Новая эпоха. Аур. Том 3 (fb2)

- Новая эпоха. Аур. Том 3 (Аур - 3) 760K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Евгений Нетт

Евгений Нетт
Новая эпоха. Аур. Том 3

Глава 1

* * *

Над некогда живым городом плыл серый, густой, клубящийся туман, постепенно опускающийся всё ниже и, вместе с тем, ухудшающий видимость. Обычные средства наблюдения вроде оптических визоров буксовали уже на этом моменте, а их более продвинутые собратья значительно теряли в эффективности из-за перенасыщенности воздуха энергий разного толка.

Один магический всплеск никак не повлияет на фон маны, но десять или сто, да ещё регулярно подпитываемые новыми стычками между бойцами двух сторон, на это способны. С момента начала активной фазы конфликта в этом регионе не прошло и недели, но этого времени с лихвой хватило для того, чтобы пространство небольшого китайского приграничного городка превратилось в своеобразную слепую зону магов, эффективно воевать в которой могли лишь лучшие из лучших, коих было не так много по обе стороны баррикад. И русские, и китайцы давно бы оставили этот участок, сместившись в сторону, если бы не стратегическая ценность города. Первым после захвата такого плацдарма было бы легко развить наступление сразу на два направления, а вторые уже сейчас необычайно эффективно оборонялись, не пуская врагов в город глубже чем на две-три улицы.

И именно по этой причине Император был вынужден отправить сюда одного из подходящих по специализации «свободных специалистов», коим оказался небезызвестный чернокнижник, скрываться которому более не было смысла. И бессильные воспоминания об обстоятельствах, к этому привёдших, заставляли мага скрежетать зубами уже не первый день…

* * *

Аур сидел в одном из трёх роскошных кресел, разделив кабинет сразу с четырьмя людьми, обличенными властью. Первым, самым влиятельным, был Дмитрий Светов — глава великого клана, сумевшего в последние годы не только сохранить своё положение, но и слегка его улучшить. Вторым был Владислав Волков, невысокий, щуплый мужчина лет тридцати пяти, внешность которого была прямо-таки пропитана безобидностью. Но обманываться на его счёт не стоило, так как столь долго и продуктивно управлять кланом Волковых, удерживая в подчинении амбициозных и сильных старейшин, бездарь бы не смог. Сопровождал главу своего клана как раз один из таких подчиненных, с которым Аур имел удовольствие вместе поработать над устранением архидемона — Георг Волков. Старик-архимаг, обошедший законы мироздания стороной и сохранивший внушительную мускулатуру в свои сто с небольшим лет. Последним же участником стал Виктор Горский, глава клана Горских, быстро растущего и подминающего под себя утраченное Ветровыми. Холодные, отдающие сталью глаза, острые черты лица и по-военному простая, строгая одежда, выполненная, между тем, из дорогих натуральных тканей — сам образ этого человека указывал на его деловую хватку и нетерпимость к пустому растрачиванию времени.

Впрочем, Аур и не собирался болтать ни о чём — несмотря на то, что переговоры начались всего полтора часа назад, обсудить успели если не всё, то многое. После небольшого вступления главы кланов принялись задавать вопросы касательно предложенной Ауром сделки, и он подробно на всё отвечал, полагая, что честность в данном случае лишь поспособствует получению согласия присутствующих. Цена, в свою очередь, не играла для Аура особой роли, так как его знания — это не то, с помощью чего можно получить сиюминутную выгоду. В лучшем случае среди всех магов найдется пара-тройка тех, кто сумеет грамотно вплести в свою устоявшуюся магическую систему новые методы, но в основной массе потребуется перекраивать систему обучения или как-то формировать отдельные разделы «новой» магии, требующие того же обучения — просто менее продолжительного.

— Я не ошибусь, если скажу, что поставляемые вами, Бессонов, сведения необычайно ценны. Но, как и всякие знания, они могут оказаться полезны на практике — а могут и нет. — Слово взял глава клана Волковых. — Поясню: нам неизвестна реальная ценность тех или иных пластов знаний при том, что каждого из нас интересует что-то своё. Я не говорю, что уважаемые Дмитрий и Виктор завистливы, но мы рассчитываем на союз…

Аур, тщательно контролируя выражение своего лица, приподнял брови в качестве демонстрации удивления. Он надеялся на то, что в ближайшее время главы собравшихся здесь кланов объединятся, скованные единым интересом, но не предполагал, что это произойдёт так скоро.

— … а союзникам очень желательно свести к минимуму число камней преткновения, способных этот союз разрушить.

Светов хмыкнул.

— Я примерно догадываюсь, на что намекает Влад, но… продолжай, будь так любезен. Расскажи, как ты видишь этот союз.

— Что ж, так будет даже проще. — Волков медленно обвёл взглядом сидящих за столом… властителей? Нет, как минимум один чернокнижник не подходил под это определение, ибо под его рукой не было сколь-нибудь серьезной силы, а ещё один маг, отхвативший от пирога больше, чем ему под силу прожевать, пока только делал первые шаги на пути политического могущества. Но и Светов, и Горский, и Бессонов были умными, дальновидными и хитрыми людьми. В обычной ситуации позвышение последних было бы лишь вопросом времени, но теперь… — Мы выбираем знания, которые хотим получить, приступаем к выполнению своих частей сделки, а Бессонов, в свою очередь, передаёт нам желаемое. Но — всё и всем. Наши кланы получат одно и то же, никто не останется в минусе.

— Попрошу. Это имеет смысл только в том случае, если мы с вами будем сотрудничать ещё долго. Не год и не два, а хотя бы несколько поколений.

Слова Горского восприняли серьезно несмотря на его «вес», что шло вразрез с привычками членов великих кланов. Одного только этого хватило бы, чтобы подчеркнуть необычность происходящего — и Аур это отметил особо, решив в будущем акцентировать на этом внимание.

— Предполагаю, что на время обсуждения вашего союза мне стоит удалиться?

— С нашей стороны было бы весьма невежливо выгонять хозяина этого дома. — Дмитрий в свойственной ему манере улыбнулся одними лишь глазами. — Сейчас важно лишь принципиальное согласие для того, чтобы продолжить наш с вами разговор, Бессонов, в требуемом русле.

— Именно так. — Глава клана Волковых кивнул почти одновременно со своим сопровождающим, который, стоя за его спиной, старался особо не отсвечивать. Тоже вопрос — почему Владислав привёл с собой Георга, являющегося боевым архимагом? Уж точно не из-за статуса старейшины, так как у этого клана оных было то ли девять, то ли десять — точное число держалось в тайне. Аур не брался говорить точно, но что-то подсказывало ему, что положение главы у Влада то ли просто шаткое, то ли он и вовсе является всего лишь ширмой для правления старейшин. Иных причин, по которым один старый архимаг постоянно поддерживал ниточку ментальной связи со своим «подопечным» чернокнижник не видел. Попеременное использование аспектов, и Гевеликт, и Хейленгена, позволяло оценить ситуацию дополнительно с ещё двух углов, однако — выводы Аура касательно соглашения оставались всё теми же. Сделка с откровенно не самые надёжными для него партнёрами была необходима, и переигрывать уже поздно. — Я инициатор предложения, но одно условие выставлю сразу: передачу информации мы опишем в отдельном магическом договоре.

— Этот план в общих чертах полностью меня устраивает.

Дмитрий согласился на реализацию предложенной схемы, и остался лишь Горский, которому, на самом деле, было за счастье получить настолько крепкий якорь, призванный укрепить союз двух гигантов и одного подрастающего колоса — Световых, Волковых и Горских.

— Поддерживаю предложение.

— И на этом мы переходим к последнему этапу — проработке договора…

— Перед этим я бы хотел кое-что спросить. — Мягко прервал Волкова Дмитрий, перешедший на имена и тем самым продемонстрировавший более близкое знакомство с Ауром. — Авель, наша выгода видна невооружённым глазом — мы наравне с императорской семьёй получаем бесценные, уникальные знания. Но твоя… При всех наших возможностях, серьезно ускорить работу в направлении захвата мест веры мы не сможем чисто физически. Часть наших людей и без того работает в этом направлении по вежливой просьбе императора. Как итог — общий срок сократится на двадцать, может, двадцать пять процентов, но это — предел.

— Так вышло, что скорость этого действа для меня является решающей. Вы все осведомлены о Зерхане и о том, какую опасность он представляет даже в одиночку, без огромной империи, ему подчиненной. Он мой современник, и современник мало того, что более старый и опытный, но и фактически проживший гораздо дольше. Я очнулся совсем недавно, в то время как Зерхан возглавил Китайскую империю ещё до наступления эпохи пороха. Как итог — я значительно уступаю ему в силе и знаниях, но при этом являюсь той целью, которую ему очень желательно устранить. — Аур сделал небольшую паузу, позволяя присутствующим осмыслить сказанное. Те уже не хмурились при упоминании его настоящего возраста, — всё-таки об Ауре им рассказал лично император, ставя перед ними задачу по перестройке мест веры, — но крупицу исходящего от них недоверия чернокнижник всё равно улавливал. Исключение — Георг, боевой архимаг, оценивший способности Аура в бою. Этот старик совершенно его не опасался… или сумел это скрыть. — Я не планировал спешить со своим планом, но Зерхан уже развязал войну, выпустив на фронт жрецов. А на равных противостоять их магии могут только другие жрецы или качественно более сильные маги, такие как присутствующий здесь Георг. Если жрецы Зерхана по силе не превосходят известных мне жрецов прошлого, то в его силах справится с одним старшим жрецом в битве один-на-один. Но для уничтожения верховного жреца, каковым я, технически, являюсь, потребуются втрое большие силы — или слаженная команда архимагов.

— Почему технически?

Светов не сдержал своего любопытства.

— Потому что этим статусом я обзавёлся совсем недавно, и, соответственно, не имею столь необходимого опыта для использования божественных сил. Которых, к тому же, пока недостаточно просто из-за отсутствия мест поклонения моему божеству-господину.

Волков кивнул своим мыслям — и взял слово на пятой секунде затянувшейся паузы.

— Ваши выводы соответствуют уже сделанным нашими аналитиками. Без божественной силы нам действительно будет крайне сложно противостоять многочисленным жрецам Китая — те банальнейшим образом находятся на ином уровне в сравнении с обычными магами, что вкупе с их количеством… — Мужчина нахмурился. — Не обнадёживает. Вы не против, если выскажется мой сопровождающий? Его мнение может оказаться решающим.

Аур медленно кивнул, параллельно размышляя над тем, какую часть игры он упускает из виду. Согласие глав трёх кланов и без того гарантировано — они просто не упустят такой возможности своего усиления независимо от императора. Но тогда непонятно, на что слова Георга должны оказать решающее влияние.

Между тем, и Светов, и Горский согласились выслушать архимага.

— Господа, я не буду ходить вокруг да около. Я лично успел побывать на линии фронта и прощупать тех, кого Бессонов называет жрецами. И что я хочу вам сказать… От жрецов в них одно лишь название. Они жестоки и сильны, но им недостаёт опыта в реальном использовании своих сил. Важный момент, на который я обратил внимание — магию, приправленную божественной энергией, нельзя использовать просто так. — Аур удивленно, но тихо хмыкнул. Он искренне считал, что до этой детали дойдут не сразу, а в остальном разберутся лишь после того, как на стороне России появятся первые посвященные богу. — У меня есть все основания считать, что жрец не может отточить свои силы на тренировках. Эмоциональный посыл тому виной, или что-то другое — это сейчас не суть важно. Важно лишь то, что козырь нашего врага ПОКА не опытен, ПОКА не обкатан. В такой ситуации вялотекущие сражения на границе выгодны им, но не нам. Пройдёт год — и число магов с потенциальной боевой мощью магистров на стороне Китая скакнёт в полтора раза. И этой силе мы, опять же, пока, ничего противопоставить не можем.

— Такое положение дел могло бы оказаться реальным, если бы не тот, кого мы называем Зерханом. — Первым на вал информации ответить решил Светов. — Всё, что о нём известно, и прямо и косвенно указывает на его нежелание действовать без подготовки и продуманного плана. Спровоцировать его на решительные действия могло только твоё появление, Авель. И мне не кажется, что для такой реакции достаточно быть просто его современником.

— Зерхан видит во мне угрозу его власти, так как я смог повторить его достижение своими силами, и в гораздо лучшем виде. В отличии от него, столетиями в облике демилича я не пребывал, почти сразу сменив физическую форму существования на духовную и обратно. А причина этой агрессии… — Аур чуть пожал плечами и неясно улыбнулся. — Даже временное отрешение от человеческой сути способно навредить человеку психически. А пара веков, да в качестве лича… Этого хватит и сильному волей архимагу, коим был Зерхан. То же, какой стратегии он придерживается, прямо указывает на его безумие.

— Даже высшая нежить, как правило, агрессивна — этого у неё не отнять. Но существуют и разумные её представители, если верить историческим хроникам.

— Кое-какие завязки в Румынии указывают на то же. Не личи, но вампиры там вполне адекватны.

Аур пристально посмотрел на Дмитрия, словно бы что-то решая. Сейчас в нём боролось любопытство и желание безукоризненно исполнить часть плана, который во многом зависел от императора и кланов. Во многом — но не во всём, так как Аур и сам намеревался провести серию ритуалов по увеличению присутствия Энлиля в этом мире. Когда-то ему уже поклонялись, и потому задача была заметно легче, чем если бы на плечи чернокнижника легла та же задача, но с каким-нибудь могущественным, неизвестным демоном вместо бога. Вот только упрощение никак не повлияло на то, что в случае провала или промедления шансы Аура выпутаться из ситуации без существенных потерь упадут если не до нуля, то до близкого к нему значения точно.

— Я могу рассчитывать на некоторую информацию касательно детей ночи? Хватит любой зацепки, по которым я смогу на них выйти. О вашем же участии не узнает никто… кроме здесь присутствующих.

Настала очередь Светова удивляться, ибо он, как и многие другие влиятельные политики, обладал полной информацией по гнёздам вампиров в Румынии и окрестностях. И эти знания имели весьма ограниченную ценность, так как начав копать в нужном направлении, даже человек без связей найдёт искомое. Возможно, что в разговоре один на один Дмитрий взял бы с Аура неплохую плату за эту информацию — теми же забытыми знаниями, но сейчас их слова слышали… конкуренты. Уже союзники, но всё ещё конкуренты.

— Я перешлю тебе сведения о гнёздах вампиров после собрания, Авель.

— А взамен?

— Эта информация находится в, условно, общем доступе, так что никакой платы.

Чернокнижник задумался на секунду, после чего кивнул:

— Благодарю. В моих воспоминаниях дети ночи или, как вы их называете, вампиры были сплошь упивающимися смертями монстрами, подчинить которых могла лишь большая сила… или магия крови. Ваши слова об их адекватности меня серьезно удивили.

— Собираетесь навести им визит?

— После того, как улажу более срочные дела. Помимо того, что они мне интересны сами по себе, им может быть многое известно… Из того, что было забыто людьми, но свежо в памяти долгоживущих. За тем же Зерханом они не могли не наблюдать.

— Вампиры оградились от людской политики, окопавшись на своих землях. Высока вероятность, что они не знают ничего полезного нам. Но идея неплохая — я тоже выйду с ними на контакт.

— Эффективнее будет организовать единую делегацию. В противном случае мы рискуем вызвать серьезные подозрения у вампиров, которые не будут против устроить своего рода аукцион. — Волкова не просто так считали хорошим переговорщиком и «внутренним политиком» — он быстро и чётко просчитывал, к чему могут привести те или иные действия. — Мы сами их не интересуем, но не наши ресурсы.

— Эта встреча уже грозит закончиться подписанием трёх разных договоров, а ведь мы только начали… Предлагаю устроить небольшой перерыв, вызвать наших ближайших советников и обсудить всё хоть в каком-то порядке.

С этим предложением согласились все присутствующие — переговоры действительно растянулись, а до завершения им было ещё очень далеко…

Глава 2

Катая меж пальцев сплющенный металл зачарованной пули, вместе с себе подобными пробившей пассивные магические щиты, Аур занимался тем же, чем и всегда.

Размышлял.

Приставленные к нему после самого первого покушения магистры сопровождения, отнюдь не самые слабые маги своего ранга, пропустили атаку — и это было не предательство с их стороны. Едва ли кто-то мог предположить, что для нападения конкуренты Световых и Волковых используют, — а, быть может, и заграничные «друзья» императора? — не наёмников высшего класса, не массированную атаку и не скрытное нападение, а самое обычное оружие, прошедшее через руки величайших артефакторов столетия. Их работой чернокнижник восхитился, стоило только стрелкам умереть, а ситуации — устаканиться. Привлекшие его внимание пули, источающие тёмную, отравляющую, мёртвую ману каким-то невообразимым образом вместили в себе столько элементов и рунных цепочек, что в какой-то момент Ауру стало дурно. Не от страха за свою жизнь, но от открывшихся перед ним перспектив.

Артефакт — это суть проводящая ману болванка, на которую нанесли руны разной степени сложности. Чем больше рунных цепочек — тем сложнее и эффективнее может быть артефакт. В прошлом Аур, считающий себя крепким середнячком в деле создания таких игрушек, мог наложить до ста двенадцати цепочек на стандартный ятаган с лезвием длиной в сто пять сантиметров и рукоятью-полуторкой. Больше не выходило просто из-за недостатка места, так как меч не мог быть ни полым, ни «слоистым». Влиял как материал, так и наполненность артефакта энергией, из-за чего пластина из расписанной рунами сотни слоёв платины, где каждый был толщиной в миллиметр, не могла стать, скажем, мобильным барьером класса «армия». Тут требовалось нечто более крупное — размером со взрослого слона или вообще дом, созданное из всё той же платины со вкраплениями драгоценных камней.

Пуля же в руках Аура содержала столько рунных цепочек, что перенести их все на металл сам чернокнижник смог бы разве что за сутки, и общая площадь изделия превысила бы десять квадратных метров. И всё это — на крошечном кусочке спаянного с кристаллом металла. Как? Ответ один: высокие технологии в руках опытнейшего артефактора, сумевшего рассчитать эту пулю и сделать её жизнеспособной. Очень сложная задача, от которой Аур открестился бы, едва услышав. С его навыками разрабатывать такое можно было годами, и в итоге не достичь даже близкого результата. Шутка ли — пуля, способная разбить выстроенный архимагом щит? Да, стреляли с пяти точек, и снаряды ударили по цели практически одновременно, но сам факт того, что обычные люди с какими-то артефактами способны на подобное откровенно пугал. Пассивную защиту прошило, словно бумагу, а остановлены пули были лишь за счёт работы концентратора, беспрерывно поддерживающего пару несложных, но эффективных заклинаний. Аур быстро перенимал методы современного мира, и именно это сегодня спасло ему жизнь.

— Господин Бессонов, стрелки обезврежены, один прошёл через экспресс-допрос. Поляки-наёмники, «Серые Буйволы», известный в определённых кругах отряд. Контракт на вашу голову оплачен авансом, сумма… внушительная — шестьдесят миллионов евро.

«Что, в переводе на рубли, составляет сорок семь с небольшим миллионов. Фактически, половина бюджета моей корпорации. И это — на один контракт». \

//Примечание автора.

В первый том было добавлено пояснение касательно «веса» рубля. Вкратце — когда я вводил цены на те или иные предметы/услуги, за точку отсчёта бралась зарплата (хорошая, не провинциальная) в четыреста-пятьсот рублей. Простой заводчанин в Российской Империи моей вселенной получает от четырехсот до восьмисот рублей в зависимости от стажа, инженер — от пятисот до бесконечности, зависит от его востребованности как специалиста. За среднюю по стране зарплату я брал триста рублей.

//Конец примечания.

— Оружие предоставлено заказчиком?

— Именно так, господин. Пять винтовок, пять пуль. Промах или неудача даже не рассматривались — стреляли профессионалы, которых кто-то подставил с отступлением. Сам заказчик сумел сохранить анонимность — нам нужно время, чтобы хотя бы попытаться на него выйти.

— Запечатайте оружие и отошлите по одной копии по этим адресам. — Император, Световы и Волковы по итогу должны были получить по одной винтовке, в то время как сам чернокнижник оставил себе сразу две. Ему не терпелось изучить то, с помощью чего можно практически отправить на тот свет архимага-параноика. — Остальное доставьте в мою лабораторию. Через тридцать минут продолжаем движение по маршруту.

— При всём уважении, это не лучший вариант. Маршрут скомпрометирован…

— Они не убили меня с первой попытки, следовательно — не убьют и со второй. Не стоит меня недооценивать, капитан.

По долгу службы магистру, в войсках носящему погоны капитана, доводилось встречаться с игнорирующими угрозу своей жизни людьми. Главное отличие — у тех не было силы, способной их защитить. У Бессонова, которого их группа сопровождает уже довольно давно, такие силы были. Страшно представить, но пару лет назад для убийства канцлера Германии хватило двух идентичных использованным сегодня пуль при том, что артефактная защита на нём была крайне серьезная. Уж точно не поддерживаемые лишь своими силами заклинания, которые до этого момента капитан откровенно недооценивал. Где голая сила человека — и где она же, но многократно увеличенная концентратором? Без своего собственного посоха, говоря объективно и честно, магистр стал бы впятеро слабее, и это было самым обыкновенным явлением. Забери у солдата автомат — что останется? Рукопашный бой, да муштра? С магами всё обстояло так же, ибо они с детства учились пользоваться эффективными концентраторами. Уникумы и здесь встречались, но свой конец они находили в столкновении с такими же уникумами, но держащими в руках напичканные совершенной электроникой мечи, посохи и кинжалы.

Невольно капитан задумался о том, где же выращивают монстров, подобных парню, которого ему приказали охранять не щадя своей жизни. Вспомнилась даже сказка о воплощённой магии, но эта бредовая мысль была сразу отброшена как… как бредовая, что б её, мысль!

Мужчина похлопал себя по щекам, возвращая разбушевавшийся поток сознания в реальность. Работа ещё не окончена, до конца смены — пять часов, а после ещё чёрт пойми сколько возни с бумагами. И даже сейчас, когда клиент укрылся в обезопашенном всеми правдами и неправдами здании МЧС, расслабляться не стоило…

Тем временем Аур неспешно спустился в подвал, окинул взглядом расчищенные от кое-какого инвентаря складские помещения, отметил наличие заказанного инструмента — и приступил к работе.

За прошедшую с момента заключения нескольких контрактов неделю чернокнижник посетил множество мест, разбросанных по всей необъятной России. Дикие сёла, города-миллионники, степи, леса и глубокие пещеры — места, в которых концентрировалась мана самого мира, были повсюду. И везде требовалось провести один-единственный ритуал, вложенный в голову верховного жреца его божеством, первым и, как надеялся сам Аур, последним, временным господином. Энлиль наращивал силы куда быстрее, чем рассчитывал чернокнижник, и, при поддержании того же темпа, до появления на стороне Российской империи его первых жрецов оставалось два-три месяца. Тут сыграл свою роль тот факт, что Энлиля не забыли — его помнили историки, его помнили простые люди, наткнувшиеся на его упоминания в книгах, фильмах и играх. Его присутствие было слабо, но не отсутствовало как класс, что и позволяло рассчитывать на быстрый прогресс.

Вот только выполнить желание самого Аура бог пообещал не раньше, чем через полгода.

Богов трудно понять — они очень редко мыслят людскими категориями. Но это отнюдь не значит, что они глупы. Энлиль, сколь бы долго он ни пробыл в отрыве от этого мира, чётко понимал, чего желает Аур. Как понимал и то, что стоит чернокнижнику покинуть этот мир — и о своём покровителе он больше не вспомнит…

— Взываю к имени и власти твоим, отдаю плату за то, не требуя ничего взамен…

Слова родного языка Ауру давались с трудом — так уж вышло, что он практически не разговаривал на нём всё это время. А мышечная память оставалась таковой что у простых людей, что у магов. Каждый навык требовалось поддерживать, чего Аур, естественно, не делал, полностью перейдя на современные языки, будь то русский или универсальный английский.

Но несмотря на всё это, слова чернокнижник произносил чётко, ведь в противном случае сам ритуал грозил даже не потерять в эффективности, а сорваться. В свою очередь материалы для его проведения стоили совсем не маленьких денег, которые выделял император. Вообще всё, что требовалось от Аура — это проведение самих ритуалов, в то время как остальное взяли на себя сотрудники имперской канцелярии. Поиск мест с повышенной насыщенностью маны, получение допуска в такие места, — как правило — заповедники или вообще святыни, — охрана и сопровождение… Организовать то же самое на том же уровне Аур, возможно, сумел бы, но его бюджет показал бы дно в первые два дня. Очень приблизительно, но стоимость проведения одного ритуала за счёт одного только сырья приближалась к пяти миллионам рублей. А ритуалов требовалось провести не один и не два — счёт шёл на сотни. Результат же, в свою очередь, нельзя было полноценно отследить. Посвященные Ауром жрецы императора и кланов, — Световых, Волковых и Горских соответственно, — становились сильнее, но не могли эту силу объективно оценить без вступления в настоящее сражение. Божественная сила тем и была плоха, что, во-первых, требовала предварительных даров для божества, бывших, по сути, авансом за заёмную силу, а во-вторых — её нельзя было использовать просто так, без серьезной цели. В противном случае посвященный рисковал навлечь на себя неодобрение бога и расстаться с частью своей жизненной силы, соответственно, сократив отмеренный ему срок. А уж маги жизнь ценили как никто другой, ведь они за счёт одного только своего дара получали от жизни всё.

По расписанным рунами стенам и полу пробежала бледно-голубая волна, обратившая в ничто все дары, разложенные по своим позициям. Первый, самый сложный ритуал, прорывающий ткань мироздания и образующий новую дорожку к богу, болью отдался в висках чернокнижника, заставив того чуть пошатнуться. Самым неприятным было то, что Аур понятия не имел, каким способом можно сгладить откат именно от такого типа ритуалов, заставляющих контактировать с непереносимой телом и душой человека силой.

Касание кончиком пальца сенсорной панели на запястье — и устройство послушно связалось с капитаном сопровождения.

— Заносите вторую партию.

— Выполняем. Поступил шифрованный пакет из канцелярии на ваше имя, ознакомитесь?

— И его тоже заноси. Заодно передохну…

Последнюю фразу Аур произнес в никуда, односторонне оборвав связь. Совсем не фантомная боль скакала от мышцы к мышце, от нерва к нерву, грозя в какой-то момент попросту лишить носителя «заряда» сознания. Краем глаза чернокнижник заметил, как покраснела кожа на запястье. Миг — и вот уже он, задрав рукав рубахи, следит за словно бы кочующим красным пятном, принимающим самые разные формы. Физические проявления на теле заклинателя — явный признак близости к границе, переступив за которую можно серьезно себе навредить. И до текущего своего состояния Аур шёл несколько дней, в то время как какому-нибудь подмастерью хватило бы и одного, в десятки раз более слабого ритуала, чтобы пересечь черту.

«На сегодня…». — Маг прислушался к себе, стараясь игнорировать отголоски гуляющей по телу боли. Сейчас его интересовали совсем другие материи. — «… достаточно. Чёртовы предрасположенности».

С куда как большим удовольствием Аур связался бы с каким-нибудь богом, олицетворяющим смерть. Пусть более слабым, но — оперирующим привычным элементом. Концентрированным донельзя, но привычным. Воздух же чернокнижник в своё время практически не осваивал — не было нужды, да и природная предрасположенность тому не сильно способствовала. Как итог, потенциал Аура в использовании заёмной силы Энлиля был ужасающе низок, чуть ли не на уровне старшего жреца с подходящими параметрами, коих чернокнижник назначил не так давно. В случае, если маг единоразово обращался к богу за помощью, это никак не сказывалось, но если поставить действо на поток, как сейчас было с ритуалами, можно было совершенно случайно умертвить своё физическое тело. Не так страшно для Аура, но фатально для любого другого человека. Это был не первый неприятный момент, вскрывшийся на днях. К той же категории можно было отнести и влияние божества на разум, — от которого Ауру вроде как удалось защититься, но абсолютной уверенности в этом у него не было, — и открытая ненависть, испытываемая Энлилем при упоминании божеств, не вхожих в его пантеон. Во время проверок, устроенных комиссией под присмотром Аура, ситуация походила на абсурд: сильные волей жрецы при взгляде на религиозные символы существующих богов испытывали серьезное желание их уничтожить, а менее устойчивые — этому желанию потакали невзирая на последствия. Ауру стали ясны многие нюансы поведения жрецов прошлого, которые он сам раньше оправдывал глупыми религиозными правилами и догмами… или ущербностью того или иного представителя жречества. Как оказалось — даже вполне адекватный человек после посвящения богу приобретал несвойственные ему черты, у Энлиля выражавшиеся в первую очередь ветреностью. Новоиспеченным жрецам, — «Спасибо, что не мне!», — было самым откровенным образом наплевать на последствия своих действий. Как, впрочем, и китайские любители пошвыряться молниями не ценили своих жизней — это тоже было нечто массовое, связанное именно с их богом. Сияли они ярко, но недолго.

— Господин Бессонов.

В подвал спустился капитан с серым металлическим боксом подмышкой. Сразу после отмашки Аура он одним слитным движением разложил устройство на полу, и чернокнижник уже привычным движением перетянул управление мобильным терминалом на себя. В воздухе повис голографический интерфейс, и Аур погрузился в изучение предоставленной информации. Всё — систематизировано и привычно из-за того, что такие «отчёты» за последнюю неделю приходили ровно пятнадцать раз. Этот пакет информации — шестнадцатый. Сводка по мониторингу божественного присутствия в обработанных местах веры, итоги новых экспериментов с силой Энлиля, — если очень захотеть и хорошо подготовиться, провести опыт можно — главное самого жреца в известность об этом не ставить, — присутствие китайских жрецов на границах… Попадались даже отчёты о стычках с наёмниками и китайцами, роющими носами землю на предмет поиска верховного жреца старого-нового бога.

Определённо, Зерхан знал, что один из его современников каким-то образом воскрес, но пока не догадывался ни о личности воскресшего, ни о его способностях, силах и знаниях. В свою очередь, Аур не упускал возможности пустить учителя по ложному следу, отправляя в свободное плавание целые пласты довольно-таки специфических знаний разного стихийного окраса. Пришлось обнародовать даже кое-что из собственных исследований по некромантии — раз уж взялся морочить кому-то голову, следовало делать это обстоятельно.

На ознакомление со свежей «прессой» ушёл час, и открывшаяся информация была вполне себе обнадёживающей. Несмотря на то, что концентрация агентов Китая возрастала в геометрической прогрессии, на верный след пока не встал никто. Отслеживающие подозрительные телодвижения специалисты не спешили бить тревогу, и Аур им верил. Самостоятельные действия, как показала практика, приводили лишь к ухудшению положения и возникновению сложностей, которых при участии специалистов можно было избежать. Таким образом, Аур жил, перемещался и работал в соответствии с планом, согласованным с его охраной и ответственной группой — и такой подход себя пока оправдывал. Более деликатные дела, детали которых не должны были стать известны посторонним, чернокнижник поручал Каролине. За передвижениями пусть не слишком опытной, но сильной банши следить было бы решительно невозможно даже для самого Аура, исчезни куда-то рабский контракт, а уж люди со стороны и вовсе ничего не могли поделать.

Перед тем, как отключить терминал, Аур подготовил целый перечень замечаний и указов, который должен был попасть прямо в руки к компетентным специалистам. Те наверняка поймут, что от них требуется — в квалификации людей императора чернокнижник не сомневался. Следом мобильный терминал был сложен в походное положение, и вручен в руки непосредственно капитану — единственному, с кем Аур так или иначе контактировал во избежание нежелательных случайностей. С одной стороны, его контролировали, но с другой — позволяли реализовывать планы, а не таиться в странах третьего мира без возможности лишний раз вдохнуть. А свобода… Человек в принципе не бывает свободным. Люди вокруг, интересы, цели, само общество — всё это подобно оковам. Массивным или не очень, свободным или крепко стягивающим шею, но всё-таки оковам. Ещё будучи послушником Аур приучил себя к этой мысли, пообещав самому себе не стремиться к истинной свободе, ибо такая мечта ставила крест на существовании человека. Даже боги — и те не свободны, привязанные к верующим и вынужденные отвечать на мольбы смертных. Выше богов же стоит лишь демиург, порождениями которого является вообще всё. Или не является, если мироустройство отличается от принятой Ауром — тут ничего ни доказать, ни опровергнуть нельзя.

— Продолжим путь на автомобилях, погодка нелётная, но для колёс — самое то.

Голос капитана донёсся будто сквозь кучу спрессованной ваты, в который уже раз вызвав у чернокнижника неудовольствие. Боль и слабость во всём теле можно унять или продолжительным отдыхом, или искусственно, но во втором случае они вернутся вдвое сильнее через пару часов. Следовательно — требуется отдых.

— Капитан, не знаю, как, но увеличьте время в пути хотя бы до двух часов. Мне нужно отдохнуть перед проведением следующего ритуала…

Магистр в ответ на эти слова широко, но между с тем понимающе улыбнулся:

— Сделаем.

Уже про себя мужчина подумал о том, что бодрствовать трое суток, регулярно повторяя отнюдь не слабый ритуал, — а по остаточным эманациям, будучи ритуалистом-экспертом, капитан мог сказать многое, — не смог бы никто из его коллег и знакомых. Но несмотря на то, что вокруг клиента крутились особисты и другие неприятные спецы, с ним было хотя бы интересно.

Глава 3

Когда под днищем автомобиля раздался взрыв, сбросивший закрутившуюся подобно юле машину с трассы, Аур спал. Но не успела сверхкомфортабельная, — по представлениям самого Аура, — железная повозка остановиться, как весь салон уже заполнила густая, почти вязкая мана, одним своим присутствием способная доставить неодарённому человеку много проблем. К счастью ли, к худу, но о водителе беспокоиться уже не было смысла, так как тот карусели не пережил — его смерть чернокнижник ощутил первой, сразу напитав бесхозное мёртвое тело своей маной и подняв пустое, не имеющее даже примитивного разума, умертвие. Управлялось оно исключительно волей поднявшего его мага, и его же глазами Аур сейчас видел, выделив под то один из своих потоков сознания. Оживший труп с невозможной для человека силой выбил водительскую дверь, попутно вывихнув плечо, после чего выпрыгнул наружу, приняв на себя первый удар…проявившийся в лице молнии, быстро превратившей бывшего водителя в хорошо прожаренный кусок угля. Спустя долю секунды уже сам Аур с грацией запущенного катапультой валуна вырвался наружу, окончательно превратив авто в груду изъеденного коррозией металла…

Картина, представшая перед его глазами, была одновременно и хуже, и лучше ожидаемой. Капитан охраны со всеми своими подчиненными, — или не всеми — но кто будет считать рядовое мясо? — занял позиции вдоль дороги, рядом с жиденьким леском, в то время как единственный противник оккупировал само бетонное полотно. Но при этом обе стороны просто смотрели друг на друга, избегая применения любых заклинаний. Интересный момент — Аур буквально чувствовал, что нападавший умудрялся смотреть и на охрану, и на него самого, находящегося в противоположном направлении. И виной тому, похоже, были расположенные на затылке врага белые кляксы с постоянно двигающимися черными точками, сильно походящими на кибернетические глазные протезы. Чернокнижник прислушался к своим ощущениям — и окончательно уверился в том, что перед ним стоит киборг, в котором от человека осталась лишь нервная система с мозгом.

— К твоему несчастью, я успел выспаться.

Угроза, исходящая от киборга, была настолько невелика, что Аур физически не мог воспринимать этого мага всерьез. Жрец? Да, определённо, жрец. Но настолько слабый, что против него мог выйти и мастер, коих в достатке было среди охраны. Вот только почему эта самая охрана бессильно смотрит на и не думающего защищаться китайца? Предательство? Вероятность невелика, но всё же есть. Следовательно…

— Я запрещаю тебе двигаться.

… додумать чернокнижнику не дали, а попытка уйти в сторону оказалась обречена на провал. Нечто незримое, но невероятно могущественное сковало руки и ноги Аура, вынудив того принять мощную молнию на защиту. Обычную, без малейшей толики божественных сил — и оттого крайне уязвимую для подобных атак.

С треском осыпался пылью первый барьер, а второй — разлетелся на осколки. Киборг ринулся вперёд, вскидывая выскочившие из его нечеловеческого тела серпы, а Аур — завалился назад, чудом успев обратиться к Энлилю и развеять вмешательство чужого бога. Ещё одного, третьего бога, не имеющего никакого отношения к тому, кто даровал китайцам взрывную возможность управлять молниями.

— «И эти две силы — в одном человеке? Абсурд! Бред же… Или нет? Эта тварь что угодно, но уже не человек…». — Аур как мог быстро возводил новые слои защиты, не забывая и о подготовке ответного удара. Чёртов киборг оказался на удивление проворным, а его оружие — артефактным, тёмным, как сама ночь. Небольшую часть духов из сонма этот враг просто покрошил на лоскуты, а всех остальных предпочёл не отправлять на погибель уже сам Аур. Что ни говори, а духи эти были относительно разумны, и потому не слишком любили развеиваться, сдирая подчас тройную или двойную плату. В данном случае платить было откровенно не за что, так как китайцу это заклинание никаких проблем не доставляло. — Что ты такое?

Только сейчас Аур обратил внимание на одеяния киборга, и от того, что он увидел, чувство приближающихся неприятностей взвыло раненым зверем. Свободная чёрная мантия с багровой, цвета крови, подкладкой; простая белоснежная рубаха, такие же простые, но уже чёрные штаны, гармонирующие с высокими сапогами на небольших широких каблуках. Завершали образ артефактные браслеты, полосы металла которых подобно змеям тянулись от запястий к предплечьям…

Почему Аур обратил внимание на внешний вид своего визави? Да просто потому, что он сам при отсутствии необходимости скрывать свою личность одевался точь-в-точь, как этот киборг китайского производства. Всё, от внешнего вида до мелочей вроде запонок или внутренних карманов соответствовало привычным Ауру вещам.

— Я представлюсь, но после ты сделаешь то же, ладно? Хотя… я всё равно знаю, кто ты есть. — Вопреки всему киборг остановился, каким-то образом расслышав произнесённые шёпотом слова. Одновременно с тем попытка одного из рядовых бойцов охраны пристрелить нападавшего закончилась брошенным вскользь, — и, естественно, исполненным, — приказом не дышать. — Аур Сиктимский, третий номер. Гордись, фальшивка — за тобой послали меня, а не кого-то из второго десятка.

— Фальшивка? Я?! — От давления, обрушившегося на плечи киборга, потрескался сырой асфальт. — Видимо, у Зерхана действительно что-то не так с головой, раз уж он решился на такие эксперименты. Детали… Детали ты мне расскажешь. Всё, что знаешь.

Наблюдавшие за представлением магистры и мастера, неспособные сейчас даже на слабенький энергетический выброс, увидели лишь, как силуэт Аура пропал из виду, а в следующую секунду появился рядом с китайцем, которого, впрочем, на месте уже не было — пропущенный удар отправил киборга в непродолжительный, но наверняка болезненный полёт. Аур предусмотрительно решил не использовать «чистых» заклинаний, сконцентрировавшись на физическом усилении и придании ударам особых, разрушительных свойств. Извращение, на самом деле, но такой подход требовал не заклинаний, а лишь манипуляций маной на голой воле. В исполнении архимага — сила весьма и весьма разрушительная, пусть и не сочетающаяся с традиционным подходом, где все ресурсы маг тратит на заклинания.

— Сдавайся. Ты — всего лишь подделка, у тебя нет ни единого шанса на победу.

Киборг приподнялся на единственной уцелевшей руке, мазнув взглядом по переломанным ногам и отброшенной куда-то далеко правой конечности. Удар Аура испепелил часть одеяний китайца, отчего его происхождение перестало быть тайной даже для последнего слепца из ныне живущих. Металлический торс, исчерченный рунами — ничего человеческого, кроме сокрытых вглуби нервов… и мозга, содержимое которого чернокнижника очень интересовало.

— Знаешь, почему ты подделка? Потому что оригинал никогда не недооценивал своих противников! Осторожности нас научила жизнь, преподав несколько болезненных и кровавых уроков!

Миг — и киборг рассыпался на составные части, а содержащаяся в его теле мана, которую Аур принял поначалу за свойственные всему живому энергии, устремилась куда-то вверх, яркими всполохами подсветив огромную, подобную паучьей, сеть. Ощутивший появление всё новых и новых противников чернокнижник побледнел, но не растерялся, активировав надетый на левое запястье браслет-маячок. Аур сам приложил руку к созданию этой тревожной системы, фактически продублировав метод передачи сигнала своими методами, а потому нисколько не сомневался в том, что помощь придёт. И придёт быстро.

Тем временем из-за совершенно не способствующих маскировке деревьев продолжали выходить всё новые и новые марионетки. Идентичные первому экземпляру во всём, кроме способности запрещать и приказывать, киборги нарвались на жаркую встречу освободившихся от божественных оков охранников. Те, казалось, решили отыграться за каждую секунду, проведённую в беспомощном состоянии, так как совершенно не экономили силы. Дальше так продолжаться не могло.

— Капитан! Отставить сплошной огонь, бережём силы и отступаем на запад!

— Никакого запада! Мы в окружении! Фомич, стены мне! Дрозд, на тебе укрепление!

Аур, сумевший разобрать грубую и простую комбинацию своих «защитников», внёс свою лепту, разрушив попытавшихся обойти отряд с фланга марионеток и проредив их центральную группировку. Заняло это всего секунду, в то время как процесс поднятия способных защитить ото многого стен оказался значительно более длительным. Не один прямоугольный куб камня, а настоящая объемная конструкция с крышей и многочисленными ответвлениями, экранирующими сенсорику за счёт работы некоего Дрозда, оказавшегося не столько недурственным знатоком магии боевых рун, сколько хорошо экипированным знатоком боевых рун. Одних только использованных артефактов Аур ощутил столько, что невысокая численность его охраны и её внешняя неприметность разом отошла на второй план. Скорость, обеспеченная отличными артефактами, выдала в отряде элиту, а уж никак не мясо. Первое мнение Аура о сопровождающих его людях оказалось ошибочным, и закончиться сие могло очень нехорошо.

Несмотря на кажущуюся сосредоточенность на отстреле противника, чернокнижник не пропустил момента, когда пустое пространство перед ним оказалось единственным близким входом в лабиринт, а спустя пару секунд — и этот вход перекрыла каменная плита.

— Будем ждать?

— А других вариантов у нас и нет. Держи. — Небрежное движение рукой — и аккуратное прямоугольное устройство разложилось в нечто вроде половинки очков, но с куда как более внушительной дужкой. Приборами схожего вида Аур пользовался на совещаниях корпорации, а потому не растерялся, закрепив военный аналог очков дополненной реальности на правом ухе. — Пользовался? — Аур коротко кивнул, отметив, что капитан в боевой обстановке совершенно правильно избавился от маски следующей за подзащитным цели, — Запускай синхронизацию с отрядом, план-схемы лабиринта уже загружены.

Собственно, уточнение было немаловажно, так как переданное Ауру устройство являлось многофункциональным терминалом, способным на ограниченном уровне замещать целую прорву военного и не очень оборудования. Сейчас, например, чернокнижник смог с ходу включиться в общую сеть отряда и ознакомиться со схемой возведённого лабиринта. По сути — пятиугольник с равными сторонами, внутри разделенный десятком стен. Несмотря на то, что находился отряд у крайней грани, паниковать не стоило: конструкция сама по себе выполняла не роль бункера, но роль знакомого тебе поля боя, что приходилось весьма кстати, случись отряду попасть в засаду. Человек Зерхана, — а человек ли? — не мог не подготовиться к нападению, следовательно — как минимум местность он изучил и подготовил. А появление из ниоткуда двух с небольшим сотен марионеток эту возможность переводило в разряд проверенных фактов…

Стена лабиринта вздрогнула, но устояла под явно скоординированной атакой сразу нескольких противников, не блещущих индивидуальной силой, но способных задавить числом. Исходя из увиденного, Аур мог с некоторой долей уверенности сказать, что, вопреки словам самого нападавшего, всей этой миниатюрной армией управляет не один человек, а несколько. Скорее всего трое, так как марионетки изначально разделились на три группы, которые можно было выделить в общей массе по координации их действий. Грубо говоря, на границах соприкосновения отрядов марионетки почти не работали вместе, а если что-то и делали, то далеко не так ювелирно, как среди «своих».

Впрочем, это нисколько не умаляло талантов кукловодов, сумевших так разделить сознание, и не утратить при этом способности эффективно управлять этим театром уродов. Среди магов охраны потери оказались невелики исключительно потому, что его костяк являл собой профессионалов высокого класса с разными профильными направлениями. Один возвёл стены, второй — сформировал рунную вязь, третий — оперативно всё запитал, а остальные или сдерживали киборгов, или помогали главным специалистам. Что ни говори, а парочка хороших ассистентов-мастеров может повысить эффективность действий магистра или архимага в разы — на этом принципе и комплектуются узкоспециализированные пятёрки…

— Спутники успели что-то заснять сверху?

— Выдвигаемся в центр лабиринта, по пути посмотришь, данные передал.

— Принял. Наш план действий…?

За счёт оптического и цифрового приближения картинка получилась чёткой, словно бы снимали с высоты птичьего полёта. И эта чёткость позволила различить целую орду противников, наблюдение за которыми велось ровно до того момента, как стены лабиринта сомкнулись, отсекая всякую связь с внешним миром. Но сколько Аур ни вглядывался в короткий отрезок видеозаписи, самих кукловодов вычислить ему не удалось.

— Всё просто: окапываемся тремя звёздами по кругу, из расчёта на то, что придётся перестраиваться для отражения атаки с одного направления. Делить силы этот хрен не будет — куклы и так не отличаются особой прытью. Но не стоит исключать и иного варианта: владелец этого хозяйства заявится лично. Вот тогда нам придётся туго, так как в прямом столкновении что-то покажешь только ты, да трое моих спецов, если считать вместе со мной. Остальных просто раздавят объемами энергий.

Аур заметил, как те самые слабосилки в темпе вальса организовывают ловушки на участках, заботливо подсвечиваемых очками. Такой подход позволял действовать быстро, не информируя каждого бойца о местоположении того или иного сюрприза — каждый видел всю полноту картины предбоевой подготовки.

— Могу увеличить поражающий эффект ловушек, без их перестройки. Займёт от силы тридцать секунд на уже готовые.

— Уверен? Делай, пригодится всё. Но не забывай, что защищаем мы тебя, так что…

— Меня интересует голова этого кукольника. Очень интересует. — Волна поднявшегося из глубин души гнева была подавлена, но всё равно требовала выхода. Понять, на ком Аур желал выместить это тёмное чувство, было несложно. — Но тебя я подставлять не буду.

Это было не благородство, столь несвойственное чернокнижникам в целом и Ауру в частности. Просто он здраво оценивал перспективы противостояния в одиночку против пусть даже трети ото всей армии, с некоторой вероятностью состоящей из его… клонов? Копий? Подделок, имитирующих характер и «знающих» что-то о прошлом оригинала? Суть в том, что нападавший через свою марионетку назвался Ауром под номером три, вдобавок упомянув своих… пусть братьев, из второго десятка. И вся эта орава сильно заинтересована в том, чтобы его, Аура, настоящего Аура, не стало.

Откуда узнали? Кто командует? Какие цели преследует? Всё это — вопросы, ответы на которые лежат так близко, но при этом охраняются похлеще адских врат…

Лабиринт возвели три минуты назад, но лишь сейчас врагу удалось разрушить одну из его стен. Продержаться, дождавшись подкрепления и не потеряв слишком многих — план минимум. За максимум же Аур принял выбивание всех доступных сведений из болтливой головы исполнителей, неведомо каким образом проникших сюда, вглубь враждебной им страны…

Глава 4

Марионетки оказались намного более многофункциональными, чем показались изначально, но что-то подсказывало Ауру, что их способности напрямую зависят от числа киборгов, одновременно контролируемых операторами. Таким образом, сразу после взрыва, — а пролом образовался на высоте в пятнадцать метров, — внутрь лабиринта поползли не гуманоидные маги-марионетки, а ярые фанаты паучьего племени.

— «И это представлялось настоящим мной? Какой позор…».

Выражаясь современным языком, киборги из более-менее похожих на людей существ, — а три лишних пары глаз при нынешнем облике были совершенно незначимой деталью, — превратились в форменных фриков. Одежда столь жёстких изменений не выдержала, и шестилапые монстры карабкались по стенам и потолку в бесформенном рванье, в свете магических всполохов поблескивая металлом своих искусственных тел. Принимая во внимание подвижность и вооружение этих марионеток, — артефактными серпами был вооружён каждый экземпляр, — ближнего боя очень желательно избегать. Любыми средствами, так как от их прошлой слабости и посредственной реакции сейчас напоминали только удивленные лица магов, первая атака которых не произвела ровным счётом никакого эффекта. Марионеток было не так много, как снаружи, но теперь их магический потенциал находился на уровне хорошего мастера. А пятьдесят мастеров, связанных общим разумом и обладающих внушительными физическими возможностями, даже группу опытных профессионалов могли ввергнуть в трепет.

