Вечное пламя (fb2)

- Вечное пламя [Everblaze] (пер. Татьяна Андреевна Чамата) (Хранитель забытых городов - 3) 2529K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Шеннон Мессенджер

Шеннон Мессенджер
Вечное пламя

Shannon Messenger

KEEPER OF THE LOST CITIES: BOOK 3: EVERBLAZE

This edition published by arrangement with Taryn Fagerness Agency and Synopsis Literary Agency.

* * *

Посвящается Фейт,

потому что без своих «Book Babe»

я бы пропала

Предисловие

Пудреница выскользнула из рук Софи, приземляясь на усыпанный лепестками ковер с еле слышным стуком.

Оба зеркала выдержали удар, не треснув. Но все внутри Софи разбилось вдребезги.

С натянутой улыбкой она дослушала рассказ до конца, пытаясь отыскать малейшую зацепку, хоть что-нибудь, что исключило бы ужасающую вероятность.

Но под конец она поняла.

Все это время.

Все безнадежные, потраченные впустую дни.

Ее похититель всегда был прямо перед ней.

Наблюдал.

Ждал.

Прятался у всех на виду.

Все указывало на него. Просто она была слишком слепа и ничего не замечала.

А теперь было слишком поздно.

Глава 1

– Ну и чего ты ждешь? – спросил Киф, перекрикивая завывающий ветер и шумящее море. – Только не говори, что великая Софи Фостер боится.

– Я просто пытаюсь сосредоточиться! – прокричала в ответ Софи, но сдержать дрожь в голосе не смогла.

Хотя у нее все равно не получилось бы его обмануть.

Киф, как эмпат, прекрасно чувствовал ужас, бегущий по ее венам подобно стаду перепуганных мастодонтов. Ей только и оставалось, что дернуть себя за ресницы – нервная привычка – и постараться не думать о том, насколько же высоко они над океаном.

– А стоило бы бояться, – произнес Сандор странным писклявым голосом. Уложив свою серую гоблинскую руку Софи на плечо, он оттащил ее от края скалы. – Должен быть более безопасный способ телепортироваться.

– Такого нет.

Она стряхнула с плеча руку Сандора – что потребовало немало усилий, потому что в нем было три метра каменных мышц – и сделала крошечный шаг вперед, напоминая себе, что телепортация приятнее световых прыжков. Несмотря на нексусы на обоих запястьях и на созданное ими силовое поле, помогающее телу не распасться во время прыжка, Софи столько раз исчезала, что не чувствовала себя в безопасности.

И все же как бы хотелось, чтобы свободное падение не играло в телепортации столь важную роль.

– Хочешь, подтолкну? – предложил Киф и рассмеялся, когда Софи от него отшатнулась. – Да ладно тебе, будет весело – по крайней мере мне.

Стоящий позади них Декс фыркнул.

– И это ему повезло пойти с тобой.

– Эй, скорее это ей повезло пойти со мной, – поправил Киф, сверкая своей коронной усмешкой. – Давай, расскажи Дексу, с кем Совет первым связался.

– Только потому, что теперь твой отец отвечает за посещение Убежища, – напомнила Софи.

– А, и все равно первый значит первый. Просто признай, Фостер. Я тебе нужен.

Софи с радостью бы поспорила, но, к сожалению, Совет и правда хотел, чтобы Киф отправился с ней. Видимо, с Силвени что-то случилось в особом эльфийском заповеднике, который теперь был ее новым домом, а так как только они с Кифом ладили с драгоценным аликорном, Совет попросил их обоих немедленно отправиться в Убежище.

Наверное, старейшины и правда беспокоились, раз решили довериться Кифу…

– Прости, Декс, – сказала Софи, пытаясь не волноваться. – Ты же знаешь, если бы я могла, я позвала бы тебя с собой.

Декс улыбнулся – пусть и не настолько, чтобы на щеках проявились ямочки, – и продолжил ковыряться в замке, который Софи попросила его открыть.

Она не хотела рассказывать, что идет с Кифом, опасаясь, что Декс снова почувствует себя покинутым. Но Грейди был на секретном задании, а Эдалин помогала спасать верминиона – фиолетового хомякоподобного монстра размером с ротвейлера, – пока его не обнаружили люди, и Софи нужен был Технопат, который смог бы взломать замок Клиффсайда.

– Если тебе станет легче, то Сандору тоже не разрешили пойти, – добавила она, тут же пожалев о словах, потому что Сандор взвился:

– Да, и это полный бред! Я должен вас защищать, а мне запрещают идти из-за каких-то необоснованных новых правил!

– Эй, даже моему отцу не разрешили с нами пойти. Но не волнуйся, – Киф приобнял Софи за плечи, – я позабочусь о ней вместо тебя.

Софи не знала, кто застонал громче – она сама или Декс.

Сандор схватил Кифа за плечи, отрывая его от земли.

– Если найду на ней хоть царапинку…

– Ух, полегче, Гигантор, – произнес Киф, сопротивляясь и пытаясь вывернуться. – Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось. Но давайте не забывать, что мы говорим о Софи. Скорее всего, без Элвина дело не обойдется.

Тут даже Декс не сдержал смех.

Софи недовольно всех оглядела.

Она была не виновата, что поставила рекорд по количеству посещений школьного здравпункта и по вызову Элвина на дом. Она не сама выбрала себе смертельную аллергию и генетически усиленные способности, которые не всегда получалось контролировать. И она определенно не просила о группе мятежников, пытающихся ее убить, – именно поэтому ей, пожалуй, стоило бы прислушаться к Сандору и не отходить от него далеко.

– Мы справимся, – заверила она, заправляя прядку светлых волос за ухо и пытаясь говорить увереннее, чем она себя чувствовала. – Я могу телепортировать нас напрямую в Убежище, а после перевода туда Силвени меры безопасности усилили раза в три.

– А после этого вы сразу же направитесь домой, – добавил Сандор и, дождавшись кивка Кифа, поставил его на ноги. – Чтобы через час вернулись.

– Ах, да ладно, – заныл Киф, поправляя свой темно-синий плащ. – Мы две недели не видели Силвени.

Софи улыбнулась.

Она никогда бы не подумала, что Киф так сильно привяжется к сверкающей крылатой лошади. Но, кажется, он скучал по Силвени не меньше нее. А может, и больше, потому что аликорн не лезла в его голову буйными мыслями при каждой встрече.

Силвени была единственным существом, чьи мысли Софи могла слышать. Больше никто не мог залезть ей в голову. Скорее всего, потому что при создании Софи «Черный лебедь» изменил ее геном по образу ДНК аликорна – и она была от этого вовсе не в восторге. Друзья заверяли, что не видят в этом ничего странного, но она все равно чувствовала себя полулошадью.

– Ты же знаешь, как Силвени может паниковать, – напомнила она Сандору, пытаясь не отходить от главной темы. – Чтобы ее успокоить, понадобится несколько часов.

Сандор проворчал что-то себе под нос.

– Ладно. Жду до заката – но если опоздаете, то отвечать будете вы, мистер Сенсен. И поверьте, вам это совсем не понравится.

– Страшитесь гнева Гигантора, понял, – Киф потащил Софи обратно к краю скалы. – Пойдем уже!

– Значит, увидимся в школе в понедельник, видимо, – пробормотал Декс, вытаскивая домашний кристалл и не отрывая взгляда от земли. – Я перенастроил механизм: теперь он открывается от твоего ДНК, так что больше я тебе не нужен, наверное.

– Ты всегда мне нужен, Декс, – сказала Софи и, покраснев, спешно добавила: – Ты мой лучший друг.

– И, чувак, серьезно, – влез Киф. – Когда ты наконец согласишься рассказать всем о своей способности – с чем, кстати, пора бы поторопиться, – мы просто обязаны объединиться. Сможем вломиться в кабинет дамы Алины и подложить туда какашек динозавра. Или сверкающих аликорновых какашек! Или можно…

– И вот ему вы вверяете свою жизнь? – перебил Сандор – судя по всему, ему снова хотелось удушить Кифа.

– Я смогу о себе позаботиться, – напомнила ему Софи, постучав себя по лбу. – Инфликтор, не забыл?

Может, ее редкая способность причинять боль и вызывала противоречивые чувства, но она бы пригодилась, напади на них мятежники.

– Так мы готовы? – спросил Киф, движением руки имитируя прыжок со скалы.

У Софи пересохло во рту.

– Ты справишься, Фостер. Хватит сомневаться в себе.

Она кивнула, и, пытаясь не смотреть вниз, спросила:

– Ты помнишь, как проходит телепортация?

– Ну, в прошлый раз мы вроде как падали навстречу своей смерти, все такое, так что не очень. Но я вполне уверен, что мне надо просто хвататься за тебя и вопить, как банши, а тебе – делать разрыв в пространстве, так?

– Типа того. Прыгаем на счет три.

Они присели, а Сандор вновь принялся ворчать.

– Раз, – произнесла Софи, сжимая ладонь Кифа с такой силой, что хрустнули костяшки.

– Два.

Повременив с секунду, она закрыла глаза и прошептала последнюю цифру:

– Три.

Она еще не успела договорить, как они устремились со скалы вниз.

Киф голосил, радостно вопил и вертелся, но Софи молчала, пытаясь не думать ни о чем, кроме тепла, собирающегося в разуме, и адреналина, текущего по венам.

Они падали все ниже, ниже и ниже, пока Софи не ощутила соленые брызги на щеках. Но когда она уже собиралась закричать, что-то в голове щелкнуло и она направила обжигающую ментальную энергию в небеса.

Загрохотал гром, в воздухе под ними образовался разлом, и они рухнули прямо во тьму.

В бездне не существовало ни времени, ни пространства. Ни верха, ни низа. Ни права, ни лева. Лишь тяга силы и тепло ладони Кифа. Но Софи знала, что надо лишь представить желаемое место, и они будут свободны.

«Убежище», – подумала она, и перед мысленным взором встали пышные луга и раскидистые леса, которые Софи видела на картинках. В ее фотографической памяти все отпечаталось до малейших подробностей, до крохотных капелек тумана, покрывающих все лепестки и листья, которые сверкали на солнечном свете подобно блесткам.

– Все нормально, Фостер? – окликнул Киф, когда выхода не появилось.

– Вроде да.

Она зажмурилась крепче, представляя опустошенные горы, защищающие Убежище от остального мира, и животных всевозможных форм и расцветок, бродящих по пастбищам. Она даже попыталась представить себя с Кифом, стоящих на лугу и глядящих на Силвени, парящую над ними на сияющих серебряных крыльях.

Но когда она открыла глаза, то увидела лишь тьму – плотную, удушающую, неизбежную.

Паника стиснула грудь, и Софи судорожно вздохнула, пытаясь сосредоточиться на Убежище всей силой своего разума.

Вспыхнула головная боль – такая сильная, словно мозг надломился. Но даже боль не напугала так, как осознание, пришедшее с ней.

Они были заперты в бездне.

Глава 2

– Спокойно, мы что-нибудь придумаем, – пообещал Киф, когда Софи стиснула голову и застонала от боли. – Ты делаешь что-нибудь не так, как обычно?

Она медленно глубоко вдохнула и попыталась думать сквозь панику.

– Нет, я прекрасно представляю, куда нам надо. Но, когда я пытаюсь нас туда перенести, разум будто натыкается на стену.

– Ты пыталась перенести нас еще куда-нибудь? – спросил Киф. – Может, в Убежище установили меры безопасности, мешающие телепортироваться.

Софи в этом сомневалась, потому что была единственным умеющим телепортироваться эльфом. Но попробовать стоило.

Она не могла придумать, куда еще отправиться. В голове мелькали миллионы направлений, и все они никуда не приводили.

– Может, домой? – спросил Киф. – Сможешь перенести нас домой?

Изображение, мелькнувшее в голове Софи, было таким ярким и четким, что глаза заслезились. А может, слезы вызвал наконец-то прорезавший тьму разрыв. Она едва успела сильнее сжать руку Кифа, а затем загрохотал гром, и они вылетели из бездны.

Они с силой ударились о землю и покатились по влажной траве, пока наконец не остановились. Первой села Софи. Выпутавшись из рук Кифа, она поглядела в серое пасмурное небо.

– Так… это не Хэвенфилд, – произнес Киф, с прищуром оглядывая узкую улицу с простыми квадратными домами.

– Знаю, – Софи сосредоточилась, представляя, как вокруг головы оборачивается невидимый барьер, защищающий от голосов, колотящихся в мозгу. Она и забыла, какие же у людей громкие мысли. – Это Сан-Диего.

Киф встал.

– Ты телепортировала нас в Запретный город? Это. Же. Просто. Обалденно! Не пойми неправильно – я бы обошелся и без застревания в бесконечной черной пустоте. Но это просто эпично! Только глянь, там человек!

Он показал на противоположную сторону улицы, где мама в ярко-синем спортивном костюме вышла на пробежку с ребенком в коляске.

– Да, и она нас скорее всего слышит, – прошептала Софи.

Наверняка все заметили двух подростков в странной одежде, упавших с неба. Но редкие люди на улице даже не смотрели в их сторону: их больше занимали выгул собак и проверка почты.

– Сомневаюсь, что они нас видят, – заметил Киф, указывая на небольшую черную сферу, расположенную в густых зарослях ромашек. Еще одна была установлена в корнях гигантского клена в центре двора. А еще три лежали вдоль дорожки.

Искажатели.

Софи видела это устройство, изменяющее свет и звуки, всего раз – в руках ее похитителей, когда те устроили им с Дексом засаду на мосту в Париже.

Среди них был блондин, который пытался утащить ее за несколько месяцев до этого, и он строил из себя человека, вышедшего на пробежку, на той же самой улице, где они сейчас стояли.

Софи дошла до места, где видела его, надеясь, что сможет вспомнить что-нибудь еще. Но в голове всплывало только его лицо – которое Алден уже внес в базу данных Совета, где должны были храниться изображения всех живущих на свете эльфов.

Совпадений не нашлось.

Он был призраком. Существовал, лишь когда выпрыгивал из теней, как и остальные мятежники в своих темных плащах с жутким глазом в белом круге, вышитым на рукавах.

– Может, пойдем отсюда? – спросила Софи, оглядываясь через плечо и отчасти ожидая увидеть бегущих к ним мятежников.

– Ты серьезно? Я до смерти хочу посмотреть, где выросла таинственная мисс Фостер, – Киф повернулся к ее обветрившемуся старому дому. – Он… маленький.

По сравнению с хрустальными особняками ее нового мира дом был практически сараем. Но людям при рождении не давалось столько денег, сколько они не смогли бы потратить и за всю жизнь. В отличие от эльфов, им приходилось начинать жизни без средств.

– И пахнет странно, – решил Киф. – Что это?

– Смог, кажется.

Она и забыла, какой у людей кислый воздух. Дышать не хотелось. А из-за масляных пятен на дороге и мусора у водостока было почти стыдно признавать, что она тут жила.

И все же, когда Киф сказал «домой», она в первую очередь подумала об этом месте.

С вставшим в горле комом она подошла к парадному входу. Дверь была, конечно же, заперта, а окна заколочены. Но одна доска висела криво, и когда Софи заглянула внутрь, то увидела, что весь дом был опустошен вплоть до бетонных перекрытий и теплоизоляции в стенах.

Удивляться было нечему. Софи знала, что ее семью перевезли, и она уже видела, что эльфы хранят все ее старые вещи в здании без опознавательных знаков в Мистериуме, одном из самых маленьких эльфийских городов.

Но при взгляде на пустую оболочку прежней жизни казалось, что все воспоминания были лишь сном. Не осталось ни единого доказательства, что все было взаправду.

Разве что…

Она поспешно поднялась на верхнюю ступень и опустилась на колени на бетон, где все еще виднелся неровный почерк ее отца.

У. Д. Ф.

Э. А. Ф.

С. А. Ф.

Э. Р. Ф.

Софи провела пальцами по своим инициалам.

– Они меня не стерли.

Киф прищурился, разглядывая кривоватые буквы.

– Это что там, «эльф»?

– Нет, это «А». Эмма Айрис Фостер. Папу звали Уильям Дэвид Фостер, а сестру – Эми Роуз Фостер. Кажется, родители слишком поздно поняли, что ее инициалы складываются в «эрф». Хотя уже не важно.

Теперь они были Коннором, Кейт и Натали Фриман.

Софи не должна была знать их новые имена. Но «Черный лебедь» рассказал ей о них, и она тщательно скрывала ото всех, что знает.

– Так это тут Фитц тебя нашел? – спросил Киф. – Мне всегда было интересно, куда он пропадает на своих «секретных заданиях» – и я бы придумал, как пойти с ним, знай я, что он бегает за девочками.

– Он за мной не бегал, – сказала Софи, ощущая, как горит лицо. – Хотя… в первую нашу встречу ему действительно пришлось за мной побегать. Но он меня напугал.

– Да уж, Фитц страшный.

– Эй, когда ты семь лет скрываешь тайную способность, а потом полный незнакомец разоблачает тебя среди музея – ты убегаешь. Каким бы симпатичным незнакомец ни был.

Едва слова сорвались с губ, ей захотелось прижать руки ко рту, но так стало бы только хуже.

Оставалось только ярко покраснеть и дождаться подколок Кифа.

Тот кашлянул.

– А что насчет второго мальчика? Который исчез? Он тоже был здесь?

– Наверное.

Ее слегка злило, что Киф знал все ее тайны – по крайней мере большую их часть. Но ей пришлось все ему рассказать, когда они вместе работали над спасением Алдена, и Киф не собирался об этом забывать. Хотя она все равно мало что помнила о таинственном исчезнувшем мальчике.

Софи понимала, что он явно важен, потому что расплывчато помнила, как он исчез, когда ей было пять, за много лет до того, как Фитц нашел ее и рассказал, что она эльф. И она помнила, что мальчик был одет в синюю форму игроков в брамбл – игру, в которую играли лишь эльфы. И как раз примерно в то же время мистер Форкл пробудил ее телепатию, так что события должны были быть как-то связаны.

Но «Черный лебедь» вырвал страницы ее дневника и стер воспоминания, за исключением пары размытых кусочков, которые получилось восстановить.

– Он стоял вот тут, – сказала она, подходя к клену и скользя пальцами по ветви.

Видимо, он был выше, чем ей казалось. Вовсе не мальчик. Скорее, подросток. И было что-то еще – какая-то деталь, так близко, что она почти щекотала сознание. Но как бы сильно Софи ни сосредотачивалась, она не могла ее ухватить.

– Эй, не надо бить невинное дерево, – сказал Киф, когда она пнула клен. – Даже не сомневаюсь, скоро «Черный лебедь» тебе все расскажет.

Жаль, что Софи ему не верила. Она думала, что теперь-то «Черный лебедь» начнет с ней работать, особенно после того, как она рискнула жизнью, чтобы дать им исправить ее способности. Но после того, как она улетела из их укрытия во время нападения мятежников, прошло уже две недели, а от них не было слышно ни звука. Ни единой записки. Ни единой подсказки. Ни единого намека на то, что они все еще наблюдают.

Софи повернулась к соседнему голубому дому, где раньше каждый день сидел мистер Форкл, морщинистый и раздувшийся из-за морщиники. Он провел двенадцать лет, сидя в середине лужайки и играя с дурацкими гномами, чтобы присматривать за ней. А теперь остались лишь несколько обветрившихся фигурок, выглядывающих из травы своими уродливыми личиками.

– А это еще кто такие? – спросил Киф, подходя к клумбе вместе с Софи.

– Садовые гномы.

– Да ты шутишь.

– Ты бы видел, какими люди считают эльфов. Они приписывают нам колокольчики на туфлях и остроконечные уши – хотя насчет ушей они правы.

Софи все еще не радовала мысль, что с возрастом ее уши заострятся. Но ей можно было не волноваться об этом еще пару тысяч лет, спасибо эльфийской продолжительности жизни.

Киф рассмеялся, присаживаясь на корточки, чтобы получше рассмотреть статуэтки в остроконечных шапочках.

– Так, я обязан забрать одного из них домой. Мой наставник по земледелию просто описается.

– Погоди, – произнесла Софи, когда Киф потянулся за гномом, сидящим на радужном грибе. – Что, если это подсказка?

Гномы были выстроены без всякой логики, но что-то в построении казалось знакомым. Софи расфокусировала взгляд, и, едва тени сплелись в темный водоворот, медленно всплыло воспоминание.

– Лебедь!

– Что за Лебедь? – спросил Киф, когда Софи опустилась на колени и принялась рыться в клумбе.

– Созвездие. Каждый гном – одна из звезд. Мы называем их Акьелло, Фушер, Розин, Гризенна, Сапфилин, Скарлетина, Нивелло, Гилдер и Пицер – но люди называют их созвездием Лебедя.

– Ладно, мисс «Я запомнила все звезды», не выделывайся. И я все еще не понимаю, зачем ты копаешься в земле, как дворф.

– Потому что Лебедь тут неспроста, – пояснила Софи, зачерпывая очередной ком. – И в созвездии десять звезд. Но гномов только девять. Так что я проверяю место, где должна быть десятая звезда.

Под ногти набивалась вязкая грязь, но Софи продолжала рыть. Через минуту кончики ее пальцев коснулись чего-то холодного и гладкого.

– Это… бутылка, – произнес Киф, когда Софи вытащила маленький зеленый сосуд и вытерла его об траву.

– И записка, – добавила она, вытаскивая пробку и наклоняя бутылочку, пока оттуда не выскользнул бумажный сверток.

Киф выхватил записку до того, как ее взяла Софи.

– Ее лучше прочитать тому, кто не покрыт болотной грязью.

Он был прав.

Софи вытерла руки о траву, а Киф прочитал записку и нахмурился.

– Что? – спросила она.

– Тебе это не понравится.

– Как обычно, – «Черный лебедь» зачастую раздражали своими расплывчатыми намеками. Но ее радовало, что они снова связались. По крайней мере до момента, как Киф показал ей послание.

Жди указаний и придерживайся плана.

– Могли бы хоть снова зарифмовать, – сказал он, запихивая записку обратно. – А что за план?

Софи взяла флакон и понюхала горлышко, давясь от знакомого солоноватого запаха.

Именно из этой бутылочки она выпила тридцать миллилитров лимбиума – и чуть не умерла, спасибо ее аллергии, – чтобы вернуть способность исцелять разум.

– План – это Прентис, – сказала она Кифу, потирая шрам в виде звезды на руке. Мистер Форкл вколол ей измененное человеческое лекарство, чтобы остановить аллергическую реакцию, и рана от иглы так и не прошла. – Они говорят подождать, пока они не решат, что пришло время его исцелить.

– Ага, ну все равно могли бы придумать рифму. «Жди указаний и придерживайся плана. А теперь быстро домой побежала!»

Софи была слишком расстроена, чтобы смеяться.

Она и правда хотела вылечить Прентиса. Но не хотела ждать.

Прентис был Хранителем «Черного лебедя» и тринадцать лет назад позволил разрушить свой разум во время взлома памяти, чтобы сохранить существование Софи в тайне от остальных эльфов. Ей больно было думать о том, как он сидит взаперти в крохотной камере в Изгнании, стонет, пускает слюни и ждет, когда же она вытащит его из тьмы.

А еще с каждым днем увеличиваются шансы, что Алден вновь сломается. Один раз чувство вины из-за участия во взломе памяти Прентиса уже разрушило его разум – и пускай Софи и вылечила его, единственным способом обеспечить безопасность было вернуть Прентиса.

Но старейшины все еще не решили, позволят ли они его вылечить. И, видимо, «Черный лебедь» готов был сидеть и ждать.

– Слушай, как они вообще узнали, что мы сюда попадем? – спросил Киф у Софи, которая запихнула флакон в карман яростнее, чем планировала. – Они, конечно, с ума сойти что вытворяли – но я сомневаюсь, что даже им под силу угадать, что у тебя возникнут проблемы с телепортацией и ты случайно перенесешь нас в старый дом вместо нового.

– Да, – согласилась Софи, злясь, что единственная новая записка, присланная «Черным лебедем», скорее всего совсем не новая. – Видимо, просто предположили, что когда-нибудь я тут окажусь.

Все равно у нее были более насущные проблемы, чем вновь упрямящийся «Черный лебедь».

Ни она, ни Киф не достигли нужного возраста, чтобы владеть собственными проводниками, так что добираться до Убежища им придется с помощью Переносчика – устройства, сделанного из кристаллов для прыжков.

– У тебя с собой домашний кристалл? – спросила она Кифа.

– Ага. А что?

– Пока я не выясню, что пошло не так, телепортироваться небезопасно. Да и тут нет скалы, с которой можно спрыгнуть. А если мы вернемся в Хэвенфилд, Сандор нас больше никогда не отпустит – особенно учитывая, что мы сможем прыгнуть только к воротам Убежища, и придется ждать, пока нас не впустят.

Киф уставился под ноги – он, как и Софи, не был в восторге от идеи. Его отец, несомненно, был в списке эльфов, которых она предпочитала избегать.

– Мы нужны Силвени, – напомнила она не только ему, но и себе.

– Знаю. Но…

– Что? – спросила Софи, потому что Киф не договорил.

– Я… не привожу друзей домой.

Он принялся теребить брошь, скрепляющую его плащ – семейный герб Сенсенов. Две украшенные драгоценностями ладони, держащие свечу с изумрудным пламенем. Его отец дал ее ему лишь несколько недель назад, хотя большинство ребят носили семейные гербы всю жизнь.

– Ладно, – медленно произнесла Софи. – Значит, придется возвращаться в Хэвенфилд. Если побежим прямиком к Переносчику, может, успеем до того, как Сандор нас остановит.

– Не успеем.

Скорее всего. Гоблинские сверхчувства Сандора засекут их, едва они прибудут.

– Попробовать все равно стоит, – она вытащила домашний кристалл – подвеску с единственной гранью – и подняла его к свету.

Киф недовольно глянул на луч, отброшенный на землю.

– Это глупо.

Он вытащил собственный кристалл и создал еще один световой путь.

Софи не нужно было быть эмпатом, чтобы ощутить напряжение в его хватке, в том, как дрожала его ладонь, когда он переплел свои пальцы с ее.

Ее руки тоже тряслись.

Но они вступили в свет, не произнеся ни слова. А затем теплый поток, похожий на перышки, унес их прочь.

Глава 3

– Ух ты, – прошептала Софи, во все глаза разглядывая возвышающийся над ней особняк.

На самом деле дом сложно было назвать особняком. Скорее, небоскребом?

Хотя, судя по тому, как все сжималось внутри, самым подходящим названием была бы «Зловещая Башня Смерти».

– Да… отец считает, что чем больше, тем лучше, – сказал Киф, проводя ее под металлической аркой, в которую было вплетено слово «Канделшейд».

Софи запрокинула голову, пытаясь понять, насколько башня высокая. В ней было минимум сто этажей, а затем главное здание разделялось на несколько узких башенок, каждая из которых была увенчана изогнутой золотой крышей, напоминавшей Софи пламя. Но окон, чтобы посчитать и убедиться в своей правоте, не было. Хрустальные стены были идеально гладкими, без единой трещинки, исключая золотистую дверь, которая была на удивление маленькой для такого огромного дома.

Киф нажал на ручку, и дверь распахнулась, скользя по гладкому черному полу без всякого звука. Прихожая, в которую они вошли, была пуста, за исключением серебряной винтовой лестницы, спиралью уходящей вверх, вверх и еще немного вверх, пока крученые ступени не исчезали из виду. С внутренней стороны стены были такими же гладкими, но хрусталь сиял тысячами крошечных голубых огоньков, пылающих между гранями.

«Колдовской огонь», – поняла Софи.

Только пирокинетики могли зажечь колдовской огонь, а пирокинетика была запрещена уже тысячу лет – с несчастного случая, погубившего пятерых. Но не поэтому Софи поразилась, увидев его.

Колдовской огонь был визитной карточкой Финтана – пока он не перешел на Вечное пламя.

Не успела она спохватиться, как в голове всплыло лицо Финтана – не злого, мятежного Финтана, которого она видела в Изгнании, или безрассудного Финтана, окруженного ярко-желтым пламенем, увиденного в его же воспоминаниях.

Измученного, загнанного Финтана, пережившего взлом памяти, который она помогла осуществить. Финтана, которого они с Алденом оставили во власти безумия, пока он заходился в крике, отражавшемся от стен…

– Ты в порядке? – спросил Киф, хватая ее за руку и вырывая из воспоминаний.

– Ну конечно.

– Ты же понимаешь, что эмпата не обмануть, да?

– И все же ты постоянно пытаешься, – раздался сверху низкий голос.

Звук раскручивающейся винтовой лестницы заглушил стон Кифа, и через мгновение со ступеней в прихожую сошел лорд Кассиус.

Благодаря светлым волосам и голубым как лед глазам семейное сходство невозможно было не заметить – хотя искусно растрепанные волосы Кифа и его рубашка навыпуск резко контрастировали с безупречным видом лорда Кассиуса.

– Мисс Фостер, – произнес тот, смахивая невидимую пылинку с плаща цвета хаки. – Мы вновь встретились. – Он приподнял голову, с явной гордостью глядя на ослепляюще высокий потолок. – Вы нигде не увидите ничего подобного, согласитесь? Но я полагаю, что вы пришли не полюбоваться на архитектуру – особенно учитывая, что вы должны быть в Убежище. Так скажите же, чем обязан честью?

Софи глянула на Кифа, надеясь, что он вмешается и что-нибудь беспечно соврет, но тот был занят тем, что пялился в пол, будто там таились самые сокровенные тайны вселенной.

– Мы просто… делаем небольшой крюк, – наконец произнесла Софи, избегая взгляда лорда Кассиуса.

Он всегда смотрел на нее так, будто видел насквозь – а может, и видел, потому что кашлянул и произнес:

– Посещение Запретного города – не просто небольшой крюк.

У Софи упала челюсть, и мужчина рассмеялся – резко и раскатисто.

– Горячая волна вины, исходящая от вас, полностью вас выдает, – пояснил он.

– Ты ее чувствуешь? – спросил Киф, удивившись не меньше Софи.

Большинство эмпатов могли читать эмоции, лишь когда касались кого-то. Но почему-то – скорее всего очередной побочный эффект ее ненормальных измененных генов – Киф мог читать Софи издалека. Она надеялась, что он такой один, но, видимо…

– Ты получил талант от меня, – напомнил лорд Кассиус Кифу. – Хотя, честно признаюсь, женские эмоции разобрать чуть сложнее. Но на помощь приходит логика. Я предположил, что вы бы не пропустили поход в Убежище без крайне серьезной причины. Учитывая ваше весьма уникальное прошлое – и то, что оба вы славитесь репутацией находить неприятности, – оставалось одно логичное умозаключение.

А казалось, будто можно было прийти ко множеству иных умозаключений.

Киф, видимо, тоже так думал, потому что он шагнул ближе и коснулся запястья отца.

– Ты не просто догадался, ты знал.

Лорд Кассиус убрал руку и пригладил свои и так идеальные волосы.

– Ну, я старался оградить нашу гостью от неприятного разговора. Но если тебе так хочется знать, то я заметил, что мой синий проводник пропал.

– И что? Думаешь, я его взял?

– Кто еще?

Только с помощью синих кристаллов можно было прыгнуть в Запретные города, и владеть ими могли лишь определенные члены аристократии.

– В этот раз это был не я, – сказал ему Киф. – Проверь, если не веришь.

Он протянул руку, предлагая отцу почувствовать, врет ли он.

Лорд Кассиус нахмурился:

– Тогда как вы попали в Запретный город?

Киф опустил руку.

– Не важно.

– Вообще-то еще как. Кажется, вы забываете, что ваше сегодняшнее путешествие было незаконным – и я вам не угрожаю, – быстро добавил он, кидая взгляд на Софи. – Уверен, у вас были причины и Софи была осторожна, пока вы там были. Но если я буду хранить вашу тайну, мне нужно понять, что именно я охраняю.

Он улыбнулся – впервые хоть чуточку искренне. Но этого все равно не хватило, чтобы Софи ему доверилась.

– Не обязательно ничего скрывать, – сказала она. – Я расскажу все Алдену, когда увижу его.

Ответ лорда Кассиуса заглушило жужжание лестницы, и когда через мгновение она остановилась, в прихожую прошла мать Кифа, одетая в гладкое платье и плащ такого же светло-персикового цвета, как и ее кожа. Ее высокие украшенные драгоценностями каблуки цокали по темному полу, а светлые волосы были собраны в высокую прическу – как будто она должна была идти по красной ковровой дорожке, а не стоять на пустом первом этаже собственного дома.

– Почему ты не сказал мне, что у нас гостья, Кассиус? – спросила она, щелкая языком в сторону мужа, а затем с напряженной улыбкой обернулась к Софи: – Кажется, мы не знакомы. Я леди Гизела.

Они не были «знакомы», потому что, когда виделись на «похоронах» Алдена, леди Гизела была слишком занята тем, что ругалась на своего расстроенного сына. Но Софи промолчала, сделала неловкий реверанс и сказала:

– Я Софи.

– Да, знаю. Даже если бы ты не была самой печально известной жительницей нашего мира, мой сын постоянно о тебе говорит.

– Не постоянно, – пробормотал Киф, вновь опуская взгляд в пол.

Софи повторила за ним.

– Так что, ты останешься с нами на ужин? – спросила леди Гизела. – Или, погодите – я думала, вы двое должны где-то быть и… что-то делать.

Она обронила слова так, будто попросту не удосужилась запомнить подробности.

– Так и есть. – Киф схватил Софи за запястье и потянул ее к лестнице. – На самом деле нас явно ждут в Убежище, так что нам пора.

– Не в таком виде, – произнесла леди Гизела, перекрывая им путь. – Серьезно, Киф, ну что с тобой делать?

Софи надеялась, что Киф ответит своим всем известным ехидством. Но вместо этого он замер, будто превратился в статую самого несчастного человека на планете, а его мать пригладила ему рубашку и поправила плащ. Он даже не поморщился, когда она облизнула большой палец и стерла с его лица невидимую грязь. Но ожил, когда она потянулась к его голове.

– Только не волосы!

– Опять ты со своей нелепой прической, – она снова протянула руку, но Киф отбил ее от себя. Он едва коснулся матери, но та все равно резко вздохнула и сжала плечо.

– Все в порядке, – сказала она, кинув взгляд на Софи.

Но плечо она все равно потерла. А когда она принялась поправлять персиковую ткань плаща, Софи заметила на ее коже красную рану.

Лорд Кассиус шагнул вперед, загораживая жену от взгляда Софи.

– Вам пора идти. Убежище ждет.

– Их надо предупредить, что мы прыгнем ко входу, а не телепортируемся внутрь? – спросил отца Киф.

– Вообще-то, думаю, они и так этого ждут.

– Почему это… – начала было Софи, но Киф затащил ее на первую ступеньку.

– Была когда-нибудь в вихрефикаторе? – спросил он.

– Кажется, нет, – и как бы было хорошо, если бы название не вызывало ассоциаций с ужасными аттракционами.

– Тогда советую держаться крепче. – Он ухмыльнулся, когда Софи сжала его руку. – Я имел в виду за перила.

– Ох.

Ее лицо горело огнем, и она едва успела схватить серебряный поручень, как Киф произнес:

– Двухсотый!

А затем все обернулось закручивающимся пятном ветра, и Софи хотелось закричать, вырвать или упасть в обморок, но времени не хватило, потому что они уже остановились.

– Жива, Фостер? – спросил Киф Софи, которая оперлась о перила, пытаясь понять, не остался ли ее желудок на первом этаже.

– Ты серьезно пользуешься им каждый день?

– После пары раз привыкаешь. Пойдем, – он протянул ей руку, и у Софи слишком кружилась голова, чтобы ее не принять.

У нее ушло десять глубоких вдохов на то, чтобы прочистить голову и осознать, что они в одной из башенок с золотой крышей. Над ними висело столько кристаллов, сколько Софи никогда не видела.

– «Переносчик-10 000», – пояснил Киф.

У Софи не хватало фантазии на десять тысяч мест, куда можно было бы отправиться.

Но вот к одному из них была очень даже готова.

– Убежище, – произнес Киф, и Переносчик закружился. Один из кристаллов упал достаточно низко, чтобы поймать свет из окна. – Ну, давай попробуем еще раз.

Глава 4

Теплый быстрый свет закинул их к основанию Гималаев, и Киф поплотнее закутался в плащ.

– Нельзя было выбрать горы потеплее? – проворчал он, вместе с Софи тащась по заснеженной дороге к Убежищу.

– Думаю, им нужно было как можно больше места, – заметила Софи.

В Убежище содержались все животные, которых эльфы взялись оберегать – от динозавров до маврикийских дронтов, а заодно всех тех, кого люди по глупости своей считали «волшебными». Также тут жили по несколько представителей вымирающих видов, потому что эльфы хотели сохранить их.

Эльфы считали, что у всех созданий есть причина жить на планете, а если хоть кто-то вымрет, то это нанесет непоправимый урон хрупкому балансу их мира.

Ледяной порыв ветра прорвался под тунику Софи, и она пожалела, что не надела плащ. Она всегда ощущала себя в них глупо – но идти под снегом без плаща явно было еще глупее.

– Возьми, – сказал Киф, накидывая ей на плечи свой плащ.

– В-в-все в п-порядке. Н-н-не об-б-бязательно…

– Ты была бы куда убедительней, если б так не дрожала, – перебил он. – К тому же легкий снежок ничего мне не сделает, – он самодовольно ухмыльнулся, но Софи видела, что он уже ежится.

– Тоже не знаешь, как регулировать температуру тела? – спросила она, ощущая, как выравнивается голос, пока Киф закреплял теплый плащ под ее подбородком.

– А, это поможет только в прохладе, а не на морозе. Но нет, я так и не научился. Это умение преподают только в Эксиллиуме.

От его слов по телу пробежала совсем другая дрожь.

Эксиллиум был школой, куда Совет грозился отправить Софи, если она не справится в Фоксфайре. Она ничего о ней не знала – только то, что все постоянно твердили, что ей там не понравится.

– Тогда откуда Декс знает, как регулировать температуру? – спросила Софи. Он ходил только в Фоксфайр.

Киф рассмеялся:

– Ты серьезно удивляешься, что его родители научили его чему-то странному?

– И правда.

Родители Декса были известны своей любовью играть по собственным правилам и не следовать общественным нормам. Его отец даже признавал, что нарочно сделал свой магазин, «Хлебни да рыгни», как можно более вычурным и хаотичным, просто чтобы нудные аристократы – как он любил их называть – морщились, покупая эликсиры.

Киф вновь поежился, содрогаясь всем телом, и Софи попыталась вернуть ему плащ.

– Не-а. Ты его заслужила, Фостер, – твердо сказал он. – В конце концов, ты несколько раз спасла мне жизнь.

– Всего однажды, – поправила Софи.

– Ага, но ты спасла весь мир от Вечного пламени, так что тоже считается. А еще, если ты замерзнешь до смерти, мне придется столкнуться с гневом Гигантора, не забыла?

– Ну, спасибо, – пробормотала она, натягивая капюшон на голову, чтобы согреть замерзшие уши.

Киф помедлил, глядя ей в глаза, а затем отступил и пожал плечами:

– Только не потеряй герб Сенсенов. Отец меня удушит.

Он явно шутил – но Софи вспомнила о ране его матери.

И то, как она пыталась ее спрятать.

И то, как лорд Кассиус принялся их торопить, когда Софи ее заметила…

– Так, – пробираясь сквозь снег вместе с Кифом, начала Софи, не особо представляя, как затронуть нужную тему. – У вас дома все в порядке, да?

– Эм, если не учитывать постоянные нотации отца по поводу того, что я «не оправдываю свой потенциал», то да. А что?

– Ничего.

– Пф, у тебя всегда есть причина, Фостер. Колись.

Софи дернула запорошенную снегом ресничку и сдула ее, пожелав немного храбрости.

– Просто… твой папа никогда не…

Киф остановился.

– Никогда не что?

Софи вздохнула:

– Когда он злится, он никогда не… бьет никого?

Последние слова она прошептала.

Киф рассмеялся, но улыбка быстро пропала.

– Погоди, ты серьезно? Ух ты, эм, понимаю, отец всегда весь такой суровый и пугающий, но все равно… с ума сойти.

– Значит, нет? – спросила Софи, потому что ей нужно было услышать точное подтверждение.

– Именно, определенно нет. Ты серьезно решила?..

– Не знаю. У твоей мамы рана на плече…

– Правда?

– Ага. А твой отец выглядел так, будто не хотел, чтобы я ее заметила.

Киф нахмурился:

– Ну, я понятия не имею, в чем дело. Но явно не в том, о чем ты подумала. Здесь никто так себя не ведет. Не забыла про вину, которая разрушает нам психику, все такое? С насилием то же самое.

Эльфы и правда казались невероятно мирными. У них даже не было полиции.

И все же Софи до сих пор ощущала боль в запястьях, которые обжег ее похититель, пытаясь выпытать ответы на вопросы. Она до сих пор помнила мертвый взгляд в глазах Декса, когда мятежник раз за разом стрелял в него из парализующего мелдера. Она до сих пор слышала хруст ломающегося крыла Силвени, которую мятежники стащили с неба прямо перед тем, как сломать Кифу несколько ребер в бою.

Либо эльфы были способны на большее, чем думали, либо мятежники были сумасшедшими.

Софи даже не знала, что хуже.

– Ладно. М-да. Извини, – тихо сказала она. – Я просто хотела убедиться.

– Не надо извиняться. Приятно знать, что таинственная мисс Ф. обо мне беспокоится.

Они оба явно не знали, что сказать дальше, так что просто шли в неуютной тишине, а снег хрусть-хрусть-хрустел у них под ногами.

– Не понимаю, как люди не нашли это место, – сказала Софи, когда они добрались до возвышающихся серебряных ворот, воздвигнутых в горе. Но затем она заметила круглые черные искажатели, разбросанные по скалам.

– Осторожнее, – предупредил Киф, указывая на несколько серебристых устройств, похожих на вилки, которые были воткнуты в землю рядом с некоторыми валунами. – Это отходники. Подойдешь слишком близко – и так завоняешь, будто рядом с тобой стояла стая гулонов. Отец один раз попал под его действие, пока гномы их устанавливали, а когда вернулся – я его учуял со сто восемьдесят седьмого этажа. Кажется, этот запах повреждает носовые пазухи огров, типа того.

– Огров? – переспросила Софи, отходя подальше от вонючих устройств.

– Ага. Один из гоблинских патрулей пару ночей назад обнаружил странные следы, и они решили, что это могут быть огры. Точно они сказать не смогли, потому что запаха не было, а когда сюда добрался Алвар…

– Брат Фитца? – перебила Софи.

– Ага. Он несколько лет работал с ограми, так что отец решил, что он сможет сказать, были ли они замешаны. Но пока он сюда добирался, начался снег и следы замело. Так что Совет решил на всякий случай установить отходники.

– Хорошо, – медленно произнесла Софи, – но… я думала, у нас с ограми мирный договор.

– Так и есть – но это не значит, что мы им доверяем. Посмотри, что стало с людьми.

Много столетий назад эльфы заключили мирные договоры со всеми «разумными» созданиями, стараясь добиться мира. Но люди решили, что это они хотят править миром, и, чтобы предотвратить войну, эльфы решили исчезнуть. Они все еще наблюдали из тени, пытаясь незаметно делиться своей мудростью. Но люди продолжили свой путь насилия и разрушений, и в конце концов эльфы полностью оборвали с ними контакты.

И все же «Черный лебедь» нарушили все законы – рискуя своим здравомыслием и жизнями, – чтобы спрятать Софи именно среди людей. Она так и не поняла почему.

– А какое ограм дело до Убежища? – спросила она, рассматривая массивные ворота.

– Эм, привет? Там Силвени. Не забыла про срок до вымирания, все такое?

Она не забыла. Эльфы многие десятилетия искали самку аликорна, отчаянно желая вывести потомство от единственного аликорна, которого они нашли, самца, уже живущего в Убежище. Если они вскоре не начнут возрождать свой вид, аликорны станут первыми вымершими животными.

Но Софи все равно не понимала, какое ограм дело до двух сверкающих летающих лошадей. Однажды Грейди сказал ей, что огры не ценят жизнь животных так, как ее ценят эльфы.

Но кто еще мог оставить следы?

– Нам надо постучать или что? – спросила Софи – она хотела оказаться по другую, куда более безопасную сторону ворот.

– Думаю, они сейчас сканируют наши регистрационные медальоны, чтобы проверить, есть ли у нас допуск.

Рука Софи скользнула к шее, и пальцы сомкнулись вокруг треугольного кристалла, свисающего с ожерелья. Совет добавил к нему дополнительных цепочек после того, как похитители срезали первый медальон. Но она все равно предпочитала перепроверить, на месте ли он.

– Наконец-то, – произнес Киф, когда от гор отразился громкий лязг.

Земля затряслась, когда распахнулись серебряные ворота, и волна тепла защипала кожу Софи, последовавшей за Кифом в солнечный рай.

Она знала, что идет в глубину горного хребта, но, глядя на густые луга и бесконечно тянущиеся цветущие деревья, было сложно в это поверить. Небо было идеально лазурным – хотя с каждым шагом оно менялось, сверкая разными цветами, будто они шли сквозь радугу, – а воздух был свежим и сладким, как яблоко.

– Что из этого настоящее? – спросила она, потирая глаза и отчасти ожидая, что все исчезнет.

– Небо – иллюзия. И они скрыли горы, чтобы казалось, будто места больше. Но все остальное настоящее.

– Как они…

– Вы опоздали, – прервал их высокий худой эльф, выступивший из-за кустов. Его шоколадно-коричневая туника была вся в ярко-зеленых заплатках, а всклокоченные густые черные волосы висели длинными колтунами. – Вы хоть представляете, сколько неприятностей мне создали?

– Простите, сэр, – пробормотала Софи, избегая пронизывающих синих глаз.

Он раздраженно рассмеялся режущим уши смехом.

– Я много кто, мисс Фостер, но явно не «сэр». Можете звать меня Юреком. Я коновод Убежища. И я был прав, да?

Софи глянула на Кифа, но тот казался таким же сбитым с толку, как и она.

– Да?

Юрек вытащил из кустов мешкообразную сумку и, повесив ее на плечо, поманил Софи с Кифом идти за ним.

– Вы не смогли сюда телепортироваться, так?

– А, да, – призналась Софи. – Откуда вы узнали?

Он улыбнулся:

– Скажи мне: если ты можешь телепортироваться в Убежище, то почему аликорны не телепортируются из него?

Это… был очень хороший вопрос.

Софи, сощурившись, посмотрела на радужное небо, которое вовсе небом не было.

– Из-за гор?

– Я вот тоже так думаю. Не дает прыгнуть со светом – почему бы и телепортов не пропускать? Но откуда мне знать? Это не у меня тут шикарные способности и странные глаза.

– Ну, вы явно знаете больше меня, – сказала она, не обращая внимания на оскорбление. Она постепенно привыкала быть единственным кареглазым эльфом.

– Так, погодите, то есть она не может телепортироваться через твердые предметы? – спросил Киф и нахмурился, когда Юрек с Софи закивали. – Блин, это портит мои планы. Но не волнуйся, Фостер, мы все равно сможем натворить дел.

Он толкнул Софи локтем, но она не улыбнулась в ответ.

Ей нравилось думать, что, если Совет не разрешит ей исцелить Прентиса, она сама телепортируется в Изгнание. Но изолированная тюрьма была вырыта в глубине Земли, и если она не могла телепортироваться через твердые вещества, значит, не смогла бы туда пробраться.

– Ох, погодите-ка, – произнес Киф, вставая перед Юреком, чтобы не дать ему пройти. – А не думаете, что было бы неплохо сказать: «Ребята, телепортация в Убежище может и не сработать и вы можете застрять в жуткой черной бездне»?

– Вообще-то я сказал ее отцу, который сообщил мне, что моя работа бесталанного – ухаживать за животными и готовиться к посетителям, а не притворяться, будто я знаю что-то о способностях.

Софи скривилась.

Эльфы без талантов все равно были богаты настолько же, насколько и остальные, и вроде как должны были быть им равны. Но в то же время они не могли попасть на элитные курсы Фоксфайра, не могли стать частью аристократии и носили на работу в городах «рабочего класса» другую одежду. И иногда казалось, что некоторые считали их хуже остальных.

Но так думали только болваны вроде Вики, Тимкина и Стины Хекс, семьи, которая обожала считать, что они лучше всех. Софи не верила, что и Грейди такой же.

– Грейди действительно так сказал? – тихо спросила она.

– Что за Грейди?

– Мой отец, – она была удивлена, как легко сорвалось с языка это слово. Грейди с Эдалин удочерили Софи лишь три месяца назад после тяжелого процесса, и ей до сих пор было слегка неуютно звать их мамой и папой.

Юрек указал на герб Сенсенов на ее плаще.

– Я думал, лорд Кассиус твой приемный отец.

– А! Нет, это Кифа, – и она вполне верила, что папа Кифа такое сказал.

Юрек фыркнул:

– Думаю, стоило догадаться. Они оба одинаково самодовольно усмехаются.

– Да, но у меня прическа лучше, – сказал Киф, растрепывая волосы еще сильнее. Софи вернула ему плащ.

– Будем надеяться, что ты лучше его не только в этом. – Юрек пошел вперед, ничего больше не сказав.

Киф закатил глаза, будто ему было плевать. Но Софи заметила, что перед тем, как двинуться за Юреком, он спрятал герб Сенсенов в складках плаща.

Софи молча пошла следом, разглядывая сверкающие цветы и пытаясь придумать, что сказать.

Через несколько неловких секунд Киф прокашлялся.

– Так где Блестящая Попка?

– Он о Силвени, – пояснила Софи. И она пыталась понять то же. На полях вокруг них были лишь пасущиеся мамонты, динозавры с перьями и огромные волкомедведи.

– Все кони на фиолетовых пастбищах, – объяснил Юрек, сворачивая с дороги и срезая путь прямо через холмы.

Длинное синее платье было скользким от росы, и Софи, побежавшая следом, постаралась не поскользнуться. К тому времени, как они перешли последний холм, она вся вспотела и выдохлась, но была вовсе не против, потому что мысли заполнил знакомый голос:

«Друг! Софи! Киф! Навещать!»

«Да», – передала Софи в ответ, ладонью прикрывая глаза от света и пытаясь найти ее.

На одном из покрытых фиолетовой травой полей скакала пара серебряно-черных единорогов, а по краям небольшой речки выстроились странные синевато-зеленые лошади, которые казались почти что скользкими. Но никаких сверкающих аликорнов не было видно.

– Она предпочитает пастись вот там, внизу, – сказал Юрек, а затем плюхнулся на траву и съехал по холму.

Киф тут же устремился за ним, но Софи смотрела на откос, даже не сомневаясь, что спуск по нему завершится визитом к Элвину.

Только когда Киф прокричал: «Давай, Фостер. Не распускай нюни!» – она села на землю и покатилась к ним.

Трава и грязь полетели в лицо – и она ощущала, что на несколько дней отбила себе все бедра, – но она подскакивала и подпрыгивала и каким-то образом благополучно добралась до низа.

Ну… почти благополучно.

Остановиться было сложнее, чем она ожидала, и в конце концов она врезалась в Кифа, отчего он на нее завалился.

– Знаешь, если хотела сразить меня наповал, можно было сделать это и менее болезненно, – сказал он ей, рассмеявшись, когда она попыталась подняться.

Софи отвернулась, чтобы скрыть покрасневшие щеки.

– Скатываться было обязательно? – спросила она Юрека.

– Нет. Но было весело, – тот откинул свои спутанные волосы, отчего вокруг полетела трава.

«Друг! Софи! Киф! Летим!»

Софи резко обернулась навстречу звуку и ощутила, как при виде сверкающей молнии, крутящей сальто в радужном небе, на глазах наворачиваются слезы. Софи немного боялась, что крыло Силвени так полностью и не восстановится. Но оно явно было как новое. И все такое же сверкающее.

– Она рада меня видеть, да? – спросил Киф.

– Не настолько, как она рада видеть меня.

Хотя Софи бы не отказалась, если бы в голове у нее было поменьше «Киф! Киф! Киф!». И она была отнюдь не в восторге, когда Силвени подогнула крылья и нырнула, приземляясь рядом с Кифом с буйным ржанием.

– Видишь? Блестящая Попка меня любит, – Киф потянулся погладить сверкающий круп, но Силвени отпрянула, огрызаясь на свой хвост.

– Я же говорила, она ненавидит это прозвище, – самодовольно сказала Софи.

Она попыталась подозвать Силвени к себе, но та была слишком занята погоней за собственным хвостом и не слушалась.

Киф нахмурился:

– Ты это чувствуешь, Фостер?

– Вроде как, – Софи закрыла глаза, пытаясь разобраться в головокружительных эмоциях, кружащихся в голове. Она и забыла, какой подавляющей может быть энергия Силвени.

«Спокойно», – передала она. Но Силвени продолжила крутиться, и чем больше она это делала, тем больше отрицательных эмоций ощущала Софи.

«Тебе страшно?» – спросила она, повторяя вопрос, пока Силвени наконец не остановилась и не посмотрела на нее.

Волна страха впилась в разум Софи когтями, как злобный верминион, и она шагнула назад, потому что стало сложно дышать.

– Чего она боится?

– Скорее всего… легче вам показать, – Юрек раскрыл свою сумку и вытащил пригоршню скрученных синих стеблей, заполнивших воздух острым коричным запахом.

Разум Софи затянулся туманом голода Силвени, но аликорн попятилась от угощения.

– Почему она…

Софи прервало оглушительное ржание, и Силвени встала на дыбы, а с неба обрушилось огромное расплывчатое серебряное пятно. Юрек едва успел оттащить Кифа, как на его место приземлился огромный аликорн с синими кончиками крыльев.

– Это Грейфелл, – сказал Юрек, кинув угощение новому аликорну, чтобы отвлечь его, пока накидывал золотое лассо на его массивную шею. Грейфелл забился и заборолся, но Юрек держал крепко. – Он наш местный самец. И вплоть до последних нескольких дней они с Силвени прекрасно ладили.

– И что изменилось? – спросила Софи, когда Силвени завизжала и взмыла обратно в небо.

– Понятия не имею, – Юрек попытался погладить Грейфелла по носу, но аликорн глянул на него самыми холодными карими глазами, что Софи только видела. – Именно это вам и предстоит понять – и чем быстрее, тем лучше. Иначе, боюсь, он убьет Силвени.

Глава 5

«Все в порядке, – передала Софи кружащей над головами Силвени. – Я не позволю ему причинить тебе боль».

Но когда Грейфелл вновь забился, чуть не роняя Юрека, она засомневалась, сможет ли сдержать обещание.

Все в Грейфелле дышало свирепостью. Его дикие глаза. Вздувающиеся могучие мышцы. Зубы, сверкнувшие, когда он попытался – к счастью, безуспешно – перекусить плотную веревку, удерживающую его.

И все же холодные волны, набегающие на сознание Софи, казались скорее страхом, чем яростью.

– Осторожнее, – предупредил Киф, когда Софи шагнула ближе. – Я прямо чувствую его желание на полном серьезе отгрызть руку тому, кто к нему прикоснется.

«Все хорошо, – передала Софи. – Я тебя не обижу».

Грейфелл забил копытом.

Силвени заржала, передавая: «Софи! Опасно! Летим!» Но Софи приказала ей не приближаться, жалея, что не может огородиться от панических мыслей Силвени.

Она закрыла глаза, и все вокруг отошло на задний план, а она представила, как ее сознание протягивается к Грейфеллу подобно пуховому одеялу. Большинство телепатов не умели открывать разум мыслям животных, но благодаря усиленным способностям Софи ее голова переполнилась видами покрытых снегом гор, высоких деревьев и озер таких чистых, что они казались зеркалами неба. Все было ярким, открытым и свободным, но все же чувства пронизывала пустотелая боль – Софи помнила, что такую же тоскливую пустоту она ощутила, когда впервые встретила Силвени.

«Ты больше не одинок, – сказала Софи Грейфеллу. – Друг».

Вместе со словами она послала изображения: как она заботится о Силвени, как она с ней летает, дает тыкаться в шею – все, чтобы убедить Грейфелла довериться. Она даже показала ему, что умеет телепортироваться, чтобы он знал, насколько глубока их связь.

И тогда в ее мыслях появилось слово – у Софи ушло мгновение, чтобы перевести его с аликорновского языка Грейфелла.

«Родня».

«Да», – передала Софи, открывая глаза, чтобы осмотреть его. Радужка Грейфелла была пронизана золотистыми точками – как и ее собственная, – и пока он смотрел ей в глаза, крохотные укусы холода запестрели в сознании, подобно ледяному дождю.

Чем больше она на них сосредотачивалась, тем быстрее они превращались в единый поток.

А затем – в ливень кошмаров.

Острозубые звери, люди со сверкающим оружием – гнались, выслеживали, жаждали крови. Крики и боевые кличи эхом раздавались в сознании, а от боли все еще заживающих шрамов на глазах выступали слезы.

Она попыталась высвободить разум, но Грейфелл продолжал посылать полные насилия и крови сцены, переполненные монстрами с бугристыми лицами – ограми, осознала Софи, – которые избивали и колотили все, к чему прикасались, пока весь мир не окрашивался алым. Ей хотелось рыдать, кричать, выцарапать мысли из головы. Но она могла лишь стоять, пока внутри нее страх превращался в лед, замораживая ее изнутри.

– Ого, – произнес Киф, оттаскивая Софи. Она задрожала, прижимаясь к его груди, и он крепко обнял ее. – Все в порядке. Я рядом.

– Что случилось? – спросила она, когда голос вновь начал слушаться.

– Понятия не имею. Сначала вы с Грейфеллом становились лучшими друзьями навек, а через мгновение ты тряслась, а Грейфелл так бился, что Юреку пришлось его усыпить.

– Усыпить? – Она попыталась развернуться и ощутила, как подгибаются ноги.

Киф едва успел поймать ее.

– Эй, спокойней. С ним все в порядке, видишь?

Он повернулся к свалившемуся Грейфеллу, который вряд ли был в порядке. Его большие глаза смотрели в никуда, а с фиолетового языка на землю стекала слюна. Но грудь его вздымалась и опускалась от медленных, тяжелых вдохов.

– Он проснется, как только я сниму ожерелье, – Юрек указал на крошечные сине-зеленые цветочки вокруг шеи Грейфелла.

Обычно Софи обожала все бирюзовое, но в заостренных лепестках было что-то зловещее, будто природа пыталась предупредить не приближаться к ним.

– Сонные лилии, – пояснил Юрек. – Только коснешься их пыльцы – и вырубишься, как жупел в спячке.

Софи понятия не имела, кто такие жупелы, но надеялась, что они спят спокойно.

– Ну так, – сказал Киф, и она осознала, что все еще прижимается к нему. – Ты успокоилась?

– Да. Прости, – она отстранилась, пряча лицо за волосами, чтобы он не видел ее румянца. – Просто у Грейфелла жизнь была куда тяжелее, чем у Силвени.

Его голос дрогнул при воспоминании об ужасах, показанных им. Видимо, ему было много веков, и он видел уничтожение своего рода руками всевозможных злобных созданий. Зачастую он едва успевал спастись сам, а вот его друзьям, семье, даже возлюбленной повезло меньше.

Но одно из воспоминаний ужасало сильнее остальных, отчасти потому что было знакомым, но в основном потому, что было недавним.

– Мятежники были здесь, – прошептала Софи.

– Уверена? – спросил Киф, и в тот же момент Юрек произнес:

– Быть того не может.

Но Софи знала, о чем говорила.

– Грейфелл видел, как кто-то в черном плаще делает что-то со спящей Силвени. Поэтому он ее боится.

Она позвала Силвени спуститься, отчасти надеясь, что ошибается, и отвела ее на безопасное расстояние от спящего Грейфелла. Но затем она скользнула пальцами между сверкающими серебряными прядями хвоста Силвени, и очень скоро нашла то, что искала – прямо в том месте, куда указал Грейфелл.

– Поэтому Силвени гонялась за своим хвостом, – сказала Софи, показывая диск размером с монетку, на одной стороне которого сидели пять крошечных кристаллов.

Она ни разу не видела их такими большими и сложными, как и не видела их сделанными из серебра.

Но она прекрасно поняла, что это, даже до того, как Юрек провел рукой по волосам и произнес:

– Похоже на устройство слежения.

Глава 6

– Это точно какая-то ошибка, – в сотый раз сказал Юрек, пока вычесывал гриву Силвени на предмет других маячков. – Никто не может подобраться к аликорнам так, чтобы я не заметил.

– Мятежники всегда найдут способ, – прошептала Софи.

Они похитили их с Дексом из пещеры прямо у ее дома, а потом выследили на улицах Парижа после того, как «Черный лебедь» помог им сбежать. Они обманули гоблинские чувства Сандора и незамеченными пробрались на пастбища Хэвенфилда, оставив за собой лишь единственный неопознанный отпечаток. И самое поразительное, они каким-то образом отследили их с Кифом полет через океан среди ночи, хотя они летели на аликорне в пещеру, о существовании которой знал лишь «Черный лебедь».

– Надо сказать Совету перевезти Силвени из Убежища, – решила она.

– Куда? – спросил Юрек. – Где может быть безопаснее, чем тут?

– Эм, очевидно же: там, где меньше дыр в системе безопасности, – сказал Киф, поглаживая Силвени по носу, чтобы ее успокоить. – Давно Грейфелл странно себя ведет?

– Нет. Где-то дня три.

– Уверены, что три? – спросил Киф, глядя на Софи так, будто это должно было что-то значить.

Юрек кивнул:

– Помню, как он огрызался на Силвени, пока я ее купал, а моется она только раз в неделю.

– Что случилось три дня назад? – спросила Софи у слегка побледневшего Кифа.

– Тогда мой отец установил отходники.

Потому что патруль обнаружил странные следы.

– Но Грейфелл видел не огра, – напомнила ему Софи. – Он видел фигуру в темном плаще.

– Это так, – согласился Киф. – Разве что…

Их взгляды вновь встретились, и в этот раз Софи поняла, о чем он думает.

Разве что мятежники работали вместе с ограми.

– Те следы не были огрскими, – перебил Юрек, отряхивая руки. – Огры оставляют вонь на каждом шагу. Но от этих следов пахло пеплом.

– Пеплом? – слово горчило на языке.

В рядах мятежников был как минимум один пирокинетик. Может, он научился скрывать свой запах с помощью пламени.

Но тогда почему следы выглядели как огрские?

– Так или иначе, – произнесла Софи, в качестве напоминания поднимая маячок, – кто-то прикрепил его к хвосту Силвени. И мне бы хотелось узнать зачем. А вам?

Киф взял у нее маячок и принялся рассматривать сверкающие кристаллы.

– Как думаешь, они нас сейчас слышат?

Софи отшатнулась:

– А разве маячки такое могут?

– Понятия не имею, но на всякий случай… – Он поднес устройство слежения ко рту подобно микрофону: – Эй, плохие ребята. Если вы слышите, то знайте, что я научился метать гоблинские звездочки точнее – куда точнее. Если вы еще раз тронете хоть волосок Силвени, я приду за вами и в этот раз я не промахнусь.

Софи содрогнулась.

Она видела, как Киф ранил одного из мятежников в плечо острым метательным оружием Сандора, и она предпочла бы избежать очередного боя.

– Может, это все просто… недопонимание, – произнес Юрек через мгновение. – Может, диск – просто украшение? Я никогда не видел устройств слежения с кристаллами, а вы?

– Нет, – призналась Софи. – Но оно все равно почти один в один такое же, как маячки, которые Сандор вшил в мою одежду, – она слегка ощущала очертания одного из них в своем рукаве. – Они золотые, а на месте кристаллов у них прорези. Но мятежники, наверное, выбрали сверкающее серебро, потому что его легче скрыть в ее хвосте.

– Ну да, – пробормотал Юрек, и его усталый и разбитый голос соответствовал его виду. – Просто я… я круглосуточно работал, стараясь уберечь Силвени, и когда я скажу Совету, что мятежники сумели меня обойти…

– Никто не станет вас винить, – пообещала Софи.

– Правда? Аликорны – моя ответственность, и обычно таким, как я, ничего подобного не доверяют. Когда я только начал работать в Убежище, я, по сути, чистил навоз. А теперь мне нужно рассказать Совету, что мятежники проскользнули прямо у меня под носом и установили маячок на их драгоценного аликорна?

– Но Совет понимает, насколько мятежники скрытные, – напомнила Софи.

Юрек мрачно засмеялся:

– Ничего Совет не понимает. Они сидят в своих хрустальных замках и купаются в собственном великолепии, пока Эмиссары выполняют за них всю грязную работу. Они понятия не имеют, какова наша жизнь, и, что самое худшее, им плевать. Они думают только о том, чтобы сохранить собственное положение.

Софи глянула на Кифа, не зная, как реагировать. Она и раньше слышала пересуды и разговоры против Совета – особенно после ее похищения. Но она еще ни разу не видела, чтобы кто-то так открыто осуждал их. И она не могла винить Юрека в его чувствах. Чем дольше она жила в Затерянных городах, тем больше понимала, что все не так идеально, как эльфам бы хотелось.

– Давайте я поговорю с Алденом, – произнесла она через какое-то время. – Он понимает, насколько мятежники безжалостны, и не боится при необходимости выступить перед Советом.

Он защищал ее перед ними чаще, чем хотелось бы признавать. И он не боялся слегка отступать от законов или даже нарушать их, если так было нужно. Сам факт того, что он много лет искал ее – хотя все отказывались верить в ее существование, – доказывал его решимость.

– Алден поймет, что делать, – заверила она Юрека. – И если он решит, что нужно идти к Совету, то я даже не сомневаюсь: он даст понять, что вашей вины в этом не было.

– Сомневаюсь, что Алден Вакер подумает о ком-то вроде меня. Но… – Юрек подошел к Грейфеллу и присел на траву, чтобы погладить все еще бессознательного аликорна по гладкой серебряной гриве. Было очевидно, как сильно Юрек беспокоится о драгоценном создании – даже до того, как он шепнул: – Делайте, как должно.

– Все будет хорошо. – Софи, надеясь, что так и будет, забрала у Кифа маячок и запихнула его в карман. – Сейчас же отправимся в Эверглен.

– План, конечно, шикарный, но, эм, как нам туда попасть? – поинтересовался Киф. – У нас с тобой только домашние кристаллы, и я бы предпочел не связываться сейчас с отцом.

– Почему бы вам туда не телепортироваться? – спросил Юрек.

– Ну, я думал, мы уже выяснили, что Фостер не может телепортироваться через твердые объекты. Или я что-то упускаю?

– Упускаешь, – Юрек поманил их за собой и недалеко отошел. – Вы забываете, где мы.

Выглядело все так, будто они стояли в центре пустого луга. Но когда Юрек вскинул руку в воздух, послышался странный стук, а когда он сжал пальцы и повернул вправо, распахнулась арочная дверь в заснеженные горы.

– Ладно, это шикарно, – произнес Киф, глядя на ледяной горный хребет.

– Лучше поторопитесь, – предупредил Юрек. – По сути, этот выход только для чрезвычайных ситуаций.

Силвени попыталась последовать за ними, но Юрек ее удержал.

– Все будет хорошо, – пообещала Софи, обнимая Силвени за сверкающую шею. – Я скоро вернусь.

«А пока что будь как можно более осторожна», – добавила она.

«Осторожна! – повторила Силвени. – Друг! Софи! Киф!»

– Пойдем, Фостер, – сказал Киф, потянув Софи на холод. – Нам пора. И давай в этот раз постараемся не застрять в темноте, ладно?

Снежинки и ветер били им в лица, пока они пробирались по заледенелой земле, добираясь до края крутого обрыва, и Софи слишком замерзла, чтобы медлить. Они вместе прыгнули с горы, вопя и кувыркаясь, пока небо не разверзлось, и они не влетели в бездну.

Грянул гром, небеса раскололись, и Софи с Кифом покатились по залитой солнцем траве, остановившись на дорожке, ведущей в Эверглен.

Софи сотни раз видела хрустально-золотой особняк – даже провела пару ночей в одной из гостевых комнат. Но ее все равно поразило, насколько же элегантное строение, сверкая на солнце, вопило о богатстве и власти – как будто сюда могли приходить лишь лучшие из лучших.

В эльфийском мире не было знаменитостей – но Вакеры были на них похожи, пускай и явно не замечали своего положения.

Киф, присев, застонал и потер левое плечо.

– Кажется, надо поработать над приземлением, Фостер.

Софи кивнула, вытягивая ноющие ноги.

– Смотрите-ка, кто рухнул с неба, – раздался за их спинами голос Алдена с четким акцентом.

Софи, улыбаясь, повернулась к нему, но улыбка пропала, едва она увидела, что Алден не один – хотя Софи не питала плохих чувств к старейшине Кенрику. На самом деле красноволосый старейшина с широкой улыбкой был одним из самых любимых, и он всегда в первых рядах вставал на ее сторону. Но все же при виде янтарного обруча и украшенного драгоценностями плаща Кенрика возникало нехорошее предчувствие – особенно учитывая, что Алден был разодет так же величественно.

Кенрик пришел в Эверглен явно не с дружеским визитом. А на дом старейшины приходили, только если произошло что-то по-настоящему серьезное.

– Вы двое явно умеете устраивать сердечные приступы, – произнес Кенрик, со смехом толкая Алдена локтем. – И вы заставили его взвизгнуть.

Алден рассмеялся:

– Думаю, ты прав, друг мой, – но в свою защиту отмечу, что никто не попадал напрямую в Эверглен с момента, как я много лет назад установил ворота.

Огромный светящийся забор окружал все поместье Эверглен, и металлические прутья каким-то образом поглощали свет, не давая никому прыгнуть напрямую внутрь. Эту меру безопасности Алден установил, когда стал Эмиссаром Совета, хотя ни разу так и не объяснил, от чего – или от кого – он защищался.

– Простите, – пробормотала Софи. – Наверное, стоило предупредить, что мы придем.

– Ерунда, – успокоил Алден. – Можешь заваливаться когда угодно. Просто я не ожидал такой буквальности. Но надо было догадаться, что ты найдешь способ меня поразить.

– А как насчет меня, я вас не поражаю? – спросил Киф.

– Да, всегда поражаешь своей способностью моментально находить неприятности, – поддразнил Алден. – И, судя по вам, денек у вас выдался тот еще. Что-то случилось в Убежище?

Софи переглянулась с Кифом, пытаясь решить, что говорить. Она не планировала рассказывать все Совету самостоятельно.

– Думаю, оставлю вас наедине, – вступил Кенрик, как будто знал, о чем она думает. – Но ты дашь знать, если будет что-то важное? – спросил он Алдена.

– Разумеется, – тот слегка поклонился, и Кенрик ответил тем же, вытаскивая проводник из кармана плаща и устанавливая круглый кристалл на конце резной палочки.

– Свяжусь с тобой, как только разберемся с договоренностями, – сказал он, быстро кидая взгляд на Софи, а затем поднимая проводник к солнцу. – А, и передавай Биане мои поздравления.

– О чем это он? – спросила Софи, когда Кенрик замерцал и исчез.

Она имела в виду таинственные «договоренности», упомянутые Кенриком. Но даже если Алден это и понял, то притворился, что нет.

– Боюсь, придется оставить вас в неведении, – сказал он, подводя их к хрустальной лестнице и открывая высокую серебряную дверь Эверглена. – Биана меня никогда не простит, если я испорчу сюрприз.

Глава 7

Веселые возгласы эхом отражались в призмах-коридорах, а за ними следовало громкое хихиканье. Но когда Алден привел Софи с Кифом в широкую гостиную, полную замысловатых статуй и кресел королевских размеров, внутри обнаружился только Фитц.

– А где Биана? – спросила Софи, надеясь, что Киф не чувствует, как позорно затрепетало сердце при взгляде в невероятно бирюзовые глаза Фитца.

– Прямо тут! – прокричала Биана.

Воздух перед ними задрожал, и Биана появилась будто бы из ниоткуда. Она провернулась, отчего взвилось светло-розовое платье, а затем вновь исчезла, будто призрачная балерина.

– Я теперь эмфанистка, ты представляешь? – спросила она, хотя на глаза показалась одна только голова. Нахмурившись, она поглядела туда, где должно было быть остальное тело. – Видимо, я еще не до конца освоилась.

– Ну конечно, – сказала ей Делла, появляясь рядом с дочерью с элегантным взмахом. – На совершенствование навыка уйдут годы – хотя, должна сказать, ты демонстрируешь невероятный контроль. У Алвара ушло несколько дней перед тем, как он научился исчезать полностью, а у него талант проявился на год позже тебя.

От ее слов Биана просияла, и Делла показала, как нужно двигать плечами, чтобы появилось все тело. Стоя плечом к плечу, в розовых платьях и с длинными темными волосами, Биана еще никогда так не походила на свою изумительно красивую мать – даже до того, как они обе исчезли.

– Уф, весь день они этим занимаются, – пробормотал Фитц. – Постоянно эти «Смотри, я невидимая! А сейчас нет! А сейчас да!»

Биана, появившись, закатила глаза.

– Как будто ты меньше раздражал со своими «А я знаю, о чем ты сейчас думаешь! И сейчас! И сейчас!».

Киф фыркнул.

– А ты не нахальничай, мистер «Я одновременно плачу и смеюсь!», – предупредил Фитц.

– Эй, впервые ощутить чьи-то эмоции – это нехило, – возразил Киф.

Они повернулись к Софи, будто ожидали услышать и ее историю о проявлении таланта. Но она сомневалась, что им понравится слушать о том, как она, пятилетняя, проснулась в больнице и плакала, потому что от ревущих мыслей болела голова. Или о том, как она проснулась в незнакомом городе после похищения и обнаружила, что внезапно научилась понимать чужие языки и причинять боль. Или даже о том, как она падала в океан, уверенная, что сейчас умрет, пока в дело не вступили инстинкты и она не телепортировалась в безопасность – хотя в тот раз с ней был Киф.

– Так значит, ты начнешь ходить на занятия по исчезновению? – спросила Софи, максимально быстро меняя тему.

– Да, – согласился Алден. – Видимо, надо поговорить с дамой Алиной о возможных наставниках.

Судя по голосу, он не был в восторге – хотя Фитца с Кифом это повеселило.

У Алдена с дамой Алиной было интересное прошлое – особенно та часть, где дама Алина объявилась на свадьбе Алдена с Деллой и попыталась убедить его жениться на ней.

– Так мне действительно больше не придется ходить на выявление способностей? – спросила Биана, подпрыгивая и одновременно мерцая вспышками. – Стина с ума сойдет! Она никогда не признается, но она втайне надеется стать эмфанисткой. Ну, это если у нее вообще проявятся способности.

– Ну, ну, не надо так, – предостерегла Делла. – У тебя есть все основания гордиться своей способностью – особенно учитывая, что проявилась она в столь раннем возрасте. Но осуждать других я тебе не позволю.

Делла дождалась, пока Биана пробормочет извинения.

Софи внезапно крайне заинтересовалась собственной обувью. Она, конечно, была согласна насчет осуждения, но… Стина была вечной победительницей в номинации «Худшая девочка Фоксфайра». Она вела себя так, будто была лучше всех, хотя ее отец на самом деле был бесталанным. И до Софи доходили слухи, что он занимается темными делишками, лишь бы пробиться в аристократию, несмотря на отсутствие способностей, – хотя она и не знала, правда ли это. А вот что она знала, так то, что Хексы ужасны, и она надеялась, что они переедут куда-нибудь очень далеко. Особенно потому, что они до сих пор пытались убедить Совет, что это их семья должна заботиться о Силвени.

– Что? – спросил Киф, когда Софи судорожно вздохнула.

Она покачала головой и вымучила улыбку, притворяясь, будто слушает разговоры Бианы об исчезновениях. Но… если родители Стины узнают, что мятежники обошли систему безопасности Убежища, они могут убедить Совет передать Силвени под их опеку. А если это случится, то…

– Ты слышала хоть что-нибудь, что я сейчас сказала? – спросила Биана, толкая Софи под руку.

– Не совсем, – призналась та.

Биана вздохнула:

– Отстой! Я сказала, что нам надо пойти и поиграть в защиту базы! У меня наконец-то появилась способность – и она даже лучше, чем у Софи!

– Ну, вот тут я даже не знаю, – перебил Киф.

Софи двинула его локтем, не давая договорить.

Благодаря некоторым недопониманиям ее дружба с Бианой иногда пошатывалась – но сейчас они наконец-то ладили.

К тому же у нее не было времени на игры.

– Мне надо с вами поговорить, – сказала она Алдену, отходя от друзей.

Алдена это явно не удивило.

– Почему бы нам не пойти в мой кабинет? Мне тоже нужно тебе кое-что сказать – наедине, – добавил он, когда Киф повернулся к ним.

Спорить Киф не стал. Но он глянул на двинувшуюся за Алденом Софи так, будто говорил: «Потом все расскажешь».

Фонтаны выпускали цветные струи над их головами, а они с Алденом проходили комнату за комнатой с вычурной мебелью и мерцающими канделябрами, пока наконец не остановились у слишком уж знакомого кабинета, где вместо двух стен был аквариум от пола до потолка, а две другие представляли собой окно, выходящее на зеркальное озеро.

Софи опустилась в то же мягкое кресло, где сидела, когда Алден объяснял ей, что придется усыпить свою семью и больше никогда ее не видеть, и попыталась убедить себя, что хуже новостей быть не может. Но потом она заметила на обычно гладком лбу Алдена глубокую морщину, и все увещевания улетели в молоко.

– Вижу, ты волнуешься, – сказал он через мгновение, – так что начну первым. Сегодня старейшина Кенрик посетил меня, чтобы сообщить о решении, которое Совет наконец-то принял насчет исцеления разума.

От опасения в его голосе на сердце потяжелело.

– Они не дадут мне вылечить Прентиса, да?

– На самом деле на этот счет они так ничего и не решили.

Он кашлянул и поднялся, вставая рядом с изогнутым окном и глядя на медленно садящееся солнце.

– Тогда что не так? – спросила Софи, ухватываясь за подлокотники кресла и готовясь к плохим новостям.

– Надеюсь, ничего. Но тут решать тебе, – он вновь обернулся к ней с абсолютно нечитаемым выражением лица. – Их решение может стать для тебя неожиданностью – для меня оно точно стало. И должен предупредить, что это приказ, а не просьба.

Софи сглотнула; во рту противно пересохло, а в голове тут же пронесся список наихудших вариантов.

И все же она никогда бы не подумала, что Алден скажет ей:

– Совет приказывает тебе исцелить Финтана.

Глава 8

– Почему?

Такое короткое слово – слишком короткое, чтобы содержать в себе лавину эмоций, бушующую у Софи в мыслях. Но она не знала, что еще сказать.

– Что почему? – спросил Алден через какое-то время.

– Не знаю, – Софи встала: ей нужно было двигаться, попытаться понять, почему отчасти хотелось рыдать, а отчасти – очень, очень сильно врезать куда-нибудь.

– Я просто не понимаю, почему Совет считает, что Финтан заслуживает исцеления, – признала она. – Вы ведь дали ему столько шансов на спасение, а он предпочел разрушенный разум.

Скорее всего, за такие слова ей должно было быть ужасно стыдно. Но она видела воспоминания Финтана. Она видела, как его жажда власти погубила пять пирокинетиков. Она видела, как он нелегально учит незарегистрированного пирокинетика разжигать Вечное пламя – скорее всего, того же пирокинетика, что похитил их с Дексом и начал пожар, из-за которого погибли сотни невинных людей. Она чувствовала его ненависть к Совету и знала, что он ни перед чем не остановится, чтобы разделаться с ними, даже если придется лишить рассудка и ее с Алденом тоже – и у него это почти получилось.

Алден вздохнул:

– Я не думаю, что кто-либо – даже Финтан – заслуживает провести бесконечность в безумной ловушке разрушенного разума.

Софи потянулась к его руке. Интересно, что он помнил из дней, проведенных в безумии?

– Но я понимаю, почему ты не хочешь исцелять Финтана, – тихо добавил он. – И я разделяю твои сомнения. Но у Финтана есть информация, которая может привести нас к мятежникам. Он сумел не подпустить нас к ней при взломе памяти, но благодаря тебе у нас появился второй шанс узнать, кого он покрывает. И ты лучше всех понимаешь, насколько важна эта информация.

Но одна только мысль о том, чтобы вновь оказаться в разуме Финтана…

– Я буду рядом, – пообещал Алден.

Софи тяжело опустилась в свое кресло.

– Просто это как-то… нечестно. Почему Финтана вылечат, а Прентис так и останется невменяемым? Единственное его преступление – попытка меня защитить!

Тень прошла по лицу Алдена, отчего он вмиг постарел на двадцать лет.

– Поверь, я лучше всех это понимаю.

– Простите, я не хотела…

– Я знаю – и не волнуйся, я не виню себя. Ну, по крайней мере не сильно. Просто меня это раздражает, как и тебя. На самом деле я сказал Кенрику о том же. Но он объяснил, что в этом и кроется проблема. С Финтаном легче. Исцелен его разум или нет, он виновен, и даже если бы он сразу нам все рассказал, мы бы изгнали его за его преступления. Но с Прентисом ситуация кардинально другая. Он не обязательно виновен, но и не совсем безвинный. «Черный лебедь» все еще считаются повстанцами. Да, они совершали хорошие поступки. Но они совершали их незаконно. И таким образом формально Прентис все равно преступник. Хотя фактически он дивного серого оттенка. А Совет умеет справляться лишь с белым и с черным.

– Значит, они навсегда оставят его безумным?

– Никто об этом не говорил, Софи. Но пока что очевидного решения нет, и Совет продумывает все возможные варианты и пытается понять, что лучше всего делать дальше. Кажется, ты не понимаешь, насколько плохо наш мир подготовлен к подобному. Перед Советом стоят дилеммы, с которыми никто не сталкивался за все тысячелетия нашей истории. Они признают, что пришло время меняться. Но они хотят убедиться, что изменения эти к лучшему, и перед тем, как двинуться дальше, им нужно больше информации, которой, будем надеяться, владеет Финтан. Поможешь нам ее получить?

– Я думала, что у меня нет выбора.

– Это приказ, да. Но это не означает, что я не спрошу твоего согласия. Ты очень талантливая девочка, и в результате на твои плечи возлагается огромная ответственность. Но все же тебе тринадцать. Если это слишком тяжело, то я пойду к Совету и заставлю их пересмотреть решение. Я уже предупредил об этом Кенрика – и он согласился.

Софи сомневалась, что Алден с Кенриком смогут их переубедить. Совет явно все сильнее расходился во мнениях относительно нее.

Впрочем, не важно. Как бы она ни боялась вновь встретить Финтана, он и правда был лучшим шансом остановить ее похитителей.

– Я его вылечу, – сказала она, но было бы лучше, если бы при этом все внутри не сжалось.

Алден печально улыбнулся:

– Ты никогда не перестанешь меня поражать, Софи. И обещаю, однажды твоя жизнь придет в норму.

Софи сомневалась, что вообще знает, что такое «нормальная» жизнь эльфа. Но она надеялась, что когда-нибудь это выяснит.

– Так когда мне его исцелять? – спросила она.

– Кенрик сказал, что Совет все еще договаривается. Учитывая, что произошло в прошлый раз, они хотят убедиться, что все предусмотрели и проблем не возникнет.

«Проблемы» – это еще мягко сказано.

Софи никогда не забудет пронизывающую боль, когда Финтан обжег ее запястье, чтобы нарушить концентрацию, или Алдена, лежащего на полу без сознания с алой раной на лбу.

– В этот раз ничего не случится, – пообещал Алден – и Софи постаралась ему поверить. Но когда она встала, собираясь уйти, ноги все равно задрожали.

– Погоди, разве ты не хотела о чем-то со мной поговорить? – спросил Алден.

– А, точно, – она поверить не могла, что забыла о Силвени.

Софи показала ему серебряный маячок, рассказала, где нашла его и как Грейфелл о нем узнал. С каждым словом Алден стискивал зубы все крепче.

– Ладно, – произнес он после бесконечной паузы. – Уверен, волноваться не о чем.

Алден говорил ей это много раз. Но никогда еще слова не казались настолько неубедительными.

– Вы не считаете, что стоит перевести Силвени в какое-нибудь тайное убежище? – спросила она. – Юрек, конечно, старается. Изо всех сил. Но мятежники все равно пробрались. Как пробрались и в Хэвенфилд в тот раз, когда мы нашли след.

Может даже, в оба места проник один и тот же пирокинетик. Разве только…

– Как вы думаете, те следы, которые гоблины нашли у Убежища, были огрскими?

– Откуда ты узнала? – спросил Алден.

– Киф рассказал. И я видела отходники.

Алден кивнул и принялся расхаживать по комнате. Он пересек ее трижды и лишь затем произнес:

– Когда имеешь дело с гоблинами, Софи, нужно не забывать, что они всегда подозревают огров. На самом деле что те, что те постоянно обвиняют друг друга в нарушении мирного договора, над заключением которого мы так долго работали. Так что да, гоблинский патруль обнаружил странные следы – следы, которых не должно было быть, и поэтому мы так тщательно за них взялись. Но Алвар не смог доказать, что они как-то связаны с ограми. И леди Каденс тоже.

– Леди Каденс, моя наставница по лингвистике? – перебила Софи.

– Да. Она жила с ограми до того, как ее сделали твоей наставницей, не забыла?

Да, и она явно злилась на Софи из-за этого.

– Почему Совет выбрал ее моей наставницей? – не сдержалась она.

– Потому что она самый талантливый лингвист в нашем мире, и ее исследования огрских технологий не так важны, как твое обучение. И хорошо, что она вернулась, потому что она смогла сделать те отходники, которые мы установили у Убежища ради безопасности. И говоря о безопасности, – он вытянул руку, – мне нужен этот маячок, чтобы показать его Совету.

Софи передала устройство, радуясь, что избавилась от него. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы мятежники знали о ее перемещениях – что заставляло задуматься…

– Зачем им вообще отслеживать Силвени? Ну, они же и так знают, что она в Убежище. Зачем так рисковать, просто чтобы следить за ее местоположением?

– Именно это я и планирую выяснить.

Он максимально уверенно улыбнулся, и Софи изо всех сил постаралась ответить тем же. Но все равно поклялась сделать все, что от нее зависит.

– Ты домой? – спросил Алден, когда она подняла домашний кристалл на свет.

– Да. Если не вернусь до заката, Сандор убьет Кифа.

Алден поглядел за окно, где последние проблески розового переходили в фиолетовое сумеречное небо.

– Видимо, стоит предупредить Кифа бежать.

Когда Софи добралась до дома, Сандор ожидал ее у Хэвенфилда, и, судя по его суровому взгляду, он явно заметил, что она опоздала. И все же, убрав в ножны длинный черный меч и жестом показав Софи идти за ним в дом, он сказал лишь:

– Рад, что вы целы.

Софи развернулась и пошла в противоположную сторону.

Она понимала, что «Черный лебедь» хочет, чтобы она просто сидела и ждала, но мятежники только что изменили правила игры.

– И куда это вы направились? – поинтересовался Сандор, вместе с Софи проходя по пастбищам.

Она прижала большой палец вспотевшей руки к сенсору на замке ворот Клиффсайда, и тот открылся со слишком уж яркой зеленой вспышкой – а может, ей так показалось, потому что дорога за воротами была темнее обычного.

– Я требую рассказать, что происходит, – произнес Сандор, преграждая ей путь к ступеням.

Софи попыталась пробраться мимо, но как будто врезалась в гору из грубой кожи.

– Мне просто… нужно оставить записку.

– Записку, – повторил Сандор.

– Ага, – она залезла в карман, скользя пальцами по зеленой бутылочке, которую выкопала днем.

За последние месяцы «Черный лебедь» оставил ей множество сообщений.

Пришла пора послать им свое.

Глава 9

План казался гениальным, пока Софи не дошла до холодного песчаного берега.

Она ни разу не была в пещере ночью и теперь поняла почему. Шум волн звучал подобно рычанию, а темные скалы казались лицами и конечностями. Даже лунный свет и синяя светящаяся сфера, которую Сандор достал из кармана, никак не могли убедить ее глаза, что она идет не в логово громадного зверя.

Сандор шел впереди, держа меч наготове и принюхиваясь к воздуху и ветру. Но увидев, как ледяные волны обрушиваются на берег, Софи осознала, что у них есть проблемы посерьезнее невидимых врагов.

Пещера, в которую она так боялась возвращаться – место, где их с Дексом усыпили и похитили, – была наполовину затоплена высоким вечерним приливом.

