Защитник (fb2)

- Защитник [ЛП] (пер. Дамский клуб LADY | переводы Группа) (Улей (Эдвардс) - 2) 1287K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Джанет Эдвардс

Джанет Эдвардс

Защитник

(Улей — 2)

Janet Edwards «Defender», 2017

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Переводчик: lisitza

Редактор: Talita

Принять участие в работе Лиги переводчиков

http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

Глава 1

Кто-то уже был мертв.

Наш лифт рванул вниз на ультра-скорости. На указателе этажей мигали номера. Наш отряд расположился на первом индустриальном, на самом верху улья. Мы миновали пятьдесят промышленных уровней и шестьдесят семь жилых, прежде чем указатель остановился на шестьдесят восьмом.

Дверь лифта открылась, и мы выскочили наружу. Лидер моей ударной группы, Адика, впереди, а за ним — девятнадцать мужчин, группа альфа. Все охранительно сгрудились вокруг меня. Главная развязка системы лент находилась прямо перед нами. За несколько секунд мы ступили на медленную ленту, перешли на среднюю, а затем на скоростную. Теперь же спешили вдоль коридоров, но как бы далеко ни зашли, мы прибудем слишком поздно. Кто-то уже умер.

Адика нетерпеливо проговорил:

— Лукас, ты сказал нам только, что это инцидент шестой степени и где он произошел. Во что ты нас толкаешь?

Из моего передатчика по аудиоканалу донесся голос Лукаса.

— Судя по текущим параметрам, наша цель или на месте событий, или поблизости, но моя тактическая группа все еще собирает информацию. Сейчас Николь сообщит вам детали места назначения.

Лукас говорил тоном командира-тактика, который использовал во время чрезвычайных рейдов: намеренно спокойным и расслабленным, чтобы вызвать у слушателей веру в нашу способность справиться с любым стоящим перед нами кризисом. Сегодня это на меня не подействовало. Инцидент шестой степени — безличный код, маскирующий жестокий факт, что кто-то умер.

Мне всего восемнадцать. Я занимаюсь этой работой несколько месяцев и еще не попадала в такую переделку. Да, я бывала в чрезвычайных ситуациях, когда кого-то ранили или похитили, но никогда не осознавала, что мужчина, женщина или ребенок превратились в безжизненное тело.

Наш улей наполнен ста миллионами людей, но сейчас стало на одного меньше, и я ощущала, что это моя вина. Безымянная жертва умерла до того, как мы вошли в лифт, до того, как меня разбудил сигнал тревоги, и даже раньше, чем наш отряд получил срочный вызов. Но я все равно чувствовала личную ответственность. Моя работа — предотвращать подобное. Ловить преступников, прежде чем они что-то натворят. Выслеживать тех, кто угрожает остальным, чтобы они получили помощь или, по крайней мере не смогли причинить вред.

Я прикусила губу. Мне не удалось кого-то уберечь, но больше нельзя раздумывать об их смерти. Я должна сконцентрироваться, чтобы не дать убийце навредить вновь.

Сейчас на скоростную ленту поднимались и другие люди. Время

— хорошо за полночь, так что, большая часть улья должна спать. Но эти трудяги ехали к месту работы или домой. Они бросали любопытные взгляды на нашу плотную группу. Поверх нательной брони мы надели гражданские костюмы, оружие спрятали под куртки, передатчики были прозрачными и визуально не заметными, но мы все равно выглядели странно. Любой мог понять, что мы собираемся выполнить какую-то задачу для улья, и задуматься, для чего требуется такое количество мускулистых мужчин и одна худенькая девушка.

Им никогда не узнать правильного ответа. Они не смогут угадать, что мы охотимся за убийцей, поскольку верят, будто улей совершенно безопасен. Все преступления тщательно скрывались. Сегодняшнее убийство назовут несчастным случаем. Людей держали в неведении, чтобы их жизнь не омрачалась страхом или искушением самим совершить преступление. Меня не слишком радовала эта система, но…

Заговорила Николь, глава моей группы связи.

— Место инцидента — складской комплекс. К северу от него — лабиринт домов, к востоку — школа. На юге общинный центр, а на западе спортивный зал.

В ее голосе звучали беспокойные ноты. Николь всего девятнадцать. В ее мозг вложена вся информация, необходимая лидеру группы связи, но в нормальных условиях ей требовалось, по крайней мере, три года практического опыта, чтобы подкрепить теорию. Вместо этого, ее бросили на должность после года работы членом группы и едва ли нескольких недель в роли заместителя.

Я могла понять нервозность и неуверенность Николь, но мне пришлось еще хуже. Всего несколько месяцев назад я была одной из восемнадцатилетних ребят, вступающих в 2532-ю Лотерею улья. Я беспокоилась о шквале предстоящих тестов, боялась, как автоматический процесс определит мою профессию и уровень в улье, и застывала от ужаса перед импринтингом.

В год перед Лотереей я представляла так много возможностей — от потрясающего успеха до полного провала. Я мечтала выполнять высококвалифицированную работу и жить на элитных десяти верхних уровнях улья. И видела кошмары, что закончу техником канализации и поселюсь в хижине на девяносто девятом. Но я ни одной секунды не думала, что попаду в такое, и не воображала, что вовсе не получу импринтинг, поскольку мой улей считал слишком рискованным накладывать его на такого редкого и ценного человека, как я.

Лотерея отправила меня в новое существование без всякого опыта или способных помочь вложенных знаний. А давление я испытывала сильнее, чем Николь. Меня направляла тактическая группа, охраняла ударная, связисты занимались логистикой, но разница между успехом и провалом, между жизнью и смертью зависела от меня. Кто-то уже мертв, и если я не справлюсь, другие тоже могут погибнуть.

— Группы безопасников в форме блокируют все коридоры, ведущие в складской комплекс, и мы закрыли его грузовые лифты, — продолжала Николь. — Общинный центр, школа и спортивный зал закрыты и пусты в ночное время. Мы передаем объявление о протечке в результате разрыва трубы и…

Она прервалась на секунду.

— О, мы получили планы этажа, где расположен складской комплекс. Посылаю их вам на инфовизоры.

Я нащупала свой, постучала, чтобы развернуть его, и скривилась.

Место казалось огромным. По крайней мере, сорок комнат.

Через мгновение или два тишины заговорил Адика.

— Лукас, мы приближаемся к месту. Нам нужен твой инструктаж.

— Принято, — ответил Лукас. — Подавляющее большинство граждан улья хорошо приспособлены и отзывчивы — то, что Эмбер часто называет домашними пчелами, работающими на благо общества. Неконтролируемое стремление к жестокости, как правило, развивается у индивидуумов в результате смертельной комбинации нескольких факторов, включая социальные катализаторы и генетическую предрасположенность. Это стремление отражается в различных формах поведения, так что предупреждающие сигналы дикой пчелы появляются до перехода к настоящему насилию. Данный случай крайне необычен, поскольку никаких предупреждающих сигналов не было.

— Совсем? — Я нахмурилась.

В теории, моя тактическая группа искала участки с предупреждающими сигналами, мы выходили и проверяли их, выслеживая ответственных, прежде чем кто-то пострадает. На практике же слишком многие места требовали проверки, а некоторые цели переходили к насилию непредсказуемо быстро, так что мы не всегда успевали вовремя. Это означало чрезвычайные рейды, подобные нынешнему, но мы никогда не получали вызовы туда, где не было предупреждающих сигналов.

— Абсолютно никаких, — подтвердил Лукас. — Я задержался с инструктажем, так как моя группа трижды проверила эту и соседнюю территории. Единственное, что нам известно, это сообщение, что патрулирующий безопасник заметил свет в складском комплексе, который должен быть пуст ночью. Он зашел внутрь и увидел мужчину, стоявшего над окровавленным женским телом. Мужчина забежал глубже на склад, а патрульный вышел и вызвал помощь. Он был не в себе из-за шока, так что мы работаем с исключительно ограниченными деталями.

Лукас помолчал.

— Наша цель — мужчина тридцати с лишним лет. Мы полагаем, что он все еще в складском комплексе. Каждая комната там от пола до потолка заставлена дюжинами рядов полок и контейнеров. Имейте в виду, что цель может скрываться за полками или даже найти убежище в одном из крупных контейнеров. Можно ожидать, что он вооружен ножом. К тому же, преступник может использовать подобранные на складе предметы в качестве оружия. Отсутствие предупреждающих сигналов, предшествующих переходу к насилию такого уровня, указывает на невероятно сильное побудительное событие. Вы должны рассматривать цель как крайне нестабильную и исключительно опасную.

Адика застонал.

— Комбинация наихудшей возможной цели и наихудшего возможного места. Всем быть в полной боевой готовности. Оружие изначально настроить на оглушение, но будьте готовы перейти в режим убийства по моему приказу. Пора спрыгивать с ленты.

Мы сошли с экспресс-ленты на медленную, ведущую в боковой коридор. Я услышала впереди ритмичное пение и съежилась. Только не это. Только не сейчас. Пожалуйста, не сейчас!

Я инстинктивно закрыла глаза и заткнула уши. Попыталась сосредоточиться на собственном дыхании и отключиться от мира, но не смогла блокировать звук рассерженных голосов.

«Дважды три — шесть. Дважды четыре — восемь. Дважды пять

— десять».

— Николь, перед нами отряд носачей, — сказал Адика. — Убери их с нашего пути.

— Мы пытаемся это сделать, — ответила Николь, — но закрытие всех коридоров вокруг складского комплекса блокировало основной маршрут ленты.

— Мне плевать, что ты сделаешь с этими носачами. Заставь их прыгнуть в мусоропровод. Просто убери их с нашего пути! — Адика готов был взорваться от расстройства. — Ты знаешь, присутствие носачей ужасно влияет на Эмбер.

Пение становилось все громче.

«Дважды шесть — двенадцать. Дважды семь — четырнадцать».

Я сделала ошибку, закрыв глаза. Это лишь привлекло мое внимание к голосам, выкрикивающим числа. Я вновь открыла глаза и увидела оборонительную группу людей дальше по коридору.

«Дважды восемь — шестнадцать. Дважды девять — восемнадцать».

В центре толпы я уловила очертание фигуры носача в сером в окружении четверых безопасников, облаченных в синее. Моментом позже они поспешили в боковое ответвление. К тому моменту, когда мы подъехали на ленте, речитатив уже прекратился.

— Эмбер, как ты? — спросил голос Лукаса. — Тебе нужно время восстановиться, прежде чем мы начнем преследование?

— Нет, — ответила я. — Все в порядке.

— Уверена? — спросил Адика. — У нас особо опасная цель, так что ты должна сосредоточиться.

— Уверена, — подтвердила я. — Простите, что поднимаю такую суматоху из-за близости носача, но люди их так ненавидят и…

— Твои чувства к носачам совершенно понятны, — успокаивающе проговорил Лукас.

Они, возможно, понятны, но по моим ощущениям, довольно лицемерны. Это все из детства. Я ненавидела телепатов в бесформенных серых одеждах, с лицами, скрытыми под такими же серыми масками. Они проходили по коридорам улья в поисках мыслей преступников. Я знала, что мне нечего скрывать от носачей. Знала, что их эскорт из безопасников меня не арестует. Знала, что должна быть им благодарна за поддержание безопасности в улье. И все же присоединялась к враждебной толпе, отчаянно распевающей таблицу умножения, чтобы не дать носачам прочитать наши мысли.

После Лотереи я узнала правду. Носачи — совсем не телепаты, они просто безопасники, одетые в серое, чтобы побуждать людей к повиновению и законопослушанию. И хотя я по-прежнему боялась их, но не могла работать, когда толпа выкрикивала числа и…

Впереди загорелись красные огни.

— Система лент закрыта на срочный ремонт. Пройдите на пересадку на следующую развязку.

Другие люди пересаживались на соседние ленты, но мы остались на месте, скользнув мимо группы безопасников в синей форме.

— Ударная группа приближается к месту, — сообщил Адика. — Спрыгнуть с ленты. Передатчики — в визуальный режим.

Мы оставили ленту и переключились. Возле наших лиц раскрылись камеры. Я постучала по тонкой трубке у щеки, чтобы удостовериться, что она в правильном положении.

— Статус визуальной связи зеленый, — сказала Николь.

— Эмбер, сейчас ты пробегаешь по коридору мимо северного конца складского комплекса, — сообщил Лукас. — Перед собой ты должна видеть двойные двери, главный вход.

Крупные желтые двери пропустить было невозможно.

— Да, вижу.

— Цель обнаружили над телом прямо за этими дверями, — дополнил Лукас. — Затем он забежал дальше на склад. Тело все еще там, поскольку мы не могли рисковать, отправляя безопасников или медицинскую группу так близко к загнанному в угол убийце.

Я поморщилась при мысли о бедной женщине, лежавшей на полу. Все ее надежды и мечты так жестоко прервались. Несмотря на все, что видела и слышала с тех пор, как прошла Лотерею, я все еще привыкала к реальности, в которой в нашем улье существует такой уровень насилия, и не могла подавить эгоистичную надежду, что не увижу тела.

— Наша цель не пыталась пройти через окружение безопасников, — продолжил Лукас. — Мы полагаем, что цель еще в комплексе, хотя есть возможность, что он нашел выход через вентиляционную систему. Дело за тобой, Эмбер.

Я села на пол, прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Носачи в серых масках были не телепатами, а фальшивкой. Но блеф работал, потому что за ложью скрывалось зерно правды. В улье существовало пять драгоценных истинных телепатов. Я один из них, и пришло время делать мою работу.

Я потянулась разумом, отыскивая мысли убийцы.

Глава 2

Я всегда старалась подобрать слова, чтобы описать вид, звук, ощущение, вкус и запах телепатического видения мира. Это похоже на бесконечную молчаливую тьму с редкими озерцами света — разумами окружающих меня людей; на пребывание в тишине с обрывками разговоров; на прикосновение к предметам от холодного твердого металла до чего-то мягкого и пушистого; на дегустацию самой разной еды или поход в парк, где ветер приносит тебе смешанные ароматы цветов.

Сперва я сориентировалась, пройдя через мысли своей ударной группы, и почувствовала, как они «заострились» от напряжения. Ударники, как и я, прошли в этом году Лотерею. Их тщательно отобрали с помощью последовательности тестов на ментальное и физическое соответствие этой работе. Им импринтировали обширную информацию. Они интенсивно тренировались. Все это помогало, и все же парни, как и я, осознавали, что это первый чрезвычайный рейд, в котором кто-то уже умер. Настроение Адики им тоже не помогало.

Подумав об Адике, я автоматически связалась с его разумом. Острым, словно только что выкованная сталь, и в данный момент раскаленным от гнева. Адика десять лет провел простым ударником и еще семь заместителем, прежде чем получить шанс стать лидером группы при мне. Он провел тысячу чрезвычайных рейдов, и все его инстинкты твердили, что здесь дело может обернуться плохо. Адика беспокоился, что кто-то из его людей пострадает, и испытывал параноидальный страх за своего незаменимого телепата.

Но для его гнева были и другие причины. Он провел вечер с Меган, моим старшим администратором, и они здорово поругались. Под мыслями о нынешнем рейде более глубокие уровни бурлили эмоциями.

«… думал, что все идет так хорошо, но потом она начала на меня кричать. Я понимаю, что она любила мужа, но он мертв. Мы живы и…»

«… В утиль! Если Меган намерена цепляться за прошлом, я найду ту, кто станет жить будущим и…»

Я испытывала разочарование и злость на себя. Почему я так одержима Меган? У меня было полно женщин красивее нее и с такими же чудными ногами. Меня настигает возраст? Мне тридцать четыре и…

Я поняла, что перешла от чтения мыслей Адики к восприятию их как своих собственных, тряхнула головой и поспешно вышла из его разума. Мне не тридцать четыре, а восемнадцать. Я не Адика, а Эмбер.

В утиль! Я снова и снова делаю ту же ошибку. Другие четыре телепата в нашем улье с трудом преодолевали больше пары уровней ниже предвысказанного, наивысшего уровня мозга, где формируются предложения перед тем, как их произнесут вслух. Я отличалась от них и естественным образом работала на более глубоких эмоциональных уровнях, и чаще это бывало слабостью, а не преимуществом. Меня втягивало в эмоции других людей, захватывало их чувствами, словно моими собственными.

Я попыталась стряхнуть остатки жгучего разочарования Адики и собственного раздражения и потянулась дальше в темноту. Здесь ощущалось яркое облако умов — должно быть, ближайший жилой квартал, — а также разумы над и подо мной. Но сейчас мне следовало сосредоточиться на данном уровне улья.

Я постаралась методично прочесать площадь перед собой, двигаясь слева направо, и обнаружила нервную группку из четырех разумов. Безопасники, скрывающиеся за временным барьером.

«…никогда прежде не попадал в такое и не хочу попасть вновь.

Это…

«… теоретически знал, что такие вещи случаются, но не верил, что я…»

«… в утиль! Моя работа — проверять, как люди следуют правилам здоровья и безопасности, удерживать маленьких детей от…»

Я выбралась из их голов и двинулась дальше. Ничего. Ничего.

Ничего. Затем засветился отдельный разум. Один в пустоте.

«…видела меня. Видела меня. Фигура в синем видела меня. Видела меня. Видела меня. Фигура в синем видела меня. Видела меня. Видела…

… вытираю засохшую свернувшуюся кровь с ее горла. Мои пальцы пробегают по ее руке, берут ее ладонь, обводят линию изящных накрашенных ногтей…

… была так холодна. Так красива. Моя идеальная партнерша, которая…»

— Цель обнаружена, — сказала я. — Он в южном конце складского комплекса, сидит, прислонившись спиной к чему-то твердому и грубому. Я недостаточно хорошо понимаю физическое положение, чтобы сказать, в какой он комнате, и для меня слишком темно, чтобы получить какие-то свидетельства из его окружения.

— Эмбер, он прячется в контейнере? — спросил Адика.

— Нет, он в комнате, но там крайне темно.

— Освещение в комнатах включается при движении, — пояснила Николь. — Если нет никаких перемещений в течении пяти минут, оно автоматически сводится к минимуму.

— Думаю, цель уже давно сидит неподвижно, — сказала я. — У меня нет никаких данных о его личности. Верхний уровень мозга застыл от ужаса и постоянно прокручивает тот факт, что безопасник его видел. Ниже он думает об убитой женщине, а не о себе. Он стирает кровь с ее горла. Нет, он вспоминает, как вытирал кровь, гладил ее руку, держал ее ладонь.

— Николь, ты можешь обойти датчики движения и включить там свет? — спросил Лукас.

— Моя команда работает над этим, — ответила Николь.

Большая часть моего разума была с целью, но оставшееся смутно слышало голос Адики, отдающий приказы. Ударная группа разделилась надвое. Охотники двигались к дверям склада. Охранники оставались со мной. Один из них поднял меня и перенес груз моего тела в лучшую оборонительную позицию на случай, если цель прорвется в нашем направлении.

— Эмбер, цель еще сидит там? — спросил Лукас.

— Да, еще сидит там. Еще думает о женщине. Она мой идеаль… Она его идеальная партнерша. Хотя я не уверена, что она действительно состояла с ним в отношениях. Кажется, он фантазирует. — Я ощутила скорбь в мозгу цели. — Ему не понравилась кровь. Порез на горле жертвы испортил ее. Он хотел найти шарф, чтобы его прикрыть, но не мог заставить себя отойти от убитой.

Верхний свет внезапно вспыхнул в полную силу. Цель в замешательстве потерла глаза обеими руками и в тревоге огляделась. Если зажегся свет, значит, здесь кто-то есть! Безопасники здесь!

— Включился свет, — доложила я. — Цель бывала здесь несколько раз. Он знает, что лампы включаются при движении, и думает, что безопасники внутри и ищут его.

— Эмбер, какое оружие у цели? — спросил Адика.

— Его руки пусты. Сейчас он стоит. Я могу разглядеть часть номера на ящике слева от него. Он начинается с С771-57. Остальное вне поля зрения.

— Мы получили местоположение от складской учетной системы, — с энтузиазмом сказала Николь. — Это код магазинного оборудования, оно содержится в северо-западном углу седьмой комнаты

Адика начал выстреливать серию инструкций. Теперь охотники двигались, окружая добычу, но я уловила мимолетную мысль в уме цели.

— Подождите! Он ее не убивал. Женщина была мертва, когда он нашел тело.

— Всем оставаться на позициях! — рявкнул Адика. — Ты уверена, Эмбер?

— Уверена, — ответила я. — Цель думала, что убитая была холодной. Он провел с телом несколько часов, прежде чем его спугнули безопасники. И я решила, что оно успело остыть. Но это не так. Женщина была холодной уже тогда, когда он зашел в складской комплекс и наткнулся на тело.

— Это бессмысленно, — сказал Адика. — Почему он обнаружил труп и просидел рядом несколько часов? Почему вообще зашел в закрытый складской комплекс? Он планировал что-то украсть?

— Вряд ли, — ответил Лукас. — В улье практически нет воровства. Люди боятся, что носачи прочтут их мысли и арестуют, если они что-то украдут.

Он помолчал секунду.

— Я подозреваю, правильный ответ в том, что у этого мужчины… необычные предпочтения в выборе партнерши. Эмбер сказала, что он уже бывал на этом складе. Цель инстинктивно побежал прятаться в хранилище магазинного оборудования, поскольку именно туда и ходит. Он посещает манекены, магазинных кукол, и фантазирует. А в этот приход наткнулся на истинного идеального партнера — не манекен, а настоящее мертвое тело, и не мог от него оторваться.

Наступило пораженное молчание.

— Это сочетается с твоими впечатлениями, Эмбер? — спросил Лукас.

— Да, это бы объяснило… — Я прервалась и потерла лоб. Ребенком и подростком я страдала от периодических головных болей. После Лотереи боль меня почти не беспокоила, но сейчас начиналась вновь. — Я не понимаю, почему кто-то хочет партнера, который…

Я потеряла счет числу целей, которые прочитала за последние несколько месяцев. Многие из них вынашивали крайне тревожные идеи, но этот рейд для меня стал исключительно тяжелым. Не знаю, выдал ли мое огорчение голос, или Лукас увидел мое лицо на записи с камеры одного из моих телохранителей. В любом случае, он оставил официальную манеру, используемую в чрезвычайных случаях, и заговорил собственным специфическим небрежным тоном.

— Говорю как твой нынешний партнер. Для меня огромное облегчение это слышать, Эмбер. Предпочтения этого человека, очевидно, вызваны прежним неудачным опытом отношений. Сейчас его крайне привлекает идея безотказной партнерши.

— Никому не нравится получать отказ, — сухо проговорил Адика. — Но я все же выбрал бы живую партнершу. Если этот мужчина — не наша цель, что нам теперь делать?

Лукас вернулся к своему рабочему тону.

— Нет причин полагать, что человек на складе представляет для кого-то угрозу, но ему бы пригодилась терапия. Он вообще двигается, Эмбер?

— Нет, он снова сидит.

— Тогда ударная группа может его взять и передать для оценки соответствующему медицинскому персоналу. Только сначала вам лучше убрать тело, чтобы он его больше не видел.

— Направляю к вам медицинскую поддержку, — сказала Николь.

— А что с нашей настоящей целью? — спросил Адика.

— Наша настоящая цель, должно быть, покинула складской комплекс до прихода этого человека. Эмбер может проверить окружающую территорию, но вряд ли найдет его или ее. Отсутствие предупреждающих сигналов показывает, что наша цель проводит здесь мало времени. Нам придется использовать альтернативный подход: идентифицировать жертву, найти людей, тесно с ней связанных, назначить для Эмбер рейды для проверки их разумов и выяснить, кто из них виновен.

— Значит, сейчас мы здесь заканчиваем, и если Эмбер не найдет для нас новую цель, отправляемся домой, — подытожил Адика. — Хорошо. Рофэн, Илай, Калеб идут со мной убирать тело.

Я осталась с разумом, слишком испуганным и растерянным для побега, пока не услышала пораженный голос Адики.

— В утиль!

Я мгновенно связалась с Адикой, чтобы проверить, не попал ли он в беду, и увидела его глазами тело женщины. Шея залита кровью, но лицо видно четко.

Адика знал эту женщину. И я знала. Это была Фран.

Глава 3

Лицо Фран казалось таким же спокойным, сдержанным и хорошо накрашенным, как во времена нашего знакомства. Лишь потрясенное выражение безжизненных открытых глаз отличалось от обычного строгого профессионального взгляда.

Мой лоб взорвался от боли, когда я вспомнила последнюю стычку с Фран. Она была командиром моей группы связи и создавала в отделе одну проблему за другой, пока ситуация не окончилась скандалом на встрече лидеров групп. Фран оскорбила меня. Я ее уволила и выдвинула на то место Николь.

С тех пор я много думала о Фран, но лишь о том, как она на меня повлияла. И никогда не спрашивала, что случилось с ней после ухода из моего отряда. А теперь она мертва.

Я смотрела глазами Адики, ощущала руками Адики, когда он и Рофэн аккуратно подняли Фран на носилках и вынесли к ожидавшей медицинской группе. Фран — лидер группы связи первого уровня, ну или была им, пока я ее не уволила. Почему она умерла в складском комплексе на шестьдесят восьмом уровне? Это моя вина? Улей отправил ее работать сюда в наказание за то, что она расстроила одного из пяти драгоценных телепатов?

— Эмбер? Как ты? Эмбер?

Я осознавала голоса, доносящиеся из моего передатчика, но слишком погрузилась в свои мысли, чтобы слушать, что они говорят.

— Да, — поспешно ответила я. — Прости, на мгновение отвлеклась. Я что-то пропустила?

— Ударная группа собирается забрать мужчину из складского комплекса, и нам нужна твоя помощь, — отозвался Лукас.

Я постаралась выбраться из прошлого, игнорируя головную боль, и сосредоточиться на работе. Я должна наблюдать за своей командой ради их безопасности. Проверять по цепочке, дабы удостовериться, что любой раненый или попавший в беду быстро получит помощь.

— Кто идет? Все охотники?

— Только Адика, Рофэн, Илай и Калеб, — ответил Лукас.

Я открыла глаза, потянулась к своему инфовизору, прижала пальцем кнопку цепи и сосредоточилась на списке из четырех имен, крутившихся в правой части экрана. Я могла и сама запомнить четыре имени, но следование рутинной процедуре поможет мне успокоиться.

— Адика, Рофэн, Илай, Калеб. — Я произносила каждое имя вслух, проверяя разум человека и удостоверяясь, что он не ранен и вне опасности. Затем стучала по дисплею, отсылая имя в конец списка и переходя к следующему. И как раз вновь добралась до Адики, когда меня прервал Лукас.

— Ммм, Эмбер, сейчас нет необходимости в круговой проверке. Мы занимаемся невиновным человеком, безоружным и застывшим от ужаса. Мы бы не хотели усиливать его стресс использованием силы или оглушением, так что можешь понаблюдать за его разумом и пересказать нам его реакцию, когда мы попытаемся выманить его наружу?

Судя по осторожной манере речи, Лукас уже говорил это по крайней мере единожды. Я все запутываю.

— Прости, — снова сказала я. — Ищу мужчину.

Я оставила голову Адики и потянулась к изолированному испуганному разуму в глубине склада. Немного поколебалась, прежде чем говорить — проверяла, не ошибаюсь ли.

— Теперь мужчина свернулся в клубок, обхватив колени руками.

У него явно нет оружия.

— Хорошо, — сказал Лукас. — Адика, веди свою группу в комнату семь. Остановись, как только войдете.

После паузы заговорил Адика. Его голос звучал чуть громче шепота.

— Мы на месте. Полки заслоняют юго-западный угол, так что мы не видим мужчину.

— Он не знает, что вы в комнате, — сказала я.

— Эмбер, есть зацепки насчет его имени? — спросил Лукас.

— Никаких. Люди часто думают о своем имени, а мысли этого человека застряли в петле страха.

— Адика, пожалуйста, ты можешь подойти к нему один и попытаться не слишком пугать своим видом? — попросил Лукас.

Я смотрела глазами мужчины и слышала его ушами. Он видел лишь собственные руки, обхватившие колени. И даже услышав звук тяжелых шагов, не отвел взгляд.

— Привет, — сказал Адика.

Теперь мужчина поднял голову. Я увидела, как Адика опустился на колени, пытаясь уменьшить пугающий объем, разглядела удивительно открытое и сочувствующее выражение на его обычно суровом лице.

— Мужчина боится, — доложила я. — Не Адики конкретно.

Сейчас он боится всего и даже самого себя.

— У тебя не будет проблем, — мягко сказал Адика. — Ты не сделал ничего плохого. Как тебя зовут?

Мужчина молчал. Верхние уровни его мозга все еще испуганно прокручивали мысли о видевшем его безопаснике. Но я увидела ответ на вопрос Адики на более глубоких уровнях.

— Он Логан.

— У тебя не будет проблем, Логан, — повторил Адика. — Но ты не можешь здесь оставаться. Ты оглушен ситуацией и очень напуган. Я отведу тебя к людям, которые помогут тебе почувствовать себя лучше.

Крутящиеся мысли утихли, а затем возобновились.

— Логан боится безопасников и ареста, — проговорила я. — Скажи, что это не безопасники.

— У тебя не будет проблем, — произнес Адика в третий раз. — Там есть врачи, которые помогут тебе почувствовать себя лучше.

Повторяющиеся мысли угасли. Логан рассмотрел темнокожее лицо Адики, черные волосы, плотно окружающие череп, симпатию в его глазах и внезапно расслабился.

— Адика, теперь медленно протяни руку, — велела я. — Не прикасайся к нему, просто протяни.

Адика медленно вытянул руку, и Логан взял ее. Вместе они встали.

— Рофэн, Илай, Калеб, не показывайтесь, — тут же сказал Лукас.

Адика вывел Логана со склада к ожидавшей группе медиков. Вперед выступила женщина и заговорила с Логаном мягким успокаивающим голосом.

— Эмбер, теперь можешь выйти из мозга Логана и быстро проверить окружающую территорию, — проговорил Лукас.

Как только я вышла из разума Логана, боль в голове ослабла. Я ненадолго связалась с мыслями Адики, интересуясь симпатией, увиденной на его лице. Да, она была подлинной. Адика встречал огромное количество людей с невероятно разными проблемами. Он давно миновал стадию шока и испытывал лишь сочувствие к тем, кто не представлял опасности для других.

Я оставила Адику и принялась сканировать умы в жилом квартале. Большинство людей еще спали, но некоторые проснулись, и их мысли крутились вокруг тривиальных тем: одевания, планирования предстоящего рабочего дня. Один ум горел бешенством, и я напряглась, пока не увидела, что это просто малыш в истерике из-за того, что ему не позволили надеть любимые вещи.

Я передвинулась на запад, просматривая новые умы. Люди ехали на работу на забитой экспресс-ленте. Мужчина фальшиво пел в душе. Пара ссорилась…

Лукас выкрикнул приказ:

— Потенциальное нарушение периметра изоляции.

Эвакуируйтесь на север в Оранжевую зону!

— Идите один коридор на север, затем еще один на запад и достигнете ближайшей экспресс-ленты. — Голос Николь часто звучал тревожно, но сейчас он приближался к панике.

Я никогда прежде не слышала слова «нарушение периметра изоляции». Что происходит? Я поспешно вернулась в свой разум. Глаза я не открывала, но почувствовала подхватившие меня руки. Тепло мужской груди убаюкивало, и тот, кто меня нес, бежал со всех ног.

Похоже, все в моей ударной группе знали, что такое нарушение периметра изоляции. Я связалась с разумом Адики и обнаружила одну мысль, повторяющуюся на многих уровнях.

«Телепаты никогда не должны встречаться!»

Глава 4

Нарушение изоляционного периметра означало, что есть опасность встречи двух телепатов! Меня захватило напряжение Адики. В ответ мое сердце пустилось вскачь, а голова вновь загорелась от боли. Строгое правило — телепаты никогда не должны встречаться — включалось в импринтинг всех специалистов моей команды.

Сотню раз я мятежно желала, чтобы его не существовало. Хотела встретиться с другими телепатами, увидеть, на что похож их разум, и поучиться на их опыте. Как бы сильно ни любил меня Лукас, как бы он и все остальные в моем отряде ни пытались меня поддержать, им никогда по-настоящему не понять того, что я переживаю. И временами мне было страшно одинокой.

И самое огорчительное, я даже не знала причин, стоящих за правилом, державшим меня в изоляции от других телепатов. Я обсуждала эту тему с Лукасом несколько месяцев назад. По его теории, если всему моему персоналу импринтирован строгий приказ без какого-либо обоснования, значит, причины, стоящие за этим, столь ужасны, что один их вид в чьем-то уме может меня травмировать.

Лукас считал, что для меня безопаснее забыть об этой загадке, но она меня не отпускала. Я могла поверить, что физическая встреча телепатов опасна, поскольку их умы ярче и ослепительнее, чем у обычных людей. Но это не объясняло, почему телепатам не позволено перезваниваться по инфовизору. Не потому ли, что другие могли рассказать мне то, чего не хочет улей?

Сейчас я могла сама узнать причину, по которой телепатам не разрешено встречаться. Но мне, зараженной страхом Адики, испытывающей пульсирующую головную боль, было не любопытно, а страшно.

— Отчет о статусе ситуации? — потребовал Адика чуть слышно.

— Сапфир и ее ударная группа находятся в квадрате 5204030 в Зеленой зоне, направляются на экспресс-ленте на север к дверям отсека, — сообщил Лукас. — Текущее разделение — двадцать один уровень. Сто девяносто с востока на запад, пятьсот шестьдесят с севера на юг.

Адике впечатали формулу для расчета общего трехмерного разделения, но он даже не пытался прикинуть ответ. Горизонтальное расстояние в ползоны, пятьсот в каждом направлении — вот рекомендованный минимум. Мы сейчас находились в квадрате 7103470 в Желтой зоне, в отдалении 560 по линии север-юг. Но оно ужасающе быстро сокращалось, по мере приближения Сапфир на экспресс-ленте. Лукас правильно сделал, отправив нас на север, чтобы поддержать дистанцию.

Тот, кто меня нес, резко замедлил шаг. Я почувствовала серию специфических движений, означавших, что мы встали на ленты и движемся от медленной к средней и затем — к скоростной.

— Передатчики — в аудиорежим, — приказал Адика. — Лукас, мы едем на север на экспресс-ленте, но она переполнена другими пассажирами. Связисты должны убрать их с нашего пути, если ты хочешь, чтобы мы пробежали по ленте.

— Это необязательно. — Голос Лукаса вновь звучал ободряюще спокойно. — Сапфир и ее группа только что спрыгнули с ленты и вошли в лифт. Вы быстро набираете отрыв по линии север-юг. Хотя еще есть шанс, что группе Сапфир вновь придется отправиться на север. Так что, продолжайте двигаться в Оранжевую зону и оставайтесь там до дальнейших распоряжений.

В мою ударную группу тщательно отбирали подходящих людей. Адика мгновенно напрягся в ответ на предупреждение Лукаса о потенциальном прорыве изоляционного периметра. Сейчас кризис миновал, и он так же быстро расслабился.

Я почувствовала, как Адика на мгновение задумался, почему телепатов надо держать порознь, но тут же отмел эту мысль. Должно быть, для этого правила есть достойные причины. Как минимум, для двух вооруженных ударных групп опасно работать поблизости одна от другой. Ударники могут погибнуть от дружественного огня. Или произойдет немыслимое, и убьют телепата.

Улей знает лучше. Разделение важно. Адика оставил эту проблему, задумался о другом и рассердился.

— Почему именно мы эвакуируемся? — спросил он. — Похоже, Сапфир и ее группа проводят чрезвычайный рейд, но и мы тоже. В Желтой и Оранжевой зонах действует домашний приоритет нашего отряда.

— Я уступил домашний приоритет отряду Сапфир, — отозвался Лукас. — Она со своей ударной группой активно преследовала цель, а мы нет.

Адика фыркнул, недовольно принимая объяснение. Сейчас он был совершенно спокоен, а у меня дрожали нервы. Я вернулась в укрытие собственного мозга и сказала себе, что волноваться не о чем. К какому бы ужасу ни могла привести встреча двух телепатов, этого не случилось. У командиров-тактиков пяти подразделений имелась своя система, позволяющая держать телепатов порознь. Я могу верить, что они охраняют нашу безопасность. Я могу верить, что Лукас убережет меня от опасности.

Я почувствовала, как рука провела по моей щеке, изменяя установки передатчика. Послышался знакомый щелчок, означавший, что камера убирается внутрь блока. Я запоздало вспомнила, что Адика приказал перевести передатчики в режим аудио. Мне следовало самой поменять установки, но я слишком поддалась боли и страху.

Сейчас страх немного отступил, но в голове по-прежнему билась боль. Возможно, лежать зажмурившись и думать о произошедшем — не лучшее решение.

Я открыла глаза и обнаружила, что смотрю в лицо Рофэна, заместителя лидера ударной группы Адики. Он улыбнулся мне, и я с трудом ответила тем же. В нормальных условиях, путешествуя на ленте, я стою сама, чтобы не привлекать любопытных взглядов. Сейчас же было поздно начинать волноваться. Я испытывала странную дрожь и потому позволила Рофэну продолжать меня нести.

Я почувствовала толчок, когда Рофэн перепрыгнул с экспресс- ленты Желтой зоны на Оранжевую. Через минуту или две наша группа оставила систему лент, вошла в боковой коридор и остановилась.

— Ударная группа в Оранжевой зоне и ждет дальнейших распоряжений, — отчитался Адика.

— Группа Сапфир только что задержала свою цель, — ответил Лукас. — Через десять минут они покинут Желтую зону, и вы сможете вернуться в отдел.

Я вновь взглянула в лицо Рофэну и испытала странное чувство, что с ним что-то не так. Головная боль затуманивала мои мысли, так что я лишь через минуту поняла, что мне мешает. Все члены моей ударной группы были мускулистыми и черноволосыми. Я думала, у всех них темные глаза, но сейчас видела, что у Рофэна радужки ярко- синие. Как я могла сделать такую элементарную ошибку?

На лице Рофэна появилось встревоженное выражение.

— Что-то не так, Эмбер?

— Нет. Да. — Я прижала ладонь к глазам. — У меня голова болит.

— Сейчас же возвращайтесь домой. — Голос Лукаса доносился из моего передатчика, но звучал до странного отдаленно.

— Ты хочешь, чтобы мы вернулись прямо сейчас, Лукас? — Голос Адики тоже долетал издалека. — Я думал, мы дождемся, когда Сапфир выйдет из Желтой зоны.

— Если понадобится, мы уберем Сапфир с вашего пути, — ответил Лукас. — У Эмбер явно проблемы. Необходимо доставить ее в отдел как можно скорее.

Я попыталась сказать, что все в порядке и не нужно убирать с дороги группу Сапфир, но потерялась в туманном мире боли, и мои губы не шевельнулись.

Глава 5

Прошло восемь часов. Я лежала на кипе подушек в книгарне в апартаментах, которые делила с Лукасом. Комната не проигрывала историю, а показывала голографические сцены с одного из пляжей улья. Песок вокруг меня испещряли ракушки. Спокойное море было настроено на плавание, а не на серфинг. Солнца ярко светили с разрисованного потолка, а крики чаек, летавших над головой, смешивались с шумом ветра и волн.

Иллюзия казалась настолько убедительной, что я бездумно потянулась потрогать изящную спиральную раковину. Мои пальцы прошли сквозь нее и коснулись толстого ворса ковра, покрывавшего пол комнаты, и я рассмеялась над собственной глупостью.

— Как твоя головная боль? — спросил Лукас.

— Почти прошла.

Я перевернулась на правый бок и взглянула на Лукаса, который растянулся рядом со мной. Ему двадцать один год, и он работает в тактических группах уже три года: сперва был членом группы в отряде Кита, затем продвинулся в заместители и наконец присоединился к моему отряду, чтобы нести тяжелое бремя управления тактической группой. В моменты расслабления, как сейчас, он выглядит и ведет себя как подросток.

Лишь глаза Лукаса выдают правду. Они удивительно темные, в сравнении с растрепанными каштановыми волосами и, можно сказать, видели то, что он хотел бы забыть. По крайней мере, я могу это сказать. Возможно, потому что я телепат и хорошо знаю разум Лукаса. А остальные люди смотрят в его глаза, не замечая теней в их глубине?

Мысль о глазах Лукаса напомнила о моем удивлении при виде глаз Рофэна.

— В конце прошлой чрезвычайной вылазки произошло нечто необычное. Я взглянула в глаза Рофэну, и мне показалось, что они синие.

— У Рофэна действительно синие глаза, — сказал Лукас. — Тебя это сбило с толку, потому что до вчерашнего дня он носил контактные линзы.

— Рофэн носил контактные линзы, чтобы изменить цвет глаз? Зачем ему это делать? — Лукас не успел заговорить. Я застонала и ответила на собственный вопрос. — Потому что лотерея выбирала членов ударной группы как моих потенциальных партнеров и решила, что меня привлекают мужчины с черными волосами и темными глазами. Лишь уловив мысли Рафаэля об окрашивании волос, я поняла, что он не натуральный брюнет. Я понятия не имела, что Рофэн носит контактные линзы. Другие члены ударной группы тоже так делают?

— Контактные линзы больше никто не носит. Лотерея выбрала большинство кандидатов в ударную группу в точном соответствии с внешними критериями. Несколько особо одаренных парней с неправильным цветом волос прошло, потому что это легко исправить простым окрашиванием. Результаты теста Рофэна оказались настолько высоки, что его выбрали, несмотря на более светлую шевелюру и совершенно неправильный цвет глаз.

Лукас улыбнулся.

— Когда ты сказала Рафаэлю, что ему больше не надо красить волосы, он сообщил Адике, и тот обсудил это со мной. Учитывая, что мы уже обнаружили ошибку, сделанную лотереей при оценке твоих физических предпочтений, мы решили позволить тем немногим членам группы, которых это касалось, вернуться к обычной внешности. Следующие несколько недель ты могла заметить постепенные изменения. Превращение глаз Рофэна из карих в голубые— это неизбежно резкая трансформация. Ты же не считаешь голубоглазого Рофэна слишком отвратительным?

— Конечно, нет.

Я осторожно протянула левую руку и пригладила мятежную прядку волос Лукаса. Его тепло успокаивало, и я провела ладонью по его щеке, ощущая, как гладкая кожа сменилась щетиной возле линии подбородка. Лукас оставался со мной с момента возвращения в отряд и не успел воспользоваться кремом для бритья.

— Тебе снова удобно меня трогать? — спросил он.

Я скривилась, затем прильнула к нему и положила голову на его плечо.

— Да. Я очень перенервничала. И пока не вернулась сюда и не обняла тебя, не сознавала, что…

Я прервалась и сморщилась, вспомнив, как испытала отвращение от тепла живого дышащего Лукаса.

— Ты испытывала остаточные эффекты от ментального контакта с Логаном, — закончил за меня фразу Лукас.

— Да. Когда я читаю разум дикой пчелы, то вижу мир его глазами, разделяю его мысли и переживаю его эмоции. Это часто мешает, но эффекты никогда не длились так долго. Полагаю, их было сложнее стряхнуть, поскольку я страдала от головной боли.

Лукас помолчал, затем заговорил вновь.

— У тебя болела голова с начала рейда?

— Нет. — Я попыталась обдумать события вылазки. — Впервые я это заметила, когда читала разум Логана.

— Это было до или после того, как мы определили, что труп — это Фран?

— До.

Лукас нахмурился.

— Ты в этом уверена?

— Да. У меня точно болела голова, когда мы обсуждали позицию Логана.

— После того, как мы идентифицировали тело, ты с трудом следовала инструкциям, — сказал Лукас. — Я ошибочно решил, будто ты страдаешь от шока, обнаружив, что Фран мертва. Я не понимал, что твои проблемы начались до этого. Ты достаточно восстановилась, чтобы меня прочитать?

Я потянулась к его сияющему разуму. Мыслительные уровни проносились с потрясающей скоростью, постоянно разделяясь и сливаясь, великолепным каскадом спускаясь в подсознание и дальше. Я не могла ухватить слова, но видела изображения фото с сегодняшнего рейда, в основном, мое лицо. Лукас анализировал, что именно со мной произошло.

— Да, — сказала я.

Лукас перешел на сокращенную быструю речь, которой часто пользовался, чтобы сэкономить время в разговоре со мной.

— Важно телепату восстановиться контакт целью.

Я сфокусировалась на верхнем уровне его разума, где могла видеть полные предложения из предвысказанных слов. Лукас говорил, что важно дать телепату достаточно времени на восстановление после контакта со сложным разумом цели.

— После срочной вылазки отряд телепата получает обязательные двадцать четыре часа на отдых, — продолжил Лукас. — Я решаю начать отсчет с этого момента, а не с конца рейда. Если у тебя возникнут еще проблемы сейчас или после следующих рейдов, полагаю, нам придется увеличить период восстановления до двух или трех дней.

Я сморщила нос.

— Это будет несправедливо по отношению к другим телепатам. Если я получу на восстановление больше времени, чем они, значит, им придется работать тяжелее, чтобы это компенсировать.

— Эмбер, ты читаешь цели на более глубоких уровнях, чем другие телепаты. Ты сильнее чувствуешь эмоции. Иногда это может быть невероятно полезно, но также подвергает тебя гораздо большему стрессу.

Я видела, что Лукасу не нравится это говорить. Мне не нравилось это слышать.

— Увеличение восстановительного периода время от времени не станет несправедливостью по отношению к другим телепатам, — продолжил Лукас. — У них есть свои слабости. Все отряды телепатов постоянно подстраиваются и передают друг другу дела.

Он замолчал, и я увидела, как блестящие уровни его разума внезапно потемнели, словно их накрыла тень.

— Эмбер, для тебя жизненно важно использовать время, необходимое для полного восстановления после срочных вылазок. Твой вид под конец рейда, твоя боль и дезориентированность испугали меня. Тридцать лет назад наш улей потерял Йорка. Семь лет назад — Оливию. Мы не должны потерять тебя.

Меня поразило упоминание Йорка и Оливии. Все в моих рабочих группах знали о двух последних телепатах, которые сломались под давлением чтения умов. Людям в моем отряде требовалось это знание, чтобы не дать подобному случиться со мной, а я неизбежно видела, как некоторые из них обдумывали детали.

Йорк покончил с собой. Оливия была еще жива, но едва ли могла пользоваться телепатией. Никто не говорил о ней и не включал в число действующих телепатов. Фактически, до сих пор при мне лишь раз называли имена Йорка и Оливии — в самом начале моих тренировок. Тогда я заставила Лукаса поговорить о них. Если сейчас он по своей воле упоминает их, значит, действительно испуган моим состоянием.

— Хорошо. Если ты когда-нибудь сочтешь, что мне нужен дополнительный отдых, я приму это решение. — Я села. — Не буду спорить с тобой о закрытии отдела на обязательный отдых до завтра в это же время, но мы можем поговорить о Фран? Меня беспокоят несколько вопросов.

— Я понимаю, что тебе будет спокойнее получить ответы. — Лукас сел и повернулся ко мне. — Давай.

— Что произошло с Фран после того, как я ее уволила? В наказание улей отправил ее жить на шестьдесят восьмой уровень и работать на складском комплексе?

Лукаса явно поразил мой вопрос.

— Нет. Назначение высококвалифицированного работника на простейшие должности крайне нерационально. В деле Фран отметили, что она не подходит на любые работы, включающие контакт с отрядами телепатов, и нашли ей новое место.

Он взял свой инфовизор и проговорил в него:

— Николь, прошу прощения, что прерываю твой отдых. Можешь прислать мне записи Фран?

Я наклонилась и тоже сказала в инфовизор:

— Это моя вина. Прости.

— Вы не должны извиняться, — ответила Николь. — Я сама просматривала эти записи. Я чувствовала себя виноватой, поскольку получила ее должность и… Хорошо, отправляю записи.

Лукас поставил звонок на голосовой режим, так что я не могла видеть лицо Николь, но ее голос звучал напряженно. Я попыталась ее ободрить.

— Николь, у тебя нет причин терзаться виной. Фран покинула отдел прежде, чем ты вообще узнала о существовании проблемы.

— Эмбер права, — согласился Лукас. — Группа связи осталась без лидера в тот момент, когда наш отряд вошел в рабочий режим. Ты возглавила группу и так хорошо все организовала, что связисты безупречно поддержали ударную группу в ключевых чрезвычайных рейдах. Ты провела прекрасную работу и помогла спасти множество жизней.

— Спасибо. — Теперь голос Николь звучал гораздо счастливее. Лукас отключился и просмотрел записи на своем инфовизоре.

— После того, как Фран нас оставила, подходящего поста лидера группы не нашлось, и ее временно назначили заместителем командира в отдел безопасности Ультрамариновой зоны.

— Это в половине улья от нас. Лукас кивнул.

— Учитывая обстоятельства ее ухода, Фран должны были направить куда-то подальше от нас.

Я нахмурилась. Люди, работающие в силах законопорядка, знают множество важных секретов улья, например, правду о носачах и телепатах. Чтобы предотвратить случайную выдачу этих секретов, улей минимизирует контакт безопасников с обычными гражданами, предоставляя им собственный уровень. Двадцатый уровень очень отличается от остальных жилых районов. Там есть жилье самых разных стандартов, а также офисы сил законопорядка.

— И квартира Фран, и отдел безопасности находились на двадцатом уровне в Ультрамариновой зоне? — спросила я.

— Да.

— Если Фран жила и работала там, тогда что она делала в складском комплексе шестьдесят восьмого уровня в Желтой зоне?

— Моя тактическая группа расследует это завтра. — Лукас бросил на меня задумчивый взгляд. — Если только ты не решишь передать это дело отряду другого телепата.

— Не решу.

— Эмбер, как твой командир-тактик, я очень советую тебе рассмотреть возможность передачи дела. Другие телепаты не знали Фран. Им будет не так тяжело искать ее убийцу.

Я была номинальной главой телепатического подразделения, но по-настоящему им руководили два моих заместителя. Меган отвечала за общее управление, а Лукас — за оперативную деятельность. Я не вмешивалась в детали их работы, поскольку не понимала и половины того, что они делали, но время от времени принимала важные решения. Должна принять и это.

— Фран относилась к нашему отделу, Лукас. Именно мы должны выяснить, кто ее убил.

— Высока вероятность того, что второй вызов, относящийся к той же цели, поступит в ближайшие несколько часов. В таком случае его все равно примет другой отряд.

— Если это произойдет, и они поймают его или ее, хорошо. Если нет… Лукас, телепатические подразделения всегда слишком заняты. Если мы передадим дело в одно из них, они последуют стандартной процедуре и проведут пару проверочных вылазок. Если эти вылазки ничего не дадут, дело заморозят до появления новых следов цели.

Я помолчала.

— Когда дело замораживают, часто его уже не доводят до конца. Я не хочу, чтобы дело Фран зависло навсегда. Мне нужно узнать, что с ней произошло.

Лукас вздохнул.

— Согласен. Передав дело Фран в другой отдел, ты не перестанешь о нем беспокоиться. Так что придется нам самим его расследовать. Теперь я должен быстро позвонить Меган.

Он сделал еще один вызов в голосовом режиме.

— Меган, Николь страдает от чувства вины после известия о смерти Фран. Возможно, и у других членов группы связи есть проблемы. Ты можешь устроить для них консультацию?

— Да, но в первую очередь Эмбер, — бесцеремонно прервала Меган. — Она явно пережила глубокий шок, обнаружив, что Фран мертва. Консультирование Эмбер — это моя ответственность. Я должна помочь ей справиться с реакцией на смерть Фран, но она все время отказывается со мной говорить. Ты должен настоять, чтобы Эмбер пришла на консультацию прямо сейчас.

Лукас повернулся ко мне и вопросительно поднял бровь. Я представила, как Меган допрашивает меня о чувствах по поводу смерти Фран, вздрогнула и быстро покачала головой.

— Эмбер еще не готова к консультации, — сказал Лукас. — Ей нужно больше времени на восстановление после недавнего рейда.

— Я уже раз сто слышала варианты этой отговорки. Эмбер не хочет консультации, потому что прошло мало времени после рейда. Эмбер не хочет консультации, потому что ей скоро идти в рейд. Эмбер не хочет консультации, поскольку собирается к родителям. — Меган с отвращением фыркнула. — Правда в том, что Эмбер сопротивляется, потому что слишком защищает свое личное пространство. Я подозреваю, проблема вызвана конфликтами с родителями в детстве. Это одна из тем, которые я пытаюсь и не могу с ней обсудить.

Я взглянула на инфовизор. Меган настаивала на этом разговоре во время нашей последней встречи. Я сказала ей, что если что и подстегнуло мою тягу к личному пространству, так это наличие младшего брата, который постоянно пытается устроить бардак в моих вещах. Она отказалась принять это объяснение и продолжала пытливые расспросы о моих отношениях с родителями, пока я в гневе не ушла прочь.

Сейчас я почувствовала тот же гнев. Меган не должна обсуждать это с Лукасом. В голове снова возникла тупая боль, и я потерла лоб. Лукас, похоже, заметил это, поскольку бросил на меня встревоженный взгляд и с ударением проговорил в инфовизор:

— Меган, сейчас неподходящее время.

— Я пыталась поговорить с тобой вчера, и ты сказал, что слишком занят.

— Потому что я и был слишком занят. Командир-тактик Кита созвал срочное совещание тактических групп по поводу инцидента в Бордовой зоне.

— Ты не можешь продолжать избегать этого разговора, Лукас. — Теперь Меган откровенно сердилась. — Ты практически забрал у меня работу по консультированию Эмбер. Это было терпимо в качестве промежуточной меры, пока ты оставался исключительно ее командиром-тактиком, но совершенно неприемлемо сейчас, когда ты превратился в ее официального партнера. Ты должен заставить Эмбер поговорить со мной.

Теперь мой лоб так пульсировал от боли, что я потеряла связь с разумом Лукаса, но по его лицу видела, как он начинает раздражаться.

— Я не могу и не стану заставлять Эмбер консультироваться с кем бы то ни было против ее воли. Поговорит она с тобой или нет — это будет ее собственное решение.

— Ситуация прошла ту стадию, когда мы могли позволить Эмбер избегать необходимых консультаций. Ты видел, в каком состоянии она вернулась после утреннего рейда. Мы должны облегчить ее стресс, или она…

Лукас твердо прервал тираду:

— Меган, когда я говорил тебе, что время неподходящее, то имел в виду, что Эмбер сидит рядом со мной и слышит каждое твое слово.

От Меган донесся лишь один пораженный слог:

— Ой.

Меган взбесила меня не только тем, что сказала. Я вспомнила боль и разочарование Адики во время последней вылазки, выхватила у Лукаса инфовизор и заговорила в него сама.

— Меган, ты не имела права рассказывать Лукасу детали моей частной жизни. Ты абсолютно не имела права просить его заставлять меня говорить с тобой.

— Эмбер, я бы никогда не сказала этих слов, если бы не переживала за тебя. Во время последней вылазки ты испытала сильный стресс. Ты должна обсудить это со мной, потому что мне импринтированы различные техники, необходимые, чтобы помочь тебе справиться с этим.

Я застонала.

— Ты продолжаешь подталкивать меня к разговору, но как я могу это сделать, учитывая все то, что вижу в твоем мозгу? Ты не просто пытаешься меня удочерить, ты хочешь меня контролировать. Хранишь от меня секреты. Хочешь, чтобы я перестала разговаривать с Лукасом о своих проблемах. Завидуешь, что я влюблена, в то время, как ты сама потерялась в водовороте эмоций, пытаешься и не можешь двигаться дальше после смерти мужа.

Я помолчала долю секунды, переводя дух.

— Да, во время последнего рейда я испытала тяжелый стресс, но доля вины за это лежит на тебе. Чрезвычайные вылазки достаточно сложны для меня, поскольку приходится читать мысли цели, погруженной в эмоциональный кризис. И мне не нужно дополнительное бремя в виде командира моей ударной группы, также переживающего эмоциональный кризис. Особенно когда вся ударная группа понимает, что с их лидером что-то не так, отвлекается и расстраивается из этого.

Меган снова попыталась заговорить:

— Ситуация между Адикой и мной сложна, потому что… Я повысила голос и продолжила:

— Не надо мне говорить, почему ситуация сложна. Твой разум все время кричит мне ответ. Тебя тянет к Адике, но он движется слишком быстро. Ты разрываешься между прошлым и будущим, не знаешь, то ли продолжать скорбеть по своему дорогому мужу, то ли начать новые отношения. Ради всего отряда ты должна забыть обо мне и моих проблемах и сосредоточиться на собственной личной жизни. Скажи Адике «да» или скажи ему «нет». Он может справиться и с тем, и с другим. Но не может справиться с тем, что ты меняешь решения каждые пять минут.

Я стукнула указательным пальцем по инфовизору Лукаса, завершая звонок.

Глава 6

Следующие несколько минут я просидела, кипя от гнева. А когда наконец успокоилась, с тревогой взглянула на Лукаса.

— Я переборщила?

Лукас сжался в притворном страхе.

— Не смею комментировать.

Сейчас боль в моей голове ослабевала, и я испытывала жуткое чувство вины.

— Несправедливо было говорить все это Меган. Я телепат и могу видеть ее самые глубокие и потаенные мысли, но не стоило бросать в нее этим знанием, да еще перед тобой. И я не имела права вмешиваться в ее личную жизнь.

Лукас прекратил паясничать.

— Я эксперт по поведенческому анализу и чтению языка тела и уже знал все, что ты сказала Меган, за исключением ключевой детали, что Адика испытывал эмоциональный кризис во время последнего рейда и это расстраивало ударную группу.

Он скорчил гримасу.

— Я не мог понять, почему ты так сильно расклеилась во время этой вылазки. Теперь все обретает смысл. Ты испытывала сильнейшее эмоциональное давление со стороны не только цели, но и своей ударной группы.

— Адика был не виноват. И Меган тоже. Они живые люди, не роботы, а вызов пришел в неподходящее время.

— Я знаю, они сделали это ненамеренно. Но факт в том, что проблемы в их отношениях давили на тебя еще до того, как ты прочитала разум Логана. Возможно, он и не убийца, но его мысли очень расстраивали, а потом ты обнаружила, что убитая женщина — Фран. Очевидно, ты до сих пор страдаешь от накопившегося напряжения после всего этого, поэтому и рассердилась на Меган.

Мой карман завибрировал. Я достала инфовизор, взглянула на него, в отчаянии застонала и спрятала лицо в ладонях.

— Сообщение от Меган. Она увольняется.

— Вопрос. Ты принимаешь ее отставку? — спросил Лукас. Я снова подняла голову.

— Конечно, нет.

— Если ситуация между Адикой и Меган достигла той точки, когда это отвлекает ударную группу во время срочного рейда, то кто- нибудь может пострадать или погибнуть. Нам надо заменить или Адику, или Меган, прежде чем это случится, и я думаю, выбор прост. Адика безупречно делает свою работу, Меган — нет.

— Старший администратор отвечает за повседневную жизнь отряда. Меган делает это безукоризненно.

— Согласен, — ответил Лукас. — Но старший администратор отвечает также за физическое и ментальное благополучие телепата, действуя как личный врач и консультант. Очевидно, что ты безвозвратно потеряла доверие к Меган в качестве консультанта в тот момент, когда нуждаешься в срочной психологической поддержке. Простейшим решением было бы принять ее отставку и найти более подходящую замену.

Я снова застонала.

— Лукас, я не могу этого сделать. После всего, что я наговорила Меган, я чувствую, будто сама уволила ее. А учитывая, что мы недавно нашли труп последнего уволенного мной человека…

— Я понимаю сложность ситуации. Будем надеяться, Адика решит проблемы в отношениях, прекратив преследовать Меган. Но нам все еще нужно найти решение вопроса твоих консультаций. Я прав, что ты согласна оставить Меган своим персональным врачом, но не консультантом?

Я уставилась на свои руки.

— Да. Я принимаю Меган в качестве врача, но не могу больше выносить консультации с ней. В любом случае, не понимаю, зачем мне нужен консультант. Твой импринтинг включает психологию, так что ты можешь продолжать давать мне советы.

— Нет, не могу. Меган была права, когда сказала, что мне неприемлемо консультировать тебя на долговременной основе. Нельзя получать советы по поводу проблем от партнера.

— Не понимаю, почему.

— Потому что партнер часто и есть проблема. Надеюсь, мы продолжим обсуждать наши сложности, но для тебя очень важно получать и независимую помощь. Полагаю, мы сможем сохранить Меган в качестве старшего администратора, но нанять профессионального психолога, чтобы тебя консультировать.

Я моргнула.

— Мы можем это сделать?

— Мы можем и сделаем все необходимое, чтобы помочь тебе справиться с грузом твоей работы. — Лукас помолчал. — Если собираемся нанять для тебя нового консультанта, то необходимо как можно скорее найти подходящих кандидатов. Какие характеристики нужны?

Скорость происходящего привела меня в замешательство.

— Не знаю. Не думала об этом. Я никогда не встречала психологов, кроме Меган, если только не считать Базз.

— Кто такая Базз?

— Она лечила меня на подростковом уровне.

Лукас схватил свой инфовизор и принялся по нему настукивать.

— Тебя лечил психолог на подростковом уровне? Как я мог это пропустить? Я дюжину раз просмотрел каждую деталь твоих медицинских записей, когда мы пытались понять, почему…

— Базз лечила меня не на постоянной основе, — перебила я. — В семнадцать лет я попробовала забраться на скалу на пляже подросткового уровня, чтобы попытаться преодолеть страх высоты, и запаниковала. Мой друг, Форж, вскарабкался наверх и спас меня, но я ударилась головой и попала в медицинское отделение.

Лукас оставил свой инфовизор и кивнул.

— Да, об этом я знаю. Когда лотерея обнаружила, что ты телепат, возникли огромные опасения в связи с твоей травмой головы, но многочисленные эксперты просмотрели снимки и подтвердили, что ты не пострадала от долговременного ущерба.

— Правда? — Я покачала головой. — Я этого не знала. Доктор залечил мне рану, а потом Базз проверила, нет ли признаков потери памяти или расстройства сознания, и меня отпустили.

— Значит, так ты познакомилась с Базз. Она тебе понравилась? Я улыбнулась.

— Да. Она была всего на год или на два старше меня, очень неформальная, и с ней было удивительно легко говорить. Если бы ты смог найти мне для консультаций кого-то, похожего на Базз, это бы очень помогло.

— Мы сможем заполучить и саму Базз. В какой бы области психологии она ни специализировалась, ее импринтинг включает основы техник консультирования. Единственная сложность — в секретности. Нам придется проверить ее персональный профиль и узнать, достаточно ли она благоразумна, чтобы ей доверили правду о телепатах, и перевести ее в органы законопорядка.

Лукас минуту поработал на инфовизоре.

— Я не могу найти записей о психологе по имени Базз. Уверена, что это правильное имя?

— Базз — это прозвище, — объяснила я. — Боюсь, я не вспомню настоящее имя.

— Уверен, мы сумеем ее отследить. Если ты знаешь область специализации Базз, это поможет сузить поиск.

— Не знаю.

— Специалисты в разных областях приписаны к различным уровням, — объяснил Лукас. — Тебе известен уровень Базз?

— Она с первого.

— Что? — уставился на меня Лукас. — Ты в этом уверена?

— Да. — Я встревоженно нахмурилась. — Это проблема? Базз слишком важна, чтобы присоединиться к нашему подразделению?

— Это неожиданность, но не проблема. На самом деле, это означает, что затруднений с безопасностью при найме Базз не возникнет. Единственные психологи, приписанные к первому уровню — это специалисты, работающие на силы законопорядка.

— Базз уже работает на законопорядок. — Я быстро прокрутила в голове встречи с ней. — На подростковом уровне я узнала, что она работает в сфере здоровья и безопасности, но не поняла, что это относится к отделу законопорядка.

— Я просто удивился, что психолог с такой специализацией работала в обычном медицинском отделении.

— Базз не трудилась там постоянно. Я помню, она сказала, что пришла всего на день, поскольку штатный врач заболел. — Я помолчала. — Так какова специализация Базз?

Лукас поколебался, прежде чем ответить.

— Единственные психологи первого уровня — это специалисты в судебной психологии и в лечении психических травм жертв.

Я слышала, как Лукас говорил о таких людях прежде. Работа отряда телепата заканчивается, когда цель поймана. После этого в дело вступают эксперты по судебной психологии и лечению травм жертв, помогая пострадавшим и пытаясь превратить цель в полезного члена улья. В моем мозгу застрял ключевой факт об этих психологах. Лотерея выбирала их, поскольку они обладали особым талантом.

— Но это означает, что Базз…

Я не договорила, и Лукас произнес это за меня:

— Да, это означает, что Базз — пограничный телепат.

Глава 7

На следующий день мы с Лукасом отправились в бассейн нашего подразделения. Мы медленно и лениво плавали туда и обратно, пока я не вымоталась, но проблемы со сном остались. Мое тело мирно парило на подушке из теплого воздуха в спальном поле, которое я делила с Лукасом, а разум то вызывал образ мертвого лица Фран, то пытался приспособиться к факту, что Базз — пограничный телепат.

В нашем улье всего пять истинных телепатов — шесть, если считать сломанную Оливию. Но лотерея обнаруживает почти тысячу человек в год с пограничными телепатическими способностями. Эти люди не обладают сознательным контролем над своим талантом, как я, они способны лишь периодически заглядывать в чужие умы, но этого достаточно, чтобы делать их ценными психологами и консультантами.

Когда мы впервые встретились с Базз, я была обычной семнадцатилетней девушкой, верившей, что носачи в серых масках — истинные телепаты. Пройдя лотерею, я многому научилась. Будь у меня причины подумать о Базз в последние несколько месяцев, пройдись я логически по своим воспоминаниям о ней, могла бы догадаться, что она пограничный телепат.

Базз принадлежала к первому уровню. Она работала психологом. С ней было до удивительного легко разговаривать. Когда безопасники поймали моего друга Форжа в вентиляции, именно Базз оценила его и велела носить детский браслет слежения, чтобы удержать от риска. Подобное решение, очевидно, мог принять именно работник органов законопорядка, а не какого-либо другого отдела сил здоровья и безопасности.

Я вспомнила, как резко Базз пришла к этому выводу. Такая внезапность была вызвана одной из вспышек ее телепатического видения? Базз смогла заглянуть и в мой разум? И если да, то что она там увидела?

— Встанем и позавтракаем пораньше? — спросил Лукас. Я виновато повернулась к нему.

— Я тебя разбудила? Прости.

Лукас скатился со своей стороны спального поля, встал и потянулся.

— Я тоже плохо спал. Слишком увлекся мыслями. Придумывал лучший способ разрешить ситуацию с Меган. Рассматривал сценарии, которые объяснили бы, как Фран оказалась на том складе. Размышлял, не станет ли ужасной ошибкой решение привести сюда Базз, чтобы тебя консультировать.

Я нахмурилась.

— Ты говорил, что встреча с пограничным телепатом для меня безопасна.

— Абсолютно безопасна, — подтвердил Лукас. — И это огромная удача. Держать порознь истинных телепатов — не проблема, поскольку в нашем улье их никогда не было больше дюжины одновременно. Удержание истинных телепатов вдали от многих десятков тысяч пограничных телепатов в улье стало бы логистическим кошмаром.

— Если для меня безопасно встречаться с Базз, почему ты считаешь, что приглашение ее для консультаций могло бы стать ошибкой?

Лукас скривился.

— Потому что новость, что Базз — пограничный телепат, явно поразила тебя. Потому что они очень неординарны в своем подходе к терапии. Потому что я беспокоюсь, как ты отреагируешь, если Базз заглянет в твои мысли.

— Даже будучи неосведомленным семнадцатилетним подростком, я почувствовала, что Базз — очень неординарный психолог, но именно это мне в ней и понравилось. Я была поражена. И все еще поражена тем фактом, что она пограничный телепат, ведь Базз казалась такой же обыкновенной, как я.

Лукас рассмеялся.

— Со всем почтением напоминаю, что ты один из всего пяти истинных телепатов улья, Эмбер, что делает тебя далеко не обыкновенной.

Я неохотно засмеялась в ответ.

— Иногда я могу это принять, но большую часть времени по- прежнему чувствую себя совершенно обычной.

Лукас выждал мгновение и заговорил снова:

— Ты не комментируешь возможность того, что Базз будет заглядывать в твой разум.

— Я честно не знаю, что сказать по этому поводу. Признаю, что защищаю свое личное пространство. В прошлом я плохо реагировала на людей, распускавших обо мне сплетни. И страшно злилась на Адику, когда он разнюхивал о наших с тобой отношениях. Большая часть моих проблем с Меган вызвана тем, что она подталкивала меня рассказывать что-то личное.

Я вздохнула.

— Если я обнаружу, что мне некомфортно с Базз сейчас, когда я знаю, что она пограничный телепат, то обещаю, сразу же скажу.

Лукас кивнул.

— Я выяснил, кто такая Базз, и попросил записать ее сегодня на посещение нашего отдела.

— Сегодня? — поразилась я. — Мы сегодня не станем заниматься делом Фран? Обязательный двадцатичетырехчасовой отдых почти закончен, и мы можем начать проверочные рейды.

— Моя тактическая группа все еще анализирует ситуацию. И потом, твои проблемы на протяжении последней вылазки оказались достаточно тревожными, чтобы нахождение тебе адекватной психологической поддержки стало первостепенным вопросом для отряда.

Мне не понравился мрачный тон Лукаса при этих словах. Я было решила проверить его разум, но поняла, что не хочу знать, о чем он думает.

— Я согласна повидать Базз сегодня.

— Полагаю, ты ограничишь встречу стандартной начальной проверкой разума Базз, как делаешь со всеми новыми членами отряда. И если после этого не изменишь к ней отношение, мы организуем для тебя настоящую консультацию с ней.

Он помолчал.

— Ты хотела, чтобы я за тебя поговорил с Меган. Так что я заглянул к ней вчера вечером. Боюсь, разговор пошел не по плану.

— Что произошло? — встревожилась я.

— Я сказал, мол, ты хочешь, чтобы она осталась, но Меган была в том же благородном жертвенном настроении, что и после смерти мужа, когда ушла из отряда Кита. Что бы я ни говорил, она продолжала настаивать, мол, ее отставка в интересах и твоих, и отряда.

— Ох, — нахмурилась я.

— В итоге, мне пришлось прекратить протестовать. Я попросил Меган поставить благо улья выше собственных чувств, держать отставку в секрете и продолжать работать, пока мы не найдем подходящую замену.

Лукас пожал плечами.

— Это сработало. Меган согласилась остаться на столько, сколько потребует процесс перехода.

— Я думала, у тебя больше шансов убедить Меган, но похоже, мне придется самой с ней поговорить.

— Согласен, но предлагаю дать ей несколько дней успокоиться.

— Думаю, так будет лучше всего.

— На самом деле, есть некоторые преимущества в том, чтобы оставить статус Меган под вопросом чуть дольше, — сказал Лукас. — Технически старший администратор отвечает за прием новых членов отряда. Представь себе потенциальные осложнения, если Меган будет нанимать твоего консультанта.

Я представила и поморщилась.

— В данный момент у нас есть возможность принять новую советницу и определить ее положение в организационной структуре отряда без участия Меган.

— Это так важно?

— Это очень важно. Если мы убедим Меган остаться твоим старшим администратором, она захочет, чтобы твой новый консультант перед ней отчитывался.

Я вздрогнула.

— Нельзя этого допустить. Иначе Меган станет указывать, что со мной обсуждать, и возникнет та же проблема, что и прежде. А так мой консультант будет отчитываться перед тобой.

— Я не больше нее имею право требовать отчета. Твой консультант должен получить статус независимого специалиста с единственной обязанностью: обеспечивать твое ментальное благополучие. Если мы определим это, прежде чем утвердим Меган в новой роли, то избежим споров.

— Ты прав. Мне лучше повидаться с Базз сегодня утром.

Лукас кивнул, взял с бокового столика инфовизор и отправился в душ. Я подошла к стенному шкафу в спальне, открыла его и осмотрела свою одежду. Слева висело множество нетронутых престижных нарядов, которые, по мнению мамы, мне следовало носить как жительнице первого уровня и главе собственного отдела. Справа — выцветшие и потертые вещи с подросткового уровня, которые я больше не надевала, но почему-то не хотела выбрасывать.

Посередине находилось то, что я носила сейчас, более солидная и качественная версия моей старой подростковой одежды.

Я все еще изучала свои наряды, когда в спальню вернулся Лукас. Вода с его волос стекала на такой же мокрый инфовизор в его руках. Я провела годы на подростковом уровне в параноидальной заботе о своем простейшем инфовизоре, для которого вода стала бы смертельным приговором. Умом я понимала, что мы с Лукасом обладаем той же моделью прибора, которую использует ударная группа, спроектированной так, чтобы пережить вместе со своим владельцем прохождение через мерзкие канализационные жидкости, падение с лестницы или повреждение в бою. Но на более глубоких уровнях все еще беспокоилась, что Лукас небрежно работает на своем инфовизоре в душе или даже во время плавания.

Лукас в последний раз стукнул по прибору, бросил его на боковой столик и начал одеваться.

— Почему ты смотришь на свои вещи так, будто боишься, что они тебя укусят?

— Не знаю, что надеть на встречу с Базз, — объяснила я. — Одеться официально или нет.

Лукас затряс головой, и капли полетели во все стороны.

— Ты телепат. Тебе не нужно использовать одежду для подтверждения своего статуса, особенно перед консультантом.

— Вопрос одежды не связан со статусом. Это… Это игра.

— Не понимаю, — сказал Лукас.

— Базз подстраивается под того, кого лечит. Когда я была подростком, она носила дешевые цветные вещи. Я пытаюсь понять, что Базз выберет для встречи с истинным телепатом, и одеться соответственно.

— Ты имеешь в виду, это психологическая игра, как «камень, ножницы, бумага»?

Я понятия не имела, о чем говорит Лукас, и сплутовала, проверив его голову. Он думал об архаичной игре, где два человека жестами обозначали один из трех вариантов, каждый из которых побеждал другой или другие.

— Да, вроде того, — согласилась я.

— Что ты хочешь на завтрак?

После бессонной ночи мой желудок жаждал пищи.

— Все.

Лукас рассмеялся и вышел. Я приняла душ и вновь уставилась на свои вещи. Что Базз думает об истинных телепатах? Считает их редкими, ценными или полезными? Оденется нарядно или просто официально?

Я услышала отдаленный звонок, означавший, что кухонный блок закончил приготовление завтрака, застонала, схватила комбинезон официального вида и быстро оделась.

Лукаса я нашла за столом. Он ел и, как обычно, смотрел в инфовизор. Я взяла с распределительного подноса кухонного блока свою полную тарелку и села рядом.

Лукас отложил инфовизор и улыбнулся мне.

— Вижу, ты решила одеться формально.

Я не ответила, просто откусила немного от перегретого картофельного ломтика и поспешно запила его дынным соком.

Зазвонил инфовизор Лукаса. Он взглянул на экран.

— Базз на пути в отдел.

Я инстинктивно напряглась. Вчера ударная группа буквально летела со всех ног, чтобы избежать моей встречи с другим истинным телепатом. Сегодня утром я собираюсь увидеться с пограничным. С другой стороны, все не просто уверены, что это для меня безопасно, но я на самом деле уже встречалась с Базз без всяких проблем.

— Я попросил Адику встретить Базз и проводить ее в одну из общинных комнат, — продолжил Лукас.

Я растерялась.

— Почему в общинную? Обычно я провожу начальную телепатическую проверку в конференц-зале.

— В общинных комнатах, которые мы используем для светских мероприятий, гораздо более расслабленная обстановка, чем в официальном конференц-зале. К тому же, они ближе к лифту, если мы захотим, чтобы Базз быстро ушла.

Я нахмурилась.

— Похоже, ты ожидаешь, что визит Базз обернется катастрофой.

— Я не ожидаю, что он обернется катастрофой, но любая попытка привести нового советника на этом этапе чревата большими проблемами. Тот факт, что ты уже знаешь Базз, увеличивает шансы на успех, но я должен быть готов к любому развитию событий.

Мы почти закончили завтрак, и мне стало интересно, что подумает о Базз Адика. Я тут же уловила его раздраженные мысли. Из соображений безопасности апартаменты Адики располагались прямо напротив моих, и сейчас он как раз вышел за дверь.

«… Лукасу не обязательно приводить в отряд чужака. Если он должен с кем-то проконсультироваться, то мог бы…»

«… сейчас даже не отвечает на мои сообщения. Если Меган не желает уделить мне даже пять минут своего времени, тогда у меня абсолютно нет причин…»

Адика направился по коридору к ряду лифтов. Когда он подошел к ним, на его инфовизоре звякнуло сообщение, что посетительница просканирована для определения личности и наличия оружия и сейчас поднимается в третьем лифте.

Адика в ожидании нетерпеливо постукивал ногой. Двери наконец открылись, и я почувствовала его потрясение при виде посетительницы. Адика ранее проверил идентификационные записи и представлял себе элегантно одетую молодую женщину с профессиональным выражением на лице, почти столь же темном, как ее аккуратно уложенные черные пряди. Сейчас перед ним стояла очевидно та же самая девушка, но ее волосы вились в диком беспорядке, а наряд состоял из красного топа и юбки в одном из тех основных стилей, что носили девчонки на подростковом уровне.

«… неухоженная и непрофессиональная на грани намеренного оскорбления. Лукас решил выскоблить дно унитаза, раз позвал кого- то настолько…»

«…контраст с безупречной одеждой Меган и …»

Я расхохоталась.

— Что смешного? — спросил голос Лукаса.

— Я совершенно ошиблась. Базз оделась не для встречи с телепатом. Она нарядилась для меня. На ней тот же прикид, что и во время нашей первой встречи.

Я закрыла глаза, концентрируясь на мыслях Адики. Он достал из кармана сканер, махнул им перед Базз и проговорил с суровым неодобрением:

— Личность определена как Симона 2512-1004-106.

— Правильно, но все называют меня Базз.

Когда Базз заговорила, я покинула знакомую территорию разума Адики и потянулась к ней. Ее мысли имели странный цвет, вкус и текстуру и сперва с трудом поддавались чтению, но затем резко сфокусировались.

