еще не подписал.

Я чувствую его дыхание на своих губах и невольно опускаю взгляд на его губы.

— А если все-таки подпишешь...

— Ты на моем столе, Дерзкая, смотришься офигенно. — Пальцы, дразня, продолжают скользить по ноге, и я уже не рада выбору одежды. Проклятый разрез позволяет Темному легко добраться до белья, не прилагая усилий и не напрягаясь.

А я хочу, чтобы этот мерзавец помучился и понапрягался.

Упираюсь кулаком ему в грудь и шиплю:

— Не отклоняйся от темы!

— Уверена, что не хочешь, чтобы я... хм, отклонился? — Он легко поддевает кружево трусиков, проводит по коже костяшками пальцев, мешая сосредоточиться на... на...

Короче, я забыла, на чем собиралась сосредоточиться.

— Уверена, что, если ты сейчас же от меня не отвалишь, тебе придется брать в помощницы сонорину Флорес.

Тяжелый вздох, и Хорос отстраняется. Упав в кресло, хватает сейт, пробегается по экрану взглядом. Я же одергиваю юбку и мысленно ругаю этого придурка. Ну вот какого в меня вцепился?!

Медом я ему. что ли, намазана...

Удивительно, но у Хороса не возникает ни возражений, ни вопросов. Он соглашается со всеми моими условиями и даже на неустойку в размере двух миллионов.

Настолько самоуверен? Или действительно сила воли железная. Мысленно усмехаюсь. Что ж, посмотрим, насколько в вас. сонор Хорос, крепкий стержень.

— Ты же понимаешь, де Ларра, что и себя тем самым лишаешь сладкого, — подписывая себе смертный приговор, заявляет Темный.

Елейно улыбаюсь ему в ответ:

— Не льстите себе, сонор Хорос. — Подумав (вернее, оставаясь верной себе и не думая), не сдержавшись, добавляю: — И, кстати, такая девушка, как я, никогда не остается без сладкого. Можете в этом не сомневаться.

Темного слегка перекашивает, но он быстро берет себя в руки и, откинувшись на спинку кресла, с усмешкой спрашивает:

— Это ты про того хлюпика с дурью?

— Вы всегда лезете в личную жизнь своих сотрудников?

— Я должен знать все о своей помощнице.

Ты и так знаешь больше чем надо.

К счастью, на ответе он не настаивает. Скидывает мне на сейт контракт, предлагая его прочитать.

— Теперь твоя очередь, де Ларра.

На этот раз я не тороплюсь. Устроившись на диванчике в зоне отдыха (даже не берусь предположить, сколько на нем побывало сотрудниц Скайора), начинаю вдумчиво изучать контракт. Все как и обещал. Три месяца рабства, пусть и за очень приятную зарплату. Обозначенные в договоре цифры действительно радуют, не радует имя начальника. Поэтому заключая договор с монстром, я думаю только о том, что очень скоро мы его расторгнем.

Три месяца Хорос не продержится.

— Будут какие-нибудь распоряжения?

Его величество к тому времени уже успевает сосредоточиться на сейфоте, всем своим видом показывая, что уже забыл о моем существовании.

Не отрывая от экрана взгляд, отвечает:

— Свари мне брул, двойной, и отправляйся к Флорес. Она представит тебе кого надо и покажет что надо. Объяснит что входит в твои обязанности.

— Вам с ядом или без?

Темный отрывает взгляд от прозрачного экрана, заламывает бровь, и я, вздохнув, терпеливо объясняю:

— Спрашиваю, что в брул добавлять?

— Без яда, Дерзкая. У меня и так скоро из-за тебя случится интоксикация.

— Сами виноваты. — пеняю ему и, сунув планшет под мышку, выхожу.

День пролетает незаметно. Рита Флорес оказывается девушкой приятной, знакомит меня с коллегами, вводит в курс дела. За все время Хорос меня так ни разу к себе и не вызвал. Не просил ни подать ему брул, ни заказать обед. Он вообще не обедал и не показывался из своего кабинета. Зато к нему выстроилась чуть ли не очередь из тех, кому было назначено. Я даже подумывала проявить инициативу и самой заказать для него еду, но потом решила, что это провальная тактика для той, которая всеми правдами и неправдами надеется потерять работу.

Зря, наверное. Обед не заказала. Около восьми, когда уже собиралась отпрашиваться, высший сам ко мне вышел. Пиджак перекинут через предплечье, рукава рубашки закатаны, а галстук где-то в кабинете, видимо, потерялся.

— Сонор Хорос, я могу идти?

Я уже почти порадовалась, что этот пыточный день закончился, но Темный мастер все портить.

— Можете, сонорина де Ларра. Со мной на ужин. Пока я кого-нибудь здесь не сожрал.

— Но мой рабочий день...

— Ненормированный, — напоминает высший. — Или ты невнимательно читала контракт?

— Внимательно, — цежу сквозь зубы.

Стянув со спинки кресла жакет, следую за Темным клифтам.

— Это ведь обычный ужин... — начинаю.

Но Хорос меня перебивает:

— А какими еще бывают ужины? В компании помощниц только обычными и скучными.

Я и сама не обедала и тоже кого-нибудь с удовольствием сейчас бы съела. Или сдержалась бы и до дома дотерпела. Но я действительно подписалась на ненормированные рабочие будни, а значит, придется убивать вечер на этого оголодавшего трудоголика.

В лифте я невольно жмурюсь (йоргова привычка), что не укрывается от внимания Ксанора.

— Все в порядке?

— Да. Просто не люблю высоту.

— И это говорит та, что собиралась заняться сексом в несущемся на полной скорости аэрокаре. — усмехается высший.

А у меня от его насмешки, от его слов все лицо начинает гореть.

— Я была не в себе!

— По-моему, это твое обычное состояние, де Ларра. — прислонившись к стеклу, за которым смазываются огни мегаполиса — настолько быстро мы несемся, продолжает ерничать Хорос.

Укусить его, что ли.

— Я стараюсь пользоваться аэроэкспрессами, потому что они летают на нижних магистралях. И таксистов тоже прошу высоко не подниматься.

— Детская фобия?

— Просто фобия.

Кабина лифта мягко замирает, и я первой из нее вытряхиваюсь. Первая выхожу на подземную парковку, оглядываясь в поисках аэрокара Темного.

— Сюда, Дерзкая, — зовет Хорос, и мне хочешь не хочешь приходится за ним последовать.

Надеюсь, этот ужин будет таким же коротким, как и спуск в лифте-убийце. Уж точно таким же неприятным — в этом я даже не сомневаюсь.

* * *

— Где собрался ужинать? — спрашиваю, когда аэрокар, выскользнув из широкого рукава парковки, устремляется к небу, но не долетев даже до средней магистрали, мягко пристраивается в хвосте аэроэкспресса.

— Есть у меня пара любимых мест. Сегодня покажу первое. Будешь знать, откуда заказывать обед.

Кажется, меня только что ненавязчиво укололи. Может, поняв, какая у него неисполнительная и безразличная к шефу помощница, Хорос меня уволит? Хорошо бы! Но я девочка большая и прекрасно понимаю, что так просто точно не будет.

Темный не сводит взгляда с дороги, а я продолжаю смотреть на него, пытаясь понять, что бы все это значило. Ксанор Хорос умеет летать только высоко и быстро, так почему же мы продолжаем ползти за городским транспортом?

— Необязательно под меня подстраиваться.

— Даже не собирался, — невозмутимо отвечает высший. — Здесь недалеко. Нет смысла подниматься на верхнюю магистраль.

Остаток пути до ресторана летим молча и так же молча вытряхиваемся из машины. К моему удивлению, для ужина Темный выбрал не ресторан, а паб. Неплохое, но далекое от пафосного заведение.

— Это твое любимое место? — интересуюсь с сомнением, пробегаясь взглядом по просторному залу с массивными деревянными столами и бессчетными картинами на стенах, обрамляющих, как рамы, огромные экраны сейфотов — дань старине.

На них почти никто не обращает внимания. Те, кому интересны спортивные матчи, могут наблюдать за ними, не отрывая взгляда от своих столов.

Трехмерные проекции спортсменов взметаются над столешницами, в которые встроена панель управления: в любой момент можно переключиться на другой канал, и тогда голограмма рассеется, а ее место займет другая трансляция.

Оказывается, здесь всегда, в любое время дня и ночи, для Хороса зарезервирован столик. В дальнем углу возле камина, над которым красуется чучело — рогатая голова северного вирра. Сейчас камин, само собой разумеется, не затоплен. Зато на полную мощность включены кондеры.

— Что будешь?

Я выбираю классический бургер и чипсы, Темный то же самое, только в двойном объеме, уточнив, чтобы не забыли добавить жгучего перца.

— Люблю, когда поострее и погорячее. — расплывается он в улыбке.

Я делаю вид, что намек не поняла. Устроившись поудобнее на диванчике возле камина, начинаю смахивать одну за другой голограммы. Я не фанатка спорта, хоть часто ходила на матчи со старшим братом. Вот кто обожает болеть за любимые команды.

— Как прошел первый рабочий день? — интересуется высший.

— Если бы я работала не в Скайоре или хотя бы не на тебя, то отлично. А так относительно терпимо.

— Уверен. Дерзкая, тебе понравится. Это ведь только начало.

О да. милый, это только начало.

— Не надоело так меня называть?

Ответить Темный не успевает Вернее, ответ его перестает быть важным в то самое мгновение, когда я, смахнув очередную голограмму — игру в кроппер, переключаюсь на новостной канал.

— Стало известно о смерти популярной певицы Нины Мендес. Из достоверных источников мы узнали, что сонорина Мендес была жестоко убита в своей загородной вилле. Полицейские застали ужасающую картину — фею в разодранной одежде и со сломанными крыльями.

Фея со сломанными крыльями...

— Та же хрень, — скривившись, бросает высший.

А журналистка теги временем вдохновенно продолжает:

— У представителей власти появились вопросы к сонору Гарридо, которого не раз видели в компании певицы, но он отказался давать показания.

Да, Темные при желании могут и отказаться. Кого это удивляет? Уж точно не меня.

— Действительно хрень, — мрачно соглашаюсь я. — Значит, как трахать ее, так это он с удовольствием. А как ответить на вопросы полиции и помочь расследованию — так пофиг.

— Видимо, ему нечего им сказать, — откидываясь на спинку кресла, безразлично пожимает плечами Хорос.

Такой же.

— А может, это он ее и прикончил. Как и ту бедняжку в вашем йорговом клубе!

Меня захлестывает такая злость, что хочется вскочить и убраться отсюда как можно дальше. Хорос это как будто понимает. Вырубив новости, хватает меня за руку, останавливая.

— Ты ненавидишь всех Темных без исключения и считаешь нас виновными во всех преступлениях этого мира без суда и следствия?

Вырвав руку, цежу сквозь зубы:

— Как минимум в половине.

— У тебя же брат Темный...

— Не впутывай сюда Рена! — рычу, продолжая заводиться, но вынужденно замолкаю, потому что в тот самый момент к нам так не вовремя подходит синтана с заказом.

Приходится заткнуться.