Что сейчас и произошло — Аур был вынужден уступить первую линию обороны, так как его группа поддержки оказалась не в силах сразу остановить ринувшихся вперёд паукообразных. Но в ловушках, — не в последнюю очередь благодаря проведенным Ауром модификациям, — наступающая по земле группа увязла, чего, впрочем, нельзя было сказать о марионетках, передвигающихся по стенам и потолку. Тех охране оставалось только сбивать сплошным потоком заклинаний, кооперируясь друг с другом. Одиночных атак куклы избегали очень легко, в крайних случаях прибегая к использованию хорошо знакомого Ауру ромбовидного барьера, во многих случаях позволяющего принимать не весь заряд пойманного заклинания. Из хорошего — чернокнижник прекрасно знал, как противостоять такому, и потому проблем марионетки-одиночки ему не доставляли. Из плохого — ромбовидный барьер, именно эта его разновидность, формируемая из смеси нейтральной и тёмной маны, была его личной разработкой времён обучения у Зерхана. Титул мастера в башне был получен после демонстрации эффективности этого заклинания, делиться которым с кем бы то ни было тогда ещё молодой и амбициозный чернокнижник отказался, и потому — очень долго не мог добиться присуждения себе звания магистра. Для осознания масштаба бедствия — когда Ауру это всё-таки удалось, ему совсем немного оставалось до нижней планки ранга архимага…

В голове появились нехорошие мысли, вьющиеся вокруг возможности создания человеческого клона. Физически — никаких проблем, Аур мог прямо сейчас пойти и вырастить хоть сотню, хоть тысячу своих копий. С нынешним уровнем технологий это было гораздо проще, чем две тысячи лет назад. Но вот что касалось души и памяти… Даже пересадка считалась делом невозможным, хоть нечто подобное Аур и совершил, переродившись. Можно скопировать память одного человека другому, заместив уже имеющийся «набор», но с нуля вырастить душу было не под силу никому, кроме, возможно, каких-то высших сущностей.

— «Но если заклинания, этот чёртов барьер, учитель ещё мог вложить в их головы, то движения…». — Аур помнил, как двигались марионетки, будучи человекоподобными, и потому понимал — те копировали его манеру перемещаться во время боя. Не во всём, некие коррективы вносили модификации их тел, но тактика оставалась неизменной. Даже сейчас в манёврах паукообразных кукол чернокнижник то и дело замечал знакомые элементы, что откровенно попахивало паранойей. Вот как плавные, отточенные движения скованного физическими ограничениями человека могут походить на хаотичные пляски шестилапых киборгов-мутантов, с места прыгающих на десяток метров безо всякой магии? То-то и оно, что никак.

Тем временем один из мастеров неудачно подставился — и его голова слетела с плеч, отсечённая неожиданно удлинившимся серпом, который фактически превратился в посох. Аур тут же втоптал марионетку в землю, а её товарку, попытавшуюся нанести удар исподтишка, изуродовал, но не вывел из строя полностью — ему требовалось размыть внимание кукловода, дабы провести небольшой полевой эксперимент.

Обломки трепыхающейся и пытающейся сформировать какое-то заклинание куклы-инвалида ещё не упали на землю, а чернокнижник уже крепко, по-дружески сжимал шею другой марионетки, предварительно лишённой всех шести конечностей. Яростный поток маны подобно неудержимой лавине ворвался в нутро киборга, разрывая хрупкие, работающие в симбиозе с технологиями магические конструкты… И изучая их, собирая поверхностную, но такую нужную сейчас информацию. Для выживания мало быть сильным магом, нужно быть умным и не теряющимся даже в самых необычных обстоятельствах. Чем проще тебя удивить — тем проще убить. Ведь даже доли секунды, потраченные в никуда, могут решить ход сватки…

Считанные секунды понадобились Ауру на изучение сейчас жизненно важного для выживания вопроса, и эти секунды ему обеспечили те, кому поручили его защиту. Они просто не могли не вмешаться, когда Аур соляным столпом замер посреди поля боя. Со стороны нельзя было рассмотреть ни расползшийся у него под ногами рунный круг, призванный защитить ото всех внешних угроз, ни пребывающие в свёрнутом состоянии барьеры, активация которых чернокнижником проводилась моментально.

К счастью, никого из охраны не ранило, и магистр удостоил Аура всего лишь брошенным вскользь недовольным взглядом. Его откровенно беспокоило стремление клиента не держаться позади, а рваться в самую гущу схватки, порою и вовсе врубаясь в строй врага. Не то, чтобы такие манёвры были опасны для самого архимага, но его охрана не могла бездействовать — и вынужденно подставлялась под удар, которого можно было избежать, играя от обороны.

Но вот Аур, узнав всё необходимое, отступил, и капитан разбудил второй ряд ловушек, часть которых тут же активировалась, щедро вдарив по наступающим. Тех отбросило назад, но в числе они не потеряли, так как на замену каждому выбывшему киборгу приходил ещё один: кукловоды сознательно ограничивали себя в числе юнитов, понимая, что внутри лабиринта сильного мага задавить толпой вряд ли удастся, а вот полсотни усиленных марионеток — это уже кое-что. Единственное, в чём неизвестные оплошали — так это в том, что позволили чернокнижнику бегло изучить схему управления своими игрушками.

— Капитан, оттяните на себя внимание кукол! Мне нужно немного времени!

Магистр не стал спорить, — да и не мог, так как Аур уже взялся формировать нечто массивное, — вместо этого возглавив «отчаянную попытку» отвоевать потерянный минутой ранее участок лабиринта. Плевать, что таких участков позади ещё несколько — враг этого знать не может, и, соответственно, купится на обманку. Уже купился…

Череда разрывов разделила один из приблизившихся отрядов марионеток на две части, а мгновением позже правую напрочь выкосило шрапнелью — постарался автор лабиринта, которому слегка помог обладающий стихией воздуха напарник. Врагами по левую руку занялся лично магистр, умудрившийся одной энергетической атакой задеть всю тройку киборгов, тем самым выведя их из игры. Но это был не конец, так как в проломе показалось два с половиной десятка марионеток, пополнивших ряды нападавших. Вот только на этот раз своей целью они выбрали не «до кого получится дотянуться», а именно Аура, ломанувшись к нему и невзирая ни на какие попытки их задержать. Магма, ледяные шипы, бронебойная шрапнель, вакуумные бомбы — всё это сокращало число кукол, но не могло их остановить. Простые люди давно бы съехали с катушек от вида бесславно гибнущих товарищей, но это были киборги, которых уже списали в расход. Они не беспокоились друг на друга, по велению своих кукловодов падая на алтарь поставленной задачи. И магистру, капитану специального боевого отделения, приходилось смотреть на последствия таких действий.

В тщетной попытке остановить опасно приблизившуюся к чернокнижнику тройку погиб Сергей — молодой, но оттого не менее перспективный маг воды, увлекающийся боевыми рунами. Его просто сожгли, даже не молниями, а обычным сгустком плазмы, так неудачно отлетевшим в сторону от барьеров другого бойца. Магистр быстро настиг тройку, на чьих руках застыла кровь его человека, но это не вернуло погибшего — лишь усилило жжение в груди. Мужчина не любил терять подчиненных, делая всё для того, чтобы те не просто переживали миссии, а выходили из них с новым опытом, который может пригодится после. Он не лелеял глупых надежд — отряды постоянно переформировывались, и многих его парней отправляли служить в совсем другие места, к совершенно иным командирам. Оставался лишь костяк из матёрых, прожжённых вояк, у которых в головах не было ничего кроме войны — и ненависти к врагу. Как не ненавидеть, когда на твоих глазах гибнут те, кого ты ещё вчера натаскивал в магической и военной науке? А список погибших, это маленькое личное кладбище тех, кого не удалось сберечь, имелся у всех боевых ветеранов. У всех, без исключений…

Вот оттянулась назад вторая пятёрка, как-то незаметно ставшая двойкой. Первая группа, ведомая самим капитаном, прикрыла их отступление, заткнув собой образовавшуюся дыру в периметре. Их сил хватит ненадолго, но клиенту много и не надо — вон, от концентрации магических энергий вокруг него не то, что камень — киборги плавятся, падая на землю тягучими каплями металла. Так мало того, вокруг него ещё и видимые невооруженным взглядом контуры рун вращаются, складываясь в единый конструкт, неведомо какие цели преследующий. Ни капли стихийной маны, даже тёмная энергия, так полюбившаяся клиенту, капитаном не ощущалась. Сырая, нейтральная энергия — та самая «универсальная», подходящая для любых ритуалов, но оттого теряющая в эффективности. Идеальный выбор для того, кто хочет сохранить назначение ритуала в тайне до самого последнего момента, когда что-то изменить уже не удастся даже у самого заклинателя.

Миг, и по белоснежному конструкту заструилась ярко-алая мана, приводящая заклинание в движение. Весь этот массив, сложившийся в плоскую, переполненную рунами конструкцию взмыл под потолок — и оплёл собой управляющие нити марионеток, зафиксировав их в пространстве. Рвать такие бесполезно, так как слишком легко восстановить контроль. Но то, что видел сейчас капитан… Это не просто удар, даже не перехват контроля — это нечто более глубокое и сложное. То, что провернуть посреди боя способен только архимаг, специализирующийся на тонких манипуляциях с рунами…

В эти же мгновения Аур практически не обращал внимания на творящуюся вокруг вакханалию, полностью сосредоточившись на своей мане, уверенно расползающейся по сетям одного из кукловодов. В какой-то момент часть марионеток вышла из-под контроля, превратившись в беззащитные мишени. Маги, не будучи идиотами, поспешили воспользоваться результатами действия архимага, за какие-то доли секунды перемешав кукол с грязью. Те из кукловодов, которых не коснулся удар Аура, попытались перехватить контроль над марионетками напарника, но не преуспели, в общем счёта лишившись десятка кукол. Но потеря контроля одним из кукловодов являлась лишь незначительным побочным эффектом, в то время как основной целью чернокнижника оказалось выяснение местонахождения настоящего врага — и приведение хотя бы одного из троих в беспомощное состояние.

С чем мощный рунный конструкт прекрасно справился, установив кукольнику блокирующую не только нервную систему, но и часть души, печать. Снять её при помощи пары условных магистров удастся где-то за пять минут, так что Аур прямо рассчитывал, что в его распоряжении есть две-три минуты. Более чем достаточно, если принять во внимание тот факт, что местоположение недоброжелателей он тоже определил…

— Капитан, отключите защиту на этой части стены. — Модульная конструкция лабиринта подразумевала высокую вариативность, и потому в таких случаях была весьма удобна. — Я нашел наших кукловодов.

— Идти к ним — наименее разумный вариант.

— Как бы то ни было, но я туда пойду. С вами или без вас.

Едва укрепляющие руны оставили ставший невероятно хрупким камень, как Аур оттолкнулся от земли — и, пробив дыру в стене, вылетел наружу, направившись прямиком к неприятелям.

Сегодня чернокнижник никого не собирался отпускать.

Глава 5

Когда Учитель отправил его в Россию, Третий почувствовал себя особенным, нужным. Его, а не кого-то из остальных братьев, выбрали для нетривиальной задачи — охоты за неудавшимся экспериментом, когда-то давно сумевшим сбежать и до этого момента таящимся на просторах огромной, не до конца освоенной страны. Фальшивка обнаружилась не так давно — всего несколько дней назад, но Учитель в очередной раз доказал, что найти даже сильно оберегаемого человека для него очень и очень просто. Предполагаемый маршрут движения цели совпал с реальным, Третий сумел подготовить засаду, встретил несколько грузов с разобранными марионетками, а после — разделил своё сознание на три части, две из которых осели в специально подготовленных телах, созданных при помощи магии крови. Сложный ритуал со своими неприятными последствиями позволял копиям одного и того же человека мыслить полностью независимо друг от друга, что было весьма и весьма полезно в ситуациях, когда даже небольшой резонанс мог послужить во вред.

Сейчас именно эта обособленность спасла Ауру Номер Три жизнь, так как одно из его запасных тел сейчас лежало на земле, корчась в жутких муках. Без разделения потоков сознания боль, — а так кричат только испытывая нестерпимую, адскую боль, — охватила бы и его основное тело, позволив превратившийся в охотника дичи взять его живым. А такая судьба — стократ хуже смерти, с какой стороны ни посмотри. Вечный позор среди братьев, но, что гораздо важнее, предательство веры Учителя…

Двое мужчин, похожих друг на друга как две капли воды, переглянулись. В глазах обоих металлом сверкала сталь: обособленные друг от друга сознания подразумевали, по факту, создание отдельной личности при каждом использовании техники, так что один из Ауров, понимая, что он — всего лишь временная копия, должен был остаться и дать фальшивке бой. Сам Аур Номер Три уже не верил в победу, так как треть его силы осталась в агонизирующем теле, помочь которому он уже не успевал. Одновременно с тем фальшивка, когда-то сбежавшая от Учителя, показала невероятно высокий уровень магической мощи, что сам Аур считал в принципе невозможным. Даже первый номер не мог вот так просто, походя создать сложнейший и мощнейший ритуал в чистом поле, без ресурсов и времени. А фальшивка — смогла…

— «Так кто тогда фальшивка, если он на порядок сильнее меня? Нет! Учитель не стал бы врать…!». — Несмотря на отчаянные попытки Аура Номер Три убедить самого себя в бесполезности подобных размышлений, его разум продолжал выстраивать логическую цепочку. Он, Третий, не входил ни в одно из братств, организованных другими номерами. Его так же уже довольно-таки давно не использовали в реальных делах, и это поручение было первым за полтора десятка лет. — «А Второй всё это время управлял своим зоопарком. И его способности куда лучше подходят для устранения… Но отправили меня».

Терзаемый страшными мыслями, Третий впился в сенсорную панель коммуникатора, выйдя на связь со своим прикрытием. Вернее, лишь попытавшись выйти, так как на той стороне ему никто не отвечал…

Его, третьего по силе среди всех номеров, верой и правдой служившего Учителю не одну сотню лет, отправили на верную смерть? Слили, словно отработанный материал?

— Нет… Твари! Они обманули Его!

Третий был готов умереть за Учителя по одному лишь его слову; он не стал бы задавать никаких вопросов, а просто пошёл бы — и исполнил приказ, даже если ценой тому стала бы его жизнь. И он знал, что Учителю это известно. Со всеми братьями, отправляемыми на такие безнадёжные миссии, Он говорил лично. Но его, Третьего, потом и кровью доказавшего свою верность, обделил вниманием?

Абсурд!

— Убей балласт, разделим его силы между собой и дадим бой. Исполним волю Учителя!

Второй Номер Три дерзко ухмыльнулся — и выполнил приказ, обратив свою, в буквальном смысле, копию во прах. Откат, который должен будет наступить где-то через тридцать минут, не волновал ни оригинала, ни его — самостоятельно мыслящего кровавого клона. Им было не суждено прожить даже четверти часа, и рассчитывать на вдвое больший срок в их ситуации было очень глупо. В случае же, если фальшивке удастся их пленить, откат их всё равно убьет, тем самым выведя дело Учителя из-под удара. Идея, возможности, воля — из Третьего вышел идеальный смертник, в полном соответствии с надеждами тех, кто его сюда послал.

Тем временем в небе промелькнул чёрный росчерк — и на небольшую опушку посреди жидкого леса рухнул окутанный тьмой силуэт, одни лишь эманации силы которого мигом убили всю растительность в округе. Чернокнижник сейчас не сдерживался, позволяя мане свободно разливаться вокруг. Меньше концентрации на защите окружающих от себя — больше внимания самому бою.

— Кто тебя создал?

— Тот же, кто и тебя, неудачный эксперимент. Ты долго скрывался…

Отвечать чернокнижник не стал, вдарив сырой энергией по второму противнику, понадеявшемуся на свою маскировку и укрывшемуся буквально в десяти метрах от напарника. От удара вздыбилась земля, по пожухлой траве пробежала волна синего пламени — но точная копия первого кукловода нисколько не пострадала, укрывшись в нескольких слоях динамической защиты.

— Вы слабы. Даже вдвоём вам меня не одолеть. Так почему бы нам не договориться?

— Подобную инициативу сильные не демонстрируют, фальшивка. — Голос подал второй кукловод, вокруг обеих рук которого закружились духи из иных реальностей — те самые, использовать которых Аур наловчился ещё очень давно. Это заклинание было своего рода визитной карточкой, демонстрируемой только по-настоящему достойным противникам, которые демонстрации в принципе не переживали. И сейчас его, Аура, заклинания, ради создания которых он проливал пот и кровь, используют жалкие поделки Зерхана! — Так что давай уже перейдём к делу. Мы ничего тебе не скажем!

— Раз уж вы знаете столько всего обо мне и мните себя — мной, то должны понимать, что спрашивать вас, сукины дети, я не буду! А труху, что останется от ваших костей, я забью Зерхану в глотку вместе с его лживыми обещаниями об учительском долге и неприкосновенности моей памяти! — Аур резко опустился на одно колено и хлопнул ладонью по земле, одновременно взывая к аспекту Хейленгена. За какие-то доли секунды почва перестала быть таковой, обратившись простым чёрным луком. — Сияй ярко!

Отточенным в сотнях битв движением чернокнижник натянул несуществующую тетиву, и там, где должна была быть стрела, сформировалось нечто, сочащееся тьмой. Редкие серебряные нити, придающие этому концентрированному злу форму, раздраженно пульсировали, с каждой секундой теряя в яркости. Материализация одного из умений Артура Хейленгена, его аспекта, предпочитающего лук мечу. Не самый эффективный приём, но Аур и не собирался вот так сразу убивать своих противников. Чернокнижник в первую очередь жаждал определить всю глубину проблемы, оценив проработанность «памяти» своих копий, которые, в отличии от марионеток, выглядели точь-в-точь как он лет так за пятьдесят до своей смерти. Относительно молодые, выглядящие на сорок лет мужчины обладали даже похожим «окрасом» маны — благо, хоть резонанса между энергиями не возникало, что позволяло Ауру надеяться на то, что его учитель не превзошёл человеческие возможности и не сумел воссоздать душу.

Но вот щёлкнула незримая тетива, и напитанная энергией стрела ринулась вперёд, подняв вокруг чернокнижника миниатюрный вихрь. Но если он не мог видеть глазами, это не значило, что он не чувствовал противников, которые сумели изящно избежать выстрела, чем продемонстрировали знание механики работы скользящей, преследующей цель в горизонтальной плоскости, стрелы. А ведь об этой особенности аспекта Зерхану не было известно ровным счётом ничего, что прямо указывало на тот факт, что человек, которому Аур верил больше, чем кому бы то ни было, предал это доверие и основательно покопался в памяти ученика…

Не без помощи магии чернокнижник вышел из зоны поражения подплывших к нему под землёй рунических кругов, попутно переключившись на аспект Гевеликт — его оппоненты зря времени не теряли, и за выигранную секунду успели завершить призыв троицы подозрительно знакомых демонов. Но опыт охотницы на этих тварей, да помноженный на возможности архимага, кое-что понимающего в демонологии — взрывная смесь, не оставившая потусторонним тварям ни единого шанса. Последнего Аур и вовсе добил врукопашную, проломив мощный череп массивным яблоком кинжала, созданного из чистой маны. Настала пора ответного удара, подготовку к которому чернокнижник закончил в тот же момент, когда труп демона только рухнул на обугленную почву. Некоторые проблемы доставлял постоянный обстрел заклинаниями, но атаки эти были настолько незначительными, что их отражение не доставляло чернокнижнику особых проблем. Кукловоды — оставались кукловодами во все времена, и какими бы знаниями их не снабдили, но об эффективном применении оных не шло и речи.

— Кто из вас двоих занимает главенствующее положение? Ты? Или ты? — Аур кивнул в сторону распластавшегося на земле тела, лишённого жизни ещё до его прихода. — Или это был он?

— Я.

Секунду назад оба кукловода были живы, но сейчас остался только один. Второй, как бы странно то ни звучало, убил себя окончательно и бесповоротно. А его сила… Аур с огромным удивлением наблюдал за тем, как от свежего трупа к его ещё живому напарнику перетекает мана… и душа? Нет, не она — всего лишь ментальные энергии, разделить которые таким образом считалось невозможным без серьезного ущерба для психики. Фактически, достаточно умелый маг, решившийся на подобное, жил одновременно в двух… или в трёх телах, как в данном случае. Жил одновременно, ровно до того момента, как во временных телах не отпадала нужда, и их память, чувства и эмоции вливались в оригинал. Шизофрения в тяжелой форме — вот, что ждало экспериментатора уже через пару повторений. Длительное же использование этой техники и вовсе не оставляло возможности остаться в здравом уме.

Так почему же кукловод ещё не катается по земле, пуская слюни? Почему он подозрительно злым взглядом смотрит на своего визави, стягивая даже чужую, разлитую в воздухе, ману, принудительно вливая её в свою энергосистему? Пара минут в таком режиме — и он останется магическим инвалидом, неспособным воспроизвести даже современный импульс.

— Окончательно смирился со смертью и решил забрать меня с собой? К твоему сожалению, я не настолько жалок, чтобы проиграть ничтожной подделке. Но я предоставлю тебе выбор: умереть в муках, как чумной шавке, или погибнуть, как человек — от руки более сильного. Выбирай.

— А как же тот вариант, в котором я убиваю тебя во славу Учителя?

Чернокнижник открыто усмехнулся.

— Как ты — огрызок, жалкое, бледное подобие молодого меня, собираешься побеждать. Без марионеток ты никто, пустое место. Сила какого-то там божка? — Будучи простым магом, Аур не рисковал, оскорбляя богов подобным образом, но сейчас он был жрецом, на которого напал другой жрец. Следовательно, он был в своём праве — и под защитой Энлиля. — На меня твои фокусы практически не действуют. А в остальном ты мне проигрываешь. В последний раз я предлагаю тебе сдаться и принять достойную смерть!

— А я вновь отказываюсь, фальшивка. Сколь бы силён ты ни был, Учителя тебе не победить! Моя же верность ему безгранич… А…?

Третий опустил взгляд на свою грудь, из которой показался размытый теневой клинок. Миг — и он выскользнул из плоти, а неясный силуэт растворился в лучах выглянувшего из-за облаков солнца, напоследок шепнув что-то кукловоду. Лицо того перекосилось, руки неловко попытались схватить отсутствующее лезвие, а в следующую секунду душа Третьего разорвалась на части. Аур, внимательно наблюдавший за происходящим и сосредоточившийся сейчас на собственной защите, недовольно нахмурился — у него из-под носа увели ту ниточку, что могла привести его к разгадке сильно его интересующей тайны. Убийцей мог быть как человек императора, что маловероятно, так и Зерхана. Второй случай был куда как более реален, так как Зерхан не мог не обезопасить себя, посылая настолько слабого, но между тем в достаточной мере осведомлённого человека.

«Действительно решил, что я — это какой-то неудачный эксперимент, когда-то сбежавший и сейчас вышедший в свет? Но подстраховался на случай, если я — оригинал? Паранойя во всём — так похоже на учителя…».

С убийства прошла целая минута, на поляну прибыла охрана с магистром во главе, но Аур только сейчас, тщательно просканировав всё в радиусе трехсот метров, двинулся к телам. Ни на секунду не опуская защиты, чернокнижник сначала бегло осмотрел мертвецов, установив искусственное происхождение двух тел из трёх. «Оригинальное» же пока было достойно называться таковым, но Аур считал, что если проектом занимался Зерхан, то какие-то изменения совершенно точно были внесены. На себе, как и на друзьях, впрочем, эксперименты маги не ставили, но на подопытных кроликах и слугах, чья верность обеспечена магией — более чем. Рабы хоть и были расходным материалом, но зачастую их ценность поднималась до внушительных значений, и обезопасить такой ресурс желание вполне естественное. Над организмом того же Хельмета Аур планировал через десяток лет основательно поработать, продлив ему жизнь до предела. Собственно, в «гвардии» Зерхана в своё время состояли и модифицированные воины, чьи тела были невероятно охочи до еды, но в физическом плане где втрое, а где и вчетверо превосходили обычных вояк. Опыты по увеличению интеллекта проводились, но все они были сплошь неудачными. Слишком тонкой материей был мозг… В те времена. И только это, пожалуй, не позволило химерологии окончательно перепрофилироваться с создания монстров из монстров на создание сверхлюдей из несовершенных исходников.

В небе пролетело звено военных глайдеров, от щедрот души проштрафившихся особистов разбрасывающих десятки разведывательных дронов. Местность вокруг была безлюдной и дикой, спрятаться в ней было легко — и к поиску возможных выживших подельников кукловодов военные решили подойти со всей ответственностью. Им, как порой выражались ещё в академии, вставили начальственный пистон, единоразово подняв мотивацию командиров до небывалых высот. Аур нисколько не удивился бы, скажи тому кто-то, что в регион пригнали парочку бригад в полном боевом: особо инициативные генералы и в его времена были способны на совершенно абсурдные в глазах адекватного человека вещи. Но чего не сделаешь для того, чтобы если не выслужиться, то хотя бы продемонстрировать вышестоящему начальству свой энтузиазм и готовность действовать?

Жаль только, что эффективность таких действий была невелика. А это значит, что основную часть работы лучше провести самостоятельно — нужный ритуал уже был у Аура на уме, а для его проведения особенно редкие предметы не требовались.

— Капитан, мне нужны вещи по списку. Не получится с приговоренными к смерти — замените крупным, здоровым быком или оленем. Желательно уложиться в пару часов, после ритуал будет уже не так эффективен.

— Сделаем. — Магистр окинул взглядом пересланный ему документ, состоящий из семи пунктов. На одном из пунктов он поморщился, но словами своего неудовольствия не выразил. — Всё доставят в ближайшие тридцать-сорок минут…

* * *

— Третий устранен?

— Да, владыка. Но объект не стал предпринимать попыток меня обнаружить, что я считаю несвойственным для него.

— Мы должны знать о каждом его шаге, брат. Займись внедрением новых агентов, нам нужны максимально полные данные. И… используй закладки в кандидатах. Настала пора ввести их в игру.

Глава 6

— Вот и всё. — Аур отошёл от массивного магического круга, уже оторвавшегося от земли и продолжающего медленно набирать высоту. Серые, всё чаще склоняющиеся к тёмному оттенки остались единственным, что указывало на не самую приглядную область используемой магии. От приговоренного к смерти преступника за какие-то секунды не осталось даже костей, а все данные о его существовании были стёрты ещё при погрузке того на глайдер. Полное, абсолютное забвение многим казалось худшим кошмаром, а для пытающегося столь неоригинальным образом отпечататься в памяти поколений серийного убийцы такой удар стал последним — на месте своей казни он даже не пытался сопротивляться, позволив Ауру беспрепятственно перерезать ему глотку. Для ритуалов же не было ничего лучше добровольного самопожертвования, чем чернокнижник воспользовался сполна, в разы увеличив масштаб творящегося действа.

— Это точно безопасно?

— Если игнорировать этих малышей… — На палец Аура опустилось нечто крошечное и уродливое. Выпирающие рёбра, обтянутые серой, с белесыми пятнами, кожей; сухие, увитые сухожилиями конечности, заканчивающиеся небольшими коготками; крылья, как у летучей мыши и, наконец, крошечные рожки, венчающие пирамидоподобную голову с не по размерам огромной пастью, распахивающейся на все сто сорок градусов. Одна из нескольких тысяч тварей, появившихся в ходе ритуала, забралась на плечо чернокнижника — и уже оттуда сорвалась в полёт, поймав какой-то след. — … и не нападать на них, то всё будет в порядке. Это разновидность бесов — слабейших демонов, которых я связал надёжным контрактом. Самостоятельно его разорвать они не смогут, а помочь им в этом могут совсем немногие демонологи. Очень сомневаюсь, что сюда отправили одного из таких.

— Потому что вокруг не видно демонов? — Магистр моргнул — и одновременно с тем хмыкнул, быстро исправившись: — Его демонов.

— И по этой причине тоже. Но самое главное — демонологи… Те из них, кто полностью посвятил себя этой науке… Они не от мира сего, их не беспокоят проблемы людей. Большую часть времени по-настоящему сильные демонологи, а не любители вроде меня, проводят или в медитациях, или в тех планах бытия. Им просто незачем тратить силы и время на чьи-либо поручения — всё необходимое они могут добыть у демонов. Вдобавок, купить верность этих магов невозможно, а Зерхан никогда не сотрудничал с теми, кому не доверял.

— И всё-таки, с какой вероятностью нам удастся выйти на след убийцы?

— Не нам, а мне. Брать с собой слишком многих — значит рисковать его спугнуть. По опыту знаю, что такие агенты после дела не покидают «рабочей» территории, предпочитая некоторое время провести неподалёку. Так убийцу практически невозможно вычислить и поймать.

— Такая практика существует, но выйти на него в одиночку — не слишком ли самоуверенно? — Мужчина как-то оценивающе посмотрел на Аура. — Вы не обнаружили его присутствия во время боя, так какие гарантии, что обнаружите теперь? Что выживете, столкнувшись с ним?

— Случайно увидеть белого зайца посреди зимнего леса, просто прогуливаясь рядом, и целенаправленно этого зайца выслеживать — две разные вещи, капитан. Тогда я не был готов к появлению мастера такого уровня, но теперь я знаю, чего ожидать. А уж способы обойти его способности у меня найдутся.

— Если не секрет, то сколько вам лет? Хотя бы, больше или меньше пятидесяти?

— Не то, чтобы секрет… — Аур задумался на секунду, решая, стоит ли разглашать такую информацию. В принципе, все желающие уже могли сделать выводы на основе его поведения, и даже Зерхану примерный возраст Аура ничего не скажет, так как его ученик даже умирать отправился в такие дали, что о смерти могущественного чернокнижника стало известно минимум спустя десяток лет, а за максимум можно было брать вообще любой срок. Того же Графа Дракулу, родоначальника гнезда детей ночи в Румынии, согласно хроникам только хоронили трижды, где один раз он скончался якобы своей смертью, во второй — пал от рук одного из охотников, а в третий добровольно вышел встречать рассвет. Но вопреки этим слухам, древний Дракула был вполне себе жив, и расставаться с этой жизнью не собирался. Даже Аура, после непродолжительной переписки, пригласил на разговор… — Один век я уже разменял.

Магистр хмыкнул удовлетворенно, а Аур почувствовал разошедшуюся от него волну облегчения. Словно бы тот сделал какие-то свои выводы, которые чернокнижник сейчас подтвердил.

— Пополните расходники?

— А мой кейс уцелел?

Аур посмотрел куда-то в сторону дороги, туда, где была брошена в дребезги разбитая машина. Собственно, содержимое хорошо защищенного и магически экранированного переносного хранилища пострадать не должно было, но его поиски отнимут время, которого у чернокнижника и так не было. Бесы уже встали на след, и Ауру требовалось уже в ближайшие минуты отправиться следом.

— Сейчас его принесут, мои парни уже на подходе. Заодно и проклятье снимете…

Чернокнижник сосредоточился — и сразу почувствовал человека, на правой руке которого отметилась его печать, призванная не столько вредить, сколько отмечать позарившегося на чужое человека.

— И зачем он полез внутрь? Впрочем, плевать — раз уж он ещё жив, открыть его ему не удалось.

— Здоровая паранойя — долгий век, что вы доказали на себе, но у нас, в войсках, на предметах, защищенных летальными заклинаниями, принято ставить маркировку. Давай сюда. — Капитан буквально вырвал оказавшийся весьма опасным кейс из рук подчиненного, передав тот Ауру. — Что с проклятьем?

— Немного поболит и само рассосётся. Моментально снять я его не смогу, а после в этом уже не будет смысла.

Аур передал строго отмеренное количество своей маны на разные части печати-анализатора, и кейс послушно перед ним распахнулся. Внутри, уложенные в специальные гнёзда, лежали наполненные его маной кристаллы вперемешку с расходными материалами для концентратора, который после освобождения Каролины стал заметно менее долгосрочной игрушкой. Теперь прибору требовалось регулярное техобслуживание и замена вспомогательных силовых кристаллов, так как души убитых магов для такого дела подходили постольку-поскольку. Стандарт, но не идеал, к каковому стремился чернокнижник.

Небрежный доворот правой руки, волевое усилие — и где выжатые досуха, а где отчасти заполненные кристаллы высыпались на землю, там же рассыпавшись трухой от брошенного Ауром простенького заклинания. Место использованных расходников заняли их новенькие собратья, часть которых чернокнижник тут же и употребил, пополнив собственный резерв.

— Если дело дойдёт до массовых разрушений, то можете вмешаться любыми силами. Хоть с орбиты бомбите — я об этом узнаю, а вот мой оппонент такой возможности будет лишён.

— Бомбить город?

— Не факт, что город… Но если убийца окажется настолько силён, что сможет связать меня боем и вынудить бить по площадям, не считаясь с потерями, то со всем в радиусе километров так десяти вы можете смело прощаться.

— Эвакуация?

— Только после того, как я вступлю в бой с нашим невидимкой.

Капитан поморщился:

— Лишние жертвы…

— Если такого мага не устранить, то жертв будет гораздо больше. Тебе ли этого не понимать, Капитан?

— Не понимать? Ошибаетесь, господин Бессонов. Я понимаю, но отказываюсь принимать такие решения.

— Поступая таким образом, ты рискуешь навсегда остаться всего лишь капитаном. А капитан, сколь бы опытен и силён он ни был, физически не в состоянии спасти многих. — Аур проигнорировал озлобленный взгляд человека, по застарелым ранам которого он старательно прошёлся лезвием ножа. Правда порою бывает жестока, но чем раньше человек смиряется с этой правдой, тем раньше он перестаёт быть пешкой, делая первый шаг по направлению к противоположной стороне шахматной доски. Магистр своими действиями и по-детски наивной заботой о подчиненных импонировал Ауру, и тот решил хоть так помочь тому решиться на изменения в своей жизни. В ранге капитана он рано или поздно бесславно погибнет, но если заберётся повыше, то сможет хотя бы в малой степени реализовать своё желание защищать людей. — Карабкайся вверх, магистр. У тебя есть все моральные качества для того, чтобы спасать людей.

С такими словами Аур взмыл в воздух, устремившись следом за порядком уменьшившимся роем бесов. Значительная их часть ушла обратно на инфернальные планы, стоило только их братьям встать на след. Не нужны тысячи этих существ для выслеживания одного человека — хватит и сотни-другой, даже если цель петляет и пытается запутать следы. В данном случае же на след убийцы бесы встали в десяти с небольшим километрах от места последней схватки, и дальше, фактически, летели по прямой, по направлению к одному из расположенных в относительной близости провинциальных городков, коих на необъятных просторах гигантской Империи были десятки тысяч. Искать в них мага, примерившего маску простого жителя — гиблое дело, но Ауру это было под силу. Всё потому, что неизвестный слишком положился на свои способности, отбросив множество способов иначе замести следы. Надеялся на то, что в ближайшие часы его не найдут, а после удастся тихо уйти вглубь территории страны? План неплохой, но теряющий всякую актуальность в случае, если преследовать начинают сразу, и необычными методами, никак не связанными с магическими следами. Бесы — слишком слабые демоны даже по меркам инферно, но их способности, направленные на выживание путём избегания любых столкновений стаи с кем-то посильнее, поражают воображение. Но и плата за перенос вроде бы слабых, но многочисленных монстров велика. Если бы не принятие маньяком своей смерти, и его отчаянное желание собственной смерти, то для схожего эффекта пришлось бы положить в ритуальном круге по меньшей мере десять человек. Подготовка ритуала пропорционально растянулась бы во времени, заняв не пять, а пятьдесят минут, что, в свою очередь, сыграло бы на руку убийце. А с одной жертвой бесов было бы гораздо меньше, и местность они прочёсывали бы соответственно дольше…

Сама судьба подбросила в руки чернокнижника Джокера, и он намеревался сполна этим воспользоваться.

Спустя четверть часа полёта на предельной скорости Аур нагнал поредевшую стаю демонов, а ещё спустя полчаса достиг внушительных размеров города, в котором, по сводке с очков, проживало полтора миллиона человек. Среди такой толпы можно не то, что одного-единственного мага укрыть, а целую роту, которую без точного указания на цель никто никогда не найдёт.

К несчастью для затаившегося убийцы, у Аура были надёжные проводники, которые вывели чернокнижника прямиком к двадцатиэтажному дому, на семнадцатом этаже которого и нашёл своё пристанище враг. Перед тем, как давать отмашку военным, Аур озаботился установкой якорей, призванных не пропускать через границы будущего барьера никого и ничего, содержащего в себе достаточный объем магии. Даже людей.

Да, в двадцатиэтажном гиганте проживали тысячи человек, и некоторая их часть была одарена. Да, эта часть просто не покинет границы очерченной зоны, и практически со стопроцентной вероятностью погибнет во время боя от одного лишь эха тёмной магии… Но по сравнению с проблемами, которые может доставить талантливый ассасин, эти смерти ничего не значили.

— Цель обнаружил, начинайте эвакуацию. — Одновременно со словами чернокнижника дом окружила непрозрачная плёнка барьера, состоящего из одинаковых пятиугольников. Пробить его было возможно, но не тогда, когда тебя буквально преследует равный — или даже более сильный противник. — Барьер установлен мной, не пропускает ничего магического…

Взвыла сирена, и Аур уловил эманации паники, захлестнувшей жителей многоэтажного дома. Закономерная реакция на звуковое оповещение, которое на территории Империи просто так не используется. Только в случае реальной опасности, как сейчас.

Прошла минута, и первые люди начали покидать здание. Бесы же всё это время продолжали смотреть на квартиру, которую цель не спешила покидать. И Аур в какой-то мере понимал, почему он этого не делал — несколько квартир оказались заперты снаружи, и люди просто не могли их покинуть. Заложники — хороший рычаг давления на военных, но Аур военным не был, и совесть давно упокоил, водрузив сверху внушительных размеров мемориал. Сейчас цель оправдывала средства, и потому все этажи выше пятнадцатого утонули в луче, сотканном из чёрного, всепожирающего пламени.

Схватка началась.

Глава 7

— Сто семнадцать человек. И тебе их не жалко? — Аур промолчал, разглядывая своего оппонента и пытаясь определить его стихийный элемент, а лучше — конкретное направление, коих среди любителей скрываться в тенях было более чем достаточно. Но чем дольше Аур рассматривал своего оппонента, тем больше запутывался в его природе.

— «Очередная копия». — К такому выводу пришёл чернокнижник в момент, когда убийца сбросил капюшон, под которым обнаружился… Снова Аур, но значительно сильнее предыдущего. — «Степень абсурдности такова, что это никак не может быть галлюцинацией. Сражаться против своих клонов, каждый из которых обладает уникальной способностью — это нечто за гранью… И вне законов магии в принципе».

— Молчишь? Наверняка сейчас думаешь о том, как на тебя вышли?

— Пытаюсь понять, чего добивался Зерхан, создавая вас. Страдал от одиночества? Окончательно разуверился в людях? Или окончательно сошёл с ума?

— Тебе этого не понять, даже если ты… изначальная модель. — Ассасин прокрутил в руках сформировавшиеся из чистой тьмы клинки, один лишь внешний вид которых заставил Аура вздрогнуть. Ему в глаза словно бы посмотрела сама смерть, а горла коснулась холодная, всерассекающая сталь. Одних лишь накативших на чернокнижника ощущений ему хватило, чтобы чётко понять: обычная защита, вышедшая из-под его рук и невероятно эффективная в своей простоте, сейчас немногим полезнее ученических щитов. Сколько ассасин потратил сил на создание своего оружия — загадка, но одной лишь маной тут точно не обошлось. Была ли это ещё одна способность, дарованная несколько многофункциональным богом, или Зерхан всё-таки сумел открыть в магии нечто принципиально новое, но факт оставался фактом. Существование чёрных, как сама ночь, мечей, пугало Аура до дрожи в коленях, и в бегство он не обратился только из-за колоссальной выдержки, присущей всем волевым людям.

Вот только людей на земле нельзя было считать особенно крепкими, и потому хаотичный вал спасающихся бегством горожан превратился в форменную давку. Мужчины, женщины, дети, старики — все они не помнили себя от ужаса, бездумно убивая или расставаясь со своими жизнями.

У чернокнижника была небольшая фора: его первой атаки ассасин не ожидал, и потому слегка обгорел, постаравшись скрыть раны за иллюзией целой одежды. Но свободного пространства оттого больше не стало, и Аур слабо себе представлял, как именно в таких условиях ему держать дистанцию. Враг такого уровня, взявший в руки мечи, гарантированно понимал, как с ними обращаться, в то время как у Аура собственных навыков практически не было. Заимствованные, у аспектов — да, но подходящее Гевеликт оружие вряд ли обнаружилось бы в радиусе пары сотен километров. Создать кинжалы магией? Против того, что его противник держал в руках?

Аур ещё не настолько отчаялся, чтобы парировать шпагой удары фламберга.

Тем временем ассасин, не размениваясь на дальнейшие разговоры, окружил себя тонким слоем тьмы и распался на несколько идентичных ему копий, каждая из которых последовала по своему, уникальному маршруту. Беглый осмотр противников показал, что все они в магическом зрении пусть в мелочах, но отличаются друг от друга — неприятно, но к этому рано или поздно приходят все маги, имеющие в своём репертуаре иллюзорные копии. Их полной идентичности с оригиналом достичь сложно даже в лабораторных условиях, а уж в бою похожие друг на друга клоны могут сильно подставить слепо уверовавшего в их эффективность мага. Другое дело, когда однажды совершивший подобную ошибку, иллюзионист дорабатывает несовершенное заклинание, в итоге получая нечто оригинальное. А оригинальность зачастую является синонимом победы.

В этот раз чернокнижник не побрезговал выпустить сонм духов, разделив их на три части: две побольше для прикрытия флангов и перехвата особо резвых клонов, а одна, совсем небольшая, должна была выступить в качестве резерва на случай вскрытия неприятных обстоятельств. А таковых могло быть очень много, так как человек за всю свою многолетнюю историю исправно совершенствовал только своё умение убивать ближнего, превращая в подходящий инструмент всё, что попадало ему под руку. Иллюзии не были исключением, и Аур когда-то лично видел мастера, сумевшего каким-то образом привить своим сотканным из маны копиям способность воспроизводить его собственные заклинания. Да, этот мастер погиб тогда от рук членов тёмной Башни, но его, фактически, убили лишь благодаря случаю: один чернокнижник пал, не сумев рассмотреть тайну иллюзий, а второй только-только подоспел к месту боя, успев заметить применение секретной техники и за счёт этого одержав верх.

Умирать из-за каких-то неожиданностей Аур не желал, и потому сделал всё, чтобы себя обезопасить. Он уже знал, что противник неким образом взаимодействует с тенями — и проработал в уме несколько достаточно мощных и сложных, — насколько позволяло время, — освещающих заклинаний. Не банальные светляки, развеять которые сможет и студент, а полноценные чары с защищенной основой должны были решить проблему с возможным созданием теней. На случай, если тени окажутся и не тенями вовсе, Аур был готов в любом месте поставить самую крепкую из доступных ему защит.

Вот только грыз его червячок сомнения по поводу того, насколько его старые разработки будут эффективны в бою против его же клона, которому перепала как минимум часть арсенала. Предыдущая стычка была скорее пробной, так как полноценной схватки тогда не вышло, и Аур успел лишь измерить условную «глубину» знаний своих противников. В ключевой момент появился ассасин, аккуратно оборвавший жизнь своего товарища — и попытавшийся скрыться. Боевые возможности этого экземпляра были куда выше, чем у прошлого, но лежали в иной плоскости. И именно этот момент заставлял Аура раз за разом пересматривать свою тактику на бой.

Первая секунда — и один из клонов развеялся, когда его грудь пробил один из брошенных чернокнижником сгустков тьмы. Вторая — и остальное тёмное облако наткнулось на широкий барьер, закрывший нескольких противников от обстрела, и тем самым не позволивший определить, есть ли среди них настоящий. Аур в ответ на это выстрелил изящным цепным проклятьем, которое от переполняющей его магической мощи приняло вид десятков чёрных нитей, тянущихся к своим жертвам. Энергии, потраченной на эти чары, хватило бы на уничтожения населения средних размеров провинциального города, но ассасин умудрился раскрыться лишь на какие-то доли секунды, нанеся удар по наиболее уязвимому элементу заклинания — и тем самым прервав его. В началу третьей секунды все копии ассасина на мгновение исчезли в чёрных сферах, внеся в магический фон колоссальные возмущения, оригинал вновь исчез — а после всё вернулось на круги своя. Угадать, кого из клонов подменил дюже умный маг, не представлялось возможным, и оттого сложная шахматная партия вынужденно пошла на второй круг.

На пятой секунде ассасин сделал свой ход: от каждой его копии, — и его самого, конечно же, — в небо ударили столпы серого света. Копии расположились в пространстве так, что вместе, соединенные линиями, они формировали многоугольник, для которого столпы света выступили основными линиями для стен и опорой — для потолка. Покинуть пределов ловушки Аур не успел, оказавшись взаперти. Ни света, ни звуков, ни даже такого привычного магического восприятия, за долгие годы практики занявшего место шестого чувства. Абсолютная пустота в абсолютном нигде: вот, чем было неестественно мощное и объемное для скорости сотворения заклинание ассасина. На эксперименты же с новым пространством оставалось совсем мало времени…

— «Воздушные волны оставляют отклик, но я не могу читать их. Звуки отсутствуют в принципе, осязание… Стены нет, хотя я должен быть совсем недалеко от неё. Пространственная техника с перемещением отмеченной области в заранее подготовленное место? Возможно, но в таком случае этот ассасин должен был готовиться к битве, что можно исключить — в России, на незнакомой для него территории провести ритуал для подготовки ему бы никто не дал. Соответственно, всё должно быть намного проще». — Аур, не снижая темпов движения, оставил в этом нигде несколько ловушек, срабатывающих на приближение чужеродной энергии. Если противник движется следом и столь же сильно ограничен в сенсорике, то он наверняка попадётся хотя бы в одну, и о том чернокнижнику сразу станет известно. Следом Аур прибегнул к использованию аспекта Хейленгена, как наиболее подходящего для ситуации. Уклониться от того, чего не видишь, невозможно, что делало опыт Гевеликт практически бесполезным, в то время как стратегический ум и физические кондиции известного стратега могли сыграть свою роль в происходящем. А могли и не сыграть — точно так же, как большая часть заготавливаемых Ауром сюрпризов, будь то фактически подвешенные в сознании заклинания, которые требовалось лишь активировать и напитать энергией, или же разнообразные проклятия, струящиеся по венам вместе с кровью и передающиеся её пролившему. Чернокнижник не мог ударить сам, не мог проявить инициативу из-за невозможности определить не то, что положение в пространстве врага, но и даже своё. Следовательно, ему оставалось лишь уповать на защиту и контратаки, подготавливая всё это параллельно с бесчисленными попытками определить слабое место примененной магии. — «Внутренние пространства? Работа с душой? Магические потоки теряются, стоит им только разорвать со мной прямой контакт. Возможности проверить, остаются ли они после этого в принципе — нет. Ловушки с сигнальными сетями или никто не побеспокоил, или сигнал не дошёл до адресата. До меня, тобишь. Выводы?».

А выводы напрашивались неутешительные — противник мастерски подал технику, ограничив методы познания чем-то комплексным. Можно было сколь угодно долго гадать, на чём базируются чары, но сути это не меняло — Аур был слеп, как котёнок, и никак не мог понять, почему его всё ещё не атакуют. Неспособного сколь-нибудь внятно защититься мага убить не сложнее, чем обычного человека. Но чернокнижник был жив, а это значило, что с этой техникой не всё так просто.

И тут Аура пронзила не мысль, а, скорее, догадка, для проверки которой ему пришлось на ощупь отыскать физические кнопки на очках дополненной реальности. Пара нажатий — и тишина в ответ, словно не по принципу подавляющей надёжности создавались подобные устройства. Не было даже виброотклика, который был внедрён на случай отказа систем из-за ЭМИ-взрыва. Экранировать устройство полностью от подобных воздействий невозможно, а вот небольшой моторчик — вполне. Следом чернокнижник, — а все размышления и действия заняли как бы не меньше трёх-четырёх секунд, — вдавил аналогичную кнопку на концентраторе, отсутствующем в восприятии, и получил иной результат: устройство откликнулось, как и положено. И это при том, что бытовую электронику концентратора вообще ничего не защищало. Даже магию — и ту Аур использовал лишь для защиты элементов, отвечающих за воплощение заклинаний. Так в чём же отличие — «мёртвые» очки, которые вывести из строя не так-то просто, и работоспособная часть концентратора, которую Аур перебирал лично, оттого находясь в полной уверенности относительно незащищенности начинки?