«…должно быть, лидер ударной группы Эмбер, судя по доминантной позе…»

«…этот мужчина похож на живую колонну…»

«…тело буквально излучает гнев. Что же происходит в этом отделе, раз…»

— Ваше официальное имя Симона 2512-1004-106. — Сейчас голос Адики звучал еще жестче. — Если вам потребуется прийти сюда еще, предлагаю одеться более формально.

Часть меня, принадлежавшая Эмбер, беспокоилась из-за его грубости, но мыслительные уровни Базз пульсировали весельем.

— Как бы вы отреагировали, если бы я посоветовала вам, какое оружие носить?

«…пока он придумывает, что сказать, и решает, мол, безопаснее не говорить ничего, я должна повести атаку на своем поле. Очаровательно улыбнуться, протянуть правую руку и заставить его пожать ее.

Он пытается игнорировать жест, но чувствует себя неуютно. Одна секунда, две, три, и гранитный человек начинает ощущать себя дураком. Я продолжаю давить и… Да. Он мой. Он тянется, чтобы пожать мне руку и… Я не получаю от него отклик. Что ж, попробовать стоило. Физический контакт иногда помогает, но в этом случае…»

— Сюда, пожалуйста. — Адика повернулся, чтобы показать дорогу, и…

«Отклик. А, живая колонна страдает не от гнева, а от сексуального разочарования. Будь он немного помоложе, я бы задумалась помочь ему с этой проблемой. Интересно, на что бы это было похоже…»

Мысли Базз смешались в графические образы, которые до лотереи вызвали бы у меня шок. Сейчас же мои альфа- и бета-группы состояли из восемнадцатилетних юнцов, так что я видела массу фантазий, охватывающих физически возможные вещи и еще несколько невозможных.

Меня не напрягли образы в мозгу Базз, но я узнала все, что нужно, и потому выбралась из ее мыслей. Открыв глаза, я обнаружила, что Лукас передвинул свой стул поближе к моему и напряженно смотрит мне в лицо.

— Итак, ты читала мысли Базз? — спросил он.

— Да. Не думаю, что ее пограничная телепатия меня побеспокоит. Я видела момент, когда она получила то, что называет откликом. На самом деле, это не похоже на чтение мыслей. Скорее, вспышка света, увиденная краем глаза, или несколько музыкальных нот, или…

Я встала.

— Надо скинуть этот ужасно неудобный комбинезон и пойти повидаться с Базз.

Я метнулась в спальню, скинула комбинезон, надела случайно выбранные повседневные вещи и выскочила из квартиры. Оказавшись в коридоре, я услышала за спиной смех Лукаса.

Глава 8

Войдя в общинную комнату, я обнаружила Базз сидящей в одном из нескольких удобных кресел, а Адика свирепо смотрел на нее из другого. Мой лидер ударной группы встал и растерянно взглянул на меня.

— Я думал, наша посетительница пришла поговорить с Лукасом.

— Легкие изменения в плане, — радостно сказала я. — Вместо него она поговорит со мной.

— Мне лучше остаться, пока ты не проверишь…

— Нет. Я уже сделала это. Все хорошо.

Теперь Адика казался еще более растерянным, но вышел и закрыл за собой дверь.

Базз посмотрела на меня с заразительной улыбкой, которую я помнила еще со времени нашего знакомства на подростковом уровне.

— Боюсь, я подразнила твоего лидера ударной группы, но подозревала, что… ты наблюдаешь за этим.

— Да. — Я села в кресло Адики. — Ты выглядишь точно так же, как при нашей первой встрече.

— Я очень старалась. — Базз мгновение изучала меня. — А ты выглядишь иначе. Не просто на год старше, а гораздо более опытной. Конечно, за последнее время ты через многое прошла.

— Да. — Я поспешила задать мучивший меня вопрос. — Когда мы впервые встретились в том медицинском отделении, ты заметила что-нибудь… необычное… во мне? Твой отклик подсказал тебе, что я истинный телепат?

— Я кое-что заметила, когда мы впервые встретились, — сказала Базз. — Только произошло это не в медицинском отделении, а в лифте.

— Что? В лифте?

Базз опасливо взглянула на меня.

— Когда тебя на каталке везли в медицинское отделение.

Помнишь команду телепата, что зашла в лифт вместе с тобой?

— Никогда не смогу это забыть. Носач арестовал парамедика, который… — Я недоговорила. — Ты говоришь, что…

Она с виноватым видом кивнула.

— Я была тем носачом. Когда телепатические группы проводят стандартное патрулирование улья, носачом наряжается обычный безопасник с актерским талантом. Но в особых случаях это делает пограничный телепат. Тот случай был особым. Тактическая группа Сапфир расследовала дело о преследовании девушки. Анонимные звонки с угрозами. Записки, подсунутые под дверь.

Базз пожала плечами.

— Отслеживание звонков показало, что за всем стоит бывший парень той девушки. Поэтому тактическая группа не стала утруждать Сапфир и просто обратилась ко мне, чтобы лишний раз устроить рекламу носачам. Это когда пограничный телепат выходит в форме, пересекается с подозреваемым и притворяется, будто случайно проходил мимо и увидел что-то криминальное в его мыслях. Как только пограничный телепат использует свой отклик, чтобы подтвердить вину человека, отряд безопасников может его арестовать. При наличии всего пяти истинных телепатов в улье всегда существует огромная очередь территорий с предупреждающими сигналами, которые ожидают проверки. Я знала, что тактические группы уменьшают бремя, передавая несложные дела безопасникам или пограничным телепатам, но не представляла, как процесс разворачивается дальше. И теперь лишь изумленно ахнула.

— Любой может переодеться и сыграть роль, — продолжила Базз. — Но пограничный телепат делает это в качестве мер

предосторожности, чтобы избежать ошибки. Суть в том, чтобы выстроить миф о телепатических возможностях носачей, а не разрушить его, арестовав не того человека.

— Понятно.

— Тогда я зашла в лифт вместе с отрядом безопасников и провела стандартную процедуру с твоим парамедиком. Усиленные эмоции объекта, возможно, не играют роли для истинного телепата, но помогают пограничному, вроде меня, получить четкий отклик.

Базз помолчала.

— Ты почти ничего не говоришь. Я чувствовала, что должна рассказать правду о той нашей встрече. Если возникнет проблема, лучше обнаружить это сейчас, а не позже.

— До того, как пройти лотерею, я верила, что носачи реальны, — медленно сказала я, поскольку все еще разбиралась в собственных чувствах. — Они меня пугали. Я ненавидела мысль, что они читают мой разум. Застряв в том лифте с отрядом носача, я ужасно испугалась. Я была привязана к носилкам, а нечеловеческий носач смотрел на меня, вынюхивал мои мысли. И теперь узнать, что носачом была ты… Что ж, это шок.

— Ребенком, я тоже верила, что носачи реальны, — сказала Базз. — Для меня это были жутковатые создания, вызывавшие неудобство. Но некоторые из моих друзей испытывали к ним страшное отвращение. Если ты думаешь, что это неразрешимая проблема, просто скажи.

— Я не знаю, разрешима эта проблема или нет. В моей голове идут две разные реакции. Часть меня вновь переживает испытанный тогда ужас. Другая часть смотрит на это с высоты нынешних знаний. Правда в том, что ты просто делала свою работу, арестовав того, кто, вероятно, представлял опасность для своей бывшей девушки, и поддержав миф, мол, носачи выявляют преступников и сохраняют улей в безопасности.

Я покачала головой.

— Носачи для меня очень тяжелая проблема. Дело не просто в детском страхе, а в сложностях, которые я испытываю, оказываясь рядом с патрулем. Люди вокруг реагируют множеством сильных эмоций. Гнев. Страх. Вина. Отвращение.

— Ты имеешь в виду, что чувствуешь все эти массовые эмоции? — спросила Базз.

— Да. Я пытаюсь их блокировать, но сложно удерживать защиту против целой толпы людей. Их рты выкрикивают таблицу умножения. Их разумы излучают ненависть. Я словно попадаю в ловушку из своих детских кошмаров.

Я скривилась.

— Самое худшее в том, что ненависть толпы направлена на носача, но я знаю: в действительности цель — я. Носач — это обычный человек, скрывающийся за странной формы маской, заставляющей людей думать, будто он пугающий телепат. Каждый раз, выходя из отдела, я иду среди людей, не знающих о моих способностях, и чувствую, словно тоже скрываюсь под маской. Только в моем случае маска имеет человеческий вид.

Базз нахмурилась и взглянула так, будто хотела что-то сказать. Я не была уверена, что хочу это слышать, и поспешила продолжить:

— Мне нужно разобраться со своими мыслями, прежде чем я пойму, что чувствую. Пожалуйста, объясняй дальше, что тогда произошло.

— Ты уверена? — Базз взглянула на меня с сомнением. Я кивнула.

— Я получила сильный отклик от парамедика, подтверждающий его вину, и арестовала его. Но возникло осложнение, поскольку он занимался пациентом. Я никогда прежде не попадала в подобную ситуацию. Мой импринтинг включал базовые медицинские знания, а также всю психологическую информацию, но мне не хватало квалификации, чтобы нести ответственность за пациента с травмой головы. Я решила, что нам лучше всем вместе добраться до твоего медицинского отделения.

Она помолчала.

— Закончив с парамедиком, я смогла уделить тебе больше внимания и осознала нечто странное. Судя по языку тела, ты была на грани настоящей паники, но я не получала от тебя отклика. Это выглядело необычно. К тому времени, когда мы достигли медицинского отделения и я все еще не почувствовала даже тени отклика от тебя, у меня возникла гипотеза о происходящем.

Любопытство во мне боролось с бурлящими эмоциями из-за того, что Базз была испугавшим меня носачом. Любопытство победило.

— Ты заподозрила, что я истинный телепат?

— Я даже не рассматривала возможность, что ты истинный телепат — они невозможно редки. Но предположила, что ты пограничник. Лотерея каждый год находит почти тысячу таких, как я, так что казалось вполне вероятным, что я наткнулась на одного из себе подобных.

— Ты так подумала, потому что не добилась от меня отклика? То есть пограничные телепаты никогда не получают отклик друг от друга?

— Получаем, но гораздо реже, чем от обычных людей. Не знаю, почему. Мы доставили тебя в медицинское отделение и забрали твоего парамедика в специальный отдел для оценки. Но ты пробудила мое любопытство. К тому же, меня беспокоила мысль, что потенциальный пограничный телепат получил травму головы. Я поддалась искушению, позвонила в твое медицинское отделение и сказала…

Я прервала ее.

— Подожди минутку. Я помню, ты говорила, мол, помогаешь в медицинском отделении, потому что их постоянный терапевт в тот день болел. Я думала, мы встретились случайно. Это была неправда?

— Случайно я оказалась носачом, который арестовал твоего парамедика, но в том, что именно я проводила твою психологическую проверку, никакой случайности не было. Я бессовестно использовала служебное положение, позвонила в медицинское отделение и настояла, что сама проконтролирую и продолжу лечение.

Базз поколебалась.

— Не помню, что говорила тебе о болезни постоянного терапевта. Должно быть, ты спросила, почему я работаю в этом отделении, и пришлось сочинять отговорку. Вообще-то он не был болен. На самом деле, его крайне взбесило, что я вмешалась и украла одного из его пациентов.

— О!

— Так что я сменила наряд носача на более подходящую одежду. — Базз рассмеялась и указала на топ с юбкой. — Эту. Потом вернулась в медицинское отделение и поговорила с тобой, но так и не добилась отклика. На самом деле, я его до сих пор не получаю. И начинаю думать, может ли пограничный телепат проникнуть в мозг истинного.

Я моргнула.

— Ты не знаешь, возможно ли это? Базз всплеснула руками.

— Предположительно, возможно, но очень редко. Не знаю, права ли я. Ты единственный истинный телепат, которого я встречала. Я знаю множество пограничных, которые пересекались с истинными, забирая цели на лечение. Некоторые из них говорили, что получали отклик, но…

Она снова взмахнула руками.

— Возможно, они пытались покрасоваться или действительно верили, будто добились того, чего не было. Легко принять собственные чувства за отклик от кого-то другого. В любом случае, не получив отклика, я убедилась, что оказалась права, сочтя тебя пограничным телепатом. Но понимала, что любая попытка предупредить тебя с самыми благими намерениями способна принести больше вреда, чем пользы. Я решила подождать, связаться с тобой после лотереи и спросить, могу ли я помочь в период основного шока и адаптации.

— Но ты так и не сделала этого. Почему?

Базз взглянула на меня с полным непониманием.

— По очевидной причине. Мы созванивались раз или два и еще раз ненадолго встретились, но потом мне пришлось ждать год, пока ты не пройдешь лотерею. Проверив результаты, я увидела, что ты записана исследователем первого уровня.

Она резко втянула воздух, словно вторя прежней реакции.

— Я знала, что человека определяют исследователем первого уровня лишь по двум причинам. Или у тебя обнаружился невероятный, на грани гениальности, талант к наукам, во что верилось с трудом, или ты истинный телепат. В это было еще сложнее поверить, но потом до меня дошли ходившие в силах законопорядка слухи, что проходит импринтинг для нового телепатического отдела.

— Я оказалась истинным, а не пограничным телепатом. Но ты все равно могла со мной связаться, — заметила я.

— Правда? Пообщаться с другим пограничным телепатом, предложить помощь человека, пережившего тот же опыт, но двумя годами раньше — это совершенно разумное поведение, но контакт с истинным телепатом… — Она покачала головой. — Я знала, что у тебя есть список одобренных собеседников, например, члены твоей семьи. Я в этот список не попадала, поэтому мой звонок пресекли бы. А потом подозрительный лидер ударной группы устроил бы мне допрос о причинах звонка. Его не впечатлили бы мои доводы, мол, мы пару раз встречались год назад. И даже если бы мне разрешили с тобой поговорить, какую помощь я могла предложить истинному телепату?

— Понимаю проблему, — признала я.

— И она все еще остается проблемой, Эмбер. Мой опыт пограничного телепата совершенно не похож на твой. Я вижу мимолетные блики, а ты шагаешь в море света. Я могу лишь догадываться, насколько огорчительно и тяжело читать разумы твоих целей.

Она взглянула мне в глаза.

— Я эксперт по приему, оценке и лечению людей, которых ты ловишь. Но мой импринтинг включает очень мало информации о работе телепатического подразделения. Насколько я понимаю, старший администратор отряда обладает достаточными знаниями, чтобы консультировать телепата. Какую помощь могу предложить я и не может уполномоченный эксперт?

— Ты видишь лишь мимолетные блики, а я шагаю в море света. Но ты хоть что-то видишь. Все говорят, мол, я нуждаюсь в консультанте, и возможно, они правы, но мои встречи с Меган превратились в катастрофу. Правда в том, что я хочу не обсуждать свои чувства с уполномоченным специалистом, а поговорить с кем-то, похожим на меня. Истинные телепаты не должны встречаться…

— Так что, пограничный — следующий наилучший вариант, — закончила Базз. — Тогда вопрос в том, стоит ли брать именно меня из всех пограничных. Я была носачом, который напугал тебя в лифте. Ты уже поняла, что чувствуешь по этому поводу?

Я ответила вопросом на вопрос:

— Каково это — носить маску носача? Что ты думаешь, глядя этими нечеловеческими пурпурными глазами?

— Хочешь абсолютную правду? — спросила Базз.

— Да.

— Что ж, маска носача закрывает всю мою голову, и я надеваю серый костюм поверх обычной одежды. А значит, обычно я думаю, что мне ужасно жарко.

Мой смех прервался звонком инфовизора. Я достала его из кармана и прочитала сообщение на экране.

— Мой командир-тактик говорит, что появилось важное обновление в нашем текущем деле. Он созывает совещание лидеров групп, чтобы обсудить новость. Так что мне лучше пойти.

Я встала. Когда-то Базз носила маску носача и испугала меня. Я могу сбежать от нее из-за этого или начать разбираться с запутанным клубком эмоций в отношении носачей.

— Я бы хотела попробовать. Я сообщу тебе подходящее время для нашей первой настоящей консультации, но мое расписание несколько непредсказуемо.

— Полагаю, к тебе поступают неожиданные звонки, вроде чрезвычайных вызовов.

— Мне проводить тебя к лифтам?

— Думаю, я сама смогу найти дорогу через полкоридора. — Базз жестом погнала меня прочь. — Иди спасай улей, Эмбер.

Я снова рассмеялась, вышла из комнаты и поспешила в оперативный сектор отдела. Лукаса я нашла в дверях службы безопасности. Он нахмурился.

— Я сообщил тебе, что мы собираем совещание лидеров групп после твоего разговора с Базз, но специально написал, что ты не должна спешить заканчивать встречу.

— Мы договорили, — сказала я. — Я хочу продолжить и назначить настоящую консультацию с Базз. Итак, что за обновление в деле Фран?

— Пришел медицинский отчет. В нем говорится, что Фран умерла за двадцать четыре часа до того, как мы нашли ее тело, и это все меняет.

Глава 9

Идя с Лукасом по коридору, мы увидели Николь, спешащую к нам в своем электрическом кресле. Мы встретились втроем у двери четвертого конференц-зала. А зайдя внутрь, обнаружили Адику и Меган, сидящих на противоположных концах стола и старательно избегающих смотреть друг на друга.

Николь бросила на них тревожный взгляд — явно слышала гуляющие по отделу сплетни — и расположила свое кресло в пространстве между ними. Мы с Лукасом сели на два оставшихся стула, и Адика разразился гневной речью:

— Лукас, не мог бы ты объяснить, что эта нелепо одетая девица делала в нашем отделе?

Лукас ему улыбнулся.

— Конечно. Она пришла, чтобы Эмбер провела свою обычную первичную телепатическую проверку нового члена отряда.

— Она вступает в отряд? — Адика хмуро посмотрел на Меган. — Меня не проинформировали, что у нас новый набор. Какой пост она займет?

Меган вспыхнула, но неохотно посмотрела на него.

— Мой.

Пораженный Адика тряхнул головой.

— Не понимаю.

— Ситуация довольно проста, — сказала Меган ледяным тоном. — Я увольняюсь. Прием человека на мое место держится в строжайшей тайне, чтобы избежать волнений в отделе.

Адика повернулся к Лукасу.

— Что здесь происходит?

— Именно то, что сейчас сказала Меган. — ответил Лукас. — Базз нанимают на ее место.

На лице Лукаса появилось странное напряженное выражение. Я связалась с его разумом и обнаружила, что он изучает реакцию Адики на свои слова.

«…правильно, Меган не сказала ему о…»

«…поскольку членов ударной группы специально подбирают, чтобы они мгновенно реагировали на…»

«…Адика контролирует свое лицо, но мышцы рук…»

— Если сформулировать ситуацию точнее, — ровно добавил Лукас, — Базз — психолог, который заменит Меган в качестве консультанта Эмбер.

Я выбралась из мозга Лукаса, оглядела присутствующих и увидела, что Николь встревоженно смотрит на Меган.

— Мне жаль, что ты уходишь, — сказала Николь.

— Я настаиваю на необходимости держать уход Меган в тайне, пока мы окончательно не определимся с заменой, — продолжил Лукас. — Пока же просто скажем, что Базз нанимают в качестве советника Эмбер.

Все кивнули.

— А теперь перейдем к реальной цели этой встречи, а именно, к нашему текущему делу. Тело Фран было найдено на полу в зоне 710/3470, в складском комплексе шестьдесят восьмого уровня. Однако медицинский отчет утверждает, что Фран умерла за двадцать четыре часа до того, как мы обнаружили труп. Люди явно заметили бы его, лежи он там накануне днем, значит, тело должны были перенести туда после закрытия склада на ночь.

Адика продолжал хмуро смотреть на Меган, но сейчас повернулся к Лукасу.

— Зачем убийце рисковать, перемещая тело? Даже используй он маскировку, все равно выглядел бы подозрительно с таким большим грузом и должен был бояться нарваться на патруль носача, который прочитает уличающие мысли. Не может же человек не думать о трупе, непосредственно неся его на плече!

— Предположительно, тело переместили из-за того, что оригинальное место убийства выдавало личность преступника, — ответил Лукас. — Для целей нехарактерно действовать логично и хладнокровно, но мы, как правило, выслеживаем их до первого проявления насилия или сразу после. Эта цель имела двадцать четыре часа на то, чтобы успокоиться и спланировать, куда деть тело.

Он пожал плечами.

— Моя тактическая группа согласна с тобой, что проблематично тащить тело по коридорам, системе пассажирских лент или лифтам. Мы полагаем, что вместо этого цель задействовала грузовую транспортную систему.

Я почувствовала привычное разочарование из-за недостатка вложенных знаний.

— Я помню, как на школьных уроках нам упоминали про грузовую транспортную систему, но никаких деталей не сообщили.

Лукас постучал по инфовизору, и над столом вспыхнула стандартная трехмерная голографическая диаграмма улья. Сто жилых уровней горели зеленым, а пятьдесят рабочих этажей над ними были отмечены синим цветом.

— Существует две системы грузовых транспортных лент для перемещения контейнеров в улье по горизонтали, — пояснил Лукас. — Одна — на нулевом, гигантском промежуточном уровне, отделяющем промышленные этажи от жилых. Другая — на сотом, как раз на дне улья.

Сеть красных линий появилась на диаграмме.

— На каждом уровне улья есть несколько складских комплексов через равные промежутки друг от друга, — продолжал Лукас. — Они сконструированы по единому принципу, так что соответствующие лифты могут передвигаться по шахтам вверх и вниз, перемещая грузы вертикально.

Красные линии пересекались чередой красных же колонн. На одной из них я увидела мигающую белую точку.

— Точка отмечает место, где нашли тело Фран, — объяснил Лукас. — Как видите, его могли переместить с любого склада. Однако простейший вариант — труп просто перенесли с одного из комплексов, расположенных прямо над или под тем, где его обнаружили. Часы работы на складах одной колонны одинаковы, так что все они были закрыты на ночь.

Адика наклонился вперед на стуле, изучая голограмму.

— Выглядит правдоподобно. Цель убивает Фран на одном из складов в колонне. Это происходит посреди ночи, и остается полно времени, чтобы найти хорошее укрытие для тела, прежде чем люди придут на работу. Затем на следующий вечер цель возвращается, кладет тело в лифт, поднимает или опускает его на первый попавшийся этаж и бросает там. Никакого риска, что кто-нибудь заметит нечто подозрительное. Никакой опасности встретить патруль носача, способного распознать разум, кричащий от вины.

— Именно, — согласился Лукас. — Это объясняет, почему мы прежде не получали предупреждающих сигналов с этого складского комплекса. Наша цель просто случайно выбрала его, чтобы оставить труп. Моя тактическая группа проверяет соответствующие территории на всех остальных уровнях улья в поисках тех, откуда поступали предупреждающие сигналы. У нас есть один основной подозрительный участок.

Лукас вновь постучал по инфовизору, голограмма свелась к красному столбу, проходившему через белую мерцающую точку, а затем выше появилась вторая.

— С территории 710/3470 поступил ряд докладов о причинении все растущего ущерба. Простой вандализм не обязательно переходит в насилие, не говоря уже об убийстве, но при текущих обстоятельствах сигнал крайне подозрительный. Эта территория ожидает проверки отряда другого телепата, но я организовал ее передачу нам.

Я нахмурилась. Меня тревожили два вопроса.

— Значит Фран, вероятно, убили на складе тридцать первого уровня, а не шестьдесят восьмого. Но я все еще не понимаю, что она там делала, особенно, если склад был закрыт на ночь.

— Возможно, отправилась туда из-за отчетов об ущербе, — сказал Лукас.

— Фран была очень придирчива к деталям, — проговорила Николь с горькими нотами в голосе. — Если бы она заподозрила, что кто-то в точности не следует ее приказам, то зашла бы страшно далеко, чтобы это доказать.

Я перешла к следующему вопросу.

— Почему проблемной территорией в Желтой зоне занимается другой отряд? Оранжевая и Желтая — наши домашние зоны, значит, дело должно принадлежать нам. Или проблемы на этом участке появились до того, как заработал наш отряд, но другой телепат не успел его проверить?

— Есть территории, ожидающие проверки гораздо дольше, но это не наш случай, — объяснил Лукас. — Теоретически отряды телепатов автоматически получают проблемные сигналы в своих домашних зонах. На деле все гораздо сложнее.

Он изменил голограмму, чтобы показать раскрашенные зоны улья

— от Бордовой в северном конце до Фиолетовой на юге. Поскольку наш улей составляет одну зону в ширину и десять в длину, а сейчас работают лишь пять отрядов, к каждому из них приписано по две домашние зоны.

— Все телепатические отделы находятся на первом промышленном, как наш? — спросила я.

— Да. Все телепаты размещаются в изолированных местах на вершине улья. Так спокойнее, и меньше расстояние до приоритетных территорий.

— Приоритетных территорий? — Я наморщила нос. — Ты имеешь в виду верхние жилые уровни, заселенные самыми важными для улья людьми?

— Нет, — ответил Лукас. — Я имею в виду ключевые системы, расположенные на промышленных уровнях. Взбесившаяся цель, решившая устроить в них диверсию, способна парализовать целые районы улья и даже вызвать масштабные потрясения и смерти.

Я никогда об этом не думала.

— Я поняла, о чем ты. Когда я в семнадцать лет жила на подростковом уровне в Синей зоне, у нас произошло отключение электричества, которое продолжалось два дня. Это было ужасно. Повсюду полная темнота. Ничего не работает. Люди терялись в коридорах и застревали в лифтах.

— Тот рейд проводил отряд Миры, — сказал Лукас. — Классический пример, как вроде бы простая проверка обращается кошмаром. Цель направлялась в свое убежище возле энергетического комплекса Синей зоны. Ударная группа думала, что загнала его в угол, но он оставил открытым инспекционный люк, чтобы обеспечить себе путь отступления в энергетический комплекс.

Лукас болезненно скривился.

— Цель пробралась в люк, промчалась по коридору и покончила с собой, прыгнув в центральный стержень энергетического ядра. В результате перепад электричества разрушил большую часть системы контроля ядра и лишил энергии всю Синюю зону.

Я была поражена.

— Я думала, это случайная авария.

— Никто не мог винить Миру в случившемся, — сказал Адика. — Она превосходный телепат, но любой забуксовал бы в попытках расшифровать сложные технические схемы и понять, что планирует цель.

— Возвращаясь к вопросу о распределении территорий, вот расположение наших нынешних пяти телепатических отделов. — Лукас добавил к диаграмме пять мерцающих точек.

Я наклонилась вперед, жадно сопоставляя их расположение с обрывками информации, которую я собрала о других телепатах.

— У Кита Бордовая и Красная зоны, дальше мои Оранжевая и Желтая, а затем Зеленая и Бирюзовая зоны Сапфир. Следующие Мортона или Миры?

— Не думаю, что это хорошая идея — вдаваться в детали работы других телепатов, — вмешалась Меган. — Это возбудит в Эмбер нездоровое любопытство.

Лукас повернулся к ней.

— С самого начала ты настаивала, что мы должны защищать Эмбер от стресса, скрывая от нее определенную базовую информацию. Я знаю, ты веришь в этот подход, поскольку он сработал с Китом, но лишь потому, что Кит едва может читать уровень мозга ниже предвысказанного. Я постоянно утверждал, что Эмбер — гораздо более сильный телепат. Мы не можем скрывать от нее информацию. Эмбер все равно все выяснит из мимолетных упоминаний, которые видит в наших мыслях. А затягивание процесса лишь добавляет напряжения и замешательства.

— Это область, в которой решение старшего администратора перевешивает мнение командира-тактика, — сказала Меган. — Я все еще на посту, пока ты не наймешь мне замену.

— Если быть точнее, — парировал Лукас, — это область, в которой решение консультанта Эмбер перевешивает мнение командира-тактика. Поскольку мы уже наняли нового консультанта, и он еще не высказал свое мнение по данному вопросу, я могу принять собственное решение.

Меган в отчаянии всплеснула руками и села глубже в кресло.

— Если настаиваешь, надеюсь, ты осознаешь риск.

— Я полностью его осознаю, и мое решение основано на том, что улью виднее.

Адика хмуро наблюдал за перепалкой, но тут вступил в разговор.

— Бесспорно, улью виднее, но я не понимаю, как ты можешь утверждать, что в этом вопросе улей согласится с тобой, а не с Меган.

— Могу, так как улей решил исключить некоторую информацию из импринтинга персонала телепатического отдела, например, почему телепаты не должны встречаться. Должно быть, это сделано, чтобы телепат не смог увидеть потенциально опасную информацию в наших умах. Ты согласен, Адика?

— Думаю, да, — ответил тот.

— Тогда тебе придется согласиться, что любая информация, входящая в наш импринтинг, очевидно, одобрена ульем как безопасное знание для телепата. — Лукас не стал ждать, пока Адика обдумает это утверждение, но повернулся ко мне и продолжил прежнюю тему. — Домашние зоны Миры — Синяя и Ультрамариновая.

Я взглянула на Меган, встревоженная ее подавленным выражением, и почувствовала, как связалась с ее разумом.

«…надеюсь, моя сменщица лучше справится с консультированием Эмбер. Едва ли можно оказаться хуже меня, и возможно, Лукас прав в…»

«…я и правда увлеклась личными проблемами, но мой подход должен был сработать. Психологический профиль Эмбер, составленный в ходе лотереи, показал, что она безупречно послушный член улья с укоренившимся доверием к имеющим авторитет людям. Когда я требовала от нее говорить о проблемах, ей следовало уступить, довериться мне и с благодарностью принять мой совет насчет…»

«…помню, как мы с Лукасом спорили об этом психологическом профиле. Он сказал, мол, результат слишком хорош, телепат мог прочитать правильные ответы на вопросы в умах персонала лотереи, и указал на пару инцидентов на подростковом уровне, когда Эмбер демонстрировала аномальное поведение. Я все еще не могу поверить, что ее телепатические способности были развиты настолько, чтобы…»

«…вот только из крика Эмбер я узнала гораздо больше, чем по итогам любой нашей консультации. Она чувствовала, что я пытаюсь ее контролировать, и оказалась права. Я начала действовать как властная мать, но пересекла черту и ударилась в личные фантазии, пытаясь превратить Эмбер в ребенка, которого мы с Дином…»

Разум Меган резко наполнился скорбью по погибшему мужу и детям, которых они планировали родить. Я поспешно выбралась из ее головы и попыталась осмыслить упоминания о моем психологическом профиле. Я отчаянно хотела хорошо пройти лотерею и создать впечатление послушного члена улья. И каким-то образом выбрала ответы, которые ввели Меган в заблуждение?

— Эмбер? — Голос Лукаса ворвался в мои мысли.

Я поняла, что он что-то сказал и ждет от меня ответа.

— Прости. Я прослушала.

— Я объяснял, что Мортон работает в Пурпурной и Фиолетовой зонах.

Я забыла о психологических профилях и вновь уставилась на последовательность точек, представляющих пять отрядов телепатов.

— Между отрядами Сапфир и Миры большой зазор. Там находится отдел Оливии?

Я услышала, как Меган, Адика и Николь ахнули при упоминании Оливии, но Лукас спокойно ответил:

— Да. Отдел Оливии не работает в полную силу, но она по- прежнему проводит простые проверки. Ее тактическая группа участвует в постоянном обмене данными между телепатическими отделами, и естественно, мы должны поддерживать положенное расстояние между ней и другими телепатами.

Лукас помолчал.

— Я подсвечу территории, относящиеся к нашему отряду, желтым.

С диаграммы исчезли все цвета. Их сменили разрозненные желтые пятна. Я пораженно уставилась на них. Действительно, в основном, они сосредоточились в Оранжевой и Желтой зонах, но…

— Немного запутанно. Лукас засмеялся.

— Я знаю, как это выглядит, но выделение территорий — сложный процесс. В идеале, подозрительные участки должны проверяться в ходе рядовых вылазок, так что время пути до них не самый важный фактор.

Он указал на диаграмму.

— Например, несколько наших участков в дальнем конце улья, в домашних зонах Мортона. Его тактическая группа передала их нам, потому что ему тяжело добираться и передвигаться по ним, а ты наш самый молодой и физически крепкий телепат.

Я кивнула.

— Понимаю, что ты имеешь в виду.

— И наоборот, — продолжал Лукас, — за отрядом Мортона числится много легкодоступных участков, которые, на самом деле, гораздо ближе к отрядам других телепатов. Кроме того, необходимо учитывать множество других факторов, например, КЕУП.

Меган, похоже, потерялась в своих страданиях, Адика излучал хмурое неодобрение, а вот Николь рассмеялась.

— Что такое КЕУП? — обеспокоенно спросила я.

— Аббревиатура «Кит Его Уже Проверил», — пояснил Лукас. — Если Кит проверяет место один раз и ничего не находит, то отказывается идти туда вновь. Если его отряд полагает, что на этой территории действительно существует серьезная проблема, а Кит упирается, то дело передается другому отряду как КЕУП.

Меня подмывало рассмеяться, но я подумала, а не шутят ли в других отделах обо мне. Возможно, смеются над моей неаккуратностью или чем-то еще более постыдным?

— Решение о выделении отрядам территорий требует долгих размышлений, — продолжил Лукас. — Но чрезвычайные рейды перекрывают эти решения. Если чьи-то жизни в опасности, скорость имеет первостепенное значение. Тревожный вызов поступает ближайшему доступному отряду телепата. После рейда этот отряд автоматически завладевает территорией, если там происходят дальнейшие относящиеся к делу события.

Он выключил голограмму и откинулся на стуле.

— Так что теперь за нашим отрядом территория подозрительного складского комплекса на тридцать первом уровне. Полагаю, ты захочешь провести там рейд, Эмбер?

— Да. Можем проверить его сейчас?

— Если хочешь, можешь взять группу альфа и выйти через тридцать минут. — Лукас повернулся к Адике. — Назначишь Рофэна ответственным за рейд или пойдешь сам?

Прежде чем ответить, Адика метнул взгляд на Меган.

— Рофэн хороший парень, но еще довольно неопытный, а это не стандартный проверочный выход. Мы охотимся за целью, которая уже раз убила и будет готова убить вновь, так что я пойду сам.

Глава 10

Мы с Лукасом направились в свою квартиру. Он уселся в кресло, наблюдая, как я стягиваю одежду и облачаюсь в скользкую сетку нательной брони.

— Спасибо, что остановил нелепые попытки скрыть от меня что- либо, — сказала я. — Но теперь нам будет сложнее уговорить Меган остаться в отряде.

Лукас вздохнул.

— Тактическая группа высказывается за уход Меган.

— Прознали, что она увольняется?

— Нет, они считают, что ее нужно уволить. Возможно, и Адику тоже.

Я нахмурилась.

— Что? Почему?

— Потому что последняя вылазка оказалась для тебя невероятно сложной, а отношения Адики и Меган добавили ненужного напряжения.

Я уставилась на него.

— Ты рассказал своей тактической группе, что я говорила об Адике и Меган? Это же была личная информация!

— Я ничего им не рассказывал. Когда ты вернулась с ударной группой, у лифта тебя встречала целая толпа, включая всех тактиков. Я сразу увел тебя в нашу квартиру, чтобы дать прийти в себя в тишине и покое. Так что мы не увидели, как Адика и Меган устроили второй зрелищный скандал на публике.

— Ох, — простонала я. — Это объясняет плохое настроение Меган, когда ты позвонил ей насчет консультации для Николь.

— Да, всем было очевидно, что этот скандал Меган и Адики — продолжение другого, произошедшего прямо перед срочным рейдом. Все остальное члены тактической группы вычислили сами. Когда сегодня утром я зашел в кабинет, они дружно на меня наорали.

Я моргнула.

— Твоя группа на тебя орет?

— Когда Адика рявкает приказы ударникам, они подчиняются ему без вопросов, но тактическая группа должна обладать возможностью свободно критиковать своего командира. Нет смысла держать группу помощников, если им не позволено упоминать мои промахи и предлагать решения лучше.

Лукас скорчил гримасу.

— Я тебе говорил, как испугался, увидев тебя в конце того чрезвычайного рейда. Тактическая группа — тоже. Они все видели, что ты проявляешь классическая симптомы фрагментации.

Я не знала, что Лукас называет зловещим словом «фрагментация», и сомневалась, что хочу выяснять. Поэтому начала копаться в повседневных вещах, ища, чем прикрыть броню.

— Моя тактическая группа точно знает, чем обернется для улья потеря тебя и возвращение к всего четырем истинным телепатам. Недостаток рутинных проверок приведет к увеличению числа срочных рейдов, а это, в свою очередь, ведет к уменьшению времени на обычные выходы и дальнейшему росту чрезвычайных происшествий. Это мертвая спираль; инциденты будут случаться все чаще и чаще, пока улей не рухнет в хаос.

Он прошелся пальцами по волосам.

— Мы уже несколько лет кружили по этой спирали, прежде чем лотерея нашла тебя, и неумолимо приближались к точке невозврата, на которой больше не смогли бы скрывать инциденты, и носачей разоблачили бы как фальшивки. За один мерзкий год произошли упомянутая тобой ситуация с отключением электричества всей Синей зоны, обширный пожар в Бордовой и ножевое ранение Кита.

— Ножевое ранение Кита, — машинально повторила я. — Я про него не знала.

Лукас бросил на меня изумленный взгляд.

— Я думал, ты видела в моих мыслях, что Кита ударили ножом, но не хотела это обсуждать.

— Нет, не видела. И ни в чьих других тоже.

— Я единственный, кто об этом знает. В то время я еще работал в отряде Кита. Меган ушла всего за пару дней до этого. К счастью, Кит получил лишь незначительное ранение в руку и полностью поправился меньше, чем за неделю. Он не хотел, чтобы об этом говорили, поскольку не мог описать события, не выставив себя в исключительно плохом свете, поэтому информацию передали только командирам-тактикам других телепатических отделов.

Лукас помолчал.

— Я помню, мы говорили, как тщательно выбираются подходящие члены ударной группы. Я сказал, мол, если понадобится, они убьют цель и продолжат жить, не думая об этом. Но их будут мучать сожаления, если не удастся защитить невинного прохожего, а если пострадаешь ты, это их вовсе уничтожит. Тогда я определенно думал о ранении Кита.

Я натянула тунику через голову.

— Мы говорили об этом после моего первого чрезвычайного рейда. Тогда я была в полной телепатической отключке от шока и не читала твои мысли.

— Верно. Возможно, с тех пор я об этом не думал, поскольку целиком погрузился в текущие проблемы.

Я натянула остальную одежду. Похоже, Лукас несколько раз думал о ножевом ранении, но я это пропустила. Как правило, в его голове одновременно неслась дюжина уровней мыслей, и я с трудом справлялась со скоростью и сложностью хотя бы одного.

— В любом случае, эмоциональный кризис Адики во время рейда не должен повториться, — продолжил Лукас. — Поэтому я бы хотел, чтобы ты в качестве предосторожности прочитала его разум прямо сейчас. Если он плохо реагирует на отставку Меган, нам придется отложить вылазку.

Я кивнула и осторожно потянулась к мыслям Адики. Я ожидала, что меня накроет бешеными эмоциями, но встретила лишь мрачную решимость. Адика тяжело переносил неопределенность, но со скоростью света адаптировался к новой ситуации. Он подумывал прекратить отношения, состоявшие из одних только ссор и разочарований, но теперь Меган приняла решение за него. Она уходила из нашего отряда, а для него было немыслимо уволиться вслед за ней. Он семнадцать лет ждал должности лидера ударников и теперь мог служить улью в полную силу и не собирался отказываться от этого ради отношений.

К решимости примешивалась доля сожаления. Меган представляла собой именно тот тип лощеной красоты, который привлекал Адику, но он не мог позволить себе отвлекаться на отношения вне улья, значит придется найти другой выход для…

Я не хотела знать, что Адика подразумевает под «другим выходом», поэтому вернулась в свою голову.

— Адика совершенно спокоен и собран.

— Это соответствует его отклику в конце встречи, — сказал Лукас. — Он решил предпочесть работу личной жизни.

Я вздохнула, достала из футляра передатчик и вставила в ухо.

— Думаю, да. Не могу найти свой световой браслет. Я оставила его в кармане после прошлого рейда?

— Возможно, — ответил Лукас. — Но вчера, пока мы плавали, Ханна заходила убрать апартаменты. Гора одежды на полу спальни исчезла, так что, подозреваю, твой световой браслет в стирке.

Я застонала.

— Один браслет я угробила, встав на него. Другой потеряла, пока ползла по вентиляции, а теперь придется признаться Адике, что третий исчез в стирке.

— Меня лишь радует, что ты лучше заботишься об оружии.

— О, точно. Чуть не забыла. — Я взяла пистолет, прикрепила его к поясу и глянула в зеркало, убедиться, что его не видно из-под одежды. — Я готова.

Мы с Лукасом пересекли абсурдно большую квартиру, вышли в коридор и направились к лифтам. Двери гигантского второго лифта были открыты, и Адика с ударной группой альфа ждали внутри.

— Если так подумать, ничего удивительного, что в чрезвычайных ситуациях ударники всегда оказываются в лифте раньше меня. Дело не только в том, что они быстрее бегают. У меня уходят годы просто на то, чтобы добраться до двери квартиры, — заявила я.

Лукас рассмеялся и обнял меня.

— Будь очень осторожна. Если почувствуешь, что напряжение становится чрезмерным, или в уме Адики опять возникнет сумятица, скажи, что снова заболела голова. Я немедленно прикажу ударной группе вернуться в отдел, и мы или повторим проверку позже, или передадим дело другому отряду.

— Так и сделаю.

Лукас поколебался, но заговорил вновь.

— Эмбер, возможно, тебе придется читать воспоминания цели об убийстве Фран. Они могут оказаться крайне яркими.

— Я понимаю, Лукас. И все же чувствую, что должна сама это сделать. Если я поймаю убийцу Фран, то сочту, что оплатила все долги и могу двигаться дальше.

— Принято.

Лукас снова обнял меня и помчался к своему офису. Я вошла в лифт номер два.

— Боюсь, я снова потеряла световой браслет.

Все промолчали, но я видела, что некоторые члены моей ударной группы с трудом сдерживают смех. Адика и Рофэн полезли в карманы и достали каждый по браслету. Я нерешительно переводила взгляд с одного на другой.

— Возьми оба, — посоветовал Адика. — Тогда у тебя окажется запасной на случай… будущих проблем.

Когда я приняла оба браслета, главный комик группы альфа Илай проиграл битву с собой и разразился смехом. Двери закрылись, и лифт двинулся вниз на относительно спокойной стандартной скорости, поскольку рейд был не срочным.

— Ударная группа альфа выдвигается, — доложил Адика.

— Тактики готовы, — ответил задыхающийся голос Лукаса.

Я инстинктивно связалась с его разумом. Лукас только что вбежал в офис и присоединился к своей группе. Его глаза проверили ряд экранов, быстро сканируя голограмму нашего места назначения, отчет от связистов, широкий плоский экран, который покажет мозаику изображений с камер наших передачиков, когда они включатся, и экран слежения с зелеными точками, обозначающими членов группы, сейчас плотно сгрудившихся в лифте. Наконец, он сел у контрольной панели с подписью «командир-тактик».

— Связь готова. Статус путей — зеленый, — проговорила Николь.

Я неохотно разорвала ментальную связь с Лукасом и проверила инфовизор. Перекличка показала, что с нами вся группа альфа. Пять человек, включая Рофэна, назначены моими телохранителями. Должно быть, Адика нервничает, раз поставил своего заместителя стеречь меня, а не преследовать цель.

— Код зеленый, — сообщила я.

— Это нестандартный проверочный рейд. — Лукас уже восстановил дыхание. — Мы ищем цель, которая уже совершила убийство, так что ситуация за секунды может стать предельно жесткой. Цель будет внимательно следить за любыми признаками деятельности властей. Если заметит группу мускулистых мужчин, то поймет, что это за ним. Тогда он или повернется и сбежит, или атакует, стараясь убить как можно больше народа.

— Если атакует, — прервал Адика, — то первостепенная задача для всех телохранителей и остальных — обеспечить безопасность Эмбер. Цель уже убила одного из бывших членов нашего отряда и не должна подобраться к нашему телепату.

— Вы приедете на лифте, чтобы избежать даже малейшего риска попасться цели на глаза, — продолжал инструктаж Лукас. — Выйдете из кабины прямо напротив бокового входа в общинный центр. Пройдете внутрь, в конференц-зал слева. Останетесь в этой комнате, охраняя Эмбер, пока она проводит первичную проверку территории.

Его голос стал немного веселее.

— Связисты зарезервировали эту комнату для встречи клуба тяжелоатлетов. Эмбер не слишком похожа на качка, но, если начнут задавать вопросы, пусть скажет, что помогает клубу в качестве казначея.

Повисло молчание, потом лифт замедлил ход и остановился. Мы вышли и пересели на экспресс-ленту — Адика во главе группы, Рофэн и другие телохранители вокруг меня, а охранники разошлись вперед и назад. Мы еще не подобрались к месту назначения, а ударная группа уже меня защищала.

Другие пассажиры ленты, похоже, что-то поняли по языку тел ударников, поскольку держались от нас на почтительном расстоянии. Наконец мы спрыгнули с ленты, вошли в другой лифт и поднялись на три уровня.

— Приближаемся, — сообщил Адика.

Двери лифта открылись, и ударная группа выдвинулась защитным строем. В окружении людей гораздо крупнее себя я мало что видела, пока мы не дошли до зарезервированной комнаты.

— Эмбер, ты должна начать с проверки складского комплекса к югу от твоей нынешней позиции, — сказал Лукас. — Мы полагаем, что цель или работает там, или регулярно забирает оттуда товары.

Выйдя из лифта, я не видела коридорных указателей, поэтому потеряла ориентацию в пространстве.

— Где юг?

Двадцать человек услужливо указали нужную сторону.

— Спасибо.

Я оглядела типичное помещение общинного центра с простой функциональной мебелью, выбрала мягкое кресло, села, закрыла глаза и начала процедуру.

Рядом стоял Рофэн, так что сперва я вошла в его разум. Он изучал стены комнаты. Большинство из них состояли из хрупких панелей, но одна была несущей. В случае нападения самое безопасное место для Эмбер…

Двигаясь на юг, я миновала умы других членов ударной группы и наткнулась на мысли учителя, распевавшего одну из обязательных песен улья с классом пятилеток. Когда он дошел до припева о зонах, дети с энтузиазмом подхватили, громко, но нестройно:

— Бордовая, Красная, Оранжевая зона. Мы едины. Желтая, Зеленая…

— Связь, между нами и складским комплексом школа? — спросила я.

— Да, — ответила Николь.

Я постаралась сдержать осуждение в голосе.

— Куча детей между нами и целью — в потенциальной опасности.

— Школа должна быть пуста, — объяснила Николь. — Мы велели закрыть ее для срочной проверки безопасности электросети, и нас заверили, что на оставшиеся уроки детей выведут в парк.

— Очевидно, что-то пошло не так, поскольку там остался по крайней мере один класс.

— Что? Мы сейчас же это расследуем. — После долгой паузы Николь заговорила вновь: — Похоже, один из учителей неправильно понял сообщение. Мы не стали посылать безопасников проверять, пуста ли школа, так как получили распоряжение избегать их видимого присутствия.

— Вы правильно сделали, Николь, — вмешался в ее беспокойные объяснения Лукас. — Вид безопасников мог встревожить нашу цель и побудить ее к насильственным действиям. Учитель уже выводит детей в парк?

— Да.

Я закрыла глаза, миновала место, где перевозбужденные дети строились по парам, чтобы идти в парк, и двинулась дальше на юг. Я не могла определить, где именно проходят границы складского комплекса, поэтому углубилась в мысли первого попавшегося человека. Девушка беспокоилась о тридцати шести пропавших банках томатного пюре.

Я не стала задерживаться в ее разуме, чтобы узнать, как она планирует выкручиваться. Это был разум лояльного члена улья, ручной пчелы, и я наконец попала в склад.

Я двинулась дальше, проверяя другие разумы. Мужчина только что уронил себе на ногу что-то тяжелое и думал такими словами, которые поразили бы даже Адику. Трое случайных рабочих управляли тележками, набитыми контейнерами. Затем я нашла то, что искала — разум, ярко сиявший гневом и разочарованием.

Глава 11

Я часто сталкивалась с гневом и разочарованием людей, переживающих эмоциональный кризис из-за личных отношений. На этот раз причина гнева была иной и очень, очень неправильной. Я видела разум человека, ненавидевшего свою работу.

Это меня поразило, поскольку никто в улье не должен чувствовать подобного. Каждый год все восемнадцатилетние ребята проходят лотерею для оценки, оптимизации, распределения и импринтинга. Все боятся процесса. И я была одной из них всего несколько месяцев назад. Дрожала перед тестами, которые обнаружат мои силы и слабости. Паниковала по поводу работы, которую получу, и своего уровня. Каменела в ожидании импринтинга данных в мозг.

Все боятся лотереи, поскольку знают, что она определит их место в улье, профессию и всю дальнейшую жизнь, и обжаловать ее решения невозможно. Входить страшно всем, но большинство выходят счастливыми. Не потому, что импринтинг превращает их в послушных роботов или все попадают на высокий уровень, а благодаря оптимизации. Этот процесс соотносит задатки каждого человека с потребностями улья в работниках с учетом дополнительного фактора. Какая работа принесет этому человеку наибольшее счастье и удовлетворение?

Конечно, требования улья первичны, но при наличии миллиона с лишним восемнадцатилеток возможна очень большая гибкость вариантов. Едва ли не каждому дается идеальное для него ремесло. Оно может быть высокого или низкого уровня, и доля ликования или разочарования способна на время окрасить чувства участников, но они определенно полюбят полученную работу. Все, кроме редких, подобных мне случаев. Нет смысла проводить истинных телепатов через оптимизацию. Рады мы или нет, улей даст нам только одну задачу.

Я стала исключением. На большинство людей оптимизация действовала. Сперва я не верила, но потом прочитала достаточно умов в улье, и места для сомнений не осталось. Мне уже знакомо ощущение разумов домашних пчел, утопающих в счастье, которое приносит им их труд. Оптимизация явилась благом и для людей, и для улья, поскольку довольные работники приносят больше пользы. И все- таки временами у меня возникает ноющее беспокойство, не лучше ли обладать правом выбирать свое будущее.

Происходящее в других ульях покрыто пеленой неизвестности. В настоящее время в мире сто семь городов-ульев, и их деятельность ограничена только правилами Объединенной организации, не позволяющими им причинять вред друг другу. Я понятия не имею, как существуют другие. Некоторые недовольные распространяют слухи, мол, есть ульи, где живут гораздо лучше, богаче и свободнее, но на деле знают не больше моего. С той же вероятностью людям в других ульях может быть гораздо хуже, они находятся в более тяжелых условиях и вынуждены заниматься ненавистным делом.

Но в нашем улье есть оптимизация, и она работает. Так почему же сейчас я смотрела в разум, где вместо счастья и удовлетворения царят гнев и разочарование? Бессмыслица. Этот человек работал в складском комплексе. Его не могли направить сюда силком в связи с необходимыми улью редкими и ценными навыками. Что же пошло не так? Я поискала ответы на верхних уровнях его мыслей.

«В утиль его! Из-за значка супервизора на комбинезоне он считает, будто управляет ульем. Хочу сунуть его головой в шахту лифта. Хочу сбросить его в лифт. Мы на тридцать первом, значит, ему придется падать шестьдесят восемь или шестьдесят девять уровней. Хватит времени насладиться его криками перед смертью».

Со мной заговорил напыщенный самодовольный голос супервизора. Он обратился ко мне так, словно я помойная крыса. Почему он не оставит меня в покое?

— Эштон, ты опоздал на сорок минут. Опять!

— Правда? Но когда я здесь, то работаю в два раза больше, чем все остальные, верно?

— Если так будет продолжаться, мне придется выдать тебе официальное предупреждение. У меня нет выбора.

«Нет выбора. Нет выбора. Ну да, ну да. Как хорошо было работать на восемьдесят девятом уровне, а это место я ненавижу. Получать приказы от напыщенного самовлюбленного супервизора. Доставлять товары самодовольным людям, живущим в модных квартирах. Ненавижу приходить сюда по утрам. Считаю минуты до возвращения домой на восемьдесят второй уровень, где надо мной никто не смеется».

Я подняла контейнер, не стала пользоваться тележкой, просто без усилий закинула его на плечо и пошла. Дойдя до нужного стеллажа, поставила контейнер на место и огляделась. Никого. Я подошла к полкам в конце помещения и выбрала коробку с пометками «хрупкий» и «химически опасный груз».

Подняла коробку и как следует встряхнула. Послышался звук бьющегося стекла. Я поставила коробку на место, посмотрела, как снизу струится черная жидкость и смеясь ушла.

«Организуй уборку после еще одного несчастного случая, великий супервизор. Напиши еще отчет. В последнее время их стало много, да? Тебе начнут задавать вопросы. Выписывать официальные предупреждения. Ты не можешь обвинить меня, я с этим не связан, мне нельзя трогать хрупкие коробки».

Я вышла за дверь и перестала смеяться, поскольку этого было недостаточно.

«Не хочу ломать вещи. Хочу прибить его. Сбросить в шахту лифта

— это недостаточно личное. Может, просто поднять его и уронить головой вниз. Раз за разом. Слушать, как он умоляет. Посмотреть, сколько времени займет…»

«Обязательный старший администратор склада всегда уходит последним. Притворюсь, якобы боюсь предупреждения и остался допоздна, чтобы наверстать упущенное время. Здесь будем лишь мы вдвоем. Сегодня вечером?»

Меня увлекло жгучей обидой Эштона, но сейчас отвратительные фантазии в его голове напомнили, что я не Эштон, а Эмбер и должна делать свою работу.

— Цель обнаружена, — сообщила я. — Сейчас он в складском комплексе, переносит контейнеры от лифта в комнату двадцать три.

Его зовут Эштон. Он очень крупный мужчина. Когда работал на восемьдесят девятом уровне, любил свое дело и до сих пор гордится тем, что самый сильный человек на складе. Но ненавидит тридцать первый уровень. Эштон думает, что здешний супервизор намеренно издевается над ним и пытается испортить ему жизнь. — Я помедлила. — Возможно, это правда, возможно, нет, но Эштон терпеть не может ходить на работу. Это продолжается месяцами, и сейчас он дошел до точки. Только что разбил бутылки с опасными химикатами. И думает ночью убить супервизора.

— Мы не хотим подталкивать цель к насилию, когда рядом другие люди, — сказал Лукас. — Сперва надо его изолировать.

— Тяжело эвакуировать складской комплекс, не выведя заодно и цель, — заметила Николь.

— Мы не станем перемещать других людей, — ответил Лукас. — Лишь цель. Эмбер, ты говоришь, он там самый сильный работник?

— Да. По крайней мере, он так считает.

— Николь, отправь запрос в этот складской комплекс, — распорядился Лукас. — Тебе нужен человек, чтобы забрать контейнер из неудобного места, куда не может подобраться тележка. Груз тяжелый, так что, они должны прислать самого сильного сотрудника. Скажи им, что место находится…

Лукас мгновение поколебался и выстрелил серией цифр.

— Самый быстрый путь туда — через жилой квартал, в настоящее время закрытый на ремонт. Адика должен разместить своих людей так, чтобы взять Эштона, когда тот пойдет мимо.

Адика отдал быструю серию приказов. Ударники поделились на две группы. Охотники уходили на позицию, а пятеро телохранителей оставались со мной. Я смутно почувствовала, как меня усадили на пол и прислонили к чему-то твердому. Должно быть, Рофэн перенес в тщательно выбранное защищенное место. Я не позволила себе отвлечься от цели. Он сам таскал контейнеры, по возможности не прибегая к помощи техники.

«В утиль этого супервизора. К чему он придерется теперь?»

— Эштон, нам нужно, чтобы ты забрал контейнер. Доступ затруднен. Тебе придется поднять его на руках.

«…улыбаюсь. Теперь я тебе нужен, да?»

— Цель попросили забрать контейнер, — передала я. — Он выходит из складского комплекса. Вышел за двери, минует коридорный указатель направления. Он использует длинный путь, чтобы избежать магазинной зоны. Терпеть не может смотреть, как люди с тридцать первого уровня воркуют над модной одеждой у витрин.

— Идет длинным путем, чтобы избежать торгового центра, — резко повторил Лукас. — Это приведет его прямо к вашему общинному центру.

— Охрана! — врезался в мои мысли отрывистый приказ Рофэна.

Я почувствовала интимное тепло тел, прижавшихся ко мне со всех сторон. Телохранители вытащили оружие и сформировали вокруг меня защитную стену. Нашей цели придется убить их, чтобы добраться до меня.

— Цель не знает, что мы здесь, — поспешно сказала я. — Он верит, что получил настоящее требование забрать контейнер.

Мои охранники не двинулись и не расслабились. Воплощался худший кошмар ударной группы — цель подбиралась опасно близко к их незаменимому телепату.

Я и сама нервничала. Я могла видеть все мысли в голове цели. Знала: он понятия не имеет, что я его читаю и вообще существую. Но Эштон упорно приближался ко мне. Он собирался пройти прямо за стеной общинного центра, а я прислонялась к этой самой стене!

— Эмбер, говори со мной, — попросил Лукас. — О чем думает цель? Скажи нам, если увидишь хоть малейший намек на угрозу для себя.

— Никаких проблем, — ответила я. — Цель ничего не подозревает. Он думает, какой дорогой пойдет, когда минует общинный центр. Пытается выбрать кратчайший путь.

Я сосредоточенно продолжала говорить, передавая обычные мысли цели, а она с каждым шагом становилась ближе. Нас разделял лишь коридор, лишь комната, лишь стол. Цель никогда не находилась так близко ко мне. Рофэн посадил меня сюда — спиной к крепкой несущей стене — но в телепатическом видении мира стен не существовало. Казалось, что цель может протянуть руку и коснуться меня.

А потом Эштон начал отдаляться с каждым шагом, и я вновь смогла дышать. Телохранители все еще плотно прижимались ко мне. Лотерея ошиблась в оценке моих физических предпочтений в отношении партнера, но ударная группа состояла из по любым меркам привлекательных мужчин, и мне пришлось признать, что это немного облегчало ситуацию. Некрасивые телохранители или неловкость от близости другой женщины могли бы отвлечь от напряжения, но все же…

— Цель достигла следующего перекрестка и сейчас направляется на запад, — сказала я.

— Это отдаляет его от тебя. — Облегченный вздох Лукаса долетел даже через передатчик.

— Отойти, — скомандовал Рофэн.

Окружавшее меня тепло пропало, когда телохранители отступили на шаг, вновь создавая свободное пространство. Я почувствовала знакомый взрыв эмоций ударной группы — не только пятерых своих защитников, но и всех остальных. Это были мои друзья, мои братья, и я их любила. Они бы защитили меня любой ценой и никогда не воспользовались бы преимуществами момента, подобного нынешнему. Я могла им доверять. Полностью.

— Цель на другом перекрестке, — дрожащим голосом сообщила я. — Продолжает идти на запад.

— На следующем углу он должен повернуть на юг, — сказал Лукас. — Это приведет его в закрытый жилой квартал.

— Команда охотников, перевести передатчики в визуальный режим, — послышался резкий голос Адики.

— Визуальная связь зеленая для всей группы. — подтвердила Николь. — Зак, можешь чуть повернуть свою камеру, пожалуйста? Мы видим в основном твои волосы.

Краткая пауза, потом голос Зака:

— Так лучше?

— Да, хорошо, — ответила Николь.

— Цель уже на следующем перекрестке, — сказала я. — Поворачивает на юг, как и ожидалось.

— Группа Кейдена остается в укрытии, пока цель не минует вас, — приказал Адика. — Когда увидите, что моя группа перекрыла ему дорогу, выйдете и отрежете пути к отступлению.

— Принято, — ответил Кейден.

— Цель в поле зрения, — проговорил Адика. — Моей команде ждать приказа. Ждать. Ждать. Ждать. Вперед!

Я разорвала связь с разумом цели, открыла глаза, схватила инфовизор и стукнула по кнопке переклички. Справа появился перечень охотников. Я выкрикивала имя с верхней строчки, связывалась с его разумом, проверяла статус, отправляла имя в конец списка и переходила к следующему.

— Адика. — Я вошла в мозг, выкрикивающий ругательства. Адика заставил себя придержать язык, пока цель проходила рядом с телепатом, зная, что он и вся ударная группа слишком далеко, чтобы помочь. Ему пришлось доверить Рофэну разбираться с ситуацией, а самому мучиться от жутких видений моей гибели. После этого не будет смысла возвращаться в отдел, поскольку он прекратит существование. В древности воины, потеряв командира, падали на свои мечи, но сейчас…

Я выбралась из эмоций Адики и перешла в следующий разум.

— Кейден. — Я в шоке уставилась в спину цели. В утиль, он огромен.

— Зак. — Я видела, как Адика вышел вперед и заговорил с целью. Слышала его голос через свой передатчик и ушами Зака.

— Эштон, ты должен пойти с нами. Произошло…

— Тобиас. — Цель повернулась и побежала от Адики, а я бросилась следом.

— Матиас. — Я выступила вперед наперерез цели, выстрелила на оглушение и отлетела в сторону, как кукла. Автоматически перекатилась, встала на четвереньки, затем на ноги и…

— Илай. — Я бросилась на…

— Рафаэль. — Я лежала на земле, а цель сжимала мою шею. Я пыталась схватить его за руки, но они были как железные брусья. Я не могла дышать. Все потемнело и…

— Помогите Рафаэлю! — завопила я. — Он задыхается.

Давление на мою шею — нет, на шею Рафаэля — внезапно пропало. Хватая ртом воздух, я села и посмотрела во встревоженные глаза Зака. Ободряюще улыбнулась ему.

— Жить буду.

И почувствовала тепло его руки, взъерошившей мои волосы.

— Так-то лучше.

— Дирен. — Я передвинулась в новый разум и обнаружила, что смотрю на массивный клубок тел на земле. Мне хотелось помочь задержать цель, но ее накрыли мои товарищи по группе.

— Цель обезврежена, — послышался задыхающийся голос Адики. — Могу добавить, обезврежена с трудом. Нам пришлось оглушить его дюжину раз, прежде чем это помогло.

— Масса тела влияет на скорость воздействия препарата, — сказал Лукас. — Если вы выстрелили в него дюжину раз, лучше проверить, дышит ли он вообще.

— Его пульс и дыхание в норме, — ответил Адика. — Мы надели на него кандалы. Две пары, на всякий случай.

— Отправляю безопасников и медицинскую поддержку, — заговорила Николь. — Мы потеряли визуальную связь с половиной охотников. Полагаем, камеры повредились в бою.

Я перестала называть имена вслух, но провела еще одну полную проверку на предмет ранений.

— С Рафаэлем, похоже, все в порядке, но у Матиаса вывихнуто плечо, а Кейден получил сильный удар в голову.

— Рафаэль, Матиас, Кейден и остальные раненые сразу по возвращении должны обратиться в медицинский отдел для осмотра, — приказал Адика. — Чем вы тут вообще занимались? Четырнадцать против одного и все равно уступали!

В ответ послышался лишь смущенный кашель, принадлежавший, кажется, Кейдену.

— Следующие несколько недель дополнительные тренировки для всех по безоружному бою, — мрачно распорядился Адика.

— Кажется, цель приходит в себя, — заметил Илай. — Да, открывает глаза.

— Уже? — с долей недоверия переспросил Адика. — Этот человек невероятен. Почему лотерея не определила его в ударную группу?

— Возможно, физически он идеален, но судя по поведению, ментально не подходит для работы в службах законопорядка, — ответил Лукас. — Адика, покажи, пожалуйста, Эштону голограмму Фран. При этом смотри на его лицо. Я хочу, чтобы твоя визуальная связь четко передала мне его реакцию.

— Что? — спросил Адика. — Зачем?

— Мы должны подтвердить вину цели, прежде чем зафиксируем ее задержание и закроем дело Фран. — объяснил Лукас. — В обычных условиях подтверждение вины можно было бы получить, просто задав вопрос и попросив Эмбер проверить разум. Но я не хочу, чтобы она видела воспоминания об убийстве Фран.

— Хорошо, — сказал Адика.

Я прикусила губу, поколебалась, а затем вывела на инфовизоре расположение всех ударников. Один щелчок по имени Адики показал мне изображение с его визуального контакта. Обычно я не смотрю на камеру, а просто проникаю в голову и вижу картинку чужими глазами, но на этот раз не хотела справляться с не своими мыслями.

Эштон растерянно посмотрел на наручники на своих запястьях, а затем уставился прямо в камеру Адики, в его лицо.

— Помнишь эту женщину? — спросил лидер ударников. Эштон взглянул на голограмму Фран.

— Никогда не видел.

— Уверен? — настаивал Адика.

Несмотря на то, что он лежал, скованный по рукам и ногам, Эштон умудрился пожать плечами.

— А она здесь при чем? Лукас застонал.

— Боюсь, язык тела Эштона подтверждает, что он действительно не узнает Фран.

— Это означает, что теперь мы позволим Эмбер прочитать его разум? — спросил Адика.

— Прочитать мой разум? — При этих словах Адики глаза Эштона тревожно расширились. — У вас тут прячется носач? Послушайте. Может, я сломал пару вещей. Коробка выскользнула из рук. Бывает.

— Да, сейчас Эмбер может прочитать разум Эштона, — подтвердил Лукас. — Эмбер, ты должна быть готова мгновенно выйти, если я ошибаюсь и он убил Фран.

Я закрыла глаза и проверила мозг Эштона. Неужели носач читает мои мысли? Этот урод увидит все, что я натворил, сломанные хрупкие грузы, намалеванные каракули…

— Он ответственен за вандализм, — сказала я. — Он также думал о причинении вреда людям, но пока это лишь фантазии. А с

ударной группой боролся лишь из страха ареста.

— Можешь проверить глубже? — попросил Лукас. — Удостовериться, что проблема не в блокировке воспоминаний мозгом и не в раздвоении личности?

Я прошла через уровни яростных мыслей и углубилась в подсознание.

— Он никогда не видел Фран, — повторила я.

Последовала пауза, пока Эштона передавали медицинскому персоналу, а затем Адика глубоко вздохнул.

— Значит, Эштон — не наш убийца. Мы опять взяли не ту цель.

— Не совсем, — возразил Лукас. — Если бы мы не поймали Эштона, он мог потерять контроль и напасть на своего супервизора в ближайшие дни или недели. Сейчас он получит консультацию, лечение и будет направлен на новую работу в другой складской комплекс. Возможно, где-нибудь на девяностом. Работа на уровне ниже его собственного даст ему чувство превосходства, усилит его самоуважение вместо того, чтобы подавлять. И скоро он снова станет счастливым продуктивным членом улья.

— Что очень мило и правильно, — заявил Адика. — Но нам по- прежнему надо выяснить, кто убил Фран. Что дальше, Лукас?

— Понятия не имею, — ответил тот. — Как только вы благополучно вернетесь в отдел, я собираюсь провести с тактической группой мозговой штурм. Мы должны заново обсудить все выдвинутые до сих пор гипотезы, поскольку одна из них должна быть чудовищно неверной.

Глава 12

Мы с Лукасом вошли через защитные двери в оперативную секцию отдела.

— Уверена, что хочешь поприсутствовать? — спросил Лукас. — Мозговой штурм может растянуться на часы, иногда даже дни, а я дам тебе выжимку из полезных идей всего за пять минут.

— Уверена, — ответила я. — Я видела, что ты думаешь о мозговом штурме, и мне интересно, как именно это работает.

Лукас пожал плечами.

— Ладно, ты всегда можешь ускользнуть, если заскучаешь или растеряешься. Предупреждаю, все может сложиться странно. Главное в мозговом штурме — вырваться из строгого, прямого, логичного образа мышления, которому мы обычно следуем. Прямая логика работает девяносто пять процентов времени, но, когда она проваливается, мы должны пересмотреть свои идеи, оспорить гипотезы, проследить случайные цепочки мыслей и рассмотреть возможности, которые обычно отбрасываем как смешные. Почти все, сказанное на этой встрече, будет бесполезно, но она может подбросить что-нибудь интересное.

Мы вошли в просторное помещение тактической группы. Отдел связи располагал отдельными кабинетами для каждого и рабочей комнатой, где все собирались во время чрезвычайных и проверочных рейдов. Тактики же предпочитали работать сообща, постоянно делясь информацией, идеями и обсуждая прогресс, поэтому обладали лишь этим большим залом. Один его конец занимали официальные столы, а другой предназначался для мозговых штурмов.

Лукас хлопнул в ладоши. Остальные одиннадцать членов тактической группы оторвали взгляды от столов.

— Время штурма, — объявил Лукас. — На этот раз к нам присоединится Эмбер.

Все встали. Я проверяла разумы группы Лукаса перед утверждением их кандидатур, но по-настоящему знала только Эмили — заместителя Лукаса и подругу Рофэна.

Увидев тактиков всех вместе, я поразилась, насколько они разные. За исключением Адики, все ударная группа вышла со мной из последней лотереи. А потому все они были одинаково молодыми мужчинами. Лотерея уравновесила соотношение полов в моем отряде, выбрав в группу связи, административную и медицинскую, в основном, молодых женщин.

По контрасту, тактики представлялись совершенно беспорядочной группой: мужчины и женщины разного телосложения с разбросом возрастов от девятнадцатилетней Эмили до семидесятиоднолетнего Гидеона с тонкими седыми волосами и лицом, пересеченным тревожными морщинами.

В мыслях Лукаса я видела, что это неслучайно. В тактическую группу намеренно выбирали разнообразных людей, чтобы представлять различные точки зрения.

— Нам нужен определенный ракурс? — спросила Эмили.

— Мы отправляемся на дикую охоту, — ответил Лукас. — Смотрите на вещи с разных сторон, задом наперед, без всяких ограничений.

Все закивали головами и перебрались в совещательную часть офиса со множеством удобных кресел и лежанок. Я растерянно наблюдала, как они устраиваются: большинство улеглись на диваны и толстые коврики, а пара человек уселись на перевернутые стулья.

Лукас заметил мое выражение лица и широко улыбнулся.

— Мы должны взглянуть на ситуацию под другим ментальным углом. Изменение физического положения может помочь процессу.

И сам растянулся на кушетке. Я поколебалась и выбрала безопасную опцию, свернувшись в широком кресле рядом с ним. Задумчиво посмотрела на Эмили, сделавшую стойку на руках у стены. Мне нравилась эта девушка. Думаю, при иных обстоятельствах мы могли бы подружиться. Но положение бесценного телепата в сочетании с тем фактом, что на работе Рофэн мог умереть, защищая меня, осложняло для нас даже простую беседу.

— Всем закрыть глаза и расслабиться, — сказал Лукас. — Эмбер, тебе лучше не читать при этом разумы. Дело не только в том, что в них могут появиться какие-то раздражающие образы. Но вид чужих мыслей может повлиять на твой бессознательный процесс обдумывания. Мы не хотим, чтобы твой вклад отражал чей-то другой и сдвигал поток в одном направлении.

— Мой вклад? — Я послушно закрыла глаза, но сейчас открыла их. — Ты хочешь, чтобы я участвовала? Но я не знаю, как это работает.

— Чем больше случайных факторов, тем лучше, — ответил Лукас. — Послушай немного и вступай, когда придет идея.

Он немного помолчал.

— Поехали!

Люди заговорили, и я снова закрыла глаза. Отключив телепатию, я большую часть времени понятия не имела, кого слышу.

— Что мы знаем?

— У нас есть тело Фран.

— Это так?

— Ударная группа опознала ее как Фран.

— Она выглядела как Фран на визуальных контактах.

Голос Лукаса:

— Есть способы подделать внешность.

— Возможно, это фальшивое тело.

Фальшивое тело? Лукас предупреждал, что все может пойти странно, но… Я покачала головой и сосредоточилась на голосах.

— Медицинский отчет анализа тканей подтвердил, что это Фран.

— Патологоанатом мог солгать. — Звучит похоже на Эмили.

— Мы можем привлечь Эмбер, чтобы это проверить. — Снова голос Лукаса. — Устанавливаю точку отсчета. У нас есть тело Фран. Дальше!

— У нас есть время смерти.

— Можно ли доверять времени смерти? Патологоанатом… — Голос оборвал фразу. — Простите, я повторяюсь. Время смерти считаем достоверным, в соответствии с медицинским отчетом.

— Время смерти показывает, что убийца передвинул тело.

— Время смерти показывает, что кто-то передвинул тело.

— У нас больше одной цели?

— Тело вообще двигали?

— Труп нужно было передвинуть, иначе персонал склада на шестьдесят восьмом уровне его бы увидел.

— Они могли его увидеть и побояться обратиться в чрезвычайные службы.

— Почему невиновные люди должны бояться? Они ожидают, что носач проверит их мысли. Знают, что их не обвинят.

— У нас может быть множество целей. Виновен весь штат складского комплекса. Все принимали участие в убийстве.

Я нахмурилась. Некоторые комментарии выглядели крайне нелепыми.

— Случайные сотрудники другого склада, привозящие товары, — заметил Лукас. — Они могли выйти из лифта и наткнуться на тело.

— Весь персонал всех складских комплексов улья принимал участие в убийстве. — Это Эмили.

Лукас рассмеялся.

— Устанавливаю временную точку отсчета. Тело передвинули. Последовала секундная пауза, и все заговорили вновь.

— Где умерла Фран?

— По логике, это должно быть в той же колонне складских комплексов.

Меня поразил общий крик:

— Забудь о логике!

— Тело лежало на складе. Человек, его оставивший, обладал определенными знаниями о подобных комплексах. Устанавливаем точку отсчета?

— Неохотно и временно устанавливаю точку отсчета, — согласился Лукас. — Мы угрожающе близко подбираемся к логическому пути.

— Тело передвинули. Как?

— Не по пассажирской транспортной системе. Слишком много свидетелей. Слишком много патрулей носачей.

Лукас застонал.

— И мы возвращаемся к грузовой транспортной системе. Идем в тот же тупик, куда завела нас логика.

— Неважно, как передвинули труп. Важно, откуда. И?

— Грузовая система покрывает весь улей.

— Риск транспортировки тела растет с расстоянием.

— В грузовой системе меньше опасность наткнуться на патруль носачей. Меньше страх, что, пока ты с трупом, твои мысли прочитают.

Или я начинала привыкать к системе случайных голосов, приносящих такую же случайную пользу, или слова сейчас несли больше смысла. Я уже подумывала присоединиться, но продолжала колебаться, и заговорил кто-то другой.

— Зачем вообще рисковать, путешествуя с телом? Доставить его контейнером.

— Устанавливаю точку отсчета, — рявкнул Лукас. — Тело доставили в складской комплекс контейнером.

— Контейнер прибывает на склад. Что дальше?

— Проверяют этикетку. Доставляют в подходящее помещение.

— Кто-то приходит ночью. Достает труп из контейнера и оставляет перед лифтами.

— Тело положили там, где его наверняка найдут, — сказала Эмили. — Зачем? Его могли оставить в контейнере и обнаружить только через несколько недель или даже месяцев.

— Со временем обнаружили бы. Несопровождаемый контейнер должен быть помечен информацией о маршруте. Возможно, есть начальный пункт и место назначения. Отправная точка — настоящее место убийства. Его идентификация могла бы привести нас к убийце.

— Подождите, пока я проверю факты о маршрутной информации, — попросил Лукас. И через мгновение заговорил снова:

— В каждый грузовой контейнер вмонтирован код. Центральная грузовая система содержит записи обо всех путешествиях контейнера с данными маршрута, включая начальную точку.

— Вот почему убийца не оставил тело в контейнере, — сказала Эмили. — Маршрут мог бы помочь нам найти его или ее. Тогда где контейнер сейчас?

— Убийца не оставил бы его на складе шестьдесят восьмого уровня. Внутри наверняка есть следы крови. Это привлекло бы внимание. Значит, убийца должен снова отправить его через транспортную систему.

— Мы могли бы отследить все контейнеры, посланные со склада шестьдесят восьмого уровня.

Я наконец заговорила.

— Его не отправляли из складского комплекса шестьдесят восьмого уровня. Убийца отвез контейнер грузовым лифтом на склад тридцать первого, заполнил тридцатью шестью банками томатного пюре, возможно, разбил некоторые из них, чтобы скрыть следы крови, и отправил по новому маршруту.

Наступило пораженное молчание. Я открыла глаза. Все остальные тоже раскрыли глаза и смотрели на меня.

Я поспешно объяснила:

— При проверке умов на складе тридцать первого уровня, я видела, как некто беспокоился о тридцати шести пропавших банках томатного пюре. Тогда это меня не заинтересовало, но сейчас…

Эмили нахмурилась.

— Возможно, Эштон ответственен за эти банки.

— Я читала мысли Эштона, когда он паниковал из-за близости носача, — ответила я. — Он старался не думать о своих преступлениях, отчего в действительности представлял их во всех деталях. Эштон предпочитал ломать дорогие или опасные вещи и никогда ничего не крал.

Лукас кивнул.

— Значит, убийца потрудился отвезти контейнер в складской комплекс тридцать первого уровня, наполнить его томатным пюре, чтобы прикрыть следы крови, и отправить в случайном направлении.

— Возможно, убийца не отсылал его с тридцать первого уровня, — поправила Эмили. — Если бы я хотела свести к минимуму риск обнаружения, то переправила контейнер на третий склад и отправила оттуда.

— Это правда. — Лукас вздохнул. — Проследить все грузы, высланные со всех складов в этой колонне, и проверить их на следы крови практически невозможно. Складские комплексы есть на всех жилых и промышленных уровнях, они отправляют сотни контейнеров в день, и к настоящему времени некоторые из них уже двигаются по второму или третьему маршруту.

За моей спиной послышался своеобразный мужской голос.

— Я знаю, что втягиваю в дело прямолинейную логику, но вы строите очень противоречивый профиль убийцы. Некто испытывает ментальные нарушения, ведущие к неконтролируемой агрессии. Обострение настолько внезапно, что минует стадию причинения ущерба и переходит прямо к убийству. И тут же происходит возвращение к состоянию, когда наш убийца может составить и успешно выполнить сложный план по перемещению тела и контейнера, использованного для его транспортировки.

