Жорж - иномирец (fb2)

- Жорж - иномирец (Жорж - иномирец - 1) 1060K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Анатольевич Панченко

Сергей Панченко
Жорж - иномирец

Глава 1

В свете фар мелькнул силуэт голого мужика отсвечивающего бледными ягодицами. Он пронесся наискось по шоссе, высоко задирая ноги и пугливо озираясь. Судя по всему, его пугал совсем не быстро несущийся автомобиль. Из тьмы, тем же курсом, выскочила лохматая тень. Я уже ничего не мог поделать. Когда моя нога коснулась педали тормоза, мохнатое животное, принятое мной за медведя, стукнулось о капот, потом влетело в лобовое стекло, высадив его внутрь салона. Подушка ударила меня в лицо, выбив дух. Последнее, что я помнил, это свист тормозов.

- Ты как, мужик? - Спросил голос.

Я попытался открыть глаза. Было темно, хоть глаз коли. Голова раскалывалась от боли. Попробовал открыть рот и почувствовал, что этому мешает засохшая кровь.

- Как машина? - Спросил я, когда мне удалось разлепить губы.

- Машина? Да хрен с ней, с машиной. Главное ты сатира грохнул, молодчина. Я у тебя в долгу. Воистину, удача, что ты оказался на дороге в этот момент.

- Кого я грохнул? - Мне показалось, что удар породил в моем сознании звуковые галлюцинации.

- А, забей. Тварь такая, гналась за мной.

- Ты почему голый бежал?

- Как почему, потому что меня этот сатир с его женой застукал. Ты бы видел ее, нимфа, красивая не описать. Глянет на тебя и все, маму родную продашь за этот взгляд. А они на этом не останавливаются. Знаешь, какие охочие до мужиков? А мужья их, сатиры гребанные, ох какие ревнивые.

От звуков голоса говорившего и от того бреда, что он нес, голова разболелась еще сильнее.

- Заткнись, пожалуйста. - Попросил я его.

- Сам заткнись. Будешь дерзить, сделаю так, чтобы убийство ревнивца повесили на тебя.

Я закрыл глаза, все равно ничего не видно. В спину колола жесткая стерня. Видимо мужик стащил меня с дороги на скошенное пшеничное поле.

- У меня в машине аптечка, там анальгин есть, принеси. - Попросил я.

- Сейчас.

Ноги еле слышно затопали по мягкой почве. Я приподнялся на локте. Моя машина светилась на дороге одними задними фонарями. Надо было звонить в скорую и ГИБДД, чтобы зафиксировать дорожно-транспортное происшествие. Телефон лежал в нагрудном кармане пиджака. От прикосновения экран его загорелся, но к несчастью, набрать на нем уже ничего было нельзя. От удара он весь покрылся сетью трещин, обрамленных черными разводьями растекшихся кристаллов. Надо было идти к дороге, остановить машину и попросить людей вызвать службы.

Подъем дался мне с трудом. Хорошо, что не болело ничего кроме головы в целом и лица в частности. Я заковылял в сторону красных фонарей. Машину было жалко, очень жалко. Она была почти новенькая, пятилетняя и стоила мне половину зарплаты ежемесячно. После ее покупки я даже осанку сменил. Вот, что хорошая вещь делала с людьми.

- Эй, ты, спаситель, а что такое анальгин?

Мужик, до сих пор голый, ковырялся в багажнике, разбрасывая мое имущество прямо на дорогу.

- Уйди, я сам найду.

Аптечка лежала в боковой нише багажника, прикрытая панелью. Я оторвал от упаковки две таблетки и разжевал их. Нашел на заднем сиденье бутылку воды, которая до аварии стояла у меня под рукой. Запил отвратительный вкус таблеток прямо из горлышка. Мужик стоял рядом и наблюдал за моими действиями.

- Белая горячка? - Догадался я.

- Что, белая горячка?

- У тебя белая горячка? Ты в запое что ли?

- Извини, ты о чем? - Мужик сделал вид, что не понимает.

Я принюхался, пытаясь уловить знакомые нотки перегара. Ничего не чувствовалось.

- Ни о чем. Телефон есть? - Спросил я, и сразу осекся. - Тьфу ты, черт, куда же ты его положишь?

- Нет, у меня, как у латыша, хрен да душа.

- Покажи мне, кого мы сбили? - Очень хотелось увидеть того медведя, которого этот сумасшедший называл сатиром.

Хотя, может быть, этот медведь и домогался его. Какая-то прелюдия, судя по виду мужика, у них была.

- У тебя фонарь есть? - Спросил сумасшедший.

Прямо на дороге лежал аккумуляторный фонарь, который должен был лежать в багажнике. Я поднял его. Боль невыносимо запульсировала в голове.

- М-м-м, гадство.

Сумасшедший вырвал его из моих рук и пошел прямо по моим черным следам торможения, оставшимся на асфальте. Я направился следом. Шагов через двадцать мы остановились у черной мохнатой массы, рядом с которой уже засохла лужа крови. Я еще не мог понять, что вижу. Откляченная в сторону нога оканчивалась раздвоенным копытом.

- Это кто, корова? - Предположил я.

- Сам ты корова. Я же говорю, это сатир.

Сумасшедший перевернул тушу для наглядности. От того, что я увидел по телу пробежал ледяной озноб. На дороге лежал черт, самый настоящий, словно сошедший со страниц «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Рога и пятачок имелись и даже куцый хвост.

- Он бы убил меня с одного удара. Представляешь его силищу. - Мужик потрогал могучий волосатый бицепс черта. - Зато, когда я на его нимфу забирался, думал, пусть убивает, ради такой красоты можно и жизнь отдать. Дебил. Вот, что бывает, когда не тем местом думаешь.

Меня накрыло. Я ничего не понимал, и не мог серьезно относиться к тому, что вижу и слышу. Оказывается чертей, можно видеть не только при белой горячке, но и рядом с тем человеком у которого она случилась. То, что голый сумасшедший страдал каким-то расстройством психики, сомневаться не приходилось.

- Ты чего замер? Плохо? - Спросил мужик.

- Сам-то как думаешь? Корову от черта отличить не могу.

- Ну, это дело привычки. Мне поначалу иномирцы тоже казались не такими, как есть.

- Иномирцы?

- Я всех так называю, кто не с Земли. Сам-то я местный, почти отсюда.

- Откуда?

- Из этих мест. - Расплывчато ответил сумасшедший.

- Слушай, мужик, заткнись, пожалуйста. Дай сосредоточиться. - Меня вывел из себя этот болтун, мелящий языком, все что ни попадя.

- На, сосредотачивайся. - Сумасшедший сунул мне в руку фонарь. - У тебя есть в машине, что накинуть на себя, а то адреналин заканчивается, и я начинаю зябнуть.

- Нету. - Ответил я со злостью.

- Я все равно проверю.

Мужик затопал босыми ногами по асфальту. Я направил луч фонаря на мохнатое существо, ожидая, что зрение наконец-то мне откроет его настоящую и привычную суть. Но нет, передо мной все так же лежал черт. Из продолговатой пасти его высунулся фиолетовый язык. Я нагнулся, чтобы потрогать его. Другие мои органы чувств могли быть не задеты, чтобы открыть мне правду в иных ощущениях. Язык на ощупь, оказался шероховатым, как у коровы. Рожки на голове ощущались так же, как и выглядели. Пятачок был холодным и мокрым. Я сунул два пальца в ноздри, в надежде, что они мне кажутся. Пальцы лишь подтвердили все, что я видел, правда.

Вдалеке показались огни. Наконец-то, хоть кто-то решился проехать этой дорогой посреди ночи. Я отошел чуть дальше от трупа мохнатого существа. Кем бы оно ни было, я не хотел, чтобы оно спугнуло редкого водителя.

Замахал руками, пытаясь привлечь внимание. Но водитель, похоже, был из робкого десятка, проскочил мимо меня, не сбавляя скорости. На его месте я поступил бы так же. Вдруг, корма машины озарилась яркими стоп-сигналами. Засвистели тормоза и зашуршали колеса по асфальту. Машина остановилась и сдала назад. Поравнялась с моей машиной, а потом проехала до меня. К тому моменту, я уже стоял возле трупа существа, похожего на черта. Тогда я не имел права думать, что то, что видел своими глазами, выглядело на самом деле так, как выглядело.

- Что случилось? - Спросил голос из машины.

- Корову сбил. - Ответил я.

Хлопнули дверки. Я направил луч фонаря в сторону вышедших из машины людей. Мужчина и женщина в возрасте.

- У меня выстрелила подушка и разбила телефон. Я не могу вызвать ни ГИБДД, ни скорую.

- Вам требуется помощь? У вас в машине есть пострадавшие? - Участливо спросила женщина.

- Нет, я был один.

Я направил луч фонаря себе в лицо, чтобы показать повреждения, которые я ощущал на нем.

- Ой! - Женщина вскрикнула.

- Ну и рожа у тебя. - Произнес мужчина. - Корова где?

Этот был момент истины. Здоровые люди должны были открыть мне глаза, которые на самом деле здорово закрылись припухшими веками, на правду. Я направил луч фонаря на сбитое существо. Спустя секундное молчание раздался пронзительный крик женщины. От него резко заболела голова и барабанные перепонки.

- Леша! Бегом отсюда! Это чертовщина! Нечистый нас водит!

Хлопнули дверки. Автомобиль с пробуксовкой умчался в ночь, оставив меня в еще большем замешательстве. Подошел сумасшедший.

- Слушай, я у тебя чехлы с сиденья снял. На них даже прорезь под голову есть. Надо только под руки проделать. У тебя нож где?

Я ответил жестко, в рифму.

- Не советую там искать, Ничего, кроме проблем там не водится. Только что оттуда еле ноги унес. - Мужик пытался проделать отверстия в чехле руками, но они не поддавались.

- Мужик, иди куда шел, в смысле, бежал, и отстань от меня, и чехол верни.

Сумасшедший как-то неопределенно хохотнул. Мне было совсем непонятно, какая часть моей просьбы показалась ему смешной.

- Не верну, мне холодно. И еще, если тебе кажется, что у тебя сейчас проблемы, то будь уверен, это только их начало. Ты убил сатира, а сатиры такое не прощают. На твоем месте, я бы бежал без оглядки, сквозь миры.

- Как ты бежал?

- Быстрее. Я ведь просто переспал с его женой, что тоже нехорошо, а ты его грохнул, а это другой расклад. Мне даже страшно представить, что они предпримут, когда узнают об этом.

- Что ты несешь? Нет никаких сатиров, а ты алкаш из деревни какой-нибудь поблизости.

- Не хочешь, не верь, дело твое. Но когда тебя привяжут к кольцу и начнут четвертовать, не кричи в толпу: «Батько, где ты? Слышишь ли ты меня?» (Тарас Бульба). Меня там не будет. А знаешь ли ты, как тебя будут мучить перед казнью сатиры? И не спрашивай. Никакому мужику такое не понравится.

Меня порядком достал этот чокнутый. Все, что мне было нужно, это отдых, чтобы восстановить силы, и самое главное, мой мозг, который так жестоко меня подвел. Передние сиденья устилали битые стекла. Я завалился на задний диван почти в полный рост. Включил салонный фонарь. Точно, с пассажирского сиденья чехол был снят. Был ли этот мужик на самом деле, или все события мне нарисовал травмированный мозг. Я попытался вспомнить, не сдавал ли чехол на чистку, не проливал ли на него кофе или кетчуп? Нет, воспоминание было единственное и связано с мелькнувшей в темноте задницей. Тьфу.

За машину не было так страшно, как за собственный рассудок. Что если я не смогу отличить больше явь от фантазии? Меня ведь упекут в дурдом. Все решат, что у меня случилась белая горячка, потому, что я сбил черта. Интересно, кого я сбил на самом деле? Ничего, скоро приедет полиция. Истеричная мадам наверняка уже оповестила все службы. Может быть, и с ней судьба сведет в дурдоме. Она так визжала.

- Эй, как тебя, не знаю, кто-то открыл проход сюда совсем рядом. Мамой клянусь, это за нами?

- Пошел вон! - Я ткнул ногой в окно, чтобы попасть в морду чокнутому.

Ткнул в воздух, потому что никакого чокнутого не существовало на самом деле.

- Слушай, я не шучу. Ты меня спас, поэтому позволь отдать долг, чтобы карму не портить.

- Мою жизнь ты испортил, а свою карму не хочешь?

- Не хочу. Мне придется сделать этой силой.

Открылась дверка и меня за ноги вытащили наружу. Я едва не расшиб лицо о порог, а потом и об асфальт. Вскочил и собрался отвесить тумаков этому докучливому сумасшедшему. Занес кулак, но остановился. Откуда-то из тьмы приближался неясный шум, похожий на бег стада буйволов. Вживую, я, конечно, не слышал, как они бегут, но мог представить.

- Что это?

- Это за нами.

Мужик схватил меня за руку и дернул изо всех сил на себя. Я не понял, как так получилось, но мы свалились на траву среди бела в неизвестном месте. Хотелось списать все на отбитый подушкой безопасности рассудок, но что-то подсказывало мне, что все происходит взаправду.

- Куда это нас? Где мы? Что это за хрень творится?

- Я спасаю наши задницы, в прямом и переносном смысле. - Сумасшедший, выглядевший при дневном свете не таким уж и сумасшедшим, поправил задравшийся чехол. - Не благодари, я твой должник.

- И не собирался. Кто ты такой? Что происходит?

- Объясню, но чуть позже. Сатиры унюхают наш след и явятся сюда с минуты на минуту. Надо их запутать.

Калейдоскоп странных видений замелькал передо мной. Наверное, так бывает у людей принявших тяжелый наркотик. Секунда и перед глазами новая картинка: лес, горы, вода, огонь, вулкан, ураган, джунгли, динозавр, пытающийся отложить яйцо нам на голову, бескрайний снег, монгол с луком, какой-то лязгающий механизм с сильным запахом дыма, город с висящими в воздухе зданиями, ночь без звезд и шесть лун. Меня затошнило, вырвало, и я упал. Сил подняться не было никаких.

- Устал? Это с непривычки. Если хочешь быть здоров, делай пробежку с утра по мирам, бодрит и закаляет.

- Что происходит, мужик? Я погиб в той аварии, а ты мой проводник на тот свет? Мы несемся к вратам рая, а за нами по пятам несутся черти? - Мое предположение даже мне показалось довольно логичным.

- Ну, мягко говоря, нет, ты жив. Помереть, как говорится, мы всегда успеем.

- Ладно, чувствую, адекватного ответа я от тебя все равно не дождусь. Да и есть ли ты на самом деле? Воспаленный бред умирающего тела.

- Что-то долго ты помираешь, тогда. Все каматозники рассказывают про тоннель и свет в его конце, а тебе что, по индивидуальной программе видения подключили? Все по-настоящему. Ты, жертва обстоятельств, я - похоти. Пока нам по пути. Еще пару сотен миров пробежим, и можно будет взять отдых на сутки.

- О каких мирах ты говоришь?

- О таких, через которые я тебя протащил. Ты что, ничего не заметил?

- Это было похоже на наркотические галлюцинации.

- Сам ты похож на наркотическую галлюцинацию. С твоим-то кругозором, полученным в общеобразовательной школе только о мирах и спрашивать. Ты кто?

- В смысле, кто? По профессии?

- По жизни кто. Ты слепец, который двигается на ощупь. - Мужик закрыл глаза и изобразил слепого, нащупывающего руками препятствия. - Мир, он другой, он сложный, но если его понять, то очень простой. Он, как книжка, в которой бесконечное количество страниц. Ты жил до этого, только на одной и то, двигал пальчиком по одной строчке. Каждый мир - страница, а я читатель, который научился слюнявить палец и переворачивать их.

- Ты мне хочешь рассказать о параллельных вселенных?

- Каких вселенных? От слова вселенная веет чем-то непостижимым. Мир, чувствуешь разницу? В этом слове сразу представляешь всё, и в первую очередь тех, кто в нем живет. А от слова вселенная веет космическим вакуумом и далекими звездами. Воображение - первая вещь, которая нужна для того, чтобы перевернуть страницу. Будешь воображать, как учили в школе, попадешь куда-нибудь между Бетельгейзе и Ригелем и превратишься в замерзшую глыбу.

- Меня мутит. Кажется, у меня сотрясение мозга.

Пытаясь поверить в то, от чего я был далек, и что казалось полным бредом, добился только того, что у меня снова начались рвотные позывы.

- А ты проблюйся, выгони из себя всё, что мешает открыть глаза.

Меня вывернуло одной желчью. Еда закончилась еще в прошлый раз.

- Ничего, вот запутаем следы, отведу тебя на Сантию, подлечиться. Местечко, я тебе скажу, райское.

- Не надо мне никаких местечек, домой хочу.

- А что дома? Разборки, исчез с места ДТП, труп сбитого человека припрятал, а сам сбежал. Зачем сбежал и где труп спрятал? - Мужик ткнул меня под ребра.

- Я корову сбил, там и шерсть поди осталась.

- Хорошо, где корова? Разделал и в морозилку, а может, продал оптом всю тушу?

- Разберусь, не маленький.

- Это хорошо, что ты дипломат высшей пробы. На надгробном камне, так и напишу: «Ушел разбираться».

Меня взбесили его подколки. Я и так чувствовал себя разбитым и потерянным, а его шизофренические комментарии только усиливали мое тяжелое состояние.

- Пошел ты, мудак! - Гордо выпрямив спину, я направился вперед.

Куда я надеялся придти? В первую очередь, я хотел придти в себя. Закончить весь этот цирк с мирами, погонями, придурком, одетым в чехол от сиденья. Хотел дать врачам, откачивающим мое пострадавшее тело, понять, что их реанимационные действия должны принести пользу.

- Попробуйте электрошок! - Крикнул я в небо. - Вколите адреналин в сердце! Я хочу жить! Мне тут не нравится!

Вдруг острая боль пронзила мне правую ногу, чуть выше щиколотки. Я дернул ею и замотал, крича от боли.

- Это что, электрошок в ногу или мои родственники согласились на эвтаназию? - Небеса мне не ответили.

Мне стало интересно узнать, кто причинил мне такую боль. В камнях, спрятавшись в чахлой растительности, сидело нечто, само похожее на колючку. В отличие от травы, ее конечности не трепало ветром. Они угрожающе шевелились сами по себе. Второй раз наткнуться на его колючки желания не было никакого.

Я обернулся. Мой придурочный друг, смотрел на меня с ехидной усмешкой, уткнув руки в боки. Он что-то знал, а мне нужна была ясность. Ничего не оставалось, кроме, как топать назад, внимательно глядя под ноги.

- Однажды, - Начал рассказ мужик, когда я подошел достаточно близко, - меня попросили отвезти главбухшу одной крупной фирмы на демонстрацию, так сказать, миров, тяжелых для восприятия человеческой психики. Не хотели убивать ее, потому что деньги надо было вернуть, да и муж у нее в МВД не последний человек был. Так вот, она с таким ужасом столкнулась лицом к лицу, что тебе и не снилось, но при этом, она была гораздо адекватнее тебя. Не бегала куда попало, не просила бога разверзнуть небеса и явить свою благодать.

- Так она просто готова была, знала, что в ад попадет. А меня-то за что?

- А что, ты святой? Извини, не заметил. У тебя в бардачке «Пентхауз» лежал. Молился на него? Покажи руки?

- Иди ты? Он там лежал еще от старого владельца. Ладно, веди меня, куда собирался. Чем раньше покончим с этим, тем лучше.

- Ха! Ты неисправим.

- Какой есть. - Я вдруг понял, что до сих пор не знаю имени мужика. - Тебя как зовут? Апостол Петр?

- Ты что, религиозный фанатик? Нет у меня одного имени. В каждом мире меня зовут по-разному. Некоторые из них ты даже не сможешь произнести, например это?

Он набрал воздуха в легкие и изобразил череду разнообразных звуков. По мне, он просто кривлялся. Мужик покраснел на исходе воздуха и последние звуки изобразил надрывным сипом.

- Не дотянул до полного. - Пожаловался он.

- Спасибо, но я не стану тебя звать этим именем. Как тебя зовут на Земле?

- Вольдемар.

- Что, прям Вольдемар?

- Не только, еще Вован - юный подаван.

- Так ты Владимир?

- Пусть будет Владимир, хотя меня сто лет так не называли.

- Нет, пожалуй, Вольдемар тебе идет больше.

- Отлично. А ты кто?

- Я? - Почему-то в этих обстоятельствах мне не захотелось называть свое имя, данное родителями. - Жора. - Представился я.

- Жора-обжора. Очень приятно.

Мы пожали друг другу руки. Только сейчас я внимательно рассмотрел человека, так неудачно пересекшего мне дорогу. Вольдемар, одетый в мой чехол, был смешон. Я представил его в обычной одежде, но почему-то ощущение, что он будет смешон и в ней осталось. Кажется, дело было в его глазах. Они выражали какую-то гипертрофированную несерьезность. В матерном языке есть отличный синоним слову оболтус. Так вот, он был самым натуральным оболтусом в матерном смысле. Несмотря на свой возраст, который я оценил в тридцать-тридцать два, его глаза выглядели лет на десять, в лучшем случае.

- Ну, что Жорж, пора идтить. - Вольдемар подскочил на месте, и притопнул, будто от нетерпения, как застоявшийся конь.

- Пошли, раз надо.

Я сделал шаг и оступился. Нога, в которую меня кольнуло местное животное, онемела.

- Что? - Вольдемар глянул на меня подозрительно.

- Кажется, эта колючка была ядовитой?

- Черт! - Мой спутник нервно забегал вокруг меня. - Прибить тебя, чтобы не достался живым? Что? - Он уловил страх в моих глазах. - Еще спасибо скажешь. Чего сразу не отсосал-то яд?

- Я не знал, что она ядовитая?

- Не знал он. Надо понимать, что мы из другого мира и местный может быть для нас очень опасен из-за низкой резистентности нашего иммунитета к чужой заразе. В другой раз, если выживешь, когда тебя кто-то ужалит, укусит или плюнет в глаз, сразу отсасываешь. В смысле, яд.

- Как из глаза-то?

- Попросишь кого-нибудь, если жить хочется. Ну-ка, сделай шаг.

Я оперся на больную ногу. Она была словно не моя, как протез. Быстро подставил здоровую, чтобы не упасть.

- Ясно. - Вольдемар упер руки в боки, отчего чехол растопырился в стороны колокольчиком. - Надо искать транспорт.

- Я могу потихоньку идти.

- С такой скоростью, мы попадем только в одно место, на эшафот. Оставайся здесь, я скоро верну...

Вольдемар исчез, не успев договорить. Только что стоял передо мной и, сделав незаметное движение, растворился в воздухе, будто его и не было. Я огляделся. Серая каменная полупустыня от горизонта до горизонта. Жаркий ветер неспешно полировал ее камни и скудную растительность. Мне стало страшно. А что если, меня оставили здесь навсегда. Одного в неизвестном месте, из которого живым мне не выбраться. Паника заставила меня бессмысленно метаться. В моем состоянии это было похоже на неловкие ковыляния одноногого пирата по палубе в сильную качку. Я даже упал. Мое лицо оказалось рядом с животным, похожим на колючку. Это подействовало отрезвляюще. Не хватало, чтобы меня укусили в лицо. Если оно онемеет вместе с языком и мозгом, меня можно будет смело бросать здесь на произвол судьбы.

Пришла мысль, а что если это место и есть тот мир, который я заслуживаю. Вот, как я жил? Эгоистично, деньги любил, не уважал людей, реализовывал свое эго через дорогие вещи. В противовес этому получил вот такие камни, между которых сидели ядовитые твари, выглядящие как гадости, совершенные мной при жизни. Не так я себе представлял потустороннюю жизнь. Чище, воздушнее, если хотите. Все в белом, как перышки, добрые, лучистые. С хрена ли? Жил как говно, так и прими, что заработал. Мне стало смешно, когда я представил своего начальника, до уровня злодейства которого мне было очень далеко. Его точно ждал котел с кипящей смолой. А мне, так еще и ничего расплата, если сидеть на месте, то и не страшно.

А вдруг, это никакой не ад, и не рай? Что если все устроено так, как преподнес странный мужик? Тогда я мог умереть от теплового удара или обезвоживания. Вольдемар просил его ждать на этом месте. Хорошо, буду ждать, пока жажда не станет невыносимой.

Прошло гораздо больше часа. Какое-то нереальное белое светило над головой, раскалило камни до такой степени, что они жгли мне ноги через подошву ботинок. На одежде выступили белые соленые пятна. Я выпотел всю влагу из организма. Язык царапал нёбо, а мысль податься куда-то за водой все еще казалась преждевременной. Наверное, я уже перешел ту грань, разделяющую силу воли от принятия смерти. Что ж, еще часок и моя высохшая мумия будет пугать местных ядовитых существ.

Откуда-то послышался цокающий шум. Из-за сильного марева, закрывающего обзор, рассмотреть его источник было невозможно. Я решил, что шум принадлежит здешним животным, мигрирующим к новым пастбищам или источнику воды. Последнее предположение меня заинтересовало, но чисто теоретически. Отравленная нога совсем отключилась от организма. Как я не пытался на нее опереться, она безвольно сгибалась под моим весом.

Шум приближался и вот, в зыбком мокром мареве, появились нечеткие черные силуэты. До меня вдруг дошло, что я нахожусь на пути миграции этих животных и они, скорее всего, затопчут меня. В очередной раз стало страшно. Я заметался в поисках укрытия. Но где его было взять, каменистая равнина, куда ни глянь, без единого выступа.

Силуэты обретали четкость с каждым метром. И вот уже можно было различить некоторые детали. Это были не олени, не буйволы или слоны местного галлюциногенного разлива, это были невообразимо страшные существа, аналогов которым в моем лексическом кругозоре не имелось. Однако, меня больше напугали не они, а наездники. Это были те самые черти, или сатиры, как их называл Вольдемар. Кажется, я попал.

Принять бой, вооружившись камнями, или бежать? Я был жалок в обоих случаях. Сдаться, с гордо поднятой головой? Вот, это было хорошее решение. У меня даже созрел план, свалить все на Вольдемара, а себя выставить его жертвой. Моя карма еще терпела такие вещи.

Я поднял руки вверх, показывая сатирам свое намерение сдаться. Они сбавили ход и перешли на рысь. Их луженые глотки орали какие-то воинственные крики, будто им на пути повстречался не жалкий я, а огромное войско противника, для сражения с которым надо было довести себя до исступления, чтобы не бояться.

- Извините! Бес попутал! - Крикнул я, но вдруг подумал, что упоминание беса может их оскорбить. - Это все он, мой похититель! Жуткий ловелас и садист-убийца!

Всадников было не меньше двадцати. Они сбавили ход и начали обходить меня полукругом. До чего же они были похожи на стереотипных чертей. Даже мохнатые кончики заостреных ушей были такими же, как у черта из черно-белого фильма про кузнеца Вакулу.

- Я вообще не причем. Тот, кто вам нужен, бросил меня умирать. Будь он проклят! - Я закашлялся.

От жажды и волнения, влаги во рту совсем не осталось. Слова давались с трудом. Позади раздался шум, и в то же мгновение что-то крепко обхватило меня под ребра, оторвало от земли и швырнуло вверх. Я решил, что меня заарканили. Из любопытства не закрыл глаза, желая видеть, чего мне бояться.

Мой полет начался над головой существа похожего на кентавра, продолжился над его лошадиным крупом и завершился в телеге, в которую тот был запряжен. Перед тем, как свалиться на сено, увидел Вольдемара, пытающегося занять безопасный угол. Приземление было мягким.

Сразу, как я свалился в телегу, кентавр рванул вперед. Ускорение было таким, что меня по инерции утянуло к заднему борту. Быстроменяющиеся картинки замелькали за бортом.

- Ух, успели! - Вольдемар хлопнул меня по плечу. - Ты как, не обделался?

- Спасибо, удержал. Я так высох, что даже обделываться особо нечем. Есть попить что?

Вольдемар сунул руку в сено и достал глиняный кувшин.

- Это медовуха, как пиво, только еще слабее. Пойдет?

- Пойдет, я сейчас даже серную кислоту выпил, лишь бы мокрая была.

Пряная, сладковатая медовуха текла мимо рта. Я пил целую минуту и никак не мог напиться. Когда я оторвался, то ощутил, что нахожусь в леком опьянении. Мне стало гораздо легче.

- Что за транспорт? - Я кивнул в сторону кентавра.

- Кентавр, Ставрррр. - Последний звук Вольдемар произнес шлепая губами.

Кентавр обернулся и помахал рукой. Я тоже махнул ему, полагая, что это было некое знакомство. Несмотря на частично человеческий облик, предварительно я посчитал, что умственное развитие у такого существа тоже частично человеческое.

- Он, Ставр этот, он что, умом-то как мы? - Спросил я у Вольдемара.

- Ну, не стоит, конечно, меня и себя равнять. Умом он скорее, как я.

- В смысле? Кто умнее из нас? - Я так понял, что Вольдемар был невысокого мнения о моем уме. Заявления человека, одетого в чехол от сиденья, сложно было воспринимать серьезно.

- Я умнее и Ставрррр умнее.

- Как это ты определил мой интеллект? - В легкой эйфории от медовухи последствия пережитого страха почти не ощущались.

- Потому что ты не умеешь ходить через миры. Это отличный показатель уровня развития. Я могу, Ставрррр может, а ты нет. Извини, но ты идиот.

- Вот спасибо.

- Ничего, не расстраивайся. Не все потеряно. Ты идиот по воспитанию. Система, в которой ты жил, не способна воспитывать умных.

- Хочешь сказать, что я смогу как и ты, и этот полуконь скакать по мирам? Этому можно научиться?

- Ну, - Вольдемар неопределенно покачал головой, - староват ты для обучения, закоснел в своих взглядах. Если не сгинешь раньше времени, можем попробовать. И мне было бы проще, не таскать тебя за ручку. И не называй его никак, кроме имени.

Вольдемар кивнул в сторону кентавра.

- Хорошо. Просто мне трудно сразу так воспринимать лошадь, как равного.

- Это замечательные существа, пожалуй, самые бескорыстные из всех, что я знаю. А я знаю очень многих. Вот вы, люди, привыкли подчинять себе природу, а у них так, что не поймешь, кто кого подчиняет. Вот Ставрррр сколотил телегу и возит свое хозяйство в ней. Не поймешь даже на первый взгляд, кто у них там кем управляет.

- Слушай, а женщины у них такие же? В смысле, пятьдесят на пятьдесят?

- Нет, женщины наоборот, голова от лошади, а низ от женщины.

- Да? Ну, в этом есть некоторый смысл.

Вольдемар заржал, даже Ставрррр обернулся.

- Какой ты доверчивый. Такие же, только женщины.

- И грудь есть и вымя?

- А ты что, уже подумываешь, за что подержаться приятнее. Скажу тебе, они и трусов не надевают, одним хвостиком прикрываются.

- Фу, не надо мне таких подробностей. Просто интересуюсь. Представь себя на моем месте. Сатиры, кентавры, вся греческая мифология у меня перед глазами.

- То ли еще будет.

Кентавр сбавил ход и остановился совсем. Мир вокруг напоминал раннюю эпоху образования планеты. Багровое небо, вокруг множество дымящих вулканов, некоторые выбрасывали лаву, и сильный запах серы. А еще это могло напоминать предбанник ада.

- Мы что, в аду? - Я перевесился через борт.

Деревянное колесо телеги стояло на едва заметной трещине, из которой выбивался дым.

- Да уж, мирок негостеприимный. Держись крепче, сейчас будем прыгать.

- Куда?

- Через огненную реку. Сатиры потеряют след.

- Какую реку?

Впереди была не река, а целое море лавы.

- Он же не Пегас, летать не сможет?

- Держись и смотри, и не пытайся своим отростком нервной системы понять замысел.

- Готовы? - Ставрррр обернулся.

На удивление голос у него был абсолютно человеческий, очень глубокий и сильный.

- Готовы. - Ответил Вольдемар.

Кентавр ударил копытом и резко рванул. Сотню он набирал, судя по ускорению, не больше чем за три секунды. Ставррррр несся прямо на лаву. Из-под его копыт летели искры. Совсем не к месту, мне стало интересно, подкован он или нет. Горячий воздух бил мне в лицо, не позволяя открыть глазаЮ а увидеть последний момент жизни своей жизни хотелось. И вот, когда осталось несколько метров до ее границы, я понял, нет никаких котлов с чертями, что это просто аллегория, а меня, за грехи собираются окунуть в раскаленный поток.

- Неээээээт! - Закричал я, в надежде, что крик заставит меня проснуться или очнуться в своем теле.

Кентавр прыгнул и вознесся вместе с нами над жаркой лавой. Прыжок был мощным, но даже идиоту с Земли было понятно, что его не хватит чтобы перепрыгнуть бесконечный поток. Я закрыл глаза, продолжая кричать, пока в лицо не ударил холодный воздух. Открыл глаза и в этот момент телега приземлилась. От удара клацнул зубами и подлетел вверх.

Приземлился мимо нее. Повозка пролетела еще пару десятков метров, а я кувыркался по земле за ней следом.

- Чего не держался? - Вольдемар спрыгнул с телеги и подошел ко мне. - Цел?

- Еще не знаю. - Пошевелил руками и ногами.

Боли, как от перелома, не чувствовалось, саднило содранную кожу на локтях и коленях. Вольдемар помог мне подняться и забраться назад в телегу. Ставрррр смотрел на меня, будто чувствовал за собой вину, в том, что я свалился на землю.

- Извините, это я виноват, не держался. - Во мне заговорила совесть.

- Больше прыжков не будет. Теперь можно не торопииииться. - Заверил меня кентавр, растягивая гласную.

- Да, теперь поедем не спеша. Сатиры больше нас не побеспокоят. - Заверил Вольдемар.

- Слушайте, раз нам больше ничего не грозит, может, отвезете меня домой? - Я сделал самый жалобный взгляд, который умел.

Первым заржал кентавр. Его смех больше походил на конское ржание. Огромные легкие, которых у него было в два раза больше, качали воздух будь здоров. Вольдемара тоже переломило от смеха пополам. Мне стало жалко себя, как ребенка за которым вовремя не пришли родители, чтобы забрать из детского сада.

- Всё, ку-гук, поезд ушел, назад дороги нет. - Сквозь смех ответил Вольдемар.

Меня опять накрыло, но в этот раз, дикой яростью. В одно мгновение я возжелал смерти этому дегенерату, пересекшему мою жизнь и испортившему ее. Меня взбесила его рожа, глумящаяся над моим горем. Мышцы скрутило в тугой клубок и выстрелило в строну Вольдемара. Ярость настолько ослепила меня, что я ничего не видел, только чувствовал, как кулаки охаживали тело ненавистного мне человека.

Сильный удар в ребра, после которого я отправился в небольшой полет, отрезвили меня. Ставрррр пришел на помощь товарищу. Удар не прошел бесследно, у меня остановилось дыхание. Я выпучил глаза и открыл рот, как рыба, не имея возможности произнести ни звука. Кентавр понял в чем дело, схватил меня, будто щенка и сделал мною, как куклой несколько приседаний. Легкие отпустило, и я сделал глубокий вдох.

- Спа..., спасибо. - Поблагодарил я.

- Извините меня. - Громогласно произнес Ставрррр. - Я испугался, что вы убьете егогого.

Вольдемар сидел на земле с разбитым в кровь лицом. Его одежда, или мой чехол, был разорван почти пополам. Вдруг, он воздел руки к нему.

- Когда же это все закончиться? - Крикнул ввысь Вольдемар. - Когда я уже очищу свою карму?

Ставрррр молча поднял его и усадил в телегу, затем головой показал мне сделать то же самое.

- Я отвезу вас к ручью, умыться. - Пообещал он.

Телега затрясло. Мы ехали по полю, подскакивая на пучках выгоревшей на солнце травы.

- Ты чего такой злой? - Спросил меня Вольдемар, после некоторого неловкого молчания.

- А ты чего хотел, испортить мне жизнь, а потом ржать в лицо и думать, что это нормально?

- Да, я как-то не подумал, что это обидно. Я вообще не понимаю людей, которые привыкают к чему либо. Какие могут быть привычки, когда мир такой большой и разный. Ну, я в том смысле, что ты спланировал жизнь наперед, не зная, что есть другой мир, который здорово посмотреть.

- Да, у меня были планы, а ты их разрушил.

Вольдемар хотел ухмыльнуться, но вспомнил, чем это закончилось пять минут назад, и взялся за набухающий под правым глазом синяк.

- Потерпи чуток и поймешь, что все твои планы просто жалки, по сравнению с открывающимися возможностями. Планирование жизни - самый страшный грех, после десяти основных. Нет, я бы поменял его местами с чревоугодием. Да и не грех это вовсе, что плохого в том, чтобы вкусно поесть?

- Я что, теперь никогда не смогу вернуться домой? - В настоящий момент меня это заботило сильнее, чем иерархия грехов в понимании моего спутника.

- Давай так, минуя все этапы принятия неизбежного, сразу остановимся на принятии? Ага?

- Ага.

- Сможешь, но это сложно. У тебя есть несколько вариантов. Миры, они, понимаешь ли, бесконечны и чтобы выбрать тот, который нужен тебе, надо точно знать его, чувствовать, понятно?

- Не совсем.

- Ну, грубо говоря, проводник, который вернет тебя домой, должен быть сам из твоего мира, либо бывал в нем прежде и помнит его характерные особенности, либо ты сам должен научиться этому делу.

- А ты что? Или Ставрррр?

- Я? Я не из твоего мира. Прости, но я транзитом, не задумываясь, оказался там. В тот момент, мне было все равно куда, лишь бы подальше от обиженного сатира. Я понятия не имею, как его найти. Мы можем подобрать один из миллионов миров, похожих на твой.

- Не надо похожих, я домой хочу.

Вольдемар глубоко вздохнул и отвернулся.

- Вернемся к разговору чуть позже.

Ручей питался ледяными ключами. Холодная вода освежила меня. Я не постеснялся напиться воды прямо из реки. Она была очень прозрачной и вкусной.

- Прости, что не сдержался. - Я решил извиниться.

Вольдемар любовался своим потрепанным отражением в зеркале ручья.

- До свадьбы заживет.

- Мы где-нибудь остановимся? - Поинтересовался я.

Тело и мысли желали отдыха.

- Остановимся. В таком месте, где не будем на виду. Почти все миры похожи друг на друга отношением к иномирцам. Всех, кого власть не может контролировать, она считает опасными. Мы, такие, как я, всегда чувствуем себя занозами в чужой жопе. Даже если ты похож на жителей мира и прикидываешься своим, каким-то чудесным образом все происходит так, что власть ополчается на тебя.

- Это похоже на иммунитет. Ты, чужеродное тело, а мир-организм пытается избавиться от тебя.

- Поэтому я чувствую себя занозой. Но с другой стороны, есть такой момент, если ты хочешь возглавить какие-то силы в чужом мире, то все происходит так, будто кто-то с волшебной палочкой незаметно помогает тебе. Правда, до тех пор, пока ты не взберешься на самый верх. А потом резко все меняется, и тебя уже ведут на казнь, или пытаются отравить.

- А зачем тебе это? Власть и все такое?

- Интересно попробовать. Заниматься же надо чем-то. Шляться тоже надоедает.

- И что, ни разу не было такого мира, в котором жили нормальные люди с нормальной властью?

- Был. Однажды, занесло меня в такой мир, где слыхом не слыхивали о боге, дьяволе и в то же время жили мирно, любили друг друга, воевали понемногу, но так, вроде, как понарошку и были у них правила, которые реально не давали им устроить большую войну. И дернул меня черт рассказать им о боге. И все, конец пришел этому миру, еле ноги унес.

- Да уж, ирония.

- Миров, в которых спокойны живут иномирцы, очень маленький процент, меньше одной миллионной. Этот показатель коррелирует с количеством людей, умеющих ходить через миры, один на миллион.

- Слушай, выходит не так уж и мало. В России только сто пятьдесят таких есть получается.

- Если повезет, одним из них станешь ты.

- Повезет? В последнее время с везением не очень.

- Да, в твоем случае можно надеяться только на удачу. Чаще всего, практически всегда, способность приходит к детям, к потерявшимся. Их желание попасть домой настолько еще незамутненное взрослыми представлениями о мире, что получается сквозь миры, вернуться по короткому пути.

- А у меня замутненное. - Я вынужден был признать, что все стереотипы взрослых принял с распростертыми объятьями. Для меня они были как раз показателем зрелого мышления.

Ставрррр кувыркался на берегу в золотом песке, будто ни разу не видел его.

- У него что, насекомые? - Спросил я.

- У него? Ты только при нем не спроси такое? Это самые чистоплотные существа в мирах. Просто радуется возможности покувыркаться. Может, оглобли натерли.

- Они всегда такие были?

- В смысле? Ты хочешь узнать, не продукт ли они гибридизации?

- Да. Они же, как две половинки от разного.

- Ты не видел какие еще бывают половинки. Я думаю, что они получились такими давным-давно, после того, как решили перейти на растительную пищу. Хочешь не хочешь, а желудок пришлось отпустить четырехкамерный. Чтобы его носить на себе, пришлось вырастить большое тело и дополнительные конечности. Получился такой кентавр.

- Они все умеют ходить, как ты, через миры?

- Все. Но жить в них не могут. Еда, которую они употребляют, растет только в их мире, и не приживается больше ни в каком. Поэтому работают, как такси. Побомбил полдня и домой, на кормежку.

- Так это он бомбит? Я думал, он твой друг?

- Ну, мы подружились по дороге.

- Платить-то все равно придется?

- Я обещал ему машинное масло, для смазки колес.

- А где возьмешь?

- В нашем конечном пункте.

Рядом с ручьем, прямо из ниоткуда, появились двое. Мужчина, лет пятидесяти и подросток. Они увидели нашу компанию, и почему-то не смутились вида кентавра. Мужчина даже приветственно махнул рукой.

- Пойдем, Пиотта, здесь уже занято, поищем золото ниже по течению. - Предложил взрослый мужчина своему сынишке.

Парочка исчезла за кустами.

- Они сказали, золото? - Я подумал, что ослышался.

- Наверно. Я равнодушен к нему.

Вольдемар упал навзничь и прикрыл лицо листом лопуха. Я поднялся и вошел в ручей. Ледяная вода сводила ноги. Порылся в гальке, устилающей дно, и сразу наткнулся на кусочек, похожий на золотой самородок. Вынул его из воды. Минерал был тяжелым, для своего размера.

- Вольдемар, здесь полно золота! - Я подбежал к спутнику.

- Выбрось, от него одни проблемы. - Ответил он лениво.

- Ага, как же. - Я засунул самородок в карман.

Мне, как человеку, воспитанному в мире, где поклонялись золоту, такая мысль казалась не просто кощунственной, а дико глупой.

Вольдемар понежился на песке полчаса, потом резко вскочил, и принялся делать зарядку.

- Ехать надо, а то Ставрррр скоро оголодает.

Кентавр согласно закивал головой. Поднялся и сам запряг себя в телегу.

Калейдоскоп картинок, раздражающий мой вестибулярный аппарат, снова замелькал перед глазами. Такие же, раздражающие и обрывочные мысли носились по моей черепной коробке. Как такое случилось со мной? Почему со мной? Как жить дальше? Есть ли смысл в такой жизни?

Когда в течение одной минуты перестала меняться картинка за бортом телеги, я понял, что мы близки к финалу приключения.

- Уже приехали?

- Да. - Вольдемар приподнялся. - Добро пожаловать в Транзабар, место в котором не зазорно считаться иномирцем. Перекресток миров.

Кентавр въехал на живописный холм, поросший цветущим кустарником, испускающим тонкий и пряный аромат. С его высоты открылся вид на огромный пестрый город. Пестрым он был из-за разного цвета крыш и ярких куполов зданий, возвышавшихся над основной постройкой. Город раскинулся от русла широкой реки, серебрившейся под солнцем, до густого, темно-зеленого леса, простиравшегося до самого горизонта. Над городом парили странного вида летательные аппараты, многие из которых имели воздушные купола.

Величественное зрелище захватывало дух. Это не серые коробки многоэтажек. Город, разноцветьем, настраивал душу на праздничный лад заранее.

- Красив? - Вольдемар спросил только чтобы услышать от меня положительный ответ.

- Да. - Ответил я с придыханием.

- Это только начало, дружище. Такого повидаешь, домой не захочется.

Я ничего не ответил. Меня занимали виды города. Контраст с теми городами к которым я привык, был разительным. С холма он показался мне почему-то более средневековым. Возможно из-за большого количества деревянных судов, возле речного порта. Но это только добавляло интереса.

- Предупрежу сразу, это не казачья вольница, законы здесь суровые и их требуется выполнять неукоснительно. Везде, где пересекаются люди из разных миров, конфликт может начаться на ровном месте, поэтому будь терпелив и будь осторожнее с теми, кто не похож на нас. Их мировоззрение может кардинально отличаться от нашего. Не тычь в каждого пальцем, чтобы понять, какой он наощупь и из чего сделан и не смотри в глаза. Некоторые от этого бесятся, особенно кошачьи.

- Кошачьи?

- А что такого? Где-то им природа дала карт-бланш на развитие. Некоторые из них довольны милы. Я говорю о кошечках. Не знаю даже, относится это к зоофилии или нет, но они меня заводят.

- Если они разумны, как мы, то не относится. Животными их назвать нельзя. Ставррррр же не лошадь?

- Да, напротив него ты больше животное.

- Почему?

- Потому что он с готовностью помог мне, а ты не мог мне помочь с одеждой.

- Да потому что нормальные люди голые по ночам не бегают.

- Ладно, ладно, забыли.

Мне показалось, что Вольдемар испугался того, что я снова потеряю контроль над собой и наваляю ему тумаков.

Город встретил нас запахом уличной еды. С голодухи засосало под ложечкой. Тигрообразное существо ловко нарезало мясо с вертела. Я залип на этом зрелище. Отлип, когда меня ткнули в больные ребра.

- Я тебе что сказал, не смотри на кошачьих.

- Я на мясо смотрел. Мы можем позволить себе купить что-нибудь поесть?

- Вначале надо добраться до знакомых.

- А золотишко тут не в ходу?

- Нет. Побрякушками из золота принято обвешиваться только у народов, морально отсталых, еще находящихся на стадии первобытного развития.

- Ну, уж не скажи, наша цивилизация выглядит технологичнее, чем этот восточный базар.

- Типичная подмена понятий, мерить уровень развития техникой. Если она у вас такая продвинутая, что ты знаешь об устройстве мира? Дала ли она тебе знание о других мирах, раскрыла ли в тебе способности увидеть мир иначе. Нет. Что золотая висюлька в носу, что техника твоя, все это изделия одного порядка.

- Не согласен. Автомобили и самолеты позволяют достигать места назначения за часы, в противном случае, пешком это могло занять всю жизнь.

- Да ты что, серьезно? А то, что мы сейчас на этой телеге одолели сотню вселенных, это как?

- Ну... - Я еще плохо понимал всю эту историю с мирами, - я говорю про продвижение внутри одного мира.

- Если ты будешь идти до места назначения внутри одного мира, то да, но если пойдешь через соседние миры, то сократишь дорогу с дней, до минут. Вопрос будет только в том, насколько работает твое воображение.

- Ладно, у меня голова начинает болеть и есть хочется.

- Не ной, скоро уже.

Кого только не встречалось по пути: несекомоподобные, рептилоиды, слизнеобразные, даже гуманоидные, как мы, тоже были разными. От лилипутов и гномов, до трехметровых атлантов, на фоне которых даже Ставрррр выглядел кентавром-пони. На всю эту экзотику хотелось смотреть, не отрывая взгляд, вопреки просьбе Вольдемара. Мой спутник смотрел внимательно только на женщин. Красоток, даже экзотических, здесь хватало и многие вызывали интерес. Одна белокурая бестия, одетая очень скромно, заметила мой взгляд и широко улыбнулась. Могу поклясться, что без магии здесь не обошлось, потому, как сердце мое дало сбой, а потом «затроило».

- Ух, какая! - Произнес я негромко, но Вольдемар меня услышал.

- Это же валькирия, еще не нимфа, но окрутит тебя и душу вынет на раз. Единственно, такие мягкотелые ее не интересуют. Она любит воинов, кровь, сражения. Такая себе дама, с заходами. К ним у меня уже иммунитет.

- А к нимфам еще нет.

- Если бы догнал тот сатир, то был бы. - Вольдемар хохотнул. - Тьфу-тьфу-тьфу, не поминай сатира всуе.

Мимо прошла «тигрица» с плетеной корзиной на голове. Она так манерно двигала бедрами, что мои предрассудки, насчет определенных предпочтений развеялись сами собой. Она выглядела почти, как человек, прямоходящей и по пропорциям схожей. Тигрица носила юбку, с бахромой и яркую кофту в цвет своих рыжих глаз.

- Не смотри в глаза. - Снова предупредил Вольдемар.

- Укусит?

- Откусит.

- У тебя что-то было с такой? - Я уже начал считать, что мой спутник из той категории мужиков, которые любят все, что движется.

- Да, пытался подкатить, но далеко не зашло. У нее котят был полон дом, и мне показалось, что она ищет им папу. Сбежал, короче.

Телега проехала мимо человекоподобного жвачного млекопитающего с ветвистыми рогами, как у оленя. Ими он умудрился зацепить борт, проскрести и оставить мощную царапину. Ставрррр остановился, обернулся и вопросительно посмотрел на оленеобразное существо.

- Пардон, виноват, увлекся выбором сочных кормов. - Оленеобразный человек быстренько накрутил красные ленточки на кончики рогов. - Забыл по рассеянности перед выходом на улицу.

- А нам по боку, что ты забыл. - Вольдемар спрыгнул с телеги. - Монету гони, или позовем дорожный патруль.

- Не надо патруль. Вот. - Он отсчитал какие-то пластиковые на вид шестиугольники. - Хватит?

- Хватит.

- Расходимся? - С надеждой в голосе спросил «олень».

- Свободен. - Вольдемар отпустил «оленя», развернулся и отдал деньги кентавру.

Тот вежливо откланялся.

- Тут и на масло хватит, так, что вы ничего не должныыыы!

- Ну, значит, будем прощаться. - Вольдемар пожал руку Ставрррру. - Жорж, иди, пожми руку товарищу, он уезжает.

Я спрыгнул с телеги. Моя ладонь утонула в лапе кентавра. Напоследок, я рассмотрел его внимательнее, чтобы было потом, что рассказать на ночь внукам. Типичный акромегал, похожий на Киркорова. Скулы помассивнее, чем у того, что я связал с типом питания.

- Очень приятно было познакомиться. - Произнеся я для проформы.

- Если что надо будет, обращайтесь. - Ответил он учтиво, но тоже по этикету.

Мы разошлись. Кентавр пошел дальше по улице. С его габаритами развернуться на улице было невозможно, так что он двинулся по ней дальше, а мы с Вольдемаром свернули в проулок, завешанный коврами. Здесь тоже готовили еду. Ее запах дурманил и вызывал обильное слюноотделение. Мой желудок настойчиво напоминал о том, что его пора покормить.

- Скоро мы доберемся до твоих товарищей? Сил нет, как есть хочется.

- Вот ты нетерпеливый, а.

- Так я все выблевал по дороге, у меня теперь вакуум в желудке.

- Хорошо. - Вольдемар указал мне на деревянное кресло находящейся поблизости закусочной. - Садись, я сейчас принесу что-нибудь.

- Хорошо. - В тот момент меня не волновало, где он собирался брать еду.

Вольдемар ушел. Первые полчаса я не сильно волновался его отсутствием. Посмотреть здесь было на что, так что время поначалу текло быстро. Через час мне стало подозрительно, через два у меня наступила паника. Не появился Вольдемар и через три часа.

Глава 2

Мне было страшно, и страшно хотелось есть. Кажется, мой спутник решил, что сделал для меня все возможное и теперь может спокойно меня бросить. Этого я никак не мог изменить, зато попробовать съесть что-нибудь у меня вполне могло получиться. Как здорово, что я не выбросил золотой самородок.

На глаза попалась забегаловка в которой хозяйничал человек, отдаленно напоминающий ортодоксального еврея, в кипе и с косичками. Морда, правда, лицом это было тяжело назвать, слишком выдавалась вперед, как у барана. Но ему это шло.

- Таки здравствуйте. - Не удержался я от одесского акцента.

- И вам не хворать, любезный. Что желаете скушать?

- Знаете ли, я тут впервые, остался один, без средств к существованию. Не могли бы вы монетизировать в местную валюту мое единственное состояние? - Я выложил на витрину самородок. - Золотишко. Грамм двести точно есть.

- Золото? - Удивился хозяин забегаловки.

Он почему-то засуетился, несколько раз нырнул под прилавок, бубня что-то неразборчивое под нос.

- Извините, но если у вас нет таких денег, я готов подвинуться. Для начала, просто накормите меня, а то я скоро упаду в голодный обморок.

- Конечно, конечно, пару мин обождите, я как раз приготовлю.

- Спасибо. - Суета хозяина меня удивила, но я не посчитал ее поводом для беспокойства. Пошел и занял столик. Вдруг, вспомнил, что я не назвал ему, что я хочу съесть, глянул на вывеску, предполагая, что это забегаловка в которой подают единственное блюдо. Нет, там были изображены разные сдобнушки, куски мяса и напитки. - Мне чего-нибудь мясного, жареного.

- Непременно. - Уверил меня хозяин, не показываясь на глаза.

Я решил, что он занят готовкой. В ожидании обеда, огляделся. Справа от меня, за столиком, сидела парочка. На первый взгляд, свои, земляне, но нет, кошачьи зрачки выдали в них иномирцев. Парочка была увлечена друг другом, не замечая моего пристально рассматривания. С соседями с другой стороны от меня такой трюк не прошел. Там сидел толстокожий «бегемот», весь в выпуклых наростах, похожих на бородавки. Он поглощал что-то растительное из большого блюда, не пользуясь приборами.

- Что? - Спросил он грубо, в ответ на мой пристальный взгляд.

- Извините. - Я отвернулся и уставился в небо.

Над головой парило судно на трех красных шарах. Я увидел, как с него выпрыгнула точка, пролетела немного камнем, а потом взмахнула широкими крыльями и закружила над крышами. Почему-то про птиц я не думал до сего момента. Наверняка и разумных пернатых в Транзабаре было предостаточно.

Две минуты закончились давно, а заказанного мяса все не было. Может быть это место было создано для того, чтобы обманывать. Я поднялся, чтобы поинтересоваться состоянием моего заказа, как стальные хваты зажали мои руки. Два гигантских австралопитека волосатыми лапищами удерживали меня.

- Вы кто такие? Гопота местная? У меня нет денег, вон тому еврею за обед отдал.

Ископаемые человекообразные подняли меня, как пушинку и поставили у прилавка.

- Ну, наконец-то. - Хозяин забегаловки показался над прилавком. - Долго вас ждать пришлось.

- В чем дело? Вы кто? Я еще ничего не успел совершить, меня только что привезли сюда.

- Где золото? - Утробным голосом спросил один из австралопитеков.

Хозяин положил его на деревянную поверхность.

- Ваше? - Спросил реликтовый гоминид.

- Наше. Подобрал по дороге, не украл. Если бы умел, показал место, где взял. Меня Вольдемар привел в этот город и его друг, кентавр Ставр. Нет, не так, Ставррррр. Не слышали про таких?

- Вы задержаны до предъявления приговора. Приговор завтра, на рассвете, как и исполнение его.

- Штраф? Работы? Будьте снисходительны к новеньким. Я есть хочу, я устал с дороги, у меня столько приключилось за последний день.

- Вас накормят, чем пожелаете.

- Да? Меня уже обещали сегодня покормить.

- С этим проблем не будет, еда, игра, совокупление, все, что пожелаете.

- Да у вас, по ходу, круче, чем в норвежских тюрьмах.

- Вы уже сидели за проступки?

- Нет! - Ответил я резко. - Эта информация из открытых источников.

Австралопитеки вывели меня на большую улицу и посадили в бричку, управляемую мускульной силой одного из охранников. Под стук колес булыжной мостовой меня повезли в тюрьму. Голод не давал задуматься о том, что это может быть опасно. Он перевешивал страх, интуицию и прочие мои функции, отвечающие за самосохранение.

Экипаж въехал под высокий арочный проход в еще более высокой кирпичной стене. За спиной с шумом опустилась железная переборка, отделив внутренний двор тюрьмы от внешнего мира. Бричка остановилась. Меня грубо вытащили из нее и повели в сторону каменного здания с маленькими окнами, по тюремной практике прикрытые решетками.

- Из огня да в полымя. - Произнес я упавшим голосом. - Бесплатный адвокат от государства у вас положен.

- Не слышали про такого. - Ответил австралопитек, идущий слева.

- А мне говорили, что вы ушли от нас далеко вперед, в плане прогресса. А вы даже про презумпцию невиновности не слышали. Вину надо доказать.

- На суде докажут.

Через могучую деревянную дверь, усиленную кованными петлями, меня завели в прохладную и темную комнату. После уличного света пришлось долго вглядываться, чтобы увидеть ее обстановку. Когда глаза привыкли, я увидел пернатого, скребущего пером по бумаге, видимо, перо было его собственное. Меня подтолкнули к разумной птице.

- Полное имя. - Птица поднял на меня длинный клюв и моргнул третьим веком.

- Жорж. - Хотел добавить Милославский, но передумал. - Землянский. - Так было правильнее.

Птица-секретарь внесла мое имя скрипучим пером.

- Обстоятельства, при которых вы оказались в Транзабаре? - Голос у нее был скрипучий, как у несмазанной дверной петли.

Я рассказал все, начиная с момента, когда моя машина выхватила светом фар голого Вольдемара, или кто он там был на самом деле. Пернатый слушал меня ничего не записывая.

- Значит, контрабандным. - Резюмировал он и внес всего одно слово в описание моего появления в этом городе.

- Постойте, я не вещь, которую можно пронести. Налицо мошеннические действия, которые легко доказать. У вас есть записи с камер наблюдения? Хотя, какие камеры в вашем музее.

- Оставьте свой тон для суда, мне нужны только сухие данные. Подтверждаете, что золотой самородок принадлежит вам?

- Не подтверждаю. Мне подкинули.

Птица-секретарь что-то вписала в бумагу. Поставила под текстом печать и присыпала черным порошком влажный текст. Затем помахала над бумагой крыльями, подсушивая его и сдувая остатки порошка.

- В общую камеру, для контрабандистов. - Произнес пернатый.

Откуда-то из сумрака вышли двое. Я не видел их до сего момента и готов был поклясться, что их в комнате не было. Эти были больше похожи на человека, но только с детства сидящего на стероидах. Мышцы были перекачаны до такой степени, что скрывали шею, а ноги терлись друг о друга, заставляя идти враскорячку. Парочка забрала меня из рук австралопитеков и вывела из комнаты.

По винтовой каменной лестнице меня вывели на второй этаж. Подвели к решетчатой двери, за которой стояли, сидели и лежали прямо на полу не меньше двадцати существ. Синтольный культурист открыл грохочущий замок, а второй толкнул мень в камеру. Я чуть не налетел на благообразного старичка, с длинной белой бородой до пола.

- Мир в хату, господа сидельцы. - Иномирцы иномирцами, но феня в тюрьме первое дело.

- Драсьте. - Ответил кто-то.

Я застыл на входе, не зная, можно ли мне пройти дальше, чтобы расположиться основательнее.

- Я в первый раз здесь, не местный, обычаев не знаю, поэтому прошу быть снисходительнее, если нечаянно нарушу какую-нибудь тюремную заповедь. Ладно?

- Так, здесь все в первый раз.

- Здесь только те, кто не умеет сам ходить через миры. Они нас всех считают контрабандистами.

- Вам тоже об этом не сказали? - Спросил я.

- Нет, я вообще бухой был, не помню, как здесь оказался.

- А я летел на самолете, который сломался и пошел к земле. Там был один мужик, который меня вытащил из него в этот Транзабар.

- На самолете? - Обрадовался я. - Откуда вы, с Земли?

- Нет, у нас нет такой страны.

- Жаль. Хотелось бы земляка встретить. Никого с Земли нету?

В ответ было молчание. Я вздохнул и прошел к нарам, которые, как мне показалось, были свободными. Присел на уголок, готовый прыснуть с них, если окажется, что они заняты каким-нибудь авторитетом. Никто ничего не сказал и даже не подал вид, что я поступил как-то не так. Я осмелел.

- А что, кормить когда будут?

- С утра тут сижу, самый первый, еще ничего не приносили. - Ответил иномирец, похожий на енота или барсука черными полосками на лице и белой плотной шерстью.

- А мне обещали? - Я расстроился.

- Всем обещали, но есть мнение, что обещание исполнят перед вынесением приговора.

- Приговора? - Меня кольнули неприятные предчувствия. - Звучит, как исполнение последней воли перед смертной казнью.

- Есть такое мнение.

- И ведь знак был такой отчетливый, начинается жопа. - Я вспомнил бледную задницу Вольдемара. - Надо было тормозить раньше.

- Что теперь говорить об этом? - Сидящий напротив меня пухлый человек с добрыми синими глазами, покачал головой. - Принятие неизбежного лучший способ завершения земного пути.

- Нет уж, пока дышу - надеюсь. - Ответил я.

Мысль о смерти казалась мне совершенно невозможной. Не верилось, даже в том театре абсурда, который со мной приключился, что это последнее представление в моей жизни. Нет, обязательно должно было случиться какое-то событие, которое не даст этому произойти. Моя твердая убежденность в этом подействовала на меня успокаивающе.

Желудок сразу отреагировал на изменение настроения громким урчанием.

- А что, никто не пронес с собой ничего съедобного? Выкладывайте на общак, поделимся по-братски. - Я упер руки в колени «по-авторитетному».

Мой вопрос остался без ответа.

- Может, съедим кого-нибудь? - Подал голос из противоположного конца камеры человек с явными чертами хищника. - Есть тут травоядные?

Толпа сокамерников с тихой возней расступилась, оставив в центре пустого места человека с белой козлиной бородкой и небольшими рожками. «Веган» испуганно забегал глазами по лицам людей.

- Ну-ка прекратите вести себя, как животные! - Благообразный старичок имел сильный голос. - Может быть, вас на то и проверяют, как вы сможете такие разные найти между собой общий язык. Мы же все новички. Начнем жрать друг друга, нас точно отправят под топор палачу.

- Старик дело говорит. Это проверка.

- Сидим и не ропщем. Кто оголодал сильно, пусть подошву от ботинок жует.

Последнее предложение я принял на свой счет. Обиделся и отвернулся ото всех. В камере стало тихо, и только грохот замков в соседних камерах давал понять о том, что в тюрьме что-то происходит. Вскоре и в нашей камере открылся замок. Все ждали увидеть нового человека, но им оказался перемыкающийся гад. Сокамерники одновременно опустили взгляд к ногам мускулистых охранников. Чешуйчатая змея выползла из-под их ног и замерла на входе. Она приподняла голову и оглядела немигающим взглядом всех присутствующих.

Те, кто был к ней поближе, попятились назад, кто сидели на нарах испуганно подняли ноги.

- Добрый день. - Произнесла змея шепотом, леденящим душу.

- До вашего появления он был гораздо добрее.

- Что не ползалось по родной земле? - Спросил кто-то, я не успел заметить кто.

Змея резко выстрелила раздвоенным языком в сторону спросившего. Этот жест можно было понять, как предупреждение.

- Не по своей воле. - Прошипела змея и скрутилась в кольца. - Я мерзну, может меня взять кто-нибудь на руки?

Никто не пошевелился. Белый старичок снял с себя холщовую рубаху и набросил на тело змеи.

- Это не поможет, мне нужно в тепло.

Из всего тепла, имеющегося в камере, имелись только тела теплокровных, да пятна солнце, бьющие через узкие окна. Мне стало жалко гада, я встал, поднял его с пола.

- Почто ужика тираните?

Он оказался тяжелым, килограмм на пятьдесят и холодным, как покойник. Змей смотрел мне в глаза, будто пытался контролировать мои действия. Я поднес его к круглой дужке спинки нар, на которую падал свет.

- Накрутись спиралькой и грейся.

- Спасиииибо. - Поблагодарил меня змей.

Он вяло накрутился на дужку и закрыл глаза.

- Не за что. Спи спокойно.

В камере снова стало тихо. Каждый пытался предугадать, что его ждет завтра. Кому-то, как и мне, раз за разом приходила бесполезная мысль, а что если бы я не поехал той ночью никуда? Она была бесполезной, ввиду невозможности что-то изменить, но самой настойчивой. Ее обдумывание лишило меня душевных сил, и я уснул.

Спал я, судя по тому, как затекли мои члены, долго. В камеру свободно проникала через незастекленные окна утренняя прохлада. Несмотря на то, что народу в ней было много, душно не было. Меня бил легкий озноб. Было такое ощущение, что я истратил все калории и теперь, как змей стал хладнокровным, приобретая температуру окружающего воздуха.

С улицы доносился шум. Тюремщикам отчего-то не спалось в столь ранний час. Мысль, про то, что там готовят эшафот, добавила трясучки. Подумалось о том, что если меня лишат жизни, то и некому будет поплакать. Закопают обезглавленное тело где-нибудь в общей яме, или скормят свиньям-людоедам, и некому будет уронить слезу. Получалось, что я прожил жизнь так, что и не оставил ничего, словно меня и не было в ней. Никакой, человек-невидимка, человек-тень. «Нет никто и звать никак», как любила говаривать моя мать. Прямо про меня.

Вдруг по всему этажу загрохотали замки, раздался топот ног и крики охранников.

- Выходим строиться!

Черт, это мне так напомнило первый день в армии. Та же неизвестность впереди и не самые оптимистические ожидания. Открылась дверь нашей камеры.

- Выходим строиться!

- А зачем? - Спросил козлобородый.

- Судить вас будут.

Да уж, суд без провинности заранее отдавал предвзятостью и темными временами средневековья. Не зря мне Транзабар с высоты показался именно средневековым городом. Я направился к выходу вместе со всеми, но вспомнив про змея, бросил взгляд назад. Пресмыкающийся лениво сползал с нар. Ему явно не хватало скорости. Бедняга совсем окоченел. Я вернулся и положил себе на плечо.

- Идем скорее, а то на казнь не успеешь?

- Спасииибо! А кого казнить будут?

- Нас.

На этаже собралось полно народу. Я заметил, что народ в камеры собирали по гендерному признаку. За нами собиралась в кучу женская ватага. Мужики пялились на них с любопытством. Посмотреть было на что. Все эти разумные травоядные имели огромное вымя на животе, что для меня выглядело совсем не эстетично. Но большинство женщин были человекообразными. Какого черта им не сиделось дома?

- Вперед, на выход! - Скомандовал перекачанный голем.

Толпа заключенных, под монотонный гул голосов, направилась к лестнице. Змей, кажется, пригревшись на моем плече, снова задремал. Хлопал меня безвольно повисшим хвостом по спине.

- Парень, ты со своей удавкой? - Спросил меня разумный хищник.

- Нет, я решил умереть от змеиного яда.

- Я не ядовитый. - Прошипел змей.

- У нас змеи не разговаривают? - Произнес хищник.

- У нас тоже. - Признался я.

- Да и обезьяны, не разговаривают, орут, только, как полоумные.

Я было хотел согласиться с ним, что у нас тоже нет говорящих обезьян, но тут до меня дошло, что это был намек на мою эволюционную ветвь.

- А у нас собаки, только брешут почем зря, да блох по шерсти гоняют. У меня две собаки дом стерегут. Сдохнут, из шкуры себе накидку на сиденье сделаю.

Хищник отстал, поняв, что его раскусили. Конечно, кто мог произойти от хищников, только высокомерные существа. Эта мысль даже как-то оправдывала местную власть, не желающую конфликтов на почве непримиримой нетерпимости между представителями разных разумных видов. Только казнить все равно было негуманно. Я бы предпочел депортацию в любой мир, где жили человекообразные существа, или не жили разумные вообще. Смерть - это крайний вариант решения проблемы.

Перед выходом на улицу в ноздри ударил запах еды. Народ прибавил шаг. Даже змей на моем плече сделал попытку поднять голову. Она у него была раза в три больше, чем у земных змей, так что ему было тяжело это сделать.

На тюремной площади стояли дымящие полевые кухни. От них рядами расположились столы. Я прибавил ходу, чтобы первым взять миску и ложку. Гад на моем плече помогал мне бороться с возмущением тех, с кем я обошелся достаточно грубо.

Над одними полевыми кухнями висел символический цветок, над другими куриная лодыжка. Потоки разделились на травоядный и хищный. Мне можно было направиться в оба, но душа больше желала мясного.

- А ты чего ешь? - Я подумал, что нам со змеем не по пути.

- Яйца. - Ответил он.

- Хорошо, идем к хищникам.

Как ни странно, но на полевой кухне имелись вареные куриные яйца. Из бочки накладывали хорошо пахнущую кашу из непонятной крупы, но понятных кусков мяса. Я взял и кашу, и яйца и какой-то напиток зеленого цвета. Вытащил из-под кошачьего зада стул, потому что стула нам не досталось. Тот попытался огрызнуться, но двойная агрессия быстро охладила его темперамент.

- Надо же, Мурзик шипеть вздумал. Это ему не в тапки срать. - Хмыкнул я. - У тебя нет аллергии на кошачью шерсть?

- Нет. Но я никогда не ем их с шерстью. - Признался гад.

- Фу, не порти нам аппетит.

Напиток оказался с градусами и хорошо достал до мозгов на фоне двухсуточного голода. Каша оказалась изумительной по той же причине. Мне не испортил аппетит даже вид пресмыкающегося товарища, заглатывающего яйцо прямо в скорлупе.

- А чё ты его так глотаешь, сказал бы, я тебе почистил?

- Не надо. Я так привык.

Змей напрягся. Изнутри его тела донесся звук лопнувшей скорлупы.

- Понятно, так еще и кальций в организм поступает. Послушай, а к старости у вас, наверное, проблемы с гибкостью бывают?

- Бывают. Колечком сложнее скрутиться, а потом развернуться.

- Все, как у нас.

Признаться, хмельной напиток и сытый желудок отодвинули страхи на задний план. Даже подумалось, что история с казнью просто выдумана от страха.