Секунды тянулись медленно, по крупице, а мыслей в голове чернокнижника было больше, чем когда либо. Нерабочие теории отбрасывались, внушающие определённое доверие — распределялись по категориям и в какой-то момент отправлялись во всё ту же урну. Аур чувствовал, что до отгадки осталось совсем чуть-чуть…

Но и смерть, чьи шаги слышались в последние мгновения становилось всё отчётливее, спешила подобраться вплотную. До этого момента Аур не ощущал ничего подобного, но сейчас понял, что единожды повстречавшись с леденящим холодом потустороннего мира, ты сумеешь ощутить его приближение в любом состоянии. Даже в медитации, коей можно было посчитать его попытки вывести разум на предельный режим работы.

К исходу тринадцатой секунды с начала схватки двух могущественных магов в голове чернокнижника что-то щёлкнуло. Он единомоментно, как всегда бывает с полезными идеями, осознал, что, в отличии от внутренностей концентратора, принципов работы очков он не знал. Свой инструмент, своё оружие Аур изучил вдоль и поперёк, дабы иметь возможность не столько самостоятельно его восстановить в случае чего, сколько адекватно воспринимать границы его возможностей. Очки же в его руках оказались в третий раз за всю жизнь, что сейчас позволило определить тип ловушки, в которую его загнали.

Обман разума, введение его в иллюзию, чья эффективность зависит от проработанности эффекта. Сейчас Аур ясно видел десятки способов вырваться из-под контроля, но самый простой — дать выход такому объему энергии, какой его оппонент просто не сможет компенсировать ради создания видимости «исчезновения» магии. Умение обращать заклинания в ничто — один из базисов активной защиты, подразумевающей осознанное противостояние магии противника. Условная единица маны отражается той же условной единицей маны с оглядкой на стихии и прочие детали, описать которые можно только в полновесном контракте. Но размышления — размышлениями, а мешкать более нельзя.

Словно разорвавшийся от внутреннего давления сосуд, Аур выплеснул из себя значительную часть своего резерва, тут же принявшись поглощать утраченное. Для обращения иллюзии в ничто хватило и самого факта всплеска — тьма исчезла, открыв вид на причудливую расстановку ассасинов, пребывающих в состоянии глубокой медитации. «Украшенная» шипами магическая конструкция, не медленно, но и не слишком быстро сжимающаяся вокруг Аура, позволила тому определить и метод планируемого убийства. Изящный, эффективный вариант, главное достоинство которого — заглушенное чувство угрозы. Будь ты хоть трижды архимагом, прошедшим через сотни битв, но до самой последней секунды опасности для себя ты не ощутишь, а следовательно — не будешь делать глупостей, которые вполне себе могут привести к освобождению из иллюзии. Но на благо Аура трудилось его близкое знакомство со смертью, как одного из тех, кому удалось Её обмануть. И этот фактор, в какой-то мере, стал решающим, ведь от смерти чернокнижника отделяло всего несколько секунд промедления.

Конструкт взорвался, отдачей развоплотив всех до единого клонов ассасина. В воздухе остались лишь двое, и среди этих двоих готовым продолжать сражение выглядел лишь один.

Сомневаться в исходе не приходилось.

Глава 8

— И какого чёрта это было?

Один из дежурных мастеров, стянутых к городу по сигналу тревоги, в стремлении получить ответ обернулся к своему непосредственному, — но временному, — командиру — магистру-казаху, невысокому, подтянутому и постоянно жизнерадостному мужчине. Правда, сейчас тот выглядел не очень, так как городок был его родиной, а кому приятно, когда почти в самом её центре устраивают бойню архимаги? К счастью, «свой» тёмный маг оградил место сражения барьером, но даже так многие гражданские погибли, а сам чернокнижник едва ли не отправился за ними следом. Иллюзионисты высших рангов встречались нечасто, профессионалов, как считал сам командир, во всём мире можно было пересчитать по пальцам. Профессионалу, приблизившемуся к рангу архимага, просто не с кем было тренироваться, не на ком оттачивать способности, которые, в отличии от подавляющего большинства заклинаний разных направлений, были узконаправленны. Требовался живой, равный по силам оппонент, который не просто стоял столбом, а противодействовал иллюзиям и чужой работе с разумом. Удастся найти нескольких таких, удастся провести с ними несколько боёв — и иллюзионист приобретёт опыт, без которого дальнейший путь к вершине для него закрыт.

Маг, с которым сражался таинственный чернокнижник из своих, относился именно к тем, у кого этот опыт был. Обширный, практический опыт, позволивший поймать архимага в ловушку на долгие, долгие секунды, которых могло хватить не то, что на убийство, а на полноценный ритуал жертвоприношения с пленением души…

К сожалению для иллюзиониста, напарника у него не было, а его собственного контроля хватило лишь на исполнение заранее отработанной комбинации, которой ему не хватило. И теперь чернокнижник валял своего оппонента по земле, избивая его даже не заклинаниями, а усиленными магией руками. И невдомёк наблюдателям было, что таким неприглядным образом Аур уничтожал мана-каналы врага, блокируя возможность того использовать заклинания.

— Это — два крайне сильных мага, с подобными которым ты, если повезёт, никогда в своей жизни не пересечёшься… — Произнес командир звезды, глядя на то, как играючи чернокнижник сковывает пробившихся сквозь барьер военных магов, тут же принимаясь им что-то объяснять. А ведь туда отправили пятёрку матёрых магистров, но даже те недооценили готовность чернокнижника сражаться, и оттого вторглись на занятую тем территорию, позволив себя спеленать. Это ему, находящемуся в трёх километрах ветерану, слышащему на закрытом канале комментарии аналитиков, собирающих информацию обо всех и вся, легко было говорить. А ведь он сам в тех же условиях вряд ли бы сумел заметить ловушки, раз уж те пропустили равные ему коллеги в количестве пяти человек. — Всё, врага запечатали. Теперь этот… Бессонов будет откачивать попавшихся в его заклинания неудачников. Вот тебе и спецназ…

— Наши попались?

— Угу.

Коротко кивнул магистр, справедливо рассудив, что он и так достаточно на сегодня болтал языком. А ведь системы брони пишут всё от первого и до последнего его слова — гарантированно придётся объясняться с безопасниками, точно ли фамилия тёмного мага была оговоркой, а не преднамеренным «сливом» через подставного человека…

Что ещё раз доказывало, что высокое положение, помимо привелегий, дарует и ворох обязанностей, среди которых держать себя в руках — не самый сложный пример.

* * *

Печати, печати, печати — такого их числа Аур не устанавливал на живое существо уже очень давно, ведь в своё время он был хоть в чём-то уверен. Здесь же приходилось дублировать каждый конструкт. Тройная блокировка нервной системы, двойная печать на порядком изодранных магических каналах, которые и без того срастить было нереально, пять «кругов» рун, удерживающих пациента в мире снов… Хватило бы и десятой части подобных мер предосторожности для удержания даже архимага, но чернокнижник, совсем недавно разминувшийся со смертью в двух шагах, предпочёл перестраховаться.

Вдобавок ко всему, Аур отказался передавать пленного кому бы то ни было до момента проведения его собственного допроса. Распрощаться с ценным источником информации из-за досадной случайности он был не готов, а уж в деле случайностей русские были профессионалами.

— Что это за проклятье?

Попавшихся в одну из оставшихся после сражения ловушек, которые сосредоточившийся на противнике Аур просто не успел снять, сейчас осматривал опытный лекарь. Ему предстояло исправлять всё то, что не успел предотвратить чернокнижник, лишь стабилизировавший состояние идиотов, решивших вот так просто пролезть через барьер. Да, действовали явно не по своему желанию, а по приказу сверху, но тратить на них время маг всё равно не желал. Знали, на какие риски шли? Знали. Видели, кто сражался в барьере? Видели. Проявили хоть чуточку внимания, попав внутрь? Нет. И плевать, что иллюзионист к тому моменту уже с минуту лежал без сознания — нужно смотреть, куда идёшь.

«Больно часто в мои ловушки попадают свои, и никогда — враги. Но это не удивительно, если клоны обладают моей памятью и моими знаниями, приправленными доведённой до кондиции личностью. Узнаю, что в голове у этой поделки, и кое-что поменяю. Да, определённо, так и поступлю. Пока же…». — Аур оторвал взгляд от своей законной добычи, смерив целителя равнодушным взглядом. — Комплекс из паралича, разложения, боли и помутнения рассудка.

— Стандартный набор, значит?

Целитель кивнул удовлетворённо — и с головой ушёл в работу, умудряясь одновременно латать всю пятерку пострадавших. Мастер, каковых днём с огнём не сыщешь. Всё они заняты на миссиях, подобных этой, где под прикрытием спецслужб сражаются настоящие профессионалы, равных которым среди гражданских считанные единицы. Всех, подходящих для службы трону, так или иначе вербуют, и мнением кандидатов особо не интересуются. Любые адекватные отмазки можно перекрыть деньгами — обеспечить родню, оплатить лечение и всякое такое. Остальное же причиной не считалось в принципе, и тем, кто упорно не желал идти служить империи, незатейливо промывали мозги. Авелю Бессонову, случись маске продержаться достаточно долго, светила та же перспектива, и там не помогло бы даже покровительство кланов…

Из собственных мыслей довольного собой чернокнижника вырвал знакомый голос человека, которого тот и дожидался. Доверие — вещь весьма хрупкая, и среди всех подчиненных императора Аур доверял, — читай — придавал вес их словам, — лишь магистру — капитану своей охраны, советнику по особым делам да лично самому императору. Дополняли список Световы, главы великих кланов и один архимаг, с которым чернокнижник успел и повоевать бок о бок, и поговорить на предмет заключения союза.

— Твоя оперативность меня определённо радует.

— С тобой точно не согласилась бы моя жена. Знаешь, чего ей стоило заставить меня выкроить этот день для полноценного отдыха с семьёй? — Могучий старик широко улыбнулся, но в глазах его стояла хмурая печаль. Ему определённо не понравился срочный вызов из коротенького, в сутки длиной, отпуска. — Рассказывай, что надумал, что заметил. В общих чертах мне уже всё пересказали.

— Что я могу сказать? Что первые мои клоны, что этот — не особо выдающиеся в плане объема силы, но меня пугают их знания. — Не было никакого смысла пытаться скрыть тот факт, что эти клоны — копии его самого, так что чернокнижник решил уже сейчас раскрыть несколько карт. — Пока всё указывает на то, что нападавшие — клоны, обладающие внешностью и памятью времён моей молодости. Но их склонность к элементам кардинально отличается от моей, так что они хоть и обладают огромными знаниями, но неспособны полноценно использовать даже их малую часть…

— Погоди-погоди-погоди. — Архимаг замотал головой, вскинув руки в останавливающем жесте. — Какие, к чёрту, твои клоны? Ты кем был-то, что Китайцы решились тебя клонировать — и у них это, вдовесок, получилось? Я не эксперт, но там по меньшей мере нужна была копия твоей памяти, памяти архимага, хочу заметить…

— Тогда я был средней силы магистром, так что всё было заметно проще. Да и лет мне было что-то около пятидесяти… — Сказал Аур, прикинув, когда открывал Зерхану доступ к сознанию в последний раз. — Но меня тоже удивляет тот факт, что для клонирования избрали именно меня, а не какого-то боевика. Ведь эти ребята явно не учёные.

Чернокнижник кивнул в сторону подвешенного в воздухе пленника, вокруг которого кружилась двусторонняя защита. Терять источник информации из-за подобравшегося близко убийцы Аур совершенно не желал.

— Тут нужен вердикт специалиста. Но у меня другой вопрос: какого чёрта ты напал на него в одиночку, да ещё и посреди города?

— Это был единственный вариант, при котором я хоть что-то гарантировал. Что до города, то я не мог позволить противнику приготовится к сражению.

— И потому пожертвовал людьми? Чтобы нанести первый удар?

— А если бы я не сделал этого, и он применил мои знания, умертвив весь дом и обратив эту силу против нас? Поверь, мне хватит пятнадцати минут и одной такой высотки, чтобы в этом городе не осталось ни единого живого человека. А этот парень, несмотря на невысокий уровень сил, обладает значительной частью моей памяти.

— И личностью? Он бы поступил так, как говоришь ты?

— Нет. Мои клоны ничем не лучше марионеток, слепо подчиняющихся господину. Их верность близка к абсолютной, как я успел заметить. — «А ведь моя верность когда-то давно принадлежала учителю… Исключение, которое доказывает правило — людям верить нельзя». — Но я практически уверен, что они бы нашли силе от смертей сотен людей лучшее применение. Например, вложили бы чуть больше в иллюзию, обратив меня против вас. Или открыли врата в геенну огненную, из которых с равным шансом могли вылезти как бесы, так и боевые демоны. При любом из исходов потери были бы в разы выше.

По мере того, как Аур всё дальше заходил в своей речи, лицо старого архимага совершенно не изменялась. Лишь смешанный с презрением интерес терял второе — и приобретал всё больше первого, из чего чернокнижник сделал неутешительный вывод: показавшийся ему вполне адекватным архимаг — честолюб, который ринется спасать одинокого ребёнка даже если это обречёт на гибель целую сотню. Один из «героев», чьи отмазки наивны донельзя, а вера в свои силы чрезмерна. Но монолог Аура подошёл к концу, и старик ответил, ясно показав, что пришедшая с годами мудрость — это не просто байка. Архимаг не стал вступать в конфликт на ровном месте, рассудив, что избранный императором союзник никуда не исчезнет, что бы он ни говорил, а вот хорошие отношения и сотрудничество с его кланом вполне себе могут сойти на нет. А то и уйти в отрицательные значения, что крайне нежелательно.

— Что ж, я не могу согласиться с тем, что твои действия были оправданны, но я понимаю и принимаю эту точку зрения.

— Я рад этому. Устранять угрозу до её появления — наиболее рациональный подход.

— В прошлом превентивное устранение, кхм, угроз, приводило к множеству лишних жертв. Невинные просто попадали под раздачу несмотря на любые усилия, приложенные для предотвращения таких ситуаций.

— Но действенность метода сложно отрицать, верно? — Над магами с шумом пронесся гигантский глайдер, больше напоминающий коробку с крыльями, нежели изящную машину. Так как Ауру требовалось перевезти опасного заключенного в Прима-Москву, военные, — не без соответствующей просьбы, — перебдели, прислав лучший из доступных транспортов такого толка. В нём, помимо просторной рубки, находилось три камеры, максимально защищенные как от внешних, так и ото внутренних угроз. Летающая тюрьма — так монструозный глайдер именовался в народе. — Время. Приятно было пообщаться, Георг, но я должен как можно быстрее доставить и допросить врага.

— Могу лишь пожелать удачи, так как мне оставили урегулирование ситуации в регионе, и в столице я появлюсь ещё нескоро. Кому бы сказать за это спасибо…?

— Зерхану, я полагаю. Это ведь его люди устроили засаду, порушив мои планы и убив множество верных трону людей. — Аур, сделал пару шагов по направлению к заходящей на посадку тюрьме, после чего обернулся и добавил: — Мы на одной стороне, Георг. Кем бы ни был Зерхан для меня раньше, но сейчас он — просто обезумевший архимаг, у которого в руках собралось слишком много власти. И я не меньше вашего хочу избавиться от его угрозы.

Георг молча проводил чернокнижника взглядом, покуда тот не скрылся в глайдере, после чего устало выдохнул, покачав головой: вроде умом он и понимал, что этот тёмный маг является врагом Зерхана, но почему-то интуиция говорила об обратном. Наплевав на попытки его устранения, на действия самого Аура, направленные во вред Зерхану, вопила о том, что он — враг.

Но интуиция иногда ошибалась, и Георг решил, что сейчас — один из таких моментов.

Глава 9

Допрос. В устах каждого человека это слово звучит иначе, ибо вкладываемый в него смысл меняется раз за разом в зависимости от того, кто его произносит. В случае с нарушителями закона и правоохранителями допрос — это мягкие, в рамках закона, попытки подловить «клиента» на его же словах. С военнопленными допрос весьма редко заходит дальше простого причинения боли, но личные мотивы способны превратить это действо в нечто жуткое и неестественное для человека. Убить, насмехаться, избивать — это естественно для животного, обрётшего разум. Это инстинкты. Но пытки, настоящие пытки, тяжело отдаются в обеих сторонах. Таким образом, палачи редко практикуют дольше пары лет, а после до конца дней своих мучаются в сожалениях. Но среди них встречаются те, кто по тем или иным причинам или наслаждается чужими страданиями, или игнорирует их. Первое — психическое расстройство, второе — целенаправленная закалка характера, крепкая воля и умение держать себя в руках. Аур относился ко второй группе, но не брезговал изображать из себя психопата со стажем, дабы жертву одно лишь представление о будущей боли заставляло говорить честно и открыто.

Клон… Нет, Аур Номер Семь, существующий на этом свете всего шестнадцать лет, безгранично верил в отца и сам был способен надевать такую маску, а потому совершенно не боялся угроз. Пытки, и ни с чем несравнимая боль так же оказались бессильны даже несмотря на то, что Аур позаботился о «доставке» нужных ощущений прямо в мозг своего врага. Тот не мог заблокировать боль, не мог перестать чувствовать, как под его кожей ползают пожирающие плоть духи, не мог даже отключиться от болевого шока — не то, чтобы умереть. Аур сам не мог сказать, сумел бы он выдержать нечто такое. Ведь чернокнижник никогда не попадал в плен, да и в принципе не считал это возможным. Он мог погибнуть, но никогда не позволил бы захватить себя живым, так как от способного на такой захват сбежать будет попросту невозможно. Точно так же, как седьмой сейчас, не иметь возможности умереть, испытывая не только физическую, но и душевную боль? Аур никогда бы на это не пошёл.

И дело тут далеко не в его нынешней способности относительно свободно менять тела.

— Вызови менталистов.

Бледный, словно мел, офицер, час назад сменивший напарника и вынужденный наблюдать за процессом истязания пленного, кивнул, практически пулей вылетев из кабинета. Не подвал, а хорошо освещённая комната, наполненная самыми разными магическими устройствами, являлась пыточной. Давно уже прошли те времена, когда такие вещи приходилось прятать под землёй.

— Кха… — Седьмой выдохнул, с трудом набрав в грудь воздуха. — Я просто… умру. Тебе не взломать печати.

— Шансы есть всегда. Зерхан не мог не оставить для себя возможности поработать с твоим сознанием, а там, где есть замочная скважина, существует и возможность её взломать. — Аур совершенно равнодушным взглядом посмотрел на пленника, после чего вернулся к дисплею терминала, на котором отображалась справочная информация по неким конструктам, используемым в сложнейшей ритуальной магии современности. — Ты полностью изолирован от своей магии и души. Только нервная система тебе подконтрольна, но это ничем тебе не поможет. И, на самом деле, мне всего дважды выпадала возможность захватить живьем кого-то столь же ценного с научной точки зрения. Ты ведь понимаешь, в какой ситуации оказался? И всё равно намерен молчать?

— Я не могу предать своего создателя и отца!

— А разве речь идёт о предательстве? — Аур в два шага приблизился к пленному и, склонившись над ним, прошептал: — Зерхан ведь не просто так вас создал, не считаешь? Вы — мои клоны, а я оригинал. Не обладаю ли я равными с ним правами…?

Слова чернокнижника звучали абсурдно для всех, кроме пленного, с сознанием которого специалисты начали работу сразу после получения приказа. Конструкция пыточной позволяло им избегать личного контакта с целью, чем менталисты нещадно пользовались. Гораздо проще прорваться сквозь защиту, покуда пленник не знает о самом факте начала атаки на его разум.

В качестве же основного метода была избрана стратегия, при которой менталисты притупляли критическое восприятие клона, одновременно усилив его эмоции. Аур же в это время откровенно топтался по больным мозолям цели, расшатывая фундамент, на котором основывалась защита.

— В значительной мере ты — это я. По крайней мере, ты обладаешь моей памятью до, приблизительно, пятидесяти лет. Так ведь? — Чернокнижник пересёкся с пленным взглядом — и тот, к вящему удивлению как самого Аура, так и всех наблюдателей, кивнул. — А хочешь, я покажу тебе, что произошло со мной после? Продемонстрирую общую картину, готовый пазл, сложившийся совсем недавно? — Чернокнижник отошёл к терминалу, вбив пару заранее подготовленных команд. Передать видения, если «пациент» не против, для собравшейся команды магов разума было достаточно легко. Оставалось только наладить контакт, и окончательно разрушить веру клона в своего создателя. — Смотри и думай, обоснована ли твоя верность этому человеку…

Виски Аура начало показывать, что являлось одним из косвенных признаков вмешательства в его сознание. Но сейчас чернокнижник прекрасно контролировал процесс за счёт полученных от всё тех же менталистов магических конструктов, созданных специально для безопасной передачи видений. От самого мага требовалось всего лишь «подавать» материал, в то время как основную работу выполнял концентратор, особенно эффективный именно в таких ситуациях, где алгоритм прост и заранее расписан. Седьмой, в голову которого транслировались выводы оригинала и то, что привело к этим выводам, мелко дрожал, но контакта не прерывал.

— «Хороший знак. Как и предполагалось, души с перезаписанными воспоминаниями эмоционально нестабильны…».

Аур постепенно переходил от «раскрытых» событий своего прошлого к событиям современным, разоблачающим Зерхана как совершенно сошедшего с ума, зациклившегося на бессмертии мага. Добивающим ударом стал отрывок беседы Аура с напавшим на него кукловодом, до последнего хранившим верность своему господину — но жестоко им преданный. Именно в этот момент менталисты ринулись в атаку…

— Я верил… — Неожиданно взгляд пленника остекленел, а мгновением позже его глаза вспыхнули, словно пара маленьких солнц. В то же время показатели биоритмов на экране терминала сошли с ума, а сковывающие клона печати начали самопроизвольно распадаться. Магические оковы, избавиться от которых самостоятельно не смог бы даже сильнейших архимаг из когда-либо живущих, обратились в ничто даже быстрее, чем Аур успел испугаться. Барьеры, тут же им поднятые, сковали клона и лишили того возможности двигаться, но этим всё ограничилось: способность влиять на мир посредством божественной силы заблокировать было невозможно. Клон не мог пошевелиться, не мог воспользоваться магией… Но проблема заключалась в том, что всё это делал кто-то, воспользовавшийся пленником словно временной одеждой. Наблюдающий за всем вживую Аур мог поклясться, что от мозга и органов его единственного потенциального источника информации не осталось ровным счётом ничего. — И всё-таки это ты, Аур. Спустя столько лет…

Занявшее место клона существо остановилось, а бурлящие вокруг потоки магии поутихли. О произошедшем напоминала только витающая в воздухе свободная мана, высвободившаяся после уничтожения печатей, да бледно-зелёная аура, окутавшая замершего напротив пленника чернокнижника. Энлиль на удивление быстро среагировал, предоставив своему верховному жрецу надёжную защиту от другого бога. Необходимость контролировать силу Энлиля, а так же возводить всё новые и новые слои защит не располагала Аура к разговору, но одержимому клону было на это плевать — он говорил, не пытаясь ни убить чернокнижника, ни сбежать.

— Ты добился того, что не удалось мне, Аур.

— Зерхан? Как?

— Отрёкся от своего статуса ученика? — Ауру показалось, что в эмоциях Зерхана промелькнуло сожаление. — Что ж, ты просто не знал, что я — это действительно я, верно? Возвращайся, Аур. Возвращайся, и вместе мы, учитель и ученик, достигнем всего, чего только может желать маг!

— Ты посылал за мной убийц, не сумевших выполнить свою задачу, а теперь хочешь, чтобы я сам пришёл к тебе?

— Недоразумение. — Зерхан словно констатировал факт, а не просил. — Недоразумение, за которое я извиняюсь. Слишком мал был шанс на твоё возвращение из мёртвых, в то время как до моей памяти не раз добирались враги.

Отойдя от первоначального шока, чернокнижник взял себя в руки, став мыслить как никогда здраво. Допрос прервался, но даже обмена парой фраз с лидером Китая Ауру было бы достаточно, чтобы многое узнать о том, кто когда-то звался его учителем.

— Когда-то ты сказал мне, что самым ценным для мага является целостность его личности. Помнишь, Зерхан? Помнишь, как говорил мне, что чернокнижник превыше своей жизни и цели должен ставить один-единственный принцип? Истинное бессмертие, а не его подобие. — Зелёное сияние вокруг Аура стало ещё гуще. Он собирался вывести Зерхана из себя, заставив того отойти от заранее спланированной поведенческой линии, и потому защита Энлиля была ему жизненно необходима. — Истинное, Зерхан. А во что превратился ты?

— Ты говоришь о том, о чём ничего не знаешь…

— Мне известно, что ты стал личом. Так же нетрудно было понять, что уже после ты расколол свою душу на части, предварительно проведя эксперименты на людях с матрицей моей личности. Приятно было экспериментировать на своём собственном ученике?

— Отказываешься понимать. Что ж, я предполагал такой исход, но надеялся на то, что моё слово всё ещё что-то для тебя значит…

— Я не забуду своего настоящего учителя. Но ты к нему не имеешь никакого отношения, Зерхан. Блеклое подобие, преступившее через собственные принципы… А ведь я ещё не узнал и о трети твоих поступков.

— Путь к становлению богом тернист, Аур. Его не пройти, придерживаясь каких-то принципов. Я — уже бог. Единственный, чьё влияние не кануло в лету с течением времени. На что ты рассчитываешь, восстанавливая святилища Энлиля? Я здесь, а он далеко. В его власти десятки других миров, и он не приложит ни капли усилий для твоей защиты. Тебе просто не хватит времени, Аур!

— Но я волен хотя бы попытаться остановить безумца, чьи действия приводят к деградации магии. А теперь — будь так добр… — Концентрация энергии в изувеченном теле пленного начала расти, и Аур, собрав в единый кулак половину божественной силы Энлиля, нанёс превентивный удар, повлёкший за собой распад заклинания Зерхана. — … исчезни.

В одно мгновение опасная энергия потеряла форму и закрутилась вихрем, остановить который не смогли ни стены, ни барьерная магия. За какие-то секунды в комнате воцарилась разруха, и лишь Аур остался стоять, как ни в чём не бывало.

— Однако… это провал? — Ни тела, ни информации. Вдобавок ещё и Зерхан окончательно уверился в том, что это именно Аур прошёл сквозь века и стал препятствием на пути бывшего учителя… Впрочем, чернокнижник не мог утверждать, что признание в становлении богом было совершенно бесполезным. Это, по меньшей мере, объясняло происхождение китайских жрецов, владеющих странной силой, и косвенно указывало на то, к чему Зерхан так долго готовился. Наращивал мощь Китая, подчинял себе страны поменьше и формировал мощную армию, противостоять которой могло только одно государство — Российская Империя. — Мне нужен канал связи с…

Маг обернулся, но, помимо обломков и пары трупов незадачливых дознователей, рядом никого не было. Менталисты сбежали, едва заметив опасность, а остальные просто не решились сунуться туда, где происходило нечто, выходящее за границы понимания даже опытнейших магов этого времени. Они только начали сталкиваться с проявлениями божественной силы в лице жрецов Зерхана, так что от них изначально не стоило ожидать многого.

«Определённо, мне нужны слуги. Много слуг. Стоит ли мне поблагодарить его за то, что вокруг так много качественного материала…?».

Плотоядно ухмыльнувшись, Аур вытянул руку — и к нему потянулись кричащие от ужаса души, ещё не отошедшие от тел убитых дознавателей. Но не только лишь им было суждено стать марионетками: пострадавших во время недавнего боя так же можно было использовать. Как сказал Зерхан — путь к становлению богом тернист. И пусть конечная цель Аура в корне отличалась от вознесения, но смысл, в целом, был тот же.

Сделать ещё один шаг на пути ко всезнанию.

* * *

— Он… узнал.

— Узнал?

— Узнал…?

— Узнал… …?

Десятки голосов вторили самому первому, и в полумраке просторного подземного зала, по строению практически идентичного молельне древних, истинных церквей, начали вспыхивать молнии. Сначала редкие и блеклые, они множились и набирали мощь, постепенно формируя множество человекоподобных силуэтов. Будучи частями единого целого, они, между тем, обладали индивидуальностями, за счёт чего достигался невероятный для любого мага эффект: «потоки сознания» могли размышлять в совершенно разных плоскостях, при этом не мешая друг другу. Разные точки зрения, разные желания — всё это превращало единую, но такую многоликую личность в гениальное, неспособное что-либо упустить существо.

В бога.

Испокон веков человек стремился стать чем-то большим. Не только ради продления своей мимолётной жизни, но и для достижения целей куда как более глобальных. Кто-то стремился познать все тайны мироздания, кто-то — привести свой народ к процветанию, а кто-то просто желал вернуть к жизни любимого человека. Цели смертных разнились и переплетались между собой, толкая их ввысь, туда, где восседали давно утратившие всякое сходство с людьми боги. Обитающие в совсем иных планах бытия, они столь сильно отличались от людей, что последние, достигнув пиковой точки своего существования, просто не могли трансформироваться единомоментно. Этот процесс, порою, растягивался на долгие годы, и Зерхан, действительно решившийся на разделение собственной души, сейчас находился не в лучшем состоянии.

С одной стороны, ему требовалось время на освоение новой, совершенно иной силы, а с другой — требовалось ускорить завоевание планеты, так как появившийся из ниоткуда Аур уже начал восстанавливать святилища одного из наиболее могущественных богов — Энлиля. Зерхан, много лет потративший на искоренение истинных религий и создание достаточно влиятельных ложных, не мог позволить этому произойти. Огромная паства, миллиарды людей и сотни тысяч магов — все они должны были принадлежать лишь ему! Делиться после всех приложенных усилий чернокнижник не желал, и даже понимание того, что самое ценное качество для бессмертного — способность ждать, ничего не меняло.

— Мы должны собраться вместе, в безопасности. Он может попытаться убить нас.

— Мальчишка не знает о том, что мы расколоты на части! Он лишь предположил…

— Мы не можем быть уверены точно! Риски слишком велики!

— Потеря даже одного осколка души сильно ударит по нам. Это неприемлемо.

Каждый из осколков дополнял слова других, быстро и всеобъемлюще оценивая риски. На самом деле, Аур уже сейчас мог уничтожить один из полусотни осколков, тем самым нанеся Зерхану тяжёлую рану, залатать которую не удастся и через десять тысяч лет. Слишком хрупкой материей была душа, и Зерхан, будучи чернокнижником, это понимал как никто другой. Став богом и расколовшись на пятьдесят две части, он начал медленно изменять свой образ мышления на более подходящий высшей сущности, и сейчас именно эта новая способность кричала об опасности получения таких травм. Люди, территории, время — всё это приходящее, а вот собственная душа…

— Сейчас наш заблудший ученик будет сконцентрирован на восстановлении святилищ, а не поиске одной лишь нашей части. Вдобавок, такой шаг совершенно не приблизит его к победе, в то время как мы, допустив такое, бросим все силы на его уничтожение.

— Он не может этого не понимать.

— Тогда мы должны просто форсировать захват Российской Империи, оттянув часть сил с запада…

— У нас нет лишних сил. Через пятнадцать лет — были бы, но сейчас нашего влияния недостаточно для полного подчинения государств второго круга.

— Можно привлечь больше жрецов, развив наступление на одном из направлений. У русских не будет возможности противостоять нашей силе в руках смертных…

— Судя по последним донесениям, они уже нашли такой способ. Требующие жертвоприношений ритуалы обращения к Энлилю, несмотря на высокую цену, позволяют эффективно уничтожать наших жрецов.

— Абсурд.

— Энлиль старше нас, и его сила больше. Даже несмотря на то, что его влияние сведено к минимуму…

— Попытаться договориться?

— И что мы можем предложить? Аур, как и мы когда-то, презирает тех, кто прибегает к превращению в нежить и клонированию своего создания. Это… неподлинное бессмертие. Он не согласится сотрудничать с нами вот так просто.

— Пытаться вновь устранить его… уже не имеет смысла. Он наверняка передал своим союзникам всё, что мог. Или подготовился на случай своей преждевременной смерти, чтобы отомстить нам.

— Аур очень осторожен… и коварен. Люди не представляют для него никакой ценности, в отличии от нас.

— Считаешь, что он может решиться на что-то… масштабное?

— Если у него не будет другого выбора. И, что важнее, нам будет очень сложно отразить подготовленную атаку. В наших рядах слишком мало сведущих в чернокнижии.

— Увеличить их число?

— В столь сжатые сроки? Нереально. Но мы можем лишить его возможности атаковать.

— Без привлечения сил с других направлений мы не добьемся нужного эффекта.

— Тогда мы привлечём эти силы! Опыт прошлого показывает, что многих поражений можно избежать, обладая достаточной решимостью. Наша главная проблема — Российская Империя и Аур. Всех остальных мы одолеем и так, было бы время.

— Возражения? — В течении пары секунд голоса не подал ни один из силуэтов. — Значит, решено. Мы перенаправим все наши ресурсы на решение этой проблемы, и не будем отрывать остальных себя от их работы…

Быстро, решительно и предельно точно многоликий Зерхан принял решение, пожертвовав несколькими десятилетиями в будущем — но гарантировав себе успех на северном направлении. И он хотел бы сказать, что этот ход обеспечит ему молниеносную победу, но… не мог этого сделать из-за одного-единственного фактора, полностью учесть который не представлялось возможным.

Из-за Аура.

Глава 10

— Если вас это утешит, профессор, то материал — выше всяких похвал.

Аур, сложив руки за спиной, наблюдал за медленно опускающейся в растянувшееся по полу пятно портала костяной колонной, отслеживая одновременно и состояние ритуального круга, и данные, уже начавшие поступать с той стороны. Камеры и прочие электронные датчики вышли из строя стразу же, стоило им только пересечь тончайшую плёнку, отделяющую один мир от другого, так что работать чернокнижнику предстояло по старинке.

— Использовать кости древнейших млекопитающих для такого нами даже не рассматривалось, а ваши духи…

— Они не мои. — Аур качнул головой, опустив руку на один из элементов рунного контура. Он бы с большим удовольствием поработал в одиночестве и спокойствии, но таково было одно из поставленных собранием кланов условий. За всем, чем занимается Аур в рамках проекта, наблюдают имеющиеся у Российской Империи специалисты. В данном случае таковым выступал слабый маг, чьи познания в теории чернокнижия по меркам новой эпохи были колоссальными. — В данном случае очень важно отделять фактическое владение от контрактной службы. Так быстро и без некоторых ингредиентов поставить три сотни душ себе на службу невозможно, но заставить их выполнить какую-то работу более реально.

Чем Ауру импонировала оказываемая ему поддержка, так это тем, что три сотни магов, слабых и не очень, для него набрали всего за три дня. Использовались при этом пленные с фронта, коих было более чем достаточно: Китай мобилизовал все имеющиеся силы, удвоив напряжение на всей линии фронта. Что происходило на политической арене описать было сложно, да и Аур особо во всё это не вникал, но если судить по обрывкам разговоров, было «весело». Государства-марионетки Китая выступали на стороне своего покровителя, а против них вставали такие же подчиненные Российской Империи. Те же, кто не принадлежал ни к одному из этих двух лагерей, заняли выжидательную позицию, не спеша отвечать на предложения о совместном подавлении России или Китая.

Видели, что два гегемона впервые за много лет столкнулись всерьез, и исход этого противостояния предсказать не представлялось возможным…

— Концентрация маны в объекте номер три достигнет критической величины в течении минуты.

— Подготовь пять больших кристаллов душ. За десять секунд до расположи их в точках пересечения структуры. — Произнёс Аур, не отвлекаясь от наблюдения за теми духами, которые уже оказались в геенне огненной. В преисподней, кишащей демонами, и оттого являющейся невероятно опасным местом. Обычно даже самые матёрые чернокнижники не рисковали лишний раз крутить шашни с правителями этого измерения, но когда дело требовало что-то или кого-то уничтожить, исполнителя лучше армии демонов было сложно представить. Сейчас Российская Империя находилась в невыгодном положении, и совет кланов честно признался, что нынешние границы долго удержать не удастся. Основная линия обороны располагалась куда глубже, и Китай не преодолел бы её так просто… но Ауру были необходимы земли, которые, если всё оставить вот так, отойдут Зерхану. Терять же древние, совсем недавно восстановленные святилища чернокнижник не желал, ибо создавать им замену слишком долго, а время сейчас являлось самым ценным ресурсом для обеих сторон конфликта. — После этого веди первого подопытного.

Человек, называемый Ауром профессором, в точности выполнил первое указание, после чего приступил ко второму, лично отправившись в соседнее помещение, где своей участи дожидались армейские преступники. Уже приговорённые к казни, они, соглашаясь на участие в эксперименте, рассчитывали выжить… да только в принадлежащем демонам измерении это сделать было затруднительно. Особенно — для приманки.

— Подопытный номер один готов.

Профессор отчитался, едва подвёл накачанного транквилизаторами по самые уши человека к краю платформы, зависшей над буквально ведущей в ад портальной воронкой. Несколько секунд чернокнижник молчал, словно чего-то дожидаясь, а после дал отмашку:

— Выпускай его.

Молча, не издав ни единого звука, экс-солдат прошёл сквозь портал, а Аур в то же время полностью сосредоточился на своей задаче. Подчиненные ему духи сами по себе неплохо подходили для поиска демонов, но такой метод полнился случайностями. В прошлом чернокнижнику понадобился целый год лишь для того, чтобы заручиться поддержкой группы демонов с неплохим боевым потенциалом. При этом он проводил ритуал поиска практически каждую неделю, так и не наткнувшись ни на одного из князей демонов, одного из которых сейчас и требовалось отыскать.

А иначе — как прикажете заключать контракт с достаточным количеством этих иномирных существ? Для того, чтобы подобающим образом развлечь людей Зерхана мало будет и ста тысяч этих монстров, в то время как у Аура контрактов было чуть больше сотни, не считая совсем уж неликвидной мелочи вроде бесов. Князь же, если предоставить ему достойную плату и объемы маны, способен не только перетащить в мир смертных свои легионы, но и уверенно их контролировать. Плюсы? Зерхану будет не до войны, когда на его территории неожиданно появятся легионы Геенны Огненной. В худшем случае, новоявленный божок будет занят попытками сохранить свою страну ещё несколько месяцев. Минусы? Аура моментально заклеймят предателем, так как никто, кроме него самого, не знал об истинной цели проводимого ритуала. Фактически, чернокнижник пользовался недостатком знаний наблюдателей, верящих в то, что их союзник занят поиском демонов, способных обеспечить армию уникальными разведчиками. И это было логично, так как ни один политик в здравом уме не даст добро на использование оружия, контролировать который удастся лишь частично, так, чтобы оно не повернулось против использующего. И то — все рычаги будут находиться у Аура, доверие к которому было жёстко ограничено рамками взаимовыгодного сотрудничества.

Тем временем по измерению на той стороне разошлась вызванная появлением человека волна, которую должны были обнаружить все достаточно сильные демоны в округе, если они там, конечно, имеются. В противном случае ритуал придётся свернуть и, перенастроив, попытаться вновь уже в другой области иного измерения. У Аура был обширный опыт подобного поиска за одним лишь исключением: раньше в ресурсах он всё-таки был ограничен даже несмотря на своё положение, власть и влияние. Никто в прошлом не позволил бы даже богу отправлять магов на заклание сотнями, как это делалось сейчас — слишком ценным ресурсом были обученные одарённые. А вездесущие войны никогда не были столь обширными и продолжительными, чтобы на них удалось бы захватить хотя бы сотню магов. Вот и выходило, что полностью идеи чернокнижника раскрывали себя лишь сейчас, тогда, когда от успеха зависело даже не его бессмертие, а существование души. Станет ли изменившийся, предавший самого себя Зерхан церемониться с тем, кто несёт прямую угрозу его правлению? Едва ли.

— «Я сам не стал бы оставлять его в живых, случись нам поменяться местами. А я… был мягче, чем ему того хотелось».

— Я начинаю перемещение второй группы оборудования, снабжённого дополнительной магической защитой. — Наблюдатель от совета, тем временем, не терял времени зря, запустив следующую по плану программу. В портальную воронку был запущен второй дрон, связь с которым, к удивлению Аура, не прервалась в ту же секунду, что, теоретически, могло привести к нежелательным последствиям в лице преждевременного раскрытия его настоящего плана. И чернокнижник определённо попытался бы что-то сделать, если бы не ограниченность в возможностях «по ту сторону»: горстка духов, да бесы, с которыми он может установить связь. Этого было явно недостаточно для уничтожения хорошо защищенного в магическом и физическом планах дрона, так что Аур, быстро всё обмозговав, решил оставить всё как есть. Сейчас он не мог себе позволить слишком сильно отвлекаться на что-то столь незначительное. — Часть датчиков уцелела, есть изображение и данные. Судя по всему, атмосфера на той стороне присутствует… Удивительно! Это действительно подходящий для человека мир!

— Наполненный демонами, для которых человеческая душа — самый желанный деликатес. Я вас уверяю, профессор: ни миллион, ни десять миллионов солдат не смогут продержаться там и пары дней.

— Это не так важно, когда речь заходит о новых мирах. — Мужчина качнул головой, внимательно наблюдая за данными на дисплее. Из полутора десятков камер уцелело лишь семь, но и этого было достаточно, чтобы открыть вид на огромные замороженные глыбы льда, в нарушение привычных физических законов состоящие из прозрачного льда и совершенно не покрытые снегом. — Вы прежде бывали… там?

— Методом магических проекций, в течении нескольких минут. Но не в этих регионах.

Там, куда Ауру удавалось заглянуть, преисподняя была охвачена пламенем — ровно так, как ей и положено. Здесь же землю покрывал тончайший слой ледяной крошки, а датчики на ладан дышащей исследовательской машины рапортовали о странных колебаниях температуры в диапазоне от минус сорока до минус бесконечности, когда датчики просто сбоили, будучи не в силах определить истину.

— Мы можем запомнить эти координаты?

— Нет.

Профессор и сам знал о том, что два соседствующих мира постоянно перемещаются относительно друг друга, из-за чего практически невозможно дважды попасть в одно и то же место, но в нём теплилась надежда на то, что у Аура могут обнаружиться какие-то свои способы. Уже не один раз этот таинственный тёмный маг шокировал лучшие умы страны своими знаниями, и созданная им портальная воронка была воплощением описываемых им чудес. Надёжная и стабильная, она устанавливала полноценный канал между двумя мирами, чего не удавалось добиться уже много лет; те немногие демонологи, что трудились на благо Российской Империи, в лучшем случае могли выйти на связь с каким-то демоном, более-менее соответствующим их запросу, и подписать с ним контракт, после чего иномирец сам прибывал к призывателю, пользуясь его маной. Ничего, кроме пищи и выполнения условий контракта демонов никогда не интересовало, и методы межмировых путешествий, над поисками которых люди бились уже довольно давно, они распространять не спешили.

И каково же было удивление профессора, когда самым главным ингредиентом для построения надёжного тоннеля между измерениями оказалась крошечная, почти невесомая частичка божественной силы… или плоть и кровь жреца, посвященного реально существующему богу.

И из-за развязанной Зерханом бойни тел его жрецов у русских было более чем достаточно.

— Нужен второй подопытный. — Аур поместил в контур ещё одну порцию кристаллов душ, перенаправив их на ту сторону и приказав им искать существ, подходящих под один из заданных им критериев. — Если отклика не будет, свернём ритуал и через пару часов попробуем снова.

— Если нам удастся обеспечить длительную поддержку воронки, то мы будем надолго обеспечены ценными данными. Я настаиваю…

— Профессор… — От тона чернокнижника у его многократно менее сильного и опытного коллеги по телу пробежал холодок, а сердце сжала невидимая рука. — … не забывайте о нашей первоочерёдной цели. Здесь вы — лишь наблюдатель.

— Я вас услышал, Бессонов. — Ответил мужчина, не без труда взяв себя в руки. — Я вас услышал…

— Не держите на меня зла, профессор. Вы должны понимать, что для трупов даже самые ценные данные исключительно бесполезны, а поражение в войне сулит всем нам именно смерть. — Своими словами Аур сильно искажал действительность, и его собеседник это отчётливо видел. Ни один завоеватель, сколь бы безумным он ни был, не станет массово истреблять учёных и исследователей противника. Точно так же поголовному истреблению не подвергнутся и простые работяги, и основная масса граждан, нашедших в себе силы смириться со сменой власти. Ни человек, ни бог не захочет править обезлюдевшей страной. Тяжелые условия для граждан проигравшей страны — возможно, но не геноцид. Вот только едва ли безымянного профессора можно было назвать серой массовкой. — Зерхан не сохранит мне жизнь, и вместе со мной погибнут все те, с кем я контактировал. Так что у вас просто нет выбора.

— Я знал, на что иду. Прошу извинить, мне нужно привести подопытного.

Мужчина быстро, инстинктивно попытавшись спрятать глаза, вышел из лаборатории, но чернокнижник уже знал, что с его наблюдателем что-то не так. Подосланный советом, этот профессор-теоретик был, по современным меркам, профессионалом своего дела, но что-то в его поведении настораживало бдительную натуру Аура. Хмыкнув и наперёд выдав своим духам череду приказов, чернокнижник сполна воспользовался имеющимися секундами, решив прибегнуть к инструменту столь же древнему, сколь эффективному.

К блефу. Не самый надёжный способ, но прекрасно работающий на неподготовленных людях, к каковым можно было отнести и, возможно, продавшегося профессора запретных наук.

Вновь повернувшись к управляющему контуру заклинания, Аур дождался, пока его ассистент-наблюдатель скормить портальной воронке второго бессознательного человека, после чего в одно мгновение спеленал того по рукам и ногам. Чернокнижнику не пришлось даже избавляться от концентратора, так как магом его пленник был весьма посредственным, и не мог не понимать, что против матёрого боевого мага ему не успеть даже пальцем шевельнуть — не то, что использовать заклинание.

— Что… Бессонов?!

— Профессор, меня интересует, сколько вам заплатили или что пообещали. Не отпирайтесь: мы здесь одни, и снаружи нет никакой возможности узнать о том, что здесь происходит. — В общем-то, простые, монотонные действия Аура по управлению рунным кругом для профессора выглядели весьма зловеще. И виной тому был как собственный страх неподготовленного человека, так и созданное чернокнижником давление: погрузить в пучину ужаса кого-то слабовольного было несложно, а уж слегка макнуть его в этот самый ужас… — Мне сполна хватит времени, чтобы добыть правду. Но я не уверен, что мои методы вам придутся по вкусу.

— Я… кто-то ещё знает?

— Только я, профессор, только я. Кто, сколько, что и когда. Ответите честно — и я, возможно, сделаю вид, что ничего не произошло, и мы продолжим совместную работу над этим проектом. — Аур не видел угрозы ни в ком, кроме Зерхана, и потому действительно собирался закрыть глаза на предательство, если шпионаж ведётся в пользу кого угодно кроме его бывшего учителя. Он не недооценивал простых людей — просто понимал, что Зерхан позаботился о том, чтобы методы эффективной борьбы с чернокнижием канули в лету, а без этих знаний противостояние можно растянуть до бесконечности. — Ваше слово?

— Я… расскажу. Но мне нужны гарантии…

— О, не беспокойтесь: одна небольшая печать гарантирует как и то, что я не буду как-либо причинять вам вред, так и то, что вы никогда не ударите мне в спину. — Способ установки подчиняющей печати был отработан до совершенства, а её обрезанная версия принципиально ничем не отличалась. Пара минут — и у Аура появился бы не-совсем-раб, но уже и не свободный человек. — Ложь и смерть с последующим препарированием души — или правда, жизнь и подчинение мне?

— Жить. Я хочу жить… господин.

Профессор, которого путы давно уже поставили на колени, опустил свою седую голову. Он принял правила игры, признал поражение — и теперь был готов на всё ради сохранения целостности души. Так уж вышло, что у всех людей, когда-либо изучавших тёмную магию, вырабатывалось стойкое нежелание подставлять под удар бессмертную душу…

Лицо чернокнижника озарила улыбка, а в следующую секунду он уже взялся за установку печати. Заполучить своего человека в рядах магов-исследователей с высочайшим уровнем доступа — то самое, чего ему не хватало для полноты картины. А уж чтобы этот маг оказался приставленным к нему наблюдателем, отчитывающимся перед советом…

О лучшем можно было только мечтать!

Глава 11

Установка печати не заняла много времени, а экспресс-допрос, — достойного внимания отклика всё так же не было, — позволил Ауру узнать о существовании третьей заинтересованной стороны. Гегемон запада очень интересовался возможностью предотвратить всякие покушения на свою территорию, и использовал для этого все средства, присущие временам холодной войны. Шпионаж входил в это число, так что, помимо профессора, вокруг Аура находилась ещё парочка предателей, чьих имен профессор не знал.