После новостей и без того паршивое настроение становится хуже некуда. Вторая жертва. И это только те. о которых мне известно. Убийство безымянной феи в частном клубе полиции удалось замять, а вот с певицей не вышло.

Йорги! Как будто в этом мире было мало ублюдков. Еще один больной извращенец, подсевший на Светлых.

— Может, тебе переехать? — неожиданно спрашивает Хорос, а я настолько глубоко успела погрузиться в мысли, что даже не сразу понимаю, что ему от меня надо.

— Что ты сказал?

— Что ты фея и живешь в самом неблагополучном районе Кадриса. Я сниму для тебя квартиру.

— Помнишь, что я тебе говорила?

— Что именно, Дерзкая? За последнее время я услышал от тебя немало. — Темный с аппетитом вонзается зубами уже во второй бургер, а я к своему еще даже не прикоснулась.

Сощурившись, напоминаю:

— Только не в этой жизни, Хорос. Это единственный ответ, который тебе стоит запомнить.

Высший морщится, даже не скрывая, что я его уже достала. Ну вот и славно. Или думал, что взял на работу клона своей Урсулы?

— Опять испытываешь на прочность мое терпение, Дерзкая?

— А ты опять меня доводишь. Или тебе напомнить, что я не просто фея?

— А я просто мазохист, раз решил с тобой связаться..

— Уволишь?

Хорос подается вперед, ко мне... чтобы стащить с моей тарелки чипсину.

— Даже не надейся, де Ларра. На ближайшие три месяца я твой хозяин. Ну то есть шеф. — И как ни в чем не бывало возвращается к уничтожению бургера.

Хорошо, что у меня ничего во рту не было, иначе бы точно подавилась на заявлении про «хозяина».

Невыносимый мерзавец.

Вспомнив, что тоже голодна, сосредотачиваюсь на своем заказе. Мясо, приготовленное на гриле с травами, оказывается сочным и ароматным. Все как я люблю. Наслаждаясь вкусной едой, я почти расслабляюсь и почти забываю, кому составляю компанию. Но звонок, прилетевший на сейт, заставляет вернуться в реальность.

Рен.

— Это брат, — непонятно зачем отчитываюсь перед Темном. — Мне нужно ответить.

— Передавай привет.

Хорос касается сенсорной панели, чтобы подозвать синтану, а я выскальзываю из-за стола и иду в туалет, чувствуя, как кончики пальцев, в которых сжимаю сейт, неприятно покалывает от плохого предчувствия. Неужели что-то случилось? Обычно мы обмениваемся сообщениями, ну или я звоню, когда мне что-нибудь нужно. Ренард слишком занят на службе, у него нет времени на беззаботный треп с младшей сестрой.

Оказавшись в дамской комнате, активирую устройство, настороженно смотрю на голограмму брата, ожидая еще какой-нибудь подлянки.

Сегодня просто день какой-то подлянский и закончиться он должен так же, как начался — по-подлянски.

— Кар, ты там жива? — сканируя меня взглядом, спрашивает мой любимый братец.

— И тебе привет. Что за странный вопрос?

Черты лица Ренарда немного смягчаются, со лба исчезает глубокая складка, которая появляется всякий раз, когда он хмурится.

— Просто я за тебя переживаю. В Кадрисе произошло два убийства. Убили фей и...

— Уже слышала, — спешно перебиваю.

Наверное, слишком спешно. Рен испытывающе щурится. Терпеть не могу, когда так смотрит. Словно взглядом делает мне томографию мозга.

— Ты, кстати, была в тот вечер в «Эррере», когда убили первую фею.

— А причем здесь «Эррера»? — старательно пытаюсь придать себе удивленный вид. — Я слышала только про Нину Мендес, мутившую с каким-то хмырем-высшим. Вот как раз буквально сегодня и слышала. А что, в «Эррере» тоже кого-то убили?

Еще немного и начну как идиотка хлопать ресницами.

— Что ты там делала? — резко спрашивает Ренард, продолжая впиваться в меня взглядом.

Я оглядываюсь на кабинки. Тихо. Надеюсь, в туалете я одна и никто сейчас не слушает, как брат устраивает мне допрос с пристрастием. А Рен именно так звучит и так выглядит. Будто находится в одной из своих допросных, в которых вытрясает из подозреваемых душу, мозг и все, что можно.

— Хотела увидеться с другом, но он не пришел, и я быстро убралась из той дыры.

— Больше не суйся в ту дыру, — делая акцент на последнем слове, хмуро приказывает брат.

— Больше не буду, — заверяю его и пытаюсь перевести тему. Как оказывается, совершенно неудачно. — Как папа с мамой?

— Хотят, чтобы ты вернулась.

Да чтоб вас всех!

— У нас уговор! — восклицаю, борясь с желанием швырнуть сейт в зеркало, в котором отражается мое лицо, перекошенное от досады и злости.

Вот какого?!

Нервно оглядываюсь на дверь. Она бесшумно отползает в сторону, и в туалет на высоких шпильках входит красотка в мини.

Понизив голос до шипения-шепота, на выдохе говорю:

— Они дали мне слово! Помнишь?! Дали! Я заканчиваю университет в Грассоре, наслаждаюсь свободной, пока еще есть такая возможность!

Брат закатывает глаза:

— Ты так говоришь, будто в Делесе тебя посадят на цепь.

Хуже. Но Рену этого все равно не понять.

— Когда ты им в последний раз звонила? Они тоже переживают. — продолжает наседать братец, напоминая, какая я хреновая дочь и сестра. — А Виктор? Ты о нем еще не забыла?

Лучше бы забыла. Лучше бы у меня случилась долгоиграющая амнезия.

— Рен. — скашиваю взгляд на самую последнюю кабинку, в которой скрылась красотка в мини, — я сейчас не дома. Давай ты мне потом как-нибудь настроение испортишь.

Хотя казалось, испортить его еще больше просто невозможно.

— Ты вообще где? — Брат снова хмурится.

— Ужинаю в пабе с подругой.

— С Джен?

— Ага, с ней, — натянуто улыбаюсь. — Отмечаем мой первый рабочий день.

— И куда тебя отправил университет?

Скорее, не отправил, а послал. Жестко так нагнул и обломал.

— К Хоросам. — отвечаю обобщенно, надеясь, что брат не будет уточнять подробности.

— В корпорацию монстров? — усмехается он, вспоминая мои же слова.

— Именно туда.

Пауза.

— Ну, я пошла.

— Кар, будь осторожна. И помни, если тебе что-нибудь понадобится, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Что-то вроде пропуска в клуб для Темных?

А теперь он улыбается. Первый раз за время разговора.

— В пределах разумного, сестра. Та твоя просьба была неразумной, и я тоже поступил по-идиотски, когда свел тебя с Тересой.

— Ты лучший Темный во вселенной, — улыбаюсь ему в ответ и спешу проститься, пока мне не задали очередной вопрос, не прочитали очередную нотацию и окончательно не испоганили настроение разговорами о возвращении домой и о трагедии всей моей дальнейшей жизни.

Викторе.

От одного только этого имени по позвоночнику пробегают ледяные мурашки. А стоит его представить, с собой рядом, как меня начинает лихорадить.

Да ну его в задницу!

Выставив Светлого из мыслей, зачем-то мою руки, тру их как ненормальная, пока меня за этим занятием не застает девица из кабинки.

— Все в порядке? — Она бросает на меня короткий взгляд, а потом, подставив ладони под лучевой очиститель, сосредоточенно касается уголка пухлых губ.

— Тяжелый день, — отвечаю устало.

— Бывает. — Красотка сочувственно улыбается.

Закончив поправлять свой идеальный макияж, уходит, а я, зажмурившись и досчитав до трех, снова беру сейт в руки.

Это действительно был очень тяжелый день.

Джен по-прежнему вне зоны доступа, и от этого на душе становится совсем скверно. Может, как-то узнала, где я прохожу практику, и окончательно на меня обиделась. Но к кому отправилась? В Кадрисе не так-то просто снять жилье. Если ты, конечно, не ворочаешь, как некоторые, миллионами. Ну ладно, хотя бы тысячами. Нам очень повезло с этой квартирой. Пусть и на окраине, но аренда вполне подъемная. А Хорос предлагает съехать! И что я скажу Джен? Извини, подруга, но теперь сама плати за квадратные метры, а я перебираюсь в шикарные апартаменты, которые снял для меня твой насильник.

За такое я сама себя к маньяку отправлю.

Короче, и его с Хоросом тоже в задницу.

Послав Темных следом за Светлым, скрепя сердце возвращаюсь к столику и застаю Ксанора за поглощением добавки.

— И куда в тебя столько лезет?

— А нечего было оставлять шефа без обеда, — снова ненавязчиво меня упрекает и хлопает ладонью по сиденью диванчика. — Заказать тебе десерт?

— Лучше закажи мне такси. А точнее, я сама закажу. Или тебе еще что-то от меня сегодня нужно?

Наверное, вид у меня жалкий, потому что Хорос, вместо того чтобы выдать что-нибудь зловредное, напомнив о ненормированном графике, возвращает недоеденный бургер на тарелку, вытирает о салфетку руки и поднимается.

— Зачем такси? Я сам в состоянии подбросить свою помощницу.

— Это необязательно.

— Приказ начальства.

Как же ты мне дорого, начальство.

За время, что провели в пабе, уже стемнело, и теперь центр Кадриса напоминает сменяющие друг друга картинки старинного калейдоскопа. Небо, высотные здания — все забрызгано огнями. После трудового дня они кажутся ослепляющими. Утонув в кресле аэрокара, прикрываю глаза, надеясь провести в таком состоянии ближайшие полчаса.

Но Темный лететь молча и оставлять меня в покое не собирается.

— Уже созрела для признания?

— О чем это ты? — спрашиваю, не открывая глаз.

— О моих интересных фотографиях.

— Я же тебе уже объяснила.

— А я тебе не поверил.

— Твои проблемы.

— Теперь понимаю, почему родители тебя так назвали.

Не сдержавшись, невольно улыбаюсь. Хорос оставляет меня в покое, но ненадолго. Уже на подлете к моему дому заявляет:

— Ты опять не пахнешь.

— Видимо, духи уже успели выветриться.

— Хотя лучше и дальше маскируй свой запах, — задумчиво продолжает мой мучитель. — Так мне будет легче придерживаться нашего договора.

Не искушай меня, Хорос.

Видя, что я никак не реагирую на его провокационное заявление, Ксанор меняет тему:

— В субботу состоится помолвка одной моей хорошей знакомой. Мне нужна спутница, с которой будет не стыдно выйти в люди.

— Удачи в поисках, — пожав плечами, желаю вконец обнаглевшему начальству.

— Вообще-то, Дерзкая, это входит в твои обязанности.

— Убивать на тебя выходные?

— Подбирать мне подходящую для таких вечеров пару. Жду от тебя список завтра. С краткой информацией по каждой.

Подбирать подходящую пару... Даже ладони закололо от желания вышвырнуть Хороса из аэрокара. Но я сдержалась. Наверное, потому что мы уже успели приземлиться, и я рассудила, что смотреть, как Темный просто падает на асфальт, а не разбивается о него насмерть, совершенно неинтересно.