— Значит, две цели, — сказал Лукас. — Один испытал ментальные нарушения и убил Фран. Другой оставался совершенно стабильным и отослал тело. Зачем стабильной второй цели рисковать и прикрывать убийцу?

— Чтобы защитить любимого человека, — предложил Гидеон.

— Сложный план по избавлению от трупа выявляет логичный развитый ум, — произнес ленивый мужской голос. — Как бы сильно подобные люди ни любили кого-то, они наверняка понимают, что насилие не ограничится одним случайным убийством, и не могут надеяться прикрыть целую серию смертей.

— Это было не случайное убийство, — раздался задыхающийся голос Эмили. Я увидела, как она аккуратно вышла из стойки на руках и растянулась на коврике.

На пару секунд наступила тишина, потом заговорил Лукас:

— Развиваем теорию.

Я вновь закрыла глаза и прислушалась к общему говору.

— Никакого ментального нарушения. Абсолютно стабильный логичный убийца.

— Располагавший четким планом сокрытия тела.

— Стабильные люди не совершают убийств, потому что боятся последствий, если их поймают. Отряды носачей патрулируют весь улей. Люди верят, что их виноватые мысли прочтут. Это серьезный сдерживающий фактор против подготовки любых преступлений, но убийств в особенности.

— Если верить, что носачи реальны.

По крайней мере, три голоса заговорили одновременно:

— Один из нас!

— Все в силах законопорядка знают, что носачи — миф и улей имеет лишь пять истинных телепатов, — сказал Лукас. — Почти все, с кем контактировала Фран, относятся к безопасникам.

— Лотерея выбирает для служб законопорядка персонал, обладающий строгими моральными нормами и преданностью улью, — заметил ленивый мужской голос, который я еще не идентифицировала. — Даже члены ударных групп, выбранные за склонность к риску и насилию, в основе своей исповедуют строгую мораль. Зачем кому-то с подобными характеристиками убивать Фран?

— События после лотереи способны повлиять на людей и изменить их установки, — сказала Эмили. — Лотерея выбирает в отряды телепатов сотрудников, терпимых к чтению их мыслей, но у Фран развилась ненависть к телепатам.

— Значит, по нашей гипотезе, преступник бросил тело в складском комплексе, чтобы создать впечатление, будто это случайное убийство и оно совершено человеком с ментальными нарушениями, — подытожил Лукас. — На самом деле, его совершил некто, связанный с Фран и имеющий свои мотивы для преступления. Вероятно, убийцу не тревожат моральные проблемы, или он считает, что его деяние оправданно.

Он помолчал.

— Наш убийца случайно забирал товары со склада тридцать первого уровня или намеренно выбрал его, как уже отмеченный высоким уровнем вандализма?

— Намеренный выбор подошел бы для очень педантичного убийцы, — заметила Эмили. — А также подтвердил бы, что цель имеет отношение к системе законопорядка.

— По нашей теории, Фран убил кто-то из силовиков, — дополнил Лукас. — Один из нас. Вопрос. Буквально один из нас? Кто-то в этом отделе?

Я задохнулась, но тактическая группа жадно уцепилась за идею.

— Фран была непопулярна.

— Настолько непопулярна, чтобы ее убить? — спросил Лукас.

— Большинство связистов ее ненавидели, — ответила Эмили. — Но зачем им убивать Фран несколько месяцев спустя после ее ухода из нашего отряда?

— Возможно, причины серьезнее личных чувств, — предположил Гидеон. — Фран вербально напала на нашего телепата. Могла напасть и физически, не удержи ее Адика.

Я прикусила губу. Этот комментарий напомнил мне о криках Фран и о рассказе Лукаса про ножевое ранение Кита. Мол, телепат потребовал держать нападение в секрете, поскольку событие выставляло его в очень плохом свете. Я слышала, что Киту нравилось дразнить людей их секретами. Он перегнул палку, и один из членов его отряда набросился на него?

— Вред, причиненный тогда Эмбер, был очевиден, — сказала Эмили.

Правда? В утиль! Я изо всех сил пыталась скрыть свои чувства, но моя тактическая группа обладает знаниями о поведенческом анализе и языке тела. Они явно видели, что я глубоко подавлена.

— И это произошло вскоре после нашего первого рабочего рейда, — хмуро добавил Гидеон. — Одна из установленных критических точек для телепата. Эмбер пыталась справиться с двойным стрессом. Если бы она не…

Хотела бы я в этот момент быть в голове Гидеона. Что он подразумевал под «установленной критической точкой»? Я знала, что Йорк сломался под тяжестью работы через несколько месяцев и покончил с собой. Получается, это произошло после первого рабочего выхода. Каковы другие критические точки? Оливия продержалась дольше, но мне неизвестно, насколько долго и что стало последней каплей. Я могла бы позже спросить у Лукаса о деталях, но сомневалась, что хочу их знать.

Тактическая группа с прежним пылом разрабатывала свою последнюю гипотезу.

— Угроза нашему телепату — это угроза существованию отдела, — проговорила Эмили. — Отряд телепата обладает наивысшим статусом в системе законопорядка. Кто-то мог убить Фран из мести за то, что она подвергла опасности нашего телепата и его собственную карьеру.

— Они могли пытаться защитить и сам улей, — сказал Гидеон. — После нескольких лет работы всего четырех телепатов нестабильность в улье быстро нарастала, стремясь к полному слому общественного порядка. Причинение вреда Эмбер способствовало бы возвращению в эту мертвую спираль, поэтому убийца мог счесть убийство Фран благородным и морально оправданным действием в защиту улья.

— Другие группы в нашем отряде не так осведомлены о проблеме стабильности улья, как мы, — радостно заявила Эмили. — Это делает нас главными подозреваемыми. Мы бы убили кого-нибудь, если бы верили, что он угрожает выживанию нашего улья?

— Да, — в унисон пропели все.

— Главным подозреваемым должен быть Лукас, — продолжила Эмили. — Он не только наш командир-тактик, но и влюблен в Эмбер. Фран угрожала разрушить его карьеру, его отряд, его улей и первые удачные отношения в его жизни. По совокупности факторов, конечно, он бы ее убил.

Я в шоке снова открыла глаза и посмотрела на Лукаса. Похоже, он от души веселился.

— Этим аргументом ты меня почти убедила, — заявил он. — Ты предполагаешь, что я совершил убийство обдуманно или под влиянием временного раздвоения личности так, что даже не осознаю своей вины?

— Это не Лукас, — сказал ленивый мужской голос.

Я развернулась в кресле, интересуясь, кому он принадлежит, и увидела, что говорит мужчина лет пятидесяти, обладатель своеобразного темного лица с высокими скулами. Звали его… Что-то на «ка».

— Карим прав, — сказал кто-то другой. — Эмбер бы знала, будь это Лукас, даже если бы он совершил убийство в состоянии раздвоения личности.

Точно, Карим. Так и думала, что его имя начинается с «ка».

— Возможно, Эмбер знает, что это Лукас, и защищает его, — упорствовала Эмили. — Возможно, именно поэтому она настаивает, чтобы наш отдел расследовал убийство Фран. И пришла на наш мозговой штурм, чтобы вмешаться, если мы обнаружим, что Лукас виновен.

Я сочла, что вся тактическая группа потерялась в стране фантазий, и снова закрыла глаза.

— Это не Лукас, — повторил Карим. — Наш убийца умен, очень умен, но не уровня Лукаса. Если бы Лукас убил Фран, он обставил бы это, как естественную смерть, и мы бы это не обсуждали.

— Так кто же убил Фран? — спросил женский голос.

— Эмбер знала бы, будь убийца в нашем отряде, — сказал Лукас.

Я не верила, что кто-то из моего отряда убил Фран, но сейчас поддалась сюрреализму происходящего.

— Я не читаю всех постоянно и ограничена текущими мыслями, но заметила бы, если бы кто-то совершил убийство. При сильном стрессе происходит изменение в… текстуре мозга. Это привлекло бы мое внимание.

— Преступником может быть тот, кто не испытает стресса, убив ради защиты Эмбер, и не станет волноваться об этом позже, — предположил Гидеон.

— Адика! — хором прокричали несколько голосов.

— Адике пришлось удерживать Фран, чтобы не дать ей физически напасть на Эмбер, — подтвердил Лукас. — Он мог счесть ее длительной угрозой.

— Мы могли бы пойти по легкому пути, — сказал Гидеон. — Проверить систему безопасности и посмотреть, кто находился в отделе во время убийства Фран и перемещения тела.

— Но это испортило бы веселье, — ответил Лукас.

— И все равно не разоблачило бы Адику, — добавила Эмили. — Он контролирует нашу систему безопасности и может подменить записи.

После предположения, что Фран убил Лукас, я не смогла удержаться и поддразнила ее в ответ:

— Адике не обязательно убивать самому. Он мог послать кого-то из ударной группы и, вероятно, выбрал бы Рофэна.

— В соответствующее время Рофэн был со мной, так что он невиновен, — спокойно ответила Эмили.

— Ты бы сказала это, даже если бы Рофэн был виновен, — заметил Карим.

— Определенно, — согласилась Эмили. — Если бы Адика и Рофэн почувствовали необходимость убить Фран ради спасения улья, я бы сделала все возможное, чтобы им помочь.

— Теперь у нас есть заговор, включающий Адику, Рофэна и Эмили, — развеселился Лукас. — Эмбер наверняка прочитала детали в уме хотя бы одного из них, но возможно, покрывает всех троих.

— Эмбер, это ты убила Фран? — спросил Гидеон.

— Я? — Пораженная, я постаралась сесть прямо и открыла глаза. — Нет, конечно, нет.

— Потому что если ты это сделала, просто скажи нам, — рассмеялся Гидеон. — Мы буквально секунду назад показали, что пойдем на все, лишь бы тебя защитить. Если ты убила Фран, нам просто надо придумать хорошую историю, чтобы объяснить ее смерть, и можно закрывать дело.

— Легко свалить все на Эштона, но вряд ли это справедливо по отношению к бедняге, — сказала Эмили. — Можем придумать, что Фран случайно перерезала себе горло.

— Гораздо легче списать все на самоубийство, — предложил Лукас.

— И самоубийца передвинула свое тело через двадцать четыре часа после смерти? — Карим покачал головой. — Ты способен на лучшее, Лукас.

— Фран не перемещала свое тело, — проговорил Лукас. — Кто- то в складском комплексе нашел его, запаниковал и спрятал. А ночью успокоился и понял, что невиновный человек не должен бояться, поэтому пошел и вернул труп на место.

— Значит, мы устраиваем дополнительный проверочный рейс, Эмбер читает разум и выясняет, что произошло, — сказал Гидеон. — Какого несчастного мы обвиним в панике и сокрытии тела?

— Мы никого не обвиним, — заявила Эмили. — Эмбер пожалеет его и не сообщит нам имя.

Я действительно не могла понять, всерьез они или нет.

— Не говорите чушь. Я не убивала Фран и не покрываю настоящего убийцу.

— Тогда, похоже, мы пришли к заключению, — подытожил Лукас. — Кто-то в силах законопорядка убил Фран. Если это не один из нас, тогда очевидные подозреваемые — люди в отделе безопасности, где она работала последние несколько месяцев.

Он помолчал.

— Мы устроим там проверку послезавтра. Я не уверен, что ударная группа телепата когда-либо выходила в рейды по отделам безопасности улья, поэтому надо разработать разумный подход.

Все кивнули.

— Эмбер, ты еще не проголодалась? — спросил Лукас.

— Умираю с голода.

— Тогда вернемся в апартаменты и поедим.

Мы встали и отправились в свою квартиру, в гостиную.

— Можно устроить рейд завтра утром? — попросила я. — Понимаю, ты беспокоишься после того, что произошло во время чрезвычайного выхода, но сейчас я не страдаю ни от проблем, ни от головной боли.

Лукас повернулся ко мне.

— Я это знаю и испытываю глубокое облегчение, но мы по- прежнему должны сохранять осторожность. Сегодняшняя проверка не выявила искомую цель, но разум Эштона был в крайне нестабильном состоянии, и тебе нужно двадцать четыре часа на восстановление.

Я вздохнула.

— Хорошо, выждем полные двадцать четыре часа. Но мы могли бы устроить следующий проверочный рейд завтра вечером.

— Теоретически, да. Но разумнее завтра провести твою первую консультацию с Базз и отложить вылазку на следующее утро. Мы не можем тобой рисковать, Эмбер. Ты незаменима.

Лукас наклонился меня поцеловать. От прикосновения его губ мой разум автоматически связался с его, и я уловила момент, когда беспокойство от мыслей о моей потере сменилось напряжением иного рода.

От второго поцелуя границы между нами размылись. Я была Эмбер, вжимающейся всем телом в тепло Лукаса. И была Лукасом, хватающим воздух в ответ. Потерянные в петле, где его реакция вызывала мою, а мой отклик — его, мы забыли о Фран, о проверочных рейдах и обо всем остальном, за исключением нас двоих.

Глава 13

На следующий день мы с Лукасом встречали Базз у лифтов. Двери третьего лифта отворились точно вовремя, и я увидела, что на Базз опять красная юбка и топ, а волосы так же взлохмачены, как и вчера. Она вышла, широко улыбнулась мне и подняла брови при виде Лукаса.

— Базз, это Лукас, — представила я. — Мой партнер и командир- тактик.

— Приятно с тобой познакомиться. — Базз протянула Лукасу руку.

Тот взглянул на предложенную руку, но пожимать не стал.

— Я тоже рад знакомству. Много о тебе слышал.

Базз не опускала ладонь. Я весело наблюдала за происходящим.

Ее тактика сработала с Адикой, но с Лукасом, похоже, провалилась.

— Один совет, — сказал он. — Не испытывай простейшие приемы давления на командире-тактике.

Я не смогла сдержать смех. Базз быстро посмотрела на меня и метнула на Лукаса уязвленный взгляд.

— Ты живешь с истинным телепатом. Как ты можешь бояться рукопожатия с простым пограничником, вроде меня?

Лукас вздохнул.

— Этот тип словесной манипуляции не подействовал бы даже на члена ударной группы.

— Мог бы, — возразила Базз. — Удивительно легко манипулировать людьми действия, если использовать слова-триггеры, например, страх или трусость.

— В целом, да, — согласился Лукас. — Но это отряд телепата. У нас ударники высочайшего калибра, выбранные не только за физическую силу и быстрые рефлексы, но и за ум.

Базз хмуро взглянула на свою ладонь и вновь подняла глаза к Лукасу.

— Можно попробовать еще раз?

— Это твоя третья и последняя попытка. — Лукас подарил ей раздражающую улыбку, которой обычно доводил Адику. — Если и она провалится, сыграем в «камень, ножницы, бумага»?

Я снова засмеялась.

— Эмбер вышла из лотереи почти восемь месяцев назад, — сказала Базз. — Если меня позвали консультировать ее сейчас, значит, по крайней мере, один ее прежний консультант провалился. Возможны несколько причин. Я пытаюсь оценить твой характер, чтобы исключить одну из них. Для пограничного телепата ментальный отклик — ключевая часть процесса оценки, и физический контакт часто помогает его получить. Не мог бы ты пожать мне руку?

— На самом деле, обычное «пожалуйста» сработало бы не хуже, чем вся эта речь. — Лукас пожал Базз ладонь. — Теперь все?

— Мне бы помогло, если бы ты подержал руку чуть дольше. — Базз выглядела смущенной. — Отклики несколько непостоянны.

— Поскольку я состою в официальных отношениях, и моя девушка за нами наблюдает, устанавливаю пятиминутный предел для рукопожатия, — сказал Лукас. — А пока можем с пользой провести время, обсудив некоторые важные детали. Мы выделили тебе апартаменты в отделе, так что можешь въехать, когда пожелаешь. Я также оформил для тебя доступ к делам нашего отряда.

Базз покачала головой.

— Мне не нужен доступ к вашим записям. Предыдущие попытки консультирования Эмбер провалились, и я еще не получила от тебя отклик. Но Эмбер дала понять… А!

— Есть? — спросил Лукас.

— Да. — Базз отпустила его руку. — Я была права. Как бы ни провалился предыдущий кандидат, это не твоя вина. Несмотря на клоунское поведение, ты отчаянно хочешь, чтобы все сработало.

— Значит, мы можем прекратить игры разумов? Базз кивнула.

— Как я и начала говорить, Эмбер дала понять, что хочет сделать наши консультации не профессиональной встречей эксперта и пациента, а дружеским обсуждением проблем. Я не стану читать отчеты о делах Эмбер или расспрашивать людей и узнаю лишь то, что она захочет мне рассказать. Я также не буду записывать ее слова. Все, что она скажет, останется строго между нами.

Она повернулась ко мне.

— Эмбер, тебя устроит такая работа?

— Да.

— Если мы хотим обсуждать все, как две подруги, тебе лучше не читать мои мысли во время встреч. Я работаю инстинктивно, а не в строгом соответствии со стандартной методикой консультирования, но иногда думаю о ней, и такие мысли могут тебя обеспокоить.

— Согласна, — ответила я. — Попытаюсь не читать твой разум, но я использую телепатию автоматически и могу сделать это случайно.

— Понимаю. — Базз посмотрела на Лукаса. — Тебя тоже устраивает такой подход?

— Да. Стандартные методы провалились, так что я согласен, чтобы ты поработала под другим углом. Но я должен предупредить тебя о Фран.

— Нет! — Базз замахала на него руками. — Абсолютно никакого вмешательства. Если Эмбер захочет о чем-то поговорить, она это сделает. Если нет, то нет.

— Я лишь хочу помочь.

— Если хочешь помочь, — жестко сказала Базз, — убирайся прямо сейчас.

Лукас изобразил притворное отчаяние, повернулся и двинулся к оперативной секции нашего отдела. Базз подозрительно смотрела ему вслед, пока он благополучно не скрылся за защитной дверью.

— Что показал тебе отклик об уме Лукаса? — жадно спросила я. Базз пожала плечами.

— То, что я уже сказала. Он о тебе беспокоится. И хочет, чтобы консультирование помогло.

Я моргнула. Из всего сияющего великолепия разума Лукаса, из блестящего множества мыслительных уровней Базз увидела лишь, что он обо мне беспокоится. Казалось несправедливым, что она так близка к телепатии, но способна улавливать лишь мимолетные тени того мира, что доступен мне.

— Где мы можем поговорить, Эмбер? — спросила Базз. — Это должно быть место, где тебе уютно и спокойно.

— В парке. — Я двинулась по коридору к отрядному парку и на миг остановилась, чтобы достать из ящика сразу за дверью маленькую коробку. Встряхнула ее, чтобы убедиться, что она полна, и направилась на площадку для пикников. Села за стол и жестом предложила Базз место напротив. — Смотри!

Я открыла коробку, достала горсть семян и бросила на землю. В вихре крыльев разноцветные птицы слетелись с окружающих деревьев на пир. Я бросила еще горсть, с улыбкой повернулась к Базз и поразилась, что она смотрит не на птиц, а на меня.

— Ты любишь это место, — заметила Базз.

— Да. Я считаю парк очень успокаивающим. Твои отклики позволяют тебе слышать разум улья?

— Я не понимаю, что ты называешь разумом улья.

— Это мысли всех ста миллионов людей, — пояснила я. — Я постоянно их ощущаю. Как будто сижу возле гигантского водопада и слышу плеск всех капель, сливающийся в рев воды. Наш отряд находится в изолированном месте, так что здесь разум улья тише, но все же не исчезает ни днем, ни ночью. В основном, он приятен, но временами становится громче и резче.

— Эта резкость тебе мешает?

— Иногда. Если я устала или подавлена. Хотя здесь, в парке, я ощущаю его слабее. В детстве, когда болела голова, я обнаружила, что спокойный отдых облегчает боль. Думаю, разумы птиц, животных, возможно, даже насекомых смягчают воздействие массы людских умов. Эффект еще сильнее, когда я во Внешке. Там разум улья звучит фоном, но слышно и множество разумов животных и птиц.

— Во Внешке? — Брови Базз тревожно взлетели. — То есть ты была за пределами улья?

— Да. Пару месяцев назад даже упоминание о Внешке приводило меня в ужас. Но потом мне пришлось справиться с собой и выйти туда, чтобы закончить дело.

Птицы с надеждой посматривали на меня, так что я дала им еще зерен.

— Расскажи мне побольше о своей головной боли, — попросила Базз.

— Рассказывать почти нечего. В детстве и на подростковом уровне у меня случались боли. Тогда мои телепатические способности были заблокированы, и, возможно, приступы как-то связаны с давлением разума улья. Когда особые техники лотереи вытаскивали мой талант на поверхность, начались страшные боли, но потом они прекратились.

— Сейчас их нет?

— Со времени лотереи случилось лишь несколько слабых приступов. Единственный по-настоящему тяжелый произошел во время нашего последнего чрезвычайного рейда. Тогда все осложнилось. — Я сомневалась, что хочу об этом говорить, и сменила тему. — Лотерея подстегнула и твою пограничную телепатию, или ты обладала ей в детстве?

— В детстве я обладала интуицией, — ответила Базз. — К некоторым людям мне не хотелось приближаться, а другие по умолчанию нравились. Лотерея способствовала… Размытый образ как будто внезапно обрел четкость, и я смогла видеть отклики, объяснявшие те неясные чувства.

Глаза Базз внезапно расширились, и она указала на что-то за моей спиной.

— На нас нападают?

Я обернулась и увидела группу мужчин, бегущих к нам по дорожке.

— Нет, это моя ударная бета-группа тренируется, наматывая круги по парку.

— Восхитительно симпатичный юноша во главе кажется мне до странного знакомым.

Я рассмеялась.

— Это один из двух заместителей лидера ударников. Форж возглавляет группу бета. Ты встречала его на подростковом уровне.

— Правда? Когда?

— Форж жил в том же коридоре, что и я. Безопасники поймали его за исследованием вентиляционной системы, и ты заставила его неделями носить детский браслет слежения.

— А, да. — Базз забулькала от смеха. — Помню его яростный взгляд. Я пыталась научить мальчика не рисковать, но не стала бы утруждаться, если бы знала, что лотерея определит его в ударную группу. Должно быть, Форж любит гоняться за преступниками по закоулкам улья.

— Так и есть.

Группа бета как раз поравнялась с нами. Форж повернул к нам голову, на его лице отразился чистый ужас, и он взвинтил скорость до спринтерской. Его группа удивилась, но поспешно бросилась следом.

Базз снова расхохоталась.

— Думаю, Форж меня узнал.

— У него остались очень живые воспоминания о тебе и том браслете. — Я нахмурилась. — Форж, Адика, Лукас и я — единственные люди в отделе, кто знает о том происшествии. Ты не должна никому об этом рассказывать. Адика удалил из записей Форжа инцидент с браслетом, когда назначил его своим заместителем. Если бета-группа узнает об этой истории, авторитет Форжа может пострадать.

— Я бы не сделала ничего, что могло бы подорвать способность Форжа выполнять жизненно важную работу для улья, — серьезно ответила Базз.

— Хорошо.

— Я помню, ты говорила, что Форж странно влиял на тебя на подростковом уровне. Ты выяснила, почему?

— Да, выяснила. — Я скривилась. — Когда-нибудь я расскажу тебе эту историю. Если вкратце, он больше не оказывает на меня странного воздействия.

— На подростковом уровне ты пыталась встречаться с другим мальчиком. Не помню его имя.

— Аттикус. В итоге мы сходили всего на одно или два свидания. И решили, что не стоит встречаться друг с другом, если потом лотерея разведет нас по разным уровням.

— Итак, сейчас ты живешь с Лукасом. У Форжа тоже есть партнерша?

Я избегала чтения мыслей Базз, но не смогла пропустить, как ее разум изменил свой цвет и яркость.

— Форж все еще переживает разрыв с Шанной. Она была его девушкой на протяжении всех лет на подростковом уровне. Это закончилось катастрофой, и я сомневаюсь, что он уже готов к новым отношениям.

Базз широко улыбнулась.

— Я использовала самый небрежный тон и незаинтересованный язык тела, когда спросила о партнерше Форжа. Могла бы не утруждаться, раз имею дело с истинным телепатом.

Я закрыла крышку коробки с семенами и вздохнула.

— Я должна поговорить с тобой о Фран.

— Лукас упоминал это имя. Я остановила его, поскольку не хочу, чтобы он заставлял тебя что-то мне рассказывать.

— Я читаю умы, а Лукас читает лица. Он знает, что мне хотелось бы с кем-нибудь поговорить о Фран. До сих пор я не могла этого сделать, поскольку все в отделе, особенно Лукас, испытывают к ней сильные чувства. А ты никогда не встречала Фран, значит, не станешь мучиться от гнева или вины при упоминании ее имени.

Базз согласно кивнула.

— Похоже, случилось что-то очень серьезное.

— Серьезнее некуда. Фран была у меня лидером группы связи. Я уволила ее несколько месяцев назад, как раз перед тем, как наш отдел получил рабочий статус. Несколько дней назад мы отправились в чрезвычайный рейд и обнаружили труп Фран. Ее убили.

Базз в шоке посмотрела на меня.

— Убили? Вы поймали того, кто это сделал?

— Нет, мы все еще преследуем цель.

— Должно быть, обнаружение тела Фран стало для тебя огромным потрясением.

Я скривилась.

— Да. Это всколыхнуло множество старых эмоций. Увольнение Фран обернулось полной катастрофой.

Мгновение я смотрела на стол, затем заговорила вновь.

— И эта катастрофа — исключительно моя вина. Большая часть персонала вышла из лотереи вместе со мной, но на некоторые ключевые посты требовались люди с опытом. Меган, старший администратор, отвечала за мои тренировки, поэтому ее разум я прочитала первым. Фран стала второй. Она прошла лотерею двадцать пять лет назад и рассматривалась на пост в группе связи в отряде Сапфир, но та ее отвергла. Это вызвало во Фран ненависть к Сапфир в частности и телепатам вообще.

Базз нахмурилась.

— Если Фран ненавидела телепатов, почему хотела стать твоим командиром связистов?

— Фран была очень амбициозна, а посты в отряде телепатов наиболее престижны в силах законопорядка.

— Но почему ты ее приняла?

— Потому что была наивной дурой с хорошими намерениями, — горько ответила я. — И растерялась, столкнувшись с гневом и неприязнью в голове Фран. Я знала, что должна ей отказать, но сама всегда испытывала отвращение к носачам. Каждый раз, видя патрули, разгуливающие по улью, я передергивалась от сознания, что они копаются в моих мыслях. И решила, мол, будет крайне лицемерно отказывать Фран из-за того, что она испытывает такие же чувства ко мне.

— Понятно, — пробормотала Базз.

— У меня возникла нелепая идея, что если не читать мысли Фран, то и проблем не возникнет, и я наняла ее главой группы связи. Она контролировала свои чувства, пока всем не стало ясно, что Лукас интересуется мной, как потенциальной партнершей. Тогда Фран не смогла сдержать отвращения, не справилась с мыслью, что он хочет целовать, обнимать, любить такую, как я. Ее самообладание дало трещину, и…

Я поморщилась.

— Мы проводили здесь, в парке, совещание лидеров групп, и Фран затеяла спор с Лукасом. Адика встал на сторону Лукаса, и ситуация вышла из-под контроля.

Я вспомнила, как Фран, позабыв о профессионализме, с открытым отвращением смотрела на меня и буквально завывала, выплескивая ненависть на нас с Лукасом.

— Фран заявила, мол, не понимает, как Лукас может ко мне прикасаться. Я уволила ее, а она обозвала меня мерзким уродливым мутантом.

Я покачала головой, пытаясь прогнать воспоминания, и постаралась закончить рассказ ровным тоном.

— Адика сгреб Фран и утащил, и я больше ее не видела. На следующий день Николь возглавила группу связи, и все продолжилось так, словно Фран никогда и не существовало.

Я вздохнула.

— Должно быть, тебе это покажется дикостью, но персонал отряда может зайти страшно далеко, чтобы не расстраивать своего драгоценного телепата. Никто не упоминал имя Фран. О ней даже почти не думали с тех пор, как наш отряд вошел в рабочий режим, поскольку все были заняты другим.

— Но ты не смогла забыть слова Фран?

— Нет. Все свое детство я считала носачей неестественными, пугающими, уродливыми мутантами. Мои родители и брат тоже их ненавидели. На самом деле, до сих пор ненавидят. Поэтому они не должны узнать, что я телепат.

— Они по-прежнему считают тебя исследователем первого уровня? — спросила Базз.

— Нет. Родители и брат обнаружили, что я возглавляю какой-то отдел безопасности в улье, но не в курсе, каком именно. Я очень стараюсь не читать их разумы, но боюсь, что однажды сделаю это случайно.

Я отмела проблему сердитым взмахом руки.

— Когда я вышла из лотереи и Меган сказала, что я телепат, выяснилась правда. Носачи — самые обычные люди, а вот я уродливый мутант.

— Значит, слова Фран глубоко задели тебя, потому что перекликаются с чем-то в твоем собственном разуме? Они по- прежнему тебя ранят?

Я пыталась забыть слова Фран, но они врезались в мой мозг, словно незаживающие шрамы. Я не могла признать это вслух, даже перед Базз, поэтому ограничилась одним словом:

— Да.

— Большинство людей обладают пятью чувствами, — сказала Базз. — Потеря одного из этих чувств делает их более или менее человечными?

— Нет.

— Я иногда испытываю мгновенный отклик от умов других. Это превращает меня в уродливого мутанта? Ты смотришь на меня и видишь существо из ночных кошмаров, к которому надо относиться с ужасом и отвращением?

— Нет.

— Эмбер, ты обладаешь полностью контролируемым телепатическим шестым чувством. Благодаря нему ты сильнее в одних областях и гораздо ранимее в других. На человечность это не влияет.

Я сморгнула влагу с глаз, и мы посидели в молчании. Я не знала, почему рассказала Базз, что считаю себя уродливым мутантом. Но сейчас чувствовала странную опустошенность.

Прошло, должно быть, минут пять, прежде чем Базз снова заговорила.

— Ты продолжишь сама заниматься делом Фран или передашь другому телепатическому отряду?

— Фран меня ненавидела, и я ее не слишком любила, но она состояла в моем отряде, была одной из моих людей. Я чувствую, что должна сама закончить ее дело. Если поймаю убийцу, то смогу двигаться дальше и не оглядываться. Это имеет смысл?

— Для меня да. Вопрос в том, чем все закончится. — Базз помолчала. — Я не хочу читать записи прежних дел, но просила бы разрешения прослушивать переговоры во время твоих следующих чрезвычайных и проверочных рейдов. Проблем не возникнет?

— Нет. Во время рейда не происходит ничего личного. Половина моего отряда слушает переговоры на случай, если понадобится их помощь.

— Хорошо. — Базз застонала. — Теперь я должна пойти извиниться перед Лукасом. В целом, я не хочу, чтобы он нагружал меня информацией или указывал, о чем нам говорить. Но он был прав, пытаясь предупредить о такой экстремальной ситуации, как обнаружение тела знакомого тебе человека.

Глава 14

На следующее утро Адика, ударная группа альфа и я отправились на проверку в отделение безопасности Фран. Неожиданно к нам присоединился еще один участник — Лукас.

Время от времени кто-то из тактиков, обычно сам Лукас, выходит с нами в обычные проверочные рейсы, чтобы обсудить ситуацию. Но на этот раз я нервничала. Мы собирались охотиться не за начинающим вандалом или человеком, готовым вскоре перейти к насилию, а за настоящим убийцей.

— Тактики готовы, — проговорил голос Эмили в моем передатчике.

Она использовала тот же спокойный расслабленный тон, что и Лукас во время чрезвычайных рейдов, но в ее устах это звучало не так ободряюще. Лукас — блестящий командир-тактик и успешно сопровождал нас в нескольких ужасных вылазках. Я знала, что тактическая группа все время находилась с ним, подпитывая идеями и предложениями. Но именно он фильтровал эти идеи и выбирал, какие приказы нам отдавать.

— Связь готова. Статус путей — зеленый, — послышался голос Николь.

Казалось неправильным проходить ритуал подготовки, когда Лукас стоит рядом, я хотела, чтобы он оставался в безопасности, а не посреди лежащих перед нами неизвестных проблем.

Я проверила свой инфовизор.

— И здесь статус зеленый.

Лукас начал инструктаж по предстоящему заданию.

— Ситуация, можно сказать, уникальна. Мы отправляемся на проверку подозрительного участка, а именно отряда безопасности улья на двадцатом уровне. По идее, это место безопасно. Двадцатый уровень — база сил законопорядка, полная преданных людей, работающих во имя защиты улья.

Он покачал головой.

— Эта инстинктивная реакция в корне ошибочна. Если мы правы и убийца Фран работает в этом отделе, он опасен вдвойне. Наша цель знает, что патрули носачей — фальшивка, что в улье более ста миллионов людей и всего пять истинных телепатов, способных выявить виноватые мысли. Мы должны предполагать, что наша цель знает, как выглядят эти телепаты. Следовательно, Эмбер нельзя приближаться к отделу.

В лифте были Адика и вся ударная альфа-группа. Никто не двинулся и не проронил ни слова, но я чувствовала напряжение в воздухе и не понимала, вижу его телепатически или читаю по языку тела.

— Учтите, что возможно, нам придется иметь дело с несколькими целями, — продолжал Лукас. — Если так, можно ожидать, что, по крайней мере, одна из них окажется на рабочем месте, но необязательно все. Мы не можем рисковать, допуская Эмбер на двадцатый уровень, но есть момент, о котором люди, не работающие с телепатом тесно, всегда забывают. Стены, полы и потолки для него не преграда. Вы не сможете его видеть, но он сумеет прочитать ваш разум.

Он помолчал.

— У нас есть выбор — расположить Эмбер выше или ниже отряда безопасности. Ниже находится очень людный торговый район двадцать первого уровня, а выше — парк восемнадцатого. Как и любой другой парк, он занимает два уровня вверх и один вниз. Территория верхних уровней обеспечивает высоту потолка, а нижний уровень дает место для почвы.

— Парк гораздо лучше, чем переполненный торговый район, — ответил Адика. — Я не хочу, чтобы мои люди смешивались с толпой невинных — или не очень невинных покупателей. Пусть лучше держатся поближе к Эмбер.

Лукас кивнул.

— Абсолютно согласен. Мы не можем рисковать, эвакуируя торговый район, поскольку наша цель способна отслеживать системы сил законопорядка. Какой бы предлог мы ни использовали, закрытие территории, близкой к отделу безопасности, вызовет подозрения. В парке же можно не подпускать людей, если садовник просто напишет, мол, территория закрыта для высадки новых растений. Лишнее расстояние от отряда безопасности — не помеха для Эмбер, если на промежуточном уровне нет никаких разумов, только почва.

— А, — сказал Адика. — Вот почему вся моя группа тащит лопаты. То есть мы изображаем садовников. Рад, что для этой дополнительной нагрузки есть хорошая причина. Я беспокоился, что ты приготовил саркастический комментарий, мол, раз в прошлый раз с поимкой цели возникли такие проблемы, вот вам лопаты, бейте людей по голове.

Лукас заулыбался.

— Сарказм я оставляю тебе, Адика. С ним ты справляешься гораздо лучше меня.

— Разве нам не нужны еще и растения? — спросил Илай. Адика застонал.

— Зачем ты спросил, Илай? Ведь знаешь, как связисты относятся к деталям. Теперь они захотят нагрузить нас поддонами с семенами.

— Вообще-то группа связи хотела, чтобы мы прихватили растения, — заявил Лукас. — Но я их отговорил. Вы садовники, копающие новые газоны. В том невероятном случае, если кто-то спросит, почему у вас нет растений, их доставят завтра.

— Территория парка уже закрыта для посадок? — спросил Адика.

— Мы как раз разговариваем с садовником, — послышался в передатчике голос Николь. — Решили, что лучше оставить это на последний момент.

Двери лифта открылись на восемнадцатом уровне, и мы перешли на систему лент. Лукас встал рядом, обнял меня и начал объяснять нам тревожные детали плана. Прохожие решили бы, что он тихо разговаривает со мной, и даже не подумали бы, что стоящие поодаль мускулистые мужчины тоже слышат его слова.

— В обычных условиях разум цели очень выделяется, поскольку она переживает исключительный эмоциональный кризис. Возможно, данная цель окажется иной, и Эмбер будет сложнее ее опознать. Проблема еще и в том, что Эмбер не видит воспоминания, лишь текущие мысли. Фран убили почти неделю назад. В последующие день-два переживания об этом постоянно присутствовали в мозгу цели. Сейчас возможны долгие периоды, когда цель занята совершенно невинными вещами. Мы должны вызвать у нее мысли о Фран, пока Эмбер проверяет этот отдел, поэтому, как только вы займете позицию в парке, я нанесу им визит.

Я сморщила нос. Мне очень не понравилась идея, что Лукас зайдет в этот отряд.

— Неожиданный визит мог спровоцировать у цели паническую реакцию, — пояснил Лукас. — Поэтому сегодня около девяти утра я позвонил в отряд и сказал, мол, мы не смогли найти убийцу Фран. К сожалению, мы серьезно загружены работой, а значит, вынуждены последовать стандартной процедуре и заморозить дело, пока не появятся новые данные о цели. — Он пожал плечами. — Заверил их, мол, понимаю: у них маленький отдел, меньше пятидесяти человек. Все хорошо знали Фран и будут разочарованы новостями. И раз уж они мои коллеги по силам законопорядка, я чувствую себя обязанным зайти и обратиться ко всему персоналу, принести глубочайшие извинения и уверить, что мы сделаем все возможное.

— Персональные извинения — это несколько необычно, Лукас, — заметил Адика.

— Совершенно верно, но я подчеркнул, что Фран работала и с нами. В любом случае, встреча назначена на одиннадцать часов. Все в том отряде получили сообщения с требованием явиться. Сейчас наша цель разрывается между страхом, что я прихожу, поскольку что-то подозреваю, и надеждой, что это правда и мы оставляем дело. Цель должна принять решение — уступить страху и найти предлог, чтобы избежать встречи, или сохранить надежду и прийти.

Лукас рассмеялся.

— У нашей цели есть час на обдумывание вариантов. За это время она сообразит, что если мы действительно подозреваем кого-то в ее отряде, то, сказавшись, например, больной и уйдя домой, цель лишь привлечет наше внимание. Единственный реальный шанс сбежать — это вообще покинуть отряд и немедленно залечь на дно, но ей известно, насколько сложно долго скрываться в улье.

Он помедлил.

— Даже если у нас несколько целей и те, что в отделе, рассчитывают, что другие их прикроют, они не захотят бросить все и провести остаток жизни, трясясь в чьей-то гостевой спальне. Другой вариант — поставить на то, что я говорю правду. Тогда им достаточно высидеть встречу, и они в безопасности. Эта мысль гораздо привлекательнее, поэтому я ожидаю, что надежда победит страх и они придут.

— Ты не полезешь в этот отряд один, Лукас, — сказал Адика.

— Все, что я там скажу и сделаю, призвано уверить цель или цели, что мы отказались от охоты и они в безопасности, — возразил Лукас. — Они будут спокойно сидеть и слушать меня. Если произойдет что-то неожиданное и цели перейдут к насилию, у меня есть передатчик, оружие и нательная броня. Никто не увидит оружие или броню под одеждой, а если заметят наушник, это можно легко списать на необходимость всегда быть на связи с отрядом телепата на случай экстренного вызова.

— Ты не полезешь в этот отряд один, — повторил Адика. — Кто- то должен тебя прикрывать.

— Даже если предположить совсем невероятное, что на меня одновременно нападут несколько целей, на встрече все равно будет более сорока других сотрудников, которые мне помогут. Возможно, у нас две цели, максимум три, но я действительно не могу поверить в целый отряд негодяев.

— Ты не полезешь туда один, — в третий раз заявил Адика. — С тобой пойдет Рофэн.

Лукас вздохнул.

— Я командир-тактик, отвечающий за операции отдела. А значит выше тебя по званию, Адика.

— Конечно, — подтвердил тот. — Но я отвечаю за твою безопасность. Рофэн пойдет с вами, сэр.

— Но…

— Рофэн пойдет с тобой, Лукас, — вмешалась я. — Ты командир- тактик, но телепат отвечает за весь отдел, и я отдаю тебе прямой приказ.

Лукас засмеялся.

— Хорошо. Я скажу людям, что привел с собой Рофэна, поскольку он участвовал в том рейде и лично нашел тело Фран, а значит, может ответить на их вопросы.

После этого нам пришлось долго ехать на экспресс-ленте. Я крепко держала Лукаса за руку. Обычно он оставался в безопасности, а я рисковала, но на этот раз мы поменялись ролями. Я твердила себе, что Рофэн — лучший в отряде Адики. Он позаботится о Лукасе.

— Приближаемся. — Голос Адики привлек мое внимание к тому факту, что мы наконец добрались до парка.

Немного прошли вдоль главной аллеи и повернули на боковую тропинку с надписью «закрыто для новых посадок». Она вела к деревьям. Мы прошли еще пару минут, затем Лукас проверил свой инфовизор и остановился.

— Сейчас мы прямо над отрядом безопасности, — сказал он. — Оставляю вас наслаждаться раскопками.

— Вы с Рофэном оставляете нас наслаждаться раскопками, — подчеркнул Адика.

— Это неудачное место для газона, — сказал Илай. — Слишком много тени от деревьев.

— Я проверю, чтобы туда прислали тенелюбивые растения, — откликнулась Николь.

— И почва будет ужасно сухой, — добавил Илай. — Растения потребуется поливать неделями. Лучше вскопать газон слева.

— Мы копаем здесь, потому что это прямо над самым большим конференц-залом отряда безопасности, — объяснил Адика. — Откуда у тебя такие познания о газонах, Илай?

— Мой дядя — садовник, — ответил тот. — В детстве я иногда ему помогал, а на подростковом уровне думал, что лотерея может меня отправить по его стопам.

— Еще не слишком поздно, — сообщил Адика. — Я уверен, наш садовник будет рад помощнику. Только скажи, и работа твоя.

— Нет, нет, — поспешно сказал Илай, — Быть в ударной группе гораздо веселее.

Остальные ударники рассмеялись. Я промолчала, потому что обнимала Лукаса.

— Будь осторожен, — попросила я.

— Эмбер, эта проверка гораздо опаснее для тебя, чем для меня. Когда начнешь читать умы, будь готова прерваться в ту же секунду, как увидишь образы смерти Фран.

— Обещаю.

Я неохотно выпустила Лукаса и стала смотреть, как он с Рофэном уходит прочь. Когда они исчезли из виду, я вздохнула и села возле дерева. Илай оказался совершенно прав, утверждая, что это плохое место для газона. Сухая почва была твердой, как камень.

Я прислонилась спиной к грубому стволу дерева, закрыла глаза и потянулась разумом вперед. Адику смущало, как тяжело входит лопата в землю. Илай наслаждался воспоминаниями о детстве. Кейден попытался вытянуть древесный корень и не смог. Тогда он разрубил корень надвое острием лопаты.

Я миновала мысли своей ударной группы, темноту заполненной почвой территории девятнадцатого уровня и скользнула в разрозненные умы на двадцатом. Я искала один, выделяющийся цветом, запахом и вкусом стресса и напряжения. Таких оказалось несколько. Я выбрала один наугад. Мужчина смотрел на содержимое коробки и думал о Фран.

«…посетитель из отряда телепата может вместо нас передать вещи Фран ее семье. Избежим всех проблем…»

«…вряд ли в этой коробке есть что-нибудь особое. Только несколько наград за результативность. Эта женщина была…»

«Так рад, что не придется говорить с ее семьей и притворяться, будто она мне нравилась».

Я передвинулась в следующий наполненный стрессом разум. Женщина сидела за столом, барабаня пальцами по его поверхности, и не отрывала глаз от часов. Еще пара минут, и ей придется идти на встречу. Она сможет выслушать слова того человека о Фран, но…

«Пожалуйста, пусть он не просит меня говорить! Пожалуйста, пусть он не просит меня говорить. Я была начальницей Фран, и скорее всего он попросит меня что-то сказать, но пожалуйста, пусть этого не случится».

Слова звучали на уровне предвысказанного. Я пришла в замешательство, поскольку женщина как будто формулировала их в уме перед тем, как произнести вслух. В комнате с ней никого не было, она не звонила по телефону и не работала над документом, так что… Внезапно до меня дошло, что она неистово, отчаянно молится.

Я поразилась. До сих пор мне не приходилось натыкаться на разум, настолько погруженный в молитву. Улей считал религию необходимой для счастья некоторых людей, но публично признавал только ульизм — поклонение самому улью как коллективному общему. Женщина не могла быть ульисткой, поскольку они не одобряли молитву. Настоящим верующим она не нужна, так как они полностью согласны, что улей знает лучше.

Раз эта женщина молится, значит, должна исповедовать одну из старых религий, запрещенных ульем. Ладно, не совсем запрещенных. Старые религии относились к числу тех организаций, которые улей называл нонконформистскими, но терпел, пока они не привлекали к себе внимание.

Другой пример — организация бродяг. В ней состоят пятьдесят тысяч человек, которые ночуют на природе, но о ее существовании известно лишь немногим. Улей хочет, чтобы жители считали его своей вселенной. Мифы об ужасном Прасолнце заставляют людей бояться мира за пределами стен так же, как мифы о носачах вынуждают людей подчиняться законам.

Я вступила в лотерею обычной невежественной восемнадцатилеткой, ожидая, что мне импринтируют все необходимые знания. И вышла из нее одной из немногих, кто никогда не получит импринтинг, потому что искажение разума телепата может повредить его бесценные способности.

Я никогда не получу импринтинг, но уже собрала множество интересных фактов из случайных прочитанных разумов, и мне ясно одно. Улей контролирует информацию, чтобы контролировать людей. Неправда, что импринтинг включает все необходимое для жизни. Импринтинг включает в себя все, что улей готов им сообщить.

Женщина закончила молиться. Она встала и неохотно отправилась в конференц-зал. Верхние уровни ее сознания наполнились мелькающими образами последних нескольких месяцев. Ее повысили из заместителей в командиры отделения, и она еще устраивалась на новой должности, когда Фран заняла освободившееся место. С самого первого дня Фран дала понять, что считает себя гораздо более опытной, квалифицированной и умелой, чем человек, отдающий ей приказы.

«Постоянно говорила мне, что я неправа, говорила всем остальным, что я неправа и как в действительности им нужно поступать. Делала мою жизнь невыносимой.»

Это походило на ситуацию Эштона, только наоборот. Там супервизор заставлял страдать подчиненного. Фран спустилась с поста лидера группы связи в отряде телепата на должность простого заместителя в маленьком отряде безопасности и обратила горечь обиды на свою новую начальницу. Лотерея использует оптимизацию, чтобы определить людей на любимую работу, но намеренная травля способна сделать их несчастными.

Я подумала, не дошла ли начальница Фран до предела. Эштон верил в миф о носачах и ограничивался битьем бутылок, но эта женщина знала, что в улье есть лишь пять истинных телепатов. Рискнула ли она пойти на убийство, чтобы освободиться от Фран?

Дальше мысли в ее мозгу были окрашены тяжелым чувством вины. Терзается, что лжет самой себе, будто сожалеет, или же виновна в убийстве Фран? Я вновь углубилась в ее разум, туда, где смешивались сознательные и подсознательные мысли. Здесь царило чистое, честное, благословенное облегчение.

«Хотела, чтобы она просто ушла, а не погибла, но теперь моя жизнь снова обрела краски. Интересно, кто ее убил? Интересно, она портила им жизнь так же, как мне?»

Она не убийца, просто испытывает то же чувство вины, что и я — мол, Фран мертва, а я ее не любила. Я потеряла достаточно времени, вскрывая ее эмоциональные уровни. Женщина уже зашла в конференц-зал. Его заполняли люди, около пятидесяти сгрудившихся умов, и мне предстояло проверить их все.

Я углубилась в разум человека, который даже не думал притворяться.

«Скучно, скучно, скучно. Я никогда даже не говорил с этой женщиной, но должен сидеть здесь и слушать, как люди о ней треплются. У меня сроки горят!»

Я передвинулась к мужчине, которого интересовали только ноги сидящей рядом женщины.

И к его соседке. Она знала, что мужчина смотрит на ее ноги, и злилась.

«…думает, он неотразим. Я скорее пойду поплаваю в сливном бачке, чем…»

Следующий человек работал вместе с Фран и ненавидел ее.

«…неудивительно, что кто-то ее убил…»

Появился Лукас. Его разум сиял, как маяк. Я не смогла устоять перед искушением заглянуть в его мысли и увидела, что они несутся на завораживающем количестве различных уровней. С тех пор, как он отправил сообщение, никто не уходил из отдела. Весь персонал пришел на встречу. Если теория тактической группы верна, то наша цель в этой комнате.

Лукас оглядел лица, анализируя их выражения и язык тела, ища кого-то с признаками вины. Похоже, он найдет, по крайней мере, дюжину. Судя по тому, что я успела увидеть, большинство людей, работавших с Фран, ненавидели ее и сейчас чувствовали себя виноватыми.

Лукас заговорил. Я заставила себя оторваться от его блестящих мыслей и вновь начала поиски цели. По-прежнему улавливала речь Лукаса через свой передатчик, а также ушами многих в конференц- зале, но была слишком занята проверкой умов, чтобы вслушиваться.

Обычно, охотясь за целью, я скольжу над умами, выискивая тот, что выделяется неправильной формой, цветом или текстурой. На этот раз наша цель рациональна и логична, поэтому мне пришлось глубоко изучать мысли каждого. Фран не нравилась никому, и это подавляло. Наконец я нашла исключение.

«… не мог не восхищаться ее дотошным вниманием к деталям, а когда мы говорили о музыке, она как будто оживала. У нас были одинаковые вкусы в…»

Меня отвлекло странное чувство, похоже на зуд в голове. Я его узнала. Испытывала несколько раз прежде, всегда в моменты кризиса, и сейчас точно знала, что оно означает.

— Лукас! Рофэн! — выкрикнула я. — Убирайтесь оттуда!

Лукас прервал свою размеренную речь.

— Что случилось?

— У меня зуд! Убирайтесь оттуда сейчас же! Живо!

Я выбралась из разума, который читала, и связалась с Лукасом. Они с Рофэном достали оружие и направились к двери конференц- зала. Аудитория уставилась на них, в шоке открыв рты.

— Простите, — крикнул Лукас. — Надо уходить. Срочный вызов из…

Его слова утонули в пронзительном вое. Он входил в стандартный набор сигналов тревоги, используемых повсеместно. Я изучала их в школе до того, как перешла на подростковый уровень. Этот означал пожарную тревогу.

Голос Эмили бормотал приказы в моем передатчике.

— Лукас, идите на север. У отделения безопасности есть выходы на севере и на юге, северный — ближайший. Ударная группа альфа, будьте готовы эвакуировать Эмбер. Ударная группа бета, тревога, берите все пожарное оборудование и резаки и направляйтесь ко второму лифту. Повторяю, ударная группа бета, тревога, берите все пожарное оборудование и резаки.

— Ударная группа бета подтверждает: полное пожарное снаряжение и резаки, — послышался голос Форжа.

— Николь, это настоящий пожар? — спросила Эмили.

— Да, настоящая тревога. Пожарные команды уже отвечают. Мы не можем сказать, есть ли огонь.

Я была в голове Лукаса и смотрела его глазами, когда он открыл дверь конференц-зала.

— Это явно настоящий пожар, — сказал он. — Из-под пола идет дым.

Глава 15

Мое тело свернулось в комок, руки обхватили ноги, удерживая их от дрожи. Мой разум был с Лукасом, который смотрел на густой дым, исходящий из вентиляционных отверстий в полу, на мигающие красным коридорные указатели направления, а затем, через плечо — на людей, высыпавших из конференц-зала за его спиной.

Рофэн схватил оружие и потащил командира-тактика к северному выходу. Лукас тоже спешил, но его разум анализировал ситуацию.

— Случайный пожар в это время крайне маловероятен, — сказал он. — Мы попали в ловушку. Нам противостоит нечто большее, чем мы думали. Гораздо большее. Будьте готовы к возможной синхронной атаке на Эмбер.

— Ударная группа, бросайте лопаты. Достать оружие и сформировать периметр, — рявкнул Адика.

Меня не волновало, что происходит вокруг меня. Я тревожилась лишь о том, что творилось вокруг Лукаса. Они с Рофэном добрались до перекрестка и остановились.

— В утиль! — задохнулся Рофэн. — У северного выхода ад.

Возвращаемся обратно и на юг.

Рофэн и Лукас развернулись и бросились в противоположном направлении. Теперь впереди была толпа паникующих людей, а воздух наполнялся дымом. Основные лампы замигали и погасли, осталось лишь аварийное освещение.

— Северный выход в огне, — закричал Лукас. — Идите на юг.

Все повернулись и побежали к южному выходу. Рофэн все еще держал Лукаса за руку, но тот стряхнул его и метнулся в боковую комнату.

— Лукас! — завопил Рофэн. — Куда, в утиль, ты идешь?

— Надо кое-что проверить. — Лукас прижал ладонь к стене, и мы с ним заорали в унисон, поскольку я разделила его боль. Лукас отдернул руку и подул на нее. — Внешняя стена раскалена. Те языки пламени у северного выхода явно подпитываются катализатором. Должно быть, вокруг всего отделения кольцо из горючей жидкости.

Он вышел из комнаты к Рофэну, а вся толпа уже неслась обратно по коридору. Люди кричали, что южный выход тоже в огне. Лукасу пришлось перекрикивать гам.

— Рофэн, мы должны найти другой выход. Вниз бесполезно, огонь уже под полом. Значит, надо подняться через потолок. Не в вентиляцию, она слишком быстро наполнится дымом. Нужно добраться до межуровневого ремонтного прохода. — Он смотрел на потолок в поисках отметок, показывающих ремонтные туннели над головой.

— Лукас, это отряд безопасности. — сказал Адика. — При строительстве их окружают оборонительными щитами. Укрепляют внешние стены, верхние и нижние слои. Блокируют все выходы, включая ремонтные проходы. Если вы подниметесь в один из них, то окажетесь в ловушке. Вам нужно добраться до внешней стены и ждать, пока аварийные команды вас вытащат.

— Мы поднимемся в ремонтный проход, — повторил Лукас. — Выбора нет. Здесь уже собирается дым. Скоро мы не сможем дышать, а через несколько минут под нами загорится пол. Над этим отрядом безопасности не должно быть укрепленного слоя, поскольку мы прямо под почвенным уровнем парка.

— Но как вы пробьетесь через почву? Это… — Адика остановился и сам ответил на свой вопрос. — У нас есть лопаты.

— Именно, — сказал Лукас. — Вы до нас докопаетесь.

— Где они сейчас, Эмбер? — спросил Адика. — Где нам начинать копать?

Я встала, не открывая глаз и не отрываясь разумом от Лукаса, нащупала путь и остановилась прямо над ним. В телепатическом видении нас разделяла лишь пустота, но в реальности — целый слой земли.

Лукас и Рофэн зашли в большой кабинет. Рофэн взобрался на стол, достал из кармана инструменты и начал снимать потолочную плиту. Члены ударной группы — эксперты по скрытым артериям улья: вентиляции, ремонтным проходам, мусоропроводам и другим местам, где может попытаться спрятаться цель.

Теперь и все остальные набились в кабинет. Крики прекратились, потому что люди прикрывали рты обрывками ткани, пытаясь дышать в заполнявшем воздух ядовитом черном дыму. Я не собиралась оставлять разум Лукаса и читать их мысли: они и так были очевидны по отчаянному виду, с которым безопасники наблюдали за Лукасом и Рофэном. Они оказались в ловушке, в окружении пламени, но похоже, у этих двоих чужаков есть план спасения.

— Группа бета выходит, — произнес голос Форжа. — У нас полное пожарное оборудование и резаки.

— Мы посылаем в парк дополнительное оборудование для раскопок, — сообщила Николь. — Медицинская поддержка также на подходе. Пожарные силы докладывают, что огонь прорывается на двадцать первый уровень. Они объявили эвакуацию территории вокруг отделения безопасности с девятнадцатого по двадцать второй уровни. Следующий…

Ее прервал голос Илая.

— Лукас, здесь полно корней. Нам ни за что не успеть пробиться через них вовремя. Ты должен передвинуться или на юг, или на запад, на свободный от деревьев участок.

Рофэн уже ослабил потолочную плиту. Люди столпились вокруг. Они поняли, что происходит. Один из телепатов, Эмбер, поблизости. Ее ударная группа идет на помощь. У них еще есть шанс выжить.

Внезапно все потемнело. Аварийные лампы отказали, и послышались новые крики. Лукас вытащил из-под рукава и включил световой браслет. Рофэн зажег свой. Два белых лучика надежды.

Рофэн схватил Лукаса, одним рывком поднял его, и Лукас забрался в лаз.

— Не потеряй эту плиту, Рофэн. Когда все окажутся внутри, тебе придется закрыть дыру, чтобы отрезать дым.

Проход оказался пугающе маленьким туннелем, и конечно, обычные лампы с датчиками движения не работали. Лукас посветил браслетом, ища указатель направления, и я почувствовала первую искру паники в его мозгу.

«Здесь должен быть указатель. Они есть везде. Нелепо сгореть заживо лишь потому, что не можешь найти… Вот он.»

— Двигаюсь на запад, — сказал Лукас. — Рофэн, отправляй людей за мной.

Я услышала крик Рофэна.

— Сперва маленькие люди, потому что их я могу поднять быстро. Со мной на столе стоит только один, иначе стол перевернется. Когда я поднимаю этого человека, залезает следующий.

Громко, но спокойно заговорила женщина:

— Всем выстроиться в очередь! Когда я называю ваше имя, вы встаете в цепочку. Мелл, Рогар, Джет…

Должно быть, командир отряда безопасности. Похоже, они с Рофэном контролировали ситуацию. Лукас слышал затрудненное дыхание следующих за ним людей.

Я тоже двигалась. Шла поверху туда, куда полз Лукас. Я почувствовала, как кто-то взял меня за руку, аккуратно обвел вокруг препятствия и снова отпустил. Сейчас почва под ногами казалась мягче. Совсем мягкой.

— Лукас, стой! — приказал Илай. — Здесь подходит. Всем копать! Копать!

Кто-то схватил меня, унес в сторону и посадил, кажется, в густую траву. На секунду я открыла глаза и увидела, что вся ударная группа лихорадочно вгрызается в то, что минуту назад было красивым узорным газоном.

— Тут очень мягкая почва, — сказал Илай. — Мы быстро продвинемся, но нужна широкая дыра, потому что края начнут обваливаться. Калеб, Зак, Тобиас, отбрасывайте лишнюю землю на траву. Остальные… — Он запнулся. — Простите, я знаю, что не должен отдавать приказы.

— Говори нам, что делать, Илай, — ответил Адика. — Ты разбираешься в этом больше остальных.

Я снова сфокусировалась на Лукасе. Сейчас он неподвижно сидел в лазе, а за ним — ряд людей, всхлипывавших и ловивших ртами воздух. Было очень жарко и очень душно.

«Сюда забивается слишком много дыма. Слишком много. Но мы не можем бросить людей снаружи умирать».

— Рофэн, сколько еще людей осталось? — спросил он.

— Около дюжины, — ответил Рофэн. — Пол уже дымится, так что мы поставили всех на стулья вокруг стола. Еще один…

Его прервала Николь.

— Пожарные службы сообщают, что огонь продолжает распространяться. Эвакуация с восемнадцатого по двадцать третий уровень.

Эмили заговорила тоном полнейшего отчаяния.

— Ударная альфа-группа, эвакуируйтесь с Эмбер.

— Нет, — закричала я. — Мы не можем уйти.

— Я оставлю копать половину группы, — сказал Адика. — Но должен отправить остальных с тобой. Эмбер, Лукас предупреждал, что возможна попытка нападения на тебя по пути в отряд.

— Я не возвращаюсь, — ровно проговорила я.

— Будь благоразумна, Эмбер, — увещевала Эмили. — Пожарные службы приказали эвакуировать этот район. Мы должны доставить тебя в безопасное место.

В спор вступил Лукас, стараясь говорить спокойно и размеренно, хотя дышал с трудом.

— Эмбер, ты должна уйти. Мы не можем рисковать тобой. Телепаты появляются очень редко, а в последние десятилетия улью особенно не везло. В идеале нам нужно восемь телепатов. Возникнут серьезные проблемы, даже если мы вернемся к изначальным четырем. Но все еще хуже. У Мортона усиливаются проблемы со здоровьем. Он не будет жить вечно, и перспективы ясны. С тремя телепатами улей за год скатится к социальной катастрофе.

Лукас знал, что я читаю его разум, поэтому спорил и мыслями, и словами.

«Пожалуйста, Эмбер, пусть тебя эвакуируют, чтобы я знал, что ты в безопасности».

Обычно мысли Лукаса скачут на множестве сияющих уровней, но сейчас я едва видела три, и они замедлились до нормальной человеческой скорости. Лукас страдал от нехватки кислорода и усиленного сердцебиения. Его разум просчитал шансы и принял, что смерть неминуема.

Над нашими головами заговорил автоматический голос:

— Эта территория эвакуируется по соображениям безопасности.

Пожалуйста, покиньте ее немедленно.

Я открыла глаза и увидела, что парковое освещение изменило цвет. Солнца из белых превратились в красные и поменяли форму с круглых на мигающие стрелки в направлении ближайшего выхода. Я снова закрыла глаза.

— Не уйду, — повторила я.

— Эмбер, пожалуйста, уходи, — попросил Лукас. — Остаток альфа-группы продолжит копать, и бета-группа скоро подойдет.

— Нет!

— Альфа-группа, сейчас же эвакуируйте Эмбер, используя минимальную необходимую силу, — приказала Эмили.

— Там внизу не только Лукас, — сказала я. — Там еще пятьдесят людей. Эмили, твой парень, Рофэн, там.

— Думаешь, я этого не знаю? — огрызнулась она.

— Эмбер, ты должна эвакуироваться, — выдохнул Рофэн. — Сейчас все в проходе. Мы сможем немного продержаться.

Я знала, что каждую секунду, пока спорю, копают двадцать человек вместо десяти. Кто-то поднял меня, значит, пришло время прибегнуть к ультиматуму.

— Если вы утащите меня отсюда и Лукас умрет, я воспользуюсь своим правом по договору между ульями и попрошу перевода. Существует сто шесть других городов, и любой из них будет рад лишнему телепату.

Руки опустили меня обратно, и на минуту настала мертвая тишина.

— Ты не можешь этого сделать, Эмбер, — сказал Лукас.

— Я серьезно.

В наших передатчиках послышался неожиданный голос. Меган всегда присутствовала во время наших рейдов, но обычно не говорила ни слова. На этот раз ей было что сказать.

— Эмбер не шутит. Я верила, что Кит мог спасти моего мужа, если бы больше старался, поэтому ушла из отряда. Если вы заставите Эмбер эвакуироваться и Лукас умрет, она почувствует то же самое в отношении улья. Если есть хоть малейшая возможность, что, оставшись, она его спасет, или люди, которые уйдут с ней, спасли бы его, тогда этот улей ее потеряет.

— Компромисс, — прохрипел Лукас. — У парка четыре выхода.

Четыре пути к отступлению. Когда останутся два, Эмбер уйдет.

«Пожалуйста, Эмбер. Я тебя умоляю. Не дай мне умереть, зная, что моя смерть разрушит улей!»

Я была в голове Лукаса и ответила так, как бы сказал он.

— Компромисс принят.

— Николь, нам нужно, чтобы люди у всех четырех парковых выходов проверяли, что пути отступления чисты, — распорядилась Эмили с явным облегчением. — Альфа-группа, продолжайте копать.

Я слышала тяжелое дыхание ударников и стук лопат. Слышала, как люди работают на износ, чтобы спасти своих друзей и товарищей по команде. Когда прибыло оборудование, последовал маленький перерыв, и стук лопат сменился рычанием мощных машин. Все это время сознательные мысли Лукаса продолжали угасать, пока не превратились в одну бледную нить.

— Лукас, — спросила Эмили. — Как ты там?

— Справляюсь, — выдохнул он.

— Рофэн? — позвала она. Ответа не последовало.

— Рофэн? — повторила Эмили. По-прежнему ничего.

— Эмбер, я знаю, ты не хочешь оставлять разум Лукаса, но… — Эмили не договорила.

Все мы знали, что Рофэн последним забрался в лаз и дольше всех дышал смертоносным дымом. Я не хотела оставлять разум Лукаса, боялась того, что найду потом, но должна была сделать это для Эмили.

Я потянулась вдоль умов в ремонтном проходе. Большинство лежали без сознания, и я не могла сказать, все ли живы, поскольку у мертвецов нет мыслей. В конце ряда я нашла Рофэна.

— Рофэн жив, — сказала я. — Без сознания. Он грезит о тебе, Эмили.

— Хорошо, — дрожащим голосом ответила она. — Это хорошо. Когда я вернулась в мысли Лукаса, хмуро заговорила Николь:

— На юге через пол выходит дым.

— Другие три выхода еще чисты? — спросила Эмили.

— Пока да, — ответила Николь.

— Включите дождь в южной части парка, — велела Эмили.

— Работаем над этим, — отозвалась Николь.

Один путь отступления закрыт. Если исчезнет еще один, мне придется уйти. Я дала слово Лукасу. В утиль, надо было спорить, требовать подождать, пока не останется один.

Через несколько секунд я услышала грохот шагов и голоса — прибыл Форж с бета-группой.

— Как только доберетесь до прохода, пустите мою группу, — сказал он. — У нас защитное оборудование и резаки.

— Думаю, мы приближаемся, — ответил Илай.

Лукас потерял сознание, но его мозг продолжали тревожить страхи — не за себя, а за наш улей. Я виновата в том, что отказалась уйти. Если оставшиеся ударники не помогут, если мы его не спасли, то я буду виновата в том, что Лукас умрет, беспокоясь об улье.

— Приготовить резаки, — приказал Форж. — Кажется, я вижу проход. Да! Запускайте резаки!

Я открыла глаза и увидела мужчин, столпившихся вокруг дыры. Пара из них держала адского вида клинки. Группа людей в медицинской форме держалась поблизости.

— Если кто-то внизу меня слышит, — прокричал Форж. — Опустите головы.

— Они уже опустили, — ответила я. — Все без сознания.

Послышался болезненно громкий визг, от которого мне захотелось заткнуть пальцами уши. Он продолжался пятнадцать секунд — я посчитала их все — а затем оборвался. Теперь из дыры валил дым.

— Я вижу Лукаса, — сказал Форж. — Лукас у меня. Из дыры вытащили обмякшее тело.

— Поисковый отряд, заходите внутрь и передавайте нам оставшихся, — велел Форж. — Будьте осторожны там, где мы врезались в проход. Края острые, как бритва.

В лаз спустились другие члены бета-группы, которые казались странными незнакомцами в оранжевых защитных костюмах и дыхательных масках. Они пробирались глубже и вытаскивали новые тела, но мое внимание было приковано к Лукасу. Сейчас он растянулся на траве, а доктор надевал на его лицо кислородную маску и делал укол в грудь. Подходившие врачи занимались другими пострадавшими.

— Пожарные сообщают, что огонь локализован на двадцатом уровне, — сказала Николь.

Я увидела, как тело Лукаса дернулось, и он сильно закашлялся. Лукас пришел в себя! Я закрыла глаза и потянулась вперед разумом. В мысли не Лукаса, а склонившегося над ним врача.

«…виден эффект отравления дымом, но мы сделали ему инъекцию в оба легких, и он отвечает. Этот полностью поправится.»

Секунду я праздновала, но затем увидела его следующие мысли.

«К тому времени, когда они доберутся до последних в проходе…»

Парковые солнца сменили зловещий красный на свой обычный цвет. Я села рядом с Лукасом, взяла его за руку и заставила себя ободряюще улыбнуться, смотря в его мутные глаза, несмотря на мысли, занимавшие мой разум. Бета-группа работает изо всех сил, доставая людей, застрявших в ремонтном проходе, но Рофэна вытащат последним.

Глава 16

В следующие пару минут Лукас то возвращался в сознание, то снова отключался. А затем начал пытаться задавать вопросы, несмотря на кислородную маску, закрывавшую его нос и рот. Доктор дважды пробовал убедить Лукаса помолчать, а потом сделал еще один укол, погрузивший неугомонного пострадавшего в мгновенный, благословенно мирный сон.

Врач взглянул на меня с извиняющимся видом.

— Простите, что не дал ему с вами поговорить, но пациенту очень важно сохранять покой и неподвижность, пока лекарство воздействует на его легкие. После этого мы переведем его в медицинское отделение или больницу, и…

Этот человек входил в обычную группу, откликнувшуюся на срочный вызов. Он понятия не имел, что пожар неслучаен, и не знал, что говорит с телепатом. В его глазах я была просто девушкой, которая держит пострадавшего за руку и явно сильно за него переживает. Продолжение объяснения я увидела на предвысказанном уровне и прервала врача, чтобы сберечь время.

— Вы совершенно правильно усыпили Лукаса. Это единственный способ его угомонить. Сейчас он стабилен, и лучше подержать его здесь, пока легкие находятся в первой, жизненно важной стадии излечения.

Встревоженное лицо доктора прояснилось.

— Я не знал, что вам импринтирована медицинская информация.

— Идите, — сказала я. — В вас нуждаются другие пациенты.

Он поспешил прочь. Я осталась сидеть на траве, держа Лукаса за руку и наблюдая за разворачивающимися вокруг сценами бурной деятельности. Мне было бы легче, сумей я где-нибудь чем-нибудь помочь, но увы.

Свободной рукой я вытерла влагу с глаз, установила передатчик на прием и стала слушать разговоры. Адика, Форж и бета-группа задыхаясь переговаривались, работая вокруг дыры и в проходе. Временами что-то объявляла Николь. Эмили совсем затихла, но тактикам нечего было сказать сейчас, когда операция превратилась в обычную спасательную.

— Пожарные сообщают, что огонь на двадцатом уровне потушен, — сказала Николь. — Сейчас их группы прямо под лазом, заливают оставшиеся горячие участки.

Бета-группа и люди в медицинской форме столпились вокруг дыры в земле, и я с трудом видела, что там происходит. Альфа-группа отошла, чтобы дать им место, и собралась под ближайшим деревом. Большинство ударников в изнеможении растянулись на траве, но пятеро охранников стояли и бдительно присматривали за мной.

Я увидела, как из дыры вытащили еще одно обмякшее тело, и им занялись несколько врачей. Комбинируя наблюдение за людьми и чтение их разумов, к этому моменту я уже поняла процедуру. Пациенту делали укол, надевали кислородную маску, и специалист оценивал его состояние. Тех, кто слегка надышался дыма, отправляли к группе людей, что лежали на носилках, пока целительные жидкости, вколотые им в легкие, делали свое дело. В более серьезных случаях пострадавших быстро переправляли в ожоговый центр Ультрамариновой зоны, который специализировался на лечении последствий пожара.

На этот раз вокруг тела развернулась совершенно другая деятельность. Врачи работали с отчаянной настойчивостью, но затем их плечи поникли, и они отступили. Через минуту пациента тихо накрыли белой простыней и унесли.

Я прикусила губу. Бета-группа по головам пересчитывала спасенных людей. Это был номер двадцать пять, и первая смерть. Силы законопорядка ведут запись всех входящих и выходящих в зоны отрядов, поэтому мы знали, что этим утром в отделение вошли Лукас, Рофэн и сорок пять сотрудников. До начала пожара никто не выходил, значит, внутри лаза еще оставались двадцать шесть человек.

— С тобой все в порядке, Эмбер? — спросил знакомый голос. — Тебе объяснить, почему Лукаса еще не перевели в медицинское отделение?

Я подняла глаза и поразилась, что Меган оказалась на месте происшествия, а потом поняла, почему она здесь.

Территория сейчас официально безопасна, а среди пострадавших есть наши люди, поэтому медперсонал из нашего отдела пришел на помощь. Импринтинг Меган в качестве старшего администратора включал медицинские знания, поэтому она пришла с врачами.

— Мне не нужны объяснения, — ответила я. — Здесь порядка тридцати разумов, которые думают, что надо ограничить любое воздействие на пациентов, пока работают легочные уколы.

— Пройдет около часа, прежде чем мы сможем переместить Лукаса, — сказала Меган. — К тому времени он оправится настолько, что мы заберем его в отдел и завершим лечение в нашем медицинском отсеке. Полагаю, пока ты хочешь остаться здесь, но, если решишь уйти, группа альфа проводит тебя домой.

— Я хочу остаться с Лукасом. В любом случае, я не могу уйти.

Рофэн все еще в ремонтном проходе.

— Как он?

Я закрыла глаза и потянулась вперед разумом. Я не проверяла Рофэна с тех пор, как вытащили Лукаса. Не потому, что не тревожилась, а потому что тревожилась слишком сильно. Во время последней проверки Рофэн был в очень тяжелом состоянии, и я боялась, что мне нечего будет читать. Я коснулась бледных нитей незнакомых мыслей. В утиль, неужели он… Нет, Рофэн был на месте!

— Разум Рофэна очень, очень слаб, но сейчас воздух в туннеле почище, и думаю, дышится там легче. — Я вспомнила, что установила передатчик только на прием, поэтому меня слышит одна Меган. — Надо сообщить Эмили.

— Я ей скажу. — Меган включила свой передатчик. — Эмили, Эмбер говорит, что Рофэн еще держится. Ты где?

— Только что прибыла ко входу в парк, — произнес в моем ухе задыхающийся голос Эмили.

Я думала, она молчит потому, что характер операции изменился, а Эмили вдобавок отправилась сюда. Должно быть, она сказала, что покидает расположение, но я слишком отвлеклась и не обратила внимания.

Строго говоря, Эмили замещала командира-тактика, поэтому должна была оставаться в отделе и следить за происходящим по передатчику. Но я не могла винить ее за то, что она поддалась чувствам и лично пришла в парк.

— Я видела на подходе группу журналистов с первого канала улья, — сказала она. — Что они здесь делают?

— Мы не могли скрыть пожар такого масштаба, — ответила Николь, — поэтому сказали, мол, произошло случайное возгорание из-за нарушений в электросети, и огонь поразительно быстро распространился. Когда первый канал услышал о героической спасательной операции, они поспешили отправить сюда съемочную группу, чтобы использовать кадры в вечерней программе «Все новости улья».

Страдальческий стон в моем передатчике, очевидно, принадлежал Адике.

— Они надеются также взять интервью у некоторых героических спасателей, — добавила Николь.

Благодаря чтению мыслей, я знала, что у Адики большой запас ругательств, но обычно он не использовал их, когда я могла услышать, ограничиваясь вместо этого более мягкими выражениями, типа «в утиль». На этот раз он выдал потрясающе грубую фразу.

Последовала секунда неловкой тишины, затем Николь храбро продолжила:

— Так понимаю, ты не одобряешь затею, Адика.

— Ударные группы должны решать проблемы, не привлекая к себе внимая. Конечно, я не… — Адика на мгновение прервался, явно стараясь не повторить ту же фразу. — Не слишком одобряю интервью с моими людьми. Николь, ты можешь сказать первому каналу, мол, героические спасатели слишком заняты героическим спасением, чтобы отвечать на вопросы. Можешь также предложить, чтобы первый канал пошел… в утиль!

Я понимала, почему Адика настолько на взводе. Люди достали из дыры еще одно обмякшее тело. Это был пострадавший номер сорок четыре, и второй человек, которого накроют белой простыней. Еще шестеро оставалось до Рофэна — до заместителя Адики, его друга и брата по оружию.

Когда я повернулась к Меган, на глаза вновь навернулись слезы.

— Спасибо за то, что ты сказала. Это не дало им утащить меня отсюда.

— Я знала, что ты чувствуешь, — ответила Меган.

— Я знаю, ты… — Я не смогла закончить фразу, поскольку плакала навзрыд. С самого выхода из лотереи я упорно отвергала попытки Меган меня опекать. Яростно твердила Лукасу, мол, не нужен мне дублер собственной матери. Он же отвечал, что можно относиться к Меган как к подстраховке, замене родителей на случай необходимости.

Признаю, скрывая свою телепатию, я не имела возможности обсудить с мамой многое в своей новой жизни, но даже представить не могла, что когда-либо воспользуюсь помощью Меган. Песня «Долг перед ульем», которой меня учили в школе, твердит, что улей знает лучше. И он действительно знал лучше, выбирая моего старшего администратора. Вы не нуждаетесь в подстраховке, пока не падаете, а сейчас я падала.

Я обнаружила, что обнимаю Меган. Она обхватила меня и шептала на ухо что-то успокаивающее. Я заметила, что из дыры достали еще одного человека. Медики усердно работали, значит, этот жив. До Рофэна осталось еще пятеро.

Рядом послышался голос Эмили.

— Эмбер, что происходит? Как Рофэн?

Я заставила себя закрыть глаза и проверить умы тех, кто под землей. Знакомые мысли Форжа и двоих из бета-группы. Чужак, медик из группы чрезвычайного реагирования, грустно качнул головой, признавая, что его нынешний пациент уже не нуждается в человеческой помощи. По сравнению с ними бессознательные умы казались лишь слабыми искрами. Я пыталась не считать их, но безошибочно обнаружила лишь три.

Я не могла сказать Эмили, что Рофэн мертв. И трусливо выбралась, не проверяя, принадлежит ли ему один из оставшихся трех умов. А значит, смогла правдиво сослаться на незнание.

Я открыла глаза и повернулась к Эмили.

— Не могу сказать. Внизу еще есть пострадавшие без сознания, и их разумы очень слабы, в сравнении со спасателями.

Я замолчала. Эмили смотрела на очередное тело под белой простыней, которое как раз извлекали из дыры. Меган держала меня одной рукой, но освободила другую и приглашающе вытянула ее. Эмили подошла ближе и с благодарностью прильнула к Меган.

— Эмили, прости, что осложнила тебе работу, когда уперлась, мол, хочу остаться здесь, — сказала я.

— Не извиняйся, Эмбер. Я умею считать. Ты осталась, и это означало, что копать продолжила вся альфа-группа, а не половина. На пять минут раньше добрались до ремонтного туннеля. На пять минут раньше начали откачивать дым и запускать воздух. Возможно, Лукас выжил бы в любом случае, но не Рофэн. Эти пять минут дали ему шанс.

