| [Все] [А] [Б] [В] [Г] [Д] [Е] [Ж] [З] [И] [Й] [К] [Л] [М] [Н] [О] [П] [Р] [С] [Т] [У] [Ф] [Х] [Ц] [Ч] [Ш] [Щ] [Э] [Ю] [Я] [Прочее] | [Рекомендации сообщества] [Книжный торрент] |
Эти развратные тыквы (fb2)
- Эти развратные тыквы (пер. Дамский клуб LADY | переводы Группа) 120K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Лили Рид
Лили Рид
«Эти развратные тыквы»
Кэсс Вебстер решительным щелчком закрыла дверь за последней из своих сестер и строго приказала дому вести себя хорошо. Естественно, величественный викторианец, все еще пребывающий под кайфом от кружащей внутри силы четырех мощных ведьм, проигнорировал хозяйку. Комнаты и шкафы хлопали дверьми, ящики открывались и закрывались, а свет мерцал в ритме, весьма напоминающем самбу.
Чувствуя, как голова раскалывается от боли, и с трудом сдерживая магию, Кэсс опустилась в любимое мягкое кресло и потерла виски.
Наконец-то! Неделя тишины и покоя.
Пришлось задействовать все свое упрямство, но Кэсс все же убедила сестер, что ее участие в ежегодном собрании клана в Ирландии — плохая идея. Она ведь едва получила силу и еще не научилась с нею управляться. Все, чего Кэсс хотела, — это мастерить летучих мышей из бумаги вместе со своими третьеклассниками, отдыхать на верандных качелях с кружкой горячего сидра и хорошей книгой и мечтать об одном сексуальном зеленоглазом соседе, живущем в конце улицы.
Подумав о собрании, Кэсс вздрогнула. Их клан был огромен — безумная и мощная смесь ведьм, колдунов, фей-полукровок, эльфов, гоблинов и много кого еще. И все они набьются в разваливающийся ирландский замок на неделю разгула вдали от смертных, супругов, друзей и прочих. Пирушка ожидается шумная и развратная, и явно не обойдется без по крайней мере одной оргии, а еще кого-нибудь обязательно подожгут или превратят в маслобойку, или сотворят что-нибудь не менее проблемное. Кэсс любила свою большую семью, но в малых дозах.
Погруженная в раздумья, она втянула воздух и попыталась наколдовать себе чашку чая.
Шлеп!
На колени плюхнулся пакетик чая и сковородка. Кэсс вздохнула.
«Полагаю, это прогресс».
Она росла без магических способностей, за что прочие колдуны и ведьмы с огромным удовольствием шпыняли застенчивую девочку да и вообще всю ее семью. Сестры то сами издевались над Кэсс, то вставали на ее защиту — обычная смертная на вид, она представляла собой легкую мишень. Кэсс поморщилась, вспоминая мерзкие проклятья и унизительные превращения. Случай с козой, наверное, самый худший. Отец был сбит с толку и расстроен, но мама просто поглаживала Кэсс по колену и успокаивала, мол, в конце концов все само наладится. Она везде была чужая — вынужденная хранить семейную тайну, при этом лишенная возможности испытать трепет от ощущения великой силы в кончиках пальцев. И потому сделала все возможное, чтобы построить для себя абсолютно нормальную жизнь. Кэсс нравилось работать учителем, она любила свой маленький городок в Новой Англии, и за исключением редких магических бедствий, устраиваемых семейством, жизнь ее была восхитительно обыкновенной.
До того случая…
Прохладным утром две недели назад Кэсс готовила завтрак и слушала, как Том Оуэнс рубит дрова у себя во дворе несколькими домами ниже по улице. Вот Кэсс мечтает о его твердых мускулистых плечах под тонкой футболкой, когда Том вскидывает топор, представляет, как эти великолепные грубые руки касаются чувствительной плоти меж ее бедер, и тут — бац! — она уже стоит в паре метров за его спиной, в пижаме и с чайником в руках. Ошарашенная, Кэсс ринулась домой, пока сосед ее не заметил, и в абсолютной панике принялась звонить родным.
В какой же восторг они пришли! Мама никак не могла перестать плакать, отец грубовато сообщил, мол, никогда в ней не сомневался. А сестры до сих пор так и отмечают сие событие.
Кэсс же была напугана. Едва эта дверь открылась, наружу вырвалась магия, которой новоиспеченная ведьма почти не могла управлять — а уж когда она расстраивалась или чересчур волновалось, все становилось еще хуже. Сестры снисходительно отмахивались, уверяя, что это дело наживное, и собираясь тащить упрямицу в Ирландию на волшебную попойку. Кэсс стояла на своем. Она жила в крошечном городке, где всем до всего есть дело. Ей и так было достаточно трудно объяснять всякий магический абсурд, который неизбежно случался, когда родня приезжала в гости. А теперь Кэсс желала лишь взять свои способности под контроль и за это время случайно не превратить одного из учеников в гуппи.
Магия магией, а пора уже бежать по делам. При мысли о первом пункте списка сердце екнуло.
Кэсс надела свои любимые сапоги по колено и синий вельветовый джемпер, из-за которого ее прямые черные волосы ярко блестели, а глаза темнели и казались фиолетовыми.
«Может, он заметит».
Отогнав дурацкие мысли, Кэсс схватила куртку и шарф и направилась к двери. Дом уже успокоился, и только несколько шкафчиков на кухне все еще постукивали створками. Денек выдался чудесный, по-настоящему осенний, листья устилали тротуар красно-рыжим пятнистым ковром. Кэсс не торопясь двинулась к дому Оуэнса, по дороге обмениваясь приветственными кивками с соседями, которые как раз устанавливали посреди улицы сцену для ежегодной вечеринки в честь Хэллоуина, предстоящей этой ночью. Кэсс обычно отиралась в стороне, наслаждаясь музыкой и весельем издалека.
Затаив дыхание, Кэсс подошла к воротам Тома, где уже выстроилась очередь из соседей, ожидавших возможности выбрать тыкву. Оуэнсы жили на этой земле последние лет сто, и, получив дом от переехавших во Флориду родителей, Том решил продолжить семейный огороднический бизнес, включавший в себя и выращивание тыкв, которые приманивали гостей со всей округи. В одном углу обширного участка, рядом с теплицей, на огороженной от остальных грядке красовались призовые тыквы, взращенные с особой любовью и вниманием. Кэсс задрожала, представив, как Том проводит руками по гладким оранжевым бокам с нежностью любовника.
— Кэсс!
Хозяин вышел вперед, и она взяла себя в руки. Том был высок и широкоплеч, и как всегда, когда он приблизился, Кэсс с трудом сдержалась, чтобы не отступить. Или не шагнуть навстречу. Красивые зеленые глаза Тома лучились теплотой, а его каштановые волосы взъерошил студеный ветер, который промчался по району и тут же улетел дальше по улице, расшвыривая листья. Кэсс чувствовала, что ее нервы буквально искрятся, но постаралась не обращать на них внимания. Ну и что, что парень сексуальный, веселый, умный, и эти джинсы на нем сидят преступно обалденно? Отношения со смертным — плохая идея. А отношения с кем-то из себе подобных изначально обречены на провал, ибо колдуны, по всей видимости, не жаждут связываться с той, в ком магической силы не больше, чем в репе огородной. Да, теперь эта проблема решена, но неприятный осадок от снобизма магов в прошлом до сих пор остался. И стоящий перед Кэсс мужчина представлял собой все, чего ей не дано иметь.
«И он может заполучить любую женщину, какую только захочет», — напомнила себе Кэсс. Оставалось загадкой, почему великолепный Том по сей день свободен. С ориентацией у него все в порядке, с перспективами тоже. Каждая холостячка и скучающая домохозяйка в округе старалась обратить на себя его внимание. Особенно Виола Перкинс. Она недавно развелась в третий раз и действовала крайне агрессивно — Кэсс никогда бы на такое не решилась. А Виола все тянула к Тому свои жадные ручонки.
«Сучка». Кэсс не чувствовала ни капли вины за подобную мысль.