— Слушаюсь и повинуюсь, — отвечаю с елейной улыбкой. — Будут еще распоряжения, сонор Хорос, или можно считать мой рабочий день оконченным?

— На сегодня все, де Ларра. Увидимся завтра.

Стараясь не обращать внимания на высшего, взглядом попрощавшегося с моими коленями, предательски виднеющимися в разрезе юбки, выхожу из машины. Жаль, не подумала включить в договор пункт про раздевающие взгляды, спрятаться от которых, боюсь, не поможет даже скафандр.

Хотя, может, если продолжу в том же духе, быстрее верну себе свободу?

Квартира, несмотря на все мои надежды, встречает меня тьмой и тишиной. Ни Джен, ни ее вещей, а значит, подруга домой не возвращалась.

Прислонившись к двери, прикрываю глаза и встревоженно шепчу:

— Йорги, Джен. Ну где ты?

ГЛАВА 13

Кара

Должна признать, Хоросу повезло с помощницей. Не со мной, конечно же. Со мной он в полной заднице, пусть пока этого и не понимает. Я говорю про Урсулу. Какая же она клевая! Эта молодая мамочка нашла для меня время и подробно объяснила, где искать для Темного красоток одноразового использования.

Ну то есть пару для чьей-то там помолвки.

— Девушка должна быть умной, но не слишком. Слишком умные его утомляют а глупые восторженные девицы раздражают, — наставляет меня помощница чудовища, даже несмотря на то, что время уже давно перевалило за полночь. Вернее, наставляет ее голограмма, качая на руках маленький попискивающий сверток и продолжая делиться со мной предпочтениями Темного. — Ксанору нравятся блондинки, но и брюнетка тоже сгодится. Главное, чтобы не рыжая. Сколько я ему рыжих ни предлагала, от всех отказывался.

— Что-нибудь еще? — спрашиваю я, сосредоточенно делая пометки в сейте.

— Нужно, чтобы девушка понимала, что если она его заинтересует, он сам с ней потом свяжется. Для... эмм... продолжения знакомства. Поверь, Кара, он очень не любит, когда девицы за ним увиваются.

— Значит, никаких увивающихся рыжих девиц с ученой степенью, — бормочу я, продолжая конспектировать как самая прилежная ученица. Вскинув на голограмму взгляд, с надеждой интересуюсь: — Урсул, а не подскажешь, где искать не слишком умных блондинок, которые будут в состоянии удовлетворить нашего с тобой шефа? — Поняв, что только что сказала (во всем вино виновато — я им полночи стресс запивала), спешу поправиться:

— Я имела в виду, которая удовлетворит все его потребности... Нет, тоже не то. Ну, в общем, ты поняла, что я пытаюсь сказать.

Еще бы мне понять, где эти экземпляры искать.

Урсула аккуратно кладет уснувшего младенца в манеж и, массируя шею, с усталой улыбкой отвечает:

— Я скину тебе контакты модельных агентств. Среди моделей немало толковых девчонок, которые, как и ты, учатся в университетах и параллельно строят карьеру. Не переживай, найти ему пару будет несложно.

— Здорово, — отзываюсь я, но почему-то в голосе не слышно радости.

Что за фигня? Мне ведь плевать, где и с кем он будет проводить время, но настроение все равно такое... такое... Никакое, в общем. Наверное, все дело в исчезнувшей соседке, это из-за нее я не нахожу себе места. А что из головы не выходит Хорос... Ну так это из-за того, что завтра уже наступило, а у меня пока нет ни одной подходящей девицы.

— Держись, в общем, — желает мне помощница монстра, а спустя мгновение голограмма начинает гаснуть, пока окончательно не растворяется в полумраке спальни.

Не проходит и пары минут, как на почту прилетает письмо с перечнем агентств, в которых мне следует искать свежие лица для его темного величества. Из любопытства и по вине бессонницы захожу на несколько сайтов, бегло просматриваю портфолио красоток. Что тут сказать, девочки действительно хороши, и добрая половина из них блондинки. Отлично! Завтра я выберу самых смазливеньких и задание, можно считать, выполнено.

А настроение все равно мерзкое.

С этим мерзким настроением я ложусь спать, с ним же просыпаюсь. Первое, что делаю. — набираю подругу, но сейт Джен оказывается стабильно выключенным, отчего я чувствую себя абсолютно нестабильно.

В Кадрисе завелся маньяк, а она исчезает без предупреждения. И что мне делать?

Взвесив все «за» и «против», решаю перед работой заглянуть в полицию, хоть ноги туда, если честно, не несут. Я ведь по факту закон нарушила. Сбежала с места преступления вместо того, чтобы остаться и дать показания. Но если бы тогда задержалась в «Эррере». Хорос бы со мной разделался точно так же, как тот больной ублюдок с бедняжкой-феей.

От остановки аэроэкспресса до полицейского участка приходится идти по жаре, да еще и на шпильках, да еще и в деловом костюме, которые я, оказывается, ненавижу. Узкие юбки, дурацкие жакеты... Но в брюках упарюсь, а за шорты сонор Хорос меня точно по головке не погладит.

Хотя он бы с удовольствием погладил меня по заднице, но, увы, так просто не сдастся и с двумя миллионами не расстанется.

Переступив порог полицейского участка, морщусь от вони — здесь сигаретным дымом протравлен весь воздух. Добавить к этому запах дешевого брула, пота, перегара и... Короче, день снова как-то не так начался.

Дежурный полицейский встречает меня хмурым взглядом, да и то не сразу. Первые секунды в упор не замечает, и только когда я начинаю выразительно покашливать, отрывает глаза от экрана сейфота.

— Ну?

И тебе доброе утро.

— Я пришла заявить об исчезновении подруги.

Несколько секунд он в упор меня рассматривает, ничего не отвечая. После чего, чему-то усмехнувшись, откидывается на спинку кресла и зовет громко:

— Альварес, к тебе с заявлением. Подружка, говорит, исчезла.

— Пусть проходит, — милостиво разрешает тот самый Альварес — накаченный коп с выбритыми висками.

Он встречает меня с таким же скучающим видом, как и дежурный. Разве что немного оживает зацепившись взглядом за вырез блузки. Но и блузка положение не спасает. Быстро потеряв интерес к моим прелестям, ленивым жестом предлагает устраиваться возле его рабочего стола на жестком стуле.

— Приложите ладонь к сканеру. — говорит почти механическим голосом, как если бы был синтом, и взглядом указывает на сканер.

Тот загорается, а спустя секунду после того, как я прижимаю к нему руку, на экране сейфота появляются все мои данные.

Кто я, где родилась, откуда родом. Разве что имена моих биологических родителей нигде не значатся. Мой приемный отец позаботился, чтобы никто и никогда не узнал обо мне правду.

А Ксанор вот так с ходу догадался.

Проклятье.

— Как зовут вашу подругу? — все тем же лишенным эмоциональной окраски голосом спрашивает полицейский.

— Джен Ли. Мы с ней вместе снимаем квартиру учимся в одном университете.

— Когда вы видели ее в последний раз?

— Два дня назад.

Альварес морщится, будто я сказала что-то крамольное.

— Рано.

— Рано что?

— Подавать в розыск. Должно пройти не меньше трех суток, да и то...

— Ее сейт выключен, — перебиваю раздраженно. — Она никогда его не выключает.

— Одежда, личные вещи остались в квартире? — интересуется полицейский, делая вид, что меня не слышит.

— Кое-что, — отвечаю нехотя.

— А остальное? — докапывается Альварес.

— А остальное исчезло.

Несколько секунд он барабанит по столу пальцами, чем дико меня раздражает, а потом заявляет:

— У вас же летние каникулы.

— У нас практика. У Джен она тоже должна была начаться.

— Где?

— Я... не знаю.

Я вдруг осознаю, что понятия не имею, куда ее направили. Джен учится на искусствоведа, и по-хорошему отрядить ее могли куда угодно. В любой музей, НИИ, галерею страны. Если не ошибаюсь, она рвалась в галереи Аликантара. Это курортная зона для высшего света Грассоры, там постоянно кто-нибудь выставляется, чуть ли не каждый вечер проводят аукционы. Джен мечтала привлечь внимание какого-нибудь богатого коллекционера, чтобы потом охотиться для него за древностями.

Ну ок, возможно, она действительно отправилась на практику. Но это не объясняет того факта, что ее сейт выключен.

— Вы ссорились в последнее время? — неожиданно спрашивает полицейский.

Вздрогнув от вопроса, на который мне совсем не хочется отвечать, хмурюсь и поднимаю на копа взгляд:

— При чем здесь это?

— Просто ответьте, сонорина, — уже более жестко требует он.

— Джен была на меня... немного обижена.

Полицейский довольно ухмыляется, будто только что, не отрывая свой взгляд от кресла, раскрыл преступление века.

— Значит, вот что мы имеем: сонорина Ли отправилась в другой город на практику, а может, просто куда-нибудь развеяться, но не предупредила вас — ту, с которой, как вы сами только что признались, она не в лучших отношениях.

— Я бы еще поняла, если бы она не отвечала на мои звонки, но выключенный сейт...

— Вот как мы поступим, сонорина де Ларра. — Он не дает мне договорить. Подается вперед и, сплетая перед собой пальцы, неторопливо продолжает:

— Если ваша соседка не объявится к концу недели, я приму от вас заявление. А пока — рано.

К концу недели? Вы, сонор полицейский, совсем охренели?

— К концу недели моя соседка уже может быть мертва! — едва не рычу я. — Или вы забыли про маньяка?

Не сдержавшись, а скорее даже не пытаясь сдержаться, Альварес закатывает глаза:

— Не драматизируйте, сонорина. Нет никакого маньяка.

— Но убийства...

— Погибла всего лишь одна фея.

Всего лишь? Разозлившись, я едва не вставляю, что фей было как минимум две, но вовремя спохватываюсь. Не хватало еще объяснять, откуда мне стало известно про убийство в «Эррере».

— Так что если уж кому и стоит волноваться, так это вам. — скользнув взглядом по моим блокаторам, усмехается низший.

Бесполезное существо.

В ответ я мысленно крою его матом. На такого придурка и силы не жалко. Всю бы потратила, не задумываясь об откате. Вот прямо сейчас бы и потратила, но... Но мы в полицейском участке, а мне не нужны новые проблемы.

Хватит и тех, что уже разгребаю.

Не прощаясь и не благодаря за то, что уделил мне время, подскакиваю и вылетаю из полицейского участка, чтобы выругаться уже в голос. От души, не стесняясь и не сдерживаясь.

Поймав удивленные взгляды копов, вышедших покурить, крепче сжимаю в руке йоргову сумку и, стараясь не навернуться на йорговых шпильках, возвращаюсь на остановку аэроэкспресса. Увы, рабочий день никто не отменял и общение с чудовищем тоже.

Пока лечу в центр города, обзваниваю одногруппников Джен, чтобы узнать, не связывалась ли она хоть с кем-нибудь или, может, хотя бы упоминала, где будет проходить практику. К сожалению, в сейте обнаруживается всего пара контактов, и ни один из ее знакомых ни Йорга не знает.

— Значит, придется после работы лететь в универ и выяснять, куда ее отправили. Надеюсь, меня не пошлют в деканате, как только что послали в полицейском участке.