Эмили помолчала.

— Я всегда боялась, что Рофэн погибнет, защищая тебя. Как глупо с моей стороны. Статистика говорит, что члены ударных групп в десять раз чаще выживают, благодаря телепатам, чем гибнут, охраняя их.

Она разразилась горьким придушенным полуплачем-полусмехом.

— Я даже не могу винить в этом его работу. Кем бы улей ни назначил Рофэна, пусть даже чистильщиком труб в глубинах улья, он все равно оказался бы в подобной ситуации. Рофэн благороден, готов пожертвовать собой и бросается на помощь другим, не думая о себе.

Мы стояли втроем — Меган в центре, обхватив меня и Эмили — когда из дыры подняли еще двоих. Медики осмотрели их и быстро унесли на носилках. Эмили явно обрадовалась тому, что они живы. Я — нет. Я знала, что внизу еще три человека, и лишь один из них уцелел. Если следующий извлеченный окажется жив, это будет означать, что…

— Мы добрались до Рофэна, — заговорил голос Форжа в моем передатчике. — Он в критическом состоянии, но ему оказывают первую помощь прямо здесь, в туннеле, а затем отправят в ожоговый центр Ультрамариновой зоны.

Эмили выдохнула. Я испытала облегчение, но и замешательство тоже. Как они могли уже добраться до Рофэна?

— Похоже, мы не досчитались двоих человек, — сказал Форж.

Глава 17

К тому времени, когда все еще спящий Лукас оправился настолько, что мы смогли забрать его в отдел на каталке, пожарная команда нашла одного из недостающих людей. Должно быть, он или потерялся в хаосе, или решил, что лучше дождаться спасателей, поскольку его тело обнаружили в комнате рядом с укрепленной стеной отделения безопасности. Меган сказала, бедняга задохнулся от дыма, прежде чем до него добралось пламя. Я надеялась, что она права.

От второго тела не было и следа, видимо, его завалило обломками. Таким образом, у нас четверо погибших, один пропавший без вести и семь человек в критическом состоянии.

Как только мы вернулись в отдел, Эмили назначила Гидеона командиром-тактиком на время своего отсутствия и отправилась в ожоговый центр Ультрамариновой зоны.

Я пошла за носилками Лукаса в комнату с белыми стенами в нашем медицинском отсеке, посмотрела, как его аккуратно перенесли на кровать, и села на стул рядом с ним. Меган положила на лоб и грудь Лукаса какие-то круглые металлические пластинки, изучила настенный дисплей, где поднимались и опускались разноцветные линии, и удовлетворенно улыбнулась.

— Лукасу нужно отдохнуть, — сказала он. — Вряд ли он согласится вести себя смирно, будучи в сознании, поэтому я решила давать ему снотворное до завтрашнего утра.

Я кивнула. Лукас лежал неестественно спокойно. Его разум представлял собой серую тень обычного сияющего великолепия, но он поправится. Я оторвала взгляд от него и посмотрела на Меган.

— У Рофэна есть шанс выжить? — Она заколебалась. — Я знаю, что по дороге в отдел ты получила новые данные о его состоянии. Я также знаю, что ты не передала эту информацию Эмили, то есть новости очень плохие. Думаю, мне будет легче услышать их на словах, чем увидеть образы в твоем мозгу. Так что пожалуйста, не заставляй меня читать твои мысли.

Меган вздохнула.

— Прошло много времени, прежде чем спасатели добрались до Рофэна. Ему дали лекарство от отравления угарным газом еще в туннеле, но кроме этого он пострадал от крайне горячего дыма. Это причинило легким ущерб гораздо сильнее того уровня, который излечим в нашем улье.

— То есть Рофэн умрет? — Мой голос звучал непривычно холодно и отстраненно.

— Я говорю, что он в критическом состоянии и нуждается в помощи улья, специализирующегося на продвинутых методах лечения.

— Тогда добудь ему эту помощь и быстро! Пусть ее получат и другие, кто в этом нуждается. Используй все влияние, которое есть у телепата. Если мне нужно на кого-то накричать, кому-то пригрозить, просто скажи, и я это сделаю.

— Я уже пометила требование, как приоритет отряда телепата, и добавила соответствующее подтверждение от твоего имени, — сказала Меган. — Лекарства заказаны, но проблема в том, что их надо вырастить из собственных клеток каждого пациента. Самолет доставляет образцы тканей в другой улей. Потом эти образцы используют в процессе ускоренного роста и привозят нам получившиеся генетически подогнанные лекарства.

— Сколько времени это займет, и каковы шансы, что лекарства сработают?

— Их должны доставить примерно через сорок восемь часов. Наш улей опробовал этот вид лечения на пятидесяти пациентах после большого пожара в Бордовой зоне, и наш опыт подтверждает заявления улья-продавца. Девять из десяти пациентов среагировали на лечение и быстро достигли полного выздоровления.

Я проверила, правильно ли ее поняла.

— Значит, если Рофэн и остальные смогут продержаться сорок восемь часов, то у них есть девять из десяти шансов выжить и полностью поправиться?

— Да. Врачи сделают все возможное, чтобы помочь им дождаться прибытия лекарств. Эмбер, теперь ты должна пойти к себе. Поешь что-нибудь и постарайся отдохнуть. Я сообщу тебе, если будут изменения в состоянии Рофэна.

— Я бы предпочла остаться здесь с Лукасом.

Я приготовилась к спору, но Меган просто вышла из комнаты. Вдалеке раздался странный шум, который вскоре получил объяснение, когда два человека из медицинского персонала вкатили в палату кровать на колесиках.

— Спасибо, — сказала я.

Они поспешили прочь. Через пару минут вернулась Меган, толкая тележку, нагруженную кувшинами с напитками, стаканами и накрытой крышкой тарелкой.

— Мы будем проверять Лукаса каждый час, но в остальном оставим тебя в покое.

Она двинулась к двери, но я ее окликнула.

— Меган, мы можем кое-что обсудить?

— Да. — Она вернулась и села на край кровати, а я развернулась на стуле к ней лицом.

— Мне не следовало кричать на тебя из-за твоих отношений с Адикой.

Меган покачала головой.

— Я была расстроена после нашего с ним спора. Ты страдала от стресса после чрезвычайного рейда. Мы обе наговорили того, чего не стали бы при иных обстоятельствах, но ты сказала правду. Мои личные проблемы достигли такого уровня, что поставили под угрозу ударную группу, а тебя заставили потерять доверие ко мне как к консультанту. Поэтому я ухожу.

— Должно же быть лучшее решение. Ты прекрасно управляешь отрядом. Может, продолжишь трудиться старшим администратором с одним лишь легким изменением, что не будешь консультировать меня постоянно?

Я не читала разум Меган — боялась того, что могла там увидеть, — но она вроде задумалась над предложением.

— Я знаю Базз с подросткового уровня, — добавила я. — И обнаружила, что с ней легко разговаривать, а вдобавок она пограничный телепат. Но иногда ты можешь поддержать меня так, как у нее не выйдет. Сегодня был как раз один из таких случаев. — Я помедлила. — Я не хочу потерять твою поддержку, Меган. Я не хочу потерять тебя.

Прошла минута, прежде чем Меган неуверенно заговорила, словно все еще продолжая размышлять.

— Такой вариант возможен, но по медицинским причинам мне придется передать членам группы гораздо больше полномочий.

— По медицинским причинам? — встревоженно повторила я. — Ты больна?

— У меня будет ребенок, — ответила Меган.

Я пришла в полное замешательство. За последние дни я несколько раз читала разум Адики и была уверена, что их с Меган отношения не достигли физической стадии.

— Мой муж, Дин, и я всегда хотели детей, — сказала Меган. — Мы как раз решили, что пришло время задуматься о первом, но тут Дин погиб. Я ушла из отряда Кита и заняла временный пост, пытаясь понять, что же делать со своей жизнью. И тут лотерея обнаружила в тебе телепатические способности.

Я уже видела все это в уме Меган, но детали так плотно сливались с личными воспоминаниями и эмоциональной болью, что всегда хотелось поскорее их проскочить. Сейчас она заговорила о своей травме вслух, а значит, пережила свою скорбь и была готова двигаться дальше.

— Мне предложили пост твоего старшего администратора, что вроде бы решало проблему моего будущего, — продолжила Меган. — Я потеряла Дина, мы не могли растить детей вместе, как планировали, и я не представляла, как строю свою жизнь с кем-то другим. Думала, начну тут с чистого листа и хладнокровно сосредоточусь на карьере и служении улью.

Она скривилась.

— Смешно было думать, будто я смогу просто выбросить эмоции из своей жизни. Я обнаружила, что поступаю с точностью до наоборот, пытаюсь превратить тебя в замену своему ребенку, при этом подавляю, а не поддерживаю. Затем возникли осложнения с Адикой. Он очень похож на Дина характером.

Я сочувственно вздохнула. Неудивительно, что Меган уловила сходство между своим покойным мужем и Адикой. Лотерея выбрала обоих за обладание подходящими физическими и ментальными параметрами для работы в ударной группе.

— Каждый раз, глядя на Адику, я будто снова видела Дина, — сказала Меган. — Порой я позволяла себе затеряться в фантазиях, будто снова нахожусь с Дином, а потом что-то заставляло очнуться, и возникало чувство страшной вины.

Она помолчала.

— Я причиняла боль Адике и себе самой. Уволившись с поста старшего администратора, я снова начала обдумывать свою жизнь. Внезапно все прояснилось, и я поняла, чего хочу на самом деле. — Теперь Меган улыбалась. — Я потеряла Дина, но все еще могу родить его ребенка. Это будет не совсем так, как мы планировали. В жизни малыша и моей собственной останется пустое место, которое должен бы занимать Дин, но я постараюсь дать ребенку всю любовь и тепло, которые ему потребуются. Вчера я отправила запрос в центр поддержки рождаемости, и они ответили в течение часа. Я должна подождать, пока запрос пройдет стандартную процедуру утверждения, но мне сказали, что в моем случае это лишь формальность. Дин был членом ударной группы и погиб при исполнении обязанностей. Так что улей автоматически обеспечивает неограниченную медицинскую поддержку его признанной партнерше и дает ей шанс родить его ребенка.

Меган смотрела на меня, ожидая каких-то слов. Я была поражена, но смогла их наскрести.

— Я не знала, что такое возможно. Это замечательные новости, Меган, правда замечательные. Я уверена, что отряд сможет придумать подходящий тебе порядок.

— Было бы чудесно, если бы я смогла родить малыша и сохранить свой пост. — Меган радостно рассмеялась. — Несколько месяцев назад я разработала ступенчатый план открытия в отделе яслей, но никогда не думала, что он понадобится для моего собственного ребенка.

— У нас будут свои ясли?

— Да. В случае тревоги у родителей нет времени отправить малышей во внешние ясли.

Я представила сюрреалистическую картину, как моя ударная группа спешит ко второму лифту и перебрасывает младенцев ожидающему персоналу яслей. Это означает, что наш отдел обзаведется и собственной школой? Я уже открыла рот, чтобы задать вопрос, но Меган снова пылко заговорила.

— Не страшно, если мне понадобятся несколько попыток. У врачей сохранилось много образцов тканей Дина, но я предпочитаю двойную подсадку эмбрионов, чтобы увеличить шансы на успех с первого раза.

Я попыталась понять ее, не смогла и взглянула на верхние мыслительные уровни Меган. Она была возбуждена. Она была счастлива. А еще обладала медицинскими знаниями, и все возбуждение и счастье вылились в технические термины, которых я не понимала.

— Если я выберу подсадку двух эмбрионов, — продолжала Меган, — это будет означать, что возникнет высокая вероятность двойной беременности. Мне понадобится больше отдыхать, но я могу нанять себе в помощь второго заместителя.

Двойная подсадка эмбрионов… то есть Меган может родить не одного ребенка, а близнецов. Я моргнула.

— Я объясню все Лукасу, как только он поправится. Уверена, тебе разрешат нанять любое необходимое количество персонала. Хочешь, я поговорю и с Адикой?

— Нет. Я испортила Адике жизнь и сделала его несчастным.

Поэтому сама должна с ним поговорить и четко объяснить…

Звонок инфовизора прервал речь Меган. Она достала его, постучала, открывая, и хмуро взглянула на экран.

— Новости из ожогового центра.

— Рофэн? — тревожно спросила я.

— Состояние Рофэна остается критическим. Умерла глава отряда безопасности. — Меган встала. — Эти новости расстроят и испугают Эмили. Я должна сама с ней поговорить, чтобы она не услышала информацию от чужих.

Я кивнула.

— Иди.

Меган поспешила из комнаты, а я откинулась на стуле, борясь с чувством тошноты. Командир отряда безопасности помогла Рофэну организовать эвакуацию через ремонтный проход. Она успокаивала перепуганных людей и терпеливо ждала на стуле, пока ее легкие горели от дыма, а под ногами тлел пол, настаивала на том, чтобы остаться последней, кого Рофэн поднимет в безопасное место, прежде чем взобраться самому и задвинуть потолочную плиту.

Я представила себя на месте этой женщины и не смогла поверить, что проявила бы такую же решительность и храбрость. Я никогда не окажусь в подобной ситуации, потому что никто не позволит драгоценному телепату принести себя в жертву во имя спасения остальных. Эта мысль не улучшила мое самочувствие.

Я налила стакан воды, выпила ее, затем растянулась на второй кровати и уставилась на Лукаса, твердя себе, что он в безопасности.

Глава 18

Когда Лукас проснулся на следующее утро, физически ему было гораздо лучше, легкие почти оправились от отравления дымом, а на ладонях осталось лишь несколько небольших ожогов. Его ментальное состояние — совсем другое дело. Первое, о чем он спросил — все ли живы.

Лукас — эксперт по языку тела и узнал бы, солги я ему.

— Пятеро погибли, и один пропал. Лукас поморщился.

— Рофэн?

— Еще шесть человек, включая Рофэна, в критическом состоянии и ожидают, пока другой улей создаст для них генетически подогнанное лекарство.

— Пятеро мертвы. — Лукас лежал на кровати, глядя на потолок, словно на личного врага. — Учитывая еще одного пропавшего и шестерых в критическом состоянии, количество смертей, возможно, возрастет.

Он не тараторил в своем быстром темпе, а проговаривал каждое слово, будто молотком забивая факты, обвиняя не меня, а себя.

— Почти у всех ударников появятся в деле записи о смертях. Их это не беспокоит, поскольку для них счетчик смерти — это количество целей, которых им пришлось убить, чтобы спасти невинных. — Он скривился. — У командиров-тактиков тоже в итоге появляется счетчик. Не в официальном деле, а в голове. Нас это беспокоит, поскольку это количество невинных людей, умерших в результате наших неправильных решений.

Он потерялся в угрызениях совести, и я не знала, как ему помочь.

— Лукас, тебе нельзя столько разговаривать. Меган сказала, ты не должен напрягать горло и легкие.

— Я ожидал со временем открыть счет смертей. В конце концов, я всего лишь человек. Но не предполагал, что их будет пять за один день.

— Случившееся — не твоя вина, и если ты не заткнешься, я приведу Меган и попрошу дать тебе еще снотворного.

Он изучил мое лицо и пришел к выводу, что я не шучу.

— Если не хочешь, чтобы я говорил, придется читать слова в моей голове.

Я застонала и углубилась в его разум. Обычно блестящие мыслительные уровни потемнели и смешались. Лукас терзался чувством вины, хотел наказать себя за то, что остался жив, когда другие умерли. Я не решилась погрузиться в этот эмоциональный водоворот и сосредоточилась на предвысказанных словах.

— Думаешь, это не моя вина? Думаешь, пожар произошел случайно? — агрессивно спрашивали мысли Лукаса.

— Конечно, пожар начался не случайно, — ответила я. — Мы получили только предварительный отчет от пожарных экспертов, но они подтверждают, что для столь быстрого распространения огня использовали чрезвычайно горючий жидкий катализатор. Но тот факт, что пожар неслучаен, не делает тебя виноватым.

— Пожар устроили намеренно, — подумал Лукас. — И устроили потому, что я зашел в отряд поговорить с людьми о Фран. Я думал взбудоражить виноватые мысли цели или целей. Ты бы идентифицировала их, мы послали бы ударную группу на задержание, и дело можно было бы закрыть и забыть. — Его лицо болезненно скривилось. — Я допустил ужасную ошибку, которая убила пять человек.

— Это неправда, Лукас! — прокричала я, надеясь пробиться сквозь туман вины и заставить его ко мне прислушаться.

— Правда. — Его мысли переполняло горькое самобичевание. — Я так верил в собственную гениальность, так слепо доверял себе, что не взвесил все варианты развития действий. Я сознавал, что у нас может быть несколько целей и не все они работают в отряде безопасности. Мне следовало обдумать возможность, что цель внутри отдела могла позвонить цели вне его и рассказать о моем предполагаемом визите.

— По-твоему, произошло именно это?

— Я больше не могу доверять собственной логике, но это кажется наиболее вероятным объяснением. Как только цель вне отряда услышала новость, то поняла, что сообщника внутри отряда могут поймать. Если телепат увидит хоть единую мысль о его подельниках, за ними пустят ударную группу.

Я нахмурилась.

— Значит, цель или цели вне отряда решили обезопасить себя, устроив пожар?

— Да. Они облили катализатором все вокруг отряда и подожгли, чтобы убить сообщника, назойливого командира-тактика и всех, кому не повезет оказаться внутри.

— Даже если так все и произошло, ты не виноват в этих смертях, Лукас. Не ты устроил пожар.

— Мне следовало знать, что это возможно, — вслух ответил Лукас. — Моя ошибка. Моя ответственность. Как зовут людей, которых я убил?

— Я не знаю. Координатор расследования все еще пытается это выяснить.

— Почему это занимает столько времени? Чтобы войти или выйти с территории отряда безопасности, нужны идентификационные карточки. Координатору достаточно просканировать систему, чтобы получить имена.

Я вздохнула.

— Жара в ремонтном туннеле запустила на карточках механизм защиты против подделок и стерла информацию. При спасении людей важнее было начать лечение, чем выяснять, кто они. Самых тяжелых пострадавших отправили в ожоговый центр Ультрамариновой зоны для интенсивного лечения, а остальных распределили по двадцати различным медицинским отделениям и больницам. Координатор располагает списком из пятидесяти одного человека, вошедших на базу до пожара, но все еще выясняет, где лечат каждого из них.

— То есть, лечат тех, кого я не убил.

— Ты никого не убивал. Вы с Рофэном спасли почти всех. Катализатор привел к такому быстрому распространению огня, что человек, ожидавший спасения возле укрепленной стены, умер прежде, чем до него добрались пожарные. Все в отряде также погибли бы, если бы ты не вывел их в туннель.

— О, да, — жестко ответил Лукас. — Я вывел их в туннель. Спасся первым, а Рофэн задержался помогать остальным и ушел последним.

— Теперь ты ведешь себя нелепо, — рявкнула на него я. — Один из вас должен был показать путь, чтобы я могла сказать ударной группе, где именно начинать копать. Другому следовало остаться и помочь прочим людям. Лотерея выбрала Рофэна в ударную группу за его физическую силу и подготовку. Он мог поднять тех людей в лаз. Ты — нет. Ты бы помог нескольким, но не всем пятидесяти. Рофэн это знал, ты это знал, все это знали. Это факт, Лукас. Признай его.

— Да, это факт. Поэтому я не стал спорить. Но это не улучшило моего самочувствия тогда и не помогает сейчас.

Я застонала.

— Ты не можешь лежать и винить себя. Надо сосредоточиться и решить, что делать дальше.

— Я ничего не решаю, — ответил Лукас. — Не сейчас и никогда больше. Я выказал себя совершенно некомпетентным руководителем и назначаю на это место Эмили.

Он настроился на саморазрушение. Я напомнила себе, что Лукас еще болен, и посчитала до десяти, чтобы не наорать на него.

— Ты не можешь назначить Эмили. Она в ожоговом центре, где лечат Рофэна. Жестоко тащить ее сюда, когда она не знает, выживет он или нет.

Лукас пожал плечами.

— Значит, делу придется подождать, пока она не вернется.

— Дело не может ждать. Сперва наши цели убили Фран. Затем попытались прикончить пятьдесят одного человека. Что дальше?

Лукас снова пожал плечами.

Я сидела на стуле возле его кровати, но сейчас встала.

— Ты говорил, мы должны передать это дело другому телепатическому подразделению. Я упросила тебя продолжить. Это было большой ошибкой. Я свяжусь с другими отрядами и спрошу командиров-тактиков, не возьмет ли расследование кто-нибудь из них.

— Ты не можешь передать это дело другому отряду. Ни Кит, ни Мира не справятся с расследованием такого масштаба, а отряд Мортона недоступен, пока он проходит очередное лечение.

— Тогда Сапфир.

— Сапфир не прикоснется к расследованию, включающему пожар. Она их боится.

— Что? — поразилась я, поскольку считала Сапфир бесстрашным телепатом без единой слабости.

— Ты не замечала, что большинство рейдов, связанных с поисками поджигателей, проводим мы?

— Да. Нет. — Я покачала головой. — Я понятия не имею, каково обычное для каждого отряда число рейдов, связанных с поджогами, и прекрати говорить вслух.

Лукас вернулся к обдумыванию слов.

— Мы принимаем свои запросы на поиск поджигателей и еще множество других, адресованных Сапфир. Большая часть ее ударной группы бета попала в прошлогодний крупный пожар в Бордовой зоне. Теперь она не притронется к делу, включающему поджог, даже к простейшей проверке ребенка, играющего с огнем.

Я облизала губы.

— Что случилось?

— Все охотники оказались в ловушке, в окружении языков пламени. Сапфир смогла вывести всех, кроме двоих. Она поддерживала связь с разумами последних ударников, пытаясь найти выход, когда их настиг огонь.

Я поморщилась. Я оставалась с потерявшими сознание Лукасом и Рофэном, пока их разум медленно угасал, но быть в уме важных тебе людей, которые в полном сознании агонизируют, сгорая заживо…

— Итак, мы не передадим это дело Сапфир, а значит, ты не можешь отказаться от расследования, Лукас.

В ответ на это в его голове появились не слова, а чистое аморфное отрицание.

— Лукас, ты винишь себя в гибели людей во вчерашнем пожаре, но сам сказал, что каждый командир-тактик рано или поздно открывает счет смертям. Ты должен научиться с этим справляться.

— Возможно, я не смогу.

— Сможешь, — яростно ответила я. — Лотерея определила тебя в командиры-тактики. Это означает, что в тебе есть необходимые качества. Лотерея не ошибается.

— Лотерея не ошибается, но возникают случайные факторы.

Последующий опыт меняет людей. Вспомни, что произошло с Фран.

— Фран не подходит. Это совершенно другая ситуация.

— Тогда Карим.

— Что ты имеешь в виду? — Я проверила образы в мозгу Лукаса, увидела привязанные к ним массивы мыслей и нашла ответ. — Двадцать пять лет назад Карим был командиром-тактиком. Он отвечал за чрезвычайный рейд, который плохо окончился.

— Он отвечал за рейд, который окончился катастрофой. Теперь Карим способен лишь оспаривать теории других людей. И не доверяет

себе в создании собственных. Раньше я не понимал его реакцию, а вот сейчас понял.

Я нахмурилась.

— Итак, Карим скатился в простые члены тактической группы. За последние двадцать пять лет он…

Я оборвала фразу. Кариму уже двадцать пять лет как поздно что- либо менять. Здесь и сейчас важно не его прошлое, а будущее Лукаса.

— Ты не пойдешь по этому пути, Лукас. Ты блестящий командир-тактик. Ты человек и иногда совершаешь ошибки. И никто не станет упрекать тебя за них так, как ты сам. Ты изводишь себя, но я сомневаюсь, что то решение было неверным.

Лукас все еще думал о Кариме. У телепатов существуют критические точки, когда они могут сломаться под тяжестью работы. У командиров-тактиков тоже такие есть.

Лукас знал, что достиг критического момента, и дальше возможны два варианта. Первое: он сломается под давлением мыслей, что его решения привели к гибели людей, сбежит от ответственности и передаст свое место Эмили или любому другому. Второе: он возложит бремя на свои плечи и двинется дальше — признает, что хорош в своей работе, но никто не может быть идеален.

Лукас знал, что рано или поздно этот момент настанет. В него вложили нужную информацию, но знания не всегда облегчают принятие произошедшего. Разум Лукаса раздирали противоречивые эмоции, но одно было очевидно. Что бы он ни избрал сейчас, назад пути не будет.

Я продолжу любить Лукаса, останься он командиром-тактиком, проговаривающим инструкции в моем передатчике, или превратись в тихо сидящего в углу члена группы. Но я не знала, как будет себя чувствовать сам Лукас. Если он откажется от любимой работы, предпочтет заключить яркий огонь своего разума в воздвигнутые им же стены, как это него повлияет?

Я телепат, а значит, то, что творится на ментальном уровне, для меня так же важно, как и происходящее на физическом. Я чувствовала, что сейчас Лукас находится в не меньшей опасности, чем в ремонтном туннеле. Он усердно работал, чтобы помочь мне, а сейчас я должна найти способ помочь ему в ответ. У меня не было знаний по психологии, я вообще не получила импринтинга, но обязана найти слова, которые до него дойдут.

— Лукас, ты можешь работать лишь с существующей информацией. На этот раз ее оказалось недостаточно. Цель или цели перерезали горло женщине. У тебя не было причин ожидать, что ситуация разовьется в попытку массового убийства с использованием сложного поджога.

— Это правда, — проговорил Лукас вслух. — Полное изменение в методах и масштабах. Определенно две цели. Вполне возможно, больше.

Внезапно его разум заспешил. Мысли анализировали ситуацию на многих уровнях. Лукас никогда себя не ограничивал. Временами это сводило с ума, но сейчас я лишь порадовалась. Если мне удастся заставить его обдумывать дело, а не свою вину, возможно, он справится с произошедшим.

Мой карман завибрировал. Я достала инфовизор, постучала по нему, раскрывая, и увидела сообщение от координатора расследования с окончательным списком пострадавших. Пятьдесят одно имя с пометками «мертв», «в критическом состоянии», «поправляется» или «пропал».

Если бы я сказала Лукасу, что получила список, он бы вернулся к самобичеванию и снова потребовал имена, поэтому решила закрыть инфовизор. Но в последнюю секунду заметила имя с пометкой «пропал» и неверяще моргнула.

— Лукас, помнишь, система законопорядка отметила, что до начала пожара в отряд безопасности зашел пятьдесят один человек?

— Да?

— Так вот, согласно данным, одной из них была Фран. Предположительно, она вошла на территорию вчера в четыре часа утра. Через несколько дней после своего убийства и за пять часов до того, как ты позвонил в отдел, чтобы предупредить о своем визите.

Глава 19

— Остановитесь сейчас же! — громовым голосом приказала царственно пугающая Меган.

Члены тактической группы, что как раз тащили кресла по коридору, с виноватым видом застыли, превратившись в ряд статуй. Я затрепетала. Мне прежде не приходилось видеть Меган такой.

— Это медицинский отсек, — продолжала она. — Место, где больные получают тишину и покой, необходимые им для выздоровления. Вы не будете бродить здесь и таскать мебель. Вы не… Тут она заметила меня в хвосте группы и осеклась. Мне не требовалось читать ее мысли, поскольку все они прекрасно отразились на встревоженном лице Меган. Нельзя читать лекции

телепату. Она мгновенно сменила тон на мягкий и убеждающий.

— Эмбер, ты же знаешь, Лукас должен отдыхать, чтобы завершить лечение. Мы не можем пустить в его комнату толпу людей с рабочими вопросами.

Взмахом руки я отправила тактиков в палату Лукаса. Они замялись, не зная, у кого больше власти, но повторный взмах заставил их поспешить. С этими креслами они напоминали мне муравьев с личинками.

Я повернулась к Меган и понизила голос:

— Меган, мы должны пустить тактическую группу в комнату Лукаса. У него кризис веры в себя. Если мы позволим ему бросить это дело, если дадим ему лежать и думать о людях, умерших в пожаре, тогда он настоит на увольнении и передаст пост командира-тактика Эмили.

— Он не может этого сделать, — ответила Меган.

— Я знаю, Эмили с ума сходит от страха за Рофэна, она не в состоянии перенять обязанности Лукаса, и в любом случае, не думаю, что ей хватит опыта для такого поста.

Меган покачала головой.

— Я не об этом. Мы действительно не можем назначить Эмили командиром-тактиком. Ее импринтинг покрывает лишь должность заместителя. Она способна возглавить группу на несколько дней, если Лукас по какой-то причине не работает, но ее психологический профиль в лотерее показал, что она не выдержит долговременного напряжения.

— Должно быть, Лукас ближе к надлому, чем я думала, раз забыл, что Эмили не готова к роли командира-тактика. Тем более, мы должны заставить его продолжить работать над делом, поскольку если он остановится, то уже навсегда. Поверь мне, я телепат и вижу, что творится в его голове. Меган, Лукас в пучине, и если мы не заставим его плыть, он утонет.

Я посмотрела верхние уровни мыслей Меган и увидела, как она осознала мои слова, приняла их и запаниковала, представив трудности, связанные с поиском замены командиру-тактику. Лотерея обнаружила очень мало людей с необходимой комбинацией интеллектуальных способностей и сильнейшей восприимчивости, обладающих к тому же эмоциональной прочностью, чтобы пережить напряжение.

— Если Лукас слишком много думает, — ответила она, — я могу держать его под транквилизаторами еще пару дней, пока он не будет физически готов к работе.

— Бесполезно. Я видела, как мозг Лукаса продолжает анализировать ситуацию во сне. Даже под действием снотворного его подсознание будет раз за разом прокручивать воспоминания, вбивая в него чувство вины. Нам нужно вывалить на Лукаса как можно больше информации и заставить его разум вновь конструктивно работать над делом.

Меган со вздохом согласилась и ушла. Я поспешила по коридору в комнату Лукаса. Тактическая группа расставила нелегально пронесенные кресла полукругом у кровати командира, и он как раз вводил подчиненных в курс дела. Я присела на единственный законный стул у его кровати.

— …различие в методологии показывает, что у нас, по крайней мере, две цели, — говорил Лукас. — Тот, кто перерезал горло Фран, и поджигатель. Возможно, их три или даже больше. Поскольку мы уверены, что Фран умерла несколько дней назад, надо полагать, одна из целей воспользовалась ее идентификационной картой, чтобы войти в отряд безопасности вчера в четыре часа утра.

— Должно быть, этот человек и есть поджигатель, — заметил Карим. — На него не мог повлиять твой визит, Лукас, так как ты позвонил лишь пять часов спустя.

Я уже несколько раз сказала это Лукасу. И уверяла, что тактическая команда со мной согласится. Я одобрительно улыбнулась Кариму.

— Действительно, у поджигателя были свои причины, чтобы войти в отдел, — согласился Лукас. — Однако он или она узнали о моем приходе, и это открытие подтолкнуло их действовать. Моя встреча с безопасниками была назначена на одиннадцать, а пожар начался ровно десять минут спустя. Это не может быть совпадением.

— Нет, не может, — произнес женский голос.

Я оглянулась, чтобы найти говорящего, увидела женщину с плотно стянутыми волосами невероятного пурпурного оттенка и обратила на нее свое неудовольствие. Она проигнорировала меня и продолжила речь.

— Я не верю, что твой визит стал причиной поджога отдела, Лукас, но верю, что из-за него пожар начался ровно в десять минут двенадцатого.

Гидеон указал на нее пальцем.

— Халли, обоснуй это логической последовательностью.

— Логическая последовательность, часть первая, — ответила Халли. — Системы законопорядка показывают: поджигатель воспользовался идентификационной картой Фран, чтобы попасть на территорию отдела в четыре часа утра. Карты других сорока восьми безопасников использовались для входа в отряд где-то между восемью и девятью часами. Судя по записям, из отдела никто не выходил. Таким образом, поджигатель, должно быть, спрятался где-то до прихода остальных, и очевидным укрытием кажется кабинет Фран. Поджигатель знал, что там будет пусто, и открыл дверь картой Фран.

— Правдоподобно, — отозвался Гидеон.

— Логическая последовательность, часть вторая, — продолжила Халли. — Оказавшись в офисе, поджигатель мог использовать карту Фран, чтобы активировать связь ее рабочего места с системами служб законопорядка, что автоматически представило все входящие сообщения, включая то, которое предписывало всем сотрудникам отдела явиться на встречу с Лукасом в одиннадцать часов. Ему подвернулась идеальная возможность устроить пожар.

Гидеон кивнул.

— Можешь закончить логическую последовательность, прежде чем мы ее обсудим.

— Логическая последовательность, часть третья. Как только поджигатель устроил пожар в отделе, включился сигнал тревоги, переводя двери в режим срочной эвакуации. Теперь карта уже не требовалась, поэтому преступник мог просто выйти и разжечь огонь вне территории отряда. Эмбер никого не заметила бы, поскольку сосредоточилась на чтении разумов в конференц-зале.

Гидеон оглядел членов группы.

— Возражения?

— Мы принимаем версию, что в отдел вошел поджигатель, а не другая цель? — спросил Карим. — Сперва зазвучала внешняя или внутренняя пожарная тревога?

— Сперва включилась внутренняя, — ответил Лукас. — Датчики среагировали на дым, идущий из-под пола. Я узнал запах катализатора, благодаря прежним расследованиям поджогов, и понял, что сам пол скоро загорится, поэтому…

Лукас закашлялся. Ему пришлось глотнуть воды из стоящего возле кровати стакана, прежде чем он смог продолжить.

— Именно поэтому я повел всех в ремонтный проход.

Я прикусила губу. Я тревожилась о физическом состоянии Лукаса, но должна была позволить ему договорить. Легче излечить повреждение его горла, чем разума. Я вновь наполнила стакан водой, и Лукас сделал еще глоток.

— Поскольку сперва загорелся огонь внутри отдела, я согласен, что в четыре часа утра туда зашел поджигатель, — сказал он. — Он никогда бы не поделился с кем-то удовольствием начать пожар. Однако это по-прежнему совпадает с версией, что он зашел в отдел с другой целью, а к действиям его подтолкнул мой визит.

— Неверно, — отозвался Карим. — Лукас, перестань пытаться доказывать свою вину и исследуй факты. Поджигатель использовал большое количество катализатора. Никто не таскает с собой горючее вещество, если уже не планирует поджог.

— Преступник мог найти его в отряде, — возразил Лукас. Карим вздохнул.

— Полагаю, на территории можно отыскать какую-нибудь горючую жидкость. Теперь объясни мне фактор времени. Поджигатель затеял пожар в десять минут двенадцатого. Это запустило сигнализацию. Меньше чем через две минуты люди обнаружили, что огненная стена окружает весь отдел. Как поджигатель мог облить катализатором все стены отдела за какие-то две минуты?

Лукас нахмурился.

— Ты не можешь дать мне ответ, потому что его не существует, — заключил Карим.

— Именно, — согласилась Халли. — Поджигатель должен был разместить катализатор вокруг отделения перед тем, как войти. Он принял решение все спалить еще до четырех часов. Таким образом, причина пожара не имеет отношения к Лукасу.

— Если преступник уже решил уничтожить отряд безопасности, почему не устроил пожар ночью, когда риск быть пойманным гораздо меньше? — спросил Карим.

— Возможно, потому что целью было не просто разрушить помещение, но и убить всех, кто там работал, — мрачно ответил Гидеон. — Вероятно, преступник намеревался устроить поджог вскоре после того, как люди прибудут на работу, но немного отложил его из-за встречи с Лукасом. Если весь персонал соберется в одной комнате, запалить ее гораздо легче, к тому же преступника соблазнила возможность убить командира-тактика.

— Правильно, — горячо поддержала я. — Лукас, надеюсь, теперь ты согласен, что твое решение пойти в отряд безопасности никого не убило. На самом деле, даже напротив, оно спасло десятки жизней. Если бы вы с Рофэном не оказались там, никто не выжил бы в огне.

Последовала долгая пауза, и наконец Лукас ответил:

— Полагаю, это может быть правдой.

Я потянулась к его разуму. Мыслительные уровни, прежде заполненные чувством вины и самобичеванием, теперь немного прояснились, осторожно рассматривая возможность, что не он вызвал эти смерти.

— Это и есть правда, — твердо сказала я. — Только…

Меня прервали несколько инфовизоров, зазвеневших на разные голоса.

— Прибыл детальный анализ пожара, — сообщила Халли. Лукас поспешно огляделся.

— Где мой инфовизор?

— Меган забрала его, чтобы не дать тебе работать, — ответила я. Лукас застонал.

— Покажите мне отчет.

Я достала инфовизор и спроецировала отчет на потолок. Пока Лукас изучал его, а остальные — свои экраны, стояла тишина.

— Куски шланга, наполненные горючей жидкостью и запечатанные с обеих сторон, — проговорил наконец Гидеон. — Длинные отрезки располагались через определенные промежутки вокруг отдела, более короткие лежали под полом. Очень своеобразный и методичный подход. Вместо того, чтобы просто разлить катализатор, чиркнуть спичкой и сбежать, поджигатель расставил ловушки и запалил их в определенное время.

— Этот поджигатель очень опытен, — присоединился Лукас. — Им управляет не только радость от самого вида огня. Для него важно удовольствие еще и от предвкушения, планирования, власти и контроля. Все должно быть сделано четко.

Он вновь уставился в потолок.

— Итак, преступник сперва разложил вокруг отдела длинные куски шланга, затем зашел внутрь и спрятал короткие отрезки. Для этого следовало поднять секции пола и вернуть их на место. Но ему или ей требовалось окно в четыре часа, чтобы закончить работу.

— Когда персонал начал собираться в отделе, они могли заметить несколько кусков шланга под стенами, но сочли, что идут ремонтные работы, — заговорил Гидеон. — Куски же, спрятанные под полом, они и вовсе не видели.

— Поджигатель превратил отдел в смертельную ловушку, — добавил Карим. — Почему он или она так решительно настроились уничтожить всех?

Лукас потянул себя за волосы.

— Это началось с убийством Фран. Все дело в ней. Должно быть так. Мы считали Фран жертвой. Что если мы ошибались? Что если изначально она была одной из целей? На самом деле, а вдруг Фран была их лидером? Она могла нанять другие цели для совместной работы, но они обратились против нее и убили ее.

Я моргнула. Фран никогда мне не нравилась, но она десятилетиями преданно служила улью и работала в моем отряде. Мне тяжело было переключиться с образа жертвы на образ руководителя темного заговора.

— Наш мозговой штурм привел к гипотезе, что по крайней мере одна цель принадлежит к силам законопорядка, — сказал Гидеон. — Ты считаешь, этой целью была сама Фран?

Халли нервно взглянула на меня.

— Фран очень сердилась из-за увольнения.

— Она могла соблазниться возможностью отомстить нашему отделу, — согласился Гидеон.

Я вспомнила бешенство на лице Фран, когда она назвала меня уродливым мутантом. Этот гнев со временем угас или превратился в горькую обиду? Я вспомнила, что ненависть Фран к телепатам началась, когда Сапфир отвергла ее кандидатуру. Тот случай произошел двадцать пять лет назад, и гнев Фран никуда не делся. Да, вполне возможно, она хотела отомстить. Но не моему отделу, а мне лично.

— Фран могла свободно болтаться по улью, но не имела возможности самостоятельно навредить нашему отряду, — заметил Лукас. — Она знала, что никогда не уговорит безопасников помочь ей, поэтому решила просмотреть записи старых целей и нанять кого-то из них.

Я вздохнула.

— Пожалуйста, прекратите увиливать от проблемы и твердить об ущербе нашему отряду. Назовите вещи своими именами. Все мы знаем, что Фран считала меня мерзким мутантом. Вы полагаете, она наняла прежние цели, чтобы те помогли ей убить меня.

Все в комнате поморщились.

— На самом деле, мы избегали говорить об этом, чтобы защитить себя, а не тебя, Эмбер, — возразил Гидеон. — Нелегко представлять, как кто-то убивает нашего телепата. Это обернулось бы полной катастрофой для нашего отряда и всего улья.

— Для меня это особенно болезненная мысль, — добавил Лукас. — По мне ударит и трагедия улья, и моя личная.

— Прости, — ответила я. — Но это имеет отношение к тому, что я хочу сказать. Фран ненавидела меня, но была лояльна улью. Она действительно попыталась бы меня убить, хотя знала, какой вред принесет моя смерть?

В тишине все обдумывали вопрос.

— Тактические группы выслеживают многих потенциальных преступников, исследуя доказательства и используя техники поведенческого анализа, — сказал Гидеон. — Возможно, Фран убедила себя, что таким образом мы могли бы сами переловить всех преступников, если бы больше старались, а значит, телепаты вовсе не нужны.

— Если бы мы больше старались, — повторила Халли. — Мы и так делаем все, что в человеческих силах. Направляем все случаи, какие можем, пограничным телепатам и безопасникам. Вот только наиболее опасные цели сложнее всего поймать конвенциональными методами. Сто миллионов человек, собранных вместе, весьма уязвимы перед лицом угрозы. Без помощи телепатов события, подобные вчерашнему пожару, случались бы ежедневно.

Гидеон пожал плечами.

— Ты это знаешь, и я это знаю. Вопрос в том, была ли Фран зла настолько, чтобы убедить себя, будто это неправда.

— Полагаю, она могла достичь такого уровня злости, — неуверенно сказала я. — Но с чего прежним целям соглашаться ей помогать? Их наверняка успешно вылечили, и они не хотели бы вновь нарушить закон.

Лукас состроил гримасу.

— В идеале, успешное лечение полностью стирает желание цели совершить нечто плохое, но в некоторых случаях лишь снижает его до такой степени, что человек отказывается от преступления из страха перед последствиями. Если Фран объяснила тем людям, что патрули носачей — фальшивка и в улье лишь пять истинных телепатов, это могло изменить баланс между страхом и искушением.

— Фран могла угрожать им, — предположила Халли. — Она имела доступ к записям системы законопорядка и возможность добавить в их дела нечто, за что их отправили бы на повторное лечение или вообще посадили бы под замок.

— Давайте на минуту предположим, что эта теория верна, — сказал Лукас. — Фран наняла несколько опасных бывших целей, лишила их страха перед носачами, рассказав правду о телепатах, и угрозами заставила их подчиняться. По какой-то причине она отправилась на встречу со своими рекрутами. Они воспользовались шансом освободиться от ее угроз с помощью убийства.

— Интересный вопрос, зачем Фран рисковать, устраивая встречу с наемниками, — заметил Карим.

— Есть еще более интересный вопрос. — Гидеон повернулся ко мне. — Эмбер, представь, что ты Фран. Ты наняла смертельно опасных людей. У тебя есть веская причина с ними встретиться. Как бы ты подготовилась, чтобы себя обезопасить?

Я ошалело посмотрела на него.

— Почему ты спрашиваешь меня? Вы же эксперты по тактике.

— Именно, — ответил Гидеон. — Ты не эксперт по тактике. Как и Фран. Как бы ты подготовилась?

— Я бы взяла с собой Адику и ударную группу, но у Фран такой возможности не было. — Я пожевала нижнюю губу. — Безопаснее всего назначить встречу в общественном месте, где вокруг множество людей, но Фран не могла рисковать попасться кому-то на глаза с группой бывших целей. Учитывая обстоятельства ее ухода из нашего отдела, начались бы вопросы, и возможно, ее разум прочитал бы кто- то из телепатов. — Я пожала плечами. — Я бы устроила встречу с наемниками где-нибудь в безлюдном месте, но использовала бы меры предосторожности. Или рассказала бы кому-то, что делаю, или оставила бы записи. Тогда можно было заявить моим рекрутам, что их поймают, если они причинят мне вред.

Гидеон улыбнулся.

— И именно поэтому сожгли отряд безопасности. Фран попыталась подстраховаться, сказав наемниками, что оставила информацию о них на рабочем месте. Ее все равно убили, а затем спалили отряд, чтобы уничтожить доказательства.

— Правдоподобно, — согласился Карим. — Но если ты прав, то сейчас доказательства Фран превратились в жалкую кучку пепла.

— Необязательно, — сказал Лукас — Рекруты Фран пытались убить всех, кто работал в отряде. Это может означать, что она упомянула о своем напарнике. Она могла кому-то довериться, но в ее характере скорее записать доказательства. Фран могла солгать о записях и попросить кого-то сохранить их для нее.

Он вздохнул.

— Да, это лишь теория, но она соответствует фактам, и ее стоит проверить. Сейчас у нас есть два пути. Первое, мы проверим записи о поджигателях с историей использования сходных методов. Второе, допросим выживших сотрудников отдела, чтобы узнать, не передавала ли им Фран какую-либо информацию или, что вероятнее, не оставляла ли что-нибудь на хранение.

— Когда я читала разумы людей в конференц-зале, то обнаружила, что большинство из них не любили Фран, — сказала я. — Нашелся лишь один человек, который с ней дружил. Они разделяли любовь к музыке.

— Ты знаешь его имя? — спросил Лукас.

— Нет. Я даже не знаю, мужчина это или женщина. Я лишь начала читать его разум, когда вспыхнул пожар.

— Тогда нам особенно важно найти этого человека. — В голосе Лукаса зазвучали решительные ноты. — Я проведу анализ записей о поджигателях. Карим может заняться опросом выживших. Халли, ты делала стандартную проверку апартаментов Фран вскоре после обнаружения ее тела и искала что-нибудь, способное объяснить, зачем она отправилась в тот складской комплекс. Тебе лучше вернуться и тщательно поискать то, что она спрятала бы намеренно.

Халли кивнула.

— Гидеон, ты наш специалист по защите, — продолжил Лукас. — Поджигатель пытался убить всех в том отряде. Возможны дальнейшие атаки на выживших. Ты должен немедленно обеспечить их безопасность.

— Мы сможем эффективнее охранять их, если соберем всех в одном месте, — сказал Гидеон. — Поскольку нельзя перемещать пациентов, находящихся в критическом состоянии, таким местом должен стать ожоговый центр Ультрамариновой зоны. Других пациентов переведут на лечение в ожоговые центры Синей и Пурпурной зон.

— Только помни, что сбор выживших вместе даст нашей цели шанс убить их разом, — предостерег Лукас.

Гидеон рассмеялся.

— Лукас, я специалист по защите с пятидесятилетним опытом.

Не надо относиться ко мне как к ребенку в первый школьный день.

— Я понимаю, что ты осознаешь факторы риска, — сказал Лукас. — Но не могу справиться с нервами после пожара.

— Я особенно займусь противопожарными мерами, — успокоил его Гидеон.

Я достигла, чего хотела — Лукас планировал тактику, а не винил себя — и потому встала.

— Похоже, в следующие несколько часов вы все будете очень заняты. Так что оставляю вас работать.

Глава 20

Восемь часов спустя я стояла с Адикой и ударной группой альфа во втором лифте.

— Ударная альфа-группа выходит, — проговорил Адика.

— Тактики готовы. — Голос Лукаса звучал уже не так хрипло. Меган неохотно разрешила ему руководить сегодняшним рейдом, но заставила пообещать, что он будет лежать на диване в офисе тактической группы, а по окончании вылазки вернется в медицинский отсек.

— Связисты готовы, — прошептала Николь в моем передатчике, но затем взяла себя в руки и заговорила нормально. — Статус путей

— зеленый.

Я проверила список ударной группы в своем инфовизоре и ощутила болезненный укол от того, что там отсутствовало имя Рофэна.

— Эмбер? — подтолкнул Адика.

— У нас зеленый. — Казалось неправильным произносить стандартные слова, подтверждающие, что все хорошо, когда Рофэн лежит в ожоговом центре Ультрамариновой зоны, застыв между жизнью и смертью. Ему надо продержаться лишь до завтрашнего вечера, и тогда появится спасительное лекарство. Но с каждым проходящим часом я волновалась все больше. Будет жестоко и несправедливо, если Рофэн лишится хрупкой связи с жизнью всего за несколько минут до прибытия генетически подогнанного лекарства или окажется тем одним из десяти пациентов, которым такой метод не подходит.

Я велела себе прекратить переживать за Рофэна и сосредоточиться на поимке поджигателя, прежде чем он или она устроят новую смертельную вылазку. Я потянулась телепатическим чувством, открыто шпионя за разумом Адики. Я знала, что Меган сказала ему о своих планах в отношении ребенка. Если голова моего лидера ударников полна хаотичных эмоций из-за новостей, надо узнать об этом сейчас, а не в ключевой момент погони.

Образы Меган мерцали в глубине разума Адики, но верхние его уровни боролись с мыслями о ней. Наша последняя проверочная вылазка превратилась в кошмар. Адика четко осознавал, как высок риск повторения этой ситуации, и не мог позволить себе отвлекаться.

Сейчас в моем передатчике зазвучал голос Лукаса, так что я вернулась в свой разум и прислушалась к словам.

— Моя тактическая группа разработала два подхода к расследованию этого дела. Первый — поговорить со всеми выжившими. В первую очередь, мы ищем человека, который разделял с Фран любовь к музыке. До сих пор нам не удалось его идентифицировать или узнать что-то полезное от других.

Он вздохнул.

— Наши поиски поджигателя продвигаются лучше. Очевидно, что большинство из них ловят и лечат в начале карьеры. Пожар в отряде безопасности организовал необычайно опытный преступник. Тот, кто успел совершить значительное число нападений, прежде чем его поймали и успешно вылечили.

— Учитывая масштаб пожара, я бы сказал, что лечение прошло не слишком успешно, — вмешался Адика.

— Оно было успешным, пока другая цель не подтолкнула его или ее к действию, — спокойно ответил Лукас. — Мы полагаем, что поджигатель сейчас сотрудничает с той целью и, возможно, с другими.

Лукас замолчал, поскольку двери лифта открылись. Я взглянула на индикатор и увидела, что мы на тридцать шестом уровне. Как только мы перешли на систему лент, Лукас продолжил инструктаж.

— Этот преступник не просто необычно опытен, но также умен, организован и методичен по натуре. Все детали нападения заранее спланированы и четко выполнены. Моя тактическая группа просмотрела старые записи в поисках поджигателей с такими характеристиками и составила список из дюжины подозреваемых. Проверки их текущего поведения выявили одного, особенно интересного. Сейчас мы отправляемся за ним. — Лукас помолчал. — Наш подозреваемый, Мартин, проявил себя как поджигатель в шестнадцать лет. Произошла серия пожаров постепенно растущей степени тяжести, пока группа Миры не поймала его на десятом поджоге. Мартин завершил лечение пять лет назад. Сейчас он специалист тридцать шестого уровня по утилизации с безупречным послужным списком. Его работа включает посещение складских комплексов и пересылку контейнеров с материалами по транспортной системе, но настоящая причина, по которой мы сосредоточили на нем внимание — переезд в новую квартиру около месяца назад.

— Переезд — это подозрительное поведение? — спросил Адика.

— В нашем случае — да, — сказал Лукас. — Новая квартира Мартина расположена на территории, где отмечены серьезные проблемы с мусорной системой. Пришлось устанавливать новый мусоропровод, который перекрыл доступ к одному из коридоров. Неудобство, шум и запахи вынудили всех жильцов разъехаться по новым квартирам. Коридор стоял совершенно пустой, пока Мартин не потребовал себе жилье именно здесь.

— Это кажется немного странным, — признал Адика.

— Мартин никогда не завязывал долгосрочных отношений, поэтому живет один, — продолжил Лукас. — Он намеренно перебрался в квартиру, где нет соседей, и никто не заметит, что он делает. Возможно, он скрывает что-то важное. Мы надеемся, что этим вечером Мартин будет дома, и Эмбер сможет прочитать его разум.

После этого мы молча ехали на ленте через ряд коридоров. Альфа-группа тяжело переживала из-за Рофэна, так что даже Илай был слишком подавлен, чтобы отпускать комментарии или шутки. Я поймала Адику на мысли, как ему этого не хватает. Болезненно мрачная атмосфера плохо влияла на группу. Если Илай вскоре не начнет изображать клоуна, чтобы развеять тяжесть, Адике придется взять эти обязанности на себя.

— Пора спрыгивать с ленты, — наконец сказал Лукас. — Вы расположитесь в парикмахерском салоне прямо за домом Мартина, и Эмбер проведет проверку.

Адика застонал.

— Пожалуйста, не говори, что нам придется притворяться парикмахерами. Меня пугает мысль, что Илай будет кого-то подстригать. Мы должны оберегать людей от ранений, а не отрезать им уши.

— Вам никем не придется притворяться, — ответила Николь. — Парикмахерский салон закрылся час назад. Вы можете просто войти и запереть за собой дверь.

Мы миновали небольшой район магазинов, повернули в боковой коридор, и Адика сухо проговорил:

— Парикмахеры на подходе. Илай глухо рассмеялся.

Адика махнул какой-то электрической штукой перед дверью салона. Та отворилась, и мы проскользнули внутрь. Я выбрала удобного вида кресло и села.

— В какой стороне квартира подозреваемого? — спросила я. Адика указал на заднюю стену.

Я закрыла глаза, потянулась к разуму Адики, чтобы сориентироваться, и дальше в направлении квартиры. Но меньше, чем через минуту, снова открыла глаза.

— Или квартиры у людей на тридцать шестом уровне гораздо больше, чем у меня, или нашего подозреваемого сейчас нет дома.

Я услышала через коммы вздох Лукаса.

— Не повезло. Нам придется поискать в квартире куски шланга или бутылки с горючей жидкостью. После того, что произошло в отряде безопасности, мы должны сыграть наверняка и отправить робота. Что вы взяли с собой?

— Модифицированного робота-трубочиста, которого мы используем для узких мест, и нового, экспериментального, — ответил Адика.

— Нового робота зовут Спайк, — сообщил Илай.

— Мы уже начали давать им имена? — поинтересовался Адика. Илай уловил одобрительные нотки в голосе начальника.

— Только Спайку. Он отличается от остальных. Те просто контролируются на расстоянии, а Спайк обладает автономным бортовым искусственным интеллектом.

Адика рассмеялся.

— Илай, ты имеешь хоть малейшее понятие, что такое автономный бортовой искусственный интеллект?

— Нет, — ответил тот. — Но Спайк умный. Когда мы тестировали его в отделе, то видели, как у него лампочки мигают, когда он обдумывает проблему.

— Ладно, посмотрим, как Спайк справится в полевых условиях, — сказал Адика. — Илай, Зак, Тобиас и Дирен со мной, остальные — здесь, охраняют Эмбер. Матиас, ты за главного.

Я не видела и намека на опасность, но ради общего спокойствия закрыла глаза и начала молчаливо обходить по кругу умы пятерых ударников, покидавших парикмахерскую. Увы, я получила лишь обзор безликого коридора, где ничего не было, не считая двери случайной квартиры. За ним — другой скучный коридор, третий, четвертый.

— Мы наконец приближаемся к квартире Мартина, — объявил Адика. — Лукас, ты был прав, место неудобное. В коридоре очень странный запах. Я понимаю, почему остальные жильцы предпочли съехать. — Он помолчал. — Илай, пора доставать Спайка.

Я метнулась в разум Илая и увидела его глазами, как он достал Спайка из сумки и поставил на пол. Робот выглядел как красный овальный пузырь размером чуть больше человеческой головы.

— Спайк, просыпайся, — сказал Илай.

Шесть угловатых, как у насекомого, ног появились вокруг пузыря, затем из центра медленно поднялся маленький диск на стержне и вытянулся где-то на метр вверх. Сначала пола коснулась передняя пара ног, за ней средняя, и наконец, задняя. Илай решил, что Спайк зашагал с передних ног, но лично я не смогла увидеть разницы между передом и задом робота. Наконец вокруг диска загорелись лампочки.

— Привет, Спайк, — сказал Илай.

— Привет, Илай, — ответил Спайк на удивление человеческим голосом.

В передатчике послышались смешки, и Адика театрально вздохнул.

— Я думал, что назначил Тобиаса ответственным за нового робота.

— Я говорил Илаю, — пожаловался Тобиас. — Но он меня не слушал.

— Тобиас не подходит для того, чтобы заботиться о Спайке, — заявил Илай. — Он не ценит, что Спайк — личность.

Я передвинулась в голову Адики и почувствовала его облегчение от того, что обычное фиглярство Илая пробилось через хмурое настроение группы, и рассмеялась вместе с ним.

— Ладно, — согласился Адика. — Пусть за Спайка отвечает Илай. Ты можешь заставить эту штуку открыть нам дверь квартиры?

— Спайк — не «штука», — ответил Илай. — Спайк — «он».

— Видите, с чем я столкнулся, — проворчал Тобиас.

Адика снова рассмеялся.

— Илай, не понимаю, как ты определил пол Спайка, но раз ты настаиваешь… Можешь заставить его открыть дверь?

— Спайк, отопри дверь квартиры, — приказал Илай. Лампочки Спайка засветились.

— Илай, я вижу три двери.

— Спайк, отопри дверь этой квартиры, — показал пальцем Илай.

Три пары ног Спайка зашевелились, и робот двинулся в указанном направлении.

— Эмбер, — позвал Илай. — Ты не могла бы прочитать разум Спайка и сказать нам, о чем он думает, когда у него лампочки мигают?

Я так поразилась, что потеряла ментальную связь с Адикой и открыла глаза. И увидела, как мои телохранители отчаянно пытаются задавить смех. Я беспомощно всплеснула руками. Я подумала было спросить Илая, не считает ли он, что я могу читать разумы других электроприборов, например, инфовизоров и кухонных комбайнов, но решила ответить потактичнее.

— Мм, прости, Илай, похоже, со Спайком телепатия не работает.

— Жаль, — ответил Илай. — Наверное, он думает на других волнах, или что-то типа того.

Я скорчила гримасу своим телохранителям.

— Возможно.

Я вновь закрыла глаза и вернулась в голову Адики. Из диска на голове Спайка высунулось устройство и что-то делало с дверным замком.

— Илай, дверь квартиры открыта, — доложил Спайк.

— Спайк, зайди внутрь и осмотрись, — велел Адика.

— Нельзя так говорить, — заметил Илай. — Надо дать ему четкую последовательность инструкций. Спайк, включи режим камеры.

Устройство втянулось в диск Спайка, и его заменила камера.

— Визуальная связь робота зеленая, — доложил голос Николь. — Простите, визуальная связь Спайка зеленая.

Адика достал инфовизор и постучал по горящей зеленой точке с пометкой «робот». В его мозгу вспыхнула веселая мысль.

«Скоро Илай уговорит связистов поменять подпись на «Спайк»».

Затем Адика сосредоточился на изображении с камеры Спайка.

Робот заковылял вперед, толкнул дверь квартиры и вошел внутрь.

— Что, в утиль, мы ищем? — спросил Адика.

— Не знаю, — ответил Лукас. — Все в квартире выглядит черным: стены, пол, мебель.

— Там был пожар? — спросила я.

— Ничто не повреждено, просто черное, — пояснил Лукас. — Нам бы не помешало больше света.

— Спайк, включи лампы на максимум, — велел Илай.

Изображение стало гораздо ярче, но я по-прежнему ничего не понимала.

— Думаю, вот там на столе тарелки и чашки, — сказал Лукас. — Похоже, Мартин раздобыл какую-то черную жидкость, с которой работал, и обрызгал всю квартиру, чтобы уничтожить свидетельства. Мы определенно нашли нужного поджигателя.

Он помолчал.

— Илай, Спайк может дать нам дополнительную информацию об этой черной штуке?

— Спайк, — проговорил Илай, — опиши черный слой на полу.

— Илай, слой на полу черный, — отозвался Спайк.

Я почувствовала, как Адика поднес руку ко рту, героически пытаясь сдержать смех.

— Илай, слой на полу мокрый, — продолжил Спайк. — Илай, другие детали недоступны.

— Боюсь, это все, что может рассказать нам Спайк, — заключил Илай.

— Субстанция может быть опасной, — сказал Лукас. — Нам придется послать образец на анализ, прежде чем кто-либо зайдет в квартиру. Теперь выводи оттуда Спайка, Илай.

— Спайк, возвращайся ко мне, — приказал Илай.

— Мы возвращаемся в отдел, Лукас? — спросил Адика.

— Да. Похоже, Мартин покинул квартиру и ушел в подполье. Он дотошно все планирует, поэтому сомневаюсь, что он оставил нечто, способное дать нам подсказку. Хотя мы наконец продвинулись. Тактическая группа уже собирает дополнительную информацию о Мартине, ищет намеки на место его укрытия и личности других целей.

Наше возвращение в отдел скрасили шутки об Илае и Спайке. У лифта меня ждал Лукас, но Меган дала нам только две минуты, а затем сурово приказала своему пациенту вернуться в медицинский отсек.

— Я полностью поправился, — возразил Лукас. — Ты можешь меня выписать.

— Не полностью, — ответила Меган. — Ты еще даже частично не в форме. Если вернешься сейчас в палату, спокойно отдохнешь и как следует выспишься ночью, тогда, возможно, придешь в себя настолько, чтобы я отпустила тебя завтра утром. Хотя я все еще намерена осматривать тебя дважды в день на следующей неделе.

Лукас повернулся ко мне.

— Эмбер, скажи Меган, что я совершенно здоров. Я рассмеялась и покачала головой.

— Я согласна с Меган.

Лукас застонал. Я посмотрела, как он уходит под конвоем Меган, и отправилась в нашу квартиру, чтобы перекусить. И как раз закончила, когда зазвенел инфовизор.

Я достала его из кармана, постучала, открывая, и нахмурилась. Экран выглядел совершенно черным, не считая одного-единственного слова: «Одна?»

Я поколебалась, встревоженная странностью происходящего, но все звонки извне проверялись Адикой. Я послала ответ: «Да».

Экран моего инфовизора засветился, показав поразительно красивую светловолосую женщину лет под сорок. Я в замешательстве уставилась на нее, будучи уверена, что никогда ее не встречала. Но лицо казалось странно знакомым, будто я видела ее изображение в чьем-то разуме.

— Здравствуй, Эмбер, — сказала она. — Меня зовут Сапфир.

Глава 21

Я глядела на Сапфир, разинув рот.

— Что? Как? Телепатам не опасно так разговаривать?

— Для нас совершенно безопасно звонить друг другу. Должно быть, ты уже поняла, как старается улей закрыть доступ к информации. Телепаты неизбежно натыкаются на умы, содержащие особо секретные детали, узнают то, что улью не хотелось бы. Поэтому нам и пытаются не позволить делиться информацией.

— Это означает, что мы можем и встречаться друг с другом без опаски? — жадно спросила я.

Она медленно покачала элегантной головой.

— Нет. Мы никогда не должны встречаться лично.

— Почему? Что плохого во встрече двух телепатов?

— В данный момент нежелательно обременять тебя этим знанием. В обычной ситуации я бы и звонить не стала, пока ты не разовьешь свои способности полностью.

— Но…

Меня прервал холодный голос Сапфир.

— Эмбер, становиться телепатом тяжело. Со временем ты узнаешь, что быть телепатом еще тяжелее. Пока ты должна просто принять, что встреча двух телепатов может привести к катастрофе.

С того момента, как мне сказали, мол, ты телепат, я раздумывала, почему не могу встретиться с теми немногими в улье, кто похож на меня, но Сапфир явно не собиралась мне объяснять. Продолжи я спорить, она могла отключиться и больше не перезвонить. И потом, что-то в ее словах меня тревожило.

Сапфир пренебрежительно махнула рукой.

— Давай перейдем к цели моего звонка. Судя по постоянному обмену данными между тактическими группами подразделений телепатов, твой любимый командир-тактик поправляется от ран, полученных во время пожара в отряде безопасности.

— Да, Лукас…

Она продолжила, перебив меня:

— Однако, один из членов твоей ударной группы, возглавляющий группу альфа, по-прежнему остается среди пациентов медицинского центра Ультрамариновой зоны, пребывающих в критическом состоянии.

На этот раз я ограничилась одним словом.

— Да.

— Понимаю и сочувствую. — Сапфир в целом выглядела отстраненной и незаинтересованной, потом вдруг ее лицо исказилось болью, но тут же вновь обрело прежнее жестко контролируемое выражение. — Я звоню потому, что дочь одного из членов моей ударной группы бета также среди пострадавших в критическом состоянии. Тебе известно, что в прошлом году моя группа попала в сильный пожар в Бордовой зоне?

— Да, мне сказали, что ты потеряла двоих. — Я автоматически повторила слова, использованные Сапфир. — Понимаю и сочувствую.

— На мою группу бета тяжело повлияла новость, что дочь Сорена пострадала от огня. Они тревожатся за дитя своего собрата по оружию и, к тому же, борются с собственными ожившими старыми травмами. В ходе непрерывного обмена информацией мы получили предупреждение, что выжившие члены отряда безопасности могут подвергнуться новым нападениям. Сорен попросил разрешения отправиться в ожоговый центр и помочь в охране своей дочери, а остальные члены группы бета пожелали его сопровождать.

— Остаток твоей группы бета? Ты можешь одолжить их всех?

— Мой командир-тактик, Пенелопа, чувствует, что уровень тревожности в группе бета слишком велик, чтобы рисковать использовать их даже в простейших рейдах. И потом, они будут отсутствовать недолго. Мне сообщили, что завтра днем Кирстен получит свое генетически подогнанное лекарство, и, будем надеяться, в течение следующих нескольких дней ее состояние улучшится настолько, чтобы перевести ее под защиту медицинского отдела моего телепатического подразделения.

Сапфир помолчала.

— Таким образом, я намерена принять запрос своей группы бета. Однако, базовые хорошие манеры требуют, чтобы я получила твое согласие, прежде чем позволю своим людям вторгнуться в твое дело.

Странным образом она намеренно подчеркнула последнюю фразу.

— Базовые хорошие манеры — это набор правил для телепатов? — спросила я.

— Если хочешь, можешь воспринимать их так. Мы зовем их базовыми хорошими манерами, потому что это они и есть. С моей стороны прилично позвонить тебе и попросить твоего согласия, прежде чем вводить своих людей в твое дело. Неприлично другому телепату вынюхивать что-то в умах моих людей. Исключительно неприлично тому же телепату звонить мне и хвастаться раскрытием моей личной информации.

Очевидно, она говорила о реальном происшествии, и я догадывалась, какой телепат обладает исключительно плохими манерами. Кит обожал дразнить людей их секретами.

— Кит, — сказала я.

— Да. Плохие манеры имеют последствия. Я больше не общаюсь с Китом напрямую.

Я получила четкое послание. Зови это манерами или правилами, нарушение поведенческого кодекса телепата сделает тебя непопулярной, а за серьезные прегрешения другие телепаты и вовсе перестанут с тобой общаться. Я этого определенно не хотела. Я так много могла от них узнать.

Рассуждая логически, следование хорошим манерам могло стать очком в мою пользу, а согласие на помощь Сорена и его друзей в охране его дочери, вероятно, как раз подходило под нужную категорию. В любом случае, я хотела принять просьбу несчастного человека.

— Я могу себе представить, что чувствует сейчас Сорен, и даю согласие на помощь твоей ударной группы бета в охране ожогового медицинского центра. — Я поколебалась. — Полагаю, с моей стороны будет неприлично рассказывать кому-либо о нашей беседе, поэтому лучше тебе самой проинформировать моего командира-тактика об участии твоей ударной группы бета.

Сапфир кивнула.

— Исключительно неприлично рассказывать чужакам, что телепаты разговаривают друг с другом, поскольку это неизбежно приведет к попыткам разрушить наши каналы связи. Даже Кит и Оливия считают это нежелательным.

Я моргнула.

— Ты беседуешь с Оливией?

— Да. Оливия телепат. Временами с ней сложно, но в ее случае плохие манеры можно извинить, поскольку они вызваны причинами, неподконтрольными ей. — Вид Сапфир безошибочно показывал, что она хочет завершить разговор. — Спасибо за твое согласие. Я его ценю.

— Пожалуйста, подожди, — попросила я. — Мне нужно знать, как с тобой связаться.

— На данном этапе с твоей стороны прилично дожидаться, пока контакт инициирует кто-то из нас.

Сапфир явно чувствовала себя опытным телепатом, а меня — зеленым новичком, который должен принять ее авторитет. Похоже, дипломатией тут можно было достичь большего, чем спором, поэтому я аккуратно сформулировала ответ.

— Я беспокоюсь, вдруг мне понадобится попросить у другого телепата согласия на что-то, а я не буду знать, как это сделать. Не хочу, чтобы меня обвинили в плохих манерах.

— Я прихожу к заключению, что создала проблему, связавшись с тобой преждевременно, — сказала Сапфир. — На этом этапе мне больше не следует с тобой общаться, но неразумно ожидать, что ты забудешь о произошедшем разговоре.

Она помолчала пару секунд.

— Очень хорошо, я объясню, как ты можешь с нами связаться, но ты не должна делать это по незначительным поводам. Тебе известно, что при продолжительном обмене данными между тактическими группами используется выделенная безопасная линия между подразделениями телепатов?

— Да.

— Это также позволяет персоналу различных подразделений связываться при помощи звонков-конференций, например, в ходе совместных встреч тактических команд. Если ты начинаешь новый конференц-звонок, то можешь пригласить человека из любого подразделения телепата. Тогда звонок считается внутренним и минует все проверки безопасности.

— О. Это действительно…

Я недоговорила фразу, потому что экран моего инфовизора почернел. Я разочарованно уставилась на него. Сапфир закончила разговор, а мне хотелось задать еще дюжины вопросов. Я испытывала искушение перезвонить ей, но была уверена, что это расценят, как исключительно плохие манеры.

С момента выхода из лотереи меня сжигало любопытство по поводу других телепатов. Я собирала крохи информации о них, создавала в уме картины их личности и представляла наши возможные разговоры.

Теперь я, наконец, поговорила с Сапфир, и беседа совершенно не соответствовала моим представлениям. Да и Сапфир не имела ничего общего с созданным мной образом. На самом деле, она больше походила на автомат, чем на человеческое существо. Ее голос звучал холодно и нейтрально. Слова казались неестественно формальными. Лицо выглядело неизменно красивой маской.

Если бы не одно мгновение, когда эта маска соскользнула и я увидела мимолетную гримасу боли, я бы сочла Сапфир бесчувственным вакуумом, помешанным на правилах поведения, но этого мига оказалось достаточно, чтобы показать, как она скрывает свое истинное «я».

Сапфир прошла лотерею двадцать пять лет назад. Она знала умы всех в своем отделении, включая экспертов по поведенческому анализу в тактической команде. Она научилась не выдавать своих эмоций языком тела и голосом. И использовала это знание против меня, чтобы скрыть свою личность за непроницаемым щитом.

Почему она это сделала? Почему хотела избежать новых контактов со мной? Почему телепаты создали странный кодекс хороших манер?

Я всегда хотела поговорить с другим истинным телепатом. Я ожидала, что это даст мне ответы, но разговор с Сапфир лишь добавил вопросов.

Глава 22

На следующий день я завтракала с Базз в парке. Мы сидели за столом для пикников, жевали хлеб с сыром и делились крошками с птицами. Это странным образом расслабляло, напоминая мне о днях на подростковом уровне, когда я часто покупала еду в сэндвич-баре и ела в местном парке.

Я обнаружила, что говорю о первой встрече с Лукасом.

— Меня увезли на Футуру, наш покинутый дочерний улей, для начального обучения телепатии. Там были только мы с Меган, и я чувствовала себя ужасно одинокой, но потом появился Лукас. Его мысли походили на узел несущихся экспресс-лент, заполненных людьми в сверкающих праздничных костюмах, и меня охватил восторг.

Конечно, дело было не только в этом. Меня тянуло к Лукасу не только из-за его потрясающего ума, но и из-за его уязвимости. Лукас был и невероятно одаренным, и глубоко человечным.

— Должно быть, ты думаешь, как я отличаюсь от Лукаса, — сказала я. — Он просто блестящий, а я совершенно обычная девушка. Он совершенно открыт, а я замкнута. Правда, тот факт, что я телепат, перекрывает эту пропасть.

Я помолчала.

— Наверное, я должна поговорить о пожаре, но не могу. Пока нет.

Не сейчас, когда Рофэн еще…

Мой голос слишком дрожал, чтобы закончить фразу. Базз скривились.

— Я понимаю, как страшен был пожар для всех участников. Во время вашего выхода я просто сидела в комнате связи, смотрела на изображения с ваших камер, слушала голоса, но этого хватило, чтобы испугаться. Я знала, что подразделения телепатов занимаются самыми опасными происшествиями в улье, но не понимала, насколько тяжелыми они могут быть.

— Это был исключительно тяжелый случай, — пояснила я. — Особенно для обычного, а не чрезвычайного рейда. Как правило, рутинные проверки проходят исключительно просто.

Меня накрыло воспоминание о моей первой обычной вылазке. Лукас пошел со мной и ударной группой, а под конец мы ели в ресторане и покупали ему носки.

— Пограничные телепаты часто обсуждают гипотетический вопрос, — сказала Базз. — Если бы кто-то дал нам шанс стать истинными, присоединиться к твоей группе, Сапфир или чьей-то еще, приняли бы мы это предложение или нет? Большинство из нас говорят, что приняли бы. Я всегда сомневалась, но сейчас знаю, что отказалась бы.

Она вздохнула.

— Честно говоря, я сама еще работаю над своими чувствами по поводу пожара. И поняла бы, если бы ты не захотела его обсуждать. Однако, думаю, ты уже поговорила со мной об этом.

Я не знала, что она имеет в виду, и автоматически потянулась к ее мыслям в поисках объяснения, но вовремя остановилась. Наши с Базз отношения работали, и я не хотела рисковать испортить их чтением ее разума.

— Во время пожара ты больше всего боялась потерять Лукаса, — пояснила Базз, — поэтому и рассказала, как он для тебя важен.

Я нахмурилась.

— Это бессмыслица.

— На первый взгляд некоторые вещи кажутся далекими, но потом ты обнаруживаешь, что они тесно связаны, — продолжила Базз. — Я думала о твоей проблеме нахождения рядом с носачами. Люди бурно реагируют на патрули, и эти ужас и отвращение бьют по тебе.

— Да.

— Я раздумывала, не потому ли у тебя возникло в детстве такое неприятие носачей. Ты не просто перенимала отношение родителей к ним, но и ощущала объединенные эмоции враждебной толпы.

Я покачала головой.

— Это не может быть правдой. До лотереи мои телепатические способности были заблокированы.

— Полностью заблокированы, или ты уже тогда ощущала эмоции на подсознательном уровне? Ты читаешь более глубокие уровни разума, чем другие телепаты. И это может стать ключевым различием.

Мгновение я подумала над ее словами.

— Я могу ошибаться, — добавила Базз. — Я привыкла к преимуществам своего проникновения в сознание людей, которых консультирую, но с тобой это не работает.

— Ты можешь ошибаться, — согласилась я. — Но возможно, ты права.

— Если я права, это также объясняет, почему ты так защищаешь свою личную жизнь. Тебе всегда приходилось бороться, чтобы уберечь свой разум от чужих мыслей и эмоций.

— Это объяснение явно лучше, чем попытки Меган возложить вину на моих родителей. Мама все время пилила, чтобы я убрала комнату, но никогда…

Меня прервал звонок инфовизора. Я поспешно встала. Сегодня вечером мы навещали Рофэна в ожоговом центре Ультрамариновой зоны. Я знала, что не смогу с ним поговорить. Возможно, мне даже не удастся его увидеть, но я хочу быть где-то поблизости, когда наконец прибудет генетически подогнанное лекарство.

Я не смогла заставить себя договорить. В любом случае, Базз и сама поймет. Этим вечером решится судьба Рофэна. Если он окажется в числе девяти счастливчиков из десяти, которым лечение поможет, то признаки улучшения проявятся в течение двух часов. Если нет, в ближайшие несколько дней он умрет.

Базз махнула рукой на прощание, и я поспешила к лифтам. Я ожидала найти у второго лифта Адику, Форжа и ударную группу альфа. Адика и группа альфа, как и я, жаждали оказаться в ожоговом центре в самый критический период. А Форж уговорил Адику включить его в группу, поскольку они с Рофэном были лучшими друзьями. Но я не ожидала увидеть с ними Лукаса.

— Эмбер, ты надела нательную броню и снаряжение? — спросил Адика.

— Да. — Я нахмурилась, глядя на Лукаса. — Меган знает, что ты здесь?

— Меган утвердила мой выход.

— Правда? Ожоговый центр находится на двадцать пятом уровне в Ультрамариновой зоне. Всего несколько часов назад Меган отпустила тебя из медицинского отсека и прочла долгую лекцию о важности отдыха. Мне сложно поверить, что она разрешила тебе проехать весь путь до Ультрамариновой зоны.

— Она, конечно, не слишком обрадовалась, но согласилась, что не сможет меня остановить. Рофэн пострадал, спасая мою жизнь.

С этим не поспорить. Я кивнула Адике, и он закрыл двери лифта. Когда мы двинулись вниз, я поразилась, услышав начало стандартного ритуала.

— Альфа группа пошла.

В моем передатчике раздался голос Гидеона:

— Тактики готовы. Следующей вступила Николь.

— Связь готова. Статус путей зеленый.

— Что происходит? — спросила я. — Это не чрезвычайная ситуация и не рейд. Мы просто идем навестить Рофэна.

— Мы ведем телепата в место, которому присвоен максимальный уровень опасности, — сказал Адика. — Или мы относимся к этому так же серьезно, как к чрезвычайной ситуации, или не идем вовсе.

Я вздохнула, сдалась и проверила экран своего инфовизора.

— У меня тоже зеленый. Полагаю, территории присвоен высочайший уровень опасности, поскольку вы беспокоились о новом нападении на пострадавших.

— Да, — согласился Лукас. — Сейчас все они собраны в ожоговом центре Ультрамариновой зоны. Остальные пациенты эвакуированы в другие центры, вход для посетителей закрыт.

— Как группа связи объясняет ситуацию людям, особенно персоналу?

— Специалистам медицинских центров импринтируется ограниченная информация о крупных инцидентах в улье, вызванных намеренным саботажем, — сказал Лукас. — Поскольку они не принадлежат к службе законопорядка, их импринтинг утверждает, что подобный саботаж всегда связан с вражескими агентами, а не с членами нашего улья. Но все же это помогает объяснить подобные ситуации.

В беседу вступил голос Николь.