– Видимо, придется вернуться утром, – сказал Сандор, разворачиваясь.

– Нет, мне нужно как можно скорее связаться с «Черным лебедем». Это насчет Силвени, – добавила она до того, как Сандор успел о чем-либо спросить.

Узнай он, что на самом деле проблема в мятежниках, он бы утащил ее прямиком в комнату и, скорее всего, там бы и запер.

Сандор пискляво вздохнул:

– Уверены, что сможете с ними связаться?

– Они уже оставляли мне тут записку. И я уверена, что они все еще следят.

По крайней мере, она на это надеялась – что странно. Кто же знал, что она будет скучать по шпионам из «Черного лебедя»?

– Ладно, – устало простонал Сандор, протягивая руку. – Давайте записку. Я ее отнесу. Парочка пустяковых волн меня не остановит.

Софи сомневалась, что даже бешеный тираннозавр его бы остановил. Но когда она полезла в карман, то обнаружила еще кое-что, о чем не подумала сразу.

– А у тебя, эм… случаем нет ручки?

Сандор посмотрел на нее взглядом, от которого вяли цветы, но вытащил из кармана на лодыжке широкий карандаш и передал ей.

– Скажите, что бумагу вы взяли.

– Ну конечно, – она бы предпочла использовать другую бумагу, но и эта сойдет.

Вытащив из бутылочки записку от «Черного лебедя», она перевернула ее чистой стороной вверх.

– Полагаю, когда закончим, вы объясните, где ее взяли и почему от нее так разит людьми? – спросил Сандор.

Софи кивнула, не отрывая глаз от бумажки. Она не просто не горела желанием рассказывать Сандору о телепортации в Запретные города, но еще и вспомнила, что забыла рассказать об этом Алдену. Надо будет найти время увидеться с ним, пока он не услышит об этом от лорда Кассиуса.

– Лучше поторопись, – сказал ей Сандор, когда вода дошла им до лодыжек. – Вода поднимается.

– Я стараюсь, – ответила Софи, спешно царапая единственное, что успело прийти в голову.

Вышло не особо толково и явно без рифмы, но она все равно дала понять, что пора «Черному лебедю» выходить из своих укрытий.

Кое-что происходит, и мне нужна ваша помощь. Когда и где можно встретиться?

Сандор нахмурился, прочтя написанное, но просто сказал:

– Ждите здесь, – и направился к пещере. – И пока меня не будет – пойте.

Софи рассмеялась:

– Или погоди – ты серьезно?

– Разумеется серьезно. Так я пойму, что с вами все в порядке.

Софи уже была готова начать спорить, что в случае опасности сможет просто закричать, но затем вспомнила сладко пахнущую тряпку, которой похитители закрыли ей рот и нос, чтобы усыпить.

Единственная песня, которая пришла на ум, была банальной ерундой, которой раньше ее мучила сестра: в ней вновь и вновь повторялся единственный куплет о том, что песня никогда не кончалась. К тому времени, как Сандор вернулся, она начала его в десятый раз.

– Эта песня засядет у меня в голове до конца жизни, – проворчал он.

– Ты сам сказал мне петь.

Она улыбнулась, но Сандор не ответил тем же.

– Ты ведь положил ее на заметное место? – спросила она.

– В конце пещеры есть небольшая выбоина на стене, выше линии прилива, но все равно достаточно низко. Если они будут искать, то ни за что не пропустят.

Когда Софи с Сандором вернулись к Хэвенфилду, в доме было темно, а единственный слабый свет шел со второго этажа. Софи подозревала, что догадывается, из какой именно комнаты, и, поднимаясь по винтовой лестнице, приготовилась к худшему.

Шестнадцать лет назад Грейди с Эдалин потеряли единственную дочь в подозрительном пожаре, и с тех пор закрыли комнату, возвращаясь туда лишь в самые тяжелые, самые одинокие дни. Как будто тень нависла над той частью дома, предостерегая всех не подходить.

Но когда Софи вошла в пыльную спальню, то застала Эдалин в разгаре обсуждения чего-то с двумя гномами, которые жили в роще домов-деревьев на территории поместья. На Эдалин было надето простое бирюзовое платье цвета ее глаз – которые не были ни красными, ни опухшими, – а когда она заметила Софи, то расплылась в улыбке.

– А я-то думала, когда ты придешь домой, – сказала Эдалин, но улыбка ее погасла, едва она пригляделась к одежде Софи. – Мне стоит знать, почему ты мокрая?

– Ничего опасного, – заверила Софи, но, пройдя по комнате, чтобы осмотреть стоящие на полу ящики, все равно пожалела, что туфли не могут хлюпать тише. – Что происходит?

– А, мы просто пытались решить, что делать с комнатой, когда ее освободят. Я подумывала об оранжерее, потому что Джоли всегда любила сады. Но Герда считает, что свет не подходит.

Гномка в спецовке землистого цвета улыбнулась Софи, демонстрируя ярко-зеленые зубы.

– Все можно сделать, если вы действительно этого хотите, – сказала она Эдалин сухим, хриплым голосом, – но не все будет здесь расти.

Гномы были искусными садоводами, скорее всего, потому что и сами были похожи на растения. Они питались солнечным светом и почти не нуждались во сне и именно поэтому решили жить с эльфами. В обмен на защиту они отдавали им ненужные продукты собственного производства, а время свое проводили, помогая эльфам с делами.

– Вы серьезно решили от всего избавиться? – спросила Софи.

Один раз Эдалин уже упоминала свой план, но Софи не ожидала, что она действительно воплотит его в жизнь. Комната Джоли была храмом, который не менялся с момента ее смерти даже в мелочах вроде закладок в пыльных книгах и баночек блеска для губ на столике.

– Пришла пора, – тихо произнесла Эдалин. Она провела рукой по кружевному постельному белью, а потом отошла на пару шагов.

– Мы сегодня разберемся с вещами, – сказал ей другой гном, на котором был надет комбинезон, будто бы сплетенный из травы. – Куда ставить ящики, когда закончим?

– В мой кабинет. Если найдете место.

Софи в этом сомневалась. Она один раз была в кабинете Эдалин, и он был комнатой, в которой вещи находили свой последний приют. Но ее радовало, что Эдалин не собирается полностью избавляться от вещей Джоли.

И все равно при взгляде на Герду, схватившую первый ящик и направившуюся к шкафу Джоли, Софи не сдержалась:

– Погодите!.. Может, мне этим заняться?

Когда Софи пыталась прочесть разрушенный разум Прентиса, он показал ей странное, похожее на видение воспоминание, и с того самого раза ей было интересно, не была ли Джоли связана с «Черным лебедем». Она не говорила об этом Грейди с Эдалин, решив дождаться, пока поймет, как именно Джоли была замешана. А лучший способ выяснить истину – изучить вещи Джоли.

– Уверена? – спросила Эдалин. – Это тяжелая задача. Гномы справятся с ней за ночь, лишь потому что их несколько десятков.

– Понимаю. Просто… я подумала, что так я смогу узнать Джоли чуть лучше.

Эдалин улыбнулась, но в уголках ее губ затаилась печаль.

– Ты хочешь узнать Джоли?

– Это плохо? – спросила Софи.

– Нет, конечно. На самом деле, – она потерла глаза, – думаю, что это чудесно. Я знаю, Джоли бы тоже хотелось тебя узнать. Ты так сильно ее напоминаешь.

Софи никогда не понимала, как реагировать на подобные комплименты. Она не сомневалась, что Грейди с Эдалин любят ее. Просто надеялась, что они видели в ней ее настоящую, а не ту, кем им хотелось ее видеть.

– Хорошо, – сказала Эдалин, сглатывая ком в горле и оборачиваясь к гномам. – Видимо, ваша помощь сегодня все-таки не понадобится. Большое спасибо, что вызвались.

Они оба кивнули и ушли.

– А тебе надо избавиться от промокшей одежды, – сказала она Софи, подталкивая ее к двери. – Я отправлю тебе ужин, когда он будет готов.

Спальня Софи занимала весь третий этаж и была больше, чем все комнаты старого дома в Сан-Диего вместе. С потолка свисали кристаллы в виде звезд, и когда Софи щелкнула пальцами, они засветились, освещая протоптанную дорожку в хрупких цветах, вплетенных в ковер.

– Кто-то здесь был, – прошептала Софи, замирая в дверном проеме.

Но вся тревога быстро превратилась в хихиканье, стоило ей заметить ярко-оранжевый комок меха в клетке на столе.

– Декс снова покрасил Игги!

Сандор кивнул:

– Перед тем как пойти домой, он спросил, можно ли заглянуть сюда. Сказал, что несчастное создание достаточно настрадалось с розовыми кудряшками.

На самом деле домашний питомец Софи весьма наслаждался жеванием ярко-розовых кудряшек, которые появились у него благодаря Дексу несколько недель назад. Хотя ему явно нравилось чавкать свои оранжевые дреды.

– Сомневаюсь, что Декс когда-нибудь даст тебе вернуться к твоему обычному серому, – предупредила Софи крохотное создание, выпуская его из клетки.

Игги вспорхнул ей на плечо, маша маленькими черными крылышками, как у летучей мыши, и пискнул, зловонно выдыхая в лицо, отчего Софи поперхнулась.

– Итак, – произнес Сандор, когда на постели Софи из ниоткуда объявился поднос с едой – спасибо телекинезу Эдалин. – Готовы рассказать, где сегодня были? И пока вы не решили что-нибудь скрыть, напоминаю, что я все равно узнаю все по вашим устройствам слежения, когда их проверю.

– Они только на это способны, да? – спросила она, все еще пытаясь понять, зачем мятежникам отслеживать Силвени. – С их помощью нельзя… оглушить меня, например, да?

Сандор фыркнул – хотя прозвучало больше похоже на смех.

– Поверьте, мисс Фостер. Если бы я мог вывести вас из строя, то делал бы это каждый раз, когда вы с Кифом начинаете что-то вытворять. Устройства слежения просто собирают информацию и помогают мне вас найти, если необходимо. Почему вы спрашиваете?

– А так со всеми маячками? – продолжила она, избегая вопроса. – Серебряные ничем не отличаются?

– В каком смысле «серебряные»? Вы нашли серебряный маячок?

– Не на себе. На Силвени.

Сандор потянулся к мечу, когда Софи начала рассказывать о Грейфелле, мятежниках и непонятных следах, оставленных у Убежища. С каждой новой подробностью он сжимал рукоять все крепче, до такой степени, что казалось, будто кожа вот-вот порвется.

– Что? – спросила она и глубоко вздохнула, готовясь к плохим новостям, которые уже предчувствовала. – Серебряные маячки опаснее?

– Устройства слежения не делаются из серебра, – прошептал Сандор, – потому что металл чернеет. Маячок, который вы нашли, мог быть сделан лишь из сталкентина, металла, который не продают и не обменивают на другие вещи. Его использую только те, кто его и добывает, а добывают его лишь в глубочайших пещерах подземной горы в сердце Равагога, самого большого и влиятельного города огров.

Глава 10

– Но Алден считает, что огры не были замешаны, – и также думают Алвар с леди Каденс, – возразила Софи, вспоминая разговор с Алденом. – И почему он ничего не сказал о сталкентине, когда я показала ему маячок?

Сандор принялся заново осматривать ее комнату, проверяя каждую тень, будто ожидал, что в любую секунду откуда-нибудь выскочит огр.

– Сомневаюсь, что Алден знал. Огры тщательно хранят технологию в тайне, особенно от эльфов. Мой народ много раз спорил на эту тему с вашим Советом – хотя ваше устройство слежения все меняет. Надо убедиться, что ничто не помешает Алдену показать его старейшинам.

– Что… ты думаешь, он его спрячет?

– Нет. Я думаю, что огры могут попытаться его украсть. Этот маячок может наконец-то доказать, что они нарушают мирный договор и ведут безмолвную войну.

Безмолвную войну.

Слова звучали холодно, и Софи поежилась, вытаскивая свой передатчик – серебряную пластинку, работавшую как видеотелефон, – чтобы вызвать Алдена и предупредить его. Но, когда она назвала имя, экран сообщил, что тот «вне зоны действия». То же самое случилось, когда она попыталась вызвать Грейди.

Только темные и опасные места были «вне зоны действия».

– Я вызову подкрепление, – сказал Сандор, вытаскивая треугольное черное устройство, которое он до этого никогда не использовал. – Они проверят, все ли с Алденом в порядке. А пока что вы идете в душ и спать.

Софи понимала, что спорить бессмысленно, так что сбегала в ванную и наспех приняла душ. Назад она прибежала с мокрыми волосами и обнаружила, что на большой кровати с балдахином сидит Эдалин.

– Где Сандор? – спросила Софи, оглядывая комнату, чтобы убедиться, что его точно нет – хотя сложно было не заметить двухметрового гоблина.

– Он в коридоре, говорит с Алденом.

– Алден звонил? С ним все хорошо?

– Да, все нормально. И с Грейди тоже. Он на совершенно другом задании.

Эдалин стискивала ткань своей юбки и дергала ее туда-сюда.

Туда-сюда.

– Сандор рассказал мне о маячке, – сказала она через мгновение, – и о том, что ты внезапно навестила прежний дом.

– Оу, – Софи оттянула свою пижаму, липнущую ко все еще влажной коже. – У меня проблемы?

– Не проблемы. Просто хотелось бы…

Сандор вернулся в комнату, топая так сильно, что с каждым шагом с ковра взлетали лепестки.

– Все в порядке? – спросила Эдалин.

– Видимо, все прекрасно. Мне «не о чем волноваться», – Сандор пнул ковер, разбрасывая лепестки еще больше. – Что нужно вашему Совету, чтобы наконец-то открыть глаза на происходящее? Армия огров, марширующая по столице?

Софи содрогнулась, надеясь, что никогда не увидит толпу огров с бугристыми лицами, шествующую по блестящим улицам Этерналии.

– Что именно сказал Алден? – тихо спросила Эдалин.

– Что пока мы знаем лишь то, что установивший маячок преступник раздобыл технологию огров – и это не значит, что огры замешаны. И что он проведет тщательное расследование этого случая.

Сандор явно не был настроен ждать расследования, и Софи не могла его винить. Она лучше всех знала, как тяжело терпеть. Но… слова Алдена звучали разумно. Мятежники могли украсть у огров маячок так, чтобы те не заметили.

Сандор вздохнул, потирая голову, будто она разболелась.

– Простите мою несдержанность. Я вернусь на свой пост.

– Если хочешь отдохнуть эту ночь… – начала было Эдалин.

– Благодарю, мисс Руэн. Но, боюсь, сейчас Софи нуждается в моей защите больше, чем когда-либо.

Он вышел за дверь, не сказав больше ни слова.

Софи легла на кровать, глядя на свисающие с потолка хрусталики-звезды.

– Ты как? – спросила Эдалин, подвигаясь ближе.

– Нормально, просто… волнуюсь о Силвени.

– Понимаю, – Эдалин убрала влажную прядь волос со лба Софи. – Но даже не сомневаюсь, Совет уже усиливает систему охраны, чтобы она была в безопасности.

Оставалось надеяться, что в этот раз она поможет – хотя Софи в этом сомневалась.

Мятежники всегда найдут способ.

– Выглядишь уставшей, Софи. Ты хоть спала после того, как Силвени забрали в Убежище?

– Немного, – призналась Софи.

По ночам Силвени переполняла ее мысли счастливыми аликорновскими снами. Только они были способны отогнать ее кошмары.

– Хочешь попробовать чай из сонной ягоды? Даже маленькая чашечка…

– Никакого снотворного, – перебила Софи. Она достаточно времени провела в наркотической дымке во время похищения.

– Ну, если передумаешь, просто позови, – Эдалин поцеловала ее на ночь и передала Эллу – ярко-синюю плюшевую слониху в гавайской рубашке, без которой Софи не засыпала с самого детства. Но перед тем, как выключить свет, она помедлила. – Я… хотела бы, чтобы ты рассказала о маячке мне, Софи. Пожалуйста, не думай, что тебе обязательно ждать Алдена или Грейди.

– Я так и не думаю, – ответила Софи.

Хотя она думала. Чуть-чуть.

Эдалин всегда была самой хрупкой, едва справляющейся со своим горем. Софи не хотела окончательно сломить ее.

– Я стала сильнее, – прошептала Эдалин. – Надеюсь, в следующий раз ты мне доверишься.

«В следующий раз».

Эдалин оставила ее в одиночестве, а ее слова повисли в воздухе.

Пока мятежники на свободе, всегда будет «следующий раз».

Ночью Софи приснилось, что ее окружили огры. Они облизывали свои серые острые зубы, обещая, что она никогда не будет в безопасности, а их когтистые тупые пальцы тянулись к ее глотке. Она проснулась, заходясь в крике и крепко сжимая Эллу, и тут же Сандор ворвался в комнату с мечом наголо.

– Я в порядке, – сказала она, заваливаясь обратно на кровать. Несколько минут она смотрела в потолок, а потом откинула одеяло и направилась к двери.

– Куда идете? – спросил Сандор, спускаясь с ней по лестнице.

– Не могу всю ночь лежать и ворочаться, – прошептала она, надеясь, что не разбудила Эдалин.

Дверь в их с Грейди спальню была слегка приоткрыта, и когда Софи туда заглянула, то смогла разглядеть свернувшуюся под одеялом Эдалин.

Сторона Грейди все еще пустовала.

Она понимала, что если Эдалин за него не волнуется, то и ей не стоит. Но она прокралась по коридору и скользнула в старую спальню Джоли, а от крутящего чувства в животе так избавиться и не смогла.

От тихого щелчка пальцами загорелись элегантные светильники, и Софи, перенеся ящик к туалетному столику Джоли, принялась разбирать вещи из шкафчиков. Она нашла столько косметики, сколько любой девушке хватило бы на две жизни, с десяток расчесок разных форм и размеров и огромные запасы всевозможных бутылочек из «Хлебни да рыгни» с названиями наподобие «Черные дивнолоконы» и «Жидкие янтарные глаза». Но не было ни малейшего намека на связь Джоли с «Черным лебедем».

В шкафу тоже не нашлось ничего полезного. Различная обувь. Сумочки всех форм и размеров. Ряд за рядом платьев с оборками. Биана точно оказалась бы в девчачьем раю от счастья. Но Софи не особо любила одежду. Ее «стилем» было все, что привлекало к ней как можно меньше внимания.

– А что насчет них? – спросил Сандор, указывая на две серебряные шкатулки на верхней полке.

Софи уже обыскивала их несколько недель назад, когда только увидела Джоли в воспоминаниях Прентиса. Но в тот раз она спешила, так что, возможно, стоило взглянуть еще раз.

Первая шкатулка была забита старыми игрушками, куклами, высушенными цветами и кучей других вещей, которые, скорее всего, обладали своими трогательными историями, но все равно были мусором. Во второй шкатулке лежали письма.

Жених Джоли, Брант, посылал ей сотни любовных писем, пока она жила в башнях элиты в последние годы обучения в Фоксфайре. В них он снова и снова повторял, как много она для него значит, как он по ней скучает и как бессмысленна без нее его жизнь. При их прочтении складывалось впечатление, будто подслушиваешь личный разговор – при этом весьма сентиментальный. Но Софи проглядела их, просто на случай, если в них было что-то важное.

– Что ты тут делаешь? – поинтересовался стоящий на пороге Грейди, отчего она так вздрогнула, что выронила все письма.

– Прости, – сказал он, присаживаясь, чтобы помочь их поднять. – Не хотел тебя пугать.

Под его глазами залегли тени, а в светлых волосах засох песок. Но улыбался он как стопроцентный Грейди.

– Я так рада, что ты вернулся, – прошептала она, крепко его обнимая.

– Ага, я тоже. Дворфские пещеры – не самые приятные для посещений, – он потряс головой, осыпая их обоих песком. – Так чего ты не спишь? Снова кошмары?

– Типа того.

Она рассказала ему об устройстве слежения, о следах, о беспокойстве Сандора насчет огров, расстраиваясь из-за того, как напрягся Грейди под конец рассказа.

– Вижу, нелегкий у тебя выдался день, – просто сказал он. – Могу понять, почему тебе не спится. Но что ты делаешь здесь? – Он просмотрел одно из писем. – Они от Бранта?

– Любовные письма, – подтвердила Софи.

Грейди прочел вслух:

– «Ты искра, огонек, пламя, что никогда не потухнет. Ты – красота и чудо вечно горящих небес». Вот это слащавость.

Он улыбнулся, и Софи попыталась ответить тем же, но из головы никак не выходило обезображенное шрамами лицо Бранта. Пожар настиг их с Джоли вместе – и пускай он сумел избежать смерти, горе и вина из-за того, что он не смог ее спасти, разрушили его сильнее пламени.

Грейди, прокашлявшись, вернул ей письма.

– Так чего это ты встала среди ночи и пошла читать сопливые любовные письма? Дело в мальчике?

– Нет! – возразила Софи, пожалуй, слишком быстро. – Мне просто… хотелось узнать Джоли – и Бранта, – сказала она, указывая на письма.

Грейди нахмурился и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но затем покачал головой.

– Что?

– Ничего. Уже поздно. Поговорим утром.

– Эм, ты же понимаешь, что я сейчас надумываю миллиарды ужасов, да?

Он вздохнул и, проведя рукой по лицу, сказал:

– Ладно. Знаю, какое у тебя живое воображение. Но выбор за тобой – мы с Эдалин поддержим тебя на сто процентов, что бы ты ни решила.

– Ладно, – медленно произнесла Софи. – Так?..

Грейди закусил губу и повернулся посмотреть на фотографии, стоящие в рамках на столе Джоли.

– Я бы хотел подать прошение и запросить у Совета разрешение на то, чтобы ты вылечила Бранта.

Глава 11

Софи знала, на какой ответ надеется Грейди, знала, как должна ответить, как хочет ответить.

Но не могла заставить себя сказать это.

– Думаю, пора нам с тобой идти спать, – нарушил бесконечную тишину Грейди. – Давай поговорим об этом утром – или когда будешь готова, не важно, сколько это займет.

Софи кое-как кивнула.

Поднимаясь по лестнице к ее спальне, они не произнесли ни слова. Но когда Грейди укутывал ее, он прошептал:

– Я всегда буду любить тебя, несмотря ни на что – как и Эдалин. Ты же это понимаешь, да?

– Я тоже вас люблю, – прошептала она в ответ.

Она знала, что он не лжет. Но ладони все равно потели, сердце колотилось, и когда Грейди ушел, она зарылась лицом под подушку, потому что голова кружилась.

Исцеление Бранта изначально было ее идеей – и если бы она смогла спасти его из кошмара, в который он попал, это было бы просто невероятно.

Но было в этой формулировке одно слово, которое ужасало сильнее остальных. Оно эхом носилось в ее голове даже после того, как поднялось солнце, а темнота ушла, возвещая новый день.

«Если».

– Кажется, у тебя снова была тяжелая ночь, – сказала Эдалин, когда Софи ввалилась в кухню за завтраком.

Она опустилась на свое обычное место у стола и потянулась за одним из сахарных пирожных, кучей лежавших на тарелке, надеясь, что так избавится от горечи на языке. Но живот заболел при одной мысли о еде – пусть та и была вкусным облачком из меда, корицы и масла.

Она поставила пирожное на стол и оторвала краешек слоеного теста.

– А если я не смогу? – прошептала она.

– То ничего страшного, – заверил Грейди, а Эдалин коснулась руки Софи. – Если не уверена, что справишься, то мы полностью тебя понимаем.

– Нет, я о другом. – Софи поглядела в окно, рассматривая покрытых перьями цветных динозавров, гуляющих по пастбищам. – Я имею в виду, что если я не смогу? Исцеление разума сработает, только если осталось, что спасать. И мистер Форкл сказал, что «Черный лебедь» учил своих Хранителей прятать частичку сознания – Брант явно об этом не знал. Так что если Совет разрешит, я пойду к нему, все начнут надеяться, и… я не смогу его спасти?

– Тогда мы хотя бы поймем, что сделали все, что смогли, – сказал ей Грейди.

– Мы ни за что не стали бы винить тебя или в тебе разочаровываться, если ты об этом волнуешься, – добавила Эдалин.

Софи слегка этого боялась, пусть и не собиралась признавать.

Но… вдруг Эдалин от горя снова будет засыпать в слезах в комнате Джоли?

Или хуже: вдруг вина и гнев Грейди наконец сломают его?

– Эй, – произнесла Эдалин, убирая прядь волос Софи ей за ухо. – Иногда мне кажется, что ты самая взрослая тринадцатилетняя девочка в мире. У тебя не должно быть морщин от волнения, – она провела пальцами по лбу Софи, и от мягкого касания та расслабилась. – Ты должна думать, что надеть, о своих результатах в Фоксфайре или о том, какой мальчик тебе нравится больше.

– Эдалин права, – сказал Грейди, пододвигаясь на стуле ближе к ним. – Хотя даже не знаю, что думать насчет последнего. Особенно если туда входит Сенсен.

Эдалин ткнула его локтем.

– Прости, – пробурчал Грейди, хотя виноватым не выглядел.

Софи не отрывала взгляда от стола, жалея, что под него нельзя заползти.

– Значит, решено, – чуть помедлив, произнесла Эдалин. – Пока что оставим эту тему и вернемся к ней, когда подрастешь?

Софи оторвала еще кусок пирожного, борясь с искушением пойти по легкому пути и согласиться. Но было нечестно оставлять Бранта страдать, когда был шанс помочь ему.

Просто было бы приятно выяснить все перед тем, как все возложат на нее свои надежды. Но, к сожалению, это было невозможно.

А может, и нет…

– Вы не знаете, можно мне встретиться с Брантом? – спросила Софи.

– Зачем? – Скорее всего, Грейди вспомнил последнюю их встречу, которая прошла как минимум не очень, а как максимум – ужасно.

Но когда Софи прощупывала разум Прентиса – пусть ее способности тогда действовали неправильно и она не могла его вылечить, – она все равно чувствовала, что отголоски сознания остались.

Если бы у нее получилось залезть в мысли Бранта, то она могла бы поискать их же. Или раз и навсегда понять, что ему уже ничем не поможешь.

В любом случае это было лучше, чем ожидать «если».

– Только так я все выясню, – сказала она, оборачиваясь к Грейди.

Они с Эдалин переглянулись, и та медленно кивнула.

– Ну ладно, – Грейди так быстро встал, что стол затрясся. – Доедай и одевайся. Проведаем его сегодня же.

Глава 12

Аскетичный дом без окон Бранта был таким же мрачным, каким Софи его запомнила. Все было серым – тусклые каменные стены, неровная пыльная земля. Даже небо казалось бесконечно унылым.

– Что-то с этим местом не то, – произнес Сандор, притягивая Софи к себе поближе. Он настоял пойти с ними, и после событий прошлого раза Грейди согласился – но предупредил Сандора, что придется подождать снаружи, потому что вряд ли Брант выдержал бы присутствие гоблина.

Сандор принюхался к холодному ветру.

– Не чую ни единого признака жизни.

– Мы все сожгли перед тем, как построить дом, – пояснил Грейди, ведя Софи по вихляющей тропе. – Здесь живет только Брант. Все остальное – пыль и пепел.

– Ну, мне здесь не нравится, – проворчал Сандор.

Софи тоже не нравилось. Но Брант боялся огня, жары и всевозможных искр. Она понимала причины его фобии, но не могла даже представить жизнь в подобном пустом и холодном месте.

У узкой лестницы, ведущей к металлической входной двери, Грейди остановился.

– Тебе придется ждать здесь, Сандор, и не показывайся на глаза.

Сандор достал из кармана метательную звездочку и передал ее Грейди.

– Не побойтесь ее использовать.

– Я справлюсь с Брантом. Я шестнадцать лет о нем забочусь.

Шестнадцать лет.

Софи никогда не задумывалась, какой же ношей должна была быть забота о Бранте. Его родители были слишком морально истощены виной, чтобы посещать своего сломленного сына, так что Грейди с Эдалин пришлось искать ему дом и иногда к нему заходить – и при этом смиряться с собственной потерей.

– Считайте это дополнительной защитой, – настоял Сандор. – Вы сами сказали, что этот эльф непредсказуем.

Грейди вздохнул и убрал оружие в карман плаща.

– Уверена, что не против? – спросил он Софи.

Та кивнула, не доверяя своему голосу, и они поднялись по лестнице.

На последней ступени они оба помедлили и глубоко вздохнули. А затем Грейди потянул за цепочку, и в тишине раздался низкий звон. Он все еще звенел, когда металлическая дверь распахнулась, врезаясь в каменную стену.

Грейди прижал руку к груди.

– У меня чуть сердечный приступ не случился, Брант. Ты никогда не встречал нас у дверей!

– Ну, вы никогда не заходите между годовщинами, – ответил тот таким же хриплым и сиплым голосом, какой Софи помнила. – Все бывает в первый раз.

«Не пялься на его шрамы», – напомнила себе Софи, сосредотачиваясь на странной желто-рыжей кофте Бранта, похожей на халат. Но глаза все равно то и дело возвращались к буграм, вмятинам и красным пятнам, которые покрывали одну сторону его подбородка и щек. Жестокий подарок, с которым не мог справиться даже Элвин.

– Эдалин нет? – спросил Брант, отступая и давая им пройти.

– Сегодня днем нам должны привести пару бронтозавров, и кому-то надо было остаться помочь, – пояснил Грейди. – Ничего страшного?

Брант ничего не сказал, просто захлопнул дверь и отвел их в скудную гостиную. Он жестом предложил им сесть на одни из четырех металлических стульев, прикрепленных к полу пружинами, но Софи подождала, пока сам Брант не сядет. А потом заняла самый дальний от него стул.

– И заварных пирожных тоже нет, как вижу, – произнес Брант, со вздохом качая головой. – Пока что этот сюрприз не особо удался.

– Да, видимо, – признал Грейди. – Но, может, у меня получится его исправить.

Он вытащил из плаща серебряный мешочек, перевязанный ярко-красной лентой.

Брант склонился вперед.

– Это же?..

– Ага. Целый мешок индигорехов специально для тебя.

Грейди протянул ему мешок, и Брант несколько секунд смотрел на него, как бывший кот Софи, когда она впервые показывала ему новую игрушку. Он бросился на мешочек, вырвал из рук и вцепился в свое сокровище.

Потратив несколько секунд на то, чтобы избавиться от веревки, разорвав ее на части, он опустился на стул, достал синюю гроздь размером с кулак и запихнул ее в рот. В попытках прожевать сладость по его губам потекла синяя слюна, но это вовсе не помешало ему произнести:

– Пожалуй, они почти не хуже – но в следующий раз хочу заварные пирожные.

– Эдалин испечет двойную порцию, – пообещал Грейди.

– И я хочу еще этих.

Брант запихнул в рот еще пригоршню, пачкая нижнюю губу синей жижей. Софи понятия не имела, что такое индигорехи, но сомневалась, что теперь захочет их пробовать.

– Так вы расскажете, чего пришли? – спросил Брант, брызжа слюной на каждом слове. – Или мне угадывать? А вообще, будет весело, – его пронзительные синие глаза впились в Софи лазерными лучами. – Дело в ней, так? Раньше вы никогда не заходили просто так. Так чего она хочет?

Он потер подбородок, растирая синюю слюну по шрамам.

Софи, не выдержав, отвела взгляд.

Она осмотрела комнату, пытаясь понять, как Брант проводит свои длинные одинокие дни. В комнате не было ни книг, ни бумаги. Ни техники, ни инструментов. Ничего, кроме голых стен и пустого места, как в очень чистой тюрьме.

– Ты ее не получишь! – заорал Брант, и Софи подскочила.

Грейди спешно закрыл ее собой, но Брант медленно попятился.

– Ты ее не получишь, – повторил он, опускаясь на пол в углу. – Она моя. Моя.

Он повторял это вновь и вновь, и Софи поняла, о чем он. В прошлый визит Брант набросился на нее и украл брошь с гербом Руэнов.

– Я отдала тебе брошь, – напомнила она. – И не стану ее забирать.

– Моя, – согласился Брант, покачиваясь из стороны в сторону. – Моя, моя, моя.

– Да, Брант, она твоя. Давай мы успокоимся и перейдем к делу? – спросил Грейди.

Взгляд Бранта слегка прояснился.

– Простите, – пробормотал он, вновь забираясь на стул. – Продолжайте.

Грейди приобнял Софи, прижимая ее к себе, и произнес:

– Хорошо. Ты сам знаешь, как у тебя иногда болит голова. Так вот, Софи может найти причину болей.

Они решили не говорить Бранту, что они делают на самом деле, чтобы не давать ложную надежду, пока не ясно, получится ли вообще его вылечить.

Брант запихнул в рот еще один индигорех.

– О, правда?

Софи кивнула.

– Я недавно этому научилась, и мне кажется, что я смогу тебе помочь.

– И что мне надо делать? – спросил он, слизывая с губ синюю слизь.

– Просто не шевелись, а Софи направит в твой разум немного тепла, – сказал Грейди.

Брант затряс головой, мотая ей так сильно, что казалось, будто она вот-вот оторвется.

– Никакого тепла! Никакого, никакого, никакого…

– Это не настоящее тепло, – вмешалась Софи. – Скорее покалывание. Как при затекших ногах.

Она понятия не имела, так ли это. Но так она представляла себе это чувство, и, видимо, такого объяснения хватило. По крайней мере Брант перестал трястись.

– Хорошо, – сказал он с едва заметной улыбкой в уголке губ. – Давай посмотрим, что ты можешь.

Грейди сжал плечо Софи, а она закрыла глаза, дотягиваясь своим сознанием до разума Бранта.

В нем ощущался лишь жар.

Огонь вспыхнул в ее голове.

Выступил пот; Софи вытянула разум дальше, но, как бы ни старалась, у нее не получалось пробиться сквозь стену пламени.

– Мне надо коснуться твоих висков, – сказала она Бранту. – Больно не будет. Просто так легче сфокусировать энергию.

Она медленно потянулась к его вискам, будто собиралась погладить дикого пса, который мог укусить ее в любую секунду. Но Брант не шевельнулся, даже не дернулся, когда пальцы коснулись его горячей кожи.

В этот раз волна жара была сильнее, но Софи смогла пробиться сквозь него и рухнуть в удушающий мрак с острыми краями, царапающими ее ментальные барьеры. Игнорируя боль, она сосредоточилась сильнее и устремилась в глубину трясины.

Яркая картина ворвалась в ее мысли.

Джоли, жмущаяся к Бранту в окружении огненного шторма. Его сила отбросила Бранта, но Джоли была окружена, бушующее пламя подбиралось к ней все ближе и ближе, пока ее лицо не скрылось в дыму, а крики не оборвались.

– Хватит! – заорал Брант, хватая Софи за руку.

Боль взметнулась по ее руке, когда она попыталась вырваться, но не смогла, и тут Грейди схватил Бранта и оттолкнул его к стене.

Брант рухнул на пол, прижав руки к ушам и бормоча:

– Хватит-хватит-хватит-хватит-хватит-хватит-хватит-хватит-хватит…

– Ты в порядке? – спросил Грейди у Софи.

Не успела она ответить, как в комнату ворвался Сандор, размахивающий мечом и требующий рассказать, что происходит. Брант закрыл лицо руками и заорал.

– Ты только мешаешь! – крикнул Грейди, пихая Сандора обратно к двери. – У меня все под контролем.

– Как-то не похоже, – Сандор посмотрел на запястье Софи. Она прикрыла рану ладонью, но он все равно произнес: – Я забираю мисс Фостер.

– Нет, – возразила Софи, с облегчением отмечая спокойствие в голосе.

Все инстинкты говорили бежать – спасаться – как можно дальше отсюда.

Но она не могла просто забыть то, что увидела в мыслях Бранта.

Его воспоминание о смерти Джоли было тошнотворным и ужасающим. Но вместе с тем оно было ясным – не поврежденным и не раздробленным, какими были разрушенные воспоминания.

От сознания Бранта явно что-то осталось.

– Я могу тебе помочь, – сказала она Бранту, отмахиваясь от Сандора и делая осторожный шаг ближе. – Я могу тебя излечить.

– Излечить? – переспросил он, а Грейди судорожно вздохнул.

Брант убрал руки от лица, которое будто бы помрачнело еще сильнее, и спросил:

– В смысле «излечить»?

– Излечить твой разум, – тихо ответила Софи. – Чтобы тебе стало лучше.

– Лучше, – повторил Брант. – Как мне станет лучше от лечения?

– Ты снова сможешь ясно думать, – вклинился Грейди. – Вернешься к нормальной…

– Нормальной?! – выкрикнул Брант. – Нет ничего нормального!

Он кинул в Грейди мешком индигорехов, и одна из гроздей угодила Грейди в щеку.

– Брант, прошу тебя, – произнес Грейди со стекающей по лицу синей жижей. – Просто послушай.

– Нет, это ты послушай. Ничего и никогда не будет нормально, потому что ее уже ничем не вернуть!

Грейди закрыл глаза и невероятно печально произнес:

– Я понимаю, что ты скучаешь по ней. Я тоже.

– Нет, не скучаешь. Скучал бы – сломался бы, как и я. Тогда-то ты бы понял, что без нее все пропало. Все пропало… – голос Бранта надломился, и он закрыл лицо руками. – Выметайтесь.

– Брант, пожалуйста…

– Я СКАЗАЛ ВЫМЕТАЙТЕСЬ!

Его слова были так остры, что Софи практически ощутила, как они впились в кожу.

Но даже они не напугали так, как то, что Брант прошептал, пока Сандор тащил ее с Грейди к двери.

– Я не хочу исцеляться. Никогда-никогда-никогда-никогда.

Софи не ощутила ни того, как Грейди взял ее за руку, ни унесшего их прочь теплого света.

Она не чувствовала боли в запястье – хотя не сомневалась, что дома прочувствует все сполна.

Она чувствовала лишь когти страха и сомнений, бушующие внутри, сжимающие, рвущие и кромсающие ее решимость.

Потому что если Брант не хотел исцеления, то, возможно, и Прентис его не хотел.

Глава 13

«Но Прентис – изначальный план», – уже в сотый раз напомнила себе Софи, вытаскивая дневник памяти из тайника в нижнем шкафчике стола.

Алден дал ей бирюзовую книгу с серебряным лунным жаворонком на обложке после того, как она случайно собрала в бутылку квинтэссенцию – крайне опасный пятый элемент, который можно было получить только с одной из пяти ненанесенных на карты звезд, – и Алден раскрыл правду ее прошлого. Она была создана как проект «Лунный жаворонок», тайный генетический эксперимент «Черного лебедя», и после ее рождения в ее память вложили засекреченную информацию. Воспоминания всплывали, только когда их что-нибудь вызывало, так что она записывала в дневник памяти все сны, а также зацепки, которые могли вывести на след похитителей, и воспоминания, которые она восстанавливала в чужих разумах.

Перелистнув дневник на страницы Прентиса, она рассмотрела записанные кошмары, ощущая, как потные пальцы липнут к бумаге. Софи никогда еще не было так страшно, как в его мыслях, и она даже представить не могла, что Прентис захочет провести всю жизнь в таком состоянии.

«Но он не знает, в каком мире проснется», – напомнила себе Софи.

Многое изменилось с момента, когда Прентис потерял рассудок.

Прошли годы – больше десятилетия. Его сын, Вайли, вырос без него. А его жена…

Софи не знала подробностей – только то, что во время светового прыжка Сиры что-то пошло не так, и она исчезла.

А Прентис и не подозревал. Он проснется, ожидая увидеть ждущих его жену и сына. А вместо этого узнает, что жена мертва, а сына приютил и вырастил старый друг семьи.

Справится ли он с такой трагедией?

Или боль, вина и гнев вновь сломят его?

Софи вздохнула, убирая дневник.

Исцеление разумов становилось куда более мудреным, чем она думала. И, разумеется, «Черный лебедь» не дал никаких советов помимо «Жди указаний и придерживайся плана».

Разве что…

Софи подбежала к двери, распахнула ее и…

…врезалась в мускулистую гоблинскую грудь.

– Ау, – проворчала она, сжимая переносицу, которой ударилась. – Не обязательно запирать меня в комнате.

– Обязательно вообще-то. Я предположил, что ваша попытка сбежать – лишь вопрос времени.

– Я не сбегаю. Я хотела сходить в пещеры и посмотреть, не ответил ли «Черный лебедь» на мою записку.

– Так вы не собирались на обратном пути тайком заглянуть к Элвину?

– Зачем мне…

Сандор взял ее за запястье и указал на уродливую красноватую рану, о которой она позабыла.

– Да ерунда, – сказала Софи, пытаясь вырвать руку.

– Если вы не против, думаю, это мне решать.

Софи закатила глаза, когда Сандор принюхался к ране.

– Если ты меня лизнешь, я тебя пну.

– Как котенок пнет медведя, – но его улыбка пропала, когда он принюхался снова. – Это не простая рана.

– Наверное, он скрутил кожу, пока сжимал пальцы – а может, пока я пыталась вырваться, – ее младшая сестра раньше постоянно так делала. И кожа всегда горела, как от ожога.

Сандор нахмурился:

– Ладно, рана действительно похожа на поверхностную, так что ей хватит и мази. Но если она останется до завтра, то я настоятельно прошу заглянуть в здравпункт на обеденном перерыве. Хорошо?

Софи кивнула, надеясь, что какая-нибудь из миллиона припарок, хранимых Эдалин на случай «Чрезвычайной ситуации с Софи», поможет. У нее и так был рекорд по посещениям врача за год – а учебный год начался всего несколько недель назад.

– Теперь можно идти? – спросила она, высвобождая руку.

Сандор покачал головой:

– Я проверю пещеру. Вы останетесь здесь и обработаете рану, пока она не загноилась.

– Откуда мне знать, что ты не спрячешь ответ, если он тебе не понравится?

– Потому что тайны препятствуют вашей защите – и не важно, мои они или ваши. Нам нужно работать вместе. Я понимаю, вы не привыкли никому доверять, Софи. Но я на вашей стороне. Жаль только, вы в это не верите.

Софи коснулась края раны. Кожу и правда щипало. И она не особо-то и любила жуткую пещеру.

– Ла-а-а-а-а-а-адно.

– Хорошо. Вернусь через несколько минут, – произнес Сандор, уже направляясь к двери. – И надеюсь, что к этому времени вы уже будете сладко спать.

– День на дворе, – напомнила Софи.

– Самое время вздремнуть. Поверьте – сон вам не помешает.

Он ушел, не успела Софи начать спорить, так что она поглядела на себя в ростовое зеркало, удивляясь теням под глазами.

– Ух, ты что, подралась с подушкой? – спросила Вертина, и ее личико проявилось в верхнем углу зеркала.

Софи знала, что спектральные зеркала всего лишь запрограммированы эльфами. Но она всегда поражалась, насколько живой казалось Вертина – и как сильно хотелось пройти сквозь стекло и ее удушить. Если бы Вертина не была близкой подругой Джоли, Софи бы оставила надоедливое болтливое зеркало пылиться на веки вечные.

– Тебе бы попробовать блестящие румяна, – сказала ей Вертина, отбрасывая назад свои длинные черные волосы. – С Джоли они творили чудеса – а я таких кругов под глазами, как у нее, ни у кого не видела.

– У Джоли были проблемы со сном?

– Да, под конец. Но тогда…

– Тогда что? – спросила Софи.

– Никогда не думала о золотых тенях? Они бы очень подчеркнули блики в этих твоих ненормальных глазах.

– Тогда что? – надавила Софи.

Она несколько недель пыталась выведать у Вертины что-нибудь, но пока что получала только надменные советы по макияжу.

Вертина прикусила губу.

– Я… не могу сказать. Джоли просила никому не рассказывать, даже если ее не станет. Особенно если ее не станет.

– Погоди, хочешь сказать, она знала, что может умереть?

Вертина пискнула и спряталась за своими волосами.

– Я ничего не могу больше рассказать. Только если…

– Только если что? – спросила Софи.

– Если не знаешь, то ничем помочь не могу.

– Да что это вообще значит?! – воскликнула Софи, но ей было плевать, услышал ли ее кто. Какая вообще разница.

– Прости, – произнесла Вертина, и говорила она будто бы искренне. – Больше я ничего сказать не могу. И так уже, наверное, слишком много рассказала.

Она исчезла с тихим щелчком.

Софи смотрела в пустое зеркало, не зная, чему сильнее удивляться – тому, что Вертина сама себя выключила, или тому, что она и правда хранила важный секрет.

Видимо, был какой-то пароль – или что-то, что нужно было показать Вертине, чтобы она все рассказала. Софи пыталась додуматься, что это, пока обыскивала большой шкаф из черного дерева в своей ванной на предмет мази для запястья. У Эдалин были куплены «Волдырный взрыв», «Ссадины и царапины» и «Убеждение натертостей». Но Софи взяла «Горшочек для синяков» и, надеясь, что в нем нет никакой мочи животных, намазала желтоватый бальзам на запястье.

Крем, впитываясь, покалывал, будто Софи терла кожу колючками. И чем больше проходило времени, тем жарче становились уколы, пока Софи наконец не сдалась и не смыла мазь мылом и холодной водой.

– Как ваша рана? – спросил Сандор, отчего она так дернулась, что облилась.

– Простите, – сказал он, передавая ей одно из мягких, как перышко, полотенец. – Я думал, вы слышали, как я вошел.

– Вообще-то ты довольно тихо ходишь, несмотря на огромные гоблинские ноги.

– У меня не огромные гоблинские ноги.

Софи поставила ногу рядом с его – разница была как между ящеркой и динозавром.

– Ладно, возможно, – сдался Сандор. – Дайте посмотреть запястье.

Софи неохотно вытянула руку, демонстрируя еще больше покрасневший рубец.

– Видимо, взяла не ту мазь – но я сейчас попробую другую. Просто пусть кожа немного отдохнет.

– Если к утру лучше не станет…

– Знаю, знаю. Так что ты нашел в пещере?

Сандор вытащил из кармана прозрачный стеклянный сосуд со свернутой внутри запиской. Пробка была запечатана воском с символом лебедя – черной завитушкой, похожей на лебединую шею.

– Я не стал открывать без вас, – сказал он, когда она выхватила сосуд и сковырнула печать.

С сердцем, колотящимся в ушах, Софи откупорила флакон. Она получила от «Черного лебедя» уже кучу записок, но в этот раз все казалось серьезней.

В этот раз они отвечали ей.

Но ее радость быстро испарилась, едва она прочла аккуратно выведенное послание:

Просьба отклонена ради твоего же блага.

Глава 14

– Блин, ну вот чего они не рифмуют? – спросил Киф, рассматривая бумажку так, будто ожидал найти нацарапанное на ней тайное послание.

Софи тоже это проделала – а еще обыскала пустую бутылочку в поисках зацепок и сходила в пещеру, чтобы убедиться, что Сандор ничего не упустил. Но, разумеется, «Черный лебедь» попросту прислал ей абсолютно бесполезное сообщение. А значит, лучшим ответом на вопрос «Что же мне делать?» стало «Пойти утром в Фоксфайр и поймать Кифа» – хотя Софи уже пожалела о своем решении.

Особенно когда Киф кинул ей записку обратно и сказал:

– Так, я понял, как нам отвечать. Пиши, Гигантор: «Может, вы и не хотите с нами встретиться, но мы хотим. Назовите время и место, а то мы закидаем вас блестящими какашками».

Софи слишком злилась, чтобы смеяться.

В конце концов, она рисковала жизнью, чтобы помочь «Черному лебедю». Постоянно следовала их расплывчатым указаниям. А когда пришел ее черед просить помощи – чтобы защитить Силвени к тому же, – они бросили ее, прислав короткую отписку.

– Эй, не уходи, – сказал Киф, хватая ее за запястье.

Софи поморщилась.

Вторая мазь от синяков сняла почти все покраснение, но рана все равно покалывала и ныла каждый раз, когда к ней прикасались.

– Я в порядке, – выдохнула она, надеясь, что Киф замнет тему, а Сандор не заметит. У нее не было настроения идти к Элвину.

Киф сощурился, но сказал лишь:

– Понимаю, «Черный лебедь» ведут себя как придурки. Но это значит, что тебе надо быть жестче. В следующей записке потребуй встречи. Помни, ты Софи Фостер, таинственная экстраординарная девочка!

Он вскинул кулак, отчего большинство одаренных вокруг обернулись к ним.

– И я серьезно, – уже тише добавил он. – Ты нужна «Черному лебедю» куда больше, чем они тебе. Все козыри у тебя на руках.

Даже если так и было, Софи понятия не имела, как ими играть. Единственным ее ходом было оставить им записку, а они швырнули ее ей в лицо.

– Как можно отказываться от встречи со мной ради моего же блага? – спросила она, пока они шли по петляющей дорожке к главному зданию Фоксфайра. – Если они хотят меня уберечь, не логичней ли выяснить, что мне известно?

– Может, они это уже знают, – предположил Киф. – А может, сами себе не доверяют.

– В смысле?

– Ну, мятежники же как-то нашли их укрытие. А нам пришлось лететь на аликорне через океан, так что сомневаюсь, что за нами следили.

Софи остановилась.

– Хочешь сказать, что в рядах «Черного лебедя» завелся предатель?

– Может быть. А может быть, им так кажется, и поэтому они считают, что лучше сейчас с тобой не встречаться.

– А это… звучит логично вообще-то.

– Ну разумеется. Я гений. Поэтому ты со мной и общаешься. Ну, еще потому что я ошеломительно прекрасен.

Он растрепал волосы и самоуверенно ухмыльнулся, но Софи слишком погрузилась в свои мысли и не заметила.

Что, если в «Черном лебеде» действительно появился предатель?

В голове всплыли тысячи вопросов, но народа стало слишком много, и больше Софи не могла ни о чем говорить. Они дошли до главного здания в форме буквы U с шестью башнями шести разных цветов, и вместе со всеми направились к пятиэтажной стеклянной пирамиде в центре двора, где на первом этаже каждое утро проходил инструктаж. Софи думала, что внутри Киф пойдет к остальным пятикурсникам в красной форме. Но вместо этого он вместе с Софи дошел до скопления янтарно-коричневых третьекурсников.

– Вы теперь и в школу вместе прыгаете? – спросил Декс, когда они подошли к нему.

– Ха, только у Фостер в мечтах, – фыркнул Киф, не успела Софи ответить. – Просто прошелся с ней, потому что Гигантор по мне скучает.

Он приобнял Сандора, и тот его отпихнул.

– Подожду там, – сказал он, недовольно глянув на Кифа, а затем отошел на обычное место в углу.

– Так чем вы на самом деле занимались? – спросил Декс, едва Сандор ушел. – И не говорите, что ничем. Я не идиот.

– Но мы ничем не занимались. Просто у меня был вопрос к Кифу. О… Силвени.

Отчасти это было правдой, но Декс явно не купился.

– А, и Игги шикарно выглядит, – добавила она, меняя тему на более безопасную.

– Правда? – На щеках Декса проявились ямочки от улыбки. – Спасибо. Я очень долго выбирал между рыжими дредами и зеленым ирокезом.

– Дружище, а можно мне эликсир зеленого ирокеза? – спросил Киф. – Я как раз думал, что бы сделать с дамой Алиной.

Софи покачала головой:

– Ты безнадежен, в курсе?

– Нет, пока ты со мной. Помоги, Фостер. Ты моя единственная надежда.

Софи понимала, что он шутит, но щеки все равно запылали – и когда она глянула на Декса, то поняла, что он заметил.

– Ну так, – произнесла она в попытке заполнить неловкую тишину, – чем ты…

– Бу! – прокричала Биана, появляясь между ними из ниоткуда. Все отшатнулись, и она захихикала.

Она снова исчезла, а к ним подошел Фитц – очередная ярко-красная форма среди золотисто-коричневых.

– Представляете, она до сих пор об этом болтает. Я явно не был таким надоедливым, когда у меня проявились способности.

– Хочешь поспорить? – пробормотал Декс.

Софи ткнула его локтем.

– Нет, Декс прав, – произнес Киф, с усмешкой глядя на Фитца. – Он не просто постоянно умолял дать почитать мысли, но и все время болтал, что «ни у кого телепатия не проявлялась раньше, чем у меня!»

Он довольно точно спародировал четкий акцент Фитца.

– Знали бы мы, что Фостер опередила тебя на восемь лет, то заткнули бы тебя куда раньше, – добавил Киф, отчего Декс широко улыбнулся. – И погоди-ка – разве Биана не младше, чем ты тогда был?

– Всего на несколько недель, – заметил Фитц. – К тому же телепатия встречается реже.

– Да? Зато исчезать круче, – сказала ему Биана и снова пропала.

– Ух ты, – прошептал Дженси с круглыми от удивления глазами, подходя к остальным вместе с Мареллой. – У Бианы проявился талант?

Когда та появилась вновь, у него раскрылся рот.

– Никогда ничего круче не видел! Он проявился на выходных? Было больно? Брат говорил, что больно, что за день до проявления у него все ныло, а потом его нога провалилась в пол и он понял, что фазер, и такой «А, все ясно!» – у тебя так же было?

Как только Дженси начинал тараторить, остановить его было уже невозможно, хотя Софи удивилась тишине со стороны Мареллы. Обычно она больше всех любила сплетничать и правила разговором с помощью удивительно громкого для такой маленькой девочки голоса.

– Ты в порядке? – спросила Софи, заметив, что форма Мареллы куда более помята, чем обычно, а светлые волосы не заплетены в косы.

– А, эм, да. Просто устала. Еще и проспала…

Ее перебил затейливый звон колокольчиков, и на стене пирамиды появилось изображение дамы Алины.

– Доброе утро, одаренные! – сказала она, поправляя свои карамельные волосы и широко улыбаясь. – В Фоксфайре начинается новая учебная неделя, и я рада вас видеть!

Софи лишь слегка прислушивалась к болтовне дамы Алины о том, что Фоксфайр престижная школа, и о том, что всем надо вести себя в соответствии с привилегиями, которые дает учеба здесь. Но ей пришлось уделить внимание, когда дама Алина провозгласила, что у нее есть важное объявление.

– Как некоторые из вас могут знать, впервые в этом году у наших одаренных проявились способности. Так что, пожалуйста, давайте поздравим наших новых эмфаниста Биану Вакер и технопата Декса Диззни!

Прожекторы выхватили и Декса, и Биану, а зал взорвался радостными возгласами.

А только свет погас, Декс резко повернулся к Кифу:

– Это ты рассказал обо мне даме Алине?

Киф рассмеялся:

– Дружище, да я никогда без необходимости не говорю с ней.

– Ну значит, была необходимость, – надавил Декс. – Хотел отмазаться от отработок или еще что.

– Не-а. У меня отработки до конца месяца – сам проверь.

– Значит, ты рассказала? – спросил Декс, поворачиваясь к Софи.

– Ты серьезно так думаешь? – Она сама заметила в своем голосе обиду, но просто не верилось, что Декс о таком спросил.

Тот спешно опустил взгляд.

– Не знаю. А кто еще мог?

– Понятия не имею, – признала Софи. – Но я не думаю, что это плохо. Ты просто обернись.

– Именно, – влез Киф, указывая на толпу шепчущихся одаренных. – Все болтают о том, какой ты крутой!

– Нет, они говорят, что Биана крутая. А про меня они наверняка говорят, что «Конечно же у Декса дурацкая способность».

– Никто не считает ее дурацкой, – заверила Софи.

– Откуда ты знаешь? Мысли их читаешь?

– Могла бы, – хотя ей было нельзя. По правилам телепатии она не должна была читать ничьи мысли без разрешения.

Декс снова повернулся к Кифу:

– А ты уверен, что никому не говорил?

– Эм, без обид, но если я и буду кого-то нахваливать, то себя. Или Фостер. Но скорее себя.

Декса это не убедило. Но он больше ничего не сказал – просто развернулся и ушел.

Дождавшись, пока он исчезнет в толпе, Софи спросила Кифа:

– Это же был не ты, да?

Тот прижал руку к груди, притворяясь, что смертельно обижен.

– Тогда кто, интересно? Помимо нас никто… – Софи замолчала, вспомнив, что кое-кто все же знал.

Кое-кто, кто всегда наблюдал.

Кое-кто с возможным предателем в рядах.

Но… зачем «Черному лебедю» – или их предателю – рассказывать о тайной способности Декса?

– Эй, – окликнул Киф, помахав рукой ей перед глазами. – Не принимай слова Декса близко к сердцу. Он к вечеру уже остынет.

Софи в этом сомневалась – Декс мог затаить большую обиду. Но она кивнула и пошла за остальными одаренными из пирамиды на улицу.

Киф пошел с ней, и Сандор провел их по главному зданию. Хрустальные стены каждого корпуса совпадали по цвету с формой соответствующего курса, и когда они добрались до янтарно-коричневого корпуса третьекурсников, Софи двинулась к своему шкафчику.

– Постой, – сказал Киф, преграждая ей путь. – Давай прогуляем. Ну серьезно, ты хочешь торчать на эльфийской истории?

– Мисс Фостер пойдет на занятие, – сказал Сандор, не успела Софи ответить.

– Ай, да ладно. И ты с нами прогуляй!

Сандор зловеще захрустел костяшками.

– Я же знаю, ты сам не хочешь два часа слушать об отмене крепостного права у троллей, – сказал ему Киф.

– Вообще-то о мирном договоре огров и эльфов, – поправила Софи. – Что может пригодиться, учитывая ситуацию.

Киф вскинул брови, и Софи поняла, что до сих пор не рассказала ему про то, что маячок был сделан ограми. Но сейчас у нее на это не было времени.

– Ладно, – сказал Киф, когда она открыла свой шкафчик и взяла учебник истории, – пойду побуду примерным одаренным. Но после школы я приду к тебе, и ты расскажешь, что скрываешь. А потом придумаем эпичный ответ «Черному лебедю», что-нибудь в духе: «Это мы тут крутые и сильные, а не вы!» – и приведем их в чувство. Договорились?

Софи кивнула, чтобы он замолчал, но она не была согласна.

Она больше не могла посылать «Черному лебедю» записки – и осознала, что и их запискам теперь доверять не стоит.

Пока она не выяснит, кто сливает информацию, она официально сама по себе.

Глава 15

На обеде Декс не пришел в столовую, а Киф застрял на отработках. Все остальные сидели вместе с Софи за их обычным столиком в углу, но Дженси все еще заваливал Биану вопросами, Марелла все еще хандрила из-за каких-то своих проблем – и отказывалась о них говорить, когда Софи спрашивала.

Софи ничего не оставалось, кроме как неохотно есть странный зеленый фрукт, который она взяла на раздаче, и пялиться на оставленную «Черным лебедем» записку.

– В такие моменты я скучаю по нашим мысленным разговорам, – сказал Фитц, усаживаясь напротив Софи, и та вздрогнула от неожиданности. – Можно было спросить, что случилось, и иногда даже получить искренний ответ.

Какое-то время они могли общаться телепатически. Но Фитц был способен обходить ее блокировку только из-за трещины в барьерах, окружавших ее в остальном непроницаемый разум. А сейчас ее способности пришли в норму, и им снова приходилось говорить вслух.

– Я бы мог помочь, ты же знаешь, – тихо сказал Фитц.

– Не в этот раз, – сейчас сложности перешли на новый уровень.

Как ей искать предателя в «Черном лебеде», если она даже не знает, кто он? Она видела только мистера Форкла, но не знала, кто он такой на самом деле. К тому же Софи была уверена, что это не он. Зачем ему спасать ее, если он же ее и похитил?

Если только это не было прикрытием…

– Да ладно тебе, дай хотя бы попытаться, – надавил Фитц. – Киф тебе помогает.

– У меня не было выбора.

– А если и я не дам тебе выбора? – спросил он, и от огонька в его глазах у Софи запылали щеки.

Она откинулась на спинку стула.

– Не верю, что ты сможешь быть настолько надоедливым.

– Рискни.

– Я…

– Фу, смотрите, столик неудачников, – раздался за спиной Софи самовлюбленный голосок, за которым последовал противный смех.

Высокая худощавая девочка плюхнулась на стул рядом с Софи, и та стиснула кулаки.

– Тебе нельзя здесь сидеть, – резко сказал Сандор, выступая из своего укрытия в тени.

– Я справлюсь со Стиной, Сандор, – Софи холодно глянула на сидевшую рядом девочку. – Чего тебе?

– О, даже не знаю, – Стина обернулась к Фитцу с хитрой улыбкой: – Я же вам не помешала, да?

– Помешала вообще-то, – сказал ей Фитц. – Я говорил со своей подругой.

Софи понимала, почему он так выделил это слово, но все равно стало больно – прямо как от дурацкой раны на запястье.

– Да, кстати, чего это так? – спросила Стина. – Я понимаю, почему тут отсиживаются они, – она указала на Дженси и Мареллу, злобно глядящих на нее, – они ничуть не лучше этой, – ткнула она в Софи. – Но вы-то раньше были крутыми. А теперь? – Она обернулась к своим растрепанным подпевалам и без интереса пожала плечами.

– Думаешь, мне интересно твое мнение? – спросила Биана.

– А должно быть, – фыркнула Стина. – Ты только посмотри на себя. Держу пари, ты чувствуешь себя такой особенной просто потому, что проявился твой талант.

– Ага, раньше, чем у тебя, – напомнила Биана и вновь исчезла для дополнительного эффекта.

Стина сжала зубы – но лишь на мгновение.

– Да какая разница. Способности не так важны, как все думают.

– Тебе так папа говорит? – вступила Марелла.

– А даже если и так? Погляди на свою семью – у обоих родителей есть способности, а ты все равно сидишь за столиком неудачников.

– Неудачница здесь только ты, – проворчал Дженси.

– Не льсти себе, – Стина вновь повернулась к Фитцу с Бианой. – Вы ведь понимаете, что все теперь говорят о Вакерах? Вас называют семьей предателей.

– Предателей? – переспросил Фитц. – Это с чего это?

Стина поправила свои кудряшки.

– С того. Вы все время якшаетесь с врагом.

Фитц рассмеялся, и вместо недовольства на его лице проявилась жалость.

– Софи нам не враг.

– Ты уверен? – Стина перевела взгляд на Софи, и глаза ее холодно, под стать улыбке, сверкнули. – Так не ты согласилась вылечить невероятно опасного преступника?

– Вы уверены, что мне не стоит ее прогнать? – вновь предложил Сандор.

– Нет, все в порядке, – ответила Софи, и ее голос разнесся по неожиданно затихшей столовой. – И Прентис не преступник.

– Скажи это страже Изгнания – но я не про него. Отец сказал, что ты вылечишь Финтана. А разве не он был связан с пожарами, разошедшимися несколько месяцев назад?

– Откуда ты знаешь?

Насколько Софи понимала, эта информация была засекречена.

– Буду считать, что это «да», – самодовольно сказала Стина.

– Эй, а ты не забыла, что именно Софи помогла справиться с пожарами? – спросил Фитц. – И я уверен, что вылечить Финтана приказал Совет.

– И что? Всем известно, что старейшины не понимают, что делают – с тех пор как пришла она. Половину из них пора менять.

– Достаточно!

Все повернулись к даме Алине, которая направлялась к столику Софи. Ее украшенное рубинами платье свистело на каждом шаге, и во всем зале раздавался лишь этот звук. Добравшись до стола, Алина кашлянула.

– Мисс Хекс. В школе не место клеветам на Совет!

– Я не…

– Я знаю, что слышала. И я не позволю позорить наших правителей – и одну из самых выдающихся благородных семей. Вам. Все. Ясно?

Стина просто стояла – высокая и тощая, она была почти одного роста с дамой Алиной. Но она не стала спорить.

Впрочем, она и не согласилась. Просто поманила своих подпевал и ушла.

– Вы заслужили неделю отработок, – окликнула ее дама Алина. – И я обязательно сообщу вашим родителям.

Софи сомневалась, что Вике и Тимкину будет до этого дело. Она слышала от них слова и похуже.

– Ладно, представление окончено, – произнесла дама Алина, хлопнув в ладоши и повелев всем возвращаться к обеду. – И, мисс Фостер, – добавила она достаточно громко, чтобы все услышали, – если кто-то еще раз скажет нечто подобное, сообщите мне. И вы все тоже.

Она дождалась, пока все одаренные кивнут.

– Хорошо. А теперь ешьте – впереди вас ждет много учебы, вам нужно подкрепиться.

Обычно Софи страшилась длинного пути по кампусу к закрученным Золотой и Серебряной башням, где располагались элитные курсы и ее послеобеденные занятия. Но было приятно наконец-то ускользнуть от всех взглядов и шепотков, вызванных случаем в столовой. Жаль, что у Фитца с Бианой так не получится – в конце концов это по ее вине они оказались втянуты в скандал.

С другой стороны, им не придется терпеть два часа лингвистики с леди Каденс.

Лингвистика была предметом элиты, и одаренные изучали ее только на восьмом, последнем курсе Фоксфайра. Но поскольку выяснилось, что Софи полиглот – эльф, способный инстинктивно разговаривать на всех языках, – Совет решил, что ей нужно начать заниматься заранее. Они даже разрешили ей приходить в обычно закрытую Серебряную башню, хотя она все равно не доставала до сканера ДНК, и ей приходилось ждать мастера Лето, Маяка Серебряной башни.

– Дети… Только сяду обедать – обязательно кому-нибудь понадоблюсь, – пожаловался он, отступая, чтобы впустить Софи.

Она не прошла и пары шагов, как он развернулся так резко, что серебряный плащ со свистом рассек воздух, и захлопнул дверь у Сандора перед лицом.

– Обожаю так делать – он каждый раз будто готов меня придушить, – на пути к прихожей сказал мастер Лето и рассмеялся над собственной шуткой.

Канделябры с колдовским пламенем купали серебряные стены в синих отблесках, а одинокая статуя серебряного единорога – талисмана восьмого курса – будто смотрела прямо на них; мастер Лето приложил свою эмблему Маяка к небольшому черному сенсору, открывая потайное отделение с плащами. Пока Софи находилась в Серебряной башне, ей нужно было одеваться подобающе элите. Так что она взяла серебристый плащ, который укоротили специально для нее, и застегнула его на плечах.

– Слышал, у тебя сегодня веселый день, – сказал мастер Лето, поправляя свои чрезмерно приглаженные гелем волосы, а затем прикладывая ладонь к стене и открывая скрытый проход в башню. – Я давно говорю даме Алине, что надо быть строже. Может, теперь она ко мне прислушается. Здесь ты с подобными проблемами не столкнешься. Серебряная башня в моей власти.

Софи бы с радостью ему поверила. Но когда они вошли в общий зал размером со стадион, полный книжных шкафов, люстр и мягких серебряных кресел, она увидела, что в почти пустой комнате их ждут – сложно было не заметить стоящего у подножия винтовой лестницы эльфа.

Это был Вайли, сын Прентиса.

Глава 16

– Стоит напомнить вам о наказании за опоздание, мистер Эндал? – поинтересовался мастер Лето, для пущего эффекта указывая на свой значок.

Кожа у Вайли была чуть светлее, чем у отца, а черты лица были более резкими. Но глаза были одинаковыми. Такой же формы. Такого же пронизывающего синего цвета. И в них была та же грусть, когда он обратился к Софи:

– Нам надо поговорить.

– Нет, вам надо отправиться на занятие – сейчас же, – сообщил мастер Лето.

Вайли не шевельнулся.

– Я знаю, что ты хочешь спросить, – тихо сказала Софи. – И я…

Она не знала, как закончить фразу.

Вайли не говорил с ней со дня встречи у могилы его матери, когда он рассказал, что отец пообещал, что кто-то его излечит. Бедный парень большую часть жизни провел, лелея слабую надежду – даже когда не знал о существовании Софи. А теперь возможность наконец стала реальностью, и она почти ощущала исходящее от него отчаяние – густое, кислое, как желчь на ее собственном языке.

Мастер Лето слегка подтолкнул ее:

– Мисс Фостер, вам пора на занятия. Леди Каденс накажет вас, даже если вы опоздаете на пару секунд.

Она не сомневалась в его словах, и ей очень хотелось подняться по крученой лестнице и избежать неловкого разговора. Но Вайли заслуживал узнать ее мысли. Может, он даже согласится с ними.

– Я понимаю, что ты скучаешь по отцу, – сказала Софи, через силу встречаясь с Вайли взглядом. – Но я даже не знаю, стоит ли его исцелять. Просто подумай, каково ему будет проснуться и осознать, сколько прошло времени. Сколько всего он пропустил. И твоя мама…

Вайли отвел взгляд, сжимая руки в кулаки.

– И что? Считаешь, что лучше оставить его в Изгнании?

– Я считаю, что все куда сложнее, чем мы думали, и… может, нужно повременить и рассмотреть все последствия перед тем, как принимать решение.

– Но Финтана ты исцелишь? – Вайли выплюнул его имя подобно ругательству.

Мастер Лето подступил ближе.

– Это же секретная информация.

– Ну, слухи ходят. Особенно учитывая, что все против.

Все против?

Софи хотела узнать больше, но остановила себя. Это было не важно.

– Я вылечу Финтана по приказу Совета – и только потому, что нам надо знать, что он скрывает. Но с твоим отцом все иначе. Он столько всего потерял. Что, если он не справится с горем?

– Не смей! – выкрикнул Вайли, и его голос отразился от гладких стен. – Не притворяйся, будто волнуешься о нем. Это твоя вина. Если бы он не защищал тебя…

– Достаточно, мистер Эндал! – не выдержал мастер Лето, выпрямляясь во весь рост. Он и правда выглядел весьма внушительно, особенно когда сказал Вайли: – Советую больше не испытывать мое терпение.

Вайли стиснул зубы, и на мгновение Софи показалось, будто он врежет мастеру Лето по лицу. Но он лишь прошел мимо, так громко топая по лестнице, что шаги казались барабанной дробью. Как только он скрылся через несколько пролетов, Софи медленно двинулась вверх по лестнице.

– Ты серьезно так считаешь? – окликнул мастер Лето.

Софи обернулась к нему:

– Как считаю?

– Ты правда думаешь, что Прентис бы не хотел исцеления?

– Я… не знаю. Но каково было бы вам, если бы вы проснулись через столько лет и узнали, что ваша жена умерла?

– У меня нет жены, – у него в горле встал ком, лицо исказилось от эмоций, но Софи сомневалась, что даже эмпат смог бы их расшифровать.

– Сочувствую, – тихо сказала она.

– Не на… И я все еще… Хотя, какая разница…

Софи сомневалась, что он говорит с ней. Он смотрел вдаль, будто глубоко погрузился в воспоминания. Глядя на мастера Лето, Софи осознала, что он куда старше, чем она думала. У него не было острых ушей, но глаза у него были древними.

Из транса его вырвал замысловатый звонок.

– Тебе пора, – напомнил он ей.

Он не последовал за Софи вверх по лестнице. А когда спустя несколько пролетов она глянула вниз, он все еще стоял там, смотрел в никуда и выглядел сбитым с толку сильнее, чем она сама.

За опоздание леди Каденс дала ей неделю отработок – что не было бы так ужасно, если бы она не сообщила, что наблюдать за ними будет сама и что у нее есть свежая партия цепенящих корнеплодов, которые надо почистить и выжать.

В последний раз от Софи неделю несло тухлыми склизкими клубнями. Но хотя бы Стина будет страдать вместе с ней.

– А теперь, раз уж вы закончили тратить мое время, – произнесла леди Каденс, закалывая черные волосы на затылке серебряной заколкой, – перейдем к сегодняшнему занятию. Свой талант к языкам вы доказали, так что теперь пришла пора проверить способности к подражанию.

Софи опустилась на единственный стул в классе – он был таким холодным и жестким, будто леди Каденс выбрала его нарочно, лишь бы доставить неудобства.

– К подражанию?

– Вы же не думали, что мы будем изучать только языки?

– Ну… предмет называется «лингвистика».

– Да, и если бы вас хотели обучить паре предложений на дворфском или тролльском, то дали бы любого наставника. Но вам дали меня, и, полагаю, исключительно из-за того, что мы обе полиглоты…

– Погодите, я думала, вы телекинетик. – Софи пару раз видела, как по щелчку пальцев леди Каденс предметы исчезали и появлялись.

Леди Каденс медленно выдохнула, как будто ей становилось тяжело от одной только мысли о том, сколько всего Софи нужно узнать.

– Зачастую полиглоты обладают несколькими способностями. И по-настоящему разговаривать на языке – не просто запомнить слова. Нужно освоить акценты и произношение – и иногда даже тон. Поэтому полиглоты столь незаурядны. И это же помогает нам подражать. Например, – она откашлялась и коротко вздохнула: – Простите за опоздание. Больше такого не повторится.

Софи распахнула рот, осознав, что леди Каденс только что идеально повторила ее голос.

– С ума сойти.

– Ничего сумасшедшего, – сказала леди Каденс, подражая даме Алине. Дальше последовал четкий акцент Алдена – звучало настолько точно, будто леди Каденс просто открывала рот под фонограмму.

– Я тоже так могу? – спросила Софи.

– Сможете с опытом. Давайте узнаем ваш начальный уровень, – она щелкнула пальцами, и в руке у нее появился золотой прибор, напоминающий метроном. Она нажала на рычаг, и стрелочка закачалась. – Повторяйте в точности за мной: «Когда-нибудь я вернусь в Равагог и продолжу исследования».

Софи повторила фразу, стараясь проглатывать слова и выделять «Р» так же, как леди Каденс. Вместо этого у нее получился голос сердитой Мэри Поппинс.

Леди Каденс со вздохом отключила прибор.

– Три миллиона четыреста тысяч семьсот пятьдесят три. У младенцев и то рейтинг бывает выше.

Они попробовали повторить предложение еще трижды, и с каждым разом рейтинг Софи опускался.

– Ну, – произнесла леди Каденс, убирая прибор в карман своего простого синего платья, – полагаю, именно поэтому они и сочли мою помощь необходимой.

Софи сомневалась, что Совет знал о ее проблемах с подражанием. Но у нее был вопрос получше.

– Каково было жить с ограми?

Леди Каденс откинулась назад и вытащила из волос заколку, отчего длинные прямые пряди водопадом обрамили ее лицо.

– Было… не так, как я ожидала. Они куда более продвинутые, чем я думала, – в их городах полно неизвестных чудес. Были и неприятные сюрпризы, разумеется. Один запах чего стоит, – она содрогнулась. – И они, пожалуй, самые безобразно жестокие. Но… под зверствами скрывается поразительный ум. Столько стремления и решимости. Я никогда их не пойму и всегда буду хотеть их отмыть, но я научилась их уважать. Более того, они научились уважать меня, даже доверять мне. Они научили меня вещам, не доступным ни единому эльфу. Вот по чему я скучаю. По осознанию, что моя работа может укрепить мир между нашими народами. А приходится тратить время на обучение девочки, которая и так слишком уж много знает.

Софи не понимала, оскорбление это или комплимент. В любом случае она пропустила его мимо ушей.

– Вот вы очень хорошо знаете огров. Как думаете, они бы дали мятежникам сталкентиновый маячок? Или им пришлось бы его украсть?

– Погодите, – произнесла леди Каденс, выпрямляясь. – Вы нашли их устройство?

– Да. Вчера отыскала его в хвосте Силвени.

Леди Каденс отшатнулась, будто у Софи была чума, и, пробормотав что-то, щелкнула пальцами, отчего на ладони у нее появился крохотный серебряный сосуд.

– Вытяните руки, – приказала она, вытаскивая пробку и высыпая на ладони Софи серебряный порошок. – Прошу, хоть бы не красный, – прошептала она. – Только не красный.

Софи смотрела на руки и считала секунды. На сто двадцать девятой она была уверена, что ничего не произойдет.

Но на сто тридцатой ее кожа засияла алым.

Глава 17

– О чем говорит красный? – спросила Софи, не зная, кричать ей, извиваться или бежать в ближайшую ванную комнату и мыть руки, пока не закончится все мыло.

– О том, что тебе нужно в здравпункт. У Элвина же есть пикатин?

– Я даже не знаю, что это.

Леди Каденс высыпала серебряный порошок себе на ладони и растерла его.

– Это кислота, вторая по силе после алкагеста, и ее должно хватить для снятия арометки. Серьезно, ты вообще алхимию не учила?

С алхимией у Софи было больше всего проблем, и она едва наскребла на проходной балл. Но она помнила, что алкагест был универсальным растворителем и мог расплавить что угодно.

Дерево.

Металл.

Плоть.

– Что такое арометка? – спросила она, отнюдь не слегка опасаясь ответа.

Леди Каденс понюхала свои несветящиеся руки.

– То, чего на мне нет, к счастью. Она тебе не навредит. По крайней мере сама по себе, – добавила она, заметив, как задрожала Софи. – Но надо от нее избавляться, и быстро. Кто-нибудь помимо тебя брал в руки устройство?

– Алден с Кифом. И Юрек из Убежища. И, наверное, старейшины. А еще он был у Силвени в хвосте, так что, наверное, коснулся ее.

Леди Каденс помассировала виски.

– Их всех нужно проверить, – она дала Софи сосуд с порошком. – Пусть тоже воспользуются. Все, что засветится красным, надо очистить. Если понадобится больше – дай знать. У меня в запасах достаточно проявочной пыли.

– Проявочной пыли? – переспросила Софи, стараясь не думать об «очищении».

– Она состоит из особых спор, которые реагируют на различные ферменты огров. Избавиться от них не помогает, просто показывает, что они есть.

Софи осмотрела свои светящиеся руки.

– Почему Алден с Сандором об этом не знали?

– Потому что никогда не спрашивали. А большинство отчетов, которые я посылала Совету, явно попадали в какую-то бездну, откуда не возвращались. Я сообщала им множество информации об истинной природе технологий огров. Например, – она достала из кармана ожерелье с круглой серебряной подвеской. – Это маркчейн. Король Димитар, верховный лидер орков, дал мне его, когда наконец разрешил жить в столице – а добиться этого было непросто, уж поверь. Он сказал, что я должна всегда носить его, если не хочу пострадать, и много лет я думала, что это просто техника, как наши медальоны. Но я ошибалась.

Она потерла пальцем край сферы и вытянула руку. Через несколько секунд ее палец засветился зеленым.

– Это эссенциал реагирует на оставшуюся на моих руках проявочную пыль, – объяснила она.

Софи затрясла головой, пытаясь не запутаться в странных названиях.

– И как это относится к арометке?

– И в том, и в том – ферменты. В них и заключается гениальность огров. Технологи у них весьма простые. Но биохимия! Я даже не догадывалась, пока во время работы не опрокинула чан с проявочной пылью и не попала в нее. Везде, где кожи касался амулет, я светилась зеленым, и я поняла, что на самом деле маркчейн – экосистема. Крохотный самодостаточный мир микроорганизмов.

Она поднесла серебряный амулет к лицу Софи, указывая на почти микроскопические черные дырочки, покрывающие сферу, подобно игольным проколам.

– Эссенциал – фермент, выделяемый колонией микроорганизмов, живущих в сфере. Мы, эльфы, без проявочной пыли не можем его ни увидеть, ни унюхать, ни ощутить на вкус. А огры могут. И если они не учуют его на ком-то из города, то поймут, что среди них чужак.

Софи хмуро поглядела на красные пальцы.

– Раз у них такой сильный запах, почему Сандор его не заметил?

– Гоблины – главные враги огров, за исключением людей. Разумеется, гоблины не могут выявить их защитные механизмы. То, что их не могут чуять и видеть люди, – лишь бонус.

Это было вполне логично – хотя Софи хотелось бы, чтобы гоблинские сверхчувства Сандора были чуть более сверх.

– Так что на маячке делает арометка? – спросила она, готовясь к худшему. Но к такому невозможно было подготовиться.

Леди Каденс поднесла свой зеленый палец к алой ладони Софи.

– Зеленый – метка слежения, Софи. Красный – для устройств с самонаведением. Все оружие огров – а у них оно есть, пусть и «только для защиты», как они говорят, – использует арометки как систему прицеливания. Если оно захватит фермент, то не промахнется.

– Ты уверена, что леди Каденс говорила о пикатине? – спросил Элвин, роясь в шкафах с бутылочками, которые стояли вдоль стен здравпункта.

Он скривился, когда Софи кивнула, и поднял свои переливающиеся очки на лоб, оставляя их среди встрепанных темных волос.

– Ну ладно. Надо подготовить кожу.

Ничего хорошего его слова не сулили.

– Расслабься, Фостер, – сказал Киф, заваливаясь на койку напротив. – Клянусь, ты волнуешься сильнее Гигантора.

Он указал на кабинет Элвина, где расхаживал Сандор, то и дело связываясь с капитаном своей армии по треугольному прибору. Тонкая стена, разделяющая кабинет и палату, почти полностью заглушала разговор. Но Софи все равно слышала, как дрожит писклявый голос Сандора.

– Такое ощущение, что я о светящиеся грибы потерся, – сказал Киф, шевеля красными пальцами. – Как думаешь, дама Алина поставит мне дополнительную оценку, если я скажу, что это было ради школы?

Сейчас весь Фоксфайр проверяли с помощью проявочной пыли леди Каденс, хотя та и заверила даму Алину, что ферменты передаются только в свежем виде – как и чернила пачкают лишь влажными, – а к коже прилипают лишь при непосредственном контакте с источником.

Софи же куда более волновало то, что надо было связаться с Алденом, чтобы он организовал очистку Силвени, а тот снова был «вне зоны действия». Как и Юрек с Грейди.

Киф пнул край матраса Софи, отчего Булхорн – домашний банши Элвина, который спал под кроватью – со злобным шипением побежал на другой конец палаты.

– Если так сильно будешь сжимать передатчик, он сломается.

Софи разжала руку и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

Не помогло.

– Почему они не отвечают? – спросила она, борясь с желанием запустить бесполезное устройство через всю комнату. – И как ты можешь быть так спокоен? Прямо в это мгновение на нас может быть нацелено огрское оружие. Или на Силвени. Или на Алдена. Или на старейшин. А если оно захватит это, – она показала свои светящиеся пальцы, – то не промахнется.

– Ага, но тогда они начнут войну, – напомнил Киф.

– Которую проиграют, кстати, – вклинился Элвин. – Не дай нашим мирным методам себя обмануть, Софи. Если кто-то будет достаточно глуп, чтобы атаковать, мы сможем заткнуть их – и быстро. Огры это знают. Все разумные расы знают. Почему, ты думаешь, они подписали мирные договоры?

Он говорил очень уверенно. Софи почти ему верила.

Но она сомневалась, что мятежники – или огры, или кто бы ни повесил маячок на Силвени – стали бы так стараться, если бы не были готовы нажать на курок.

– Думаю, пора нам избавиться от этой гадости, – сказал Элвин, поставив им на колени плоские серебряные миски и предупредив не проливать.

Софи подавилась, ощутив запах плещущейся внутри жидкости.

– Да уж, поверь, лучше тебе не знать, что это, – сказал ей Элвин. – Просто опусти туда руки и держи, пока я не скажу. А, и готовься к странным ощущениям.

– В каком смысле странным? – спросила Софи, опуская руки в миску, но тут же поняла, о чем он, потому что впитывающаяся в кожу жидкость казалась одновременно огнем и льдом. Было не больно – но и приятного мало. Она в основном потела, ежилась и безумно хотела чесаться.

– Потерпите еще десять секунд, – сказал Элвин, начиная отсчет.

Еще никогда десять секунд не шли так медленно, а когда наконец истекли, Софи поспешно вытащила руки. Элвин забрал серебряные миски и передал им зеленые шелковые полотенца.

– Ух ты, – прошептал Киф, бросая полотенце на колени. Он пару раз хлопнул в ладоши, а затем прижал их к лицу. – Вот я знаю, что трогаю себя, но не чувствую рук.

У Софи они тоже онемели – хотя ее это не радовало.

Наркоз у врачей значил только одно – будет больно.

– Что это? – спросила она у Элвина, когда тот вынул две красные бутылочки из сумки, которую всегда носил на плече.

– Последний шаг – и больно не будет, обещаю.

Софи, глядя на прыгающих по тунике Элвина рогатых зайцев, напомнила себе, что доверяет ему, а тот вытянул ее руки так, чтобы они были над полом.

– Так будет меньше грязи, – пояснил он, что прозвучало далеко не так ободряюще, как должно было. – И не сходи с ума, когда увидишь, что будет. Одна секунда – и все пройдет.

Софи силой воли заставила себя сидеть ровно, когда Элвин вылил густую красную жидкость ей на ладони. Она не чувствовала, как сверкающая влага их покрывает, но все равно было жутко наблюдать, как верхние слои кожи слезают и тают, стекая на пол склизкой лужей персиковой жижи. В воздухе стоял запах горелой плоти, от которого они с Кифом давились, пока Элвин оборачивал их ладони влажными фиолетовыми тряпками.

– Это самое жуткое, что со мной происходило, – тихо сказал Киф, не сводя глаз с мокрых тряпок. – И самое классное, конечно. Но, блин. Если хочешь расплавить чью-то кожу – надо предупреждать.

Софи жутко было думать о том, что Алдену придется пройти через тот же процесс. И Юреку. И…

– О нет, – пробормотала она, пытаясь схватить передатчик фиолетовыми перевязанными руками. – Нельзя так поступать с Силвени. Она долго от этого не оправится.

– Эй, спокойней, – произнес Элвин, мягко удерживая ее за плечи. – Надо закончить процедуру, а то руки не заживут. А Силвени точно усыпят. На самом деле я думал и тебе дать снотворное, но знаю, что ты их не любишь, и…

– А я, может, был бы не прочь отрубиться, – перебил Киф.

– Даже если пришлось бы провести в школе ночь? – спросил Элвин.

– О, пижамная вечеринка! Я всеми руками «за».

– Да, только почему-то я сомневаюсь, что твои родители были бы этому рады – и это еще одна причина, по которой ты не спишь.

– А вы явно плохо знаете моих родителей. Они всегда рады от меня избавиться, – Киф сказал это с улыбкой, но Софи слишком хорошо его знала, чтобы купиться.

Элвин, видимо, тоже заметил, потому что перевел тему.

– Хах, – произнес он, снимая повязку с рук Софи. – Я думал, что он полностью пройдет.

Он провел пальцами по шраму в форме звезды, оставшемуся от укола «Черного лебедя».

– Видимо, слишком глубокий, – ответила она, а Элвин щелкнул пальцами, и вокруг шрама вспыхнул рыжий шар.

С прищуром глядя на него через переливающиеся очки, он повертел руку Софи.

– Но это бессмысленно.

– Это фишка Фостер, – напомнил ему Киф.

– Да, видимо. – Элвин призвал зеленую сферу и нахмурился, заметив запястье. – Почему ты не сказала, что обожглась?

– Это не ожог, а ушиб, – поправила Софи. – Я просто использовала не ту мазь и сделала все хуже – и перед тем, как вы начнете читать нотации, я не пошла к вам, потому что это ерунда. Меня просто слишком сильно схватили за запястье.

– Так, погоди-ка, кто тебя схватил? – спросил Киф. – Назови имя, и я накажу его в стиле Сенсена.

– Не надо никого наказывать, – возразила Софи. – Если на то пошло, я сама виновата. Я знала, что Брант нестабилен. Надо было быть осторожней.

– Да, тебе явно нужно научиться осторожничать, – согласился Элвин, роясь в своей сумке. – А еще я думаю, что лучше было бы к нему не ходить – и в любом случае ты всегда должна идти ко мне, если получаешь травму!

– Ладно-ладно, не кричите, – Софи потерла звенящие уши.

Элвин сурово посмотрел на нее и, взяв за руку, натер рану фиолетовой мазью. Прохладное покалывание тут же уняло боль, и краснота пропала.

– Что это за мазь? – спросила Софи, желая запомнить название.

– «В следующий раз тащи свою задницу в здравпункт».

– Или просто не попадай в неприятности, – влез Киф. – Хотя все мы знаем, что вряд ли получится, – он показал на прикрепленную над койкой фотографию Софи в ее ужасном костюме мастодонта. – Элвину стоит повесить доску, чтобы можно было отмечать твои посещения.

– И твои тоже, Киф, – заметил Элвин. – Ты становишься завсегдатаем.

– Видимо, минусы дружбы с Королевой Тайн – но не волнуйся, оно того стоит.

Софи вымученно улыбнулась, понимая, что Киф просто шутит. Но он был прав. С тех пор как он начал ей помогать, ему сломали несколько ребер, сняли кожу с ладоней и чуть не убили. И Дексу тоже не повезло. Дружить с ней было опасно.

Но она будет волноваться об этом потом. Пока что нужно было предупредить кого-нибудь об огрском ферменте, а учитывая, что Алден, Юрек и Грейди до сих пор не ответили, оставался лишь один эльф, способный помочь. Она пообещала себе – и Грейди, – что пойдет к нему только в самом крайнем случае, потому что его долг старейшины всегда шел в приоритете, а из прошлого опыта она знала, что иногда ей приходится нарушать правила.