Перед тем как пощекотать себе нервы и взлететь на лифте к облакам, снова вызываю подругу и снова та же фигня.

Хорос уже на месте, а я опоздала. Не успеваю зайти в приемную, как тут же получаю приказ по коммуникатору:

— Зайди ко мне, де Ларра.

Судя по голосу, шеф не в духе. Что ж, значит, сегодня мы с ним на одной волне, потому что мне тоже хочется жертв. Жаль, из нас двоих он начальство, а я девочка на побегушках, а значит, по сценарию жертвой вполне могу стать я.

Темный встречает меня мрачным взглядом, усиленным зверским прищуром, и металлом, отчетливо звучащим в голосе:

— На будущее: я не терплю опозданий. Это раз. Два: когда переступаю порог этого кабинета, меня должна дожидаться чашка горячего брула.

Хорос замолкает и смотрит на меня в упор, как будто чего-то ждет. Может, что огрызнусь. Я ведь обычно так и делаю, но сейчас не до этого.

Нет настроения.

— Что-нибудь еще, сонор Хорос? — интересуюсь образцово-вежливо.

Темный дергает бровью. Ослабив узел галстука, откидывается на спинку кресла и спрашивает:

— Нашла для меня пару?

— Нашла для тебя несколько пар, — обнадеживаю начальство. Опустившись в кресло по другую сторону от этого зверя, начинаю презентацию топ-моделей. — Вот сонорина Идальго, — коснувшись сейта, запускаю голограмму.

Мгновение, и над столом, кокетливо улыбаясь, появляется очаровательная блондинка в мини.

— Не подходит. — мазнув по голограмме взглядом, вот так с ходу забраковывает красотку Хорос.

Я уже готова возмутиться (он ведь ее даже толком не видел!), но в последний момент беру себя в руки и, дежурно улыбнувшись, продолжаю:

— Тогда сонорина Агилар. Учится на переводчика, знает пять языков...

Темный скучающе усмехается, а потом заявляет:

— Не нравится.

— Но ведь она красавица! И точно не дура. С такой не стыдно будет выйти в люди.

— Слишком умная.

— По-моему, ты уже зажрался, — огрызаюсь не сдержавшись.

— По-моему, кое-кто здесь слишком много себе позволяет. — Ухмыльнувшись, Темный раскрывает ладонь, с которой, закручиваясь в тугие кольца, соскальзывает тьма — намек, чтобы держала себя в руках.

— Я тоже так умею, — хмыкаю, не впечатлившись демонстрацией силы.

— Искушаешь? Когда-нибудь, де Парра, я все-таки доведу тебя до... потери контроля. Интересно будет посмотреть на твою темную сторону.

— Не советую этого делать, — бросаю, не отрывая взгляда от экрана, и активирую новую голограмму. — Сонорина...

— Ас этой я уже пересекался. Сиськи классные, и это единственное, что я помню.

Ну еще бы.

— Не помнить — твое постоянное состояние.

— О чем ты? — удивляется Темный.

А я отрезаю:

— Ни о чем, — и возвращаюсь к работе.

Не знаю, всегда ли он такой, или, может, только сегодня решил показать себя деспотичным боссом, но Хорос бракует всех моих девочек. Одна слишком мелкая, у другой улыбка кривая. У той выражение лица глупое, а у этой, наоборот, слишком умное.

— Видно же, что зануда.

Я бы тебе сказала, кто у нас ты.

— И что вы, сонор Хорос, предлагаете? — выключив сейт, интересуюсь сдержанно, хотя несмотря на все самовнушение, уже почти озверела.

— Ищи дальше, — напутствует провокатор. — К обеду у меня на столе должна находиться девушка моей мечты. Ну то есть ее голограмма.

— Будут какие-нибудь пожелания?

— Старайся, де Парра. Лучше старайся. Не хватай первых попавшихся, лишь бы побыстрее отстреляться.

Мне Джен нужно искать, а не выбирать ему идеальную подстилку на ночь! Скрипнув от злости зубами и мысленно прокляв изверга, возвращаюсь в приемную.

Открыв несколько вкладок, снова начинаю прочесывать базы данных модельных агентств, теперь уже внимательнее присматриваясь к каждой кандидатке. Но из мыслей не выходит Джен. Никак не получается сосредоточиться на задании, я то и дело переключаюсь на подругу, перебираю в уме наших общих знакомых, надеясь, что еще кого-нибудь вспомню.

Точно! Джен ведь знакома с Лукасом. И почему сразу о нем не подумала?

Может, стоит попробовать?

После инцидента в ночном клубе мы с Рейесом больше не виделись, и сейчас мне, если честно, не хочется даже о нем вспоминать, не то что видеть его или хотя бы слышать его голос.

Но вдруг он, чувствуя передо мной вину, согласится узнать, куда могла отправиться моя соседка? Уж ему-то в деканате точно не откажут, а значит, надо переступить через себя и набрать номер этого слизняка.

Несколько секунд напряженного ожидания, и вот тишину приемной наконец прерывает глухой голос:

— Да.

— Лукас, привет. Это Кара.

Секундное молчание, а за ним яростный вопль:

— Пошла ты на...!

Если честно, туда меня еще никогда не посылали. Особенно с такой злостью.

На какое-то мгновение я даже теряю дар речи, а потом меня захлестывает возмущением:

— Ты совсем обалдел?! Накачал меня дрянью, а теперь еще и посылаешь?!

— Я просто хотел, чтобы ты расслабилась, де Парра. А ты, сука такая, настучала на меня ректору!

— Я не...

— К Йоргам тебя и твоего ублюдка высшего! — с ненавистью шипит Рейес. — Вы разрушили мою карьеру!

Обвинив меня во всех своих бедах, препод (уже, кажется, бывший) отсоединяется. Некоторое время сижу, вспоминая его рычание, переваривая его обвинения. Разрушили карьеру?

Поднявшись из-за стола, иду к Хоросу.

— Это из-за тебя уволили Рейеса?

— Кого? — не отрывая от экрана взгляда, рассеянно переспрашивает Темный.

— Того идиота, с которым я была в «Безумном».

Хорос хмурится, словно никак не может вспомнить, о ком идет речь. Не сразу, но его все-таки осеняет.

— Да, это был я. Сначала думал просто его убить, но потом все-таки решил помиловать и позвонил в ректорат предупредить, что за чмо у них учит студентов.

Сказано это было спокойно и с таким серьезным видом, что я даже засомневалась, шутит он про убийство или говорит серьезно. Кажется, второе. И кажется, Ксанор искренне считает, что Рейес должен быть ему благодарен.

— И тебе поверили на слово?

— Ну я ведь Хорос. Мне всегда верят на слово.

А если не верят, то в любом случае выполняют его приказ.

— Раз уж такой всемогущий...

Я замолкаю, понимая, что просить помощи у Темного не вариант. Если Джен узнает, благодаря кому ее отыскала, открутит мне голову. Ну или что более вероятно, мы уже точно перестанем быть подругами.

А мне бы хотелось сохранить нашу дружбу.

— Это все? — Вспомнив, что я еще здесь, высший бросает на меня короткий взгляд, явно намекая, чтобы скорее выметалась.

— Странно, что ты решил спустить на Лукаса всех Йоргов.

Это я вместо того, чтобы выметаться, продолжаю дурью маяться.

— И что же в этом странного? — Чудовище вскидывает брови.

Уже тошнит от его невозмутимости.

От этой каменной рожи!

— Ты ведь и сам такой же!

— Такой — это какой?

Он даже сейфот выключает, давая понять, что он весь внимание. Мысленно обрушив на себя все пятьсот этажей Скайора за неумение затыкаться, когда надо, отступаю к двери, нервно соображая, как бы поставить точку в этом разговоре.

И тут положение спасает Рита. Сонорина Флорес несмело заглядывает в кабинет. Виновато улыбнувшись, словно одним своим появлением оскорбила его темное величество, елейно щебечет:

— Сонор Хорос, к вам сонор Рубио. Очень просит принять его прямо сейчас, если это возможно.

Высший смотрит на меня, потом на Риту, потом снова на меня — контрольный выстрел взглядом, после чего отвечает:

— Пусть заходит. Кара, свари нам брула.

От Риты, которая лично знакома чуть ли не с каждым сотрудником, я узнаю, что сонор Рубио — один из юристов «корпорации монстров».

— Сонор Хорос планирует глобальное расширение, — за обедом сплетничает девушка.

Я слушаю ее вполуха, продолжая думать о горе-подруге.

— Скоро моря и океаны начнут бороздить его круизные лайнеры, представляешь? Можно подумать, ему отелей мало... Но и это еще не все! — Рита допивает сок и, набрав в легкие побольше воздуха, на выдохе тараторит: — Ходят слухи, что он собирается построить курортный центр на луне? Первый курортный центр вне планеты! Это будет о-бал-ден-но! Ах, я бы там отдохнула... Оттяну-у-улась...

— Разве терраформирование уже закончилось? — рассеянно спрашиваю я, хоть ответ мне неинтересен.

Мне вообще плевать на планы Хороса. Как и на него, в общем-то.

— Без понятия, — пожимает плечами Флорес и тут же забывает о лунном курорте, переключившись на длинноногую брюнетку в сером костюме. — Кристина, привет! Давай к нам!

В Скайоре дюжина ресторанов и пара десятков кафе. Уверена, такая, как Рита, в каждом найдет себе компанию, вот только мне сейчас не до новых знакомств и не до обсуждения грандиозных планов моего начальника.

— Я лучше пойду. Шеф завалил работой.

Попрощавшись с девушками, возвращаюсь в приемную. Размерами она почти не уступает кабинету Темного — три десятка квадратных метров с минимумом мебели и черно-белым интерьером. Мой рабочий стол, изгибающийся волной, находится возле окна, хотя я бы предпочла, чтобы в приемной вообще не было окон и головокружительного вида на город.

Оказывается, пока обедала, Хорос куда-то делся. Он отсутствует всю вторую половину дня и не появляется даже к вечеру. Не веря своему счастью, ухожу пораньше, надеясь, что еще застану кого-нибудь в деканате.

— Если сонор Хорос вернется, скажите, я на приеме у гинеколога, — предупреждаю девочек на ресепшен.

— Эмм... так и сказать? — хихикнув, уточняет Рита.

— Как хочешь, так и говори.

Надеюсь, визит к женскому врачу — более чем уважительная причина, чтобы отсюда убраться.

Кажется, в моей жизни началась черная полоса, потому что в деканате меня посылают примерно туда же, куда сегодня утром мне советовал отправиться Рейес. Очень вежливо и с улыбкой, но суть посыла остается неизменной. Из универа я ухожу злая и по-прежнему ни Йорга не знающая.

— Мы не имеем права разглашать личную информацию, — кривляясь, повторяю слова секретарши. Той самой, что меня послала. — Что за бред?! Можно подумать, я попросила назвать мне коды доступа к ядерным боеголовкам!

Весь вечер я как на иголках и все следующее утро тоже. Из-за того, что нахожусь в постоянном напряжении и тревоге, самоконтроль вообще ни к Йоргу. Я чувствую, как внутри пробуждается тьма, заполняя всю меня. Если не успокоюсь, не возьму себя в руки, сорвусь, а это не приведет ни к чему хорошему.