— Мы сказали персоналу ожогового центра, что на выживших охотится вражеский агент. Пожарная служба обнаружила токсичные вещества, выделившиеся при возгорании. Выживших перевели в ожоговый центр Ультрамариновой зоны для лечения, а посетителей не допускают из-за риска повторной инфекции.

— Мы сделали исключение для родителей и брата Рофэна, — добавил Лукас. — Они в ожоговом центре вместе с Эмили, так что будьте осторожны в разговорах рядом с ними.

Наш лифт прибыл на двадцать пятый уровень, но Адика не открыл двери.

— Я ценю, что вы разрешили родителям и брату Рофэна посетить ожоговый центр, но это, очевидно, повышает риск осложнений?

— Родителям и брату Рофэна рассказали историю о токсичных материалах, — сказала Николь, — и дали фальшивые таблетки, которые, по их мнению, нейтрализуют любые токсины. Если они спросят вас, можете объяснить, что вы все присутствовали при пожаре и тоже получили эти таблетки.

— Похоже, осложнения вызвал рассказ правды другим подразделениям телепатов, — заметил Лукас. — Мы выделили несколько групп безопасников для охраны ожогового центра. Гидеон говорит мне, что на помощь им прибыла ударная бета-группа Сапфир. Эмбер, надеюсь, для тебя это не проблема.

Я не рискнула произнести ни звука в ответ, потому что Лукас слишком хорошо меня знал. Какие-то нотки в моем голосе могли сообщить ему, что я уже об этом слышала.

— Как ударная бета-группа Сапфир вмешалась в наше дело? — спросил Адика.

— Дочь одного из членов группы среди пострадавших в критическом состоянии, — пояснил Лукас. — Сорен просил разрешения навестить ее. Мы позволили это в качестве жеста вежливости одного подразделения другому. Но потом он решил, что хочет помочь в охране ожогового центра, а Сапфир дала разрешение остальным к нему присоединиться.

— Надеюсь, вы удостоверились, что Сапфир не попытается посетить ожоговый центр, пока Эмбер там, — сказал Адика.

— Мы согласовали, что сама Сапфир не появится в центре, — ответил Лукас. — Нам просто придется смириться с неловкостью пребывания ударной группы Сапфир на территории под нашей юрисдикцией. Пожалуйста, помните, что вы взвинчены, потому что волнуетесь за Рофэна, но ударники Сапфир так же тревожатся за Кирстен. Они, к тому же, помнят прошлогодний пожар, в котором погибло двое из их группы. Сейчас не время поощрять какое бы то ни было соперничество между отрядами. Мы должны сфокусироваться на общем желании обеспечить безопасность выживших при пожаре.

— Согласен, — сказал Адика. — Мы проигнорируем любые комментарии, шутки и выпады против нас как зеленых новичков, в сравнении с ударной группой Сапфир, и останемся безупречно вежливы. Всем ясно?

Послышался одобрительный хор голосов нашей ударной группы. Адика открыл двери лифта, мы встали на экспресс-ленту, идущую в южном направлении, и пустились в долгую поездку до Ультрамариновй зоны. Наконец мы добрались до крупной развязки, спрыгнули с ленты и пошли по короткому, двойной ширины коридору в ожоговый центр. У главных дверей я увидела группу, которую сочла людьми Сапфир.

Члены моей ударной группы обладали всеми возможными оттенками кожи, но все они были мужчинами с черными волосами и имели нечто общее в костной структуре лиц. Ударная группа Сапфир также состояла только из мужчин, еще больше похожих друг на друга: все светлокожие блондины с синими глазами и выдающимися подбородками. Я почувствовала искушение прочитать их разумы и узнать, что они думают обо мне, но это было бы проявлением плохих манер.

Их лидер кивнул мне в знак признательности и обратился к Адике:

— От всей души желаем выздоровления Рофэну.

— Спасибо, Мюррей, — ответил Адика. — От всей души желаем выздоровления Кирстен.

Светловолосые мужчины посторонились, и мы вошли в ожоговый центр.

Адика рассмеялся.

— Думаю, командир-тактик Сапфир прочел ее ударной бета- группе ту же лекцию, что и ты нам, Лукас. Интересно, правдивы ли сплетни, что половина ударной группы Сапфир — не натуральные блондины и красят волосы.

— Не могу комментировать слухи, — ответил Лукас.

— Рофэн не красил волосы, зато носил контактные линзы, — подчеркнула я.

Адика вздохнул.

— Точно. Если бы Рофэн имел другой психологический профиль, возможно, его приписали бы к подразделению Сапфир, а не к нашему.

Я почувствовала замешательство.

— Почему Рофэну нужен другой психологический профиль, чтобы попасть в подразделение Сапфир?

— Члены ударных групп отбираются не только по физическому соответствию своему телепату, — объяснил Лукас. — Необходимо избегать также серьезного конфликта мнений. Если бы телепату пришлось постоянно читать умы людей с диаметрально противоположными взглядами по основным темам, это привело бы к стрессу и другим многочисленным проблемам.

При этих словах в голосе Лукас прозвучало что-то странное. Я проверила его разум и с удивлением обнаружила, что он думает о Ките, а не о Сапфир.

«…случилось с Китом, спорно, что всех членов подразделения нужно подбирать таким образом, но итоговая предвзятость во мнениях тактической группы будет…

«…и у всех есть пределы терпения. Кит со временем со всеми заходил слишком далеко. Будем надеяться, что Гайюсу удалось…

«…какое счастье, что Гайюс, а не я командир-тактик у Кита…»

Похоже, это имело какое-то отношение к ножевому ранению Кита. Сейчас меня слишком занимали мысли о Рофэне, чтобы в это углубляться, а потому я оставил разум Лукаса.

Адика вел нас по коридору.

— Николь, какая комната ожидания нам нужна?

— Номер три, — ответила Николь. — Поверните налево в конце этого коридора.

Мы дошли до третьей комнаты ожидания, и я увидела спящую Эмили, сгорбившуюся в кресле. Рядом с ней сидели мужчина и женщина, должно быть, родители Рофэна. Мальчик, явно младший брат, отдыхал на полу в углу комнаты. Эти трое не спали, но имели покорный вид людей, уже проведших бесчисленные часы в мучительной неизвестности и ожидающих продолжения. Я представила, как чувствовали бы себя мои родители и брат в подобной ситуации, и переполнилась сочувствием к родным Рофэна.

Каким-то образом тревога за них заставила меня подключиться к разуму его отца. Тот изучал новоприбывших. Очевидно, они работали с его сыном. Отец знал, что Рофэн делал что-то важное и временами опасное для безопасности улья, но все же не был готов к новостям о тяжелом ранении сына. Он и не представлял, что единственная девушка, прибывшая со множеством мужчин — телепат.

Адика подошел к родителям Рофэна и тихо произнес что-то похвальное о Рофэне и спасенных им жизнях.

— Мы не знали, что он участвовал в спасательных работах, — сказала мать.

— Мы не профессиональные спасатели, — ответил Адика. — Просто оказались рядом, когда грянул пожар.

Когда заговорила мать Рофэна, я автоматически переключилась на ее разум. Она смутно гордилась тем, что сын спас чужие жизни, но большей частью ее разум сфокусировался на пылкой надежде, что врачи смогут спасти его собственную. Я перенеслась к младшему брату Рофэна. Он думал, как поразился, когда лотерея определила брата на таинственный пост первого уровня по защите улья. Надеялся, что через два года лотерея даст и ему такую же работу. Сейчас он этого боялся. Он…

Я почувствовала вину, увидев тайный страх мальчика, что он окажется трусом, и вернулась в свою голову. Мне незачем было читать мысли этих людей, но я приучилась реагировать на имя члена ударной группы мгновенным подключением к его разуму, дабы проверить, не в опасности ли он. Теперь я пользовалась своими способностями так же естественно, как дышала, и сама мысль о ком- то могла заставить меня связаться с его разумом.

Всем в моем подразделении был впечатан факт, что так работает телепатия, и телепат иногда может пройтись по их мыслям. Люди понимали это с самого начала, а я нет. Из лотереи я вышла с наивными, идеалистичными представлениями, что стану другим телепатом. Буду жестко держать в узде свои способности, уважать личную жизнь других, если только не придется по работе прочитать их мысли в данный момент.

Я все еще пыталась контролировать свою телепатию с несколькими особо важными людьми: моими родителями, братом, а теперь и с Базз. Это означало, что рядом с ними мне приходилось постоянно держаться начеку. Я не должна была даже на секунду входить в их мысли, поскольку каждый контакт с разумом усиливал знакомство с ним, и удержаться от чтения оказывалось все сложнее.

Я просто не могла так же закрываться от всех остальных. И поскольку оказалась неспособна удерживаться от чтения мыслей, то выдумала для себя новые моральные ограничения: хранить секреты и использовать свои знания только для помощи другим. Сейчас я ничем не могла помочь семье Рофэна. И никто не мог, пока не прибудет лекарство.

Я повернулась к Лукасу.

— Мы можем увидеть Рофэна?

— Меган сказала, нам дозволено заглянуть через окно в его палату. Правда, разглядеть Рофэна не удастся, лишь кокон, сохраняющий ему жизнь.

— Я отведу тебя, Эмбер, — предложил Адика. — Лукас, Форж, Кейден и Илай могут пойти с нами.

Остальные члены ударной группы посторонились, выпуская нас за дверь. Едва оказавшись в коридоре, Адика остановился.

— Форж впереди со мной, Эмбер и Лукас следом, Кейден и Илай — замыкающие.

С покорным вздохом я заняла свое место в строю. Ожоговый центр плотно охранялся группами безопасников. Но Адике этого не хватало, чтобы поверить в мою безопасность. Единственным местом, где он позволял мне разгуливать в одиночестве, оставался мой собственный отдел. Я даже родителей не могла навестить без Адики и пары телохранителей.

Лидер ударников повернул налево в другой коридор и остановился перед дверью с двумя безопасниками в форме. Адика представил нас, и охранники, бросив на меня испуганный взгляд, открыли дверь. Я вошла в комнату, разделенную надвое стеклянной перегородкой. По другую сторону стекла находился белый медицинский кокон, окружавший Рофэна.

Я закрыла глаза и перешла на телепатическое зрение. Стеклянная перегородка, стены комнаты, кокон — все пропало. Остались лишь умы Лукаса, Адики, Форжа и Илая, стоявших рядом со мной, и слабый отблеск разума Рофэна впереди. Он был заперт на глубочайшем уровне бессознательного, без слов или образов, лишь что-то спокойное, похожее на плеск воды в нашем парковом ручье.

Остальные четыре телепата в улье вовсе не могли достичь подсознательных уровней мозга. Я задумалась, а есть ли другие ступени, недостижимые и для меня. Я постояла так несколько минут и вновь открыла глаза. Я мало задумывалась о религии или молитвах, но добрые пожелания не принесли бы вреда Рофэну, а мне помогли почувствовать себя чуть лучше.

Наконец я отвернулась от стеклянной стенки, и мы вернулись в комнату ожидания. Стульев для всех ударников не хватало, но это не имело значения, поскольку они все время входили и выходили, по очереди отправляясь взглянуть на кокон Рофэна.

Я просидела там минут пять, когда Эмили неожиданно вздохнула, выпрямилась и в замешательстве оглядела множество людей в комнате.

— Мы хотели навестить Рофэна, — сказала я.

Эмили кивнула и протерла глаза. Ее волосы спутались, а лицо покрылось пятнами, как после плача. Эмили это явно не волновало. Я проверила ее мысли и обнаружила, что она бесконечно пила — брат Рофэна отчаянно желал сделать что-то полезное и все время приносил питье, — но весь день отказывалась от еды.

— Эмили, ты не можешь морить себя голодом, — сказала я и поняла, что по идее не должна знать, ела ли Эмили. Мысленно я дала себе пощечину за такую элементарную ошибку, но к счастью, семья Рофэна как будто ее не заметила.

Эмили покачала головой.

— Сейчас я не могу есть. Скоро должно прибыть лекарство Рофэна.

Эмили не спала всю ночь, мечтая, чтобы Рофэн дожил до появления лекарства, не осмеливаясь думать дальше этого момента и мучаясь от неизвестности, улучшится ли состояние любимого. Со временем, усталость взяла верх, и Эмили ненадолго заснула.

Я закрыла глаза и потянулась мыслями вперед, пытаясь узнать, когда привезут лекарство. Быстро перепрыгнула через сознательные, бессознательные и сонные умы и нахмурилась, заметив один из них. Остановилась, чтобы изучить его подробнее, и двинулась дальше к человеку, барабанившему пальцами по столу.

«…почти час до приземления самолета, а затем медицинский курьер должен…»

Значит, нам еще долго ждать. Я похлопала Лукаса по плечу и кивнула на дверь. Он поднял брови, но без слов вышел за мной из комнаты.

Как только мы оказались в коридоре, я повернулась к нему.

— Лукас, я только что нащупала разум человека из службы безопасности. Того, кто дружил с Фран.

Лукас пораженно взглянул на меня.

— Моя тактическая группа опросила всех выживших, пребывавших в сознании, и ни один не признался, что разделял с Фран любовь к музыке. Мы решили, это означает, что тот человек или умер, или лежит без сознания среди пациентов в критическом состоянии.

— Правильно. Этот человек без сознания.

— Он без сознания, но думает о Фран?

— Нет, он слишком глубоко в отключке, чтобы о чем-то думать. Лукас, похоже, запутался.

— Если он не думает о Фран, как ты можешь сказать, что он тот, кто нам нужен?

Я беспомощно всплеснула руками.

— Не знаю. Умы немного похожи на лица. Если ты познакомился с ними, то можешь потом опознать, о чем бы человек ни думал.

— Но ты незнакома с этим умом. Ты лишь раз его прочитала.

— Да, но он явно выделяется. В нем есть что-то необыкновенно методичное. В любом случае, этот человек вон там.

Я показала направление вдоль коридора. Лукас оглянулся, увидел, что вслед за нами из комнаты ожидания вышли Адика, Форж, Кейден и Илай, и кивнул.

— Тогда нам лучше пойти и найти его.

Я провела их через обширный ожоговый центр в комнату, идентичную палате Рофэна. Та же стеклянная перегородка, тот же медицинский кокон, те же мерцающие лампы на стене. Единственное отличие составляла женщина в официальном костюме, которая стояла и смотрела сквозь стеклянную стену. Она обернулась, удивившись при виде такого количества людей, потом улыбнулась.

— Вы друзья Ричара?

— Нет, — ответил Лукас. — Мы из телепатического подразделения, расследующего пожар.

Меня шокировало лицо женщины, исказившееся от разочарования. Я быстро просмотрела верхние уровни ее разума. Ее звали Мика, и она работала координатором происшествия в службе законопорядка. Мика пообщалась с родными и друзьями всех выживших, находящихся в критическом состоянии, кроме Ричара. Похоже, в данном случае общаться было не с кем, и ей было очень важно найти того, кому небезразлично, жив этот человек или умер.

«…так похож на меня. Тот же возраст. Та же история разрыва общения с родными после лотереи. Те же трудности в создании длительных дружеских связей. Тот же…»

«…все еще больно вспоминать, как внезапно отдалились родители, а сестра стала блокировать мои звонки. Конечно, это стандартная реакция. Обычные люди опасаются безопасников, так что, когда их сын или дочь выходят из лотереи…»

«…встречала так много людей, многим помогла, но я всегда ассоциируюсь у людей с любимым, который пострадал или погиб. Они живут дальше. Я живу дальше. Если бы я лежала в этом медицинском коконе, координатор происшествия старался бы точно так же, как я стараюсь для Ричара. Пятьдесят лет и…»

Сделав над собой усилие, она собралась.

— Могу я помочь в ваших поисках?

— Этого пациента зовут Ричар? — спросил Лукас.

— Да, Ричар 2482-1019-116, - ответила Мика.

— Существует вероятность, что Ричару сказали или передали нечто, способное помочь нам найти поджигателя, устроившего пожар в подразделении безопасности. Будем надеяться, что генетически подогнанное лекарство поможет Ричару, и мы сможем поговорить с ним через несколько дней. Когда он поступил на лечение, при нем были какие-то личные вещи?

Мика покачала головой.

— Боюсь, у него была только идентификационная карта и одежда, что на нем.

— Спасибо. — Лукас повернулся и вывел нашу группу из комнаты, остановившись в коридоре, чтобы включить передатчик.

— Связь, тактическая группа, вы еще нас слушаете?

— Да, — послышался голос Николь.

— Нет, мы спим, — ответил Гидеон. Лукас рассмеялся.

— Эмбер опознала любящего музыку друга Фран как Ричара, пациента без сознания и в критическом состоянии. Пройдет не один день, прежде чем Ричар поправится настолько, что сможет дать нам информацию, но есть шанс, что Фран дала ему на хранение какие-то доказательства. Значит, нужно проверить его квартиру.

— Хочешь, мы с ударной группой сходим туда сейчас, Лукас? — спросила я.

— Нет, в квартире не нужно читать ничей разум, и я не хочу, чтобы вся ударная группа разгуливала по округе. Если мы привлечем внимание к обыску квартиры Ричара, есть опасность вызвать серию поджогов в ней и квартирах других выживших.

Он помолчал.

— Квартира Ричара должна быть на двадцатом уровне в Ультрамариновой зоне, но каков точный адрес?

— Район 510/7580, коридор 17, квартира 3, - ответила Николь.

— Это довольно близко к ожоговому центру, — добавил Гидеон. — Вероятно, один из членов ударной группы сможет пробраться по вентиляционной системе незамеченным. Я уже получил все нужные планы для обеспечения безопасности центра. Дайте мне минуту просмотреть их.

Лукас повернулся к Илаю.

— Ты принес с собой Спайка?

— Да, — с готовностью ответил Илай. — Я оставил его в сумке в комнате ожидания.

— В таком случае, мы можем отправить Илая со Спайком обыскать квартиру, — сказал Лукас. — У нас нет причин полагать, что цели могут оказаться там, но Спайк зайдет первым, чтобы исключить угрозу, а затем Илай к нему присоединится. Я буду наблюдать за картинкой с их камер и направлять поиски.

Вновь послышался голос Гидеона:

— Хорошие новости в том, что Илай может пробраться из ожогового центра до самого входа в квартиру Ричара, полностью минуя общественные места. Плохие новости в том, что единственный способ срезать путь — это мусоропровод.

Илай застонал.

Глава 23

Я сидела в свободной комнате ожидания с Лукасом, Адикой, Форжем и Кейденом. Лукас проецировал изображение с камеры Спайка на белую стену перед нами. Она показывала дверь квартиры.

— Спайк, заходи в квартиру, — послышался голос Илая. Картинка дрогнула, а затем мы увидели стандартную прихожую.

Илай направил Спайка в гостиную, и я охнула.

— Теперь я понимаю, что имела в виду Эмбер, говоря о необычно аккуратном разуме Ричара, — сказал Лукас.

В наступившем молчании мы обозревали выстроившиеся вдоль стен полки от пола до потолка и четко выровненные ряды предметов на них.

Адика привстал, чтобы рассмотреть поближе.

— Похоже, все подписано и расставлено в алфавитном порядке.

— Ричар — эксперт по оптимизации, — сказал Лукас. — Лотерея явно выбрала его для этой работы, потому что он любит расставлять вещи.

— Ричар обожал скрупулезное внимание Фран к деталям, — сказала я.

— Что ж, это должно облегчить нам поиск, — заметил Лукас. — Если Фран дала что-нибудь Ричару, такой человек наверняка подписал и поставил вещь на определенное место. Очевидно, надо начать поиск с буквы «ф». Илай, поверни, пожалуйста, Спайка к левой стене.

— Спайк, повернись на девяносто градусов налево, — велел Илай.

— А вот и она, — проговорил Лукас. — Маленькая коробка в подарочной бумаге с аккуратной наклейкой «подарок от Фран ко дню рождения». Николь, когда у Ричара был день рождения?

— Три дня назад, — ответила Николь.

— Задумано идеально, — заметил Лукас. — Фран знала, что встреча с агентами будет опасна. Она попыталась подстраховаться, отдав Ричару то, что назвала подарком. Будем надеяться, там информация.

Он состроил гримасу.

— Фран знала, что Ричар с его педантизмом никогда не откроет подарок раньше времени. Если бы все сложилось хорошо, она нашла бы предлог забрать коробку и заменить ее содержимое. В противном случае, Ричар открыл бы свой подарок. Предположительно, внутри есть инструкция, что делать с информацией.

Он помолчал.

— Все сложилось плохо и для Фран, и для Ричара. Илай, пожалуйста, пусть Спайк заберет коробку и принесет нам в ожоговый центр.

— Я должен возвращаться через мусоропровод? — спросил Илай.

— Боюсь, что да. Пожалуйста, положи коробку в сумку со Спайком, чтобы она не соприкоснулась с чем-то грязным.

Илай вздохнул.

Придется ждать, пока Илай вернется в ожоговый центр. Я закрыла глаза и поискала едва различимые мысли Рофэна, желая проверить его состояние. Нашла, но рядом находились еще два разума, пылающие безотлагательностью дела.

В тревоге от происходящего я нырнула в один из напряженных сосредоточенных умов и обнаружила, что смотрю на открытый кокон с обнаженным Рофэном внутри. Напряженными руками я ввела иглу в его левое легкое. Взглянула на сканер.

— Подтвердить положение, — сказала я.

— Положение подтверждено, — ответил женский голос. — Колите.

Я ввела первую дозу, отложила этот шприц, потянулась за вторым.

— Эмбер? — мягко позвал меня Лукас. — Что-то случилось? Я вернулась в свой разум, открыла глаза и улыбнулась ему.

— Нет. Только что прибыло лекарство. Сейчас Рофэну делают укол.

Мой телепатический канал все еще был открыт, так что я почувствовала хлынувшую от окружающих волну облегчения. Меня затянуло в резко отточенные мысли Адики.

«…мальчик должен отреагировать на лечение. Он молод. Он прекрасно сложен. Он боец и у него есть, ради чего жить.»

Я выбралась из разума Адики и двинулась дальше в поисках Эмили. Ее ум яростно вторил мыслям Адики, желая Рофэну выиграть эту битву за жизнь.

— Врачи сказали Эмили и семье Рофэна, — сказала я.

Я вновь закрыла глаза и вернулась в разум Рофена. Наблюдая. Ожидая. Улучшалось ли его состояние? Становились ли мысли сильнее? Я все еще сомневалась, когда меня отвлек скрип двери. Я открыла глаза и увидела, как вошел Матиас с коробкой в яркой обертке.

— Где Илай? — спросил Лукас. Матиас, похоже, боролся со смехом.

— Вы не захотите видеть Илая. Вы определенно не захотите нюхать Илая. Мы заперли его в душе и не выпускаем, пока он не начнет пахнуть как человек, а не как сливной бачок.

Лукас тревожно взглянул на коробку.

— Она в норме?

— Мы прогнали ее через шквал тестов безопасности, — сказал Матиас. — Затем одолжили в ожоговом центре оборудование для дополнительного сканирования. Внутри только куб с данными стандартного формата.

— На самом деле, я спросил, не вступала ли она в контакт с чем- нибудь в мусоропроводе.

Матиас понюхал коробку.

— Пахнет нормально.

— Не мог бы ты ее развернуть? — попросил Лукас.

Матиас разорвал оберточную бумагу, достал маленькую пластиковую коробку, открыл ее и вытащил куб с данными.

Лукас нахмурился.

— Здесь наклейка: «Отправить Николь 2513-0864-331»

— Мне? — выдохнул голос Николь в моем передатчике. — Почему мне, а не тебе, Лукас?

— Зная Фран, боюсь, она из злости хотела, чтобы ты увидела это первой.

Лукас взял куб и соединил его со своим инфовизором.

— Здесь только одна запись.

Лукас долго настукивал по инфовизору. Через пару минут Адика забеспокоился.

— Что так долго, Лукас?

— Запись защищена паролем.

Адика зевнул и повернулся ко мне, желая пока развлечься.

— Эмбер, тебе не нужен очередной наручный фонарь? Я рассмеялась.

— Нет, спасибо. Ханна нашла один у меня в кармане перед стиркой, а другой я обнаружила в книгарне. Так что теперь их собралось аж четыре. У меня дурная привычка оставлять вещи в карманах. На подростковом уровне я случайно положила куб с данными в стиральную машину.

— Меня это не удивляет, — заметил Адика.

— Если бы ты увидел комнату Эмбер на подростковом уровне, — встрял Форж, — то поразился бы, как эта куча одежды на полу вообще помещается в стиральную машину.

— Ты должен проявлять больше уважения к своему телепату, Форж, — насмешливо упрекнул Адика. — Лукас, ты уже разобрался с паролем?

— Нет, я попробовал все пароли, которые использовала Фран, пока работала в нашем подразделении, и еще несколько очевидных опций, но пока безуспешно. Николь, куб предназначен для тебя, так что Фран выбрала пароль, который ты могла бы угадать. Есть идеи?

Николь застонала.

— За несколько дней до увольнения Фран не захотела передавать тебе, Лукас, исследовательскую информацию. Я нарушила приказ и отослала детали о человеке по имени Сабелла. Когда Фран узнала об этом, то пришла в бешенство и орала на меня несколько часов.

Лукас попытался ввести слово в свой инфовизор.

— Да. Пароль «сабелла».

— Я не психолог, — заметил Адика, — но это выглядит излишне грязным выбором…

Он прервался, потому что перед нами появилась голограмма Фран. Она была воспроизведена инфовизором Лукаса и выглядела гораздо менее реалистичной, чем изображение в книгарне, но я с трудом выдержала взгляд «живой» Фран. На ней был строгий форменный синий костюм и серебряные сережки — будучи в моем подразделении, она носила их едва ли не каждый день.

Лукас постучал по инфовизору, и голограмма вновь исчезла. Он встал.

— Я найду спокойное место и посмотрю это, а потом вернусь и сообщу, что узнал.

Адика нахмурился.

— Почему мы не можем посмотреть запись все вместе?

— Потому что я надеюсь, что здесь есть полезная информация, но могут быть и неприятные комментарии от Фран. Их не стоит слушать никому, кроме меня.

Я вздохнула.

— Лукас, я знаю, что ты пытаешься защитить меня от злобы Фран, но у тебя не получится. Вспомни, что сам говорил Меган. Ты не сможешь скрыть от меня информацию. Если я не увижу послание Фран лично, то просто посмотрю по кускам в твоих мыслях.

Лукас болезненно скривился.

— Верно. Единственный способ избежать этого — не показывать послание никому в отделе. Я мог бы попросить другого командира- тактика просмотреть его и подытожить для нас факты, но при передаче информации можно потерять важнейшие детали.

— Лукас, не стоит так волноваться об этом. При увольнении Фран назвала меня уродливым мутантом. Мы с Базз говорили об этом. Думаю, мы обговорим и то, что Фран заявит в этом послании. В конце концов, — сказала я с подчеркнутой легкостью, — Базз тоже уродливый мутант.

— Тогда другое дело. — Лукас снова сел. — Эмбер, ты бы хотела, чтобы мы ограничили аудиторию людьми в этой комнате?

Едва я успела кивнуть, как заговорил Адика.

— Форж, Кейден и Матиас сторожат снаружи. — Он кивнул на дверь, и троица поспешно покинула комнату.

— Связь, на время просмотра записи мы выключаем передатчики, — предупредил Лукас.

Мы отрегулировали передатчики, и я повернулась к Адике.

— Тебе не стоило исключать Форжа, Кейдена и Матиаса. На них слова Фран не повлияют.

— Когда Фран уволили, я велел Форжу и Рофэну проводить ее до лифта, — объяснил Адика. — Рофэн рассказал мне, что она всю дорогу оскорбляла тебя, и это по-настоящему расстроило Форжа. Я не хочу больше подвергать его отравляющему действию слов Фран и не могу выставить Форжа, но оставить Кейдена или Матиаса.

— Разумно, — согласилась я.

— Эмбер, ты готова просмотреть запись? — спросил Лукас.

— Да.

Фран появилась вновь и одарила нас самодовольной улыбкой.

— Николь, я знаю, ты не захочешь со мной общаться. Ты успешно ладишь с этим нечеловеческим созданием, Эмбер, и наслаждаешься должностью лидера группы связи. Тебя не обрадует напоминание о том, что ты украла это место у человека гораздо более компетентного. Но ты не можешь игнорировать это сообщение. У меня есть информация для Лукаса о серьезной угрозе улью.

Фран перевела дух.

— Меня уволили из подразделения и заставили принять мелкую должность заместителя главы отряда безопасности в Ультрамариновой зоне. Несмотря на несправедливость, я преданно работала на благо улья, но мне позвонила женщина. Она носила серебристый плащ с капюшоном и праздничную маску, так что я ничего не могу о ней сказать, даже цвет ее волос. Она сообщила, что известна как Юпитер, и рассказала мне, мол, возглавляет восстание великой армии недовольных подавляемых граждан. Они очистят улей, и все пять мутантов-телепатов умрут в один день.

Адика вскочил на ноги.

— Мы должны немедленно вернуть Эмбер в отдел!

— Успокойся, Адика. — Лукас остановил изображение Фран. — Это фантазия. В этом улье нет великой армии недовольных подавляемых граждан. Все получают любимую работу. Даже на нижнем уровне люди хорошо питаются и живут в удобных квартирах. Различия в уровне роскоши между уровнями разумно ограничиваются, так что люди считают пребывание на более высоком уровне желанным и хорошо вознаграждаемым, но не столь важным, как счастливая жизнь.

Я знала, что Лукас говорит правду. Я видела это в бесчисленных умах. Меня не слишком радовало, что улей определяет для каждого уровень и профессию, но система работала. Наибольшие проблемы возникали у людей в личных взаимоотношениях. Мне не давала покоя мысль, что какие-то ульи могут попытаться избежать осложнений, выбирая людям еще и партнеров, и я испытывала огромную благодарность, что наш улей не использовал этот подход.

— Мы были правы, считая Фран членом группы, убившей ее, — продолжал Лукас. — Но Фран не руководила мятежниками. Юпитер завербовала ее, описав фантастический улей — место, полное людей, разделявших взгляды Фран. Та поверила в эту ложь, поскольку Юпитер озвучила ее личные мечты, ее видение улья. Адика, ты тоже рискуешь поверить, поскольку это твой личный кошмар. На самом деле, он нереален.

Лукас вновь запустил голограмму.

— Мне дали псевдоним Венера, — продолжила Фран. — И поручили убить Эмбер. Устроить ложную тревогу и вызвать ее с ударной группой на пятидесятый уровень. Я должна была ждать у лифта и, когда Эмбер выйдет, заколоть ее и стать настоящей героиней.

Фран покачала головой.

— Сперва я поверила Юпитер, но возникли некоторые странности. При втором звонке она задавала мне вопросы о телепатах, и это были неправильные вопросы. Ее третий звонок звучал как вдохновляющая речь, готовящая к атаке целую армию сторонников. Юпитер упомянула меня — Венеру — и двух других героев, по имени Меркурий и Марс, но говорила больше об общем восстании, чем о необходимости уничтожения телепатов-мутантов.

Фран подняла руку, чтобы пригладить и без того безупречно уложенные волосы.

— В следующий раз Юпитер обратилась к своей армии и заговорила о совместной атаке. Я использовала особые техники мониторинга связи, но не смогла определить личность Юпитер или других людей, к которым она обращалась, так как звонок направлялся через систему блокировки. Но ее речь предназначалась лишь для троих человек, включая меня.

Адика наконец сел.

— Юпитер лгала мне об очищении улья от телепатов, — сказала Фран. — Я не знаю, каков ее настоящий план, но собираюсь это выяснить. Я отправила сообщения, используя ту же систему блокировки, что и Юпитер, и вызвала двух других последователей на встречу сегодня вечером. Должно быть, это люди, которых она называла Меркурий и Марс. Я пойду в одежде Юпитер, узнаю их истинную личность и полученные ими задания.

Она самодовольно улыбнулась.

— Я добавлю результаты своего расследования к этому сообщению и отправлю тебе как абсолютное доказательство того, что улей не нуждается в неестественных уродах для поимки преступников. Лояльные члены улья способны выявить и устранить угрозы, используя стандартные методы.

Голографическое изображение исчезло, и Лукас вздохнул.

— Это все. Фран отправилась на встречу и была убита.

Лукас отсоединил куб с данными от своего инфовизора и убрал в карман.

— Значит, лидер группы — женщина, которая использовала праздничный костюм и несомненно фальшивое имя Юпитер, чтобы скрыть свою истинную личность. Она дала Фран имя Венера, а двум другим рекрутам — Меркурий и Марс.

Он помедлил.

— Странный набор имен. Венера — это женское имя, а Меркурий — металлический элемент с особыми свойствами. Юпитер и Марс мне вовсе незнакомы. Я проверю связь между именами.

Лукас мгновение поработал на своем инфовизоре. Я поразилась, когда тот ответил дробным звуком и зазвучал незнакомый мужской голос:

— Это информационный архив. Вы ищете закрытую информацию. Пожалуйста, подтвердите свою личность и причину запроса.

— Я командир-тактик Лукас 2511-3022-498, - ответил Лукас. — Я запрашиваю информацию с приоритетом телепатического подразделения.

— Я не могу выдать информацию без особой убедительной причины, — произнес голос.

— Информация требуется для продвижения в поисках группы целей. — В голосе Лукаса послышались сердитые ноты. — Эти люди убили бывшего члена моего телепатического отряда и еще пять человек в результате поджога, полностью уничтожившего отдел безопасности улья, и готовят заговор, чтобы устранить нашего телепата. Для вас это достаточно особая и убедительная причина?

— Ваш информационный запрос подтвержден, — поспешно сказал мужской голос. — Однако это данные довольно специфического свойства и не могут быть переданы людям вне вашего подразделения.

— Принято. Так что такого страшно секретного в этих именах?

— В мире есть сто семь городов-ульев, — ответил голос. — Вокруг мира обращается один спутник. Наш мир — одна из многочисленных планет, вращающихся вокруг Солнца.

Я моргнула. Многочисленные планеты? Множественные миры?

— Меркурий, Марс, Венера и Юпитер — это названия четырех планет вокруг Солнца, — продолжил голос. — Вам нужна дополнительная информация?

— Думаю, пока этого достаточно, спасибо. — Лукас отключился. Последовало молчание, а затем он в изумлении тряхнул головой. — Это была… интересная информация.

— Это была поразительная информация, — поправил Адика. — Множественные другие миры!

— Думаете, в других мирах тоже есть ульи? — спросила я.

— Понятия не имею. Во Внешке я видел только Луну. Я заметил, что некоторые звезды отличаются от других, но… — Лукас снова покачал головой. — Идея о других мирах завораживает и отвлекает, но мы должны сосредоточиться на текущем деле. Включите, пожалуйста, передатчики.

Лукас постучал по своему наушнику.

— Всем привет. Форж, Кейден и Матиас, теперь можете войти. Он дождался, пока они вернутся в комнату, и заговорил вновь.

— Эмбер, Адика и я просмотрели послание Фран. Похоже, кто- то, называющий себя Юпитер, завербовал Фран и еще двух людей для выполнения заданий против улья. Интересно, что Юпитер назвала троих своих последователей Венера, Меркурий и Марс. Между этими именами есть связь, которую наш улей держит в строгом секрете, поэтому о них должен знать очень ограниченный круг людей.

Он помолчал.

— Фран была Венерой. Она отправилась на встречу с Меркурием и Марсом, притворившись Юпитер и надеясь выяснить детали заданий и личностей остальных заговорщиков. Должно быть, Фран допустила ошибку, которая ее выдала. Полагаю, она сказала Меркурию и Марсу, что отдала информацию коллеге по работе. Фран надеялась, что это удержит их от причинения ей вреда, но все же ее убили.

— Или Меркурий, или Марс — это наш поджигатель, Мартин, — произнес голос Гидеона. — Похоже, второй человек убил Фран в припадке гнева. Затем Мартин перенес тело Фран в складской комплекс, стараясь представить дело случайным убийством, и устроил пожар в подразделении безопасности в попытке уничтожить информацию Фран и убить обладающего ей коллегу.

— Согласен, — сказал Лукас. — Таким образом, мы преследуем три цели, называющие себя Юпитер, Меркурий и Марс. Юпитер не предпринимает действий сама, но отдает приказы остальным. То ли Меркурий, то ли Марс — это наш дотошный поджигатель, Мартин, а у другого бывают моменты неконтролируемой агрессии.

— Так что нам делать дальше? — спросил Адика.

— Юпитер — ключ к решению, — ответил Лукас. — Она завербовала остальных. Это означает, что она или знала их лично, или имела доступ к их записям в службе законопорядка.

Адика застонал.

— Но мы ничего не знаем о Юпитере.

— Знаем, — возразил Лукас. — Мы знаем, что Юпитер обладает доступом к высоко секретной информации. Когда я вернусь в отдел, моя тактическая группа выяснит, какие импринтинги могут включать эти данные, и…

— Простите, что вмешиваюсь, — послышался голос Меган, — но я получила сообщение от врачей Рофэна. Его жизненные показатели растут.

— Это значит, он реагирует на лечение? — жадно спросила я.

— Да.

— Верхотура! — завопили в унисон Форж и Лукас.

Я закрыла глаза, потянулась к разуму Рофэна и улыбнулась.

— Да. Рофэн пока без сознания, но его мыслительные уровни явно сильнее, чем раньше.

— Рофэну придется остаться в медицинском коконе еще, по крайней мере, день, — предупредила Меган. — Но по всем признакам, он должен быстро поправиться.

— А другие пациенты? — спросила я. Меган, казалось, засомневалась, но ответила.

— Большинство из них реагируют на лечение.

— Большинство? — тревожно переспросила я.

— Один пока не отреагировал, — пояснила Меган. — Есть еще маленький шанс, но…

Тон Меган сказал нам, что шанс действительно очень мал. Наше праздничное настроение внезапно угасло.

— Нам лучше вернуться в отдел, — хмуро сказал Лукас. — Рофэн поправляется, а у нас есть работа.

Мне не требовалось читать его разум, чтобы понять, о чем он думает. Один из больных в критическом состоянии, возможно, умрет. Лукас не хотел, чтобы я была здесь, когда это случится. Не хотел, чтобы я видела наполненные скорбью умы. Я и сама этого не жаждала.

Мы вернулись в комнату ожидания номер три, чтобы забрать остаток группы альфа. Сияющие счастьем лица Эмили, родителей Рофэна и его брата показывали, что они не слышали о другом пациенте, не реагирующем на лечение. Прощаясь, мы не упомянули об этом. Нужно дать им возможность порадоваться новостям о скором выздоровлении Рофэна, не мучаясь чувством вины из-за возможной смерти другого больного.

Когда мы вышли из ожогового центра, Адика остановился возле ударной группы бета Сапфир, чтобы вежливо попрощаться с ее лидером, Мюрреем. Я издалека услышала музыку, доносящуюся от развязки траволаторов перед нами, и увидела нескольких бродячих артистов, собравшихся на открытой площадке и устроивших экспромтом представление для толпы прибывающих пассажиров.

Когда мы подошли к развязке, мой разум автоматически потянулся к артистам. Здесь были два танцора в украшенных драгоценностями костюмах, несколько музыкантов и человек в наряде комического монстра с бугристой спиной. Танцующие мужчина и женщина излучали то же удовольствие, что и моя ударная группа, веселящаяся на тренировках. Музыкантов увлекла их музыка.

Мужчина в костюме комического монстра думал…

«…было бы гораздо проще, если бы Марс сдержал свой гнев, а не взорвался и не убил..»

«…все еще не могу понять, как кто-то выжил в пожаре в подразделении безопасности. На этот раз надо удостовериться, что все сгорели. Но попасть в этот ожоговый центр…»

«…если тот, у кого информация, заговорит…»

Я перевела передатчик с приема на передачу.

— Цель обнаружена.

Глава 24

Адика бросил на меня пораженный взгляд и постучал по передатчику.

— Ударная группа альфа, вперед.

— Тактическая группа в замешательстве, но готова, — донесся голос Гидеона.

— Связь готова. Джейд, прикрой координационную панель безопасников, и кто-нибудь найдите… — Николь с опозданием вспомнила, что должна отключить передачу, и ее голос внезапно оборвался.

— Кто наша цель? — спросил Гидеон.

— Не смотрите на него, чтобы не спугнуть, — сказала я. — Наш поджигатель, Мартин, здесь и хочет сжечь центр. Он среди артистов, развлекающих толпу, в костюме комического монстра.

— Ударная группа, соберитесь плотнее вокруг Эмбер, укройте ее от глаз Мартина, — велел Лукас. — Мы должны предположить, что Фран в деталях рассказала Юпитеру о телепатах, включая внешний вид, и вся информация была передана нашему поджигателю. Если он увидит Эмбер, то может пуститься в бега.

Я быстро просмотрела уровни мозга цели, передающие подходящую информацию.

— Юпитер дала поджигателю имя Меркурий. Ему нравится называть себя так, а не Мартином, поскольку Юпитер сказала, что Меркурий — это пламенное имя. А Венеру убил вышедший из себя Марс.

Я почувствовала, как разум Меркурия изменил цвет, вкус, яркость. Цель заметила группу темноволосых мужчин в конце широкого коридора.

— Меркурий нас увидел. Он раздумывает, почему мы здесь стоим. Бета-группа Сапфир охраняет ожоговый центр целый день, так что Меркурий привык к их присутствию, но нас он подозревает.

— Слева от нас группа лифтов, — сказал Лукас. — Мы пойдем к ним и займем один.

Мы дошли до лифтов и прождали тридцать секунд.

— Николь, где наш лифт? — нетерпеливо спросил Лукас.

— Я работаю с системой, — ответила Николь. — Все лифты уже заняты, так что… О, сейчас один пуст! Закрываю его для приоритетного использования, через три секунды он будет у вас.

Лампочка над лифтом справа зажглась, показывая, что он достиг нашего этажа, и двери открылись. Мы зашли внутрь, и Лукас закрыл двери.

— Мы поднимемся на один этаж и оставим двери закрытыми, — сказал он. — Нам нужно, чтобы Меркурий убедился: огни над лифтом изменились, мы уехали, а один уровень не даст разорвать ментальную связь Эмбер с подозреваемым.

Лифт быстро качнулся вверх. Теперь я оказалась вне поля зрения других людей. Можно сесть, закрыть глаза и полностью сосредоточиться на цели.

— Меркурий думает, что мы ушли, — сказала я. — Он перестал о нас беспокоиться и думает, как Марс убил Венеру.

Я увидела жуткий образ ножа Марса, скользнувшего по горлу Венеры, но я была глубоко в мозгу Меркурия, и его эмоции затмили мои собственные. Я почувствовала лишь холодную досаду на импульсивного убийцу, причинившего столько неудобств.

— Венера сказала им, что отдала кому-то куб с данными, — передала я. — Заявила, мол, это означает, что они не решатся причинить ей вред и рассмеялась с видом победителя. Именно тогда Марс рассвирепел и убил ее. Если бы Марс проявил благоразумие и сдержался, они смогли бы заставить Венеру рассказать, у кого куб. Вместо этого они лишь узнали, кто она такая и где работает, когда обыскали ее тело и нашли идентификационное удостоверение подразделения безопасности.

Я увидела еще один образ. На этот раз рука Меркурия убрала праздничную маску с лица Фран. Меркурий подумал, как странно, что в момент смерти оно выражало удивление, а не страх.

— Значит, Марс — мужчина, — заметил Лукас. — Он тоже здесь? Меркурий знает, кто он?

— Марс не должен быть здесь. Меркурий не знает, кто он и как выглядит. Они встречались лишь один раз, когда их вызвала Венера, и все трое носили карнавальные плащи и маски.

— Есть еще хоть что-нибудь о Марсе и Юпитере? — спросил Лукас.

— Меркурий взбесился, когда Марс убил Венеру. Я говорила Марсу держаться подальше, пока я доложу Юпитер о случившемся и разберусь с тем, что он натворил. Нет. Меркурий сказал Марсу держаться подальше, пока он разберется с проблемой.

— Каков план, Лукас? — спросил Адика. — Хочешь выйти и вернуться в ожоговый центр, чтобы разработать для нас тактику?

— Я бы предпочел остаться с телохранителями Эмбер, — ответил Лукас. — Меркурий здесь, чтобы попытаться сжечь центр. Я уже раз чуть не сварился заживо в одном из его пожаров и не жажду повторять эксперимент.

— Нам объявить эвакуацию ожогового центра? — спросила Николь.

В передатчике послышался голос Меган.

— Они не смогут эвакуировать тяжелых больных, подобных Рофену. Передвижение прервет критическую стадию восстановления, и они не доживут до новой порции лекарства.

Адика грубо выругался. Я чувствовала, что готова сказать то же самое, но гораздо важнее было доложить, что я увидела в уме Меркурия.

— Костюм монстра такой странной формы, потому что под ним у Меркурия рюкзак. Он набит канистрами с воспламеняющейся жидкостью.

Прошла минута, прежде чем Адика заговорил.

— Лукас, мы начинаем захват?

— Я не могу решить, — сказал Лукас. — Ненавижу такую ситуацию. У нас поджигатель, несущий канистры с легко воспламеняющейся жидкостью. Он находится рядом с толпой из более сотни человек. Эмбер, если мы загоним Меркурия в угол, он может запаниковать и поджечь себя?

— Не знаю, — ответила я. — Он не думает, что может попасться.

— Нам нельзя рисковать, — задумался Лукас. — Если Меркурий подожжет жидкость, то может убить или ранить дюжины людей. С другой стороны, я сам пережил пожар лишь несколько дней назад и могу допустить, что страх влияет на мои суждения. Гидеон, что ты об этом думаешь?

— Лукас, я эксперт по защите. Я не обучен принимать решения о захвате.

— Тогда Карим.

— Лукас, я не принимал подобные решения десятилетиями и определенно не приму его сейчас, — ответил голос Карима. — Однако, я счастлив подчеркнуть, что мы должны взять поджигателя живым. Он должен привести нас к Марсу и Юпитеру.

— Верно. — Лукас вновь затих.

Теперь я забеспокоилась. Лукас не должен выражать сомнение в своих суждениях. Он знает, что люди не смогут доверять решениям командира-тактика, если он сам в них не уверен.

Я рискнула выйти из мыслей Меркурия и проверить сияющий разум Лукаса. Обычно он вмещал множество уровней, занятых различными мыслями. Но сейчас все они объединились в работе над одной проблемой. После пожара Лукас пережил кризис веры в себя, считая своей виной гибель тех людей. Узнав, что это неправда, он смог снова собраться, но сейчас оказался перед лицом этого решения и…

«…если я прикажу начать захват сейчас, и что-то пойдет не так, последует больше смертей, чем в прошлый раз. В этих смертях действительно буду виноват я.

Если я не прикажу захватить цель, и она уйдет, то сможет устроить новые пожары и убить больше людей. В этих смертях опять буду виноват я.

Даже если эта ситуация закончится нормально, будут новые и новые случаи. Однажды…»

Теперь в голосе Адики звучало явное нетерпение:

— Лукас? Что нам делать?

Я на секунду выбралась из мыслей Лукаса, открыла глаза и повернулась к Адике. Он стоял рядом со мной, глядя на Лукаса, так что я схватила лидера ударников за руку и настойчиво покачала головой.

Адика нахмурился, но я уже закрыла глаза и вернулась в мысли Лукаса. Я не знала, что сказать, как ему помочь. Я убедила его, что в прошлый раз он не совершил ошибку, но не могла обещать, что он никогда не допустит ошибок в будущем. Лукас думал совершенно правильно. Командир-тактик должен постоянно принимать решения, и когда-нибудь одно из его решений погубит людей.

Я не знала, что сказать, но кое-кто другой знал. В передатчике зазвучал голос Карима. Сперва я пришла в недоумение, потому что слышала его ушами Лукаса, а не своими собственными. Потом поняла, что Карим установил передатчик так, чтобы обратиться напрямую к командиру.

— Лукас, несколько десятилетий назад я совершил две ошибки. Первой стал приказ о захвате в неподходящее время. Это убило семнадцать человек. Второй был уход с поста командира-тактика. Это убило сотни людей.

Карим помолчал.

— Долгое время я не совсем понимал это, а потом стало слишком поздно менять решение. Я получил должность командира-тактика, потому что был лучшим кандидатом. После моего ухода это место пришлось занять тем, кто был не так хорош. Каждый раз, когда они принимали решение хуже, чем мог бы принять я, а в результате кто-то умирал, это была моя вина, не их, мой счетчик смертей, не их. Мой счет смертей увеличивается с каждым проходящим годом и продолжит расти до дня моей смерти.

Он тяжело вздохнул.

— Вопрос не в том, погубишь ли ты людей, Лукас. Все командиры-тактики совершают ошибки, приводящие к смерти людей, поскольку мы живые существа и можем ошибаться. Вопрос в том, убьешь ли ты меньше людей, чем наиболее подходящая тебе замена. Ты едва ли не лучший командир-тактик в улье. Чуть больше опыта, и станешь самым лучшим. Не уходи, иначе обзаведешься огромным счетом.

Мозг Лукаса, похоже, полностью захлопнулся. На несколько секунд все мысли исчезли, и я начала паниковать, но потом увидела простое предложение, звучавшее с мрачной покорностью.

«У меня будет свой счетчик смертей».

После этого вновь заспешили многоуровневые цепочки мыслей, и Лукас заговорил знакомым спокойным тоном, который использовал во время чрезвычайных вызовов.

— Нам нужно заманить цель в место, свободное от людей или жизненно важного оборудования, способного пострадать от огня. Тактическая команда должна найти мне места, подходящие для засады.

Он помолчал.

— Как только мы выберем место, команда охотников должна быть готова вытеснить цель в нашу ловушку. Форж, я хочу, чтобы ты сейчас вышел из лифта, вернулся в ожоговый центр и зашел через заднюю дверь, чтобы не попасться на глаза Меркурию. Затем ты подойдешь к основному входу и будешь ждать там. Когда охотники займут позиции, ты медленно и целенаправленно пойдешь прямо к Меркурию. Твоя задача — заставить его занервничать и сбежать, но не пугать настолько, чтобы он предпринял что-то драматичное.

Я услышала, как открылись и закрылись двери лифта.

— Меркурий дотошно готовит все заранее, — продолжал Лукас. — Он спланирует и дорогу для отхода на случай неприятностей. Эмбер, о чем он думает сейчас? Любые сигналы того, каким путем он собирается сбежать?

Лукас вновь обрел свою обычную решительность. Мне следовало изучать не его мысли, а мысли цели. Я поспешила отыскать разум Меркурия и забормотала отдельные факты.

— Меркурий зол и разочарован. Он подготовил пожар в подразделении безопасности так, чтобы никто не смог сбежать, но каким-то образом выжили дюжины людей. У одного из них может быть куб с данными Венеры, и это делает совместную атаку рискованной.

— Совместную атаку, — тут же повторил Лукас. — Есть какие-то детали этой совместной атаки?

— Миссия Меркурия — устроить сильнейший пожар, который пронесется по Багровой зоне. Единственная информация о задаче Марса заключается в том, что Марс собирается умереть, выполняя ее. Меркурию это непонятно. Он хочет насладиться видом своих пожаров, а не умереть в них.

Цепочка мыслей, за которой я следила, закончилась. Я просмотрела мозг Меркурия в поисках еще чего-нибудь подходящего.

— Меркурий тревожится, что служба законопорядка найдет информацию Венеры до совместной атаки. Даже если куб с данными пропал в пожаре в подразделении безопасности, человек, обладавший им, может быть еще жив и что-то знать.

Я покачала головой и поправилась.

— Нет. Меркурий абсолютно уверен, что тот человек знает всю информацию. Если бы кто-то дал таинственный куб с данными Меркурию, он бы немедленно выяснил, какие секреты там хранятся.

— Фран рассказала о своей миссии, — сказал Лукас, — но не о задачах Марса и Меркурия. Думаю, она обнаружила, что им поручалось нападение на сам улей, а не на телепатов, и поэтому обратилась против группы. Если бы Фран тогда связалась со мной или с Николь, то осталась бы жива. Но ей было слишком стыдно признаться, что она вовлечена в заговор против улья. Фран постаралась раскрыть других заговорщиков в отчаянной попытке доказать свою лояльность.

Он вздохнул.

— Эмбер, ты больше ничего не видишь о задании Марса?

— Абсолютно ничего, — ответила я. — Мысли Меркурия сосредоточены на его собственном пожаре. Он считает, что Марс и его задание принесут гораздо больше проблем, чем пользы.

— Планировалось, что совместная атака включит одновременные нападения Венеры, Меркурия и Марса, — сказал Лукас. — Юпитер тоже может атаковать, но похоже, она тут скорее кукловод, нежели активный участник.

— Я нашла еще кое-что, — резко прервала я. — Меркурий просил Юпитер передвинуть совместную атаку на более раннюю дату, но Юпитер сказала, что Марс должен нанести удар через неделю, начиная с сегодняшнего дня. И день, и время имеют особую важность. Она сообщила Меркурию, что все выжившие находятся в центре и их допрашивают. Она приказала ему сжечь это место, прежде чем люди заговорят.

— Юпитер слишком много знает, — заметил Лукас. — Она больше не получает информацию от Фран, значит, должна сама иметь доступ к системам службы законопорядка.

— Сейчас Меркурий подавлен, — сообщила я. — Он не может понять, как сжечь центр. Он использовал все возможные способы добраться туда, но место слишком хорошо охраняется. Он не может приблизиться даже к стене, не говоря уж о входе. Уровни выше и ниже этого патрулируют безопасники. Он не может найти ни единой уязвимой точки.

— Поздравляю с организацией безупречной защиты, Гидеон, — сказал Лукас.

— Спасибо, — ответил тот.

Я продолжала кружиться по мыслительным уровням.

— Меркурий нашел вход в вентиляционную систему. Он попытался воспользоваться ей, чтобы добраться до ожогового центра, но даже вентиляционные шахты закрыты или охраняются. Меркурий отказался от этого решения, но оставил крышку вентиляции открытой на случай, если придется бежать.

— Можешь сказать нам, где этот вход? — спросил Лукас.

— Нет. Я вижу лишь нечеткий образ. Там есть лестница вверх.

— Есть и лестница вниз?

— Да, но Меркурия интересует лишь подъем. Похоже, он считает высоту преимуществом.

— Когда мы заставим Меркурия бежать, он полезет наверх, — рассудил Лукас. — Его вход в вентиляцию должен быть поблизости, раз преступник считает, что сможет через него уйти. Гидеон, передай детали наилучшего место для засады над нами.

— Лучшее — парк на третьем уровне, — доложил Гидеон. — Отправляю детали на ваши инфовизоры. Контролировать полет цели с двадцать пятого до третьего уровня будет непросто, но это идеальное место, чтобы захватить поджигателя. Парк расширяется, и на новой территории перерыто все от четвертого до первого уровня, так что там буквально нечего поджечь.

— Сейчас мы эвакуируем из этого района всех рабочих службы обеспечения, — доложила Николь.

— Илай, ты отвечаешь за команду телохранителей, — сказал Адика. — Команда охотников, выходим. Красная группа идет со мной, мы доедем другим лифтом до места засады. Остальные отправятся в вентиляционные шахты.

Двери лифта открылись и закрылись. Теперь со мной в лифте остались только пять телохранителей и Лукас.

— Меркурий все больше беспокоится, — сказала я. — Он думает сделать еще круг по окрестностям. Должен быть способ поджечь центр. Выжившие должны…

Я недоговорила предложение. В мозгу Меркурия загорелся красный огонь тревоги. Его глазами я увидела, как массивный светловолосый мужчина помчался к нему сквозь толпу, последовал быстрый взгляд на большую группу других блондинов, также двинувшихся с места, а затем я, Меркурий, пустилась бежать на полной скорости.

— Меркурий сбегает! — завопила я. — Бета-группа Сапфир преследует его.

Глава 25

— В утиль! — выругался Лукас. — Как бета-группа Сапфир обнаружила нашего поджигателя?

Послышался отчаянный стон Адики.

— Они беспокоились о возможном нападении на дочь Сорена. Должно быть, заметили, как мы остановились, заподозрили, что Эмбер нашла цель, и начали прослушивать наши передатчики, чтобы узнать, что происходит. При продолжительном обмене данными между тактическими группами используется выделенная защищенная линия. Они могли…

Николь прервала его.

— Да, они подключились к нашим коммам через защищенную линию, маскируясь под одного из членов нашей группы бета. Мне прервать связь?

— Они нас сейчас слышат? Нет, не прерывай связь. — Тон Лукаса сменился на жесткий повелительный. — Бета-группа Сапфир, назад, назад. Вы рискуете своими жизнями и жизнями других, преследуя нашу цель.

Такую ситуацию я в своих тренировках не проходила.

— Мне продолжать передавать информацию от Меркурия? — в замешательстве спросила я.

— Эмбер, продолжай передавать информацию, — велел Лукас. — Бета-группа Сапфир, прекратить преследование. Карим, подключи Пенелопу к нашему передатчику.

— Меркурий вошел в вентиляционную систему, — сказала я. — Он сорвал костюм монстра и поднимается по лестнице.

— Всем занять позиции в засаде. — Адика, похоже, был готов взорваться от гнева. — Мюррей, Сорен, кто-нибудь из группы Сапфир, поговорите с нами!

Ответа не последовало.

— Форж, где ты? — спросил Лукас.

— Увидел, как шайка Сапфир бросилась бежать, и последовал за ними. Сейчас я прямо позади них. — Форж задыхался. — Мне отойти?

— Форж, оставайся с ними, — приказал Лукас. — Карим, нам срочно нужна Пенелопа. Если не можешь найти ее, раздобудь заместителя командира-тактика.

— Я уже говорю с Пенелопой, — ответил Карим.

Разумом я была с Меркурием, его глазами видела, как он поднимается по слабо освещенной, бесконечно длинной лестнице. Ладно, на самом деле, не бесконечной, но она насчитывала порядка семидесяти пяти уровней над ним и еще семидесяти пяти под ним. По моему мнению, это достаточно близко к бесконечности. Я сама никогда не решилась бы забраться по такой лестнице из страха высоты, но я ощущала эмоции Меркурия, не свои, а он сосредоточенно уходил от преследователей.

— Меркурий продолжает карабкаться по лестнице в вентиляционной системе, — доложила я. — Он слышит людей за спиной. Они настигают его, потому что он нагружен рюкзаком, полным канистр.

В моем передатчике заговорил незнакомый женский голос.

Должно быть, это командир-тактик Сапфир, Пенелопа.

— Группа бета, что там происходит? — спросила она ледяным тоном. — Почему вы преследуете цель Эмбер? Мюррей, ответь сейчас же, иначе проведешь остаток жизни, отскребая урны.

— Мы преследуем не цель Эмбер, Пенелопа, — ответил мужской голос, — а Сорена. Он внезапно бросился за целью Эмбер и игнорирует мои приказы остановиться. Мы пытаемся его поймать и удержать.

Пенелопа издала раздраженный стон.

— Лукас, ты хочешь, чтобы наша команда отошла или продолжила преследование?

— Форж, твой статус? — потребовал Лукас.

— Я внутри вентиляционной системы. Бета-группа Сапфир карабкается по лестнице вслед за Сореном и Меркурием. Я в конце очереди. Я специалист по скалолазанию, так что мог бы двигаться гораздо быстрее, если бы люди убрались с моего пути.

— Бета-группа Сапфир, прекратить преследование! — приказал Лукас.

Мой разум был с Меркурием. Он взглянул вниз на ряд нечетких фигур на лестнице, преследующих его. Ближайший противник подобрался слишком близко. Меркурий потянулся к рюкзаку, вытащил канистру и поджег фитиль.

— В укрытие! — завопила я. — На вас летит огненная бомба.

Я увидела происходящее глазами Меркурия. Фигуры отчаянно втискивались в боковые ходы, а огненная завеса падала на них. Меркурий нахмурился и снова полез вверх.

— Форж, как ты? — заорала я и инстинктивно связалась с его разумом. Я обнаружила, что Форж забился в узкий технический лаз вместе с тремя другими мужчинами и наблюдает, как огненная масса пролетает мимо них.

— Я в порядке, но это было слишком близко. — Голос Форжа звучал несколько выше обычного.

— Бета-группа Сапфир, оставайтесь на месте, — велел Лукас. — Форж, что делает Сорен?

Форж тревожно высунул голову из лаза и взглянул наверх. Я увидела, как над ним мелькнула фигура.

— Сорен снова лезет по лестнице. Мне идти за ним?

— Да, иди за ним, — приказал Лукас. — Эмбер, можешь проверить разум Сорена и дать нам хоть какой-то намек, как его остановить?

Я оставила мысли Форжа и потянулась вверх мимо сгрудившихся отсветов умов в боковых проходах к все еще движущемуся ярко- красному разуму, должно быть, принадлежавшему Сорену. Он слышал голос Мюррея, кричавший на него через наушник. Он думал…

Я отпрянула от боли в разуме Сорена.

— Никакая сила в улье не остановит сейчас Сорена. Он подслушивал наши передатчики, глядя на человека, устроившего пожар в подразделении безопасности в тот момент, когда получил сообщение, что его дочь умерла. Он убьет Меркурия любой ценой.

Лукас застонал.

— Эмбер, вернись в разум Меркурия и предупреждай нас о других огненных бомбах.

Я вновь отыскала ум Меркурия. Он карабкался вверх, его мысли бурлили от разочарования.

«…все должны были превратиться в живые свечи, но вовремя получили предупреждение и убрались с дороги…

…один из истинных телепатов должен быть рядом. Венера была права. Всех их надо убить. Разрушить мое удовольствие…

… добьюсь победы через неделю. Величайший пожар из всех…»

Часть меня разделяла возбуждение Меркурия, когда он представлял свой огромный пожар, а другая все еще вздрагивала от боли в мозгу Сорена. Ему сообщили, мол, Кирстен дали лекарство, он осмелился надеяться, что она выживет, а потом…

Я была Сореном, измученным болью от смерти дочери, вспоминала тот день, когда она родилась и я держала на руках эту безупречную крошку. Я была Меркурием, вкушала власть огня и мечтала зажечь величайший пожар. Я была Эмбер и страдала от колющей головной боли.

— Сорен, послушай меня, — сказала Пенелопа приказным тоном. — Меркурий — член группы заговорщиков. Он нужен Эмбер живым, чтобы помочь поймать остальных, иначе умрут гораздо больше людей. Больше дочерей, больше сыновей, больше…

Послышался странный звук с эхом, и нога Меркурия загорелась болью. Он задохнулся и вцепился в лестницу.

— Сорен выстрелил Меркурию в ногу! — закричала я.

— Эмбер, оставь Меркурия и возвращайся в свою голову, — приказал Лукас. — Форж, в укрытие. Если Меркурий падает…

Я выбиралась из мыслей Меркурия, когда меня вновь накрыло мучительной болью, на этот раз, охватившей левый бок и грудь. Я содрогнулась, выпустила лестницу и начала беспомощно падать вниз. Возможно, я уже умирала от ран, но падение с высоты восьмидесяти уровней означало неминуемую смерть. Все-таки я не устрою величайший пожар. Как судьба может быть виновна в такой несправедливости, беззаконии, таких исключительно плохих манерах?

Я была Эмбер, а не Меркурием. Я оторвалась от мыслей, пылающих смертью, и прокричала предупреждение Форжу:

— Меркурий падает! В него снова стреляли.

Мои мысли были с Форжем, и внезапно я стала Форжем. Я смотрела наверх, туда, где Сорен цеплялся за лестницу одной рукой, держа оружие в другой. Крутящаяся фигура Меркурия тяжело ударила Сорена. Теперь оба падали на меня.

Времени добраться до бокового хода не оставалось. Значит, есть лишь одна опция. Я пристегнулась поясом к лестнице, схватилась за ступеньку правой рукой и качнулась вправо. Прижалась спиной к стене и понадеялась, что оба падающих человека пролетят мимо.

Одна фигура меня не задела, а вот нога другой, как молот, ударила меня в левое плечо. Я выпустила лестницу, но пояс удержал меня на месте настолько, чтобы я успела схватиться за другую ступеньку. Я смотрела вниз, где Сорен и Меркурий неслись навстречу смерти.

— Форж? — настойчиво позвал голос Лукаса.

— Я немного потрепан, но все еще вишу на лестнице, — ответил Форж. — Сорен и Меркурий падают быстрее экспресс-лифта и… А!

Думаю, взорвался рюкзак Меркурия. Связи лучше проверить пожарную изоляцию и узнать, что там случилось.

— Работаем над этим, — сказала Николь.

— Эмбер? — голос Лукаса звучал теперь еще настойчивее. — Эмбер, возвращайся в себя!

Я вернулась в собственный разум, открыла глаза и увидела Лукаса, скорчившегося рядом.

— Что ты делала? — спросил он. — Ты знаешь, как опасно оставаться в голове цели под ударом.

Мой лоб разрывался от боли. В мозгу крутились мысли Сорена. Мысли Меркурия. Мысли Форжа. Я ударила Лукаса в лицо, отчего он свалился на пол, и наклонилась вперед, чтобы выплеснуть на него свой гнев.

— Думаешь, легко оторваться от мыслей, потерянных в отчаянии или погруженных в агонию? Нет. Они засасывают тебя и не дают сбежать.

Я увидела потрясенное выражение на лице Лукаса и осознала, что мои телохранители смотрят на нас в пораженном молчании.

— Прости, — зарыдала я. — Я не хотела тебя бить. Не хотела кричать, но у меня болит голова.

Лица вокруг расплылись, а потом все почернело.

Глава 26

Сперва я осознала, что перестала болеть голова. Затем, что я лежала на чем-то твердом и бугристом. И наконец, мне было жутко холодно.

Я открыла глаза и увидела головокружительно высокие деревья, которые тянулись к невозможно далекому потолку, выкрашенному серой краской. Нет, не к потолку, а к затянутому облаками небу. Я лежала на земле, покрытой грубой травой, почему-то завернутая в несколько серебряных праздничных плащей. Несмотря на них, я мерзла, потому что и от земли, и от ветра шел леденящий холод.

— Я во Внешке.

Я села. Послышался голос Лукаса:

— Точно. Ты сказала, что у тебя болит голова, и отключилась. В обычных условиях мы бы поспешили вернуть тебя в отдел, но до него было пол-улья. Мы подумывали отнести тебя в парк, поскольку знали, что в парках тебе удобно, но в разговор вступила Базз. Она сказала, мол, твоя головная боль — это симптом телепатической перегрузки, и доставить тебя в парк — решение неплохое, но Внешка — гораздо лучше.

Я повернулась и увидела, что Лукас сидит рядом. Он также набросил на плечи плащ, но не праздничный, а хэллоуинский, черный с красным. Он улыбнулся мне и продолжил говорить.

— Базз консультирует тебя не так долго, но она пограничный телепат и, похоже, верила в свои слова, так что мы принесли тебя к ближайшему выходу из улья. В ту же секунду, как тебя вытащили во Внешний мир, ты расслабилась, будто боль в твоей голове ослабла. Чуть позже ты перешла от обморока к естественному сну. Я почувствовал, что лучше дать тебе выспаться.

Я вздрогнула и плотнее закуталась в плащ.

— Почему сейчас гораздо холоднее, чем в прошлый раз, когда мы выходили во Внешку?

— Потому что мы были здесь ранней осенью, а сейчас начинается зима. Существуют четыре времени года: весна, лето, осень и зима. Возможно, тебе будет легче соотнести их с четырьмя праздниками улья. Праздник весной, Валентин — летом, Хэллоуин — осенью, Новый год — зимой.

Мои мысли на мгновение уплыли. Новый год — семейный праздник и всегда имел для меня особое значение. Я никогда не обращала внимание на Валентин, поскольку он для влюбленных, а я так и не нашла пару на подростковом уровне. Сейчас я с Лукасом, и следующий день Валентина может быть совсем другим.

— Погода во Внешнем мире меняется по сезонам, — продолжал Лукас.

Я с трудом вернулась мыслями к настоящему.

— И погода зимой холоднее, чем осенью?

— Да.

При виде красной отметины на лице Лукаса у меня всплыли воспоминания.

— Прости, что ударила тебя, — с виноватым видом попросила я. Лукас обхватил меня, делясь своим теплом.

— Я не уверен, что меня ударила ты. Но если и так, я это заслужил. После вызова, когда мы нашли тело Фран, ты страдала от тяжелых проблем. При следующем выходе, когда мы поймали Эштона, болезненных эффектов как будто не наблюдалось, но я знал, что это необязательно означает улучшение в твоем состоянии, поскольку между двумя вызовами существовало ключевое различие.

Я нахмурилась.

— Какое?

— В первый раз на тебя давило множество факторов. Кризис в отношениях Адики. Тревожный разум цели. Твоя собственная реакция на обнаружение тела Фран. Дополнительный фактор стресса — необходимость избежать сближения с Сапфир и ее группой. Во второй раз тебе пришлось справляться с разумом одной цели.

Лицо Лукаса болезненно вытянулось.

— Я беспокоился, стоит ли допускать тебя к охоте на Меркурия. Ты переживала эмоциональный вихрь, ожидая, выживет ли Рофэн. Ты видела то неприятное послание от Фран. Давление от чтения Меркурия явно превращалось в излишнюю нагрузку. Но я не мог придумать никаких значимых альтернативных опций.

— Потому что других опций не было. Мы не успевали передать нашу цель другому телепату. Ты не мог приказать нам уйти и дать Меркурию спокойно поджечь центр и не мог отправить за ним ударную команду без моей поддержки. Только представь, что случилось бы с Форжем и бета-группой Сапфир, не предупреди я их, что Меркурий сбрасывает огненную бомбу.

Лукас поморщился.

— Точно. Поэтому я рискнул расставить Меркурию ловушку. Думал, мы сможем выбраться в любой момент, если ты почувствуешь слишком большое напряжение. Я не предполагал, что бета-группа Сапфир начнет шпионить за нашей передачей и испортит нам охоту. Я не знал, что чрезвычайный вызов обернется таким хаосом. Мне ужасно жаль. Тебе действительно стоит опять меня ударить.

— Я не хочу больше тебя бить. Произошедшее не твоя вина. И не Сорена. Ты должен понять, почему он так отреагировал.

— Все понимают, почему Сорен так отреагировал, — грустно сказал Лукас. — Большинство человеческих существ, способных на эмоции, потеряли бы контроль в подобной ситуации.

Я поколебалась, прежде чем заговорить снова. Меня тревожило несколько вопросов. Я думала, что знаю на них ответы, но хотела удостовериться.

— Что произошло в конце? У меня смешались обрывки мыслей Сорена, Меркурия и Форжа. Образ падающего Меркурия. Он мертв?

— Да.

— Сорен?

— Боюсь, он тоже.

— Но Форж ведь жив? — поспешно спросила я. — Должен быть жив. У меня есть картинка из его мыслей, где он держится за лестницу и видит, как падают другие.

— Форж очень даже жив, — подтвердил Лукас. — В следующие несколько дней на нем останется несколько впечатляющих синяков, но ударная группа привыкла ходить в следах ушибов.

Я с облегчением выдохнула.

— Есть новости о Рофэне?

— Состояние Рофэна постоянно улучшается. Его врачи говорят, что молодость и физическая форма помогут ему быстро поправиться.

Я вновь выдохнула.

— С Форжем и Рофэном все хорошо. С Сореном нет. Надеюсь, Сапфир не станет винить нас в его смерти.

— Уверен, что не станет. Ее люди были там и расскажут ей, что произошло.

В моей голове билось множество мыслей, но одна казалась важнее других.

— Если Меркурий мертв, нет ничего, способного привести нас к Марсу и Юпитер, а до совместной атаки осталась лишь неделя.

— Не будет никакой совместной атаки, — сказал Лукас. — Венера должна была заколоть тебя, а Меркурий собирался устроить крупный пожар, но они оба мертвы. Юпитер — всего лишь кукловод, а это означает, что атакует лишь Марс, и у нас есть целая неделя, чтобы выяснить его план и разобраться с ним.

Он помолчал.

— Я знал, что ты задашь эти вопросы, Эмбер. Признаю, мне следовало на них ответить, чтобы немного тебя успокоить. Но сейчас ты должна прекратить волноваться об этом деле. Базз оказалась права, советуя вытащить тебя во Внешку. Она говорит, ты должна оставаться здесь, по крайней мере, еще шесть часов, чтобы полностью прийти в себя, и я чувствую, нам надо в точности выполнить ее инструкции.

— Шесть часов! Похоже, солнце скоро сядет, и мы замерзнем до смерти в этих праздничных и хэллоуинских плащах поверх обычной одежды. Откуда они вообще взялись?

Лукас рассмеялся.

— Когда мы вышли и обнаружили, как здесь холодно, я отправил пару ударников обратно в улей за дополнительной одеждой. Выход окружен офисами, и единственное, что оказалось поблизости, это несколько коробок с костюмами и масками, оставшимися после офисной вечеринки. Но скоро мы получим подходящую одежду и палатки. Группа бета несет из улья всю походную экипировку, которую мы использовали во время долгого путешествия по Внешнему миру.

Лукас потянулся к своему передатчику.

— Адика, когда прибудут наши палатки? Я бы хотел как можно скорее увести Эмбер с этого ледяного ветра. И сам не возражал бы с него убраться.

Я услышала неясное бормотание Адики, протянула руку, чтобы включить свой передатчик, и обнаружила, что его нет. Возможно, его украл Лукас, дабы не беспокоить меня звуком голосов.

— Я счастлив это слышать. — Лукас выключил передатчик и повернулся ко мне. — Бета-группа скоро будет здесь. Базз идет с ними на случай, если тебе понадобится ее поддержка. Как и большинство жителей улья, она боится Внешнего мира, поэтому остановится у выхода. Базз планирует справиться со своим страхом и со временем присоединяться к нам во Внешке в подобных случаях.

— Думаешь, нам придется постоянно искать убежища во Внешнем мире?

— Когда-то в начале твоего обучения мы говорили, что улей потребует от тебя выполнять опасную и нервную работу. Я сказал, мол, персонал твоего подразделения сделает все возможное, чтобы помочь тебе расслабиться и быть счастливой.

— Я помню. Мы обсуждали огромную квартиру, роскошную еду и… — Я скорчила физиономию. — Лотерею, выбравшую привлекательных молодых людей в мою ударную группу.

— Мы знали, что тебе хорошо в парке. Я подумал, разумы птиц и животных помогают тебе, поэтому садовница заводит новые виды. Мне следовало продолжить логическую цепочку, что пребывание во Внешке поможет тебе еще больше, но я этого не сделал. Ты испытывала сильный страх перед Внешним миром, и я счел, что он продолжит влиять на тебя. Как глупо с моей стороны.

— Совсем не глупо.

— Глупо. Командир-тактик не должен совершать простейшую ошибку, отказываясь перепроверять свои возможности после радикального изменения ситуации. Базз вступила в наше подразделение, посмотрела на все свежим взглядом и сообщила нам совершенно очевидное.

Лукас помолчал.

— Сегодня ты преодолела свой лимит, перегрузилась и сорвалась. Если при следующих вызовах выкажешь любые признаки фрагментации, мы немедленно вытащим тебя во Внешку и…

Он остановился, поскольку откуда-то из-за наших спин послышались голоса.

— Должно быть, приближается группа бета с палатками. Хочешь, нам установят палатку здесь, в тишине, или пойдем к остальным, к походному костру?

При упоминании о костре я почувствовала странное удовольствие. Это слово возродило образы огненной стены, летящей в вентиляционную шахту, и восторг Меркурия при мысли о людях, горящих, как свечи. Я явно страдала от последствий разделенных мыслей поджигателя. Я покачала головой, чтобы стряхнуть их.

— Хочешь, чтобы нам поставили палатку здесь? — Лукас потянулся к инфовизору.

Я поняла, что он неправильно понял мое движение головы.

— Нет, я бы хотела пойти к костру. — Я схватила свой ворох плащей и вскочила. — Где это?

Лукас встал, и его темный хэллоуинский плащ раздулся от ветра.

— Сюда.

Мы прошли мимо деревьев, и вскоре я учуяла дым. Я ускорила шаг, стремясь поскорее добраться до огня, и тут же задумалась, мое это желание, или оно принадлежит Меркурию. Я смогла убедить себя, что мое. Во время долгого путешествия по Внешнему миру в сухие вечера мы сидели вокруг костра, готовили еду, болтали и смеялись шуткам Илая. Огонь — это теплая и дружелюбная штука, особенно в такие страшно холодные дни, как сегодня.

На поляне впереди я увидела толпу людей, поспешно устанавливающих палатки, и замедлила шаг, чтобы понаблюдать за этой бурной деятельностью. Группы альфа и бета трудились вместе, и меня поразило количество людей. Еще несколько телохранителей наблюдали за мной из-за деревьев.

— Сорок человек в моей ударной группе, — пробормотала я. — Больше сотни в моем телепатическом подразделении. И все они хлопочут о благополучии одного телепата. Дело действительно того стоит?

Лукас улыбнулся.

— Эмбер, замечу, что мы делаем море другой работы, помимо хлопот о твоем благополучии, но да, дело того стоит. Сколько раз ты предотвращала насилие или убийство?

— Я не предотвратила убийство Фран.

— Этого никто не смог бы сделать. Она дала своим убийцам информацию, как избежать поимки. Она встретилась с ними наедине. Она довела их до бешенства. Она сделала все, только что не вложила в руку Марса нож, которым ее убили.

— Думаю, это правда.

Я постояла еще немного, обеспокоенная воспоминаниями об охоте на Меркурия и особенно о ее окончании, когда я ударила Лукаса и закричала… Я не знала, что именно кричала до того, как упала, но вся моя ударная группа альфа слышала это, а мои телохранители видели, как я напала на Лукаса, точно дикарка.

Теперь меня смущала встреча с ними, но рано или поздно встретиться придется. Я заставила себя выйти на поляну и увидела, как вся бурная деятельность прекратилась, и все до единого повернулись и уставились на меня. Я попыталась притвориться, будто напряженный язык их тел связан со службой в ударной команде, а все ударники натренированы реагировать на опасность. Но у меня ничего не получилось. Правда в том, что их напугало мое поведение.

К нам подошел Адика, старательно сохраняя нейтральное выражение лица, и вручил каждому громоздкие пухлые куртки. Я скинула свои праздничные плащи и с благодарностью спрятала руки в успокаивающее тепло.