Впрочем, подобные мелочи мало волновали чернокнижника, ибо своими действиями он преследовал совершенно иные цели. Искать продажных крыс? Увольте — интересы Аура лежали в другой плоскости, и единственное, что он мог бы сделать, это перевербовать шпионов на свою сторону. Но так как это требовало лишних усилий, способных привлечь нежелательное внимание, с какой бы то ни было вербовкой придётся повременить. Хватит и этого мага-одиночки. Тем более, что он занимал критически важный для Аура пост наблюдателя…

— Что я должен буду делать?

Аур оторвался от рунного контура, к которому только подошёл, и чуть качнул головой:

— То же, что и всегда. Ничего и никому не говорить о том, что произошло за последние пятнадцать минут, и выполнять свою работу. Если мне что-то понадобится, то я непременно об этом сообщу…

Ни до, ни сейчас Аур не переставал контролировать течение ритуала, и потому в момент, когда от стаи направившихся на условный восток иного измерения духов пришёл сигнал, отодвинувший на второй план весь создаваемый бесчисленными слабыми демонами фон. Не напитанный силой до предела, но упорядоченный, яркий и заметный… идеальный, с наивысшей вероятностью принадлежащий князю, обладающему не только голой мощью, но и столь редким для этого измерения умом. Разом остановив движение всех своих слуг, чернокнижник перевёл ритуал во вторую стадию, дав отмашку наблюдателю-ассистенту:

— Возможно, мы нашли, что искали. — Невероятная удача — в первый же день наткнуться на разумного владыку геенны огненной. Аур и сам ещё не до конца в это поверил, а уж о профессоре и говорить ничего не стоило. — Начинаю проецирование. Если запасы кристаллов подойдут к концу, начинай проводить жертвоприношения. И сообщи совету о том, что мы наткнулись на потенциальный объект.

— Сделаю.

Российской Империи была необходима любая помощь, а в такой ситуации ни о какой человечности не могло идти и речи. Жестоко убить военнопленных, своих и чужих? Можно, если так они принесут больше пользы. А в том, что запасённых кристаллов хватит на длительную поддержку проекции на той стороне, Аур уверен не был. Соваться же туда самому… проще было в гордом одиночестве вломиться в резиденцию императора Китая. Так смерть была бы даже менее болезненной.

Тем временем мана неудержимым потоком проистекала на ту сторону, запитывая находящуюся там проекцию рунного круга. Сам же Аур наносил последние штрихи, корректируя общую схему и проверяя надёжность собственноручно составленного заклинания. Наконец он окинул цепким взглядом всю лабораторию, полную артефактов и многослойных магических построений, едва заметным на общем фоне усилием развернул целый комплекс защитных заклинаний, заблокировав тем самым единственный выход наружу — и опустил веки. Опустил, чтобы поднять их и узреть совсем иное место, саму суть которого можно было назвать неестественной и извращенной. Даже мана, ставшая основой временного вместилища чернокнижника, проекция, созданная его разумом, здесь была медлительной и неспешной, словно начинающая коченеть рука. Какие заклинания использовали исследователи для того, чтобы их машина в подобных условиях не превратилась в бесполезную груду металла сразу после перехода через портальную арку — загадка, ответ на которую чернокнижник твёрдо решил получить чуть позже.

Сформировав в своём сознании достаточно полный образ окружающей местности, Аур стянул к себе больше половины подчиненных ему духов, после чего опустился на одно колено и коснулся ледяной поверхности раскрытой ладонью. И физическое усилие, и простые заклинания оказались не в силах даже поцарапать странный лёд, но Аур, перебирающий один вариант за другим, не собирался сдаваться так просто. Наконец, воплощение тёмной энергии, способное ранить даже архимага, позволило за несколько минут скрупулезного труда вырезать первый образец — кусок размером с кулак. Самый обыкновенный на вид, он, между тем, представлял нешуточную опасность для обычного мира, и потому какое-то время у чернокнижника ушло на обеспечение обломка множеством защит, призванных не допустить высвобождения энергии инферно. Провозившись в первым экземпляром около сорока минут, Аур успел добыть ещё два образца, прежде чем его визави, таинственный демон, добрался до точки встречи. Учитывая тот факт, что двигался житель геенны огненной на удивление быстро, и за эти два часа преодолел солидное расстояние, Аур мог с уверенностью сказать, что этот конкретный демон был не только силён, но и опытен. Приложив минимум сил, он сумел дотянуться до портальной арки и дать себя обнаружить, что, на самом деле, было не так уж и просто — магическая связь на больших расстояниях всегда была проблемой…

Сложив руки за спиной, Аур, чьё тело выглядело сейчас словно тридцатилетний он из далёкого прошлого, смиренно ждал, пока показавшаяся на горизонте синекожая махина подойдёт достаточно близко… и сожмётся до человеческих размеров. Верно. С каждым пройденным десятком метров демон не только становился всё меньше и меньше — менялся и его облик. Не жуткий монстр, но красивая светловолосая девушка в одеяниях, присущих занимающим невысокое положение магам прошлого показалась перед хмурым Ауром, мана вокруг которого струилась подобно лаве в готовом взорваться вулкане.

А в момент, когда взгляды демона и человека пересеклись, вся эта мощь хлынула вперёд, заставив порождение инферно не только остановиться, но и отступить. Игра в гляделки продлилась несколько секунд, после чего образ белокурой красавицы поплыл — и изменился. Демон всё так же выглядел, словно молодая девушка, но теперь — аловолосая и алоглазая, с изящными рожками на голове, точёной фигуркой, внушительным бюстом и хвостом с сердечком на его кончике. Придуманный смертными образ суккубы пришёлся демонессе по вкусу, и она реквизировала его из памяти чернокнижника.

Ровно как и первое обличье, привёдшее Аура в бешенство.

— Ты первый, ступивший на нашу землю из твоего мира за много лет. — Обворожительный, чарующий и притягательный голос, казалось, был идеальным, но всё это было лишь следствием силы, позволяющей демонессе заглядывать в самые глубины человеческих душ. Каждый встретившийся этому порождению инферно человек увидел и услышал бы ровно то, чего в тайне желал. Пугающая особенность, но Аур был с ней знаком, и потому в ответ на провокацию не повёл и бровью. — Расскажешь? А взамен я обещаю помочь тебе задержаться здесь…

— Прими эти условия, и мы сможем поговорить.

От чернокнижника к демонессе устремилась нить из чистой маны, передав последней, фактически, контракт, лишающий её возможности навредить собеседнику или обмануть его.

— Опытный маг, прибывший из разрушенного, как мы считали, мира… — «Суккуба» чуть наклонила голову, рассматривая проекцию чернокнижника. Прошла пара секунд, и некая частица энергии перетекла к Ауру. — Ты меня заинтересовал… Аур. Поведай же мне о том, что привело твой мир к тому состоянию, в котором он находится сейчас. Поведай, ничего не скрывая!

И Аур рассказал. Об охоте на ведьм, предположительно устроенной Зерханом; о его неоднозначном бессмертии; об обретении им статуса божества и об идущей войне, в тени которой разворачивалось истинное противостояние двух тёмных магов, учителя и ученика. Согласно договора, Аур не мог лгать и вредить демонессе так же, как она не могла лгать и вредить ему, что, вместе, гарантировало определённое доверие между сторонами. А без доверия в том, что планировал провернуть чернокнижник, обойтись было невозможно.

— Падение богов… Не могу сказать, что я этому не рада, но терять целый мир ради ослабления недругов — слишком большая цена. Но провернувший всё это божок, видимо, тронулся умом, раз уж позволил тебе объединиться с Энлилем. — Аловолосая красавица соблазнительно потянулась, наблюдая за реакцией собеседника. Она уже поняла, что тот обладает стальной выдержкой, но у всего есть свой предел, и даже сталь может когда-нибудь устать. — Чего ты желаешь, и что можешь предложить взамен?

— Мне нужно, чтобы ты и твои легионы уничтожили империю моего врага. Плата — мана, обеспечивающая переход, и жизни ваших жертв, нескольких миллиардов людей.

— Невозможно. Для того, чтобы собрать такую жатву, нужно, по меньшей мере, три моих легиона, а такой объем маны… — Взгляд «суккубы» просветлел, когда в глазах её собеседника отразилось изумрудное сияние. — Он настолько прогневал старших богов?

— Он уничтожил веру в них, захватив наш, молодой и перспективный, мир. Даже если для старших божеств он — всего лишь один из многих сотен, спускать такое с рук, имея возможность отомстить, они не будут.

— Ответь только на один вопрос, человек. Как? Как ты добился того, что они послушали тебя и согласились с этим?

— Я не добивался этого, а мой покровитель — не соглашался. Просто… наши интересы совпали. «Далёкий, потерявший львиную долю сил бог — идеальный инструмент». — Вслух чернокнижник говорил одно, а ментально передавал совсем иную мысль. И эта мысль демонессе очень понравилась. Настолько, что она не поленилась лишить Энлиля тех немногочисленных возможностей подглядеть за планом инферно, коими тот сейчас обладал. — Вот как?

— Мы прекрасно обойдёмся и без наблюдения с его стороны. Вдобавок, я бы хотела кое-что проверить…

Демонесса сделала всего лишь шаг, но Ауру показалось, будто она моментально переместилась к нему вплотную. Между тем, расстояние между этими двумя всё ещё было более чем достаточным, но чернокнижника не отпускало чувство нависшей над ним угрозы. А чувствам, особенно таким, он привык верить безоговорочно.

— Что ты задумала?

— Твоё желание амбициозно, но план сокрыт от меня. Что бы ты ни задумал, слабому духом не добиться такой цели. А потому я хочу предложить тебе пройти небольшой тест. — Демонесса улыбнулась сладострастно, после чего поспешила ответить на так и не прозвучавший вопрос: — Потому, что твоя реакция на эту женщину слишком… человечна.

— И только?

— Этого достаточно. Вы, люди — существа, которым чужда рациональность и очень близки эмоции. Те из вас, кто избирает путь мага, пытается обуздать эмоции или же избавиться от них, но полноценно это выходит лишь у единиц. — Параллельно тому, как демонесса говорила, Аур собирался с силами, укрепляя своё сознание и дух. Легкомысленно относиться к предложенному испытанию он не собирался, как не собирался и зазря тратить время. Если же говорить о риске, то он, непременно, имел место быть — само испытание могло нанести урон не по телу, которое находилось в другом измерении, а по разуму и душе, копии которых в этой ситуации создать было невозможно. — Сработаемся мы или нет — зависит от того, как ты поведёшь себя в моих владениях, Аур из Сиктимы. Ты готов?

Если так посмотреть — был ли у Аура выбор? Ему определённо была нужна помощь со стороны, и потому он решил обратиться к демонам, обладающим достаточной силой. Отказ значил потерю единственного шанса остановить Зерхана до начала настоящей бойни, участие в которой несло много рисков. Одновременно с тем, в своих силах чернокнижник был уверен: среди людей не было никого, кто мог бы похвастаться волей более крепкой, чем у Аура. Боль, превозмогание, лишения, предательство — всего этого он за свою жизнь хлебнул сполна, и оттого считал, что сломить его не сумеет даже смерть, да и у той будут проблемы. Сами подумайте — каково этого, засыпать в запечатанной гробнице, понимая, что малейшая ошибка, допущенная в исследованиях, не позволит вновь проснуться? Но Аур не дрогнул тогда, и не собирался отступать сейчас.

— Я готов… Данталион.

Глава 12.1

Что такое душа? Это — то, чем является по своей сути любое живое существо, осознающее себя. В сравнении с каким-нибудь умным животным человек обладает значительно более совершенной, более полноценной душой, оттого и представляющей куда как большую ценность. Люди, шагнувшие в своих поисках совершенства на следующую ступень — маги — издревле осознали эту ценность, а самые беспринципные из них, как считалось, отринули человечность, перейдя на тёмную сторону и став чернокнижниками, демонологами, некромантами, спиритуалистами…

Бред собачий. С самого детства посвященный запретным наукам, Аур своими глазами видел самые страшные людские пороки. Сполна проникся болью, страданиями и предательством, источниками которых чернокнижники становились не так уж и часто. Говоря честно — обычные, ничем не выделяющиеся люди сами прекрасно справлялись с превращением окружающего их мира в филиал ада на земле. За тем лишь исключением, что голодное пламя заменяла всепожирающая тоска, а места демонов заняли они же, но в людском обличье. О каком сострадании магов к смертным могла идти речь, если сами смертные относятся друг к другу даже не как к врагам, — там есть хоть капля благородства, — а к скоту? Эту истину в голову Аура никто не вкладывал — он сам к ней пришёл, избавившись от застилавшей взор пелены обыденности.

И с тех пор, будучи в те времена всего лишь личинкой чернокнижника, Аур начал бороться с тем внутри себя, что люди называли человечностью. Состраданию не было места там, где изучались тёмные искусства, а жалость могла лишь обречь юного послушника на погибель. Особенно в Башне.

Впрочем, не одной лишь тьмой полнилась его жизнь. Встречались и светлые моменты, одним из которых Аур безо всяких сомнений мог назвать встречу с послушницей Башни, Шали, светловолосой, честной и доброй девочкой, служившей довольно могущественному богу ветра. Обстоятельства знакомства чернокнижника и магички из поддерживающей с церковью союз Башни сами по себе были весьма необычны, но дальнейшее развитие их отношений и вовсе выходило за рамки разумного. Год редких встреч, дружба и, как итог — любовь. Не яркая и кратковременная страсть, как оно обычно бывает у подростков, — хотя не обошлось и без этого, — но крепкое понимание необходимости присутствия в жизни второй, пусть и такой странной, половинки. Аур и Шали тщательно скрывали своё знакомство даже от самых близких людей, и длилось это, без малого, пятнадцать лет. Они уже успели завершить обучение в своих башнях и даже найти личных наставников, но серьезных успехов на магическом поприще добился лишь Аур. Предательства, убийства и жестокость пропитали его жизнь… и Шали знала об этом больше, чем кто бы то ни было. На протяжении нескольких лет оставаясь магессой низкого ранга, растерявшей весь свой потенциал, она не стала завидовать или в тайне недолюбливать чернокнижника за его успехи. Наоборот — она, казалось, жила его жизнью, узнавая всё больше и больше его тайн.

Тогда Аур не понимал или, что вернее, не хотел понимать, но мог ли такой расклад привести хоть к чему-то хорошему? Он, могущественный для своих лет боевой чернокнижник, многих убивший и стольких же оскорбивший, и она — удивительно красивая девушка, способная защитить себя разве что от десятка обычных головорезов. Какое-то время ситуацию спасало лишь то, что возлюбленные продолжали хранить своё знакомство в тайне, но с годами накапливались несостыковки, и, в конце концов, даже слепые глупцы могли начать что-то подозревать. Чернокнижник, не прикасающийся к женщинам? Красавица-магесса без будущего, отвергающая даже исключительно хорошие партии? Недоброжелателей у Аура становилось всё больше, а их могущество росло вместе с его могуществом. Единственным шансом тогда было признание их отношений и переезд Шали ближе к Ауру, туда, где он мог бы её защитить, но этого не случилось.

И, в конечном итоге, магессу убили, а её душу прямым рейсом отправили подальше, чтобы у Аура не осталось и шанса на возвращение любимой к жизни.

По записям современников, последующие года стали самыми кровавыми в истории Сиктимы. Магические болезни, орды демонов, ночные нападения — все эти напасти обрушились на всех причастных. Они отчаянно пытались обвинить Аура в нарушении законов города, но тот действовал настолько жёстко и чётко, что у зачинщиков не было ни доказательств его вины, ни свидетелей. Сами того не понимая, лишившие Шали жизни тёмные маги вывели из себя чудовище, годами маскирующееся под дерзкого, но вполне обыкновенного зверька. Аур действовал хладнокровно, бескомпромиссно и стремительно, полностью вырезая целые рода, обладающие внушительной военной и политической силой. Но какой смысл в обладании всем этим, если твой враг — неприкаянный, неуловимый хищник-одиночка, которому нечего терять? Состоящие из сотен и тысяч человек организации в сравнении с ним были слишком неповоротливыми, и оттого не успевали реагировать на предпринимаемые могущественным чернокнижником шаги.

Полностью месть свершилась лишь спустя три года, и именно тогда Аур осознал, что у него не осталось ничего, кроме одной-единственной цели… и наставника, долго наблюдавшего за своим обезумевшим учеником. Все прежние знакомства, все связи — всё кануло в лету, ибо никто не хотел связываться с человеком, за жизнь какой-то низкородной и слабой женщины взявшим плату на несколько порядков большую. Бесспорно, Аура боялись и уважали, но ни страх, ни это извращенное уважение не могли заменить всего того, чего чернокнижник добился, годами нося на лице маску самого обычного, полезного обществу тёмного мага. Кроме Зерхана, от Аура не отвернулся лишь престарелый учитель Шали, но какая от того польза?

Вот и Аур решил, что никакой, после чего собрал всё своё немногочисленное имущество — и отправился на север страны, намереваясь осесть там и начать новую жизнь. Избавиться от прошлого, утопить боль в недрах своего сознания, — а стереть эти моменты Аур никогда бы не согласился, — и больше никогда не обзаводится привязанностями. Обвиняя в случившемся свою недальновидность и недостаток силы, подсознательно чернокнижник отчаянно желал сделать всё, чтобы подобное никогда не повторилось.

И это желание неплохо смотрелось рядом с целью всех амбициозных магов.

С достижением бессмертия.

Глава 12.2

Втянув носом тёплый, пахнущий дикой растительностью и кровью воздух, Аур, в первую очередь, огляделся, силясь понять, куда именно Данталион забросила его своей удивительной, но в то же время и страшной силой. И по всему выходило, что — далеко в прошлое, во времена, которые чернокнижник всеми силами пытался забыть. Отбросив в сторону ненужный более меч, лезвие которого покрывала тёплая кровь, Аур качнул головой:

— Больная ты сука.

Всего одна фраза — а от готовой вырваться в не самой приглядной форме ярости ничего не осталось, будто бы и не было её. И всё оттого, что демонесса, создавшая этот мир на основе памяти Аура, слышала каждое слово… и каждую мысль того, за кем наблюдала. Потому не было никакого смысла в сокрытии своего негодования, да и, честно говоря, бессмертным демонам было решительно наплевать на слова какого-то там человечишки. Обратившийся к своим воспоминаниям, чернокнижник с силой пнул труп послушника, принадлежащего к той же башне, что и он, после чего направился к не самой внушительной городской стене. В юности эта пятиметровая преграда виделась ему надёжным щитом, огораживающим Сиктиму от внешнего мира, но сейчас Аур не испытывал ничего, кроме презрения. Любой мало-мальски сильный маг не оставит от этой поделки и камня на камне, а успокоить наличие стены могло разве что неграмотных крестьян. Как он, будучи послушником, кандидатом в маги, мог быть настолько глуп? Неудивительно, что случилось то, что случилось…

Подавив боль в пораженной едким туманом ноге, Аур отметил, что, неожиданно, его силы опустились до соответствующего времени уровня. Совсем небольшой запас маны, плюс неумение полноценно пользоваться даже этими крохами — и вот уже для убийства такого же парня-слабосилка потребовался меч. При этом чернокнижник сильно сомневался, что окружающая, копирующая прошлое реальность позволит ему как следует разгуляться со всеми своими знаниями и умениями. Иначе какое это испытание?

Пошевелив непривычно короткими конечностями, Аур, изъяв из глубин памяти былые навыки, за считанные секунды вскарабкался вверх по стене, перебравшись с неё на крышу прилегающего почти вплотную невысокого одноэтажного здания, и уже оттуда спустившись на улицы Сиктимы.

Внимания на послушника в слегка прожжённой мантии никто, — что удивительно и не совсем реально, — не обращал, так что и проблем с перемещением по городу не было. Грязные, полнящиеся людьми дороги вместе с соответствующими запахами служили лучшим катализатором для мозгов, и Аур, лишённый ставших неотъемлемой его частью потоков сознания, вспоминал всё больше и больше деталей, связанных с его прошлым. Или, что будет куда как вернее, собирал из всех этих частей единую картину, силясь понять, каков истинный смысл испытания. С одной стороны, Аур знал, что некоторое недовольство Данталион проявила после его реакции на облик Шали, и выбранный временной отрезок соответствовал этой догадке, но с другой — для демона её ранга ворошить душевные раны контрактора было бы чем-то слишком мелочным и бессмысленным. Вдобавок, демоны крайне редко ставили перед людьми какую-то конкретную цель, предпочитая обойтись чем-то расплывчатым, чтобы вдосталь насладиться наблюдением.

Отталкиваясь ото всего этого, можно было предположить, что что-то гарантированно пойдёт не так. Иначе само повторение прошлого бессмысленно, ибо иллюзорный образ, которого ожидаешь, не заставит сердце сжаться так же, как при первой встрече с Данталион…

Отмахнувшись от продающего выглядящую совершенно несъедобной еду лавочника, заключенный в юном теле чернокнижник направился к своей башне тем же маршрутом, что и много лет назад. Сегодня ему исполнялось пятнадцать лет, и сегодня же он должен был впервые встретиться с Шали.

«А ведь, если задуматься, она была посвящена Энлилю. Может ли быть, что именно моё с ней знакомство…?».

Медленно остановившись рядом с белокаменной, местами украшенной изумрудного оттенка элементами башней, Аур открыл глаза и, повернув голову, сразу же наткнулся взглядом на светловолосую девочку, на повышенных тонах ведущую разговор со своими подругами. Шали стояла на краю лестницы, спиной к ней, и, — точно как тогда, — рыжеволосая змея толкнула её, отправив в полёт, который, несомненно, должен был закончиться или серьезной травмой, или вообще смертью. Тогда Аур, проходивший мимо и ещё не преисполненный равнодушия к чужим проблемам, успел поймать Шали, тем самым заведя с ней знакомство, но сейчас всё было иначе. Как бы чернокнижник ни старался, но его ноги будто бы приросли к брусчатке, а текущая в теле мана совершенно не желала слушаться. С искренним ужасом во взгляде чернокнижник смотрел за тем, как Шали падает, катится по лестнице и замирает навсегда — с шеей, вывернутой под таким углом, люди не живут.

Гнев и ярость, застлавшая глаза алая пелена, не только вскипевшая, но и хлынувшая наружу иссиня-чёрная мана… Не помогло даже осознание того, что всё это является искусно созданной демонической иллюзией — и сама башня, и весь город утонули во тьме. Остался лишь вернувший облик своей проекции Аур, пятачок земли, на котором лежало тело Шали, и снисходительно наблюдавшая за смертным Данталион. Едва ли ей доставляло удовольствие смотреть за тем, как считавший себя хладнокровным и стойким к потрясениям маг теряет контроль, но какой-то своей цели она, определённо, добилась — иначе не улыбалась бы сейчас, словно ребёнок, которому на ужин преподнесли огромный кусок любимого торта.

— Это — твоё испытание?

— Верно. Мне было интересно, действительно ли ты лишён всех желаний и стремлений, или же лишь пытаешься убедить сам себя, что так оно и есть. — Демонесса неспешно направилась к телу девочки, но на её пути встал Аур, на лице которого вновь застыла хладнокровная, равнодушная маска. Лишь в его глазах пылал гнев, порождённый желанием растереть одну из повелительниц инферно в пыль. И от активный действий его останавливало лишь то, что даже сотни его копий будет недостаточно, чтобы одолеть Данталион в её родном измерении. — Ты зол, понимаю. Но эта злость — то, что я хотела увидеть.

— Я не могу понять, зачем…

— Так ты доказал, что не являешься бездушной марионеткой богов.

— Ты определила это, основываясь на моей реакции? — Аур вздел бровь в удивлении, расколов свою маску. Но не успел он толком обдумать слова демонессы, как та небрежным движением создала в своих руках зеркало. И только взглянув на зеркальную поверхность, отразившую не его лицо, но его суть, чернокнижник всё понял. — Вот как?

Всего лишь человек. Эти три слова становились, своего рода, приговором для каждого амбициозного мага. Не сразу, но стремящиеся к познанию своей силы люди заглядывали за грань, узнавая всё больше и больше о богах, демонах и прочих отличных от человека сущностях. И только тогда, осмыслив эти знания, понимали, что человек находится в самом низу истинной иерархии. Короткоживущий, лишённый врождённых привилегий и существующий в бедном на магические ресурсы мире — многого ли стоило от него ожидать?

Но и среди людей находились самородки, неумолимо шагающие к вершине и цепляющиеся за каждый шанс. Зерхан, Аур и немногие другие — все они так или иначе перестали быть людьми, превратившись во что-то иное. Как и учитель, Аур собирался стать богом, но судьба распорядилась иначе, столкнув его с Зерханом в мире, не имеющем места для них двоих. О победе чернокнижник не думал вовсе, считая, что даже новорождённый бог обладает внушительной мощью. А ведь ему, вдобавок, полностью подконтрольна огромная империя вместе с десятками зависимых стран-марионеток…

Определённо, Аур не желал сражаться, но иначе выиграть достаточно времени было невозможно. Все его действия, начиная от связи с Энлилем и заканчивая встречей с Данталион, были направлены на то, чтобы подготовить условия для побега в иной мир. Безопасный мир, в котором у Аура не было бы готовых на всё ради его убийства врагов. Ключевым элементом этого плана была необходимая для создания межмировых врат божественная сила Энлиля, которую тот согласился передать после укрепления его положения среди людей, — а ранее о нём помнили вообще единицы, теперь же — многие тысячи, — но теперь его, похоже, придётся отбросить.

— Ты осознаешь, какую цену я вынужден буду заплатить за это твоё… испытание? — Последнее слово чернокнижник практически прошипел сквозь крепко сжатые зубы, отчего его сходство со змеёй усилилось ещё больше. Из зеркала души на него смотрел некто с вертикальными, ядовито-жёлтыми зрачками и очерченными на коже контурами чешуи. — Конечно же, осознаешь. Что ты сделала, Данталион?

— Поместила в тебя частицу демонического естества. Человек бы просто этого не заметил, а марионетка бога от такого соседства погибла бы на месте. Что до тебя, маг… — Демонесса ухмыльнулась, но в её глазах не было даже тени радости. Лишь холодная расчётливость, скрещенная с любопытством. — Твои эмоции гораздо сильнее, чем ты думаешь. Ты удерживал их в себе, словно голодающего волка в клетке, и итог пред тобой.

Всё это время Аур не только слушал, но и пытался успокоить некогда спокойное море сознания, сейчас покрытое белой пеной беснующихся волн. Он предполагал, что именно такое испытание скажется на нём, но не ожидал, что гнев будет настолько силён. Не только потерять над собой контроль, но и невольно, безболезненно и быстро принять самую настоящую частицу демонической сути… Для справки — самый крепкий человек из тех, что когда-либо оказывались в лаборатории Аура в качестве подопытных, умирал от одной лишь капли крови призванного, ослабленного переходом демона. Частица в этом плане была в разы опаснее.

И что самое неприятное — избавиться от неё Аур не мог, так как та, после использования её силы для разрушения иллюзии Данталион, — на что человек не способен в принципе, — буквально въелась в его душу, операции над которой всегда сопряжены с немалым риском.

— И кто я теперь?

— Это не так важно. Куда как важнее то, за чем ты пришёл сюда. Я дам тебе легионы, дам силу, чтобы не только сдержать, но и уничтожить твоего врага. Но взамен…

На лицо чернокнижника сама собой выползла улыбка. Душа в обмен на желание? Нет, Данталион собиралась предложить нечто иное. Зачем ей один, пусть и бессмертный, человек, если есть возможность полакомиться целым миром?

— Если такова цена за падение учителя… — Под закрытыми веками физического тела Аура, оставшегося в лаборатории, на мгновение вспыхнул золотой свет. — То я готов её заплатить.

Человечность? Жалость? Миллиарды смертей?

У победы нет цены.

Глава 13

— Ритуал… обернулся успехом?

Помимо нескольких консультантов и профессора-наблюдателя, целиком подчиненного Ауру, на трибунах под открытым небом собралось ещё семеро магов — квалифицированных экспертов в деле ведения магической войны. Лично с ними Аур встречался впервые, но земля полнится слухами, так что кое-что об этих людях он знал. Немолодые, опытные тактики и стратеги, не раз сами ходившие в бой, а после делом доказавшие своё право занимать кресла главнокомандующих. Если совет великих кланов отвечал, по большей части, за политику и глобальные решения, то на этих семерых, — на самом деле их было больше, но далеко не все смогли здесь оказаться, — лежало претворение идеи в жизнь.

— Именно так. Я готов в любой момент передать вам контракт, гарантирующий подчинение полумиллиона демонов-разведчиков. Двести тысяч существ астрального типа и триста тысяч — физического. Цифры примерны, так как это низшие демоны.

— Озвученная вами цена совпала с реальностью?

— С небольшим дополнением. — Аур внутренне ухмыльнулся. — Помимо маны и полумиллиона душ мне пришлось дать демонам право на пожирание наших врагов, если это не помешает безукоризненному выполнению поставленной задачи.

— Не слишком ли это жестоко? — Слово взял поджарый старик лет семидесяти, которому, на деле, могло и за сотню давным-давно перевалить. Его взгляд абсолютно не читался, так что Аур заранее решил быть с ним предельно осторожным. — Несмотря на войну, они — такие же люди, как и мы. Мы можем убить их, но отдавать души демонам…

— Господин советник, простите, не знаю вашего имени. — Собравшихся чернокнижнику никто не представлял, так что он и вёл себя соответствующе. Тем более, что разыгрывание этого спектакля доставляло ему какое-то особое, извращенное удовольствие. — Что вы скажете насчёт тех душ, что уже были заключены в кристаллы, и использованы в качестве платы?

— Это… другое.

— Правда? — Все люди до единого страдали лицемерием, и Аур, не являясь исключением из этого правила, увидел в советнике желание отступиться от спора. — Я предлагаю отложить вопросы морали в сторону и решить, кто будет ответственен за управление этими демонами. Сразу скажу, что претендент должен обладать значительным крепким, разделённым на множество потоков сознанием. В противном случае он не сумеет полноценно управлять всеми демонами.

— Что насчёт разделения нагрузки?

— Мы сможем помочь избранному с сортировкой поступающих сведений путём всем известного ритуала объединения, но ментальная нагрузка всё равно ляжет только и только на него.

То, что контракт, подчиняющий демона, может быть завязан только на одном человеке — общеизвестный факт. По этой причине демонологи, сколь бы юными они ни были, предпочитают договариваться с отдельно взятыми демонами или, в редких случаях, с небольшими группами этих существ. Самые яркие примеры — это троица боевых демонов Аура или его стая бесов. Так как демоны обладают частичным бессмертием, гарантирующим, что по-настоящему убить вне родного измерения их невозможно, то контракты обычно были или целевыми, до выполнения конкретной задачи, или пожизненными, если тёмному магу от потусторонних существ требовалась служба. Демоны-разведчики, входящие в первый легион Данталион, были отправлены ею по целевому контракту — помогать людям до окончания войны или до гибели всех демонов до единого. И он действительно был настоящим, так как подделать подобную вещь возможно только в случае с совсем уж недалёкими демонологами. И то — в таких случаях контракт тоже обладал силой, просто составлялся с подвохом, не заметить который сколь-нибудь дорожащему своей жизнью человеку нереально.

Как итог — все, кому уже довелось увидеть корректно составленный, настоящий контракт были уверены, что об обмане не идёт и речи. Верили, что Аур честно выполнил свою работу, и оттого начинали считать его ещё более ценным союзником. Пятьсот тысяч не ведающих смерти существ, обладающих удивительными способностями к наблюдению и обнаружению как простых смертных, так и магов — весомая сила даже в случае войны двух огромных империй.

И предоставил всё это чернокнижник, которому до последнего не доверяли, и были готовы ликвидировать его, едва представится возможность. Если не всю, то очень значительную часть своих знаний он уже передал, а оставшееся потенциально не могло компенсировать вероятности предательства со стороны тёмного мага, не только лично знакомого с Зерханом, но и некогда бывшего его учеником. Аур об этом знал, Совет об этом знал — все знали, на деле до последнего притворяясь надёжными и верными союзниками. Большая игра, ставка в которой превзошла все разумные пределы, закончилась тем, что ценность Аура для Российской Империи перевесила им же создаваемую угрозу. Но так ли всё обстояло в реальности?

Конечно же, нет.

Как чернокнижник и человек, Аур выступал проводником воли могущественного бога ветра — Энлиля. Тот с готовностью предоставил всю силу, которую мог собрать в этом отринувшем его мире для того, чтобы легионы демонов обрушились на Зерхана и тех, кто слепо шёл за ним. Обладая возможностью отчётливо видеть намерения своего верховного жреца, Энлиль считал уничтожение половины человечества малой платой за свержение конкурента и возвращение своего царствования. Смертные — ничто, влияние — всё. Независимо от того, как много их погибнет, всегда есть возможность восполнить их число. Таково было мышление бога, влияние которого распространилось на множество миров. И Аур, не имея иных вариантов, действительно собирался раздавить своего бывшего учителя, тем самым нивелировав угрозу с его стороны… а после сбежать в другой мир, в мир, способный принять бессмертного человека, жаждущего познать все его тайны и обрести невероятную силу. Энлиль обещал предоставить такую возможность.

Но встреча с Данталион изменила всё.

Демон, которому известны мысли и намерения любого смертного существа. Демон, способный запутать добычу в принадлежащих ей же чертогах разума. Коварная, могущественная и обладающая полной властью над тридцати шестью легионами демонов, Данталион, в отличии от Энлиля, предложила Ауру честную сделку на равных. Ей отходил весь человеческий мир, а чернокнижник получал то, чего так желал. Помимо этого, Данталион бралась защитить истинные помыслы Аура от взгляда Энлиля, а так же сокрытие частицы демона, по прошествии некоторого времени и не думавшей отторгаться. Сейчас Аур уже свыкся с мыслью о том, что в его душе появилось что-то от демона, но поначалу каждая эмоция, каждое появление нерациональности воспринималось им как её нежелательное влияние. Ведь что, помимо природы сил, отличало демона от бога?

Страсть, эмоции и желания. Низшие демоны были особенно подвержены спонтанным проявлениям эмоций и желаний, и для высших эта особенность так же сохранялась — просто в ослабленном виде. Если князь демонов чего-то захотел, то он подчинится своему желанию и неизменно это что-то добудет. Боги же, рождённые от других богов или преобразованные из возвысившегося человека, были холодными и, в каком-то смысле, бесчувственными. Как и самыми сильными магами-людьми, ими правил рационализм. Без весомой причины не пошевелить и пальцем, терпеливо выжидать лучшего момента, равнодушно смотреть на всё, что не касается их — всё это олицетворяет богов. И те, и другие стояли на ступень выше человека. И — да, даже самый мелкий и бесполезный бес в сравнении с самым умным и могущественным человеком… был лучше. Да, лишь с точки зрения потенциала, но — лучше, только лишь из-за своего отношения к иному, совершенному виду.

Аур относился к тем людям, которым тяжело было принять факт превосходства над ними чего-то настолько тупого и слабого, как бес. Но он понимал, что ценность заключена не в одном лишь потенциале. В каком-то смысле, людям играла на руку завершённость их вида. Потолок, ограничивающий их развитие, позволял самостоятельно выбрать дальнейший путь. Стать богом, как Зерхан, или…

— Мы в кратчайшие сроки решим, кто будет поддерживать построение. Господин Бессонов, как военный стратег, кровно заинтересованный в вашей поддержке, я хочу узнать — что вам потребуется для того, чтобы привести ещё столько же низших демонов?

Не став ничего говорить по поводу того, что и полумиллиона демонов хватит на несколько лет ведения активной войны, Аур просто назвал значительно большую цену, нежели та, что потребовалась на заключение контракта с первой партией.

— По какой причине условия настолько отличны от тех, что были изначально?

— Потому что более у меня нет ничего, что я мог бы добавить к плате. — Солгал чернокнижник, не моргнув и глазом. — Я лично заинтересован в сдерживании наших врагов, так что нет ничего удивительного, что у вас я попросил лишь недостающую часть необходимых… ресурсов.

— И что же вы передали демонам, сэкономив нам столько душ?

— Прошу извинить, но это не та информация, которой я готов поделиться даже с союзниками. Просто помните, что второй такой вещи у меня нет, и рассчитывать придётся на озвученные мною ранее условия.

— Что насчёт более сильных демонов-одиночек? — Вопрос задал ранее молчавший советник, которого Аур для себя определил как представителя исключительно боевого направления — на то указывал и концентратор, и его манера держаться. — С их боевой мощью, они бы нам очень пригодились там, куда нельзя послать ценных специалистов.

— Это не невозможно, но демоны средних и высоких уровней силы значительно более ценны. Приблизительно, вместо шести-семи тысяч низших демонов можно получить одного разумного демона…

Аур неспешно, тщательно отслеживая заинтересованность в глазах собеседника, описывал «кандидатов», всерьез задумываясь о том, как их применение союзниками могло сыграть ему на руку. С недавнего момента все демоны были его глазами и ушами, ибо всё, что узнавали они, стекалось к нему — владельцу первоначального контракта. И если океан информации от низших демонов отсортировать было малореально, то разумные демоны могли самостоятельно фильтровать то, что нужно передавать хозяину. Фактически, сейчас Аур в своих действиях почти целиком полагался лишь на то, что выяснил лично или с помощью заклинаний-шпионов. Ни о какой сети агентов не шло и речи, так как корпорация до такого уровня недотягивала, а доступа к иным источникам у Аура попросту не было. Но если хотя бы несколько обладающих разумом демонов начнут свою работу на империю, то увиденное и услышанное ими отлично дополнит выстроенную чернокнижником картину мира. Придя к такому выводу, Аур решил сделать всё для того, чтобы как можно больше демонов встали на сторону Российской Империи.

— В таком случае, что вы хотите получить от нас помимо озвученной платы для демонов? При условии, что мы первыми получим наш заказ?

Негодование оставшихся не у дел и уступивших своему более прозорливому коллеге советников не укрылось ото взгляда тёмного мага, сети которого ни на миг не переставали становиться всё шире и шире. Более это не походило на отчаянные трепыхания оказавшегося в ловушке человека — опытный мастер получил в своё распоряжение все необходимые инструменты, и теперь начал свою игру, увидеть которую было дано не всем.

Глава 14

— Господин. — Появившаяся за спиной Аура банши склонила голову в изящном поклоне, но чернокнижник даже не обернулся, сосредоточенно завершая важный для работы одного из множества создаваемых им артефактов элемент. Не способная понять, чем именно занят господин, Каролина, между тем, поняла, что сейчас лучше просто подождать. Таким образом прошло больше двадцати минут, прежде чем Аур закончил требующую предельной концентрации всех потоков сознания работу — и обернулся, окинув взглядом вновь изменившую свой внешний вид высшую нежить. Прежними остались лишь черты лица, в то время как и волосы, и одежда, и даже фигура сменились иными. — Я могу приступать к рассказу?

— Да, Каролина. Начни со своего состояния.

— Я не подвергалась опасности, господин. Защиту этих людей от тёмной магии едва ли можно назвать достаточной, а средства обнаружения, способные меня обнаружить, имелись не везде. — Несмотря на попытки говорить монотонно и спокойно, чернокнижнику не составило труда различить в словах подчиненной некоторую гордость и ожидание похвалы. Но для последнего было слишком рано, так что Аур просто продолжил слушать. — Устранены все семеро, лишних жертв — двое. Вопреки предоставленной вами информации, они так же были посвящены в дела своих хозяев, и я посчитала необходимым их убрать.

— Заместители?

— Скорее дублёры, господин. Несмотря на то, что кланы отчаянно хранят свои секреты, все уже на второй день узнали о прошедших устранениях и засуетились. В частности, дублёров внедрили Световы и Волковы, в сумме — более ста пятидесяти человек. — Аур уже давно не удивлялся тому, насколько суждения Каролины отличаются от тех, что можно было бы ожидать от кого-то её возраста. Первой причиной он считал превращение в нежить — отрешённые от тела посвящают себя разуму, как тому единственному, что у них остаётся. Вторая же причина — это, несомненно, заточение в кристалле, закалившее её сознание. Так или иначе, но сейчас у чернокнижника не было ни одного разумного и способного принимать собственные решения подчиненного, кроме банши. Демоны были эффективны, в основном, в прямых столкновениях с чётной, заранее установленной целью или при контроле со стороны. Духи же в принципе не горели желанием проявлять инициативу, так как само существование доставляло им немыслимые мучения, но они были вынуждены исполнять волю Аура. Что до людей… от возрождения до начала конфликта прошло слишком мало времени, чтобы найти кого-то подходящего. — Мне кажется, что они не знают, кто и как устраняет их специалистов, а так же кто станет следующей целью.

— Верно. Но в определении важности тех или иных людей нельзя полагаться лишь на появление их дублёров. — Аур и сам не стал бы привлекать лишнее внимание к важным теневым специалистам без уверенности в том, что этого человека уже раскрыли. Ведь самым главным гарантом безопасности в это время служила не сила и не влияние, а — скрытность. Даже бога можно убить, если знать, как. А вот того, кто никак себя не проявляет и скрывается… — Души?

— Всё сделано так, как вы и сказали, господин. Никому не удастся их восстановить.

Кивнув, чернокнижник ещё раз окинул банши оценивающим взглядом, а в следующее мгновение выражение на его лице резко изменилось, будто бы он пришёл к какому-то важному решению. Голыми руками ухватившись за готовую часть ещё несобранного артефакта, Аур поймал взгляд своей последовательницы:

— Твоей следующей целью станет Авель Бессонов.

— …?

Непонимание, поначалу отразившееся в глазах Каролины, быстро сменилось готовностью исполнить любой, даже самый абсурдный, приказ.

— Через три дня ты должна будешь напасть на эту же лабораторию. К этому моменту я закончу с приготовлениями, и тебе останется лишь уничтожить эту оболочку. — После подписания контракта и получения следующей партии ресурсов, чернокнижник более не был заинтересован в поддержании контакта с Российской Империей. Всё, что он собирался им дать, он дал, а скрывать свои настоящие разработки и дальше было попросту невозможно — всё больше специалистов стягивалось в это, без преувеличения, магическое сердце страны, и среди них встречались весьма талантливые тёмные маги. Дать любому из них сутки на изучение того, над чем работал Аур — и они с большой вероятностью всё поймут. А этого он допустить не мог. — Уходить отсюда мы будем вместе.

— Но как? Разве это возможно?

— Для магии нет ничего невозможного, если потратить на это десяток-другой лет. — Разработанное и воплощённое Ауром бессмертие стабилизировало состояние его души, не позволяя той распадаться даже при относительно долгом существовании без тела, но принципиальным различием между высшей нежитью и нынешним состоянием Аура являлась возможность полного слияния с физической оболочкой. Так, даже самый могущественный мертвец никогда не сможет в полной мере насладиться всем спектром ощущений, даруемым телом, в то время как перед чернокнижником такой проблемы не стояло. Более того — он мог регулярно менять оболочки, продлевая тем самым свою жизнь. И хоть Авелю Бессонову до старости было ещё очень далеко, заключенная с Данталион сделка подталкивала Аура к решительным действиям. Единственное, о чём чернокнижник самую малость жалел — это утрата потенциально полезных связей, которые, правда, из-за грядущего передела мира уже превратились в труху. — Тебе не обязательно знать всего, но без тела в силе я нисколько не потеряю. Рассчитывай на это.

— Да, господин. Что-то ещё?

— Нет. — Твёрдо решив разобраться с необычным ментальным состоянием Каролины после того, как всё закончится, Аур развернулся и обратил свой взор на нагромождение выглядящих совершенно непохоже друг на друга частей. Какие-то — из современных материалов, какие-то — из костей и очищенной кристаллизованной крови. Казалось, между собой их ничто не связывало, но если смотреть сквозь доступную лишь тёмным магам призму… — Восстановись и будь готова к чему угодно.

Секунду спустя о присутствии банши не напоминало ничего, кроме немного понизившейся температуры. Так или иначе, но Каролина была ещё слишком молода, чтобы в полной мере контролировать свои способности…

* * *

— Вы что-то хотели, господин Бессонов?

Несмотря на то, что имя Аура уже было широко известно среди всех посвящённых, некоторые предпочитали не называть его в слух. Словно хитрый монстр из детских страшилок, чернокнижник появился из ниоткуда и моментально занял высокое положение в иерархии властьдержащих огромной империи. Ауру благоволил сам император, считающий того незаменимым оружием. На его стороне были великие кланы, которым чернокнижник дал самое ценное, что только мог — знания, привёдшие за собой надежду. И даже сам бессмертный правитель Китая, ставший, — о чём знали совсем немногие, — богом, считал своим врагом не бесчисленных магов, готовых биться под знаменем Российской Империи, а одиночку — тёмного мага, чьи действия одновременно и вписывались в рамки нормального, и сияли граничащим с безумием абсурдом. Странным образом всё, за что брался Аур, превращалось в нечто незаменимое… и это пугало.

— Всего лишь осведомиться о состоянии моего заказа, а так же передать готовые инструменты.

Аур положил на стол рядом с терминалом небольшой чип, на котором было записано всё, касающееся подготовки к призыву следующей группы демонов. Каждый символ и каждый штрих, начиная от описаний и заканчивая самой конструкцией рунного круга и разработанных чернокнижником артефактов нёс в себе лишь правду. Ни лжи, которую можно было бы разоблачить, ни расплывчатых формулировок, столь любимых демонами — но одна деталь, касающаяся масштабов призыва, в корне всё меняла. И в том, что ни одному из ныне живущих, кроме, разве что, Зерхана, не удастся раскрыть эту тайну, Аур был уверен. Утратив милость богов, человечество лишилось и знаний, предоставить которые им мог лишь один небезызвестный тёмный маг.

А для того, чтобы его план не сорвался из-за досадной случайности, маг отослал одну копию руководства императору, замаскировав этот шаг под информирование того о прогрессе подготовки, а ещё одну груду рукописных записей оставил в самом защищённом месте лаборатории, которое от липового нападения Каролины и подготовленных Ауром спецэффектов гарантированно не пострадает. Едва ли кого-то удивит тот факт, что маг родом из древности для важных вычислений предпочитал компьютерам и терминалам бумагу, а шансы на то, что информация не будет уничтожена и дойдёт до нужных людей, возрастала ровно вполовину. Да и достоверность вырастала на порядок, что так же было очень важно.

— Прошу, для этого вам совсем необязательно было приходить сюда лично. Заказанные вами материалы прибудут к утру. Нам организовать доставку в лабораторию?

— Да, и крайне желательно с этим не тянуть. — Чернокнижник довольно улыбнулся и, использовав самодовольный тон, добавил: — Мне осталось только провести последние проверки, и можно будет приступать к последней фазе.

— Так быстро? Разве вы не называли втрое больший срок…?

Планы менялись на лету, и Аур, будучи тем ещё параноиком, предпочитал оставлять себе некоторый запас в плане сроков. Таким образом, на момент встречи с кураторами его работы он ещё не был уверен в необходимости организации собственной гибели — был ещё один вариант того, как всё можно было бы обыграть. Но опасность раскрытия взяла своё, и чернокнижник решил как можно скорее покинуть гостеприимное общество лучших учёных и магов империи.

— Я давал ответ, опираясь на свой опыт. Способность машин к вычислению, плюс помощь наших специалистов — всего этого я не учёл, и, как итог, завершил основную фазу разработки гораздо раньше.

Что ни говори, а люди, в особенности умные, придают огромный вес словам. Если некий чужак называет окружающих своими — так, невзначай, не делая на этом акцента, то услышавший эти слова пусть немного, но расположится к этому чужаку. Аур с самого заключения договора с императором делал всё, чтобы гордые и самодостаточные люди Российской Империи приняли его не только как союзника, но и как своего. Жалел ли он о том, что вся эта подготовка, требующая львиной доли сосредоточенности и самоконтроля, пропадёт втуне сразу после смерти Авеля Бессонова? Определённо, да. Ауру было жаль потраченных сил и времени, но сейчас это был наилучший вариант. Ведь если выбирать между проигрывающим людским государством и легионами демонов…

Определённо, легионы для цели чернокнижника были более ценным ресурсом.

— Не примите за лесть, но вашему гению наверняка найдётся применение и после окончания войны. — Куратор улыбнулся и, забрав чип, тут же внёс соответствующую информацию в терминал. — Высшая степень защиты, верно? Вы создавали копии?

— Одну копию я переслал в имперскую канцелярию, плюс мои записи в лаборатории.

— Значит, высшая степень. Прошу, поставьте здесь свою подпись… — Аур коснулся пальцем специальной выемки и пристально посмотрел в специально сделанный заметным зрачок датчика, подтвердивший его личность. По надёжности эти методы сильно уступали магическим, но в плане доступности выигрывали безоговорочно. Это в прошлом маг на службе у города или гильдии мог лично проверять всех к нему обращающихся, сравнивая слепки маны и облики душ, но в новой эпохе такой подход был совершенно неэффективен — слишком много стало людей, а вместе с тем и магов. — Превосходно. Возможно, вы хотели что-то ещё? Чаю?