Ну же, Кара, соберись!

Обычно в такие моменты спасала медитация, но теперь даже она не помогает Не получается сконцентрироваться на своем светлом начале, отринуть тревогу и страх, вспомнить, что в первую очередь я фея, а не результат чудовищного эксперимента.

Но беспокойство за Джен, злость на Темного, насильника и урода, перед которым вынуждена пресмыкаться, подрывают все ментальные установки.

Убила бы.

Весь день я стоически держусь. Владею собой, кажется, уже из последних сил. Хорошо хоть высший наконец определился, какую возьмет с собой на званый вечер девицу, иначе бы точно убила.

Около семи он выходит из кабинета.

— Я на ужин в «Гармонию». Подбросить тебя до дома?

— «Гармония»? — Я отрываю взгляд от графика босса, в который должна каким-то чудом уместить еще три встречи до конца недели. — Нам ведь не по пути.

— У меня есть время, — пожимает он плечами.

Нет, лететь в одном аэрокаре нам с ним может быть опасно. И чревато. Предумышленным убийством самого завидного холостяка Грассоры.

— Мне нужно закончить работу.

— Похвальное рвение, Кара. — Темный улыбается.

Зараза.

— Такая сонорина де Парра мне нравится.

Зато ты мне не нравишься.

Хорос уходит, но лучше мне от этого не становится. Стоит прикрыть глаза, как я воспоминаю то страшное утро, когда узнала, что он сделал с моей подругой. С тех пор ее будто подменили. Если бы не проклятый Темный, Джен, возможно, сейчас была бы дома.

Йорги!

Несколько раз я порывалась набрать Рена, но в последний момент тормозила. Если брат узнает, что Ли исчезла, разведет панику и уже завтра я буду в Делесе.

Далеко от Хороса, но зато близко к Виктору.

Слишком близко.

— Твою ж... — Только сейчас я замечаю, что по столешнице расползается тьма, расплавляя стекло и вгрызаясь в металл.

Резко подскакиваю, стул отъезжает в сторону, а я, подхватив жакет, несусь к лифтам.

— Опять к гинекологу? — пытается пошутить Рита, не догадываясь, что меня в таком состоянии лучше не трогать, иначе потом даже регенерационная капсула не поможет.

Влетев в лифт прижимаюсь к стеклянной перегородке. Глубоко вдыхаю, пытаясь успокоиться.

Не выходит.

К Йоргам!

Я заставлю его признаться.

Сегодня...

Сейчас!

До «Гармонии» долетаю как в бреду и в зал ресторана вхожу, точно пьяная. Быстро нахожу взглядом Темного, ужинающего, как это ни странно, не в компании какой-нибудь холеной шлюшки, а с братом и его супругой.

Пролетев по залу и едва не сбив с ног официанта, подскакиваю к монстру.

— Кара? — Он удивленно на меня смотрит.

Сжав руки в кулаки, из последних сил глушу в себе тьму и едва ли не рычу:

— Я хочу знать правду. Это ты опоил дурью и изнасиловал мою подругу?!

ГЛАВА 14

Ксанор

— Послушай, брат, это уже даже неприлично. Я задолбался тебя приглашать и получать в ответ отказ. Можно подумать, я не твой друг, а одна из баб, которых ты, раз трахнув, сразу динамишь.

— Ну так не приглашай. — Я выключаю сейфот, борясь с желанием то же самое проделать и с Ханом. В смысле не с ним конкретно, а с его голограммой, которая мне уже весь мозг выела. — И не надо сравнивать себя с моими бабами. Это звучит странно.

— Там будет круто. Ты же любишь Аликантар, — не унимается сын посла.

— Хан, середина рабочей недели. Какие тусовки? — Ослабив узел галстука, бросаю взгляд в окно и решаю, что ну его нахрен.

И галстук, и Ханара.

— Может, я набрал не того брата? — Темный усмехается и салютует мне бокалом. — Ты все больше напоминаешь Гара. Сплошное разочарование. — Неожиданно посерьезнев (наверное, что-то не то с трансляцией), он продолжает: — Слушай, Ксан, я также хотел извиниться за то, как повел себя с твоей помощницей у Ника.

— Извинения приняты.

— Просто де Парра... — Ханар запинается. — Короче, ты должен кое-что о ней узнать.

— Весь внимание. — Избавившись от шелковой удавки, возвращаюсь в кресло и впиваюсь в йоргову голограмму взглядом.

Неужели тоже осведомлен о ее талантах?

— Это не быстрый разговор и точно не на людях. — Морена оглядывается по сторонам, напоминая о том, где он.

Хан прав. Это я в кабинете один. А он глушит сильру в ресторане Аликантара. И кстати, мне тоже уже пора в ресторан. Семейный ужин еще никто не отменял. Но свернуть разговор сейчас, не узнав, что знает о ней Ханар... Нет, у меня не настолько крепкая сила воли.

И кажется, я уже скоро свихнусь с этой девчонкой.

— Ты можешь куда-нибудь отойти?

Высший расплывается в улыбке.

— Лучше ты прилетай. Здесь и поговорим. Обсудим твою секретаршу в самых... мельчайших подробностях.

Не уверен, чего я не хочу больше: чтобы он знал о ней правду или чтобы я вдруг узнал о том, что он ее трахал. Какие, мать его, мельчайшие подробности он собрался со мной обсуждать?!

— Хорошо, увидимся в Аликантаре, — цежу сквозь зубы, стараясь сдержать рвущуюся наружу злость и заглушить в себе желание врезать Ханару.

Не хватало еще размахивать кулаками перед голограммой.

— Вот это другое дело. — Опрокинув в себя остатки сильры, Темный подзывает официантку, а мне бросает: — Сейчас скину адрес.

Экран сейта гаснет Сунув его в карман, выхожу из кабинета и застаю Светлую за работой. Пальцы девчонки скользят по сенсорной клавиатуре, из хвоста выбилась прядь и непокорным вихрем падает на лицо. Раздраженно заправив ее за ухо, Кара закусывает губу и начинает теребить кулон на тонкой цепочке, а я с ее охренительных губ невольно переключаюсь на вырез блузки.

Может, она нарочно? Если продолжит в том же духе, в ближайшее время я обеднею на два миллиона.

— Я на ужин в «Гармонию». — зачем-то отчитываюсь перед помощницей. — Подбросить тебя до дома?

— «Гармония»? — Оторвавшись от экрана сейфота, девчонка смешно морщится. — Нам ведь не по пути.

— У меня есть время.

Вообще-то времени у меня нет, я и так уже опаздываю, но как же тянет расспросить ее о Ханаре. С другой стороны, с чего я вообще взял, что между ними что-то было (ну и что, что они оба из Делеса), и какого Йорга ревную? А ведь я действительно ревную. Хоть и не люблю это делать или правильнее будет сказать — не умею.

Не хотелось бы уподобляться Гару еще и в этом.

— Мне нужно закончить работу, — отказывается девчонка.

И правильно делает.

— Похвальное рвение, Кара. Такая сонорина де Парра мне нравится.

В ответ на мою более чем положительную оценку девчонка едва не скалится. Последние два дня она совсем дикая стала. Вроде и не огрызается, но смотрит так, будто готова меня проклясть.

Неужели так не нравится со мной работать? Сегодня я вообще ее не трогал и снова по ее милости остался без обеда, но эта чудовищная фея продолжает вести себя так, словно я ее самый заклятый враг.

Теперь еще и Ханар.

Сговорились они все, что ли...

Короче, в ресторан я прилетаю на взводе и на улыбку Элении отвечаю хмурым кивком.

— Что-то случилось? — Жена брата перестает улыбаться. — Выглядишь неважно.

— Тяжелая неделя.

Ленни понимающе кивает:

— Новая помощница не справляется с обязанностями?

— Скорее, это я с ней не справляюсь.

Гар иронично вскидывает бровь и предсказуемо заявляет:

— Ты сам ее захотел.

И продолжаю, йорг все подери, хотеть.

— Мог бы нанять нормальную помощницу, а сонорину де Ларра просто позвать на свидание, — продолжает блистать умом и сообразительностью кандидат Хорос.

— Как дела с выборами? Кто лидирует? — Активировав меню, скольжу по нему взглядом, а думаю о Ханаре.

До Аликантара лететь полчаса, еще час на пожрать — раньше Ленни меня попросту не отпустит. Это значит что Морена еще полтора часа может ходить с целой рожей.

А дальше посмотрим.

— Пока еще рано делать прогнозы. Предвыборная кампания только началась. — Гаранор подзывает официанта, чтобы сделать заказ.

Выбрав стейк с прожаркой рейр (сегодня я жажду крови), залпом осушаю бокал красного и тянусь за добавкой.

— Полегче, — Гаранор хмурится, — мы ведь только начали.

— Я же говорю, тяжелая неделя, — терпеливо напоминаю.

— Расскажи о ней, — просит Ленни, явно имея в виду не тяжелую неделю, а кареглазую бестию, о которой мне не следует думать хотя бы сейчас.

Но девчонка продолжает стоять перед глазами.

Мгновение спустя я понимаю, что она реально стоит у меня перед глазами.

— Кара?

Резко вздохнув, Светлая сжимает кулаки и с яростью бросает:

— Я хочу знать правду. Это ты опоил дурью и изнасиловал мою подругу?!

Секунда, другая, и я вдруг четко и ясно понимаю: сейчас я убью Кару де Ларра.

* * *

Жаль, что в зале ресторана слишком много свидетелей, иначе я бы с удовольствием внес свою лепту в демографический кризис Светлых.

— Мы отойдем на минуту.

Прежде чем Пар с женой успевают отмереть, я хватаю крылатую за руку и волоку к гардеробной, в это время года никем не используемой.

— Убрал руку!

— Еще одно слово, де Ларра, и я все-таки сяду.

— За изнасилование?

— За твое, нахрен, убийство!

Я и сам уже на пределе, а потому с трудом себя сдерживаю. Замолкаю, замечая, что на нас оглядываются, и мысленно ругаюсь. Боги, пусть будет проклят тот день, когда я познакомился с этим крылатым наказанием.

К счастью, Светлая тоже затыкается и даже подозрительно безропотно позволяет затащить себя за стойку гардеробной. Тут же становится ясно, отчего она вдруг стала покорной. Мне прилетает пощечина. Причем такая, что хочется поморщиться от боли. Ударить себя во второй раз я не позволяю. Хватаю ее за руку и крепко сжимаю запястье.

— Урод! — с ненавистью шипит де Ларра.

— Психопатка, — отвечаю ей полной взаимностью. Протащив между стойками с вешалками к дальнему углу (интимный полумрак мне сейчас только на руку), хватаю за плечи и хорошенько встряхиваю. — А сейчас ты объяснишься, иначе клянусь жизнью брата, уже сегодня окажешься в ближайшей лаборатории Грассоры.

— Йоргов Темный!

— Говори! — Толкнув к стене, нависаю на Светлой в ожидании объяснений.

Хвала богам, ей хватает ума с проклятий переключиться на более-менее внятное шипение. Говорить по-другому эта трия, видимо, не умеет.