Лукас тоже натянул куртку.

— Сейчас Эмбер чувствует себя гораздо лучше. Она бы хотела, чтобы нам поставили палатку здесь.

Адика указал рукой на ближайшую палатку. Последовало неловкое молчание, и я почувствовала, что должна что-то сказать.

— Я сожалею, что вела себя странно после дела. Сочетание умов Меркурия и Сорена оказалось очень тяжелым, но будем надеяться, что больше это не повторится.

— Эмбер, мы определенно предпочитаем, чтобы ты больше не срывалась, — ответил Адика, — но я бы не назвал твои действия странными. И нет необходимости за них извиняться.

— На самом деле, я говорила о том, что ударила Лукаса. Адика пожал плечами.

— Я бы и это не назвал странным. Я часто испытываю искушение стукнуть Лукаса.

Я услышала, как захмыкали наблюдавшие за нами члены ударной группы. Похоже, они расслабились. Сейчас мои телепатические способности наглухо закрылись. Я слишком нервничала даже для того, чтобы прочитать разум Лукаса, но могла угадать, о чем они думали. После работы Эмбер вела себя странно, но сейчас снова стала собой.

Лукас подозрительно фыркнул.

— Что это за жуткий запах? Пожалуйста, не говорите мне, что снова готовите на костре.

— Готовите на костре? — с надеждой повторила я. — Вы делаете те хлебные штучки? С кусочками чего-то внутри?

— Да, — подтвердил Дирен. — Часть мы делаем по обычному рецепту, но заодно экспериментируем.

— Мы все умрем, — заявил Лукас похоронным тоном. — Эмбер, хочешь пока отдохнуть в палатке?

— Нет, я бы хотела посидеть у костра и посмотреть, как они готовят.

Лукас вздохнул, но провел меня к огню. Мне хотелось сидеть рядом с пламенем, подбрасывать ветки, пока оно не разгорится во всю мочь. Но я заставила себя устроиться у кромки его тепла и прислонилась спиной к дереву.

Лукас сел рядом.

— Если мы останемся здесь на все шесть часов, то вернемся в подразделение лишь поздним вечером. Подумай, не хочешь ли провести ночь в палатке.

Я согласно буркнула. Дирен, Кейден и Илай занимались едой. Остаток групп альфа и бета заканчивали с палатками и перемещались поближе к костру. Но я заметила, что кого-то не хватает.

— Где Форж? — спросила я. — Он так поранился, что пришлось обратиться за медицинской помощью?

— Не думаю. Он был здесь всего несколько минут назад. — Лукас позвал погромче. — Адика, что ты сделал с Форжем?

Адика изучал палатку, которая слегка накренилась, но на мгновение повернул голову и прокричал в ответ:

— Форж с Базз, у выхода из улья. Она хотела, чтобы кто-то посоветовал ей, как подготовиться к пребыванию во Внешнем мире, и предложила Форжа, так что я послал его.

Я застонала.

— Что-то не так? — спросил Лукас.

— Меня просто встревожило, почему Базз попросила именно Форжа помочь ей. Я знаю, она считает Форжа восхитительным красавчиком, но я предупреждала ее, что он все еще приходит в себя после разрыва с Шанной и не готов к новым серьезным отношениям.

Лукас улыбнулся.

— Думаю, Форж может защититься от любых нежелательных ухаживаний. Он вдвое крупнее Базз, обучен бою без оружия и имеет при себе пушку.

— Это правда, — с сомнением сказала я. — Но Базз может оказаться довольно беспринципной в этих делах. Я помню, она рассказывала, что однажды заперлась с мальчиком в лифте и уговорила его ее поцеловать.

— Если она запрет Форжа в лифте, он может воспользоваться передатчиком и позвать на помощь свою группу бета.

Я увидела, что к нам идет Илай. Он нес две тарелки с выпечкой странной формы, которую я запомнила с нашего прошлого путешествия. Я схватила тарелку.

— Что из этого сделано по старому рецепту, а что — по экспериментальному? — спросила я.

— Мы точно не знаем. Они немного перемешались во время приготовления. — Илай протянул другую тарелку Лукасу.

— Нет, спасибо. — Тот твердо покачал головой. — Я слишком молод, чтобы умирать. Я съем протеиновый батончик, а затем — хрустящий пирог.

Я сжевала три куска выпечки, с четвертым не справилась и уговорила Лукаса его съесть. Согревшись и наевшись, я с удовольствием прислонилась спиной к дереву.

— Признайся, — сказала я. — Было вкусно.

— Не так плохо, как обычно. — Лукас указал на костер. — Ты можешь перестать беспокоиться о Форже. Он здесь, с Илаем, и блаженное выражение на его лице заставляет меня думать, что ему понравилась компания Базз.

Я взглянула на Форжа, говорившего с Илаем, и нахмурилась.

Форж выглядел подозрительно счастливым.

— Думаешь, он готов двигать дальше после своих отношений с Шанной?

Лукас рассмеялся.

— Как эксперт по поведенческому анализу я думаю, что Форж уже двигается со скоростью экспресс-ленты. Хотя чтобы понять, что сейчас произошло между ним и Базз, экспертиза не требуется. Большей части ударной группы хватило одного взгляда на лицо Форжа, чтобы прийти к тому же выводу.

Илая явно что-то развеселило. Он вручил Форжу две тарелки с едой и наклонился, что-то шепча ему на ухо. Форж покраснел от смущения.

Я вздохнула.

— Видя столько лет Форжа с Шанной на подростковом уровне, я с трудом представляю его с кем-то другим. Я лишь надеюсь, что Базз не втянула его в то, о чем он пожалеет.

Матиас проскользнул за спиной Форжа и попытался стянуть пирог с одной из тарелок, но Илай шлепнул его по руке.

— Что за плохие манеры! — проворчал он.

Меня накрыло воспоминание. Меркурий в агонии падает в шахту, его разум в гневе на судьбу, виновную в такой несправедливости, беззаконии и таких исключительно плохих манерах.

— Ты хотела поговорить с Форжем, прежде чем он вернется к Базз? — спросил Лукас.

Я пребывала в слишком глубоком шоке, чтобы ответить. Я только что поняла, кто такая Юпитер.

Глава 27

Чтобы не привлекать внимание, мы спустились на лифте до сотого этажа и пересекли улей на экспресс-ленте. Все считали сотый самым нижним из жилых уровней улья, но на самом деле, это просто лабиринт из труб и баков. Мы начали путешествие около полуночи, так что среди грязных труб не бродило ни одного рабочего, и некому было глазеть на большое количество мускулистых мужчин, нагруженных тяжелыми сумками.

Во время езды по улью члены ударной группы радостно болтали, но я едва ли произнесла хоть слово. Мы преодолели перемычку между Ультрамариновой и Синей зоной, между Синей и Бирюзовой и дальше по цветам. Всю дорогу мой мозг работал над проблемой Юпитер.

Я была уверена, что не ошиблась насчет личности Юпитер. Я видела в мыслях Меркурия слова «исключительно плохие манеры». Именно эту фразу неоднократно использовала Сапфир в разговоре со мной. Возможно, простое совпадение, но Лукас отметил, что Юпитер слишком много знает. И это истинная правда. Какая профессия в улье дала бы доступ к информации о расследованиях службы правопорядка, а также к строго запрещенным фактам о других мирах, вращающихся вокруг Прасолнца?

Если Юпитер телепат, это многое объясняло. Телепат мог использовать фразу «исключительно плохие манеры», говоря с Меркурием. Телепат мог обладать доступом к системам службы правопорядка. Телепат мог получить некие секреты из разумов, которые читал.

Но я не имела права просто бросаться обвинениями в адрес другого телепата. Сперва я должна поговорить с Юпитер, чтобы исключить любую возможную ошибку.

— Спрыгиваем с ленты, — прервал мои мысли голос Адики. Вслед за ним я сошла с ленты к знакомой группе экспресс-

лифтов, обслуживавших наше подразделение. Гигантский лифт номер два был спроектирован специально, чтобы вместить одновременно группы альфа и бета, но не тогда, когда они нагружены походным снаряжением.

— Бета-группе придется дождаться здесь, пока лифт за ними не вернется, — сказал Адика.

Адика, Лукас, группа альфа и я вошли в лифт. Я заметила, что Базз предпочла остаться с Форжем и группой бета, а не ехать с нами.

Лифт направился вверх через жилые и промышленные уровни улья. Как только двери открылись на первом промышленном, члены ударной группы принялись быстро выгружать походное снаряжение. Лукас повернулся ко мне.

— Ты ведешь себя очень тихо. Если тебе было слишком тяжело пересекать весь улей, вернулись бы во Внешку через ближайший выход.

Я покачала головой.

— Мы не могли заставлять ударную группу вновь собирать все эти палатки.

Лукас рассмеялся.

— Могли. Бета-группе дополнительная тренировка не повредит.

— Нет. Я не хочу возвращаться в холодную Внешку. Я лучше посижу часок в парке. В любом случае, на первом индустриальном уровне мы живем на вершине улья. Так что выход в парк — это почти та же самая Внешка.

Я двинулась к парку, и Лукас пристроился рядом.

— Да, над парком лишь внешний структурный щит улья и почва.

— Именно, — подтвердила я. — А на телепатическом уровне всего этого нет. В парке включится программа лун и звезд, и я понаблюдаю за летучими мышами и ночными животными.

— Я посижу с тобой, — предложил Лукас.

— А ты не должен встретиться со своей тактической группой?

— Сейчас поздновато для встреч. Я боялась, что Лукас это скажет.

— Жаль, что остальные парки на первом промышленном принадлежат другим телепатам, и мы не можем использовать их как убежище для тебя, — добавил Лукас.

Мы дошли до ворот парка; я как раз пыталась выдумать вежливый предлог, чтобы побыть немного в одиночестве, когда услышала собственный резкий голос:

— А тебе обязательно ходить и шпионить за мной день за днем, минуту за минутой? Могу я провести хоть час одна?

— Конечно, можешь, — поспешно ответил Лукас. — Я оставлю тебя в покое, раз ты так хочешь. Если решишь поговорить со мной или с Базз, можешь нам позвонить.

Он повернулся и заторопился прочь. Мгновение я смотрела ему вслед. Эти слова точно произнесла не я. Несмотря на долгое время, что мы провели вне улья, я все еще не освободилась от влияния Меркурия.

Я испытывала искушение броситься за Лукасом, объяснить, что сейчас произошло, и попросить совета, но мне жизненно требовалось это время в одиночестве, чтобы поговорить с Юпитер.

Я прошлась по тропинке вдоль ручья к скамейке под кленом. Много месяцев я избегала этого места, поскольку именно здесь мы провели бурную встречу командиров групп, закончившуюся увольнением Фран. Сейчас я опустилась на скамейку, где сидела в тот день Фран, бросила рядом куртку и достала инфовизор.

Оказалось несложно подключиться к выделенной защищенной линии между телепатическими подразделениями. Я столкнулась с проблемой, пытаясь начать новую конференцию, поскольку потребовались коды безопасности, но коды Адики сработали. После этого оставалось лишь послать приглашение присоединиться к конференции и добавить короткое послание: «Одна?»

Учитывая ночное время, я думала, что придется ждать ответа, но он пришел почти сразу: «Да».

Я сделала глубокий вдох и постучала по инфовизору, переводя звонок в режим видео.

— Здравствуй, Оливия. Меня зовут Эмбер.

Как только я произнесла эти слова, на экране инфовизора появилось изображение Оливии. Она стояла в своей книгарне. Ее белое платье, украшенное полосами серебристого муслина, доходило до щиколоток. В каштановых волосах, свободно падавших на плечи — серебристые цветы в тон платью.

Оливия вышла из лотереи восемь лет назад, то есть ей исполнилось двадцать шесть, но она производила странное впечатление ребенка в мамином карнавальном наряде.

Я настроила инфовизор так, чтобы превратить изображение в стоящую передо мной в полный рост голограмму. Теперь я видела слабые линии морщин вокруг ее глаз, и она гораздо меньше походила на ребенка.

— Зачем ты это сделала, Оливия?

— Я ничего не делала. Я ничего не могла сделать. Я просто бесполезная сломанная кукла. — Оливия постучала по виску. — Я слышала о тебе, Эмбер. Ты новый телепат. Тяжело работаешь. Делаешь все возможное. Такая хорошая девочка. Когда-то и я была такой.

Она запела одну из песен «Долга улью», но изменила несколько слов. Меня до смешного поразил такой акт неуважения.

— Я была, как ты. Мы едины. — Она распахнула руки и закружилась с грацией танцора. — Ты будешь, как я. Мы едины.

Она прервала песню, уронила руки и заговорила скорбным тоном.

— Ты тоже начинаешь рассыпаться, Эмбер. Я вижу, что из твоих глаз смотрит не один человек. Мы обе станем сломанными куклами.

Я планировала этот разговор во время долгого путешествия через улей. Я представляла, что скажу и что может ответить Оливия, но не ожидала ничего подобного. Я повторила вопрос, с трудом сохраняя спокойствие в голосе:

— Зачем ты это сделала, Оливия?

Оливия глянула через плечо, будто кого-то искала.

— Ты не понимаешь. Я не должна с тобой говорить. Они не хотят, чтобы я с тобой говорила.

— Они? Ты имеешь в виду персонал твоего подразделения? Я понимаю. Телепаты получают много случайных знаний из разумов, которые читают. Улей не хочет, чтобы мы делились этими знаниями друг с другом.

Оливия покачала головой, и серебристый цветок выпал из ее волос.

— Я не имела в виду персонал подразделения. Я говорила о других. Они всегда за мной наблюдают. Смотри!

Она махнула рукой, и за ее спиной появилась толпа голографических фигур. Они выглядели так, словно относились к реальным людям, но все до единой нервировали размытыми пятнами вместо лиц.

— Зачем ты это сделала? — спросила я в третий раз. — Зачем завербовала Венеру убить меня? Зачем хотела, чтобы Меркурий устроил величайший пожар? Какова миссия Марса?

Оливия вновь тревожно глянула через плечо и понизила голос.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Должно быть, все это сделал один из них.

Я старалась сдержать гнев.

— Твои рекруты, Венера и Марс, мертвы. При пожаре в подразделении безопасности погибли четыре невинных человека, и еще два умерли позже от ран. Член ударной группы бета Сапфир погиб, преследуя Меркурия.

— Сапфир! — воскликнула Оливия. — Прекрасная Сапфир. Храбрая Сапфир. Безупречная Сапфир. Когда-то мы дружили, но я оказалась не так сильна, как она. Ей больше не нравится со мной разговаривать.

— Ты убила всех этих людей, Оливия. Все могло зайти гораздо дальше. Все еще может зайти гораздо дальше. Какова миссия Марса? Где он нападет?

Теперь похожее на детское личико выражало обиду.

— Я сказала тебе, что это не я.

Одна из безликих голографических фигур вышла вперед и встала рядом с Оливией. Это оказалась рыжеволосая женщина в форменном костюме, но когда она подошла, я увидела, как ее одежда и волосы стали такими же, как у Оливии. И размытое лицо тоже обрело черты телепата.

— Я Юпитер, — заговорили две Оливии в унисон холодными, лишенными выражения голосами. — Это я наняла Венеру, Меркурия и Марса. Это я дала им задания.

Я поразилась.

— Зачем?

— Я сделала это, чтобы причинить вред улью. Я сделала это, чтобы спасти Оливию.

— Спасти Оливию от чего?

— От них. — Две Оливии повернулись и указали на толпу позади них. — Оливия потерялась в последних стадиях фрагментации. Нас уже легион, и каждый раз, когда Оливия читает опасно сильную цель, к нам прибавляется еще один.

После вызова, когда мы нашли труп Фран, Лукас что-то сказал, мол, ты проявляешь классические симптомы фрагментации. Я струсила и не стала уточнять, что он имел в виду, поскольку сомневалась, хочу ли это знать. Сейчас я смотрела на ответ.

— Фрагментация, — сказала я. — Когда телепаты читают мозг особенно сложной цели, то могут пострадать от остаточных эффектов.

— Да, — подтвердила Юпитер. — И если телепату не удается стряхнуть эти остаточные эффекты, тогда часть личности цели может остаться в его разуме постоянным чужеродным влиянием. Присутствие подобных личностей-захватчиков ослабляет защиту телепата от последующих остаточных влияний, и темп фрагментации растет. Собственная личность Оливии была полностью поглощена много лет назад.

Сейчас говорила лишь одна из Оливий. Я не знала наверняка, реальная или голографическая, но это не имело значения. В любом случае, я говорила с частью Оливии, принадлежащей Юпитер.

Я потерла лоб, чувствуя, как начинается головная боль. После хаотичного преследования Меркурия я не читала никаких разумов, даже безопасных знакомых умов членов своего подразделения. Рассуждая логически, это означало, что я не могла страдать от телепатической перегрузки. Возможно, головная боль — просто результат моего воображения, рисовавшего меня на месте Оливии.

— Я не понимаю, как причинение вреда улью может спасти Оливию.

— По моему профессиональному мнению, есть лишь одно лечение, способное помочь Оливии.

Я моргнула.

— По твоему профессиональному мнению? Ты работаешь, то есть, работала каким-то врачом?

— Я была специалистом по психологии перезапуска. Ты представляешь процедуру возвращения мозга пациента в предыдущий момент времени?

— Да. Цепочка воспоминаний раскручивается до точки в прошлом, и пациент становится таким, каким был недели или месяцы назад.

Юпитер вздохнула.

— Это нечетко и неточно, но полное техническое описание окажется за пределами твоего мыслительного уровня. Достаточно сказать, что единственная надежда на выздоровление Оливии — это ее возвращение в период до того, как она прошла лотерею и ее телепатические способности заработали.

— Но это было больше восьми лет назад.

— Именно. Перезапуск такого огромного масштаба редко используется. Я сама делала подобное всего девять раз, но верю, что в данном случае это единственное решение. Я несколько раз говорила с врачами Оливии от ее имени, требуя этого лечения, но провалилась. Они утверждают, что перезапуск подобной величины может полностью лишить Оливию телепатических способностей. Пока она ограниченно используется ульем, выполняя отдельные простые проверки, и врачи отказываются рисковать.

Юпитер пожала плечами.

— Я решила, что единственная возможность сдвинуть дело с мертвой точки — это превратить Оливию в активную угрозу улью. Я единственная, кто прекрасно представляет все фантазии и навязчивые мысли остальных в нашем легионе, поэтому легко завербовала несколько оригинальных целей и дала им подходящие задания.

— Не могу поверить, что Оливия когда-либо преследовала Фран как цель. Моя тактическая команда знала бы об этом.

Юпитер рассмеялась.

— Выбор рекрутов только из числа официальных целей Оливии выглядел бы слишком очевидным. К счастью или к несчастью, Оливия достигла стадии, когда добавляет к нашему числу не только преследуемые ей цели. Многие из нас появились после случайных телепатических контактов с маниакальными умами, охваченными сильными эмоциями. Фран была одной из них. Я почувствовала, что связь с тобой делает ее идеальным рекрутом.

Я снова потерла лоб. Какова бы ни была причина, моя головная боль явно усиливалась.

— Ты подготовила крупное совместное нападение на улей. Ты врач. Тебя не беспокоили мысли о возможном количестве жертв?

— Нет. Лотерея выбирает психологов по перезапуску с низким уровнем эмпатии. Когда твоя работа заключается в удалении целых слоев жизненного опыта другого человеческого существа, очень важно обладать холодным отстраненным взглядом.

— Ты тщательно выстроила планы, — сказала я. — Но они провалились, когда Марс убил Фран.

— Да. Я совершила ошибку в оценке Фран. Оливия случайно прочитала ее разум, когда проводила обход в Ультрамариновой зоне. Фран ехала на той же экспресс-ленте, готовясь вступить в новую должность в подразделении безопасности, и думала о том, как несправедливо ты ее уволила и сломала ей жизнь.

Юпитер помолчала.

— Наша версия Фран настолько переполнилась гневом и обидой, что убила бы тебя, даже если б знала, что это приведет к полному разрушению улья. Я ошиблась, не предположив, что настоящая Фран отойдет от изначального ослепляющего гнева и обратится против нас.

— Я не понимаю еще кое-что. Почему ты хочешь вылечить Оливию? Ее выздоровление наверняка уничтожит тебя.

— Посмотри на количество людей за моей спиной, — ответила Юпитер. — Нас еще больше, гораздо больше, чем может вместить эта книгарня, и все мы постоянно боремся за власть. В данный момент я побеждаю, но эта орава постоянно растет. Мое уничтожение — это лишь вопрос времени, поэтому я собираюсь уничтожить всех нас первой.

Она улыбнулась.

— Ты не спросила меня, как я стала одной из легиона. Я была одной из целей Оливии. Тебе любопытно, почему она меня преследовала? Хотела бы узнать, какое преступление я совершила?

— Нет, не хотела бы. Я позвонила поговорить с Оливией, узнать, чего она хотела, и договориться с ней. Вместо этого получается, что я договариваюсь с тобой.

Я пожала плечами.

— Ты хотела доказать, что Оливия опасна, чтобы ее врачи согласились на перезапуск. Ты убила множество людей, так что, думаю, ты своего добилась. Расскажи мне о Марсе и его задании, и я потребую, чтобы Оливия получила лечение.

Юпитер покачала головой.

— Я не верю, что у тебя есть власть добиться перезапуска для Оливии. Чтобы принять это решение, потребуется множество людей на высоких постах, и нужно больше, чем горстка второстепенных смертей, дабы убедить их перезапустить телепата. Марс должен завершить свою миссию и привести к таким большим жертвам, чтобы их не смогли проигнорировать. Я не дам тебе никакой информации, способной помочь его остановить.

Она рассмеялась.

— Конечно, ты можешь сама придти и получить информацию, Эмбер. Приди и прочитай разум Оливии. Приди и присоединись к множеству.

Я попыталась скрыть невольную дрожь.

— Я намерена рассказать людям, что Юпитер — это Оливия. После этого им придется прийти и поговорить с тобой. В твоих интересах сохранить в секрете тот факт, что телепаты могут разговаривать друг с другом.

— Не понимаю, почему это в моих интересах.

— Потому что я не верю, что ты делаешь это ради Оливии. Ты борешься с толпой остальных за контроль над тем, что некогда было ее разумом. Ты знаешь, что не сможешь долго их сдерживать. Сейчас от самой Оливии осталось совсем немного. Ты надеешься, что перезапуск ее разума в то время, когда ты доминируешь, сотрет всех твоих конкурентов и оставит тебя во главе.

Настороженное лицо Юпитер подтвердило мою правоту.

— Если это произойдет, — продолжала я, — ты захочешь получить все возможные преимущества, включая возможность консультироваться с другими телепатами.

— Согласна, — сказала Юпитер. — Теперь позволь мне рассказать тебе о человеке, угрожавшем моей карьере, и уроке, который он никогда не вспомнит. На самом деле, он вообще ничего не вспомнил после того, как я перенастроила его мозг на…

Я постучала по инфовизору, прерывая звонок.

Глава 28

Я отложила инфовизор и спрятала лицо в ладонях. Если бы кто- нибудь спросил мое мнение, я бы высказалась в пользу перезапуска Оливии, потому что в нынешнем своем виде она представляла слишком большую опасность для улья. Ее врачи уже перепробовали все возможные виды лечения, так что смерть оставалась единственной альтернативой. Улей никогда не потеряет телепата таким образом.

Юпитер надеялась, что перезапуск позволит ей сохранить контроль над разумом Оливии. Это выглядело слишком рискованной затеей. Или нет. Оригинал Юпитер была экспертом по психологии перезапуска. Она знала о похожих случаях, когда доминирующая персона-захватчик пережила перезапуск, или это случилось с одним из ее пациентов?

Если Юпитер переживет перезапуск, будет ли это означать, что Оливия исчезнет, или они обе продолжат борьбу за превосходство? Если так, я могу понять уверенность Юпитера в победе.

Я вздохнула и подняла голову. Нет смысла терять время на рассуждения, когда я так мало знаю о ментальном перезапуске и связи между воспоминаниями и личностью. Я должна сделать второй звонок, прежде чем Лукас забеспокоится и придет меня искать.

Я вновь взяла инфовизор и отправила приглашение присоединиться к звонку-конференции с тем же коротким посланием: «Одна?»

Ответ опять пришел быстрее, чем ожидалось: «Подожди».

Похоже, Сапфир не спала допоздна после смерти Сорена, но с ней кто-то был. Лишь через пять с лишним минут пришел второй ответ: «Да».

Я сделал глубокий вдох, постучала по инфовизору, и на экране появилась Сапфир. В прошлый раз я видела ее с красивым, похожим на маску лицом. Сейчас она выглядела страдающей, слабой и поверженной.

— Я должна извиниться за исключительно плохие манеры своей ударной бета-группы. Они не должны были…

— Нет, — прервала ее я. — Я звоню не для того, чтобы требовать извинений. Случившееся — не твоя вина. И не Сорена. На самом деле, Меркурий тоже не виноват. Он успешно излечился, оставил позади карьеру поджигателя и выполнял полезную работу в отделе утилизации. Возможно, он бы никогда не причинил новых проблем, если бы Юпитер не вышла с ним на контакт и не подпитала его фантазиями о самом большом пожаре.

Я помолчала.

— Я звоню тебе именно из-за Юпитер. Должна предупредить, что я раскрыла ее личность. Юпитер — это Оливия. Точнее, Юпитер — это одна из целей, вторгшихся в разум Оливии.

Глаза Сапфир расширились. Она провела рукой по длинным светлым волосам.

— Ты уверена? Оливия достигла последних стадий фрагментации несколько лет назад. Я могла бы поверить, что захватившие ее личности способны на все, но их так много, что каждая может удерживать власть лишь несколько минут кряду.

— Совершенно уверена, — хмуро сказала я. — Я звонила Оливии и сама разговаривала с Юпитер. Думаю, она из новичков и добилась превосходства над остальными личностями. Не знаю, считается ли это плохими манерами, но я собираюсь рассказать об этом своей тактической группе.

— Согласна, другого выхода нет, — ответила Сапфир.

— Я постараюсь не выдавать тот факт, что телепаты разговаривают друг с другом. Надеюсь, я убедила и Юпитер сохранить секрет. Она рассчитывает приобрести постоянный контроль над разумом Оливии, так что… — Я покачала головой. — Сейчас я ограничена во времени, объясню все в другой раз. Мне срочно нужна твоя помощь, чтобы не стать такой, как Оливия. Я страдаю от остаточных эффектов после контакта с разумом цели.

Лицо Сапфир стало похожим на маску, которую я видела при нашем прошлом разговоре.

— Ограниченные остаточные эффекты нормальны после контакта с разумом сложной цели.

— Все становится хуже. После вызова, когда мы нашли тело Фран, моя тактическая группа почувствовала, что я проявляю классические симптомы фрагментации. После охоты на Меркурия я ударила своего командира-тактика и накричала на него.

Мне пришлось облизать губы, прежде чем продолжить.

— Позже я попыталась извиниться перед Лукасом, и он ответил, мол, не уверен, я ли его ударила. Несколько минут назад я думала, как лучше высказать кое-что, и кто-то заговорил вместо меня. Оливия сказала, что видит в моих глазах не одного человека, и она права. Меркурий все еще в моей голове!

— Ограниченные остаточные эффекты нормальны, — повторила Сапфир. — Мы относимся к ним как к эху разума цели. Большинство из них быстро угасают, но самые сильные могут надолго занять положение в твоем сознании. Ты должна найти способ очиститься от этих мощных теней, прежде чем они превратятся в серьезную угрозу твоей личности. Я бы хотела помочь тебе в этом, но не могу.

— Ты должна найти возможность мне помочь. Ты читаешь умы уже двадцать пять лет, и это не раздавило тебя, как Оливию. Кит читает умы тринадцать лет. Мира — семнадцать, Мортон — более четырех десятилетий. Как вы очищаетесь от сильных теней?

— Телепатия Кита действует с перерывами, — сказала Сапфир. — Это похоже на защитный клапан. Когда его телепатия перестает функционировать, он избавляется от теневых личностей в своем мозгу. То есть иногда их влияние вызывает у него подавленность и гнев и даже побуждает к достойным сожаления действиям, но никогда не становится долговременной угрозой его собственному сознанию.

— А что с остальными? Ваша телепатия непрерывна. У вас должны быть другие методы.

— Да, но я не собираюсь тебе о них рассказывать.

До сих пор я старалась говорить потише, на случай если в парке кто-то есть и слышит меня. Но сейчас потеряла самообладание и в отчаянии выкрикнула:

— Почему ты не хочешь мне помочь? Хочешь, чтобы я стала, как Оливия? Чтобы меня одолела дюжина конкурирующих личностей? Хочешь, чтобы в улье осталось четыре действующих телепата вместо пяти?

— Нет, — грустно сказала Сапфир. — Именно поэтому я не стану отвечать на твои вопросы. Когда Оливия начала проявлять симптомы фрагментации, мы пытались ей помочь. Мортон, Мира и я объяснили ей наши методы удаления теней. Клер еще была жива и рассказала Оливии о своих способах и о тех, что использовали предыдущие телепаты. Нам не следовало этого делать. Это оказалось ужасной ошибкой.

— Что? Почему?

— Потому что мы не ведали, что творили. Каждый из нас обладает своим методом, позволяющим ему избавляться от теней, но мы поняли, почему они работают, лишь увидев, что произошло с Оливией. Потом, когда стало слишком поздно, мы осознали некоторые важные вещи. Чтобы очистить свою изначальную личность от чужеродного влияния, нужно держаться за себя так сильно и яростно, как только можешь. Метод, воздействующий на одного человека, необязательно сработает с другим, потому что у каждого своя сердцевина.

Сапфир вздохнула.

— Мы все наблюдали, как Оливия превращалась из заботливой девушки в измученную оболочку самой себя, которую ты видела сегодня, и понимали, что отчасти это и наша вина. Если бы мы не пытались помочь Оливии, если бы не отвлекали ее нашими методами удаления теней, она могла обнаружить, как помочь себе, пока не стало слишком поздно.

— Ох, — только и пробормотала я.

— Улей пытается не позволить телепатам разговаривать друг с другом, — сказала Сапфир. — Возможно, правда в том, что в данном случае улей знает лучше. Может, будет неплохо, если Юпитер выдаст секрет наших разговоров друг с другом и наши каналы общения заблокируют.

Я открыла рот, чтобы ответить, но мой инфовизор почернел.

Сапфир отключилась.

Я уронила инфовизор и заспешила по тропинке, мечтая покинуть место, где к старым дурным воспоминаниям о последней ссоре с Фран добавились новые. Дойдя до столов для пикника, я свернула с тропы, подошла к ручью и упала рядом с ним на колени. Опустила руки в прохладную чистую воду, зачерпнула ее, умыла вспотевшее, залитое слезами лицо, а затем свалилась на бок в густую траву.

Я смотрела на свет лун в потолке. Я была не одна в своей голове. Меркурий находился здесь, со мной. Я чувствовала его, как упрямую занозу, застрявшую глубоко в моем мозгу, а скоро к нему присоединятся и остальные.

Я рискую превратиться в другую Оливию, потерянную во фрагментации. Сапфир мне не поможет. Нет. Сапфир действительно не может мне помочь. Я должна найти способ помочь себе, пока не стало слишком поздно.

Глава 29

Проснувшись, по дуновению ветра и пению птиц я поняла, что все еще нахожусь в парке. Но лежала я на чем-то мягком, а не на земле. Я открыла глаза, моргнула при виде ярких солнц на потолке и опустила взгляд, чтобы найти того, кто стащил подушки с диванов в моей квартире и принес сюда.

Я подумала, что знаю вора, и повернув голову, убедилась в своей правоте. Лукас лежал рядом на других подушках.

Он улыбнулся мне.

— С добрым утром. Хочешь холодный завтрак прямо сейчас или предпочтешь дождаться, пока что-нибудь приготовят?

Своими словами, голосом и языком тела он старался показать, что пробуждение в парке — совершенно нормальная штука. Эффект был бы гораздо убедительнее, если бы Лукас пошутил над этим.

Я не пользовалась своими телепатическими способностями со времени охоты на Меркурия, после которой ударила Лукаса. Сейчас я потянулась к его знакомому разуму и обнаружила смятение в мыслях на разных уровнях. Мой командир-тактик притворялся, что все в порядке. Он должен был это сделать. Лукас не решался усугубить давление на меня, признав, что тревожится, не говоря уж о том, как близок к панике.

«…сложно оценить, в какой степени это собственная реакция Эмбер на пережитый стресс, а в какой связано с фрагментацией, но…

…моя команда говорит, что я необъективен. Как я могу быть объективным? Все-таки я не только командир-тактик, но и человек. Не могу смотреть на Эмбер и холодно…

…парк помогает ей, и выход во Внешний мир помогает, но этого недостаточно. Нужно найти лучший ответ, прежде чем личность- захватчик усилится настолько, что…»

Я поспешно вынырнула из мыслей Лукаса и поняла, что сама участвую в его фарсе «сделаем вид, будто ничего не случилось».

— Я проголодалась, так что поем сейчас.

Мы встали, я потянулась, зевнула, хотела взять свой инфовизор и обнаружила, что он пропал.

— Кажется, я где-то оставила свой инфовизор. И куртку.

— Я нашел их, когда искал тебя прошлой ночью. — Лукас махнул рукой в сторону ближайшего стола для пикника. — Они там, с твоим завтраком.

Я взглянула на стол и увидела, что мой инфовизор и куртка лежат рядом с двумя прикрытыми тарелками.

— Спасибо. Мне повезло, что прошлой ночью не было дождя. Лукас рассмеялся.

— Дело не в везении. Садовница выключила обычный ночной дождь, потому что ты осталась здесь.

— О. Нужно не забыть ее поблагодарить.

Мы уселись за стол. Лукас снял крышки с тарелок, а я включила инфовизор, чтобы узнать время.

— Уже одиннадцать часов дня. В утиль! Лукас пожал плечами.

— Нам обоим следовало выспаться.

Я жадно потянулась к своей тарелке и запихнула в рот пирожок.

Лукас дал мне доесть завтрак, затем снова заговорил.

— Ты переживешь сегодня встречу лидеров групп?

— Да. На самом деле, я бы хотела назначить ее как можно скорее. Необходимо срочно кое-что обсудить. Только дай мне время принять душ.

Лукас поколебался, словно хотел что-то спросить, но кивнул в знак согласия.

— Если ты хочешь, я предупрежу остальных.

Он отослал сообщения, а затем мы отправились к себе, чтобы искупаться и переодеться. Когда мы пришли в конференц-зал номер четыре, Меган, Адика и Николь уже были там. Я заметила, что Николь сидит в обычном кресле. Ее самочувствие часто менялось, и очевидно, сегодня был один из хороших дней, когда она не нуждалась в инвалидной коляске.

Мы с Лукасом заняли два оставшихся кресла, и Лукас тут же заговорил:

— Я собирался использовать эту встречу, чтобы рассмотреть вчерашние события, но сперва Эмбер хочет что-то обсудить.

Он повернулся ко мне с хмурым озабоченным видом. Я заверила себя, что на самом деле не солгу ему или остальным. Все сказанное мной будет правдой. Я лишь изменю детали того, как получила информацию.

— Охота за Меркурием превратилась в хаос.

— Полностью согласен, — горько сказал Адика. — Подслушивание со стороны бета-группы Сапфир…

— Нарушением протокола занимаются все командиры-тактики вместе, — прервал Лукас. — Я буду счастлив обсудить это с тобой позже, но сейчас мы должны дать Эмбер высказаться.

— Охота превратилась в хаос, — повторила я. — В итоге в моей голове смешались мысли Сорена, Меркурия и Форжа. Я не могла ничего понять, пока не проснулась сегодня утром. Именно тогда я вспомнила мысли Меркурия, падавшего с лестницы. Он думал, что умирает и никогда не устроит величайший пожар, и вспоминал разговор с Юпитер.

Лукас наклонился вперед в кресле и внимательно всмотрелся в мое лицо. Я уклонилась от его взгляда и продолжила речь.

— Юпитер стояла в книгарне. На ней была праздничная маска и плащ, так что Меркурий не мог видеть ее волосы и лицо. Они обсуждали, как он разожжет величайший пожар, когда в комнату кто- то вошел и обратился к Юпитер.

Я помолчала.

— Юпитер отреагировала, прервав разговор. А затем сняла плащ и повернулась к вошедшему. Меркурий лишь на долю секунды увидел Юпитер, и экран его инфовизора отключился. Она оказалась моложе, чем он ожидал, возможно, немного за двадцать, в длинном белом платье. Ее каштановые волосы до плеч были украшены серебряными цветами.

Лукас по-прежнему изучал меня. Он верил моим словам? Я облизала губы и произнесла главную ложь.

— Меркурий не видел, кто зашел в комнату, поскольку они стояли вне его поля зрения, но слышал голос, сказавший одно слова: Оливия.

— Оливия, — повторил Адика. — Это может быть телепат Оливия? Описание звучит похоже.

Лукас наконец отвернулся от меня и оглядел остальных за столом.

— Эту возможность стоит исследовать. Оливия очень нестабильна. Она сама прочитала множество целей и могла получить доступ к записям других телепатических подразделений, так что обладала бы всей информацией, необходимой для вербовки Меркурия и Марса. Она могла узнать об увольнении Фран из мыслей своего командира-тактика.

Лукас покачал головой.

— Меня смущали две вещи в Юпитер. Первое, как хорошо она заманивала выбранных рекрутов именно их личными фантазиями. Второе, насколько она знала абсолютно запретную информацию. И то, и другое объяснимо, если Юпитер — это Оливия. Она читала разумы восемь лет.

— Но как мы можем установить, виновна Оливия или нет? — спросил Адика. — В нормальных условиях мы бы попросили Эмбер прочитать мысли подозреваемого, но она не должна приближаться к Оливии, не говоря уж о том, чтобы пытаться читать ее разум.

Лукас пожал плечами.

— Нам придется передать это командиру-тактику Оливии. Адика насмешливо фыркнул.

— Командиру-тактику Оливии придется расследовать не только ее виновность или невиновность, но и собственную компетентность. Он наверняка скажет, что она не может быть Юпитер.

— Лотерея выбирает командиров-тактиков, которые готовы отодвинуть в сторону собственное эго, переосмыслить свои решения и признать ошибки, — сказала Меган.

Адика снова фыркнул.

— У нас на повестке супер-ошибка.

— Разумное замечание, — согласился Лукас. — Мне придется найти другое решение. Дальше. Очевидно, Эмбер было непросто описать предсмертные воспоминания Меркурия. Не могли бы вы все подождать несколько минут в другой комнате, чтобы она отдохнула. А затем продолжим встречу.

Послышался скрип стульев. Адика, Меган и Николь встали и вышли. Лукас дождался, когда за ними закроется дверь, а потом повернулся ко мне.

— Эмбер, я мог бы сказать, что ты по большей части лгала во время рассказа, но мне кажется, ты искренне веришь, что Оливия — это Юпитер.

— Я не верю, что Оливия — Юпитер. Я это знаю. Не могу объяснить, как я это узнала, но абсолютно уверена, что это факт.

Лукас нахмурился.

— В прошлый раз, когда ты от меня что-то скрывала, ты защищала Форжа. Дело опять в нем?

— Нет.

— Но ты кого-то защищаешь? Невинную сторону, каким-то образом вовлеченную в это?

Я обдумала вопрос. Не уверена, защищала я себя или других телепатов, но кого-то — определенно.

— Да. Так и есть.

— Если я пообещаю сохранить это в секрете, ты сможешь рассказать мне всю правду?

Я покачала головой.

— Это поставило бы тебя в очень сложное положение. Лукас пригладил волосы.

— Итак, ты знаешь, что Оливия — это Юпитер. Ты не можешь рассказать мне, как именно ты это выяснила, потому что это вызовет проблемы у невинной стороны и поставит меня в сложное положение.

Я жадно кивнула.

— Все верно.

Лукас немного помолчал.

— Я принимаю твое мнение, но пожалуйста, не читай пока мой разум. Я все время прокручиваю теории о том, что ты от меня скрываешь. Если прочитаешь эти мысли, язык твоего тела выдаст, прав я или нет.

Я задумалась. Лукас просто принимает мое мнение или еще и боится подталкивать меня к правде в моем нынешнем состоянии? В любом случае, самое главное, он поверил моим утверждениям, что Оливия — это Юпитер.

Лукас забарабанил пальцами по столу.

— Адика прав. Если я обвиню Оливию, ее командир-тактик скажет, что она не может быть виновна. Он не поверит, что пропустил такой драматичный факт, как организация Оливией нападения на улей.

— И что же нам делать?

— Мне придется попросить одного из оставшихся командиров- тактиков заняться расследованием в качестве независимой стороны. Пенелопа будет наилучшим вариантом. После смерти Сорена эмоции в подразделении Сапфир зашкаливают, поэтому Пенелопа так же сильно, как и мы, хочет закончить это дело. Она будет настаивать на допросе Оливии. Нам остается лишь надеяться, что допрос раскроет доказательства виновности Оливии.

Я подумала о своем разговоре с Юпитер. Если она продолжит доминировать в голове Оливии во время встречи с Пенелопой, то проблем с доказательствами вины не возникнет. Юпитер открыто признается в том, что сделала, и использует это как аргумент в пользу перезапуска Оливии. Единственный вопрос, на который она откажется отвечать, связан с Марсом и его миссией.

— Тогда я позову остальных, — сказал Лукас.

Он застучал по своему инфовизору. На этой встрече я планировала обсудить две проблемы. Покончив с первой, я испытала трусливый порыв отложить вторую на другой раз. Но отсрочка лишь ухудшила бы положение.

Адика, Меган и Николь вернулись и расселись по местам. Я заметила, что Меган смотрит на меня с тревогой, и попыталась подбодрить ее улыбкой. Возможно, это больше походило на гримасу.

Лукас повернулся к Адике.

— Я попрошу Пенелопу расследовать, может ли Оливия быть Юпитер.

Адика сел глубже в кресло и удовлетворенно улыбнулся.

— Превосходная идея. Мы можем рассчитывать, что Пенелопа раскроет правду. Она страшно дотошна.

— Я не знал, что ты знаком с Пенелопой, — заметил Лукас.

— Мы оба вышли из лотереи с Мирой. Я попал в ударную группу, а Пенелопа — в тактическую. Тогда Пенелопа с ума сходила от бальных танцев. Перед лотереей ей пришлось расстаться с прежним партнером, и она жаждала научить меня танцевать, чтобы я мог его заменить.

Меган уставилась на него.

— Ты никогда не упоминал, что встречался с Пенелопой. Адика выглядел до странного смущенным.

— Мы были всего лишь партнерами по танцам. Выиграли несколько соревнований, а потом Пенелопа стала заместителем командира-тактика в подразделении Сапфир.

Я моргнула, попыталась представить Адику на танцевальном конкурсе и не смогла.

— В любом случае, — поспешно подытожил Адика. — Думаю, что попросить Пенелопу заняться расследованием — это прекрасный план.

— Хорошо, — сказал Лукас. — Эмбер, ты хотела обсудить что-то еще?

Я глубоко вздохнула.

— Да. Мы должны обсудить тот факт, что я страдаю от фрагментации. Вы помогли мне в случае с Элденом. Теперь мне нужна ваша помощь в этом деле.

Глава 30

Последовало пораженное молчание, а затем заговорил Лукас.

— Мы делаем все, что можем придумать, чтобы тебе помочь. Ты должна это знать.

— Вы сделали все возможное, кроме открытого обсуждения проблемы со мной. Именно это мне сейчас нужно.

— Я вышел из лотереи вместе с Мирой и был в ее подразделении, когда она столкнулась с проблемой фрагментации, — сказал Адика. — Телепаты часто ведут себя немного странно после контакта с разумом цели, но Мира начала бросаться на людей, что было совершенно не в ее характере. Ситуация дошла до того, что командир- тактик приказал всем покинуть подразделение.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Лукас. — Твой командир- тактик не мог выкинуть всех из подразделения.

— Однако смог, — ответил Адика. — Ну, практически всех. Наш командир-тактик сказал, что Мире необходим контакт только с самыми знакомыми и поддерживающими умами. Пять или шесть ближайших к ней людей остались, а остальных отослали на неопределенный срок.

Адика скривился.

— После стольких лет мне по-прежнему больно вспоминать то время. Нам всем дали альтернативное жилье в «муравейнике» на двадцатом уровне. Мы превратились в телепатический отряд в изгнании, отвергнутый за ненужностью, до ужаса переживающий за Миру и ожидающий расформирования в любой момент. Мы испытали огромное облегчение, когда получили приказ вернуться домой и обнаружили, что Мира пришла в себя. Я так и не узнал, что произошло, пока нас там не было. Всех предупредили не упоминать об этом и не задавать вопросов.

— Я могу увидеть логику в защите телепата от контакта с разумами целей, но не в отсылке членов его отряда, — сказала Лукас. — Хотя в случае Миры это очевидно сработало. Эмбер, ты считаешь, такой подход тебе поможет?

— Нет. Все мои люди, будь то ударная группа, уборщики, тактики или технический персонал, делают все возможное, чтобы помочь нашему подразделению вообще и мне в частности. На телепатическом уровне я постоянно ощущаю окружающую меня поддержку. Я бы не хотела, чтобы кого-то из них отослали, вызвав чувство отверженности и бесполезности.

Я попыталась найти способ повторить сказанное Сапфир, не выдавая тот факт, что говорила с ней.

— Не думаю, что мне поможет изучение опыта других телепатов. Будь это знание хоть как-то полезно, вы бы получили подробнейший импринтинг, как прочие телепаты решали проблему фрагментации.

— Совершенно точно, — согласился Лукас. — Тот факт, что наш импринтинг не содержит ничего о способах борьбы телепатов с теневыми личностями, очень важен.

Лукас упомянул теневых личностей, значит, теперь и я могла использовать этот термин.

— Думаю, это детали исключены из вашего импринтинга, потому что методы удаления теневых личностей различны для разных телепатов. Хотя какая-то впечатанная вам информация может оказаться полезной.

Я помедлила.

— Я видела в ваших умах много разрозненных мыслей о путях развития истинного телепата. Лукас, можешь мне внятно все объяснить?

— Конечно, — ответил Лукас.

— Остановись, — вмешалась Меган. Лукас бросил на нее усталый взгляд.

— Меган, мы уже несколько раз обсуждали риски и выгоды объяснения с Эмбер. Нужно опять спорить на ту же тему?

— Я не спорю с тобой о самой необходимости объяснения с Эмбер, — ответила Меган. — Я говорила с Базз, она согласна с тобой, и я принимаю ее авторитет в данном вопросе. Я просто чувствую, что Базз должна присутствовать при этой беседе.

— Ты права. — Лукас набрал вызов на инфовизоре. — Базз, не могла бы ты присоединиться к нам в четвертом конференц-зале?

— Я только что закончила консультацию в восьмой комнате, — ответил ему голос Базз. — Через минуту буду у вас.

— Кто… — Лукас не закончил предложение. — Отключилась.

Кто-нибудь знает, кого консультирует Базз?

— Илая, — ответил Адика. — Во время операции на ноге врачи поставили ему несколько пластин, чтобы соединить кости. Он только что услышал, что потребуется новая операция, дабы вытащить пластины, и очень из-за нее переживает.

— Я понимаю, что Илай нуждается в консультации, но почему он получает ее от Базз? Я думал, у нас есть психологическая помощь, доступная ударной группе.

— Есть, — согласился Адика. — Но Базз гораздо лучше стандартного психолога. У нее необычная методика. Она просто болтает, обсуждая и твою, и свою жизнь, но каким-то образом это действует. После разговора с ней все кажется гораздо яснее.

Мы все уставились на него.

— Ты тоже консультировался с Базз? — спросил Лукас.

— Неформально, — ответил Адика. — Мы просто поговорили вчера. Меня смущала моя реакция на некоторые вещи, и Базз сказала четыре слова, которые все прояснили. Я был просто поражен и подумал, что она способна помочь и Илаю.

Дверь отворилась, и вошла Базз. Я заметила, что она надела свободную тунику и леггинсы вместо старого топа с юбкой, но не изменила своему любимому красному цвету. Базз взяла стул у стены и села к столу.

Лукас нахмурился.

— Тебя наняли консультантом для Эмбер в тот момент, когда она отчаянно нуждается в поддержке. Я не уверен, что распылять твои усилия и консультировать других людей в отделе — хорошая идея.

— Я считаю помощь Илаю расширением своей работы по консультированию Эмбер. — Базз повернулась ко мне. — Я права, думая, что тревога Илая обеспокоила бы тебя, Эмбер?

— Да. Я знаю, что люди не могут быть все время счастливы, но мне мешает, когда кто-то в моем подразделении сильно огорчен. В случае ударной группы это осложняет и мою работу. Когда я провожу быструю перекличку, проверяя, не ранен ли один из них, легко спутать эмоциональную боль с физической.

Базз вновь обратилась к Лукасу.

— Сам видишь, что я имею в виду. Эмбер тесно связана с членами своей ударной группы. Снимая стресс Илая, я уменьшаю напряжение Эмбер.

Лукас ошеломленно тряхнул головой.

— Похоже, это правда. Но работа с другими членами отряда не должна отвлекать тебя от помощи Эмбер.

— Консультирование Эмбер всегда будет для меня приоритетом, — заверила Базз.

— Принято, — сказал Лукас. — Итак, мы вызвали тебя на эту встречу, потому что Эмбер обсуждает с нами свою проблему фрагментации. Она попросила меня обговорить с ней весь путь развития истинного телепата. Тебя это устраивает?

Базз улыбнулась.

— Я в экстазе. Эмбер желает точно знать, с какой проблемой столкнулась, и я считаю это положительной динамикой. Поскольку мне не впечатана данная информация, объяснение поможет нам обеим. Пожалуйста, начинай.

— Мне лучше начать с признания, что понимание телепатии в улье ограничено, — сказал Лукас. — Эмбер, ты хочешь, чтобы я прошелся по пути развития с азов?

— Да. Я бы хотела знать, насколько мое продвижение сравнимо с тем, что считается нормой для телепата.

— Хорошо. Мы полагаем, что истинный телепат получает свои способности при рождении, но блокирует их в качестве защитной меры от влияния ста миллионов умов в улье. Когда лотерея обнаруживает истинного телепата, используются специальные техники, чтобы снизить его ментальные барьеры. Как только способности телепата проявляются, его отсылают в Футуру, наш старый дочерний улей. Поскольку население Футуры давно вернулось в главный, это тихое место безопасно для начальной стадии тренировки телепата.

Лукас помолчал.

— Первая критическая точка в развитии телепата — это возвращение в главный улей. Телепатические подразделения размещаются в самом спокойном районе, но у некоторых телепатов возникают проблемы. Как правило, они проявляются сразу по возвращении и легко решаются более долгим периодом тренировок в Футуре.

— Я помню, как все переживали из-за моего возвращения в главный улей, — сказала я. — Но никаких сложностей не возникло.

— Как только телепат успешно преодолел переход в главный улей, он начинает тренироваться с ударной группой, — продолжил Лукас. — Это редко вызывает проблемы. Теперь телепат контактирует со многими умами, но все они знакомы, безопасны и принадлежат людям, преданно служащим улью и готовым защитить своего телепата любой ценой.

Я кивнула.

— Вторая критическая точка — включение телепатического подразделения в работу и первый контакт с разумом настоящей цели в чрезвычайной ситуации. Телепат впервые считывает разум того, кого ты называешь дикой пчелой. И сталкивается с крайне пугающими действиями, мыслями и воспоминаниями. Это всегда вызывает сильную, а временами и перехлестывающую через край реакцию.

Я сморщила нос.

— Мой первый чрезвычайный вызов был… довольно чувствительным.

— Твоя реакция не выходила за пределы того, что мы считаем нормой, — ответил Лукас. — Но мы все равно сильно за тебя тревожились. Легко недооценить размер травмы, вызванной первым чрезвычайным вызовом телепата.

— Именно в этой критической точке Йорк лишил себя жизни?

— Да. — Лукас поморщился и поспешил продолжить объяснение. — После того, как телепат справился с первыми несколькими заданиями, обычно наступает довольно мирный период. Телепат продолжает наращивать умения и опыт, и все вроде бы идет безупречно.

Он скривился.

— Однако это впечатление обманчиво. Повторяющиеся контакты с умами целей ведут к накоплению напряжения, телепат все с большим трудом стряхивает их влияние и начинает страдать от симптомов фрагментации. Это третья критическая точка в развитии телепата, когда ему приходится рассеивать сохранившиеся эха разумов целей. Телепатические способности всплывают во время лотереи, то есть сразу после Праздника. Проблема фрагментации обычно возникает сразу после Хэллоуина.

— Сразу после Хэллоуина? — переспросила я. — Но он прошел пару месяцев назад.

Лукас в отчаянии всплеснул руками.

— Я знаю. Мы наблюдали за тобой, ища признаки фрагментации, но ничего находили. По прошествии месяца мы решили, что ты, должно быть, справилась с проблемой с невероятной легкостью. Мы испытали глубокое облегчение. Тем страшнее был шок, когда несколько дней назад ты начала проявлять симптомы фрагментации.

Базз подняла руку.

— Я не знаю, что произошло с Эмбер после лотереи. Существует ли какая-то причина, чтобы фрагментация началась у нее позже, чем у других телепатов? Возможно, прошло больше времени до ее первой чрезвычайной ситуации, или ей досталось меньше напряжения, чем в среднем?

— Нет, — сказал Лукас. — Как раз наоборот. Эмбер вернулась из улья Футура с опережением расписания, нас бросили в первое дело еще до того, как подразделение официально заработало, и Эмбер пережила безграничный стресс во время крайне тяжелого и опасного расследования. Если на то пошло, мы ожидали, что симптомы фрагментации поразят ее раньше обычного, поэтому…

Он оборвал предложение и ударил ладонями о столешницу.

— Подожди! Вот ответ. Это должен быть он. Я так ударился в панику, что не увидел его, но…

Лукас улыбнулся Базз.

— Ты золото. Ты чистое золото.

— Какой ответ? — спросил Адика. Лукас повернулся ко мне.

— Эмбер, ты действительно пострадала от симптомов фрагментации раньше обычного. Ты уже нашла способ справляться с последствиями чтения разумов.

Я нахмурилась.

— Если это правда, почему Меркурий застрял в моей голове?

— Потому что ты столкнулась с проблемой фрагментации во время похода во Внешке. Ты вступила в контакт с раздражающим разумом Элдена. С разумом, который читала с особым напряжением из-за своей личной истории.

— Но у Эмбер, похоже, не возникло проблем после чтения Элдена, — заметила Меган.

— Не возникло, — согласился Лукас. — Тогда я удивился этому, но с благодарностью принял. Если бы я остановился и как следует все обдумал, то понял бы, что Эмбер пострадала, но нашла какой-то способ с этим справиться.

Он помолчал.

— Эмбер, это произошло, когда мы были вдалеке от улья, и на телепатическом уровне стояла абсолютная тишина. Думаю, твой мозг как-то использовал эту тишину, чтобы очиститься от вторгшихся теневых личностей.

— Правда?

— Думаю, да, — сказал Лукас. — И сделал это так хорошо, что мы даже не заметили происходящего. Но затем мы вернулись в улей. Напряжение от чтения разумов целей вновь стало накапливаться, и в окружении мыслей ста миллионов людей твоя тактика не сработала.

Он покачал головой.

— Ты только что пережила несколько исключительно напряженных рейдов, и естественно, возникли проблемы. Пребывание в парке тебе немного помогло. Выход во Внешку помог больше, но ты по-прежнему оставалась слишком близко к шуму улья.

Лукас улыбнулся.

— Эмбер, если мы надолго увезем тебя далеко от улья, твой мозг сумеет справиться с фрагментацией.

— То есть мы снова отправляемся в поход? — скривился Адика. — Сейчас зима, Лукас. Во Внешке страшно холодно.

Лукас рассмеялся.

— Нет, мы должны забрать Эмбер из улья туда, где стоит абсолютная тишина на телепатическом уровне, но для этого необязательно идти в поход. Мы можем просто полететь на самолете в Футуру.

Адика облегченно вздохнул.

— И на сколько, по-твоему, нам придется уехать? Если Эмбер права, то мы обнаружили Юпитер и должны остановить ее, чтобы она не причинила новых проблем. К тому же, нам еще надо разобраться с Марсом. Если мы не сможем сделать это сами, то нужно передать дело другому подразделению.

— Переезд в Футуру поможет нам справиться и с Марсом, — ответил Лукас.

— Правда? — спросил Адика самым саркастичным тоном. — Думаешь, полет в улей Футура — это лучший способ справиться с нападением, которое произойдет именно здесь?

— Да, — подтвердил Лукас. — Я совершенно не представляю, кто такой Марс или как его выследить, но знаю, на что он планирует напасть. Я пытаюсь понять, как его остановить, и не могу. Но переезд в Футуру означает, что мы можем использовать совершенно новый подход.

— Не мог бы ты объяснить, что имеешь в виду? — попросил Адика.

Лукас ответил ему намеренно раздражающей улыбкой.

— Нет, не мог бы. Во-первых, мы выезжаем в Футуру, чтобы помочь Эмбер избавиться от проблем с фрагментацией. Не считая людей в этой комнате и членов моей тактической группы, я хочу, чтобы все считали это единственной причиной. Когда Эмбер поправится, я объясню, как переезд поможет нам справиться с Марсом.

Адика повернулся ко мне.

— Эмбер, помнишь, я говорил, что ты поступила совершенно нормально, ударив Лукаса, и что мне самому часто хочется его прибить?

— Да.

— Так вот, мне бы хотелось прибить его прямо сейчас. — Адика покачал головой. — Лукас, когда мы отправляемся в Футуру?

— Завтра утром. Адика кивнул.

— И кто едет?

Лукас послал ему новую раздражающую улыбку.

— Весь отряд.

Глава 31

Объявление Лукаса погрузило отдел в безумие сборов. Поскольку мы с Базз составляли счастливое исключение и должны были просто подняться на борт завтра утром, то провели вечер в парке.

Не знаю, считались ли эти ленивые часы консультацией, ведь слова «фрагментация» и «Футура» ни разу не упоминались. Мы не говорили даже о том, что происходит между Базз и Форжем. Просто кормили птиц, любовались цветами и упрашивали двух маленьких черно-белых обезьянок спуститься с дерева и взять у нас рук кусочки фруктов.

Наконец, мы уселись возле ручья, и я начала рассказывать Базз глупую историю о том, что произошло со мной в тринадцать лет. Я была в ужасе, поскольку собиралась покинуть дом и переехать на подростковый уровень, а мой бессердечный восьмилетний брат Грегас выпрашивал у родителей мою старую комнату. Я дошла до момента, как застала его в моей комнате за измерением ее габаритов, дабы доказать, что она чуть больше его собственной, и тут мне пришла в голову ужасная мысль.

— В утиль!

— Что-то не так? — спросила Базз.

— Я только что вспомнила, что послезавтра Грегасу исполняется четырнадцать. Мы с Лукасом собирались к родителям на праздничный ужин. Надо предупредить их, что мы не сможем придти.

— Тебе будет сложно объяснить, почему? — спросила Базз.

— Моя семья понятия не имеет о моих способностях, но знает, что я руковожу подразделением безопасности, поэтому можно сказать что-то размытое о проблемах с вражеским агентом. Любое упоминание о вражеском агенте осчастливит Грегаса. Он обожает триллеры с канала развлечений о том, как отряды безопасности улья Англия ловят агентов других ульев.

Базз рассмеялась.

— Мне лучше пойти и позвонить родителям сейчас, чтобы они не тратили слишком много сил. Они ждут не только нас двоих, но и всех моих телохранителей.

Выйдя из парка, я обнаружила, что коридоры заполнены людьми, перевозящими контейнеры на багажных тележках. Я пробралась сквозь хаос в тишину нашей с Лукасом квартиры и позвонила родителям из книгарни.

Их голограмма выглядела так реально, словно я физически стояла рядом с ними. Я собиралась рассказать им какую-то невнятную историю о вражеском агенте, но вспомнила, как родители и младший брат Рофэна сидели в комнате ожидания ожогового центра. Они знали, что он выполняет опасную работу, связанную с безопасностью улья, и все же испытали жуткий шок при вести о его тяжелом ранении.

Я не все рассказывала родителям, смягчая, насколько возможно, риски своей новой жизни, поскольку не хотела никого пугать. Теперь мне предстояло переосмыслить этот подход и открыть больше информации о возможной опасности. Если я не найду способ решить проблему фрагментации, если сломаюсь, как Оливия, то Лукасу придется объяснять это моей семье.

Я облизала губы и заговорила, осторожно подбирая слова.

— Простите, что долго вам не звонила. Мое подразделение занимается очень тяжелым делом, включающим пожар.

— Пожар, о котором сообщали по первому каналу улья? — спросила мама.

— Да.

Папа нахмурился.

— Значит, этот пожар устроил вражеский агент?

— Да, — повторила я. Я верила, что родители сохранят любой мой секрет, но лучше всего придерживаться версии, которую улей дал специалистам медицинских центров, и свалить все на вражеских агентов, не признавая, что в деле замешаны и граждане нашего улья. Мне не хотелось, чтобы родители жили в страхе, раздумывая, не может ли один из их соседей оказаться потенциальным убийцей.

— Лукас и Рофэн попали в этот пожар, — сказала я. — Лукас только надышался дыма и сейчас в полном порядке, но Рофэн серьезно пострадал, и ему все еще нужно лечение.

Мама судорожно вздохнула.

— Рофэн — тихий, вежливый мальчик, который любит хрустящее печенье с черникой. С ним же все будет в порядке?

Я улыбнулась. Обычно во время визитов к родителям меня охраняли Адика, Рофэн и Илай, и я могла понять, почему мама считает Рофэна тихим, в сравнении с Илаем.

— Да. Врачи говорят, что он полностью поправится и очень скоро будет с нами. Но мы все еще преследуем одного из вражеских агентов, так что я и Лукас не сможем придти на день рождения Грегаса.

— В любом случае, Грегас отменил семейный праздник, — сказал папа. — Он позвонил несколько минут назад и сказал, что вместо этого устроит вечеринку с друзьями.

Я засмеялась.

— Не знаю, обижаться мне, что Грегас предпочитает друзей семье, или радоваться, что они у него есть.

— Учитывая, как грустил Грегас, когда переехал на подростковый уровень, я определенно рада, что у него есть друзья, — заметила мама.

Папа заговорил подчеркнуто доверительным тоном:

— Мы подозреваем, что речь идет об особом друге, то есть, девушке.

Я покачала головой.

— Поверить не могу, что у Грегаса появилась девушка.

— Не то, чтобы прямо девушка, — поправила мама. — Просто подруга. Надо подождать и посмотреть, что из этого получится.

В улье примерно около полумиллиона девушек-ровесниц Грегаса. Я фыркнула, не представляя, что хоть одна из них согласится стать подругой такого, как мой брат.

Я поболтала с родителями еще немного и отключилась. И уже шла в гостиную, когда заметила входящего в квартиру Лукаса и удивленно подняла брови.

— Я думала, ты будешь занят до конца дня.

— Вероятно, я и буду занят остаток дня и большую часть ночи, — ответил Лукас. — Но кое в чем мне нужна твоя помощь.

— Да?

— Не хочу нагружать тебя, но я попросил кое-кого придти в наш отдел. Она скоро появится. Мне просто нужно, чтобы ты быстро проверила ее мысли, пока я с ней говорю.

Я бросила на него пораженный взгляд.

— Это женщина, и ты думаешь, что она может быть Марсом? По мыслям Меркурия я уверена, что Марс мужчина.

— Я должен допустить вероятность, что Марс убедил кого-то ему помочь. Я уверен, насколько это возможно, что наша гостья не связана ни с Марсом, ни с Юпитер. Но нам нужно знать наверняка. Поэтому ты должна подтвердить, что в ее мозгу отсутствуют какие бы то ни было характеристики дикой пчелы. Сможешь с этим справиться?

— Думаю, да.

— Возможно, мы упомянем в разговоре миссию Марса. Пожалуйста, постарайся не обращать на это внимания. Я должен задействовать некоторые планы в отношении Марса, но тебе пока не стоит о них беспокоиться.

Я скривилась и ответила на слова, которые Лукас избегал произносить.

— Я согласна, что должна разобраться со своими проблемами, прежде чем беспокоиться о Марсе.

Лукас привел меня в общую комнату, где мы разговаривали с Базз, усадил меня, сел сам, а затем проверил свой инфовизор.

— Наша гостья поднимается в лифте.

Через пару минут Адика открыл дверь и вошел в комнату. На его лице застыло странное испуганное выражение.

— Гостья ждет тебя в соседней комнате, Лукас. Тот встал.

— Пожалуйста, останься здесь с Эмбер. Она быстро проверит разум нашей гостьи. Если произойдет невероятное и Эмбер заметит проблему, ты должен немедленно мне сказать.

— Заметит проблему, — повторил Адика. — Ты думаешь, есть шанс, что…

— Думаю, вероятность стремится к нулю. Но я обязан попросить Эмбер проверить. Ошибка в данном случае приведет к катастрофе.

Лукас вышел из комнаты. Я закрыла глаза, связалась с его знакомым разумом и глазами Лукаса увидела, как он зашел в соседнюю комнату. Там стояла женщина в форме службы безопасности улья.

Я довольно маленькая и хрупкая и все же, должно быть, минимум на голову выше этой женщины. Я не могла понять, сколько ей лет. На ее лице виднелись слабые морщины, но их скорее вызвали напряжение и боль, чем время. И было что-то юношеское в ее светлых волосах, собранных в простую длинную косу на спине.

Когда Лукас заговорил, я переместилась из его разума в ее и испытала шок. Я привыкла, что разум Лукаса сияет ярче других, но ум этой женщины ослеплял так же, как и его.

Я покружилась на пороге, просмотрела несколько уровней мыслей, как у Лукаса, но затем наткнулась на различие. Уровни ума Лукаса блестели, как праздничная толпа, а у этой женщины в голове звучали мелодии. Мне потребовалось немного времени, чтобы приспособиться и отделить мысли от журчащих нот.

«…интересно наконец встретиться с командиром-тактиком Лукасом. Он не таков, как я ожидала, более застенчив и…

… очевидно, что он намеренно тянет время и не говорит о причине разговора. Должно быть, понимает…»

На мыслительном уровне, который я читала, возникла странная пауза, а потом он засиял ярче.

«… Этот человек всерьез попросил своего телепата проверить мои мысли и убедиться, что я достойна доверия?»

Веселье накрыло все мыслительные уровни в голове женщины. Я услышала то же, что и она — звук ее смеха. Увидела то же, что и она

— растерянное лицо Лукаса.

Уровни мыслей гостьи снова заработали, сократились в числе и сконцентрировались на одних словах. Это походило на телепатический эквивалент крика во всю мощь.

«…Привет, Эмбер. Я Мелизенда. Я знаю, что ты читаешь мой разум. Пожалуйста, зайди и скажи своему командиру-тактику, что я не угрожаю улью.»

Я заколебалась.

«Не беспокойся, Эмбер. Я не сержусь на тебя. Я могла бы рассердиться на твоего командира-тактика, но не буду. По крайней мере, если у него есть серьезная причина для всего этого.»

Я неохотно открыла глаза и встала. Адика в тревоге взглянул на меня.

— Есть проблема?

— Нет. Похоже, Мелизенда — лояльный член улья. Она хочет, чтобы я присоединилась к ним с Лукасом.

Я вышла из комнаты, сделала глубокий вдох и зашла в соседнюю.

Мелизенда улыбнулась мне.

— Эмбер, я не верю, что представляю угрозу улью, но слышала о случаях, когда люди не осознавали своих действий. Таким образом, возможно, я опасна и не знаю об этом. Пожалуйста, убеди своего командира-тактика и меня, что у меня совершенно ординарный разум.

Я взглянула на Лукаса и, увидев, как он беспомощно всплеснул руками, вновь повернулась к женщине.

— Мм, ты определенно не представляешь угрозы для улья, но у тебя неординарный разум. Он потрясающий и наполнен нотами.

— В самом деле? — Мелизенда казалась заинтригованной. — Сейчас музыка — лишь мое хобби, но иногда я тоскую по карьере, которой лотерея меня лишила.

Лукас, должно быть, заметил мое замешательство.

— Эмбер, помнишь, я объяснял тебе оптимизационную фазу лотереи, когда людям подбирают работу, которая даст им удовлетворение и счастье?

— Да.

— Я также объяснял, что лотерея находит из миллиона человек одного, чьи способности так важны для улья, что он не проходит оптимизацию. Как телепат ты одна из таких людей. Мелизенда — тоже. Она Золотой командир улья, управляющий и службой безопасности, и службой законопорядка.

Я очень смутно представляла, что это значит, но Мелизенда явно была крайне важна для улья.

— Эмбер, а ты тоскуешь по карьере, которую могла бы сделать, не окажись телепатом? — спросила Мелизенда.

— На подростковом уровне я не обнаружила никаких особых талантов, так что ни по чему не скучаю. Но иногда мне хотелось бы быть ординарным человеком с обычной работой.

— В итоге тебе досталось больше ответственности и давления, чем ты ожидала или хотела, — сказала Мелизенда. — У нас много общего.

— Возможно, — с сомнением согласилась я.

— Я получаю регулярные доклады от телепатических подразделений и знаю, что ты находишься в критической точке телепатического развития. Эмбер, я надеюсь, ты скоро решишь свои проблемы. Не только потому, что телепаты — жизненно важные защитники улья, но и потому, что ты мне нравишься.

— Спасибо.

Мелизенда повернулась к Лукасу.

— Командир-тактик, если вы удовлетворены подтверждением, что я не опасна для улья, то возможно, объясните, что именно здесь происходит?

— Приношу извинения, что мне потребовалось установить вашу невиновность, Золотой командир, — сказал Лукас. — Наше нынешнее расследование включает недавний пожар в подразделении безопасности. Мы установили, что разрушительная теневая личность достигла контроля над телепатом Оливией и завербовала несколько человек, чтобы причинить серьезный ущерб улью.

— Вы в этом уверены? — спросила Мелизенда.

— Командир-тактик Пенелопа опросила сегодня Оливию. Теневая личность, называющая себя Юпитер, открыто признала, что наняла троих человек. Первая, разочарованный бывший член нашего отряда, обратилась против своих напарников и была убита. Второй, поджигатель, разбился насмерть, пытаясь избежать захвата. Оставшаяся угроза исходит от неизвестного третьего рекрута, скрывающего истинную личность под псевдонимом Марс.

Лукас помолчал.

— Теневая личность Юпитер имеет доступ ко всем знаниям Оливии. Полагаю, Юпитер приказала третьему заговорщику напасть во время радужного операционного каскада.

Мелизенда кивнула.

— Вот почему вам потребовалось установить, что я сама не связана с Марсом. Полагаю, командир-тактик Пенелопа использовала все возможные методы, чтобы добиться от Юпитера дополнительной информации.

— Юпитер по-прежнему хочет, чтобы Марс справился с задачей, поэтому добровольно не даст нам никакой информации о нем. Сама Оливия слишком глубоко увязла во фрагментации, чтобы нам помочь, и очевидно, мы не можем привести другого истинного телепата, чтобы прочесть ее разум. Командир-тактик Пенелопа попросила пограничного телепата попробовать заглянуть в Оливию, но попытка провалилась.

— Как насчет наркотиков и психологических техник? — спросила Мелизенда.

Лукас вздохнул.

— Командир-тактик Пенелопа использовала и то, и другое, но безуспешно. Юпитер лишь временно отходит, уступая другим контроль над Оливией. Те теневые личности, похоже, имеют доступ к воспоминаниям Оливии, но ничего не знают о действиях Юпитер.

— Если мое понимание фрагментации верно, то личность Юпитер — это лишь эхо реального разума, некогда прочитанного Оливией. Вы могли бы узнать что-то полезное, обнаружив реального человека?

— Мы уже его обнаружили, по крайней мере, узнали, кто это. Юпитер сама сообщила, что ее оригинал была экспертом по психологии перезапуска, и даже рассказала совершенно отвратительную историю, как отомстила кому-то, вернув его в состояние новорожденного.

Лукас помедлил и продолжил.

— Есть лишь одна подобная запись. Случай, которым Оливия занималась несколько месяцев назад, окончился смертью психолога по перезапуску. Таким образом, у нас не осталось ниточек, чтобы обнаружить, кто из многих десятков тысяч людей, вовлеченных в радужный операционный каскад, является Марсом.

— Непрактично заставлять телепата читать такое множество умов, рассеянных по всему улью, — заметила Мелизенда. — Вам пришлось попросить Эмбер прочесть мой разум, поскольку моя должность Золотого командира включает координацию радужного операционного каскада. Следовательно, полагаю, у вас есть план, как остановить Марса, но важно, чтобы он об этом не узнал, а вы собираетесь сообщить мне детали.

— Да, Золотой командир. Я уверен, что Марс не состоит в нашем подразделении, и никто из наших людей не снабжает его информацией, поскольку Эмбер заметила бы любой мозг с отклонениями. Мне лишь требовалось проверить ваш разум, прежде чем передать вам все детали нашего расследования и плана по поимке Марса.

Лукас достал из кармана инфовизор и вручил Мелизенде.

— Надеюсь, мы сможем использовать первый план, включающий помощь Эмбер, но я включил и две альтернативы.

В этот момент я не смогла удержаться и прочла мысли Лукаса. Первым из двух альтернативных планов оказалась передача дела другому подразделению.

«…пришлось включить мою честную оценку, что Сапфир — единственный телепат, ментально и физически способный с этим справиться. Проблема в том, что на ее подразделение тяжело повлияла смерть Сорена и его дочери. Если они возьмутся за это дело, то вся ударная группа Сапфир может озвереть во время охоты, отчаянно желая мести, а не защиты улья. После того, как Пенелопа доверилась мне, я бы не удивился, если бы и сама Сапфир взбесилась. Смерть одного из ее любовников связана с…

…можно утверждать, что и мы жаждем мести. Но есть ключевое различие: Рофэн жив и поправляется. Если…

…Мелизенде станет ясно, что моя вторая альтернатива — отправить ударную группу без поддержки телепата — продиктована полным отчаянием. Мы должны знать о действиях Марса прежде, чем он их совершит, иначе…»

Я выбралась из головы Лукаса. Сейчас, когда Меркурий мертв, нет причин ожидать пожара. Я уверяла себя, что если мне потребуется время, чтобы восстановиться после фрагментации, будет возможность передать дело Сапфир. Ее группа бета наверняка в полном смятении после смерти Сорена, но для охоты на Марса можно использовать группу альфа.

Теперь, когда я узнала, что Сапфир и Сорен были любовниками, мне пришлось согласиться с оценкой Лукаса. Передача дела Сапфир могла превратить преследование Марса в ту же дикую месть, что привела к смерти Сорена.

Я оказалась примерно в том же состоянии, что и Лукас во время кризиса веры в себя. Если я передам дело Сапфир и в результате умрут люди, это будет моя вина. Но отчаянный план Лукаса отправить ударную группу без поддержки телепата и рассматривать не стоило.

Я не могу передать дело другому телепату и не могу позволить своей ударной группе рисковать жизнями без моей поддержки. Эта поездка в Футуру должна помочь мне оправиться от фрагментации, потому что я обязана сама выследить Марса, но не способна этого сделать, пока Меркурий в моей голове и работает против меня.

Глава 32

На следующее утро мы отправились в улей Футура. Лукас не шутил, когда сказал, что с нами летит все подразделение. Из его мыслей я поняла, что отчасти это связано с планом по поимке Марса, но в основном вызвано моей реакцией на рассказ Адики об изгнании членов подразделения Миры.

Лукас чувствовал, что я должна оказаться вдали от улья, чтобы очиститься от вторгшихся теневых личностей, но поддержка умов членов подразделения мне полезна, а он неистово желал оказать мне любую возможную помощь.

Мы оставили позади лишь несколько человек. Эмили хотела продолжать навещать Рофэна в ожоговом центре. Садовнице пришлось остаться, чтобы ухаживать за парком. Двум членам группы связи предстояло координировать наше общение с главным ульем.

Все остальные, включая технический персонал и уборщиков, двинулись к ближайшему самолетному ангару. Он находился на первом промышленном, на том же уровне, что и наш отряд, но почти в половине зоны от нас. Мы поехали туда на экспресс-ленте, выстроившись в длинный ряд нервно переговаривающихся групп, нагруженных тяжелыми сумками и рюкзаками. Но не я. Драгоценному телепату доверили нести лишь собственную стеганую куртку.

Внезапно я смутилась, поняв, насколько привыкла, что люди делают работу за меня: я даже не подумала собрать свои вещи. Интересно, Ханна сделала это, или по приезде в Футуру я обнаружу, что осталась даже без смены белья?

Нет, конечно, такого бы не произошло. Ханна слишком сознательна. И Меган слишком хорошо работает. Все подразделение присматривает за мной с параноидальной заботой. Если я засну в парке, то проснувшись следующим утром, узнаю, что садовница специально отключила дождь. Где-то среди сумок на экспресс-ленте или уже в самолетном ангаре наверняка ожидает целый гардероб моих вещей.

— Почему ты хмуришься? — спросил Лукас. — Надеюсь, не беспокоишься о радужном каскаде.

— Нет. Очевидно, что Марс попытается уничтожить что-то жизненно важное для улья, и нам надо его остановить, но сейчас у меня слишком много других забот, чтобы интересоваться дополнительными деталями. На самом деле, меня гораздо больше занимает Мелизенда. Ее разум очень похож на твой: высокоскоростной и многоуровневый. Если должности Золотого командира так важны для улья, почему лотерея не определила тебя на одну из них?

Лукаса, похоже, поразил мой вопрос.

— Потому что в улье есть лишь один пост Золотого командира, и я психологически неспособен его занять. Мелизенда родилась с таким здоровьем, что не должна была пережить седьмой день рождения. Все детство она провела на операционном столе, каждый день борясь за жизнь, и в результате стала неизмеримо жестче меня на ментальном уровне.

Он помолчал.