Том дотронулся до ее руки, здороваясь.
— Привет. — Прозвучало почти нормально, будто невинное прикосновение его пальцев к коже Кэсс на заставило ее буквально расплавиться.
— Пришла выбрать тыкву? — усмехнулся Том.
— Просто хотела убедиться, что все в силе и я могу в понедельник привести детей.
— Конечно. Пусть берут, сколько захотят. Приберегу для твоего класса самое лучшее. — Он подмигнул, и Кэсс покраснела.
— Очень мило с твоей стороны делать это каждый год.
— Кто я такой, чтобы нарушать традиции? Еще мой прадед когда-то начал раздавать тыквы. Детям — радость, и для дела полезно.
Кэсс взглянула на длинную очередь клиентов, многие из которых на выходе брали визитки питомника.
— Вижу.
— К тому же холодает. Если не раздам тыквы, мороз их погубит. Через пару недель праздник урожая, надеюсь, погода продержится. Кажется, в этом году я вырастил парочку победителей.
Кэсс улыбнулась, заслышав в его голосе ликование. Любовь Тома к его призовым тыквам была хорошо известна. Кэсс посмотрела на прекрасных оранжевых монстров в углу участка:
— Они великолепны. Уверена, ты выиграешь.
— Спасибо.
От его теплой улыбки в теле вспыхнул жар, и магия выплеснулась наружу, подняв супер-сильный волшебный ветер. Где-то позади организаторы вечеринки кинулись ловить брезент и листовки.
«Только не сейчас!» — внутренне простонала Кэсс.
Ее шарф сорвался с шеи прямо на Тома. Он стащил с лица мятежную вещицу и, отплевываясь от шерсти и посмеиваясь, вернул ее на законное место.
Но на этом не остановился. Кэсс замерла; каждый сантиметр ее кожи покалывало от возбуждения. Том помедлил, заправляя шарф и высвобождая прядь волос из его захвата. Прикосновение теплых мужских пальцев к шее Кэсс направило импульс острого желания прямо в ее лоно. Сердце забилось сильнее, и магия рванула на свободу.
— Мне пора. — Кэсс отстранилась.
Том опустил руки и нахмурился:
— Все в порядке?
— Да. Просто… мне еще столько всего нужно сделать.
— Идешь сегодня на вечеринку?
Кэсс заколебалась. Наверное, затея не из лучших, но…
— Возможно.
— Отлично, — усмехнулся Том. — Прибереги для меня танец.
«А теперь и правда пора убираться отсюда». Мысль о том, чтобы прижаться к нему под великолепной осенней луной, разделяя его тепло, вдыхая его запах, оказалась чересчур яркой. Кэсс либо сама воспламенится, либо что-нибудь подожжет.
Несколько испуганно улыбнувшись, она сбежала.
* * *
Глядя Кэсс вслед, Том любовался ее идеальной попкой, обтянутой мягким синим вельветом, который при каждом шаге кокетливо приоткрывал бедро. А из-за черных сапог ее ноги казались бесконечными.
«Эти сапоги — моя погибель».
Тома атаковали мысли о голой Кэсс: о ее стройных икрах, облаченных в черную кожу; как она, стесняясь, обхватывает свою грудь, пока сама скачет на нем верхом; как краснеет, когда Том втягивает в рот ее сосок.
«Боже, кто ж знал, что застенчивость может быть так чертовски сексуальна?»
Пять лет назад, когда Кэсс переехала в их район, Том едва ее заметил. Родители только что оставили ему свой бизнес и дом, сами поселившись в удобном кондо во Флориде, и Том был слишком занят собственным обустройством, чтобы обратить внимание на маленькую тихоню-учительницу. Встречая ее в супермаркете или на улице, он лишь кивал в знак приветствия. У Кэсс имелась целая орда шумных и эксцентричных родственников, которые любили наведываться к ней в любое время дня и ночи, но в отличие от них соседка Тома была милой и очень скромной и жутко стеснялась всех, кроме своих учеников. Однажды он поймал себя на том, что ищет причины выйти на улицу, когда Кэсс проходит мимо, что старается лишний раз мельком увидеть ее лицо или услышать нежный мелодичных смех. Кэсс была умной, милой и совершенно очаровательной.
И тогда начались эти сны — жаркие эротические сны, от которых Том моментально твердел, изнывая от желания ощутить, как ее ноготки впиваются ему в спину, как иссиня-черные волосы касаются его груди, а сладкое лоно обнажает свои тайны, раскрываясь только для него, будто сумеречный тепличный цветок. Том всегда просыпался возбужденный, в поту, не достигнув пика и крепко сжимая член рукой. Вполне достаточно, чтобы свести с ума любого мужика.
Том гордился своим терпением. Он любил возиться в огороде, а выращивание чего угодно требовало времени и заботы. Так что он решил действовать медленно, стараясь, чтобы Кэсс чувствовала себя уютно, и каждую крошечную вспышку интереса в ее темно-синих глазах воспринимал чуть ли не как долбанную золотую медаль. Том не завязывал случайных интрижек, с юмором и без особых усилий избавляясь от местных свах и сосредоточив все внимание на главной цели — заполучить Кэсс в свою жизнь и в свою постель. «Или в душ, на кухонный пол, на заднее сиденье грузовика…» Он не привередлив.
Кэсс скрылась за углом, и Том вздохнул, дернув вниз края куртки, чтобы скрыть мощный стояк под застежкой джинсов.
«Мы будем ждать столько, сколько потребуется», — напомнил Том члену, сожалея, что нет времени зайти в дом и снять напряжение. От этой женщины он всегда твердел, как гребанный камень. А она об этом даже не знала. Дерьмо! Пора что-то менять. Конечно, Кэсс стоила того, чтобы подождать, но, возможно, пришла пора более наглядно продемонстрировать свои намерения. Последнюю пару недель Кэсс вела себя странно: стала еще нервознее, чем обычно, и почти безвылазно сидела дома. Том заволновался, что на горизонте появился другой мужчина. При мысли, что он сам, возможно, упустил шанс быть с ней, внутри все сжималось от беспокойства. В голове возникла картинка, как Кэсс робко стягивает платье, обнажая соблазнительную грудь перед каким-то недостойным ублюдком. Том отогнал неприятный образ, преисполнившись решимости:
«Не бывать такому!»
* * *
Кэсс стояла перед шкафом, пытаясь выбрать, что надеть. Солнце село, соседи на улице уже вовсю веселились, и в комнату то и дело залетали звуки музыки и смех. День прошел хорошо, без единого магического срыва, и Кэсс начала верить, что сестры были правы. Немного терпения и практики, и она сможет управлять своими способностями и вернуться к нормальной жизни. Ну, относительно нормальной.
Кэсс не собиралась идти на вечеринку, но искушение оказалось слишком велико.
«Том пригласил меня на танец».
Еще утром она не сомневалась, что не совладает с собой, но разве устоишь перед таким соблазном? Да и перспектива сидеть заложницей собственной пробудившейся силы жутко раздражала.
Ну уж несколько-то минут на вечеринке Кэсс выдержит. Выпьет пару стаканчиков сидра, немного пообщается с родителями учеников, живущих поблизости…
«Позволю Тому Оуэнсу обхватить меня своими сильными руками».
Нервно сглотнув, Кэсс потянулась за джинсами и мягким свитером.
«Я справлюсь».
Пятнадцать минут спустя Кэсс нерешительно приблизилась к месту гулянки и вздохнула с облегчением, когда десятилетняя Сьюзи Пратт сразу же потащила ее к столу с закусками, чтобы похвастаться бесформенным печеньем, которое испекла сама. С детьми Кэсс всегда чувствовала себя уютнее, чем со взрослыми. Она похвалила малышку за старание и огляделась. Вечеринка была в самом разгаре: на сцене трудились музыканты, на танцполе кружились парочки, кто-то играл в хэллоуинские игры, в стороне организовали пункт вырезания рожиц на тыквах, а еды и напитков было столько, что хватило бы на целую армию.