— В прошлом месяце в «Эррере». Ты нанял на вечер девушку из эскорта...

— Я никогда не нанимаю девушек из эскорта.

— И потусив с ней на вечеринке, повел в свой Йоргов клуб, где опоил дурью и изнасиловал!

Странно, но после тупых обвинений Светлой я чувствую облегчение. Мне все не давало покоя, зачем ей было рисковать жизнью и фотографировать высшего. Надеялась таким образом привлечь внимание? Но она только и делает, что пытается от меня избавиться. А может, расчет был запороть предвыборную кампанию Гара? Вот это уже больше походило на правду, и сильно меня напрягало.

Мысль о том, что де Ларра как-то связана с врагами Хоросов (а их у нас немало) занозой застряла в голове, и сейчас, узнав, что она просто мстила, мне хочется улыбаться.

Похоже, сегодня я не стану уподобляться маньяку и расправляться с крылатой.

— Молчишь... Значит, это был ты!

Помощница обиженно дышит отчего тонкая ткань блузки соблазнительно натягивается на груди, подчеркивая кружево белья и напряженные соски.

Йорги, она когда-нибудь перестанет меня провоцировать?

Оттолкнувшись от стены, пристраиваюсь рядом с Карой и фокусируюсь на вешалках, стараясь не думать о том, что бы я с ней сделал, усадив на стойку гардеробной, сняв с нее блузку и приспустив сексуальное бюстье.

— Ты в курсе, что ты совсем без тормозов? Выяснять отношения в ресторане... Вообще-то мой брат снова баллотируется.

— Мне плевать на твоего брата. — Светлая с досадой ударяет каблуком по полу. — И я здесь не отношения выясняю, а пытаюсь понять, насколько ты мудак.

— Я, может, и мудак, но точно не насильник. До той вечеринки в «Эррере», когда имел неосторожность познакомиться с тобой, детка, меня год там не было.

Она ненадолго замолкает после чего, примерив на себя мантию прокурора, начинает цедить слово за словом:

— Тебя в клубе узнали. Джен слышала, как к тебе обратились по имени. Это-то тебя и выдало. Ты ведь специально надел маску. И часто так развлекаешься?

— Надеюсь, в будущем, в какое бы издание ни устроилась, тебе доверят вести колонку моды, а не криминальные хроники.

— Не уходи от ответа, Хорос!

Опустив взгляд, замечаю воинственно сжатые в кулаки пальцы и понимаю, что бестию пора успокаивать.

Пока не случился второй апокалипсис.

— Во-первых, у меня нет привычки баловаться наркотой и угощать ею девушек, с которыми я провожу время. Они и без дури легко соглашаются на секс со мной.

В ответ Светлая морщится так, будто я только что взял вину на себя и признался, что гребаный насильник — это я.

Только не говори, детка, что ты ревнуешь. Я ведь могу и поверить.

— Во-вторых, в прошлом месяце я давал кольцо-пропуск Ханару Морено. Мы оба брюнеты, у нас похожие фигуры, и в полумраке нас легко перепутать.

Кажется, у меня только что добавился повод смотаться в Аликантар и пообщаться со старым другом по душам.

Снова молчание. Схватившись за кулон, Светлая нервно его теребит и смотрит на меня так, будто уже вовсю упражняется в телепатии.

— С чего ты взял, что я вот так просто тебе поверю?

— Можешь не верить. Сейчас мы полетим к Морено и выясним, спал ли он с твоей подругой.

Пламя в карих глазах постепенно гаснет, Кара почти успокаивается. Чего нельзя сказать о Ленни и Таре. Не успеваем выйти из гардеробной, чтобы попрощаться с моими родственниками и моим вкусным ужином, о котором мне сегодня можно только мечтать, как они сами нас находят.

— Все в порядке? — с тревогой спрашивает Эления и, поднырнув под вешалки, подходит к Каре. — Нас друг другу не представили. Эления Хорос.

— Кара де Ларра, — смутившись, отвечает мое крылатое наказание.

— Рада знакомству, Кара. — Эления продолжает обезоруживать своими улыбками, в то время как моему брату явно не до улыбок.

— Сонорина де Ларра, о каком изнасиловании шла речь? — жестко спрашивает он.

Светлая окончательно теряется. Не знаю, как у Гара это получается, но я бы тоже не отказался от такого замечательного дара — превращать кудрявое чудовище в робкое дитя природы.

— Произошло недоразумение, — прихожу на помощь своей помощнице. Что тут сказать, я почти святой Темный. — Мы уже все решили.

— Ксан... — Брат пристально на меня смотрит.

— Все в порядке. У Кары просто был тяжелый день. Правда, сонорина де Ларра? — А я точно так же смотрю на сонорину де Ларра.

— Скорее, несколько тяжелых дней. — шепчет она. Рвано вздохнув, со слезами на глазах добавляет: — У меня подруга пропала.

Со слезами на глазах... Не думал, что эта Светлая вообще умеет плакать, но, если ее не успокоить, я стану свидетелем аномального феномена.

— Давайте лучше вернемся за стол. — Эления ласково приобнимает Кару за плечи. — Вы нам все расскажете, и мы придумаем, как помочь вашей подруге. Хорошо?

Кара послушно кивает (и так, как Эления, я тоже не умею). Смахнув слезы, идет за моей невесткой.

— Что за пропавшая подруга? — Гаранор хмурится.

— Сейчас выясним.

Мы возвращаемся за столик. Кажется, боги сжалились надо мной, и сегодня я все-таки получу свой стейк.

* * *

Спустя минут десять становится ясно, отчего моя помощница так завелась. Лучше бы заводилась по делу (например, в моей постели), а не закатывала концерты, швыряя в лицо идиотские обвинения и психуя из-за соседки, которой явно не хватает в жизни острых ощущений.

— С чего ты взяла, что с ней что-то случилось? Может, твоя Джен просто решила послать к Йоргам весь мир и отдохнуть после сессии. — Я отправляю в рот очередной кусок мяса и, пока им наслаждаюсь, готов простить маленькой заразе все ее выходки.

Уже забыл, как здесь вкусно готовят. Надо будет сказать Каре, чтобы почаще отсюда еду заказывала. Впрочем, не уверен, что пока будем работать вместе, мне вообще обломятся обеды. От нее даже брул по утрам не дождешься.

Может, попросить для разнообразия яда? Уверен, его моя темная фея принесет сразу.

От мысли (явно лишней в моей голове) про мою фею отвлекает голос брата:

— Мало кто во время отпуска выключает сейт.

— Ты никогда, а вот я всегда.

Правда, я уже забыл, когда в последний раз выбирался в отпуск. Может, слетать куда-нибудь на выходные с помощницей?

Еще одна тупая мысль, от которой я раздраженно отмахиваюсь и возвращаюсь к мясу, пока Эления вдохновенно заверяет Кару, что не пройдет и пары часов, как они узнают, где потерялась ее соседка.

— У Гаранора связи в полиции. Уверена, сонорину Ли быстро разыщут.

Голос Элении. а может, ее слова действуют на Светлую как наркотик. Она успокаивается и даже начинает улыбаться: благодарно моей невестке, робко Гаранору. На меня принципиально не смотрит, будто я лишний на этом празднике жизни.

Только не говорите, что до сих пор считает меня насильником?

Разобравшись со стейком, поднимаюсь из-за стола, понимая, что пришло время разобраться и с Мореной.

— Нам пора.

Кара мешкает, словно не желает расставаться с этой образцово-показательной светло-темной семьей. А Гаранор, как назло, вспоминает о ее опрометчивых заявлениях.

— И все же, сонорина де Ларра, в чем вы обвиняли моего брата?

Теперь не успокоится, пока не покопается в этом дерьме.

— Извини, Гар, опаздываем. — Схватив девчонку за руку, выдергиваю ее из-за стола.

— Была рада знакомству, — успевает она бросить Элении, снова улыбается моему брату (и не надоело?) и наконец начинает двигаться в сторону выхода.

— Пора куда? — шипит мне на ухо, позабыв об улыбках.

— К Ханару. Ты же хочешь узнать, кто изнасиловал твою пропавшую горе-подругу. Вот и будем узнавать.

— Не верится, что это был не ты!

— Если бы я любил девочек в неадеквате, тогда в машине ты бы закончила то, что начала с таким энтузиазмом.

Фыркнув, Светлая замолкает и до парковки мы добираемся без концертов, истерик и обвинений. Почти победа. Если бы и до Аликантара тоже молчала, цены бы ей не было.

И она на удивление молчит. Отворачивается к окну и замирает, будто впадает в стазис. Хорошая девочка. А вот я плохой мальчик, потому что вместо того, чтобы поддерживать в аэрокаре здоровый микроклимат — не разговаривать, спрашиваю:

— Ты знакома с Мореной?

Бросаю взгляд в ее сторону, ловлю в стекле ее отражение. Кара хмурится, после чего пожимает плечами:

— Бывало пересекались на светских мероприятиях, еще когда я жила в Делесе, но близко никогда не общались.

Близко никогда не общались... Что ж, Хан, брат, может, сегодня ты и не станешь калекой.

— Почему спрашиваешь?

— Он мне звонил. Настойчиво приглашал в Аликантар, хотел обсудить мою новую помощницу. Тебя. Может ли Ханар знать о твоем происхождении?

Светлая вздрагивает, словно от удара, и севшим от волнения голосом отвечает:

— О моем происхождении знает только моя приемная семья. И вот теперь еще ты. И...

— Если догадался я, могли догадаться и другие.

Нервно одернув юбку, она трет о нее ладони, пытаясь справиться с дрожью, которая никак не проходит.

— Я же говорю, мы с ним почти не пересекались.

— Тогда что он собрался о тебе рассказывать?

— Йорг его знает!

Снова молчание. Не знаю, о чем думает де Ларра, а у меня мысли только о том, как же мне не терпится «пообщаться» с Ханаром. Если это правда, и он под моим именем порезвился с шайранкой...

Мысль о том, что я сделаю с посольским сынком, обрывается, когда на сейт прилетает голосовой вызов от Гара.

— И часа не прошло, как мы расстались, а уже скучает.

— Это Гаранор? — Светлая как будто оживает. — Может, он узнал ...

Брат действительно зря времени не терял. Поднял на уши всю полицию Кадриса и все-таки выяснил, куда подевалась шайранка.

— Нет, твоя помощь мне не понадобится. Сам разберусь. — прощаюсь, когда он заканчивает, и спешу отсоединиться.

— Они ее нашли?!

Открываю сообщения. Последнее непрочитанное от Гаранора с местонахождением нашей студентки.

— А вот это уже интересно...

— Что там такое?! — Не выдержав, Кара выхватывает у меня сейт пробегается по экрану взглядом. — Джен в Аликантаре?

— Не просто в Аликантаре. Она там же, куда меня так настойчиво звал Ханар.

Что же ты задумал, брат?

ГЛАВА 15

Кара

Дорога до Аликантара неблизкая, но я радуюсь передышке. Здесь, в аэрокаре, у меня появляется возможность перекрыть поток эмоций, наконец успокоиться. Что Джен забыла на лучшем курорте Грассоры? Отправилась туда сама? Но зачем было сейт вырубать?