— Нет, благодарю. — Чернокнижник качнул головой. — Я, пожалуй, отдохну. Поручите магам-помощникам проверку уже подготовленных конструктов.

— Сделаю, господин Бессонов. Хорошего отдыха, не перегружайте себя…

Совершенно искреннее пожелание куратора едва коснулось струн души Аура, но тот никак на это не отреагировал. Ни жалости, ни сожаления — сейчас маг как никогда лучше контролировал свои эмоции, ибо на кону стояла не только его жизнь, но и будущее целого мира. Было бы очень обидно отдать его на растерзание легионам Данталион, и ничего не получить взамен.

Очень, очень обидно…

Глава 15

Спартанская обстановка комнаты, используемой Ауром для сна, этой ночью окрасилась во все оттенки синего, а обычно белоснежный потолок покрылся множеством линий рунного круга, воплощённого одной лишь голой волей чернокнижника, безо всякой физической основы. Ни камер, ни датчиков в комнате не было — на том Аур настоял особо, а после дополнительно проверил, чтобы его пожелание выполнили.

И сейчас он впервые этим воспользовался, в последние часы жизни своего тела создав тонкий и слабый, не совсем надёжный, но — канал, способный пропустить через себя его сознание и необходимую для создания слабой проекции горсть маны. Такое магическое проявление достаточно легко заметить спустя пару часов после прерывания заклинания, когда руны перестанут удерживать в себе потустороннюю едкую ману, но сейчас беспокоиться об этом не было никакой нужды. Завершённые приготовления должны были превратить большую часть принадлежащей ему части лаборатории в руины, а трупы ответить на нежелательные вопросы не смогут. Ни Авель Бессонов, ни те кураторы и профессора, которым этим утром суждено расстаться со своими жизнями.

Канал связи с инферно только-только сформировался, а частица демона, впитавшаяся в душу Аура и, фактически, ставшая его неотъемлемой частью, уже зашевелилась, отреагировав на близость родного дома. Чувство, разошедшееся по всему естеству чернокнижника, ближе всего оказалось к ностальгии, которой Аур не предавался уже… нет, не очень давно: оказавшись в иллюзорном воплощении Сиктимы, что-то такое всё-таки коснулось его души. Но в тот раз понимание истинного положения вещей притупило это чувство, в то время как сейчас оно было цельным и настоящим. Хмыкнув, чернокнижник по второму кругу прошёлся по заготовленным и привязанным к комнате заклинаниям, после чего ушёл в омут с головой, ринувшись «на ту сторону». Материалы? Оборудование? Сейчас всё это было бы лишним, так как отсутствие необходимости искать и перемещать в инферно армии духов и прочих подконтрольных Ауру существ позволяло существенно всё упростить, а созданный и поддерживаемый Данталион маяк и вовсе превращал непростое занятие по связи с инферно в нечто, по сложности неотличимое от лепки куличей.

Для сведущего человека, естественно.

И вот, спустя несколько дней, Аур вновь открыл глаза в месте, вызывающем опасения и трепет у самых могущественных магов. Ведь человек, как бы он ни старался и как бы он ни готовился, оставался человеком — совершенно ничтожным в сравнении с демонами существом. Не так давно Аур, считавший демонов в лучшем случае неплохими слугами, попытался бы оспорить это утверждение, но всего одна личная встреча с высшим демоном не просто носящим титул князя инферно, но и обладающим цепким, изворотливым разумом изменила всё в корне. Можно ли было поставить рядом бездумно крушащего окружение и убивающего людей монстра — и способную к диалогу, зрящую в самые глубины души Данталион? Годы учёбы и изысканий говорили Ауру, что — да, демоны, будучи неспособными самовольно покинуть своё измерение существами, не так уж и сильно отличаются друг от друга. Те же состоящие из маны и способные сливаться с людьми тела, та же огромная мощь… но так вышло, что раньше Аур не стремился выходить на контакт с демонами, превосходящими его в силе. Этому способствовал отнюдь не атрофировавшееся за ненадобностью чувство самосохранения, подкреплённое опытом нескольких поколений демонологов, труды которых служили фундаментом для юных тёмных магов. Первый и самый главный закон — не лезть в инферно в своём физическом теле. Второй закон — избегать всех демонов, в победе над которыми у тебя нет стопроцентной уверенности. Слепое следование правилам среди чернокнижников никогда не поощрялось, но эти строки выполнялись безукоснительно. Потому что выводили их, макая кончик пера в остывающую кровь решившего нарушить эти правила несчастного…

И сегодня, в эту позднюю ночь, Аур мог подписаться под каждым словом древних чернокнижников, заклинающих своих последователей всеми силами избегать встреч с высшими демонами. Ведь даже десятой части продемонстрированной Данталион в процессе переговоров мощи хватило бы для того, чтобы в одно мгновение разорвать связывающий тело и разум канал, проигнорировав всю установленную Ауром защиту. И что случится тогда? Разум и душа окажутся в инферно без возможности вернуться, что ничем не отличается от смерти. Трудно переоценить личный опыт, но от такого удовольствия Аур, будь его воля, отказался бы, даже несмотря на все выгаданные плюсы. Это был недооценённый, необоснованный риск с минимальным шансом на успех, но здесь чернокнижнику повезло: Данталион увидела в нём потенциал и не убила на месте, хоть и могла. Удача, без которой успеха не достигнет ни одно начинание, оказалась на стороне Аура. Но с той же вероятностью эта капризная девица могла улыбнуться Зерхану, и тогда… несложно представить, какой конец ждал бы проигравшего.

— Итак…

Аур окинул взглядом возвышающуюся среди мистических льдов цитадель, ещё раз убедившись в том, что Данталион была известна среди смертных не за красивые глаза, да и не за прочие выдающиеся достоинства, идеальные в глазах любого человека — неважно, мужчины ли, женщины ли.

Чернокнижники много веков изучали мир демонов, и примерно себе представляли его устройство. Слабый демон — демон без дома, неприкаянный, вынужденный странствовать в ожидании призыва ради выживания. У слабого в инферно нет возможности осесть на одном месте, так как собственная территория есть непозволительная роскошь, для обладания которой нужна превосходящая абсолютное большинство других демонов мощь. Демоны среднего ранга вроде тех, которых использовал Аур для сражений, так же не могли обзавестись даже небольшим домом, но имели возможность обрести покровителя, встав на службу. Выбирать этим гордым одиночкам приходилось между слепым ожиданием шанса — призыва — и вечным рабством в несколько лучших условиях, так что на второе соглашались совсем немногие. Чуть лучше дела обстояли у высших демонов, которые, на самом деле, были не такими уж и высшими: Аур уже не мог поставить рядового князя рядом с демонами, чьи имена чернокнижники увековечивали в книгах.

Так или иначе, но уже князья могли себе позволить осесть на одном месте, защищаясь от желающих лишить их столь ценного дома. Лично Аур никогда не натыкался на их обиталища, но в прочитанных им книгах замки высших демонов представлялись эдакими небольшими крепостями, скромными даже по людским меркам.

Однако Аур не просто так назвал возвышающееся перед ним строение цитаделью, ибо ничего столь гигантского и монументального ему прежде видеть не доводилось — ни в прошлом, ни в новой эпохе. Тянущееся от горизонта до горизонта и цепляющее башнями странные алые облака, это колоссальное строение полнилось жизнью всюду, докуда мог дотянуться взгляд изрядно ослабленного из-за слабого канала связи Аура. Тот факт, что в одном месте могло обитать такое количество славящихся своей нелюбовью к собратьям демонов сильно ударил по чернокнижнику, но он не показал виду и сохранил достоинство, обратившись к, по всей видимости, привратнику — внушительных размеров гуманоидному демону, носящему, — кто бы подумал? — неплохо исполненные доспехи.

— … я могу встретиться с вашей госпожой?

С трудом сохранив достоинство пред лицом чего-то совершенно нового для себя, Аур замер в ожидании ответа от впервые за последние минуты пошевелившегося демона. Тот качнул головой, окинул чернокнижника взглядом — и, чуть поклонившись, отошёл в сторону, указав рукой на начавшие медленно распахиваться ворота. Чего у демонов было не отнять, так это стремления к демонстрации своего могущества.

Сложив руки за спиной, Аур неспешно направился вперёд. При этом взгляд его глаз был направлен строго по направлению движения, в то время как магическое восприятие старалось охватить как можно большую площадь — рядовые демоны едва ли были способны заметить такое магическое проявление, в то время как от Данталион не могли укрыться даже самые сокровенные помыслы. Соответственно, Аур ограничился тем, чтобы выглядеть достойно в глазах слуг демонессы. Демоны ценили обоснованную уверенность в своих силах, и сейчас чернокнижник её им демонстрировал.

Длинные, широкие коридоры с высокими потолками на всём пути следования Аура не пустовали — ему то и дело встречались демоны, по разному реагирующие на проекцию человека в доме их госпожи. Кто-то смиренно кланялся, кто-то ограничивался кивком, а кто-то смотрел откровенно злобно. Но что самое удивительное — так это то, что все эти демоны обладали разумом, по меньшей мере, не уступающей человеческому. В их глазах Аур видел интеллект, не идущий ни в какое сравнение с примитивным разумом тех демонов, что служили ему. И даже если все они попадались ему на глаза с подачи Данталион, решившей таким образом зачем-то произвести на контрактора впечатление получше, то это всё равно было чем-то невероятным. Невольно вставал вопрос — не недооценил ли Аур значимость божественной энергии в тех объемах, которые должны были предоставить лишившиеся Бессонова, но уже связанные с Энлилем русские…?

Впрочем, так или иначе, но контракт уже был заключён, и рассчитывать на какие-то уступки не приходилось. Остановившись напротив внушительных, — ну а как же? — каменных дверей, Аур отбросил в сторону все не требующие срочного решения вопросы. Даже несмотря на то, что в случае с Данталион это было практически бесполезно, он должен был держать лицо.

И вот, наконец, двери распахнулись, и чернокнижник ступил в тронный зал, в котором не было ни трона, ни прочих обыкновенных для мира людей элементов. Лишь стол в самом центре помещения, за которым, кончиками пальцев удерживая полный безымянного золотистого напитка бокал, сидела Данталион. И одного лишь её взгляда Ауру хватило, чтобы понять: она уже знала обо всех его мыслях и переживаниях. Беспокойство? Страх? Всё это не имело смысла, если собеседник видит тебя насквозь. И, понимая это, разве можно предаваться сомнениям?

С такими мыслями Аур занял место напротив могущественной демонессы, приготовившись к обсуждению упущенных ранее деталей плана…

Глава 16

— Чувство беспомощности при встречах с тобой угнетает, Данталион. — Невесело улыбнулся Аур, скорее ради вежливости пригубив предложенный напиток. Но, к его удивлению, проекция смогла передать его полную вкусовую гамму, если так можно было назвать ощущения от употребления странным образом обработанной маны. И именно этот вкус подтолкнул чернокнижника к началу обсуждения вопроса, стоящего на повестке дня. — Через несколько часов я инсценирую свою смерть, но…

— У тебя нет уверенности в том, что моя магия сможет скрыть твоё существование от Энлиля? — Демонесса ухмыльнулась. — Если бы мне это было не под силу, этот божок давно убил бы тебя за предательство. Однако — ты жив, а Энлиль ни о чём не догадывается.

— С того дня он практически не обращал на меня внимания. Этот мир… он хочет отомстить, но не стремится к этому так, как стремился бы человек. Я чувствую это даже несмотря на то, что его присутствие практически равно нулю.

— Боги понимают, что возвращение прежнего влияния на твой мир малореально, и Энлиль не исключение. Но он всегда был мстительным мальчишкой, и упустить такой шанс… — Данталион поставила бокал на стол и пару раз ударила кончиком пальца по каменной столешнице. — Это не в его стиле. Оставь попытки его понять, это не всегда под силу даже мне. Просто прими как данность тот факт, что месть среди его желаний занимает бесконечно малую часть.

— Я не стремлюсь его понять, ибо для человека такие попытки бессмысленны. Но я считаю его безразличие слишком подозрительным. — Аур посмотрел в глаза демонессы, словно бы надеясь, что так она сможет лучше понять то, что он пытается до неё донести. — До встречи с тобой его сила проявлялась самостоятельно гораздо чаще, чем сейчас. Он практически перестал за мной наблюдать, как будто потерял ко мне всякий интерес.

— Я могу в подробностях рассказать о том, как проявляет себя моя магия, скрывающая истину, а могу просто сказать, что происходящее полностью соответствует моим ожиданиям.

Аур, обдумав слова своей собеседницы, кивнул: несмотря на обуревающее его любопытство, он понимал, что точное понимание принципов функционирования созданного Данталион заклинания ничего ему не даст. Сейчас были другие, более важные вопросы, на которые чернокнижник намеревался получить ответы.

— Раз ты так говоришь, то я просто закрою на это глаза. — К мане в виде напитка оказалось на удивление легко пристраститься, и потому Аур, допив содержимое первого бокала, отодвинул тот в сторону. — Частица демона. Я хочу знать, что мне сулит её рост и погружение в душу.

— Честно? — Данталион чуть наклонила голову и хитро улыбнулась. — У меня ты первый человек, продвинувшийся настолько далеко в слиянии с настолько могущественной частицей. Единственное, что я могу гарантировать — это то, что настоящий вред тебе причинён не будет.

— … - Поражённый ответом демонессы, Аур впал в прострацию, прокручивая в голове варианты того, как именно может закончиться то, что Данталион назвала слиянием. И потеря человечности была отнюдь не лучшим вариантом. — Данталион, ты сейчас не шутишь, верно?

— Я полностью серьезна. Возможно, на процессе сказалось приобретённое тобой бессмертие, близкое к таковому у нас, демонов, но точно сказать я не могу — не было возможности как следует тебя изучить. — Что-то смазанное и неясное промелькнуло в вечно-насмешливых глазах демонессы, на что Аур отреагировал весьма стойко — всего лишь беззвучно вскипел, прекрасно осознавая тот факт, что Данталион видит и его мысли, и опутывающий сознание гнев. Выдохнув, чернокнижник попытался подавить эти чувства так же, как делал это обычно, но ясность мысли возвращаться не спешила — вместо этого Аур, несмотря на своё состояние, заметил произошедшие с частицей демона изменения. Или, что будет куда как вернее, её буйный рост, ощущающийся и выглядящий так, будто та начала разрастаться на манер семени. И в качестве почвы выступала душа. Не чья-то, а единственная, такая уязвимая душа Аура… — Сопротивление принесёт лишь боль и страдания. Просто расслабься, выпусти внутренних демонов и прими свою новую суть…

Аур вцепился обратившимися в острые, пока еще эфемерные когти пальцами в стол, прорубив в нём десяток глубоких борозд. Боль, пришедшая вместе с вызванными ростом частицы демонического естества изменениями, была ничем по сравнению с откатами многих несовершенных темномагических ритуалов, но чернокнижник всё равно не мог мыслить столь же ясно, как обычно. Обычными заклинаниями Аур имел все шансы сгладить последствия, но чтобы повлиять на первопричину, на посаженную в его душу частицу, требовалось нечто более масштабное и сложное. Нечто, на подготовку чего сейчас просто не было времени.

В голове Аура промелькнула мысль о том, что сейчас не только он, но и Данталион должна была корчиться в муках, испытывая на себе отдачу контракта, однако…

— … Контракт? Нет, я не нарушила ни один из его пунктов. Частица демонов неспособна причинить тебе вред.

— Что тогда… По-твоему… Со мной происходит?!

— Ты становишься совершеннее и лучше. Взбираешься вверх по ступени эволюции — всё точно так, как хочет любой амбициозный маг. Или я ошибаюсь, и ты никогда не хотел превзойти человека?

Аур поднял взгляд своих уже совсем не человеческих глаз на демонессу, краем сознания отметив, что в окружающем их пространстве добавилось новых красок. Мир стал ярче, насыщеннее и понятнее, но этот сомнительный плюс не мог компенсировать факт свершившегося обмана.

— Контракт чётко оговаривает наши права и обязанности. — Нестабильный канал, связывающий мир людей и измерение инферно, на мгновение выгнулся дугой из-за хлынувшей по нему маны, огромные объемы которой добрались до чернокнижника кратчайшим путём — пробили дыру в потолке зала, вытеснив оттуда малую часть разлитой вокруг силы Данталион. Вероятность ошибки многократно возрастала вместе с ростом сил чернокнижника, но тот просто не мог позволить себе отступить.

— Пред лицом магии я заверяю…

Данталион, прежде с нисколько не скрываемым любопытством и ожиданием во взгляде наблюдавшая за чернокнижником едва заметно ухмыльнулась, окончательно убедившись в том, что собирался провернуть её визави. Будучи высшей демонессой, Данталион прожила много веков, складывающихся в тысячелетия, и повстречала множество людей. Сильных и слабых, трусливых и храбрых, хладнокровных или же пылких, словно потоки магмы… Так же, как в мире нет ни одной одинаковой снежинки, нет и одинаковых людей. Аур был чернокнижником, и его характер полностью соответствовал этому неоднозначному званию. Званию, одновременно принадлежащему многим его коллегам, сотни и тысячи которых сгинули среди бескрайних просторов инферно. Что же выделяло его среди них? Сила? Ум? Храбрость? Нет. Ни первое, ни второе, ни третье. Этот маг достиг вершины на каждом поприще из возможных, но не переступил ни через одну. Не стал неповторимым мастером, предпочтя этому строгий баланс. Так что же тогда? Ответ, как оно всегда бывает, прост: удача.

Ауру, в отличии от остальных смертных, отчаянно благоволила удача, ведь на памяти Данталион он стал первым человеком, сумевшим самостоятельно достичь бессмертия, на пути к которому его не один раз могла настигнуть неудача. Шансы на успех составляли буквально один к миллиону, ибо слишком много оставалось неучтенных факторов, неподвластных человеку.

Как итог — Данталион сильно заинтересовал помолвленный с самой фортуной смертный, и так просто отпускать его она не собиралась.

Аур же, пока демонесса предавалась размышлениям и готовилась к отдаче от контракта, — совершенно для неё незначительной, ибо слово Данталион было намного сильнее слова человека, — параллельно с ритуалом обращения к контракту пытался самостоятельно подавить частицу демонического естества, что, казалось, обрела самосознание, и теперь остервенело защищалась. Внешне это противостояние заметить было невозможно, так как оно развернулось в душе и во внутреннем мире, но для Данталион, с её всевидящим взором, это проблемой не было…

* * *

Непроглядный чёрный туман с оглушительным рокотом накатил на высокую стену алой жидкости, и одновременно с тем над бескрайним морем души установилась тишина. Две практически равные друг другу силы замерли в хрупком равновесии, которое разрушилось лишь после того, как уподобившаяся человеку частица демона с утробным воем бросилась вперёд. Пришедшие на замену пальцам длинные, острые когти, покрывающие самые уязвимые места на теле изогнутые костяные пластины, гибкий и смертельно опасный хвост… Даже вместо лица у этого псевдо-Аура было нечто, напоминающее лишенный кожи и мышц череп хищного зверя. А ведь вначале, когда чернокнижник только обнаружил произошедшие с частицей изменения, его «внутренний демон» внешне ничем не отличался от него самого, того, чья душа и личность послужила для частицы своеобразным лекалом. Более того — перед началом боя они успели даже переброситься парой фраз, из которых следовал неутешительный для Аура факт: от частицы демона избавиться будет не так просто, если вообще возможно.

Появившиеся из ниоткуда волны тьмы отбросили демона, не позволив тому даже коснуться чернокнижника. Перехватив инициативу, Аур перешёл в наступление, но и его попытка пропала втуне. И он, хозяин тела, и внедрённый Данталион паразит обладали одинаковой мощью, одинаковыми знаниями — и прямо противоположными целями. Человек делал всё, чтобы остаться собой, в то время как демон стремился к слиянию, к становлению одним целым со своим «отцом». Такова была воля «матери», подарившей ему шанс проявить себя, и отступить он не то, чтобы не хотел…

Просто не мог.

* * *

Данталион наблюдала за замершим подобно статуе человеком, который не пытался ни вернуться обратно, к своему телу, ни обратить вспять процесс слияния — а ведь оба эти варианта были наиболее вероятными, и рассчитывала демонесса именно на них. В первом случае тончайший канал, соединяющий миры, из-за вызванного частицей напряжения неизбежно оборвался бы, лишив человека сознания и форсировав процесс его превращения. Во втором случае Данталион могла гарантировать истощение ментальных сил Аура со всё той же последующей потерей сознания и закономерным желанным итогом. Но чернокнижник не пошел ни по одному из путей, совершенно неожиданно решив попытаться договориться со «вторым собой», предполагая, что вместе с памятью к частице должны были перейти и его цели. И это действительно могло сработать, если бы к делу не приложила руку сама Данталион, взявшая частицу демонического естества Аура под полный контроль. Что бы ни говорил этот человек, на что бы ни упирал и чего бы ни обещал, без позволения демонессы частица не согласилась бы ни на что. И этот исход Данталион категорически не устраивал, так как был слишком, слишком скучным. За свою долгую жизнь она повидала если не всё, то очень многое, и необычный человек для неё был сродни вселенскому откровению.

Таким образом, Данталион решила немного подыграть своему контрактору — просто для того, чтобы растянуть развлечение на больший срок…

Глава 17.1

«При прочих равных, мне никогда не победить. И другому мне — тоже» — такая мысль уже не первый раз мелькала в мыслях чернокнижника, но сейчас, после нескольких совершенно неэффективных стычек, она казалась несколько более весомой.

Говорят, что каждый человек приходит к совершенно иным выводам и поступает иначе вне зависимости от того, одинаковы ли обстоятельства или в них есть незначительные различия. Так, дети растут совершенно разными даже в идентичных условиях, и на этом, казалось бы, всё: не могут обладающие одними и теми же знаниями, похожие друг на друга как дев капли воды существа точно знать, что сейчас будет делать их «близнец». Но как бы Аур не извращался в своих попытках зацепить взращенную из частицы личность, все эти попытки терпели крах. Точно так же он сам безо всяких откровений свыше останавливал любые атаки оппонента, будто бы тот действовал в строгом соответствии с намеченным ранее планом. Это было столь же странно, сколь и страшно, ведь раскрытие его планов для Аура всегда было одним из самых неприятных кошмаров.

И тот факт, что раскрытием занималось нечто, выросшее из его собственной души, едва ли что-то меняла. Чернокнижнику всё так же хотелось обратить могущественную частицу демонического естества в прах, и, желательно, сделать это до того, как его тело на той стороне прикончит Каролина. Поджимали сроки, мешал необычный, можно сказать — уникальный противник, и за всем этим наблюдала Данталион, поступившая точно так же, как и любой другой демон… за одним исключением: магия контракта, способная обратить нарушителя его положений в ничто, сегодня оказалась бессильна. Словно прозревший слепец, Аур осознал, что «опасаться высших демонов» — не значит просто быть с ними предельно осторожным.

— «Но, конечно, чернокнижники прошлого могли говорить более прямолинейно — всеми силами избегайте встреч с этими монстрами, над которыми даже контракт не имеет власти!». — Приготовившись к проведению очередной бессмысленной, но самой оригинальной из всех пришедших к нему на ум атаки, Аур… замер, так как его демонический визави так же неожиданно остановился. — …?

Несмотря на захлестнувшее его удивление, чернокнижник не спешил сбавлять концентрацию, внимательно наблюдая за всем вокруг. Впрочем, здесь, в, фактически, собственной душе Аура, не было ничего, что могло бы укрыться от его цепкого взгляда. Он буквально ощущал каждую частичку, из которой было соткано необъятное море души и даже две противоположные силы, сейчас отчего-то замершие в ожидании. Но Аур не позволял чувству всезнания затмить его взор, подозревая, что бдительность лишней не будет. Душа — это то, изучению чего он посвятил всего себя, но демоны по своей сути обладали над этой материей значительно большим контролем. А это указывало лишь на то, что частица принадлежащего им естества вполне могла обладать силой, которая у Аура отсутствовала.

— Я хочу договориться. — Угрожающий облик демона в какой-то момент изменился — когти уменьшились, а вытянутая морда приобрела более мирное выражение. — Это бесконечное противостояние может привести лишь к смерти. Нашей смерти.

— Не слишком ли неожиданно ты до этого дошёл?

— Как и ты, я предпочитаю перебрать максимум вариантов перед тем, как идти на компромисс. — Тихий и размеренный голос воплощения частицы демонического естества успокаивал и настраивал на мирный лад, что не смогло укрыться от укрепившего сознание Аура — сейчас ему совсем не хотелось оказаться обманутым из-за, казалось, незначительного ментального воздействия. — И, предвосхищая следующий вопрос, моё предложение позволит выиграть нам обоим.

— Говори.

Ненадолго задумавшись, демон чуть шевельнул уже практически неотличимой от таковой у человека рукой, и перед ним появились стул и длинный стол. Последний, впрочем, сформировался ровно наполовину, предполагая, что чернокнижник самостоятельно дополнит картину, теша свою паранойю. Так и произошло: несмотря на незначительность этого жеста и отсутствие сколь-нибудь веской необходимости превращать пространство над морем души в переговорный зал, Аур создал половину стола и строгое кресло. И продолжился разговор лишь после того, как оба одинаково могущественных существа заняли свои места, перевели дух и приготовились: демон к разговору с придирчивым и въедливым донельзя собой, а Аур — к тому, что его попытаются обмануть. Он понимал, что этот конкретный демон отличается от своих собратьев, являясь, фактически, его полной, стопроцентной копией с иной целью, но вот так просто переступить через свои привычки не мог. Особенно после устроенного Данталион представления. Уж чего-чего, а столь скоро предательства чернокнижник не ожидал совершенно. После того, как легионы демонов ступили бы на землю — да, это было неотвратимо, но уж точно не сейчас…

— Тебе уже должно быть известно, кто я и чего хочу, но, на всякий случай, повторюсь. Изначально я был очищенной частью естества Данталион; чистой, незапятнанной частью. Уже после слияния с твоей душой я начал заполняться твоей памятью, твоими желаниями, стремлениями и сожалениями. И теперь единственное, что отличает тебя от меня — это противоположное отношение к потере человечности…

— Ошибаешься. — Аур качнул головой. — Мне не нужна человечность, я презираю её. Но отказаться от неё при таких условиях? Пусть это и лицемерно, но я не хочу обратиться демоном просто так, потому, что этого пожелала Данталион. Она ведь сейчас смотрит за нами, верно?

— Так и есть. Ты тоже можешь ощутить её взгляд, если рассредоточишь своё внимание. — Последнее предложение демон произнёс с непередаваемой улыбкой, застывшей на лице: он понимал, насколько бессмысленен его намёк на то, что до сих пор абсолютно все силы Аура были настороже. Чернокнижник не позволял себе даже «выглянуть» наружу и озаботиться состоянием своего тела, целиком отдавшись противостоянию, перешедшему в менее активную фазу. Будто бы он совсем не боялся того, что кто-то в Инферно решит его убить. — Что касается лицемерия… Уж поверь, я знаю, какие мы на самом деле. Я долго обдумывал, что делало тебя — тобой, и… понял. Ты никогда не позволял чужим словам и поступкам сбить тебя с избранного пути. Упрямство, подкреплённое жарким стремлением к абсолютному знанию — вот, что сделало тебя тобой, а меня — мной.

— Красивые слова, но больше всего меня интересует причина, по которой ты, будучи мною же, выступаешь против меня. Продолжишь?

— Не об этом меня нужно просить. — Демон сверкнул глазами, смиренно продолжив: — Моё происхождение тебе известно. Что до твоего вопроса, то, в каком-то смысле, на него можно ответить, если узнать, чего же я желаю всем своим демоническим естеством. — Выдержав небольшую паузу, — к театральным эффектам он был неравнодушен ровно настолько же, насколько к ним тяготел сам Аур, — демон продолжил: — Выжить и минимизировать риски, Аур. Всё, чего я хочу — это оставить Зерхана в мире, полном демонов, и больше никогда с ним не встретится. Риск не стоит того.

— А, отринув человечность, вернуться я уже не смогу. — Чернокнижник размеренно закивал, ненадолго уйдя в свои мысли. — И это — всё, чего ты хочешь?

— Верно. Но ты на это никак не согласишься…

Аур ухмыльнулся тому, насколько правым сейчас был его собеседник. Да, он не был готов отвернуться от угрозы, не был готов продемонстрировать свой страх и тщательно маскируемое, вызывающее отвращение благоговение перед тем, кого он когда-то называл учителем.

— Сбежав от своего страха, я уже никогда не получу возможности его побороть. Если подумать, то я считаю, что лучше сделать и пожалеть, чем не сделать — и, опять же, пожалеть.

— Весьма иронично слышать это из уст того, кто вплоть до самого возрождения предпочитал ожидание действию.

— Мир изменчив, и люди изменчивы тоже. Ты знал о том, что я скажу, когда предлагал поговорить. Так каково же твоё предложение…?

Глава 17.2

Аур медленно пришёл в чувства, открыв глаза — и в то же мгновение тончайшая, но неимоверно плотная прослойка маны, окружившей его тело, лопнула, обдав сильным ветром всё вокруг. Одновременно с тем его восприятие захлестнул необъятный ворох информации, заставив чернокнижника выпасть из реального мира ещё на несколько секунд. Во-первых, отголоски защитившего его кокона отдавали чем-то демоническим, и выставляло этот барьер явно не подсознание Аура. Мысленно поблагодарив своего демонического соседа, маг переключился на следующий пункт. А именно — плотную стену серой хмари неизвестного происхождения, образовывающую куб со сторонами в, приблизительно, пять метров. В центре этой конструкции и находился чернокнижник, для которого подобное явление было чем-то совершенно новым. Мало того, что в магическом восприятии куб ощущался как бесконечно глубокое и непроницаемое нечто, за границами которого ничего не существовало, так ещё и объясняющее многое неподвластное разуму человека эхо демонических или божественных сил отсутствовало напрочь.

Впрочем, одно Аур знал точно: канал, связывающий его с физическим телом в измерении смертных, разорван не был, что соответствовало предположению внутреннего демона Аура. Разговор или, что вернее, торг с обрётшей самосознание частицей оставил после себя столько же вопросов, сколько дал ответов, так как, фактически, Ауру позволили узнать о демонах чуть больше. И это были не те сведения, которые могли добыть исследователи со стороны, а то, до чего добраться не удалось бы даже богам — лишь добрая воля самих демонов могла просвятить непосвященных.

Кончиками пальцев коснувшись истончившегося канала, Аур попробовал пустить по нему совершенно ничтожную, практически неощутимую каплю маны, и та частично даже сделала то, чего он от неё добивался: скользнула по каналу, но остановилась перед серой завесой. Чуть качнув головой, Аур опустился на одно колено и опустил руку на холодный каменный пол, развернув под собой небольшой рунный контур и, таким образом, сосредоточившись на своей связи с «той стороной». Да, истончённый и держащийся на честном слове канал почему-то не мог передавать через себя ману и, соответственно, расти, но его основной функцией оставалась связь, которой чернокнижник сейчас и пытался добиться.

Но шли минуты, а о том, что происходит с его физическим телом, Аур так и не узнал. Да и было ли оно ещё, это тело? Приказ, данный Каролине, был однозначен, а уж со специально подготовленными заклинаниями, призванными оставить следы жестокого боя, она бы точно разобралась и сама. Времени, опять же, прошло даже слишком много, ведь Аур, ступая в Инферно, рассчитывал от силы на пару-тройку часов, но лишь попытки разобраться с частицей отняли вдвое больше времени. Добавить сюда переговоры до и после происшествия, как сразу становится понятно: на той стороне должен находиться хладный труп. Если только Каролина не провалила возложенную на неё миссию, или же…

— Да ладно?

Совсем по-другому взглянув на никак не изменившуюся клетку из серой хмари, чернокнижник повторно ухватился за канал — и попытался передать через него не силу, не волю и не магию, а нечто куда как более простое и быстрое. Мысль, что искрой унеслась на ту сторону, без труда преодолела барьер, но дальше её след просто исчез. Долю мгновения тому назад был, в момент пересечения хмари — был, но вот после пропал, будто бы там действительно находилась бесконечная пустота, в которой не нашлось места даже такой малости, как мысль. Подобный эффект не мог быть вызван ни одним из когда-либо существовавших барьеров в привычном понимании этого слова, так что на отделяющее его от окружающего мира препятствие Аур уже смотрел с изрядной долей заинтересованности, пребывающей на грани с шоком.

По ходу переговоров демон упирал на то, что Данталион не будет препятствовать исполнению планов Аура лишь из-за того, что тот сумел договориться со своими внутренними демонами. Причин недооценивать демонессу у чернокнижника не было, но если отбросить обвинения в некомпетентности, то из множества вполне реалистичных вариантов не оставалось ни одного.

— «Вопрос — зачем Данталион окружила меня искажающим время и пространство барьером. Ответ — пока отсутствует…» — Аур сформировал мысль-фундамент, отталкиваясь от которой и решил дальше вести поиски решения. Своими силами ему было не пробиться через нечто столь монументальное, как стена, разделяющая не то, что время и пространство, но даже что-то одно из этого состоящего из двух пунктов списка. Слишком могущественные это были концепции, в принципе неподвластные человеку, сколь бы могущественным тот ни был. Тем более, что в запасах маны Аур был серьезно ограничен, а на восстановление ушло бы слишком много…

Веки чернокнижника чуть дёрнулись, а после он хмыкнул, ещё раз окинув взглядом непроглядный серый туман. Это был тот самый момент, когда время не только не играло против Аура, но и приносило пользу своим замедлившимся течением. И — да, он только что понял, чем на самом деле являлась отделившая его от мира серая завеса. Данталион действительно умела и хотела планировать всё на несколько шагов вперёд, на что прямо намекала применённая ею магия, каким-то образом искажающая время. Почему именно время? Всё просто: демонесса была крайне заинтересована в успешном вторжении демонических орд в людское измерение, а пропажа её контрактора накануне им же задуманной постановки вполне могла всё испортить: вместо того, чтобы провести якобы разработанный Ауром ритуал, люди могли испугаться и, в худшем случае, уничтожить записи. Могла ли Данталион это допустить? Определённо, нет — слишком велика цена, которую потребуется уплатить в случае срыва плана. Аур не знал наверняка, что конкретно происходило снаружи и внутри куба, но наиболее разумным и эффективным ему представлялось ускорение течения времени в ограниченном пространстве, нежели его замедление в целом измерении. Выдвинув такое предположение и прикинув все вероятности, чернокнижник крепко задумался. С одной стороны, он был практически уверен в том, что способа заглянуть за эту хмарь в принципе не существует, ибо заигрывания со временем чреваты большой опасностью. С другой — Данталион прямо у себя дома установила такой барьер за какое-то совершенно несерьезное время, а это значит, что у неё могут найтись методы, противоречащие логике и здравому смыслу.

На одной чаше весов — успех и укрепление слившейся с частицей демона души, на другом — поражение, ценой которого может стать долговременная потеря всей той силы, что осталась рядом с временно брошенным телом Авеля Бессонова. Перед тем, как ввязаться в схватку с неожиданно явившим себя вторым «Я», Аур успел перетянуть через хрупкий канал немногим больше трети своей силы, плюс то немногое, что он взял с собой изначально, и это обстоятельство так же склоняло его к тому, чтобы рискнуть и попытаться укрепить свою душу, собственноручно задав направление для неизбежного в будущем слияния. Неизбежного потому, что частица демонического естества слишком глубоко пустила свои корни, да и договор со вторым собой обязывал Аура не пытаться избавиться от соседа, согласившегося, в конечном итоге, исчезнуть, оставив «оригиналу» лишь некоторые демонические черты… и вместе с ними возможности, за которые любой маг пошёл бы на что угодно, вплоть до рабства в посмертии. Фактически, сейчас у Аура уже было всё, чего только мог пожелать недавно обрётший бессмертие маг, но он хотел большего. Хотел, и не мог сказать, что тому виной: его собственная жадность, или влияние частицы.

— «А ведь с каждой минутой шансы всё успеть становятся всё меньше и меньше…». — Будучи не в силах смотреть на то, как от него медленно уплывает сокровенная мечта всех тёмных магов, Аур, скрепя сердце, решил рискнуть и, отказавшись от синицы, схватить парящего в небе журавля. Обратить свою хрупкую, пока ещё человеческую душу в нечто совершенно иное. — «Определённо, события последних месяцев не пошли мне на пользу: где прежняя выдержка, Аур? Неужто, заняв тело юнца, ты тронулся умом…?».

Поток сжатой до почти твёрдого состояния маны закружился вокруг обратившегося в статую мага, начав стремительно формировать уже заполненный рунный круг прямо в воздухе. При этом чернокнижник не провёл все необходимые расчёты в уме за считанные секунды, вовсе нет: он лишь вытянул из памяти труды минувших дней, вычленил из них проверенные временем элементы и, полагаясь на свой опыт, составил необходимый конструкт. Для него не были страшны ни почти гарантированно присутствующие в наспех созданном пособии о том, как делать не надо, утечки маны, ни его низкая эффективность, так как имеющихся сил для тонкой работы с душой было более, чем достаточно.

Спустя минуту символами и проводящими ману линиями было покрыто всё свободное пространство, и всё, что оставалось сделать — это запустить необратимый процесс в надежде на то, что в ближайшее время куб никуда не исчезнет, и разум с душой пробудут в подвешенном, стабильном бестелесном состоянии вплоть до самого конца ритуала…

— Контроль внешнего контура можешь оставить на меня. — Голос, принадлежащий ему же, Аур услышал ровно в тот момент, когда тончайшие нити его маны достигли ключевых точек ритуального круга, являвшегося кругом весьма условно. — Твой провал — мой провал.

— Я не совру, если скажу, что твоё существование и твои возможности находятся за гранью того, что я сейчас способен понять. — Демон, чьё влияние объяло и физический мир, издевательски хохотнул, между тем перетянув на себя управление частью элементов сложного заклинания. И уже по одному только этому Аур понял, что связывающая их способность видеть намерения друг друга никуда не исчезла. — Как ни посмотри, а я — идеальный ассистент.

— Сам себя не похвалишь — никто не похвалит, да?

— А то ты не знаешь…

Так, переговариваясь с самим собой, Аур успешно прошёл через первую и вторую фазы, являющиеся пусть не самыми трудоёмкими, но уподобившиеся держащим на себе всё столпам: малейшая ошибка сейчас могла привести к полному краху после. Если попытаться описать суть проводимых чернокнижником махинаций одним предложением, то сейчас он формировал тончайшую сеть из маны между «телом» души и «телом» сознания, и это действо отдавалось болью, способной затмить любую другую, когда-либо пережитую Ауром. Так в чём же, спросите вы, смысл этого самоистязания? Ответ одновременно сложен и прост, и в двух словах его не уместить.

Что такое человек с точки зрения магии? Во-первых, это душа — то, без чего не может обойтись ни одно живое существо. Именно с ней связаны основные проблемы чернокнижия, и она же даровала тёмной магии огромную силу. Каждое новое открытие, связанное с душой, способствовало появлению сотен разных заклинаний, к самым совершенным среди которых относились пресловутые печати подчинения. Второй по важности элемент — это сознание, качественно связанное с душой. Но, в отличии от первого столпа, сознание не было такой уж необходимой составляющей: человек, чью область сознания намеренно изранили или вообще уничтожили всё ещё остаётся человеком за счёт наличия души. Да, в таком состоянии он неспособен мыслить, но, в целом, это ничего не меняет. Третий элемент — тело, являющееся самой незначительной частью человека. Самый простой пример это, конечно же, высшая нежить, зачастую лишённая тела, но сохраняющая душу и разум. Связь тела с разумом и душой не столь прочна, как связь души и разума, но, между тем, она существует даже тогда, когда само тело отсутствует. Именно от этого и сыграл Аур в постижении бессмертия, сумев создать и внедрить в крайне сложную систему позволяющий свободно менять тела переходник. Покуда у чернокнижника оставались силы, он мог обманывать душу и разум, выдавая за тело собственноручно созданный конструкт.

Сейчас же Аур пытался воплотить в жизнь отброшенный ранее проект, в основе которого лежала та же основа из маны, своеобразный протез, дополняющий и расширяющий далёкие от идеальных возможности человека. В своём стремлении усилить связь между душой и разумом Аур зашёл столь далеко, что дорога назад просто разрушилась. Но потенциальные возможности были слишком ценны для того, чтобы так просто от них отказаться. Не сила, но многогранность — вот, чего не хватало людям как виду, и Аур планировал это исправить хотя бы для себя. Для этого на практически сформированную сеть из маны требовалось нарастить «плоть», на которую в будущем ляжет тяжелая ноша. Но это было не столь важно, так как Аур считал свою разработку, — пусть и чисто теоретическую, — способной выдержать и не такое. Другое дело — то, как на нём отразится подобное вмешательство. Эффект мог быть любым, от боли и галлюцинаций до непосредственно смерти. К счастью, последний вариант был одним из наименее вероятных, наряду с превращением в овощ и полным, абсолютным развоплощением, сулящим совершившему ошибку магу лишь вечное забвение, и ничего больше.

— Что будет с тобой, если я потеряю сознание?

— Всё так, как ты и предполагаешь: я так же исчезну. — Ответил демон, намекая на то, что грядущая потеря сознания таковой является лишь с виду, и первопричиной станет начало работы с душой. А так как он являлся придатком к оной, то удержаться в реальном мире ему не удастся. — Скорее всего, я просто засну, и вернусь лишь вместе с тобой.

— Что-то ещё, что я должен знать?

— Хм… — Демон хмыкнул и, коснувшись рукой подбородка, чуть шевельнул плечами: — Я знаю то же, что и ты. Так какой совет я могу тебе дать?

Прежде, чем перейти к финальной части ритуала, глаза чернокнижника холодно блеснули. Его полная копия с демоническими корнями не сказала ему ничего, но в то же время поведала обо всём.

Опустив веки, Аур отбросил прочь всё, что могло хоть как-то ему помешать. Сомнения, домыслы и догадки, даже веру. Остались лишь знания и навыки, которые тёмный маг копил ради этого момента всю свою жизнь.

Вспышка — и, повинуясь наспех составленному алгоритму, потоки маны начали нарастать на обозначившей границы конструкта сети. Одновременно с тем Аур ощутил, как ему показалось, возведённую в абсолют боль… а после все ощущения исчезли.

Осталась лишь непроглядная тьма, в которой с каждой секундой появлялось всё больше и больше частичек света, собирающихся воедино и формирующих хрупкую, готовую рассыпаться от малейшего прикосновения тропу.

Тропу, ведущую в такое далёкое прошлое…

Глава 17.3

Белоснежный хрусталь трескался под ногами Аура, отчего казалось, что малейшее промедление приведёт к неминуемому падению. Вдобавок к этому непривлекательному факту, дорога петляла вовсе не хаотично, как могло показаться поначалу: тонущие во тьме пустоты обретали форму и цвет, стоило только чернокнижнику к ним приблизиться. И там, словно отражения в осколках огромного зеркала, пролетали дни, недели, месяцы и года его жизни. Смешивающиеся друг с другом, наслаивающиеся друг на друга, картины прошлого разрывали душу Аура на части, по частичке, по крупице уничтожая его память, чувства — а вместе с тем и личность, за которую чернокнижник всегда держался. Его никогда не привлекала перспектива затеряться в круговороте перерождений, как все обычные и не очень люди — рано или поздно, но какой-нибудь обезумевший от свалившейся на него мощи чернокнижник, демон или банальная магическая аномалия уничтожит бессильную душу. И пусть до этого момента может пройти много тысяч лет, какая разница, если в конечном итоге Аур всё равно рисковал столкнуться с разрушением души и забвением? Он не мог этого принять, избрав нелёгкий, полнящийся испытаниями путь, но — дарующий хотя бы крошечный шанс избежать печальной участи всякой смертной души. И то, что он испытывал, осознавая происходящее но не имея возможности на него повлиять…

— Эй-эй, ты ведь аколит тёмных, да? — Такая знакомая рожа, вобравшая в себя черты множества людей, издевавшихся над некогда бессильным Ауром, предвкушающе ухмыльнулась, и схватившегося за кинжал мальчонку обступила толпа послушников другой башни. — Достанешь нож…

— «И подпишу себе смертный приговор…».

Избиение, боль, забвение, и на место собранной из нескольких воспоминаний химеры приходит новая, совсем другая, но вызывающая всё то же чувство беспомощной слабости. Ещё не успевший опомниться от прошлого видения, Аур увидел себя-подростка в окружении взрослых, состоявшихся магов, составлявших основную силу башни тех времён. То, что он был всего лишь наблюдателем, не спасало чернокнижника, и он заново переживал будто бы в сто крат усиленные эмоции молодого себя — растерянность, соседствующая с хладнокровной решимостью; страх, вставший подле готовности разменять свою жизнь подороже; ярость, пока ещё сдерживаемая покрытой шипами цепью самоконтроля… Как и всякий человек, Аур в своей жизни совершил не одну сотню глупых поступков, и его планы не всегда реализовывались точно так, как планировалось.

— Убийство послушников враждебной башни всё ещё остаётся убийством, господин. Я настаиваю на наказании.

— Но все обстоятельства указывают на то, что наш аколит, между прочим, показавший себя с наилучшей стороны и продемонстрировавший очень широкий для своих лет спектр умений, лишь защищался. Наказание? Нет! Его стоит наградить…

Наблюдающий за препирательствами старик слушал и будто бы всерьез раздумывал над тем, чьи слова воплотить в жизнь. Тогда Аур искренне верил в то, что этот разговор определяет его будущую судьбу, но лишь когда на его плечи опустился тяжелый груз прожитых лет, чернокнижник понял, что тёмные маги, прожжённые интриганы, таким образом ещё сильнее привязывали его к башне. И у них это вышло, ведь даже несколько лет спустя Аур смотрен на принимаемые ими решения сквозь призму доверия человека, которому некогда оказали очень большую услугу. Об абсолютной вере в каждое слово главы башни не шло и речи, но Аур хорошо относился к нему, и никогда не отказывал в выполнении его просьб.

— Я принял решение. Мы не будем выносить произошедшее на суд ответственности, но этот послушник будет обязан проходить дополнительную практику под руководством…

Тьма поглотила и это воспоминание, на смену которому пришли чуть более поздние события, ознаменовавшие начало конца: смерть всех людей, так или иначе причастных к смерти единственного дорогого Ауру человека. Той личности, что образовалась сейчас в хаотичном потоке воспоминаний стало невероятно радостно от созерцания где удивлённых, а где — хладнокровно-сосредоточенных, но всё же мёртвых лиц. Постепенно видение показало всех убитых по долгу крови, и опустилось на ступень ниже. К тем, кого Аур мог и не убивать, но всё равно убил. А после дело дошло до невинных, которых уже он сам использовал для обретения силы, власти и влияния.

Аур прослыл бы лицемером, если бы сказал, что он никогда не ненавидел интриги. Было время, когда и ему хотелось, чтобы в мире не было подобной грязи… Но эти мысли быстро улетучились, стоило только прийти осознанию: одного лишь желания мало, и реальность не изменится сама собой. Стать сильным тогда ещё аколит желал с самого знакомства с таинственным магическим искусством, но во главу всего это желание встало лишь после потери всего: дома, друзей, любви…

Звонко хрустнула неоднородная поверхность огромного, собранного из тысяч осколков зеркала, перебиравшего воспоминания потрёпанного жизнью, но не сломленного — а закалённого мага. Секунду назад апатичный и смиренный взгляд вспыхнул ярким пламенем, и с каждой новой искрой эмоций прежний, настоящий Аур возвращался назад, всё с большим и большим усердием противостоя месту, в котором оказался. Начавшийся одновременно с его появлением процесс пошёл вспять, и закончилось это лишь тогда, когда всего лишь человек отвёл взгляд от последнего сверкающего осколка — все остальные уже потемнели и растворились в темноте.

— Эта сила слишком велика даже для неё. — Появившаяся было фигура Данталион истаяла дымом, напоследок попытавшись превратиться в фигуру одного из богов, во власти которых так или иначе находилось сознание, души или грехи. Казалось, будто нечто, попытавшееся сломить чернокнижника, само не могло определиться, чем или кем является, но этот факт лишь вызвал улыбку на лице Аура. Будто он уже опознал то, с чем столкнулся. — Кто, если не я? Кто ещё может называться достойным? Молчишь…?!

Крикнув в укутывающую всё вокруг тишину абсолютной пустоты, Аур оскалился — а в следующее мгновение уже схватил за горло безликий, бесформенный силуэт, приподняв тот над землёй. Не помешало ему ни то, что минуту назад он был совершенно беззащитен пред лицом собственных воспоминаний, ни то, что фигура висела в пустоте, а хрустальная дорожка так и осталась на своём месте, не спеша нагонять чернокнижника. Ещё секунда, и его враг в последний раз дёрнулся — и издал последний, громкий, слышимый в каждом уголке этого места вздох, после чего Аур разжал пальцы, проводив полетевшее вниз тело презрительным взглядом. Существо так ничего и не ответило ему, но Аур и так знал всё, что ему было нужно для успешного завершения эксперимента.