Но угроза атаки на Силвени как раз и была крайним случаем.

Она взяла передатчик, жалея, что не в силах справиться с трясущимися руками, и прошептала, поднеся серебряную пластинку к губам:

– Покажи мне старейшину Терика.

Глава 18

– Для тебя это обычный день, да? – спросил Киф, пока они стояли перед воротами Убежища и дожидались старейшины Терика. – Сходить в школу, узнать, что на тебе опасная субстанция, оплавить пару слоев кожи, а потом позвонить дружбану-старейшине, сказать ему, что прогуляешь самостоятельные занятия, чтобы спасти мир, а он такой: «Круто, я с тобой!»

– Мы спасаем не мир, а Силвени, – поправила Софи, сводя колени, чтобы они не тряслись. Полуплащ формы Фоксфайра согревал плечи, но вот в юбке и легинсах было куда холоднее.

В отличие от Сандора, на ней хотя бы была туника – хотя холод ему явно не мешал. А может, он слишком увлекся поиском следов огров.

Киф поднял полуплащ повыше к шее, закрепляя его под подбородком, чтобы прикрыть как можно больше открытой кожи.

– Вполне себе спасение мира, потому что, сама знаешь, если что-нибудь случится с Силвени, то все снова начнут волноваться о сроке до вымирания.

Софи судорожно вздохнула:

– Ты думаешь, в этом дело?

– В смысле?

Она подошла поближе, опасаясь высказывать мысли слишком громко.

– Все знают, как важна Силвени Совету. Может, они пытаются этим воспользоваться. Вроде как… пока на нее нацелено их оружие, они могут заставить Совет делать все, что им угодно.

Киф присвистнул:

– Не хочется признавать, но звучит разумно. Может, поэтому старейшина Терик так струхнул, когда ты ему сказала. Такое ощущение, что он штаны намочил.

– Серьезно? – раздался глубокий голос, и на дороге перед ними появился старейшина Терик. Изумруды в его обруче сверкали почти так же ярко, как улыбка, с которой он глянул на Кифа перед тем, как обернулся к Софи. – Пожалуй, я и правда был слегка ошеломлен – и я рад, что ты не побоялась обратиться ко мне.

Старейшина Терик запрограммировал передатчик Софи обходить ограничения безопасности, чтобы можно было связаться с ним в любое время. Но он всегда удивлялся, когда Софи пользовалась возможностью. И всегда отвечал на звонок.

Он обернулся к Сандору, который подошел к ним с оружием наголо.

– Наблюдаются ли угрозы поблизости? – спросил он его.

– Нет, насколько я вижу, но не мне судить. Пожалуй, мои чувства не так ценны, как я думал.

– Поверьте мне, Сандор, для меня ваши чувства все еще невероятно ценны. Но нам, пожалуй, стоит пройти в Убежище, – он поманил всех за собой и пояснил: – Лорду Кассиусу было приказано обеспечить нам допуск, так что в теории…

Он сделал еще один шаг, и ворота открылись со щелчком.

– Люблю, когда все идет по плану. В последнее время это бывает редко. После вас? – спросил он, отступая в сторону, чтобы пропустить вперед Сандора.

Тот вошел внутрь, подняв меч, а Софи, Киф и старейшина Терик пошли за ним. В этот раз теплый солнечный рай казался холоднее, но, возможно, дело было в том, что Софи постоянно пыталась угадать, какой силой должна обладать боеголовка огров, чтобы обрушить гору им на головы.

Они прошли лишь пару пастбищ, как из-за кустов вышел Юрек. Его растрепанные волосы были заплетены в простую косу, и он поклонился старейшине Терику.

– Я усыпил аликорнов, как вы и просили. Они на своих пастбищах.

Он коротко глянул на Софи, разворачиваясь, и на его лице читались страх и обида. Вина напомнила ей об обещании защитить его от Совета – но разве у нее был выбор? Слишком многое стояло на кону.

Софи постаралась приготовиться увидеть Силвени без сознания. Но на глаза все равно навернулись слезы – и не от печали.

От гнева.

Уже который раз Силвени приходилось несладко из-за мятежников. Нужно было позаботиться, чтобы больше такого не повторилось.

– Она спокойна, – заверил Киф, скользя пальцами по шее Силвени. – И когда ей давали снотворное, она тоже не волновалась. Скорее, заснула, даже не заметив.

– Да, я умею усыплять али… – начал Юрек, но прервался, глянув на старейшину Терика. Затем он вновь низко поклонился и тихо сказал: – Мне сообщили, что я должен проверить аликорнов с помощью какого-то порошка.

– Он у меня, – Софи порылась по карманам и вытащила сосуд проявочной пыли.

Она показала Юреку, как тонким слоем нанести пыль на бессознательного Грейфелла, а сама пошла к Силвени, игнорируя Кифа, пытающегося застолбить себе голову и грудь. Он столько дразнил ее Блестящей Попкой – вот пусть с хвостом и разбирается.

К тому же она сомневалась, что выдержит вид сияющей арометки.

Она едва начала посыпать гриву Силвени, как Киф прошептал:

– Ух ты.

– Значит, это правда, – добавил старейшина Терик.

К счастью, остальное тело Силвени было чистым. И все же Софи еще ни разу не видела такого насыщенного красного цвета, каким был ореол на коже вокруг ее хвоста.

– Грейфелл в порядке, – произнес Юрек, подходя к ним. – Я проверил дважды. Видимо, им нужна только девочка.

– Ну разумеется. Они знают, что она самая важная, – проворчала Софи, передавая Юреку бутыль пикатина. – Это снимет арометку – но выглядеть будет жутко.

– Элвин подробно все расписал, – кивнул Юрек.

Когда он пошел к Силвени, Софи попятилась и отошла подальше за поворот, чтобы не видеть ее.

– Не могу смотреть, – прошептала она, когда к ней присоединился Киф.

– Я тоже.

– Присоединюсь к вам, – согласился старейшина Терик, вставая рядом с ними. – Я многое повидал в жизни, но… это величественное создание…

– Как думаете, с ней все будет в порядке? – спросила Софи.

– Ну конечно. С нами же все нормально, – Киф продемонстрировал ладони, шевеля пальцами.

Да, но они-то не аликорны. У Силвени было совсем другое строение кожи.

С другой стороны, у Софи с Силвени была схожая ДНК…

– Ух, ты так волнуешься, что даже меня подташнивает, – сказал ей Киф, стискивая живот.

– Ты чувствуешь ее эмоции? – спросил старейшина Терик, вскидывая брови, когда Киф кивнул. – Ты явно пошел талантом в отца. На самом деле ты его напоминаешь. Хотя… – он потер подбородок, впиваясь в Кифа темно-синими глазами. – Многое досталось и от матери. Интересно посмотреть, кто возьмет верх.

– Надеюсь, никто, – пробормотал Киф.

Старейшина Терик усмехнулся:

– Все мы хотим дистанцироваться от родителей, будучи подростками. Но когда вырастешь, научишься их ценить.

– Сомневаюсь.

Несколько секунд прошло в неловком молчании. Затем старейшина Терик спросил Кифа:

– Так кем ты хочешь быть?

Тот пожал плечами:

– Есть в аристократии вакансия профессионального смутьяна?

В ответ старейшина Терик рассмеялся и положил руку ему на плечо.

– Не недооценивай себя, Киф. Я вижу в тебе большой потенциал.

– Ага, взрослые любят об этом твердить.

– Да, но я разбираюсь лучше остальных. Напомнить тебе о моей способности?

Старейшина Терик был дескраером – единственным во всем эльфийском мире. Это означало, что он был способен ощутить потенциал любого, кого коснется.

Киф кинул взгляд на руку старейшины у себя на плече.

– Вы меня прочитали?

– Не удержался, – признался тот. – Я редко так делаю, поскольку понял, что знание своего потенциала мешает ему соответствовать. Но должен признать, что ты меня поражаешь.

– Ну еще бы.

Киф ухмылялся особенно самодовольно. Но, несмотря на всю его браваду, Софи видела, что слова старейшины глубоко его задели.

– Ну, ты поражаешь меня не так сильно, как она, – признал старейшина Терик, указывая на Софи. – Только ее потенциал я не смог расшифровать. Все казалось таким… раздельным.

– В каком смысле? – одновременно спросили Софи с Кифом.

– Ах, если я тебе расскажу, это может чрезмерно на тебя повлиять. Лучше просто будь собой.

– Ух ты, а вы злодей, да? – спросил Киф.

Старейшина Терик рассмеялся.

– Когда-то я мало отличался от тебя, – он подмигнул и обернулся, чтобы окликнуть Юрека: – Как там дела?

– Кажется, я закончил. Хотя стоит нанести проявочную пыль еще раз, просто на всякий случай.

Софи принесла ему бутылочку, хотя чуть не уронила ее, приглядевшись к Силвени.

– Ух, – произнес Киф, подходя к ней. – Видимо, не получится звать ее Блестящей Попкой, пока шерсть не отрастет. Что насчет Лысой Жопки?

Софи отвернулась от розоватого лысого крупа.

– Думаю, ей не понравится так же, как и мне.

– Можете нанести на нее пыль? – попросил Юрек. – На моих руках все еще остался пикатин.

– Сейчас, – вызвался Киф, не успела Софи собраться с силами.

Она попыталась поблагодарить его, пока он высыпал серебряный порошок на голую кожу Силвени и распределял его круговыми движениями. Но каждый раз, когда она открывала рот, слова стремились превратиться во всхлип.

И остановилась она, лишь заметив руки Кифа.

– Что такое? – спросил тот, услышав судорожный вздох. – С Силвени…

Он затих, поняв, что она увидела.

Проявочная пыль попала на его руки, пока он натирал ею Силвени. И кончики его пальцев сияли красным.

Глава 19

– Не понимаю, – уже в который раз произнес Киф. – Нет, серьезно, откуда взялась арометка?

Все проверились заново, и следы были только на Кифе. Даже Силвени была полностью чиста.

– Может, Элвин пропустил, пока чистил тебе руки? – предположила Софи.

– Как? Он с меня кожу снял!

Хотела бы Софи знать, что ему ответить. Сталкентинового устройства у них больше не было, так что, видимо, Элвин ошибся.

– Значит, мне опять надо в здравпункт, – проворчал Киф, пиная камушек в траве.

– Хочешь, я схожу с тобой? – предложила Софи.

– Не, тогда придется храбриться и все такое. Куда веселее будет закатить истерику, – он постарался улыбнуться, но было видно, что улыбка вымученная.

– Сочувствую, – тихо сказала Софи.

– А, да ладно, не ты же виновата – если только ты не подсунула арометку мне в карман.

– Поймал меня.

– Я знал, что ты не такая невинная, какой кажешься.

– Все на свете не столь невинны, как кажутся, – прервал их старейшина Терик. – Это главное, что я узнал, будучи дескраером. Во всех заложен потенциал к хорошему и плохому.

– У Фостер потенциал к плохому зашкаливает, да?

Старейшина Терик рассмеялся:

– Не настолько, как у тебя. А теперь давай отправим тебя к Элвину? – Он отошел на пару шагов и принялся стучать по воздуху, пока не обнаружил невидимый выход к заснеженному подножию гор. С помощью проводника он создал световой луч. – Так ты попадешь сразу в Фоксфайр. Пожалуйста, попроси Элвина связаться со мной, как он закончит.

– Два похода к Элвину за день, – проворчал Киф. – Бью твои рекорды, Фостер.

– Видимо, да, – печально согласилась Софи.

Киф расправил плечи:

– Ну, что сказать. Лучше бы в этот раз Элвин все очистил. Если мои пальцы снова засветятся – придется повторить громкий случай с гулоном в его кабинете.

– Я думала, ты не имеешь к этому отношения, – напомнила ему Софи. Она до сих пор понятия не имела, что за громкий случай с гулоном. Но, видимо, это был величайший триумф Кифа. И он любил отрицать, что приложил к нему руку.

Киф слегка ухмыльнулся, вступая в луч. Но когда свет понес его прочь, он, очевидно, напрягся.

– А вы, мисс Фостер? – спросил старейшина Терик, закрывая дверь, чтобы защититься от ледяного горного ветра. – Куда вас отправить?

– Назад в Хэвенфилд, – вместо нее ответил Сандор. – Где я сразу же внедрю дополнительные протоколы безопасности.

– А как же Силвени? – спросила Софи, оглядываясь на старейшину. – Те, кто повесил на нее маячок, знают, что она здесь. Что мешает им взорвать все Убежище?

Старейшина Терик улыбнулся:

– Ну, думаю, то же, что помешало им сделать это сразу. В конце концов, они на многое пошли, чтобы установить на нее устройство.

Наверное…

– И все равно, может, будет безопаснее спрятать ее в месте, о котором никто не знает? – спросила она.

– Сомневаюсь, что такие существуют, – мягко заметил старейшина Терик. – А если и существуют, не думала ли ты, что это может быть их изначальный план? Заставить нас перевести Силвени? В конце концов в дороге она в большей опасности, чем в этих стенах, которые, кстати, укреплены так, как ты и представить себе не можешь. Могу тебе гарантировать: ни единое существующее оружие не способно их даже поцарапать.

– Откуда вы знаете? – перебил Сандор. – Вы не знали об арометке, а она существует. Так откуда знать, что никто тайком не разработал оружие?

Старейшина Терик сжал зубы, и Софи уже приготовилась к крику. Но когда он заговорил, в голосе скорее звучала печаль, чем гнев.

– Бесспорно, нашему миру приходится туго. Но сомнения и недоверие лишь помогают мятежникам, согласитесь?

Мгновение Сандор смотрел на него, а потом кивнул.

– Да, сэр.

Старейшина Терик вздохнул:

– Постарайтесь не слишком волноваться, мисс Фостер. К пятничному исцелению ваш разум нужен нам ясным и острым.

– Погодите, вы об этой пятнице? – переспросила Софи. – Которая через четыре дня?

– Немного внезапно, не спорю. Но в свете окружающих исцеление разногласий мы считаем, что чем раньше его провести, тем лучше.

– Как вообще все об этом узнали? – не удержалась Софи. – Я думала, информация засекречена.

– Так и есть. По крайней мере должна быть. Но потом…

– Что потом? – спросила она, не дождавшись продолжения.

– Ничего, о чем тебе стоило бы волноваться.

– Вы хоть понимаете, как раздражает, когда все постоянно говорят мне не волноваться? – поинтересовалась Софи.

Она сомневалась, можно ли быть настолько откровенной со старейшиной, но слишком уж злилась.

К счастью, старейшина Терик мягко кивнул:

– Понимаю, Софи. И не виню тебя за раздражение. Но ты должна полностью сосредоточиться на подготовке к исцелению. У Финтана древний – и сильный – разум. Мы понятия не имеем, смогут ли раздробленные осколки его сознания сопротивляться тебе.

При одной только мысли кровь Софи заледенела.

Старейшина положил руку ей на плечо и подвел к горной двери. Но перед тем, как исчезнуть на световом пути, Софи нужно было узнать еще кое-что.

– Вы уверены, что стоит исцелять Финтана? – прошептала она и затаила дыхание, дожидаясь от него столь необходимого ей «да».

Но вместо этого он ответил:

– Надеюсь.

Когда Софи с Сандором вернулись в Хэвенфилд, в его коридорах раздавался смех, и Софи пошла на звук – его источником была спальня Джоли, где на краю постели сидела Эдалин. Кружевные занавески были распахнуты, в комнату лился солнечный свет, а на полу кучей лежала одежда.

Не успела Софи спросить, что происходит, как появилась Биана, одетая в шелковое бирюзовое платье.

– Смотрите-ка, кто наконец объявился, – сказала она, с приподнятой бровью глядя в сторону Софи. – А я уж думала, ты не вернешься.

– Я тоже, – согласилась Эдалин, хотя она, кажется, не волновалась. На самом деле, помогая Биане завязать пояс, она выглядела спокойной как никогда. – Ты забыла, что к тебе придет подруга?

– Э…

Софи не помнила, чтобы ее приглашала. И Биана ни разу не приходила сама по себе.

– Так где ты была? – спросила Биана, избегая взгляда Софи. – И где Киф? Мне казалось, он говорил, что заглянет после школы.

– Он собирался, – медленно произнесла Софи, пытаясь понять настоящую причину визита Бианы. – Но кое-что всплыло, и ему пришлось пойти к Элвину…

– Что? – перебила Биана, и в тот же момент Эдалин спросила:

– С ним все в порядке?

– Да. Все нормально. Просто пришлось еще раз обработать руки, – Софи глянула на свои пальцы, чтобы убедиться, что они не начали светиться снова.

Эдалин нахмурилась:

– И под «еще раз» ты имеешь в виду…

– Что день был сумасшедший, – закончила Софи. – Но все в порядке, правда.

Было видно, что Эдалин такой ответ отнюдь не удовлетворил, но она не собиралась пускаться в запутанные объяснения при Биане.

– Так чем вы тут занимаетесь? – спросила Софи, спешно меняя тему. – Такое ощущение, что шкаф стошнило.

Биана рассмеялась:

– Эдалин сказала, что мне стоит порыться в вещах Джоли и посмотреть, не забрать ли чего себе, и, клянусь, у нее самые шикарные платья на свете. Ты только посмотри!

Она закружилась, отчего ткань ее платья сменила цвет на серебряный, а затем обратно на бирюзовый.

– Это платье Джоли заказала специально на праздник солнцестояния, – пояснила Эдалин. – Каждая вторая нить сделана из люминита. Она хотела платье, которое во время танца будет сиять, подобно луне. Пожалуй, его на празднике обсуждали чаще всего – даже чаще того, сколько раз старейшина Кенрик пригласил Орели на танец.

Софи улыбнулась, представляя Кенрика, бегающего за Орели, подобно потерявшемуся щенку. Она давно подозревала, что он влюбился в светловолосую старейшину. И она знала, что Грейди с Эдалин были известны своими невероятными вечеринками – до того как горе обратило их в социальных отшельников. Но почему-то она никогда не представляла на празднествах Джоли.

Но теперь она буквально видела, как та порхает по залу подобно принцессе на балу. И почему-то при мысли об этом в груди все сжалось.

Еще хуже стало, когда Эдалин сказала Биане:

– Знаешь, думаю, на тебе платье смотрится даже лучше, чем на Джоли. Оно прекрасно подходит твоим глазам.

И так румяные щеки Бианы запылали.

– Вы правда не против отдать его мне?

– Ну разумеется. Иначе оно будет просто пылиться в ящике. А так хотя бы пригодится.

Биана пискнула и снова закружилась.

– Поверить не могу, что они тебе не нужны, Софи.

– Ох, и правда – наверное, стоило спросить. Ты не против? – спросила Эдалин.

– Нет, конечно, – заверила Софи, удивляясь, как сдавленно звучит голос. – Вы же знаете, я не любительница наряжаться. К тому же, когда я сюда переехала, Делла купила мне миллиард платьев.

– Ну, если увидишь в той куче что-нибудь, что тебе понравится, – Биана указала на гору одежды, – то без проблем забирай.

– Не. На тебе они будут смотреться лучше.

И это правда. На Софи обращали внимание, потому что она была новенькая и необычная, и некоторые считали ее таинственной. Но у нее никогда не будет красоты Бианы.

– Ну, оставлю вас вдвоем, девочки, – сказала Эдалин, в последний раз поглядев на Биану перед тем, как направиться к двери.

Когда она закрыла ее за собой, Софи села на кровать на место Эдалин, не зная, о чем говорить.

– Ну что, – пробормотала Биана, возясь со своим платьем. – Знаю, тебе, наверное, интересно, зачем я пришла.

– Типа того, – призналась Софи.

– Просто… мне надоело, что я постоянно не у дел. Знаю, частично я сама виновата, потому что плохо вела себя по отношению к тебе. Но больше такого не повторится. И теперь у меня есть талант. И я очень хочу помочь вам с Кифом.

Софи потерла шрам в виде звезды.

– Ты не представляешь, о чем просишь.

– Представляю. Я видела вас с Дексом, когда вы сбежали от похитителей. Видела, в каком состоянии вы были. И я тоже смотрела, как сажают ваши деревья, когда все думали, что вы мертвы.

Софи поежилась – она не понимала, что чувствовать, когда кто-то говорил ей, что был на ее похоронах. Мятежники выкинули ее регистрационный медальон в океан, и все решили, что они с Дексом утонули. Поэтому Совет отвел им места под особые деревья в лесу Вандерлингов – эльфийской версии кладбища – и провел пышную церемонию закладки семян.

Деревья все еще стояли там, рядом друг с другом.

– Ты не сможешь в одиночку справиться с целой бандой мятежников, – тихо добавила Биана. – А к кому еще тебе идти? К «Черному лебедю»?

– Нет, – прошептала Софи. – Им нельзя доверять.

Ей стало куда страшнее, едва она признала это вслух.

– Так доверься мне, – сказала Биана, присаживаясь на постель рядом с Софи.

Софи понимала, что ей стоит уйти и больше не втягивать друзей в свои проблемы.

Но ей нужна была помощь.

Так что, когда Биана шепнула: «Пожалуйста», Софи неуверенно ответила ей:

– Хорошо.

Глава 20

– Только… я и Дексу расскажу, – сказала Софи, уже представляя, как же тот взбесится, выяснив, что она согласилась посвятить в детали Вакер.

В последнее время он слегка смягчился по отношению к ним. Но складывалось впечатление, что он никогда до конца их не полюбит. Особенно Фитца.

Биана пожала плечами:

– Конечно, как хочешь. Но почему он утром разозлился на вас с Кифом?

– А, он думает, что мы рассказали даме Алине о его способности.

– Он скрывал ее?

– Ага. Хотел продолжать ходить на выявление способностей, чтобы поискать в себе другой талант. Он считает, что технопатией никого не впечатлить.

– А может, ему просто хочется впечатлить кое-кого конкретного, – сказала Биана с хитрой улыбкой.

Софи подозревала, что понимает намек, но она никогда не знала, как реагировать на подобные странные и неловкие слова. Поэтому просто ответила:

– Декс – мой лучший друг.

Биана кивнула:

– Ладно, если вы с Кифом не говорили даме Алине, то кто сказал?

– Я могу ответить на этот вопрос, – заглянув в комнату из коридора, произнес Сандор, заставляя их обеих вздрогнуть.

Биана прижала руку к груди.

– Он всегда так подслушивает?

– Можно и так сказать, – проворчала Софи. – Так откуда ты знаешь, кто рассказал? – спросила она Сандора.

– Потому что это был я. Услышав, что вы обнаружили в Убежище, я созвонился со старейшинами. Если мы имеем дело с ограми, нам понадобятся все доступные технопаты.

– Но мы даже не уверены, что имеем с ними дело, – возразила Софи.

– И поэтому необходимо перестраховаться.

– Ух, погодите. Огры? О чем вы? – спросила Биана.

– Позже расскажу, – пообещала Софи. – А тебе, – обратилась она к Сандору, – нужно извиниться перед Дексом.

– Знаю. Я собирался предупредить его. Не думал, что Совет так быстро отреагирует. Но завтра я ему все объясню. При первой же возможности.

Сказав это, он вышел и прикрыл дверь так же тихо, как открыл. Но Софи все равно не сомневалась, что он слушает.

Биану это явно не волновало: она завалила Софи миллиардом вопросов об ограх. Софи, как могла, рассказала об арометке, о самонаводящемся оружии и даже о возможном предателе в рядах «Черного лебедя». Но в ответах ее было полно «наверное», «возможно» и «я не знаю».

И все же последний вопрос озадачил ее больше всего:

– И что нам теперь делать?

– Понятия не имею. Обычно я отталкиваюсь от подсказки или записки. Но даже если «Черный лебедь» что-нибудь пришлет, я все равно не могу им доверять.

– Верно, – согласилась Биана и встала, принимаясь расхаживать по комнате.

С каждым шагом она то пропадала, то исчезала, и из-за бирюзово-люминитового платья выглядело это в два раза страннее обычного.

– Ладно! – сказала она, развернувшись в третий раз. – Видимо, надо разобраться с «Черным лебедем». Что ты о них вообще знаешь?

– Да почти ничего. Я знаю, как один из них выглядит – но только после морщиники. И еще он часто начинает предложения с «Дети», так я и поняла, что это он меня спас. И… им помогают дворфы. И у них было убежище в пещере среди океана. И…

Она замолчала, вспомнив еще один известный факт о «Черном лебеде» – если она, конечно, правильно поняла Прентиса.

– Джоли.

– Хорошо… Что с ней? – спросила Биана, потому что Софи молчала.

Та обернулась через плечо, проверяя, закрыта ли дверь. Ей не верилось, что она расскажет об этом Биане – но ей нужно было кому-то довериться. И рассказать Биане было легче, чем Кифу.

И все же ее голос надломился, когда она сказала:

– Есть возможность, что Джоли была связана с «Черным лебедем».

У Бианы глаза полезли на лоб.

– И ты думаешь, что это как-то связано с произошедшим?

– Грейди точно так решит. Поэтому я не рассказала ни ему, ни Эдалин.

Много лет Грейди считал, что это «Черный лебедь» устроил убивший Джоли пожар, потому что он случился сразу после того, как они безуспешно попытались его завербовать. Софи спросила об этом мистера Форкла, и он заверил, что они были ни при чем. Но если Грейди узнает, что Джоли была с ними связана – особенно учитывая, что в их рядах мог быть предатель…

– Ну, судя по всему, надо узнать, как именно Джоли с ними связана, – помолчав, сказала Биана. – Полагаю, ее вещи ты уже осмотрела?

– Если честно, не до конца. Сюда раньше вроде как нельзя было заходить.

– Правда? – Биана поглядела на свое бирюзовое платье. – Ух, а Грейди с Эдалин проделали долгий путь, да?

Еще какой.

И Софи не допустит, чтобы их отбросило назад.

Они принялись за работу, заполняя ящик за ящиком платьями, обувью, сумочками, косметикой и украшениями. В каждом новом ящичке стола лежало все больше девчачьих вещей, но они не нашли ничего с символом лебедя. Ничего даже относительно подозрительного. И через пару часов поисков искать стало негде.

– Знаешь, чего я не нашла? – спросила Биана, кидая очередное платье в кучу, которую она собиралась забрать домой. – Вещей из Фоксфайра. Разве Джоли не училась на курсах элиты, когда погибла?

– Училась. Она почти окончила восьмой.

– Так я и думала. Так где вся ее форма, учебники, конспекты и что еще там нужно для их безумных занятий?

– Я… не знаю, – Софи даже не верилось, что она этого не заметила.

Когда Биана ушла, она спросила об этом у Эдалин, но та удивилась не меньше ее. Она даже сама обыскала комнату, будто думала, что Софи с Бианой чего-то не заметили.

– Прости, – сказала Эдалин, глядя в опустошенный шкаф Джоли. – Хотела бы я щелкнуть пальцами и переместить все сюда – но я понятия не имею, что мы с ними сделали. Весь первый год после ее смерти прошел как в тумане.

– Все нормально, – ответила Софи, обнимая Эдалин за плечи. – Они точно где-то остались. Сомневаюсь, что вы с Грейди их выкинули.

– Да, этого мы точно не делали. Сама посмотри, сколько всего мы сохранили, – она обвела рукой ряд переполненных ящиков. – Поверить не могу, что что-то пропало.

– Видимо, Джоли очень любила магазины.

– Еще как. И да, прости. Надо было спросить тебя перед тем, как отдавать вещи Биане.

– Ничего страшного, – заверила Софи. Но грудь вновь стиснуло.

Вытянув руку, Эдалин убрала прядь волос Софи за ухо.

– Ты всегда на первом месте, Софи. Надеюсь, ты понимаешь. И я очень рада, что ты дружишь с Бианой. Ты знаешь, я люблю Декса – и Киф всегда очень обаятельный. Но и с девочками дружить тоже хорошо. С ними бывает куда меньше… сложностей.

– Эй, Софи, можем поговорить? – спросил Декс следующим утром, перехватывая ее на пути в женскую раздевалку.

– Конечно, – с зевком отозвалась та.

Она до позднего вечера ждала, пока Грейди вернется домой, но в итоге пошла спать без него. Эдалин заверила, что ночные задания обычны для Эмиссаров, но ей все равно приснилось, как на Грейди охотятся огры.

– Прости, что вчера на тебя накричал, – пробормотал Декс, возвращая ее в реальность. – Не надо было тебя винить. Я знаю, ты бы никогда не рассказала.

– Кстати, об этом, – вмешался Сандор. – Я собирался сказать раньше. Это я сообщил Совету о твоей способности, Декс.

– Знаю, – ответил тот – на удивление без раздражения. – Вчера вместо самостоятельных занятий я пошел к даме Алине, и она сказала, что Совет попросил ее без промедления начать мою подготовку. Не верится, да? Самому Совету так важен мой талант, что они позвонили директору Фоксфайра. Они даже настояли, чтобы я учился у леди Искры!

– Ух ты, как здорово! – воскликнула Софи.

Декс рассмеялся:

– Ты понятия не имеешь, кто это, да?

– Ни малейшего, – признала она.

– Да, и я тоже не знал. Но, кажется, она изобрела вообще все. Передатчики, нексусы – даже шары-шпионы – это все ее идеи. Технопата талантливее ее не найти – и Совет хочет, чтобы я работал с ней. Они сказали, что под руководством леди Искры я изобрету то, что изменит наш мир!

Он уже практически скакал, а улыбался так широко, что ямочки на щеках превратились в пещерки.

– В общем, – начала Софи, решив воспользоваться его хорошим настроением, – вчера после школы ко мне зашла Биана.

– Правда? Странно. А, я тебе говорил, что мой отец взбесился, узнав, что я скрывал от него свой талант?

– Эм… нет, – ответила Софи, удивляясь, что новость про Биану не вызвала большей реакции. – Но я не удивлена.

– Ага. Я думал, он посадит меня под домашний арест. Но потом он понял, что мне практически гарантировано место среди элиты, и весь остальной вечер мы придумывали, как бы покруче рассказать об этом всем придуркам, столько лет нас осуждавшим.

У отца Декса таланта не было, а его брак с матерью Декса эльфийское брачное управление сочло дурной партией. Так что много кто обращался с Дексом и тройняшками так, будто им тоже уготовано было стать бесталанными.

– Ну так вот, – произнес Декс, не успела Софи слишком отвлечься на сумасшедшую социальную систему эльфов. – Просто хотел извиниться за свое поведение. И я кое-что тебе принес. На самом деле я долго над ним работал, но вчера наконец-то закончил.

Он достал из кармана что-то небольшое и серебряное.

– Это… кольцо, – произнесла Софи, глядя на простой серебряный ободок с плоским бежевым камушком в центре.

– Ага. Просто я подумал, что у тебя нексусы на каждом запястье и куча подвесок: и регистрационный медальон, и домашний кристалл, и эликсиры от аллергии, которые тебе дал Элвин. Так что я решил сделать что-нибудь еще.

Несколько девочек неподалеку захихикали.

– Ну… а… спасибо, – пробормотала Софи. – Красивое.

– Да не. Камень треснул, а само кольцо не такое круглое, как хотелось бы. Но переключатель под камнем прекрасно работает. – Он склонился ближе и прошептал: – Если нажмешь на него, то вот здесь сработает тревога, – он показал точно такое же кольцо на своей правой руке.

Девочки захихикали еще больше. Послышали шепотки про парные кольца.

Декс, будто ничего не замечая, объяснил:

– Это тревожная кнопка: на случай, если попадешь в беду.

– Пока я рядом, она в беду не попадет, – напомнил ему Сандор.

Софи вздрогнула. Она бы никогда не подумала, что забудет о своей двухметровой гоблинской тени. Но, видимо, кольца хватило.

– Но иметь запасной план все равно неплохо, да? – возразил Декс. – А так, если что-то все же случится, тебе не придется тратить энергию и пытаться телепатически позвать Фитца. Ты сможешь просто вызвать меня.

Софи понадеялась, что ей никого никогда не придется вызывать. Но она понимала, что обидит Декса, отказавшись от подарка. Так что она надела кольцо на указательный палец правой руки и отправилась переодеваться на физкультуру, надеясь, что никто не заметит новое украшение.

Но все, конечно же, заметили. С таким же успехом можно было надеть на голову фонарь. Безумные слухи разошлись пожаром. К обеду Софи была рада, что может сбежать на отработку.

Киф приберег ей место в кабинете, и пусть Софи и села на свои руки, она была полностью готова к подначкам по поводу кольца. Но Киф просто сказал:

– Надеюсь, мы не будем чистить корнеплоды. Не хочу трогать ничего огрского.

Софи глянула на его руки, с болью замечая, насколько они красные.

– Во второй раз было хуже?

– Не знаю. Попросил Элвина меня вырубить. Проснулся дома в постели, понятия не имею, как туда попал. Мама даже принесла мне чай и принялась расспрашивать, как будто на самом деле обо мне волновалась.

На губах его виднелась слабая улыбка, от которой Софи стало невероятно грустно. Но не успела она подобрать слова, как в кабинет вошла леди Каденс.

Ее элегантные платье и плащ сменились на простые коричневые тунику и штаны, а волосы были заплетены в простой хвост.

– Это плохой знак, – пробормотал Киф, заслужив суровый взгляд от леди Каденс, когда та щелкнула пальцами и на полу в центре класса появилась гора похожих на вилки устройств.

– Надеюсь, вы готовы запачкать руки, – сказала она, поднимая одно из них, принюхиваясь и морщась, – потому что следующий час вы проведете, лазая в кустах и карабкаясь по деревьям. Вы должны спрятать все до единого отходники во дворе там, где я скажу.

– Фу, а гномы этим заняться не могут? – проворчала Стина.

Леди Каденс подошла к ее столу и с громким звоном положила на него отходник.

– Даже не сомневаюсь, гномы с радостью согласятся, мисс Хекс. Но они занимаются другими делами. К тому же так вы окажетесь без столь необходимого наказания. А за само предположение вы, счастливица, зарабатываете дополнительный день отработок. Кто-нибудь еще хочет облегчить себе задачу?

Она оглядела молчаливый класс, дольше всего задерживаясь на Софи с Кифом. Но они молчали.

Не потому что боялись дополнительных отработок.

Они оба понимали, что на самом деле заставляла их делать леди Каденс.

Они защищали Фоксфайр от огров.

Глава 21

– Как думаешь, они нам что-то недоговаривают? – спросила Софи у Кифа, забираясь под кустарник в форме мастодонта. Она воткнула отходник в землю между пальцами задней ноги, прямо туда, где было отмечено на карте, которую дала леди Каденс.

– Я знаю только то, что отец до ночи работает в Убежище, устанавливая новые меры безопасности. Он мало что рассказывает, но я слышал, что они воздвигают вокруг горного хребта силовое поле. Теперь к Силвени никто не подберется. А что до них, – Киф воткнул отходник в землю под кустом в виде саблезубого тигра, – я просто жду не дождусь, когда на них наткнется прогуливающий одаренный. На самом деле… – он подбежал к цветам у дороги и воткнул один среди них. – Блин, надеюсь, сначала на них наткнется дама Алина.

– Ты серьезно ее так ненавидишь? – спросила Софи, вылезая из кустов, пока Сандор вытаскивал поставленный Кифом отходник.

Киф воткнул еще один.

– Она не такая милая, какой кажется. Поверь, Алден не просто так с воплями от нее сбежал.

– Ну, я все равно считаю, что она классно вчера защитила Вакеров и Совет, – возразила Софи, снова вытаскивая спрятанный Кифом отходник.

Тот моментально воткнул новый.

– Я так весь день могу.

– Я тоже, – ответила Софи.

Киф рассмеялся:

– Тебе серьезно нужно доставлять больше хлопот, Фостер. Уже несколько месяцев прошло, как ты чуть не взорвала школу.

– Мисс Фостер и так создает достаточно хлопот, – сказал ему Сандор, протягивая огромную руку, чтобы отобрать оставшиеся отходники.

Вместо это Киф дал ему пять. А потом выхватил у Софи ее отходники и убежал, по пути расставляя их по всему газону, куда придется. Софи погналась за ним, пытаясь забрать все, что сможет. Но Киф начал пихать их высоко на деревья, куда Софи не дотягивалась.

Наконец к месту их пригвоздил голос леди Каденс:

– А я уж думала, что вы двое лучше остальных понимаете, как все серьезно!

– Понимаем, – ответила Софи, недовольно глядя на Кифа.

– Видимо, нет! Возвращайте, – она протянула руки, и Софи передала все собранные отходники. Киф свои не отдал, хотя их осталось всего два. – Серьезно, – раздраженно фыркнула леди Каденс. – Вам повезло, что они не сработали. Так и знала, что нельзя поручать это дело детям.

– Так зачем поручили? – спросил Сандор. – Это важная задача…

– Никто не считает ее важной, – перебила она. – На самом деле, когда я предложила Совету их установить, они ответили делать, что хочу, – она вздохнула, перекладывая отходники ровной стопкой. – Видимо, я слишком волнуюсь.

– Когда дело доходит до огров, поверьте, чрезмерности быть не может, – заверил Сандор.

– Типичная позиция гоблина, – ответила она. – Все видите в них лишь врагов.

– Потому что огры и есть враги, – огрызнулся Сандор. – И вы явно тоже так думаете, раз решили установить отходники.

– Я не знаю, что и думать, если честно, – сказала она, доставая отходник с дерева, где его спрятал Киф. – Я связалась с друзьями из Равагога – да, с друзьями, – добавила она, когда Сандор закатил глаза. – Многие огры очень хорошо ко мне относились, пока я там жила. Так что я хотела предупредить их, что устройство самонаведения оказалось в Убежище. У них должен быть шанс доказать свою невиновность.

– Если они невиновны, – закончил за нее Сандор, и его писклявый голос походил скорее на рычание.

– Я так с ними и не связалась. Мне оборвали все каналы связи – даже с друзьями. Причин этому может быть много – скорее всего, они просто забыли обо мне, когда я переехала. Огры – существа ветреные. С глаз долой, из сердца вон.

– Но?.. – надавила Софи.

Леди Каденс не ответила. Но стопка отходников в ее руках говорила сама за себя.

«Силовое поле, – напомнила себе Софи. – Силвени под защитой силового поля».

Вот бы и у Фоксфайра оно было. И у ее дома. И…

– В общем, – произнесла леди Каденс, выхватывая у Кифа два последних отходника. – Вы зарабатываете по дополнительной неделе отработок. И не забывайте, мисс Фостер, до промежуточных экзаменов осталось не так уж много. И если вы хотите продолжать обучение в этой школе, вам стоит обращать больше внимания на учебу и меньше – на мальчиков.

Она ушла, не дожидаясь ответа.

– Ладно, я передумал, – сказал Киф, доставая из-под плаща еще один отходник. – Давай поставим его там, где она на него наткнется.

– Эм, а давай не будем давать ей поводов меня завалить, ладно? – попросила Софи, массируя виски, чтобы прогнать начинающуюся головную боль.

– Пф, ты же полиглот. Ты даже во сне сдашь лингвистику на сто баллов.

– Нет, если будут задания по подражанию.

– Так подражать легко, – ответил Киф точь-в-точь голосом леди Каденс.

– Погоди, ты что, полиглот?

– Нет, но моя мама полиглот, и я слегка у нее научился. Удобная штука. – Он откашлялся и выпрямился: – Внимание, одаренные: самостоятельные занятия отменяются. Пожалуйста, проследуйте к Переносчику.

Он звучал в точности как дама Алина, и Софи не сдержала улыбки.

– Поразительно, как тебя до сих пор не исключили.

– Ты только что назвала меня поразительным?

От ответа Софи спасли колокольчики, оповещающие о конце обеда.

– Но серьезно, если нужна будет помощь, могу подсказать, – предложил Киф на пути в главное здание.

– Скорее всего, придется принять твое предложение.

Они дошли до красного корпуса пятикурсников, где у Кифа были его послеобеденные занятия, а у Софи – телепатия. Пока что это был ее любимый предмет, и не только потому, что она в нем преуспевала.

– Ух ты, – произнес Киф, делая вид, что принюхивается к воздуху вокруг Софи. – Я всегда забываю, что к тебе на занятия приходит Фитц.

Софи попыталась ничем не выдать себя. Но все равно подозревала, что покраснела.

Какие же эмпаты надоедливые.

Совет назначил Фитца на ее занятия по телепатии, еще когда он мог обходить ее блокировку. Она опасалась, что теперь они передумают, но их наставник, сэр Тирган, решил, что им все равно есть чему друг у друга поучиться. Так что теперь два часа дважды в неделю они работали вместе. И это было как восхитительно, так и жутко страшно одновременно.

Киф рассмеялся и покачал головой:

– Скажи Фитцу, что ему как-нибудь стоит пойти с нами на отработки.

– Он на них хоть раз попадал? – спросила Софи.

– Только когда слушал меня – и ему явно надо почаще это делать. Как и всем вам.

– Запомню.

– Да уж надеюсь.

Они добрались до развилки коридора, откуда им нужно было в разные стороны.

– Кстати, Фостер, – окликнул Киф, когда она уже отвернулась. – Классное кольцо.

Он подмигнул и ушел, не сказав больше ни слова.

Фитц уже ждал в круглом красном кабинете телепатии, сидя на одном из трех серебряных стульев с кучей странных кнопочек и рычажков, которыми Софи пока не довелось воспользоваться. Приказывая рукам не потеть, она села напротив него – но ладони взмокли только сильнее. Особенно когда он спросил:

– Это об этом кольце все говорят?

Софи провернула гладкий серебряный ободок, раздумывая, сильно ли Декс обидится, если завтра она забудет его надеть.

– Уже слышал, да?

– Думаю, половина школы слышала. Но, пожалуй, неплохо, что болтают не только о моей семье.

Она опустила взгляд.

– Прости, что так получилось.

– Пф, думаешь, меня это волнует?

– А разве нет?

Фитц всегда был золотым мальчиком из золотой семьи. И оказаться за «столиком неудачников» для него – падение неслабое.

– Кажется, ты забываешь, что я никогда не был обычным, Софи. Я раньше пропускал школу, и мы с отцом втайне искали тебя. О том, куда я исчезаю, всегда ходили безумные слухи. Моя любимая версия – то, что у меня ужасное заболевание кишечника и приходится оставаться дома «выпускать вонь». Уверен, это дело рук Кифа.

– На него похоже.

– И я так думаю. Но поэтому-то мы и подружились. Он был странным парнем, который проскочил курс, а я был парнем, который постоянно пропадал. Никто не хотел с нами общаться.

– Мне… сложно такое представить.

– Это потому что сейчас мы крутые.

– Еще как!

По крайней мере были крутыми, пока она все не испортила.

Фитц усмехнулся и наклонился поближе:

– Кстати, Биана сказала, что она теперь тебе помогает. Ты же в курсе, что я тоже хочу, да?

– Но помогать не с чем, – прошептала Софи в ответ. – У нас даже нет плана.

– Я помогу придумать.

Софи потянула за край накидки.

– Она рассказала тебе то, что узнала вчера?

– Нет. Сказала, что это не ее тайна. Так что буду надеяться, что ты достаточно мне доверяешь, чтобы рассказать.

Он так пристально смотрел, что хотелось тут же все выложить.

Но как только она открыла рот, Тирган произнес:

– Я вам не мешаю?

Он стоял в дверном проеме, приглаживая свои светлые волосы, которые всегда казались особенно яркими в контрасте со смуглой кожей. Взглянув на Софи, он добавил:

– Если да, могу зайти попозже.

– Нет, все в порядке, сэр, – заверил Фитц, тут же выпрямляя спину. – Простите. Мы просто вас ждали.

Софи улыбнулась. Фитц всегда опасался Тиргана – скорее всего, потому что раньше тот ненавидел Вакеров. Именно он вырастил Вайли как приемного сына, и много лет он винил Алдена за связь с произошедшим. Но многое изменилось после того, как Тирган увидел, насколько глубоко вина тревожила Алдена.

Он улыбнулся Фитцу:

– Во-первых – пожалуйста, давайте без «сэр», – Тирган презирал аристократические титулы столько же сильно, как ненавидел причудливые плащи и одежду. – А во-вторых, я пошутил. И простите, что опоздал. Дожидался указаний от Совета.

– Указаний? – переспросила Софи.

– Насчет исцеления. Они все еще определяются с деталями, но подтвердили, что в пятницу вечером я зайду за тобой, и…

– Я пойду с вами, – перебил Сандор, стоящий в темном углу.

Тирган вздохнул:

– Готовься к тому, что придется отпустить Софи со мной. Насколько я понял, в свете споров, окружающих исцеление, присутствие будет строго ограничено.

– Еще одна причина, по которой мне нужно идти, – подчеркнул Сандор.

– Согласен. Но это выше моих сил. Моя обязанность – сопроводить Софи и подготовить ее.

– Как подготовить? – спросила Софи.

– Этим мы сегодня и займемся. Я разработал несколько процедур и протоколов, с помощью которых ты будешь контролировать ситуацию. Но для начала тебе нужно принять решение.

– Решение?

– Да. И невероятно важное. Совет сказал, что тебе нужно выбрать в помощники направляющего.

Внутри тут же все сжалось. Она была проводником Алдена во время взлома памяти Финтана, и прошло все не очень хорошо.

– Но это исцеление, не взлом памяти, – напомнила она Тиргану. – Только я могу безопасно проникнуть в разрушенный разум.

– Это так, без сомнения, – согласился Тирган. – И тому, кто станет твоим направляющим, нужно будет защищать свои мысли до завершения исцеления. Но после этого тебе необходимо будет найти, что Финтан скрывает, а его воспоминания будут темным спутанным месивом. Тебе понадобится тот, кто поможет контролировать хаос.

– Я могу, – тут же предложил Фитц.

– Нет, Финтан слишком опасен, – сказала Софи. Она не хотела подпускать к сумасшедшему эльфу своих друзей.

– На самом деле Фитц действительно один из возможных кандидатов, – заметил Тирган. – Но я попросил Совет дать тебе выбрать того, кто тебе по душе. Учитывая напряженность обстановки, я хочу, чтобы ты могла спокойно работать с напарником. И да, ты должна кого-то выбрать, – добавил он, предугадав вопрос.

– Какие еще есть кандидаты? – спросил Фитц.

– Алден вызвался, разумеется.

Софи так затрясла головой, что та заболела.

– Он еще слишком хрупок.

– Согласен, – сказал Тирган. – Значит, остается три варианта: Фитц. Квинлин Сонден. И я.

Список был… не особо большим.

– Я плохо знаю Квинлина, – медленно произнесла Софи. Именно он взломал память Прентиса – и узнал о существовании Софи. Но она видела его всего раз, в его офисе в Атлантиде, после того как Совет приказал прощупать ее память. И встреча прошла в напряжении.

– Значит, остаемся мы с Фитцем, – тихо сказал Тирган. – И пока ты не решила, позволь кое-что сказать. Разумеется, я буду счастлив стать твоим направляющим, Софи. Но, если честно, я считаю, что лучше всего выбрать Фитца.

– Серьезно? – одновременно спросили Фитц с Сандором.

– Почему? – спросила Софи.

Тирган улыбнулся:

– Понимаю, у Фитца нет моего опыта. И понимаю, что вы друзья и ты хочешь его защитить. Но у вас с Фитцем очень сильная – и особенная – связь. Ты способна передавать ему мысли откуда угодно и с большей легкостью, чем остальные мои одаренные. И давайте не забывать, что ты дотянулась до него через полмира – и это в то время, как ты была под снотворным.

– Мне кажется, паника и отчаяние очень в этом помогли, – возразила Софи.

– Я в этом не сомневаюсь. Но многое говорит и то, что ты решила позвать его. Ты доверила ему свою жизнь. И именно такая связь должна быть с направляющим.

Фитц склонился ближе, и от его пристального взгляда Софи судорожно вздохнула.

– Пожалуйста, разреши мне помочь тебе, Софи.

В это мгновение он был так похож на своего отца, что Софи машинально вспомнила, как Алден свалился на пол с залитым кровью лицом…

– В прошлый раз все прошло ужасно, – прошептала она.

– Знаю. Но на мои плечи не взвалена вина, как было с папой. Обещаю, я справлюсь. Разве я когда-нибудь тебя подводил?

На самом деле да – когда несколько недель винил ее в случившемся с Алденом.

Но он же был мальчиком, который заявился к ней на экскурсию и показал ее настоящий мир. Он был тем, кто позволил реветь в плечо, когда пришлось оставить семью, и тем, кто пошел искать ее неизвестно куда, просто услышав голос в голове.

– Хорошо, – тихо сказала она, надеясь, что не пожалеет о своем решении. – Что будем делать теперь?

Глава 22

Все оставшееся занятие Тирган объяснял им новые «правила безопасности для направляющих». Главными среди них были «смотреть друг другу в глаза каждые несколько минут» и «ничего не делать без предупреждения». Также он настоял, чтобы они общались «закодированными сообщениями»: таким образом, если Финтан и начнет что-то подозревать, он не поймет, в чем именно дело.

Их домашним заданием стало придумать и запомнить кодовые слова к занятиям в четверг. На составление кодов у них ушло все время, отведенное на самоподготовку, – хотя в основном потому, что друзья постоянно их отвлекали. Декс ворчал на телепатов. Биана умоляла воспользоваться своим талантом, чтобы прошмыгнуть на исцеление. А Киф постоянно влезал с бесполезными предложениями вроде «печенюшки», «прыг-скок» и «Киф – восхитительный владыка всего сущего». Только Дженси с Мареллой их не тревожили, хотя Софи чувствовала, что им было обидно оставаться в стороне. Но она не собиралась втягивать в свои проблемы еще и их.

Наконец они сошлись на следующих словах:

«Алден»: Волноваться не о чем.

«Маллоумелт»: Я нашла что-то хорошее.

«Дама Алина»: У меня неприятности.

«Верминион»: Скорее уходи.

«Вечное пламя»: Я использую ментальный толчок.

Фитц так и не понял, зачем Софи кодовое слово для ментального толчка. Но во время взлома памяти Финтана она использовала этот редкий способ концентрации энергии, и сразу после него все пошло наперекосяк. Она до сих пор пыталась понять, связаны ли эти события.

Она надеялась, что в этот раз прибегать к крайним мерам не придется, но на всякий случай она хотела, чтобы Фитц был к ним готов.

Она будет защищать его всеми силами.

Софи думала, что друзья захотят прийти в гости после школы, но у Бианы с Дексом была куча домашнего задания с занятий по способностям, а Тирган дал Фитцу упражнения на концентрацию. Даже Кифу нужно было идти заниматься эмпатией с отцом. Грейди до сих пор не вернулся, Эдалин на улице купала верминиона, и в итоге Софи просто бродила по дому, пытаясь понять, куда могли подеваться школьные принадлежности Джоли.

Вариантов было немного. На первом этаже не было ни шкафов, ни комодов, ни чуланов. А половину второго этажа занимала спальня Грейди с Эдалин – и Софи, если честно, не знала, можно ли туда заходить. Так что, если там не было какого-нибудь чердака, о котором она не знала, оставались только кабинеты Грейди и Эдалин, и Софи полагала, что скорее ей нужен последний. В конце концов, там действительно было место, где вещи находили свое последнее пристанище.

Сандору пришлось помочь ей открыть дверь, которую подпирала огромная корзина непрочитанных писем. А в самом кабинете было хуже, чем Софи казалось. Она ни разу не видела в одном месте столько коробок и ящиков, составленных в беспорядочные кучи и заваленных другим хламом, отчего комната превращалась в пыльный лабиринт.

– Ящик за ящиком, – прошептала Софи, открывая тот, что был ближе всего.

Она закашлялась от поднявшейся пыли, роясь в шелковой сиреневой ткани. Она решила, что это платья, но, вытащив, увидела скатерть, по краям украшенную жемчугом и кружевами. В соседнем ящике лежало то же самое, а в следующем оказались салфетки. Когда в последнем из стопки обнаружились бриллиантовые кольца для салфеток, Софи решила перейти в другое место.

Прошло несколько часов, и Софи была уверена, что лабиринт вокруг нее разрастается, погребая под бесконечными запасами праздничных украшений, которых хватит до конца ее дней. Нос чесался, спина болела, но она все равно продолжала; еще через две коробки хрустальных кубков она наконец-то открыла небольшой черный ящик, полный книг и свитков.

При виде печати Фоксфайра сердце заколотилось как сумасшедшее.

Но приглядевшись, Софи поняла, что они с ранних курсов. Здесь было множество конспектов со скучных лекций по эльфийской истории и с занятий по изучению видов – много где на полях остались рисунки мальчика, похожего на Бранта, каким он был на фотографиях. Еще в ящике лежали блокноты для рисования, заполненные прекрасными пейзажами, животными и одаренными. Софи даже не думала, что Джоли была так талантлива, – как и не думала, что она была телекинетиком. Но она обнаружила зачитанное «Начальное руководство по телекинезу», страницы которого были исписаны круглым почерком Джоли.

Это было поразительно и интересно. Но в целом бесполезно. И Софи уже была готова перейти к следующей коробке, как заметила на дне помятый красный свиток, перевязанный золотой сверкающей ленточкой. На нем была странная печать: две ладони с переплетенными пальцами и золотой нитью, связывающей запястья.

После нескольких попыток она смогла развязать слишком уж крепкий узел, но когда Софи наконец-то раскрыла свиток, то обнаружила пять свернутых страниц с одной и той же печатью наверху. Под ней завитушками вилась вычурная надпись:

Официальное постановление Брачного управления:

Пары для Джоли Руэн

На каждой странице была подписана дата – каждый свиток был на месяц моложе предыдущего – и заголовок, определяющий оценку пар. «Верхний эшелон», было написано на первой странице, «Претенденты второго порядка» – на второй, «Возможные претенденты третьего порядка» – на следующей, затем шли «Четвертые кандидатуры» и, наконец, «Окончательные альтернативы». А под каждым заголовком был выведен список из ста имен – всего пятьсот пар, из которых можно выбирать.

Софи просмотрела имена, удивившись, что под тридцать седьмым номером пар «Верхнего эшелона» стоял кто-то по имени Олли Хекс – видимо, дядя Стины или ее двоюродный брат. Еще на странице оказались два разных Вакера – Бенеш Вакер под двадцать четвертым номером и Харлин Вакер под семьдесят седьмым – хотя ни того, ни того Софи не знала. На самом деле она вообще никого из списков не знала, что лишь через какое-то время до нее дошло, что это значит.

Она заново просмотрела свитки, чтобы убедиться, не подводит ли ее фотографическая память – но все было в точности так, как она и запомнила.

Свитки содержали пятьсот имен.

Пятьсот одобренных пар для Джоли.

И имени Бранта среди них не было.

Глава 23

– Что ты делаешь? – спросила Эдалин, стоящая в дверях, отчего Софи дернулась и выронила свитки. – Прости, не хотела напугать.

– Ничего, – ответила Софи, надеясь, что ее не накажут за то, что она залезла в кабинет Эдалин. – Просто решила, что тут могут оказаться школьные принадлежности Джоли.

– О, хорошая мысль! Я постоянно складываю сюда все вещи, когда не знаю, что с ними делать: – Эдалин хлопнула в ладоши, зажигая огромную хрустальную люстру, которая тут же осветила еще сотню ящиков, прятавшихся в тенях. – Да, выпустила я ситуацию из-под контроля, согласись? Проблемы телекинетиков, пожалуй. Слишком легко щелкнуть пальцами и убрать с глаз долой все, о чем не хочется думать.

Она открыла ближайшую коробку и вытащила гирлянду бриллиантовых подвесок, сверкающих аметистов и переливающихся цветов, похожих на крылышки фей.

– Свадебные украшения, – тихо пояснила она. – Я делала их сама, чтобы все точно было идеально. Но теперь…

Она раздавила хрупкий цветок в ладони, осыпая пол сверкающими осколками.

Софи все еще не придумала ответ, как Эдалин кашлянула и спросила:

– Так ты нашла что-нибудь?

– Пока только один ящик, но там все старое. Но в нем лежали они, – Софи показала свитки Брачного управления. – Почему в них нет имени Бранта?

Эдалин отвела взгляд и, пару раз глубоко вздохнув, прошептала:

– Потому что Брант с Джоли были дурной партией.

Софи нахмурилась.

– Так… что, если выйти за кого-то не из списка, то это дурная партия?

– Разумеется. А как, по-твоему, это определяется?

– Не знаю. Я думала, что есть какой-то список типа «На них жениться нельзя». И если ты все равно играешь с ними свадьбу, то это дурная партия.

– Думаю, так было бы легче. Но «хорошие партии» только те, которые определяются Брачным управлением. Поэтому можно запросить пять списков – хотя большинство эльфов находят себе пару из первого. Грейди был у меня под третьим номером, а я у него – под седьмым.

Софи тут же стало интересно, кто же был у них под первым, а Эдалин подвинулась к ней поближе и взяла свитки. Проведя пальцами по именам, она грустно покачала головой.

– Некоторые варианты такие ужасные. Джоли каждый месяц запрашивала новый список, надеясь увидеть в одном из них имя Бранта. Но мы все понимали, что его там не будет. У Бранта так и не проявился талант.

– Погодите. Бесталанным эльфам нельзя заводить семью?

– Можно. Но только с другими бесталанными.

– Это как-то… нечестно.

– Брант с Джоли тоже так считали. Весь смысл подбора пар – обеспечить сильнейший генетический потенциал наших детей. Понимаю, с точки зрения твоего воспитания это кажется странным. Но не забывай, что нас куда меньше, чем людей, и мы очень долго живем, физически не старея. Предоставь нас самим себе, и мы с легкостью могли бы завести детей с дальним родственником.

– Фу.

– Именно. Очень важно разнообразить генофонд. Также Брачное управление следит за тем, чтобы смешивались различные таланты, цвета кожи и типы крови. И, разумеется, они стараются опираться на наши собственные предпочтения и вкусы. Чтобы попасть на эту должность, нужно учиться несколько сотен лет. Ты сама увидишь, насколько обширен опросник, когда подрастешь и зарегистрируешься. А пока что нужно постараться мыслить шире.

Софи не упустила слова о том, что ей придется регистрироваться – но мысль была настолько странной, что она не готова была ее принять. Так что она просто спросила:

– В смысле «мыслить шире»?

– Просто… постарайся ни к кому особо не привязываться, пока не получишь списки, – сказала она, глядя на кольцо Софи.

Та спрятала руку за спину.

Эдалин, притворившись, что не заметила, склонилась над ящиком свадебных украшений и принялась в нем копаться.

– Джоли влюбилась в Бранта почти с первого взгляда, – сказала она, вытаскивая большой ком роскошных гирлянд и пытаясь их распутать. – Ей было шесть, мы пошли в зоомагазин в Атлантиде, и они оба захотели одного и того же гремлина. Брант предложил ей его забрать, но Джоли предложила заботиться о нем вместе, и все. Они тут же подружились, стали буквально неразлучны. Мы с Грейди много лет следили за ними и надеялись, что все получится. Семья Бранта тоже была аристократами, и между нами не было генетической связи – они должны были оказаться хорошей партией. Но потом у Джоли проявился талант телекинетика, а Брант продолжил ходить на занятия по выявлению способностей. Бедный мальчик старался изо всех сил. Его родители даже нанимали репетиторов, и он часами с ними занимался, пытаясь что-нибудь обнаружить – но нет. У него так и не вышло. А потом пришло время регистрироваться и подбирать пару, и все мы знали, что произойдет.

Эдалин раздавила еще несколько цветков.

– Но они все равно планировали свадьбу, – заметила Софи.

– Да. И сначала мы с Грейди тяжело приняли эту новость – не потому что Брант нам не нравился, – спешно добавила она, вновь возвращаясь к ящику. – Просто я видела, каково пришлось моей сестре, когда она вышла за Кеслера. Было столько пересудов и косых взглядов, от них начали отворачиваться друзья. Дурные партии встречаются редко, поэтому притягивают к себе много внимания. Джулин много лет боялась заводить детей, волновалась, что с ними что-то случится. Поэтому Декс твоего возраста, а тройняшки еще младше. К счастью, с ними все прекрасно – и я так рада узнать, что у Декса проявился талант! Это все значительно упрощает.

Эдалин улыбнулась так, что Софи вновь вспомнила о кольце на пальце.

– Ах, вот она, – тихо сказала Эдалин, доставая хрупкую диадему с серебряными и золотыми завитками, украшенную аметистами, жемчугом и бриллиантами, и поднимая ее на свет. – Мы с Грейди подарили ее Джоли, когда наконец согласились на свадьбу. Мы достаточно насмотрелись, как она вопит на Брачное управление, чтобы понять: она не передумает. Она слишком любила Бранта. Но мы все равно поставили одно условие. Попросили ее окончить курсы элиты, несмотря на то что Бранта с ней не будет.

Это объясняло, почему Брант писал Джоли столько писем, пока она сидела в башнях элиты. И, скорее всего, поэтому он считал себя недостойным ее.

– Как же она на нас злилась, – прошептала Эдалин. – Говорила, что мы хотим разлучить их, чтобы они разлюбили друг друга. Но я сказала, что мои родители просили того уже у Джулин и Кеслера, чтобы доказать всем – и самим себе, – что им суждено быть вместе. Если бы они не справились с двумя годами разлуки, то как пережили бы годы насмешек? И она поставила перед собой задачу: доказать всем, что не совершает ошибку. И доказала.

Эдалин отвернулась, стараясь скрыть слезы, потекшие по щекам. Софи присела рядом с ней, обнимая.

Эдалин крепко прижала ее к себе – так крепко, что стало сложно дышать. Затем она отпустила ее, пару раз кашлянула и сказала, опуская руки:

– Прости. Мы сюда пришли не печальные воспоминания ворошить, – она вернула диадему обратно в ящик и решительно захлопнула его. – Нам надо отыскать вещи поважнее! С чего мне начать?

Софи указала на ряд ящиков, и они принялись за работу. Но даже с помощью Сандора к обеду они едва закончили с третью вещей. Эдалин призвала две тарелки влажных фиолетовых листьев, которые очень напоминали жареную курицу на вкус, и они продолжили работать за едой.

Когда они только-только разобрались с половиной вещей, в комнату заглянул Грейди.

– Ух, облако пыли от вас до первого этажа доходит.

– Ты вернулся! – воскликнула Софи, вставая, чтобы обнять его.

Рассмотрев его получше, она замерла. В волосах его запутались шипастые веточки, а на плаще засохла грязь. Но больше всего встревожили четыре тонкие царапины на левой щеке, особенно учитывая, что одна до сих пор кровоточила.

– Что случилось? – спросила Эдалин, вставая, чтобы осмотреть раны, и при этом роняя на пол несколько гирлянд.

– Ничего, – заверил Грейди.

– На «ничего» не похоже, – Эдалин коснулась кожи у царапин, и Грейди поморщился.

– Все нормально, честно. Я просто был в столице дворфов, пытался помочь раскрыть одну тайну.

– Какую тайну? – спросила Софи, пятясь, когда заметила на плаще Грейди не только засохшую грязь, но и еще что-то – и что бы это ни было, пахло оно не очень.

– Даже не знаю, подойдет ли тут слово «тайна», – сказал Грейди, вытирая щеку грязным рукавом. – Скорее, случай.

– Какой? – надавила Софи, не услышав продолжения.

Грейди поглядел на красное пятно на плаще.

– Пропало множество дворфов.

Глава 24

– Дворфы пропали? – спросила Софи, ощущая себя невероятно глупо.

Хотелось спросить, не отправились ли они в путешествие с хоббитом, чтобы вернуть себе Одинокую гору, но кровь на щеке Грейди убивала все желание шутить.

– Как они пропали? – спросила она.

– Это я и пытаюсь выяснить – хотя не сказал бы, что продвигаюсь. По-видимому, они пропадали по одному весь последний год, и дворфы даже не думали сообщать об этом, пока не выяснилось, что пропали уже тридцать.

– Тридцать? – прошептала Эдалин.

– Это много? – спросила Софи.

– Дело не только в количестве. Но когда в последний раз проходила перепись, во всем мире было всего триста двадцать девять дворфов. Они одиночки и не живут вместе. Так что тридцать пропавших – это… ну, нам хотелось бы знать, что происходит. Поэтому я целыми днями ползаю по их туннелям, царапаюсь, пачкаюсь и ничего не нахожу. Как будто они спрятались под землю и больше не вылезали.

– А что насчет «Черного лебедя»? – спросила Софи. – На них работают дворфы. Может, их тридцать?

– Уже об этом думал. Но я спрашивал о них короля Энки, и он сказал, что работающие с «Черным лебедем» дворфы учтены и регулярно проверяются.

– Погоди, значит, они могут привести нас к «Черному лебедю»? – спросила Софи.

– Скорее всего, но не хочу тебя обнадеживать. Король не желает раскрывать их личности, а заставить его мы не можем. В мирном договоре сказано, что дворфы должны спокойно работать с эльфами. А «Черный лебедь» – эльфы, поэтому дворфы вполне законно защищают свою частную жизнь.

– Но что тогда? – спросила Эдалин, не успела Софи раскрыть рта. – Кто-то крадет дворфов?

– Они могли сбежать. Или уйти в длительный отпуск. Или… их могли похитить. Мы не знаем. И пока ты не предположила худшее, – добавил он, оборачиваясь к Софи, – не забывай, что подобные случаи происходят куда чаще, чем мы думаем. Я уже и забыл, с чем Совет ежедневно сталкивается. Наш мир полон сложных созданий и сложных проблем. У кого-то где-то всегда какие-то неприятности. Это обычное дело.

– Нет, если учесть, в чем замешаны огры, – перебил Сандор. – Вчера Софи обнаружила весьма тревожную улику, и, боюсь, она может быть связана с вашей загадкой.

– Правда? – спросила Эдалин, с обидой и разочарованием оборачиваясь к Софи. – Почему я об этом не слышала?

– Ну, для начала, – произнесла Софи, испепеляя Сандора взглядом, – мы не знаем, были ли замешаны огры. Никто ничего не понимает.

– Все равно могла бы рассказать, – мягко заметила Эдалин.

– Знаю, – Софи перевела взгляд на пылинки, кружащиеся в воздухе, и рассказала про арометку, про устройство самонаведения и про расставленные по Фоксфайру отходники леди Каденс. Она даже рассказала о предателе в «Черном лебеде». В тайне она оставила лишь свои догадки по поводу Джоли.

Грейди вздохнул – хотя, скорее, застонал, – и провел руками по лицу, размазывая кровь из пореза.

– Сомневаюсь, что у меня хватит сил, чтобы сейчас с этим разбираться.

Честно сказать, у Софи их тоже не было.

Огры, гоблины, пропавшие дворфы?

Ее жизнь превратилась в неудавшуюся сказку.

– Эй, – произнес Грейди, крепко обняв ее. – После тяжелого дня все всегда кажется хуже, чем есть. Пойдем поспим, а завтра все обдумаем, хорошо?

Софи кивнула и, пытаясь не думать о злобных ограх и пропавших дворфах, поплелась в свою неубранную спальню. Но когда Игги вспорхнул на ее подушку и свернулся в рыжий пушистый клубок, она ощутила себя точно такой же крохотной.

Ее мир – и его проблемы – оказались больше, чем она представляла. И у нее не получалось отогнать ужасное чувство, что в этот раз никто не сможет их решить.

– Привет, – сказала Софи, нагнав Мареллу в холле третьего курса.

Уставленная шкафчиками площадь была огромной, и ее украшали сверкающие хрустальные деревья и громадная статуя мастодонта в центре. Но она показалась совсем маленькой, когда Марелла не улыбнулась в ответ.

– Ты в порядке? – спросила Софи. – Тебя не было на инструктаже.

Марелла ничего не сказала, просто лизнула замок шкафчика, забрала все учебники и пробормотала:

– Удивительно, что ты заметила.

– А почему нет?

– Да так.

Марелла откинула тонкие косички, которые вплела в волосы, и обернулась к Софи. Она вновь была похожа на прежнюю себя – за исключением хмурого вида.

– Это из-за Бианы? – спросила Софи.

– Какое мне до нее дело?

– Не знаю. Ты странно себя ведешь после того, как у нее проявился талант.

– О, думаешь, я завидую?

– Я такого не говорила, – тихо заметила Софи, жалея, что они не могут поговорить где-нибудь, где не будет столько глазеющих одаренных.

Марелла захлопнула шкафчик сильнее, чем стоило.

– Отлично. И мне плевать, что она внезапно посвящена во все твои тайны, если ты думаешь, что дело в этом.

– Я так не думаю, – заверила Софи.

– Отлично, – повторила Марелла. – Потому что мне даром не нужны твои проблемы, даже если ты сама решишь рассказать. Слишком опасно.

Она ушла, не успела Софи ответить – хотя она все равно не знала, что сказать.

Стина захлопала.

– Знаете, не думала, что скажу это, но Редек начинает мне нравиться, – сообщила она своим подпевалам, подходя к шкафчику Софи. – У нее хотя бы хватает мозгов не дать тебе утянуть ее за собой.

– Никто никого не утягивает, – пробормотала Софи.

– Ну да – Вакеры, эти неудачники, сами идут. А уж про Диззни и начинать не стану, – она ткнула в кольцо Софи и сделала вид, что ее тошнит. – Ну так скажи, кто следующая жертва? Сама посуди, у Декса уже есть дерево. И, насколько я слышала, Кифу оно тоже едва не понадобилось. Ну так кто следующий? Ставлю на Фитца. Исцеление пройдет в пятницу, так? Кто еще считает, что мы можем его больше не увидеть?

Никто не поднял рук. Но Софи видела, что многие сдерживаются.

Почти все, на самом деле.

– Какие-то проблемы, мисс Фостер? – спросила дама Алина, направляясь к ним, театрально запахнувшись в плащ. – Кажется, мисс Хекс вас беспокоит.

Софи ни разу не видела даму Алину в холле; она обернулась через плечо, пытаясь увидеть какую-нибудь незамеченную камеру наблюдения. И как же ей хотелось создать Стине проблем из-за ее нахальной ухмылочки. Но так все станет только хуже, особенно учитывая, что та, по сути, говорила только правду.

Дружить с Софи было опасно – и Софи волновалась о Фитце не меньше остальных.

– Мы просто общаемся, – пробормотала она, глядя в пол.

Дама Алина вздохнула, явно не поверив. Но больше Софи ничего не сказала, и она, хлопнув в ладони, велела всем идти на занятия.

– Пойдем, девочки, – сказала Стина своим подпевалам. Ухмыльнувшись Софи, она поправила свои пышные волосы. – Отыщем Редек и узнаем, не захочет ли она с нами пообедать.

– Вообще-то у вас все еще отработки, – окликнула ее дама Алина. – И, пожалуй, сегодняшнюю вам лучше провести со мной.

– Что? – спросила Стина, резко оборачиваясь.

Дама Алина улыбнулась:

– Буду ждать вас в своем кабинете.

– Но я ничего не сделала!

– А я ничего и не говорила.

Глаза Стины сузились до щелочек, но она сдержалась – просто зло развернулась и ушла.

Софи оперлась на шкафчик, чувствуя прохладу металла на разгоряченной коже.

– Вы не обязаны были мне помогать, – сказала она даме Алине. – У меня все нормально.

– Даже не сомневаюсь. Но я все равно считаю, что нам с мисс Хекс давно стоит поговорить. А вам пора, мисс Фостер. Вам довольно далеко идти до следующего занятия, а…

Раздался звонок – точно по расписанию.

Софи застонала, закинула сумку на плечо и помчалась по коридору. Первое занятие у нее было в Серебряной башне, и опаздывала она к худшему возможному наставнику.

К тому времени, как Софи заколотила в сияющую дверь, крича мастеру Лето впустить ее, она насквозь промокла от пота.

– Ты в порядке? – спросил он, когда она промчалась мимо.

Софи постаралась как можно быстрее надеть плащ, и глаза защипало от слез, когда она случайно уколола палец булавкой. Она крепко зажмурилась, приказывая себе не реветь. Но все равно ощутила стекающую по щеке слезу.

– Давай сюда, – сказал мастер Лето, взяв ее за руку и вытерев кровь с пальца шелковым платочком.

Софи ждала, пока он отпустит, но он наклонился ближе и с прищуром оглядел кольцо Декса, а потом коснулся шрама в форме звезды.

– Видимо, последние недели выдались интересными.

Это был не вопрос, но Софи все равно кивнула.

– Что ж, понимаю, это не изменит всего, с чем ты сталкиваешься. Но, надеюсь, ты понимаешь, что не одна.

Точно. У нее были друзья, которых она подвергала опасности. Прямо мечта всей жизни.

– Я серьезно, мисс Фостер. Не сомневаюсь, ты слышишь те же шепотки, что и я. Но они говорят не за всех. А остальные со временем поймут.

– Надеюсь, – сказала она, протягивая платок обратно.

– Оставь себе. И позволь решить еще одну твою проблему, – он дал ей простую пластинку синего стекла. – Покажи ее старейшину Бронте, и он не накажет тебя за опоздание. А еще не будет зверствовать сегодня – а если будет, скажи мне.

Стекло было холодным, но потеплело, когда она убрала его в карман. Она собиралась спросить, что это, но вместо этого с губ сорвалось:

– Почему вы мне помогаете?

Мастер Лето улыбнулся:

– Это моя работа, Софи, – нести свет, когда он нужен, чтобы сделать светлее плохой день. Из-за чего, по-твоему, меня называют Маяком?

Софи понятия не имела и всегда считала титул дурацким. Но, может, он подходил лучше, чем она думала. Даже если и приходится звать его «мастером».

– Ну, спасибо, – пробормотала она.

Он открыл дверь в пустой общий зал, и она пошла к лестнице, жалея, что занятие на самом верху.

– Есть путь быстрее, – сказал мастер Лето, когда она шагнула на первую ступеньку. – Но придется крепко держаться.

Он топнул ногой с раскатистым глухим звуком, и Софи едва успела схватиться за блестящие перила, как серебряная лестница ожила и закружилась быстрее вихрефикатора Кифа. Лестница крутила ее во все стороны, переворачивала вверх головой, и когда Софи наконец добралась до последнего этажа, то была уверена, что теперь никогда не будет есть. Если, конечно, переживет ближайшие два часа.

Она пару раз глубоко вдохнула, чтобы остановить непрекращающееся головокружение. Но тошнота вновь нахлынула, едва она вошла в небольшой плохо освещенный кабинет.

Старейшина Бронте ждал ее, сидя в единственном кресле в комнате – на вычурном троне, подходившем его шакирному плащу и короне.

Он явно был готов причинять серьезную боль.

Глава 25

– Ты опоздала, – сообщил Бронте, и по его радостной улыбке было видно, что свободное время он потратил на придумывание всевозможных унизительных наказаний.

Не успел он о них сообщить, как из темноты вышагнул знакомый красноволосый эльф.

– Полагаю, у нее была на это причина, – сказал старейшина Кенрик. – Прости, если напугал, Софи. Видимо, старейшина Бронте не считает необходимым снабжать одаренных светом.

– Инфликция подпитывается темнотой, – огрызнулся тот. – То, что мне приходится это объяснять, доказывает, что тебе здесь делать нечего.

– Есть чего, – поправил Кенрик. – Я буду обеспечивать безопасность Софи, поскольку ты продемонстрировал, что не всегда действуешь в лучших ее интересах.

И это слабо сказано. Когда Бронте захотел доказать, что ее способности не работают, он, по сути, пытал ее все занятие.

И все равно ей казалось, что у них с Бронте налаживаются отношения. После того как он узнал, что Софи способна насылать не только негативные, но и позитивные эмоции – что он до этого считал невозможным, – Бронте казался искренне заинтересованным в совместной работе. Но если Кенрик решил, что ему нужно вмешаться…

– Что бы ни говорил мой слабохарактерный помощник, – произнес Бронте, вновь привлекая ее внимание, – в этой башне строгие правила насчет опозданий – о чем вы, полагаю, знаете.

– Знаю, – согласилась Софи, вытаскивая синюю пластинку, которую ей дал мастер Лето. – И поэтому мне сказали показать вам ее.

У Бронте так быстро отвисла челюсть, что Софи удивилась, как она не задела пол.

– Чем ты вообще могла заслужить амнистию? – спросил он, подрываясь с кресла и выхватывая пластинку у нее из руки. – Когда я здесь учился, их сохраняли на крайний случай.

– Ну, может, с темных веков правила поменяли, – пробормотала Софи, и Кенрик усмехнулся.

– У эльфов никогда не было темных веков, – рявкнул Бронте. – И я выпустился задолго до обозначенного тобой времени.

– Серьезно? – Она знала, что Бронте Древний, и даже видела его острые уши. Но из-за коротких каштановых волос и гладкой кожи сложно было поверить, что ему несколько тысяч лет.

– Да, – сказал он, убирая амнистию в карман украшенного драгоценностями плаща, а затем указывая на свой трон. – А теперь садись. Мы потеряли достаточно времени.

– Но… это ваше место.

– Спасибо за бессмысленную трату слов. Садись уже.

Софи поглядела на Кенрика – тот кивнул, так что она неохотно дошла до кресла, отчасти ожидая заметить над ним ведро кипящей кислоты. Острый край трона врезался в ноги, а холодная твердая спинка льдом прижалась к спине. Складывалось впечатление, что Бронте лично заказал самое неудобное кресло во вселенной, а дизайнер превзошел все его ожидания.

– Как тебе известно, мои коллеги приказали тебе произвести исцеление через два дня, – обратился к ней Бронте, косо глядя на Кенрика. – И они попросили меня убедиться, что ты готова. Лично я не верю, что двенадцатилетняя девочка хоть когда-нибудь будет готова к подобной задаче…

– Мне тринадцать, – поправила Софи.

– О, ну это куда лучше. Всем известно, у подростков полно мудрости и опыта.

– Эй, вообще-то вы сами мне приказали, – напомнила она.

– Вообще-то, как можно догадаться, решение приняли остальные старейшины. Я – опять – оказался в меньшинстве.

Кенрик кашлянул.

– О, да хватит хрипеть, – рявкнул Бронте. – Итак, как я и сказал, я не верю, что тринадцатилетняя девочка хоть когда-нибудь будет готова к подобной задаче. Но я могу и ошибаться, – он скрестил руки и повернулся к ней: – Давай, начинай.

Софи поежилась на ужасном кресле.

– А… что начинать?

Бронте закатил глаза:

– Это ты мне говорила, что для исцеления необходимо насылать положительные эмоции, или нет?

– Я.

– Ну так давай, покажи как.

– Вы… хотите, чтобы я наслала на вас эмоции.

– Положительные, да. Проблемы?

О, проблемы были. Она всего раз пользовалась этим умением, когда лечила Алдена, но тогда она так отчаянно хотела спасти его, что действовала почти полностью на инстинктах.

Сейчас ей отчаянно хотелось лишь закидать Бронте сверкающими аликорновыми какашками.

– Полагаю, первый шаг – определить эмоцию, которую ты хочешь вызвать, – негромко заметил Кенрик. – По крайней мере, так меня учили. Обычно для инфликции это печаль, зависть, вина, страх и гнев. Так что для положительной инфликции это будут…

– Счастье? – предположила Софи. – И покой. И любовь. И, эм…

Она попыталась вспомнить другие эмоции, но они казались вариантами тех, которые она уже перечислила.

Неужели отрицательных эмоций больше, чем положительных?

– Для начала достаточно, – сказал Бронте. – Ну, что выбираешь?

При одной мысли о том, что придется вызывать у Бронте любовь, Софи начинало тошнить. И она определенно не ощущала никакого покоя. Так что оставалось одно: счастье.

Она крепко зажмурилась и постаралась вспомнить радостные события, надеясь, что дальше в дело вступят инстинкты. Воспоминания из детства были пронизаны грустью, потому что она лишилась семьи, так что она сосредоточилась на новой жизни, вспоминая друзей, Грейди с Эдалин, Силвени. Но даже эти воспоминания смешивались с сомнениями, волнением и неуверенностью.

– Я жду, мисс Фостер, – вмешался Бронте.

– Ох, умоляю, прошло всего пару секунд, – сказал ему Кенрик. – Ты молодец, Софи.

Похвала помогла расслабиться, и она перешла к воспоминаниям помельче: день, когда она спасла Игги, ее первый полет с Силвени, каждый раз, когда она смотрела в прекрасные бирюзовые глаза…

Теплая энергия переполнила разум, и Софи подпитывала ее другими воспоминаниями, пока сознание не переполнилось до самых краев. Перед глазами посинело, и Софи сосредоточилась на Бронте и выплеснула силу из своего разума.

От эмоций Бронте резко вздохнул, его резкие черты лица смягчились. Едва заметная улыбка коснулась губ, но тут же пропала.

– Сложно назвать это инфликцией, – сказал он, хотя голос звучал мягче обычного. – И это все, на что ты способна?

Софи вцепилась в подлокотники трона, сосредотачиваясь на самом ясном воспоминании: день, когда Фитц рассказал, что она эльфийка. Тогда она еще не знала о «Черном лебеде» и о похитителях, не знала, что придется уйти из семьи. Он унес ее из мира головных болей, ревущих мыслей и постоянного чувства, что она слишком странная, слишком другая – и показал, где ее истинный дом. И тогда на мгновение все показалось таким правильным, будто пропавший кусочек мозаики встал на свое место.

Она оперлась на это чувство, окружая искру своим сознанием и превращая ее в бушующее пламя. А затем она встретилась взглядом с холодными пронзительными глазами Бронте, гадая, видит ли он огонь в ее глазах, и направила на него всю энергию до последней капли, врываясь в его сознание самым горячим сгустком счастья, что она только смогла собрать.

Бронте судорожно вздохнул от врезавшейся в него силы, но вздох тут же превратился в смех.

Нет – в хихиканье.

Она заставила Бронте хихикнуть!

Он закрыл рот рукой, будто был поражен не меньше ее, но сквозь пальцы продолжал прорываться смех, пока все его лицо не покраснело, а тело не затряслось.

– Поразительно! – воскликнул Кенрик, когда Бронте рухнул на колени, хохоча так, что потекли слезы.

Но глядя на катящиеся по его щекам слезы, Софи поняла, что они вовсе не от радости. Может, Бронте и улыбался, но в глазах его стоял искренний ужас.

Она схватила его за плечи и затрясла, пытаясь привести в чувство. Но Бронте продолжал хохотать, все больше и больше скатываясь в истерику.

– Спокойно, – сказал ей Кенрик, взяв Софи за руку и дождавшись, пока она на него посмотрит. – Что бы ни происходило, у тебя есть силы все исправить.

– Откуда вы знаете?

– Потому что я видел, как ты творишь чудеса, Софи. Просто поверь в себя.

Она до боли сильно сглотнула, потянувшись к вискам Бронте. Его заостренные уши оказались куда гибче, чем она думала, а когда она коснулась пальцами его лица, кожа на ощупь была холодной и липкой.

– Ты справишься, – повторил Кенрик.

Софи понадеялась на его правоту, трижды глубоко вздохнула и проникла сознанием в разум Бронте.

Его воспоминания напоминали ил. Плотные, холодные, как сугроб, – а когда она попыталась разобраться в них, что-то отталкивало ее, погружая все глубже и глубже в трясину.

«Бронте?» – передала она, вновь и вновь зовя его по имени.

Он не отвечал. А когда она попробовала послать радостные мысли – как делала с Алденом, – теплые отблески отразились от ила и ужалили ее.

«Хватит, Бронте! – крикнула она. – Или вам придется выбираться самому».

Резкие слова утонули в темноте, которая начала успокаиваться и теплеть, впитывая скрытые за ними эмоции.

«В этом все дело?» – спросила она. Бронте нужно было больше злобы?

Это был обратный подход, но других идей не было. Поэтому она подумала о Стине, о Марелле, о шепотках, повсюду следующих за ней. О мятежниках и об ограх, обо всех, кто пытался навредить Силвени. О кошмарах, о тревогах и о тяжелой ноше, которую взвалил на нее «Черный лебедь» перед тем, как бросить ее.

Раздражение лилось из нее рекой, и та хлынула в сознание Бронте, растворяя ил и поднимая Софи все выше и выше, пока она не оказалась свободна.

Бронте сел, тяжело дыша и стискивая голову.

Прошло несколько секунд, а затем он повернул к ним залитое слезами лицо и произнес:

– Мы больше никогда не поднимем эту тему.

Глава 26

– А можно в следующий раз посмотреть, как ты пытаешься убить старейшину? – спросил Киф, кидая золотистый порошок на дорогу, ведущую к главному зданию. Леди Каденс дала им что-то под названием «мускусная амбра» и сказала рассыпать ее по всем дорожкам Фоксфайра. И отработка была бы не такой ужасной, если бы от амбры не пахло гнилыми бананами. Киф сказал, что этим же порошком осыпали все Убежище.

Еще один метод защиты от огров.

– Я не пыталась его убить, – прошептала Софи, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что рядом нет никого из одаренных. – Я не знаю, что случилось, – как и Бронте с Кенриком. В одно мгновение он меня оскорблял, а в следующее – рухнул на пол.

– Тебя явно лучше не злить. Ой-ей, мне стоит бояться? – спросил Киф, когда Софи недовольно глянула на него. – Что, собираешься мне врезать?

– Если бы.

Ей хотелось врезать самой себе за то, что рассказала Кифу о произошедшем.

Но нужно было сказать хоть кому-то. Чем больше она думала о занятии, тем сильнее зудело сознание, говоря, что что-то не так.

– К тому же его сломил не гнев. На самом деле с помощью гнева я привела его в чувство. И это как-то странно, согласись? У него же практически аллергия на счастье.

– Эм, ты Бронте-то видела, нет?

– Да знаю. Но я бывала в разрушенных разумах и ни разу не чувствовала такой илистой темноты, как сегодня.

– Может, у всех инфликторов так. Без обид, но способности у вас жутковатые.

Софи не спорила. Была бы ее воля, она бы избавилась от опасной способности. Но таланты нельзя было отключить после получения. И какой бы жуткой способность ни была, Софи сомневалась, что дело в ней. Особенно если учесть, как Бронте не пускал ее в свои воспоминания. Как будто ему было что скрывать…

– Ты милая, когда волнуешься, в курсе? – спросил Киф.

Софи бросила горстку мускусной амбры ему под ноги, и вокруг него взвилось облако вонючей золотистой пыли.

Киф рассмеялся, кашляя.

– Ну держись.

Он запустил в нее большой пригоршней порошка, и Софи ответила тем же, попадая ему в плечо и тут же пускаясь наутек.

Киф погнался за ней, швыряя горсть за горстью в пытающуюся увернуться Софи. Она так хохотала и так сосредоточилась на контратаке, что забыла смотреть, куда идет. И именно поэтому она врезалась в леди Каденс за мгновение до того, как Киф случайно швырнул мускусную амбру разъяренной наставнице прямо в лицо.

– Не принимай все близко к сердцу, Фостер, – посоветовал Киф, пока они шли на послеобеденные занятия. – Пусть леди Каденс напишет сколько угодно жалоб даме Алине. Все равно наблюдать, как она откашливает попавшую в рот амбру, – один из лучших моментов в моей жизни.

Да, момент и правда был бесценным.

И жалоба не особо волновала Софи – хотя и рада она не была. Леди Каденс прочитала ей бесконечную лекцию о том, что, учитывая окружающие исцеление Финтана споры, Софи нужно как никогда усердно доказывать, что она – прилежная гражданка эльфийского мира. Но Софи интересовало лишь то, откуда все знают столько секретной информации.

Ее явно сливал кто-то из аристократии – а многое из того, что народ прослышал, знали только старейшины.

– А вдруг это Бронте сливает секретную информацию Совета? – прошептала она. – Это бы объяснило, почему он не давал мне увидеть свои воспоминания.

– Но зачем ему это? Он бы просто добавил себе проблем.

– Может, и нет. Он сам сказал, что голосовал против исцеления Финтана. Может, он пытается помешать, настраивая народ против Совета.

– Ну, может. Но все равно притянуто за уши. Бронте дольше всех в Совете – куда дольше. Сомневаюсь, что он стал бы подрывать его авторитет.

Софи вздохнула:

– Вот бы как-нибудь узнать все наверняка. О! А что, если…

– Если ты хочешь вломиться в его офис, – перебил Киф, – то знай: в хрустальные замки невозможно пробраться. Поверь мне, я в детстве часто пытался.

– Я не собиралась никуда вламываться. Но ты же эмпат, так? А эмпаты распознают ложь.

– Не совсем. Ложь – не эмоция. Я могу почувствовать только стоящие за ней чувства – вину, волнение, напряжение. Но хорошие лжецы умеют их скрывать. Я много раз пытался подловить отца.