И что, Йорг побери, происходит между ней и Ханаром Морено?!

— Ты сказал, он пригласил тебя на вечеринку? — уточняю у босса, которого еще час назад я дико ненавидела, а сейчас...

А сейчас я не буду об этом думать. Сначала выслушаю посольское отродье и, если предположения Ксанора подтвердятся, и это он над Джен надругался, у Ханара Морено на одну конечность станет меньше.

Но если Хорос захочет оторвать ему еще и руки с ногами, то я, конечно же, возражать не стану.

— Жизнь Хана — одна сплошная вечеринка с нескончаемой чередой шлюх и безграничными запасами выпивки. Стыдно признать, но я и сам когда-то был как он.

А то я не знаю!

— Хочешь сказать, сейчас изменился? — Я скептически усмехаюсь.

— С таким братом и такой невесткой у меня просто не было шансов остаться старым добрым кутилой Ксаном.

— Но девиц по-прежнему меняешь регулярно. — Слова вырываются прежде, чем я успеваю сжать губы и мысленно себе врезать.

Боги, Кара, ты сейчас звучишь, как ревнивая баба! Оно тебе вообще надо?!

— Скажем так, на стабильные отношения у меня нет времени. — Высший насмешливо улыбается. — И почему упрекаем и интересуемся? Желаешь предложить свою кандидатуру?

— Два миллиона, Хорос. — напоминаю любителю случайных перепихонов.

Усилием воли возвращаю себя к вечерним пейзажам и таким приятным мыслям о членовредительстве. Далеко внизу простирается море, в это время суток похожее на рассеченный надвое осколок огромного мориона — черная рябь сколов с золотыми жилами огней. Аликантар уже близко. С высоты, на которой летим, можно рассмотреть рестораны на берегу моря и те, что построены на воде. К ним ведут закованные в металл пирсы, издали напоминающие дорожки лунного света. На пологих склонах, за стеной из пальм, угнездились виллы миллионеров и десятизвездочные отели, в которых даже самый простой номер стоит больше, чем вся моя стипендия за год.

И именно здесь Джен угораздило оказаться. С Ханаром или, может, просто совпали координаты?

— О чем задумалась? — Темный бросает на меня взгляд.

— О том, что могла бы стать классным хирургом. Или патологоанатомом. Еще не решила, что мне понравится больше: расчленять живого высшего или мертвого.

— Ты страшная фея, де Ларра, ты об этом знаешь?

— Я темная фея, и этим все сказано.

* * *

Ксанор чуть заметно улыбается, а спустя пару минут мы начинаем снижаться. Не знаю, какой шишке принадлежит этот «дворец», но его владелец в деньгах явно не нуждается. Выглядит особняк впечатляюще. Три этажа, изгибающиеся причудливыми геометрическими фигурами: зоны отдыха с бассейнами в окружении безупречных газонов. Просторные террасы, опоясывающие дом балконы, и красотки, от вызывающих и ярких нарядов которых откровенно рябит в глазах. Красотки в бассейнах, красотки в шезлонгах, красотки на террасах и в доме. Многие в бикини, а некоторые и вовсе топлес.

— Твоя стихия, — с усмешкой замечаю я.

Заглушив мотор, высший отстегивает ремень безопасности и командует, словно рабочий день не закончился, и мы по-прежнему находимся в офисе:

— Оставайся здесь. Я сам с ним поговорю.

Несколько секунд я молча смотрю на Хороса, а потом максимально сдержанно интересуюсь:

— Ты сейчас специально провоцируешь во мне всплеск темной силы?

Высший подается ко мне и шепчет в опасной близости от моих губ:

— Именно поэтому — потому что ты не умеешь себя контролировать — с Мореной буду говорить я. Это приказ, — продолжает давить авторитетом.

— Боишься, сделаю твоему дружку больно?

— Во-первых, он мне не друг, во-вторых, я боюсь, что он сделает больно тебе. Ханар не посмотрит, что ты девушка.

— Там Джен! А еще...

Темный закатывает глаза:

— Все, де Ларра, ты меня достала. Выпороть бы тебя, но денег жалко.

Мимолетное прикосновение к сенсорной панели, и дверца аэрокара плавно отъезжает в сторону.

— Сиди здесь и не буди во мне зверя, — приказывает, рыча, как самый настоящий зверь. Собирается выйти из аэрокара, но я упрямо хватаю его за руку. — Де Ларра! — снова рычит, оборачиваясь.

— Пойду я, — повторяю, глядя ему в глаза.

Темный угрожающе щурится:

— Можно уже снимать ремень?

Раздражение в его глазах сливается с тьмой, такой притягательной и опасной. Я тоже ее в себе ощущаю. Ядовитую силу, отзывающуюся на силу этого хищника.

— Ты бы все-таки определился, жалко денег или нет. Я конечно, не против двух миллионов, но сейчас не об этом. — Не дожидаясь, когда Темный уступит соблазну и нарушит условия нашего контракта, быстро продолжаю: — Все это неправильно!

— Если ты о моем ремне на твоей заднице, не вижу в этом ничего неправильного. Естественное развитие событий с такой, как ты, Дерзкая.

— Я серьезно, — одергиваю его, чтобы притормозил со своими фантазиями. — Сначала Ханар опаивает Джен, выдавая себя за тебя. Потом она исчезает, и я ожидаемо обращаюсь в полицию. Пусть полицейские пока ничего и не предприняли, но мое обращение наверняка зафиксировали. А теперь Морено настойчиво просит тебя прилететь, и именно туда, где, как выясняется, находится Джен.

Несколько секунд он молчит, переваривая мои слова, а потом, нахмурившись, спрашивает:

— Думаешь, меня пытаются подставить?

Я неопределенно пожимаю плечами:

— Я бы не исключала и такого варианта и не рвалась на встречу с этим Ханом. Не знаю, зачем ему портить тебе жизнь, но...

Темный мрачно усмехается:

— Самое простое и очевидное — через меня пытаются подставить Гара. Вляпаюсь в дерьмо я, и там же окажется мой брат. Сейчас, когда он начал выступать за права Светлых, врагов у него стало еще больше.

— Вот видишь. А клан Морено принадлежит к тем Темным, для которых Светлые стоят на одной ступени с роботами. Хотя, может, я и преувеличиваю, и синты все же на пару ступеней выше.

— И что ты предлагаешь? — хмуро косится на меня работодатель.

— Оставайся здесь, а я пойду на разведку.

По глазам вижу, что он меня сейчас пошлет, а сам все равно туда пойдет, поэтому, не теряя времени, выскакиваю из аэрокара.

— Я в дом и обратно. Обещаю. Выясню, где Джен, и сразу к тебе.

— Если через пять минут не вернешься... — дробя на осколки слова, начинает Темный.

— Десять, — выбиваю для себя больше времени и, пожелав юбке покоиться с миром, рву ее по шву до самого кружева трусиков. Распускаю волосы, закатываю рукава блузки и отвечаю на немой вопрос в глазах Темного: — Это чтобы не привлекать к себе внимание. Ты видел, как там все одеты?

Взгляд Хороса замирает на вырезе блузки, который моими стараниями стал еще глубже.

— Боюсь, не привлекать к себе внимание, де Ларра, ты не в состоянии.

* * *

Пожелав себе удачи, иду к дому. Главное, не попасться на глаза Ханару, пока не найду Джен. Вскоре, к своей досаде, я понимаю, что сделать это будет непросто. Будет непросто ее отыскать. На вечеринке полно народу, и только часть тусовщиков нажирается возле бассейнов. Я обхожу каждый, бросая по сторонам внимательные взгляды. Осматриваю и беседки, но не узнаю в девицах, которых лапают короли жизни, свою соседку.

Морщусь от аномальной концентрации темной силы — от нее даже дышать становится трудно. Что тут сказать, очередная вечеринка для высших. Надеюсь, что не превратится в оргию раньше, чем мы с Ли отсюда свалим.

К счастью, секьюрити на меня внимания не обращают. А чтобы так было и дальше, стягиваю с подноса проходящего мимо синта бокал со шнайсом. Маскировка — наше все.

Сделав пару глотков, захожу в дом. На всякий случай снова набираю подругу, но ее сейт, как назло, по-прежнему выключен.

Боги, пусть Джен будет в порядке. Умоляю.

Холл с ультрасовременным интерьером оказывается пуст. Прежде чем подняться на второй этаж, обхожу комнаты первого. Большая часть приглашенных сосредоточена в просторной гостиной. Музыка здесь звучит не так громко, как снаружи, а вот обнимающихся парочек еще больше.

Проходя мимо диванчика, формой напоминающего дождевую каплю, чувствую, как кто-то хватает меня за запястье. Обернувшись, вырываю руку и, больше не оглядываясь на подвыпившего тусовщика (к счастью, не Темного), спешу на террасу. Надеюсь, он за мной не потащится. Не хватало еще, чтобы какой-то придурок все испортил.

Здесь дышится легче. Воздух свежий и пахнет морем, а еще... похотью. На террасе, кроме меня, находятся трое. Молоденькая фея и двое Темных, которые ее чуть ли не облизывают. По очереди. Платье на Светлой откровеннее, чем мое нижнее белье. Прозрачная ткань — такая же мерцающая, как и ее крылья, — невесомой паутиной облепляет тело. Фея сидит на перилах, поддерживаемая высшими, и, запрокинув голову, наслаждается их поцелуями и жадными прикосновениями. Не трудно догадаться, что случится дальше, и с кем проведет ночь эта крылатая.

В последний раз окинув взглядом пространство перед бассейном, возвращаюсь в дом, чтобы подняться на второй этаж. В холле нет лестницы, зато имеется скользящая по воздуху платформа. Я такие до этого только в аэропортах Делеса видела — новомодное изобретение, набирающее популярность. Стоит ступить на платформу, как та начинает плавно подниматься, в то время как ее сестра-близняшка так же медленно опускается.

На втором этаже доносящаяся снизу музыка звучит приглушенно. Свет здесь тоже приглушен. Редкие бра на стенах источают холодное голубоватое свечение. Достаточное, чтобы не идти на ощупь, но не настолько яркое, чтобы рассмотреть картины на стенах. Впрочем, смотреть там особо не на что: серебристые кривые на белом фоне, хаотично нахлестывающиеся друг на друга.

Остановившись перед первой дверью, беззвучно шепчу:

— Удачи мне.

Затаив дыхание, осторожно касаюсь створок из матового стекла и медленно их раздвигаю. Первое, что бросается в глаза — это резвящаяся на кровати парочка. При виде меня девица, объезжающая какого-то мускулистого бугая, испуганно вскрикивает и оборачивается, и я спешу откланяться.

— Извините, продолжайте. Не отвлекайтесь.

В этом доме много спален, много гостевых комнат, но большинство пустует. Второй раз я успеваю задвинуть двери прежде, чем упивающиеся страстью любовники, фея и Темный, замечают мою наглую персону.

Что ж, идем дальше.

Я уже почти теряю надежду разыскать свою соседку, когда в одной из дальних комнат обнаруживаю распятую на кровати девушку. Первые секунды, вглядываясь в полумрак, не могу... не хочу верить увиденному. Моя подруга в одном нижнем белье, напуганная и связанная, да еще и с мерзким кляпом из секс-шопа.