У стола с тыквами Кэсс заметила Тома: он зажигал в тыквах свечки и отставлял в сторону, чтобы дети могли довести оранжевых монстров до ума. Как всегда, он выглядел столь бесподобно, что хотелось его съесть. И, очевидно, так думала не одна Кэсс — Виола Перкинс в своих лиловых леггинсах прилипла к Тому как банный лист, поглаживая наманикюренными коготками мягкую кожу его куртки. К чести Тома, он, похоже, не заинтересовался столь откровенным призывом. Кэсс несколько раз глубоко вздохнула и с облегчением почувствовала, как взбунтовавшаяся было магия вновь угомонилась. Сьюзи подергала учительницу за рукав и протянула ей стакан сидра.
— Спасибо, Сьюзи.
Кэсс улыбнулась малышке и оглядела гуляющий народ. Ей нравилось наслаждаться весельем со стороны. Напоминать Тому об обещанном танце было бы слишком нагло, пусть Кэсс и умирала от желания оказаться на месте Виолы и ласкать эти твердые мышцы, обтянутые курткой. Возможно, вскоре она наберется храбрости подойти и поздороваться. Возможно.
* * *
Потребовалось десять минут активных маневров, но Тому таки удалось избавиться от Виолы Перкинс. Она оказалась чересчур настойчивой, и хотя Тому льстило такое ее стремление забраться к нему в штаны, намеков дамочка не понимала. К тому же там, где Виола действовала агрессивно и с безжалостностью акулы, Кэсс была нежным соблазном, опьяняющим и захватывающим. И Том точно знал, какой из вариантов ему милее.
Он заметил Кэсс, едва она появилась. Скромница кружила у стола с закусками в компании Сьюзи Пратт и слишком нервничала, чтобы поздороваться с другими соседями. Кто-то подходил к ней, пытаясь завязать разговор, и всякий раз, робко поддерживая беседу и наслаждаясь неожиданным вниманием, Кэсс казалась довольной, но несколько удивленной. Том отвадил Виолу, указав ей на Била Хосса — овдовевшего подрядчика, надеясь, что разведенка решит вонзить свои коготки в новую цель.
А сам, изнывая от нетерпения, незаметно приблизился к Кэсс сбоку.
— Привет.
Она ахнула и отшатнулась, и Том схватил ее за руку, удерживая от падения. Кэсс, видимо, задела стол, потому что десяток брауни полетел вниз, будто выпрыгнув из своей тарелки и поскакав по земле.
— Я не хотел тебя напугать.
— Все в порядке. Я просто слегка на нервах.
Руку ее Том так и не отпустил, а вместо этого медленно очертил большим пальцем круг на мягкой ладони и с интересом наблюдал, как тонкая жилка бьется на женской шее, а щечки Кэсс заливаются румянцем. Ему нравилась ее реакция на такое простое прикосновение. Очень нравилась.
— Отлично получились. — Кэсс махнула в сторону тыкв-фонарей.
— Спасибо. Дети постарались на славу. Но теперь мои обязанности местного Короля Тыкв закончены, и я надеюсь, что ты со мной потанцуешь.
Том почувствовал, как напряглась ее рука, а вспышка пламени в глазах Кэсс едва его не испепелила. Но затем черные ресницы опустились, скрывая эти синие, полные огня омуты, и Том шумно выдохнул.
— Мне, наверное, уже пора…
Кэсс осторожно попыталась высвободиться, но Том не отпустил и начал медленно продвигаться к танцполу, где группа уже играла что-то протяжное и романтичное — идеально для влюбленных. Тут было полно парочек, и все бросали на новоприбывших любопытные взгляды. Том понял, что Кэсс опять нервничает и может сбежать, поэтому инстинктивно обхватил ее за талию и притянул к себе. Она словно окоченела в его объятиях, держалась неуверенно, и, отстранившись, то и дело посматривала на соседей, которые наблюдали за ними с неприкрытым интересом.
— Всего один танец, Кэсс, — уговаривал Том севшим от возбуждения голосом.
Кэсс стрельнула в него глазами, резко кивнула и наконец расслабилась в кольце его рук, приобняв за плечи.
«Боже!» Когда они начали плавно покачиваться в такт музыке, Том едва не застонал от ощущения прижавшегося к нему податливого и горячего женского тела и тонкой талии под своими ладонями.
— Обними меня за шею.
Том почувствовал себя королем, когда Кэсс нерешительно подняла изящные руки, выполняя его просьбу, и в этой новой позе они стали еще ближе друг к другу: ее грудь прижималась к его, ее прерывистое дыхание обжигало впадинку на его шее.
Том четко осознал тот момент, когда Кэсс почувствовала его член, вздыбивший джинсы и упирающийся ей в живот. Она застыла и испуганно посмотрела в глаза партнеру.
«Твою мать».
Он криво усмехнулся:
— Не обращай внимания. У него свой собственный разум. Прости.
Том уже начал отступать, но Кэсс его удивила: покрепче обхватила за шею и прижалась еще ближе. Их дыхание смешалось в холодном ночном воздухе.
— Кэсс…
— Ш-ш-ш-ш…
И она снова сразила Тома наповал, легонько поцеловав и тут же уткнувшись лицом в его куртку.
Так они и покачивались на краю темноты: близко настолько, насколько позволяла одежда. Том поглаживал Кэсс по спине там, где задрался свитер, прижимаясь губами к ее волосам, а членом — к телу так, будто там ему самое место.
Том потерялся в музыке, в этом моменте и в окутавшем его пряном аромате. Кэсс пахла яблоками и корицей — одновременно просто и экзотично. Том бы с радостью утонул в этом запахе, и его рот наполнился слюной при мысли, что на вкус она, наверное, столь же хороша.
Песня подходила к концу. Том открыл глаза и тут же нахмурился:
— Хм. Странно.
* * *
Кэсс дрейфовала в чувственном тумане, не желая отстраняться от твердой груди Тома. Она чувствовала себя слегка пьяной, светящейся и искрящейся изнутри, а нервные окончания будто закоротило от нахлынувших ощущений и еще не привычной магии, бегущей по венам. Кэсс не верилось, что она набралась храбрости приблизиться к Тому. Поцеловать его. Теперь она точно знала, каково это, прижиматься грудью к его великолепному мускулистому торсу, наслаждаться его теплом, вдыхать аромат его мыла, смешанный с собственным запахом Тома. Кэсс хотелось еще, еще и еще.
И его член, большой и толстый, натянувший джинсы. Отвердевший. Из-за нее. Для Кэсс это стало настоящим откровением! Она поддалась порыву, и результат превзошел все ожидания. Кэсс еще не решила, что делать с полученной информацией, но жадный внутренний голос советовал изучить вопрос повнимательнее. Желательно, когда они оба будут голыми.
Кэсс заставила себя сосредоточиться:
— Что странно?
— Воздух. Он… искрится.
Она распахнула глаза.
Музыка оборвалась, и озадаченные соседи изумленно переговаривались, пока искры, собравшись в ленточки, чертили в воздухе игривые завитки, юркали в волосы и кружили вокруг гостей вечеринки. Скрипач ударил по одному завитку смычком, и дети принялись подпрыгивать, стараясь поймать светящиеся точки.
— Это не светлячки… Но что тогда?
— Пыльца или типа того. — Кэсс пыталась свести все к шутке, но сердце ее разрывалось.
— Вряд ли это пыльца, разве что… Не знаю, волшебная?
— Наверное, подростки дурачатся.
«Очевидно, над управлением способностями нужно еще поработать». Кэсс со стоном отстранилась от Тома, ругая себя за отсутствие самообладания.
«Ты не можешь выдержать даже пяти минут общения с человеком!» Конечно, эти пять минут она прижималась к теплому и соблазнительному Тому Оуэнсу. Ведьма или нет — ни одну женщину нельзя обвинять в потере самообладания в такой ситуации. Всего-то улыбка этого парня и легкое прикосновение его нежных пальцев к спине заставляли Кэсс изнывать от желания.
Словно в ответ на эти мысли, искристый вихрь погладил Тома по линии подбородка, и бедняга нервно отшатнулся.
Кэсс хмуро глянула на счастливые искорки. «Ты жалкая».