Тех, кто поел, ждали игры по желанию: азартные спортивные, интеллектуальные. Я немного побегал в эстафете. С кошачьими тягаться в этой дисциплине было бесполезно, они бегали намного быстрее. Мы со змеем оказались посмешищем на их фоне. Мне было плевать, я ждал третьего, как я помнил из обещаний, это был интим. Находясь в легком опьянении, я был не против контакта с какой-нибудь иномирской красавицей.

И вот, на площадь закатили какие-то будочки с ширмочками. Приятные развлечения ждали представителей обоих полов. Я понял, что мне полагаются будки с манерной нагой красоткой на ширмочке.

- Извини друг, тебя с собой я не возьму. В таких делах свидетели не нужны.

Я оставил змея и направился к будке. Сдвинул шторку в сторону, надеясь увидеть за ней жгучую красотку, ожидающую моих ласк. Вместо нее меня ждал деревянный станок, имитирующий женщину в собачьей позе. От женщины были только деревянные ягодицы и бедра до половины и в центре, довольно небрежно выполненное причинное место, проникать в которое совсем не хотелось. С интимом вышел облом. Хотя в соседней будке, судя по звукам, с этим было все в порядке.

- Животные, тьфу. - Я плюнул себе под ноги и направился к змею.

- Ты что так быстро мужик? - Спросил меня мелкий макакоподобный иномирец.

- Не в моем вкусе.

- У нас сношения происходят сезонно. - Произнес змей, когда я подошел к нему.

- А у нас как получится, то каждый день, то три года перерыв.

- Странно.

- У нас вообще бабы странные, напридумывают себе разного, а потом ждут, когда к ним придет принц и исполнит все их желания.

- У нас такие же.

- Ты же сказал сезонно?

- Не, если в сезон никого не нашел, то пропускаешь его. Не нашел в следующий, опять пропускаешь и так пока не найдешь.

- Тогда вам хуже, у нас хоть в межсезонье почпокаться можно.

Змей шумно выпустил из ноздрей воздух и закрыл глаза.

- Согрелся?

Змей едва шевельнул головой.

- Меня тоже отпустило. Когда этот балаган закончится?

Через полчаса над тюрьмой раздался протяжный рев нескольких труб. Будки, столы и кухни мигом исчезли с площади. На их место конями-тяжеловозами были доставлены деревянные конструкции непонятного предназначения. Пока их приводили в рабочий вид, над зданием тюрьмы поднялся воздушный шар с большой корзиной. С него, через громкоговорители началось вещание:

- Жители Транзабара и гости-иномирцы, каждый день мы славим наш город, средоточие счастья, любви и процветания. Мы любим наш город и желаем ему оставаться таким на протяжении многих веков. Мы помним, чем обязаны нашему городу, чтобы он всегда оставался таким. А мы обязаны избавляться от тех, кто оказался в нем нелегально. От тех, кто обманом и коварством проник сюда, чтобы сеять смуту в наших сердцах. От тех, кто поклоняется вещам, а не чувствам, кто пытается нас вернуть на этот скользкий путь. От тех, кто несет с собой оружие, единственное предназначение которого - убивать. Мы все помним участь Срагаса, который попытался защищать права нелегалов. И где теперь Срагас, спрашиваю я вас? - За стенами послышался гул. - Правильно. Срагас погиб, пустив в себя неизлечимую заразу. Высшие силы не дают тем, кто не научился любить разных людей, способности ходить из мира в мир. Но они, как чума, как ветряная оспа, все равно находят способ попасть в здоровое тело Транзабара. Но мы бдим, вы бдите, люди! И сейчас, вы увидите, замечательное представление избавления города от ненужной заразы. Мы вышвырнем их навсегда! Во славу нашего города!

Я понял, что за стеной тюрьмы собралась толпа людей и предстоящее событие, судя по их шумной реакции, очень заводило их.

- Что значит, вышшшвырнем? - Спросил змей.

- Значит, депортируют. - Решил я. - Не пойму только, что в этом зрелищного?

Спустя минуту мне стало понятно значение термина «вышвырнуть». На тюремной площади устанавливали катапульты. Старые, деревянные, в точности, как в исторических фильмах или стратегиях. Мне все еще хотелось верить в символичность их использования. Не собирались же они стрелять заключенными. Вольдемар меня так убеждал, что здесь все умные, не в пример мне. Я бы никогда не опустился до такой извращенной казни.

Тем временем, обслуга катапульт со скрипом натягивала их. По внутреннему периметру тюремного двора рассредоточились крупнотелые охранники. Хмель вышел из головы. Трясучка началась с новой силой. Неужели меня убьют таким извращенным способом, под дикий восторг толпы? А я переживал, что поплакать обо мне будет некому. Так моя смерть станет еще и развлечением для искушенной в этих вопросах публике.

- Холодно. - Произнес змей и попытался уползти вглубь толпы.

Он получил по лицу ботинком от крупного быкообразного млекопитающего и отказался от своей идеи. Вернулся ко мне. Чешуя у него под глазом набухла и оттопырилась.

- Там еще холоднее. - Соврал змей. - Тень от людей.

- Вот и сиди рядом, погибать, так вместе.

Мои слова услышал сосед и его сразу же вырвало. Это запустило цепную реакцию. Блевать начали все, у кого нервы были послабее. Тюремный двор сразу же превратился в тошнотворную западню. У меня самого еда поднялась к пищеводу, где держалась последними усилиями воли.

Снова загудели трубы. Их рев слился с гулом толпы. Часть охраны направилась к заключенным. Она схватила тех, кто был с краю и потащила к катапультам. Люди кричали и сопротивлялись. Трех человек бросили в ковш первой катапульты. Я заметил, что они точно были из разных миров, что подтвердило мои страшные предположения о том, что депортация происходит на тот свет.

Всего было шесть катапульт и в каждую бросили по три человека. Над тюремным двором и за его стенами повисла тишина. Её нарушила усиливающаяся барабанная дробь. Ее шаманский ритм видимо приводил в экстаз публику. Вдруг, дробь резко оборвалась и в ту же секунуду выстрелили с секундной задержкой все шесть катапульт. Тройки, истошно крича, улетели куда-то за стены. Народ визжал от счастья. Зато все заключенные превратились в кроликов, загипнотизированных удавом. Потеряли волю и даже не сопротивлялись тем, кто тащил их на казнь.

- Пусть нас не разделяют. - Змей обвился вокруг меня.

- Какой ты сентиментальный, удивительно для хладнокровного.

- У меня сердце горячее. - Пробубнил из-за спины змей.

Еще восемнадцать человек улетели в неизвестность. Я прислушался, чтобы понять, когда они шмякнутся, но гул толпы перекрывал любые звуки. Почему смерть так забавляла их? Ответ пришел сам собой. У них не было телевидения и интернета, чтобы выпустить пар. О такой пользе развлекательных передач я не задумывался до сего момента. Потребность в развлечениях видимо, присутствовала у любых видов иномирцев. Лучше бы они играли в «танки», чем любовались настоящей смертью.

Заключенные не пытались сопротивляться. Шли покорно на убой. У кого-то подводило ноги, и их волокли к катапультам. Я почувствовал, как мои ноги тоже сделались ватными. Приведись сейчас бежать, я не смог бы. Будь проклят Вольдемар и его сатир, устроившие мне такую судьбу.

Крупный охранник шел в мою сторону. Я видел, как его взгляд зафиксировался на мне. Попытался уйти вглубь толпы, но она сомкнулась. Крепкие руки схватили меня и змея, обвившегося вокруг моей поясницы, и потащили к катапульте. Я почти не наступал, не успевал это сделать. И не было особого желания облегчить палачам решение моей судьбы.

Меня затащили на эшафот, под которым находилась корзина катапульты и столкнули в нее. Стенки ее были гладкими и обработаны чем-то скользким, чтобы не было возможности выбраться. В ней пахло страхом и дерьмом, причем это был один и тот же запах.

- Как сказал мне мой дед, чтобы научить человека плавать, его надо бросить в воду, чтобы научить летать - в небо. - Палач, заведующий спуском катапульты, находился в приподнятом настроении. - Первый раз сегодня буду запускать воздушного змея. - Палач заржал.

- Я ползающщщий. - Пояснил змей. - Рожденный ползать, летать не может.

- Еще как может.

На эшафот завели женщину какого-то кошачьего происхождения и толкнули в нашу корзину. Я попытался помочь ей приземлиться, но она сама сделала это очень ловко.

- Это несправедливо. Моей вины никакой нет. - Слабым голосом произнесла она.

Палач только надул губы и отвернулся. Кошка попыталась взобраться вверх, но эволюция отобрала у нее когти. Она скатилась вниз и как-то жалобно завыла.

Били барабаны, ритм учащался и становился громче. Вдруг он оборвался. Бум! Меня вжало в пол корзины космическим ускорением. Еще удар и начался полет. Ветер бил в лицо. Я кувыркался, не успевая зафиксировать взглядом ничего, все смазалось. Ускорение стянуло змея с моей поясницы. Я подумал, что его скоро сорвет, но он смог удержаться за мою лодыжку. Кажется, змей выступил стабилизатором моего полета.

Вращение почти остановилось. Я увидел, что мы летим все так же, тройкой. «Кошка» находилась чуть впереди нас, и кажется, она была без сознания. Я глянул вниз, увидел город и тысячи любопытных горожан на крышах. Посмотрел вперед, чтобы увидеть примерное место приземления. Не увидел, впереди были одни крыши. Вряд ли кому-то понравится, если о его дом будут убивать людей. Неужели, нам предстояло лететь дальше. Никакая катапульта не смогла бы зашвырнуть нас так далеко.

Впереди висели конструкции, похожие на летающие корабли, под ними находились какие-то кольца. Так мне показалось. Но когда мы подлетели ближе, я понял, что это не кольца. Это были окна, за которыми открывался вид на другие пейзажи. Порталы в другие миры, решил я. Отличная идея, избавиться от трупов. Мы влетели в один из таких порталов. Последнее, что я запомнил, это удар о мягкую поверхность. Однако, дух из меня все равно вышибло.

Глава 3

Всё же, это была депортация, а не казнь. Вся троица из катапульты после непродолжительного беспамятства пришла в себя. Не считая ссадин и синяков, состояние каждого можно было считать удовлетворительным. Забросило нас на морской пляж из желтого песка. Прибой намыл на берег потемневшие коряги и пучки зеленых водорослей. Небо заходилось со стороны моря тучами. Густой лес, окаймляющий полосу берега, шумел под набегающими порывами влажного ветра.

- Что скажете, жертвы кораблекрушения? - Я огляделся по сторонам.

- Как мы здесь оказались? - Спросила женщина-кошка. - Я ничего не помню.

Она положила мягкую лапу себе на голову. Жест был вполне человеческим.

- Нам забросили сюда катапультой. Могли и не сюда. Я думаю, что все зависело от аэродинамики забрасываемой жертвы. Какой-нибудь бегемотик попал бы в другой мир.

- Я не понимаю. - Призналась кошка.

Я заметил, что хрящ на одном из ее острых ушек сломался. Ухо не хотело держаться прямо.

- Нас забросили в один из порталов. - Пояснил змей. - Их было очень много.

- Какой бред. Как в это поверить? - Ушки кошки безвольно опустились.

Она зачерпнула лапой песок и высыпала его. Ветер раздул его струйку.

- Как вы думаете, этот мир уже занят кем-то? - Спросил змей.

- Ты спрашиваешь про разумных существ, таких, как мы? - Я понял, что в первую очередь мне тоже интересно именно это. И почему-то, я хотел, чтобы их здесь не было. - Если это будут какие-то разумные пернатые, то нас точно определят в зоопарк.

- Или препарируют. - Пессимистически предположил змей.

- Надо уходить в лес. Мы здесь слишком на виду. - Предложила кошка.

- Что-то эта фраза отдает партизанщиной. - Мне стало смешно. Я попытался засмеяться, но мое лицо, потрепанное последними событиями, болезненно сопротивлялось этому. - Вот у нас отряд: человек, кошка и змея.

- Прошу прощения, человек, обезьяна и змея. - Поправила меня кошка.

- Вы оба неправы, человек, обезьяна и кошка. - Внес свою поправку змей.

Это было логично, каждый из нас в своем мире был человеком, доминирующей формой жизни.

- А млекопитающие, похожие на вас, вымерли у нас много миллионов лет назад. - Признался змей. - Я только реставрации видел внешнего облика и скелеты в музее.

- И что, похоже? - Поинтересовался я.

- Не совсем. На вас нет чешуи и вы другого цвета.

- Приехали. Вся эволюция коту под хвост. - Я выругался, но вдруг осекся, из-за реакции кошки. - Я хотел сказать, так необычно, что млекопитающие, более сложные организмы, чем пресмыкающиеся, вымерли раньше.

- Ничего подобного. Мы более приспосабливаемая форма жизни. Нам не требуется столько энергии, как вам для поддержания постоянной температуры тела. Ваш вид вымер с голоду, после того, как упал астероид.

- У нас все произошло с точностью до наоборот. Да и как можно быть более приспособляемым без рук?

- А как можно выжить такими неповоротливым, как вы?

- Хватит! - Кошке надоело слушать перепалку между представителями разных видов. - Сейчас оба вымрете, как лишняя ветвь эволюции.

Мы со змеем замолкли. Со стороны моря приближалась стена дождя.

- Быстрее в лес! - Предложил я и первым направился под его сень.

Змей, ловко извиваясь, полз рядом со мной, только кошка почему-то медлила.

- Давай за нами, кис-кис! - Последнее сорвалось автоматически.

- Идите, я вас догоню. - Крикнула кошка. - Мне надо..., в песочек.

- Да уж, некоторые вещи эволюции не подвластны. - Произнес я, укрывшись под деревом с широкими длинными листьями, похожими на пальмовые.

- А что она имела ввиду? - Змей не понял, про песочек.

- Это наши млекопитающие секреты. - Уклончиво ответил я, не желая распространяться перед пресмыкающимся о своей физиологии.

Громыхнул гром и сразу полил дождь. Лес зашумел под его тугими струями. Кошка забежала под дерево, полностью промокшая. Она зябко передернула всем телом, обдав нас брызгами. В воздухе запахло мокрой шерстью.

Дождь лил полчаса и кажется, совсем не собирался заканчиваться. Под наше укрытие потекли ручьи, не успевающие просачиваться в песок. Змей забрался на ствол дерева, обернулся вокруг него и замер, наслаждаясь сухостью и комфортом. Мне пришлось найти поваленный ствол и забраться на него, чтобы не намочить ноги.

- Давай тоже. - Предложил я кошке, стесняющейся занять место рядом со мной.

Она грациозно расположилась рядом, усевшись по-кошачьему. Я посмотрел на ее шерсть в мокрых сосульках и улыбнулся.

- Что? - Поинтересовалась она.

- Ничего. - На самом деле, я подумал про «мокрую киску», но мои идиомы вряд ли были бы ей понятны. Потом решил предложить ей снять одежду и просушить, но постеснялся. С одной стороны, у нее была шерсть, прикрывающая наготу, но с другой, она, как разумная женщина должна была иметь стыдливость. Почему-то я был уверен, что это качество у нее есть обязательно. - Не скажешь, у вас в домах мыши водятся?

- Мыши? - Вопрос ее удивил. - Некоторые держат, декоративных. Почему спросил?

- Ну, у нас кошки охотятся на мышей.

- Как охотятся? Как на дичь?

- Да, как на дичь. Мы, люди, держим кошек в доме, чтобы они ловили мышей...

- Замолчи! Не желаю слушать этот бред. Кошки охотятся на мышей? Какая глупость.

- Совсем не глупость. Кошки и собаки, первые животные, которых приручил человек. Уже тысячи лет...

- Ненавижу собак. Самые тупые существа.

- Ладно, я понял. Больше никаких аналогий.

Я замолчал, но меня хватило только на одну минуту. - А мокрую шёрстку вы сушите феном?

- Не знаю, что это, обычно полотенцем, а потом электрическим теплоизлучателем.

- Думаю, что это одно и то же. Скажи-ка, мы такие разные, а понимаем друг друга и живем, по ходу, одинаково.

- Мне сказали, те люди с которыми я попала в Транзабар, что это эффект такой, как только мы попадаем из нашего мира, срабатывает какая-то древняя память и мы все начинаем разговаривать на одном языке.

- Мне ничего такого не говорили. А тебе, змей, говорили что-нибудь про язык?

- Не-а. Я спал.

- Тоже мне, спящий красавец.

- Я сплю, когда надо беречь силы. Вот вы устанете, а я буду еще бодр.

- Мы уже это слышали. Ваш пресмыкающийся Дарвин, видимо, на этом всю свою теорию происхождения видов и построил. У нас говорят, труд превратил обезьяну в человека, а у вас, наверное, так говорят про сон?

- Почти. У нас есть такое понятие - осознанный отдых, состояние, когда мы сыты, устроены в бытовом смысле, то есть не испытываем никакой нужды в данный момент. В отличие от животных, в это время можем предаваться размышлениям, развивающим наши умственные способности. Много тысяч лет тому назад произошло ответвление думающего существа от недумающего.

- И о чем ты думал, пока мы считали тебя спящим?

- Каким может быть доминирующий разумный вид в этом мире.

- Придумал?

- Еще нет.

- Впервые в жизни мне хочется, чтобы это были травоядные. - Произнесла кошка. - Тупые, но добрые.

- Возможно, они нас не съедят, но могут отомстить за свой страх перед хищниками. Почему-то я уверен, что у травоядных сильно развит религиозный фанатизм. Они же стадные, им нужна какая-то идея для объединения. Для чего-то сложного, они слишком тупы. Не, я против травоядных, только если это не карликовые единороги, какающие радугой. Эти за мир. - Мне, почему-то, под понятием разумные травоядные на ум приходили только стада баранов.

- Птицы тоже не вариант, мы тут все под их вид не подходим. - Решила кошка. - Кто еще?

- Рыбы. - Едва слышно буркнул змей.

- Рыбы? - В один голос переспросили мы с кошкой.

- Не могу себе такое представить. - Призналась хищница.

- Я тоже. Никаких предпосылок у них для этого нет. - Заключил я. - Ни рук, ни речи, вообще ничего.

- Я ведь просто так сказал, для примера.

- Да, от жареной рыбки я бы не отказалась. - Кошка облизала розовым языком свою мордочку.

- Как я тебя понимаю. - Мой желудок солидарно заурчал.

- Главное, кто бы тут ни доминировал свои интеллектом, чтобы они не вели войну. - Изрек мысль меланхоличный змей.

- Точно. Когда война под раздачу попасть, раз плюнуть.

В небе, прямо над головой сильно, громыхнуло. Вся наша троица рефлекторно дернулась, а змей, так почти сполз с дерева. Мне показалось, что он хочет спрятаться под нами.

- Ты чего, грома испугался? - Спросил я.

- С детства взрывов боюсь, а тут, как раз про войну подумал. Совпало.

Гром, по-видимому, предвосхищал начало дождя и его конец. Шум дождя затих мгновенно, будто его отключили. Между деревьев, журча, к морю бежали ручьи. Их силы хватило еще на пару минут. Вода быстро впиталась в песок.

- Надо бы осмотреться? - Предложил я, пробуя носком ботинка землю.

Я подумал, что она может стать зыбкой, но дождь наоборот, уплотнил ее.

- У нас не принято ползать по мокрому. - Сообщил змей. - Через воду передаются всякие болезни, чешуя может слезть или волдыри пойти под ней. Климат у нас сухой, нет природной устойчивости.

- А сдается мне, ты вот так завуалировано просишься на ручки. - Решил я. - В тебе полцентнера. Ты же не дамская сумочка, чтобы носить тебя через плечо. Хотя..., сумочек из тебя можно было бы пошить.

- Друзья. - Подала голос кошка, пушащая лапой подсыхающую шерсть на теле. - А почему мы до сих пор не представились. Как-то неловко обращаться без имени.

- Действительно. - Согласился я. - Меня зовут Жорж. Можно добавить Землянский, потому что мой мир называется Земля, но это необязательно.

- Меня зовут Олеляу. - Последний звук она произнесла грассирующим мурлыканьем.

- Я так и думал, что имя у тебя будет звучать по-кошачьи. - Признался я. - Вот у меня кошка была... - Я натолкнулся на немигающий взгляд желтых глаз. - Прости. У меня о ней только хорошие воспоминания остались.

- А меня зовут Аанташшш. - Змей учтиво кивнул головой, совсем по-человечески.

- Анташ - монтаж. Легко запомнить. Очень приятно. Вот мы и перезнакомились. Жорж, Оля и Антошка.

- Нет, если хочешь кратко, то лучше произносить второй слог, Ляу. Оле - это моя бабушка. Широких ей веток в вечном лесу.

- Ага, Ляу, так Ляу, почти что мяу.

- А меня зови Антош. То имя, которое ты произнес, режет слух.

- Ладно, Жорж никому не режет?

Антош и Ляу ответили, что не режет.

- Ну, банда нетрадиционной эволюционной ориентации, хватит сидеть на одном месте, пора бы и осмотреться, что за «Последний герой» нам устроили гостеприимные власти Транзабара. Вы, кстати, не против, если командовать парадом буду я? - Я хлопнул в ладоши и замер, ожидая реакции коллектива.

- Кто из нас командир, покажет чрезвычайная ситуация. - Ляу дала понять, что мой авторитет еще не признан.

- Это справедливо. - Согласился с ней змей Антош.

- Ладно, я не настаиваю. Пусть это произойдет естественным образом. Как пойдем, через лес или по берегу?

- По берегу. - Выбрала кошка.

- Это разумно. - Кажется, Антош склонялся к лидерству кошки.

- Вот и ползи сам, подкаблучник.

- А ты хотел продираться через лес? - Поинтересовалась Ляу.

- Нет, я тоже хотел по берегу.

Мы вышли на песок. Течением вынесло много разного хлама из леса, поломанных ветвей, старых коряг и даже кустарниковых колючек, ощетинившихся искрящимися капельками воды на концах иголок, выглядящими как яд на жвалах тарантула. Антош быстро извозился в мокром песке и мусоре и стал похож на грязный пожарный шланг. Его немигающие глаза выражали нечеловеческое страдание. В отличие от нас с кошкой его чешуя была ему и одеждой. Я представил себя, ползущего в свадебном фраке, и мне стало жалко змея.

- Антош, давай отряхнись, чтобы я взял тебя на ручки.

- Не знаю, право, Жорж, я ведь такой тяжелый.

Однако он остановился, вытянулся почти на метр над землей и замер, ожидая, когда его почистят. Ляу, ловкими кошачьими лапками, очистила змея от налипшего на него песка и мусора. Антош даже закрыл глаза, прибалдев от ее манипуляций.

- Антош, а у вас одежды в принципе не бывает? - Спросил я.

- Нет. Не вижу практической пользы. Она же сотрется вмиг.

- Верно. Да и стыдится вам нечего. Ничего выдающегося кроме головы, у вас нет.

- Тебе это кажется необычным? Представь, каково мне видеть ваше несуразные тела, лишенные геометрической рациональности. Природа будто забыла, как создавать красоту и сделала вас.

- Ты, того, полегче, мы с Ляу находим себя очень даже привлекательными. А будешь болтать, пойдешь ножками. - Я хохотнул над этим сравнением. - А хаять того, кто тебя тащит на себе, могут только паразиты.

- Извините, просто у нас считается нормальным говорить, что думаешь.

- У нас тоже, но еще более нормальным считается умение держать язык, особенно раздвоенный, за зубами.

- Мальчики, не ссорьтесь. Смотрите, там что-то из воды показалось. - Ляу направила мохнатый пальчик в сторону моря.

Волнистая водная поверхность надулась двумя пузырями. Что-то поднималось из глубины вод.

- В лес, живо! - Крикнул я и первым ринулся под его зеленую крышу.

Кошка по полпути играючи обошла меняя. Даже на двух ногах, она умудрялась бежать очень упруго и грациозно. Усейн Болт на моем месте уже задумался бы о том, чтобы закончить свою карьеру.

- Ух, ты! Ничего себе! - Антош смотрел мне за спину.

Меня терзало любопытство, увидеть то, что так впечатлило его, но страх и приобретенный за последние дни опыт, пересилил это чувство. Оставшись без сил, я рухнул в мокрые кусты на опушке леса.

- Жорж, смотри. - Ляу, забравшись на короткий ствол пальмы, смотрела с него за подъемом большого и странного «нечто».

Я бы назвал непонятное сооружение летающей подводной лодкой, подвешенной на воздушных шарах. Продолговатый корпус, напоминающий кашалота, висел на стропах, прикрепленных к двум воздушным шарам. Здорово отличали ее от земной подводной лодки, помимо шаров, огромные винты, на носу и корме. Прямо у нас на глазах они пришли в движение, и конструкция двинулась по воздуху. Она прошла над нами, окатив морской водой, стекающей с шаров и корпуса.

- Значит, мы все-таки здесь не одни. - Произнес я очевидную мысль. - Хотелось бы понять, какая из сред для них родная, вода или воздух? У вас есть подводные лодки на воздушных шарах? - спросил я у Ляу, потому что у змея вряд ли были подобные устройства.

- А зачем их вообще опускать под воду? - Вопросом на вопрос ответила кошка.

- Ясно.

- А я бы сказал, что для тех, кто управляет этим устройством, родной стихией является вода. Шары с газом необходимы им для подъема из воды в воздух. Те, кто живут на суше, стали бы так делать?

В моем мире такого точно не было, но при всем многообразии вариантов миров возможны были любые неочевидные решения.

- Предлагаю двинуться вглубь суши, пошпионить за местными. Если нам придется доживать свои дни в этом мире, который на первый взгляд не так уж и плох, чем раньше мы будем знать о нем все, тем лучше.

Я приглядел на земле сломанный ствол дерева. Укоротил его, обломал ветки, превратив в первобытную дубину.

- Я готов к встрече с неизвестным, а вы?

Мои товарищи по несчастью растерянно смотрели на меня. Кажется, у них были совсем другие планы по адаптации к здешним условиям.

- Я умею мимикрировать под окружающую среду. - Признался змей.

Он обернулся вокруг коричневого ствола дерева и в течение нескольких секунд сменил зеленый оттенок на коричневый.

- А я, в случае опасности, смогу быстро взобраться на дерево. - Ляу по-кошачьи, всеми четырьмя конечностями вцепилась в дерево и ловко забралась под самую крону. - Мы живем на деревьях, которые выращиваем сами для себя.

- Так, значит, пока вы будете прятаться, воевать с опасностью придется мне. Я не умею быстро лазить по деревьям, не умею менять цвет.

- У тебя дубина. - Напомнил Антош.

- Спасибо, но я хотел бы, чтобы она была у каждого из вас.

- Мне будет неудобно с ней ползти. - Признался змей.

- А я женщина, мне не пристало махать оружием.

- А в моем мире львицы охотятся, а львы лежат под деревом. - На меня вдруг накатило раздражение.

- А в моем мире, макаки прыгают с ветки на ветку. - Ответила на это Ляу.

- Я не макака.

- А я не львица, я человек.

Мне захотелось возразить в запале, но хватило ума замолчать. Как трудно было избавиться от стереотипов.

- Хорошо, жизнь сама расставит все по местам. Идемте вперед.

Змей бодро сполз с дерева и направился ко мне.

- Стоп! - Остановил я направленной на него дубиной. - Каждый идет своими..., своими..., черт, идем так, я впереди, Ляу в центре, а ты, Антош, замыкаешь. Если замечаете опасность, негромко сообщаете. Если я первым замечу опасность, то остановлюсь. Вы должны поступить так же, как я. Понятно?

- А если я отстану, а вы не заметите? - Змей снова сделал жалобные глазки.

Просто удивительно, как пресмыкающийся гад умел так делать. Наверняка у него были сильны гипнотические способности.

- Ляу, присматривай за ним.

- Хорошо. - Согласилась кошка.

Наша экзотическая троица направилась через мокрый лес. К счастью, вскоре поднялся ветер, просушивший листву. Грязный змей, быстро очистился и уже не выглядел таким жалким. Как ни странно, но нам попадалось очень мало всякой живности. Редкие птицы кричали поверх крон, иногда пробегали какие-то мелкие животные, которых я не успевал разглядеть. По моим земным представлениям, тропический лес должен был кишеть живностью.

Вскоре, к свежести леса стал добавляться не очень приятный запах тухлятины, и чем дальше мы шли, тем ощутимее он становился. Я решил сменить направление маршрута, чтобы обойти источник, но целый час ходьбы ничего не изменил. Напротив, лес поредел и мы поняли, что движемся вверх, на песчаный холм.

- Хорошая возможность оглядеться. - Решил я.

- Вонь невыносимая. - Кошка прикрыла свой розовый носик краем вязаной кофты.

- Я мог бы предложить вам остаться здесь и сбегать посмотреть одному, но это плохая идея, как в дешевом ужастике, мы должны держаться вместе. Сверху можно разглядеть, куда идти и что это так воняет.

Меня послушали. Змей вообще ничего не чувствовал. Его обонянию были непонятны наши стенания по поводу вони, а кошке просто не хотелось остаться без моей дубины. У самой вершины холма из-под ног в разные стороны бросились мелкие черные крабы. Ляу взвизгнула и бросилась на дерево, но раньше нее там оказался Антош.

- Слушайте, покорители миров, слезайте. Вы меня пугаете, цивилизованные вы мои. Это крабики, которые жрут тухлятину. Нас они не тронут, по крайней мере, пока.

- Мерзкие. - Кошку передернуло от хвоста до головы.

- Согласен. - Прошипел змей.

- А что если они и есть доминирующий вид, а вы их костерите? Слезайте уже.

Антош спустился, но по земле предпочел двигаться не горизонтальными зигзагами, а вертикальными. Брезгливостью от его движений веяло за версту. Непонятно, как еще он держал равновесие. Ляу тоже старалась внимательно ставить ноги, чтобы не дай бог, не наступить на крабика. Я шел впереди всех и если мне попадался под ногу зазевавшийся хитиновый друг, откидывал его в сторону носком ботинка.

Мы поднялись на вершину холма, откуда нам открылся потрясающий до глубины души ответ на причину неприятного запаха. Все пространство за холмом было усеяно органическими остатками. Они покрывали лес полностью. Деревца пробивались наружу местами, но в целом это напоминало гигантский скотомогильник.

Приглядевшись внимательно, я заметил, что он шевелится. Мелкие черные крабы сплошным ковром покрывали скотомогильник, подъедая мертвую плоть. Ляу вцепилась мне в руку. Бедная кошка испуганно таращилась на тошнотворное зрелище.

- Что вы видите? - Спросил змей. - Мое зрение, видимо, не такое, как у вас.

- Ничего хорошего. - Ответил я. - Уходим.

Мы развернулись, и в этот миг нас накрыла тень. Огромный агрегат, почти бесшумно разбивающий огромными винтами воздух, завис над нашими головами.

- Бежим. - Предложил я своей команде.

Получилось, что я скомандовал самому себе, потому что кошка и змей рванули раньше меня. Сверху раздался скрежет. Я на бегу поднял голову, рискуя нарваться на дерево. Плоское дно зависшего агрегата дрогнуло и начало открываться. Черная масса хлынула из проема и полетела вниз. Я уже догадался, что это может быть. С этих воздушных судов сбрасывали останки.

Бежалось с холма легко. Я нагнал змея, прежде, чем между нами стали падать смердящие куски. Что-то тяжелое шлепнуло меня по затылку, окружив ореолом невыносимой вони. Я прибавил скорости. Шум сзади затих. Вверху опять заскрежетало. Аппарат закрыл створки и полетел дальше. Я остановился. Ко мне подполз отставший Антош.

- Это ужасно. Рядом со мной упал череп, с которого срезали всё. Кто они?

Змей выглядел и вонял неважнецки, впрочем, как и я.

- Не знаю, кто они, но встречаться с ними у меня никакого желания нет. Мне бы сейчас к воде, помыться.

- А я бы обтерся о сухой песок.

Ляу ждала нас почти у самой воды.

- Простите, я не помнила себя от страха. Рванула изо всех сил. - Призналась она, прикрыв нос.

- Да, ладно тебе, хорошо, что на тебя не попало. Какая гадость.

Я вошел в воду прямо в одежде. Нырнул с головой, промывая волосы, будто нанес на них шампунь. Потом снял одежду, прополоскал ее в воде несколько раз, периодически принюхиваясь. Даже намек на вонь меня не устраивал. Полоскал до тех пор, пока не исчез даже фантом запаха. После этого вынес одежду на берег и вернулся, чтобы отмыть тело и немного поплавать.

- Ляу, пойдем в воду, поплаваем. - Позвал я кошку.

- Не хочу. - Ответила она.

Мне показалось, что кошка боится воды и не хочет признаваться в этом. Змей кувыркался в песке, счищая абразивом с чешуи куски чужой тухлой плоти. Судя по тому, как он предавался этому занятию, психика его тоже пострадала.

- Как хочешь. Водичка очень теплая.

Я нырнул с головой и открыл глаза. Вода была не очень чистой, особенно после дождя в ней болталось много взвеси. Однако, я все равно смог заметить, что в ней кто-то плавает. Решив, что на сегодня испытывать судьбу достаточно, быстренько выбрался на берег.

- Чего так быстро? - Спросила Ляу.

- Скучно плавать одному. - Соврал я. - Ну, что будем делать дальше? Пора бы уже и подкрепиться.

- Я не хочу, у меня в носу стоит этот запах. - Кошку снова передернуло снизу доверху.

Я натянул на себя мокрую одежду, стряхнув прилипший песок.

- А меня ничего, отпустило после водных процедур. Интересно, хоть какие-нибудь фрукты-овощи могут расти в этом лесу?

- Я не заметила?

- А мне вообще не до этого было. Я могу, в отличие от теплокровных, не питаться целый месяц. - Похвастался змей.

- А я могу питаться змеями хоть каждый день. - У меня получилось как-то зло, и я сразу решил исправиться. - Но лучше фруктами. Кстати, ты, Ляу, употребляешь растительную пищу?

- Вообще-то, очень редко. Мы едим овощи или траву когда болеем. Считается, что оттуда берутся какие-то витамины, которых не хватает в мясе.

- У меня кошка была, которая огурцы на грядке до жопки съедала..., - я осекся. - Извини, просто к слову пришлось. Я это к тому, что если приспичит, ты сможешь какое-то время прожить на огурцах.

- Смогу, не переживайте.

- Вот и ладненько. В путь!

Мы направились по кромке между пляжем и лесом. В случае опасности, которую ждали со стороны моря, можно было юркнуть в лес. Заодно, присматривали деревья, на которых могли расти туземные бананы. Антош вначале двигался впереди нас с кошкой, но потом начал беспокоиться и замирать, словно прислушиваясь. Промеж собой с Ляу мы решили, что наш спутник патологический трус и перестраховщик.

- Я не бог весть какой экстрасенс, - изрек змей во время очередной остановки, - но у меня сильное предчувствие насчет того, что за нами наблюдают.

- Это извращенцы. Они обычно таким занимаются. Все нормальные уже давно бы вышли на контакт.

- Интересно, мы со стороны производим видимость разумных существ? - Поинтересовалась Ляу.

- Мы с тобой точно, на нас надета одежда, а Антош больше похож на ручного змея. - Ответил я. - Извини друг, я не собирался тебя обидеть, просто на нас есть вещи, которые можно произвести, только обладая определенными технологиями, а ты же библейски наг.

- Размер моей черепной коробки гораздо больше, чем у представителей дикой фауны моего вида. - Высказался в свою защиту змей.

- Хотелось бы верить, что за нами следят фашисты со штангенциркулем, которые безошибочно знают к кому нас определить.

Моя ирония осталась без внимания. Змей не успокоился, периодически останавливался и замирал.

- Хотите, верьте - хотите, нет, но за нами следят.

- А как ты определяешь, следят за нами или только за тобой? Что если это прекрасная анаконда положила на тебя глаз и следует за нами неотступно. А ночью, когда мы с Ляу уснем, похитит тебя и будет надругаться?

- Ночью? Вряд ли. У нас плохое зрение, а ночью так вообще отвратительное. И это не анаконда. Взгляд разумный. Если вы перестанете надо мной смеяться, а больше глядеть по сторонам, то сможете заметить его обладателя.

Мы с кошкой нарочно завертели головами. Над нами беспокойно кружили несколько пестрых птичек.

- Они? - Я ткнул пальцем в их направлении.

- Я не знаю. Не похожи они на тех, кто строит гигантские скотомогильники.

- Да, совсем не похожи.

Под нагнетающими обстановку предчувствиями змея мы подошли к месту, где заканчивался лес. Вернее, к месту, где в море вдавалась галечная коса почти полностью лишенная растительности. Галька являлась производной разрушенных скал, которые виднелись вдалеке. Нам показалось, что сразу за скалами виден подъем суши. За неимением каких-либо вменяемых планов мы решили, что стоит направиться туда, разведать обстановку.

- Пойдем, глянем, чё-почем хоккей с мячом. Тебе, змей, не жестко ползти по камням?

- Не змей, я человек. И камни для меня, как для вас трава, самое подходящее покрытие для движения.

- Хорошо, Антош, буду звать тебя только по имени. Это все бремя белого человека. В моем мире подсознательно мы считаем себя венцом эволюции, а всех остальных догоняющими. Может оно так и есть, но лучше скромно считать себя таким же, как все.

- Как интересно. - Удивилась кошка. - У нас случались войны между расами, имеющими разный окрас шерсти. Да и сейчас не все так однозначно.

- И кто же считает себя умнее и красивее остальных? Белые?

- Вообще-то, серые, как я.

- У меня тоже был серый британец, злой, как черт..., всё, понял, просто к слову пришлось.

- А у нас были войны между живородящими и яйцеродящими. - Признался змей.

- И кто победил? - Мне стало интересно узнать, результаты войны с таким дурацким поводом.

- Мы, живородящие.

- Хоть в чем-то мы с вами похожи.

- Как показала война, у кого скорость развития потомства выше, тот и сильнее.

- Ну, хватит про войны. Смотрите, лучше по сторонам. - Предупредила Ляу.

На горизонте, слева и справа виднелись аппараты на воздушных шарах, барражирующие над лесом. Мне страшно было представить, каким делом они занимались. Держаться от них стоило подальше.

Чем ближе к скалам, тем крупнее были камни. Иногда между ними мы находили мусор, который мог быть изготовлен только руками разумных существ. Остатки упаковок, баночки из металла, пластик.

- Культурный слой. - Назвал я по-умному эти остатки. - А на самом деле, рукотворные экскременты цивилизации.

- У нас тоже такие проблемы имеются. - Вздохнула кошка.

- И у нас. - Признался змей.

- У вас есть производство? - Удивился я, до сего момента уверенный, что цивилизация пресмыкающихся пошла иным, более экологическим путем.

- Конечно. А ты решил, раз на мне нет одежды, то и всего остального тоже нет.

- Вывод напрашивается сам собой, конечностями вас природа обделила.

- Нас обделила? Ты думаешь, что твои несуразные клешни удобнее моего гибкого тела?

- Да.

Змей схватил камень, размером с кулак, петлей из своего тела и перекатил его волнами от головы к хвосту и обратно. Подбросил, поймал, показал еще несколько фокусов и напоследок метнул его метров за тридцать.

- Как? - Спросил он с вызовом.

- Впечатляет. - Согласился я.

На самом деле меня немного уколола демонстрация его умения. Я так и не научился набивать ногой мяч больше трех раз, как ни старался. Тогда я решил в отместку, показать ему детский фокус с оторванным пальцем. Наверняка ему его еще не показывали. Сложил руки и показал фокус.

- Забавно, но я же понимаю, что это разные пальцы.

Удивить змея не получилось.

- Зато ты так не сможешь. - Ответил я, не зная как еще показать собственное превосходство.

- А ты не сможешь, как я.

- Хватит уже, доказывать, на ком из вас природа больше отдохнула. Вы не у себя дома, смотрите по сторонам. - Ляу позволила себе повысить голос.

На мгновение я представил ее разъяренной кошкой, и мне стало страшно. Чего у нее там осталось от настоящего хищника? Вдруг, они до сих пор не избавились от инстинктов? Антош, видимо, подумал о том же и притих.

В полном молчании, прерываемом иногда тихим бурчанием змея, недовольного тем, что камни стали слишком большими, добрались до вершины скалы. Ближе, стало понятно, что скалы являются основанием для большой равнины. Поднявшись выше, мы были поражены простирающимся до горизонта изумрудным зеленым лугом. На искрящуюся в солнечных лучах траву было тяжело смотреть.

Луга упирались в далекие горы с заснеженными вершинами. Если приглядеться, среди зеленого бархата можно было увидеть скопления черных точек, похожие на стада животных.

- А вот и дичь. Осталось самое легкое - изловить. - Я вопросительно посмотрел на Ляу, предполагая, что из нашей троицы, она самая хищная.

- Что? - Кошка не выдержала мой взгляд. - За всю свою жизнь я охотилась только за скидками в магазинах. Максимум, что вы можете меня попросить, это не мешать вам поймать ее.

- Я смотрю шоу «Последний герой» семимильными шагами близится к финалу. Никто не хотел выживать. Пойдемте хоть посмотрим, кого мы там не умеем ловить.

- Пойдемте. - Согласился змей. - Подальше от берега, от этих страшных вертушек.

Трава, по которой мы шли, была настолько густой, что стопы не чувствовали земли. Настоящие альпийские луга, на которых должны пастись пестрые коровы, дающие по пятьдесят литров молока за раз.

Свежий ветер с гор питал воздух прохладой. Шлось легко. Антош скользил по траве, слившись с ней в один цвет. Отмахав пару километров, мы совсем незаметно приблизились к стаду местных животных. Мне захотелось обернуться, чтобы понять, сколько мы уже прошли. То, что я увидел позади, напугало меня. Два воздушных судна нагоняли нас. И как мне показалось, они травили сеть, будто собирались забредать рыбу.

- Эй! - Горло свел спазм, поэтому получился односложный выкрик.

Ляу рванула вперед, а змей со страху прыгнул на меня и сбил с ног. Мы с ним закувыркались по траве. Кошка убежала вперед, но увидев, что мы замешкались, вернулась назад.

- Бегииии! - Крикнул я ей.

- Я не останусь здесь одна. Я с вами!

Воздушные суда сбросили сеть и поволокли ее по траве.

- Ложитесь! - Приказал я и сам лег в траву.

Сеть была широкой, метров триста. Бежать в сторону было уже поздно. Я схватил Ляу за ногу и змея за хвост, чтобы удержать их, если захватит сеть. Сеть приближалась, шумно приглаживая траву. Она больно проехалась по моему затылку и спине и чуть не утащила Антоша, с перепугу задравшего голову. Его голова зацепилась в ячейке, и если бы не мой рывок, змея утащило бы.

Стадо местных животных бросило есть траву и попыталось спастись бегством. Но ума бежать в стороны у них не хватало. Они так и бежали стадом, пока их не затянуло в сеть.

- Охотнички, блин. - Я встал и отряхнулся. - Чуть сами в сеть не попали.

- Я думаю, что те останки в лесу и есть эти несчастные животные. - Решила Ляу. - Только переработанные.

- Уф, хорошо, что мы догадались лечь. Кто бы там стал разбираться на скотобойне, разумные мы люди или мясо.

- Тут вообще безопасное место есть? - Спросил змей таким тоном, будто это мы устроили ему экскурсию.

- Будем постигать эту науку эмпирически. - Ответил я. - Впереди горы, и как мне кажется, там есть безопасное место. Как сказал один хороший человек, лучше гор, могут быть только горы, на которых ты еще не бывал.

- Поверим и проверим.

Кошка сделала шаг. В этот момент что-то щелкнуло над нашими головами и в нее воткнулось темное жало. Ляу успела бросить на меня удивленный взгляд, ее глаза закатились под лоб и она упала. Я поднял голову и увидел странное существо, похожее на космонавта или водолаза. Оно целилось в меня из трубки. Я ничего не успел. Мне в плечо воткнулось такое же жало. Я сразу почувствовал, как улетаю из своего тела.

- И мне тоже. - Услышал я издалека жалобный голос змея.

Глава 4

Бум, бум-бум, бум, бум-бум. Кто-то настойчиво стучал мне в черепок, в котором подсознание в этом момент рождало яркие замысловатые галлюцинации. Стук отвлекал меня, из-за чего галлюцинации становились серыми и тревожными. В бессмысленный артхаус воспаленного подсознания постепенно добавился еще один настойчивый звук, похожий на плач грудничка. Барахтаться в радуге фантасмагорического представления стало совсем некомфортно. Пришлось через силу открыть глаза.

И сразу захотелось закрыть. Галлюцинации выглядели правдоподобнее. Вся наша троица неудачников-скитальцев находилась на белом песочке, рядом с сухой корягой и муляжом какого-то животного. Ляу, если я правильно интерпретировал кошачьи эмоции, ревела. Антош валялся без чувств, разинув пасть с двумя широкими резцами в передней части верхней челюсти. Прежде, я не замечал, что они у него такие крупные. Раздвоенный язык вывалился и лежал на песке.

Мы находились внутри стеклянной сферы, как в аквариуме наоборот. Про себя я назвал ее аэрариумом. То, что за стеклянной границей была вода, я это видел четко. По ту сторону плавали рыбы, а одна, крупная, размером с тунца, настойчиво колотила в стекло каким-то тупым предметом. От моей иронии по поводу разумных рыб не осталось и следа. Природа забавляла себя, вкладывая разум в совершенно неподходящие для этого тела.

- Ляу, успокойся. - Я положил на ее мягкое плечико руку.

Кошка вздрогнула, повернулась ко мне и уткнулась мокрым носом в шею.

- Мне кажется, что мы попали в магазин, где продают живых млекопитающих. У нас так рыбы продаются.

- У нас тоже. Что, клиенты подходили?

- Не знаю, всякие плавают. А этот уже давно лупит в стенку, чтобы мы проснулись. Хочет показать товар лицом.

- Что ты сразу о грустном. Может он поговорить хочет?

- Ага, ты много с рыбами разговаривал?

- На рыбалке бывало.

- Они нас съедят. - Ляу снова упала на меня. - Я хочу, чтобы они меня убили, прежде, чем начнут вынимать внутренности.

- Давай, скажем, что мы ядовитые. Даю гарантию, что прежде они таких, как мы не видели.

- Скажи. Еще скажи, что ты их бог, может, поверят?

- Эх, был бы у меня телефон, можно было бы разыграть представление. - Стук в стекло меня достал. Я развернулся в сторону губастой рыбы и крикнул. - Ты, придурок чешуйчатый, по башке своей постучи!

Рыба замерла, прекратив стучать.

- Спасибо.

- Он что, понял? - Удивилась кошка.

- Если у него в башке есть хоть капля мозгов, то должен.

А-а-а, у-у-у, тьфу! Тьфу! - Змей зашевелился, сплевывая с языка прилипший песок. - Меня били по голове?

- Если ты видишь, то же, что и мы, то будь спокоен.

- Я вижу, вижу... - Змей попытался замереть, но его все равно водило вокруг оси, как пьяного, - рыб?

- Точно. Разумных рыб, как ты и предполагал.

- Надо было предположить разумных бабочек. - Змей безвольно уронил тело на песок.

Кажется, он снова провалился в энергосберегающий анабиоз. За то время, что я отвлекался на разговоры с товарищами по несчастью, к аэрариуму подплыли несколько рыб. Все они были похожи друг на друга как две капли воды. Может быть, размеры были немного разными, но на мой человеческий взгляд я замечал это, только если рыбы находились рядом друг с другом. Самым бросающимся в глаза отличием был широкий ирокез-плавник, начинающийся между глаз и доходящий до середины туловища.

- Кто вы?

Внезапный вопрос заставил меня подпрыгнуть на месте.

- Откуда вы? Цель вашего нахождения здесь?

Формулировать так вопрос могли только существа при «исполнении». Вряд ли бы продавцы живой еды сподобились до разговоров с ней. Это было уже хорошо. Значит, признаки нашего интеллекта не остались незамеченными. Нужно было срочно придумать правдоподобную историю, чтобы не только остаться в живых, но и получить гарантии неприкосновенности.

- Экспедиция с далеких звезд, по изучению вашей планеты и установлению контакта. - Соврал я первое, что пришло на ум.

Рыбы, прикрыв микрофон, принялись советоваться, пуская пузыри.

- Вы обладаете технологиями перемещения по бесконечному Океану? - Раздался вопрос.

- Да. Только там не океан, а вакуум, безвоздушное пространство. - Я решил мимоходом вложить в рыбьи мозги немного знаний об устройстве вселенной. Это должно было поднять наш авторитет.

- Вы точно со звезд? - Засомневались рыбы.

- Почему вы спрашиваете?

- Как могут гореть звезды в безвоздушном пространстве?

- А как они могут гореть в воде? Всем известно, что огонь проще залить водой. Космос, это пустота.

- А вы можете продемонстрировать нам его?

- Э-э, вы о чем?

- Вы могли бы поднять нас на борт вашего судна и показать космос?

- Знаете, тут какое дело? - Я понял, что рыбы берут меня за жабры. - Наш корабль попал в метеоритный поток и повредил двигатель. Надо его починить, прежде, чем спуститься на, хм, под воду.

- Наше правительство уполномочило нас поинтересоваться, сможете ли вы поделиться с нами технологиями, в обмен на любые ваши условия?

- Технологиями? Отчего же, сможем. Надо только понять, насколько вы им соответствуете и как собираетесь использовать. В общем-то, это и было целью нашего визита. Мы занимались определением возможности вступления вашей планеты в большую галактическую семью. Вначале, само собой, на условиях стажировки, а потом и полноценное вступление, с общей валютой, заводами, фабриками, общегалктическим кабельным телевидением и фотонным интернетом.

- Извините, нам нужна консультация с правительством. - Сообщил динамик.

От напряжения, вызванного ответственным положением перед цивилизацией рыб, на лбу выступил пот.

- Что ты нес? - Спросил змей.

- Не нес, а придумывал повод для отсрочки. Думаешь, если они поймут, что мы совершенно бесполезны, оставят нас в живых? Ни за что. Видел эти бюрократические рожи? На них написано большими буквами: «что бы ни случилось, главное, чтобы ничего не поменялось». Народ не должен знать, что мы существуем, иначе начнет сомневаться в существовании бесконечного океана и в том, что звезды горят в воде. Охренеть, они еще и детям в школах эту дичь втирают. Короче, создаем видимость полезности, до тех пор, пока не придумаем способ слинять отсюда.

- Куда отсюда слиняешь? - Уныло поинтересовался Антош.

- Куда рыбы линяют от людей? В глубину. А мы от рыб слиняем наоборот, в высоту, в горы.

Спустя некоторое время к аэрариуму подплыла свита, во главе которой находилась рыба с тремя шикарными плавниками-ирокезами. Судя по суете других морских обитателей, этот жаберный товарищ был большой шишкой. Грация, соответствующая статусу и оттопыренная, больше чем у остальных, губа придавали рыбе вполне понятную для человека солидность. Мне сразу же подумалось, что при всем многообразии видов, организация власти очень похожа на человеческую.

Солидная рыба повернулась одним боком и внимательно рассмотрела подвижным глазом нас всех. Затем отстегнула от экипировки какую-то палку и постучала ей в стекло.

- Нам что, надо реагировать на это? - Зло спросила кошка.

- Может быть, поклониться в пояс? - Пошутил я, но готов был сделать это, если нужно. Все-таки перед рыбами я был виноват. Надо было бухать на рыбалке, как все.

- Внимание, президент государства Заморье, господин Буррлум! - Торжественно произнес микрофон.

Солидная рыба развернулась плоской мордой в анфас.

- Очень приятно, ваше сиятельство. Объединенная галактическая экспедиция, под управлением меня, Жоржа Землянского. - Я отвесил короткий кивок.

Ляу и Антош повторили его.

- Бросьте, что за манеры. У нас давно республика, а я законно выбранный президент, а не монарх. Никаких сиятельств.

- Учтем на будущее.

- Ближе к делу, господа пришельцы. Мне передали, что вы готовы поделиться с нами вашими технологиями. Ваш визит можно считать попыткой взять нашу цивилизацию под контроль, или желанием подтянуть до вашего уровня?

- Насчет передачи технологий торопиться не стоит. Нам важна уверенность, что распорядитесь ими, как зрелая цивилизация.

- Какие могут быть в этом сомнения. Раз вы выбрали нашу страну, а не этих, недоносков за Большой Сушей, значит, вы были больше уверены в нас?

Я отвернулся к своим товарищам.

- Они хотят, чтобы мы дружили с ними против другой страны? На этом можно сыграть.

- Подло это. - Решила кошка.

- А чего подло-то, никаких технологий у нас все равно нет. Никакого баланса мы не нарушим.

- Ладно, раз уж начал врать, не останавливайся.

- Нам нужно время, чтобы принять решение. Пока же мы хотим понять о вас больше. Не могли бы вы оказать нам большее гостеприимство, свозить на экскурсию, в горы, например, накормить от пуза. - Я пошел ва-банк.

Никто не говорил нам, что мы пленники, поэтому можно было считать себя гостями галактического масштаба и требовать соответствующего отношения.

Господин президент замер перед стеклом с открытым ртом. Рыба из свиты плавниками помогла прикрыть его. Видимо, президент был уже не молод.

- Разумеется. Я отдам распоряжение рассмотреть вашу просьбу. - Заговорил президент рыбного царства после того, как ему вправили челюсть.

- Спасибо. Мы надеемся, что в атласе планет-претендентов напротив вашей будут стоять только положительные оценки. - Я снова поклонился, возомнив себя дворцовым интриганом.

- Каком атласе? - Переспросил президент. Кажется, он только сейчас начал понимать галактический размер ситуации.

- Таком, в котором занесены все планеты, претендующие на вхождение в Лигу Наций. - В голове моей была какая-то историческая каша, смешанная с фантастическими предположениями.

- Конечно, конечно. Мы всеми силами будем стремиться.

Президент махнул хвостом и исчез в мутной воде, не попрощавшись. У меня остался осадок, будто испортил важной персоне планы. А какие у него могли быть планы? Думаю, вполне прозаические, убрать конкурента на планете и единолично править ей. Нужен ли был ему выдуманный галактический союз? Думаю, нет. Никакие надзоры извне после победы в планы президента не входили.

- Очень хочется верить, что мы сбежим раньше, чем нас прикончат. - Произнес змей.

- С чего такой пессимизм? - Поинтересовалась Ляу.

- С того, что такие существа, как мы с вами, и даже этот карась над карасями, считаем, что мы можем творить зло, а те, кто умнее нас, ну никак не могут, потому что зло, это плохо. Они прикончат нас в надежде, что им простят. А мы, то есть, те, кто якобы стоят за нами, решим, что планету еще рано приглашать в галактический союз и свалим, предоставив им технологии для быстрого роста.

- Ну, да, для роста. Известно, что они их применят только для преимущества в войне. - Решил я. - Нам остается только делать хорошую мину при плохой игре, тянуть время и верить, что подвернется шанс для побега.

- Еще три дня назад я считала, что моя жизнь, такая драгоценная штука. - Вздохнула кошка.

Я по привычке почесал ей за ухом, а она принялась мурлыкать. Мы спохватились, когда поняли, что такие вещи люди не делают без должной причины или доверия.

- Прости, я всегда так делаю кошкам..., в смысле, это получилось неосознанно.

- Хватит уже сравнивать меня с животными? - Ляу гордо выпрямила спину.

- Я и не думал тебя сравнивать, просто я тренировался на кошках. Это шло от сердца, хотелось успокоить тебя. Ты же начала мурлыкать?

- Это тоже получилось неосознанно. Мне так моя мама делала, чтобы я успокоилась.

- Во, видишь! Я могу побыть твоей мамой в ее отсутствие.

- Какие же вы теплокровные нерациональные. Хорошо, что у нас чувства к спариванию возникают только раз в год. - Мудрым тоном изрек змей.

- Что? - В глазах Ляу сверкнули молнии, уши легли назад, а губы поднялись, хищно оскалив клыки.

Змей не ожидал такой реакции. Испугался и поспешил спрятаться за корягой, прикинувшись шлангом.

- Не трогай его. - Я попытался успокоить кошку. - В нем говорит зависть. Какой нормальный человек захочет быть змеей?

- Нормальный - захочет. - Буркнул из-за коряги Антош.

- Вы его послушайте? К спариванию? Тоже мне, эксперт нашелся. Ты на себя посмотри, хрен моржовый, который научился разговаривать. - Не унималась кошка. - Твое счастье, что я воспринимаю тебя как равного, иначе...

- Что? Шалят инстинкты-то?

Не знаю, на что рассчитывал Антош, продолжая перепалку. Наверно, тоже верил, что по отношению к нему кошка плохо поступить не может, потому что цивилизованна. Я, увидев ее в состоянии агрессии, больше в этом уверен не был. Границы между дикостью и цивилизованностью не было видно совсем.

- У вас все нормально? - Спросил динамик.

- А, гм, да, мы просто развлекаемся, разгоняем кровь. - Ответил я первое, что пришло на ум.

- Принимайте пищу.

Над головой загудел механизм. К аэрариуму причалила капсула, выбросила что-то в шлюз-переходник и отчалила. Из шлюза выкачали воду. Он открылся и на песок упали несколько мокрых банок, похожих на старые советские банки в которых продавалась сельдь иваси. Вместе с банками упал и предмет, который после короткого консилиума приняли за открывашку. Сделан он, правда, был не под нормальные руки, а под плавники, из-за чего у нас возникло затруднение по его применению.

Ляу сообразила раньше всех. Приспособила открывашку и вскрыла банку. Под урчание желудка, предвкушающего еду, я отогнул крышку. Секунду мне потребовалось на то, чтобы понять, что я вижу. Непроизвольный рвотный рефлекс чуть не выплеснул желудочный сок на угощение. В банке, плотно, как рижские шпроты, были уложены пальчики, очень похожие на человеческие. Для усиления рыбьего аппетита, все это гурманское непотребство украшали хитрые завитушки из водорослей.

Ляу тоже осталась не в восторге от угощения. Может быть, из солидарности со мной. Ее хватило на то, чтобы понюхать угощение и отложить его в сторону. Антош добрался до еды после всех. Слизнул гибким языком морскую капусту и проглотил. К пальчикам даже не прикоснулся.

- Почему вы не едите? - Спросил голос из динамика.

- Мало того, что вы бросили еду нам под ноги, как скоту, так вы еще думаете, что мы каннибалы? - Возмутился я. - Что если я приглашу вас в гости, а на стол поставлю стейки из семги и красную икру? Как вам такое угощение?

Ответа не последовало. Думаю, что там, за стеклом, завертелась государственная машина, согласующая действия между кучей инстанций, от чиновников до ученых, пытающихся родить правильное решение. Очевидное, конечно, на ум им придти не могло. Надо было просто спросить у меня, что я употребляю в пищу. Ученые предполагали, военные ограничивали их рвение государственными секретами, чиновники исходили из протоколов и никогда их совместный труд не мог привести к нужному результату.

- Похоже, это какое-то проклятье. - Возмутилась кошка. - Пожрать нормально в другом мире целая проблема.

- Мы слишком разные, чтобы они считали очевидным то же, что и мы? - Мудрый змей, оправившись от страха, занял место на коряге.

- С каких это мы пор ты называешь нас мы? - Спросила кошка, еще не простившая ему его дерзость.

- С тех пор, как нам подсунули еду, которая не нравится всем троим. Хотя, пахнет она не плохо. Может, стоит попробовать?

У меня по телу прошлась волна отвращения.

- Ни за что.

Через несколько часов нашего молчаливого заточения, прерываемого периодическим включением насоса, подающего свежий воздух, в шлюз снова закинули еду. На этот раз это были какие-то непонятные стебли, необработанные термически и вообще никак не приготовленные.

- Снова не то. Мы не травоядные. Вообще никто из нас не питается таким... кормом! Мы сами хотим мяса травоядных животных, коров, овец, или всеядных свиней. Подойдет мясо птицы, жареное, печеное, отварное, на худой конец. Немного подсоленное.

- Мне без соли! - Крикнула Ляу.

- И мне! И еще вареные яйца со скорлупой! - Озвучил свои предпочтения змей.

И снова связь с внешним миром оборвалась.

- На третий раз они решат, что нас проще убить, чем накормить. - Я взял в руки стебель, похожий на молодой кленовый побег. - А кто будет себя плохо вести, я отшлепаю прямо по зеленой заднице.

Змей бросил на меня ядовитый взгляд, решив, что мы с кошкой окончательно спелись против него. Мне стало жалко несчастное пресмыкающееся. Я уселся на ветку рядом с ним и положил руку на его холодное тело.

- Я пошутил. Пока нас объединяет понятие иномирцы, мы одинаковые, и должны держаться вместе, как один вид. Как дети из одной семьи.

- Правда? - Змей оторвал голову от ветки и посмотрел на меня преданными глазками.

- Абсолютная.

Ляу бесшумно забралась на корягу и села рядом с нами. Мы так и просидели долгое время, как три тополя на Плющихе, на обозрении рыбьего царства, снующего по ту сторону шоу «за стеклом».

- Вот так же в «зоне 57» сидят несчастные иномирцы, которых люди считают инопланетянами, жрут гамбургеры, от которых у них случается несварение желудка и думают, почему им никто не предложит перетертый хитиновый порошок, приправленный экскрементами белки-летяги. Чтоб этому Вольдемару пусто было. Чтобы он в один прекрасный момент забыл, как ходить по мирам и застрял бы там, где миром правят дождевые черви или синегнойные палочки. Или чтобы сатиры настигли его и сделали с ним то, чего он так боится. - Стенания помогали мне немного выплеснуть раздражение.

- Вольдемар привел тебя в Транзабар? - Догадалась кошка.

- Да. Я сбил ревнивца, бегущего за ним, а он отблагодарил меня таким образом. Упырь. Чтоб у него на лбу выросло то, чем он думает.

- Мышца? - Спросил Антош.

- Почему, мышца?

- У нас так говорят, у человека либо мышцы хорошо растут, либо мозг.

- Точно, растет у него она мышца, одноглавая, моноцепс, мать его.

Кошка, которой физиология человека была ближе, хохотнула, догадавшись о какой мышце шла речь.

- Я бы пожелала моему проводнику того же.

- Что, охмурил и бросил, котяра? - Догадался я.

- Совершенно точно. Он так закрутил мной, что я была как не в себе, ничего не видела, никого не слышала, пока не очнулась в Транзабаре. Зачем ему это надо было?

- Мне тоже непонятно, для чего со мной так поступили. Причин не вижу. А ты, Антош, как очутился в Транзабаре.

- Не помню. Пьяный был. Загулял немного, глаза открыл, не пойму, куда меня занесло. А хуже всего, что вокруг меня все такие разные. Вначале решил, что умер, но потом подумал и сообразил, что похмельный синдром на том свете не должен быть.

- Так тебя в тюрьме морозило по этой причине?

- И по этой тоже.

- Никогда бы не подумал, что такой интеллигентный на вид человек любит заложить за воротник. - До сего момента я считал змея слишком блаженным для этого.

- Почему? У нас это считается сопутствующим грехом умного человека. Труднее оставаться равнодушным, глядя на весь бардак, который творится вокруг, понимая его изначальную суть. Приходится создавать себе химическую иллюзию счастья.

- Слушай, а у нас пьянство зовется «зеленым змием» неспроста. Не иначе умники из вашего мира приползали на Русь похмеляться.

- Ничего не знаю про это. В наших исторических книгах о таком не рассказывается.

- Само собой, кто будет воспринимать бред, который несут пьяные люди. Хотя могли записывать, назвали бы «Хроники хроников», а люди сами решали, как к этому относиться.

- Может и писал кто, но издают только то, что можно продать. За бред много не выручишь.

- Н-да, в этом мы сильно отличаемся. У нас за бред платят хорошо.

Снаружи началась какая-то суета. Рыбы без лобового плавника закрутились стайками вокруг нашей сферы.

- А ты заметил, - спросила Ляу, - что чем выше статус рыбы, тем больше у неё плавник?

- Заметил. Только не пойму, они его что, удобряют? Откуда он у них берется и растет потом с разной скоростью. Может, это накладка?

Я хотел еще сделать несколько предположений, но резкий толчок оборвал ход моих мыслей. Нашу сферу, как будто, собирались сдвинуть с места.

- Хорошо бы, если они не утопить нас решили. - Кошка села ко мне поближе. - Я еще слишком молода, чтобы умирать.

Тут мне впервые стало интересно, насколько она молода.

- А что, паспорт ты уже получила?

- Ты про генетический идентификатор?

- Хм, видимо, да.

- Давно. - Она подняла руку и показала запястье, на котором сквозь шерсть виднелась тонкая полоска кожи. - Толку от него здесь ноль.

- Как и смысла от нашего присутствия. - Добавил Антош.

Сферу качнуло и, кажется, она сдвинулась с места.

- Плывем? - Спросил я, прислушиваясь к своим ощущениям.

- Поднимаемся. - Пояснил Антош.

- Как ты догадался? - Спросила кошка.

- Язык меняет цвет. - Змей высунул язык.

Его цвет из темного, почти черного, превратился в алый.

- Не язык, а настоящий альтиметр. А если вниз пойдем, какого цвета будет?

- Фиолетовый. Особенности жизни в горах. Кровь меняет свой состав в зависимости от давления воздуха.

Снаружи загремело. Сфера завибрировала. Место контакта воды со стеклом покрылось рябью. Над головой блеснула полоска света и стала расширяться. По поверхностям забегали солнечные зайчики, отраженные от водной поверхности.

- До них дошло, что мы не животные, которых держат в неволе? - Я обрадовался тому, что нас поднимают на поверхность.

Воздух в сфере сразу показался спертым, и бедным на кислород. Прошло не меньше пяти минут, прежде, чем всплыли на поверхность. Я ожидал увидеть открытое море, но мы оказались в бассейне, окруженном деревянными берегами. Сферу зацепили манипулятором за проушину на верхней части и подтянули к берегу. Кто и откуда управлял механизмом я не увидел.

Сфера стукнулась о дерево и замерла. Манипулятор что-то нажал и верхняя часть сферы, обозначенная герметичной прокладкой, поднялась и отошла в сторону. Путь наружу был свободен. Ляу прямо с коряги выпрыгнула на берег. Змей тоже перебрался на него и только я примерялся, не зная, как допрыгнуть до края.

- Не похоже, что ты от обезьяны произошел. - Кошка ощерилась во весь свой рот, насмехаясь над моей неловкостью.

- Я, точно не от обезьяны. Я на цыпочки встаю, у меня уже начинает голова кружиться. Эволюция меня не пощадила, забрала все, что связывало с далекими предками. В отличие от вас.

Сфера дернулась, точно собралась возвращаться под воду. Для меня это послужило дополнительным стимулом прыгнуть. Я оттолкнулся, как мне показалось, как пружина, и прыгнул. Мне не хватило каких-то тридцати сантиметров, чтобы перелететь горловину сферы. Я соскользнул и упал в воду, окатив брызгами Ляу и Антоша.

- Ты прыгаешь, как ленивец. - Кошка подала мне руку.

- Спасибо на добром слове.

С меня натекла целая лужа. Признаться, я под это дело опорожнил мочевой пузырь, стесняясь сходить по-маленькому в сфере. Так что, я использовал свой конфуз с пользой.

Деревянная конструкция находилась посреди воды. От горизонта и до горизонта берег не наблюдался. Ширина «палубы» по всему периметру была одинаковой и составляла пять моих шагов. Доски между собой были склеены и обработаны, правда, довольно грубо. Видимо, рыбам незачем было париться над этим. Вряд ли для них это было полом. Внешняя часть конструкции для них была внутренней. Я бы сказал, что с нашей точки зрения их цивилизация была перевернута с ног на голову.

Стеклянная сфера захлопнулась и погрузилась под воду. Мы остались одни, совсем не понимая, что это значит для нас.

- А ну-ка Антош, скажи нам, чувствуешь ты чужой взгляд или нет? - Поинтересовался я.

- Чувствую, выпить хочется, все остальное притупилось.

- Ясно, откуда ты брал вдохновение для экстрасенсорики. Будем надеяться, что нас не вялить на солнце вытащили. - Я присел на внешний край палубы и погонял рукой морскую воду.

- Я думаю, они спрятали нас от ненужного взгляда, или же до них дошло, что нам нужна привычная среда обитания. - Предположила кошка.

- Абсолютная тюрьма. Какой там Шоушенк и Алькатрас, тут даже вариантов никаких.

- Есть выход. - Змей растянулся на солнце в длинную «колбаску» и впитывал солнечное тепло. - Надо научиться самим ходить по мирам.

Меня насмешила его попытка выдать бредовую идею за подходящий вариант.

- Ну-ка, попробуй. Что для этого нужно? Тужиться сильнее, или впасть в нирвану? Ты хотя бы элементарно представляешь этот механизм? Я, например, совсем не представляю.

- А что ты так реагируешь, как будто я тебя заставляю это делать? Кто-то же может это.

Ага, один на миллион. - Я вспомнил, что именно такую статистику приводил Вольдемар.

- Один из миллиона сам дошел до этого, а мы точно знаем, что это возможно. - Змей спорил со мной, не открывая глаз, еще больше раздражая меня своей невозмутимостью.

- Тише! - Заткнула нас кошка.

Из-под воды доносился глухой протяжный звук. Он приближался, возвещая о том, что скоро мы увидим его причину. Вода по центру бассейна надулась пузырем и опала, оголив огромную сферу, наполненную водой. Она была намного больше той, в которой держали нас. В сфере находились несколько рыб, и все, как один, при париках-ирокезах.

- Ну, я считаю это проявлением уважения. - Мое мнение опиралось на очевидные факты, воздушная атмосфера и круг собравшихся «шишек».

- Это будут переговоры. Давайте сразу решим, что нам врать. - Прошептала мне на ушко Ляу.

- Спокойно, Ляля, врать буду я, а вы кивайте головами в знак согласия.

- Ляля?

- Ты знаешь, я подумал, что Жорж и Ляля звучит очень театрально, хотя и немного по-фраерски. Ты не против?

- Ляля? Мелодично. Не против.

- А про меня, как всегда, не вспомнили. - Обиделся змей.

- Ладно, Жорж, Ляля и змей-искуситель. Библейский расклад. Не хватает только Эдема. Но туда с нашими грехами...

Сфера, тем временем, поднялась метра на три и замерла. На внутренней стороне ее висела какая-то растяжка с каракулями. Я решил, что это приветствие, предназначенное нам.