— Я могу попасть в ситуацию, когда в опасности окажутся две группы людей, и мне придется отдать ударникам приказ спасти одну и позволить другой умереть. Надеюсь, этого никогда не случится. Для меня подобная ситуация ужасно сложна, но это ничто в сравнении с выбором, перед которым может оказаться Мелизенда. Если улею будет нанесен сокрушительный ущерб, если придется бросить на смерть одну зону с людьми, чтобы выжили остальные, Золотому командиру придется отдать приказ пожертвовать десятью миллионами жизней. Я бы не смог этого сделать, но Мелизенда сможет и сделает. Она знает все о цене выживания.

— О.

В следующий раз, когда я пожалею, что родилась телепатом и не могу вести обычную мирную жизнь, подумаю о Мелизенде и вспомню, что моя жизнь легка, по сравнению с ее.

Лукас изучал мое лицо.

— Тебя беспокоит что-то, связанное с Мелизендой. Если есть хоть какая-то причина сомневаться, что она достойна доверия, ты должна мне сейчас же сказать.

Я вспыхнула.

— Дело не в том, что она недостойна доверия. Просто… Ну, когда я увидела ее разум, то не могла отделаться от мысли, что из Мелизенды получилась бы лучшая девушка для тебя, чем я.

Глаза Лукаса изумленно расширились.

— Ты чувствуешь угрозу со стороны Мелизенды? — Он покачал головой. — Все наоборот. Не ты, а я должен ревновать. Ее привлекают не мужчины, а женщины, и она явно заинтриговала твоей телепатией. Эмбер, говоря, мол, ты ей нравишься, Мелизенда, заявила, что готова с тобой встречаться, если захочешь.

— Что? О. — Я моргнула. — Я недостаточно углубилась в ее мозг, чтобы уловить какие-то сексуальные образы. Что ж, если бы меня привлекали женщины и я уже не состояла бы в отношениях, то заинтересовалась бы Мелизендой. Но и то, и другое неправда.

Лукас улыбнулся.

— Какое облегчение.

Я вновь задумалась о людях своего подразделения. Меган, Адика, Лукас и Ханна знакомы с Футурой. Они были там со мной во время моего начального телепатического обучения. Ударная группа альфа не видела Футуру, но летала со мной на самолете. Я верила, что и группа бета выдержит это путешествие. А вот чувства остальных меня тревожили. Они прежде не видели самолет, но сейчас должны были сесть в него и отправиться через кошмары Внешнего мира в давно покинутый улей.

Я закрыла глаза и потянулась вперед телепатическим чутьем, которое давало мне совершенно иную картину мира. Рядом ярко сиял разум Лукаса. Я не смогла сопротивляться порыву полюбоваться его блеском и тут же оказалась затянута в ошеломляющее количество мыслительных уровней. Верхние слои разума Лукаса обычно заняты чистым анализом, свободным от эмоций, но сейчас они горели страхом за меня.

" Я должен быть прав, полагая, что переезд в Футуру поможет Эмбер, поскольку не знаю, что еще…»

Я поспешно переместилась на нижние уровни и поразилась, увидев образ Оливии. Сам Лукас у нее не был, но просмотрел записи разговоров Пенелопы с телепатом.

«…Юпитер не только открыто признала вину, но и сообщила детали, как свидетельство необходимости перезапуска Оливии. Юпитер очень постаралась не дать нам информации, способной привести к Марсу. Теневая личность с подобной силой мысли беспрецедентна, так что…»

Следующие несколько уровней проверяли готовность к поездке.

«…можно рассчитывать, что Меган подумала обо всех…

…энергетических батарей достаточно для…

…одна недостающая связка спутает…

…полно времени, чтобы дослать нам вещи, если…»

Ниже этого вновь разгулялись страх и тревога. Я оставила голову Лукаса и коснулась ясных мыслей Адики. Он разрывался между весельем и раздражением, поскольку Лукас до сих пор не сказал ему, что думает о планах Марса и как намерен им помешать.

«…согласен, что мы не должны еще больше давить на Эмбер, но

я…

… его встреча с тактической группой продолжалась…

…Базз права. Я пока не могу говорить с Меган. В данный момент

мы в слишком неустойчивом положении из-за состояния Эмбер. Я, Меган, Лукас, все. Как только Эмбер закончит то, что делают телепаты, когда чистят мозг от остаточной мути, которой набираются от целей, я смогу обсудить с Меган дальнейшие планы, а затем…»

Нижние уровни мыслей Адики неожиданно заполнились фантазиями о Меган, которые заставили меня срочно покинуть его голову. Я парила в пустой тьме между умами, обдумывая только что увиденное. Адика так спокойно отреагировал на новость о грядущей беременности Меган, что я сочла, будто он принял окончание их отношений. Но я ошиблась. Хотелось верить, он не станет переубеждать Меган, поскольку она твердо вознамерилась родить от покойного мужа, и любой спор лишь приведет к новым проблемам.

Адика упомянул, будто обговаривал что-то с Базз. Я убеждала себя, что та предупредила его не делать глупостей, но вспомнила, как сама Базз закрывалась в лифте с привлекательными молодыми мужчинами.

Воображение нарисовало сюрреалистическую картинку, как Адика удерживает Меган в лифте, и я передвинулась к группе разумов, расположенных дальше на экспресс-ленте. Это оказались связисты, тесно окружившие Николь. Их мысли ярко горели от эмоций.

Ударная группа альфа или бета всегда выходила со мной, будь то чрезвычайный вызов или обычная проверка. Иногда с нами шел член тактической группы, чтобы обсудить подоплеку и детали ситуации. Но связисты никогда к нам не присоединялись. Они оказывали поддержку из безопасного кабинета в стенах подразделения.

На этот раз все было иначе. Связисты не наблюдали за теми, кто идет защищать улей. А тоже шли. Лукас сказал, они должны поддержать своего телепата в кризисе, и намекнул, что и улей очень нуждается в их помощи. Они не знали, почему для этого надо отправиться в Футуру и что потребуется сделать там, но неистово желали принести пользу.

Еще дальше располагались члены подразделения, не относившиеся к оперативным группам. Люди, которые трудились в медицинском отделе, занимались техническим обеспечением, заказывали все необходимое и делали тысячу и одну работу, необходимые для ровного функционирования подразделения.

Я коснулась мыслей одной из работниц технической службы. Она вспоминала все те случаи, когда просыпалась ночью из-за сигналов тревоги, лежала на спальном поле и вслушивалась в следовавшие за этим слова. Если же это случалось днем, она прерывала работу и смотрела на людей, бегущих под звуки спокойного механического голоса:

— Чрезвычайная ситуация. Чрезвычайная ситуация. Инцидент в развитии. Рабочие группы — по местам. Ударная группа — ко второму лифту.

Иногда с Эмбер выходила группа альфа, иногда наступал черед группы бета. В любом случае, ей самой оставалось лишь ждать, пока в громкоговорителях не зазвучит другой голос, человеческий. Обычно он принадлежал Лукасу, иногда — Меган или Николь. Кто бы это ни был, она каждый раз задерживала дыхание, ожидая, прозвучат ли слова, которые ей хотелось услышать, которых ждали все в подразделении:

— Эмбер и ее группа поднимаются во втором лифте. Все в порядке.

После этого она расслаблялась, слушала сплетни о произошедшем во время рейда и мирно жила до следующих позывных. Она никогда не думала, что придет день, когда громкоговорители позовут людей к лифтам, и она окажется среди откликнувшихся. Сегодня он наступил. Сегодня она не осталась беспомощно ждать в отделе, а вышла вместе с Эмбер и обеими ударными группами. Да, она находится в арьергарде и несет коробку с инструментами, а не оружие, но ей хорошо и от этого.

Я передвинулась в следующий случайный разум — в голову техника. Он подключал передатчик и пытался поудобнее пристроить незнакомую вещицу. Его тревожили мысли о Внешнем мире и воспоминания о хэллоуинских сказках, услышанных в детстве. Лукас поговорил со всеми прошлым вечером и пообещал, что они сядут в самолет внутри нашего улья и выйдут в улье Футура. Ни минуты они не пробудут во Внешке. Техник цеплялся за эту мысль. Со всем остальным он справится, но не с Внешним миром с его охотником за душами и демонической свитой.

Я переплыла к новой группе умов. Это были обычные члены улья, не отобранные для встречи с опасностью, подобно ударной группе, но их переполняла смесь отваги, страха и решимости. Всем им предложили возможность остаться в подразделении, если переезд в Футуру им не по силам, но никто ей не воспользовался. Я невероятно ими гордилась.

Я открыла глаза и обнаружила, что Лукас мне улыбается.

— Все в порядке? — спросил он.

Очевидно, он заметил, как я закрыла глаза, и понял, что я делаю.

— Да, они потрясающе храбрые. Я не знала.

— Не знала чего?

— Что когда я иду назад с ударной группой, ты объявляешь по громкоговорителям о нашем возвращении.

Он рассмеялся.

— Конечно, не знала. Все остальные в подразделении прошли через тревожное ожидание возвращения наших людей с вызова. Даже Адика отпускает Рофэна и альфа-группу на отдельные простые проверки без него, но ты выходишь каждый раз.

— Я никогда об этом не думала.

Через пару минут Адика отдал приказ спрыгнуть с ленты. Я увидела крупные знаки, объявляющие, что мы в закрытой зоне безопасности улья. Адика провел нас через открытые двери в холод пещерного ангара.

Увидев, что перед нами, я остановилась. Груды контейнеров разных цветов, от успокаивающего зеленого до тревожного черного с красными полосами. За ними нас ожидали семь массивных самолетов, чтобы отвезти в улей Футура.

Глава 33

Я повернулась к Лукасу.

— Я знаю, что в отделе более ста человек, но нам правда нужно семь самолетов?

— Мы везем не только людей, но и много оборудования.

Ударные группы альфа и бета уже принялись за дело, явно соревнуясь, кто быстрее загрузит в багажный отсек гору контейнеров. Меган и другие работники административного отдела начали организовывать членов подразделения в группы.

— Самолеты названы от Воздушного-один до Воздушного- семь, — пояснил Лукас.

— Дай угадаю, — сказала я. — Мы летим на Воздушном-один.

— Да, мы летим на Воздушном-один вместе с Адикой и ударной группой альфа. Уверен, бета-группа будет жаловаться, что их засунули в Воздушный-два, но они поступили и начали тренироваться на несколько месяцев позже группы альфа, так что должны пока согласиться на второе место.

Лукас провел меня к центральному самолету, вверх по узкому трапу и через дверь. Я выбрала место у окна и стала наблюдать за активной деятельностью снаружи. Я увидела Николь, которая осторожно поднялась в инвалидном кресле по пандусу в другой самолет. За ней следовала группа связи.

Тут мне в голову пришла мысль, и я повернулась к Лукасу.

— Надеюсь, окна других самолетов прикрыты. Ударные группы альфа и бета способны справиться с видом Внешки, но остальных это испугает.

Он улыбнулся.

— Окна самолетов с третьего по седьмой закрыты.

— Хорошо.

Внезапно за моей спиной послышался тяжелый стук шагов и болтовня. Альфа-группа поднималась на борт, и голос Илая перекрывал остальные.

— Неудивительно, что новички из беты перетащили больше контейнеров, чем мы. Их двадцать, а нас только восемнадцать. Им помогал Форж, а у нас Рофэн все еще в ожоговом центре.

Члены ударной группы расселись по местам. Я вновь посмотрела в окно и увидела, как двери других самолетов закрываются, а трапы отъезжают в сторону.

Запищал инфовизор Лукаса.

— Мы готовы к взлету.

Двери ангара открылись. Слабо вибрируя, заработали моторы нашего самолета, он выехал из ангара и начал взбираться по склону на ровную площадку, окруженную деревьями. Звук моторов резко усилился, и мы поднялись в воздух.

Я выглянула в окно, и увидела, как деревья становятся все меньше и меньше. Я победила свой ужас перед Внешкой и Прасолнцем, но по- прежнему боялась высоты. Я знала, что невозможно выпасть через укрепленное стекло окна, но инстинктивно сжалась.

— Все хорошо? — Лукас протянул мне руку.

— Да. — Я благодарно сжала его ладонь. — Странно, я занервничала, когда мы взлетали. Но сейчас, когда мы высоко в небе, все внизу выглядит таким мелким, что кажется ненастоящим.

Я опять повернулась к окну. Стоял яркий, но облачный день. Наш самолет парил над неспокойными просторами соснового леса, но слева виднелась более аккуратная травянистая территория, пересеченная тропинками. Должно быть, один из парков Внешнего мира.

Улей поддерживал миф, что Внешка — ужасное место, где днем вас ослепляет Прасолнце, а ночью охотятся демоны. Я понимала, зачем улей так делал. Он хотел, чтобы граждане считали его единственным безопасным местом и даже не думали воспользоваться своим правом на переезд в другой, в соответствии с межульевым договором.

Мне казалось непоследовательным, что улей при этом обеспечивает свободный доступ в парки Внешнего мира, но это не так. Незначительное меньшинство людей обладает психологической потребностью в большем пространстве и общении с природой, чем они могут получить в парках и пляжах улья. И улей относится к этому так же, как к другим силам и слабостям своих членов, принимая их и направляя в полезное русло.

Те, кому требовался доступ во Внешку, получали его, пока помалкивали о своих постыдных действиях или занимались необходимыми для улья работами во Внешке.

Мгновение я рассматривала парк, пытаясь разглядеть, есть ли там люди, а затем мое внимание привлекло кое-что в небе. Один из самолетов летел сбоку от нас. Показался другой, третий. Я взглянула в окна с другой стороны и увидела рядом еще три самолета. Это напоминало группировку ударной группы вокруг меня во время чрезвычайных выходов.

— Лукас, другие самолеты располагаются так, чтобы защитить нас? — спросила я.

Он выглянул в окно.

— Да, они выстроили вокруг нас защитный ряд. Я нахмурилась.

— Зачем они это делают? Ни один улей не решится нарушить договор Организации объединенных ульев и послать самолет на нашу территорию.

Лукас улыбнулся.

— Наши пилоты из службы безопасности улья. Понятно, что им свойственна паранойя в отношении атак других ульев.

Я вздохнула. Да. Лотерея выбирает для службы безопасности сотрудников с врожденным недоверием к другим ульям, а импринтинг содержит информацию, усиливающую их подозрительность.

Звук моторов изменилась, мы полетели быстрее в сопровождении защитного ряда самолетов. Я услышала возбужденный крик за спиной:

— Верхотура!

Раздался хохот других членов ударной группы. Я и сама засмеялась, но тут же вновь посерьезнела. Лукас предположил, что мой мозг уже справлялся с эхом целей в долгом походе. Он думает, что как только я освобожусь от шума ста миллионов умов, мой разум сам очистится от эха Меркурия. Я отчаянно надеялась, что это правда.

Пока гомон улья еще не стих позади. Я взглянула через окно на местность под нами. Изначально большинство уровней улья строились под землей, а оставшиеся возвышались над окружающей местностью, но позже все покрыли камнями и почвой. Сейчас мы летели над плоской прикрытой хвойными деревьями крышей улья, но скоро достигнем…

Да, я уже видела его, крутой склон, означавший, что мы достигли края улья. За ним река прокладывала свой путь среди низких холмов.

При этом виде я закрыла глаза и взглянула на мир телепатическим чувством. Громкий рев ста миллионов человеческих умов остался позади. Впереди и по сторонам звучал лишь мягкий шелест, состоящий из мыслей животных и птиц.

На телепатическом уровне сейчас все выглядело гораздо спокойнее. Освободился ли мой разум от захватнического влияния Меркурия? Нет. Я по-прежнему чувствовала его чужеродное присутствие на задворках ума.

Я сказала себе, что не должна ожидать столь быстрого результата. Улей еще оставался слишком близким и слишком шумным, слишком сильно отвлекал. Я подождала, пока он окажется дальше, вновь проверила Меркурия и обнаружила, что он все еще со мной. Подождала, проверила, потерпела подольше и опять проверила. Незваный пассажир не уходил.

Я уже начала дергаться. Возможно, это не помогало. Цвет, форма, текстура мозга Лукаса, сидевшего рядом, излучали тревогу, и это явно не помогало. Шла минута за минутой, улей отдалялся, слабел, и наконец я вовсе не смогла его различить, но Меркурий по-прежнему оставался в моей голове. Я услышала, что звук моторов изменился.

Я открыла глаза, вновь взглянула в окно и увидела, что наш самолет замедляет ход и снижается. Когда я летела в Футуру после лотереи, то спала под действием лекарств. Возвращаясь в главный улей, я оставалась в сознании, но испытывала ужас перед Прасолнцем, и все окна в самолете были закрыты.

Сейчас я впервые увидела улей Футура с воздуха. Как и главный улей, он был упрятан под землю, поэтому виднелся лишь широкий холм с плоской вершиной, торчащий над окрестностями. Его, подобно главному улью, покрывали сосны, но меня удивило одно отличие.

— Лукас, почему улей Футура квадратный, а не вытянутый?

— Главный улей строился изначально, как одна квадратная зона, но позже его расширили на юг, постепенно добавив еще девять зон, существующих сейчас. В Футуре тоже построили одну квадратную зону, предполагая расширить ее в будущем, но этого не произошло. Население главного улья уменьшилось, и жители Футуры туда вернулись. С тех пор этот улей заброшен, но мы ведем работы по базовой поддержке, на случай, если он снова понадобится.

Наш самолет покружил над Футурой, снижаясь, и приземлился на открытую площадку. Я увидела склон, спускающийся, похоже, к ангару, но его двойные двери были закрыты.

— Как мы попадем внутрь? — спросила я.

— Наш пилот передаст код дистанционной активации дверей ангара.

Лукас едва успел договорить, как двери ангара раскрылись. Наш самолет съехал по склону и внутрь. Самолетный ангар выглядел практически так же, как тот, что мы покинули в главном улье. Вибрация моторов затихла, остальные самолеты подъехали и встали рядом с нами.

Адика открыл двери, выглянул наружу и махнул ударной группе.

— Двери ангара закрылись. Можем спрыгнуть и помочь пилотам подогнать для всех трапы. После этого развлекайтесь разгрузкой контейнеров.

— Если мы снова устроим соревнование по переноске грузов, — с надеждой спросил Илай, — ты к нам присоединишься?

Адика сочувственно улыбнулся.

— Илай, я бы хотел помочь вам разгрузить вещи. К сожалению, лидер ударной группы должен относиться к командам альфа и бета абсолютно беспристрастно. Так что, мне придется просто стоять и смотреть, как вы работаете.

Он выпрыгнул в дверной проем до того, как Илай ответил, и ударная альфа-группа последовала за ним.

Лукас повернулся ко мне.

— Возможно, прыжок ударной группы выглядит простым, но до земли далеко. Нам лучше подождать, пока установят трап.

Я заколебалась, раздумывая, как лучше сообщить ему, что Меркурий по-прежнему крепко окопался в моей голове.

— Эмбер, не надо беспокоиться, — сказал Лукас. — Я уверен, что твой разум знает, как справиться с фрагментацией, но страх высоты осложнил полет на самолете.

Лукас знал, что Меркурий еще со мной. Ну конечно, он это знал. Он эксперт по чтению лиц, а мое, должно быть, кричало о разочаровании.

Лукас улыбнулся.

— Мы не можем ожидать, что что-то произойдет, пока ты не оправишься от поездки. Всем нужно разложиться и устроиться, так что, я предлагаю забыть сегодня обо всем и запланировать на завтрашнее утро расслабляющую прогулку с ударной группой.

Он помолчал и повторил:

— Не надо беспокоиться. У нас полно времени, чтобы с этим справиться.

Я постаралась улыбнуться ему в ответ, но, наверное, не очень убедительно. Лукас сказал, у нас полно времени, но это не так. До атаки на улей осталось всего несколько дней.

Глава 34

В самолетном ангаре Футуры стоял жуткий холод, поэтому до начала работы все натянули куртки. Мне, естественно, ничего делать не пришлось. Поэтому я просто уселась на контейнер в стороне и наблюдала за кипучей деятельностью.

Меган показывала ударной группе, куда именно надо класть контейнеры разных цветов. Я увидела, как Илай свалил контейнер с черными и красными полосами рядом с другими такими же и обменялся выразительным взглядом с Диреном. В отличии от Лукаса, я не считалась экспертом по языку тела, но очевидно, ящики были крайне тяжелыми.

Ханна вытаскивала упаковки с едой из зеленых контейнеров. Группа связи загружала сумки и рюкзаки на багажную тележку. Лукас, тактическая группа и несколько работников отдела технического обеспечения доставали из упаковки и соединяли таинственные приборы.

— Извини, — послышался рядом голос Дирена. Я повернула голову.

— Боюсь, нам нужен твой контейнер с батареями, — извиняющимся тоном продолжил он.

Я встала, посмотрела, как Дирен уносит мое сидение, и решила, что здесь от меня толку нет. Я знала, где мы с Лукасом будем жить — в той же квартире, что ему дали в прошлое пребывание в Футуре, а это всего в двух кварталах отсюда. С тем же успехом я могу уйти и бездельничать уже там.

Стрелка у огромных дверей ангара показывала на север. Я уже хотела повернуть на восток, но тут увидела под указателем маленькую дверь, полускрытую одним из самолетов. Наверное, ее использовали, чтобы люди могли выйти во Внешку, не открывая главных ворот.

Предполагалось, что тишина здесь, в Футуре, должна помочь мне изгнать эхо Меркурия, но пока я все больше сознавала, как он прячется на задворках моего разума. Если обратить на него внимание, он сбегал, как насекомое от света, лишь для того, чтобы через мгновение появиться где-то вновь.

Я посмотрела на Лукаса и увидела, что он полностью поглощен разговором с нашим электриком. Я подошла к двери и скривилась, обнаружив на ней сложный замок.

Адика поспешил ко мне.

— Куда ты идешь, Эмбер?

— Просто хочу выглянуть во Внешку, — ответила я с жалобной улыбкой. — Можешь отпереть мне дверь?

— Не уверен, что это хорошая идея.

— А если я прикажу тебе меня отпустить? Адика скрестил руки.

— Как телепат ты глава нашего отряда. В случае прямого приказа мне придется подчиниться, если только это не затронет твою безопасность. Я не уверен, что ты будешь в безопасности, поэтому должен посоветоваться с Лукасом.

Я застонала.

— Если ты скажешь Лукасу, что я иду во Внешку, он захочет пойти со мной и все испортит.

— Не уверен, что понимаю, в чем здесь смысл, — сказал Адика. — Если только ты не хочешь ускользнуть наружу, чтобы позлить Лукаса. Признаю, такая причина мне бы понравилась. Лукас упоминал, что мы займемся тренировками в Футуре, но не захотел сообщить детали. Уверен, тактическая группа знает, что он планирует, но они тоже молчат. Ты сможешь прочитать их разумы, узнать, что происходит, и объяснить мне?

— Ты же знаешь, я не рассказываю то, что вижу в умах других людей. По крайней мере, стараюсь, хотя иногда сложно запомнить, кто что и о ком знает.

Я кивнула на запертую дверь.

— Смысл выхода во Внешку без Лукаса в том, что он привез нас сюда, дабы разрешить мои проблемы с фрагментацией. Он полагает, будто мой разум знает, что делать, и нуждается лишь в тишине и отдалении от улья. Но Лукас до смерти боится, что ошибается и его план не сработает.

Адика нахмурился.

— Я думал, Лукас уверен, что переезд сюда сработает.

— Он из всех сил старается излучать полную уверенность и, возможно, сумел обмануть всех остальных, но я телепат и могу видеть его истинные чувства. Лукас в ужасе, что может потерять меня из-за фрагментации.

Обеими руками я потянула себя за волосы.

— Мне нужно, чтобы мой разум что-то сделал, но я понятия не имею, что. Уверена, для этого надо расслабиться, но как я могу расслабиться, когда знаю, что мой провал станет катастрофой не только для меня, Лукаса и моего подразделения, но и для всего улья? Страх Лукаса давит на меня еще сильнее, так что я хочу попробовать восстановиться, выйдя во Внешку без него.

Адика вздохнул.

— Если ты планируешь просто постоять около двери и не разгуливать по окрестностям, то пары телохранителей должно хватить. Спрячься пока за этим самолетом. Я сейчас вернусь.

Я дождалась, пока Адика уйдет, и достала инфовизор. Он нормально включился, но когда я попыталась проверить свою почту, то увидела нервирующее сообщение большими красными буквами: «Нет связи с ульем».

Что? Я перевернула инфовизор вверх ногами и встряхнула. Сообщение не исчезло. Я не понимала, что сделала не так. В прошлое пребывание в Футуре я могла звонить родителям, используя защищенную связь с главным ульем. Нас еще не подключили? Именно этим занимались сейчас тактики и рабочие из техподдержки?

Адика вернулся, ведя за собой Илая и Форжа. Я спрятала инфовизор в карман и с нетерпением ждала, пока Адика отопрет замок и распахнет дверь.

— В утиль! — сказал он.

Я загляделась через дверь на волшебный вид. С покрытого облаками неба слетали пушистые белые кристаллы. Ветки всех сосен в округе обзавелись белой гравировкой, осветляющей хмурую темную зелень, а землю укрывало тонкое белое покрывало.

— Что это? — спросила я. — Что происходит?

— Думаю, просто начинается снегопад, — мрачным тоном ответил Адика. — Вчера вечером мы с Форжем навещали Рофэна в ожоговом центре. Мы рассказали ему о поездке в Футуру, а он предупредил нас, что могут возникнуть проблемы со снегом. Видимо, в это время года бывает так холодно, что дождь замерзает и превращается в белые кристаллы, называемые снежными хлопьями.

— Это красиво, — сказала я, любуясь спектаклем.

— Это… исключительно неудобно, — поправил Адика так, словно испытывал искушение воспользоваться гораздо более крепкими словами. — Самолет может справиться со снегом, но пешком во Внешку не выйти.

— Снег не может быть опасен, это лишь замерзший дождь, — ответила я. — Он, конечно, похож на лед, который мы используем в напитках.

Адика будто выносил беспощадный приговор:

— Рофэн предупреждал, что сугробы бывают очень глубокими, а если начнется слишком сильный снегопад, то ухудшится видимость, то есть люди могут потеряться и замерзнуть насмерть.

Я протянула руку за дверь ладонью вверх и с восторгом увидела, как белый кристалл приземлился на нее и превратился в каплю воды.

— Снег еще…

Адика не закончил предложение, потому что я выбежала наружу и в восхищении уставилась в небо.

— Все белое и серебряное, — крикнула я остальным. — Внешка отмечает Праздник.

Адика застонал, вышел и взял меня за руку.

— Эмбер, тебе следует сейчас же вернуться внутрь.

— Нет. Мне следует быть здесь. Мне следует быть именно здесь. — Я стряхнула его руку и сделала еще несколько шагов в глубь магической земли белых кристаллов. Я чувствовала, как Меркурий беспокойно задвигался где-то в моем мозгу. Он любил безопасность улья, а я стояла в пугающем Внешнем мире. Он обожал тепло, а нас окружал холод. Он предпочитал огонь, а здесь был только лед.

Сзади послышался голос Адики:

— Мне не стоило соглашаться пускать сюда Эмбер. Форж, тебе лучше сходить за Лукасом.

Я проигнорировала помеху и потянулась руками к падающим снежным хлопьям, а мыслями — к Праздничному ландшафту вокруг. Меркурий отчаянно цеплялся за мой разум. Я чувствовала, как впиваются в меня его когти, как он протестующе кричит, но упала на колени и запустила голые руки в страшно холодный выпавший снег.

— Лукас, что нам делать? — спросил Адика за моей спиной.

— Оставьте ее в покое, — ответил ему голос Лукаса. — Мы приехали сюда, чтобы она смогла справиться с тенями, и именно этим Эмбер сейчас и занимается.

Меркурий был силен, но здесь и сейчас я оказалась гораздо сильнее. Наше окружение было и физически, и ментально враждебно к нему настроено. Заснеженная земля, где умы людей объединились в мою поддержку.

Телепатическое зрение показало мне тот момент, когда Меркурий от меня отцепился. Его призрачная фигура полетела в вихрь снежинок, распалась на дюжину частей, а потом совсем исчезла. Конечно, он должен был исчезнуть, едва покинув меня. Меркурий лишился собственного тела и не мог существовать вне моей головы.

Теперь и другие, гораздо более слабые призрачные фигуры оставили меня и, в свою очередь, распались. Я почувствовала прилив силы и распахнула разум, чтобы вобрать окружающий мир. Знакомые мысли членов моего подразделения. Какие-то незнакомцы, должно быть, пилоты наших самолетов. Бесчисленные умы птиц и животных. Я ощущала все уровни мысли, вплоть до подсознания и дальше.

Там, в глубинах разума, которых прежде не достигала, я обнаружила то, о существовании чего не подозревала.

— Эмбер, Меркурий оставил тебя? — спросил Лукас.

— Он ушел, — ответила я. — Они все ушли. Не могу поверить, что я не понимала этого раньше.

— Чего ты не понимала?

Я встала и с улыбкой повернулась к Лукасу.

— Разум улья состоит из мыслей ста миллионов людей, но это лишь малая и очень шумная часть чего-то более крупного, включающего умы всех животных, птиц и мельчайших живых существ. Назовем это универсальным разумом. Ниже глубочайшего из подсознательных уровней мозга мы все его части. Ты. Я. Наше подразделение. Все.

Лукас щелкнул пальцами.

— Иногда ты испытываешь ментальный зуд. Предупреждение, что кто-то в беде. Я никогда не понимал, как ты это делаешь. Он может быть частью этой подсознательной связи?

— Вероятно.

Сапфир говорила, что способ очистить свою сердцевину от чужеродного влияния заключается в том, чтобы держаться за себя так неистово и сильно, как только возможно. Метод, подходящий для одного телепата, необязательно сработает с другим, потому что внутренняя суть у всех своя, и моя способность проникать на подсознательные уровни мозга делает меня особенной. Обычно это тяжесть, связывающая меня с эмоциональными потребностями других, но в тишине, вдали от переполненного улья, здесь, где в универсальном разуме преобладают поддерживающие мысли людей из моего отряда, она стала моей величайшей силой.

Я рассмеялась, распахнула руки и закружилась на снегу. Лукас тоже засмеялся, достал инфовизор и постучал по нему. Теперь я танцевала под музыку.

Недоумение на лице Адики сменилось грустью. Я коснулась его разума и увидела образ: он с Пенелопой в танце кружит по залу. Они никогда не состояли в отношениях, но Адика надеялся, что все к тому идет. Переход Пенелопы на должность заместителя командира- тактика в подразделении Сапфир разделил их и положил конец надеждам. Оба решили, что карьера важнее личной жизни.

Адика отказался от Пенелопы и бальных танцев ради работы и долга перед ульем. Сейчас он наконец достиг цели, стал лидером ударников… и обнаружил, что его одолевают странные мысли. Переосмысление тех, прежних, решений вызывало что-то близкое к ностальгии, а не к сожалению. Я чувствовала и его увлечение Меган.

«Меган принадлежит к тому типу женщин, что меня привлекают: безупречная красота, изумительные ноги, но ее постоянные перемены решений сводили с ума. Я не знал, почему продолжаю с ней возиться, пока Базз не сказала те четыре слова: «Вы оба хотите детей». Все внезапно обрело смысл. Да, я хотел детей, семью, всего того, что…»

Адика не знал, чего хочет, пока Базз ему не сказала. И я не знала. Часто со стороны все выглядит яснее, но я разделяю весь сбивающий с толку водоворот чужих надежд и страхов, а Базз просто кратко заглядывает в основную побуждающую эмоцию.

Я протянула руку Адике и скопировала шаги партнерши из его мыслей. Он поколебался и присоединился ко мне в танце. Я недостаточно хорошо двигалась, но Адика подстраивался под мои неловкие шаги. Музыка достигла кульминации, и он без всяких усилий поднял меня над головой в последней драматичной поддержке. Лукас, Илай и Форж поразили меня тем, что разразились аплодисментами.

— Верхотура! — заявил Илай.

Адика смущенно кашлянул и опустил меня на землю. Я подбежала к Лукасу, и он крепко меня обнял.

— Здесь так красиво, — сказала я.

— Здесь исключительно красиво, — согласился Лукас. — Но ты дрожишь от холода. Мы должны вернуться в ангар, пока ты не замерзла.

— Мы можем еще раз придти сюда позже?

— Определенно, — подтвердил Лукас. — Ты можешь выходить во Внешний мир каждый день, пока мы здесь. А когда вернемся в главный улей, то составим расписание дальнейших регулярных прогулок во Внешку, чтобы гарантировать, что ты больше никогда не пострадаешь от проблем с фрагментацией.

Я неохотно позволила Лукасу отвести меня в ангар. Адика, Форж и Илай зашли за нами и заперли дверь, а затем поспешили присоединиться к остальным, выгружавшим контейнеры из самолетов.

— Я отправлю сообщение Золотому командиру Мелизенде, что у нас хорошие новости и ты справилась с эхом Меркурия, — сказал Лукас.

Я посмотрела, как он работает на инфовизоре.

— Ты можешь отправлять сообщения? Когда я попыталась проверить почту, мой инфовизор сказал что-то вроде «нет связи с ульем».

Лукас поднял глаза.

— Мы установили блокировку для пущей уверенности, что никто случайно не выдаст, чем мы тут на самом деле занимаемся. Ты должна авторизоваться, чтобы обойти блокировку, но это нужно делать под присмотром. Я могу помочь.

Я покачала головой.

— Не нужно. Я поговорила с родителями до отъезда и не должна никуда срочно звонить.

Лукас вновь посмотрел на свой инфовизор.

— Золотой командир Мелизенда счастлива слышать, что ты справилась с фрагментацией. Она надеется лично поздравить тебя по возвращении в улей.

Я нахмурилась.

— Возможно, тебе стоит намекнуть Золотому командиру Мелизенде, что мы с тобой пара.

— Я уже сделал это, и она желает нам всяческого счастья. Не думаю, что в словах о поздравлении есть двойной смысл. Во всяком случае, надеюсь, что его нет.

Я думала, Лукас преодолел прежнюю неуверенность в наших отношениях, но сейчас уловила ее отзвук в его голосе.

— Ты ведь не против, что я танцевала с Адикой? Лукас улыбнулся.

— Ты глубоко заботишься о своей ударной группе и спешишь помочь им в любой проблеме. Но я знаю, что твои чувства к ним не умаляют чувств ко мне.

Он изучил мое лицо.

— Ты выглядишь очень усталой после борьбы с тенями, Эмбер. Хочешь пойти в нашу квартиру и отдохнуть? Я могу рассказать всем, что ты справилась с проблемами фрагментации, а потом присоединиться к тебе.

— Нет, — сказала я. — Как бы ни устала, я должна сама сообщить новости своим людям.

Глава 35

Я встала у стены самолетного ангара, а все остальные расставили рядами пустые контейнеры и уселись, глядя на меня. Я чувствовала странную, до боли в костях, слабость, будто пережила физическую, а не ментальную схватку с Меркурием, но заставила себя проигнорировать ее и заговорила.

— Все вы приехали в улей Футура, чтобы помочь мне справиться с проблемами фрагментации. Многие из вас не понимают, что такое фрагментация и как она раздирает телепата. Вы просто знали, что я в беде, и пришли мне на помощь.

Я помолчала.

— Этого оказалось достаточно, чтобы вы сели в самолет и прилетели сюда. Я не могу найти слов, чтобы выразить, насколько восхитительным считаю этот поступок и насколько восхитительными считаю вас самих. Вы прибыли сюда, чтобы помочь решить мою проблему, и сделали это.

Аудитория возбужденно забурлила.

— Ты справилась с тенями, Эмбер? — горячо спросил Гидеон.

— Да. — Я повторила слова Сапфир. — Тяжело становиться телепатом, но быть телепатом еще сложнее. Я уверена, впереди будут еще проблемы, но с этой мне помогли справиться ваше присутствие и ваша ментальная поддержка.

Я почувствовала волну эмоций от слушателей, впитывающих мои слова. Ликование, восторг и всепоглощающее чистейшее облегчение. Эти люди чувствовали: что-то мешает их телепату и угрожает существованию нашего отряда. Тот факт, что большинство из них не понимали проблему, делал ее еще страшнее.

Последовал момент странной тишины, словно эмоции людей оказались слишком сильны, чтобы облечь их в слова. А затем заговорила Ханна.

— То есть мы уже возвращаемся домой? — спросила она. — Мне начинать упаковывать коробки с едой?

Незамысловатый практический вопрос сломал напряжение, и толпа разразилась смехом.

Я подождала, пока шум утихнет.

— Нет, мы пока не возвращаемся. Мы здесь по двум причинам. Первая — помочь мне справиться с фрагментацией. Вторая — разобраться с угрозой улью.

— Можем мы наконец узнать какие-то детали плана Лукаса? — спросил Адика.

— Да. Нет. — Я заколебалась. — Не знаю.

Я отгородилась от своей слабости, но сейчас та вернулась и накрыла меня с такой силой, что стало тяжело думать. Я взглядом позвала Лукаса. Он встал, подошел и зашептал мне на ухо.

— Отдохнешь, или я проведу краткий обзор ситуации с Марсом?

— Думаю, мне нужно просто присесть.

Лукас взял меня за руку и усадил на контейнер. Я почувствовала себя глупой.

— Не знаю, почему так устала. Лукас улыбнулся.

— Исключительное ментальное напряжение может утомлять физически. Это одна из причин, почему телепатам требуется отдых после чрезвычайных рейдов.

Он встал лицом к аудитории.

— Как только что сказала Эмбер, вторая причина нашего приезда сюда связана с угрозой улью. По причинам безопасности я не мог касаться этой темы, пока мы не оказались здесь, в Футуре.

— Поторопись и объясни, что происходит, — нетерпеливо потребовал Адика.

Лукас рассмеялся.

— Некоторые из вас узнают гораздо больше остальных о данном деле. Если вкратце, телепат Оливия годами страдает от тяжелой фрагментации. Контроль над ней захватила крайне злонамеренная теневая личность, называющая себя Юпитер.

С помощью инфовизора Лукас вывел на стену ангара изображение головы Оливии в красной рамке. Ниже появился ряд из трех голов. Первой была Фран. Вторым — Мартин, поджигатель, которого я по-прежнему в мыслях называла Меркурием. Третий — анонимный темный силуэт.

— Юпитер воспользовалась телепатическими способностями и знаниями Оливии, чтобы нанять троих человек и провести совместную атаку на улей. Фран, бывший член этого отряда, глубоко обиженная на нас, получила задание подстеречь и заколоть Эмбер. Мартину, опытному поджигателю, предстояло устроить огромный пожар. Личность третьего рекрута скрывается под фальшивым именем Марс. О его миссии нам известно лишь то, что она должна осуществиться через пять дней.

Лукас помолчал.

— Деятельность Оливии пресечена. Фран и Мартин мертвы. Так что нам осталось лишь разобраться с Марсом.

Изображения Оливии, Фран и Мартина пропали со стены, оставив лишь черный силуэт, представлявший Марса.

— Большинство из вас не знали, что год перед последней лотерей стал катастрофическим для улья. Произошли три серьезных инцидента. Первый — нападение с ножом на телепата. К счастью, ранение оказалось легким.

— На телепата напали? — резко прервал Адика. — Кто? Что произошло?

Лукас покачал головой.

— Мы с тобой обсудим это позже. Второй инцидент — обширный пожар в Бордовой зоне. В третьем случае цель покончила с собой, войдя в энергетический комплекс Синей зоны и прыгнув в центральный стержень реактора. В результате нанесенного ущерба вся Синяя зона осталась без электричества на два дня.

Лукас оглядел аудиторию.

— Думаю, вы согласитесь, что есть подозрительное сходство между первым двумя из этих событий и заданиями, которые Юпитер дала Венере и Меркурию.

— Ты имеешь в виду, что Юпитер пыталась воссоздать все три события? — спросил Адика. — Думаешь, Марс собирается покончить с собой, прыгнув в центральный стержень комплекса энергоподачи?

— Я уверен, что Юпитер пыталась воспроизвести все три инцидента в один день, — подтвердил Лукас. — Однако существовали явные отличия. Венере предстояло заколоть другого телепата. Меркурий должен был устроить грандиозный пожар, но поразить Багровую зону, а не Бордовую. Думаю, Марс попытается повредить комплекс энергоподачи, но мы не можем сказать наверняка, что это произойдет в Синей зоне. К тому же необязательно, что он станет прыгать в центральный стержень.

Лукас постучал по инфовизору. Черный силуэт Марса сменился стандартным вытянутым изображением улья, показывающим десять окрашенных зон — от Бордовой на севере до Фиолетовой на юге.

— Каждая зона имеет собственный энергетический комплекс с жизненно важным ядром. Таким образом, у Марса есть выбор из десяти потенциальных целей. Мы знаем время планируемой атаки, так что теоретически можем усилить охрану каждого комплекса. Проблема в том, что даже если мы пренебрежем всеми остальными срочными делами в улье и привлечем всех пятерых телепатов с ударными группами к защите комплексов, еще пять зон с их источниками энергии все равно останутся лишь под обычной охраной.

— Твоя тактическая группа не может предугадать, на что нацелится преступник? — спросил Адика.

— Учитывая, что стоит на кону, мы не можем сделать прогноз с высокой степенью вероятности, — ответил Лукас. — В этом улье сто миллионов человек, то есть десять миллионов в каждой зоне. Прошлогоднее отключение электричества в Синей зоне вызвало многочисленные несчастные случаи, закончившиеся серьезными ранениями и даже смертями. Не стану нагружать вас точными числами.

Я скривилась. Один из моих друзей с подросткового уровня серьезно пострадал во время того отключения. Меня не удивило, что кто-то умер.

— Если Марсу удастся причинить ущерб ядру энергоподачи, — продолжил Лукас, — мы можем ожидать по крайней мере таких же серьезных последствий, как и в прошлый раз, а то и хуже. В прошлом году ядро седьмого энергетического комплекса получило значительные поломки, но люди работали на износ и смогли отремонтировать его за два дня. Любое более крупное разрушение будет означать, что комплекс безвозвратно выйдет из строя. Строительство нового займет месяцы, так что нам придется эвакуировать всех из этой зоны улья.

Лукас поморщился.

— Только представьте, насколько сложна окажется эвакуация при неработающей системе лент и лишь маленьких наручных фонарях для освещения. Десять миллионов испуганных людей, пытающихся пройти долгое расстояние по темным коридорам в другую зону улья.

— Некоторым из нас и представлять не надо, — хмуро заметил Форж. — Мы с Эмбер были в Синей зоне во время отключения света.

— Я тоже, — сказал Рафаэль.

Еще несколько человек присоединились к комментариям. Лукас дождался, пока затихнет шум, и продолжил речь.

— Мы не знаем, на какой энергетический комплекс нацелится Марс. Мы не знаем, кто такой Марс. К ключевым системам энергоподачи имеет доступ огромное число рабочих техподдержки. Мы не можем заставить телепатов читать разумы всех.

Лукас оглядел аудиторию.

— Марс может занимать очень высокий пост в улье. Мы должны быть абсолютно уверены, что он не знает о нашем плане. Все в службах законопорядка, даже командиры-тактики других телепатических отделов полагают, что наш отряд переехал в Футуру лишь затем, чтобы попытаться помочь Эмбер разобраться с симптомами фрагментации. Золотой командир Мелизенда — единственная, кто знает также о планах в отношении Марса.

Он помолчал.

— Поскольку на кону стоит очень многое, мы не можем позволить никому случайно сказать нечто, способное выдать правду. Поэтому ваше общение с друзьями и семьями, оставшимися в главном улье, должно быть ограничено письменными сообщениями, которые тактическая группа сможет проверить перед отправкой.

— Постой! — быстро сказал Адика. — Я только что понял, что если Марс нацелился на ядро энергоподачи, то время этой атаки…

Лукас поднял руку, останавливая его.

— Да, я знаю. И как раз к этому подхожу. Он вновь повернулся к аудитории.

— Время этой атаки крайне важно. Все вы знаете, что на границах зон улья есть двери-перемычки. Все вы знаете, что эти двери можно закрыть, чтобы запечатать зону в случае катастрофы. Вы знаете также, что тестовое закрытие этих дверей проводится раз в три месяца. Но большинство из вас не знают, что это плановое закрытие дверей — вовсе не проверка, а мера безопасности во время технических работ в источниках энергоподачи, проходящих по всему улью. Эти технические работы известны как радужный каскад.

Я поразилась, услышав полный тревоги голос Форжа:

— Думаешь, Марс собирается напасть на ядро энергоподачи во время следующего каскада?

— Да, — ответил Лукас.

— В утиль!

Форжу вторили другие голоса. Похоже, информация о радужном каскаде была включена в импринтинг тактиков, а также ударников, которых готовили на роль лидеров группы. Я не стала утруждать себя чтением их мыслей, чтобы понять, о чем речь — Лукас очевидно собирался это объяснить.

— Энергия в каждую зону поступает по единственной направляющей в центральном стержне ядра энергоподачи, — продолжил Лукас. — Каждые три месяца во время радужного каскада изношенные направляющие заменяются на новые. Поскольку определенные проблемы в ходе замены могут привести к массивному взрыву, перемычки закрываются, чтобы уменьшить ущерб.

Я нахмурилась.

— Когда я читала разум Меркурия, то заметила одну деталь: выполняя свою миссию, Марс, предположительно, умрет. Думаешь, Марс не просто попытается повредить ядро, но вызовет этот массивный взрыв?

— Именно, — подтвердил Лукас. — Радужный каскад координируется Золотым командиром улья. Он начинается за десять минут до полуночи, когда по всему улью система лент замедляется до минимума, и точки пересечения на всех уровнях закрываются. В полночь все перемычки блокируются. В пять минут первого меняется топливная направляющая в Бордовой зоне. Через пять минут — в Красной. Каскад продолжается по всему улью, пока направляющую не заменят в Фиолетовой зоне, затем двери между зонами открываются вновь, и система лент возвращается к обычной рабочей скорости.

— Можно задать глупый вопрос? — попросила я.

— Ты телепат, Эмбер, — торжественно произнес Лукас. — И не можешь спросить глупость, поскольку каждый твой вопрос автоматически классифицируется как крайне проницательный.

— Гораздо быстрее было бы заменить все направляющие одновременно. Их меняют по очереди, чтобы, если что-то пойдет не так, то без электричества осталась лишь одна зона улья?

— Правильно, — ответил Лукас. — Замена топливных направляющих кажется относительно простой. Центральный стержень ядра энергоподачи включает два контейнера для этих деталей. Свежая направляющая вставляется в пустой контейнер и активируется с помощью секретного кода. Контакты переключаются с изношенной направляющей на новую, старая дезактивируется, удаляется из центрального стержня и посылается на перезарядку.

Он помолчал.

— Во время замены топливных направляющих могут возникнуть лишь две основные проблемы. Первая — негодность новой детали. Ядро имеет буферную систему, способную обеспечивать зону энергией примерно десять минут. За это время контакты необходимо вновь переключить на старую направляющую, или эта зона останется без электричества.

— Но зона же не может продолжать работать со старой направляющей еще три месяца до следующей замены, — сказала Меган.

— Не может, — согласился Лукас. — В этом случае Золотой командир продолжит каскад, а в зоне с поврежденной деталью удалят ее и возьмут резерв со склада. По окончании каскада открытие перемычек отложат, а выпавшая зона получит новый активационный код и проведет замену.

Меган кивнула.

— Другая возможная проблема состоит в том, что контакты ядра свяжутся с новой направляющей, но при этом не отключатся от старой, — объяснял Лукас. — Системы безопасности должны это предотвратить, но если такое все же произойдет, то ядро начнет подавать двойную порцию энергии. Проблему надо решить до перегрузки буферной системы, иначе последует мощный взрыв. Такая ситуация называется смертельным объятием.

— И Марс попытается вызвать смертельное объятие, — сказал Адика. — Мы не сможем отложить радужный каскад — существующие топливные направляющие разрядятся в течение нескольких дней. Так что, я надеюсь, у нас есть план, как остановить Марса.

Лукас кивнул.

— Есть. Мы запустим каскад по расписанию, но сделаем так, чтобы Марс не смог вызвать взрыв.

— Как у тебя это получится? — спросил Адика. Лукас улыбнулся.

— Для взрыва в ядре энергоподачи необходимы две полностью функционирующих направляющих, но все зоны получат доступ лишь к одной, пока мы не поймаем Марса.

Я совершенно запуталась.

— Но зоны не смогут заменить топливные направляющие, если их не будет две.

— У всех будет по две направляющих, — сказал Лукас. — но не рабочие. Золотой командир Мелизенда устроит так, чтобы все зоны получили неисправные направляющие. Если точнее, она отправляет им детали, которые мы обычно используем на наших морских фермах. Они могут обеспечивать лишь мизерное количество энергии, в сравнении с обычной деталью. — Он помедлил. — Радужный каскад начнется, как обычно. В Бордовой зоне поставят новую направляющую. Когда они попытаются переключить контакты, электричество немедленно упадет. Бордовая зона вернется к старой направляющей и сообщит о неполадке Золотому командиру Мелизенде. Она разрешит продолжить каскад. Причем, крайне важно не сообщать о нарушениях другим зонам, чтобы не встревожить Марса странными новостями.

Лукас помолчал.

— Каждая зона, в свою очередь, сообщит о неполадках, пока не дойдем до той, где Марс задумал смертельное объятие. В этой зоне ядро энергоподачи будет связано и с новой, и со старой направляющими. Энергия не остановится, ее количество немного вырастет, но останется в пределах величин, с которыми справится буферная система. Работники в этой зоне сочтут, что успешно заменили топливную направляющую и доложат об этом Золотому командиру. Они обнаружат проблему, лишь когда попытаются удалить изношенную деталь, и увидят, что она все еще подключена.

— Да, но Марс поймет, что не смог взорвать ядро, — вмешался Адика. — Он может найти другой способ его повредить.

— Мы должны исходить из предположения, что Марс постарается найти альтернативный способ разрушить ядро, — подтвердил Лукас. — Благодаря Юпитер, ему все известно о пяти телепатах и их ударных группах. Даже если Марс заподозрит, что его саботаж раскрыли и подняли тревогу, то продолжит верить: лишь один из этих пятерых сможет указать на него как на виновника произошедшего.

Лукас рассмеялся.

— Марс решит, что у него полно времени придумать и осуществить новый план, прежде чем телепат до него доберется.

Юпитер говорила ему, что телепатические отряды расположены на верхушке улья, в стороне от гула разумов, окружающих энергетический комплекс. Если Марс нацелится на зону, где находится такой отряд, то телепату и его ударной группе придется миновать ползоны на медленной ленте, чтобы добраться до электростанции. Если же взять зону без наших подразделений, то необходимость преодолеть запертые межзональные перемычки вызовет дополнительную задержку.

— Не понимаю, почему ты смеешься, Лукас, — сказал Адика. — Может, объяснишь шутку?

— Шутка в том, что к началу радужного каскада весь наш отряд зависнет на борту самолета прямо над ульем. Как только Золотой командир Мелизенда получит отчет из зоны об успешной замене топливной направляющей, она передаст его нам. Тогда мы приземлимся в зональном ангаре всего в нескольких кварталах от энергетического комплекса. Развернем мобильные оперативные центры тактиков и связистов, и Эмбер с ударной группой отправится на охоту за Марсом.

Адика рассмеялся.

— Эта идея мне нравится.

— По плану, пока мы преследуем Марса, радужный каскад продолжится, и все остальные зоны сообщат о проблемах с топливными направляющими. Они получат новые детали из резерва, но Золотой командир Мелизенда дождется, когда мы поймаем Марса, и лишь затем сообщит всем уникальные коды безопасности для активации.

Он пожал плечами.

— Радужный каскад запустится с начала, позволив всем зонам поменять топливные направляющие на рабочие, а потом двери между зонами откроются вновь.

Лукас осмотрел глядящих на него членов отряда.

— Каждый из вас сыграет свою роль в спасении улья от разрушительного взрыва. Тренировки начнутся завтра утром. Вероятно, мы обнаружим, что что-то забыли, или нам потребуется продублировать необходимое оборудование, поэтому каждое утро мы будем отправлять самолет в улей, чтобы обеспечить доставку.

Если кто-то из вас чувствует, что не справится, можете вернуться в улей, но я надеюсь, что вы останетесь, потому что нужны нам.

Он помолчал.

— И последнее. Все вы видели парады Света и Тьмы перед Праздником и Хеллоуином. И наблюдали, как ангел света борется с темными силами ради защиты улья. Через пять дней мы полетим спасать наш улей от погружения во тьму, и Золотой командир Мелизенда дала нам позывной для этой операции. Нас будут звать «Ангел света».

Глава 36

Я проснулась в успокаивающих объятиях Лукаса. Какое-то время полежала спокойно, слишком довольная, чтобы двигаться. Затем голод заставил меня открыть глаза. Увидев, что мы лежим на покрытом ковром полу в странной комнате, я пришла в замешательство, но потом вспомнила, что мы в улье Футура.

Я изучила лицо Лукаса. Со времени пожара у него еще сохранились напряженные морщинки вокруг глаз, и я не знала, спал ли он предыдущей ночью, занимаясь организацией этой поездки. Но сейчас Лукас наконец выглядел спокойным и расслабленным.

Автоматически я переключилась с изучения его лица на чтение разума. Ближе к подсознанию многочисленные уровни мыслей продолжали работать, проверять и перепроверять план по поимке Марса. Лукас никогда не прекращал анализировать проблемы, даже в глубоком сне.

Но большая часть его разума была занята аморфными образами. Я с восторгом наблюдала, как внезапно загорелся один уровень, захлестывая соседние ясностью изображения и стремительным потоком эмоций. Лукас видел сны. Он вновь переживал наш с Адикой танец, наш с ним танец в квартире прошлой ночью, наш поцелуй на диване и…

Сон Лукаса рассыпался от звонка будильника в инфовизоре. Верхние уровне его разума резко вернулись в сознание, глаза открылись, и Лукас мне улыбнулся.

— В последнее время мы ночуем в довольно странных местах. В палатках, в парках, на коврах. Эмбер, у тебя появилась фобия спального поля?

Я рассмеялась.

— Если обдумаешь произошедшее прошлой ночью, то вспомнишь, что закончить на ковре — твоя идея.

— А, да. — Лукас покраснел. — Я испытал такое облегчение, когда ты избавилась от теней, что меня слегка занесло.

Я бросила на него самодовольный взгляд.

— Ты должен признать, что я была права.

— Телепат всегда прав, — заявил Лукас. — А в чем именно?

— В наш первый приезд в Футуру ты жил в этой самой квартире, и мы провели здесь много времени. Вспомни, как я пыталась уговорить тебя на отношения, а ты мне отказал.

— Я не хотел тебе отказывать. Мы знали друг друга меньше двух недель, но твоя телепатия все усиливала, так что казалось, что прошло два года. Ты понимала и принимала меня, как никто другой. Не как коллеги или друзья с подросткового уровня и уж явно не как родители, которые оборвали со мной связи, как только смогли. Я просто боялся того, что случится, когда мы прибудем в отряд и ты встретишь множество привлекательных парней из ударной группы.

— Знаю. — Я вновь самодовольно взглянула на него. — Я тогда сказала, что встреча с ударной группой не изменит моих чувств к тебе, и была права.

Я увидела, как заспешили мысли Лукаса.

— Поэтому ты попросила у Меган эти апартаменты, а не большие по размеру?

— Да. Знаю, это звучит смешно, но оказаться здесь сейчас… Как будто исправить то, что тогда пошло не так. Именно так мы должны были вернуться.

— Это не смешно, а… — Лукаса прервал инфовизор, вновь сыгравший побудку, только громче. Мой командир-тактик застонал. — Мне лучше пойти принять душ. Надеюсь, наша техническая команда смогла решить проблему с горячей водой.

Проверка показала, что температура воды улучшилась от вчерашней ошеломительно холодной до терпимо прохладной. К тому времени, как мы искупались, оделись и доедали завтрак, кто-то снаружи несколько раз нажал на звонок.

— Должно быть, это Адика, — сказал Лукас. — Ты не забыла натянуть нательную броню под одежду?

— Нет. А еще взяла передатчик и оружие.

— А наручный фонарь?

— Сейчас вернусь. — Я сорвалась с места, порылась в сумках, нашла один из коллекции своих фонарей, натянула его и по возвращении обнаружила, что Адика отчитывает Лукаса.

— Ты не можешь всерьез использовать наших уборщиков как охрану, — говорил он.

Лукас улыбнулся.

— Вижу, ты внимательно прочитал детальный план, который я всем разослал.

— Да, и большая его часть разумна. Мне нравится коварная идея дать всем зонам неисправные топливные направляющие для замены, чтобы исключить риск взрыва, но твоя идея использовать уборщиков в качестве охранников смешна.

Лукас взял со стула наши куртки и протянул мне мою.

— Нам понадобятся несколько охранников, чтобы не дать любопытным прохожим помешать работе нашего мобильного оперативного центра. Ради такой простой миссии не стоит отрывать парней из ударной группы.

— Если кто-нибудь попытается вмешаться в действия нашего мобильного оперативного центра, у уборщиков не хватит смелости воспротивиться, — возразил Адика.

Лукас подошел к двери апартаментов и открыл ее.

— Ты их недооцениваешь. Я каждый день поражаюсь храбрости Ханны, когда она приходит на борьбу с беспорядком в нашей квартире.

Мы дошли до конца коридора и обнаружили на открытой площадке большую толпу. Лукас проверил время на инфовизоре.

— Минута до выхода. Меган, все здесь?

— Я не видела Базз и Форжа.

— Они опаздывают? — Каким-то образом Адика сумел превратить простой вопрос в угрозу тяжелых мучений для Форжа, а если сможет до нее добраться, то и для Базз.

Меган оглядела толпу.

— А, Базз и Форж возле той поддерживающей колонны, значит, все на месте.

— Тогда можем идти в ангар, — сказал Лукас.

— Отряд телепата, вперед! — возбужденно прокричал Илай.

Все засмеялись, и Адика двинулся к самолетному ангару. Лукас склонился и прошептал мне на ухо:

— Эмбер, с нами семь пилотов. Можешь прочитать их разумы и удостовериться, что на них можно положиться?

Я взяла его за руку и позволила себя вести, а сама переключилась с обычного на телепатическое зрение. Увидела длинный ряд сияющих умов. Разум Лукаса горел ярче остальных, и мне пришла в голову странная мысль. На что похож мой собственный ум? В телепатическом мире не существует зеркал, чтобы показать мне мое отражение.

Я отбросила отвлекающие мысли, миновала знакомые разумы членов отряда и наткнулась на группу из шести чужаков. Нет, поправилась я, на самом деле, семи, но они очень тесно сгрудились вместе. Перед ними я заметила четверых ударников из альфа-группы и еще четверых позади. Это подозрительно походило на заранее согласованный строй.

Я проверила одного из ближайших членов альфа-группы. Да, Дирен напряженно наблюдал за каждым движением пилотов. Адика отдал четкие распоряжения. Любой чужак потенциально опасен для драгоценного телепата. Даже за пилотами улья надо как следует присматривать, пока Эмбер не подтвердит их надежность.

Я вернулась к умам летчиков. Трое из них были совершенно неразличимы. Молодые люди, которых возбуждало участие в этой операции и слегка раздражали члены ударной группы, постоянно следующие за ними по пятам. Кроме них, я увидела одну женщину, вышедшую из последней лотереи, двух женщин постарше и мужчину с затемненными мыслями.

Я нахмурилась, углубилась в разум самого взрослого мужчины, и меня накрыло его подавляемыми эмоциями. Оказавшись здесь и узнав о нашей миссии, он испытал сильный личный стресс. Он сделает все, чтобы помочь нам остановить Марса. Абсолютно все.

Я открыла глаза и прошептала Лукасу:

— Все пилоты — совершенно лояльные члены улья.

— Мы можем доверить кому-то определенному доставку необходимого из главного улья?

— Тот мужчина, что старше остальных. Его муж серьезно пострадал в Синей зоне во время падения электричества, так что он слишком хорошо знает, что стоит на кону. Нет абсолютно никакого риска, что он выдаст наши секреты.

Лукас кивнул. Мы как раз подошли ко входу в самолетный ангар. Зайдя внутрь, мы обнаружили, что там по-прежнему страшно холодно. Все остановились и натянули куртки, а потом Лукас залез на контейнер и взмахом руки привлек общее внимание.

— Вы слышите мой голос в наушниках так же хорошо, как вживую? Если нет, проверьте, что ваши передатчики установлены на прием и командного, и группового каналов. При необходимости попросите помощи у связистов, потому что во время тренировок вам потребуются рабочие передатчики.

Он помолчал.

— Надеюсь, все вы прочитали детальный план, который я разослал. Если не целиком, то хотя бы часть, касающуюся вашей в нем роли.

Я виновато осознала, что не видела план. Однако я читала мозг Лукаса — оставалось надеяться, что этого хватит.

— Улей Футура располагает таким же энергетическим комплексом, как те, что остались в главном улье, — сказал Лукас. — Сегодня утром Эмбер, Адика и ударная группа альфа отправятся знакомиться с планировкой комплекса. Я пойду с ними, специалист- электрик нашего подразделения Сакши будет нашим проводником, а Форж сыграет роль цели для альфа-группы. Все остальные практикуются в установке мобильных оперативных центров в самолетном ангаре для тактиков и связистов. Группа бета помогает таскать вещи.

Группа бета громко и в унисон застонала.

Лукас дождался, пока они успокоятся, и продолжил:

— После обеда ударные группы поменяются местами, так что группа бета сможет изучить энергетический комплекс.

На этот раз ударники из беты обрадовались.

— Все, кто играет роль охранников, должны немедленно обратиться к Меган, чтобы она смогла заказать для вас форму безопасников подходящего размера.

— Верхотура! — послышался дикий крик из задней части толпы.

Я не видела кричавшего, но, похоже, это была Ханна.

— Пилот Ролстон вскоре вылетит в главный улей за дополнительными вещами, — продолжал Лукас. — Если вы видите, что нуждаетесь в оборудовании, проинформируйте Меган. Пока мы не получили просьб о возвращении назад. Если кто-то все-таки решится, также обращайтесь к Меган.

Он помолчал.

— На этом все. Пока меня нет, Гидеон за главного, со всеми проблемами идите к нему.

— Большое спасибо, Лукас, — ответил Гидеон. — Могу я напомнить, что мне уже семьдесят и положена уменьшенная нагрузка?

— Гидеон, почему ты внезапно заговорил об уменьшенной нагрузке? — спросила Халли. — Обычно тебя не выгнать из офиса тактиков.

— В офисе тепло, — сказал Гидеон. — А в этом ангаре так холодно, что у меня кости ноют.

Лукас широко улыбнулся.

— Обещаю, тебе не придется долго страдать, Гидеон. Я вернусь через час, и ты сможешь провести остаток дня в своих милых теплых апартаментах.

Лукас спрыгнул с контейнера и подозвал стройную девушку в ремонтном костюме. Адика и Форж вывели ударников из ангара. Лукас, Сакши и я оказались где-то в середине группы.

За дверью мы остановились и выжидательно посмотрели на Сакши. Похоже, она занервничала, оказавшись в центре внимания, провела рукой по длинным черным волосам и заговорила.

— Да. Мм. Сразу скажу, что не являюсь экспертом по энергетическим комплексам. Обычно я в таком бы и не работала. Мой импринтинг включает лишь базовую информацию, достаточную, чтобы оказать помощь в чрезвычайных ситуациях.

— Не беспокойся, — подбодрил ее Лукас. — Уверен, нам будет непросто понять и базовую информацию. Возможно, тебе лучше начать с пояснения, где находится энергетический комплекс.

— Да. Энергетический комплекс состоит из важнейшей части — ядра энергоподачи — и вспомогательных территорий. Точное расположение комплекса варьируется от зоны к зоне, но они всегда находятся наверху улья вблизи самолетных ангаров, чтобы облегчить транспортировку тяжелых топливных направляющих.

Сейчас, обращаясь к аудитории, Сакши говорила все увереннее.

— Заряженная направляющая доставляется специально приспособленным транспортным самолетом, а затем на особой тележке перевозится в хранилище энергетического комплекса. После замены изношенная деталь возвращается в ангар и отправляется в геотермальный энергетический узел для перезарядки.

Она указала на пол.

— Видите здесь зеленую линию? Она отмечает дорогу, где пол укреплен и способен выдержать вес топливной направляющей. В какой бы зоне улья вы ни находились, самый быстрый способ добраться из ангара в энергетический центр — следовать по зеленой дороге.

Сакши направилась по коридору вдоль линии, а мы — следом. Пройдя два или три квартала, мы дошли до укрепленных дверей. Сакши ввела код, и двери открылись.

— Мы входим в энергетический комплекс, — сказала электрик.

— По нашей теории, Марс попытается устроить смертельное объятие, — заговорил Лукас. — Для этого он должен находиться внутри комплекса?

Сакши кивнула.

— Чтобы устроить смертельное объятие, надо отключить систему безопасности и вручную прервать автоматический сигнал тревоги. Полагаю, для этого Марсу потребуется попасть внутрь энергетического комплекса и, возможно, даже внутрь ядра.

— Тот факт, что Марс предположительно умрет при взрыве, похоже, это подтверждает, — заметил Лукас.

Сакши провела нас по другому коридору и остановилась, указывая на дверь с гигантскими красными буквами: «Доступ запрещен».

— Это хранилище топливных направляющих. Прежде чем мы двинемся дальше, я должна напомнить вам общее правило ремонтных служб: все, окрашенное в красный, опасно. Поскольку большая часть Футуры сейчас пуста, здесь лежит направляющая слабой мощности. Но прикосновение к ядру все равно может вас убить.

Она двинулась дальше, по-прежнему вдоль зеленой напольной линии.

— Ядро энергоподачи по форме напоминает цилиндр, верхняя часть которого находится на первом промышленном уровне, а основание — на десятом промышленном.

Я моргнула. Вообще-то я представляла, что ядро энергоподачи по идее большое, но не ожидала, что оно занимает целых десять уровней.

— Поскольку самолетные ангары расположены на первом промышленном, — добавила Сакши, — мы попадем на вершину энергоподающего ядра.

Мы прошли еще квартал или два. Адика маячил передо мной, закрывая вид, поэтому я не поняла, что мы добрались до ядра, пока он не отодвинулся в сторону. Я обнаружила, что стою на каком-то широком балконе с низкой стенкой впереди и смотрю на крупный красный объект.

— Такие же кольцевые галереи есть на каждом уровне ядра, — пояснила Сакши. — Мы на самой высокой из них, называемой первой галереей. Если вы посмотрите через парапет, то увидите под нами остальные девять.

Я осторожно глянула через стенку, увидела за ней головокружительную пропасть и поспешно отступила назад. Я боялась высоты с шести лет, а преследование Меркурия, похоже, усилило страх. Не потому, что тень личности Меркурия осталась в моем мозгу — просто я с ужасом вспоминала, как они с Сореном летели навстречу смерти.

— Мы обойдем всю галерею, — сказала Сакши. — И вы сможете увидеть выходящие из ядра лучи. Их пятнадцать на каждой галерее, и все они связаны с рабочими станциями. Не прикасайтесь к регуляторам лучей. Они корректируют энергию, идущую на различные уровни Футуры.

Мы последовали за Сакши по кольцевой галерее. Лучи равномерно распределялись вдоль ядра и слегка походили на черные трубы, исходящие из центрального гигантского красного цилиндра. Каждый луч соединялся со своей рабочей станцией с техническим дисплеем и бесчисленным множеством регуляторов. Наконец мы вернулись к начальной точке.

— Если бы мы были в ядре энергоподачи в зоне главного улья, — сказала Сакши, — на станциях находились бы люди, регулируя энергетические потоки в ответ на меняющиеся запросы с различных уровней. Но здесь, в Футуре, подобное ручное управление необязательно.

— О каком количестве людей мы говорим? — спросила я.

— Нормальная смена насчитывает двести человек в энергетическом комплексе, из них тридцать — в ядре. Галереи связаны внутренними лестницами на севере, юге, востоке и западе от центра. Это позволяет рабочим быстро перемещаться между галереями для решения проблем.

Сакши перевела дух.

— Но во время замены топливных направляющих дежурит гораздо больше людей, особенно здесь, в ядре. Переключение контактов от старой направляющей к новой вызывает волну перепадов энергии, и вам потребуется человек на каждой рабочей станции, чтобы справиться с ними как можно быстрее. Это означает, что одновременно присутствуют все три обычные смены и множество дополнительного резервного персонала.

Я нахмурилась. Если при замене направляющих на каждой галерее ядра энергоподачи будет по пятнадцать человек, то в телепатическом видении это место превратится в размытую массу из плотно сбившихся ста пятидесяти умов.

— Сейчас мы поднимемся по северной внутренней лестнице в центр контроля энергии, — сказала Сакши. — Он даже выше первого промышленного и вдается во внешний структурный щит улья.

Электрик направилась к узкой спиральной лестнице. Я с ужасом увидела, что та выступает над краем галереи. Хуже того, ступени и перила были сделаны из металлической сетки, и через них виднелись девять уровней внизу. У меня голова поплыла от одного взгляда на них.

Я открыла рот, дабы сообщить, что не справлюсь с подъемом, но в оперативных группах отряда все знали, как я боюсь высоты. Тут же послышались голоса, на разные лады задающие один и тот же вопрос:

— Есть другой способ добраться до центра контроля энергии? Сакши удивилась.

— Да. На каждой галерее ядра есть выходы на север, юг, восток и запад. Все они ведут в коридоры с обычными внешними лестницами. Но внутренние ступени в самом ядре куда интереснее. Раньше я знала о них только из импринтинга. Так увлекательно увидеть их на самом деле.

Я вновь взглянула на лестницу и вздрогнула. Сакши могла считать ее интересной, но для меня лучшим определением казалось «парализующая».

— Мы воспользуемся скучной обычной лестницей, — твердо сказал Лукас.

Сакши вздохнула, но вернулась в коридор, из которого мы пришли, повернула налево и начала подниматься по великолепной крепкой лестнице.

— Здесь есть и внешние лифты, но в Футуре система лифтов отключена.

— Нам придется пользоваться лестницами и здесь, и по возвращении в главный улей, — сказал Лукас. — Было бы большой ошибкой соваться в лифт, когда кто-то пытается саботировать подачу энергии.

— Могу я кое-что спросить? — заговорил Форж.

— Давай, — разрешил Лукас.

— Я понимаю необходимость многочисленных внутренних лестниц, но для чего нужно столько выходов в коридоры и внешних лестниц?

— Объясню, когда мы окажемся в центре контроля энергии, — ответила Сакши.

Мы поднялись по лестнице, повернули в коридор и дошли до другой кольцевой галереи. Сейчас мы оказались над красным цилиндром. Здесь отсутствовали лучи, но в стену было встроены несколько технических дисплеев.

В одном месте часть галереи выдавалась в пустое пространство над центральным ядром, будто вышка, выступающая над бассейном. Сакши подошла туда, уселась в роскошное мягкое кресло и возбужденно хихикнула.

— Здесь энергетик-контролер наблюдает за всем ядром энергоподачи. Ему прекрасно видно всех людей на рабочих станциях внизу, и они тоже могут разглядеть энергетика-контролера.

Я не хотела и пытаться смотреть вниз на галереи сама, поэтому связалась с разумом Сакши и смогла увидеть все ее глазами и отреагировать ее эмоциями. Она испытывала восторг, сидя в этом кресле, видя под собой ряды галерей и представляя, что они забиты людьми, спешащими повиноваться каждому ее приказу.

На какой-то момент она предалась фантазиям о спасении улья от страшного выброса энергии, но потом затем заставила себя продолжить объяснение.

— Отсюда вы можете видеть само ядро. Получилось бы гораздо зрелищнее, работай топливная направляющая в полную силу.

Сакши отвлекалась на угрожающий блеск вершины красного цилиндра и мечтательно представила, каким ослепительно ярким он стал бы с вновь заряженной направляющей.

— Как вы можете видеть, центр контроля имеет доступ к четырем внутренним лестницам и четырем выходам, одинаково расположенным на каждой галерее. На другой стороне есть выступающий крупный металлический объект. Это подъемник, используемый для установки топливных направляющих в центральный стержень.

Она повернулась к Лукасу.

— Ты спрашивал, зачем нужно столько выходов и внешних лестниц. Дело в том, что пол и стены, окружающие весь комплекс ядра, формируют укрепленный сосуд. Если буферная система достигнет критической перегрузки, завоют сирены, и у рабочих останется меньше минуты, чтобы уйти, прежде чем противоударные двери закроются и отрежут все выходы.

Сакши указала наверх.

— Единственное место, которое не укреплено, — это потолок. В случае взрыва ядра волна должна быть направлена вверх. То есть она пробьет дыру в крыше улья, а не разнесет населенные районы. На практике этот постулат ни разу не проверялся.

— И наша цель — предотвратить его проверку, — подхватил Лукас. — Спасибо за экскурсию, Сакши. Думаю, все получили представление о планировке. Так что мы с тобой сейчас вернемся в самолетный ангар, а остальные перейдут к тренировке.

Я почувствовала, с какой неохотой Сакши встала с кресла энергетика-контролера. Они с Лукасом направились к одному из выходов, а я вернулась в свою голову.

— Группа альфа, вы спускаетесь в десятую галерею и ждете моего приказа начать охоту за целью, — велел Адика. — Я останусь здесь вместе с Эмбер.

— Ты хочешь, чтобы в это время я читала разум Форжа и говорила, что он планирует? — спросила я.

Адика покачал головой.

— Мы с тобой просто понаблюдаем за тренировкой. На самом деле, суть не в поимке Форжа, а дать им привыкнуть к перемещению по ядру энергоподачи. Я хочу посмотреть, как альфа-группа справится без наших инструкций.

— То есть мы можем выбрать себе командира на это задание? — спросил Илай.

— Да. — Адика подошел к креслу энергетика-контролера. — Всем установить передатчики в режим приема, чтобы Форж не мог подслушать ваши планы.

Я не знала, относится ли этот приказ ко мне, но отрегулировала передатчик. Послышался громкий топот — десять человек спешили вниз по внутренним лестницам. Адика указал на кресло энергетика- контролера, и я с дрожью уселась в него. Стараясь не смотреть на провал впереди, изучила экраны, встроенные в широкие подлокотники. Они оставались черными, возможно, были отключены.

— Мы на десятой галерее, готовы, — крикнул Илай.

— Форж, можешь размещаться где угодно и использовать любые методы, чтобы избежать захвата, — сказал Адика. — По крайней мере, те, которые не повредят ядро.

Форж не двигался. Адика поднял бровь.

— Форж, здесь тебя не слишком тяжело найти. Не хочешь перебраться куда-нибудь в другое место?

— Мне и здесь хорошо, — ответил Форж.

— Ну тогда альфа-группа может начать преследование цели.

Снизу вновь послышался топот. Ударники карабкались обратно по спиральным лестницам.

— Суть в том, чтобы попытаться избежать захвата, — подчеркнул Адика.

— Я знаю.

Форж оставался на месте, пока первые преследователи не добрались до верха, затем насмешливо помахал им, перескочил через парапет и исчез из виду.

Глава 37

Я запаниковала, инстинктивно связалась с разумом Форжа и увидела, что он, небрежно раскачиваясь, перебирается с балки одной галереи на другую.

— Форж, идея в том, чтобы избежать захвата, а не разбиться насмерть, — прокричал сверху Адика.

— Я не собираюсь падать, — откликнулся Форж. — Это место похоже на колоссальную детскую площадку.

«… вот и они, спускаются за мной по лестнице. Это оставляет мне целую четверть галереи, где можно просто…»

Я, Форж, карабкалась вверх. Галереи представляли собой массу балок и опорных столбов, за каждый из которых можно было зацепиться. Я радостно перелетела от одной опоры к другой, без усилий подтягиваясь, по дороге насмешливо отсалютовала Илаю. Он ответил мне грубым жестом.

Я оказалась на второй галерее, затем на первой. А потом перебралась через парапет контрольного центра. Я увидела перед собой Эмбер, которая с закрытыми глазами сидела в кресле энергетика-контролера. Это означало, что она читает чьи-то мысли, возможно, мои.

Я была Форжем и смотрела на Эмбер. Я была Эмбер и читала мысли Форжа. После мгновенного замешательства я сообразила перебраться из разума Форжа в голову Адики.

Адика перегнулся через парапет и наблюдал за альфа-группой, поднимающейся по внутренним лестницам. На этот раз ударники остановились, дойдя до второго уровня. Большинство из них разбежались по галерее, а четверо продолжили подъем — каждый по своей лестнице.

Адика повернулся к Форжу и увидел, как тот бросил быстрый взгляд на людей, готовых поймать его, если он попробует спуститься мимо них, затем рассмеялся и бросился к выходу. Через пару минут он вновь появился на десятой галерее, маша группе альфа.

Адику одновременно веселила тактика Форжа и огорчало поведение подчиненных. Им следовало помнить о выходах и внешних лестницах.

Матиас стоял на первой галерее возле одной из спиральных внутренних лестниц. Он схватился за центральную опору и заскользил вниз. Адика как раз гадал, кто же первым сообразит съезжать по этим столбам, и счел интересным, что им оказался Матиас.

Другие ударники увидели пример товарища и занялись тем же. Форж заметил восемнадцать мужчин, скользящих к нему по опорным столбам, и исчез у ближайшего выхода. Альфа-группа резко остановилась и бросилась по лестницам обратно на первую галерею. Адика подумал, что месте Форжа он дождался бы, пока они поднимутся и… Мысль оборвалась, и Адика рассмеялся. Форж вновь появился на десятой галерее.

Я ощутила ноющее чувство вины. Нахмурилась, вернулась в собственный разум и села ровно, не открывая глаз. Мы пришли сюда, чтобы все натренировались передвигаться вокруг ядра энергоподачи. Все — и я тоже. Теоретически во время охоты на Марса мне не придется входить в комплекс. Я останусь где-то снаружи со своими телохранителями. Но во время чрезвычайных рейдов возможны неожиданности.

Я не могла карабкаться по этим кошмарным спиральным лестницам, но успешно обошла первую галерею. Я смогу, сидя в этом кресле, посмотреть на все своими глазами, а не прятаться за чужими эмоциями.