– Ну, все равно, ты бы мог проверить Бронте и посмотреть на реакцию?

– Может быть. Но мы со старейшинами не видимся раз в неделю – а даже если бы виделись, как только я бы спросил об утечке, он бы понял, в чем дело.

Киф был прав. Бронте был слишком мрачным и подозрительным, чтобы не догадаться.

Но он что-то скрывал – Софи это чувствовала.

И она должна была понять, что именно.

Вернувшись домой, Софи обнаружила, что вся ее спальня заставлена коробками, обернутыми в перламутровую бумагу и перевязанными сверкающими розовыми ленточками.

– Знаю, ты не очень любишь одежду и платья, – сказала Эдалин, высовываясь из шкафа с коробками в руках, чем чуть не вызвала у Софи сердечный приступ. – Но я поняла, что мы никогда не ходили по магазинам и я ничего тебе не покупала, так что… та-дам!

Она хотела было поставить коробки, но места не было.

– Хм. Кажется, я слегка перестаралась.

«Слегка» – это мягко сказано. Софи сомневалась, что в магазинах Атлантиды остался товар. И она была уверена, что дело все в том, что Эдалин до сих пор винила себя за отданные Биане платья Джоли. Но было приятно, что Эдалин о ней подумала.

– Ну, не хочешь их открыть? – спросила Эдалин, схватив широкую прямоугольную коробку из ближайшей кучи. – Начни с нее, тут мое любимое платье.

Ее энтузиазм заражал, и Софи не сдержала улыбки, развязывая сверкающую ленту. Розовые блестки прилипли к ее пальцам, и она открыла коробку, обнаруживая в ней…

Море легкого сиреневого шифона, украшенного бриллиантами и жемчугом.

– Ну разве оно не прекрасно? – спросила Эдалин. – В основном я покупала вещи попроще, потому что они нравятся тебе больше. Но я хотела купить хотя бы одно особое платье, и это так сильно напомнило о тебе. Подними-ка его – посмотрим, угадала ли я с размером.

Усыпав пол блестками, Эдалин вытащила платье и поднесла его к плечам Софи.

Та подавила вздох, увидев шлейф.

Как будто ей и так было легко ходить, не спотыкаясь.

Эдалин ахнула:

– Сочетание цвета с твоими волосами… Ты… ты так похожа…

Она не договорила, но Софи знала, о чем речь.

«Ты так похожа на Джоли».

– Леди Руэн? – позвал гном с первого этажа, спасая Софи от необходимости придумывать ответ. – Новый верминион снова прорыл ход из загона.

– Поскорее бы эти надоеды были готовы к Убежищу, – сказала Эдалин Софи, стряхивая розовые блестки с рук. – Я вернусь, как смогу. Может, пока что померяешь платье и посмотришь, подойдет оно или нет?

– Конечно, – ответила Софи, хотя, в отличие от Эдалин, желанием она не горела. Но она хотела кое-что увидеть.

Легкая ткань оказалась прохладной, и с каждым шагом к зеркалу она колыхалась и шуршала.

– Ух ты, – произнесла Вертина, появляясь в уголке. – Ты такая… красивая.

– Можно было и не удивляться, – проворчала Софи.

– Ох, я тебя умоляю, ты постоянно ходишь в тусклой одежде и ничего не делаешь с волосами – и я даже не буду начинать о том, как сильно тебе нужен блеск для губ и…

Софи отошла, и личико исчезло.

Досчитав до десяти, она вернулась обратно к зеркалу.

– Нельзя включать и выключать меня по своему желанию, только потому что я не живая, – фыркнула Вертина. – Джоли никогда так себя не вела. Может, ты на нее и похожа, но…

– Ты правда думаешь, что мы похожи? – перебила Софи, с прищуром оглядывая свое отражение. Она все пыталась понять, что же Эдалин в ней видела?

Неужели они действительно одинаковые? Или Эдалин просто этого хотелось?

– Ну, вы явно не близнецы, – ответила Вертина. – У Джоли волосы блестели больше твоих, и у нее, в отличие от тебя, были самые прекрасные бирюзовые глаза. Но ты ее напоминаешь. Не знай я правды, решила бы, что вы родственницы.

Ее слова были искрой, разжегшей пожар паники, которая и так поднималась внутри.

Если Джоли работала с «Черным лебедем», могла ли она участвовать в проекте «Лунный жаворонок»?

И если так… могла ли она быть матерью Софи?

Глава 27

«Быть того не может», – в который раз подумала Софи.

Джоли умерла шестнадцать лет назад.

А Софи было лишь тринадцать.

Цифры не лгали.

Но цифры не учитывали и того, что «Черный лебедь» создал ее в лаборатории, и неизвестно, сколько они меняли ее гены перед тем, как подсадить эмбрион в человека. Софи мало разбиралась в процессе, но знала, что эмбрионы можно замораживать. А значит, ее мать могла быть кем угодно, где угодно и когда угодно.

– Прошу тебя, Вертина, – взмолилась она. – Расскажи, что Джоли скрывала о «Черном лебеде».

– Не могу. Только если…

– Только если что?! – выкрикнула Софи, оглядываясь в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы запустить в надоедливое зеркало. – Почему ты не можешь просто сказать?

– Потому что Джоли сказала, что это небезопасно! – прокричала в ответ Вертина. – Она сказала, что кто-то не тот, за кого себя выдает, и даже если меня спросит кто-то, кого я знаю, мне нельзя ничего рассказывать без пароля.

– Но она явно говорила не обо мне – я тогда еще даже не родилась!

– Ты все равно не знаешь пароль, – напомнила Вертина.

Она исчезла, не дав Софи возразить, и та опустилась на пол, сминая свое сиреневое платье.

Поглядела на свое отражение.

Наверное, стоило бы сосредоточиться на том, что только что сказала Вертина – кажется, Джоли знала о предателе в рядах «Черного лебедя» или даже его самого. Но ее слишком занимал куда более странный вопрос.

Если Джоли ее мама, а Грейди с Эдалин – дедушка с бабушкой, значит, они с Дексом… двоюродные брат с сестрой?

– Ты меня избегаешь? – спросил Декс, следующим утром загнав Софи в угол на физкультуре.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, может, потому что каждый раз, когда я пытался найти тебя во время инструктажа, ты каким-то образом оказывалась на другом конце зала, а теперь занимаешься чуть ли не со всеми, кроме меня.

Софи надеялась, что он не заметит…

Она взглянула на него через силу – и тут же пожалела об этом. Неожиданно в глаза бросились изгиб его подбородка и контуры скул, и она осознала, что вроде как видит сходство.

Она не понимала, почему так из-за этого нервничала. Но нервничала же.

– Ты все еще на меня злишься? – тихо спросил Декс.

– Нет, конечно.

– Тогда что случилось? Дело в Марелле? Потому что я слышал, что она тебе вчера сказала, и если она думает…

– Дело не в ней, – перебила Софи, хотя Марелла снова ее избегала. Даже Дженси больше не подходил, хотя, когда она встретилась с ним взглядом, он улыбнулся. – Я просто плохо себя чувствую, вот и все.

– Что такое? – раздался за ее спиной низкий голос, и она резко обернулась к сэру Хардингу, ее широкоплечему наставнику по физкультуре. – Ты и правда бледная, – решил он, вглядевшись в ее лицо. – Пожалуй, тебе стоит сходить в здравпункт.

Визит к Элвину был куда лучше допроса Декса. Так что Софи ответила:

– Наверное, да.

Она спешно помахала Дексу и сбежала из зала.

Сандор поспешил за ней и схватил за руку, замедляя.

– Почему вы не сказали, что вам плохо?

– Потому что это не важно.

– Все и всегда важно.

– Не в этот раз. Мне просто нужно отдохнуть. Я посижу в холле до обеда.

– Определенно нет. Раз вы сказали, что идете в здравпункт, то туда и пойдете. Я все равно хотел, чтобы Элвин снова осмотрел вашу рану на запястье.

Было видно, что он не передумает, так что Софи развернулась и пошла в другую сторону, бормоча себе под нос что-то об упрямых гоблинах.

– Дай угадаю, – сказал Элвин, когда она вошла в здравпункт. – Ты переоценила свои способности к левитации и врезалась в потолок.

– Очень смешно. Вообще-то я… – она затихла, заметив, что Элвин не один.

Мастер Лето поклонился.

– Здравствуй, мисс Фостер. Сказал бы, что удивлен, но, как я слышал, ты частенько заходишь. На самом деле мы как раз говорили о тебе.

– Я рассказывал о действии пикатина, – объяснил Элвин, указывая на овальный пузырек в руках мастера Лето.

Софи отшатнулась:

– Вы нашли еще арометки?

– Просто подготовительные меры, – заверил мастер Лето. – Леди Каденс считает, что будет благоразумно запастись пикатином, проявочной пылью и двумя другими ферментами, которые Элвин собирается отыскать.

– Пока что выходит не очень, – предупредил Элвин. – Я-то думал, что сложно будет добыть мочу йети – но было бы легче собрать целое озеро, чем заполучить что-то огрское. Все торговые пути перекрыты.

Мастер Лето нахмурился, но не спросил ничего, о чем Софи так хотелось узнать.

Не успела она сама влезть, как Элвин спросил:

– Ну, что привело тебя сегодня?

– Чрезмерно заботливый телохранитель, – проворчала она.

– Она хотела бы показать ожог на запястье, – пояснил Сандор.

Элвин кивнул, нацепил свои безумные очки и создал шар зеленого света вокруг ее запястья.

– Мне казалось, ты говорила, что это не ожог.

– Так и есть, – кивнула Софи. – Просто синяк, который я намазала не той мазью.

– А, да. Полагаю, я уже прочитал тебе лекцию по поводу того, что в первую очередь надо всегда идти ко мне. Так что в этот раз я тебя от нее избавлю – но, надеюсь, урок ты усвоила.

– Да.

Элвин осмотрел ее руку со всех сторон, меняя свет на красный, синий и фиолетовый, а затем сказал:

– Ну, хорошая новость в том, что рана зажила прекрасно. Ни единого следа не осталось.

– А плохая? – спросила Софи.

– Давно я не видел таких истощенных клеток. И это я еще молчу о мешках под глазами, – он создал оранжевый шар вокруг ее головы. – Когда ты в последний раз нормально высыпалась?

– Ну… довольно давно, – признала она.

– Я не слышал, как она спит, со дня, когда Силвени увезли в Убежище, – добавил Сандор.

Элвин присвистнул:

– Так нельзя, Софи. Я понимаю, ты не любишь снотворные…

– Даже не думайте убеждать меня пить их, – перебила она.

– Но тебе нужно поспать.

– Постойте, – вклинился мастер Лето. – Простите, что перебиваю, но должен спросить. Как сон связан с нахождением Силвени в Убежище?

Его это никак не касалось. Но он дал ей ту амнистию, так что Софи ответила:

– Силвени отгоняла мои кошмары. Мы можем общаться телепатически, и пока я спала, она посылала мне свои воспоминания.

– И почему она перестала?

– Эм… потому что она на другом конце света.

Он что, серьезно не понимал?

Видимо, да, потому что мастер Лето рассмеялся.

– А я-то думал, что у тебя невероятные силы. Разве не ты позвала друга больше, чем через полмира – при этом будучи под снотворным?

– Я, – признала она. – Но дело скорее всего в адреналине. К тому же с Убежищем все по-другому. Я даже не смогла телепортироваться туда, когда попыталась.

Он вскинул брови:

– Правда?

– Ага. Я не могу телепортироваться через твердые вещества.

– Поразительно, – пробормотал он сам себе. Помолчав несколько секунд, он добавил: – Ну, насколько я знаю, телепортация и телепатия – две совершенно разные способности. И, поверь, Софи, единственное, что мешает тебе связаться со своей подругой – воображаемая стена, которую ты сама возвела. Снеси ее, и откроешь совершенно новые грани возможного.

– Откуда вам знать? – спросила Софи.

Он улыбнулся и постучал себя по виску.

– Я знаю о разуме куда больше, чем ты считаешь.

Мастер Лето ушел, не успела Софи уточнить, о чем он, но она сомневалась в его правоте. И все же, если был хоть малейший шанс связаться с Силвени, попробовать стоило. Исцеление было завтра, и старейшины – как и Фитц – рассчитывали, что все пройдет спокойно.

Ей нужна была вся возможная помощь.

Глава 28

– Вот скажи мне, – произнес Тирган, вставая со стула и начиная расхаживать по небольшому кабинету телепатии. – Что будет твоим главным подспорьем во время исцеления – да и в любом применении телепатии?

– Мой непроницаемый разум? – предположила Софи.

– Это твоя сила, Софи, не подспорье, – поправил Тирган. – И ты уже видела, как силы могут подвести. Подспорье же – инструмент, готовый к использованию, едва он понадобится, – и на одно из таких подспорий вы оба должны опираться в полную силу. Еще догадки?

Софи глянула на Фитца, но тот понимал не больше ее самой.

– Это доверие, – сказал им Тирган. – Доверие придает уверенности выйти из безопасности нашего сознания и окунуться во тьму чужого. Оно питает нас, ведет нас, толкает вперед, даже когда надежды не остается. Именно доверие свяжет вас двоих, чтобы вы могли столкнуться с испытанием как единое целое. Так скажи мне, Фитц, – произнес он, оборачиваясь к нему, – ты доверяешь Софи?

– Конечно.

– Ты уверен? Абсолютно уверен? – подчеркнул Тирган. – Если мне не изменяет память, недавно у вас были слегка натянутые отношения.

Фитц опустил голову.

– Знаю, я вел себя как полный придурок. Но я правда тебе доверяю, – сказал он Софи. – Надеюсь, и ты мне тоже.

– Ну разумеется! – ответила та – пожалуй, излишне быстро.

Мгновение Тирган изучал их, потирая подбородок.

– Нет. Не убедили. Я вижу дружбу и вольность. Но вам нужно быть полностью уверенными друг в друге. Поэтому я подготовил особое упражнение, – он сложил руки на груди и дождался, пока они посмотрят на него. – Чем больше мы кого-то понимаем, тем больше ему доверяем, согласны?

Софи с Фитцем кивнули.

– Очень рад, что вы так считаете, потому что ваш успех будет полностью зависеть от того, насколько вы готовы открыться и искренне довериться друг другу.

Было в его тоне что-то почти зловещее, и Софи, сглотнув, осознала, что во рту пересохло.

– Софи, – сказал Тирган, вынуждая обратить на себя внимание, – раз Фитц больше не может передавать тебе мысли, для этого упражнения тебе придется открыться его разуму – а пока что сосредоточьтесь на чем-нибудь неважном. На носках, или на салфетках, или на небных язычках.

– На небных язычках? – одновременно переспросили Фитц с Софи.

Тирган улыбнулся:

– Теперь только о них вы и будете думать.

Он был прав – мысли Софи были полны шариков, свисающих у нее в горле, и когда она открыла свой разум Фитцу, он представлял то же самое.

Софи не знала, смешило ее это или вызывало тошноту.

– Ладно, я внутри, – сказала она.

«Как в старые времена, а?» – подумал Фитц.

«Почти что», – передала Софи, решив не упоминать, что читать его мысли легче, чем слушать, как он кричит у нее в голове.

– И что теперь? – спросил Фитц у Тиргана.

– А теперь перейдем к самому веселому – хотя у вас могут возникнуть затруднения. Я хочу, чтобы вы рассказали друг другу по три факта о себе, которые никто больше не знает…

– По три? – перебила Софи.

– Хочешь больше? – спросил Тирган.

– Нет, трех хватит! – вмешался Фитц.

Он нервничал не меньше Софи, и от этого ей полегчало.

– Нельзя говорить о том, что вы уже рассказывали другим, – добавил Тирган, обрекая их на страдания, – и это должны быть важные секреты. Не «Я сегодня не завтракала» или «Я всегда засыпаю на эльфийской истории». Вам надо выйти за пределы зоны комфорта и по-настоящему друг другу довериться. Поняли?

Они кивнули, и Софи пожалела, что столько всего рассказала Биане. Тирган опустился на свой стул, нажал на серебряную кнопку на подлокотнике, приглушая свет, и в темноте все показалось более сокровенным – как, видимо, и планировалось. Но ладони у Софи так вспотели, что прилипли к плащу.

– Представьте, что меня тут нет, – сказал Тирган. – И постарайтесь забыть и о Сандоре тоже. Упражнение пройдет успешней, если вы сосредоточитесь лишь друг на друге. И не забывайте: чем большим вы поделитесь, тем лучше будете работать вместе.

Потянулась бесконечная тишина, и в конце концов Софи передала: «Ну… как поступим?»

«Наверное, будем по очереди», – подумал Фитц в ответ.

Они оба заерзали, явно не желая начинать первыми.

«Можем сыграть в «Камень, ножницы, бумага», – предложила Софи, – кто проиграет – будет первым».

«Я понятия не имею, о чем ты».

«Ух ты, серьезно?» – Софи объяснила правила, и, хотя Фитц так и не понял, как бумага способна побить камень, они решили сыграть.

Разумеется, Фитц выбрал бумагу.

И, разумеется, Софи победила его ножницами.

Фитц поник.

«Уфф, как же неловко. Нет, я тебе доверяю, конечно. Просто… если я расскажу единственное, что пришло на ум, ты решишь, что я дурень».

«Быть того не может. Ты самый крутой из всех моих знакомых».

«Даже круче Кифа?»

«Ну… может, тут ничья».

На его губах медленно расцвела улыбка.

«Думаю, с этим я смирюсь. И надо, наверное, заканчивать тянуть время, да?»

«Да нет, не спеши. На самом деле можешь спокойно дотянуть до конца занятия. Тогда мне тоже не придется ничего рассказывать».

«Думаешь, нам сойдет это с рук?»

«Почему-то я в этом сомневаюсь».

«Ладно, давай начнем, – он расправил плечи и сказал: – Я… не могу уснуть без красного плюшевого дракона, которого мне дал Элвин».

Софи хихикнула, не успев сдержаться.

«Видишь. Так и знал, что ты сочтешь меня дурнем!»

«Ай, ты и так знаешь, что я люблю спать с плюшевыми игрушками. Просто я даже не думала, что и ты тоже».

«Ага. Это началось недавно. Элвин принес мне его после того, что случилось с отцом, и сначала я хотел оторвать ему голову – я тогда очень злился».

Его мысли захлестнула волна горьких воспоминаний, и Софи изо всех сил постаралась их заблокировать. Ни она, ни Фитц не хотели переживать их заново.

«Ну и вот, – подумал он, отворачиваясь и пару раз моргая. – Я запихнул дурацкого дракона под кровать и на несколько дней о нем забыл. Но потом мне приснился ужасный кошмар, и меня всего трясло. И я вспомнил тот день, когда ты прощалась с семьей, как ты плакала на полу, и ничего не помогало, пока ты не послала меня за Эллой. И как только я тебе ее отдал, ты внезапно успокоилась. Ну, конечно, было видно, что тебе тяжело. Но все же стало чуть лучше. Поэтому я достал этого дурацкого плюшевого дракона и обнял его, и почему-то теперь без него не уснуть, хотя все уже в порядке. Ну… почти что».

Его разум переполнился тем же страхом, какой ощущала Софи при мыслях об Алдене – только в тысячу раз хуже.

«С твоим папой все будет хорошо», – пообещала она.

«Знаю». Но Софи все равно чувствовала его сомнения.

«У дракона есть имя?» – спросила она, стараясь разрядить обстановку.

«Я надеялся, что ты не спросишь, – он отвел взгляд и добавил: – Элвин звал его… мистер Обнимашка».

Софи закрыла рот рукой, чтобы сдержать смех, но вместо этого фыркнула.

Фитц тоже фыркнул, и они оба расхохотались.

– Я так понимаю, все идет хорошо? – спросил Тирган, открывая глаза и глядя на них. – Так держать, в конце вы поймете ценность упражнения.

«Когда я в следующий раз приду в гости, покажешь мне мистера Обнимашку», – передала Софи Фитцу.

«Так и думал, что ты это скажешь. Ладно – но только без Бианы. Она расскажет Кифу, и тогда мне конец».

«Даже не верится, что они до сих пор его не нашли».

«Я его очень хорошо прячу. И, пожалуй, хватит с меня унижений. Твоя очередь».

Сердце Софи упало в пятки.

Она вытянула ресничку, пытаясь вспомнить что-нибудь не очень постыдное.

«Ладно, – передала она как минимум через минуту. – Но это большой секрет. Никому не рассказывай, ладно?»

«Ну разумеется, – пообещал Фитц. – Я тоже надеюсь, что ты оставишь мистера Обнимашку при себе».

Софи улыбнулась. Но она вытащила еще две реснички перед тем, как тихо передать: «Черный лебедь» дали мне шар-шпион».

«Воу. Я жутко завидую. Я уже много лет умоляю отца купить мне такой. Ты же его прячешь, да?»

«Ага», – хотя она не знала, был ли в курсе Сандор.

«Хорошо, – сказал ей Фитц. – Потому что ты права, из-за него можно снова попасть на трибунал. Все шары-шпионы регистрируются и отслеживаются, чтобы ими не злоупотребляли».

«Знаю. Я сначала хотела отдать его. Но… только так я могу наблюдать за прежней семьей. Следить, чтобы мятежники ничего им не сделали в попытке добраться до меня».

«Думаешь, они на это пойдут?»

«Понятия не имею. Кажется, они готовы пойти на все».

Перед глазами встала бессознательная Силвени, и пришлось напоминать себе, что теперь в Убежище усилены меры безопасности.

«И ты думаешь, что Совет их не защитит?» – спросил Фитц.

Софи заерзала, осторожно подбирая слова. «Я думаю, что Совет недооценивает опасность».

«Я тоже, – признал Фитц. – На самом деле иногда…»

«Что иногда? – спросила Софи, потому что он не закончил. – Если хочешь, это будет твоим вторым секретом».

Фитц стиснул пальцы, хрустнул каждой костяшкой, и лишь затем сказал: «Иногда мне хочется, чтобы отец ушел с должности Эмиссара. Бред, согласись?»

«Почему бред?»

«Потому что, ну, это самый высокий пост, за исключением Совета».

«И один из самых опасных», – напомнила ему Софи.

Фитц резко вскинул голову, и она заволновалась, что передала что-то не то. Но он улыбнулся.

«Иногда я забываю, как приятно с тобой говорить».

У Софи запылало лицо, и теплота была самой потрясающей. Как будто пар густого горячего шоколада касался щек.

«Я серьезно, – подумал Фитц. – Кажется, только ты понимаешь, какой в нашем мире бардак. Все остальные – даже отец – предпочитают притворяться, что все придет в норму».

«Но ты так не считаешь?»

«Я считаю, что все станет еще хуже и лишь затем начнет налаживаться. Сама посуди, сколько уже было звоночков».

В его мыслях всплыли церемонии посадки деревьев, на которых он присутствовал.

Его отца.

Декса.

Ее.

Было странно наблюдать за собственными похоронами чужими глазами, и Софи не понимала, хочется ли ей заплакать, сбежать или взять Фитца за руку. Особенно когда он сказал: «Я стоял и смотрел, как росток твоего дерева вылезает из земли. Потом ты вернулась, но в таком состоянии, будто вот-вот исчезнешь. И хотя в этот раз меня не было, – он провел пальцами по ее шраму в виде звезды, – Киф в ужасных подробностях описал твое полумертвое состояние. Так что знай: я больше не буду отсиживаться дома и волноваться о тебе, о Кифе, о Биане или об отце. Я буду с вами на передовой и помогу, чем смогу».

Может, дело было в уверенных словах.

Или в теплом прикосновении.

Что бы то ни было, Софи мягко передала: «Хорошо».

Фитц выдохнул и откинулся на стуле.

«Ух ты, а ты согласилась быстрее, чем я думал».

«Знаю, – ответила Софи. – И мне все еще хочется забрать слова обратно».

«Ну нет, на попятный ты не пойдешь, особенно после того, как я рассказал про мистера Обнимашку. Но давай договоримся. Ты разрешишь мне помочь, и мы засчитаем это как секрет. Так что нам останется рассказать по одному».

Избавиться от необходимости раскрывать тайну в обмен на помощь было неплохо, особенно учитывая закравшиеся подозрения в том, что Фитц все равно будет ей помогать.

«Договорились», – сказала она и улыбнулась в ответ на кивок.

Но улыбка погасла, едва он произнес: «Мне кажется, в этот раз тебе стоит быть первой».

Единственное, что приходило на ум, – то, в чем она не хотела признаваться даже себе. Но вариантов у нее не было.

«Ладно, была не была, – передала она, выпихивая слова до того, как успеет передумать. – Я… не хочу знать, кто мои биологические родители».

«Ух ты, и тебе ни капли не любопытно?»

«Они отдали меня на опыты, зная, какой опасности подвергают».

«Думаешь, они знали?»

«Как они могли не знать?»

«А откуда им? Не забывай, Софи, до твоего появления похищений не было».

«Может быть. Но «Черный лебедь» меня спрятал. Они бы не сделали этого, не беспокойся они о моей безопасности».

«Да, пожалуй, – вздохнул Фитц, рассеянно скользя пальцами по гербу Вакеров, скрепляющему плащ, – паре желтых крыльев, усыпанных бриллиантами. – Но я бы, наверное, все равно захотел найти родителей. Ну, вдруг я случайно с ними встречусь и даже не узнаю?»

Софи отвела взгляд.

«Ты думаешь, что нашла их?» – догадался Фитц.

«Есть пара теорий – но я надеюсь, что ошиблась».

Последовавшая тишина дала ясно понять, что делиться ими Софи не собирается.

«Ладно, видимо, теперь моя очередь рассказывать последний секрет», – подумал Фитц, закрывая тему.

«И пусть он будет интересным», – добавила Софи, стараясь улыбнуться.

«Ну, не знаю, интересно ли это, но, когда папа отправлял меня на твои поиски, я всегда забирал домой сувениры. Всякие мелочи, о которых никто не вспомнит, – и я зачастую даже не знал, что это. Но мне хотелось забрать что-нибудь из каждого Запретного города, доказать, что я там был».

В его воспоминаниях Софи видела, как он подбирает смятую банку лимонада в дебрях Нью-Йорка, выброшенную золотую монетку со ступеней Букингемского дворца, листовку о пропавшей собаке из парка Сан-Франциско, множество других вещей из городов, которых она не узнавала. Сложно было поверить, сколько мест он обыскал.

«Что ты взял в день, когда встретил меня?» – спросила она.

«Ничего. Я так поразился, что тебя нашел, что забыл. Особенно учитывая, что я облажался и напугал тебя, а затем перенес тебя в наш мир, доказывая, что не сумасшедший – за что меня потом отчитали, кстати».

«Серьезно?»

«О да. Папа ни разу не читал таких нотаций. Но я знал, что ты никому не расскажешь, и оказался прав, да?»

«Ну конечно».

«Вот видишь, я знал, что тебе можно доверять, – он чуть нахмурился. – Ха. Видимо, я всегда тебе доверял – с самого первого дня».

«Я тоже всегда тебе доверяла, – ответила Софи. – Ну, как только поняла, что ты не серийный убийца».

Они рассмеялись, и Софи ощутила, как изменилось сердцебиение.

Но сердце не затрепетало, как обычно бывало.

В этот раз оно билось медленнее, будто приспосабливалось к простому уюту осознания, что рядом находится тот, кто знает ее лучше остальных.

Фитц был первым встреченным ею эльфом и единственным, кто понимал, что она приобрела – и чего лишилась – в день, когда он нашел ее.

– Ух ты, – произнес Фитц, вскакивая на ноги.

– Что такое? – спросила Софи.

– Не знаю. Просто замри на секундочку. Мне надо кое-что понять.

Он пристально посмотрел на нее, как будто пытаясь взглядом просверлить в ней дыру. Так он напоминал лорда Кассиуса – хотя, пожалуй, тот был еще страшнее.

Фитц рассмеялся:

– У отца Кифа самый жуткий взгляд, согласись?

– Да… – Софи застыла. – Я ничего не говорила про отца Кифа.

– Знаю, – Фитц шептал, но у Софи в голове все равно как будто разорвалась бомба. Она судорожно вздохнула и, стараясь не паниковать, подумала: «Ты меня… слышишь?»

Она нарочно не передала свои слова и не позволила выражению лица выдать вопрос.

Но Фитц все равно кивнул.

Он читал ее мысли.

Глава 29

– Как… Когда… Почему… – начала Софи, не зная, что спросить сначала.

А может, и зная.

«Ты все еще меня слышишь?»

– Да! – сказал Фитц, едва ли не подпрыгивая. – Хотя, ух, твои мысли так и носятся. Ничего не могу разобрать.

Софи закрыла уши ладонями, будто могла как-то защитить свой разум – и тут же поняла, что могла.

– Нет, стой!.. – начал было Фитц, но слишком поздно. – Ну вот, ты меня заблокировала.

– Отлично, – Софи сосредоточилась на невидимой стене, которую возвела вокруг разума, представляя ее максимально плотной и крепкой.

– Я думал, ты мне доверяешь.

– Доверяю. Просто…

Как объяснить, что страшно впускать его в свои мысли, особенно когда сам он без проблем впускал ее в свои?

– Полагаю, тут сказывается воспитание Софи, – негромко заметил Тирган, напоминая, что они не одни. – Нельзя забывать, что Софи не росла в мире телепатов, и даже среди нас привыкла к тому, что ее разум непроницаем. Разве можно винить ее за панику?

– Нет, наверное, – пробормотал Фитц. Но выглядел он все равно обиженно.

Тирган повернулся к Софи:

– Признаюсь честно, я надеялся увидеть немного иную реакцию на связь.

– Погодите, вы знали, что Фитц начнет читать мои мысли? Почему вы не предупредили?

– Потому что это была лишь теория. Ты сказала, что мистер Форкл, кто бы он ни был, смог проникнуть за твой блок. И раз в барьере вокруг твоего сознания нет прорех – а так и есть, иначе через них просочилось бы безумие разрушенного разума, – то он никак не мог влезть в него. И я задумался: может, это твой разум его впускает, потому что доверяет ему?

– Но я не доверяю мистеру Форклу, – особенно зная, что в «Черном лебеде» есть предатель.

– Возможно, сознательно это так, и на то есть причина. Его любовь к уловкам и маскировке едва ли вселяет уверенность. Но подсознательно, подозреваю, ваши разумы взаимно доверяют друг другу благодаря годам совместной работы. Это ведь он заложил секреты «Черного лебедя» в твои воспоминания, так?

– Да, – признала Софи. – Но…

Она не знала, что говорить. Все мысли занимало осознание того, что Фитц залез к ней в голову.

– Хотите сказать, Софи просто должна довериться мне и я смогу читать ее мысли? – спросил Фитц.

– Говоря простым языком, да, – ответил Тирган. – Но с доверием редко бывает просто. Так я и придумал это упражнение. Я надеялся, что, если вам придется рассказать друг другу то, что вы никому еще не говорили, связь между вами углубится. Как видите, сработало. Но я не знаю, легко ли будет это повторить – особенно учитывая, что теперь Софи знает и будет сопротивляться.

Софи ощутила, как горят щеки.

– Простите. Наверное, не стоило так психовать.

– Не надо извиняться, Софи, – заверил Тирган. – Но я не шутил насчет того, что доверие – главное ваше подспорье. Если ты впустишь Фитца в свой разум на время исцеления, вы оба станете сильнее. Так что, надеюсь, ты не против попытаться еще раз – и не отталкивать Фитца, если он сможет обойти твою блокировку.

Софи кивнула, глянув на Фитца. Интересно, он думал о том же, о чем она?

Видимо, да, потому что он спросил Тиргана:

– Значит, нам надо рассказать друг другу еще по три секрета?

Тот с улыбкой опустился обратно на стул.

– Нет, пожалуй, в этот раз давайте по пять.

– Ну и что случилось у вас с Чудо-мальчиком? – спросил Декс, как только Сандор от них отошел. Он заглянул после школы проверить, в порядке ли Софи, но та была не в настроении для гостей. – Я видел, как он избегал тебя на самостоятельных занятиях, – надавил он, плюхаясь рядом с ней. – Что-то явно произошло.

Софи пялилась в книгу по эльфийской истории и делала вид, что читала.

А произошло то, что она так старалась не думать ни о чем постыдном, что едва ли слушала тайны, которыми Фитц с ней делился. Даже сейчас вспоминалось лишь то, что он подлил в завтрак Бианы пукательный эликсир перед Церемонией открытия, когда она была на первом курсе, чем вызвал у нее расстройство желудка.

Да и ее секреты были так себе. Так что упражнение полностью провалилось, и больше Фитц с ней не разговаривал.

Декс ткнул Софи под локоть, явно показывая, что тема не закрыта. Так что она захлопнула книгу – с большей силой, чем хотела, – и сказала:

– Просто Фитц обиделся, что я психанула, когда он обошел мою блокировку, и…

– Погоди, – перебил Декс. – Он обошел твою блокировку?

– Ага. Тирган заставил нас рассказывать друг другу секреты, и в процессе мой разум пропустил Фитца через защиту. И это классно – но я этого не ожидала. Поэтому я психанула и снова заблокировала его. А потом у нас не получилось повторить, и теперь он думает, что я ему не доверяю.

– А ты доверяешь? – спросил Декс.

– Ну конечно. Просто было жутко странно чувствовать кого-то у себя в голове. Но мне надо перебороть себя. Тирган долго читал мне лекцию о том, как важно впустить Фитца, и я знаю, что он прав.

– Зачем? – спросил Декс. – Ну, у тебя же есть твоя супертелепатия. Зачем тебе Фитц?

– Для подстраховки. К тому же в паре с ним моя телепатия усиливается – и его тоже. Как будто между нами связь.

– Связь, – повторил Декс.

Он покачал головой, подходя к окну во всю стену и глядя на стекло.

– Он не такой уж и особенный, знаешь ли. Я могу создать устройство, которое будет делать все то же, что и он. На самом деле оно будет даже лучше.

– Мне… кажется, что не можешь, – мягко заметила Софи.

– Почему? Думаешь, я недостаточно талантлив?

– Нет, конечно. Просто, если бы кто-то мог разработать прибор для чтения мыслей, думаешь, его бы не разработали?

– Может, никто и не пытался.

На самом деле Софи не видела смысла пытаться. Если кому-то понадобится телепат – можно всегда позвать телепата.

К счастью, она этого не сказала. Уши Декса покраснели так, как краснели ее эликсиры на алхимии прямо перед тем, как взорваться.

– Слушай, Декс. Это не значит, что твоя способность не классная…

– Ну, видимо, недостаточно.

– Я не о том. Просто кое-что могут сделать лишь телепаты.

– Да, ну, посмотрим.

– В смысле?

Он не ответил, просто достал домашний кристалл.

– Ты уходишь?

– Ага, – но он не сердился. Даже уверенно улыбнулся и сказал: – Я сделаю устройство, способное на то же, что и Чудо-мальчик – и ты увидишь, кому из нас доверять.

– Ох, а я думала, что Декс у тебя, – сказала Эдалин с порога. В руках она держала хрустальный поднос с тремя большими кусками маллоумелта.

Позади нее стояла Биана.

– Он только ушел, – ответила Софи, когда они прошли в спальню.

Эдалин явно сочла это странным, но сказала лишь:

– Ну, тогда придется вам поделить торт на двоих, – и поставила поднос на кровать.

Она оставила их вдвоем, и они взяли по куску маллоумелта, заполняя неловкую тишину тягучей сладостью и жеванием.

– Прости, что снова нагрянула без предупреждения, – наконец сказала Биана. – Ты так быстро ушла после самостоятельных занятий, что я не успела спросить, занята ли ты.

– Да. Прости. Просто хотелось сбежать поскорее.

– Понимаю. Брату тоже. Видимо, интересно у вас прошло занятие по телепатии.

У Софи запылали уши.

– Сильно он злится?

– О, он не злится. Когда он злится, то орет – хотя, наверное, ты это и так знаешь, – она поглядела на свою тарелку, придавливая вилкой остатки пирога. – Сегодня он был просто… разочарован.

– Разочарован, – повторила Софи.

Было бы куда легче, если бы он злился.

– Можешь передать ему, что я извиняюсь? – спросила она, но Биана уже затрясла головой.

– Не-а. Я в ваши отношения лезть не собираюсь.

– Да, так будет лучше, – согласилась Софи.

Не то чтобы Биане было куда лезть – разве что она знала что-то, чего не знала Софи, но о таком ведь не спросишь.

– А что с Дексом? – спросила Биана, меняя одну неловкую тему на другую.

Софи рассказала ей о задумке Декса, решив, что Биана тоже сочтет его безумцем.

Вместо этого она сказала Софи:

– Ах, постарайся быть с ним помягче. Он так старается добиться невозможного, – тон у нее был такой, что Софи засомневалась, идет ли речь об изобретении.

Она кашлянула:

– Ладно, так чего ты пришла? С последнего раза ничего не изменилось.

Ну, ничего, о чем она хотела говорить. Недавнее открытие насчет Джоли было тщательно убрано в часть мозга, где было все, с чем она не готова была столкнуться.

– Я так и поняла, раз ты ничего не рассказываешь, – ответила Биана. – Но… я сама провела небольшое расследование. Проскользнула в кабинет отца и исчезла, чтобы послушать вечерний доклад Совету.

Софи склонилась ближе, не зная, радуется она поступку Бианы или винит себя.

– В основном было скучно. Народ жалуется на завтрашнее исцеление. Грейди не продвигается в каком-то деле дворфов. Но было и то, о чем я обязана тебе рассказать. Патруль гоблинов нашел у Убежища новые следы. Они были далеко от ворот, и оставивший их пробыл там очень недолго. Но один след точно принадлежал огру.

Глава 30

Софи хотела связаться с Алденом, но Биана ей запретила.

Они не могли рисковать – Алден мог выяснить, откуда они узнали про следы, и в таком случае они бы не смогли провернуть трюк еще раз. К тому же Биану заперли бы дома до конца ее дней.

Но Софи нужно было убедиться, что с Силвени все в порядке.

Она легла на кровать, глядя на свисающие с потолка хрустальные звезды и надеясь, что мастер Лето не ошибался в ее способностях. Она понятия не имела, как смогла позвать Фитца на таком расстоянии – тогда она действовала на инстинктах, смешанных с отчаянием.

Но и сейчас ей хватало отчаяния, так что она надеялась, что все получится.

«Силвени? – позвала она, усиливая передачу всем страхом, что у нее был. – Ты меня слышишь? Мне надо знать, все ли в порядке. Пожалуйста, откликнись, прошу тебя».

Ответа не последовало.

Она закрыла глаза, распаляя волнение, пока в голове подобно помехам не загудела энергия. Она жужжала, барабанила, шипела и свистела, пока не стала невыносимой. Тогда Софи выпустила ее из разума вместе с отчаянным зовом к Силвени. И пока она лежала, стараясь отдышаться, мысли наполнились самым прекрасным звуком на свете.

«Друг?»

«Да!» – ответила Софи, боясь шевелиться, дышать и делать что угодно, что могло бы разорвать связь.

«Друг! Софи! Навещать! Угощения!»

«Нет, я сейчас не навещаю тебя и не могу ничем угостить. Но я рада, что ты в безопасности».

«В безопасности!» – согласилась Силвени. Она наполнила мысли Софи воспоминаниями о том, как скачет по фиолетовым лугам и пролетает сквозь радугу на пару с Грейфеллом.

Софи не знала, чему радоваться больше – тому, что Силвени в порядке, или тому, что она подружилась с Грейфеллом. В любом случае она погрузилась в свою радость, ощущая, как разум плывет под прохладным ветерком воспоминаний.

И впервые за несколько недель она наконец-то уснула.

* * *

– Можем поговорить? – спросила Софи, останавливая Фитца на пути к главному зданию Фоксфайра.

Фитц оглянулся на окружающих их одаренных.

– Давай лучше мысленно.

Софи кивнула, открыла разум его мыслям и передала: «Просто хотела извиниться. Не надо было так паниковать».

«Нет, ты меня тоже прости. Я сам иногда пугаюсь пускать кого-то в свою голову – а я к этому привык».

«Это очень странное ощущение, – согласилась Софи. – Но… я рада, что у тебя получилось. И я изо всех сил постараюсь не блокировать тебя в следующий раз».

Фитц усмехнулся.

«Значит, доверяешь мне?» – мягко спросила она.

«Ну конечно. А ты мне?»

«Как никому другому, пожалуй».

«Значит, ты хотя бы расскажешь, над чем вы с Бианой работаете?»

«Если ты так хочешь знать – но все не так классно, как ты думаешь».

Фитц сказал, что ему все равно, и Софи поведала ему о предателе в рядах «Черного лебедя», о самонаводящемся устройстве и о огрских следах у Убежища. С каждой новой подробностью он все выше вскидывал брови. Но не успела Софи перейти к части с Джоли, как между ними пропихнулась Стина.

– Ах, вы только посмотрите, предатели тайком переговариваются, – сказала она, откидывая волосы прямо в лицо Софи. – Все готово к исцелению никчемного преступника?

– Не твое дело, – огрызнулась Софи.

– Вообще-то это всеобщее дело. Даже не думай, что мы не будем следить за тем, что ты в этот раз натворишь.

Она вновь поправила волосы и ушла, а Софи глянула на толпу все еще наблюдающих одаренных – в большинстве своем поддержки в их взглядах не было.

«Уверен, что хочешь столкнуться с подобным?» – передала она Фитцу.

«О, еще как. И все пройдет как надо, поверь».

В его мыслях не было ни тени сомнения. Софи хотела бы чувствовать то же, но в голове стоял лишь издевательский хохот Финтана, услышанный во время их последней встречи.

Об ограх, «Черном лебеде» и предателях можно было поволноваться позже. Пока что надо было сконцентрироваться на исцелении.

«Попрактикуемся на самостоятельных занятиях?» – спросила она Фитца.

Он кивнул.

«Увидимся. А пока постарайся не напрягаться».

Они оба грустно улыбнулись, понимая, что это невыполнимая просьба.

К счастью, леди Веда – наставница Софи по элементализму – дала ей куда менее опасное задание, чем закупоривание торнадо. Она поставила в центр стола гравированную хрустальную чашу с водой и показала Софи, как ловить рябь, появлявшуюся, когда она постукивала по воде пальцами. Софи не понимала, зачем собирать столь незначительную силу, но, когда зазвенели колокольчики, оповещая о конце занятия, леди Веда протянула бутылочку.

– Никогда не недооценивай могущество, скрытое в мелочах, – сказала она, вкладывая ее в ладонь Софи.

Она явно имела в виду исцеление, но Софи так и не поняла, против она или за. И остальные одаренные тоже никак не могли решиться. Взгляды и шепотки следовали за Софи подобно тени, и когда она стала обращать на них внимание, единого мнения не нашлось. Кто-то считал ее храброй. Другие явно поддерживали Стину.

Но в основном все просто боялись.

Было так странно понимать, что все вокруг знают о ее задании. Даже наставник по земледелию – коренастый гном, который просил звать его Жнецом Бартом – слышал о скандале. А когда Софи вошла в читальный зал, все затихли.

– Так, ладно, не на что тут смотреть, – сказал им Киф, утаскивая Софи к столу в самом темном углу. Фитц уже ждал ее, сгорбившись на стуле.

– Та девчонка, Стина, говорит, что ты будешь как-то жутко готовить Фитца с помощью инфликции, и все хотят посмотреть, – объяснил Киф. – Думаю, она врет, но, должен сказать, было бы шикарно.

– Да уж. Не дождутся, – Софи села, пряча лицо за волосами, и передала: «Все еще хочешь попрактиковаться?»

Он кивнул, и Софи открыла разум его мыслям, кривясь при виде хаоса.

«У тебя тоже был ненормальный день? – спросил он. – Кто-то приклеил к моему шкафчику записки: «Оставьте преступников там, где им место» и «На чьей ты стороне?»

«Еще не поздно передумать…»

– Да прекратишь ты волноваться? – спросил Киф, отмахиваясь от стресса Софи. – Поверь, мой мальчик может за себя постоять.

– Или я могу помочь, – сказал Декс, подходя к ним.

Он вытащил не очень круглый серебряный обруч из сумки и гордо водрузил его на стол.

– Что это? – спросил Фитц.

– Кое-что, что я наскоро сделал вчера вечером, поговорив с Софи.

Он взял обруч и надел его Софи на голову. Тот соскользнул ей до ушей, закрывая глаза и прижимая волосы к лицу.

– Ха, видимо, у тебя голова меньше моей, – сказал Декс, поворачивая обруч так, чтобы прозрачные отполированные хрусталики находились напротив висков, а сам он не закрывал ей глаза. – Дома могу его затянуть. Исцеление же вечером, да?

– Да, – ответила Софи. – Но я не стану надевать эту… штуку.

Она хотела было снять обруч, но Декс не позволил.

– Он усилит твои телепатические способности!

– Серьезно? – спросил Фитц, а Киф тут же стащил обруч с головы Софи и спросил:

– Круто, он поможет мне узнать, о чем думает Фостер?

– Нет, пока что он может только усиливать существующие способности, – ответил Декс, забирая свое творение.

– В каком смысле «пока что»? – поинтересовалась дама Алина, подходя к их столику. Глянув на себя в отражение окна, она спросила: – Вы считаете, что техника может влиять на способности?

– А почему нет? – спросил Декс.

– На ум приходит несколько причин – но самым весомым аргументом кажется то, что за всю нашу историю такого не случалось.

– Может, никто и не пытался, – возразил Декс.

– А может, ты просто пытаешься исправить своего бесталанного отца, – крикнул кто-то, и тут же послышались смешки.

– Довольно! – рявкнула дама Алина, резко оборачиваясь к остальным одаренным. – Второй раз предупреждать не стану.

Она вновь повернулась к Дексу:

– Мистер Диззни – уберите свое изобретение подальше и садитесь. А всем остальным советую заняться искусством молчания, иначе у меня появится возможность применить самую новую – и, не побоюсь сказать, самую изобретательную – меру наказания. Всем ясно?

Ответом был лишь шорох бумаги.

– Отлично, – сказала она, дождалась, пока обруч не уберут, и вернулась за свой стол.

– Значит, ты не воспользуешься моим изобретением? – прошептал Декс, делая вид, что пишет конспект.

Софи покачала головой.

Декс был невероятно талантливым технопатом. Но она не собиралась приносить непроверенную технику в и так опасную ситуацию.

Декс вздохнул, но ничего не сказал – все оставшееся время он рисовал схемы своего обруча, вырисовывая линии и выписывая цифры и странные слова, которые Софи не понимала.

Она же, с другой стороны, все занятие передавала Фитцу все, что помнила о взломе памяти Финтана, пытаясь подготовить его к тому, с чем они столкнутся. Она думала, что Фитц захочет позаниматься и после школы, но, когда зазвенели колокольчики, оповещая о конце учебного дня, он сказал, что пойдет домой.

– Папа считает, что в прошлый раз злую шутку сыграла его усталость, – объяснил он на пути к Переносчику. – Он взял с меня обещание вздремнуть. Надеюсь, это ничего?

– Конечно, – ответила Софи, осознавая, что Алдену приходится не лучше, чем ей. А может, и хуже – скорее всего, ему взлом памяти запомнился еще более ужасным. – Все равно делать особо нечего.

– Тогда и ты отдохни, – предложил Фитц.

Они оба понимали, что отдыхать она не будет.

Вместо этого Софи решила заняться делом и продолжить разбирать кабинет Эдалин.

Она попросила Сандора разгрести коробки и ящики, чтобы получилось пройти к сундукам у дальней стены; Софи надеялась, что Эдалин спрятала вещи Джоли как можно дальше. Но когда она открыла первый ящик, то увидела…

…книги.

Толстые тетради с крепким переплетом, исписанные замысловатым почерком Эдалин. Быстро пролистав их, Софи углядела несколько интересных историй – особенно внимание привлекли слова «наблюдение за русалочьей миграцией». Но к ним придется вернуться позже. Пока что перед ней стояла иная задача.

В следующем ящике лежала брамбловская форма, и Софи, не удержавшись, пересчитала ее количество. Киф говорил, что чемпионат проводится каждые три года и к нему выпускается форма. А значит, если вся форма принадлежала Грейди, он был старше, чем она думала, – как минимум на несколько сотен лет.

Сложно было в это поверить.

Дальше потянулись скучные ящики – где-то лежали шторы, где-то – обувь, а один вонючий был пуст, но, видимо, там лежал какой-то сыр.

Софи так привыкла находить бесполезные вещи, что успела закрыть следующий ящик и лишь затем осознала, что увидела.

Она вновь подняла крышку, чувствуя, как учащается сердцебиение.

Внутри ровным рядом стояли учебники и лежали аккуратно сложенные серебряная форма и плащи.

Все пропавшие школьные принадлежности Джоли.

Глава 31

«Не обнадеживай себя», – твердила Софи, разбирая ящик. Но в мыслях все равно металось: «Я НАКОНЕЦ-ТО НАШЛА!!!»

Она просмотрела каждую страничку каждой тетради, опустошила все карманы и сумочки, разобрала все рамки с фотографиями, чтобы увидеть, нет ли на обратной стороне записок или подсказок. Она даже прочитала целый блокнот сентиментальных стихов, написанных Джоли для Бранта.

И нашла… кучу старого пыльного барахла, которое ничего ей не говорило.

– Но должно же что-то быть, – произнесла Софи, как будто если она произнесет слова вслух, они каким-то образом сбудутся. Ей больше негде было искать.

– Осторожней, – предупредил Сандор, когда она попыталась отломать зеркало от пудреницы, найденной в сумочке Джоли. – Вы разобьете его и порежетесь.

– Но вдруг за зеркалом какая-нибудь записка? – У Джоли была и обычная пудреница с блестящими персиковыми румянами и зеркальцем. Так зачем нужна вторая с еще двумя зеркалами?

Только дама Алина была настолько тщеславна.

Она попыталась подцепить зеркала ногтями, но те были приварены. И сколько бы Софи ни нажимала на маленькие жемчужины, украшавшие крышку, никакой тайный рычаг так и не сработал.

– Иногда зеркало – это просто зеркало, – сказал Сандор.

– Возможно, – но что-то в пудренице было не так.

Она бесконечно долго глядела на собственное отражение, и лишь потом поняла, в чем кроется проблема.

– Кажется, с этой стороны человеческое зеркало, – сказала Софи, передвигаясь на свет и глядя на отражение герба Руэнов.

Буквы отразились наоборот.

Эльфийские зеркала не переворачивали изображение, в отличие от человеческих, и, видимо, поэтому Софи и не сводила глаз с правой стороны. В человеческом зеркале она была похожа на себя – по крайней мере на ту себя, к какой она привыкла с детства.

– Зачем Джоли человеческое зеркало? – спросил Сандор, забирая у Софи пудреницу и рассматривая ее. Он тоже попытался оторвать зеркало, но ничего не вышло. – Их не получится вытащить, не разбив.

Софи согласилась. А значит, за ними не было ничего спрятано. На самом деле складывалось ощущение, что пудреница вообще не относится к «Черному лебедю». На серебре не были выгравированы руны. Она даже не была черной. Эмаль на крышке была небесно-синего цвета.

Софи выпрямилась.

«Черный лебедь» не всегда использовали знак лебедя. Иногда они подписывались строкой из старой дворфской поэмы.

– Следуй небесному пути за милой птицей.

– За какой птицей? – спросил Сандор, но Софи не слушала его.

Она думала, что жемчужины на крышке походили на кривоватую букву «Х». Но, повернув зеркало, она увидела созвездие.

– Опять лебедь, – прошептала она, скользя пальцами по знакомому рисунку.

Значит, зеркало действительно принадлежало «Черному лебедю».

Но что ей с ним делать?

У зеркал была лишь одна задача. И Софи не понимала, как ей поможет чье-то отражение.

– Эй, дочурка, – окликнул Грейди из дверного проема, и Софи чуть не выронила пудреницу.

Она спешно запихнула ее в карман, надеясь, что Грейди не заметил, и сказала:

– Я не знала, что ты дома.

– Только пришел. Хотел увидеть тебя, пока ты не ушла. А еще Совет хочет, чтобы ты переоделась для исцеления, – он передал Софи золотую сумку, которая была на удивление тяжелой. – Огнеупорная одежда, – объяснил он. – Она сплетена из пуха флэродона и перьев Бенну. Они оба по своей природе огнестойки.

Софи хотелось заметить, что Гилди – флэродон, которая помогла ей собрать образец Вечного пламени – сильно обгорела в неостановимом огне. Но она решила об этом не думать.

То, что Совет готовился к пожару, – плохой знак.

– Это просто предосторожность, – сказал ей Грейди, пока она шла наверх переодеваться. Да и одежда не так уж и отличалась от обычной. Просто была куда менее удобной.

Туника со штанами были такими обтягивающими, что она выглядела как заурядный супергерой. Не помогали и огромный плащ с сапогами до колена. Весь наряд весил больше ее самой, а ткань явно не пропускала воздух. Уже через пять минут Софи вся взмокла.

– Как дела? – спросил Грейди, пока она толстым слоем разбрызгивала на себя «Запах Вон», надеясь, что он сойдет за дезодорант. – Тирган заберет тебя с минуты на минуту.

– Вы хотели сказать «нас», да? – спросил Сандор. – Заберет «нас»?

– К сожалению, нет, – тихо ответил Грейди. – Даже старейшины придут без охраны. Они стараются свести к минимуму температуру тел.

Софи поежилась, несмотря на душную одежду.

В прошлый раз Финтан использовал тепло тела Алден, чтобы обжечь их.

– Так они решили, – едко начал Сандор, – собрать всех важных персон в одном месте и оставить их без гоблинской защиты? Почему бы тогда не нанести везде арометки?

– Сначала я тоже так подумал, – сказал ему Грейди. – И я не понимал, почему они перевозят Финтана из Изгнания. Но потом мне сообщили, что исцеление пройдет в Обливимире.

– Что за Обливимир? – спросила Софи, когда Сандор судорожно вздохнул.

– Место, которое стоило бы забыть, – прошептали они вместе, и все внутри Софи сплелось в узлы крепче, чем на браслете дружбы.

Холодная тишина повисла над комнатой, пока Сандор не поднял голову и не принюхался.

– Кажется, Тирган прибыл. Прошу прощения, у меня есть для него несколько указаний.

Он зашагал по лестнице, и Софи понадеялась, что Тирган готов к эпических масштабов инструктажу по безопасности.

– Выглядишь спокойной, – сказал Грейди, рассматривая лицо Софи так, будто не мог в это поверить.

– Ты тоже, – заметила она.

– Правда? – Он поднял руки, показывая, что они трясутся. – Я знаю, Алден с Тирганом приложат все силы, чтобы уберечь тебя. И Кенрик лично обещал присмотреть за тобой. Но Финтан…

Его лицо бороздили морщины и тени.

– Не смей недооценивать его, Софи. Он защищает зло куда ужаснее, чем ты думаешь. Больше ничего не скажу – не хочу давить на тебя еще сильнее.

– Ну нет. Рассказывай, – перебила она.

Грейди вздохнул, вмиг постарев на двадцать лет, и пробормотал:

– Я подозреваю, что Финтан знает убийцу Джоли.

Софи застыла всем своим естеством.

– Что?

– Это лишь теория, разумеется. Но я знаю, что пожар не был случайностью, и было бы логично, если бы за ним стоял пирокинетик.

– А Финтан обучал незарегистрированного пирокинетика, – закончила она за него.

Грейди кивнул.

– Ух ты, – прошептала она, пытаясь уместить эту мысль среди множества кусочков, которые уже сходились. – Как думаешь, убийца Джоли был среди моих похитителей?

– Думаю, это весьма вероятно, – признал Грейди. – И, если честно, так было бы лучше. Надеюсь, в тенях скрывается не так уж много пирокинетиков.

– Ага, – пробормотала Софи, не зная, что и думать.

– Эй, – произнес Грейди, притягивая ее ближе и обнимая. – Это ничего не меняет, не забудь.

Конечно меняет.

Это меняет все.

Теперь она не просто охотилась за своими похитителями. Она была в шаге от раскрытия убийства Джоли.

– Я серьезно, Софи. Твоя первостепенная задача – уберечь и себя, и Фитца. Не надо неоправданно рисковать, пытаясь отыскать убийцу. Поняла?

– Поняла, – повторила Софи.

Но у нее был шанс отыскать и своего похитителя, и убийцу Джоли.

Она наконец-то узнает правду, и ничто не сможет ее остановить.

Глава 32

Софи смотрела на сверкающую башню, построенную из аметистовых кирпичей.

– Я… ожидала другого.

За последний год она несколько раз побывала в построенной из драгоценностей Этерналии – хотя ни разу не была в этом районе вдалеке от усаженной деревьями реки, где стояла одинокая башня, окруженная серебряным забором. Но из-за мерцающих фиолетовых стен и ромбовидных окон казалось, что внутри должна сидеть принцесса с абсурдно длинными волосами, а не сумасшедший эльф-пироман.

А название «Обливимир» тут явно было не к месту.

– Не дай красоте себя обмануть, – предупредил Тирган, чей длинный тяжелый плащ – такой же, как у Софи, – громко шуршал по хрустальной дороге. – Эта башня из другого времени. До того, как были подписаны древние договоры. Когда нам нужно было показать пример.

Последнее слово он прошептал так, будто было слишком ужасно произносить его громче.

– Я думала, эльфы ненавидят насилие.

– Да, но насилие – не единственный способ вызвать страх.

Она решила поверить ему на слово, и до запертых серебряных ворот они дошли молча. Забор, подобно паутине, обвивала тонкая мишура, и когда они подошли ближе, Софи заметила среди блесток крошечные колючки и шипы.

Тишину нарушил громогласный скрежет, и ворота распахнулись, открывая темный двор с деревьями без листьев. Холодный воздух окружил их, едва они вошли, и через несколько шагов даже Тирган начал ежиться. Софи закуталась в плащ поплотнее, а ворота захлопнулись за ними со скрипом.

– Где все? – спросила Софи, осматриваясь в поисках признаков жизни.

– Ждут нас внутри.

Он протянул руку, и Софи с благодарностью приняла ее, радуясь даже малейшему теплу.

– Ну, тут хотя бы нет злой толпы протестующих против исцеления, – сказала она, стараясь оставаться оптимистичной.

– Да, видимо, хоть что-то мы способны сохранить в тайне.

– Так вы думаете, что утечка информации идет не из Совета? – спросила она, вспоминая теорию насчет Бронте.

– Надеюсь. Хотя… Этот вариант едва ли предпочтительней другого.

– А какой другой?

Он оглянулся, словно боялся, что кто-то подслушивает.

– Не стоит отвлекать тебя напрасными заботами.

– Нет, стоит.

Она уперлась, когда Тирган потянул ее дальше, отчего тот вздохнул и, склонившись ближе, прошептал:

– Ладно, хорошо. Мне на ум приходит одна раса, которая прекрасно умеет подслушивать, а тебе?

Лишь через минуту Софи догадалась, о ком он.

– Вы о пропавших дворфах?

– В смысле «пропавших»?

Теперь пришел черед Софи оглядываться.

– Тридцать дворфов пропали. Грейди их ищет, но пока что у него нет ни единой зацепки, куда они делись.

– Ты уверена?

Софи кивнула – и ей совсем не понравилось, как сжалась ладонь Тиргана.

– Но ведь дворфы на нашей стороне, да?

– В целом – да. Но как тебе прекрасно известно, среди любой группы могут найтись отступники.

Может, дворфы и были низенькими, подслеповатыми и похожими на кротов, но Софи видела, как земля трескалась от одного их шага.

– И что нам делать? – прошептала она, отчасти ожидая, что сейчас из-под земли выпрыгнут тридцать дворфов и нападут на них.

– Пока что ничего – разве что отбросить мысли о них далеко-далеко и сосредоточиться. Давай не забывать, что сейчас перед нами стоит куда более важная задача.

– Да, – согласилась Софи, расправляя плечи и проходя за Тирганом в башню через узкую серебряную дверь.

Оказавшись внутри, Софи увидела трещины, пронизывающие кирпичи, – блестящие фиолетовые вены, от которых драгоценности, казалось, вот-вот разобьются. С потолка до пола свисали две сверкающие цепи – единственный источник освещения. В остальном помещение было круглым, пустым и холодным.

Более чем холодным.

Их дыхание практически леденело в воздухе, и Софи натянула на голову капюшон, радуясь, что ткань настолько плотная.

– Я д-д-думала, в-в-все здесь, – сказала она, стуча зубами и пытаясь увидеть дверь или лестницу.

– Они наверху, – пояснил Тирган, схватив ближайшую цепь и протянув ее Софи. – Так мы доберемся до них.

Это звучало бы куда лучше, не свисай с цепи острый крюк, который был больше головы Софи. Она постаралась не дергаться, пока Тирган закреплял цепь на ее лодыжках. Но когда он подцепил звено крюком, она вздрогнула так, что едва не упала.

– Спокойно, – произнес Тирган, поймав ее до того, как она свалилась. – Больно не будет, обещаю. Цепь поглощает отдачу.

На самом деле Софи куда больше волновал низкий – и очень твердый – аметистовый потолок. Она прыгала в водовороты, взмывала над океаном в гигантском пузыре и опускалась в центр земли через удушающий зыбучий песок. Но все равно волновалась, что именно этот подъем будет попросту невозможно пережить.

– Трижды потяни за цепь, – сказал Тирган, отходя с дороги.

Отчасти Софи хотелось вечно стоять на месте.

Но храбрая ее часть – или, возможно, самая безумная – схватилась за цепь и потянула.

Весь мир перевернулся, а желудок взлетел к горлу, пока ее протаскивало через нечто, напоминающее замороженное пюре. Она даже не успела закричать, как уже подобно пиньяте висела в центре хорошо освещенной комнаты с фиолетовыми стенами и потолком, со множеством глядящих на нее эльфов в одинаковой огнеупорной одежде.

– А вот и девочка часа, – сказал Алден, схватив Софи за плечи, чтобы она перестала качаться. – Ты как?

– Нормально – хотя в следующий раз предпочла бы подниматься по лестнице.

Он улыбнулся:

– Один кувырок – и ты на ногах. Только прыгай вперед, не назад.

Софи никогда не была сильна в гимнастике. Так что она была рада, что можно свалить румянец на прилившую к голове кровь, когда она, извиваясь, кое-как спрыгнула на пол.

Через мгновение из-под пола в дожде аметистовых блесток вылетел Тирган. Софи, глядя, как он с легкостью делает сальто, пыталась понять, почему пол кажется таким плотным. Но спрашивать она не собиралась. Не перед всем Советом. И Фитцем. И Алденом. И…

– А где Финтан? – спросила Софи, пытаясь не выдать облегчение от того, что не пришлось столкнуться с ним сразу же.

Старейшина Эмери указал на потолок, который вновь выглядел твердым. В целом темнокожий старейшина излучал уверенность и спокойствие. Но в глубоком голосе таилась едва заметная дрожь:

– Пока вы готовитесь ко встрече, его содержат в условиях абсолютного нуля.

– Холод его не убьет? – спросил Фитц, срывая вопрос у Софи с языка.

Бронте фыркнул:

– Это было бы бессмысленно, нет?

– Бронте имеет в виду, – вклинился старейшина Кенрик, – что у пирокинетиков температура тела выше нашей. А старейшина Терик регулярно навещает Финтана, проверяя, в сознании ли он – по крайней мере насколько он может быть в сознании, учитывая его нынешнее состояние.

От его слов несколько старейшин поежились. Софи не поняла почему, пока не вспомнила, что Финтан был членом Совета до того, как пирокинетику запретили.

– Пожалуй, пора начинать, – предложил старейшина Терик. – Всем нам станет куда легче, едва мы покончим с делом, так?

– Да, – согласился старейшина Эмери, оборачиваясь к Софи с Фитцем. – С вами пойдут только Алден, Тирган и старейшины Кенрик, Терик и Орели. Остальные останутся со мной – и я буду передавать все, что сообщит Кенрик.

– Все равно не понимаю, почему вместо меня идет Терик, – проворчал Бронте. – Хочу вам напомнить, что в процесс входит инфликция.

– А я хочу напомнить тебе, что ты продемонстрировал свою слабость, – сказал Кенрик, так глядя на Софи, что та задумалась, не о произошедшем ли на занятии идет речь. – К тому же Софи должна чувствовать себя комфортно и безопасно – и твое общество явно не вызывает подобные чувства.

– Я ничего не… – начал было Бронте, но старейшина Эмери поднял руку.

– Мы больше не будем обсуждать данный вопрос, – дождавшись, пока Бронте отступит, он добавил: – Как я и говорил, вы всемером подниметесь на верхний этаж и тут же приступите к исцелению. Софи, вы с Фитцем встанете по обе стороны от Финтана, а Орели встанет за вами, чтобы следить за эмоциями. Алден, Кенрик и Тирган будут следить за ситуацией телепатически. А Терик будет читать Финтана и следить за его потенциалом в поисках тревожных сигналов. Мы считаем, что таким образом максимально обеспечим тебе безопасность. Но если тебя что-то беспокоит, то самое время об этом сказать.

Софи много что беспокоило – но никакие слова ей бы не помогли. Так что она задала единственный вопрос, вертевшийся в голове:

– Старейшина Кенрик – телепат?

– Разве я не говорил? – спросил тот, усмехаясь. – Поэтому я был в тройке, которая тебя встречала. Нам нужен был эмпат, который бы узнал тебя, как человека, телепат, способный оценить твои способности, и старейшина Угрюмка, потому что, ну, он настоял.

Все были слишком напряжены, чтобы рассмеяться. Но Софи заметила множество улыбок.

Бронте вскинул руки:

– Разве мы тут не для исцеления собрались?

– Да, пожалуй, Бронте прав, – пробормотал старейшина Эмери. – Софи, дать тебе минуту на подготовку?

– Да! – вклинился Фитц, не успела Софи ответить. Все обернулись на него, и он покраснел. – Я быстро, обещаю.

Софи открыла ему разум и обнаружила, что он постоянно повторяет придуманные ими кодовые слова:

«Если волноваться не о чем, то это «Алден». «Маллоумелт» значит, что она что-то нашла. «Дама Алина» – проблемы. «Верминион» – что надо бежать. «Вечное пламя» – ментальный толчок».

«Ты хотел о чем-то поговорить?» – спросила она.

«Не знаю. Просто начинаю понимать, почему ты всегда говорила, что будет страшно. Ты просто оглянись вокруг. Я читал об этом месте на эльфийской истории. Вся башня – ловушка, построенная, чтобы сводить народ с ума».

«Тут жутковато», – согласилась Софи.

Когда он снова принялся повторять коды, она добавила:

«Фитц, если ты не хочешь, Тирган сможет тебя заменить».

«Нет, все в порядке. Прости. Просто… я боюсь что-нибудь испортить».

«Все будет хорошо, – пообещала Софи, приказывая себе поверить в это. – Не забывай, все мои исцеления прошли идеально.

Фитц поглядел на отца, который выглядел сильным, здоровым и вполне себе исцеленным. «Да, ты права. Давай приступать».

– Думаю, мы готовы, – сказала Софи, отчасти надеясь, что ее не услышат.

Но Алден, Тирган, Кенрик, Орели и Терик подошли к ним, а оставшиеся старейшины потянули за свисающие с потолка цепи и стали обматывать им лодыжки.

– С этого момента вы должны постоянно общаться друг с другом, – сказал Тирган Софи и Фитцу. – Ничего не утаивайте. Почаще сообщайте о своем состоянии. И, самое главное, доверяйте.

– Обязательно, – заверил Фитц, взяв Софи за руку.

Они переплели пальцы, и Софи глубоко вздохнула, храбрясь. А затем цепи утянули их наверх – слишком быстро, слишком резко и уж слишком болезненно, – в помещение настолько холодное, что, казалось, кровь вот-вот застынет.

Все высвободились из цепей, со стонами приземляясь на ледяной пол. Софи натянула капюшон на голову и повернулась к эльфу, скрючившемуся в центре комнаты.

Если бы она не знала его, то не узнала бы.

Бледная тонкая кожа обтягивала вялое, испещренное тенями лицо, покрытое коркой грязи и льда. Заледеневшие слезы липли к волосам и ресницам, а губы были потрескавшимися и синими. Единственным звуком в комнате было его тяжелое хриплое дыхание, похожее больше на предсмертные хрипы, чем на вздохи.

Софи долго раздумывала, стоит ли исцелять его. Но в этот момент поняла: она должна ему помочь.

«Ты со мной?» – передала она Фитцу, когда тот попятился от скорченного Финтана.

«Да. Прости, – подумал он, через силу подходя к ней. – Что мне сделать?»

«Просто будь рядом – и не пытайся открывать разум его мыслям, пока я не скажу».

Орели встала между ними и коснулась мягкими хрупкими ладонями их плеч.

– Если я почувствую слишком сильный стресс или страх, я оттащу вас, – объяснила она слишком нежным и мягким голосом для настолько холодного и ужасного места.

Но Софи сомневалась, что в этом будет необходимость.

Ее разум был готов.

Ее инстинкты были готовы.

И ей только и оставалось, что коснуться пальцами опухших висков Финтана и протолкнуть свой разум в его сознание.

Глава 33

Густая, пронизывающая тьма колола, царапала и давила, но была поразительно теплой. Софи затаила дыхание, пытаясь понять, не пробивается ли к ней безумие – но ментальная защита держалась, отбивая атаки подобно невидимому щиту.

Оставалось лишь понять, что делать.

Она планировала отыскать поток тепла и проследовать за ним до закутка в разуме Финтана. Но тепло было повсюду. Горячий удушающий туман замедлял ее мысли и путал все дороги.

«Финтан», – вновь и вновь звала она его, но эхо разбивалось на осколки, врезаясь в острые края разума.

Она прорвалась сквозь облако разрозненных мыслей в поисках подсказки, способной провести сквозь хаос. Она видела проблески света и тени, обломки мыслей и мест – но не могла ничего разобрать.

Ничего, кроме огня.

Красные, оранжевые, синие и белые искры кружили вокруг нее, ослепляя все сильнее, с каждой секундой разгораясь жарче, ярче, бесконтрольней, пока не превратились в ярко-желтый огонь.

Вечное пламя.

Где-то на задворках разума Софи понимала, что нужно бежать. Но Вечное пламя очертило сверкающую дорогу сквозь бесконечный мрак. Ей пришлось следовать по нему.

Пламя вело все глубже, в пропасть чистейшей черной жары. Тут не было воспоминаний, но полно дыхания стольких эмоций, что Софи не знала, что чувствовать:

Страх.

Гордость.

Сожаление.

Зависть.

Триумф.

Печаль.

Безнадежность.

И ярость.

Столько ярости.

Она горела сильнее остальных эмоций – сильнее Вечного пламени.

Бурлила, пузырилась, поглощала все.

Все мысли.

Все воспоминания.

Все проблески света, надежды и рассудка.

Опустошая ее.

От всего, кроме ярости.

Ярость была ее могуществом. Ее силой. Ее пламенем, которое нужно обрушить на мир, остановить…

Резкая встряска вырвала ее из безумия, и Софи осознала, что Орели с Фитцем трясут ее за плечи.

«Простите», – передала она, сосредотачиваясь на мыслях Фитца.

Его волнение было таким плотным, что она ощущала его вокруг себя.

«Мы очень долго пытались тебя разбудить», – сказал он.

«Правда? Я не знаю, что произошло. Я шла за теплом, как и всегда. Но в итоге оказалась в очень темном месте».

«Я могу как-то помочь?»

«Пока нет. Его разум все еще разрушен».

«И ты уверена, что справишься? Не стоит рисковать своим рассудком, Софи».

На самом деле стоило.

У нее был шанс найти мятежников – и убийцу Джоли.

Она не собиралась так просто сдаваться.

«В этот раз я знаю, что ожидать. И я дам знать, если ты понадобишься», – пообещала она.

«Нет – ты дашь знать, когда исцелишь его и я смогу безопасно присоединиться к тебе, нужен буду или нет», – поправил он.

«Ладно», – ответила она, и ее губы расплылись в улыбке.

Она трижды медленно и глубоко вдохнула, приводя нервы в порядок. А затем направила ментальную энергию обратно в сознание Финтана.

В этот раз жар был сильнее, как будто она стояла в центре пожара. Но Софи, сосредоточившись, протолкнулась сквозь облако осколков в глубины сознания. Отсюда она могла пойти куда угодно, и все пути казались одинаковыми. Но в этот раз у нее был план. То, о чем она в прошлый раз забыла.

Инфликция.

Она сомневалась, что Финтан откликнется на любовь, счастье или покой. Но она могла дать ему гордость и триумф в надежде, что это его вернет. Так что она наслала чувство победы от всех полученных ею отличных оценок в школе и уверенность, появлявшуюся каждый раз, когда ее хвалили.

Положительная энергия загудела во тьме глубоким гулом, нарастающим с каждой новой эмоцией и разводящим море осколков, чтобы образовать новый путь.

Софи медленно двинулась по нему, выискивая признаки западни. Но путь был чист. И когда она добралась до конца, то обнаружила закуток, который искала.

Она вновь позвала Финтана по имени, умоляя его отыскать ее – и когда ответа не последовало, Софи снова вернулась к инфликции. Она вновь делилась своим триумфом, своим торжеством и сладостным облегчением прощения. Но ничего не могло до него достучаться – пока Софи не осознала, что упускает величайшую его страсть. Триумф, который дал смысл жизни, но вместе с тем разрушил ее.

Вечное пламя.

Она вспомнила все изумление и власть, которую ощутила, представ перед бушующим ярко-желтым пламенем, собрала энергию воедино и вытолкнула ее в разум Финтана.

Что-то начало пробуждаться, и она воспользовалась импульсом, опираясь на воспоминания о жаре и дыме.

С каждой эмоцией, которую она посылала, туман вокруг смещался, пока не закружился штормом, обрушившим на нее осколки воспоминания.

Но Финтан не появился.

Не зная, что делать, она использовала единственное чувство, которое пришло на ум, – чувство, которое сильнее всех вспыхнуло при виде всепоглощающего пламени.

Страх.

Она заново пережила каждое ужасное мгновение того дня, впуская в свой разум ужас, пока голова не переполнилась им. Тогда она в последний раз позвала Финтана и запустила в него энергией, судорожно вздыхая, когда та расплавила тьму и подожгла осколочный дождь воспоминаний.

Где-то среди пламени и дыма послышался низкий шепот Финтана:

«Я знал, что ты вернешься, Софи. И теперь все вы поплатитесь».

Глава 34

– Что случилось? – прокричал кто-то, когда Софи попятилась, содрогаясь и падая в чью-то ледяную хватку. Лишь через мгновение она осознала, что это Фитц.

– Он ждал меня, – прошептала она, оглядываясь и ожидая, что Финтан подскочит и нападет.

Он все так же лежал на полу без сознания.

– Не понимаю, – она попыталась отстраниться от Фитца, но ноги все еще не держали. – Я… он…

– Все хорошо, – заверил Фитц. – Он даже не очнулся.

– Но должен был. Я вернула его, и он будто меня ждал. Сказал, что все поплатятся.

– Ты уверена, что это не воспоминание? – спросил Тирган, подходя к Финтану.

Он поднял ему руку и отпустил ее, с ледяным хрустом роняя на пол.

– Он ни разу не шевельнулся, – добавил Кенрик. – Я внимательно за ним наблюдал, и ничего не менялось, пока ты не начала кричать.

– А я ощутила лишь едва заметное изменение в его настроении, – тихо добавила Орели.

– Хмм, – Тирган закрыл глаза, коснулся висков Финтана и…

…как можно быстрее отдернул руки.

– Его воспоминания действительно срастаются, – сказал он, с силой тряхнув головой. – Но его разум очень подавляет.

– В смысле? – спросил Алден, потянувшись к вискам Финтана.

Тирган перехватил его руки.

– Я бы не советовал. Особенно учитывая прошлый опыт.

Мгновение Алден разрывался между вариантами. Затем медленно опустил руки.

– Ну, во время взлома его разум полностью разрушился. Возможно, ему требуется больше времени на восстановление?

– Тогда как он смог мне угрожать? – спросила Софи.

Перед тем как ответить, Тирган приподнял Финтану веки.

– Не уверен, что это был именно он. Вы говорили, что он был готов ко взлому памяти, да?

Алден с Софи кивнули.

– Ну, возможно, он возвел определенные защитные механизмы, и ты наткнулась на один из них.

– Тогда… можно спокойно заняться его воспоминаниями? – спросила Софи, проклиная себя за то, что попалась на дешевую уловку.

– Не знаю, спокойно ли, – ответил Алден, проводя рукой по волосам. – Может, стоит немного подождать?

– А вдруг он этого и добивался? – возразила Софи. – Что, если он оставил это послание, чтобы напугать меня и успеть стереть важные воспоминания?

– Не уверен, что разум на такое способен, – произнес Кенрик, подходя к Финтану вместо Алдена. – Но давайте-ка посмотрим…

Он прижал пальцы ко лбу Финтана, стискивая зубы и резко втягивая воздух, а затем попятился.

– Ух ты, – шепнул он, вытирая мокрый лоб рукавом. – Его разум – лабиринт. Не могу…

Он застонал и потер виски.

Орели поспешила к нему и мягко скользнула пальцем по морщине, выступившей на лбу.

– Спасибо, – прошептал он, со вздохом прижимаясь лицом к ее ладони. – Ты всегда помогаешь.

Орели улыбнулась, мягко обхватывая его щеку ладонью, а лишь затем они оба осознали, что не одни.

– Простите, – пробормотал Кенрик, откашливаясь. Выпрямившись, он сказал: – Я еще ни разу не был в настолько запутанном разуме. Не понимаю, как ты столько в нем продержалась, Софи.

– Мне не понравилось, – призналась она, пусть и не заметила никакого лабиринта. Разум Финтана успел измениться, пока ее не было?

– Мне надо вернуться, – решила она, вновь подходя к нему.

– Без меня не пойдешь, – возразил Фитц. – Он же исцелен, да?

– Даже не знаю, – признал Тирган. – Ты сам видел, что было с Кенриком.

– Да, но Кенрик-то у нас душка, – поддразнил старейшина Терик. – Каждый раз, когда мы голосуем, Кенрик обязательно проголосует за милосердный вариант.

– Поэтому меня и любят больше всех. Ну, почти больше всех. Эмпаты постоянно впереди.

Орели покраснела.

– Я справлюсь, – надавил Фитц.

– И я восхищен твоей смелостью, сын, – сказал ему Алден. – Твоя спешка мне тоже понятна, Софи. Но торопиться никогда не стоит.

– Мешкать и раздувать из мухи слона – тоже, – возразила Софи.

– Если вам станет легче, то я не ощущаю потенциала нападения, – заметил старейшина Терик.

– На самом деле меня это скорее расстраивает, – ответил Алден.

– И меня, – согласился Тирган.

– Меня тоже, – добавил Кенрик.

– Вы сомневаетесь в моих способностях? – Старейшина Терик говорил спокойно, но в его голосе чувствовалось раздражение.

Орели подошла к Финтану и скользнула пальцами по его лбу.

– Он чувствует сразу все и ничего. Это явно могло повлиять на твои силы.

– Возможно, – неохотно согласился старейшина Терик.

– Не важно, – вмешалась Софи. – Мы все знали, что будет опасно. Мне все равно нужно попробовать.

– Ты хотела сказать «нам», – поправил Фитц. – Нам нужно попробовать.

Софи вздохнула:

– Фитц…

– Кто считает, что Софи стоит отправиться в безумный разум-лабиринт без направляющего? – перебил ее Фитц, оглядываясь, чтобы посмотреть, поднимет ли кто-нибудь руку.

Кажется, Алден больше всех хотел это сделать, но старейшина Терик на удивление тоже не уступал.

Но рук никто не поднял.

– Если что-то случится… – попыталась Софи.

– А если что-то случится с тобой? – возразил Фитц. – Я не могу просто сидеть и смотреть. Ты же мне доверяешь, да?

– Да, но…

– Либо доверяешь, либо нет.

Как бы Софи хотелось отыскать тайный третий ответ, способный уберечь Фитца.

Но она понимала, что он прав – и что он, скорее всего, действительно понадобится.

«Приготовься, – сказал она. – Сейчас пойдем».

«Так, тут куда страшнее, чем я себе представлял», – признал Фитц, пытаясь не отставать от Софи, продирающейся сквозь паутину зловещих мелькающих воспоминаний.

Кенрик не ошибся: разум Финтана был лабиринтом. Все повороты вели лишь к новым дорогам из ревущих, перепутанных воспоминаний, мелькающих, подобно живым проекциям, и Софи быстро забыла, где верх, где низ и где они находятся.

«В прошлый раз с отцом было так же?» – спросил Фитц, пока они возвращались из очередного тупика.

«Его разум подавлял. Но не был настолько… расчетливым».

Во время взлома памяти разум Финтана был бушующей рекой, в которой Софи не успевала разобрать увиденное. Но лабиринт был медленным и целенаправленным, как будто Финтан – был ли он в сознании или нет – специально выбирал, что показывать, а что нет. Он задерживал их, тянул время, и Софи не хотела быть в его разуме, когда он наконец подготовится к столкновению.

«Может, Вечное пламя поможет?» – спросил Фитц.

«Зачем мне…» – она замолчала, осознав, что Фитц использовал кодовое слово.

«Вряд ли», – ментальному толчку нужно было задать направление.

Но он подал ей иную идею…

«Я сейчас попробую кое-что, к чему у нас нет кодового слова», – передала она.

«Чудесно, мне совсем не страшно».

«Прости».

Она совсем забыла про инфликцию, пока они придумывали список, но теперь ей казалось, что эмоции могут сыграть ключевую роль.

Все воспоминания были завязаны как на мыслях, так и на чувствах. Значит, если она внушит Финтану нужную эмоцию, то сможет привести их к связанным с ней воспоминаниям.

Софи понятия не имела, сработает ли это. Но другого плана у нее не было.

Она вспомнила, что видела в мыслях Финтана в прошлый раз, сосредотачиваясь на том, как он выглядел, когда неизвестный незарегистрированный одаренный призвал с небес Вечное пламя. Его губы трогала улыбка – но не счастливая.

Горделивая улыбка.

«Готов?» – передала она Фитцу.

«Наверное. Будем надеяться, что получится».

Софи думала о том же – хотя причины для волнения были, и немало.

И все же она сосредоточилась на дне, когда узнала, что сдала все промежуточные экзамены второго курса, несмотря на большие проблемы с некоторыми предметами. Теплый приток гордости расцвел в сознании, и Софи нянчила его, лелеяла, подпитывала другими воспоминаниями, пока не накопила достаточно силы, чтобы выплеснуть его из своего разума.

«Что это такое?» – спросил Фитц, когда тепло промчалось мимо, ураганом проносясь по лабиринту воспоминаний и открывая новый путь.

Софи погналась за теплым следом, уклоняясь, пригибаясь, карабкаясь и падая, пока не добралась до ряда воспоминаний, которые казались почти связанными.

Вот молодой, добрый Финтан кланяется и принимает корону старейшины.

Вот Финтан, чуть старше и серьезнее, останавливает бушующее пламя извергающегося вулкана и спасает большое семейство апатозавров.

Вот мешанина улыбок всех, кому он помог – как людям, так и эльфам.

Проблески мест, где он бывал, и несчастий, с которыми столкнулся.

«Раньше он был хорошим», – тихо подумала Софи.

«Но еще до того, как пирокинетику запретили», – напомнил ей Фитц.

Он был прав. На самом деле большинство воспоминаний казались древними – и много где присутствовал огонь. Вот только ничего ярко-желтого не было.

«Ты не видишь Вечное пламя?» – передала Софи, пытаясь понять, не упускает ли чего-либо.

«Вечное пламя как Вечное пламя? Или кодовое слово?» – уточнил Фитц.

«Вечное пламя как Вечное пламя, – пояснила Софи, жалея, что не выбрала более понятное слово. – Я не вижу его в воспоминаниях, а ты?»

«Нет, – подумал он через мгновение. – Это плохо?»

«Просто странно», – при встрече Финтан так говорил о Вечном пламени, будто оно было его искренней любовью. Величайшим творением.

Но из-за этого творения погибли пять его друзей, а способность запретили…

«Кажется, мы не там ищем».

Может, при виде хороших поступков Финтана она и размякла, но все равно не могла не задуматься: может, нужные им воспоминания скрывались вместе с сожалениями Финтана?

Софи постаралась вспомнить моменты, когда чувствовала подходящий стыд. Она спотыкалась, падала и позорилась тысячи раз – и, разумеется, с врачами все тоже было кошмарно. И Грандиозное Уничтожение Плаща тоже было эпичных масштабов.

Но ничего не вызывало такого сожаления и раскаяния, как воспоминания о попытке сжульничать с экзаменом по алхимии.

Она взяла свои стыд и грусть, смешанные со щепоткой вины и неловкости, и вскоре они закипели до такой степени, что Софи вновь ощутила себя в кабинете дамы Алины, где она столкнулась с последствиями своего проступка. Чувство было одновременно горячим и холодным, и Софи тонула в нем, пока не накопила достаточно силы, чтобы выплеснуть ее из своего разума.

Она кинулась за бушующим следом, спиралью спускающимся вниз, все ниже, ниже и еще ниже, пока не пропал весь свет и не остались лишь она, Фитц и стена разрозненных воспоминаний, многие из которых пылали неостановимым огнем.

«Ты никогда не найдешь то, что ищешь!» – заорал разум Финтана. Но Софи знала, что он опоздал.

«Маллоумелт», – сказала она Фитцу, используя код, чтобы он не сбежал.

Она явно нашла что-то хорошее. На самом деле она нашла именно то, что нужно.

«Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – подумала Софи, наблюдая за повтором знакомой сцены.

В этот раз воспоминание началось раньше, и она глазами Финтана наблюдала, как он стоит позади эльфа в длинных красных одеждах и указывает в ночное небо – на звезду, которая пылала ярче других.

«Обернись», – взмолилась Софи, когда эльф пробормотал что-то, обращаясь к звездам.

Она не поняла слов.

Но узнала голос.

Этот порожний, пустой тон въелся в ее память в тот самый день, когда похититель вытащил ее из наркотической дымки и обжег запястья за то, что она не ответила на вопросы.

Вот она. Зацепка, которую она так долго искала.

Оставалось лишь дождаться, пока он повернется к ней лицом.

«Обернись. Обернись. Обернись».

Эльф вытянул руки к небу, сжимая пальцы и до сих пор шепча что-то непонятное.

«Обернисьобернисьобернись».

Вместо этого воспоминание дрогнуло и замерло, будто Финтан нажал на паузу.

«Даже не смей», – передала Софи, сосредотачиваясь сильнее, стараясь прорваться через воздвигнутый барьер.

Его разум оборонялся, и сколько бы она ни кидалась к воспоминанию, Финтан отталкивал ее.

«Вечное пламя», – предупредила она Фитца, сосредотачиваясь на энергии, гудящей на задворках разума, и выстреливая ей в охраняемое воспоминание.

Ментальный толчок прорвался, вновь оживляя воспоминание, но теперь оно расплывалось. Софи едва смогла разглядеть светлую кожу и темные волосы – этого не хватало, чтобы опознать эльфа. Но она надеялась, что еще один ментальный толчок рассеет дым.

Воспоминание ускорилось, и Софи попыталась сосредоточиться на энергии, оставшейся в голове. К тому моменту, как она снова предупредила о «Вечном пламени», в воспоминании уже пылали ярко-желтые языки огня, бушуя сильнее, чем в прошлый раз.

Не просто огненный шарик.

Адское пламя.

«Давай же начнем», – сказал ей Финтан, когда она надавила на воспоминание со всех сторон, пытаясь разглядеть лицо похитителя сквозь дым.

«Вечное пламя», – передал Фитц.

Но у Софи не осталось сил. Ее разум был слишком истощен, а из-за жара и ослепляющего огня, пожирающего воспоминание, у нее едва получалось думать.

«Его личность умрет со мной», – сказал ей Финтан.

«Вечное пламя! Вечное пламя! ВЕЧНОЕ ПЛАМЯ!» – заорал Фитц.

И только когда он добавил «ВЕРМИНИОН!!!», Софи поняла, что он не о кодовом слове.

Она высвободила свой разум, вытаскивая за собой Фитца, и, открыв глаза, увидела кошмар, от которого он пытался ее спасти. Яркие желтые искры дождем падали с потолка, смешиваясь с языками пламени, которые теперь были не только в ее мыслях.

Вечное пламя стояло перед ними всепоглощающей стеной.

Глава 35

«Пожар настоящий».

Только об этом успела подумать Софи, как Фитц оттащил их с Орели от ярко-желтого ада, разверзшегося перед ними.