Что, впрочем, не помешало ему бросить напоследок ещё несколько слов. Бессмысленная глупость, скажете вы — и будете правы. Но поступить иначе Аур не мог. Слишком долго терпел, слишком долго держал всё в себе, а сопротивление его собственной души окончательно переполнило чашу, добившись того, что прямо сейчас чернокнижник всем своим естеством жаждал демонстрировать собственное господство.

— Ты создал этот барьер для того, чтобы слабые оставались слабыми, и лишь уникумы, достойнейшие из достойнейших, могли оказаться здесь. Но учёл ли ты то, сколь никчёмными являются люди? Скольких из нас ты встретил, и как много достойных тебе повстречалось среди других? — В первую очередь Аур имел ввиду демонов и богов, но так же подразумевал и прочие народы, считающиеся мифическими. Иномирцев, если говорить проще. Все они, в кого ни ткни, являлись существами куда более совершенными, нежели люди. Но став частью демона и вместе с тем получив демона в качестве части себя, Аур понял, что принципиальных отличий между людьми и, по меньшей мере, существами Инферно — нет. Просто нет, как если бы кто-то взял две одинаковые формы, но одну наполнил хрупким стеклом, а другую — прочной сталью. И место стекла в этой метафоре заняли отнюдь не люди. — Я не могу сказать, когда, но я оборву твоё существование, кем бы ты ни был!

Пустота, услышавшая эту полную ярости и гнева клятву удовлетворенно задрожала, и Аур внезапно осознал, что именно такой реакции и добивался тот, кого впору было называть творцом если не всего сущего, то хотя бы концепции триединства тела, разума и души. И переполнявшую эту тварь радость, его почти безграничное счастье чернокнижник сполна ощутил сам, отчего возжелал как можно скорее исполнить обещанное. Но охвативший человека эмоциональный порыв наткнулся на начавшую разрастаться стену самоконтроля, что начал восстанавливаться после взятой паузы. Параллельно с тем чернокнижник тщательно осматривал окружившую его пустоту, замечая в той прежде отсутствующие детали. Несмотря на в корне отличные друг от друга образы, каждый из этих элементов являлся частью одного целого. Целого, элементы которых Аур опознал в ту же секунду, как в его поле зрения попало достаточно много частей замысловатого паззла. Конструкт, воплощаемый сейчас в мире материальном, требовалось собрать и здесь — среди пустоты, в которой, на самом деле, скрывалось так много всего. Самый глубокий, самый защищенный уровень души, на котором покоилось последнее испытание, призванное разрушить человека путём демонстрации тому всей его ничтожности. И это испытание Аур пусть и с трудом, но преодолел.

— «Что ж, начнём, пожалуй. Жди меня, Данталион: твоя жизнь оборвётся раньше, чем существование творца…».

Глава 18

В установившейся над остывающим рунным кругом тишине что-то хрустнуло, глаза Аура широко распахнулись, а он сам — пошевелился, ссыпав с себя значительное количество кристаллизовавшейся на теле и досуха высосанной маны, сейчас больше походившей на снежную изморозь. Проследив взглядом за полётом этих мельчайших частиц, стремительно истаивающих в воздухе, чернокнижник довольно ухмыльнулся.

Успех. Частица демонического естества с самого момента пробуждения оригинала сразу же попыталась просмотреть прошедшие мимо неё воспоминания, но наткнулась лишь на пустоту забвения — будто бы тот и вовсе ничего не видел во время ритуала. Как подозревал Аур, частица всё ещё продолжала поиски лишь потому, что того желала Данталион, находящаяся сейчас с обратной стороны порядком истончившейся временной аномалии, на которую, несомненно, оказывалось давление — это маг, к собственному удивлению, — ведь ранее он не мог сказать об этом барьере ничего определённого, — почувствовал практически одновременно с пробуждением.

Из всего этого следовало то, что опасная и рискованная попытка стать совершеннее обычного человека оказалась успешной. Аур стал ещё ближе к тому, чтобы стать вровень с демонами и богами, и, вдобавок, обратил на себя внимание существа, взгляда которого сейчас попытался бы избегать всеми силами. Творец ли, или просто могущественная сущность, экспериментирующая над муравьями в личном террариуме — это в нынешних обстоятельствах было не столь важно. Так или иначе, но Аур попросту не был достаточно силён и умел, чтобы даже пытаться противостоять такому монстру среди монстров; зато на тех, кого он теперь мог бы смело называть конкурентами, маг вполне мог обратить своё внимание…

— Ты продолжишь действовать так же, как и раньше, но рассказывая мне обо всём, что её заинтересует, при этом держа эту часть нашего общения в секрете. — Тихо произнёс Аур, не обратив никакого внимания на скатившуюся по виску одинокую каплю пота. Он всего лишь слегка изменил границы доступной и защищенной частей своих души и сознания, избавив личного демона от контроля со стороны, но уже чувствовал, что на повторение этого фокуса сил у него может не хватить. И свалить бы всю вину на общую усталость, да только на пике выносливости Аура хватило бы, если повезёт, на пять повторений. При этом, для понимания масштабов, давшееся ему с таким трудом воздействие выглядело так, будто бы он передвинул один-единственный кирпичик в огромном каменном замке. — Проверь, чтобы всё выглядело естественно, как если бы с нами произошло то же самое, но без обретения способностей к тонкой работе с душой и сознанием.

— Ты закрыл от меня свои мысли?

— Лишь частично. — Кивнул чернокнижник, про себя подумав о том, что ему неизвестно, на что способна Данталион, и не преодолеет ли она новую защиту частицы, узнав всё. — Хорошо, что моя своевольность передалась и тебе.

— Уж не поверишь, как я этому рад. Подчиняться этой суке… — Голос как будто бы находящегося совсем рядом демона дрогнул. — … было слишком неприятно. Не рекомендую ей проигрывать.

— … - Аур ещё не успел ответить, а ощущение присутствия частицы уже исчезло. Одновременно с тем стены временного барьера окончательно истощились, и чернокнижника захлестнул поток маны снаружи: Данталион явно не сдерживалась, пытаясь раньше срока прорваться сквозь барьер. Благо, всё это давление сразу исчезло, и Ауру не пришлось лишний раз напрягаться. — Сколько времени прошло?

— Для твоего мира — чуть больше часа, не более. — Успела ответить демонесса до того, как Аур нащупал канал связи со своим телом и начал понемногу его укреплять. Попытайся он покинуть Инферно прямо сейчас — и хрупкая нить непременно оборвалась бы, так как за счёт изменения структуры души и сознания чернокнижник стал несколько более «тяжелым» для подобного рода перемещений. — Я не собиралась тебе вредить, скорее даже наоборот. И всё ещё считаю, что становление демоном поможет тебе достичь цели…

— Своего я добьюсь и без этого, Данталион. — Продолжать играть роль слегка высокомерного и придерживающегося своих принципов мага Ауру было непросто, но лишь потому, что кроме привычного ношения фальшивой личины он был вынужден подделывать так же и облик своей души вместе с картиной сознания. На это уходило столь много ментальных ресурсов, что продолжительного диалога чернокнижник мог и не выдержать. — Я могу рассчитывать на то, что в дальнейшем ты не будешь предпринимать столь значительных действий, не обговорив это со мной?

— Если таково твоё желание — пусть будет так.

После успешного проведения ритуала Аур на себе прочувствовал, сколь немощной на самом деле была сила контракта. Гарантирующая серьезное наказание для простого смертного мага, она, скорее всего, не могла сколь-нибудь серьезно навредить высшему демону, чем Данталион с готовностью воспользовалась. Тогда у Аура не было необходимых знаний, и он находился в изначально проигрышном положении. Но теперь, после перехода на следующую ступень развития уже не человек, но ещё и не демон получил в свои руки серьезный козырь, способный поразить слабость Данталион. Ведь что, если не вера в собственные глаза, могло быть её слабостью? Привыкнув видеть всех смертных насквозь, демонесса с высокой вероятностью не заметит прошедших с Ауром изменений и до последнего момента будет пребывать в неведении.

Мысленно ухмыльнувшись, Аур коротко поклонился — и устремился по связывающему его с реальностью каналу, напоследок сверкнув ярко выраженным облегчением. Его пребывание в Инферно подошло к концу, и назвать это место таким уж отвратительным чернокнижник более не мог. В конце концов, именно пребывание там позволило ему ещё немного склонить чашу весов в свою сторону…

* * *

Смертный, что ещё раз рискнул своей жизнью и опять ухватился за совсем небольшой, — пусть и не такой крошечный, как в прошлый раз, — шанс, своего добился. Он получил то, ради чего многие способные демоны совершенствуются столетиями — обрёл контроль над душой и сознанием, хоть сам и не заметил этого. Если говорить честно, то Данталион где-то в глубине своей души надеялась на то, что её новая игрушка окажется ещё более выдающейся, и сможет сразу же освоиться с обретёнными возможностями, но этого не произошло. Самый выдающийся представитель человечества, повстречавшийся демонессе за последние несколько тысяч лет, читался так же легко, и даже не замечал обращенного на него внимания — ровно как и до обретения сил.

Конечно, не имеющая за собой привычки складывать все яйца в одну корзину Данталион полагалась не только на свои глаза, но и на пока ещё подчиняющуюся ей частицу, что была ещё более открытым и доступным отражением души чернокнижника. Та, как и было приказано, договорилась с человеком, пообещав до определённого момента лишь помогать, но не вредить — в том смысле, который в эти слова вкладывал смертный. Взамен маг не должен был мешать своему «второму я» наблюдать и запоминать, дабы у Данталион вдруг не возникло недостатка информации. Правда, теперь демонесса не была уверена в том, что накопленные воспоминания до неё дойдут. Ведь если смертный разберётся с новыми возможностями, то сумеет по меньшей мере избавиться от частицы, ассимилировав её, а то и защитить свою память от поверхностного изучения глазами верховной демонессы…

— Ксельсиор, воспользуйся координатами от перехода и пошли за этим человеком наблюдателей. — С учётом всех рисков, Данталион решила подстраховаться, дабы гарантированно не упустить ничего из похождения заинтересовавшего её смертного. — Хватит трёх старших «глаз».

— Нам придётся воспользоваться энергией из запасов цитадели, госпожа.

— Действуйте.

Люди наивно считали, что демон может попасть в их мир лишь по своего рода приглашению — вратам, открытым с той стороны. На деле же единственное, что мешало демонам, это хаотично изменяющиеся координаты миров и в сотню раз большее количество требуемой для открытия врат маны. Так, высокоранговый демон вроде Данталион ни при каких условиях не смог бы самостоятельно выбраться из Инферно — слишком большая сила, для переноса которой требовался невероятно прочный канал. Но отправка более слабых демонов требовало уплаты соответствующе меньшей цены, и Данталион, в подчинении которой находилось множество сильных демонов, могла себе позволить проложить канал для трёх демонов, по голой силе уступающих даже самым слабым из низших.

— Ваша воля будет исполнена незамедлительно.

Демон покинул общество Данталион, и та, устремив взгляд в направлении интересующего её мира, замерла; бессмертные существа ощущали ток времени совсем иначе, и даже пара лет ожидания равнялась для неё одному мигу…

Глава 19

Слишком много времени обратное перемещение не заняло, и вскоре чернокнижник уже заново осваивался в оставленном теле, контроль над которым ослаб из-за длительного, фактически, разрыва канала, связывавшего тело с отделившимися от него душой и сознанием. Следуя изначальному плану, Аур должен был просто дождаться прибытия Каролины, бросить предварительно «убитое» тело и скрыться, но теперь, с учётом всех новых обстоятельств, ему требовалось немного поработать.

— «Хотя… Кому я вру? Работы предстоит много, но на всё у меня сейчас просто не хватит ни физических, ни моральных сил…» — Мысленно проговорил чернокнижник сам себе перед тем, как подняться с кровати. Облачение в походящие на униформу одежды, как, впрочем, и шествие до одного из давно пустующих складских помещений проскользнуло мимо загруженного по самую макушку сознания Аура, отчего можно было сказать, что в себя он пришёл уже находясь на месте. — «Мне нужна будет твоя помощь».

— «Всегда готов…» — Ухмыльнулся наконец-то получивший возможность выговориться демон, всё ещё пребывающий в экстазе после освобождения от власти Данталион. — «Создание подобной игрушки — не лучшая идея».

— «А у тебя есть другие варианты? После утраты нами тела, без моей защиты, то должен будешь просто рассеяться. Плетя сеть лжи, нужно учитывать все возможные обстоятельства».

— «Ты правда считаешь это подходящим вместилищем для своего отражения?». — Демон, на манер галлюцинации появившийся в помещении, осмотрел то, что Аур определил в качестве псевдо-филактерии. «Псевдо» потому, что частицу демонического естества слишком многое отличало от нежити, и схожесть наблюдалась лишь в отношении принципов их работы. — «Как насчёт спуститься в лабораторию и добыть там что-то поприличнее?».

— «Отделение так быстро тебя изменило…». — Аур аккуратно поместил заготовку, — тут же отколотый от стены кусок металла, — в центр небольшой печати, известной, наверное, каждому увлекающемуся некромантией магу, от аколита до прославленного, — хе-хе, — мастера. Её буквально изображали в каждой книге о магии мёртвых, так что изобразить её за считанные минуты для Аура было несложно. — «Хочешь, чтобы я в подробностях рассказал тебе, что и как можно сделать?».

— «Не стоит». — Холодно процедило отражение, на взгляд Аура практически фонтанирующее эмоциями. Отчего-то у чернокнижника сложилось ощущение, что после разделения их сознаний частица начала терять человеческие черты, всё больше уподобляясь демону. — «За нами послали наблюдателей. Не рекомендую их убивать — они могут быть связаны с ней напрямую».

— «Штатные системы защиты этого места не справятся? И… как?». — Не удивленно, но слегка настороженно спросил чернокнижник, уже и ны пытающийся вспомнить, на чём именно он мог проколоться. Ведь острых углов в его импровизации было столько, что всё зависело исключительно от удачи. Будет ли демонесса достаточно самоуверенной и невнимательной, окажется ли её разум занят решением иных проблем, не будет ли она сосредоточена исключительно на новом компаньоне — если ты не наблюдал за Данталион по меньшей мере несколько лет, — а то и столетий, ведь демоны особо никуда не спешат, — то и предсказать ничего не сможешь. — «Кто их призвал? Или они переместились самостоятельно?».

Определённые подозрения уже давно зрели в голове Аура, а сейчас ещё одна часть пазла заняла своё место. Плюс, конечно же, тот факт, что чернокнижник уже пообещал самому себе ничему не удивляться, если речь идёт о чём-то, связанном с высшими демонами. Одного только того, что Данталион прирастила к его душе частицу своего естества было достаточно, чтобы считать возможным что угодно.

— «Скорее всего, их отправил кто-то из старших. Это затратно, но возможно. И — нет, ни Данталион, ни кто-либо из высших демонов не в состоянии таким образом переместиться в иное измерение. Они слишком сильны».

— «О демонах тебе известно гораздо больше, чем я считал. Откуда?».

— «Я демон, частица естества Данталион. Естественно, что я позаимствовал кое-что из её знаний так же, как получил доступ к твоим. Всё живое, даже нечто неполноценное вроде меня при «рождении», стремится стать завершённым. Для меня эталоном была та, от кого меня откололи, но стать её отражением мне не удалось. Остальное ты можешь понять самостоятельно».

— «С какой вероятностью ты станешь монстром?».

— «С той же, с которой эту участь со мной разделишь и ты. Как бы это ни выглядело, но я разумен и способен себя контролировать». — В голосе демона Ауру послышалась обида. — «Просто не проси у меня всего и сразу. Не так уж давно я был рождён, а отделён от тебя и того меньше».

— …

Аур промолчал, ещё раз посмотрев на непритязательный кусок металла. Размышления продлились недолго, и, спустя несколько секунд, чернокнижник коснулся заготовки кончиком указательного пальца, заставив материал изменить форму. Не прошло и минуты, а временное как-бы-вместилище, — на деле демон, конечно же, не будет никуда перебираться — лишь создаст видимость этого, — превратилось в небольшой медальон с изображением измененного, демонического лица Аура. Так выглядела частица в «том» мире во время сражения, и чернокнижник решил, что такое решение придётся ей по вкусу.

— «Для поимки наблюдателей барьера тринадцатого типа будет достаточно?».

Оценивший внесённые в заготовку изменения демон ответил куда веселей, с явным одобрением:

— «Вполне. Но я бы установил несколько… Так, на всякий случай».

Демоны-ищейки никогда не отличались особым разнообразием в поведении, действуя, как правило, по строгим алгоритмам. Например, следовать за своими целями будто ищейки — за запахом. Из этого правила выбивались лишь самые сильные особи, которым попасть в мир смертных было попросту нереально. Ни чернокнижнику, ни его отражению не верилось в то, что Данталион решилась бы на такие траты, так что о каких-то полновесных шагах и речи не шло. Что касалось ловушек-барьеров, то их способности устранять оказавшихся в определённых местах демонов для беззащитных ищеек, неспособных сойти со следа, должно было хватить с лихвой.

— «Так и сделаем. Времени…». — Аур взглянул на терминал у входа. — «Осталось немного».

Печать засветилась таинственным светом, а демон, пробурчав что-то невразумительное, взялся за создание видимости своего присутствие в металлической безделушке. Он как никто другой был заинтересован в том, чтобы не давать демонессе ни одного лишнего шанса. Ведь за хитроумное предательство своей госпожи ему обеспечили бы суровое наказание, которое можно было и не пережить. А жить отражение хотело ничуть не меньше самого Аура…

* * *

Над никогда не спящим городом ещё даже не начало подниматься солнце, а его северные окраины уже сотрясла серия чудовищной силы взрывов. Складская зона, в такое время уже кишащая людьми, горела; кое-где виднелись кратеры, в небо тянулись столбы дыма — и, среди всего этого великолепия, шагала нежить. В отличии от своих серых и невзрачных собратьев, эти мертвецы светились изнутри алым, а на распространяющийся огонь не обращали практически никакого внимания. Их интересовали люди и, в особенности, среагировавшие в рекордные сроки военные, усиленные магами.

В то же время Каролина невозмутимо наблюдала за собственноручно устроенным хаосом. Она ждала, когда внимание властей будет сфокусировано только и исключительно на поднимающем нежить артефакте, изготовленном банши по предоставленной её господином инструкции. Каролина не знала, но использование таких предметов не одобрялось даже тёмными магами в древние времена, ведь артефакт, создающий мертвецов и черпающий силы из убитых мог легко превратить в гигантский некрополь целую страну, стоит лишь запустить один-единственный случай. Сначала дом, потом — улица, район, город, и вот уже мертвецы разбредаются по всей области, а к источнику подобраться может только группа опытных и сильных магов, которых туда ещё надо как-то доставить. Ограничителей для таких артефактов не существовало в принципе, так что не так давно бывшая обычной девочкой-инвалидом Каролина должна была хотя бы усомниться в своих действиях…

Но она не колебалась ни секунды ни в момент активации, ни сейчас, когда с жизнями уже рассталось множество невинных людей, и число жертв грозило возрасти на порядок. Трудно остановиться, единожды переступив черту, и ещё труднее повернуть в другую сторону. А если ты ещё и не подвержен эмоциям, задача превращается в невыполнимую. Каролина ещё в самом начале примерно понимала, на что соглашается, и рассчитывала на худшее. Но будущее даже не приблизилось к её фантазиям: она стала не безмолвной рабой, но могущественной банши, служащей, а не прислуживающей своему господину — тёмному магу, относящемуся к людям так же, как и Каролина. Или это она переняла отношение Аура — не суть важно, ведь банши действительно нравилось то, чем ей приходилось заниматься. Каролина была готова на всё, что угодно ради достижения великой цели господина.

Тем временем первые группы магов скооперировались и начали продвигаться к эпицентру теракта, и банши решила, что это — тот самый момент, когда можно перейти к следующему шагу. Спикировав на пятёрку слаженно истребляющих низшую нежить магов, банши моментально лишила их жизней и прямо сквозь землю ринулась к лаборатории, уничтожение которой должен был обеспечить её господин. К сожалению, сама Каролина пока была слишком слаба, чтобы без поддержки уничтожить даже такой, полагающийся на скрытность, а не на мощную охрану, объект…

* * *

Когда сокрытые за стенами, но неспособные укрыться от магического восприятия люди в лаборатории начали паниковать, Аур понял — началось. Интереса ради чернокнижник даже попытался найти что-то на новостных порталах, но весьма глупо было рассчитывать, что журналисты сработают столь быстро в месте, к которому старались не привлекать внимания настолько активно, что это даже было подозрительно. Почему именно так, а не иначе? Всё просто: в условиях новой эпохи нельзя было гарантировать защищенность какого-то определённого места, так как сколько бы людей ты туда не поместил, всегда найдётся способ нанести эффективный удар. Магический терроризм, например, прекрасно справлялся с убийством простых людей и даже слабых магов — так почему ему не работать на военных объектах, большая часть персонала которого всё равно остаётся обычными людьми? Магов не так много, и они заняты изучением магии, в то время как все ценные специалисты в классических дисциплинах сплошь неодарённые. Даже если маги переживут удар, их беззащитным коллегам это не поможет, и любая разработка если не встанет на месте, то, по меньшей мере, станет вестись медленнее. В итоге люди пришли к тому, что гораздо проще не защищать людей, а вывести их из-под удара, укрыв во множестве лабораторий подобной той, в которой сейчас находился Аур. Если враг не знает, куда бить, то и проблемы никакой нет… но лишь в том случае, если среди своих не окажется предатель, каковым сейчас выступил чернокнижник.

Было ли ему жалко «коллег»? Как людей — нет, но потерю таких учёных он определённо оплачет. Когда-нибудь, если представится такая возможность.

Находясь в своей лаборатории, — той самой, что должна была стать местом последнего боя Авеля Бессонова, — Аур прислушивался к своим ощущениям, тем самым наблюдая за рыщущей по комплексу банши, молниеносно расправляющейся с теми, кто смог бы пережить грядущую «битву» и последующий за ней взрыв. Всё шло по плану ровно до тех пор, пока в голове чернокнижника раздался голос, услышать который прямо сейчас он совершенно не ожидал:

— «Наблюдатели уже здесь. И… это сильные демоны».

Аур в сердцах выругался и, получив от частицы примерное направление, ринулся на встречу наблюдателям. Он ещё не знал точно, что именно будет с ними делать, но и просто плыть по течению не собирался.

Ведь сильные демоны, в отличии от своих туповатых и слабых собратьев, могут докопаться до правды…

Глава 20

Аур не стал дожидаться, пока Каролина закончит с остальными магами. Вместо этого он осознанно пошёл на риск, запросив канал связи с отвечающим за охрану лаборатории специалистом. На дисплее терминала появилось сосредоточенное, смотрящее куда-то в сторону мужчины лет сорока. Фона как такового не было — он шифровался даже во внутренней сети объекта.

— Карпов слушает.

— Говорит Бессонов. — Аур справедливо решил, что в нынешнем зарождающемся хаосе представиться будет не лишним. Даже несмотря на общую информативность терминалов. — Неподалёку появилась группа сильных демонов, движущихся к лаборатории. Скорее всего, они принадлежат врагу.

Задумавшийся на секунду офицер чуть мотнул головой:

— Точное направление?

— Запад-северо-запад, уже меньше четырех километров. Если они сохранят нынешнюю скорость, то до нас доберутся через три минуты.

— Чёрт… — Выругавшись, мужчина бросил ещё несколько слов, но их чернокнижник не слышал — постаралась всё та же параноидальная система, вычищающая всё, не предназначавшееся для ушей собеседника. — Я отправил ближайшую группу на перехват, но их едва ли хватит. Чем нам грозит проникновение этих тварей на объект?

— От похищения информации до уничтожения всех разработок. — Выдержав небольшую паузу, Аур, придав своему голосу толику решительности и гневного отчаяния, добавил: — Уничтожьте их, любой ценой. А я займусь теми, кто уже пробрался на территорию комплекса.

С этими словами Аур оборвал сеанс связи, устремившись навстречу «врагу» в лице Каролины, как раз заканчивающей с последними из магов. Конечно, охрана не должна была осознавать масштабов бедствия вплоть до уничтожения лаборатории, но особого выбора у чернокнижника не было. Он мог лично перебить посланцев Данталион, мог сделать так, чтобы они погибли без возможности возродиться в Инферно — но гарантировать, что те не успеют связаться со своей госпожой, было не в его силах. Не сейчас, не в состоянии смертельной усталости, когда желание просто лечь и уснуть уже не удаётся полностью подавить.

Близкая вспышка некротической энергии ознаменовала смерть последнего мага-учёного, а спустя несколько секунд в лабораторию влетела банши, параллельно уничтожив покрытую рунами монолитную дверь, защита которой была заботливо отключена чернокнижником. В том, что никакого наблюдения за этими помещениями не ведётся, Аур был уверен, так что и скрываться смысла не видел.

— Господин…

— Ты отлично справилась, Каролина. Твой запас сил?

— Чуть больше половины.

— Превосходно. Тогда…

Чувство смертельной опасности охватило всё тело, и подчинившийся рефлексам чернокнижник начал смещаться в сторону, защитив себя круговыми барьерами и начав подготовку ответного удара — универсальной вспышки маны, одинаково эффективной против любого врага. Вот только сделанного оказалось совершенно недостаточно, так как сочащееся тьмой лезвие, вынырнувшее из почерневшего во всём помещении пола, пробила и защиту, и грудь Аура. Он не умер сразу — своевременная реакция позволила избежать стремящегося к сердцу меча, но шансы на выживание тела с такой раной резко упали до околонулевых.

Концентратор сухо щёлкнул, и абсолютно чёрный, едва ли напоминающий человека силуэт разлетелся на части, а вместе с тем пропал и меч. В следующее же мгновение во все стороны от Аура разошлась волна маны, разогнавшая имевшую магическую природу тьму, а только среагировавшая на опасность банши взмыла к потолку и набросилась на решившую там показаться тень. Мощные инстинкты высшей нежити позволили ей избежать пары брошенных в её сторону заклинаний, а накопленной магической силы хватило, чтобы обратить врага в ничто вместе с частью потолка. Вот только тени, казалось, на это было плевать, так как она начала расползаться вновь, но на этот раз — из образованной ударом Каролины воронки. Банши, оценив ситуацию в меру своих сил, решила отступить, и это решение спасло ей жизнь.

Изгнанные Ауром с пола и стен, тени переместились на потолок, где сгруппировались и вместе встретили мощное заклинание тёмного мага.

— Тоннель! На поверхность! — Скомандовал Аур, сосредоточенно ищущий у теней уязвимые места. С подобными тварями ему сталкиваться никогда не доводилось, но это не значит, что он ничего о них не знал. Ведь над их созданием работал не кто-то там, а Зерхан, тогда ещё бывший глубоко уважаемым наставником Аура. Практически — вторым отцом, но он практически никогда ничего не рассказывал об этой «слишком опасной и нестабильной» разработке. Быть может, тогда оно так и было, но почему-то Ауру подумалось, что Зерхан полностью ему не доверял. — Сейчас же!

Тени. Не тьма, не сконцентрированная мана — а тени. В магическом искусстве их всегда делили на три ранга, и самые слабые заклинания этого направления становились бесполезны при наличии у цели источника света — свечи или факела, например. На ступени выше стояли полноценные заклинания, не только более устойчивые, но и позволяющие очень тонко манипулировать тенями: например, ударами тени о тень наносить раны настоящему человеку, лишать его подвижности или шпионить. Но опытному и сильному магу, понимающему, с чем он имеет дело, защититься от такой магии было довольно просто. К самым сильным же относили, в основном, те тени, которыми управляли последователи соответствующих богов, не самых известных, но относительно многочисленных и могущественных. В руках таких жрецов тень становилась страшным оружием, и Зерхан долгое время безуспешно пытался, — так тогда считал Аур, — разработать аналог этой силе, ведь маги доподлинно знали, что любой магический эффект можно воспроизвести, было бы время и силы.

Прокрутив в голове все известные ему факты, чернокнижник понял, что единственным вариантом сейчас было отступление. Едва ли маг такой силы стал бы нападать без предварительной подготовки, а играть на чужом поле с изрядно просевшим резервом и в условиях ограниченного времени, — а его план таких задержек не предусматривал, — Аур желанием не горел.

В какой-то момент активность теней возросла, и сдерживающее их заклинание даже с частичным, — а заранее записать в устройство это заклинание Аур просто не мог, так как не ожидал встретить такого врага, — использованием концентратора начало пожирать ману в объемах столь огромных, что чернокнижник ощутил страх. Вязкий и липкий, он накинулся на страстно желающего жить мага… и бессильно разбился о тут же воздвигнутую стену леденящей душу решимости. Аур по-настоящему боялся умереть сейчас, после того, как ему удалось выбить у вселенной тот самый шанс. Но этот страх не был неожиданным — его предвестниками стали множественные опасения, давно уже глодавшие душу чернокнижника и не позволявшие ему спокойно спать. Неудачи и враги, всюду мерещившиеся Ауру, затейливо перемежались с призрачными видениями прошлого, и все они спрашивали — Зачем? Успеха можно и не увидеть, так чего ради прикладывать такие усилия? Бороться с собой, со своей природой в погоне за неосязаемым фантомом…?

Только у героев из сказок всё раз за разом складывается хорошо, и единственная цена, которую с них требует судьба — это их собственная боль, их усилия и их кровь. В реальности же все, чьи заслуги можно было назвать сколь-нибудь достойными, прошли через лишения, которых не пожелаешь и врагу. Обычная хорошая жизнь? И не мечтай: судьба будет лишать тебя всё большего и большего, пока ты, наконец, не остановишься и не смиришься. Аур не верил в судьбу, считая её чем-то слишком абстрактным, но не мог не признать, что достижения слабо сочетаются со счастьем. Если, конечно, речь не идёт о доброй сказке, призванной пробудить в отчаявшихся людях надежду…

Когда тени в очередной раз синхронно ударили по периметру, Аур позволил им отвоевать несколько метров, после чего стянул всё, что мог в одну точку — и ударил, расколов теневое пространство надвое. Обрётшая тёмно-фиолетовый оттенок волна рассекла тьму будто раскалённый нож — брусок масла, а спустя несколько мгновений чернокнижник понял, сколь верным оказалось его сумбурное решение. Одна из частей пространства теней просто истаяла, в то время как вторая стала ещё более материальной — и оттого уязвимой. Отбросив все свои страхи в сторону, Аур перешёл в наступление, намереваясь выиграть для банши чуть больше времени, чем могла обеспечить глухая оборона.

Тем временем тень, создатель которой, видимо, вышел из вызванного столь резкими изменениями ступора, попыталась рассредоточиться по комнате и утратить столь нежеланную для неё материальность, но Аур убедительно продемонстрировал готовность повторить продемонстрировавшую отличный результат атаку, вынудив врага ограничиться небольшой площадью. Одновременно с тем чернокнижник заставлял тень медленно перемещаться по залу, уменьшая таким образом зону, в которой мог находиться враждебный маг, о поиске и устранении которого, конечно, не шло и речи. Но, тратя на это силы, Аур, по большей части, рассчитывал на то, что его оппонент в опасении за свою жизнь станет действовать скованнее, чем окончательно лишит себя шанса на победу…

Очередной прокатившийся по комплексу взрыв стал последней каплей, вызвавшей обрушение, добравшееся даже до хорошо защищенных лабораторий. И именно этот момент уже начавший отступать по проложенному Каролиной маршруту чернокнижник выбрал оптимальным для приведения в действие заклинаний, должных обеспечить наличие следов поддельного боя. Правда, сейчас можно было обойтись и без этого, так как столкнувшийся с неизвестным врагом Аур и без того оставил достаточно следов — без слёз на место, ещё полчаса назад бывшее современным подземным комплексом, смотреть было нельзя. Но вот пламя и обломки вырвались из под земли, разрушили стены… и неудержимой волной смели тело Аура вместе с приблизившимися к нему тенями.

Всего лишь тело, так как сам Аур покинул его на секунду раньше, и сейчас, наконец-таки добравшись до поверхности и окутавшись маскировочными чарами, стремительно улетал как можно дальше от охваченного пламенем и погрязшего в хаосе района. Всё началось меньше пятнадцати минут назад, но любой, кому на глаза попались бы устроенные нежитью, военными и агентом, — а его личное присутствие исключалось по вполне логичным причинам, — Зерхана разрушения сказал бы, что воевали тут, по меньшей мере, неделю.

Чем дольше Аур обдумывал прошедшие события, тем выше поднималось его настроение… ровно до того момента, пока его восприятие не зацепило одинокого, явно потрёпанного, но всё-таки демона, только-только приблизившегося к руинам лаборатории…

Глава 21

— Тебя подменить?

— А ты и такое умеешь? — Тяжело вздохнул Аур от осознания того, что кроме несчастной заготовки, от которой так и несло демоном, у него ничего нет. Даже завалящего кристалла с душой, который мог бы значительно усложнить распознавание истинной природы фальшивого вместилища частицы. Сражаться же с отнюдь не самым слабым из наблюдателей, даже не рискуя, а гарантированно раскрывая себя перед наблюдателем… — Нет, не сейчас. Нет смысла.

Демон промолчал, никак не став комментировать услышанное. Кому, как не ему, отражению Аура, понимать, что одной только сменой главенствующего потока сознания делу ничем не помочь? Но это вовсе не значило, что ему совсем нечего было сказать. Просто момент сейчас был не самый лучший, ведь совсем недавно повторно переживший все самые значимые моменты своей жизни чернокнижник пытался перебороть чувство, которое, казалось, каждый человек его профессии выкорчёвывал из себя в самом начале кровавого и жестокого пути.

Жалость. Сожаление. Привязанность. Чувство обязанности. Ни демон, ни сам Аур не мог сказать, что именно сейчас мешало ему приказать банши выиграть время, атаковав демона. И пусть её умений было бы недостаточно для убийства даже такого, ослабленного и раненого демона, но она задержала бы его — и позволила бы боевым магам империи нанести удар. Безусловно, скоординированной атаки уже знающих, чего ждать магов она избежать не сумеет. Погибнет, ничем не выдав Аура: мало ли в округе нарисовалось нежити? Даже демоны со стороны, даже Зерхан… отметились все, окончательно запутав клубок шершавых ниток. А Данталион… что Данталион? Быть может, она и видела Каролину в воспоминаниях чернокнижника, но даже если демон успеет передать образ напавшей на него банши, обвинить Аура в предательстве будет невозможно. Во-первых, чернокнижник был уверен в том, что защищенная часть его сознания прочитать невозможно, и он может просто врать, как следует поработав над деталями. Ну а во-вторых, демонесса ничего не сообщила своему партнёру о наблюдении, а уничтожение чужих, пусть и представляющихся союзниками демонов — действие вполне логичное. Ведь не только Аур, но и Зерхан, и ещё совсем немалое число демонологов могли обратиться за помощью к тварям Инферно. В особенности после того, как на стороне Российской Империи выступил целый Легион, привлёкший к себе внимание и ополчивший многие страны против одного из гегемонов планеты.

Так что же удерживало уже совсем не человека от принятия совершенно обыденного для него решения? Отголоски таких далёких и неприятных чувств прямиком из детства? Расплывающиеся, но такие узнаваемые лица тех, кто доверял — но кого он предал, прекрасно это осознавая? К этому быстро привыкаешь, ступая по головам, но даже тогда нельзя забывать о самом главном правиле: не вспоминай. Иначе велик шанс погрязнуть в самобичевании, и остановиться в паре шагов от своей цели.

— Каролина.

— Да, господин…?

Банши снизила скорость и поравнялась с чернокнижником, окинув его размытый образ внимательным взглядом. Понимала ли она, что происходит с Ауром, или же всегда смотрела на него так — с пониманием, с готовностью исполнить любой приказ?

— К месту нашей схватки приближается раненый демон. Его необходимо или задержать до момента вступления в бой магов империи, или убить. — Голос чернокнижника ничем не выдал то противостояние, что разрывало его на части, словно какого-то юнца. Но банши, похоже, и не пыталась уловить те самые тщательно маскируемые нотки, всецело доверяя господину. — Ни при каких обстоятельствах он не должен выжить.

— Да, господин.

Каролина беззвучно развернулась, быстро скрывшись за облаками, но Аур всё ещё провожал её «взглядом». Летел вперёд, не обращая никакого внимания разносящуюся эхом пустоту, воцарившуюся в мыслях; всё, о чём он думал, всё, о чём размышлял — всё было вытеснено этим звенящим затишьем, среди которого нашлось место лишь для одного-единственного образа. Обрамлённого светлыми локонами лица девушки, с осуждением смотрящей в точку сознания, воплотившую в себе «Я» древнего тёмного мага. А в какой-то момент Аур спросил у себя, к чему все эти колебания. Вспоминал даваемое самому себе обещание, раз за разом нарушаемое — и вновь занимающее то же место.

Аур не хотел сожалеть. Не хотел отказываться от даруемых реальностью шансов. Не хотел оглядываться назад и понимать, что он мог сделать и изменить, но предпочёл просто отвернуться и сделать вид, будто никакой развилки не существовало вовсе. Сожалеть о сделанном или несделанном — какой, в общем-то, смысл выбирать между равноценными по своей сути вещами? Ни человек, ни демон, ни бог не всеобъемлющи. Они неспособны разделиться на десятки, сотни и тысячи маленьких человечков, демонят и божков, чтобы ощутить последствия своих выборов в миллионах параллельных реальностей. А это значит, что каждый сам выбирает для себя, что ему лучше. Сам прокладывает дорогу… пусть даже и ведущую в пропасть.

— Одобряю! — Ухмыляющееся лицо появившегося рядом с чернокнижником демона грозило вот-вот треснуть от разрывающей его гордости. — Жалеть, не жалеть… Если можешь, то надо делать! Иначе зачем вот это вот всё? Ты ведь мог уйти в горы, найти себе берлогу и потихоньку, пользуясь своим бессмертием, идти к цели. Без рисков! Так, как мечтают все маги без исключений! Вечно! Однако…

— Ты прав. — Окутанная демонической силой безделушка отчётливо щёлкнула — и раскололась на несколько частей, с высоты в несколько километров устремившись к земле. Аур в последний раз мазнул взглядом по стремительно исчезнувшим в объемных облаках осколкам, после чего нематериальное тело чернокнижника, проявляющееся в виде полупрозрачного фиолетового тумана, вздрогнуло, а откуда-то из его глубин начал пробиваться алый свет. — Мы… правы. Я жаждал силы, вожделел её… и сейчас она прямо здесь — нужно лишь протянуть руку!

Восприятие тонущего в кипящей мане Аура сжалось в одну точку, а мгновением позже взорвалось, охватив площадь в разы большую, нежели ранее, а показавший дно резерв не только стал значительно больше, но и наполовину заполнился едкой и противной самой реальности силой. Краем сознания отметив, что о свободном межмировом помещении можно забыть, — эту особенность чернокнижник, судя по всему, унаследовал у демонов, но огромная мощь и неограниченные возможности это сполна компенсировали, — Аур взглянул вниз, на многочисленные дома и переполненные улицы. Паника не была массовой, но некоторые люди стремились покинуть ставший опасным город — и этого хватило, чтобы создать заторы на дорогах. И если проблемы горожан Аура волновали постольку-поскольку, то доступность подходящего тела — очень даже. Возросшую и утратившую всякую стабильность силу Ауру было на удивление трудно контролировать, и потому дальше оттягивать момент вселения было слишком рискованно. Оптимальным вариантом всё так же оставалось недавно погибшее тело, но в округе таковых, не принадлежащих старикам и совсем уж малым детям не наблюдалось. А это значит, что вариант был лишь один — убить кого-то собственноручно, а уже после занять его тело…

* * *

Вспышка — и волна серого, с белыми проблесками пламени ударила в возникший перед неясным женским силуэтом барьер. На какие-то доли секунды всё застыло, но после банши, — а именно она сейчас отчаянно сражалась с демоном, — отлетела назад, несмотря на всю свою нематериальность пробив в оказавшемся рядом многоэтажном доме солидных размеров дыру. Лишь каким-то чудом здание не сложилось на манер карточного домика, но долго продлиться радости тех, кто не успел эвакуироваться и всё ещё не попал под удар, было не суждено: демон не удовлетворился результатами своей атаки, и пошёл на сближение, намереваясь как можно скорее добить юркую и довольно опасную противницу. В место, куда была отброшена Каролина, ударил беспрепятственно пробивший дом насквозь и вызвавший его обрушение луч серо-белого огня. Уже по одному только этому обнаруживший ловушку демон шевельнул щупальцами и завращал единственным гигантским глазом в надежде обнаружить свою цель, но — тщетно.

Каролина, в отличии от Аура, не была обременена лишними материальными предметами, и потому могла свободно перемещаться в любом направлении. В том, что касается скрытности, было очень трудно найти того, кто мог бы потягаться даже с совершенно неопытным духом, каким являлась и банши…

Каким-то шестым чувством уловивший отголоски опасности демон начал разворачиваться и даже вскинул перед своим туловищем-глазом ворох окутанных магией щупалец, но удар всё равно пропустил. Бледно-синяя стрела, сорвавшаяся с рук на мгновение явившей себя банши, вонзилась в податливую плоть демона, заставив того взвыть и практически не целясь атаковать в ответ. Очередной луч скользнул по заваленной горящими машинами дороге, вот только Каролины там уже не было. И пусть полученную демоном рану можно было назвать в целом для него незначительной, ответить ни на это, ни на последующие заклинания он не успевал, отчего его щупальца продолжали покрываться болезненными, незаживающими разрезами. Продолжись это ещё хотя бы минуту, и Каролина несомненно выиграла бы, вот только силы покидали её намного быстрее, чем хотелось бы. С того момента, как она набросилась на взявшего след господина монстра ещё не прошло и минуты, но из-за пары принятых на барьеры атак банши сходу лишилась половины запасов маны, с которыми вступала в бой. И хоть в воздухе было разлито достаточно людских боли, страха и ужаса, сосредоточиться для пополнения резерва ей никто бы не дал. Потому Каролине оставалось лишь скрываться, наносить скрытные атаки и думать, думать в поисках оптимального варианта, не спешащего приходить в голову. Те немногие навыки и умения, перенятые от Аура, сейчас были фактически ничем в сравнении с врождёнными способностями банши, а последние не предполагали сражений с кем-то настолько необычным и мощным. Возможно, её крик и подействовал бы на демона, но полагаться лишь на это, как и вкладывать всю силу в одну атаку, Каролина не спешила. Возможность пойти ва-банк, разменяв свою жизнь на победу может представиться ещё не раз, в то время как победить и выжить, как любит говорить её господин, способен не каждый.

Собрав всю свою волю в кулак, Каролина твёрдо решила бороться до последнего… пусть будет вздоха — она ведь не знала, как именно заканчивают своё существование духи.

Глава 22

Поиск тела не занял много времени, а его изменение под нынешнего носителя чернокнижник отдал на откуп так и порывающейся этим заняться мане, которая будто бы обрела самосознание. Если обычная магическая энергия была нейтральной и приобретала какой-то оттенок только при помощи непосредственно мага, то эта, несмотря на внутреннее спокойствие Аура, постоянно жаждала уничтожать, отчего контролировать её при наличии тела было пусть и проще, чем без него, но всё равно сложно. А того, кто не обладает стальной волей, схожим опытом и способностью изменять свою душу эта мощь просто сломает, превратив в безумную тварь без разума и воли. И если первых двух пунктов люди ещё могли достигнуть, то третий автоматически превращал их в нечто иное.

Возводил на следующую ступень эволюции, если такое определение здесь уместно.

Так или иначе, но сейчас от обличья предыдущего владельца тела не осталось практически ничего. Мана Аура изменила его чуть более, чем полностью, добавив несколько особенных, несвойственных людям деталей. Например, напоминающие мышцы серые жгуты, закрывшие самые уязвимые точки физического носителя, или едва заметные, способные рвать сталь когти, в полезности которых чернокнижник обоснованно сомневался. В конце концов, он был магом, и даже в ближнем бою наносил удары магией, а не руками, будто какой-то дикарь. Но его мане такой облик был ближе, и Аур решил не вмешиваться. Ведь имея возможность при необходимости менять тела, он мог не беспокоиться о необратимых изменениях, сосредоточившись на более важных вещах.

Например о том, как бы половчее расправиться с находящимся на последнем издыхании, но всё-таки готовящемся прикончить выжавшую себя досуха Каролину демоном, подступающими боевыми магами, подготовившими всё необходимое для борьбы с демонами, и непонятно куда запропастившимся человеком Зерхана, чьи способности нельзя было недооценивать даже с новыми силами. В последнее время Аур часто принимал абсурдные и противоречащие логике решения, но, как правильно заметило теперь слившееся с ним отражение — ещё после пробуждения он вполне мог поступить так, как и хотел изначально. Затаиться. Не привлекать внимания. Не заводить знакомств с теми же Световыми, и уж тем более не вступать в открытый конфликт с Зерханом. Для бессмертного существа не было никакой необходимости торопиться, но Аур всё-таки ступил на кривую дорожку. Спросите, зачем?

«Видимо, я порядком заскучал, отлёживаясь в гробнице».

Вырвавшаяся и устремившаяся вперёд мана послушно сформировала мощную ловушку душ, ненадолго лишив демона возможности уйти в Инферно, а последующее за ней заклинание, совсем неприметное с виду, с лёгкостью разорвало выброшенные в жесте защиты щупальца, добралось до тела — и, поразив его, начало с огромной скоростью разъедать плоть наблюдателя, заставив того корчится в предсмертной агонии. Демон даже не попытался напоследок убить свою жертву — слишком сильно напугала его перспектива умереть навечно… но возможности спастись у него не было, и Каролина стала одной из тех немногих, кому довелось увидеть окончательную смерть бессмертного существа.

— Г… господин?

— Протяни руку. — Аур небрежно повёл рукой — и в ней тут же собралось достаточно энергии смерти, чтобы вернуть банши возможность существовать в нематериальной форме. Сейчас та занимала изуродованное тело подвернувшейся под руку женщины, и для чернокнижника лицезреть свою подчинённую в столь нелицеприятном состоянии было не слишком приятно. Он изначально считал, что Каролине ни за что не справится с таким демоном, но в тайне надеялся, что та справится. Ведь в моменты смертельной опасности способности раскрываются наиболее полно, но — увы, банши или не повезло, или сейчас она находилась на пике своей формы. — Уходим…

— Не так быстро!

Звонкий женский голос, разнёсшийся над оставшимися от домов руинами, соседствовал с уже знакомой Ауру атакой: клинком, выскользнувшим из тени. Но сейчас против таинственного мага играло сразу два фактора: чернокнижник не только ожидал атаки, но и был гораздо сильнее, чем во время прошлой стычки несколько минут назад. И даже тот факт, что неизвестный ударил и по нему, и по Каролине ничего не изменил — Аур просто расколол все мечи, после чего ударил в ответ, безошибочно определив место, в котором находился не очень-то старавшийся скрыться враг.

— Бесполезно. Зерхан отправил тебя на смерть, как и многих других.

— А так же он предсказал, во что ты превратишься! — Аур считал, что уже видел если не предел способностей женщины, то нечто очень близкое к нему — но ошибся, так как хорошо себя показавшая в прошлую стычку тактика сейчас оказалась бесполезна. Магесса или в тот раз не показывала всех своих навыков, или мастерски приспособилась, научившись разделять свои тени до столкновения с магией чернокнижника. — Тебя использует Инферно!

— Это я их использую. — Женщина избежала невидимой обычным взглядом волны, и укатилась в сторону руин лаборатории. Прошла секунда — и все трое, замешанные в схватке, ощутили множество смертей. — Не путайте, леди.

Вместо ответа магесса, отклонившая целый град незначительных атак в сторону, засунула руку за пазуху — и вытащила некий артефакт, сильно походящий на те, что делал сам Аур для посвящённых жрецов Энлиля. Но конкретно этот был посвящён другому богу, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять — какому.

А в следующее мгновение силуэт Аура растворился в воздухе лишь за тем, чтобы появиться совсем рядом с его противницей, ударив практически в упор. Выглядящую идеальной защиту магессы просто разорвало на части, и даже успевший активироваться артефакт, одаривший чернокнижника снопом смертоносных божественных молний не сумел серьезно изменить ситуацию: Аур всего лишь обзавёлся парой глубоких ожогов, уже начавших затягиваться, да слегка нахмурился от осознания несовершенства привычных методов защиты перед силой Зерхана. Всего лишь небольшой артефакт, а эффект…

— Видимо, от демона во мне чуть больше, чем я считал ранее. — С мягкой улыбкой на лице произнёс маг после того, как вместе с концентратором сломал женщине правую руку. Та даже не вскрикнула — лишь посильнее сжала зубы, да попыталась так, без костылей сформировать столь необходимое сейчас заклинание. Вот только болезненного тычка по груди ей хватило, чтобы надолго потерять возможность использовать ману. Вокруг души девушки развернулась ловушка, призванная ни при каких обстоятельствах не дать добыче ускользнуть. — Я хочу знать, кем ты приходишься Зерхану.