- Здравствуйте! - Раздался голос из динамика сверху. - Мы рады вас приветствовать на своей воде.

- Здравствуйте. И мы рады безмерно встрече с такой замечательной цивилизацией. - Ответил я пафосно.

- Мы все...

Я прервал динамик.

- Одну секундочку, извините. Какого плана это мероприятие?

Динамик долго молчал. Рыбы, до этого стройно уткнувшись в стекло, суетливо замахали плавниками и зашлепали губищами, выпуская пузыри.

- Мы считаем это переговорами. После того, как нам стали известны причины вашего появления, у нас появились некоторые идеи, реализацию которых хотелось бы уточнить. - Разродился динамик. - Вы понимаете?

- Разумеется. Переговоры делают нас умнее, а войны - мертвее. - На ходу придумал я афоризм.

Я предполагал, что они захотят поговорить о том, чтобы мы обеспечили им преимущество в войне. По крайней мере, политики и военные из моего мира, спят и видят, когда инопланетяне подгонят им «вундервафлю», чтобы с ее помощью поставить остальной мир на колени.

- Мы очень рады, что в некоторых вопросах у нас есть точки соприкосновения. Позвольте нас представить...

Начался процесс представления одинаковых лиц, различающихся только «ирокезами». У одной рыбы от интенсивного поклона, плавник сполз набок. Она быстро водрузила его на место.

- Накладка. - Понял я.

Теперь я был точно убежден в том, что «ирокез» служил для демонстрации официального статуса. Когда у общества нет дифференциации плавников, то нет и цели. В голове у меня переиначилась фраза из одного любимого фильма. Ляля толкнула меня в бок.

- Что?

- Представляй, теперь наша очередь.

- А-хм, значит, я, Жорж Землянский, глава исследовательской экспедиции. Это Ляля Кошкина, главный бухгалтер, а это Антон Гадюкин, ученый, физик-ядерщик.

- А почему я, бухгалтер? - Промурлыкала на ухо кошка.

- Рефлекторно получилось. У нас на работе Надюха Кошкина, бухгалтер.

Некоторое время динамик молчал. Рыбы совещались.

- А если они захотят, чтобы мы им прямо здесь и сейчас представили какое-нибудь технологическое чудо? - Спросил змей.

- Вот ты и представишь, господин Гадюкин. Ты же ученый, физик-ядерщик.

- Для меня это набор звуков. И все же? Долго на словах мы не продержимся.

- Я не знаю, по ходу пьесы будем импровизировать.

- Как вы уже знаете, наша планета поделена на две сферы политического влияния. - Заговорил динамик. - Одна из них, которую представляем мы, прогрессивная, созидательная, много лет прививающая людям настоящие ценности, а другая - деструктивная, вгоняющая мир в хаос. Много лет мы противостоим друг другу, но наши силы не бесконечны. Зло коварно и не знает усталости. Когда-нибудь они найдут способ, который позволит им нарушить военный паритет, и тогда наша планета погрузится во мрак. Для нее наступят самые темные времена. Правительство нашей страны, просит вас пойти на сотрудничество и предоставить нам технологии, которые не позволят злу управлять планетой.

- Так, господа, давайте разберем некоторые аспекты. Что если мы не пойдем на сотрудничество? Что если мы имеем другое мнение о ситуации на планете? И как вы можете гарантировать, что сами не используете технологии во зло?

- Про поесть спроси? - Напомнила кошка.

- Да, и когда нас наконец-то накормят нормальной едой?

Надо было уже привыкнуть, что любой мой вопрос вгонял рыб в ступор. Динамик снова заткнулся на неопределенное время.

- Аргумент в пользу того, что мы созидательное государство, проповедующее гуманную политику, это то, что вам оставили жизнь. В государстве, за Большой Сушей, вас уже давно бы умертвили, как социально опасный элемент.

Меня чуть не дернул черт сказать, что там сказали то же самое, только про вашу страну, но промолчал. Ирония в таких делах могла слишком дорого стоить.

- Технологии, в какой области вас интересуют больше всего? - Спросил я и сделал самый умный вид, на который был способен.

Рыбам он, конечно, ничего не говорил, но для самого себя было спокойнее.

- Летательные аппараты, способные держаться в воздухе без выталкивающей силы, новые виды энергий, вычислительные устройства...

- Ага, звучит, как комплектуха для баллистической ракеты. - Прошептал я на ухо Ляле.

- ... карта планеты, сделанная из космоса, желательно с залежами минералов и их запасами. А так же, гарантии того, что вы ни в коем случае, не станете передавать эти же технологии и сведения другой стороне.

- В обмен на что? - Мне захотелось понять, что они припасли для взаимовыгодного сотрудничества.

- В обмен на вашу свободу. - Неожиданно выпалил динамик.

- Ясно. Очень трудно назвать ваши условия взаимовыгодным сотрудничеством. Скорее это шантаж и угрозы. Вы так уверены, что за нами не прилетят?

- Вы не первые, за кем не прилетели.

- Что? - Я услышал одновременный возглас кошки и змея.

- Что-то у вас там не все ладится с персоналом, раз бросают вот так, на произвол судьбы.

Наш план рушился на глазах. Я, кажется, начал догадываться, кто послужил причиной того, что мы стали заложниками. Этот аттракцион с катапультами мог питать местных регулярными жертвами. Наверняка их экзотический внешний вид мог наводить на мысль об инопланетном происхождении. Разумеется, они так же, как и мы, пытались валять дурака, чтобы потянуть время, прикидываясь инопланетянами.

- А где наши коллеги сейчас? - Спросил я на всякий случай.

Снова молчание. На этот раз его можно было назвать тягостным и тревожным.

- Интересно, если бы мы сказали правду, нас отпустили? - Ляля взяла меня за руку, и я почувствовал легкий тремор в ее конечности.

- Вряд ли. Не могу представить себе разгуливающих по улицам моего города иномирцев. При любом раскладе, если не приносим пользу, в расход.

- Я тоже не могу представить, чтобы вас оставили в живых, появись вы у меня на родине. - Не поднимая головы, произнес змей. - Народ не должен знать, что есть кто-то, кроме нас.

- Животные разные, а вырастает из них одинаковая разумная гадость. - Я сплюнул под ноги.

Сфера с важными рыбами плюхнула воздухом и пошла в воду. Переговоры закончились. Я бы сказал, что закончились ничем. Интересно, сколько они дадут себе времени, чтобы понять, что мы такие же инопланетяне, как и предыдущие.

- А про еду ничего не сказали. - Кошка вздохнула.

- А чего нас теперь кормить-то? Может быть, сами половим рыбки? Наживка у нас уже есть. - Я кивнул в сторону змея.

Тот не отреагировал никак. Лежал с закрытыми глазами и не шевелился.

- Эй, Антош, ты как, живой? - Спросил я, подозревая плохое.

- Антош? - Кошка шлепнула его по середине чешуйчатого тела.

Змей не реагировал.

- Что с ним? Сердце не выдержало? Какие реанимационные действия могут быть у пресмыкающихся? Надуть его, как шарик?

Я набрал в ладонь морской воды и вылил ее на лицо Антошу. Мне показалось, что его глаза дрогнули. Тогда я подкатил его к краю помоста и опустил ему голову в воду. Секунд через двадцать со змеем случился мышечный спазм. Он сжался в пружину, распрямился и со всего маха ударил меня хвостом. Я отлетел в воду метра на три от берега.

С перепуга забил руками и ногами, опасаясь, что подо мной плавает какой-нибудь мегалодон.

- Я же вам сказал, что вода мне противопоказана. - Кричал змей с берега.

- А чего ты прикидывался дохлым? - Ляля тоже кричала, что с ее тембром было больше похоже на визг.

- Я не прикидывался дохлым, это была гибернация, отключение некоторых важных органов для уменьшения потребностей организма. Я буду жить еще несколько месяцев после вас.

Я забрался на помост.

- Чего ради жить-то одному? - Спросил я.

- Не знаю. Не хочу умирать. Я не пожил еще.

- Кащей Бессмертный, предупреждать надо. Мы же хотели тебя спасти, балбес. - Накинулся я на разумного пресмыкающегося. - Тихушник. Признайся, ты хотел закосить под мертвого, чтобы тебя не тронули?

- Ничего такого я не хотел. Всё, вопрос закрыт. Я не обязан перед вами отчитываться.

- Эй, придурки, вы как сюда попали?

Чужой голос заставил нас замолчать и резко обернуться. Из воды, со стороны моря, торчал скафандр, из которого через стекло шлема смотрела пучеглазая рыба.

- В смысле, как? - Не понял я. - Подняли из-под воды, в аэрариуме.

- Мне насрать, откуда вас подняли, я спрашиваю, какого черта вы забрались в мой мир?

- Ты что, знаешь об этом? - Спросила Ляля.

- Я все знаю! Я умею ходить через миры.

- Да чтоб тебя! - Обрадовался я. - Вы нас выведите отсюда?

- Лучше бы вас прибить, чтоб другим не повадно было. Прыгайте в воду и держитесь за руки.

Антош среагировал раньше всех. Накрутился на мою ногу.

- У меня же нет рук. - Произнес он жалобно.

- А что, не хочешь остаться здесь, пережить вселенную в своем энергосберегающем режиме?

- Я же сказал, забыли об этом.

Мы взялись с Лялей за руки и прыгнули в воду. Рыба в скафандре толкнула нас шлемом и исчезла.

- Тварь, он что, надурил нас? - Я вынырнул из воды и замер.

Мы находились посреди маленького озерца, к которому клонились тяжелыми ветвями плакучие ивы.

Глава 5

Знакомый пейзаж, а главное, отсутствие бескрайнего моря, настроили меня на более оптимистические ожидания. В кронах ив галдели птицы. Слюнявые пузыри, капающие с деревьев, мирно колыхались под их сенью. Точно такое же озеро я помнил из детства, со времен, когда отдыхал у деда с бабушкой в деревне.

Змей развесил телеса просушиваться на ветках. Кошка обошла окрестности, чтобы убедиться в том, что нас не ждут опасности. Я был уверен, что причина у нее была иная, потому что на мою просьбу сопроводить ее она ответила категоричным отказом. Что-то не верилось мне в ее внезапный героизм.

Похоже, одному мне нужно было думать о том, где добыть пропитание. И я нашел его. Поляну грибов, очень похожих на белые. Точно такая же широкая ножка и умопомрачительный запах съедобного гриба. Я снял майку и набрал ее полную. Собрал из сухих веток костерок, нанизал на зеленые ветки грибы и задумался над тем, как его разжечь. Я не курил, поэтому ничего для розжига не носил с собой. Добывать огонь трением веток я не умел.

- Антош, ты как-то ближе к природе выглядишь, не поможешь развести огонь?

- Если ты оценил мою близость к первобытности по отсутствию одежды, то ты ближе к природе по отсутствию ума.

- Ты хамишь, пресмыкающееся. Сдается мне, что судьба закинула нас в мой мир, так что прошу быть уважительнее, иначе отправлю в зоопарк, в котором ты проведешь остаток дней.

- Ладно, не умею я разводить огонь без зажигалки.

- Вот теперь видно, что мы с тобой на одной ступени эволюции. Осталось теперь проверить, что у нас Ляля на этот счет умеет.

- Наверняка, ничего. Она же сказала, что живет на деревьях, как думаешь, стоит жечь огонь на них?

- Как-то они готовят себе пищу. Не думаю, что до сих пор трескают сырое мясо.

- А я думаю. Помнишь, как она окрысилась на меня. Еще чуть-чуть и тяпнула бы зубами.

- Ну, ты тоже молодец, заподозревал нас в таком. Ладно, я мужчина, с меня как с гуся вода, но она же, женщина, понимаешь? У них у всех пунктик, чтобы не подумали чего, что она там слишком легкомысленная или неразборчивая. Я даже по нашим кошкам скажу, что гордости в них даже до разумной стадии на десять человек хватит.

- Опять ты меня сравниваешь?

Я не слышал, как подошла Ляля.

- А, черт! - Я подпрыгнул и развернулся в полете. - Зачем так бесшумно?

- Проверяла вашу осторожность.

- А что ее проверять, тихо все. - Оправдался я. - Нет?

- Там, - она махнула рукой, - дорога. По ней ездит транспорт, не похожий на наш.

- Я же говорю, это мой мир. - Внутри меня затеплилось приятное чувство, что я смогу вернуться домой.

- Как нам быть, если это так? Куда девать нас с Антошем? - Кошка подняла веточку с грибным шашлыком и принюхалась.

- Поживете у меня, а там придумаем. Не знаешь, чем нам разжечь костер?

Ляля залезла в карман кофты и вынула из нее какой-то прибор. Собрала из мелких веточек и сухой травы пучок и высекла прибором яркие искры. Трава быстро занялась.

- Ого, это что у вас, вместо зеркальца с собой носят? - Кошачье огниво удивило меня.

- Шашку дымовую разжигать шерстку окуривать, чтобы насекомые не лезли. - Пояснила кошка.

- А, понятно, нам-то с Антошем такие проблемы не грозят, поэтому мы без зажигалок. - Я привалил разгорающийся пучок ветками потолще.

Едкий белый дым тлеющего дерева поднялся прямо в лицо. Однако он был приятен мне, как запах родины. Через минуту огонь дружно трещал в разгорающемся костре. Я поднял «шампур» с грибами над огнем.

- Каждый жарит себе сам. Не знаю, какую степень готовности вы любите, кому альденте, а кому с корочкой.

Кошка взяла в руку ветку с грибами и боязливо занесла над огнем. Ветка щелкнула, раскидав искры из костра. Часть полетела в сторону кошки. Ляля бросила «шашлык» и принялась бить себя по открытым участкам, приговаривая шипящие ругательства.

Я понял, что она боится за свой шерстяной покров.

- Ладно, тебе я пожарю сам. Не подумал, что близкое пламя тебе противопоказано.

Я поднял ее веточку, сдул с нее налипшую грязь и занес над огнем.

- А что вам, принц Антош, тоже надо прислуживать? - Спросил я змея, свесившегося с ветки.

Он ловил тепло костра.

- Не надо, я сам справлюсь.

Змей сполз на землю. Кончиком хвоста зацепил ветку с грибами и попытался удержать ее. Ничего не получилось. Кольцо из его тела не сжималось настолько плотно. Ветка ходила в нем свободно. Тогда он попытался помочь себе удержать ее, зажав между зубами. Но получилось только хуже. Змей прижег себе тело. Я закрыл глаза, досчитал до десяти и выдохнул.

- Хорошо, дружище, давай я и тебе приготовлю еду.

Ляля и Антош в надвигающихся сумерках сидели у костра в ожидании еды. Огонь играл в их желтых глазах, неотрывно следящих за своими веточками. Я решил попробовать готовность грибов. Откусил горячий кусочек и сразу выплюнул. Он был горьким, как хина.

- Да что же это такое! - Я в сердцах зашвырнул все три ветки в кусты.

Змей молча уполз в том направлении. Через полминуты он вернулся, и не останавливаясь, прополз мимо нас, высунув раздвоенный язык на всю длину.

- Что, думал, тебе будет слаще? - Крикнул я ему вдогонку.

Антош вскоре вернулся перепачканный в иле.

- А ты говоришь замедленный метаболизм. Что, голод не тетка?

- Не буду врать, я бы сейчас съел что-нибудь большое. Потрясения последних дней истощили мое тело.

- Ладно, через час стемнеет, а ночь, отличное время для разбоя. Показывай, Ляля, где дорога.

Впрочем, до дороги идти не пришлось. Мы заметили огни и решили идти к ним, предполагая, что там находится жилье. Для меня этот момент был особенно волнительным, потому что я ждал, что откроется истина о том, что я дома. Я не был уверен, что в России. Что-то мне подсказывало, что это другая страна. Однако, такая мелочь меня не беспокоила совсем. После мытарств по другим мирам, даже Папуа - Новая Гвинея могла показаться родным краем.

Перед населенным пунктом наткнулись на речку. Я слышал уже с той стороны лай собак, шум машин и прочие неотъемлемые звуки любого жилого места. Прошли немного вдоль реки, пока не наткнулись на лодку. Как раз напротив того места, где мы ее нашли, на другой стороне реки, стояло строение, похожее на магазин. План родился моментально.

- Я сплаваю на разведку, узнаю, где мы и заодно, попробую стырить из магазина хотя бы пачку чипсов.

- Точно? А если ты сбежишь от нас? - Забеспокоился змей.

- А если тебя поймают? - Ляля тоже дала понять, что не желает оставаться без меня в моем мире.

- Вы сдурели? После всего, что мы пережили, взять вас и бросить? Я сейчас обижусь. Сидите и ждите тут, никому на глаза не лезьте, а то не дай бог, пристрелят с перепуга.

- Ладно. - Согласилась кошка. - Только будь осторожнее.

- Обещаю.

На дне лодки лежало одно пластиковое весло. Я правил им очень неумело. Крутился на одном месте больше, чем плыл вперед. В итоге меня снесло вниз по течению. Пришлось протащить лодку и оставить ее на берегу напротив магазина.

Ярко освещенный магазин стоял на виду. К нему примыкала парковка на пару десятков машин и ответвлялась дорога от большого шоссе. За то время, что я приглядывался к обстановке по нему проехало два автомобиля. Марку определить не удалось, но это точно были не Лады.

На стоянке перед магазином было пусто. Время было слишком поздним для покупок. Название магазина я не разобрал, и даже не смог определить на каком языке оно написано. Какие-то каракули, похожие на армянский или еврейский алфавит. Короче, кого-то из тех, кто спаслись во времена великого потопа.

Фасад магазина был сделан полностью из стекла. Я видел мужчину дремлющего за кассой. Главное, чтобы у него не было оружия. Я зашел в магазин. Колокольчик над головой зазвенел. Я бросил взгляд на продавца. Он даже не проснулся. Зато перед ним сидел пес и смотрел на меня во все глаза. Конечно, с такой собакой можно и поспать.

Я сделал вид, что изучаю ассортимент. Пригляделся к ценнику на какие-то банки и обомлел. Цифры тоже были не наши, не арабские. Какие-то закорючки. Настроение упало «в ноль». Хорошо, что люди имели здесь человеческий облик и организация жизни напоминала земную. В случае чего, можно было прожить остаток жизни и в таком мире. Я прошелся по витринам, пытаясь понять, что для меня нужнее всего. При любой нестандартной ситуации, грозящей нерегулярным питанием, первым делом нужна тушенка. У меня были серьезные сомнения, что в этом мире увижу ее на полках.

Разглядывая их, я не забывал бросать взгляд на продавца. А он, судя по всему. Просыпаться не собирался. Только пес сек за мной. Когда я подошел близко к этой парочке, я понял, что мужчина слеп. Что если это вообще был магазин для слепых. Оттого и цифры и язык мне непонятны. Я провел пальцем по первому попавшемуся ценнику, чтобы оценить его объемность. Но нет, мои нечувствительные пальцы ничего не почувствовали.

Продавец повел себя очень подозрительно. Убежал куда-то в подсобку вместе с собакой. Я решил, что лучше момента ждать не стоит. Хватал и закидывал в фирменную сумку все, что мне казалось подходящим. Вдруг, прозвенел звоночек. Кто-то вошел в магазин. Чтобы не привлекать внимания я направился к выходу вдоль крайних витрин, надеясь, что покупатель выберет путь по центру.

Мы столкнулись прямо в проходе, выскочив друг на друга в повороте. В первое время я не мог понять, что вижу. Покупатель тоже замер. Он был слеп, как и продавец. Его вел пес-поводырь. Значит, это точно был магазин для слепых. Меня кольнула совесть, что я граблю людей с физическим недугом.

Пока я маялся угрызениями совести, человек закричал и бросился к выходу. Я побежал следом. Выбежал на улицу и собрался ринуться в темноту, но остановился. Перед магазином стояла машина, к которой подбежал слепой покупатель, что меня уже заинтересовало. Мало того, что машина была совсем неизвестного производства, так еще и вокруг нее стояла семья из мамаши и двух детишек, причем с собачкой у каждого.

И тут я понял, что люди не держали собаку на поводке. Это выглядело слишком невероятно, но оба существа соединялись между собой какой-то пуповиной. Она выходила из человека в районе живота и заканчивалась в районе живота собаки. Собаки семейства смотрели на меня во все глаза, пока папаша не испугал их. Семья с криками похватала своих собак в руки и исчезла в машине. А я исчез в темноте.

В этот раз мне удалось переплыть реку гораздо быстрее. По шуму с того берега я слышал, как мои друзья пробираются вдоль него, следую по течению за моей лодкой. Наконец, я пристал к берегу. Змей помог вытащить лодку, не взирая на топкую грязь. Гордый уловом, я поставил перед ними свою сумку.

Прежде, чем начать разбирать свой улов, мы ушли подальше от того места и разожгли костер. В первом хрустящем пакете оказались какие-то сухари. Есть их без запивания водой было невозможно. Я открыл бутылку и попробовал на вкус. Это было пиво или квас.

- Вот Антош, и тебе кое-что взял, только смотри, в запой не уйди.

- Я не запойный, свою норму знаю.

Бутылок, с этим напитком, я украл достаточно. Раздал всем. Ляля хлебнула и поморщилась.

- Непривычно. Горчит.

- Ничего, зато аппетит заводит. - Я сделал большой глоток вслед за пригоршней сухарей.

Змей, закрутив бутылку в кольцо из хвоста, заливал напиток в свою большую пасть. Он не остановился, пока не вылил все.

- Уфф, полегчало. - Его желтые глаза умаслились. - Дай-ка мне что-нибудь съедобное.

Я протянул ему пакет. Змей захрустел сухарями.

- Вполне себе ничего. Не мясные чипсы, но своеобразно. Надо будет внедрить у себя. Так что ты там говорил, про пуповины?

- Всех, кого я видел, были слепыми, а у них, прямо из живота торчали штуки, которые я вначале принял за поводки, но потом понял, ни черта это не поводки, это как в Аватаре, штуки для соединения существ, чтобы можно было чувствовать друг друга. Я уверен, что люди видят глазами собак. Иначе, как они водят машину?

- Может, там автопилот?

- Не похоже. Технологии у них на вид помладше наших. Шестидесятые прошлого века. Рок-н-ролл, карбюраторы и все такое.

- Жорж, дружище, у тебя там еще не завалялось бутылочки божественного нектара? - Змей вытер испачканное в крошках лицо кончиком хвоста.

- Может, на завтра?

- Завтра может и не наступить, надо уметь жить здесь и сейчас. Давай, дружище, бутылку.

- Только одну. - Я убрал сумку за спину. Вынул из нее бутылку и передал змею.

- Уважаю. Если что, Жорж, смело рассчитывай на меня. Ты, мой друг, навсегда, на веки вечные.

Ляля покосилась на змея. Не каждый день видишь напивающегося пресмыкающегося. Змей ловко скрутил пробку и залил пиво в бездонное горло. Допив, отрыгнул и обвел всех мутным взглядом.

- Вздремну. Кажется, у меня не осталось... сил. - Последнее слово он произнес автоматически, будучи во сне.

Я подбросил веток в костер. Тьма отступила. Там, за границей огня находился другой мир, а внутри - наш. Мой, потому что я представил себя сидящим, как бывало не раз, у костра в походе. Как обычно, пьяного и счастливого, из-за того, что нашел сил и время нарушить ежедневную рутину. Ляля тоже молчала и лениво грызла сухари. Время от времени она притрагивалась к поломанному уху, будто хотела убедиться в том, что это не так.

На мой человеческий взгляд, кошка, наделенная человеческим разумом, казалась даже красивее наших домашних кошек. Забавно было наблюдать, как ее остренькие ушки реагировали на каждый звук в ночи, поворачиваясь в сторону его источника. Она заметила, что я на нее смотрю.

- Что? Ухо страшное?

- Нет, ты что, совсем не замечаю.

- А что тогда?

- Знаешь, я тут подумал, - Я поднес упаковку из-под сухарей к костру, - что я спер собачий корм.

На упаковке можно было различить силуэт человека, перечеркнутый крест-накрест и не перечеркнутый собачий силуэт. Кошка присмотрелась и засмеялась.

- Ну и ладно, мне даже понравилось. Вот если бы ты спер кошачий корм, я бы точно обиделась.

- Правда? А мне даже на ум не пришло обидеться, если бы ты для меня украла в магазине бананы.

- Не, я бы тоже не обиделась, если бы ты ляжечку страуса добыл.

- Хорошо, я понял, что именно тебя напрягает. Не то, что ты произошла от глупых кошек, а то, что я могу воспринимать тебя такой сейчас.

- Да.

Ляля бросила в мою сторону взгляд, от которого стало немного не по себе. То ли в нем отразился свет костра, то ли это был внутренний блеск, я не понял. Но меня проняло, как током из розетки. Я готов был поверить, что она пустила в ход женские чары, ибо в груди и немного ниже, как-то затомилось. В голове пролетели рои мыслей, одна из которых была сформулирована так: «такого не может быть, чтобы мне нравилась кошка, это же настоящая зоофилия». Другая мысль была ей противоположной: «она же человек, разумный, как и я, и в этом нет ничего плохого».

Мои метания, видимо, отражались у меня на лице. Ляля положила мягкую ладонь мне на запястье.

- Расслабься. Необычно, что кто-то может быть таким же умным, как мы.

Я это признание воспринял, как частичный комплимент, ум ей нравился, а внешность, похоже, не очень. Я представил, как я для нее выгляжу, этакий канадский сфинкс в складочках, что даже самого передернуло от отвращения.

- Зато у нас насекомых не надо окуривать. - Ответил я. - И вообще, мех хорошо смотрится на шубе.

Ляля убрала руку.

- Ты капризный, как ребенок. Показывай, что у тебя еще есть пожевать в сумке, только не для собак.

Мы нашли банку с какими-то фруктами в сиропе. Кошка попробовала и не стала есть. Я схомячил содержимое банки в одиночку.

- Вот оно, преимущество всеядности. - Произнес я, сыто отрыгнув. - Простите мой французский.

- Ага, я бы назвала это эволюцией желудка.

- А что вам дало преимущество? Ум?

- Да, как бы нескромно это не звучало.

- Интересное дело, и в чем вы так далеко ушли от нас, мыслящих желудком? В космос хоть вышли?

- В космос? Зачем? На самой планете еще полно неизученных мест. А вы что, вышли? - В ее интонации я почувствовал страх узнать, что наша цивилизация покоряет космос.

- Одно другому не мешает. Мы осваиваем космос давно, еще до моего рождения. Американцы, это народ такой, высаживались на Луну, спутник Земли. Может быть это и неправда, кино, но то, что советские луноходы там ползали и собирали грунт, это абсолютная правда.

- Не заливаешь мне?

- Чего ради? Просто, устанавливаю паритет, чтобы никто из нашей троицы не считал себя умником. Согласись, так нам проще будет общаться?

- Ладно, космонавт, поверю. Отрицать, не зная правды, глупо, хотя, глядя на тебя, в это не особо верится.

- Это обидно. Ответь мне лучше, чему равен квадрат гипотенузы?

- Сумме... квадратов... катетов. - Ответила Ляля, акцентируя каждое слово.

- Ну, замечательно, не такая уж ты и меховая варежка с глазами. С этой секунды, требую относиться друг к другу, как к равным, и подкалывать что угодно, кроме интеллектуальных способностей, которые, как выяснил короткий тест, у нас одинаковые.

- А Антош не проходил тест.

- В семье, как говорится, не без Антоша. Сейчас глупо проверять его, сделаем это позже.

Змей сладко спал, свернувшись в кольца «пирамидкой». Венчала ее вершину голова. Антош сладко сопел и время от времени чмокал пересохшим ртом. Я притронулся к телу, чтобы узнать, не перегрелось ли оно от костра. Та, часть, что была обращена к огню, нагрелась, а противоположная была ощутимо прохладнее. Я поднялся и с большим трудом развернул его тяжелое тело холодной стороной к огню.

- Не змей, а змеевик. Ну, в смысле, свернулся спиралькой и прогоняет через себя алкоголь. - Ляля не поняла моих разносторонних знаний. - А, не парься, просто градус повышаю этой рептилии.

- У тебя семья есть? - Неожиданно спросила Ляля.

- В смысле? Мама, папа?

- Нет, конечно, я про жену, потомство.

- А что, по мне не видно? - Я растопырил левую пятерню, показывая отсутствие кольца на безымянном пальце.

- Что это значит? У тебя пятеро детей? Жен?

- Нет, это значит, я свободный человек, который сам распоряжается своей жизнью.

- Заметно, как ты ей распорядился.

- Кто бы говорил. А ты сама-то замужем?

Кошка взяла в руки ветку и прежде, чем ответить, погоняла ей угли в костре.

- Нет. Разборчивая слишком, вот и довыбиралась. Судьба мне специально этого жулика подсунула. А у меня все датчики отключились, никаких предчувствий.

- Да, уж! Урок. - Мне захотелось погладить ей за ушками, но я сдержался. - Слушай, не пойми меня неправильно, я не пытаюсь провести прямых аналогий, вот у нас коты в марте начинают орать, свадьбы там, шуры-муры...

- Нет, у нас нет сезонной тяги к спариванию. У нас любовь, а она случается в любой момент года.

- Я просто спросил. Интересно обогатить кругозор. Вот у нашего змея до сих пор сезонная случка, я хотел сказать, брачный период.

- И где же ты сможешь применить знания, касающиеся жителей других миров.

- Передачу свою сделаю «В иномире живот...», да, блин, понесло. Надо закусывать.

Я достал из сумки банку, не глядя на этикетку. Открыл ее за вполне человеческое колечко и проверил на запах. Содержимое банки пахло мясом.

- Слушай, это тушенка! Мамой клянусь, тут мясо.

- Дай-ка, проверю.

Кошка поводила над банкой розовым кончиком носа.

- Точно. Здорово. Пополам?

- Не, я могу предложить поделить из расчета на килограмм живого веса. Вот у тебя сколько?

- Ах ты, подлец, решил схитрить? Знаешь, что женщины всегда его уменьшают.

- Даже женщины-кошки?

- Зря ты мне отдал банку, теперь я сама решу, сколько тебе оставить.

- Ах, ты вероломная хищница, привыкла моих сородичей держать в черном теле. - Я попытался перехватить банку, но Ляля среагировала быстрее. Моя рука схватила воздух.

Тогда я попытался забрать у нее банку силой. Бросился вперед и обхватил ее руками, как борец в греко-римской борьбе. Кошку мои действия насмешили. Однако, банку она не отдавала, ловко уворачиваясь от моих выпадов. Наверное, со стороны наша борьба больше походила на забавы влюбленных.

- Стоило закрыть глаза на одну минуты, как у вас началось. - Раздался голос змея.

Ляля оттолкнула меня.

- Что началось? - Спросила она с вызовом.

- Мы делили банку с тушенкой. Третьим будешь?

- Ну, конечно. Это именно так и выглядело.

- А ты что, уже протрезвел?

Времени прошло не так уж много, чтобы пьяный в «зюзю» разговаривал так, словно и не пил вовсе.

- Это из-за костра. Метаболизм ускорился многократно. Я бы перекусил чего-нибудь. Сухари остались?

- Конечно. Сколько угодно, нам не жалко.

Ляля выложила перед змеем несколько пачек собачьего корма.

- Вы не хотите? - Удивился змей.

- Нет, спасибо, пока ты спал, мы плотно поели.

Мы с кошкой переглянулись, уголками глаз посмеиваясь над змеем.

- Запить есть чем? - Поинтересовался Антош.

- Последняя. - Я отдал ему последнюю бутылку алкогольного напитка.

- О, хорошее здесь пиво делают, не то, что у нас, черепашью мочу.

- Ты больше не уснешь? - Я почувствовал, как мои веки начинают слипаться. - Я бы вздремнул.

- Нет, теперь не усну. Я бодр и полон сил. Можете спать, вам ведь нужно восстановить силы.

- Ты прав, Антош. Ляля, ты как, ночью спишь?

- Ночью.

Я предположил, что кошки это ночные хищники, но озвучивать не стал, чтобы не обидеть.

- Если хочешь, мы можем прижаться спинами, чтобы удобнее было. - Предложил я.

- Давай попробуем. - Согласилась Ляля.

Мы уперлись друг в друга. Так было гораздо удобнее, чем искать себе приемлемую позу поодиночке. От кошки исходило тепло, я пригрелся и быстро уснул.

Проснулся я оттого, что отсидел задницу и от легкого чувства тревоги. Было еще темно. Огонь потух и только красные угли, раздуваемые легким ветерком, едва освещали пространство вокруг. Змей, несмотря на обещания, сладко спал. Хотелось поменять положение тела, но жалко было будить Лялю. Вспомнился подвиг гейши, отрезавшей себе подол платья, чтобы не разбудить спящую на нем кошку. Но надо было что-то делать. Мослы надавили ягодицы до пролежней.

- Ляля. - Тихо прошептал я. - Ляля.

Я услышал, как ее ухо отреагировало на звук, щелкнув хрящом. Однако, дальше этого дело не пошло. Кошка не просыпалась. Я дотянулся до пустых пакетов из-под сухарей и подбросил их в костер. Пластик быстро занялся огнем. Разгоревшееся пламя неожиданно выхватило фигуру маленькой собачки, стоящую неподалеку. Огонь блеснул в ее глазах. Через мгновение собаку утянуло во тьму. Я был уверен, что собака не сама ретировалась.

- Подъем! - Крикнул я и вскочил.

Ляля чуть не упала, оставшись без опоры.

- Что, что случилось? - Она заметалась со сна.

- Мы не одни.

В темноте раздался топот ног, потом удар и крик. Затем, что-то тяжелое рухнуло на землю.

- Кто это? - Кошка вцепилась в меня мертвой хваткой.

- Я думаю, эти, местные симбиоты. Челобаки.

- Кто, кто?

- Собачелы. - Пояснил я иначе.

- А, поняла. Тебе не кажется, что он ударился о дерево?

- Пойдем, посмотрим.

Я намотал на ветку еще один пакет из-под сухарей, в изобилии валявшихся возле змея, опустил его в огонь и поджег.

- У тебя еще остались навыки ночного зрения? - Спросил я кошку.

- Без понятия, каким оно должно быть.

- Наши зоологи говорят, что кошки хорошо видят ночью, потому что у них контрастное зрение. Якобы вы, в смысле, они, различают двести оттенков серого.

- Я никогда не считала, сколько оттенков различаю. Тебе самому не кажется, что это какая-то ерунда?

- Не знаю. До сего момента, мне казалось, что их сведениям можно доверять.

- Ты сам, сколько оттенков различаешь?

- Не знаю. Зачем мне это?

- А мне зачем?

- Ладно, пес с ним, с этим зрением. Иди за мной.

Я держал быстро прогорающий факел в стороне, чтобы он не отсвечивал и не мешал смотреть. Через тридцать шагов мы напоролись на лежащего в беспамятстве местного собачела. Без сознания было только основное тело, собачка тревожно бегала на расстоянии вытянутой пуповины, испуганно поглядывая на приближающихся нас.

- Шарик, Шарик, фью, фью, фью. - Подозвал я ее, как обычную собаку.

Песик попытался рычать, но сам себя испугался, поджал хвост и попытался спрятаться под тело. Хозяин лежал навзничь. От удара о дерево он рассадил лицо.

- Что делать с ним? - Ляля попыталась разглядеть раны поближе, но мелкий поводырь грозно зарычал.

- Надо привести его в чувство и установить контакт. Это может пойти нам в зачет. Местные не должны думать, что раз мы отличаемся от них, то значит опасны. Надо показать свое миролюбие с первых минут. Постой тут, я принесу сухарики.

Я отдал факел кошке, а сам побежал за сухариками. Их не оказалось. Коварный змей, съел все до единого.

- У, обжора. - Я замахнулся на блаженно спящего Антоша.

Пришлось взять банку с человеческой едой и на ходу открыть. Когда я вернулся к телу, то не поверил своим глазам. Ляля держала собачку на руках и гладила ему спинку. Она показала мне приближаться осторожнее, чтобы не разрушить их идиллию.

- А как же твое, я ненавижу собак?

- Этот другой, он такой миленький. Он все понимает. Правда?

Ляля провела по спинке собаке. Существо преданно посмотрело в глаза кошке. Основное тело зашевелилось и открыло глаза. Песик тут же огрызнулся и цапнул Лялю за палец.

- Вот негодник, за что?

Человеческая часть симбиота испуганно попятилась, держа в одной руке направленного мордой на нас поводыря. Он точно использовал зрение собаки для себя.

- Успокойтесь. Мы не желаем вам зла. - Попытался я успокоить его.

- Кто вы? Что вам нужно? - С истеричными нотками в голосе спросил собачел.

- От вас, ничего. Мы оказались здесь случайно, не по своей воле. Мы из другого мира.

- Откуда? - Спросил собачел, не переставая пятиться.

- Если у вас есть время, пойдемте к костру, посидим в спокойной обстановке, пообщаемся. - Предложил я.

- Нннет, обычно после приглашения пообщаться начинаются большие неприятности. - Слепой споткнулся о ветку и чуть не упал.

- Мы не опасные. Мы несчастные жертвы обстоятельств, напуганные не меньше вашего.

- Нам нужно, чтобы нам рассказали о вашем мире. Если нам суждено здесь остаться до скончания века, не хотелось бы провести его в затворничестве или на плахе. - Поддержала мои усилия Ляля.

- Вам не стоит беспокоиться, любезный. - Откуда ни возьмись, появился Антош.

Собачел вскрикнул и снова потерял сознание.

- Антош, чего тебе не спалось? - Меня раздосадовало его ненужное появление.

- Я проснулся, а вас нет. Испугался и кинулся на свет. А вы тут с местным общаетесь.

- Давайте, отнесем его к костру. - Предложила кошка.

- А как быть с собакой? Покусает еще.

- Ты неси основное тело, а я собачку.

У меня сложилось такое впечатление, что из нашей несчастной троицы на мои плечи всегда ложится самый тяжелый груз. В собачеле, даже без собаки было веса под сотню килограмм. Мы усадили его напротив костра и вложили в руки поводыря, чтобы он по пришествии в себя не испугался.

Ждать пришлось недолго. Собачел пришел в себя и снова попытался сбежать. Но предварительно занявший позицию за его спиной Антош, охладил желание шевелиться вообще.

- Что вам нужно? - Обреченно спросил симбиот.

- Расскажи нам о себе и о своем мире. Вкратце и по существу.

- Меня зовут Гардниир...

Мир, в котором жил Гардниир, в целом был похож на наш, земной. За единственным отличием, что здесь все были слепыми. Эволюция в какой-то момент нашла выход, соединив людей и собак в единую систему, с общей нервной системой и кровообращением.

- Извини, что перебиваю, а вы сразу рождаетесь вместе? - На мой взгляд, такого быть не могло.

- Разумеется, а как же еще?

- Не, ну я подумал, что каждый себе. Мало ли, вдруг твоему дружку может не понравиться женщина, которую ты выбрал.

- Это не мой дружок, он часть меня.

- Для нас, людей из разных миров, это все равно выглядит слишком необычно.

- А для меня необычны ваши глаза в голове. Слишком неестественно и отталкивающе.

- Ну, да, глаза, бегающие на поводке, намного органичнее смотрятся. Еще бы уши отпустить побегать и жопу отправить за приключениями на длинном поводке. - Я гоготнул.

Ляля больно ткнула меня локтем.

- Извините. Продолжайте. Кем вы работаете?

- Я работаю оператором телевизионной установки.

- Да вы что? Так значит, у вас есть телевидение?

- Разумеется. Вы знаете, что это такое?

- Знаю, хотя телек последние лет пять вообще не смотрю. Депресняк один. - Я почесал затылок, в котором свербила одна интересная мысль. - Знаете, если вы нам поможете, то мы не задержимся у вас.

- Что ты задумал? - Кошка напряглась.

- Нас должны увидеть массы, среди которых обязательно найдется кто-то из тех, кто умеет ходить через миры. Помните, один на миллион. Скажи, Гарнир, ваша аудитория больше одного миллиона?

- Около того. А почему вы не хотите остаться? Если вы не сможете попасть к себе домой, какая разница, где остановиться.

- Знаешь, мы слишком разные с вами, а это всегда будет непреодолимым барьером. Стоит повыбирать, прежде, чем согласиться принять что-то. Устроишь нам интервью в прямом эфире? Это очень важно, чтобы в прямом, иначе твои боссы не пустят такой репортаж.

- Я попытаюсь, но шансов мало. Я всего лишь оператор.

- А ты попытайся, а я скажу, акции, каких предприятий надо покупать, чтобы разбогатеть. Мы этот путь прошли совсем недавно, думаю, вас ждет то же самое. Твой начальник не святой, любит, поди, денежки?

- Он может не поверить.

- А ты ему про ограбление магазина расскажи, там и свидетели есть и наверняка полиция уже в курсе. Скажи, что вышел на нас, и что мы готовы дать вашему каналу эксклюзивное интервью.

- Хорошо, а где мы пересечемся?

- Ты один живешь?

- Мы живем одни. - Поправил Гардниир, взяв в руки поводыря.

- Так, отвези нас к себе. Чего мы, как звери в лесу прячемся?

Собачел задумался. Конечно, ему хотелось избавиться от нас, как от ночного кошмара, но даже его, разделенный на две части мозг, просчитывал вариант выгоды.

- Хорошо, мой автомобиль на опушке. Нужно ехать сейчас, пока не рассвело.

Железное грохочущее корыто привезло нас к основательному двухэтажному таунхаусу. Гардниир выключил свет на крыльце, чтобы мы незаметно прошли в его дом. Что сразу бросилось в глаза, так это отсутствие острых углов в нем. Дизайн внутреннего пространства всех комнат был выполнен в мягком скругленном стиле. Я сразу догадался, что это было сделано для того, чтобы хозяева безболезненно бились головами о дверные косяки.

- Я отправлюсь на работу пораньше. Вы, если захотите есть, найдете кухную на первом этаже, два поворота налево, третья дверь холодильник.

- Слушай. Гардниир, мы прекрасно видим, где у тебя что находится.

- Ах да, я забыл. Так непривычно, что вы смотрите без поводыря.

- Езжай со спокойным сердцем. Твой дом под надежной охраной трех пар глаз. И это, не дури, не пытайся перехитрить всех. Делай, как договорились. - Я добавил в голос железных ноток, но это был обычный блеф. Наша троица находилась в полной власти обстоятельств.

Настоящей отдушиной для нас с Лялей стал туалет, с двумя унитазами, нормальным и маленьким, а так же душ. Я, не особо смущаясь того, что хозяин дома не одобрит мою наглость, принял его. Ляля отказалась.

- Я не хочу забить его слив своей шерстью. - Призналась она. - Хотя, мне помыться очень хочется. Кажется, я наловила в лесу блох.

- Слушай, а я видел в душе шампунь от них. Их собачки, наверняка тоже ловят на себя всякую гадость.

- Ой, прямо гадость. Надо же чем-то платить, чтобы иметь такой красивый мех.

- Красивый? - Удивился я.

- Ты..., ты что, считаешь, что быть таким лысым как ты нормально? - Искренне удивилась Ляля.

- Считаю. Это практично и хорошо моется. Вот, например, сиденье в машине из кожи просто протер тряпочкой и чисто. А если мех запачкаешь, то придется в химчистку сдавать и вообще, геморрой.

- Это красиво, прежде всего, потом все остальное.

- Согласен, натуральная кожа практично, натуральный мех - красиво. Иди, выгоняй блох из своей красоты.

- И пойду. - Кошка направилась в душ, но замерла в дверях. - Жорж, я до спины не дотянусь, поможешь мне?

- А, хм, конечно. - Ее просьба смутила меня.

Кошку мое смущение позабавило. Она широко улыбнулась, оскалив клыки. Я почувствовал себя мышкой, у которой нет шансов.

Все оказалось не так интимно, как я себе представлял. Кошка прикрылась занавеской, оставив мне для работы только спину. Я втер в нее остро пахнущую мылкую жидкость.

- Не забудь потом нормальным шампунем смыть, а то запах останется.

- Спасибо, не забуду.

Когда она вышла из душа, мокрая, в два раза меньше из-за того, что шерсть больше не придавала объем, я не удержался от смеха.

- Что ты ржешь?

- Ты такая тонкая, прямо, как мой перс после душа.

Ей удалось высушить себя полотенцем, прежде, чем к дому подъехали несколько автомобилей. От волнения, что нас обманули, зачастило сердце. Когда же из машин принялись вытаскивать тяжелое оборудование, напоминающее гиперболоиды инженера Гарина, я вздохнул облегченно. Гарнир не обманул.

Группа телевизионщиков смотрела на нас во все собачьи глаза. В комнате, в которой собирались брать интервью, от софитов стало жарко. Это устраивало только змея, греющего свои блестящие бока под их теплом. Интервьюером оказалась молодая девушка с наряженной собачкой. Прежде, чем включить камеры, она долго собиралась с духом. Видимо, наш экзотический вид лишал ее решимости. Раздался обратный отсчет и команда «мотор».

Камеры снимали девушку, приветствующую своих зрителей. Она произнесла набор клише про чудеса, а потом камеры медленно повернулись в нашу сторону.

- Вот, эти три существа, попавшие к нам. С их слов, они попали из другого мира. Здравствуйте и добро пожаловать в Багдродир.

- Здрасьте. - Я совсем сник под камерами. Свет бил в глаза, мешая собраться с мыслями.

- Здравстуйте. - Поздоровалась Ляля не своим голосом.

- Добрейшего вам всем, жители славного..., славного... - Змей не вытянул припасенную заготовку.

- Багдродира.

- Да-да, именно это я и хотел сказать.

После двух, ничего не значащих вопросов, началось что-то несусветное. Нас заставили участвовать в экспериментах, целью которых было доказать, что мы не аферисты, умело использующие возможности телевизионного монтажа, а настоящие пришельцы из других миров. Нас прятали за ширмочки, закрывающие по шею, будто мы могли подглядывать. Я понимал, что для людей никогда не имеющих глаза в голове понять это трудно.

Ведущая добавляла остроты:

- А скажите нам, в какой момент эволюции ваш поводырь окончательно сросся с основным телом?

- У нас никогда не было поводырей. Вернее у нас они есть, для слепых, но не такие, как у вас. У нас собаки отдельно, а люди отдельно. - Ответил я

- Звучит невообразимо странно, но не нам судить природу. Где-то она чудит, а где-то поступает мудро. - Подвела итог ведущая.

Мы работали несколько часов, пока рядом с домом не завыли сирены и не замигали яркие сполохи на стенах. Гардниир бросил свой аппарат и схватил меня за грудки.

- Что ты хотел мне сказать? Куда вкладывать деньги?

- Вкладывай в компьютерные компании. Как только услышишь, что кто-то начал их собирать, сразу покупай акции. А потом, лет через двадцать, скупай акции компаний делающих поисковики для интернета. Верняк.

- Что делающие?

- Поисковики. Потом поймешь.

В квартиру Гардниира ввалилась вооруженная полиция с защищенными бронежилетами поводырями. Камеры работали до последнего момента, а ведущая, забыв о нас, заливисто комментировала каждый шаг полиции, пока у нее не вырвали микрофон.

- Наш рейтинг взлетит до небес! - Крикнула она, перед тем, как ее упекли в «воронок».

Нас усадили в полицейскую машину. Обращались с нами подчеркнуто осторожно и деликатно, не то, что с телевизионщиками, получавшими затрещины за просто так. Мы, конечно, рассчитывали на другой финал. Желали привлечь человека способного ходить через миры, а попали в полицию. Шансы смыться в другой мир, более похожий на Землю, стремительно падали. Станет ли потенциальный спаситель искать нас в кутузке? Зачем ему это надо.

Полицейская машина, громыхнув на кочке, выскочила на широкую дорогу, включила сирену и мигалку, и помчалась, набирая скорость. Я сидел по центру и пялился в лобовое стекло сквозь мелкоячеистую решетку, отделяющую нас от полицейских. Вдруг, слева появился автомобиль, догнавший нас. За рулем сидел такой же собачел. Он направил своего поводыря в нашу сторону, будто хотел разглядеть, кто находится в полицейской машине. Его по рации предупредили, чтобы он вел себя аккуратнее и не приближался. В ответ на это любопытный собачел крутанул руль и стукнул полицейскую машину в бок. Её завертело, завизжали колеса, мир закружился перед глазами.

Глава 6

Мне хватило ума догадаться, что случайный собачел, толкнул нас не случайно. Добро пожаловать в новый дивный мир. Оптимистические ожидания рухнули спустя мгновение. Нас выбросило в кашу из тел и грохочущего железа. Рассмотреть подробно не удалось, потому что машина влетела в эту кутерьму и сбила кого-то. Тяжелое тело упало на крышу, смяв ее и разбив все стекла, кроме заднего.

- Гони, не останавливайся! - Крикнул напарнику, сидящему за рулем, полицейский.

Он выбил стекло и, направив своего глазастого песика наружу, выстрелил несколько раз из табельного пистолета.

В ответ прилетело копье, пробившее насквозь автомобильную дверцу и обоих полицейских. Машина неуправляемо помчалась вперед, набирая скорость. Наша троица застыла в ступоре. Машина скакала по телам убитых, сбивала с ног еще живых. «Вжух», сквозь салон, из окна в окно пролетела стрела. «Бум» в колесо воткнулось копье и забило по земле. «Всё, отпутешествовались» - пришла последняя мысль.

В капот гулко вошло мощное копье. Мотор чихнул и сдох. За ним наступила наша очередь. Вокруг нас гремело железом, кричало предсмертными воплями, стучало и топало. Кошка ухватила меня за руку с одной стороны, а змей попытался спрятаться от проблем за моей спиной. Тяжелая дубина выбила растрескавшееся стекло со стороны Антоша. Бычья физиономия с горящими глазами заглянула внутрь.

- Поднимите руки. - Попросил я товарищей. - Покажите им наши мирные намерения.

- А мне что поднять? - Заскулил змей.

Неожиданно бык упал перед машиной на колени и, сложив руки в железных перчатках перед лицом, принялся молиться. Судя по доносившимся обрывкам фраз, он просил бога не гневаться за то, что своими глазами смотрел на демонов. Еще несколько жвачных разумных, очень похожих на земных быков, одетых в кольчугу, латы и накидки с гербами, после того, как заглядывали в машину, принимались истово просить бога помиловать их.

- Вот тебе и травоядные? Я же вам говорил, что это не самый лучший вариант. - Напомнил я Ляле, расстроенный тем, что мы попали в такой агрессивный мир.

- А что не остался у собачелов?

- Скажите, что нам теперь делать. - Змей испуганно метался по салону автомобиля. Под сиденье натекла кровь убитых полицейских, в которой он умудрился испачкаться и теперь он в порыве страха и отвращения пытался от нее очиститься.

- Кто они, фанатики или просто набожные? - Мне хотелось верить в последнее.

- Я не думаю, что отношение к демонам у них разное. - Я в первый раз увидел в глазах Ляли настоящий страх. Зрачки у нее сделались размером во весь глаз, а ушки мелко тряслись. Я и сам находился в неадекватном состоянии. От страха я перестал воспринимать, то что видел, пытаясь уйти в психологическую защиту, которая могла бы как-то смягчить объективное восприятие. Змей нашел способ перебраться из салона в багажник и тихо бубнил в нем гипнотический речитатив.

Кажется, наше появление на поле боя вызвало перемирие. Стук, топот и грохот прекратились. Слышались только вопли раненых. К молящимся быкам подошла когорта богато одетых воинов, прикрывающая совсем уж расписных человеко-быков. Последние несли в руках религиозные символы на древках: треугольные свастики, лики в своеобразной росписи, знамена с текстами. Я сразу принял этих людей за важных чинов в религиозной иерархии.

Компания замерла, не доходя до нас десяти шагов. Остановилась и сразу начала нараспев читать тексты. Воины сняли шлемы и упали на одно колено, преклонив головы. Вокруг машины началась религиозная театральная постановка. В нас брызгали кисточками какие-то масла, кидали землей, хором выкрикивали короткие вопли.

Так страшно мне еще никогда не было. Почему-то подумалось, что если бы меня поймали фашисты и сказали, что сейчас расстреляют за то, что я помогал партизанам, я бы не так боялся. Религиозные песни и пляски, обставляющие процесс моей смерти, внушали больший суеверный страх, чем смертный приговор фашистов.

Ко всем неприятностям, добавилось сильное желание сходить в туалет. Страх, он знаете ли, ускоряет некоторые процессы. Не знаю, что со мной произошло, но в какой-то миг я осознал, что если буду спокойно взирать на то, как меня с обираются казнить, то именно это я и получу. Полный мочевой пузырь спровоцировал во мне злость непринятия такой судьбы.

Дверь не открывалась. Тогда я выбил ее ногами и вышел наружу.

- Слушайте, народ, я не просил вас устраивать этот спектакль. Закругляйтесь уже и валите домой!

Я повернулся лицом к машине, расстегнул ширинку и с большим облегчением направил струю на колесо. В щель, между крылом и крышкой багажника светился глаз Антоша. Даже сквозь нее отчетливо читался страх в этом глазе. Подсознательно, я ждал копья, стрелы, дубины или меча, но мне было плевать. Оказывается, страх может и перегореть.

Пока я делал свое дело, наполнявшее меня блаженством облегчения, в голову пришла интересная идея. Я повернулся к замершим воинам и служителям культа.

- Господа, знаете, кто мы такие?

- Демоны! - Выкрикнули из толпы. - Вас вызвали наши враги.

- А вот и нет! Нас отправил господь, сказать вам, что на небесах больше нет места принимать покойников, поэтому надо бы прекратить вашу войну и разойтись по домам. Ослушаетесь, тогда к вам применят санкции. И маяться вам между небом и землей до скончания веков.

Как мне показалось, воины повернули свои морды-лица в сторону церковников. Я предположил, что мои слова могли идти вразрез с их обещаниями хорошо устроиться на том свете.

- Не слушайте демонов, они несут смуту, они пытаются сбить вас с пути истинного. - Выкрикнул самый старый на вид челобык, одетый в разноцветное шитье и с огромной конструкцией на голове.

- Дедуля, вам ли не пора подумать о месте в раю, вместо того, чтобы отправлять людей на смерть. Хотя нет, вас туда уже не пустят. Может быть, поэтому вы такой злой, оттого, что знаете, что путь на небеса вам заказан. Сами в ад направляетесь и остальных за собой «паровозом» тащите. Друзья! - Выкрикнул я громко, чтобы меня было далеко слышно. - Не славная смерть откроет вам дорогу в рай, а достойная жизнь. Позвольте уйти нам, сделайте хорошее дело и заработайте себе на царствие небесное!

Хуже нет, чем лезть в монастырь со своим уставом. Разве могли эти ряженые старцы потерпеть разрушение созданной ими иллюзии. Воинов мои слова задели. Кажется, даже раненые прекратили стенать, прислушиваясь к моим словам.

- Взять их! - Нетвердым, но громким голосом приказал самый главный церковный сановник.

Преданные воины из его свиты, как паровые катки набросились на меня и машину. В их могучих лапах я чувствовал себя, как нежная бабочка в руках ребенка-садиста. Лялю грубо вытащили из машины, предварительно вырубив топором крышу. На кошке не было лица. Даже ее розовый носик стал в один цвет с серой шерстью. Несчастного Антоша вынули за хвост и ударили оземь, выбив из него дух.

- Вы что делаете, уроды? Мы тоже люди, как и вы!

Мои слова потонули в церковных песнопениях, защищающих людей от потусторонних сил. Изрядно помяв, нас забросили в клетку, дно которой было испачкано кровью и навозом. Сил кричать и вразумлять не осталось. Да и не было в этом никакого толка. Челобыки испуганно отворачивались, когда я пытался посмотреть на них. Выставить нас демонами, таких отличных от них, ничего не стоило. Как и в любом мире, наверное, кроме похожего на Транзабар, людям было свойственно больше обращать внимание на отличия, чем на сходства.

Когда мы отъехали от места, где нас выбросило в этот мир, метров на триста, битва продолжилась. Хотелось верить, что повод для убийства друг друга у местных был достойный. Например, приготовление говяжьих стейков. Хотя, кроме нас с Лялей есть их тут никто не станет.

Мы ехали несколько часов, лесами, полями, деревнями, пока не показался мрачный замок, очень похожий на европейские средневековые замки. От него веяло мрачными подвалами, холодом и жестокостью. Ляля и змей всю дорогу молчали. Я решил, что если у них начнутся проблемы с рассудком, то это к лучшему, потому что ожидание смерти в здравом уме еще то испытание.

За весь короткий промежуток времени, начиная с момента, когда я сбил сатира и до сего момента, ощущение близкой смерти не было так реальным. Не было никакого предчувствия, что в этот раз пронесет. Все было неотвратимо страшно. Оглянувшись назад на свою жизнь, я почувствовал, что прожил их несколько. Каждый небольшой отрезок в другом мире по значимости равнялся большому куску в моем изначальном мире. Я пропитался другой жизнью, как бисквит кремом, как мясо дымом, как белье морозным воздухом. Теперь «на вкус» я был другой. Плохо, что оценить это времени не осталось.

Я обнял кошку и змея. Ляля зашмыгала носом вполне по-человечески. Нет, она была еще в своем уме, как и змей, закрутившийся вокруг нас спиралью.

Замок навис над повозкой мрачной тенью. Тяжелые ворота с противным скрипом отворились, и мы оказались внутри. Народ, преимущественно это были «коровы» в простецких одеждах и «телята» в коротких рубашках или вовсе голышом, потому что их мужья, сыновья и отцы были заняты убийством друг друга, со страхом взирали на нас.

- Это демоны! Очистите глаза молитвой! Приходите за святой водой омыть их!

Народ шептался и указывал на нас «копытами». Мне не было до них никакого дела. Стало даже легче, когда нас завезли в темное помещение, пахнущее сараем. Вскоре, в нем разожгли свет, и я понял, что обоняние меня не подвело. Пол, устланный соломой, был смешан с характерными на вид коровьими лепешками. Могучие челобыки достали нас из клетки и привязали к столбам грубыми веревками. До сего момента в моей жизни все было наоборот, я привязывал Зорьку, вернувшуюся из стада. После этого нас оставили одних в совершенно темном помещении.

- Что нас ждет? - Спросил змей, свесившись со столба головой вниз, как фонарь уличного освещения.

- Одно я знаю точно, нас не съедят. - Успокоил я его.

- Ты был прав, Жорж, травоядным нужна любая идея, чтобы держаться стадом. - Тяжко вздохнула Ляля.

- Н-да, только кошки гуляют сами по себе.

Где-то за стеной послышались шаги, раздающиеся по каменному полу. В щелях тяжелой деревянной двери заиграли отсветы огня. Дверь скрипнула и отворилась. В помещение вошел тот самый престарелый священник. Он был один, что показалось странным. Старик обошел всю нашу троицу по очереди, задерживая факел на уровне лица и подробно разглядывая каждого.

- Ну, откуда вы взялись? - Спросил он.

Вопрос подразумевал, что он не верит в демоническое происхождение иномирцев.

- Издалека. - Ответил я. - Но не от сатаны с приветом.

Старик попытался засмеяться и закашлялся.

- Дерзкий. Зачем прилюдно пытался подорвать веру? Теперь придется вас убить на глазах у всех.

- А вы что, не верите, что мы демоны? - Спросила кошка.

- А ты веришь, в сказки, которые тебе бабушка перед сном рассказывала? Людей надо кормить не только сочной травой, но и историями, которые воспитывают в них кротость перед неизведанным и непонятным. Вы приехали на странной повозке, которая передвигалась самостоятельно, что натолкнуло меня на мысль, что вы из будущего, из того времени, когда люди предпочитают не слушать истории о боге, а сами творят мир. Я прав?

- Почти.

- Что это значит?

- Одно другому не мешает.

- Да, куда смотрит церковь? Неужто ей удалось закрыть глаза на чудачества людей выдумывающих всякие еретические вещи. У нас с этим строго.

- Прогресс не остановить. - Выпалил я.

- Извините. - Негромко произнес Антош. - Раз мы выяснили, что вы не верите ни в бога, ни в черта, может, развяжете нас? Жмет больно.

- Если ты думаешь, что я не верю в бога, то это не значит, что я не верю в вашу вероломность и хитрость. Потерпи, недолго осталось.

- А вы не пробовали пользоваться властью без религии? Разве обязательно было пугать людей адом, демонами и прочим?

- Знаешь, на чем держится власть? Думаешь, только на строгости? Нет, для абсолютной власти необходимо, чтобы человек изначально испытывал чувство вины. Начиная с родовых путей матери. Человек должен быть грешен с первых мгновений жизни. Никакой закон этого не дает. Человек отбыл наказание и вроде бы чист. Каждый из нас в душе держит какие-то темные мыслишки, и вот у церкви на них есть свой интерес. Пусть лучше в человеке всегда живет червоточинка греховного, за которую всегда можно подергать. Главное, пообещать ему, что за все воздастся потом, после смерти. Поэтому, они несут свои крошки нам, вместо того, чтобы починить крышу в доме или купить новый инструмент.

- Знакомо. Получается, что вы самые отъявленные безбожники?

Старик попытался засмеяться, но остановил себя, чтобы не закашляться и некоторое время молчал.

- Насчет бога я не совсем уверен. Старые источники, которые мы держим втайне, даже от некоторых служителей церкви, говорят, что мир создал бог, вдохнул в него жизнь, дал законы и ушел на покой. Все, что происходит в нем, просто игра, и я ей наслаждаюсь.

- А почему мы бы не дать насладиться ей всем? - Спросила Ляля. - Разве нельзя придумать так, чтобы всем было хорошо?

- А вы придумали? - Старик осветил всех факелом, словно желал увидеть положительный ответ. - Вижу, что нет. Народом надо управлять. Наша религия тоже возникла не на ровном месте. Никто не хотел сам за себя думать. Ждали человека, который придет и скажет, как надо. Вот он пришел и сказал, что надо верить в бога, а сам придумал религию, чтобы обрести власть. С тех пор это всех устраивает, надо только дикую поросль прогресса вовремя ликвидировать.

- У вас простуда? - Поинтересовался я.

- Сырые залы замка, особенно по зимам, меня доканают.

- Живите в сухом деревянном доме. - Посоветовала Ляля.

- Не по сану.

- Если я вас вылечу, вы нас отпустите? - Мне пришла на ум мысль насчет пенициллина.

- Только тебя. Этих страшных все равно придется казнить, а про тебя сказать, что господь сам спустился и забрал.

- Нет, либо всех отпускаете, либо никакой сделки.

- Ты посмотри, какой деловой демон. А что если я тебе штырь горящий воткну? Или подружке ноги отсеку по колено? Или гада этого на вертел насажу?

Признаться, я как-то не держал в уме вариант с пытками. Нет, они мне определенно не нравились.

- А как вы отнесетесь к тому, что мы вас заберем в свой мир? - Неожиданно спросила кошка. - Как вы будете чувствовать себя там, после всего, что обещали сделать с нами? Не думаете же вы, что ваш мир последний или из него нельзя выбраться?

Священник замер, переваривая услышанное. Мне понравилось, как среагировала Ляля, переквалифицировав нас из жертв в людей, с которыми надо вести диалог, с помощью блефа про наши сверхъестественные возможности.

Старик закашлялся в приступе. Вы видели, как кашляют коровы, у которых объем легких раз в пять больше человеческих? Я подумал, что Антош умрет раньше, чем его казнят. Священник дважды кашлянул в его сторону, вызвав у пресмыкающегося конвульсии брезгливого отвращения.

- Если бы вы могли, вы бы это давно сделали? - Ответил старик, прокашлявшись как следует. - Я даже хотел бы посмотреть другие миры, но с гарантией возвращения.

- Вы хотите гарантий себе, но в то же время, собираетесь казнить нас. Будьте готовы к тому, что такие же, как вы, построившие власть на религиозном фанатизме, будут вынуждены казнить вас, за то, что вы отличаетесь от коренных жителей мира.

- Я смотрю, вы поднаторели в риторике. Не казню вас, мои подчиненные подумают, что я сдаю, скинут меня с престола и глазом не моргнут.

- А вы что хотели? Сами-то, не так ли к власти пришли? - Спросил я, уверенный, что так и было.

- Вы, самые дерзкие пленники, что видели стены этой темницы. Смотрите, сколько здесь дерьма? Оно лезет из людей, когда они просят пощадить их. За исключением единиц, остальные опорожняются еще до того, как к ним применят хоть какую-нибудь пытку. А с вами что-то не так. Вы либо слишком глупые, чтобы понять, что вас ждет, либо слишком смелые.

- А может быть, это особенности четырехкамерного желудка? - Ни с того, ни с сего, спросил Антош. - Ну, нюансы пищеварения. С моим-то хладнокровным метаболизмом добро можно хранить внутри себя целый месяц, а потом, избавиться от него одним махом. Некоторые так и делают, чтобы показать, как они похудели.

- Я бы хвост отдала, чтобы увидеть жирную змею. - Тихо произнесла Ляля.

- Отличная идея! Начнем с хвоста этой хищной дамочки. - Священник обошел столб, к которому была привязана Ляля, и потрогал ее хвост. - Эту штучку я буду использовать для обряда экзорцизма.

Кошка дернула хвостом, вырвав его из рук священника.

- Еще раз притронешься к нему, животное, и я вырву твой куцый хвостик.

Священник попытался засмеяться, но вовремя остановился.

- Продолжай. Знаешь, я казню с удовольствием в двух случаях. Когда человек унижается. Я ненавижу, тех, кто унижается. Их гордость явно ниже той, которой достоин любой человек. Во втором случае, это непримиримые гордецы, которые перед смертью успели оскорбить меня. Забавно наблюдать их реакцию, когда они понимают, что отрезали себе путь к отступлению. Ты, хищница, отрезала. При любых раскладах, тебе не жить. Так что, господа, если хотите со мной о чем-нибудь договориться, имейте ввиду, за нее просить бесполезно.

- Я знаю, почему вы такой злой? - Я решил, что ради спасения Ляли стоит попытаться надавить на старика-извращенца. - Вы знаете, что вам осталось немного и боитесь унести с собой в могилу что-то незавершенное, например неотомщенную обиду. Подумайте, мы вам предложим способ вылечиться, а вы оставите нам жизни, всем троим. Отличная сделка, забыть оскорбления в обмен на еще один десяток лет, а может быть и больше.

- А если вы решите отравить меня?

- Ну, вы рассуждаете, как дворцовый интриган. Вам лишь бы отравить и не отравиться самому. Заключим сделку, мы будем жить столько, сколько и вы. Дайте команду вашим людям, что если вы умрете, то пусть они хоронят и нас вместе.

- Вместе? - Старик попытался заржать, но кашель его скрутил снова. - Если меня похоронят вместе с демонами, то всему конец.

- Я не то имел ввиду. Только не умрите раньше начала лечения.

- Что вам нужно?

- Мне нужен хлеб, можно черствый, время и ваше желание вылечиться. Вы же едите хлеб?

- Конечно. Вы же видели поля пшеницы, когда вас везли к замку.

- Видели, но я подумал, вдруг вы едите комбикорм до сих пор.

- Что мы едим?

- А, неважно. - Вдруг меня заинтересовала еще одна мысль. - Простите, а в ваших религиозных ритуалах есть место для поста? Вы поститесь?

Мне стало дико любопытно, от чего могут отказаться травоядные. В том, что ограничение в еде есть у любого культа, я был уверен. Интересно, что в него могли вкладывать существа совсем не употребляющие мясо.

- Нельзя есть цветущую траву, пряности, хмель и прочие вещи, затмевающие своим вкусом мысли о боге.

- Ясно. Еда не должна быть вкуснее мыслей о боге. Полностью с вами солидарен. Еще одна просьба, не могли бы отвязать нас от этих столбов позора. Для приготовления лекарства у меня должны быть свободны руки.

- Вас развяжет охрана. Не хочу, чтобы вы вызывали жалость своим видом перед казнью. Надеюсь, вам хватит ума вести себя правильно?

- Одно радует, что вы считаете нас порядочными.

- Порядочными дураками. - Старик направился к выходу. - Ни с кем из охраны не разговаривать, иначе мне придется их казнить.

- А как вы узнаете, что лекарство готово?

- Я подсажу к вам больного чахоткой, если он вылечится, тогда я серьезно отнесусь к вашим обещаниям.

Старик хлопнул тяжелой дверью.

- Жорж, он убьет нас, как только ты его вылечишь. - Произнесла кошка обреченно.

- Так у нас будет хотя бы недели две, придумать что-нибудь еще.

- Самим надо учиться ходить по мирам. - Посоветовал Антош.

- Давай, у тебя же есть режим турборазмышлений, кому, как не тебе, мудрый Каа, найти способ выбраться отсюда.

Черт, после такого ада, даже цивилизация разумных лобковых вшей могла показаться раем. Вот где мракобесие, так мракобесие. Господу богу стоило суровее относиться к тем, кто использует его имя в своих целях.

В помещение вошли несколько могучих челобыков. Их силуэты я разглядел на фоне более светлого коридора. Они закрыли дверь, и стало совсем темно. Охранники топали в полной темноте, предупрежденные насчет взгляда демона, богопротивных речей и прочей чуши, позволяющей держать их в узде больным, разваливающимся на ходу, старикам.

Меня ощупали холодной железной перчаткой. За спиной забубнил молитву голос. После небольшой возни ослабли ремни. Я свалился на солому, не имея сил подняться, потому что конечности не слушались меня. Кошка тоже упала, судя по глухому звуку, как мешок с дустом. Только змей вскрикнул:

- Ай! Хвост!

Через мгновение раздался молитвенный бубнеж в три глотки. Охранники затопали к выходу, натыкаясь друг на друга и на деревянные столбы опор. Мне показалось, что они были в панике. Еще бы, находиться в такой темноте в одной комнате с демонами. Теперь, если их не казнят, они будут видеть этот страх до конца жизни и рассказывать о нем внукам. Дверь хлопнула с силой.

- Гады! - Зло прошипел змей. - На хвост наступили.

- У тебя, куда не наступи, везде хвост, кроме головы. - Пошутила Ляля, растирающая онемевшие суставы.

- Я мог бы обидеться на твою шутку, но не хочется. Слишком шаткая ситуация для этого. Сейчас обижусь, а через пять минут тебе отрубят голову.

- Ляля, ты что-нибудь видишь? - Спросил я кошки.

- Совсем немного.

- Отлично, я не вижу совсем ничего. А ты, Антош?