— Мне пора.
— Подожди, не…
— У меня много дел.
Едва она повернулась, собираясь уйти, как Виола, пробравшись через толпу, буквально прыгнула Тому в объятия:
— О, Том, что это такое? Думаешь, они опасны?
Глядя, как к нему липнет эта сладострастная сучка, а грудь ее буквально вываливается из тесной кофты, Кэсс с трудом удержала рвотный позыв. Утешало только, что Том не стал обнимать Виолу в ответ, лишь успокаивающе похлопал по плечу. И все же рано или поздно она завалит его в койку — это лишь вопрос времени. Том — мужчина, значит падок на женские прелести. А Виола явно не боится добиваться того, чего хочет. К тому же уж ей-то не грозит случайно превратить любовника в нечто гадкое.
Стоило представить этих двоих вместе, как на Кэсс накатила тоска. Хотя и у этого имелся положительный результат — веселые искорки последний раз взвились ввысь и исчезли, озадачив соседей еще сильнее.
Кэсс облегченно вздохнула.
Люди растерянно переговаривались, но затем снова зазвучала музыка, и Виола тут же сама положила руки Тома себе на талию.
— Ты должен мне танец, мистер.
Кэсс закатила глаза и поспешила прочь, не обращая внимания на оклик Тома:
— Подожди, Кэсс…
Она вернулась к своему дому, одиноко стоящему в темноте на окраине района.
Погруженная в уныние, Кэсс вздрогнула.
Ей предстояла долгая холодная ночь.
* * *
В слабом утреннем свете Том разглядывал свои призовые тыквы. Выглядели они неважно. А ведь эти рыжие красавицы были его гордостью и радостью — выращенные собственноручно, с любовью и заботой… Том несколько месяцев на них угробил, готовясь к конкурсу на празднике урожая! Тыквы уродились круглыми, оранжевыми и большими — все как полагается, но резкие заморозки, обрушившиеся на город ночью, угрожали уничтожить все его труды. Мрачный Том принялся укутывать своих «малышек» в одеяла — ничего другого сейчас он все равно сделать не мог.
Ночка выдалась та еще. После ухода Кэсс он минут пятнадцать пытался вывернуться из хватки Виолы — дамочка могла бы уделать осьминога! — а затем рванул к жилищу беглянки и потратил еще десять минут, колотя в дверь и умоляя хозяйку выйти поговорить. Безрезультатно. Сбитый с толку и не понимая, чем таким ее напугал, Том сдался и вернулся домой, но Кэсс и тут его настигла — во сне, ставшем в сто раз хуже теперь, когда он наконец подобрался к ней достаточно близко, прикоснулся, вдохнул коричный аромат. Том во всех красках видел, как берет Кэсс сзади, как ее попка вздрагивает от его толчков, как он наматывает мягкие женские волосы на кулак и входит в Кэсс медленно и глубоко, а она кричит, кричит от удовольствия… Проснулся Том от собственного крика, в момент кульминации, кончая себе на живот.
И как после такого уснуть? На рассвете Том перестал и пытаться, оделся потеплее и пошел проверять своих оранжевых призеров, встревоженный надвигающейся бурей и сосульками, свисающими с крыши. В октябре вроде не должно быть так холодно. В принципе, по определению. Выдержав порыв ледяного ветра, Том потянулся за еще одним одеялом.
— Том?
От нежного голоса по спине пробежали язычки пламени. Том выпрямился, а обернувшись, увидел Кэсс, окруженную толпой восьмилеток. От нахлынувших на него одновременно облегчения и разочарования аж голова закружилась. Том направился к гостье, перепрыгивая через тыквы, и прищурился, когда она непроизвольно отступила.
— Ты сказал, что я могу привести детей за тыквами…
— Ага.
Прозвучало грубовато, но Том ничего не мог с собой поделать. Он с ума сходил по Кэсс — и неважно, знает она об этом или нет, — и сейчас все силы уходили на то, чтобы к ней не прикоснуться.
На лице учительницы промелькнуло облегчение.
— Ладно, ребята, идите выбирайте себе тыквы. Только осторожно.
Дети рванули в огород на поиски идеальных монстров, наполнив морозный воздух восторженным визгом.
Кэсс по-прежнему не смотрела на Тома. Стянув перчатку, он поддел костяшкой указательного пальца подбородок гостьи, чтобы их глаза встретились, и с удовольствием услышал ее быстрый вздох.
— Ты вчера сбежала.
— Я замерзла.
— Не стоило уходить далеко. Я мог тебя согреть.
— Ты, кажется, был немного занят с Виолой.
Том провел рукой по ее щеке — будто нежнейший шелк под подушечками пальцев.
— Она не в моем вкусе.
Кэсс слегка улыбнулась, а член Тома напрягся, словно его погладили.
— Правда?
— Правда.
Зная, что рискует, Том намотал на палец выбившуюся прядку ее волос и нежно потянул. «Как шелковая лента…» Кэсс уставилась на него округлившимися глазами, видимо, решая какой-то внутренний спор.
— Чай, — наконец выпалила она.
— Что?
— Может, зайдешь ко мне на… чай? Завтра, после школы.
Кэсс напряженно теребила концы своего шарфа, а Том стоял и улыбался от уха до уха, зная, что выглядит как полный идиот, но не в силах с этим бороться. Хорошо еще, что меж грядок носились дети, а то, будь они наедине, Том точно прижал бы скромнягу-учительницу к стене дома и зацеловал бы до потери пульса, наплевав на последствия.
— У нас свидание.
Их окутал холодный ветер, и Кэсс задрожала. Том потер ее руки.
— Давай-ка я помогу вам с тыквами. Нужно успеть укутать грядки, пока они льдом не покрылись. Первый раз вижу такую холодрыгу.
Она глянула на призовые тыквы, похожие на завернутые в одеяла мячики.
— Уверена, это просто досадная неприятность.
— Угу. А я из-за этой неприятности могу профукать главный приз на празднике урожая.
Разочарование в голосе Тому скрыть не удалось, но Кэсс лишь слегка сжала его ладонь своей, и страдальцу сразу полегчало. Нафиг холод, нафиг тыквы, у него свидание с обалденной учительницей!
* * *
«Вот засада». Кэсс штудировала старый пыльный талмуд, пытаясь найти хоть что-нибудь полезное. Конечно, скоропостижный Ледниковый период, охвативший окрестности, — это ее вина. А все потому, что Кэсс буквально извелась после вчерашнего побега с танцев, и даже жаркое предвкушение свидания с Томом (о боже мой!) никак не могло прогнать холод.
Отчаянный звонок старшей сестре Айви толку не принес. Перекрикивая бурную вечеринку на заднем плане, ведьма посоветовала Кэсс расслабиться и с кем-нибудь перепихнуться. Через двадцать минут перебранки с сестрой, Айви наконец нехотя созналась, что где-то в старых учебниках могло найтись заклинание тепла. Упомянутые учебники валялись на чердаке у Кэсс наряду с прочим хламом, который сестры сбрасывали ей на регулярной основе. Конечно, ведь так удобно иметь родственницу с собственным домом.
— Ну чего ты так заморачиваешься, Кэсс? Твоя магия — это продолжение тебя самой. Просто расслабься и… Ого, как клево!.. Ну правда, сестренка. Плюнь ты на все эти заклинания и колдовство и просто пойди, выпей и возьми в руки какой-нибудь хороший твердый…
Кэсс повесила трубку.
И вот, несколько долгих часов спустя, мерзла на чердаке, скрючившись на низком стульчике, жалея, что фланелевая ночнушка не особо-то греет, и с растущим волнением листала очередную книгу заклинаний.
«А что, если я не смогу остановить холод, и весь город замерзнет навечно? Мне ведь на самом деле нельзя встречаться со смертным? А вдруг Том узнает, кто я? Вдруг выяснит, что это из-за меня его тыквы померзли? А если ему не понравится, как я выгляжу без одежды?»
В общем, было над чем поломать голову. Кэсс уже начала отчаиваться. Она сбросила книгу с колен и потянулась за следующей. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». Ведьма рывком открыла учебник и… вот оно.