— Я… последователь.

— Продемонстрирую лишь единожды. Толику той боли, что ты испытаешь, если солжёшь ещё раз… — Со стороны нельзя было сказать, что Аур сделал хоть что-то, но тело женщины выгнулось дугой — и она закричала так страшно, что вполне смогла бы выдать себя за банши. Казалось, что ещё чуть-чуть, и она начнёт сама себе ломать кости, до того сильными были судороги, но спустя секунду боль отступила. — Говори.

— Я…

— Зерхан ценит свои инструменты, и всегда старается взять от них всё. Ты же достаточно способная… но почему-то не его жрец. — В руках чернокнижника появилась ещё одна сфера некротической энергии, тут же влившейся в банши. — Так кто же ты, человек, с которым он поделился собственноручно разработанной техникой? Любовница? Новая ученица? Важная политическая пешка? И самое главное — что же ты здесь делаешь? У тебя есть минута, чтобы решить, будешь ли ты отвечать, или я сотру тебя из мироздания навечно. Каролина, присмотри за ней.

— Да, господин Аур.

Восполнившая немалую часть своих сил банши переместилась поближе к пленнице и сконцентрировала на той своё внимание, не забыв применить несколько простых, но полезных заклинаний, в то время как чернокнижник развернулся к только что прибывшим гостям — крупному отряду солдат, ядром которого были боевые костюмы с магами внутри. В обычной ситуации Аур просто смёл бы их, словно горстку встретившегося на пути мусора, но сейчас, после того, как он опробовал новые силы в деле и узнал о своей уязвимости к божественной силе, ему не терпелось узнать, не перенял ли он ещё одну способность, которой обладали все демоны без исключения.

Почему призываемых демонов интересовала только одна вещь — людские души? Почему они соглашались выполнить любой приказ, но только тогда, когда или сам призыватель соглашался отдать им свою душу, или они имели возможность провести хорошую жатву среди врагов? Ответ прост: демоны не могли накапливать силы самостоятельно. Сотня, тысяча, десять тысяч лет — без душ демон останется всё таким же, за исключением, конечно же, навыков. После слияния с частицей Аур узнал, что далеко не все жители Инферно начинают с самых низов, рождаясь слабыми. Появление демонов из ниоткуда во «взрослом» виде — довольно распространённое явление, но традиционным, схожим с человеческими отношениям тоже находится место. Существуют целые фамилии демонов, где у родителей рождается потенциально такой же сильный, как и они сами, ребёнок. Для раскрытия этого потенциала ему не нужны души, но выйти за очерченные с рождения рамки без них невозможно. Отсюда и росли рога у историй, в которых неопытным демонологам удавалось обманывать могущественных демонов, являющихся, по сути, детьми. И настигающее смертных отмщение тоже становилось вполне оправданным явлением…

Кабину вырвавшегося вперёд меха вывернуло наизнанку, и потерявшая управление машина свернула в сторону ближайшей горы обломков, по пути раздавив нескольких солдат. Аур бегло коснулся их готовых отлететь душ, почувствовал что-то незнакомое, но вполне ясно ощущающееся — и отступил, позволив им уйти на перерождение. Ему требовалось время, чтобы во всём разобраться и не совершить нечто непоправимое. Ведь в момент, когда все планы и так пошли под откос, — а слившись со своим отражением, Аур наихудшим образом лишился покровительства Энлиля — дал тому шанс увидеть, в кого превратился его верховный жрец, — продолжать ошибаться было смерти подобно.

Уничтожив всех оставшихся противников, чернокнижник вернулся к пленнице и, отправив Каролину пополнять силы за счёт только что убитых им магов, мысленно отсчитал последние секунды:

— Твоё решение?

— Я буду говорить. Но… не здесь…?

Чернокнижник грубо схватил женщину за горло и, приподняв ту над землёй, прошипел:

— Мне решать, где и когда. Рассказывай.

И магесса, то и дело оглядываясь по сторонам, заговорила…

Глава 23

Каждый раз, когда речь заходила о Зерхане, Аур узнавал нечто новое — и далеко не всегда это новое его радовало. Клоны с памятью молодого чернокнижника, постепенная утрата миром магии, армия жрецов — и вот теперь та, кого можно было назвать его ученицей даже по меркам далёкого прошлого.

Чернокнижников никогда нельзя было назвать теми, кто брал себе много учеников. Даже одному-единственному наследнику не всегда находилось место в жизни мастера, так как тёмная магия всегда опиралась на свойственную каждому человеку, но полностью раскрывающуюся лишь в единицах черту. Эгоизм. Трудно проводить жертвоприношения, мучать людей и коверкать их души, заботясь о всеобщем благе. Чернокнижники вообще крайне редко задумывались о чём-то, кроме удовлетворения собственных желаний. Наставничество же было вещью, требующей от учителя определённой степени заботы об ученике. И забота эта в среде последователей запретных учений рождалась из их нежелания терять всё то, чего они достигли за свою жизнь. Стремясь к бессмертию нельзя не узреть приближение своего конца. А следом за осознанием приходит и ученик — тот, кому учитель передаёт цель своей жизни. Эгоистичное желание со временем превращается в доверие, и достижения одного мага продолжают жить в его наследнике.

Аур всегда считал, что Зерхан, его драгоценный учитель, был с ним искренен и открыт. Отвечал тогда ещё относительно молодой маг практически абсолютным доверием… и был жестоко обманут. Предан, выброшен, словно надоевшая игрушка. Мог ли чернокнижник испытывать ненависть к женщине, ставшей одной из нескольких учеников Зерхана? Мог, но не испытывал, ведь куда более сильной была жалость к тем, кому было суждено пройти тот же путь, что и ему. Не суметь заслужить настоящее признание наставника, провалиться как ученик — и тихо сдохнуть в далёкой гробнице, принеся в жертву своим амбициям целый город. Так, по мнению Зерхана, закончил Аур, и схожим образом должны будут умереть все прочие использованные инструменты.

С этой стороны, Зерхан был идеальным чернокнижником: с каменным сердцем, без привязанностей и сожалений, но с амбициозной целью, цепким умом и выдающимся терпением. И он действительно достиг своей цели, став богом — но просчитался, и не подчистил за собой все хвосты. Словно сорвавшийся с цепи гончий пёс, Аур был готов лишиться всего, кроме жизни, но отомстить, забрав у бывшего учителя самое дорогое. Его цель, к которой он шёл столько лет и ради которой отважился предать того, кто всецело ему доверял. Аур не знал, не мог знать, на что похожи отношения между другими парами тёмных магов, связанных наставничеством и ученичеством, но считал, что так, как к Зерхану, он не относился более ни к одному человеку. Ни до, ни после.

А теперь долгие года искренней веры трещали и осыпались с каждым новым фактом о Зерхане, и происходило всё это за считанные месяцы. Ненависть чернокнижника к учителю разгоралась всё сильнее, и сейчас он уже не мог сказать, кто внутри него ненавидел сильнее: человек или демон, чернокнижник или ученик. Даже объединение всех потоков сознания в один не принесло столь желанного облегчения и ясности мыслей, и Ауру было крайне печально это осознавать.

— Мне жаль тебя, но я как никто другой понимаю, что такое верность этому человеку. — Магесса дёрнулась было, но это не помешало Ауру потоком тщательно контролируемой энергии вымыть из её тела всё, что когда-либо делала её — ею. Душа же недостаточно преданной ученицы Зерхана была не заточена в кристалл, но помещена в место, которое можно было смело называть желудком демона, где её ждало или поглощение, способное лишь пополнить резерв, либо постепенное разложение на составляющие, позволяющее демону навсегда увеличить запас сил. И если первый процесс был моментальным, то второй занимал много времени: прежде, чем душа полностью раствориться, а малая часть её силы станет силой Аура должны пройти долгие годы. — Ты восстановилась?

— Практически полностью, господин. — Оставившая прошлое изувеченное тело банши, которой Аур на блюдечке приподнёс собранную в округе некротическую энергию, в магическом зрении сияла словно маленькое солнце — сказывался размер её резерва и недостаточное умение контролировать свои силы. — Что вы сделали с её душой? Это не похоже ни на развоплощение, ни на заточение…

— Поглотил. Со временем небольшая часть её силы будет мною переработана, и мой резерв вырастет. Это свойство всех демонов до единого. Предвосхищая твой вопрос — да, я обрёл некоторые черты демона, став намного сильнее. — Аур кивнул на лежащий подле его ног бездыханный труп женщины-мага. — Займи это тело, мы не можем и дальше терять время.

«Нам и без того сильно повезло с тем, что большая часть сильных магов занята на фронте» — подумалось чернокнижнику про себя, едва он представил свои нынешние шансы в противостоянии с небольшой армией сильных магов высших рангов. Их, сражающихся вместе, было бы трудно убивать, а нет убийств — нет и восстановления затраченной маны. И даже в том случае, если Ауру будет, кого поглощать, он не мог гарантировать, что с нынешними умениями ему удастся справиться даже с десятком «пополнений» — этот процесс оказывал схожее со сложными заклинаниями давление на сознание. Будь иначе, и любой демон, успевший набить брюхо сотней-другой душ и сохранивший их для боя был бы непобедимым.

Тем временем получившая приказ Каролина провела слияние по всем правилам, с расчётом на то, что в ближайшее время форму духа ей принимать не придётся. Аур же решил потратить это время на подготовку небольшого прощального подарка, единственным предназначением которого будет создание шума достаточно значительного, чтобы об их побеге ненадолго забыли…

* * *

— Что-то, чего я не видел в отчётах?

— Никак нет, господин Волков. — Моментально отрапортовал младший офицер, едва за их спинами закрылись створки мобильного медицинского глайдера, ныне выполняющего функции морга: туда доставлялись тела всех тех, кто мог представлять интерес для следствия. Конкретно сейчас старейшина клана лично удостоверился в том, что Аур, известный как Авель Бессонов, погиб, а его душу или вырвали, или уничтожили. В тайне маг надеялся на последнее, так как при таком исходе успевший принести немалую пользу чернокнижник гарантированно не разболтал бы ничего лишнего. — Желаете взглянуть на анализ места?

— Я проверю его лично. Надеюсь, никого лишнего туда не допускали?

— Только охрана и команда расследования, господин Волков. — Несмотря на то, что желание старейшины лично взглянуть на развалины не слишком понравилось офицеру, отказать он не мог. — Прошу за мной…

Под заинтересованными взглядами снующих повсюду солдат эти двое покинули расчищенный под стоянку для глайдеров сектор, миновали пару разрушенных до основания жилых районов, и только тогда ступили на территорию складского комплекса, сейчас напоминающего безжизненный пустырь. Если не приглядываться, то можно было и не заметить ничего странного, но привыкший к подобным картинам глаз Георга Волкова, ветерана, побывавшего не в одном десятке крупных битв, выцеплял одну деталь за другой. Часть остова автомобиля, запёкшегося в камне. Характерные для крупнокалиберных орудий мехов следы. Застывшая на земле тень, подозрительно напоминающая силуэт пытающегося закрыться руками человека…

Масштабы трагедии были сопоставимы с самыми крупными терактами за последние двадцать лет, и это при том, что окончательное число жертв так и не утвердили. А прошло не много, не мало, а двое суток с хвостиком. И только сейчас на место, — а торопиться смысла уже не было, — прибыл кто-то, уполномоченный принимать значительные решения.

— Всё закончилось здесь. Объект пытался избежать боя, но неизвестный настиг его и сразил. — Заученно проговорил офицер, остановившись перед тянущимся под землю тоннелем магического происхождения, по которому можно было сразу сказать, что кто-то пытался выбраться из лаборатории на поверхность. И этим кем-то был выбран Бессонов, чьё тело нашли здесь же. — Сомнений в том, что бой вели с использованием тёмной магии — нет. И, скорее всего, нападавший также был экспертом в этом направлении, так как стихийных или нейтральных отпечатков достаточной силы мы обнаружить не смогли. В то же время, тьмой тут…

— Смердит так, что это можно почувствовать даже здесь. По дороге я заметил ещё один участок, на котором есть не такой внушительный, но отпечаток тёмной магии. Что с ним?

— Специалисты испытывают нехватку информации. Вероятно, туда просто попало одно из заклинаний.

— Не всё так просто, парень. — Волков шумно выдохнул, провёл рукой по активному концентратору — и, отстранив сопровождающего, шагнул в сторону тоннеля. — Я проверю внутренние помещения. Можешь подождать здесь.

— С вашего позволения, господин Волков…

— Если хочешь сдохнуть на десять лет раньше — милости прошу, иди за мной. — Довольно грубо огрызнулся старейшина, которому невероятная концентрация смеси самых тёмных и запретных энергий особого удовольствия не доставляла. Со всем его опытом, со всеми знаниями и силой он не мог свободно разгуливать там, где принял свой последний бой человек, которого Волков изначально недооценил. Аура этого места, может, и не могла убить на месте, но срезать несколько лет жизни у неподготовленного идиота — вполне. И потому старейшина опасался даже представить себе, какой мощью обладал чернокнижник, и что за чудовище сумело с ним совладать. Остаточные последствия боя, сравнимые с целенаправленным отравлением такого пространства — то, на что у самого Георга едва ли хватило бы сил. — И не заикайся про костюм. У меня нет времени, чтобы тебя дожидаться, офицер.

— Если вы не вернётесь через один час, господин Волков, я буду вынужден послать за вами команду спасателей.

— Задерживаться не планирую, но спасибо.

Напоследок хлопнув своего проводника по плечу, Георг окружил себя наполовину прозрачным слоем защищающей его маны — и неспешно двинулся вниз, в наблюдении за окружающим миром полагаясь не столько на свои глаза, сколько на магическое восприятие. Он всё ещё считал, что в его силах найти нечто, что упустили все остальные, и, говоря по правде, у одного из сильнейших боевых магов своего поколения были все основания так считать.

Его смущали не столько масштабы бедствия и относительная целостность тела Бессонова, которого нападавшим было бы гораздо выгоднее уничтожить полностью — чтобы русские гадали, жив тот или мёртв. Весьма подозрительным было наличие того самого, с виду незначительного очага тёмной магии, который они миновали ранее. Ведь тот, кто убил Бессонова, проник на объект скрытно, и так же скрытно должен был уйти. Сам чернокнижник остался у выхода из тоннеля, если только его хвалёное бессмертие не подразумевало возможность существования и ведения боя вне тела — тогда в корне менялось вообще всё. И Громов собирался или доказать, или опровергнуть эту возможность.

Глава 24

— Господин, начинается.

Когда Каролина вошла в его комнату, расположенную в самой глубокой части сокрытой в горах пещеры, чернокнижник уже был готов услышать эту, столь желанную для него, фразу. И всё потому, что русские запаздывали с призывом даже несмотря на то, что Аур сделал всё от него зависящее для ускорения принятия ими верного решения. Навёл суматоху в паре мест, выполняющих роль учебных центров для неопытных жрецов Энлиля, помог Китаю нанести болезненный удар по пытающейся устоять Российской Империи, под которой шатался пол. Но то ли император что-то подозревал изначально, то ли Аур где-то допустил ошибку — факт оставался фактом. Легионы демонов Данталион, — к счастью, не её саму, — призывать не спешили.

Но сейчас чернокнижник выдохнул, поняв: худший вариант, подразумевающий под собой появление устойчивой связи между Энлилем и его новыми жрецами, оказался всего лишь фантомным страхом. В противном случае люди никогда бы не прибегли к помощи демонов, зная, что создатель ритуала не умер, а переметнулся на сторону Инферно. Времени, которое ушло бы на то, чтобы разобраться с предназначением каждого элемента в оставленных чернокнижником записях, Китаю с лихвой хватило бы для победы в войне, и все это понимали. А потому русским оставалось лишь положиться на честность появившегося из ниоткуда Аура, вслепую воспользовавшись оставленным им наследством.

К моменту, когда Аур вместе с банши выбрался из пещеры и поднялся на вершину приглянувшейся ему скалы, появление ведущих в Инферно врат можно было ощутить из любой точки земного шара. И что бы ни пытались сделать запустившие необратимый ритуал маги — всё было тщетно. Ни смертные, ни даже боги — никто не смог бы залатать эту пространственную дыру, надёжно связавшую два измерения и обеспечившую прохождение через неё несметных полчищ жадных до людских душ монстров. Прямо сейчас Данталион должна была ограничивать свои легионы, дабы те воевали лишь на территории империи Зерхана, но после того, как с ним будет закончено, они примутся за весь остальной мир. За оставшееся до этого момента время Аур хотел лично убедится в том, что бывший учитель более никогда не будет ему мешать. Вот только для этого ему всё ещё требовалась поддержка той, кого он так же видел своим врагом.

— Спрячься. У нас нет гарантий того, что глаза Данталион не способны проявлять себя на таком расстоянии. — Каролина в точности исполнила приказ, оставив чернокнижника на вершине скалы в одиночестве. Аур выждал несколько минут, дав банши возможность удалиться на несколько километров, после чего проверил свою ментальную и духовную защиту, главный и единственный свой козырь в переговорах с демонессой, видящей насквозь всех живых существ. Увы, но его сила как мага, в разы увеличившаяся после принятия частицы, чего-то стоила лишь в боях против смертных или таких же молодых высших сущностей. Данталион, прожившая не одну тысячу лет и всё это время посвятившая увеличению собственного могущества, сейчас стояла так высоко, что Аур в лучшем случае мог увидеть лишь подошвы её сапог. Никакие таланты, никакой ум не мог позволить преодолеть эту разницу меньше чем за сотню лет. И потому чернокнижник считал, что стоит его обману вскрыться — и не то, что о победе, даже о выживании можно будет забыть. — Своим истинным именем повелеваю: свяжись!

Несмотря на наличие возможности установить канал связи с Данталион при помощи старых и проверенных методов, сейчас Аур решил прибегнуть к магии демонов, самый минимум которой был доступен любому из них. Откликнуться на зов смертного, нашептать ему что-то прямиком из Инферно, помочь себе в бою — всё это могли бы даже бесы, окажись у них достаточно сил. Аур же обладал значительно большим могуществом, нежели низшие демоны, и потому Данталион не могла не услышать его желание пообщаться. Тем более, Инферно и мир смертных сейчас связал огромный, мощный канал, подобные действия значительно упростивший.

— Ты… преобразился? — Первым делом спросила демонесса, как только увидела новый образ чернокнижника, особенно изменившийся в магическом плане. Сила демона, находящаяся в управлении человеческого, способного противостоять чрезмерной подверженности эмоциям ума — таких существ Данталион ещё не встречала. Её надежды оправдались целиком и полностью. — Превосходно! Каково это — начать взирать на мир глазами демона, всю жизнь прожив как человек?

— Необычно. Но я предполагал, что физический мир для демонов и богов не столь важен. — Тем более, что Аур довольно много времени провёл в форме духа — практически отдельного вида, никак с телом не связанного. Зрение, слух и прочие чувства у них отсутствовали, а магическое восприятие наоборот функционировало заметно лучше. Особенно огромной разницу назвать было нельзя, но общее направление было понятно. — Поговорить я хотел об ином. Проблем с перемещением легионов не будет?

— Никаких. Твои смертные выполнили всё в точности так, как и планировалось. — От Данталион пришло отчётливое ощущение удовлетворённости. — Правда, вместо части одного из моих легионов я решила посетить мир смертных лично. Ты меня очень заинтересовал, Аур.

— Причина?

— Ты уникален, и мне будет крайне интересно за тобой наблюдать. А так же, возможно, я смогу помочь на твоём пути к вершине. Ты ведь этого хотел, сливаясь с частицей, верно?

— Даже если и так, то этот путь я предпочту пройти самостоятельно, Данталион. Ты сокрыла от меня слишком важную информацию, и я не готов постоянно гадать, лжешь ты мне мне, недоговариваешь или говоришь чистую правду.

Так или иначе, но легионы демонов уже здесь, и остановить их от кровавой жатвы не сможет даже десяток подобных Данталион высших. Контракт, связывающий демонов определёнными обязательствами пусть и пустышка, но не стоит недооценивать их собственные желания. Даже если демонесса удержит своих подчиненных от непосредственно убийства Зерхана — людей ей спасти не удастся. Год, пять лет, десять, и о цивилизации будут напоминать лишь заброшенные руины, да редкие демоны, рыщущие среди них в поисках переживших апокалипсис душ. Все остальные просто вернутся в Инферно, дабы не потерять призрачный шанс на призыв и заключение контракта с очередным демонологом. Что до личного прибытия Данталион, то одним из рассматриваемых Ауром вариантов было залегание на дно. Не сразу, но после небольшой подготовки он мог исчезнуть на несколько десятков лет, которых ему вполне хватит для полноценного освоения недавно обретённых сил. Магия демонов была сродни остро заточенному, невероятно прочному и при этом гибкому клинку, к которому Аур не мог толком подступиться. Требовалась практика, наблюдение за этой силой и её изучение, что де-факто процесс небыстрый.

— Я знаю о том, что и ты не был до конца честен в своих словах и действиях…

— Но ты, со своей способностью видеть саму душу, приняла моё предложение. Согласилась при том, что ни одна моя мысль, ни одна идея не была для тебя тайной… или я неправ?

— Никакая сила не абсолютна, Аур. И, раз уж ты так хочешь искренности — я никогда не использовала на тебе свои способности в полную силу. — Просто представив, что эти слова — правда, Аур внутренне ужаснулся. То, что он ощущал под её взглядом было сродни разложению на мельчайшие частицы, на пристальное изучение, избежать которое не в силах ни один смертный, но сейчас Данталион сказала, что смотрела вскользь. — Тому, кто постоянно видит Всё, становится скучно жить. А я существую уже очень давно. Всё уникальное вызывает во мне интерес, и ты, Аур, не исключение. Думаешь, что сможешь от меня спрятаться? Ты прав: какое-то время ты сумеешь скрываться и не привлекать внимания никого из Инферно. Но теперь, отчасти став демоном, ты не сможешь покинуть этот мир без приглашения извне. Запертый в мёртвом мире, ты, возможно, какое-то время проведёшь, изучая свои новые способности. Десять, двадцать, может, сто лет — но что потом? Сейчас я готова тебе помочь, но если ты будешь испытывать моё терпение…

— Всего лишь угрозы? — Аур мысленно ухмыльнулся, и эта ухмылка, определённо, дошла до его собеседницы. — Это разочаровывает, Данталион. Я знаю как минимум три способа покинуть этот мир, и ни одному из них ты помешать не сможешь.

Аур блефовал, ибо способов, которым он был готов довериться, всего два, а в ближайшее время реализовать и вовсе можно лишь один. Подчинить себе достаточно способного мага со склонностью к демонологии, при помощи хранящихся в укромных местах артефактов Энлиля переправить его в иной мир — и ждать приглашения. Для надёжности Аур планировал использовать нескольких магов или, в крайнем случае, Каролину, так как нежить, в отличии от демонов, не теряла возможности относительно свободно перемещаться из мира в мир. Относительно потому, что соответствующий ритуал и запас божественной энергии, не отнятой насильно подготовить было довольно проблематично.

— Три? Ты умеешь заинтриговать… но тебе не следует меня злить, Аур. Хоть ты и интересен мне, но это не значит, что я не могу стать твоим врагом.

— Я не стремлюсь к вражде с тобой, Данталион, но ни союзником, ни другом, ни даже просто партнёром тебя считать не могу. Перед тобой я уязвим, а контракт, как оказалось, не способен тебя сдержать.

— Ты боишься.

Демонесса не спрашивала — она утверждала.

— Да. — Аур не стал отрицать очевидного. Иначе назвать его нежелание встречаться с превосходящей его во всём Данталион было нельзя, да и смысла врать самому себе не было никакого. Он боялся, но это не значило, что он неспособен выступить против её желаний. — Боюсь. Я не могу ни понять тебя, ни сдержать. Зато держаться как можно дальше…

— Это твой выбор, Аур. Но так просто я не отступлюсь.

Глава 25

— Этот — последний. — Аур бросил на твёрдый камень связанного не столько физически, сколько магически человека, принявшись аккуратно создавать такое привычное, отработанное до совершенства — и ставшее куда как более сложным после слияния заклинание подчинения. Печать на душе, которой он не так давно разбрасывался направо и налево, сейчас требовала от чернокнижника крайней степени сосредоточенности, так как демоническая мага пыталась проявить свой норов при каждом удобном случае. — Каролина, активируй ритуальный круг и подготовь резервуар.

— Да, господин.

Банши послушно удалилась исполнять приказы, а Аур в очередной раз окунулся в раздумья касаемо плана, хрупкость которого приходилось компенсировать весьма грубыми методами. В частности, более десяти обладающих сносным потенциалом к изучению демонологии магов было поймано и подчинено чернокнижником лично, а после — размещено в самых разных диких местах, куда ни один человек в здравом уме добраться в принципе не способен. Резервуары, или, как их нежно называла банши — холодильники, должны были сохранить этих магов в живых до определённого момента, — своего для каждого из резервуаров, — самостоятельно распечататься и так же, без участия Аура или Каролины, отправить обладающих крайне ограниченными знаниями по демонологии людей с промытыми мозгами в другой мир. А уже там каждого из пленников рабские конструкты обязывали провести ритуал призыва Аура. Изящности в этом плане не было ни на грош, но обратившийся демоном тёмный маг с этим смирился: выбирать всё равно не приходилось, а солидный запас подопытных нивелировал вероятность лишиться и этой соломинки из-за досадной случайности.

Например, смерти засланцев от рук обитателей иного мира.

Скрючившийся у ног демона маг в какой-то момент замер, а после — выгнулся дугой, издав сиплый, полный боли и страданий хрип. Аур же, завершивший наложение печати, поморщился от досады. Большая сила, пришедшая к нему в руки без особых усилий, слишком сильно ударила по способностям чернокнижника к тонким манипуляциям. Явный пример — то, что раньше даже установленная насильно печать не причиняла боли подопытному, если на то не было воли Аура. Сейчас же ему пришлось приложить немало сил только для того, чтобы скомпенсировать отдачу и не удержать несчастного мужчину на этой стороне, не позволить ему бессмысленно умереть. С одной стороны, резерв вырос в разы, но с другой — в процентном соотношении затраты на проведение привычных манипуляций остались теми же, если не возросли. В одной лишь грубой схватке Аур приобрёл огромное преимущество, но сражения — это совсем не то, чего он по-настоящему хотел. Одних лишь убийств никогда не будет достаточно для того, чтобы стать по-настоящему сильным, ведь в противном случае среди демонов не осталось бы ни единого слабака. Однако Инферно, кишмя кишащее демонами разных сортов и расцветок, было слабым, несовершенным. Если сравнивать потенциал рядового человека с таковым у демона, то второй будет в выигрыше, но тогда почему вот уже четыре месяца кряду Империя Зерхана сдерживает натиск демонических легионов? Да, Китай лишился доброй трети своих территорий, но на него, помимо демонов, наседают и русские, массовую гибель участвовавших в ритуале жрецов списавших на его незавершённость или не замеченную ошибку, совершённую в процессе. Собственно, сами демоны не спешили развенчивать это заблуждение, согласно липовому договору не суясь на территорию России и в принципе оставившие север Китая на откуп «хозяевам».

Аур решительно не понимал, откуда его бывший учитель черпал силы для сопротивления армии Данталион, но не постеснялся использовать это затишье для более тщательной подготовки, в которой запечатанные маги-рабы — лишь малая часть внушительного, но не чрезмерно раздутого плана. Как и всегда, чернокнижник придерживался выведенного из собственных ошибок правила, гласящего, что чем меньше переменных участвует в задуманном, тем выше шансы в итоге получить желаемый результат. Никаким дублированием обязательных элементов не добиться той эффективности, которую испокон веков демонстрировала простота. Аур знал и понимал это, а потому — не спешил.

Тем временем работы над бессознательным телом были завершены, а оно само — перенесено в следующий зал, где уже Каролина должна была реализовать следующий шаг в отработанной схеме продуманного до мелочей эксперимента. Не потому, что сам Аур не мог этого сделать — просто девочке нужен был опыт, полученный в спокойных, располагающих к обучению условиях. Ныне она перестала быть простым инструментом, которого не жалко лишиться, заняв место претендента на должность правой руки своего господина. Несмотря на предшествующие события, Аур лгал сам себе, отмахиваясь ото вполне очевидного проявления привязанности и оправдывая происходящее неплохо звучащими, но на деле совершенно пустыми аргументами. Но несмотря на это, факт оставался фактом: чернокнижник устал существовать в одиночестве, а обращение в демона выполнило роль катализатора, ускорив переход на этап принятия…

И вот, встав неподалёку от ритуального круга, Аур пристально наблюдал за каждым действием своей протеже, готовясь в любой момент исправить ошибку. Но то ли оттого что данный конкретный ритуал был не первым, — а на деле и вовсе последним, — а ошибок, даже самых незначительный, Каролина не допускала. Удивительный талант, который и не рассчитываешь увидеть у случайно встреченной изувеченной сироты был подкреплён превращением в банши и длительным заточением в концентраторе, выбраться из которого в здравом уме было суждено далеко не всем. Случайность, случайность, ещё одна — Ауру на мгновение показалось, что фортуна стала слишком часто ему улыбаться, но это ощущение быстро схлынуло: последний маг занял своё место в резервуаре. А это значило, что настала пора переходить к следующему, ничуть не менее важному и куда как более опасному этапу плана. Подготовив путь к отступлению, Аур получил возможность действовать свободно, так, как он сам того пожелает. Ограничения, конечно, были, но совсем уж критичными их назвать чернокнижник не мог. Во-первых, ему требовалось выжить, ведь мертвеца маги в стазисе точно никуда не призовут. Во-вторых, очень желательно не попасться в руки Данталион, которая ни на минуту не прекращала попытки отыскать заинтересовавшего её мага. В отсутствии у людей способов изолировать канал призыва демона Аур был уверен, но в отношении владык Инферно таковая уверенность отсутствовала совершенно. Ну и, наконец, третий пункт — время, по истечении которого автономные ритуальные круги начнут поочерёдно и группами забрасывать магов-рабов в другой мир. Самый ранний срок — три месяца, самый поздний — шесть. За это время Аур намеревался закончить со своими делами на земле, раздать долги, — или, вернее, всего один долг — перед предавшим его учителем, — и, наконец, начать чистый лист в жизни совершенно нового существа. Некогда человека, а теперь — демона, в руки к которому пришла огромная мощь, но не опыт.

* * *

Сердце жреца остановилось ещё до того, как его голова буквально испарилась, кроваво-костяной взвесью разлетевшись по хранилищу. Аур, едва совершив убийство, тихо выдохнул, задвинув на полку такую привычную, но совершенно неестественную для новой эпохи книгу. Решивший проверить охраняемые хранилища, послушник Зерхана, сам того не понимая, подписал смертный приговор всем своим товарищам, находящимся на сокрытом среди гор объекте.

С самого начала крупномасштабной войны, — а если конкретнее — со вступлением в оную демонов, — Зерхан начал делать всё для сохранения своих жрецов. Ведь именно они, а не боевые маги и не демонологи представляли для легионов Данталион наибольшую опасность. Так что те из его последователей, кто сохранил в себе разум, — а Аур всё ещё хорошо помнил тех маньяков-самоубийц, отметившихся на границах с Российской Империей в самом начале конфликта, — умирать не спешили, всеми правдами и неправдами сохраняя свои жизни. В том числе — и в таких уподобляющихся святилищам местах. Здесь они создавали артефакты и копили божественную силу, чтобы после выплеснуть эту мощь на таких уязвимых для неё демонов. Обычная в древности практика была поставлена Зерханом на поток, а Аур намеревался отыскать что-то, что укажет на не могущую не существовать слабость бывшего учителя. Новорождённый бог, молодой демон — суть одно и то же. Просто Зерхан шёл к возвышению много лет, преодолевая каждую ступеньку своими силами, а Ауру всё досталось по воле случая в том плане, что собственных усилий для становления демоном чернокнижник не прикладывал совершенно. Он предпочитал совершенствовать своё магическое искусство, собираясь иным, оригинальным путём добиться идеального функционирования триединой системы души, разума и тела, не опираясь на помощь третьих лиц, которые почему-то не спешили выстраиваться к человеку в очередь.

Так или иначе, у Аура были все основания предполагать, что Зерхан ещё не успел ни освоиться с божественной силой, ни уж тем более всесторонне защититься. Иначе легионы Данталион были бы моментально вышвырнуты, и Китайской империи не пришлось бы постоянно отступать, разменивая тысячу своих солдат на одного демона, общее число которых исчислялось десятками миллионов. Зерхан прикладывал все усилия для того, чтобы удержаться на шатающемся троне, и, очевидно, был полностью сосредоточен на противостоянии соседней империи и «подчиняющимся» им легионам Инферно. В такой ситуации не только помнить о существовании бывшего ученика, но и отслеживать его шаги банально невозможно даже с тысячей потоков сознания. Вероятнее всего, Зерхан поручил охоту на Аура кому-то из своих подчиненных — тем же клонам, к примеру. А это значило, что у имеющего огромный опыт в противостоянии в одиночку против огромных организаций Аура было явное преимущество, которое он и пытался реализовать, импровизируя и стремясь уложиться в сроки.

Вот ведущие в хранилище двери распахнулись, и в комнату, закрывшись в коконах из ветвящихся молний, ворвались боевые жрецы, в чьих движениях Аур сразу же углядел опыт противостояния демонам. Впрочем, выжить им это не помогло — первые два кокона лопнули, не выдержав многократных точечных ударов едкой маной чернокнижника, а третий аккуратно рассыпался — с ним Аур обошёлся гораздо мягче, так как ему требовалась сломленная и неспособная сопротивляться душа. Он больше часа провёл среди магическим образом скопированных записей, но так и не обнаружил того, что искал. Сказалось как неполноценное понимание языка, так и отличная ото всех привычных методик система шифрования, которую Аур обнаружил, но ни на шаг не приблизился к расшифровке. Конечно, прямым текстом даже в зашифрованных документах никто не запишет слабости собственного бога, но преданному ученику могло хватить и малого намёка, тончайшей нити, за которую можно ухватиться. А уж распутывать клубки Аур умел как никто другой — благо, тёмные маги загадки любили.

— П… Пощады! — Смертный нелепо дёрнулся, когда Аур в труху раздавил артефакт-концентратор и сломал ему обе руки, после чего схватил жертву за шею эфемерной, но видимой даже невооружённым глазом чёрной, с алыми проблесками, магической рукой. — Я готов служить! Г-готов говорить! Пощади, заклинаю!

— Заклинаешь? Ты можешь лишь молить, жрец… — Аур пробежался взглядом по форме пленника. — … младший жрец. Что ты знаешь о хранилище?

— Всё! — Рука на его горле сжалась чуть сильнее, и китаец захрипел: — Больше, чем кто либо! Я смотритель… смотритель хранилищ знаний! Это моя вотчина!

Окутавший человека своей силой и прикоснувшийся к его душе, Аур чувствовал, что сейчас ему не лгут. Максимум замалчивают что-то, но чего ещё ожидать от стремящегося сохранить свою ничтожную жизнь слабака? Раздавить такого можно в любую секунду, и раз уж в святилище всё равно подняли тревогу, стоит хвататься даже за такой шанс разжиться искомой информацией.

— Ты столь легко предложил предать… Почему же ваш бог даже не попытался покарать тебя, отступник? — Аур ожидал от бывшего учителя попытки на месте покарать предателя — так, как было заведено среди всех до единого богов в прошлом. Но Зерхан не спешил ни атаковать, ни даже просто являть себя. — Дай мне всё, что содержит в себе правдивую информацию об этом божке. Но помни, что любое лишнее движение, любое сомнение — и твоя голова полетит с плеч быстрее, чем ты успеешь что-то сделать.

Перекинув младшего жреца через всю комнату, Аур оставил его подле немногочисленных стеллажей с книгами, не переставая, впрочем, тщательно наблюдать за каждым действием пленника. Самой очевидной причиной, по которой Зерхан не покарал предателя, было то, что никакой этот жрец не предатель — просто искусный лжец, готовый вверить молодому богу своей нации даже жизнь. Если здесь, в хранилище одного из самых крупных скрытых святилищ есть что-то ценное, то…

В момент, когда в груди человека вспыхнула искра магического пламени, готового вырваться вперёд и сжечь пусть защищенные, но не рассчитанные на божественное пламя книги, Аур оказался подле него — и буквально втоптал моментально ставшее бездыханным тело в пол, предварительно закрыв барьером часть талмудов, по которым жрец собирался нанести удар. В своей наивности, слуга Зерхана собственноручно указал, на что следует в первую очередь обратить внимание. Но даже если это не так, и китаец просто хотел уничтожить здесь всё, времени выбирать не оставалось. Аур опустил ладонь на корешки книг, активировав потребовавшую от него недюженной концентрации заклинание, позволяющее записать и в любой момент, при наличии в памяти этой записи, восстановить книгу из ничего. Магический предмет, как и нечто технически сложное скопировать таким образом было нельзя, но груду бумаги и чернил — вполне.

— Опять… ты… — Не успел Аур толком разойтись, как у раздавленно тела под его ногами дёрнулась голова. Вздохнув, чернокнижник хотел было раздавить и её, так как вести разговоры с Зерханом у него не было никакого желания, но что-то удержало его от этого поступка. — Не только решил отдать родной мир тварям Инферно, но и сам стал одним из них? Ненависть ко мне развратила тебя, или ты изначально был таким…?

— Ты, такой же, как и я, тёмный маг смеешь говорить о ненависти? Не я предал тебя, а ты предал меня. Судьба твоей империи, твоя судьба — всего лишь закономерный итог. Карма, как её называют в этом столетии.

— Я прошу тебя не как учитель и не как бог — как тот, кто вырастил тебя, дал тебе знания и позволил набраться опыта… — Полный горечи голос Зерхана мог бы пробрать кого-то сердобольного, но Аур даже не шелохнулся. Ему давным-давно стало наплевать на то, что несёт некогда бывшее его учителем существо. — Отзови демонов. Уничтожь контракт! Иначе этот мир падёт, в нём не останется ни одного живого человека! И никто, слышишь, никто больше не вспомнит о твоей…

Хруст костей и водянистое хлюпанье слились воедино лишь затем, чтобы утонуть в треске адского пламени, быстро пожравшего тело жреца — и втянувшегося обратно в Аура. Впрочем, Зерхана, поспешившего занять другого мертвеца, это не остановило.

— Демоническая суть обострила твои чувства, ученик? Неужто ты стал столь же слаб, как и в самом начале своего пути? — Процесс уничтожения занимаемых божком вместилищ доставлял Ауру какое-то особое извращенное удовольствие, в котором он просто не мог себе отказать. Тем более, что к этому моменту весь стеллаж был скопирован, а больше чернокнижнику здесь ничего не было нужно. Разве что жизни тех, кто с таким рвением служил его врагу… — Я не знаю, как тебе удалось призвать целые легионы. Не знаю, с каким из высших ты договорился. Но если ты всё ещё любишь её, если тебе дорога память о ней, то ты остановишь всё это.

— Почему ты считаешь, что, приплетая сюда единственного человека, которого я считал достойным жизни, можно добиться спасения для людей… и для тебя? — Сейчас Аур обращался к пятому по счёту жрецу, прибывшему с новой группой — и так же, как и предыдущие, раставшемуся с жизнью. Складывалось ощущение, что все они идут сюда лишь для того, чтобы Зерхан мог переброситься с бывшим учеником парой-тройкой слов. — Этот мир отверг её. Так почему сейчас я должен жалеть его?

— Мёртвых не вернуть, Аур.

— Но можно отомстить. Не этому ли ты учил меня? Не говорил, что на любую обиду нужно отвечать стократно? Она была для меня всем миром, Зерхан. Как же ответить миру, что отнял у тебя мир? Уничтожить его, восстановить — и повторить это сотню раз? Как, если ты — всего лишь слабый, никчёмный человечишка, удел которого — прожить сотню лет и тихо сдохнуть, передав знания наследникам так же, как это делали все люди до тебя? — Волна ярости и гнева, взявшая начало в душе демона, требовала выхода — и Аур с радостью её обеспечивал, убивая людей одного за другим и упиваясь их страхами, их болью, их несбывшимися желаниями. Безо всяких ограничений черпая силу из смертей, чернокнижник направлял её, сея ещё большие разрушения. Лишь здесь, в подземных коридорах было тихо и спокойно, в то время как мир наверху испытывал на себе настоящий гнев преисподней. Абсолютная мощь не скованного ограничениями и контрактами демона, чьё настоящее тело находилось подле смертных — требовалось лишь протянуть руку. — Лишившись своего мира, я смирился, Зерхан. Смирился с тем, что мне, возможно, не удастся превзойти своих предшественников. Что я так же, как и они, превращусь в груду окружённого золотом праха, а через пару столетий обо мне никто и не вспомнит. И ты знал об этом. Знал, но предпочёл закрыть на это глаза, ведь эта моя обречённость была сродни мотивации — я делал всё, что ты говорил, и словно бездушная машина стремился к тобою же заданному совершенству. Удобный, послушный и преданный инструмент…

— Да. Но ты перестал им быть — когда? В день обнаружения секрета бессмертия?

Последнее уцелевшее тело смотрело на Аура пустыми, сияющими серебром глазами, и в этом взгляде не было ни единой эмоции.

— Верно. Эта призрачная возможность стала тем, что подарило мне надежду. И этот крошечный шанс сыграл так, как я того хотел. Вот только мой учитель оказался тем ещё лицемером.

— Путь чернокнижника — это и есть лицемерие, Аур. Это я тоже пытался тебе передать, но ты не видел во мне соперника. А такой ученик… — Аур нахмурился, когда к одержимому мертвецу со всех сторон начали слетаться не имеющие отражения в физическом мире молнии, олицетворяющие божественную силу Зерхана. — … мне был не нужен. Ни один разумный чернокнижник не стал бы считать своим наследником того, кто отчаянно пытается заполнить дыру в сердце всем подряд, начиная от магии и заканчивая болью.

— Мне уже начал надоедать этот разговор, Зерхан. Знай: я приду за тобой и лишу тебя существования.

— Буду с нетерпением этого ждать, А…

Вместе с телом исчезли и стены, и потолок, а в образовавшуюся дыру хлынул серый, с тёмными прожилками туман — для Аура совершенно не опасный, но при этом уничтожающий всё, на что указывал чернокнижник. Диалог с Зерханом расставил все точки над «i» — путей к примирению, как и недопонимания, не существует. Есть лишь двое нелюдей, остаться из которых должен лишь кто-то один.

Глава 26

Аур, поддерживая целый комплекс заклинаний, направленных на сокрытие его от глаз обычных и не очень людей, стоял на крыше огромного небоскрёба, с которого открывался отличный вид на парк, в центре которого находился популярный храм, некогда принадлежащий древним богам — но теперь принадлежащий Зерхану. Конвертация энергии веры, с которой Аур прежде не имел дела, в божественную силу был процессом небыстрым и сложным настолько, что чернокнижник отбросил всякие попытки вникнуть в тонкости, среди которых можно было отыскать уязвимое место молодого бога. Время сейчас было критично, и тратить его попусту Аур себе позволить не мог.

Не сейчас, не по прошествии целого месяца, на протяжении которого двое — мастер и ученик — расшатывали выстраиваемые Зерханом на протяжении многих лет основы его правления. И пусть всё происходило не так легко, как хотелось бы, — бывшего учителя Аур знал не так хорошо, как считал сам, — но к своей цели Аур всё-таки приближался.

— Это оно. Если как следует сосредоточишься и используешь третье заклинание раскрытия, то тоже сможешь ощутить потоки его энергии.

Услышав, как стоящая подле него Каролина послушно последовала совету, Аур удовлетворенно выдохнул — пока всё складывалось как нельзя лучше. Скопированные месяцем ранее записи не обеспечили прямого и беспрепятственного пути к желанной цели, но оставили несколько намеков, на основе которых чернокнижник выстроил рабочую, прекрасно вписавшуюся в реальность модель отношений между богами и смертными. Всё то, что жрецы старались держать в тайне, нашло отражение в книгах, получивших распространение среди китайских жрецов — и попало в руки Аура. Зерхан пошёл на такой шаг ради скорейшего распространения своих учений, но одновременно оголил незащищенную плоть, предоставив бывшему ученику возможность тут же нанести ему смертельную рану.

Одно за другим Аур атаковал как открытые, так и тайные святилища молодого бога. Использовал магические проклятья, убивая людей и опустошая храмы. Заставлял Зерхана распыляться для защиты жизненно необходимых ему мест силы. Вносил в не до конца отлаженную связующую цепочку между ним и его последователями хаос — и всё ради этого дня.

— Её… — Банши пораженно застыла, охватив своим восприятием столь много пространства, сколько ей позволяли её умения. — … гораздо больше, чем где бы то ни было! Мы добивались именно этого, господин?

— Да. — Аур не спешил посвящать Каролину в свои планы не из-за какого-то недоверия, а потому, что он сам не до конца верил в успех. В то же время, показывать собственную слабость и демонстрировать неудачи — худшее, что только может сделать чернокнижник перед учеником. — Если после ты попробуешь отыскать закономерность в выборе целей, то всё поймёшь.

Записи Зерхана, обобщённые с известными Ауру фактами о богах, жрецах и божественных силах в целом, позволили всё ещё считающему себя чернокнижником демону довольно точно определить потребности молодого бога, чьи силы крайне активно используются жрецами. У Зерхана не было ни времени, ни возможности накопить хоть какой-то запас божественной энергии — и потому, согласно предположениям Аура, он был вынужден безостановочно перекачивать через себя людскую веру, трансформируя её в подходящую для использования жрецами ману. И удары, которые ему наносил бывший ученик, разили располагающиеся в самых разных частях страны центры сбора этой веры — храмы, святилища, больницы и прочие места, в которых китайцы так или иначе обращались к высшим силам. Со стороны, — да и в глазах Зерхана, — эти нападения должны были выглядеть абсолютно хаотично, и с этим пунктом всё оказалось гораздо лучше, чем ожидалось — в противном случае Аур был бы вынужден не доверять собственным глазам. Над главным храмом Центрального Пекина, столицы Китайской Империи, струились такие объемы энергии, что эффект от её присутствия могли ощутить даже обычные люди. Ничего подобного Аур прежде не видел, ибо в его времена людей было гораздо меньше, а богов — совсем наоборот. Сейчас же у Зерхана не было даже намёка на конкуренцию, в то время как в одном только Центральном Пекине проживало более трёхсот миллионов человек. В былые времена само это число по отношению к населению выглядело как сказка — шутка ли, в одном городе проживало столько людей, сколько две тысячи лет назад в сумме не набиралось на всей планете. Такое количество последователей всего за несколько лет могло вознести Зерхана на совершенно иной, недостижимый уровень — и потому у Аура было ещё меньше причин затягивать с реализацией своего плана, заключающегося…

В попытке отравить бога.

Бог — существо, для которого материальное воплощение было необязательным атрибутом, и потому физические повреждения, как и попытки навредить его сосудам, не могли нанести ему сколь-нибудь серьезного вреда. Как и Аур сейчас, Зерхан существовал в виде сознания и души. И так же, как у Аура, его плотью являлась его же постоянно растущая сила, главным источником которой являлась людская вера. Отравить бога — амбициозная и трудновыполнимая задумка, но кому, если не демону-чернокнижнику под силу воплотить её в жизнь? Так считал и Аур, в течении последних трёх недель уничтоживший более шестидесяти мест, из которых его бывший наставник черпал силы, идущие на нужды армии жрецов, активно истребляющих демонов Данталион десятками и сотнями тысяч. Уменьшение потока энергии веры могло разрушить всю в спешке выстроенную систему обороны, и без того держащуюся на честном слове, так что Зерхан, потеряв так много мест своей силы, был вынужден искать способ восполнить недостачу. И такой способ нашёлся — стоило лишь перестроить всю систему для получения больших объёмов силы из других, защищенных на порядок лучше, мест.

Например, столичного храма, к которому из-за обилия в округе магов и жрецов было сложно даже подступиться. Скрываться, наблюдая — ещё куда ни шло, но любые активные действия будут замечены тут же, чего уж говорить о серьезных разрушениях.

Догадывался ли Зерхан о том, что планировал сделать его бывший ученик? Вполне вероятно. Мог ли он как-то это предотвратить? Мог, но для противодействия требуются силы и время, которых у раздираемого на части бога попросту не было. Демоны, Российская Империя, удержание прочих стран от вмешательства в войну, ещё и диверсии Аура — всех этих разномастных задач было более чем достаточно для того, чтобы загрузить сразу нескольких Зерханов, в то время как он, всё-таки, был один. Зная бывшего учителя, — теперь — зная, — Аур мог с уверенностью сказать, что по-настоящему доверенных лиц у молодого бога не было, и с основными проблемами он предпочитал разбираться сам. Итоги завязывания на себе всех узлов явят себя уже в ближайшие часы, когда полный сил и энергии, тщательно подготовившийся и вычисливший местоположение Зерхана Аур сделает свой ход, который или закончится победой, или — побегом.