Аметистовый пол треснул под ногами, и Софи натянула капюшон на голову, пытаясь защититься от жара.

– Где все? – сумела прокричать она, кашляя от густого дыма.

Орели дрожащей рукой указала на бушующее Вечное пламя.

– Нет! – закричал Фитц. – Нет! Нет! НЕТ!

Он кинулся к пожару, и Софи едва успела схватить его за руку.

– Одежда тебя не защитит, – предупредила она. – Вечное пламя сжигает все, – даже без прямого контакта они не продержатся и нескольких минут.

– Но отец…

– Выберется сам.

Она поклялась себе, что все так и будет, с прищуром глядя на пламя в поисках признаков жизни. Но увидела лишь дым и огонь.

Орели закричала, и Софи резко обернулась к ней – она металась от боли, а плечо покрывало пятно расплавленного аметиста.

– Камень плавится! – прокричал Фитц, кашляя и указывая на стены, которые начали пузыриться, как кипящий сахар. – Тут сейчас все рухнет.

По полу прошла еще одна трещина, и Софи схватила Фитца с Орели за руки и потащила их к бывшему окну – теперь оно превратилось в проем, с которого капал кипящий аметист.

«Хоть бы мы поместились», – взмолилась Софи, кидаясь к окну со всех ног и как можно ближе притягивая к себе Фитца с Орели.

Она не успела ни подумать, ни закричать, как они вылетели в проем и понеслись к земле, которая превратилась в пылающее озеро расплавленного аметиста. Софи закрыла глаза, доверившись инстинктам, и…

…услышала громогласный хлопок, с которым они рухнули в разверзшуюся бездну.

– Куда отправиться? – спросила Софи, отплевываясь и кашляя от попавшего в обожженные легкие воздуха.

Фитц с Орели были заняты тем же, но Софи поняла, что они захотят перенестись лишь в одно место.

Она представила Обливимир, сосредотачиваясь на тенистом поле, которое видела на безопасном отдалении, и тут же в воздухе образовалась трещина, сквозь которую они упали обратно к бушующему Вечному пламени.

Они покатились по траве, и Софи порадовалась, что выбрала место подальше. Пламя уже перекинулось на голые деревья, растущие у сверкающей хрустальной дороги, и вот-вот должно было вырваться за пределы серебряного забора.

– Папа! – закричал Фитц, кинувшись к остаткам башни. Орели побежала за ним, зовя Кенрика, Тиргана и остальных старейшин.

Но у Софи не получалось кричать.

Не получалось думать.

Мозг отказывался работать, и ей хотелось закрыть глаза и уши и взмолиться, чтобы все кончилось.

– Я нашел их! – крикнул Фитц, и неожиданно Софи вновь двигалась.

Она побежала на звук, уворачиваясь от летящих искр и перепрыгивая через сверкающие фиолетовые лужи, пока не заметила группу эльфов в плащах.

Алден помчался к ним, и Софи с Фитцем кинулись в его объятия, едва не сбивая всех с ног, и тут же рыдания, которые Софи сдерживала, наконец прорвались.

– Хвала небесам, – выдохнул Алден сдавленным от слез голосом. – Пламя отрезало меня от вас, а когда я попытался пробиться обратно, не смог прорваться через огонь.

– Как вы спаслись? – спросил Фитц.

– Световой прыжок – идея Тиргана. Только он ясно соображал.

– Значит, он в порядке? – спросила Софи.

– Да, Тирган в безопасности, но придется встретиться с ним позже. Прости за просьбу, Софи, но нам нужна квинтэссенция. Как можно скорее.

Видимо, они хотели сделать фриссин – единственное, что могло потушить Вечное пламя, – для которого нужно было много редкого пятого элемента. Удивительно, что они не приготовили его заранее.

– Мне понадобится звездоскоп, – напомнила Софи, вытирая слезы.

Алден кивнул, отводя их с Фитцем к уже занявшимся работой остальным.

– Старейшина Лиора – телекинетик.

– А где остальные? – спросила Софи, осознавая, что эльфов меньше, чем должно быть. Она рада была увидеть среди них Тиргана и старейшину Терика – но как же Кенрик, Эмери и остальные старейшины?

– Они собирают остальные ингредиенты фриссина, – пояснил Алден, пока к ним бежала старейшина с бронзовой кожей. Она щелкнула пальцами – тут Софи поняла, что это, видимо, старейшина Лиора – и в руках у нее появился звездоскоп.

– Нам нужно две дюжины, – сказала она Софи, снова щелкая пальцами, чтобы призвать мешок с двадцатью четырьмя пустыми бутылочками.

Алден сжал плечо Софи.

– Когда будешь возвращаться назад – будь очень осторожна. Всей этой квинтэссенции хватит, чтобы уничтожить все на сотни километров.

– Чудесно, – пробормотала Софи, хватая звездоскоп. – Погодите – в смысле «назад»?

Алден достал из кармана проводник и отдал его Фитцу.

– Здесь слишком много дыма, звезд не разглядеть. Я проложил путь к Сиреньей скале. Перед тем как возвращаться, свяжитесь со мной.

– Я знаю, какая грань ведет сюда, – сказал Фитц, закидывая на плечо сумку с бутылками и сжимая руку Софи.

– Да, знаю, – грустно ответил Алден. – Но вам надо будет удостовериться, что возвращаться безопасно. Вечное пламя поймало ветер и направляется к реке. К тому времени, как вы соберете квинтэссенцию, оно успеет охватить весь город.

Глава 36

Едва Софи с Фитцем появились на песчаной полосе нетронутого пляжа, в нос им ударил соленый теплый ветер. Волны сверкали розовыми и зелеными завихрениями, но было странно оказаться в столь безопасном прекрасном месте, зная, что где-то далеко мир охвачен огнем.

– Что произошло? – тихо спросил Фитц. – Финтан даже не шевельнулся. Как он призвал Вечное пламя?

Софи нечего было ответить.

– Надо начинать, – сказала она, доставая звездоскоп и первую стеклянную бутылочку. Она не осознавала, что руки трясутся, пока та не выскользнула из рук и не приземлилась на шелковистый белый песок с тихим стуком.

– Эй, – произнес Фитц, подхватывая едва не выпавший звездоскоп. – Ты как?

– Нормально.

Но она ощутила, как в горле встают слезы, и, почувствовав их, уже не смогла сдержаться.

Фитц притянул ее к себе, подставляя плечо и шепча:

– Все будет хорошо.

– Правда? – Она вытерла нос пропахшим дымом обгоревшим рукавом. – Думаешь, все успели выбраться?

– Мне кажется, папа не стал бы это скрывать, согласись?

– Наверное.

Но они оба знали, что Алден умеет хранить тайны.

– Прости, что не дала тебе его отыскать, – прошептала она.

– Ты про то, когда я хотел побежать в огонь как идиот? – Он тяжело вздохнул. – Спасибо, что остановила. И, эм… спасибо, что спасла мне жизнь. Я слишком паниковал и не понимал, как выбраться.

– Да, ну, ты первый меня спас. Я не знала, что он разжег Вечное пламя. Если бы ты меня не вытянул, сомневаюсь, что мы бы успели спастись.

– Видимо, из нас все же вышла хорошая команда.

Они помолчали, а затем он шепнул:

– Думаешь, Этерналия действительно сгорит?

– Нет, если я помогу.

Софи отстранилась и забрала звездоскоп, вспоминая, зачем они здесь. Присоединив к выступающему из звездоскопа желобу бутылочку, она подняла тяжелый инструмент к глазам.

– Какая звезда тебе нужна? – спросил Фитц, выставляя остальные бутылочки на песок.

– Элементин, одна из не нанесенных на карты звезд, – она смогла найти ее лишь потому, что «Черный лебедь» указал, где искать.

В ту ночь она пыталась найти шесть звезд, которые были указаны в задании по Вселенной. На самом деле список оказался подсказкой «Черного лебедя», и когда она соединила точки звезд, линии указали на пустое пространство, где за тьмой скрывалась Элементин.

– Погоди, – произнес Фитц, снимая плащ. Он оторвал две длинные полосы от его полы и передал их Софи. – Элвин до сих пор рассказывает, как сильно ты обожглась.

Софи прекрасно помнила боль – хотя воспоминания о мази из мочи йети, которой пришлось обрабатывать ожоги, были еще хуже.

Она передала Фитцу звездоскоп и перевязала ладони. Плотная ткань должна была защитить кожу, но из-за нее из рук все выскальзывало.

– Давай так, – сказал Фитц, тоже перевязывая руки полосами плаща и вставая за Софи. Он обхватил ее ладони своим, поддерживая звездоскоп снизу. – Так лучше? Или странно выглядит?

– Не выглядит, – заверила она, с удивлением понимая, что искренне так считает.

Несколько месяцев назад ей действительно было неловко стоять в почти такой же позе с Дексом. Но с Фитцем все было по-другому.

– Куда смотреть? – спросил Фитц, укладывая локти на плечи Софи.

Софи, сощурившись, посмотрела в видоискатель, осматривая звезды, пока не остановилась на темном пятне.

Она чувствовала скептицизм Фитца, пока настраивала рычажки, – а потом снова. И снова. Но когда она нажала на переключатель, с неба полился густой серебристый свет, сбивший их с ног от удара о звездоскоп.

– Она должна быть такой холодной? – спросил Фитц, осторожно доставая запечатанную бутылочку.

– В прошлый раз была. Нагревается только звездоскоп, – нагревался он до бела на самом деле. Софи перехватила его поудобнее, с облегчением ощущая лишь легкое тепло, просачивающееся сквозь самодельные перчатки, пока она устанавливала следующую бутылочку.

Фитц поставил квинтэссенцию в песок, следя, чтобы она не перевернулась.

С большей частью бутылочек они справились быстро. Но из-за перенапряжения у Софи разболелась голова, и к последним пяти соображать уже не получалось.

– Давай помогу? – спросил Фитц, когда она потерла глаза. – Если расскажешь, как найти Элементин, я смогу наполнить остальные бутылочки.

– Вряд ли у меня получится рассказать. Надо знать, что ищешь, иначе никогда не найдешь.

– Ладно, тогда покажи? Передай мне воспоминания о том, как ты ее ищешь, думаю, дальше я смогу разобраться.

Софи сомневалась, что это сработает, но раскалывающаяся голова требовала попробовать. Софи передала Фитцу звездоскоп, и они поменялись местами – что было куда неудобнее, учитывая разницу в росте.

– Ты даже ниже Бианы, – поддразнил Фитц, когда она встала на носочки, чтобы выглянуть у него из-за плеч.

– Она постоянно носит каблуки.

– Да, жульничает, – согласился Фитц. – Готова?

– Секунду.

Она открыла свой разум его мыслям и лишь затем поняла, что не спросила разрешения.

Фитц пожал плечами, когда она извинилась, и чуть не ударил плечом по носу. «Я не против пускать тебя в свои мысли, Софи. Я тебе доверяю».

Кровь прилила к щекам. «И я тебе тоже».

«Тогда пришли уже воспоминания, и давай покончим с этим».

«Точно».

Она постаралась передать воспоминания, но посылать картинку оказалось сложнее, чем она думала. А учитывая, как сильно был измотан ее разум, сил на это не находилось.

Но она чувствовала остатки ментальной энергии, таящейся на задворках разума, и когда смешала ее с остатками концентрации, то смогла отправить воспоминания в разум Фитца.

– Ух, с ума сойти. Кажется, ты передала мне все свои воспоминания о звездах.

– Правда?

Она заглянула в его мысли, и действительно – Фитц пытался справиться с бесконечным потоком звездных карт.

– Ох, прости!

– Издеваешься? Теперь мне не придется учить Вселенную!

Он потратил несколько минут на то, чтобы отыскать нужную информацию – драгоценное время, которое они не могли терять. Но как только он нашел ее, то с первого раза собрал квинтэссенцию.

– Теперь понятно, почему у тебя заболела голова, – сказал он, когда она сменила бутылочку. – Такое ощущение, что мозг растягивается от напряжения.

И все же он быстро справился с остальными четырьмя, и через несколько минут вся квинтэссенция была тщательно завернута в лоскуты плаща и убрана в сумку.

– Я вызову Алдена, – сказала Софи, пока Фитц доставал проводник и поворачивал кристалл.

Алден не ответил.

Она сказала себе, что он просто занят и все будет хорошо.

Но когда они наконец прыгнули на окраину Этерналии, то увидели сверкающий город, охваченный бушующим Вечным пламенем.

Глава 37

Софи с Фитцем кинулись к городу, огибая лавовые реки расплавленных драгоценностей. Множество зданий уже оплавилось, еще больше загоралось с каждой секундой, и Софи молча взмолилась ночному небу, надеясь, что внутри никого не было.

– Надо найти отца! – крикнул Фитц, когда Софи остановилась и прижала руки к голове.

– Знаю. Я пытаюсь его отыскать.

Ее разум был способен отследить отзвуки мыслей до местонахождения их владельца. Но из-за жара, потрескиваний и колотящегося сердца сосредоточиться было сложно. Жаль, что нельзя было глубоко вздохнуть, чтобы успокоить головную боль, – дым был слишком густым и горьким. Так что Софи закрыла глаза и заставила себя забыть обо всем, кроме голоса, который нужно было найти.

Несколько мгновений она ничего не слышала. А затем голову переполнили паникующие потрясенные мысли Тиргана.

– Они у реки! – крикнула она, прижимая к себе бутылки с квинтэссенцией, и вместе с Фитцем кинулась вниз по улице.

Все горело – грудь, ноги, глаза, – но она заставила себя бежать быстрее и чуть не расплакалась от облегчения, заметив своеобразную импровизированную лабораторию, дополненную светящимися мензурками, пробирками и кипящим котелком. Рядом с эльфом в белом халате стоял до боли знакомый мужчина.

– Тирган! – закричала Софи, кидаясь к нему со всех ног.

Заметив ее, он побежал навстречу, и, хотя Софи знала, что он не любит обниматься – а у нее в сумке много взрывоопасных бутылочек, – она все равно прижалась к нему в жутком свете отблескивающего огня.

– Где отец? – спросил Фитц, судорожно пытаясь отдышаться.

– В безопасности. Они с леди Гелвин отправились за последним ингредиентом для фриссина. Она долго отчитывала нас, говорила, что после прошлого раза надо было запастись им.

– Она права, – сказала Софи, поражаясь, что в чем-то согласна со своей бывшей злобной наставницей по алхимии.

– Знаю, – Тирган забрал мешок квинтэссенции и отвел их к лаборатории. – Пойду отдам Кеслеру.

– Кеслер здесь? – спросила Софи. Значит, и Декс тоже?

– Здесь все доступные алхимики. И множество гномов, вызвавшихся помочь распространить фриссин. Как только мы его сделаем, огонь быстро потушат.

Софи надеялась, что он прав. И ей враз полегчало, когда она передала Кеслеру квинтэссенцию и увидела, как он тут же вылил немного в котел. Также он уверил ее, что Декс дома, в безопасности.

И все равно было ужасно просто стоять и смотреть, как прекрасный город плавится в пламени, пока Кеслер помешивает и отмеряет жидкость в мензурках, и ждать, ждать, ждать.

Расхаживающий рядом Фитц успел протоптать канавку в земле, когда наконец раздался знакомый голос Алдена:

– Хвала небесам, вы вернулись! – и Софи с Фитцем тут же кинулись в его объятия.

– Я так о вас беспокоился, – сказал им Алден, так крепко прижимая к себе, что Софи сложно было дышать – но, может, это и к лучшему.

– Фу, чем от тебя воняет? – спросил Фитц, отстраняясь так далеко, как мог.

– Слюна снежного человека – последний необходимый ингредиент.

– И мы его собрали, – раздался за их спинами резкий голос, и они осознали, что Алден вернулся не один.

Леди Гелвин, которая выглядела не так страшно, как обычно, благодаря зеленому меху снежного человека, торчащему из пучка на голове, подняла большую флягу, полную мутной желтоватой жидкости. Даже несмотря на пробку, Софи все равно ощущала разящую от нее вонь.

– Я так понимаю, вы собрали квинтэссенцию? – спросила она Софи, подходя к Кеслеру и изучая его котел. – Видимо, даже умудрились ничего не взорвать. Отлично. Теперь можем разобраться с беспорядком.

Все заликовали, когда наконец-то была готова первая партия фриссина, который оказался блестящим серебряным порошком. Но Софи не хотелось праздновать; она смотрела на гномов, посыпающих первую стену огня. Она видела одни лишь разрушения. И понимала, что их не было бы, не исцели она Финтана.

Закрыв глаза, она позволила правде устроиться в глубине ее сознания.

Ей нужно было встретиться с ней лицом к лицу.

Принять ее.

Признать реальность.

Отчасти ради собственного здравомыслия – но в основном потому, что представляла реакцию народа.

– У вас была тяжелая ночь, – сказал Алден, поднимаясь на холм к Софи с Фитцем, откуда они за всем наблюдали. – Думаю, пора домой.

– Грейди с Эдалин знают про Вечное пламя? – спросила Софи.

– Пока нет. Я решил не впутывать их, пока пламя не погаснет. Но сейчас… придется многое объяснять.

Софи встретилась с ним взглядом и осознала, что за напряжением и усталостью скрывается более глубокая эмоция.

Горе.

– Все ведь в порядке, да? – тихо спросила она. – Никто не…

Она не могла это произнести.

Больно было даже думать.

– Поговорим утром, – сказал Алден, протягивая ей руку.

– Нет, скажите, что случилось. Я не смогу… – в горле встал удушающий ком. – Если кто-то пострадал, мне надо знать.

Алден открыл рот, чтобы сказать что-то, но в последнюю секунду передумал и произнес:

– Я все же думаю, что сначала тебе стоит отдохнуть.

– Как будто теперь я смогу уснуть.

– Она права, пап, – согласился Фитц.

Алден, вмиг постарев на тысячу лет, присел между ними и закрыл лицо ладонями.

– Не знаю, как вам рассказать.

От его слов мгновенно стало нечем дышать.

Алден говорил Софи, что ее ждет трибунал, что ей придется пойти в Изгнание, что нужно будет оставить семью и забыть о прошлой жизни.

Что могло быть хуже?

А затем она поняла.

– Кто-то умер, – тихо сказала она, мысленно пробегая по именам и лицам.

Было сложно вспомнить, кого она видела живым, а кого нет – но, заново проигрывая события ночи, она осознала, что кого-то не хватает.

Фитц взял ее за руку, стискивая так, что было бы больно, если бы Софи уже не онемела.

И все равно она ощутила, как миллионы игл впиваются в сердце, когда Алден проглотил всхлип и произнес:

– Даже двое на самом деле. Ни Финтан, ни старейшина Кенрик так и не выбрались из башни.

Глава 38

– Нет, – произнесла Софи, выдергивая руку из хватки Фитца. – Только не Кенрик.

Это какая-то ошибка.

Она сбежала вниз по холму, говоря себе, что найдет улыбающегося Кенрика среди стоящих неподалеку эльфов.

Вместо этого она обнаружила остальных старейшин, собравшихся вокруг рыдающей Орели.

– Нет! – выкрикнула Софи, разворачиваясь и кидаясь к Обливимиру.

Дорога была скользкой, но Софи поднажала, приказывая ногам не спотыкаться.

Все наладится, как только она добежит. Она найдет потайную пристройку, в которой он спрятался, или подсказку, куда он прыгнул, или…

Она резко остановилась, осознав, что скользкая дорога была фиолетовой.

Впереди одинокий серебряный столбик выглядывал из моря расплавленного аметиста – вот и все, что осталось от Обливимира.

– Нет! – вновь прорыдала она, падая на колени.

– Мне жаль, – сказал Алден у нее за спиной, мягко касаясь дрожащего плеча. – Мне так жаль.

Она даже почти не знала Кенрика. Но он всегда был добр – и всегда первым становился на ее сторону. Невозможно было представить Совет без него.

– Он не мог умереть, – прошептала она, ощущая бегущие по лицу горячие слезы.

Алден притянул ее ближе, дрожа сильнее, чем она сама, и произнес:

– Боюсь, что мог. Кенрик первым заметил, что разгорелось Вечное пламя. Он успел отпихнуть вас с Фитцем и Орели, но потом тело Финтана взорвалось пламенем. Мы ничего не могли поделать. Я…

Его голос надломился, и, чтобы снова заговорить, ему пришлось несколько раз глубоко вздохнуть.

– Нам придется храбриться, Софи. Прости за эту просьбу, но наш народ остро, остро ощутит потерю Кенрика. Нужно показать им, что все будет в порядке.

– Но ведь не будет! – закричала она, пятясь.

В этот раз потеря была слишком велика.

Они лишились старейшины.

При мысли о том, как часто ей говорили отказаться от исцеления, в груди распахнулась дыра.

– Надо было послушать их, – прошептала она, едва дыша. – Это я виновата.

– Если кто и виноват, то это я, – произнес Фитц, выступая из темноты. – Если бы я раньше заметил огонь или направлял бы лучше…

– Ты не виноват, Фитц, – заверила Софи.

– И ты тоже, – твердо сказал Алден. – Что бы ты ни думала. Что бы ни случилось в ближайшие дни. Не забывайте об этом, держитесь за это, верьте в это. Вы. Не. Виноваты. Помните об этом. И помните, что было со мной, когда я винил себя.

Напоминание вылилось на голову ведром ледяной воды, заставляя проснуться.

Но у Софи не получалось поверить.

Нравилось ей это или нет, но она сыграла роль в смерти Кенрика – и когда-нибудь придется расплатиться за это.

Но если вина сломит ее, его жертва будет напрасной, и этого Софи допустить не могла.

Она возьмет себя в руки так же, как Грейди после потери Джоли.

Она сосредоточится на ярости.

Злость вскипела в ней, и Софи вкусила ее, позволяя обосноваться в сердце и выжечь страх и печаль.

Она не остановится, пока не найдет пирокинетика, которого защищал Финтан. А как только найдет – заставит его заплатить.

Глава 39

Тирган отвел Софи домой, и она согласилась на его предложение сообщить Грейди с Эдалин новости без нее.

Когда у Алдена разрушился разум, она настояла пойти с ним, потому что хотела быть храброй и сильной, хотела поддержать семью. Но она бы не выдержала еще одной полной слез и боли сцены.

Ей нужно было сосредоточиться на ярости.

Сбросив обгоревший плащ на пол, она, избегая взволнованные взгляды, оставила всех внизу и поднялась за Сандором в свою комнату. Он ничего не сказал, когда Софи закрыла перед ним дверь – видимо, слишком внимательно прислушивался к тому, что говорил Тирган. Но Софи слышать не хотела. Она заперлась в ванной и включила душ, заглушая мир звуком падающей воды.

Осыпая все пеплом, она затолкала одежду в угол, жалея, что нельзя разорвать ее на лоскутки. Схватив все шампуни, что получилось отыскать, она ступила под цветные струи холодной воды, с удовольствием ощущая дрожь.

Жара ей на всю жизнь хватило.

Она столько раз помыла голову, что сбилась со счета, и все равно, выключив воду, ощутила запах дыма. Перевязав мокрые волосы, с которых капала вода, она натянула пижаму и доплелась до постели. Но все равно видела перед собой Вечное пламя.

Яркие желтые вспышки были выжжены перед глазами, и, как бы она ни моргала, они не исчезали.

– Могу я помочь? – спросил Сандор с порога, выхваченный полосой света.

Софи перевернулась на бок, чтобы не видеть его, и прошептала:

– Хочу попробовать чай из сонных ягод.

Она ожидала какого-нибудь победного: «Ну наконец-то!» Но услышала лишь тяжелые шаги Сандора, поспешившего исполнить ее просьбу.

Она лежала не шевелясь и пыталась не думать о том, что делает, пока шаги не вернулись, принося с собой сладкий запах. Но когда Софи развернулась забрать чай, то увидела перед собой Эдалин.

– Сандор сказал, что ты попросила, – произнесла она, протягивая хрупкую розовую чашечку.

Софи медленно взяла ее, пытаясь не разлить дрожащими руками горячую жидкость. Но поднеся чашку к губам, она замерла.

Чай был фиолетовым и слегка мерцал, как пузырящиеся потоки аметистовой лавы, покрывающие землю перед Обливимиром.

Эдалин подхватила выскользнувшую из рук Софи чашку и поставила ее на тумбочку.

– Может, сонный чай и замечательный, – на удивление спокойно сказала Эдалин, присаживаясь на край постели. – Но я знаю, как ты не любишь снотворное. Поэтому я принесла еще кое-что.

Она вытащила из кармана черный флакон и положила его Софи на колени. Бутылочка была маленькой и узкой, не шире пальца Софи. Ее покрывали крошечные серебряные точки, а странная серебряная пробка казалась податливой на ощупь.

– Это сомналин, – объяснила Эдалин. – Нектар цветков звездного стекла, и это не снотворное. Все, что нужно – капнуть в глаза, и будет легче спать. Мне помогало.

– Как? – спросила Софи, откупоривая бутылочку и наполняя пипетку мерцающей серебристой жидкостью.

– Сложно объяснить. Это нужно увидеть.

Софи присела и запрокинула голову, чтобы Эдалин придержала ее веки и капнула в глаза по капле. Прохладная серебряная жидкость ослепила ярким светом, расплываясь по роговице. Но когда слезы остановились, Софи резко вздохнула.

– Красиво, правда? – спросила Эдалин.

Красиво – это не то слово.

Миллионы огоньков мерцали и вспыхивали перед глазами, как будто в голове таилась крошечная вселенная.

– Этот эффект называют полуночным, – объяснила Эдалин. – Он продлится примерно восемь часов.

– Поразительно, – выдохнула Софи.

Желтое свечение Вечного пламени скрылось под мерцающими огоньками, и Софи выдохнула с облегчением – пусть внутри все и скручивалось подобно клубку змей.

Она не заслуживала облегчения вины – по крайней мере, пока не заставила мятежников заплатить.

– Ну же, – произнесла Эдалин, вытирая слезу со щеки Софи. – Если все выплачешь, то уснуть будет сложнее.

– Хорошо, – пробормотала Софи, отворачиваясь.

Эдалин коснулась ее плеча.

– Ты не поняла смысл сомналина. Он напоминает, какие же мы на самом деле маленькие и как по сравнению с нами огромен мир. Ни на ком конкретно он не держится – лишь на миллионах винтиков, работающих вместе. И сомналин показывает, что всегда есть надежда – всегда есть свет. С какой бы тьмой мы ни сталкивались.

Она медленно, осторожно поглаживала Софи по спине, как раньше делала ее человеческая мама.

– Не надо было сюда приходить, – прошептала Софи. – Если бы я просто осталась с людьми, ничего бы не произошло.

– Наш мир давно балансировал на лезвии ножа, Софи. На самом деле… думаю, поэтому ты и здесь – и поэтому же выросла у людей. Чтобы увидеть наш мир другими глазами. Помочь нам найти путь. Так же как помогла нам с Грейди. Благодаря тебе мы вновь единое целое. Ты вернула нам жизнь. Теперь наш черед помочь тебе.

Она стерла со щеки Софи еще одну слезу.

– Просто знай: мы с Грейди рядом. Понимаю, ты пытаешься нас защитить. И понимаю, что ты любишь поступать по-своему. Но в этот раз мы будем полагаться друг на друга. Пожалуйста, не отталкивай нас.

Может, дело было в сильном, уверенном голосе Эдалин.

Или в том, что Софи просто не была готова к очередной долгой одинокой ночи.

Как бы то ни было, она сжала запястье Эдалин и прошептала:

– Останешься со мной на ночь?

– Ну конечно, – та поцеловала Софи в щеку и забралась под одеяло, вновь поглаживая Софи по спине.

И наконец Софи медленно, очень медленно уснула.

А когда проснулась и увидела все еще мирно спящую Эдалин, поняла, что готова встретить новый день.

Глава 40

Новости о пожаре распространились быстрее Вечного пламени, и когда Софи спустилась к завтраку, на кухонном столе уже лежал свиток из Совета.

Софи села на свое место рядом с Грейди и взяла из тарелки в центре цветное пирожное. Мягкое тесто было покрыто сахаром и глазурью – но оно показалось кислым, когда она прочла послание Совета:

ЗАВТРА В ПОЛДЕНЬ МЫ ПОЧТИМ ЖИЗНЬ И НАСЛЕДИЕ

СТАРЕЙШИНЫ КЕНРИКА ЭЛГАРА ФЭТДОНА

ЦЕРЕМОНИЕЙ ПОСАДКИ ДЕРЕВА В ЛЕСУ ВАНДЕРЛИНГОВ

ПОСЛЕ ЧЕГО СОВЕТ ДАСТ РЕЧЬ

И СООБЩИТ УКАЗАНИЯ К ВЫДВИЖЕНИЮ КАНДИДАТУР

– Про какие кандидатуры речь? – спросила Софи, сворачивая свиток, чтобы не видеть его.

– Кандидатуры на место старейшины.

– Они уже его замещают?

– Приходится, Софи. Пошатнулась сама основа нашего мира, и мы должны как можно быстрее восстановить ее. Это не значит, что мы не будем скорбеть. Но нам нужно защищать народ. Ты сама понимаешь, что Кенрик хотел бы того же.

Она понимала.

Но от этого было не легче.

Встав, она подошла к стеклянной стене, глядя на пасущихся на полях динозавров.

– Как проходит выдвижение? – спросила она, сомневаясь, что сможет пережить долгую кампанию с речами и дебатами.

Грейди подошел и встал рядом.

– Народ сможет в частном порядке выдвигать кандидатуры из аристократов, которые подходят под требования. Затем Совет примет окончательное решение.

– И долго это обычно длится?

– Зависит от того, как быстро Совет придет к единому мнению. Но я подозреваю, что в этот раз все пройдет очень быстро. Надеюсь лишь, что они выберут старейшину настолько же сердобольного и тактичного, как Кенрик.

Невольно Софи понадеялась, что новый старейшина тоже будет на ее стороне. Она не хотела признавать это – ненавидела себя за одну только мысль. Но Кенрик всегда был одним из главных ее сторонников. Если она лишится даже одного голоса, решения могут обернуться не в ее пользу.

– А могут назначить тебя или Алдена? – тихо спросила Софи.

– К счастью, нет. Старейшинам нельзя иметь семью. В их обязанности входит принимать решения во благо всего народа, и жена с детьми могут угрожать их беспристрастности.

– Но… вдруг они влюбятся?

– Тогда могут уйти из Совета – такое в прошлом уже случалось. Или могут не обращать внимания на свои чувства. Выбор за ними.

Неожиданно тоскливые взгляды, которые Кенрик кидал на Орели, приобрели куда больше смысла. Отчего на сердце потяжелело лишь сильнее.

Кенрик стольким пожертвовал во благо своего мира – и вот так мир ему отплатил.

«Нет. Не весь мир», – поправила себя Софи.

Небольшая группировка с собственными целями.

Злодеи.

Ей надоело звать их «мятежниками».

Они были похитителями.

Убийцами.

И она собиралась их остановить.

– Я уже видел у тебя такой взгляд, Софи, – произнес Грейди, укладывая руку ей на плечо, – и не могу винить тебя за него. И я сомневаюсь, что смогу тебя остановить. Так что просто прошу: не забывай, кому можно доверять, и держи их рядом. Не отталкивай их.

Софи кивнула, и он обнял ее.

– Позвольте кое-что добавить, – сказал Сандор, стоящий позади. – Я бы хотел вновь попросить вас держаться ближе ко мне. Я уже получил сообщения о возросших волнениях среди народа, и, боюсь, в ближайшие дни вам понадобится больше защиты, чем обычно.

– Потому что все винят меня, – пробормотала Софи, пытаясь отстраниться от Грейди.

Тот прижал ее крепче.

– Жители нашего мира боятся всего нового и непривычного. Но ты достаточно храбра, сильна и умна, чтобы не верить их словам. Доверься друзьям и семье, помни, что они тебя любят и поддержат, несмотря ни на что.

– И не отходите от своего охранника, – добавил Сандор.

– Да, и это тоже, – Грейди вздохнул, проводя рукой по волосам Софи. – Знаю, ты не хочешь говорить о произошедшем вчера, Софи, – и я уважаю это. Но если передумаешь, я рядом.

Софи обняла его крепче, смаргивая слезы.

Она не собиралась плакать.

Она собиралась сражаться.

– Кстати, – произнес Грейди, медленно отпуская ее. – Тирган попросил передать тебе, чтобы ты записала все, что помнишь со вчера, – не только увиденное в мыслях Финтана. Совет пытается понять, что случилось на пожаре.

Софи опустила взгляд.

– Сомневаюсь, что смогу помочь. Если бы Фитц не предупредил меня о Вечном пламени, я бы вряд ли заметила его, пока не стало бы слишком поздно. Думаю, в этом и заключался план Финтана.

В глазах Грейди мелькнула ярость. Но он ничего не сказал, и Софи просто развернулась и пошла наверх.

Она вытащила свой дневник памяти и весь оставшийся день старалась вспомнить все, от чего можно оттолкнуться.

Она спроецировала воспоминание, которое Финтан вновь сумел сберечь, и поместила его рядом с проекцией, полученной из взлома памяти с Алденом.

Было видно больше таинственной робы пирокинетика – хотя в ней не было ничего особенного, кроме яркого красного цвета. Еще она видела очертание его лица. Края были смазаны, но у него был острый подбородок, а волосы были аккуратно уложены. Значит, он, скорее всего, заботился о своей внешности.

«Скорее всего», – горько подумала Софи, отодвигая дневник.

Она только и могла, что гадать и додумывать бессмысленные мелочи – не такое открытие ей было нужно.

Она уже готова была закрыть дневник и убрать его, когда наконец-то заметила последнее различие между двумя сценами. Она так сосредоточилась на своем похитителе, что забыла поискать отличия в Финтане – особенно в начале воспоминания, когда он указывал на звезду, к которой похитителю нужно было воззвать.

На нем был черный плащ с длинными плотными рукавами. А рядом с плечом была белая нашивка с глазом.

Ту же самую нашивку Киф видел у мятежников, и найти ее у Финтана было не так уж и странно. Но в этот раз она разглядела слово – написанное рунами, которые она неожиданно смогла прочесть.

Никаких воспоминаний слово не вызвало, значит, «Черный лебедь» его не знал.

Но у безымянных мятежников все же было имя.

«Незримые».

Глава 41

– Снова случилось что-то плохое, да? – спросила Вертина Софи, разглядывающую свое отражение, чтобы точно не пропустить ни одного крошечного серебряного крючка, на которые застегивался корсет ее мерцающего зеленого платья.

Надевать на похороны столь яркую и жизнерадостную одежду было все еще непривычно. Но по традициям эльфов нужно было носить зеленое – символ жизни.

Конечно, похороны не становились от этого веселее.

Софи вздохнула и заколола волосы изумрудным гребнем.

– Да. Старейшина умер.

Вертина закрыла глаза, ее крохотное личико сморщилось.

– Сочувствую. Ты его знала?

– Не так близко, как хотелось бы, – признала Софи, подкрашивая губы розовым блеском. – Не так близко, как стоило бы.

– Сочувствую, – повторила Вертина. – Что случилось?

– Он погиб в пожаре, устроенном «Незримыми».

Софи сообщила Грейди с Эдалин обнаруженное название и связалась с Алденом, чтобы сообщить и ему. Но они никогда не слышали ничего подобного.

Поэтому сердце Софи забилось быстрее, когда Вертина покачала крохотной головкой и прошептала:

– Только не они.

– В смысле? Ты их знаешь?

Вертина широко распахнула глаза, пискнула что-то про то, что слишком многое рассказала, и отключилась.

– Декс тебя перепрограммирует, и ты все расскажешь! – крикнула Софи, стуча по стеклу.

Вертина снова включилась.

– У него не получится. У меня есть функция автостирания – если придется, я сотру себе воспоминания и перезагружусь.

– Но почему?

– Я сама этого не хочу. Просто назови пароль, и я пойму, что тебе можно доверять. Ты его еще не нашла?

Нет. Она нашла только дурацкое человеческое зеркало. Разве что…

– Это «Следуй небесному пути за милой птицей»?

Вертина печально покачала головой:

– Нет. Но связь с птицей есть.

Софи понимала, что Вертина, скорее всего, пыталась ей подсказать. Но ничего нового она не сообщила. «Черный лебедь» постоянно использовал птиц.

– Какая связь с птицей? – спросил стоящий в дверях Грейди.

– А, эм, мы с Вертиной просто играем, – ответила Софи, накидывая на плечи зеленый бархатный плащ и закалывая его гербом Руэнов.

Было видно, что Грейди на ее ложь не купился. Но он просто сказал:

– Красиво выглядишь.

– Спасибо.

Она снова глянула в зеркало, злясь, что больше похожа на собравшуюся на бал выпускницу. Но Грейди тоже был одет официально: в вельветовые штаны, замысловато расшитую жилетку и шелковую накидку с золотой окантовкой, хотя сама одежда была темно-зеленого цвета.

Темный оттенок совпадал с кругами под глазами. Протянув Софи руку, Грейди сказал:

– Сегодняшний день обещает быть ужасным.

– Понимаю. Как бы хотелось, чтобы в этот раз тоже можно было цепляться хотя за какую-нибудь надежду, как в прошлый.

– Надежда есть всегда, Софи. Смерть Кенрика не значит, что исчезнет его работа и все то, за что он боролся. Просто придется подождать, пока время исцелит наши раны.

Софи скривилась.

– Прости. Неудачно выразился, – вздохнул Грейди, растрепывая волосы. – Готова?

Софи не была готова. Но она взяла его за руку, и они поднялись по лестнице в сопровождении Сандора.

Эдалин ожидала их под куполом четвертого этажа, под сверкающими кристаллами Переносчика. Ее легкое шелковое платье витало вокруг нее подобно летнему ветру, и Софи полегчало при виде спокойствия Эдалин. Никаких слез. Никаких кругов под глазами. Лишь печальная улыбка появилась на губах, когда она обнимала Софи.

– Не забывай, мы рядом, – прошептала она ей на ухо.

– Все нормально, – заверила та.

Но когда Грейди сказал Переносчику, что они направляются в лес Вандерлингов, Софи не почувствовала себя нормально. Особенно когда Сандор присоединился к ним. Совет не допустил бы в леса Вандерлингов гоблина, если бы им ничего не угрожало.

Софи думала, что на похороны Алдена собралась огромная толпа – но она была ничем по сравнению с церемонией Кенрика. Вдоль серебряной дороги протянулась бесконечная очередь одетых в зеленое эльфов, в молчании ожидающих возможности пройти за ворота, гласящие, что «Не забыты скитальцы».

Но пришли не только эльфы. Своей очереди ждали гномы, гоблины, дворфы и какие-то влажные на вид серо-зеленые создания – возможно, тролли?

Но огров не было.

Софи задавалась вопросом, не прячутся ли в толпе «Незримые».

Она бы не удивилась.

Взяв Грейди за руку, она ожидала, что он двинется в конец очереди. Но Грейди отвел их к боковому входу, спрятанному среди зарослей лиан с белыми цветами-звездочками.

Охраняющий вход гоблин был таким большим, что даже Сандор казался тощим, а голос его был еще писклявее:

– На поляне для вас оставлено место. Просто найдите серебряные веревки.

– Спасибо, – сказал Грейди, замирая в проходе. – Тут есть дорога, которую я не вижу?

– Толпа ее закрывает, – ответил гоблин. – И я бы посоветовал идти побыстрее.

Сандор отдал ему честь и, сказав Софи следовать за ним, пошел впереди, пропихиваясь сквозь народ и оставляя за собой узкий проход.

Несмотря на удушающую толпу, в лесу Вандерлингов все так же царила жуткая, неестественная тишина, поглощающая звуки их шагов, пока они петляли среди аккуратно расставленных деревьев. Все семена Вандерлингов обвивали волосом погибших, так что деревья, вырастая и поглощая ДНК, отражали их внешность. Были и высокие деревья, и тонкие, и с листьями всех цветов радуги, деревья с темной корой, со светлой корой, с цветами, с ягодами.

Среди них было и три небольших саженца, которым было здесь не место.

Первым они прошли Вандерлинг Алдена, и Софи поразилась, как выросло темнолистное дерево за столь короткое время. Если бы не яркие бирюзовые цветочки, рассыпанные по ветвям, она бы ни за что не угадала.

Ее с Дексом деревья тоже, казалось, подросли, хотя издалека разглядеть было сложно. Их Вандерлинги посадили рядом, высоко на холме, и Софи очень хотелось подняться и посмотреть, как они. Но Сандор шел, как бык, увидевший красное, – спешно проходил дерево за деревом, которые казались все более древними, пока не дошел до поляны.

В центре возвели серебряную сцену для старейшин, и вокруг нее толпилось столько народа, что даже вздохнуть было нелегко.

– Видимо, охранник говорил об этом месте, – сказал Грейди, указывая на светло-желтое дерево, в тени которого толстые серебряные веревки отгораживали небольшое пространство.

Его охраняли трое гоблинов, которые, едва пропустив Сандора, встали спереди и по бокам от Софи. Сандор встал сзади, не убирая руку от меча, чтобы выхватить его в любое мгновение.

Софи хотелось сказать им, что все не так страшно. Но потом заметила взгляды толпы.

Народ не просто пялился на нее.

Он пронзал ее глазами.

Послышались шепотки – и в этот раз ее не называли «похищенной девочкой».

Все вновь и вновь повторяли три слова – три слова, о которых Софи так сильно старалась не думать.

«Это ее вина».

Софи разглядывала лица в отчаянной попытке найти друга. Но увидела только Мареллу – и та отвернулась, когда их взгляды пересеклись.

Наконец толпа замолкла, издав приглушенный вздох, и Софи вытянула шею, чтобы разглядеть прибывших на поляну одиннадцать оставшихся старейшин. Каждого охраняли по четыре гоблина, чьи мускулистые тела занимали всю сцену. Но без яркой улыбки Кенрика она все равно казалась пустой.

Одежда старейшин была одинакового светло-зеленого цвета, но вместо простых платьев и туник, которые они надевали на похороны Алдена, сейчас их одеяния были расшиты изумрудами и хризолитом, а в обручах сверкали бриллианты. Их волосы были идеально уложены, одежда – идеально выглажена. Но внешний лоск не мог скрыть, насколько они были несчастны и измучены. Особенно Орели.

Ее глаза напоминали опухшие красные щелочки, и она опиралась на своих телохранителей так, будто могла стоять лишь с их помощью.

– Спасибо за то, что поддерживаете нас в столь трудный день, – хрипло произнес старейшина Эмери, выступая вперед и обращаясь к толпе, – и я понимаю, что у многих из вас возникает вопрос, что же случится дальше. Но сейчас не время думать об этом. После церемонии у нас будет небольшое объявление. Пока же давайте отпразднуем жизнь и потерю нашего дорогого друга – и вдохновляющего старейшины – Кенрика Фэтдона.

В толпе послышались тихие всхлипы, когда старейшина Терик сошел со сцены и вырыл в земле небольшую лунку серебряной лопатой. Когда семя было зарыто, старейшина Лиора полила его сверкающим сиропом из зеленой бутылочки, а затем раздавила стекло в ладони, и оно покрыло свежую землю миллионом мерцающих блесток.

Когда из земли пророс крошечный саженец, выпустивший ярко-красные листья, всхлипы перешли в рыдания. Но Софи сдерживала слезы, понимая, что если рухнет в кроличью нору горя, то вряд ли из нее выберется.

– Да она даже не сожалеет, – прошептал кто-то недалеко от Софи.

– Ну еще бы. Наверное, она для этого и была создана.

– Ее надо изгнать.

– Или сослать куда-нибудь.

– К гоблинам!

– К ограм!

Толпа подступала все ближе и ближе, пока Сандор не приказал остальным гоблинам спасаться. Не успела Софи осознать, что происходит, как телохранители подняли ее над головами и кинулись в сторону обычного леса, окружавшего Вандерлинги.

– Здесь безопаснее, – сказал Софи Сандор, ставя ее на ноги в тени высокой сосны. – Я отведу тебя назад, когда все выразят свои соболезнования, чтобы ты послушала объявление старейшин.

– Мне нельзя пойти в очередь? – спросила Софи.

– Старейшины говорят, что нет, – тихо ответил Грейди, догоняя их вместе с Эдалин. – Чем меньше ты будешь в толпе, тем лучше.

– Чудно – может, просто упрятать меня в Изгнание?

Эдалин обняла ее.

– Все будет хорошо. Просто народу нужно немного успокоиться.

– Или взять факелы и вилы и прийти за мной, – пробормотала Софи.

– За мной они тоже придут, если тебе станет легче, – сказал стоящий позади нее Фитц.

Софи обернулась и увидела, что он облокотился на ближайшее дерево. Улыбался он так печально, что сердце ныло.

– Оставим вас вдвоем, – сказала Эдалин, взяв Грейди за руку и потянув его в сторону леса. – Сандор проследит, чтобы все было в порядке, а мы пока отдадим дань уважения.

– Передайте им мои извинения, – окликнула их Софи.

Эдалин обернулась:

– Тебе не за что извиняться, Софи. Но мы передадим твои соболезнования.

Софи проводила их взглядом, не зная, радоваться ли, что не придется сталкиваться с душераздирающей ситуацией, или злиться, что гневная толпа не дает пройти.

– Мои родители тоже там, – через секунду сказал Фитц, поманив ее за собой в тень. – Я оставался с ними, сколько мог, но мы стояли рядом с Хексами, и они быстро всех завели.

– Что они говорили?

– Как обычно. Что моей семье нужно сторониться тебя, чтобы сохранить репутацию, что мы уничтожаем мир, бла-бла-бла, – он оторвал от дерева кусок засохшей коры и выкинул ее.

Все внутри у Софи перевернулось, и она села рядом.

– Если хочешь перестать общаться…

– Я же говорил, я с тобой. На самом деле должен тебе кое-что сказать…

– Вот вы где, – перебил Киф, направляясь к ним от входа в лес Вандерлингов. – Могли бы и рассказать о своей приватной вечеринке. Мне пришлось наблюдать, как родители играют в «кто лучше изображает печаль» среди толпы, пахнущей гоблинскими подмышками.

– Следи за языком, – предупредил Сандор, указывая на стоящих позади хмурых гоблинов.

Киф невозмутимо пожал плечами.

– Ну так… – сказал он, уже без улыбки глядя на Фитца с Софи. – Тяжелые выходные?

– Можно и так сказать, – пробормотал Фитц, отрывая очередной кусок сухой коры.

– А ты, – произнес Киф, оборачиваясь к Софи. – Я же говорил, что хочу быть с тобой, когда ты в следующий раз… не, не могу об этом шутить, – он с силой помотал головой и сел напротив них. – Вы как, в порядке?

– Да вроде как, – ответил Фитц, а Софи промолчала. – Думаю, я все еще… не осознал.

– Как и мы все, – Киф обернулся к лесу Вандерлингов. – Я так полагаю, в этот раз никакой ошибки?

Фитц покачал головой, скручивая кусок коры, пока он не сломался.

– Отец все видел.

Софи содрогнулась, стараясь не вспоминать.

– Ну, какой теперь план? – спросил Киф, нарушая болезненную тишину. – И даже не притворяйся, что его нет, Фостер.

– Но его нет. В этом и проблема.

Она больше не нашла ни единого упоминания «Незримых». С зеркальцем Джоли ничего не выходило. Вертина отказывалась помогать. «Черный лебедь» был скомпрометирован. И все так переключились на пожар, что не было сообщений ни о пропавших дворфах, ни об огрских следах.

У нее были лишь вопросы и проблемы.

Оглянувшись через плечо, Фитц склонился ближе.

– А у меня, может, и есть.

– Хмм, – влез Киф, не успела Софи ничего сказать. – Команда Кифа-Фостер-Фитца звучит не так хорошо, но я все еще в деле. О – может, будем Кифитцтер?

– Только если Кифианастер, – сообщила Биана, появляясь рядом с Кифом. – Или Кифитцериана.

– Не круто звучит, – сказал ей Киф. – И ты тут все время была?

– Ага. Я пошла за Фитцем, когда он ушел, чтобы незаметно подкрасться к кому-нибудь, если его начнут задирать. А потом объявилась Софи, и я спряталась, чтобы они точно не скрыли от меня свои планы.

Фитц закатил глаза:

– Твое умение исчезать принесет кучу проблем, да?

– Нет, если будете меня звать.

– Вам не стоит ввязываться в это, – сказала Софи. Интересно, Декс тоже присоединится к их клубу «Давайте разрушим наши жизни»? – Разве вы не видите? Все винят меня за произошедшее и будут винить всех моих друзей.

– И что? – спросила Биана.

– И то… вас совсем не волнует, что приходится сидеть у леса Вандерлингов, а не приносить соболезнования вместе с остальными?

– Нет, – моментально ответил Киф, и Фитц с Бианой отстали от него лишь на четверть мгновения.

– Думаешь, мне так хочется быть среди тех, кто поливает грязью мою лучшую подругу и моего брата? – спросила Биана.

– Я твоя лучшая подруга? – спросила Софи – а затем сообразила, что заостряет внимание не на том. – Забудь, я о том, что они говорят все это из-за меня. Из-за этой… ауры смерти, которая рушит все, к чему я прикасаюсь.

– Аура смерти? – спросил Киф с усмешкой на губах. – Я такое люблю.

– И я, – добавил Фитц.

– Я тоже, – согласилась Биана. – К тому же ты уже согласилась, не забыла?

– А план есть только у меня, – напомнил Фитц.

– Эй, у меня много планов, – возразил Киф.

– Мучение дамы Алины в планы не входит, – уточнил Фитц.

– Но это же лучшие планы!

Фитц с Бианой рассмеялись, и Софи не знала, хочет ли к ним присоединиться или отругать их. Кенрик погиб – а они сидели недалеко от похорон, шутили и…

На самом деле, скорее всего, именно этого Кенрик бы и хотел. Был бы он жив, то сидел бы с ними и тоже смеялся.

– Ладно, – сказала она, гадая, во что же впутывается. – Так что за план?

– Стойте! – воскликнул Сандор, не успел Фитц ничего сказать.

– Ах, да ладно тебе, Гигантор. Мы играем по твоим правилам – в основном.

– Нет, – надавил Сандор, жестом руки показывая Кифу замолчать и принюхиваясь. – Чувствуете? – Он обернулся к остальным гоблинам, которые обнажали мечи.

– Что такое? – прошептала Софи.

Сандор крепче стиснул оружие.

– Близится что-то плохое.

Не успел он что-нибудь добавить, как земля задрожала, создавая широкую воронку.

Софи с друзьями спешно попятились, а гоблины, выкрикивая приказы, окружили яму, держа мечи наготове.

Прошла секунда… две… три.

А затем из разлома выпрыгнул коренастый бурый монстр, приземляясь с тяжелым стуком. Во все стороны полетели камни, земля и трава.

– Это огр? – прошептала Софи, глядя на бугристое лицо создания и пытаясь понять, почему гоблины не нападали.

– Да, – рычаще подтвердил Сандор, неохотно склоняя голову в поклоне. – Их король.

Глава 42

«Король огров», – медленно произнесла про себя Софи, даже не сомневаясь, что мозг сейчас откажет.

Он не был одет как король – по крайней мере по меркам эльфов. Или хотя бы людей.

Единственная его одежда походила на клепанные металлические трусы, а тело у него было как у безволосой гориллы на стероидах, с кожей, напомнившей Софи обветрившийся мрамор. Он был безоружен и прибыл без охраны. И помимо огромных блестящих желтых камней, вставленных в вытянутые мочки ушей, у него не было ни короны, ни скипетра, ни кольца с печаткой. Его лысую голову покрывали непонятные черные волнистые узоры, но выглядело это не по-королевски. Скорее вопило, что он жуткий.

И все равно было что-то величественное в том, как он бесстрашно предстал перед гоблинами, которые были выше его минимум на треть метра. И когда он обернулся к Сандору, в его хриплом голосе звучала власть:

– Успокойся, гоблин. Я пришел лишь выразить соболезнования.

На мгновение Софи показалось, что Сандор сейчас нападет. Но он лишь кинул на него злобный взгляд и, отступив, произнес:

– Тогда позвольте расчистить вам путь.

Отворачиваясь, Сандор глянул на Софи, и в глазах его явно читалось: «Пойдешь за нами – убью!»

Но Софи ни за что не собиралась такое пропускать.

– Я в жизни не видел никого страшнее, – прошептал Фитц, когда они с Кифом и Бианой догнали ее.

– Ага, врать не буду – я чуть не обмочился. Вы его нос видели? – Киф согнул пальцы у лица, демонстрируя огромный нос картошкой. – Он бы нас с ног сбил одним чихом. А его зубы?

Он содрогнулся.

Фитц с Бианой тоже вздрогнули – а серые острые зубы короля и правда пугали. Но Софи куда больше волновали его глаза.

Две холодные серебряные сферы на бугристом лице сверкали радостью, которой не должно было быть во взгляде пришедшего на похороны.

Толпа поспешно разошлась с пути короля, и Софи с друзьями воспользовались этим, ныряя обратно в гущу народа, когда показалась сцена.

Держащиеся за руки старейшины стояли ровным строем, а их телохранители окружили их двумя рядами: на земле спиной к сцене и позади, вскинув мечи.

– Король Димитар, – произнес старейшина Эмери, стоящий в центре строя, и все одиннадцать старейшин одновременно поклонились. – Как великодушно с вашей стороны.

Король Димитар максимально коротко склонил голову – хотя шеи у него особо и не было, так что, возможно, лишь на это он и был способен. Его обвислый подбородок, казалось, присоединялся непосредственно к мускулистым плечам, отчего король выглядел сутулым.

– Я полагал, что прибудут все короли, – сказал он, оборачиваясь, чтобы осмотреть море любопытствующих лиц. – Но, возможно, я опоздал и они ушли?

– Нет, – осторожно ответил старейшина Эмери. – У них были иные дела.

– Ну разумеется, – согласился король Димитар. – Даже не сомневаюсь, они полностью поддержат того, кого вы изберете новым старейшиной.

Его холодная улыбка говорила иное, и она расползлась еще сильнее, когда он поскреб зуб черным ногтем.

– Кстати, на пути сюда я заглянул в вашу столицу. Она пострадала куда сильнее, чем я предполагал.

Кто-то в толпе ахнул, но старейшина Эмери вскинул руку. Обращаясь не к королю, но к народу, он произнес:

– Мы хотели сообщить об этом после похорон, но да, король Димитар прав. Вечное пламя поглотило большую часть Этерналии. Однако, – он замолчал, дожидаясь, пока улягутся разговоры, – гномы и дворфы изучили ущерб и сказали, что смогут отстроить все до равноденствия, которое, как все вы знаете, всего лишь через четыре месяца. И они заверили нас, что новые здания будут величественнее старых.

Послышались шепотки – в основном довольные. Хотя Софи полагала, что Совет надеялся совсем на другой уровень восторга.

– И когда пройдут выборы? – спросил король Димитар, и все вновь замолчали.

– Об этом мы тоже собирались сообщить с минуты на минуту, – сказал ему Эмери. Он закрыл глаза, будто слушал мысли остальных старейшин, а затем произнес: – Выдвигать кандидатуры можно будет с сегодняшнего вечера ровно в течение недели, после чего мы как можно быстрее изберем нового члена Совета. И как только это случится, – добавил он, глядя на короля Димитара, – в Люменарии пройдет собрание с вами и остальными лидерами, чтобы все мы подготовились к дальнейшему сотрудничеству.

– Жду с нетерпением, – сказал ему король Димитар.

– И последнее объявление, раз уж остальное я рассказал, – добавил старейшина Эмери. – Учитывая недавние события, мы решили объявить траур, который начинается с этого момента. Все заведения элиты – включая Академию Фоксфайр – не будут работать вплоть до избрания нового старейшины.

Софи глянула на друзей, а над толпой вновь полетели шепотки.

Как минимум неделю никакой школы?

– Полагаю, это касается и вашего легендарного Убежища? – спросил король Димитар, и Софи прислушалась. – Я надеялся заглянуть туда перед уходом. Я слышал много удивительного о вашем новом животном, – добавил он, и Софи захотелось кого-нибудь удушить.

– Лучше бы Совету не подпускать его к Силвени, – на выдохе пробормотал Киф.

Софи кивнула, сдерживая ликование, когда старейшина Эмери сказал королю:

– Мы обязаны почитать траур.

– Тогда, может, после Люменарии, – надавил тот.

– Да, может, – согласился старейшина Эмери. – Благодарим за терпение и за то, что пришли сегодня. Пожалуйста, передайте от нас поклон вашему двору.

– И все? – спросила Софи чуть громче, чем хотела, – когда одиннадцать старейшин поклонились.

Но, серьезно, о чем Совет думал?

Им надо было потребовать рассказать, почему ему интересна Силвени – и не знает ли он об устройстве самонаведения, и о «Незримых», и о следах у Убежища. А если бы он отказался говорить, надо было бы его арестовать, или попросить Алдена прощупать его разум, или… сделать что-нибудь – что угодно.

Вместо этого они молча стояли, а король Димитар вновь вяло кивнул и сказал:

– Если понадобится помощь моего народа – лишь попросите. Мы всегда готовы помочь соседям, особенно в час их нужды.

– Благодарим, – напряженно улыбаясь, ответил старейшина Эмери. – Мы просим лишь то, что и всегда. Терпения. Доброты. И дальнейших попыток достигнуть мира.

Король Димитар фыркнул, отчего из его широких ноздрей вылетело что-то влажное. Но больше он ничего не сказал – лишь развернулся к выходу.

Софи пришлось закусить язык, чтобы не заорать: «Подождите!»

– Надо что-то сделать, – прошептала она Фитцу и Кифу.

– Например? – спросила Биана.

Софи сомневалась, что добьется чего-нибудь, выпрыгнув перед королем Димитаром и потребовав ответы на вопросы – особенно когда вновь поглядела на его накачанную грудь. Мускулы лежали на мускулах, а благодаря ужасно длинным рукам он, пожалуй, мог разорвать ее надвое.

Но выяснить его секреты можно было и другим способом.

– У меня есть план, – сказала она друзьям, а затем кинулась в толпу, двигаясь параллельно королю.

Киф догнал ее первым.

– Так, понятия не имею, что ты задумала, но, судя по исходящей от тебя панике, ничего хорошего.

Так и было.

Скорее всего, идеи опасней у нее еще не возникало.

Но какой смысл быть неостановимым телепатом, если ее способность не в состоянии защитить Силвени или даже поймать убийц Кенрика?

Где-то далеко тоненький голосок напомнил о законах телепатии. Но куда более отчаянный голос убеждал, что законы эти относятся только к эльфам.

К тому же она уже нарушала правила, когда того требовала ситуация, а сейчас она требовала как никогда.

– Прикрой меня, – прошептала Софи.

Она попыталась спрятаться за Кифа, но тот перехватил ее руку.

– Как прикрыть? Может, сначала поделишься своими безумными планами, а потом начнешь воплощать их в жизнь?

– Что за безумные планы? – спросил Фитц, пропихиваясь к ним сквозь толпу.

– Ее спроси, это она тут сходит с ума, – ответил Киф.

– Я не схожу с ума, просто пытаюсь что-нибудь сделать, так что прикройте меня, чтобы никто не заметил мои закрытые глаза.

– Надеюсь, ты не станешь делать то, о чем я думаю, – сказал Фитц.

Но он опоздал.

Софи уже открыла свой разум сознанию короля огров.

Глава 43

Софи понятия не имела, каково должно быть в разуме огра. Но она точно не ожидала, что будет так… мягко.

И пусто.

Ни цветов.

Ни звуков.

Лишь густое бесконечное море расплывчатого белого ничто. Как будто она пыталась пробраться сквозь огромный ком хлопка.

Глубоко вздохнув, она собралась с силами и постаралась решить, не слишком ли рискованно применять ментальный толчок.

Из опыта она знала, что может проникать и ускользать из разума незамеченной. Но если она сильно надавит, то может случайно выдать себя.

Решив не рисковать, она представила, как слой за слоем разгребает плотный хлопок – будто аккуратно раскрывает шторы, стараясь найти за ними окно. С каждой попыткой туман вокруг отступал, открывая слабые тени и фигуры, заполняя тишину отголосками шепота. Но их не получалось ни перевести, ни разобрать.

Может, если она…

– Софи, прошу тебя, хватит! – взмолился Фитц, встряхивая ее так сильно, что она пошатнулась.

Она уже готова была спросить его, что он творит, как заметила, куда указывал Киф.

Король Димитар стоял в центре дороги. И смотрел прямо на нее.

– А, старейшины, – окликнул король, оголяя острые зубы в улыбке. – Может, объясните, почему эта девочка решила без разрешения прощупать мои мысли? И даже не пытайся отрицать, – сказал он Софи, когда в тишине леса раздались судорожные вздохи и писклявый стон – видимо, от Сандора. – Я почувствовал тебя, как только ты оказалась в моих мыслях.

Софи попыталась проглотить ком в горле, но тот не шевельнулся.

– Простите. Мне… не следовало так поступать.

– Да, не следовало, – согласился король Димитар. – И твои извинения не изменят того, что ты нарушила наш мирный договор.

«Их мирный договор?» – подумала Софи, и мир вокруг пошатнулся.

– Она не знала! – перекричал старейшина Эмери поднявшуюся бурю голосов. – Наш мир нов для Софи, и она все еще знакомится со спецификой наших законов. Ее можно назвать особым случаем.

Король Димитар потер бугристый подбородок, и толпа затихла.

– Не вижу в ней ничего особого.

– Я тоже, – прошептал кто-то неподалеку, и народ заворчал.

– Дыши, Фостер, – прошептал Киф, коротко сжимая ее ладонь.

Она вцепилась в его руку, как будто цеплялась за жизнь, и заставила себя судорожно вздохнуть.

– Так скажите мне, – произнес король Димитар, вновь поворачиваясь к Совету. – Раз ваш мир нов для нее, где она была все это время?

Старейшина Эмери закрыл глаза, переговариваясь с остальными старейшинами.

Не успели они прийти к решению, кто-то в толпе выкрикнул:

– Ее вырастили люди!

– Люди! – фыркнул король Димитар. – Я думал, эльфы разорвали связи с этими паразитами.

– Так и есть, – заверил старейшина Эмери. – Как я и сказал, Софи – особый случай.

– Ну ладно, давайте посмотрим, что же в ней особого, – король Димитар подошел к Софи, и толпа вокруг стремительно разбежалась.

Софи свела колени, моля, чтобы они не подогнулись при виде ужасного короля. Краем глаза она заметила Сандора, пробирающегося к ней, но убегающие эльфы отталкивали его. Рядом остались только Фитц с Кифом – хотя Софи подозревала, что Биана скрывается где-то рядом.

Король склонился так близко, что Софи чувствовала его дыхание – гнилое мясо и сгоревший чеснок, – когда он принюхался и произнес:

– Я чувствую все, что происходит в моей голове. Все. А ты?

– Т-тоже, – кое-как выговорила она.

Король Димитар сощурился, и Софи была готова к тому, что он поднимет массивную руку и ударит ее.

Но вместо этого рядом, вскрикнув, появилась Биана, и тут же они с Фитцем и Кифом рухнули на колени, закрывая уши и стискивая головы.

– Что случилось? – выкрикнула Софи, пытаясь растрясти их. – Что вы с ними делаете?!

– Вопрос получше, – произнес король Димитар, переставая хмуриться и заканчивая неизвестную пытку, – почему не действует на тебя?

– Как старейшины уже сказали, Софи особенная, – выплюнул Алден, прорвавшись сквозь толпу к своим детям.

Грейди с Эдалин следовали за ним по пятам, и они притянули Софи к себе, а Сандор встал перед ними и выпрямился во весь рост, закрывая короля своей тенью.

– Пострадавшие от вас дети ни в чем не провинились, – прорычал Сандор.

– Они тоже причастны, – возразил король Димитар. – И они придут в себя через минуту. А вот она…

Он потянулся к Софи, но Сандор откинул его руку.

Король Димитар рассмеялся – влажно, булькающе.

– Тебе здесь не место, гоблин.

– Эта девочка под моей защитой.

– Правда? – Он оглядел Софи, задерживаясь на шраме у нее на руке. – Выращена людьми, странные таланты, еще и телохранитель. До меня доходили слухи, что у эльфов появился новый козырь в рукаве. Но не ожидал, что он окажется столь невпечатляющим.

– Софи – не козырь, – заверил его Алден. – Она просто ребенок. Ребенок, совершивший чудовищную ошибку – за что ее накажут.

– Да, накажут, – согласился король Димитар и врезал громадным кулаком Сандору в живот.

Тот рухнул на колени, кашляя и хрипя, а король схватил его за плечи и кинул в ближайший Вандерлинг.

Софи не знала, издало ли дерево громкий хруст или это была голова Сандора, а когда хотела было кинуться к нему и проверить, король Димитар схватил ее за руку.

– Девочка влезла в мой разум и поставила под сомнение мой авторитет! – прокричал он, таща ее к себе. – А значит, наказание ей выберу я. И наказание следующее: она отправится со мной в Равагог отбывать пожизненное заключение.

Глава 44

– В мирном договоре об этом не сказано! – выкрикнул Грейди, хватая Софи за запястье и начиная тянуть ее к себе. – Если сейчас же не отпустите мою дочь, заставлю отрезать собственную руку.

– Ваши эльфийские приемчики на нас не работают, – фыркнул король Димитар.

– Правда? – Грейди сощурился, и король отпустил руку Софи и с силой врезал себе в нос.

По лицу короля заструилась темно-бордовая кровь, и он закричал:

– Это объявление войны!

Он кинулся к горлу Грейди, но тот вновь сощурился, и король Димитар замер подобно статуе, едва дыша.

– Ну все, достаточно! – воскликнул старейшина Эмери, пробираясь через паникующую толпу в сопровождении остальных старейшин и их разъяренных телохранителей.

Когда они добрались до Грейди, старейшина Терик сжал его плечо и сказал:

– Мы тебя поняли.

Грейди поколебался с мгновение. А потом отступил, утаскивая Софи к себе за спину, а король Димитар рухнул на землю, тяжело дыша и в ярости царапая грунт.

– Мирный договор расторгнут, – прорычал он вперемешку с судорожными вздохами.

– Разве? – спросил старейшина Эмери, взмахом руки призывая к молчанию перекрикивающихся эльфов. – Думаю, это стоит перепроверить.

– Вот мирный договор, – произнесла старейшина Лиора, вытаскивая из воздуха золотой свиток.

– Как видите, – сказал Эмери, забирая у нее свиток и быстро его просматривая, – здесь написано, что «В мирные времена эльфы не могут использовать свои таланты на ограх без их разрешения». Но попытка утащить чью-то дочь – не «мирное время». Таким образом, Грейди не нарушал договор – и это не обсуждается.

Король Димитар сплюнул, забрызгивая траву темной кровью.

– А что с девчонкой?

– Да, давайте посмотрим, – Эмери просмотрел свиток и указал на фрагмент текста. – Здесь сказано: «Если имеет место серьезное нарушение, наказание согласуется обеими сторонами».

– Я согласен лишь на одно наказание – она пойдет в мой город и будет под моим контролем! – выкрикнул король Димитар.

– Тогда это тупик.

– Нет – это война!

– Вы правда этого хотите? – спросил кто-то, и толпа расступилась, пропуская вперед леди Каденс.

Она тщательно и медленно сделала реверанс и показала королю Димитару свой маркчейн.

– Помню, когда вы дали его мне, я подумала: вот он, король, заботящийся о безопасности своего народа. Такой король не отправит его погибать в неоправданной бойне.

– Кто сказал, что они погибнут? – возразил король. – Эльфы не сражаются.

– Мы сражаемся за них, – прорычал Сандор, обнажая свой клинок. Телохранители старейшин последовали за ним.

Король Димитар притворно зевнул.

– Гоблины нам не чета.

Сандор подошел ближе, направляя меч на сердце короля.

– Скажите это тысячам огров, погибших в прошлой войне. Поверьте, если бы мои руки не были связаны мирным договором, вы бы уже здесь не стояли.

– Как и ты, – прорычал в ответ король Димитар.

– Как и все мы, – твердо произнесла леди Каденс. – Именно поэтому мы и подписали мирные договоры. Чтобы нашим детям не пришлось расти без отцов. Вы действительно готовы пожертвовать миром из-за уязвленной гордости?

– Слишком смелые слова, – предупредил король Димитар, переходя на язык огров.

– Возможно, – на том же языке ответила леди Каденс. – Но лишь потому, что я знаю, что вы король, который прислушивается к голосу разума. Король, который пришел выразить свои соболезнования в трудные для нас времена. Король, который знает, что нельзя разжигать войну из-за ошибки ребенка – ребенка, который будет наказан за навлеченный на нас позор.

Король Димитар так стиснул зубы, что Софи готова была поклясться: она слышала треск.

– Вы так же сказали, что, если нам понадобится помощь, стоит лишь попросить, – тихо добавила Орели на немного неестественном, но все же понятном огрском. – И она нам нужна.

Король сплюнул Софи под ноги, забрызгав подол ее платья кровавой слюной. Но он сказал Совету:

– Ладно, наказывайте ее как хотите. Но знайте: я буду следить.

– Мы вышлем вам отчет, – пообещал старейшина Эмери. – Но вам придется подождать, пока мы не изберем двенадцатого старейшину.

– У вас две недели, – сказал им король, оборачиваясь к Софи. – Затем я вернусь и проверю – и лучше бы меня удовлетворило увиденное. Иначе мирному договору конец.

– Пожалуйста, скажите хоть что-нибудь, – прошептала Софи, так часто прокручивая один из своих нексусов, что он начал до крови натирать кожу.

Она уже вытянула все болтающиеся реснички – и несколько тех, что держались очень даже крепко. И все равно она сидела на диване в зале Хэвенфилда и ощущала, как смыкаются стеклянные стены, а Грейди, Эдалин, Тирган, Алден и Сандор будто бы соревновались в том, кто дольше сможет пронзать Софи взглядом.

– Пожалуйста, простите, – в миллионный раз повторила она. – Я не думала…

– В этом и дело, – перебил Грейди. – Ты не думала. Ты хоть представляешь, что было бы, утащи он тебя до того, как мы его остановили?

Она не представляла.

Но прекрасно понимала, что чуть не развязала войну.

И вынудила Грейди воспользоваться своей способностью, что было куда как страшнее всего остального. Она больше не хотела видеть его таким – никогда.

– Совет меня изгонит? – прошептала она.

Тирган покачал головой:

– Огры не поддерживают нашу тюрьму – в основном потому, что там содержится и их народ. Король Димитар точно не одобрит.

– А что он одобрит? – спросила Софи, слыша в своем голосе панику, которую не получалось скрыть.

Что может быть хуже Изгнания?

Алден вздохнул и сел рядом с ней.

– Не нужно слишком волноваться, Софи. Ты совершила крайне серьезный проступок. Но Совет так же прекрасно понимает, что король Димитар пришел не потому, что он тревожился о нас. Его единственной целью было увидеть беспокойство нашего народа и усилить его. Он хочет сломить нас, а потом прийти и завоевать, и ему нужен был любой повод. Ты стала лишь удобным предлогом.

– Невероятно удобным, – пробормотал Тирган. – Могла бы еще завернуться в блестящую бумагу и повязать бантик.

Софи повесила голову:

– Простите…

– Я знаю, ты сожалеешь, – перебил Алден. – И даже знаю, что тобой двигало. Просто боюсь, что в этот раз я не смогу тебя защитить. Не только король Димитар настаивает на наказании, но и наш народ хочет его увидеть. Большая его часть считает тебя опасным экспериментом, вышедшим из-под контроля, и сегодняшние события это лишь подтвердили. Совету придется подобрать наказание, которое и удовлетворит короля Димитара, и покажет всем, что тебя держат в узде.

Софи сглотнула – ощущение было такое, будто она проглотила ведро острого льда.

– Как думаете, что это будет?

– Что угодно. Но я думаю, что это будут обязательные общественные работы, которыми ты будешь заниматься каждый день после школы. Так наш народ увидит тебя усмиренной и будет знать, что за тобой внимательно следят. И поскольку это, по сути, аналог огрского трудового лагеря, королю Димитару должно понравиться.

Грейди с Тирганом кивнули, будто думали о том же, и сердце Софи начало возвращаться к нормальному ритму.

– Какие общественные работы? – спросила Эдалин с таким же облегчением, какое ощущала Софи.

Перед тем как ответить, Алден снова переглянулся с Грейди.

– Полагаю, они пошлют ее в Убежище, поскольку умения Софи относительно Силвени там пригодятся – но пока ты не обрадовалась, Софи, – добавил он, и ее улыбка тут же погасла, – знай: это тяжелая, грязная работа, в которую входит много навоза, который редко будет сверкать. И ты скорее всего будешь работать там до конца учебного года. Может, и дольше.

– Это лучше трудового лагеря огров, – сказала Софи.

– Не спорю.

– Но будем надеяться, что там будет достаточно ужасно, чтобы вы больше никогда не совершили ничего подобного, – добавил Сандор, так стискивая рукоять меча, будто хотел ее им полоснуть.

– Поверьте, я усвоила урок, – заверила Софи, поглядев на пятно, оставшееся от слюны короля, и поклявшись выкинуть платье.

– Сомневаюсь в этом, так что готовься повторять законы телепатии, – предупредил Тирган. – Также нам явно стоит обсудить разницу между нашим разумом и разумом других разумных видов. Тебе очень повезло не ощутить боли грусом-дадж. А вот Фитцу, Биане и Кифу не повезло.

Софи закрыла глаза, жалея, что не в силах позабыть о трех друзьях, скорчившихся в агонии.

– Что такое грусом-дадж?

– Способность огров, – тихо сказал Алден. – Они не телепаты, но их разум способен передавать высокую частоту, которая врезается в мозг, как камертон. Ты действительно ничего не слышала?

– Вообще ничего.

– Очередной подарок «Черного лебедя», – пробормотал Тирган, и Софи не понимала, плохо это или хорошо. – Ты услышала что-нибудь в его разуме, когда влезла в него?

– Нет, но там было тихо – и мягко. Я как будто пыталась прорваться через плотное одеяло.

– Погоди – у него в разуме было мягко? – переспросил Тирган.

Софи кивнула.

– А не должно было?

– Дело тут не в «должно было», – после неприятно-долгой паузы сказал Алден. – Но остальные ощущали другое – и стоить заметить, мало кто оказывался в разуме огра. Они описывали их мысли как постель из игл. И раз ты ощутила мягкость, то, видимо, почти пробила их защиту, что едва ли удивительно, учитывая твои способности. Но все равно интересно.

– Но не настолько, чтобы попробовать еще раз, – уточнил Тирган.

– Именно, – согласился Алден. – Попытка влезть в разум огра – что муха, танцующая на паутине. Никто не пройдет незамеченным. Даже ты.

Софи сползла ниже в кресле.

– Мне все равно кажется, что король Димитар искал причину устроить скандал, – тихо сказала Эдалин.

– Ну еще бы, – согласился Сандор. – Поэтому он и пришел. Огры явно знают, что мы нашли их устройство самонаведения, а лучшая защита – это нападение. И Софи преподнесла повод на блюдечке с голубой каемочкой.

Он рассек воздух клинком, и Софи съежилась еще сильнее, жалея, что мягкие подушки не могут полностью ее поглотить.

Особенно когда Алден сказал:

– У Совета связаны руки. Они не могут обвинить короля Димитара в недосмотре за собственным народом, когда эльфийка сама нарушила важный закон – более того, на открытой церемонии.

– Значит, я сделала только хуже, – несчастно пробормотала Софи.

– К сожалению… да, – признал Алден. Он взял ее за руку и дождался, пока она поднимет на него взгляд. – Я понимаю, ты хочешь поймать этих «Незримых» – и, поверь, я хочу того же. Но нужно быть терпеливыми. Наш Совет потерял члена. Наш народ испуган и разбит. А теперь огры насторожены и готовы напасть. Сейчас не время вести расследование и требовать у них ответов. Сейчас нужно восстановить мир. И ты должна изо всех сил стараться доказать нашему народу – и Совету, – что ты не бесконтрольная проблема, как они боятся. А затем мы сможем добиться справедливости, которую заслуживаешь ты, и Декс, и Прентис, и Кенрик, и все, кто еще пострадал от мятежников. Ладно?

Софи кивнула, хотя выбора все равно не было.

В этот раз она напортачила слишком сильно. Ничего не изменится, пока все не придет в норму.

Но это не значит, что она прекратит расследование. Просто надо сосредоточиться на «Черном лебеде». Воспользоваться свободным временем, чтобы найти предателя.

– Пожалуй, мне пора, – сказал Алден, обнимая Софи. – Посмотрю, нельзя ли как-нибудь задобрить старейшин, пока они не выбрали твое наказание.

– Я с тобой, – произнес Тирган без малейшей радости в голосе.

Грейди сказал, что скоро присоединится к ним, как только разберется с другими делами – и по его тону было понятно, что Софи ждет еще наказание.

Алден с Тирганом, исчезая во вспышке, сочувственно улыбнулись.

– Дай угадаю, – произнесла Софи, нарушая болезненную тишину. – Я под домашним арестом на всю жизнь?

– Я над этим подумаю, – сказал Грейди, присаживаясь на место Алдена на диване. – Но… я понимаю, что ты хотела как лучше – пусть твой мозг и решил отдохнуть денек.

На правду обижаться не получалось.

– К тому же я не сомневаюсь, что благодаря Бронте Совет выберет наказание как можно хуже. Так что добавлять ничего не буду. Только одно: Верди снова пора чистить зубы, и эта работа на тебе. И осторожнее – она плюется.

Софи скривилась, но не стала спорить.

К тому же она сомневалась, что слюна динозавра будет хуже огрской.

– А еще, раз ты не ходишь в школу, будешь разбирать мой кабинет, – добавила Эдалин. – И не закончишь, пока либо не разберешь, либо не выкинешь все вещи.

Сандор фыркнул:

– Вы слишком мягкие. Была бы она моей дочерью, запер бы ее в комнате до конца жизни, ради ее же безопасности.

– Так было бы легче, – сказал Грейди, так крепко обнимая Софи, что та закашлялась. – Но давай остановимся на одной ночи. И пообещай, что больше не будешь разжигать войны. Что скажешь?

В ответ Софи прижалась к нему крепче.

Эдалин тоже обняла их, и Софи потеряла счет времени в объятиях. Но когда она отстранилась, солнце уже начало садиться.

Остаток вечера она провела в комнате, изучая зеркальце Джоли в поиске подсказок, и это наказание оказалось куда суровее, чем что угодно от Грейди с Эдалин.

Как бы она ни щурилась, как бы ни вертела пудреницу, как бы ни пыталась использовать ее, зеркала просто показывали два слегка различных отражения девочки, которая куда успешнее впутывалась в неприятности, чем выбиралась из них.

А значит, план Фитца – каким бы он ни был – стал ее единственным вариантом.

Оставалось надеяться, что он хорош.

Глава 45

– Я сомневался, что Грейди с Эдалин разрешат мне прийти, – сказал Фитц, усаживаясь на цветочный ковер в спальне Софи. – Ты не под домашним арестом?

– Удивительно, но нет, – ответила Софи, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не обернуться к зеркалу и не посмотреть на свой ужасный вид. – Но Грейди всегда наказывает меня способами поинтересней.

– Поэтому ты пахнешь тираннозавром? – поинтересовался Фитц и рассмеялся, когда Софи покраснела.

Она едва закончила чистить зубы Верди, когда объявился Фитц, и все еще чувствовала скользкий сгусток слюны динозавра, стекающий по ее спине, подобно холодному липкому слизню. Это было нечестно – Фитц в синем приталенном жилете и серых штанах, с серой сумкой через плечо, казался моделью, а она выглядела – и, видимо, пахла – как игрушка, пожеванная динозавром.

– Прости, что вчера тебя не послушала, – пробормотала Софи, скрещивая руки и пытаясь спрятать дыры от клыков на рукавах туники. – Я знаю, ты пытался меня остановить.

– Видимо, надо было лучше пытаться. Просто все произошло так быстро. Но я не собирался тебя отдавать. Я передал Кифу, что если земля начнет раскрываться, то я собью короля с ног, а ему нужно будет схватить тебя и перенести в безопасное место.

Софи улыбнулась, пытаясь это представить.

– И что сказал Киф?

– Что я безумнее тебя и что я даже свою сестру не могу толком сбить с ног. Но я сказал, что все равно попытаюсь. И мне уже казалось, что действительно придется. Половина Совета кивала, когда король говорил. Если бы леди Каденс не вмешалась, не знаю, что бы и было.

– Правда? – прошептала Софи.

Она понимала, что Совет не поддерживает ее полностью. Но… половина?

– Ага. Было страшно.

– Да уж.

Она потянула за край дыры в рукаве, растягивая ее сильнее.

– Ты, наверное, считаешь меня полной дурой.

– Нет. Я начинаю думать, что ты пытаешься побить рекорд Кифа по крупнейшему межвидовому конфликту – и если пытаешься, то ты явно победила. Громкий случай с гулоном был грандиозным, но война нам не грозила, – на последних словах его голос надломился. – Но я понимаю твои мотивы, – тихо добавил он. – И, полагаю, ты ничего не нашла?

– Нет. Зато теперь Совету будет еще сложнее разузнать, в чем замешаны огры. Твой папа сказал, что придется ждать моего наказания, и только тогда, возможно, все придет в норму.

Фитц вздохнул:

– Ну, папа сказал, что наказание не будет слишком уж суровым.

– Надеюсь, он прав. Но решение за Советом, так что…

Софи не договорила, но Фитц, видимо, догадался, потому что спросил:

– Как думаешь, кто станет новым старейшиной?

– Не знаю. Надеюсь, тот, кому я нравлюсь.

– Ага. Я надеялся на сэра Тиргана, но отец сказал, что он не подходит из-за сына, пусть тот и приемный.

– А на кого ставит твой отец?

– На мастера Лето из Серебряной башни. Кажется, его выдвигают чаще всего. Ты его знаешь?

– Немного. Он странноватый, – но в последние их встречи он был дружелюбен, так что, может, с ним будет нормально. – А кого еще выдвигают?

– Древних, которых я не знаю. А, и леди Каденс. Маловероятно, учитывая, сколько лет она провела в командировке. Но после того, как она вчера все уладила, многие проголосовали за нее.

А еще она презирала Софи, но, может, уже не так, как раньше. В конце концов, она пришла на ее защиту.

С другой стороны, она немало говорила о наказании…

– Эй, все будет хорошо, – пообещал Фитц. – А пока что я принес кое-что, чтобы поднять тебе настроение. Ты даже не представляешь, как тяжело было пробраться мимо Бианы. Она хотела пойти со мной, но…

Он открыл сумку и вытащил пушистую красную плюшевую игрушку, которая напоминала ящерицу, но с коротким мехом и густым красно-белым хвостом.

– Мистер Обнимашка!

Фитц покраснел под стать дракону.

Особенно когда Софи сказала:

– Ты не говорил, что он блестящий.

– Ага. Эм. У драконов блестящий мех – к тому же его выбирал Элвин, не я.

– А еще блестки все делают лучше. Ну, кроме какашек аликорнов.

– Даже не знаю. Думаю, блестящие какашки лучше обычных.

– Это потому, что ты никогда в них не валялся.

– Тут ты права, – его улыбка погасла. – Он не выглядит глупо?

– Мистер Обнимашка? Он очарователен. Может, даже лучше Эллы.

Они оба глянули на ярко-синюю слониху, сидящую между подушками на кровати.

– Ну, пожалуй, ничья, – решила Софи.

Фитц рассмеялся и усадил мистера Обнимашку рядом с собой, быстро погладив его по голове, а потом снова потянулся к сумке.

– Я не только поэтому не хотел, чтобы Биана пошла со мной, – сказал он, вытаскивая серебряный дневник памяти с украшенным драгоценностями гербом Вакеров на обложке. – Тирган дал мне задание записать все воспоминания о пожаре. И у меня ушло на это много времени, потому что, когда мы собирали квинтэссенцию, ты передала мне очень много звездных карт.

Она успела об этом забыть.

– Можешь их пропустить. Сомневаюсь, что Совет ими заинтересуется. Они могут посмотреть карты где угодно.

– Я сомневался, поэтому решил попробовать, – он открыл дневник памяти, перелистывая страницы с черным небом и тщательно размеченными звездами. – И решил, что воспоминания очень странные. Они куда четче моих обычных проекций.

Он перелистнул в начало дневника памяти, показывая изображение темноволосой девочки. Она была похожа на Биану, но с неправильными чертами лица. Нос был слишком большим, как и расстояние между глазами.

– Это проекция с прошлогодних занятий по телепатии, я хотел проверить точность моей памяти. Мне нужно было спроецировать любого члена семьи и сравнить с реальностью. Как видишь, я справился не очень.

– Не идеально, но я все равно узнала ее.

– Именно. И наставник сказал, что для эльфов без фотографической памяти это нормально. Мы запоминаем общее впечатление, а не точные детали. За исключением их, – он вновь перелистнул на звездные карты. – Я запомнил абсолютно. Все. Звезды.

– Ну да. Но это я поделилась с тобой воспоминаниями, так что детали запоминала я.

– Но это же все равно мои воспоминания о твоих воспоминаниях – по крайней мере так должно быть. И я бы ни за что не запомнил все так идеально. Только если бы ты их передала.

– Но я их и передала.

– Да, но я не о том. Я про другую передачу. Если бы ты их просто прислала, я бы успел запомнить их без подробных деталей. Воспоминания остались бы без изменений, только если бы ты их внедрила.

– Внедрила?

Это слово ассоциировалось с микрочипами, зондами пришельцев и иглами, протыкающими кожу.

– Поместила воспоминания в чей-то разум – как будто переставила книгу на чью-то полку и оставила ее там, чтобы можно было посмотреть позже, – объяснил Фитц, что было не так жутко, как ей представлялось. По крайней мере, пока он не сказал: – Думаю, именно так «Черный лебедь» заложил в твой разум секреты. Иначе ты бы помнила. Внедрять воспоминания можно незаметно.

– Ладно… – медленно произнесла Софи, пытаясь переварить информацию. – Так внедрение – это плохо?

– Нет конечно. Просто это очень сложное умение, которое мало кто может провернуть – хотя, наверное, не стоит даже удивляться. Ты способна на все.

Он улыбнулся, и Софи хотела бы счесть это комплиментом. Но ей не особо нравилось, что она сделала это неосознанно.

– Я внедрила что-нибудь еще? – спросила она.

– Это я и пытаюсь понять. Я искал в воспоминаниях все, что кажется четче и ярче остальных. И вот что нашел.

Он перевернул еще несколько страниц и показал ей такую сложную формулу, что ее можно было счесть за бессмыслицу. И все же все числа, строки и закорючки были в точности на своих местах.

– Так делают фриссин, – сказала Софи, вспоминая, как несколько месяцев назад проецировала засекреченную формулу в свой дневник памяти. – Почему я тебе ее послала?

– Может, она была на уме, потому что для него мы и собирали квинтэссенцию.

– Да. Наверное, – но объяснение звучало неубедительно. – Ты нашел что-нибудь еще?

Фитц перевернул еще несколько страниц и остановился на очередной звездной карте.

Большинство звезд подписаны не были, но у пяти черных пятен стояли названия:

Люциллиант

Фосфорин

Маркизера

Кандезия

Элементин

– Но… это же не нанесенные на карту звезды… – пробормотала Софи, поднося карту ближе, чтобы получше ее разглядеть.

– Так я и подумал. Странно, что существует карта не нанесенных на карту звезд, согласись?

– Не понимаю. Я не знаю этих звезд. Ну… точнее, теперь знаю. Но я не помню, чтобы знала их, понимаешь? Пока не увидела карту.

– Обычно так у тебя и всплывают воспоминания, да? – спросил Фитц.

– Да. Но как я могла внедрить воспоминание до того, как его вспомнила?

– Не знаю. Я думал, что ты помнишь, раз знаешь расположение Элементин. Может, так ты о ней и узнала, сама того не осознав. И ты знала о них, не зная, что знаешь, понимаешь?

Софи сомневалась, что так вообще говорят.

Но она не могла спорить с тем, что было прямо у нее перед глазами.

– Это все? Я внедрила только это?

– Я все еще ищу, так что может и больше. Но кое-что я точно нашел.

Он вновь перелистнул страницы и остановился на круглом окне с черными чугунными решетками.

– Можешь прочесть? – спросил Фитц, указывая на квадратный знак, свисающий с ближайшего столба прямо под красным кругом с широкой белой линией.

– Тут написано «только по допуску», – сказала Софи, удивляясь, что Фитц спрашивает.