— Как создать тепло, прогнать холод и наполнить все жаром своих намерений. Похоже, то, что надо.
Даже если заклинание не продержится долго, оно все равно отгонит холод на некоторое время, и тыквы Тома будут спасены. А через пару дней сестры вернутся и уладят ситуацию в два счета. Кэсс никогда не слышала о чарах, описанных в учебнике, но других вариантов не было. Инструкция гласила: в полнолуние произнести простенькое заклинание, начертить в грязи руну — и вуаля! Все готово. Кэсс глянула на часы — почти полночь. Вырвав страницу из книги, ведьма пулей слетела вниз по ступенькам, сунула ноги в первую попавшуюся пару обуви (которой оказались ботинки на меху), накинула пальто прямо поверх ночной рубашки и выскочила на улицу.
Соседи спали, надежно попрятавшись по теплым домам. Повсюду блестел иней, а деревья и трава сковала ледяная корка. Запахнув пальто поплотнее и стуча зубами, Кэсс на секунду пожалела, что не оделась нормально, затем отбросила эту мысль и быстро пошла в сторону участка Тома, такого же темного и безмолвного, как и остальные дома в квартале.
«Ну, поехали».
Кэсс пробралась на тыквенную грядку и осторожно прошла к особым экземплярам в углу. Почти весь урожай блестел от инея, и лишь запотевшие стекла теплицы еще как-то помогали сохранить тепло. Кэсс откинула одеяла, заботливо подоткнутые вокруг призовых тыкв, и облегченно выдохнула — не идеально, да, но еще и не совсем померзли.
Ведьма схватила ближайшую палочку и присела, чтобы вывести на земле руну — нелегкая задача, учитывая, что почва практически окаменела. Все-таки умудрившись выцарапать отчетливый символ, Кэсс отбросила палочку, откинула волосы с лица и достала бумажку с заклинанием.
— Калидум магике релегант фригус…
Оно было длинным и запутанным, и Кэсс пару раз запнулась. Она никогда не ходила с сестрами на уроки колдовства — какой смысл? Дочитав, ведьма встала и тревожно посмотрела на тыквы. Долгие несколько минут ничего не происходило.
«Ну давай, давай же».
Вдруг крохотная и яркая искорка весело замигала в холодном ночном воздухе. Потом еще одна, и еще — пока вся грядка не засверкала горячими огоньками, озаряющими темноту. Искорки отскакивали от тыкв и сталкивались друг с другом. Кэсс почувствовала облегчение, когда теплый воздух закружился вокруг ее лодыжек и растрепал волосы на голове. «Все будет в порядке».
Или нет.
Послышался какой-то тихий гул, затем он стал расти. И тыквы тоже.
— О, нет… остановитесь!
Кэсс оставалось только стоять и в ужасе смотреть, как двенадцать призовых питомцев Тома набухают, пускают «усы», становясь больше, чем положено нормальной тыкве, разрастаясь поверх ограды, заполняя все пространство, огромные и пульсирующие жаром и магией. Достигнув трех метров в высоту, они остановились.
Кэсс так и замерла, разинув рот.
«Что я натворила?»
В отчаянии она еще раз просмотрела инструкцию.
— Может, есть какое обратное заклинание?
Ведьма взмахнула руками. Ничего.
Она коснулась гладкой оранжевой поверхности и едва не упала от нахлынувших чувств. Тыквы оказались не только соблазнительно приятными на ощупь, но и излучали волны чистого желания. Кэсс почувствовала, как между ног намокло, а по телу разлилось возбуждение. Соски напряглись, а из горла вырвался тихий стон.
— Наполнить все жаром своих намерений.
Кэсс слегка затошнило. Она поняла, что произошло. Ее неконтролируемая магия разогрела окружающие предметы во всех смыслах, завела заклинание дальше, чем предполагалось, и наполнила тыквы всей неудовлетворенной страстью Кэсс к Тому.
И что мы имеем в результате? Правильно, гигантские секс-тыквы.
— О боже! — донесся чей-то крик.
Ладно, вот теперь все стало еще хуже.
Том выскочил из задней двери, на ходу накидывая рубашку. Вряд ли он замерзнет — воздух в саду стал тягучим от магии, тепла и страсти. Задурманенный похотью мозг Кэсс на минуту перестал соображать при виде твердой мускулистой груди, поджарого торса и редких темных волосков пониже пупка. «Ням-ням».
— Кэсс, стой!
Вытаращив полные ужаса глаза, Том ринулся к ней и оттащил от чудовищных тыкв:
— Что случилось? Как это произошло?
— Прости, это все я виновата. — Теперь к возбуждению добавился еще и стыд. Кэсс оставалось только признаться в содеянном. Семья будет разочарована.
Том потер ее руки:
— А при чем тут ты? Это… наверное, что-то с пестицидами… — И осекся. Видимо, сам понял, как нелепо звучит его версия.
Кэсс набрала в грудь воздуху и выпалила:
— Это я заморозила город и навредила твоим тыквам. Поэтому решила попытаться… согреть их… чтобы растопить лед.
— Кэсс, что за глупости?
— Я ведьма.
* * *
Том ошарашено пялился на гостью. Он лег спать час назад, переживая за свой урожай, и вскочил, разбуженный доносящимся с грядок гулом. И уж чего явно не ожидал увидеть, так это трехметровые тыквы, пульсирующие… магией? Том в магию не верил. И в ведьм тоже. Однако же вот перед ним, прямо на его тыквенной грядке, посреди ночи стоит Кэсс во фланелевой ночной рубашке, легком пальто и зимних ботинках, и заявляет, будто…
— Прости, что ты сейчас сказала?
— Ведьмы, магия, колдуны, всякие ночные жутики — все это есть на самом деле. Моя семья… — Кэсс нетерпеливо махнула рукой, и с пальцев сорвался целый дождик из искр.
Том так резко отскочил, что споткнулся, грохнулся на землю и торопливо пополз прочь, когда незваная гостья попыталась помочь ему подняться.
Боль отразилась во взгляде Кэсс, но она оставила Тома в покое и обхватила себя за талию.
— Прости, Том. Мои силы появились лишь недавно, и я еще плохо их контролирую. И когда волнуюсь… — Она грустно пожала плечами. — Я все исправлю, обещаю.
Том осторожно поднялся на ноги. Обойдя Кэсс по широкой дуге, он подошел к тыквам и неуверенно протянул к ним руку. Какая-то энергия исходила от блестящей оранжевой поверхности. А когда Том провел по ней ладонью, все еще не веря своим глазам, то его член встал с такой скоростью, что колени задрожали. Застонав, Том прижался лбом к тыкве.
— Да, и это тоже. — Кэсс слегка задыхалась.
Он повернулся к ней, пробиваясь сквозь неожиданный туман похоти, окутавший мозг, и попытался сосредоточиться на действительно важных вещах:
— Ты это сделала.
— Да.
— И ты можешь вернуть все обратно.
— Думаю, да. Наверное.
— И ты ведьма.
— Да. — Кэсс ответила так тихо, что он едва ее расслышал. — Я бы предпочла, чтобы ты никому ничего не рассказывал, когда все останется позади. Если не сможешь молчать — пойму, но я люблю свой дом и не хотела бы отсюда уезжать.
Она не смотрела ему в глаза, и это задело Тома. Но еще сильнее его зацепила мысль, что Кэсс может собрать вещи и исчезнуть из его жизни без следа. Пару часов назад величайшим счастьем в его жизни было приглашение попить чаю на кухне Кэсс Вебстер — а теперь она, получается, ведьма. Том неверяще потряс головой, но доказательства сего факта стояли прямо у него перед носом. Магия. Ведьмы.
«Так она и сегодня утром была ведьмой, — напомнил себе Том. — И прошлой ночью, когда ты танцевал с ней, прижимая так сильно, что и одежды не чувствовалось…»
— Те искры на вечеринке. Это была ты.
Кэсс расстроено кивнула:
— Всего две недели назад у меня вообще не было сил, богом клянусь. Семья считала меня совершенно никчемной, и вдруг — раз!