- Только вас, в виде мутных пятен.

- Черт, надо было фонарик с собой носить.

- Жорж, а чем ты собрался старика лечить? - Кошка нащупала меня двумя руками за голову.

- Известно чем, пенициллином. Судя по тем признакам, что мы видели, они до применения антибиотиков еще не додумались. Да и когда додумаются, вряд ли причислят к богоугодным делам. Для людей, разумеется. Сами-то они ни в бога, ни в дьявола не верят. Время потянем, а там видно будет. Может, змей и прав, стоит попытаться уйти отсюда в другой мир.

- Нам бы учителя, для облегчения процесса. - Посетовал змей, внезапно заговоривший совсем рядом.

Мне вспомнились слова человека, запускавшего катапульту, которого я посчитал палачом: «Чтобы научить человека плавать, его надо бросить в воду, чтобы научить летать - в небо». Сейчас я понял, что злой иронии в них было не так много, как я подумал в тот момент. Тот человек знал, что не казнит меня, возможно, он просто подсказывал мне, что улетая в небо, я могу научиться ходить по мирам. Так заманчиво и так непонятно это звучало. Если такой человек, оболтус по жизни, Вольдемар смог понять, что для этого нужно, почему бы и мне не научиться этому.

- Я думаю, что учитель не нужен. В том и заключается весь смысл, что по мирам ходят только те, кто понял что-то. Понимание есть билет на зрелость. Этому не учатся, до этого доходят своим умом. Потому и выбрасывают катапультами из Транзабара всех новичков, в надежде, что они в сложных обстоятельствах по экспресс программе обретут эти знания.

- А если, нет? - Кошку взволновала неудачная перспектива.

- По-всякому. Кого-то казнят, кто-то приживется в чужом мире, кто-то вздернется от тоски по родине.

- Жизнерадостные перспективы.

Я нашел теплую руку кошки и положил свою поверх, чтобы успокоить ее.

- Надо думать, как избежать этого. Мы с Антошем твой хвост в обиду не дадим.

- Тьма, лучший экран для собственного воображения. - Прошипел Антош.

- Тогда у меня шансов больше всех, потому что я совсем ничего не вижу. С чего начинать? Представить место, в которое хочешь попасть?

- Наверное. Ничего другого мне на ум не приходит. - Согласился змей.

- Только не сбеги без нас. - Кошка придвинулась ко мне плотнее, словно я мог сбежать прямо сейчас.

- Надо держаться за руки. - Предложил я, и сразу почувствовал мысленное возмущение Антоша. - И хвосты. Приступим?

Змей закрутился между мной и Лялей, скрепив нашу троицу в одно целое. Я закрыл глаза и попробовал представить себе место, в которое хотел попасть. Долго не мог выбрать. Места произвольно менялись в подсознании, не давая возможности закрепиться и попробовать представить их реальнее, живее. Мысли скакали галопом по всей вселенной, умещающейся внутри моей черепной коробки. Я не мог удержать их. Смотрел на эту чехарду как сторонний наблюдатель, не знающий способа обуздать их.

В итоге я устал и перестал заниматься бесполезным занятием.

- У кого-нибудь успехи есть? - Спросил я своих сопящих товарищей.

- Эх, мне на ум ничего, кроме куска жирного жареного мяса, не приходит. - Пожаловалась Ляля.

- Говяжьего? - Поинтересовался я.

- В свете последних событий, больше всего хочу именно говядины.

- На косточке. - Шепнул змей.

- На косточке. - Согласилась с ним кошка. - Особенно, когда начинаю понимать, что мяса нам здесь никто никогда не предложит.

- А как с воображением у тебя, Антош?

- Мне пиво у собачелов понравилось. Ничего другого на ум не пришло. Жаль, не успел рецепт узнать.

- Да, перспектив выбраться отсюда нетрадиционным способом у нас немного, пока мысли вертятся в районе желудка.

Время в темноте шло иначе, чем на свету. После того, как я несколько раз прикорнул, понимание, какое сейчас время суток пропало, как и ощущение того, сколько прошло времени с момента заточения.

- Темница, прямо, как в сказке. Раньше я не понимал, почему злодеев сажали в темницы. Вначале у нас украли свободу, теперь еще и время.

- Я могу разжечь огонь. - Предложила Ляля.

- Не вздумай. Тут везде солома, сгорим, даже охрану не успеют позвать.

Нарушил наше уединение шум шагов. Стало страшно. Сердце зачастило, увлажнились ладони, по спине потекли холодные капли пота. Открылась зверь. Свет факелов заставил нас зажмуриться.

- Здесь хлеб и еда. - Произнес громкий голос.

После этих слов дверь закрылась. Удивленный голос произнес:

- Зачем демонам еда?

В глазах остались оранжевые «зайчики».

- Еда? - Удивился змей.

- В их представлении, еда. В нашем, может быть, что угодно. - Заключила кошка, но все равно направилась к дверям, проверить. - Пахнет отвратно, цветами. Они решили, что демоны непременно будут любить греховную в их представлении пищу. Идиоты жвачные.

- Так же думал мой кот, когда я пытался скормить ему остатки салата.

Кошка на это прошипела какое-то проклятье, слов которого я не разобрал. Я добрался до дверей, пару раз споткнувшись обо что-то и раз приложившись к столбу.

- Слушай, Лялечка, давай разгребем всю подстилку в сторону и зажжем небольшой огонек от соломы.

- Хм, Лялечка. - Удивился змей, бесшумно оказавшийся рядом. - Я прям чувствую, как между вами что-то появляется.

- Хватит уже фантазировать разную дрянь в своем извращенном мозге. - Огрызнулась кошка. - Жорж, не давай ему повод думать о нас невесть что.

- Ляля, звезда моя, я понял, больше никаких намеков при нем.

- Ни при нем, ни при мне. Мы слишком разные, чтобы вообще рассматривать возможность отношений между нами.

- Прости, Ляля, но вы не настолько разные, чтобы это бросалось в глаза. - Произнес Антош. - И потом, я вижу, как теплеют твои уши, когда Жорж касается тебя. Вы же знаете, у меня на тепло хорошее зрение.

- Это от смущения. Я скромная женщина и очень смущаюсь, когда ко мне прикасаются.

- Когда тебя трогали быки ушки оставались холодными. - Не унимался змей.

- Так, Антош, это не по-мужски рассказывать все, что ты знаешь о женщине. Давайте уже работать. Разгребайте солому в сторону от ящика.

Через пару минут в радиусе трех метров от ящика с припасами было вычищено до каменного пола. Я скрутил из пучка соломы тугой факел. Ляля чиркнула огнивом и с первой попытки подожгла его. Огонь осветил внутренне пространство помещения. В неровном свете огня оно показалось еще более унылым и депрессивным. На столбах и под ними можно было разглядеть следы крови и прочих попутных следов тяжелой судьбы всех, кто здесь оказывался.

- Ладно, посмотрим, что нам принесли.

Я направил свет внутрь ящика. Там лежали булки хлеба, вполне похожие на земные, только раза в два больше. В деревянной кадке находилась непонятная смесь, пахнущая цветами, а в другой кадке чистая вода. Я хотел отдать догорающий факел кошке, но она отказалась его брать.

- Ни за что, я подпалю себе шерсть.

- Блин, а Антошу тоже не доверишь, сожжет все вместе с нами.

Пришлось тщательно затоптать его, чтобы не светился ни один красный глазок. После чего я нырнул в кадку с головой и напился. Челобыки, видимо, до изобретения кружки не додумались. После меня пила Ляля, шумно лакая воду из ведра. А змей поглощал воду со звуком пожарной помпы.

- Эй, ты не на месяц вперед решил напиться?

Мне показалось, что он не остановится, пока не выпьет всю воду.

- Ох, простите, у нас же засушливый климат, мы пьем редко, но помногу.

- Не забывай, что нас трое и ты пьешь уже не свою воду. - Рассердилась на пресмыкающийся эгоизм кошка.

- Простите, там еще осталось.

- Налегай вон, на салат. - Предложил я змею.

Я уже успел попробовать его на вкус и понял, что для человека употребить его будет не просто. Горьковатый отвратный вкус обыкновенной травы. Если приправить его майонезом, растительным маслом, добавить сока лимона или бальзамического уксуса, нарезать в него помидорок, бросить щепотку кедровых орехов, то можно было бы считать его условно съедобным. А так, это был сочный корм для травоядных животных.

Ляля даже пробовать не стала. Антош попытался съесть немного, но тоже остался не в восторге.

- Стало быть, у нас столько времени, чтобы не умереть с голоду. Потратим его правильно.

Большую часть хлеба мы решили съесть сами, но не сразу. Булок было четыре, три мы решили спрятать, а одну пустить на производство пенициллина. «Приговоренную» булку разорвали на несколько кусков, сбрызнули водой и оставили лежать, накрыв их моей майкой.

Вскоре, нас снова привязали к столбам. Оказалось, для того, чтобы нас смог навестить престарелый священник. Он пришел узнать, как идут дела с его лекарством. Я объяснил, что требуется время, не вдаваясь в детали. В них я собирался посвятить его позже, невзирая на судьбу, которая нас ждала. Все-таки это могло спасти многих людей, даже несмотря на то, что церковь снова объяснит это божественным чудом. Священник красноречиво раскашлялся перед нами, намекая на то, что времени у нас не так уж и много.

На третий день на кусках хлеба появились пятна плесени. Они расходились по субстрату, меняя цвет. Самые зрелые зеленые колонии, под свет соломенного факела я соскребал в пластиковый кармашек вкладыша портмоне из-под автомобильных документов. Я до сих пор носил бесполезное портмоне в заднем кармане джинсов. Когда мне показалось, что материала набралось достаточно, я попросил священника принести размолотый мел и немного клея, вываренного из костей.

Все, что я просил, было доставлено немедленно. Я приступил к изготовлению таблеток, только примерно представляя сколько требуется продукта на килограмм веса челобыков. Когда я предложил отведать моего лекарства, в страхе ожидая его неэффективности, нам привели загибающегося бычка-подростка. Ребенок, размером в полтора меня, не стоял на ногах, постоянно кашлял и натужно дышал с громкими сипами. Оставалось ему совсем немного.

Он был сильно напуган и выкатывал от страха глаза, показывая нам огромные белки.

- Тихо, дружище, мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы вылечим тебя. Знаешь историю про доктора Айболита, который под деревом сидит? - Ответом мне был взволнованный сип. - Приходи к нему лечиться и корова, и волчица, и жучок, и паучок, и медведица. Всех излечит, исцелит, добрый доктор Айболит. Проглоти эту таблеточку, друг и запей водой.

Подростку, наверняка, были даны ценные указания насчет того, чтобы выполнять наши просьбы беспрекословно. Он проглотил таблетку и запил водой из бадьи. Через несколько часов, как мне показалось, мы повторили процедуру.

- Что-то без изменений. - Вздохнула кошка, прислушиваясь к тяжелым сипам в темноте. - Может, вырос неправильный антибиотик?

- Может. - Я тоже не считал себя профессиональным фармацевтом.

Однако, вскоре на «теленка» напал сильный кашель. Мокрота начала отходить кусками, он буквально захлебывался ею, но с каждой минутой его дыхание становилось легче. Мы обильно поили его и давали спать, с облегчением отмечая, что дела у больного идут на поправку. Напоили его еще пару раз самодельными таблетками для закрепления эффекта. Когда подросток поднялся и сбежал от нас в дальний угол помещения, можно было приниматься за лечение церковного сановника.

Подростка забрали. Я от души пожелал ему счастливой судьбы, совсем не уверенный в том, что правда об его излечении выйдет за пределы этого здания. Нас снова привязали к столбам. По кашлю, доносящемуся из коридора, я понял, что болезнь у священника прогрессировала. Иммунитет старика это совсем не то, что у молодого организма.

- Видел я послушника, которого уже готовили к отпеванию, бзыкует на заднем дворе, как молодой конь. Давай уже, чудесных пилюль. - Прокряхтел старик.

- Они там, возле ящика. - Ответил я.

Старику поднесли посудину с бело-зелеными кругляшами самодельных таблеток. Священник перемешал их, вынул одну и дал мне.

- Съешь. - Приказал он.

Мне было понятно его недоверие. Я разгрыз горькую таблетку с сильным плесневым послевкусием и проглотил.

- Аха, молодец. - Старик закашлялся. - Надо спешить.

Он выпил одну прямо перед нами, запил водой и убрался из помещения, забыв отвязать нас.

- Вы забыли? - Крикнул вслед уходящей охране змей.

Ему не ответили.

- Не забыли. - Догадался он.

- А вот и подходит время благодарности. - Догадался я. - А ведь могли бы умереть гораздо раньше, и не было бы сейчас этого томительного ожидания.

- Какое паскудство, платить смертью за хорошее дело. - Голос у кошки от негодования стал ниже тембром.

- Как смертью? - Переспросил Антош. - Нет, нет, этого не может быть, не может быть, не может быть, не може... - Его голос затих.

Через минуту со стороны столба, на котором висел змей, раздалось мычание. Оно не прекращалось и через минуту стало действовать на нервы.

- Заткнись уже, не вой. - Крикнул я ему.

Змей не отреагировал, продолжая мычать.

- Я сдохну от его звуков раньше, чем меня прикончит священник. - Произнесла кошка. - Заткните мне уши.

Змей продолжал выть. Я потерял счет времени, сколько это продолжается и мне пришлось смириться, иначе можно было сойти с ума.

И вдруг змей затих. Его вой резко оборвался.

- Спасибо. - Поблагодарила его Ляля.

- Что случилось, ты не помер? - Спросил я.

Змей не отвечал.

- Антош! Антош, скотина пресмыкающаяся, ты живой?

Никакого ответа.

- Жорж, я думаю, этот вой был обрядом самоубийства. Хвост даю, он сбежал отсюда на тот свет.

- Хитрец. Жаль я так не умею.

- И не надо. Мы должны быть выше этого. Судьбу надо принимать, а не убегать от нее.

- Согласен, но смалодушничать очень хочется.

- Ух, ты! Где я? - Раздался удивленный и испуганный голос змея.

- Успокойся, ты все так же в аду.

- Мы решили, что ты того, самоубился?

- Вы что, вы знаете, кажется, у меня получилось. - Голос змея раздался рядом со мной.

- Ты выпутался? - Удивился я.

- Нет, я думаю, что я сбежал в другой мир, ненадолго.

Меня тронуло за ногу. Очень хотелось верить, что это Антош.

- Жорж, это ты?

Точно, это был змей. Его голос раздавался прямо подо мною.

- Антош, Копперфильд ты недоделанный, развяжи меня.

- Я попробую, но не уверен, что смогу. Здесь такие тугие узлы.

- Попробуй дружище, себя же ты смог развязать.

- Я не развязывался, говорю же, я смог каким-то образом попасть в другой мир. Я был не в себе, в трансе, когда это случилось.

- Правда? - Спросили мы с кошкой в один голос.

- Да зачем мне врать? Это был другой мир, но он был не похож на мой, там было нечем дышать, все горело и дымило. И мне стало страшно одному, поэтому я вернулся.

- Как?

- Не спрашивайте, я сам не понял.

- Развяжи меня, я развяжу Лялю и выводи нас отсюда, следопыт ты наш. Если получится, обещаю целый месяц для тебя лягушек ловить.

- Тьфу, я не ем их ни в каком виде. Они мерзкие.

- Вот и славно, в этом мы с тобой похожи. Давай дружище, крути узлы, освобождай меня.

У змея ничего не получалось. Он старался, пыхтел, а устал я, от напряжения и ожидания. Как назло в коридоре раздались шаги.

- Антош, забирайся на столб, иначе они поймут, что мы собираемся освободиться.

Змей успел раньше, чем открылась дверь, и помещение наполнилось желтым светом горящей масляной лампы. Это был старик священник.

- Вам еще рано ждать эффекта от лекарства. Нужны, по крайней мере, сутки. - Произнес я на упреждение.

Может быть, он не стал идти дальше и не заметил бы, что змей развязан. Однако, старик проигнорировал мой возглас. Шаркая ногами, направился прямо ко мне.

- Церкви нужны все знания, которыми ты обладаешь. Я хочу, чтобы ты поделился со мной секретом приготовления этого лекарства, а так же других чудес, в которых нуждается церковь, для укрепления своего авторитета.

- Для начала, освободите мне руки. Они затекли и болят, так что я ни о чем больше не могу думать.

Старик поднес лампу к моему лицу и посмотрел на меня большими лиловыми глазами, в которых отражалось пламя. Мне подумалось, что внутри этого святого отца давно бушует адский огонь, который выжег в нем абсолютно все добродетели. Старик достал из-за пазухи нож. Мое сердечко екнуло. На лбу выступил пот. Может, не стоило говорить старику про руки? Блестящее лезвие отразило свет лампы во время короткого замаха. Путы, связывающие руки, упали. Я облегченно выдохнул.

- Говори, а я буду запоминать.

Старик ненадолго закашлялся. У него появились первые признаки «мокрого» продуктивного кашля. Мои таблетки действовали, и священник это понял. Я начал с плесени, которая вырастала на хлебе.

- Удивительно, как мы сами до этого не додумались? - Удивился старик.

- Ничего удивительного, мы и сами додумались до этого не так давно.

Боковым зрением я заметил движение. Змей, слез со столба и бесшумно извивался в сторону священника. Я понятия не имел, что задумал этот условно разумный пресмыкающийся. Мне было страшно шевельнуть зрачком, чтобы не выдать змея.

Антошу почти удалось подобраться незаметно. Все же старик почувствовал его приближение и повернулся. Немая сцена длилась мгновение. Старик попытался крикнуть, а Антош, как пружина выстрелил собой в его направлении. Сбить с ног не удалось, но змей обмотался мертвой хваткой вокруг старика, да еще умудрился прижать голову к груди. Старик мычал, но совсем негромко.

Я не знал, что задумал змей, но понимал одно, мне надо развязываться. Нашарил узел за спиной и с огромным трудом, ломая ногти, развязал его. Освободившись от веревки, держащей меня за пояс, приступил к ногам. Ничего не получалось, узел был, как каменный. Мне на глаза попался нож, которым старик разрезал мои путы. Я упал на пол и вытянутой рукой достал до его рукоятки. Нож был тяжел, не под человеческую руку и мускульную силу. Я срезал путы и подбежал к Ляле. Разрезал ей веревки и вместе мы направились к змею и старику, которые к этому времени уже катались по полу, мыча на разные лады.

- Антош, а что дальше? - Спросил я взволнованно.

- Хватайтесь за меня. - Произнес он и перешел на то самое мычание, которое так меня доставало совсем недавно. Сейчас мое отношение к нему кардинально поменялось.

Я догадался, так же, как и Ляля, что змей попытается выбраться отсюда в другой мир. Как бы дико это не звучало в отношении пресмыкающегося гада, но он сделал нас с кошкой. Я дал увесистого пендаля священнику, чтобы он перестал сопротивляться и позволил змею сконцентрироваться на более важной задаче. Старик испуганно выпучил свои и без того немаленькие глаза.

- Чего вылупился, сволочь, демонов что ли не видел?

Я ухватился левой рукой вокруг тела змея, правой взялся за кошку, чтобы невзначай не оставить ее в этом смрадном сарае.

- Поехали! - Крикнул я и закрыл глаза.

Глава 7

Долго ничего не происходило. Змей гудел, как трансформатор на пределе сил. Старик брыкался и зарядил мне ногой под ребра, за что был укушен Лялей. Он взвыл и его крик будто подстегнул процесс перехода. Обстановка мгновенно сменилась. В глаза ударил свет, а ноздри обожгло горячим воздухом.

Мы лежали на горячих камнях, вокруг нас висел непроницаемый пар, сквозь который доносились булькающие звуки кипящей воды. Змей отпустил священника.

- Уф, наконец-то. - Выдохнул он облегченно. - Это то место, куда я попал в прошлый раз.

- Спасибо тебе, молоток. - Я похлопал Антоша по изумрудно-зеленой чешуе. - Жарковато, но лучше чем в сарае у этого садиста. - Я слегка поддел ботинком бок старика, но тот завыл, будто я отрубил ему конечность. - Что, ваше преосвященство, мечтали посмотреть миры, извольте.

- Верните меня, я больше не хочу. - Попросил он жалобно.

У него затряслась мощная нижняя челюсть, большие глаза наполнились влагой.

- Да чтоб тебя, несчастный. - На меня его попытки разжалобить не произвели никакого впечатления. - Садюга, тысячи людей загубил, а теперь хочет, чтобы к нему отнеслись так, как он ни к кому никогда не относился. Имеешь право-то?

Старик начал кашлять. Согнулся колечком на камнях и задергался в спазмах.

- Может, столкнуть его в кипяток? - Предложила Ляля, подмигнув мне.

- А что, сварим и съедим. Походу тут с едой будут напряги. - Согласился я с ней.

Старик замолчал на секунду, будто пытался понять, о чем мы говорим, а потом снова принялся кашлять.

- Надо осмотреться, куда нас занесло воображение Антоша. Походу, все мысли у тебя были о том, чтобы согреться.

- Были, не спорю. Осмотритесь без меня. Я совсем без сил остался.

- Хорошо, присматривай за скотиной, а мы с Лялей оглядимся.

- Не заблудитесь в тумане. - Предупредил Антош.

- Не заблудимся. Если что, начнем кричать.

В горячем влажном воздухе я быстро вспотел. А через несколько минут пот просто тек с меня ручьями. Кошка высунула язык и пыталась охладить тело через него. Это выглядело довольно смешно, и я нечаянно обращал на это внимание.

- Что? - Ляля заметила, как я смотрю на ее язык.

- Помнишь, я рассказывал про злющего британца, который жил у меня. Так вот у него была короткая морда, и язык не помещался в ней. Он тоже постоянно ходил с высунутым языком.

- Смешно. Я уже не обращаю внимания на твои сравнения. Если я не буду так делать, то скоро помру от перегрева. Я не могу обливаться влагой так же, как и ты, потная макака.

- Да и я долго не продержусь в такой жаре.

Обход окрестностей показал, что мы окружены полями горячей булькающей грязи, из которой периодически выбивались струи паровых гейзеров. Мы были окружены ими плотно, без всякой возможности выбраться и попробовать поискать место, которое было бы выше и прохладнее.

- Антош, ты должен нас вывести отсюда в другой мир. - Предложил я по возвращении.

Змей не реагировал, не сводя глаз с челобыка.

- Кажется, он умер. - Произнес змей едва слышно.

- Может, прикинулся? - Я подвигал ногой его тело.

Старик не реагировал.

- Дедуля, мы ценим ваши театральные способности, но сейчас это ни к чему. Мы вас не вернем, хотя бы потому, что ничем вам не обязаны. У вас есть возможность идти с нами.

Старик все равно никак не реагировал.

- Жорж, он умер, я вижу по его телу. Оно начинает нагреваться. - Змей посмотрел мне в глаза с выражением раскаивающегося убийцы.

- Да? Ну что ж, желаю ему на том свете испытать все, что испытали его жертвы. Плакать не буду, строить могилку тоже. Давай, Антош, соберись с мыслями и выводи нас, иначе мы с Лялей присоединимся к команде трупов. И пожалуйста, представь что-нибудь пасторальное, лес, речку, луг с бабочками.

- Это не так, как ты думаешь. Я не особо-то выбирал.

- Ладно, просто выводи из этой парной.

- Пожалуйста, Ан...

Кошка закатила глаза под лоб и завалилась набок. Я едва успел поймать ее.

- Живее!

Змей обернулся вокруг меня и Ляли кольцами и завыл. Продолжалось это всего пару минут, прежде, чем всё резко поменялось. Сразу же стало холодно и темно. Над головой светили звезды. Их свет отражался искрами в ледяных кристаллах бесконечного ледяного поля. Кажется, мы оказались на поверхности замершего водоема. Мокрые волосы мгновенно превратились в ледяную шапку, майка тоже начала подмерзать. Я набрал в руку жгучего снега, набившегося под неровный ледяной слой, и приложил его к кошачьему носу. Ляля пришла в себя. Испуганно огляделась, лежа на моих руках, приподнялась и посмотрела по сторонам.

- Не намного лучше. - Прокомментировала она новый мир.

- Змей, ты почему выбираешь такие полярные миры, разве нельзя выбрать золотую середину?

- А ты сам попробуй? Я не выбираю их, я попадаю только туда, куда у меня получается.

- Прости, Антошка, не сердись, а то потеряешь свой дар. Давай еще разок куда-нибудь смоемся.

- Ой, а у меня шерсть примерзла. - Кошка попыталась встать, но ее мокрая шерсть на ногах ниже колен, примерзла ко льду. Она потянулась, но запричитала от боли.

Изо льда торчали пучки вырванной шерсти.

- Терпи, не оставаться же нам здесь?

- В моем мире самое ужасное для женщины это потерять шерсть. Самый уродующий вид, когда на нас появляются проплешины вследствие лишаев.

- О, женщины. Мы не такие ценители кошачьей женской красоты, поэтому не парься. Я помогу тебе.

Я поднялся и потянул ее вверх. Кошка издала кошачий возглас, похожий на тот, когда отдавишь им лапу или хвост. На льду остались два ряда ее красивой серой шерстки. Ляля глянула на ровные полоски открытой кожи на ногах и скривилась.

- Убейте меня. Я не могу на это смотреть.

- Да, уж, красота безмозглая и бессердечная ведьма. Плевать, на то, как ты выглядишь, когда приходиться выбирать между жизнью и смертью. Отличные ровные полоски, будто под линеечку. - Последние слова у меня проскакивали между отстукивающими чечетку зубами.

Холод продирал с каждой секундой все сильнее. Я посмотрел на змея, и понял, что медлить нельзя. Его хладнокровный организм мог с минуты на минуту впасть в анабиоз.

- Антошка, друг, уводи нас отсюда.

- А? - Переспросил он, посмотрев на меня сонными глазами.

- Ляля, теперь нам надо обнять змея, согреть его своими теплокровными телами.

Мы обняли змея, холодеющего на глазах.

- Давай, мычи свою мантру.

Змей замычал, негромко, лениво. Похоже, что с таким настроем ждать перемещения в другой мир придется очень долго. Я дышал последними остатками теплого дыхания в темечко змею, чтобы прогреть его застывающий мозг. Не знаю, сколько прошло времени, но у Антоша получилось. Нас выбросило во что-то липкое, зловонное и шевелящееся.

В этом мире было сумрачно, поэтому сразу понять в какое болото нас закинули подсознательные кошмары змея не, удалось. Хорошо, что с температурой Антош на этот раз угадал. Было комфортно. Волосы быстро растаяли, майка и штаны размягчились и перестали напоминать доспехи снежной королевы.

Ляля брезгливо топталась, поднимая пачкающиеся в жиже ноги. Антошу пришлось хуже всех. Он погрузился в грязь почти полностью. Над ней торчала его голова. Просыпающиеся глаза змея наполнялись осознанием его очередного, почти удачного, эксперимента по перемещению.

- Мне неполезно это. - Пробурчал он сонным голосом. - Надо уходить.

- Надо, мой пресмыкающийся друг, надо.

Из грязи показались шишковатые образования размером с кулак, держащиеся на «стебле» толщиной в руку. Они, как любопытные обезьянки, высовывались из грязи одно за другим. Пока они ничего не предпринимали и не казались опасными. Один из самых любопытных появился прямо возле Ляли и потянулся к ней. Кошка рефлекторно отодвинулась, не горя желанием знакомиться с местной флоро-фауной.

- Жорж, убери его от меня. - Она спряталась за мной.

Я вынул из грязи ногу и слегка пнул прямо по «шишке». Существо издало пронзительный визг и попыталось схватить меня за ботинок. Когда оно разинуло пасть, я успел разглядеть в нем ряды мелких острых зубов. Травоядным и червям такие были ни к чему.

- Антош, проснулся? Надо опять драпать.

- Я могу заболеть, чесотка точно теперь обеспечена, а если паразиты? - Бубнил змей, находясь в состоянии неконтролируемого отвращения к местной природе. - А? Что? Откуда эти взялись?

Кажется, он только что заметил, как вокруг нас собралась целая банда местных уродливых хищников.

- А-а-а! - Закричал Антош.

Он поднял из жижи хвост с прицепившимся к нему местным существом.

Напрасно мы считали его червем. Это было что-то состоящее из двух шишкообразных половинок, причем подводная была раза в три больше и имела ластообразные выросты. Змей тряс хвостом, пока тварь не отцепилась. Она пролетела мимо меня в облаке грязи и сочно шмякнулась в жижу. Твари подняли невыносимый визг.

- Хватайтесь за меня! - Крикнул змей.

- Ох! - Кошка обхватила липкое грязное тело змея, борясь со своими цивилизационными предрассудками.

Меня «обнимашки» с грязным змеем коробили не так сильно. Иногда мне казалось, что наши предки произошли не только от обезьян, но и от свиней. Одно лечение грязями чего только стоило. Змей замычал. Ватага «шишек» приближалась, пугая нас пронзительным визгом и многочисленностью. Прежде, чем картинка сменилась, я успел почувствовать подозрительное волнение жижи в районе своих ног.

Яркий свет и жара встретили нас в новом мире. Это была пустыня. Горячий ветер гнал песок по барханам. Солнце палило так, что не поднять глаза. Но для Антоша, видимо, этот мир оказался раем. Он принялся скользить по песку, полируя на нем чешую до блеска. Мы с Лялей выглядели не очень. Я был грязным с головы до ног. Одежда на солнце мгновенно засохла и сцементировалась. Ляля выглядела как «обсос». Шерсть, в тех местах, где не была прикрыта одеждой, собралась сосульками. Ее можно было принять за большого дворового кота.

- А если он никуда отсюда уйти не захочет? - Подумала вслух кошка, глядя на резвящегося счастливого змея. - Что если этот мир его дом?

- Тогда, нам самим придется учиться ходить сквозь миры.

- Научимся ли? Вдруг, это не всем дано. Не хотелось бы сгинуть вот так, в непонятном мире, бессмысленно. Валяться высохшей мумией на песке, как букашка без имени и без всякой ценности для жизни.

- Дум спиро - сперо, как сказали бы люди, напоминанием о которых остался только язык, пока дышу - надеюсь. Не будем унывать. Дождемся, когда наш проводник в лучший мир, наиграется.

- Пить хочется. - Кошка облизала кончик носа сухим языком.

- И не говори.

Я снял одеревеневшую майку и накрыл ею голову. Змей забрался на вершину бархана и замер на нем. Мы с Лялей наблюдали за ним, завидуя тому, что он оказался в удобной для себя среде. Вдруг, рядом со змеем подлетел фонтанчик песка, а через секунду донесся грохот выстрела. Антош сорвался с вершины и переливаясь чистой чешуей, как изумрудная молния, стремительно направился к нам. В бархан ударили еще несколько пуль.

- Бежим! Бежим отсюда! - На ходу кричал змей.

Он начал выть еще до того, как дополз до нас. Мы бросились ему навстречу и вцепились в его тело, чтобы он не сбежал в другой мир в одиночку.

- Антош, пожалуйста, сделай так, чтобы там была вода, питьевая. - Попросил я змея.

Не знаю, слышал ли он меня сквозь собственные завывания.

Оказалось, слышал. Новый мир встретил нас грохотом падающей воды. Грохотало так, что внутренности тряслись. Мы оказались всей своей неугомонной троицей на узком и скользком скалистом уступе. Под нами была темная бездна, в которую низвергался водопад, находящийся на расстоянии вытянутой руки.

Я боялся пошевелиться, чтобы не поскользнуться и не упасть. Мысль об этом была настолько пугающей, что буквально парализовала мои мышцы. Я открыл рот и ловил им влагу, рассеивающуюся от водопада. Ляля делала то же самое. Чтобы напиться таким манером, нам надо было потратить несколько часов.

- Кто стрелял в тебя? - Спросил я у змея.

- Существа, похожие на Лялю, но отдаленно. Морды были длиннее.

- Собаки, что ли?

- Я в вымерших существах не разбираюсь. Страшные, до жути.

- Спасибо тебе, как ты еще от нас не сбежал, раз мы такие страшные. - Кошка закатила глаза.

- Ну, одному еще страшнее. К тому же, к вам я привык. Хотя, поначалу боялся, что вы меня захотите съесть.

- Серьезно, что ли? - Удивился я.

- Вы бы так не удивлялись, если бы посмотрели на себя моими глазами.

- Слышала бы тебя моя мама. Она считала меня самым красивым мальчиком в классе. Она бы точно тебя съела. Если доберемся до моего мира, я тебя обязательно с ней познакомлю. У вас так много общего.

- Не надо. - Простодушно отказался змей.

Ясно, что надолго оставаться на таком выступе нам незачем. Следовало использовать изобилие воды, чтобы напиться и продолжать перебирать миры, в которых хотелось бы задержаться. Я попросил Лялю и Антоша придержать меня, чтобы попытаться зачерпнуть рукой воды. Падающая масса воды чуть не увлекла меня за собой. Удар по руке был таким сильным, словно ударило камнем, а не жидкостью.

Больше так легкомысленно совать ладонь под воду я не решился. Набирал с краю, аккуратно. Пил до тех пор, пока живот не округлился. Потом мы поменялись местами с Лялей. Она пила еще дольше, потому что не умела нормально пить. Она лакала воду из своей крохотной ладони. Змей пить отказался, сказав, что ему не требуется.

- Тогда, веди дальше?

- Куда?

- Куда я просил, туда, где реки, леса и поля.

- Я попробую, но не обещаю.

У него не получилось. Он перенес нас в океан, в то место, где началось извержение подводного вулкана. Из-под воды выбивались вонючие струи сероводорода, вода кипела в относительной близости от нас.

- Дальше. - Попросил я, придерживая змея на плаву.

Потом нас занесло на верхушку гигантского дерева. Похоже, что этот мир вообще страдал гигантизмом, потому что нас хотела съесть огромная птица с зубастым клювом. К чести Антоша, время, необходимое ему для перемещения становилось короче с каждым разом.

В следующий раз мы попали в странный безмолвный мир, небо которого занимали две большие планеты. В нем было так тихо, что самим стало страшно от нашего шума.

Затем, змей перенес нас под землю, в пещеру, в которой ни черта не было видно, однако, то, что мы находимся в закрытом пространстве, чувствовалось явно. Любой наш звук гулял по тоннелям и гротам. Мы сбежали оттуда, когда послышалось подозрительное движение крупного существа. Я решил, что это был дракон, но проверять не стал.

Наконец, мы попали в такое место, которое я просил. Антош выгрузил нас на благоухающей цветущей поляне. Рядом бежала речушка. Чуть поодаль рос лес. Для меня этот мир сразу показался родным. Первым делом мы с Лялей бросились в воду. Я не стал смущаться, потому что желание помыться полностью было сильнее. Разделся и бросился в прохладную воду. Кошка поступила так же. Я не отвернулся из любопытства, когда она раздевалась, и не заметил, чего ей можно было скрывать.

Наплескавшись вдоволь и промыв тело, я взял в реку одежду, чтобы постирать. Только я занялся этим, как небо прорезал огненный след входящего в атмосферу огромного космического тела. От удара об атмосферу оно разделилось и неслось несколькими яркими шарами навстречу поверхности.

- Антош! Какой мир ты испортил! - Крикнул я. - Ляля, живее на берег.

Воздух наполнился нарастающим шумом падающего тела. Горящий шар ушел за горизонт и через секунду мир наполнился светом вспышки столкновения. Все цвета мира инвертировались в обратные. Змей стал красным, будто сварился. Зелень вокруг на мгновение тоже окрасилась в красные цвета. Антош, как завороженный смотрел в сторону горизонта, где набухал огромный красный цветок.

- Гуди, давай! - На меня взрыв небесного тела тоже произвел впечатление, но не такое, чтобы я потерял рассудок.

Мы с Лялей по привычке повисли на нашем пресмыкающемся друге.

- Антош, включайся, сейчас волна придет!

Змей никак не мог оторваться от грандиозного зрелища. Я увидел приближающуюся волну. Она была такой плотной и осязаемой, что подумалось о ее смертельной силе. Пришлось дать змею хороший подзатыльник, чтобы он включился. Антош загудел. Нас выбросило в другой мир на ударной волне. В ушах свистело, а происходящее вокруг выглядело так, будто я находился вне его. Меня здорово контузило. Мои друзья выглядели контуженными не меньше. Кошка терла уши, а змей глупо озирался, словно не признавая того, что видел.

- Еще чуть-чуть и не успели бы. - Я услышал свой голос изнутри.

Снаружи уши заложило «ватой». Раз я сам себя не слышал, то меня не услышал никто. Примерно полчаса мы занимались тем, что пытались вернуть слух, мощно зевая, хлопая себя по ушам и сглатывая слюну, чтобы прочистить уши. До этого момента нас не особо интересовал очередной мир.

- Антош, я знаю, что любопытство не порок, но не до такой же степени. Нас могло убить. - Теперь, когда я слышал, можно было и попенять единственному проводнику.

- Это было так зрелищно, я не мог оторваться.

- Мы заметили. - Ляля покачала головой.

- Вряд ли вы видели тоже, что и я. У меня другое зрение. - В признании змея чувствовалось нотки превосходства.

- Ты прям как художник, не так видишь. - Усмехнулся я. - У меня тоже все красочно было.

- Вы понимаете, какой это был такой исторический момент для этого мира? Смена эпох. - Антоша потянуло на патетику. - В моем мире после такого закончилось время млекопитающих и началась эпоха нас, пресмыкающихся.

- Без обид, но эпоха млекопитающих звучит красивее.

Мы с Лялей солидарно переглянулись.

- Если вам надоело ходить по мирам, можете считать как угодно. - Змей решил шантажировать нас, и он знал, на что надо надавить.

- Ой, хватит уже меряться своим происхождением. - Решила «замирить» ситуацию кошка. - У нас так, а у вас вот так. Мы же вместе, и не испытываем друг к другу антагонизма. А если мы не будем выставлять свои отличия на показ, то и подружиться сможем по-настоящему.

- Вы-то да, сможете, но я слишком другой для вас. - Не унимался змей.

- Да какой ты другой, Антош? - Я уже сам был не рад, что создавал прежде ситуации, заострявшие наши различия. - В тебе три метра сплошного очарования и мудрости. Да, мудрости. У нас, землян, змея ассоциируется именно с мудростью.

- Да, какая мудрость, залип на взрыв, как подросток.

- Ну, всё, забыли. Куда нас отправило на этот раз?

Только теперь я заметил, что нахожусь внутри огромного старого кратера, поросшего зеленью. Я догадался, что мы попали именно в кратер, а не в кольцо невысоких гор, по идеальной чашеобразной форме стен. Предчувствия, основанные на прежнем опыте, подсказывали мне, что внешняя безмятежность была ненадолго. Или вулкан решит извергаться, или набегут голодные твари, или местная цивилизация встретит с распростертыми объятьями, желая кровавых представлений.

Пока было тихо, змей попросил для него отдыха. Он объяснил нам с Лялей, не понимающим еще, каких усилий необходимо для преодоления барьера между мирами, как он устал. Нам оставалось верить ему на слово и создавать все условия для отдыха. Мне удалось найти сочные плоды, которые показались съедобными. А еще я нашел гейзер, бьющий кипятком. Ляля смогла применить свои хищные умения и поймать нелетающую птицу. Она ловко свернула ей шею и обмакнула в гейзер, после чего так же ловко ощипала от пера.

- Ты этим занимаешься не первый раз? - Удивился я ее ловкости.

- В тысячный. Девочкам у нас частенько приходится попадать на заготовку птиц. И дома, и в школе с уроков снимают. Вот, пригодилось.

- Ух, ты, а я на картошку ездил один раз.

- А что это?

- А, фигня такая, на голыши похожа. Тебе бы не понравилось. Ты и приготовить знаешь как? - Я кивнул на белую тушку.

- А что там уметь? Сейчас в глину закатаем и под костер.

Пока мы собирали палки для костра, копали руками землю, чтобы добраться до глины, змей восстанавливал силы, разложив тело на ветвях.

- Как бы не дать повод этому пресмыкающемуся думать, что мы теперь обязаны ему по гроб жизни. - Меня немного напрягло его бездействие.

- Потерпи, пока в его власти бросить нас и сбежать, надо мириться.

- Он слишком трусливый, чтобы бросить нас.

- Не хотелось бы ошибиться на этот счет. Давай договоримся, Жорж, что ты не будешь давать эмоциям управлять собой. Будь выше этого. Как говорят у нас, лучше быть неправым, чем мертвым.

- Ладно, как говорят у нас, не надо дергать кошку за хвост. Ну, ты поняла, я имел ввиду змею.

- Прости, но я вижу в тебе это обезьянье стремление к дурацким выходкам. Такое ощущение, что ты не можешь быть серьезным и ответственным.

- Блин, я не могу быть серьезным? Да ты видела моего кота, у которого с лица не сходит серьезное выражение, но он только и делает, что спит, просит жрать или лижет яйца в перерывах между сном и едой. Обезьяньи? Ты обидела меня. Я обезьян в своей жизни видел всего пару раз, в передвижном зверинце. Возможно, ты провела с ними больше времени, раз так разбираешься.

- При чем здесь твой кот?

- А при чем обезьяны?

- Я что, похожа на твоего кота? Я сплю, ем и лижу...

- Нет, но я тоже не скачу с ветки на ветку и не ору на весь лес. По-моему это ты была инициатором идеи быть терпимее друг к другу?

- Была и есть. Тебе надо быть терпимее к Антошу. От него сейчас зависит наша судьба.

- А, понятно, надо быть терпимее только к Антошу, а между нами можно не заморачиваться, и при любом удобном случае напоминать о первобытных предках, акцентируя внимание на их не самых лучших качествах?

- Всё сказал?

- Нет. - Я помолчал, но мысль, на самом деле, оборвалась. - Курица твоя не сгорит?

- А сколько прошло? - Заволновалась кошка.

- Без понятия. Мы так увлеклись, что я потерял чувство времени.

Ляля выкатила палкой глиняный шар из костра. Стукнула по нему, проделав дырочку и проверила готовность мяса заостренным концом палочки.

- Готово. Надо будить Антоша.

- Замечательно, не заметили, как время прошло за интересным занятием.

Я поднялся и тронул змея за хвост. Тот лениво открыл один глаз.

- А?

- Пойдем, Ляля обед приготовила.

- Из чего? - Спросил змей.

- Из птицы местной. Пахнет, пальчики оближешь.

- Жорж! - Раздался за спиной голос кошки, посчитавшей, что я никак не угомонюсь.

- Это форма речи. Я не хотел издеваться над тем, что у Антоша отсутствуют конечности. - Ответил я кошке, затем обернулся и шепотом произнес для Антоша. - У нее фобия развивается, что ты можешь бросить нас. Хочет, чтобы я вел себя с тобой, как с капризной девчонкой. Скажи, мы мужики, всегда найдем способ договориться между собой? Нам ведь не надо быть осторожными в выражениях? Ты - змей, я - макака, хотя по мне, то лучше бы шимпанзе. Верно?

- Верно, но извращаться в формах оскорблений тоже не стоит. Надо так относиться друг к другу, чтобы, когда каждый из нас научиться ходить сквозь миры, у нас все равно осталось желание быть вместе.

- Красиво сказано. Чувствуется, что ты не просто спал. Пойдем, пора утолить голод физический. Я там еще штуки сладкие на десерт надергал, кто-то должен отведать их первым.

- Ты намекаешь на меня? - Заволновался змей.

Я театрально заржал.

- Шутка, как бы я понял, что они сладкие? Больше часа прошло, а я еще живой и даже поноса нет.

- Жорж, про свою физиологию давай после еды. - Ляля расколола глиняный шар на две половинки. Получились две тарелки. - Извиняюсь, но посуды на всех не хватает.

- Мне она не нужна. - Произнес змей. - Положите мою долю на лист этого растения.

Он сорвал с дерева широкий лист и положил его на землю. Я поделил птицу поровну на три части. Мясо было душистым и нежным, не хватало только соли. После основного блюда, мы с Антошем перешли на десерт из местных фруктов. Ляля попробовала, но есть не стала.

- Очень непривычно, как бы не заработать проблемы с желудком.

- Ну, ничего страшного, нам больше достанется. Мужикам еды больше надо, как добытчикам. Завтра, думаю, на мамонта пойти. Или червей накопать, тоже белок.

Ляля рассмеялась и положила мне руку на ногу.

- Ну, прости, ты самый серьезный мужчина. Если бы мы попали в мой мир, то ты там был бы вне конкуренции.

- Зачет. А вот если бы ты попала в мой мир, то моя мама подумала, что мне все-таки удалось наколдовать, чтобы наша кошка превратилась в женщину.

- Ты серьезно колдовал?

- Это было давно, в старших классах, когда я не знал, как подкатить к девчонке, я всерьез считал, что проще превратить нашу Маньку в женщину.

- Бедняга.

- Это все гормоны.

Я подкинул веток в затухающий огонь. Сытый змей снова скрутился пирамидкой, водрузив голову на ее вершину. Его глаза выражали умиротворение.

- Кажется, в этот раз я не ошибся с миром? - Произнес он довольно.

- Да, местечко райское. - Согласился я. - Стоит задержаться здесь на сутки. Неизвестно, что предстоит нам в следующем мире, так что лучше быть морально подготовленными и физически подкрепленными.

- Нашу троицу это место прокормит в течение всей жизни. - Кошка оценивающе оглядела окружность гор. - Давайте договоримся, если у нас все получится, и мы сможем вернуться домой, то чтобы не забывать про нас, будем время от времени встречаться здесь, разводить огонь и запекать еду. Может быть, уже семьями.

- Отличная идея. Хотя забыть про нас получится только при прогрессирующем склерозе. Если мы с Лялей не научимся ходить по мирам, то на тебе, Антош, будет лежать ответственность за то, чтобы собрать нас в кучу.

- Я согласен.

- Эх, угощу я вас шашлычком, пивком, настоечкой на кедровых орешкам, м-м-м. Ты, Антош, точно оценишь. А тебе, Ляля...

Я не успел договорить, чем бы я угостил ее, как со всех деревьев, что росли вокруг нас, разом вспорхнули птицы. Тысячи пестрых пернатых шумно поднялись в воздух и закружились над нашими головами.

- К чему бы это? - Спросил я.

- Может, у них все по расписанию, разминка? - Предположил змей.

Ляля заводила носом, раздувая ноздри.

- Чуете, запах поменялся в воздухе?

- Нет. - Я сидел близко к костру и чувствовал только запах дыма.

- А у меня вообще обоняние слабое. - Тем не менее, Антош погонял воздух носом. - Ничего не чувствую.

Ляля отбежала от костра на десять шагов, чтобы проверить свои предположения.

- Говорю вам, в воздухе появился другой запах. Не знаю с чем сравнить, печкой пахнет и серой.

- Серой? Так тут гейзеры кругом, оттуда может. Под нами спящий вулкан.

- Не нравится мне, тревожно. - Глаза у кошки забегали по всей чаше вулкана, выискивая подтверждение своим страхам. - Смотрите, воздух на кромке гор меняет цвет.

- Так это может солнце садится. - Решил змей.

Я хотел поддержать змея, но сильный толчок сбил меня с ног. Я подскочил, не понимая, что меня сбило. Ляля тоже поднималась с земли. Костер рассыпался, чуть не достав до нее. Вдруг, чашу вулкана наполнил гул. Я думаю, что его стены начали резонировать под воздействием внезапно активизировавшегося вулкана. Ляля и змей расплылись у меня перед глазами. Они резонировали вместе с вулканом. Даже этот гостеприимный, на первый взгляд, мир отторг нас. Не чувствуя под собой ног, я бросился к змею. Кошка сделала то же самое. Мы ухватились за тело пресмыкающегося и вдруг опора под нами ушла. Я понял, что мы падаем.

Земля под нами разваливалась на куски. Меня обожгло встречным раскаленным воздухом, пропитанным серой. Гудело все вокруг, даже наш змей, не справляющийся с функцией проводника. Я увидел огонь, поднимающийся нам навстречу, и успел попрощаться с жизнью. Закрыл глаза, чтобы в последние отведенные секунды подумать о том, как я прожил эту жизнь, и куда хотел бы попасть после смерти. Почему-то живо представился открытый сеновал, пахнущий разнотравьем, стадо коров, возвращающихся домой и парное молоко. Это были воспоминания из моего рая, беззаботного деревенского детства.

Глава 8

Едва я успел понять, что не ощущаю жара, как врезался во что-то пружинящее. Я упал плашмя, на грудь. Мое тело, истратив инерцию, отпружинило обратно. Только в этот момент я позволил себе открыть глаза. Каково было мое удивление, когда я увидел, что нахожусь над стогом сена. Неужели мое воображение заставило змея телепатически выбрать место, о котором я думал? Мои товарищи, с выпученными от страха глазами, в этот момент летели рядом.

Я во второй раз упал на сеновал и получил по спине хвостом Антоша. Ляле, как и положено ее виду, удалось мягко приземлиться на ноги.

- Жорж, это не я. Это не я, Жорж. - Затараторил змей.

- Конечно, это Ляля ударила меня большим зеленым хвостом. - Я подумал, что он переживает за то, что упал на меня.

- Я не об этом. Я не переносил нас. Я не смог сконцентрироваться. Испугался очень сильно, и у меня отключилось всё.

- Правда? Поклянись? - Мне подумалось, что мое последнее видение очень напоминало то место, в котором мы сейчас оказались.

- Клянусь, это был не я.

- Антош, а может ты решил нас мотивировать таким способом? - Предположила кошка и уперлась в него вопрошающим взглядом желтых глаз.

- Не я. Кто-то из вас. Либо это коллективное.

- Я на самом деле думал о стоге сена и своем детстве, как о самом счастливом моменте в жизни. Но я не прикладывал никаких усилий, чтобы пересечь границу мира. Это место не совсем то, о котором я думал. Оно не из моего детства. Там не было такого сарая, такого дома и двора.

- Это было бы слишком невероятно, чтобы ты с первого раза попал туда, куда хотел. - Произнес змей. - Надо слезать, а то, неровен час, кто-нибудь решит поджечь эту сухую траву.

- Ну, да, перемещения под твоим чутким руководством научили нас не расслабляться.

- Это были уроки. - Защитил себя змей. - Их надо было выучить. Неизвестно, что тебе предстоит.

- Тогда слезаем, а то вдруг у хозяина ружье есть. Меня-то он пощадит, а вас точно пришьет.

- Ты так уверен, что здешний доминирующий вид обезьяноподобные люди? - Кошка нащупала ногой деревянную лестницу.

- Когда мы говорим о существах, похожих на меня, можно опускать, от кого они произошли. Просто люди. - Я придержал лестницу, чтобы она не шаталась.

- Что, тоже считаешь своих предков недостойными быть ими? А как мне объяснить, на кого они похожи?

- Говори жоржеобразные, а я буду говорить лялеобразные или антошеобразные. Да, судя по прямым и косвенным признакам, этот мир населяют жоржеобразные люди.

- А мне как спускаться? - Змей попытался воспользоваться лестницей, но понял, что у него не получается.

- Антош, а у тебя вообще сломаться что-нибудь может? Просто падай, тут невысоко.

- Ни за что. Я сегодня уже нападался. Если я кажусь вам гибким, это еще не значит что я бесхребетный.

- Что ты предлагаешь. Опять взять тебя на ручки?

- В последний раз. Обещаю.

Я поднял змея, чтобы он обернулся вокруг моей шеи один раз и свесился противоположными концами тела как шарф. Поставил ногу на лестницу, чтобы проверить, выдержит ли она такой вес. Первая перекладина выдержала, я ступил на вторую.

- Антош, кажется боливар двоих не вывезет.

Перекладина хрястнула и мы полетели вниз. Я шмякнулся прямо на Антоша. Змей завыл. Вся живность, что находилась в сарае и на карде подняла жуткий гомон.

- Черт! Сейчас точно хозяева сбегутся. - Я заметался вокруг стога, не зная, куда спрятаться.

Со стороны дома раздался звук хлопнувшей двери. Бежать было поздно. Да и страшно. Далеко ли смогли бы убежать от крестьян гигантская кошка и головастая змея? Мой дед точно прихватил бы двустволку, чтобы подстрелить такое чудо.

- Прижмитесь к сеновалу, я вас прикрою сеном? - Приказал я Антошу и Ляле.

- А ты? - Испугалась за меня кошка.

- А я совру что-нибудь.

Дверь сарая с той стороны распахнулась. Громыхнули пустые ведра, вслед за ними раздалась отборная ругань.

- Поставит, дура старая, прямо на проходе.

- Сам дурак, под ноги не смотришь. Лису спугнул теперь.

Дверь к сеновалу открылась. Крупный коренастый мужчина со свисающими, как у моржа, усами направил в мою сторону ружье.

- Не, бабка, это не лиса. Это жулик, вор, конокрад. Руки вверх. - Приказал он мне.

Я поднял.

- Я не вор, боже упаси взять чужое. Это недоразумение. Я могу вам все объяснить.

- Это ты - недоразумение. Объяснишь участковому, кто ты такой и что делал в моем сарае, а я пока посчитаю свое хозяйство, не успел ли ты шею моим цесаркам свернуть.

- Не надо к участковому, я - жертва обстоятельств. Увидел сеновал и решил передохнуть на нем, а ваше бдящее хозяйство подняло такой гвалт.

- Тю, бабка, смотри, он нам лестницу сломал, гаденыш. Вот и убыток есть. Лети, мухой, к участковому, а я подержу его на прицеле, чтобы не сбежал.

- Не надо. Я починю лестницу.

Бабка не стала меня слушать, развернулась и исчезла в сумраке сарая.

- Мужчина, перестаньте целиться в меня из ружья, вдруг выстрелит? А это будет превышение пределов необходимой самообороны. Я не вооружен, не представляю для вас никакой опасности, мы можем поговорить, выяснить, что нам друг от друга ничего не надо и мирно разойтись.

- Конечно, а мне потом вся деревня будет пенять, что я вора отпустил. На тебя знаешь уже сколько охотятся? Скажи, это ты у соседа лошадь увел? - Старик понизил голос.

Я догадался, что он одобряет этот поступок.

- Нет. Я у вас впервые.

- Конечно, а то ты признаешься? Участковый из тебя душу вытрясет. А в городе так вообще и почки отобьют, и печень, и морду так подрихтуют, мама родная не узнает.

Глядя на старика, который, впрочем, по внешнему виду еще не дотянул до этого возраста, я предположил, что это не мой мир. Не носили у нас такие белые сорочки, похожие на ночное белье, с расшитыми отворотами на одну сторону. Не производила наша промышленность таких сапог с загнутыми острыми носами. Да и ружье имело слишком затейливый курок.

С задов послышался шум.

- Митрич, я здесь. - Крикнул старик.

В сеновал ворвался еще более коренастый краснолицый мужчина, с еще более роскошными усами, в зеленых штанах с красными широкими лампасами, с пистолетом в руке и шашкой на боку.

- Вот он, конокрад, поймал с поличным. - Старик был горд собой.

Участковый вытер пот с лица и махнул пистолетом.

- Руки за голову. Спасибо, Степыч, не медаль, так благодарность тебе обеспечена.

- Рад стараться. - Ответил старик.

- Шевелись, давай, ворюга. Прифраерился, штанишки напялил какие-то бабские, тьфу, мерзость.

- Это обыкновенные джинсы.

- Джинсы? - Переспросил участковый. - Я в ваших модах ничего не понимаю. Шевелись, рожа.

Меня повели по деревенской улице, как пленного фашиста. Народ застрял крупными, как на подбор, лицами, промеж штакетин. Детвора что-то кричала нам вслед, но мой конвоир солидно молчал. В уме ему, наверняка, уже грезились штаны с еще более широкими лампасами, медаль и повышение по службе.

Участковый завел меня во двор. Я догадался, что эта усадьба принадлежит ему. У служителя порядка имелся большой яблоневый сад. Вдоль дорожки, идущей от ворот к дому рос виноград, накрывающей ее на манер беседки. Еще зеленые грозди неспелого винограда свисали вниз.

- Шевелись. - Приказал участковый.

- Да шевелюсь я.

Меня заботила судьба Ляли и Антоша. Как бы и их не замели. Хотя, змей мог сбежать вместе с кошкой в любой мир. В таком случае, мы больше никогда не пересечемся. От этой мысли стало грустно. Я успел прикипеть к этим двум иномирцам.

К деревянному дому участкового притулился новострой, небольшое кирпичное помещение с зарешеченными окнами. Я решил, что это местное СИЗО.

- Туда, живее! - Показал участковый на СИЗО.

- Иду я, иду.

Внутри обстановка оказалось довольно примитивной. Клетка на две персоны максимум и стол со стулом, для протоколирования допроса. Участковый впихнул меня внутрь клетки, закрыл ее с лязгом и навесил замок. Ключ повесил себе на шею.

- Какой-то ты тщедушный? Болел в детстве?

Конечно, напротив него я был раза в два меньше, но только в окружности тела, ростом мы были примерно одинаковым.

- Как все, не больше и не меньше. Ветрянка, ангина, ОРЗ и так далее. На ночь не ем просто.

- На ночь он не ест. - Усмехнулся участковый. - А когда есть тогда, с утра? Врачи рекомендуют есть на ночь, чтобы жирок завязывался. А, ну у тебя другие приоритеты, ты поди еще и в форточки лазишь?

- Я не вор.

- А кто ты? Гобин Руд? Забрал у богатых и раздал бедным?

- Я никому ничего не раздаю. Обстоятельства моего появления на сеновале этого человека настолько фантастические, что вы не станете их протоколировать, потому что меня сочтут сумасшедшим и вас тоже.

- А меня-то за что?

- За то, что протоколировали.

- Что ты несешь, гад?

Участковый достал из-под стола пишущую машинку, вставил в нее лист бумаги и посмотрел на меня.

- Имя.

- А? Имя. Жорж - иномирец.

- Морж женомерец?

- Нет. Жорж..., иномирец.

- Житомирец?

- Нет.

- Морж - жидомерец.

- Нет.

- Жиромерец? Жопомерец?

- Дайте мне бумажку я сам напишу.

- Не положено.

- А так мы не договоримся. Вы плохо воспринимаете на слух.

- Нормально я воспринимаю, но только человеческие клички, а не то, что ты пытаешься мне тут преподнести. Морж - инженерец?

- Кхм, да.

- Ну, вот, я так сразу и сказал. Давай чистосердечное, срок скостишь. С какого года воруешь и какие эпизоды на тебе есть.

- Значит так, ворую я уже десять лет. Начал пацаном, с напарником по кличке Енот Полоскун...

Глаза у участкового загорелись. Он строчил на машинке, как опытная секретарша.

- И что, в Марьинке тоже ты коней свел.

- Тоже я.

Мне было смешно наблюдать, как этот Эркюль Пуаро светился от счастья. Отвечая на его вопросы, когда удачно, а когда невпопад, я рассматривал незатейливую обстановку помещения. И вот мой взгляд упал на карту, висящую за участковым. Карта была выполнена довольно блекло, на желтой бумаге, и почти не контрастировала со стеной, на которой висела. А привлекло меня в ней название. На ней было написано почти кириллицей «Карта Украины»

Не то чтобы после этого все встало на места, но кое-что в одежде и манерах участкового мне стало понятнее. Я пригляделся к карте, чтобы увидеть пятнышко на одном из полушарий, обозначающее страну. Напрасно, разглядеть не удалось. Я подумал, что хотели сказать производители этой карты, выбрав такой масштаб, при котором заявленной страны уже не видно с двух метров. Да и какой смысл мог быть в этом, кроме издевательства.

- Извините, я вас перебью. - Обратился я к участковому. - Эту карту вам подарили на первое апреля? На день дураков?

Участковый подозрительно на меня посмотрел.

- А что с ней не так? Это по ведомству раздают, в ней все соответствует нормам.

- А почему Украину не видно? Какой смысл делать карту страны, которую надо разглядывать под лупой?

- Почему не видно. Может ты совсем слепой. Мне отлично видно. Вот западное украинское полушарие, вот - восточное. Вот столица - Москва.

- Вы серьезно или шутите? Украина вся планета и столица ее в Москве? - Мне стало смешно.

Участковый замер, а потом озарился улыбкой.

- Так ты еще и реакционер?

- Видимо, да. А вы все-таки умудрились в этом мире сделать глобус Украины.

- Не вижу повода для смеха. О! время вечернего гимна! - На улице раздалась торжественная музыка. - Ты тут будешь петь или выпустить?

- Тут. Я слов все равно не знаю.

- Брехло.

Участковый выскочил на улицу, запевая гимн на ходу. Я остался наедине с собой и мыслями о том, что пора валить и из этого мира тоже. Сложность была в том, что делать это без кошки и змея не хотелось. Пока не было уверенности в том, что это моя воля занесла нас в этот мир, полагаться на свои силы казалось преждевременным.

Деревня пела на разные голоса. Музыка гимна, искаженная репродукторами, гремела торжественными аккордами. Самое время было для того, чтобы попытаться сбежать в другой мир.

Я взялся за решетки и закрыл глаза. В принципе, я понял, что для перемещения необходим яркий образ того места, куда желаешь перенестись. Больше всего я желал вернуться домой. Закрыл глаза и представил свою квартиру, обстановку в ней. Подсознание подкинуло воспоминание про сломанный холодильник и сочившуюся трубу туалетного стояка. Затем на ум полезли картинки с работы, склочный коллектив, тупой, но важный начальник, которого поставил на это место его папа, что сводило на нет любую попытку подсидеть его. Вспомнилось, что я должен денег трем товарищам с работы, уже давно. Разбитая машина и кредит за нее.

Меня осенило, возвращаться домой, в ту самую тягучую атмосферу ежедневно повторяющихся дел я не хотел. Больше того, меня передернуло от мысли, что мое приключение может закончиться и все вернется к прежнему. Разум, очистившийся от скверны навязанного образа жизни, осознал, что такую жизнь и жизнью назвать трудно. Ежедневное прокисание, размеченное этапами: сад, школа, вуз, работа, пенсия, смерть. Кто-то назовет это ответственностью и серьезным отношением к жизни, но с точки зрения человека, освободившегося от этих догм, такой же серьезностью и ответственным отношением обладают ослы, вынужденные всю жизнь крутить колесо, поднимающее воду из колодца.

Откровение выбило меня из колеи. А куда мне теперь надо? Выходило, куда угодно. Но это был слишком неконкретный образ, который никуда не приводил. Музыка в деревне загремела финальными аккордами. Скоро вернется участковый, который будет мешать своими вопросами сконцентрироваться на ярком образе. Совсем без всякой логики подсознание подкинуло мне воспоминания из детства, когда во дворе соседнего дома местная шпана отлупила скрипача. Я смотрел из окна за этим действом с первой и до последней минуты, и мне ярко запомнилась разбитая коричневая скрипка на снегу.

Холодные прутья решетки растаяли в моих ладонях. Не открывая глаз, я сделал шаг вперед. В уши ударил индустриальный звук большого города. Я открыл глаза. Мое воображение закинуло меня во двор четырехэтажного дома, построенного квадратом, с арками для проезда на каждой стороне. Дом был крашен желтой краской, местами уже облупившейся. Но он все равно производил впечатление уюта и света.

Это был не мой дом из детства, но возможно здесь тоже когда-то хулиганы отлупили скрипача. Я не собирался задерживаться в этом мире. Надо было спешить вернуться к сеновалу, пока мои товарищи не попали в неприятности или не сбежали туда, где я их никогда не найду.

У каждого подъезда стояли лавочки, друг напротив друга. Бабульки еще не успели занять их для своей нравственной вахты. Я сел на одну из лавок, на которую падал солнечный свет. По-нашему я сказал бы, что время года соответствовало началу мая. Воздух еще был прохладным, и мне в летней майке, показалось слишком свежо. Солнечные лучи быстро пригрели меня до состояния расслабленного транса.

Я попытался представить себе сеновал. Вдруг, хлопнула дверь подъезда. Из нее вышел солидный мужчина в пальто и с футляром скрипки.

- Доброго утречка. - Поприветствовал он меня вежливо, но я успел уловить любопытно-подозрительный взгляд.

- Спасибо, и вам. - Ответил я учтиво, чуть приподняв задницу от лавки.

Наверняка, я показался ему неблагополучным в таком виде. Майка моя и штаны совсем потеряли вид. Вспомнился Вольдемар одетый в чехол от сиденья машины. Тогда у меня было ощущение, что ему все равно в чем ходить. Но сейчас я сам был равнодушен к тому, что на мне надето. Мужчина сел в автомобиль неизвестной марки. Прежде, чем уехать он пару раз бросил на меня подозрительный взгляд. Я понял, что он может сообщить местным властям о появлении подозрительного бомжа. Надо было спешно перемещаться.

Ничего не получилось. Подъехало такси. Из него вышла женщина, тоже со скрипичным футляром. Кажется, я попал в дом, где живут одни музыканты. Почему-то женщине захотелось поиграть таксисту. Возможно, она похвалилась ему, а он и решил это проверить. Женщина положила рядом со мной футляр.

- Позволите?

- Конечно. - Я отодвинулся на другой край лавочки.

Женщина вынула скрипку и вернулась к машине. К моему удивлению, таксист направил в ее сторону прибор, похожий на раструб. Женщина заиграла. Я не знаток скрипичных партий, но мне показалось, что ее умение далеко от совершенства. Женщина долго выпиливала какие-то мотивы, а таксист хмуро следил за своим раструбом.

- Достаточно. - Наконец сказал он. - Давно со мной такой мелочью не рассчитывались. Ходите пешком. - Посоветовал он женщине, перед тем, как закрыть дверь.

- Терпи, не все такие богатые. - Ответила женщина недовольно.

Она упаковала скрипку в футляр и зацокала к дверям подъезда.

- Извините. - Обратился я ней. - Вы что, рассчитывались музыкой?

Женщина остановилась.

- Что? - Ее взгляд выражал нежелание общаться. - У меня нет времени подавать вам.

- Да я не...

Меня не стали слушать. Женщина хлопнула дверью. Это было интересно. Я решил задержаться в этом мире на полчасика, чтобы проверить свое предположение. Мои подозрения, что я попал в мир, монетизировавший музыку подтверждались. Все, кого я видел, имели при себе футляры от разных инструментов.

Подъехало еще одно такси, и вылезшая из него девушка сыграла короткую, но берущую за душу вещь. Таксисту пришлось остановить ее.

- Хватит, у меня сдачи нет. - Заволновался таксист.

Девушка, по ней сразу было видно, что музыкальный талант наложил отпечаток превосходства ее над остальными, гордо расправив спину, направилась к дому. Я пошел за ней, чтобы удовлетворить любопытство начет того, как у них устроена экономика.

- Хорошо играете. - Бросил я в спину гордо вышагивающей молодой особе.

- Что это значит? - Она не удостоила меня нормального взгляда.

- Брякаете на своей скрипке. За душу берет.

- Мужчина, я не понимаю о чем вы. Вы ведете себя назойливо.

- Простите, но мне стало интересно узнать, как можно рассчитываться за такси музыкой?

Девушка остановилась и теперь смотрела на меня внимательно, но как на сумасшедшего. Меня понесло.

- Знаете, я из другого мира, где в ходу деньги.

- Ясно. - Она поняла, что ее подозрения не были беспочвенными. - А я из мира, где тоже в ходу деньги.

- Да? Но я понял, что можно и не платить? Тут перед вашим приездом женщина одна исполнила на скрипке партию из пустой консервной банки и напильника. Очень долго мучила инструмент.

Девушка рассмеялась. Чужие глупости часто принимаются за комплимент себе.

- Спасибо. А где ваш кошелек?

- В смысле? А, я из другого мира, я бесплатно всем пользуюсь. Я сейчас не вру и не пытаюсь показаться вам оригинальным. Мне крайне любопытно понять, хотя бы поверхностно, устройство каждого нового мира.

- Вид у вас, как у нищего, но разговариваете вы, как богач.

- Спасибо. Путешествия и особенно ситуации, которые можно назвать чрезвычайными, доканали мою одежду. Это ни на что не влияет, когда ты все время в движении, но стоит остановиться, чтобы на тебя обратили внимание, и тогда понимаешь, обтрепался.

- А вы забавный. - Девушка лучезарно улыбнулась.

Почему-то в этот момент у меня в воображении нарисовался оскал Ляли. Я знал, что наше воркование ей бы не понравилось.

- Спасибо. Моя мама так говорила, про меня, когда я выбирал фрикадельки из супа.

Девушка рассмеялась.

- У меня есть немного времени и денег, если хотите, я могу приодеть вас.

- Зачем? Время я вам еще как-то верну, но деньги вряд ли.

- Не страшно. Заработаю еще.

Я решил, что пара часов ничего не решит. Время, проведенное в обществе этой талантливой красотки, желающей сделать мне приятное, нельзя считать потерянным напрасно.

Мы покинули двор, и вышли на улицу. Народу здесь гуляло тьма и все как подбор, музыканты.

- У тебя имя есть? - Спросила девушка.

- Конечно, Жорж, я иногда добавляю иномирец, но не все воспринимают на слух. Так что, просто Жорж.

- Очень приятно Жорж, а меня зовут Джина.

- Какое красивое имя, Джина. Джина Бомбей.

- Почему Бомбей?

- Да так, ассоциации.

- Вот, это мой любимый магазин. Сейчас превратим тебя в щеголя.

Когда мы вошли внутрь, по ушам сразу ударила какофония звуков. Народ рассчитывался ею у каждой кассы в каждом отделе.

- Наличными? Электронными? - Слышалось на каждой кассе.

Оказывается, можно было скачивать записанную музыку. Я пожалел, что выбросил свой телефон. Возможно с ним, я мог считаться богачом.

- Нет, ты должен ее наиграть в свой банк на хранение самостоятельно. - Прервала мои мечтания девушка.

Джина провела меня по отделам с верхней одеждой, обувью и даже заставила зайти в парикмахерскую. Я же не видел себя в зеркало с того момента, как в меня ударился сатир. Я считал, что у меня все еще щетина, а там уже выросла полноценная борода. Ее подравняли, волосы подстригли, обрызгали благовониями. После всех процедур, я не готов был узнавать свое отражение. Хоть сейчас на обложку модного журнала.

На каждой кассе Джина исполняла прекрасную музыку и, судя по продолжительности, значительно отличающейся от той, которую она отыграла для таксиста, мое преображение ей дорого стоило.

- Тебе вы еще виолончель в руки и сошел бы за миллионера. - Причмокнула она от удовольствия.