А затем она вновь перечитала надпись и ощутила, как внутри все сжимается. Потому что на самом деле было написано «eccetto autorizzati». Что значило то же самое.

По-итальянски.

– Это в Запретных городах! – практически завопила Софи, хватая дневник, чтобы присмотреться поближе.

– Я так и подумал, – согласился Фитц. – Но я такого не помню, так что это твое воспоминание.

Он был прав – оно было слишком четким и ясным.

– Но я тоже этого не помню.

А еще у нее не получилось отыскать других воспоминаний, связанных с этим местом, как и причин, по которым она думала об окне – из Италии – во время бушующего пожара.

И зачем «Черному лебедю» вообще внедрять в ее память дурацкое окно?

А затем она заметила темное пятно на желтой стене у окна.

Она думала, что это просто выцветшая от погоды краска. Но идеальный изгиб нельзя было спутать ни с чем.

Это был символ лебедя.

Глава 46

– Где это? – спросила Софи, перелистывая страницы, будто там было продолжение картинки.

– Я надеялся, что ты знаешь, – признал Фитц. – Ты больше ничего не вспомнила?

Софи закрыла глаза, приказывая мозгу собрать картинку воедино.

– Не получается.

– Ну, тогда у меня все же нет плана. Я собирался сходить туда и разузнать что-нибудь о «Черном лебеде». Но мы не знаем, куда идти, так что не получится.

– Кто знает, безопасно ли это? Не забывай, когда мы с Кифом нашли их убежище в прошлый раз, нас поджидала засада, – она захлопнула дневник памяти сильнее, чем следовало. – Какой же кошмар. Я не могу доверять «Черному лебедю», Совет меня ненавидит, огры хотят забрать к себе, Этерналия сгорела, а Кенрик…

От одного его имени дыра в груди разрасталась шире.

– Возьми, – сказал Фитц, протягивая ей мистера Обнимашку.

Он махал им перед ее носом, пока она его не взяла, и стоило признать – объятия с мягчайшим драконом помогли.

– Прости, – пробормотала она.

– Не извиняйся. Если кому и разрешено паниковать, то тебе. Серьезно, не представляю, как ты справляешься, – он взял дневник и вновь открыл итальянское окно, поворачивая его в разные стороны, как будто переверни он проекцию с ног на голову, и они магическим образом выяснят название одного из множества итальянских городов, в который им нужно попасть.

– И все равно мне кажется, что здесь кроется ответ, – тихо сказал он. – Ну, что-то ведь вызвало это воспоминание, да? Твой разум не вытащил бы его просто так?

– Даже не знаю.

Только из-за своего мрачного тона она поняла, как плаксиво себя ведет.

Взяв дневник памяти, она уставилась на символ лебедя.

Они спрятали его очень ловко – совершенно очевидно для знающего, куда смотреть, но незаметно для остальных.

Она постаралась вспомнить какие-нибудь знаменитые достопримечательности с окнами, но ничего не приходило на ум. Иногда Софи очень скучала по Интернету. Она сомневалась, что просто сможет вбить «круглые окна в Италии». Но когда они с Дексом были в Париже, это сработало.

– Зачем они передали мне изображение своей базы? И почему я о нем думала? – спросила она.

Она явно не размышляла об итальянских окнах – и даже о «Черном лебеде», – когда спешно пыталась собрать квинтэссенцию, чтобы спасти Этерналию.

Ей было так страшно, что она едва соображала.

– Может, в этом дело, – медленно произнесла она, стараясь сначала обдумать идею, а потом начинать надеяться. – Может, дело в страхе – он как тревожная кнопка.

Иногда она задумывалась, как может «Черный лебедь» подвергать ее такой опасности и не заботиться о том, что с ней случится. Может, они так составили ее воспоминания, чтобы она вспомнила об их убежище, когда будет по-настоящему в них нуждаться.

– Тогда почему ты ничего не вспомнила, когда тебе угрожала опасность до этого? – спросил Фитц. – Ты же миллиард раз чуть не погибла.

– И правда.

К тому же на пляже с Фитцем ей было не так уж и страшно. На самом деле она чувствовала себя практически… в безопасности. Они были далеко от пожара, она была не одна, Фитц ей помогал и…

– А если дело в доверии? – спросила Софи, выпрямляясь. – Сэр Тирган сказал, что доверие – наше главное подспорье. И один раз оно уже помогло тебе влезть в мой разум.

– Действительно! И, – он взял дневник и открыл чистый лист, – это было бы шикарно, потому что так мы сможем все повторить!

– Что повторить?

– Ситуацию, в которой ты вспомнила про окно. Сделаем то же самое, что делали тогда, и будем надеяться, что мы сможешь вспомнить остальное, – он встал и протянул руку, помогая подняться. – Как мы стояли? Ты была сзади, да?

– Ага, – сказала Софи, краснея при мысли о том, насколько близко они были друг к другу.

Каким-то образом ей удалось подтащиться к нему, в пятидесятый раз жалея, что не успела отмыться от слюны динозавра.

– Нет, ты была ближе, – сказал ей Фитц. – Я чувствовал больше тепла – тепла твоего тела, – поправился он, как будто так звучало лучше. – Было очень холодно, помнишь?

Софи старалась не вспоминать ни мгновения той ужасной ночи. Но если она хотела, чтобы все получилось, придется пережить ее заново.

Она представила пляж.

Высокие сверкающие волны.

Ледяной океанский бриз.

Ее руки так устали от тяжести звездоскопа, что она оперлась о Фитца, прижимаясь к нему так, будто больше никого не осталось.

– Да, как-то так, – сказал Фитц, и она поняла, что снова оперлась на него.

Софи обняла его, укладывая ладони на запястья, а он сделал вид, что держит звездоскоп.

– Вроде твои ладони были повыше, – сказал он, – лежали на моих.

Приказывая ладоням не потеть, Софи переместила их выше.

– Кажется, все правильно, – прошептал Фитц.

– Да. Кажется.

Софи практически слышала шум волн и видела сверкающие звезды. Последнее безопасное мгновение, после которого все затянул дым.

– Ну… что теперь? – спросила она.

– Думаю, тебе нужно открыться моему разуму.

– Точно, – она глубоко вздохнула и вытянула сознание, позволяя мыслям Фитца наполнить голову.

«Просто с ума сойти, – подумал он. – Я постоянно пытаюсь тебя заблокировать – просто посмотреть, получится ли. Но, клянусь, с каждым разом ты проникаешь все быстрее».

«Прости», – передала Софи.

«Хватит извиняться! У тебя поразительный талант, Софи. Я бы все отдал, чтобы быть как ты».

«А я бы все отдала, чтобы быть нормальной, как ты».

«Именно поэтому мы друг другу и доверяем».

Разве?

Неужели все было настолько просто?

«Хочешь попробовать внедрить что-нибудь, проверить, не разучилась ли ты это делать? – спросил Фитц. – Только выбери воспоминание, которого я не знаю, чтобы можно было отличить».

«Хорошо».

Но она знала, что этого не хватит.

Если дело и правда было в доверии, ей нужно было рассказать что-нибудь, о чем она еще никому не рассказывала.

«Готов?» – спросила она, пытаясь вспомнить, что делала той ночью. Она точно смешивала энергию ментального толчка с обычной, чтобы передача была сильнее, так что сосредоточилась на теплом гудении на задворках разума, перемешала покалывающий жар со своим сосредоточением, а затем втолкнула воспоминание в разум Фитца.

– Ух ты, – выдохнул тот. – Кажется, сработало.

Он спешно взял дневник и открыл пустую страницу, в ярких фотографических деталях проецируя полученное от Софи воспоминание.

– Кто это? – спросил Фитц, хмурясь.

Блондинка в фиолетовом платье держала в руках черного лебедя.

Софи сглотнула.

– Воспоминание, которое я увидела в разуме Прентиса – или, может, лучше назвать это видением. Я не знаю. Но это… это Джоли.

Фитц распахнул глаза и указал на лебедя в ее руках.

– Это значит то, о чем я думаю?

– Именно это мы с Бианой и пытались понять. Я не рассказала Грейди с Эдалин. Только Тиргану, но тогда он считал, что разрушенный разум не исцелить, и сказал, что это просто безумие.

– Ты уверена, что дело не в нем?

Софи показала ему пудреницу с зеркалами, давая провести пальцами по созвездию на крышке. Она даже рассказала ему о Вертине и о неизвестном пароле. Но если она собиралась по-настоящему ему довериться, то надо было поделиться еще кое-чем.

– Ты же понимаешь, что еще это значит, да? – прошептала она, пытаясь собраться с силами. – Или что может значить.

Фитц покачал головой, переводя взгляд с дневника памяти на нее.

Софи расправила плечи и глубоко вздохнула.

– Джоли может оказаться моей матерью.

Слова будто бы растворились, едва слетев с губ, и Софи засомневалась, что Фитц вообще их услышал.

Но затем он крепко сжал ее руку.

– Понимаю, почему ты боишься.

– Правда? – спросила Софи. – Иногда я сама не знаю, как это объяснить.

– Да. Было бы жутко странно выяснить, что твои родители на самом деле твои бабушка с дедушкой.

– Отчасти да, – прошептала Софи. – Но еще… не знаю.

– Что?

Она снова взяла мистера Обнимашку и, крепко обняв его, сказала:

– Мне и так тяжело понимать, что я напоминаю Грейди с Эдалин о ней. Если они узнают, что я ее дочь…

– Ты будешь бояться, что нужна им лишь из-за этого, – закончил за нее Фитц.

Софи кивнула, зарываясь носом в мягкий мех мистера Обнимашки.

– Если тебе станет легче, то, думаю, ты ошибаешься. Они явно тебя любят.

– Знаю. Но все равно все изменится.

– Пожалуй, да, – признал он. – Погоди – тогда ты будешь и родственницей Декса?

Софи кивнула, все еще не понимая, почему это ее волнует.

Она надеялась, что Фитц сможет объяснить, но он просто выдохнул:

– Ух.

А затем зашелся смехом.

– Если это правда, Декс с ума сойдет, – произнес он, хохоча.

– Если что правда? – спросил до боли знакомый голос, раздавшийся с порога.

Фитц замолчал, а Софи через силу обернулась к источнику звука.

Как она и боялась, там обнаружился раскрасневшийся кипящий Декс.

Глава 47

– Если что правда? – повторил Декс. – И только скажите, что «ничего» – клянусь, подолью вам сыворотку правды в пышноягодный сок.

– Ты ее даже не делаешь, – возразила Софи, надеясь, что не ошибается.

– Научусь, – заверил Декс.

Софи глянула на Сандора. Какой вообще смысл в подслушивающем у дверей гоблине, если он не предупреждает ее о неожиданных посетителях. Тот невинно пожал плечами, но по блеску в глазах было видно, что он промолчал нарочно. Возможно, так он наказывал ее за ситуацию с королем Димитаром.

– Серьезно, о чем вы, ребят? – спросил Декс. – Я не стану «сходить с ума».

– Да мы просто шутили, – сказал Фитц, которому явно хотелось сбежать.

– Какая шутка? – надавил Декс. – А это что?

Софи запихнула мистера Обнимашку за спину.

– Фитц просто пытался меня подбодрить.

– Как мило с его стороны.

– Еще как вообще-то, – сказала Софи – чуть резче, чем намеревалась.

Она старалась не забивать себе голову, но… она пережила пожар, похороны, ее едва не похитил король огров, а Декс даже не связался с ней по Передатчику и не спросил, как дела.

– Прости, что не пришел раньше, – пробормотал тот, будто знал, о чем Софи думает. – Я был занят заданием Совета.

– Серьезно? – спросил Фитц, и в то же мгновение Софи произнесла:

– Каким заданием?

– Мне нельзя говорить. Но не волнуйся, я в полном порядке. Просто тестирую разные устройства, смотрю, что можно улучшить. О – и вот что. Я показал старейшине Терику мой телепатический усилитель, и он сказал, что у него большой потенциал.

– Серьезно? – спросил Фитц. – Он правда считает, что можно усилить чьи-то способности?

– Нет, – признал Декс. – Но он считает, что вместо этого я смогу ограничить чьи-то способности. У меня пока не было времени попробовать, потому что сначала нужно закончить с другим оруж… эм, устройством. Но, кажется, я знаю, что нужно поправить.

– Зачем Совету ограничивать чьи-то способности? – спросил Фитц с явным отвращением.

Софи куда больше беспокоила оговорка Декса.

Совет разрабатывал оружие?

– Да потому что не всем можно пользоваться способностями, – огрызнулся Декс.

– «Можно», – повторил Фитц.

– Да. «Можно». Сам подумай. Если бы способности Финтана ограничили, то не погиб бы старейшина Кенрик. И он сам. И Этерналия осталась бы цела.

– Но… – начала было Софи, а затем поняла, что сказать нечего.

Старейшины изо всех сил старались обезопасить исцеление. Но им была подвластна лишь температура, одежда и количество присутствующих. Финтана они контролировать не могли.

– Ладно, но… контролировать народ с помощью техники? – спросил Фитц. – Жутковато.

Он обернулся к Софи, будто ожидая поддержки. Но ее слишком поразила мысль о том, что пожар можно было бы предотвратить простым серебряным обручем.

– Они бы не стали контролировать всех, – возразил Декс. – Только при необходимости.

– И кто будет это решать? – поинтересовался Фитц.

– Совет, ясно же. Что? – спросил Декс, когда Фитц скривился. – Я думал, ваша семья главный фан-клуб Совета.

– Ты явно ничего не знаешь о моей семье. Но я не говорю, что не доверяю Совету. Просто считаю, что неправильно лезть в чьи-то мозги.

– Ха, и это говорит телепат!

– У телепатов есть правила и запреты, которые не дают злоупотреблять нашими способностями. Кажется, технопатом они тоже нужны.

– Эм, Совет дал мне задание, не забыл?

– Да. Это меня и беспокоит. Думаю, мне стоит пойти домой и спросить у отца, знает ли он об этом. Можем завтра встретиться и попытаться еще раз, если хочешь? – спросил Фитц у Софи, убирая в сумку свой дневник памяти.

Она кивнула, все еще пытаясь переварить полученную информацию.

Фитц коротко тоскливо глянул на мистера Обнимашку и достал свой домашний кристалл. А затем вступил в свет и оставил его у Софи.

– Ну так что за «шутка», из-за которой я с ума сойду? – поинтересовался Декс, едва Фитц исчез.

Софи вздохнула и поставила мистера Обнимашку на кровать.

– Ничего, Декс. Правда, честно, ничего.

– Ты мне серьезно не расскажешь?

– Потом, ладно? Это не важно, и, может, ты не заметил, но у меня выдалась плохая неделя.

На последних словах голос сорвался.

– Ты права, – сказал Декс, подходя ближе. – Я просто… нет, никаких оправданий. Прости.

– Спасибо, – пробормотала Софи, вытирая нос.

Он потянулся к ее руке, но остановился на полпути, его пальцы застыли в воздухе.

– Прости, что не проведал тебя. Я умолял отца пустить меня помочь с Вечным пламенем – в основном чтобы узнать, в порядке ли ты. Но он сказал, что у меня не хватит опыта справиться с квинтэссенцией. Поэтому я не спал всю ночь и следил за тревожной кнопкой – вдруг ты бы меня вызвала. Я даже не разувался, чтобы не задерживаться. Но ты так ее и не нажала.

– Я не собираюсь подвергать тебя опасности, Декс.

– Но я сам хочу. Поэтому я и сделал кольцо. И прости, что из-за задания Совета не смог к тебе зайти. Надо было найти время – хотя меня не было на похоронах, и я только сегодня узнал о короле Димитаре. Поэтому и помчался к тебе.

– Почему ты не пошел на похороны?

– Старейшина Терик просил вернуть технику до сегодняшнего утра, чтобы передать ее следующему технопату – а работы было завались.

– Можешь перестать называть его техникой. Я понимаю, что ты про оружие.

Помедлив, он сказал:

– Не только. К тому же разве не хорошо, что Совет понял, что нужно готовиться? Отец говорит, что был бы у них фриссин под рукой, и Этерналия бы уцелела.

– Да, пожалуй.

Но раз эльфам понадобилось оружие…

Она села на край кровати, и Декс присел рядом – в процессе вовсе не случайно сбивая мистера Обнимашку на пол.

– Ты точно в порядке? – спросил он. – Выглядишь… ужасно.

– Ну спасибо.

– Нет, я не о том… ты всегда можешь со мной поговорить. Может, я смогу помочь?

Как бы Софи этого хотелось. Но если он не знает, как найти круглое окно из Италии…

– Погоди, – сказала она, кидаясь к столу и роясь в ящиках.

Если ей нужно узнать о чем-то человеческом, то нужен доступ к человеческой информации.

Она достала свой старый плеер и включила его, показывая Дексу слово «Поиск» на экране.

– Знаю, прозвучит странно, но не смог бы ты перенастроить его так, чтобы он принимал человеческие сигналы?

Несколько месяцев назад он уже пристроил к плееру солнечную батарею. Может, с помощью своей способности у него получится как-нибудь усилить антенну.

Декс провел пальцами по экрану.

– Какие сигналы?

– Любые. Спутниковые. Wi-Fi. Мне просто нужен доступ в Интернет. Помнишь, я с его помощью нашла мост в Париже?

– Ага, и все еще не верится, что та железяка оказалась полезной. Но, – он перевернул плеер и с прищуром осмотрел его, – я чувствую приемник, и он очень слабый. Усилю его, и он подхватит все, что захочешь. Но у меня уйдет несколько дней. Старейшина Терик хочет как можно скорее получить ограничитель способностей.

– Я подожду, – сказала Софи, хотя надеялась, что не придется.

А еще надеялась найти ЗнаменитыеКруглыеОкнаИталии. com со всеми подробностями.

Но даже если такого сайта не будет, она все равно отыщет нужное здание.

После ухода Декса Софи весь день выполняла вторую часть наказания: разбирала кабинет Эдалин.

Она была по локоть в крохотных серебряных бабочках, когда кто-то щелкнул пальцами за спиной, и мерцающие насекомые ожили и разлетелись по комнате.

– Ух, жаль, что это не какие-нибудь пауки или клопы, – сказал стоящий в дверях Киф. – Я бы устроил тот еще хаос.

– Даже не сомневаюсь, – согласилась Софи, глядя на порхающих трепещущих бабочек. – Красивая была бы свадьба, согласись?

– Наверное, – кивнул Киф. – Но роботы-пауки были бы круче. Их можно было бы подложить всем под стулья и оживить во время клятвы.

– Ух ты, да тебе в организаторы свадеб идти.

– Не. Приберегу для собственной. Чтобы невеста поняла, как же ей повезло, – он подмигнул.

– Так что случилось? – спросила Софи, пока разговор не стал еще более странным.

– Ты не знаешь, зачем я пришел?

– А должна?

– Не знаю. Ты разве не получила записку?

Он пробрался через лабиринт коробок и передал ей маленький свиток.

Восковая печать была вскрыта – разломана пополам Кифом.

Но Софи все равно прекрасно разглядела символ лебедя.

Глава 48

– Откуда ты его взял? – спросила Софи, не зная, радоваться ей или пугаться. Пока что она просто ничего не понимала.

Особенно когда Киф сказал:

– Нашел его утром в кармане плаща – понятия не имею, как он там оказался. А тебе не подкинули?

Она поискала по карманам, удивляясь собственному разочарованию, когда ничего в них не обнаружила. Еще хуже стало, когда он прочла послание «Черного лебедя»:

Продуманный план наш теперь изменился,

А значит, увидеть тебя у нас повод появился.

Через три дня, когда взойдет вечерняя звезда,

Найди нас там, где нет потерянным конца.

– Они хотят с тобой встретиться, – пробормотала Софи, на всякий случай вновь перечитывая послание.

– Знаю, наконец-то меня возьмут в команду! Надеюсь, они понимают, что теперь их правила отменяются? И первое, что я потребую изменить, – это прояснить их дурацкие подсказки. Как думаешь, где «нет потерянным конца»?

– Наверное, в лесу Вандерлингов, у моего дерева. Они уже оставляли там записки.

– А вечерняя звезда восходит?..

– Сразу после заката, – закончила Софи.

– Круто. Через три дня нас ждет вечеринка с «Черным лебедем». Захвати туфли для танцев, Фостер. И постарайся не выглядеть такой несчастной, как сейчас, а то настроение портишь. Ну же, хорошие ведь новости!

– Точно? – спросила она. – Откуда тебе знать, что это не ловушка?

– Ниоткуда, – признал Киф. – Но даже если она, не забывай: когда мы видели их в последний раз, тебе поправили способности, а этот Форкл даже ответил на твои вопросы.

– А потом мы чуть не погибли, – напомнила она.

– Мелочи, мелочи, – она не улыбнулась, и Киф рассмеялся. – Шучу, Фостер. Я понимаю, что рискую. Но оно того стоит – особенно учитывая, что они хотят встретиться в лесах Вандерлингов. Что в этом пло-хого?

– Ну, для начала, они прислали записку тебе. Не мне. Не вызывает подозрений?

– Это странно, – признал Киф. – Давно ты ходила в пещеру?

– Еще до того, как узнала о предателе.

– Тогда, может, там тебя ждет записка. Логично, если подумать. Сандор так усилил меры безопасности, что дальше пещеры у них вряд ли получилось бы пройти.

– Наверное…

– Боже, а еще унылее слабо? А вообще, забудь. Обувайся – мы идем в пещеру. И готовься к грандиозному «Я же тебе говорил», когда найдем записку.

Киф сдержал слово, и его «Я же тебе говорил» было таким громким, что все еще отражалось эхом от стен, когда Софи разворачивала маленький свиток. В ее записке были те же указания, но с дополнительной припиской:

Тяжелые дни поджидают тебя,

Но не пугайся своих сил и себя.

– Ну вот, а мне подарок не прислали, – пожаловался Киф, открепляя от записки знакомого черного магсидианового лебедя.

Магсидиан был редким минералом, который добывали только дворфы, и он мог влиять на определенные силы в зависимости от своей обработки. Когда они использовали его в прошлый раз, он направил стрелку компаса Софи в сторону убежища «Черного лебедя».

Она не представляла, зачем он им сейчас, но у нее были заботы и поважнее.

– Ты правда считаешь, что им можно доверять? – прошептала она, оглядываясь через плечо, будто ожидая, что из-под земли выберется армия дворфов.

– Определенно нет, – предсказуемо вмешался Сандор.

Софи искренне поражалась, что он так долго молчал. Даже не стал спорить, когда они собрались в пещеры, разве что пару раз пискляво вздохнул. Но, вернувшись в свой режим чересчур заботливого телохранителя, он добавил:

– Они уже показали, что не в состоянии обеспечить вашу безопасность. Я не позволю вам слепо следовать их указаниям!

– Но они дали нам три дня на подготовку, – напомнил Киф. – И сказали, куда идти. Они точно знали, что ты психанешь. Так что можешь сначала заняться своей любимой безопасностью.

С такими аргументами Сандор спорить не мог. Но он все равно пробормотал:

– Мне это не нравится.

– Мне тоже, – призналась Софи. – Почему они хотят связаться именно сейчас, хотя так долго молчали?

– Даже не знаю – ты только что взбесила короля огров и чуть не начала войну, – с усмешкой заметил Киф. – Может, они решили, что не стоит предоставлять тебя самой себе.

Сандор вновь пискляво вздохнул:

– Это даже логично.

– Ну еще бы! – сказал ему Киф.

И в следующее мгновение они уже обсуждали план. Софи старалась к ним прислушаться, но большую часть времени перечитывала записку «Черного лебедя», пытаясь понять, известно ли им что-нибудь, чего не знает она.

Одна строка особенно выделялась:

Тяжелые дни поджидают тебя.

Несмотря на предсказание «Черного лебедя», за три следующих дня не случилось ничего тяжелого.

Сандор следил за каждым движением Софи, хотя она только разбирала свадебные украшения в кабинете Эдалин – не находя в них ничего полезного, интересного или относящегося к «Черному лебедю» – и сидела в собственной комнате.

Декс не приходил: был слишком занят ограничителем способностей. Но он связывался с ней каждый вечер и даже не психанул – почти, – когда она рассказала о встрече с «Черным лебедем». Он, разумеется, тоже попросился пойти. Но Софи сказала ему то же, что и Фитцу с Бианой: она не могла рисковать спугнуть «Черный лебедь».

Биана постаралась убедить Софи, что может притаиться как эмфанист, но в итоге признала, что не справится, потому что не умела скрываться дольше нескольких минут. Она перестала часто приходить в гости, чтобы тренироваться с Деллой. Что было неплохо, потому что Фитц хотел поработать с Софи над ее воспоминаниями.

Он приходил каждый вечер, и они испытывали новые упражнения на доверие, но ничего не получалось – даже когда он заставил Софи встать на стул и упасть спиной ему в руки. Он поймал ее, не уронив. Но в итоге они получили лишь порцию шуточек от Кифа, который заявился как раз в момент, когда Фитц держал Софи на руках.

Весь остальной день Киф умолял тоже попробовать и обещал, что уронит ее только один раз.

Это раздражало и расстраивало – но вместе с тем и успокаивало. Как будто жизнь вновь возвращалась в прежнее русло, несмотря на отсутствие занятий в школе и редкие новости по избранию нового старейшины.

О большей части кандидатов Софи никогда не слышала. Но она удивилась, узнав, что среди них есть дама Алина.

– Как думаешь, она победит? – спросила Софи у Грейди, когда наконец застала его за завтраком на утро третьего дня.

Из-за траура, на время которого приостановили все задания аристократов, Грейди с утра до вечера работал в Этерналии, помогая гномам организовать уборку. Они собирали все осколки драгоценностей, чтобы потом возвести монумент в память Кенрика – и Софи считала это прекрасной идеей. Но все равно сомневалась, что сможет на него смотреть.

– Алден явно считает, что у дамы Алины есть сторонники, – сказал Грейди, отрезая Софи большой кусок фиолетового пирога, который Эдалин призвала перед тем, как отправиться работать на пастбища. – А что? Боишься лишиться директора?

На самом деле Софи предпочитала даму Алину всем остальным. В последнее время она была очень добра к ней – и была сторонницей Алдена. Если бы она попала в Совет, то еще один голос в пользу Софи был бы обеспечен.

Софи откусила кусок пирога, с облегчением обнаруживая, что на вкус он был как бекон, смешанный с другим беконом и покрытый плавленым сыром. Гномы и правда выращивали самые вкусные овощи – хотя Софи пока не нашла ничего со вкусом пиццы.

– Долго Совет будет выбирать, как ты думаешь? – спросила она с полным ртом.

– О, думаю, они выберут кого-нибудь, как только закончится период выдвижения кандидатур. Не только потому, что король Димитар ожидает твоего наказания, – он кашлянул, – но и потому, что нашему миру нужно увидеть, что у наших правителей все в порядке. Народ хочет безопасности. И говоря о ней…

Он подвинулся ближе и взял Софи за руку.

– Мы не говорили о твоей сегодняшней встрече с «Черным лебедем», но это не значит, что меня все устраивает.

– Так… думаешь, мне не стоит идти? – спросила Софи, потому что и сама все еще сомневалась.

– На самом деле, думаю, нужно выяснить, чего они хотят. Но я им не доверяю – и еще меньше доверяю «Незримым», – так что Сандор пойдет с тобой. И не только в лес Вандерлингов. Куда бы они тебя ни забрали. Чтобы никто не усыпил тебя и не утащил никуда одну, как в прошлый раз.

– Они могут не разрешить, – предупредила Софи. – В прошлый раз они не пустили Кифа со мной.

– Я могу быть куда настойчивее мистера Сенсена, – сказал Сандор, похлопывая себя по карманам, полным оружия. – А если они откажутся, то я заберу вас домой – сразу же.

– Но…

– Это не обсуждается, – перебил Грейди. – Ты никуда не пойдешь без телохранителя, и никаких исключений. Если Сандор никуда не идет, то и ты тоже, поняла? По крайней мере пока все не придет в норму.

– Ладно, – пробормотала Софи. Она понимала, что спор заведомо проигран.

К тому же она знала, о чем говорит Грейди. Она застала Фитца с Кифом, шепчущихся о кампании «Изгоним Софи Фостер!», у которой было много сторонников.

И слышала, как Киф сказал, что Затерянные города сейчас «не лучшее место для Фостер».

Она отодвинула тарелку, потому что есть перехотелось.

Грейди подвинул ее обратно и доложил еще два розовых пирожных.

– И еще кое-что. Знаю, на тебя многое свалилось. Но тебе нужно есть. И спать. И заниматься с друзьями чем-то помимо заговоров, мятежей и проверки способностей. Детство – драгоценный дар, Софи. Не позволяй никому его украсть.

Софи откусила кусочек пирожного, которое на вкус напоминало блинчики с маслом и сахаром.

– У меня нет выбора вроде как.

– Нет, есть. Я бы с радостью показал тебе мир, где все идеально, прекрасно и спокойно. Раньше я думал, что так можно сказать и о нашем, но… – он покачал головой. – Теперь я понимаю, что не мир определяет нас. Мы определяем мир. Надеюсь, в твоем будет как можно больше счастья и света.

– Ты же понимаешь, что звучит наивно?

– Понимаю. Но после всего случившегося, думаю, немного наивности в жизни не помешает.

Остаток дня прошел как в тумане. Очень скоро солнце начало опускаться, и Софи, завернутая в плотный черный плащ, направлялась к Переносчику, надеясь, что поступает правильно.

Разумеется, Грейди с Эдалин поджидали ее.

Софи приготовилась к долгим нравоучениям – и к еще более долгому перечислению правил и предупреждений.

Но они просто обняли ее.

– Серьезно? И все? – спросила Софи, когда они вызвали кристалл леса Вандерлингов.

– А что? – спросила Эдалин.

– Ну, я иду в темный одинокий лес, чтобы встретиться с группой мятежников, среди которых может оказаться предатель.

– Мы тебе доверяем, – заверила Эдалин.

– А еще мы доверяем Сандору, – добавил Грейди.

Тот похлопал себя по накачанной груди, на которой красовались два жутких кинжала. Рядом с мечом в ножнах висели искажатель и мелдер – редкое эльфийское оружие, которое Софи надеялась больше никогда не увидеть.

– Мимо меня никто не пройдет, – пообещал он.

Софи кивнула. Но все равно невольно вспомнила, как король Димитар откинул его как мусор.

– Если не хочешь идти, то никто тебя не заставляет, – тихо произнес Грейди.

– Хочу.

Она мысленно повторяла это слово, пока ноги не начали слушаться. А потом взяла Сандора за руку – радуясь, что есть на кого опереться, – и вступила в свет, который унес ее к «Черному лебедю».

Глава 49

– Ну наконец-то, – сказал Киф, стоящий у входа в лес Вандерлингов и с усмешкой глядящий на Софи. – О, и с тобой сопровождающий. Скучноватая вечеринка, не находите?

– Зато вы оба вернетесь домой живыми – и без сломанных костей, – отрезал Сандор, принюхиваясь и оглядывая окружающие их деревья.

– Но в прошлый раз Софи не ломала кос… погоди! Гигантор что, начал обо мне беспокоиться? Нам стоит обняться?

Он раскрыл объятия.

Сандор прошел мимо него.

– Держитесь позади – и не забывайте, что мисс Фостер всегда была и будет моей первоочередной задачей.

– И моей тоже, – ответил Киф, шагая рядом с Софи.

Как только они вошли в лес, Сандор сошел с обычной дороги, срезая путь через травянистые холмы, которые во тьме смотрелись куда менее умиротворенно. Листья и цветы Вандерлингов попрятались, и деревья превратились в лес скелетов. И в сумерках тишина казалась другой. Более острой, холодной – как будто лес затаил дыхание. Готовился напасть.

– Расслабься, Фостер, – сказал Киф, взяв ее за руку – и тут же отпустив. – Боже, будешь так волноваться, и нас обоих мутить начнет. А еще ты так сжимаешь зубы, что похожа на злого бурундука.

Софи сделала вид, что не услышала – но силой воли разжала зубы.

– Тяжело было отпроситься у родителей пойти со мной? – спросила она, чтобы нарушить жуткую тишину.

– Немного, – признал Киф. – Отец, видимо, решил, что общение с тобой – позор на имя Сенсенов, что очень классно, кстати. Теперь я могу и с тобой зависать, и отца раздражать. Беспроигрышная ситуация!

Он тыкал в Софи локтем, пока та не улыбнулась.

– А что сказала твоя мама?

– А, цитирую: «Может, еще раз спасешь аликорна? Было приятно в кои-то веки похвастаться сыном».

Он идеально спародировал голос леди Гизелы, отчего слова показались еще более ужасными.

Софи взяла его за руку.

– Сочувствую.

Киф пожал плечами.

Помолчав несколько секунд, он добавил:

– Хотя папа настоял, чтобы я оделся потеплее. Так что будем считать, что он обо мне беспокоится. Да?

– Разумеется, – согласилась Софи со всем пылом, на какой была способна.

– Ага. Хотя, разумеется, мама сказала, что я слишком свободно закрепил плащ, и заставила меня застегивать его снова. Дважды.

Теперь плащ его будто бы душил, а герб Сенсенов впивался в подбородок.

Софи сжала его руку крепче.

Оставшийся путь они прошли в молчании: дорога все сильнее шла под наклон, а изо рта вскоре начали вырываться облачка пара. От подъема на холм по спине Софи потек холодный пот, но оно того стоило, потому что наверху она заметила свой Вандерлинг.

С одной из тонких хрупких веток свисала сверкающая бутылочка с серебряной атласной ленточкой.

Сандор, перегородив Софи с Кифом дорогу, принюхался сначала к воздуху, а потом к хрупкому флакону. Затем развязал ленту и передал его Софи.

– Кажется, опасности нет. Но открывать не советую.

– Нам и не придется, – сказала она, поднимая бутылочку и рассматривая ее на фоне ночного неба.

Синее сияние полнилось крошечными всполохами тьмы и мерцания, и они кружились подобно блесткам в снежном шаре. И когда Софи провела пальцем по холодному влажному стеклу, в голове наконец-то всплыло воспоминание.

– Это свет Люциллиант. Одной из не нанесенных на карту звезд.

– Ладно, – сказал Киф, склоняясь к бутылочке поближе. – Теперь понятно, почему он такой странный. И что нам с ним делать? Или это просто… сувенирчик за то, что рискнули сюда прийти?

– На самом деле, думаю, нас ждет долгий путь, – она закатала рукав и сняла браслет с подвесками, показывая черного лебедя. – Магсидиан может служить кристаллом для прыжков, и с разным видом света он работает по-разному. Спорим, они дали нам свет Люциллиант, чтобы мы прыгнули на настоящее место встречи?

Киф усмехнулся:

– Милая и умная. Неудивительно, что Декс подарил тебе кольцо.

– Он не… я… – Софи закрыла лицо волосами. – Готов?

– Я пойду первым, – решил Сандор.

– Ты не сможешь прыгнуть без кого-то из нас, – напомнила Софи. – А если бы и мог, то вряд ли бы сумел вернуться сюда. Мы не знаем, что нас ждет.

– Тогда вообще не стоит идти, – заметил Сандор.

– Ах, да ладно, где тяга к приключениям? – спросил Киф.

– Ее затмевает чувство ответственности. Моя работа – вернуть вас домой живыми и здоровыми.

– Ты смотри, он снова обо мне беспокоится, – с ухмылкой сказал Киф. – Да ладно тебе, сам знаешь, нам нужно выяснить, что замышляет «Черный лебедь», за этим мы сюда и пришли.

Сандор выглядел так, будто хотел схватить их обоих и утащить назад в Хэвенфилд. Но он разжал руку Софи, и она приложила подвеску к светящемуся флакону.

Крошечный лебедь покрылся тонкой коркой льда, и к их ногам отразился луч сверкающего клубящегося синего света.

– Как. Же. Классно! – воскликнул Киф, подхватывая Софи под руку. – Готов, Гигантор?

Единственным ответом стало писклявое фырканье. Но Сандор все же обхватил массивной ладонью руку Софи, а второй схватился за меч, и Киф затянул их в ледяной свет.

Поток холода оказался бурей.

Она разрывала, кромсала и крутила-крутила-крутила.

Софи пыталась кричать, рыдать, звать кого-то, но думать не получалось – не получалось существовать. Ее опустошили. Она стала ничем. Она…

…врезалась в горячую землю, как букашка в лобовое стекло, и покатилась-покатилась-покатилась, пока не замерла на месте.

– Ладно, – произнес Киф, откашливая сухой, пыльный воздух. – Такие световые прыжки явно не по мне. Давай вернемся домой с нормальным лучом, ладно?

– Сомневаюсь, что получится, – Софи поднялась на ноги, кашляя и отплевываясь, и подсветила светом Люциллиант заросший сталагмитами потолок. – Мы прыгнули под землю.

– Так вот почему мне казалось, что на меня наступил огр.

– На самом деле лучше бы огр, – сказал ему Сандор.

– Кому как не тебе это знать, – согласился Киф. – Ну что, тяжело было не обрушить свою гоблинскую ярость на короля Димитара, когда он тебя ударил? Я знаю, ты сдерживался.

– Потому что я не мог атаковать короля оргов. Пока что. Но обсудим это в следующий раз. Пока что я вижу два иных повода для беспокойства, – он встал и махнул рукой, охватывая пещеру, которая была куда меньше, чем Софи казалось. Едва ли больше ее шкафа. – Тут нет ни туннелей, ни лестниц.

– Ага, и где «Черный лебедь»? – Киф поднес сложенные рупором ладони к лицу и крикнул: – Эй, народ, в чем дело? Даже мой отец радушнее встречает гостей!

Единственным ответом стали пыльный дождь и отразившееся от потолка эхо.

– Погодите, – сказала Софи, подходя к сталагмиту, который казался чуть светлее остальных. Возможно, это была просто игра света. Но когда она провела рукой по заостренному концу, то нащупала холодное гладкое стекло. – Еще одна бутылочка!

Она повязала флакон Люциллиант на шею, а затем взяла круглую пузатую склянку с таким бледным светом, как будто он произошел вовсе не от звезды. Но она чувствовала пульсирующую сквозь стекло энергию и знала, что это сияние Кандезии.

– Еще одна не нанесенная на карты звезда, – прошептала Софи, показывая бутылочку остальным. – Интересно, нам после этого придется прыгнуть еще трижды?

– Будем надеяться, что нет, – проворчал Сандор.

– В кои-то веки мы с Гигантором согласны.

Софи понимала их чувства. Но единственной возможностью выбраться из крошечной подземной пещеры было двигаться дальше.

– На счет три, – сказала она, прижимая подвеску к стеклу.

Из клюва лебедя ударил очередной луч – тусклый, дымный и отнюдь не привлекательный.

– Раз, – сказала она, и Киф с Сандором взяли ее под руки. – Два.

Она поколебалась мгновение, а затем потянула их вперед.

– Три!

Еще никогда световой прыжок не казался настолько медленным. Каждая секунда тянулась тысячи лет, а серая пустота выпивала все силы. Наконец порыв ветра вытащил их из мрака, и они упали на влажный песок.

И Софи бы так с него и не поднялась, не скажи Киф:

– Так, не хочу никого пугать, но тут кракен.

Сандор поднял Софи на ноги и запихнул ее себе за спину, вскидывая меч перед зеленым чудовищем. Оно было похоже на странную смесь осьминога, слона и льва, и когда открыло клыкастый рот и зарычало, Софи не могла поверить, что проделала такой длинный путь, чтобы оказаться съеденной морским монстром.

Но когда кракен кинулся на них, то врезался в какой-то невидимый щит, расплющивая громадный, окруженный щупальцами нос и отлетая назад. Он попытался сломить барьер еще трижды, а затем отплыл с очередным рыком и скрылся во тьме вод.

– Так… мы на дне океана, – пробормотала Софи, понимая, что констатирует очевидное, но ей просто необходимо было произнести это вслух. – Я думала, что свет не проходит через воду и поэтому в Атлантиду приходится спускаться в воронке.

– Через камень тоже не проходит, – напомнил Киф. – Видимо, свет этих звезд отличается. Может, поэтому они и спрятаны. И смотри. Вон еще одна.

Они уставились на изогнутую бутылочку среди песка, сияющую розоватым светом Маркизеры.

– Ну, что думаем? – спросил Киф, когда Софи с помощью подвески вызвала розовый блестящий луч. – Лучше или хуже предыдущих?

– Хуже, – решил Сандор, и Киф с ним согласился.

Но Софи выбрала «лучше» и затянула их в мерцающий свет. Ведь блестки все делали лучше, так?

Но она ошибалась.

Как же сильно она ошибалась.

Сверкающие блестки обернулись грубыми песчинками – они терли и царапали, как будто свет проходил через хлопушку. Софи уже начала волноваться, что боль никогда не закончится, как тепло иссякло, и они устремились к земле, с дрожью врезаясь в туманный холм рядом с…

…очередной бутылкой.

– Фосфорин, – пробормотала Софи, повязывая флакон на шею к остальным.

Клубящийся молочно-белый свет оказался какофонией цвета и движения, и прыжок оказался безостановочными горками: их крутило, вертело, мотало во все сто-роны.

Софи была уверена: ее бы стошнило прямо в кислотные цвета, если бы желудок не раскололся на миллионы осколков. А когда они наконец рухнули на твердую морозную землю, глаза несколько секунд фокусировались на пустой тундре.

Под инеем была погребена серебряная бутылочка.

– Последняя, – сказала она, дрожащими руками выхватывая флакон квинтэссенции. – И, чувствуется мне, сейчас будет хуже всего. Не забывайте – с ее помощью можно подорвать город.

– Чудесно, – проворчал Сандор.

– Рад, что увязался за нами? – спросила у него Софи.

– Да, рад. Я всегда счастлив знать, что вы в безопасности.

– Оооо, какой же ты милый, Гигантор! – перебил Киф. – Кто же знал, что под всеми мышцами прячется пушистый комочек нежности?

Сандор зарычал на него, но Киф лишь рассмеялся.

– Пищи сколько хочешь. Так ты только милее.

– Ладно. Хватит, – сказала Софи, напоминая, зачем они собрались. – На другом конце нас ждет «Черный лебедь». Осталось только пережить последний прыжок.

– Ах, я прямо обрадовался, пока ты не сказала «пережить», – произнес Киф, когда Софи затаила дыхание и прижала подвеску к последней бутылочке, отчего к ногам упал ослепительно яркий серебряный луч.

Момент настал, и теперь она не знала, готова ли встретиться с «Черным лебедем» – и узнать про их ужасающие планы. Но она прижалась к Сандору и Кифу, и они крепко сжали ее руки в ответ.

Медленно… храбро… они вместе вступили в свет.

Глава 50

– Их… тут нет, – сказала Софи, раскатывая слова на языке, как будто так они поменяли бы значение. – Почему их тут нет?

Квинтэссенция перенесла их на остров – на короткую косу песка и пальм, где легко представлялся пират, ищущий отмеченное крестом место. Но сокровищ не было. Только пляж, деревья и пустынный океан, в тусклом свете луны кажущийся особенно жутким.

– Может, мы рано пришли, – сказал Киф, плюхаясь на мягкий песок, а Сандор пошел проверять деревья. – Готов поспорить, они появятся с минуты на минуту.

Он поманил Софи к себе, но она была слишком напряжена, чтобы сидеть. Подойдя к воде, она схватила с пляжа гладкий камешек и со всей силы запустила его в воду, а затем еще и еще. Каждый камешек улетал чуть ближе предыдущего.

– Неправильно кидаешь, – сказал ей Киф, подходя к ней со спины.

Он дал ей широкий плоский камень и показал, как правильно повернуть запястье. Пару раз потренировавшись, они отпустили камень, и тот запрыгал по воде, исчезая среди темных волн.

– Видишь, расслабишься – будет веселее, – сказал Киф.

– Да как мне расслабляться, Киф? Ты только посмотри, мы на заброшенном острове.

К тому же очень жутком. Софи не понимала, чего именно боится, но остров казался странным. Как будто из него высосали весь цвет. Даже лунный свет казался серым.

Софи принялась расхаживать, протаптывая в песке тропу.

– Что-то не так. Сомневаюсь, что они придут.

– Но тогда зачем им так стараться, чтобы дать нам бутылочки? – спросил Киф, указывая на пять флаконов, свисающих с шеи Софи.

– Кто знает? Может, им нужно было избавиться от света, потому что он вне закона, а у меня будет меньше проблем, чем у них.

– Эм, могли бы просто открыть бутылочки и выпустить свет. К тому же после скандала с королем огров ты ходишь по тонкому льду, сама понимаешь. Уверен, чихни ты погромче, и Бронте созовет Трибунал.

Софи выпрямилась.

– Может, это и есть их план.

– В смысле?

– Чтобы меня поймали с бутылками и изгнали. Они же хотят, чтобы я исцелила Прентиса, так? И знают, что теперь Совет ни за что на это не согласится. А значит, раз его ко мне не привести, они заставят меня спуститься к нему.

Киф смотрел на светящиеся бутылочки так, будто увидел их в новом свете. Но потом покачал головой:

– Все равно не верю. Не обязательно так изворачиваться, чтобы тебя изгнать. К тому же зачем тогда звать меня? Не забывай, что в этот раз я пошел не просто так.

Он был прав – было странно, что его позвали.

Разве что…

– А может, нас просто отвлекают? – спросила она. – Увели нас с тобой и Сандором подальше, – она схватила Кифа за руку. – А вдруг они хотят украсть Силвени?

– Но Силвени больше не с нами. Она в Убежище.

– И все равно давай вернемся. Бессмысленно тут оставаться.

Она вытащила домашний кристалл и подняла его к тусклому свету. Но луч не появился. Софи попыталась повертеть кристалл, но ничего не изменилось.

– Так, вот это плохо, – пробормотал Киф, потому что его кристалл тоже не сработал. – Как будто свет слишком слабый.

Или что-то его перекрывало. Раз «Черный лебедь» были способны создать воздушный карман на дне океана, то явно могли и окружить остров каким-нибудь щитом. А пальмы были слишком низкими, чтобы с них телепортироваться…

– Это ловушка, – прошептала Софи, щурясь в темноту и пытаясь разглядеть, что прячется в тенях. – Наверное, специально подобрали место, из которого не сбежать.

– Может попробовать их, – сказал Киф, указывая на висящие на ее шее сияющие флаконы.

– Они же просто перенесут нас туда, где мы уже были? – спросила Софи. – Там довольно тесно. Лучше побуду тут.

– Может, и так.

Может, дело было в странном лунном свете. Но казалось, что Киф искренне испугался.

– Сандор! – крикнула Софи, которой хотелось быть поближе к кому-нибудь сильному – и с оружием.

Сандор, видимо, прислушивался к их разговору, потому что уже возвращался с мечом наголо.

– Я не ощутил признаков жизни, – сказал он, вновь принюхиваясь. – Но надо придумать, как отсюда убраться.

– А если, например, смешать разный свет? – предложил Киф. – Тогда он перенесет куда-нибудь еще, да?

– А это сработает? – спросил Сандор.

– Не знаю, – призналась Софи. – Но если сработает, то где мы окажемся?

Киф пожал плечами:

– Так будет безопаснее, чем сидеть и ждать здесь.

С этим никто спорить не мог, так что Софи отвязала все бутылочки и поставила их кругом на песок. Разноцветный свет, смешавшись, обернулся белым, и когда Киф кивнул, она осторожно поместила магсидиановую подвеску в самое яркое пятно в центре.

Из клюва лебедя вырвался ослепляющий луч, и перед глазами все расплылось.

Софи потерла глаза, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь зарево. Но Киф, видимо, оправился первым, потому что схватил ее за руку и прошептал:

– Кажется, я что-то вижу.

– Где? – спросил Сандор, и Киф указал в сторону океана.

Свет иссяк, оставляя за собой лишь мрак и тени.

Но когда Киф забрал у Софи подвеску и создал еще одну яркую вспышку, она заметила то, что его острый взгляд уловил в прошлый раз.

По волнам к ним шли три фигуры в темных плащах с капюшонами.

Глава 51

– Они идут по воде, – прошептала Софи, глядя на белые глаза, нашитые на рукавах эльфов. – Как?

– Давай подумаем об этом позже, ладно? – попросил Киф, хватая светящиеся бутылочки и вытаскивая из кармана рукава гоблинскую метательную звезду. – Их трое, и нас трое. Думаю, мы с ними справимся.

– «Справляться» с ними буду я, – прорычал Сандор, закинув Софи с Кифом себе на плечи и побежав с ними к пальмам. Уронив их за терновыми кустами, он взял бутылочки со звездным светом. – Не выходите – и я не шучу, Софи. Не шевелитесь без крайней необходимости.

– Но…

– НЕ СПОРЬ СО МНОЙ!

Софи съежилась.

– Я нас прикрою, – пообещал Киф, и Сандор передал ему один из мелдеров.

– Хорошо. А я, – он сжал второй мелдер, – наконец-то поймаю этих злодеев раз и навсегда.

Он резанул мечом у них над головами, закидывая их упавшими листьями, а затем кинулся обратно к воде.

Кусты закрывали пляж, но Софи слышала глухие голоса, сливающие с шумом волн.

Казалось, что они спорят.

– Как они нас нашли? – прошептала она, пододвигаясь ближе к Кифу. – Может, это они нас сюда привели?

– Если это они, то почему засада именно здесь? Поймать нас в пещере было бы куда как легче.

– И правда. Но как они проследили за всеми прыжками? И почему «Черный лебедь» не пришли?

– Мы пришли.

Мохнатые руки закрыли Софи рот, и из земли выскочила дюжина дворфов. Двое прижали Кифа к дереву, выхватывая у него мелдер и прерывая крик о помощи.

– Что у вас там происходит? – окликнул Сандор с пляжа.

– Скажи ему вернуться, – прошептал дворф, держащий Софи. – Мы пришли схватить мятежников, а он рушит наш план.

«План?» – подумала Софи, а дворф поднял руку, указывая на манжету с символом лебедя.

У дюжины дворфов было больше шансов на победу, чему у одинокого гоблина. К тому же если бы они хотели ее похитить, то уже бы это сделали.

– Ладно, – пробубнила она в его ладонь. Еще бы покрытый песком мех не лез в рот.

Дворф отпустил ее, умоляя побыстрее позвать Сандора.

– Он не дает мятежникам выйти на берег. А здесь у нас преимущество.

Софи очень надеялась, что поступает правильно, когда глубоко вздохнула и крикнула:

– Сандор, нам нужна помощь!

– Уже иду, – откликнулся Сандор, прорываясь сквозь кусты.

Дворфы нырнули обратно под землю, и едва скрылись их ноги, как позади Кифа через терновник прорвался Сандор с мечом наголо.

– Что такое? Вы в порядке?

Софи кивнула, пытаясь придумать объяснение.

Но Сандор уже принюхивался.

– Здесь были гномы.

Он кинулся за ними, не обращая внимания на призывы Софи остановиться, и звездное сияние вокруг его шеи осветило темный пляж.

Эльфы в капюшонах едва ступили на берег, как заметили Сандора – и тут же по пляжу потянулись вызванные дворфами разломы. Мятежники кинулись обратно в воду, едва не увязнув в песке.

Софи с Кифом подбежали к Сандору, когда он поднял меч на дворфов.

– Они с «Черным лебедем», – сказала ему Софи. – Они пытались заманить «Незримых» на берег.

– Да, и не получилось, – пробормотали дворфы, качая мохнатыми головами.

Тот, который держал Софи, указал на ныряющих под воду «Незримых».

– Они прибыли по воде. И явно уходят тем же путем.

Сандор навис над ним.

– Откуда вы столько о них знаете?

– Нам известно лишь то, что мы увидели, пока наблюдали.

– А зачем вы наблюдали? – поинтересовался Сандор.

– Это часть плана. Который ты испортил.

Сандор поднял дворфа за мохнатые плечи.

– Прошу прощения?

Дворф даже не моргнул – хотя его товарищи подняли ноги, готовые в любую секунду топнуть о землю.

– Эм, осторожнее, Гигантор, – предупредил Киф. – Кажется, они сейчас отправят тебя под землю.

– Только если он даст нам повод, – сказали дворфы.

Сандор притянул заложника ближе.

– Я спрошу только раз. В чем. Заключался. Ваш. План?

– Наблюдать и ждать, и если мятежники объявятся – поймать их. И все бы получилось, не отгони ты их от песка.

– Вы знали о засаде? – прорычал Сандор.

– Подозревали о ней.

– Как вы узнали? – спросила Софи. – И почему не предупредили нас?

– Это не наше решение, – ответил ей дворф, выворачиваясь из хватки Сандора подобно коту. – У нашего командира были свои причины.

– И где же ваш командир? – спросил Сандор.

– Наблюдает со стороны.

Софи закатила глаза.

– Ну разумеется. Зачем являться на встречу, которую сам и организовал?

– Не было никакой встречи, мисс Фостер. Это проверка.

– Проверка чего? – спросил Киф.

– Нашей безопасности. И вашей тоже. Больше ничего рассказать не могу. А еще должен передать вам это, – он порылся в меху и вытащил гладкий, слегка матовый камень с одной гранью. – Поднесите лунный камень к свету, и он создаст путь домой.

Софи потянулась к камню, но дворф сначала потребовал вернуть бутылочки со звездным светом и магсидиановую подвеску.

– Передадите своему командиру сообщение? – спросил Киф, пока Сандор недовольно обменивался вещами.

Дворфы переглянулись, а затем их предводитель сказал Кифу:

– Ну давай.

Киф подошел ближе, с ухмылкой скрещивая руки на груди.

– Передайте ему, что мы прошли его проверку, так пусть теперь он пройдет нашу. Через пять дней в пещере он найдет указания – и если он не выполнит их, то… скажем так: его ждет гора сверкающих какашек с его именем сверху.

Глава 52

– Напомните мне никогда больше не прыгать, – пробормотал Киф, пока Элвин разбрызгивал эликсир у него под носом и просил глубоко вдохнуть.

Эликсир от исчезновения.

Софи надеялась, что больше никогда не придется им пользоваться. Но когда они прибыли домой и Грейди взглянул на них, то крикнул Эдалин вызывать Элвина.

– Ну в этот раз хотя бы нет других травм, – сказал тот, создавая вокруг Кифа шар желтого света и надевая переливающиеся очки. – Но таких поврежденных клеток я еще не видел.

– Неудивительно, учитывая ту малость, что я знаю о не нанесенных на карты звездах, – сказал Алден, расхаживающий по гостиной.

Софи вызвала его, едва они оказались дома.

– Ты знал, что можно прыгать под землю и под воду? – спросил у него Грейди.

Алден покачал головой.

– Я знал, что свет этих звезд обладает необычными возможностями, но никогда не думал, что они обходят законы физики.

– И какой ценой, – пробормотал Элвин, передавая Софи с Кифом два кроваво-красных флакона. – Вам нужно полностью отстроить клетки. Не волнуйтесь, больно не будет. Все будет зудеть, но у меня есть припарка, которая поможет.

Софи выпила лекарство, давясь холодной жидкостью.

Киф кое-как проглотил свое.

– Ладно, может, я пробовал вещи и хуже, но ненамного.

– О, поверь, у меня есть лекарства куда противнее, – заверил его Элвин. – Продолжишь дружить с Софи – перепробуешь их все. А что до тебя, – он обернулся к Сандору, – не знаю, сработают ли на тебе мои эликсиры. Могу, наверное, попробовать над ними сегодня поработать…

– У меня есть свое средство, – заверил Сандор, вытаскивая из кармана плоскую черную флягу.

Он сделал большой глоток и тяжело вздохнул, а глаза заслезились. Но через несколько мгновений все прошло, и он уже не казался таким бледным.

– Что это? – спросил Элвин, забирая флягу и принюхиваясь. Поперхнувшись, он вернул ее назад. – Забудь, я не хочу знать.

– Не хочешь, – согласился Сандор.

– Так с ним все будет в порядке? – спросила Эдалин и улыбнулась, когда Элвин кивнул.

У нее были напряженные, усталые глаза – но спокойный и ровный голос.

– Так что будем делать со следующей встречей с «Черным лебедем»? – спросила она.

– Если они вообще появятся, – со вздохом сказала Софи.

– О, еще как появятся, – заверил Киф. – Я угрожал им блестящими какашками. К тому же мы прошли их проверку, так что все честно.

– А прошли ли? – спросила Софи. – «Незримые» все равно сбежали.

– Не знаю, что они проверяли, – тихо сказал Алден. – Могу лишь предполагать, разумеется, но было бы логично, если бы сегодняшняя встреча была спланирована, чтобы обнаружить предателя. Я бы поступил так же – создал бы сценарий с ограниченным количеством переменных.

– Например, с островом, до которого крайне сложно добраться, – вступил Грейди.

– Именно, – согласился Алден. – Потом отправил бы вас туда запутанной дорогой, которую невозможно отследить…

– Например, через свет пяти не нанесенных на карты звезд, – продолжила Эдалин.

Алден кивнул.

– А затем следил бы за ситуацией снаружи и изнутри, чтобы собрать как можно больше информации. Полагаю, поэтому мистера Форкла там и не было. Скорее всего, он следил за развитием событий.

– А мы стали приманкой, – сказал Сандор, так сильно сжимая флягу, что та погнулась.

– Приманкой под защитой, – поправил Алден. – Вас охранял целый отряд дворфов. К тому же это была ловушка для «Незримых», причем гениальная, если бы все удалось.

Но Сандор слишком быстро спугнул их.

– Вот бы они нас предупредили, – сказала Софи, пиная пол.

– Но если бы они вас предупредили, то предупредили бы и предателя, – напомнил ей Алден. – Все становится куда сложнее, когда не можешь доверять собственной организации.

Они с Грейди переглянулись, и Софи задумалась, не относятся ли их слова и к Совету тоже. Кто-то продолжал сливать засекреченную информацию.

Но Софи будет волноваться об этом в другой день.

Пока что она собиралась проверить Силвени и попытаться уснуть, несмотря на зуд в клетках.

А потом нужно было спланировать встречу с «Черным лебедем».

Киф согласился прийти на следующий день и все обдумать, но позвонил Софи утром и сказал, что не сможет. Его родители удивительно разволновались, когда он рассказал о нападении, – особенно мать. И хотя он и заверил их, что все в порядке, они попросили его остаться дома, в безопасности.

Киф с ужасом рассказывал о долгом дне в окружении семьи. Но Софи была за него рада. Может, его родители наконец поняли, насколько у них прекрасный сын.

Она попыталась сама придумать план, но все казалось слишком очевидным. Заглянувшие к ней Фитц с Бианой тоже особо не помогли. Планы и интриги были стезей Кифа.

Но и на следующий день он тоже был занят. Его отец организовал им совместный поход в Убежище – и хотя Софи завидовала ему и тоже хотела навестить Силвени, она понимала, что когда Совет вынесет наказание, то она, скорее всего, будет видеться с гиперактивным аликорном каждый день.

Вместо этого она закончила разгребать кабинет Эдалин, стараясь не думать о том, что Совет изберет нового члена уже на следующий день. Грейди объяснил, что кандидатуры разрешалось предлагать до полудня, а после этого старейшины должны были запереться в замках и проголосовать с помощью сети зеркал. Когда зеркала сойдутся, из замков отразится луч света, насколько яркий, что будет виден во всех Запретных городах.

Все считали, что Совет определится сразу же.

И все же, когда в полдень на следующий день Софи выбежала на улицу, то увидела лишь синее небо и пушистые белые облака. Она стояла так долго, что заболела шея, но вспышки не появилось. Когда закат окрасил небо розовыми и оранжевыми тонами, Эдалин подала ужин на улице, а Грейди рассказал, что узнал.

Мастер Лето все еще был главным фаворитом – хотя на пятки ему наступал древний эльф, которого Софи не знала. Все считали, что новым старейшиной станет мужчина, потому что обычно в Совете работало поровну мужчин и женщин. Но предлагать кандидатов женского пола все равно было не запрещено.

Наступила ночь. Вскоре похолодало так, что Эдалин призвала мягкие одеяла и теплые лунные пирожные, которые на вкус напоминали помадку, политую маршмеллоу и шоколадными сливками. Растянувшись на траве, они втроем смотрели на звезды, и Грейди рассказывал о своих приключениях, о том, как выслеживал редких животных в человеческом мире. Он был на середине истории о неуловимом йети – и Софи даже не сомневалась, что так и зародились страшные легенды о снежном человеке, – как яркая вспышка превратила ночь в день.

– Это луч? – спросила она, вскакивая на ноги. – Луч же, да?

– Именно он, – согласился Грейди, переглядываясь с Эдалин.

– Ну так… как узнать, кого выбрали?

– Через несколько минут принесут свиток.

Едва он договорил, как на пастбище появился курьер и передал Грейди свиток, запечатанный золотым воском.

– Нельзя открывать еще двадцать три минуты, – сказал Грейди, убирая свиток в карман для сохранности.

Эльфы любили устанавливать время так, чтобы все узнавали новости одновременно. Но двадцать три минуты казались двадцатью тремя веками, и Софи пришлось бороться с желанием повалить Грейди и отобрать свиток.

Когда пришло время сломать печать, она вырвала письмо из его рук. Ладони вспотели, сердце колотилось, но когда она наконец прочла имя, на губах появилась улыбка.

Новой старейшиной стала дама Алина.

Глава 53

Толпа, собравшаяся следующим утром у замков старейшин, испытывала смешанные чувства.

Разодетые в лучшие одежды, с богатыми подарками в руках, они овациями поприветствовали новую старейшину, появившуюся вместе с остальными одиннадцатью на арочной хрустальной сцене, поставленной специально по этому случаю.

Но когда аплодисменты затихли, Софи расслышала шепот и бормотание:

«Нужен был кто-нибудь сильнее».

«Кто-нибудь опытнее».

«Кто-нибудь, кто взял бы власть в свои руки».

Даже те, кто были за Алину, все равно волновались из-за беспорядков, которые могли возникнуть в Фоксфайре.

Но дама Алина – нет, поправила себя Софи, старейшина Алина – улыбалась и махала так, будто даже не подозревала о недовольстве. Светло-зеленое платье не было таким шикарным, как обычно, но благодаря серебряной накидке и обручу с хризолитом она смотрелась так же величественно, как и остальной Совет. Высоко подняв голову, она сделала самый изящный реверанс на памяти Софи, а затем выступила вперед к народу.

– Спасибо, – провозгласила она, прорезая прохладный утренний воздух пронзительным голосом. – Спасибо за такое невероятное приветствие. Для меня огромная честь выступать сегодня перед вами.

Она замолчала, и Софи задалась вопросом, будет ли продолжение.

Но старейшина Алина обернулась и указала на виднеющиеся вдали руины Этерналии.

– Не могу закрыть глаза на то, что моя должность досталась мне в результате одной из самых крупных трагедий, что только видел наш мир. Не могу – и не хочу. Поэтому я выбрала такой цвет для своей короны. Пусть время моего правления станет напоминанием о том, что мы потеряли, и доказательством того, что вернем.

Она вновь обернулась к толпе, замолкая и осматривая стоящий перед ней народ затуманенным взглядом.

– Я слышу, как вы взываете к справедливости и изменениям. И я понимаю, что доверие завоевывается, а не дается. Но знайте: я готова отважно идти вперед. Я готова принимать непростые решения. Я готова расти, учиться, возвращать власть. Раны прошлого затянутся, ошибки прошлого будут исправлены. Вернется жизнь, к которой мы привыкли. Все мы живем в самые тяжелые времена, что только наступали в нашей длительной истории. Но это восхитительное время. Вдохновляющее время. Время, которое через много столетий мы назовем поворотным моментом. Наш шанс доказать превосходство Эльфийского Пути. И для меня честь вести вас вперед.

Толпа разразилась аплодисментами, в этот раз более искренними. И когда вперед выступил старейшина Эмери с призывом к тишине, Софи заметила, что больше шепотков не прозвучало.

Его темная кожа выделялась на фоне ясного неба, придавая ему ауру власти и уверенности. Откашлявшись, он произнес:

– Спасибо, что встретили с нами утро, а также за ваше терпение в течение последних длинных, неспокойных дней. Как и вы, мы все еще горюем и свыкаемся. Но вместе с тем мы возрождаемся – и стоим перед вами, готовые править. Многие изменения уже в разработке, и мы поделимся ими с вами в грядущие дни. Но для начала у меня есть объявление. Как вы понимаете, назначение старейшины Алины оставило пустым место директора Фоксфайра – и чтобы не допустить беспорядков в нашей самой престижной школе, первым делом необходимо было избрать нового. Мы рассмотрели множество имен и выбрали кандидата, обладающего как подходящими лидерскими способностями, так и опытом работы в Фоксфайре. С этого дня директором Фоксфайра станет мастер Лето Керлоф, отныне именуемый магнатом Лето Керлофом. Соответственно, Маяком Серебряной башни становится леди Каденс Талл, отныне именуемая мастером Каденс Талл. В дополнение к новым обязанностям она продолжит заниматься со своей единственной одаренной, а все изменения вступят в силу к началу занятий в Фоксфайре в понедельник. Все остальные аристократы вернутся на работу сегодня.

Он замолчал, давая всем обдумать сказанное, но ненадолго, и Софи не успела понять, как к этому относиться.

Она попыталась аплодировать медленно исчезающим старейшинам. Но что-то в речах вызывало беспокойство, и это было никак не связано с изменениями.

Лишь поздно ночью, ворочаясь в постели не в силах заснуть, она поняла, в чем дело.

Старейшина Алина встретилась с ней взглядом лишь раз за всю речь. И именно тогда, когда говорила о готовности принимать непростые решения.

– Так когда Совет выберет мне наказание? – просила Софи, перехватывая Грейди у Переносчика, пока он не отправился на свое задание.

Совет, вернувшись к своим обязанностям, вновь требовал от него ползать по туннелям и искать пропавших дворфов. А значит, он мог пропасть на несколько дней.

Грейди неловко поправил тяжелый плащ и ответил:

– Я сам все еще жду новостей. До срока, установленного королем Димитаром, осталось лишь несколько дней, так что решение должны принять быстро. Но все зависит от того, насколько затянутся переговоры.

– Как я узнаю, что они решили?

– Этого мне тоже никто не сказал. Но, клянусь, мы с Алденом внимательно следим за ситуацией. И ждем решения не меньше тебя.

Он притянул ее к себе и, поцеловав в макушку, прошептал:

– А пока береги себя. Вернусь домой, как только смогу.

Она проследила взглядом, как он исчезает, а потом ушла в комнату и связалась с Кифом. Его отец тоже вернулся к работе, а значит, можно было наконец-то обдумать встречу с «Черным лебедем» – и самое время, поскольку сегодня был последний день.

Софи думала, что у Кифа возникнут сложные и безумные идеи – и такие определенно были. В одной из них они заставляли «Черный лебедь» побывать в пяти самых вонючих мест на земле, а потом вернуться обратно в пещеру. Но в конце концов Киф удивил ее своим предложением:

Встретимся завтра на закате.

Перед моим старым домом.

Готовьте ответы.

Мы переставим гномов.

– Может, стоит заставить их встретиться с нами у того окна в Италии – так мы выясним, где оно находится? – спросила Софи.

– Не, сами его найдем. К тому же так придется рассказать им, что мы о нем знаем. Зачем просто так выдавать секреты? Поверь, Сан-Диего идеален. Этого Форкла связывает с ним столько же, сколько и тебя, так что это выбьет его из колеи. И так будет легче выяснить, что произошло в день, когда он пробудил твою телепатию, и про Исчезнувшего Мальчика, и про все, что тебя еще волнует, потому что все там и произошло.

– Наверное, ты прав.

– В смысле «наверное»? Конечно прав – я же гений, не забыла?

– Гений, разодетый в пух и прах, – заметила Софи и усмехнулась, когда Киф покраснел.

Она привыкла к тому, что Киф не заправляет рубашку школьной формы, привыкла к помятым туникам и свободным штанам, в которых он все равно умудрялся выглядеть хорошо. Но сейчас на нем все… сидело. Приталенная жилетка подчеркивала широкие плечи, которых Софи до этого не замечала, а штаны, накидка и рубашка были пошиты на заказ из плотной, дорогой ткани. Даже Фитц рядом с ним показался бы неряхой.

– Мама провела меня по магазинам, – пробурчал он. – Сказала, что пора мне начать одеваться, как Сенсен. Сначала я был весь такой «блин, какой же отстой». Но потом гляжу – а я неплохо выгляжу. Неплохо же, да? Признавайся, Фостер, – ты заценила прикид. А может даже… отдельные его части.

Он повернулся и принялся пританцовывать, пока Софи не запустила ему в голову подушкой.

– Нам что, уже не нужно оставлять записку? – поинтересовалась она, когда тот отбежал подальше и снова принялся танцевать.

– Да вот жду, пока ты поведешь. Или ты предпочтешь пойти сзади и насладиться видом?

Софи запустила в него очередной подушкой.

Сандор закатил глаза, когда Киф погнался за ней вниз по лестнице, а затем по улице до самых скал.

Они спрятали записку, хохоча так, что смех отражался от стен пещеры.

– Давайте, забирайте! – воскликнул Киф, подбрасывая пригоршню песка подобно конфетти. Затем он замер в ожидании, будто думал, что в любое мгновение из песка высунется дворф.

– За которым горшком наблюдают, тот последним вскипает, – сказала Софи.

– Ух ты. Ты выиграла приз за самую скучную поговорку.

Софи кинула в него песком, и он гнался за ней обратно до дома, отчего Сандор вновь закатил глаза, а Эдалин проводила их веселым взглядом.

Остаток вечера Софи провела, убираясь в кабинете Эдалин, а Киф каждые пятнадцать минут бегал в пещеру.

Ответа не было.

До следующего утра, когда Софи притащила Сандора на пляж на самом рассвете после очередной почти бессонной ночи.

В крошечной черной коробочке лежала самая короткая записка от «Черного лебедя». Просто надпись:

Хорошо.

Глава 54

Оказалось, что убедить «Черного лебедя» встретиться было легче, чем уговорить Грейди ее отпустить.

Он прочитал Софи длинную лекцию о том, как опасно незаконно телепортироваться в Запретные города, когда у нее и так хватает проблем. Но в конце концов он согласился на условии, что с ними пойдет Сандор – и у Софи так и не получилось его переубедить, несмотря на все увещевания о том, что двухметрового гоблина от людей не скроешь.

Решение нашла Эдалин: она накинула на Сандора свой кружевной плащ, как шаль, и научила его горбиться и ходить с самодельной тростью. Если бы кто-нибудь подошел ближе, то, конечно, заметил бы, что он похож на перекачанную бабушку-броненосца. Но издалека он походил на милую, пусть и слегка крупноватую пожилую даму.

Увидев его, Киф хохотал полных пять минут.

Тем временем Софи боролась с чувством дежавю.

И не только потому, что сама надела те же джинсы и желто-коричневую полосатую футболку, которые носила в день, когда Фитц навсегда забрал ее в новый мир, но и потому, что Киф одолжил у Фитца его черную куртку и джинсы.

– Хочешь, буду говорить так? – спросил Киф, почти идеально подражая акценту Фитца. – Дай мне руку, Софи. Позволь показать тебе новый мир.

– Он такого не говорил, – проворчала она. Хотя Киф был недалек от истины. – И просто на всякий случай: подражание чужим голосам – полная жуть.

– Еще какая. Мама постоянно кого-нибудь пародирует. Слышала бы ты, как она подражает голосу отца. Аж в дрожь бросает.

– Представляю.

Она затрясла руками, пытаясь справиться с нервами, и принялась расхаживать по комнате, то и дело глядя на небо. До заката в Сан-Диего оставалось меньше получаса.

– Не забывай, Фостер, в этот раз мы главные. Никаких безумных прыжков, полуночных полетов над океаном, печений со снотворным. Просто будем задавать вопросы и не уйдем, пока не получим на них ответы.

Она кивнула и опустилась на пол, не доверяя дрожащим ногам.

– Что такое? – спросил Киф, присаживаясь рядом с ней. – Понимаю, нервничаешь, все такое. Но… – он скользнул пальцем по ее ладони, – откуда такой ужас?

Она достала пудреницу Джоли и поглядела на двух разных Софи, отразившихся в зеркалах.

– «Черный лебедь» знает, кто я, Киф. Не кем была, не кем я сама себя считаю. Кто я в действительности.

Киф подвинулся ближе, так близко, что тоже отразился в зеркалах.

– Так, мы оба знаем, что я не умею говорить серьезно и поддерживать, так что извини, если прозвучит грубо, но… когда ты уже поймешь, что не они решают, кто ты? Может, они и наговорят тебе всякой ерунды о твоем прошлом и о семье – и, понимаю, это пугает. Но если они скажут, что твоя мать самый открытый и пассивный человек на земле, ты что, внезапно прекратишь упрямиться и хранить кучу секретов?

– Сомневаюсь, – признала Софи.

– И если они скажут, что твой отец нарушал правила даже чаще, чем я – хотя такое просто невозможно. Ты что, начнешь прогуливать уроки и разыгрывать даму Алину, или магната Лето, или кто там станет нашим директором?

– Нет.

– Именно. Потому что наша семья не влияет на то, кто мы есть. Мы сами это решаем. Поверь мне, мои родители из-за этого бесятся. И иногда только эта мысль меня и спасает.

Софи закрыла пудреницу и убрала ее в карман джинсов.

– Но у вас потихоньку налаживаются отношения, да?

– Да вроде. Не знаю, – он подошел к клетке Игги и растрепал его рыжие дреды. – Иногда мне кажется, что они начали принимать настоящего меня, не превращая меня в их маленькую копию. Но иногда…

– Иногда? – повторила Софи.

– Иногда… Все, я достаточно тебя отвлек. Время пришло! – пропел он, вскидывая кулак в воздух, а затем вытащил их с Сандором к скалам. – Делаем лица покруче, народ! К тебе это тоже относится, бабуля. Призови свою внутреннюю сварливую старушку.

Сандор вскинул трость так, будто хотел огреть ею Кифа по голове.

– Отлично! – сказал ему Киф, подтягивая их ближе к краю. – О, и я только сейчас понял – ты же впервые телепортируешься, да, Гигантор?

Сандор кивнул, не сводя взгляда с бушующих внизу волн.

– Чувствую я, мне это не понравится.

Киф рассмеялся:

– Не волнуйся, Фостер справится. Сложнее всего будет прыгнуть.

Но Киф ошибался.

Прыжок оказался лишь началом.

Мистер Форкл их уже ждал. Он сидел в центре своей лужайки, раздувшийся и морщинистый, как и всегда, и расставлял оставшихся гномов в круг.

Ситуация была настолько знакомой, что Софи засомневалась, не переместились ли они и через пространство, и через время. Но потом увидела заколоченные окна и разросшуюся траву и не знала, радоваться ей или огорчаться.

– Дети, – проворчал мистер Форкл, начиная с любимого слова. – Опаздываете на свою же встречу.

Он указал на небо, где последние лучи солнца скрывались за горизонтом.

– Эй, мы хотя бы вообще явились, – напомнил Киф. – В отличие от некоторых.

Мистер Форкл посмотрел на него с весельем и самодовольством.

– Могли бы не маскироваться. Установленных здесь искажателей хватит, чтобы люди нас не нашли. Только мы знаем, где находимся, по крайней мере пока.

– Думаете, «Незримые» нас найдут? – спросила Софи, оглядывая улицу.

– «Незримые»? – переспросил мистер Форкл.

– Так написано рунами у них на нашивках.

– Интересно, – он убрал двух гномов из круга и запрокинул голову, глядя на небо. – И да, думаю, мятежники объявятся. Но они нас не потревожат.

– Откуда вам знать? – поинтересовался Сандор, стаскивая с себя шаль и выпрямляясь в полный рост.

– Потому что, – мистер Форкл нажал на нос одного из гномов, и воздух вокруг замерцал, – я воздвиг вокруг нас непроницаемое энергетическое поле. Оно продержится лишь десять минут, но нам хватит. Готов поспорить, вы считали меня сумасшедшим стариком, играющим с гномами.

– Типа того, – признал Киф.

– Так, значит, гномы не были шифром? – спросила Софи.

– Зависело от того, что мне было нужно. Тяжело прожить двенадцать лет вдали от родного мира, и лишь эти нелепые статуэтки напоминали о моей истинной цели.

– И что это за цель? – тихо спросила Софи.

Она посмотрела в его ясные, пристальные, но вместе с тем невероятно древние глаза.

– Ты – мое величайшее достижение, Софи.

Он сказал это мягко. Тепло. Но прозвучало все равно жутко.

– И все? Я только достижение?

– А кем бы ты хотела быть?

Ответа у нее не нашлось.

– Понимаю, у тебя есть вопросы, Софи. Не думай, что я отвечу на все. У нас нет времени, а у тебя – мужества. Так что слушай внимательно. Я выбрал этот дом, это место, этих людей, чтобы они защищали, растили, оберегали и укрывали тебя, пока ты растешь и становишься тем, кем должна была стать. Разумеется, я не думал, что мятежники – эти «Незримые» – так быстро тебя найдут, но… ох, и не надо так удивляться, – добавил он, когда она ахнула. – Ты ведь явно догадалась обо всем сама?

– С чего бы?

– Простая логика. Ты серьезно считала, что мы устроим пожар в форме нашего символа, чтобы привлечь внимание Алдена?

– Нет, наверное, – пробормотала она. Она знала, что пожары устроил не «Черный лебедь», но почти не думала о первых белых пожарах, которые уже пылали, когда пришел Фитц.

Мистер Форкл вздохнул, отчего в воздухе запахло грязными ногами – побочный эффект съеденной им морщиники.

– «Незримые» как-то прознали, где ты. Просто не знали точного места. Так что разожгли пожар, чтобы тебя выманить, дразня нас нашим же символом – и заодно нас подставляя. Тогда-то я и послал Алдену газетную статью, благодаря которой он пришел и забрал тебя. Раньше, чем я планировал, но нужно было тебя защитить, и я решил, что они сдадутся, когда о тебе узнает Совет. Но, как мы знаем…

– Вы ошиблись, – закончила за него Софи.

– Такое случается, – согласился он.

– Как во время прошлой встречи? – влез Киф. – Или мы все же были просто приманкой?

Мистер Форкл, не отвлекаясь от перестановки гномов, сказал:

– Мы увидели возможность схватить своих врагов и воспользовались ею. И все бы получилось, если бы Софи не заметила их так рано, а Сандор не отпугнул бы.

– Ну, может, стоило рассказать, что вы собираетесь делать! – не выдержала Софи.

– И вы бы просто сидели и притворялись, что все нормально, пока вас окружают враги?

– Я рисковала и большим, разве нет? – она указала на оставшийся от иглы шрам в форме звезды.

– Еще одна моя ошибка, – прошептал он. – Если бы я лучше разобрался в человеческой медицине…

– Не важно, – сказала Софи, поражаясь беспокойству в голосе мистера Форкла. – Суть в том, что вам надо работать со мной, а не бросать меня, как в последние дни.

– У нас есть на это причины. – Он достал из кармана черную бутылочку и вытащил пробку. – Нужно было выяснить, как «Незримые» обнаружили нашу океанскую базу. И мы наконец-то поняли.

– Эй, а чего это вы смотрите на меня? – поинтересовался Киф.

– Оба раза, когда «Незримые» выслеживали Софи, ты был с ней.

– А в Париже? – напомнила Софи. – И в пещере? И здесь? Тот бегун, помните?

– Это другое. Тогда не было столько мер предосторожности. Тогда мы еще не осознали, как далеко способны зайти наши враги.

– Эм, может быть, но я никого не предавал, – возразил Киф.

– Я и не говорил, что ты делал это специально, – ответил мистер Форкл, высыпая в ладонь серебристый порошок. – Но это не значит, что ты не виноват. Перед предыдущей встречей мы отключили ваши регистрационные медальоны и все маячки Сандора. Но один сигнал убрать не смогли.

Он осыпал Кифа мелкой пыльцой.

Тот закашлялся и принялся тереть глаза, и Софи протянула руку, чтобы помочь.

Но замерла, заметив ладони Кифа.

Его пальцы пылали алым.

Глава 55

– Но… Элвин расплавил мне кожу, – произнес Киф, глядя на свои красные руки так, будто они принадлежали не ему. – Дважды.

– Именно, – тихо сказал мистер Форкл, – но устройство самонаведения все еще у тебя. Именно так «Незримые» вас и находили. Не из-за того, что у нас появился предатель, как я и предполагал. Но нужно было убедиться.

Он обернулся к Софи, высыпая на ладонь больше проявочной пыли.

– Прости, но нужно проверить и тебя. И Сандора тоже.

Софи кивнула и задержала дыхание, и мистер Форкл осыпал мелким порошком сначала ее, а затем Сандора. Она досчитала до тридцати, с каждым выдохом молясь не увидеть на руках алое сияние. И в кои-то веки ее молитва сбылась.

Сандор тоже был чист.

– Как я и думал, – сказал мистер Форкл, закупоривая флакон. – Сандор слишком продуманный, чтобы не заметить устройство огров, даже если он его не чует. А значит, Киф – идеальная мишень.

– Где оно? – спросил Сандор, хватая Кифа и начиная проверять его карманы.

– Ты его не найдешь, – предупредил мистер Форкл. – Иначе мы бы увидели сияние. Но не забывайте, что сейчас на Кифе не его повседневная одежда.

– Повседневная одежда? – переспросил Киф, все еще глядя на красные руки. – У меня нет повседневной одежды, кроме формы Фоксфайра, но оба раза мы попали в засаду, когда я был одет в другое.

– Во что? – спросил Сандор.

– Скорее всего, это какой-нибудь аксессуар, – добавил мистер Форкл. – То, что ты носишь всегда, независимо от одежды. Медальон, нексус…

– Или брошь, – прошептала Софи, боясь встретиться с Кифом взглядом.

Тот отшатнулся.

– Нет. Нет, это… это не так.

Софи сглотнула, пытаясь подобрать что-нибудь еще.

Но фамильный герб Сенсенов подходил идеально.

Ведь отец только недавно дал его Кифу? И, если подумать… разве он подарил его не после того, как прознал, что они с Кифом над чем-то работают?

– Нет, – повторил Киф, с силой мотая головой. – Отец, конечно, сволочь, но он не такой. Он бы не… Они ведь… Они ведь пытались убить тебя. И Декса. И меня. Он не мог… не мог же, да?

– Есть лишь один способ выяснить, – сказал мистер Форкл, протягивая ему флакон проявочной пыли. – Но есть кое-что очень важное, о чем нельзя забывать. Если я прав – а я полагаю, что прав, – не говори отцу, что поймал его. Никому не говори, что что-то случилось – и вы тоже не говорите, – обратился он к Софи с Сандором. – Ни Алдену. Ни опекунам. Никто не должен узнать.

– Почему? – спросила Софи.

– Потому что у нас больше шансов выйти через лорда Кассиуса на лидера «Незримых», если он не знает, что его подозревают.

– Откуда вам знать, что лидер не он? – спросил Сандор, явно готовый совершить налет на Канделшейд в одиночку.

– Потому что их лидер пирокинетик. Он обжег запястья Софи – мне понадобился почти час, чтобы их вылечить.

– Час? – переспросила Софи.

Она понимала, что он вылечил ее, пока она лежала без сознания на улице Парижа, перед этим вызвав новые способности. Но даже не представляла, что это заняло у него час.

– Ни разу не видел ничего отвратительнее, – произнес мистер Форкл неожиданно глухим голосом. – В тот день я поклялся приложить все усилия, лишь бы он заплатил за содеянное. Поэтому тебе придется притворяться, Киф. – Он вытащил из кармана еще один флакон – в этот раз синий и с распылителем – и побрызгал на ладони Кифа.

Алое сияние моментально начало гаснуть, и через пару секунд его кожа вновь стала нормального цвета.

– Арометка осталась, – предупредил мистер Форкл. – Я просто нейтрализовал проявочную пыль, чтобы никто не понял, что ты о ней узнал. Сделаешь то же самое со своей брошью, если она все же станет красной. Справишься? Сможешь держать все в секрете, пока не придет время?

Он протянул Кифу оба флакона.

Тот попятился, закрывая лицо руками; он так дрожал, что Софи пришлось поддерживать его.

– Папа эмпат, – прошептал он. – Как мне что-то от него скрыть? Что вообще творится?

– Раз так, то лги так же, как лгут всем эмпатам, – ответил мистер Форкл. – Прикрой одну ложь другой.

– Какой? – спросила Софи.

– Действительно, какой же? – Мистер Форкл прошел по двору, глядя на влажную траву под своими распухшими ногами. Пройдя мимо них три раза, он произнес: – Используем Силвени.

– Как используем Силвени? – спросила Софи, не желая подвергать драгоценного аликорна риску даже для такого важного дела.

– На самом деле мы не будем ее вовлекать. Пусть «Незримые» так думают, раз мы знаем, что она им интересна. Серьезно, это гениально, – он подошел к Кифу, оттаскивая его от Софи. – Я понимаю, что тебе будет невероятно сложно. Но мы давно ждали подобной зацепки. Если скажешь отцу, что «Черный лебедь» попросил тебя перевезти Силвени в засекреченное убежище, то это объяснит твою нервозность и вместе с тем даст нам шанс заманить его в ловушку.

– В ловушку? – Киф говорил так, будто ему было физически плохо.

– Да, в ловушку, Киф. Его и остальных мятежников, если сможем. Пусть думают, что это возможность похитить Силвени, которую они так ждали. Но вместо этого подстроим все так, чтобы их схватить.

– Так Софи с Кифом снова станут вашей приманкой, – перебил Сандор.

– Плевать на это, – вклинилась Софи. – Я о Кифе волнуюсь. Посмотрите на него!

Киф опустился на корточки, сжимая руками голову.

– Вы сами-то смогли бы сделать то, о чем его просите? – спросила она мистера Форкла, присаживаясь рядом с Кифом и обнимая его. – Смогли бы предать собственного отца?

– Я совершал поступки много хуже, – прошептал мистер Форкл. – Правильная дорога легкой не бывает. И войну без потерь не выиграть.

– Так это правда? – спросила Софи. – Мы на войне?

– К сожалению, да. Тихая война, которая не дает разойтись громкой. Можешь ненавидеть меня за эту просьбу, но такова наша реальность. Мы не в силах контролировать чужие действия и не в силах уберечь себя от разочарований. Мы можем лишь использовать гнев и боль, чтобы справиться с этим. Чтобы возвыситься над ситуацией.

Суровые слова явно не подбодрили Кифа. И все же он встал, стиснув зубы и глядя сухими глазами.

Флаконы мистера Форкла он забирал дрожащими руками. Но когда заговорил, то голос звучал твердо.

– Пожалуй, я пойду.

Мистер Форкл схватил Кифа за руку, когда тот потянулся к домашнему кристаллу.

– Не уходи, если не уверен, что справишься.

– Я справлюсь. – Киф глубоко вздохнул и обернулся к Софи: – Я все исправлю, хорошо?

– Ты не виноват, Киф.

– Я все равно все поправлю. Что бы он ни сделал – я не позволю ему выйти сухим из воды.

– Несмотря на то что он твой отец? – спросил Сандор. Он все еще выглядел так, будто жалел, что не может сам схватить лорда Кассиуса.

– Особенно поэтому.

– Нужно удостовериться, что мы правы, – сказал мистер Форкл, когда Киф поднял кристалл к свету уличного фонаря. – Если это так, скажи Софи «лебединая песня». Она передаст мне сообщение, и я расскажу подробности плана. Нужно спешить – у нас не больше недели. Дальше скрывать ложь не получится, – он подошел ближе и уложил руки Кифу на плечи. – Тебя ждет самая тяжелая неделя в жизни, но я уверен, ты справишься. Я видел, как ты сражаешься с мятежниками у нашего убежища – ты был готов идти до конца. Вспомни это чувство. И не забывай, за что мы сражаемся.

Киф кивнул.

– Погодите, а если все не так? – вклинилась Софи. – Что ему тогда сказать?

– Все так, Софи, – прошептал Киф. – Какие еще есть варианты?

– Не знаю. Но мы уже ошибались. Какой код для «мы были неправы»?

– Кодовых слов не понадобится, – решил мистер Форкл. – Просто созовите еще одно собрание, уверен, нам найдется о чем поговорить.

Киф покачал головой:

– Этого не случится. Все в порядке, Софи. Конечно, когда все закончится, я закачу грандиозную истерику. Но пока… все нормально.

Мистер Форкл передвинул гнома, и воздух вновь замерцал. Киф, до ужаса печально улыбнувшись Софи, исчез.

– Он не в порядке, чтоб вы знали, – сказала мистеру Форклу Софи, нарушая затянувшуюся тишину.

– Ну разумеется. Как и все мы.