Она вздохнула, и хрипловатый звук словно прошил Тома насквозь. Почти неосознанно он сжал рукой ноющий член и проглотил собственный стон, когда Кэсс проследила взглядом за движением.
— Значит, ты пыталась прогнать холод. Но почему мои тыквы так вымахали и, за неимением лучшего слова, на взводе?
— Ну, может, я немножко в тебя влюбилась, и магия усилила эту энергию, — призналась Кэсс, облизнув губы.
«Не надо мне такое слышать. Не сейчас».
Том лелеял вспыхнувшую между ними искорку, надеясь на большее, боясь спугнуть тихоню. А теперь получалось, что все это желание, которое сейчас курсировало по его телу, сводило мышцы и стягивало яйца, происходило от нее… Том едва на колени не рухнул.
«Значит, ты ее заводишь. И сильно. Аллилуйя. Действуй, Оуэнс».
Эпическим усилием отогнав мысль о том, чтобы затрахать Кэсс до потери сознания у одной из пульсирующих тыкв, и задвинув подальше весь этот вынос мозга на тему «ведьмы существуют», Том сосредоточился на текущей проблеме:
— Как ты вернешь их в нормальный вид? Какое-то заклинание или…
Гостья уставилась на него.
— Да ладно, Кэсс. Ты же их увеличила, значит, можешь и уменьшить, так?
— Ну, в теории. — Она с силой сжала пальцы. — Я еще не поняла, как управлять силами. Или как сделать, чтобы они не проявлялись в неподходящее время.
— Может, если ты не будешь так стараться их контролировать, они перестанут с тобой сражаться? Ты чересчур заморачиваешься, Кэсс.
— Вот и моя сестра Айви так говорит, мол, иди и просто…
— Что?
— Ничего, — ответила Кэсс, покраснев.
«А тыквы запульсировали сильнее», — с интересом отметил Том. Жар охватил его, и вдруг все встало на свои места. Том крадучись пошел к гостье, словно выслеживающий добычу лев, и глаза Кэсс расширились.
— Что ты делаешь?
— Собираюсь тебя отвлечь.
Том обнял ее за талию и накрыл рот своим ртом.
«Жаркая, влажная, пряная».
Ошеломленный вкусом Кэсс, Том проигнорировал ее удивленный вздох и притянул соблазнительницу ближе, лаская ее языком. Изначально он хотел проверить свою теорию о том, что раз тыквы превратились в бурлящие котлы страсти, то и сама Кэсс тоже, и если немного ослабить сексуальное напряжение, то можно как-то исправить ситуацию. Однако стоило Тому поцеловать гостью, как все псевдо-рациональные мысли полетели к чертям. Он ее хотел. Нуждался в ней. Несущееся по венам желание в пару секунд сожгло всю хваленую сдержанность. Теперь значение имела только Кэсс — стремление касаться ее, пробовать на вкус, ощущать рвалось из самой души Тома. Пальто ведьмы упало к ее ногам, сдернутое нетерпеливыми руками. Вскоре за ним последовала рубашка Тома. Ее владелец со свистом втянул воздух, когда эти изящные пальчики, о которых он столько мечтал, принялись исследовать мышцы его спины.
Кэсс отстранилась и жадно вдохнула:
— Не уверена, что это поможет.
Том нашел губами ее нежную шею и принялся посасывать местечко, где она переходит в плечо, до тех пор, пока Кэсс не задрожала.
— Обхвати меня ногами за талию.
Она замешкалась лишь на миг, затем пинком скинула ботинки и запрыгнула на Тома, крепко держась за него, когда он подхватил ее и пошел к теплице, по-прежнему лаская шею Кэсс. При каждом шаге ноющий член терся о ее жаркое лоно, и разделяли их лишь жалкая пара слоев ткани. Такими темпами она его живьем сожжет.
— А как же тыквы? — выдохнула Кэсс, пока Том одной рукой нащупывал щеколду на двери.
— Нафиг тыквы.
* * *
Все мысли вылетели из головы Кэсс; она ощущала лишь обнаженную кожу Тома, то, как его твердый член трется о ее клитор, как сам Том снова жадно целует ее губы — и не могла не ответить ему. Секс и магия насыщали влажный воздух темной теплицы, где круглый год росли обожаемые овощи и цветы Тома. Помещение освещала лишь луна и волшебные искорки, льющиеся в окна.
Том поставил свою ношу рядом со старым диваном, доверху заваленным книгами и газетами, и, не церемонясь, принялся скидывать все это на пол. Воспользовавшись передышкой, сомнения Кэсс снова подняли свою мерзкую голову.
— Мы не должны… это же не по-настоящему.
Том так и застыл с кипой газет. Затем они полетели на пол, а он перешагнул через них и мрачно стиснул руки Кэсс.
— Это все заклинание, Том.
— Хочешь сказать, я на самом деле тебя не хочу? — хрипло уточнил он и легко прикусил ее полную нижнюю губу. Ресницы Кэсс затрепетали. — Не хочу сорвать с тебя ночнушку и приласкать твои сладкие груди? Не хочу разложить тебя на столе и изучить твое лоно языком? Не хочу медленно вводить в тебя член, пока ты сама не станешь умолять тебя трахнуть? Все это я придумал?
— Это магия, — выдавила Кэсс, но выгнулась навстречу, когда Том провел языком по ее шее.
— Ну и ладно.
— Ты пожалеешь.
Том недоверчиво хмыкнул, уверенно подталкивая ведьму к дивану:
— Прошлой ночью ты сбежала. А ведь я уже почти решился утащить тебя за сцену и там хорошенько повеселиться.
Кэсс неуверенно нахмурилась:
— Десять минут назад ты боялся, как бы я тебя в лягушку не превратила.
Тому хватило вежливости изобразить смущение.
— Ну не каждый же день узнаешь, что девушка твоей мечты…
— Ведьма. Договаривай уже.
— Сладкая сексуальная ведьмочка.
Ладно, это было горячо. А Том вдобавок осторожно расстегивал ночную рубашку, одновременно медленно и уверено потираясь членом о живот Кэсс.
— Ты ведь должен быть в ярости, — заметила она, уцепившись за шлевки на его джинсах.
— Сейчас я точно не злюсь.
— Да у тебя просто стояк.
— Да, детка, так и есть.
Том сорвал ткань с ее плеч с радостным предвкушением человека, разворачивающего рождественский подарок. Оставшись в одних пурпурных шелковых трусиках, Кэсс приказала себе не дергаться и дать ему вдоволь налюбоваться. Глаза Тома горели страстью и голодом, пока он с явным удовольствием рассматривал грудь, живот и изгиб талии партнерши.
У Кэсс имелось нехорошее предчувствие, касаемо того, что случится завтра. Но это будет завтра. Прямо сейчас она просто хотела Тома. Проведя дрожащими пальцами по поясу его джинсов, Кэсс медленно расстегнула пуговицу над ширинкой.
* * *
Том заставил себя стоять смирно и позволил Кэсс справиться с молнией, распахнуть джинсы и играючи провести нежными пальчиками по бугру под тканью трусов. Он никогда еще не был таким твердым и большим. Том допускал, что магия сыграла свою роль, но в глубине сердца знал: все дело в самой Кэсс, и ей не надо никакого волшебства, чтобы его возбудить. Когда соблазнительница приспустила мягкий хлопок боксеров и обнажила его член, Том с шумом втянул воздух. А уж когда жадно обхватила плоть, такую толстую, что пальцы не сходились, и сжала, — едва не потерял сознание.
Сам не поняв, как, Том добрался до дивана, рухнул на него и потянул за собой Кэсс. Она оседлала его живот, прижимаясь к нему этими сводящими с ума промокшими насквозь трусиками. Том провел ладонями по ее бокам.
— Я не знаю, что может произойти. Вдруг я не смогу контролировать… — снова нервно начала Кэсс.
— Не нужно ничего контролировать, детка. Ну да, ты заводишься, и дела идут немного наперекосяк. Что ж, поздравляю, можешь считать, что снова стала подростком.