- К сожалению, мне на ухо наступил медведь. - Признался я.

- Как это?

- У меня нет слуха.

- О, печально.

- На самом деле, не особо. В нашем мире полным полно нищих музыкантов. На улицах за копейки играют.

- Ты врушка, но забавный.

- Хотелось бы тебе показать другие места, но жалко. Ты попадешь в такой круговорот ситуаций, в которых умение играть на скрипке совсем не поможет.

- Фантазер. Все так говорят, кто играть не умеет, что в жизни есть еще что-то важнее музыки, а сами просто завидуют и ничего поделать не могут.

- Даже не знаю, насколько это хорошая идея, рассчитываться музыкой. Получается, что имеющие талант от рождения, всегда имеют преимущество. Хотя, у нас тоже самое, кто умеет обращаться с деньгами от рождения, тот и богач. И я не завидую. С недавних пор осознал, насколько это мелочно. Но не в отношении тебя. Я вижу, как ты благородна. Могла бы и не обернуться, и послать меня подальше.

- Я так и хотела сделать, но ты какой-то магнитный. Я не пойму в чем дело, кажется, у тебя глаза фантастические. - Джина томно прижалась ко мне.

- Джина, у меня товарищи застряли на Украине, в сеновале. Мне надо возвращаться, пока мы не потерялись друг у друга.

Девушка отстранилась от меня, нахмурила брови и попыталась по глазам понять, зачем я ей вру.

- Мне нужно уединиться, чтобы собраться с мыслями.

- Ты какой-то неблагодарный. - Джина надула губы.

- Благодарность не требует оплаты. Тем более, у меня нет скрипки. - Отмазался я, как мог.

В другом случае, я мог бы выкроить время для благодарности, но не сейчас. Укоризненные взгляды змея и кошки стояли у меня перед глазами. Надо было возвращаться.

- У тебя есть другой музыкальный инструмент, а я прекрасно играю на разных.

- Ух, Джина, ты такая озорница, но мне надо спешить. Покарауль, пожалуйста, у примерочной, пока я не свалю отсюда.

Я взял, не глядя, первую попавшуюся вещь с полки и направился к примерочной. Джина шла за мной.

- Жорж, обычно бродячая собака ищет к кому бы прибиться. А что нужно тебе?

- Ого, собака. В последнее время меня чаще сравнивают с обезьяной. Мне надо, чтобы ты поверила, что я не из вашего мира. Не особо надо, но было бы приятно осознать, что кто-то взял и поверил мне, на слово. Я пока новичок в этом деле, но уже кое-что понял. Если ты вкусил прелесть перемещения, то теперь до самой смерти не остановишься. - Я зашел за шторку. - Миров много, Джина, и они все разные, и денег, даже сыгранных на скрипке, для перемещения по ним не нужно.

- Сумасшедший. - Услышал я ответ. - Зря только время потратила.

- Приятно слышать, что только время. Ты красивая и умная, Джина, а это сейчас редкость.

Я прикрыл лицо вещью с витрины и живо представил себе тот самый сеновал, с запахом и звуками. Какофония обналичиваемой музыки резко затихла. Ее сменил тихий стрекот сверчков. Я открыл глаза.

На улице стояла ночь. Пахло потным телом коров, парным молоком и навозом.

- Ляля, Антош. - Шепотом произнес я. - Вы здесь?

Меня услышала собака, недовольно буркнувшая не вылезая из будки. Я догадался, что мои товарищи сбежали от греха подальше. Я понятия не имел куда, и как их теперь искать. Путешествие по мирам в одиночестве навевало страх и скуку. Мне, как неуверенному пользователю, везде мерещились проблемы. Все-таки чувствовать рядом теплое плечо кошки и холодный хвост змея было спокойнее и даже веселее. Что может быть смешнее паникующего пресмыкающегося.

Я подавил панические настроения холодной логикой. Наверняка и моим друзьям не хотелось бросать меня. Они обязательно должны были вернуться.

Прошло не меньше часа. За это время упало две звезды, на которые я загадал возвращение кошки и змея. Крупный рогатый скот тяжко вздыхал в открытом загоне о своей нелегкой жизни. Каково это набивать непомерно огромные желудки изо дня в день? Хозяйский пес совсем не реагировал на меня. Смотрел в одну точку блестящими от ночного света глазами, держа морду на лапах.

- Куда змея дел? - Спросил я его.

В ответ, собака широко зевнула, но отвечать не стала. Будь я на месте этого пса, то большеголовый питон навсегда бы оставил в моей памяти след. Как и кошка, размером с человека. Наверняка, после их ухода, я уже не мог показаться псу чужаком.

Хозяева не спали. В одном окне горел свет и за шторками мелькали тени. Мне подумалось, что крестьянам после трудового дня хочется скорее лечь в постель. Эти были какие-то неугомонные. Трудоголики, не иначе.

Лестницу, за время моего отсутствия, успели починить. Я снова поднялся по ней на сеновал и огляделся. Вдруг, Ляля подаст мне сигнал огнивом. Логично, если они сбежали отсюда куда-нибудь на околицу, а не в другой мир. На всякий случай я помахал руками, чтобы кошка с ее контрастным ночным зрением смогла увидеть меня.

Нет. Никто не реагировал на мои попытки. Мысль о том, что мы разминулись навсегда, все сильнее просилась на ум. Кто мне они? По сути, никто, случайные знакомцы, с которыми довелось перенести несколько нестандартных ситуаций. Стоило ли так привязываться из-за этого? Но с другой стороны, от мыслей о них на душе теплело. Что-то неуловимое успело нас связать. Я не был на войне, если не считать ту мясорубку в мире разумных коров, но мне показалось, что между мной, кошкой и змеем есть чувство, похожее на боевое братство. К кошке еще имелось и боевое сестринство, но я не был уверен, что есть такое определение.

Хлопнули створки окна, в котором горел свет. Из дома донеслось пение. Басовитый мужской голос выводил народные мотивы. Теперь я понял, хозяин решил завершить день хорошим возлиянием. А мне петь совсем не хотелось.

- А давай, выпьем за нас с тобой, за то, чтобы такие, как я и ты всегда находили общий...язык. - Мужской голос, с трудом проговаривающий слова, произнес тост.

Черт меня дернул пойти глянуть на крестьянское застолье. Я бы от рюмашки крепкого самогона с салом и огурчиком не отказался. Жаль, меня снова сдадут участковому. Интересно, что он думает о моем исчезновении. Пожалуй, сидит уже в церкви, молится о защите от демонов.

Я неслышно подобрался к окну. Можно было так и не стараться, все равно пение мужчины перебивало любой звук, производимый мной. Я заглянул в окно из тени, вскользь. Виден был только хозяин, из бездонного зева которого исторгалось могучее пение. Я поднырнул под окно, чтобы с другой стороны увидеть его собутыльника.

Твою же мать! За столом сидела Ляля со стопкой в руках, а рядом с ней, головой на столе, лежал спящий змей. Первое, что пришло на ум, их задержали до выяснения обстоятельств. Правда, увидев, как кошка замахнула залпом стопку, эту мысль пришлось откинуть в сторону.

- Мыкола..., надо идти... друга вызволять. - Еле выговаривая слова, произнесла кошка.

Хозяин прервал пение и, прищурив один глаз, посмотрел на Лялю.

- Идем. - Он поднялся и опрокинул табурет. - Только... чепец тебе повяжем. Бабка! Неси свой чепец!

Жена, видимо, эту компанию не приветствовала. Бочком, сторонясь кошки, подошла к мужу и протянула ему свой красочный платок.

- Надень. - Хозяин протянул Ляле платок. - Конспирация.

- Я не умею. - Ляля держала платок в руках, не зная, как его применить.

Попыталась по-ковбойски закрыть им лицо.

- Мань... помоги. - Хзяин неувернныи движением провел указательным пальцем от жены к Ляле.

- Не надо за мной идти! - Я сказал это негромко, но жена хозяина все равно вскрикнула и схватилась за сердце.

- О! Жоржик! - Ляля бросилась к окну и попыталась взять меня руками за лицо. От нее разило перегаром. - А мы собирались к тебе.

- Дружище! - Мыкола подошел к окну и, схватив меня крепкими руками, втянул в дом. - Ты прости, что принял тебя за вора. Эта красотка, мне все рассказала. - Он сделал акцент на слове «красотка» - Садись, угощайся, чем бог послал. Бабка! Неси тару гостю.

Первые две стопки я замахнул без закуски. Хотелось загасить стресс, пережитый во время вынужденного одиночества. Когда тепло и хмель растеклись по телу, набросился на еду.

- Уважаю. Наш человек. - Произнес хозяин довольно. - И эта дамочка, наш человек. Не отставала от меня. А этот..., слабак, после каждой рюмки спит.

- У него метаболизм другой. - Заступился я за змея.

- А, вон оно что. В следующий раз пусть приносит какой надо. А тебя что, отпустили? - Мыкола упер в меня мутные глазки. - Наш-то хваткий, любит звания получать.

- Нет, сбежал сам.

Хозяин заржал во все горло, высоко закинув голову.

- Поделом ему. Он хоть и блюдит закон в нашей деревне, но подогнать раскрываемость за счет невинных, как здрасти. Выслужиться хочет.

- Жорж. - Кошка произнесла мое имя, почти проглотив букву «р». - А ты сбежал так, как я думаю? Фьюить. - Она изобразила жест, будто я перелез через окно.

- Ага. Побывал в мире, где в обороте вместо денег музыка.

- Как это? - Хозяин свел мышцы на лбу в большую складку.

- Вот вы пели сегодня, а там на это пение можно купить что-нибудь. Чем лучше поешь, тем дороже это стоит.

- Херня какая-то. - Решил Мыкола и разлил во все стопки.

- А ты такой нарядный, потому, что хорошо пел? - Спросила кошка.

- Ха, там ситуация такая была, девушка одна приняла меня за бедного и решила поступить благородно, приодеть. Она так на скрипке иг...

Кошка накрыла мою ладонь своей и приблизила вплотную свое лицо, обильно обдавая парами спирта.

- Еще раз уйдешь без меня, а тем более шляться с девками, я... - Она взяла в руку соленый огурец и раздавила его. - Понятно?

- Более чем.

Мыколу эта сценка рассмешила.

- Ой, бабы! - Он утер слезы, выступившие от смеха.

Мы выпили еще по одной, и мне стало просто хорошо и беззаботно.

- А как вы решились показаться на глаза? - Поинтересовался я.

- Как, как. Антош нашел бутылку в сене. - Произнесла Ляля.

- Это я от бабки делал заначку. - Тихо произнес Мыкола. - Когда я пошел, проверить ее, чуть в штаны не наделал. Там лежал спящий змей, и рядом эта дамочка, ревела и пыталась его разбудить.

- Да? А почему вы не побежали к участковому?

- Ну, вначале я подумал, что блазнится с перепоя, хотел на вилы насадить. Потом поговорили, Ляля рассказала про тебя, что вы свалились откуда-то хрен пойми. И так это живо было и по настоящему, что невольно проникся. А ведь и правда, грех думать, что люди, это только те, кто на нас похож. Смотри, кошка кошкой, а самогон хлещет, как человек.

- То же самое она думает о нас. Макаки макаками, а самогон делать умеют.

Мыкола снова начал ржать. Его смех разбудил змея. Антош резко выпрямился, будто и не был пьяным.

- О! Жорж! Уже отпустили?

- Сбежал. А ты, я вижу, не смог побороть своего зеленого змия?

- Не то чтобы не смог, я с ним и не боролся. Накопилось, понимаешь? Надо было дать выход. Стресс за стрессом. Помереть только на этой неделе несколько раз собирался. Можно мне этой вкуснятины. - Антош ткнул хвостом в блюдце с салом.

Мыкола расплылся в довольной улыбке.

- Все видел, но чтобы змея - хохла. И горилку любит, и сало.

- Да у нас вообще мультикультурная команда. Не выжили бы, если каждый за свое тянул. Я не так давно с ними, но уже перестал видеть, что они не такие как я. - Меня уже хорошо накрыло и хотелось сказать что-нибудь теплое о своих друзьях.

Я положил руку на плечо Ляле, притянул ее к себе и поцеловал в теплую щеку, пахнущую сеном. В темноте соседней комнаты успел заметить перекрестившуюся хозяйку дома. Мы для нее были нечистью, а вот из ее мужа получился бы нормальный иномирец.

Мы просидели в доме гостеприимного хозяина до первых петухов. Антош за это время успел впасть в анабиоз еще пару раз. Да и меня клонило, так, что приходилось ловить себя во время моргания. Ляля спала на моем плече уже больше часа и только неугомонный Мыкола все пытался расшевелить веселье. Он отключился внезапно. Говорил, говорил, замолк на полуслове и захрапел.

Оставаться в этом доме было небезопасно. Нас могли повязать во время сна. Пришлось собрать всю волю в кулак и представить себе необитаемый остров с кокосовыми пальмами, небольшим озером в центре и белым песком, на котором можно было спать и не бояться испачкаться.

С перепоя мое воображение не могло сфокусироваться. Видимо из-за этого мы очутились на острове не на земле, а чуть выше. Шмякнулись на белый песок под шум волн. Сил двигаться у меня больше не осталось. Я накрылся пиджаком, чтобы солнце не мешало спать, и отключился.

Глава 9

Молоточки, бьющие по наковальне в моей голове, разбудили меня. Яркий свет резал глаза, добавляя к стуку молоточков свою долю тяжкого похмелья. Во рту пересохло. Я выглянул из-под пиджака. Змей свесился с пальмы. Еще чуть-чуть и он мог сорваться на землю. Лялю в щелку увидеть не удалось. Я поднялся и сел. Шаткая действительность медленно вращалась у меня перед глазами. Мутило и одновременно хотелось пить, ледяной воды, да еще с выжатым в нее лимоном. Или батиного опохмелизатора из кваса, смородинового варенья и растворенной таблетки аспирина. Животворящая кислятина.

Кошка сидела в воде, подставляя свое тело под набегающие волны. Мало было похоже на то, что она решила поплавать. Надо было узнать, как у нее дела. Кричать не хотелось из-за головной боли. Я поднялся и неуверенной походкой направился к кошке.

- Привет! Плаваешь?

Она не услышала моего приближения, и вздрогнула от неожиданности.

- Плохо мне. Похмелье и, кажется, перегрев заработала, пока на песке валялась.

- Озеро пресное есть здесь? Я представлял.

- Не знаю. Никуда не ходила.

- А змей что, тоже болеет?

- Ага, вздыхал, охал, обещал завязать навсегда, забрался на дерево и уснул.

- Да, еще один такой гостеприимный вечер и можно копыта откинуть. Это я образно. Ты лежи, отмокай, а я пойду по острову прошвырнусь, воду поищу.

- Давай, я бы тоже помогла тебе, но у меня нет сил, прости.

- Да ладно, чего уж там.

- Осторожнее, Жорж.

Я развернулся, чтобы идти.

- Эй, а ты чего такой нарядный? - Спросила кошка.

- Ты ничего не помнишь?

- Смутно. Помню, как ты появился и так, эпизодами.

Второй раз рассказывать про талантливую музыкантшу я не стал.

- Сбежал из тюрьмы в другой мир, подрезал бельишко чужое, на веревке сушилось.

- Врун.

Я решил, что Ляля кое-что помнила.

- Почему?

- У тебя шерсть на лице подстрижена и волосы на голове. Развлекался?

- А, ну это потом было. Зашел в брадобрейню лоск навести под эти шмотки.

- Хоть я и не знаток ваших эмоций, но что-то мне подсказывает, что ты заливаешь, Жорж.

- Ляля, у тебя тепловой удар, охлаждайся, а я пойду водичку поищу. Во рту кошки наср.... Черт, ладно, скоро буду.

Вместо благословления на поиски, я получил в спину брызги воды.

Остров порос редкими пальмами, и просвечивался насквозь. Я обошел его вдоль и поперек, но открытого источника с водой не нашел. Зато здесь валялось много орехов, похожих на кокосовые. Я взял три ореха и пошел в сторону «лежбища».

Змей все-таки свалился с дерева, но не проснулся. Спал с открытым ртом, хрюкая припухшей от крепкой горилки, гортанью. Ляля, завидев меня, поднялась из воды и направилась под тень дерева, где я пытался придумать, как добыть из ореха кокосовое молоко.

- В моем мире внутри таких орехов находится жидкость, думаю, что нам она будет очень полезна. Даже тебе.

- Ох, какой ужас. Зачем я вчера так напилась. Этот дядька, он был так тронут, что я умею разговаривать. А мне самой тоже стало так приятно, что чужое существо поверило мне и приняло за равного, что потеряла контроль.

- Да уж, я заметил. Оказывается, ты только воду лакаешь, а спиртное спокойно хлещешь залпами.

- Не знала, что так можно. Это удобно, попробую воду так пить.

- Вот такими обходными тропами придет в ваш мир культура правильного питья. Знаешь, что-то не могу сообразить, чем его расколоть. Здесь один песок, ни одного камушка.

- Момент. - Кошка поднялась и грациозной рысью сбегала к воде. Вернулась она с двумя камнями в руке. Обстучала их друг о друга, пока на одном из них не появилась заостренная кромка. Заостренным камнем она обстучала орех по окружности, сняла кожуру, потом так же ловко сбила «крышку» из более жесткой части скорлупы.

- Ни фига себе, откуда навык? - Меня здорово удивила ее сноровка.

- Просто пить хочется.

Ляля принюхалась к содержимому ореха.

- Вроде, ничего. Держи, это тебе. - Она протянула мне открытый орех.

- Ладно, не надо, я сам себе открою. - Мне стало неудобно.

- Не комплексуй, бери.

Я не стал отказываться. Внутри ореха оказалась теплая жирная жидкость со специфическим вкусом. Желудок отозвался на ее появление благодарным урчанием.

- Кажется, зашло.

Жажда отступила. Я допил до дна, а потом занялся ковырянием внутренних стенок ореха, чтобы употребить питательную твердую плоть. Ляля забыла про навык питья залпами и мучительно пыталась употребить жидкость из относительно узкого отверстия.

- Прямо, как лиса и виноград, и видит око, да зуб неймет. - Пошутил я. - Заливай сразу в горло, как Антош пиво.

- Я так не умею. Я привыкла пить языком.

- Надо научиться. Давай по-маленьку. - Я взял из ее рук полный орех и немного перелил в свой. - Давай, как вчера в гостях самогон. Ну, за встречу.

Кошка взяла в руки орех, открыла рот и опрокинула его. Все получилось с первой попытки.

- Приятного аппетита. Все-таки, когда чего-то сильно хочется, человек перестает мыслить категориями традиционализма и привычности. Ну, принял организм?

- Вроде. Давай еще.

Вскоре ожил змей. Как всегда, внезапно.

- О! Что это у вас? - Он шустро подполз и понюхал мой пустой орех. - Ничего не чую. Сжег все рецепторы этим пойлом.

- В следующий раз, Антош, если найдешь бутылку с алкоголем, не пей ее там же. Уйди в другой мир и там надирайся. - Я решил, что имею право почитать мораль. - Я несколько часов провел на сеновале, волнуясь, что мы расстались навсегда.

- Все обошлось? - Змей невинным взглядом посмотрел на меня, и не дождавшись ответа, продолжил. - Если бы я надрался в другом мире, то ты бы ждал еще дольше.

- Верно. Но так вас могли надеть на вилы, застрелить.

- Хорошо, урок усвоен. Откройте мне эту штуку. - Он ткнул носом в целый орех.

- Друзья! - Я поднялся на ноги, хотя молоточки сильнее замолотили по больному мозгу. - Нам надо для собственной безопасности объявить сухой закон.

- Согласна. - Ляля без раздумий меня поддержала.

- Разумно, но если опасные ситуации будут нас преследовать с той же периодичностью, то я не уверен в собственной психике. Мне нужен клапан, чтобы выпускать пар.

- Слова не мальчика, но ужа. Разве у вас нет других способов бороться со стрессами?

- Есть, но все они не работают. Откройте штучку.

Ляля вскрыла для змея орех. Пресмыкающийся с готовностью разинул пасть, чтобы ему залили в него теплое молочко. Жидкость ушла в его недра, как в пустую трубу. Антош прикрыл глаза и замер. Мы чуть не решили, что он снова отключился.

- Божественно. Если не случится несварения, я попрошу вас взять с собой этих штучек.

- Несварения? Да это же не остров, а большой лоток с белым песком. Если бы у моего кота был такой, он был бы самым счастливым засранцем на свете. - Я ковырнул носком еще нового ботинка песок. - Интересно, какую пакость припас для нас этот райский островок.

- Без воды мы тут все равно долго не проживем. Считай, что жажда - эта та самая пакость. Умереть от нее посреди океана воды та еще радость. - Произнесла кошка.

- Выходит, забег продолжается. - Я вздохнул.

Мне было тяжело и муторно, еще и от мысли, что забегу этому нет конца и края. Хоть бы на пару дней замереть где-нибудь в тишине, у озера. Целыми днями ловить рыбу, запекать ее, варить уху и наслаждаться.

- Друзья, мне кажется, мы слишком полагаемся на случай. - Начал я излагать некоторые соображения. - Нам нужны элементарные инструменты: топорик, нож, котелок, ложки, емкости под воду. Что мы как менеджеры среднего звена живем? Нам верить, что завтра будет лучше, чем вчера, с такой теорией вероятности, никак нельзя.

- Ты хочешь сказать, что нам надо переместиться в магазин с подобным инвентарем? - Догадался змей.

- Да. Вообще-то я думал обокрасть спящих туристов, но твоя идея определенно лучше.

- Жорж, еще пару часиков никакого шевеления, хорошо? Если я начну двигаться, меня определенно вывернет наизнанку. - Наверное, если бы у Ляли не было шерсти, я увидел бы, как она бледна.

- Ну, пару часов, это не пару дней. Можно еще подкрепиться местными продуктами и отправляться на злодейский промысел.

- А знаете, мне кажется, что мы прошли определенную пассивную стадию. Мы перестали реагировать на обстоятельства, как кольчатые черви. У нас появился план, и как бы преступно он не звучал, для нас это шаг вперед. - В глазах кошки, наконец, появилась жизнь.

- Это звучало, как тост. - Произнес змей. - Жалко, что выпить нечего.

- Как нечего, а кокосовое молоко?

Я принес еще три ореха, которыми чокнулись и употребили.

С каждой минутой мне становилось легче. Отведенных двух часов хватило на то, чтобы быть готовыми к новому переходу. Между мной и змеем возник спор, кому из нас выбирать роль проводника.

- Антош, ты же не выберешь мир, в котором есть магазин для людей с двумя руками, на которых есть пальцы? Ты даже не представляешь, что это такое? - Привел я свои доводы.

- Я раньше научился и у меня к этому больше способностей. Я видел ваши миры, и нет никаких проблем вообразить их у себя в голове.

- Прости, Антош, но твой выбор всегда был каким-то апокалиптическим. - Ляля встала на мою сторону. - Мне спокойнее, когда нас ведет Жорж, хотя и он далек от совершенства.

- Например?

- Например, ты не угадал с высотой поверхности, когда мы перешли на этот остров.

- Я не угадал с нормой алкоголя, а не с высотой. У меня голова кружилась.

- Тогда, я однозначно за то, чтобы нас вел Жорж. - Призналась кошка.

- Как хотите. С вашим бедным воображением мы будем ходить только по одинаковым мирам. - Змей демонстративно отвернулся от нас и уставился вдаль.

- Антош, сейчас важнее подготовиться к возможным неприятностям и приобрести опыт. Как только мы станем умелыми «проходимцами», тогда начнем выбирать места более экзотические, в которые ты отведешь нас. - Попробовал я убедить товарища.

- С вами, млекопитающие, я чувствую себя в меньшинстве. - Антон и не думал перестать капризничать.

- Да ладно тебе, друг. Найдем мы тебе ящерку для равновесия. - Я погладил его по нагревшейся костяной чешуе головы.

- Ладно, веди. - Согласился змей.

Не то чтобы мне хотелось быть лидером в нашей троице, совсем нет, не хотелось. Лидер из меня так себе, ни амбиций, ни целей, ни планов. Просто, не хотелось попасть на очередной конец света, каким-то образом связанный с психикой Антоша.

Выждав часок после нашего разговора, окунувшись в волны неизвестного океана, для получения свежести мышления и употребив содержимое еще одного ореха, я начал представлять себе то место, в котором можно было без проблем разжиться всем необходимым. Одним словом, набором туриста.

Прежде всего, я попытался представить ночь, чтобы не ввалиться своей пестрой компанией в магазин полный покупателей. Свет, проницающий веки, мешал этому. Я накрыл голову пиджаком и дела пошли лучше. Затем представил себе стеллажи, на которых лежали туристические принадлежности. В качестве образца я держал в уме залы известной в стране сети спортивных и туристических товаров. Шум волн отвлекал меня от живого воплощения образа. На ум лезли ненужные мысли и картинки, мешающие материализовать правильное место.

Наконец, я почувствовал, что зацепился. Картинка в воображении обрела осязаемую отчетливость. Ляля крепче ухватилась за мою руку. Змей тоже плотнее сжал кольцо вокруг меня. Шум волн внезапно стих. У меня получилось. Я открыл глаза и не увидел ничего.

- Мы где? - Спросил я, хотя должен был знать лучше других.

- Сейчас.

Кошка искранула огнивом, на секунду выхватив из тьмы деревянные полки, забитые тем, что нам было необходимо. Правда, этого времени хватило понять, что мы не в магазине, а на каком-то древнем складе. Сильно пахло старым деревом, мышами и еще чем-то знакомым, что не сразу пришло на ум.

- Ты это представлял? - Решила уточнить у меня Ляля.

- Не совсем. Могу только сказать, что эпоха камер слежения до этого бахчифонтанского сарая еще не дошла. Можно смело зажигать огонь и приступать к нашим гнусным замыслам.

Я пошарил руками и попал на промасленную оберточную бумагу. Оторвал клок и свернул его в трубочку.

- Чиркай огнивом, у меня в руке бумага.

Кошка чиркнула. Бумага разгорелась со второго раза. Ляля отошла от меня подальше, чтобы не подпалить шерсть. Я осветил полки. Рядом с нами лежали рюкзаки цвета хаки, похожие на простые вещмешки. Нам не было принципиальной разницы, как они выглядят.

- Ляля, цепляй на спину один мешок мне, один себе. - Попросил я.

Пока она возилась с ними, я сделал еще один факел большего размера. Мы прошлись вдоль полок, на которых стояли военные ботинки, лежали ремни, какие-то тесемки, заклепки, шнурки. Чуть дальше стояла посуда, однообразная, алюминиевая, что для нас было преимуществом. Я закидывал кошке в рюкзак все, что считал нужным. Особенно удачным мне показались большие термосы. Позже мы нашли и котелки с треногами. Взяли по одной вещи. Ляля первая заметила фонари в металлическом корпусе, похожем на портсигар. Внутри него находился аккумулятор. На нашу удачу, аккумуляторы в фонарях были заряжены. Я и кошка вооружились фонарями.

Чем дальше мы углублялись, тем понятнее становилось, что это не магазин, а военный склад. Начались ряды с оружием. Вполне себе земное, но незнакомое. Инженерная мысль, оставив привычные части автомата, такие как ствол, ствольная коробка и приклад, поиздевалась только над декоративной частью оружия. Цевье и приклад были более вычурной формы. Возможно, что и пользовались ими не совсем жоржеобразные люди.

- Может, взять один? - Предложила Ляля.

- Вместо дубины? Патронов к нему я не видел, да и не эксперт я в области оружия.

- Да и мы, не банда, - добавил змей, - а группа интеллигентных людей, которые не решают вопросы оружием.

- Как хотите. Пока я не умею сама ходить по мирам, буду полагаться на ваши доводы.

- Ладно. Вот пистолеты пошли, один возьму на всякий случай. Ну как застрелиться придется, чтобы врагу не достался.

Я взял в руку тяжелый темный пистолет. Под стеллажом с ними в промасленной бумаге лежали пачки патронов. Я развернул пачку и вставил один патрон в магазин. Вошел, как родной. Больше патронов вставлять не стал. Был уверен, что применять оружие не придется. Одного раза выстрелить в воздух, чтобы напугать, должно было хватить.

Мы с Лялей нагрузили полные рюкзаки. Только змей до сих пор ползал налегке.

- Антош, а где справедливость? Давай и к тебе что-нибудь привяжем. - Я пошутил. Мне было совершенно непонятно, как в мире, где живут люди похожие на нашего Антоша, переносят вещи.

- Мы не носим на себе. - Ответил змей.

- Совсем?

- Совсем. Для этого у нас имеются маленькие тележки.

- Как в супермаркете? - Я представил себе змея с такой тележкой. Почему-то он представлялся мне внутри нее.

- Не знаю. Когда у нас получится попасть в мой мир, я вам все покажу.

- Заметано. Только, когда попадем в мой, я вас показывать никому, кроме родителей, не стану. - Я представил свою честную компанию на улицах моего города. - Народ не поймет.

- А как же мир посмотреть? Мне было бы очень интересно сравнить его с моим. - Произнесла Ляля обиженным тоном.

- Ладно, я покатаю вас на батиной колымаге. У него тонировка плотная. Карусели, супермаркеты не обещаю, но на дачу свожу. Посидим вечерком в беседке, поедим шашлыка, попьем пивка.

- Стоять! Не двигаться!

Неожиданный крик и яркий свет напугали нас. Змей успел нырнуть под нижнюю полку стеллажа, а мы с Лялей застыли на месте.

- Господи правый, что это?

Я все еще не мог увидеть того, кто обнаружил наше присутствие.

- Не бойтесь, мы не опасные, мы не причиним вам вреда. Выключите свет и мы растворимся в темноте, будто нас тут и не было.

- С-с-стоять, я сказал. - Голос дрожал.

Зазвонил электрический звонок. Я решил, что этот охранник нажал тревожную кнопку. Черт, надо было вовремя остановиться и сваливать отсюда. Глаза привыкли и смогли разглядеть стоящий в тени силуэт вооруженного существа. Пока я затруднялся понять, к какому виду относился этой разумный представитель.

- Дружище, а может, договоримся? - Сделал я попытку решить вопрос полюбовно.

- Нет! Стоять!

Кажется, охранник находился в недоговороспособном состоянии из-за страха, который внушили мы с Лялей. Просить его в таком состоянии о чем угодно было бесполезно. Надо было бежать, пока не подоспело подкрепление.

- Змей, - произнес я шепотом, - если у тебя все в порядке с воображением, хватай меня за ногу и переноси отсюда куда угодно. Я не смогу сконцентрироваться.

Надо отдать должное испуганному охраннику, он пересилил страх и сделал пару шагов в нашу сторону. Первое, что бросилось в глаза, это ноги колесом. Существо было чрезвычайно косолапым и двигалось вперевалку. Я поднял глаза и ахнул, это был медведь, причем не бурый, а больше похожий на панду, с темными кругами вокруг глаз и черными ушами. Прямостоячий образ жизни наложил на его пропорции более человеческие лекала, но исходник просвечивался достаточно отчетливо.

Медведь был одет в гимнастерку, перетянутую крест накрест через плечи узкой кожаной портупеей. На поясе висел широкий патронташ, с редко вставленными патронами. Ноги ниже колена затянуты портянками и обуты в тяжелые грязные ботинки. В руках «челомед» держал оружие из тех, что хранились на этом складе. Нацелено оно было прямо в меня, что слишком отвлекало от правильного течения мыслей.

- Змей, - цыкнул я сквозь зубы, - Ты что, уснул?

- Я боюсь. - Прошептал он откуда-то снизу. - Он выстрелит, когда увидит меня.

Убежать мы так и не успели. Ввалилась подмога. Каждый, кто бросал на нас взгляд испуганно замирал, потеряв решительность. Затихшая компания ничего не предпринимала, пока не появился командир.

- Что тут у вас? Лазутчики вражеские? - спросил он, до того, как увидел меня с Лялей.

- Превед, медвед. Прошу прощения. - Мне показалось, что если я подам голос раньше, то автоматически не буду считаться жертвой. - Миром ошиблись. Занесло случайно. Позвольте удалиться без лишних эксцессов.

Командир замер и некоторое время находился в таком же ступоре, что и остальные.

- Это..., это кто? - Наконец осведомился он у охранника.

- Не могу знать. Услышал голоса, включил свет..., на черных не похожи.

- Сам вижу, что не черные. - Командир достал пистолет и помахал им в нашу сторону. - Руки вверх.

Мы с кошкой подняли.

- На выход, без шуток. Стреляю без предупреждения.

- Товарищ командир, под нижней полкой еще один. Я видел, как он шмыгнул. Мне показалось...

- Друзья. - Я попытался сделать свой голос максимально дружелюбным. - Там действительно наш третий друг, хочу предупредить сразу, что выглядит он очень экзотически, он разумен, так же, как и мы с вами. Воздержитесь от реакции хвататься за оружие. Мы ваши друзья, вы вообще друзья всем.

- И черным? - Подозрительно спросил командир.

- Мы еще не в курсе, кто это?

- Пусть выбирается. - Командир «челомедов» отошел от первой оторопи. Голос его зазвенел металлом.

Антош показал голову. Глаза его были напуганы. По медведям прошелся вздох страха и удивления.

- Змея. - Зашептались они промеж собой.

Командир разумных панд все равно не удержался, чтобы не направить в сторону змея ствол пистолета.

- Не надо этого делать. - Предупредил я. - Он совершенно безобиден. Антош, покажи свои передние резцы.

Змей показал широкие передние зубы, не похожие на обычные змеиные ядовитые клыки.

- Я не кусаюсь. - Произнес за себя Антош.

Зря он это сделал. Психика нескольких медведей не выдержала. Они ломанулись прочь со склада.

- Не двигайся. - Командир затряс пистолетом. - Бегом, к комотряду. Будите его, живо!

Я попытался мысленно сконцентрироваться на предыдущем месте посещения, как наиболее ярком воспоминании, еще держащемся в воображении, но ситуация не способствовала этому из-за нервной напряженности витавшей в воздухе. Судя по тому, что змей периодически сокращался, будто хотел удержать нас крепче во время перемещения, у него не получалось тоже.

Командир все же решил проявить инициативу и приказал подчиненным связать нам руки. Ему пришлось пригрозить расстрелом, прежде, чем нашлись те, кто решился выполнить его приказ. Мне и Ляле руки туго стянули за спиной кожаной тесемкой, глубоко впившейся в плоть. Времени, до полного некроза кистей, у меня оставалось не так уж и много.

- А змею как связывать? - Спросил обескураженный «челомед».

- Сложи пополам и свяжи. - Приказал командир.

Антош категорически не складывался пополам. Не задумывала природа для его вида такого положения тела. Получилось только колечко. Кончик хвоста притянули сразу за головой. Судя по тому, как змей тяжело задышал, горло ему перетянули тоже.

Прибежал крупный комотряда и тоже на время впал в оторопь.

- Ко мне их, на допрос. - Приказал он после того, как его отпустило.

Странно, но с нас до сих пор не сняли рюкзаки. Ситуация была слишком необычная для этих воинственных разумных панд, чтобы поступать логично. Нашу троицу завели в деревянный дом, освещавшийся внутри единственной электрической лампой. В доме сильно пахло едким дымом и шерстью.

Комотряда оставил у дверей одного вооруженного бойца, прошел в дальний угол комнаты и закурил. Мы стояли, а змей лежал, в ожидании дальнейшего развития событий. Для нас лучшим выходом было бы оказаться в одной комнате, чтобы успокоиться в ней, придти в себя и сбежать. Едкий дым разошелся по небольшой избе волнующимся шлейфом. Ляля громко чихнула.

- Что, господа лазутчики, не идет вам наш крестьянский дымок? - Главный панда резко развернулся.

- Слушайте, мы не из вашего мира, это же очевидно. Вы достаточно развиты, чтобы не руководствоваться дремучими стереотипами, про демонов, оборотней, колдунов и прочую нечисть? Нас привело в ваш мир мое воображение. Так что мы не участвуем в ваших разборках, и соответственно, не находимся на чьей то стороне. Мы желаем вам победы в ваших начинаниях, только отпустите нас. Нам всего-то надо уединиться, чтобы вы нас больше никогда не видели.

- Почему я должен вам верить. Черные, они способны на многое. Их наука находится на более высоком уровне и предположение, что им получилось наделить мозгами обезьяну, кошку или змею, я вполне допускаю. Зачем вы забрались на склад, и что хотели выведать?

- Ничего. Только разжиться некоторым инструментом.

- И после этого признания я должен предположить, что таким всемогущим существам из другого мира негде разжиться инструментом?

- Тот, кто научился передвигаться по мирам, теряет понятия своего мира, он пользуется тем, что находит в разных мирах.

- Мародер, одним словом. - Комотряда выпустил кольцо дыма.

- Типа того. - Согласился я.

Это было непредусмотрительно. Панда зацепился за это.

- По закону военного времени, я должен вас расстрелять за это признание. А в дополнение к тому, что вы, скорее всего, подосланы противником, обязан расстрелять вас дважды. Выбирайте, по какому приговору вас лучше расстрелять.

- Не надо нас расстреливать. - Тихо произнес змей.

Комотряда вздрогнул.

- Не вижу причин не делать этого. Я не злой, время такое.

- Позвольте нам помолиться перед смертью, вместе. - Выдала Ляля неожиданно блестящую идею.

- Нееет. - Комотряда неожиданно просветлел. - Вот вы и выдали себя, мы-то не верим в бога. Ух, значит черные. Отлично. Часовой, кликни помощника.

Другой «челомед» ввалился в избу и, сторонясь нас, подошел к командиру.

- Зопо по вашему приказанию прибыл.

- Давай, Зопо, организуй нам расстрел. - Обыденно предложил комотряда.

- Этих.

- Не меня же.

- Есть.

Зопо убежал.

- Дайте до утра времени. - Взмолился я. - Что за спешка. Не терпится пристрелить, вместо того, чтобы проверить.

- А чего тут проверять, на ваших рожах все написано. Враги. Обрати внимание, те, кто на нашей стороне на меня так не смотрят, сверху вниз, все снизу вверх смотрят. Потому что уважают и боятся. А вы там у себя привыкли всех братьями считать, не поймешь, кто у вас главный, а кто подчиненный. Непорядок, одним словом, полная социальная дезориентация. А у нас структура, жесткая, четкая.

- Диктатура, а не структура у вас, замешанная на страхе.

- Ну вот, что и требовалось доказать. Один в один разговорчики черных. А я ведь чуть не поверил, что вы откуда-то не отсюда. Иные.

- А что, тогда бы отпустили?

- Нет, но сожалел бы о содеянном. А теперь не буду сожалеть. Буду радоваться.

- Послушай, косолапый, давай сделку. - Ляле опять пришла ум «хорошая» идея. - Запираешь нас в сарае каком-нибудь, мы оттуда сбегаем, а в благодарность, через некоторое время приносим тебе все, что считается ценным в твоем мире.

- Даже за полное собрание сочинений Проко, я не стал бы договариваться с вами. Расстрел и точка.

Идейные садисты самые кровожадные садисты в мире. Для оправдания своих садистских наклонностей они подгоняют идеологию. Я это понял еще из школьного курса истории.

Вернулся Зопо с докладом о готовности расстрельной команды. Мое сердце ухнуло куда-то вниз, в ледяную бездну. Сколько я не пытался взять себя в руки и смыться из этого мира, у меня ничего не получалось. Воображение отказывалось выполнять свою работу.

Нас вывели по раздельности на улицу, тем самым лишая возможности совместного побега. На горизонте алела зорька. Воздух наполнился промозглой влажностью. Мои зубы стучали на всю округу. Желудок подводило. Будь в нем побольше еды, меня бы непременно вывернуло. Змей вообще лишился чувств. Его несли двое, волоча лицом по сырой траве. Я пытался поймать взгляд кошки, чтобы послать ей что-нибудь успокаивающее. Она смотрела неподвижным взглядом прямо перед собой, будто была не в себе. Мне стало ее очень жалко. Буквально хотелось зарыдать от такой несправедливости.

Два «челомеда» врывали в землю деревянную рогатину. Я не понял ее предназначения, пока на нее не повесили Антоша. Логично, не целиться же в лежащую змею. Перед тем, как поставить нас на место, сняли рюкзаки, забитые награбленным. Единственный реальный повод, за который можно было лишить жизни.

Знаете, каково это, ждать смерти зябким утром. Страшно так, что рассудок начинает защищаться. Вы превращаетесь в заторможенного идиота, с трудом осознающего, что с ним происходит. Я видел шеренгу солдат, похожих друг на друга, спокойно ожидающих команду. Видел командира расстрельной команды, слушающего краткий приговор. В тот момент, мне не хватало ума подумать о побеге. Рассудок мой едва удерживался в теле, способный только примитивно реагировать.

- ... приговор привести в исполнение! - Закончил оглашать приговор комотряда.

Командир расстрельной команды взмахнул рукой. Я отвернулся и закрыл глаза, успев заметить, что Ляля смотрит вперед. Подумалось о том, успею ли я почувствовать боль или нет. Если успею, то как долго. Залпа все не было. Я ждал, боясь открыть глаза навстречу летящим пулям. Тишину нарушил крик птицы. Я открыл глаза и не увидел никого на месте расстрельной команды и их командира. Комотряда тоже исчез.

- Жорж, ты как? - Спросила Ляля. - Они исчезли.

- Как исчезли?

- Жорж, кажется, это я их куда-то запулила.

Я подумал, что кошка немного тронулась умом от переживаний. Тем не менее, враги исчезли, а другого шанса сбежать отсюда могло и не быть. Я подбежал к рюкзаку и попытался развязать узел на рюкзаке. Напрасно, руки меня не слушались. Выручила Ляля. Оказалось, что она может спокойно пропустить руки под ногами. Руки, хоть и связанные, оказались у нее спереди, что значительно облегчило ей усилия для развязывания узла.

Она развязала и вынула из него нож. Разрезала им мою веревку. Нечувствующими руками я взял нож и разрезал ее путы. Мы освободились. Ляля разрезала веревку змею.

- Как думаешь, он жив, не задохнулся? - Тревожно спросила кошка.

Я потрогал Антоша. Он был холодным, как и положено живому змею.

- По ним не поймешь, живой, или уже всё.

В лагере начиналась движуха. Совершенно не понимая того, что произошло, я решил, что медлить нельзя. Взвалил на себя бесчувственную тушу пресмыкающегося друга, Ляля взяла оба наших рюкзака и легким бегом мы направились в лес под уклон. Бежали долго, боясь преследования. Остановиться решили, когда я упал, споткнувшись о бревно. Антош от сотрясения пришел в себя.

- А? Где мы? Где эти? - Зачастил он с вопросами.

- Живой. - Кошка ухватила змея за голову и лизнула в макушку. - Тьфу, грязный.

- Мы сбежали прямо с расстрела.

- Кого расстреливали? - Поинтересовался змей.

- Вообще-то нас. Но случилось что-то неординарное. Все исчезли.

- Это я сделала. - Произнесла Ляля. - Я решила, что раз сама не могу уйти из этого мира, как вы, то почему бы не сделать так, чтобы ушли эти люди. Я вытолкнула их. Не могу сказать, как это у меня получилось, но точно знаю, что это сделала я.

- Куда ты их вытолкнула?

- Куда-то, где их идеология поможет им многое понять.

- Жестко, но заслуженно. - Решил я. - Свою посуду мы отработали по полной. - Я постучал по рюкзакам.

- Мы отработали вагон такой посуды. Теперь можно без зазрения совести выгребать весь склад. - Решила Ляля.

- Получается, если ты права, и теперь можешь вот так отправлять людей в другой мир, то наши способности становятся гораздо шире. Я бы сказал, что это концептуально меняет наше положение, как путешественников по мирам.

- Жорж, не спеши радоваться. Что если для этого надо находиться в состоянии, в котором я находилась перед расстрелом?

- Ладно, поживем - увидим. Убираться надо из этого мира добродушных панд. - Решил я, услышав, как где-то в лесу хрустнула ветка.

- Думаю, теперь моя очередь выбирать следующий мир. - Напомнил змей.

- Твоя, так твоя. - Согласился я. - Давай, оценим твой эволюционный прогресс.

Мы собрались в одну кучу. Мне было лениво напрягать воображение. Когда ты понимаешь, что избежал смерти, организм наполняет такая приятная эйфория, которую жалко спугнуть напряжением сил организма.

Панды показались от нас метрах в пятидесяти. Я прижал змею ушные отверстия, чтобы он не отвлекался на их присутствие. «Челомеды» еще не видели нас, приближаясь цепью. Они переваливались с ноги на ногу, как кукольные мишки. Даже в разумном варианте, одетые в гимнастерки и при оружии, панды казались потешными.

Лесной пейзаж вместе с солдатами растаял. Переход произошел незаметно, словно я потерял память в момент смены мира. Вот был лес, а вот уже мы сидим посреди дикой и ровной степи под рогом огромного полумесяца.

Глава 10

Луна давала много света. Если это время суток в здешнем мире считалось ночью, то для меня это был не более, чем пасмурный день. Легкий ветерок гнал теплый воздух по ровной степи. Некоторое время мы молчали, переваривая последние события. Окружающая обстановка способствовала этому процессу.

- Какими мелочными кажутся поводы для убийства. - Задумчиво произнесла кошка. - Еще недавно мне самой казалось, что войны необходимая вещь для решения проблем государства. Я не думала, что причины, приводящие к ней, следствие идиотских решений близоруких идиотов.

- Согласен. Люди, закрытые в одном мире, как пауки в банке, или, как сказал бы мой отец, как дрожжевые грибки во фляге, вырабатывающие спирт, который их потом и убивает. Люди производят злобу, выливающуюся в конфликты.

- Всему виной изоляция. Прежде всего, изоляция от свободы мышления. Человек самоограничивает свой кругозор в угоду построения понятной картинки окружающего мира. А этого не нужно. Мир подвижен, и мы не должны зацикливаться на привычном. - Ударился в философию змей.

- Поразительные мысли приходят после того, как смерть пройдет от тебя в одном шаге. Становишься как-то отвлеченнее от мирского. Где мои мысли, что упорно сидели в голове всего месяц назад? Их нет. - Меня передернуло. - Насколько они были мне приятны тогда, настолько тошнотворны сейчас. Машина, квартира, отдых на море. Горбатиться целый год, чтобы купить недельную путевку, это нормально? Только сейчас я понимаю, насколько тогда эти желания были мне навязаны той средой, в которой я находился. Границы моего представления обо всем были настолько узки, что выбирать-то было не из чего.

- А сейчас, есть из чего? - Поинтересовался Антош.

- Есть. Сбежал с места казни, а такое ощущение будто вдохнул в себя весь мир. Вот смотрю сейчас на эту ровную степь, на луну эту огромную и люблю их, всем сердцем. Ну, и вас дураков, тоже.

- Не представляю, если кого-нибудь из нас действительно убили бы. - Кошка положила руки на меня и змея. - У меня никогда не было друзей, за которых я бы так сильно переживала.

- У меня тоже. - Согласился я.

- Раньше я думал, что у меня есть друзья, но теперь понимаю, что это были собутыльники. - Признался змей и вздохнул.

- Выходит, нам и домой навсегда не надо? - О себе я уже успел понять, что возврата к прошлому не будет.

- Повидать родителей, братьев и сестер, успокоить их, показать, что жива, пожить недельку и потом еще куда-нибудь махнуть. - Кошка мечтательно смотрела на желтую луну, отражавшуюся в ее глазах того же цвета.

- Знаете, что я чувствую последние дни, после того, как потерял желание вернуться домой? - Спросил Антош.

- Что?

- Легкость на душе. Небывалую легкость, будто стал легче воздуха.

- Вот что имел ввиду тот мужик, который запустил нашу катапульту. Наверное, всем, кто научился передвигаться сквозь миры приходит ощущение, что ты сбросил с себя тяжелый груз и можешь свободно парить в воздухе. Мы не знаем правил, никто нас не учил, как надо, как не надо, никто не настаивал, чтобы мы поступали так, а не иначе. Нас не ждет наказание за ослушание. Могут убить, те, кто про миры не в курсе, но у них так все заморочено, что лучше с ними не контачить. Я часто думал в первое время, почему Вольдемар не взял на себя роль учителя, разве это так сложно, научить передвигаться по мирам? А теперь мне совершенно ясно, что каждый до этого должен дойти сам, и ни в коем случае не должен учить кого-то этому делу. Человек не должен ходить сквозь миры, если сам не дойдет до этого, вот единственный закон, который надо соблюдать.

- Воздух что ли здесь какой-то пьянящий? - Антош поводил носом. - Мы ведь так никогда не разговаривали.

- Отличный воздух. - Кошка глубоко вдохнула. - Так приятно кружится голова.

- Постойте. - Я тоже принюхался. - Я-то подумал, что это эйфория после того, как мы избежали смерти, но теперь уверен, что есть и другая причина. В воздухе точно есть какое-то вещество, вызывающее опьянение.

- Да нет, Жорж, я ничего не чувствую. Воздух, как воздух. - Глаза кошки светились масляным блеском. - Наслаждайтесь.

- Что-то мне подсказывает, что мы забрели на маковое поле. - Я на самом деле почувствовал подвох. Уж больно было хорошо, как в сказочной неге.

Ляля закрыла глаза и замерла, почти не дыша.

- Давайте останемся здесь подольше. - Произнесла она не своим голосом, не открывая глаз.

Змей забеспокоился. Заелозил, завертел головой.

- Что?

- Опять чувствую чужой взгляд. - Несмотря на опьянение непонятной природы, перебивающее ясный ум, ему хватило сообразительности не поддаваться этому. - Это ловушка.

- Надо уходить. - Решил я, хотя все мое естество желало остаться.

- Не надо уходить. Я могу летать. - Кошка расправила руки и попыталась изобразить парящую чайку. - Это прекрасно.

Меня отрезвило ее поведение.

- Антош, теперь же моя очередь выбирать мир?

- Да, твоя. - Согласился змей.

Наверное, теперь и ему стало понятно, что его выбор всегда отличался какой-то патологической склонностью к сомнительным вариантам. Я не змеиный психолог, но во мне была уверенность, что Антош считает себя неудачником. Таких умных, но затурканных неудачами личностей полно и в моем мире.

- Жоршшш. - Тихо прошипел змей.

Я обернулся. Рядом с нами поднималась земля. Бугорок, размером с сельский дом. Мне это совсем не понравилось, но напугать не смогло. Я был слишком под кайфом, чтобы реально оценить угрозу. Хищник на то и рассчитывал, что обдолбанные жертвы будут счастливо наблюдать его приближающуюся разинутую пасть, не имея желания сбежать. А хищник, по-видимому, особой прытью не отличался.

Я взял за руку Лялю, змей уже обернулся вокруг нас и смотрел на темный силуэт медленно приближающегося зверя.

- Куда? - Привычно спросил я, хотя в таких случаях лучше ничего не спрашивать, а действовать.

- Отсюда.

- Понял.

Распыленный в воздухе наркотик способствовал генерированию ярких картинок имеющих осязаемую правдоподобность. До сего момента я не встречал ничего похожего, но хотел верить, что рожденные в химическом экстазе моим воображением места действительно существуют. Очень захотелось посетить их.

Мгновение и надвигающаяся громада медлительного монстра исчезла вместе с огромным полумесяцем. Нас занесло в мир, напоминающий индийский праздник красок. Пестрая круговерть, куда ни глянь. С непривычки даже не понять, что видишь, растение, кусок неба или землю. Все раскрашено мазками, как на картине абстракциониста, без всякой системы и здравого смысла. Но красиво. Теперь я понял, что принимали художники для написания своих шедевров.

- Даже я так не смог бы? - Восхитился змей.

Он развязался и отправился оглядеться. Его переливающаяся в пестрых отражениях чешуя выглядела вполне гармонично. Только мы с кошкой остались точно такими же. Чистый воздух быстро поставил мозги на место, и хорошо, что это не сопровождалось тяжким ощущением похмелья. Ляля, пропустившая момент переноса, долго не могла поверить, что этот мир не результат продолжающегося действия наркотика.

- Знаешь, я, наверное, склонна к наркомании. - Призналась она. - Я опять хочу получить это ощущение. Это было, как жизнь без тела, как момент абсолютной гармонии со всем.

- Хорошо, что у нас со змеем хватило ума не поддаться этому очарованию. Это же была ловушка, чтобы схряпать нас, пока мы находимся в абсолютной гармонии.

- А что, это была бы самая счастливая смерть для меня.

- Успеешь еще. У меня оптимизма насчет нашего будущего с гулькин нос.

- С чей нос?

- С голубиный. У них небольшие носы, в смысле, клювы.

- Это точно, идем по тонкой скользкой ветке.

- А ведь у меня предчувствие, что миры, которые мы выбираем, есть следствие нашего мировоззрения. Где-то глубоко в нас сидят все эти революционеры, религиозные фанатики, садисты и убийцы. Не представляем мы еще себе мир без их существования. Картинку поменять мы еще можем, но глубинный смысл остается. - Усталость, накопленная чередой опасных событий, заставила меня искать выход.

- Знаешь, надо вернуться домой. У меня свое предчувствие, что все получится только тогда, когда мы начнем свой путь заново, от порога родного дома, осознанно. Сейчас, мы потерянные какие-то.

- А как?

- Надо как-то вспомнить в ощущениях свой дом, себя в нем.

- Легко сказать. Представляешь одно, а выходит что-то по мотивам.

- Слушай, Жорж, а может, это потому, что нас трое? Хотим мы того или нет, но наше коллективное воображение может влиять на процесс перехода.

Предположение кошки мне показалось очень вероятным.

- Но, если мы разделимся, то уже никогда не найдем друг друга.

- А так ли это важно? Как привязались, так и отвяжемся.

- Но ты же не умеешь ходить через миры, у тебя какой-то обратный способ?

- Научусь, когда ничего не останется. А встретиться можно в Транзабаре. Все дороги через все миры ведут туда.

- Не знаю. - Эта идея интуитивно мне не нравилась. - Пока что мы пригождались друг другу. В одиночку уже давно бы ходили сквозь другие миры, по ту сторону жизни. Надо попытаться еще, чтобы быть уверенным в том, что вместе невозможно выбрать тот мир, который нужен конкретно тебе.

- Хорошо. Я теперь никуда не спешу.

- И я. Знаешь, какая у меня появилась мечта?

- Ну?

- Хочу посмотреть на реакцию родителей, когда они увидят тебя и Антоша. Особенно хотелось бы посмотреть, когда ты скажешь, мама, позвольте вам помочь.

Кошка громко рассмеялась.

- Я не ослышался? - Раздался удивленный голос внезапно появившегося рядом змея. - Все-таки млекопитающие, несмотря на некоторые отличия, нашли возможность быть ближе. Мы идем свататься?

- Вот так рождаются слухи. Что не дослышали, то додумаем. - Я взял Антоша под нижнюю челюсть. - Будешь на моей свадьбе свидетелем?

- Прекратите, не смешно. Ты, Антош, ведешь себя, как старый сводник. Не может ничего между нами быть, в принципе, кроме дружбы. - Возмутилась Ляля.

- Мы тут обсуждали серьезные вещи, а ты услышал только то, что к делу не относилось. У нас есть план, согласно которому, надо целенаправленно идти домой. Мы считаем, что после того, как каждый из нас вернется, сообщит родным о том, что жив и здоров, можно будет начать большое осознанное путешествие по мирам.

- Осталось придумать, как вернуться. Что-то мы не преуспели в этом. - Змей скрутился кольцом и глубокомысленно уставился на куст, листва которого меняла цвета под дуновениями ветра.

- Ляля считает, что во время перехода надо, чтобы думал о следующем мире только один из нас. Очень вероятно, что мы получаем не то, что хотим благодаря разнонаправленному коллективному мышлению. Как в басне про лебедя, рака и щуку. Расскажу, как-нибудь.

- Хм, интересно, стоит попробовать. К кому пойдем? - Поинтересовался змей.

- Давайте голосовать. - Предложил я.

- Я не участвую. - Высказалась кошка. - Пока мне не удалось открывать миры, выбирайте между собой.

- Хорошо, тогда ты будешь судьей. Возьми в руку маленький камушек, только не показывай в какую и выстави перед нами. Кто угадал, в которой он лежит, к тому первому и направимся. - Мне в принципе было все равно к кому идти первым.

- Я буду выбирать, потому что вы можете между собой сговориться. - Подозрительность и неуверенность были вторыми натурами разумного пресмыкающегося.

- Хорошо, я не против. - Я пошел на поводу змея.

Ляля отвернулась от нас ненадолго, развернулась и выставила кулачки. Змей подполз вплотную и замер, разглядывая их. Он долго смотрел, но одного взгляда ему было недостаточно для того чтобы определиться. Он начал разглядывать руки кошки с разных сторон, снизу, сверху с боков.

- Антош, я уже устала их держать, определяйся скорее.

- Я думаю.

- Чего тут думать. Это же на удачу, ткнул в первую попавшуюся руку и готово. Ты же не выбираешь между жизнью и смертью? - Меня не меньше кошки утомила его нерешительность.

- Как знать, как знать. - Ответил змей задумчиво. - Однажды мне пришлось выбирать, пить или не пить, я поспешил и ... - Он замолчал.

- И? - Не выдержал я.

- И вот я с вами.

- Так ты удачливый сукин сын, чего медлишь? - Подзадорила его кошка.

- Я бы так не сказал.

- Еще три секунды и выбор будет в пользу Жоржа. - Объявила кошка.

Змей рыкнул и ткнул носом в кулачок. Кошка раскрыла его, там было пусто.

- А второй, а второй, вдруг там тоже ничего нет?

Естественно, змей решил, будто его попытались провести. Ляля раскрыла второй кулачок, показав, что в нем лежит маленький радужный камешек.

- Я, неудачник, и всегда им был. - Сник змей.

- Брось. - Я погладил его по голове. - Мы, самая удачливая команда. Помни, что таких как мы, один на миллион.

- Это все слова успокоения для проигравшего. Ладно, идем к тебе. Только с тебя пиво.

- Без базара. Разливное, с пивзавода, с желтым полосатиком и орешками, в лучших традициях.

- А как нам не влиять на твой выбор? Чем занять свой ум, чтобы нечаянно не исказить пункт назначения? - Спросила Ляля.

- Не знаю, стихи читать или песни петь, или считать в уме. - Предложил я.

- Верная идея. - Иронично произнес змей. - Попадем в мир поэтов, певцов или математиков.

- Видно будет. Не ошибается тот, кто ничего не делает.

Над нами появился летающий объект, бесшумно показавшийся из-за крон деревьев. Пролетел мимо, но потом решил вернуться.

- Черт, вот уж не думал, что в таком мире смогут жить люди. У меня уже слезы текут от этой пестроты и голова кружится.

- Жорж, не медли, представляй уже свой мир, а мы с Антошем споем.

- Я не умею. Я буду считать.

Ляля замурлыкала себе под нос, змей зашипел обратным отсчетом. Я закрыл глаза и попытался представить себе родительский дом, все до последней детали, чтобы во мне родилось ощущение, что я это вижу на самом деле. Кроме шума, издаваемого моими друзьями, слышался инородный шум, который мог принадлежать летающему объекту. Мне представилось, что люди, выросшие в такой красоте, непременно выше разумом, чем я и мои друзья, и могли иметь что-нибудь для того, чтобы поймать нас.

Обстановка сменилась и в уши ударил шум города. Буквально сразу раздался пронзительный женский крик. Я открыл глаза. Полная женщина в красной кофте и белом платке истошно вопила, не двигаясь с места. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что это не мой мир. По улице ехал закругленный головастый троллейбус, которых в моем мире отродясь не имелось. Деревья, люди, здания, все было не моим. В общих чертах похожим оказался двор, в который мы вывалились.

- Женщина заткнитесь! - Вежливым голосом попросила кошка. - Жорж, это он?

- Нет, что ты. - Я понял, что кошка спросила про мир.

- Слава всевидящему, бензопила, а не человек.

Женщина наконец-то смогла взять себя в руки и убраться с глаз долой.

- Этот мир похож на мой, так что дело времени, терпения и умения, прежде, чем мы окажемся там, где надо.

- Под такие вопли не сконцентрируешься. - Кошка посмотрела вслед женщине.

- Интересно, кого она испугалась больше? - Спросил змей. - Тебя или меня?

- Может, догоним, спросим? - Смеясь, предложила кошка.

- Не стоит, вдруг, тебя? - Ответил змей таким тоном, по которому нельзя было понять, пошутил он или серьезно.

- Всё, тут мы нагостились, давайте дальше. Пойте.

Минута для концентрации далась мне тяжело. Народ заметил нас и начал шуметь. Для меня это стало уроком. Не стоило вываливаться в мир на виду у всех. Следующее место я вообразил в гаражах, вернее в кустах, за гаражами, где в детстве тайком докуривал с друзьями «бычки».

В нос ударил запах мочи. Точно так же за гаражами пахло и раньше. В сердце волнительными ударами закралась надежда на то, что в этот раз удалось. Заросли лебеды в рост человека, пустые бутылки и кучи мусора скрытые в ней. Где-то галдят мужики «починяющие» свои машины целой компанией.

- Так, сидите здесь, я на разведку. - Предупредил я своих друзей.

- Похоже? - Осведомилась кошка.

- Очень.

- Это ваши дома? - Змей смотрел на крашеную серебрянкой железную стену гаража.

- Скажешь тоже, в таком гадюшнике жить. Это... гаражи для машин.

- А пахнет, будто это сарай для скота.

- Вы тут осторожнее ходите и ползайте, тут стекла битого много и сюрпризы могут попасться в виде экскрементов. - Тут я понял, что «прятушка» за гаражом не самое лучшее место представить свой мир в лучшем виде.

- Ладно, только ты недолго. - Заволновалась Ляля.

- Хорошо, но если что, вы с Антошем уходите в другое место. Я вернусь и буду ждать вас здесь.

- Ладно. Принеси пива и поесть. - Попросил змей.

- Мясного чего-нибудь. - Добавила кошка.

- Обязательно. Сам уже слюни пускаю.

Этот мир на самом деле мог оказаться моим. Все было знакомо до боли. Кое-что изменилось, но я не был в этих местах лет десять, так что изменения могли случиться естественным образом. Будка сторожа из фанерной теплушки превратилась в железный скворечник, появился шлагбаум. Часть гаражей из железных «будок» превратилась в кирпичные добротные строения. Народ обустраивался и желал большего комфорта.

Отсюда до родительского дома было метров двести. Надо было пройти вдоль дороги, ведущей на старый завод железобетонных конструкций, миновать баки для мусора, небольшой парк из десяти деревьев, впритык которому стояла родительская пятиэтажная хрущевка.

Машины, что попались мне на пути, выглядели привычно. Те же марки и модели, что и в моем мире. Я даже загордился собой, со второй попытки мне удалось попасть туда, куда по теории вероятности я не мог попасть.

Показались мусорные баки, огороженные изгородью, мешающей разлетаться мусору. Какое-то сутулое существо шло мне навстречу, держа в руках два пакета. Мы сошлись в районе «мусорки». Угрюмый парень с нестрижеными волосами, грязными сосульками, свисающими с головы, вздохнув, выбросил пакеты в баки. Развернулся, не удостоив меня взглядом, и не выпрямив спины, шаркающей походкой направился в обратном направлении.

Я узнал его, потому что это был я. Какая-то неудачная версия.

- Молодой человек! - Окликнул я «себя».

Тот нехотя обернулся и показал на себя пальцем, будто неуверенный в том, что такое обращение к нему приемлемо.

- Ага, ты. Подожди.

Я догнал его. По мере моего приближения в его потухших глазах боролись противоречивые чувства. Ему хватило ума заметить наше поразительное сходство.

- Привет! - Я улыбнулся во весь рот. - Узнаешь?

- Неееет. - Проблеял мой двойник.

Жизнь поиздевалась и над его голосом.

- Я это ты, из другого мира, Игорек.

Тот вытаращился на меня, словно я начал превращаться в оборотня на его глазах.

- Я не Игорек, - Проблеял он. - Меня зовут Ваня.

- Ваня? - Удивился я не меньше моей копии. - Голова баранья.

Я поинтересовался именами родителей. Они совпали. Видимо, все отличия наши начались с того момента, как они решили назвать меня другим именем.

- У тебя деньги есть, Иван?

- Неееет. - Снова заблеяла моя копия.

- Иван тебе когда-нибудь говорили, что ты лошара? - Кто, как не я сам имел право критиковать себя.

- Неееет.

- Теперь знай, ты - лох, трусы в горох. Магазин «Селяночка» на том же месте?

- Крестьяночка?

- Возможно.

- Даааа.

- Ну, всё, свободен. И никому не говори, что меня видел, иначе в дурку загремишь.

- Лааадно.

Вот так версия меня, что его так сломало-то? И друзьям не покажешь, засмеют. Прямо не я, а брат - дурачек. Обидно было, что миром опять ошибся, но, кажется, в этот раз совсем немного.

На пустыре, в окружении нескольких типовых пятиэтажек, так же, как и в моем мире, стоял магазин павильонного типа «Крестьяночка». В нем продавались продукты, алкоголь и сигареты. Прежде всего меня интересовали колбаса и пиво.

Я вошел в магазин. Мой вид не вызвал никакого подозрения, не смотря на то, что я уже успел в своем костюме поваляться на земле. Держался я уверенно, как и положено человеку, знающему, что за его маленький грешок ему ничего не будет.

- Кило «Краковской», две полторашки пива крепкого, желтого полосатика пачку и кольца кальмаров одну, булку хлеба и вафельный торт в шоколаде. И пакет, покрепче. - Разумеется, из магазина я собирался уходить бегом.

- Всё? - Осведомилась продавщица.

- Да. - Я вынул бумажник и сделал вид, что собираюсь воспользоваться банковской картой.

Мне подали пакет. Я учтиво улыбнулся, схватил его, бросил туда же бумажник и побежал. Мне в спину раздался отборный мат и пожелания скорой смерти. Мне было стыдно. Все, кто видели меня, могли отметить неестественно красное лицо, окрашенное муками совести. Однако, возвращаться без подарка я не мог.

Бежал я, как мне показалось, долго. Выдохнул, когда оказался внутри гаражного кооператива. Здесь, в лабиринте гаражей, меня уже не нашли бы. Когда я почти подошел к тому месту, где меня ждали мои друзья, привязался пьяный мужик, разглядевший в моем пакете выпивку и закуску.

- Друган, у меня сейчас нет с собой, но можешь рассчитывать, в другой раз будет. - Он принялся навязываться ко мне в компанию.

- Извини, ты уже лишний. У нас своя туса.

- Ты хорош, ты знаешь вообще, кто я такой? Да меня весь район знает. Они у меня вот тут все. - Он сжал кулак. - Я ща сделаю один звонок, и мне тут гору навалят чего хочешь.

- Я тебя не знаю мужик, и мне нет дела до того, кто тебе навалит гору.

Пьяный попутчик начинал злиться. У него явно не было планов отказываться от халявы.

- Ты, слышь, борзый, ты мне сейчас так все отдашь еще и рад будешь, что не тронул.

Я только улыбнулся, но отвечать не стал. Мы почти дошли.

- Идем за мной. - Предложил я ему.

- Ну, вот, а говорил. - Обрадовался ханыга.

Мы прошли между гаражей. Несмотря на свое состояние, мужик начал что-то подозревать.

- Вы где бухаете, в траве что ли?

- Ага, в траве. Всё, пришли. Ляля, Антош. - Я позвал товарищей.

Первым, бесшумно свесившись с гаража, показался Антош.

- Здрасьте. - Произнес он самым учтивым тоном.

В данной ситуации, это выглядело даже более пугающим, чем если бы он выбрал угрожающий тон. Ханыга замер, переваривая в неясном алкогольном мозгу увиденное.

- Ты вернулся? - Ляля вышла из-за другого гаража.

Одетая кошка, размером с человека, добавила назойливому алкоголику эмоций. Он заметался, покрылся испариной и торопливо направился на выход.

- Я же сказал тебе, у нас своя компания! - Крикнул я ему вдогонку.

Тот обернулся на меня белым, как полотно, лицом и ничего не говоря, сорвался на бег.

- Два хороших дела за один день, еды добыл, - Я протянул кошке пакет, - и алкаша закодировал.

- Ты дома? - С надеждой спросила кошка.

- Еще нет.

Неприятные впечатления о своем двойнике заставили меня подумать о том, есть ли в бесконечных мирах моя копия, достигшая в жизни чего-то значительного. Например, есть ли вариант, где я президент страны.

- Так, обедать в этой тяжелой атмосфере гаражных задворков себя не уважать, предлагаю удалиться в более подходящие условия. - Предложил я.

- Согласна. Терплю из последних сил.

- А мне ничего, даже понравилось лежать на нагретом железе. - Произнес змей, еще находящийся на крыше гаража.

- Тоже мне, Жанна Дарк. - Не удержался я. - Слезай, а то без пива останешься.

- Ты что, не забыл про меня? - Змей мгновенно оказался на земле.

- Конечно, не забыл. Ты же мне друг, а не просто собутыльник.

Когда мы все оказались в привычном положении для перехода, я принялся представлять себе уединенное место с беседкой у реки. Должен сказать, что переходы у меня получались все проще. Появился навык помогающий материализовывать воображаемые картинки.

Зашелестел лес. Я открыл глаза. Получилось почти точь-в-точь с тем, что я представлял. Между деревьев, на поляне стояла сколоченная из досок беседка со столом и лавками по периметру. Рядом находился поржавевший мангал, в котором лежали угли размоченные дождями. В десяти метрах от беседки начинался обрыв, за которым текла широкая и спокойная река.

- Прошу к столу. - Пригласил я друзей и начал раскладывать трофеи. - Колбаска, пивасик, всё вредное, но мы любим вредное.

Теперь у нас был инструмент, чтобы нарезать колбасу и разлить пиво. Ляля понюхала пиво и отказалась.

- Нет, спасибо, теперь у меня на месяц будет отвращение к алкоголю.

- Тогда я выпью твою долю. - Не упустил возможности Антош.

- Пожалуйста.

- Да я тоже не буду, Антош. Не хочу портить воображение. - Признался я.

- Замечательно. Колбасу можете есть без меня.