Йорги!

В последний момент давлю в себе нецензурное восклицание и. заскочив в спальню, шепчу:

— Все хорошо. Сейчас я тебя уведу отсюда. Потерпи немного.

Джен что-то мычит, беспомощно дергается, и я первым делом избавляю ее от кляпа.

— Не бойся, сейчас мы...

— Ты что здесь делаешь?! — шипит подруга... раздраженно.

Я даже замираю, забыв, что должна как можно скорее ее отвязывать.

— Тебя спасаю. Разве не видно? — Отмерев, начинаю сражаться с веревкой. — Все будет хорошо. Обещаю.

Успеваю освободить одну ее руку, привязанную к столбику кровати. Тянусь к другой и вздрагиваю от ударившего в спину знакомого хриплого голоса:

— Де Ларра? Какого йорга?!

Я медленно разворачиваюсь, борясь с желанием наброситься на мерзавца.

— Какого Йорга? — уточняю тихо, а потом, не выдержав, яростно добавляю: — По-моему, это я тебя должна спрашивать, Морена: какого Йорга ты похитил мою соседку?!

— Кара, все не так, как кажется... — начинает мямлить Джен.

Охренеть что получается.

Высший ее раздраженно прерывает:

— Молчи! — Бросив на Ли злой взгляд, запускает пальцы в волосы и, морщась, цедит слова как яд: — Тебя послал Хорос? Где он?!

Нервничает. И явно чего-то опасается.

В общем, становится все чудесатее.

— Не здесь, — обрубаю я. Обойдя кровать, отвязываю другую руку своей идиотки-подруги. — Джен, милая, по-моему, тебе надо лечиться. Потому что устраивать ролевые игры со своим насильником — это уже, знаешь, за гранью.

Ли отдергивает руку, словно я не пальцами ее касаюсь, а раскаленным металлом.

— Ты что несешь? Дура! — выкрикивает с такой злостью, что мне даже хочется от нее отшатнуться. — Я пыталась отомстить Хоросу за то, что он со мной сделал! А ты... Ты все испортила! Идиотка...

А вот теперь я вообще ничего не понимаю.

Оборачиваюсь к Морене, который от стадии выдергивания волос уже благополучно перешел к позеленению.

— Нет, Джен, Хорос тебя и пальцем не трогал. В ту ночь с тобой был сын посла Делеса, Ханар Морена. Вот этот членистоногий. А ты что ей, не рассказал? Отчего ж так? Не хватило смелости признаться или все это специально затевалось, чтобы подставить моего начальника?

— Начальника? — растерянно переспрашивает Джен, как-то слишком спокойно отреагировавшая на новость о том, кто ее изнасиловал. Сев на постели, дрожащими пальцами освобождает от веревок ноги.

А я перевожу взгляд на Темного. Неизвестно, что он предпримет. Вряд ли просто отпустит нас с миром. Сколько там Ксанор согласился послушно ждать в машине? С одной стороны, ему не стоит здесь появляться. С другой — не уверена, что одна справлюсь с этим гадом.

— Кара, я ничего не понимаю! — растерянно восклицает подруга.

Судя по дрожащему голосу, истерика уже близко. А может, Джен просто играет на публику? Уже не знаю, стоит ли верить своей подруге.

— Где твои вещи? — спрашиваю, а сама продолжаю смотреть на высшего.

— Там... в шкафу. — всхлипнув, отвечает Ли.

— Одевайся.

И тут Ханар делает то, что было так ожидаемо. Приблизившись к дверям, нервным движением соединяет створки и шипит озлобленным животным:

— Никуда вы отсюда не уйдете!

— Убьешь нас?

Темный криво усмехается:

— Кто-нибудь говорил, де Ларра, что ты слишком дерзкая?

— Я слышу это постоянно. Вот буквально сегодня от своего начальника.

Ну вот, опять я это сказала.

Высший вскидывает руку и, на раскрытой ладони, собираясь в воронку, начинает клубиться тьма, постепенно обретая очертания смертоносной плети. Несколько ударов, и наши останки придется соскребать по всей спальне.

— Пожалуйста... не надо... Сюда ведь сейчас прилетит полиция! — подает голос у меня из-за спины горе-подруга.

Темный демонстративно достает из кармана сейт, быстро проводит по нему пальцем, после чего прячет гаджет обратно.

— Все, вызов отменен, — расплывается в довольной ухмылке. — Никакой полиции. Только я и вы, девочки. Фея с блокаторами, наглая, но беззащитная перед моей силой. И низшая. Еще более жалкая и беззащитная.

Убью выродка.

— Значит, я была права — все это затевалось для Хороса. Исчезновение Джен, неожиданное приглашение в Аликантар. Полицейские должны были застать его в одной комнате со связанной девушкой. Зачем?

— Нам нужен скандал, от которого Хоросы так просто не отмоются. Его брат слишком многое себе позволяет. — с откровенной ненавистью в голосе шипит Темный. — Он не должен был снова лезть в политику. Еще и со своими бредовыми идеями по освобождению Светлых.

— Кара, я... я не знала, — задыхаясь от слез, шепчет Джен.

— Ты же так боялась Хороса, отказывалась идти в полицию. И тут вдруг согласилась его подставить. Что, неожиданно перестала бояться? Или тебя эта тварь заставила?

— Хватит! — Морена еще крепче сжимает в кулаке сотканную из тьмы плеть, вскидывает руку, чтобы ударить, и зло усмехается: — Зря ты сюда пришла, де Ларра. Радует одно: живой ты отсюда не выйдешь.

Боги, знал бы этот выродок, как сильно мне хочется использовать на нем свою силу. У меня даже подушечки пальцев немеют — так старательно я себя сдерживаю. Ну прямо образцовая фея.

И что теперь делать?

Включив режим хищника, Морена резко опускает руку, и тьма, со свистом рассекая воздух, несется в нашу с Джен сторону. Я успеваю оттолкнуть Ли вглубь спальни и сама с горем пополам уворачиваюсь, а высший уже готовится к новой атаке. Замахивается и снова замирает, явно желая продлить наслаждение от происходящего.

Йоргова задница...

— Пожалуйста, перестань! — выталкивает из себя Джен рыдая. — Мы никому ничего не скажем. Обещаю!

Она не догадывается, что Темный уже не остановится. Просто не сможет. Мне хорошо знаком этот взгляд. Безумие в глазах. Инстинкт охотника в Ханаре сильнее здравого смысла, а чувства сострадания наверняка нет и в помине.

— Продолжай, сука, плакать. — Чудовище довольно ухмыляется, глядя на сжавшуюся на полу шайранку. — Мне нравится.

Сказала бы я, что мне понравилось бы. Его жалкие останки, отправленные в городской утилизатор.

Во второй раз ему везет. Удар, и мое плечо прорезает боль. Такая, что мир вокруг затягивают кровавые кляксы. Прижав к ране пальцы, бросаюсь к Морене, хоть и понимаю, что ни к светлому дару, ни к наследию отца прибегать мне никак нельзя. Убить темную сволочь не убью, и память у него вряд ли отобьет, а если узнает мою тайну и что блокаторы у меня только для галочки...

Закончить мысль я не успеваю, равно как и отвести душу: отомстить ублюдку за боль, от которой даже дышать становится сложно. Меня сбивает с ног темным смерчем по имени Хорос. В одно мгновение я оказываюсь на кровати, а следом Морена отправляется на пол коротким, но яростным ударом под ребра.

Все, я почти люблю Хороса.

— Убью. — Это единственное, что он произносит.

И в отличие от посольского отродья растягивать удовольствие явно не собирается. Прежде чем Ханар успевает подняться, Ксанор хватает его за грудки и снова знакомит своего бывшего друга со своим же кулаком.

Еще и еще.

— Совсем с этой шлюхой мозги отшибло?! — Морена как-то умудряется между ударами вести разговор. Даже пытается дать сдачи, но у него это не очень получается.

В Хоросе сейчас слишком много злости, а в делесце — трусости. Это со мной и Джен он бесстрашный укротитель, а с другим высшим — жалкая тряпка.

— Когда моя семья узнает... — Он начинает кашлять, захлебываясь кровью, и только тут у меня в голове срабатывает тревожный звоночек.

У всей семейки Морена дипломатическая неприкосновенность, и если с Ханаром что-нибудь случится...

— Ксан, хватит!

Удар сердца, и я оказываюсь рядом. Хватаю Темного за руку, с силой, на какую только способна, сжимая пальцы на его кулаке.

— Не хватало еще, чтобы из-за него у тебя были проблемы. Отпусти.

Но Темный продолжает удерживать Морену за ворот перепачканной в крови рубашки. Ее же, липкую кровь ублюдка-высшего, я ощущаю у себя под пальцами и еще крепче их сжимаю, хоть и понимаю: если Хорос решит продолжить, остановить его никто не сможет.

— Подумай о брате. Чем это обернется для его предвыборной кампании.

Несколько секунд ничего не происходит, и от этого становится еще страшнее. Ксанор продолжает смотреть на делесца, а я лихорадочно перебираю в мыслях другие причины, которые помогут ему остановиться.

Жаль, здесь нет Злении. Уверена, она нашла бы способ его успокоить. А я... я...

— Кара, отойди. Это между мной и им, — цедит Хорос.

Становится ясно: продолжу мешкать, и он попросту отшвырнет меня.

И все-таки убьет Ханара.

Пообещал ведь.

— Ксан...

Чувствую, как он еще больше напрягается. Зажмуриваюсь, уже готовая окатить его светлой магией, и тут снаружи раздается крик. Громкий, пронзительный, отчаянный. Такой, от которого все на миг замирают.

— Твою ж...

Ксанор глухо ругается и, отшвырнув Морену, мгновенно рассыпается тьмой.

— Пойдем! — Я хватаю Джен за руку, помогаю ей подняться.

Стараясь не смотреть на полуживое месиво, которое сейчас представляет из себя Морена, выскакиваю из спальни. Джен бежит следом, прижимая к груди одежду, а я продолжаю слышать истошный крик и никак не могу понять: то ли он звучит наяву, то ли просто застрял у меня в мозгу.

С платформы, медленно ползущей на первый этаж, спрыгиваю, не дожидаясь, пока доползем, и выбегаю наружу, на шум голосов. Возле бассейна собралась толпа, что-то жадно высматривающая на одном из балконов.

Я вскидываю голову, скольжу по фасаду взглядом и застываю. Фея... Та самая полураздетая Светлая, без стеснения демонстрировавшая Темным крылья и другие прелести. Одного взгляда, брошенного на перекинутое через балюстраду тело, достаточно, чтобы понять: этой девочке уже не помочь.

Она не чувствует боли, потому что мертвая.

Убита еще одним чудовищем.

Гости продолжают собираться возле бассейна, и мне становится в толпе тесно. Еще немного, и начну задыхаться. Пытаюсь выбраться, отойти подальше, но запинаюсь, ощутив у себя на талии чьи-то жесткие пальцы.

Ладонь скользит вниз по бедру, и меня передергивает от хриплого шепота:

— Будь хорошей девочкой, Светлая. Иначе ты следующая.

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15