Кэсс усмехнулась и тут же ахнула, когда Том принялся медленно массировать ее грудь.
— У меня не очень-то большая… — смущенно выдавила ведьма.
— Идеальная, — пробормотал Том, сел и лизнул розовый сосок, который от этого еще больше напрягся.
Воздух вокруг закрутился в жарком волшебном вихре.
Том ухмыльнулся:
— Ничего себе реакция. Малышка, а тебе не кажется, что я еще должен ее заслужить?
* * *
Какие еще рассуждения, Кэсс едва могла думать.
Том медленно поочередно лизал ее соски и проводил языком по нежной коже меж грудей.
Кэсс стала тереться промежностью о живот партнера, подстраиваясь под ритм его легких движений.
Том наконец отстранился, и ведьма судорожно втянула воздух, пытаясь собраться. Бесполезно. Длинные пальцы любовника принялись дразнить ее пупок, затем Том спустился ниже и стал поглаживать пурпурный шелк, прикрывающий пах.
— Том, пожалуйста…
Он лишь усмехнулся и оттянул трусики Кэсс в сторону. Смех замер у него на губах, и Том так долго смотрел на обнажившиеся нежные складки, что она занервничала. Но тут он кончиком пальца погладил узкую полоску черных кудряшек, которую Кэсс оставила на венерином холмике. От ласки дрожь прокатилась от ее промежности до кончиков пальцев рук и ног.
— Такая сладкая, — хрипло выдавил Том. — Я хочу вылизать тебя с головы до ног. Начиная отсюда.
В следующий миг он резко сел, стягивая с нее трусики. А когда лег обратно, заставил Кэсс сесть ближе и подтянуть разведенные ноги к груди, широко раскрывая лоно.
— О да.
Кэсс никогда не чувствовала себя такой уязвимой. Или возбужденной. Она буквально истекала влагой, ощущая, как щетина на лице Тома царапает ее нежную кожу.
— Я не совсем уверена насчет этого. — Задыхающийся голос Кэсс прозвучал не особо-то убедительно.
Том обвел ее обнаженную промежность языком:
— Хорошо. Как определишься — дай знать.
И разведя ее нижние губки пошире, провел языком по влажным складкам и щелкнул набухший клитор. Думать Кэсс больше не могла. А он все пробовал на вкус, дразнил, пощелкивал и посасывал, вознося ее все выше и выше и…
«О боже!»
Кэсс достигла пика. Она запрокинула голову, пока по телу прокатывались волны наслаждения, такого сильного, что прежней ей, пожалуй, уже не быть. Том застонал, схватил ее роскошные волосы и намотал пряди на свой член. От ощущения легкого натяжения Кэсс испытала еще серию мини-оргазмов. А когда пришла в себя, обнаружила, что лежит распростертая на Томе, устроившись попкой на его груди и прижавшись щекой к его бедру. Мышцы ее ног протестующе ныли. Плевать. По телу все еще пробегала дрожь удовольствия, а сама Кэсс зачарованно наблюдала, как Том ласкает себя жесткими резкими движениями, так и не выпуская ее волосы.
Затем он с явным усилием все же выпустил член из руки. Кэсс потянулась и костяшками пальцев погладила Тома по щеке:
— Ты как?
— Изумительно.
Кэсс снова улеглась, потерлась носом о член, игриво лизнула влажную головку, большую и налитую, наслаждаясь вкусом. Плоть дернулась в ответ, и Том застонал.
— Продолжишь в том же духе — и я примусь трахать твой ротик раньше, чем ты успеешь сказать «сладости или гадости».
— А тебе этого хочется? — Кэсс внутренне поморщилась от явного предвкушения в своем голосе, но ведь он такой длинный, толстый, пульсирующий, а она совершенно опьянела от магии и удовольствия.
И перспектива почувствовать, как Том содрогается и кончает от ее ласк, вдруг показалась лучшей идеей в мире.
Любовник сжал зубами нежную кожу на внутренней поверхности ее бедра и тут же смягчил боль, посасывая место укуса. Жар распространился по телу от этой точки. В отместку Кэсс взяла член в рот и принялась легонько сосать, одобрительно мурлыча и чувствуя пульсацию языком.
— Боже, Кэсс… ох, черт.
* * *
Том думал, что только стихийное бедствие способно заставить его добровольно вытащить ноющий член из горячего влажного рая рта Кэсс, но такого он никогда в жизни не видел. Осторожно сняв с себя любовницу, он сел и, лишь краем сознания отметив ее изумленный вскрик, уставился на теплицу, вернее, на роскошные джунгли, некогда ею бывшие. Каждое растение на каждой грядке буйно расцвело, а магия обволакивала зеленые усики и сочилась из стручков так рьяно, что окна и крыша полностью заросли и скрылись от взгляда. Орхидеи карабкались вверх по своим опорам, розы превратились в стену шипов и нежных цветов, а салат-латук разросся до густого двухметрового куста.
— Том, прости! Это прекратится… когда-нибудь. — Кэсс постаралась говорить обнадеживающе.
Придерживая джинсы одной рукой, Том пошел рассмотреть помидор размером с баскетбольный мяч.
Кэсс сползла на диванные подушки, спрятав лицо в ладонях. Сейчас к природной скромности прибавились еще и муки стыда.
— Ну почему я не могу быть нормальной?
— Знаешь, если я куплю тебе новый вибратор, пожалуй, мы смогли бы победить мировой голод, — ухмыльнулся Том.
Кэсс расхохоталась, не в силах остановиться:
— Ага, тебе смешно, а представь, каково чувствовать себя совершенно беспомощной?
Том оставил в покое помидор и прислонился к верстаку:
— Детка, я так себя чувствую каждый раз, как ты мне улыбаешься.
Она снова онемела от изумления. Ее глаза казались огромными и темными в сумраке и странном свечении от луны и искорок.
— Ты меня убиваешь, — прошептала Кэсс.
— Это взаимно, — так же шепотом ответил Том.
— Тогда почему бы тебе не подойти и не взять меня?
Оценив, чего ей стоило сделать такое предложение, Том ощутил, как сердце в груди перевернулось, медленно и сладко.
«Блин, как же сладко».
А когда раскрасневшаяся от смущения Кэсс устроилась на диване и медленно развела ноги, у Тома пересохло во рту…
* * *
Пульс Кэсс зашкаливал, но она заставила себя раскрыться как можно шире, выставив на обозрение свои влажные складки. Том сглотнул, не сводя глаз с заманчивого зрелища, и простонал:
— У меня все презервативы в доме.
Глаза Кэсс расширились. Возможно, ей как-то удастся решить проблему. Не давая себе времени на сомнения, она сосредоточилась на желаемом, и — раз! Упакованный в фольгу презерватив у нее в руках.
Том рассмеялся:
— Как удобно.
Воодушевленная успехом, Кэсс захихикала:
— Давай-ка попробуем еще вот это.
Она дрожала в восторге от собственных ведьминских шалостей, радуясь пусть небольшому, но достижению. «Наверное, вот так себя чувствуют сестры».
Кэсс разжала пальцы, и Том ахнул, когда презерватив завис в воздухе, выскочил из упаковки, пролетел через комнату и приземлился точно на головку члена.
«В яблочко».
* * *
Том содрогнулся, чувствуя, как теплые невидимые пальцы раскатывают презерватив по всей длине члена. Уже на пределе, он вцепился в край стола, а призрачная рука принялась массировать мошонку. Пылавший внутри пожар вырвался наружу, и Том кончил, мельком заметив медленную улыбку Кэсс. Без ума от озорной радости, написанной на ее лице, он низко застонал и запрокинул голову.
В следующий миг Кэсс оказалась рядом, опрокинула его на стол, сдернула джинсы и забралась на любовника, устроившись прямо поверх члена. Пустой цветочный горшок упал на пол и разбился.
— Точно есть какая-то шутка про твердую ручку ведьминой метлы, — простонал Том, — но у меня вся кровь от мозга отхлынула.
— Я все еще могу превратить тебя в лягушку. Ну, теоретически.