Умирать чернокнижник, конечно же, не собирался.

— Если не уверена в том, что справишься — лучше вернись в укрытие и подожди меня там.

— Не справлюсь с такой малостью — значит, я не достойна служить вам и учиться у вас, господин.

— Поступай как считаешь нужным. — Участие Каролины во всём действе было желательным, но вовсе не обязательным — Аур никогда не стал бы подвергать риску самого себя, поручая практически не обученной банши нечто действительно важное. Так что чернокнижник был готов к тому, что находящиеся под ответственностью Каролины артефакты, распространяющие отправляющие людей на грань между жизнью и смертью, будут быстро найдены и уничтожены. Его подчиненная сама, — пусть и прислушиваясь к советам господина, — выбирала места установки и способы маскировки бомб замедленного действия, призванных сковать Центральный Пекин по рукам и ногам. Ведь, как известно, дороже всего обходятся раненые и те, кого нужно незамедлительно спасать, а не трупы, которые можно просто отложить в сторону. Власти Китая не смогут просто отмахнуться от умирающих граждан, и это окончательно парализует неповоротливую бюрократическую машину огромной империи. — Но помни, что для тебя главное — не погибнуть и не раскрыть наше убежище. Геройствовать прямо сейчас бессмысленно.

— Вы выступаете против бога, господин. Когда, если не сейчас вам потребуется вся поддержка, которую я могу предоставить…?

Проигнорировав на удивление здравую мысль, высказанную Каролиной, Аур опустил веки, целиком отдавшись пронизывающим всё сущее потокам магии. Человек, будь он хоть трижды магом, ощущает течения этой силы намного хуже магических существ вроде той же нежити, которой смертный вполне может стать. Но уже эта нежить, хоть старший лич, хоть королева банши походит на слепых детей, если сравнивать их с демонами и богами. С каждым новым днём Аур всё глубже постигал свои новые, кажущиеся бездонными возможности, за счёт чего прямо сейчас знал, что происходит в радиусе нескольких километров от него. Ни смертные, ни маги, ни артефакты, ни потоки тянущейся к Зерхану силы — ничто не могло укрыться от его взгляда, и это чувство опьяняло похлеще любого, даже самого крепкого вина. Но при этом Аур поддерживал в себе хладнокровие и решимость, не позволяя эмоциям бушевать сверх меры. И это, по сравнению с прошлым, было сложно. Сама сущность демона, казалось, наполовину состояла из эмоций — и, в основном, отрицательных. Каким-то образом Аур уже свыкся с мыслью о том, что отныне для него нет способа оградиться от гнева и злобы, раз и навсегда отмахнуться от симпатии… и подавить в себе всё ещё живую любовь, прошедшую сквозь десятилетия и недавно вновь пустившую корни в его душу. Что бы он ни говорил, о чём бы ни думал — от прежнего самоконтроля не осталось и следа. Нет больше спокойного, руководствующегося одной лишь логикой мага — зато есть демон, по-другому взирающий на окружающий мир. Сдерживать желания, когда можно этого не делать? Изображать отрешённость, подавляя страсти? Это было полезно, покуда Аур находился среди людей и всегда был частью социума — лгать, льстить, вводить в заблуждение… Смертные слабы, и демон-чернокнижник не мог врать сам себе — он тоже был слаб и зависим от других. И это была основная причина, по которой Аур вынужденно менял маски, страшась разоблачения. Для иной линии поведения, честной и открытой, у него просто не хватало сил — слишком сильно он боялся смерти, с которой прямолинейные люди, как правило, встречаются гораздо раньше лицемерных ублюдков.

Но теперь у него было достаточно силы, чтобы не прятать настоящего себя под десятком сменяющих друг друга масок. Отказываться от них было непривычно, но Аур знал — пройдёт пара лет, и он будет с насмешкой вспоминать своё прошлое.

«Если выживешь с такой самоуверенностью» — одёрнул он себя, заметив, как мысли ушли совсем не в ту степь. К этому моменту Каролина уже отправилась к ближайшему артефакту, а собственные ритуальные круги Аура, — простейшие концентраторы, абсолютно незаметные вплоть до насыщения оных маной, — откликнулись на зов, приготовившись впитывать демоническую ману чернокнижника. Сама по себе цель выглядела весьма просто — воспользоваться загруженностью собирающего и передающего Зерхану энергию веры канала, введя в тот демоническую ману в объёме, достаточном для его ослабления. Если это удастся, и мана дойдёт куда надо, Аур планировал тут же, не откладывая нанести удар — благо, местоположение бывшего учителя также удалось установить. Зерхан не озаботился дополнительной маскировкой каналов, так как в нормальном состоянии их отследить было крайне сложно, и в процессе особо любопытный маг гарантированно раскрыл бы себя. Но после увеличения потока веры столичный храм стал заметен настолько, что Зерхана не обнаружил бы только полный бездарь — и он, к счастью, это упустил.

— И сегодня я как никогда близок к своей цели… — Аур поднял веки и сжал окровавленную ладонь, секунду назад им же рассечённую — обязательное требование для ритуала. — Так какого чёрта ты здесь забыла, Данталион?

Она не появилась из ниоткуда — просто пробила дыру меж измерениями, как следует ту замаскировав. Едва ли это ей удалось бы, реши демонесса лично, — что в принципе невозможно, — посетить землю, но регулярно используемая жителями Инферно проекция, к каковой Аур сам прибегал не так уж и давно, незадолго до превращения в демона, с задачей справилась на отлично. Шутка ли — Аур едва ощутил Данталион, хоть та и появилась всего в нескольких шагах от него. Но больше всего демона беспокоил тот факт, что его так просто нашли.

— Вижу, ты не рад меня видеть… — Соблазнительно изогнувшись, демонесса продемонстрировала все свои достоинства — вот только Аур и бровью не повёл. Лишь пристально вглядывался в её магическую суть, пытаясь оценить, какая часть от истинной мощи высшего демона оказалась совсем рядом с ним. И по всему выходило, что совершенно незначительная. — … но это поправимо.

— Суккуб из тебя не самый лучший, Данталион. Зачем ты здесь, да ещё и в такой форме? Рассчитываешь победить за счёт опыта и знаний?

— Это намёк на мой возраст? — Демонесса обиженно поджала губки и, наклонив голову вперёд, посмотрела на Аура исподлобья — а спустя пару секунд вмиг посерьезнела. — Если ты нападёшь на этого божка в одиночку — умрёшь.

— Я не настолько глуп, чтобы сражаться с пусть и молодым, но богом, покуда тот находится на пике своих сил. Видишь эти потоки…?

— Он просто отбросить поражённые части себя, словно ящерица — хвост, и ты останешься наедине с очень злым, сохранившим большую часть своего могущества богом. Вдобавок — прямо на территории, полной его последователей и узлов силы. — Данталион плавно приблизилась к Ауру и, ухмыльнувшись, провела кончиком изящного коготка по его груди, тем самым разрезав плотную ткань рубахи. Броню чернокнижник не носил — она ему более просто не требовалась, так как слой металла не способен помочь там, где не хватило его собственной защиты. — Но я могу помочь.

— И зачем это одной из правительниц Инферно?

— Я решила не убивать тебя, но попробовать восстановить наши отношения. Умный и способный эффективно мыслить союзник намного ценнее удовлетворения сиюминутной жажды отмщения за понесённое оскорбление… — В момент, когда рука Данталион почти достигла шеи Аура, он схватил её за запястье, качнув головой: — Ты так хочешь умереть?

— Не знаю, как ты нашла меня — предсказала ли, или частица тому виной, но одолеть меня в таком состоянии ты не сумеешь.

— Зато смогу поднять шум, разрушив твой план. А второй раз этот божок так не подставится…

— Так и запишем: По мнению высших демонов, лучший способ наладить отношения…. — Аур, не меняясь в лице, кивнул самому себе: — … это шантаж. А книгу назовём «Поступки, вредные для здоровья».

— Угрожать в ответ на предложение помочь — тоже признак дурного тона, знаешь ли. — Фыркнула демонесса, отстранившись от своего собеседника, на коже которого заискрились алые разряды. Этого внешнего проявления, может, и не хватило бы, чтобы убить её проекцию, но приятных ощущений от соприкосновения с ними ждать точно не стоило. — Тем более тому, кто может превратить твоё существование в ад.

— Если бы ты хотела и могла это сделать — то не грозилась бы сейчас.

— А я не хочу. Ты слишком ценен, чтобы просто так от тебя избавляться, Аур. Отдал в наше распоряжение целый мир, противостоишь пусть из личной мести, но богу — одному из наших заклятых врагов… В Инферно не так много тех, кто стоил бы даже твоего пальца.

Аур без какого-либо труда распознал лесть. Грубый, но, в то же время, крайне эффективный инструмент, к которому многие люди считают себя невосприимчивыми. Но никому, даже тёмному магу с закалённым временем и бесценным опытом разумом не стоит заблуждаться по этому поводу. Любые слова, будь то лесть, ложь или что-то ещё неизменно приносят результат. Подсознание — непростая вещь, окончательно разобраться с которой неспособно ни одно мыслящее существо.

— Если бы я не посвятил магии всего себя, то сейчас наверняка решил бы, что твои слова нашли отклик в моём сердце. — Чернокнижник оскалился, каким-то невероятным волевым усилием удержав себя от того, чтобы не раскрыть маскировку и не раздавить эту тварь на месте. Слишком уж ощутима оказалась пульсация части его души, некогда бывшей частицей, связь которой с Данталион чернокнижник явно недооценил. В ситуации был лишь один плюс — теперь Аур точно знал, как именно высший демон его обнаружила. — Ложь пропитала тебя насквозь, Данталион. Ты лгала с самой первой нашей встречи, и лжешь даже сейчас, придя для того, чтобы отмыться от этой лжи. Прискорбно, не находишь?

— Потому-то я и считаю тебя особенным. Такое чутьё совершенно неестественно для любого, кто не прожил хотя бы тысячу лет. Я скажу ещё раз: позволь мне помочь, а после — возвращайся в Инферно. Тебя будут учить сильнейшие и мудрейшие из моих подчиненных, а десять миллионов душ достойных жителей этого мира — дожидаться тебя в хранилище.

— Нет.

— Ты не понимаешь, от чего отказываешься. Моё предложение — это прямая дорога к огромной силе и неизмеримой власти! Всего несколько столетий, и ты оставишь позади многих высших! Что тебе даст отшельничество? Что даст побег?

— Дай-ка подумать… — Аур уже твёрдо решил для самого себя не иметь с Данталион никаких общих дел, и отказываться от этого решения из-за ничем не гарантированных обещаний не собирался. Один раз он уже рискнул, став помесью человека и демона — ему повезло, и подобный шаг не отправил его на вечный покой. Ещё раз ставить всё на кон… слишком маленькие шансы. — Независимость и свободу. Две вещи, которых ты, Данталион, лишена, и пытаешься лишить этого меня. Или я не прав, и ты не заперта в Инферно?

— …

— Молчишь? — К этому моменту Аур уже подавил пульсирующие остатки подчиняющейся демонессе частицы, и готовился, — как морально, так и фактически, — произвести крайне неприятное извлечение оных. Каролина, с которой чернокнижник связался благодаря установленной между ними связи, приблизилась достаточно близко, чтобы в течении пары секунд схватиться с проекцией Данталион — это было необходимо, так как после самого извлечения, как подозревал Аур, о какой-то боеспособности говорить не придётся по меньшей мере несколько ударов сердца. Более, чем достаточно, чтобы Данталион успела его убить и сплясать на трупе. И главным сейчас было не дать верховной демонессе догадаться обо всём — ибо на замену её нынешней проекции может прийти нечто посильнее, и тогда под сомнение попадёт сама возможность выжить, устроив бойню в Центральном Пекине прямо под носом Зерхана. Уничтожить частицу — уничтожить проекцию. Не наоборот. — Я попал в точку? Не всё так радужно…

Взрыкнув подобно зверю, Данталион бросилась вперёд, на ходу начав меняться. За какие-то доли мгновения от обворожительной женщины не осталось и следа, зато на её месте появилось чудовище — с серой, покрытой красными пятнами кожей, оскаленной мордой, лишь отдалённо напоминающей человеческую, двумя парами крыльев за спиной и длинными, похожими на иглы когтями. Впрочем, все эти сомнительные изменения не помогли Данталион приблизиться к Ауру, так как её ещё на полпути сбила с ног сорвавшаяся в вой банши. Её отчаянный, полный ненависти ко всему живому крик услышали в радиусе нескольких километров, а это значит, что нужно было торопиться.

Быстро и шумно выдохнув, Аур цепко ухватился за очаг заражения в своей душе — и…

Если бы он просто его вырвал, то это было бы слишком легко. Нет — частица сопротивлялась, будто чудовищный паразит вгрызаясь в незащищенные части души чернокнижника. Каждый эфемерный сантиметр, пройденный его рукой, отдавался даже не болью — воспоминаниями, которые частица бросала Ауру в лицо в надежде того смутить, заставить ослабить хватку — и выиграть лишние мгновения, которые требовались хозяйке для прокола ткани мироздания. К счастью, у чернокнижника уже был такой печальный опыт, и поднятые с самого дна воспоминания, тёмные и нелицеприятные, действовали гораздо хуже, чем могли бы. Не заточенным — тупым ножом пользовалась частица, пытаясь ранить отчаянно борющегося за свою жизнь Аура. Медленно, но верно он приближался к своей цели, пока, наконец, не освободился от чужого влияния, отделив и испепелив частицу маной столь агрессивной, что её впору было принять за чистую ярость.

По телу Аура прокатилась волна облегчения, смешанного с болью, и он начал подниматься с колен, заново охватывая восприятием окружающую его область. Как и предполагалось, на несколько секунд он выпал из реальности, но Каролина справилась со своей задачей — уничтожила, пусть и обзавёдшись парочкой неприятных ран, проекцию высшей демонессы. Сотая ли, тысячная ли от сил Данталион было перемещено на землю было не так важно, ведь этот скоротечный бой стал настоящим испытанием для банши. Устроенным жизнью экзаменом…

«Вот только свой я, кажется, провалил…» — подумал Аур, с трудом удерживая себя в сознании. Одежда на груди окончательно превратилась в лоскуты — каким-то образом Данталион успела нанести всего один удар, но эффект от него был страшен: чужеродная мана проникала в тело чернокнижника, ослабляла его и разъедала изнутри, проделывая ровно то, что он сам собирался провернуть с Зерханом. И оттого Ауру было ещё хуже, ведь одно дело — нанести удар на грани, вложив всего себя. И совсем другое — подобрать в своём арсенале именно такое заклинание, чтобы унизить врага, рассмеяться ему в лицо.

И, вдобавок, прямо посреди крыши высотки медленно и нарочито неспешно формировался межмировой канал, который, наверное, заметили во всей стране — до того грубыми были методы его формирования, и до того много силы вылилось в небо, приняв форму кроваво-красного вихря, окрасившего в соответствующие цвета весь небосвод. Аур мог попытаться прервать, остановить работу демонического заклятья, но Данталион не просто так считалась одним из сильнейших и древнейших высших демонов. Нанесённый ею удар не мешал использовать простые, маломощные заклинания, но вот нечто объемное сформировать не удавалось — мана просто утекала безо всякой пользы.

Раненый, неспособный даже толком сопротивляться, Аур, может, каким-то чудом, — например, явлением скрывавшихся на протяжении тысяч лет древних богов, — пережил бы встречу со ставшей в разы сильнее проекцией Данталион, но вот Зерхан, которого не могло не обеспокоить происходящее, с радостью нанесёт последний удар. И уж его избежать не получится никак. Не после боя, — а сдаваться, даже пребывая в таком состоянии, чернокнижник не собирался, — с высшим демоном.

И вот в момент, когда Аур мобилизовал все свои силы и приготовился продать свою жизнь подороже, мимо пронесся смазанный, пышущий смертью и отчаянием женский силуэт. Сейчас, обратив внимание на всё то, что происходило в городе, Аур мог с уверенностью сказать, что Каролина, первая за много лет, кому он решил хоть в малой степени довериться, активировала все артефакты до единого, разом умертвив несколько десятков тысяч человек. С каждой секундой число жертв росло, а вместе с ними — росла и сила банши, которую та впитывала не взирая ни на собственную неспособность переварить такие объемы, ни на вред, который прямо сейчас наносила эта неуёмная, неконтролируемая энергия её сути. И пусть не сразу, но Аур понял, что Каролина, видя его состояние, приняла единственное решение, которое могло хоть как-то помочь в этой ситуации.

Превратив себя в живую бомбу, она прыгнула в не до конца сформировавшийся канал. Без сомнений, без вопросов и сожалений банши рассталась с жизнью, позволив себя всего лишь одну малость:

— «Ты подарил мне смысл жизни, Аур. Спасибо».

И вновь, словно много лет тому назад, скорбь осознания эхом разнеслась по душе чернокнижника, руша стены хладнокровной незыблемости и выталкивая наружу искренние эмоции. Не так часто он испытывал такие чувства, как благодарность и признательность. Редко испытывал — всего несколько раз за всю жизнь, если говорить честно. По этой причине сейчас, глядя на то, как стремительно свёртывается поглощающий материю вокруг себя межмировой канал, Аур не знал, что ему делать. И опять — впервые за много лет. Слишком много «впервые» для одного дня. Слишком много потерь…

Нет больше частицы. Нет Данталион, вернувшейся в Инферно. Нет плана, державшегося на честном слове — и, в итоге, рухнувшем. Нет Каролины, обменявшей свою жизнь на его. Ничего нет. Только существование и пустота, которую суть Аура отчаянно пыталась заполнить. Он впитывал всё — смерть, боль и страхи людей, на город которых опустился подлинный ужас. Крупицы демонической силы, что несколькими секундами ранее составляли проекцию высшего демона. Но всего этого было недостаточно. Слишком мало, чтобы восполнить утрату, но слишком много, чтобы несовершенное тело могло выдержать такую мощь. Тем временем на грани восприятия Аура появилось множество существ, — совершенно точно не людей, — не наполненных, а буквально состоящих из божественной энергии. Вариантов на тему того, кто бы это мог быть, было совсем немного — всего один.

Зерхан решил лично проверить, что за сущность неимоверной силы, — которую изгнали обратно в Инферно, — решила столь дерзко ступить на его территорию. И Аур, избавившись от физического тела, был готов дать бывшему учителю бой.

Возможно, последний в своей жизни…

Глава 27

Над величественным, окружённым деревьями храмом вилось пламя и поднимался дым, а единственным звуком остался стрёкот огня — жаркого и хищного, пожирающего простоявшие многие века строения и плавящего камень. Все люди, что пришли сюда попросить высшие силы за скорейшее окончание войны, за здоровье близких, за личные успехи — были мертвы. Кончина настигла даже жрецов — достойных магов, оберегаемых единственным богом на планете. Более того, не будет преувеличением сказать, что они погибли одними из первых, ведь гнев Аура был направлен в первую очередь на то, что принадлежало Зерхану.

И — нет, вобравший в себя огромную мощь чернокнижник не обезумел от переизбытка силы или понесённых потерь, бессмысленно сея хаос и разрушение. Он руководствовался логикой и только ею, рассчитывая пусть немного, но ослабить учителя через убийство его последователей — как жрецов, так и простых людей. Живыми они восполняли силы Зерхана, а мёртвыми — служили Ауру. За счёт клубящихся в воздухе эмоций и множественных смертей, а также отказа от физического тела чернокнижник сумел частично подавить пагубный эффект от раны, оставленной Данталион, но надолго этой заплатки хватить не могло. Словно наспех залатанная дыра в плотине, рана росла и ширилась, обещая уже в ближайшее время вновь лишить Аура возможности формировать заклинания огромной силы. Более того — сроки поджимали и со стороны его нынешней формы, так как он чем-то уподобился Каролине в её последние секунды жизни, взяв больше силы, чем ему позволял внушительный резерв демона. Он сгорал изнутри, но это был единственный вариант, при котором были хоть какие-то шансы не на победу, но на выживание. Зерхан не знал и не мог знать о состоянии Аура, и последний планировал этим воспользоваться, продемонстрировав подавляющую силу и заставив врага отступить.

А после… Что именно будет после Аур сказать не мог. Неизвестных переменных было значительно больше, чем хотелось бы, а одновременное перенапряжение и запечатывание яда в ране могло привести к любым последствиям вплоть до смерти. Умирать Аур не хотел, но Зерхан не дал бы ему сбежать. Не из центра Пекина, не в таком состоянии и не после приветственного салюта, привлёкшего внимание всего мира. Оставалось только сражаться, уповая на то, что Зерхан испугается за свою жизнь и отступит. Отступит так, как делал это уже много раз в прошлом. Он, а не Аур предпочёл скрываться в тени, медленно набирая силу и обзаводясь влиянием. Учитель, а не ученик прошёл путь от одарённого чернокнижника до высшего существа так, как это нужно было сделать.

Сейчас Аур жалел лишь о том, что он не догадался узнать у Данталион, как именно она собиралась помочь в борьбе с Зерханом. Уровень сил её проекции совершенно не соответствовал эффективности удара, что указывало на недюжинный опыт в магических схватках. Ауру хватило бы малейшего намёка, но его не было.

С того момента, как Данталион заявила о своём прибытии на весь мир прошло немногим больше десяти минут, но за это время Аур собрал вокруг себя жизненные силы более чем миллиона человек, из которых многие обладали развитыми способностями к магии. Первый и единственный раз, когда в прошлом ему доводилось оперировать сравнимыми, — хотя бы примерно, — объемами энергий — величайшее жертвоприношение прошлого, превратившее в некрополь целый город и позволившее Ауру обрести бессмертие. Ни до, ни после у него не было ни шанса, ни желания взять в свои руки такую силу. Чернокнижник здраво оценивал свои возможности, понимал, что малейшая ошибка может привести к развоплощению идиота, пытающегося голыми руками указать морю, куда тому нужно течь. Тому ритуалу предшествовали долгие годы подготовки, сейчас же всё делалось впопыхах, без плана, расчётов и гарантий. Тем не менее, заёмная сила, смесь демонической и некротической энергий пусть и со скрипом, но слушалась его. Взмах руки, придание заклинанию формы — и целый район столицы Китайской Империи обращён в руины. Пристальный взгляд, короткое заклинание — и первый из облачённых в молнии силуэтов разлетается на части, приняв прямой удар пышущей яростью маны Аура. Первые из Зерханов, — а в этих силуэтах чернокнижник сумел разглядеть частичку души бывшего учителя, связанную с тысячами прочих, — отправились в небытие даже раньше, чем успели опознать своего убийцу. Но эти потери, невосполнимые из-за того, что Аур не упустил шанса и сожрал эти части Зерхана, заставили последнего потратить лишние минуты на перегруппировку и формирование единого ударного кулака. Как итог — маг, он же демон и он же — чернокнижник, достиг своего предела, обратив в оружие так много душ, как только позволяло его работающее на износ сознание. Безо всяких разделений на потоки Аур держался за свой последний шанс, допуская, но сглаживая все ошибки. На грани смерти и человек, и бог, и демон — каждый полностью раскрывает свой потенциал. А Аур, как бы это ни выглядело со стороны, был в шаге от забвения, в то время как Зерхан мог в любой момент отступить. Даже запретный, презираемый всеми магами без исключения раскол души наверняка был направлен лишь на то, чтобы в любой ситуации остаться в живых. Глупость? Да. Паранойя? Она самая. Сказать, что творилось в голове человека, сначала ставшего личом, а после — богом не мог никто, так что и Аур решил от этого абстрагироваться. В конце концов, сейчас его должно было волновать лишь выживание.

Тем временем сотни сияющих Зерханов неслись по затянутому тучами цвета крови небу, а исходящие от них эмоции говорили лишь об одном — бог был в ярости. Он тонул в чистом гневе, незамутнённом желании убивать, и в противостоянии этим эмоциям, похоже, Зерхану не помогли ни прожитые столетия, ни божественная сущность. А когда первые заклинания, словно неловкие пристрелочные выстрелы, столкнулись с валом маны Аура — чернокнижник понял, что, похоже, его бывший учитель сорвался так же, как и он сам. Несмотря на то, что все части его души отлично кооперировались между собой, дополняя и усиляя заклинания… вот только они были столь же топорными, как и магия Аура. Никакого изящества, никакой искусности — одна лишь голая сила.

Аур держался, но Зерхан не спешил сразу демонстрировать максимум своих возможностей. Он прощупывал защиту ученика, пытался отыскать слабые стороны и составить хотя бы примерную картину его возможностей. И это был хоть и сделанный случайно, но верный шаг, так как для Аура затягивание боя было смерти подобно.

Череда взрывов утонула в хлынувшей на бога волне демонической маны, изобилующей вкраплениями энергии самой смерти, а в следующее мгновение перед Зерханом выросла сотканная из молний стена. Тянущаяся от неба до земли, она без особого труда остановила атаку чернокнижника, превратившего город перед собой в ровную, залитую кипящим металлом и камнем площадку. Впрочем, в действиях лично явившегося на поле боя бога защитой людей и не пахло — то и дело его стена молний взрывалась искрами, и смертоносные белоснежные дуги ударяли по тем, кому не повезло оказаться рядом.

— Ты обрёл огромное могущество, Аур! — Одна из частей Зерхана, оседлав впившийся в барьер Аура луч пламени, многократно усилила свой голос, надеясь докричаться до того, кто сейчас представлял собой огромный вихрь маны, в котором от живого существа остались лишь сознание и душа. Вполне вероятно, что люди всего мира, — а новости в новой эпохе разлетались невероятно быстро, — принимали переступившего все границы демона за заклинание огромной силы, призванное стереть весь Пекин с лица земли. Лишь Зерхан, обладая особенным восприятием существа высшего порядка, смог узнать своего бывшего ученика. — Но на что ты его тратишь?! Хочешь победы?! Хочешь убить меня?! Но я не дамся тебе так просто! Ты НИЧЕГО не приобретёшь!

— Моя ненависть к тебе, Зерхан, давно вышла за грани разумного. Хочешь, чтобы я отступил? А не боишься ли ты, учитель?

Перебравший большую часть могущих оказаться эффективными заклинаний, Зерхан так и не смог определить, что именно позволит ему одолеть Аура за счёт умения, а не резерва силы. Отрывая от демона небольшие куски, он лишь растрачивал собственные запасы, в то время как Аур просто восстанавливал утраченное за счёт жизней десятков тысяч человек. Всё было бы иначе, начнись бой на безжизненной территории, но в столице гегемона было слишком много людей, эвакуировать которых не удастся и за сутки. Вдобавок ко всему, Зерхан уже начал ощущать уменьшение потоков веры, устремляющихся к нему со всей страны. Для его последователей нападение на столицу стала настоящим шоком, а тот факт, что даже появление такого числа аватаров, — а именно за них Зерхан выдавал части своей души, — не смогло моментально разрешить все проблемы. Четверых он и вовсе потерял, вслепую сунувшись к, как он подумал поначалу, самоподдерживающемуся демоническому заклинанию. Всё складывалось совсем не так, как должно, и оттого Зерхану казалось, что он потерял инициативу, и сейчас просто играет рядовую роль в чужом спектакле.

— Страх? — Все части бога собрались вместе и, наплевав на последствия, начали концентрировать божественную энергию, в чём-то даже походящую на демоническую. Умиротворяющее, тёплое сияние — и ревущие, рассекающие воздух разряды магических молний вместе составляли неестественную картину, забыть которую не под силу никому. Стоит лишь раз увидеть… — Мне всего лишь жаль ресурсов и сил, которые придётся потратить на твоё упокоение!

И снова стычка, итогом которой стали ещё большие разрушения. Сама реальность, казалось, стонала от всё растущего числа смертей. С каждым новым заклинанием пространство трещало, словно дышащий на ладан корабль, попавший в смертельно опасный шторм. Волны остаточной маны растекались в стороны, сталкивались — и порождали всё новые и новые аномалии, порой приносящие разрушения большие, чем смогли изначальные заклинания. И если самые крупномасштабные магические столкновения изредка обрекали поля боя на статус мёртвых, запретных зон, то бой молодого бога, отчаянно цепляющегося за всё то, что он заработал усердным трудом, и демона, на этот раз потерявшего всё — и оттого лишённого всяких ограничений, вполне мог претендовать на звание крупнейшей катастрофы за всю историю магического искусства, известного человечеству. Ни боги, ни демоны прежде не устраивали подобных побоищ, а смертным, даже самым искусным магам, такие силы были попросту неподвластны.

А потому — люди просто не знали, как реагировать на события, влияющие на весь мир.

— Тому, кто расколол свою душу никогда меня не убить! Твоя столица пылает, Зерхан, а вера последователей слабеет из-за страха передо мной! — Не так давно Аур собирался отказаться от лжи и лицемерия, но обстоятельства вынуждали его играть роль так, как он не делал этого никогда. В последний, в самый последний раз примерить маску. Отразиться в глазах бывшего учителя как безумный, поглощённый страстями и неспособный себя контролировать демон. Силы… несмотря на то, что подконтрольный Ауру объем маны с начала боя постоянно восстанавливался и к нынешнему моменту уменьшился совершенно незначительно, в то время как Зерхан потратился куда как сильнее, контролировать эту абсолютную мощь становилось сложнее. На каком-то этапе Аур резко, надеясь замаскировать собственную слабость под проявления гнева перешёл от обладающих хоть какой-то формой заклинаний к грубым манипуляциям чистой энергией, компенсируя качество количеством. Но даже так он не считал себя способным продержаться достаточно долго для победы, хоть, будем честны, такая мысль промелькнула в его голове, когда очередной десяток Зерханов сгинул, разорванный на части бурлящим потоком цвета крови, а части его души преобразовались в ману и обратились против хозяина. В каком-то смысле нынешнее положение даже можно было считать победой, так как восстановить истерзанную душу невозможно, а на адаптацию к новым реалиям даже у бога уйдёт не одна тысяча лет. — Каково это — терять душу из-за того, кого ты посчитал недостойным стоять подле тебя?!

Аур рассчитывал если не вывести Зерхана из себя, то, по меньшей мере, спровоцировать его на ответные действия. Для лучшего эффекта чернокнижник подготовил в своей защите несколько слабых мест, каждое из которых могло позволить молодому богу перехватить инициативу. Всё для того, чтобы быстро закончить сражение и сбежать.

И Зерхан, не будь он тем, кто превратил Аура в одного из сильнейших чернокнижников среди современников, практически сразу обнаружил его ошибку.

Сорвавшийся с места рой аватаров, казалось, вложил в удар все силы — сияние переплетающихся, искрящихся молний над Пекином вполне могло сойти за свет появившегося из ниоткуда солнца, и вся эта сила вгрызлась в «плоть» Аура, поражая те элементы его эфемерного тела, что позволяли контролировать огромные объемы маны. В считанные секунды чернокнижник утратил контроль над доброй третью мощи, что позволило ему облегченно выдохнуть: слишком уж болезненно и потенциально опасно было продолжать ею оперировать. Вот только мана, лишившись указующего перста, пошла в разнос, хлынув во все стороны и даже развоплотив несколько частей Зерхана, решительно развивающего наступление. Согласно составленному на коленке, — на этот раз — буквально, — плану Аура, Зерхан должен был провести ещё несколько эффективных атак, после чего отступить для подготовки к следующему раунду. Множество использованных подряд заклинаний, плюс непомерные во всех смыслах траты являющейся его телом маны вместе с бесконтрольно бушующей и продолжающей распространяться демонической энергией должны были порядком поумерить его пыл, и именно в этот момент Аур собирался отступить.

Вот только мана Данталион, вылившаяся из межмирового канала и впитанная чернокнижником, посчитала иначе. Словно обретя свою волю, она ринулась в точку, где некогда располагалась крыша злополучного небоскрёба, и Аур никак не мог этому воспрепятствовать. Впрочем, смерть ему не грозила — Зерхан тоже не пропустил мимо своих глаз смену поведенческой линии маны оппонента, предпочтя продолжению атаки отступление. Слишком странным показалось ему происходящее.

В то же время Аур кое-как совладал с не совсем своим телом, окутавшись панцирем из энергии смерти. Подконтрольные ему силы сократились ещё вдвое, а невозможность уравновесить ману за счёт чужой демонической энергии, — своей у чернокнижника было слишком мало, — грозила с секунды на секунду уменьшить это количество ещё в сколько-то раз. В нынешнем состоянии Зерхан вполне мог убить Аура, но его останавливал начавший неистово расти укреплённый канал, ведущий прямиком в Инферно. По сравнению с ним не то, что применяемые Ауром для отправки проекции ритуалы, но и даже недавняя попытка Данталион попасть в мир смертных казалась детскими игрищами. Ауру, перебирающему варианты и наблюдающему за формированием нового, способного пропустить через себя целый легион канала, было страшно. Не от близости смерти, а от осознания собственной близорукости. Опять. Один раз он уже посчитал себя способным переиграть прожившую в сотни, если не в тысячи раз больше демонессу, и результатом стало самопожертвование его ученицы. Она подарила ему шанс, буквально обменяв жизнь на жизнь. А теперь Данталион, похоже, решила пойти ва-банк и лично посетить землю, единственным защитником которой оказался порядком потрёпанный, раздираемый со всех сторон и сильно ослабевший Зерхан. Не то, чтобы он даже на пике своих сил мог противостоять истинной Данталион, но теперь она его и вовсе раздавит одним лишь пальцем.

А потом примется за Аура, если он действительно её заинтересовал, а не стал пешкой в плане, обеспечивающем проникновение высшего демона в полный беззащитных смертных мир. Ничего этого не случилось бы, дай он принадлежащей проекции Данталион мане рассеяться по планете, но Аур не только сконцентрировал её вокруг себя, но и разбавил смертью. Сейчас это было вполне очевидно, но прошлое не имеет сослагательного наклонения. Его не изменить — можно лишь попытаться выжить.

Несколько запитанных маной до предела заклинаний ринулись в сторону канала, а сам Аур, на ходу сбрасывая с себя всё лишнее, — чужую ману, если быть точным, — развил максимальную скорость, параллельно вырывая из себя остатки яда Данталион. Он не был уверен в том, что демонесса в состоянии выследить его по таким крохам, но рисковать из-за нежелания терпеть боль не собирался. Было бы у него физическое тело, то можно было бы сказать, что он на бегу сцеживал заражённую кровь и вырезал куски омертвевшей плоти. И ощущения от процесса были соответствующие.

Над Пекином формировались ведущие в Геенну Огненную врата, разрушить которые ослабший Зерхан не смог бы даже пожертвовать жизнью. Ауру не было жаль мир, уже давно отданный демонам, как не жалел он и Зерхана, которому предстояло познать истинное отчаяние перед лицом высшего существа противоположной фракции. О таких незначительных вещах как боль и, вероятно, времени, которое предстоит потратить на зализывание ран, он тоже не вспоминал. Даже собственная неудача не вызывала дрожи в его сердце… Зато привязанность, появившаяся и оборвавшаяся одинаково неожиданно, терзала душу за десятерых, и это состояние Аура категорически не устраивало. Эмоции эмоциями, но тонуть в сожалениях до конца своих дней он точно не собирался.

— «Как будто у тебя есть выбор».

Раздавшийся прямо в сознании насмешливый голос заставил Аура остановиться. Данталион. Несмотря на всё то, что чернокнижник сделал для сокрытия своего местоположения, она всё равно умудрилась не просто найти Аура, но и снова оказаться в его голове. Хотя, казалось бы, не осталось ни её маны, ни яда, ни частицы, которая, к слову, взяла на себя формирование канала — вырвал-то её Аур совсем рядом, и уничтожением не озаботился, понадеясь на то, что без носителя паразит быстро погибнет. Впрочем, чернокнижник ещё сегодня считал, что частица стала неотъемлемой его частью, лишилась собственной воли и всякого отношения к Данталион.

— «Я проиграл…» — На выдохе подумал чернокнижник, едва заняв тело довольно невезучего подростка-китайца, что-то забывшего на крыше одной из высоток. Камера, штатив — нехитрое имущество ребёнка указывало на то, что он собирался запечатлеть адское марево над Пекином. Вместо эвакуации, видимо. — «Ты делала всё это для того, чтобы попасть на Землю?».

— «Не угадал. Попробуешь ещё раз? У тебя две попытки. Справишься — и я не только сохраню тебе жизнь, но и подарю свободу».

— «Так просто?».

— «Считаешь, что тебе известен ответ?».

— «Твоей целью был не этот мир, и, вероятно, не я. Тогда из всего, что можно назвать уникальным остается только… Зерхан?».

— «Верно. Окажешь мне ещё одну маленькую услугу — и десять миллионов душ твои. Вдобавок я не буду препятствовать тебе, реши ты отправиться в тот мир, куда вскоре отправятся твои рабы».

— «Услуга?». — Аур довольно отчётливо ощутил, что игра в угадайку была этаким оригинальным способом заставить его немного расслабиться, в то время как настоящий интерес Данталион лежал в этой просьбе. И всё-таки, что она, не имея конкурентов, не может взять самостоятельно…? - «И что понадобилось победителю от проигравшего?».

— «Проигравшего? Нет, Аур — ты был всего лишь одной из декораций, не более. Что до услуги… ". — Демонесса многозначительно замолчала, продолжив лишь несколько секунд спустя. — «Отдай мне поглощённые тобой части души Зерхана. Все до единой».

Неужто уже поглощённые души — это то, что нельзя отнять у демона? Глядя на способности Аура в работе с душами и сравнивая его с Данталион, обладающей пугающей силой и огромным опытом, в такую возможность было трудно поверить. Сам чернокнижник не гарантировал, но предполагал, что выпотрошить его и изъять души — дело даже не нескольких часов, а минут. Правда, такая операция почти гарантированно его умертвит, так как «желудок» демонов был тесно связан с их же сутью, повреждение которой неизбежно приводило к смерти.

Вот только обещания Данталион — пустые сотрясания воздуха, ведь выполнять их она никогда не спешила. Поспешно обдумав новые обстоятельства, будь то его уязвимость перед раскрывшей его местоположение демонессой или её желанием завладеть частями души, Аур решил, что в его силах попытаться вывернуть ситуацию себе на пользу. Очередная авантюра, но её размах, как и шансы на успех, внушали определённую надежду. Данталион мастерски пользовалась нежеланием Аура умирать, а ключевым элементом рисковой попытки могла стать именно угроза уничтожить себя — вместе с частями души молодого бога. Если они действительно важны, то Данталион не позволит себе их безвозвратно потерять, и действительно позволит Ауру уйти. Если же нет…

Тогда и говорить нечего, так как свою игрушку демонесса едва ли отпустит.

— «И снова из гарантий только твои лживые слова?». — В голове вспыхнула ярость. Чужая, приглушенная расстоянием и качеством связи — но всё равно узнаваемая в своей искренности. — «Злишься? Не потому ли, что у тебя нет полного контроля над ситуацией?».

— «Ты обезумел, раз тебе настолько плевать на свою жизнь, Аур? Обретя могущество и бессмертие демона, умереть из-за собственной гордыни должно быть крайне обидно».

— «Не обиднее, чем стать рабом без малейшего шанса на свободу. Моё предложение таково: ты даёшь мне один час, по истечении которого я провожу один занимательный ритуал и передаю тебе части души».

— «Хочешь сделать побольше рабов-магов и дождаться, пока они тебя призовут? Глупая идея: тебе придётся расстаться с большей частью своих сил для того, чтобы преодолеть межмирье лично».

— «Я считаю это условие удовлетворительным». — Аур считал, что он и так уже совершил достаточно много ошибок, чтобы и дальше торопиться, будто бы его век ограничен сотней-другой лет. Да, ему придётся расстаться с нынешней, отнюдь не малой силой, но чернокнижнику было не привыкать терять. По крайней мере, ману можно вернуть, в отличии ото всего остального. — «Так или иначе, но если ты попытаешься что-то выкинуть, то вместо меня и душ Зерхана тебе достанется восхитительное, огромное ничего».

— «Каковы гарантии, что я получу желаемое, и ты не сбежишь вместе с ним?».

— «Для успешного перемещения у меня практически не должно быть сил, а даже одна часть чужой души — это обременительный груз. Уничтожить их я так же не смогу, лишь отдать тебе. Вдобавок, у тебя есть твои глаза — разве я смогу солгать или что-то утаить?».

Установившееся ненадолго молчание дало Данталион достаточно времени на раздумья. Аур же, убедившись в том, что в его плане упускать нечего, просто опустился на бетонный пол крыши, подперев спиной будку, в недрах которой размеренно работали вентиляционные установки. Он уже не в первый раз проверял свою душу, но так и не нашёл ничего, что могло бы позволить Данталион лезть в его голову на расстоянии. Яда, попавшего в него через рану, не было как такового — остались лишь последствия, наслаивающиеся на таковые от общего перенапряжения. Аур полагал, что он сможет продержаться ещё несколько часов, но чем раньше удастся добраться до безопасного места — тем лучше, так как с каждой минутой его положение лишь усугублялось. Почему тогда, спросите, он попросил отсрочку в один час? Во-первых, чернокнижнику требовалось добраться до одного из укрытий и забрать оттуда уже скованного печатями мага. Повторное проведение всех необходимых ритуалов отнимет слишком много времени, которого сейчас не было. Ну а во-вторых, в этот раз Аур не собирался торопиться. Из запрошенных шестидесяти минут треть времени уйдёт на размышления, которые лишними точно не будут: как и всегда в его непростом ремесле, ошибка могла стоить жизни, а шансы её совершить в таком состоянии были непростительно высоки.

Пункт за пунктом Аур прокручивал в голове задуманное, но не находил недостатков, кроме, разве что, потенциально способных всё испортить глаз Данталион в случае, если демонесса не демонстрировала их истинного потенциала. Ей это было просто не нужно, так как всё изначально шло строго по её плану. Сейчас же… могла Данталион не предусмотреть возможность поглощения Ауром душ? Это слишком очевидная вещь для прожившего много тысячелетий демона, всё равно, что необходимость дышать — для смертного. Изначально Аур рассчитывал на то, что Данталион не готова к угрозе его самоубийства вместе с частями души Зерхана, но ведь она сознательно довела его до отчаяния, загнала в угол — и должна была рассчитывать на самые отчаянные шаги со стороны пешки в своей игре. Риск лишиться чего-то столь ценного, как пусть и небольшая, но всё-таки часть бога, для неё должен быть неприемлем. А это значит, что всё гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Хмыкнув, чернокнижник очистил сознание от лишних мыслей и медленно, тщательно контролируя процесс и намереваясь не дать ему перейти через грань, принялся подготавливать душу к саморазрушению. Четверть, треть, половина, три четверти, пять шестых… И вот в момент, когда Аур уже собирался обратить всё вспять, какая-то часть его сути резко перестала ощущаться его. Чернокнижником это ощущалось так, как будто у него отнялась рука — вроде и есть, вполне живая болтается на месте, да только слушаться не торопится…

— «Что ты делаешь?!»

Не крик — вой раздался в его голове в момент, когда направляемая стальной волей незримая магическая рука выверенным движением принялась отделять поспешно вернувшую всё на круги своя поддельную часть души. Что удивительно, никакого дискомфорта Аур не ощущал, как будто оперировал протез. Вот только Данталион была явно против такого развития событий, попытавшись через остатки связи навязать магу свою волю.

К сожалению для неё — безуспешно.

Спустя несколько минут, глядя на растворяющийся в воздухе ошмёток, часть чьей-то души сейчас напоминающий в самую последнюю очередь, Аур набрал полную грудь прохладного, пахнущего гарью, — надо же — даже сюда донесло! — воздуха, после чего во всю ширь глотки молодого тела крикнул:

— ВЫКУСИ!

Позади громыхнула металлическая дверь, и на крышу вывалилась семейная пара — собранный мужчина с парой рюкзаков на плечах, и женщина, волокущая за собой объёмную сумку на колёсиках. И оба этих персонажа накинулись на Аура, укоряя его в том, что вместо сборов он занимался своими бесполезными фотографиями. Хмыкнув, — и изрядно поразив родичей тела одним лишь этим жестом, — чернокнижник похлопал мужчину по плечу и, изящно избежав рук женщины, приблизился к краю крыши, поставив ногу на обрамляющий периметр парапет.

В какой момент его поразило проклятье высшего демона, влиявшего на его мысли? В момент слияния с частицей или тогда, когда она только появилась? Или само пробуждение Аура было подстроено подручными Данталион? А, может, этот план задумывался ещё две тысячи лет назад, когда будущий легендарный чернокнижник ещё ходил пешком под стол, а то и не родился вовсе? Ведь всем известно, что проще всего работа с душой проводится на детях, и чем они младше — тем лучше. Плод в чреве матери вариант идеальный, такой, к которому что чернокнижники, что демоны прибегали с великой готовностью.

Аур не мог сказать, что после избавления от лишнего куска души с его плеч свалился камень, а сковывающие разум цепи лопнули, открыв ему все тайны вселенной, вовсе нет. Просто чернокнижник стал ощущать себя иначе, чуть свободнее. И то — без гарантий, что эта свобода не была плодом его воображения. Главным же было то, что более Данталион не имела над ним власти. Канал всё ещё формировался, демонесса не прибыла на землю лично и не могла его нагнать. А когда сможет, то он будет далеко отсюда. Укроется там, где нет ни единой живой души, и как-нибудь протянет до момента призыва. Впадёт в контролируемый сон, например — ничего хорошего после пробуждения его ждать не будет, но это всяко лучше, чем подарить демонессе неизвестно сколько сотен лет на его поиски. Спать Аур будет очень долго — это уже практически свершившийся факт.

Ну а если даже этого будет недостаточно для того чтобы протянуть эти месяцы, то… ничего не попишешь, проигрывать тоже нужно уметь. Так же, как смертному, застигнутому врасплох природным катаклизмом, Ауру останется лишь смириться и принять своё поражение.

Перебросив вес всего тела на другую ногу, Аур поднялся на парапет — и спрыгнул вниз, отдавшись во власть ветра. Насладившись несколькими секундами свободного падения и древнего, как и сам человек, чувства страха перед неизбежным столкновением с землёй, чернокнижник окутался заклинаниями, под пологом невидимости ринувшись к одному лишь ему известной цели. Не думая о плохом, с гордостью смотря в будущее, Аур из Сиктимы намеревался сжечь все мосты и начать новую жизнь, воспользовавшись всеми преимуществами старой.

«Надо же, я презирал столь любимые смертными глупые рассказы о мудрецах, что перерождаются в телах детей и бесцельно развлекаются, прожигая дарованные судьбой годы, напрочь забывая о прошлом, а теперь и сам собираюсь стать одним из них»…

Аур не верил в судьбу, не верил в предназначение и предопределённость всех событий в мире. Не верил даже в то, что человек может повлиять на будущее лишь на так называемых развилках — моментах, когда реальность действительно позволяет сделать ему выбор. Так могут думать лишь те люди, что плывут по течению и не прикладывают к изменению своей жизни особых усилий. Существуя без определённой цели, они по-настоящему живут так редко, что их жизнь, действительно, может пронестись словно миг. Аур, нашедший свою цель в юности и способный утопить какой-нибудь замшелый городишко в крови и поту, пролитым им на выбранном пути, не мог принять такое мировоззрение. Но вот первый шаг к его пониманию он уже сделал — когда понял, что с самого пробуждения и вплоть до этого момента он, словно упавшее в реку безвольное бревно, принимал всё происходящее как неизбежную данность. Ему ничего не стоило в преддверии грядущих проблем исчезнуть, раствориться среди миллиардов жителей этого мира, но он дождался своего обнаружения Зерханом и раскрытия Императором Российской Империи. После он связался с Данталион, и терпеливо слушал её ложь, хотя раньше даже малейший намёк на неё вкупе с неполным видением ситуации заставлял его отбросить затею, словно ядовитую змею. Влияла ли на это частица? Вероятно, да. Умаляло ли это вину Аура? Ни капли. Он считал себя достаточно опытным и могущественным, но стоило только им заинтересоваться кому-то из высшей лиги…

Ему требовалось пересмотреть свои взгляды, как следует всё обдумать и не столько стать сильнее, сколько по-настоящему стать таким, каким он себя видел до череды болезненных поражений и следующих за ними потерь. А месть… Главный принцип, стоящий за всеми действиями чернокнижников, гласит: Возможно всё, но только пока ты жив. Не стоит торопиться с местью, пусть подостынет — не просто так её называют блюдом, которое подают холодным.

Аур сбросил лежащий на его плечах груз и сбросил оковы, завершив одну главу своей долгой жизни.

А теперь — готовился открыть новую.

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12.1

Глава 12.2

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17.1

Глава 17.2

Глава 17.3

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27