Организм мой уже успел соскучиться по привычной еде. Колбаса показалась сказочно вкусной. Я обнюхивал ее прежде, чем отправить в рот. Ляля тоже ела с наслаждением. Антош, ловко подняв пластиковую бутылку хвостом, залил в себя полтора литра, протяжно отрыгнув, уставился довольными глазками.

- Вещь! Лучше, чем собачье пойло. Вторую возьмем с собой, как неприкосновенный запас.

Его глаза начали сужаться и совсем закрылись. Змей впал в сытое оцепенение. После трапезы мы с кошкой спустились к реке, прошлись вдоль берега, поболтали ни о чем и вернулись назад, когда проснувшийся змей начал нас громко звать.

- Ох, напугали.

- Да разве мы можем тебя бросить? - Укорила его кошка.

- А что я должен был подумать, когда проснулся один?

- Что мы пошли прогуляться, растрясти желудки.

- Ну, знаете, я подумал...

- Мы знаем, что ты подумал. - Перебила его Ляля.

- Что, продолжим? - Я потер руки.

- Конечно, вперед.

Мы сели в обнимку. Я, ничего не говоря друзьям, решил зайти к перемещениям с другого конца, сконцентрировался на себе, на своем образе успешного человека. Это заняло гораздо больше времени, чем выбор подходящего места. Видимо, в большом количестве повторений миров такого успешного меня было не много.

Вначале я увидел большой дом, с будкой охраны у ворот и патрулем с собакой. Затем я увидел себя, одиноко спящего на огромной кровати в дорогой обстановке. Мне стало интересно узнать путь успеха моей копии. Особенно меня занимал тот период, который я, видимо, прошляпил в своем случае.

Мы, всей своей честной троицей приземлились на пол спальни. Лавки под нами уже не было, так что мы появились с грохотом. Мы были готовы к этому, так что сориентировались довольно быстро. Зато моя копия вскочила, и ошалело уставилась на нас.

- Вы..., вы..., как сюда попали? - Мой двойник кинулся к дверям, но я успел прежде и перекрыл ему путь.

Змей, несмотря на его периодическую блаженность, догадался скрутить мою успешную версию.

- Слушай, я буду говорить, а ты будешь слушать и верить каждому моему слову. Хорошо?

- Ты..., мне сделали двойника? Меня хотят убрать? - Вытаращив глаза от страха, предположил двойник.

Ну, разумеется, какое положение, такие и страхи. Мне бы на ум не пришло, увидев свою копию решить, что им хотят заменить меня.

- Нет. Я твоя версия из другого мира, у которой появилась возможность гулять и смотреть, кто же из меня достиг чего в жизни. Это мои друзья, разумные, хотя и выглядят, как...

Кошка сощурила глаза.

- Выглядят, как выглядят. - Произнесла она.

Двойник напугался еще сильнее.

- Не ссы, Игорек. Разве стали бы заморачиваться твои недруги с разумными кошками и змеями? Я, это ты, ты это я, и никого не надо нам. - Не к месту вспомнилась давнишняя песня. - Успокойся и посмотри на меня.

- Отпустите, мне больно, мочевой сжали. - Застонал двойник.

- Антош, ослабь, а то выдавишь утреннюю росу из моей копии.

Змей ослабил кольца.

- Спасибо. - Поблагодарил двойник. - Меня не Игорь зовут, я Глеб.

- Глеб, м-да, что же у мамы с папой в голове было. - Тут я увидел портрет себя, повешенный в изголовье кровати. - Ого, а ты что, молишься на себя?

- Почему бы и нет? - Кажется, мой двойник немного отошел от первого стресса.

- Кто ты? Олигарх? Крупный чиновник? Футболист?

- Да ладно тебе, не строй из себя дурака. Все знают, кто я.

- Президент что ли? - Я это сказал просто так, предположив самое невероятное.

Моя копия цыкнула, но не подтвердила и не опровергла. Мне этот жест показался довольно высокомерным, словно двойник убедился в том, что я недалекий.

- Реально, ты президент?

Даже Антош размотался посильнее, чтобы заглянуть в глаза моему двойнику.

- Не прикидывайтесь. - Президентская версия меня оттолкнула голову Антоша от себя. - Отпусти.

- Надо же, и в какой момент тебе пришла идея, что ты хочешь стать президентом?

- В школе.

- Давно. Я смотрю, ты пришел в себя, веришь теперь, что я не собираюсь стать тобой и править страной.

- Верю. Если бы не эти говорящие зверушки, может и не поверил.

- Ты для них тоже говорящая зверушка, так что оставь свою президентскую спесь для государственных дел.

- Зачем я тебе? - Спросил двойник.

- А просто хотел узнать, все ли мои версии были оболтусами по жизни или есть те, кто чего-то достиг. Оказалось, есть. По идее, мы сейчас должны обняться, как два брата, разлученных в детстве.

- Я не скучал. - Президент встал и направился куда-то.

- Стопэ, мистер президент. Мы еще не поговорили.

- Я в туалет. Если хочешь, иди за мной и спрашивай, что хотел.

- Я подожду. Только без глупостей. Мы можем взять тебя с собой и оставить в другом мире, где ты не президент.

Двойник открыл дверь. Я заглянул, чтобы убедиться, что там находится санузел. Президент сделал свои дела и вышел. Кажется, во время справления нужды у него появился план. Я это заметил по его сияющему взгляду.

- Можешь подтвердить как-то, что ты из другого мира? - Спросил он.

- Тебе моих друзей мало?

- Убедительно, но все же я хотел бы быть уверенным в этом.

- Ладно, я могу показать тебе что-нибудь другое, не выходя из спальни. Друзья, отпустите меня на пару минут с копией?

- Жорж, только пару. - Заволновалась Ляля.

- Если что, встретимся у реки. - Предложил Антош.

- Хорошо. - Я взял президента за руку. - Готов, ваше величество.

Его верхняя губа высокомерно скривилась.

- Давай уже.

Вот, что отличало этого успешного двойника от меня, ему хватило нескольких минут, чтобы начать обращать нестандартную ситуацию себе на пользу. Я же вечно сомневался и подолгу решался на любое решение.

Чтобы не превратить знакомство президента с разнообразными мирами, я пробежался по тем, в которых был, выбрав самые живописные, в том числе, одурманивающий наркотиками. Вернулись в опочивальню президента минут через десять. Глаза ее хозяина горели огнем.

- Это да..., не знал, что так можно. - Двойник заходил по комнате, взмахивая руками. - Это же можно использовать. Это же клад, это безопасность, это власть.

- Послушай, в первую очередь - это разнообразие и впечатления, многие из которых получаешь впервые в жизни. Я сейчас не о расстрелах на утренней зорьке. Миры - это свобода от всего. Может быть, и от желания быть президентом.

- Да нахрена мне эти миры, если ими нельзя управлять. Послушай, стань моим двойником. Будем вместе управлять страной, а в случае чего, есть куда свалить. Но прежде, отправим в какой-нибудь гадюшный мир конкурентов - недоброжелателей. - Президент, в порыве, схватил меня за лацканы пиджака и тараторил мне прямо в лицо.

- Избавь меня от своих скотских желаний. Управлять? Да начерта они упали, чтобы ими управлять. Пусть живут, как хотят.

- Ты прав, абсолютно прав. Люди, еще то дерьмо, в руках их не удержать, они все равно полезут сквозь пальцы. Отпусти их, дай свободу, и они будут себе спокойно лежать одной кучкой и вонять, пока не засохнут. А после, можно пустить их на удобрения.

- Послушай, мистер президент, ты больной псих. Я тебе показал другую жизнь не затем, чтобы ты лез в нее со своими дебильными идеями, а затем, чтобы ты изменился, понял, что некоторые цели в жизни мелочны. Хотя, конечно, быть президентом сложно и в твоем мире выше уже не прыгнуть. Самое время, сесть на сани и весело скатиться с горки вниз.

- Зачем?

- Не знаю. Дерганный ты какой-то, нервный и одержимый. Так долго не протянешь, или башню сорвет, или крякнешь от инфаркта или инсульта.

- Подумай, от чего отказываешься.

После этой фразы, не сговариваясь, я и мои друзья закатились смехом. Дойник смотрел на нас, не понимая, что в этом смешного. Я попытался представить себя, такого же дерганного и одержимого подковерными интригами, проблемами дележа бюджета и попытками сохранить власть. Нет, сейчас я чувствовал себя выше этого. От президента буквально разило смердящим запахом разложения личности. В нем сидели настоящие демоны тщеславия, не дающие ему придти в себя.

- Короче, мистер президент, приятно было познакомиться. Нам пора. Заведи себе бабу, детишек и живи счастливой жизнью. Спасибо, что помог.

- Чем же?

- Тем, что я теперь знаю, что успешность выражается в другом.

Президент сузил глаза, что-то обдумывая.

- Охрана! Охрана! - Закричал он и кинулся к окну.

- В толчок, живо!

Наша троица забежала в президентский санузел. Вопли двойника не особо мешали мне. Я закрыл глаза и попытался представить что-то промежуточное, для того, чтобы собраться с мыслями. Воображение подкинуло горячие склоны с виноградными плантациями. Через мгновение теплый ветер дохнул мне в лицо.

Глава 11

Янтарные грозди так и манили меня сорвать их. Сдерживать себя не видел смысла, весь мир, во всем его бесконечном повторении, моя кормушка. Не объедает же корова природу, во время выпаса. Я для миров так же нужен, как и они для меня. Мы одна система. Пока я смог определиться только с тем, что могу взять, но что могу предложить сам, еще не придумал. В сравнении с возрастом вселенной я был слишком молод для сложных выводов.

Оказывается, в мире Ляли виноград тоже рос, и они умели готовить из него многое, помимо вина. А змей пробовал его впервые и остался доволен. Первую кисть он съел целиком, не отделяя ягоды от веточек. Только наблюдая за нами, он понял, какая его часть годится в пищу.

- Да, Жорж, а твоя копия мне совсем не понравилась. Гаденыш какой-то, прости Антош. - Поделилась кошка.

- Мне и самому он не понравился. Окажется, что я и есть идеальное воплощение себя. В меру легкомысленный, в меру умный.

- Жолотая щередина. - Заключил змей, пережевывая виноград.

- Да. После этих двух контрастных ипостасей самого себя могу считать, что мой вариант это золотая середина. Это даже приятно. Ведь до всех этих событий я считал себя ближе к Ване, чем к Глебу.

- Я тоже считала себя неудачницей, но мне не хватало духа в этом признаться. - Разоткровенничалась кошка.

- А я и сейчас не уверен в том, что являюсь самой удачной инкарнацией себя. Выпить люблю, трусоват. - Признался змей.

- Хорошо, что ты можешь в этом признаться. Это делает тебя сильнее. - Поощрила Ляля змея.

- Прям кружок анонимных неудачников.

Я огляделся. К одной стороне виноградной плантации подъезжала техника.

- Надо уходить. Как выбрать мир, в котором живу именно я? - Вопрос был обращен скорее к себе, чем к друзьям.

- Наверное, ты попадешь к себе только в том случае, если будешь объективен к самому себе. Уверен, что ключ к твоему миру, это честное принятие самого себя. - Мудро посоветовал змей, словно в нем дремал старый шаолиньский монах.

- Это сложно. Моя объективность сформировалась под влиянием среды, в которой я жил. Если бы я провел всю жизнь не необитаемом острове то, наверное, и понятия не имел бы о том, что стоит иметь оценку самого себя. Есть я и есть, какой есть.

- Как бы мы тут не размышляли, а уходить надо. - Забеспокоилась кошка.

Техника шумела совсем рядом. Я настроился на то, что придется просто перебирать миры, быстро выискивая несоответствия с моим, чтобы не терять время. С чего мне надо было начать, чтобы сократить время поисков? Я решил мысленно пройти все этапы жизни, начиная с трех лет, с того возраста, который память уже научилась сохранять. Там были яркие моменты, один только прыжок ледяную воду, чтобы произвести впечатление на четырехлетнюю подругу чего стоил.

Детский сад: дежурства, девчонки, горшки, спать в обед, ожидание родителей. Школа: уроки, скукотища, первые сильные чувства, перекуры на перемене, драки и прогулы уроков. Университет: вечеринки, пары, разгильдяйство, нездоровый образ жизни, и первое понимание, не все девушки, которые тебе нравятся, твоего уровня. Работа: скукотища в квадрате, прокрастинация желания что-то улучшить, выжить от зарплаты до зарплаты, отношения с девушками не складываются по причине того, что интересных уже разобрали. Так, вкратце мне нарисовался напильник жизни, обработавший мою психологическую болванку.

Вуаля, эффект превзошел мои самые смелые ожидания. Мы вывалились в парке, запах которого знаком мне с детства. Вечерело. Народу в парке было немного. Освещение на дорожках так и не сделали, поэтому в темное время суток им безраздельно владел деклассированный элемент, гопота, алкаши, наркоманы и прочие отбросы общества, оставляющие о себе наутро дурнопахнущую память.

Все внутри меня подсказывало, что я попал в «десятку».

- Друзья, - произнес я торжественно, - мы дома.

- Ты не ошибся? Может, просто схоже сильно? - Засомневалась кошка.

- Другие миры выглядели так же. - Змей так вообще подумал, что попал в один из предыдущих миров, в которые я водил их.

- Нет, я чувствую, что дома. Думаю, вы это сами поймете, когда попадете в свой родной мир. Как старый башмак, идеально растянувшийся по ноге. - Я глубоко втянул воздух. - М-м-м-ах, как я соскучился по этому запаху.

- Люди идут. - Предупредила кошка, не теряющая, в отличие от меня, бдительности.

По дорожке из растрескавшегося асфальта шли две женщины. Чтобы не напугать их пришлось скрыться за кустом шиповниковой изгороди. Когда они подошли ближе, я догадался по голосу, что одна из них моя мать. Наверное, шла из магазина.

- И что, нет вестей от Игоря? - Спросила женщина.

- Эх, нет.

- Ты не думай, Алина, что с ним что-то плохое случилось, пока не найдут тело, так думать нельзя. - Посоветовала «добродушная» попутчица матери.

- Не думаю я, что он погиб. В бегах он, сбил человека и испугался.

- А сбитого труп нашли?

- Нет.

- С трупом сбежал. Чего им шастается по ночам? Полиция у вас была?

- Была, а как же. Первым делом искали у нас. Куда же еще ребенку бежать, как не к родителям.

- Что спрашивали?

- Спрашивали, где Игорь.

- А, ну, да, чего им еще спрашивать.

Моя мать с назойливой попутчицей удалились. Меня чуть черт не дернул выскочить из кустов. Сюрприз мог оказаться с душком, и мать могла получить удар и женщина была бы ненужной свидетельницей. Мать потом бы затаскали в полицию за сокрытие от следствия. Хотя, кто на меня мог подать, кроме мертвого сатира. Да и того, товарищи должны были подобрать.

- Так, друзья. Я на разведку домой, а вы ждите меня здесь, минут пятнадцать, максимум. Договорились?

- Тут страшно. - Призналась кошка. - Собаками пахнет.

- Да брось, у нас тут больших собак нет, комнатные чихуахуа, шпицы, шицу и еще куча всякой мелочи. Я быстро.

- Я буду ждать тебя на дереве. - Предупредил Антош.

- Лялю охраняй, мужчина.

- Ладно. - Вздохнув, согласился змей.

Я рысцой добежал до ограждения парка, перемахнул его, пересек стоянку перед домом и оказался у подъезда. Набрал номер квартиры родителей на домофоне.

- Кто? - Коротко спросила мать.

- Мам, это я, Игорь.

С той стороны раздалось что-то неразборчивое, то ли мать упала в обморок, то ли уронила что-то. Я решил, что надо было подождать пока кто-нибудь не войдет или не выйдет из подъезда. Спустя минуту раздался писк открывания замка двери. Никем не замеченный, я залетел на третий этаж. Дверь в квартиру родителей была открыта. Оба стояли в дверях, волнуясь в ожидании.

Едва мать меня увидела, как бросилась со слезами навстречу. Отец остался ждать на пороге.

- Ты где был, дурачек? Почему телефон не брал? Мы с отцом чуть с ума не сошли. - Заголосила мать.

- Пойдемте в дом. Вам не надо, чтобы меня видели.

- Так ты все-таки сбил кого-то?

- Не поэтому. Идемте. Здорово, бать. - Я пожал отцовскую руку.

- Здорово, сын. - Он коротко обнял меня. - Какого хрена творишь?

- Идемте, все быстро объясню.

Такое, конечно, быстро не объяснишь. Поверить в ту фантасмагорию, которую я пережил, совсем непросто. Но у меня было два туза в рукаве, которые ждали меня в парке. Всего-то надо было подготовить отца с матерью к их появлению в квартире.

Мать рефлекторно кинулась к плите.

- Проголодался, наверное? Прятался-то где?

- Не поверишь, мам, был в других мирах. Есть такие, как параллельные миры, один шаг и ты уже не на Земле.

- Ох, ты, бедняга, ударился сильно. Мы-то с отцом видели твою машину, как раз в голову прилетело.

- Сын, говори, как есть, не пугай мать. Сбил человека насмерть?

- Не человека, сатира, хотя за это мне отвечать придется не перед полицией, а перед товарищами этого сатира.

- Что-то ты сын заговариваешься. Если у тебя с головой проблемы начались, то тебя посадить не имеют права, только в дурдом.

- Да здоровый я, бать, ничего со мной не произошло. Там два товарища, которых хочу показать вам, только тут уже вам надо позаботиться о своей психике. Вида они необычного.

- Игорек, что же это такое, исчез, теперь нашелся, но с дурнинкой.

- Нормальный я, как и был. Ты мам готовь еще на две персоны, а я пойду их приглашу. А фонарь перед подъездом выкручу, чтобы их никто не видел. Бать, идем со мной, дверь подержишь, и на шухере постоишь.

- Вась, не ходи. Что у него в голове там. - Предупредила отца мать.

- Мам, наберись терпения. Обещаю, через пару минут ты все поймешь.

- Алин, ты что, на родного сына плохо подумать могла? Идем, сын, показывай мне своих товарищей.

Я заметил, как он подмигнул матери.

Отца я оставил у открытой подъездной двери.

- Бать, ты же у меня крепкий еще, не шмякнешься в обморок?

- Сын, я шмякнусь, если почтальонша скажет, что мне пенсию в два раза подняли, остальное переживу.

- Жди тут. Если выйдет кто, прогоняй под любым поводом.

- Я понял.

Я вприпрыжку добежал до кустов, в которых оставил друзей. Ляля и змей сразу отозвались.

- Слава всевидящему, ты пришел. - Обрадовалась Ляля. - Как встретили?

- Нормально. Вас видели?

- Случайно, забрела парочка, хотели поцеловаться. Я вел себя очень тихо. - Признался змей. - Они наступили мне на хвост. Я долго терпел, но у нее была такая острая обувь, что я не выдержал и попросил сойти с меня.

- Ну, и?

- Они сбежали.

- Жорж, я думаю, что они не разглядели Антоша, темно уже.

- Ладно, идемте ко мне, родители ждут.

- Ждут? - Удивилась Ляля.

- Ждут, кого я им покажу.

- Ясно, приняли тебя за помешанного. - Догадался змей. - Я тоже этого боюсь.

- Приняли, но теперь, увидев вас, поймут, что я нормальный.

- Я что-то волнуюсь. - Призналась кошка. - Как будто иду знакомиться с родителями жениха.

- Я тоже. Хотя мой статус тут совсем неясен. - Произнес змей.

- Отец невесты. - Пошутил я.

Отца совсем не было видно в тени под козырьком подъезда. Мы перебежали освещенную стоянку автомобилей и оказались в полной темноте.

- Бать, ты где? - Спросил я шепотом.

- Сын, это кто с тобой? - Спросил он испуганным голосом из кустов сирени, росших в стороне от входной двери.

- Мои друзья из других миров. Я же вам с матерью говорил. Идем домой скорее, пока их не заметили.

- Это змея? - Отцовский голос раздался ближе.

- Это человек, его имя Антош, но выглядит он иначе, чем мы.

- Да, на человека он совсем не похож.

Отец зажег спичку и прикрыл ее ладонями, чтобы получился фонарик. Слабый свет упал на лицо Антошу.

- Здрасьте. - Вежливо поздоровался Антош.

- Бл... дракон. А! - Отец ожег пламенем спички ладони.

- Бать, успеешь еще наглядеться. Иди первым и открой входную дверь.

- Ага, осторожнее, у нас ступеньки. - Предупредил отец.

Ляля видела в темноте хорошо, а змею было не привыкать к каменным препятствиям. До квартиры родителей добрались незамеченными. Отец открыл дверь и отошел в сторону, пропуская гостей вперед. Мать, услышав шум, выбежала в прихожую.

- Здрасьте. - Змей из вежливости приподнялся на высоту одного метра.

Моя маман закатила под лоб глаза и собралась в обморок. Я прыгнул вперед, через Антоша, успев подхватить ее на лету.

- Бать, чё делать?

- Я сейчас. - Он кинулся в спальню.

Ляля обеспокоенно закружилась возле меня.

- Она меня еще не видела.

- Не, тебя не испугается. У нас всю жизнь кошки жили.

Словно услышав мои слова, из кухни важно вышла Мурка, или Манька, я уже не помнил всех родительских кошек. Она любопытно оглядела нашу честную компанию. Ляля с удивлением уставилась на настоящую «кошку».

- Привет. - Поздоровалась с ней Ляля. - Какая маленькая. - Она попыталась протянуть к ней руки.

Манька или Мурка как будто только сейчас поняла, что перед ней стоит большая кошка, выпучила глаза, выставила хвост трубой и распушила. Сгорбатилась и зашипела, не сводя глаз с Ляли.

- Я ей не понравилась. - Обиделась Ляля.

- Двум кошкам в одном доме не ужиться.

Отец вышел из спальни с бутылочкой нашатырного спирта. Нашу кошку до этого он видел только в темноте.

- Ни хрена себе, киса. - Вырвалось у него.

- Меня зовут, Ляля. - Представилась она.

- Борис..., это, Борис Иваныч. Очень приятно.

- А вашей кошке не очень.

- Брысь! - Батя пнул Маньку-Мурку. - Дура.

Отец промокнул ватку и приложил к носу матери. Она задышала, заводила носом и открыла глаза.

- Боря, мне кажется, я что-то видела. - Слабым голосом произнесла мать.

- Ты права, ты видела, и я видел. Наш Игорь где-то нашел себе новых друзей. Ты только не пугайся снова, это невежливо.

- Да? Ладно.

Мама повернула голову и встретилась со взглядом Ляли. Он сдержала свой рот, но выражение глаз, в которых застыл ужас и удивление, она скрыть не смогла.

- Меня зовут, Ляля, мы друзья Жоржа.

- Кого?

- Вашего сына. Он нам так представился.

- Я не хотел называть свое имя, потому что..., а не важно. Поднимайся, мам. Иди в спальню, полежи, а мы на кухню, посидим, познакомимся.

- Ладно. - Неуверенно согласилась мать.

Думаю, сейчас она не могла отчетливо понимать происходящее. Ей требовался покой.

- Бать, деньги есть, в магаз за пельменями сгонять? - Я был уверен, что моя карточка после водных процедур не работает.

- Не надо в магаз, Игорь. Мы налепили пельмени заранее, думали, когда придет известие о том, что ты того, так и готовить на поминки не надо будет.

- Здорово. Я еще ни разу не ел пельмени со своих поминок.

- Мы и водки взяли. - Добавил отец, намекая на то, что водку теперь тоже хранить нет надобности.

- Ну, вот и отличный повод посидеть. Идемте друзья, я покажу вам, где у нас санузел, а где руки помыть.

Отец отвел мать в спальню, а я провел короткую экскурсию по родительской обители.

- Здесь унитаз, думаю, разберетесь, как им пользоваться.

- У нас почти такие же, только из дерева. - Сообщила Ляля.

- У нас другие, но я догадаюсь, куда здесь целиться. - Змей приподнял крышку унитаза носом и заглянул в него. - М-да, уже догадался.

Затем я показал ванную и завел на кухню. Стол у родителей вмещал четверых, так что мы должны были поместиться.

- Ляля садись сюда, Антош, сюда. Сегодня я буду готовить для вас.

Я нашел в морозилке пельмени. Поставил воду на огонь. Достал бутылку пива из нашего неприкосновенного запаса и убрал ее в холодильник. Пришел отец и помог мне накрыть стол. Пока варились пельмени, мы выставили разные салаты, приготовленные из того, что родила дача. Отец нарезал сало, которое обожал готовить собственным способом.

- Ух ты, а мы такое уже ели. - Кошка вспомнила наше украинское приключение.

- Такое? Вряд ли. К водке, первое дело. Прошу прощения, кто из вас употребляет? - Отец превратился в галантного хозяина, взяв на себя бремя гостеприимства.

- Если совсем немного. - Скромно ответила Ляля.

- Может, валерьянки? У матери запас на черный день.

- Я не знаю, что это? - Призналась кошка. - Буду то же, что и вы.

Змей молчал.

- А вы? - Спросил у него отец.

- Употребляю. Просто неудобно в этом признаваться.

- Теперь я вижу, хорошие у тебя друзья, сын.

Отец поставил запотевшую бутылку в центр стола.

- Раз матери с нами нет, то и повода не выпить не вижу.

Отец выставил четыре стопки на стол и разлил по ним водку.

- Ну, спасибо, как говорится, что живой, что не забыл нас с матерью. Теперь она не будет такой угрюмой. Давайте.

Мы, как по команде, одновременно замахнули стопки.

- А теперь сын, давай по порядку, кого ты сбил?

Я начал свой рассказ с того самого момента, когда увидел бледную задницу Вольдемара. Не прерывая рассказ, я проверял варящиеся пельмени и накладывал их по готовности. Отец на мои откровения, только водил бровями, но не переспрашивал. Два раза он просил прерваться, чтобы выпить. Иногда, Ляля и Антош дополняли меня, и это было правильно, иначе можно было подумать, что я всё выдумываю на ходу. Я замолчал, рассказав все, что произошло до сего момента.

- Значит, ты стал президентом. А я помню, как твоя бабка, моя мать, просила назвать тебя Глебом, в честь какого-то там нашего далекого родственника, покорителя Арктики. Жили бы сейчас в хоромах, а не в этой хрущевке.

- Поверь бать, не в хоромах счастье. Уж я-то кое-что понял. Жить, надо и радоваться.

- Так я думаю, радоваться, когда у тебя сын президент, можно сильнее.

- Ну, ты из всей истории только это что ли запомнил?

- Ой, ну помечтать нельзя. Игорь Борисыч - президент Всея Руси! Звучит.

- Бррр, звучит ужасно. Я тебе так скажу, бать, людишки сами должны о себе заботиться. Когда они поручают эту работу кому-то, то хорошие люди за нее не берутся. Хорошим людям нахрен не нужно тратить свою жизнь на удовлетворение потребностей других. Они же не держат в уме поиметь гешефт с этого дела. А те, кто хотят на чужом горбу в рай заехать, тут, как тут. Всего-то надо, наобещать с три короба и забыть.

- Сынок, прямо слова, достойные президента. Когда я видел тебя в последний раз, ты ныл, что денег не хватает.

- Да я раньше всегда ныл. Как я сам себя терпел?

- А можно еще пельмешек? - Тарелка Антоша была пуста.

Я спохватился и закинул еще мороженых поминальных пельменей в кипяток.

- Пять минут потерпи.

- Зачем терпеть, давайте выпьем. - Предложил отец.

- Я больше не буду. - Отказалась Ляля. - Не хочу страдать, как в прошлый раз.

- Какая женщина. - Отец отставил в сторону четвертую стопку и разлил в три. - Прямо, как наша мать в молодости. Тоже при родителях старалась выглядеть скромнее.

Я закатил глаза под лоб. Водка уже развязала язык отцу, а он славился тем, что не лез за словом в карман, после определенной степени опьянения.

Вскоре, змей, не доев вторую порцию, сладко задремал.

- У него такая особенность. Выпивает, засыпает, внезапно просыпается, совсем трезвый и опять выпивает.

- Да, сын, кому расскажешь, что со змеей выпивал, отправят на обследование, еще и права отберут.

- Вот поэтому и не рассказывай.

- А ну-ка увидят?

- Бать, мы ненадолго. Я пришел, чтобы вы знали, что со мной все нормально, теперь надо к родным Ляли и Антоша наведаться, а потом мы пойдем в город миров - Транзабар.

- Зачем?

- Сами не знаем, но чувствуем, что надо.

- Ну, не знаю, что на это сказать. Надо, так надо. До этого у тебя все было через одно место, может, тут пойдет, как надо. Правда, сразу скажу, мать не одобрит.

- Это ничего не изменит. Кстати, бать, иди, проверь ее.

Отец поднялся и ушел, через минуту раздался плачущий голос матери.

- Женщинам нужно больше времени, чтобы принять что-то радикально новое. - Пояснил я.

- Бедная. - Вздохнула Ляля. - Моих ждет то же самое.

Дальше наша вечеринка пошла на спад. Мы с Лялей начали клевать носом. Отец, заметил, что нам уже тяжело с ним общаться, разобрал диван в зале.

- Стесняюсь спросить, вы вместе спите? - Спросил он нас с кошкой.

Ляля выпучила глаза, но сдержалась. В определенном смысле это был комплимент. Отец будто не замечал, что она не человек, в его понимании.

- Вообще-то нет, бать, но из-за дефицита спальных мест, можем лечь вместе, но под разные одеяла, правда?

- Да. - Согласилась кошка облегченно.

А что ей оставалось.

- А вашего товарища куда положить?

- Я его сам положу, рядом, на пол.

- Подушку ему нужна?

- Неси, а то обидится еще.

Мы легли спать. Первый раз за последнее время я чувствовал себя уютно и защищено и знал, что ничего плохого произойти не может. Во сне, Ляля сложила на меня ногу и руку и затарахтела по-кошачьи. Стало тепло и приятно, что мне кажется, я провалился в сон с блаженной улыбкой во все лицо.

Утро началось с шума, доносящегося из кухни. В дверной проем мне было видно, как мать мнет на столе тесто. Отец сидел рядом с ней и кажется, похмелялся. Я слышал их приглушенные голоса.

- Борь, ну как такое возможно? Что это такое вообще? Хоть иди в церковь и вызывай попов дом освящать.

В принципе, что моя мать будет себя вести именно так, я не сомневался.

- Зая, ты радуйся, что сын живой. Он мне такое вчера рассказал, что я тебе пересказать не смогу, но так натурально, что я поверил ему, и эти, тоже поддакивали. Какая разница, нам-то с тобой, как они выглядят. Говорить умеют, да еще как, этот змей, как наш сосед Палыч разговаривает, интеллигентно, по уму. И за воротник заложить не дурак.

- Не знаю. У меня сердце колет, как вспомню его «здрасьте».

- Алин, давай, чтобы мы с тобой не показались перед ними недрессированными животными, вести себя учтиво. Кто его знает, зачем они нашему сыну даны, пусть у них останутся о нас хорошие воспоминания. Чтобы любили приезжать к нам, на пельмени.

Я услышал, как отец отправил рюмку в рот и захрустел огурцом.

- Да тебе хоть черт, лишь бы выпивать вместе.

- О, начинается. Раз в год гостей встречаем, и то с ограничениями.

- А что, хорошо будет, если напьешься до поросячьего визга?

- А что, и я имею право побыть животным. - Отец, кажется, играючи шлепнул мать. - Шучу, зай. Больше не буду, пока не проснутся.

Я заворочался. Змей тут же поднялся.

- Жоршшш, я уже давно не сплю. В туалет хочу, боюсь напугать твоих родителей.

- Бедняга. Пойдем.

Мы вышли в прихожую. Мать с отцом резко замолчали.

- Встали? - Не своим голосом спросила мать, не сводя глаз со змея.

- Здрасьте. Хорошо спал. У вас очень уютно. - Змей, видимо, слышавший разговор отца с матерью, решил действовать на упреждение.

Он заполз в туалет, оставив родителей в легком трансе.

- Сам справишься? - Поинтересовался я у него.

- Должен.

Я закрыл за змеем дверь и прошел на кухню.

- Ну, я тебе говорил? - Укорил отец мать. - Палыч и на такое не способен.

- Ну, не знаю. Непривычно как-то. А так видно, человек он хороший.

- Отличный. Мы друг за другом, как за каменной стеной. Атос, Портос и Арамис. Один за всех и все за одного.

- А эта, когда встанет? - Поинтересовалась мать. - Или она как кошка, дрыхнуть любит?

- Не замечал.

- Как ее зовут?

- Ляля.

- Ой, да чтоб тебя, Ляля. Назвали бы по обыкновенному, Муркой. Может, ей в беляши вместо мяса кошачий корм положить?

- Мам, давай без предрассудков. Мне еще с их родителями знакомится. Что если они расскажут про нас, Жорж нормальный, но вот мама у него, как из зоопарка сбежала.

- Почему это?

Ляля появилась на пороге кухни бесшумно. Мать выставилась на нее во все глаза, продолжая неистово мять тесто.

- Мама, давайте я вам помогу? - Ляля не удержалась от давней заготовки.

Мама, нашарила ногой стул и села. Отец дрожащей рукой потянулся к бутылке.

- Я пошутила. - Засмеялась кошка, открыв рот с нескромными клыками. - Мы с вашим сыном друзья, не более. Жорж, покажи мне ванную, я умою мордочку.

- Идем.

На выходе из кухни, я показал родителям кулак из-за спины.

- Ну, ты мать. - Услышал я укоризненный шепот отца.

- Прости, этого следовало ожидать. - Оправдался я перед Лялей, когда мы закрылись в ванной.

- Все нормально, Жорж. Все проходит гораздо лучше, чем я себе представляла.

- А ты тоже хороша, не удержалась. Мама у меня уже старенькая, стрессы ей противопоказаны.

- Я не заметила этого. По вам не поймешь, в каком вы возрасте.

- Для мамы это комплимент, а для меня вряд ли. Пойду к ним.

- Давай.

Мать резала тесто на куски.

- Чем сегодня будешь баловать? - Поинтересовался я у нее.

- Беляшей напеку. Твоим-то можно?

- Мама и папа, давайте договоримся, квартира у вас маленькая, все слышно, чтобы не позориться, не обсуждайте моих друзей вслух. И это, мам, перестань проверять тапки, а то Ляля догадается.

- Сын, я ей то же самое втолковывал, но она знаешь, уже в том возрасте, когда из всех радостей осталось только желание перемывать кому-нибудь косточки.

- Замолчи ты, старый. Дай сюда, бутылку. Шары залил уже с утра.

Отец убрал початую бутылку за спину.

- Не дам. Умей воспринимать критику правильно.

- Хватит вам. Бать, отдай бутылку. Я думал, что ты нас повозишь сегодня, город покажешь, дачу.

- Ох, ты! А что же ты меня не предупредил вчера? - Отец вернул бутылку. Мать быстро убрала ее в холодильник.

- Ладно, дашь машину, я сам повожу гостей.

- Бери, только у меня что-то сцепление ерундит. Главный что ли потек? На светофоре обязательно на нейтраль надо переключаться, иначе машина трогается сама, а рычаг уже не выдергивается.

- Разберусь.

- А был бы президентом, у твоего бати не возникало бы таких трудностей. - Не преминул отец припомнить так понравившийся ему вариант мира, в котором я был президентом.

- А если бы у бабушки был член, то она была бы дедушкой.

- Тьфу. - Плюнула мать и попала на сковородку с горячим маслом. Оно зашкворчало. - Пора.

Она положила «сырые» беляши в горячее масло. По дому разошелся густой аромат жареного. Змей тут же явился проверить его причину.

- Необычно пахнет, как в Транзабаре. - Вспомнил он ряды гастрономических лавок в этом городе.

- Действительно, напоминает. - Согласился я. - По ходу, Антош, твой метаболизм скоро перестроится на новый лад, и ты начнешь набирать жирок. Родственники не признают.

- Плевать. Антош уже никогда не будет прежним. Почему бы не начать меняться со своего метаболизма? - Змей заговорил о себе в третьем лице.

Мать не сводила с него глаз. С одной стороны он пугал ее, но с другой ей казалось умилительным, что какая-то скотина разговаривает на человеческом языке. Пришла кошка с полотенцем в руках.

- Извините, но от меня много шерсти остается. - Она показала белое полотенце со следами серых катышек.

- Ничего страшного. - Успокоила ее мать деланно вежливым тоном. - Брошу в машинку, отобьется.

- Спасибо. - Поблагодарила ее кошка.

Мы позавтракали. Еда пришлась всем по вкусу. Змей с отцом запили завтрак пивом, украденным мною из другого мира.

- Ну, а теперь поедем смотреть мой мир. - Предложил я друзьям.

Змей и Ляля с радостью согласились. Отец отдал мне ключи и документы.

- Сын, а может, ты угонишь мне нормальную тачку, оттуда.

- Бать, я не великий автовор, да и зачем она тебе, ни зарегистрировать, ни запчастей купить.

- Ну, да, ну да. А машину все равно хочется, нам на пенсию уже не купить. Неужто нам с матерью теперь до смерти мучиться с этой колымагой?

- Бать, я подумаю, но обещать не буду.

- Ладно, сынок, думай. Золотишко намыть да сдать у нас, или еще какой бизнес.

- Бать, вот не думал, что у тебя такой криминальный склад ума.

- Так легально пока ты заработаешь, я уже точно не дождусь.

- Хорошо, обещаю присмотреть в других мирах чего-нибудь, что можно выгодно здесь сдать.

- Молодец. Первый раз от тебя слышу что-то, что мне нравится.

- Да, ладно тебе, бать.

Чтобы не вызвать подозрений у соседей, Антоша завернули в ковер, а на Лялю накинули плащ с капюшоном, который носила мать. Со спины ее легко можно было принять за человека. Ковер мы взяли вместе с отцом. Весил он прилично. Отец хоть и был «навеселе», но тяжесть чувствовал, кряхтел и охал. Ляля шла позади нас.

Навстречу, как назло, попалась соседка.

- О, Игорек, нашелся?

- Да, теть Маш, нашелся. Мамка вам все расскажет.

- А что, ковер куда несете? - Как же она могла пропустить мимо себя такой интересный случай, как вынос ковра.

- На дачу. - Ответил отец. - Не мешай! Встала на дороге.

- Ладно, ладно, мне-то какая разница.

Мы прошли мимо тети Маши, как через рамку металлоискателя. Я каждую секунду ждал, когда она воскликнет: «Ааа, змеяаа!». Пронесло, но не совсем.

- Алина? А чё эт ты в плаще, в такую жару?

- Это не мама, это моя девушка. У нее светобоязнь.

- А, понятно.

Соседка не сдвинулась с места, наблюдая в спину нашей процессии. В ее воспаленном сознании уже генерировались миллионы вариантов нестандартного поведения соседей. Она искала зацепки, не зная, какой из предложенных вариантов выбрать. Ляля, надо отдать должное ее желанию разыгрывать, медленно повернула голову и посмотрела на соседку. Из-за сумрака тетя Маша не увидела ничего подозрительного, кроме ярко сверкнувшего отблеска света в глазах кошки. Соседка вздрогнула и прытко побежала домой.

Я усадил друзей на задний диван, закрытый от любопытных взглядов тонированными стеклами. Отец хотел было вернуться домой, но передумал.

- А чего я дома сидеть буду. Я с вами.

- Поехали. - Согласился я.

Мы покатались по городу. Это был первый случай для нас, когда мы так долго находились среди местных, не находясь в заключении. Друзей впечатлил мой город. Я свозил их в Макдак, в блинную, купил медовухи змею, Ляле молочный коктейль, затем мороженое обоим. Последнее оставило их в полном восторге. Змей сконцентрировался на непривычных ощущениях замерзания изнутри.

- В жизни я всегда остывал снаружи внутрь, а это наоборот, так непривычно.

В кошачьем мире Ляли до мороженого просто не додумались.

- Теперь я знаю, на чем можно заработать моим родителям. Жорж, запиши, пожалуйста, рецепт его приготовления.

В общем, поездка получилась не просто эмоциональная, но и полезная. Я был рад, что всю дорогу мои друзья не скучали, искренне интересуясь всем, что видели. Их очаровали широкие дороги, обилие транспорта, высокие здания, дети, светофоры, случайный флешмоб, полицейская машина с включенной сиреной и проблесковыми маячками.

Насмотревшись на город, мы поехали на дачу. Мать по дороге велела нам с отцом полить ее грядки. Ляля добровольно взялась помогать отцу, пока я нажигал угли в мангале. Змей ползал по огороду, пугая соседских кошек.

Вскоре, я пригласил всю компанию на шашлык. Был он, правда, казенного посола, но ввиду нашего неорганизованного появления заниматься маринадом, не было времени.

- Прошу к столу, господа иномирцы. Это последнее из триумвирата блюд, после пельменей и беляшей, которое правильно представит вам мой мир.

- Выглядит сногсшибательно. - Кошка облизнула мордаху, насмешив отца.

- Прям, как обыкновенная кошка. - Удивился отец.

- Бааать. - Укорил я его.

- Да ладно тебе, что-то должно нас объединять с предками.

- Это он в мать, рот не дают открыть отцу, мудрую мысль высказать.

Отцовская шутка вызвала смех.

- Ладно, ешьте, а то остынет.

Мы просидели на улице до половины ночи. Я разжигал огонь в мангале, чтобы он немного освещал и согревал нас. Болтали ни о чем и наслаждались тишиной и спокойствием.

- У нас еще не было такой ночи. - Призналась отцу расчувствовавшаяся кошка. - Непривычно.

- Так оставайтесь у нас, поживите. У сына квартира есть. - Предложил отец.

- Нет, не останемся. Мы теперь люди миров, а не одного мира. Надо учиться жить там. Это новый уровень всего, и в первую очередь взаимоотношений между разными видами разумных существ. Наша цель - город Транзабар. Оттуда у нас все началось и там я думаю, мы получим некоторые ответы на наши вопросы. - В своем философском стиле ответил Антош.

- Да, бать, нам теперь будет тесно от мысли выбрать какой-то один мир на всю жизнь.

- Понятно. - Отец вздохнул. - Ни хрена, конечно, не понятно, но говорите вы убедительно, так что просто соглашусь. Когда уходите?

- Утром. - Сообщил я.

- Понятно. Домой не заедешь?

- Нет, бать, езжай один.

- Ты не забывай, о чем я тебя просил? - Напомнил отец.

- Не забуду, бать.

Сон все же сморил нас. Мы улеглись внутри небольшого домика. Нам с Лялей достались старые кровати, мои ровесники. Антошу было все равно где спать. Отец лег в машине. Мы ушли раньше, чем он проснулся. Признаюсь, уйти оказалось тяжелее, чем я себе представлял.

Глава 12

Не подготовившись как следует к выбору мира, генератор случайностей выбрал его за меня. Тусклый пыльный мир, свет в котором растворен в непрозрачной атмосфере. Такой контраст между свежим утром в саду и депрессивным желто-коричневым миром, пыльный воздух которого даже вдыхать не хотелось. Для меня стал еще очевиднее тот факт, что на перемещения влияет не только зрительный образ места назначения, но и психологический настрой. Грусть от расставания с родителями закинула меня в мир схожий с моим настроением.

- Дурак. - Произнес я вслух.

- Почему? - Кошка решила, что я корю себя за выбор места.

- Надо было попросить у матери беляшей напечь впрок. Есть уже хочется.

- Да ну тебя. - Засмеялась кошка. - Выводи скорее отсюда, а то моя шерстка забьется пылью.

- Не, я всё, пусть теперь Антош ведет нас или ты, если сможешь.

Моя часть миссии была выполнена, и мне теперь хотелось побыть простым ведомым.

- Я не готова, пусть Антош ведет.

- Ох, ты! - Змей закрутился восьмерками на одном месте. - Так сразу. Мне надо хорошенько подготовиться.

- Может, ты просто не хочешь вести нас к себе? - Поинтересовалась Ляля.

- Почему не хочу? Хочу.

- Тогда веди, пока мы не задохнулись тут.

Ляля ударила ладонями. От рук поднялось облачко пыли.

- Я не специально выбрал этот мир.

- Я поняла, почувствовала твое настроение. Твои родители, милые люди, не могу обещать вам такой же теплый прием с моей стороны. Скорее всего, я жду реакцию, как у вашей кошки на меня. - Ляля ощерилась, выгнула спину и распушила хвост.

- Очень натурально и я сказал бы, сексуально. Надеюсь, царапаться они уже разучились?

- Слава всевидящему, природа забрала у нас когти, иначе из детских лет я выбралась бы в серьезно потрепанной шубке.

- Любила драться?

- Все любили, на то оно и детство.

- Это точно, я только в детстве и дрался, а потом стало страшно. А ты, змей, дрался когда-нибудь?

- Нет. Не видел в этом необходимости. Мои амбиции заключились исключительно в удовлетворении тяги к знаниям.

- Ботан. - Мне это было и так понятно. - А как же тебе хватило смелости того быка, святого отца, схватить за ноги?

- Порыв. Сам не знаю, как решился.

- Смелый ботан.

- Стал смелым, когда выбора не осталось. - Ответил змей. - Я тут подумал недавно, а что было бы, если бы я не был таким..., ну, таким добрым, что, если бы я был негодяем, который решил бы убивать ради развлечения и скрываться в других мирах, где его никто не найдет. Ведь умение ходить через миры может превратить любого слабого человека в абсолютного убийцу. Неужели за этим никто не следит?

- Я тоже задумывалась об этом. Жутко представить, во что может превратить человека понимание своей безнаказанности.

- Не знаю, Вольдемара сатиры гнали по мирам, у него только пятки сверкали..., может, поймали уже.

Мы замолчали на минуту, погрузившись в свои мысли. Отчего-то все они были мрачными. С каждой минутой их становилось все больше, что всерьез напугало меня. Я встряхнулся.

- Опять какой-то это депресняковый мир. Антош, веди нас снова к морю, к пальмам..., - хотел сказать, к бабам, но передумал, - еще пять минут и я начну серьезно задумываться о самоубийстве. Нам с тобой хорошо, мы гладкие, а Ляля вон, уже на шахтера похожа, одни глаза видно.

На самом деле пылью уже успело присыпать и змея. Когда он открыл глаза, показалось, что они светятся.

- Прижмитесь плотнее. - Попросил змей угасающим голосом.

Мы с кошкой сдвинулись с места. От нас поднялась пыль. Не мир, а материализованная тоска. Мне стало еще очевиднее, что умение контролировать чувства одно из условий перемещения между мирами. Хорошие мысли ведут к хорошим мирам.

Змей загудел как трансформатор, готовый «дать дуба» в любую минуту. Через минуту, сам не заметив как, я пристроился к этому вою. В следующий мир мы переместились с большим трудом, пролезли как разъевшийся Винни-Пух в тесную кроличью нору. Вдохнув свежего чистого воздуха, я сразу почувствовал благоприятные изменения. Тягостные мысли сами растворились в чистой атмосфере.

Змей сделал, как его просили, солнце, зелень и вода. Если не вспоминать его предыдущие эксперименты, не держать в уме какую-нибудь подлянку, то можно было сказать, что он совершил качественный скачок. Этот мир выглядел идеально. И самое главное, в нем не ощущалось присутствие цивилизации. Впрочем, что можно было ожидать от конченого интроверта и социопата, которым был Антош.

Мы с Лялей, не сговариваясь, бросились в воду, оставив одежду на берегу. Вода в реке просвечивала до самого дна. Я поплавал с открытыми глазами и не удержался, чтобы не схватить кошку за хвост. Ляля выдернула его из моих рук. Я всплыл на поверхность, смеясь и отплевываясь от воды одновременно.

- Ничего смешного, Жорж. - Укорила меня кошка. - У нас не принято хвататься за хвост. Эта часть тела слишком интимная, чтобы ее трогали чужие.

- Прости, у нас все интимное прячется в трусы. Больше не буду. Или буду, когда такое время настанет.

Зрачки у Ляли сузились в щелочки. Я не понял сразу, что она задумала. Вдруг, она резко, я бы сказал молниеносно, нырнула и сдернула с меня трусы. Меня окатила волна стыда. Еще бы, вода была холодной, чтобы демонстрировать мое видовое превосходство. Прежде, чем Ляля всплыла, показались пузыри воздуха. Видно, смеяться она начала уже в воде. Точно, она показалась над водой, заливаясь смехом.

Мне стало неловко. Женщины везде одинаковые. За одну секунду могут превратить любого алфа-самца в закоплексованного мужчинку, зацикленного на размерах своего пениса.

- Мы квиты. - Сквозь смех произнесла Ляля. - А что ты такой красный?

- А то, что вы перегнули палку мадам.

- Там не было никакой палки. - Кошка не поняла моих языковых инсинуаций.

- Это у вас все прикрыто мехом, можно и голышом ходить, а у нас все наружу, поэтому прикрываемся одеждой. После этого, ты просто обязана на мне жениться.

- Не, после этого я передумала. - Кошка брызнула мне в лицо струей воды.

- Ах, вот как! - Я брызнул в нее еще сильнее. Уж этому я научился в детстве.

Между нами завязалась водная потасовка. Змей смотрел на нас и не мог взять в толк, что в этом может быть забавного.

Мы выбрались на берег, заливаясь смехом. Хорошая встряска после посещения пыльного угнетающего мира. Змей лежал на песке, отсвечивая полированной чешуей. На его не эмоциональном неподвижном лице, тем не менее, отчетливо читалось блаженство. Я ждал от него новых подковырок насчет наших млекопитающих отношений, готовых, по его мнению, перерасти во что-то большее. Однако, Антош молчал.

- Уснул? - Спросил я его, плюхнувшись рядом на большой зеленый лист местного растения, похожего на лопух.

- Задумался. - Лениво ответил змей.

- Видно, о приятном?

- Обо всем сразу.

- Везет. Я умею думать одновременно только об одном. У меня однозадачный процессор, с последовательным обдумыванием.

- Это расплата за социальную адаптацию. - Произнес змей.

- Поясни.

- Ну, я заметил, что люди, не склонные к размышлениям, проще организуются в социум.

- Ты хочешь сказать, что дураки больше склонны собираться в кучки?

- Я не хотел тебя обидеть своими наблюдениями, Жорж. У меня есть теория, что природа просто собирает их, чтобы вместе они представляли собой сборный образ умного человека.

- Не знаю, по-моему, сто дураков так и останутся сотней дураков. Им просто нужна поддержка единомышленников, чтобы чувствовать себя уверенно в непонятной среде. А умному человеку достаточно быть наедине с самим собой, чтобы ощущать себя полноценным. Скажи, Антош, мы тебя не тяготим с Лялей?

- Нет, как ты мог такое подумать.

- Значит, ты не клинический умник.

- И не один из вас. Я - протон, ядро молекулы, а вы - электроны. Между нами притяжение из-за разной полярности зарядов.

- Вижу, Антош, думать для тебя, как для нас купаться. Когда уже начнутся миры, кишащие... людьми?

Змей ответил не сразу.

- Знаете, я не могу вам обещать, что вас встретят так же тепло, как твои родители, Жорж.

- Ну, да, вы же хладнокровные. - Я похлопал змея по теплой чешуе.

- Ты, что, хочешь сказать, что не познакомишь нас со своим миром? - Удивилась кошка.

- Если вы не обидитесь, то я был бы рад обойтись без этой процедуры. Что вам с того, что вы не узнаете моих родственников? Наверняка, мы для вас будем все на одно лицо?

- Антош, думаешь, я пойду мериться к тебе своими родственниками? Мне просто любопытно, какую цивилизацию построил твой народ. Мне покоя не дает мысль, как же вы управляете механизмами, как у вас выглядят города, как вы обедаете, в конце концов.

- Да? - Змей заглянул мне в глаза.

- Мне тоже интересно, Антош. Так же интересно, как показать вам свой мир. - Ляля пушила шерстку, чтобы она скорее сохла. - Придется взять из дома расческу. Я стала похожа на водяную крысу.

- Так, что, Антош, хватит мазаться, веди нас в свои пенаты, мы обещаем выдержать всё.

- Ну, ладно. Не могу сказать, что я постиг всю суть перемещений, поэтому приготовьтесь к долгой дороге. Все готовы? - Змей посмотрел на еще не обсохшую кошку.

- Веди, по дороге обсохну.

Скрепленные змеем, по привычке, сложившейся естественным путем, мы отправились по мирам, напоминающим Антошу его родной. Через десять одинаковых миров, я понял, что мне они напоминают скалистые земли жаркой Греции или Ближний Восток. Много камней, солнца и чахлой растительности, приспособившейся к такому климату. Все миры казались мне одинаковыми, однако змей умел увидеть в них что-то отличающееся от его родного.

Несколько раз мы попадали на местных жителей, причем были такие, которых я отнес к переходной форме между человеком и змеей. У них были руки и внешность, причудливо сочетающая черты пресмыкающихся и млекопитающих. Кстати, это был единственный случай, когда мы встретили технику.

- Антош, тебе не кажется, что ты слишком много фантазируешь, вместо того, чтобы сконцентрироваться на том, каков твой мир на самом деле и себе самом? - Пока я был единственным человеком из нашей троицы, кто смог это сделать.

- Я стараюсь, но мысли неподвластны мне полностью. Часть их думается самостоятельно.

- А ты попробуй вспомнить настолько яркий эпизод из жизни, чтобы он получил сильный эмоциональный отклик, замещающий прочие мысли. - Предложил я.

- Я попытаюсь.

Змей загудел. Миры зачастили перед нами со скоростью проносящегося состава. День, ночь, звезды, спутники, облака, тучи, дожди, ветра, самые настоящие пылевые бури. Антош резко тормознул. В этом мире смеркалось, теплое солнце уходило за горизонт. Камни охотно отдавали накопленный за день жар.

- Не получается. - Змей выглядел расстроенным. - Не мое это. Моя фантазия работает лучше, чем когнитивные способности. Я могу только выдумывать миры, которых никогда не видел.

- Антош, не превращайся в плаксу. - Посоветовала кошка. - Это нам не поможет.

- Оставьте меня в покое! - В голосе змея послышались истерические нотки. - Идите дальше без меня.

- Что, долгая дорога уже закончилась? - Напомнила ему кошка.

- Отстаньте. Знаете, почему я не могу настроиться? - Змей продолжил, не дождавшись ответа. - Потому что вы ждете от меня результата. Я не могу собраться, когда от меня ждут. Я привык все делать в одиночку. Мне нужно полное уединение, чтобы обдумать.

- Ясно. - Я понял, что змей говорит правду. Хладнокровному социопату-интраверту на самом деле могло понадобиться уединение для достижения результата. Отчасти, я и сам был таким, особенно в школьные времена. - Иди. Где тебя ждать и сколько?

- Не знаю, мне все равно.

- Давайте у реки. - Предложила кошка. - Мне там показалось уютно и безопасно.

- Я согласен. - Ответил змей.

- Тогда мы с Лялей сгоняем куда-нибудь за едой и будем ждать тебя.

- Договорились.

Змей сделал короткое движение и исчез.

- Хороший человек, но местами невыносимый. - Произнесла кошка, глядя на пустое место, где только что находился Антош.

- Он слишком озабочен тем, что о нем подумают. Ему всегда было комфортно только в своем мирке, а тут бесконечное количество миров и два товарища, которые от него чего-то ждут.

- Он вернется? - С сомнением спросила Ляля.

- Как пить дать. Это как приступ ностальгии, хочешь чего-то из приятных воспоминаний о былом, а как получишь, вроде и не надо уже, и не дает таких ощущений, которых ждешь.

- Надеюсь. Без него у нас будет ощущение неполного комплекта.

- Согласен. Куда пойдем? Нет, что ты хочешь съесть?

- Жирную курочку, приготовленную на огне, со специями внутри.

- О, мадам знает толк в извращениях. Седлай меня, мы отправляемся на поиски курочки.

- Тьфу на тебя. Не порти аппетит. И скажи мне, мы будем ловить добычу сами, или же придем на готовенькое.

- Я выбираю второй вариант. Что-то мне лень гоняться за курами.

- Жареная курица обязательно будет чьей-то. Ты собираешься воровать?

- Нет. Мне совесть не позволит воровать еду. Неужели ты думаешь, что при бесконечном количестве миров нельзя найти хотя бы один с ничейной жареной курочкой?

- Думаю, нет. Если курочку жарили, значит, хотели съесть.

- Но умерли раньше от отравления грибами, к примеру.

Ляля засмеялась, широко раскрыв рот. Ей был к лицу такой смех. Было в нем что-то первобытно-заразительное. Возможно, мощные клыки, сохраненные природой.

- Что? - Кошка заметила мой пристальный взгляд.

- Красиво хохочешь, но, как говорится, хорошо хохочет тот, кто хохочет последним. Я угощу тебя ничейной жареной курочкой. Хватайся, я покажу тебе, что моя фантазия ничуть не хуже, чем у змея.

Ляля вцепилась мне в руку. Я закрыл глаза и начал представлять себе птичью тушку, жареную на вертеле. Генератор миров, с которым я выходил на связь через сознание, принялся перебирать варианты. Как и предсказывала кошка, найти бесхозную курочку оказалось проблематично. Я не сдавался и попробовал представить себе миры, в которых происходили разные вещи, заставляющие оставить еду без присмотра. Например, извержение вулкана. Такие варианты были, но я не готов был рисковать своей и кошачьей жизнью, ради куска еды.

После нескольких минут поиска, мне удалось зацепиться за подходящий вариант. Я увидел плот из грубо отесанных бревен, неподвижно стоявший в центре озера. По середине плота стоял вертел с насаженной на него птичьей тушкой. Под ней лежали дрова, а рядом находился их запас. Этот вариант мне показался подходящим.

Ляля была удивлена, когда оказалась на плоту.

- Неожиданно? - Спросил я ее. - И курочка есть, и претендентов на нее нету.

- А где же они?

- Утонули, наверно. - Пошутил я.

- Ужас. - Ляля живо представила себе эту картину. - Смотри, здесь стоят сети.

Кошка потянула за веревку, которую я не сразу заметил. Из воды показалась сеть, плетенная из толстой пеньки. Рыба в ней имелась и била хвостами.

- А где же рыбаки? И почему они решили приготовить не рыбу, а птицу?

Сомнения Ляли показались мне логичными, однако я вспомнил любимую поговорку деда:

- Хороша уха из колхозного петуха. Может, у них рыба в печенках сидит, описторхоза опять же боятся.

- Ладно, начнем готовить, а там видно будет.

- Обожаю, когда мы с тобой сходимся взглядами.

Хозяева плота, несмотря на то, что судьба их была нам неизвестна, оказались людьми сообразительными и оставили сухой мох для разжигания огня. Я взял у Ляли ее огниво и высек искры. Мох быстро занялся. Полноценный огонь разгорелся через минуту. Приятный запах дыма и готовящегося мяса разнесся по поверхности озера.

В этом мире еще было раннее утро. Приятная прохлада от воды и тепло от костра создавали неповторимое чувство сопричастности к этому месту. Вокруг плота иногда била серебристыми хвостами рыба, словно приветствуя нас.

- Жорж, здесь так мило. Я никогда не задумывалась, но теперь знаю, что хотела бы иметь плавучий домик посередине спокойного озера.

- Не вопрос, как решишь поселиться, скажи, я тебе живо представлю домик на озере и книжку про Зверобоя в подарок дам.

- Хотелось думать, что к тому времени я и сама смогу ходить по мирам, как ты.

- Зачем? У тебя есть такой талантливый проходимец, как я?

- За едой смотри, прижарил уже, проходимец.

Действительно, запахло горелым. Я провернул тушку на пол-оборота. Черное пятно подгоревшей шкурки испортило общий румяный вид блюда.

- Ничего, я люблю поджаренное. - Это была моя вина, за то, что я проморгал и вовремя не перевернул тушку.

Неожиданно со стороны берега раздался неясный шум, похожий на крики возмущенных обезьян. Из прибрежных кустов выскочила ватага голых людей, угрожающе машущих предметами в руках в нашу сторону. Один из них раскрутил что-то над головой и запустил в нас темным предметом. Он не долетел метров трех и шумно плюхнулся в воду.

- А вот и хозяева плота. - Догадался я.

- Они что, вплавь сюда добираются?

Нет, не в вплавь. Голые мужики вытянули из кустов лодку, похожую на пирогу и полезли в нее, не прекращая орать.

- Эй, неандертальцы, на этом озере действует конвенция Монтрё! Ваше нахождение здесь противозаконно! Вернитесь на берег, иначе мы обратимся в международный суд!

Мой крик слегка утихомирил обиженных владельцев плота. Они замолкли и удивленно уставились на нас.

- Жорж, я боюсь, если мы не поспешим, то вместо этой курицы сами окажемся на вертеле. - Кошка прижалась ко мне, как напуганное животное.

Еще один предмет, запущенный первобытной пращей упал рядом с плотом. На этот раз гораздо ближе. Думаю, в нас метали камни.

- Так курица еще не готова.

- Черт с ней, пойдем, огурцов поедим или бананов.

- Конечно, на бананах ты долго протянешь. Берем вертел и сваливаем отсюда. А чтобы эти австралопитеки на нас не обижались, оставлю им сувенир.

Я вынул из рюкзака небольшой складной нож, добытый на складе «челомедов». Раскрыл лезвие и положил на бревна.

- Вроде и не кража, а принудительный обмен.

- Жорж, бежим, иначе я прыгну в воду и поплыву сама.

Пирога с людьми осилила половину пути до плота. Я уже мог четко видеть черты их лиц. Они действительно походили на первобытного человека. Покатый лоб, глубокопосаженные глаза, выпирающие челюсти. Жаль, у меня не было фотоаппарата. Отличная получилась бы иллюстрация для учебника истории. «Неандерталец» на носу лодки поднялся и прицелился в нас предметом, похожим на каменный топор. Учитывая его первобытную силу можно было предположить, что он осилит забросить его на пятидесятиметровое расстояние.

- Жорж! - Страх заставил Лялю метаться.

- Всё, бежим.

Мы схватили вертел. Он жег руки, но я старался не обращать внимания. На ум сразу пришла поляна с речкой. Образ ее еще был свеж, и мне не составило труда, несмотря на приближающиеся угрожающие крики, представить его. Мы вывалились на то же место, еще хранившее на траве следы нашего присутствия вместе с каменным топором, просвистевшем в сантиметре от моего уха.

Топор вонзился в траву.

- Я же тебе говорила, надо спешить. Тебе могло размозжить голову этой штукой. - Ляля тряхнула руками, чуть не выронив вертел.

- Я не думал, что они смогут добросить. Зато теперь у нас есть каменный топор. Я сдам его в музей.

- Смешно. Он не выглядит, как ископаемый.

- Тогда бате подарю в новую машину, чтобы вместо биты возил.

- Ладно, пронесло и слава всевидящему, но в следующий раз, не стоит испытывать судьбу. Обещай мне.

- Обещаю. Пойдем дровишек поищем.

Мы насобирали ветки, оставшиеся от низкорослых кустистых деревьев, растущих вдоль реки, и разожгли огонь. Дым от них поднимался довольно едкий, а угли не образовывались совсем. Кое-как удалось довести курицу до готовности. Несмотря на свой хищный ротовой аппарат, Ляля категорически не принимала сырое мясо.

- Все эти заболевания от сырого мяса, они такие стыдные.

- М-да, глисты нам сейчас не нужны. Пусть лучше наша попа чешется в предчувствии приключений.

- Ты опять?

- Что, опять?

- Портишь аппетит перед едой.

- Как ты с таким воображение еще не научилась ходить по мирам?

- Надо перевести умение ходить по мирам в разряд фобий, тогда мое воображение заработает в полную силу.

- А что если и глисты могут быть разумными? Как-то неудобно получается травить их.

- Жорж, прекрати.

Видимо, воображение Ляли включилось в полную силу. Я не стал ее провоцировать больше. Птица оказалась жестковатой для моих зубов и несоленой. Хорошо, что мне хватило взять из дома пузырек с солью. Я срезал ножом небольшие кусочки, макал их в соль и жевал. Зато Ляля не замечала жесткости мяса, рвала зубами и жевала без всякого дискомфорта. А когда она перекусила крупную бедренную кость зубами, я понял, что мы воспринимаем одну и ту же еду по-разному. Природа еще не успела лишить ее вид наследия диких предков полностью.

После обеда мы полежали немного. Я даже успел задремать. Ляля разбудила меня, предложив помочь ей потренироваться в перемещении по мирам.

- Мы сами же решили, что этому делу не учат. - Напомнил я ей. - Всё, что ты должна знать, это то, что перемещения возможны. Вспомни, как ты смогла отправить панд в другой мир?

- Ну, мне в тот момент казалось, что я имею такое право жить, которое сильнее желания этих сволочей отобрать его у меня. Я ощутила силу, которую питало это убеждение, злость и уверенность, что я могу сама решать, сколько мне жить. Вот. В голове у меня крутилось что-то типа, убирайтесь к черту. После этого они исчезли.

- М-да, прямиком в ад. Не сказать, что они этого не заслужили. Особенно их командир, который расстреливает в любом случае. Даже не знаю, как применить это для собственных перемещений.

- Вот и я не знаю. В отношении себя я не могу испытывать такие же эмоции.

- У меня идея! - Я вскочил на ноги. - Расскажи мне о своем мире подробнее, я буду воображать для перемещения, а ты будешь мне ассистировать.

- Это как?

- Корректировать своим воображением.

- Жорж, вряд ли у тебя получится. Наш мир очень сильно отличается от тех, в которых мы бывали.

- Не беда, постепенно мы приблизимся к тому, в котором ты живешь. Расскажи, какой он.

- Э, во-первых, мы живем на деревьях.

- В смысле? Строите дома на деревьях?

- Все строим, города, дома, дороги. Мы выращиваем деревья, гигантские деревья, которые являются фундаментом для всего. В процессе роста мы адаптируем их под свои нужды. На нашей планете остается все меньше места, которое не заняли бы деревья, из-за чего очень сильно страдает экология.

- Почему? У нас все наоборот.

- Потому что свет не попадает под корни, там собирается слишком много влаги и происходит заболачивание. Люди, которые вынуждены жить ниже, страдают от удушья, насекомых, мучаются кожными заболеваниями. Одним словом, нас становится слишком много, чтобы планета смогла выдержать.

- Вот это да. Теперь я непреодолимо хочу увидеть своими глазами мир, где деревья портят экологию планеты. У нас ровно все наоборот.

- У вас красиво, светло, хотя пахнет тоже не очень, но ощущение открытого пространства создает чувство свободы. За всю свою жизнь я только два раза поднималась на самый верх, чтобы увидеть небо. У нас довольно сумрачно, а ночью так вообще, полный мрак.

- Даже с твоими двумястами оттенками серого?

- Да какие там оттенки, вообще ничего не видно.

- Ты меня интригуешь. Теперь я хочу увидеть твой мир больше всего на свете. Только у меня вопрос, а вниз грохнуться нельзя?

Ляля рассмеялась.

- Только на одну ветку вниз. Архитекторы и инженеры планируют деревья так, чтобы перемещение по уровням было безопасным. В доме твоих родителей намного опаснее, чем в моем доме.

- Да у нас тоже, насколько я знаю, всего один человек разбился, снег зимой на крыше чистил и сорвался. Не насмерть, правда.

- Я достаточно тебе рассказала, чтобы ты представил?

Я задумался. Попытался представить себе мир, опирающийся на могучие ветки, но моя память, не имеющая представления ни о чем подобном, подсовывала разный самодельный бред, типа плотно стоящих деревьев с большим количеством скворечников и веревочных лестниц, перекинутых между деревьями.

- Не представляется. - Признался я. - Чушь какая-то лезет в голову.

- Я знала, что у тебя не получится. Представь себе, как я была удивлена, увидев твой мир? Я в жизни бы не смогла себе такое представить.

- Честно признаться, я не заметил у тебя такой реакции.

- Просто, я старалась не выглядеть дикой кошкой в твоих глазах.

- У тебя получилось. Батя даже шепнул мне, что если бы у него былая такая кошка, то он, может быть, и не женился бы никогда.

- Он что, тоже решил, что мы с тобой...

- Не, это цитата из мультика, которая пришлась очень кстати. Ты его впечатлила тем, что через пять минут знакомства он перестал воспринимать тебя, как нечеловека.

- Спасибо. Мне тоже понравились твои родители.

- Маман, конечно, сопротивлялась дольше.

- Ой, ну все равно, она такая милая.

- Спасибо. - Мне польстило ее признание. - Так что, как мы будем искать твой мир?

- Выходит, искать все равно придется мне. Попробую погудеть, как Антош, вдруг поможет. Только, ты держи меня за руку, вдруг я попаду в другой мир, откуда не смогу вернуться.

- Конечно, вцеплюсь, как клещ.

Мы легли на траву. Я держал Лялю за руку, а она, подражая змею, пыталась поймать чувство, необходимое для перехода в другой мир. Ее хватило минуть на пять, после чего она уснула.

- Сил нет, как домой хочется. - Пошутил я шепотом.

Я осторожно отпустил ее руку. Кошка не проснулась. От нечего делать искупался в реке, несколько раз сплавав от берега до берега. На той стороне, на песке увидел немаленькие следы животного. Вернулся назад и разжег огонь, чтобы спугнуть обладателя следов. Я наломал мелкие ветки и подбрасывал их в огонь, когда позади меня раздалось:

- Жорж! Я нашел свой мир!

Глава 13

- Твою мать, Антош! Я чуть в штаны не наделал. Колокольчик в нос повесь, чтобы издалека слышно было.

Змей проигнорировал мой истерический выпад.

- Я же вам говорил, мне надо побыть одному, чтобы собраться с мыслями. Я попал с пятой попытки, представляешь? - Желтые глаза змея лучились торжеством.

- Как родственники? Признали?

- По правде говоря, они не особо меня и теряли. Подумали, что я подался куда-нибудь, одурманенный одним из бродячих философов.

- Ну, в принципе, ты на такое способен. А как они восприняли правду?

- Ты что, без доказательств я не мог в ней признаться.

- Что же ты наплел?

- Рассказал о том, что поднялся на Ангунташ, это гора высокая, где предавался мыслям. Якобы на той горе пришло мне видение, два существа, выглядящих иначе, чем мы, и общался я с ними, как с вами, ну, я имел ввиду, своих сородичей, и просили они меня устроить встречу, дабы знали мы, что не одиноки в мире.

- А что прямо не сказал, как есть? Что выпивка привела тебя в город миров, откуда ты полетел по мирам скитаться с двумя несчастными, не похожими на тебя.