Я крепко вцепилась в подлокотники, сказала себе, что не могу упасть, открыла глаза и осторожно взглянула через парапет. Альфа- группа находилась на первой галерее, всего на один уровень ниже меня. Я сосредоточилась на ней, избегая отвесного провала, идущего до десятой галереи.

— В утиль! — выругался Илай. — Мы вернемся на десятую галерею и повторим подъем, но на этот раз перекроем и внутренние, и внешние лестницы.

Я задрожала, увидев, как группа альфа скользит вниз по опорным лестничным столбам. Форж заметил их приближение и исчез у выхода, как раньше, но на этот раз появился на первой галерее.

— Веселишься, Форж? — крикнул ему Адика.

— Еще как. — Форж постоял, наблюдая, как группа альфа поднялась и остановилась на втором уровне. Четверо ударников поспешили к выходам, четверо расположились на лестницах, а остальные десять распределились по галерее, стремясь блокировать любую попытку спуска. Когда четверка на лестницах начала подниматься, Форж вскарабкался в центр энергетического контроля.

— Извините, — сказал он и припустил мимо Адики к выходу.

Через три минуты Форж вернулся на десятую галерею. Илай потрясенно посмотрел на него.

— Как ты это сделал? — завопил он. — Мы блокировали все внешние лестницы.

— Залез в вентиляцию и спустился по внутренней, — крикнул в ответ Форж.

— Хоть наблюдать за этим и забавно, — вмешался Адика, — но думаю, пора остановиться.

— Мы не можем остановиться сейчас, — ответил Илай. — Нам нужна еще одна попытка, чтобы поймать Форжа.

Адика засмеялся.

— Думаю, вы могли бы преследовать Форжа целый день и не поймать его. Все сюда, в контрольный центр.

Он дождался, пока все соберутся в центре энергетического контроля, и заговорил вновь.

— Думаю, мы установили, что поймать Форжа в ядре энергоподачи практически невозможно.

Илай кивнул.

— У Форжа есть преимущество — он специалист по скалолазанию. Поймать Марса будет значительно легче.

— Если Марс работает в энергетическом комплексе, то он настолько привык к лестницам и столбам, что на практике тоже является специалистом-скалолазом, — сухо ответил Адика.

— Но мы сможем подстрелить Марса, — предложил Дирен. — В Форжа стрелять нельзя.

Илай заулыбался.

— Раз ты об этом упомянул, пристрелить Форжа — привлекательная мысль.

Форж засмеялся, но Адика сохранял мрачную серьезность.

— Если Марс окажется в ядре энергоподачи, мы не сможем в него стрелять. Нельзя рисковать, паля из пистолетов по территории, заполненной людьми и важным оборудованием. Настоящее отличие в том, что с нами будет Эмбер, которая заранее скажет, что собирается делать Марс.

Он помолчал.

— Далее. Наша истинная цель попытается саботировать энергоподачу, то есть существует очевидный риск отключения электричества во время охоты. Надеюсь, все взяли наручные фонари.

Адика взглянул на меня. Я гордо показала закрепленный на запястье фонарь.

— Форж, мы дадим тебе минуту, чтобы выбрать новое место, а затем я выключу свет, — распорядился Адика.

Тот направился к лестнице.

— Ты хочешь, чтобы мы преследовали Форжа в темноте? — уязвленным тоном спросил Илай. — Так нечестно.

— Жаль огорчать тебя, Илай, — заметил Адика. — Но мы не можем рассчитывать, что наши цели будут всегда действовать честно.

— Это я знаю, — ответил Илай. — Но если мы не можем поймать Форжа при свете, то очевидно не сумеем взять его в темноте. Я сдаюсь.

— Илай решил отказаться от роли лидера, — быстро сказал Матиас. — Так что следующую охоту организую я.

— Я не имел в виду, что отказываюсь от лидерства, — заявил Илай.

— Слишком поздно менять решение, — ответил Матиас. — Ты попытался, провалился, и теперь моя очередь планировать. Когда свет погаснет, мы спустимся по столбам на десятую галерею, и я объясню нашу тактику.

— Но…

Кейден потрепал Илая по затылку.

— Шш, Илай. Пора дать шанс Матиасу.

Адика подошел к одному из рубильников и повернул его. Свет отключился. На мгновение настала полная тишина, а затем вспыхнули тоненькие лучики наручных фонарей. Я запоздало сообразила включить свой.

Послышался топот, и мы с Адикой снова остались одни.

— Матиас в роли командира — это интересный поворот, — сказал Адика. — Он был одним из моих кандидатов на пост заместителя, но с тех пор, как я выбрал Рофэна и Форжа, занял положение подчиненного.

Лидер ударников вглядывался в пространство за парапетом.

— Внизу до странного тихо, и, судя по огням, никто не двигается. Я быстро проверила мысли Матиаса.

— Форж не включил наручный фонарь. Он прячется где-то в ядре, и Матиас велел всей группе альфа стоять и прислушиваться к любому движению, способному выдать местоположение Форжа.

— Интересный подход, — задумчиво произнес Адика. Я нахмурилась.

— Ты же не собираешься заменить Рофэна. Он наверняка поправится.

— Конечно, я не думаю смещать Рофэна, но последние несколько дней показали, что мне нужно выбрать четвертого командира. Того, кто сможет временно заменить Рофэна или Форжа в случае ранения.

Адика поколебался, затем продолжил.

— Приоритет Лукаса, да и всех остальных — помочь тебе оправиться от фрагментации. Сейчас, когда ты этого достигла, я поговорил с Меган.

Я представила реакцию Меган на его уговоры отказаться от планов родить малыша, поморщилась и проверила разум Адики, чтобы оценить ущерб. И поразилась.

— Вы женитесь.

— Да. — Адика заулыбался, и уровни его разума засветились удовлетворением. — Меган чувствует, что мы не должны жениться, пока она не родит ребенка Дина, но согласилась объявить о помолвке.

" … принимаю идею ульизма, что так дух Дина вернется в улей, но план Меган кажется мне более разумным. Возможность жить, растить сына или дочь, возможно, обоих, если у Меган будут близнецы — это…

«… возможно, встречал Дина раз или два, честно говоря, не помню. Но он тоже был ударником, моим павшим братом по оружию, так что…

«… а потом наши собственные дети. И если что-то пойдет не так, и неудачный рейд заберет меня так же, как Дина, хорошо знать: Меган сделает для меня то же, что и …»

Я выбралась из мыслей ударника и вернулась в собственный разум. Минуту назад я поразилась, обнаружив, что Адика и Меган собираются пожениться. А сейчас не понимала, почему не ожидала этого. Я знала, Меган беспокоится, что в их с малышом жизни возникнет пустота там, где должен был быть Дин. Адика заполнит эту пустоту, что же касается его чувств… Их прекрасно выразили те слова, которые я только что увидела в его голове.

— Мои поздравления, — сказала я. — Желаю вам счастья.

— Спасибо, — ответил Адика.

Мы посмотрели на мигающие наручные фонари внизу. Там, где раньше простиралась пугающая пропасть, сейчас осталась лишь чернота с рассеянными точками света. Иногда эти точки застывали на месте. Иногда медленно и целенаправленно передвигались всей массой. Порой один огонек быстро перемещался из одного места в другое.

— Я хотел дать Матиасу шанс проявить свои лидерские способности, — сказал наконец Адика. — Но нам действительно пора возвращаться в ангар и…

Внизу раздался победный вопль. За ним последовали звуки борьбы, и наручные фонари сгрудились в одной точке.

— Мы его взяли! — прокричал Матиас.

— Они наконец меня взяли, — насмешливо отозвался Форж. Адика включил свет, подрегулировал передатчик и заговорил.

— Встречаемся в первой галерее и возвращаемся в самолетный ангар.

Мы с Адикой спустились по обычной внешней лестнице и дошли до первой галереи.

— Как Форжу удавалось так долго прятаться, и никто на него не наткнулся? — спросил Адика.

— Форж на все это время завис под пятой галереей, — ответил Илай. — Он не человек, а паук.

— Я нигде не зависал, — поправил Форж. — Я лежал на двух опорных балках. Вы обнаружили бы меня за пару минут, если бы сообразили посветить не только вниз, но и вверх.

Мы дошли до ангара и обнаружили четыре группы людей, работающих с оборудованием. Остальные стояли и с покорным скучающим видом наблюдали за происходящим. Я подошла к Лукасу, сидевшему на пустом контейнере.

— Как дела с мобильным оперативным центром?

— Я разрываюсь между определениями «ужас» и «катастрофа», — ответил Лукас. — Пока мы не смогли запустить ни тактический центр, ни связь. Во время охоты за Марсом мы не можем зависеть от стандартных источников энергии, значит, придется адаптировать все к работе на батарейках.

Он пожал плечами.

— Самолет вернулся из главного улья с несколькими важными недостающими деталями, так что после обеда работа должна пойти быстрее. Я тут обнаружил свое крупное упущение.

— Какое упущение?

— Вернувшись в главный улей, мы должны будем развернуть мобильные оперативные центры прямо в ангаре для скорости и безопасности. Так мы репетируем здесь. Проблема в том, что большая часть отдела каменеет от страха перед Внешкой, и нам придется эвакуировать их в коридоры, прежде чем открывать двери для самолетов.

— Это станет проблемой во время охоты за Марсом?

— Надеюсь, нет, — ответил Лукас. — Когда мы прибудем в улей, то закроем ворота, едва самолет окажется внутри, и не должны будем их открывать до поимки Марса. Полагаю, если понадобится, мы сможем взять ширмы и закроем от глаз двери ангара.

Я покачала головой.

— Не думаю, что нескольких ширм хватит, чтобы успокоить людей, выросших с глубоко укоренившимся страхом перед охотником за душами и его демонической свитой.

— Верно. Даже моя тактическая группа неспособна оставаться в ангаре, когда ворота открыты. На интеллектуальном уровне они знают, что все жуткие истории о Внешке — лишь мифы, но знаниям противостоит целая жизнь в условиях общества. — Лукас вздохнул. — Как прошла тренировка альфа-группы?

— Не слишком хорошо, они преследовали Форжа в месте, которое он назвал огромной детской площадкой.

Лукас рассмеялся.

— Так и думал, что Форж заставит их потрудиться.

Я перешла к тревожившей меня теме.

— Сакши сказала, что во время смены направляющих на каждой рабочей станции будет человек, следящий за перепадами энергии. То есть сто пятьдесят человек на галереях и еще несколько в контрольном центре.

— Да, — кивнул Лукас. — Я не сознавал, что во время радужного каскада в ядре энергоподачи толпится столько народа.

— Найти Марса будет относительно легко. Я думаю, его разум выделяется, но описать его местонахождение ударной группе невероятно сложно.

Я скривилась.

— Телепатическое зрение не распознает галереи и лестницы. Я смогу лишь различить массу умов, распределенных по десяти уровням, и грубо прикинуть, где находится Марс. Вид его глазами не даст никаких подсказок, поскольку все эти галереи и рабочие станции выглядят одинаково. Нельзя рассчитывать, что я смогу дать ударной группе описание Марса или даже имя, ведь люди редко думают о таких вещах.

— Я тоже об этом размышлял, — признался Лукас. — Мы не сможем эвакуировать персонал из ядра, потому что неконтролируемые перепады энергии способны нанести значительный ущерб. Даже если ты сумеешь дать ударной группе достаточно информации, чтобы обнаружить Марса, они окажутся в трехмерном лабиринте, набитом невинными посторонними людьми. — Он пожал плечами. — Будут те мешаться на пути и задавать вопросы или разбегутся в панике, все равно остается риск, что Марс воспользуется суматохой и сбежит. Нам нужно мгновенно взять ситуацию под контроль, и я придумал один вариант, но не знаю, насколько тяжело это будет для тебя.

Я нахмурилась.

— Что ты надумал?

— Мы оденем Базз носачом и отправим ее в контрольный центр.

Я сглотнула. Меня беспокоило, как бы охоту за Марсом не затруднил мой страх высоты, но и в голову не приходило, что проблемой станут мои сложности с носачами.

— Конечно, сперва мы дадим тебе прочитать разум Марса и получить всю возможную информацию, — сказал Лукас. — Затем Базз войдет в контрольный центр и встанет возле кресла энергетика- контролера. Там ее смогут увидеть все, кто находится в ядре. Базз отвлечет их, пока ударная группа займет позиции, а затем удержит на местах, пока не арестуют Марса. — Он помолчал. — Этот подход поможет нам овладеть ситуацией, но я знаю, как тяжело тебе работать рядом с носачами. Возможно, ты не сумеешь продолжать читать разум цели.

Я представила ядро энергоподачи, забитое людьми, реагирующими на приход носача, и поморщилась.

— Мне будет тяжело читать любого, даже членов ударной группы. Не все плохо относятся к носачам, но в ядре окажутся сто пятьдесят человек. Есть опасность, что они отреагируют не как отдельные личности, а всей толпой, умножая гнев и отвращение.

— Да, в толпе может возникнуть цепная реакция, и индивидуальные эмоции объединятся, — согласился Лукас. — Нам нельзя рисковать, поэтому, я должен придумать другой способ…

Я подняла руку, останавливая его.

— Нет другого такого же действенного способа. Вид носача мгновенно повлияет на всех. Люди тут же примут авторитет Базз и поверят всему, что она им скажет. Все, кроме Марса, поскольку он знает, что носачи — фальшивка. Но и он отвлечется на нее, поэтому…

Я осеклась.

— Я еще подумаю над твоим планом и решу, смогу ли с ним справиться. Теперь мы можем поговорить кое о чем другом?

Лукас кивнул.

— Адика сообщил удивительные новости, — сказала я. — Они с Меган помолвлены и поженятся после рождения ребенка.

Разум Лукаса засветился ярче — его мыслительные уровни перешли в режим скоростного анализа. Я поразилась новостям и поняла произошедшее, лишь прочитав разум Адики. Лукас сообразил все сам за тридцать секунд.

— Будем надеяться, это поможет решить проблемы в их отношениях.

— В данный момент Адика определенно выглядит счастливым.

— Мне лучше пойти и поздравить его.

Мы подошли к Адике и Форжу, стоявшим с группой альфа.

— Эмбер сказала мне, что вы с Меган планируете пожениться, — обратился к лидеру ударников Лукас. — Мои поздравления.

— Спасибо. — Адика взглянул туда, где работала Меган, и улыбнулся, а потом повернулся ко мне. — Эмбер, после обеда ты пойдешь понаблюдать за тренировкой группы бета или предпочтешь отдохнуть?

— Пойду, — ответила я. — Мне нужно попрактиковаться в проведении переклички у них.

— Нечего тратить тренировочное время на желторотиков из беты, — проворчал Тобиас. — Если группа альфа продолжит тренироваться, мы научимся ловить Форжа гораздо быстрее.

— Правда? — Форж взглянул на Тобиаса. — Вы еле-еле меня поймали, а теперь ты хочешь использовать ваш провал в качестве предлога, чтобы украсть тренировочное время у моей группы? Более ранний прием на работу дает вам огромное преимущество перед бетой, и вы дразните их желторотиками, но…

Адика нахмурился и открыл рот, чтобы вмешаться, но его прервал другой голос.

— Я совершенно согласен с Форжем. Меня не было всего несколько дней. Если группа альфа развалилась до такой степени, что вынуждена красть тренировочное время у беты, то я от вас отрекусь.

Мы повернулись к новоприбывшему. Рофэн обнял Форжа, а затем улыбнулся всем нам.

— Соскучились по мне?

— Конечно, соскучились, — ответила я. — Но что ты здесь делаешь?

— Вы послали самолет в главный улей за оставленными там крайне важными вещами. Я счел, что эти крайне важные вещи включают и нас с Эмили.

— Ты знаешь, что имеет в виду Эмбер. Ты должен вернуться в главный улей на лечение, — заявил Адика. — Всего несколько дней назад ты был в критическом состоянии.

Рофэн пожал плечами.

— Генетически подогнанное лекарство излечило ущерб, нанесенный легким, и ожоговый центр меня выписал. В ближайший месяц потребуются ежедневные проверки на инфекции, но их может проводить и наш медицинский персонал.

— Тебе понадобится время, чтобы снова набрать форму? — спросил Илай.

Рофэн рассмеялся.

— Я не так долго отсутствовал, чтобы ее лишиться. Адика похлопал Рофэна по плечу.

— В таком случае мы рады, что ты снова с нами.

Вокруг забурлили голоса, но я просто стояла и молчала. Вспоминала, как младший брат Рофэна сидел в комнате ожидания ожогового центра. Мальчик считал себя трусом в сравнении с Рофэном, а теперь я чувствовала то же самое. Рофэн попал в огненную ловушку, надышался дыма, но продолжал спокойно поднимать остальных в безопасное место, прежде чем спастись самому. По сравнению с этим мои проблемы с носачами казались ничтожными.

Если Рофэн смог оставить позади свой жуткий опыт и прилетел помочь нам поймать Марса, то и мне надо найти силы справиться с планом Лукаса по овладению ситуацией в ядре. В конце концов, толпа среагирует на носача как на пугающее нечеловеческое существо, но я- то знаю, что это просто Базз в серой маске и одежде. Мне наверняка будет проще.

Глава 38

Когда мы летели обратно в главный улей, в ночном небе светилось множество звезд. Я смотрела на них из окна самолета, раздумывая, нет ли среди этих звезд других миров, вращающихся вокруг Прасолнца. Не вижу ли я прямо сейчас Меркурий, Венеру, Марс или Юпитер?

Я оглядела Воздушный-один. Вся альфа-группа держала на коленях какие-то неудобные электрические штуки. Напряженное молчание не прерывали ни разговоры, ни шутки Илая.

Последние несколько дней мы репетировали приземление самолета и развертывание мобильных оперативных центров дюжины раз. Лучшее время составило четыре с половиной минуты, но потерянная или сломанная деталь оборудования может добавить еще минут десять.

В моем передатчике раздался голос Золотого командира Мелизенды:

— Ангел света, каков ваш статус?

— Ангел света на борту и должен оказаться над ульем через одиннадцать минут, — ответил Лукас.

— Ангел света, я говорю с вами по персональному каналу связи, так что больше никто нас не слышит, — продолжила Мелизенда. — В данный момент даже моя собственная команда не знает о предполагаемой угрозе и вашем планируемом вмешательстве. Полагаю, вы по-прежнему хотите, чтобы я держала их в неведении.

— Да, — подтвердил Лукас. — Возможно, Марс просто технический работник с доступом к ключевым энергетическим системам, но мы должны допускать вероятность, что он занимает высокий пост или в энергетических службах, или в Золотой команде.

— Осталось двадцать минут до полуночи, — проговорила Мелизенда. — Начинается десятиминутный обратный отсчет до радужного каскада. Вы должны быть на позиции над самолетным ангаром Бордовой зоны через двадцать пять минут.

— Мы там будем.

Голос Лукаса звучал совершенно спокойно, но я проверила верхние уровни его мыслей и обнаружил в них сумятицу.

«… логика говорит, что Марс собирается саботировать радужный каскад. Если она неверна, я превращусь в посмешище сил законопорядка…»

«… боюсь просить Эмбер делать это, особенно если роль носача играет Базз. Эмбер уже так много пережила…

«…использовать этот подход, но как могут наши телепаты проверить разумы всех участников? В каждом энергетическом комплексе не только люди из трех рабочих смен, но и множество дополнительного временного персонала, и…»

Слова исчезли, их сменила последовательность быстро меняющихся образов. Безопасники, блокирующие межзональные перемычки. Люди в одежде ремонтных служб, проверяющие, что все двери между зонами на всех уровнях заперты, а вентиляционные шахты и лазы закрыты ставнями. Рабочие-энергетики, заполняющие галереи ядра энергоподачи.

Ошеломленная этими образами, я выбралась из разума Лукаса и посмотрела на экран его инфовизора. Там виднелась обычная вытянутая диаграмма улья с группой сияющих точек, обозначающих положение нашего самолета.

— Пятиминутный отсчет, — объявила Мелизенда.

Я ожидала тишины в следующие несколько минут, но услышала встревоженный голос нашего пилота.

— Лукас, меня вызывает оборона улья. Они спрашивают, почему у нас нет полетного разрешения и почему мы сошли с курса на ангар своей домашней зоны. Я должен им что-то сказать, иначе они вышлют перехватчик.

— Скажите им позвонить по девятому каналу Золотому командиру улья, — велела Мелизенда. — Я этим займусь.

Минутой позже наш пилот снова заговорил.

— Мы получили общее разрешение на полетные маневры, связанные с чрезвычайной операцией Золотой команды по защите улья.

И снова повисло долгое молчание.

— Пять секунд до радужного каскада, — объявила Мелизенда. — Четыре, три, две, одна. Мы проводим остановку лент и блокировку межзональных перемычек. Где вы, Ангел света?

— Как раз достигли улья, — сказал Лукас. — Подлетаем к самолетному ангару Бордовой зоны.

После тишины Футуры я четко осознавала близкий грохот разума улья. Сто миллионов мыслей. От нас зависит безопасность ста миллионов людей. Я потерла вспотевшие ладони о ткань одежды. Я могу это сделать. Мы можем.

— Я получила подтверждение о замедлении системы лент и блокировке перемычек из всех зон, — сказала Мелизенда. — Приказываю закрыть межзональные двери через десять секунд.

— Ангел света занимает позицию над ангаром Бордовой зоны, — доложил Лукас. — Готовы передать код дистанционной активации дверей ангара.

— Межзональные двери закрываются, — сообщила Мелизенда.

Последовала очень долгая пауза. Ремонтным службам следовало передать подтверждение, что перемычки между зонами закрыты. По расписанию этот процесс занимал пять минут. Казалось, мы ждали гораздо дольше.

— Разрешаю Бордовой зоне начать замену топливных направляющих, — сказала Мелизенда.

Мы все напряженно ждали. Лукас держал палец над инфовизором, готовясь послать сигнал об открытии ангара Бордовой зоны.

— Ангел света, Бордовая зона сообщила о неисправности топливной направляющей, — проговорила Мелизенда.

— Ангел света подтверждает, — отозвался Лукас. — Передвигаемся на позицию над ангаром Красной зоны.

Я услышала, как при движении гул моторов усилился, а затем снова притих.

— Ангел света занимает позицию над ангаром Красной зоны, — доложил Лукас.

— Разрешаю Красной зоне начать замену топливной направляющей, — объявила Мелизенда.

Красная зона сообщила о неисправности топливной направляющей. То же сделали Оранжевая и Желтая зоны, но потом мы зависли над ангаром Зеленой зоны, и спокойствие в голосе Мелизенды сменилось напряжением.

— Зеленая зона сообщила об успешной замене топливной направляющей.

— Ангел света приземляется. — Указательный палец Лукаса стукнул по инфовизору, и я увидела внизу вспышку света. В ответ на наш сигнал разъехались ворота ангара Зеленой зоны.

— Я запускаю продолжение каскада, как и планировалось, — сказала Мелизенда. — Разрешаю Бирюзовой зоне начать замену топливной направляющей.

Наш самолет спикировал и влетел в ангар. Пара потрясенных людей в форме службы обороны бросились к нам, но быстро отстранились при виде новых самолетов, залетающих следом.

Я услышала голос нашего пилота, усиленный громкоговорителями.

— Не подходить! Идет чрезвычайная операция Золотой команды по защите улья. Обратитесь за подтверждением к Золотому командиру по девятому каналу.

Наш самолет встал. Адика открыл дверь и стукнул по кнопке, разворачивая аварийный трап. Группа альфа заскользила вниз, прижимая к себе электрическое оборудование.

Лукас повернулся ко мне.

— Уверена, что сможешь это сделать, Эмбер?

— Да.

Он послал мне воздушный поцелуй, встал, и мы последовали за альфа-группой по эвакуационному трапу. К тому времени, когда мы достигли земли, Воздушный-два остановился вплотную к нашему самолету, но я заметила какие-то странности со светом. Взглянула на потолок и увидела, что лампы в ангаре хаотично мигают.

— Что происходит? — спросила я.

— Перепады энергии, — ответил Лукас. — В ядре энергоподачи две топливные направляющие в смертельном объятии, так что перепады неизбежны, но в новой направляющей слабый заряд. Дело не может быть так плохо, если только…

Он запустил пальцы в волосы.

— Должно быть, дело рук Марса. Он не понимает, почему энергия еще не перегрузила буферную систему ядра. Все остальные в ядре пытаются минимизировать перепады, но Марс работает против них. Он концентрирует избыточную энергию вблизи ядра, надеясь, что это спровоцирует взрыв.

— То есть Марс точно находится в ядре? — спросила я. Лукас кивнул.

— Судя по тому, что говорила мне Сакши, Марс не смог бы это сделать из другого места.

Дверь Воздушного-два уже открылась, и бета-группа скользила вниз по эвакуационному трапу. Третий и четвертый самолеты также встали, но из них никто не выйдет, пока двери ангара не будут надежно закрыты.

Я взглянула через плечо и увидела, что пятый и шестой самолеты уже внутри ангара и заезжают на свои места, а Воздушный-семь как раз влетает в ворота ангара. Когда я вновь повернулась к Лукасу, лампы в ангаре ослепительно ярко вспыхнули, а затем все погрузилось в темноту.

— В утиль! — выругался Лукас. — Перегрузка в энергетической цепочке ангара.

Вокруг было не совсем темно. Какой-то свет долетал из незакрытых окон Воздушных один и два, а затем начали появляться рассеянные огоньки. Это ударная группа включила наручные фонари. Я с запозданием вспомнила, что надо зажечь свой.

Лукас постучал по передатчику в ухе.

— Надо установить аварийное освещение и …

Его слова потонули в отвратительном душераздирающем лязге металла. Я повернулась и увидела, как темная тень Воздушного-семь сильно закачалась, а потом вовсе рухнула на бок. Я еще пыталась понять, что произошло, а Лукас уже принялся выкрикивать приказы через коммы передатчика.

— Альфа-группа, хватайте огнетушители и тащите к Воздушному-семь. Должно быть, отключение электричества перевело ворота ангара в режим аварийного закрытия. Они оторвали хвостовую секцию Воздушного-семь. Облейте самолет пеной в качестве меры предосторожности и выводите всех. Бета-группа, идите к Воздушному-пять и помогите высадиться медицинскому персоналу. У нас возможны пострадавшие, так что в первую очередь разворачивайте медицинский отдел.

Мимо меня пробежали фигуры с горящими наручными фонарями. Рядом с Воздушным-семь внезапно включились две аварийные лампы, и я увидела Адику, который орудовал массивным огнетушителем. Я пыталась вспомнить, кто летел в Воздушном-семь, но меня парализовало от шока.

— Эмили, ты меня слышишь? — спросил Лукас. — Что у вас?

Ответа не последовало, но упоминание Эмили заставило заработать мой мозг. В последнем самолете находилась тактическая группа Лукаса и Базз, поскольку они не понадобятся, пока не будет готов мобильный оперативный центр.

Я закрыла глаза и потянулась мыслями к опрокинутому самолету. Я научилась быстро проходиться по умам ударной группы. Тактиков для этого я знала недостаточно хорошо, но могла схематично проверить разумы в Воздушном-семь на предмет раненых. Свет внутри еще горел, и меня накрыла череда видов распростершихся тел и рассыпанных вещей.

— Все в оцепенении, — доложила я. — У кого-то, похоже, сломано запястье. Есть мужчина, вероятно, со сломанным ребром. Женщина с повреждением ноги, которое выглядит как тяжелый мышечный спазм, но не перелом. Мужчина в полусознательном состоянии с порезом ноги. — Я помолчала. — Надо быстро добраться до него. Он теряет слишком много крови.

В моем передатчике послышался треск, и голос Эмили выдохнул слова:

— У кого порез ноги, Эмбер?

— Не знаю, — простонала я. — Я недостаточно хорошо знаю ваши разумы, чтобы…

— Он в ближайшем к нам конце самолета или дальше? — спросил Лукас.

— Он дальше всех от нас. В одиночестве.

— Эмили, он в дальнем конце самолета, — передал Лукас.

— Это Карим! — оглушительно выкрикнула Эмили. — Нам надо наложить жгут на ногу Карима!

— Мы смогли взломать дверь, и я внутри, — проговорил Адика. — Эмили добралась до Карима. Эмбер, кто-то еще в непосредственной опасности?

— У всех остальных, похоже, только синяки.

Я с ужасом поняла, что не могу выяснить, все ли живы, но не высказала этого вслух. Если бы я сообразила сосчитать количество разумов, пока проверяла их, то знала бы. Сейчас было слишком поздно это делать, поскольку к пассажирам самолета присоединились знакомые умы альфа-группы.

В следующие минуту-две я беспорядочно бродила между умами. Адика проверял залитый кровью жгут на ноге Карима. Рофэн протянул руку к щеке Эмили. Илай вытаскивал Гидеона через дверь, обычно расположенную на боку самолета, а сейчас — на потолке.

Убедившись наконец, что все живы, я вернулась в свою голову и открыла глаза. И поразилась, увидев, как лампы в ангаре вновь включились. Нет, они работали не в полную мощность, должно быть, активизировалась какая-то система аварийного освещения.

Я огляделась и увидела, что фигуры в форме обороны улья работают на контрольной панели у стены. Еще несколько стояли возле Воздушного-семь с огнетушителями в руках. Как бы сильно их ни потрясло наше появление, эти люди умели справляться с падающими самолетами и отключениями электричества.

— Из Воздушного-семь все выведены, пострадавшие переданы в руки медиков, — доложил Адика.

Тут же послышался голос Мелизенды, словно она ждала этих новостей.

— Командир-тактик Лукас, ваш отряд сможет продолжать преследование Марса?

— Думаю, да, Золотой командир. — Лукас сделал глубокий вдох. — Возвращаемся к изначальному плану. Мы должны развернуть мобильный оперативный центр и взять Марса, прежде чем он вызовет новые аварии своими перепадами энергии.

Отчаянная суматоха последних нескольких минут сменилась хорошо отрепетированной последовательностью работ по прибытии. Я проверила мысли случайного ремонтного рабочего, вышедшего из Воздушного-три, разделила его страх при виде опрокинутого Воздушного-семь и героическое усилие, с которым он сконцентрировался на помощи в установке мобильного оперативного центра.

— Меган, ты в медицинском отделе? — спросил Лукас через коммы передатчика.

— Да.

— Сообщи о пострадавших, пожалуйста.

— Ясмин оперирует Карима, чтобы остановить кровотечение. Он поправится. У остальных более легкие ранения.

Я услышала облегченный вздох Лукаса.

— Но боюсь, что Базз сильно повредила бедро, — добавила Меган. — Мы еще оцениваем травму и решаем, делать ли операцию или использовать альтернативные методы лечения.

Базз вступила в разговор. Ее голос от боли звучал напряженно.

— В данный момент я не могу ходить, но все же сумею изобразить носача в инвалидном кресле.

— Нет, не сумеешь, — ответил Лукас. — Нам нужно разместить носача рядом с энергетиком-контролером, где его увидят все в ядре. Ты не сможешь добраться до контрольного центра без лифта, а я не пошлю никого в лифт во время этих перепадов энергии. Нам придется отдать роль носача одному из ударников.

— Есть маленькая проблема: все ударники — крупные мускулистые мужчины и не влезут в мой наряд, — заметила Базз. — Не мог бы кто-нибудь отнести меня и мое кресло наверх?

— Нет, — прервала ее Меган. — Я не могу позволить тебе покинуть медицинский отдел в нынешнем состоянии.

В коммах послышался голос Эмили.

— Лукас, Карим явно не в деле, и врачи лечат сломанное запястье Халли, но остальные члены нашей группы уже направляются в мобильный оперативный центр. Я осталась здесь, чтобы надеть костюм Базз, и смогу сыграть роль носача.

— Никто не будет играть роль носача, — заявил Лукас. — Если этого не могут сделать ни Базз, ни ударники, мы откажемся от этой идеи.

— Нам нужен носач, Лукас, — возразила Эмили. — Если мы не возьмем ситуацию в ядре под контроль, то люди испугаются, когда ударная группа начнет охоту на Марса. Если возникнет паника, и люди, убегая, столпятся на спиральных лестницах, они могут погибнуть от падения или давки.

Лукас застонал.

— Я могу это сделать, — напирала Эмили.

Ее слова звучали решительно, но дрожь в голосе меня встревожила. Эмили пришлось тяжело после ранения Рофэна, а сейчас она едва покинула разбившийся самолет. В таком состоянии нельзя играть роль носача в чрезвычайном рейде. В любом случае, она не должна этого делать, потому что есть решение гораздо лучше.

— Я сыграю носача, — сказала я. — Наряд Базз подойдет мне не хуже, чем Эмили.

За моими словами последовало портясенное молчание. Лукас все еще стоял рядом со мной. Он вытащил из уха передатчик и жестом предложил мне сделать то же самое. Я подчинилась.

— Эмбер, тебе невыносимо тяжело работать рядом с носачом, — сказал он. — Ты не можешь затруднить все еще больше.

Я пожала плечами.

— Неважно, буду я стоять рядом или сама исполню роль, меня накроют общие эмоции людей в ядре.

Лукас нахмурился, обдумывая мои слова.

— Планировалось, что я дам ударной группе всю возможную информацию, прежде чем мы пошлем носача внутрь, — продолжала давить я. — Мы знали, что после этого я, вероятно, не смогу работать. А так хотя бы смогу сделать что-то полезное.

Лукас снова застонал.

— Если ты настаиваешь, то можешь надеть форму носача. Мы оценим ситуацию в ядре, а затем примем решение, отправлять тебя внутрь или нет.

Я вернула в ухо передатчик и направилась в медицинский отдел, пока Лукас не передумал. Я нашла Базз на каталке с перекошенным от боли лицом. Рядом на полу лежали серая маска и костюм.

— Эмбер, ты не можешь играть роль носача, — сказала Базз. — У тебя слишком силен страх перед ними.

Я взяла серый наряд и стала натягивать его на свою одежду.

— Я до ужаса боялась Прасолнца, но справилась. Справлюсь и с этим.

— Ты абсолютно уверена?

— Да.

Базз схватилась за боковины каталки, сделала глубокий вдох, подтянулась и села.

— В таком случае, тебе понадобится моя помощь с маской.

Я села на пол, чтобы она смогла натянуть маску мне на голову, застегнуть на затылке и отрегулировать по линии шеи.

— Контроль акустического искажения справа, — объяснила Базз. — Тебе удобно?

— Хоть кому-то удобно носить эти вещи? — Я услышала свой до странного дрожащий голос. Система акустического искажения работала прекрасно.

— Вряд ли. Удачи.

Я увидела, что ударная группа уже собирается у выхода из ангара. По дороге к ним я поймала свое отражение в стекле одного из окон самолета и остановилась посмотреть.

Форма серой маски придавала моей голове такой вид, словно она раздулась в довольно неожиданных местах. Специальные фильтры окрасили открытую часть глаз в своеобразный пурпурный цвет. Даже к серому платью были добавлены слои утяжеленной сетки, отчего оно при движении шевелилось непонятным образом. В целом, возникал эффект чего-то враждебного и пугающего.

Этот образ вызывал у меня ужас на протяжении всего детства и подросткового уровня. Я превратилась в собственный оживший кошмар.

Глава 39

Мускулистые руки Адики оторвали меня от пола, а ударные группы альфа и бета сгрудились вокруг нас. Обычно мои ударники надевали обычную одежду поверх сетчатой нательной брони, чтобы мы могли беспрепятственно перемещаться по улью. Сегодня большинство из них выглядели угрожающе в серых тяжелых боевых доспехах. Адика, Илай, Матиас и Кейден натянули синюю форму безопасников, поскольку им предстояло сыграть роль охранников в отряде носача. Форж и Рофэн облачились в красные с черным костюмы энергетиков.

— Альфа-группа выходит, — сказал Адика.

— Бета-группа выходит, — присоединился Форж. В моем передатчике послышался голос Лукаса:

— Тактики готовы.

— Связь готова, — вступила Николь. — Статус путей зеленый для обеих ударных групп.

— У нас зеленый, — ответила я и вздрогнула, услышав свои слова, произнесенные искаженным голосом носача.

Объединенные ударные группы выбрались из самолетного ангара на открытое пространство, где свет горел во всю мощь. Они быстро пробежали три квартала и остановились у защитных дверей, закрывавших вход в энергетический комплекс Зеленой зоны. Рофэн ввел код, двери открылись.

— Входим в энергетический комплекс, — доложил Адика.

— Сакши, ты меня слышишь? — спросил Лукас.

— Да. Я в отделе связи.

— Марс вызывает перепады энергии на первом промышленном уровне. Это говорит нам что-нибудь о его местонахождении в энергетическом комплексе?

— Он должен быть в ядре энергоподачи, на рабочей станции, контролирующей поступление электричества на первый промышленный. Обычно станции, отвечающие за промышленные уровни с первого по пятнадцатый, находятся на первой галерее.

— Ударная группа, оставайтесь на нынешнем уровне, — распорядился Лукас. — Пройдите по зеленой дороге еще два коридора и ждите, пока Эмбер найдет разум Марса и подтвердит, что он на первой галерее.

Меня пронесли мимо двери с надписью «вход запрещен», за которой, должно быть, хранились топливные направляющие, и мы остановились. Я закрыла глаза, миновала напряженные мысли ударной группы, столкнулась с рассеянными группами разумов в ближайших кабинетах и наконец нашла искомое. Узел тесно переплетенных мыслей, принадлежащий, очевидно, людям в ядре энергоподачи.

Марс должен быть на вершине ядра, на первой галерее, поэтому для начала я быстро прошлась между разумов, находящихся там, пока что-то не привлекло мое внимание.

«…после замены топливной направляющей перепады энергии естественны, но сейчас все должно стабилизироваться. Мы не можем удалить изношенную направляющую, пока…»

«На экране под моей правой рукой загорелось красное предупреждение. Первый промышленный. Опять! В утиль, что происходит с оператором первой станции? Она уже набрала энергии…»

— Первая станция, почему не сбрасываете избыток энергии? — раздраженно рявкнула я. — Если сами не можете нормально ее распределить, просто перекиньте на промышленные уровни со второго по четвертый, и пусть их операторы разбираются.

Я явно оказалась в уме энергетика-контролера. Ему ответил такой же раздраженный голос:

— Сэр, я уже сбрасывала энергию, но датчики не отвечают. Я повернулась к своему заместителю.

— Спустись туда и сама займись этой станцией.

— Да, сэр! — Она бросилась к ближайшей лестнице.

Я выбралась из разума энергетика-контролера и заговорила:

— Происходит что-то странное.

От звука голоса носача я опять вздрогнула.

— Лукас, мне придется отключить в маске систему акустического искажения. Она слишком отвлекает. Напомни включить ее снова, когда понадобится.

— Напомню. Что за странность ты обнаружила?

Я подкрутила регулятор искажения справа на шее и заговорила нормальным голосом.

— Мы считаем Марса мужчиной. На станции, контролирующей энергию для первого промышленного, находится женщина. Она говорит, что уже распорядилась о сбросе избытка электричества, но датчики не отвечают.

— Похоже, кто-то дистанционно управляет ее станцией, — предположила Сакши. — Можно воспользоваться одной станцией в ядре для контроля другой, но это умеет делать лишь энергетик- контролер.

— Я уже прочитала его разум, — сказала я. — И он не понимает, что происходит.

— Возможно, его заместитель также получил импринтинг энергетика-контролера, — заметил Лукас.

— Его заместитель — женщина. — Я застонала. — Придется проверить всех в ядре.

Я бегло просмотрела разумы, заполнившие пространство вдоль и поперек. Все тревожились о перепадах энергии, и я испугалась, что пропущу Марса в череде напряженных мыслей, но затем нашла его. Разум, ярко горевший гневом и насилием.

— Цель обнаружена, — доложила я. — Марс на галерее недалеко от середины ядра, возможно, где-то между четвертой и седьмой. Он не может понять, почему план не работает. К этому времени ядро энергоподачи уже должно было взорваться и вырвать сердце Зеленой зоны, как лотерея вырвала сердце у него самого.

— Что Марс планирует делать дальше? — спросил Лукас.

— Он перенаправлял сбросы электричества, концентрируя энергетические скачки на первом промышленном, но даже это не приблизило буферную систему к опасному состоянию. Марс оставил надежду вызвать взрыв с помощью этих скачков и пытается найти другой способ уничтожить ядро. Один из вариантов…

Я оборвала фразу.

— Нет. Никак не могу понять мыслительный ряд. Это просто месиво из непостижимых технических терминов. Что бы ни задумал Марс, ему придется оставить рабочую станцию, и он знает, что это невозможно, пока продолжаются перепады. Энергетик-контролер тут же заметит неуправляемую станцию и вернет его. Марс собирается дождаться, пока энергия стабилизируется и энергетик-контролер прикажет удалить изношенную топливную направляющую. Во время этой процедуры по ядру перемещается множество людей.

— Сейчас, когда Марс не подстегивает перепады энергии, они слабеют, — сказал Лукас, — но не прекратятся, пока изначально полная топливная направляющая находится в смертельном объятии со слабо заряженной. У нас есть время спокойно оценить ситуацию, а потом нанести удар. Почему Марс считает, что лотерея вырвала у него сердце?

Я углубилась в разум Марса. Вблизи подсознательного уровня бурлили эмоции. Преступник раздумывал о несправедливости, превратившей его из защитника ядра в разрушителя.

— Марс жульничал во время лотерейных тестов. Нет, — поправилась я. — Не Марс. При тестировании присутствовал его дядя. Как это могло произойти? Я думала, участников лотереи отправляют в центры вдалеке от домашних зон, чтобы избежать участия в оценке родственников или друзей.

— Так и есть, — подтвердил Лукас. — Большинство людей выходят из лотереи и получают работу недалеко от дома. Но дяде, очевидно, пришлось заполнить вакансию в отдаленной зоне. По чистой случайности он оценивал собственного племянника. Дядя должен был сообщить о конфликте интересов.

— Но не сообщил. — Мой голос наполнился горечью Марса. — Он приписал племяннику баллы.

Лукас застонал.

— Изменения даже одного результата хватит, чтобы сорвать процесс оценки.

— Марс вышел из лотереи как энергетик-контролер четвертого уровня. Он начал работать в контрольной команде, расчитывая набраться опыта, получить должность заместителя, а позже и контролера. Марс любил работу в ядре энергоподачи, но все время ошибался.

Я помолчала.

— Марс очень старался, делал все возможное, но затем совершил ошибку, которая вызвала серьезный перепад энергии в отделе гидропоники. Несколько человек были ранены, а отдел — сильно поврежден.

Лукас вздохнул.

— За этим последовало тщательное расследование.

— Да. — Моя горечь сменилась скорбью. — Вскрылась подделка результатов теста Марса. Его понизили с четвертого до тридцать седьмого уровня, но самое ужасное — лишили любимой работы. Прежде его возбуждала принадлежность к энергетической элите, управляющей ульем, а теперь пришлось заниматься нудной рутиной, вроде замены перегоревших ламп.

Сейчас я снова злилась.

— Он жаловался на несправедливость, говорил, что ничего не знал о мошенничестве, но не получил помощи. Все признавали, что простая рутинная работа ему не подходит, но твердили, мол, трудоустройство ограничено его импринтингом.

— Мы выяснили личность Марса, — вступила Николь. — Гарет 2508-0717-241. Он один из временных работников, вызванных на период замены топливных направляющих. Нельзя сказать, на какой станции он находится, поскольку люди постоянно перемещаются, чтобы дать постоянным сотрудникам возможность заниматься более серьезными перепадами энергии. Лукас, отправляю тебе полное дело Гарета.

— Найдите самое свежее изображение Гарета, какое сможете, и разошлите всем на инфовизоры, — велел Лукас.

Я все еще оставалась под властью последних событий, разрываясь между их представлением в глазах Гарета и своим собственным.

— Гарета наверняка могли протестировать заново, удалить его импринтинг и дать новый.

— Проблема вскрылась лишь через два с лишним года после первого импринтинга. Его удаление в тот момент могло повредить и множество личных воспоминаний.

— Он хотел пойти на этот риск, — возразила я.

— Оо, — с болью проговорил Лукас. — Я просмотрел изменения, которые дядя Гарета внес в его тесты. Они не просто представили его более талантливым, но и скрыли нестабильные черты личности. И удаление импринтинга даже не рассматривалось, поскольку могло привести к разрушению мозга. Вместо этого Гарету составили план лечения, включавший временную работу, более подходящую ему по характеру.

— Да, — подтвердила я. — План лечения Гарета включал помощь в ядре энергоподачи Зеленой зоны, где он когда-то трудился, но лишь раз в три месяца на замене топливных направляющих и только на простейших работах.

— Ежемесячные записи Гарета показывают, что он постепенно осваивался, — продолжал Лукас. — Возможно, со временем ему понравилась бы новая жизнь, но вмешалась Юпитер, подогревая его гнев и разочарование. Эмбер, Гарет вооружен?

— У него нет ничего, кроме униформы.

— Тяжелые или острые предметы в пределах досягаемости?

— Нет.

Лукас мгновение помолчал.

— Эмбер, ты все еще хочешь попробовать сыграть носача? Ударная группа знает, как выглядит Гарет, так что в этом нет необходимости.

— Эмили была права. Если ударная группа начнет преследование Марса без предупреждения, возникнет паника, и могут пострадать люди.

Лукас снова болезненно охнул.

— Принято. Наш отряд носача должен ждать наготове у входа в контрольный центр. Форж, отправляйся к одной из дверей третьей галереи. Рофэн, восьмая галерея. Остальные члены альфа-группы прикрывают входы в галереи с шестой по девятую. Бета-группа, на вас галереи со второй по пятую.

Он помолчал.

— Никому не показываться до моего распоряжения. На угрозу Фран Гарет отреагировал убийством. Если он почувствует опасность, то убьет снова, а в ядре сто пятьдесят потенциальных жертв. Знаю, что не обязан этого говорить, но Гарет не должен приблизиться к Эмбер.

— Не приблизится, — хмуро ответил Адика.

— Отправляйтесь к внешним лестницам и расходитесь по позициям, — приказал Лукас. — Эмбер, включи систему акустического искажения в маске. Ты наверняка знакома со сценариями, которые я разработал с Базз. Мы примерно последуем второму. Юпитер говорила Гарету, что носачи — фальшивки, а не настоящие телепаты. Пусть он думает, что ты просто блефуешь.

Я включила искажение и ответила дребезжащим голосом носача:

— Поняла.

В передатчике послышался голос Базз.

— Эмбер, я слушаю. Если засомневаешься, что сказать, я предложу возможные варианты, но ты всегда можешь немного помолчать. Это стандартная тактика носачей, которая призвана создать впечатление, что они читают чей-то разум.

Адика отнес меня по лестнице на нашу позицию у входа в центр контроля энергии и опустил на ноги. Он, Илай, Матиас и Кейден встали вокруг защитным строем — четыре безопасника, охраняющие носача в серой маске.

— Отряд носача готов, — доложил Адика.

— Альфа-группа на месте, — присоединился Рофэн. — Я возле восьмой галереи.

— Бета-группа на месте, — вторил Форж. — Я возле третьей галереи.

— Отряд носача может войти в контрольный центр, — приказал Лукас. — Если Эмбер вдруг запаникует, немедленно выводите ее оттуда.

Мы строем зашли в контрольный центр. Мужчина, изучавший экран на стене, услышал стук наших ног о металл пола, небрежно повернул голову и увидел нас. Его глаза расширились от ужаса.

— Носач, — с отвращением прошипел он.

Другой работник услышал его, повернулся к нам и повторил:

— Носач.

— Носач. Носач. Носач. — Предупреждение полетело вниз по галереям ядра. Я почувствовала, как энергетики отзываются на него тревогой и страхом.

Энергетик-контролер развернулся с креслом ко мне.

— Я энергетик-контролер Саджад. Что вы здесь делаете? Мой персонал нельзя отвлекать посреди сложной операции.

Вместо ответа я подошла к нему, рискнула бросить взгляд на нижние галереи и увидела множество обращенных ко мне лиц. Некоторые выражали омерзение, другие — просто изумление. Я услышала неизбежный речитатив. Сперва тихий, он быстро становился все громче.

— Дважды два — четыре. Дважды три — шесть. Два четыре — восемь.

С усилением речитатива рос и уровень окружавших меня эмоций. Ненависть. Гнев. Отвращение. Я почувствовала инстинктивный порыв присоединиться к крикам, но подавила его.

— Сейчас же прекратите шум! — завопил энергетик-контролер. — Вернитесь к работе.

— Рофэн, Форж, зайдите, пока все отвлеклись, — сказал Лукас. — Вы изображаете временных сотрудников, поэтому чувствуйте себя, как дома.

Пение стихло, но меня по-прежнему било дикими эмоциями. Я постаралась сохранить связь с разумом Гарета. Он поразился моему появлению, но успокаивал себя тем, что носачи — фальшивки. Юпитер рассказывала ему, как силы законопорядка блефуют, используя отряды носачей, чтобы предотвратить преступные действия. Она же объясняла: такие отряды посылают для ареста заведомо виновных, выстраивая миф, что эти безопасники — истинные телепаты.

Сперва Гарет не знал, можно ли ей верить, но затем сам проверил ее слова, намеренно приблизившись к отряду носача и обдумывая разрушения, которые мог вызвать в ядре энергоподачи. Реакции не последовало. С тех пор он поступал так дюжину раз, превратив это в игру. Стоял в толпе, изображая испуг, но втайне смеясь. И чувствовал приятное превосходство и над носачами, не способными читать разумы, и над доверчивыми глупцами, которые им верили.

— Форж, теперь спустись по внутренней лестнице на четвертую галерею, — велел Лукас. — Рофэн, поднимись на седьмую. Обойдите галереи, словно вас направили на определенную рабочую станцию. Скажите нам, видите ли вы Гарета.

— Что вы здесь делаете? — повторил Саджад. Я наконец повернулась к нему.

— Кто-то здесь виновен. Кто-то замышляет нападение на прежнего партнера.

Страх и ненависть продолжали заливать переполненное ядро с все большей силой. Лукас называл это массовым эмоциональным заражением. Но Гарета оно не затрагивало. На самом деле, он расслабился. Его не волновало, правдивы мои обвинения или нет. Его они не касались.

— Признаю, это серьезная проблема, — сказал Саджад. — Но она наверняка может подождать, пока мои люди закончат работу.

— Она не может ждать, — возразила я. — Твои люди могут работать, как обычно, в нашем присутствии.

— Легче сказать, чем сделать, — проворчал Саджад. — Присутствие одного из вас… телепата… отвлекает.

— У лояльных членов улья нет причин отвлекаться на мое присутствие. — Я заколебалась, не зная, как продолжить. В меня били враждебные волны эмоций, я с трудом сохраняла связь с разумом Гарета и не могла вспомнить сценарий.

— Мы здесь, чтобы защитить невинных, — подсказала Базз. — Лишь виновным есть, чего бояться.

— Гарета здесь нет, — прошептал голос Форжа в моем передатчике.

— И здесь, — добавил Рофэн.

Я вновь взглянула на галереи под собой и повторила слова Базз:

— Мы здесь, чтобы защитить невинных. Лишь виновным есть, чего бояться.

— Форж, проверь пятую галерею, — распорядился Лукас. — Рофэн — шестую. Эмбер, продолжай блефовать. Нам надо, чтобы ты еще ненадолго удержала внимание Гарета.

— Бояться должны лишь виновные, — в отчаянии повторила я.

— Я ощущаю вину совсем близко, — подсказала Базз.

Я повторила ее слова и ощутила нечто странное. Массовое давление враждебности внезапно ослабло. Люди, работающие глубже в ядре, отреагировали на мои слова с облегчением. Носач здесь не из- за них и не станет утруждаться чтением их разумов — его это не волнует.

Я всегда с жутким трудом воспринимала близость носачей и реакцию на них толпы. И считала, что сыграть эту роль будет еще сложнее. Это оказалось и так, и не так. Меня не просто случайно накрывало реакцией людей, гнев и отвращение были нацелены именно на меня, но возник и дополнительный фактор — толпа отвечала на мои слова. Я обладала определенным контролем над ситуацией.

Люди в глубине ядра испытывали облегчение, но те, кто ближе, испугались сильнее, чем прежде.

Саджад нервно забормотал:

— Тебе нужен не я. Я очень счастливо женат. Действительно счастливо женат. В каждой паре бывают…

— Не ты. — Я повернулась к ближайшей работнице и в шоке услышала, как она закричала:

— Уберите от меня эту штуку! Я чувствую, как она ковыряется в моей голове.

Эта женщина, очевидно, боялась носачей так же, как я в подростковом возрасте. Возможно, даже больше. Мне полагалось удерживать общее внимание, пока Форж и Рофэн обыскивали ядро энергоподачи, но мысли Гарета сообщили, что крик увлек всех слишком сильно.

«… все разрываются между наблюдением за своими рабочими станциями и истерикой этой дуры. Вот мой шанс!»

На прощание он ласково погладил свою рабочую станцию и направился к ближайшей лестнице.

— Гарет движется, — закричала я. — Он хочет воспользоваться простейшим способом повредить ядро. Он залезет в центр контроля и прыгнет в центральный стержень.

Мой голос разнесся по всему ядру, а акустическое искажение добавило дребезжащие ноты в срочное сообщение. Энергетики привыкли так же защищать свое драгоценное ядро, как ударная группа

— меня. И отреагировали на предупреждение, резко отказавшись от враждебности. Я перестала быть нежеланным чужаком. Их ядро в опасности, а я — союзник, помогающий им его защитить.

Гарет был уже на полпути к лестнице, но остановился, пораженный моими словами. Юпитер ошиблась. Носачи — настоящие телепаты, и один из них читает его разум!

— Захват! — рявкнул Лукас в передатчике.

Глазами Гарета я увидела, как угрожающие фигуры в сером тяжелом боевом обмундировании ворвались в ядро. Все работники повскакивали и в тревоге заозирались. Гарет оттолкнул двоих с дороги, но заметил вооруженную фигуру, уже блокирующую ближайшую лестницу.

— Вижу Гарета на шестой галерее, — доложил Рофэн. — Он на дальнем конце от меня.

— Я тоже его вижу, — откликнулся Форж. — Мне залезть на уровень Гарета?

— Форж, займи галерею прямо над ним, — приказал Лукас. — Эмбер, нам нужно, чтобы работники вновь уселись у своих рабочих

станций.

— Моя охрана займется угрозой ядру! — прокричала я. — Вернитесь к своим рабочим станциям и продолжайте исполнять обязанности перед ульем.

Повинуясь моему приказу, люди вернулись на места. Гарет повернулся, надеясь добраться до другой лестницы, но вооруженные фигуры находились повсюду и неотвратимо смыкались вокруг него. Я увидела, как он в отчаянии резко изменил план.

— Гарет знает, что не может добраться до контрольного центра и прыгнуть в центральный стержень! — выкрикнула я. — Вместо этого, он хочет покончить с собой, спрыгнув с галереи.

— Форж, хватай его, когда он попытается прыгнуть, — велел Лукас.

— Я еще не на месте, — задыхаясь, отозвался Форж.

Гарет направлялся к парапету галереи. Я снова закричала, пытаясь его отговорить.

— Гарет, не делай этого! Ты еще можешь выбрать жизнь, а не смерть.

Мысли в его голове ответили мне. Он сделал выбор, когда Юпитер впервые связалась с ним. Когда он убил Фран. Когда переоборудовал энергетическую систему для смертельного объятия. Без ядра его существование не имело смысла.

Гарет собирался перемахнуть через парапет галереи, когда увидел Форжа, который, раскачиваясь, спускался сверху и закрывал ему путь. Рабочие-энергетики стояли на своих станциях по обе стороны от него, а сзади надвигались вооруженные фигуры. На секунду Гарет решил, что оказался в ловушке, но тут же придумал выход.

За мыслью последовало действие, так что я не успела никого предупредить. Гарет всем весом врезался в стоящего рядом молодого мужчину, схватил его за плечи и с силой перекинул через парапет.

Послышался дикий крик ужаса падающего человека. Форж качнулся в сторону, чтобы его поймать, и это дало Гарету необходимое пространство. Одним движением он взобрался на ограду галереи и нырнул вниз. Меня поразило, что в последнюю минуту он не злился, а думал о любви.

«Я люблю тебя и знаю, что ты меня любишь. Без тебя моя жизнь лишена смысла. Я планировал, что мы умрем вместе, но умираю в твоих объятиях.»

Гарета радовал вид летящего навстречу пола. Захваченная его эмоциями, я тоже почувствовала жадное желание умереть в любящих объятиях ядра энергоподачи, но в ухо мне закричал Лукас.

— Эмбер, немедленно возвращайся в свой разум!

Я высвободилась, прежде чем Гарет ударился о землю. Я вновь стала собой, но последние мысли Гарета еще звучали в моей голове. Я обнаружила, что повторяю их вслух.

— Гарет любил ядро энергоподачи и верил, что оно его любит. Без ядра его жизнь лишилась смысла. Он хотел, чтобы они умерли вместе, но умер в объятиях энергосистемы.

Я забыла, какую роль должна играть и где находится мое тело. И испугалась, услышав свои слова, произнесенные странно искаженным, скорбным голосом. Затем поняла, что на меня неверяще смотрят все работники энергетической службы. В утиль, я все испортила?

— Гарет любил ядро энергоподачи, — пораженным тоном повторил Саджад. — Вы говорите о человеке, который работал здесь, пока не вызвал серьезную аварию. Вы сказали, он планировал напасть на прежнего партнера. Этим партнером было ядро?

Мои слова о нападении были случайной, заранее подготовленной историей, призванной отвлечь людей, пока Форж и Рофэн определяли местоположение Гарета в ядре. Но выдумка совпала с реальностью, и предположение Саджада оказалось истинной правдой.

— Да, — ответила я.

— Теперь я понимаю, почему вы не могли отложить вмешательство. — Саджад с трепетом взглянул на меня.

Я вернулась к стандартным формулировкам носачей.

— Мы защищаем улей. Мы защищаем лояльных членов улья.

— Что ж, мы этого не планировали, — спокойно проговорил Лукас мне в ухо, — но дело обернулась величайшей рекламой носачей. Все, кто это видел, будут полностью убеждены, что носачи

— истинные телепаты.

Он помолчал.

— Кто-нибудь проверил, погиб ли Гарет при падении? Если он еще жив, то нуждается в медицинской помощи.

— Он абсолютно точно мертв, — ответил кто-то из бета-группы.

— Форж, человек, которого ты поймал, не ранен?

— Нет, просто сильно потрясен, — отозвался Форж.

— В таком случае наша медицинская группа должна пойти и забрать тело Гарета, — заключил Лукас. — Золотой командир, каков статус радужного каскада?

— Другие зоны продолжают сообщать о неисправностях в новых топливных направляющих, — ответила Мелизенда. — Я намерена дойти до конца ряда, разрешить проблему со смертельным объятием в Зеленой зоне и запустить каскад с самого начала, используя резервные полностью заряженные направляющие из хранилища.

— Поскольку дело обернулось рекламой носачей, я предлагаю, чтобы Эмбер прямо сейчас сообщила энергетику-контролеру Саджаду о смертельном объятии, — сказал Лукас. — Если она напустит таинственности в проблему с неисправными топливными направляющими, то сможет привести к возникновению новых интересных мифов о неизвестных способностях носачей.

— Хороший план, командир-тактик, — одобрила Мелизенда. — Я не стану давать объяснений по поводу неисправных направляющих, и пусть слухи свободно гуляют по улью.

Саджад выжидательно смотрел на меня. Я засомневалась, не пропустила ли его вопрос. Даже если так, это не имело значения. Носачи часто стоят и помалкивают.

— Энергетик-контролер Саджад, проверьте свои системы, — велела я. — Ваше ядро энергоподачи вступило в смертельное объятие.

— Что? — Он покачал головой. — Это невозможно. Мы еще ожидаем прекращения перепадов энергии, поэтому не удаляем старую топливную направляющую. Но мы не можем войти в смертельное объятие. Будь две направляющие связаны с ядром одновременно, энергия уже переполнила бы буферную систему.

— Мы защищаем улей, — повторила я. — Защищаем лояльных членов улья. Энергетик-контролер Саджад, защищайте свои системы.

Он бросил на меня ошарашенный взгляд, сменившийся паническим, подбежал к одному из настенных дисплеев и принялся по нему настукивать. Спокойные зеленые огни на экране внезапно сменились яркими красными. Через секунду усиленный голос Саджада разнесся над ядром энергоподачи.

— У нас смертельное объятие. Гарет саботировал работу контактов, поэтому старая топливная направляющая не отключена он ядра. Носач каким-то образом обнаружил неисправность новой топливной направляющей, поэтому мы еще не перегружены, но надо быстро отсоединить новую направляющую. Возвращайтесь к работе, а я сообщу Золотому командиру.

В ядре развернулась отчаянная деятельность. Через пару минут я услышала музыкальный смех Мелизенды.

— Я только что пообщалась с истеричным энергетиком- контролером, твердившем о носаче и смертельном объятии. Сказала ему, что во время каскада произошло что-то таинственное со всеми топливными направляющими.

Она помолчала.

— Он не знает, сама Эмбер обезвредила все новые направляющие, или произошло массовое вмешательство носачей по всему улью, но уверен, что носачи предотвратили крупную катастрофу.

— Всем пора возвращаться в самолетный ангар, — проговорил Лукас.

Я повернулась и вышла из контрольного центра, взвод безопасников — следом. Когда мы остановились у первой галереи, дожидаясь остальных, я закрыла глаза и поискала разум Форжа. Я беспокоилась, как он себя чувствует, не сумев спасти Гарета, но обнаружила, что его мысли не затронуты виной.

Перед Форжем стоял простой выбор: предотвратить прыжок Гарета или спасти сброшенного им с галереи человека. Уверенность моего друга в правильности принятого решения усилил вложенный в его разум постулат: если придется выбирать между разрушительной целью и невинным, надо помочь преданным граждам улья.

Я вышла из разума Форжа и в последний раз мысленно обошла ядро энергоподачи. Разумы сотрудников наполняли страх и благоговение. Лукас был прав. Это дело обернулось наилучшей рекламой для носачей.

Гарет сделал выбор между жизнью и смертью. Форжу пришлось выбирать, кого спасать. Теперь и мне надо принять решение. Я могу уйти, зная, что лишь укрепила ложь о носачах, или вернуться в ядро энергоподачи, снять маску и навсегда уничтожить миф.

Мне не нравилось, что улей лгал своим гражданам, заставляя их верить, что носачи, расхаживающие в своих масках, являются истинными телепатами, и используя подлог для предотвращения преступлений. Я считала этот обман неоправданным с моральной точки зрения, но именно сейчас четко осознала, что могло случиться, знай люди правду.

Ее знал Меркурий. Он устроил пожар, убивший восемь человек, включая его самого, но все могло обернуться гораздо хуже. Всем в отряде безопасности предстояло умереть. Смерть ждала Рофэна. И Лукаса.

Знал правду и Марс. Он убил Фран и попытался взорвать ядро энергоподачи. Не знаю, сколько людей могли умереть или получить ранение при взрыве, и сколько еще пострадали бы при авариях, вызванных падением электричества. Произошло бы множество бед сродни закрытию дверей ангара при подлете Воздушного-семь. Тогда были ранены Базз, Карим и Халли. После взрыва счетчик смертей мог вырасти до десятков тысяч.

Улей — это дом для ста миллионов человек, живущих в скученности и крайне чувствительных к нападению. Я испытывала этические сомнения в отношении мифа о носачах, а фигуры в серых масках стали моими главными детскими кошмарами, но система работала. И спасала жизни.

Я открыла глаза. Ударная группа собралась вокруг, и мы направились в самолетный ангар. Для телепата, подобного мне, который ощущает чужие эмоции, как свои собственные, жизнь всегда будет важнее этики, особенно жизнь тех, кого я люблю.

Глава 40

Через шесть дней состоялось голосование по перезапуску Оливии. В нем участвовали Мелизенда, несколько членов ее группы, командиры-тактики и все телепаты.

Мне очень не нравилась идея вмешательства в чужую память и личность, но я уже пережила вторжение Меркурия в свой разум. И могла себе представить, как страдает Оливия, в ум которой проникает все больше теней-захватчиков.

И я проголосовала за перезапуск. Ведь это казалось единственной надеждой для несчастных, измученных остатков Оливии. Лукас также высказался «за». Поскольку голосование было тайным, я не знала мнения других телепатов. Никто из них не обратился ко мне по этому поводу. Я же сочла, что еще слишком рано пытаться вновь связаться с Сапфир.

Большинство поддержало перезапуск, и его устроили тем же вечером. Все время процедуры мы с Лукасом провели, просматривая случайные записи в книгарне, но мне не удавалось сосредоточиться на сюжетах. Мой разум переполняли образы бессознательной Оливии на столе и экспертов, занятых сложным процессом распутывания восьми лет ее воспоминаний.

Предстояло убрать и хорошее, и плохое. Стереть моменты слез и смеха, отчаяния и надежды. Я поняла, что думаю лишь о том, как перезапуск повлияет на саму Оливию, а не на тех, кто ее любит.

Оливия теряла воспоминания обо всем, что предшествовало лотерее. О приобретенных тогда друзьях. Возможно, о том, кто заботился о ней так же, как Лукас — обо мне. О чем думали сегодня вечером все эти люди, зная, что всякое представление о них стирается из ее разума? Об этом стоило поразмыслить раньше, но изменило бы это мой выбор? Наверняка друзья Оливии и возможный возлюбленный предпочли бы то, что лучше для нее.

Наконец пришло сообщение, что процесс завершен. Оливию не будут трогать до естественного пробуждения. Со временем станут яснее два важных вопроса. Первое: кто проснется — прежняя Оливия, Юпитер или кто-то новый. И второе: как перезапуск повлияет на ее телепатические способности.

Мы с Лукасом легли, и я на удивление хорошо поспала, но, проснувшись, столкнулась с новым испытанием. В парке двадцатого уровня устраивали поминальную церемонию Фран. Я чувствовала, что должна пойти. Мне пришлось уволить Фран, и я не несла ответственности за решения, принятые ею после ухода, но именно из- за моих действий она встала на путь, приведший ее к смерти.

Лукас и Базз решили пойти со мной для поддержки. Базз после ранения еще пользовалась инвалидным креслом, и Форж сказал, что проводит ее и поможет, если понадобится. Николь и Меган тоже надумали присоединиться. Николь объявила, мол, обязана представлять команду связи, а Меган обошлась без объяснений.

Я ожидала, что Адика захочет отправить со мной по крайней мере четверых телохранителей. И поразилась, когда он сообщил, что идет сам и берет всю ударную группу. Я сочла такую защиту избыточной, но Адика, которого тревожили воспоминания о прошлом визите на двадцатый уровень, оставался непреклонен.

Поэтому на мемориальный участок парка мы прибыли большой группой. И обнаружили его совершенно пустым. На секунду я подумала, что мы перепутали место, но вряд ли Лукас или Николь могли ошибиться в такой ерунде. И потом, в центре травянистого круга стоял черный подиум, а на ближайших газонах росли белые цветы, так что это наверняка был мемориальный участок.

Через минуту появились два человека и встали в стороне. Одним из них оказался Ричар, друживший с Фран. Другим — Мика, координатор служб законопорядка, занимавшаяся пожаром в отделе безопасности. Я заметила, как Мика неловко положила ладонь на руку Ричара с нервным видом человека, не привыкшего демонстрировать эмоции. Ричар с изумлением взглянул на ее ладонь, но не отстранился.

Похоже, пожар в отделе безопасности сделал одно доброе дело, сведя вместе этих двоих. Мне подумалось, не надо ли подойти и поговорить с ними. Я никогда не бывала на поминальных церемониях и не знала, как нужно себя вести.

Едва я решила отложить разговор до конца мероприятия, как появилась женщина в белом наряде и поставила на специальную стойку перед подиумом большую чашу с серебряной крышкой. Я беспокойно взглянула на нее — чаша, очевидно, содержала пепел Фран.

Женщина поднялась на подиум.

— Мы собрались здесь для поминальной службы в честь Фран 2489-1276993. Судя по записям, к нам не поступало просьб об особом характере данной церемонии. В качестве сотрудника сил законопорядка я могу утвердить подобную просьбу на месте при условии, что она не содержит знаков неуважения к улью. У кого- нибудь есть пожелания?

Она с надеждой огляделась. Я понятия не имела, о чем речь, и сжульничала, прочитав разум чиновницы.

«…ни просьб, ни информации, ни обращений от кого бы то ни было. Я люблю проводить церемонии так, чтобы, насколько возможно, успокаивать и поддерживать семью и друзей. Но это сложно сделать, не зная о ее религиозных предпочтениях или…»

«…придется провести стандартный ритуал, добавив несколько деталей из ее рабочих записей, если только…»

— Кто-нибудь хочет выступить и поделиться воспоминаниями о Фран?

Чиновница вновь оглядела нас. Я поспешно уставилась на траву

— мои воспоминания о Фран совершенно не подходили для мемориальной церемонии.

Сотрудница сил законопорядка вздохнула.

— В таком случае, почтим Фран стандартной службой по правилам ульизма.

Помолчав, она заговорила более глубоким торжественным тоном:

— Из улья мы выходим.

Я никогда не была на ульистской службе. Меган и несколько членов альфа-группы — явно были. Они тут же ответили:

— И в улей вернемся.

В голосе Меган прозвучала странная дрожь. Я взглянула на нее и поразилась, заметив слезы. Я понятия не имела, что Меган так привязана к Фран. Нет, я была уверена, что мой старший администратор не испытывает к умершей никакой привязанности. Что же здесь происходит?

Мне хватило заданного в мыслях вопроса, чтобы связаться с разумом Меган. Она плакала, потому что вспоминала мемориальную церемонию своего мужа. К тому же, вчера врачи подсадили ей эмбрионы зачатых от него близнецов. Меган двигалась к началу новой жизни с Адикой, но и погибший муж был частью этой жизни.

Увиденные мной слезы вызвало счастье, а не грусть, так что я покинула мысли Меган. Сейчас чиновница говорила о жизни Фран, о постах, которые та занимала, и годах работы во благо улья. Я попыталась вспомнить об умершей что-то хорошее, но в голову приходили лишь мелкие гадости, например, как я поблагодарила Ханну, а Фран вмешалась и отчитала ее.

По пути сюда Илай выглядел пугающе подавленным, поэтому следом я проверила его мысли. И обнаружила, что он обдумывает последнюю консультацию с Базз. Они обсуждали предстоящую операцию на ноге и решили, что Илаю поможет разговор с хирургом.

Если мой ударник будет точно знать, зачем нужна эта операция, что нужно сделать и сколько времени займет восстановление, то почувствует больший контроль над ситуацией.

Проблема в том, что у Илая развился не только страх перед операциями, но и боязнь хирургов. Мне пришло в голову очевидное решение — самой поговорить с врачом и задать волнующие друга вопросы.

Затем я перебралась в голову Форжа, боясь, что мемориальная служба вызовет у него неприятные воспоминания о смерти Гарета. И поняла, что Форж не думает ни о Гарете, ни о Фран. Подобно Илаю, он сосредоточился на Базз. До сих пор единственными отношениями Форжа была связь с Шанной на подростковом уровне, а она с самого начала требовала публичных проявлений привязанности и преданности. Базз вообще не устанавливала правил. Форж думал, что Шанна и Базз совершенно противоположны и по виду, и по характеру.

Чиновница сил законопорядка спустилась с подиума и выжидательно оглядела группу из нашего отдела.

— Кто желает отпустить дух Фран, чтобы она могла вернуться в улей?

Я вернулась в свою голову, но избегала взгляда безопасницы. Все остальные молчали и не двигались. Чиновница повернулась к Ричару и Мике.

— Нет! — резко выплюнул Ричар. — После всего, что она натворила, нельзя позволить духу Фран вернуться в улей. Выбросьте ее пепел во Внешку, чтобы охотник за душами забрал ее в свою демоническую свиту.

Поразившись словам Ричара, я инстинктивно проверила его мысли. Бедняге сообщили, что Фран состояла в заговоре с людьми, которые сожгли отдел безопасности, серьезно ранили самого Ричара и убили нескольких его коллег. Он разозлился из-за произошедшего, но сюда пришел под влиянием горечи, вызванной подарком ко дню рождения. Фран шокировала Ричара, вручив ему коробку. Никто десятилетиями не вспоминал о его дне рождения. И подарок, пусть и самый обычный, имел для него огромное значение. Но Фран оказалась просто манипулятором.

«Пусть дух Фран знает, что я отвечаю на предательство предательством».

Мика выдернула ладонь из руки Ричара — подобное поведение на поминальной церемонии вызвало у нее отвращение. Тот вспыхнул, развернулся и пошел прочь. Злость Фран на меня привела ее к смерти, горечь Ричара только что оборвала едва зародившиеся отношения между ним и Микой.

Я понимала его чувства. И ее тоже. Проблема чтения глубинных уровней разумов заключается в том, что иногда я понимаю и сочувствую слишком сильно. Смущение на лице сотрудницы сил законопорядка заставило меня зайти в ее мысли.

«…тот раз, когда двое мужчин устроили драку за право отпустить дух женщины, или когда человек нечаянно соскользнул с подиума и уронил чашу, но такой катастрофы еще никогда не случалось…»

Я подошла, взяла чашу, и волна облегчения в уме чиновницы вознаградила меня. В ее разуме я увидела, что надо сделать, поднялась на подиум, открыла чашу и подняла над головой.

Представительница законопорядка вытащила из кармана платья маленькую сферу и нажала на кнопку. Внезапный порыв ветра понес пепел через парк. Когда все стихло, я опустила чашу, отдала ее чиновнице и вернулась на свое место во главе группы.

Чиновница рассыпала остатки пепла над газоном и повернулась к нам.

— Дух Фран вернулся в улей, как и все мы вернемся в свое время. Она секунду поколебалась, повернулась и ушла. Мне показалось, она ждала, не заговорит ли кто-то с ней, но почувствовала, что безопаснее закончить церемонию как можно скорее.

— Ты не обязана была отпускать дух Фран, — сказал Лукас. Я пожала плечами.

— Если бы не я, чиновнице пришлось бы делать это самой, и всем стало бы жутко неловко.

Лукас достал из кармана инфовизор и постучал по нему.

— Пришел предварительный отчет об Оливии.

— И?

— Они не хотят чересчур ее утомлять, поэтому провели лишь базовые тесты. Мозговая активность похожа на результаты проверки во время лотереи, но есть и отличия. Судя по другим данным, Оливия стала лишь пограничным телепатом.

Лукас вздохнул.

— Это неудачный результат для улья. Мы знаем, что на пограничные телепатические способности влияют генетические факторы. И до сих пор не понимали, что толкает людей дальше и превращает их в истинных телепатов. Похоже, значение имеют черты личности.

Превращение Оливии в пограничного телепата — неудача для улья. Но я чувствовала, что для нее самой это может быть наилучшим результатом. Я представила ее почти такой же, как при вступлении в лотерею. Теперь Оливия вольна жить без тревожащих разум призраков-целей.

Инфовизор Лукаса настойчиво зазвонил. Командир-тактик взглянул на экран и нахмурился.

— У Мортона и бета-группы чрезвычайный рейд. Их цель нашла убежище в глубине отдела выработки волн на пляже шестьдесят седьмого уровня. Мортон не может туда пробраться, поэтому его командир-тактик срочно передает дело другому телепату.

— Скажи, что мы беремся, — ответила я.

— Уверена? Я знаю, что тебе нелегко дались похороны.

Жизнь телепата — это бесконечная цепочка дел. Многие из них просты, некоторые — сложны, а отдельные задания обрушивались на нас неожиданно. Дело Фран относилось к последним. Оно довело нас с Лукасом до предела возможностей, но сейчас подошло к концу.

— Уверена, — подтвердила я. — Хочу забыть о Фран и перейти к чему-то новому.

— В таком случае… — Лукас постучал по передатчику. — Эмили, ты здесь?

— Конечно, — отозвалась та.

— Отдел Мортона просит о срочной передаче дела на пляже шестьдесят седьмого уровня, — сказал Лукас. — Мы его берем. Эмбер, Адика и ударная группа полностью собраны и могут отправляться прямиком на пляж. Форжу лучше пойти с ними, поскольку профессиональный альпинист может оказаться полезен в машинах для волнообразования. Остальные возвращаются в отдел.

Адика подхватил меня и бросился к ближайшему выходу из парка. Рофэн и Форж пристроились по бокам от нас, альфа-группа пустилась следом. Наша дорога проходила мимо паркового участка для празднеств. Там вокруг круглой сцены собралась толпа, и я увидела, как все разом повернулись к нам.

На любом другом уровне наш вид смутил бы людей, но мы находились на двадцатом, где размещались силы законопорядка. Эти люди знали секреты улья. Знали, что носачи — фальшивка, что существуют отряды телепатов, и точно понимали, что видят сейчас — телепат с ударной группой спешат на чрезвычайный вызов улья.

Какой-то мужчина указал на нас и крикнул:

— Это Ангел света!

В силах законопорядка ходили слухи о попытке саботажа в ядре энергоподачи и об отряде телепата, пролетевшем в полном составе сквозь ужасы Внешки, чтобы предотвратить катастрофу. Я услышала ритмичные звуки и поняла, что толпа аплодирует. Я подправила передатчик и развернула справа от лица встроенную камеру.

— Эмили, ты получаешь изображение и звук с моей камеры?

— Да.

— Разошли их всем в отделе, — попросила я. — Толпа хлопает тому, что мы сделали ради защиты улья. И эти аплодисменты не только для меня и ударной группы. Они для всех нас.

Когда мы приблизились к толпе, приветствия зазвучали громче. Остальные в улье не знают, что мы сделали во имя их защиты, и никогда не должны узнать. Но люди в силах законопорядка знали и видели в нас своих героев.

КОНЕЦ

____________________________________________________________________

Внимание! Электронная версия книги не предназначены для коммерческого использования. Скачивая книгу, Вы соглашаетесь использовать ее исключительно в целях ознакомления и никоим образом не нарушать прав автора и издателя. Электронный текст представлен без целей коммерческого использования. Права в отношении книги принадлежат их законным правообладателям. Любое распространение и/или коммерческое использование без разрешения законных правообладателей запрещено.