Больше Том острить не смог, так как в этот момент Кэсс пристроила крупную головку члена между своими влажными складками и принялась насаживаться на него, восхитительно тесная и горячая.
«Вот оно, волшебство», — подумал Том… и завязал с размышлениями.
* * *
Вбирая твердый член до самого основания, Кэсс остро чувствовала каждый его сантиметр, как он наполняет ее своей магией, пробуждает каждое нервное окончание. Он растягивал ее, пульсировал внутри. Напряжение спиралью закручивалось внизу живота, и Кэсс принялась двигаться.
— Скачи на мне, ведьмочка, — пробормотал Том и ухватился за ее бедра, помогая скользить вверх-вниз.
Они нашли нужный ритм, сжимали друг друга, их кожа блестела от пота. Любовники двигались все быстрее и быстрее, ощущая нарастающий жар. Кэсс скакала на Томе, восхищаясь им, тонула в зеленом огне его глаз, чувствовала глубоко внутри пульсирующий член. И едва заметила, как они взлетели со стола и стали подниматься все выше и выше, пока она не задела головой зеленый полог, разросшийся с ее предыдущего оргазма.
Поняв, где они оказались, Том изумленно распахнул глаза, но ничего не сказал, просто покрепче ухватился за бедра Кэсс и принялся толкаться в нее жестко и глубоко, наращивая напряжение в ее теле. Ей оставалось лишь держаться, пока Том двигался, горячий, большой и такой мужественный, что она буквально таяла. И когда уже решила, что больше не может, он потянулся и нащупал набухший клитор.
— Кончи, Кэсс. Кончи для меня.
С криком она подчинилась; удовольствие поглотило ее в столь ярком пламени, что Кэсс испугалась, как бы не ослепнуть. Слезы выступили на глазах. Том с гортанным стоном последовал за ней, выгнулся дугой и обмяк. Кэсс в полубессознательном состоянии упала ему на грудь, и они плавно спустились обратно на стол. И вдруг снаружи раздалось «Бум! Бум!».
Что-то влажное и тяжелое шлепнулось на крышу теплицы, словно дождь или грязь.
Глаза Кэсс расширились.
— О нет.
Она невольно ахнула, вставая с Тома, когда его большой теплый член выскользнул из ее чувствительного лона.
Затем спрыгнула со стола, схватила ночную рубашку и, надев ее одним движением, бросилась к дверям. Но застыла на пороге, чувствуя, как внутри все упало.
Том выбежал следом.
— Твою мать, — выдохнул он.
Тыквенная грядка превратилась в лужу вязкой оранжевой жижи. Куски двенадцати гигантских тыкв разлетелись по всей округе. Кэсс застонала, когда правда оглушила ее, точно товарный поезд. Том подарил ей неизвестное прежде наслаждение, и когда она взорвалась в экстазе, тыквы последовали ее примеру.
«Последняя соломинка».
Плюнув на уже начавших появляться любопытных соседей, Кэсс проглотила слезы и босиком кинулась к себе. И не останавливалась, пока не оказалась под защитой собственного дома. Одна.
Том за ней не пошел.
* * *
Следующее утро выдалось свежим и холодным — но по-нормальному холодным, а не волшебным, отмораживающим яйца и убивающем все живое в радиусе досягаемости. После бессонной ночи Тому пришлось сперва отбиваться от любопытных соседей и принимать соболезнования в связи с гибелью его прекрасного урожая, а затем приняться за уборку. На неизбежные вопросы он отвечал осторожно и расплывчато, мол, прорвало трубу в неудачном месте, давление повысилось и все в таком духе. Том отправил ошметки тыкв на перегной и припас несколько тачек семян на следующий год. Теплица по-прежнему напоминала джунгли, но уже без волшебных усиков. В любом случае одной газонокосилкой тут не управиться. Занимаясь делом, Том старался не думать. Не готовый осмыслить все произошедшее, он взамен сосредоточился на физическом труде, выматывая себя до изнеможения.
Вот только, к сожалению, то и дело вспоминал Кэсс — как бы отчаянно ни старался отвлечься.
Кэсс, чьи иссиня-черные волосы напоминали прохладный шелк… Кэсс, которая издавала восхитительные стоны, когда он посасывал ее клитор… и которая едва не расплавила его член жаром своего лона, пока скакала сверху, сводя с ума.
Кэсс, которая оказалась ведьмой и нечаянно уничтожила все его годовые труды тем, что слишком сильно кончила.
Том вздохнул и вытер пот с лица краем рубашки.
Он пытался убедить себя, что если Кэсс больше никогда с ним не заговорит, то это к лучшему. Без сомнения, вчерашний эпизод — лишь вершина айсберга. Кто знает, что может произойти, если они и правда начнут встречаться?
«Кто знает, что произойдет, если я снова возьму ее, на этот раз сзади — или у стены? А может, просто раздену и трахну этот сладкий ротик, пока Кэсс будет ласкать свою грудь».
Том застонал. Он не мог забыть Кэсс — ее сияющие любопытством глаза, нежный смех, то, как она мягко его поддразнивала. Ну угробила девушка пару тыкв, что с того? На следующий год он вырастит еще. Конечно, неучастие в конкурсе больно ударит по эго Тома, но потеря Кэсс уничтожит его сердце.
Выбрав небольшую почти не пострадавшую тыкву с участка у ворот, он отправился к дому ведьмы.
Остановившись у двери, постучал. Подождал. Снова постучал.
— Кэсс, я не уйду, пока ты не откроешь.
Повисла долгая пауза, затем дверь со скрипом приоткрылась, и хозяйка очень осторожно выглянула наружу. На ней была та же фланелевая ночная рубашка. Волосы Кэсс растрепались, а глаза покраснели и опухли. Она явно плакала. И все же была прекрасна.
Том торжественно протянул ей подарок.
Кэсс снова разрыдалась.
«Вот блин».
Поставив тыкву на крыльцо, Том обнял Кэсс и дал ей выплакаться. Пока она рыдала, он заметил царящий внутри хаос — похоже, дом переживал собственную катастрофу. Услышав, как что-то разбилось, Том поморщился.
— Милая, успокойся. Боюсь, твоя страховка не предусматривает покрытие ущерба от колдовства.
Кэсс хлюпнула носом, и шум в доме вроде немного стих.
— Том, что ты тут делаешь? Я же уничтожила твои тыквы.
— Ну да. А попутно довела до крышесносного оргазма, так что, думаю, мы в расчете.
— Ты ведь не серьезно.
Том заставил ее поднять голову:
— Слушай, у всех свои тараканы. Я однажды встречался с девушкой, которая считала поедание салата жутким преступлением. Парой волшебных трюков меня не напугать.
— Но у меня могут уйти месяцы, прежде чем я научусь себя контролировать. Или годы. Магия — часть меня. Она никуда не денется, и любому, кто рискнет со мной встречаться, придется мириться с периодическими волшебными катастрофами. И с моей семьей, — прибавила Кэсс.
— Тогда тебе предстоит найти кучу интереснейших способов исправить ситуацию, если вдруг забросишь меня в пустыню Гоби или превратишь моих клиентов в летучих мышей.
Поглаживая изгибы ее тела сквозь ночную рубашку, Том в итоге крепко сжал попку Кэсс. Ведьма поцарапала ногтем его воротник, отчищая грязь.
— Ты весь в тыкве.
— Ага. Пошли, ведьмочка, примем ванну, потрешь мне спинку.
Кэсс чуть поколебалась, затем обняла его за шею:
— Уверен?
— Где ж еще я найду девушку, способную в буквальном смысле сбить меня с ног?
Том поцеловал ее и, наслаждаясь удивленным вздохом Кэсс, поднял ее так, что член вжался прямо в развилку меж ее бедер.
«О да».
— Знаешь, возможно, я сумела бы восстановить твои тыквы, — пробормотала она.
— Оставь мои грядки в покое.
— Я ж просто предложила.
— Прикалываешься, да?
Кэсс засмеялась. Том ухмыльнулся, склонился к ней в поцелуе, не отрываясь, подхватил ее на руки, занес в дом и закрыл за собой дверь.