- А кто поверит в такое? Они и в духов не поверили, но когда я вас представлю, они поймут, что я не болтун.

- Нам с Лялей теперь придется все время быть в образе, чтобы тебя не подставить. Оно нам надо? Из меня актер, как из лягушки прокурор.

- Пожалуйста. Откуда они знают, как ведут себя духи?

- Ладно. Кормить духов будут?

- Конечно. Надо будет пережить первый шок, а потом все пойдет, как надо. Мы - очень гостеприимный народ. Кстати, вы ничего против насекомых не имеете?

- В смысле, насекомых, как пищи?

- Да, я подумал...

- Ни за что. Лучше мы со своей едой придем. У нас вон еще сколько осталось. - Я показал на вертел с недоеденной курицей.

- Жаль. Где взяли?

- Смотались в одно место, пока тебя ждали.

Змей подполз к насаженной на вертел тушке и обнюхал ее.

- Ммм-а, признаться, я и сам стал подумывать, что насекомые не совсем та еда, которая мне нравится.

Он впился зубами в нетронутую грудку и вырвал кусок.

- У наш еще овощи и фрукты ешть. - С куском во рту произнес змей.

- Ладно, это мы будем. В конце концов, мы к тебе не жрать идем. Тут важна символическая составляющая - оттолкнуться от родного порога. А мы нужны, чтобы тебе поверили, что ты не болтун, допившийся до белой горячки.

- Я думала, что уже попала в другой мир, оказалось - сон. Привет, Антош. - Подошла Ляля. - Судя по тому, что я слышала, тебе удалось?

- Да. Оказалось, что это не так уж и сложно.

- Когда идем?

- Антош, говорит, если ты не любишь насекомых, то стоит подкрепиться заранее.

- В каком смысле, не любишь?

- В гурманском. Млекопитающие у них вымерли, если ты забыла.

- Брр, насекомых я воспринимаю исключительно, как паразитов.

- Зря, у нас они растут, как домашние животные, и как скотина. - Змей утер лицо кончиком хвоста.

- У вас дома тоже есть домашнее насекомое? - В голосе Ляли прозвучала надежда на отрицательный ответ.

- Есть, даже два, паучок и тараканчик. Такие забавные.

- Какого они размера?

Антош приподнял голову над землей сантиметров на тридцать.

- Такие, примерно, в холке. У паучка лапки повыше.

Ляля закатила глаза под лоб.

- Может, вы без меня?

- Не, без тебя нельзя. - Ответил я. - Мы, команда. Если мы каждый раз будем пасовать, идя на поводу у своих фобий и предрассудков, то грош цена такой команде. Сборище хлюпиков. Я уверен, что эти насекомые не такие страшные, какими мы себе их представляем. Ляля, ты справишься. - Если бы в конце проникновенной речи меня не передернуло от отвращения, она выглядела бы убедительней.

Мы направились в гости к змею, когда от добытого у «австралопитеков» трофея остались одни кости. Кошка тянула время, обгладывая косточки до блеска. Змей проявил инициативу, стянул нас в пучок кольцом из своего тела. Мгновение и мы провалились в пекло.

Жарило не по-детски. Температура воздуха, по моим ощущениям, составляла не меньше пятидесяти градусов. От горячих камней, из которых состоял местный ландшафт, нагретый воздух поднимался вверх, создавая иллюзию зыбкости. Мы находились у подножия гор, которые до середины имели тот же цвет, что и у нас под ногами, зато выше меняли его на зеленый. Я решил, что это растительность, тянущаяся к более свежим слоям атмосферы. Чтобы проверить свои догадки я поинтересовался у змея.

- Да, растения у нас растут с определенной высоты. Мы называем ее уровень флоры.

- Жарковато у вас тут. - Произнесла Ляля. - Если у меня случится перегрев, у вас будет вода?

- Рядом с домом течет река с гор. В ней холодная вода. Мы, как вы уже догадались, воду не особо жалуем, от нее одни болезни.

- Поэтому господь и превратил вас в шланги. - Прошептал я.

- Что? - Не расслышал змей.

- Веди уже, знакомиться.

- Что-то я волнуюсь. Вдруг мы им не понравимся? - Забеспокоилась кошка. - Вдруг, они испугаются нас?

- Возможно, вы и не поймете по нам, что мы испугались. Мы не такие эмоциональные, как вы. Идите за мной.

Мы направились за змеем и вскоре попали на дорогу, отполированную до блеска. Она была не просто дикой тропой, пробитой телами здешних разумных существ, это была настоящая дорога, отгороженная от прочего ландшафта обработанным камнем. Антош ловко скользил по ней, так что мы едва поспевали за ним обычным шагом.

Змей свернул на узкую тропу, упершуюся в забор из камня.

- Мама, папа, мы пришли. - Крикнул он. - Проходите.

Мы с Лялей вошли во двор. Чистый, выметенный «под метелку» двор. Видно, что его ровняли техникой. Получить такую идеально ровную поверхность при помощи ручного инструмента вряд ли бы получилось. Во дворе стояли несколько каменных будок, предназначение которых я не понял. Единственное, чего я не увидел здесь, так это самого дома.

Две змеи выползли из одной такой будки. Они и мы с Лялей замерли. Помня первую реакцию своей матери, я ждал чего-то подобного и от этих солидных представителей пресмыкающихся.

- Мама и папа, это мои друзья, про которых я вам рассказывал. - Произнес Антош.

- Друзья из других миров. - Добавил я, не желая устраивать представление, которое задумал их сын.

Родители Антоша впали в ступор.

- Я вас предупреждал. - Сын подполз к предкам и попытался их расшевелить. - Вы обещали мне подготовиться.

- А..., э..., сын. - Первым, судя по грубому тембру голоса, в себя пришел отец. - Мы решили, что это твоя очередная причуда.

- Это мои друзья. - Антош вернулся к нам. - Как бы странно они не выглядели, они такие же, как и мы.

Родители не двинулись с места, хотя их сын прикладывал массу усилий, чтобы сократить время необходимое для принятия очевидного. Он снова вернулся к родителям и попытался привести мать в чувство.

- Сын, они похожи на существа из кошмаров. - Прошептала мать, но я услышал, а тем более Ляля, навострившая ушки в сторону разговора.

- Мам, они хорошие, добрые и очень умные. Они много раз спасали меня. Я был у одного из них, того, с белой кожей, дома и его родители хорошо меня приняли. Вы меня подводите. Мне неудобно перед ними. Сейчас вам надо не просто встретить гостей, но и создать у них мнение о нашем мире. - Антош эмоционально нашептывал родителям.

- А что же они к нам, а не к президенту? - Спросила мать.

- А потому что они знают только меня, а вы, мои родители, а президент наш им абсолютно побоку. Жорж, Ляля подойдите ближе. Мои родители люди консервативных взглядов, им понадобится больше времени, чтобы поверить в то, что вы не плод какого-то моего фокуса.

- Добрый день. - Ляля взяла инициативу в свои руки. - У вас очень красивый двор. Очень уютно.

- Да, нам очень понравилось. - Добавил я выстраданный комплимент.

Родители Антоша испуганно попятились назад.

- Мама! Папа! - В голосе их сына появились истеричные нотки. - Что вы меня позорите!

- Антош, не надо, у них нормальная реакция. - Кошка опустилась на землю, посчитав, что разница в росте тоже влияет на восприятие. - Жорж, садись.

Я пошел еще дальше, лег на живот. Нагретый камень жег тело через майку. Разумные существа, конечно, не должны вести себя, как безголовые страусы, принимающие палку, привязанную к телу человека, за его продолжение и соответственно считающие, кто выше, тот важнее. Но с другой стороны есть уровень комфортного общения, когда собеседник не старается подчеркнуть свой рост, как преимущество.

- Этому должно быть какое-то логическое объяснение. - Нашептывала мать Антоша супругу.

- Я уже ни в чем не уверен. - Ответил папаша и направился к нам.

Он подполз к Ляле и коснулся ее носом. Потом ко мне и тоже коснулся моей руки.

- Ну, что скажете? - Я похлопал змея за головой, примерно там, где у людей начинается спина.

- Как это возможно? Откуда вы взялись?

- Папа, я тебе рассказывал о том, что вселенная не такая, какой мы ее представляем. Она еще бесконечней и копирует миры, понемногу меняясь в каждом.

- Да, но законы эволюции должны быть едиными, вы выглядите как реликтовые животные.

- Папа! Они люди, как и мы с тобой, и с мамой. Они не вымерли, как у нас, а продолжили свое развитие. Я их предупредил насчет нашего гостеприимства, но вы все равно заставляете меня испытывать стыд за ваши предрассудки.

- Дорогой, может, нам пригласить их в дом. - Предложила мамаша, и добавила супругу шепотом на ушное отверстие. - Как бы соседи не увидели.

Этот довод мне был более, чем понятен. Чтобы не возникло проблемы на ровном месте, стоило ее купировать в самом начале.

- Антош, нам бы тень, иначе у нас с Лялей тепловой удар случится. - Я хотел подстегнуть процесс гостеприимства.

- Ну, конечно, ползите за нами. - Спохватился отец.

- Папа, они ходят. - Поправил его сын.

Родители Антоша ловко забрались в каменную будку. Мы я с Лялей не сразу приняли ее за вход в дом. Оказалось, что в ней прямо в камне находилось отверстие, если бы не орнамент по кругу, то ее вполне можно было бы принять за дыру в отхожем месте.

- Добро пожаловать! - Антош, как хозяин решил войти в дом после нас.

- Антош, а я пролезу? - Засомневался я. - И как там глубоко?

- Надо попытаться, чтобы понять. А высота комнат у нас небольшая, сам понимаешь, нам ни к чему высокие потолки.

- Ох, если застряну, МЧС у вас есть?

- Что это?

- Служба такая, спасающая застрявших людей.

- Есть, но не хотелось бы доводить до этого. Если что, сами расширим проем.

- Можно, я ногами вниз. - Я видел, как родители Антоша опускались вниз головой.

- Можно.

Я спустил ноги в дыру, оперся на руки и принялся опускаться. Таз прошел нормально, а косой саженью в плечах господь меня не наделил, так что можно было не переживать. Неожиданно, я встал на опору. Проем едва доходил мне до груди.

- Это уже пол? - Удивленно спросил я у змея.

- Да. Я же тебе говорил.

Я опустил одну руку вниз и, извиваясь, протиснулся в дверь. Меня ждало открытие. Я думал увидеть внутри дома такой же каменный интерьер, но здесь все оказалось довольно современно, по моему земному уровню. Дом не походил на пещеру. Стены были ровными и перпендикулярными полу и потолку. Они были отделаны каким-то материалом, имитирующим то ли авангардистский рисунок, то ли разводья разных минералов на срезе камня. Здесь имелась мебель, на мой человеческий взгляд странная, но учитывая, кому она служила, то вполне нормальная.

Кроме родителей Антоша здесь имелись и другие змеи. Все обитатели смотрели на меня. Я стоял перед ними на корточках и, наверное, выглядел пугающе несуразно.

- Добрый день. У вас уютно.

- Э, спасибо. Вижу, потолок вам низковат. - Кажется, это спросил отец, хотя я не был в этом уверен.

- Ничего, в тесноте да не в обиде, как говорится. - Приплел я пословицу не к месту. - Ляля, давай, спускайся.

Я помог кошке спуститься. Из-за шерсти придающей объем, казалось, что ей будет сложнее протиснуться, но оказалось, что нет, наоборот. Ляля спустилась и замерла, не меньше меня пораженная увиденным.

- Красиво. - Вымолвила она.

В доме горел электрический свет. Лампы были вмонтированы прямо в стены и прикрыты матовыми рассеивателями. В доме было немного свежее, чем на улице, и это было хорошо.

Антош познакомил нас с остальными обитателями дома. Здесь жили его братья и сестры, не достигшие зрелости. Самая младшая была размером меньше метра в длину и толщиной в половину моей руки возле запястья. Она сразу положила глаз на Лялю и следовала за нами, пока Антош знакомил нас с домом, по пятам. Родители сильно удивились тому, что их младшая вместо страха проявила такое любопытство.

- Дети хороших людей чуют. - Заключил отец.

- У нее глаза красивые. - Добавил кто-то из братьев.

Ляля расцвела от комплиментов. Она даже решилась взять младшую на руки, после чего отпустить без крика на пол у нее не получилось. Кошка была обречена играть роль няньки.

В доме семейства Антоша имелось пять комнат, размером больше средней кухни в пятиэтажке, но меньше спальни. Разделялись они не такими уж маленькими проемами, как можно было подумать. Встав на четвереньки, я почти не задевал головой о верхний край косяка. У хозяев имелся телевизор, довольно странный, потому что в нем все выглядело каким-то мутным. Антош пояснил это особенностью их не очень четкого зрения. Телевизор передавал не только визуальный образ, но и температуру показываемых объектов, что для цивилизации змей являлось важной частью получения информации.

В доме было полно предметов, имеющих вид длинного рычага. Не имея рук, змеи приспособились управлять предметами гибким хвостом. Например, авторучка. Чтобы ею воспользоваться, необходимо было вставить ее в держатель, похожий на спираль с небольшими витками. Этот же держатель использовали для готовки, меняя только прикрепляемые в него предметы.

- Антош, а где же ваши домашние животные? - Спросила Ляля.

- Показать? Они отдыхают сейчас уровнем ниже. Там для них более комфортная температура.

- Не надо. - Резко ответила кошка. - Не уверена, что смогу выдержать.

- Шуша! Кокоша! - Пропищала младшая сестрица на руках Ляли.

Откуда-то донеслось дружное цоканье большого количества ног. Даже у меня похолодело внутри, а у Ляли в глазах застыл ужас. Из отверстия в стене вначале выбрался сверкающий хитином таракан, размером с собаку. Увидев нас, он скромно остался стоять у стены. Потом показались ноги ходули и следом мохнатое тело паука. Я был готов бежать из дома со всех ног. Не знаю природу этого страха перед насекомыми, но он сидел во мне глубоко. Ляля попятилась на четвереньках назад, не сводя глаз с «милых» домашних зверюшек.

- Назад! - Прикрикнул Антош на домашних питомцев, заметив нашу реакцию.

Младшая запищала. Для нее это были котики и песики, а для нас с Лялей, существа, наводящие иррациональный ужас. Представляю, если бы кто-нибудь так пятился от милого щеночка, я бы посчитал его шизофреником. Питомцы шмыгнули назад в дыру, мешая друг другу. Если бы они неправильно поняли команду и бросились к нам, чтобы получить порцию ласок, наверное, я бы вылетел из дома, как пробка из бутылки шампанского. Официальная часть знакомства с миром Антоша на этом могла закончиться.

Вместо диванов и кресел цивилизация змей придумала турники, обшитые тканью с мягким подкладом. Нам с Лялей не удалось приспособить их для собственного удобства. Мы расположились на полу, в ожидании проявления змеиного гостеприимства. Памятуя о том, что представители местного разумного вида не особо нуждались в регулярной пище, можно было ждать проблем с накрытием стола.

Признаться, есть и не хотелось. Даже в доме стояла высокая температура. Все, чего я хотел, это огромный глоток ледяного пива. Моя майка за то время, что я находился в мире Антоша, успела промокнуть от пота и высохнуть, оставив соленые разводья на ткани. Ляля украдкой высовывала язык и часто дышала, чтобы охладиться.

- А я еще хотел удивить Антоша баней. - Произнес я. - У них здесь не намного прохладнее.

- Да, догадаются они подать холодной воды или нет?

- Думаю, на холодное у них табу.

В комнату, в которой мы ожидали, заполз Антош. Несмотря на сходство с остальными, я научился отличать его от родственников. Змей выдохнул и по-человечески покачал головой.

- Они неисправимые консерваторы. Вроде убедят себя в том, что вы реальны, а потом вдруг начинают меня доставать и спрашивать, как я это сделал.

- Что сделал? - Не поняла Ляля.

- Вас сделал. Как я провернул этот фокус, что задурил им голову, чтобы они видели вас.

- Ясно. У тебя в доме вода холодная имеется? Мы с Лялей уже на грани.

- Почему? Что случилось?

- У вас жарко, невыносимо. - Кошка, уже не стесняясь, высунула язык и задышала.

Младшая сестрица Антоша забормотала и попыталась играть с её языком кончиком хвоста.

- Вот я идиот, не догадался. Один момент.

Он вернулся меньше чем через минуту с металлической емкостью, завинченной крупным барашком, удобным для пользования хвостом.

- Что там? - Поинтересовался я прежде, чем открыть.

- Пиво. Но в вашем случае, это плохое пиво, зато холодное.

- Спасибо. Хоть в этом мы имеем точки соприкосновения. Было бы жестоко, если бы пиво вы пили тоже теплым.

Мы с кошкой присосались к холодному напитку, не ощущая его вкуса, пока не напились. Только потом до меня дошли все его нотки, травяная горечь, хмель и еще что-то непривычное. Нам полегчало, и стало гораздо веселее.

- Хорошее пиво, Антош. - Поблагодарил я.

- Очень, освежает. - Добавила Ляля, слегка поменявшимся голосом.

Видимо, хмель подействовал на нее сильнее.

Наконец-то в комнате появилась мать Антоша с тележкой, на которой стояли необычной формы предметы, тоже имеющие спиральные мотивы в своем дизайне.

- Извините нас за то, что мы не подготовились. Антош у нас любит всякое, к чему стоит относиться с недоверием...

- Мама, это называется философия! У меня созерцательный склад ума.

- Вам не за что извиняться. Подготовиться к такому нельзя, пока не увидишь своими глазами. А ваш сын силен не только созерцанием, он решительный и смелый друг. Видели бы вы какого быка он завалил. - Похвалил я их сына.

- Да ладно тебе, быка, он уже при смерти был.

Мать замерла со столовым предметом в руке.

- Антош, ты дрался?

- Мама, мне пришлось. Нас хотели убить мракобесы, принявшие нашу компанию за демонов.

- Как убить? Это так опасно? - Несмотря на отсутствие нормальной мимики, мать все равно сменилась в лице.

- Было опасно, когда мы не умели выбирать миры. Сейчас с этим полный порядок. Вот уже несколько миров подряд с нами не происходило ничего страшного. - Успокоил Антош свою мать.

- Тьфу-тьфу-тьфу. - Я не удержался от суеверия. - Простите, это на удачу.

В «дверь» заполз отец с еще одной тележкой.

- Вот, пришлось в магазин снастаться, дома ничего не держу крепкого, а то детвора подрастает, боюсь, подворовывать начнут, да с друзьями пить по задворкам.

- Дорогой, что ты перед гостями выставляешь наших детей, как хулиганов каких. - Упрекнула его супруга.

- А что такого, перед такими гостями можно говорить, что угодно, не разнесут по округе. - Отец засмеялся, беззвучным змеиным смехом. - Ну, для аппетита по чуть-чуть?

- Дорогой, а вдруг нашим гостям это нельзя? - Предположила супруга.

- Можно. - Успокоил ее Антош.

Ляля отказалась. Ей хватило местного пива. А мне было неудобно не выпить с мужиками, хотя жара снова начала меня доставать. На вкус напиток напоминал крепкую наливку на какой-то ягоде, ближе всего напоминающей облепиху. Он был ароматным, но лекарственным на вкус. Какое-то время я ждал, что начну чесаться от аллергии, но не дождался и выпил еще пару местных рюмок на очень длинной ножке.

Как и обещал змей, родители подали нам тушеные ножки насекомых. Пахло блюдо великолепно, а вот вид его был сомнительным. Мне еще стоило перебороть свои пищевые предрассудки. Ближе всего ножки насекомых напоминали крабьи, только в черном блестящем хитиновом панцире. В состоянии легкой алкогольной эйфории я все же решился их попробовать. Ляля в этот момент отвернулась. Если не держать в уме, откуда это мясо, то можно было считать его вкусным. Только обмануть мозг требуется гораздо больше времени. Я кое-как съел одну ножку и набросился на экзотические фрукты, старясь забить ими мысли о съедобных насекомых.

- Вам понравилось? - Поинтересовалась мать.

- Очень. Но у нас такого нет, поэтому боюсь реакции организма. Как говорится, и экзотику съесть, и на унитаз не влезть. Простите, за подробности.

- Я понимаю. А фрукты у вас нормально усваиваются? - Мать заметила, что их я ем без опаски.

- Надеюсь. С детства люблю фрукты.

Ляле понравились какие-то желтые клубни, с нейтральным вкусом. Я надкусил один и понял, что не мое, что-то между сырой тыквой и картофелем.

- Так, теперь я хочу знать, как выглядят ваши миры, какой там уровень прогресса, какая политическая ситуация и прочее. - Как и всякому мужчине, отцу Антоша были интереснее глобальные вопросы, чем мнение о блюдах, стоящих на столе.

- Па, у Жоржа уже летают в космос. - Антош преподнес информацию, будто ею все было сказано.

- Да вы что? И далеко? - Отец открыл рот в ожидании ответа.

- На орбите планеты постоянно кружится орбитальная станция с космонавтами, а так, высаживались на спутник Земли.

- Великолепно. Наверное, у вас уже не стоят проблемы болезней, социального устройства, ручного труда?

Восторженно-наивный вопрос меня обескуражил. Я никогда не задумывался о том, что прогресс как-то должен менять обычную жизнь человека. Как-то само собой сложилось мнение, что прогресс это большой адронный коллайдер, спутник для исследования поверхности Марса или какой-нибудь кометы, а жизнь, она течет и течет, от зарплаты до зарплаты.

- Космос дал нам большой скачок в информационных технологиях. Роботы по дому не ходят, только на больших предприятиях заменяют людей, а болезни есть, и думаю, будут еще долго, пока на них есть желающие заработать.

- Надо же. - Удивился отец змеиного семейства. - Я так и думал, что технический и социальный прогресс не всегда идут вместе, потому что имеют разные векторы развития. Технический непрерывно толкают ученые и торгаши, а социальный - результат эволюционной необходимости, до которой еще надо дозреть.

- Точно, мы все - папуасы с компьютером под мышкой. - Произнес я. Затем вспомнил, что про подмышки змеи не имеют никакого представления. - В руках, в смысле..., у меня тост. - Я показал глазами Антошу, чтобы он разлил спиртное. Когда он это сделал, я взял рюмку в руки. - Я хочу сказать, что совсем недавно, когда мы оказались в ковше одной катапульты, я мог подумать о своих друзьях что угодно. Мы были очень разными, настолько разными, что сомневались в разумности друг друга. Вспомнить наши первые разговоры, можно со смеху упасть. Все наши стереотипы лезли наружу. Но прошло время, которое показало, что разница между нами довольно условная, и выражается она больше во внешности, чем в образе и уровне мышления. Для меня понятие человек и люди за это время обрело новый смысл. Все мы, кто научился ходить через миры - люди, один народ, объединенный не происхождением, но пониманием своего единства.

В змеином доме повисла тишина после моего проникновенного тоста. Думаю, мне удалось растопить некоторый лед сомнений относительно нашего тройственного союза. Антош смотрел на меня, как влюбленный юноша на свою первую любовь. Для него я сделал огромную работу, избавившую от лишних объяснений перед родителями.

- Предлагаю выпить за это. - Произнес я.

- Это..., это..., очень верно сказано - все мы люди. Поддерживаю. - Старший змей опрокинул рюмку. Мы с Антошем последовали его примеру. - А что если наш мир, это всего лишь начальный уровень развития цивилизации? Чтобы покинуть его надо стремиться не к звездам, а к другим мирам, и это откроет для нас понимание чего-то большего.

Мать Антоша незаметно убрала выпивку со стола.

- Пап, не знал, что ты можешь пускаться на такие умозаключения. Полностью с тобой согласен. Дверь в другие миры открывается не перед теми, кто преуспел в техническом прогрессе, а перед теми, кто готов познавать и принимать все возможные варианты миров.

Должен сказать, что общение под хмелем в змеиной среде напоминало умные посиделки в общественных туалетах Древнего Рима. Что ни выражение, то мудрость, достойная занесения в скрижали. Лялю беседы не тронули. Она забавлялась с неугомонной мелкой, которая, как все дети, не могла остановиться в желании поиграть.

Никто не понял, что произошло. Ляля вскрикнула и замолчала, испуганно глядя на свои руки. Пустые руки. Я почувствовал недоброе. Кошка развеяла мои сомнения, когда сумела произнести:

- Она пропала.

- Кто пропала? - Переспросил отец, еще витающий в своих размышлениях.

- Ваша дочка. - Растерянно произнесла Ляля. - Она была у меня на руках и вдруг исчезла.

Что после этого началось. Мать Антоша закричала, заметалась по комнате, ища дочь. В этот миг я тоже хотел, чтобы ее исчезновение имело более очевидную причину. Ляля была напугана до такой степени, что начала искать младшую дочь вместе с матерью Антоша.

Так хорошо начавшееся знакомство с семейством Антоша, закончилось трагично. Где искать их ребенка я не знал. В какой мир она отправилась, не знала даже Ляля. Мне хотелось провалиться сквозь землю каждый раз, когда я ловил взгляд отца Антоша. Для него это была трагедия, тяжесть которой невозможно переоценить.

Матери Антоша стало плохо. Вокруг нее закружился муж и старшие дети, пытаясь привести ее в чувство.

- Я не пойму, как у меня получилось? - Ляля ревела без слез, по-кошачьи. - Я только подумала, что устала играть, и было бы хорошо отдохнуть. Она исчезла...

- Ляля, вспомни, что ты представляла себе в тот момент. Может быть, ты видела картинку места, в которое отправила девочку? - Я пытался зацепиться за любую деталь.

- Нет, я ничего не видела. Жорж, что я натворила? - Ляля потянулась ко мне, и я приобнял ее. - Нас так хорошо приняли, а я..., я никогда себе этого не прощу.

- Успокойся, пожалуйста. Мы найдем, мы сможем, мы шаг за шагом разберемся в том, как это у тебя получается. Это ведь тоже умение и оно нам может пригодиться.

- Я не хочу такого умения, это зло, я - чудовище.

Ляля накручивала себя. Я понимал кошку и ни за что не хотел бы оказаться на ее месте.

- Шушшшка. - Пропищал голосок.

Ляля навострила уши.

- Ашуша. - Повторил снова.

Ляля подскочила. Младшая сестра Антоша лежала на полу и пыталась взобраться на турник-сиденье.

- Ты где была? - Кошка подскочила к ребенку, хотела взяться за нее, но передумала. - Ты цела? Ты испугалась?

В ответ ей было большое количество несвязанных шипящих звуков.

- Мам, пап, она нашлась. - С огромным облегчением сообщил Антош родителям.

Мать и отец мгновенно появились в комнате и принялись наперебой целовать дочь и интересоваться у нее ее самочувствием.

- Ой, а где ты испачкалась. Где же ты была? - Мать разглядела на теле дочери прилипший посторонний предмет.

- Можно посмотреть? - Попросил я.

Мать позволила мне снять его с тела дочери, пристально приглядывая за моими действиями. Это был влажный кусок коры дерева. Я передал его Ляле.

- Знакомо?

Она обнюхала его и уставилась на меня неподвижным взглядом, будто в ней боролись противоречия.

- Она пахнет моим миром. - После задумчивой паузы сообщила кошка. - Неужели...

Я догадался, о чем подумала Ляля, и это звучало логично. Несчастное дите перенеслось в мир, о котором Ляля могла думать подсознательно. Непонятно, как оно вернулось самостоятельно.

- Антош, кажется, твоя сестра побывала в мире Ляли, и еще, я думаю, что способность ходить через миры в вашей семье не у тебя одного.

Змей еще не определился радоваться этому или нет. Зато его родители точно знали, ребенку никакие другие миры не нужны.

После случившегося наше присутствие тяготило семью. Всем было некомфортно, а что касается кошки, так она вообще места себе не находила. Ее точили муки совести и переживания, что ее «обратный» дар настоящее проклятье.

- Антош, пора уходить. - Шепнул я змею.

Он согласился и сообщил родителям об этом. Мать не выползла попрощаться, сославшись на самочувствие. Мы попрощались с отцом, братьями и сестрами Антоша, для которых произошедшее с сестрой не перекрыло восторга от умения брата.

Я попросил извинения за этот печальный случай. Отец принял извинения молча. На глазах у семьи, Антош скрутил нас с Лялей в кольца и перенес к реке.

Глава 14

- И почему у всех все как надо, а меня наоборот? Что со мной не так? - Причитала кошка.

Я уже устал ее успокаивать. Она замолкала на несколько минут, а потом принималась корить себя с новой силой. Мы с Антошем были рады, что все обошлось, но Ляля считала, что случившееся ляжет черным пятном на ее хрупкую психику до скончания дней. Она перестала быть похожа на себя, превратившись в сгусток жалости и самобичевания.

Нам такой напарник не был нужен. Мы со змеем молча сговорились и незаметно ушли в другой мир. Даже если бы мы ушли с оркестром, кошка все равно этого бы не заметила. Другого варианта привести ее в себя я не видел. Не хлопать же ее по лицу? Не советую делать это и с жоржеобразными женщинами. Вместо того чтобы придти в себя, женщина может повести себя еще неадекватней. В лучшем случае даст сдачи, в худшем, посчитает себя «обиженкой» и затаит злобу. А мне кажется, на это память у них работает безотказно.

Лучший вариант, тихо уйти. Вроде и не стал свидетелем ее не лучшего состояния и ничем не задел. Хотя, задел тем, что не сумел сказать правильные слова. Но для женщины в истерике их еще не придумали, но она об этом не знает, и знать не хочет.

Змей перенес нас в горы, к ледяному ручью. Я напился чистой воды с запасом, окунулся и прополоскал одежду. Ледяная вода придал мне бодрости духу и телу. Набрал ее в термос, позаимствованный в бессрочное пользование у разумных панд.

- Отличное место чтобы утолить жажду. Надо его запомнить. - Я огляделся, наслаждаясь чистым воздухом.

- По мне, так немного прохладно. - Высказался змей. - Могу начать подтормаживать часа через три.

- Три часа, слишком мало, чтобы женщина успокоилась. Нам нужно что-то такое, что перебьет ее настроение.

- А что? Анекдот рассказать?

- Конечно, а потом станцевать, чтобы она нас как тех панд, отправила куда подальше.

- Ну, мы ее мир еще не видели, чем не повод?

Я застыл. Простая и очевидная мысль, которая из-за эмоционального шума последних событий не приходила мне в голову, сверкнула вспышкой в темных закоулках моего мозга.

- А ты давно додумался до этого? - Спросил я у змея.

- До чего? - Не понял он.

- Подмерзаешь уже что ли? Ты же только что сказал, что кошка может нас отправить в ее мир?

- Ну, сказал и что?

- Антош, если Ляля всех отправляет в свой мир, то и мы можем попав туда, вернуться назад и взять ее с собой.

- Точно! Как я сам до этого не догадался! - Змей возбужденно закружился на одном месте.

- Так это ты мне сказал.

- Я? - Змей замер, вспоминая, что он говорил в последнюю минуту. - Ну, это же было очевидно.

- Надо возвращаться. Лялю это должно развеселить.

- Гады! - Ляля бросила в нас пучок вырванной травы вместе с землей.

- Не все! - Ответил я.

- Бросили меня! Сбежали! Друзьями еще себя называете?

- Лялечка, у нас для тебя есть хорошее известие. В минуты просветления Антошу пришла отличная идея, как нам отправиться в твой мир.

- Да, тебе надо отправить нас, как ты отправила тех панд и ... мою сестру.

- Не напоминайте, изверги! Долго вы еще собираетесь ..., что? - Кошка застыла, совсем, как я, когда мне пришла эта идея.

- Ты оправишь нас туда, а мы вернемся и заберем тебя к родителям. - Я надеялся, что это остановит ее истерику.

- Так можно? - Ляля еще не осознала этот очевидный вариант.

- Почему бы и нет.

- Я..., я не знаю, как это у меня получается. - Кошка посмотрела на свои руки, будто заслуга в перемещениях по большей части лежала на них. - Это похоже на эмоциональный всплеск.

- Ну, ты уже несколько часов плескаешь эмоциями. Всего-то надо выплеснуть их на нас с Антошем.

Ляля посмотрела на меня так, что я почувствовал жжение во лбу.

- Примерно так, плюс еще желание избавиться от нас. Давай, излей на нас, всё, что в тебе накопилось. Давай, кошка драная. Мы с Антошем специально ушли, чтобы позлословить о тебе наедине. Знаешь, что он о тебе сказал? - Змей вытаращил глаза и спрятался за меня. - Он сказал, что ты... в меня... втюрилась.

- Я этого не говорил. - Прошипел змей.

- Что? - Глаза кошки метали молнии. - Я? В какую-то макаку?

Одна из её молний ударила в нас. Окружение тут же изменилось. Мы оказались в приглушенном сумрачном и влажном мире. После яркого света я ничего не видел, кроме колодезных кругов нал головой, через которые проникал свет. До того места, в которое нас отправила Ляля, доходили только самые выносливые фотоны.

- Светло, как в погребе, да и пахнет так же. - Мне вспомнился деревенский погреб с пучками пузырчатой плесени, похожей на пену, прилипшую к перекладинам из железных труб.

- Погуляем, или сразу назад? - Поинтересовался змей.

- Погуляем? А ты знаешь, что мы стоим на ветке, а под нами бездна, оканчивающаяся болотом?

- Нет, не знаю.

- Я шагу не сделаю, пока не увижу точно, куда ставить ногу.

- Я возвращаю нас? - Змей понял, что задерживаться здесь более не зачем.

Снова яркий свет встретил нас и прищуренный злой взгляд Ляли.

- Дорогая, у тебя все получилось. - Я выбрал нарочито слащавый тон.

- Я тебе не дорогая. - Голос кошки отмяк. - Это точно мой мир?

- Под твое описание подходит: деревья, влажно, темно.

- Вы, наверное, попали на самые нижние уровни. - Предположила кошка. - На том, где селятся мои родители довольно светло.

- Идем? - Я протянул Ляле руку.

- Как ты меня назвал?

- Напомню, когда надо будет еще раз переместиться к тебе в гости.

- Жорж, прости за макаку. Я сегодня не в форме. Столько всего со мной произошло. - Ляля виновато опустила глаза.

- Я и не думал обижаться. Это же была сценка, мы разыгрывали скандал, чтобы выжать из тебя эмоции. На самом деле я знаю, как ты ко мне относишься.

- Как? - Кошка снова прищурила глаза.

- Не скажу. Нам лучше оставаться друзьями не смотря ни на что.

Ляля ударила меня мягким кулачком в плечо.

- Подлец. Ты и кривляешься, как макака.

- Гены. - Я развел руками.

- Всё? Можно начинать? - Змею надоело ждать, когда нам надоест ломать копья, тренируясь в словесной пикировке.

Он сжал нас и мгновенно перенесся, даже не успев толком начать «мычать». Мы снова оказались в том самом сумрачном месте. Ляля на время потеряла дар речи. Глубоко вдыхала душный воздух и молчала. Мы с Антошем не трогали ее, давая время поверить в то, что она вернулась домой.

- Мы внизу. Я в жизни не забиралась так низко. Это уровень, на котором хранятся разные отходы. Здесь может быть небезопасно из-за падальщиков.

- Или панд. - Вставил змей.

- Надеюсь, их уже давно съели.

- Навряд ли. Они были вооружены.

- Главное, чтобы пули, предназначенные нам, снова не понадобились для той же цели.

- Я не думаю, что стрельба прошла бы незаметно. Если до этого дошло, то сюда могли направить отряд, для проверки. Полиция у нас не потерпит, когда стреляет кто-то, кроме них.

- А этим пандам не привыкать стрелять в тех, кому не терпится пострелять. - Предположил я.

- Если до этого дошло, то о «мясорубке» будут знать все, и тогда вам сложнее будет прикидываться местными. - Решила Ляля.

- Давай, мы тебя здесь подождем. - Предложил Антош, не любящий никаких напрягов с законом.

- Нет. Я была у вас, значит, и вы познакомитесь с моей семьей. Мы поднимемся на пару уровней вверх, а там я схожу на разведку, узнаю, куда мое воображение вынесло нас.

- Хорошо, как скажешь. - Согласился я. - Камер наблюдения нигде не висят?

- Слава всевидящему, до этого у нас еще не дошло.

Меня больше всего интересовало, как мы поднимемся вверх. Что-то мне ничего подходящего не попалось на глаза. Ляля ориентировалась просто прекрасно, повела нас куда-то и даже не смотрела под ноги, в отличие от меня. Я, как человек, выросший со своим представление о деревьях, опасался, что неосторожный шаг в сторону приведет меня к падению со страшной высоты.

Мы подошли к стене, которую кошка назвала стволом. По дороге я заметил, что источники естественного света всегда находятся в колодцах. Я поинтересовался этим у Ляли.

- Во время роста, веткам деревьев придается определенное направление, чтобы создать не только площадь или дорогу, но и оставить открытые для света и вентиляции участки.

- Дома вы строите из деревьев?

- Большая часть домов для жилья выращивается внутри ствола дерева, некоторые проектируются из веток.

- Дома выращиваются? - Повторил Антош. - Любопытно.

- Мне, пока я не увидела, как все устроено у вас, это казалось обыкновенным.

Ляля нашла вход в дерево. Овальный двухметровый проем. Где-то выше тускло светила желтая лампа. Ее света было достаточно, чтобы увидеть ступени, идущие вдоль стены. Лестница спирально поднималась вверх. Со стороны, обращенной внутрь ствола, имелись сплошные перила.

Ляля ступила на лестницу первой.

- Крепкая? - Поинтересовался я её состоянием.

- Разумеется. Она же живая.

Я это понял, когда несколько раз наткнулся на выпирающие из перил молодые побеги.

- Здесь не часто люди бывают, поэтому допускается некоторый беспорядок.

Мы долго поднимались вверх. Ноги сделались ватными с непривычки и появилась сильная одышка. По дороге миновали еще один выход и несколько ламп, провода к которым торчали прямо из древесины. Это вам не стены штробить перфоратором, тут время требовалось, чтобы древесина спрятала электрическую инфраструктуру в себя.

Мир Ляли из-за своеобразного подхода к проблеме освоения планеты вызывал интерес. Наверняка, идея строить жилье на деревьях начиналась с тех времен, когда предки Ляли были еще какими-нибудь древесными кошками.

- Пришли. - Сообщила кошка.

Их дверного проема светилось, как в сильный туманный день. Я выбрался из ствола дерева и замер с открытым ртом. Мир, похожий на пещеру, в которой росли гигантские деревья. Стволов других деревьев видно не было из-за дымки, в которой они терялись. Зато ветки, похожие на платформы я разглядел. В лучах света, окрашенного туманом, виднелись мощные, прямые и изогнутые ветви, каждая из которых была во много раз толще ствола секвойи. Я разглядел, что ветви периодически опираются на собственные отростки, как на опоры, а сами они в срезе имеют не круг, а очень вытянутый эллипс.

- Ждите здесь. Я быстро. Если увидите кого-нибудь, сразу прячьтесь. Начнут преследовать, что вряд ли случится, уходите в другой мир. Я вернусь на то же место ровно через сутки. - Ляля оставила инструкции, собираясь сходить в разведку.

- Боюсь, твои сородичи увидят нас раньше. - Из-за плохого освещения, мои глаза, даже привыкнув, видели немного.

- Мы справимся. - Заверил ее змей.

- Хорошо. Я пошла.

Ляля не стала подниматься вверх по внутренней стороне ствола, побежала по ветке вперед и быстро растворилась в сумраке.

Кошачий мир вначале показался нам тихим до глухоты, но спустя некоторое время, прислушавшись, я стал различать звуки. Скрип стволов, качаемых где-то высоко вверху ветром, передавался по древесине. Доносился механический шум цивилизации. А еще мимо нас пролетела птица, изрядно напугав внезапным появлением. Я попятился от нее к стволу дерева и наткнулся на множество шляпок древесных грибов, усеявших наружную сторону.

- Черт, вот так я себе представлял в детстве дремучий лес из сказки. Отличное место для Бабы-Яги и Кощея Бессмертного. А у Пушкина? Златая цепь на дубе том, и днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом. Умел поэт в измененном сознании увидеть и кошек разумных и деревья гигантские. Ему сказочки, а нам все как есть.

- А что если наше воображение это всего лишь способность видеть другие миры? Если они бесконечны, то и вариации происходящего в них возможны любые. Всё, что удается представить, будет повторением имеющегося события в другом мире. - Змей, в своем репертуаре, пустился в размышления.

- А что если все наоборот? Миры возникают на основе нашего воображения. Мы вносим во вселенную идею, а она ее реализует в виде нового мира.

- А что если оба варианта верны?

- Много всяких если. Проще придумать такой мир, которого не может быть.

- Например?

- Я думаю, нет такого мира в котором мы: я, ты и Ляля являемся верховными правителями, которым при жизни ставят памятники.

- Это интересно. - Змей почесал голову кончиком хвоста. - Давай проверим.

- Давай. - Согласился я. Нам все равно надо было ждать. - Чур, моя очередь.

- Пожалуйста. - Согласился змей.

Я закрыл глаза и попытался представить себе нашу троицу, выполненную в камне. Как ни странно, мое сознание быстро зацепилось за подходящий вариант. Недолго думая, я перенес себя и змея в этот мир.

Это был огромный парк с фонтанами, стрижеными газонами, пешеходной зоной, выложенной плиткой, упирающийся в циклопических размеров памятник. Увековечена в камне была наша троица. Над стянутыми тугими кольцами змея телами меня и кошки возвышались три головы. Моя находилась с левого края, и я держал в поднятой вверх руке какое-то оружие. Голова змея находилась по центру и смотрела на мир мудрым прищуром глаз. Ляля находилась справа и протягивала свободной левой рукой цветок, будто хотела его вручить кому-то.

Змей потерял дар речи. Впрочем, и я не сразу нашел, что сказать.

- Мы еще ничего не сделали, а во славу нас уже отгрохали восьмое чудо света. - Изрек я после минутного ступора.

- Жаль, Ляля не видит. Не поверит она нам, надо будет сводить ее сюда.

На нас обратили внимание разгуливающие по парку люди. Выглядели они жоржеобразно. Хотя черты их лиц я бы назвал инопланетными. Маленькие носики и большие раскосые глаза. Народ начал неуверенно приближаться к нам, перешептываясь и бросая опасливые взгляды. Естественно, наши двойники, судя по размерам памятника, настоящие божества в этом мире.

- Пора вежливо откланяться перед благодарной публикой, пока не растерзали на сувениры. - Я засобирался назад.

- Жорж, а почему бы нам не пообщаться с ними? Для них это может остаться памятью на всю жизнь.

- Антош, ты еще ничего не сделал для них. Ты просто двойник, похожий на этого каменного змея. Зачем тебе примазываться к чужой славе? Пошли в кошкин мир. Блин, звучит, как название магазина.

- А Муля не с вами? - Спросил подросток, оказавшийся смелее всех.

- А? Кто? А! - Я догадался, что речь шла о двойнике Ляли, носящей в этом варианте не менее кошачье на слух имя. - Муля не может, ее мама не пускает. - Ответил я и схватив змея за хвост, вернулся в теплый, душный и мрачный мир на деревьях.

- Мы зародили в этих людях сомненье. - Разнылся змей. - Они боготворили нас, а ты отпустил глупую шутку. Она никак не могла быть произнесена настоящим героем.

- Антош, все эти желания быть богоподобным тщеславны. Давай договоримся, что в нашем союзе ничего не будет делаться для того, чтобы возвеличиться над народом, даже за супергеройские поступки. Мы - рядовые иномирцы, для которых важнее внутреннее спокойствие и гармония, чем внешние атрибуты почитания. Для меня в сто раз веселее прибухнуть с хорошим человеком на кухне, чем устраивать пир на весь мир в свою честь.

- Не знаю. Это так маняще выглядело. Я про памятник. Вот бы родителям показать.

- Зачем? Сказать, что это ты на нем?

- Не знаю. Какая-то тень славы падает и на нас.

- Прости, но ты размышляешь, как паразит.

Змей вздохнул, переживая по поводу упущенной минуты славы. Вдруг, он поднял голову и замер.

- Там кто-то есть. - Он указал в сторону, в которую ушла Ляля. - Приближается.

Я ничего не видел, но решил, что скрыться из вида будет правильно. Мы спрятались в стволе. Через полминуты из дымки показалась грациозная кошачья фигура, мягко и пружинисто приближающаяся к нам.

- Это я! Вы здесь? - Спросила кошка.

Это был голос Ляли. Мы вышли из укрытия.

- Какие новости? - Спросил я.

- Хорошая - этот мир точно мой. Плохая - мы очень далеко от дома. Нам нужен транспорт, чтобы добраться.

- Это значит, нам придется показаться на глаза твоим лялеобразным сородичам? - Я еще мог представить себя укутанным в одежду, но что делать со змеем.

- Антоша придется упаковать в коробку и вести багажом. - Кошка ответила на мой не заданный вслух вопрос.

- А мне придется укутаться в одежду, чтобы не признали?

- Да. Ты будешь играть роль человека зараженного шерстестригущим паразитом. Их укутывают в герметичные комбинезоны.

- А кто оплатит поездку? - Поинтересовался я.

- Родители, надеюсь. Может быть, как и твои, отложили что-нибудь на похороны.

- Да уж, они будут рады расстаться с этой заначкой. Куда нам теперь?

- Наверх, к свету.

Видимо, Ляле было не привыкать к ярусному перемещению. Она вела нас какими-то тропами, все время ведущими вверх. Я очень быстро устал, но вида старался не подавать. Пару раз мы прятались от проезжающей мусоровозки. Авто громко тарахтело и источало легкий спиртовой аромат, поэтому я решил, что в качестве топлива используется спирт. Наверное, в их мире любители выпить не ходят по магазинам, а каждый водитель потенциальный алкаш.

Как герои платформера, скакали мы по уровням, пока один из них не удовлетворил Лялю. Она снова спрятала нас от лишнего взгляда и пообещала скоро быть со всем необходимым.

В ее отсутствие змей захотел снова сходить, глянуть на памятник, который ему хотелось считать воздвигнутым в свою честь.

- Прекрати, Антош, что ты как Голлум? Моя преэээлесть! Хочешь, сходим в другой мир, где наша троица прославилась жутким садизмом и проклята во веки веков.

- Зачем? Я не хочу иметь таких двойников.

- А они есть. Сидим тихо и ждем кошку с вещами.

- Я долго ехать? - Поинтересовался змей.

- Знаешь, если бы я даже знал расстояние, я бы тебе не сказал. С какой скоростью ездят по деревьям на машинах я не представляю, даже примерно.

- А мне придется ехать в багаже, вместе с чужими вещами. - Пожаловался Антош.

- Это гораздо лучше, чем пытаться выглядеть кошкой.

- Согласен. Мне прикидываться было бы еще сложнее.

- Ну, можно было бы выдать тебя за облезший хвост.

- Спасибо. - Змей обиделся и отвернулся.

Мы замолчали, погрузившись в собственные мысли. Долго наслаждаться тишиной нам не дали. Вначале мы услышали шум двигателя, а потом и саму машину. Аппарат размерами походил на легковой кабриолет. Он работал гораздо тише мусоровозки. Мы спрятались со змеем за одну из широких опор, составляющих вертикальный костяк древесного каркаса. Машина проехала мимо, но вдруг остановилась.

Я выглянул из-за ствола. В машине сидели двое. Пассажир открыл дверь и выбрался из машины. Судя по жестам, он попрощался с водителем. Машина уехала, а человек остался. Непонятно, какая нужда заставила его выбраться из машины именно здесь и сейчас.

До сего момента я думал, можно ли будет отличить кота от кошки, но увидев этого представителя семейства кошачьих, понял, что передо мной кот. Сразу бросилось в лицо отличие в одежде. Как принято у людей, похожих на меня, женщины-кошки тяготели к более свободным одеждам, юбкам, платьям. Кот был облачен в куртку и брюки, подчеркивающие его могучую фигуру. Разница в телосложении между Лялей и котом была существенной, как между матерым боксером и студентом-первокурсником музыкального училища.

Честно говоря, я почувствовал себя на его фоне хиленькой макакой, которой по силам кричать гадости с высокой ветки.

- Какого черта он здесь вылез. - Я спрятался за опору.

- А что мы скажем, если он найдет нас? - Змей нервозно завертелся у меня в ногах. - Надо бежать в другой мир.

- Потерпи, вдруг всё обойдется. У него куча направлений, куда идти, не обязательно же в нашу сторону.

- Я привык, что неприятности всегда идут в мою сторону, сколько бы у них не было направлений.

- Твой фатализм уравновешивается моей удачливостью. Даю палец на отсечение, кот сейчас топает в противоположную сторону.

Видать, моей удачливости было недостаточно, чтобы перевесить змеиный фатализм. Я услышал звук близких шагов за секунду до появления представителя кошачьих. Это была потрясающе драматичная немая сцена, длившаяся несколько секунд. Мы со змеем замерли с выражением испуга на лице. А в кошачьих глазах замерло не менее сильное чувство удивления.

Мелькнула картинка смены мира и наша сцена продолжилась в мире с рекой, который мы выбирали для подведения промежуточных итогов и отдыха. Кота словно кувалдой пришибло. Точь-в-точь как городского кота, ни разу не выходившего из квартиры и не переносящего открытого неба над головой.

- Антош, этого не обязательно было делать. Нам придется долго бороться с его истерикой, прежде, чем он станет вменяемым.

- Я рефлекторно, не подумав.

Кот сел на землю. Глаза у него бегали, как при головокружении. Я подошел и взял его за мохнатую лапу (руку конечно). Кот с трудом зафиксировался на мне.

- Кто вы? - Спросил он испуганно.

- Мы, хорошие люди, которых ты не должен был видеть. Извини, что пришлось затащить тебя сюда, иначе ты был бы для нас опасен.

- Вы попали сюда вместе с теми?

- С кем?

- Неделю назад у нас поползли слухи, что нашли каких-то существ, вооруженных и оказавших сопротивление. Я думал, это слухи.

- Значит, те медведи тоже попали сюда.

- Они не с нами. - Ответил я. - Мы по другому делу.

- По какому? - Кажется, кот спросил для проформы. На вид его сейчас мало, что могло интересовать по-настоящему.

- Секрет фирмы. Меньше знаешь, лучше спишь.

- Вы... убьете меня? - Спросил он упавшим голосом. Видимо, из моих слов он понял, что стал ненужным свидетелем.

- Всё возможно. Нам нужны гарантии вашего молчания.

Змей ткнул меня хвостом в спину. Он принял всерьез мои слова.

- Обещаю, я буду молчать. Мне незачем портить себе жизнь. У меня жена и десять детей, младшеньким всего месяц, даже глазки еще не открылись. - Он полез в карман и вынул бумажник с фотографиями.

Мне стало неловко, что я так напугал его.

- Ладно, никто тебя убивать не собирался. Мы с Антошем хорошие люди и довольно добрые.

- Да, нам незачем вас убивать. - Подтвердил мои слова змей, зависнув напротив кошачьего лица в позе атакующей кобры.

Кот вытаращился на говорящего пресмыкающегося. Кажется, Антош напугал его еще больше. Не знаю, что его напугало сильнее, умение разговаривать или боевая поза. Кот замолк, словно потерял способность соображать.

- Его надо к воде, мордочку освежить.

Я поднял кота за руку. Он повиновался мне, как одурманенный зомби. По дороге я сорвал большой лист лопуха и усадил кота перед водой. Набрал пригоршню воды и брызнул ею в лицо. Кот встрепенулся и принялся истерично утираться руками.

- Полегчало? - Спросил я у него.

- Извините, я не совсем в себе, у меня в голове все запуталось.

- С тобой все в порядке, друг. Это другой мир, в котором мы оставим тебя на некоторое время. Прости, но я не хочу, чтобы у нас и тех, к кому мы пришли в гости, возникли проблемы. Вот тебе еда. - Я вынул из рюкзака банку тушенки, припасенную в моем мире. - Вот нож для самообороны. Мы вернемся примерно через сутки и отведем тебя назад.

- Спасибо. - Поблагодарил кот.

Его благодарность звучала так, словно мы заменили ему повешение на расстрел.

Мы снова оказались на том месте, откуда сбежали. Глаза привыкли к сумраку гораздо быстрее, чем на нижних уровнях. Ляли еще не было. Местечко, где мы ждали, нельзя было назвать спокойным. Машины периодически проезжали мимо нас.

Когда одна из них остановилась напротив опоры, мы решили, что наше присутствие раскрыто и это какой-нибудь кошачий спецназ, отправленный для задержания. Антош напрягся, готовый сбежать в любую секунду.

- Вы здесь? - Услышали мы знакомый голос.

Ляля вернулась. Мы выскочили ей навстречу, будто не виделись целую вечность. Наперебой с Антошем пытались рассказать ей, что пришлось одного из сородичей отправить отдыхать к реке.

- Наверное, это правильно. - Решила кошка. - Среди людей ходят слухи о странных существах с оружием. Никто не видел их, но все говорят. Понимаете, о ком я?

- Конечно, о пандах. Не слышно, что с ними сделали?

- Говорят, изловили и увезли куда-то. - Ляля развела руками. - Разве слухам можно доверять?

- Нельзя. - Согласил я. - Интересно, сожалеют они о том, что собирались нас расстрелять?

- В свете этих событий пришлось отказаться от перемещения на общественном транспорте. - Ляля постучала по корпусу раритетной, на мой взгляд, машины. - Поедем на этой колымаге.

- Ух ты, и мне не придется ехать в коробке! - Обрадовался змей.

- Поедешь в багажнике. - Пообещала Ляля. - А тебе, Жорж, все равно придется играть больного. Грузитесь!

Ляля помогла мне натянуть костюм больного личинками шерстяной моли, похожий на ОЗК (общевойсковой защитный костюм), только из менее плотного материала.

- В отличие от вас, я буду в нем потеть и к концу поездки могу завоняться.

- Ничего, у нас есть душ, отмоешься.

- А долго ехать? - Поинтересовался змей.

- Часов шесть, половина дороги пройдет над лесом, по опасному раскачивающемуся участку.

- Почему?

- В объезд платной дороги.

Мы поехали. Комфорта в машине было по минимуму. Мне она напомнила старые советские грузовики, воющие коробкой передач. В салоне многие детали были отделаны деревом, что не казалось странным и премиальным для такого авто. Наверняка, дерево самый распространенный материал в этом мире.

Мы влились в поток и вскоре поднялись над вершинами деревьев. От этого вида захватывало дух. Близкое небо почти касалось облаками структурированных под разные задачи вершин деревьев. Мы ехали по сращенным ветвям дороги, волнующимся под порывами ветра. Ощущение напоминало качку. Иногда казалось, что колеса разгружаются настолько, что проскальзывают. Ляля крепко держалась за руль, пытаясь контролировать машину. Для езды по такой дороге требовалось определенное умение, чтобы понимать, как поведет себя машина, когда дорога уходит из-под колес.

Я полностью доверился кошке и просто разглядывал устройство самого верхнего уровня.

- А для чего делать дорогу так высоко? - Поинтересовался я.

- Для крестьян. Видишь, здесь много полей, на которых выращиваются многие культуры. Когда-то, когда лес занимал не такую большую площадь, еду выращивали на земле, но по мере разрастания его, приспособили для этого верхние ярусы. Вывели некоторые сорта пшеницы, способные сращиваться с древесиной, чтобы питаться ее соками. Это избавило от необходимости обрабатывать землю. Хотя большая часть сельскохозяйственных культур до сих пор выращивается на обыкновенной почве. Некоторые богачи покупают себе дома на верхних ярусах, чтобы дышать чистым воздухом и принимать солнечные ванны. Они платят большой налог за использование сельской территории под нецелевое назначение.

- Ляля, а твоя семья на каком ярусе живет?

- На пятом от верха. А всего их, где могут жить люди, больше двадцати. За несколько последних, скажу я тебе, правительство доплачивает. Это уровни болотных миазмов, паразитов и полной тьмы.

- У нас все на одном уровне живут, в горизонтальном смысле.

- Я заметила, и это очень непривычно.

- Меня ваш мир вообще шокирует. Как можно было додуматься превратить деревья в инженерные сооружения? Это же надо было управлять их ростом, направлять в какую сторону расти и какую форму при этом иметь. Скажи, а ваши дома, они тоже растут со временем?

Кошка рассмеялась и чуть не улетела с дороги.

- Ух! Не расслабишься тут. - Она вцепилась в руль. - Нет, конечно, не растут. Побеги, бывает, лезут внутрь дома, но сами стены не растут.

- А что происходит с деревьями, когда они старятся? Что если дерево, которое находилось на пересечении важных узлов, начнет погибать?

- Ну, болезнь у деревьев не происходит внезапно. Подращивают побеги рядом, пытаются укреплять. Это происходит очень редко. На моей памяти такого не было в тех местах, где я жила, хотя в новостях иногда передают, что случаются очаги какого-нибудь заболевания, в результате которого пришлось срочно переселять людей.

- Слушай, а пожары бывают? - Меня осенило очевидное предположение.

- Бывают. Но если хочешь знать, то самым катастрофическим событием у нас считается неконтролируемое размножение термитов, поедающих кору дерева. Примерно раз в десять лет происходит скачок их популяции и тогда у нас наступают тяжелые времена. Приходится всем, от мала до велика, обрабатывать стволы деревьев вонючей гадостью, пропитывающей все вокруг, одежду, шерсть, еду.

- Нельзя их вывести полностью?

- Нельзя. Они тоже выполняют свою работу и включены в цепочку питания многих видов.

- Как занимательно. Живые города. У нас они мертвые, как гробы.

- Мне так не показалось. У вас светло и есть в них такая техническая красота, которой лишены наши, немного корявые города. Дороги у вас нормальные, а не эти развивающиеся на ветру ленты.

- Да?

- Да.

- Надо будет посмотреть на свой город под другим углом.

Через три часа пути по одинаковым пейзажам я незаметно задремал. Открыл глаза, когда понял, что стало темно. Мы спустились на нижние ярусы и ехали по стабильной дороге, идущей мимо огромнейших стволов деревьев, внутри которых светились квадратики окон.

- Подъезжаем. - Взволнованно сообщила кошка.

Глава 15

Я заметил, как менялась в лице кошка, по мере приближения к дому. Она беспричинно облизывала нос, терла уши и перекладывала на руле руки.

- Волнуешься? - Не знаю, зачем задал я очевидный вопрос.

- Больше за родителей, чем за себя. Приготовься сразу, реакция будет бурной. Не знаю, как мать, но отец может и отлупить. У него одна реакция на не укладывающееся в его рамки поведение. Нет, вначале он обрадуется, что я жива, но потом захочет научить меня жизни.

- Да ладно тебе? Всё будет хорошо. При нас он не станет играть злого папашу.

- Надеюсь.

В лобовое стекло ударилась летучая мышь, оставила кровавое пятно и застряла, зацепившись крылом в массивном дворнике. Ляля включила дворник, чтобы убрать ее, но мышь держалась крепко. Ее мертвая голова с мелкими зубками со свистом елозила по стеклу.

- Дурной знак. - Вздохнула кошка.

- Вот у этой птички вечер не задался, а у тебя все будет хорошо.

Мы въехали, как я понял, в населенный пункт. Здесь было освещение, много автомобилей и большое количество светящихся окон. Ляля припарковала машину на тесной парковке. Наш транспорт напротив тех, что стояли рядом выглядел большим и старомодным. Я предположил, что этот уровень отличается доходами от того, на котором кошка раздобыла грохочущую развалюху.

- Приехали. - Сообщила Ляля.

Она долго собиралась с духом. Момент предстоял волнительный.

- Как я выгляжу? - Спросила у меня кошка.

- Как всегда, превосходно. За то время, что мы вместе, взгляд у тебя стал более жестким, остальное без изменений.

- Главное, чтобы они не приняли меня за бродягу. - Она оттопырила полы своей кофты, разглядывая ее в слабом освещении салонной лампочки. - Поистрепалась Олеляу. - Она засмеялась. - Уже имя свое кажется чужим.

- Иди, не бойся. Что-то пойдет не так, сразу говори, а я не одна, с друзьями. Прошу любить и жаловать и сразу зови нас.

- Мои родители могут быть еще более консервативными, чем родители Антоша. Прошу заранее, если они будут бегать от вас с криками, не принимать их поведение за обычное.

- Ляля, хватит себя накручивать. Иди уже, яви себя бедным родителям, выплакавшим все слезы в подушку.

- Что сделавшим?

- Ах да, вы же не плачете слезами. Просто иди, иначе я пойду первым.

- Или я. - Добавил змей, уютно расположившийся на широком заднем диване. В темноте ему было позволено выбраться из багажника.

- С богом. - Ляля резко выдохнула, открыла дверь и потопала к родительскому крыльцу.

Ее смелости хватило до самой двери, возле которой она опять впала в нерешительность. Я показал ей кулак. Ляля занесла руку, чтобы нажать на звонок. Секундная заминка и она его нажала. Я заметил, как опустились ее плечи, как у побитой кошки. Прямо картина «Возвращение блудной дочери».

В окне, рядом с дверью, загорелся свет. Дверь открылась. На Лялю упал свет лампы, что была в руках у кошки, одетой в пижаму. Вы слышали, как в марте воют коты? Так вот, что-то подобное началось спустя мгновение после открытия двери. Лялю затянули в дом, но дверь не захлопнули. Из дома доносились множившийся вой, похожий на плач огромных младенцев.

- Вот ее реально потеряли. - Произнес я.

- Да. - Согласился змей. - Сейчас все соседи сбегутся.

Кто-то из семейства Ляли все-таки догадался закрыть дверь. На улице стало тихо.

- Куда потом? - Спросил после некоторого молчания Антош.

- Пойдем в Транзабар.

- Зачем?

- Не знаю. Чувствую, так надо. Согласись, от мысли навсегда остаться в своем мире становится душно и тесно.

- Соглашусь. Мелко и неинтересно.

- Точно. Любой миллиардер из моего мира напыщенный карлик, променявший свободу мысли на деньги.

Антош согласно кивнул.

- Мои мысли мои скакуны..., - напел я, удивившись тому, что в этих строках уже нет такой аллегории, - вот реально, что думаешь, то и получаешь. Это какой-то новый уровень мышления получается, прямо волшебство. При всем при этом я не воспринимаю перемещения, как нечто магическое. Вполне себе осознанный труд, который может со временем восприниматься, как рутина.

- Не скоро, надеюсь. - Меланхолично ответил змей.

Кажется, он собирался заснуть.

Вдруг, дверь в дом Ляли открылась и на пороге появилась она. Из дверного проема показались еще две кошачьи мордахи размером поменьше. Кошка махнула нам рукой. У меня учащенно заколотилось сердце. Как на смотринах перед чужими родителями.

- Идем Антош, нас ждут.

Змей резко выпрямился и ударился головой о потолок.

- Куда? - Он все же успел заснуть. - А, понятно.

Обе детские мордахи исчезли, когда мы с Антошем показались на виду.

- Не бойтесь. - Крикнула внутрь дома кошка. - Ребята, живее, пока вас не увидели соседи.

Вид у Ляли был немного растерянный.

- Все нормально? - Спросил я, поравнявшись с ней.

- Нормально. - Она не стала вдаваться в подробности.

Нас ждали в большой комнате, уставленной резной деревянной мебелью. Отец, я сразу понял, что это глава семейства, по его размерам. Крупный, раза в два больше дочери. Как ни старался он держать себя подобающим главе семейства образом, но только глаза его выдали. Я видел, как они у него расширились, когда мы вошли.

Отец сидел в большом кресле, напоминающем трон, остальное многочисленное семейство собралось вокруг него. Патриархат в кошачьем семействе цвел пышным цветом. Супруга, мать Ляли стояла рядом. Самые младшие дети спрятались за нее и испуганно выглядывали из-за спины.

- Это мои друзья, Жорж и Антош. - Представила нас кошка.

Я кивнул, чувствуя себя как на приеме у английской королевы. Антош неловко повторил мой жест.

- То, что я здесь их заслуга, поэтому прошу относиться к ним с подобающим уважением и не делать акцент на их происхождение. Для них мы тоже, произошли от животных. - Ляля постаралась упредить вопросы, которые обязательно должны были возникнуть. - Это мой папа. - Представила Ляля отца.

Главный кот в семействе поднялся с трона и снова сел.

- Папа волнуется. - Объяснила Ляля его скромный жест.

- Ничего, мы его понимаем. - Я сделал шаг к нему и протянул руку. Отец тоже протянул руку вперед. Я пожал ее. - Очень приятно. Ляля много рассказывала о вас, хорошего.

Отец ничего не ответил, будто находился в некоторой прострации.

- Мои друзья называют меня Лялей, так им удобнее. - Пояснила кошка.

- Это мама. - Ляля подошла к матери и как дочь, обняла ее за плечи.

- Очень приятно. - Ответили мы с Антошем в один голос.

- Спасибо вам. - Поблагодарила нас мать. - Мы были уже готовы к самому худшему.

- Да, спасибо. - Наконец подал голос отец.

Видимо, немногословие было возведено у него в культ.

Ляля показала по очереди своих братьев и сестер. Родственники были напуганы и старались не показываться из-за матери и отца.

- Не бойтесь. Они только на первый взгляд другие. Обещаю вам, что через несколько часов вы будете воспринимать их так же, как и нас самих. - Ляля попыталась успокоить родных, но на самых младших ее слова не подействовали.

Те, кого я принял за подростков, набрались смелости и вышли из-за спин родителей.

- Привет! - Я помахал рукой. - Наше почтение вашей прекрасной семье, воспитавшей такую дочь, прекрасного друга, надежного и смелого товарища.

- Да, товарища. - Добавил змей.

Мой высокопарный комплимент создал заминку, во время которой никто не мог понять, как себя вести.

- Папа? - Ляля намекнула отцу, что пора бы уже разморозиться.

Похоже, нестандартные ситуации не были коньком ее отца. Он жутко тормозил, но пытался сохранить хорошую мину.

- Э, да, спасибо. Нам очень приятно, что вы вернули дочь.

- Проходите, пожалуйста, в дом. Чего топтаться на пороге? Ляля, проведи гостей в гостиную и включи телевизор. Хотя, вам, наверное, не интересно, что показывают у нас. - Неожиданно, мамаша взяла инициативу в свои руки. - Дети, принесите настольный сквош.

Папа-кот поднялся с трона.

- Что ты, в самом деле, сквош? Гости устали с дороги, им еще с мячом прыгать. Принесите альбом, я познакомлю их со своей родословной.

- Папа, мы для них все на одно лицо, какая им родословная? Пусть они сходят в душ, смоют пыль дальних странствий. Затем, я покажу им дом, расскажу, как мы живем. Уверена, им есть чему удивиться.

- Да, конечно, Олеляу, отведи их в душ. В тот..., ну ты поняла. - Мать нагнулась к уху дочери. - Нижний забился шерстью.

- Хорошо. Идемте за мной. - Позвала нас Ляля.

Мы со змеем, довольные окончанием официальной церемонии поспешили за ней на лестницу, ведущую вверх. Проходя мимо детворы, услышал возглас.

- Смотри, у него нет хвоста.

В доме было уютно по-особому. Уют создавало деревянное окружение и необычно приятный воздух, свежий, как в утреннем лесу. Тусклые лампочки придавали этому уюту сказочную атмосферу, пригодную для восприятия очумительных историй.

Ляля облегченно выдохнула, когда мы остались одни.

- Прошу прощения, такой тормознутой встречи у нас еще не было. Папа потерял дар речи. Обычно он ведет себя, как отставной генерал, который тренируется на нас из-за отсутствия войска. Теперь он будет корить себя и попытается наверстать непроявленный авторитет.

- Ляля, все нормально. У тебя отличная семья, дружная. Пусть ведут себя, как считают нужным. Не каждый же день к ним приходят в гости иномирцы.

- Спасибо Жорж и Антош за понимание. Они еще в шоке оттого, что я вернулась. Они были уверены, что я погибла. Было расследование, моих знакомых таскали на допросы, но все бесполезно. Пропала, как к корням ушла.

- Да, тебе следует задержаться дома подольше, чтобы не травмировать родителей. - Посоветовал Антош. - Только скажи, а мы с Жоржем подождем. Нам теперь торопиться некуда.

- Да? Не будем загадывать. Я слишком хорошо знаю отца. Если задержусь, он начнет брать мою жизнь в свои руки.

- Видно будет. Давай, показывай, как у вас душ работает.

Помещение душевой было выполнено в виде вертикальной деревянной капсулы, прикрываемой шторой из пропитанной непромокаемой ткани. Внутри капсулы имелись два вращающихся крана.

- Холодная и горячая. - Догадался я.

Ляля засмеялась.

- Нет. Один кран, это восходящий вверх поток древесного сока. Он сладковатый питьевой. Второй, как раз для мытья, нисходящий, горький.

- Серьезно? Вы сосете соки прямо из дерева, кровопийцы?

- Ему это не вредит. Воды у корней предостаточно.

- А унитазы тоже подключены таким же образом?

- Конечно, а ты думаешь при такой плотности леса, с такой небольшой площадью питания у каждого дерева реально вымахать под небеса?

- Не знаю, я не Мичурин. Одно я понял точно, кто-то строит города на костях, а кто-то на другом материале. Вас не упрекнешь, что вы засрали город. Симбиоз. - Я оглядел душ еще раз. - А намыливаться чем?

- Не надо. У древесного сока прекрасные моющие свойства, плюс естественный парфюм. Из душа выйдешь другим человеком.

- Главное, чтобы побеги потом не дал, а то мамка заругает за лишние черенки. Ладно, далеко не уходите, если у меня что-то не получится с вашей техникой, я позову.

Антошу душ был до фени. Его достаточно было протереть сухой ветошью, для блеска. Я разделся и забрался в капсулу душа. Открыл один кран. Из него потек ароматный сладковатый сок. Я сделал несколько глотков. Приятно и чертовски живительно. Открыл второй кран. Полившаяся из него прохладная вода имела горьковатый травяной аромат. Я не удержался и попробовал его на вкус. Действительно горькая, да еще и вяжущая жидкость.

Натирая себя пахучей водой, я напевал старую песню: «и родина щедро поила меня березовым соком, березовым соком». Сам при этом размышлял о том, насколько причудливы миры и как это здорово знать о том, что они есть и пребывать в них, наслаждаясь многообразием подходов к обустройству жизни каждой цивилизации.

Душ придал мне сил и настроения. Ляля ждала, как и обещала за дверями.