Он собрал гномов, отнес их обратно на заросшую травой клумбу и выстроил в единый строй. Как солдат.

– Почему «лебединая песня»? – спросила Софи.

Она знала, какой смысл в эту фразу вкладывают люди, но надеялась, что для эльфов она значит что-то иное.

– Это традиция нашей организации, восходящая к самым ранним дням. Мы знали, что нас ждет трудный путь. Поэтому решили, что, если кто-то из нас столкнется с большой опасностью или будет вынужден пойти на большие жертвы, он предупредит остальных, сказав, что это его лебединая песня. И мы поймем, что грядут тяжелые дни.

В горле Софи встал ком, но она проглотила его и спросила:

– Вы когда-нибудь сообщали о своей лебединой песне?

– Неоднократно. По многим причинам.

Он передвинул одного гнома, отделяя его от остальных.

– Прентис сообщил о ней за день до того, как его схватили, – тихо добавил он. – Я так и не понял, как он узнал, что случится.

– Совет теперь ни за что не разрешит его исцелить. Вы сами понимаете, да? – прошептала Софи.

– Да. Мы ожидали подобного. И разрабатывали план. Но после случая с королем Димитаром, – он пробормотал себе под нос что-то, начинающееся с «дети», – пришлось его отложить. Сначала лучше дать пыли улечься. К тому же у нас есть более срочные дела. Тебе придется внимательно следить за Кифом. За эту неделю он испытает такие вину и гнев, каких никогда еще не испытывал. Ему понадобится надежный друг.

Софи кивнула.

– Значит, пора идти.

– Стойте! – окликнула Софи, когда он вытащил синий проводник. – Что насчет Джоли?

– О чем ты?

– Мне… мне нужно знать, кем она была.

– Дочерью Грейди и Эдалин.

– Нет, я не о том, – она глубоко вдохнула, собираясь с силами, и выпалила: – Мне нужно знать, кем она была мне.

– Тебе? – Он подошел ближе, склоняясь так, что они оказались лицом к лицу. – Ты думаешь, что она твоя мать.

– Я права?

Он обернулся через плечо, оглядел пустую улицу и ответил:

– Нет.

Облегчение едва не сбило Софи с ног.

– Не пытайся узнать у меня, кто твоя мама – этого я раскрыть не могу.

Жесткое выражение на лице ясно показывало, что спорить бессмысленно. Но теперь она знала, что не родственница Джоли, и с радостью согласна была оставить личность своей матери в тайне.

И все же пока она была не готова отпустить мистера Форкла.

– Что она для вас делала? – спросила Софи, показывая ему зеркальную пудреницу. – Я знаю, что она была связана с «Черным лебедем».

Он отмахнулся:

– Не вижу ничего черного. Не все лебеди подходят.

– А я вижу небесный путь и милую птицу, – возразила Софи, указывая на узор в виде созвездия. Открыв пудреницу, она показала ему отражения. – И человеческое зеркало.

– Ладно, – сдался он, вновь оборачиваясь через плечо. – Скажу только вот что: Джоли вызвалась внедриться к мятежникам. Она работала под прикрытием, и поэтому у нее не было вещей с символом лебедя.

– Она что-нибудь узнала?

– Видимо, да. Долгое время мы считали, что за это ее и убили. Но она не успела прислать отчет, а все записи сгорели в пожаре.

– Но…

– Я с самого начала сказал, что отвечу не на все вопросы. Я и так рассказал куда больше, чем намеревался. Пора возвращаться домой.

Он прыгнул, не сказав больше ни слова, и Софи с Сандором остались одни в тусклом сумеречном свете.

– Он прав, – произнес Сандор, когда Софи не пошевелилась. – Без энергетического поля на нас могут напасть.

Софи кивнула и потянулась к домашнему кристаллу – но застыла, когда в голову пришла новая мысль.

Джоли работала под прикрытием на «Черный лебедь». Значит, знала об их традиции с «лебединой песней».

Может, она наконец-то нашла нужный Вертине пароль.

Глава 56

– Лебединая песня, – прошептала Софи, чувствуя, как надежды разбиваются вдребезги при виде исчезнувшей улыбки Вертины. – Не тот пароль?

Та вздохнула:

– Тот.

– Хорошо, – медленно произнесла Софи. – Так… ты не должна мне ничего рассказать?

– Должна.

Потянулись секунды, и Софи окончательно потеряла терпение.

– Просто расскажи уже свой дурацкий секрет, ну?

– Раз он такой дурацкий, зачем мне его рассказывать?

– ПОТОМУ ЧТО Я НАЗВАЛА ПАРОЛЬ!!! – Софи отшатнулась, понимая, что еще немного – и она выкинет Вертину из окна. – Прошу тебя, Вертина. У меня нет на это времени.

В любое мгновение мог позвонить Киф и произнести слова, которые все изменят, – а она и так потратила десять минут, уклоняясь от вопросов Грейди и Эдалин. Они очень расстроились, что она не может рассказать им про предателя, и не убеди их Сандор, что они скрывают это не просто так, ее бы все еще допрашивали.

Вертина склонила голову:

– Прости. Просто я думала, что будет легче. Я так долго это скрывала – и если бы ты видела ее лицо, когда она мне рассказала…

– Я просто хочу ей помочь, – заверила Софи.

Вертина закрыла глаза, и по щекам потекли сверкающие слезы. А затем она прошептала:

– Правда скрыта за стеклом, но не оконным.

– За стеклом, но не оконным, – повторила Софи. Она надеялась, что загадок не будет. «Черный лебедь» явно обучил Джоли всех раздражать.

Но она справится! Просто нужно было подумать о вещах из стекла…

Стол?

Кубок?

Или…

– Ты о зеркале? – спросила Софи, вытаскивая пудреницу из ящика стола. – Об этом зеркале?

Вертина, нахмурившись, осмотрела его.

– Помню, Джоли его использовала – и я так и не поняла, зачем. Одно из отражений смотрелось плохо. Но мне кажется, что она говорила о другом. Полагаю, действительно о зеркале. Но она говорила так, будто имела в виду какое-то конкретное зеркало в конкретном месте.

– Где? – спросила Софи, вновь пытаясь оторвать зеркальца, просто на всякий случай.

Они даже не шевельнулись.

– Она так и не рассказала, – с грустью признала Вертина.

– И это все? Больше она ничего не говорила?

– Да, это все.

– Чудно, – пробормотала Софи, запихивая пудреницу в карман и направляясь к лестнице.

Все стены Хэвенфилда были сделаны из разного стекла. На поиски зеркала уйдут дни – особенно учитывая, что оно должно быть небольшим, чтобы никто не заметил.

– Не обязательно идти со мной, – сказала она Сандору, который проследовал за ней по коридору.

Но он, конечно же, все равно пошел и встал перед дверью в комнату Джоли, куда скользнула Софи.

– Хоть бы оно было здесь, – прошептала она, щелчком пальцев включая свет.

В комнате был больший бардак, чем Софи казалось, – по всему полу были раскиданы вещи, обувь и книги, среди которых стояли ящики и коробки. Она думала, что в комнате было чище, когда она в последний раз в ней была, но осознала – с изрядной долей стыда, – что так и не закончила разбирать вещи Джоли.

Надо будет этим заняться. Но пока что перед ней стояла задача важнее. В подсказке было сказано, что стекло не оконное, но таким образом Джоли могла намекнуть, где стоит начать.

Софи раздвинула пыльные шторы, открывая окно от пола до потолка. Золотые прожилки разделяли стекло на квадратные части размером примерно с ее голову.

Их были сотни.

Казалось, будто тысячи.

Софи двигалась последовательно: она начала с низа и шла вверх, проверяя каждый. Дурацкий. Квадрат. Но дойдя до конца, она так и не нашла зеркала. И это было логично.

Все стекла были одинаковой глубины. За ними ничего нельзя было спрятать, разве что зеркало выпирало бы, и это было бы очевидно.

Видимо, оно где-то в стенах.

Но стены были из хрусталя, не стекла, ведь так?

Софи опустилась на пол, прислоняясь к кровати и потирая глаза, чтобы увлажнить их. Ей казалось, что она не моргала уже час, и хотелось просто сдаться и пойти спать, а утром попытаться еще раз – и в голове прояснится, и света будет больше.

Но она была так близко.

В кармане завибрировало, и Софи дрогнула, вытаскивая передатчик. В животе тут же потяжелело.

– Лебединая песня, – прошептал Киф, не глядя на нее.

Она понимала, что это глупо, но не смогла не сказать:

– Сочувствую.

– Не стоит. На самом деле… это даже логично. Я наконец-то понял, какая у меня жизнь. Отстойная. И я понятия не имею, что с этим делать.

– Тебя никто не слышит?

– Нет. Они оставили мне записку. Мама хотела сходить в какой-то шикарный ресторан в Атлантиде, так что папа повел ее туда. Они до сих пор не вернулись. Думаю, неудивительно, что они не сидели дома и не волновались обо мне.

– Соч…

– Пожалуйста, хватит мне сочувствовать. А то мне хочется вещами кидаться, и такое поведение сложно будет объяснить родителям. И вовсе не потому, что я на тебя злюсь, – добавил он. – Просто… Не надо мне сочувствовать только потому, что один из тех, кто пытался тебя убить, оказался моим отцом. Каждый раз при мысли об этом мне хочется утыкать гоблинскими звездами все, что ему нравится. И такое тоже будет сложно объяснить.

– Тогда не думай об этом.

– Не буду. Пойду выпью пару чашек сонноягодного чая и буду надеяться, что, когда проснусь, план будет уже готов.

– Эм, это же не опасно?

На его губах появилась полуулыбка.

– Нет, просто чай. Мама делает отцу минимум три чашки на ночь. Кажется, теперь понимаю, почему ему не спится.

Софи закусила губу.

– Я свяжусь с тобой, как только «Черный лебедь» мне напишет.

– Спасибо. А, да… Софи?

– А? – спросила она, удивляясь, что он назвал ее по имени.

– Не ненавидь меня, ладно?

– Киф, я никогда тебя не возненавижу.

– Но…

– Никаких «но». Вообще-то помню, как один умный эльф мне говорил, что родители не влияют на то, кто мы сами. И я продолжу. Родители не делают нас теми, кто мы есть. Сам посмотри, как ты бунтовал против отца. Глубоко внутри ты понимал, что не хочешь быть им. И теперь наконец понял почему.

– Да, наверное, – пробормотал он, потирая глаза – то ли от страха, то ли от усталости, Софи не понимала.

Надеясь, что дело во втором, она сказала:

– Иди поспи.

Он кивнул и отключился.

– Пойду доставлю сообщение, – сказал Сандор, и Софи выронила передатчик.

– Серьезно, как у тебя получается так тихо ходить с такими гигантскими ногами?

– Гоблинский секрет. Но для вас прилив слишком высок. Сможете не попасть в неприятности, пока меня не будет?

– Пока что мне грозит только умереть от скуки, – она оглядела бесконечные хрустально-стеклянные стены, пытаясь понять, там ли она вообще ищет.

Джоли могла спрятать зеркало где угодно. Может, даже в школе…

Нет, это было бы бессмысленно. В башни элиты могли заходить только аристократы, и Софи сомневалась, что Джоли прятала зеркало для своих однокурсников. Тогда бы она не оставила подсказку дома? К тому же, если она хотела сохранить зеркало в тайне, не стала бы прятать его там, где на него могут случайно наткнуться сотни одаренных.

Нет, Джоли явно спрятала его в Хэвенфилде. А самым надежным местом была ее комната.

Софи надо было просто сообразить, где искать.

Она подошла к вмятине на ковре, где раньше стояла Вертина, и встала на ее место лицом в ту же сторону. Джоли спрятала зеркало так, чтобы Вертина не видела – иначе знала бы, где оно. А значит, Софи может исключить…

Почти все места, на которые уже потратила время.

Чудесно.

Справившись с раздражением, она развернулась в обратную сторону и попыталась найти неприметное место. Один из углов комнаты был очень уж темным, и между стеной и книжным шкафом оставалось немного свободного пространства, прикрытого кружевным тюлем ближайшего окна. Софи подошла к углу на цыпочках, боясь спугнуть туманную возможность. И у нее получилось, потому что, отодвинув пыльный тюль, она увидела узкий ряд квадратных стекол.

В центре стояло зеркало.

– Вот ты где, – прошептала Софи, скользя пальцами по краям.

Зеркало, в отличие от других стекол, слегка выпирало, и когда Софи надавила на правый верхний угол, оно отскочило, покачиваясь на невидимой петле. Дрожащими руками Софи полностью раскрыла дверцу и увидела небольшую выемку – совсем неглубокую, едва ли больше кончика ее пальца, – внутри которой прятался тонкий лиловый дневник.

Она провела пальцами по изящным рунам в центре, ощущая холод обложки, и через мгновение сумела перевести слово:

«Отражения».

Джоли зашифровала его кодом «Черного лебедя». И все же когда Софи открыла дневник, то обнаружила лишь строки ровных, аккуратных рун, складывающихся в полную белиберду. Бессмысленные слова смешивались с линиями, закорючками, точками и тире. И так страница за страницей.

– Да вы издеваетесь, – проворчала Софи, переворачивая дневник вверх ногами, будто это могло помочь.

Не помогло.

И все же… руны казались знакомыми.

Она закрыла глаза, надеясь, что сейчас что-нибудь вспомнит.

– Что это? – спросила Эдалин, и Софи отпрянула, врезаясь в книжный шкаф.

– Прости, ты меня испугала, – пробормотала Софи, пытаясь спрятать дневник за спиной. Но она понимала, что Эдалин все видела. А когда та приблизилась, Софи поняла, что забыла закрыть выемку.

– Как ты его нашла? – прошептала Эдалин, раскачивая зеркало на петле.

– Длинная история.

– У меня есть время.

Софи хотелось соврать – или кинуться вверх по лестнице и закрыться в спальне. Но… Эдалин была мамой Джоли. Так что она присела на кровать рядом с ней и рассказала о воспоминании Прентиса, о зеркальной пудренице, о подсказке Вертины и о полном бессмысленных рун дневнике.

Когда она закончила, Эдалин не сказала ни слова. Просто взяла дневник и принялась листать страницы.

И снова.

– Не надо было рассказывать? – спросила Софи, расстраиваясь при виде теней, проявившихся под глазами Эдалин.

– Надо было. На самом деле… кажется, Джоли и сама пыталась мне рассказать. Она неожиданно пришла домой незадолго до пожара. Я видела, что она нервничает, но она не рассказала почему. А один раз я нашла ее сидящей на этом же самом месте и смотрящей на эту стену. Когда я поинтересовалась, все ли в порядке, она спросила: «Что делать, если кто-то не тот, за кого себя выдает?»

– То же самое она сказала Вертине, – прошептала Софи. – Я думала, что она обнаружила предателя в «Черном лебеде». Но теперь мы знаем, что предателя нет, так что… не знаешь, о чем она говорила?

Эдалин покачала головой:

– Тогда я просто подумала, что она поссорилась с друзьями. После помолвки они начали отстраняться, а Джоли делала вид, что не замечает. Но я понимала, что ей больно. Так что сказала: «В жизни всегда будут те, кто нас разочарует, и мы сами решаем, когда прощать, а когда уходить».

– Она что-нибудь ответила?

– Сказала: «Я люблю тебя, мамуля». Помню, как я удивилась. Она долго звала меня просто «мамой». Так приятно было снова стать «мамулей».

Это был идеальный момент, чтобы назвать так Эдалин, чтобы наконец перейти черту и начать обращаться к ней как к родителю, а не как к опекуну.

Но момент ускользнул.

– Больше ты ее не видела? – спросила Софи, надеясь, что вопрос не слишком болезненный.

– Видела. В день пожара. Она пришла без предупреждения. Помню, какой уставшей она казалась – но теперь пытаюсь понять, была ли она еще и напугана. Она сказала, что пришло время уходить, и я… я решила, что она о Бранте. Я решила, что она наконец сдалась из-за давления от дурной партии и понимала, что она никогда не простит себя, если сдастся только потому, что было тяжело. Поэтому я сказала, что нельзя подчиняться страху. Сказала, что…

– Что? – спросила Софи, не дождавшись продолжения.

Эдалин покачала головой и, встав, отдала Софи дневник.

– Опасно жить прошлым.

Она обернулась к двери. Но перед тем, как уйти, прошептала:

– Я не стану тебя останавливать: можешь выяснить, чем занималась Джоли. Но скажу тебе то, что нужно было сказать тогда ей. Пожалуйста, будь осторожна. Если то, за чем ты гонишься, начнет тебя догонять – не уходи, убегай.

Глава 57

На следующее утро доставили свиток с печатью Совета.

У Софи было ужасное, сводящее с ума предчувствие, потому что срок, данный королем Димитаром Совету, почти вышел. Но когда она набралась смелости сломать печать, то обнаружила приглашение на церемонию, которая пройдет вечером в Фоксфайре. Насколько Софи понимала, церемония была смесью инаугурации магната Лето и официальной встречи Совета – и это сочетание ужасало. Но Грейди не волновался.

– При назначении нового директора всегда проводится инаугурация, – сказал он, наливая себе чашку странного красного чая. – И старейшины всегда на нее приходят, как и на церемонию открытия. Не забывай, Фоксфайр – аристократическая академия. Совет – часть празднества.

– Да, но тут написано, – она взяла свиток и прочитала: – «Дальнейшие детали осветит Совет, и церемония завершится важным общественным объявлением». Это в порядке вещей?

– Нет, – признал Грейди. – Но… Совету сейчас нелегко. В Вечном пламени сгорели и их официальный актовый зал, и зал трибуналов. А еще у них совершенно новый старейшина, перепуганный народ требует ответов, король Димитар грозится войной, нужно отстроить город и где-то между всем этим – провести церемонию инаугурации нового директора. Думаю, они решили, что, раз народ все равно соберется, можно убить двух зайцев одним махом и ответить на все вопросы.

– Ну да, – пробормотала Софи, глядя на свиток.

– Ты боишься, что они объявят твое наказание, да? – спросил Грейди.

– Думаешь, зря? Согласись, идеальный момент?

– Да… – протянул он, потирая морщинку на лбу. – Слушай, Софи, не хотел тебе говорить, но вокруг твоего приговора разгорается небольшой скандал. Определенные лица увидели возможность… отчислить тебя.

Софи побледнела:

– Из Фоксфайра?

Грейди кивнул:

– Они знают, что ты косвенно связана с пожаром, и видели, как ты чуть не развязала войну с королем Димитаром. Они напуганы, Софи. А когда народ напуган, он совершает безумные, бессердечные поступки. Например, упрекает невинную девочку в невероятно запутанной ситуации и пытается уберечь от нее своих детей.

Софи уставилась на рукав, снимая с него ниточку.

– Думаешь, Совет к ним прислушается?

– Нет. Алден несколько раз с ними встречался и уверен, что они сошлись на другом наказании.

– И что за наказание? – спросила она, забывая, как дышать.

– К сожалению, даже не представляю. Они упорно молчат, потому что сначала им необходимо получить одобрение короля Димитара. Алдену все еще кажется, что они отправят тебя работать в Убежище. Но он также предупредил, что может быть что-то еще, и, судя по приглашению, тебя ждет общественное порицание.

– В каком смысле? – спросила Софи, пытаясь не представлять колодки и кнуты.

– Просто объявят о наказании на народном собрании и сделают строгий выговор.

– И… все?

Грейди рассмеялся:

– А я-то думал, ты запаникуешь.

– Ну, мне не хочется унижаться перед всей школой. Но по сравнению с отчислением…

– Явно лучше, – согласился Грейди, притягивая ее к себе.

Софи уложила голову ему на грудь, прислушиваясь к ровному сердцебиению и успокаиваясь.

А затем Грейди испортил момент, добавив:

– Но это будет очень унизительно, Софи. Для народа ты угроза безопасности нашего мира. Если Совет не даст им, что они хотят, то как минимум очень жестко отчитает тебя, чтобы все видели, как они тебя контролируют. Все будет хорошо, обещаю. Просто приготовься к тому, что нас ждет… длинная ночь.

Народа в Фоксфайре было больше, чем Софи ожидала.

Толпа вытекала из резных золотых дверей главного амфитеатра, где проходила инаугурация, и рассыпалась по газону двора, ломая кусты в виде талисманов и перекрывая путь.

Крошечная недобрая часть Софи надеялась, что кто-нибудь случайно наткнется на отходник и вызовет грандиозный взрыв вони – особенно когда она заметила Мареллу рядом со Стиной.

Между ними было свободное место, как будто они обе не хотели стоять рядом друг с другом. Но когда Марелла заметила смотрящую на нее Софи, то поправила волосы и отвернулась.

Сандор, придерживая Софи за запястье, подвел ее прямо к контрольно-пропускному пункту перед главным входом. С десяток эльфов в ярко-рыжих накидках сканировали регистрационные медальоны и разделяли народ на две очереди – одна шла к местам на арене, а другая прямо к сцене. Туда пускали только аристократов – но не всех. Софи не понимала, по какому принципу их разделяют.

Ее семью отправили к сцене.

Здесь народа было меньше, и в основном это были суровые эльфы в роскошных нарядах. Так что Софи была удивлена, заметив в толпе знакомое лицо.

– Декс? – окликнула она, подбегая к его месту на втором ряду в центре. Он сидел прямо рядом с ее местом, и с ним была вся семья, даже тройняшки. Софи еще ни разу не видела настолько разодетых Кеслера и Джулин – хотя их накидки все равно были проще, чем у всех остальных.

– Я не знала, что ты будешь тут.

– Думала, мне место в общем зале, да? – спросил он, улыбаясь так широко, что было видно – он не обижался. – Больше нет! Нас остановили на входе и сказали, что раз мое изобретение сыграет важную роль на собрании, то мне стоит быть поближе – вдруг понадобится помощь.

– Поздравляю, – сказала Софи, зная, что именно такой реакции он ждет.

Но… зачем Совету демонстрировать оружие?

Кеслер похлопал Декса по спине с очевидной гордостью – хотя он явно с радостью переоделся бы обратно в лабораторный халат и пошел бы мешать очередное безумное зелье.

– А, пока не забыл, – сказал Декс, оглядываясь через плечо и залезая в карман расшитой драгоценностями синей накидки. – Я наконец-то разобрался с твоей просьбой.

Он передал ей плеер, к которому теперь был прикреплен небольшой серебряный треугольник.

– Все еще не понимаю, зачем он тебе. Но теперь приемник ловит почти все сигналы. И я немного с ним поработал, потому что, боже, какой же он был медленный, – он включил экран, нажал на иконку, и тут же загрузился Интернет. – Ты же этого хотела, да?

– Да, просто прекрасно. – Софи спрятала плеер в карман, пока никто не заметил, – хотя Сандор уже увидел и всем своим видом говорил: «Серьезно, думаешь, сейчас время и место у всех на виду работать с человеческими устройствами?» – Ты лучший.

– Знаю.

Софи ткнула его локтем, и он рассмеялся.

Но, оглядев собирающийся наверху народ, посерьезнел.

– Слышал, старейшины говорили что-то о тебе. Все нормально?

– Надеюсь, – сказала она с улыбкой, но внутри все перевернулось.

Несмотря на уверения Грейди, она все равно волновалась, что ее отчислят. Для этого не нужно было единогласие. Только большинство голосов – и Софи сомневалась, что у нее будет семь сторонников.

Она сомневалась, что вообще знает семерых старейшин.

Но в Совете была дама Алина, которая должна была помочь. Она сама видела, как Софи старалась в школе – значит, сможет прийти на защиту.

– Пора занимать места, – надменно произнес эльф в черно-серебряном плаще, проходя мимо них. – Сейчас начнется инаугурация.

Софи едва успела сесть на место рядом с Эдалин, удобно расположенное у ступеней к сцене, как колокольчики зазвенели медленную мелодию, и появились старейшины с телохранителями.

Сегодня они не надели привычные одежды и плащи. Вместо этого на них были одинаковые серебряные костюмы с простыми приталенными пиджаками и идеально подогнанными штанами. У длинных серебристых плащей были капюшоны, которые они одновременно отбросили, открывая одинаковые серебряные обручи. Старейшины даже убрали длинные волосы, и теперь их было сложно отличить друг от друга.

Узнаваем был только Эмери, чья темная кожа придавала ему важности. Он поприветствовал собравшихся и сказал, что сначала пройдет инаугурация, а за ней последует короткая речь Совета, которую завершит некое объявление – и Софи не сомневалась: на последних словах он взглянул на нее.

Когда старейшины отошли, давая магнату Лето выйти на середину сцены, Софи взяла Эдалин за руку. Среди приглушенных серебряных цветов Совета его оранжевое одеяние казалось пламенем, а когда пол под ним приподнялся, образовывая пьедестал, он стал похож на факел – факел, неожиданно засветившийся неестественно-зеленым, едва в зале приглушили свет.

– Фоксфайр, – прошептала Софи, осознавая, что точно так же светятся люминесцирующие грибы, в честь которых назвали академию.

Сколько бы эльфы ни говорили о «свете в темном мире», для нее все равно будет странным, что они назвали школу в честь гриба.

Из полнящихся спорами размышлений Софи выдернул зычный голос старейшины Эмери, когда тот, развернув золотой свиток, начал читать длинную скучную клятву, которую повторял за ним магнат Лето – большую ее часть Софи прослушала. Зацепила она лишь последнюю фразу – и только потому, что старейшина Эмери говорил так громко, что по залу разнеслось эхо.

– Клянетесь ли вы ставить безопасность и успех ваших одаренных превыше всего – даже собственной жизни?

– Клянусь! – произнес магнат Лето и низко поклонился под вежливые аплодисменты.

Один за другим старейшины склонили головы, выражая почтение новому директору Фоксфайра. А когда пришло время кланяться последней старейшине, даме Алине, она вышла вперед, держа в руках узкий скипетр с сияющей оранжевой «Ф» на конце. На одно ужасное мгновение Софи показалась, что сейчас она выжжет «Ф» на коже магната Лето, как фермеры клеймят скот. Вместо этого дама Алина прижала скипетр к центру пьедестала и повернула его подобно ключу, отчего во всем зале вспыхнули сверкающие рыжие всполохи.

Вид был завораживающий, но слишком напоминал Софи о Вечном пламени. И судя по скривившимся старейшинам, они тоже о нем вспоминали.

– Ключ от Фоксфайра, – прошептала Эдалин, когда пьедестал опустился, и дама Алина передала скипетр магнату Лето.

Тот опустился на колени и поклялся, что под его присмотром свет никогда не затухнет. А затем прижал ключ к полу, и тот засиял так ярко, что Софи пришлось потереть заболевшие глаза.

К тому времени, как зрение прояснилось, пьедестал пропал, а магнат Лето отступил обратно во мрак.

– При обычных обстоятельствах церемония бы на этом закончилась, – сказал старейшина Эмери, вместе с остальными выходя в центр сцены. – Но все мы знаем, что сейчас обстоятельства сложно назвать обычными. Благодарим вас за терпение и доверие и с радостью сообщаем, что сегодня утром гномы доложили о завершении уборки Этерналии. Весь до единого пятнышка пепел был отмыт – и за этот невероятный подарок все мы в неоплатном долгу перед ними. Через несколько месяцев в подобном же долгу мы будем перед дворфами, которые помогут нам отстроиться. И мы в бесконечном долгу перед гоблинами, которые всегда готовы нас защитить. Все эти народы нас поддерживают – не только потому, что они щедры и сердобольны, но и потому, что тоже в чем-то на нас полагаются. И в последнее время у нас не получается обеспечить им это что-то, – он замолчал на мгновение, давая аудитории время склониться ближе, а затем сказал: – Мир.

Толпа разразилась перешептываниями, и старейшина Эмери подождал, пока они замолчат, а затем продолжил:

– Мы не просили играть роль миротворцев на этой запутанной, вечно меняющейся планете. Но такова наша судьба от рождения. Наши неповторимые умения и таланты дали нам возможность на многие тысячелетия обеспечить стабильность как в нашем мире, так и в пяти других королевствах под нашей защитой. И, несмотря на недавние волнения, наша роль не изменилась. И мы не оставим неповиновение без наказания.

Софи казалось, что теперь все взгляды в зале обратились на нее, но она не сползла ниже. Ее ноги даже не задрожали, когда она встала по команде Эмери – но, пока она поднималась на сцену, сердце колотилось так сильно, что было больно.

– Мы слышали множество просьб наказать ребенка, стоящего перед вами, – и могу вас заверить, мы все их рассмотрели. Решение принять было невероятно сложно. С одной стороны, многие разозлившие вас деяния не были делом рук непосредственно Софи. Другие же, какими бы неправильными ни были, основывались на отсутствии опыта. Мы все должны помнить, что Софи Фостер необычный ребенок.

Софи закрыла глаза, переваривая его слова. Она понимала, что это правда. Но от этого было лишь больнее.

– Этой девочке – вопреки ее желаниям – дали способности, которые она не может ни понять, ни контролировать. Стоит учесть также отсутствие образования и знания наших законов – вот вам и формула неприятностей. Но кого винить за аварию – вышедшую из-под контроля повозку или ее водителя?

Вновь послышались голоса, большинство из которых винило ее. Но Софи куда больше пугало то, что она абсолютно не понимала, к чему ведет Эмери. Непохоже было, что в конце он скажет что-то вроде «приказываем Софи до конца года убирать за динозаврами в Убежище».

– Большинство из вас слышали о «Черном лебеде», организации, скрывающейся в тенях, – продолжил старейшина Эмери, начиная расхаживать по сцене. – И многие знают, что они же ответственны за существование стоящего перед вами дитя. Возможно, вы даже слышали слухи об их хороших деяниях, которые перекрывают плохие. О том, что они хотят нас спасти. И вы скорее всего не знали, что и думать. Мы тоже. Наш мир еще ни разу не сталкивался с подобным неповиновением, и из-за неотъемлемого желания верить в лучшее мы ждали и надеялись отыскать что-нибудь, что покажет нам добрые намерения данной организации. Но ничего хорошего мы не нашли.

Он повернулся к Софи, ясно показывая, что она входит в это понятие, и она пожалела, что на сцене не за что ухватиться. Дрожащие ноги уже не держали.

– Сегодня мы обещали сделать объявление, – продолжил Эмери, – и мы сделаем. Клянемся, что отныне наша главная задача – выследить всех членов данной организации и наказать их за все преступления. И мы не остановимся, пока не поймаем их всех.

– Что? – переспросила Софи, сомневаясь, что ее слышно за шумом взревевшей толпы.

Она не понимала, радуются ли они или наоборот. Но видела подскочившего Грейди – и Алдена, идущего к нему с задних рядов. Они говорили то же, что и Софи.

– Вы гонитесь не за теми!

Если старейшина Эмери их и услышал, он не подал вида. Вместо этого он призвал толпу к порядку, вытянул руки, и старейшина Лиора призвала в них небольшой плоский черный футляр.

– Мы понимаем, что выполнить клятву будет нелегко, – сказал он, медленно подходя к Софи. – Мы выслеживаем организацию, в совершенстве овладевшую умением скрываться. Но мы их найдем. А пока что сделаем все, чтобы минимизировать нанесенный нашему миру ущерб. Для этого и нужно наше новое изобретение.

Он открыл футляр и вытащил серебряный обруч с тремя плоскими камушками. Он выглядел знакомо, но Софи слишком волновалась, чтобы вспомнить.

Только когда Эмери поднял обруч у нее над головой, она поняла, что происходит.

Двое телохранителей Совета поспешно встали по ее бокам, удерживая на месте, и старейшина Эмери закрепил обруч на ее голове.

Не просто обруч – созданный Дексом ограничитель телепатии.

Совет хотел лишить ее способностей.

Глава 58

От боли не получалось думать.

Весь мир превратился в пятно света и красок, пульсирующих криками. Она чувствовала, как ее дергают и тащат, но не понимала, что происходит. Даже не знала, в сознании ли – и надеялась, что нет.

Если отныне это ее реальность, то она не знала, как ее пережить. Разве что спрятаться от боли.

Она проследовала за слабым теплом до закутка глубоко в сознании. Вокруг закружился мягкий серый туман, и она погрузилась в него, опускаясь все глубже и глубже, пока не пропали все звуки.

Она была в безопасности.

И даже счастлива.

Готова свернуться в клубочек и остаться там навсегда.

Но реальность вновь обрушилась на нее, когда кто-то затряс ее за плечи, переполняя чувства светом и звуком.

– Софи, ты меня слышишь? – раздался низкий голос с акцентом. – Кивни, если слышишь.

Софи кивнула, и вокруг раздался хор облегченных вздохов.

И тогда ее обхватили руки – так крепко, что она не понимала, сколько народа ее держит. Она оперлась на них, впитывая их силу и поддержку, пока не смогла открыть глаза.

Размытые пятна превратились в лица.

Слишком много лиц.

Через несколько мгновений она поняла, что часть из них – отражения, а еще через мгновение – что она находится в бывшем кабинете дамы Алины в пирамиде. Перед ней стояли Элвин, Тирган и Алден, с напряжением и усталостью оглядывающие ее. За ними топтались заплаканные Грейди с Эдалин и побледневший магнат Лето. Потом Софи увидела двенадцать старейшин – на нее они предпочитали не смотреть. А позади всех сжался плачущий дрожащий Декс.

– Прости, – пробормотал он, когда встретился с Софи взглядом. – Я не знал, клянусь. Я думал…

– Не за что извиняться, – перебил его старейшина Эмери. – Нельзя сожалеть о том, что выполнил приказ Совета.

– В данном случае можно! – выкрикнул Грейди. – Может, вы и не пустили сюда Сандора, но я буду защищать ее вместо него. Как вам одна только мысль пришла сотворить такое с невинной девочкой?

– Раз она невинна, – спокойно произнес Эмери, – почему же вчера она незаконно посетила Запретный город?

– Откуда вы?.. – начала было Софи, но замолчала, вспомнив о регистрационном медальоне на шее.

– Да, мисс Фостер, – произнес старейшина Эмери, когда она потянулась к ожерелью. – Мы можем за вами следить. Мы не часто прибегаем к подобным методам, чтобы защитить свободу своего народа. Но представьте наше разочарование, когда вчера мы проверили ваш медальон – во время особенно горячего спора, касающегося вашего наказания, – и обнаружили, что вы посещали предыдущее место жительства. Не знаем, зачем вы там были, но можем лишь предположить, что дело в «Черном лебеде». Поэтому мы и решили принять более суровые меры.

Он показал ограничитель телепатии, больше не закрепленный на ее голове, что объясняло, почему у нее снова получалось думать.

Она съежилась в кресле, и Грейди с Эдалин встали перед ней, закрывая ее собой. Алден с Тирганом к ним присоединились.

– Вы к ней с этим не приблизитесь, – предупредил Грейди.

– Вопрос уже решен, – спокойно заметил старейшина Эмери. – А помеха решениям Совета расценивается как измена.

Грейди фыркнул:

– Это если Совет не сошел с ума.

– Следите за языком, лорд Руэн, – произнес один из старейшин, который еще ни разу не говорил при Софи. – Дворфы готовы в любую секунду забрать сопротивляющихся в Изгнание. Мы не станем мириться с подобным неуважением.

– А с жестокостью станете, да? – тихо спросил Алден. – Вы видели, как на нее подействовал ограничитель. Она практически потеряла сознание.

– И вы бы видели, что стало с ее клетками, – вступил Элвин. – На их лечение уйдет три сыворотки.

Софи попыталась сглотнуть, но во рту пересохло.

У нее повредился мозг?

– И это всего за несколько минут, – напомнил им Алден. – Я понимаю, что вы используете его впервые, но теперь вы увидели эффект и явно поняли, насколько он опасен.

– Что мы поняли, так то, что его нужно настроить. Мистер Диззни! – позвал старейшина Эмери, и его голос эхом отразился от стеклянных стен. – Вы сказали, что ограничитель придется подстраивать под каждого телепата, верно?

Декс попятился по направлению к двери:

– Я не стану вам помогать.

– Дверь под охраной, мистер Диззни. И стоит ли напоминать вам, что за неподчинение Совету грозит Изгнание? – спросил старейшина Эмери.

– Перед тем как ответить, Декс, хочу напомнить, что ты не единственный технопат, который может помочь нам, – тихо напомнила старейшина Алина. – Думаю, лучше ты сам все настроишь.

– Ты серьезно заодно с ними, Алина? – спросил Алден. – Вы уничтожаете способности ребенка…

– Мы их ограничиваем, – поправила Алина. – И да, я с ними заодно. Интересно, что вы все называете ее ребенком. Вы забыли, что у большинства детей возраста Софи способности еще даже не проявляются? И самое логичное обоснование этому в том, что на генетическом уровне нам известно: в таком юном возрасте мы не готовы справляться с силой. «Черный лебедь» пошел против законов природы, слишком рано вызвав способности Софи. И я даже не стану говорить об их количестве.

– Талант моего сына проявился в тринадцать, – напомнил ей Алден. – Как и талант Бианы.

– Да, а телепатия Софи проявилась в пять, – оспорил старейшина Эмери. Вздохнув, он провел рукой по темным волосам и повернулся к Софи, Грейди и Эдалин. – Нам самим неприятно. Но Софи вышла из-под контроля. Ее способности нужно взять в узду. Для нашей же безопасности.

Остальные старейшины согласно закивали. К ним не присоединились лишь Терик, Орели и на удивление Бронте.

Софи осознала, что у нее лишь три сторонника.

И один из них ее терпеть не может.

– Возможно, есть другой способ, – заметил магнат Лето, нарушая затянувшуюся тишину. – Круглосуточное сопровождение или…

– Совет уже обдумал остальные способы, – перебил старейшина Эмери, выделяя слово «Совет» так, чтобы стало ясно – магнат Лето в него не входит.

Вот бы вместо дамы Алины избрали его – хотя так у нее было бы лишь четыре сторонника. Но четверо лучше трех.

– Итак, мистер Диззни, – произнес Эмери, протягивая Дексу ограничитель способностей. – Пожалуйста, не усугубляйте и так тяжелую ситуацию.

Декс сжал колени и затряс головой. По его щекам текли крупные слезы.

– Все в порядке, Декс, – тихо сказала Софи. – Просто делай, что просят.

– Да как ты можешь так говорить? – спросил он надломившимся голосом.

Потому что только так те, кого она любит, смогут спокойно выйти из этого кабинета.

– Если Декс сможет сделать так, чтобы не было больно, – сказала она Грейди с Эдалин, – тогда… все нормально. Он же повлияет только на мои способности, да?

– Да, – тут же ответила Алина, хотя Софи сомневалась, что она знает наверняка. – И ты будешь носить его, лишь пока не подрастешь и не научишься справляться с данной тебе силой и пока мы не разберемся с «Черным лебедем».

– С «Черным лебедем» не нужно разбираться, – твердо сказал Алден.

– Мы не будем это обсуждать, – сообщил ему старейшина Эмери, хватая Декса за руку и подтаскивая его к Софи. – Настройте все как следует.

– Я справлюсь, – пообещала Софи, потому что Декс не шевелился. – Прошу тебя, Декс. Я не смогу жить, зная, что тебя из-за меня изгнали.

– А как мне с таким жить? – прошептал он.

– Радуясь, что поступил правильно, – сказал ему Эмери, размахивая обручем у Декса перед носом.

Софи видела борьбу эмоций в глазах Декса и понимала, что он не желает соглашаться.

– Ты лучше всех настроишь все так, чтобы не было больно, – прошептала она.

Это сдвинуло чашу весов.

Дрожащими руками он медленно забрал обруч у старейшины Эмери и, спотыкаясь, подошел к Софи.

– Если ей будет больно – вы не обрадуетесь, – предупредил Грейди, обращаясь сразу ко всем.

– Нам прекрасно известно о ваших способностях, лорд Руэн, – произнес Эмери. – Не вынуждайте ограничить и их тоже.

– Можете попробовать.

Все двенадцать старейшин вскинули руки и слегка похлопали себя по лицу.

Судя по ярости и страху в их глазах, Софи поняла, что сделали они это не по своей воле.

Она схватила Грейди за руку, чтобы он не зашел дальше.

– Не надо, пожалуйста. Все будет хорошо.

В глазах Грейди встали слезы. Но он кивнул и подошел к ней, приобняв одной рукой, и Эдалин присоединилась к нему.

– Я думал, что помогаю, – прошептал Декс, не сводя глаз со своего ужасного изобретения. – Я бы никогда…

– Знаю, – сказала Софи.

– Но ты пыталась меня предостеречь. Сказала, что не надо, а я все равно, и теперь…

Декс разрыдался сильнее, и Софи смогла придумать лишь один способ ему помочь.

Она крепко его обняла.

– Ты теперь меня возненавидишь, – прошептал он сквозь слезы.

Софи заверила, что он ошибается, надеясь, что все же не врет. Затем она отпустила Декса и, глядя прямо в глаза, напомнила, что Совет ждет.

У Декса так тряслись руки, что он едва не выронил обруч, закрывая глаза. Пальцы прошлись по изогнутым серебряным проводам, сгибая и перекручивая их. По его вискам катился пот. Когда он наконец открыл глаза, то мокрым было уже все лицо. Протянув обруч, он сдавленно всхлипнул.

– Вы все поправили? – спросил старейшина Эмери, забирая обруч, не успел Декс даже ответить.

– Не знаю, – сказал он ядовито. – Может, испробуете на себе?

Старейшина Эмери побледнел и ответил ему дрогнувшим голосом:

– Это было бы бессмысленно. Вы должны были подстроить его специально под Софи. Давайте проверим.

– Все в порядке, – прошептала Софи, когда Грейди попытался преградить ему дорогу. – Все же в порядке, да, Декс?

Тот кивнул, но не так уверенно, как Софи бы хотелось. И все равно она прильнула к Грейди с Эдалин, уверяя их, что все будет хорошо. Старейшина Эмери поднял обруч у нее над головой.

– Не могу смотреть, – пробормотал Элвин, отворачиваясь.

Орели, Терик и Бронте тоже отвели взгляды.

Остальные молча наблюдали, как старейшина Эмери надевает обруч ей на голову так, чтобы камни касались висков.

По телу пробежала болезненная дрожь. Но ослепляющей головной боли не последовало – на задворках разума раздалось лишь жужжание, похожее на белый шум.

– Ты как? – спросил Грейди, присаживаясь на корточки.

Элвин уже создавал шары света вокруг ее головы и щурился, разглядывая их.

– С клетками вроде все в порядке. Немного вялые, но хуже не стало – по крайней мере пока.

– Все нормально, – заверила Софи, жалея, что нечем запить кислый привкус. Она медленно глубоко вздохнула, и тошнота слегка успокоилась. – Правда, все в порядке.

Старейшина Эмери нахмурился:

– Почему мне не обойти ее блок? Разве он остался?

– Возможно, обруч блокирует любую телепатию, даже извне, – предположил один из старейшин.

– Возможно, – медленно согласился Эмери. – Но как узнать, работает ли он?

– Можем ее проверить, – предложила старейшина Лиора. – Софи, ты слышишь, о чем я думаю?

– И как это поможет? – поинтересовался Эмери. – Она может просто соврать.

– Тогда пусть Орели проследит за ее эмоциями, – предложила старейшина Алина.

– Нет уж, я в этом не участвую! – произнесла Орели. Софи еще ни разу не слышала, чтобы она говорила так громко.

– И я тоже, – заметил Тирган.

– Как и я, – добавил Алден.

Старейшина Эмери потер виски.

– Тогда придется дождаться другого эмпата.

– Или, если позволите, – вмешался магнат Лето, – я, может, и не старейшина, зато телепат, и я способен понять, когда в мой разум вторгаются. Если Софи сможет пробиться, я сообщу.

– Откуда нам знать, не соврете ли вы? – поинтересовалась Алина.

Магнат Лето холодно ей улыбнулся.

– Если не верите мне, пусть Эмери следит за моими мыслями.

– Нет. Полагаю, в этом нет необходимости, – медленно произнес тот. – И, думаю, лучшей проверки нам не придумать.

– Почему вы думаете, что я совру? – спросила Софи. – Я ведь уже сотрудничаю с вами.

– Да. И, надеемся, так будет и в дальнейшем, – сказал Эмери.

Софи проглотила ядовитый ответ и, на дрожащих ногах подойдя к магнату Лето, коснулась его висков.

Она понятия не имела, что делать, если все же услышит его. Но в голове гудело, и она сомневалась, что об этом придется задумываться. Сосредоточиться никак не получалось, и она перепрыгивала с мысли на мысль, не успевая додумать предыдущую.

«Интересно, люди с синдромом дефицита внимания так же себя чувствуют?» – подумала она, закрывая глаза и стараясь вытянуть сознание.

Казалось, что она с головой окунается в грязь – густую, вязкую и темную. Но у нее получалось двигаться вперед. Просто очень, очень медленно.

Потихоньку, миллиметр за миллиметром она забралась в глубь трясины и обнаружила там…

…темноту.

И тишину.

И боль.

Много боли.

Мигрень куда сильнее, чем та, что она испытала за все годы жизни в человеческом мире вместе взятые.

Она только-только начала спасаться от агонии, как услышала слабый приглушенный звук. Даже не шепот. Скорее, дыхание. И когда она сосредоточила на нем остатки сил, звук преобразился в едва слышную сразу:

«Если слышишь меня, Софи, не подавай вида».

Глава 59

Софи сделала единственное, что пришло на ум.

Потеряла сознание.

По крайней мере притворилась, что потеряла сознание.

Она рухнула в объятия Грейди, заставляя себя не шевелиться, и все вокруг тут же задвигались. Лишь услышав, что Элвин говорит о пробуждающем эликсире, она с тихим стоном вновь открыла глаза.

– Простите. Не знаю, что случилось, – пробормотала она, с каждым словом осознавая, как сильно болит голова. Гудение превратилось в шум водопада. – Я пыталась сосредоточиться и… просто отключилась.

Элвин помог ей сесть, и когда голова перестала кружиться, она коротко переглянулась с магнатом Лето.

Тот кивнул – всего раз. Едва шевельнул головой.

Но он явно понял, что она его услышала. И не собирался об этом рассказывать.

– Выпей, – сказал Элвин, передавая ей бутылку Молодости и создавая желтый шар у ее лба. – У тебя обезвоживание.

Софи выпила воду за раз. И та помогла, хоть и немного.

Но все равно казалось, будто мозг пожевал верминион.

Попытка услышать ту мысль выпила абсолютно все силы. Она даже не знала, сможет ли повторить.

– Надо снять ограничитель, пока он не нанес непоправимый урон, – пробормотал Элвин.

Он потянулся к обручу, но Декс перехватил его руку.

– Как только ограничение активировано, нельзя снимать обруч без деактивации. Поэтому в первый раз я его и снимал.

– А то что? – спросил Алден.

– Точно не знаю. Что угодно, начиная от частичного повреждения мозга до безумия. Меня попросили добавить такую защиту, чтобы нельзя было самостоятельно снять ограничение.

– Чудно, – пробормотала Софи. Кто, как не Декс, способен так тщательно обречь ее на страдания.

– Прости, пожалуйста, – сказал он ей уже в миллиардный рад. – Сейчас сниму…

– Вы ничего не снимете! На самом деле ваша помощь больше не нужна, – старейшина Эмери подтолкнул его к двери. – И знайте, мистер Диззни: если вы внесете в обруч хоть какие-то изменения, включая оказываемый им эффект, вся ваша семья будет осуждена за измену.

Он передал Декса в руки гоблинов и захлопнул перед ним дверь, не дожидаясь ответа.

– Откуда вам знать, что ограничитель не причинит ей вреда? – поинтересовался Грейди. – Технологию не тестировали, а разработал ее тринадцатилетний мальчик. Вы понятия не имеете, что будет с Софи через пару дней или недель.

– Мы будем тщательно за ней следить, – пообещал старейшина Эмери. – Как и вы, полагаю. Элвин и так всегда на низком старте, разве нет?

– Как вы смеете шутить… – начал было тот, но Софи перебила его:

– Меня подташнивает, Элвин. У тебя есть что-нибудь?

На самом деле тошнота была ее меньшей проблемой – но она хотела отвлечь Элвина. Слишком многим дорогим ей эльфам и так грозило изгнание.

Элвин покопался в сумке и передал ей с десяток разных бутылочек, объясняя, что для чего нужно. Закончив, он создал зеленый шар перед лицом Софи и долго в него вглядывался, а затем сказал:

– Не хочется говорить, но… все вроде бы нормально. Скорее всего, ей понадобится много питательных добавок из-за усилившегося напряжения. Но внутренние органы работают без перебоев.

– Замечательно, – произнес Эмери так самодовольно, что Софи захотелось выцарапать улыбку с его лица.

– Пожалуй, Софи стоит вернуться домой и отдохнуть, – тихо сказал старейшина Терик. Избегая ее взгляда, он добавил: – У нас всех был тяжелый день.

– Воистину, – согласился старейшина Эмери. – Раз мы разобрались с наказанием, можем завершить собрание.

– Погодите, народ до сих пор здесь? – спросила Софи.

– Разумеется, – ответила старейшина Алина и пригладила волосы, глядя в зеркало. – Ждут последних новостей.

Софи представила их. Как они стоят и осуждают ее. Смеются над ней. И это лишь начало. Все знали о наказании – а если и нет, то ужасный обруч быстро все прояснит.

Она больше не была похищенной девочкой.

Она была бесталанной.

– Мне надо идти, – сказала она Грейди, через силу вставая на ноги. Они почти не держали, но она не хотела, чтобы ее выносили.

Пусть Совет не думает, что сломили ее.

Высоко подняв голову, она вступила на созданный Эдалин путь. И когда свет охватил ее, она заметила быстро подмигнувшего ей магната Лето.

Софи добралась до спальни, не разрыдавшись. Но как только потекли слезы, остановить их не получалось.

И не хотелось.

Она рухнула на кровать и зарылась под одеяло, мечтая свить себе гнездо и никогда из него не вылезать – никогда не выходить в свет в виде ненормальной девчонки с ограниченными способностями.

И не важно, что она услышала магната Лето. Попытка чуть не свела ее с ума.

Но что ей делать без способностей?

Никто не захочет иметь с ней дело. Ни друзья. Ни «Черный лебедь». Ни Грейди с Эдалин.

И она не могла их винить.

Ей самой не хотелось иметь с собой дело.

Рыдания перешли в удушающие всхлипы, которые выворачивали ее изнутри, пока Эдалин не стянула с нее одеяло и не прижала к губам теплую сладкую чашку.

Софи поняла, что это сонноягодный чай даже до того, как увидела фиолетовый цвет, но выпила его с радостью, разом опустошая чашку и надеясь, что уснет на много лет, или десятилетий, или навечно.

Она стиснула Эллу, чувствуя, как в разуме мягко сворачивается теплота, будто мозг обернули в сахарную вату. И все же тепло не прогоняло резкий холод от врезающегося в кожу металлического обруча, и Софи ворочалась и пыталась устроиться поудобнее, пока снотворное не перекрыло боль.

Проснувшись вновь, она не открыла глаз. Шея болела, лоб ныл, а подушка пропиталась слюной.

Эдалин попыталась накормить ее, но Софи не хотелось есть.

Ей хотелось лишь еще чая.

Вновь погрузившись в сахарную вату снов, она игнорировала танцующие в голове голоса. Было непонятно, настоящие ли они или выдуманные.

Но она слышала Элвина, беспокоящегося за ее мозг.

Декса, извиняющегося снова и снова.

Кифа, говорящего, что серебряные обручи – новый писк моды.

Биану, спрашивающую, чем она может помочь.

Фитца, обещающего быть рядом, если он ей понадобится.

И Грейди с Эдалин, раз за разом умоляющих ее проснуться.

Она знала, что ей нужно крепиться ради них.

Но что ей еще было нужно, так это отстраниться как можно дальше. Так что она ныряла все глубже в вызванную снотворным дымку, надеясь вернуться в закуток разума и навсегда в нем остаться. Там ей будет хо-рошо.

Безопасно.

Но очень скоро действие чая снова прошло, и когда она попросила еще, Эдалин ей отказала.

– Ты меня пугаешь, Софи, – прошептала она, убирая с ее лба прилипшие волосы. – Элвин считает, что обруч тебе не вредит – кроме раздражения на коже, но он уже работает над мазью. Но он что-то не увидел? Тебе плохо?

Софи натянула одеяло на голову.

– Злись, если хочешь, – произнес Грейди откуда-то сбоку. – То, что Совет с тобой сделал… просто немыслимо. Вчера я ушел с поста Эмиссара.

– Серьезно? – спросила Софи.

– Ага. Алден тоже был готов уйти, но мы решили, что стоит иметь кого-то внутри. Так что он пока остается. Но все может измениться.

Она стащила одеяло и открыла глаза, но тут же об этом пожалела, потому что в них ударил свет. Свернувшись в клубок, она задрожала от боли, а Грейди с Эдалин обняли ее изо всех сил.

– Мне так жаль, – прошептала Эдалин. – Если бы я только могла носить его вместо тебя…

– Я бы лучше заставил старейшин спрыгнуть со скалы.

Грейди говорил так мрачно, что Софи ему поверила. Именно этого она и пыталась избежать, соглашаясь носить ужасный обруч.

– Пожалуйста, – прошептала она, медленно поднимая тяжелую голову. – Пожалуйста, не делайте из-за меня ничего безумного. Я того не стою.

– Что? – спросил Грейди, а Эдалин вновь притянула ее к себе.

– Я того не стою, – повторила Софи, глубоко вздыхая, чтобы найти силы договорить. – Я… провалившийся эксперимент, вот и все. «Черный лебедь» зачем-то меня создал – не знаю зачем, но и не важно, потому что теперь я не смогу ничего сделать и все было напрасно. Уверена, спроси вы их, они бы ответили так же.

– Не важно, зачем «Черный лебедь» тебя создал, – ответила Эдалин. – Не важно, свалилась ли ты с неба или выплыла на пляж в яйце и вылупилась – ты все равно моя дочь и я всегда буду тебя любить. Несмотря ни на что.

Глаза Софи защипало от слез.

– И ты не хочешь от меня избавиться?

– Ты правда думаешь, что хочу? – спросила Эдалин.

Софи повесила голову, указывая на обруч.

– Кому в семье нужна ненормальная?

– Ненормальные тут только старейшины, решившие, что это допустимое наказание, – прорычал Грейди. – Но я обещаю, Софи, мы никогда не захотим прогнать тебя. Никогда.

– Но я постоянно порчу вам жизнь!

– Нет, ты вернула нам смысл жизни, – заверила Эдалин. – Ты сильная, красивая, прекрасная девочка, и ничто, – она провела по обручу пальцем, – этого не изменит. Ты все равно будешь нашей дочерью, и мы все равно будем любить тебя, потому что…

– Я напоминаю вам Джоли? – Слова обожгли язык, и Софи пожалела, что нельзя забрать их назад. Особенно заметив пораженные лица. – Забудьте. Не надо было…

– Надо, – возразил Грейди, стискивая ее плечи и не давая ей отвернуться. – Софи, я – мы – никогда не сравнивали тебя с Джоли. Да, иногда ты о ней напоминаешь. Но только потому, что мы очень, очень любим тебя. Именно тебя. Ты ведь это понимаешь?

Вместо ответа Софи шмыгнула носом.

Эдалин стерла с ее щеки слезы.

– Прошу тебя, Софи. Поверь. Нам нужна ты. Только ты, правда. И так будет всегда. Всегда.

Софи сглотнула всхлип, ощущая, как отпускает внутреннее напряжение, и прошептала:

– А знаете, кто нужен мне?

– Кто? – спросил Грейди.

– Мама с папой.

Последние слова она произнесла в качестве проверки, не зная, как воспримет их.

Но они подходили. Очень подходили.

Особенно когда Грейди с Эдалин шепнули:

– Для этого мы и рядом.

– Несмотря ни на что, – добавила Эдалин.

– Несмотря ни на что, – повторила Софи.

Она обняла их крепче, зная, что нужно сказать.

– Я люблю тебя, мама, – прошептала она. – Я люблю тебя, папа.

– И мы тебя любим, – ответили они ей вперемешку со всхлипами.

Софи не знала, сколько они просидели, обнимая друг друга, или сколько прошло времени с оглашения наказания. Но она наконец-то была готова встретить новый день.

И это было хорошо, потому что, помывшись, одевшись и медленно спустившись вниз, она увидела, что Грейди с Эдалин были не одни.

Ее ожидал Сандор.

А еще Фитц с Бианой.

И Киф.

Софи не пришлось спрашивать, зачем они пришли.

Она видела свитки в их руках.

Свитки, запечатанные символом лебедя.

Глава 60

Учитывая все недавние неприятности, Софи думала, что родители не дадут даже приблизиться к незаконным свиткам в руках Фитца, Кифа и Бианы. Вместо этого они оставили их в гостиной с маллоумелтом и пышноягодным соком, а сами пошли наверх. Конечно, они сказали Сандору за ними присматривать. Но в основном просто порадовались, что Софи занялась привычным делом.

А может, они просто понимали, что Софи все равно бесполезна и не сможет помочь…

И «Черный лебедь» явно думал так же. Они прислали Кифу записку через несколько часов после приговора Софи, попросили рассказать Фитцу с Бианой о его отце и ожидать нового плана. Заменили одного телепата другим, да еще и с эмфанистом в придачу.

Не расстраиваться было сложно.

Друзья сидели перед ней на диване и смотрели куда угодно, лишь бы не на лоб.

– Можете перестать притворяться, что не замечаете его, – пробормотала Софи.

Отчасти она скрыла обруч волосами, но ободок на лбу и большой бежевый камень между бровями спрятать было невозможно – разве что надеть на голову мешок. И она всерьез рассматривала этот вариант.

– Если честно, он красивый, – сказала Биана, тут же получив тычок от Фитца. – Что? Знаю, он ужасный. Но хотя бы не уродливый. Так было бы еще хуже, нет?

Софи почти захотелось улыбнуться.

Только Биана могла думать о том, насколько моден ограничитель способностей.

– Тебе больно? – через мгновение спросил Фитц.

– Ага, – ответил Киф, не успела Софи соврать. – Я отсюда чувствую. И должен сказать, Софи. Декс мне нравится. Но сейчас хочется напинать ему по мягкому месту.

– И мне, – согласился Фитц.

– Мне тоже, – добавил Сандор, стоящий у двери.

Софи вздохнула.

Она не хотела ненавидеть Декса. Но это было тяжело, учитывая, что даже просто разговор выпивал из нее все силы. Она уже спрятала кольцо, которое он ей подарил, на дно ящика стола и туда же положила плеер и все остальное, что он ей дал. И собиралась как можно скорее перекрасить Игги обратно в серый.

И все же виноват был не только Декс.

– Я тоже провинилась. Если бы я не попыталась прочесть мысли короля Димитара…

Она не смогла договорить. И не смогла посмотреть на Фитца, вспоминая, как он пытался ее предупредить.

– Ты не виновата, – заверил тот, склоняясь ближе к ней. – Старейшины – идиоты. И, если тебе станет легче… многие со мной согласны.

Софи фыркнула.

– Толпа ликовала.

– Кто-то ликовал, – признала Биана. – Но большинство просто пораженно молчали.

– Да вообще, даже мой отец сказал, что они неправы, – вклинился Киф. – Уж это о чем-то да говорит…

Его слова показались пощечиной, и Софи склонила голову, осознавая, что дулась из-за обруча, когда у Кифа рушился весь мир.

– Как дела? – тихо спросила она.

Киф пожал плечами:

– Отец не понял, что я догадался. Мама пару раз спросила, все ли в порядке, но она явно думает, что я просто беспокоюсь за тебя.

– Мне все равно кажется, что лучше тебе сюда не приходить, – сказал Фитц, стискивая край дивана. – Вдруг лорд Кассиус поймет, что ты все выяснил?

– Тогда увидит, что я к этому готов, – Киф закатал рукав, демонстрируя ряд гоблинских метательных звезд. По стальному взгляду было понятно, что он воспользуется ими без промедления. Но когда он продолжил, его голос чуть дрогнул. – Я внимательно слежу за его эмоциями. Если почувствую что-нибудь странное, отправлюсь в Эверглен. Но пока что придерживаемся плана.

– Не нравится мне это, – пробормотал Фитц.

– И мне, – согласилась Биана.

Заслышав злость в их голосах, Софи задумалась, как они отреагировали на новости об отце Кифа. В конце концов, они знали лорда Кассиуса много лет.

Отчасти она радовалась, что ее там не было.

– К тому же, – сказал Киф, кашлянув и опустив рукав, – скоро все кончится. Поэтому мы здесь – хотя мы все равно хотели тебя проведать, – сказал он Софи.

– Да, – быстро согласилась Биана. – Мы каждый день приходили. Ты нас слышала? Мы так и не поняли.

У Софи запылало лицо, когда она представила, как нелепо выглядела, обиженно прячась под одеялом.

– Простите. Я… видимо, не так хорошо справляюсь, как стоило бы.

– Да какие тут «стоило бы», – сказал Киф. – Случись такое со мной, я бы тоже закатил истерику. Даже посильнее твоей.

– И я, – согласилась Биана. – Я бы не смогла поступить так, как ты.

– Как поступить? – переспросила Софи.

– Я спряталась в кабинете дамы Алины – хотя теперь это кабинет магната Лето, – пока ты была со старейшинами, – призналась Биана. – Слышала, о каких ужасах они говорили. И видела, как ты перестала сопротивляться, как только они пригрозили изгнать Декса. Сомневаюсь, что смогла бы поступить так же храбро.

– И я, – согласился Фитц. – Но Софи храбрее всех моих знакомых. Что такое? – спросил он, когда она отвернулась сморгнуть слезы. – Голова болит?

– Нет. Точнее, да, она теперь всегда болит, – призналась Софи, вытирая слезы рукавом. – Но… я не храбрая. Я жалела себя… сколько дней прошло?

– Три, – сказал Киф.

– Три дня подряд, – жалобно пробормотала она. – Потеряла столько времени. Просто… я думала, что никто больше не захочет со мной общаться.

– Почему? – одновременно спросили все трое.

Софи помахала рукой у головы, как будто это все объясняло.

Киф рассмеялся:

– Ты волнуешься о такой ерунде, Фостер.

– Но я теперь главный враг Совета! – возразила она.

– И что? – спросила Биана.

– Да это только прибавляет тебе крутости, – добавил Киф.

– И ты же понимаешь, что сделал Совет, да? – спросил Фитц. – Народ злился на них за то, что они не подготовили фриссин для тушения Вечного пламени, за то, что не обеспечили безопасность исцеления, за то, что до сих пор не поймали ни единого мятежника. Так что они отвели от себя внимание, использовав тебя, как козла отпущения.

– И вообще, Фостер, – сказал Киф, дождавшись, пока она взглянет на него, – когда ты уже поймешь, что даже если обернешься зелеными перьями и начнешь расхаживать и рычать, как динозавр, мы все равно останемся твоими друзьями? Блин, да я бы даже присоединился.

– И я, – согласился Фитц.

– И я, только я бы хотела розовые перья, – сообщила Биана.

В этот раз Софи не сдержала улыбки, и почему-то голова стала болеть меньше. Настолько, что она наконец-то спросила:

– Ну что, долго еще будем притворяться, что у вас нет свитков от «Черного лебедя»?

– Мы не притворяемся, – с заминкой сказал Фитц. – Просто не хотим тебя расстраивать.

– Потому что «Черный лебедь» не включил меня в свои планы.

– На самом деле они послали нас к тебе, – Киф присел рядом с ней и развернул свиток, в котором было самое длинное послание от «Черного лебедя» на ее памяти.

Чтобы тех уберечь, кому положена охрана,

Мы план изменили: отныне в нем ни изъяна.

Отряд из троих пойдет напрямик

К Вершине мира, на северный пик.

В пещере кошмаров все развернуться должно,

Где лежат зеленые ботинки, коим стареть не суждено.

Дальнейший наш план на месте вас ждет,

Уничтожьте записку – и никто не умрет.

Попросите лунного жаворонка путь указать,

И на рассвете третьего дня мы будем вас ждать.

– На рассвете третьего дня? – спросила Софи. – Это же сегодня.

– Нет. Они прислали записки утром. Подкинули их в шкафчики в Фоксфайре.

– В Фоксфайре?

Софи даже не поняла, что пропустила школу. Хотя, какая разница. Связанные со способностями занятия все равно заменят, а она справлялась только с ними.

– Так ты лунный жаворонок, да? – спросил Киф, как будто ощутил перемену настроения. – В стихотворении говорится о тебе?

– Наверное, – пробормотала она.

– Хорошо, потому что больше мы ничего не разгадали, – призналась Биана.

– И «пещера кошмаров» звучит как-то не очень, – добавил Фитц.

– Ага, прошу тебя, Фостер, скажи, что они шутят. Потому что мы с тобой уже побывали в пещере кошмаров, и мне не понравилось.

– Они явно о другой пещере. Но… я никогда не слышала о Вершине мира и о зеленых ботинках, да и о…

Она замолчала, отдаленно что-то припоминая – лекцию по географии из школы, еще со времени жизни среди людей.

– Вообще, – сказала она, заново перечитывая записку, – думаю, они об Эвересте. Иногда люди называют его Вершиной мира, а Убежище построено в Гималаях, так? Раз мы используем Силвени как приманку, то неудивительно, что «Черный лебедь» его выбрал. На севере как раз есть пещера, где до смерти замерз альпинист в зеленых ботинках. Ее называют пещерой Зеленых Ботинок, потому что он до сих пор лежит там, подо льдом.

– Фууу, почему люди не убрали труп? – спросила Биана.

– Потому что он слишком высоко в горах и условия там слишком опасны. Помню, учитель говорил, что по всему Эвересту раскиданы сотни трупов.

– В жизни не слышал ничего печальнее, – тихо сказал Фитц. – Почему «Черный лебедь» выбрал именно его?

– Может, хотели напугать «Незримых», – предположил Киф. – Если так, то они явно справились!

– Но как вам туда добраться? – спросила Софи. – Вы не умеете телепортироваться, – хотя она тут же осознала, что сама теперь тоже не может, – а от входа в Убежище за три дня не добраться. Да и в любом случае вам понадобились бы проводники, баллоны с кислородом и годы тренировок. Восхождение на Эверест – одно из самых опасных людских занятий.

– Тогда зачем они на него поднимаются? – спросила Биана.

Софи спрашивала у учителя то же самое. И он ответил ей то же, что она сказала им.

– Чтобы проверить, смогут ли.

Биана поморщилась:

– Люди странные.

– Возможно, – согласился Фитц. – Но признай, каким нужно быть храбрым, чтобы посмотреть на огромные горы, зная, насколько они смертоносны, и подумать: «А знаете, что? Все равно на них взберусь!»

– Похоже на Фостер, согласитесь? – спросил Киф. – Может, поэтому она и установила новый рекорд пребывания одной ногой в могиле.

– Больше не установлю, – пробормотала Софи.

Теперь она будет просто расшифровывать сообщения и сидеть в теплом уютном домике, пока друзья рискуют ради нее жизнями.

– Не надо вам туда идти, ребят. Это безумие.

– Но ведь умно, – возразил Фитц. – Сама подумай. Если для нас это опасно – а у нас есть время на подготовку, – то каково будет «Незримым» очутиться на вершине горы. Уверен, «Черный лебедь» и это тоже учел.

– А к моей записке приложили подвеску, – добавила Биана, показывая крошечного черного лебедя.

Софи отвела взгляд. Ее попросту заменили.

Раньше это была ее подвеска.

– С ней вы все равно туда не доберетесь, – сказала она, помолчав. – По крайней мере без специального света.

– Да, но они, наверное, пришлют его в последний момент, как в прошлый раз, – напомнил Киф.

– Лучше надейтесь, что они пришлют кислород. Без него вам не выжить. И у вас нет подходящей теплой одежды. И потом, вы в любом случае столкнетесь с «Незримыми» – ловушка это или нет, но они будут драться…

Она умолкла, осознав, что говорит об отце Кифа.

Тот, бледный как смерть, вновь похлопал себя по рукаву с оружием.

– Нужно остановить его, пока он снова никому не навредил. Не Фитцу с Бианой, а мне…

– Мы пойдем с тобой, – возразила Биана.

– Да, мы тебя не бросим, – согласился Фитц.

Софи вздохнула:

– «Черный лебедь» просил сказать твоему папе, что они идут вместо меня?

– Я сказал, что Фитц пойдет помогать Силвени телепатически, раз ты не можешь. Но он не знает о Биане – и не узнает.

– Я – секретное оружие, – сказала та, вновь исчезая в доказательство своих слов.

Софи посмотрела в окно, глядя на подбирающееся к горизонту солнце.

– Тяжело сидеть и ничего не делать, когда вы рискуете жизнями.

– Вот уж точно, – произнес стоящий на лестнице Грейди, отчего все вздрогнули. – Вы серьезно думали, что я не стану слушать?

– Да, – признался Киф, глядя на спускающегося к ним Грейди. – Пожалуйста, не рассказывайте никому об отце. Если он узнает…

– Понимаю, – перебил Грейди, поднимая руку, чтобы его успокоить. – Но пока я не согласился, должен спросить: ты уверен, что он с «Незримыми»?

– Да, – выдохнул Киф, стискивая брошь Сенсенов.

Он не продолжил, так что Софи рассказала об арометке, найденной на руках Кифа, и о том, как «Незримые» постоянно их выслеживали. Грейди выглядел так, будто готов был убивать.

– Никому не рассказывайте, – напомнил Киф. – Пусть сначала выведет нас на остальных.

– Да, – кивнул Грейди, проводя рукой по лицу. – Нельзя убивать первого замеченного муравья. Сначала нужно отыскать королеву. Я сохраню вашу тайну – пока. Но прикажу гоблинам охранять Канделшейд на случай, если все пойдет не по плану. А вы расскажете все отцу, – обратился он к Фитцу с Бианой. – Он точно поймет стратегию «Черного лебедя» – особенно учитывая, насколько сейчас бесполезен Совет. Но он должен знать, чем занимаются его дети, чтобы внести в план поправки ради вашей же безопасности. Хорошо?

Они переглянулись, а затем кивнули.

– Отлично. А теперь я сам внесу поправки, – добавил Грейди. – Во-первых, с вами пойдет Сандор.

Тот нахмурился:

– Но мисс Фостер…

– Прекрасно посидит дома и без тебя, – перебил Грейди. – Ты должен быть в горах вместе со всеми. Хочу заметить, что я согласен с планом лишь на таких условиях. Иначе я придумаю, как вас остановить.

Киф пожал плечами:

– Я-то не против, если Гигантор согласен.

Тот, к его удивлению, склонил голову:

– Почту за честь, мистер Сенсен.

– А нельзя просто «Киф»? А то я сейчас не особо рад слышать свою фамилию.

Сандор кивнул.

– Значит, договорились, – произнес Киф, протягивая руки к Фитцу с Бианой. – Давайте свитки. Там написано их уничтожить.

– Я этим займусь, – сказал Грейди, доставая из кармана серебряное огниво.

Он поджег записки, и фиолетовое пламя поползло по ним светящимся мхом, пока не оставило за собой один лишь пепел.

– Кстати, Киф, – сказал Грейди, стряхивая пепел с пальцев. – Мне жаль, что твой отец оказался замешан. Надеюсь, что мы ошибаемся. Но если нет, то знай, ты всегда можешь прийти ко мне. И вы тоже, – обратился он к Фитцу с Бианой. – В последнее время у нас много врагов. Если мы хотим выжить, то нужно доверять друг другу и работать заодно. Договорились?

Все закивали.

– Отлично. Тогда давайте съедим еще по кусочку маллоумелта. Чувствую я, что в ближайшие дни спокойно поесть не получится.

Глава 61

Софи отказалась от чая перед сном, и без него – как и без возможности связаться с Силвени – спать оказалось невозможно. Наконец она выбралась из постели и остаток ночи провела, свернувшись клубочком на полу у окна, глядя на звезды.

Теперь она знала, насколько опасен их свет, и они казались совсем другими.

Интересно, думали ли старейшины так же. Проводили ли они ночи без сна, жалея, что исцеление Финтана проходило в зале со стеклянным потолком?

Софи надеялась, что да.

Почему они вообще выбрали ту башню?

Боялись, что, если останутся под землей, пропавшие дворфы его вызволят?

Или была более мрачная, более зловещая причина?

Сомнение – такая любопытная штука. Оно, как линзы в глазах, смазывало границу между светом и тенью, и все казалось серым и туманным. Что угодно могло оказаться чем угодно. А может, и просто ничем.

Софи знала лишь то, что Совет способен на холодные, недобрые поступки, но теперь она стала против них бессильна.

Но стала ли?

Она пока не готова была идти в Фоксфайр, но когда заглянула в кабинет Грейди, то нашла там рунический словарь толще ее головы. С усилием вытащив его с полки, она отнесла тяжелую книгу к себе в комнату, и это того стоило. Каким бы кодом Джоли ни зашифровала записи в дневнике, к нему должна найтись разгадка. Если Софи поймет закономерность, то сможет расшифровать страницы.

Из-за обруча работа продвигалась медленно. Через каждые несколько строк приходилось останавливаться и сосредотачиваться заново, а фотографической памяти явно не хватало привычной четкости. Но было приятно заняться чем-нибудь полезным. Пусть результатов и не было.

С какими бы руническими алфавитами Софи ни сравнивала записи Джоли, ничего похожего не находилось. На самом деле чем больше она в них всматривалась, тем менее естественными они казались – как будто Джоли пыталась скопировать что-то, и у нее не всегда получалось. Некоторые руны перекрывали другие, а черточки зачастую были так близко друг к другу, что Софи не понимала, к какому конкретно символу они относятся.

И все же беспорядочные записи казались знакомыми.

Перед глазами уже все плыло, когда Сандор сообщил о госте, и в комнату нервно вошел Декс.

– Я сомневался, что ты меня пустишь, – пробормотал он.

– Я думала, что пришел Фитц.

Она понимала, что это жестоко, но не сдержалась.

Декс не отреагировал на уловку. Он так печально и потерянно смотрел в пол, что ей пришлось извиниться.

Он поднял заплаканные глаза.

– Я сейчас же его сниму, Софи. И плевать, изгонят меня или нет.

– Нет, не плевать. И ты знаешь, что накажут не только тебя. Я этого не допущу.

– Тогда что мне делать? Хочешь, чтобы я тоже носил обруч? Хорошо. Я уже начал над ним работать.

Он достал из школьной сумки тусклый металлический обруч с узором из треугольников, а не из завитков, как у Софи.

Та выхватила его из рук Декса и подбежала к Сандору, который громадной гоблинской рукой превратил его в шарик искореженного металла.

– Знаешь, чего хочу? – сказала она, отдавая Дексу испорченный обруч. – Чтобы ты перестал их делать – и разрабатывать Совету оружие!

– Уже перестал. Сказал, что больше ничего им не сделаю.

– И как они отреагировали?

Он посмотрел на металлический комок, скользя пальцами по отдельным кусочкам, будто жутко хотел его починить.

– Что без меня найти «Черного лебедя» будет сложнее. И что пусть король Димитар и успокоился, но нужно быть начеку. Сказали, что у меня есть время передумать. Но я не передумаю. Я им больше не верю. Никогда не верил. Просто… – он вздохнул и убрал обломки обруча в сумку. – Мне просто нравилось быть нужным, понимаешь? Ко мне всю жизнь относились как к трате денег. А тут к нам домой неожиданно приходят старейшины, чтобы поговорить со мной, и называют меня талантливым. Я хотел их впечатлить. Понимаю, это не оправдание. Но я просто хотел, чтобы имя Диззни уважали. Чтобы тройняшкам не пришлось сталкиваться с тем, с чем столкнулся я.

Софи вздохнула:

– Понимаю, Декс. Я все понимаю. И не хочу на тебя злиться. Но злюсь. И пока что буду злиться. Дашь мне немного времени?

Он грустно кивнул.

– Но можешь сделать мне одолжение? – спросил он. – Нет, не одолжение. Его я не заслужил, – он подошел ближе, указывая на ее палец. – Я понимаю, почему ты сняла тревожную кнопку, – и знаю, что ты не захочешь меня звать. Но… вдруг мятежники снова нападут? Ты больше не можешь наслать на них боль, или позвать кого-нибудь телепатически, или телепортироваться, а я не выдержу, если с тобой что-то случится.

– У нее есть я, – напомнил Сандор.

– Знаю. Но прошу тебя, Софи. Позволь хоть как-нибудь тебя уберечь.

В его глазах блестели слезы, и у Софи тоже защипало в глазах.

Именно Декс бросился на похитителей, давая ей возможность попытаться сбежать. Он молча страдал, пока они обжигали его, потому что не хотел ей такой участи. Он стал ее первым другом – лучшим другом – и просто хотел уберечь ее.

Так что, пусть Софи все еще на него злилась, она достала из ящика кольцо и надела его, заодно убирая в карман плеер.

– Спасибо, – пробормотал он, отворачиваясь и вытирая глаза. – И не забывай, если что-то понадобится, просто нажми на камень и позови меня.

Софи кивнула.

Она не собиралась пользоваться кнопкой. Но было приятно, что Декс снова был на ее стороне.

Он ушел, и Софи продолжила заниматься рунами. Она успела разобраться лишь с несколькими страницами, как Эдалин заглянула в комнату и сказала, что в гостиной ее ждет еще один гость.

Софи ожидала увидеть Фитца, Кифа или Биану с новостями о «Черном лебеде». Но вместо этого обнаружила магната Лето, стоящего под хрустальной люстрой. В оранжевом плаще и тунике он смотрелся странно. Не так внушительно, как в серебряных одеждах Маяка. А может, Софи просто начала ему доверять.

– Боюсь, задержаться у меня не получится, – сказал он, когда она предложила ему присесть. – У меня еще много дел. Но я заметил, что сегодня ты снова не пришла, и решил заглянуть – но я не стану ругаться. Я понимаю, что тебе нужно привыкнуть. Однако, когда будешь готова, можешь вернуться к занятиям. Ко всем занятиям.

– Даже по способностям? – спросила Софи.

– Разумеется.

– Но… разве я могу заниматься с ним? – она указала на свой обруч.

– Ах, а я-то думал, что нет ничего невозможного, – он постучал пальцем по губам, показывая, что никому не проболтается. – Но если я и ошибался, – добавил он, – все твои наставники считают, что занятия тебе нужны. Насколько мне известно, Тирган ждет не дождется погонять тебя по законам телепатии.

– А Бронте и леди Каденс? – спросила Софи.

– Леди Каденс сказала, что для успешного подражания требуются не только способности полиглота. А старейшина Бронте сам ко мне пришел и попросил не отменять занятия. Я почти отказался, учитывая его роль в твоем нынешнем положении. Но сказал, что решение за тобой. Он попросил передать тебе послание. Повторил его четырежды, чтобы я точно запомнил.

По тому, как магнат Лето закатил глаза, было видно, что он об этом думает.

– Он сказал: «Немногие, увидев в ком-то тьму, не осудят его». О чем это он?

– Не знаю, – призналась Софи.

Разве что Бронте говорил о том, что случилось на последнем занятии.

Но ведь она его осудила. Готова была отправить Кифа проверять его, чтобы выяснить, не он ли сливает информацию Совета. Хорошо, что они не успели. Теперь Бронте был одним из немногих ее сторонников – пусть Софи и считала, что он что-то скрывает.

– Больше он ничего не передал? – спросила она.

– Передал. Сказал, что «инфликция идет от сердца, не от разума».

– Погодите. Значит, он думает, что я могу…

Магнат Лето улыбнулся:

– Полагаю, твое расписание не меняется?

– Видимо, – пробормотала Софи, не в силах поверить, что добровольно соглашается на занятия с Бронте.

Но мысль о возвращении способностей разжигала пламя надежды, слегка расчищая туман, душащий ее концентрацию. Особенно когда магнат Лето сжал ее плечо и сказал:

– Привыкай к своему положению, не торопись. Но знай: Фоксфайр тебя ждет. Нам нужна наша звездная одаренная.

– Я не звезда, – возразила она, а Лето достал из кармана тонкий проводник.

– А я так не думаю. Мне точно известно, что никто не остановит тебя на пути становления той, кем ты должна стать.

А затем он исчез, и Софи с новыми силами вернулась к работе над дневником Джоли.

Думала она все еще медленно, а головная боль так и не прошла. Но теперь она ощущала уверенность – и благодаря ей поняла, что двигалась по неверному пути.

Джоли хотела отдать дневник «Черному лебедю», иначе не использовала бы «лебединую песню». Значит, она должна была оставить подсказку. И зашифровать ее в единственной фразе, написанной рунами «Черного лебедя».

– Отражения, – прошептала Софи, скользя пальцами по аккуратным линиям и завиткам.

Что хотела сказать Джоли? Что было отражено в дневнике?

И как это выяснить, если ничего не прочесть? Как бы ей так…

Софи выронила дневник, не зная, чего хочется больше: дать себе по голове или запрыгать от счастья.

Она решила сначала проверить, права ли, а уже потом решать.

Она думала, что что-то отражено в тексте. Но вдруг Джоли подразумевала буквальное отражение?

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, – зашептала она, поднося человеческое зеркальце из пудреницы Джоли к первой странице.

Если Софи права, то в отражении буквы перевернутся, и…

Когда руны превратились в осознанные слова, у нее была лишь секунда на торжество.

А затем она прочла первое предложение.

«Если вы это читаете, значит, остановить его уже не получится».

Глава 62

– Кого? – крикнула Софи, щурясь.

Джоли не спешила рассказывать.

На самом деле казалось, что первое предложение она дописала позже, потому что дальше было описано, почему она вообще вступила в «Черный лебедь».

Расшифровывать руны было трудно, и Софи продвигалась очень медленно. Видимо, Джоли переписывала отражение с оригинального текста, и у нее был неровный, почти нечитаемый почерк. Но все же, разглядывая руны одну за другой, у Софи получилось слово за словом прочесть историю Джоли.

Прентис завербовал ее в «Черный лебедь» под конец первого года в рядах элиты. Он был Маяком Золотой башни и услышал, как она говорит другу, что прежние порядки не подходят новому времени. Она говорила о брачных традициях, но следующие несколько недель Прентис убеждал ее, что эти слова относятся ко всему Совету.

Сначала она отказывалась слушать изменнические заявления, но потом он показал ей свиток, написанный огром. По нему было видно, что огры обмениваются информацией с небольшой группой эльфов. Но когда Прентис показал свиток Совету, они сочли его простым «недопониманием» и отказались проводить расследование. И то же самое случилось с другими тревожными явлениями, обнаруженными «Черным лебедем». Поэтому они и объединились. Кому-то надо было действовать, пока не стало слишком поздно.

И все же Джоли отказалась, заявив, что ей хватает проблем в жизни. Но они не дали ей уйти. Незнакомцы натыкались на нее в коридорах, шепча, что «Пока не наступил рассвет, незрим упадок» и «Незримы те, кто храбр и силен». Позже у нее в карманах начали появляться записки с временами и местами встреч.

Она так и не пошла на них, но в итоге потребовала у Прентиса, чтобы «Черный лебедь» отстал от нее. Но записки посылал не «Черный лебедь».

Мятежники тоже хотели ее завербовать.

Тогда-то она и решила вступить к ним в качестве двойного агента.

Прентис предупреждал ее об опасности, но Джоли было не отговорить. Она поклялась в верности «Черному лебедю» и научилась у них основам. Но когда в следующий раз нашла в кармане записку, то пошла на встречу с мятежниками.

На следующих трех страницах подробно описывались все записки, подсказки и загадки, которые Джоли пришлось разгадать, чтобы убедить мятежников поверить ей. Она побывала на дюжине «встреч» – хотя ей просто подкидывали новые записки – и лишь потом узнала, что они называют себя «Незримыми». И еще много месяцев они оправдывали свое имя.

Она находила разные послания, слышала шепот – но никогда никого не встречала. И когда она уже начала думать, что с ней просто играют…

– Софи? – окликнула Эдалин, и у Софи чуть не остановилось сердце.

Со слабой улыбкой Эдалин поставила на пол перед Софи миску розового супа и тарелку с черно-белыми пятнистыми кубиками.

– Вижу, ты сумела расшифровать записи.

Софи кивнула.

– Я переписываю все нормальным языком, чтобы вы тоже смогли прочесть. Хотя пока ничего особого.

У Джоли была захватывающая история, но никаких ответов пока не появилось. А пропустить Софи ничего не могла. Слишком легко было упустить что-нибудь важное среди непонятных рун.

– Что это? – спросила она, гоняя скользкие кубики по тарелке.

– На вкус они не очень, честно сказать, – предупредила Эдалин. – Я попробовала их, пока резала, и они довольно кислые. Это фрукты, кларифавы. Мне их дали гномы, потому что они помогают телу сопротивляться влиянию техники. Если честно, понятия не имею, каким образом. Но гномы считают, что все, идущее не от природы, приносит вред. И когда они узнали о твоем обруче, то попросили давать тебе по кларифаве каждый день. Говорят, это поможет прояснить мысли и усилить защиту организма. Так что решай сама, пробовать или нет.

– Ну, хуже не станет, да? – решила Софи, хотя пожалела уже на первом укусе.

«Довольно кислые» – это слабо сказано.

И все же она через силу доела фрукты и, покончив с ними, ощутила себя чуть получше. Может, дело было в эффекте плацебо, но головная боль будто бы притупилась.

– Кажется, помогло, – сказала она, отодвигая суп, чтобы вернуться к работе. – Поблагодаришь за меня гномов?

Эдалин подвинула суп обратно.

– Поблагодарю. Но тебе все равно нужно нормально поужинать, Софи. Расшифровка подождет десять минут.

Софи нахмурилась, но спорить не стала и так быстро съела все еще горячий суп, что обожгла себе язык.

– Все? – спросила она, показывая Эдалин почти пустую миску.

– Все, – она щелкнула пальцами, и миска исчезла, а на ее месте появилась тарелка с заварными пирожными. – Я попробовала добавить карамелизированный сахар и должна сказать, что ничего вкуснее я еще не пробовала. Надо не забыть испечь их, когда в следующий раз пойду к Бранту.

– А мне можно? – спросил Грейди, подходя к ним и забирая сразу две штуки. – Что? По одному в руку!

Софи улыбнулась – и повторила за ним.

Эдалин была права: она ни разу не делала пирожных вкуснее. Насыщенные, сливочные, как будто в сахарную оболочку положили самый вкусный в мире крем-брюле. Софи бы всю тарелку съела – но тут Грейди испортил настроение.

– «Черный лебедь» прислал Сандору посылку, – тихо сказал он. – Плотный белый плащ и какое-то серебряное устройство для дыхания на большой высоте.

Софи, возясь с цветочками на ковре и не глядя на Грейди, спросила:

– Они рассказали детали плана?

– На удивление во всех подробностях. Снова в виде стихотворения, конечно, но я понял, что они просят всех собраться на рассвете у Вандерлинга Кенрика, откуда они смогут прыгнуть в ту жуткую пещеру, о которой ты говорила.

– А потом?

– Потом им надо будет найти дверь, которую «Незримые» должны принять за тайный вход в Убежище. Но на самом деле она приведет в пещеру, где они будут сидеть и ждать, пока «Незримые» не устроят засаду. А потом дворфы «Черного лебедя» нападут на них самих. И не волнуйся о Силвени и о Грейфелле. Они умудрились убедить Юрека воспользоваться нерушимыми цепями. А Киф с Фитцем и Бианой не выйдут из пещеры. Сражаться будет только «Черный лебедь».

– И все? – спросила Софи, гадая, не упустила ли что-то. – Как-то… просто.

– Простые планы – лучшие планы.

– Может быть. Но… так… Фитц, Биана и Киф просто будут сидеть в пещере и прятаться, пока «Черный лебедь» нападает? Зачем им вообще туда идти?

– Потому что «Черный лебедь» хочет дать «Незримым» легкую, ничего не подозревающую цель, чтобы они расслабились. По сути, они повторяют ситуацию, в которую попали вы с Кифом. Только в этот раз они знают, что мятежники объявятся. Вот и вся разница.

– Ну да, – согласилась Софи, не понимая, почему расстраивается.

Надо было радоваться, что друзья будут в безопасности. Но почему-то было странно вот так легко ловить злодеев. «Черный лебедь» так любили записки и театральность, что она ожидала от них большего, чем выскакивающие из-под снега дворфы.

– Все будет хорошо, – заверил Грейди, неверно истолковав хмурое выражение лица. – Сандор об этом позаботится. А если с ними будет тот пирокинетик…

Он не закончил. Но так переглянулся с Сандором, что стало понятно: они о чем-то договорились. И пирокинетику это не сулило ничего хорошего.