- Ну, с помойкой! - Поздравила она заимствованной у меня фразой.

- Спасибо. Ваши древесные души это нечто, как баня с березовым веником. Жаль только тепленькая не идет.

- Тепленькой у нас только в моргах моют, в последний раз. - Усмехнулась Ляля.

- Ох ты, не, с покойниками мыться не пойду. Какие планы на вечер?

- Отец уехал сделать заказ в кухню на вынос. Поинтересовался, чем вы питаетесь и был сильно удивлен, что наше питание почти не отличается от вашего.

- Звери. - Ответил я односложно, но всеобъемлюще. - Как родня на нас отреагировала?

- Младшие сказали, что будут сидеть в детской, пока вы в доме. Старшие смелее, вы их заинтересовали. Обещали пообщаться и задать вам разные вопросы. Так что будьте готовы к разной подростковой чепухе.

- Ну, вот, а ты боялась, что от нас будут бегать по дому, как от чумных. Молодежь более гибкая в плане адаптации к новым обстоятельствам. Веди нас к ним, займем себя с Антошем в ожидании званого ужина.

- Идемте, они ждут вас на террасе.

Террасой в представлении кошки оказался средних размеров открытый балкон. Трое родственников, я затруднился точно разделить их по половому признаку из-за одежды в стиле «унисекс», заволновались, когда мы вошли.

- Что, молодежь, как дела? - Мой вопрос должен был звучать нейтрально и не обязывал отвечать на него подробно.

- Сойдет. - Ответил один из подростков. - До сегодняшнего вечера нас волновали совсем другие дела.

- Серьезно? И какие же?

- Разные. - Ответил другой Лялин родственник.

Их мурлыкающая речь не прояснила половую принадлежность. В отличие от папаши типичного самца, эти были еще субтильными и по-мужски не развитыми.

- Жорж, Антош, я оставлю вас, пойду, помогу маме. - Кошка развернулась, чтобы уйти, но остановилась. - Ребята, не слишком наседайте на гостей.

Родственники пообещали не наседать.

Вид с террасы открывался интересный. Освещенный желтым светом в несколько уровней городок выглядел очень уютно и тихо. Ветра здесь не чувствовалось совсем, но и душно не было. Такой погоды на Земле почти не бывает. Редко когда случается, что ночью ненадолго ветер остановится совсем и природа погружается в безмолвие.

В круглый колодец наверху, созданный сплетением веток, были видны звезды. Пока все молчали, не зная с чего начать разговор, я наслаждался восприятием нового. Антош тоже перевалился через парапет и замерев, разглядывал город. Новые впечатления питали нас, наполняя душу сладкой вибрацией причастности ко всему окружающему. Помнится, такое же ощущение было однажды, когда отец купил мне с рук игровую приставку с коллекцией игр. Я обложился дисками и не мог поверить, что эти виртуальные миры мои.

- А вы знаете, что у нас скоро начнется война? - Мои мысли перебил кот-подросток.

- Война? Зачем? - Я не смог сразу осмыслить его вопрос.

- Как зачем? Эти, пятнистые недоноски считают, что мы нарушаем их границы. Мы с братом через год пойдем служить и попросимся на фронт, если война начнется.

- А перед тем, как идти на войну, я предлагаю вам сделать трепанацию черепа и вынуть мозг. Так вас будет сложнее убить. - Посоветовал подросток с более нежным голосом. Я понял, что это девочка, и она была по подростковому ехидной.

- Заткнись! - Резко оборвал ее брат. - Твое дело с куклами играть и учиться еду готовить.

- Не, парни, война плохое дело. На той стороне на таких же террасах стоят такие же юноши, как и вы, которых убедили в том, что кризис никак, кроме как войной не решить. За любым большим конфликтом стоят большие люди со своими интересами. Когда-то я тоже думал, как вы, но после недавних событий, стал думать иначе.

- А если они нападут первыми? Нам что, бросить соотечественников на их штыки? - В братьях бурлил подростковый максимализм.

- Хотелось бы сказать тебе, что защита родины это героический поступок, так оно и есть на самом деле, но те, кто разогрел войну, ни за что не останутся на передовой. Для них важнее спасение своих активов и часть их богатства вы будете спасать ценой своей жизни. Поэтому, лучше, чтобы войны никогда не было, для чего надо прикладывать все усилия, чтобы она была невозможна.

- А как это?

- Народная дипломатия. Вы общаетесь с кем-нибудь с той стороны?

- С пятнистыми? - В голосе Лялиного брата чувствовалось все отвращение, которое он испытывал к врагу. - Ни за что?

- Ну, тогда получите, что заслуживаете.

- Нам Олеляу в двух словах рассказала о том, как вы познакомились, расскажите подробнее. - Сестре были неинтересны разговоры о войне, и она вовремя перевела тему.

- Хорошо, я расскажу. Антош, дополнишь, если я что-нибудь упущу. - Змей кивнул. - Все началось в ковше одной катапульты...

Кошки слушали, открыв рты, временами утирая нос розовыми языками. Младшие братья и сестры незаметно подобрались к входу на террасу и лупились на нас желтыми глазками. Видимо, рассказчик из меня был неплохой, потому что на протяжении всего повествования никто не проронил ни звука. Я пропустил историю про то, как Ляля телепортировала сестру Антоша, сразу перескочив на момент попадания в их мир.

- ... мы взволнованно сидели в машине и ждали, когда нас пригласят. - Закончил я свой рассказ.

- Это..., это невероятно. - Сестра Ляли несколько раз подряд облизала свой нос, что говорило о ее крайнем волнении. - Я тоже хочу посмотреть другие миры. Возьмите меня.

- Это опасно. - Антош развернулся в сторону подростков. - Вначале нам надо самим разобраться, что к чему в этих мирах. У нас есть предположение, что не готовый человек не сможет путешествовать по мирам. Такие люди, как твои братья милитаристы не впишутся в психологический портрет путешественника по мирам.

- Все верно, надо видеть в каждом существе человека, как бы он при этом не выглядел. - Добавил я и принял стойку, как для фото.

Сестра Ляли засмеялась, оценив мой жест.

- Вы почти такой же, как мы. - Произнесла она сквозь смех. - Только...

- Лысый? Ничего, ваша сестра тоже поначалу этому удивлялась, а теперь видит, что это даже практично.

- А я что, не похож на человека? - Насупился змей, уязвленный тем, что его проигнорировали.

- Вы? Не совсем. - Призналась сестра. - Не совсем похожи на мое представление.

- Это Антош, на самом деле, очень умный ответ, предполагающий, что девушка стоит на пути понимания, для которого требуется время. Думаю, для нее миры скоро распахнут свои двери.

- Она зануда. - Одного из братьев задело, что я отвесил комплименты сестре.

- Не зануда, а увлекающаяся. А вы, бестолочи, до сих пор бегающие с рогатками.

- Эй, я слышу в ваших отношениях ничего не поменялось? - На террасу вошла Ляля. - Отец привез заказ, мы можем спускаться.

Пока мы спускались по лестнице, Ляля шепнула нам, чтобы мы не проговорились отцу насчет того, что она не собирается оставаться дома.

- Он думает, что я вернулась насовсем и ждет, что снова выйду на работу. Он очень любит, чтобы у нас в семье все было, как у людей.

- Надо же, два часа назад он не был уверен в том, что ты жива. - Позиция отца удивила змея.

- Ну, раз я жива, то нет ничего важнее, как снова выйти на работу. Теперь я понимаю, как за его собственным самомнением совсем не видно кругозора. Однако, расстраивать отца раньше времени не стоит. Хочу, чтобы все прошло, как надо. Обещаете?

- Конечно!

- Не переживай, буду нем, как рыба.

Мы посмеялись над воспоминаниями начала нашего путешествия, когда попали в плен к рыбам.

Нас ждали. Если вы думаете, что у кошек такие же столы, как и у нас, то ошибаетесь. Столов у них не было совсем. Многочисленное семейство слонялось по гостиной с кусками в руках.

- Присоединяйтесь. - Вежливо предложила мать Ляли и отвела нас к нише в стене, в которой стояло блюдо с теплыми кусками мяса.

- Спасибо. - Я взял кусок прямо в руки, как это делали остальные. Затем подумал про змея. - У вас есть какой-нибудь инструмент для нашего друга. У него с хватательными возможностями не очень

Мать заметалась, не зная, что предложить. Выручила всех Ляля, понимающая, что требуется. Нашла какую-то здоровую вилку и наткнула на нее кусок мяса. Антош закрутил хвост вокруг вилки.

- Благодарю.

Мясо оказалось неплохим, нежным. На мой вкус не хватало соли и специй.

- Кого мы едим? - Мне было любопытно узнать, кому принадлежало такое нежное мясо при жизни.

- Точно хочешь знать?

Я имел не настолько сильное воображение, чтобы у меня случился рвотный рефлекс. Мясо, по виду, принадлежало млекопитающим, что уже успокаивало меня.

- Точно.

- Обезьянина.

- Что? - Я чуть не переполошил семью своим возгласом. - Изверги. - Добавил я шепотом. Надо было сводить тебя на рынок, шаурмой из кошек накормить.

- Я не виновата. Отец уехал до того, как я сообразила, что тебе может не понравиться. У нас это недорогое и нормальное мясо, лучше, чем птичье.

- Олеляу, что-то не так? - Мать заметила наш диалог.

- Нет, мам, все нормально. Просто, Жорж интересуется, из какого животного готовится это блюдо.

- Да, поразительно вкусно. Такой, необычный привкус. Сладит. - Мне не хотелось доставлять никакого дискомфорта семье через свои пищевые пристрастия.

- О, я рада, что вам нравится. Если хотите, мы можем вам с собой дать.

- Спасибо. Если все не съедим, то почему бы и нет.

- Я могу вам привезти несколько живых макак, забьете и приготовите когда проголодаетесь. - Предложил отец кошачьего семейства. - Дочь обмолвилась, что вам еще далеко идти.

- Спасибо, не нужно. Сколько нам еще идти, мы и сами не знаем. В мирах расстояние относительно Чем лучше себе представляешь место, в которое хочешь попасть, тем быстрее там оказываешься.

- Мудрено как-то. Как бы я не представлял себе туалет, расстояние до него не меняется.

- Если представить себе туалет прямо в постели, то он там и будет. - Не удержался я, чтобы не поддеть кота.

Его замечание, лишенное критического осмысления, раззадорило мой ироничный склад ума. Ляля незаметно ширнула меня в спину рукой.

- Больше не буду. - Произнес я одними губами.

- А, правда, что у вас дома из камня? - Глава семейства подошел к нам.

- У нас дома выточены химическим способом прямо в горной породе. На наш взгляд, это разумно, по причине избытка гор. К тому же, каждый дом имеет огромный срок службы. Вот моя семья это пятое поколение людей, живущих в нем. - Ответил за себя Антош.

- А у нас дома строят в основном из бетона, затвердевающего минерального раствора, реже из дерева или других материалов.

- Папа, их дома очень красивы. Они имеют строгую геометрическую форму и выглядят, как дома пришельцев. В них много стекла, отчего внутри много света. - Вдохновенно поддержала меня Ляля. Прежде она не делилась со мной своим впечатлением о моем мире.

- Не знаю. - Отец не воспринял ее эмоции. - По мне, так дома в деревьях полезнее.

- Возможно. У вас очень приятный воздух в доме, как в лесу. - Я согласился с котом.

- Ну, так, все живое. - Кот обвел стены дома куском мяса. - Натуральное.

- Это потому что моли давно не было. После обработки от нее еще год все воняет химикатами.

- Каждый мир хорош по-своему. Не надо их сравнивать, разумно отметить особенности и принять таким, каким он исторически сложился. - Антош выступил в самой удобной для себя ипостаси рассудительного змея.

Кота задело замечание. Он метнул на гостя недобрый взгляд. Его рассуждения вряд ли подвергались оценке или сомнению в семье. Ляля, чтобы упредить возможную ненужную полемику, которую ее отец обязательно затеет, громко обратилась к матери:

- Мама, а может быть пора вино подать?

Мать переняла эстафету.

- Гости, одну минуту, сейчас я подам самое лучшее вино, которое только умеют делать в нашем городе. Из винограда с верхних полей. - Мать убежала и вернулась раньше, чем ее супруг нашел повод затеять спор. Ляля помогла разлить его по деревянным кружкам, похожим на средневековые пивные.

- Антош, нахваливай вино. - Шепнул я змею.

До него не сразу дошло, что создалась неловкая ситуация.

- Не тупи, а то кот нас съест на завтрак.

Только после второго намека до него дошло. Ручка кружки удобно легла в кончик его хвоста. Антош сделал глоток и причмокнул.

- Это вино необыкновенно вкусное! Серьезно, Ляля, у него такой тонкий букет.

Я попробовал тоже. Белое вино не входило в список моих гастрономических предпочтений, я любил эффект, для чего лучше годились более крепкие напитки, но тут я, признаться, чуть не получил гастрономический оргазм. Я почувствовал в нем солнце, ветер, терпкий привкус косточек, нежной сладости и пьянящий аромат зелени.

- Это сорт винограда растущий не на почве. Его прививают к стволам деревьев, так что их соки смешиваются и дают такое необычное сочетание. - Похвалился заметно подобревший отец.

- Папа, он же стоит невероятных денег. - Ляля перевела взгляд с отца на мать и обратно.

- Не дороже радости от твоего возвращения. Я могу себе это позволить. - Мягким, но повелительным тоном произнес отец.

- Дураки мы, без подарка пришли. - Я это поздно понял.

- Неопытные мы еще по гостям ходить. - Змей поставил пустую кружку на стол.

Мать подошла с деревянным жбаном, в котором находилось вино.

- Я добавлю?

- Нет, нет, что вы, мне достаточно. - Змей не захотел вгонять семью Ляли в долги. - Ляля, покажи мне туалет, пожалуйста.

Я сразу понял, что змей что-то задумал. Обычно он ходил в туалет не чаще, чем раз в неделю. Ляля отвела его в туалет, вернулась и стала рядом со мной. Я понемногу пил вино и закусывал обезьяниной. Отцу Ляли надоело строить из себя памятник, он подлил себе вина и подошел к нам.

- Мы сейчас работаем над одним проектом, которого нет у соседей, пятнистых. Мы хотим создать водный канал. Собирать часть осадков по все поверхности леса и направлять в одно русло. У наших инженеров появилась идея построить на пути этого потока водогенераторные электростанции. - Отец преподнес это, явно надеясь на мое восхищение.

Я изобразил его, как мог.

- Невероятно замечательная идея. А каким способом сейчас вы получаете электрический ток?

- Замечательная? Да она даст нам такое преимущество, которое откинет соседей на сто лет назад.

- Восхитительно. Главное, успеть все построить до начала войны.

- Какой войны? - Кот удивился моей осведомленности.

Подростки зыркнули в мою сторону. Я догадался, что их разговоры никак не предназначались для ушей отца.

- Да так, птичка одна на хвосте принесла.

Отец смерил взглядом Лялю, подумав, что в этом виноват ее язык.

- Папа, пока я была там, мне совсем не хотелось рассказывать о проблемах нашего мира. Воспитывай лучше своих пацанов, чтобы они не трепались на каждом углу.

Братья показали сестре кулаки.

- Да и пусть начинается. Мы им быстро хребет переломим. - Кот перевел тему разговора. - Значит, тебе интересно, откуда у нас берется электричество?

- Да, очень интересно.

- Из пьезоэлектрических элементов, использующих движение стволов и веток деревьев. Оно непрерывно, так что перебоев нет. А у вас есть что-то подобное?

- До такого мы точно не додумались. У нас есть атомные электростанции, вырабатывающие электроэнергию за счет расщепления ядер урана.

Кот посмотрел на меня, как на человека, споровшего несуразицу. Ляля закатила глаза.

- Папа, ты всегда хочешь, чтобы все удивлялись тому, что у нас все лучше, чем у других.

- Что вы расщепляете? Ядра? - Не унимался отец.

- Ну, не знаю, что вам преподают по физике, но в нашем мире считается, что вещество состоит из атомов. Атом из ядра и электронов. Так вот, атомы некоторых элементов можно заставить делиться с выделением большой энергии, стоит их немного встряхнуть, как начинается цепная реакция. Мы научились ее контролировать и создали на основе этого процесса атомные электростанции. - Я посмотрел отцу Ляли в глаза снизу вверх, но у меня было ощущение, что наоборот.

Кот ничего не сказал. Отхлебнул вина и отошел в другой угол гостиной.

- Ушел думать, чем можно крыть твои электростанции. - Вздохнула Ляля. - Не может, чтобы не похвастаться чем-нибудь.

- Знаешь, без обид, но жил у нас на даче кот, который любил метить свою территорию, так вот поведение твоего отца похоже, только он метит территорию иначе, обхвастывает ее.

- А вот это звучит обидно. Он все-таки мой отец.

- Прости. Возможно это из-за мяса. Я чувствую себя каннибалом.

- Ладно, потерпи немного. И не говори отцу про то, что вы уже вышли в космос, а то он совсем расстроится.

- Хорошо, что предупредила. Я как раз собирался ему об этом рассказать.

- Не вздумай.

- А что это Антош наш засиделся на горшке? Может, стоит проверить его?

- Да уж, подозрительно долго.

Ляля направилась в сторону комнаты с клозетом, но Антош попался ей прежде, чем она успела дойти до него. Змей появился прямо в проходе, с мешком. Не ходил он ни в какой туалет.

- Антош, ты где был и что в этом мешке? - Ляля прощупала его содержимое, но не смогла определить.

- Я исправил ошибку. Я принес гостинцы. Всем! - Антош протянул мешок, чтобы Ляля взяла его в руки.

- Где взял, Змей Мороз?

- В магазине. - Шепнул Антош. - В твоем мире.

- Как?

- Так. Попросил продавца наложить в мешок всего помаленьку, ну и посмотрел на него. - Змей скорчил злую гримасу, которую не строил еще ни разу с тех пор, как я его узнал. - Он оказался вежливым, сложил всё и еще поблагодарил.

- Тебя видели? Как ты вообще на это решился?

- Кроме продавца - никто. А этот магазин я еще когда в парке прятался, приметил. Очень красиво там все через стекла выглядело.

- Ну, ты даешь, Антош. Поступок, конечно, сомнительный, но смелый. - Я открыл мешок, чтобы проверить, не сексшоп ли ограбил мой близорукий друг. Нет, кажется пострадала продуктовая сеть магазинов у дома. В мешке лежало все, что продавалось непосредственно у кассы: шоколад, жевательные резинки, напитки, чипсы, пиво, презервативы, батарейки, радиоуправляемые машинки, какие-то драже и даже журналы со скидками. По мне, так на кошачий вкус ничего съедобного.

Кошачья мелкота незаметно собралась у мешка, заинтригованная его содержимым.

- Ляля, глянь, чем можно угостить твоих братьев и сестер.

Пока кошка рылась и проверяла содержимое, я вынул радиоуправляемую машинку, вставил в нее и пульт батарейки. Дети смотрели за моими действиями с нескрываемым ожиданием чуда. Я двинул джойстик вперед. Машинка дернулась. Дети взвизгнули и подпрыгнули на месте.

- Не бойтесь, это игрушка. Я сам управляю ей. - Успокоил я мелких кошек.

Я проверил все кнопки. Одна из них зажгла на машинке иллюминацию. Дети заохали. На их шум пришли подростки, теряющие при виде яркой игрушки независимый вид. Демонстрация возможностей машины прямо у их ног, заставила подростков синхронно подпрыгнуть на месте. Я вошел в раж и выписывал на игрушке сложные фигуры, дрифтовал и пускал в занос.

На шум пришли отец с матерью. Могучий кот навис тенью над всеми и грозно взирал на мое баловство. Интерес под его взглядом к автошоу быстро угас. Я отдал пульт первому попавшемуся котенку и подошел к Ляле с Антошем.

- Что у вас?

- Здесь одни сладости, либо то, что мы с Антошем не понимаем. - Ляля покрутила в руках коробочку с презервативами.

Я оглядел большую кошачью семью.

- Вы это точно не используете. Если не применять по назначению, то это воздушный шарик. - Я взял в руки пачку, вынул из нее презерватив и надул. - Можно украсить дом в честь твоего возвращения.

Дети разрывались между содержимым мешка и тем, кому достанется пульт. В итоге, они передрались, и отцу пришлось отобрать у них игрушку.

- Хватит так вести себя при гостях. - Пригрозила им мать.

- Ребята, держите шоколад, только много не ешьте, чтобы с непривычки шерсть не посыпалась. - Ляля раздала шоколадные батончики.

Ее младшие браться и сестры дружно захрустели начинкой с орешками.

- Все живое любит ласку и сладкое. - Меня тронула эта картина. Будь у меня камера, лучшего рекламного ролика просто не придумать.

Ляля вынула из мешка упаковку зеленых банок.

- Пиво? - Я подкинул одну банку в руке. - Пиво бате твоему.

- Пойдем, вручим. - Предложила Ляля.

Мы вошли в комнату, где застали отца отчаянно пытающегося овладеть управлением машинкой. Он так увлекся, что не замечал нас.

- Пап! - Обратилась Ляля.

Кот отбросил пульт в сторону и принял задумчивую позу.

- Что, дорогая?

- Пиво будешь?

- Что это? - Отец семейства не поменял позы, будто с него писали картину.

- Это напиток, похожий на вино, но менее алкогольный.

- Ты пробовала? - Спросил отец у Ляли.

- Не раз. Нам подходит.

- Папаша, а что вы пытаетесь вести себя так, словно мы собираемся украсть ваше достоинство? Расслабьтесь, возможно, мы видим вас последний раз в жизни, забудьте о самомнении и получите удовольствие от общения с нами. Держи банку. - Не дождавшись ответа, я бросил ее коту. К его чести, тот поймал ее довольно ловко. - Поднимите вверх колечко. Осторожно.

Кот потянул колечко и получил струей пены в лицо. Пожалуй, для него это было довольно унизительно. Мне пришлось тоже открыть небрежно, чтобы получить свою долю пены. Отец Ляли посмотрел, как я, запрокинув вверх банку, сделал несколько больших глотков и повторил за мной. Он еще не знал, что газики из напитка поспешат покинуть пищевод. Мощная отрыжка не заставила себя ждать.

- Побочный эффект. - Предупредил я и тоже отрыгнул. Сделал я это намеренно, чтобы не дать хозяину дома почувствовать себя неловко.

Пришла мать, уставшая контролировать детей.

- Ляля, я спрятала ваши гостинцы. Боюсь, как бы с непривычки у них животы не разболелись.

Пива было столько, что мы засиделись допоздна. Отец Ляли под алкоголем стал совсем другим. Мы с ним устроили соревнования на радиоуправляемых машинках. Пару раз ему удалось обогнать меня на прямой, но повороты еще не давались. Даже для Ляли, не говоря о матери, глава семейств раскрылся совсем с другой стороны. Из него полезла детская непосредственность, и совсем ушел страх сделать что-то во вред своему авторитету. Папаша упал со стула, вращая пульт в повороте, встал и не заметил этого. Шумно ругался на свою неловкость и просил еще пива.

Ляля с матерью переглядывались широко открытыми глазами. Такого отца они не знали. Несмотря на шум, создаваемый им, он больше не казался мрачной тенью себя самого.

- Жорж, там точно пиво было? - Спросила Ляля на ухо.

- Пиво, самое дешевое, которое только бывает. А что?

- Я его таким не знаю, и он мне нравится.

Мы посадили не один комплект батареек, прежде, чем глава семейства угомонился. Пиво сделало свое дело. Он ушел в туалет и там уснул. Мать предложила нам застелить постели, но мы отказались.

- Мам, я не останусь ночевать. Не хочу, чтобы у нас с отцом наутро возникли разногласия на мое будущее. Я больше не вижу себя в нашем мире. Мы сейчас уйдем, а ты скажи папе, что я взрослая, чтобы сама решать, как мне жить.

Мать с дочерью обнялись, а мы со змеем поспешили уйти в другую комнату, чтобы не мешать им прощаться. Ляля явилась через пару минут.

- Не думала, что так все хорошо пройдет, и что так тяжело будет уходить.

- Готова? - Спросил я.

Кошка кивнула. Через миг мы оказались у реки. Здесь тоже наступила ночь.

Глава 16

Так радовались моему появлению только моя собака и кот, которого мы забросили к реке. Несчастный бросился к нам с объятьями. Непродолжительная жизнь в другом мире наложила на кота серьезный отпечаток, отразившийся в потрепанном виде и безумном блеске глаз.

- Что, как акклиматизация? - Спросил я его.

- Верните меня назад. - Кот проигнорировал мой вопрос. - У меня дети маленькие. Я никому не скажу, что видел вас. Я отрежу себе язык, сломаю пальцы, вырву глаза, все, что угодно, только верните.

Одно точно, этот кот был на сто процентов домашним котом.

- Ляля, верни земляка назад. - Попросил я кошку и отошел в сторону, чтобы не стоять на пути ее воображаемой силы.

Кот заволновался, забегал глазками, думая, что наша ирония проистекает из какой-то подлости. Особенно подозрительно он смотрел на Лялю, в глазах которой читалась откровенное презрение к его истерике. Кошка едва заметно дернула руками, будто собиралась толкнуть, но передумала. Кот исчез.

Мягкая трава не особо напоминала кровать, но мы уже привыкли спать там, где нас застала ночь.

- Ну, что, господа путешественники, - я оглядел нежившихся под утренним солнцем товарищей, - пора сделать последний рывок в обиталище цивилизации нового уровня.

- Что-то волнительно на душе. - Пожаловался змей. - Вдруг, нас снова отправят в катапульту.

- Я уверен, что тех, кто сам пришел туда, не отправляют.

Ляля заметила, что тон мой не был таким же уверенным.

- Ладно, если отправят, то мы уже не новички, выберемся из любой передряги. - Кошка вынула свой хвост из-под себя и стряхнула с него прилипшую траву. - Только если нас не разделят. Я же до сих пор не научилась ходить через миры.

- А мы не знаем, как тебя найти, если это случится. - Змей скрутился в «пирамидку».

- За тем и идем, чтобы получить ответы на многие вопросы. В Транзабаре, конечно, не церемонятся с процессом обучения, но делают это доходчиво. Давайте договоримся, что если нас разъединят, то мы вернемся на берег этой реки и будем ждать. - Предложил я.

- Все, кроме меня. - Напомнила кошка о своем недостатке.

- Ляля, а тебе надо потренироваться, выталкивать тех, кто умеет ходить через миры в это место, чтобы они нас привели к тебе, либо учиться ходить самой.

- Я пыталась сколько раз! Не могу даже понять, как это возможно. У меня не возникает никаких образов или ощущения, что я чувствую другой мир. - Ляля поднялась на ноги и нервно заходила вокруг нас.

- Не кипятись. Придет, со временем. - Попытался я успокоить ее.

- А что если, это привилегия мужчин? - Предположил змей. - Особый склад ума или еще что-то.

- Не будем гадать, друзья. Надо подкрепиться и топать в город ответов. - Я вынул из рюкзака банку нормальной тушенки. Привкус мяса обезьяны еще держался у меня во рту. Хотелось перебить его чем-нибудь привычным. - Ляля, гони огниво.

- Вот, держи зажигалку нормальную, спиртовую. - Протянула кошка новое устройство.

Я быстро разобрался с принципом ее работы. Чиркнул и поджег кучку хвороста, собранного в прошлое посещение. Завтрак прошел в полном молчании. Как всегда, перед тем, как решиться на что-то серьезное, сомнения разъедают душу. Велик соблазн ответить отрицательно на висящий перед глазами вопрос: «Оно мне надо?». Никто не хочет добровольно стать заложником проблем, которые непременно случатся, тем более, когда цель не слишком ясна.

Будь я один, с большой вероятностью выбрал бы самый легкий вариант, жил на Земле, регулярно слоняясь по чужим мирам, чтобы как Вольдемар, однажды вляпаться в проблемы с красивой женой сатира. Можно ли было в этом случае считать себя иномирцем? Во мне была уверенность, что для прописки в городе требовалась некоторая зрелость, которую необходимо доказать поступками.

- Жорж. - Тихо прошептала Ляля.

Она кивнула головой в сторону реки, когда я обратил на нее внимание. На той стороне стоял зверь, похожий на волка, только в несколько раз крупнее. Он, не отрываясь, смотрел на нас.

- Собака. Не люблю собак. - Ляля вынула из своего рюкзака ножичек, который вряд ли бы успела применить.

- А мы тут так беспечно отдыхали. - Змей подполз к нам ближе. - Он меня, как макаронину, за один прием проглотит.

- Это волк, который пришел сказать нам, что пора в путь. - Я осторожно подтянул свой рюкзак. - Антош, скрепляй нас, нам пора.

Зверь появился как будто специально, чтобы перебороть нашу нерешительность.

- Антош, я поведу. - В критические моменты я считал себя командиром тройки.

Змей промолчал, и только крепче скрутил нас.

Я решил, что смогу перенести нас сразу на улицы Транзабара, пахнущие готовящейся едой, наполненные шумом толпы, гуляющим между стен. Но не тут-то было, с моим воображением случилась какая-то проблема. Я не мог ощутить того, что уже видел однажды, и это было странно.

- Жорж! - Вскрикнула кошка.

Я открыл глаза. Волк уже форсировал реку и отряхивал шерсть на берегу.

- В Транзабар не могу, не выходит.

- Давай куда угодно, только не в желудок этой твари.

Когда надо вспомнить что-то сразу, на ум не приходит ничего умного. Не знаю зачем, я вспомнил момент из далекого детства, когда мы ехали всей семьей в деревню на машине с лысой резиной и в жуткую метель. Тогда нас закономерно закружило и выбросило в кювет. Отец бегал на дорогу, чтобы остановить грузовик, который смог бы нас вытянуть. Но кто ни пытался это сделать, из-за скользкой обледенелой дороги, у них не получалось. Мы проторчали в кювете полдня и сожгли почти весь бензин. Вытащил нас трактор, расчищающий дорогу.

И вот из теплого мира нас выбросило на дорогу в жуткую метель. Мимо сразу пронеслась машина, едва не налетев нас.

- Зачем сюда? - Кошка попыталась перекричать завывающий ветер.

- Мне здесь не полезно. - Змей вытаращил глаза на непогоду.

- Сейчас исправлю. С перепугу не успел сообразить.

- Живее, здесь опасно.

Шерсть кошки мгновенно забилась снегом. Я плохо соображаю, когда меня торопят. После того, как не вышло с Транзабаром, я остался без плана и теперь не мог быстро придумать, в какой из миров надо сбежать. Автоматически выбор пал на противоположный мир Антоша или очень похожий на него. По крайней мере, жара и горы присутствовали. Снежный порыв попал вместе с нами в этот мир.

Змей тут же принялся очищаться от снега, выписывая зигзаги на горячих камнях. Ляля намокла и превратилась в тощую копию себя самой. Голова, на фоне уменьшившегося в объемах тела казалась большой. Природа не отобрала у нее умение по-кошачьи стряхивать с себя влагу. Ляля резко крутанула телом, оросив меня мелкими каплями. Пушистость наполовину восстановилась.

- Антош, у меня не получается представить Транзабар, попробуй ты. - Предложил я змею.

- У меня тоже, я уже пытался. - Признался он.

- Как так? Почему? Что не так с этим местом? - Для меня это было загадкой.

- Я не знаю. Согласитесь, а вы ведь тоже не сразу пришли в Танзабар? Я имею ввиду, что мы можем попасть в нужный мир сразу, представив его, а те, кто вел нас, шли в Транзабар минуя разные миры. Почему они не попали в этот город сразу? - Ляля водила рукой по руке против шерсти, чтобы быстрее ее высушить.

- Честно говоря, я не думал об этом, потому что мой проводник просто бежал от преследователей, и я до сего момента был уверен, что он зачищал следы.

- А я просто не помню, как это было. - Напомнил змей. - Ясно одно, попасть в Транзабар просто так не получится. Было бы наивно думать, что люди его основавшие, поставили город в одном из миров.

- А где тогда? - Предположение змея выбило меня из колеи.

- Не знаю. На перекрестке миров. Я понятия не имею, как устроена вселенная, по которой мы ходим. До сего момента, я считал, что она похожа на книгу, в которой каждая страница это другой мир. Видимо, мое представление было слишком плоским.

- Ты хоть представлял, а я даже представить не могла. - Ляля взяла хвост в руки и махала им, чтобы подсушить.

- Черт, это какой-то замкнутый круг, нам нужны ответы на вопросы, которые мы надеемся получить в Транзабаре, но чтобы попасть туда, нам надо вначале получить эти ответы. - Я почесал мокрый затылок. - Парадокс.

- Мы опять оказались в начале пути. - Кошка почти восстановила прежний объем тела. - Тогда мы мечтали вернуться домой, а теперь хотим добраться до цели, что для нас является большей мотивацией.

Меня осенила одна идея.

- Ляля, а ты хорошо помнишь Транзабар?

- Не лучше вашего, наверное. Я была напугана. Тюрьму хорошо помню. А что?

- Попробуй нас вытолкнуть туда.

- Я не понимаю как. Вы снова окажетесь в моем мире. - Кошка безвольно опустила плечи и плюхнулась на землю. - Я какая-то бесталанная.

- Жорж, а что если Трназабар огражден от проникновения в него техническими средствами, полем или еще чем-нибудь? - Предположил змей.

- Вряд ли, не было у Вольдемара никакого устройства с собой, голышом бежал от любовницы. Нет, здесь дело в другом. Нам нужен мозговой штурм.

- Это как? - Спросила Ляля без особого энтузиазма.

- Высказывайте любые, самые невероятные предположения и будем их обдумывать. - Мне хотелось возбудить своих товарищей, как магнитную катушку электрическим током. Заставить их серое вещество вырабатывать идеи.

- Транзабара не существует, поэтому мы не можем в него попасть. - Предположил змей. - В моем мире часто возникают миражи, которые издали можно принять за что угодно.

Неожиданно для меня эта идея показалась весьма правдоподобной. Я попытался мысленно перенестись в свое первое посещение города, чтобы попытаться вспомнить моменты, которые указали бы мне на призрачность окружающей обстановки. Напрасно, город вспоминался как «живой», с запахами и звуками, которые помнило тело.

- Нет, Антош, такой вариант нам не нужен. Ляля, у тебя есть какая-нибудь идея?

- Есть, и мы ее с вами уже обсуждали. В город попадают только зрелые проходимцы, а мы, особенно я, к этому еще не готовы. Я вообще думаю, что вам надо попробовать без меня. Уйдите в другой мир и попробуйте.

У кошки, кажется, выработался комплекс неполноценности по поводу того, что она не может самостоятельно ходить сквозь миры. Я подошел и обнял ее за плечи.

- Ля, мы команда. Без тебя, мы с Антошем будем, как два оболтуса, как два одинаковых заряда, которые будут отталкиваться друг от друга. Я уверен, что причина не в тебе, а в нашей общей незрелости.

- Всё, мозговой штурм закончен? Это окончательное предположение? - Поинтересовался змей.

- Почем я знаю? Давай больше вариантов.

- А что если миры бывают разных уровней? Допустим, мы научились ходить по тем, которые равны нашим. Это такое горизонтальное хождение, не требующее от нас какого-то особого умения. Но есть миры, стоящие от нас на ступеньку выше, что объясняет перемещение наших проводников из мира в мир, а не сразу в Транзабар. - Змей уставился в меня немигающим взглядом.

- А что, это похоже на годную теорию. - Не имея ничего вразумительного можно было согласиться с любой гипотезой. - Интересно, а как сделать шаг на эту ступеньку. В чем отличие нашего мира, от другого?

- На это у меня ответа нет, как и внятного предположения. - Сообщил змей, развернувшись в линию. - Ваш ход.

На некоторое время мы замолчали, перебирая в голове варианты, помогающие найти способ перейти в мир, отличающийся от тех, в которых мы были. Для начала я хотел понять, в чем должно состоять отличие и постепенно пришел к выводу, что надо найти общее в тех мирах, в которых мы уже побывали.

- Что общего было в пройденных мирах? - Спросил я у друзей, не надеясь на скорый ответ.

- Ну, мы понимали друг друга. - Ответила Ляля. - В целом, мы все были похожи.

- Да, соглашусь с Лялей, после некоторого времени общения исчезает предубежденность насчет непреодолимых различий. Даже цивилизация быков-фанатиков была для меня понятной, не говоря про собаколюдей и прочих медведей. - Змей поддержал кошку.

- Вы хотите сказать, что это является причиной разделения миров? То, как мы сформировали свои взгляды на вещи, определило уровень нашего мира?

- Жорж, я думаю, что как раз наоборот, то как мы сформировали наши взгляды и создало для нас эту структуру миров. Возможно, вне нашего восприятия, миры никак не разделены.

- Ребята, еще немного гипотез и мой мозг превратится в горячую кашу. - Пожаловалась Ляля.

Горячий мир припекал и без наших напряженных размышлений.

- Короче, из всего сказанного, я пришел к выводу, что Транзабар лежит от нас в другом способе мышления, каком, вот в чем вопрос? Проще всего предположить, что у них на черное говорят белое, на горькое - сладкое, и всё в таком духе, но я не заметил этого. Хотя, меня не поняли, когда я пытался всучить одному торговцу золотой самородок. Золото у них не в ходу это точно.

- Я понял! - Воскликнул змей. - Нам не надо сразу метить в академики из студентов. Прежде, надо попытаться попасть в любой другой мир, в котором отличия не так сильны.

- Верно. Надо сконцентрироваться на единственном отличии и попытаться себе его вообразить.

- Например? - Ляля уже высунула язык от жары.

- Например, мир, в котором так холодно, что пот течет. А? Или так темно, что глаза слепит. - Предложил я.

- Это звучит, как бред сумасшедшего. - В Ляле прагматичности было больше нашего со змеем.

- М-да, вообразить бред проще, однако, попробовать стоит. Толку от наших теоретических изысканий будет не много, если мы не будем практиковаться. - Антош схватил себя зубами за хвост.

- Что ты делаешь? - Поинтересовался я демонстрацией самопоедания.

- Это фигура цикличности сущего, объединение начала и конца.

- Антош, я подумала, что ты прижарил свой хвост и решил им перекусить.

- Я заметил, что ирония у вас проявляется в сложные моменты. Демонстрация фигуры должна была показать вам, что мы завершили один цикл и стоим в начале следующего.

- Замечательное иносказание языком тела. Нам, что теперь в кольца сворачиваться, чтобы попасть в другой мир? Скажу за себя, я с детства лом проглотил.

- Это было иносказание, ты правильно заметил. - Обиделся змей на мою реакцию. - Я хотел сказать, нам снова нужна катапульта, сила, которая не оставит нам выбора, кроме как двигаться вперед, в сторону заветного города.

- А где ее взять? - Ляля передвинулась под мою тень. - Может, отправиться в мир, где их еще используют?

Я посмотрел на Лялю, и мне пришла на ум интересная идея.

- А что если катапульта это ты?

- Я? Знаете, для женщины это не совсем комплимент.

- Да какой комплимент, Ляля. Ты же умеешь выталкивать в другой мир, ровно как катапульта в Транзабаре. Кажется, у меня появилась новая идея, которую стоит проверить. - У меня аж раззуделось внутри от нетерпения.

- Что ты придумал? - Антош посмотрел на меня с сомнением.

- Значит так, мы с тобой представляем что-то эдакое, за что неспособно зацепиться наше воображение, а Ляля попытается нас вытолкнуть, притом, что мы сидим в позе для совместных перемещений, чтобы не потерять Лялю. Вдруг не получится вернуться за ней. Как вам?

- Не знаю, как-то ненадежно. - Засомневался змей.

- А мне может не хватить эмоций, чтобы вас вытолкнуть.

- Я обещаю дать тебе столько эмоций, что ты сможешь вытолкнуть Луну со своей орбиты.

- Один момент! - змей поднял вверх хвост, призывая обратить на него внимание. - Я сам не помню, но ты, Жорж и ты, Ляля, рассказывали, что перемещение между мирами происходило в движении. Я считаю, это важно.

- Точняк! Ты прав, Антош. Сидя на жопе в Транзабар не попасть. Нам нужна фигура, в которой удобно перемещаться.

- Я охвачу вас, так же, как и прежде, только вы будете стоять на ногах и двигаться. - Предложил змей.

- Вот ты хитрюля, Антош, при любом раскладе, лишь бы на ручках. Поди не червячок дождевой, полцентнера в тебе есть.

- Я все продумал, этот вариант самый оптимальный для нас. Ну же, не будем откладывать эксперимент, вперед, к новым мирам!

Змей взял нас с Лялей в плотные кольца в два оборота и просунул свою голову между нашими.

- Куда идем? - Змей лучился энергией.

- В страну чудес или Зазеркалье. - Предложил я. - Туда, где улыбка без кота, мартовский заяц, болванщик и Красная Королева. - Более сюрреалистичного мира я представить не мог.

- Как туда попасть? - Спросил змей.

- Говорят, в том мире, чтобы оставаться на месте, надо бежать со всех ног, а чтобы куда-то попасть надо бежать в два раза быстрее.

- Как это? - Изумилась Ляля.

- Не знаю, было бы просто, если бы мы все понимали с первой попытки.

- И скучно.

- Ну, чтобы не надорваться нашим хладнокровным другом, я начинаю представлять себе это место, а ты Лялечка, выталкивай нас изо всех сил.

- Я не обещаю...

- Ты сможешь. Вообрази себе что-нибудь, что заставит тебя мысленно толкнуть нас.

- В прошлый раз ты оскорблял меня, но сейчас этот прием не сработает, я буду знать, что ты играешь.

- Да? Ты считаешь меня таким плохим актером, который каждый раз играет одинаково?

- А что ты еще умеешь? - Ляля усмехнулась.

Меня это здорово взбесило.

- Антош, приподними голову? - Попросил я змея.

- Зачем?

- Просто, подними. - Попросил я приказным тоном.

Змей повиновался. Ляля смотрела на меня с крайним любопытством, переливающимся в ее желтых глазах. Я резко притянул ее голову к себе и поцеловал прямо в губы. Не быстро, как подросток на первом свидании, а затянул, чтобы дать кошке понять, что происходит и выработать реакцию. Ее пришлось ждать несколько секунд. Даже змей успел начать шептать что-то беспокойное, прежде, чем Ляля ударила меня по лицу.

- Ты! Я! Зачем?

- Вот только не говори, что тебе не понравилось? - Я вложил в голос такую непоколебимую уверенность в том, что мои поцелуи настолько хороши для того, чтобы дать выплеснуться кошачьим эмоциям. - Антош, опускай уже голову, чтобы она меня не покусала. Я начинаю генерировать бред.

Мое подсознание попыталось представить собранную из разных экранизаций картинку Страны Чудес, плюс собственные сгенерированные воображением иллюзии. Громкое кошачье дыхание мешало сконцентрироваться. Злые флюиды проникали в мою картинку и смывали все краски. Я чувствовал, как Ляля материализовывала из воздуха образ вероломной макаки. Меня так и подмывало сказать ей какую-нибудь гадость, но приходилось пересиливать, ради цели, к которой мы шли.

Только успокоившись, я почувствовал, как что-то начало получаться. Я увидел густые лопухи сине-зеленой растительности, образующие свод над тропинкой. На стебле одного из растений кто-то сидел. Я чувствовал его, но разглядеть не мог. Картинка становилась насыщеннее, появилось ощущение объема, послышались звуки.

- Что ни день, то новый сюрприз.

Громкий голос заставил меня открыть глаза. Это был тот мир, который я себе представлял. Не берусь судить, похож он был на Страну Чудес или нет. Ни Алисы, ни мартовского зайца я не увидел. Только голос, который неизвестно кому принадлежал. Ляля и Антош смотрели по сторонам.

- Это я перенесла? - Спросила Ляля.

Она посмотрела на меня искрящимися в глазах негодованием.

- Прости, это была импровизация. В следующий раз я дерну тебя за хвост. - Я ответил на ее мысленный вопрос, который прочитал в глазах.

- Это я дерну тебя ха хвост. Хвостик.

- Прости.

- Не сразу. Мне надо время.

- Время всегда просят те, кто желает заработать на своей обиде. - Снова раздался голос непонятно кому принадлежащий.

- Где вы? - Громко спросил я. - Мы вас не видим.

- С чего вы считаете себя вправе указывать нам? - Пока Ляля была на взводе, любые намеки на ее поведение вызывали в ней злость.

- А с чего вы считаете приличным явиться в мой дом и устраивать скандал?

Источника громкого голоса не было видно, хотя слышался он совсем рядом.

- Вы, невидимка? - Спросил змей.

- Что еще ждать от гигантского гельминта? Нет, я сижу на ветке и смотрю на вас, в упор.

Я осмотрел ветки и не увидел на них ничего, кроме маленькой желтой гусеницы.

- Мы не видим вас, простите. Может быть, вы субинфернальная сущность, типа духа, которая невидима для нашего зрения. Дело в том, что мы путешественники между мирами, которые пытаются перескочить на иной уровень. - Я подумал, что в качественно отличающемся мире вполне могут жить нематериальные разумные существа.

- Много слов и мало смысла. Твои глаза открыты, но слабый ум не дает им увидеть. С таким воображением, как у тебя надо сидеть дома и клепать детишек.

Я пригнулся и внимательно посмотрел на гусеницу. Она смотрела на меня, приподняв голову, клянусь, человеческим взглядом.

- Вы..., гусеница? - Я не поверил в это.

- Ваше искреннее удивление оскорбляет меня. Разве размеры могут как-то влиять на умственные способности? Хотя, глядя на вас можно предположить, что они как раз обратно пропорциональны размеру тела.

Голос у этой личинки насекомого был настолько громким, что совсем не вязалось с ее размерами.

- У вас громкий голос.

- Я не разговариваю в вашем представлении. Вы слышите меня у себя в голове.

- А вы можете слышать наши мысли? - Спросила Ляля.

- Да, милочка, я слышу твои мысли, но никому не расскажу о том, что я услышала.

Кошка стушевалась. Мне стало интересно, о чем таком она могла подумать.

- Тетушка гусеница, раз вы такая мудрая, скажите, как нам попасть в город, который от нас ускользает? - Пока мы задавали бесполезные вопросы, змей успел подготовиться.

- Сорвите мне с верхней ветки плод и разломите. - Вместо ответа попросила гусеница.

Я сорвал небольшой фиолетовый плод, похожий на сливу, только без косточки. Разломил его, обнажив ярко-красную плоть с нежным ароматом, и пристроил обе половинки рядом с гусеницей. Насекомое подползло к плодам и принялось поедать их. На глазах она увеличилась раза в три. Когда от плода ничего не осталось, гусеница замерла.

- И что, как нам это поможет попасть туда, куда мы идем? - Не вытерпел змей.

- А? Извините, задремала.

- Вы же хотели нам сказать о том, как попасть туда, куда нам нужно.

- Я? Нет, я хотела есть, а вы помогли мне. Простите, у меня тихий час. - Гусеница зевнула. - Не всякий, кто окукливается, потом становится... бабочкой. - Она уснула.

Её храп раздавался у нас в мозгах.

Первый эксперимент вверг нас в долгий молчаливый ступор. Вышло комом, однозначно.

- Беспардонная гусеница, ничем не помогла, да еще назвала меня гельминтом. - Антош первым нарушил молчание.

- Не бери в голову, это же страна чудес. Я вообще думаю, что в ней говорила зависть. - Успокоил я змея.

- А давайте, возьмем ее с собой? - Ляля потянулась к гусенице. - Посмотрим, что она на это скажет.

- Не стоит. - Остановил я кошку. - Это уже криминал, похищение людей.

- А как же мы? Получается, что и нас похитили? - Парировала Ляля.

- А что если в этом кроется смысл? - Змей замер в позе мыслителя. - Никто из нас, да и вообще, никто не захочет добровольно пойти туда, не знаю куда. Что, если мы были сакральной жертвой, частью обряда посвящения, без которой не откроются врата Транзабара? Ведь нас привели в город, а потом бросили, словно мы им больше не были нужны?

- Верно. - Согласилась кошка. - Антош дело говорит, так и было. Очень похоже, что нас использовали как пропуск в город.

- Хорошо, использовали, но как они добрались до Транзабара? Если мы возьмем с собой это несчастное насекомое, как оно поможет нам? - Моя противность еще двигалась по инерции, хотя рациональные зерна в предположении кошки начали открываться и мне.

Ляля сняла с плеча рюкзак и вынула оттуда термос. Вылила из него воду, наложила фиолетовых плодов и сняла со стебля сонную гусеницу.

- Как хотите, но это будет мой пропуск в город мечты. - Она опустила гусеницу в термос, закрыла его и осторожно пристегнула к рюкзаку, чтобы не изменить вертикального положения. - Если что, я вытолкну ее назад. - Пообещала Ляля.

- Боюсь, эта кроха-телепат устроит нам веселое путешествие.

- Я думаю, она вредная, пока гусеница. Когда превратится в бабочку, станет милейшим созданием. - Успокоила меня Ляля.

- Вам женщинам виднее. - Я вздохнул, предчувствуя, что все будет не так радужно. - Куда?

- За жертвами для жертвоприношения. Теперь моя очередь представлять. - Антош взвился вверх.

- Никто не спорит. Только теперь тебе придется целовать Лялю.

Кошка задохнулась от моей наглости, а змей смутился.

- Нет, могу и я поцеловать, если Ляля не против.

- Хватит разыгрывать меня, как солдатня единственную проститутку на отряд. - Ляля наградила нас горящим от возмущения взглядом.

- Антош, начинай, Ляля дошла до кондиции.

- Что? - Затупил змей.

Я не ослышался, кошка издала тигриный рык, от которого у меня забегали мурашки. Змей, наконец, сообразил, скрутил нас в одно целое.

Перемещение прошло быстро. Когда-нибудь ученые, добравшиеся до других миров, придумают, как перевести эмоции в лошадиные силы или киловатты.

- Ух, ты!

Я открыл глаза после возгласа змея. Вначале, я не смог воспринять то, что увидел. Все было не таким, каким я привык видеть. Даже самый невероятный мир казался обыкновенным, в сравнении с тем, в который нас забросил змей. Тут уже не было сомнений, что это какой-то другой порядок. Мир казался нарисованным и плоским.

- Антош, куда ты нас завел? - Спросил я, борясь с ощущением невозможности такого мира в принципе.

- Я решил представить, как и ты, сказку, которую мне в детстве читала бабушка.

- Ты представил не сказку, а книжку. - Догадалась кошка. - Здесь все плоское, как рисунки на странице книги.

- Я ее именно так себе и представлял.

- Мы не сможем взять себе плоского попутчика, Антош.

- Жорж, вы же еще не познакомились с этим миром, а уже против. - Змей обиделся, освободил нас от своих объятий и пополз вперед по нарисованной графитовым карандашом земле.

- Я против того, чтобы меня использовали для перемещений таким образом. - Произнесла кошка шепотом, в котором чувствовался накопленный заряд злости.

- Хорошо, но пока нас не слышит Атош, тебе правда так не понравилось?

- Жорж, мы друзья, и больше никто.

- Я знаю, но как тебя еще привести в нужное состояние?

- Не знаю.

- Тогда я буду кусать тебя за хвост.

- Где я? Что вы со мной сделали? Выпустите меня немедленно. - Раздался знакомый голос гусеницы.

Даже сталь термоса и вакуумная колба не ослабили его. Я помог Ляле снять термос с рюкзака. Кошка отвинтила пробку.

- Мы взяли вас с собой. - Произнесла кошка самым дружелюбным голосом.

- Куда? Зачем? Как вы могли? У меня там начиналось превращение в куколку. Мне нужна еда, чтобы производить нить.

- Ой, простите, мы не знали, что это случится так скоро. Но мы взяли вам еды.

- Изверги! Несите меня обратно! Я вам жизни не дам, пока не вернете на место!

Ляля завинтила пробку, не выдержав возмущения гусеницы.

- Не будь она говорящей, я бы придавила ее пальцем.

Гусеница внезапно замолчала. Кажется, она восприняла угрозу кошки серьезно.

- Друзья, смотрите! - Раздался восторженный голос змея.

Мы с Лялей, на время забыв о гусенице, обратили внимание на Антоша. А змей показывал нам чудеса. Рисовал кончиком хвоста прямо в воздухе оживающие картинки.

- Смотрите, что здесь возможно!

Он нарисовал дерево, и оно реалистично задвигало кроной под напором ветра. Нарисовал солнце, и оно загорелось, слепя глаза.

- Как ты это делаешь? - Удивилась кошка.

- Легко. Просто представь, что в этом мире это нормально.

Кошка вытянула вперед лапу и провела ею по воздуху. На излете остался темный след, подвешенный прямо в воздухе.

- Думай и рисуй. - Посоветовал змей, и парой движений создал настоящий кусок скалы.

Рисунки были двухмерными или односторонними. Ни в ребро, ни с сзади их не существовало.

Я вытянул палец и замер. С моим воображением можно было расписывать общественные уборные. Рука вывела большую «Х» автоматически. Это было невероятно, не буква конечно, а то, что моя мысль через палец оставляла материальный след прямо в воздухе. Я вывел «У» и решил попрактиковаться в другом.

Змей рисовал природу. Кошка пыталась угодить гусенице и нарисовать ее портрет, но насекомое все равно брюзжало у меня в голове противным голосом. Что удивительно, прикладывать каких-то усилий для того чтобы рисовать не приходилось. Чутье возникало само собой, будто в руке была настоящая кисть.

Что мне хотелось нарисовать? Разумеется, цель нашего путешествия, город, который знает ответы на все наши вопросы - Транзабар. Я помнил его довольно отчетливо. Лучше всего у меня отпечатался образ, увиденный с вершины холма. Разноцветье крыш и куполов, висящие над ними летающие корабли, искрящаяся лента реки и густой лес, теряющийся за горизонтом.

Палец мой не рисовал, он оставлял мысленный образ на невидимой поверхности. Я водил им, точно зная, что из этого получится. А получился вид города сквозь круглую прореху в облаках. Не картина, а настоящая фотография, сделанная из корзины воздушного шара. Картина была настолько правдоподобной, что мне показалось, будто я слышу звуки, доносящиеся из города, и чувствую дуновение прохладного ветра.

- Ляля, Антош, посмотрите, что у меня получилось.

Друзья оставили свое творчество, и подошли глянуть на мое творение.

- Похоже на настоящий город. - Ляля потрогала «картину».

Ее рука прошла сквозь рисунок и просвечивала сквозь облака. Змей заглянул за картину.

- Было бы слишком просто, если бы картина открывала проход в другой мир.

- Для гельминта все сложно, когда он не в естественной среде обитания. - Раздался в голове голос гусеницы.

- Хватит уже называть меня гельминтом! - Правомерно возмутился змей. - Вы сами больше похожи на гельминта. А характер, так и вовсе.

- Антош прав, вы ведете себя хамовато, как базарная баба. - Поддержал я друга.

- Заступнички, мать вашу. Я всю вашу историю происхождения вижу, как на ладони. Предки вашего змея жили внутри гигантских млекопитающих, прямо в кишках, пока не жахнул астероид. Млекопитающие сдохли, а его предки пережили внутри разлагающихся тел самые сложные времена, а потом подъели их и стали думать, как выживать дальше.

- Это неправда. - Возмутился Антош.

- Правда, а я больше не намерена спорить. Эй, художник, привой марсианина на земной макаке, ты, я вижу, самый одаренный, нарисуй мне ветку, с которой вы меня сняли.

- Зачем?

- Рисуй, увидишь.

- А что вы можете сказать о происхождении моего вида? - Спросила гусеницу Ляля.

- Ничего такого, что ты не знаешь. Бегали по деревьям, прятались от других зверей. А хочешь, расскажу, как ты относишься к этому комбинированному.

- Нет! - Поспешно возразила Ляля.

Гусеница рассмеялась диким хохотом.

- Думаю, двояко понять твое возражение не получится. И не надо желать превратить меня в кляксу. Благодарите, что я не обратилась сразу, куда надо. Иначе вы бы сейчас занимались рисованием отбойным молотком по каменной породе.

Это крохотное существо умело заставить себя слушаться. Чего нам стоило превратить ее ботинком в зеленое желе.

- Художник, где моя ветка для сладкого сна?

- Сейчас. Дайте вспомнить.

- Нате, вспоминайте.

Я сделал первые наброски по памяти.

- Да, от макаки в тебе больше. - Гусенице не понравился мой результат.

- А что, марсиане были так умелы в рисовании?

- Не чета обезьянам. Вот здесь добавь гущины, а тут света.

Я сделал, как просила гусеница. На самом деле получилось похоже. Я провел пальцем в тех местах, которые мне показались неправдоподобными и картина ожила.

- Поднеси меня к ветке, девочка. - Заставила гусеница Лялю протянуть руку к картине.

Гусеница неторопливо поползла к ней. Она просунула в нее голову, но к нашему огромному удивлению, оказалась не на другой стороне картины, а прямо в ней. Зацепилась передними лапками за стебель и забралась на него.

- А вам так уметь еще рано. - Произнесло насекомое. - Но никогда не поздно.

Гусеница растянулась на ветке и уснула. Я сунул руку в картину, но ощутил только воздух за ней.

- Что позволено Юпитеру, не позволено быку. - Провернуть трюк с телепортацией у меня не получилось.

- У меня такое ощущение, что мы очень близки к цели, но все так же далеки от понимания, как ее достичь. - Философски изрек змей.

- Мне вообще кажется, что нас несет как пустой пакет ветром. Пакет это мы, если кто не понял аллегории.

- Тогда без толку спрашивать какой наш следующий шаг. - Ляля махнула рукой. В воздухе появилась какая-то авангардистская мазня. - Вот так выглядит наша цель.

- Очень похоже. - Змей, опершись головой о хвост, оценил картину. - Зеленого мало.

Ляля открыла термос и вынула из него плоды, которые взяла для кормежки гусеницы.

- Никто не побрезгует доесть за хамоватой гусеницей?

- Я не побрезгую. Что если это плод познания? - Я вонзил зубы в сочную мякоть. - Мм, очень вкусно, по крайней мере, для меня, потомка марсиан.

- Врала она всё! - Змея не устраивала версия происхождения его вида. - Разве я похож на глисту?

- Ни в коем разе, Антош. - Успокоил я друга. - У меня в детстве были глисты, никакого сходства с тобой не вижу. Черт, надо было помыть эти сливы.

Пока мы общались со змеем на тему его сходства с представителями внутреннего мира млекопитающих, кошка нарисовала, довольно правдоподобно, наше местечко у реки, из которого нас выгнал гигантский волк. Я видел, как ветер гонит рябь по реке, как колышутся прибрежные лопухи, только протяни руку и окажешься там. Я не стал бороться с искушением, медленно просунул рук в изображение.

Вопреки ожиданию, рука не затуманилась нарисованной картинкой, она явно просматривалась внутри нее. Я коснулся травы и почувствовал ее. Сорвал пучок и вытащил руку назад. Трава, абсолютно натуральная, осталась у меня в руке.

- Ляля, ты Шишкин. Шишкина Ляля. А ну-ка, попробуйте вы?

Змей и кошка одновременно просунули свои конечности в картину и у обоих получилось вытащить из нее доказательства ее телепортационных свойств. Тогда я снова попробовал потревожить гусеницу, спящую на нарисованной мной картине, и опять ничего не получилось.

- Чего же нам не хватает? - Я нервно потер затылок. - Чего мы не можем понять? В чем разница между тем и этим миром?

- Мне очевидно, что разница в восприятии. - Произнес змей. - Мы не должны воспринимать другие миры так же, как и те, в которых мы жили.

- Тебе, как магистру философии, легко сказать что-то заумное. Ты на деле покажи, как мы должны воспринимать эти миры.

Когда говорят философы, ты вроде понимаешь о чем, но повторить сказанное не получается, и еще хуже, теряется мысль, а вместе с ней и вся концепция.

- Смотрите, - змей поднял хвост, вместо указующего перста, - вначале мы были совсем разными, и не умели не то, что ходить по мирам, между собой договориться не могли. Помните?

- Ближе к делу, Антош.

- Потом, между нами стала появляться гармония, и мы смогли открыть проход в другой мир.

- Ну, может не столько гармония, сколько страх перед костром инквизиции.

- Не сбивай. - Попросил меня змей. - Это была гармония, между нами тремя, основанная на взаимном желании выкрутиться из этой истории. Дальше, по мере нашего совместного сосуществования, страх отошел на второй план, появилось взаимное уважение, понимание и ощущение единства. Верно?

- Верно. Да, единство между нами существует. - Согласилась Ляля. - Не дружба, а именно единство.

- Святая триединая троица. - Я не удержался от иронии.

- Жорж в нашей троице отвечает за юмор. - Не остался без ответа змей. - Я считаю, что следующий наш шаг это ментальное единство, объединение сознаний в одно.

- Это как? Обряд посвящения или трепанация? - Сложно было представить себе процесс объединения.

- Позволь возразить, Антош. - Ляля показала рукой в сторону гусеницы. - Эта дама одна и преспокойно выбралась в свой мир через картину.

- Позвольте не сравнивать нас с существами из миров другого порядка. Не думаю, что мы способны видеть ее такой, какая она есть на самом деле. Сколько их там живет под оболочкой гусеницы, и гусеница ли она? Дело в другом, мы почти стали одним существом, осталась самая малость, объединиться в один разум. - Змей многозначительно замолчал, давая нам оценить всю весомость его выводов.

- Эпичненько, но как сказала бы моя маман, вокруг головы и в пазуху.

- Моя бы вообще ничего не поняла.

- Причем здесь ваши мамы? Им и на кухне места хватает для воображения. - Змей занервничал, видя, что мы не поддерживаем его.

- Не сердись, Антош, давай попробуем объединить наше сознание в одно целое. Как мы будем это делать? - Я не представлял, как можно добиться этого.

- Легко. - Змей развернулся к моей картине с Транзабаром. - Мы будем смотреть на эту картину, пока не объединимся, или пока у нас не вылезут глаза. Я уверен, когда наше троекратное усилие придет к общему знаменателю, мы откроем этот чертов город и сможем переместиться в него.

- Мне кажется, что если у нас получится, то это будет какой-то иной способ попасть в Транзабар, не как у всех. С другой стороны, сколько этих способов, мы не знаем.

- Вот именно. Занимайте места перед картиной. - Змей первым устроился перед картиной города.

Мы с Лялей заняли места слева и справа от змея. Антош, по многократно выработанной привычке, скрутил нас в кольца. Я уставился на город, в оперении белых облаков. Я знал, какое чувство должно появиться, когда он станет достижимым.

Потянулись минуты, но чувство осязаемости города не появлялось. Картина вибрировала, как зацикленная на секундной записи, не более того. Первой начала вздыхать кошка, видя тщетность попыток. Потом и я заерзал, отсидев задницу.

- Антош, передохни, а то надорвешься. - Мне стало жалко змея, неистово таращившегося в картину. - Смотри, глаза скоро лопнут.

Змей заморгал, увлажняя пересохшие глазные яблоки.

- Мы, не святая троица, мы команда идиотов, которые делают то, не знаю что и идут туда, не знаю куда. - Произнес он упавшим голосом.

- Не переживай, даже отрицательный результат приближает нас к цели. - Я погладил Антоша по голове. - Ляля, ты как?

- Нормально. Смотрела изо всех сил.

Она поднялась, подошла к картине и замазала Транзабар. Осталось только небо.

- Зачем ты это сделала? - Спросил я.

- Помните того мужика, который сказал, что в воду бросают, чтобы научиться плавать, а в небо, чтобы научиться летать?

- Конечно! Ты хочешь, чтобы мы прыгнули в небо?

- В небо над Транзабаром. - Ляля провела рукой перед картиной. - Мы видим только небо, но знаем, что под ним город, но представлять его не нужно, достаточно представить небо.

- А, это такой чит! - Догадался я. - Представляем то, что можно представить, а там, куда кривая выведет. А кто нас ловить будет?

- Даю хвост на отсечение, этого не понадобится. Там все предусмотрено. Что, трусы, готовы?

- Я так устал, что готов на что угодно. - Согласился понурый змей.

- А, погибать, так с музыкой. Держи нас Антош.

- Головокружительно. - Змей подозрительно уставился на картину одним глазом. - Если что, я перенесу нас на воду, чтобы не разбиться насмерть.

- Тогда сразу в воду, чтобы не разбиться о ее поверхность. Физика!

- Идет. Предупреждаю, это будет планета рыб.

- Символично. - Я усмехнулся.

Не сговариваясь, мы заняли привычную позу для перемещения и приступили к воображению транзабарского неба. Долго ничего не получалось. Небо ускользало от нас, как кусок мокрого мыла. Не хватало еще ментальных мышц, чтобы удержать ощущение его достоверности.

Первым загудел змей, войдя в режим «шамана». Эстафету подхватила Ляля, завопив, как мартовский кот. Поддавшись общему настроению, я тоже присоединился к дикому хору, или ору друзей. Это подействовало. Вибрация расслоила тело и душу, сделав мысли ярче и чище. Впервые я почувствовал упоение свободой и всесильностью сознания.

Я ощущал друзей и знал, что они точно так же чувствуют меня. Могу сказать, что в этот момент мы были близки к понятию единого целого. Желание сделать шаг в сторону картины, которую в этот момент я видел просто куском неба, появилось у нас одновременно. Мы сделали несколько шагов и полетели вниз.

Ветер и холод вернули меня в тело. Наша троица, лишенная всякого аэродинамического опыта, летела вращающимся мешком с дустом вниз. Мы падали на Транзабар, нам удалось найти в него путь, но только какой-то одноразовый.

- Антооош! - Крикнул я, напоминая тому о его обещании затормозить нас в воде.

- Еще чуть-чуть! - Крикнул он.

Не знаю, на что он рассчитывал. Никаких намеков на изменение ситуации я не видел. Впрочем, сфокусироваться на чем-то конкретно я не успевал, вращение было слишком быстрым. Ляля открыла рот, чтобы сказать мне что-то, но ветер раздул ей щеки и заиграл ее языком, словно тряпкой. Тогда она вытянула руку, что сильно изменило ось вращения.

- Там! Смотри!

Ляле удалось взять свой язык под контроль. Я вывернул шею, чтобы вращением головы против направления нашего вращения, успеть разглядеть то, на что она просила обратить внимание. Прямо под нами две птицы растянули предмет, похожий на батут.

- Антош, не надо в воду. Все нормально, нас ловят!

Я заржал на все небеса. Не знаю как, но в городе была налажена служба отлова готовых граждан. Мы всё сделали правильно. Растянутый под нами батут значил больше громыхающих фанфар. Змей расцепил нашу троицу. Я почувствовал себя птицей и расставил руки и ноги в стороны. Мы перестали кувыркаться и даже получили наслаждение полетом.

Серебристая поверхность батута, похожая на жидкий свинец или ртуть, приближалась с каждой секундой. Прежде, чем окунуться в нее, я выставил поднятый вверх большой палец. Поверхность приняла нас нежно, без удара, погрузив внутрь непроницаемой среды, в которой можно было дышать.

Эпилог

- Мужик! Мужик, ты как, живой?

Я открыл глаза, надеясь увидеть вокруг себя встречающих нас жителей города. Правда, помня о том, как я мягко вошел в батут, не мог понять, от чего раскалывается голова и саднит левая сторона лица. Глаза открылись с трудом. Сквозь красно-синее мигание на заднем фоне, на меня смотрел мужчина в синей врачебной одежде. В носу стоял сильный запах нашатыря.

- Живой! - Крикнул врач назад, затем повернулся ко мне. - Помните, как попали в аварию.

- Аварию? - Произнес я не своим голосом. - Это было давно, несколько месяцев назад.

- Н-да, удар был сильным, сотряс точно есть. Вы попали в ДТП чуть больше часа назад.

- ДТП? Какое ДТП? Я упал в Тразабар, священный город на перекрестке миров. Где змей, где Ляля? - Меня начало мутить от страха и дурных предчувствий. - Где они? - Выкрикнул я в бессильном отчаянии, пытаясь криком заглушить лезущие в голову страшные мысли.

Я поддал плечом дверь машины. Она со скрежетом открылась. Выскочил из машины, ударившись о погнутую стойку, и тут же споткнулся о тушу коровы. Встать на ноги не получилось. Голова закружилась и меня повело. Мир превратился в сине-красные пятна и голоса людей.

Сойти с ума, чем поверить в то, что ничего не было, казалось мне единственным выходом.

Меня подняли, положили на ровную поверхность и покатили.

- Здорово ему досталось.

- Ничего, жить будет. Руки, ноги на месте, головой есть сможет, остальное не важно.

Носилки небрежно задвинули в машину. Дверки захлопнулись.

- Поехали!

Машина тронулась. Врачам казалось, что они везут меня подлечить после аварии. На самом деле они увозили меня от смысла моей жизни. Я знал, что не смогу жить, как жил, это теперь настолько не для меня, что лучше зачахнуть поскорее, чтобы стать иномирцем после смерти.

Неужели, всё, что случилось со мной, было следствием пострадавшего мозга? Трансформация сознания, события, друзья, такое выдумать не под силу моему мозгу, не имевшему подобного опыта прежде. Я открыл глаза, но не смог сфокусироваться.

- Лежи, не дергайся. - Посоветовал мне голос.

В руку воткнулась игла, и по телу растеклось приятно ощущение.

- Спи, до города еще далеко.

- До Транзабара?

- Как повезет.

Не знаю, что за препарат мне ввели, но ему удалось снять негатив и структурировать мысли. Почему я позволил себе раскиснуть? С чего я взял, что всё? Кто, кроме меня самого может решить, что правда, что есть на самом деле? Фигушки, dum spiro spero, как говорится.

Не упал я с первой попытки в Транзабар, почему бы не попытаться во второй раз. Наверное, я сильно зажмурился, пытаясь собрать волю в кулак.

- Михаил, у него какие-то спазмы?

- Да, нет, это от наркотика воображение разыгралось. Мультики смотрит.

- Почему мы остановились? Петрович, куда ты нас завез?

- Что это за место? Где мы вообще?

Хлопнули дверки.

- Мужики, я ничего не понимаю, дорога пропала.

- Смотрите, две луны.

- Мы что, сами под наркотой? Такого не бывает.

- Куда же теперь ехать? Навигатор потерял спутники.

- В Транзабар. - Я собрал волю в кулак, чтобы это произнести и провалился в сладкие грезы.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Эпилог