– Ты же не против? – спросила Эдалин, взяв Софи за руку. – Я понимаю, как тяжело оставаться в стороне.

– Это странно, – признала Софи. – Но… мне есть чем заняться.

Она напряглась, вспомнив, что Грейди рядом.

Тот погладил ее по голове.

– Эдалин все мне рассказывает, Софи. А ты ничего не хочешь сказать?

Она указала на руны, которые она расшифровывала.

– Я вроде как близка к разгадке. Но пока что там просто длинная хаотичная история.

Эдалин вздохнула:

– Похоже на нашу Джоли.

Грейди прикрыл глаза и тяжело шепнул:

– Потом обо всем мне расскажешь.

– Конечно, обещаю.

Он кивнул, и потянулась тяжелая тишина. Ни у кого не хватало сил нарушить ее, и под конец Эдалин увела Грейди из комнаты, и Софи смогла вернуться к расшифровке.

Не отрывая взгляда, даже когда заболели глаза, Софи разобрала записи о первом разговоре Джоли с «Незримыми». Она говорила с женщиной – но не видела ее, а лишь слышала голос через трещину в стене. Женщина сказала, что они смогут снять с Бранта клеймо бесталанного и исправить их положение дурной партии. На это должно было уйти время, но она обещала помочь, если Джоли поклянется верности их делу.

Джоли согласилась.

Она говорила себе, что это часть плана по внедрению в организацию. Но следуя за указаниями «Незримых» в лес Запретных городов, она начала сомневаться. Единственным доказательством злодеяний «Незримых» были слова «Черного лебедя». Откуда ей было знать, что ее не обманули? Она почти что убедила себя, что «Незримые» борются за то же. Но потом добралась до нужной поляны.

Ее окружили фигуры в тяжелых черных плащах с капюшонами, и один из них – мужчина с отдаленно знакомым голосом – сказал, что перед вступлением она должна доказать, что готова. Он поднял незажженный факел, едва заметно шевельнул рукой, и тот вспыхнул, разгораясь белым пламенем, пахнущим жженым сахаром.

При воспоминании о белом пламени, охватившем Сан-Диего, у Софи защипало в носу. Оно пахло точно так же. А значит, Джоли встретила не просто лидера «Незримых».

Она встретила своего убийцу.

Факелоносец сказал, что если она присоединится к ним, то разделит с ними и врагов. А врагов нужно уничтожать. Передав ей факел, он указал в сторону леса, на краю которого стояла какая-то человеческая атомная станция, отравляющая землю своими химикатами. «Мы не можем допустить такое зло», – сказал он и приказал разжечь пламя.

Она попыталась вернуть ему факел, но он пустился в речь о защите планеты и возврате того, что принадлежит им по праву. Говорил, что война близко, хочет она того или нет, и умолял ее присоединиться к будущим победителям. Когда она все равно попыталась уйти, он схватил ее за руку и обжег. Она кричала от боли, но он не отпустил ее и приказал своему последователю стереть ей воспоминания.

Но он не успел, потому что Джоли воспользовалась домашним кристаллом.

Следующие несколько дней она пряталась в Хэвенфилде, боясь, что «Незримые» ее поджидают.

Но пряталась она не только поэтому. И от второй причины становилось куда страшнее.

Она поняла, почему голос показался ей знакомым. Он…

Следующие несколько строк были так перечеркнуты, что не удавалось прочесть ни единой руны. А когда записи возобновились, их тон изменился.

Джоли больше не рассказывала.

Она умоляла.

«Не забывай, как он злится».

«Каким потерянным себя чувствует».

«Он просто хочет вернуть жизнь, которую у него отобрали».

– Но кто? – спросила Софи, жалея, что не может сквозь записи встряхнуть Джоли за плечи.

Почему она защищала его?

Она снова и снова твердила о том, какой ношей для него стал запрет пирокинетики. О том, что его заклеймили бесталанным, хотя у него был талант. О том, что ему запретили удовлетворять неутолимую жажду пламени. По ее записям выходило, что он боролся, пока мог, но было слишком тяжело. А когда он обратился к Финтану за советом, тот начал в тайне учить его пирокинетике, демонстрируя новые стремления, новые возможности.

Сила питала и преследовала его, превратила в кого-то неузнаваемого. Но Джоли так и не назвала имени, а страниц оставалось все меньше.

– Прошу тебя, ну напиши его имя, – взмолилась Софи, переворачивая последнюю страницу.

В последних абзацах ответа не нашлось. Лишь написанные в спешке слова о том, что он заслуживает второго шанса.

Джоли собиралась пойти к нему в последний раз и постараться переубедить. И если не получится…

– Да ты издеваешься! – воскликнула Софи, когда последнее предложение оборвалось.

Джоли что, серьезно сделала в стене углубление, дала Вертине пароль, записала сообщение так, что его можно прочитать только с помощью особого зеркала – да и то запасшись огромным терпением, – НО ТАК И НЕ НАПИСАЛА ЕГО ИМЯ?

Софи встала. Ей нужно было двигаться – может, даже пнуть что-нибудь, – чтобы привести мысли в порядок.

Она что, где-то ошиблась? Стоит начать сначала и перепроверить?

Она взяла дневник и зеркала, раздумывая, выдержат ли ее глаза еще один марафон расшифровки, и тут в комнату заглянул Грейди.

– Все в порядке? – спросил он. – Я поднимался к тебе сказать, что Сандор ушел, и услышал твой крик.

– Сандор ушел? – Она выглянула в окно и пораженно уставилась на сине-фиолетовое небо, предвещающее скорый рассвет.

– Пару минут назад, – кивнул Грейди. – Но почему-то я сомневаюсь, что ты из-за этого вопила. Нашла что-то? – спросил он, указывая на фиолетовый дневник, который она сжимала мертвой хваткой. Глубоко вздохнув, он добавил: – Что-то плохое?

– Если честно, я вообще ничего не нашла. Я так долго пыталась отыскать ее записи и в итоге прочитала бессмысленный рассказ.

Грейди расслабил плечи.

– Все рассказы Джоли так заканчивались. Она вела себя так, будто сейчас будет большое откровение, а я постоянно думал: «И все?» Но через какое-то время я понял, что она говорит о важном – для нее. Она не любила делиться секретами. Думаю, поэтому ее так расстраивала дурная партия. Неожиданно все знали о ее личной жизни больше, чем ей того хотелось. Что иронично, потому что она искренне любила Бранта. Как бы тяжело ни было, она всегда поддерживала его.

Он улыбнулся своему воспоминанию, потому что для него оно было приятным.

Но Софи будто вернулась в горящую башню, где мир вокруг кипел и плавился.

Зеркало выскользнуло из пальцев и упало на ковер с глухим стуком.

– Все в порядке? – спросил Грейди.

Софи покачала головой, лишившись дара речи.

Она сомневалась, что вообще теперь сможет заговорить, – и отчасти надеялась, что так и будет, чтобы не пришлось рассказывать Грейди правду.

Она потерла запястье, вспоминая ожог, оставленный похитителем. Но вместе с тем она вспомнила еще один ожог – тот, который она даже не сочла за таковой, хотя для лечения ей и понадобилась мазь от ожогов.

Ожог, оставленный хваткой Бранта.

– Он пирокинетик, – прошептала она, зная, что это правда, пусть и отчаянно не желая в это верить.

Потому что если она права, то… Брант не просто был с Джоли в день ее смерти.

Это он разжег погубивший ее пожар.

Глава 63

Софи закрыла лицо руками, пытаясь доказать себе, что неправа.

Она видела Бранта – говорила с ним.

И оба раза он ее напугал.

В первую встречу он даже сказал, что уже видел ее.

Теперь она наконец-то поняла где.

Но его голос! Софи помнила голос похитителя – и он не был похож на Бранта.

Но… Брант говорил, что болеет.

Или пытался не выдать себя.

Он даже не дал ей заглянуть в его воспоминания – может, боялся, что она все выяснит?

– Нет, – зашептала она вновь и вновь, как будто ее слова могли что-нибудь изменить.

– Так, я достаточно терпел, – произнес Грейди, взяв ее за руки и попытавшись заглянуть в глаза. – Расскажи, что случилось.

Софи понимала, что рассказать нужно, но правда была слишком тяжелой.

Слишком переломной.

Она раздерет его сердце на крошечные лоскутки.

– Пожалуйста, расскажи, Софи. Я должен знать.

– Понимаю, – прошептала она, вытирая слезы.

Но глаз на него так и не подняла.

– Кто пирокинетик? Просто быстро назови имя.

Она сжала его руку крепче, понимая, что если она действительно расскажет, то им обоим лучше во что-нибудь вцепиться.

Грейди стиснул ее ладонь в ответ, и Софи, глубоко вздохнув, проглотила ком в горле и прошептала:

– Брант.

Грейди застыл.

Казалось, что время остановилось – будто вся вселенная замерла на краю пустоты, грозя рухнуть в любое мгновение.

Отпустив ее руку, Грейди мягко, едва слышно произнес:

– Мне нужно идти.

– Куда? – спросила Софи, спешно натягивая ближайшие туфли и кидаясь за ним.

Она вовсе не удивилась, увидев, что он пошел по лестнице вверх, а не стал спускаться, как не удивилась и тому, что он встал под кристаллы Переносчика и назвал адрес Бранта.

Но отпустить его она не могла.

– Ты не можешь так поступить, Грейди, – взмолилась она, подбегая к нему.

– Еще как могу.

Он шагнул к свету – но Софи схватила его и оттащила назад.

– А если я ошибаюсь?

– А ты ошибаешься? – спросил он.

Софи потерла запястье, вспоминая боль оставленного Брантом ожога и то, что увидела в его голове: пламя взорвалось так сильно. Так неожиданно. Почему Бранта отбросило в сторону, а Джоли попала в ловушку?

Ответ был один: потому что он его и разжег.

– Нет, – прошептала она.

– Тогда отпусти меня.

– Но его не должно быть дома, – напомнила она. – Скорее всего, он вместе с остальными на Эвересте.

– Возможно, – согласился Грейди. – Но я буду ждать его – вдруг он сбежит.

Но она все равно не отпустила, и взгляд его стал безразличным, решительным.

– Не заставляй вынуждать тебя, Софи.

Поняв, о чем он говорит, она спешно разжала руку.

– Не говори Эдалин, – прошептал он.

Он вступил в свет, и Софи кинулась за ним, сама не осознавая, что творит. Она лишь успела понадеяться, что они не столкнутся с Брантом, а затем свет утащил их прочь.

– Ты что сделала?! – крикнул Грейди, едва они появились на каменистой земле холодного серого утеса. – Иди домой, сейчас же!

– Без тебя не уйду!

– Поверь мне, Софи, лучше тебе уйти.

Она поежилась, обернувшись к квадратному дому Бранта без окон.

К дому, который Грейди с Эдалин построили специально под его нужды.

К дому, который они посещали каждый год. Приносили любимую выпечку. Обращались с ним как с сыном.

– Шестнадцать лет, – произнес Грейди, поднимая камень и швыряя его в стену.

Он врезался в нее с громовым стуком и разлетелся на множество кусочков.

Софи застыла. Она думала, что сейчас Брант распахнет дверь и выскочит к ним.

Но дверь никто не открывал, а дом все также окутывала жуткая тишина. Не было слышно ничего, кроме рева ледяного ветра и стука камней, которые Грейди продолжал швырять в стену.

Наконец, когда у него не осталось уже ни сил, ни камней, он отвернулся и вытер слезы рукавом.

Софи крепко обняла его, надеясь, что если постарается, то сможет не дать ему сорваться.

– Все это время, – прошептал он, – я думал, что он сломлен горем.

– Может, так и было.

Она до сих пор помнила, как Брант съежился в углу с брошью Джоли в руках. И он написал ей столько любовных стихотворений и писем.

– А вдруг это несчастный случай? – тихо спросила Софи. Она лучше всех знала, насколько нестабильны пирокинетики. И он сам тоже пострадал. – Вдруг он вышел из себя, и огонь просто… вспыхнул?

– За это я тебя и люблю, Софи, – сказал Грейди, скользя пальцами по ее голове так, чтобы не задеть обруч. – Ты всегда надеешься на лучшее.

– Но вдруг я права?

– Даже если и так – в чем я очень сомневаюсь, – то, что он сотворил с тобой, случайностью не было, – он отстранился, взяв ее за руки и погладив по запястьям.

По запястьям, которые мистер Форкл лечил целый час.

– А вдруг…

– Ну, видимо, не видать мне больше заварных пирожных, – раздался позади них холодный голос.

Грейди, стиснув руку Софи подобно тискам, затащил ее себе за спину и обернулся к Бранту.

Тот, одетый в странные желто-оранжевые одеяния, абсолютно спокойно прислонился к металлической двери, будто знал, что этот день наступит, и был к нему готов.

– Дальше притворяться бессмысленно, да? – спросил он хриплым, пустым голосом, который Софи узнала бы где угодно. Встретившись с ней взглядом, он чуть улыбнулся изуродованными губами. – Что? Не рада встрече? А я-то думал, ты так хотела меня найти.

– Вообще-то я хотела тебя остановить, – сказала она.

– Хмм, но не вышло, да? – Он провел пальцами по лбу, пародируя ее обруч. – Должен сказать, что Совет впервые принял хорошее решение. Ну и еще когда заставил тебя вылечить Финтана. Оба вышли мне на руку.

От его ухмылки Софи тошнило.

– Следи за языком, Брант! – предупредил Грейди.

– Зачем? Чтобы еще шестнадцать лет ждать, пока вы во всем разберетесь? Вот чем, по-твоему, я занимался целыми днями? Сидел в этой холодной коробке, пялился в стену и ждал, пока вы придете? На самом деле я постоянно выходил. Поразительно, с какой легкостью щепотка пепла помогает проскользнуть мимо гоблинов.

Софи судорожно вздохнула:

– Так это ты оставил след на пастбище – и ты же был в Убежище, да?

Единственным ответом послужила самодовольная улыбка.

– Зачем тебе Силвени? – резко поинтересовалась она, жалея, что после Грейди не осталось ни единого камня, которым можно было бы запустить в Бранта.

– Животное, ради которого Совет пойдет на все? – спросил тот. – Сама-то как думаешь?

Не успела Софи ответить, как Брант врезал себе кулаком в челюсть. Попятившись, он ударился о стену – а когда выпрямился, по подбородку его стекали струйки крови.

– Я бы на твоем месте больше так не делал, – предупредил он Грейди.

– А то что? – поинтересовался тот, заставляя Бранта врезать себе локтем в живот с такой силой, что он согнулся. – Ты никого не обманешь, Брант. Я видел безумие, которое ты скрываешь. Я видел, как ты царапаешь стены, ползаешь по полу и валяешься в луже собственной слюны.

Брант улыбнулся, демонстрируя окровавленные зубы.

– А может, мне просто хотелось посмотреть, как ты будешь за мной убирать!

За это он вновь дважды ударил себя в лицо, но лишь рассмеялся от боли.

– Тебе стало легче, Грейди?

– Мне никогда не станет легче! – прорычал тот. – Ты отнял у меня все…

– ЭТО У МЕНЯ ОТНЯЛИ ВСЕ! – зашелся криком Брант и тяжело задышал, стискивая грудь и глядя в бледное пустое небо. – Я просто хотел стать равноправным членом общества. Но Совет мне не позволил. Потому что слишком боялся моего таланта.

Он щелкнул пальцами, и по его ладони поползло красно-рыжее пламя.

– Посмотрите, как вы дрожите перед ним! – сказал он, вытягивая руку. – Разве вы не видите красоты? Это дар.

– Огонь разрушает все, к чему прикоснется, – напомнила Софи, наблюдая за пляшущими огоньками.

– Кроме меня, – он взмахнул рукой, показывая, что кожа не плавится.

– И тебя. Я видела письма, которые ты писал Джоли. Я знаю, что ты любил ее.

– Любил, – он сжал пальцы в кулак, туша пламя. – Но Совет с «Черным лебедем» настроили ее против меня.

– Она не была против тебя, – ответила Софи. – Я прочитала ее дневник. Она тебя защищала – даже в самом конце, когда выяснила, кто ты.

– Я, – спокойно произнес Брант, – провидец!

– Нет, ты убийца! – выкрикнул Грейди. – И больше ты от меня не уйдешь.

– Посмотрим, как ты меня остановишь.

Не успела Софи моргнуть, Брант вскинул руку к небу и прошипел что-то, призывая к себе сферу Вечного пламени размером с баскетбольный мяч.

– Достаточно, – произнес Грейди неестественно спокойным голосом, и Брант замер, будто кто-то нажал кнопку паузы.

Вечное пламя колыхалось над его ладонью подобно крохотной звезде, окутывая его мерцающим желтым светом.

– Потуши, – приказал Грейди.

Брант кривовато улыбнулся:

– Попробуй заставить.

– С удовольствием.

Усмешка Бранта превратилась в гримасу ужаса, потому что свободная рука медленно поднялась и погрузилась в центр шара Вечного пламени.

– Прекрати! – крикнула Софи, когда Брант закричал.

– Он сам может все прекратить, – ответил Грейди. – Пусть потушит пламя.

– Ни за что, – сквозь сжатые зубы выплюнул Брант.

– ТОГДА ГОРИ!

Брант закричал громче, и Софи закрыла уши – но все равно слышала болезненные вопли, эхом отражающиеся от скал. А от гнилого, отвратительно сладкого запаха горячего мяса было никак не скрыться.

– Пожалуйста, Грейди, – взмолилась Софи.

Но Грейди даже не поморщился.

Лишь когда она сжала его руку и прошептала «Джоли бы этого не хотела», он опустил голову, и крики Бранта сменились приглушенными стонами.

– Уходи, Софи, – сказал Грейди, содрогаясь всем телом.

– Без тебя не уйду.

– Сначала мне надо с этим покончить.

– Как? – спросила она. – Если не остановишься, то станешь таким же, как он.

– Послушай ее, – пробормотал Брант, медленно поднимаясь на ноги. Софи старалась не смотреть на его руку – не желала видеть урон, причиненный Вечным пламенем. – Такое умненькое оружие.

– Я не оружие! – воскликнула Софи.

– Уже нет, – согласился Брант, вскидывая руку и направляя Вечное пламя ей в голову.

Софи повалилась на землю, ощущая, как кончики волос обгорают от жара пламени, пронесшегося в сантиметрах над ней.

Она закрыла лицо руками, готовясь к новой атаке, но Брант молчал.

Стояла тишина, которую нарушало лишь потрескивание пламени, диким пожаром охватывающего скалу за ее спиной.

– Грейди? – крикнула Софи, осознав, что он больше не стоит рядом с ней.

Подскочив на ноги, она сощурилась и разглядела двух мужчин, стоящих у края скалы.

– Стой! – закричала она, кидаясь к Грейди.

Не успела она приблизиться, как он заставил ее замереть на ходу – как будто инопланетяне захватили ее лучом своей летающей тарелки.

– Не надо, папа.

– Я не хочу, – ответил он. – Но придется. Только так ты будешь в безопасности.

Брант сделал крохотный шаг вперед, и вниз со скалы полетели камушки.

– Стой! – вновь закричала Софи. – Просто передай его Совету.

– Чтобы он повторил судьбу Финтана? Они никогда не сделают то, что должны. А он найдет способ разжечь пламя.

– Я и сейчас найду! – Брант прошипел что-то, и к нему потянулось Вечное пламя, сворачиваясь в большой шар у них над головами. – Отпусти, а то я пролью его на нас всех.

– Не успеешь, – заверил Грейди.

– О, еще как успею, – шар опустился ниже, и Грейди резко пригнулся. – Только дай повод, и мы все сгорим – даже если ты просто отпустишь Софи, – добавил он, опуская огонь еще ниже, вынуждая Грейди пригибаться. – Либо мы все уходим, либо никто. Или можешь признать поражение и просто меня отпустить.

– А могу заставить тебя умолять сдаться, – резко ответил Грейди.

– Правда? – Брант рассмеялся, когда Грейди ахнул и потер голову. – Кажется, нет. Видимо, вот оно, преимущество пары трещин в старом разуме.

– Я ни за что тебя не отпущу, Брант.

– Ну, значит, пожертвуешь очередной дочерью. Выбор за тобой.

Нет, осознала Софи. Выбор за ней.

Если она позволит Грейди убить Бранта, то потеряет его, а на такой риск она пойти не могла. Ей нужно было переубедить его, и она примерно представляла как – если, конечно, Бронте был прав насчет идущей от сердца инфликции.

Она закрыла глаза, пытаясь отстраниться от хаоса и сосредоточиться на воспоминаниях о любви. Мозг отказывался работать, но сердце заныло от чувств: от теплоты слов Грейди и Эдалин, говорящих, что любят ее, от доверия и надежды, которые она ощутила в день удочерения, от сладостного облегчения, которое она испытала, когда впервые назвала их мамой и папой. Она любила и свою человеческую семью – любила их улыбки, поцелуи и то, как они гладили ее по спине перед сном. Она будто ощущала последние объятия, которые разделила с ними перед тем, как навсегда попрощаться. Ощущала, как жмется к спасающемуся вместе с ней Дексу, ощущала гордость и благодарность к Кифу, защищающему ее у входа в темную коварную пещеру. Она ощутила даже спокойное уважение к Биане, которая всегда возвращалась, как бы они ни ссорились, и счастье, которое в ее жизнь привнесли Силвени с Игги.

Чувства пронизывали ее летним ветром, и она смешивала их, сплетая в ментальный шторм. В дикую, непокорную, но мощную энергию.

Очень мощную.

Она никогда не чувствовала подобной силы. Софи чувствовала ее пульсацию в голове и понимала, что ничто не в силах сдержать ее – особенно дурацкий металлический ободок.

Она глубоко вздохнула, готовясь схватить Грейди, как только спадет его наваждение. А затем открыла глаза и вытолкнула теплую энергию из разума.

От столкновения с волной Грейди застонал, и Софи сбила его с ног, откатываясь, чтобы не попасть под рухнувший рядом огненный шар.

Она упустила Бранта из вида за стеной пламени, но у нее была проблема посерьезней. Грейди обмяк в ее руках, а его плащ уже горел.

Сорвав и отбросив в сторону горящую ткань, Софи схватила Грейди за руки и потащила так быстро, как только могла. Вечное пламя распространялось, но ветер дул в противоположную от нее сторону, так что Софи затащила Грейди за огромный булыжник и прощупала пульс, заодно проверяя, дышит ли он.

– Лучше бы ты дала ему меня убить.

Софи резко обернулась и увидела Бранта, выражение на окровавленном лице которого было таким же диким, как и бушующее позади него пламя.

У него не было одной руки. Обугленный обрубок был завернут оторванным от робы куском рыжей ткани. Вторая рука управляла еще одной пылающей сферой Вечного пламени.

Улыбнувшись обезображенными кровавыми губами, он сказал Софи:

– Теперь я с этим покончу.

Глава 64

– Ты серьезно хочешь убить его? – крикнула Софи, когда Брант вскинул руку с Вечным пламенем. – Тебя бросили твои же родители, но не Грейди. И так ты ему отплатишь?

– Так он отплатил мне, – ответил он, показывая почерневший обрубок. – Но, пожалуй, можно оставить ему жизнь. Тогда он будет каждый день просыпаться, зная, что он лежал никчемной кучей, пока я убивал его очередную дочь.

Софи сжала руки в кулаки, ощущая холодный металл, врезающийся в палец.

Кольцо.

Она нажала тревожную кнопку, сама не зная, чем поможет Декс – если он вообще сможет ее найти. Но на еще одну инфликцию у нее не хватало сил. Оставалось лишь звать на помощь.

Точнее, был в рукаве еще один козырь – но она в жизни не делала ничего глупее.

– Ты не хочешь меня убивать, – прошептала она, медленно отходя от Грейди, чтобы не подвергать его опасности.

– А мне кажется, что хочу.

– Не хочешь. Хотел бы – убил бы. У тебя была прекрасная возможность, пока ты держал меня в заложниках.

– Мне приказали не трогать тебя.

– Приказали? – спросила Софи, шокированно понимая, что Брант не главный. – Кто, Финтан? Или огры?

– Хорошая попытка. И хватит пытаться меня отвлечь – жизнь это тебе не спасет.

– Тогда чего же ты ждешь? – спросила Софи, надеясь, что правильно догадалась, почему он тянет время.

Она подняла руки, борясь с желанием съежиться и закрыть глаза.

Брант не шевельнулся.

– Ты не можешь, да? – спросила она, вновь опуская руки. Судорожно вздохнув, она спросила: – Потому что я напоминаю тебе о ней, так?

– Нет! – рявкнул Брант, но его лицо говорило иное.

В кои-то веки Софи порадовалась, что напоминает кому-то Джоли.

– Я знаю, что ты не хотел убивать ее, Брант. Это был ужасный несчастный случай. Не повторяй своих ошибок. Оставь меня в живых – ведь ты хотел бы оставить в живых ее.

На мгновение показалось, что он был готов отступить.

Но затем вскинул руку и крикнул:

– Раз она умерла – все умрут!

– Это ты так думаешь! – прокричал Декс, вырываясь из дыма и сбивая Бранта с ног до того, как тот успел напасть на Софи.

Они прокатились по неровной земле, а огненный шар врезался в землю, поджигая каменистую почву и превращаясь в новую стену огня.

– Декс, беги сюда! – крикнула Софи, хватая Грейди и пытаясь привести его в чувства.

Но ее инфликция напрочь вырубила его, и Софи оставалось лишь оттащить его подальше от огня, насколько было можно – то есть еще метров на тридцать. Дальше скала обрывалась.

– Серьезно, Декс, нам надо бежать, сейчас же!

– Правда? – спросил Брант, раздвигая стену Вечного пламени, чтобы пройти через него и протащить за собой Декса, стискивая его горло здоровой рукой. – Какой чудесный подарок. Возможность разобраться с обоими сбежавшими детьми. Помнишь меня, мальчишка? – спросил он, и его рука раскалилась докрасна, обжигая шею Декса.

Его глаза заслезились, тело затряслось от боли, но он не закричал.

– И снова ты попалась, Софи, – сказал Брант, закрываясь Дексом. – Уже какой, третий раз за день? Ты сама-то не устала от этой игры? Я вот устал.

– Нет, я же только пришел, – ответил за нее Декс. – Давай еще поиграем.

В наказание Брант обжег его щеку, оставляя волдырь в форме пальцев.

– Еще не хочется лечь и умереть? – спросил он.

– Даже не близко, – Декс переступил с ноги на ногу для лучшего равновесия. А затем резко обернулся и врезал Бранту.

Удар попал в цель – прямо в челюсть. Но Софи все равно не ожидала, что Брант попятится и, споткнувшись, рухнет в ярко-желтое пламя.

– Хватай его за руки! – крикнула Софи, сама не веря, что хочет спасти Бранта. Кинувшись к стене огня, она попыталась оттащить его подальше.

Декс подбежал к ней, и вместе они вытащили корчащегося Бранта из огня. Он пострадал не так сильно, как Софи думала, – но выглядел плохо. Вся кожа была покрыта волдырями и ранами, и он так кашлял, что не мог толком вздохнуть.

Так что Софи вовсе не ожидала от него следующих слов:

– Не передадите мне проводник из внутреннего кармана? А то руки слегка заняты.

Декс фыркнул:

– Еще чего.

Брант рассмеялся тем же хриплым, резким смехом, что давно преследовал Софи в кошмарах.

– Думаю, вы мне все же поможете. У меня есть нужная вам информация – и только так я поделюсь ею с вами.

– Ты не знаешь ничего настолько ценного, – заверила Софи. Ей безумно хотелось выяснить, известно ли ему об ограх и о пропавших дворфах, – но она могла подождать.

– А если я расскажу о ваших друзьях? – спросил Брант. – О тех, которые думают, что устроили на нас засаду, если тебе интересно, о ком я.

– Откуда ты знаешь?! – выкрикнула Софи, сильнее вжимая его в землю.

Брант закашлялся и захрипел ей в лицо:

– Сначала отдай проводник.

– Он просто хочет, чтобы ты его отпустила, – возразил Декс, и Софи закусила губу.

– Да, но я не вру, – заверил Брант. – И если поторопишься, то еще успеешь их спасти. Но только. Если. Отпустишь.

– Ему нельзя доверять, – предупредил Декс, и Софи понимала, что он прав.

Но раз Бранту было известно о засаде, значит, что-то он знал – и она не могла терять время на раздумья. Ее друзья уже были на Эвересте, а вокруг смыкалось кольцо Вечного пламени.

– Держи его за руки, – сказала она Дексу, чтобы Брант точно не смог схватить ее или отбросить в огонь. Сама она отогнула обожженную ткань его робы и нашла вшитый карман с тонкой палочкой, увенчанной зеленым кристаллом.

– Ты мог бы воспользоваться им сразу, – осознала она, оглядывая странный проводник и пытаясь понять, куда вел кристалл. – Но решил напасть.

– Я хотел отомстить, – прорычал Брант и вновь принялся кашлять и отплевываться.

– И потерял руку, – она склонилась ближе, нависая над ним. – Я тебя отыщу – и в следующий раз ты не уйдешь.

Он хрипло хохотнул:

– Ты никогда не найдешь меня там, куда я уйду. Итак. Мой кристалл?

Декс стиснул запястья Бранта, и Софи вложила проводник в его обожженную руку. Не отпуская его, она приказала:

– Говори, что известно о засаде.

Брант вновь закашлялся, и изо рта его побежала тонкая струйка крови.

– Мы знаем о плане твоих друзей. Они спрячутся в пещере, а на нас нападут дворфы, так?

– Откуда ты знаешь? – потребовала ответа Софи.

– У нас есть свои способы. А еще у нас есть много дворфов, затаившихся в горах, – куда больше, чем у «Черного лебедя». И им дан приказ убить всех.

Он даже не успел договорить, как изогнулся, отбрасывая от себя Софи с Дексом. Болезненно застонав, он поднял кристалл и создал слабый луч, но перекатился в него с улыбкой на губах и тут же исчез в ярко-зеленой вспышке.

– Пойдем, – сказал Декс, протягивая Софи руку. – Надо унести Грейди.

– Нет, мне нужно предупредить остальных.

– Тогда я пойду с тобой. Мы закинем Грейди домой, а потом…

– Времени нет. Ты его слышал – может оказаться, что уже слишком поздно.

– Ладно… тогда… расскажи, где их найти, и я пойду, а ты…

– Мне придется телепортироваться, если я вообще вспомню, как выглядит пещера. Я даже не уверена, видела ли ее хоть раз, а я… погоди.

Она похлопала себя по карманам и как никогда обрадовалась оказавшемуся в них плееру. И как только она коснулась экрана, он тут же ожил.

– Пещера Зеленых Ботинок, – прошептала она, вбивая буквы в строку поиска, и тут же на экране появилось множество страшных фотографий.

– Этого хватит. Я телепортируюсь туда, а ты заберешь Грейди домой… хотя нет, лучше иди в Эверглен и скажи Алдену… что? – спросила она, заметив взгляд Декса.

Не успел он ответить, как она поняла, о чем забыла.

– Точно. Я не могу телепортироваться.

Декс потянулся к ее лбу, но Софи попятилась.

– Нельзя, Декс, они узнают.

– Но тебе ведь надо идти?

Она дала себе пять секунд, чтобы признать, что иного выхода нет. Затем она кивнула.

Декс тоже кивнул и, закрыв глаза и прошептав что-то непонятное, потянулся и снял с нее обруч.

Тут же головная боль исчезла, а мир вновь обрел четкость. Десятки мыслей и ощущений замелькали в голове, как будто мозг потягивался после долгого пребывания в тесноте.

– Ты как? – спросил Декс, когда она потерла виски.

– Как будто я снова могу думать.

– Прости меня.

Она грустно улыбнулась:

– Мне надо идти.

– Постой! – сказал он, стаскивая с запястья широкий черный наруч. – Понимаю, тебе вряд ли хочется носить мои изобретения, но ты видела, как Брант отлетел от моего удара? – Он перевернул наруч и показал три разреза с посеребренными краями. – Они с помощью прилива воздуха помогают двигать рукой куда быстрее обычного. Думаю, тебе стоит его надеть. На всякий случай.

Софи не знала, что и сказать, когда он аккуратно застегнул наруч на ее правом запястье чуть выше нексуса. Поэтому просто обняла его изо всех сил.

– Спасибо, Декс. Забери Грейди в Эверглен и проверь, как там Эдалин. Я вернусь, как только смогу.

Коротко выдохнув, она отпустила его. А потом подбежала к краю утеса, оборачиваясь, чтобы помахать на прощание.

Краем глаза она заметила, как Декс бросает ее обруч в бушующее Вечное пламя.

А затем закрыла глаза и спрыгнула со скалы.

Глава 65

Ревущий ветер едва не сбил Софи с ног, едва она приземлилась в сугроб на узком выступе вертикального склона. Около секунды она радовалась, что смогла телепортироваться и добраться до Эвереста. А потом реальность дала о себе знать.

Она не подумала о том, как тяжело для тела будет внезапно оказаться в настолько экстремальной обстановке – без кислорода, без куртки, без ботинок, без ничего, что нужно для выживания. Через несколько мгновений кровь начала стыть в венах, голова заболела, и Софи задрожала всем телом, быстро переставая ощущать пальцы рук и ног. Она смутно видела резкие очертания трупа в зеленых ботинках и окружающий ее ослепительно-белый снег, но голова кружилась, грудь судорожно вздымалась, и она чувствовала, что умирает – если уже не умерла.

Она сделала шаг, и ее моментально затошнило. Руки и ноги были тяжелыми, будто к ним привязали по якорю, и все инстинкты умоляли свернуться клубочком и никогда больше не шевелиться. Лишь на чистом отчаянии она добралась до пещеры, которая милосердно укрыла ее от пронизывающего ветра.

Но в пещере никого не было.

Лишь она и Зеленые Ботинки, о котором она изо всех сил старалась не думать.

Дотащившись до стены пещеры, она попыталась найти дверь. Но увидела лишь нетронутый лед.

Паника захлестнула ее, и она заколотила по стенам, зовя Фитца, Кифа, Биану, Декса, Алдена, Грейди – она уже не помнила, кто был в пещере. Она едва помнила свое имя. И то, что должна была сделать что-то важное – вот только не помнила, что именно.

Но она хотя бы больше не дрожала.

На самом деле ей было… жарко.

Обжигающе жарко.

Туника внезапно начала душить, и Софи билась и тряслась, пытаясь сорвать с себя ткань окоченевшими пальцами. Не успела она это сделать, как крепкие руки утащили ее в темную пещеру, и вход закрылся позади нее.

Она задергалась и попыталась вырваться, ощутив у носа что-то металлическое, но сильные руки удержали ее, а хриплый голос произнес:

– Дыши, Софи.

Софи.

Ее звали Софи.

Расслабившись, она глубоко вдохнула теплого свежего воздуха.

Затем еще раз.

И еще.

В голове как будто плескался серый суп, но она чувствовала покалывание в оттаивающих пальцах рук и ног.

– Лучше? – спросили у нее, убирая от носа прохладный металл.

Открыв глаза, она увидела мистера Форкла, склоняющегося над ней в маленькой пещере с низким потолком. Теплая отдушина с – на удивление – нормальным воздухом, спрятанная глубоко в горе.

– Стабилизатор атмосферы, – сказал мистер Форкл, показывая ей металлическую пирамидку, как будто знал, о чем она думает. – Работает только в небольших помещениях. Как думаешь, сможешь кое-что проглотить?

Софи кивнула, хотя язык у нее примерз к нёбу.

Он запрокинул ей голову и поднес к губам флакончик с желто-оранжевой жидкостью. Соленая сыворотка разморозила ее язык, и Софи проглотила лекарство, которое теплом пробежалось по венам, отогревая ее изнутри.

– Лучше? – спросил мистер Форкл.

– Да, спасибо.

– Отлично. Теперь ответь, ты чем вообще думала?! – крикнул он. – Еще пять минут, и я бы не смог тебя спасти!

– Ай, да это же Фостер. Неужели кто-то удивлен? – усмехнулся Киф, когда Софи присела и увидела его. – Что, давно не была на волоске от смерти?

– Судя по ее одежде, на волоске от смерти она была несколько минут назад, – тихо заметил мистер Форкл.

– И на ней нет обруча, – раздался из-за спины голос Фитца.

Софи ощупала лоб и с удивлением осознала, что он прав. Она провела пальцами по коже, натертой металлом, и воспоминания вернулись к ней.

– Они знают, что мы здесь! – воскликнула она, подскакивая на ноги – и тут же падая обратно, потому что голова закружилась.

– Да, в этом и суть, не забыла? – ответил Киф, указывая на герб Сенсенов, прикрепленный к длинному белому плащу. – Все на местах.

– Нет, они знают, что это ловушка. Нас ждет целая армия дворфов.

– Ты уверена? – спросил мистер Форкл, а Сандор кинулся к тоненькой трещинке в стене и прижался к ней носом.

– Ничего не чувствую, – сообщил он, пару раз глубоко вздохнув.

– Но ведь твои чувства можно обмануть? – напомнила Софи. – Брант сказал, что они здесь.

Сандор застыл.

– Брант? Наш Брант?..

Софи кивнула.

– Он состоит в «Незримых». Он пирокинетик, который обжег меня – и убил Джоли. Грейди пошел к нему, все переросло в драку, Брант призвал Вечное пламя, и…

– Вечное пламя? – перебил мистер Форкл и потер виски, когда Софи кивнула.

Сандор присел рядом с ней на колени и внимательно осмотрел.

– Кто-нибудь пострадал?

– Грейди потерял сознание от моей инфликции, но Декс забрал его к Элвину. Я не хотела нападать, но он уже заставил Бранта отжечь себе руку…

– Чтоооооооооооооо? – прошептал Киф. – Грейди жжет.

Фитц ткнул его локтем, но Софи кивнула.

– Он сорвался. Хотел заставить Бранта спрыгнуть со скалы, но я его остановила, а потом Вечное пламя распространилось, и Брант почти меня поймал, но я вызвала Декса, и мы почти схватили его, но потом Брант сказал, что расскажет, что ему известно о засаде, если я его отпущу, а мне нужно было убедиться, что у вас все хорошо…

– Ты отпустила Бранта? – спросил Сандор. Он явно не был в восторге от ее решения.

Как и сама Софи. Но…

– Он знал о планах «Незримых» и отказывался говорить, пока я не отдам ему зеленый проводник.

– Зеленый? – Софи кивнула, и мистер Форкл вздохнул: – Зеленые кристаллы ведут в города огров.

Сандор тихо выругался, и Софи очень хотелось последовать его примеру. Теперь она поняла, почему Брант сказал, что она его не найдет. И «Незримые» явно работали заодно с ограми.

– Эм… я тут одна ничего не понимаю? – спросила Биана, появляясь в темноте.

– Нет, – признался мистер Форкл. – Но будет легче, если я все увижу, – сказал он, потянувшись к вискам Софи.

Та через силу расслабилась, позволяя мистеру Форклу прижать пальцы к ее голове и закрыть глаза. Через двести двадцать девять секунд он отпустил ее – и никогда еще его распухшее лицо не было таким бледным.

– Знай, ты правильно поступила, отпустив Бранта, – тихо сказал он. – Возможно, ты всех нас спасла – хотя впереди нас ждет тяжелый бой.

Он встал и тяжело затопал по земле, отстукивая непонятный ритм.

Один за другим из твердой почвы начали вылезать дворфы, вытряхивающие из косматого меха промерзшую землю и собирающиеся вокруг него.

– Врагов куда больше, чем мы думали, – сказал мистер Форкл, когда в пещерке собрались все десять. – И еще… видимо, вам придется сражаться с собственным народом – если кого-то это не устраивает, можете уйти, осуждать мы не станем.

Никто не шевельнулся.

– Спасибо, друзья. Ваша поддержка не будет забыта.

Он подозвал к себе поближе Сандора и дворфов, чтобы обговорить стратегию. Софи, стоящая в отдалении, старалась прислушиваться – и разобраться в непонятной схеме, которую Сандор мечом нацарапал на земле, – но почти ничего не понимала.

– Где буду я? – спросила она, когда мистер Форкл предложил задать вопросы.

– Дома, – тут же ответил Сандор.

– Он прав, – сказал мистер Форкл. – Хотя, боюсь, они могут подстеречь тебя в Хэвенфилде, раз знают, что телохранителя с тобой не будет. Может, Фитц с Бианой заберут вас с Кифом в Эверглен…

– Я никуда не пойду, – перебила Софи.

– И я, – согласился Киф.

– Мы тоже, – добавили Фитц с Бианой.

Мистер Форкл покачал головой:

– Софи, на тебе даже нет подходящей одежды. Ты за считаные минуты свалишься от обморожения и высотной болезни.

– Возможно, – неохотно согласилась Софи. – Но я могу пользоваться инфликцией отсюда. Просто надо будет оставить дверь открытой, чтобы я могла всех видеть.

– А я могу ее прикрыть, – предложил Фитц. – И поделиться с ней плащом.

– И я, – добавила Биана.

– А я все равно пойду к отцу, – тихо сказал Киф.

– Знаю, – ответила Софи. Она понимала его желание, но все равно не знала, сможет ли он встретиться с отцом лицом к лицу.

– Вы, дети, забываете, что вообще не должны были участвовать в битве, – перебил их мистер Форкл.

– Но мне вернули способности, – возразила Софи.

– А я взял из кабинета отца оружие, – сказал Фитц, вытаскивая серебряный мелдер.

– А я сама по себе секретное оружие, – добавила Биана, становясь невидимой.

– У меня… ничего такого нет, – пробормотал Киф, поглаживая рукав, под которым больше не было метательных звезд. – Но я не дам вам драться с моим отцом без меня.

– Если придется связать вас, чтобы оставить в пещере, я так и поступлю, – предупредил их Сандор.

– Чтобы мы даже защититься не смогли, если дворфы прорвутся мимо вас? – спросила Софи.

Сандор выхватил из кармана три метательных звезды и кинул их в нее – все три ровной линией вонзились в стену чуть выше головы Софи.

– Мимо меня не пройдут.

– Правда в том, – добавил мистер Форкл, не оставляя времени на возражения, – что вы куда ценнее всех нас. И я говорю не только о Софи. Она невероятно важна. Но ей всегда нужна была дружеская поддержка. Я был согласен оставить вас тут, когда рассчитывал на обычную засаду. Но теперь все изменилось, и вы отправитесь в безопасное место. А если попытаетесь возразить, то узнаете, что я умею добиваться исполнения приказов.

– Но…

– Разговор окончен!

Он сурово посмотрел на них, предлагая рискнуть и поспорить.

– Отлично, – произнес он, потому что все молчали. – Но перед вашим уходом мне нужно научить Фитца кое-чему, на случай если больше возможности не представится.

Он подозвал Фитца к Софи.

– Положи руки ей на виски. Я покажу, как пройти за ее блок.

– ЧТО?! – воскликнули одновременно Фитц, Софи, Киф и Биана – хотя Киф громче всех.

– Ты не против? – спросил Фитц.

Софи кивнула, не раздумывая. Будет странно, но…

– Я тебе доверяю.

Киф проворчал что-то о телепатах, а Фитц коснулся висков Софи, и мистер Форкл уложил свои ладони на его.

– Чувствуешь тепловой след, который я оставляю? – спросил он его.

– Ага. Ух, с ума сойти. Как вы это делаете? – спросил Фитц.

– Сосредоточься, Фитц. Тебе нужно запомнить путь, чтобы потом найти его самостоятельно.

– Точно, – пробормотал Фитц, сосредоточенно хмурясь.

Софи попыталась ощутить то, что чувствовали они, но не смогла найти ни следа их присутствия.

– Вот, – объявил мистер Форкл, отчего Софи вздрогнула. – Видел?

– Кажется, да. Но не понимаю, что вы сделали.

– В этом и смысл доверия. Передашь то, что надо, и ее защита тебя пропустит.

– Что надо передать?

– Это зависит от человека. То, благодаря чему она доверяет мне, тебе не поможет.

– Просто чтоб вы знали, наблюдать за вами жутко странно, – сказал Киф, чем заслужил окрик «Тихо!» от мистера Форкла.

Но Софи была с ним согласна. Она не ожидала, что кто-то будет наблюдать, как создавший ее эльф учит кого-то преодолевать ее ментальный блок. Особенно когда Фитц склонился и прошептал:

– Что мне сказать?

– Откуда мне знать? Я даже не знаю, что он говорит! – ответила она.

– Софи права. Ты обращаешься к ее подсознанию, – объяснил мистер Форкл. – Сознание не поможет.

Фитц вздохнул, оглядывая лицо Софи так, будто хотел увидеть ответ на ее губах. Может, и увидел, потому что через мгновение он вскинул в воздух кулак и воскликнул:

– Я смог! И ух ты, как… много всего.

– Да, – согласился мистер Форкл. – Такова фотографическая память. Времени у нас мало, так что, боюсь, осмотреться у тебя не получится. Ты следуешь за теплом?

Фитц кивнул. Затем широко распахнул глаза.

– Да, – произнес мистер Форкл, не успел Фитц ничего сказать. – Запомни это место. Оно тебе понадобится. Возможно, скоро.

– Что? – спросила Софи.

– Не говори ей, – приказал Фитцу мистер Форкл. – Она не готова узнать.

– Вы что, издеваетесь?! – воскликнула та. – Это же мой разум.

– Да, и я всеми силами его оберегаю. Заканчивай, Фитц, на сегодня хватит.

Он потянул его прочь, и Фитц затряс головой, потирая виски.

– Ты как? – спросил Киф, и Софи не знала, кого именно он спрашивает: ее или Фитца.

Но ответили она оба одинаково:

– Вроде нормально.

Хотя Фитц говорил не особо уверенно.

– А вот теперь вам пора, – произнес мистер Форкл, доставая сияющий фиолетовым флакон и передавая его Биане. – Подвеска у тебя?

Ее ответ утонул в грохоте, и все пригнулись и закрыли головы от посыпавшихся сверху камней и льда.

– Это что, лавина?! – воскликнула Софи, тут же понимая, что если так и есть, то кричать не стоило.

Но это была не лавина – по крайней мере не по естественным причинам.

Виноваты были две огромные руки, просунувшиеся сквозь каменный потолок.

Они схватили Софи за плечи и выдернули ее наверх, не успела она даже вскрикнуть.

Глава 66

Софи затряслась – но вовсе не от ледяного воздуха.

Она почти не чувствовала ветра, снега и резкой тряски в руках, как она полагала, огра. Чернота затянула ее сознание, и мир потемнел, а его края окрасились алым от страха и ярости, бурлящих внутри.

Она терпела сколько могла, давая гневу вскипеть. А затем вытолкнула его из сознания, распространяя боль и неистовство так далеко, как только могла.

Ее похититель зарычал и уронил ее. Но, когда она погрузилась в лед, холод пробрал до самых костей, не давая сосредоточиться и лишая всех сил. Она лежала и дрожала, понимая, что нужно бежать, но голова все кружилась, кружилась и кружилась. Воздух был таким разряженным, что не получалось вдохнуть. И она так устала. Может, если она просто прикроет глаза…

Крепкие руки выдернули ее из снега, и она попыталась вырваться, но сил не хватало. Едва ей удалось хрипло закричать, как к ее носу прижали холодный металл, и…

У нее получилось вдохнуть.

Она жадно глотала чистый мягкий воздух, ощущая, как вокруг нее оборачивают плотный белый плащ, защищающий от ледяного ветра.

– Я рядом, – заверил кто-то высоким писклявым голосом, и Софи запоздало узнала Сандора. Он перекинул ее через плечо и скользнул вниз по крутому склону, вынуждая схватиться крепче.

Они прошли лишь несколько метров, как что-то дернуло Сандора назад.

Софи выскользнула из его рук и покатилась по снегу, преследуемая воплями, рычанием, рявканьем и стонами. За летящим в лицо снегом у нее не получалось разобрать, кто из двух громадин Сандор. Но она понимала, что он сражается с огром. И когда под болезненный вопль девственно-белый снег окрасился алым, она кинулась к упавшему, обещая, что никогда больше не будет доставать Сандора, если только это не он.

Чья-то серая рука оттащила ее, и лишь через мгновение Софи распознала знакомое лицо с плоским носом.

– Ты не умер! – всхлипнула она, ощущая, как слезы замерзают, не успев скатиться.

– Как и он, – проворчал Сандор, перекидывая ее на другое плечо.

И тогда-то она ощутила теплую влагу, сочащуюся из его груди.

– Ты ранен!

– В подобных условиях мои рефлексы замедляются. Особенно без очистителя.

Софи потянулась к своей кислородной маске, но он перехватил ее руку, пачкая ладонь кровью.

– Простите, – пробормотал он, вытирая ее руку о чистую сторону груди. – Она нужна вам больше, чем мне. Я дышу относительно нормально. Просто все слегка расплывается. Это стоило мне меча.

– Где остальные? – спросила Софи, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь буран.

– Не знаю. Когда я погнался за вами, из земли выскочили вражеские дворфы. Но надеюсь, что ваши друзья ждут нас у обрыва. Вы сможете телепортироваться?

– Вроде да, – сказала она, вновь судорожно вдыхая. – Но я не уйду.

– Уйдете! И даже не думайте…

Стена мышц врезалась в них со спины, отчего Сандор рухнул на нее сверху. Толстый слой снега спас Софи от его тяжести, но падение все равно вышибло из нее весь воздух, вынуждая зайтись в кашле. Сандор поднялся, но не прошел и пары шагов, как массивный огр вновь повалил его, острыми зубами вцепляясь ему в шею и грудь и вместе с ним прокатываясь по земле.

– Тебе вниз, плосконосый! – крикнул огр, толкая Сандора к обрыву.

– Только вместе с тобой, – Сандор расставил ноги шире, держа окровавленные руки наготове.

– Как скажешь!

Огр кинулся на Сандора во весь опор, и они столкнулись так сильно, что Сандор отступил на шаг.

Они пошатнулись, затем еще раз, а потом рухнули с края скалы.

– НЕТ!!! – заорала Софи, кидаясь к месту падения.

Они пролетели как минимум триста метров.

И внизу она разглядела лишь красное пятно.

Глава 67

– Сандор! – закричала Софи, рыдая и пытаясь придумать, как спуститься.

Она поглядела вниз, раздумывая, достаточно ли хорошо она все видит, чтобы телепортироваться, как за спиной раздался низкий голос.

– Сдавайся, Софи, и никто больше не умрет.

Она резко развернулась и затряслась от гнева при виде трех эльфов в черных плащах с капюшонами, выступивших из-за ослепительно-белого бурана. В руках их блестело серебро, и Софи осознала, что они вооружены мелдерами.

Сосредоточившись на страхе и ярости, она скрутила их в гневный рой. Но не успела она применить инфликцию, как в грудь ударила резкая боль, и Софи повалилась подобно камню.

– Она пыталась причинить нам боль, – прокричал знакомый голос, когда двое других обвинили его в нарушении приказа. – К тому же он сказал привести ее живой. Насчет «невредимой» ничего сказано не было.

Софи попыталась шевельнуться – попыталась закричать, – но мелдер парализовал ее от головы до ног, заставляя лежать и смотреть, как мятежники приближаются к ней.

Стрелявший в нее заглянул за край скалы и рассмеялся:

– Видимо, о телохранителе беспокоиться не придется.

Гнев вспыхнул в Софи, когда остальные тоже рассмеялись. Она попыталась превратить свою энергию в силу, которой можно было бы их ударить. Но мелдер, видимо, сделал что-то с ее сердцем. Как бы она ни сосредотачивалась, не могла найти сил ни на какую инфликцию.

– Пойдем, – сказал один из них, присев перед Софи и помахав рукой ей перед лицом. – Как думаете, она достаточно оглушена?

– Предосторожность не помешает, – отозвался стрелявший и выстрелил в Софи вновь.

Молния промчалась по ее венам, и кровь железом отозвалась на языке. Она смотрела в темноту лиц эльфов, скрытых капюшонами, и клялась себе, что отомстит при первой же возможности.

Но пока что она могла лишь справляться с болью и стараться не думать, насколько хуже было Дексу, когда в Париже в него выстрелили три раза.

– Ну, теперь точно, – решил третий мятежник, впервые заговорив. – Хватайте ее и пойдем.

– А что с мальчишкой? – спросил эльф, сидящий перед Софи.

– С каким? Вакером? Он просто помогал девчонке.

– Нет, с тем, который нас сюда привел. Нельзя его отпускать.

– Почему это? – крикнул Киф, появляясь из-за стены ветра и снега; в белом плаще с капюшоном и белых ботинках он напоминал призрака. Рядом с ним стоял Фитц, целящийся в мятежника рядом с Софи. – Боишься, что я расскажу маме?

Эльф поднялся и рассмеялся так холодно, что Софи пробрала дрожь.

– Поверь, – сказал он Кифу. – Твоя мать меня не волнует.

Теперь он говорил четче, и Софи узнала голос лорда Кассиуса. И Киф, видимо, тоже его распознал, потому что выглядел так, будто его ударили в живот.

– Так вот чем ты занимаешься? – спросил Киф задушенно, указывая на парализованную Софи. – Вот так выглядит наследие Сенсенов?

– Нет, так выглядит необходимая для дальнейшего плана жертва.

– Ненавижу тебя! – заорал Киф, хватая кусок льда и запуская его отцу в голову.

Лорд Кассиус отступил, и лед пронесся мимо него, перелетая за край скалы и падая так быстро, что Софи даже не услышала звука падения.

Туда же упал Сандор…

Она отбросила от себя печальные мысли, через силу сосредотачиваясь.

Лорд Кассиус, отряхивая ботинки от снега, сказал Кифу:

– Ненавидишь, лишь потому что не понимаешь. Я создаю тебе новый, лучший мир. Когда-нибудь ты меня поблагодаришь.

– Я никогда тебя не поблагодарю, – ответил Киф, отшатнувшись. – Я никогда даже говорить с тобой не буду.

– Ну, значит, тихий будет день. Гетен, хватай девчонку, – приказал лорд Кассиус, указывая на эльфа, стрелявшего в Софи. – Заберем всех троих.

– Не приближайся, – предупредил Фитц, наставляя мелдер Гетену на голову.

Тот рассмеялся и прицелился в Софи.

– Выстрелишь в меня, и я еще раз выстрелю в нее – а ей и так досталось. Как думаешь, сколько еще выдержит ее ненормальный разум?

– Софи что угодно выдержит! – выкрикнул Киф, кидая еще один кусок льда, который так сильно врезался в руку Гетена, что тот выронил мелдер.

Он кинулся за ним, но Фитц выстрелил ему в грудь, и он рухнул в снег бесформенной кучей, так что Фитц подбежал к мелдеру и бросил его Кифу.

Затем он обернулся к Софи, наблюдавшей, как Киф подошел ближе к своему отцу.

– Так и знал, что брамбл пригодится, – сказал он ему. – А ты говорил, что игра дурацкая.

Лорд Кассиус рассмеялся:

– Убери оружие, сын.

– Я тебе не сын!

– Нет, сын, и всегда им будешь. И что бы ты там ни думал, я не хочу тебе навредить.

– Забавно, а вот я без проблем выбью из тебя всю спесь!

– Тогда давай оценим вашу ситуацию. Наши дворфы превосходят ваших по числу в три раза. Телохранитель Софи мертв…

– Сандор? – одновременно переспросили Фитц с Кифом.

– Да. Бедный болван спрыгнул с обрыва – а гоблины, в отличие от огров, не умеют совершать силовые скачки. Так что… – он поднял руку и спародировал прыжок, окончившийся брызгами.

Софи радовалась, что не может пошевелиться, иначе скинула бы его со скалы сама.

– А когда мы в последний раз видели вашего распухшего лидера, его удерживали как минимум с десяток наших дворфов, – добавил лорд Кассиус. – И с минуты на минуту они притащат его к нам. Так что все кончено. Сложите оружие, и никто больше не пострадает.

– Мы, пожалуй, откажемся, – произнес Киф, медленно шагая к Софи. – Потому что ты забыл оценить вашу ситуацию.

– Три тощих ребенка, одна из которых не может пошевелиться, – начал лорд Кассиус, но Киф покачал головой.

– Не три. Четыре.

– ДАВАЙ! – закричал Фитц, и тут же появившаяся Биана сбила отца Кифа с ног.

Фитц повалил третьего мятежника выстрелом из мелдера, а Киф ввязался в драку с отцом. Биана подбежала к Софи, оттащила ее от края скалы и усадила, чтобы удобнее было коснуться пальцами шеи Софи у основания головы.

– Будет больно, но я вытащу тебя из оцепенения. Папа на всякий случай меня научил.

Софи не смогла кивнуть, но задержала дыхание, готовясь к худшему, и Биана впилась пальцами в чувствительную кожу прямо над самым верхним позвонком.

Боль пришла моментально – как будто Биана пробудила какого-то зверя, который раздирал ее изнутри, – и когда та отпустила ее, Софи упала на бок, кашляя, содрогаясь и пытаясь понять, не стошнит ли ее.

Биана помогла ей подняться и, обхватив за плечи, повела ее к Фитцу.

– Нет… мы… Сандор, – судорожно дыша, выговорила Софи. – А вдруг он… надо проверить.

– Проверим, – заверила Биана, добираясь до Фитца. – Как только Киф закончит. Как он там? – спросила она Фитца.

Тот лишь покачал головой и указал вперед.

Снег закрывал обзор, но на уступе неподалеку виднелись двое эльфов – один в черном, а другой почти невидимый в белом.

Софи, Фитц и Биана полезли за ними.

Снег скользил под ногами Софи, и она пожалела, что у нее нет тяжелых сапог, как у Фитца с Бианой. Они двигались жутко медленно, пока Фитц не обнаружил ледяные веревки, за которые можно было схватиться. Он шел позади, чтобы поймать ее, если она поскользнется, и они подтягивались, пока не добрались до широкого и относительно плоского уступа.

Из-за бурана было практически ничего не видно, но они слепо двигались вперед, пока Биана не схватила их за руки и не указала на мазок черного среди белизны.

Еще несколько шагов, и они разглядели стоящих на ветру Кифа с отцом. Они не дрались. Просто… смотрели друг на друга. И когда Софи приблизилась, то поняла почему.

Ветер – или Киф – скинул с его отца капюшон.

Но перед ним стоял не лорд Кассиус.

Это была леди Гизела.

Мама Кифа.

Глава 68

– Не понимаю, – произнесла Софи, озвучивая общую мысль. – Она говорила голосом лорда Кассиуса.

А затем она вспомнила: мать Кифа умела подражать чужим голосам.

– Ты? – Киф указал на брошь с гербом Сенсенов. – Но папа дал мне ее.

– А я дала ее ему. Серьезно, Киф, – она постучала ногами, стряхивая снег с ботинок, хотя они все равно сразу же оказались в сугробе, – ты вообще своего отца знаешь? Он бы и муху не обидел, особенно если бы рисковал лишиться почестей Совета.

– Но папа…

– Сволочь? – закончила за него леди Гизела. – Да, ты прав. И твоя ненависть к нему мне очень помогла. Каждый раз, когда я оступалась и он чувствовал эмоции, которые могли бы меня выдать, я сваливала все на твои проступки. Да и сегодня, когда я вернусь домой, он ощутит лишь чувства матери, расстроенной трагическим исчезновением сына.

– Вы чудовище! – выкрикнула Биана, случайно выдавая, что подошла опасно близко к леди Гизеле.

Та схватила Биану за плащ и прижала мелдер к ее голове.

– Я бы на вашем месте не шевелилась. Выстрел с такого расстояния скорее всего нанесет необратимый урон.

– Вперед, – неожиданно спокойно произнесла Биана.

– Можешь не притворяться, дорогая. Моего сына можно впечатлить и более безопасными методами. Спроси у нее.

– ЗАТКНИСЬ! – заорал Киф, когда леди Гизела кивнула на Софи.

– Да, ты прав, – согласилась с ним мама. – Я замерзла. А от средства против высотной болезни, которое мне дали огры, болит голова, – она вновь наставила мелдер на Кифа. – Даю последний шанс избавить друзей от ненужной боли. Брось оружие и пойдем со мной.

– Ау, если ты не заметила, нас тут четверо, а ты одна, – напомнил Киф.

– Узнаю моего Кифа. Вечно упускаешь очевидное.

Она накинула на голову капюшон и вновь затопала. И когда земля задрожала, Софи поняла, что она делает.

– Она зовет дворфов! – крикнула она, но слишком поздно.

Десяток вынырнувших из снега косматых дворфов взял их в кольцо.

– Есть идеи? – спросил он, пятясь от приближающихся дворфов.

– Я думаю, – Софи сомневалась, что сможет использовать инфликцию так, чтобы не задеть друзей, – да и вообще сомневалась, что холод, впивающийся в почти незащищенные ноги, даст ей сосредоточиться.

– Бросьте оружие и ложитесь в снег. Считаю до трех, – сообщила леди Гизела.

– Ни за что! – крикнул Киф. – Ребята, прыгайте отсюда!

– Раз, – произнесла леди Гизела. – И в таком буране вам не создать сильный луч.

Софи оглядела кружащий вокруг снег, с ужасом понимая, что мама Кифа права. А потом та произнесла:

– Два.

– Три! – заорал мистер Форкл, животом падая на четверых дворфов поблизости от Фитца с Софи и сминая их своим весом.

Несколько дворфов «Черного лебедя» вынырнули из-под земли и тут же ввязались в драку, а леди Гизела бросила Биану и кинулась бежать. Но Киф сбил ее с ног, и они вместе рухнули в стену ветра и исчезли в белой пустоте.

Софи, Фитц и Биана кинулись за ними – по крайней мере попытались. Снег доходил до пояса, а двигались они вновь вверх по склону, и создавалось ощущение, будто их сковали тяжелыми цепями.

– Вон они! – крикнула Биана, указывая на черный проблеск, тут же исчезнувший в ослепляющей белизне.

Они ускорились, с такой силой продираясь сквозь снег, что тяжело было дышать. Но когда они добрались, было уже поздно.

Киф лежал в снегу ничком, придавленный ногой матери, которая целилась мелдером ему в голову.

Не успела Софи заорать «ОТПУСТИ ЕГО!», как Биана кинулась на леди Гизелу, повалила ее и вместе с ней покатилась вниз по склону.

Киф вскочил и побежал за ними, заодно догоняя Фитца с Софи.

– Ты знал, что Биана умеет драться? – спросила Софи, когда мама Кифа попыталась остановиться, но Биана толкнула ее в плечи и вновь повалила на землю.

– Да, вообще-то, – признался Киф. – Она не раз сталкивала меня с холма во время защиты базы.

– И меня, – согласился Фитц.

Софи улыбнулась, пытаясь их представить, – но улыбка быстро пропала, едва она осознала, насколько близко Биана к краю скалы.

– БИАНА, СТОЙ! – заорали одновременно Софи, Фитц и Киф, но Биана либо не слышала их, либо не могла остановиться.

Еще несколько секунд, и они свалились бы с обрыва, но тут леди Гизела схватила Биану за руку и извернулась, скатываясь в такой большой сугроб, что они полностью исчезли под снегом.

– Все кончено, мам, – окликнул Киф, когда она кое-как поднялась. Не успела она топнуть, призывая дворфов, как он направил мелдер ей в сердце. – Я выстрелю, если придется.

Она стряхнула с волос иней и все равно топнула.

Никто не выскочил из-под земли и не напал.

– Ну, видимо, они заняты, – сказала леди Гизела, оглядываясь на обрыв позади.

– Идти некуда, мам. Просто сдавайся, и пойдем со мной, – он поднял мелдер на уровень ее головы. – Я не хочу его использовать, но придется.

– Понимаю, – она улыбнулась, но грустно.

Сломленно.

– Я не вернусь с тобой, – сказала она.

– У тебя нет выбора.

– О, выбор есть всегда.

Улыбка пропала, когда вновь обернулась к выступу, и Софи слишком поздно поняла, что она собирается сделать.

Под их с Кифом громкий крик леди Гизела бросилась к обрыву. И все они в ужасе смотрели, как она падает с края скалы.

Глава 69

Киф рухнул на колени, и Фитц с Бианой поспешили к нему.

Софи заглянула в пропасть, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь кружащийся снег.

– Ничего не вижу, – тихо сказала она, понимая, что Кифу нужно будет убедиться.

«Придется телепортироваться и посмотреть», – передала она Фитцу.

– Но не в одиночку, – ответил Фитц. – Я с тобой.

– И я, – сказал Киф, с трудом поднимаясь. Их тайные переговоры явно его не обманули. – Я пойду, – надавил он.

Его голос трясся сильнее, чем ноги, но в глазах сияла уверенность.

– Хорошо, – сдалась Софи, протягивая ему руку.

Он переплел с ней пальцы, Фитц сжал ее вторую руку, а Биана ухватилась за него. А затем Софи представила место, куда упал Сандор, подождала, пока изображение не прояснится, приказала всем держаться крепче и спрыгнула со скалы.

Они приземлились в мокрый сугроб.

Красный мокрый сугроб.

Софи спешно поднялась и чуть не запнулась о тело в попытке из него выбраться.

Но это была не мама Кифа.

– Сандор! – Софи упала на колени рядом с ним, умоляя его открыть глаза.

Он не открыл.

Но пострадал далеко не так серьезно, как она представляла. Его лоб и подбородок рассекали раны. Но больше всего крови натекло из глубоких царапин на груди и на шее. Его руки и ноги были неестественно выгнуты, но позвоночник не изгибался. И когда Софи приложила к его груди ухо, то ощутила, как она вздымается под слабыми вздохами.

– Он жив! Правда, едва-едва. Надо отнести его к Элвину. Фитц, возьмешь его за ноги, а я за руки, и если мы все будем держаться за него, то я смогу переместить нас…

Она не договорила, встретившись взглядом с Кифом.

– Я не вижу маму, – прошептал он. – А ты?

Софи обернулась к широкой части уступа, где снег был полностью белым, за исключением нескольких темных камней.

Никакой крови.

– Мы же все видели, как она прыгнула, да? – спросил Киф.

Он вытянул шею, явно пытаясь увидеть еще какой-нибудь уступ, на который она могла бы приземлиться. Софи тоже подняла голову, но ничего не смогла разглядеть.

– Но Сандор здесь, – тихо сказал Фитц. – Значит, и она должна быть, да?

– А где огр? – спросила Софи.

Она вернулась к Сандору и из последних сил перевернула его.

Под ним лежал лишь красный снег.

– Огр столкнул Сандора со скалы, и они упали вместе, – объяснила Софи. – Так где огр?

– Думаю, он использовал силовой скачок, – ответил мистер Форкл, хромая к ним из сугроба, который лишь мгновение назад был пуст.

– Как вы?.. – начала было она, но мистер Форкл отмахнулся.

– Твоя мама спрыгнула со скалы, да? – спросил он Кифа. – Ты ее не толкал?

Тот безучастно кивнул.

– Тогда она точно попыталась воспользоваться скачком. Это способ перемещения огров – я считал его просто слухом. Какое-то устройство помогает им перенаправлять силу притяжения и сбегать.

– Так… она жива? – спросил Киф с надеждой и ужасом.

– Видимо, да. Хотя я лишь предполагаю, что она знала о силовых скачках.

– Знала, – ответила Софи.

Мистер Форкл кивнул.

– Думаю, вам стоит идти. Куда-нибудь в безопасное место. Я здесь приберу.

– Скольких мы потеряли? – через силу спросила Софи.

– Пока что трех дворфов. Но к ним может присоединиться четвертый, – он провел рукой по лицу, оставляя Софи гадать, вытирал ли он слезы или стирал со щек иней. – Но… я опасался худшего, если честно, – через мгновение заметил он. – И в этот раз все было не напрасно.

Он топнул ногой, и из-под снега медленно выбрались двое хромающих дворфов, тащащих эльфа в черном плаще.

– Вы кого-то поймали? – спросила Софи.

– Вообще-то, полагаю, это вы его поймали. Мы нашли его наверху, он оглушен выстрелом из мелдера. Я разбудил его лишь пару минут назад, и, что ж, он не особо рад быть нашим гостем. Но нам предстоит узнать друг друга получше, да?

Эльф в ответ выругался и попытался выбраться из серебряных пут.

– Можно посмотреть на него? – спросила Софи.

– Только быстро, – согласился мистер Форкл.

Затаив дыхание, она подошла ближе, взяла себя в руки и скинула с него капюшон.

И тут же распахнула рот.

– Это же бегун, который пришел ко мне домой и попытался меня утащить!

– Да, помню, – пробормотал мистер Форкл. – Мне тогда пришлось потратить всю ментальную энергию, чтобы удержать его. И если бы я не знал, что скоро за тобой придет Фитц, пришлось бы тебя прятать.

– Ух ты, – выдохнул Фитц. – Я и забыл.

– А я нет, – Софи подошла ближе, вспоминая, как он закинул Декса себе на плечо на парижском мосту, собираясь избавиться от него как от мусора. – Что вы с ним сделаете?

– Что угодно, лишь бы выяснить, что он знает.

– Не сработает, – выплюнул мятежник. – Я к этому готовился.

– Мы тоже.

– Тебя ведь зовут Гетен, да? – спросила Софи и улыбнулась, когда он поморщился. – Я услышала его имя от леди Гизелы. Но, погодите, Фитц же парализовал двух нападавших, а не одного? Где второй?

– Мы прошли по его следам до края утеса, так что, видимо, он проснулся и использовал силовой скачок, как и леди Гизела.

– Она точно жива? – перебил Киф.

– Беспокоишься о мамочке? – спросил Гетен и рассмеялся при виде кинувшегося к нему Кифа. – Не волнуйся, мы хорошо о ней заботимся. Куда лучше, чем твой отец.

Фитц схватил Кифа, не успел тот вцепиться Гетену в глотку.

– Он того не стоит.

– Нет, это вы того не стоите, – фыркнул тот. – К утру я буду уже свободен. На нашей стороне армия огров. Вы серьезно думаете…

Его прервал звук ломающейся кости, и его голова мотнулась с такой силой, что он потерял сознание, заливаясь кровью.

– Простите, – пробормотала Софи, удивленно глядя на свой кулак. Она распрямила пальцы, проверяя, не сломаны ли они.

– Все это видели, да? – спросил Киф, оборачиваясь к Софи. – Я тут немного в истерике, но… мне же не показалось? Фостер одним ударом выбила из него всю дурь?

Фитц с Бианой закивали.

Софи указала на наруч на запястье.

– Декс мне немного помог.

– Во многих смыслах, подозреваю, – сказал мистер Форкл, указывая на ее лоб, где раньше был обруч.

– Дело в том…

– Потом, – сказал мистер Форкл. – Сейчас вам нужно забрать Сандора в Эверглен, а мне нужно забрать Гетена куда-нибудь… где он разговорится.

– Погодите! – окликнула Софи, когда дворфы начали зарываться в землю. – Когда мы увидимся снова?

Мистер Форкл подошел к ней, взял за плечи и заглянул глубоко в глаза.

– Это зависит от тебя.

– От меня? – спросила Софи.

– Да. Тебе предстоит принять решение. Но сначала позаботься о своих друзьях.

Глава 70

Когда они прибыли в Эверглен, Элвин уже ждал их. Декс позвал его помочь Грейди – который, к счастью, пришел в норму уже после нескольких эликсиров.

По крайней мере относительно физического состояния.

На моральное восстановление требовалось куда больше времени, но это и неудивительно, учитывая, какое предательство он пережил.

По прибытии она не смогла поговорить ни с ним, ни с Эдалин.

Все вокруг слишком носились, помогая Элвину затащить массивного Сандора в дом и подстроить лекарства под гоблинский организм. Элвин сказал, что Сандор полностью поправится – но месяц придется провести в постели. В падении он переломал почти все кости, и до конца недели придется держать его под снотворным. Но в целом ему невероятно повезло.

Софи хотела остаться рядом с ним, пока он не очнется, но Элвин настоял на том, чтобы заняться ее обморожением, высотной болезнью, отравлением угарным газом и десятком других травм, полученных в битве. И он не спросил о пропавшем обруче, пока втирал исцеляющую мазь в ссадины на лбу, но крепко обнял, когда закончил.

Софи обняла его в ответ, ощущая, как глаза горят от слез. Она начинала понимать, о каком выборе говорил мистер Форкл перед тем, как она покинула Эверест. И понятия не имела, хватит ли у нее храбрости принять решение.

Алден попросил всех оставаться под защитой ворот Эверглена – даже Декса, которого пугали огромные сверкающие коридоры, как бы Делла ни старалась его успокоить.

Софи дали ту же спальню, в которой она уже дважды спала: сначала в первую ночь в эльфийском мире, а потом после первого спасения из рук похитителей. Но она знала, что сегодня ей будет страшно как никогда.

Она еще долго сидела без сна после того, как Грейди с Эдалин принесли ей Эллу, стараясь не вспоминать о боли, читающейся на их лицах. Она знала, что не виновата в том, как потерянно и опустошенно они себя чувствуют – пока что. Но скоро будет, если сделает то, о чем просил «Черный лебедь».

Но разве были варианты?

– Тоже не спится? – спросил Киф, заглядывая в комнату. Присев к ней на кровать, он потеребил рукав синей пижамы, одолженной у Фитца. – Пожалуйста, не спрашивай, как я себя чувствую. Все только об этом и говорят, а еще постоянно склоняют головы, хмурятся, и мне охота им врезать – а тебя бить очень не хочется. Особенно потому, что я уверен, что ты можешь меня швырнуть через всю комнату.

Софи с улыбкой поглядела на свой наруч. Она понимала, что стоит вернуть его Дексу, но подозревала, что он ей еще понадобится.

И не раз.

– Ну так когда ты уйдешь? – спросил Киф, будто знал, о чем она думает.

– Уф, клянусь, для эмпата ты слишком походишь на телепата.

– Это потому, что из меня вышел бы шикарный телепат. И гарантирую, если бы я влез тебе в голову и нашел там тайны, я бы тебе все рассказал. Ну или большую часть. Ладно, может, только о том, что без меня ты не справишься, а значит, нужно взять меня с собой.

Софи потянулась выдернуть ресничку, но остановилась. Если она действительно собирается решиться на это, то нужно быть храброй.

– Я даже не знаю, уйду ли я, – пробормотала она.

– Уйдешь. Ну, ты напугана, устала, все такое. Но я чувствую решимость. Блин, да я ее с другого конца коридора почувствовал. Поэтому-то и пришел тебя доставать. Потому что я хочу пойти с тобой – и пока ты не начала возражать, пойми, что я не спрашиваю. Если придется, то я за тобой прослежу, но я предпочел бы так не делать.

– Киф…

Он взял ее за руку и поглядел в глаза.

– Не заставляй умолять, Софи.

– Киф, если я уйду, то не знаю, когда вернусь домой.

– Идеально. Может, пойдем уже?

– Если не хочешь возвращаться к отцу, можешь остаться здесь.

– Могу. Но потом все равно придется к нему вернуться, – он потянул за ниточку на рукаве, вытягивая ровный шов. – Кто же знал, что он окажется «хорошим» родителем? Лично я не ожидал.

– Киф…

– Что бы ты ни хотела сказать, я уже об этом думал. Я вспоминал последние несколько лет моей жизни – и знаешь, на чем остановился? На той ране, которую ты заметила у мамы на руке. Ты еще волновалась, что ее оставил отец? Оказывается, ее оставил я. Я попал в нее гоблинской метательной звездой во время драки на скале, после того как она швырнула камень мне в голову и выбила мелдер из рук. И дело тут в чем… в отличие от нее, я не маскировался. Она знала, что это я. И все равно напала.

– Но она не дала Биане свалиться со скалы, – напомнила Софи. – Она могла бы этого и не делать.

– А еще она приставила мелдер к ее голове и грозилась спустить курок. Она могла бы и этого не делать.

– Ты прав, наверное, – признала Софи.

Если честно, леди Гизела напугала ее куда сильнее Бранта.

У Бранта хотя бы была причина быть сломленным и безумным.

Ничто не могло искупить совершенные им ужасы, но Софи понимала, почему он вообще присоединился к мятежникам. Она лучше других понимала, каково лишиться способностей и каково принимать тяжелые решения.

– Так когда ты хочешь уйти? – спросил Киф, ощущая перемену ее настроения.

Софи вскинула руки.

– Да я даже не знаю куда!

– А я знаю, – произнес Фитц, заходя в комнату. – Помимо прочего мистер Форкл показал мне продолжение того воспоминания с окном в Италии.

Он плюхнулся на кровать рядом с Кифом – на нем была такая же пижама, только сидела она лучше.

В обычных обстоятельствах Софи назвала бы их близнецами. Но учитывая все произошедшее, она просто спросила:

– Ты узнал, где оно?

– Ага. Вроде в какой-то Флоренции. Или в Фиренце?

– Это одно и то же, – ответила Софи. – «Фиренце» – Флоренция по-итальянски. Но это большой город. Ты узнал еще что-нибудь?

Фитц самодовольно кивнул:

– Но я тебе не скажу, пока ты не позовешь меня с собой.

– И меня! – добавила Биана, появляясь в углу комнаты, отчего Софи задумалась, насколько давно она там стоит.

Софи поднялась с постели и только тогда осознала, что одета в длинную розовую ночнушку, расшитую сверкающими единорогами, которую ей дала Биана. И все было бы не так плохо, не надень Биана простую черную тунику и растянутые штаны с красными меховыми тапочками.

– Ребят, я же не в веселое приключение отправляюсь, – сказала она, скрещивая руки на груди и стараясь выглядеть серьезно. – Это не то, с чем вы мне помогали. Мы говорим о том, чтобы сбежать и отправиться на поиски «Черного лебедя»!

– Правда? – поинтересовался стоящий на пороге Декс. – Видимо, хорошо, что я решил спуститься, потому что я хочу с вами.

Декс тоже был одет в синюю пижаму Фитца, вот только ему пришлось несколько раз закатать рукава и штанины. Болтая свободной тканью, он подошел к Фитцу с Кифом и плюхнулся рядом.

– Так на чем мы остановились? – спросил он.

– Сейчас Софи должна начать рассказывать, почему она не хочет брать нас с собой, и нам придется потихоньку ее уламывать, – ответил Фитц.

– Вы меня не уломаете! – возразила Софи.

– А она милая, когда отпирается, да? – спросил Киф. – Особенно разодетая в блестящих единорогов.

Софи потерла голову. Может, легче будет спрятаться в ванной и не выходить, пока не будет готова сбежать?

– Ребят, поймите, если я это сделаю, то стану беглянкой. Я буду не просто жить в организации, которую Совет объявил врагом номер один…

– Ты про организацию, которой мы все сегодня незаконно помогали? – спросил Фитц и усмехнулся, когда она вынужденно кивнула. – Просто уточнил. Продолжай.

Софи закатила глаза.

– Я буду не просто жить в организации, которую Совет объявил врагом номер один, но и буду ходить без обруча, который они приказали мне носить…

– Ты про обруч, который я сначала незаконно с тебя снял, а потом швырнул в Вечное пламя? – спросил Декс.

– Я понимаю, что вы пытаетесь провернуть, – сказала им Софи. – И да, у вас будут неприятности. Но одно дело они, а другое – бросить прежнюю жизнь. Если я сбегу, то не знаю, когда смогу вернуться. Вы точно этого хотите?

– Да, – тут же ответил Киф.

– С тобой все ясно, – сказала ему Софи, оборачиваясь к Фитцу, Биане и Дексу. – Ну а вы? Вы точно хотите бросить родителей, не зная, когда вновь их увидите? Вы хоть представляете, что с ними станет?

– У тебя тоже есть семья, – напомнила Биана.

– Знаю, – и острая вина, которую она пыталась игнорировать, вонзилась в сердце раскаленной кочергой. – Но у меня нет выбора.

– Как и у нас, – сказал ей Фитц. – Нравится тебе это или нет, но мы все замешаны. Так что либо мы пойдем с тобой и разберемся со всем куда быстрее, либо можешь упрямиться и попытаться ускользнуть, и мы просто пойдем следом. На самом деле это ты за нами пойдешь, потому что – давай-ка не забывать – я уже знаю, куда нужно идти, а ты нет.

– Позволите мне высказаться? – поинтересовался стоящий на пороге Алден, и все вздрогнули.

Они вздрогнули еще раз, когда осознали, что он не один. Делла, Грейди и Эдалин вошли в комнату вместе с ним, и Софи села рядом с друзьями, готовясь выслушивать лекцию века.

Но Алден просто сказал:

– Думаю, вам нужно идти.

– Что? – спросили они одновременно.

– К «Черному лебедю», – пояснил он. – Думаю, вам нужно идти к ним.

Первым оправился Фитц. Кашлянув, он спросил:

– Серьезно?

– Да. Заметь, я этого не хочу. Я хочу запереть вас по спальням и уберечь. Но когда я начинал поиски Софи – что, кстати, было незаконно, – то понимал, что затеваю опасную игру. И все же я рискнул и даже втянул собственного сына, – он грустно улыбнулся Фитцу, – по одной простой причине: я знал, что это правильный поступок.

Замолчав, он поочередно посмотрел на всех пятерых и лишь затем продолжил:

– Совет ошибся, когда надел на тебя обруч, Софи. И когда назвал своим врагом «Черный лебедь». И когда проигнорировал все тревожные звоночки относительно огров. И, боюсь, все станет еще хуже, когда до них дойдут последние новости. А значит – и мне больно это признавать, – я не смогу уберечь вас, заперев в спальнях. Лучше всего вам уйти к тем, кого Совет не может найти много лет. Так что да, вам стоит идти. Сегодня. На самом деле гномы уже собирают вещи, которые могут понадобиться вам в пути. Готовьтесь выйти через час.

– Серьезно? – спросила Биана, хлопая в ладоши. Она явно слишком обрадовалась.

Софи обернулась к Грейди с Эдалин, стирающим с лиц слезы.

– И вы правда не против?

– И да, и нет, – ответил Грейди, протягивая к ней руки.

Софи подошла к ним и обняла, всхлипывая от ощущения пальцев Эдалин в своих волосах, поглаживающих там, где раньше был обруч.

– Без тебя Хэвенфилд не будет прежним, – тихо сказал Грейди, – и он всегда будет ждать твоего возвращения. Но я согласен с Алденом. Сейчас вам будет безопаснее с теми, кто умеет скрываться. Родители Декса тоже согласны. Я виделся с ними, пока лечили Сандора.

Софи глянула на Декса, и тот кивнул.

– Но… вы справитесь? – прошептала она, вновь оборачиваясь к Грейди с Эдалин. – После… ну, вы понимаете… я не буду вам нужна?

– Ты всегда нам нужна, – тихо ответила Эдалин. – Но в этом и дело. Больше всего на свете мы хотим, чтобы ты была в безопасности. И я знала, что ты мне не поверишь. Поэтому собрала твои вещи.

Она указала на фиолетовый рюкзак, стоящий у двери.

Тот же рюкзак, с которым Софи пришла, оставив человеческую семью.

В этот раз в нем было куда больше вещей. Но он все равно казался невероятно маленьким.

Неужели он один поможет ей на новом пути?

Нет.

Она обернулась к своим друзьям – к друзьям, которые всегда были рядом. Она так старалась защитить их, что даже не задумывалась, как они старались защитить ее.

Поодиночке они были уязвимы. Но вместе они были командой.

– Вы уверены, что хотите пойти? – спросила Софи, потому что ей нужно было убедиться. – Назад дороги не будет.

Киф усмехнулся:

– Ну сколько можно повторять: вперед, Фостер. Я готов.

– И я, – заверил Фитц, быстро кивая отцу.

– Я тоже, – согласилась Биана.

– И главный вопрос в том, – произнес Декс, с улыбкой демонстрируя ямочки на щеках, – уверена ли ты?

– Да, – ответила Софи, и ей не потребовалось ни глубоко вдыхать, ни тянуть время.

Она была готова.

Поэтому ей только и оставалось, что сказать:

– Пойдем вступать в «Черный лебедь»!

Благодарности

Ура, вы добрались до конца и продолжаете читать! Как же я этому рада. Поэтому в первую очередь хочу поблагодарить вас, дорогие читатели, за то, что вместе с Софи и друзьями путешествуете по Затерянным городам. Спасибо, что читаете, что рассказываете друзьям, что подписываетесь на меня, спасибо за все поразительные письма и рисунки, которые вы присылаете. Благодаря вам моя работа того стоит.

*обнимает вас через страницы книги*

Я бы никогда не справилась с моим безумным, непонятным делом без помогающей мне армии прекрасных людей.

Лаура Реннерт, не могу выразить тебе всю свою благодарность за неизменную веру как в меня, так и в мои книги, и за все сложности, с которыми сталкиваются агенты и с которыми не приходится разбираться мне. Еще я хочу поблагодарить все литературное агентство Андреа Браун, а также Тэрин Фагернесс за ее неустанные усилия поделиться «Хранителем» со всем миром. И спасибо моим заграничным издателям за то, что дали моим книгам шанс, и за то, сколько времени и сил вы вкладываете, чтобы перевести их для ваших читателей.

Лиза Абрамс Миньона, спасибо, что смиряешься со всеми неожиданностями, которые подкидывает мне эта серия, и за то, что всегда подталкиваешь меня довести книги до идеала. Также хочу поблагодарить всех сотрудников издательства «Саймон и Шустер», особенно вас, Мара Анастас, Мэри Маротта, Лорен Форте, Фиона Симпсон, Элисон Хеллер, Эмма Сектор, Кэролин Свердлофф, Джули Кристофер, Люсиль Реттино, Пол Крайтон, Мишель Фадлалла, Венесса Карсон, Энтони Паризи, Эбони ЛаДелл, Мэтт Пантолиано, Майкл Струтер, Эми Бартрам, Жанин Хендерсон, Майк Розамилия и Мэри Маротта, а также весь отдел продаж. Отдельное спасибо Карин Папроцки за очередную прекрасную обложку и Джейсону Чану за поразительную иллюстрацию.

Спасибо тебе, Кери Олсон, за всю поддержку, за честное мнение, за молниеносную критику – и за одобрение всего, что касается Кифа. Спасибо Саре МакКланг за то, что сумела прочитать книгу, несмотря на суматошную жизнь новоиспеченной мамы, и Саре Вайли за то, что ей настолько понравился черновик, что она теперь подумывает перейти в команду Фитца. (Я знаю, как тяжело было признать это.)

Всем авторам нужны писатели-друзья, на которых можно положиться и с которыми можно посмеяться, и я рада сказать, что у меня они лучшие. Спасибо вам, Хизер Брюэр, М. Дж. Бьерлен, Лиза Кэннон, Криста Десир, Дебра Дриза, Кирстен Хаббард, Никки Кац, Лиза Манчев, Андреа Ортега, Синди Пон, С. Дж. Редвайн, Джеймс Райли, Эми Тинтера, Каси Уэст, Натали Уиппл, Кирстен Уайт и дамы из Friday the Thirteeners. Также должна поблагодарить Маргарет Петерсон Хаддикс за то, что поехала со мной в суматошное путешествие по Среднему Западу, и за то, что храбро останавливалась посреди ночи на трассе где-то между Миннеаполисом и Милуоки. (Ах, эта гламурная жизнь писателя.)

У меня никогда не получится выразить всю благодарность учителям, библиотекарям, блогерам и продавцам книжных магазинов, которые помогли книгам попасть в руки читателей. Особое спасибо вам, Элисон Бичер, Мэри Элизабет Харт, Фейт Гохгалтер, Кэти Лэйрд, Ким Лэйрд, Брэнди Стюарт, Андреа Вулета, как и всем-всем остальным. Я бы хотела поблагодарить всех вас отдельно, но не могу (книга и так объемная, в конце концов), так что, надеюсь, вы понимаете, насколько я всех вас ценю, и если у меня пока не получилось встретиться с вами в жизни, буду надеяться, что скоро наши пути пересекутся.

Спасибо моим родителям за то, что советуют всем вокруг прочитать мои книги (и не важно, дети перед ними или нет), а также всем друзьям и семье за все ваши поблажки, которые помогают мне прорваться сквозь безумные дедлайны.

И в последнюю, но не по значению очередь я должна поблагодарить своего мужа Майлза. Я не представляю, что делала бы без него. Спасибо, что радовался моим взлетам и держал меня за руку во время падений. И спасибо за то, что настоял на еще одном котенке. Ты был прав, нам нужен был рыженький.

Флибуста

Вечное пламя (fb2)

Шеннон Мессенджер Вечное пламя

* * *

Предисловие

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

* * *

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60

Глава 61

Глава 62

Глава 63

Глава 64

Глава 65

Глава 66

Глава 67

Глава 68

Глава 69

Глава 70

Благодарности

Оглавление

Шеннон Мессенджер
Вечное пламя